Советские военнопленные

в Норвегии в 1941–1945 годах

 М.Н. Солейм

Советские военнопленные
в Норвегии
в 1941–1945 годах
Численность, организация и репатриация

Издательство «Весь Мир»

Москва
2012
УДК 94(47)084.8+
ББК 63.3(2)62
С 60

Перевод на русский язык

канд. геогр. наук С.А. Машкова, Е.В. Воробьева

Научный редактор
канд. ист. наук Ю.Л. Михайлова

Книга издана при финансовой поддержке фонда NORLA

и Центра Фальстад (Falstadsenteret)

Перевод выполнен по изданию:

Marianne Neerland Soleim. Sovjetiske krigsfanger i Norge. 1941–1945.
Antall, organisering og repatriering. Spartacus. Oslo, 2009.

Все права защищены. Ни одна часть данной публикации не может быть

воспроизведена никаким образом без разрешения Издательства «Весь Мир».

Опубликовано на основании договора с Hagen Agency, Norway.

Printed in Russia

© Spartacus Forlag AS 2010

© Издательство «Весь Мир»,
ISBN 9785777705204 перевод на русский язык, 2012
Cодержание

Глава 1. «Отправлены сюда умирать» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7

Глава 2. «Не как на других войнах» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15

«Преступные приказы» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 18
«Русские свиньи» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
Генеральный план «Ост» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22
Наступление на восток . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24
Массовые убийства советских военнопленных . . . . . . . . . . . . . . . . . 30

Глава 3. Транспортировка пленных в Норвегию . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 36

Глава 4. «Недочеловек» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44
Голод . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 47
Медицинская помощь . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 56
Отношение к пленным согласно рангу и национальности . . . . . . . 59
Конвоиры и полицаи . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61
Убиты при попытке к бегству . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73
«Пережить плен» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 78
Умерли в Норвегии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 79

Глава 5. Немецкая система управления военнопленными

в центре и в Норвегии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82
Система управления военнопленными в Норвегии . . . . . . . . . . . . . 83
Военнопленных передают в СС . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 96

Глава 6. Подневольный труд . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 99

«Арктическая железная дорога» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 104
Индустрия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 112
Программа «Викинг» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 114
Гражданские остарбайтеры . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 123
6 Содержание

Глава 7. «Разбитая армия» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 134

Глава 8. Сочувствие со стороны норвежцев . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 145

«Вяло и апатично передвигались они по улицам» . . . . . . . . . . . . . . . 149

Глава 9. «Контакты с пленными запрещены» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 153

Предупреждения и запреты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 158
Норвежская полиция . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 163

Глава 10. Доносы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 166

Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 173

Помощь военнопленным в бегах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 174
Помощь местного населения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 178
Благодарность освобожденных пленных . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 189
Cопротивление . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 192

Глава 12. Домой! . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 201

Перемещенные лица . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 208
Помощь освобожденным военнопленным . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 218
Охрана лагерей и установление гражданства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 228
Cоветские граждане на немецкой службе . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 231
Репатриация . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 234
Разногласия по вопросу установления гражданства . . . . . . . . . . . . . 244

Глава 13. Предатели . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 264

Прием, оказанный на родине . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 267
Обзор литературы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 279

Глава 14. Суд над военными преступниками . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 286

Cудебные процессы против немецких военных
преступников в Норвегии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 290

Глава 15. «Русский человеко)год» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 295

Советсконорвежская комиссия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 297

Эпилог . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 308
Политика памяти в норвежской послевоенной истории,
памятные места и операция «Асфальт» (1951) . . . . . . . . . . . . . . . . . . 308

Примечания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 325
Литература . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 383
Глава 1. «Отправлены сюда умирать»

Зимой 1943 г. Константина Севердинцева вместе с 200 советскими воен

нопленными загнали, как скот, на борт небольшого судна в гавани Трон
хейма. Пленных затолкали в тесный и сырой трюм под палубой. Никто
не знал, куда они направлялись и что их ждет. Судно послали на север,
в Харстад. По прибытии Севердинцеву стало ясно, какая судьба ему уго
тована:

Мы прибыли на новое место, на остров. В Харстаде нас высадили на бе

рег. Лагерь находился в 3–4 километрах от города и был гораздо хуже
прежнего. Летние бараки походили на дровяные сараи. Грязные, сырые и
холодные. О правилах и распорядке я узнаю завтра, но даже сейчас по
нятно, что сюда нас отправили умирать. Из 600 военнопленных, прибыв
ших сюда 4 месяца назад, осталось только 274. Остальные умерли. Боже
милосердный, прости мне мои прегрешения и помоги выдержать! Как
ужасно умереть в безвестности в чужой стране! И у меня есть семья, двое
бедных маленьких детей и старый отец. Дорогие мои дети, молитесь Бо
гу об освобождении своего отца. А в целом вы так же несчастны, как и
ваш отец. […] Если мне повезет вернуться домой живым, я не могу пред
ставить себе, что когдато опять стану нормальным человеком, смогу ра
ботать. Или я навсегда останусь с меткой смерти и не восстановлю свои
силы? […] Сегодня впервые в своей жизни я совершил преступление.
Я зашел в комнату, где немцы обедали и отдыхали, и из карманов украл
бутерброд и сосиску. Меня вынудил к этому голод. Я едва мог стоять
на ногах. Мне казалось, что я не живу в этом мире. […] Русский народ
терпелив и может вынести многое, но всему есть предел1.

Эти отрывки можно прочитать в дневнике Севердинцева, написан

ном в лагере военнопленных в Харстаде. Дневник был обнаружен союз
никами после войны, в нем рассказывается о борьбе с голодом, жестоким
8 Советские военнопленные в Норвегии

обращением и надеждой, что когданибудь он воссоединится со своей

семьей. Его очень мучила мысль, что он никогда не сможет увидеть сно
ва своих двух дочерей и что они вырастут, не зная своего отца.
Один из товарищей по несчастью, переживший ужасы плена, отпра
вил письмо семье Севердинцева и рассказал о его несчастной судьбе.
Немцы нашли дневник Константина осенью 1943 г. и били его два дня.
На третий день он умер от нанесенных травм. Его младшая дочь Аля
умерла от дизентерии во время войны, а его жена Татьяна больше не
вышла замуж.
Севердинцев был одним из почти 100 тыс. советских военноплен
ных, отправленных в качестве рабской трудовой силы в Норвегию
в 1941–1945 гг.
Унижения, нечеловеческая усталость, голод и смерть — вот что со
ставляло существование советских военнопленных, принудительно вы
везенных в Норвегию в качестве рабочей силы. Но пребывание в лагере
имело и положительные стороны: это и сплоченность пленных, и кон
такты с норвежцами, делавшими все возможное, чтобы различными
способами помочь узникам. Большое количество советских военно
пленных, присланных в Норвегию, жестокое обращение с ними — все
это отразилось и на норвежцах. Суровая действительность войны, по
рожденная на Восточном фронте, с ее бесчеловечным отношением и го
лодом, пришла и в Норвегию.
Немцы считали советских военнопленных рабочим скотом, который
имел право на справедливое и человеческое отношение лишь в том слу
чае, если он смирялся со своей судьбой. Рабочая сила пленных исполь
зовалась при строительстве железных дорог, трассы «Риксвей 50», аэро
портов и прибрежных укреплений. Главнокомандующий немецкими
войсками в Норвегии, Фалькенхорст, потребовал 145 тыс. военноплен
ных для осуществления гитлеровского плана строительства железной
дороги на северозапад, до самого Киркенеса2. Строительство величай
шего железнодорожного проекта, «Нурланнсбанен» (Нурланнская же
лезная дорога), так и не было завершено за время войны.
Потребность в советской рабочей силе определялась особым отно
шением к Норвегии как к судьбоносному району. Военнопленные вне
сли огромный вклад в развитие норвежской инфраструктуры, что спо
собствовало модернизации Норвегии в долгосрочной перспективе.
В масштабное строительство в стране, развернутое немцами, была во
влечена и часть норвежской экономики. Большое количество рабочих
из числа строительных подрядчиков, горнорабочих, работников це
ментной и лесной промышленности согласилось работать на немцев
добровольно. Норвежские подрядчики участвовали в строительных
проектах, где в качестве рабочей силы использовались гражданские
 Глава 1. «Отправлены сюда умирать» 9

лица в принудительном порядке и военнопленные. Применение такой

рабочей силы было необходимым условием для осуществления проек
тов, и норвежские фирмы стали косвенными ее эксплуататорами.
Первые транспорты с советскими военнопленными прибыли
в Норвегию в августе 1941 г. Большая часть солдат, взятых в плен в Со
ветском Союзе в июне, сначала была направлена в Польшу или Герма
нию, и оттуда многих грузили на корабли и увозили в Норвегию. Голод
ные и изможденные после долгого морского путешествия в антисани
тарных условиях, пленные прибывали в норвежские порты. Оттуда их
отправляли дальше судами или железной дорогой в немецкие лагеря,
где их ждала неизвестность. Для содержания военнопленных была со
здана система почти из 500 лагерей, разбросанных по всей Норвегии.
Около половины пленных поместили в лагеря в северных провинциях
и НурТрёнделаге.
Большую часть советских военнопленных в Норвегии составляли
рядовые солдатыкрасноармейцы. Другая группа состояла из граждан
ских лиц, сосланных на принудительные работы, или «остарбайтеров»3,
среди них было 1,4 тыс. женщин и 400 детей в возрасте до 15 лет. 150 из
этих детей родились на норвежской земле в немецком плену.
Третьей группой стали перебежчики, последовавшие при отступле
нии за Вермахтом и Ваффен СС, не желавшие попасть обратно к Ста
лину. Они работали на немцев добровольно и жили в гораздо лучших
условиях, чем принудительные рабочие и военнопленные.
Немцы привозили гражданскую принудительную рабочую силу из
Советского Союза, потому что в Норвегии ее найти было трудно. По
пытки согнать в обязательном порядке норвежцев на разделку рыбы и
другие «общественно важные работы» не помогли набрать достаточное
количество трудовых рук.
Советский Союз не признал и не подписал Женевскую конвенцию
1929 г.4, и с немецкой стороны это обстоятельство использовалось как
аргумент, освобождающий ее от обязательств соблюдать требования
указанной Конвенции. Для советских военнопленных, направленных в
Норвегию, это означало, что их бросали в немецкие лагеря на произвол
судьбы, и ни норвежские, ни международные организации не получа
ли разрешения помогать этим военнопленным. Точных данных о коли
честве советских пленных, умерших за время пребывания в Норвегии,
нет, но примерная цифра составляет 13 тыс. человек. Военнопленные
стали самой крупной людской потерей на территории Норвегии за все
время войны. Потери в этой группе были выше, чем совокупные поте
ри в Норвегии5. Лишь незначительное количество советских граждан,
погибших в Норвегии, идентифицировано Службой военных захоро
нений с указанием имен.
10 Советские военнопленные в Норвегии

Во всех немецких лагерях и крупных рабочих командах были совет

ские военнопленные, которых выделяли в отдельную группу в качестве
«лагерной полиции». Это были люди, заслужившие доверие со стороны
немцев или отобранные для этих целей по какойлибо иной причине.
Немцы хотели с их помощью поддерживать порядок и дисциплину сре
ди военнопленных и получать достаточное количество охранников6.
Выбор такого типа охранников производился по национальностям,
считавшимся ценными в немецкой системе расовой иерархии. Катего
рии национальностей для обучения на помощников охраны сортирова
лись по следующим группам: поволжские немцы, украинцы, белорусы,
латыши, эстонцы и литовцы. Военнопленные после определенного ис
пытательного срока освобождались из плена и получали статус «воен
ных дружинников»7. Среди советских военнопленных попадались и те,
кто был помощниками охраны, и так называемые власовцы8. Осталь
ные принадлежали лишь к одной из вышеперечисленных категорий.
Югославских военнопленных, отправленных в Норвегию, считали
политическими узниками. В отличие от советских и польских пленных,
немцы поначалу не считали югославов военнопленными9. Еще одну
группу составляли политические узники из числа немецких штрафни
ков, которые принадлежали к группе «ШтрафгефангененлагерНорд».
Эти заключенные были осуждены судами Вермахта за саботаж или
дезертирство, и по этой причине им не позволялось служить в Вермах
те в качестве солдат10. Здесь были и те, кого приговорили к заключе
нию за изнасилование, воровство, гомосексуальные связи, предатель
ство, подлог или другие преступления.
В течение напряженных месяцев июня/июля 1945 г. около 84 тыс.
освобожденных советских граждан были отправлены из Норвегии об
ратно в Советский Союз. Около половины из тех, кого репатриирова
ли из Норвегии в 1945 г., были по национальности русскими, но среди
них встречались украинцы, белорусы, грузины, татары и представите
ли других национальностей.
Освобожденные советские военнопленные, высланные из Норвегии,
не получили дома того приема, который они ожидали или заслужили,
пережив многолетний плен. Понятно, что возвращение военнопленных
не происходило с такой уж трагической окраской, как описывали запад
ные авторы и разные «очевидцы». Многие авторы были уверены в том,
что пленных либо расстреляли, либо отправили в лагеря в Сибирь. Одна
ко российские исторические исследования более позднего времени
представили несколько иную картину. Виктор Земсков проанализировал
данные из Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ)
по репатриированным советским гражданам за 1944–1951 гг. как из со
ветской зоны, так и из зон, контролировавшихся союзниками. Количе
 Глава 1. «Отправлены сюда умирать» 11

ство сосланных в спецлагеря НКВД было гораздо меньше, чем предпо

лагалось.
Советские власти послевоенного времени придавали истории Второй
мировой войны большое значение с политической точки зрения и не же
лали отдать ее на откуп историкам. Власти не хотели копаться в истори
ческой памяти, если на это не имелось особых политических оснований,
и, по всей вероятности, решающую роль тут сыграло отношение к воен
нопленным, как к предателям Родины11. Советский солдат, позволив
ший взять себя в плен, предал Родину, и с таким отношением репатрии
рованные военнопленные сталкивались в своей стране долгое время и
после войны. Тот факт, что первое советское исследование о советских
военнопленных появилось в печати только в 1987 г. в «Литературной га
зете», т.е. через четверть века после его написания, подтверждает, что эта
тема в советской историографии была запретной12. Отсутствие контак
тов между российскими и норвежскими историками и очевидный недо
статок интереса к этой теме в послевоенное время в Норвегии не созда
вали условий для сотрудничества в этой области. Кроме того, по полити
ческим причинам советским историкам не позволялось работать с этой
темой. Эта ситуация длилась вплоть до конца 80х годов*.
С 1988 г. и до сегодняшнего дня в Норвегии опубликовано пять дис
сертаций, посвященных советским военнопленным. Пионером в этой
области стала Биргит Кох — автор работы «Советские, польские и юго
славские военнопленные в немецком плену в Норвегии. 1941–1945»13.
Вопросы репатриации советских военнопленных были рассмотрены
в обширной диссертации Эйнара Кристиана Стеффенака из универси
тета Бергена «Репатриация советских военнопленных (из Норвегии
в 1945 г.) — до и после»14.
Третья диссертация принадлежит Уле Якобу Абрахаму «Леонид Дне
провский, он же “Нильс”15. У работы есть подзаголовок: «История нор
вежской оккупации с точки зрения советского военного опыта. Из жизни
советского гражданина в оккупированной немцами Норвегии». Абрахам
подчеркивает, что это не биография. Судьба советского военнопленного
Днепровского, находившегося в плену в Осе под Бергеном, использована
в качестве примера, для того чтобы взглянуть на историю норвежской ок
купации с советской точки зрения. Абрахам также издал книгу «Пока жи
вы! Советские военнопленные, норвежские партизаны и русский
“Нильс”», где военнопленные рассматриваются как особое явление16.
Работа с упором на теоретические проблемы — диссертация Бьорна
Кнутсена «Воспоминания о восточноевропейских военнопленных

* Советская и российская историография темы рассмотрена в книге: Паникар М.М.

Советские военнопленные в Норвегии в годы Второй мировой войны. Архангельск, 2010.
12 Советские военнопленные в Норвегии

в Норвегии — реальная история и воспоминания с опорой на историче

ское сознание и коллективную память»17. Основной рассматриваемой
проблемой здесь является вопрос о том, как воспоминания о восточно
европейских военнопленных в Норвегии менялись после войны.
Последний вклад — это магистерская диссертация Микаэля Сток
ке «Советские и французские принудительные рабочие в Норвегии
в 1942–1945 гг. Сравнение условий труда и жизни»18.
Советские военнопленные — это одна из забытых тем послевоен
ной историографии, однако не только потому, что она затрагивает бо
лезненные или запрещенные вопросы. Отношение норвежцев к совет
ским военнопленным отмечено симпатией и сочувствием к ним. Есть
другое объяснение, почему военнопленныеявляются забытой темой.
Причина кроется в отсутствии контакта между норвежцами и вы
жившими военнопленными. Отдельные редкие визиты бывших воен
нопленных в Норвегию случались за последние годы, иначе говоря —
спустя много лет после тех трагических событий, однако такие визиты
не вызвали какоголибо официального интереса на национальном
уровне. Другой причиной может служить слишком быстрая репатриа
ция советских военнопленных после освобождения. И непродолжи
тельный период общения — всего лишь каких то пара месяцев, прежде
чем освобожденных военнопленных отправили домой, и очевидный
языковой барьер между ними и норвежцами — все этоне способствова
ло налаживанию тесных связей. Третьей причиной стала «холодная вой
на». На протяжении первой ее фазы контактов между норвежцами и вы
жившими советскими военнопленными не было, а саму тему оттеснили
на задворки. Напротив, контакты с польскими и югославскими остав
шимися в живых военнопленными поддерживались.
Только в конце 1980х годов судьбы советских военнопленных и их
связи с норвежцами стали затрагиваться в общих национальных пред
ставлениях. Тема в основном возникала в связи с повседневной жизнью
норвежцев во время оккупации. Для многих норвежцев советские воен
нопленные стали частью обыденной или трудовой жизни во время вой
ны. В соответствии с новыми тенденциями в исторической науке специ
алистыисторики уделяют теперь большее внимание повседневной жиз
ни. Это коснулось и усиления интереса к истории военнопленных, что
в свою очердь, привело к увеличению знаний о них. Встречи норвежско
го гражданского населения с советскими военнопленными описывались
в истории поселений, городов, в местных исторических альманахах и
журналах, распространяясь по всей стране. В этих работах раскрывались
различные стороны пребывания советских военнопленных в Норвегии,
что определенным образом подтверждало их значительное место в нор
вежском сознании и в прошлом, и в настоящем.
 Глава 1. «Отправлены сюда умирать» 13

Помощь норвежского населения советским военнопленным как

форма сопротивления не нашла достойного освещения в норвежской
военной историографии. Приказ Тербовена о запрете контактов с воен
нопленными от 28 сентября 1941 г. часто не упоминается в изложении
истории того времени, и по этой причине невсегда можно оценить, ка
кому сильному риску подвергали себя норвежцы, помогавшие совет
ским военнопленным.
Рассказы о войне несут в себе ценности и представления, часто
считающиеся «типично норвежскими». Многие из этих ценностей су
ществовали и до оккупации, а в основе поддержания традиций лежат
непрерывность и взаимосвязь взглядов разных поколений людей.
Норвежцы делали то, что они «всегда» считали «само собой разумею
щимся»19. Одновременно с тем, что это способствовало укреплению
национальной историографии, «типично норвежское» потеснило дру
гие группы представлений и ценностей со справедливо занимаемых
ими мест в знаниях о национальной военной истории и их передаче.
Концепция «типично норвежского» также повлияла на то, как отоб
ражение освобождения русскими войсками Восточного Финнмарка бы
ло представлено в истории оккупации Норвегии. Это позволяет в неко
торой степени понять, почему освещение участия русских в освобожде
нии территории Норвегии выпало из нашей военной истории. Россий
ской стороной это событие часто представлялось как освобождение все
го Финнмарка, не имея в виду всю Северную Норвегию, в то время как
норвежцы старались подчеркнуть, что речь шла только о Восточном
Финнмарке. Во многих исторических трудах, посвященных освобожде
нию норвежской территории, отчетливо прослеживается скепсис в от
ношении русских. Кнут Эйнар Эриксен и Терье Халворсен подчеркива
ют, что освобождение СёрВарангера советскими войсками подтверж
дает, что Норвегия находилась на границе между востоком и западом и
что ее нельзя однозначно причислять к западным державам. Правитель
ство должно было быть начеку, но одновременно и заботиться о поддер
жании хороших отношений с Советским Союзом. Норвежские власти
мало что могли сделать в деле решения проблем совместного сотрудни
чества. Это касалось цензуры в газетных публикациях, медленного веде
ния делопроизводства в советских структурах и ожидания более весомо
го военного вклада со стороны Норвегии20.
Норвежские власти стояли перед трудной задачей создания эффек
тивного военного и гражданского аппарата практически с нуля, имея
в своем распоряжении скудные средства. Выделение помощи от Запада
зависело от настроения западных союзников — особенно от страха
слишком близко подойти к русским21. Местное население СёрВаран
гера принимало русских солдат как освободителей, но не желало, чтобы
14 Советские военнопленные в Норвегии

они оставались там надолго. Советские документы свидетельствуют

о том, что не исключалось постоянное размещение русских солдат
в Норвегии22. Тем не менее все это так и осталось на уровне планов, и
русские войска покинули Восточный Финнмарк в сентябре 1945 г.
Скептическое отношение в Норвегии к русским в целом, должно быть,
повлияло и на их представления о военнопленных.
«Холодная война» в значительной степени способствовала укрепле
нию скепсиса норвежцев, и как только освобожденные военнопленные
покинули страну, они покинули и наш национальный контекст исто
рии. События вокруг операции «Асфальт» в 1951 г., когда останки умер
ших советских военнопленных переносили на военное кладбище Хьёт
та на побережье Хельгеланна, были связаны с политикой «холодной
войны» и стали результатом подозрительности с норвежской стороны и
боязни советского шпионажа. Совершенно ясно, что условия этого жут
кого переноса* способствовали тому, что историю военнопленных за
двинули на самые задворки национальной военной истории.

* Останки военнопленных перевозили в мешках, пропитанных битумом, отсюда и на

звание операции — «Асфальт». Неуважительное отношение к останкам вызвало протесты
советской стороны. — Здесь и далее звездочкой отмечены примечания переводчика и
редактора.
Глава 2. «Не как на других войнах»

22 июня 1941 г. немецкая армия напала на Советский Союз. В результа

те этой беспощадной войны появилось огромное количество советских
военнопленных. 5,7 млн советских солдат были взяты в плен за период
с июня 1941 г. до февраля 1945 г., целых 3,3 млн человек умерло в не
мецком плену.
Вермахт не планировал размещение, содержание и транспортировку
такого количества военнопленных. Пленные часто голодали, и вряд ли
можно было назвать лагерями открытые зоны за колючей проволокой,
где они содержались. Последствия были катастрофичными и привели
к высокой смертности за короткое время. С военными, взятыми в плен
на Восточном фронте в первую фазу войны, обращались недопустимым
образом. В общей сложности более 2 млн советских военнопленных
умерли от недоедания и тифа либо были убиты подразделениями кара
тельной полиции за период с июня 1941 г. по февраль 1942 г.23 Хотя яв
ных доказательств существования планов по уничтожению такого коли
чества военнопленных не найдено, всем было ясно, что этот способ ве
дения войны обернется страданиями миллионов людей.
Бывший военнопленный Алексеев рассказывает, что у всех совет
ских военнопленных сначала отнимали все, что было на них — одеж
ду, нижнее белье, сапоги, часы, шапки и прочее. Вместо одежды им
давали лохмотья и отправляли в крупные концлагеря в тыл. Осенью
1941 г. он прибыл в лагерь военнопленных в Польше. На территории
находилось несколько бараков для охраны, но ни одного помещения
для пленных, которым пришлось спать под открытым небом. Тысячи
людей умерли от голода, холода и болезней. Медицинская помощь от
сутствовала. Пленным приходилось выносить трупы с территории ла
геря и хоронить в огромных ямах24.
В первые дни пребывания в лагерях на территории Восточной Прус
сии в 1941 г. военнопленный Иван Денисов с Украины пережил проце
16 Советские военнопленные в Норвегии

дуру «сортировки» пленных. Немцы проходили вдоль строя и командо

вали: «Руки вперед!» Те пленные, у кого были мозоли на руках, остава
лись в строю. Немцы считали, что это люди необразованные и что они
не представляют опасности для рейха, «интеллигенцию» же выводили
из строя и расстреливали на глазах у всех остальных. Немцы требовали
выдавать коммунистов и евреев. Однополчане рассказывали друг другу
один эпизод: в пересылочный лагерь попал политрук. Тощий парень из
первого призыва. Солдаты любили его, прятали от немцев и спасли от
казни, не выдав его. Пленных сортировали и по национальности. Ког
да приказали выйти украинцам, Иван сделал шаг вперед, потому что
был призван с Украины. С самого начала своего пребывания в лагере
в Хаммерштайне Иван прислушивался к немецкой речи и вскоре начал
понемногу ее понимать. Но он это скрывал, потому что боялся, что его
быстро сочтут образованным и расстреляют25.
«Нацисты делали все, чтобы сломить советский народ, как физически,
так и морально», — говорит Феодосий Максимович Хотячук. Он попал в
плен на Украине в августе 1942 г. и был отправлен в лагерь в Хаммерштай
не. «Они смотрели на нас, прежде всего, как на политических врагов,
угрожавших существованию их нацистского режима»26. Хотячук и его то
варищи по лагерю видели, что югославским пленным разрешалось полу
чать письма от родных и близких. Всем югославским офицерам оставили
форму, они получали посылки от Международного Красного Креста. Со
ветские же военнопленные на все свои вопросы получали ответ, что Ста
лин не подписал Женевскую конвенции о военнопленных. Хотячук и его
товарищи не знали, что такая конвенция существует.
Процедура сортировки и обращение, нарушающее нормы между
народного права, стали основанием не считать советских военноплен
ных пленными в обычном понимании. В этой войне к пленным отно
сились более жестоко, чем когдалибо. Более 200 высших офицеров
командного состава армии слушали речь Гитлера в марте 1941 г., где он
не оставил никаких сомнений по поводу отношения немцев к совет
ским солдатам при предстоящем нападении на Советский Союз. Как
относиться к советским пленным, было ясно из слов: «Коммунизм —
огромная опасность для нашего будущего» и «Коммунист — это не то
варищ ни до, ни после битвы. Это война на уничтожение»27. Войну
на востоке следовало вести совершенно иными способами и с боль
шей жестокостью, чем на западе. Все командующие должны были пе
реступить через свою совесть. Позволялось все — в этой войне, кото
рая, по Гитлеру, «была не такой, как другие», никакие правила не дей
ствовали28.
После выступления Гитлера начальник Генерального штаба Франц
Гальдер отметил в дневнике, что это была борьба двух идеологий за ми
 Глава 2. «Не как на других войнах» 17

ровое господство. Борьба против Советского Союза заключалась

в уничтожении большевистских комиссаров и коммунистической ин
теллигенции. Новое государство будет социалистическим, но без ин
теллигенции. Комиссары и люди из ГПУ (тайной полиции) считались
преступниками, и относиться к ним следовало соответственно29. При
полном отсутствии правового поля вермахт смог осуществлять массо
вые убийства советских военнопленных. Гитлер особенно беспокоился
о том, чтобы между немецкими и советскими солдатами не возникало
товарищеских отношений. Советский солдат немецкому не товарищ, и
обращаться с ним надо подобающим образом. Письма немецких солдат
родным и близким показывают, что все они воспринимали своих вра
гов как посланников дьявола. Немецкие солдаты гордились тем, что
могли убивать вражеских солдат, военнопленных или гражданских
лиц30.
Восприятие этой войны как расовой придавало наступлению на
восток совершенно особый смысл, ранее не виданный в истории.
Речь Гитлера заложила основу для последующего отношения немцев
к советским военнопленным. Комиссары и представители НКВД счита
лись преступниками, к ним относились с особой жестокостью. Когда эта
система во главе с Гитлером и соответствующей идеологией в качестве
движущей силы заработала, в ней возникла собственная динамика31. По
сле выступления Гитлера было принято решение, в соответствии с кото
рым немецкие офицеры должны были сами выбирать, кто из советских
военнопленных являются политическими комиссарами. Их следовало
как можно скорее отделить от остальных пленных, чтобы помешать рас
пространению пропаганды. Лучше всего, чтобы отбор комиссаров про
исходил на сборных пунктах для пленных, самое позднее — в промежу
точных лагерях (дулагах*). Враги — это не только солдаты Красной Ар
мии, но также и местные управленцы, и члены партийной организации
на оккупированных территориях. Комиссары не считались солдатами,
Верховное командование вермахта (ОКВ) упразднило в отношении них
правила обращения с военнопленными. Было решено, что «гражданские
комиссары» должны передаваться различным группам карательной по
лиции, а «войсковые комиссары» будут расстреливаться на месте32. Это
противоречило основополагающим нормам международного права о гу
манном отношении к военнопленным.

* Дулаги (от нем. Durchgangslagern) — пересыльные лагеря, предназначенные для

первоначальной сортировки пленных.
18 Советские военнопленные в Норвегии

«Преступные приказы»

Многие немецкие приказы, которые во время Нюрнбергского процесса

назывались «преступными», заложили основы общепринятых представ
лений о немецких взглядах и об отношении немцев к советским военно
пленным33. Указание о ликвидации определенных категорий советских
военнопленных было отдано в так называемом Приказе о комиссарах
от 6 июня 1941 г., а уже 16 июня 1941 г. Верховное командование вер
махта взяло курс на эту линию в документе «Ведомство по военноплен
ным в Плане Барбаросса». Директива должна была регулировать уп
равление военнопленными на востоке и установила основные правила
обращения с советскими военнопленными. Следующим стал Приказ
от 17 июля 1941 г. № 8, в котором Верховное командование вермахта да
ло указания Полиции безопасности (Зипо) и Службе безопасности
рейхсфюрера СС (СД) о «зачистках» среди советских военнопленных
в Генералгубернаторстве (Польша)* и в Военном округе I (Восточная
Пруссия). Таким же важным был и Приказ от 21 июля 1941 г. № 9, кото
рый касался остальных военных округов. Эти приказы должны рассма
триваться как политически мотивированное убийство определенных
групп военнопленных, кроме того, под прикрытием этих документов
можно было совершать и другие преступления.
Такие военные преступления, как операции «Окончательное реше
ние» и «Особое обращение», а также приказы о ликвидации советских
военнопленных могли выполняться только с помощью немецких во
оруженных сил. Тем не менее утверждается, что немецкие солдаты не
знали об этих приказах. Причиной тому является то, что приказы пере
давались исключительно в устной форме, и многие командиры впос
ледствии объясняли, что они не передавали их дальше34.
Для большинства военнопленных пребывание в плену начиналось
в так называемых дулагах сразу на линии фронта. Различные дулаги
функционировали в качестве первых сборных пунктов для советских
военнопленных, взятых в бою. В одном из вариантов руководства по
обращению с комиссарами предписывалось казнить их самое позднее
в дулаге35. По словам генералполковника Франца Гальдера, отдель
ные командиры различных войск несли ответственность за то, чтобы
большевистские комиссары и политическая интеллигенция были каз
нены36. Эти категории военнопленных должны были быть казнены
на месте и не пересылаться далее в сборные пункты.

* Генерал'губернаторство — административнотерриториальное образование с цен

тром в Кракове на территории оккупированной в 1939 г. нацистской Германией Польши.
 Глава 2. «Не как на других войнах» 19

Убийство политических комиссаров из числа военнопленных со

вершалось на том основании, что советские власти не присоединились
к Женевской конвенции 1929 г. «Приказ о комиссарах» представлял со
бой нарушение самых элементарных норм международного права о во
еннопленных — права на человеческое отношение. Обращение с воен
нопленными с точки зрения права должно было осуществляться со
гласно международным нормам, но проблема заключалась в том, что
немецкие власти им не следовали. Советское правительство, по их мне
нию, не было связано никакими международными договоренностями
в отношении правил обращения с военнопленными, и поэтому немец
кие власти не позволяли советским военнопленным принимать по
мощь от Красного Креста.
Конвенция 1929 г. обязывала государства гуманным образом обра
щаться с пленными. Однако проблема заключалась в том, что этот доку
мент был достаточно точным, когда речь шла о военнопленных. Кон
венция содержала лишь предписание милосердно обращаться с военно
пленными. Впервые текст был усовершенствован только после войны.
Новая конвенция более конкретно указывала на то, что с военноплен
ными в любое время следует обращаться гуманно. Незаконное обраще
ние или бездействие со стороны захватившего государства, приведшее
к их смерти или угрожающее их здоровью, запрещалось и рассматрива
лось как серьезное нарушение конвенции. Другим важным пунктом
стал запрет расовой, национальной, религиозной, политической или
иной дискриминации37.
Кроме «Приказа о комиссарах», руководства для Полиции безопас
ности (зипо) и Службы безопасности рейхсфюрера СС (СД) были про
писаны в Приказе от 17 июля 1941 г. № 8 Глава зипо и СД Рейнхард
Гейдрих отвечал за разработку этого руководства и дал приказ на осу
ществление казни определенных групп (политических комиссаров и
других групп Красной Армии) советских военнопленных38. Руководи
тель Отдела военнопленных вермахта в составе общего управления во
оруженных сил генерал Герман Рейнеке отвечал за передачу этого при
каза своим подразделениям. В скором времени Гейдрих издал приказ
№ 9. Приказ содержал указания и перечень лагерей для советских
военнопленных в Военном округе I (Восточная Пруссия) и Генерал
губернаторстве (ГГ). В этом перечне указывалось, что офлаги (лагеря
для офицеров) можно использовать в качестве главных лагерей — шта
лагов*. В шталагах должны были находиться младшие офицеры, рядо
вые и некоторые гражданские лица. Офлаг был лагерем для офицеров

* Шталаги (от нем. Stammlagern) — немецкие концентрационные лагеря для интер

нированных военнопленных из рядового состава времен Второй мировой войны.
20 Советские военнопленные в Норвегии

и других лиц, равных им по положению. Дулаги (временные лагеря)

должны были после распоряжения Верховного командования вермах
та размещаться в районе боевых действий, и по всем другим условиям
эти лагеря должны были располагаться ближе всего к линии фронта39.

«Русские свиньи»

Дегуманизация врага — известный феномен любой войны, и идеоло

гия «недочеловека» стала решающей в обращении с советскими воен
нопленными. Осуществление «Русской кампании» и руководства по
поводу обращения с военнопленными отражают бессердечие и пре
зрение к людям. Рабочая сила должна была использоваться макси
мально, а тщательный подсчет калорий предполагал обеспечение не
обходимой работоспособности. Лишение человеческого достоинства
заключалось, как правило, в том, что узников доводили до ужасного
состояния, так что все их действия сводились к самому примитивному
выживанию на низшем уровне, им запрещалось использовать культур
ные (в отношении как тела, так и поведения) символы человечности,
у них отнимался даже обычный узнаваемый человеческий облик.
Социальная близость и моральная ответственность — два осново
полагающих понятия в отношении преступлений нацистов. Когда от
ветственность исчезает, а нравственные импульсы, являющиеся ее
следствием, нейтрализуются, все это неизбежно приводит к тому, что
близость заменяется физическим или духовным отдалением: «Ответ
ственность замолкает, когда исчезает близость, она, в конце концов,
сменяется отвращением, когда человек превращается в “Чужого”40.
Движение в сторону социального разделения позволило тысячам лю
дей убивать, а миллионам — смотреть на убийства, не протестуя. Это
стало возможным по причине технологического и бюрократического
развития современного рационального общества41. Исполнение при
казов, несмотря на то, что они приводили к страданиям или смерти
людей, предполагало для большинства немецких солдат и офицеров
замену социальной близости физической и духовной дистанцией. Хо
тя евреи не были единственной группой населения, подверженной
«особому обращению» со стороны нацистского режима, только им не
было никакого места в Новом порядке, который хотел ввести Гитлер.
Однако лишение человеческого достоинства касалось всех категорий
военнопленных при немецком режиме и получило особенное значе
ние в отношении пленных и принудительных рабочих. Этот процесс
зависел от насущной потребности в рабочей силе и от работоспособ
ности узников, в то же время человеческие аспекты забывались.
 Глава 2. «Не как на других войнах» 21

Советский военнопленный в лагере Бьернэльва, Салтфьеллет, 1945 г.

(Владелец снимка — Фроде Фростад)

Иван Денисов рассказывал, что их гоняли на различные уборочные

работы. Некоторое время он работал на автомобильной дороге у лагеря
в Хаммерштайне. В одной группе с ним был белорус Александр Браки
ров, с которым он познакомился. Иван заметил, что белорус следил
за собой, и у него, например, никогда не было вшей. Иван тоже стал
пользоваться любой возможностью, чтобы помыться. У него была гор
дость советского солдата, и он очень болезненно реагировал, когда нем
цы называли пленных «русскими свиньями»42.
Особенность отношения к военнопленным проявлялась в том, что
Вторая мировая война в большей степени носила идеологический харак
тер, чем Первая мировая война43. Расистские представления Гитлера ос
новывались на убеждении в превосходстве арийской расы над славян
ской. Гитлер верил, что его идеология, направленная в том числе и
на уничтожение советской военной силы, будет ключом к завоеванию
полного господства в Европе и остальном мире. Большевизм является
смертельным врагом немецкого националсоциализма, утверждал Гит
лер. В своей книге «Майн кампф» (1927) он развил расистскую теорию с
многочисленными угрозами и претензиями в адрес Советского Союза.
22 Советские военнопленные в Норвегии

По убеждению Гитлера, Советский Союз возглавляла «еврейскобольше

вистская клика»44, символизировавшая все, что ненавидели нацисты. Он
считал, что власть в Советском Союзе захватили евреи, а большевизм —
это попытка иудаизма достичь мирового господства. Идеология Гитлера
имела решающее влияние на формирование нацистской внешней поли
тики. Однако она, как правило, настолько смешивались с внешней по
литикой, что ее нельзя было отделить от более общих стратегических и
государственнополитических взглядов. Часто также идеологические це
ли подчинялись и экономическим интересам45.
В державной политике Гитлера депортация заняла центральное мес
то не только в связи с оккупацией восточных территорий. Такая полити
ка распространялась как на военных, взятых в плен, так и на мирных со
ветских граждан, находившихся под властью немецкой администрации.
Мирное население рассматривалось как рабочая сила, которая вербо
валась добровольно или принудительно и вывозилась из родных мест,
чтобы использоваться в Германии или в оккупированных районах. Как
только немцы захватывали новые территории, они сгоняли большое ко
личество людей в концентрационные и трудовые лагеря. Депортация
больших групп военнопленных и населения из Советского Союза в Гер
манию или оккупированные страны стала важным звеном в нацистской
политике обеспечения достаточной рабочей силой в военных целях.
Миколе Петровичу Негляду было всего 16 лет, когда он испытал
на себе, что такое депортация. После того, как немцы заняли его дерев
ню в Полтавской области на Украине, его депортировали в Польшу в ка
честве принудительной рабочей силы. В основном мобилизовали моло
дежь из семей, где было еще много младших детей. Негляда выбрали,
потому что он был старшим в семье, и вместе с другими 30 молодыми
людьми его отправили сначала в Полтаву, а затем на поезде в Польшу.
Оттуда девочек послали дальше в Германию поездом, а мальчиков —
на острова в проливе ЛаМанш в качестве рабочей силы для немцев.
Мальчики с Украины копали там окопы и строили для немцев бункеры.
Работа была тяжелой, и каждый вечер они падали с ног от усталости.
Они долго ждали, пока условия изменятся, но и наконец освободили
американские войска в 1944 г.46

Генеральный план «Ост»

Немецкая политика в отношении Советского Союза была направлена

на то, чтобы изолировать и эксплуатировать советский народ. При раз
работке Генерального плана «Ост» весной 1941 г. советский народ стал
предметом циничного расчета. Претворять этот план в жизнь должно
 Глава 2. «Не как на других войнах» 23

было специально созданное Имперское министерство оккупированных

восточных территорий (ИМОВТ), известное также как Восточное ми
нистерство (ВМ), а также организации СС под руководством Гиммлера.
Численность восточных славян следовало сократить, создав тяжелые ус
ловия жизни и практикуя депортации и интернирования. Оставшееся
население должно было стать полурабским народом, образованным
лишь настолько, насколько это необходимо для понимания простых не
мецких инструкций. Генеральным планом «Ост» предполагалось долго
временное изгнание десятков миллионов людей. Генрих Гиммлер гово
рил, что ему безразлично, касается ли это русских или чехов, живут ли
они в благополучии или голодают, его интересовало лишь одно —
можно ли их использовать в качестве рабов для немецкой культуры47.
По представлению Гиммлера, «недочеловек» — это рабочая скотина и
так с ним и надо обращаться. Подобная позиция касалась не только рус
ских, но и всех славян. Публикация Гиммлера «Недочеловек» использо
валась в качестве дополнительного свидетельства тому, что продвиже
ние на восток привело бы к уничтожению славянского народа48.
Генеральный план «Ост» был долгосрочным планом германизации
Восточной Европы в течение двадцати или тридцати лет. Этот процесс
нельзя было осуществить без полной победы, и план был только руко
водством для начала мероприятий49. Оккупация и грабежи привели
к созданию ужасных условий жизни для людей на востоке, однако не
мецкое население считало, что об иностранных рабочих позаботятся
немецкие власти.
Большинство мирных немецких граждан мало интересовались судь
бой иностранных рабочих. Они не принимали участия в издевательст
вах над ними, но также и не выражали сочувствия им. Опасаясь за соб
ственную жизнь, немцы со стороны лишь наблюдали, в каких ужасных
условиях вынуждены пребывать иностранные рабочие, но это стало ча
стью повседневной жизни военной Германии. Такое равнодушное от
ношение немцев являлось немаловажным фактором расистской внеш
ней политики50. Несмотря на то, что у немецких крестьян и жителей
сельской местности остались положительные воспоминания о русских
военнопленных времен Первой мировой войны, все же навязанный
пропагандой образ русского «недочеловека» во время Второй мировой
восприняли многие51.
Задача немецких солдат и точка зрения нацистов на советских воен
нопленных были ясны. В первую очередь, немецкие солдаты имели дело
не столько с военным, сколько с политическим противником. Эти про
тивникибольшевики всеми средствами боролись против национал
социализма52. По версии немецкого высшего командования, советские
солдаты вели борьбу против националсоциализма, при которой исполь
24 Советские военнопленные в Норвегии

зовали любые средства, такие, как саботаж, пропаганду, поджоги и убий

ства. По этой причине немцы считали, что у них нет оснований отно
ситься к ним, как к честным солдатам и соблюдать правила Женевской
конвенции. Заявлялось, например, что к военнопленным относятся про
хладно, но корректно. Сбежавших военнопленных расстреливали, если
они не останавливались по приказу немецких солдат. Применение ору
жия в отношении советских военнопленных, как правило, считалось
обоснованным.
Отношение Гитлера к славянам/русским отличалось постоянством
с точки зрения идеологии «недочеловека», а соответствующая внешняя
политика стала важным средством в борьбе за расширение «жизненного
пространства». Глава нацистской Германии представлял внешнюю поли
тику как постоянную борьбу за территорию различных народов и их го
сударств, борьбу, в которой Германия с помощью националсоциализма,
наконец, станет «мировой державой или исчезнет»53. Целью такой поли
тики было «достижение соответствия между численностью населения
и масштабами территории» и «обеспечение немецкого народа террито
рией в этом мире в соответствии с тем, какое право на это он имеет»54.
О Российском государстве Гитлер говорил: «Русская государственность
стала результатом не государственнополитических способностей сла
вян, а, напротив, является удивительным примером государствообразу
ющей деятельности немецких элементов в этой неистинной расе»55.
Здесь, помимо прочего, имеется в виду основание Древнерусского госу
дарства викингами в 800е годы. Как считали нацисты, неистинной ра
сой являются славяне/русские и относятся они к наименее ценной кате
гории — «недочеловек». Такое отношение представляло не только точку
зрения Гитлера в более ранний период, оно заложило позднее основы его
внешней политики по отношению к Советскому Союзу. Это свидетель
ствует о последовательности и постоянстве взглядов Гитлера.

Наступление на Восток

В Сувалки на территории Польши многочисленные колонны тяжело

груженых автомобилей везли военные материалы. В противоположном
направлении, «на родину», направлялись машины, груженные ранены
ми солдатами с Восточного фронта. Немцы все глубже проникали
на советскую территорию. Военная удача была на стороне вермахта,
а не Красной Армии. После взятия Смоленска дорога на Москву для
немцев была открыта.
Наступление на Восток — это борьба двух идеологий: коммунизма
и нацизма/фашизма. Борьба шла не на жизнь, а на смерть; с немецкой
 Глава 2. «Не как на других войнах» 25

стороны она велась как беспощадная расовая война, идеологический

и военный крестовый поход превратился в самую жестокую современ
ную войну. Планировалось разбить Советский Союз в ходе быстрой
и эффективной «молниеносной войны» («блицкриг»), и первые месяцы
после нападения на Советский Союз 22 июня 1941 г., казалось, все шло
согласно плану. В основе этой стратегии лежало окружение и уничтоже
ние крупных подразделений противника, и многие советские солдаты
попали в немецкий плен именно поэтому. Результатом некоторых
крупных сражений летом и осенью 1914 г. стало то, что более двух мил
лионов советских солдат попали в немецкий плен. Центральными и
важнейшими районами боев стали Белосток/Минск, Умань, Смо
ленск/Рославль, Гомель, озеро Ильмень, Великие Луки, Демянск, Киев,
Луга/Ленинград, Мелитополь/ Бердянск, Вязьма/Брянск и Керчь56.
Георгий Терещенков из Ленинграда отправился на фронт под Лугой.
Бои за этот город были кровопролитными и длительными. Подразделе
ние Терещенкова немцы окружили в сентябре 1941 г. Во время одной
из попыток выйти из окружения Терещенков был ранен в ногу и повре
дил руку. Оружие у него, как и у других раненых было отнято, и он ока
зался совершенно беспомощным против немцев войск. Когда немецкие
войска заняли лес, Терещенко был взят в плен:

Мы представляли собой жалкое зрелище. Вшивые, голодные, грязные

и в лохмотьях. Я помню, что немцы погрузили нас на танк. Они жда
ли мотоциклетное подразделение, которое везло офицера, раненного
в живот, на катафалке. Нас привезли на станцию Новинка, которая
горела, и мы услышали выстрелы. Когда раненых сняли с танка, один
из младших офицеров направил на нас автомат, желая облегчить на
ши страдания. Но командир прикрикнул на него, так что он нехотя
опустил оружие. В первый раз мы оказались лицом к лицу с угрозой
расстрела57.

Терещенкова и других пленных привезли на высоту, где находилось

в общей сложности 5 тыс. советских военнопленных. Позднее их отпра
вили в лагерь для военнопленных в Луге. В сентябре 1941 г. в этом лаге
ре находилось 30 тыс. военнопленных, к весне 1942 г. осталось в живых
только 1500 человек. Терещенкова сразил сыпной тиф, и только благо
даря русским врачам в лагере он остался жив. В июне 1943 г. он попал
в пересыльный лагерь Штаргард в Германии. Лагерь был рассчитан
на 300 тыс. пленных всех национальностей, но советских пленных дер
жали отдельно от других. «В русской зоне ходили голодные, вшивые лю
ди, едва передвигавшие ноги, одетые в лохмотья, ужасные с виду воен
нопленные. Они были одной ногой в могиле»58. Терещенкову повезло —
26 Советские военнопленные в Норвегии

его отправили в деревню, на сельхозработы. Там кормили лучше, и си

лы к нему вернулись.
В решении осуществить план «Барбаросса» (нападение немцев на
Советский Союз) Гитлер совместил идеологические и стратегические
элементы политики. Весной 1941 г. он заявил, что предстоящее вторже
ние на Восток имеет четыре цели. Первая — это ликвидация «еврейско
большевистского» руководства Советского Союза. Вторая — подчине
ние славянского населения. Третьей целью было основание колоний
для новых поселенцев из немцев в лучших частях России, и четвер
той — создать самоуправляемое «Большое пространство», континен
тальную Европу под немецким господством59.
И армия, и вермахт приняли мотивы Гитлера, а антибольшевистская
позиция господствовала среди немецкой элиты. Немецкое верховное ко
мандование направляло подробные приказы с предписаниями об обра
щении с военнопленными, где подчеркивалась необходимость осущест
влять тщательный политический контроль и контроль безопасности
в отношении советских военнопленных, поскольку дело касалось осо
бых пленных. Гитлер подчеркивал, что имеет дело с «противником, со
стоящим из зверей и монстров. Поэтому обращаться с ними надо соот
ветственно»60.
Летом 1941 г. использовать советских военнопленных как рабочую
силу в немецком рейхе не планировалось. Гитлер дал ясно понять, что
использовать советских военнопленных в качестве рабочей силы в Гер
мании запрещается. В Руководстве для Верховного командования вер
махта от 16 июня содержался приказ, запрещающий применять рабо
чую силу пленных в немецкой экономике, и предполагающий исполь
зовать их только для особых нужд соответствующих родов войск. При
этом делались ссылки на Гаагские конвенции 1899 и 1907 гг., а также
на Женевскую конвенцию 1929 г., запрещавшую использовать рабочую
силу военнопленных в военных целях61. Таким образом, на этом этапе
немцы частично следовали конвенции 1929 г. в отношении военно
пленных. Однако запрет на использование рабочей силы военноплен
ных в экономических целях в немецком государстве не был абсолют
ным. В отдельных случаях, если была потребность в рабочей силе,
пленных следовало держать в изолированных рабочих бригадах под
строгим надзором. В основном это касалось работ, обеспечивающих
нужды немецкой армии. В течение осени 1941 г. около 700 тыс. совет
ских военнопленных были задействованы вермахтом в качестве прину
дительной рабочей силы62. Количество пленных на принудительных
работах было достаточно велико на самом раннем этапе войны.
В декабре 1941 г. Гитлер заявил, что количество советских военно
пленных на тот момент составляло 3806 тыс. человек. Верховное ко
 Глава 2. «Не как на других войнах» 27

мандование вермахта уже 1 декабря 1941 г. назвало точную цифру —

3 806 860 человек. Позднее, 19 февраля 1942 г., Мансфельд, служивший
в немецком правительстве, сообщал о 3,9 млн советских военноплен
ных. В то же время министр оккупированных территорий Альфред Ро
зенберг сообщал в письме от 28 февраля 1942 г. фельдмаршалу Кейтелю
о 3,6 млн63. Цифры производили впечатление, но не ясно, насколько
они точны. Немцы окружали и брали в плен советских солдат, но одно
временно за войсками следовало много мирного населения. Их тоже
считали военнопленными. В числе военнопленных оказывались также
все мужчины в возрасте от 16 до 60 лет, которые попали в плен, — пар
тизаны и другие лица с оккупированных территорий. Это привело к то
му, что количество советских военнопленных в то время было выше,
чем общее количество солдат и офицеров Красной Армии, участвовав
ших в отдельных битвах. В этой связи надо отдавать себе отчет в том,
что в немецких победносных коммюнике содержались завышенные
цифры. К сожалению, и у советских историков нет точных данных. Ча
стично это объясняется тем, что Сталин наложил запрет на все
материалы, касающиеся этой проблемы. Но неясность объясняется
также и тем, что многие данные отсутствовали, поскольку держались
в тайне или вообще пропали. Советская сторона утверждала, что суще
ствующие иностранные данные о численности пленных следует ис
пользовать с осторожностью64. Ссылки делались главным образом
на немецкие коммюнике, содержавшие, как уже отмечалось, завышен
ные цифры.
Одной из причин большого количества советских военнопленных
было, среди прочего, появление определенного числоадезертиров из
Красной Армии в конце лета 1941 г. 22 августа 1941 г. целый русский
пехотный полк № 436 сложил оружие у Могилева в Белоруссии. Полк
возглавлял полковник Иван Никитич Кононов, выразивший желание
сражаться против Иосифа Сталина и коммунистической системы65. Ко
нонов дезертировал по той же причине, что и генерал Андрей Андреевич
Власов, который в сентябре 1942 г. создал так называемую Власовскую
армию (Русскую освободительную армию, РОА) из 800 тыс. солдаткрас
ноармейцев. Армия Власова сражалась в войне на стороне Германии.
Генерал Власов попал в плен у Волхова в июле 1942 г., и его решение
дезертировать стало результатом горького опыта первого года войны.
По признаниям его последователей, протест Власова стал реакцией
на «жестокость, некомпетентность и безответственность» советских
военных властей. Власов надеялся, что его армия превратится в русскую
национальную армию с Германией в качестве союзника. Однако со вре
менем оказалось, что эта идея была весьма наивной. Гитлер воевал вовсе
не против Сталина или большевиков. Его целью было уничтожение Со
28 Советские военнопленные в Норвегии

ветского Союза как государства66. Армия Власова так никогда и не полу

чила самостоятельности и полностью зависела от вермахта.
Летом 1943 г. Гитлер решил использовать армию Власова исключи
тельно в целях пропаганды. Власовцев больше не пускали в оккупиро
ванные районы, не давали им возможности принимать добровольцев.
После этого больше не было настоящего сотрудничества Третьего рей
ха и армии Власова. Среди исследователей нет единства по поводу ко
личества советских военнопленных, добровольно вступивших в армию
Власова или попавших туда по принуждению. Через несколько месяцев
после окончания войны американский генерал Буд полагал, что около
100 тыс. советских солдат и военнопленных согласились служить
у немцев. Западные немецкие исследователи пришли к заключению,
что таковых было чуть более миллиона человек, что, по всей вероятно
сти, ближе к истине. Советские исследователи утверждали, что количе
ство таких людей не превышало 180 тысяч67.
Немецкий генеральный штаб планировал в начале войны привозить
советских пленных прямо в Германию, но после приказа Гитлера эти
планы отложили, и пленных стали размещать непосредственно в райо
нах проведения операций на Восточном фронте68. Тем самым в предва
рительных лагерях для советских военнопленных создались невыноси
мые условия. Речь шла о планировании на ближайшую перспективу, но
именно это стало наиболее эффективным методом осуществления на
цистского террора. Создание концлагерей и лагерей для военнопленных
не только устраняло фактических и воображаемых врагов, но и держало
в страхе остальное население.
Количество советских военнопленных в других оккупированных
немцами странах возрастало по мере продвижения немецких войск на
восток. Условия для советских военнопленных стали особенно тяжелы
ми на оккупированных территориях, поскольку немцы не заботились
о предоставлении им нормального транспорта, их размещения и снаб
жения. Майор Трускин пережил пребывание в лагере военнопленных
Остров на территории Польши под Варшавой с августа 1941 г. по декабрь
1942 г. Он рассказывал, что пленных разместили в открытых сараях, и
из общего количества пленных в 228 тыс. выжили только 78 тыс. Плен
ные умирали от тифа, дизентерии, голода и холода. Многих пленных
в лагере немцы расстреливали по малейшему поводу, а часто и вовсе
без повода. Это было ужасное время, вспоминал Трускин, ежедневно
умирало до 2 тыс. пленных69.
В октябре 1941 г. советских военнопленных возили в открытых товар
ных вагонах Рейхскомиссариата Остланд, несмотря на то, что был мороз
и шел снег. Только в конце ноября для транспортировки военнопленных
выделили закрытые вагоны. Однако условия не улучшились, и в декабре
 Глава 2. «Не как на других войнах» 29

1941 г. Рейхскомиссариат Остланд сообщил, что смертность среди воен

нопленных была от 25 до 70%. Причиной смерти являлся, как правило,
холод или отсутствие питания при транспортировке70. Командование
немецкой армии знало, что увеличение количества пленных создаст се
рьезные транспортные проблемы, однако мало делалось для улучшения
условий их содержания. Кроме того, проблемы привели к тому, что вре
мя между взятием в плен и прибытием в лагерь становилось для совет
ских военнопленных особенно долгим, и это служило причиной роста их
смертности.
Несмотря на ранние приказы Гитлера, военнопленных все же приво
зили в Германию. После пребывания в дулаге большая часть советских
военнопленных направлялась в Германию, а другая часть — в оккупиро
ванные районы, например, на Украину, в прибалтийские республики
или Польшу. В рапорте Верховного командования вермахта от 1 января
1943 г. содержатся сведения о количестве военнопленных в немецком
рейхе и на оккупированных территориях. Сообщалось, что 643 168 со
ветских военнопленных на тот момент находились в Германии. В Литве,
Латвии и Эстонии (Остланд)* их было 109 449, на Украине — 206 431,
а в Польше (Генералгубернаторстве) — 66 483 71.
Военнопленный Алексеев пережил пребывание в лагере № 307
в Польше, и весной 1942 г. его отправили в Германию:

Пленных набивали в товарные вагоны, которые были так заполнены,

что сидеть было невозможно, да и стоять трудно. Затем вагоны закрыли,
и пленные оставались там несколько суток без еды и питья и без воз
можности справить свою нужду. Многие из них умерли во время транс
портировки. В Германии их отправили на самые тяжелые работы —
в рудники и каменоломни, на строительство дорог, на разработку цели
ны […] Средняя продолжительность рабочего дня составляла 14 часов,
выходных, соответственно, не было. Сам я работал на автостраде между
Миттвайдой и Рохлицем в Саксонии. Если пленный спотыкался от ис
тощения, охранник бил его резиновой палкой, если это не помогало —
его расстреливали72.

За советскими военнопленными необходимо было следить особо

внимательно, наиболее злостного поведения ожидали от пленных азиат
ского происхождения. Малейшие признаки неповиновения следовало
подавлять любыми средствами, особенно это касалось большевистских
агитаторов73. Директива Верховного командования вермахта о военно

* В так называемый Рейхскомиссариат «Остланд» вошли также часть Западной Бело

руссии и некоторые территории Польши.
30 Советские военнопленные в Норвегии

пленных в плане «Барбаросса» от 16 июня 1941 г. описывала солдат Крас

ной Армии как смертельных врагов немецкого националсоциализма.
Советские солдаты, попавшие в плен к финнам, поняли, что присое
динение Финляндии к Красному Кресту стало спасением. Федор Мезен
цев был тяжело ранен в боях у финской границы в июле 1941 г.:

Пуля прошла рядом с сердцем, прошила легкое, сломала ребро и вышла

наружу. Я снова упал в окоп. В глазах почернело, кровь просочилась че
рез рубашку. Я помню, что Титов и Колобов, подошедшие сзади, доста
ли у меня из кармана блокнот и бумаги и протащили меня немного впе
ред. Но там они меня и оставили. Я потерял сознание от кровопотери и
от боли74.

Спустя некоторое время он пришел в себя и увидел солдат, говорив

ших на чужом языке. Это были финские солдаты, они взяли его в плен.
Так как в своем полку Мезенцев был санитаром, то у него на плече была
санитарная сумка. Это и стало его спасением. Финский офицер, допра
шивавший Мезенцева, рассказал, что Финляндия присоединилась
к международной организации Красного Креста и будет относиться
к пленным санитарам почеловечески. Немецкий военный хирург об
следовал Мезенцева — было ясно, что требуется операция. Финский
переводчик посоветовал военному хирургу особо отметить в регистраци
онном бланке, что Мезенцев был тяжело ранен, когда попал в плен, он
был санитаром, взят в плен с санитарной сумкой, не участвовал в совет
скофинляндской войне, беспартийный и происходит из семьи простых
крестьян. Военный хирург советовал Мезенцеву хранить этот бланк,
спрятать его под рубашкой, так как в дальнейшем он может ему помочь.
Затем Мезенцева отправили в лазарет для раненых пленных в шталаг 309
в Салле75.

Массовые убийства советских военнопленных

Преступления немецких войск в Белоруссии в 1941–1944 гг. и массовые

убийства советских военнопленных можно считать логическим про
должением кровавой резни на поле битвы. Военнопленные были в тя
гость и становились объектами ненависти. Комиссаров, политруков,
евреев и офицеров часто расстреливали по инициативе как немецкого
высшего командования, так и командиров более низкого уровня76.
Солдат Александр Шапиро писал в одном из писем, что его вместе
с товарищами привели в деревню, так избили и велели копать яму.
Немцы заставляли их вставать на колени с криками: «Еврейские сви
 Глава 2. «Не как на других войнах» 31

ньи!» Шапиро отказался копать, поняв, что эта яма предназначалась

ему. Его избили, но оставили в живых, в то время как других солдат рас
стреливали и кидали в яму. Он рассказал немецкому переводчику, что
он — узбек, но жил в Азербайджане. Таким образом, он спас себе
жизнь, а потом ему удалось попасть опять на фронт77.
Гитлер подтвердил, что вел войну против «славянского народа» Со
ветского Союза, заявляя, что не видит никакой разницы между немец
кими преступниками, заслуживающими смерти, и теми чудовищами,
которые находились в лагерях для военнопленных на востоке78.
В конце сентября 1941 г. рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер приказал
коменданту концлагеря Аушвиц (Освенцим) Рудольфу Хёссу построить
лагерь для 100 тыс. пленных79. По планам Гиммлера в этот лагерь долж
ны были помещаться только советские пленные. Он хотел использовать
их рабочую силу в большом промышленном комплексе, который пла
нировалось разместить рядом с лагерем. Промышленные мощности
предполагалось использовать для производства синтетического каучука
и топлива. Однако планы Гиммлера не удалось реализовать в полной ме
ре по причине значительных затрат ресурсов немецкой армии при напа
дении на Советский Союз. Верховное командование вермахта передало
СС гораздо меньшее количество советских военнопленных для работы
в лагере АушвицБиркенау80.
Часть советских военнопленных по политическим причинам переве
ли из вермахта в собственные лагеря СС. Генерал Рейнеке дал рекомен
дации по отбору таких пленных, среди которых он определил три катего
рии:
а) политически нежелательные;
б) политически опасные;
в) наоборот, вызывающие доверие с политической точки зрения (их
можно было использовать для восстановления оккупированных
районов).
Этот выбор распространялся как на гражданских лиц, так и на со
ветских военнопленных81. От имени Верховного командования Рей
неке заявлял, что условия похода на Восток вызвали необходимость
появления таких рекомендаций, и их следует выполнять без бюрокра
тических и надзорных препон82. Смысл передачи пленных от Верхов
ного командования вермахта в СС заключалась в том, что пленные те
ряли военный статус и возможную защиту вермахта83. Пленных пере
давали в качестве гражданских лиц, и на этой ранней стадии войны,
они, как правило, уничтожались в лагерях СС. Пленные, пытавшиеся
бежать или совершавшие противоправные деяния (убийство или дру
гие преступления), также теряли статус военнопленных и передава
лись в ближайшее подразделение СС 84.
32 Советские военнопленные в Норвегии

В концлагере Бухенвальд советские военнопленные помещались

в изолированной от других пленных зоне за колючей проволокой. Эта
закрытая часть называлась «лагерь военнопленных», и щит с соответ
ствующей надписью было единственным, что отличало его от концен
трационного лагеря85. Другим примером лагеря, обозначенного как
«лагерь для военнопленных», но на практике бывшим концентраци
онным лагерем, был лагерь в Люблине, в Генералгубернаторстве.
С самого начала лагерь именовался «ЛюблинМайданек», но в 1943 г.
был переименован в «ССлагерь для военнопленных “Люблин”». Из
начально этот лагерь планировалось использовать как сборный пункт
для советских военнопленных, но большая часть его узников погибла
за довольно короткий период. Из 5 тыс. пленных, прибывших в этот
лагерь в начале осени 1941 г., к июню 1942 г. осталось в живых только
несколько сотен человек86. Однако СС был заинтересован в использо
вании рабочей силы советских военнопленных, и для этой цели пла
нировалось строительство более крупных лагерей.
В течение лета 1941 г. первые группы советских военных были взяты
в плен в Эстонии, на Украине и в районе боевых действий в Румынии87.
27 августа 1941 г. Генрих Мюллер (гестапо) отдал приказ всем региональ
ным штабам гестапо, в котором предписывалось следить за количест
вом комиссаров и других особых групп советских военнопленных, взя
тых в различных районах, а также направить как можно скорее кара
тельные группы для исполнения казней. После издания этого приказа
указанные группы советских военнопленных надлежало казнить не
в самом лагере, а в непосредственной близости от него88. Именно кара
тельные группы сортировали военнопленных по идеологическому и ра
совому признакам. Количество советских военнопленных, отобранных
и транспортированных в различные концентрационные лагеря в Герма
нии, составляет в общей сложности 50 тыс. человек, но, судя по всему,
эта цифра занижена89. Ликвидация пленных в Восточной Пруссии,
Генералгубернаторстве и районах под управлением вермахта — в Ост
ланде и Украине — проводилась иначе, чем в Германии. В этих районах
казни, как правило, исполнялись либо карательными группами (айн
затцгруппами), либо передвижными экзекуционными отрядами СС и
полиции. Численные данные из этих лагерей указывают на то, что там
уничтожили подобным способом гораздо большее количество пленных,
чем в лагерях на территории Германии (на территории рейха)90.
К февралю 1942 г. в Германии было ликвидировано от 10 до 20% со
ветских военнопленных после выбора их из разных лагерей вэтих рай
онах. По оставшимся районам, находящимся под управлением Верхов
ного командования вермахта, а также по Восточной Пруссии, Генерал
губернаторству и рейхкомиссариатам Остланд и Украина количество
 Глава 2. «Не как на других войнах» 33

уничтоженных пленных не указывается, но подчеркивается, что оно го

раздо выше, чем в Германии91. Помятуя слова из «Приказа о комисса
рах» о том, что комиссаров необходимо убивать, количество казненных
пленных может быть выше 50 тысяч.
Немецкая военная стратегия до зимы 1941/42 года осуществлялось в
соответствии с планами «молниеносной войны» («блицкриг»), для чего
требовались большие ресурсы92. Используя советских узников, можно
было освободить рабочую силу военнопленных других национально
стей, которые были необходимы для поддержания немецкой военной
отрасли93. В то время труд советских военнопленных на немецких фаб
риках старались не применять, предпочитая давать этим пленным дру
гие задания. 14 августа 1941 г., т.е. еще до разрешения Гитлера, вермахт
издал приказ об использовании советских военнопленных в качестве
рабочей силы94. Вермахт все еще нес основную ответственность за со
ветских военнопленных, которых переводили в сборные лагеря (штала
ги) в качестве рабочей силы95.
Только в 90е годы ХХ в. произошел перелом во взглядах по отно
шению к жертвам массовых убийств и их палачам. Главными примера
ми являются исследования Дитера Поля, Гётца Али, Томаса Сандкюн
дера и Ульриха Герберта. Книга Дитера Поля представляет собой ре
конструкцию массовых убийств евреев в Восточной Галиции. Автор
показывает, как немецкая полиция в сотрудничестве с гражданскими
лицами организовывала такие акции и приводила в исполнение свои
преступные приказы. Работа Сандкюндера посвящена проблемам хо
локоста. Его исследование показывает, как изменялось отношение не
мецких промышленников к еврейскому вопросу в Генералгубер
наторстве Польша. Работа Гётца Али посвящена уничтожению евро
пейских евреев. В книге тщательно изучается период с 1933 по 1942 г.,
в течение которого уничтожались евреи в Европе96. В 90х годах на
ступил перелом в исследованиях и во Франции, где, наконец, стали
широко освещаться тяжелые и трагические события. Среди прочего
изучались вопросы французского фашизма, интернирования и депор
тации французских евреев, французских концлагерей и антисеми
тизма во Франции97.
Книга Кристофера Р. Броунинга «Обычные люди. Резервный баталь
он полиции 101 и Окончательное решение в Польше»98 стала вкладом
в развитие этого нового направления в исследованиях. Книга представ
ляет собой анализ мотивов исполнителей этих преступлений и их воз
можностей избежать исполнения приказов об убийствах евреев. Эта ра
бота способствует созданию более глубокого представления о массовых
убийствах на Восточном фронте. Работа Кристиана Герлака «Рассчитан
ное убийство» отстаивает прямо противоположную Броунингу точку
34 Советские военнопленные в Норвегии

зрения о том, что антисемитизм не был основным мотивом для убийст

ва в Батальоне 101 99. Герлак отмечает, что убийства в Белоруссии совер
шались в основном самым жестоким и садистским образом. Он показы
вает, что немцы, охотясь за белорусскими партизанами, крайне жестоко
пытали и убивали военнопленных и гражданских лиц100.
В немецкой историографии судьбу многих принудительных рабо
чих и военнопленных немецкого рейха проследил Ульрих Герберт101.
Он указывал, что, несмотря на появившуюся потребность в таких ис
следованиях, эта тема не затрагивалась в серьезных дискуссиях и деба
тах в Западной Германии. Основные работы о националсоциализме
не содержали материалов о принудительных рабочих или военноплен
ных, в лучшем случае о них только упоминалось. Правда, это не отно
сится к исследованиям, проволдившимся в ГДР. Герберт подчеркивал,
что ситуация изменилась после 1985 г., когда исследования начали
распространяться как вглубь, так и вширь в самой Германии и во мно
гих европейских странах, частично в силу возникновения политичес
ких дебатов по вопросу выплаты компенсаций бывшим принудитель
ным рабочим. Это указывает на то, что книгу Кристиана Штрайта
«Они нам не товарищи», вышедшую еще в 1978 г., автор в качестве
серьезного исследования не воспринимал. Однако, помня о том, что
это первая крупная работа о советских военнопленных, будет неспра
ведливо сбрасывать работу Штрайта со счетов. При этом Герберт ссы
лается на данные Штрайта в одной из своих ранее опубликованных
статей102.
Согласно Герберту, в представленной литературе в трактовке данного
феномена господствуют две конкурирующие точки зрения. Первая точ
ка зрения пытается подчеркнуть принудительный характер использова
ния труда военнопленных. С одной стороны, поселение иностранцев
в Третьем рейхе рассматривается как продолжение «нормальной» рабо
чей миграции в Европу, а с другой стороны, рабовладельческая рабочая
программа описывается как бесконечный процесс унижения, изможде
ния, жестокого и преступного обращения с пленными103.
Важный вклад в исследование принудительного труда и массовых
зачисток вносит книга Яна Эрика Шульце «Принудительный труд и
ликвидация: Экономическая империя СС»104. Работа является первым
завершенным исследованием экономики СС и деятельности начальни
ка Главного административнохозяйственного управления СС Освальда
Поля. Шульце анализирует среди прочего роль СС в планах Гиммлера
и систему концентрационных лагерей. Он уделяет особое внимание пе
риоду с 1941 по 1942 г. с точки зрения развития и планирования поли
тики заселения на востоке с учетом этнических зачисток и собственных
планов заселения.
 Глава 2. «Не как на других войнах» 35

Военнопленные как тема международных исследований рассмат

ривается в книге «Военнопленные во время Второй мировой войны».
Книга содержит доклады ряда авторов и охватывает темы советских
военнопленных, военнопленных союзных войск и западных военно
пленных в Третьем рейхе, а также советских и польских военноплен
ных105.
Чтобы решить вопрос с трудовыми ресурсами в Германии, Норве
гии и других оккупированных районах, было решено использовать со
ветских военнопленных и принудительных рабочих в качестве рабочей
силы. С этой целью советские военнопленные транспортировались
в Норвегию. Постепенное увеличение количества депортированных
советских военнопленных в 1941–1945 гг. свидетельствовало о том, что
ресурсы рабочей силы для реализации немецких проектов в Норвегии
были истощены.
Глава 3. Транспортировка пленных
в Норвегию

Появление насущной потребности в рабочей силе в Норвегии является

одним из возможных объяснений того, что советских военнопленных
стали направлять туда практически сразу после нападения Германии на
Советский Союз. Рынок труда в Норвегии был скудным, что затрудня
ло осуществление проектов Третьего рейха. Немецкая администрация
сталкивалась также время от времени с сопротивлением норвежских ра
бочих, отказывавшихся от работы на врага, и это имело значительные
экономические последствия для реализации немецких планов. Немец
кие проекты истощили норвежский рынок труда. Рейхскомиссариат
Норвегия (Отдел труда и социального обеспечения) объяснял в январе
1941 г., что недостаток рабочей силы создал в Норвегии в том году дефи
цит в 30 тыс. строителей и 9 тыс. лесорубов. Ранним летом 1941 г. Орга
низация Тодта импортировала, среди прочего, датских рабочих на гран
диозный строительный проект в Тронхейме. Затем было направлено
900 советских гражданских рабочих на рыбоперерабатывающие пред
приятия в Будё и Хаммерфесте106.
Дискуссия о том, использовать советских военнопленных в качест
ве рабочей силы или нет, была неопределенной и неоднозначной
вплоть до окончательного принятия решения и его утверждения в но
ябре 1941 г.107 Ответственный за организацию принудительного труда
в Германии Фриц Заукель определял, куда посылать пленных, и поза
ботился о том, чтобы депортировать большое количество советских
военнопленных и гражданских рабочих в Норвегию.
Советские военнопленные прибыли в Норвегию еще до принятия
окончательного решения о привлечении их к работам. Из переписки
различных подразделений Рейхскомиссариата ясно, что Отдел труда
и социального обеспечения пытался повлиять на принятие решения
 Глава 3. Транспортировка пленных в Норвегию 37

о направлении военнопленных на работу в Норвегию. Вермахт, напро

тив, занимал сдержанную позицию по этому вопросу. Сообщалось, что
вермахт «выделил» 20 тыс. военнопленных 5 августа 1941 г.108, и
11 августа было выделено еще 5 тыс. пленных109. Несколько транспор
тов с советскими военнопленными направили в августе прямо в Север
ную Норвегию.
В декабре 1943 г. со стороны немецкой армии было высказано мнение,
что вклад советских военнопленных в развитие Полярного округа — рай
она между Нарвиком и Киркенесом — был ценен. Однако немцы помни
ли и о том, что это были пленные из армии большевиков, смертельные
враги. Единственной целью армии в отношении военнопленных было
поддержание их работоспособности и увеличение производительности их
труда110. К советским военнопленным относились как к необходимому
злу. И хотя это были пленные из армии большевиков, военная экономи
ка поставила немцев в зависимость от их труда, который был направлен
на осуществление грандиозных строительных проектов Гитлера.
По приказу союзных войск немецкая сторона после капитуляции
подготовила отчет относительно распределения военнопленных и их ра
бочих задач. Отчет показал, в каких условиях находились военноплен
ные незадолго до освобождения; приводится и количество советских во
еннопленных — 67 685 человек — цифры, похоже, заниженные. Ни один
немецкий орган власти не имел четкого представления о том, сколько
военнопленных на самом деле находилось в Норвегии111. Возможно, ду
мая об ожидавшей их после капитуляции расправе, они указали мини
мально возможное количество советских военнопленных.
Большая часть солдат, взятых в плен в Советском Союзе в июне 1941 г.,
сначала направлялась в Германию, а оттуда уже в Норвегию. Транспорт
ные списки показывают, что достаточно большое количество советских
военнопленных, отправленных в Норвегию, уже при отбытии было рас
пределено по рабочим батальонам. Их переправили из Германии как це
лые подразделения вместе с немецкими офицерами, охранниками и ад
министративным персоналом112.
Невозможно точно подсчитать, сколько человек было направлено
в Северную Финляндию, однако источники говорят о 8–9 тыс. советских
военнопленных, отправленных туда из Норвегии осенью 1944 г.113. По
скольку мы знаем, что в общей сложности 13,7 тыс. советских военно
пленных умерло, а 84 351 был репатриирован, то в немецких документах
по военнопленным должно быть какоето количество неучтенных дан
ных. Несмотря на то, что приведенная таблица указывает на немногим
более 93 тыс. военнопленных, мы на основании количества репатрииро
ванных и умерших можем предположить, что в Норвегию за время Вто
рой мировой войны направили почти 100 тыс. советских военнопленных.
38 Советские военнопленные в Норвегии

Таблица

Количество советских военнопленных,

отправленных в Норвегию в 1941–1945 гг.

Январь)июнь Июль)декабрь Итого

1941 – 3 253 3 253
1942 8 320 11 836 20 156
1943 21 427 11 800 33 227
1944 10 657 7 267 17 924
1945 9 758 – 9 758
Перемещенные лица 9 000
Итого 93 318

Источники: Tatigkeitsbericht, Wermachtsbefehlshaber, Norwegen/OKW, Bestand avn

Kriegsgefangene 1941–1944, I.I. 1945/RA, Final Report, Prisoners of War executive. 1945.

Таблица показывает общее количество советских военнопленных, отправленных в Нор'

вегию. 9758 советских военнопленных, указанных в строке «1945 г.», рассчитаны исходя
из разницы между количеством пленных 12 декабря 1944 г. и 1 апреля 1945 г. Общее количе'
ство «перемещенных лиц» — 9000 — дано в отдельной строке в таблице, поскольку в немец'
ких данных их нет. Это главным образом советские гражданские лица — «остарбайтеры»
и несколько «фремдарбайтеров». В приведенных материалах включены также военноплен'
ные, направленные из Норвегии в Северную Финляндию и обратно.

Первые транспорты с советскими военнопленными пошли в Норве

гию в августе 1941 г. Отчеты за август и сентябрь 1941 г. показывают, что
из Штеттина (Щецина) в Германии напрямую в Северную Норвегию
за этот год было направлено четыре транспорта с советскими военно
пленными. В общей сложности прибыло 3253 человека, два транспорта
в августе и два — в сентябре114. Один офицер и в среднем 50–60 солдат
сопровождали каждый из этих транспортов в качестве охраны. В ежеме
сячном рапорте вермахта за август 1942 г. приводятся данные о транс
портировке пленных в Норвегию. Поставку военнопленных для ис
пользования в качестве рабочей силы планировалось продолжать. Шес
тью транспортными судами планировалось доставить 3651 человека
из числа советских военнопленных и 1 тыс. немецких штрафников. Они
предназначались в основном для Северной Норвегии. Возникли труд
ности с размещением военнопленных, распределенных в немецкий
флот в Бергене, и отправление пароходов «Аскари» с 800 советскими во
еннопленными на борту, «Вольсум» с 1 тыс. штрафников и «Керкплейн»
 Глава 3. Транспортировка пленных в Норвегию 39

с 1 тыс. советских военнопленных было отложено в связи с появлением

подозрения на сыпной тиф115.
В 1942 г. в Норвегию в общей сложности прибыло 20 516 советских
военнопленных. Один из кораблей, «Палатия», был потоплен 21 октя
бря около Утворе, к востоку от Линдеснеса. На борту находилось мно
жество военнопленных, которых направляли на север. Пилот, пото
пивший корабль, не знал, что немцы разместили многих пленных под
палубой116. На борту находилось около 1 тыс. советских военноплен
ных, и 885 из них утонуло117. Немногие выжившие рассказали, что
большинство русских немцы расстреляли в борьбе за выживание.
До этой трагедии военнопленные, предназначенные для работы
в Северной Норвегии, направлялись туда по морю прямиком. Однако
после этого случая немцы передумали и стали направлять все морские
транспорты в Южную Норвегию, а оттуда пленных уже отправляли
дальше поездом.
Изначально планировалось, что транспорты с военнопленными бу
дут посылать в Норвегию с интервалом в 10 дней, но они приходили
с интервалом в 5 дней. По этой причине не представлялось возможнос
ти следовать установленным планам по дальнейшей транспортировке
пленных к различным местам работы после прибытия в Норвегию. Кро
ме того, все вопросы относительно размещения пленных оставались не
решенными118. Проблемы с транспортировкой и размещением показы
вают, что планирование с немецкой стороны было плохо продуманным.
Количество военнопленных было явно недостаточным, поэтому
сделали запрос на доставку дополнительных сил. Немецкому военно
морскому флоту (Кригсмарине) требовалось дополнительно 1,5 тыс.
пленных, а сухопутным силам — еще 2 тыс. человек, и как можно ско
рее. Окружной комендант по делам военнопленных попросил допол
нительно 3–4 тыс. пленных119. Из 15 тыс. человек, находящихся в рас
поряжении Организации Тодта, три транспорта с общим количеством
пленных в 4050 человек прибыли в Норвегию в течение июня 1944 г.
Из них 2 тыс. пленных, принадлежавших Организации Тодта, отпра
вили на работы в Северную Финляндию. В качестве компенсации
за этих пленных Организация Тодта получила три рабочих батальона
с общим количеством 2050 пленных120. В отчете за июль высшее ко
мандование немецких войск в Норвегии указало, что состоялась пере
дача 15 тыс. военнопленных121. Потребность в рабочей силе возросла
перед отступлением немцев из Финляндии и Финнмарка осенью
1944 г., так как по приказу Гитлера большое количество пленных пред
назначалось для работ на строительстве железной дороги122.
Советских военнопленных во время войны посылали также из Фин
ляндии в Германию и другие оккупированные территории, среди плен
40 Советские военнопленные в Норвегии

ных находились и гражданские лица123. В Финляндии было 64 188 со

ветских военнопленных, из них только 1,1% удалось бежать, 3,2% ре
шили перейти на сторону немцев и 66% были репатриированы. Боль
шинство советских военнопленных попали в плен за первые месяцы
войны при наступлении финской армии. Методы ведения войны стали
одной из причин большого количества советских пленных в Финлян
дии во время Второй мировой войны. Финская армия использовала
тактику, базирующуюся на отступлении, но одновременно противник
брался в тиски с обоих флангов. При такой тактике попадали в плен
в каждом бою несколько сотен советских солдат.
Количество советских военнопленных в Финляндии достигло мак
симума уже в декабре 1941 г. и насчитывало 56 334 человека. Это оз
наначало, что они провели в плену долгое время — почти три года124.
Из немецких союзников только Финляндия и Румыния использовали
советских военнопленных в качестве рабочей силы на своей террито
рии.
Определенная часть пленных, оказавшихся в Норвегии, попала в плен
на Мурманском фронте. В конце июня 1941 г. немецкие войска сообща
ли, что взяли в плен 65 солдат из 14й дивизии 95го пехотного мурман
ского полка125. В рапортах Горного корпуса «Норвегия»* о деятельности
в регионе подробно пересказываются допросы советских военноплен
ных. На основе этих рапортов ясно, что немцев интересовала информа
ция о том, как пленного зовут, сколько ему лет, кто он по профессии, ка
ковы обстоятельства боя и сведения о советских военных планах в этом
районе. Из 57 военнопленных, взятых на Мурманском фронте в июне
1941 г., 39 были «великороссами», трое — мордвинами, трое — кавказца
ми, двое — казахами, четверо — калмыками и шестеро — узбеками. Про
токолы допросов семи из этих пленных дали особенно подробную ин
формацию о том, что происходило в 14й Мурманской дивизии и какого
рода снабжение у них было126. С Мурманского фронта в Норвегию попа
дали не только военнопленные. Уже через несколько дней после нападе
ния Германии на Советский Союз группа из 35 человек из консульства
в Петсамо поступила в Норвегию в качестве военнопленных. Военное
руководство в Киркенесе указывало, что к этим пленным следует отно
ситься с уважением. Причина заключалась в желании обменять их на пер
сонал немецких консульств, интернированный в Советский Союз127.
В июле 1941 г. в комендатуру Киркенеса пришло сообщение о том, что со
ветский консульский персонал как можно скорее следует передать фин

* Горный корпус «Норвегия» сформирован 1 июля 1940 г., воевал в Норвегии, Фин
ляндии, Советском Заполярье, на Мурманском направлении. В ноябре 1942 г. был пере
именован в 19й горный корпус (входил в состав 20й Горной армии).
 Глава 3. Транспортировка пленных в Норвегию 41

ской государственной полиции128. Консульство в Петсамо немецкая раз

ведка (Абвер) считала важным центром шпионажа. По словам норвеж
ского агента, немцы разгадали тайный советский шифр, оказавшийся
впоследствии весьма полезным для немецкой разведки129.
После допросов военнопленных с Мурманского фронта разведот
дел главнокомандующего Горным корпусом «Норвегия», сообщил, что
у него есть сведения о подкреплении русских войск. Русские солдаты
считались малообразованными, но выносливыми в бою и физически
крепкими. Было трудно определить, каким подразделениям они при
надлежали, потому что знаки отличия, петлицы и погоны уже прибра
ли к рукам «охотники за сувенирами». Пленных после допроса следо
вало перевести как можно скорее в сборные лагеря130. В отчете того же
подразделения, подготовленного для Главного командования немец
ких войск в Норвегии и Финляндии, содержится более подробное
и конкретное описание. Говорится о том, что пленные производили
тяжелое впечатление. Они были истощены, некоторые из раненых по
теряли слишком много крови, но выдержали 35 км отступления при
отсутствии снабжения. Согласно отчету, пленные мыслили примитив
но, интеллектуальный уровень их был невысок, да и вообще они мало
что знали о военных делах.
Эти пленные были 1910–1920х годов рождения. Некоторых из них
призвали на военную службу в июле 1940 г., а других сразу после немец
кого нападения на Советский Союз131. Один из пленных, допрошенных
в Горном корпусе «Норвегия» в начале июля 1941 г., сообщил о полити
ческих комиссарах. Он рассказал, что в батальонах политических ко
миссаров не было, они находились в полку. В каждом батальоне имелся
«политический инструктор» (политрук), но большинство из них еще не
вернулись из отпуска. Кроме того, пленный сообщил, что многие совет
ские солдаты после нападения немцев скрылись в лесах132. Спустя
несколько дней количество пленных, взятых на Мурманском фронте,
выросло до 113, из них 11 сдались добровольно133. Двое перебежчиков
сообщили, что они перешли на службу к немцам, поскольку три дня
ничего не ели134.
Военнопленных с Мурманского фронта первоначально помещали
в шталаги Титовка и Парккина (Петсамо). Затем их направляли в шта
лаг Эльвенес, Колошоки (недалеко от Никеля) и на другие рабочие ме
ста135. Один из пленных, взятых 6й горной дивизией, сбежал в октяб
ре 1941 г. из партизанского отряда. На допросе он объяснил, что пере
шел к немцам, потому что ненавидел советскую систему. Он сообщил
также, что в штабе партизанского отряда в Мурманске не было полит
рука. Все устали от боев, и дисциплина поддерживалась с помощью
террора. Политруков на передовой уже не было, поскольку многих рас
42 Советские военнопленные в Норвегии

стреляли свои же136. Эти военнопленные также сообщили, что продо

вольственное снабжение советских солдат на Мурманском фронте бы
ло очень скудным. Солдатам пришлось тратить свое жалование, чтобы
купить еды.
Советские военнопленные с Мурманского фронта стали важным
источником информации для немецких войск. В апрелемае 1942 г.
советские войска начали наступление на немецкий опорный пункт
у реки Лица, но поскольку немцы уже знали от пленных об этом на
ступлении, все закончилось очередной кровавой бойней, причем по
тери в первую очередь понесла советская сторона137. Немецкие войска
с зимы 1942 г. вели собственные списки перебежчиков. Их регистри
ровали по званию, роду войск, национальности, возрасту и причине
перехода на немецкую сторону. Разведотдел 20й Горной армии сооб
щал в декабре 1942 г. о 70 перебежчиках в общей сложности за период
с июля по октябрь, и о семи перебежчиках — в ноябре. Среди перебеж
чиков было два офицера, шесть прапорщиков и 69 солдат. Большинст
во были русскими, немного украинцев и белорусов. Около половины
из них причиной дезертирства назвали усталость от войны, четверть
из них заявили о сопротивлении большевизму, а оставшаяся четверть
в качестве причины назвали плохое снабжение, боязнь наказания,
листовочную пропаганду, опасение за семьи, оставшиеся в районах,
оккупированных немцами; двое перебежчиков вообще не назвали
причины138. Понятно, что изза скудного рациона в русской армии
большинство солдат быстро теряли силы, и поэтому их легче было
взять в плен.
В полевых дневниках Горного корпуса «Норвегия» с Мурманского
фронта количество военнопленных регистрировалось только в первые
дни наступления. Источники не указывают общего количества совет
ских военнопленных со всего района. Имеющиеся данные показывают
количество военнопленных после июня 1941 г. по одной из немецких
дивизий. Единственным источником является отчет 6й Горной диви
зии о допросе военнопленных № 165, датируемый серединой апреля
1942 г.139. Скорее всего, этот отчет охватывает только тех пленных, ко
торых захватила 6я Горная дивизия. Протокол допроса с апреля 1942 г.
указывает, что речь шла об одном советском перебежчике. Он дал Гор
ному корпусу ценную информацию о Северном флоте140. Через десять
дней сообщили, что перебежчика следует отправить в Шталаг Эльве
нес, а оттуда в Лапландию. По сообщениям Горного корпуса, немецкий
военный флот тоже желал допросить этого перебежчика141. Информа
ция от военнопленных передавалась также командованию люфтваффе
в Северной Норвегии, размещавшемуся в Киркенесе. В январе 1942 г.
оно получило сведения об аэродромах Шонгуй, Мурманск, Ваенга,
 Глава 3. Транспортировка пленных в Норвегию 43

Кильдинстрой и Мурмаши142. Подробные протоколы допросов воен

нопленных показывают, что немецкие войска тратили на это большие
ресурсы, а Горный корпус «Норвегия» давал понять, что с помощью
этих допросов удавалось получить ценную информацию.
Во время допросов военнопленные давали любые сведения. Зимой
1942 г. один из допрошенных пленных сообщил, что около 90% солдат
14го строительного батальона Мурманска были штрафниками. Кро
ме того, он считал, что они умерли бы и без немецкого нападения, по
причине ужасного питания и плохого зимнего обмундирования143.
Конечно, это вряд ли является основной причиной, но сведения пока
зывают, что советские солдаты находились в очень трудных условиях
и, как сказано выше, по этой причине сдавались немецким войскам.
Горный корпус «Норвегия» широко использовал листовочную про
паганду, чтобы убедить советских солдат с Мурманского фронта в том,
что с ними будут хорошо обращаться, если они добровольно сдадутся
в плен. Подразделение Ic хотело в качестве текста использовать письма
пленных своим близким и призывало 2ю и 6ю дивизии к совместным
действиям в этом направлении. Текст должен был быть коротким и по
нятным144. На листовках печатали фотографии улыбающихся советских
пленных, получивших медицинскую помощь от немецких солдат. Со
ветских солдат призывали захватывать в плен комиссаров и политруков
и передавать их живыми или мертвыми немцам. Таким образом, соглас
но пропаганде, они смогли бы спасти свое отечество и привести его
к свободе145. Протоколы допросов военнопленных показывали, что
немецкие войска считали советских солдат, имеющих политическую
подготовку, полезными. Один старший лейтенантармянин, ранее ис
полнявший обязанности политрука, сказал на допросе, что по этой при
чине он боялся расстрела. В протоколе допроса, напротив, говорится,
что он произвел хорошее впечатление и может быть полезен146. Пере
бежчики сообщали немцам подробные сведения о русских войсках, и
немецкие военные власти тратили много ресурсов, чтобы воспользо
ваться этой информацией.
В отличие от норвежцев, арестованных за сопротивление оккупаци
онным властям, славянским народам, чтобы попасть под террор и
уничтожение, не нужно было участвовать в сопротивлении. Нижней
ступени в расовой иерархии нацистской идеологии было для славян до
статочно, чтобы заслужить от немецкой стороны отношение, не укла
дывающееся ни в какие нормы человеческой морали.
Глава 4. «Недочеловек»

Иван Пашкуров из Курской области поступил в 1939 г. на воинскую

службу в городе Калинине на Волге, в 100 км к северозападу от Моск
вы. В конце апреля 1941 г. старший сержант Пашкуров оказался в За
падной Белоруссии. Прежде чем поехать туда, он успел сделать лишь
120 точных выстрелов на стрельбище и получил приказ держать в по
рядке противогаз на случай внезапной газовой атаки. Советских солдат
в Белоруссии встречали без особого восторга. Народ вел себя сдержан
но, относился недружелюбно, а порой и не скрывал вражды. В дороге
солдаты узнали, наконец, что они направляются на Неман, в десяти ки
лометрах от Гродно. Утром 22 июня их разбудили взрывы бомб. Дежур
ный лейтенант ворвался в казарму и закричал: «Подъем! Тревога! Не
медленно построиться в полном обмундировании с оружием и лич
ными вещами. Берите все и не забудьте противогаз! У нас нет гарантий,
что противник не применит газ. Сюда мы вряд ли вернемся!» Казарма
опустела за несколько минут. Тысячи солдат с остатками снаряжения и
запасов отступали на восток. 252й пехотный полк нес большие потери
и вскоре оказался в безнадежной ситуации. Полк боролся с немецким
противником, превосходившим по численности в три раза и нападав
шим с обеих сторон. Советские солдаты защищали каждую пядь земли.
Только с третьей попытки немцам удалось сломить советскую оборону.
Немногие выжили в том аду, в рукопашной штыковой схватке. После
тяжелых боев под Гродно дивизия, в которой состоял Пашкуров, лиши
лась более половины личного состава и снаряжения. Офицеры потеряли
контроль над отступающими войсками. Каждый день на фронте прино
сил новые поражения, и все думали только о бегстве на восток. Во время
воздушной атаки Пашкуров был ранен в ногу и в первый раз увидел не
милосердную, жестокую смерть так близко. Ему пришлось проститься
с другом Юрченко и пообещать, что он расскажет его родителям, как их
сын защищал Родину и как он погиб. Пашкуров спрятался в хижине, там
 Глава 4. «Недочеловек» 45

ему помог молодой поляк. На следующий день его обнаружили два не
мецких солдата и взяли в плен. После допроса его отправили в лагерь
для военнопленных Сувалки на польсколитовской границе в северо
восточной части Польши. В лагере находилось около 25 тыс. пленных,
считалось, что из него было труднее всего сбежать по сравнению с други
ми лагерями. После двух попыток бегства Пашкуров был отправлен
в Норвегию.
Осенью 1941 г. Пашкуров прибыл в Эрланн на грузовом судне «По
лония». При отправлении 800 человек затолкали в самый нижний трюм.
Группу из 185 пленных высадили на открытом всем ветрам полуострове
в крайней части Тронхеймфьорда. Пятнадцать пленных умерло во вре
мя пути из немецкого Штеттина (Щецин) в Эрланн. Пашкуров расска
зывает:

Нас построили в колонну, по пять человек в ряду, и мы пошли маршем к

месту пребывания. Мы представляли собой ужасное зрелище — в лохмо
тьях, небритые, грязные, вшивые, и настолько истощенные, что едва ос
тавляли за собой тень. Многие не могли идти прямо. По пути — а нам
пришлось идти в общей сложности километров 5–6 — нас сопровожда
ли норвежцы по обе стороны колонны. Мальчики и девочки, женщины
и мужчины, они впервые видели такое количество русских. Они смотре
ли на нас с жалостью, но также и с удивлением. Вряд ли им приходилось
раньше видеть такой парад, и они выражали свое сочувствие, сопровож
дая нашу колонну. Им строго запрещалось вступать с нами в какойлибо
контакт, разговаривать или каклибо помогать нам. Некоторые наруша
ли запрет немцев и пытались сунуть пленным кусок хлеба. Некоторые,
не скрываясь, плакали, глядя на нас»147.

Спустя некоторое время Пашкуров и его товарищи прибыли на ме

сто размещения. Когда пленные подошли к бараку, быстро получив
шему название «дом смерти», перед ними открылось ужасающее зре
лище. Барак стоял на деревянных сваях, наполовину над морем, а ла
герь был обнесен двойным забором из колючей проволоки с зазором
в два метра между внешним и внутренним рядами. На первом этаже
барака находились уборные и помывочная. Советских военнопленных
разместили на втором и третьем этажах. На каждом этаже было по че
тыре маленьких окна; пленные спали на двухэтажных нарах с соло
менными матрасами. В проходе между нарами находилась печка, чему
пленные были очень рады и старались занять место как можно ближе
к ней. В бараке было холодно, гуляли сквозняки. Начали распростра
няться болезни всякого рода — дифтерия, туберкулез, водянка и пнев
мония. О пребывании в лагере Пашкуров писал: «Самая тяжелая зима
46 Советские военнопленные в Норвегии

нашего немецкого плена приближалась. Те, кто пережил первую зиму

в плену, имели шансы выжить. Но дни были темными, холодный ве
тер, туман — один сплошной ужас»148.
Наибольшую опасность для военнопленных в Норвегии представ
ляли болезни, многие также умирали от жестокого обращения и от го
лода. Михаил Середенко рассказывает, что в лагере смерти Малниц
в Киттдале, район КвесменесЛинген, шансов выжить практически
не было. В одном бараке жили 68 человек, под конец в живых осталось
только десять из них. Спали они по четыре человека в ряд — трое друг
над другом, один на полу. У них не было матрасов, они спали на сетке,
привязанной к деревянным стойкам. В лагерях, находившихся в горах,
пленных размещали в хижинах или землянках по 60 и более человек
в каждой. В одном лагере насчитывалось около 20 таких хижин площа
дью не больше 100 кв. футов* каждая, и каждый лагерь был огорожен
колючей проволокой149. Зимой было очень холодно, а ветер дул с та
кой силой, что пленные порой не могли выпрямиться. Снег засыпал
эти хижины, пленные сильно мерзли, но надо было продолжать рабо
ту. Середенко был свидетелем того, что многих пленных в лагере рас
стреливали, многие умирали от голода и жестокого обращения. При
освобождении он был очень слаб и голоден. Он работал все время, до
8 мая, и рассказал норвежским и британским властям, что его забили
бы до смерти, если бы он не работал150.
Место в лагерях использовалось с максимальной эффективностью.
Пленных размещали довольно тесно и в таких ужасных бараках, что, по
хоже, какиелибо санитарногигиенические соображения просто не учи
тывались. На каждого человека приходились лишь нары около полумет
ра шириной, и на этих нарах в два ряда немцы размещали 45–50 человек
на барак, причем каждые дополнительные 15 человек считались «уплот
нением». Тем не менее в таких зданиях время от времени находилось
до 80 человек на один барак151.
Недостаток жилой площади был отличительной чертой многих ла
герей. Лагерь военнопленных в Труфорсе в Хельгеланне состоял из че
тырех бараков. В бараке было две комнаты, каждая площадью по 30 кв. м
и высотой в 1,75 м. Один из бараков использовался в качестве лазарета.
Когда норвежцы пришли в лагерь с целью инспекции сразу после осво
бождения, 63 из 355 заключенных были больны. Остальные разме
щались по оставшимся помещениям, общей площадью примерно
в 200 кв. метров. Похоже, что дома были построены в спешке и из не
годных стройматериалов. Щели между половыми досками местами
были в ширину большого пальца, стены и крыша также просвечивали

* Примерно 30 кв. метров.

 Глава 4. «Недочеловек» 47

насквозь. Пленные размещались на нарах в два ряда. Расстояние меж

ду досками нар составляло два больших пальца. Соломы в лагере не бы
ло, в качестве подстилки использовались шерстяные одеяла. Для обо
грева каждой комнаты использовались батареи, которые были в нор
мальном состоянии. Помывочной в лагере не было. Уборной служил
сарай, в котором имелись только внешние стены. Экскременты лежали
неприкрытыми и издавали зловоние. Уборная размещалась в трех мет
рах к югу от барака, где находился лазарет152.
Пленных помещали в здания, не предназначенные для проживания.
Арне Мурдаль помнит прибытие группы советских военнопленных
в Молде: «В конце лета или осенью 1944 г. в лагерь прибыли первые
русские. 75 человек, изможденные после долгого марша и изголодав
шиеся до такой степени, что удивительно, в чем еще держалась жизнь.
Многие валились с ног во время перехода и транспортировки в Молде,
некоторые прямо тут и умерли»153. 52 пленных поместили в здание, из
начально служившее в качестве комбинированного курятника и сви
нарника, едва вместившего половину прибывших. Остальных помести
ли в переоборудованный немцами хлев. Лагерь обнесли трехметровым
забором из колючей проволоки. У русских в лагере была собственная
кухня. Со временем количество пленных возросло, к Рождеству в лаге
ре насчитывалось уже 96 человек. Затем это количество выросло до 132,
и, наконец — до 200 пленных. К зданию пристроили флигель, однако
условия оставались крайне стесненными и антисанитарными.

Голод

На утреннем построении пленные в «доме смерти» в Эрланне получа

ли свой ежедневный паек хлеба — одну буханка на шесть человек. Суп,
которым их кормили, состоял из высушенной соленой трески, сварен
ной с неочищенной картошкой, турнепсом и небольшим количеством
крупы. Пашкуров навсегда запомнил запах этого супа. Голод приводил
к истощению и потере сил. Состояние здоровья обитателей лагеря рез
ко ухудшалось. Немцы ничего не предпринимали, несмотря на то, что
в лагере царили голод и болезни. Все чаще норвежцы старались сунуть
пленным какуюлибо еду. «Мы находили на дороге маленькие и боль
шие свертки с хлебом, сыром и маслом, сушеной треской и копченой
селедкой. […] Эти свертки были больше, чем еда, они давали нам си
лы, мужество, надежду и воодушевление»154. Немцы злились на нор
вежцев и угрожали отправкой на штрафные работы в Германию.
Скудный рацион создавал для военнопленных в Северной Норве
гии серьезные проблемы. Советские пленные зимой 1941 г. в Киркене
48 Советские военнопленные в Норвегии

се гибли от холода, скудного питания и тяжелой работы. В то время

там находилось 358 узников. Из них 140 командировали на работу
в Петсамо, шестеро были в больнице и 42 находились на «внутренней
службе» или болели. Оставшихся пленных, поделенных на две смены,
в качестве рабочей силы было недостаточно. Нетрудоспособные плен
ные были бременем, хотя их состояние можно было улучшить с помо
щью нормального питания и менее тяжелой работы. Но руководство
в Киркенесе сочло, что для выполнения трудовых задач следовало
продлить рабочий день военнопленных до 12–13 часов. Более щадя
щий режим работы был невозможен, да и рацион изменить не могли,
поскольку он был определен из собственных расчетов. Спустя неко
торое время руководство в Киркенесе попросило о дополнительных
20 порциях для распределения между слабыми пленными и для на
граждения наиболее старательных, но просьба осталась без внимания.
Несмотря на утверждения о том, что нормы питания уже увеличили и
они доведены до необходимого размера, это не касалось военноплен
ных, исполнявших самые тяжелые работы155.
Многие лагеря в Северной Норвегии были настоящими лагерями
смерти именно по причине недостатка пищи. В июле 1945 г. стало изве
стно о захорошении недалеко от Рогнана, где в общей сложности было
похоронено 300 человек, и о захоронении на Тронденесе, где лежало
1800 человек, из них 600 были расстреляны, остальные умерли от голо
да156. Майор Сундвор изучил условия содержания в лагере для военно
пленных Шулль в губернии Трумс и получил сведения о смертности
от врача Протасова. Во время войны Протасов выполнял в лагере
функции врача, но не говорится о том, был ли он сам пленным. Он дал
сведения по количеству пациентов за те шесть месяцев, что находился
в лагере, и называл цифры между 900 и 1000 человек. Точного количе
ства назвать не удалось, он также не знал имен умерших. Половину
смертей Протасов относил на счет голода или недостаточной сопротив
ляемости организма по причине недоедания157. Протасов сообщил, что
за шесть месяцев до освобождения лагеря умерло 120–180 пленных.
В рацион в то время входил один хлеб на 5–8 человек, литр супа на обед
и кофе на завтрак. Однако и такое питание давали не всегда, посколь
ку немцы внедрили систему штрафов, включающую в том числе ли
шение пленных дневного рациона. За малейшую провинность от не
мецких охранников приходилось слышать: «Номер? Имя? Остаешься
на сегодня без еды!»158.
Рандульв Педерсен рассказывает, что истощенные лица и больные
тела пленных свидетельствовали о весьма скудном рационе в лагере Бу
ген у Офотфьорда. Воду в лагерь привозили в больших емкостях, но ее
все равно не хватало. В одном из бараков была своего рода кухня, где го
 Глава 4. «Недочеловек» 49

товили простую пищу, в основном суп из гороха и кольраби. За счет му

жества, которое проявляло гражданское население, условия жизни уз
ников лагерей несколько улучшались. Без помощи местных жителей
пленным пришлось бы совсем туго. Хозяйки готовили свертки с кар
тошкой и рыбой и оставляли их в условных местах, где пленные находи
ли их. Свертки прятали в больших внутренних карманах широких и рва
ных форменных курток. В лагере содержимое делили. Большинство
пленных сочувствовали и помогали друг другу, вспоминает Педерсен159.
В Норвегии питание для советских военнопленных распределялось
по разным квотам. Пленных делили на категории: «нормальные», «дли
тельные работы», «тяжелые работы», «войсковое питание», «питание
для больных»160. Категория «нормальные» в 1942 г. соответствовала
дневному рациону в 2090 калорий? такая же квота выделялась для боль
ных пленных. Лица, выполнявшие тяжелые работы, получали 800 г хле
ба, 150 г мяса и 70 г жира, что составляло дневной рацион в 2474 кало
рии161. Пленные этой категории трудились на особо тяжелых работах,
и такой рацион был недостаточен. Типичный дневной рацион для од
ного советского военнопленного в Норвегии составлял в большинстве
случаев литр супа на завтрак, на обед обычно давали остатки вчерашне
го ужина, хлеб и кофе, или суп на ужин. Иногда, но довольно редко, да
вали немного мяса, картошку, сыр или рыбу. Дневная порция хлеба со
ставляла 300 г вплоть до первых месяцев 1945 г., когда ее сократили до
200 г.
Норвежские очевидцы рассказывают, что военнопленные ели отхо
ды для свиней, мерзлую картошку и репу, траву и цветы. Пленные все
гда голодали и пытались использовать любую возможность, чтобы до
стать еще еды. Немецкие солдаты рассказывали о пленных, евших сы
рую рыбу и рыбные отходы. «Если им удавалось поймать мелкую рыбу,
они съедали ее сырую, и часто нам приходилось видеть пленных, евших
рыбные головы, выброшенные рыбаками. Были пленные, которые ели
опилки»162.
Советские пленные, освобожденные из лагеря в Бейсфьорде под
Нарвиком, рассказывали в июне 1945 г. о своем скудном питании.
«Наш день начинался в 6 утра, независимо от того, будни это или вы
ходные. Нам давали обычно 250 г хлеба и иногда 20 г маргарина. К это
му мы получали своего рода немецкий «чай» — по сути, воду. На таком
питании мы должны были работать без перерыва с 7 утра до 17, а то и
до 19 часов вечера. Затем нас кормили второй и последний раз. Это был
литр «супа», состоявшего практически из одной воды и совершенно не
питательного. Мы трудились на лесоповале, это было тяжело и утоми
тельно, а охрана была строгой. На таком питании немногие смогли вы
жить. Один за другим падали от голода»163. Именно голод становился
50 Советские военнопленные в Норвегии

причиной того, что несколько сотен человек внезапно заболевали. Ког

да пленные поправлялись, рацион снижали в два раза, поскольку нем
цы стремились максимально экономить и в то же время ускорить
смерть. В основном в лагере Бейсфьорд умирали от голода.
Мало тратилось на питание пленных также в лагере Ус под Берге
ном. Мария Эстрем писала в своем дневнике об этих событиях и встре
чах с военнопленными. Девушка, готовившая для пленных еду, расска
зывала, что однажды она стояла и мыла картофель. Тут пришел немец
кий повар и вылил все в кастрюлю, вместе с грязью. Накануне им дали
немного чернокоричневой копченой селедки, но она была тухлая и
ужасно пахла. Однажды двое пленных несли пару ржавых ведер с едой,
но дорога была скользкой, один из них поскользнулся, ведро опроки
нулось, и содержимое вылилось на землю. Там были только картофель
ные очистки, селедочные отходы, головы и хвосты, которые никто уже
не хотел использовать, и они, должно быть, протухли, поскольку пахли
ужасно164. Мария Эстрем при любой возможности пыталась добыть
для пленных еду и очень им помогала. Военнопленные называли ее
«русской мамой»165.
На питание военнопленных во всей немецкой системе выделялось
мало средств, а конкретных указаний насчет рациона не давалось. Для
советских военнопленных были самые низкие критерии в отношении
снабжения. Ценные и дефицитные продовольственные ресурсы на них
тратить не полагалось166. В районах под управлением немецкой армии
расчетный рацион составлял самое большее 700 калорий, что через не
сколько недель приводило к голоданию, хотя такие низкие нормы пита
ния вовсе не были вызваны стесненными обстоятельствами и отсутстви
ем продовольствия. В других районах рации он был гораздо лучше.
В подразделении 11й армии военнопленные получали рацион, соот
ветствующий 1300 калориям во время работы и 2035 калориям во вре
мя пешего марша167. Но и эти рационы были гораздо ниже необходи
мого минимума.
В оккупированных восточных районах рацион питания для совет
ских военнопленных значительно сократили осенью 1941 г.168 по причи
не недовольства тем, что приходится кормить миллионы пленных. Гово
рилось даже, будто пленные признавались, что никогда не жили так
хорошо, как в немецком плену169. Сокращение рациона привело к зна
чительному росту смертности, и вскоре транспортировка пленных из
восточных районов в Германию перестала быть возможной. Вермахт
к этому времени не беспокоился о массовой смертности среди совет
ских военнопленных или считал ее неизбежной. В военном дневнике
высшего командования армии осенью 1941 г. сообщалось, что в районе
Молодечно в Белоруссии большое количество советских военноплен
 Глава 4. «Недочеловек» 51

ных умерло от голода, и это производило ужасное впечатление170. Тем

не менее давалось понять, что для облегчения участи военнопленных
ничего сделано не будет.
Зимой 1941 г. условия для советских военнопленных были настолько
критичными, что немцам пришлось принять меры. Был отдан приказ
о специальном рационе для них. Испекли так называемый русский хлеб
из ржаной муки, черного сахара, целлюлозной муки и соломы171. Мяс
ной рацион состоял в основном из конины172. После этих мер квоты пи
тания для советских военнопленных с декабря 1941 г. увеличились.
Причиной высокой смертности пленных в Бейсфьорде в 1943 г. бы
ло плохое снабжение. Лагерный врач сравнивал снабжение пленных
в Бейсфьорде с недельным рационом пленных в Организации Тодта.
Из чего фактически состоял рацион в лагере Бейсфьорд, не говорилось.
По словам врача, требовалась добавка в 350 г хлеба, 700 г картофеля и
140 г мяса. Врач указывал, что, насколько это возможно, нужно старать
ся, чтобы пленные не оставались долгое время без картошки, посколь
ку недостаток углеводов приводил к возникновению серьезных болез
ней. При болезнях, связанных с недостатком определенных веществ
в организме, углеводы, а также хлеб и мука становились для больных
пленных единственным легкоусвояемым лекарством173. В то же время
вермахт выражал неудовольствие тем, что пленных слишком хорошо
кормили и к ним слишком хорошо относятся. Указывалось, что произ
водительность труда пленных не компенсировала это материальное
«бремя». Предлагалось премировать пленных табаком, чтобы повысить
их трудовое сознание174. Жалобы из вермахта указывают на то, что на
меченные трудовые проекты не удавалось реализовывать по плану, и по
этому считалось, что с пленными обращаются слишком хорошо.
Во время отступления 20й Горной армии из Финляндии через Се
верную Норвегию и далее в Южную Норвегию в октябре 1944 г. снабже
ние советских военнопленных при перемещении изменилось. Около
8–9 тыс. советских военнопленных под руководством генерала Йодля
заставляли идти пешком около 30 км в день175. В Шиботне в Лингенфь
орде советских военнопленных бросили на строительство укреплений,
однако изза недостаточного питания и ослабленного здоровья большое
количество пленных уже не могло работать. Особенно их состояние
ухудшилось зимой 1944 г. В феврале 1945 г. 20% пленных были слишком
больны, чтобы работать; в марте эта доля возросла до 30%, и в течение
апреля уже половина пленных была не в состоянии трудиться176. При
чиной плохого состояния их здоровья стало сокращение рациона.
Генерал Йодль сообщал, что его солдаты получали рацион пример
но в 3166 калорий в день. Его со временем сократили, но никогда он не
опускался ниже 2750 калорий. Военнопленные, работавшие в тех же
52 Советские военнопленные в Норвегии

условиях, что и солдаты Йодля, получали в ноябре 1944 г. рацион лишь

в 1650 калорий в день. В декабре его увеличили до 2350 калорий, затем
опять снизили до 2250 калорий в марте 1945 г. и до 1330 калорий в ап
реле177.
За период с января по апрель в районе Шиботн умерло 300 военно
пленных. В апреле 1945 г. генерал Йодль получил сообщение, что при
таком скудном рационе пленные будут умирать сотнями. Тогда он от
дал приказ сократить рацион для тех пленных, которые не в состоянии
работать, а высвободившееся питание отдавать работающим в качестве
добавки. Йодль оправдывал свои действия на судебном процессе тем,
что приказ о сокращении рациона для советских военнопленных при
шел из Осло, и, кроме того, он указывал, что эта мера была необхо
димой по причине катастрофической нехватки продовольствия. Рост
смертности среди пленных Йодль считал нежелательным, но важнее
всего была потребность в рабочей силе для укрепления позиций
в Киттдале в районе КвесменесЛинген. Согласно приказу из Осло, эти
укрепления должны были быть готовы к первому мая, но изза плохого
снабжения советских военнопленных сроки откладывались на три ме
сяца178. С точки зрения потребности в рабочей силе приказ Йодля был
лишен логики, так как он привел к нехватке рабочей силы и дополни
тельной отсрочке исполнения. Но поскольку больные пленные не при
носили никакой пользы, с немецкой точки зрения решение было ло
гичным. Пополнение числа рабочих рук за счет новых групп военно
пленных позволило Йодлю игнорировать рост смертности.
Голод был основной причиной смертности военнопленных в лагерях
района Квесменес. Рацион пленных в апреле 1945 г. составлял 1580 ка
лорий в день. В то время как многие пленные умирали от голода,
из высших инстанций пришел приказ не увеличивать рацион для тех,
кто был слишком слаб и не мог восстановить здоровье в течение двух
месяцев179. Пленные слабели еще больше, и 25 человек умерло в тот
период от туберкулеза, истощения и тифа. Другие причины смерти в не
мецких донесениях не упоминаются. Говорилось, что дневной рацион
военнопленных составлял 1100 калорий, и только те, кто мог работать,
получали добавку.
Немецкий комендант Брюннер объяснял Комиссии по военным пре
ступлениям (War Crimes Commission), что военнопленные, причиной
смерти которых указывалось физическое истощение, на самом деле уми
рали от голода180. Свидетельские допросы советских военнопленных
в июне 1945 г. подтвердили, что они получали очень скудный рацион.
В апреле 1945 г. им давали только очень жидкий суп с сушеными овоща
ми. Спустя некоторое время стали давать один хлеб и немного маргари
на или варенья на 15 человек. Другой свидетель рассказал, что они утром
 Глава 4. «Недочеловек» 53

получали кипяток, на обед — суп из воды и испорченной муки, на

ужин — 80 г хлеба, 800 г мяса или 500 г маргарина на 4–5 человек181. Упо
минание 4–5 человек явно ошибочно, поскольку многие другие военно
пленные свидетельствовали, что 800 г мяса делили на 45 человек.
В июне 1945 г. профессор, доктор медицины Эйнар Шёвалл и врач
ассистент Магне Свендсен провели вскрытие трупов 143 советских во
еннопленных, умерших в лагерях района Квесменес. Трупы исследова
ли на предмет возможных болезней, связанных с недостатком веществ
в организме, — авитаминоза (рахит и цинга) и недостатка белка. Иссле
довали следующее: 1) с помощью глубоких разрезов в разных местах
находили возможные кровоизлияния в коже, слизистых и мышцах как
признак цинги; 2) определяли степень сокращения подкожного жира;
3) фиксировали степень влажности тканей как проявление голодных
отеков. Затем систематически взвешивали разные органы (сердце, се
лезенку, почки и печень)182. Общим для 104 жертв из первой могилы
было очень плохое общее состояние организма. Жировая подкожная
ткань сильно уменьшилась и имела выраженный желтый цвет, что бы
ло признаком истощения. Исследования показали также серьезные не
достатки в составе крови. Органы уменьшились в весе, в отдельных
случаях значительно. Умершие ненасильственной смертью имели
в большинстве случаев пустой или почти пустой желудок. У погибших
насильственной смертью в желудке обычно находили остатки пищи.
Голод был подтвержден наличием в 47 случаях признаков голодных
отеков и кровоизлияний. Кровоизлияния были обнаружены в деснах и
мышечной ткани — поверхностные или глубокие. Особенно это каса
лось височных мышц — по всей вероятности, голодающие пленные пе
ренапрягали их при жевании твердых предметов.
На основе находок из первой могилы было заявлено, что умершие
могли бы жить и иметь удовлетворительное состояние здоровья, если
бы они не голодали. 12 жертв из другой могилы имели те же признаки
голодания, что и жертвы из первой могилы, но признаков голодных
отеков или цинги обнаружено не было, что указывало на то, что эти
люди умерли в плену довольно быстро. Теплая одежда в довольно хо
лодное время и выраженные признаки мацерации (разложения) пока
зывали, что жертвы до момента смерти пробыли в лагере недолго183.
Пленные прибыли в лагерь после отступления немцев из Финнмарка
осенью 1944 г. В третьей могиле было два трупа, данные исследования
которых указывают на то, что один был казнен, а другой застрелен по
дороге на работу в горах. Обе жертвы имели сильно выраженные при
знаки голодания с отеками. В последней обследованной могиле было
25 умерших. Трупы оказались частично сожжены. Во всех случаях были
обнаружены признаки голодания, несколько случаев отечности, но
54 Советские военнопленные в Норвегии

признаков цинги не было. Хронических болезней, спровоцированных

голоданием, не выявлено, поэтому предполагается, что все эти люди
были в трудоспособном состоянии. Все они были расстреляны. Пред
полагается, что эту группу трудоспособных пленных расстреляли и
бросили в общую могилу184. Результаты исследований могил военно
пленных в Квесменесе показали, что у 143 трупов были обнаружены
признаки голодания различной степени.
Нетрудоспособных пленных сознательно морили голодом, чтобы
они быстрее умирали. Продовольственное снабжение пленных явно по
казывает, что немцы не делали ничего, чтобы улучшить условия содер
жания советских военнопленных. Смертность росла по причине голода,
однако немцы, в первую очередь, были потребителями, и получение но
вой рабочей силы для них было важнее, чем поддержание здоровья
пленных, уже находившихся в лагере. Такое обращение лишено логики.
Если целью являлось использование труда военнопленных, то заботить
ся об их достаточном продовольственном обеспечении было бы естест
венно.
Помимо плохого питания немцы не нашли для пленных подходя
щей одежды. Плохие условия содержания были своего рода дополни
тельным к лишению свободы наказанием. Наличие нормальной одеж
ды оказалось вопросом жизни и смерти в Эрланне. «Бедный Сенька! —
писал Пашкуров. — Ктото стащил у него солдатскую шинель, и ему
пришлось идти на работу в одной рубашке. Он схватил воспаление
легких и умер».
Уже в октябре 1941 г. ситуация с одеждой военнопленных в Север
ной Норвегии стала критичной. Поступило предложение депортиро
вать пленных в Финляндию, но вермахт скептически отнесся к этой
идее, поскольку ресурсов для обеспечения 8 тыс. советских военно
пленных зимней одеждой не было. Их так и не снабдили необходимой
одеждой, подходящей для зимы в Северной Норвегии185.
Виктор Александрович Петрашевский, бывший родом изпод Полта
вы на Украине, летом 1941 г. находился в лесах под Винницей, в селе
Бондаревка. Его полк сражался в кровопролитных боях в течение пяти
дней. Их окружили немцы, и при попытке выйти из окружения Петра
шевский был ранен в ногу. Спустя три дня его нашли местные жители и
оказали ему помощь. Петрашевскому удавалось прятаться в течение че
тырх месяцев, но немецкие солдаты выследили его и взяли в плен. Зимой
1942 г. его отправили в лагерь смерти в Восточной Пруссии для пленных,
подлежащих отправке в Хаммерштайн. Петрашевский выжил в лагере, и
весной 1943 г. его отправили в Штеттин (Щецин) в Германию. Оттуда
на корабле он прибыл в Осло, а затем на поезде — в Тронхейм и, нако
нец, в лагерь на острове Энгелёй. В лагере было 400 военнопленных, всех
 Глава 4. «Недочеловек» 55

их одели в старую одежду, оставшуюся от других советских и немецких

пленных, в качестве обуви дали деревянные башмаки. Трем пленным
при распределении дневного рациона питания не выдали. Пленные ра
ботали на строительстве бараков, бункеров и в каменоломнях. В камено
ломнях умирали многие, кроме того, немцы били ослабевших и нетрудо
способных пленных. Дисциплина в лагере была очень строгой, за разные
провинности пленных наказывали 10, 15, 25 или 50 ударами резиновой
дубинкой. За воровство или попытку бегства полагалось 50 ударов186.
Константин Севердинцев писал в дневнике из лагеря Тронденес
в Харстаде о своем безнадежном состоянии:

Продолжаю свои записи, хоть и понимаю, что вряд ли они комуто

пригодятся, поскольку домой они едва ли попадут, а исчезнут вместе со
мной… Сегодня мы начали работать ночью, с семи вечера до пяти утра,
десять часов… Мы работали на строительстве укрепления на острове.
Они строят бетонные бункеры. Заставлять работать на морозе, в дере
вянных башмаках и на голодном пайке — это настоящее убийство.
Я уже не надеюсь пережить все это и дождаться окончания войны, ког
да нас спасут из этого проклятого плена187.

Безнадежное положение советских военнопленных описывает так

же немецкий солдат Йоханнес Мартин Хенниг из лагеря Калвик в Сёр
фолле:

У нас были в основном молодые пленные, в основном 20летние. Они

очень плохо одеты — правда, у нас и у самих ничего нет — и часто мне
очень их жалко, когда им приходится ходить почти босыми и работать
на холоде. В дождь они надевали на голову мешки. Рваные мешки заме
няли чулки. Коекто соорудил себе из мешковины вполне сносные и
теплые штаны188.

Плохая одежда советских военнопленных производила тяжелое

впечатление на норвежцев. В Балсфьорде местное население особенно
запомнило последнюю осень войны. Когда немцы отступали из Фин
ляндии, Финнмарка и Северного Трумса, с ними шли бесконечные ко
лонны истощенных и оборванных пленных. Вместо обуви у них были
доски, привязанные к ноге тряпками, между лохмотьями они засовы
вали газетную бумагу и так пытались защитить себя от холода. Люди
рассказывали, что многие шли, шатаясь, те, у кого еще были силы, по
могали слабым. Многие умерли во время этого перехода, их похорони
ли на мысе Руссенес в Балсфьорде. Однажды ночью через Нурхьюсботн
проходили колонны пленных — крики немецких конвоиров и резкие
56 Советские военнопленные в Норвегии

выстрелы, а также страх и напряжение не дали местным жителям ус

нуть в ту ночь. На следующий день дети и взрослые нашли в окрестно
стях семь трупов189.
В январе 1945 г. в Вердал советские военнопленные прибыли в лох
мотьях, которые едва прикрывали тело. Пленные были одеты в старые
форменные кители, а на ногах была намотана рваная мешковина. Все
это резко контрастировало с шубами и тулупами немецких конвоиров,
которые они взяли в качестве трофеев у русских190. Гудрун Стен из Ха
ральдрейны в Шёрдале вспоминает группу, состоящую из 15–20 рус
ских жалкого вида, которые каждый день ходили мимо ее дома на рабо
ту. Они «плелись» колонной по три человека в ряду, с двумя конвоира
ми. Пленные были одеты в темные длинные робы, а на ногах — лапти из
соломы191. В «Истории Веги» Анна Лаксхольм вспоминает о военных
годах в Ильвингене. Она описывает группу в 70–80 советских пленных,
работавших на укреплениях Ильвингена. Одеты они были плохо, в рва
ные форменные робы и деревянные башмаки. Большинство носили
башмаки на босу ногу, обернув ступни лишь газетой или бумагой192.

Медицинская помощь

Врач был редким гостем в Эрланне. Рыбий жир и аспирин оказыва

лись единственным лекарством. Умерших клали в мешки, вывозили
в море и там кидали в воду.
«Под новый год умерло трое наших товарищей. Я весил обычно
78 килограмм, но за время пребывания в Эрланне дошел до 40. Гриша пи
нал больных, пытаясь поднять их на ноги, но это не помогало. Многие
были так больны, что даже не реагировали ни на удары, ни на угрозы»193.
Пашкуров больше всего боялся заболеть и попасть в лазарет. Если
бы он попал туда, то шансов выжить у него не осталось бы. Страх уве
личивался по мере того, как уходили силы, он заметил появление при
знаков водянки. У него опухли глаза, ступни, отеки распространялись
по всему телу.
«Помню, что подумал — пришел и мой черед. Но я боролся и защи
щался, как мог, от наступающей смерти. Я не притрагивался к порче
ной пище и пытался мыться и ухаживать за собой, насколько позволя
ли наши примитивные условия»194.
Пашкуров был уверен, что именно это спасло ему жизнь в критиче
ский период. Название барака — «дом смерти» — полностью соответ
ствовало реальности. Но вопреки всему и в этих трагических обстоя
тельствах случались светлые события. Порой пленные затягивали пес
ню и снова ощущали себя людьми.
 Глава 4. «Недочеловек» 57

Плохое состояние здоровья советских военнопленных приводило

к отсрочке транспортировки из Германии в Норвегию. В начале ноября
1941 г. врач лагеря Старгард заявил, что 2 тыс. человек нельзя отправлять
из лагеря в течение четырех, а то и шести недель, поскольку они прак
тически истощены195. Несмотря на санитарные мероприятия перед
отправкой в Норвегию, большинство приезжали обовшивевшими. При
чиной тому были антисанитарные условия и на судах, и в поездах, ис
пользовавшихся для транспортировки. В трюмы и вагоны, не предназна
ченные для перевозки людей, набивали слишком много пленных. Плохие
условия содержания военнопленных, прибывавших в Северную Норве
гию в 1941 г., усугублялись еще и тем, что в лагерях невозможно было про
вести санитарную обработку. Вермахт боялся, что немецкие солдаты зара
зятся, поэтому пленных держали как можно дальше от конвоиров196.
Чтобы снизить заболеваемость пленных в Норвегии, было принято
много мер. В июле 1942 г. в Шталаге 330 в Альте было 23 больных. Одна
ко лагерный врач считал, что в целом состояние здоровья военнопленных
удовлетворительное. В июне на 541 человека пленных, поделенных на де
вять рабочих отрядов, выделили санитарный персонал, состоявший
из трех фельдшеров, десяти санитаров и двух «помощников». Эти помощ
ники, обученные в Шталаге 330, должны были раз в неделю проходить
курс оказания первой помощи. Все пленные в лагере, кроме того, долж
ны были быть привиты от тифа и холеры. При появлении вшей, как и
раньше, должна была немедленно проводиться санобработка. Проблема
заключалась в том, что в горячей воде с целью уничтожения платяных
вшей стиралось только нижнее белье, а не роба197. Несмотря на эти меры,
заболеваемость все равно быстро росла. Цифры из отчетов ОКВ по лаге
рям военнопленных показывают, что определенное число больных плен
ных фиксировалось всегда198. Месяц спустя в отчете лагерного врача чис
ло тех, кто не вышел на работу в Альте, возросло до 146 человек, в сентя
бре эта цифра увеличилась до 217 и в октябре 1942 г. — до 233 человек199.
Доля больных в каждом лагере составляла 20–30%, в отдельных ла
герях — еще больше. Наиболее распространенными заболеваниями
были туберкулез, берибери, голодные отеки и дизентерия. Случались
и другие болезни. В начале августа 1944 г. военный врач Верховного
командования Абвера в Норвегии сообщал, что сыпной тиф в лагерях
военнопленных прекратился, и он зарегистрировал снижение количе
ства больных200. Однако немцы не обеспечивали советским военно
пленным надлежащей медпомощи. Даже в случаях, когда медицин
ские работники руководствовались самыми лучшими намерениями,
они не могли ничего сделать. Ограниченное количество врачей несло
ответственность за огромную территорию с большим количеством
пленных, и своевременную помощь оказать было невозможно. Дефи
58 Советские военнопленные в Норвегии

цит самых необходимых медицинских средств привел к безнадежной

ситуации. Пленных, больных туберкулезом, переводили из мелких ла
герей в больницы при шталагах, однако рост туберкулезных больных
и постоянные транспортные проблемы приводили к тому, что в от
дельных лагерях оставалось много больных, не изолированных от ос
тальных пленных. Заботу о больных поручали зачастую их же товари
щам, и квалифицированные врачи, и студентымедики из числа плен
ных выполняли эту нелегкую, требующую мужества работу201.
Помощь Бориса Дурбина своим товарищам по лагерю военноплен
ных Древьямуен была неоценимой. Он учился в медицинском институ
те в Ленинграде, но не успел его закончить, так как был призван на
фронт после нападения Германии на Советский Союз. Дурбина описы
вали как приятного человека, все его любили202. Он помогал пленным
в лагере Шулль в Эвербюгд (губерния Трумс), но чувствовал себя беспо
мощным, потому что у него не было лекарств или других вспомогатель
ных средств. Все медицинское хозяйство «лазарета», в котором макси
мальное количество больных составляло 300 человек, легко умещалось
в одном выдвижном ящике. Хирургические инструменты у Дурбина
имелись, но операционная оказалась не больше сарая203. Сигрюн Хел
лебюст была одной из первых, кто смог попасть в лагерь после освобож
дения, она позаботилась о том, чтобы больных советских узников пере
вели в немецкий полевой госпиталь. Обращение с пленными она назы
вала зверским. Выяснилось, что узники, больные туберкулезом, жили
в таких условиях, что можно было с уверенностью сказать, что их дейст
вительно отправили сюда умирать.
В Шталаге 303 в Йорстадмуене был большой госпиталь, где у плен
ных, помимо других врачей, имелся свой хирург. Однако заболевших ту
беркулезом или тифом изолировали без оказания какойлибо медицин
ской помощи и оставляли умирать. Немцы так боялись туберкулеза, что
еженедельно посылали 25–30 советских пленных на осмотр к главному
врачу Эйнару Мюрстаду, и он всегда пытался, если была такая возмож
ность, накормить их, прежде чем отправлять обратно. Ирина Скреттинг
работала переводчиком во многих лагерях после освобождения пленных
и присутствовала при передаче норвежцам Йорстадмуена:

Я никогда не видела условий хуже, чем в Йорстадмуене. То, что мы уви

дели в этом лагере, описать невозможно. Особенно бараки с туберкулез
ными больными. Они были совершенно изолированы от остальных.
Немцы смертельно боялись заразиться. Пленные лежали на нарах вдоль
стен. Было так тесно, что с нар невозможно было слезть. Санитарные
условия тем более неописуемы. В голове не укладывается, как в этих ба
раках могли размещать людей204.
 Глава 4. «Недочеловек» 59

В лагере Туркильсенг в губернии Нурланн также был русский врач.

Из медикаментов он получил активированный уголь, перевязочный
материал, рыбий жир, риванол, лекарство от бронхита, аспирин, опи
умные капли, клизму со шлангом и витамины. В лагере находилось
484 советских военнопленных, что было довольно неплохо, и о смер
тельных случаях в последнее перед немецкой капитуляцией время не
заявлялось. В лагере Бувик условия были гораздо хуже. В то время там
пребывало 569 пленных. У них не было лагерного врача, и они оказа
лись в ужасном положении. С января 1945 г. умерло 45 человек. Остав
шимся требовалась немедленная помощь, и Му считал, что их нужно
вывезти оттуда205. Многие пленные умерли незадолго до капитуляции
немцев по причине отсутствия медицинской помощи.

Отношение к пленным согласно рангу

и национальности

Офицеры из советских военнопленных в Норвегии часто занимали сре

ди своих товарищей руководящие позиции. В отдельных лагерях они ис
полняли обязанности начальников. «В лагере в Эрланне, — рассказыва
ет Иван Пашкуров, — был начальник Байков. Он был высокого роста
и крепкого сложения и принадлежал к башкирскому меньшинству
из районов к востоку от Урала. Его манера держаться по отношению
к своим товарищам по плену и к немцам указывала на высокое офицер
ское звание. Девиз Байкова был ясен: “Мы всегда обязаны помогать на
шим больным и умирающим товарищам. Это наши земляки и товарищи,
которые находятся в крайней нужде. Помните об этом!”».
Продовольственные пайки, которые выдавали пленным, собирали,
в одном месте, и оттуда Байков и Пашкуров выделяли продукты для на
иболее обессиленных206. Похоже, что Байков не скрывал своего офицер
ского звания, в то время как в других лагерях пленные советские офице
ры держали это в тайне. Как только их брали в плен, советские пленные
срывали с себя все знаки отличия. Майор Бендурин сделал это сразу же,
когда его взяли в плен, и немцы относились к нему, как к рядовому сол
дату. Тайные офицеры становились в лагере силовым центром. При ка
питуляции они раскрыли информацию о себе норвежским властям.
Были также случаи, когда к пленным относились с уважением изза
их профессии. В мае 1943 г. Мария Эстрем пишет в дневнике:
Двое узников Хаугснеса — врачи. Они не получали дополнительный
паек и не имели никаких материальных привилегий по сравнению с дру
гими пленными, но немцы явно относились к ним с определенным ува
жением207.
60 Советские военнопленные в Норвегии

Один из этих двух врачей, доктор Вилли (Антон Басдырев) был,

по всей вероятности, своего рода главным в группе пленных, немцы
всегда звали его, потому что он знал немецкий язык. Немцы называли
его «Dolmetscher» (переводчик)208. Ему поручали поддерживать среди
пленных дисциплину, и однажды он ударил одного из своих сотовари
щей палкой.
Единственным специальным лагерем для офицеров в Норвегии
был лагерь, подведомственный Шталагу 303 в Бергане в Нёттерёй. Там
содержалось много офицеров. Лагерем руководила Организация Тод
та, и узники работали на строительстве укреплений в Вардосе209. Тем
не менее немецкий историк Рейнхард Отто нашел по спискам и по
картотеке военного архива в Подольске (Центральный архив Минис
терства обороны), что 1121 офицер был отправлен в Норвегию. Самое
большое количество офицеров было отправлено туда 16 сентября
1943 г. Как уже отмечалось, большинство офицеров скрывали свои
звания, но некоторые не таились. Такое малое количество офицеров,
отправленных в Норвегию, объясняется тем, что многих из них, как
правило, расстреливали еще на фронте при взятии в плен.
В Германии офицеров и других пленных высокого ранга помещали
в специальные лагеря, так называемые офлаги (лагеря для военноплен
ныхофицеров). Руководство вермахта требовало в 1942 г. после приня
тия решения об использовании пленных в качестве рабочей силы, что
бы советские офицеры получали особое разрешение ОКВ и проходили
тяжелые испытания в карательных командах, прежде чем могли полу
чить разрешение на работу. Чтобы предотвратить побеги рабочих офи
церов, их следовало держать отдельно от других пленных и граждан
ских лиц, отбывающих трудовую повинность. Использовались и другие
меры безопасности, в качестве одной из таких предупреждающих мер
запрещалось привлекать советских офицеров к работе, имеющей отно
шение к военной промышленности210. Несмотря на такое решение,
в конце мая 1943 г. был отдан приказ о том, что все советские прапор
щики и офицеры моложе 45 лет были обязаны работать211. Верховное
командование армии в июле 1943 г. издало собственные рекомендации
в отношении привлечения к принудительному труду пленных, имею
щих офицерские звания. Офицеры могли по собственному желанию
работать вместе с рядовыми, но им не разрешалось принимать участие
в оборонных работах212. Офицеров, таким образом, стали привлекать
к работам в связи с появившейся необходимостью.
Военнопленные азиатского происхождения использовались в Нор
вегии в немецкой пропаганде в качестве примеров для устрашения и со
здания образа врага. Довольно значительная часть советских военно
пленных, прибывших в Харстад во время войны, принадлежала к мон
 Глава 4. «Недочеловек» 61

гольской расе. Многие из них опустились, перестали следить за собой,

и немецкая пропаганда использовала в газетах их фотографии с такими
текстами: «Это не люди, это животные»213. Таким образом, при созда
нии образа врага пытались представить особенно неразвитыми совет
ских военнопленных азиатского происхождения. Подчеркивалось, что
немецкий солдат столкнется не с единым советским народом. Это будет
государственная форма, где руководителибольшевики объединили и
держали вместе силой большинство славян, кавказцев и азиатских на
родов214. Из Красной Армии выбирали определенные этнические груп
пы. Главными врагами были евреи, но с особым вниманием приказыва
ли относиться к солдатам — азиатского происхождения. Утверждалось,
что азиаты неразборчивы, лживы и бесчувственны.
В лагере Эйсанн в Тронхейме основным виновным в убийствах и из
девательствах над советскими военнопленными был капитан Зибель —
командующий 2й ротой 428го саперного батальона. В феврале 1945 г.
он говорил советским узникам: «Среди вас много тех, у кого крупные
головы, короткие шеи, узкие лица, мясистые носы, узкие, кривые глаза
и кривые ноги. Расовая теория требует уничтожать таких, чтобы сохра
нить чистоту германской расы»215. Эти слова были сказаны явно с це
лью устрашения пленных, но они повлияли на отношение к военно
пленным азиатского происхождения во всем лагере.

Конвоиры и полицаи

Сталкиваясь с немецкими конвоирами в различных концлагерях Гер

мании, советские военнопленные создали стереотип немецкого солда
та. Когда они прибыли в Норвегию, то не ждали от немецких конвои
ров понимания.
Пашкуров и его товарищи воспринимали немецких солдат, в первую
очередь, как приверженцев Адольфа Гитлера и всех его убеждений, в том
числе и того, что немецкий солдат обучен убивать всех, кто не принад
лежит к арийской расе, в первую очередь, славян. Они были уверены
в том, что первоочередной задачей немецкого солдата было убивать всех
русских, независимо от того, военные они или гражданские, невзирая
ни на пол, ни на возраст. Они верили, что солдаты слепо и беззаветно
любят фюрера и фатерланд. Пашкуров подчеркнул, что такое представ
ление не всегда соответствовало действительности. Среди немцев, как и
среди большинства людей были как добрые, так и жестокие представи
тели216.
Пашкуров отмечал, что очень многое зависело от немецкого ко
менданта. «Если он был более или менее человеком, то жизнь в лагере
62 Советские военнопленные в Норвегии

была терпимой. Но если начальник лагеря — явный расист, видевший

в русских «недочеловеков», лагерная жизнь становилась настоящим
адом, состоящим из пыток и жестокого обращения»217.
Немецкие конвоиры в лагерях Лиллехаммера были, по описанию
Пашкурова, особенно жестокими. Он рассказывает о своем товарище
по несчастью Иване, которого поймали при попытке к бегству:

Удивительно, что гестапо не пыталось заставить его в чемлибо при

знаться или сказать, что он сделал чтото противозаконное. Его ни о чем
не спрашивали, но только били и били. Испытывал ли гестаповец особое
удовольствие от мучений или жестокость была своего рода местью за все
более частые поражения на Восточном фронте, трудно сказать. Для нас
важнее было то, что Иван выжил218.

Пашкуров тем не менее указал, что не все немцы вели себя с плен
ными таким образом. Немало немцев относилось к советским узникам
миролюбиво, они подружились и стали «братьями по духу» в своей не
нависти к Гитлеру. Среди немецких солдат были и коммунисты. Пашку
ров описывает одного из конвоиров, Рудольфа Рибе из Гамбурга. Он
провел много лет в немецких тюрьмах, и только в 1939 г. его освободили
и призвали в армию. Рибе держал Пашкурова и его товарищей в курсе
событий, происходящих на Восточном фронте. Он каждый раз давал
пленным еду, когда они шли на работу.Отправляясь в 1943 г. на Восточ
ный фронт, он попросил пленных, чтобы они дали ему рекомендации,
что он хорошо с ними обращался. Последнее, что он сказал Пашкурову
и его товарищам, что он больше никогда не будет воевать на стороне фа
шистов и Гитлера219. В лагере в Домбосе Пашкуров познакомился с од
ним из молодых немецких конвоиров, всегда сопровождавшим плен
ных. Узник описывает его как невысокого дружелюбного парня, кото
рый мухи не обидит. Ему нравилось общаться с пленными, и, в конце
концов, они подружились. Конвоиру было около 25 лет, но выглядел
он очень хилым, писал Пашкуров220. Много раз Пашкуров выдавал
немецким солдатам, которых отправляли на Восточный фронт, «свиде
тельство», где значилось, что этот солдат не бил и не мучил советских
пленных. Юный конвоир из Домбоса также выразил желание получить
такую рекомендацию.
Обращение с советскими военнопленными зависело иногда и от воз
раста и от звания отдельных комендантов. Молодые немецкие солдаты
особенно старались проявить себя по службе. Некоторые пленные счи
тали, что чем моложе конвоир, тем более зверски он будет обращаться
с пленными221. В книге Нильса Кристи, посвященной норвежским
конвоирам в сербских лагерях в Северной Норвегии в 1942–1943 гг.,
 Глава 4. «Недочеловек» 63

подчеркивается именно возраст охранников. Норвежские конвоиры,

жестоко обращавшиеся с югославскими пленными и убивавшие их,
были как раз молодыми людьми. Они более всех были подвержены вли
янию изменяющейся военной ситуации и воспринимали сербов иначе,
нежели другие охранники. В исследованиях сербские лагеря по услови
ям содержания сравнивают с немецкими и поэтому относят их к типу
лагерей уничтожения. Что касается концлагерей в целом, то Кристи
пришел к заключению, что конвоиры, которые издевались над узника
ми и убивали их, были моложе и менее опытны, не обладали, если так
можно выразиться, способностью соотнести причины и следствия, не
жели те, кто в такой же ситуации не мучил и не убивал пленных. Скорее
всего, молодые конвоиры старались отличиться жестоким обращением
и охотнее убивали, чтобы продемонстрировать высшему начальству го
товность исполнить полученные приказы222.
Причина еще более жестокого обращения с югославскими пленны
ми в Норвегии по сравнению с советскими заключалась в том, что до
марта 1943 г. югославы не признавались нацистами как военнопленные.
Их держали в лагерях, подчинявшихся Тербовену, и охраняли штурмо
вые отряды, смертность среди них в этот период была очень высока223.
С апреля 1943 г. их признали военнопленными, охрану передали охран
ным подразделениям СС, и условия содержания улучшились.
Вывод Кристи о том, что молодые конвоиры отличались особой
жестокостью во всех сербских лагерях, очень интересен, и, естествен
но, возникает вопрос — распространялось ли это наблюдение и на со
ветских военнопленных в Норвегии. Алексей Перминов, бывший со
ветский военнопленный в Южной Норвегии, подтверждает, что кон
воиры старшего возраста лучше относились к узникам, чем молодежь.
В лагере Ус под Бергеном к узникам относились болееменее гуманно.
Мария Эстрем пишет об австрийце Матиасе Винговитце, который не
сколько недель в апрелемае 1943 г. возглавлял лагерь Хаугснес в Усе
и относился к пленным дружелюбно. Он часто ездил на рыбалку и
каждый раз брал с собой пару узников. Но некоторые из немецких
конвоиров были нацистами и проявляли особую жестокость. Когда
эти конвоиры были поблизости, ему приходилось менять свое отно
шение к пленным224.
В Норвегии вермахт давал строгие указания немецким солдатам на
счет отношения к советским военнопленным. В начале сентября 1941 г.
в подразделения вермахта в Сетермуене, Скуганварре и Тромсё посту
пили следующие приказы:
1. Любое общение с военнопленными еще раз запрещалось.
2. В рабочих батальонах запрещалось брать у военнопленных почту
и отсылать ее.
64 Советские военнопленные в Норвегии

3. На территории лагеря следовало установить щиты с текстом на рус

ском языке: «Стой! Пойдешь дальше — будешь расстрелян».
4. Конвоирам предписывалось использовать оружие без предупреж
дения, чтобы предотвратить попытки бегства или сопротивления,
о нарушениях пункта 3 следовало сообщать в соответствующие
инстанции225.
При малейшем проявлении непослушания и сопротивления пред
писывалось не считаться ни с кем и ни с чем. Оружие следовало ис
пользовать без предупреждения при попытках бегства и для подавле
ния сопротивления. Любой разговор с пленными, кроме оглашения
необходимых инструкций, строго запрещался. То же самое касалось
общения военнопленных и гражданского населения.
На рабочих местах конвоиры должны были следить за пленными «в
оба глаза». Конвоиры находились на достаточном расстоянии, чтобы
всегда иметь возможность направить против узников оружие. Нельзя
было поворачиваться к пленным спиной. Даже по отношению к плен
ным, которые вели себя хорошо и добросовестно работали, запреща
лось относиться «мягко», потому что это могло быть расценено как
признак слабости, и пленные начали бы соответствующе себя вести.
Несмотря на предписанное строгое и жестокое обращение, немецкому
солдату запрещалось издеваться над пленными, используя розги или
палки. Такое поведение не соответствовало статусу немецкого солдата.
Большевистские пленные должны были видеть, что инструкции стро
го исполняются и распространяются на всех226.
В заполярных районах рейха227 телесные и дисциплинарные нака
зания военнопленных запрещались. Но отношение немецких солдат
к советским военнопленным постепенно менялось. Не всегда точное
исполнение приказов и собственный здравый смысл приводили к про
явлению «человечному отношению к советским узникам с правом на
осторожное и уважительное обращение». По этой причине произво
дительность труда военнопленных в некоторых лагерях значительно
упала: «Некоторые из них потолстели, стали наглыми и ленивы
ми»228. Такая ситуация была недопустима, и ее немедленно нужно бы
ло исправить. Поэтому в Шталаг 330 поступали подробные инструк
ции в отношении питания, размещения, системы труда, поведения
конвоиров по отношению к военнопленным. Персонал лагеря обязан
был доносить обо всех случаях неисполнения предписаний. Конвои
ры должны были вести себя строго и заставлять военнопленных рабо
тать, иначе они могли быть наказаны за неправильное отношение
к узникам.
Осуществляя психологическое «давление» на пленных, каждый не
мецкий солдат, поставленный охранять узников, чувствовал себя «гос
 Глава 4. «Недочеловек» 65

подином» и главой. Это состояние «господства» должно было выра

жаться в поведении и соответствующей униформе. За нарушения пра
вил немецкие солдаты подлежали наказанию229. Инструкции касались
всех военнопленных, принадлежавших войсковым и обслуживающим
пунктам сухопутных войск. Обслуживающие пункты, принадлежав
шие военноморскому флоту, люфтваффе и Организации Тодта, также
подпадали под действие этих инструкций. Ужесточение правил указы
вает на то, что немецкие солдаты в этом районе не руководствовались
идеологией «недочеловека».
В октябре 1941 г. главнокомандующий силами вермахта в Норвегии
жаловался на то, что конвойные части исключались из регулярных
войск230. Это приводило к тому, что важные военные позиции остава
лись без надлежащей охраны. Вермахту таких батальонов охраны не хва
тало, была велика потребность в солдатах на всех фронтах. По этой при
чине недоставало людей и для охраны лагерей военнопленных. В лаге
рях в Финляндии также существовал дефицит охраны. Среди конвоиров
здесь встречались, среди прочих, преступники и бывшие пациенты пси
хиатрических больниц. Понятно, что это усложняло задачу поддержа
ния дисциплины в лагерях231.
По плану 15 тыс. военнопленных должны были быть переданы
в 1944 г. Организации Тодта, и это создало проблемы, поскольку для
охраны пленных не хватало конвоиров. Такое огромное количество
пленных при возможных военных действиях создало бы опасность для
перемещения немецких войск232. В просьбе вооружить конвоиров
автоматами было отказано главой отдела вооружения пехотных войск.
В целях безопасности требовалось как минимум два автомата и три
автоматических пистолета на роту, но достать их при подобном отно
шении Верховного командования армии не представлялось возмож
ным233. Несмотря на то, что соображения обеспечения безопасности
были первоочередными, но не всегда хватало ресурсов для обеспече
ния должной охраны.
В разных странах, оккупированных немцами, использовались раз
личные средства поддержания дисциплины среди значительной массы
пленных, которых конвоиры считали врагами своей страны. Поведе
ние конвоиров по отношению к пленным менялось в зависимости от
их национальности. Многие конвоиры не имели образования и при
выкли подчиняться другим. В качестве охранников они впервые полу
чили возможность руководить людьми. В отношении пленных конво
иры могли играть роль руководителей и угнетателей234.
В обращении с советскими военнопленными решающую роль иг
рало отношение немецких и норвежских конвоиров. Инструкции для
немецких солдат требовали строгого и жесткого поведения, но они не
66 Советские военнопленные в Норвегии

должны были совершать действий, которые были «ниже их достоинст

ва» как немецких солдат.
В отдельных лагерях конвоирами служили представители многих на
циональностей. В СёрВарангере были конвоиры из Германии, Австрии,
Литвы (добровольцы) и Украины (добровольцы). Некоторые охранники
вели себя гуманно по отношению к советским узникам и позволяли
гражданскому населению давать им еду. Другие конвоиры описывались
как садисты, они могли забить узника насмерть изза пустяка235. Калле
Вара был одним из норвежцев, кого принудительно отправили на работу
в СёрВарангер, и он лично убедился, как жестоко могли обращаться
с военнопленными. У него сложились хорошие отношения с одним
из пленных, пожилым крестьянином из Смоленской области:

Мы чувствовали, что знаем этого человека, он гордился своими детьми

и своей любовью к родине. Через несколько недель мы увидели, что он
тащится к костру. Он повредил руку и не мог работать. За несколько не
дель человек совершенно изменился. Он сильно исхудал, глаза стали
казаться на его лице слишком большими. Я осмелился подойти к нему
и спросить, сильно ли он пострадал.
— Достаточно, чтобы получить пулю сюда, — сказал он и указан
на висок. Вскоре подошел немецкий унтерофицер, прогнал меня и за
кричал на пленного:
— Что тебе здесь надо? Есть ли у тебя разрешение?
Пленный не ответил. Он показал на больную руку и покачал головой.
Унтерофицер поднял ногу, его сапог ударил пленного по голове. Я не
мог больше на это смотреть и поспешил к своим товарищам. У костра ле
жал русский старик, простой крестьянин, один, оторванный от своей
большой семьи. Он лежал и ждал смерти236.

Однако национальность конвоиров не всегда имела решающее зна

чение в обращении с военнопленными. В СёрВарангере в лагере Хёй
буктмуен один немецкий конвоир брал с собой советских пленных
на море и ловил для них рыбу237.
Федор Мезенцев был ранен в финской Лапландии, и когда немцы
отступали с востока осенью 1944 г., пленные должны были идти пешком
прямо до Альты. Оттуда их отправили на пароходе в Тронхейм, а затем
поездом в Намсус. Он рассказывает, что один из пленных убежал, чтобы
достать муки, и охранники сильно нервничали, когда это обнаружили.
Пленным повезло, что эти конвоиры были из военных подразделений,
а не из лагерной команды, так как последние были безжалостными и не
разбирались, по какой причине пропал пленный. После того, как узник
вернулся, охранники решили утаить происшествие и не докладывать
 Глава 4. «Недочеловек» 67

о нем начальству. Охранники приказали пленному поделиться добычей

с товарищами, и все спрятали свою часть в карманах одежды, а ночью
сварили кашу. Рабочую группу Мезенцева охраняли австрийские солда
ты. Они были ранены на фронте, а затем их отправили в Норвегию. Эти
солдаты говорили, что ждут не дождутся, когда Гитлера разгромят и
Австрия станет свободной страной238. Мезенцев рассказывал, что руко
водство лагеря в конце войны было сильно обеспокоено положением
дел. Одна из батарей действующей армии получила приказ открыть ар
тиллерийский огонь в случае восстания пленных.
Другие пленные испытывали на себе жестокое отношение со сто
роны охраны. Советский военнопленный рассказывал в газете «Ар
байдербладет» от 19 мая 1945 г., что с ним очень жестоко обращался не
мецкий зондерфюрер Мейер в лагере под Лиллехаммером. В каком
именно лагере под Лиллехаммером он находился, не сообщалось. Он
был там девять месяцев, и эти месяцы он описывает как сплошное му
чение, где жестокость конвоиров была неотъемлемой частью жизни.
Русский майор Трусов (его настоящее имя было Трушкин, но в лагере
он назвался Трусовым) рассказывал, что когда Мейер однажды счел
коридоры в бараках недостаточно чистыми, 250 пленных раздели и из
били резиновыми прутами по голому телу. Трусов получил 25 ударов и
долго после этого болел. «Трое немцев однажды разбили об меня три
приклада одновременно»239. Другой пленный, Федор Васильевич Ро
дин, прибыл в порт Осло в апреле 1942 г. По прибытии их встречали
норвежцы, несмотря на присутствие немецкой охраны, многие плака
ли при виде пленных. В Эттерстаде к ним относились довольно снос
но, пока лагерь был открыт, но когда его обнесли забором с колючей
проволокой, отношение стало таким же жестоким, как и раньше. «Ес
ли мы находили на дороге картошку и брали ее с собой, то получали
25 ударов»240.
Строгий запрет на контакты с советскими военнопленными подра
зумевал суровые штрафы, если охрана нарушала правила. Один немец
кий капрал выпил во время службы. Он руководил подразделением ох
раны советских военнопленных, но покинул место службы и затем пил
с иностранными рабочими. За это он получил три года тюрьмы. Другой
приговор касался немецкого капрала, отвечавшего за охрану пленных
из рабочего батальона. Капрал отправил письмо домой, в котором
проявились пораженческие настроения, а также имел незаконный кон
такт с советским военнопленными. К тому же он просил у пленных ре
комендаций, подтверждавших, что он к ним хорошо относился. В пись
ме брату, который жил на аннексированной территории — бывшей
территории Польши, он писал, что не хочет противостоять Красной
Армии. Поскольку он «подрывал дух обороны немецкого народа» и
68 Советские военнопленные в Норвегии

имел незаконные контакты с советскими военнопленными, его приго

ворили к смерти241. Количество приговоренных к разным видам наказа
ния объявлялось в войсках, это должно было предотвратить повторение
таких случаев в будущем.
Норвежские охранники также плохо обращались с советскими воен
нопленными. Зимой 1941 г. около 850 гражданских украинцев отправили
на принудительные работы из Советского Союза через Германию в Будё.
Их поместили вместе с норвежскими рабочими на фабрике Фросфилет
А/С. Харальд Хансен из Инндира в Гильдесколе работал с 1941 г. в каче
стве гражданского охранника и год спустя — в качестве руководителя ра
бот на дочернем предприятии Фросфилет. На вопрос о том, как немец
кие охранники относились к пленным с Украины и из Киева, он отве
тил, что, по его представлению, не слишком хорошо, но, в любом случае,
они относились к ним почеловечески. В 1943 г. охрану передали нор
вежским представителям Национального собрания (Штурмовые подраз
деления охраны предприятий), и они отличались особой жестокостью.
Их не любили ни украинцы, ни 350 норвежцев, работавших на этом
предприятии. Хансен ясно дал понять, что ему не нравилось поведение
этих людей. Территория фабрики хорошо охранялась конвоирами, забо
рами с колючей проволокой, минными полями и собаками. Он расска
зал об эпизодах жестокого обращения во время проведения обыска при
подозрениях, что пленные брали с собой рыбное филе после работы242.
В лагере Ботн в Рогнане в Сальтдале норвежские дорожные рабочие
стали свидетелями жестокого обращения норвежских конвоиров
с пленными. «Норвежские охранники так обращались с пленными
лагеря Ботн, что если бы я не видел это собственными глазами, то ни
когда бы не поверил, что такое может быть»243. Пленных били, в них
бросали камни, толкали, кололи их штыками. Только немногие из ох
ранников относились к пленным терпимо. Чем моложе были охранни
ки, тем более зверским было отношение. Все случаи недостаточного,
по мнению охраны, усердия докладывались руководству. Наказание
состояло из 25 и более ударов, вплоть до 50. Битье прутом было обыч
ным делом. Если пленного наказывали палкой или прутом часто, то он
быстро умирал. Согласно ведомству военных захоронений, 225 юго
славских, 68 советских и 4 польских пленных умерли в лагере Ботн
за годы войны244. К пленным относились поразному, в зависимости
от категории и национальности. К советским и польским пленным от
носились лучше, чем к югославским, а к хорватам лучше, чем к сер
бам245. Образ врагаполяка в представлении немцев был не так ужасен,
как образ серба или русского.
Один норвежский инженер был нанят в качестве наблюдателя за со
ветскими военнопленными в «доме смерти» на Утхайг в Эрланне, и он
 Глава 4. «Недочеловек» 69

вел себя хуже, чем немецкие гестаповцы. По сравнению с ним немцы

были настоящими ангелами, вспоминал Пашкуров. Чтобы заставить
пленных работать быстрее, он использовал копье длиной около трех
метров с наконечником в 50 см. С помощью этого копья он колол
«ленивых» пленных, и те нередко теряли много крови246. Некоторые
норвежские охранники столь жестоко обращались с пленными, так как,
вероятно, хорошо усвоили нацистскую идеологию. Но это также дает
основания полагать, что немецкие и норвежские конвоиры находились
в разных положениях. Норвежские охранники, проявлявшие жесто
кость и убивавшие пленных, завидовали немцам изза того, что их мате
риальное положение было лучше, и это давало повод для раздражитель
ности. В лагерях, где содержались сербы, норвежские охранники испы
тывали давление со стороны немцев, а также недовольство по поводу
худшего материального обеспечения по сравнению с немцами247.
Тот факт, что норвежские охранники временами вели себя хуже
немецких, указывает на то, что в их случае нравственные соображения
подавлялись требованиями жестокой дисциплины и стремлением точ
но исполнять приказы. Норвежский персонал («штурмовики») были
«политическими солдатами», в то время как немецкие охранники бы
ли представлены разными группами военных и, как правило, были
старше. Немцы, австрийцы и чехи не составляли однородную группу.
Личные качества охранников становились решающим фактором,
влияющим на условия содержания военнопленных, и закладывали ос
новы для жизни, полной условностей и нестабильности.
Чтобы найти достаточное количество охранников, вспомогательный
персонал брали из числа узников. Верховное командование армии
в Норвегии разработало в августесентябре 1941 г. критерии, дававшие
возможность создания так называемой лагерной полиции, состоящей
из советских узников, подходящих для этих целей, там, где условия поз
воляли это делать. Лагерная полиция вооружалась палками, прутами и
другими аналогичными средствами для поддержания дисциплины и по
рядка в лагерях248. На эти должности брали преимущественно украин
цев, литовцев, эстонцев, белорусов и поволжских немцев. Их освобож
дали из плена и проводили для них соответствующий курс подготовки,
после чего они получали статус «помощников охраны». Немцы полага
ли, что перебежчиков и тех, кто боролся против большевизма, можно
с успехом использовать для охраны военнопленных249. В источниках
чаще используется определение «помощник полицая». В Шталаге 309
(Салла) и Шталаге 322 (Киркенес) находилось 1200 украинцев, которые
в сентябре 1942 г. прошли обучение, чтобы потом стать помощниками
полицаев250. Преимущества для них заключались в улучшении условий
содержания, а также в получении зарплаты. В Финляндии Федор Ме
70 Советские военнопленные в Норвегии

зенцев испытал на себе, насколько беспощадными бывшие военно

пленные становились по отношению к своим товарищам:

Меня принесли на носилках, и это привлекло внимание пленных,

я был единственным, кто удостоился такой чести. Вскоре ко мне подо
шли два украинца, полицаи. В тот раз я еще не знал, что это такое.
Со временем я узнал, что немцы в каждом лагере выбирали пленных
для лагерной полиции. Для этой службы отбирали перебежчиков из за
падных украинцев и белорусов, реже восточных украинцев и восточных
белорусов, и только иногда русских. Те, кто более или менее сносно го
ворил понемецки, выбирались в качестве переводчиков. Полицаи пре
зрительно посмотрели на меня.
– Офицер? — спросил один, высокий темноволосый украинец. Я не
ответил, но попросил пить. Мне не дали. Когда они увидели, что я совер
шенно беспомощен и не мог двигаться, они сняли с меня новые сапоги и
штаны. Я ничего не мог сделать, чтобы помешать им. Один сказал, что
«это неважно, ты все равно скоро сгинешь, москаль». Я заплакал от бес
силия. Финны ничего у меня не забирали. Но эти пленные солдаты
Красной Армии, которые перешли к немцам на службу в качестве поли
цаев, не постеснялись обокрасть тяжелораненого товарища и взять у не
го и брюки, и сапоги. Я почти потерял сознание от бессилия и жара251.

В краткосрочной перспективе пленные выигрывали много от пере

хода на службу к немцам. Они получали тот же паек, что и немецкие
солдаты, а после двухмесячного испытательного срока и регистрации
«добровольного перехода на службу» в армиюосвободительницу они
получали жалованье и дополнительный паек в качестве вознаграждения
за работу252. Власовские подразделения, кроме того, смягчили образ вра
га, даже в вермахте. Теперь заявлялось, что урожденные советские граж
дане, принимавшие участие в борьбе с большевизмом на стороне нем
цев, уже не враги. Это «товарищи по оружию» в борьбе против мирового
врага253. Тем не менее расизм проявлялся в том, что националсоциали
сты создали собственные знаки отличия для «восточного народа». Не
мецкие данные за май 1944 г. показывают, что в войсках на Восточном
фронте было 818 200 «помощников» и добровольцев в рамках ОКВ и
главного командования сухопутных войск. До конца войны «восточные
войска» получили подкрепление в 200 тыс. добровольцев из числа совет
ских военнопленных, так что численный состав этих войск приблизился
к миллиону, когда война закончилась254. Данные по добровольцам до сих
пор вызывают споры среди немецких и русских исследователей.
Количество военнопленных, служивших помощниками немецкой
охраны в Норвегии, невозможно назвать точно по той причине, что
 Глава 4. «Недочеловек» 71

источники не дают полных данных. Одна из проблем заключается

в том, что добровольных помощников и так называемых солдатвла
совцев различить было трудно. Немцы в 1945 г. сообщали, что в общей
сложности 10% военнопленных зарегистрировались в рядах так назы
ваемой службы помощи немецкой армии.
Информация о генерале Власове передавалась в норвежских газе
тах по статьям из Берлина. В марте 1943 г. газета «Харстад Тиденде» на
печатала статью о генерале под заголовком «Советскорусский гене
раллейтенант призывает советских русских к борьбе против красных
угнетателей»255. В статье среди прочего указывалось, что Власов
«убежден, что свои судьбоносные задачи русский народ сможет ре
шить, объединившись с Германией и с помощью немецкого народа» и
что его призыв «вызвал сильный отклик в широких массах русских во
еннопленных»256.
В большинстве норвежских лагерей русские в немецкой униформе
появились весной 1944 г. Сотни советских военнопленных были отоб
раны из лагерей и отправлены в Лиллехаммер на службу на стороне
немцев. Иван Пашкуров стал одним из тех, кого отправили туда в на
чале лета 1944 г.257 В лагере под Лиллехаммером отобрали пленных, ко
торые имели более или менее хорошую физическую форму и хорошо
знали немецкий язык. Как считает Пашкуров, те, кто записались «доб
ровольцами», фактически не имели реального выбора. Им поставили
ультиматум. Всем было по 20 с небольшим лет, война подходила к кон
цу; к тому же ходили слухи, что немцы поубивают всех советских воен
нопленных, если начнутся бои на территории Норвегии. В такой ситу
ации служба на стороне немцев виделась спасительной соломинкой.
С помощью немецкого оружия позднее можно было перейти на сторо
ну Красной Армии на востоке или к ее союзникам на западе. По словам
Пашкурова, несправедливо обвинять «добровольцев» в переходе на
сторону немцев по идейным соображениям. Большинство «доброволь
цев» не соблазнились пропагандой Власова о «свободной, суверенной
и демократической России без диктатуры Сталина и большевиков».
Для них Власов и его сторонники были предателями Родины.
Пашкуров не знал, кто из других пленных записался на службу к нем
цам, поскольку выбор и сортировка «добровольцев» проходили тайно.
Тем не менее он понимал, что если сотоварищи узнают о его планах
о переходе к немцам, то его будут презирать и ненавидеть. Пашкурова са
мого поставили перед выбором между «добровольной» работой на немцев
и отправкой в штрафной лагерь в Будё. Он выбрал переход на немецкую
службу, несмотря на то, что отдавал себе отчет в том, какие могут быть
последствия258. Это указывает на то, что военнопленные переходили
на службу к немцам по причине того, что им поставили ультиматум, или
72 Советские военнопленные в Норвегии

потому, что хотели сбежать на фронт к союзникам или в Красную Армию.

На объяснения Пашкурова, естественно, повлияло, то, что он сам был за
вербован, однако возможность сбежать к союзникам действительно име
лась, например, во Франции.
В Намсусе заместитель командующего войсками, сторонник Власо
ва, агитировал за то, чтобы советские военнопленные только участвова
ли в строительных работах, но не служили в армии Власова. За месяц до
капитуляции 30 пленных согласились завербоваться по причине голо
дного существования, а им пообещали такой же паек, что и у немецких
солдат. Некоторые из пленных не пошли на встречу с фельдфебелем.
Федор Мезенцев не пошел на собрание, но его и не вызвали на допрос
за неявку. Руководство лагеря, судя по всему, чувствовало, что конец фа
шистской Германии близок259.
Ида Педерсен вспоминает советских солдатвласовцев из лагеря
военнопленных в Энгелёй в Стейгене. Одетый в немецкую униформу
солдат вел пропаганду, убеждая военнопленных сотрудничать с нем
цами. Другой русский по имени Саша служил охранником. Ему было
20 лет, он являлся полномочным руководителем лагеря, онн был до
вольно груб и часто бил пленных кожаным ремнем, а также пинал лежа
чих ногами, обутыми в деревянные башмаки. Немецкий охранник Якоб
Райзер отказался стрелять в советского пленного, объяснив это тем, что
«у меня жена и четверо детей в Германии, как и у этого русского в Моск
ве». В конце концов, Саша замучил этого пленного до смерти.
Ида слышала крики пленного. В тот же вечер Райзер вернулся в дом,
где жила семья Иды, на него очень повлияло произошедшее. Почти
сразу же его направили на Восточный фронт. Саша покинул Энгелёй
спустя несколько месяцев после окончания войны, куда он делся — ни
кто не знает. Двое других пленных из лагеря Бё, помогавшие немцам и
выдавшие многих своих товарищей за годы войны, были приговорены
к смерти своими же соотечественниками после освобождения260.
Советские военнопленные в Норвегии вербовались на немецкую
службу, чтобы получить лучшее обеспечение. В большинстве случаев
пленные вербовались в тех лагерях, где было плохое снабжение и плохие
условия содержания. Альтернативой вербовки было бегство, но попыт
ки бегства оканчивались, как правило, трагически.
После отступления из Финляндии часть молодых немецких солдат из
Северной Норвегии с декабря 1944 г. посылали на Восточный фронт261.
Повлиял ли както этот фактор на отношении оставшихся солдат к со
ветским военнопленным вплоть до их освобождения, трудно понять, по
скольку нет источников. Бывший советский военнопленный, Михаил
Афанасьевич Градусов, был эвакуирован из Северной Финляндии в Ши
ботн осенью 1944 г. В мае 1945 г. комендант лагеря в Шиботне приказал
 Глава 4. «Недочеловек» 73

казнить всех военнопленных, но его подчиненные отказались выпол

нить приказ. Комендант покончил жизнь самоубийством. Градусов рас
сказал, что один из старших охранниковнемцев (судя по всему, ему бы
ло чуть за 30) показывал ему семейные фотографии и со слезами расска
зывал, что его отец погиб под Киевом262.

Убиты при попытке к бегству

В конце августа 1943 г. четверо пленных попытались бежать из лагеря

под Лиллехаммером. Украинец Микола был одним из них. Иван Паш
куров рассказывает, как они нашли Миколу, босого и без шапки:

Мы подошли к Миколе и внезапно, почти инстинктивно вытянулись

в струнку, сняли шапки и почтили память нашего товарища двухминут
ным молчанием. То, что немцы сделали то же самое, произвело на нас
сильное и незабываемое впечатление. В затылке Миколы мы нашли пу
левое отверстие. В кармане нашли записку, где значилось: «Расскажите
моей жене Аксинье Мироновне и малолетним детям, что я погиб в не
мецком плену. Прощайте, дорогие товарищиземляки263.

Немецкий старший лейтенант выстрелил Миколе в затылок, когда

тот, ничего не подозревая, присел отдохнуть. Двое других беглецов так
же были пойманы и возвращены в лагерь. В то время пойманных бегле
цов немцы обычно приговаривали к смерти. Кроме того, в течение трех
суток их допрашивали гестаповцы. Двоих беглецов вывели и поставили
перед 350 сотоварищами. На них было страшно смотреть. Один из них
уже был не в состоянии встать без посторонней помощи. Товарищи под
держивали его под руки. Немецкие коменданты лагеря приказали Паш
курову бить беглецов, иначе все другие пленные будут жестоко наказа
ны. Пашкуров отказался выполнить приказ. Его выполнил другой плен
ный, Садыков. Беглецы выжили после наказания, а Садыков испыты
вал перед ними ужасное чувство вины за то, что исполнил приказ.
Вермахт видел в беглых советских пленных потенциальную угрозу
с самого начала войны. Причиной был страх шпионажа, саботажа и ор
ганизации партизанских групп. Уже в августе 1941 г. был отдан приказ
о том, что пленных, пойманных при попытке к бегству, служба безо
пасности СС должна казнить. Правила немного смягчились в марте
1942 г., но уже в мае того же года ОКВ ввело то же наказание за бегство,
что и раньше. После этого все военнопленные, взятые при попытке
к бегству, передавались в гестапо, которое выясняло, не совершили ли
пленные какоголибо преступления за время бегства. Пленные, сбегав
74 Советские военнопленные в Норвегии

шие часто, были вынуждены воровать еду и одежду, и согласно прави

лам ОКВ это означало смерть для тех, кто снова был пойман264. Вер
махт наказывал или казнил беглых пленных в большинстве случаев, не
обращаясь к Зипо.
Осенью 1943 г. 20 советских и югославских военнопленных были рас
стреляны в Фальстаде в губернии НурТрёнделаг265. Пленные сбежали и,
по словам немецкого руководства, «совершили преступные деяния».
Местный шеф гестапо Вальтер Холлак возглавлял расследование266. Он
представил результаты командиру Зипо и СД в Средней Норвегии Гер
харду Флешу. В то же время он предъявил распоряжение, в котором зна
чилось, что если пленный сбежал и в связи с этим совершил противо
правное деяние, его следует ликвидировать. Флеш постановил, что плен
ных необходимо расстрелять, судебного разбирательства при этом не
велось. Холлак получил от Флеша указание произвести расстрел.
Казненные были захоронены в лесу Фальстада267. Холлак утверждал, что
в течение срока его службы в качестве начальника отделения подразде
ления IV, с 1 октября 1941 по 1944 г., в лесу Фальстада было расстреляно
около 50 советских и югославских пленных268. Общее количество жертв
иностранцев тем не менее неточно. Количество югославов варьируется
от 70 по норвежским источникам до почти 90 по словам одного бывшего
югославского пленного269.
Для югославских пленных Фальстад стал лагерем смерти. Смерт
ность в этой группе достигала почти 90% по лагерю. Это были полити
ческие пленные, и немцы не заботились о соблюдении в отношении
них Женевской конвенции. Большая часть пленных из Югославии,
попавших в Фальстад и окончивших там свои дни, были сербскими
партизанами. Из 74 идентифицированных югославов, казненных в ле
су Фальстада, 50 были сербами, 17 — боснийцами, пятеро — хорватами
и двое — из Косово.
Норвежскоюгославский союз в 1983 г. выдвинул инициативу со
здать Музей Фальстада. Основное внимание обращено направлено на
то, что только семь югославов пережили пребывание в лагере Фальстад,
да и не предполагалось, что ктото из 4 тыс. югославских пленных
в Норвегии выживет. Сведения о югославских пленных в Фальстаде
были получены вскоре после освобождения лагеря от югослава Любана
Вуковича, которого немцы заставляли рыть могилы в лесу Фальстада.
Несколько пленных, которым удалось сбежать с места казни в лес, так
же пролили свет на судьбы югославских пленных в Фальстаде. В Трён
делаге останки югославских пленных перенесли на кладбища Ладемуен
и Мохольт в Тронхейме.
Во время визита в 1969 г. сын одного из расстрелянных югославов на
шел имя отца на мемориальном камне в Фальстаде. Через десять лет его
 Глава 4. «Недочеловек» 75

Советские военнопленные в лагере Фальстад, 1945 г.

(Владелец снимка — архив Центра Фальстад)

вдова, Нада Грозданович, побывала в лесу Фальстада и положила хлеб на

могилу мужа. Многие югославские пленные, которым удалось сбежать
из лагеря, приезжали впоследствии к монументу в лесу. В 1971 г. его по
сетил Йован Стефанович, а в 1995 г. на празднование юбилея освобожде
ния приезжал Петар Красула и положил к памятнику горсть земли.
На мемориальном камне в лесу Фальстада указано, что среди расстре
лянных здесь было 86 человек неизвестных русских, но число их, по всей
вероятности, гораздо больше. Из 360 советских военнопленных, отправ
ленных в Фальстад, около 100 человек казнили. Большая часть узников
попала в плен во время попыток к бегству из других лагерей. Эта группа
имела наибольшие шансы выжить, если бы их отправили в лагеря в 1944
или в 1945 гг. Часть советских военнопленных отправили в лагерь Грини
после краткого пребывания в Фальстаде.
Летом и осенью 1942 г. сбежала часть военнопленных, взятых в плен
на Мурманском фронте. Вермахт боялся, что пленные выдадут воен
ные секреты. Все пленные без исключения пытались бежать на юг че
рез тундру на фронт, обратно к русским войскам. Большинство плен
ных сбежали из лагеря люфтваффе (Колошоки). Плохое обеспечение и
76 Советские военнопленные в Норвегии

недостаточная охрана привели к тому, что число беглых стало расти.

Однако холодная зима предотвратила последующие попытки к бегству.
Пленные бежали из лагерей Салмиярви, Петсамо, Колошоки и Шта
лаг Эльвенес. Из Эльвенеса сбежал среди прочих один украинский
пленный под «особым надзором». Похоже, что ему поручали обязанно
сти охранника, но при попытке к бегству его поймали и отправили
в штрафной лагерь270. В донесении указывалось, что количество случа
ев бегства возросло в сухопутных войсках, люфтваффе и Организации
Тодта (вермахт), а Шталаг Эльвенес обязали предотвращать последую
щие попытки к бегству. В то же время в Шталаге Эльвенес сообщили,
что число беглых в целом сократилось. Указывалось, что причинами
тому были улучшение условий содержания в лагере и рассказ вновь
прибывших пленных о тяжелом положении на фронте271.
Из расследований военных преступлений в Норвегии было выясне
но, что немецкие конвоиры часто приказывали советским военноплен
ным идти впереди, чтобы выстрелить им в спину. Позднее конвоиры
посылали донесения, что пленные убиты при попытке к бегству. Офи
церы безопасности при каждом штабе батальона отвечали за расследо
вание каждого случая убийства пленных. Их расследования были, как
правило, весьма поверхностными, и если конвоиры говорили, что бы
ли вынуждены стрелять, дело, как правило, закрывали. По словам не
мецкого очевидца, один командир батальона отдал приказ расстрелять
пойманных пленных, пытавшихся бежать, но это должно было выгля
деть как попытка их остановить. Некоторые конвоиры, участвовавшие
в расстрелах пленных, получали поощрения за свои действия, другие
получали продвижение по службе или награды и дополнительный от
пуск домой272.
Двое советских пленных из лагеря Хаугнес в Усе под Бергеном бы
ли расстреляны в затылок «при попытке к бегству». Эпизод описала
Мария Эстрем, но непонятно, была ли она очевидцем этого случая.
В дневнике она пишет, что по дороге в лагерь она встретила Франке —
руководителя всех немецких работ в Усе. Пленных угостили сигарета
ми, и Франке сказал, что они свободны и могут бежать в лес. Немцы
держали револьверы наготове, и пленных расстреляли в спину «при
попытке к бегству». Трупы сначала привезли в лагерь, там они лежали
несколько дней для устрашения и предупреждения остальных273.
Розыск был эффективным средством в работе по поимке беглых
пленных. Немецкая полиция безопасности рассылала циркуляры в ме
стные полицейские участки с объявлениями о розыске беглых совет
ских военнопленных. Полиция Бергена (уголовная полиция) объявила
2 июня 1942 г. в розыск советского военнопленного по фамилии Зумен
то. Он сбежал 30 мая из лагеря в Бьорндалене в Лаксевоге под Бергеном.
 Глава 4. «Недочеловек» 77

В циркуляре сообщались следующие сведения: опознавательный но

мер 9613211В, 24 года, рост 170 см, высокий, худой, широколицый,
русые волосы, одет в русскую форму танкиста, такого же цвета брюки,
высокие сапоги, русская пилотка. Просили также провести тщательный
розыск в Бергене. Дальнейшая судьба Зументо неизвестна. 7 октября
того же года сбежали Петрович, Ворьюла, Хендевский, Рищаков и Бу
ранов из лагеря Нюгордсмюрен в Лаксевоге. Их поймали и казнили274.
Иностранные пленные бежали из лагерей или во время транспорти
ровки по всей стране, но наибольшее количество их было в Трёнделаге
и Северной Норвегии. Часто бежали в Швецию по организованным
маршрутам из Эрланна, Лексвика и Сальдала, либо добрые помощни
ки готовили другие пути бегства. Пленные, бежавшие в Швецию, име
ли мало шансов на успех, но тем не менее довольно многим удавалось
пересечь границу. Как правило, они не знали норвежского языка, были
плохо одеты и обуты, истощены и не имели с собой еды. Немцы броса
ли на поиски беглецов значительные силы, а пленные не знали, какие
районы патрулируются. Многих ловили по пути, в то время как другие
умирали от голода и холода. Беглых пленных часто ловили потому, что
их выдавали люди из окрестностей лагеря или мест, где они работали.
Немцы хорошо платили за сведения о беглых пленных275.
Пленные, бежавшие из лагерей в губерниях Трумс и Нурланн, мог
ли добраться до нейтральной Швеции после дневного пути и заявить
о себе в советскую миссию в Стокгольме. Для военнопленных из Вест
ланда единственной возможностью было бегство в горы, и в этом слу
чае их жизнь зависела от помощи местного населения. В первую воен
ную зиму советским военнопленным в Усе сбежать не составляло осо
бого труда, но немногие решались на это, потому что им было некуда
бежать. Случалось, что пленные убегали по пути домой, чтобы достать
еды, и возвращались обратно в лагерь прямо перед тем, как колонна
заходила на его территорию. Конвоиры на это не обращали особого
внимания276. Тем не менее это был большой риск, учитывая строгие
правила обращения с военнопленными.
Николай Степаненко сбежал из лагеря военнопленных Вогорд в Рин
герике после того, как немцы посадили его в одиночную камеру изза
высказывания на общем собрании. На собрании Степаненко сказал, что
Гитлер не видел, как его товарищи умирают, и добавил, что если бы он
увидел, как Гитлер тонет, то он сделал бы все, что в его силах, чтобы уто
пить его окончательно. Реакция последовала незамедлительно. Через де
сять минут Степаненко схватили конвоиры и изолировали от других
пленных. Ему разрешали выходить один раз в день под конвоем двух ох
ранников, чтобы получить еду. Однажды ему удалось убежать. Степанен
ко считал, что пусть лучше его застрелят при попытке к бегству, чем он
78 Советские военнопленные в Норвегии

умрет в лагере. Поэтому он без устали бежал в течение семи дней, преж
де чем услышал, что ктото его зовет. Кричал норвежец, участвовавший
в Сопротивлении, он жил в хижине в Асперудтьерне. Здесь Степаненко
встретил двоих других советских пленных, сбежавших еще раньше. Че
рез тричетыре недели его перевезли в другую хижину, и там он прятался
вплоть до победы277. Его не схватили, вероятно, потому, что это случи
лось всего за несколько месяцев до немецкой капитуляции.
Михаилу Искрину удалось сбежать из Норвегии в Швецию до осво
бождения. В 1964 г. он издал книгу «Норвежские были», в которой
30 пленных рассказывали о своем пребывании в Норвегии278. Искрин
считает, что в Швецию удалось сбежать не более чем 150 советским
пленным. Это количество занижено, поскольку шведские архивы сви
детельствуют о том, что сбежало 2,5 тыс. пленных279. Это были плен
ные как из Норвегии, так и из Северной Финляндии, но общее коли
чество пленных из Норвегии в 100 тыс. человек указывает на то, что
большинство сбежало именно оттуда.

«Пережить плен»

К северу от Эрланна, в одном из лагерей Намсуса пережил плен Федор

Мезенцев. Рацион питания в лагере был особенно скуден в последние
месяцы войны. Пленным выдавали по 200 г хлебозаменителя и немно
го сладкой воды на завтрак. Пару раз в неделю они получали 30–40 г
маргарина. Ужин состоял из полутора литров супа из кольраби или
мучной похлебки, без хлеба. Дополнительная пища, которую им при
носило население Намсуса, была настоящим эликсиром жизни для
пленных. Мезенцев говорил понемецки, и немецкие конвоиры удив
лялись и радовались, когда он говорил с ними. Он спрашивал у них раз
решения попросить хлеба у норвежцев в городе, и ему это позволяли.
Один из конвоиров сопровождал его с оружием, и они шли от дома
к дому и просили хлеба для советских военнопленных. В каждом доме
им давали немного хлеба и ни разу ему не отказали. Собрав полный ме
шок, они отправлялись обратно на место работы и делили хлеб среди
пленных:

Болезни и длительное истощение принудило меня обратиться к доб

рым людям, не в своей стране, а в далекой Норвегии. […] Пережить три
года плена на скудном рационе было очень трудно. Выжили те, кому
удавалось иногда достать дополнительную еду. Физическая тренировка
за полтора года службы в армии до войны многим помогла. Вера в по
беду над фашизмом также помогала нам выжить280.
 Глава 4. «Недочеловек» 79

49летний узник с Украины пережил плен в лагере Тронденес и рас

сказывал о жестоком обращении немцев с пленными. «Один из узни
ков голодал и обессилел. Однажды, когда он сидел и чистил картошку,
он съел сырую картофелину, за это охранник бил его так, что тот но
чью умер от травм. Другой пришел с работы настолько обессилевшим,
что тоже умер ночью. Третий однажды вечером взял на кухне немного
мучных отходов. Так или иначе комендант об этом узнал, и пленного
так наказали, что он от этого умер»281. Украинец попал в лагерь осенью
1942 г. Все пленные были слишком слабы для работы, но на это не об
ращали внимания. Он видел, что его товарищи ослабели настолько,
что теряли сознание, их относили к морю, где они и умирали. Военно
пленного Овенчикова заставили тащить дерн для того, чтобы покрыть
бараки в Тронденесе, он этого сделать не смог. Вечером он рассказал,
что немецкий солдат так его избил, что он больше не мог выдержать.
На следующее утро его нашли мертвым. Жители Харстада было свиде
телями борьбы военнопленных за выживание. Они видели изможден
ных и голодных пленных, плохо одетых, многие из них шли без обуви,
замотав ноги тряпками. Один из свидетелей рассказал, что советские
военнопленные шли мимо немецкого барака, и немцы кидали плен
ным хлебные корки. Это привело к драке, и конвоир бил пленных
прикладом. Другой свидетель видел, как немцы тащили советского
пленного, по мнению очевидца, еще живого. Пленного бросили в ку
зов грузовика, ничем не прикрыв.

Умерли в Норвегии

Советских военнопленных тщательно проверяли перед транспорти

ровкой в Норвегию, и нежелательных уничтожали. Единственной из
вестной инструкцией о том, как относиться к комиссарам в этом райо
не, был приказ начальника Генерального штаба Горного корпуса «Нор
вегия» от 27 июня 1941 г. Согласно приказу, о расстрелах политруков
следовало докладывать ежедневно. Кроме того, следовало сообщать,
были ли они гражданскими или военными, а также надо было указать
количество расстрелянных282. Дополнительной информации не требо
валось. Главнокомандующий войсками Вермахта в Норвегии, генерал
Фалькенхорст, в июле 1944 г. отдал приказ о безопасности в лагерях
военнопленных, и первым пунктом этого приказа была немедленная
передача всех чистокровных евреев в СД 283. Трое пленных из Скадбер
га (Сола) были переданы в СД во исполнение этого приказа и позднее
расстреляны. Вскоре после этого расстреляли еще троих неизвестных
русских из другого лагеря в том же районе284. Это единственные приме
80 Советские военнопленные в Норвегии

ры, показывающие, что из числа советских военнопленных выбирали и

расстреливали евреев. Для еврейских пленных было крайне опасно
раскрыть себя. Иван Пашкуров жил в одной комнате с пленным евре
ем Иваном Танчуком в лагере Домбос. Пашкуров рассказывал Танчуку,
какой опасности тот подвергал себя: если немцы узнают, что он еврей,
тогда его ждет верная смерть285.
Точные данные о количестве советских военнопленных, умерших
в Норвегии, неизвестны. Служба военных захоронений в течение мно
гих лет пыталась определить количество умерших советских военно
пленных в Норвегии. Учреждение провело большую работу, по ее ре
зультатам служба выяснила, что во время оккупации в Норвегии умер
ло в общей сложности 11 тыс. советских военнопленных286. Самыми
большими могилами в 1945 г. были Хёйбуктмуен в СёрВарангере
(1502 человека), Хестебринкен в Сальтдале в губернии Нурланн
(693 погребенных) и Йорстадмуен в Уппланде (957 погребенных)287.
Вместе с судами «Палатия» и «Ригель» утонули еще 885 и 1800 совет
ских военнопленных. При крушении «Ригеля» многих убили бомбы ан
глийских самолетов, люди погибли также при пожаре. Немногие умели
плавать. Только сильнейшим из пленных и тем, кто умел плавать, уда
лось выжить. Военнопленный Артамонов из Пензенской области вы
жил, но получил воспаление легких после пребывания в ледяной в воде
и долго болел288. История о потоплении «Ригеля» — один из многих
примеров того, что жертвами войны часто становились невинные люди.
Эта катастрофа — история о незнании, бессмысленном страдании и же
стокости по отношению к военнопленным. В то же время это история
о мужестве и героизме, взаимной помощи и сочувствии равным обра
зом с немецкой, советской и норвежской сторон. Кроме обломков же
леза на берегу, сегодня уже нет никаких видимых следов той катастро
фы, что произошла поздней осенью 1944 г. На кладбище Хьётта лежат
как жертвы трагедии «Ригеля», так и более 7 тыс. советских военноплен
ных, умерших в Норвегии289.
Около 13,6–13,7 тыс. советских военнопленных умерли во время
пребывания в плену в Норвегии. Смертность по разным лагерям отли
чалась значительно. В отдельных районах она была достаточно низкой,
в то время как в Северной Норвегии — довольно высокой. Точный про
цент смертности в каждом месте, где был лагерь советских военноплен
ных, указать невозможно, но служба военных захоронений дает данные
по количеству могил. В пяти самых северных провинциях было найде
но 125 захоронений с останками 8651 человека, и по всей стране —
38 могил с 2053 телами. Русские утверждают, что в Норвегии погибло
16 тыс. советских граждан. Норвежская сторона считает эти данные за
вышенными. Немецкие источники указывают 7 тыс. умерших русских,
 Глава 4. «Недочеловек» 81

что на 3 тыс. меньше, чем те цифры, которыми сегодня оперируют нор

вежские власти290. Идентифицированных по именам русских насчиты
вается в общей сложности 4 тыс. человек. Остальные неизвестны.
Процент смертности среди военнопленных других стран в Норве
гии достаточно высок. Бывший югославский пленный Цвея Йовано
вич пишет, что в Норвегию направили 4200 югославских военноплен
ных, из них умерли 70%. В отношении польских военнопленных ситу
ация была иной. В 1943–1944 гг. в Норвегию попало 1600 польских
пленных, и только 10% из них умерли.
В целом из 5,7 млн советских военнопленных в немецком плену
умерло 3,3 млн, что соответствует 57,8% 291. Голод, жестокость при
транспортировке пленных, крайняя нехватка снабжения и плохие ус
ловия размещения привели к смерти двух миллионов пленных в пери
од между октябрем 1941 и мартом 1942 г.292 Для сравнения смертность
русских военнопленных, попавших в немецкий плен во время Первой
мировой войны, составила 5,4%. Процент смертности в то время был,
скорее всего, выше, чем для других военнопленных, попавших к нем
цам (3,5%)293, но, как можно видеть, процент смертности среди воен
нопленных в Германии во время Второй мировой войны несравнимо
выше.
Доля смертности советских военнопленных в Норвегии (13%) была
достаточно низкой по сравнению с другими странами, но в губерниях
Нурланн, Трумс и Финнмарк, где находилось наибольшее количество
пленных, очень многие умерли вследствие плохих условий содержа
ния — размещения, снабжения и обеспечения одеждой. Относительно
низкий процент смертности в Норвегии указывает на то, что к пленным
здесь относились лучше, чем к находившимся в немецком плену в дру
гих странах. При этом источники позволяют сделать лишь приблизи
тельный расчет смертности среди советских военнопленных в разных
частях страны.
Командование войсками вермахта в Норвегии отвечало за организа
цию военнопленных, но также и люфтваффе, и военноморской флот
несли ответственность за тот контингент пленных, что достался им.
В вермахте был учрежден ряд должностей и ведомств для упорядочения
работы по управлению военнопленными Германии. Затем эта система
распространилась на отдельные страны, куда помещались советские
военнопленные, в том числе и на Норвегию.
Глава 5. Немецкая система управления
военнопленными в центре
и в Норвегии

В Вермахте были созданы различные учреждения и введены должности,

отвечавшие за организацию системы управления военнопленными в от
дельных странах. Высшим звеном были «командующие военнопленны
ми», которые назначались в Германии и в других странах. Германию по
делили на военные округа294. Командующие каждым военным округом
могли по собственному усмотрению вводить должности для управления
военнопленными, однако назначение комендантов лагерей и их замес
тителей было прерогативой ОКВ.
Военнопленными Военного округа I и Генералгубернаторства зани
малась «Внутренняя организация по управлению военнопленными».
В остальных районах создавались собственные лагеря военнопленных
согласно определениям плана «Барбаросса». Этих военнопленных сле
довало держать отдельно от других категорий военнопленных295. Дела
лось это с целью предотвращения саботажа или попыток бегства. Приказ
Кейтеля устанавливал ответственность в рамках управления военно
пленными на восточных территориях. Верховное командование сухо
путных войск (ОКХ) отвечало, как и раньше, за район боевых действий.
ОКВ отвечало за Германию, Генералгубернаторство (ГГ) и оккупиро
ванные территории, где дислоцировались подразделения вермахта —
в так называемых рейхскомиссариатах. В приказе устанавливались пра
вила управления военнопленными по плану «Барбаросса» с размещени
ем и организацией «командующих военнопленными» в рамках ОКХ и
ОКВ 296. Согласно приказу, задача комендантов состояла в том, чтобы
использовать все возможности лагеря для содержания военнопленных;
их перемещения допускались только по приказу ОКВ 297.
 Глава 5. Немецкая система управления военнопленными... 83

Следующей ступенью в организации управления военнопленными

были окружные коменданты, они размещались в различных рейхскомис
сариатах и Генералгубернаторстве. Эти «районные коменданты» подчи
нялись «командующему военнопленными» и возглавляли различные
лагеря военнопленных, находящиеся на их территории. Начальником
лагеря был комендант или его заместитель. Различные лагерные подраз
деления — «тайльлаги» «цвайглаги» и трудовые команды — подчинялись
шталагу чисто административно. «Тайльлаги» размещались поблизости
от главного лагеря, а «цвайглаги» — подальше. Трудовые команды созда
вались за пределами шталагов в различных районах, если было необходи
мо держать пленных неподалеку от места их работы298. Размеры этих ко
манд варьировались и зависели от трудоспособности пленных.
В район ОКВ входили те части Германии и оккупированных терри
торий, где размещались оккупационные войска. Район охватывал среди
прочего Остланд, Украину и Норвегию. Район ОКХ охватывал зону во
енных действий и территорию немецкой военной миссии в Румынии299.
ОКВ отвечал за прием военнопленных из района боевых действий
(ОКХ) и Генералгубернаторства (ГГ), затем пленные размещались в ла
геря. Внутри территории ОКВ создавались собственные лагеря для при
ема пленных. На остальной территории должны были быть созданы
19 шталагов (лагерей для военнопленных из рядового состава) и офлаг
(лагерь для военнопленных из числа офицеров). Пополнение в эти ла
геря должно было составить от 30 до 50 тыс. военнопленных, общая
вместительность была рассчитана на 790 тыс. пленных300. Эти цифры
относятся к Германии и Восточному фронту, лагеря в Норвегии были го
раздо меньших размеров.

Система управления
военнопленными в Норвегии

За организацию управления военнопленными в Норвегии отвечал вер

махт. Немецкие военачальники в Норвегии находились в полном под
чинении Верховного командования вермахта (ОКВ) и на самом деле
сами мало что могли сделать. Вермахт в Германии решал, сколько плен
ных посылать в Норвегию, а также отвечал за транспортировку узни
ков. Вермахт состоял из следующих родов войск: Кригсмарине (ВМФ),
сухопутные войска и люфтваффе (ВВС). Военнопленные, «принадле
жавшие» люфтваффе и Кригсмарине, подчинялись высшему командо
ванию в Берлине.
В ходе войны вместе с ростом количества пленных усложнялись и
административные задачи. Поэтому ОКВ учредил должность окруж
84 Советские военнопленные в Норвегии

ного коменданта по делам военнопленных в Норвегии. Он отвечал

за руководство всей системой лагерей военнопленных в зоне ответст
венности вермахта, а, следовательно, и за всех военнопленных, что на
ходились в Норвегии, в том числе и тех, кто относился к люфтваффе
и Кригсмарине301. Комендант сотрудничал с разными немецкими
работодателями, которые использовали пленных в качестве рабочей
силы302. Окружной комендант появился в Осло303 не ранее осени
1942 г., т.е. через год после того, как первые советские военнопленные
прибыли в Норвегию.
Окружного коменданта проинструктировали в ОКВ в Берлине,
принципиально ответственность норвежского и ответственность фин
ского комендантов не разлисались. Основными задачами окружного
коменданта были поддержание и увеличение производительности тру
да пленных, предупреждение бегства узников и экономия на охране.
Ему подчинялись все коменданты и службы охраны лагерей. Окружной
комендант также надзирал за всеми военнопленными горнострелково
го корпуса Главного командования армии и 5го воздушного флота на
предмет: а) поддержания порядка и дисциплины, трудоспособности,
состояния здоровья и питания, санитарногигиенических условий, раз
мещения, обеспечения одеждой и продовольствием; б) соблюдения
правил безопасности в лагерях военнопленных и в местах их содер
жания; в) надзора за мерами безопасности с целью предупреждения
шпионажа, саботажа, бегства и волнений в лагерях военнопленных и
трудовых командах; г) ведения действенной пропаганды среди плен
ных (газеты, листовки и т.п.); д) оценки эффективности труда военно
пленных; е) экономии людских ресурсов в сфере управления лагерями
военнопленных; ж) охраны военнопленных с помощью личного соста
ва армии и Организации Тодта; з) набора вспомогательного персонала
охраны из числа военнопленных (поволжских немцев, украинцев и
т.п.) и надзора за его обучением304.
При отступлении 20й Горной армии из Финляндии в Северную
Норвегию в октябре 1944 г., военнопленные, принадлежавшие финско
му командованию, пересекли границу, что создало для окружного ко
менданта дополнительные проблемы. Отступление из Финляндии вы
зывало беспокойство в немецких подразделениях, возрастали трудности
со снабжением и поддержанием коммуникаций, поэтому командующие
различных подразделений вскоре начали принимать самостоятельные
решения, независимо от окружного коменданта. Поэтому точное коли
чество военнопленных, принадлежавших 20й Горной армии, осталось
неизвестным305.
Окружной комендант сухопутных войск должен был координиро
вать распределение и организацию военнопленных, «принадлежащих»
 Глава 5. Немецкая система управления военнопленными... 85

трем родам войск, но не справился с этой задачей, что привело к воз

никновению тяжелой ситуации для разных лагерей и шталагов в Нор
вегии. Шталаги функционировали как сборные пункты пленных.
Многие узники выполняли в них принудительные работы, кроме того,
там размещались нетрудоспособные пленные. Эти лагеря также осу
ществляли функции перевалочных пунктов и административных еди
ниц для ряда внеармейских команд.
Изза отсутствия координации со стороны окружного коменданта
сухопутных войск положение шталагов было неопределенным. Они
функционировали как своего рода высший и саморегулирующийся
институт системы управления военнопленными в Норвегии, но в ито
ге перешли под контроль сухопутных войск, не имея при этом четкого
подчинения воздушным силам, флоту и Организации Тодта. Рейсхко
миссариат оставался в стороне и был бессилен чтолибо сделать в этой
борьбе за власть, которая имела место, несмотря на письменные ди
рективы и официальные полномочия, так как система управления во
еннопленными, как и другие части немецкой системы управления,
больше напоминала лоскутное одеяло, чем единое целое.
Руководство вермахта боялось, что советские военнопленные в ран
ге офицеров будут оказывать влияние на остальных узников. По идео
логическим соображениям офицеров старались размещать отдельно
от других пленных306. При проектировании Шталага 308 (Руссеншта
лаг) в Нойхаммере говорилось, что нельзя помещать этот лагерь рядом
с лагерем для офицеров (Офлаг 58), поскольку опасались, что беглые
пленные из двух лагерей организуют группы сопротивления307. Единст
венный офлаг в Норвегии, описание которого имеется, — это лагерь для
офицеров в Бергане на острове Нёттерёй308.
Каждый шталаг получал номер, соответствовавший его месту, на
пример, Шталаг 308 (Оппдал). Разные шталаги в Норвегии служили
в качестве главных лагерей для определенного района. После того,
как пленные прибывали в шталаг, их делили на роты или рабочие ба
тальоны, а затем отправляли в подчиненные лагеря, где требовалась
рабочая сила. Коменданты лагерей сами отвечали за выполнение
предписаний Верховного командования силами вермахта и поэтому
могли влиять на условия содержания пленных. Тот факт, что каждый
комендант наделялся такими широкими полномочиями, частично
объясняет, почему условия в лагерях разных районов отличались.
В 1943 г. соотношение советских военнопленных и охраны в Норве
гии составляло 1 : 15. В порядке исключения окружной комендант
в Осло дал добро на работу военнопленных в больших изолированных
группах, чтобы количество узников на каждого солдата охраны воз
росло до соотношения 1 : 20309.
86 Советские военнопленные в Норвегии

В отдельных случаях военнопленных делили на роты до отправления

в Норвегию. Их посылали, как правило, напрямую в подведомственные
лагеря. Карл Шримбахер, отвечавший за Шталаг 330 в Бейсфьорде/Нар
вике незадолго до освобождения, отмечал в 1945 г., что каждый шталаг
нес собственную административную ответственность, иными словами,
каждый шталаг имел полномочия проводить регистрацию численности
военнопленных и осуществлять контроль. Это касалось контроля за раз
личными аспектами содержания военнопленных — санитарногигиени
ческих условий, оснащения лагерей, вопросов хранения продовольствия
и стирки одежды узников310. Однако в шталагах не могли издавать
приказы, касающиеся судеб военнопленных311, — они находились под
контролем вермахта. На местах Организация Тодта распределяла воен
нопленных по рабочим батальонам и несла ответственность за произво
дительность их труда. Рабочие батальоны включали 3 тыс. человек. Они
действовали по такому же принципу, что и шталаги. Каждый лагерь Ор
ганизации Тодта был частью шталага, и лагеря именовались цвайглагами
Организации Тодта.
Йорстадмуен в Лиллехаммере был Шталагом 303. Немецкий пехот
ный батальон занял лагерь сразу, как только норвежские силы капиту
лировали, в конце концов, в Южной Норвегии. После передачи его
немцам 22 апреля 1940 г. он использовался в качестве сборного пункта
для норвежских подразделений, которые разоружались и отправлялись
домой. Затем началось строительство лагерных помещений — бараков,
хранилищ, мастерских и казарм.
В ноябре 1941 г. вермахт отдал распоряжение, что Шталаг 303 в Лил
лехаммере должен получить в распоряжение 10 тыс. военнопленных
из Южной и Средней Норвегии312.
С 1 по 12 апреля 1942 г. 568 учителей из лагеря Грини и 118 учителей
из Хедмарка и Упплана интернировали в Йорстадмуен или Йоссингму
ен, как называли лагерь. Они отказались вступить в нацистский Союз
учителей. Потом их отправили дальше в Киркенес313.
В начале лета 1942 г. Йорстадмуен смог принимать советских военно
пленных с Восточного фронта. Надо отметить, что уже 1 февраля того же
года в Шталаге 303 находилось 334 советских военнопленных314. По све
дениям ставки вермахта в Норвегии, 200 из них позднее были направле
ны в отделение люфтваффе в Ставангере315. Лагерь служил центром для
ряда более мелких лагерей в окрестностях Лиллехаммера. С конца лета
1942 г. и до момента освобождения Йорстадмуена через него прошли
65–70 тыс. военнопленных. Советских узников Йорстадмуена использо
вали на рубке леса, строительстве бараков в Нибу или туристического
отеля в Лиллехаммере. Они также работали у местных крестьян316. Но
большая часть военнопленных, прибывших в Йорстадмуен после 1942 г.,
 Глава 5. Немецкая система управления военнопленными... 87

направлялась отсюда дальше, в Северную Норвегию. Считалось, что от

правиться на север хуже, чем остаться в Йорстадмуене.
Количество советских военнопленных в Шталаге 303 выросло
с 315 человек 1 апреля 1942 г. до 6184 человек спустя пять месяцев317.
По сведениям Управления военнопленными союзников, 1 апреля
1945 г. количество узников Шталага 303 составляло 8954 человека. В то
же время в лазарете Йорстадмуена находилось 1350 пленных. 1651 че
ловек в Шталаге 303 находились на так называемой добровольной
службе. Это были пленные, перешедшие на службу к немцам и полу
чавшие то же обеспечение, что и немецкие солдаты, — т.е. такое же пи
тание и такие же удобства. После освобождения этих пленных вычерк
нули из числа узников, однако их не записали и к немецким солда
там318. Трудно определить категорию этих пленных, однако, скорее
всего, здесь речь идет о так называемых добровольных помощниках.
То, что этих узников вычеркнули из числа пленных, означало, что их
статус отличался от других советских военнопленных. Они пытались
избежать возвращения в Советский Союз. На момент освобождения,
по немецким источникам, шталаг 303 имел в своем составе 87 подве
домственных лагерей в Южной Норвегии. Территория, принадлежав
шая Шталагу 303, простиралась до Осеберга на севере, Осло — на юге и
Бергена/Восса — на западе319. Сборный лагель почти такой же величи
ны находился в районе Оппдал.
9 ноября 1941 г. ставка Вермахта в Норвегии разработала план распре
деления военнопленных в стране. По этому плану в Древья решено было
отправить 1500 узников, в Оппдал — 100 пленных320. Шталаг 380 также
упоминается в обзоре за март 1943 г., однако там указывается только об
щее количество советских военнопленных в шталагах 303 (Лиллехаммер),
330 (Альта321) и 380. Поэтому нельзя сказать, какое количество пленных
находилось в определенные периоды времени в главном лагере Оппдал и
в Древье. Шталаг 380 был главным лагерем в Средней Норвегии. Подве
домственные лагеря находились в Трёнделаге, Мере и Румсдале и частич
но в губернии Нурланн. При освобождении на территории Шталага 280
находилось в общей сложности 76 подведомственных лагерей. Общее ко
личество военнопленных, размещенных на этой территории, составляло
на тот момент 6840 человек. Из них 2478 человек находились на службе
у немцев322. В отчете для Верховного главнокомандующего немецкими
силами в Норвегии от 1 апреля 1945 г. только лагерь в Оппдале и Древья
указывается под наименованием Шталаг 380. Это означает, что их счита
ли одним лагерем. Количество военнопленных в этих лагерях на тот мо
мент указывалось как 846 и 379 человек соответственно323.
Шталаг 330 находился в Саге под Альтой и был создан в августе
1941 г. Генераллейтенант Надь из штаба военного округа «Северная
88 Советские военнопленные в Норвегии

Норвегия» отдал1 сентября указания коменданту Шталага 330 относи

тельно ожидавшихся советских военнопленных324. В ноябре того же
года в донесении главнокомандующему силами вермахта в Норвегии
сообщалось, что количество пленных в Альте — 447 человек325.
Суда с военнопленными направлялись непосредственно в порты
Северной Норвегии, и число узников Шталага 330 выросло быстро.
В начале февраля 1942 г. численность пленных в этом лагере составля
ла 2263 человека326. В связи с перенесением Шталага 330 в Бейсфьорд
(Нарвик) было решено, что всех военнопленных надо перевести на но
вое место до 1 декабря 1944 г., но осуществить это было невозможно327.
Причинами переноса лагеря были и отступление немцев из Финлян
дии, и последовавшая осенью 1944 г. эвакуация из Финнмарка. Со
ветских военнопленных из Финнмарка перевели в Трумс и Нурланн.
Потребность в рабочей силе на строительстве железной дороги «Нур
ланнсбаннен» была велика, значительное количество военнопленных
из Альты направили туда. Кроме того, Организация Тодта перевела
в конце осени 1944 г. большинство предприятий и персонала из Север
ной Финляндии и окрестностей Альты в подчинение трех главных
строительных управлений дороги «Нурланнсбаннен»328.
Федор Мезенцев был одним из пленных, которых осенью 1944 г. от
правили пешком из Северной Финляндии в Альту:

Следующий этап в шестьдесят километров до Альты полностью нас вы

мотал, мы шли полсуток, прежде чем добрались до места. Конечно, мы
отдыхали по пять минут каждый час, ветер дул нам в спину, но силы были
на исходе. Каждый раз, когда мы трогались в путь после отдыха, ктото
из пленных не мог подняться и оставался лежать. Что конвоиры делали
с ними, я не знаю. Но они говорили, что отставших забрали грузовики и
привезли в Альту. […] Приближался конец 1944 г. Я упоминаю об этом,
потому что немцы теперь не расстреливали пленных, которые не могли
следовать за колонной, как они делали это раньше, в 1941 г.329

После краткого пребывания в Альте в общей сложности 2 тыс. со

ветских военнопленных отправили на корабле в Тронхейм.
В апреле 1945 г. в Шталаге 330 находился 121 подведомственный ла
герь в различных районах Северной Норвегии. Общее количество во
еннопленных в этом регионе при освобождении составило 11 588 че
ловек330.
Сразу после нападения на Советский Союз в июне 1941 г. немцы
создали четвертый головной лагерь для советских военнопленных —
Шталаг 332 в Киркенесе331. Горный корпус «Норвегия» должен был от
вечать за военнопленных этого лагеря332. Лагерь стал крупнейшим уч
 Глава 5. Немецкая система управления военнопленными... 89

реждением для военнопленных в СёрВарангере, отсюда поставлялась

рабочая сила на разные объекты в Киркенесе. В ноябре 1941 г. Главное
командование немецких войск в Норвегии издало распоряжение
о привлечении к работам военнопленных. В пункте II давалась инфор
мация об управлении военнопленными. Согласно этому документу,
Шталаг 309 (Салла в Финляндии), Шталаг 322 (Киркенес) и Шта
лаг 330 (Альта) подчинялись непосредственно окружному коменданту
Ставки в Финляндии333.
Количество пленных постоянно менялось, они работали на строи
тельстве дорог, береговых укреплений и на лесоповале334.
Владислав Спиров в возрасте 9 лет попал вместе со своей матерью
в лагерь Хёйбуктмуен в Киркенесе в январе 1944 г. Здесь их ждали тя
желые 16часовые рабочие дни. Зимой они убирали снег на аэродроме,
а когда зима заканчивалась — работали на строительстве дорог. С ян
варя по октябрь Спиров и его мать побывали в трех разных лагерях
СёрВарангера335. Независимо от возраста, несколько сотен граждан
ских принудительных рабочих из Ленинградской области отправили
работать на аэродром. Все принудительные рабочие — мужчины, жен
щины и дети от семи до восемнадцати лет — несли повинность. Их от
правляли на аэродром убирать снег с взлетной полосы. Калле Вара
вспоминает, как гражданские лица отбывали трудовую повинность:

В этих советских гражданах было чтото грустное и удивительное. Они

отличались от нас. Девочки и мальчики семивосьми лет, закутанные
в платки, чистили снег огромными лопатами. Тоненькие девушки, оде
тые в большую для них мужскую одежду, работали вместе со стариками
и старухами. Зимой остарбайтерам было особенно холодно здесь, у во
рот Ледовитого океана. В Ленинграде, наверняка, так же холодно, но
это ничто по сравнению со снегом в Хёйбуктмуене. Нередко малыши
теряли сознание от холода и истощения. Тогда родители — если они
были рядом — утешали их и пытались согреть336.

Принудительные рабочие в Киркенесе испытывали на себе такое же

жестокое обращение, как и военнопленные. Единственным отличием
было то, что их лагерь обнесли не колючей проволокой, а обыкновен
ным забором. Если ктото выходил без спросу, то его строго наказывали.
Люфтваффе отвечало за размещение и охрану военнопленных Шта
лага 322, принадлежащего 5му воздушному флоту337. После отступле
ния немцев из Финляндии и Северной Норвегии в октябре 1944 г. Шта
лаг 322 и Шталаг 309 объединили338, а всех пленных из этих двух лагерей
перевели под ответственность Шталага 330 339. Перевод военнопленных
из Шталага 322 возглавляло Верховное командование 19го горного
90 Советские военнопленные в Норвегии

корпуса, и в конце октября пленные прибыли в Лаксельв по автомагис

трали № 50340. Исходя из числа лагерей военнопленных и их размеров,
а также учитывая доступные сведения о количестве узников, представ
ляется, что общее количество пленных в этом районе никогда не превы
шало 4–5 тыс. человек. Тем не менее наверняка пленных было больше,
потому что немецкие реестры снабжения за апрель 1942 г. указывают,
что на территории 20й Горной армии находилось 35 тыс. военноплен
ных341. Количество пленных в каждом лагере менялось, численность
узников в лагерях также варьировалась от 10–15 в самых маленьких до
нескольких сотен в крупных лагерях. Распространены были лагеря, со
стоявшие из одногодвух бараков, где помещались 100–200 пленных.
Крупнейшие лагеря находились в Эльвенесе, Хёйбуктмуене, Хессенге и
Киркенесе.
Рабочие батальоны, строительные и саперные батальоны, а также ба
тальоны подкрепления были поделены по разным районам Норвегии,
и военнопленные в этих батальонах работали только на двух строитель
ных проектах — железной дороге «Нурланнсбаннен» и укреплении
береговых линий Атлантического океана. Военнопленные из различных
батальонов делились на роты, и затем их распределяли по мелким лаге
рям рядом с местом работы342.
Во главе рабочего батальона стоял штаб в составе коменданта лагеря,
офицера разведки, офицера, отвечавшего за занятость военнопленных,
переводчика, государственных служащих, руководителей роты и офи
церов, ответственных за эффективность труда каждой роты343. Изза
удаленности Северной Норвегии и Финляндии коменданты батальонов
получили больше полномочий для управления военнопленными. Им
приходилось принимать решения, которые по мере их значимости
должны были вырабатываться представителями высшего руководства.
Кроме того, важность проектов, связанных с развитием инфраструкту
ры, приводила к необходимости создавать все новые лагеря. Это развя
зывало отдельным комендантам руки. Глава ОКВ Вильгельм Кейтель
отдал 9 июля 1942 г. приказ комендантам расстреливать пленных, если
это необходимо344. Общее количество военнопленных, расстрелянных
в каждом рабочем батальоне, сосчитать невозможно.
Поскольку 20я Горная армия была вынуждена покинуть в 1944 г.
Финляндию и переместилась в Северную Норвегию, в стране оказа
лось две армии, а у военнопленных — два шефа. Полковник Бухвайзер
1 марта 1944 г. был назначен уполномоченным по делам военноплен
ных в Финляндии345. Он заменил окружного коменданта Q, должность
которого упразднили 29 февраля346. По уровню своих полномочий Бух
вайзер сравнялся с Окружным комендантом в Норвегии, эту должность
на тот момент занимал Рейбниц. В качестве уполномоченного (комис
 Глава 5. Немецкая система управления военнопленными... 91

сара) по делам военнопленных Бухвайзер стал советником Верховного

командования армии по вопросам военнопленных и добровольцев.
Кроме того он был ответственным за занятость военнопленных в Шта
лаге 309 (Салла) и Шталаге 332 (Киркенес)347. Главная задача Бухвай
зера заключалась в том, чтобы не допустить снижения производи
тельности труда военнопленных, предотвращать попытки бегства
военнопленных и заботиться об экономии личного состава охраны348.
Бухвайзер был также главой Зондерштаба «О» в МуиРана. Зондерш
таб «О» не упоминается ранее осени 1944 г. и, по всей вероятности,
только тогда и появился. Поскольку Бухвайзер до отступления занимал
в Финляндии высокий пост, то понижать его в должности сочли нело
гичным.
Зондерштаб «О» в МуиРана получил контроль над 12 рабочими ба
тальонами, размещавшимися в губернии Нурланн. Бухвайзер руково
дил подчиненными ему военнопленными из конторы в МуиРана. Его
работа состояла в решении управленческих вопросов — распределении
военнопленных, снабжении их продовольствием, обеспечении одеж
дой, а также контроль над состоянием их здоровья. Зондерштаб «О» от
вечал за охрану и поддержание дисциплины среди пленных, представ
ляемых в распоряжение Организации Тодта. Организация отвечала
за эксплуатацию рабочей силы военнопленных и за их размещение349.
Вермахт, напротив, под руководством генерала Рихтера в МуиРана от
вечал за продовольствие, одежду, санитарногигиенические условия,
медицинскую помощь и правовые вопросы. Сведения об этом давал
полковник Бухвайзер350. Рабочие батальоны, строительные и саперные
батальоны, принадлежавшие Зондерштабу «О», использовались в ос
новном при строительстве железной дороги «Нурланнсбанен»351. Таким
образом, создается довольно ясная картина систематической передачи
ответственности, так что немецкие офицеры, хотя и с определенны
ми оговорками, могли снять с себя ответственность за плохие условия
содержания пленных в лагерях. Это лучше всего иллюстрируют факты,
обнаруженные норвежскими военными представителями: лагеря, нахо
дившиеся порой по соседству, значительно отличались. Все зависело от
характера коменданта лагеря. В марте 1942 г. было два собственных ла
геря с батальонами подкрепления. Они размещались в Осло/Эттерстад
и Тронхейме/Нидарволл352.
Батальон подкрепления № 463 размещался в Эттерстаде в Осло и
в мае 1945 г. состоял из 324 военнопленных. Батальон № 464 разме
щался в Нарвике353, в нем было 179 советских военнопленных354.
В 1945 г. его перевели в Осло, и при освобождении в нем насчитывал
ся 771 человек. Количество охранников при освобождении составля
ло здесь 165 человек и 69 человек унтерофицеров. Кроме них в каж
92 Советские военнопленные в Норвегии

дом батальоне имелись комендант, адъютант, врач, государственный

служащий и командир роты335. Военнопленные в этих двух батальо
нах занимались разгрузкой и погрузкой провианта356. Они выполня
ли также разовые работы и переводились из отделения в отделение,
если требовалась дополнительная рабочая сила. Персонал из основ
ных немецких соединений отвечал за охрану батальонов подкрепле
ния. Кроме того, они несли ответственность за охрану рабочих бата
льонов, строительных и саперных батальонов и строительного баталь
она люфтваффе.
Люфтваффе вместе с береговой артиллерией и пехотой составляли
три основных столпа строительства военных укреплений в Норвегии.
Военновоздушные силы благодаря успешным боевым действиям при
нападении на Норвегию были у высшего немецкого командования
на хорошем счету. Работа военнопленных на люфтваффе заключалась
в строительстве, обслуживании и расширении таких аэродромов стра
ны, как Банак, Альта, Бардуфосс, ТрумсРамсберг, Будё, Тронхейм, Ок
ра, СтрурФросна, Сола, Кьевик, Листа и Гардемуен. Пленных почти
сразу направили на работы по расширению и укреплению взлетных по
лос на немногих существовавших тогда короткополосных аэродромах
Норвегии. На побережье между Солой и Тронхеймом аэродромов
не было. Потому немцы наняли геологов и других специалистов, чтобы
те исследовали возможности для строительства новых аэродромов,
в том числе во Флесланде, Нестуне, Рёланде и Эстерое. Одними из пер
вых были построены аэродромы Хердла и Окра. В Хердле, на острове
у выхода в океан у Бергена, построили абсолютно новый аэродром357.
Затем исследовали возможности строительства других аэродромов
на отрезке между Бергеном и Тронхеймом. Рассмотрели несколько ва
риантов и, наконец, выбрали Боргунн к востоку от Олесунна. Это мес
то было хорошо защищено от возможного нападения врага, было удоб
ным для обеспечения снабжения, и еще до войны норвежские власти
разрабатывали планы строительства здесь аэропорта, однако вскоре
осуществление этих планов пришлось отложить358.
Командование люфтваффе столкнулось с большими трудностями из
за слаборазвитой инфраструктуры на строительных объектах и более
значительной потребности в рабочей силе по сравнению с потребностя
ми немецких сухопутных войск и морского флота. В донесениях за фев
раль и март 1942 г. офицер командования 5го воздушного флота майор
Хегде Медикус подчеркивал, что такие места, как Хердла, Госсен, Банак
и Киркенес, плохо оснащены и не имеют возможностей для погрузки и
разгрузки судов359. Строительство сосредоточилось вокруг аэродромов,
и в люфтваффе заявили о потребности в рабочей силе практически сра
зу после нападения немцев на Советский Союз.
 Глава 5. Немецкая система управления военнопленными... 93

Начались переговоры об использовании советских военнопленных

в качестве рабочей силы для строительства аэродромов в Норвегии.
В начале августа 1941 г. вермахт пытался найти 5 тыс. советских военно
пленных для строительства дорог в Северной Норвегии и Финляндии.
Он вел переговоры с командованием люфтваффе в Берлине, в результа
те чего пришли к соглашению о выделении рабочих для строительства
стратегически важных аэродромов в Норвегии. На основе этого согла
шения Рейхскомиссариат запросил Организацию Тодта о том, кто
в Берлине даст указание об отправке 20 тыс. советских военнопленных
в Норвегию. В то время ясного ответа на указанный вопрос получено
не было360. Это показывает, что командование люфтваффе в Берлине
знало, какое количество военнопленных и на какое время ему необхо
димо для работы на люфтваффе в Норвегии. Документ также подтвер
ждает, что ясных сведений относительно времени отправки предостав
лено не было. Позднее из ставки вермахта в Норвегии сообщалось, что
5му воздушному флоту выделили 5 тыс. военнопленных. Согласно пла
ну, они распределялись по следующим районам: Листа (1 тыс.), Ставан
гер (1 тыс.), Эрланн (800), Тронхейм (200), Кеми в Финляндии (1 тыс.) и
Высшее командование в Норвегии (1 тыс.)361. 2847 военнопленных уже
были отправлены. Из них 2447 человек отправили в распоряжение Вер
ховного командования армией «Норвегия» и 400 — в распоряжение
люфтваффе362. Этих военнопленных разделили на строительные бата
льоны, которые работали главным образом на строительстве аэродро
мов363. Батальоны люфтваффе, работавшие для Организации Тодта,
подчинялись этой организации и исполняли ее приказы364. Приведен
ные цифры демонстрируют, что по сравнению с общим количеством со
ветских военнопленных в Норвегии для люфтваффе выделили лишь не
значительную долю.
Строительный батальон люфтваффе XI дислоцировался в Окре и
работал на строительстве аэродрома Госсен. В донесении территори
ального штаба воздушного округа 19 ноября 1941 г. сообщалось, что
строительному подразделению люфтваффе 105 поручена охрана воен
нопленных. 1 июля 1943 г. подтвердилось, что эта рота дислоцирова
лась в Госсене. Согласно немецким обозначениям на карте местности,
на 1 июля 1943 г. в работах по строительству аэродрома Госсен было за
нято 738 военнопленных365. Формально в лице представителя от шта
ба строительного ведомства в Осло строительство возглавляло люфт
ваффе, однако непосредственное руководство строительством осу
ществляла Организация Тодта. Немецкое строительное руководство
оборудовало себе контору в молельном доме в Госсене366. Головной
лагерь для советских военнопленных находился в Риксфьорде, пара
более мелких лагерей размещались в Смоге и Оттерхальсене. Количе
94 Советские военнопленные в Норвегии

ство советских военнопленных варьировалось от 200 до 400 человек,

первые пленные прибыли в 1942 г.367
В Смоге было много лагерей. У местного населения сложилось впе
чатление, что узники одного из мелких лагерей были выше по статусу,
чем те, что помещались в большом «русском лагере». Узники лагеря
Смоге были одеты в красивую русскую форму и, по словам местного на
селения, пользовались большей свободой, чем другие368. Количество
военнопленных в Окре варьировалось, поскольку их перевозили с мес
та на место, туда, где требовалась рабочая сила. Аэродром сдали в экс
плуатацию осенью 1943 г., на Троицу в том году на острове находилось
1056 военнопленных369. К моменту освобождения количество советских
военнопленных сократилось до 316 человек. Условия в лагере Госсен
в Риксфьорде, похоже, были значительно лучше, чем в лагере Молде.
В лагере царили порядок и дисциплина. Начальник лагеря пообещал,
что советские военнопленные будут помогать крестьянам, постепенно
возвращавшимся обратно на свои хутора в Госсене370. После войны
в немецких бараках и конторах Госсена были найдены документы, пока
зывавшие, какие фирмы участвовали в строительстве аэродрома. Это
«Вейдеман и Грэтч», «Томас Дендль», «Кристоф и Унмак», «Георг Вен
дель», «Шверн и Ланге», «Карл Ройтенбухер», «Норд Дойчер Хох и Тиф
бау» и, кроме того, мелкие норвежские фирмысубподрядчики. Упомя
нутые немецкие фирмы имели в своем распоряжении военнопленных
и согнанных на принудительные работы норвежцев и руководили их
работой371. Кроме военнопленных и принудительных рабочих здесь
также размещался 15й строительный батальон XI строительного полка
с 882 солдатами по состоянию на 1 июля 1943 г. Этот батальон состоял
из немецких строительных рабочих, уже вышедших из призывного воз
раста и не годившихся к отправке на фронт. Значительную часть солдат
этого батальона составляли австрийцы и эстонцы. Многие из них были
специалистами — плотниками, каменщиками и взрывотехниками. Их
в большинстве случаев назначали мастерами и поручали им выполне
ние особых задач, например, монтаж ангаров372.
Пленные, принадлежавшие строительному батальону 150/XI, разме
щались также в Эггемуене, Гардемуене, Броттуме, Рингсакере и Третте
не в Южной Норвегии. Общее количество советских военнопленных
в этих принадлежавших батальону местах составляет 1389 человек. Три
других строительных батальона размещались в следующих местах:
• 131/III Флиса, Листа/Варнес, Волер и Лиллехаммер, 1469 военно
пленных;
• 132/III Бардуфосс, МуенСёррейза, ЭльвенесХолменес, Лакс
ватн и ТрумсРамсберг, 1746 военнопленных;
• 133/III Гардемуен, Киркенар, Херадсбюгд, 1584 военнопленных373.
 Глава 5. Немецкая система управления военнопленными... 95

По немецким источникам, в феврале 1944 г. в строительном батальоне

люфтваффе 133/III насчитывалось 1804 советских военнопленных374. Уз
ников распределили в люфтваффе еще до того, как они прибыли в Нор
вегию. Транспортные списки не позволяют определить, были ли эти ба
тальоны окончательно сформированы до прибытия в Норвегию. Как
правило, в списках только указывалось «люфтваффе», но не названия
конкретных батальонов. Это дает основания полагать, что батальоны
формировались по прибытии в Осло, а затем направлялись дальше паро
ходом или поездом к подведомственным люфтваффе рабочим местам.
В июне 1943 г. два грузовых парохода с 3 тыс. советских пленных для
Организации Тодта были направлены из Штеттина (Щецина) в Осло375.
Эти транспорты обеспечили Организацию Тодта и люфтваффе рабочей
силой в соответствии с имевшимися на тот момент планами. 400 из этих
пленных принадлежали третьему транспорту, направлявшемуся в лагерь
для штрафников «Норд». В эту группу входили немецкие заключен
ные — как политические, так и уголовные преступники. Случалось так
же, что люфтваффе посылал советских военнопленных из Штеттина
в Германии напрямую морем в различные административные единицы
Организации Тодта — так называемые филиалы. В рабочем отчете фи
лиала «Кристиансанн S» за июнь 1942 г. сообщалось о двух транспортах
с военнопленными, предназначенными для люфтваффе. Немецкий па
роход «Юпитер» прибыл 25 июня в Ставангер с 175 советскими военно
пленными на борту, 28 июня в Фарсунн прибыл пароход «Рудесхаймер»
с 200 пленными на борту. Транспортировка прошла «без событий»376.
Строительные работы люфтваффе в Норвегии расширялись и требова
ли новых ресурсов.
На рубеже 1943/1944 г. командующие тремя родами войск все чаще
стали посылать запросы на увеличение снабжения и оснащения. Осо
бенно ослабли боевые силы люфтваффе. Генералполковник Фалькен
хорст считал, что подразделениям люфтваффе в Норвегии необходимо
в качестве подкрепления выделить больше бомбардировщиков и ис
требителей на случай вражеского нападения. Он также указывал, что
почти все аэродромы Норвегии находятся в прибрежной зоне или на ос
тровах и поэтому подвержены нападению с моря или с воздуха при воз
можном вторжении377. Размещение аэродромов на побережье произ
водилось с учетом возможных военных действий против советского
флота, базировавшегося в Мурманске. Немецкие ВВС более всего были
заняты в губерниях Трумс и Финнмарк — они атаковали союзные кон
вои, направлявшиеся в Мурманск, а также осуществляли поддержку
с воздуха в боях у Лицы. Строительство аэродромов в Северной Норве
гии особенно развернулось в 1943–1944 гг. В губернии Финнмарк новые
аэродромы построили в Хёйбуктмуене у Киркенеса, Свартнесе у Вардё
96 Советские военнопленные в Норвегии

и в Берлевоге. Аэродром Банак в Лаксельве был расширен, а Альтагорд

усилен с целью осуществления атак конвоев союзников и защиты мор
ских подразделений в Альтафьорде. Полевой аэродром построили в Ка
утокейно. В Биллефьорде и Хамнбукте в Порсангене, а также в Хаммер
фесте, Альте и Киркенесе создали морские аэродромы. В губернии
Трумс строительный батальон люфтваффе расширил аэродром Барду
фосс. В Нурланне расширили аэродром Будё, построили аэродром
в Хаттфьелльдале, а также завершили строительство аэродрома в Скон
ланде (Нарвик)378.
В 1944 г. руководство военнопленными люфтваффе, принадлежав
ших Шталагу 309 (Салла) и Шталагу 332 (Киркенес), возложили на ко
мандующих строительными войсками люфтваффе379. Немецким ВВС
выделили больше военнопленных, чем военноморскому флоту, по при
чине насущной потребности в большом количестве рабочей силы, необ
ходимой для реализации намеченной строительной программы.
По немецким источникам 1945 г., в Норвегии находилось 75 495 во
еннопленных, из них 27 022 — в шталагах и подведомственных лагерях.
Эти цифры достаточно низки и не включают военнопленных, распреде
ленных по различным рабочим батальонам. Из них 6188 пленных при
надлежали люфтваффе и 801 — Кригсмарине380. Военнопленные, вы
деленные для нужд военноморского флота, работали, среди прочего,
на базах подводного флота в Тронхейме и Бергене381 и морских базах
в Хортене и Ларвике, небольшое количество пленных работало в Осло,
Арендале и Кристиансанне382. В общей сложности на 1 апреля 1945 г.
в ведении Кригсмарине находилось 640 советских военнопленных
в Тронхейме383, кроме того, еще 401 человек был распределен по раз
личным подведомственным Кригсмарине местам по всей Норвегии.
На основе этих данных можно заключить, что общее количество совет
ских военнопленных, находящихся в ведении военноморского флота
Германии на 1 апреля 1945 г., составило 1041 человек.

Военнопленных передают в СС

По приказу Гитлера система управления военнопленными в 1944 г. была

реорганизована, полную ответственность за управление передали
в СС 384. Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер по этому приказу получил
ответственность за «управление всеми военнопленными и интерниро
ванными, а также лагерями военнопленных и другими охраняемыми уч
реждениями». После покушения на Гитлера 20 июня того же года Гимм
лер был назначен «командующим резервной армией»385. Реорганизация
ознаменовала начало последней фазы пребывания военнопленных
 Глава 5. Немецкая система управления военнопленными... 97

в распоряжении немцев. Приказ касался всего управления военноплен

ными, и после реорганизации коменданты военнопленных перешли
в подчинение «Верховного фюрера СС и полиции»386, получившего ти
тул «высший командующий военнопленными». Ответственность за уп
равление военнопленными в результате ушла из рук ОКВ, но оно все еще
отвечало за вопросы, связанные с Женевской конвенцией 1929 г., за не
мецких военнопленных, находившихся в руках врага, и за отношения
с союзниками Германии. Эти задания поручались инспектору по делам
военнопленных ОКВ.
Рейнеке — шеф ОКВ — сохранил после реорганизации ответствен
ность за: инспекцию по делам военнопленных ОКВ, контакты с дип
ломатической службой, оборонным ведомством (вермахтом) и между
народным Красным Крестом. Рейнеке, кроме того, отвечал за доклад
о политической деятельности среди военнопленных и сотрудничал
в этой области с центральными партийными и общественными орга
низациями. Такая реорганизация резервной армии и управления по
делам военнопленных имела и символическое значение. Еще в 1939 г.
подобного рода интеграция с СС и, как следствие, ее усиление воспри
нимались некоторыми руководителями вермахта как возможное ухуд
шение обращения с военнопленными из разных стран. Реорганиза
ция, однако, не принесла значительных перемен в жизни военноплен
ных по причине того, что СС было трудно внедриться в уже хорошо
закрепившуюся бюрократическую структуру387.
После приказа Гитлера от 25 сентября 1944 г. о реорганизации управ
ления военнопленными на центральном уровне388 к СС перешло уп
равление и узниками, находящимися в немецком плену в Норвегии.
Управление военнопленными в Норвегии передавалось «Верховному
фюреру СС и Полиции IXСевер»389, в то время эту должность занимал
обергруппенфюрер СС и генерал полиции Вильгельм Редисс. Он полу
чил звание «верховного командующего военнопленными в Норвегии»
(ВКВН). Редисс со временем стал играть главную роль в оккупацион
ной политике Тербовена. Слишком тесные личные отношения, сло
жившиеся у Тербовена с Редиссом, ослабили ВКВН как политическую
инстанцию, находящуюся в непосредственном подчинении у Гиммле
ра390. Формально ВКВН был высшей полицейской инстанцией в окку
пированной Норвегии, но сам Редисс не имел прямой власти над не
мецкой полицией. Однако назначение на высокую местную должность
сделало его фактическим главой полиции в Норвегии, а также высшей
уголовноправовой и судебной инстанцией391.
Реорганизация привела к изменению первоначальных планов бое
вых действий немецкой армии. Генералполковник Лотар Рендулич
принял на себя командование 20й Горной армией в сентябре 1944 г. Из
98 Советские военнопленные в Норвегии

начально немцы планировали вернуться в Северную Финляндию (опе

рация «Бирке» по обороне никелевых рудников). В то же время Ренду
лич получил указания о том, что возвращение на линию Линге следует
осуществить зимой. 6 октября ОКВ отдало приказ о том, что операцию
«Бирке» заменит операция «Северное сияние», что означало возвраще
ние на линию Линге. Рендуличу приказывалось оставить линию Каре
суандо–Ивало, что было частью операции «Бирке», и идти прямо
в Линген392. Аргументом в пользу операции «Северное сияние» явля
лось то, что ОКВ опасалось удара союзных войск в тыл 20й Горной ар
мии, и одной из важнейших задач «Северного сияния» было удержание
района Линген–Нарвик393. Осуществление операции «Северное сия
ние» привело к необходимости реорганизовать военнопленных, распре
деленных по войскам394. Транспортировка военнопленных из Финн
марка на юг, по словам майора Артмана, насколько это представлялось
возможным, могла быть ускорена отправкой их «палубным грузом» на
грузовых пароходах, но большинство должны были идти пешком. В об
щей сложности армии и Организации Тодта предстояло переместить
23 тыс. человек личного состава, 12 тыс. военнопленных и 1,1 тыс.
штрафников. Люфтваффе отвечало за перемещение 7 тыс. человек395.
После октября 1944 г. в Финнмарке военнопленных не осталось.
Реорганизация управления военнопленными не привела к значи
тельным административным изменениям для отдельных лагерей
в Норвегии. На перемещение пленных в суровых климатических усло
виях и тяжелые работы вызвали рост смертности, особенно в Северной
Норвегии. Тот факт, что Верховное командование армией «Норвегия»
10 апреля 1945 г. направило в ОКВ прошение снова взять на себя управ
ление военнопленными в стране, показывает, что вермахт в Норвегии
считал управление военнопленными важнейшей организационной за
дачей396. Развитие военных событий привело к тому, что 5 мая 1945 г.
ответственность за управление военнопленными в Норвегии снова пе
решла к вермахту. Кроме того, он стал осуществлять руководство всеми
военными подразделениями, находившимися в стране на тот момент.
Несмотря на то, что вермахт отвечал за военнопленных в течение лишь
нескольких дней до капитуляции, это не осталось без последствий. По
надобилось время, прежде чем союзники смогли взять лагеря под свой
контроль.
Кроме вермахта, одним из главных ведомств в военной экономике
Германии была Организация Тодта, она вела строительные работы для
военных нужд вермахта. Организация эксплуатировала большую часть
военнопленных, а также гражданских иностранных рабочих.
Глава 6. Подневольный труд

Организация Тодта — это немецкая военностроительная организа

ция, получившая свое название по имени возглавлявшего ее инженера
Фрица Тодта. Гитлер особо ценил его за вклад в работу над Западным
валом, линией укреплений на французской границе, строительство
которой велось при участии вермахта. Кроме того, Тодт отвечал еще
за один масштабный строительный проект 1930х годов — развитие
системы автодорог Третьего рейха, работу над которым он возглавил
в 1933 г. До этого момента проект вело Управление по развитию скоро
стных дорог, и ко времени вступления Тодта в должность работа уже
была налажена. Тодт сохранил существовавшую структуру организа
ции, которая впоследствии легла в основу Организации Тодта как
в Германии, так и на оккупированных территориях397.
После вторжения немцев в Польшу работа над строительными про
ектами в Германии была приостановлена. Возведение Западного вала
еще не было завершено398, однако все силы теперь были брошены на
строительную деятельность в оккупированных странах. Постепенно
организация военизировалась, и Тодт получил звание генералмайора
ВВС. Он установил в организации военные порядки и учредил собст
венный «водительский корпус», позднее вошедший в штат организа
ции. Позднее, 17 марта 1940 г., Тодт стал рейхсминистром вооружения
и боеприпасов399. Организация Тодта возобновила строительные рабо
ты в Германии лишь в 1943 г.400
Эта организация несла ответственность за снабжение и поставки
продовольствия военным подразделениям и строительным рабочим,
а в Германии ее рабочих называли «второй армией», милицией или дру
жиной вермахта401. Поначалу Организация Тодта не требовала масштаб
ного внутреннего администрирования. В основном она координирова
ла работу строительных фирм, выполнявших различные подряды для
вермахта. В 1940–1942 гг. cтроительная деятельность в Западной Европе
100 Советские военнопленные в Норвегии

заключалась главным образом в строительстве береговых сооружений,

таких как бункеры для подводных лодок, горных укреплений, а также
посадочных полос и площадок для ВВС 402. В момент основания орга
низации предполагалось, что в проектах будут участвовать только не
мецкие рабочие, привлекаемые на срок от одного года. Однако после
начала войны количество доступной рабочей силы резко снизилось.
Немецкие рабочие потребовались на военной службе, поэтому их
пришлось заменять «добровольцами» с оккупированных территорий и
из государствсоюзников. Со временем в распоряжение Организации
Тодта было предоставлено значительное количество военнопленных.
По состоянию на август 1941 г. в организации трудилось всего около
20% немецких рабочих403. Постепенно среди немецких рабочих на
капливалось недовольство по поводу того, что им приходится работать
среди иностранцев, и они всячески старались подчеркнуть различие
между собой и трудящимися военнопленными. Для того, чтобы както
отделить «немецевгоспод» от «неполноценных» работников иност
ранного происхождения, им выдали униформу. Также им раздали чер
ные нарукавные повязки с выполненной белым готическим шрифтом
вышивкой «Org. Todt»404. Гражданские рабочие иностранного проис
хождения работали в обычной одежде, а военнопленным выдавали
списанную старую униформу, на которой готическим шрифтом было
указано их подразделение.
Руководство рабочих подразделений представляло собой весьма
разношерстную компанию, собранную из различных групп. Так, неко
торые офицеры имели ранг и знаки отличия, соответствующие номен
клатуре немецкой армии, другие пришли из СС и имели ранг гаупт
штурмфюрера или штурмбанфюрера, третьи имели ранг и знаки отли
чия Организации Тодта (группенфюрер или фронтфюрер). Офицеры
вермахта часто не считали офицеров Организации Тодта равными себе
и смотрели на них свысока405. Отношения между вермахтом и Органи
зацией Тодта были непростыми и зависели, в частности, от персональ
ных качеств людей, занимавших ключевые должности. Вследствие
этого личная неприязнь могла приводить к проблемам в работе, и ус
пешность проведения строительных проектов напрямую зависела от
умения офицеров вермахта и руководителей Организации Тодта дого
вориться между собой.
Адмирал Карл Витцель, начальник Управления военноморских во
оружений Верховного командования ВМФ (Кригсмарине), предложил
заменить французских рабочих, занятых в оборонной промышленнос
ти, советскими военнопленными, чтобы высвободить рабочую силу для
индустрии. Он считал, что строительные батальоны советских пленных
с оккупированных западных территорий следует привлечь к работе
 Глава 6. Подневольный труд 101

в оборонной промышленности406. Кейтель был против, поскольку опа

сался саботажа, и считал, что лишь после проверки в дулагах можно ото
брать пленных, пригодных для работы в сельском хозяйстве. При этом
Кейтель считал перспективной идею изолированных строительных
батальонов, поскольку это упрощало охрану и надзор за военнопленны
ми407. Однако никаких дальнейших решений об использовании совет
ских военнопленных в тот момент принято не было. Лишь в декабре
1941 г. Гитлер приказал министру Тодту организовать работу советских
военнопленных в оборонной промыленности. Реализация этого «рус
ского проекта» была поручена директору Паулю Будину из Отдела воен
ного строительства в министерской канцелярии408.
В качестве рейхсминистра вооружения и боеприпасов Тодт пред
ставил 3 декабря 1941 г. отчет о возможных способах использования
труда советских военнопленных в оборонной промышленности. Этот
отчет был направлен уполномоченному комиссару по военным окру
гам (Wehrkreisbeauftragten), председателю отборочной комиссии, зани
мавшейся сортировкой пленных, и начальнику Управления по строи
тельству автодорог. Отчет был разработан совместно с комиссаром
по военным округам и ОКВ и включал в себя четырехлетний план409.
ОКВ отвечало за пересылку поступающих военнопленных из ОКХ
в шталаги410. В шталаги, находившиеся в ведении главнокомандующе
го рейхскоммисариатами Остланд и Украины, предполагалось отправ
лять специальные отборочные комиссии. Они должны были подби
рать не только рабочих для горнодобывающией и металлургической
промышленности и для строительства автодорог, но также и ремеслен
ников всех видов. На этом этапе пленных не делили в соответствии
с узкой специализацией (слесарь, оптик и т.д.). Транспортировка, ох
рана и снабжение военнопленных также возлагались на ОКВ 411. Более
детальные инструкции давались на территории Германии.
Распределение советских военнопленных по оборонным предпри
ятиям должно было происходить из ближайших шталагов на террито
рии Германии. Чтобы эффективно использовать рабочую силу, кото
рую представляли собой военнопленные, необходимо было собрать
информацию об их умениях и навыках, а также о состоянии их здоро
вья. Кроме того, пленные должны были обладать хорошими физиче
скими данными для выполнения работ с использованием оборудова
ния и инструментов, которые им предоставлялись. Также в отчете со
общалось, что все военнопленные, находящиеся на данный момент на
территории Германии, слишком истощены, чтобы принести какую
либо пользу оборонной промышленности. Поэтому те пленные, кото
рых Тодт отобрал для работы в оборонной промышленности, были
до получения дальнейших распоряжений переведены в специальные
102 Советские военнопленные в Норвегии

лагеря, находившиеся в ведении Объединения автодорог Германии.

Здесь пленные должны были получать полноценный рацион и меди
цинский уход, чтобы набраться сил для работы на строительстве авто
дорог. На тот момент по расчетам Тодта на строительство дорог требо
валось до 30 тыс. военнопленных, а начиная с 15 января 1942 г. ожида
лось поступление еще 50 тыс. При этом указ об улучшенном питании
и уходе предусматривал обеспечение 200 тыс. человек412. Таким обра
зом, мы видим, что Организация Тодта готова была вкладывать значи
тельные ресурсы в повышение и поддержание трудоспособности воен
нопленных.
В 1941–1942 гг. экономическое планирование «четырехлеток» по
степенно превратилось в сложную и запутанную систему в немецком
государственном аппарате. Решающую роль в развитии системы лаге
рей играли при этом личные качества отдельных руководителей и от
ношения между различными органами власти.
Процесс принятия решений изменился и стал зависеть от сложных
и изменчивых отношений между отдельными людьми и разными груп
пировками. Ключевые роли в этом процессе, который развивался по
логике личной преданности и амбиций, играли Герман Геринг, Фриц
Тодт и Альберт Шпеер. Кроме того, нельзя недооценивать роль пред
приятий и руководящих лиц из частного сектора экономики. Шпеера
мало волновали расовая идеология и политика, он был технократом.
Его карьера строилась на личном доверии к нему со стороны Гитлера.
Как архитектор, Шпеер принимал активное участие в строительстве
концлагерей, а также в развитии оборонной промышленности, что сы
грало заметную роль в процессе всеобщей милитаризации413.
Генеральный уполномоченный по рабочим ресурсам (GBA)414
Фриц Заукель отвечал за всю иностранную рабочую силу, переправля
емую в Германию и на оккупированные территории. Кроме того, За
укель нес ответственность за пересылку советских военнопленных
в Норвегию. Он пытался улучшить те нечеловеческие условия, в кото
рых содержались военнопленные, остарбайтеры и рабочие«добро
вольцы», подчинявшиеся его ведомству. Однако эти попытки продли
лись недолго, и в дальнейшем его отношение к рабочим строилось,
в первую очередь, на восприятии их как второсортных людей415.
В феврале 1942 г. Фриц Тодт погиб в авиакатастрофе, обстоятельст
ва которой так и остались загадкой. За несколько месяцев до своей ги
бели Тодт неоднократно указывал Гитлеру на то, что война с Россией
является ошибкой и не может закончиться победой, поэтому ее необ
ходимо прекратить. Уже через пять часов после катастрофы Альберт
Шпеер был назначен преемником Тодта416. Шпеер учредил в рамках
организации новые отделения, назвав их своим именем (например,
 Глава 6. Подневольный труд 103

Транспортный флот Шпеера), но сама организация сохранила преж

нее название. Был предпринят ряд организационных реформ, в том
числе с целью централизации управления, расширения поля деятель
ности и развития сотрудничества с частными предприятиями на неко
торых оккупированных территориях.
В Берлине была открыта штабквартира ОТ, вошедшая в состав
Министерства вооружения и боеприпасов.
В некоторых оккупированных районах были созданы собственные
«оперативные группы» (айнзатцгруппы), подчинявшиеся центральному
командованию ОТ. В 1940–1941 гг. существовали следующие оператив
ные группы: «Западный берег», «Люфтваффе», «Дания», «ЮгоВосток»,
«Якоб» (Россия), «Украина», группа расквартировки, транспортная бри
гада ОТ в НСКК, главный строительный участок фронта при Верховном
командовании армией «Норвегия» и оперативная группа при немецкой
армии417. В 1942 г. в организации насчитывалось семь оперативных групп,
четыре из которых были связаны с Восточным фронтом (группы «Норд»,
«Мите», «Зюйд» и «Якоб»), а три работали в Скандинавии («Викинг»), За
падной Европе (Вест) и на Балканах («Зюйдост»), охватывая Словакию,
Венгрию, Югославию, Албанию, Болгарию и Румынию. К 1944 г. количе
ство оперативных групп увеличилось до 12, восемь из них действовали
на территории Третьего рейха и на включенных в него польских зем
лях418. Кроме того, была создана специальная оперативная группа под на
званием «Бругманн», действовавшая на территории Генералгубернатор
ства. В 1944 г. четыре русские группы и одна западная были эвакуирова
ны, а персонал переведен в Германию или Норвегию419.
После завершения войны Заукель на допросе показал, что министер
ство Шпеера функционировало как один гигантский комплекс, внутри
которого не действовали обычные бюрократические процедуры. Систе
ма была очень фрагментарной, в государственные комитеты и монопо
лии входили и частные предприятия, так что не было возможности от
делить государственное от частного420. Шпеера волновали не условия
труда советских военнопленных, а реализация проектов, поэтому усло
вия труда и жизни советских и польских рабочих, в частности, трудив
шихся в немецком городе Эссен, в значительной степени зависели
от позиции начальства и персонала самих лагерей421. В сентябре 1946 г.
Нюрнбергский трибунал судил Шпеера за насильственное переме
щение иностранных рабочих, и, по мнению суда, Шпеер противодейст
вовал Гитлеру исключительно из соображений поддержания высокой
производительности труда. Шпеер без колебаний направлял военно
пленных из концлагерей на работы, в том числе добивался разрешения
использовать труд советских военнопленных в военной промышленно
сти. Суд подчеркнул: определяя судьбу военнопленных и способствуя
104 Советские военнопленные в Норвегии

принятию решения об использовании военнопленных в качестве рабо

чей силы, Шпеер не следовал принципам этики и человечности422.

«Арктическая железная дорога»

По мере захвата новых территорий войсками вермахта Организация

Тодта (ОТ) получала новые задачи, связанные с восстановлением раз
рушенных мостов, железных и автодорог. На службе вермахта она вы
полняла строительные подряды для достижения военных целей, ис
пользуя при этом главным образом иностранную рабочую силу. После
оккупации Норвегии ОТ получила задание по развитию транспортной
инфраструктуры страны, т.е. по строительству автомобильных и же
лезных дорог.
У Гитлера имелась личная заинтересованность в строительстве
«Арктической железной дороги», поэтому он отдал приказ генераль
ному уполномоченному в Организации Тодта и вермахте принять на
себя ответственность за обеспечение использования труда советских
военнопленных423. Гитлер планировал построить новые линии желез
ной дороги на участке Му–Фоске–Нарвик и НуррейсаКиркенес. Гит
лер называл весь проект «Арктической железной дорогой» (Поларбан),
однако в итоге от планов по строительству дороги в губернии Финн
марк отказались, бросив все силы на строительство участка «Нурланн
сбанен». Предполагалось использовать для строительства этой дороги,
соединявшей города Му и Фоске, около 6 тыс. советских военноплен
ных, распределенных на строительные батальоны. Согласно плану,
каждую неделю в проект должно было вводиться по 500 новых рабочих
из числа военнопленных424. Отказ от строительства участка в Финн
марке в пользу участка в Нурланне был обусловлен военными зада
чами и целями снабжения. Для обеспечения нужд военной промыш
ленности немцам требовалась руда, которая добывалась в шведской
Кируне, а также никель из рудников на севере Финляндии425. В свою
очередь, Северный фронт получал снабжение из Германии морским
путем вдоль побережья Норвегии или сухопутным путем, пересекав
шим страну поперек. Военные действия в 1940 г. показали, что надеж
ная оборона всей береговой линии Норвегии от атак с моря вряд ли
была возможна ввиду вероятного нападения объединенных сил союз
ников, а перевозки через Балтийское море и Финляндию были не
только долгими, но и весьма рискованными.
Деятельностью Организации Тодта в Норвегии и Дании руководи
ла оперативная группа «Викинг», созданная летом 1942 г. Штабквар
тира располагалась в Осло, и руководил ей Вилли Хенне, державший
 Глава 6. Подневольный труд 105

под контролем деятельность ОТ в обеих странах426. Одновременно он

занимал должность руководителя Главного отдела техники и транс
порта427. Два масштабных строительных проекта, развернутых немца
ми в Норвегии, потребовали создания собственных рабочих групп: От
деление «Нурланнсбанен» и Отделение строительства укреплений, за
нимавшееся устройством Атлантического вала.
Помимо оперативной группы «Викинг», со штабконторой в Осло
были связаны Транспортный флот Шпеера и Транспортная группа Тод
та428. Транспортный флот Шпеера обеспечивал морские перевозки для
нужд Организации и состоял из ряда крупных и не очень крупных судов,
перевозивших стройматериалы. Для текущего и капитального ремонта
этих судов использовались норвежские верфи429. Число сотрудников
Транспортного флота Шпеера насчитывало около 10 тыс. человек, зани
мавшихся главным образом транспортировкой строительных материа
лов в Норвегию и Данию. Значительную часть из них составляли нор
106 Советские военнопленные в Норвегии

вежские моряки, обучавшиеся в специальной «Школе Шпеера» в Сан

нефьорде.
Сотрудники ненемецкого происхождения были объединены в так
называемый Легион Шпеера, состоявший в основном из советских
военнопленных и добровольцев, так называемых «хиви» (Hiwi сокр.
от нем. Hilfswillige) — «добровольцев». Обучение их происходило в Бер
лине, Париже, Белграде, Киеве и Осло430. Норвегия была разделена
на три участка, подчинявшихся оперативной группе «Викинг». В «По
лярный округ» входили губерния Финнмарк, районы городов Киркенес
и Альта, и в нем имелся один Главный строительный участок, отвечав
ший за производство строительных работ431. Управление «Округ Север
ная Норвегия» Главного строительного участка Север 4 располагалось
в Нарвике432 и отвечало за работу в районах Нарвика и Фоске. Третий
участок, «Округ Центральная Норвегия», управлялся из Тронхейма и
имел шесть главных строительных участков433.
За несколько дней до приказа Гитлера о распределении ответствен
ности между вермахтом и Организацией Тодта начальник генерально
го штаба немецкой армии отдал распоряжения по поводу советских
военнопленных. Он сообщил, что в мае 1942 г. в Норвегию будут пере
ведены три сформированных строительных батальона советских воен
нопленных по 500 человек каждый, а также 5250 прочих советских во
еннопленных. Пленные были отправлены в Шталаг 303 в Лиллехамме
ре434. Еще пару месяцев спустя управление ОТ в Норвегии запросило
еще 5 тыс. советских военнопленных, 1 тыс. из которых планирова
лось направить на возведение укреплений, а 4 тыс. — на строительст
во железной дороги435. Однако главнокомандующий силами вермахта
в Норвегии заявил Вилли Хенне, что пленные будут переведены толь
ко после решения вопросов их охраны и обеспечения одеждой в мес
тах нынешнего содержания. Другими словами, решение этих вопросов
было возложено на вермахт, и лишь после этого разрешалось пленных
отправить в Норвегию. Отделение ОТ в Осло считало также, что вер
махт должен отвечать и за использование труда военнопленных. До то
го момента Вермахт занимался лишь обеспечением пленных одеждой,
и нужно отметить, что вопрос этот решался неудовлетворительно436.
При этом ОТ была в большей степени, нежели вермахт, заинтересова
на в надлежащем решении практических вопросов, связанных с воз
можностью использования пленных на строительных работах, до от
правки их в Норвегию.
Что касается вермахта, то он стремился снять с себя ответствен
ность за охрану и размещение пленных, отправляемых в Норвегию для
работы на проектах ОТ. Оперативная группа «Викинг» была самостоя
тельной организацией и занималась, в первую очередь, строительст
 Глава 6. Подневольный труд 107

вом железной дороги в Северной Норвегии. Для выполнения стояв

ших перед организацией задач предполагалось передать в ее распоря
жение 15 тыс. военнопленных. Генерал вермахта Йодль считал, что ОТ
не имеет права требовать охраны и размещения пленных за счет ресур
сов армии и что возможностей для этого не имеется437.
Большое количество пленных, присылаемых в Норвегию, требова
ло значительных ресурсов. Система немецких лагерей оказалась него
това к такому потоку пленных. Приказы о размещении и обеспечении
пленных хорошо смотрелись на бумаге, но на практике все выходило
совсем иначе. Жизнь и смерть пленных в значительной степени зависе
ли от личных качеств руководства и персонала лагерей, а условия со
держания узников зависели от воли случая, т.е. от соотношения сил
между соперничающими ОТ и вермахтом. Советские военнопленные
были предметом конфликта между руководителями ОТ и выполнявши
ми их подряды строительными фирмами с одной стороны и комендан
тами лагерей, подчинявшимися вермахту, с другой. Для ОТ важнее все
го была производительность труда пленных, а для вермахта — вопросы
безопасности, связанные с их охраной и содержанием438.
Инженер Фейхтингер из ОТ следил за тем, чтобы с пленными обра
щались нормально. В январе 1944 г. он направил в управление Главно
го строительного участка в Тёнсберге письмо и листовку «Об обраще
нии с трудящимися военнопленными». И хотя приведенные там реко
мендации касались главным образом военнопленных на территории
Германии, он попросил ознакомить с ними персонал и разослать нор
вежским строительным фирмам, сотрудничавшим с ОТ 439. Это дока
зывает, что ОТ стремилась смягчить обращение с советскими военно
пленными. Некоторое время спустся Фейхтингер отправил еще одну
листовку, озаглавленную понемецки «Denkst du daran?» («Думал ли ты
об этом?»), в которой содатам, поставленным охранять военноплен
ных, рекомендовалось обращаться с пленными более справедливо:

Эти военнопленные имеют право на то, чтобы с ними обращались, как

с людьми. […] Не бейте советских военнопленных! Иначе вы настроите
их против немецкого народа, представителями которого вы являетесь.
Жестокое обращение вызывает в пленных упрямство, и производитель
ность их труда падает. Вследствие жестокого обращения начинается са
ботаж и предпринимаются попытки к бегству. Жестокое обращение
с пленными наносит вред нашей стране. Поэтому следует обращаться
с пленными корректно440.

В листовке приводится несколько цитат из произведения Эриха

Двингера «Воля и власть» (1943). Двингер пишет об отказе от понятия
108 Советские военнопленные в Норвегии

«недочеловек» («унтерменш») и полагает, что идея «превосходства» не

мецкой расы была ошибочна и упрощение русской проблемы не приве
дет ни к какому решению441. Такая позиция была крайне необычна для
немца. Однако эти листовки не оказали должного воздействия. По всей
видимости, потому, что шаблон поведения по отношению к военно
пленным на оккупированных территориях, включая Норвегию, а также
в Германии установился задолго до того, как были разосланы эти лис
товки. Кроме того, неудивительно, что отвечавшее за обращение
с пленными руководство вермахта не вняло советам инженера ОТ
Фейхтингера, учитывая напряженные отношения между этими двумя
структурами и их разногласия по вопросу военнопленных. В любом слу
чае всех гораздо больше беспокоила растущая нехватка рабочей силы.
На строительстве укреплений в Альте, Нарвике, МуиРана, Трон
хейме, Бергене и Кристиансанне требовалось 6,5 тыс. человек, а для
строительства дорог в Киркенесе, Порсангере, Нуррейсе и Нарвике
нужно было еще 3,5 тыс. Но наибольшее число рабочих требовалось
для строительства железной дороги: расчетное количество рабочих,
необходимых для выполнения работ на участках Фоске–Корснес и
Му–Фоске составляло 24 тыс. человек. Таким образом, общая потреб
ность в рабочей силе доходила до 30 тыс. пар рабочих рук442. Нехватка
рабочей силы сильно затрудняла строительство нурланнской желез
ной дороги, и в январе 1944 г. руководство ОТ в Берлине сообщило,
что проект невозможно выполнить в соответствии с первоначальными
сроками. С целью получить дополнительные отряды из военноплен
ных Вилли Хенне вступил в переговоры с начальником Управления по
делам военнопленных при ОКВ, генералмайором Хансом фон Греве
ницем, что, однако, не дало особых результатов. В лучшем случае мож
но было перевести 3 тыс. человек из командования армией «Лаплан
дия», что позволило бы завершить отрезок дороги от границы до Якоб
сэльв и Линахамари443.
В конце 1944 г. генеральный уполномоченный по рабочим ресурсам
Фриц Заукель сообщил, что в скором времени в Норвегию будет высла
на большая партия советских военнопленных. К тому моменту в Норве
гию уже было направлено 2,7 тыс. военнопленных и планировалось на
править еще 1350. Заукель сообщил, что еше 11 тыс., которые требова
лись для строительства, готовы и ожидают сортировки во 2м военном
округе. Однако начальник Управления по делам военнопленных сооб
щил, что физическое состояние этих пленных так плохо, что их нельзя
перевозить еще 3–4 недели. По этой причине не представлялось воз
можным выполнить приказ генералафельдмаршала Кейтеля о предо
ставлении 15 тыс. советских военнопленных для работы на строитель
ных проектах в Норвегии444.
 Глава 6. Подневольный труд 109

Выполнение строительных проектов в Норвегии зависело от того,

удастся ли ОТ и Вермахту наладить сотрудничество. Не считая некото
рых трудностей с организацией работ на отдельных объектах, взаимо
действие между разными отделениями проходило гладко, и их руково
дители проявляли понимание к задачам и целям друг друга. Работа
в районе Фоске может служить образцом успешного сотрудничества
между ОТ и вермахтом. Здесь вермахт обеспечивал для персонала ОТ
траспорт, рабочую силу, снабжение и размещение до того момента,
пока организацию всего этого не взяло на себя управление Главного
строительного участка Фоске. И тем не менее Фейхтингер считал, что
необходимо четко обозначить процедуру взаимодействия между Глав
ными строительными участками ОТ и командирами батальонов. Он
был убежден, что регулярные контакты между управлением Главного
строительного участка и окружным комендантом по делам военно
пленных так же бесполезны, как и контакты между штабами охраны и
разными оперативными группами445.
Все подчиненные ОТ строительные управления контролировали ра
боту строительных фирм, выполнявших подряды для Организации
Тодта. Речь шла главным образом о немецких, датских и норвежских
фирмах. В рапорте норвежской разведки о деятельности Организации
Тодта упоминаются такие фирмы, как «Вайес и Фрейтаг», работавшая
на различных объектах в Трёнделаге, «А/С Конструкшн», занимавшая
ся строительством нурланнской железной дороги, а также немецкая
«А/Г Циклоп» , имевшая главный офис на улице Хенрика Ибсена в Ос
ло. Эта фирма со временем поглотила несколько мелких строительных
фирм и приобрела определенную независимость в строительной отрас
ли. По всей видимости, эта фирма имела прямой контакт с Министерст
вом вооружения и боеприпасов в Берлине446. Такие неофициальные
контакты между фирмой и министерством являлись естественным след
ствием «поликратии», свойственной немецкой политической системе.
В истории норвежской оккупации очень мало внимания уделялось
экономической стороне принудительного труда военнопленных. Одна
ко мы знаем, что оккупационные власти инвестировали в страну зна
чительные ресурсы и 150 тыс. пар бесплатных рабочих рук, так что име
ет смысл пересмотреть представления о том, «сколько стоила Норвегии
война». Надо заново исследовать следующие проблемы: какое значе
ние имело немецкое строительство для экономики регионов, особенно
когда в работе участвовали местные фирмы; каково экономическое
значение немецких инвестиций в строительные объекты, которые по
сле войны перешли в ведение норвежской обороны; каково значение
немецких инвестиций в развитие транспортной инфраструктуры, в ча
стности — в строительство нурланнской железной дороги. В связи с по
110 Советские военнопленные в Норвегии

следним вопросом имеется проблема отсутствия значительного коли

чества источников: к сожалению, значительная часть исторических до
кументов, связанных со строительством железной дороги, была сожже
на. Некоторое время весь архив размещался в главном управлении нур
ланнской железной дороги, располагавшемся в МуиРана, но Главное
управление железных дорог Норвегии приняло решение об уничто
жении архивов. Вместе с архивами пропала вся информация о работе
советских военнопленных на строительстве нурланнской железной до
роги, в частности, проекты контрактов и подписанные договора
со строительными фирмами, выполнявшими заказы для немцев. Неко
торые подрядчики заработали на этом миллионы. ОТ была привлечена
к строительству железной дороги по причине того, что немецкой арми
ей были допущены многочисленные ошибки447.
В Норвегии было несколько организаций и лиц, заинтересованных
в использовании труда советских военнопленных, среди них был и
рейхскомиссар Тербовен. Организация Тодта и рейхскомиссариат со
перничали между собой за привлечение военнопленных для работы на
своих объектах. Начальство в Германии при распределении рабочей
силы между ними руководствовалось военноэкономическими сооб
ражениями.
ОТ и вермахт не особенно заботились о сохранении норвежской
экономики, обеспечивая свои потребности. Они просто брали то, что
им требовалось, а урегулирование возникавших проблем перекладыва
ли на гражданские норвежские и немецкие учреждения. Рейхскомис
сар принял решение конфисковать значительную часть норвежских
произвоздственных предприятий и сферы услуг, что, в свою очередь,
обусловило неудачу попыток политической реорганизации страны.
Подход оккупационных властей к использованию норвежской эконо
мики был импровизационным; со временем импровизаций станови
лось все больше. Деятельность вермахта привела к провалу экономиче
ской политики, проводившейся рейхскомиссариатом448. Учитывая, что
ОТ и вермахт планировали осуществление масштабных строительных
проектов на территории страны, мы можем говорить о непоследова
тельности немецкой политики и недостатках экономического плани
рования.
Когда в июне 1941 г. Германия вторглась в СССР, 19й и 36й армей
ские корпуса были направлены в Финляндию. Незадолго до этого ге
нералполковник Фалькенхорст основал командную ставку в Фин
ляндии и в течение полугода руководил немецкими военными опера
циями оттуда. В январе 1942 г. организационная структура командной
ставки изменилась, и ответственность за немецкие военные действия
на территориях Финляндии и Восточного Финнмарка взяло на себя
 Глава 6. Подневольный труд 111

полевое управление армии «Лапландия» (с июня 1942 г. — 20я Горная

армия)449. В начале января 1942 г. генералполковник Фалькенхорст
был откомандирован обратно в Осло450. Вермахт обеспечивал военное
превосходство и возможность оккупации, но Фалькенхорст хотел уста
новить в Норвегии режим правления, при котором часть власти реаль
но принадлежала бы военным. Его желание было вызвано, в частнос
ти, неспособностью Тербовена, отвечавшего за гражданское управле
ние рейхскомиссариатом, разделять гражданскую и военную власть451.
Важнейшей задачей Тербовена должно было стать управление норвеж
ской экономикой так, чтобы она в любой момент могла обеспечить
поддержку экономике Германии и силам вермахта452. Однако сфера
ответственности рейхскомиссариата не была четко обозначена и от
граничена от других, и в результате не было ясно, где пролегают грани
цы власти Управления народного хозяйства и других управлений, вхо
дивших в рейхскомиссариат.
Помимо идей о проведении политической и общественной реорга
низаций, оккупационные власти имели большине планы на норвеж
скую экономику начиная с лета 1940 г. Гитлер направил Тербовену не
сколько приказов, предписывавших ему обеспечить снабжение окку
пационной армии за счет средств оккупированной страны. Таким об
разом, Тербовену приходилось содержать за счет Норвегии армию, на
считывавшую 300 тыс. человек. Среди всех оккупированных немцами
стран в Норвегии было, пожалуй, самое неблагоприятное соотноше
ние между численностью населения и величиной оккупационной ар
мии. Следовательно, экономическая нагрузка на душу населения была
в Норвегии выше, чем в других оккупированных странах. Кроме того,
тяжелое положение сельского хозяйства привело к значительным
трудностям после прекращения поставок морским путем453, а все уп
равления рейхскомиссариата непрерывно создавали дополнительные
проблемы для норвежских властей.
Одной из проблем рейхскомиссариата была его неоднородность.
Тербовен хотел политической реорганизации, при которой управление
страны обеспечивалось бы за счет сотрудничества между партийными
чиновниками и экспертами в области управления, однако в результате
на норвежскую почву просто была перенесена «поликратия», столь ха
рактерная для Германии. Различные управления рейхскомиссариата,
имевшие совершенно разную компетенцию и задачи, становились
конкурентами. Это привело к тому, что правительство страны стало
примером националсоциалистической власти с частичной дикатату
рой фюрера454.
112 Советские военнопленные в Норвегии

Индустрия

Первые партии советских военнопленных прибыли в Норвегию на суд

не «Бахия Лаура», отплывшем из Штеттина (Щецина) 10 августа 1941 г.,
а также на судне «Мендоза», вышедшем из того же порта через два дня.
Оба судна следовали в Нарвик, и перевозимых на них военнопленных
предполагалось использовать для стоительства железной дороги под
руководством Верхового командования армией в Норвегии. После те
лефонного разговора между Управлением военной экономики и воору
жений при ОКВ в Берлине и Штабом военной экономики в Норвегии
было решено, что 800 пленных будут немедленно отправлены на пред
приятие «А/С Нордаг» в Глумфьорде на острове Мелёй, в губернии
Нурланн. ОКВ в Берлине предполагало, что это поможет так называе
мой программе «Легкие металлы», которую немцы хотели запустить
как можно скорее. Одновременно это свидетельствовало о том, что
вскоре в Норвегии потребуются новые партии советских военноплен
ных455.
Компания «Нордаг»* официально была основана 19 марта 1941 г.
для выполнения различных задач в индустрии легких металлов. В от
личие от многих других немецких предприятий, основанных немцами
в Норвегии в начале войны, фирма «Нордаг» оказалась очень жизне
способной456. Филиал в Ордале занимался, помимо всего прочего, и
импортом советской рабочей силы. Несмотря на то, что принудитель
ный труд гражданских лиц и военнопленных на объектах «Норшк
Гидро» в Рьюкане и Порсгрюнне широко использовался, практически
не сохранилось документирующих это источников. У нас нет доку
ментов, в которых описывались бы условия жизни и труда этих рабо
чих, их происхождение и их общение с норвежцами в годы оккупации,
а также экономическая сторона вопроса. Иными словами, мы практи
чески ничего не знаем о судьбе остарбайтеров и военнопленных, рабо
тавших на объектах «Норшк Гидро» в Рьюкане и Порсгрюнне. Вероят
но, многие гражданские лица поступили на работу к немцам более или
менее добровольно, и все же у нас есть причины полагать, что боль
шинство из них совсем не хотело ехать в Норвегию и работать на стро
ительстве объектов индустрии легких металлов.
Вермахт уже предоставил около 10 тыс. строительных рабочих для
выполнения различных строительных проектов в Норвегии. 5,8 тыс.
рабочих были направлены в металлургическую промышленность, при

* Норвежскогерманское алюминиевое предприятие — Norwegisch/Deutsche Alumini

umsgesellschaft, Nordag.
 Глава 6. Подневольный труд 113

чем треть их должна была обладать профессиональными строительны

ми навыками. Поэтому Управление военной экономики и вооружений
в Берлине отозвало свое обещание доктору Нейкирху из Рейхскомис
сариата о выделении советских военнопленных для работы в металлур
гической промышленности в Норвегии по причине недостатка ресур
сов457.
9 сентября 1941 г. Отдел труда и социального обеспечения (Arbeit und
Sozialwesen) сообщил, что 5 тыс. советских военнопленных, «выделен
ных» для работы в Норвегии, должны подчиняться исключительно ко
мандованию вермахта458. Такой приказ был отдан для того, чтобы обес
печить возможность изоляции военнопленных в местах их работы от
других групп трудящихся. Согласно приказу все выделенные пленные
должны были использоваться для строительства дорог в Северной Нор
вегии, что являлось одной из важнейших задач. Один из сотрудников
Отдела труда и социального обеспечения сообщил в Отдел техническо
го и транспортного обеспечения, что в настоящий момент не планиру
ется использование военнопленных на главных строительных участках
«Запад» (Берген) или «Юг» (Кристиансанн). На завершение срочных
проектов предполагалось направить норвежских рабочих. В конце со
общения было заявлено, что увеличения числа военнопленных, занятых
в работе, не ожидается и что проблема с нехваткой судов также решена,
учитывая поступившее от Штаба военной экономики сообщение, что
из Штеттина недавно отплыли два судна. По всей видимости, речь шла
о двух уже упомянутых кораблях, перевозивших на борту в общей слож
ности 1,6 тыс. военнопленных459.
Итак, рейхскомиссар не получил военнопленных для работы на
строительных проектах. Те 15 тыс. военнопленных, что были «выделе
ны» для Норвегии, подчинялись вермахту, в том числе 10 тыс. — Верхов
ному командованию армии «Норвегия» и 5 тыс. — командованию 5го
воздушного флота люфтваффе. На тот момент 2847 военнопленных уже
прибыли в Норвегию и были отправлены в Северную Норвегию, Трон
хейм и Ставангер460.
В конце ноября 1941 г. Отдел труда и социального обеспечения на
правил руководителю отдела в Управлении народного хозяйства Кар
лу Отте запрос на выделение советских военнопленных для строитель
ных работ. Отдел труда и социального обеспечения подчеркнул, что
в Норвегии в следующем году потребуется много советских военно
пленных, и что для завершения важных строительных проектов Вер
махта необходимо не менее 15 тыс. человек. Отдел обсуждал этот во
прос с главнокомандующим Вермахта в Норвегии, квартирмейстером
вермахта и Штабом военной экономики. Строительному участку под
руководством генерала Дитля срочно требовалось 3 тыс. военноплен
114 Советские военнопленные в Норвегии

ных. Советские военнопленные требовались также совместному пред

приятию «Нордаг», в том числе для работы в оборонной и горнодобы
вающей промышленности. Предлагалось перевести на эти работы
пленных из батальонов, находившихся под командованием Люфтваф
фе. Отдел труда и социального обеспечения аргументировал это тем,
что в случае выделения дополнительных пленных на указанные цели
высвободится большое количество норвежских рабочих, которых
можно будет использовать для других нужд461. Те же аргументы ис
пользовались и в Германии.
Поскольку Гитлер питал к Альберту Шпееру глубокое доверие, про
екты Организации Тодта всегда имели преимущество перед другими за
дачами рейха. Так, с помощью Гитлера Шпееру удалось отложить испол
нение масштабных планов люфтваффе и четырехлетнего плана по про
изводству алюминия в Норвегии в пользу двух очень важных для него
проектов: строительства военноморской базы в Тронхейме и заверше
ния нурланнской железной дороги. Благоприятно для Шпеера было и
то, что Гитлер был лично заинтересован в успешном осуществлении
этих проектов. Фюрер считал, что нурланнская железная дорога не
только сыграет ключевую роль в обороне Норвегии, но и станет симво
лом новой Европы, о создании которой он мечтал. Военноморская ба
за в Тронхейме также создавалась как часть будущего оборонительного
комплекса462.
Тем не менее Шпеер намеренно притормаживал темп строительства
нурланнской железной дороги, чтобы не приносить ей в жертву другие
экономические цели и задачи. При этом Гитлер постоянно торопил его,
поскольку для него, как уже было сказано, значение железной дороги
заключалось не только в достижении экономических целей. Организа
ция Тодта также приняла от Рейхскомиссариата фактическое исполне
ние некоторых проектов, ответственность за которые формально несло
командование вермахта. Строительная программа, которую планиро
вал осуществить рейхскомиссар Тербовен, требовала слишком боль
ших затрат и не учитывала текущие потребности военной экономики.
И хотя самому Тербовену не удалось привлечь к участию в своих стро
ительных проектах советских военнопленных, ему удалось повлиять на
выполнение этих проектов через Организацию Тодта.

Программа «Викинг»

Задачи, поставленные перед Организацией Тодта, и строительная дея

тельность вермахта в Норвегии практически не пересекались. Однако
в мае 1942 г. Альберт Шпеер получил от Гитлера заказ на выполнение
 Глава 6. Подневольный труд 115

большой строительной программы для вермахта — так называемой

программы «Викинг», в которую входило строительство нурланнской
железной дороги, шоссе № 50 и различных оборонительных сооруже
ний. Кроме того, между Организацией Тодта и строительными подраз
делениями вермахта были распределены более мелкие строительные
проекты, такие как строительство аэродромов, сухих доков для круп
ных судов, а также расширение производства алюминия и магния463.
Гитлер довольно рано начал планировать строительство железной до
роги, соединяющей Му и Киркенес с ветками до Нуррейсы и Альты.
Уже в 1940 г. он говорил о своем желании построить две железнодо
рожные линии в Норвегии: одну между Ставангером и Осло и одну
на севере, в черте Полярного круга. Железнодорожная линия от Трон
хейма до Нарвика должна была обеспечить поставки продовольствия и
амуниции на северный фронт, и по ней можно было перевозить руду
из Кируны. Гитлер был убежден, что строительство этого участка мож
но завершить за два года, и что линию можно довести на север до Кир
кенеса. Вместе с этим 21 августа 1940 г. генералполковник Фалькен
хорст приказал принять меры по увеличению пропускной способнос
ти норвежской железнодорожной сети464.
После визита в Норвегию генерала Листа в 1942 г. в качестве при
оритетных задач были названы защита шоссе № 50 от заносов и лавин
в зимнее время и завершение отрезка дороги между Лаксэльвом и Ива
ло. Участок нурланнской железной дороги до Му был завершен, и пла
нировалось к концу 1943 г. достроить участок Му–Фоске465. В конце
марта 1942 г. генерал Лист представил Гитлеру рапорт о результатах по
ездки в Норвегию. В рапорте он подчеркивал важность усиления бере
говой артиллерии, продления автомагистрали № 50 от Порсангерфь
орда до Карашока и скорейшего начала строительства участка желез
ной дороги Му–Киркенес под руководством рейхскомиссара. Рапорт
Листа вылился в целый ряд указов и директив, вышедших в течение
1942 г. и содержавших приказы о строительстве оборонительных со
оружений и путей сообщения в Норвегии466.
Строительство железной дороги требовало значительных трудовых
ресурсов. В июле 1942 г. Организация Тодта и представители Верховно
го командования армией «Норвегия» (AOK Norwegen) пришли к согла
шению о выделении определенного количества рабочей силы для стро
ительства участка железной дороги Киркенес–Фоске. Общее число
рабочих на проекте должно было достигнуть 300 тыс. человек. В 1942 г.
предполагалось задействовать 35 тыс. рабочих, из них 20 тыс. должны
были работать на участке Киркенес–Нюборг, 5 тыс. — в районе Нур
рейсы и 10 тыс. — на участке Нарвик–Фоске. Также в соглашении го
ворится, что главнокомандующий вермахта обязуется оказывать все
116 Советские военнопленные в Норвегии

возможную помощь реализации программы «Викинг» (т.е. строитель

ных проектов Организации Тодта в Норвегии)467.
За определение объема программы «Викинг» отвечал лично Альберт
Шпеер. В протоколе одного из совещаний у Гитлера в период между 10
и 13 августа 1942 г. описываются планы строительства железной дороги
в Норвегии468. Согласно этому протоколу, рейхскомиссар Тербовен вы
двинул предложение свернуть работы на строительстве участка Нур
рейса–Нюборг по причине нехватки рабочей силы. Несмотря на это,
Гитлер недвусмысленно дал понять, что строительство линий железной
дороги на участках Му–Фоске–Нарвик и Нуррейса–Киркенес должно
включать в себя и отрезок Нюборг–Карашок. Там, где это необходимо,
следовало проложить туннели, а на открытых участках было приказано
строить двухколейную железную дорогу. Генералфельдмаршал Кей
тель в августе 1942 г. сообщил, что работа над строительством участка
Му–Фоске начнется сразу, как только поступят строительные батальо
ны советских пленных общим числом 6 тыс. человек. В дальнейшем
планировалось поступление партий пленных по 500 человек ежене
дельно. Ответственность за этих пленных была возложена на руковод
ство Организации Тодта в лице Вилли Хенне469.
В Северном Трумсе и Финнмарке планировалось построить ветку
железной дороги от Нуррейсы до границы с Финляндией через Кауто
кейно и Карашок и далее через Танаэльв до Шиппагурры. Заболоченно
сти этой местности создавали дополнительные трудности при строи
тельстве. Между маем и июлем 1942 г. была проведена инспекция этого
района представителями немецких и австрийских строительных фирм,
руководства ОТ в Осло и представителями главного штаба ОТ в Берли
не470. Норвежские довоенные планы по строительству железной дороги
предполагали проведение линии вдоль побережья, для того чтобы свя
зать железную дорогу с паромным сообщением. Однако план строи
тельства не был утвержден норвежскими властями.
Организация Тодта использовала все средства, чтобы обеспечить до
статочное количество рабочей силы для своих строительных проектов.
В сентябре 1942 г. Вермахт сообщил, что оперативной группе «Викинг»
выделяется 33 тыс. советских и 12 тыс. югославских военнопленных.
На тот момент в район, контролируемый командованием горного корпу
са «Норвегия», было направлено уже 11,5 тыс. пленных471. В 1943 г. опе
ративная группа «Викинг» начала стоительство нурланнской железной
дороги. Реализация этого масштабного строительного проекта проходи
ла не совсем гладко. Фалькенхорст был не согласен с планом Гитлера и
утверждал, что на сооружение такой железной дороги уйдет от четырех
до шести лет. По его расчтетам, потребность в рабочей силе составляла
около 145 тыс. человек. Кроме того, он предупреждал о том, что стройка
 Глава 6. Подневольный труд 117

затруднит транспортное сообщение и принятие возможных мер по обо

роне Норвегии. Прислушавшись к этим аргументам, Гитлер отложил
начало работ по строительству к северу от Тюсфьорда, однако настоял,
чтобы работы на участках между Фоске и Драгом продолжались с макси
мальной интенсивностью472. Главнокомандующий вермахта в Норвегии
в декабре 1942 г. сообщил, что изза суровых морозов качество работы за
метно снизилось473. Кроме того, нехватка строительных материалов,
в частности, цемента, приводила к отставанию от графика на участках
к северу от Му. Как уже было упомянуто, имела место и нехватка рабо
чей силы, но эту проблему Гитлер планировал вскоре решить.
Он предполагал направлять советских и югославских военноплен
ных, в первую очередь, в этот регион. До февраля 1943 г. Гитлер рассчи
тывал на то, что выдача дополнительных рационов позволит повысить
производительность труда пленных в суровом северном климате474. Оп
равдались ли его расчеты, нам неизвестно.
Строительная деятельность, развернувшаяся к северу от МуиРана,
была весьма масштабной. В 1942 г. оперативная группа «Викинг», являв
шаяся частью Организации Тодта, приняла ответственность за все стро
ительство в районе между МуиРана и Драгом. Над проектом работали
немецкие и австрийские подрядчики из частных фирм, а также граждан
ские инженеры. Первый участок железной дороги протяженностью
173 км был проложен от Му до Фоске. За его сооружение отвечал Глав
ный строительный участок нурланнской железной дороги МуиРана,
управление которого располагалось в городе Му. В сентябре 1942 г. Стро
ительное управление Нурланнской железной дороги ожидало получить
в свое распоряжение еще 9 тыс. военнопленных. Они должны были при
быть тремя партиями по 3 тыс. человек: первая в октябре 1942 г., следую
щая в декабре и последняя в марте 1943 г.475 На участке МуДраг работа
ли по подряду 15 немецких и 4 норвежские строительные фирмы, а так
же Главное управление железных дорог Норвегии. В декабре 1943 г. здесь
работали в общей сложности 12 592 человека, 8164 из которых были во
еннопленными, 206 — легионерами (членами НСКК), 2 884 — норвеж
цами, 740 — немцами, 282 — поляками, 113 — французами, 90 — чехами,
и еще 17 принадлежали к другим национальностям476. При таком значи
тельном объеме работ неудивительно, что в строительстве участововали
представители большого числа разных наций. Такой же была ситуация
на строительных участках, расположенных севернее.
Второй участок железной дороги, имевший протяженность 130 км,
был продолжен от Фоске до Драга. Ответственность за строительство
делили между собой Главные строительные участки Фоске и Тёммернес.
Строительством занимались 18 немецких и две норвежские строитель
ные фирмы. В октябре 1943 г. на участке работало 7784 человека, из них
118 Советские военнопленные в Норвегии

5515 советских военнопленных, 824 рабочих Организации Тодта, а так

же 410 человек из административного персонала Организации Тодта
в Фоске и 370 — в Тёммернесе. Кроме того, 665 немецких солдат служи
ли здесь в качестве охранников477. В конце осени 1944 г. из Северной
Финляндии и района Альты на три главных строительных участка,
занимавшихся сооружением нурланнской железной дороги, были пере
ведены значительные ресурсы, в том числе несколько строительных
компаний. В конце октября 1944 г. через Хамнбукт в Финнмарке в Му
иРана и Сторстейннес в Балсфьорде было отправлено значительное
количество принадлежащего ОТ оборудования, а также были отправле
ны персонал и военнопленные478. Вдобавок к этому была приостанов
лена работа на всех строительных объектах к северу от Торкильдсенга, и
лишь треть участка до Драга была завершена479. В 1944 г. сюда было на
правлено для сооружения нурланнской железной дороги очень много
рабочих, большая часть которых принадлежала к категории военно
пленных. Между населенными пунктами Му и Финнейд насчитывалось
в общей сложности 11,5 тыс. советских, 800 югославских и 1041 поль
ский военнопленный. Еще 8,3 тыс. советских военнопленных работали
на строительстве отрезка от Финнейда до Драга в Тюсфьорде. Всего на
строительстве в этих районах было занято более 21,6 тыс. военноплен
ных. Помимо военнопленных, здесь размещались около 14 тыс. немец
ких солдат охраны, в задачи которых входил надзор за работой военно
пленных на участке от Му до Драга. Рабочие и персонал Организации
Тодта в этих районах составляли вместе около 8,7 тыс. человек480.
Важными задачами, возложенными на оперативную группу «Ви
кинг» в Норвегии, были также строительство новых автодорог, модер
низация старых и надзор за их проходимостью в зимнее время. Одной
из необходимых транспортных артерий для военных поставок вермах
та была строящаяся автомагистраль № 50, которая обеспечивала снаб
жение как армии «Норвегия», так и армии «Лапландия» в Финляндии.
В сентябре 1941 г. вермахт доложил о первых трудовых успехах совет
ских военнопленных в Норвегии. На тот момент в стране находилось
2,6 тыс. военнопленных, из которых 2,4 тыс. были сразу пересланы
в Северную Норвегию. Они должны были заниматься строительством
новых и расчисткой от снежных заносов уже существующих автодорог.
Речь шла, в частности, об автомагистрали № 50 и ее ответвлениях481.
Спустя месяц после прибытия советских военнопленных немцы пре
возносили их трудолюбие и рабочие навыки. К тому моменту в Норве
гии оказалось уже 2,8 тыс. из 15 тыс. обещанных советских пленных.
Изза нехватки транспортных средств не представлялось возможным
отправлять из Германии больше двух кораблей в месяц с совокупным
человеческим грузом в 1,6 тыс. пассажиров482.
 Глава 6. Подневольный труд 119

Согласно приказу Гитлера от 13 мая 1943 г., следовало обеспечить за

щиту шоссе № 50 от заносов и схода лавин в зимнее время вплоть до Лак
сэльва, а также на участке от Лаксэльва до Порсангерфьорда. Также бы
ло решено расширить шоссе на всей протяженности трассы483. В зимнее
время автомагистраль № 50 доставляла вермахту немало неприятностей,
особенно на отрезках между Квенангеном в Северном Трумсе и Кирке
несом, где сильные снегопады часто делали дорогу непроходимой для
транспорта. Между тем от проходимости этого участка дороги зависело
сообщение между Альтой и Нарвиком484. В районе между Квенангеном
и Киркенесом располагались значительные силы береговой обороны,
призванные отразить нападение врага со стороны Порсангерфьорда и
Альтафьорда — стратегически важных для немцев местностей в Финн
марке. Немцы готовы были на многое, чтобы помешать предполагае
мому противнику выйти на автомагистраль № 50 через Лаксефьорд, Реп
парфьорд, Ревсботн и Квенанген. Вермахт придавал особое значение
следующим участкам шоссе: перевалы Квенанген и Баддерен, участки
Реппарфьорд–Кистранн–Карашок и Альта–Скайди. Чтобы защитить
шоссе от заносов, планировалось построить деревянные туннели и
120 Советские военнопленные в Норвегии

ограды. На участке Альта–Скайди работали около 2 тыс. советских

военнопленных и немецких солдат штрафных батальонов. Охраняли их
152 человека. Работа их заключалась главным образом в строительстве
деревянных туннелей общей протяженностью 13 595 м (туннель Реппар
фьелль — 8235 м, туннель Хаттер — 5300 м) и заграждений общей протя
женностью 66 км485. Условия работы были чрезвычайно тяжелыми изза
сурового климата и отсутствия медицинской помощи.
Еще одним важным проектом Организации Тодта было строитель
ство Атлантического вала. Генералфельдмаршал Кейтель указом ОКВ
от 14 декабря 1941 г. приказал заниматься укреплением береговой ли
нии с целью создания «нового Западного вала». В указе значилось, что
работы над возведением береговой обороны в Норвегии являются
приоритетной задачей и ответственность за строительство разделят
между собой Организация Тодта и ОКХ, а руководить строительством
будет лично рейхсминистр Фриц Тодт. За распределение средств долж
но было отвечать ОКХ 486. В январе 1942 г. Организация Тодта полу
чила приказ о строительстве укреплений вдоль всего побережья Ат
лантического океана. Опасения высадки союзного десанта заставили
Гитлера направить в Норвегию значительные военновоздушные,
военноморские и сухопутные силы. Боясь вторжения, Гитлер форси
ровал строительство целого ряда военных сооружений, в первую оче
редь, береговых укреплений и аэродромов. Именно по этой причине
в конце февраля 1942 г. в Норвегию был отправлен генерал Лист, что
бы проверить, готова ли немецкая оборона к возможному вторжению.
Лист считал, что необходимо усилить береговую артиллерию и постро
ить новые укрепления, главным образом вдоль побережья, но также и
на важнейших путях, по которым противник мог начать наступление
вглубь страны487. Строительство укреплений требовало значительных
трудовых ресурсов, и рабочая сила была представлена многими наци
ональностями.
В марте 1942 г. Главнокомандующий силами Вермахта в Норвегии со
общил, что 2/3 советских военнопленных будут использованы на терри
тории, подчиняющейся Верховному командованию армии «Норвегия»,
а оставшаяся 1/3 — на территории командования армии «Лапландия».
Кроме того, на строительство укреплений планировалось направить три
польских строительных батальона, 4 тыс. норвежских рабочих, имеющих
специальную квалификацию, и еще 6 тыс. норвежцев. В конце сообще
ния также говорилось, что помимо всего этого в работе будет участвовать
12 тыс. квалифицированных рабочих из штата Организации Тодта. По
следние прибыли главным образом из других стран и были предоставле
ны в распоряжение ОКВ 488. Гитлер, очевидно, придавал суждениям ге
нерала Листа большое значение, поскольку на их основании он отдал
 Глава 6. Подневольный труд 121

Альберту Шпееру приказ о строительстве укреплений в Норвегии. Со

гласно статистике Организации Тодта, в июне 1944 г. на строительстве
Атлантического вала было занято 12 611 военнопленных, 6419 норвеж
цев, 4097 немцев и 2086 гражданских иностранных рабочих489.
Среди запланированных Гитлером строительных проектов в Норве
гии значились также бомбозащищенные бункеры для подводных лодок
в Тронхейме и Бергене, а также сухие доки для крупных судов. За строи
тельство базы в Бергене взялась администрация немецкого военномор
ского флота, а Организация Тодта получила подряд в Тронхейме. Первые
группы рабочих от Организации Тодта прибыли летом 1940 г. с заданием
начинать сооружение бункеров для подводных лодок. Именно эти груп
пы составили позднее ядро оперативной группы «Викинг»490. 5 июля
1942 г. руководитель оперативной группы «Викинг», Вилли Хенне, пред
ставил план сооружения бункеров и сухих доков в Тронхейме. Здесь
планировалось привлечь к работе в общей сложности 8,1 тыс. человек,
однако в тот момент на выполнении программы «Викинг» в Тронхейме
использовалось всего 4,3 тыс. рабочих491. Начиная с осени 1942 г. строи
тельство базы подводных лодок в Нюхавне в Тронхейме стало одним
из крупнейших и самых дорогостоящих немецких строительных проек
тов в Норвегии. В сооружении бункера участвовала немецкая строитель
ная фирма «Сагер и Варнер», а в южной части строительной площадки
Организация Тодта устроила большой склад. В проекте участвовали и
норвежцы, многие из них носили униформу Организации Тодта492.
24 июля 1943 г. на базу в Тронхейме совершили нападение американские
«летающие крепости», полностью разрушив три мастерских и еще трем
нанеся повреждения. Бомбить бункеры они даже не пытались, посколь
ку их защита выдержала бы бомбежки493. Незадолго до конца войны
на этой базе работало около 800 советских военнопленных.
Распоряжаясь материальными ресурсами и территориями, Органи
зация Тодта не принимала в расчет интересы местного населения. Так,
в Нессебю в Финнмарке она использовала земельные участки без согла
сования с владельцем и даже не озаботилась формальной реквизицией
участков через контору ленсманна*, что заставило ленсманна обратить
ся в соответствующие инстанции с просьбой проинформировать Ор
ганизацию Тодта о надлежащем порядке действий в таких случаях494.
Аналогичный запрос поступил в Отдел обеспечения произвоздственной
деятельности при Министерстве промышленности от губернатора
Трумса касательно строительных работ, которые Организация Тодта ве
ла в его губернии. Губернатор поставил вопрос о разрешении на строи

* Ленсманн — полицейский чин в сельских местностях Финляндии, Норвегии и Шве

ции.
122 Советские военнопленные в Норвегии

тельство в губернии и сообщил, что отделение рейхскомиссариата в ли

це Баурата Фогеля из Организации Тодта приступило к конфискации
материалов, использовавшихся для строительства домов, судов и других
объектов, без предъявления разрешения. Губернатор подчеркивал, что
незаконные строительные работы в губернии приняли большой размах,
и интересовался, как Министерство промышленности отреагирует
на поведение рейхскомиссариата при означенных обстоятельствах495.
В архиве губернатора не содержится никаких документов, свидетельст
вующих о том, что он получил ответ на свои послания, что, в свою оче
редь, позволяет сделать вывод о полной безнаказанности деятельности
Организации Тодта, которая могла присваивать себе территории и мате
риалы, принадлежащие норвежцам.
В списке шталагов и связанных с ними лагерей в Норвегии на 1 ап
реля 1945 г. значится всего пять лагерей, помеченных как «Лагеря ОТ».
К ним относился, в частности, строительный участок ОТ в Бергене, где
работали 1635 военнопленных, приписанных к Шталагу 303 в Лилле
хаммере. Остальные четыре лагеря были связаны с Шталагом 330 (Бейс
фьорд/Нарвик): строительный лагерь ОТ в Богене — 359 пленных, ОТ
группа «Викинг» в Рамсунне — 183 пленных, лагерь ОТ в Люнгсейде —
270 пленных и лагерь ОТ в Дьюпвике — 150 пленных496. Однако на мо
мент капитуляции количество военнопленных в этих пяти лагерях
составляло всего 2597 человек, хотя, очевидно, на Организацию Тодта
работало существенно больше пленных. Остальные лагеря военноплен
ных в упомянутом списке приведены в привязке к военному округу или
дивизии, к которым они относились. Более подробной информации
о принадлежности этих рабочих батальонов не имеется, и число плен
ных в них было невысоко. Вероятно, это объясняется тем, что военно
пленные, которых Гитлер «выделил» на Норвегию приказом от 22 марта
1944 г.497, распределялись непосредственно по лагерям вермахта, хотя и
работали над реализацией строительных проектов Организации Тодта.
Очевидно, это происходило потому, что за охрану этих пленных нес от
ветственность вермахт, а следовательно, они должны были находиться
в подведомственных вермахту лагерях, а не в лагерях ОТ.
В отчете норвежской разведывательной службы в Великобритании
говорится, что на Организацию Тодта работало в общей сложности
30 тыс. человек498. Однако там не указано, какая часть из них была во
еннопленными, а какая — постоянным персоналом. При этом мы не
можем полностью полагаться на приведенные в этом отчете статисти
ческие данные, поскольку многие из приведенных там цифр не совпа
дают с действительностью. Кроме того, в отчете подчеркивается, что
во многих случаях осведомители не могли с уверенностью сказать,
относились ли виденные ими отряды к Организации Тодта или нет,
 Глава 6. Подневольный труд 123

посколькую зачастую целые взводы немецких солдат направлялись

на выполнение отдельных работ при строительстве аэродромов и авто
дорог. Могло случиться так, что осведомители принимали их за рабо
чих Организации Тодта, и то же самое можно сказать о сведениях каса
тельно военнопленных, норвежских рабочих или гражданских рабо
чих изза границы499. Изза подобных случаев норвежской развездке
затруднительно было доставать достоверные сведения о численности
сотрудников и объеме работ Организации Тодта в Норвегии. Вероят
но, наиболее точные данные содержатся в финальном отчете немцев
за 1945 год, а также в отчете советсконорвежской комиссии по военно
пленным500. В немецком отчете имеются сведения о работах, выпол
ненных различными строительными батальонами, и, судя по ним,
большая часть рабочих была занята на крупнейшем строительном про
екте немцев в Норвегии — Нурланнской железной дороге. Кроме того,
многие строительные батальоны использовались для сооружения сис
темы укреплений «сухопутного и морского фронта Люнген»501.

Гражданские остарбайтеры

Помимо военнопленных, Организация Тодта использовала в качестве

рабочей силы в Норвегии также насильственно перемещенных граж
данских лиц. Среди них было довольно много белорусских женщин.
Евдокия Даниловна Багрова, двадцати двух лет, в феврале 1944 г. была
арестована у себя на родине, в Белоруссии, за помощь партизанам. По
сле суровых допросов ее отправили в трудовые лагеря в Берлине и
Штеттин, а через несколько месяцев, в апреле, она попала в Норвегию.
Вместе со своими соотетечественниками и товарищами по несчастью
она прибыла в Нарвик, где ей пришлось работать на местное отделение
Организации Тодта. Она проработала в немецкой прачечной в Нарви
ке вплоть до самой капитуляции Германии в мае 1945 г.502
В фонде Государственного архива Норвегии, посвященном Органи
зации Тодта, можно найти списки фамилий 95 советских женщин, при
везенных немцами в Норвегию. Они прибыли в Осло из Орхуса (Да
ния) в апреле 1944 г., и отсюда их должны были переслать дальше на се
вер. Среди них были три сестры — Ольга, Нина и Катя Свирейко, са
мой младшей из них было 11 лет, самой старшей — 15 лет. Они совер
шили долгий и изнурительный путь от родного поселка Большая Мо
щаница в Могилевской области, где все их имущество сожгли немцы
вскоре после нападения на Советский Союз в 1941 г. Отец и дяди сес
тер Свирейко служили на фронте. В 1942 г. отец попал в немецкий
плен, откуда ему удалось бежать и вернуться к семье. Вскоре он начал
124 Советские военнопленные в Норвегии

помогать партизанам, и семья жила в лесах вместе с партизанским от

рядом. Однако в яваре 1944 г. они были арестованы во время облавы,
организованной СС с целью розыска и поимки партизан.
Нину, Ольгу и Катю отправили в тюрьму в г. Белыничи вместе с дру
гими женщинами и детьми. Многие подвергались жестоким допросам,
и несколько человек были расстреляны в лесу неподалеку от тюрьмы.
Сестры остались живы, и однажды после очередного допроса их погру
зили в открытый грузовик и увезли. Нина хорошо помнит эту пятиде
сятикилометровую поездку по зимнему морозу, когда из одежды у нее
были только дождевик и лапти. Целью их путешествия был Берлин, где
сестер направили на уборку улиц после бомбежек города союзниками.
Однако всего две недели спустя сестер лагерь сгорел, поэтому их пере
вели в Штеттин. По дороге немецкие женщины стали возмущаться, что
им приходится ехать в одном поезде с советскими каторжницами, по
этому узниц ссадили, и остаток пути им пришлось пройти пешком. Это
заняло целые сутки.
В Штеттине они несколько недель прожили в бараках без крыши,
а работали на судостроительной верфи, где среди прочего им при
шлось заниматься починкой спасательных жилетов. Помимо этого, се
стры Свирейко работали в городском зернохранилище. Через полтора
месяца их в открытых вагонах для скота перевезли в Данию и уже отту
да на корабле переправили в Норвегию. Нина рассказывает, что дорога
были изнурительной, и вид у них был ужасный. На борту судна немец
кие солдаты прониклись к сестрам Свирейко сочувствием и предложи
ли им еды, но сестры отказались. Спустя почти двое суток, изголодав
шиеся и изъеденные вшами, они наконец прибыли в Осло. Нина вспо
минает, как из одного из домов на набережной им бросали картошку и
конфеты.
После непродолжительного пребывания в Осло вся группа была от
правлена поездом на север, где женщин распределили между городами
Тронхейм, МуиРана, Фоске, Тёммернес и Нарвик. В конце концов се
стры оказались в МуиРана, где их направили работать на кухню при
немецком полевом лазарете. Работа была изматывающей и, начинаясь
в четыре часа утра, продолжалась обычно до восьми вечера. Нина рас
сказывает, что утром она первым делом приносила воду и растапливала
печь. Ольга, старшая из сестер, занималась стиркой. Горячей воды не
было, и работать было тяжело. Катя помогала Нине на кухне, где поми
мо исполнения многих других обязанностей занималась разделкой ры
бы. Однако, несмотря на все тяготы, девушки не жаловались на жизнь,
потому что знали, как тяжело приходится другим советским военно
пленным. В условиях жесткой дисциплины и постоянных угроз со сто
роны немцев сестры ухитрялись воровать хлеб и картошку и передавать
 Глава 6. Подневольный труд 125

Нина Никитина.
(Владелец снимка — Нина Никитина, предоставлено музеем г. Рана)
126 Советские военнопленные в Норвегии

Катя Свирейко.
(Владелец снимка — Нина Никитина, предоставлено музеем г. Рана)
 Глава 6. Подневольный труд 127

Ольга Свирейко.
(Владелец снимка — Нина Никитина, предоставлено музеем г. Рана)
128 Советские военнопленные в Норвегии

их советским военнопленным, иногда заходившим в лагерь. Однажды

Нина спрятала немного картошки в снегу, но немцы заметили это и вы
звали ее на допрос. К счастью для нее, один из норвежцев, работавших
на кухне, взял вину на себя, и ей удалось избежать наказания.
Жили сестры в бараке, деля комнату с тремя другими белорусскими
девушками, и все они были моложе 16 лет. Иногда им разрешалось вы
ходить в город, где они могли общаться с другими девушками. Особен
но они подружились с сестрами Лиллиан и Карин Хиллестад, которые
были их сверстницами, и после этого семья Хиллестад стала понемногу
помогать им. Нина с благодарностью вспоминает эту норвежскую се
мью, которая поддержала ее и сестер в самые тяжелые времена. Семья
Хиллестад помогала сестрам Свирейко вплоть до их отъезда домой в ию
ле 1945 г. Их даже спросили, хотят ли они остаться в Норвегии, но они
отказались, поскольку очень тосковали по родине и семье. В конце ию
ля они отправились из МуиРана в Мурманск на борту судна «Стелла
Поларис», которое использовалось главным образом для перевозки
больных советских военнопленных из городов Фоске и МуиРана. Со
стояние многих пленных на борту было крайне тяжелым, некоторые
не дожили до окончания рейса. В Мурманске сестры Свирейко прошли
проверку властей, после чего смогли отправиться домой.
Встреча с отцом по возвращении была незабываемой. Увидев трех до
черей, он расплакался от радости, вспоминает Нина. Однако после вой
ны Нине пришлось столкнуться с тем, что плен и каторжные работы ока
зались не лучшей рекомендацией для устройства личной жизни. Ее же
них, избравший для себя профессию военного, бросил ее, узнав, что она
побывала в плену. Нина рассказывает, что ей приходилось жить, «опустив
голову», потому что пребывание в плену считалось позором, и бывших
пленных не принимали в члены компартии. Впрочем, сестрам Свирейко
удалось преуспеть в трудовой жизни. Нина закончила Ленинградский хи
микофармацевтический институт и всю жизнь работала фармацевтом,
в том числе и после выхода на пенсию. Ольга окончила медицинский вуз
и стала врачом. Катя выучилась на повара. Сестры Свирейко — это всего
лишь три судьбы из судеб миллионов людей, ставших жертвами немец
кой насильственной депортации в годы Второй мировой войны503.
Гражданские советские рабочие попадали в Норвегию в основном
морским путем, как и военнопленные. В транспортных списках Главно
командующего вермахта в Норвегии можно найти среди прочих судно
«Мар дель Плата», которое 24 марта 1943 г. вышло из Штеттина в Осло
с 1 тыс. «русских гражданских рабочих». Кроме них, на борту находи
лось еще 99 сотрудников Организации Тодта. Согласно отчету за март
1943 г., все они были переправлены дальше на север — в Тронхейм или
Северную Норвегию504. В годы войны потребность в рабочих руках не
 Глава 6. Подневольный труд 129

прерывно росла. В транспортных списках Верховного командования

армии «Норвегия» в отчете за март 1944 г. содержится просьба выслать
дополнительно рабочих для использования в так называемых полярных
областях. Генеральный уполномоченный по рабочим ресурсам запросил
отправить 1 тыс. гражданских советских женщин для работы за поляр
ным кругом505. Однако Главнокомандующий силами вермахта в Норве
гии отклонил этот запрос по причине нехватки трудовых ресурсов (остар
байтеров)506.
В Сволвере на Лофотенских островах имелся один женский лагерь.
В мае 1945 г. там насчитывалось 178 русских женщин и четверо малень
ких детей. Женщины были силой увезены сюда с оккупированных тер
риторий Советского Союза и работали на рыбной и консервной фабри
ках. Когда они попали в Норвегию, всем им было от 16 до 20 лет, и дети
были рождены уже в лагере. Согласно сведениям, полученным от мест
ного населения, условия размещения женщин были неплохие и корми
ли их достаточно хорошо. Однако им запрещались всякие контакты
с местным населением. По результатам инспекции, проведенной нор
вежским региональным командованием 6 мая 1945 г., условия содержа
ния в лагере были найдены удовлетворительными, однако необходимо
было срочно выдать узницам новую обувь507. Основываясь на этом,
можно заключить, что условия содержания женщин в трудовых лагерях
были лучше, нежели условия содержания советских военнопленных.
Впрочем, это могло зависеть и от личных качеств руководителя именно
этого женского лагеря, ведь, как мы знаем, условия содержания в лаге
рях в целом в значительной степени зависели от отношения к пленным
руководства. Помимо лагеря в Сволвере, были также группы украин
ских гражданских рабочих на рыбных фабриках в Будё и Хаммерфесте.
В Будё на рыбной фабрике на Лангстранн работали 1,2 тыс. советских
мужчин и женщин. Согласно репатриационным спискам, здесь нахо
дились 792 мужчины и 160 женщин, а также 51 ребенок, которые были
рождены в 1944–1945 гг. Практически все взрослые в этой группе были
родом с Украины508. В 1942–1944 гг. в Хаммерфест было отправлено
около 300 советских девушек и женщин в возрасте от 15 до 30 лет для ра
боты на рыбной фабрике на Фюгленес.
22 июня 1942 г. в Хаммерфест прибыло немецкое судно «Леванте»,
на борту которого находилось несколько сот военнопленных и 75 жен
щин с оккупированных немцами территорий, в том числе из Советско
го Союза. Все они предназначались для работы в рыбной промышлен
ности, которую немцы активно развивали в Норвегии в годы войны.
Среди прибывших была семнадцатилетняя Анна (Ханна) Коляда с Ук
раины. Из нескольких сотен советских женщин и детей она была един
ственной, кто остался жить в Хаммерфесте после войны. В мае 1942 г.
130 Советские военнопленные в Норвегии

немцы без предупреждения забрали Анну и нескольких ее однокласс

ниц из школы прямо посреди урока. Немцы объяснили, что теперь они
будут работать в деревне, и отправили их на железнодорожный вокзал.
Незадолго до отправления мать пришла попрощаться с ней, не зная,
что снова они увидятся только 25 лет спустя. Прибытие такого количе
ства русских в Хаммерфест пробудило в местном населении воспоми
нания о контактах с Русским Севером и поморской торговле, которая
была развита в Северной Норвегии до Первой мировой войны.
Ханне и ее одноклассницам обещали, что на новом месте они смогут
ходить в школу, но с самого первого дня они занимались исключитель
но работой — долгой и изнурительной, под строгим надзором немцев
и в окружении забора из колючей проволоки509.
Ханна рассказывает, что они с подругами не боялись за себя — воз
можно, потому, что были молоды. И хотя в Хаммерфесте они тяжело ра
ботали и им не хватало еды и одежды, все же их жизнь была довольно
предсказуемой. Они не чувствовали себя военнопленными, рассказыва
ет она, хотя зачастую сильно тосковали по дому. Но тесные контакты
с местным населением делали их жизнь легче. Они сдружились с мест
ными жителями во время работы на фабрике и часто тайком выбира
лись за пределы огороженной территории на прогулки.
После эвакуации из Финнмарка в 1944 г. фабрика тоже переехала
в Сволвер, а вместе с ней переехали и большинство рабочих. Ханна,
к счастью, попала на фабрику «Фростфилет» в Будё, где она вновь
встретилась со своим женихомнорвежцем. В 1946 г. им удалось вер
нуться в разоренный войной Хаммерфест. Лишь в 1967 г. мать Ханны
смогла получить норвежскую визу и снова увидеть свою дочь.
Помимо Организации Тодта и вермахта в Норвегии вели деятель
ность еще два крупных немецких «работодателя»: алюминиевое пред
приятие «Нордаг» и производившая красители фирма «И.Г. Фарбенин
дустри». В отчете от 13 мая 1943 г. Отдела труда и социального обеспе
чения при Рейхскомиссариате приводятся сведения о производитель
ности труда иностранных рабочих на проектах Организации Тодта и на
двух упомянутых немецких предприятиях. За предшествующие отчету
несколько недель в Норвегию прибыли 2,4 тыс. остарбайтеров и
1,4 тыс. французских рабочих, которые должны были работать на эти
три организаци. В отчете говорится, что большинство из них были ква
лифицированными рабочими. Кроме того, на строительные площадки
«Нордага» и «И.Г. Фарбениндустри» прибыло еще 300 французов,
150 голландцев и 120 человек из регионов немецкого протектората.
В Организацию Тодта поступили 200 квалифицированных рабочих
датчан510. Но фабриках «Нордага» в Ордале использовалась рабочая
сила из Советского Союза, Франции, Дании, Греции и Швейцарии —
 Глава 6. Подневольный труд 131

все это были гражданские рабочие, большинство из которых были при

нудительно вывезено в Норвегию. Согласно произведенным расчетам,
основную массу рабочих в Ордале составляли советские граждане, ко
торых насчитывалось 1,6 тыс. человек. Помимо этого, здесь работали
700 французов и 200 датчан. Общее число рабочих в Ордале точно уста
новить не удалось, но, по всей видимости, здесь работали около 6 тыс.
человек. Для немцев советские рабочие были «бельмом на глазу»: ос
тарбайтеры были очень способными и легко приспосабливались к ус
ловиям принудительного труда511. Кроме того, гражданские советские
рабочие установили дружеские отношения с жителями Ордала.
Для большинства гражданского населения на принудительных ра
ботах Организация Тодта была на самом деле лучшим шансом остать
ся в живых, пройдя войну, преследования и чистки. Вскоре после на
чала войны все главные строительные участки Организации Тодта
в Европе (за исключением отделений на Балканах) начали использо
вать в качестве рабочей силы советское гражданское население. Уже
летом 1941 г. Организация Тодта стала забирать из лагерей военно
пленных советских квалифицированных специалистов, отправляя их
работать на Восточном фронте. Они выполняли главным образом за
дачи снабжения Организации Тодта, строили дома и дороги. 10 тыс.
гражданских пленных были выделены Организации Тодта для приве
дения в порядок дороги Минск–Смоленск–Москва. Летом 1942 г. Ор
ганизация начала собирать рабочую силу для обеспечения группы ар
мий «Юг».
Из числа советских рабочих выбирались бригадиры, которые нани
мались на работу в Организацию Тодта и занимались, в частности, над
зором за работами и охраной советских рабочих в лагерях и на строи
тельных площадках. Как правило, один бригадир отвечал за труд
25–30 рабочих. В 1943 г. среди советского вспомогательного персонала
лагерей ОТ на территории Советского Союза участились побеги. Чтобы
их прекратить, Шпеер приказал обнести заборами все лагеря ОТ на со
ветской территории. Однако и после этого побеги вспомогательного
персонала и рабочих продолжались. Поэтому персонал Организации
Тодта должен был, в свою очередь, следить за советскими рабочими,
а халатность, приводящая к побегу пленных, приравнивалась к саботажу
и строго наказывалась. Особо серьезные случаи рассматривались воен
ным трибуналом. В связи с этим руководители компаний и строитель
ных площадок также должны были усилить бдительность, чтобы воспре
пятствовать побегам рабочих, и немедленно сообщать руководству Орга
низации Тодта о предпринятых и удавшихся попытках к бегству512.
Среди гражданских рабочих на Восточном фронте было немало рус
ских партизан, агентов и им сочувствующих, поэтому в Организации
132 Советские военнопленные в Норвегии

Тодта существовали четкие инструкции по их охране. Как поступать с

такими группами, руководство Организации Тодта могло решать само
стоятельно, однако учитывая, что необходимо было поддерживать тру
доспособность своих рабочих, травля таких лиц была не в интересах Ор
ганизации Тодта. Однако они работали, жили и перемещались с места
на место под усиленной охраной. Инструкция запрещала использовать
таких рабочих в качестве водителей. Русские женщины, служившие
в Красной Армии или находившиеся в партизанских отрядах, работали
в Организации Тодта на положении политических заключенных513. Тру
доспособность русских женщинполитзаключенных подчеркивается,
в частности, в рапорте отделения «Фёрстер» оперативной группы «За
пад». Здесь работали 220 женщин в возрасте от 14 до 60 лет, строго изо
лированные от других рабочих как в лагере, так и на местах работы.
В рапорте говорится, что эта группа проявляла большое трудолюбие,
а также отличалась дисциплинированностью и хорошим поведением514.
Однако факт усиленной охраны свидетельствует о том, что их воспри
нимали как определенную угрозу для безопасности лагеря.
Поскольку число пленных, направляемых для выполнения работ
в различные страны, постоянно росло, непрерывно происходило пере
распределение рабочих заданий между военнопленными и граждан
скими рабочими этих стран. После того, как в Польшу прибыли остар
байтеры, польские квалифицированные рабочие поднялись на одну
ступеньку в социальной иерархии. В частности, поляков стали ставить
в качестве охранников и надзирателей над советскими и другими ино
странными рабочими515. В Германии советские гражданские рабочие
получали нашивку «О» или «Ост», означавшую «остарбайтер». Их раз
мещали в перенаселенных, практически неотапливаемых лагерях, где
царила антисанитария. Они жили за колючей проволокой, и мало у ко
го из них были нормальные одежда, обувь и одеяло. Они не часто под
вергались жестокому обращению, однако сами условия их содержания
были, без сомнения, чрезвычайно суровыми516. При этом с остарбайте
рами обращались все же лучше, чем с пленными солдатами Красной
Армии, хотя большинство немцев смотрело на них с подозрением и не
прикрытым отвращеним517. Судя по имеющимся у нас данными, ос
тарбайтерам, отправленным в Норвегию, жилось лучше, чем тем, кто
остался в Германии.
Организация Тодта несла также ответственность за экстренную эва
куацию узников трудовых лагерей при отступлении немецких войск.
В районе действий группы армий «Юг» ОТ имела в своем распоряжении
около 40 тыс. советских подростков. Поскольку они обладали «призна
ками германской расы», на Организацию Тодта была возложена обязан
ность обучить их рабочим навыкам. За их воспитание должны были не
 Глава 6. Подневольный труд 133

сти ответственность Имперское министерство оккупированных восточ

ных территорий и Гитлерюгенд. Обсуждалось также распределение под
ростков по семьям немецких ремесленников в разных регионах. Во вре
мя военных действий на территории Советского Союза немецкая про
паганда уделяла большое внимание работе советских гражданских рабо
чих с точки зрения той «социальной и воспитательной задачи», которую
взяла на себя Организация Тодта, определив советских гражданских
пленных на строительство дорог и работу на фабриках. Подчеркива
лось, что многие люди получают таким образом работу и пропитание
сразу после завершения военных действий в их районе. Это должно бы
ло способствовать скорейшему возвращению людей к обычной жизни и
одновременно приучить их «к немецкому порядку»518. Вынужденное
отступление с оккупированных территорий в 1944 г. привело к тому, что
Организация Тодта должна была срочно эвакуировать значительное
число своих рабочих, которые были отправлены в Германию для работы
в оборонной промышленности519. В целом, судя по всему, гражданские
рабочие, которых использовала Организация Тодта, жили лучше, чем
работавшие на нее военнопленные.
Использование иностранной рабочей силы воспринималось немца
ми как продолжение «обычной» трудовой миграции в Европе. В то же
время рабский труд насильственно перемещенных лиц описывается как
бесконечная череда унижений, нещадной эксплуатации, жестокого об
ращения и преступлений против пленных520. Примерами первой точки
зрения могут служить исторические исследования, появившиеся в За
падной Германии в 1950–1960х годах, где использование националсо
циалистами иностранной рабочей силы представлено как естественное
продолжение предшествующей трудовой и социальной политики. По
другую сторону стены, в Германской Демократической Республике, ис
торики рисовали совсем другую картину. Они поднимали документы
о насильственной депортации пленных и жестоком обращении с ними.
Особенно много исследований было посвящено преступлениям против
советских и польских пленных.
Важным инструментом немецкой пропаганды было создание нега
тивного образа советских военнопленных. С целью представить военно
пленных врагами норвежской нации норвежские нацисты и немцы ши
роко использовали различные публикации.
Глава 7. «Разбитая армия»

Немецкая пропаганда широко использовала негативные, натуралисти

ческие описания советских военнопленных. Норвежские нацисты и
немцы публиковали ряд подобных описаний в газетах с целью формиро
вания образа врага. Немецкая военная система тратила немало сил, что
бы предотвратить контакты норвежцев с советскими военнопленными,
и уже 28 сентября 1941 г. Тербовен огласил приказ, запрещавший любое
общение с советскими военнопленными. В первую очередь, приказ пре
следовал цель напугать женщин, чтобы они не предлагали помощь плен
ным. В Северной Норвегии и в Трёнделаге возможности для контактов
с узниками были большими. Именно в этих районах многие помогали
советским военнопленным, если имели такую возможность. Несмотря
на то, что помощь пленным не была частью «официального» сопротив
ления, но те, кто ее оказывал, считали, что таким способом они выража
ют свой протест против немцев.
В годы войны главным средством пропаганды выступала норвежская
и немецкая пресса, где и формировались основные характеристики вос
приятия советских солдат и военнопленных. В журнале штурмовиков
«Хирдманнен» («Штурмовик») создание образа Советского Союза зани
мало главное место. Норвежские нацисты представляли совершенно оп
ределенную картину советского общества, и эта явная «правда» должна
была убедить читателя в истинности публикуемого материала. 15 августа
1942 г. журнал опубликовал избранные места из книги Видкуна Квислин
га* «Россия и мы» (Russland og vi, 1930). В одном из отрывков он пишет:

Немного интеллигентных глаз можно увидеть в этой серой массе, кото

рая заполняет сейчас улицы, театры и поезда в России. Настоящий

* Видкун Квислинг — норвежский политик. С февраля 1942 г. до конца Второй миро

вой войны занимал пост министрапрезидента оккупированной Норвегии. После вой
ны Квислинг был обвинен в государственной измене и расстрелян.
 Глава 7. «Разбитая армия» 135

ширпотреб. Не нужно быть антропологом, чтобы увидеть разницу меж

ду людьми, например, в Москве, до революции и сейчас. Особенно
удивительно, как много стало людей азиатского и восточного проис
хождения521.

В журнале указывалось, что единственная часть населения, имевшая

нормальные условия жизни при советском режиме, — это солдаты и
офицеры Красной Армии. Однако армия снизу доверху контролирова
лась еврейскими комиссарами, которые денно и нощно следили за все
ми, от рядового солдата до генерала, и проверяли, чтобы приказы
из Москвы исполнялись с буквальной точностью. Работа этих комис
саров вместе с работй особых подразделений ГПУ и явилась причиной
бездействия русских солдат на Восточном фронте. Солдаты, уставшие
от голода и страданий, боролись против хорошо дисциплинированной
немецкой армии. Но, как утверждалось в статье, когда война завершится
и еврейское владычество будет свергнуто, русские сами расправятся с ос
тавшимися «еврейскими мучителями»522. Подчеркивалось, что русский
народ страдает именно по вине евреев. Текст был иллюстрирован шес
тью реалистичными фотографиями советских солдат, которые представ
лялись здесь скорее как потерявшие человеческий облик жертвы режима
своей страны, нежели как солдаты. Цель публикации этих фотографий
прослеживалась и в тексте: «Советские солдаты, которые, согласно Чер
чиллю и Рузвельту, освободят нас и принесут в Европу культуру и циви
лизацию»523.
14 ноября 1942 г. в журнале был опубликован репортаж о встрече
с тремя легионерами (добровольцами Норвежского легиона) из Берге
на. Встреча состоялась в кинотеатре «Уле Булл», где они поделились
впечатлениями с Восточного фронта. Один из легионеров рассказывал
о советских военнопленных:

Люди думают, что Германия посылает в Норвегию и другие страны худ

ших людей, чтобы они служили устрашающим примером и хорошей
пропагандой. Но я могу вас заверить, что те пленные, которых мы ви
дим здесь, у нас, — это, можно сказать, герои кинофильмов по сравне
нию с теми, кого мы встретили там. Если бы население Бергена увиде
ло тысячи этих русских на наших улицах, оно благодарило бы немецких
солдат за то, что они находятся здесь, рядом с нами524.

Другой легионер рассказал о восприятии норвежцами граждан

ского русского населения и критиковал в этой связи норвежские на
строения. Он рассказал, что люди, с которыми он разговаривал, в пер
вую очередь, это были финскоговорящие русские с эстонской грани
136 Советские военнопленные в Норвегии

цы, были рады своему освобождению от большевиков. По его сло

вам, трудно даже представить то, с чем он и его товарищи столкну
лись в Эстонии. Когда здесь вскрыли массовые захоронения и родст
венники увидели тела своих близких, разыгрались сцены, которых,
он надеется, больше никогда в жизни не увидит. Те, кто здесь (в Нор
вегии. — Примеч. ред.) напяливает красные колпаки и носит скреп
ки*, должны побывать там — пусть не как солдаты, а как рабочие, за
явил он. Тогда они узнают правду. Легионеры рассказали, что 600 учи
тельниц, столько же полицейских, а также пожарных и шведов были
убиты большевиками в Эстонии. В завершение он попросил всех
присутствовавших верить легионерам — очевидцам событий. Солда
ту нет смысла врать. Статья в журнале сопровождалась фотографией
военнопленного с подписью: «Разбитая армия. Русский военноплен
ный»525. Задачей легионеров было рассказать «истинную правду»
о событиях на Восточном фронте. Свидетельства легионеров как
очевидцев должны были убедить, насколько ужасна была жизнь
в «советском рае».
Журнал продолжил описание советских военнопленных в статье
от 15 мая 1943 г. под заголовком «Бывшие рабы получили свою свобо
ду — в плену». Статья показывала, как немцы на самом деле превращали
большевистских «недочеловеков» в людей, и в ней подчеркивалось, что
информация исходит из компетентных источников. Как только больше
вистские солдаты сдавались в плен немцам или их союзникам, их везли
на место, где они могли работать. Необходимо давать пленным работу,
поскольку чем дольше они сидят в лагере, ничего не делая, тем чаще
между ними происходят драки. Проблема заключалась в том, что как
только убрали комиссаров, большевики совсем одичали и повели себя,
как стадо животных. Тем не менее «пленный большевик» описывался
как трудолюбивое, аккуратное и в целом нормальное существо. Подчер
кивалось, что он силен и необычайно вынослив. Не каждый выдержит
десять дней без еды, затем перенесет ампутацию ноги и после всех этих
испытаний выживет. Журнал обращался к своим читателям с вопро
сом — «кто из нас» сможет выстоять в тяжелых боях на передовой в те
чение нескольких месяцев, если провиант будет состоять из березового
сока, мха и тухлой конины. Таким образом, статья превратилась факти
чески в панегирик советским военнопленным. Отношение редакции
к советским военнопленным выглядит двойственным. С одной стороны,
пленные показаны дикими животными, с другой — признается их не
имоверная стойкость.

* «Красные колпаки гномов» и скрепки на лацканах норвежцев были знаками един

ства сопротивления немцам и местным нацистам.
 Глава 7. «Разбитая армия» 137

В прессе утверждалось, в немецком плену к узникам относились

хорошо. Если поведение пленного на протяжении испытательного
срока в один год было удовлетворительным, то он получал разрешение
на ношение гражданской одежды — чего, как подчеркивалось в статье,
никогда не было в военной истории. К ним относились так же, как и
к немецким солдатам, они получали такое же питание и снабжение,
такое же медицинское обслуживание. В отличие от коммунистов, сис
тематически уничтожавших человеческие чувства, националсоциа
листическая Германия пыталась вызвать эти чувства к жизни у всех
русских, которые получали возможность стать цивилизованными
людьми526. Также подчеркивалось, что поводом для отправки совет
ских военнопленных на работу были постоянные драки в лагерях. Од
нако истинной причиной отправки их на работы являлся недостаток
рабочей силы в Германии. В репортаже косвенно говорится о насущ
ной потребности в квалифицированной рабочей силе:
«Время от времени из этой серой массы выбираются более или ме
нее послушные пленные, обученные в свое время какомулибо ремес
лу или профессии. Они со временем получают работу каменщиков,
кузнецов, техников и шоферов»527.
В газетах также писали, что условия жизни военнопленных на Ро
дине были гораздо хуже, чем их жизнь в плену, и тех, кто не хочет ра
ботать, пугают, что отправят обратно в Россию. Это обычно действует
на пленных. Правда, по мнению газет, заключалась в том, что без по
мощи Германии Советский Союз попрежнему состоял бы из диких
людей, которые не понимают, что для них лучше.
Взгляд на военнопленных как на «необычных людей» господствовал
среди норвежских конвоиров, охранявших югославских пленных
в Норвегии. Нильс Кристи писал в своих исследованиях, что охранники
разделялись на две группы. Одни не считали, что имеют дело с людьми.
Для них пленные были серой безличной массой, где не было отдельных
людей, отдельных личностей. Они не отождествляли себя с этой массой.
Они никогда не станут такими, как эти серые существа за колючей про
волокой, они никогда не будут себя вести так же. Другие относились
к пленным иначе. Из этой серой массы со временем для них стало про
ступать нечто человеческое, становившееся все более видимым при
ежедневном контакте с пленными. Постепенно охранники признали
в них людей, личностей, попавших в ужасное положение, которое мо
жет сломить кого угодно. Пленные становились для таких охранников
обычными людьми, им нужно было помогать и обращаться с ними по
человечески528. Анализ поведения охранников по отношению к совет
ским военнопленным в Норвегии показывает, что личные качества не
мецких охранников имели решающее значение. Те, кто считал пленных
138 Советские военнопленные в Норвегии

людьми, были в состоянии создать для них более или менее терпимые
условия.
Немецкая пропаганда представляла в норвежских газетах различ
ные образы советских военнопленных. О них рассказывали поразно
му. Согласно одной версии, советский солдат был беспомощным и ни
чего не знающим, в то время как другие рисовали советских военно
пленных как опасных каннибалов. Пример этому мы найдем в газете
«Лофотпостен» от 9 августа 1941 г., где помещена статья из Норвежско
го телеграфного бюро о советском военнопленном, взятом на Север
ном фронте и попавшем в лазарет Акера. Материал был озаглавлен
«Русский военнопленный в Осло. Ужасные подробности об условиях
в «советском рае». Является ли объект интервью прототипом русского
человека?» В нем военнопленный предстает как униженный и дикий
человек. «Урожденный раб» — вот невольно возникающая мысль, по
мнению репортера.
Пленный не помнил, когда его призвали на срочную военную служ
бу и как долго он служил. Однако репортеру удалось, наконец, узнать,
что его призвали в 1940 г. и отправили на финскую границу. На вопрос
о том, каково было быть солдатом, он ответил, что их плохо кормили.
«Нам сказали, что началась война. Но мы не поняли, почему. У меня
было ружье. Основания стрелять у меня не было. Но мы использовали
ружья, когда нам приказывали. Но мы советовались друг с другом и ре
шили сдаться»529. Таким образом, перед читателем предстает советский
военнопленный — ничтожный раб, не обученный военному делу. Мож
но сказать, что это — карикатура на советского солдата.
9 августа 1941 г. вышла еще одна статья о том же военнопленном под
заголовком «Ужасные рассказы о коммунистической России». «Хоро
шо, что немцы пришли и захватили страну, теперь снова будет спокой
ствие и порядок», так русский военнопленный продолжал рассказ.
Он говорил, что «все очень боялись, когда прилетели немецкие самоле
ты. […] Солдаты посоветовались, и все решили сдаться немцам в плен,
как только дойдем до линии фронта»530. Затем его отправили на юг че
рез Норвегию. Было также сказано, что пленный и его товарищи по пу
ти на юг решили спросить немецкого фельдфебеля, владеющего рус
ским, можно ли им остаться в Германии, потому что они «не хотели
снова возвращаться домой»531. Пленный и его товарищи не только сда
лись немцам, но также выразили желание служить на стороне немцев.
За время войны вскрылось много неприятных историй о советских
военнопленных. Газета «Харстад Тиденде» писала в июне 1942 г. о «со
ветских каннибалах». В газете напечатали фотографии, сопровождав
шие рассказ о допросе двух советских матросов, которые убили троих
своих товарищей (двое погибших были норвежскими партизанами,
 Глава 7. «Разбитая армия» 139

третий был русским) и съели их532. Советские военнопленные были

сфотографированы во время допроса 9 июня 1942 г. в Стортинге. С не
мецкой стороны заявили, что группа изначально состояла из пяти че
ловек, но матросы спустя некоторое время решили застрелить троих,
которых встретили у Упнана на острове Магерёй. Поскольку матросы
к тому моменту уже 10 дней голодали, они хотели съесть мертвецов533.
В связи с этим делом была развернута широкая кампания, и немцы
пошли на неслыханный ранее шаг — представили военнопленных
Стортингу. Это сделал офицер гестапо Зигфрид Вольфганг Фемер, ис
торию рассказали и по норвежскому радио534. Дело хорошо подходи
ло для формирования образа врага в отношении советских военно
пленных.
Многие из известных норвежских нацистов присутствовали во вре
мя допроса в Стортинге535. Норвежский легион, кроме того, использо
вал этот случай, чтобы завербовать еще больше норвежцев. В нацист
ской газете «Свобода народа» дело представили 10 июля в статье под за
головком «Русские убивают и едят своих товарищей». Случай описан
так, будто для подсудимых убить и съесть своих товарищей было обыч
ным делом. Автор статьи подчеркнул, что эта страшная, но правдивая
история открыла истину. Иными словами, трудно представить, что бы
ло бы, если бы советские войска захватили страну:

В первую очередь, следует поблагодарить Фюрера и его храбрых солдат,

финский народ и Маннергейма, и затем нашего фюрера и Норвежский
легион, который сражается сейчас бок о бок с немецкими и финскими
товарищами по оружию за спасение Европы, а значит — за судьбу Нор
вегии, за то, что мы спасаем себя из этого ада, каким является больше
визм. Вступайте в Легион!536

Разведотдел Верховного командования 71го армейского корпуса

сообщил об этом деле в июне 1942 г. Отчет «Русские партизаны на Ма
герёй» был направлен командованию немецкими войсками в Осло. Ука
зывалось, что те двое военнопленных не дали ясного ответа на вопрос
о том, что же произошло. Только во время допроса они признались
в преступлении. Отчет показывает, что немцы строили обвинение, ос
новываясь на том, что у хижины на Магерёй были найдены кости и ко
телок с человеческим мясом. После допроса военнопленных направили
в Тромсё. Наконец в отчете подчеркивалось, что отделение Рейхском
мисариата в Тромсё теперь несет ответственность за использование этой
истории в целях пропаганды537.
После войны норвежцы задались вопросом — а что же случилось
на Магерёй? В книге «Смерть партизан» Ханс Кристиан Эриксен по
140 Советские военнопленные в Норвегии

казывает, что существует несколько версий этих событий. Некоторые

считают, что партизаны погибли во время высадки, другие полагают,
что подводная лодка столкнулась в темноте с немецким судном бере
говой охраны. Что касается изложения событий в прессе, Эриксен
указывает, что многое из представленного совершенно очевидно сфа
бриковано немцами и только «вложено в уста» советских военноплен
ных. В качестве пропаганды история выглядела слишком уж устраша
юще и гротескно, чтобы норвежцы в нее поверили538. Этот случай в то
же время служит примером того, как немцы использовали норвеж
скую прессу и радио в целях создания негативного образа советского
военнопленного. Образ бесчеловечного врага не является чемто но
вым или чуждым в истории. Он появлялся в каждой войне, когда
в борьбе за выживание отрицалось право на жизнь «других», т.е. про
тивника539. Но Эриксен подчеркивает, что рассказ о самом убийстве
выглядит довольно убедительно, да и коекакие факты совпадают с на
ходками около хижины. В завершение он задает вопрос: почему имен
но трое партизан, из них двое привычных к морскому делу норвежцев,
погибли, в то время как матросы выжили? Эриксен не нашел ответа на
этот вопрос, когда работал в архивах в Советском Союзе в 60е годы
прошлого века.
Другим эпизодом, давшим немцам возможность создать непригляд
ный образ русского человека, было нападение подводной лодки на нор
вежских рыбаков в Гриллефьорде 12 апреля 1943 г. Этот случай описан
в истории острова Сенья как день страшной бойни. Решение атаковать
было принято исходя из убеждения, что норвежские рыбацкие суда, на
ходившиеся в Свенсгрюнне к западу от Сеньи, находились на немецкой
службе. Трагедия унесла жизни 13 норвежских рыбаков540. В донесении
от 13 апреля 1943 г. Верховного командования 71го армейского корпу
са сообщалось, что взятый в плен офицер Алекс Лабутин, родившийся
4 января 1925 г., выпал за борт подводной лодки «К21». Это случилось
во время нападения на рыбацкие суда541. Норвежские рыбаки спасли
Лабутина542. Служба безопасности Тромсё сообщила о нем населению
города. Большинство норвежцев не сомневались, что нападение совер
шила именно советская подводная лодка. Позднее они узнали, что на
самом деле это была немецкая подводная лодка, а событие использова
лось в целях пропаганды. Поэтому широкой публике рассказывалась
следующая история о Лабутине: советского военнопленного в нужный
момент выкинули за борт в надежде, что норвежцы его подберут. Риска,
что норвежцы и пленный поймут друг друга, не было, и после происше
ствия его быстренько забрали представители вермахта. Однако трудно
представить, как человек выпадет за борт подводной лодки так, чтобы
никто этого не заметил543.
 Глава 7. «Разбитая армия» 141

Немцы использовали этот случай по максимуму, и газета «Тромсё»

много раз печатала статьи с описанием советского солдата, выпавшего
за борт, а также общие сведения о большевиках. Через неделю после
этого случая газета опубликовала фотографию этого человека со сле
дующими комментариями:
«Его язык говорит только об одном — он большевик. У него также
есть объяснение этому трусливому поступку. Он (Лабутин) с садистским
удовольствием рассказывает, что командир лодки, капитан 2го ранга
Попов, чувствовал во время нападения»544.
На похоронах норвежцев, погибших в Свенсгрюнне, советник пра
вительства Хагмейстер сказал:

Мы и не ждали, что большевики, которые не знают ни Бога, ни права,

будут уважать нормы международного права, но мы надеялись, что они
пощадят мирных рыбаков и рабочих… То, что большевики этого не сде
лали, доказывает, насколько немилосердно и бесчувственно они лиша
ют жизни всех, кто попадается им на пути545.

После назначения пособия семьям погибших в Нарвике газета «Тром

сё» писала:

Они нанесли всем правильно мыслящим норвежцам удар, который

трудно забыть. В то же время они дали нам понять, что могло бы ожи
дать нас при господстве большевиков. Человеческая жизнь для больше
виков не имеет никакой ценности. Они убивают не по необходимости,
а простонапросто ради удовольствия. Убийство стало для них обыч
ным делом»546.

Дикими и жестокими советские солдаты представали со страниц и

других источников. В дневнике Горного корпуса «Норвегия Россия 1»
о cоветских солдатах говорилось в записи от 29 июня 1941 г. следующее.
Солдаты азиатского происхождения были упрямыми и жестокими.
Один из пленных перерезал горло немецкому унтерофицеру547. В сооб
щении для разведотдела отмечалось, что речь шла о двух раненых азиат
ских солдатах сибирского полка. Эти пленные описывались в военном
дневнике как очень настырные, лживые и упрямые548.
В Горном корпусе «Норвегия» в конце июня 1941 г. допросили семь
советских военнопленных из 14й дивизии 95го пехотного полка 2го
Мурманского батальона549. На тот момент в плен попали 65 человек
из этого полка550. В протоколах допросов, направленных в Верховное
командование Абвера в Финляндии, говорилось, что все пленные без
исключения производили отталкивающее впечатление. В то же время
142 Советские военнопленные в Норвегии

подчеркивалось, что они очень упорны. В связи с этим приводился

пример, когда раненый пленный, несмотря на большую кровопотерю и
отсутствие еды в течение трех дней, выдержал марш в 35 км, прежде чем
получил какуюлибо помощь. Постоянно подчеркивалось, что плен
ные мыслили очень примитивно, были малообразованными и к тому
же обычно не обладали никакими военными знаниями551. В донесении
2й и 3й горных дивизий глава Генерального штаба Горного корпуса
«Норвегия» сообщал, что советским солдатам не хватало выучки, но
они тем не менее были упорны и выносливы в сражениях552.
По мнению офицера разведотдела штаба 2й горной дивизии, про
паганда путем распространения листовок была лучшим способом воз
действия на советские войска. Советские пленные говорили, что ин
формация для них была развлечением. Поэтому офицер считал, что
печать листовок с фотографиями и информацией о немецких успехах
попрежнему актуальна. Фотографии должны были наглядно показы
вать, как хорошо обращаются с советскими военнопленными. Далее
предлагалось печатать фотографии пленных советских военачальни
ков и офицеров. Другие листовки должны были содержать призывы
к советским солдатам убивать советских комиссаров553. На основании
материалов допросов советских военнопленных в дневнике Горного
корпуса «Норвегия Россия 1» за период с 19 июня по 31 декабря 1941 г.
высказывалась мысль, что немецкие листовки вызывали у советских
солдат большой интерес.
«Дойче Цайтунг ин Норвеген» сообщала 2 октября 1941 г. об уничто
жении пяти советских армий и взятии в плен 675 тыс. советских солдат
в битве под Киевом. Это была одна из крупнейших немецких побед по
сле начала наступления на восток. Фотография из сборного лагеря
за линией фронта содержала подпись: «Народы и расы в запутанном
клубке»554. На фотографии был изображен немецкий охранник с авто
матом, направленным на группу военнопленных, сидящих на земле,
несколько охранников сидели среди пленных. В более поздней статье
под заголовком «Конец материализма» рассматривались причины па
дения большевизма. В комментарии к двум фотографиям, изображаю
щим длинные колонны пленных, указывалось, что, несмотря на бес
смысленное и жестокое использование в войне «народных масс», боль
шевизм не в состоянии победить немецкий рейх. Поток советских
военнопленных в немецкие лагеря не прекращался555. Немецкий воен
ный репортер Герберт Видеманн писал в той же газете в октябре 1944 г.
о советских военнопленных в Киркенесе. В качестве иллюстрации на
печатали картину «Советские военнопленные в Киркенесе», написан
ную Йоханнесом Тилем. Статья Видеманна старалась создать образ
врага как апатичной и безличной массы556.
 Глава 7. «Разбитая армия» 143

Облик советских солдат и военнопленных в изображении немец

кой пропаганды напоминает классический двоякий образ «варвара»,
каким его представляли со времен античности. Это определение при
менялось в отношении иностранцев, диких, нецивилизованных и же
стоких людей557, однако в то же время варвар имел и положительные
качества, такие, как сила, мужество и выносливость. Именно эти по
ложительные качества варвара делали его страшным. Похожие эле
менты использовались и в немецком изображении советских военно
пленных и солдат — они представлялись как с негативной, так и с по
зитивной стороны, как идеал и как устрашение.
Хотя отрицательные представления о советских солдатах и воен
нопленных доминировали среди немцев, встречалось и другое, более
позитивное отношение. Немецкие солдаты в некоторой степени вы
ражали сочувствие советским военнопленным. У Йоханнеса Мартина
Хеннига о военнопленных, которых он встретил в Сёрфолле, сложи
лось хорошее впечатление: ему скорее не нравилось, как к ним отно
сятся:

Русские дружелюбны и отзывчивы, одному двадцать лет, другому пять

десят три. Все они давно не были дома и не слышали оттуда никаких ве
стей. Мне их жалко. Такими увидели их мы, такими увидели они нас.
Я не понимаю, откуда берутся такие люди (но не среди моих товари
щей), которые их бьют — даже лопатами! Такой путь никуда не приве
дет, и запреты тоже. Страшно быть пленным, когда тебя заставляют ра
ботать в ветхой одежде и пересчитывают несколько раз в день»558.

Хенниг считал, что условия содержания русских пленных ужасны,

что они вынуждены работать в плохой одежде, что им постоянно на
поминают об их положении. Размещение в бараках, шведских или
финских палатках он описывает как нормальное, но жизнь за забором
из колючей проволоки была трудной. Хенниг пишет также, что он по
стоянно думал о своем двоюродном брате, находившемся в русском
плену. Если бы он жил в таких же условиях, как пленные в Будё или
Сёрфолле, это можно было бы выдержать559. В июне 1944 г. советские
пленные убили одного из его товарищей и ранили другого. Хенниг
писал:
«Нам довелось испытать много горя — один товарищ погиб, другой
лежит, тяжелораненый, в лазарете. Русские, которые могут все, могут
также убивать людей, чтобы сбежать. И снова многим из них прихо
дится платить своей жизнью»560.
Он выражает скорбь по поводу гибели товарища, но не говорит пря
мо о том, какие последствия это событие имело для пленных. На отно
144 Советские военнопленные в Норвегии

шение Хеннига к советским военнопленным явно влияло то, что он

долго с ними общался.
Норвежцы попадались на удочку немецкой пропаганды, но тот факт,
что военнопленные жили от них в непосредственной близости в ужас
ных условиях, зарождал и сочувствие к ним.
Глава 8. Сочувствие
со стороны норвежцев

Тесные контакты норвежцев с советскими военнопленными изменили

их изначальные представления об этих узниках. Грета Даль описывает
в своем дневнике советских военнопленных, работавших неподалеку
от ее дома:

Эти русские болтают между собой и хорошо выглядят, но около дома ох
раны за причалом работают и другие пленные. Похоже, что они — монго
лы, они выглядят такими злыми и полными ненависти […]. Они ходят
в вязаных шапках с кисточкой. Есть и комиссары с красной лентой во
круг плоской шапочки*. Они самые злые. Я полагаю, это чтото похожее
на немецких младших офицеров, наслаждающихся властью над обычны
ми солдатами. В любом случае, физиономии неприятные. Это, пожалуй,
единственное доброе дело**, которое сделали немцы, напав на Советы561.

Даль не была до конца уверена, что Советский Союз не напал бы на

Западную Европу. «Наверное, они не устояли бы перед соблазном,
увидев остальную Европу в беспомощном и истощенном состоя
нии», — писала она. Поэтому она предпочитала русским немцев, хотя,
как сама писала, власть получили преступники562. Откуда у нее появи
лись такие представления? У нее было радио, но она давно не слыша
ла речей Гитлера. Возможно, на нее повлияло то, что ей довелось слы
шать раньше. Месяц спустя она писала, что только что кинула сверток
с едой за забор, где советские военнопленные пилили лес на «Пустыре
Нильсена». Совершенно очевидно, что она осознала, в каких невыно

* Повидимому, имеются в виду фуражки.

** То есть пленение комиссаров.
146 Советские военнопленные в Норвегии

симых условиях жили военнопленные под Нарвиком. Через два года

в ее отношении к военнопленным явно прослеживается сочувствие.
21 февраля 1943 г. она писала среди прочего:

Русских так плохо кормят, что они шатаются при ходьбе. Они больны и
выглядят плохо, умирают по 4–5 человек в день. Затем их свозят в мо
гилу. Она стоит открытой, пока не заполнится. Похоже, что туда же от
правляют и больных. Здесь в городе они используют только здоровых и
тех, кто хорошо выглядит. Идиоты! Они настолько глупы, что думают,
что мы не понимаем, что происходит в Бейсфьорде, несмотря на то, что
крестьянам строгонастрого запрещено рассказывать чтолибо о том,
что творится в лагере для военнопленных563.

Эти выдержки показывают, как изменилось отношение фру Даль и

как близость к военнопленным породила сочувствие. Видно, как ее от
ношение менялось по ходу развития военных событий, а также в ре
зультате дружественного отношения к военнопленным, находившим
ся непосредственно там, где она жила.
Дневник Константина Севердинцева свидетельствует, что норвеж
цы хорошо информировали русских о положении на Восточном фрон
те. Он писал, что советские военнопленные под Тронхеймом работали
вместе с норвежцами, чехами, сербами, поляками, датчанами и лицами
других национальностей, отправленными на принудительные работы.
Новости о советских военных успехах в январе 1943 г. дали военноплен
ным новую надежду на то, что немцы скоро будут побеждены564. Днев
никовые записки не рассказывают о прямых контактах и непосредст
венной помощи со стороны норвежцев, но, похоже, что отношение
к военнопленным в Тронхейме было лучше, чем в Харстаде.
В одном из разведдонесений 1943 г. один норвежец рассказывал, что
население Восточного Финнмарка раскололось в результате войны, по
жалуй, в большей степени, чем гделибо еще в стране. В первую оче
редь, по его словам, это объяснялось тем, что в регионе проживало
большое количество норвежских финнов (квенов). Он утверждал, что
старые финны не только оставались финнами по жизни и духу и прояв
ляли солидарность с Финляндией, но также симпатизировали немцам.
Молодые финны вели себя совершенно иначе. Они плохо понимали,
что делает Англия и против кого борется, но их симпатии были на сто
роне России, а не Германии. Работая на немецких предприятиях и в ла
герях в провинции, многие молодые финны общались с советскими
военнопленными, и их мораль, относительно высокий уровень знаний,
а также дисциплина и внутренняя сплоченность произвели на них
сильное впечатление. Жестокое обращение, которому они подверга
 Глава 8. Сочувствие со стороны норвежцев 147

лись, стало еще одной причиной, вызывавшей симпатию и сочувствие.

Это касалось русских, в то время как, например, киргизы были доволь
но непопулярны, поскольку держались особняком. Последние события
на Восточном фронте, а также наглядный пример отношения немцев
к советским военнопленным заложили в некоторой степени основы
для симпатии к коммунизму, особенно среди молодых квенов Восточ
ного Финнмарка. Это, возможно, было проявлением сочувствия, одна
ко, по мнению рассказчика, прослеживалась готовность и к более глу
бокому восприятию этой идеологии565. Такое впечатление сложилось
у него после общения с финскими шоферами, работавшими в различ
ных лагерях Восточного Финнмарка. Он отмечал:
«Типичным для внутренней жизни лагерей были часто завязывав
шиеся дружеские связи не только между норвежцами и русскими, но
также между русскими и немецкими солдатами, причем довольно час
то. Примером тому является целый ряд случаев»566.
Это опять же свидетельствует о том, что соседство военнопленных
стало причиной перемены отношения норвежцев к ним.
Подтверждение этому можно найти и в книге «Борьба учителей»567,
рассказывающей о встрече норвежских узниковучителей с советскими
военнопленными в Киркенесе: «Они встретили русских военноплен
ных — некоторые шли, другие ехали в больших грузовиках. Это были
добродушные и приятные на вид люди и, что удивительно, достаточно
упитанные. Многие имели монгольские черты лица»568. Учителяузни
ки работали вместе с советскими пленными, и их впечатление было сле
дующим: «Это умные люди, добрые, приветливые и готовые помочь.
Многие из них знали язык, да и вообще много знали»569. Редактор Эф
тедаль и 52 других норвежца несколько недель провели в русской «зоне»
в лагере «Сталлхейм» в Киркенесе. Он рассказал о встрече с советскими
военнопленными. Многие норвежцы боялись войти в барак. Никто не
сомневался, что немцы хотели таким образом их дополнительно уни
зить: ведь норвежцы знали, как «господа» (немцы) воспринимали рус
ских — это не люди, а животные. Один из военнопленных, Арсен Аба
кян, говорил понемецки, и норвежцам рассказали, что здесь было
27 пленных из Казахстана и пятеро из Армении570. Эфтедаль писал, что
он слышал и читал многое о неопрятности русских и коечему из этого
верил, но в лагере он увидел совершенно другую картину. Советские
военнопленные «пытались, во всяком случае, выглядеть как можно
лучше», и «мы выглядели по сравнению с ними большей частью, как
бродяги»571. По словам Эфтедаля, норвежцы иногда ссорились изза
распределения пищи, но среди русских такого не было никогда. Рус
ские, получавшие более скудный рацион, чем норвежцы, не делили еду,
а ели все вместе. Среди них царило абсолютное доверие и товарищест
148 Советские военнопленные в Норвегии

во572. Общение с советскими пленными оказало на Эфтедаля большое

влияние.
Кристиан М. Кристенсен вспоминает о советских военнопленных
в Альте. Осенью 1941 г. он видел, как две сотни советских военноплен
ных гнали хуже, чем скот, по грязной дороге — из зловонного грузового
судна у причала в бухте в другое, пожалуй, более ужасное место за забо
ром из колючей проволоки в Саге. Ему не разрешили заходить внутрь, но
он и сам не хотел: вонь отталкивала его. Особенно ужасно было в теплую
погоду и летом. Члены семьи Кристиана обратили внимание на пленных
и с некоторыми из них познакомились. Они уже не выглядели тенями
из потустороннего мира в грязных и рваных робах, но становились для
них людьми, личностями. Особенно отличался один. Он был так мал, что
походил на ребенка. Когда он появлялся, они всегда давали ему лишний
кусок, за что пленный был очень благодарен. Он был лучом света в этом
темном царстве573.
Норвежцы на юге страны также изменили свое отношение после
встречи с советскими военнопленными. О том, какое мнение сложи
лось у норвежцев в Телемарке относительно этой категории пленных,
рассказывает, среди прочих, Туркьелль Сульхейм. Двое пленных из ла
геря в Фьоне в Нисседале однажды обедали у него. Он рассказывает:

Несмотря на то, что мы часто слышали об этих ужасных русских, я ви

дел тем не менее что русский вымыл руки и помолился перед едой, —
я этого не ожидал и не замечал, чтобы немцы так делали. Русский был
настолько голоден, что мне казалось, что он «бездонный». Я никогда не
видел, чтобы человек мог столько съесть, но долго поесть ему не уда
лось, ему надо было спешить в лагерь, чтобы успеть вовремя574.

Сульхейм писал, что те, кому довелось увидеть, в каких условиях

жили пленные, вряд ли это забудут. Его описания подтверждают, что
соседство с военнопленными сыграло решающую роль в формирова
нии отношения к ним норвежцев.
Донесения 71го армейского корпуса (Нарвик — Банак) показывают,
что сообщения, касавшиеся отношения норвежцев к русским, занима
ли важное место в немецких планах. Один из пунктов донесений назы
вался «Отношение норвежцев». Здесь сообщалось о различных случаях
враждебного к немцам отношения и описывались явные нарушения за
кона со стороны норвежцев. Среди прочего донесения содержат сведе
ния о том, что в большинстве случаев требовалось быстрое вмешатель
ство СД — Службы безопасности. В одном из донесений сообщалось,
что 11 октября 1941 г. в солдата охраны лагеря военнопленных в Нарви
ке стреляли. Пуля прошла через голенище сапога, охранник не постра
 Глава 8. Сочувствие со стороны норвежцев 149

дал. Он выстрелил в ответ в том же направлении, откуда стреляли. Не

медленно снарядили поиски, но никого не нашли. Оказалось, что пуля
прошла через помещение охраны в стену барака в лагере и ранила двух
военнопленных575. Сведений о дальнейшем расследовании дела не име
ется, но этот эпизод расценили как подтверждение того, что отношение
норвежцев было вовсе не таким, как ожидалось с немецкой стороны.
Сообщения из Норвегии были еще одним источником, где описы
вались настроения норвежцев. В марте 1943 г. сообщалось, среди про
чего, о контактах норвежцев с советскими военнопленными во время
транспортировки последних на место работы в Лиллехаммере и обрат
но. На месте работы собралось в общей сложности 50 человек норвеж
цев, и они приветствовали пленных, кидали им еду и табак. Трех нор
вежцев после этого события арестовали. Кроме того, сообщалось, что
четверо учеников школыпансиона в Хаммерсенге в Лиллехаммере
давали работающим пленным бутерброды, сигареты, леденцы и фрук
ты. Выяснилось, что школьники получили разрешение на это от руко
водства школы. Иногда некоторые норвежцы посещали места работы
советских военнопленных, чтобы передать им еду. Охранники не смог
ли им помешать; найти же тех, кто участвовал в этом, не удалось576.
По мере роста количества советских военнопленных немцам приходи
лось прилагать все большие усилия, чтобы предотвращать их контакты
с гражданским населением.
Рост сопротивления со стороны норвежцев осенью 1941 г. подтверж
дается немцами в донесениях Зипо, СД и Абвера. Генералфельдмаршал
Кейтель из Верховного командования вермахта в Берлине указывал
на это в приказе представителю вермахта в Норвегии Фалькенхорсту
от 13 сентября 1941 г. Кейтель, среди прочего, говорил о недопустимо
сти существования среди норвежцев враждебных немцам настроений.
Особенно Верховное командование вермахта старалось в борьбе с ком
мунистическим влиянием. Кейтель считал, что в качестве устрашающе
го средства следует применять смертную казнь, чтобы предотвратить
возникновение коммунистического движения сопротивления в окку
пированных районах577.

«Вяло и апатично передвигались они по улицам»

Мониторинг прессы был важной частью нацистской пропаганды на ок

купированных территориях. Норвежские газеты не всегда следовали не
мецким рекомендациям в отношении цензуры и несколько раз публи
ковали статьи, привлекавшие внимание. Разведотдел Командующего
199й пехотной дивизии 71го армейского корпуса сообщал в августе
150 Советские военнопленные в Норвегии

1941 г. в штаб Отделения «Северная Норвегия» о нескольких случаях

«нарушения правил» со стороны северонорвежских газет. Он, в частно
сти, отметил одну военную фотографию и текст к ней из агентства Ми
ре, которую 8 августа 1941 г. опубликовала газета «Офотен Фолькеблад».
На фото были изображены солдаты в бою, а в тексте говорилось о том,
что оборона в Советском Союзе осуществлялась по самым последним и
современным методам. Поскольку войска не знали, что такое «страх
смерти», то становится ясно, что советскую военную машину одним
ударом не сломить578. Цензура не помешала публикации этой статьи.
Фотография, прославляющая советских солдат, не внушала доверия,
поскольку на ней были явно запечатлены немецкие солдаты на русских
позициях579. В том же документе критиковались газеты «Офот Тиден
де», «Харстад Тиденде» и «Лофотпостен» за то, что они в объявлениях
упомянули некоторые направления дорог, где требовались рабочие580.
Спустя некоторое время, 27 августа, Разведотдел 199й пехотной диви
зии сообщил, что рейхскоммиссар послал распоряжение главному ин
женеру дорожного управления в Будё о том, что при найме рабочих
нельзя называть направления дорог581. Эти сведения не подлежали раз
глашению изза боязни саботажа. Кроме того, было важно предотв
ратить утечку информации в разведку союзников, и сведения о строи
тельстве дорог перешли в раздел материалов под грифом «Совершенно
секретно».
В связи со строгими ограничениями в отношении транспортировки
советских военнопленных не разрешалось сообщать в газетах об их
прибытии в Норвегию. Это делалось для того, чтобы информация о во
еннопленных не дошла до местного населения. Однако, несмотря
на приказ Фалькенхорста, советских военнопленных вели по улицам
Нарвика в дневное время. Многие газеты прокомментировали это со
бытие. В «Офотен Фолькеблад» от 20 августа можно было прочесть:

Черты лица многих пленных свидетельствовали о том, что их предки

находились гдето далеко за Уральскими горами… Каждый, кто видел
эту колонну, получил впечатление, которое не скоро забудется. То, что
видели здесь, не имеет ничего общего с европейской культурой и расой.
Тупое большевистское отношение к жизни читалось на их лицах. Толь
ко сейчас мы поняли, какая опасность угрожала нам со стороны боль
шевистской России582.

В газете утверждалось, что народы Советской России представляли

угрозу для европейской культуры. Несмотря на это негативное отно
шение, подчеркивалось, что пленным всегда надо сочувствовать, по
скольку они потеряли свободу. Однако сочувствие быстро иссякало
 Глава 8. Сочувствие со стороны норвежцев 151

при мысли о том, что эти пленные могли бы прийти сюда с оружием
в руках. Нужно благодарить за то, что более сильная держава спасла
землю норвежцев от «завоевания большевистской ордой», заключал
автор статьи583. В этом тексте прослеживается двойственное отноше
ние к военнопленным. С одной стороны, был страх большевистской
угрозы, с другой — сочувствие ко всем категориям военнопленных.
Тем не менее страх перед большевизмом был сильнее. Газета «Лофот
постен» в Свольваре 23 августа 1941 г. писала о том же событии под за
головком «Русские военнопленные в Нарвике»:
«Во вторник по улицам Нарвика прошла необычная и прискорбная
процессия. Это была группа почти из 1 тыс. советских военнопленных.
Вяло и апатично шли они по улицам и произвели очень угнетающее
впечатление»584.
В отличие от «Офотен Фолькеблад» газета «Лофотпостен» указала
в комментариях, что вид военнопленных произвел впечатление на на
селение Нарвика.
Разведотдел сообщил в Штаб отделения «Северная Норвегия», что
«Лофотпостен» опубликовала информацию об этом событии585, но не
говорилось о том, как дальше развивалось дело. Норвежские газеты
изображали советских военнопленных подобным образом достаточно
редко. Несмотря на то, что газета фактически опубликовала негатив
ное описание пленных, немцы меньше всего хотели, чтобы вид совет
ских военнопленных вызывал у норвежцев сочувствие. «Лофотпостен»
опубликовала 2 декабря 1941 г. фотографию советских военнопленных
с Восточного фронта под названием «Вокруг костра в лагере для воен
нопленных». Текст к фотографии выражал определенную симпатию
к пленным, показывая, что военнопленные в крупных лагерях на Вос
точном фронте обычно приспосабливались к различным погодным ус
ловиям, но зима представляла особое испытание. Указывалось также,
что основные трудности имелись в отношении питания и снабжения
такого количества военнопленных586. Для немецкой стороны цель та
ких снимков заключалась в желании подчеркнуть успехи на Восточ
ном фронте, тогда как беспокойство об условиях содержания пленных
было в большей степени характерно для норвежцев.
Фотографии длинных колонн советских военнопленных на фронте
печатались во многих норвежских газетах. Газета «Харстад Тиденде»
опубликовала 19 июня 1941 г. четыре фотографии под заголовком «Не
исчислимое количество пленных советских солдат», на которых изоб
ражались бесконечные колонны советских военнопленных. В тексте
к фотографиям значилось: «Некоторые фотографии, опровергающие
новую ложь агентства «Рейтер»: «Советские войска не предполагается
брать в плен». — Это остатки армии Тимошенко, которая, по приказу
152 Советские военнопленные в Норвегии

Сталина должна была ускорить переломный момент в войне»587. Пред

полагалось, что фотографии будут служить доказательством того, что
огромное количество советских солдат попало в плен. В какой степени
на отношение норвежцев повлияли газетные статьи, трудно опреде
лить, но газеты служили источником информации — как об отправке
пленных, так и о развитии событий на Восточном фронте.
Немецкая военная машина затрачивала значительные ресурсы для
предотвращения контактов между норвежцами и советскими военно
пленными, реагируя на все более частые нарушения установленного
немцами порядка. Например, довольно скоро после прибытия первых
военнопленных в Норвегию был установлен запрет на любые контак
ты с ними со стороны местных женщин, чтобы воспрепятствовать ока
занию ими помощи заключенным.
Глава 9. «Контакты с пленными
запрещены»

В Норвегии немцы весьма тщательно следили за тем, чтобы советские

военнопленные содержались изолированно от гражданского населе
ния. Те же правила неукоснительно соблюдались и в Германии, где эта
категория пленных ни в коем случае не должна была контактировать
с местными. «При условии корректного и бесстрастного обращения,
неприменения насилия, отсутствия унижений и ограждения от любо
пытства со стороны населения производительность труда советских
военнопленных будет повышаться»588.
В 1942 г. немецкий Отдел по делам военнопленных постановил,
что любая попытка со стороны военнопленных контактировать
с гражданским населением должна быть сурово наказана. Однако,
учитывая постоянно растущее число советских пленных, занятых
в немецкой военной промышленности, их общение с немецкими
женщинами было практически неизбежно. Чтобы воспрепятствовать
этому, было объявлено, что любой русский пленный за общение с не
мецкой женщиной будет передан гестапо589. Казни польских и совет
ских военнопленных, вступавших в половую связь с немками, были
«брутальной демонстрацией расистских принципов немецкого прав
ления»590. В Норвегии контакты между советскими военнопленными
и гражданским населением были запрещены постановлением рейхс
комиссара Тербовена.
Это постановление, подписанное 28 сентября 1941 г., запрещало лю
бое общение с военнопленными. § 3 ч. 2 приказа фюрера об осуществ
лении государственного управления на территории Норвегии от 24 ап
реля 1940 г. содержали следующие распоряжения:
154 Советские военнопленные в Норвегии

§ 1. 1) Любые прямые или косвенные контакты с военнопленными за

прещены.

§ 1. 2) Данный запрет не распространяется на контакты, обусловленные

исполнением должностных обязанностей либо связанные с тру
довой деятельностью пленных, однако в этом случае разговоры
с пленными должны быть сведены к необходимому минимуму.

§ 2. Нарушение запрета, установленного в § 1, карается тюремным за

ключением, а в особо серьезных случаях — направлением в трудо
вой лагерь. Нарушение запрета вследствие халатности карается
временным заключением под стражу или штрафом.

§ 3. Преследование нарушений данного постановления возложено на су

дебный орган подразделения СС и полиции «Север».

§ 4. Постановление вступает в силу с момента его опубликования»591.

Вскоре после оккупации на территории Норвегии был создан Суд

СС и полиции IX, который изначально занимался исключительно де
лами немцев, однако с 1941 г. в сферу полномочий данного суда были
включены и дела норвежцев, совершивших преступления против окку
пационных властей592. При этом название суда было изменено на Суд
СС и полиции «Север»593. Согласно § 3 постановления Тербовена, этот
суд должен был преследовать все нарушения указанного постановле
ния. Постановление Тербовена в определенном смысле ограничивало
полномочия главнокомандующего немецкими войсками в Норвегии.
Ответственность за работу c военнопленными была возложена на руко
водство обороны.
Незадолго до этих событий запрет на контакты между гражданским
населением и пленными был установлен приказом ОКВ от 2 августа
1941 г., содержавшим инструкции по обращению с советскими военно
пленными на территории Германии. В приказе говорилось, что присут
ствие советских пленных в стране — «необходимое зло», обусловленное
потребностью рейха в рабочей силе. При этом военнопленные должны
были работать отдельно от обычных рабочих, а любое общение между
ними и немецкими рабочими было строжайше запрещено594. Аналогич
ным образом немцы желали изолировать военнопленных от граждан
ского населения и в Норвегии: упомянутое постановление Тербовена
содержало правила, которым обязаны были подчиняться все норвежцы.
Вскоре после опубликования постановления, в рапорте за сентябрь
1941 г., старший офицер внутриполитической секции разведотдела шта
 Глава 9. «Контакты с пленными запрещены» 155

ба военного округа «Северная Норвегия» высшего командования 71го

армейского корпуса изложил план ознакомления с содержанием поста
новления595. Полиция безопасности должна была играть ключевую роль
в преследовании нарушителей.
В документах территориального подразделения «Нарвик» высшего
командования 71го армейского корпуса имеются описания случаев
запрещенных контактов. Так, отделение полиции безопасности
в Сволвере в рапорте от 13 октября 1942 г. докладывает об аресте нор
вежки, которая вступила в «незаконный контакт с военнопленными.
[…] Она передала двум советским пленным мешок с едой»596. В отче
тах Отдела по расследованию военных преступлений в Норвегии Шта
ба сухопутных сил союзников) упоминается, что известен как мини
мум один случай ареста норвежской женщины за передачу советским
военнопленным пищи. Комендант одного из населенных пунктов уг
рожал нарушителям запрета смертной казнью. Впрочем, некоторые
надзиратели позволяли военнопленным покидать рабочие места и
просить еды в близлежащих домах и на фермах597. Однако жизнь со
ветских военнопленных в Норвегии обрисована в указанном отчете
лишь фрагментарно.
Несколько раз производились массовые аресты нарушителей поста
новления Тербовена от 28 сентября 1941 г. Разбирательства по делам
нарушителей согласно постановлению должен был проводить Суд СС и
полиции «Север». Однако на практике норвежцы, помогавшие совет
ским военнопленным, представали перед судом крайне редко. Известен
случай осенью 1942 г., когда один житель Бергена был предан суду за по
пытку накормить советского военнопленного598. Его обвинили в нару
шении закона, запрещающего общение с пленными. Как раз в то время
был отдан приказ казнить всех нарушителей запрета, и подсудимому
грозила смерть. Его спасло лишь вмешательство одного немца, его со
служивца на прокатном заводе599. Как правило, норвежцы, арестован
ные и осужденные за помощь советским или югославским военноплен
ным, попадали в один из концлагерей в Норвегии или пересылались
в немецкие лагеря600.
Мария Эстрем описывает в дневнике историю молодого норвежца
по имени Одд Твейт601, жившего в поселке Ус недалеко от Бергена и аре
стованного немцами изза сущей ерунды. Незадолго до этого советский
военнопленный погиб, подорвавшись на мине, и после похорон немцы
сообщили местным, что все желающие могут приносить пленным еду.
Но их доброжелательность вскоре иссякла. В пятницу 6 ноября 1942 г.
Мария Эстрем записала в дневнике, что арестован семнадцатилетний
Одд Твейт. Он стоял у дверей родительского дома, и немецкий охранник
заметил, как он поздоровался с советским военнопленным602. К вечеру
156 Советские военнопленные в Норвегии

его еще не отпустили. 16 ноября Мария записала, что Одда отправили

в окружную тюрьму в Бергене, и что, скорее всего, оттуда он попадет
в Грини. Месяц спустя, 15 декабря, Одд находится в Грини уже почти
месяц и был переслан туда из окружной тюрьмы 20 ноября603. А 16 мар
та 1943 г., как говорится в дневнике Марии, пришли следующие извес
тия: мальчика отправили в Германию, он был выслан туда из Грини
27 февраля604. Наконец пришло сообщение о его смерти605. Вот что Ма
рия написала в дневнике в этот день:

Сегодня в Ус пришли горькие вести. Одд Твейт, которого арестовали

6 ноября прошлого года за то, что он просто поздоровался с русским
пленным, проходившим мимо его дома, умер в Германии. 31 октября
он скончался в лагере Заксенхаузен. Одд родился 15 июня 1925 г., ему
было всего 18 лет.

Однако и после этого случая жители Уса продолжали помогать со

ветским пленным, и Мария вспоминала, что им постоянно передавали
одежду или еду.
В записях пограничной полиции города Рёрус имеются свидетель
ства о том, что и в этом районе немцы всячески старались воспрепят
ствовать общению между местным населением и советскими военно
пленными. В рапорте от 14 мая 1942 г. говорится, что комендант гарни
зона назначил общее собрание по поводу приказа комендатуры № 8
о контактах гражданского населения с военнопленными. Среди лич
ного состава была распространена выписка из приказа № 8, содержа
ние которой было идентично содержанию постановления, действовав
шего по всей стране606. Несколькими днями ранее, в понедельник
11 мая 1942 г., пограничная полиция докладывала о мерах, принятых
в связи с пересылкой на их территорию пятисот советских военно
пленных. В частности, был проведен опрос с целью выяснить «пози
цию населения, в том числе ленсманна, священника и проч.»607. В ок
рестностях Тронхейма немецкая полиция безопасности была особенно
озабочена тем, чтобы перекрыть пути бегства в Швецию, — эта про
блема была общая для всех отделений вдоль восточной границы. По
этой причине все пограничные посты были подчинены СД и должны
были регулярно представлять отчеты в главное отделение в Тронхейме.
Оказалось, что работа пограничных постов была совершенно неэф
фективной. Главным образом это объяснялось большим расстоянием
между постами и сложным рельефом местности, однако во многих
случаях и пограничные патрули не проявляли большого служебного
рвения608, а потому как норвежцам, так и беглым пленным часто уда
валось пересечь границу и бежать в Швецию.
 Глава 9. «Контакты с пленными запрещены» 157

Генераллейтенант Надь из штаба военного округа «Северная Норве

гия» заметил в сентябре 1941 г., что отношение норвежского населения
к немецким оккупантам не улучшилось609. Ожидалось прибытие в Се
верную Норвегию пяти тысяч советских военнопленных, и генерал
лейтенант не знал, как отнесется к ним местное население. И, несмотря
на то, что и пленники, и норвежские рабочие не были вооружены и
строго охранялись, он видел определенную опасность в их соседстве.
Поэтому Надь отдал приказ изолировать пленных от местного населе
ния. Кроме того, было предписано постоянно менять место работы и
проживания советских пленных610, чтобы избежать установления дру
жеских связей между ними и норвежскими рабочими.
В мае 1942 г. генералполковник Фалькенхорст отдал приказ не про
водить колонны пленных через поселения и города, а при отсутствии
обходных путей пленных следовало проводить по пустынным районам
города ночью или на рассвете. Во время следования по железной доро
ге вагоны с пленными строго охранялись, а контакт между пленными и
гражданским населением, а также служащими железной дороги, был
запрещен611. Однако то, что однажды колонну пленных провели через
Нарвик в дневное время, свидетельствует о том, что инструкции со
блюдались не всегда.
За помощь советским и югославским военнопленным многих нор
вежцев арестовывали и ссылали в немецкие концлагеря612. По данным
Норвежской энциклопедии пленных, за помощь, предоставленную со
ветским военнопленным в виде «еды/одежды», было арестовано 54 че
ловека в 1942 г., 10 человек в 1943м и 29 — в 1944м. Восемь из них
умерли в концлагерях в Германии613. Еще несколько норвежцев были
арестованы за жесты приветствия в адрес советских военнопленных
(1942) и прочие проявления симпатии (1943)614. Рагнар Ульстейн, автор
книги о беглецах в Швецию из Трёнделага и Северной Норвегии615, пи
шет о «новой волне беженцев» в 1943 г. Это были военнопленные, бе
жавшие из лагерей смерти (особенно в Трёнделаге и Северной Норве
гии) или во время пересылки туда. Прежде организация побегов не
приводила к большому числу жертв, хотя некоторых организаторов и
участников арестовывали. К началу 1943 г. в лагерь Грини поступило
около 300 узников, пойманных при попытке пересечения границы ли
бо помогавших беглецам. Также арестованные за организацию и учас
тие в побегах попадали в лагеря в Трёнделаге (Фальстад) и Тромсё.
Многие из них впоследствии были переправлены в концлагеря в Герма
нии. Однако в целом наказания, которым подвергались норвежские бе
женцы и организаторы побегов, были мягче, чем рекомендовал Тербо
вен. Лишь с увеличением потока беженцев в 1942 г. немцы стали при
менять по отношению к арестованным более строгие меры616. Многие
158 Советские военнопленные в Норвегии

советсткие военнопленные, пойманные при попытке к бегству, были

казнены на месте либо отправлены обратно в лагерь и казнены там.
Тот факт, что оккупационные власти за определенные проступки
карали смертью, говорит о несправедливости правовой системы окку
пантов. Кто угодно мог оказаться под судом, а возможность защищать
себя или оспорить приговор отсутствовала. Кроме того, система выне
сения приговоров была непомерно строгой, а судебное разбирательст
во проводилось быстро и поверхностно617. Чтобы воспрепятствовать
общению гражданского населения с военнопленными, норвежская
полиция часто размещала в газетах грозные предупреждения, сулив
шие суровое наказание каждому нарушителю.

Предупреждения и запреты

Вскоре после прибытия первых эшелонов военнопленных, 21 сентяб

ря 1945 г., в норвежских газетах появилось сообщение о побеге совет
ского военнопленного в районе Ставангера. В объявлении о розыске
особенно подчеркивалось, что оказание помощи беглецу будет строго
наказано. Этот пленный, которого звали Амарбек Шахинов, восполь
зовался тем, что работы проходили на открытой местности. Газеты
предупреждали, что он опасный преступник и что, скорее всего, ему
понадобятся еда и гражданская одежда. Всем велели быть настороже и
предпринять все меры для его задержания, в случае если ктото его за
метит. Сведения о беглеце следовало сообщить немецкой или норвеж
ской полиции либо в ближайший военный гарнизон. В конце объяв
ления о розыске сообщалось, что за укрывательство беглеца, а также
за любую оказанную ему помощь гражданским грозит суровая кара618.
В газете «Финнмарк Фолкеблад» появились один за другим два
предупреждения о запрете контактов с пленными. То, что такие преду
преждения печатались повторно, свидетельствует о том, что граждан
ское население не подчинялось этим запретам. Текст первого объявле
ния, напечатанного в номере от 14 августа 1942 г., гласил:

Предупреждение. Настоящим строжайше запрещается любая помощь

советским военнопленным, в частности: 1) содействие беглым плен
ным путем предоставления им укрытия и продовольствия; 2) косвенная
помощь, например, оставление свертков с едой на пути следования ко
лонн. Всякий, кто будет повинен в нарушении запрета, подвергнется
суровому наказанию. Следует также принять к сведению, что обсужде
ние военных дел и новостей в письмах и т.п. запрещено, и нарушители
будут наказаны619.
 Глава 9. «Контакты с пленными запрещены» 159

Следующий запрет, появившийся в той же газете некоторое время

спустя, показывает, что норвежское население не так легко было запугать:

Объявление. По причине повторяющихся саботажных действий, имев

ших место в Альте в последнее время, а также, поскольку норвежское
население, несмотря на неоднократные предупреждения и запреты,
продолжает оказывать содействие беглым военнопленным, немецкая
полиция безопасности постановила немедленно конфисковать все ра
диоприемники в г. Альта. В случае продолжения саботажных действий
против населения будут приняты строгие предупредительные меры620.

Автором текстов предупреждений был указан «начальник полицей

ского управления» (очевидно, по Западному Финнмарку).
В лагере военнопленных Шталаг 330 остро стояла проблема побегов.
Немцы утверждали, что помощь беглецам со стороны гражданского на
селения, наряду со сложным ландшафтом местности и низкой плотно
стью населения, существенно усложняет поиски и поимку бежавших621.
Предупреждения, регулярно появлявшиеся в региональных газе
тах, свидетельствуют о том, что беглецы пользовались поддержкой ме
стного населения не только в Финнмарке. В газете «Харстад Тиденде»
появились одно за другим три предупреждения, свидетельствующие
об обеспокоенности норвежской полиции. Первое сообщение было
опубликовано 3 октября 1941 г. Начальник полицейского управления
острова Сенья объявил следующее:

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ о шпионаже и контактах с советскими военно

пленными.

Пункт 1. Любой контакт с представителями противника приравнивает

ся к шпионажу и карается смертью.
Пункт 2. Любой контакт с советскими военнопленными посредством
речи, жестов и прочих средств общения запрещен. Этот запрет
следует особо строго соблюдать лицам женского пола. Нару
шители запрета предстанут перед трибуналом.
Пункт 3. Во всякого, кто приближается к пленнику или находится в не
посредственной близости от лагеря военнопленных, будут
стрелять без предупреждения.
Пункт 4. Проявление сочувствия к пленным в любой форме повлечет
за собой серьезные последствия622.

Это предупреждение, подписанное начальником полиции острова

Сенья, было напечатано в номере газеты от 30 сентября 1941 г. Склады
160 Советские военнопленные в Норвегии

вается впечатление, что отделение полиции острова Сенья необыкно

венно быстро отреагировало на постановление Тербовена, вышедшее
всего двумя днями ранее. Очевидно, это происходило под определенным
давлением со стороны Главного полицейского управления и Зипо. Ана
логичное предупреждение было опубликовано начальником полицей
ского управления по Западному Финнмарку уже 1 сентября 1940 г.623 На
чальники полицейских управлений так быстро начали издавать преду
преждения по причине того, что получили от немецких властей приказ
всячески противодействовать контактам между военнопленными и ме
стным населением. Однако, учитывая, что в приведенном запрете нару
шителям угрожают трибуналом, а не полицейским судом, можно пред
положить, что появилось оно во исполнение не постановления Тербове
на, а более раннего приказа.
Необходимость же снова и снова размещать в газетах подобные пре
дупреждения свидетельствует о том, что гражданское население не под
чинялось приказам. Так, 3 декабря 1941 г. в газете «Харстад Тиденде»
появился такой текст:
«Предупреждение. Учитывая недавние события, напоминаю, что лю)
бой контакт с военнопленными строго запрещен. Неподчинение приказу
идет вразрез с интересами норвежского населения и повлечет за собой
серьезные последствия для нарушителя»624.
Запрет помогать военнопленным, действовавший во всей губернии
Трумс, был издан 28 ноября 1941 г. Властям необходимо было убедить
норвежское население, что любое содействие военнопленным не при
несет им самим ничего хорошего. 4 сентября 1942 г. газета «Харстад
Тиденде» снова напечатала обращение полиции, в котором нарушите
лям запрета было обещано самое суровое наказание:

Запрет на контакты с военнопленными. В последнее время со стороны

норвежского населения неоднократно имели место случаи помощи во
еннопленным в бегстве из лагерей, в частности, в форме предоставле
ния убежища и пищи. Также случались попытки со стороны населения
передавать военнопленным продовольствие во время следования от ла
геря к месту произведения работ и т.п. Напоминаем, что ранее были
опубликованы, а также размещены в непосредственной близости от ла
герей объявления, запрещающие разговаривать с военнопленными и
давать им еду. Любые нарушения этого запрета будут преследоваться
строжайшим образом625.

Данный запрет распространялся на всю территорию полицейского

округа Сенья и был подписан ответственным лицом с норвежской сто
роны.
 Глава 9. «Контакты с пленными запрещены» 161

Оккупационные власти тоже расклеивали плакаты, в которых гро

зили нарушителям смертной казнью. Это, конечно, отпугивало мно
гих, кто в глубине души хотел помочь пленным, но не всех. В поселке
Ус, несмотря на расклеенные повсюду угрожающие плакаты, местное
население постоянно помогало военнопленным. Гудрун Хеггланн рас
сказывает газете «Ус и Фюсапостен», что жители поселка неизменно
передавали пленным еду и одежду или «теряли» свертки с едой на пу
ти следования конвоев с пленными626.
В губернии Оппланн, где в городе Лиллехаммер находился лагерь во
еннопленных Шталаг 303, губернатор и начальник полиции издали спе
циальное постановление, запрещавшее местному населению помогать
военнопленным. В объявлении подчеркивалось, что «норвежское насе
ление не знает злобного характера русских военнопленных, чье ковар
ство ни перед чем не остановится. Они без раздумий пользуются добро
той норвежцев, причиняя ущерб их имуществу и здоровью». Поэтому
была высказана убедительная просьба поступать в соответствии с пред
писаниями627. В районе Лиллехаммера был объявлен запрет на контак
ты с пленными, нарушение которого каралось отправкой в трудовые ла
геря в соответствии с постановлением от 21 сентября 1941 г.628
Были запрещены, кроме того, всякие контакты с остарбайтерами,
о чем сообщали дополнительные объявления во всех коммунах. Так,
18 марта 1943 г. в коммуне Сауда (губерния Ругаланн) было объявлено,
что норвежскому гражданскому населению запрещается общаться с ра
ботниками с востока. Нельзя было останавливаться и смотреть на них,
передавать им пищу или другие предметы. Нарушители рисковали по
пасть под немецкий трибунал, а за нарушения, совершенные детьми,
должны были нести ответственность их родители. В объявлении, под
писанном местным полицейским уполномоченным, говорилось, что
остарбайтеры получают такое же довольствие и трудятся в тех же усло
виях, что и норвежские рабочие, а потому не нуждаются в дополнитель
ной помощи629. В Сауде бывали также случаи, когда местным жителям
выписывались штрафы за нарушение регламента. Известно, что мест
ное отделение Зипо назначило штраф в 50 крон жителю Сауды за нару
шение правил в отношении остарбайтеров630. Помимо этого, время от
времени поступали рапорты о ненадлежащем поведении норвежцев, ра
ботавших в лагерях Организации Тодта. Имеется рапорт главнокоман
дующего Полярного округа территориального подразделения «Нарвик»
от 5 октября 1943 г. о задержании двух норвежцев, работавших в лагере
Организации Тодта на острове Энгелёй, за пение «Интернационала»631.
Однако никаких сведений о наказании и штрафах нет.
Рапорты, поступавшие в штаб главнокомандующего военного окру
га «Северная Норвегия», свидетельствуют о том, что немцы немедленно
162 Советские военнопленные в Норвегии

реагировали на любые попытки местного населения контактировать

с военнопленными. Полиция безопасности незамедлительно арестовы
вала всех нарушителей. Однако рапорты не всегда содержат информа
цию о том, в какой именно форме происходил контакт с пленными.
В августе 1942 г. в Хаммерфесте один норвежец был арестован СД за по
пытку общения с военнопленными632. Еще один случай описан в ра
порте территориального подразделения «Нарвик» в октябре 1942 г.:
«Отделение полиции безопасности в Сволвере задержало гражданку
Норвегии... за общение с советскими военнопленными»633. Однако нам
неизвестно, какие меры наказания были применены к этим двум арес
тованным. В рапортах по военному округу «Северная Норвегия» нару
шения такого рода проходили по разным категориям: первый случай
был описан в разделе «Позиция норвежцев», второй — в «Наблюдениях
за ситуацией в стране».
В других рапортах нарушения запретов описываются более кон
кретно. В октябре 1942 г. территориальное подразделение «Альта» со
общило об аресте домработницы из Хаммерфеста, передававшей еду
советским военнопленным634. 4 августа 1942 г. отделение СД в городе
Тромсё задержало сотрудницу строительной фирмы из города Барду
фосс за попытку передать советским военнопленным табак. За анало
гичный проступок в ноябре 1942 г. отделением полиции безопасности
в Хаммерфесте был арестован норвежский рабочий из Альты635. Как
видим, даже такая незначительная помощь пленным была запрещена.
Упомянутые рапорты не содержат сведений о том, какому наказанию
подверглись арестованные.
Все увеличивалось число советских заключенных, которым удава
лось бежать во время перевозки по стране. Обнаружилось, что во мно
гих случаях побег удавался благодаря помощи норвежцев, что послу
жило поводом для особо тщательных расследований. Отделение Зипо
и СД в Олесунне, подчиненное командованию полиции и службы бе
зопасности в Тронхейме, направило в связи с этим письма начальни
кам полиции Олесунна, Молде и Кристиансанна. В них сообщалось,
что в связи с участившимися побегами советских военнопленных при
перевозке, а также учитывая, что беглых поддерживает норвежское на
селение, необходимо направить все силы на поимку беглецов и разо
слать информацию об этом с просьбой о помощи всем ленсманнам636.
Письмо от шефа Зипо в Олесунне свидетельствует о нехватке у него
ресурсов для самостоятельного расследования побегов и поимки бег
лецов.
 Глава 9. «Контакты с пленными запрещены» 163

Норвежская полиция

Во время Второй мировой войны норвежская полиция фактически яв

лялась подразделением Зипо и в большей или меньшей степени добро
вольно содействовала в расследованиях, задержаниях и транспортиров
ке военнопленных. В рапортах 71го армейского корпуса содержатся
также сведения о том, что ленсманны помогали в поимке беглых во
еннопленных. Так, 1 июня 1942 г. неподалеку от поселка Каутокейно
при помощи ленсманна были пойманы двое беглых советских пленных.
Однако при перевозке к месту содержания они снова бежали637. Случа
лось также, что после происшествий в одних регионах, полиция ужесто
чала также меры и в соседних областях страны. В частности, после по
бега военнопленных в Восточной Норвегии отделение полиции в Трон
хейме направило телеграмму начальнику полиции Молде. В телеграмме
было сказано, что в ночь с 19 на 20 апреля 1942 г. при перевозке из Эйд
сволла в Фоберг бежало несколько советских военнопленных. Сообща
лось также, что беглецам, по всей видимости, удалось достать граждан
скую одежду. Телеграмма призывала ленсманнов активно участвовать
в их поимке и немедленно арестовывать норвежцев, оказывавших бег
лецам какую бы то ни было помощь638. Государственная полиция, уве
домляя начальников полиции в других регионах о случаях побега, стре
милась сформировать определенное отношение к норвежцам, помогав
шим беглым пленным. На начальников полиции была также возложена
обязанность информировать ленсманнов обо всех случаях побегов во
еннопленных в регионе и требовать от них всяческого содействия в рас
следовании и задержаниях, в том числе предоставления добровольных
помощников из местного населения.
Как полицейские участки, так и руководство лагерей периодически
обращались к ленсманнам с просьбой о помощи в розыске бежавших
советских военнопленных. В документах полицейского участка в Рум
сдале указано, что за поимку военнопленных, бежавших из лагеря
в Оркангере, отвечали в равной степени штабсфельдфебель и уголов
ная полиция Тронхейма. Имеется в виду случай побега двух советских
военнопленных в ночь на 10 июля 1942 г. Некоторое время спустя вы
яснилось, что маршрут беглецов пролегал через местечко Андёль, где
двое местных нашли их сапоги и передали ленсманну. Тремя днями по
зднее одного из беглецов видели в деревушке Тамсхавн, и на его поим
ку был выслан патруль639. В циркуляре отделения уголовной полиции
в Тронхейме от 25 июля 1942 г. сообщалось о побеге еще двух военно
пленных из лагеря в Оркангере. В сообщении значилось, что в момент
побега на обоих узниках была советская военная форма. Далее говори
164 Советские военнопленные в Норвегии

лось, что полиция просит «содействовать в поиске беглецов» и «в слу

чае встречи с ними немедленно задержать и сообщить в ближайшее от
деление немецкой полиции»640. Всего несколько дней спустя, 1 авгус
та, еще двум советским пленным удалось бежать из того же лагеря.
На следующий день после побега отделение полиции в Молде получи
ло сведения из Тронхейма и объявило беглецов в розыск, с просьбой
в случае задержания связаться с отделением немецкой полиции безо
пасности в Тронхейме641. Все это говорит о том, что отделение поли
ции в Тронхейме выделяло значительные ресурсы на работу по розыс
ку и поимке беглецов в подведомственных ему регионах. А тот факт,
что документы находятся в полицейском архиве в Румсдале, свиде
тельствует о тесном сотрудничестве полицейских отделений в регио
нах в деле задержания беглых военнопленных. При этом очевидно, что
и немецкие военные, и норвежские полицейские инстанции рассчи
тывали на содействие ленсманнов в регионах.
С целью повышения эффективности работы Зипо отдала приказ
о том, что регионы должны немедленно докладывать обо всех важных
происшествиях. Полицейский президиум Тронхейма отправил в этой
связи телеграмму начальнику полиции Молде. В телеграмме подчер
кивалось, что по требованию немецкой тайной полиции обо всех важ
ных происшествиях в регионе необходимо незамедлительно инфор
мировать полицейский президиум Тронхейма — либо телеграммой,
либо по телефону. В дополнение к этому ленсманны обязаны были не
медленно сообщать об этих происшествиях в Зипо642. Начальник по
лиции Молде, в свою очередь, разослал всем ленсманнам своего реги
она телеграмму с требованием немедленно сообщать обо всех побегах
военнопленных643.
Одновременно с этим население в очередной раз было предупреж
дено о запрете помогать беглецам. В октябре 1942 г., когда из лагеря
пленных в Бюде неподалеку от Молде снова бежали двое советских
военнопленных, комендант гарнизона разослал ленсманнам Молде,
Торнеса, Емнеса и Квернеса телеграммы, в которых велел предупре
дить гражданское население о запрете на помощь военнопленным под
угрозой трибунала644. В связи с этим случаем побега имеется также те
леграмма от 16 октября 1942 г. от начальника Зипо в Олесунне к началь
никам полиции в Молде, Кристиансунне и Олесунне. Ориентируясь на
описание внешности и одежды беглецов, начальник Зипо приказал
приступить к их поимке при помощи ленсманнов соответствующих ре
гионов, и в случае задержания немедленно оповестить его по телефону.
В телеграмме сообщалось также, что соответствующее распоряжение
ленсманнам будет разослано 22 октября645. Начальник полиции Молде
не замедлил связаться с ленсманнами в Болсёй, Вогёй и Торнесе. Наут
 Глава 9. «Контакты с пленными запрещены» 165

ро после побега полиция Кристиансунна получила распоряжение свя

заться с ленсманнами в Квернесе и Емнесе646. Контора ленсманна
в Сунне даже направила начальнику полиции Молде рапорт по этому
делу. Рапорт датирован 26 ноября 1942 г., т.е. с момента побега пленных
прошло уже более месяца, и в нем сообщается, что беглецы безуспеш
но разыскивались по всему округу647. Несмотря на значительные ре
сурсы, брошенные на их поимку как немецкой, так и норвежской по
лицией, бежавших не нашли.
Говоря об истории норвежской оккупации, мы легко можем впасть
в заблуждение, пытаясь понять того, кто помогал нуждающимся в помо
щи во время войны, а кто, напротив, стремился избежать любых трудно
стей, связанных с помощью и облегчением жизни другим. Из местных
документальных источников можно вынести впечатление, что большин
ство норвежцев при любом удобном случае помогали советским военно
пленным едой и одеждой, но такое представление о положении дел бы
ло бы неполным. Необходимо учитывать, что те, кто действительно по
могал, охотно делятся своими воспоминаниями в дневниках и мемуарах,
в то время как те, кто активно сотрудничал с оккупантами, не испытыва
ют острого желания вспоминать об этом. В следующей главе мы расска
жем о случаях доносов на советских военнопленных, т.е. событиях, о ко
торых их участники охотнее всего предпочли бы забыть.
Глава 10. Доносы

Некоторые события, происходившие в оккупированной Норвегии во

время войны, носят несколько провокационный характер в том смысле,
что доносительство всегда вызывает резко негативную реакцию. Мно
гие люди боялись репрессий, и этот страх мешал им помогать советским
военнопленным.
Рагнар Ульстейн в своей книге, посвященной переселенцам из Нор
вегии в Швецию во время Второй мировой войны648, пишет о норвеж
цах и об их встречах с беглыми советскими военнопленными. Он ссыла
ется на многочисленные истории о мужественных норвежцах, помогав
ших пленным бежать через границу в Швецию, несмотря на запугива
ния со стороны оккупационных властей. Такие истории происходили
по всей стране, но по понятным причинам чаще всего это было в Нур
Трёнделаге и регионах, расположенных дальше к северу. Однако Уль
стейн упоминает и о таких норвежцах, которые стремились стать на сто
рону победителя — они были равнодушны к пленным, пока те находи
лись на расстоянии, и без раздумий отправляли их на смерть, когда те
оказывались слишком близко649. Подводя итог, Ульстейн пишет, что до
носили чаще всего именно на беглецов. Это связано, в частности, с по
стоянными предупреждениями оккупантов о неотвратимом наказании
за помощь военнопленным и за сокрытие информации об их местона
хождении. За сведения, способствующие поимке беглых, выплачивали
хорошее вознаграждение650. Именно это и было центральным элемен
том стратегии немцев в розыске бежавших военнопленных.
Тем самым открывается иная сторона отношения норвежцев к плен
ным, нежели та, что была обрисована в газетах весной 1945 г. Доносы на
советских военнопленных случались, в частности, в местечке Бё в Стей
гене. Так, из лагеря в Скагестаде бежал один пленный. В местечке Хак
вогнессет он получил еду, одежду и лодку, на которой добрался до остро
ва Люннёй. Там местное население прятало его в пещере. Однако ктото,
 Глава 10. Доносы 167

побоявшийся наказания, донес на него, на остров прибыл немецкий по

исковый отряд и быстро нашел беглеца. После поимки с ним обраща
лись очень жестоко, поэтому он умер на пути обратно в Скагестад. Насе
ление Бё было шокировано постыдным поступком доносчика651. Еще
один случай доноса описывался в газете «Нурлюс» от 14 июля 1945 г.
В опубликованной заметке сообщалось, что норвежец из Балсфьорда
обвиняется норвежскими властями в выдаче трех советских военноплен
ных немцам в ноябре 1944 г.652 Были и другие случаи, когда страх перед
репрессиями побуждал норвежцев к доносительству.
В октябре 1941 г. командованию 71го армейского корпуса стало яс
но, что оно не в состоянии удерживать контроль и вести наблюдение
за всей губернией Финнмарк без помощи местного населения. О неко
торых местах, которые могли бы служить хорошим укрытием для бег
лецов или вражеских агентов, было известно только саамам. Поэтому
было решено принять меры для того, чтобы заручиться поддержкой
местного населения, и, в частности, саамов. Гражданским лицам обе
щали вознаграждение в размере 500 крон за каждого агента, пойман
ного при их содействии. При подкупе саамов хорошо действовало воз
награждение в виде алкоголя653. Сначала такая тактика использова
лась только для поимки агентов, но вскоре ее начали применять и для
розыска бежавших военнопленных. Норвежцы нередко приходили
в лагеря лично, чтобы сообщить, где они видели советских пленных.
В материалах 71го армейского корпуса содержатся сведения об одном
таком доносе. Норвежец назвал свое имя и адрес и сообщил, что видел
советского военнопленного неподалеку от своего дома в Альте. Плен
ник пустился бежать и скрылся в направлении Боссекопа654. В сооб
щении подчеркивается, что норвежцы не ленились приходить в лаге
ря, чтобы предоставить информацию о советских пленных.
Иногда гражданское население лично передавало советских плен
ных в руки немцев. Так, 1 июня 1942 г. один саам сдал командованию
авиаподразделения в Каутокейно двух советских военнопленных, по
просивших у него еды. Главнокомандующий военного округа «Север
ная Норвегия» в связи с этим отметил, что дальнейшее сотрудничество
местного населения является весьма желательным и что сааму выпла
чено соответствующее вознаграждение655.
В источниках не всегда указывается, какое вознаграждение счита
лось «соответствующим», но за выдачу трех советских военнопленных
в Балсфьорде доносчик получил весьма солидную сумму в 200 крон и
пачку табака «за беспокойство»656. В случае побегов, а также других на
казуемых действий со стороны военнопленных немцы всегда подчер
кивали, что помощь со стороны гражданского населения, а также
от пленных других национальностей будет вознаграждена657. В сентяб
168 Советские военнопленные в Норвегии

ре 1942 г. было объявлено, что отныне разрешается выдавать норвеж

цам алкоголь и сигареты за помощь в поимке беглых военноплен
ных658. Так, два норвежца, проживавшие в местечке Нуррейса, получи
ли по бутылке алкоголя и по 50 сигарет каждый в качестве награды659.
Таким образом, мы видим, что уже в начале оккупации норвежцы
за помощь в поимке беглых военнопленных получали «благодарность»
в виде алкоголя и сигарет.
В других территориальных подразделениях вознаграждение граж
данским лицам зависело от инициативы немецких властей. В письме
Начальника генерального штаба военного округа «Северная Норвегия»
к главнокомандующему территориальным подразделением «Нарвик»660
разрешалось, в частности, выплатить трем норвежцам по 200 крон в ка
честве вознаграждения — однако не указано, за что именно.
В отдельных случаях немецкая полиция безопасности объявляла
большую награду за помощь в поимке беглых военнопленных. В газете
«Эстланнспостен» в феврале 1945 г. было напечатано следующее:

Объявление. В районе ТведаленХельгеруа находится беглый русский

военнопленный. За сведения, которые помогут поймать беглеца, будет
выплачена награда в 500 крон или 20 бутылок самогона. Всякая попыт
ка ему помочь будет караться смертью. Сведения о местонахождении
беглеца сообщать немецким военным властям, немецкой полиции бе
зопасности или норвежской полиции. Главнокомандующий Полицией
безопасности и СД в Осло661.

Как обещания награды, так и угрозы свидетельствуют о том, что

поимка беглецов была важным делом для немецких властей. В газетах
часто появлялись сообщения о том, как норвежцы помогали схватить
сбежавших военнопленных. 6 ноября 1943 г. в газете «Ларвик Дагблад»
было напечатано сообщение о выплате вознаграждения: «Беглые во
еннопленные пойманы. Комендатура гарнизона в Ларвике сообщает:
все семь русских офицеров, совершивших бегство в Ставерне 2 нояб
ря, схвачены. Норвежское население предоставило ценные сведения,
способствовавшие поимке русских, и ни в коей мере не поддерживало
их побег. Оказавшие помощь получили положенное вознагражде
ние»662. Как видим, немцы придавали большое значение тому, чтобы
обнародовать информацию об успешных акциях, в которых принима
ли участие норвежцы.
Во время судебных процессов по окончании войны наилучшей ил
люстрацией деятельности провокаторов и доносчиков на немецкой
службе стало дело Риннана. Агент гестапо Генри Оливер Риннан рас
сказал 15 октября 1945 г. о своей работе на посту зондерфюрера СС
 Глава 10. Доносы 169

в Тронхейме. За допросы в связи с расследованиями по делам военных

преступников отвечал Отдел по расследованию военных преступлений
в Норвегии Штаба сухопутных сил союзников. Помимо всего прочего,
Риннан описал два случая, когда гестаповцы и его сослуживцы Йозеф
Шлоссмахер и Гуткнехт пытали двух советских военнопленных, пой
манных после побега. Шлоссмахер как агент гестапо неоднократно
занимался ликвидацией военнопленных в лесу поблизости от лагеря
Фальстад, на хуторе Воллан и в Миссионерском отеле в Тронхейме, где
располагалась местная штабквартира гестапо. Гуткнехт отвечал за до
просы и также часто присутствовал при казнях. Риннан сообщил, что
целью пыток, примененных к советским военнопленным, было выве
дать имена норвежцев, которые помогали беглецам. История с пытка
ми имела место весной 1944 г., а происходило все в печально известной
штабквартире гестапо в Миссионерском отеле. Неизвестно, выдали ли
несчастные имена помогавших им норвежцев, но после пыток они, со
гласно показаниям Риннана, были казнены663. У нас нет сведений
о том, сколько пленных было казнено в Тронхейме после попытки
к бегству, но нам известно, что Риннан участвовал в нескольких задер
жаниях.
Якоб Бульстад в своих воспоминаниях о Второй мировой войне опи
сывает случай жестокого обращения с беглыми советскими военно
пленными, пойманными по доносу в районе Молде осенью 1942 г.:

Сегодня немцы по доносу одного молодого норвежца схватили в Фрэне

русского, бежавшего из лагеря в Окре. Пленник был истощен от голода,
поэтому не мог сопротивляться. Немцы стянули с него обувь и нос
ки. […] Проведя его от Выставочной площади к школе, поводив его по
разным большим и маленьким начальникам, его, наконец, привязали
к фонарному столбу на набережной и оставили стоять босиком на хо
лодной мостовой в течение двух часов. На борту катера, который должен
был доставить его обратно в Окру, его привязали к перилам, словно со
баку, босого и плохо одетого. Капитану сказали, что пленника повесят
на глазах у товарищей с целью устрашения и предупреждения664.

В 1943 г. Георгий Терешонков находился в лагере в Окре. Его това

рищ по несчастью Николай попытался бежать с помощью двух нор
вежцев. Все трое были обнаружены немецким патрульным катером и
арестованы, а затем повешены, и их обезображенные, обнаженные те
ла были выставлены в лагере на всеобщее обозрение с комментарием
унтерофицера:
«Вы, русские военнопленные, сейчас находитесь в Норвегии, а не
у себя дома в России. Попытка к бегству расценивается как помощь вра
170 Советские военнопленные в Норвегии

гу, и впредь мы со всеми беглецами будем поступать так же, как с этими
тремя»665.
После этого случая Терешонков понял:
«Такой приказ поступил от рейхскомиссара Тербовена и действовал
на всей территории Норвегии. Я понял, что побег необходимо плани
ровать более тщательно, необходимо достать оружие, чтобы в случае
необходимости оказать немцам сопротивление»666.
Невозможно представить себе общество, в котором оккупант и ок
купированная территория существуют независимо друг от друга, где не
возникает сотрудничества в той или иной форме. И такое сотрудниче
ство далеко не всегда зарождается на почве принуждения, иногда оно
бывает добровольным. В годы Второй мировой войны норвежцы помо
гали немцам в том числе и потому, что сами этого хотели и видели
в этом собственную выгоду. Как следствие, постепенно сотрудничество
с немцами в восприятии норвежцев распалось на «вынужденное», а по
тому приемлемое, и «добровольное», а потому неприемлемое. Отличия
между этими двумя видами сотрудничества становились отчетливыми
по мере нарастания движения Сопротивления. Различные виды со
трудничества с оккупантами и легитимность такого сотрудничества
становятся проблемой в тот момент, когда оккупационные порядки
дают толчок к сопротивлению на оккупированной территории. Конеч
но, не все виды сотрудничества рассматривались как помощь врагу, но
по мере того, как движение Сопротивления набирало силу, рамки
«приемлемого» сотрудничества все время сужались.
Историк Уле Кристиан Гримнес различает четыре вида сотрудниче
ства с оккупантами. Первый тип — идеологическое сотрудничество,
например, когда партия Национального единения сотрудничала с окку
пантами по идеологическим причинам. Затем следует политический
коллаборационизм, характеризующийся тем, что политически легитим
ные представители нации заключают договора с оккупантами и сотруд
ничают с ними. Третий тип — административное сотрудничество, при
мером которого является сотрудничество патриотично настроенных
норвежских чиновников с немецкими чиновниками, рейхскомиссариа
том или офицерами вермахта. И последний тип — экономическое со
трудничество, выражавшееся в тесном партнерстве норвежской промы
шленности и норвежской рабочей силы с немецкими оккупантами667.
Гримнес полагает, что выяснение, кто прав, а кто виноват, может только
помешать профессиональному историческому исследованию, а имен
но — выяснению объективных причин произошедшего. Анализ причин
неизбежно выпадет из поля зрения, если исследователь сосредоточится
в первую очередь на поиске объектов для критики. Многочисленные су
дебные разбирательства, имевшие место по завершении войны, в значи
 Глава 10. Доносы 171

тельной степени определили взгляд на историю оккупации и надолго

отложили поиск ответов на некоторые вопросы. В какой степени исто
рия периода оккупации подменена историей такого «выяснения отно
шений»? И в какой степени это определяется различием между
подходами профессионального историка и подходами «просто истори
ка»? Гримнес считает, что различие между точкой зрения профессио
нального историка и позицией всех остальных заключается в степени
морализаторства, характерной для послевоенных разбирательств, и под
черкивает, что отличительной чертой историкалюбителя и журналиста
является как раз тяга к морализаторству668. Гримнес пишет, что период
оккупации был трудным, похожим на полотно, полное ярких контрас
тов, и при этом любой человек из толпы мог оказаться либо предателем,
либо героем. Победа была вроде бы однозначной на фоне полного на
ционального единения. К такой общей позиции в большинстве своем
пришли и профессиональные ученыеисторики669. Тот факт, что ученые
опускают такую многостороннюю тему, как роль советских военноплен
ных в истории норвежской оккупации, подтверждает их стремление
придерживаться линии нерушимого национального согласия в своих
исследованиях.
Среди четырех типов сотрудничества, которые выделяет Гримнес,
доносы не упомянуты. Было бы проблематично приравнять доносы
норвежцев на советских военнопленных и их помощь в поимке бегле
цов к тому типу сотрудничества, который обозначается как «измена ро
дине». Причиной тому служит, в частности, и то, что помощь советским
военнопленным не входила в «официальную» программу действий нор
вежского движения Сопротивления, а потому случаи доносов не под
верглись столь тщательному расследованию после войны. Статистика
судебных разбирательств содержит сведения о том, что по статье «Доно
сы, агентская деятельность в полиции безопасности» в общей сложнос
ти привлекались 4818 человек. Из них 4037 человек были осуждены,
381 обвиняемый был осужден, но имел возможность вместо тюремного
заключения уплатить штраф, 347 обвиняемых должны были уплатить
штраф. Оставшимся 53 обвиняемым удалось избежать наказания670.
К сожалению, статистика умалчивает о том, сколько из упомянутых до
носов касалось советских военнопленных.
В делах против доносчиков мера наказания могла быть очень разной.
Например, окружной суд Хологаланна судил одного обвиняемого за на
рушение § 86 Уголовного кодекса и присудил в качестве наказания один
год и восемь месяцев принудительных работ. Военнопленные, на кото
рых донес обвиняемый, выжили. В другом деле, расследование по кото
рому проводило отделение полиции острова Сенья, обвиняемый был
оправдан, поскольку обвинители не достигли согласия в том, какое ре
172 Советские военнопленные в Норвегии

шение следует принять. Дело было закрыто прокурором 13 июня 1946 г.

«за отсутствием состава преступления». Судя по всему, решающую роль
при вынесении приговора играли обстоятельства побега военнопленно
го и последующего доноса на него оккупационным властям. Донос сам
по себе не являлся достаточным основанием для осуждения на тюрем
ное заключение. В тех случаях, когда донос совершался при наличии
смягчающих обстоятельств, суд придавал им больший вес. Кроме того,
играли роль показания свидетелей о характере обвиняемого и его отно
шении к оккупационным властям671. Обвиняемый сказал, что он «вы
дал русских, поскольку повсюду были развешены объявления о том, что
любой контакт с советскими пленными карается смертью, и он боялся,
что, если немцы узнают, что русские там были, а он об этом не сообщил,
его пристрелят»672. Тот факт, что он обратился не в норвежскую поли
цию, а в фельджандармерию, он объяснил тем, что хорошо знал, где она
находится. Обвиняемый поведал, что он был одержим страхом распра
вы, но позднее раскаивался в том, что сделал. В связи с этим делом
представитель движения Сопротивления высказался следующим обра
зом: «Норвежский доносчик должен быть опознан пленными и понести
заслуженное наказание за свое предательское поведение»673.
Еще один доносчик, принадлежавший к партии Национального
единения, осужденный за донос на советского военнопленного в Шу
шёэне в 1942 г., сумел снизить себе срок заключения с 10 до 4 лет. При
определении меры наказания суд отметил, что донос в военное время
является тяжким преступлением; также было указано на «усердие»,
с которым обвиняемый предоставлял сведения немецким оккупантам.
В результате доноса пленный был немедленно схвачен и подвергся же
стокому обращению. Но в то же время суд не мог обойти вниманием
тот факт, что, не совершив доноса, обвиняемый подверг бы себя боль
шому риску674. Такие судебные разбирательства демонстрируют, что,
с одной стороны, суд рассматривал доносы на беглых военнопленных
из союзных войск как форму измены родине, но, с другой стороны, ре
шающую роль при вынесении приговора играли обстоятельства каждо
го конкретного доноса.
Несмотря на случаи доносов, все же местные хроники, дневники, га
зеты и другие источники упоминают, что норвежцы часто помогали во
еннопленным едой, одеждой и предоставляли беглым укрытие, т.е. про
являли заботу о советских военнопленных. Помощь простых норвежцев
зиждилась на чувстве гуманизма и духе соратничества по отношению
к союзникам.
Глава 11. Помощь норвежцев
военнопленным

Вскоре после прибытия первых эшелонов с советскими военнопленны

ми в Норвегию в августе 1941 г. немецкие военные начали замечать, что
норвежцы помогают военнопленным при попытках к бегству. Так, 25 но
ября 1941 г. двум военнопленным, занятым на принудительных работах
в Северной Норвегии, удалось бежать. Фельдфебелю Хайнцу Эссбауму
была вынесена благодарность за активное участие в поимке одного из
них. В отчете старшего лейтенанта сообщается: расследование выявило,
что в побеге несколько норвежцев помогали пленным675. Оба пленных
были приписаны к рабочему батальону, занимавшемуся строительством
автомагистрали № 50 в районе Оскарнес неподалеку от Альты. В конце
концов, беглые были найдены и пойманы в горах.
Почти год спустя после побегов военнопленных из Шталага 330
в Альте, в июле 1942 г., главнокомандующий военного округа «Север
ная Норвегия» снова столкнулся с проблемой увеличения числа побе
гов по всему подведомственному ему региону НарвикБанак. IV управ
ление СС получило приказ сделать все возможное, чтобы прекратить
контакты между местным населением и военнопленными. Именно
тогда было принято решение об изоляции пленных от гражданского
населения как в местах их размещения, так и на рабочих местах676. Та
кие приказы были отданы, по всей видимости, изза того, что местное
население не стремилось помогать немцам в розыске и поимке бежав
ших военнопленных. Напротив, в военных рапортах постоянно упоми
налось о том, что норвежцы любыми способами старались помогать
пленным.
Главнокомандующий территориальным подразделением Тромсё в ок
тябре 1942 г. возражал против бесконтрольных перемещений военно
пленных через поселение Шиботн по направлению к финской границе
174 Советские военнопленные в Норвегии

в связи со строительными работами на автомагистрали. Он настаивал

на более тщательном контроле местности и считал, что та помощь, ко
торую, по полученным сведениям, оказывали финны в районе Инари бе
жавшему советскому офицеру, свидетельствует о симпатии к русским сре
ди части финского населения. По его мнению, такая симпатия могла
стать основой для вражеской разведывательной деятельности677. В источ
никах не указано, был ли советский офицер, о котором идет речь, тем
самым беглецом, которому помогали норвежцы. Однако из рапортов ста
новится ясно, что немцы сами не вполне представляли обстоятельства
побега. Сведения, полученные из Финляндии, и помощь бежавшим со
ветским военным со стороны финнов стали причиной ужесточения мер,
предпринимаемых немцами на границе с норвежской стороны.

Помощь военнопленным в бегах

Тот факт, что некоторые беглые военнопленные при поимке были оде
ты в гражданское, свидетельствует о том, что они получали помощь от
местного населения. 22 июля 1942 г. в Верховное командование армией
«Норвегия» получило следующее сообщение: «Из 10 советских военно
пленных, бежавших из лагеря в Нуррейсе, шестеро (в гражданской
одежде) пойманы, при этом двое из них были застрелены при попытке
скрыться»678. В документе особо подчеркивается наличие у беглецов
гражданской одежды, что свидетельствовало о контактах между граж
данским населением и военнопленными, чему немцы так упорно стре
мились помешать. При этом допускалось и то обстоятельство, что
гражданская одежда вполне могла быть украдена. Десять военноплен
ных, о которых идет речь в сообщении, бежали 10 июля, и на их поис
ки были брошены значительные силы. Были разосланы объявления
о розыске, к поискам привлечена поисковая команда в 100 человек,
оповестили СД 679. Как следует из приведенного отрывка рапорта, шес
теро пленных были схвачены, и двое из них были убиты при задержа
нии. Три дня спустя поступило сообщение о задержании еще одного
беглеца680. Как можно видеть, успешный побег организовать было
весьма трудно, учитывая те ресурсы, которые немцы бросали на розыск
и поимку пленных.
Главнокомандующего военным округом «Северная Норвегия»
очень беспокоило то, что норвежцы оказывали беглецам помощь. Не
исключалась и опасность возникновения саботажных групп. Особенно
важно было оградить от возможных саботажных акций строящуюся
автомагистраль № 50 и железную дорогу. Кроме того, главнокоман
дующий допускал возможность утечки военных сведений. На 1 июля
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 175

1942 г. в районе НарвикБанак бежали 73 советских военнопленных, и

лишь 19 из них были пойманы, а это, по всей вероятности, свидетель
ствовало о том, что они пользуются поддержкой гражданского населе
ния681. Исходя из этого, главнокомандующий вермахта в Норвегии
объявил Северную Норвегию регионом повышенного риска и отдал
приказ стрелять в бежавших советских военнопленных при задержа
нии. В качестве меры устрашения всех пленных следовало поставить
в известность о необходимости сурового наказания за попытку к бег
ству. То же касалось и польских военнопленных.
В связи с этим главнокомандующий вермахта в Норвегии заявил
следующее: «Особая ситуация в Норвегии требует применения тех же
принципов, которые мы применяем к пленным из бывшей польской
армии»682. Под «особой ситуацией в Норвегии» он подразумевал, в ча
стности, трудности, связанные с поиском и задержанием беглых воен
нопленных, а также большую протяженность границы с нейтральным
государством.
Главнокомандующий Полярным округом отметил в сентябре 1943 г.,
что необходимо принимать во внимание вероятность помощи беглым
военнопленным со стороны норвежцев, а это, по его мнению, объясня
лось враждебным настроем некоторых групп норвежского населения
по отношению к немцам. Чтобы воспрепятствовать попыткам к бегству,
следовало предотвратить контакты между пленными и местным населе
нием683. Из рапорта следует, что и в Полярном округе пленным все ча
ще удавалось бежать благодаря помощи гражданских: только в сентябре
1943 г. в регионе было зарегистрировано 30 побегов. Чтобы помешать
норвежцам снабжать пленных необходимыми средствами для побега,
следовало не реже двух раз в месяц проводить обыски в бараках, где раз
мещались пленные, с целью обнаружения денег, гражданской одежды,
еды и т.д.684
Враждебный настрой норвежского населения по отношению к не
мецким оккупантам явился причиной того, что главнокомандующий
военным округом «Северная Норвегия» стал вводить еще более строгие
меры безопасности. Побеги из Шталага 330 не прекращались, и в дека
бре 1943 г. генерал, командующий подразделением 71го армейского
корпуса издал директиву, целью которой было прекращение контактов
между норвежцами и военнопленными. Этого следовало добиться лю
быми средствами685. В директиве также было сказано, что на охрану со
ветских военнопленных, работавших на электростанциях, необходимо
ставить самых энергичных и бдительных караульных. Рабочие с Украи
ны, трудившиеся на заводе Ломанн в Хаммерфесте, тоже пытались по
могать соотечественникам. В рапорте командования 71го армейского
корпуса, главнокомандующего военным округом «Северная Норвегия»
176 Советские военнопленные в Норвегии

в Альте за ноябрь 1942 г. сообщается, что были задержаны две украин

ские работницы, которые приготовили передачу для советских военно
пленных и попросили охранника передать ее686. В рапорте не содер
жится сведений о том, чем закончилось происшествие, но с граждан
скими советскими рабочими, как правило, обращались лучше, чем
с военнопленными, и, скорее всего, этим двум работницам удалось из
бежать наказания.
Помимо историй о помощи в побеге имеются сведения о том, как
отважные норвежки предоставляли укрытие беглым пленным. Так,
жительница местечка Нурхьюсботн по имени Мария Баккен спасла
следующим образом Георгия Ивановича Елисеева. Январским утром
1944 г. она нашла его у своего хлева в очень плохом состоянии. Мария
осознавала весь риск, на который идет, позволяя ему остаться, но не
могла прогнать человека, попавшего в беду. Георгий был сильно исто
щен и понимал, что не может идти дальше, а ведь многие из его това
рищей по несчастью были застрелены у него на глазах, когда у них
кончились силы и они не могли больше идти в колонне. Он понял, что
его ждет та же участь, и бежал при первой возможности. Мария предо
ставила ему кров, еду и одежду и прятала его четыре месяца, несмотря
на то, что в доме всегда было полно немецких солдат, останавливав
шихся на постой по пути из Финляндии.
Както поздно вечером в дверь жительницы Тромсё Матильды
Кристофферсен постучался Василий Васильевич Собоев, бежавший
с кожевенного завода. Она с готовностью приняла его. Предполага
лось, что он будет укрываться в одном из сараев, но в первую же ночь
он сильно обморозил лицо, и Матильда решила пустить его в дом. Ва
силий жил у нее две недели, а затем ему помогли бежать в Швецию687.
Бывшие советские пленные, которым довелось быть в плену в Нор
вегии, много рассказывают о помощи, которую получали от местного
населения. В 2000 г. бывший военнопленный Иван Денисов побывал
в гостях в поселке Хамарёй, где рассказал о своих мытарствах в лагере
военнопленных на Тёммернесет. Он выразил благодарность норвеж
цам, которые помогли ему бежать в Швецию в августе 1943 г. В интер
вью газете «Нурланнспостен» он сказал, что очень рад возможности
приехать в Норвегию и поблагодарить за оказанную ему помощь 57 лет
спустя после побега из лагеря. Находясь в лагере, Денисов планировал
побег вместе с четырьмя товарищами по несчастью, но немцы узнали
об этих планах и потребовали организаторов предполагаемого побега
выдать себя под угрозой расстрела каждого десятого узника лагеря.
Виновные назвали себя, после чего их посадили в изолятор, где хоте
ли уморить голодом. Денисову, хорошо говорившему понемецки, уда
лось наладить контакт с одним из охранников и убедить его понемно
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 177

гу передавать пятерым заключенным еду. Затем им удалось проковы

рять отверстие в ограде при помощи кусачек, переданных норвежца
ми, и бежать в Швецию688.
Много помогала военнопленным Мария Эстрем, жительница по
селка Ус недалеко от Бергена689. Она, насколько это было возможно
при сложившихся обстоятельствах, очень облегчала жизнь многим бег
лецам. Когда советский военнопленный Леонид Доценко бежал из ла
геря в Усе, именно семья Марии долго прятала его в разных местах
в поселке. Позднее ответственность за беглеца приняла организация
«Милорг», также помогавшая скрываться в Хатвике трем военноплен
ным, бежавшим из лагеря в Лаксевоге. В конце декабря 1943 г. Доцен
ко был переправлен из Уса в Драммен, где присоединился к саботаж
ной группе Асбьёрна Сунне. Он получил конспиративную кличку
«Нильс» и участвовал в нелегальной деятельности, саботажных акциях
и покушениях, в том числе принимал участие в разработке плана осво
бождения узников лагеря военнопленных в Гуле690.
В июне 1944 г. из лагеря в Дрангедале (губерния Телемарк) бежали
трое советских военнопленных. Несколько норвежцев давали им еду и
помогали уходить от преследования, а также нашли для них дом, кото
рый, к сожалению, вскоре пришлось покинуть изза опасности быть
обнаруженными. Норвежцы переправили беглецов катером из посел
ка Рисёр в Халден, откуда им помогли бежать в Швецию. Некоторое
время спустя в Дрангедал пришло сообщение о том, что все благопо
лучно и пленные целыми и невредимыми доставлены в Швецию.
Как видно из этих примеров, норвежцы, несмотря на постоянные
угрозы со стороны немцев, не оставались равнодушными к советским
пленным и помогали им совершать побеги с риском для собственной
жизни и жизни окружающих. Осенью 1944 г. полиция безопасности
арестовала нескольких норвежцев, содействовавших пленным в побе
гах из Дрангедала. Формально они были арестованы за нелегальную
деятельность и хранение оружия, но на допросе им дали понять, что
полиции безопасности известно об их помощи беглым узникам. Кро
ме того, их во всеуслышание обвинили в анархизме. В конце ноября
арестованных переправили в лагерь Грини, и лишь 7 мая 1945 г. они
получили вызов на новый допрос для вынесения приговора. Но на
следующий день Германия капитулировала691.
Испытания, выпадавшие на долю военнопленных, производили
на норвежцев очень тяжелое впечатление, которое нелегко было забыть.
В статье о рабочих и концентрационных лагерях в Норвегии в 1940–
1945 гг. Кристиан Оттосен пишет, что помощь и сочувствие со стороны
норвежского населения сыграли решающую роль в снижении смертно
сти среди советских военнопленных. Он утверждает, что потери среди
178 Советские военнопленные в Норвегии

военнопленных были бы существенно больше, если бы норвежское на

селение не относилось к ним с такой заботой, особенно в суровые зим
ние месяцы. Кроме того, Оттосен высоко оценивает то, что гражданское
население собирало информацию об условиях содержания военноплен
ных в Норвегии. Все эти сведения были доставлены норвежскому пра
вительству в Лондоне вскоре после освобождения страныи оказались
очень полезны692.

Помощь местного населения

Истории о гуманизме норвежцев, помогавших советским военноплен

ным, весьма многочисленны. Местные исторические хроники пестрят
сообщениями о действиях отдельных людей и организованных акциях
под руководством санитарных объединений. Неоднократно отмеча
лось, что оккупанты мягче относились к женщинам и детям, пытав
шимся помочь пленным, но и мужчинам удавалось сделать чтото для
узников, если они обладали нужными связями в лагерях. Здесь мы рас
скажем о различных видах помощи, оказывавшейся военнопленным
по всей Норвегии.
В 1943 г. норвежские рабочие в Восточном Финнмарке заметили,
что поражение в битве под Сталинградом отразилось на отношении
немцев к советским военнопленным. В источнике упоминается, что
отношение очень изменилось «за последнее время» — очевидно, речь
идет о первой половине 1943 г.693 Обращение с русскими в лагерях
военнопленных стало гораздо лучше. Возможно, причиной тому были
растущее беспокойство немцев и потеря уверенности в победе. Прежде
немецкие офицеры строго следили за тем, чтобы норвежские рабочие
и немецкие солдаты не помогали советским пленным. Теперь норвеж
ским рабочим часто разрешали отдавать пленным остатки обеда — ко
нечно, так было не везде и не всегда, но удивительно, что это вообще
случалось694.
Несмотря на то, что чаще всего поведение немецких караульных,
охранявших советских военнопленных, можно было назвать жестоким,
но бывали и исключения. Осенью 1944 г. нескольких пленных направ
или на обустройство артиллерийских окопов в местечке Сёррейса.
Один из немецких караульных попросил местную женщину пригото
вить суп для изголодавшихся и измотанных работой пленных. Потом
караульный сам ел этот суп вместе с узниками695. Однако, проявляя по
добное дружелюбие, охранники рисковали. Другой случай проявления
доброты к пленным вызвал бурную реакцию одного из немецких офи
церов. Ситуация была аналогичная: немецкий рядовой разрешил жен
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 179

щине из местных накормить советских пленных, за что получил выго

вор от своего офицера, которому доложил о происшествии другой ка
раульный. Офицер прицелился в солдата из пистолета и сказал: «По
всем правилам я должен тебя пристрелить»696, — но затем просто раз
вернулся и ушел.
Женщины и дети в районе Тромсё все время старались передать еду
советским военнопленным. Однако немецкие караульные не всегда от
носились снисходительно к детям и подросткам, пытавшимся это делать.
Однажды охранник на кожевенном заводе в Тромсё выстрелил, чтобы
отпугнуть от пленных трех маленьких девочек. Многим другим детям,
пытавшимся помочь пленным, тоже приходилось несладко. Так, при по
пытке передать пищу узникам, работавшим на каменоломне в Тромсё,
был задержан шестнадцатилетний парень. В наказание за свой просту
пок он был отправлен в лагерь военнопленных Крёкебаршлетта в мате
риковой части города. Сюда же была направлена семнадцатилетняя де
вочка, а еще одна девочка, 14 лет, была выпущена из лагеря лишь после
суровых допросов697. Однако, несмотря на предупреждения со стороны
немцев, норвежские мужчины, женщины и дети продолжали делиться
с пленными своими скудными припасами. Ленсманн коммуны Карлсёй
отмечал, что без помощи норвежского населения многие пленные про
сто умерли бы от голода698.
Майор Лейв Крейберг одним из первых обратил внимание на ужа
сающие условия содержания военнопленных во время своей поездки
по губернии Нурланн, где ему рассказали о разнообразной помощи,
которую местное население оказывало пленным: «В течение всей вой
ны местное население наблюдало колонны военнопленных, которых
проводили мимо — оборванных, голодных и жалких узников, смерт
ность среди которых была необыкновенно высокой отчасти изза бо
лезней, отчасти изза жесткого обращения». Поэтому местные жители
испытывали живое сочувствие к несчастным плененным союзникам и
постоянно передавали им еду и одежду, подбадривали их улыбками и
всячески демонстрировали свое расположение, часто с риском для се
бя699.
Все местное население знало, что советские военнопленные, содер
жавшиеся в лагере в Бейсфьорде недалеко от Нарвика, голодали. Когда
мимо проезжал автомобиль, пленные часто жестами просили еды. Кри
стиан Габриэльсен, занимавшийся перевозкой леса неподалеку от лаге
ря, пишет, что население всегда старалось помочь пленным. Сам Габ
риэльсен вместе с другими норвежцами упаковывал замороженную
рыбу в бумажные пакеты, которые при любом удобном случае остав
ляли на территории. Через некоторое время один из пленников, гово
ривший пошведски, попросил не оставлять больше рыбу, поскольку
180 Советские военнопленные в Норвегии

по возвращении в лагерь пленных обыскивали немецкие охранники и

отбирали найденную еду700. В лагере в Бейсфьорде смертность среди
пленных была особенно высока изза плохих условий содержания.
Бывший узник одного из лагерей в Нурланне позже рассказывал, как
много значила для пленных помощь норвежцев. 22 июня 1945 г. газета
«Нурланнс Фремтид» напечатала благодарность жителям Будё, которую
высказал русский военнопленный Сухопоров. Он считал, что именно
помощь норвежцев сохранила жизнь ему и его товарищам701. Игорь Тра
пицын, находившийся в плену в Брённёйсунне, утверждал, что помощь
норвежцев помогла сохранить жизнь многим тысячам советских военно
пленных702. В частности, он написал, что жители острова Илвинген не
подалеку от Брённёйсунна кормили пленных и всячески их поддержива
ли: «Часто мы находили небольшие свертки с рыбой или другой пищей
вдоль дороги, по которой нас водили на работу. Много раз мы находили
передачи прямо в лагере. Это была помощь от жителей острова — нор
вежских рыбаков. Часто проходившие мимо норвежцы приветствовали
нас взмахом сжатого кулака — принятый здесь знак солидарности. Для
нас это было большой моральной поддержкой. Мы собирали всю еду не
зависимо от того, кто из нас нашел ее, и поровну делили между 20 плен
ными вечером, после работы»703. Очевидно, что в этом районе помощь
пленным была очень распространена.
Советские пленные, в свою очередь, рисковали получить пулю,
принимая пищу от норвежцев. В МуиРана незадолго до капитуляции
один советский военнопленный был убит двумя выстрелами — в спину
и затылок — на глазах у выстроившейся неподалеку шеренги других уз
ников за то, что взял у норвежца немного хлеба и рыбы. Он сразу отдал
эту еду караульному, но тем не менее был расстрелян немецкими солда
тами час спустя704. Начальник лагеря находился в этот момент в дерев
не Мушёен, за расстрел пленного отвечал бывший начальник лагеря,
гауптман Штиллер, известный как отъявленный садист. Пленных в
этом лагере часто наказывали за мелкие проступки — например, зимой
их заставляли стоять на морозе с обнаженным торсом и поднятыми ру
ками в течение четырех часов. Немецкий врач считал, что, если плен
ник может держаться на ногах, то он абсолютно здоров705. В этот ла
герь, располагавшийся в местечке Бьярка в коммуне Хемнес, из Кууса
мо в Финляндии была отправлена колонна из 174 пленных. Однако
по пути часть пленных была расстерляна, а многие погибли от истоще
ния. Особенно много потерь пришлось на переход через горный район
Салтфьелль, и в результате до лагеря дошли лишь 66 пленных706. Впол
не естественно, что после таких испытаний они охотно принимали по
мощь от местного населения, но последствия могли быть весьма пе
чальными.
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 181

Однажды осенью 1942 г. в местечко Энгелёй в коммуне Стейген

прибыла колонна немецких грузовиков с советскими военнопленны
ми. Шестнадцатилетняя Ида Педерсен наблюдала прибытие первых
машин: «Шок, пережитый в тот момент, я запомнила на всю свою
жизнь. Хотя позднее было еще много шокирующих моментов»707.
Совсем рядом с ее домом вскоре был построен временный лагерь из
фанерных бараков. Пытки и мучения были частью ежедневной рутины
пленников.

Они голодали и подвергались разнообразным изощренным пыткам, их

забивали до смерти и расстреливали. Нам часто приходилось стано
виться свидетелями казней, когда на наших глазах убивали узников, и
немцы смеялись нам в лицо. Но и среди немцев встречались не только
изверги. Многие старались заботиться о пленных, делились с ними
едой. […] Мы не могли надивиться на мужество и волю к жизни, кото
рую демонстрировали русские. Они не давали себя запугать. Возвраща
ясь в лагерь после двенадцатичасового рабочего дня, часто неся на сво
их плечах больного или умершего товарища, они пели русские военные
песни708.

Многие местные жители помогали пленным. Так, Анна Хансен все

гда выставляла бидон молока у хлева, чтобы пленные могли напиться
молока. Узнав об этом, немцы вызвали ее на допрос. Они даже хотели
отправить ее в Нарвик, но в итоге дело было закрыто со строгим нака
зом, что подобное не должно повториться. Однако и после этого люди
продолжали помогать пленным, но они становились более изобрета
тельными, передавая им еду. К Турбьёрну Бюе, работавшему в кузнице,
часто заходили пленные, трудившиеся неподалеку. Они проявляли ин
терес к его работе, и он часто давал им свои инструменты. Время от вре
мени немецкий охранник из «хороших» приводил к нему пленных, по
лучивших травму во время работы, он перевязывал их и кормил обедом.
Иногда Турбьёрн специально проезжал на велосипеде мимо того места,
где работали пленники, и бросал им еду и питье. Фру Омнес тоже не от
ставала в стремлении помочь. Она готовила кульки с едой, пряталась
за оградой и передавала их пленным, когда тех проводили мимо. Кро
ме того, она часто готовила большие котлы рагу и привозила их на на
бережную Санневог, где раздавала эту еду пленным709. Тот факт, что не
мецкие охранники не препятствовали ей, свидетельствует об их сочув
ствии к военнопленным.
Както раз в конце зимы 1942 г. Рольф Перьюр увидел, что в местеч
ко Древьямуен неподалеку от Мушёена прибыл транспорт с военно
пленными. В первое время, пока пленные охранялись караульными
182 Советские военнопленные в Норвегии

Шталага, давать им еду было строжайше запрещено. После того, как

обязанности охранять пленных передали обычным немецким солдатам
(приблизительно в апреле 1944 г.), местному населению разрешили
подкармливать узников. Желающие накормить их приходили со всех
окрестных ферм. В основном приносили вареную картошку, вафли,
картофельные пироги, вареную рыбу, соленую сельдь. Реже удавалось
достать для пленных немного хлеба. Однажды Перьюр решил передать
пленным буханку хлеба. Немецкие солдаты были очень подозритель
ны, и когда Перьюр пришел в лагерь, охранник захотел убедиться, что
в хлебе ничего не спрятано. Он разрезал буханку грязным штыком и
только после этого отдал ее пленным. Перьюр опешил и спросил сол
дата: «Что же вы не разделили его на две равные половины?». Тот отве
тил ледяным тоном: «Вам известны наши правила»710.
В НурТрёнделаге также развернулась активная деятельность по по
мощи военнопленным. Жители района Намсскуган всеми силами ста
рались облегчить голодное существование советских пленных. В каче
стве благодарности за помощь и еду пленные изготавливали для нор
вежцев всякие мелочи — детские игрушки, трости для ходьбы и другие
подобные изделия711. В Рёрвике проводился организованный сбор хле
ба и прочей пищи, которую передавали пленным в лагерь, располагав
шийся в усадьбе пастора. Как правило, еду пленным передавали дети,
поскольку немецкие охранники относились к ним более или менее гу
манно. Один из тех, кто участвовал в передаче еды узникам, рассказы
вает, что именно голод был их злейшим врагом: «Мы, дети, хорошо это
понимали. Мы постоянно перебрасывали им еду из нашего сада через
забор. Мы бегали к Фоссо, Фьярли и Холанну и выпрашивали там се
ледку, которую затем переправляли пленным “воздушным путем”»712.
Кроме того, они ловили с набережной сайду и разную мелкую рыбешку
для пленников. Иногда случалось, что по вечерам пленные перелезали
через ограду и приходили к нам. Особенно часто приходил и просил еду
один из них. Все, что получал, он всегда уносил с собой в лагерь, чтобы
поделиться с товарищами. И только раз пленник согласился сесть и по
есть вместе с благодетелями713. Однако, по рассказам этого свидетеля,
атмосфера за столом была очень нервной.
Даже в день капитуляции Германии попытка накормить военно
пленного могла оказаться опасной. Был случай в Намсусе, когда две
женщины подошли к трем пленным, работавшим на штабелировании
бревен, и предложили им две буханки хлеба. Немецкий охранник, уви
девший это, пришел в бешенство и заорал, сняв с плеча винтовку и на
целив ее на женщин. На вопрос о том, можно ли передать хлеб, он от
ветил отрицательно. Женщины испугались и скрылись в своих домах.
После этого происшествия ненависть пленников к караульным лишь
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 183

усилилась714. Перед отъездом из Намсуса после войны пленные напи

сали благодарственное письмо в местную газету715:

Мы покидаем Намсус. Мы никогда не забудем этот город и его добро

сердечных жителей. Мы, русские военнопленные, хотим выразить сер
дечную благодарность вам, жителям Намсуса. В суровые и темные зим
ние месяцы, когда нам выделяли не более 200 граммов хлеба на челове
ка в день, и выгоняли на работу в лохмотьях, вы помогли нам сохранить
мужество. Немцы смеялись, когда гибли наши товарищи, и запрещали
нам брать еду у норвежских братьев и сестер, но вы — жители Намсу
са — безбоязненно передавали нам еду, особенно женщины. Теперь,
когда война окончена и мы можем уехать домой, мы хотим поблагода
рить вас, особенно Турлейфа Ульсена, фру Аслауг Ульсен, лейтенанта
Брюна, мельника Викена, пекаря Нурхёя и всех остальных жителей
Намсуса за еду, одежду и обувь, которой вы нам помогали. Красный
Крест хорошо позаботился о наших больных товарищах, и мы никогда
не забудем Кнута Кнутсена и фрёкен Ингер Виг. До встречи, Намсус!
Мы никогда не забудем, что вы сделали для нас! Благодарим вас от ли
ца всех русских военнопленных в Намсусе.

Письмо было напечатано в газете «Нуртрёндерен и Намдален»

12 июня 1945 г.
Бывший пленный Мезенцев пишет в своей автобиографии о нор
вежцах: «Все мы, кого судьба привела в Норвегию в качестве пленных,
рассказываем своим детям и внукам о наших испытаниях и о том, что
мы всегда будем питать дружеские чувства к норвежскому народу»716.
Помощь едой и одеждой, которую норвежцы оказывали пленным,
выходила за границы дозволенного поведения и откровенно раздража
ла немецких охранников. В то же время есть и примеры, когда охран
ники не возражали против такой помощи, и тогда границы разрешен
ного расширялись. Но есть и примеры, когда местное население под
вергалось репрессиям за попытку помочь военнопленным. Тура Карл
сен из Вердала в НурТрёнделаге в начале 1945 г. была отправлена
в женскую тюрьму в Тронхейме, где и оставалась до конца войны. Она
активно помогала пленным, выкладывая еду вдоль дороги, по которой
их вели. Однажды ее заметил немецкий офицер и устроил ей серьез
ный выговор, после чего бросил сверток с едой в дверь ее дома. Одна
ко женщина не растерялась, накричала на него в ответ и запела офице
ру вслед Интернационал717.
В феврале 1945 г. вспомогательный отряд Красного Креста из местеч
ка Вуку успешно провел в Вердале организованную акцию по помощи во
еннопленным. Тогдашний приходской священник Вердала, Эйстейн
184 Советские военнопленные в Норвегии

Ховден, сыграл ключевую роль в подготовке этой акции. 7 февраля 1945 г.

он отправил в отделение Красного Креста в Тронхейме письмо, попросив
помощи в организации акции. В письме говорилось следующее: «В насто
ящее время в Вердале расположен лагерь русских военнопленных, в кото
ром содержится порядка 230–240 узников. Все мы понимаем, что жить в
плену совсем не весело, хоть здесь, хоть в любом другом месте. Такова
война. Но когда становится понятно, как у нас в Вердале, что пленные
жестоко страдают от недостатка еды и одежды, просыпается острое жела
ние помочь им. [...] В свое время даже немецкий комендант дал разреше
ние — практически попросил! — чтобы те, кто имеет возможность помочь
пленным, сделали это. Ленсманн развесил плакаты, чтобы оповестить на
род, и помощь пришла! Это было в субботу 27 января, а в субботу 3 фев
раля повсюду появились плакаты, запрещающие помогать пленным! [...]
Я решился просить Красный Крест как можно скорее заняться этим де
лом, ведь именно такие случаи являются смыслом существования Крас
ного Креста и его миссией!»718. Немцы дали разрешение, и деятельность
Красного Креста в этом лагере продолжалась вплоть до окончания вой
ны, а после освобождения советские военнопленные из Вердала вырази
ли благодарность через газету «Ню тид» от 16 августа 1945 г.719. В их обра
щении, опубликованном в газете, говорится:

От бывших русских военнопленных жителям коммуны Вердал. Мы,

солдаты и офицеры, бывшие узники лагеря военнопленных в Вердале,
сердечно благодарим за моральную и материальную поддержку, оказан
ную нам за время нахождения в фашистском плену. […] Фашисты обра
щались с нами очень плохо, но население коммуны Вердал помешало
немцам осуществить свои цели. С риском для жизни они передавали
нам еду и вести с фронтов.

Советские пленные, содержавшиеся в лагере Фальстад в НурТрён

делаге, тоже воспользовались возможностью отблагодарить помогав
ших им норвежцев и сделали это через газету «Сюннмёрспостен»
от 16 мая 1945 г. Бывший русский пленный, подполковник Иван Су
хов, рассказал следующее: «Я хочу сказать, что везде, где бы мы ни
оказались в Норвегии, мы встречались с очень доброжелательным от
ношением к русским военнопленным. Нам везде помогали, и мы
очень благодарны за это. [...] Пленные, бежавшие из лагерей, также
получали помощь повсюду, где бы они ни оказались, несмотря на уг
розы немцев. С самой первой минуты, когда мы ступили на норвеж
скую землю, мы заметили, что эти люди отличаются от тех, кого мы
встречали раньше. И мы понимаем, как тяжело и рискованно для нор
вежцев помогать нам»720.
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 185

Население Шёрдала тоже было осведомлено о запрете помогать

военнопленным, нарушение которого могло повлечь за собой самые
серьезные последствия. Несмотря на многочисленные предупреждения
и угрозы, местное население продолжало помогать узникам. В связи
с этим начальник администрации вынужден был созвать совещание
в середине мая 1944 г. На этом совещании он озвучил три требования
вермахта, которым должны были следовать жители деревни. Контакты
с советскими военнопленными, разговоры с ними и передача еды были
запрещены. В случае саботажа все жители деревни были бы выгнаны
из своих домов и дома были бы разрушены. Кроме того, всем предписы
валось быть вежливыми с немецкими офицерами, низшим командным
составом и рядовыми721. Поводом для созыва совещания послужил
арест одного из жителей деревни, попытавшегося накормить советского
военнопленного. Нарушителя отправили в Тронхейм, где он в течение
трех дней сидел в тюрьме, однако его не судили и отпустили обратно до
мой. 19 октября 1944 г. он снова был арестован по подозрению в помо
щи советскому военнопленному, бежавшему из лагеря и пытавшемуся
пробраться в Швецию. Его отправили в лагерь русских военнопленных
в Санферхусе, а затем снова перевели в Тронхейм, где он провел два дня
в печально известной штабквартире полиции безопасности в «Мисси
онерском отеле». После этого его переслали в Воллан. Его постоянно
избивали гестаповцы с целью вырвать признание. Однако несчастный
был неповинен в том, что ему инкриминировалось, и, в конце концов,
28 ноября 1944 г. его отправили в лагерь военнопленных Фальстад, отку
да выпустили к Рождеству. Эта история подтверждает, что немцы в
Тронхейме тратили значительные силы на выявление тех, кто помогал
беглым военнопленным.
В Оппдале люди много помогали пленным, передавая им еду. Ма
рия Танем после войны получила от Советского Союза медаль за само
отверженную помощь советским военнопленным в Оппдале во время
войны. Помимо нее пленным помогали и другие жители Оппдала —
Аслауг Халсет, Марит Ульсен, Астрид Хаге и Сигурд Бё, он же Сергей
Померин, выходец из России722.
В Сунндале очень многие пытались помогать пленным, но лучше
всего это удавалось женщинам и детям. Немецкие охранники часто от
ворачивались, увидев, что пожилая женщина пытается передать плен
ным одежду или еду. На дороге от лагеря к месту работы узников часто
лежали горки брюквы, репы и картофеля — достаточно большие, что
бы пленные могли их заметить, но не слишком, чтобы не раздражать
немецких охранников723. Священник в Окре недалеко от Молде в рож
дественском номере приходской газеты за 1945 г. рассказывает о том,
как ему удалось создать рождественское настроение у советских военно
186 Советские военнопленные в Норвегии

пленных, работавших на пасторской усадьбе зимой 1942 г. Священник

собрал еду и ожидал прихода рабочей бригады пленных. Он договорил
ся с немецкими солдатами, чтобы те разрешили ему раздать еду рабо
тавшим русским724. Однако население Окры неоднократно получало
предупреждения. В книге Якоба Бульстада «Дни войны и годы оккупа
ции в Молде и Румсдале» есть рассказ о том, как одна женщина из Гос
сена, давшая русским еду, получила строгое предупреждение от немец
кого офицера. Офицер заявил ей, что за пленных несут ответственность
немцы. Она ответила, что норвежцы могут накормить всех, кто в этом
нуждается, — и русских, и немцев, и англичан. Однако офицер потре
бовал, чтобы это не повторялось, поскольку за помощь военноплен
ным полагалось суровое наказание725. В губернии МёреоРумсдал
многие гражданские тайком передавали советским военнопленным
еду, одежду, рыбий жир и другие вещи. Среди тех, кто помогал узникам
лагеря «Хёнехюсет» в Молде, можно назвать Карен и Юхана Вестре.
После того, как в 1942 г. Юхан однажды встретил на дороге идущих
на работу пленных, он начал активно помогать им. Сначала он «терял»
на дороге свертки с едой, проходя мимо работающих пленных. Он на
всегда запомнил сияющую улыбку одного пленного, нашедшего такой
сверток. Постепенно его действия становились все более смелыми и
разнообразными. Многие соседи помогали собирать еду, которую уже
и Карен тайно проносила в лагерь. Из трех пекарен, имевшихся в го
роде, каждый день доставляли хлеб, многие передавали деньги на по
купку копченой сельди для пленных726. Однако и здесь помогать плен
ным было небезопасно.
Несколько норвежцев были арестованы в районе Молде, но, не
смотря на аресты, помощь военнопленным продолжалась. Арне Мюр
даль завязал полезное знакомство с немецким начальником охраны,
разрешившим ему обеспечивать едой 75 пленных, содержавшихся
в его лагере. Чтобы избежать конфликтов, он никогда не вступал в раз
говоры с пленными, так что у немцев сложилось впечатление, что он
является представителем какойто благотворительной организации.
Хотя каждый месяц Мюрдаль организовывал сборы в пользу норвеж
ских узников и их близких, ему нелегко было наладить сбор еды для
советских военнопленных. Однако, как только стало известно, что он
имеет доступ в лагерь, он стал получать огромное количество посылок
с едой. Помимо частных лиц из местного населения, ему помогали
фирма «Гьёрц и сыновья», сокодавильня Раума, Общество помощи
нуждающимся, инженеры, работники швейной фабрики «Конфек
шунсфабрикен А/С» и телефонная станция727. Все это свидетельству
ет о большом желании как частных лиц, так и предприятий помочь
пленным.
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 187

В Олесунне советским военнопленным много помогал маляр Юхан

Йельмеланн, которого сильно потряс вид первой группы из 200 рус
ских пленных, прибывших в город в конце декабря 1942 г., описанной
им так:

Стоял сильный мороз, а пленники были одеты в какието лохмотья,

и на ногах были только портянки из дерюги. Многие из них были боль
ны, некоторых выкидывали из машины на землю, словно мешки. Ког
да их стали строить для смотра, многие были так слабы, что едва держа
лись на ногах. Тех, кому не удалось подняться, побросали в грузовик
и увезли. Это было тяжелое зрелище, и я решил, что буду помогать им,
даже если для этого мне всю оставшуюся жизнь придется заниматься
попрошайничеством728.

Он не отступил от своего намерения и развернул активную деятель

ность по оказанию помощи советским военнопленным, так что со вре
менем его прозвали «русский папа» или «русский дядюшка». Его рабо
та была рискованной: комендант гарнизона составил предписание,
на основе которого был издан приказ от 12 марта 1943 г., гласивший:
«Норвежцы, которые хотят передать еду военнопленным, должны ос
тавлять свои передачи у охранника в лагере. Передавать еду на улице
непосредственно пленным строго запрещено. За нарушения, совер
шенные детьми, к ответственности будут привлечены их родители»729.
Однако местное население не доверяло немецким охранникам и про
должало передавать еду нелегально.
Запрет на передачу еды пленным непосредственно на улице не со
блюдался, но некоторые немецкие охранники закрывали на это глаза.
Норвежцам удавалось собирать большие передачи с хлебом и сардина
ми. Пекарни присылали хлеб, а население приносило талоны на хлеб,
сало и одежду. Собрав продукты, одежду и обувь, Йельмеланн с риском
для собственной безопасности передавал их пленным. Он помогал так
же некоторым пленным, находившимся в лагерях в соседних городках:
его посылки переправлялись доверенным людям, а затем распределя
лись среди пленных через норвежских рабочих730. В этом случае осо
бенно важны были налаженные и надежные связи.
В СогноФьюрдане и Хордаланне за помощь военнопленным в той
или иной форме были арестованы в общей сложности 70 человек. Неко
торые были посажены на три месяца в тюрьму, другие отправились в ла
герь Грини на более длительный срок. По имеющимся у нас сведениям,
расстрелов за помощь военнопленным на этих территориях не прово
дилось731. Бывший военнопленный Степан Стешенко рассказывает, что
в Бергене проводились сборы денег для закупки обуви и нижнего бе
188 Советские военнопленные в Норвегии

лья732. В местечке Осане неподалеку от Бергена норвежцы, принуди

тельно несшие охрану в составе «народной дружины» у озера Хаукосват
нет, оставляли свертки с едой для военнопленных в различных тайни
ках. В качестве благодарности пленные иногда оставляли вырезанные
из дерева поделки или чтото подобное733. Значительное количество
«помощников», арестованных в этих губерниях, указывает на активное
участие местного населения в судьбе военнопленных. Те, кто жил или
работал неподалеку, часто имели возможность чтонибудь сделать для
узников. Пленники лагеря при госпитале в Бергене произвели большое
впечатление на двенадцатилетнюю Эли Хольтсмарк: «Мы ползком под
бирались к забору. Там стояли пленные в серой униформе, худые, изму
ченные, но очень добрые. Мы просовывали еду под забор из рабицы, и
немецкие охранники, хоть и видели это, не обращали внимания. Мы
видели, с какой радостью пленные едят. Все они выглядели очень ста
рыми, их лица были серыми и морщинистыми от усталости. Сильные,
мозолистые руки. Но глаза у них были молодыми и смотрели на нас
очень дружелюбно. Както раз, когда я просовывала еду под забор, мою
руку пожала чьято большая рука. Немецкие охранники не возражали,
даже отвернулись, выразив этим свое дружелюбие. Со временем мы
привыкли приносить пленным еду»734.
В Хедмарке был большой лагерь военнопленных в Хаслемуене неда
леко от Волера. Точной статистики не имеется, но мы предполагаем, что
там содержалось около 1 тыс. советских военнопленных. Местное насе
ление, по всей видимости, не было осведомлено о подробностях проис
ходящего в лагере, но знало о том, как немцы обращаются с узниками.
Поэтому те, кто ехал по железной дороге, брали с собой свертки с едой
и выбрасывали их из окна, проезжая мимо лагеря. Это было строго за
прещено, но немецким охранникам трудно было противодействовать
местному населению. После того, как несколько десятков пленных бе
жали из Хаслемуена в сентябре 1944 г.735, организованные пути эмигра
ции в Швецию в этом районе оказались под угрозой. Местное насе
ление чувствовало возросшую тревогу в связи с более активной деятель
ностью немцев. Как и в любой маленькой деревне, здесь трудно было
удержать чтото в тайне, и малейшая неосторожность или неудачное
совпадение могли привести к несчастью736.
Население Вестфолла также внимательно следило за происходящим
в лагерях военнопленных. То и дело когото арестовывали за попытку
передать пленным еду, сигареты и тому подобное. Немецкие солдаты,
как правило, отнимали у провинившихся документы, а самих нару
шителей отправляли на допрос. В большинстве случаев они получали
предупреждение, однако некоторых отправляли в отделение полиции
безопасности в Ларвике, что в результате могло привести к более или
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 189

менее длительному тюремному заключению. Молодых парней за такие

проступки чаще всего отправляли в исправительный дом Бастёй737, но
о возможных сроках заключения ничего не известно.
Попытки норвежцев помочь военнопленным приводили иногда и
к более широкомасштабным акциям со стороны немцев. Зимой 1943 г.
население местечка Спинн в Агдере помогло советскому военноплен
ному, бежавшему из лагеря. Это привело к облавам и массовым арес
там738. В местечке Элленес недалеко от Листы один из жителец — Якоб
Ларсен Рюдьюрд — едва избежал расстрела, после того как немецкие
солдаты нашли на территории его владений советского военнопленно
го. На пленном была рабочая одежда самого Рюдьюрда, и немцы реши
ли, что тот укрывал пленного и хотел помочь ему в дальнейшем. Обоих
забрали в лагерь Элленес, где пленного расстреляли. Когда немецкий
фельдфебель хотел расстрелять и Рюдьюрда, то норвежский узник
из лагеря сказал, что нельзя расстреливать людей без суда и следствия.
Фельдфебель считал, что этим делом должен заняться трибунал, од
нако Рюдьюрда отправили в «Архив» — штабквартиру Зипо в Кристи
ансанне. Его отпустили после того, как по просьбе соседей за него по
ручился один немецкий бригадир739. Однако эта история показывает,
насколько опасно для норвежцев могло быть участие в судьбе военно
пленных.
Военнопленные в лагере Мёвик недалеко от Кристиансанна полу
чали много помощи от Бенни Мёвик. Она жила в непосредственной
близости от лагеря и каждый день общалась с советскими военноплен
ными. Они частенько заходили к ней на кухню, если позволяли немец
кие охранники. Она давала им хлеб, рыбу, картофель, овощи и соль.
Один их немецких охранников волновался за нее и просил соблюдать
осторожность, поскольку за такую деятельность ее могли расстре
лять740.

Благодарность освобожденных пленных

После окончания войны советские военнопленные выразили свою бла

годарность норвежцам, в частности, при проведении одного мероприя
тия в Осло. Газета «Арбейдербладет» в июне 1945 г. опубликовала отчет
о благотворительном утреннике, который прошел в Национальном теа
тре в пользу норвежского Красного Креста. Во время этого утренника
бывшие военнопленные зачитали послание, «идущее от самого сердца»:
«Мы никогда не забудем норвежцев, которые, рискуя собственной жиз
нью, протянули нам руку помощи через забор из колючей проволоки и
штыков, которые давали нам не только пищу, но и нечто не менее важ
190 Советские военнопленные в Норвегии

ное: хорошие новости, которые не позволяли нам пасть духом»741. Итак,

новости о ходе войны были нужны не меньше, чем пища. Согласно рус
ским источникам, после войны 80 норвежцев получили ордена и меда
ли за помощь советским военнопленным742.
В книге Искрина приведены слова бывшего военнопленного Сер
гея Белоконева, сидевшего в лагере в Бергене, о том, что норвежцы
всегда подбадривали русских и никогда их не предавали743. В книге
Искрина описываются главным образом те норвежцы, которые помо
гали русским, и почти ничего не говорится о доносчиках. Это говорит
о том, что психологически помощь имела гораздо большее значение.
Один норвежец, имевший тесный контакт с русскими и участвовав
ший в освободительной деятельности в лагерях после войны, в 1984 г.
записал свои воспоминания о «лагерях военнопленных и немецких
войсках в Норвегии от Мессингшлеттбрюа до Суккертоппена». Он за
дается вопросом о том, действительно ли помощь норвежцев военно
пленным была такой значительной, как многим хотелось бы думать
после войны. Однако в глазах пленных она действительно была боль
шой и очень важной. Сам он считает, что помощь была, в первую
очередь, психологической744. Об отношениях между пленными и
норвежцами он пишет, что во время войны они основывались на
стремлении норвежцев помогать, а после ее окончания — на огром
ной благодарности со стороны бывших узников745. Такая реакция
военнопленных вполне естественна. Исследования условий сущест
вования в концентрационных лагерях показывают, что моральное
состояние узников является естественным результатом проявления
инстинкта самосохранения. В самых экстремальных условиях речь
идет исключительно о физическом выживании746. Известно, что плен
и потеря свободы вызывают серьезные психические и физические
проблемы. В статье «О предателях родины: Наказание, заключение,
болезнь» Андерс Кристиан Гогстад описывает в том числе пережива
ния военнопленных в годы войны. Неуверенность, разлука с семьей и
друзьями, адаптация к новой и неизвестной ситуации всегда сопутст
вовали физическим нагрузкам. Как следствие, проявлялась неуверен
ность в будущем, в исходе войны, в продолжительности плена — все
это оставляло свой след на психическом и физическом здоровье
пленных747. Есть основания думать, что именно такого рода пробле
мы, а также языковой барьер и создавали основные трудности для со
ветских военнопленных в Норвегии. Пленные подвергались в лагерях
очень жестокому обращению и ценили даже самую скромную по
мощь. Неудивительно, что после долгих лет в немецком плену совет
ские военнопленные хотели выразить свою искреннюю благодар
ность норвежскому народу.
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 191

Алексеев рассказывает:

В сентябре 1944 г. я, наконец, попал в Норвегию. Это был какойто со

вершенно новый мир. Каждого русского военнопленного встречали
дружелюбной улыбкой. И хотя мы находились за колючей проволокой
и каждая попытка общения каралась тюрьмой, норвежцы давали нам
очень много хлеба и другой еды и тем самым спасли жизнь многим рус
ским солдатам. Мы никогда не забудем этого и будем вечно благодар
ны норвежскому народу748.

Пол Эвенсен задается вопросом, сколько отдали жители МуиРа

на, и что значила эта помощь для русских. Но на этот вопрос невоз
можно дать точный ответ. Можно только предположить. Некоторые
из его собеседников рассказывали, что после войны многие военно
пленные давали им понять, как бесконечно важен для них был контакт
с норвежцами. И дело тут не только в картошке, но и в самом общении
с местными жителями. Помогала даже сама мысль о том, что рядом
есть люди, которые сочувствуют и пытаются помочь. Для норвежцев
же, без сомнения, важна была возможность помогать и отдавать749.
Василий Шевченко из Белоруссии рассказывает о своей встрече
с норвежцами:

У меня сложилось впечатление, что норвежцы — самая дружелюбная

нация в Европе. Мартин Грённ наверняка принадлежал к движению
Сопротивления, поскольку разрешал нам брать картошку. После того,
как меня облили холодной водой и у меня поднялась температура,
Мартин взял меня с собой на работу. Я рассказал ему, что произошло,
и он велел мне идти с ним. Пока мы были в лагере, он притворялся, что
обращается со мной строго, но он помогал мне идти, когда надо было
спуститься в подвал. Он взял меня к себе домой, обтер на мне пот и
включил радио. Я заплакал, услышав радио «Говорит Москва», — это
было лучшее, что я услышал за очень долгое время750.

Бывший югославский пленный Цвея Йованович в книге «Крова

вый путь к северному партизанскому отряду» описывает, как норвеж
цы подкармливали советских и югославских пленных:
«Они помогали по мере своих сил и возможностей, эти норвежцы.
Все мы были слабы, но некоторые ослабли больше других. В сильный
голод... рабочий Браттен едва не избежал расстрела както раз, когда
передал нам сверток с едой»751.
Нам не удалось установить никакой связи между регионом и объе
мом оказываемой военнопленным помощи. Конечно, у жителей Север
192 Советские военнопленные в Норвегии

ной и Центральной Норвегии было больше шансов столкнуться с воен

нопленными, однако желание помочь им было одинаково сильно по
всей стране. Когда советским военнопленным удавалось бежать из лаге
ря, то зачастую их жизнь зависела от помощи местного населения.

Cопротивление

В истории норвежской оккупации взгляд профессиональных исследо

вателей и результат их работы зачастую не сильно расходятся с тем, что
рассказывают «простые люди». Таким образом, локальную историю
можно рассматривать как впечатления и переживания обычных лю
дей. И все же в исследованиях, посвященных истории регионов, часто
удается полнее обрисовать жизнь представителей других наций на тер
ритории Норвегии в годы войны, нежели изложить это в общих рабо
тах. То же можно сказать и об истории движения Сопротивления и
о развитии идеологической борьбы. Несмотря на то, что советские во
еннопленные зачастую имели тесный контакт с движением Сопротив
ления, в более поздних источниках о деятельности Сопротивления
об этом умалчивается.
Была ли помощь советским военнопленным обусловлена жалостью,
которую вызывал их изможденный вид, или она была частью движения
Сопротивления немецким оккупантам? Большинство историков упус
тили из виду тот факт, что помощь, которую норвежцы оказывали со
ветским военнопленным, также, по сути, являлась формой движения
Сопротивления, в которой гражданское население сотрудничало с во
енными подразделениями движения Сопротивления. Желание оказать
сопротивление оккупанту всегда было сильно в норвежцах, однако его
выражение было неравномерным и зависело в том числе от успешных
акций и давления с немецкой стороны.
В дневнике одного из бывших пленных мы находим пример такой
точки зрения на отношения между норвежцами и советскими военно
пленными, которой придерживалась и Норвежская коммунистиче
ская партия (НКП). Норвежский ученыйславист и писатель Мартин
Наг перевел в конце 1980х годов книгу, написанную бывшим совет
ским пленным Иваном Юрченко в Норвегии752. Лейтенант Юрченко
был родом с Украины, из Киева, и вместе с шестью другими пленны
ми бежал из лагеря Тёрдал в Телемарке, а затем в течение года
(1944/1945) скрывался в лесах неподалеку. Во введении, озаглавлен
ном «Иван Юрченко: наша жизнь в Норвегии — предпосылки и отго
лоски», Наг подчеркивает, что помощь беглым военнопленным была
для норвежцев элементом деятельности движения Сопротивления.
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 193

Эта деятельность была частью всеобщей мобилизации на борьбу с фа

шизмом, подготовкой к освобождению Норвегии с оружием в руках,
шагом к народной, социалистической Норвегии. Таково видение На
га. Он отмечает, что норвежцы шли на большой риск, укрывая бегле
цов. Наг рассматривает дневник Юрченко как исторический, этичес
кий и литературный источник, ценность которого трудно измерить,
как достоверное и живое подтверждение солидарности норвежского и
советского народов753. Учитывая, что в упомянутом дневнике всего
лишь описывается судьба нескольких беглых военнопленных, пред
ставления Нага кажутся несколько преувеличенными, однако сам
дневник действительно является важным источником сведений о кон
тактах военнопленных с норвежцами.
Нападение Германии на СССР 22 июня 1941 г. дало толчок разви
тию движения Сопротивления в большинстве оккупированных
стран, в том числе и в Норвегии. Вероятность того, что успешные во
енные действия в России ослабят немецкую армию, весьма обнадежи
ла норвежские вооруженные отряды, и коммунисты подключились
к освободительному движению. Многие участники движения Сопро
тивления подтверждают, что нападение Германии на Советский Союз
вызвало волну сопротивления в Норвегии, что положительно ска
залось на организации движения754. Однако вместе с тем немцы уси
лили меры подавления. Кроме того, продвижение немецких войск
в восточном направлении привело к арестам «неблагонадежных эле
ментов» по всей стране.
В Норвегии имелось три формы сопротивления: публикации в неле
гальной прессе, борьба организаций и профессиональных объедине
ний против навязывания нацистской идеологии и организация неле
гальной работы. Гражданское сопротивление в отличие от военного
было гораздо менее явным и концентрированным, но от этого не менее
важным. Многие указывают на то, что движение Сопротивления об
нажило внутренние противоречия, имевшиеся в стране. Коммунисты
активнее других развивали сопротивление и оттого понесли самые
большие потери. Кроме того, для коммунистов политическая ситуация
в годы войны была в какомто смысле более благоприятной, чем ранее:
их деятельность не подвергалась контролю и не требовала разреши
тельных санкций от политического руководства страны755. Несмотря
на такие внутренние противоречия, как военному, так и гражданскому
сопротивлению удалось привлечь к своей деятельности значительное
количество «обывателей».
Материалов, где прямо говорилось бы о том, что помощь советским
военнопленным была частью «официальной программы» движения Со
противления и идеологической борьбы, к сожалению, не имеется. Од
194 Советские военнопленные в Норвегии

нако региональные отделения норвежской разведки собирали инфор

мацию о количестве пленных в разных лагерях. Так, донесения развед
ки из Ставерна и Брюланеса всегда содержали информацию о количе
стве не только арестованных норвежцев, но и о количестве пленных
других национальностей, об их размещении, о том, откуда они были
переведены, к какому роду войск принадлежат, где были взяты в плен и
какую работу выполняют в лагерях. К рапортам прилагались планы раз
мещения военнопленных и сведения об их состоянии756. 6 октября
1942 г. норвежская информационная служба в Лондоне разослала фото
графию с подписью «Жестокое обращение с русскими пленными».
Текст под фотографией гласил: «Эта фотография сделана в норвежском
приморском городке. Мы видим погрузку русских солдат на катер для
перевозки в другое место заключения. Немецкий солдат бьет одного
из пленных прикладом. Это первая фотография, подтверждающая по
лученные из многочисленных телеграмм сведения о жестоком обра
щении с военнопленными на территории Норвегии»757. Благодаря этой
фотографии нам стало известно, что важная информация об условиях
содержания советских военнопленных в Норвегии передавалась нор
вежскому правительству в Лондоне.
В региональных источниках часто встречаются сведения о том, что
подразделения «Милорга» укрывали беглых советских военноплен
ных. Оказанная помощь, конечно, не может считаться частью «офи
циальной» деятельности норвежского движения Сопротивления.
«Милорг» не разрабатывал планы помощи советским военнопленным
в бегах, однако, по возможности, не отказывал. Помогать пленным
было небезопасно, ведь сопротивленцы подвергали опасности не
только свои собственные жизни, но и жизни товарищей. Бывший
пленный Игорь Трапицын в рассказе «Военнопленный в Хельгеланне»
рассказывает, что норвежцы с риском для себя укрывали беглецов и
помогали им перебраться в Швецию. Он пишет: «Русские боролись
против врага с оружием в руках плечом к плечу с норвежцами. Можно
привести много примеров такой борьбы, равно как и примеров помо
щи беглецам»758.
В биографии героя войны Людвига Орхауга описано, как тяжело бы
ло наблюдать страдания советских военнопленных. Работая в составе
движения Сопротивления провожатым через норвежскошведскую гра
ницу, он часто видел большие группы военнопленных, прибывавших
пешим ходом из Финляндии в Северную Норвегию осенью 1944 г. Он
видел, как обессилевшие русские едва ковыляют и даже ползут по доро
гам759. В годы войны Орхауг помог одному советскому пленному бежать
из лагеря в Бардуфоссе. Когда он выполнял поручение для одного под
рядчика в Сетермуене, какомуто пленному удалось спрятаться в его
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 195

грузовике и выбраться из лагеря. После этого Орхауг снабдил пленного

одеждой и всем необходимым, а затем вместе с двумя норвежцами —
участниками движения Сопротивления — провел его к шведской грани
це760. Для тех, кто активно участвовал в движении Сопротивлении, кон
такт с пленными играл такую же важную роль, как и для гражданского
населения.
В лагере Нюгордсмюрен в Лаксевоге советские пленные уже в 1942 г.
создали нелегальную организацию, с которой был связан «Милорг».
При помощи норвежского рабочего со склада инструментов в лагере им
передавали еду, одежду и обувь, а также новости с Восточного фронта.
Одна из причин, по которой военнопленные связались с «Милоргом»,
заключалась в том, что немцы планировали мобилизовать их для учас
тия в военных действиях в случае вторжения союзников. «Милорг» со
бирал сведения о том, к каким родам войск принадлежат пленные, и
планировал объединить их в отряды по 50 человек под руководством
своих офицеров. В случае военных действий они должны были подчи
няться норвежскому командованию. К началу 1943 г. организация была
готова выставить 800 бойцов. Пленные хотели сами напасть на немец
ких охранников, однако это противоречило условиям сотрудничества,
которые установил «Милорг». Среди пленных желание устроить орга
низованный массовый побег было очень сильным, а терпения у них
почти не было. Норвежцы же заняли выжидательную позицию изза
опасности быть обнаруженными гестапо и уличенными в нелегальной
деятельности на прокатном заводе. Несмотря на это, 7 ноября 1944 г.,
в день Октябрьской революции, была проведена антигерманская де
монстрация761. На одной из барж, курсировавших по Пюддефьорду, был
поднят красный флаг в честь революции 1917 г. «Это сделали наши то
варищи: Николай Якушев, Дмитрий Киселев, Иван Турко, Василий Чо
рьяев, Иван Чкалов и Григорий Гришин. Баржа, украшенная советским
флагом, была видна всем вокруг. Прежде, чем флаг сняли, он развевал
ся над Бергеном в течение трех часов, в день самой революции»762. Гес
тапо очень жестко отреагировало на эту демонстрацию, и лидеров орга
низации в конце концов вычислили. По сведениям «Милорга», 7 лиде
ров организации и 20 рядовых ее членов были расстреляны немцами —
русские были жестоко наказаны за проведение демонстрации и плани
руемый саботаж. Норвежцы, развивавшие сопротивление в регионе, по
лучили урок насколько опасным может быть сотрудничество с совет
скими военнопленными.
Участники сопротивления в Хедмарке тоже имели шанс почувство
вать всю опасность помощи советским военнопленным, которые нахо
дились в бегах. Юн В. Люнне в книге «Сопротивление и непротивле
ние»763 пишет о «большом русском побеге». В апреле 1942 г. значитель
196 Советские военнопленные в Норвегии

ной группе советских военнопленных удалось выбраться из вагонов при

перевозке по железной дороге в Северной Норвегии. Уже на следующий
день после побега появились предупреждения населению о наказании
вплоть до смертной казни тем, кто будет укрывать пленных или давать
им еду. Однако многие прятали пленных в течение нескольких месяцев,
а затем помогали им перебраться в Швецию. Проблема состояла в том,
что в такой деятельности принимало участие большое количество лю
дей, незнакомых с понятием конспирации. Они были слишком увлече
ны своим делом, чтобы молчать о нем, и изза этого возникали пробле
мы, начинались аресты. В народе говорили, что самое опасное, что
можно придумать, — это помочь русскому пленному. Ни одна другая
форма сопротивления не вызывала такую агрессию немцев. Помощь
пленным, бежавшим в апреле 1942 г., стоила жителям Хедмарка столько
человеческих жизней, сколько не стоил ни один другой инцидент с мо
мента окончания военных действий в мае 1940 г. За проявление челове
ческого участия и помощь ближнему в немецких лагерях умерли в об
щей сложности двенадцать местных жителей. Возложив на жителей
обязанность сообщать обо всем увиденном и услышанном, немцы мог
ли арестовывать даже тех, кто не имел непосредственного контакта
с пленными764. В тех случаях, когда жители какойлибо деревни объе
диняли свои усилия и вместе помогали пленным, существовала опас
ность, что немцы станут применять репрессии к жителям окрестных де
ревень.
Лесник в Румедале оказался среди тех, кто взял на себя организа
цию переброски пленных через границу в Швецию. Он связался с про
водником, который действовал в соответствии с инструкцией, т.е. по
могал только участникам движения Сопротивления, к которому плен
ные не принадлежали. Тем не менее проводник понял всю срочность и
важность переброски пленных за границу. Он связался с руководством
движения Сопротивления в Осло и получил разрешение помочь плен
ным. Был составлен план транспортировки на восток, и вскоре его су
мели осуществить. Несмотря на то, что некоторые военнопленные уже
покинули деревню, разговоры о них не утихали. Тогда «Милорг» разо
слал по домам анонимное письмо, в котором говорилось, что обсуж
дать эту тему опасно. Офицер «Милорга», написавший это письмо,
рассказывал, что разговоры в результате утихли765.
Спонтанная деятельность населения, вызванная сочувствием к во
еннопленным, часто шла вразрез с методами «Милорга» и соображени
ями безопасности. В Станге за помощь военнопленным были арестова
ны 38 человек. В Рингсакере были арестованы двое, и один из них по
гиб в заключении. В Брюмюнне около 25–30 хозяйств, в которых было
около 100 человек, имели контакты с советскими военнопленными, и
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 197

большинство оказывало помощь пленным разного рода766. Однако аре

стованы оказались всего двое — Юханнес Фаросен и Рейдар Бредесен,
которые, несмотря на жестокости и пытки, примененные Зипо в ходе
допроса, не раскрыли имен товарищей. В феврале 1943 г. они были от
правлены в Германию.
Бредесен умер в Заксенхаузене 11 апреля 1943 г., а Фаросен был спа
сен из лагеря в ночь с 15 на 16 марта 1945 г. Эйстейн Хермансен, помо
гавший укрывать пленных, тоже был арестован. Его пытались предупре
дить по телефону, однако телефон прослушивался, и перехваченный раз
говор послужил причиной ареста. Он тоже было отправлен в Заксенхау
зен в феврале 1943 г., выжил и к концу войны мог «похвастаться» справ
кой о смерти, якобы наступившей в БергенеБельсене 25 марта 1945 г. в
21 час 30 минут. В лагерь Бельсен было отправлено из Заксенхаузена в
общей сложности 60 заключенных, из которых 17 погибли. После войны
Красный Крест обнаружил материалы, согласно которым немцы заранее
заготавливали свидетельства о смерти, в том числе и на Хермансена, ко
торый все же выжил, хотя пребывание в лагере и подкосило его здоровье.
Когда Юханнес Фаросен вернулся домой в июне 1945 г., его соседи, уча
стники движения Сопротивления и бывшие пленные организовали ему
пышную встречу, понимая, от какой участи он спас их своим молчанием.
Помимо перевода через границу и другой помощи, движение Со
противление планировало создать в Хедмарке большой партизанский
отряд, в который входили бы и советские военнопленные. Такие пла
ны, в частности, вынашивали норвежские коммунисты в 1944 г. Об
этом пишет Ларс Боргерсрюд в своей диссертации о деятельности груп
пы Волльвебера*, 767. В апреле 1944 г. один из самых опытных саботаж
ников, Асбьёрн Сунне, с несколькими коллегами прибыл в Гуль и Си
ре, чтобы возглавить дерзкую операцию, подробности которой до сих
пор неизвестны768. Коммунисты отводили советским партизанам не
малую роль в своих стратегических планах, поскольку советских плен
ных нельзя было использовать в других видах деятельности движения
Сопротивления. Существовали планы по освобождению советских во
еннопленных в Гуле и созданию большой партизанской базы в Хедмар
ке, поблизости от шведской границы. В своей книге «Люди во тьме»
Асбьёрн Сунне пишет, что в случае вторжения союзников борьбу про
тив немцев планировали вести по двум фронтам: «Учитывая эту воз
можность, весной 1944 г. мы начали планировать освобождение при
мерно 5 тыс. советских военнопленных, содержавшихся в лагере Гуль
в Халлингдале. Во время подготовки операции мы опирались на весь

* Волльвебер Эрнст Фридрих — немецкий политик, возглавивший в годы Второй ми

ровой войны законспирированную саботажную организацию.
198 Советские военнопленные в Норвегии

ма ценные сведения, предоставленные нам Нильсом — русским участ

ником нашей команды»769. «Нильс» — это подпольная кличка бежав
шего советского военнопленного, о котором пишет в своей книге Уле
Якоб Абрахам. При этом Абрахам считает, что в приведенной цитате
имеется опечатка: в первом издании «Людей во тьме» речь идет о 5 тыс.
пленных, тогда как во втором издании Сунне исправил цифру на 500770.
Однако во втором издании 1987 г.771 снова фигурирует цифра 5 тысяч.
Дислокация в Торпо уже использовалась группой Освальда в 1943 г.*
Именно отсюда планировалось начать операцию, в максимальной сте
пени задействовав прежние связи772.
Немцы уделяли большое внимание расследованию контактов со
ветских военнопленных с норвежским сопротивлением. На одном
из допросов норвежским коммунистам пришлось признаться, что
они разрабатывали планы по освобождению советских военноплен
ных в лагере Гуль773. Они вели гораздо более активную борьбу против
нацизма, нежели мог позволить себе «Милорг». Асбьёрн Сунне, ру
ководивший «советскими» операциями в Норвегии, всегда находил
ся в первых рядах норвержского движения Сопротивления. В тот пе
риод, когда «Милорг» нес ответственность за «Нильса», того размес
тили в горах в Усе, и он почти не имел связей с внешним миром.
Коммунисты, приняв его в свои ряды, активно использовали его для
саботажных акций в борьбе с нацистами. Таким образом, в деле во
оруженного сопротивления в Норвегии влияние коммунистического
фактора было очень существенным774. Советские военнопленные
принимали участие в деятельности сопротивления и в других регио
нах. Так, в горах Валлдалсфьеллене в Сюннмёре к норвежским
вооруженным отрядам примкнули пятеро беглых военнопленных775.
Согласно сведениям, приведенным в книге «Военный дневник. Нор
вегия 1940–1945»776, в итоге «Милорг» принял в свои ряды около
30 советских военнопленных в Бюскерюде.
Кроме того, в военные годы был установлен контакт между беглы
ми советскими военнопленными и НКП. Бывшие пленные, выражая
свою благодарность норвежскому народу после освобождения, не раз
упоминали, что многие беглецы связывались с НКП, скрываясь после
побега из лагеря. В газете «Телемарк Арбайдерблад» от 3 июля 1945 г.
опубликована благодарность советских пленных:

Мы были совершенно беззащитны. Лишь вы, норвежцы, оказали нам

поддержку, материальную и моральную помощь. Вы часто рисковали со

* Группа Освальда — норвежская саботажная организация, работавшая под командо

ванием Эрнста Волльвебера.
 Глава 11. Помощь норвежцев военнопленным 199

бой, но тем не менее помогали. Я благодарю весь норвежский народ и тех

парней, что прятались вместе со мной целый год. И особенно я хочу по
благодарить НКП за оказанную в это время помощь. Я и мои товарищи
никогда не забудем оказанное нам доверие777.

Эти четверо военнопленных бежали из лагеря в Драммене 14 июня

1944 г.
Побеги свидетельствовали не только об отчаянии военнопленных,
но и о слабых местах в немецкой охране. Для отрядов движения Сопро
тивления помощь беглым военнопленным ассоциировалась с борьбой
против врага, и успешные спасательные акции укрепляли веру в то, что
эта работа нужна и полезна. Классифицируя ту или иную деятельность
как сопротивление, мы можем использовать два критерия. Первый кри
терий описывает бескорыстную деятельность, которая так или иначе
подрывала силы оккупантов. Но, например, грабежи немецких складов
ради собственного обогащения, к такой деятельности не относятся.
Второй критерий подразумевает деятельность, связанную с персональ
ным риском, возможностью наказания. С этой точки зрения, помощь
советским военнопленным безусловно является частью движения Со
противления, хотя ее вряд ли можно назвать организованной. Необхо
димо учитывать, что обращение немцев с военнопленными было очень
жестоким, что являлось важным фактором для активизации движения
Сопротивления. Видя, как ужасно обращаются немцы с советскими во
еннопленными на территории их страны, норвежцы неизбежно прони
кались сочувствием и желанием помочь, а непосредственное общение
с военнопленными, в свою очередь, усиливало неприязнь к немцам и
желание противостоять им.
Речь, конечно, шла о спонтанном сопротивлении. Однако это
спонтанное сопротивление не вписывалось в рамки руководства ор
ганизованным движением Сопротивления, а потому в значительной
степени оставалось за его пределами. Впрочем, с коммунистическим
движением Сопротивления все обстояло иначе. Хотя помощь совет
ским военнопленным не входила в «официальную программу» движе
ния Сопротивления, большинство норвежцев все же воспринимали
ее как форму борьбы с немцами. Независимо от того, оказывалась ли
помощь гражданским населением или организованными отрядами
движения Сопротивления, прежде всего, она была результатом чисто
человеческого сочувствия, проявлением гуманности по отношению
к людям, оказавшимся в трудной ситуации. Так обстояли дела по всей
Норвегии. Конспирация и вовлечение в работу как можно меньшего
количества участников были важными элементами тактики организо
ванных групп, помогавших военнопленным. Помощь беглецам тре
200 Советские военнопленные в Норвегии

бовала умения быстро принимать решения, а в такой работе нередко

участвовали люди, не имевшие соответствующего опыта. Заинтересо
ванность очень широких кругов населения в оказании помощи воен
нопленным усложняла работу организованным отрядам в связи с тем,
что в таких масштабах затруднительно было принимать необходимые
меры конспирации и безопасности.
С самого освобождения и до того момента, когда ответственность
за освобожденных военнопленных взяли на себя союзники, норвеж
ские власти отвечали за охрану лагерей и их продовольственное снаб
жение. Отношения между освобожденными пленными и немецкими
солдатами местами были очень натянутыми, но крупных конфликтов
чаще всего удавалось избежать. Однако норвежским властям тяжело
было предотвратить самосуд над предполагаемыми предателями в от
дельных лагерях. Репатриация советских военнопленных прошла
в Норвегии довольно быстро.
Глава 12. Домой!

После окончания войны многие из бывших пленных боялись возвра

щаться в СССР, поскольку там их могли расстрелять или снова отпра
вить в лагерь. Иногда сами советские офицеры, занимавшиеся репат
риацией, предупреждали бывших узников об ожидающей их на родине
участи. Офицеры говорили, чтобы они не надеялись вернуться домой
к семье и чтобы готовились к трудовому лагерю778.
При этом лишь очень немногие из военнопленных действительно
изменили Родине. Однако один лишь тот факт, что они побывали за гра
ницей и после освобождения увидели другой уровень жизни, а также
вступали в контакт с войсками союзников, уже делал их опасными
в глазах советских властей. Во время войны коммунистическая идеоло
гия ослабила свои позиции, и предполагалось, что контакт советских
солдат с иностранцами мог служить каналом «пагубного влияния Запа
да». Обращение службы безопасности с репатриированными пленными
свидетельствует о том, что власти испытывали страх перед последствия
ми такого контакта779. С точки зрения советских властей, самоубийство
для солдата было предпочтительнее плена, поэтому пленный солдат пе
реставал быть членом общества и не заслуживал того, чтобы отечество
беспокоилось о его судьбе780. Согласно ст. 193 § 14 УК РСФСР 1926 г.,
«преднамеренная, не вызывавшаяся боевой обстановкой сдача в плен»
каралась расстрелом781. Знакомство с этой статьей и высказанные пре
дупреждения офицеров, ответственных за репатриацию, внушали осво
божденным советским военнопленным опасения за свое будущее.
В Советском Союзе с началом Великой отечественной войны на сво
боду были выпущены многие узники советских лагерей, поскольку
в Красной Армии стала ощущаться острая нехватка опытных офицеров.
В 1930х к северу от Урала, в Воркуте, был основан самый большой
в Советском Союзе лагерь. Там отбывали свои долгие сроки многие
офицеры, которых с началом войны призвали в армию. Причиной стро
202 Советские военнопленные в Норвегии

ительства лагерей на севере были большие залежи угля, который добы

вали тысячи пленных, живя и работая в нечеловеческих условиях. Боль
шинство политических заключенных этого лагеря в Воркуте имели выс
шее образование. Среди них были бывшие члены партии, чиновники,
офицеры, врачи и преподаватели. Прежде чем оказаться на фронте, они
получили четкие инструкции совершить самоубийство в случае угрозы
плена. Но ситуация сложилась так, что вместо этого они сдались в плен,
бежали оттуда и вернулись к советским войскам782. После окончания
войны некоторые из них надеялись на большую амнистию, но надежды
оказались напрасными. Несмотря на то, что многие уголовники были
выпущены на свободу, но ни одному политзаключенному не выпал сча
стливый билет. Вскоре после окончания войны в лагерь в Воркуте попа
ло большое количество власовцев. Их судьба была определена выбором:
они воевали на стороне немцев против Красной Армии. По прибытии
в лагерь почти всех заключили в кандалы и изолировали от других плен
ных, а затем отправили на работу в угольные шахты783.
Новейшие исследования показывают, что понятие «власовцы» тер
минологически не очень точно. В советской традиции оно обозначает
солдат, воевавших в составе Русской освободительной армии (РОА),
а также членов других военных и полицейских подразделений, действо
вавших в интересах немцев784. В процессе репатриации, происходив
шей в августе 1945 г., советские власти не всегда проводили различие
между власовцами и бывшими военнопленными. К примеру, 5 тыс.
бывших военнопленных были вместе с 3 тыс. власовцев отправлены
в лагерь НКВД в Норильске, перевозили из в одних и тех же зарешечен
ных товарных вагонах785. На так называемый комбинат НКВД в районе
Норильска и Ухты, а также на угольные шахты Печорского угольного
бассейна (Воркута)786 было отправлено в общей сложности 148 тыс. вла
совцев. Постановление Совнаркома от 21 декабря 1945 г. предусматри
вало использование власовцев, а также наемных солдат и участников
различных полицейских подразделений, работавших на немцев, в каче
стве постоянной рабочей силы в течение шести лет. Постановление ох
ватывало упомянутые три категории лиц, разбросанные по различным
«проверочнофильтрационным» лагерям НКВД, расположенным вдоль
границ, изза которых прибывали репатрианты, а также по трудовым
лагерям в Кузбассе, на угольных шахтах в Караганде и Киселёвске,
в районе Красноярска, Иркутска и в БурятМонгольской Республике787.
На 1 марта 1946 г. в реестре НКВД было зарегистрировано 283 107 вла
совцев, однако через несколько лет, к марту 1949 г., эта цифра снизилась
до 112 882 человек788, что указывает на высокую смертность, в том чис
ле от жестокого обращения, которому данная категория пленных под
вергалась в течение указанных трех лет.
 Глава 12. Домой! 203

Обращение британского посла в Москве к советскому министру ино

странных дел Молотову от 28 мая 1944 г. подтверждает, что отношение
советских властей к своим военнопленным было, скорее, негативным.
В обращении посол просит советские власти дать гарантии хорошего
обращения и предоставления амнистии для большого числа советских
военнопленных, оказавшихся на территории Германии и оккупирован
ных государств. Особенно желательным представлялось послу получить
такое заявление непосредственно от Сталина. В своем ответе послу Мо
лотов выразил уверенность в том, что ни один русский не пойдет добро
вольно на службу к немцам, а, следовательно, возможность того, чтобы
Сталин давал какието гарантии пленным, число которых очень мало,
совершенно исключена. Однако это заявление не соответствовало ре
альности, и после вторжения Союзных войск во Францию в лагерях
на ее территории обнаружилось значительное число русских789. Британ
ские власти были настроены выполнить волю Сталина и, в свою очередь,
дали понять, что нет никаких законных оснований задерживать в Вели
кобритании советских военнопленных. В конце концов, они были граж
данами государствасоюзника и, поскольку не совершили никаких пре
ступлений, с ними следовало обращаться хорошо.
Репатриация советских военнопленных в случае необходимости
могла происходить насильно. Некоторым группам удалось избежать
репатриации, поскольку, определяя «советских граждан», союзники ис
ходили из политической ситуации на 1 сентября 1939 г. и не принимали
в расчет страны, вошедшие в состав СССР в 1939–1940 гг. Поэтому по
нимание того, что такое «советский гражданин» в странахсоюзниках и
в Советском Союзе несколько различалось. В исследовании, посвящен
ном репатриации военнопленных из Европы в Советский Cоюз, Кейт
Сворд пишет, что очень многие украинцы предпочитали указывать мес
том своего происхождения Восточную Польшу790.
Советские власти сильно волновала проблема юридического изме
нения статуса военнопленныех при их освобождении791. Вопервых,
это был вопрос национального престижа. Пока советские граждане
юридически оставались военнопленными, это служило напоминанием
о том, что Советский Союз в отличие от других странсоюзников поте
рял пленными десятки и сотни тысяч своих солдат. Кроме того, необ
ходимо было установить жесткий контроль за ходом репатриации,
постараться, чтобы она прошла без эксцессов, которые могли неблаго
приятно сказаться на судьбе ответственных за нее лиц792. И, наконец,
Советский Союз был озабочен проблемой тех советских людей, кото
рый попали в плен, будучи в немецкой форме, а также их правом про
сить убежища и защиты по Женевской конвенции в попытке избежать
репатриации793. В октябре 1944 г. Советский Союз и Великобритания
204 Советские военнопленные в Норвегии

заключили тайное соглашение о принудительной репатриации совет

ских военнопленных.
Пару месяцев спустя американские власти последовали примеру
англичан. Поскольку и военное министерство, и министерство ино
странных дел Великобритании были согласны с тем, что все совет
ские граждане должны вернуться домой, американские власти не ви
дели причин проводить иную политику по отношению к ним. Однако
в одном пункте мнения британских и американских властей расхо
дились: британцы были согласны репатриировать всех советских
граждан, тогда как американцы рассматривали только тех, кто сам
приписывал себе «советскую национальность»794. Три сверхдержавы
пришли к соглашению об обмене военнопленными и закрепили его
в письменной форме на Ялтинской конференции в феврале 1945 г.
В тексте соглашения не был использован термин «disputed persons»
(«спорные» граждане Советского Союза из стран, вошедших в состав
СССР после 3 сентября 1939 г.), однако порядок действий при «не
ясных обстоятельствах», описанный в статье 2, был следующим: «Пе
ремещение лагерей, равно как и перевод из одного лагеря в другой
освобожденных граждан или подданных, будет производиться по до
говоренности между компетентными советскими и британскими вла
стями. Перемещение лагерей и перевод освобожденных граждан или
подданных может, в исключительных случаях, производиться и без
предварительной договоренности, однако с немедленным уведомле
нием компетентных властей о таком перемещении с изложением мо
тивов. Враждебная пропаганда, направленная против Договариваю
щихся Сторон или против любой из Объединенных Наций, не будет
разрешаться»795.
Ни одна из статей соглашения не предусматривала особого порядка
для тех, кто не хотел возвращаться в СССР. Не была оговорена и прину
дительная репатриация. Протоколы переговоров между СССР, США и
Великобританией в Потсдаме 17 июля — 2 августа 1945 г. также не дают
прямого ответа на вопрос о том, что будет происходить со «спорными»
пленными. Удивительно, что этот вопрос так и не был поднят. На Пот
сдамской конференции Черчилль говорил о проблемах многочисленных
советских пленных на Западе и интересовался тем, что Сталин планирует
с этим делать. Сталин потребовал, чтобы союзники как можно скорее от
правили советских граждан на родину. Он также высказался следующим
образом: «О тех, кто принимал участие в войне на стороне немцев, хоро
шо позаботятся, когда они вернутся в Россию»*, 796. Соглашение держа

* В отечественных источниках подтверждения этого высказывания найти не уда

лось.
 Глава 12. Домой! 205

лось в тайне более года и было опубликовано лишь 8 марта 1946 г.797 Вы
сказывание Сталина не сулило ничего хорошего тем, кто воевал на сторо
не немцев.
11 февраля 1945 г. на Ялтинской конференции было подписано два
двусторонних соглашения. Соглашение между СССР и Великобрита
нией было подписано советским министром иностранных дел Вяче
славом Молотовым и представителем британской делегации Энтони
Иденом. Американский военный атташе в Москве, генералмайор
Джон Дин и советский генераллейтенант Грызлов подписали второе
соглашение. За исключением некоторых мелких деталей, эти соглаше
ния были идентичны. По советскобританскому договору освобож
денные Союзными войсками советские военнопленные должны были
содержаться отдельно от немецких военнопленных. Советские граж
дане должны были быть собраны в лагерях и сборных пунктах, к кото
рым представители советских властей, ответственные за репатриацию,
должны были получить немедленный доступ. Для управления и под
держания внутренней дисциплины в лагерях советские граждане
должны были организовываться в группы и действовать в соответст
вии с советским законодательством. Кроме того, разрешалось нани
мать советских граждан для выполнения работ по ведению хозяйства,
обустройству и администрации лагерей и сборных пунктов до момен
та репатриации. Работа по установлению личности советских граждан
должна была вестись британскими властями в сотрудничестве с совет
ским руководством. Британские власти должны были обеспечить
перевозку советских граждан до места передачи советским властям,
определенного сторонами. Также британские власти, исходя из имею
щихся в наличии ресурсов, обязались оказывать помощь в организа
ции оперативной транспортировки советских граждан на родину798.
В договоре не содержится четких инструкций о допустимости насиль
ственной репатриации советских граждан, однако юридически это
подразумевалось. Посредством Ялтинского соглашения советские вла
сти официально изменили статус советских военнопленных в Велико
британии на статус членов Союзных войск, а, следовательно, совет
ские военнопленные не могли искать защиты по Женевской конвен
ции799: их должны были репатриировать как советских граждан.
Принципы внутренней политики в отношении военнопленных
разработал народный комиссар внутренних дел Лаврентий Берия в ок
тябре 1944 г. В своем письме к Молотову он предложил свою програм
му действий по отношению к репатриированным военнослужащим.
Берия ссылался на Указ Центрального комитета* № 1069сс от 27 дека

* Имеется в виду Постановление ГКО.

206 Советские военнопленные в Норвегии

бря 1941 г. и № 1166/344 от 24 января 1944 г.*, на основании которых

он предлагал собирать вернувшихся из плена солдат Красной Армии
в специальных лагерях НКВД для осуществления проверки. После
прибытия в лагерь предлагалось решить их дальнейшую судьбу и либо
снова зачислить в армию, либо направить на промышленные работы.
Спецлагеря НКВД использовали репатриированных пленных, кроме
офицеров, как рабочую силу. На тот момент уже 354 590 человек оказа
лись в таких лагерях. Из них 249 416 человек после проверки были сно
ва зачислены в армию, 36 830 человек были отправлены на работу под
наблюдением в лагеря НКВД и 11 566 были арестованы управлением
контрразведки СМЕРШ**, 800. В письме не указано, что подразумева
ет под собой работа «под наблюдением». Кроме того, не говорилось,
что случилось с оставшимися 56 604 репатриированными.
Берия обрисовал три возможных варианта работы с освобожденными
военнопленными. Вопервых, все бывшие военнопленные, солдаты и
сержанты, прошедшие проверку в спецлагерях, должны были использо
ваться на промышленных предприятиях. Это касалось также и военно
пленных, прибывших из Финляндии. Вовторых, все офицеры, прибыв
шие из плена в Финляндии, должны были попасть в штурмовые баталь
оны. Втретьих, все солдаты, перешедшие на службу в немецкую армию
и спецподразделения, в том числе «власовцы», должны были быть на
правлены в резервные части Главупраформа (Главное управление внут
ренних дел), подчиненные Красной Армии801. По мнению Берии, все
бывшие пленные, прибывающие в СССР, должны были в течение
1–2 месяцев проходить проверку СМЕРШа, после чего «подозритель
ные» лица должны были отправиться в спецлагеря для дальнейшей про
верки органами НКВД 802. Учитывая огромное количество советских
граждан, ожидавших репатриации, этот процесс мог затянуться надолго.
В начале ноября 1944 г. генерал Голиков сообщил Сталину, что из Ан
глии прибыла первая группа советских репатриантов. 9868 бывших плен
ных прибыли в Мурманск 6 ноября 1944 г. Они сошли на берег под двумя
красными знаменами с оркестром во главе. В большинстве своем они, по
всей видимости, были лояльными советскими гражданами. Все они были
отправлены на проверку в спецлагеря НКВД, а затем переведены на стро
ительство порта в Таллинне. Предписание комитета обороны об отправ
ке репатриантов в спецлагеря вышло буквально за два дня до прибытия
этой группы в Мурманск803. В.Н. Земсков приводит другую численность

* Имеется ввиду Постановление СНК СССР от 24 января 1944 г.

** Справка, содержащая указанные выше данные, приведена в работе: Земсков В.Н.
ГУЛАГ (историкосоциологический аспект) // Социологические исследования. 1991.
№ 7. С. 4–5.
 Глава 12. Домой! 207

Слева — Микола Петрович Негляд, июнь 1947 г.

(Владелец снимка — Виктор Игорович)

первой группы репатриантов: по его данным, 6 ноября 1944 г. в Мурманск

прибыли 9907 человек, из них 8334 военнопленных и 1573 гражданских.
Согласно данным Земскова, военнопленные были переведены в Таллинн
для проверки и фильтрации, а гражданские были отправлены в город За
шеек в советской Карелии. На этот момент допросами репатриирован
ных военнопленных в проверочнофильтрационных лагерях занималась
«тройка» организаций — НКВД, НКГБ и СМЕРШ 804.
Украинец Микола Негляд тоже был на борту одного из судов, отправ
ленных в Мурманск с Нормандских островов в 1944 г. Прежде чем отпра
вить их в Мурманск, советские представители тщательно изучили исто
рию их пленения. Некоторые вернулись домой, другие попали в лагеря,
третьи оказались в тюрьме. Негляд собирался снова поступить в армию и
прошел через множество допросов, а затем вместе с другими лицами той
же категории был перевезен с войсковую часть. Два судна, на борту кото
рых находилось в общей сложности 9 тыс. человек, были высланы в Мур
манск. Там Негляда снова допросили, а затем выдали военную форму и
отправили на службу. Поскольку его часть побывала в боях, после войны
он числился участником военных действий. Демобилизовали его лишь
208 Советские военнопленные в Норвегии

в 1947 г.805 То количество допросов, через которое ему пришлось пройти,

свидетельствует о том, что советские власти уделяли большое внимание
проверке и определению дальнейшей судьбы каждого репатрианта.
В своем интервью ТАСС генерал Голиков выразил официальную по
зицию советских властей в отношении репатриированных советских
граждан. Он подчеркнул, что советские власти никого не забывают и
не лишают статуса советского гражданина, что они помнят и заботятся
о тех, кто волей судьбы оказался в немецком рабстве. Родинамать при
мет их как своих сыновей, а те, кто участвовал в войне на стороне нем
цев, получат возможность искупить свою вину после возвращения до
мой. Гражданские лица, вынужденно или же добровольно работавшие
на немцев, не подвергнутся судебному преследованию. То же касается и
военнопленных, кроме тех, кто сдался в плен добровольно.
Несколько лет спустя оказалось, что некоторые из бывших военно
пленных были арестованы за то, что открыто восхищались западным ук
ладом жизни и уклонялись от общественно полезных работ806. Вскоре
после окончания войны и незадолго до возвращения на родину из стран
союзников группа бывших советских пленных написала Сталину кол
лективное письмо, в котором они выражали свою лояльность и радость
по поводу освобождения из плена. Они подчеркнули, что ежедневно
проводят боевые и тактические учения, поскольку хотят вернуться до
мой в полной боевой готовности и вновь зачислиться в Красную Армию.
У них было лишь одно желание — рассчитаться с Гитлером за все страда
ния, которые им пришлось пережить807.
Советские граждане, рассеянные по лагерям на территории стран
союзников, постепенно осознали и почувствовали на собственном опыте
значение Ялтинского соглашения. Репатриация должна была прово
диться по возможности быстро. Однако было запрещено придавать огла
ске недовольство среди советских пленных, нежелание возвращаться до
мой, угрозы и дурное обращение с пленными со стороны комиссии по ре
патриации, а также случаи самоубийств среди пленных808.

Перемещенные лица

Особенно сильный страх перед возвращением на родину испытывали

советские военнопленные в Норвегии, сотрудничавшие с немцами.
Они всеми силами стремились избежать репатриации. На норвежскую
политику по этому вопросу оказывало большое влияние отношение со
юзников к насильственной репатриации. В Норвегии развернулась дис
куссия о распределении ответственности и разделении советских плен
ных на разные категории.
 Глава 12. Домой! 209

Еще в ходе войны стало понятно, что большинству стран со временем

придется решать непростые задачи, связанные с различными группами
пленных, беженцев и «перемещенных лиц». В Норвегии ответственность
за последнюю категорию взяло на себя Министерство социального раз
вития, а на союзников была возложена задача их транспортировки на ро
дину809. Согласно королевской резолюции от 21 июля 1944 г. при Мини
стерстве социального развития правительства в Лондоне был учрежден
специальный орган, который взял на себя административную ответ
ственность по делам беженцев, «перемещенных лиц» и т.п.810, — Управ
ление по делам беженцев и перемещенных лиц, или Рдепартамент —
департамент по репатриации. Объем задач этого управления постоянно
возрастал, и вскоре после освобождения Норвегии в лондонском офисе
работали уже 25 человек811.
Постепенно определился круг проблем, которые следовало решать
в первую очередь: расселение «перемещенных лиц» в лагерях и прием
возвращающихся домой норвежцев. «Перемещенные лица» были распре
делены по лагерям в губерниях Эстфолл, Вестфолл, в районе Бергена,
Тронхейма, Мушёена, Нарвика и Тромсё812. В течение осени 1945 г. все
«перемещенные лица» были переведены из Северной Норвегии в район
Осло и отправлялись домой уже оттуда.
Министерство социального развития учредило также специальное
Государственное управление по делам беженцев в Осло, административ
ную ответственность в котором нес представитель Рдепартамента813.
17–20 мая 1945 г. Рдепартамент перебрался из Лондона в Осло, и Мини
стерство социального развития приняло ответственность за деятельность
Управления814. По причине недостатка в помещениях и «прочих трудно
стей» Рдепартамент не был объединен с Управлением по делам бежен
цев, и они продолжили существовать параллельно. Кроме того, в ноябре
1944 г. министерство учредило специальную комиссию для разработки
плана действий после освобождения815.
Министерство социального развития стремилось иметь значитель
ную свободу действий, что вылилось в ряд постановлений, принятых Го
сударственным советом. Временное постановление от 28 марта 1945 г.
возлагало на коммунальные власти обязанность оказывать помощь в от
правке на родину беженцев и военнопленных, и в тот же день министер
ство было наделено полномочиями издавать указы816. Отчет за период
8 мая — 25 июня 1945 г. свидетельствует о том, что новой центральной ад
министрации в Осло приходилось работать в весьма непростых услови
ях, и все же им удалось в кратчайшие сроки создать административный
аппарат, который занимался помощью и контролем за иностранными
гражданами по всей стране. Как местная администрация, так и органы
репатриации в других странах опирались в своих действиях на планы, со
210 Советские военнопленные в Норвегии

ставленные еще в ходе войны. Часть датских рабочих была отправлена

домой уже через несколько дней после освобождения от оккупации, од
нако репатриация других иностранных граждан, за которых несло ответ
ственность Министерство социального развития, не могла происходить
столь же быстро. Транспортная сеть попрежнему функционировала
с перебоями и к тому же была зарезервирована для военных целей817.
Из 84 тыс. советских граждан, оказавшихся в Норвегии, 75 тыс. были
военнопленными и 9 тыс. — гражданскими «перемещенными лицами»,
занятыми на принудительных работах. Помимо советских, в Норвегии
имелось некоторое количество польских и югославских военнопленных.
Отчеты территориального командования на севере свидетельствуют
о том, что в Нарвике находились «перемещенные лица» самых разных
национальностей. Из 557 человек большинство были из Польши, Нидер
ландов, Франции, Чехословакии и Бельгии. Кроме того, в прилегающих
районах находилось, по всей видимости, еще около 1,2–1,4 тыс. «пере
мещенных лиц», работавших в лагерях Организации Тодта и на судах818.
Однако создается впечатление, что территориальное командование Нур
ланна, подразделение Тромсё, не считало остарбайтров «перемещенными
лицами».
По приказу советских властей всех советских граждан следовало счи
тать военнопленными и разделить на четыре категории. К первой отно
сились советские граждане, взятые в плен немцами. Ко второй относи
лись остарбайтеры. Третью категорию составляли власовцы и прочие
добровольцы. В четвертую категорию выделялись советские женщи
ны819. Властям представлялось крайне нежелательным размещение пер
вых трех категорий пленных в одних и тех же лагерях. Выборный пред
ставитель из лагеря в Бейсфьорде (Нарвик) сообщил, что там находится
около 500 пленных власовцев, и это не служит поводом для конфликтов.
Остальных иностранцев следовало поместить в лагеря для «перемещен
ных лиц». Иностранцев, которые, по всей видимости, добровольно
предложили свои услуги немцам — например, работали на Организа
цию Тодта, «перемещенными лицами» не считали. С ними обращались
как с военнопленными и могли размещать их вместе с пленными нем
цами. Естественно, что при подобном «разнообразии» могли возник
нуть проблемы с размещением различных категорий иностранных
граждан в Норвегии. К примеру, чешские власти имели списки добро
вольцев и тех, кого забрали насильно820. Поэтому было решено, что
каждая страна пришлет в Норвегию своих представителей для решения
проблем, связанных с репатриацией821. Процесс репатриации, в ходе
которого тысячи иностранных граждан ежедневно должны были прохо
дить проверки в лагерях, сильно затруднил расследование немецких во
енных преступлений822. Проверить такое количество «подозреваемых»
 Глава 12. Домой! 211

было непросто, но в результате таких проверок было арестовано около

1,5 тыс. человек823. Ситуация несколько облегчалась тем, что пленные
немцы вели себя очень дисциплинированно, так что со временем стало
возможно подключить и их к работе.
Проверка иностранных граждан производилась офицерами связи
соответствующих стран. После этого всех, кроме советских граждан,
немедленно отправляли домой либо через Германию, либо напрямую
самолетом. По данным генерала Торна, количество иностранных граж
дан в Норвегии было несколько больше, нежели указано у нас: с мая
по декабрь 1945 г. из Норвегии было вывезено 132 тыс. граждан 40 раз
личных национальностей, не считая немцев и австрийцев. На Норвегию
была возложена ответственность за примерно 1 тыс. оставшихся в стра
не иностранных граждан. Однако норвежское правительство в зна
чительной степени зависело от тесного сотрудничества со шведским
генштабом, Британской Рейнской армией, американскими войсками
в Европе, а также офицерами связи и комиссиями по репатриации от
странсоюзников824. Учитывая значительное число именно советских
военнопленных и «перемещенных лиц» в Норвегии, Министерство со
циального развития разработало специальную инструкцию по действи
ям норвежской стороны в целях «соблюдения интересов советских
граждан». В инструкции говорилось, что от союзников поступили
обращения с просьбами об оказании помощи в работе с военноплен
ными — частично в адрес властей, частично в адрес волонтерских ор
ганизаций. Вся норвежская помощь союзникам с учетом соблюдения
интересов советских граждан должна была координироваться Государ
ственным управлением по делам беженцев в Осло. В особо срочных
случаях можно было связаться с местными органами по репатриации
при администрациях губерний. В остальных случаях Государственное
управление по делам беженцев брало на себя обязанность обращаться
в местные управления и волонтерские организации. Медицинские во
просы решала гражданская система здравоохранения под контролем
Государственного управления по делам беженцев825.
В первое время после освобождения страны норвежские власти ока
зали значительную помощь союзникам, в том числе в деле соблюдения
интересов советских военнопленных, однако странысоюзники до
вольно быстро взяли на себя ответственность за своих граждан в Нор
вегии826. Специальные комиссии и отделения Красного Креста в гу
берниях провели большую работу по помощи советским военноплен
ным. Особенно отличилась при этом комиссия в г. Будё, ответственная
за помощь военнопленным в губернии Нурланн, — при том, что ко
миссия не имела никаких задач по оказанию помощи «перемещенным
лицам» в указанном регионе827. Другими словами, норвежские власти
212 Советские военнопленные в Норвегии

взяли на себя ответственность за судьбы множества людей и плотно со

трудничали с Главным командованием экспедиционных союзных сил
(SHAEF) в деле репатриации иностранных граждан.
Подготовка и проведение репатриации были непростой задачей как
для норвежских властей, так и для командования союзников. Прежде
всего, требовались значительные ресурсы не только для оказания помо
щи, но и для сортировки пленных и «перемещенных лиц». Далее, после
сортировки требовалось перераспределить ответственность и опреде
лить задачи по помощи лицам разных категорий. И, наконец, необходи
мо было наладить сотрудничество с советскими органами по репатриа
ции. Западные власти стремились избежать конфликтов с Советским
Союзом по вопросу репатриации граждан. Мы не знаем, в какой степе
ни действия норвежских властей по репатриации советских граждан
были продиктованы желанием избежать конфликтов.
Мы могли бы прояснить этот вопрос, разобравшись в организации
сотрудничества и разграничении ответственности по вопросу репатриа
ции между Норвегией и странамисоюзниками. Задача освобождения
военнопленных была возложена не только на норвежцев, но и на союз
ные власти. Во исполнение соглашения об администрировании и юрис
дикции между Норвегией, Великобританией и США 2 декабря 1943 г. ге
нералмайор Оскар Стругстад учредил военную миссию и немедленно
связался с военным командованием союзников, чтобы спланировать
освобождение Норвегии. Формально он сотрудничал с главой штаба
верховного командования сил союзников (COSSAC), а с 1944 г. — с Глав
ным командованием союзных экспедиционных сил в Норвегии, однако
по факту все контакты осуществлялись с шотландским командованием,
действовавшим от имени Главного командования союзных сил. Руко
водство шотландским командованием осуществлял генерал Эндрю Торн.
Под командованием учрежденной Стругстадом военной миссии было
сформировано два корпуса норвежских офицеров связи: один для «опе
ративной связи», офицеры которого входили в штабы союзных войск,
занимавшиеся норвежскими вопросами; и второй для «административ
ной связи», представлявший норвежские власти во всех делах «граждан
ского» характера828. Последнее подразумевало в том числе репатриацию
иностранных гражданских лиц, оказавшихся в Норвегии.
В июле 1944 г., по данным Министерства социального развития,
в Норвегии находилось не менее 50 тыс. граждан странсоюзников, зна
чительную часть составляли русские. Однако невозможно поверить, что
бы общее число иностранцев в Норвегии было так мало. Большинство
иностранных граждан в Норвегии были военнопленными, и за их отправ
ку домой несло ответственность Главное командование союзных сил, тог
да как о транспортировке гражданских лиц должны были позаботиться
 Глава 12. Домой! 213

норвежские власти. Министерство социального развития было особенно

озабочено тем, чтобы с освобождением Норвегии условия пребывания
иностранцев в стране существенно изменились. Было очень важно обес
печить поставки продовольствия, одежды, лекарств и оборудования для
лагерей. Главное командование союзных сил планировало направить
в Норвегию экспедиционный корпус, в составе которого должны были
присутствовать польские, югославские и русские офицеры связи для ока
зания помощи и решения проблемы «перемещенных лиц». Министер
ство социального развития приветствовало эту инициативу, однако ожи
дало, что количество этих офицеров связи не будет очень значительным.
Кроме того, было высказано пожелание, чтобы со временем, после завер
шения чисто военных операций, к офицерам связи присоединились
гражданские лица из соответствующих стран829. Все это свидетельствует
о том, что проблема сортировки иностранных граждан на категории во
еннопленных и принудительных рабочих стояла достаточно остро и что
норвежские власти стремились переложить эту задачу на представителей
соответствующих стран.
В марте 1945 г. под «перемещенными лицами» понимались граждан
ские лица, которые в силу военных действий оказались за пределами
своей страны и которые хотели, но не имели возможности вернуться
на родину без посторонней помощи, либо были высланы на вражескую
или бывшую вражескую территорию830. Под «беженцами» понимались
гражданские лица, находящиеся на территории родной страны, кото
рые хотели вернуться домой и нуждались в посторонней помощи и ко
торые в результате военных действий временно лишились дома или
оказались от него на значительном расстоянии831. Подчеркивалось
также, что эти определения не распространяются на немцев или плен
ных других национальностей, воевавших на стороне Германии832.
В районах, освобожденных британскими и американскими силами,
административная ответственность за освобожденных военнопленных
и вновь взятых в плен была возложена на их экспедиционные корпуса.
Таким образом, забота о военнопленных была передана военным. По
оценкам Министерства социального развития, в Норвегии находилось
около 60 тыс. русских.
Советские власти высказали пожелание, чтобы со всеми освобож
денными советскими гражданами обращались одинаково. По этой
причине, руководствуясь практическими соображениями, после сня
тия оккупации Министерство социального развития попросило воен
ное командование союзников взять на себя ответственность за всех
русских граждан независимо от их статуса, возраста, пола и т.д. Мини
стерство рассчитывало на удовлетворение этой просьбы833. Дело в том,
что норвежские власти не хотели нести ответственность за столь зна
214 Советские военнопленные в Норвегии

чительное количество русских, находившихся на территории страны,

так как в этом случае норвежским властям пришлось бы проделать
значительный объем работы.
Каждый день по радио передавали новости на русском языке, чтобы
держать освобожденных русских в курсе текущих событий. Начиная
с весны 1944 г. Министерство социального развития установило контакт
с Главным командованием союзных сил для совместного решения буду
щих проблем после освобождения Норвегии, связанных с беженцами и
перемещенными лицами. Экспедиционные корпуса союзников несли
ответственность за военнопленных — как за взятых в плен немцев, так
и за освобожденных военнопленных из союзных войск. По приказу
главнокомандующего союзных сил Восточной Европы ответственность
экспедиционного корпуса была расширена и распространилась также
на советских граждан в Норвегии.
Уже 29 мая 1944 г. представители специального комитета Министер
ства социального развития провели встречу с бригадным генералом
по фамилии Венейблс из Управления по делам военнопленных при
Главном командовании союзных сил. На встрече представители коман
дования уверили, что союзный экспедиционный корпус, который со
гласно плану должен освободить Норвегию, возьмет на себя ответствен
ность за военнопленных и организует их перевозку на родину. Однако
за содержание и транспортировку на родину гражданских «перемещен
ных лиц» должны были отвечать норвежские власти, которые надеялис