Gavrilov Ruian

Северная
традиция
Священный остров Руян
Москва
Социально-политическая мысль
2008
УДК 947:930.26(082)
ББК 63.2 (3)
С28
Научно-исследовательское общество «Северный ветер»

Международное общественное движение «Круг Языческой Традиции»
С28 Северная Традиция. Священный остров Руян: сборник // сост.

и общ. ред. Д. А. Гаврилов, С. Э. Ермаков. – М.: Издательство
«Социально-политическая мысль», НИО «Северный ветер», 2008. –
324 с., ил.
ISBN 978-5-91579-006-2
Сборник приурочен к 840-й годовщине памяти падения святилища Аркона на

острове Рюген и подготовлен в рамках программы «Священный остров Руян». В
него вошли публицистические работы современных сторонников природной веры,
исследовательские статьи по различным вопросам истории, мифологии и духовной
традиции славян и родственных народов, литературные произведения – победите-
ли творческого конкурса фантастического рассказа «Я вернулся из Арконы…»
Издание предназначено для широкого круга читателей, интересующихся исто-
ками русской культуры и современным их осмыслением.
УДК 947:930.26(082)
ББК 63.2 (3)
В оформлении обложки использованы фотографии с острова Рюген, сделан-

ные Д. Ждановой (Лелей). Составители выражают глубочайшую благодарность за
разрешение использовать эти снимки
ISBN 978-5-91579-006-2
© Указанные авторы, текст, 2008

© Издательство «Социально-политическая мысль», 2008
© НИО «Северный ветер», 2008
© С. Ермаков, Д. Гаврилов, составление, 2008
© С. Ласточкин, обложка, 2008
© Д. Жданова, фото на обложке, 2008
840-летней годовщине памяти
падения святилища Аркона посвящается
Содержание
От составителей...................................................................................... 5
Публицистический раздел
Г. Якутовский. Возрождение Традиции:

аргументы в пользу современного язычества ...................................... 11
Н. Сперанский. Воспоминание о началах пути .................................... 32
Д. Гаврилов. Вхождение в язычество.................................................... 40
Т. Фаминская. Аналитическая группа «Северный Ветер»:
страницы истории................................................................................... 61
В. Кручинин. Репортаж с острова Рюген .............................................. 69
Исследовательский раздел
Г. Адамович. Славянский путь самосовершенствования .................... 77

А. Алексеев. К вопросу о путях славянской колонизации
Западного Подмосковья ........................................................................ 86
А. Бойко. О некоторых аспектах обрядности
Троицо-Купальского цикла ................................................................... 90
В. Воронкин. Как выглядели воины славян и датчан в XII в. ........... 118
Д. Гаврилов. К образу острова Буяна и камня Алатыря
в русских заговорах.............................................................................. 123
3
Северная Традиция. Священный остров Руян
С. Ермаков. Опора мира. Мировое древо

в представлениях восточных славян .................................................. 141
С. Павлов. Традиционное общество
глазами практикующего врача ............................................................ 189
И. Рагозин. С. Ермаков. О глубине исторической памяти ................ 195
О. Розова. Мифологемы Лукоморья ................................................... 199
Радуница–Красная горка:
эксперимент Общества «Северный ветер» ..................................... 209
Литературный раздел
А. Бойко. Настюхин понедельник ....................................................... 217

А. Григоров. Тетива .............................................................................. 227
В. Егоров. Второе призвание ............................................................... 248
В. Куницын. Не ставьте памятник рабам ........................................... 260
Приложения
О I съезде Круга Языческой Традиции

и «Манифесте языческой Традиции» ................................................. 278
Манифест языческой Традиции .......................................................... 284
Heathen Tradition Manifest ................................................................... 301
Информационное сообщение
о II съезде Круга Языческой Традиции .............................................. 319
Об авторах публицистического
и исследовательского разделов ....................................................... 321
От составителей
С
« вященный остров Руян», без сомнения, не похож ни на один сбор-
ник, в котором рассматриваются вопросы изначальной дохристианской
русской и славянской культуры и её современного состояния и изучения.
Это итог сотрудничества Научно-исследовательского общества «Север-
ный ветер», которое занимается вопросами изучения, осмысления, сохра-
нения и развития нематериального культурного наследия русского и дру-
гих родственных народов, и Международного общественного движения
«Круг Языческой Традиции».
Главная особенность его в том, что сложные и неоднозначные темы –
такие, как русское язычество и его судьба в современном мире, осмысле-
ние русской и славянской мифологии, исторических и культурологических
вопросов представлены не извне, глазами сторонних наблюдателей, а из-
нутри, через видение участников событий и непредвзятых исследователей.
Все авторы при этом стремятся сохранять, что называется, объективность.
Задача крайне сложная, но выполнимая, если подойти к делу честно, не-
ангажированно. Авторы стремятся видеть в современном языческом дви-
жении не потуги «кучки маргиналов», а проявление естественного хода
событий, предлагают взглянуть на исторические и этнографические сви-
детельства русской славянской культуры не только в рамках устоявшихся
представлений, но стремятся увидеть в них то, что ранее зачастую остава-
лось «за кадром», оставаясь при этом на твёрдых исторических позициях.
Волшебный мир русского язычества, древнего и вечно юного, откры-
вает в этой книге новые, необычные и непривычные стороны. Если мы
сумели добиться этого, мы будем считать свою задачу выполненной.
Выход сборника приурочен к 840-летию падения одной из главных свя-
тынь славянского язычества – острова Рюген и святилища Свентовита на
нём и осуществляется в рамках Программы «Священный остров Руян».
Программа была начата в конце 2006 года и имела своей целью напом-
нить о событиях многовековой давности, о вере и убеждениях людей, ко-
торые, как показывает ряд исторических исследований, были причастны к
зарождению государства Русь*.
* Подробнее см. официальный сайт Программы http://arkona.swarog.ru и ста-

тью в Политическом журнале «Архив», 2007, 05.03.2007. – № 7–8 (150–151).
5
В Оргомитет программы вошли: Александр Головастов, генеральный

директор Издательства «Ладога-100»; Станислав Ермаков, главный ре-
дактор Издательства «Ладога-100»; Дмитрий Гаврилов (Иггельд), автор
книг по индоевропейской традиции и мифологии; Константин Бегтин
(Огнеяр), администратор информационного портала «Дом Сварога»;
Велеслав (Илья Черкасов), автор книг о славянской традиции; Селидор
(Александр Белов), глава Федерации славяно-горицкой борьбы; Озар Во-
рон (Лев Прозоров), историк, писатель; Витим Зареченец (Вадим Кондра-
тьев), президент Ассоциации боевого фехтования.
Программа получила свыше ста писем в свою поддержку и… всего два
ругательных. Из них примерно половина – с выражением поддержки и
желания присоединиться и помочь. Среди спрашивающих – музыканты,
историки, художники, писатели, журналисты и просто русские люди…
Увы, по сугубо объективным причинам организаторам пока не удалось
провести все намеченные мероприятия. Однако за прошедшие полтора
года нам всё же кое-что удалось сделать.
9 декабря 2006 года в ЦДЛ на заседании Клуба любителей фантас-
тики (КЛФ) было объявлено о конкурсе фантастического рассказа,
посвящённом 840-летию гибели Арконы (1168–2008 гг.). В состав жюри
конкурса вошли Дмитрий Гаврилов – писатель, автор книг по Традиции
индоевропейцев, координатор программы «Священный остров Руян»;
Александр Головастов – генеральный директор издательства «Ладога-
100», член Оргкомитета программы; Сергей Дорофеев – один из старей-
ших участников КЛФ, автор многих замечательных рассказов, изданных
в периодике, Сопредседатель Совета международного общественного
движения «Круг Языческой Традиции»; Станислав Ермаков – главный ре-
дактор издательства «Ладога-100», автор ряда книг, вице-президент ас-
социации «Экология Непознанного», инициатор и координатор програм-
мы «Священный остров Руян», Дмитрий Казаков – писатель-фантаст,
лауреат наград фестивалей фантастики «Звёздный Мост» (2002, 2003,
2005); Василий Купцов – писатель-фантаст, один из организаторов КЛФ
при ЦДЛ; Галина Летягина – член Союза писателей и Союза журналистов
России, поэтесса; Лев Прозоров (Озар Ворон) – писатель, историк, ис-
следователь славянской Традиции, автор книг, фантастических рассказов
и т. д. 18 февраля 2007 года на заседании Клуба любителей фантастики
состоялось вручение дипломов и призов победителям конкурса.
I место: рассказ «Второе призвание» – 36 баллов из 40 возможных.
II место: рассказ «Настюхин понедельник» – 29 баллов.
6
От составителей
III место разделили рассказы «Тетива» и «Не ставьте памятник ра-

бам» – по 27 баллов.
Все они включены в настоящий сборник.
18 февраля 2007 года было объявлено и о проведении стихотворно-
го конкурса. Организаторами конкурса стали издательство «Ладога-100»
(Москва) и Московский Клуб любителей фантастики при Центральном
Доме Литератора. В жюри конкурса вошли: Алексей Витаков – поэт, автор
шести книг и многочисленных публикаций, автор и исполнитель песен,
член Союза писателей России, участник и член жюри ряда поэтических
конкурсов и фестивалей авторской песни; Станислав Ермаков – главный
редактор издательства «Ладога-100» и журнала «Аномалия», автор ряда
книг, вице-президент ассоциации «Экология Непознанного». Инициатор
и координатор программы «Священный остров Руян»; Галина Летягина –
член Союза писателей и Союза журналистов России, поэтесса; Людмила
Туровская – член Союза писателей и Союза журналистов России, поэтес-
са, телеведущая; Татьяна Фаминская – переводчик и редактор.
1 место занял Вадим Кондратьев (Святослав Аладырев) со стихотво-
рением «Мы…» Именно оно использовано в качестве эпиграфа к публи-
цистическому разделу сборника.
2 место поделили Светобор (Алексей Елькин) со стихами «Скрыто в
Нави дыхание дальних планет…», «Напутствие», «Будем Думу думать»,
«В это Древо…» и Арина Карлсон – «Ральсвик», «Славься, Аркона».
3 место поделили Вадим Кондратьев (Cвятослав Аладырев) со стихом
«Скорбь», Константин Бегтин – «Волчий вой» и Дмитрий Гаврилов – «Ва-
ряжская…»
Программа поддержала ратоборческий турнир в Дмитрове (организа-
тор – Дмитровский историко-художественный музей-заповедник) (Дмит-
ров, февраль 2007); в рамках II Международной научно-практической
конференции «Славянская этносуггестология в быту и обеспечении здо-
рового образа жизни» (Минск, ноябрь 2007) провела секцию «Духовные
истоки славянского мира» (тексты выступлений включены в сборник тру-
дов конференции). Кроме того, в марте 2008 г. начато проведение цикла
научно-практических семинаров и встреч по различным теоретическим
и прикладным вопросам изучения и современного использования славян-
ской духовной культуры (в общей сложности проведено 4 мероприятия).
Наконец, Оргкомитет программы проводит научно-практическую конфе-
ренцию «Священный остров Руян» и другие мероприятия в июне 2008 г.
К ним приурочен выход этого сборника.
7
Сборник состоит из трёх основных разделов и приложения.

В публицистический раздел вошли работы, авторы которых об-
ращаются к собственному опыту «вхождения в язычество», пробуют
осмыслить причины того духовного выбора, который они сделали в не-
простых современных условиях. Там же вы найдёте аналитические на-
блюдения, исторические свидетельства об истории современного язы-
ческого движения в России.
Исследовательский раздел составлен из трудов членов НИО «Север-
ный ветер», в которых рассмотрены по большей части актуальные вопросы
связи прошлого и настоящего, символика, мифология и мировоззрения
славян и русских в контексте общеевропейской традиции. Все исследова-
ния публикуются впервые и являются материалами к конференции «Свя-
щенный остров Руян» или дополняют её основную тематику.
В литературный раздел, как уже было сказано, включены рассказы –
победители конкурса «Я вернулся из Арконы…» К сожалению, недоста-
ток средств не позволил нам опубликовать полностью всю подборку по-
этических произведений, поэтому они отчасти использованы в качестве
эпиграфов, предваряющих разделы.
В качестве приложения к сборнику вновь публикуется «Манифест
языческой Традиции» – документ, принятый в 2007 г. на I съезде Кру-
га Языческой Традиции и уже ставший объектом неоднократных фаль-
сификаций и скандалов, пресс-релиз II съезда Круга Языческой Тради-
ции, отчёт о мероприятиях НИО «Северный ветер», сведения об авторах
публицистического и исследовательского разделов. Впервые под одной
обложкой помещены не содержащие искажений и русский, и английский
тексты «Манифеста…»
Публицистический
раздел
Мы*
Соглашусь, мы – не гой еси молодцы.
С родословными новыми, старыми –
У кого были в пращурах половцы,
У кого-то татары с хазарами.
И всегда были помыслы светлыми,

А чуть что – так одни безобразия,
Сплошь гулящие, ярые, беглые,
Все мы, знать, из Степанов, из Разиных.
Но за тысячу лет не повымерли,

Благо, ныне иначе, чем давеча.
Если нас не загнули Владимиры,
Значит, есть среди нас Святославичи.
И взлетаем от клича старинного,

И плюём, что на тропах колодины.
Видно, все мы с Мосточка Калинова,
Знамо, все мы с речушки Смородины.
И уже слышен голос Баяновый.

Губы шепчут родные поконы.
Видно, ветер поднялся с Руяна!
Снова строятся стены Арконы…
Вадим Кондратьев
* «Мы» – стихотворение-победитель поэтического конкурса «Священный ост-

ров Руян», посвящённого 840-й годовщине падения Арконы.
10
Возрождение Традиции:
аргументы в пользу
современного язычества
Григорий Якутовский
Н
« овое язычество» или «нативизм» появились в России не случайно
и не вдруг. Сотни лет народ русский искал возможность выразить русский
дух наиболее полно и искренне. В этой связи именно «ретро-религия»,
восстановленная и переосмысленная мифология, то есть «возрождённая
Традиция» и стала исторически неизбежной…
Согласно официальной версии нашего неофициального сообщества я
отношусь к «старейшим» движения и жреческому сословию – «волхвам»,
«первому поколению волхвов», ношу имя Всеслав Святозар – Чародей и
около двадцати лет провожу мероприятия в жанре «традиционный празд-
ник» и «обрядовое действие» в славяно-русском стиле…
В другой – Северной – традиции моё имя Гримнир Скальд. Я из тех,
кто искренне верит, что помнит себя в других рождениях. Поэтому и
приходят, возвращаются ко мне эти имена: в VI веке н. э. я был готом и
скальдом (прорицателем, мастером рун и поэтом), а в X веке – Всеславом,
воинским начальником среднего звена, который в 40 примерно лет резко
прервал воинскую стезю. И стал, простите за каламбур, из мечника (вои-
на) мечетником* (жрецом-шаманом).
Мне довелось, что называется, стоять у истоков. И мои рассуждения,
публикуемые здесь, призваны эти истоки откровенно описать и искренне
восславить. Ибо истоки эти велики, мудры и прекрасны‼!
И это уже привлекло в наше движение за возрождение Традиции десятки
тысяч людей неординарных, энтузиастов и «пассионариев». Для дальней-
шего же укрепления наших достижений мы готовы привлечь в ряды наше-
го движения людей здравомыслящих, успешных и практичных. Такие люди
сами, в свою очередь, находятся в поисках истинного знания, в котором и
архаика, и модерн сошлись в одной сбалансированной системе жизни…
* От ст.-слав. мьчьтъ – «мечта», также «видение, призрак, умопомрачение». – Ред.

11
Исторический экскурс
В изначальном смысле в христианских текстах «языцы» – это народы

и не просто народы, а такие, что «не приняли истинной веры» и остались
верны своим древним верованиям или Традиции (вот так с большой бук-
вы!), Ста́рине или Искону.
В настоящее время «верны Традиции», к примеру, некоторые индей-
ские племена обеих Америк, аборигены Австралии и Новой Гвинеи, Ин-
донезии или Африки. До известной степени верно утверждать, что есть
даже «языческое государство» Индия, где значительная часть нации по-
клоняется Шиве и Вишну и другим традиционным для Индии богам. И
есть ещё столь же многолюдный Китай со своими особыми традициями.
Вся прочая планета поделена между тремя «мировыми религиями» –
христианством, исламом и буддизмом*.
Важен ещё один момент: ислам и буддизм, хотя и по-своему распра-
вились с конкурентами «языческого вероисповедания», не так активно
повлияли на жизнь в целом, как христианство. И, коль речь идёт о «хрис-
тианской цивилизации»: это не просто единобожие (и отрицание прежних
богов), но и «прогресс». Тут и развитие городов и мегаполисов, новых
видов коммуникаций, наука и техника на грани магии. А «оборотная сто-
рона» – нарушение экологического баланса, истребление животных и рас-
тений, разрушение родовых и семейных отношений.
Прогресс, давший так много для комфорта и потребления, многое и
отнял. Не все ощущают эту потерю, но есть и те, кому это кажется прин-
ципиально важным!
Поэтому в большинстве стран Европы примерно полтора столетия назад
или чуть более стали возникать разного рода сообщества, которые занялись
исследованием и частичной реконструкцией «ста́рины». Порой главной
целью в таких объединениях является реконструкция боевых навыков в со-
ответствующем антураже (оружие, доспехи). Чуть менее сил занимает вос-
создание быта – одежды, утвари, жилищ. А остальное – верования, обряды,
песни, танцы – только приятное дополнение. Реконструкторы устраивают
*
В ряде Северных стран – таких, например, как Исландия, Дания, Норвегия, в
конце концов законодательно была признана и восстановлена в правах с прочими
религиями вера в старых богов. Широко известна своими языческими верования-
ми – Синто – и современная Япония.
12
Г. Якутовский. Возрождение Традиции...
прежде всего воинские турниры. Лишь позднее в программу «фестивалей

средневековой культуры» стали включать пиры с музыкой и танцами.
На следующем этапе «реконструкции» на первый план стали выходить
уже религиозные аспекты. Так и появились общины, провозглашающие
себя «язычниками», «староверами», «родноверами».
Как водится, с запозданием, подобно свету далёкой звезды, эта тенден-
ция пришла и на просторы СССР. Первоначально были статьи в журналах
типа «Наука и религия». Особенно мощный всплеск произошёл в годы
«перестройки». Именно в этот период довелось и мне внести в общий
улей свою каплю мёда. «Мёда поэзии»…
Итак, современный московский житель может обнаружить в выходные
в городских парках или пригородных лесах многочисленные группы пред-
ставителей обоего поли и разного возраста в необычных одеяниях.
Среди них уже названные реконструкторы, наряженные в русские руба-
хи или доспехи, в шотландские юбки, в костюмы европейских рыцарей.
Отчасти похожие на них, где-то рядом встают поклонники жанра «фэн-
тези» – поклонники творчества Толкиена («толкинисты), а также «готы»
(от слова «готика», понимаемого как стиль германского средневековья) и
прочие, прочие, прочие…
Толкиенизм – современная нам мифопоэтика, как в древних системах,
но уже «авторская». Многие приходят к Истине=Традиции через посред-
ников. Стыдно говорить, но Омара Хайяма я прочёл только тогда, когда
услышал песню на его слова в исполнении «барда» Суханова. Не исклю-
чаю, что и многие толкиенисты через Толкиена придут к пониманию древ-
ней Традиционной культуры, автор которой уже сам народ.
В этом наборе встречаются и «наши». Как раз не «реконструкторы»,
хотя и дружащие с ними порой и даже вместе отмечающие народные об-
рядовые праздники.
Мы много раз искали для себя точное обозначение, но единое пока не при-
жилось. «Язычники» – не совсем верно, да и с оттенком пренебрежения («не
принявшие истинную веру»). Западный термин «паганисты» (от латинского
paganus – чуждый , в смысле противостоящий римскому миру, тем самым
«варварский», «языческий») тоже не прижился в силу ассоциаций вполне по-
нятных. Особенно это слово нелепо для украинских собратьев. Поскольку у
них «поганый» – просто «плохой». А кто же захочет быть «плохишами»⁈
Можно выбрать более точное определение – «нативисты», от латин-
ского же nativus, то есть родной, близкий по роду. Хотя в то же время
«язычество» – устоявшийся научный термин…
13
Так «нативисты» – это всё же «язычники» или как? Тут я опять подчерк-
ну, что говорю только от своего имени. Я считаю – «или как»…
Главным образом потому, что и я, и мои соратники по движению начи-
нали жизнь в ситуации атеистического и материалистического «государст-
венного предписания», а потому мы люди скорее «свободомыслящие»,
чем истово верующие.
В момент исполнения обрядов и таинств, доходя до транса в творении
заклинаний, в пении и неистовой экстатической пляске и музыке, я не раз
переживал «слияние с предками и богами».
Но вместе с тем примерно триста пятьдесят дней в году я живу в си-
туации «раздвоения личности». То ли я Всеслав Чародей, вообразивший
себя московским благонамеренным обывателем, то ли гражданин России,
«сновидящий» себя языческим князем-колдуном…
Моё «вхождение в Традицию»
С детства я интересовался русской народной культурой. Любил сказ-

ки, былины, музыку, песни, пляски. Но более всего хотел прочитать кни-
гу об Изначальной вере. В конце концов моё желание осуществилось…
Правда, для этого мне пришлось её, книгу эту, сначала самому напи-
сать.
До вундеркинда я не дотягивал, хотя рано научился говорить, читать и
задавать вопросы о смысле жизни. На первом этапе жизни очень гордил-
ся своими академическими познаниями (окончил факультет психологии
МГУ, попутно освоив львиную долю пособий факультета истории, жур-
налистики и филологии). В виде тяжёлого наследия той поры не люблю
профанаций, спекуляций и фальсификаций, поэтому часто затеваю дис-
куссии с целью вывести на чистую воду.
Как именно я стал «язычником» и даже «волхвом»? Чтобы несколь-
ко поразвлечь заскучавшего читателя, поделюсь «личной историей». Так
в шаманистике (науке о шаманизме) рекомендуется называть описание
всех миров, которые формируют нас. До 1988 года (родился в 1955) я не
был ни язычником, ни жрецом языческим. Был психологом, психоанали-
тиком, работником ДК «Салют» (зам. директора).
Имел замысел во времена смуты-перестройки завести в подведомстве
кружок «Русь изначальная», чтобы познать историю и верования славян-
руси. На чужом горбу хотел в Рай въехать, но… не нашёл специалистов!
14
Одни – православные, другие – демократы… Много довелось общаться

и с самыми разными учёными, мистиками и артистами. Так сказать «экс-
тенсивным методом» постигал…
В течение двух лет, в ходе написания настолько сроднился с темой, что
превратился в носителя и продолжателя Традиции. Что уже напоминает
«интенсивный метод»… То есть начал «писать традиционное» (стихи, за-
клинания, музыку, песни), как если бы получил эстафету. Что никак не
связано с материальным миром: никаких предков типа родни живой или
мёртвой по части чародейства у меня нет.
Короче говоря, это явно было «озарение». «Призвание»…
Моя первая книга как исследователя этнической религии восточ-
ных славян называлась «Разгадка русской души». (Книгу так и не из-
дали – развалился СССР, а в «новой России» эта тема уже не имела
будущего.)
Не могу считать начало своей деятельности ни чем иным как Призва-
нием. Некий голос приказал: «Брось всё и проповедуй славянскую Древ-
нюю Традицию».
В 1990 году вышел на сцену как лектор, как раз основываясь на собран-
ных ради написания книги материалах. Год спустя уже исполнял заклина-
ния и песни, сделал моноспектакль «Мистерия славянских пророчеств».
В 1991 году уже ставил обрядовые праздники с десятками учеников.
Причём это была «инициатива снизу»: сами попросили, мотивируя тем,
что так материал доходчивее… Почти сразу попал в поле зрения теле-
видения. Стал героем примерно дюжины сюжетов (последний раз в 2002
году в передаче А. Гордона «Хмурое утро» пропагандировал славянский
шаманизм. Гордон был недоволен, поскольку я непочтительно отозвался
о нём и его свите; более того, он женился потом на той самой ассистентке,
которая меня особенно «доставала»).
В 1992 году имел уже устойчивую языческую группу из 20–30 по-
мощников – творческое объединение «Купала». (Группа прошла рота-
цию и просуществовала до 2002 года). В том же 1992 году выступил в
передаче А. Меркуловой «Добрый вечер, Москва!» – в длинной белой
рубахе, с двухметровым посохом, с осиновым колом и прочими тради-
ционными элементами магии славян и цитировал Пушкина «Волхвы не
боятся могучих владык…» После этой передачи тысячные толпы осаж-
дали ДК ЗВИ, где я тогда выступал и именно тогда я и нашёл наиболее
многочисленных сторонников, многие из которых теперь как раз и на-
зываются волхвами…
15
Московские языческие объединения зачастую меня называют «волх-

вом первого поколения» – наряду с другими авторами теорий и деятеля-
ми «традиционного возрождения» 90-х годов – А. Беловым (Селидором),
Н. Сперанским (Велимиром), А. Барашковым (Бусом Кресенем). Повто-
рюсь, ибо давно это говорил, но мнения своего с той поры не поменял:
А. Белов – уже давно живой классик. Я читал его статьи в журнале
«Наука и религия» ещё до «перестройки». Его славяно-горицкая борь-
ба – неплохая заявка на возрождение боевых искусств славян, «наш от-
вет» засилью восточных единоборств.
А. Барашков (А.И.Асов, Бус Кресень) – необычайно плодовитый ав-
тор. Ныне во всех магазинах его книги, десятки объединений следуют
его изобретениям. Лично мне не по душе многое из его утверждений, но
вклад его в развитие теории несомненен.
Н. Сперанский – кроме того, что действующий учёный-физик, талант-
ливый художник, передающий через живопись наши мифологические сю-
жеты, он также хороший писатель, журналист и организатор.
В 1995 году в России появился впервые представитель литовского тра-
диционалистского общества «Ромува» Л. Василявичус. Он прочёл статью
во французском журнале «Л`Европьен синержи» о «новом русском язы-
честве», где упоминались В. Авдеев, А. Иванов, А. Белов и я. Саму публи-
кацию организовал как раз Владимир Авдеев, за что ему вечная благодар-
ность, как и за отзыв обо мне в книге «Преодоление христианства».
Всего обрядовых действ в древнерусской традиции я сделал несколько
сотен (солярные праздники и отдельные обряды типа «заклички весны»
или «посвящения в традицию»). Всегда использовал фольклор на диалек-
тах русского языка, а также на белорусском и украинском (в 2002 и 2003
годах вообще проводил Купалу с единоверцами в Белорусском Полесье).
С 2004 года регулярно провожу этот праздники на Украине в Одесской
области (часто в компании с видным местным родновером Волхозаром).
С 1994 года стал использовать в обрядах технологии иных культур, по-
мимо славянской традиционной. Например, используя тексты на языке
оригинала, воплотил сюжеты культуры гольдской (Амур), а также «пау-
вау» (индейцев Америки), древнегреческой, прусской (Прибалтика),
шведской, испанской, цыганской, арабской, турецкой. Ученики ворчали.
Побыв пионером и комсомольцем (как почти все в СССР), я сознатель-
но отверг коммунистическую партию – собрание функционеров. Но идея
собственно коммунизма мне всегда была близка. Поэтому я во многом
остался верен принципам советской морали: не стремиться к личному
16
обогащению, а желать блага всему народу, стремиться к миру и взаимо-

пониманию всех народов страны и Земли, быть энтузиастом и примером
«простому человеку».
Кстати сказать, будущее гармоничное общество в своих трудах я на-
зываю «социал-коммунизмом», подразумевая, что это будет следующая
ступень после «социал-демократии», принявшая значительную часть
«коммунистического манифеста» в плане развития альтруизма и других
«общечеловеческих ценностей».
Себя же я называю мистиком-традиционалистом. Мистиком потому,
что обладаю даром предвидения, ясновидения, исцеления и управления
некоторыми процессами (погода, настроение людей, творческий труд,
поведение животных). С детства имел кое-какие способности, в 17 лет
освоил технику гипноза. Окончил факультет психологии, работал в кли-
никах, клубах, сам вёл различные мистические кружки и клубы и учился
у множества мастеров, подмастерьев, а также тех, кто таковыми не был,
но хорошо знал предмет.
Традиционалист же я, поскольку разделяю концепцию традиционализ-
ма. Это учение раскрыто в трудах Рене Генона, но наиболее полно – у
Мирчи Элиаде. Если коротко – это учение о том, что история циклична
и человечество не эволюционирует, но деградирует. Поэтому верования
древних наших предков ближе к истине, чем мировые религии, а тем бо-
лее научный и атеистический подход. Самая совершенная форма Тради-
ции на мой личный взгляд – шаманизм.
Я обнаружил и логически доказал, что «язычество» восточных славян
перед приходом христианских миссионеров было по большому счёту ша-
манским. Поэтому наши предки не имели индустрии возведения храмов
и идолов. Те, безусловно, существовали, но в очень малой степени и там,
где предки общались с более «деградировавшими» народами Европы или
Азии. Именно в силу шаманской практики предки не нуждались в разви-
той письменности и даже в заучивании текстов богослужения, как друиды
кельтов. Мистерии Одина тоже, кстати, были не лишены шаманских черт.
Моё открытие поначалу настолько шокировало моих же весьма талант-
ливых учеников, что они «отпали» и создали альтернативную «Купале»
языческую группу, назвав ее «Коляда» (Купала – летний праздник, Коля-
да – зимний, как раз на «другом конце» годового круга).
В 1996 году я, можно сказать, «слегка умер» (пережил клиническую
смерть) и пропутешествовал в иные миры. Увидел, что за совершенные
«коллективные» ошибки (был дитя времени – атеист, пролетарский сын,
17
любитель выпить и закусить) получаю 600 лет «пекла». Раздумал умирать

и вернулся на «исправительные работы» в качестве энтузиаста и альтру-
иста. Лет 500 уже «отбил». Однако сами боги мне не являлись. Наверное,
поэтому я и жив. А вот их посланники – часто.
В беседах с учениками я и сейчас чётко фиксирую: это думаю, это знаю
я, а это «сказали мне мои духи». Ученики привыкли.
Я стал шаманом не по своей воле. Такова воля духов, избравших меня
задолго до рождения. Разумеется, я не только шаман, я по-прежнему учё-
ный, писатель, автор и исполнитель своих мелодий и стихов. У славян это
называлось «мечтник».
Занимаюсь я Традицией славян как раз с точки зрения того, что в ней
отражена истина и заложена «технология» достижения «расширенного
сознания».
Стать шаманом по сути означает сойти с ума, открыть иной взор на
вещи. Так что с ума я точно сошёл. С обычного своего – напрочь! Лишил-
ся всего, что мешало шаманить (семьи, денег, работы, друзей, любовниц,
однажды временно и документов…).
С тех пор живу в русле «безумной мудрости» (как и принято у шама-
нов). То, что я не в лесу обитаю, шаманизму не противоречит. Ещё гавай-
цы давно отказались от масок, трещоток и прочей показухи. Шаманизм –
работа с сознанием и общение с духами. В этом плане ни электричество,
ни компьютер, ни DVD – не помеха и не подспорье.
У меня есть духи-учителя – им я подчиняюсь. Они помогают мне жить
богато и здоро́во (здоров я как лось). В «гламур» они меня не пускают, в
приличное общество – тоже.
Да и я сам туда не рвусь (по факту).
Прежде чем куда-то поехать или что-то новое произвести (рукопись,
в интернете побурлить, фильмик заделать или на кассету записать фоно-
грамму речений), я советуюсь со своими духами-учителями.
Если нет ответа в понятной форме, посылаю запрос – дайте знак. Дают,
бывало сразу. Порой медлят или отвечают так, что понимай надвое. Тогда
прошу: дайте ясное знамение. Дают и ясное…
Когда при выполнении задания-замысла встречаются затруднения, об-
ращаюсь к духам помощникам.
Специальных процедур для вхождения в транс не употребляю. Я из
него просто не выхожу. Но это не значит, что выгляжу как-то особенно
(глаза навыкате или дрожь).
18
«Шаманский экстаз» вообще не подразумевает потери связи с «реаль-

ностью № 1».
Как-то, проходя мимо гардероба в Международном Торговом Центре

на Краснопресненской набережной, я услышал полупьяный возглас гарде-
робщика: «А вот идёт мужчина всех времён и народов»!
Гардеробщик был не простой, а золотой. Бывший директор НИИ, по-
том крутой бизнесмен, прогоревший в дефолт 1998 года.
Видел людей «наскрозь и глупше…»
В этом месте (в ресторане торгового центра) я давал импровизирован-
ные концерты, облачаясь то в эллина, то в викинга, то в славянина, то в
цыгана… Пел, плясал и махал мечами, дубиной и кинжалом… Все эти
номера и трюки конца 1990-х были попыткой (неудачной) привлечь вни-
мание инвесторов или спонсоров к проектам типа возрождения культуры
языческой Руси-Европы.
По наивности своей я ещё полагал, что коли у людей есть деньги, то
им хочется их потратить на нечто доброе, разумное и вечное. Позднее я
сделал для себя вывод, что если кто хочет тратиться на хорошее, то имен-
но поэтому у него денег и нет: уже потратился вместо «первоначального
накопления капитала».
А кто накопил – тот хрен с ними расстанется иначе как под гаран-
тии, что на грош пятаков накупит. При этом они могут проесть-про-
пить и накупить тряпок на тысячи долларов и нисколько не требовать
отдачи...
Выступал я там перед «целевой аудиторией», «клубом общения», сам
туда по простоте и дури записался, надеясь найти сбыт своим проектам.
Но там, понятно, были не «покупатели», а «продавцы» и причём куда бо-
лее крутые…
Но тот же клуб дал мне многое. И по принципу «негативный опыт и
отсутствие результата – тоже результат», и хорошие знакомства. Наивных
туда также влекло, и порядочные там были…
Иной скажет: «Вот, человек плохо понял Карнеги! Нечто так можно
“завести друзей” и “влиять на людей”»? А я и не хочу влиять и заво-
дить. Уже влиял и уже заводил. А в данный момент духи мне не советуют
этого делать.
Так что если кто обиделся или озлобился – зря. Не нужны мне ваши
души, тела и карманы. У меня всего и так много. И особенно много твор-
ческих замыслов. А в этом деле люди не помощники, но только объекты
19
воздействия. Творчество рождается не из обсуждений и не из излияний с

возлияниями.
Но совсем здорово, как писал Вознесенский и пел Высоцкий: «Пошли
мне, Господь, второго, чтоб вытянул петь со мной…» А, собственно,
всё это и пишу вам, чтобы нашёлся и второй, и третий, и другие – ещё
более успешные, чем я, «любимый».
В обыденной жизни меня, кстати, никто не цепляет за странности ми-
ровоззрения, поскольку со времён перестройки особо никто не интересу-
ется внутренним миром подчинённых.
Работу выполнил, деньги фирме принёс – молодец! Тем более, работал
я и в «салонах магии», где куда ни плюнь – экстрасенс, ведьма и кол-
дун…
Впрочем, я абсолютно уверен, всякая «вертикальная» структура будет
противиться возрождению Традиции и её продолжателям. Ведь в ней – уг-
роза «вертикали».
Хотя при язычестве были империи, но это не имело характера глобаль-
ного подавления личности, как было при социализме советском, при ки-
тайском варианте социализма, в фашистских государствах Европы сере-
дины прошлого века.
Даже пресловутый «гламур» будет против, поскольку настоящий пок-
лонник Традиции – не потребитель, не обезумевший покупатель …
Религиозность
Хотя и сам я вырос в атеистической и безбожной стране и микросреде,

теперь вполне обоснованно (даже по науке) считаю, что человек религи-
озен изначально. Так сказать, на уровне видового поведения. Именно это
нас наряду с разумностью и отличает от животных в целом и, в частности,
от дельфинов. Те, не исключено, разумнее нас, но прекрасно обходятся
без религии…
Так вот, необходимость иметь «доминанту» в мозговой организации
так или иначе обеспечивается. Можно не верить в бога и чёрта, но именно
в этих случаях голова всё равно забивается «доминантными идеями».
Стоит запретить религию, как возникают культы вождей и политиков,
«звёзд» или «гуру». Даже атеизм в известном смысле напоминает рели-
гию, выдвигая непонятные «законы природы» фактически на те же пози-
ции, что «промысел божий».
20
Но это – лучший вариант. При более распространённом общественном

помрачении ума на место религии выходят суеверия. Разной степени гру-
бости. Суеверия – это нелепости, не подтверждаемые ни наукой, ни жиз-
ненным опытом правила. Например, такое: «Деньги портят людей». Или:
«От тюрьмы и от сумы не зарекайся»…
Таким образом, я настаиваю, что первичным и самым существенным
поводом для возникновения нативизма или «возрождённого язычес-
тва» является потребность в религии, а не в её суррогатах.
Миллионы граждан России в условиях краха Советского Союза и пар-
тийной идеологии выбрали религией христианство, преимущественно
православие (на деле число воцерковлённых и действительно исполняю-
щих заветы идеологов этой религии – сущие проценты, не больше десяти,
по признанию самих же церковных иерархов). С моей позиции мистика и
учёного «в одном флаконе» православие серьёзным запросам современ-
ности не отвечает.
Скажу более, я не уважаю людей, с одной стороны, очень практичных
в экономике и политике, а с другой – открыто признающихся в право-
славной ориентации. Уверен, они лукавят или лицемерят, а если нет – то
неосознанно разрушают собственное психическое равновесие. С лицеме-
рием и так понятно, а про второй аспект скажу особо…
Мне хорошо известны догматы христианства. Некогда я был довольно
эрудированным атеистом. Позднее я серьёзно проникся уже религиоведе-
нием. Прочёл множество «священных книг» разных времён и народов. Даже
имел возможность читать евангельские тексты на древнегреческом языке.
События «Евангелий» весьма путаны и противоречивы, сомнительны
с исторической точки зрения. Что не противоречит установкам самого
христианства, поскольку утверждается, что нужно верить, а не доверять!
Тогда я не понимаю, а точнее не принимаю тех, кто в какой-то своей
части жизни всё проверяет и даже занудствует по поводу мелочей, а тут
вдруг – раз! И всё готов посчитать за чистую монету.
Если жанр Евангелий – древнее «фэнтези», то ради бога. Но тогда и
христиане сродни современным «толкинистам»! Правда, последние не
скрывают «игровой характер» своих ритуалов и карнавалов.
Христианство как модель «цивилизационной культуры», государствен-
ной религии отчётливо проявляет себя как нечто «запретительное», «ав-
торитарное», «тираническое», унылое, противоестественное и при этом
местами наивное и беспомощное. Сколько бы оно ни реформировалось и
ни «протестовалось» бы изнутри, этот оттенок не исчезает!
21
В противовес ему существует культ «сытой похоти» («бонвиванство»),

культ мужчины-«плейбоя», культ бездумного потребления материальных
благ («консьюмеризм»), пренебрежительное отношение к природе, на-
смешливое презрение к народным песням и пляскам, деревенскому быту
Поэтому, переходя к главным выводам, заявляю: «Возрождённое язы-
чество» – это отчасти осознанное устремление отдельных личностей к
религии, которая бы потребности в повседневной жизни видеть нечто
изначально целостное, исконное, традиционное. Понимать своё сущест-
вование как свободное, радостное, природное, естественное, но при этом
осмысленное и божественное…
О Традиции
Традиция, или традиционные верования, – это изначальные, исконные

Истины, что даны богами в Золотом Веке. Верования человечества из-
менились со времён Золотого века в сторону упрощения, изменились и
люди – в худшую сторону. Поначалу все получали Откровения и жили в
Благодати, потом это могли делать лишь избранные – шаманы. Нынешние
шаманы – далеко не то же самое, но принцип подобия действует. Далее в
истории появились жрецы и тексты, основанные на чужих Откровениях,
попытка сочинить правила, которые бы отражали Истину. За распадом
мифологии появилась религия: политеизм, развитый политеизм, моноте-
изм, а затем и атеизм. К X веку наши предки переходили от шаманизма к
политеизму и отчасти развитому политеизму (хотя, разумеется, в разные
века и в разных частях Руси верили по-разному).
На наиболее архаическом уровне преобладало почитание Великой Мате-
ри Богов, или Макоши, женские божества вообще преобладали количествен-
но. Такие качества как интуиция, импровизация, ориентация на состояние
экстаза более характерны для шаманских обрядов. Это называют иног-
да также «тантрой» или «виккой» (у германцев это, вероятно, именовали
«сейд» – как противоположность «гальду»), то есть «женской» мистической
техникой (в противовес «йоге» или «аскезе»). Женская она условно, как ус-
ловно мужскими являются ясный ум, логика, воля и ответственность.
На следующем витке истории, особенно при создании государства
военного или «тимо-кратии» («власть отваги»), женские божества утра-
чивают прежнюю значимость. На первый план выходят Перун и Велес и,
соответственно, основные занятия того периода – война и торговля.
22
Христианство за несколько веков слилось с исконной верой. На тысячу

лет закрепилось «двоеверие». Бывшие боги либо вошли в христианский
культ, став святыми (Велес – св. Николаем, Перун – Ильёй, Макошь – Па-
раскевой), либо стали восприниматься как демоны.
Религия (точнее, мифология) предков тихо умирала в фольклоре. Сей-
час в нём чрезвычайно мало текстов, напоминающих гимны богам или
молитвы. Но сохранилась «технология» шаманизма: особый тип пения,
танца, построения игр и хороводов. Входя в состояния транса по народ-
ным обычаям, можно ощутить связь с богами и предками не хуже, чем
через йогу, аутотренинг, медитацию или самогипноз.
Мне трудно порой принять всерьёз утверждения некоторых сограждан,
что они «язычники», поскольку они не имеют своего «символа веры». Без
него правильнее говорить «натурфилософии» или даже «оптимистиче-
ском понимании жизни». Но это уже другое…
О психологии
Буквально вслед за рассуждением о религии как неизбежной доминан-

те в обществе и личности, следует тут же помнить, что каждый из нас
имеет ещё и самооценку.
В этой связи важно знать, что ни число материальных благ, ни коли-
чество получаемых удовольствий, не делают человека счастливым. Только
«адекватная самооценка» позволяет нам ощущать себя состоявшимися
личностями и довольствоваться любыми материальными ресурсами.
В современном мире тяга к природе и предкам появилась именно в
больших городах. В них личность как раз «усредняется» – в первую оче-
редь в силу характера экономики. Одинаковость костюмов и офисов, ма-
газинов и клубов начинает угнетать и человеку хочется найти себя, само-
выразиться, «самоидентифицироваться».
Поэтому обретение веры предков – это, как минимум, попытка «встро-
иться в ряд», более важная, чем причисление себя к «белым воротнич-
кам» (клеркам), зажиточным горожанам, «крутым» или «прикольным».
«Аутентизация» – то есть отнесение себя к подлинности и историч-
ности теперь стала модной даже для фирм! Товары производят «аутен-
тично», так сказать, традиционным способом (например, ручная дойка
коровы или стрижка овцы, стали в иных странах стоить дороже «промыш-
ленных»). Хотя зачастую в «экологическом» смысле те и другие продукты
питания или одежда абсолютно одинаковы.
23
Иными словами возрождённое язычество – это крайнее проявление

потребности в «личной истории» и «слиянии с предками». В этом смысле
оно далеко не для всех. Но как культурное явление полезно в разных до-
зах для разных групп.
Пока в России ещё по преимуществу «период первоначального накоп-
ления капитала», культуре вообще тяжело. Её откровенно давит и сно-
сит «поп-культура», а то и «антикультура». В этом плане только и можно
проникнуться пафосом и сказать: «Да не русские покинут боги тех, кто
служит русскому народу и его будущему»…
О патриотизме
В буквальном смысле это любовь к «патрии», то есть «отчизне». Рус-

ский патриотизм сродни британскому: мы бывшая империя, великая дер-
жава, многонациональное государство с прохристианской верой и капи-
талистической экономикой.
Каково быть при этом вне христианства, вне многонациональности,
вне величия?
Поэтому в «возрождении язычества» иногда присутствуют мотивы
восстановления и империи, и величия. В крайних проявлениях это пе-
рекликается с национализмом и даже национал-социализмом в духе не-
мецкого середины прошлого века. Только теперь «истинными арийцами»
объявляют славян…
Поскольку «растворилась Русь в мордве и чуди» (С. Есенин), то непо-
нятно: а где взять собственно славян. Разве что из Черногории или Белорус-
ского Полесья? Но никак не из российской глубинки или мегаполисов…
Об экологии и туризме
Экология – научная отрасль, вернувшая нас в определённом смысле к

почитанию природы, характерному для «язычества». Хотя и с оттенком
экономического расчёта…
Туризм – это общий «великий откат» от урбанизации, то есть массо-
вого покидания деревень либо путём переезда в города, либо изменением
самого типа деревенского поселения на городское. Тут и начинается «рет-
ро-любовь» к природе…
24
«По настоящему природу любят только дачники» (А. П. Чехов). Есть

такой анекдот. Дачник говорит крестьянину: «Вам хорошо: есть лес, реч-
ка, луг…» А тот отвечает: «Да, есть топор, сети и коса…»
Вообще говоря, природа враждебна человеку – он в ней только выжи-
вает. Чем глуше места, тем это заметнее. Сам я повидал и Кавказские
кручи, и заросли Карпат, и сибирские гущи, и полесские болота…
Я не турист и не эколог, но с природой в той или иной степени со-
лидарен. Иными словами, понимаю её право на свободу от человека и
самобытное развитие. С другой стороны, хотелось бы природу облаго-
родить и лишить всяких там комаров, клещей, а также волков, омутов и
камнепадов…
С третьей стороны, готов настаивать: нужен культ природы. В лес и
в горы нужно ходить с согласия духов леса и гор. Иначе либо им навре-
дишь, либо себе.
В моей версии всегда предполагается проведение обрядов и празднеств
только трезвыми, только в течение нескольких часов бодрствования и
только после многочисленных репетиций и «стационарных» обрядов.
В противном случае, как показал мой опыт, священное по замыслу
действо становится близким к пикнику в смысле пьянства, распутства,
разброда и шатания.
Эскапизм современного язычества
Термин происходит от английского escape – избегать, уклоняться (в

смысле от требований «цивилизованного мира»).
В нативизме хватает и личностей, которые ищут в нём убежища от
жизненных невзгод. В обычной жизни они – «неудачники», «никто», «лу-
зеры». А в тесной компании – вожди, верховоды, волхвы, кудесники, лю-
бимцы богов.
В обычной жизни за такие шутки и заигрывания с женским полом ве-
сельчаку-забулдыге набили бы морду, а тут – «обряд плодородия», «ско-
морошина».
Масса плохих стихов и сценариев, написанных от руки и на коленке,
публикуется в твёрдом переплёте как священные писания. Словоблудие
на шестиста страницах продаётся за шестьсот рублей и преподносится
как последнее слово науки и техники…
Но это, как говорится, пена. Само пиво гораздо приятнее!
25
В силу указанных причин «нативизму» нужно помочь, а не препятст-

вовать. С возрождением язычества нужно не только смириться, но и ра-
доваться этому!
С чего начать, или Всё заново
Народ мой от веры предков далёк, он её забыл и растерял. А как его

(народ) вернуть «в лоно и русло»?
Мой ответ: вызвать интерес, увлечь. Тем же богатством, теми же здо-
ровьем и красотой, силой и художественным качеством, только не поп-
совым, не модным гламурным фуфлом, а истинно творческим и глубоко
национальным, русским, славянским. При этом использовать «магию про-
цветания», а не позу бедного, но честного. Не беглецом-»эскапистом», а
лидером хощу быти!
Нужна массовая мода, стиль. В одежде, обуви, музыке, праздниках, об-
рядах. Но – красиво, эффектно, смачно, зазывно, ярко.
Не в лесах и пещерах нужно завоёвывать себе место на родине, а на
страницах газет и книг, экранах, сценах, эстрадах. Должны же эти два
десятка последних лет хоть чему-то научить современных язычников!
Нельзя вертеться как белки в колесе, не надо по десять раз наступать на
одни и те же грабли и бродить в замкнутом круге. Времени нет!
Не прятаться за родную веру как за мамину юбку, а ради неё вступать
каждый день в борьбу с навязыванием нам смертоносных для русских
«либеральных ценностей» типа «рынка» (воровского) и свободы веро-
исповедания (чужого нам американизма) и прочих педерастов с масо-
нами.
Но побеждать их нужно их оружием! На их «полях», а не у себя на
кухне или на виртуальном форуме!
Все мы сотворцы реальности. Сегодня я снова выступаю в роли «за-
стрельщика-инноватора», завтра становлюсь исполнителем. А место ин-
новатора займёт достойный. Именно так работают «в команде». Не в ие-
рархии, а именно в команде.
«Команды» у нас сейчас нет, но создать её можно через «тим билдинг»
(тренинг такой по науке).
А умничающие себе в кулачок, с фигами в кармане, себе на уме, сами
по себе – удобная поза…
Как начать? Да я уже начал…
26
По внешности судят о человеке практически все. Только мудрецы и

психоаналитики обращают внимание на большее количество деталей и их
суждения точнее…
Большинство же смотрит на одежду и тело.
Выводы? Нужно производить неизгладимое впечатление на массы.
Чтоб подходили и спрашивали: «А кто таков молодец?» – «А он, знаете
ли, нативист, язычник». – «А! Круто‼! Я тоже хочу в нативисты…»
Некоторые практические советы,

проверенные на себе любимом
–У мужчины тело потому должно быть мускулистым, по мне так не

«под-качанным», а откровенно «НА-качанным». Чтоб внушало…
– Осанка должна быть прямой, «статной», никаких животов и жиров,
висящих над ремнём. Глова «гордо посажена» (у большинства моих со-
отечественников глова висит, как у лакея типа «чего изволите»).
– Лицо должно быть «открытым», взгляд прямой, слегка рассеянный.
– Голос твёрдый, громкий, раскатистый, «поставленный».
– Жесты и позы отточенные, агрессивно-эффектные (мужественные:
не обвисать, не сутулиться, не гнуться виолончелями).
– Походка быстрая, лёгкая и упругая.
– Одежда чистая, новая, но слегка небрежная (заминки, складки от
носки).
– Преимущественные стили «спортивный» (футболки, майки, свитера,
джемепера, курточки с капюшоном, кроссовки) и «спортивно-романти-
ческий» (джинсы, вельвет, куртки, рубахи в клетку, жилетки).
– Обязательно очень хорошая кожаная обувь, можно с пряжкой или
другими железками.
– Хорошие часы (да не одни, а 4–5).
– Непременно ремни высокого качества, в каждые джинсы или брюки
– свой, а то и два!
– Офисный или вечериночный комплект дополняется пиджаками (не-
пременно спортивными или примерно того же типа), рубашки гладкие и
галстук, но тут важна детализация – надо умело подать небрежность в от-
ношении к одежде, выставить некий фрагмент костюма как «неформаль-
ный» или «магический» – кулон, цепь, орнамент на ремне «магическими
знаками».
27
Предвижу вопрос (ошибусь – извините): «Где всё это взять и сколько на это
уйдёт денег?» Денег, думаю, уйдёт от 100 до 1 000 долларов, если покупать
белорусские товары в Минске, куда я давно зазываю язычников из России.
Внешность красноречивее, чем мы порой хотим.
В этой связи стоит более тщательно заниматься своим «наружным»,
если мы хотим вызвать положительное внимание и устойчивый интерес к
нашим идеям.
В частности – «габитус»: совокупность телосложения, осанки и «энер-
гетики» движения.
Хорошо иметь осанку правильную или гордую (не согбенно-сутулую с
«вдовьим горбом»), а живот «подобранным».
Начать гимнастику делать, перестать «распускаться» в плане количест-
ва и калорийности еды.
Вообще поболе научиться «урезать свои потребности».
Если живот сам по себе огромен и висит почём зря – так хоть временно
подтягивать или маскировать.
Если лицо выглядит унылым, злобным, хмурым и озабоченным – пора-
ботать с зеркалом, с фото и видео.
Научиться иметь «расслабленное» или «приятное» лицо на публике.
Ещё лучше – пролечить неврозы и психопатии, которые так «отпечата-
лись» на лике и без того не ангельском.
Более всего это касается женщин, слишком явно носящих «кислые
рожи» (от уголков рта вниз идут складки или уже борозды).
Относительно волос и бород – я за!
Борода и волосы «говорят» о некотором предпочтении свободы и твор-
чества, поэтому их и запрещает армия.
Для язычника и тем паче волхва – борода кстати.
Теперь про одежду. Сначала мои «НЕ»:
– Не должна быть неряшливой, неопрятной;
– Не должны выглядеть «с вещевого рынка у ближайшего метра»;
– Не должна быть «кричаще небрежной»;
– НЕ должна быть «модной», «современной»;
– Не должна быть «старомодной»;
А вот мои «ДА»:
– Должна быть чистой, каждый день новой (не обязательно глаженой);
– Должна выглядеть натуральной, добротной (не обязательно покупать
за большие деньги – места надо знать);
– Должна быть «подчёркнуто небрежной»;
28
– Должна быть «собственного стиля» (в целом, а если получится, то

отдельные вещи должны быть исполнены на заказ);
– Должна быть «впереди моды».
Поскольку в массе своей они (новые язычники и волхвы) выглядят не
«спортивно», не элегантно, не «круто», не эстетично, не стильно, не мод-
но, неряшливо, неопрятно, «бомжово», «потаскано», «прикольно», неле-
по, дико, безобразно, порой ещё и плохо пахнут немытым телом, то, стало
быть, «внешний вид наружности» их особо не занимает.
Сходно выглядят «свободные художники» и программисты, а также
сильно пьющие жители провинции и «холодные философы», ночующие
на вокзалах…
В спорах с одной «жрицей» я установил, что плохая одежда и потрё-
панная внешность достигается ею ценой невероятных усилий. А именно:
такие старые, поношенные и рваные вещи сейчас очень трудно «достать».
Их уже не продают и выпускать перестали…
На помойки выбрасывают сейчас сравнительно новое и модное, пусть
и с вещевых рынков, а не из бутиков. В общем, бомжи сейчас одеваются
лучше некоторых «волхвов» и «ведьм»…
Короче, дама сохраняла свои ужасные вещи для великой цели! Равно
как и моршинистое, «поношенное» лицо с чертами, свидетельствующими
о часто переживаемых эмоциях – раздражении, презрении, злости, обиде
и разочаровании (есть способы это истолковать). Косметики сейчас море,
«разгладиться» (а на крайний случай – «заштукатуриться») всегда можно.
Значит, и здесь упорное отрицание.
Какова же великая цель? Выглядеть «ведьмой»? Бабой-Ягой? Уда-
лось…
В настоящем язычестве (историческом) всегда существовали культы
телесной красоты, здоровья и плодовитости. И одежда расценивалась как
магическая вещь. И придавалось ей очень важное значение – и фасонам,
и материалам, и орнаментам…
А у нас что: культ бедности, болезней, обжорства, распущенности и
невроза?
Почему не общины?
Община – явление историческое, почти доисторическое. Это некое

сообщество людей, которые дошли до того, что вместе осуществляют ка-
29
кую-то деятельность. Потому что по-другому не получается или получа-

ется хуже.
Община родовая. Родичи кровные и сородичи + приёмные члены.
Например, побратимы, посестримки, примкнувшие к роду через браки и
прочие условные обряды. Сейчас период урбанизации и капитализации.
Рвутся прежние связи, возникают новые виды деятельности и новые отно-
шения по этому поводу. Ныне и браки устойчивые редкость, и детей мало,
и с родственниками как-то не принято особо вязаться, особенно если они
из провинции и бедны, а ты в городе (столице) и при достатке.
Община соседская. Раньше в деревне – понятно. Общее поле, лес или
река, охотницкие угодья и могилы предков. Теперь что? Соседи по дому?
По подъезду? «Товарищество собственников» чего-нибудь (жилья, жулья,
тряпья)?
Община религиозная. И что? Берём опыт с христиан? Начинаем с
секты, которая собирается в катакомбах, а закончим победой в масшта-
бах империи? А кто лидеры? Пророк кто? Апостолы – «иде оне»?
Вообще-то с «понтами» у нас всё «в ажуре». Во многих городах заявля-
ются «типа пророки-апостолы». Только не было пока такого пророка, что-
бы непосредственно заявил: вот, мол, боги его, так сказать, сподобили веру
языческую возрождать=создать. Сына, так сказать, божия=дажьбожия.
Это сильно и за это шишек настяжаешь выше снесённой своей же кры-
ши…
В каждой группе «нативистов» своя концепция. Своя точка зрения.
Почти без пяти минуток культ личности и натурально религия. Иногда,
правда, сильно смахивающая на постатистическое компилирование све-
дений из разных источников, включая фэнтези типа «Волкодава» и про-
чих.
Иногда вместо группы – друзья и знакомые для количества. Иногда
жена и дети. А иногда группа из одного… Община!
Община «лидерская». Куда ни шло. Сильная личность создаёт нечто.
Пусть не языческое, но уж точно не христианское. Культ отдельных взгля-
дов на то и сё. Почти религия, но, лучше сказать, «бизнес по случаю ре-
лигиозной деятельности». Взносы. Пожертвования. Покупка лидером до-
мов, дач, машин. Как, например, в случае с «анастасийцами» или, как их
ещё назвали – «кедрозвонами».
Лидер, натурально, купил себе в Египете домик и живёт не тужит. А
«кедрозвоны» – кто где – создают по пустующим деревням общества типа
израильских кибуцев.
30
Я ранее других, как вы поняли, пробовал и успешно вёл кое-какие дела

много лет.
А прекратил разом сам и более делать не стремлюсь. Исторические
подробности освещены мной на форумах, которые веду…
Сухой остаток таков. Я полагаю, что время общин – по крайней мере
в крупных городах – прошло безвозвратно. Движению давно уже нужны
автономные легальные самоокупаемые группы, экономическая и социаль-
ная самостоятельность которых бы выдерживала проверку временем.
Предлагаю:
а) больше не устраивать пикников и пьянок на Природе;
б) не приглашать на обряды никого, кроме проверенных и надёжных,
чётко разделяя празднования и обряды как мистерии;
в) официально объявить о переходе к формализованным отношениям:
– создать систему менеджеров;
– ввести членские взносы с групп и одиночек;
– назначить менеджменту оклады;
– назвать конкретные проекты и их бюджеты, исполнителей на гранто-
вой основе;
– организовать коммерческие проекты в рамках имеющихся ресурсов;
– поискать спонсоров, меценатов и прочие гранты.
Всех, кто против «формализации» и дисциплины, придётся отпустить
«на все четыре». Пусть дальше живут как беспредельщики, себе на уме.
Время меняется, и мы как движение не должны стоять на месте.
Воспоминание о началах пути
Николай Сперанский
Я – Велимир, ныне волхв языческой общины «Коляда Вятичей», – до

сознательного прихода в язычество никогда не увлекался никакой ино-
земной мистической традицией. Те мои внутренние силы, которые за-
ставили меня сделать всё то, что было сделано, берут начало от нашей
Природы, моих переживаний и опыта старшего поколения. В деревнях
Белоруссии мне неоднократно доводилось видеть как сельские обряды
(Купалу и праздники урожая), так и проявления «суеверий». Всё это живо
и в наше время. С детства остались фантастические воспоминания о том,
как бабка учила меня говорить с деревьями в лесу. Говорила: «Они уз-
нают тебя, здороваются с тобою и отвечают». Осталось в памяти, как я
просил разрешения у похожего на череп камня пройти через поляну. Как
по стенам сарая бегает огромный человекообразный паук, как сами собой
в ночи начинают светиться вершины огромных, в два–три обхвата взрос-
лых людей, сосен. Как уголья костра сами складываются в волчью пасть
и та раскрывается.
Задумываясь: как так получилось, что я встал на путь языческой Тра-
диции, невольно начинаю перебирать в памяти те фрагменты своей жиз-
ни, которые могли оказаться ключевыми.
В 1980 году, когда я учился на физическом факультете МГУ, мне до-
велось заглянуть в гуманитарный корпус университета и посетить лек-
цию Б. А. Рыбакова, посвящённую славянским древностям, археологии
и язычеству в целом. Лекция была популярной. В большой аудитории
собралось множество различных людей: студентов и, очевидно, препо-
давателей. Используя повод, спросил у девушек: что именно сейчас тут
будет? Мне ответили. При этом в само упоминание имени Рыбакова было
вложено явно мистическое звучание и даже трепет. Тогда я еще нё мог
прочесть такие эмоции правильно и отнёс их к авторитету профессора.
Возможно, так оно и было. Лекцию прослушал как нечто интересное, но
постороннее. Единственные фрагменты, оставшиеся у меня в сознании до
сих пор, связаны с тем, что Рыбаков очень эмоционально сказал: «…Это
не Яша, а Ящер» и сильно подчеркнул слово «волхв», придавая ему некое
грандиозное значение.
32
Н. Сперанский. Воспоминание о началах пути
Из пятисот слушателей по крайней мере человек сто имели на тот

момент специальное образование. Из этих пятисот, скорее всего, толь-
ко один случайно зашедший физик впоследствии пришёл к язычеству.
Можно ли думать, что такая лекция оказала влияние на мое становление?
Случаен ли был мой приход туда? Ответить невозможно.
А вот сознательный интерес к язычеству появился у меня в 1984 году.
Он совершенно не имел религиозного характера. Собственно, языческая
религиозность – духовное явление, совершенно отличное от религиоз-
ности христианской. Самым поразительным в нашей культуре является
то, что мы заранее внутри себя знаем, что это такое. Тайной для нас ока-
зывается не сама языческая религиозность, а знание того, что именно вот
это состояние души и именно эти внутренние переживания как раз и есть
наследие язычества.
Побуждения, которые привели меня к язычеству, были крайне далеки
и от этнографии. Летом 1984 года в связи с травмой колена я не смог по-
ехать в горы и потому предпринял экскурсию по древнерусским городам.
С палаткой и этюдником обошёл Новгород и его окрестности, Псков, Из-
борск, крепость Орешек в устье Невы. Поразительно, что тогда я был в 200
метрах от Перыни, но никто не сказал, что тут, совсем рядом, Перынь – ле-
гендарное языческое святилище новгородцев. На Перынь я попал лишь
спустя восемь лет.
Тогда же, осенью, после первого хождения по Руси, вдруг стало ясно,
что Древняя Русь, с её крепостными башнями и храмами, фресками и
рукописными книгами, как бы повисает в воздухе. У её существования
нет обоснования, нет духовного фундамента, ставящего все музейные
экспонаты, все памятники «ногами на землю» и оживляющего их. Полу-
чалось, что передо мною разворачивалась мертвая история умершего на-
рода, если … если не осталось ничего такого живого, что связывало бы
прошлое и настоящее.
Следы истории народа уводят в прошлое – как если бы мы опускались
вниз по стволу дерева. Где-то там, во мраке веков, с какого то момента
ствол превращается в питающие жилы. Сегодня же эти корни-жилы обры-
ваются. Если эти жилы оборвутся полностью, народ может ещё казаться
живым, но в действительности то будет отрезанный от живого тела кусок
плоти. И потому с неизбежностью обречённый на смерть.
Чувство, что питающие нас жилы надрезаны, смутно возникло у меня
в августе 1984 года. Разобраться в нём до конца я тогда не смог. По край-
ней мере, обход Руси сделал для меня очевидной ценностную недоста-
33
точность нашей культуры. Я стал думать. Не может быть, чтобы виденное

и услышанное мною было всей правдой и сутью нашей истории и жизни
нашего народа! Что-то очень важное скрыто! Вот с такими мыслями я и
решил написать первую свою языческую картину «Княгиня Ольга на Ви-
тебском холме». На холме этом было капище, и Ольга была изображена
среди идолов на коне. На холме этом она заложила мой Витебск – малень-
кую копию её родного Пскова.
Ольга к тому времени стала христианкой… или официально ещё не
стала? – древняя история много раз переврана. Меня более интересовала
идея построения города на капищном холме. Сегодня, по вполне спра-
ведливым представлениям язычников, буквальное воплощение этой идеи
есть религиозное преступление. Моя мысль того времени была ещё дале-
ка от религиозных понятий. Тогда я силился символически выразить идею
рождения нового из старого, дать почувствовать зрителю момент зачатия
идеи о перевоплощении, о продолжении бытия в новом качестве. Стре-
мился передать зрителю мысль, что именно эти идолы, именно древний
их дух и первобытная вера построили Русь, превратились в Русь и сделали
её такой, какой я её нашел в древностях Новгорода и Пскова.
Моим первым другом и советником в вопросах этнографии был
Н. И. Добрицын: историк и руководитель изостудии, в которой я тогда ра-
ботал. Добрицын в юности склонялся к идеям хиппи. Изучив Традицию в
вузе, он сохранил юношеское презрение к чиновничеству и официальной
власти. По-язычески религиозным Добрицын никогда не был. Но именно
Добрицын вручил мне с полным знанием дела книгу Б. А. Рыбакова «Язы-
чество Древней Руси». В начале 1985 года я погрузился в её изучение.
Вслед за этим последовал цикл картин языческого содержания, часть ко-
торых сегодня можно видеть на сайте www.kapishe.ru.
Летом 1990 года я установил своего первого идола. Это было в деревне
Лядно под Витебском, на холме, весьма напоминающем курган. Идол с
рогом и мечом был поставлен в честь Святовита. Такой же чур ставил я в
лесу и весной 1992 года на Рыбинском водохранилище. Тогда же, но уже в
августе, поставил Святовита в устье реки Умба, на Терском берегу Белого
моря. Именно в Умбе, на скалистых берегах, среди покрытых мхом валу-
нов, я почувствовал Жизнь Природы. Почувствовал её самоосознаность,
её живое тело, внутри которого живем мы все, и ведём молчаливый диа-
лог друг с другом.
Весной 1990 года я сказал своему деду П. Е. Медведеву, что глубоко
интересуюсь проблемами язычества. Дед очень внимательно меня выслу-
34
шал. В юности дед был толстовцем. В 1945 году расписался на Рейхстаге.

Дед – земледелец, физик, писатель, заядлый рыболов и грибник – выслу-
шал меня очень внимательно и вдруг сказал как бы сам себе: «Язычество,
это брат ты мой!..» Потом вдруг повернулся ко мне и уже ясно: «Я хочу,
чтобы ты занимался этим вопросом». Эти слова и остались для меня ро-
довым напутствием.
Уже в 1989 году стало понятно, что люди не понимают той идеи, кото-
рую я хочу донести до них. Мне показалось, что люди поймут быстрее,
если значение Традиции изложить письменно. Проблема была в том, что
я совершенно не умел писать. Тем не менее, я начал работать над книгой
«Слово почитателям древней культуры». Книга была закончена к 1992
году, но издана лишь в 1996 году, а потому четыре года понемногу дора-
батывалась.
Суть не в том. Даже издавая языческую книгу, я всё равно не признавал
себя носителем языческой религиозности. Эта антирелигиозность, вби-
тая советской пропагандой и естественными науками, сыграла свою роль:
ещё при обходе Руси в 1984 году я не упёрся в банальное и назойливое ис-
толкование основ русской духовности через православное христианство.
Православие оставалось вне поля значимых истин. И именно изучение
православия уже на основе знания язычества и народной традиции поз-
волило легко установить его истинную роль в истории и культуре нашего
народа. Эта роль не столь значительна и сегодня, равно как вчера, она
раздувается совершенно необоснованно. Признание православия бази-
сом русской духовности ведёт к серьёзным мировоззренческим ошибкам.
В масштабе государства – к политическим просчётам.
В целом середина восьмидесятых годов явилась временем духовных и
идеологических исканий в среде русской интеллигенции. В то время кто-
то приходил к диссидентству и планировал грядущее расхищение России.
Кто-то вдруг начинал креститься, а кто-то постигал языческую истину.
Независимо от всего этого Горбачев объявил в стране перестройку. Но
вовсе не перестройка привела к появлению язычества в СССР. Я подчёрки-
ваю это. Вполне материалистическое объяснение, что сдвинулся базис, а
за следом за ним начались изменения в надстройке, на деле ничего не объ-
ясняет, не даёт в руки никаких рабочих инструментов. Мне кажется, что
причины духовного брожения середины восьмидесятых лежат глубже. И
мои языческие искания и политика перестройки в масштабах государства
как бы имеют ещё какую-то высшую причину. Интерес к язычеству никак
не вытекает из застоя советского государства, из закатной эпохи социа-
35
лизма. Материалистически понятным следствием застоя является обра-

щение иных граждан к христианству. Язычество же, как мне долго каза-
лось, это не дар богов, а мой собственный художественный «эксклюзив».
Своё обращение к язычеству я и сейчас никак не могу рассматривать как
какой-то протест или, наоборот, как поиск идеологии в поддержку соци-
ализма. Хотя социализм и брал многое от язычества и использовал очень
эффективно. Вечный огонь, курган как братская могила, культ предков,
культ героев, культ оружия, понимание первобытной жизни как родопле-
менного коммунизма, почитание Родины-Матери, символика архитектур-
ных украшений сталинской эпохи – всё это социализм и всё это язычес-
тво. Но именно в советское время всё это никак не осознавалось.
В 1992 году рериховец Валера Клещевский передал мне интересный
документ: «Суть официально возрождаемой через тысячу и один год
запрета, русской языческой (т. е. национальной) веры».
Под этим документом нет подписей составителей. Относится он к 1990
году, к поре становления Московской Языческой Славянской Общины.
Документ создан для представления в администрацию г. Москвы. В нём
изложена концепция, представленная через схему из трёх треугольников
и через следующий текст.
«Языческая вера – это такая вера, объектами поклонения которой
являются национальные боги, обладающие духовной мощью, привязан-
ной к национальной территории, протянувшейся в древности от Вислы
до Волги, от Черного до Балтийского моря, со свойственными ей погод-
ными условиями.
Русская языческая вера на протяжении тысячелетий незыблемо
хранит веру в триединство трех триединых троиц. Первая троица:
это Мир. Он слагается из трех начал: духа – Прави, материи – Яви,
и энергии – Нави. Вторая – это Триглав. Троица божественного нача-
ла. Это Сварог, что являет дух, Перун, что являет в мир материю, и
Световид, привноситель энергии. И третья троица, это Человек, Род,
Народ. Уровню духа соответствует Душа или Разум этой троицы,
уровню материи – Плоть, энергии – Мощь.
Главный сотворяющий Мир бог – Сварог. Главная сотворяющая сила
Природы Даждьбог-солнце. Сварга на санскрите означает Небо. Три
тысячи лет назад наши предки, уйдя за Гиндукуш, в Индостан, привне-
сли туда нашу веру, сохранившуюся в Йоге и в религии индуизма.
Пантеон нашей веры включает двенадцать светлых богов и тринадца-
того темного Кощея, смерть которого от коня справляется ежегодно.
36
Светлые боги пантеона, это: Сварог, Даждьбог, Свентовид, Перун,

Ярила, Велес, Купала, Род, Леля, Лада, Мокошь, Желя».
Сегодня мы не приемлем никаких трёх Троиц. Но важен сам факт появле-
ния этого документа. К 1990 году в Москве группой энтузиастов, лидером
которых был Александр Белов, вполне сознательно формировалась религи-
озная организация. Насколько нам известно, власти города эту организацию
зарегистрировали. Никаких обратных адресов или имён лидеров документ
не содержал. С представителями данной общины я встретился лишь в 1993
году на Купале у Доброслава (А. Добровольского) в Кировской области.
Воспоминания о той Купале можно прочитать в моей книге «Русское язы-
чество и шаманизм» (2006, раздел «В гостях у Доброслава»).
Первая Купала общества «Вятичи» состоялась в 1994 году. Тогда моей
дочери было девять месяцев, и всего нас было на Купале семь человек,
считая дочку.
Контакты с рериховцами оказались бессмысленными. Нас объединя-
ло то, что Рерих в молодости склонялся к языческой идее: написал ряд
картин и статей языческого содержания. Разъединяла нас «Агни-йога».
Вообще эзотерические школы России, основанные на йоге и восточных
практиках, враждебно относятся к русским языческим идеям, потому что
их лидеры втайне понимают: пришёл хозяин, и он изгонит лжецов и са-
мозванцев.
Это проявилось на слётах так называемого общества «Космос», где в
те годы собирался весь цвет московских эзотериков. В 1992 году я вы-
ступал на слёте этого общества. Интерес простых участников движения
к язычеству был огромен. Тем не менее, одни организаторы слёта офици-
ально зарегистрировали меня и разрешили выступать, но после другие ор-
ганизаторы же, как будто бесами ведомые, всячески стремились сорвать
лекцию. Они врывались на мою поляну и заявляли, что я не зарегистри-
рован, что есть срочные организационные дела и люди должны идти их
делать и т. д. Это всё происходило, несмотря на то, что лекция моя была
«плановой». Лишь массовое возмущение слушателей позволило довести
дело до конца.
В другой раз, летом 1994 года на таком же слёте «высокодуховных лич-
ностей» на территории дома отдыха «Известия» под г. Троицком, меня
также внесли в план, но потом четыре раза переносили выступление под
различными предлогами. На третьи – последние – сутки слёта я самолич-
но организовал в свободное время выступление, воспользовавшись вре-
менным отсутствием организаторов.
37
Толпа народа с удовольствием выслушала лекцию. Я тут же установил

идола и прилюдно провёл обряд. Напоил всю ораву слушателей запасён-
ным квасом. Мне помогали двое моих ребят, Добромир и Толя Белокон-
ный. Лекция прошла «на ура». При всём том к вечеру мой идол… исчез.
Кто-то из почитателей восточной духовности вырвал его из земли и унёс
неизвестно куда. Стало понятно, что почитатели восточных учений лишь
внешне рядятся в личины благолепия и уважения ко всему на свете. По-
длинно уважающими всякую духовность оказываются лишь те люди, кото-
рые к ним приходят и по наивности их слушают. Сами же учителя восточ-
ных истин, хоть и вежливы и тонки в обращении, по сути – змии лютые.
Язычество с неизбежностью оказывается той частью нашей этнической
традиции, которая встаёт на нашу защиту в ситуациях, когда закон и ору-
жие защитить нас не могут. Все честные люди в девяностых годах видели,
как извращаются и калечатся наши родные дух и культура. Работая над
книгой «Слово почитателям древней культуры», я вроде бы занимался
чисто этнографической работой. В 1991 году, работая на стройке камен-
щиком днём, вечерами сидел в своём институте за чужим компьютером
в чужом кабинете: набирал текст книги, правил. Такую возможность мне
предоставили Вася Уваров и его жена Марина. Марина как-то сказала обо
мне, что она «скрывает подпольщика». Само это вызывало у меня некую
оторопь: за кого меня принимают? Наконец настало время распечатать
книгу. Я пошел в магазин, где за два проклятых доллара купил ленту. От-
давая эти две бумажки, я не мог пережить ситуацию без сарказма. Что ж,
пусть они умрут за свои собственные деньги! Когда я купил ленту, у меня
невольно вырвалось: «П***ц» (литературно: «Конец ») Америке!»
Сейчас понятно, что то были наивные подсознательные мечты. Мне ду-
малось, что люди сразу подхватят идею своей языческой идентичности, и
вся реклама Запада сама собой пойдёт прахом – куда, в общем-то, ей и
нужно пойти. Но всё оказалось куда тяжелее. Даже напечатать книгу ока-
залось просто невозможно. Я отбивал пороги новоявленных издательств.
Книга никому не была не нужна. Все издатели владели абсолютной ис-
тиной: в совершенстве знали, что будет иметь спрос и что людям нужно.
Только издатель из «Молодой гвардии», некий Фёдоров, издавший «Пес-
ни птицы Гамаюн» Буса Кресеня, очень заинтересовался моей книгой,
прочёл рукопись, но через пару недель швырнул мне её обратно, заявив:
«Россия может быть и такой, но я этого не хочу. Да и денег мне на такую
книгу никто в стране не даст, если бы я и захотел издать это». Невольно
подумалось: «А на Буса Кресеня ему денег дали!»
38
Ища издателя, «сунулся» даже в фонд Сороса. Казалось бы, враги рус-
ского народа по недальновидности и с целью сеять смуту в русском наро-
де должны были бы напечатать эту книгу. Так нет же! Мне удивительно
вежливо объяснили, что все выданные на гранты деньги уже израсходо-
ваны. Я тогда же отметил, что чиновники от Сороса не закричали охране:
«Нацист, ату его»! Вымысел глобалистов и церковников, будчто язычест-
во это фашизм, тогда ещё не вошёл в силу.
Но эти хождения по издательствам были потом, в 1994 году.
Годами позднее в моей языческой биографии были: изба и капище в
Царицыно, общество «Вятичи», Всеслав Чародей (Г. Якутовский), Млад
(С. Игнатов) и Вадим Казаков, «МСЯО» и ССО. Были: Литва, Йонас
Тринкунас, Лаймас Василявичюс, «Русский языческий Манифест», «Ко-
ляда Вятичей», Мизгирь (А. Потапов), Зоряна, Велемудр (А. Наговицын),
капище на Луговой, Велеслав (И. Черкасов), «Родолюбие Коляды Вя-
тичей». Были шаманизм, Лада и снова изба в Царицыно. Были Иггельд
(Д. Гаврилов), Крада и Огнеяр (К. Бегтин), Круг Языческой Традиции,
«Книга Природной Веры», «Волхвы против глобализма», газета «Дерево
Жизни» и многое другое было и есть в личных воспоминаниях о жизни,
что лежит в сознании гигантским калейдоскопом проб и ошибок и что,
может быть, придётся ворошить вновь и вновь. Все упомянутые люди, к
счастью, живы. Но путь, пройденный русским язычеством за двадцатиле-
тие – условно с 1987 по 2007 годы – уникален и имеет полное право быть
вписанным в историю СССР и России…
А тогда, в конце 1991 года, купив ленту для распечатки книги и пове-
рив на миг в конец Америки на территории России, и удивившись этим
вырвавшимся словам, я вдруг понял, что моё дело имеет большое общест-
венное значение. Я делаю его для спасения и духовной защиты своего
народа от смерти: сперва этнической, а потом и буквальной. Оно и есть
проращивание тех корней, без которых ствол русского дерева устоять не
сможет. Мне стало понятно, что язычество социально. Что оно есть вер-
ный путь не только для отдельных «почитателей древней культуры», но и
для народа в целом. Это здоровая альтернатива всему тому воровству и
той лжи, которую мы каждый день получаем от СМИ и видим на улицах.
Собственно, поэтому-то язычество и страшно тем, кто привык, свыкся
жить во лжи и с нечистой совестью.
39
Вхождение в язычество
Дмитрий Гаврилов
Мы должны осознать что вольно или невольно все являемся свидетеля-

ми и участниками неизбежного процесса – возвращения России и Европы
к Северной Традиции. Конечно же, русские корни этого возрождения, как
отмечалось ранее, лежат ещё в дореволюционном и советском прошлом*.
Но здесь мне хотелось бы обратиться скорее к собственному эмоциональ-
ному опыту.
«Рано или поздно, под старость или в расцвете лет, Несбывшееся
зовет нас, и мы оглядываемся, стараясь понять, откуда прилетел зов.
Тогда, очнувшись среди своего мира, тягостно спохватываясь и дорожа
каждым днем, всматриваемся мы в жизнь, всем существом стараясь
разглядеть, не начинает ли сбываться Несбывшееся?» – писал Алек-
сандр Грин в «Алых парусах».
Когда я осмысливаю свой собственный путь в язычество, мой взгляд
устремлён в детство. Вглядись и ты, читатель, в то, кем ты был и во что
превратился ныне.
Дух, живущий под мостом
Москва, рубеж 1960–1970-х.

Якиманская набережная протискивалась меж Бабьим Городом и рекой.
Шершавая гранитная стена скрывала от меня воду и даже если бы под-
прыгнуть, я и тогда бы не углядел, что там, по ту сторону, происходит.
Но как-то, сидя на плечах у отца, точно караванщик, я взглянул туда. И
мне открылось: там течёт и плещется Москва-река, идут белые корабли и
спешат на веслах неутомимые байдарки.
* Гаврилов Д. О возвращении к Традиционным природным культам и исконным

этническим верованиям на рубеже XX–XXI вв. // Вестник Традиционной Культу-
ры. М., 2005. Вып 2.; Наговицын А. Е., Гаврилов Д. А. О современных тенденциях
возрождения традиционных политеистических верований // Schola-2004. Cб. науч.
ст. филос. ф-та МГУ / под ред. И. Н. Яблокова, П. Н. Костылева. – М.: Социально-
политическая мысль, 2004.
40
Д. Гаврилов. Вхождение в язычество
Мать вела меня за руку, отодвигая по ходу от пустынной мостовой. А

впереди уж возвышалась громада Крымского моста, и под ним чернело
логово Дюдюки.
Я называл Его, Живущего под Мостом, так. Откуда взялось имя? Мо-
жет, из детского мультика, что крутили в «Ударнике», или это строгая
детскосадовская нянька пугала так ребятню? Дюдюки я не боялся. Что я,
маленький какой? С ним (или c ней?) можно было говорить, если встать
под своды и прокричать имя! Я знал это имя, и потому мне было не страш-
но. И дух места каждый раз откликался на мой зов «Дюдюка, ау!», пока я
туда приходил и звал…
Но как-то раз, спустя много лет, мне захотелось вновь услышать Его.
Я брёл всё той же набережной и мог бы свободно перешагнуть всё тот
же гранитный бордюр, если бы хотел утопиться. Правда, канал сильно
обмелел, так что я бы отделался в лучшем случае переломами. Справа
на острове стоял бронзовый уродец имени Церетели. Слева, на ошмёт-
ках Бабьего городка, новоиспечённые хозяева спешно возводили офисы и
отели, пытаясь «застолбить за собой» жизненное пространство.
Крымский мост казался всё таким же великим своими треуголками…
Но жилища Дюдюки больше не существовало. Крепко запертыми
дверьми преградил мне путь гараж. Проход был закрыт! А может, я прос-
то разучился звать…
Вы простите меня, дерева!
Москва, начало XXI века.

Приподняв в ладони заржавленный замок гаража, я подержал его, горь-
ко усмехнулся, и тронулся в обратный путь. Дорога моя лежала мимо
параллелепипеда ЦДХ. К Дому художника в годы борьбы с советским
прошлым со всей Москвы свезли скульптуры большевиков и памятники
социалистического реализма. К тому же оказалось, что на эту территорию
мне, коренному москвичу, забесплатно уже не пройти. Строгая тётечка из
будки надзирала за сохранностью памятников вполне по-советски.
Отсчитав установленную плату, я поймал себя на мысли, что купил би-
лет на просмотр собственного детства. Вот здесь, на этом самом месте,
где я сейчас стою, был мой дом. Двухэтажка красного кирпича. Первый
Бабьегородский переулок. Я – потомственный москвич. И род мой жил
здесь, в этом красном доме, с конца XIX века…
41
Название переулок получил либо от каменных Баб – изображений

древних Богинь земли Замоскворецкой, либо в честь женщин, что, по ле-
генде, храбро тут оборонялись от монголо-татар в 1382 году. А может,
«баба» – просто деревянная свая для укрепления берега реки… Хочется
думать, что имя «Бабий городок» всё же как-то связано с Макошью, про-
званной в период двоеверия Параскевой. Церковь Параскевы Пятницы
некогда стояла на месте вестибюля станции «Новокузнецкая», что между
Пятницкой и Новокузнецкой улицами. А пойди оттуда на запад, никуда
не сворачивая, к реке, как раз придёшь в Бабий Город. Точнее, в то, что от
него осталось. Инородные и чужестранные перестройщики Москвы изу-
родовали город за последние пятнадцать лет до неузнаваемости.
Да, это точно здесь. Вот и старые дерева, чудом уцелевшие за эти трид-
цать пять лет, с того самого времени, когда я обнимал их впервые, когда
заглядывал в дупло: не живёт ли и там кто-нибудь? Под этими кронами
ещё в 1920-х колесил на велосипеде дед (мой первый волховской учитель,
который вложил в меня себя самого), здесь я бродил с ним, едва пересту-
пая ножками.
Деревья, свидетели минувшего, стоят, и я прикасаюсь к морщинистой
обожжённой коре щекой, но и сейчас не могу сомкнуть в кольцо длинные
уже руки. Такие остались разве в памятном с детства Коломенском да в
Парке культуры…
Вы простите меня, дерева! Я забыл, что вы шептали мне, я разучился
слышать.
– Требу сию под свято прими, – говорю я незримому духу и выплески-
ваю из фляжки коньяк на прелую листву.
– Эй, молодой человек! Здесь нельзя! – кричат мне из будки.
Мне – можно. Здесь моя земля. Здесь земля моих предков.
Только мне и можно.
Луна! Луна! Ты меня слышишь?
Первая половина 1970-х.

Однушка в «хрущёвке» на Каширке. Какой московский жаргон. Поди
да попробуй, иноземец, переведи это!
Ленино-Дачное. Нет, не в честь Ленина… Хотя ретивые холуи на заре
дикого капитализма переименуют этот район.
42
В руках у меня большая цилиндрическая коробка, на боку бравые ли-

мончики с саблями. Это из «Чипполино». Когда-то в коробке был мар-
мелад, жёлтые и красные дольки… Опрокинув её, вываливаю на коврик
«бабки» – белые округлые кости, оставшиеся после приготовления студ-
ня. Их два десятка, они уже почти не пахнут. Бабушка рассказывала, что
точно такими она играла в деревне, да вот правила подзабыла.
Как государыня по Александровскому саду без охраны гуляла с дочерь-
ми – помнила, и как девочкой лоскуты себе на платье обрывала с полотни-
ща, что на памятнике Скобелеву, – тоже помнила. Жили бедно, за церковью
Кузьмы и Демьяна, у Савинковского подворья.
А шиком считалось прокатиться с ямщиком по Тверской – те охотно
сажали детвору просто так, потому что порожние коляски городовые тор-
мозили – не положено пустому транспорту было по Тверской-то самой…
И ещё она поведала, как с младшим братишкой таскала брюкву у попа.
И как чёрный хлеб с горчицей заменял им в детских играх шоколад. Смо-
ленская губерния, Дрогобужский уезд, и деревня с подходящим названи-
ем – может, Васино, а может, Власино. Мои кривичские корни…
Темнеет, и с работы возвращается тётя. Я узнаю: это её шаги. Пушис-
тая шапка, похожая на огромного, свернувшегося в клубок седого кота,
ложится на подзеркальник…
Тётя, когда я живу у неё, отмечает мой рост карандашом на кухонной
стене и приписывает дату. Я немного приподнимаюсь на цыпочках, дура-
чок, – так хочется поскорее вырасти.
На ночь мне читают «Легенды и мифы Древней Греции», старый си-
ний том издания конца сороковых. Желтоватая бумага пестрит много-
численными подчёркиваниями. Наверное, это ещё дедовские.
Так будет и сегодня, если я быстро искупаюсь в ванной, и не стану
нырять «с головой».
И, наконец, традиционный «ритуал» перед сном. Тётя подносит меня,
закутанного в пушистое красное махровое полотенце, к окну. Раздвигая
занавески, она каждый раз, день за днём показывает меня яркому и пол-
ному ночному светилу.
– Луна, Луна! Ты меня слышишь? – спрашиваю я.
– Слышу, – отвечает за неё голос.
– Спокойной ночи, Луна! – говорю я древней богине.
Но потом я разучился и так видеть, и так говорить.
43
Лесные могильники
В конце 1970-х случалось мне бывать в пионерском лагере между Наро-

Фоминском и Вереёй, это от Москвы на полпути к Калуге. Речка Нара, село
Литвиново, посёлоу Таширово, недалече знаменитая КГБ-шная дивизия…
Так вот, были там «чёрные леса». Я до сих пор помню, как копали там «чер-
вей» – патроны и гильзы от немецких автоматов. Копали, срезая края тран-
шей, ещё видимых и ощутимых. Находили там и наши винтовочные гильзы, и
много всякого железа… Иногда каски, осколки миномётных мин и гранат.
А ещё были там в великом множестве могилы, без крестов и даже без
фанерных звёзд. Тоже ещё различимые. Они поменьше иных средневеко-
вых курганов – убитых в 41-м хоронили наспех, а то и вовсе не хоронили.
Да, это были могилы Наших. Могилы бойцов нынешних среди курга-
нов древних славян. Усыпанные хвоёй – леса-то сосновые и еловые. У
меня, когда возвращаюсь мыслями в то время, до сих пор руки колет от
ощущения сухой многолетней хвои. Как мы детскими ладошками насы-
пали эти могилы и укладывали поверх ветви упавших елей. У меня и сей-
час перед глазами иногда стоят эти захоронения, сто́ит только оказаться в
похожем лесу и принять холмик за место упокоения советского солдата…
А может, это как раз был твой прадед, павший в бою?
Чужой такого не делал. Чужой этого не знает, не помнит и не ощуща-
ет. Потому он себя ведёт здесь, на нашей Земле, как Чужой, воспитан-
ный чуждым, и это не просто чужак. Это враг рода моего.
Люди как Боги
Неизбежной кульминацией в возвращении языческой Традиции стано-

вятся Олимпийские игры. Я прекрасно помню их: со всей языческой пыш-
ностью и вполне античным подтекстом проведённые в Москве в 1980-м,
они оставили неизгладимое впечатление у современников ощущением
радости. Божественный огонь, зажжённый по традиции в Элладе от лучей
бога Света Гелиоса-Аполлона*, сошедший из Вышнего мира, был пронесён
по городам и дорогам нашей Отчизны – Советского Союза.
* Воистину, Олимпийские игры можно с полным правом считать наследием не

только Ликурга, но и Севера (Гипербореи, царства Аполлона).
44
Но вот уже я начинаю задумываться о Смерти. Первые потрясения.

На глазах умирают мои старшие родичи, пережившие, казалось бы, всё, и
голод, и репрессии, и войну.
Умирает в расцвете творческих сил Владимир Высоцкий – первый из
подлинных скальдов, чью магию слова я чую и внемлю ей.
Куда уходят Они⁈ Куда уходит мой род после Жизни? Где обретаются
души героев и выдающихся людей? Бездна Космоса над головой и Млеч-
ный Путь, по которому, как я уже ведал, устремляются в Неизвестность.
После деда осталась прекрасная библиотека, в которой я нашёл про-
изведения великого русского писателя-космиста, Ивана Ефремова. Его
мысль, связавшая красоту глубокой божественной античности («На краю
Ойкумены», «Таис Афинская») и вера в торжество человеческого разума
в серии о «Великом Кольце», сама личность умершего писателя дают мне
знать, что ничто не проходит бесследно и Сила ушедших – с нами.
Отец – ему только стукнуло 33, знаковое число, он сам о том говорит, –
уводит меня в вешний лес. Предстоит моё посвящение в те вопросы, что
остаются за пределами детского сознания… Теперь мне предстоит такой
же – со своим сыном. Только число не менее знаковое да поболе.
Надо помнить и верить, что те, кто машет тебе, уходящему в путь, сей-
час за оконным стеклом, встретят, когда ты вернёшься на пороге дома, а
однажды – и за Порогом.
«Вселенная – это язык», – сказал мастер Одд
Я на втором курсе института. Самый любимый предмет – философия.

Но пока и понятия нет о «Науке Логики». 15 октября 1986 года в МГУ,
на кафедрах физики крупнейших учебных институтов Москвы – МИФИ,
МАИ, МФТИ, МХТИ – на досках объявления помещены рукописные тек-
сты о наборе экспериментальных групп для решения проблемы «переме-
щения в Пространстве-Времени нереактивным образом».
Полнолуние, 22 октября. Вместе с моим старым школьным другом и
соавтором Владимиром Егоровым мы приходим на первое собрание груп-
пы. На дому у основателя – Валентина Куликова – на ул. Волгина в Мос-
кве собирается более сорока пяти человек. Объявлена и основная идео-
логия эксперимента: «Язык в своем развитии проходит те же этапы, что и
сама Вселенная. Вселенная есть конструкция знаков. Надо только уметь
их прочитать». Математика как язык науки для этого не годится, ибо это
45
язык для описания объективной реальности, а Вселенная и всё в ней до

последнего кванта – личностно.
Приходит мне и первое определение Бога как Личности, написавшей
эту книгу или, по меньшей мере, способной в ней разобраться, а если
что – поправить текст. Это подход мага.
Идею принимают не все, есть весьма законченные атеисты, так что к
моменту имянаречения нас не более двух десятков. 29 октября 1986 года
я получил свое первое языческое имя. Основатель группы открыл нам
своё – его звали Одд. И Фрейя точно его любила! От Одда веет Силой.
Одд поведал нам о Первородном Безразличии и двух основных тен-
денциях мира – к Смерти и к Возрождению, об их борьбе и рождении
в ней Времени и Пространства. Мы прошли этап за этапом различные
психотехники по раскрепощению сознания* – благо, язык диал (от «диа-
лектика» и в честь Гегеля), создававшийся на наших глазах нами самими,
перестраивал и наше мышление по образу Творца…**
Группа считала себя обществом космистов, опорные идеи восходили
ещё к Платону с его Логосом. Мы собирались в общежитии МИФИ, в
аудиториях Бауманки, в Битцевском лесу. За девять лет фактической ра-
боты над собой и языком состав неоднократно менялся. Первые потери
случились на второй же год нашей работы – армия так прочищала мозги,
что «немногие вернулись с поля».
Мне памятны несколько вёсен. Детские бурные вёсны – это звонкие
ручьи и весёлая капель, костры на пустырях, открытие своей страны и
наречение вновьнарытых строителями глиняных гор, первые жёлтые цве-
ты бабушке и свиристелки, принятые из умелых рук отца… Весна Свя-
щенная случилась в моей жизни впервые в 1989 году – в конце апреля я
возвращался из армии домой, я покидал без тени сожаления Западную
* Как оказалось много лет спустя, в это же самое время в своей группе подоб-
ные методики и психотехники использовал Г. П. Якутовский. Например: Гаврилов
Д. А. О происхождении Жизни в представлениях древних славян и взаимосвязи
этих представлений с дыхательной техникой // I международная научно-практи-
ческая конференция «Славянская этносугестология в повседневном бытии и обес-
печение здорового образа жизни»: сборник докладов / под. общ. ред. Г. Э. Адамо-
вича, С. Э. Ермакова. – Мн.: Белхардгрупп; М.: Ладога-100, 2006. – С. 86–91.
** Гаврилов Д. А. К философии понятия «начала начал» в традиционной (язы-
ческой) культуре индоевропейцев // Experimentum-2006. Сб. науч. ст. филос.
ф- та МГУ / под ред. Е. Н. Мощелкова, А. А. Ширинянца / сост. А. В. Воробьев,
Д. А. Гаврилов – М.: Социально-политическая мысль, 2006. – С. 35–45.
46
Украину и возвращался на свой Север. Я слышал, как лопались почки, я

видел, как пыхтела Земля, поглощая остатки снега, наглые скворцы поб-
лескивали позолотой. Могучая живительная сила вливалась в мир, побеж-
дая Смерть. И если до того момента я скорее рассудком принимал Жизнь
и относился к ней философски, то именно та памятная весна принесла
мне несказанное, божественное наслаждение. Я чуял, что это именно язы-
ческое священнодействие…
Оставшись в 1990-м году втроём, мы – Валентин Куликов, Сергей Ёл-
кин и я, Дмитрий Гаврилов – сделали на очередных 25-х Циолковских
чтениях о своём подходе доклад на секции «Философские проблемы ос-
воения Космоса». Нам по-доброму сообщили из президиума (чуть ли не
сам академик Казначеев), что – «это безумная идея». Мы это знали. Все
мы, искатели, не в своём уме! Лишь обыватель стоит на своём и не может
спрыгнуть.
Были ещё многочисленные, но малотиражные публикации на этот счёт.
Самиздатом (на правах рукописи, 999 экземпляров) за свои деньги в 1994
году мы опубликовали на троих краткую выжимку своей работы в сто-
страничной книжице-методичке по языку. Но это был уже конец. Одд не
вынес наступившего после октября 1993 года ельцинского мракобесия –
уехал со всей семьёй в Канаду. Я сильно переживал этот уход лидера и
учителя, но мне открылось, что пора идти своим путём: Одд, что мог, дал
мне и для меня сделал. Учитель боле не в ответе за ученика!
Тяжёлые жизненные обстоятельства развернули второго нашего лиде-
ра к неортодоксальному христианству. Каждый выбирает веру по себе…
А я перестал называть себя космистом, ибо внезапно мне открылся
Иной путь, примиряющий и космизм, и любовь к своему Роду и Земле,
на которой родился и вырос. Всё, что было до того, оказалось лишь пред-
чувствием язычества, но в как раз тот момент я как раз и вошёл в Тради-
цию.
Надо тут отметить, что Одд подарил-таки мне напоследок идею, кото-
рая и стала моим ключом к дверцам Традиции. Он посоветовал написать
роман, где язык диал действовал бы в качестве магического орудия. Ро-
ман я, в конечном счёте, создал, хотя от языка по прошествии лет там
не осталось ничего (это «Дар Седовласа»). Потому что нашёлся учитель,
обучивший меня азам писательского ремесла (это Юрий Александрович
Никитин). Но на тот момент для написания романа требовались специаль-
ные исторические знания.
47
Наследники Арконы
В первой половине 1990-х годов по меньшей мере в Москве и Ленин-

граде было уже немало интеллектуальных центров, объединявших по-
движников и последователей Традиционной культуры индоевропейцев и
Северной Традиции как её неотъемлемой части. На телеэкране прошли
2–3 передачи-встречи с Григорием Якутовским – как вспоминают его
ученики, пришедшие к нему после просмотра этих телепрограмм в об-
щину «Купала». Так состоялось первое официальное явление языческого
волхва народу. Просматривая недавно выцветшую архивную пленку, я по-
нял, что тоже это видел прежде, но не придал тогда значения…
В 1993 году, ещё будучи в группе Одда, в поисках места действия буду-
щего романа, я познакомился с книгой Александра Белова «Изначалие»,
у которого тогда уже несколько лет как существовала своя община. При-
мерно тогда же в журнале «Наука и религия» стали появляться реконст-
рукции Александра Асова. В то же время вышла и памятная книга Генна-
дия Адамовича «Белорусские асилки»
У Белова я вычитал о священном храме Свентовита в Арконе как сре-
доточии воинской магии. Будто гром среди ясного неба поразило меня это
известие. Но, поскольку сведений было слишком мало, я стал частым гос-
тем библиотек и «Букинистов». Не жалея сил и средств, я скупал издания
«Науки», «Восточной литературы», первоисточники, работы Б. А. Рыба-
кова, переиздания дореволюционных исследователей славянской старины,
качественные отечественные переводы сохранившихся священных текстов
Севера и эпоса северных народов с подробными комментариями специа-
листов, среди которых назову М. И. Стеблин-Каменского, А. Я. Гуревича,
Ю. К. Кузьменко, О. А. Смирницкую, Е. М. Мелетинского, С. В. Шкунаева,
В. В. Иванова, В. Н. Топорова. Вначале я загорелся фантазиями А. Асова,
но, имея всё-таки критический склад ума, довольно быстро (хотя на это
ушло два, а то и три года, 1995–1997) стал отличать зёрна от плевел.
В 1995 году вышел первый выпуск альманаха «Мифы и магия индоев-
ропейцев» под редакцией Антона Платова, уже известного мне прежде
по книге «Руническая магия»*. Утверждают, что в Петербурге тогда уже
действовала община «Крина», в самиздате выпускавшая «Коловорот»,
попадался мне и радикальный питерский журнал Союза Венедов. Вокруг
* Платов А. Руническая магия. – М.: Менеджер, 1994.

48
этих изданий и лидеров уже тогда складывались группы единомышлен-

ников.
Помню, что позвонил в издательство «Менеджер», где выходили
«Мифы и магия индоевропейцев», из корыстных соображений. Встре-
тившись с редактором издательства Антоном Платовым тёмным зимним
вечером, мы с неизменным Володькой Егоровым принесли ему рукопись
другого, свежего романа «Наследие Арконы»*. Было это на кафедре фи-
зики Земли физфака МГУ, где Платов тогда работал над диссертацией…
Одна за другой с 1997 года в альманахе пошли мои статьи по разным
вопросам Традиции. Тогда же мне и Сергею Ёлкину, соратнику по группе
космистов, просто чудом удалось издать через МИФИ небольшим тира-
жом нашу стостраничную книжицу «Протоязык и традиционализм. Пути
реконструкции». Сейчас, 12 лет спустя, мне порою смешно, когда я обра-
щаюсь к тем публикациям. Но… это лишний повод гордиться: всё-таки
подрос я с тех пор. Если, как в детстве, ставить метки карандашиком на
кухонной стене – вдвое или втрое.
Впрочем, я уже хорошо понимал, что «так просто» двинуть свои идеи
в массы традиционалистам не дадут. Но я и предположить ещё не мог,
что внутренние противоречия между самими разрозненными язычески-
ми группами и авторами сыграют ещё более злую шутку, чем противники
движения извне…
В ноябре 1997 года в одном из павильонов ВДНХ проходили съёмки
телевизионной передачи-диспута. Шёл спор между священнослужите-
лем, волхвом и мистиком: «Что было бы на Руси, если бы не пришло хрис-
тианство?» Мы сидели бок о бок с Александром Беловым, которому Ан-
тон Платов, пригласивший нас на съёмки, посоветовал дать на прочтение
рукопись «Наследия Арконы», и в процессе обсуждения темы нам даже
удалось высказаться «от лица народа» за Северную Традицию.
Наступил 1998 год. Антон снова правил мой роман, в первых главах
которого шло описание некой языческой организации, построенной по
принципу Малого Круга в Большом Круге… как-то, говоря об этом, он
перечислил несколько названий общин и имён лидеров движения. Ко-
нечно же, я не был ещё знаком с ними, но испытал необычайное чувство
радости, что нас, сторонников Севера, оказывается, не так уж мало. В гос-
тях у Платова я впервые встретился с Ильёй Черкасовым (Велеславом),
* Гаврилов Д. А. Егоров В. А. Наследие Арконы: фантастический роман. – М.:

АСТ, 2005.
49
Алексеем Потаповым (Мизгирём), Александром Жилко (Велемиром) и

другими. Затем в том же 1998 году на Зигелевских чтениях, где прошла
секция по Традиции – с Алексеем Наговицыным, Станиславом Ермако-
вым и Татьяной Фаминской.
Признаюсь, что, не имея понятия о принципах построения больших тра-
диционалистских организаций, я придумал их в рамках фэнтези. Кто бы
мог предугадать, что спустя несколько лет идея воплотится в жизнь в нашем
объединении – в Круге Языческой Традиции? Будет создан Совет – «Ма-
лый Круг» координаторов и инициаторов, будет и «Большой Круг» общин
и групп, доверивших своим представителям право собираться, обсуждать и
согласовывать насущные вопросы. Впрочем, идея Круга равных лидеров или
общин прозрачна и лежит на поверхности. Общинный принцип централизма
для движения неприемлем, однако всегда есть заряд – круг внутренний, и
поле заряда – круг внешний. В физике поле устремляется в бесконечность,
но заряд – это нечто более постоянное и концентрированное.
Роман мой за его радикальность, а может, и за несоответствие план-
ке писательского искусства, в самом издательстве зарубили. Но спасибо
«Менеджеру» хотя бы за то, что к 2000 году в активе языческого движе-
ния было уже 9 выпусков альманаха «Мифы и магия индоевропейцев».
При тираже каждого в 2–3 000 экземпляров редакции альманаха, а также
постоянным авторам, среди которых оказался и я, удалось что-то сдви-
нуть в этом мире, привлечь в движение новых творческих людей.
Юрий Никитин – творец миров
Появление в начале 1990-х годов «русской фэнтези», направления

фантастики, построенной на Природном мироощущении, способствовало
обращению к Традиции*. Немалым уважением среди приверженцев древ-
неславянской языческой культурной традиции с самого момента издания
стали пользоваться книги патриотов отечественной науки и выдающихся
исследователей**. К слову, в России известны случаи справления совре-
* Дорофеев С. Мифопоэтический образ язычника и феномен язычества в цик-

ле романов писателя-фантаста Юрия Никитина «Трое из Леса» // Вестник Тради-
ционной Культуры. – М., 2005. – Вып 2.
** Вот лишь некоторые: Рыбаков Б. А. Язычество древней Руси. – М., 1987; Рыба-
ков Б. А. Язычество древних славян. – М., 1997; Толстой Н. И. Очерки славянского
50
менными приверженцами Северной Традиции тризн по умершим учё-

ным – в знак признания их великих заслуг перед русской культурой. Но
фэнтези трогало струны человеческой души, а не рассудка.
Мой друг Владимир Егоров снова сработал заправским трикстером. Это
с его лёгкой руки в начале 90-х я стал следить за солнечными и лунными
циклами и познакомился с Таро (мой рассказ «Ларв»*, по недоразумению
и безграмотности сетевиков попавший в Интернет под названием «Лавр» –
как раз того периода). Это по его наитию обратился я на какой-то период к
идее Ауровиля и Интегральной Йоги. Это он, как упоминалось, привёл меня
к Одду. И вот, когда наш с ним роман «Наследие Арконы» был вчерне напи-
сан, Егоров принёс мне один за другим пять томов Юрия Александровича
Никитина – как пример планки, выше которой нам уже не прыгнуть. Это
было начало серии «Трое из леса» в издании ещё «Змей Горыныча» и «Рав-
лика»**, причём один том («Гиперборей»)… на английском языке.
На тот момент это были чуть ли не единственные романы, написан-
ные в жанре славянской историко-героической фантастики. И, наверное,
единственные по сей день, так глубоко и ярко передающие природное ми-
ропонимание и мироощущение.
Основной сюжет романов – приключения Олега, Мрака и Таргитая, трёх
представителей древнего народа невров (упомянутого, скажем, в «Истории»
Геродота). Действие цикла развивается со времён ещё догеродотовских
вплоть до наших дней и недалекого будущего. На протяжении всего цикла
герои познают мир и себя в нём, сталкиваются с различными людьми и наро-
дами, магами и богами, в конфликте с ними меняют мир и меняются сами.
Неудивительно, что цикл (ныне насчитывающий два десятка романов)
привлёк внимание многих современных язычников, восстанавливающих
исконные Традиции древнерусской народности, и ещё больше благодар-
ных читателей подвигнул на изучение и принятие языческой веры.
язычества. – М., 2003; Седов В. В. Древнерусская народность. – М., 1999; Седов В. В.

Славяне в раннем средневековье. – М., 1995; Кузьмин А. Г. Падение Перуна. – М.,
1988; Трубачев О. Н.. Этногенез и культура древнейших славян. – М., 2003.
* Дмитрий Гаврилов. Ларв // Фантастика. XXI век (Никитинский альманах).–
М.: Кузнечик, 2000. – Вып. 2. – С. 142–150.
** Ю. А. Никитину за его проязыческую направленность и свободомыслие
тоже неоднократно вставляли палки в колеса разными способами. Так, например,
он был вынужден закрыть своё издательство «Равлик» (правда, тут же открыл
новое, одноимённое – «Кузнечик»). Подробнее о жизни писателя см. его автобио-
графический роман – Никитин Ю. А. Мне – 65. – М.: Эксмо, 2004.
51
Я тут же нашёл электронный ресурс Юрия Никитина и стал завсегдата-

ем форума «Корчма». Самого Юрия Александровича я впервые увидел в
том же 1998 году. В моём понимании что тогда, что и теперь, он – истин-
ный современный волхв, творец миров, носитель Силы, сделавший себя,
и даже поборовший однажды саму Смерть. Неудивительно, что мнение
Вещего Олега, одного из Троих, по сути есть авторская позиция…
Как отмечает в своей статье Сергей Дорофеев, «по Юрию Никити-
ну, единственный незыблемый языческий закон мироздания, то на чем
должны строиться взаимоотношения людей и богов, людей и людей,
то, на чем должен держаться весь мир – принцип справедливости.
Справедливости, которая выше субъективных Добра и Зла, и которую
надо поддерживать в мире. Именно такими соображениями герои и ру-
ководствуются от начала своего путешествия: “Раз уж мы вышли в
мир, где нет справедливости, то… эта работа ложится на наши плечи.
Может быть, для того и вывели нас из Леса!”» («Трое из Леса»).
Идея торжества Справедливости работает на протяжении всего цик-
ла романов: «Наше племя стоит на справедливости» или «община дер-
жится справедливостью»(«Гиперборей»); «Грош цена той справедли-
вости, за которую не бьются ежечасно» («Откровение»).
К Никитину тянулись люди, именно у него на форуме я познакомился
с такими яркими личностями нынешнего языческого движения, как Ва-
дим Кондратьев (Витим Зареченец) и Сергей Дорофеев (Веледор), Сергей
Пивоваров (Святич) – именно он научил меня ценить письменные перво-
источники. Но что-то мне подсказывало – и я не ошибся! – возле Юрия
Никитина искривляется само Пространство (как и вокруг любой сильной
Личности, любого мага). И значит, сознательное сближение, а не просто
попадание под воздействие его Силы, чревато последующим отталкивани-
ем и разбеганием. Те, кто этого не понял, были отброшены (причём вовсе
не по вине самого писателя, а по закону личностной, магической силы).
Немало аналогов мы найдём и в истории собственно языческих групп*.
* В 2001 г. на осенний солнцеворот – постановку столпа Велесу в Битцевском

парке – я пригласил Юрия Александровича Никитина. Были тогда многие лидеры
движения, десятка два, в том числе Млад (Сергей Игнатов), и Родослав (Андрей
Зинченко), были люди из петербургской организации родноверов «Схрон Еж Сло-
вен» … пришёл сам Г. П. Якутовский. Когда же он оказался близко Никитина и оба
стали соревноваться в метании топора – я поймал себя на мысли, между ними есть
несомненное, хотя и едва уловимое при прочих обстоятельствах, сходство.
52
При всём том, что Юрий Александрович дал мне не один жизненный
урок, и я благодарен ему, как ученик мастеру, мне удалось добрый деся-
ток лет сохранять почтительную дистанцию. И это правильно. В романах же
Никитина, поскольку он использовал свой форум как полигон для подбора
и обкатки персонажей, я стал непримиримым идеологом язычников и деяте-
лем «научного пантеизма» («Скифы» – Центрполиграф, 2000), а по совмес-
тительству – позднее – уже под звучным, волховским именем Иггельд, ко-
торое Никитин знал, по-моему, воспитателем драконов («Куявия» – Эксмо,
2003). Шутку Юрия Александровича повторил и мой друг писатель Василий
Купцов – в романе «Крутен, которого не было» (АСТ, 2004) я опять же вы-
ступаю под именем Иггельд – в образе забавного старикашки-ведуна.
Многие не простили Никитину того, что он всё-таки в конце концов
пошёл дальше, ушёл творить Иные миры. Те, кто не обучились его ремес-
лу творца за эти годы, попали в сильную зависимость от мастера. Когда
мастеру наскучил однажды созданный мир «Троих из Леса», он, словно
Род, оставил его на попечение людей. И не все поняли скуку Творца, по-
чувствовав себя брошенными. Конец детства всё равно наступает. А невры
выходят из Леса и меняют мир.
Позднее вместе с фолк-рок группой «Дорога Водана» с согласия Юрия
Александровича мы начали работу над серией песен по «Троим из Леса».
Половина из них уже звучит на дисках группы. Лучшая, на мой взгляд, –
«Вещий Олег»* (текст 2000 г.) – посвящена автору цикла.
Предвиденья отрава –
вот Вещего удел.
Молва разносит славу,
но даже слава – тлен.
«Мёд знания не сладок», –
он понял, пригубив,
и одолел остаток:
«А мир несправедлив!»
Чтоб выйти на Дорогу,

пришлось покинуть Лес
и к Вышнему порогу
взобраться до небес.
* Пройти Дорогой Водана: сборник баллад и авторских песен. – М.: Социаль-

но-политическая мысль, 2006. – С. 40–50.
53
Смирить огонь сердечный –

волхву холодным быть –
и в самый ад кромешный
за Истиной ходить.
Кому века открылись –

тот ведает Итог,
что Боги не всесильны,
и не всесилен Рок.
Средь звёздной круговерти
эфир неистребим,
а человек бессмертен,
пока меняет мир.
Шире круг! Коло склёпано? Расклёпано коло
Лишний раз убеждаюсь, что последователями Северной Традиции

становятся в походах, на дорогах Отчизны, у ночного костра в лесу…
Язычник – не просто народник, но ещё тот, кто несёт Живое Слово Язы-
ка – через песню ли, через речь. Волхв и вовсе бродит, скользит «мыслею
по древу», и ведёт его по дорогам сам Велес, Великий Бог Севера*, коего
германцы на своём языке именуют Одином**.
Как раз где-то с 1998 года на многолюдных праздниках Купалы и
Таусеня в долине реки Яхрома, на Зигелевских чтениях, на встречах
авторов альманаха дома у Антона Платова, просто в руках у друзей я
стал замечать брошюры издательства «Тровант»***. Как оказалось, пуб-
ликации принадлежали волхву Велимиру (Николаю Сперанскому) из
объединённой общины «Коляда Вятичей», представители которой по-
бывали в Литве на первых Всемирных Конгрессах Этнических Религий
(WCER).
* Гаврилов Д. А. НордХейм. Курс сравнительной мифологии древних герман-

цев и славян. – М.: Социально-политическая мысль, 2006. – 272 с.
** Гаврилов Д. А. Трикстер. Лицедей в евроазиатском фольклоре. – М.: Соци-
ально-политическая мысль, 2006.
*** По моим нынешним ощущениям, то, скорее всего, был «Русский Языческий
манифест» 1997 г. издания.
54
Успехи одного из лидеров WCER – балтской «Ромувы» в Литве, до-

стижения «Астатру» по легализации Северной Веры в Исландии, Дании
и Норвегии подтолкнули и русских язычников к объединению на осно-
ве каких-то элементарных договорённостей. Хорошо помню Купалу–99.
Помню, как привёз на неё несколько десятков чёрно-зелёных листовок
с тезисами по традиционной культуре для раздачи активистам. В углу
каждой значился девиз – «Веет Северный Ветер!» – это был слоган для
недавно созданной одноимённой аналитической группы.
Мои фотографии действа потом разошлись по сайтам и сборникам. Ста-
ли «народными». Приятно, чёрт возьми, такое признание! А я грешным де-
лом всё ещё старался слиться с окружающей действительностью благодаря
камуфляжу (одежда во все времена актуальная для лесного русского чело-
века как топор в качестве орудия)…
19 июня на Красной поляне напротив Вышгорода состоялось первое
совещание большого числа самых разных отечественных деятелей Север-
ной Традиции, собравшее таких известных авторов, как В. Авдеев, А. Бе-
лов (Селидор), Д. Громов, С. Ермаков, А. Жилко (Велемир), А. Коляда, А.
Наговицын (Велемудр), Ф. Озарёнов, А. Платов, А. Потапов (Мизгирь), Н.
Сперанский (Велимир), Е. Трошин, П. Тулаев, И. Черкасов (Велеслав).
Заметки об этих днях я передал в 2005 году для выпусков «Древа Жиз-
ни». Мало что могу добавить к сказанному, ибо как словами передать
ощущение места Силы? В Подмосковье едва ли сыщется более красивое
место, чем Яхромская долина. Она хороша и ярым летом, и золотой осе-
нью. Нет ничего краше! Раз оказавшись там, хочется вернуться ещё и
ещё. Здесь ты снова прислонишься щекой к морщинистой коже дерева,
здесь ты снова присядешь у могилы – нет, не безымянного бойца, а у мо-
гильника далёкого предка.
Правда, как и всякое Место Силы, «Яхрома» либо принимает, либо,
когда люди становятся назойливы (как движение «Этнолайф», гадившее
там несколько лет подряд, или чёрные археологи, грабящие курганы и го-
родище предков) – отторгает. Но иногда может достаться совсем не тем,
кто потревожил Духов.
Тогда, в сентябре 1999 года, неподалёку от Вышгорода, соседней с Крас-
ной поляне состоялось празднование осеннего равноденстивя и пятилет-
него юбилея альманаха «Мифы и магия индоевропейцнв». На обрядовом
действе, как мне тогда казалось, продолжилось собирание языческих сил.
Московская Велесова община, община «Родолюбие», обнинская об-
щина «Триглав», представители литовских язычников, «Велесов Круг»,
55
создатели, авторы и читатели упомянутого альманаха – все мы разбили

свои палатки на осенний солнцеворот здесь, все чествовали четырёхли-
кого Свентовита. Обрядовую часть вели волхвы Велемудр, Велемир, Ве-
леслав. Светскую часть взяли на себя А. Платов, С. Ермаков, Т. Фамин-
ская – опытный переводчик и корректор альманаха*. Хорошо помню, как
разверзлось пасмурное небо, и огненное око Хорса глянуло на хоровод, в
котором завертелись, закружились полторы сотни человек.
Кроме славного Белого бога, ставили мы в лесу тайно столп Велесов –
узким кругом, приносили требы владыке Дикой Природы и Нави.
На Комоедицы несколько месяцев спустя не менее сотни язычников
тех же групп, а также «Коляда Вятичей» и даже «Московская Славянская
Языческая община» собрались на капище у реки Чертановка, неподалёку
от санатория Узкое в Битцевском парке. Расположенное на высоком бере-
гу укромное место было с двух сторон огорожено глубокими оврагами, с
третьей к нему примыкал лес, знакомый мне с детства (после выселения
коренных москвичей с Бабьего городка, мы обосновались здесь, в Беляе-
во, тогда ещё полном яблоневыми садами).
Неизменный дядька праздников Дмитрий Громов руководил собирани-
ем обрядового костра и расчисткой места. Два десятка крепких парней,
вооружённых пилами и топорами, лихо расправлялись с валежником. На-
против капища через овраг была возведена снежная крепость, прибежище
тёмных зимних сил.
Гостей привечал хозяин места А. Платов (тогда уже Иггволод – оказа-
лось, что наши имена с ним симметричны). Огня-Сварожича с бубном в
руках заговаривал да народ языческий разводил волхв Велимир из «Коля-
ды Вятичей». Добромир вёл единоверцев к берлоге медведя: посмотреть,
не проснулся ли. Пока любопытные ходили за ним, налетела ватага «на-
вьих» и украла предназначенную для сожжения куклу Зимы. Верховодил
ратью Морены тёмный волхв Велемудр («Велесов Круг») при посредстве
волхва Мезгиря («Коляда Вятичей»). Пошли люди Весну закликать, крас-
ны девицы да волхв Велемир («Московская Велесова община») пошли
совета испрашивать. А навстречу им – волхв Велеслав («Родолюбие»):
* Мастерское её владение словом и редакторскими ножницами я ощутил в пол-

ной мере при нашей совместной работе над книгой «Русское языческое миропо-
нимание: пространство смыслов. Опыт словаря с пояснениями» (М.: Ладога-100,
2008) и собственно программным документом движения – «Манифест языческой
Традиции» (Гаврилов Д.А. и др. – М.: Ладога-100, 2007).
56
«Куда идёте?» Те в ответ: «Идём Солнце закликать!» После присовето-

ванных закличек Весны-Живы да живительного Солнца-Даждьбога воева-
ли вражью крепость, выручали куклу и жгли её в пламени… Удивительно,
как много сильных, активно действующих в движении людей тогда рабо-
тали вместе, сообща!
Были на празднике том и постоянные участники сетевого форума
«Корчма» при сайте писателя-фантаста Юрия Никитина.
Находясь под впечатлением Яхромы и той атмосферы, что царила на
праздниках предыдущих лет, на Купалу-2000 я пригласил Сергея Доро-
феева (Веледора), с которым мы познакомились как раз у Ю. Никитина,
а также Константина Бегтина (Огнеяра) из «Сварожьего Круга»*. Огнеяр
приехал накануне, мы подоспели уже ранним утром, в предкупальский
день. Вот и знакомое поле с чурами, которые стерегут путь к лагерю…
Встречали нас волхв Велемир и Дмитрий Громов, а вид был у них сов-
сем не праздничный. Навстречу нам, собрав рюкзаки, с поляны снималась
и уходила прочь община «Родолюбие». Проводив взглядом Велеслава, мы
спросили у дядьки, где можно встать. Он ответил, что где хотим, это уже
неважно.
Выйдя из своего белошёлкового шамаханского шатра на добрый де-
сяток человек, Огнеяр указал в сторону кучки скинхедов, разбивших
палатки на окраине лагеря по соседству с нами. «Скины», живописно
татуированные от плеч до пупа, размеренно занимались привычными ту-
ристскими делами и никого не трогали.
Подошедший волхв Велемудр пояснил, что ночью не вполне трезвый
дружинник одной прославленной тогда ратоборческой группы пришёл к
палаткам скинхедов и начал высказывать им всё, что у него накопилось.
«Скины» пару раз выпроваживали молодца к его костру – он возвращал-
ся, а на третий завязалась драка, в которой пьяный крепко получил по
голове. Рана оказалась глубокой. Хорошо, что среди язычников оказал-
ся врач (Андрей Голубев). Он-то и довёз раненого до самого института
Склифосовского в Москве. Язычники разделились на две группы. Одни
предпочли разобраться в ситуации и решить дело миром, хотя, конечно,
«скинам» сильно бы не поздоровилось. Другие сочли «скинов» лишними
и стали разбираться, а кто их собственно позвал, чтобы «повесить всех
собак» на виноватого.
* Все мы втроём – Огнеяр, Иггельд, Веледор – в свой черёд и срок потом побы-
вали сопредседателями Совета Круга Языческой Традиции.
57
«Скины» и по-моему мнению были лишними, но раз уж Боги допустили

их присутствие на обрядовой поляне перед купальской ночью, значит, так
было угодно не людям. Они, Боги, словно бы посылали языческому собра-
нию испытание на крепость.
Представьте себе вновь прибывающих на Красную поляну в празднич-
ном настроении и в предвкушении мистерии… Вдруг на их глазах свёрты-
ваются стяги, жрецы разбегаются или сидят по палаткам, люди общинами
уходят… Конечно же, явление скинхедов было поводом, под прикрытием
которого вылезли наружу уже имеющиеся скрытые, но невидимые мне
прежде противоречия между руководителями разных языческих групп.
Мы это поняли уже тогда, поставив палатки у одного костра в дни Ку-
пальского празднования в июне 2000 года.
Эти дни можно считать порою рождения «Круга Бера», с которого на-
чался новый этап собирания языческого движения. Основателями этой
группы стали: мой соавтор по ряду работ Алексей Наговицын*, я, Кон-
стантин Бегтин, Марина Мельникова, Сергей Дорофеев. Пустив чашу на
малой братчине у костра, Велемудр отметил, что среди язычников Мос-
квы накопились разногласия и было бы неплохо имеющиеся противоре-
чия снять. Я уже мог даже определить линию раздела: сторонники ре-
лигиозного пути развития исконной Традиции спорили с приверженцами
светского, научно-исследовательского и эзотерического направлений, а
участники и руководители общин – с независимыми, неприсоединивши-
мися родянами. Я и Огнеяр сформулировали идею: создать некий круг
равных представителей движения, чтобы воплотить принцип единства в
многообразии. Велемудр предложил нам это в качестве грядущего вол-
ховского испытания.
…Та Купала послужила испытанием для всех. Вытянули праздник
волхвы из Обнинска Богумил и Везнич, оказавшиеся на действе, а так-
же Велемир (А. Жилко). Они провели основной обряд, и редкий сторон-
ний человек понял бы, что всё задумывалось иначе. Надо отдать снова
должное Дмитрию Громову, который сумел в условиях разлада исходных
организаторов собрать команду из гостей, соорудить купальский костёр,
обеспечить установку капа Роду и т. д. Уже потом не обошлось и без
казусов. Мои фотографии с этого праздника попали в сеть, и их стали
использовать недобросовестные журналисты. В паре статей о секте «Цер-
* Гаврилов Д.А, Наговицын А.Е. Боги славян. Язычество. Традиция. – М.:

Рефл-Бук, 2002. – 464 с.
58
ковь Нави» почему-то фигурировало фото трёх славянских волхвов возле

Родова столпа…
Против язычников, впрочем, уже использовались и более грязные ме-
тоды*.
Новому Кругу – быть!
7 июля 2001 года на курганах вятичей в Битцевском лесопарке в Мос-

кве во время обрядов, завершающих купальский цикл, вместе с Констан-
тином Бегтиным мы прошли последние испытания, непосредственными
свидетелями которых стали Велемудр, жрец Родослав (Андрей Зинченко)
из «Московской славянской языческой общины» и волхв Мезгирь из об-
щины «Коляда Вятичей». Я окончательно расстался со своим прежним
именем, что получил ещё в 1986 году, и подтвердил, как волховское то,
под которым меня уже знали в движении – Иггельд. Впервые это имя упо-
мянуто в договоре князя Игоря с греками среди имён послов-руси.
На действии присутствовало два десятка активных последователей
языческой Традиции, сторонники Родной веры из Москвы и Подмосковья,
в том числе – Ратимир («Московская славянская языческая община»),
Дмитрий Громов (АГ «Северный Ветер»), Иван Рузин (Ллир, будущий
администратор ряда популярных ресурсов по Традиции) и другие.
Собравшиеся подтвердили решение: создать новое языческое объеди-
нение, в котором каждый сумел бы себя реализовать в том, в чём разумеет
больше, не ущемлялись бы интересы любого действительного талантли-
вого язычника, если он готов приложить свои труды к общему делу воз-
рождения Традиции. Свою идеологию мы не замедлили открыто опубли-
ковать с помощью движения «Скифы»**.
* Например, без моего согласия радетелями церковной власти использован

большой фрагмент из моих работ. Текст «неоязычника Гаврилова» буквально вы-
драли из контекста и поместили в сборник поучений против нас: Гаврилов Д. Что
такое язычество // Куликов И. Новые религиозные организации России деструк-
тивного, оккультного и неоязыческого характера: Справочник. – Издание третье,
дополненное и переработанное. – Том 3. Неоязычество. – Москва, 2000. – 394 с.
** Гаврилов Д., Наговицын А. Традиция-Язычество на переломе эпох // Ски-
фия, 2001, ноябрь. – №1 – С. 6. Кстати, «скифы» появились после выхода одно-
имённой книги того же Юрия Никитина.
59
Была предложена необщинная форма объединения – Круг, именуе-

мый с того дня «Кругом Бера», в который по устному заявлению вошли
все желающие, присутствовавшие на обряде, включая жрецов и волхвов.
«Бер» – одно из сакральных имён медведя, лесного хозяина. Это священ-
ное животное Велеса, бога Тайной силы и неявленного – навьего – мира.
«Круг Бера» с самого начала заявил о себе как о неформальном об-
щественном объединении, а не религиозной группе, хотя на каких-то
РПЦ-шных чтениях нас тут же зачислили в опасные секты. В основу
его был положен принцип равенства участников и ценности их в зависи-
мости от совершенной полезной работы на благо Традиции и богов. Он
послужил центром кристаллизации, вокруг которого в конечном счё-
те выросло Международное общественное движение «Круг Языческой
Традиции».
Но то уже другая история, видимая и творимая многими в настоящий
момент. Наверное, она должна поискать иных летописцев.
Аналитическая группа
«Северный Ветер»: страницы истории
Татьяна Фаминская
Первые слухи о создании некой традиционалистской группы «Север-

ный Ветер» распространились в заинтересованных кругах в январе – фев-
рале 1999 года.
Сегодня, по прошествии почти девяти лет с того момента, достаточ-
но сложно восстановить пошаговую и поимённую историю создания и
существования группы, поскольку в то время она практически не была
документирована. Тем не менее, опираясь на собственную память и не-
многие имеющиеся у нас документы, мы постараемся это сделать.
В редакторском предисловии к юбилейному девятому выпуску альмана-
ха «Мифы и магия индоевропейцев» его главный редактор Антон Платов
писал: «…Мы объединяем людей. И закономерным следствием работы в
этом направлении, что была проделана нами – сначала бессознательно,
а потом и осознанно, – стало создание объединения традиционалистов
России “Северный Ветер”. <…> Веет Северный Ветер!»
В конце 1998 года под названием «Аналитическая группа “Северный
Ветер”» объединились несколько исследователей, стремившихся к пос-
тижению индоевропейской Традиции как изначального миропонимания и
основы образа существования индоевропейских народов. Предполагалось
не только теоретическое изучение имеющихся сведений о составляющих
индоевропейской Традиции, но и поиск возможностей и путей приклад-
ного (в том числе и в повседневном быту и культуре) использования полу-
ченных знаний с учётом объективных условий современности.
Инициаторами создания Аналитической группы «Северный Ветер» (да-
лее АГ СВ) и её равноправными координаторами стали создатель и главный
редактор альманаха «Мифы и магия индоевропейцев» (далее МиМИ) Антон
Платов и один из его авторов Станислав Ермаков, её участниками и дейст-
вительными членами – ответственный редактор МиМИ и один из его авто-
ров Дмитрий Громов и (чуть позднее) авторы МиМИ Феликс Эльдемуров и
Дмитрий Гаврилов, Александр Жилко, а также его автор-переводчик и лите-
ратурный редактор Татьяна Фаминская, вначале, несмотря на своё участие в
её создании, отказавшаяся войти в состав группы. Итого 7 человек.
61
Одновременно С. Ермаков и Т. Фаминская официально вошли в состав

редколлегии альманаха (см. вып. 9) – правда, ненадолго.
Д. Громов, С. Ермаков, А. Платов и Т. Фаминская стали, таким обра-
зом, основателями АГ СВ.
Автором названия группы («Северный Ветер») является Татьяна Фа-
минская («Ребята, а помните, у Гребенщикова: “Это северный ветер.
Мы у него в ладонях”? Как вам “Северный Ветер”, а?»).
Девиз группы («Веет Северный Ветер!») введён в оборот весной
1999 года Дмитрием Гавриловым.
Эмблему группы (руна Вольфзангель – «волчий крюк») придумал Ан-
тон Платов (в настоящее время Вольфзангель является эмблемой проекта
«НордХейм»).
Первые внутренние документы группы были разработаны совместны-
ми усилиями А. Платова и С. Ермакова.
Один из внутренних, рабочих вариантов информационного сообщения
о создании АГ СВ и появился на страницах одного из изданий волхва Ве-
леслава (И. Черкасова). Его публикация явилась полной неожиданностью
для основателей и членов группы, вызвав общее недоумение. Чуть позд-
нее этот же текст, слегка подправленный (видимо, А. Платовым), был на-
печатан в конце книги А. Платова «В поисках Святого Грааля», изданной
тем же Велеславом (М., 1999. – С. 150).
Официальное же информационное сообщение о создании АГ СВ, текст
которого был согласован и одобрен всеми основателями группы, было
опубликовано в альманахе МиМИ (вып. 9. – М.: София, 2000. – С. 8),
подписанном к печати 28.01.2000 года. Вот его текст:
«СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР является неполитическим и нерелигиозным объ-
единением ведущих исследователей и практиков Традиционного толка, в
настоящее время действующим без образования юридического лица.
СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР ставит своей генеральной целью разработку всех
аспектов Индоевропейской сакральной Традиции и работу в направле-
нии Традиционного возрождения в России.
СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР проводит исследования во всех областях Тради-
ционной Культуры и Традиционного Знания, а также в смежных облас-
тях, имеющих теоретическое и прямое прикладное значение.
СЕВЕРНЫЙ ВЕТЕР поддерживает все неполитические инициативы,
способствующие возрождению Традиции в целом и русской Традицион-
ной культуры в частности и выживанию России как уникальной само-
бытной страны.
62
Т. Фаминская. «Северный ветер»: страницы истории
Координаторы СЕВЕРНОГО ВЕТРА приветствуют любые возмож-

ности сотрудничества в рамках названных задач и целей. Мы понимаем
ценность и значимость обособленных действий каждого приверженца
сакральной Традиции, но отдаем себе отчет в том, что только сово-
купные усилия истинных традиционалистов всей страны могут привес-
ти к реальным изменениям в современной ситуации».
Этот текст кое в чём существенно отличался от ранее опубликованного
рабочего его варианта.
После выхода в свет девятого выпуска альманаха о группе «Северный
Ветер» заговорили широко и всерьёз: ведь этот выпуск МиМИ – издания,
которое к тому времени приобрело известность и пользовалось устойчи-
вым спросом у читателей, – вышел под эгидой АГ СВ.
В надзаголовке значилось: «Северный Ветер: аналитическая группа».
В составе редакционной коллегии были названы Т. Фаминская и С. Ер-
маков. Кроме того, было указано: «Издание подготовлено при участии
АГ “Северный Ветер”. Координаторы АГ СВ: Антон Платов, Станис-
лав Ермаков».
Заметим «в скобках»: из десятого выпуска МиМИ (подписан к печати
28.02.2002) исчезли любые упоминания о «Северном Ветре».
Изначально предполагалось, что состав АГ СВ будет расширяться,
прирастая теми, кто проявил себя в деле исследования Традиции и прак-
тического использования традиционных знаний и изъявит желание войти
в группу – при согласии на то её основателей и действительных членов.
Предполагалось ведение комплексных тематических исследований, орга-
низация конференций, публикаций, праздников, лекционной работы, обу-
чения, исследовательских экспедиций…
К сожалению, мало что из задуманного удалось осуществить. В сущ-
ности, наиболее серьёзными мероприятиями, организованными при де-
ятельном участии группы (именно группы) «Северный Ветер», стали съезд
русских традиционалистов, состоявшийся 19–20 июня 1999 года в долине
реки Яхромы, да состоявшееся там же в сентябре 1999 года совмещённое
с празднованием Осеннего Равноденствия большое открытое празднество
по поводу пятилетия существования альманаха «Мифы и магия индоевро-
пейцев», с проведением показательных праздничных языческих обрядов,
выступлением фольклорных коллективов, авторов-исполнителей и поэтов,
традиционными народными забавами и братчиной; ну ещё, пожалуй, одна
краеведческая экспедиция на Куликово поле, организованная Антоном Пла-
товым и проходившая под эгидой «Северного Ветра».
63
Причин тому, объективных и субъективных, было немало, и не пос-

ледняя из них – возникновение в конце 1999 – начале 2000 года серьёз-
ных принципиальных и тактических разногласий между координаторами
группы, которые далеко не всегда удавалось преодолеть. Они множи-
лись, усугублялись, и в начале 2000 года, всего через год с небольшим
с момента её создания, АГ СВ вступила в фазу кризиса. Поэтому, на-
чиная примерно с середины 2000 года, ряд мероприятий, организуемых
одним из координаторов, проводились хотя и под эгидой «Северного
ветра», но без участия, а иногда и без ведома половины её основателей
и членов.
Тем не менее, как было сказано выше, с конца 1999 года об АГ СВ за-
говорили широко и всерьёз – и отнюдь не только в традиционалистских и
языческих кругах: нежданно-негаданно и к вящему изумлению её участ-
ников группа оказалась включена отдельными ортодоксальными крити-
ками в список «тоталитарных неоязыческих сект», что никоим образом
не соответствовало ни объявленным целям и задачам, ни действиям (по
крайней мере, тем, о которых нам известно) её членов.
Само собою разумеется, провозглашённая АГ СВ идея объединения и
координации усилий всех приверженцев древнейшей Традиции, как и идея
формирования единого информационно-идеологического пространства
традиционализма во всех формах и проявлениях последнего, пришлась
не по нраву клерикалам. Но дело, возможно, не только в этом, но и в не-
кой неразберихе, сумятице в мозгах, смешении понятий и представлений,
присутствовавшем в устных и письменных высказываниях тех или иных
членов АГ СВ, в ряде допущенных ими самими промахов и ошибок.
За примерами далеко ходить не надо.
В июне 1999 года АГ СВ организует первый и единственный пока в
своём роде съезд традиционалистов на Яхроме, в котором приняли учас-
тие несколько десятков глав традиционалистских объединений, групп, в
том числе языческих общин, и изданий. Часть решений и идей, согласо-
ванных на съезде, легла впоследствии в основу Коломенского (2000) и
Битцевского (2002) обращений.
«Хорошо помню Купалу-1999, как привез на неё несколько десятков
чёрно-зеленых листовок с тезисами по традиционной культуре для раз-
дачи активистам, – вспоминает в одной из своих публикаций 2005 года
Дмитрий Гаврилов, участник АГ «Северный Ветер». – В углу каждой зна-
чился девиз – “Веет Северный Ветер!” – это был слоган для недавно
созданной одноименной аналитической группы.
64
19 июня напротив городища Вышгород у реки Яхромы во время Купалы

состоялось совещание последователей Северной Традиции… Совещание
отметило стремление старейшин некоторых отсутствующих на праз-
днике родноверческих общин к формальной административной центра-
лизации разнородной массы язычников (речь шла о ССО). В противовес
этому было выдвинуто предложение об идеологическом принципе объ-
единения на основе Русской Языческой Доктрины, которую обязались в
той или иной степени разрабатывать все присутствующие. На моей па-
мяти это была первая попытка такого большого числа общин и жрецов
объединить свои усилия на стезе возрождения Природной Веры.
К сожалению, противоречия между участниками РЯДа оказались
слишком велики. Начато было за здравие, а кончено – за упокой. Уже
через год, несмотря на замечательные общие Таусень и Комоедицы, на
Купале-2000 между жрецами произошел раскол, идеалистические на-
дежды на быстрое собирание воедино всех активистов язычества Рос-
сии рассеялись. Хотя именно тогда, в 2000 году, был основан наш “Круг
Бера” и было подписано Коломенское обращение, события эти и приве-
ли, в конечном счёте, к образованию Круга Языческой Традиции…»
Информация об этом событии была опубликована всё в том же девятом
выпуске МиМИ (с. 165). Она начиналась так: «19–20 июня 1999 года на ка-
пищном комплексе Северного Ветра [выделено нами. – Авт.]… прошли
официальные мероприятия Празднования Летнего Солнцеворота…»
Помилуйте, господа хорошие! Ну какой такой «капищный комплекс» у
аналитической группы? Тем более группы, в которую входят люди разного
толка: и язычники, и анимисты, и христиане!
Однако забракованная координатором С. Ермаковым, другими членами
группы и вычеркнутая редактором Т. Фаминской формулировка вопреки
здравому смыслу, истине и мнению большинства всё-таки появилась на
страницах альманаха.
Весьма вероятно, она послужила одной из зацепок, побудивших при-
числить СВ к сектам.
И пошло-поехало…
Сетевые публикации 1999 года, периода расцвета и активной деятель-
ности АГ СВ, в которых говорится об АГ СВ и его членах, носят сдержан-
ный и объективный характер.
О Феликсе Эльдемурове: «С 1999 года – один из членов аналитической
группы “Северный Ветер”, объединяющей исследователей и практиков Тра-
диционной культуры и Традиционного знания России» (http://www.astroclass.
ru/journal/1/09.htm).
65
Осеннее равноденствие 1999 г. Празд-

нование пятилетия альманаха «Мифы и
магия индоевропейцев». Слева направо:
Велемир (А. Жилко), Велемудр (А. Наго-
вицын), А. Платов, Т. Фаминская, С. Ер-
маков, Велеслав (И. Черкасов). Фото
Д. Гаврилова
О Дмитрии Гаврилове: «Один из ведущих специалистов аналитиче-

ской группы “Северный Ветер”».
Об Антоне Платове: «Координатор аналитической группы “Север-
ный Ветер”, проводящей научно-исследовательскую работу в области
индоевропейской традиционной культуры» (http://www.geocities.com/
Area51/Crater/4823/Russia/Ath0.htm).
А в октябре 2000 года в Интернете появилась ранее опубликованная в
одной из малотиражных энциклопедий статья «Современное славянское
язычество» (фигурировала она и под менее безобидными названиями) за
авторством пользователя сети под ником «Эцелоп» (псевдоним Антона
Прокофьева), в которой, в частности, говорилось:
«Наиболее авторитетные языческие издания – “Мифы и магия индоев-
ропейцев” (изд. София, тир. 3,5 тыс. экз.), посвященный языческой мифоло-
гии, вероучению, магии и истории России, издатель – аналитическая груп-
па “Северный ветер”… неоязычники организовывают археологические
экспедиции, связанные с исследованиями культовых мест древних славян.
Например, регулярные экспедиции группы “Северный ветер” на Куликово
поле, которое А. Платов считает древним храмовым комплексом… Анали-
тическая группа “Северный ветер” (Москва) – фактический глашатай идей
неоязычества. Выпускает альманах “Мифы и легенды славян”. Руково-
дитель – Антон Платов. На данный момент стремятся стать центром
объединения этого направления на основе волховского вече. Несмотря
на то, что сам Платов придерживается скандинавской традиции, группа
занимается разработкой и пропагандой славянской традиции…»
Где, когда, от кого и чего наслушался или начитался г-н Прокофьев,
когда творил свой «шедевр», нам неизвестно. Только, помнится, читая
полный текст этого опуса, скачанного из Интернета нашими друзьями и
полученного нами в виде распечатки, мы не знали, плакать нам или сме-
яться. Ошибка на ошибке, неточность на неточности (в приведённой ци-
66
тате мы их выделили жирным шрифтом)… перевраны цифры, названия,

факты…
Как выяснилось позже, возмущены были все (или почти все), кто имел
хоть какое-то непосредственное касательство к упомянутым в статье
фактам и событиям.
Ярослав Добролюбов, прежний владелец сайта «Славянское язычест-
во», где была размещена эта статья, надо отдать ему должное, постарал-
ся, как мог, поправить задним числом её текст, который опрометчиво раз-
местил. Таким образом, статья г-на Прокофьева существует уже в массе
вариантов. Понятно, что материал такого качества истинной информаци-
онной ценности не имеет и иметь не может.
Однако именно на этот материал и его автора сослался иеромонах Ви-
талий (Уткин) в 2001 году, отмечая: «Антон Платов – фигура в современ-
ном “славянском” неоязычестве неординарная. Он вместе с Дмитрием
Гавриловым возглавляет “аналитическую группу” “Северный ветер”
в Москве, являющуюся одним из ведущих философско-литературных
глашатаев неоязыческих идей. Сам Платов, в отличие от своих коллег
по “Северному ветру”, придерживается не славянской, а скандинавс-
кой языческой традиции» (Диакон Андрей Кураев. Трудно быть русским;
Иеромонах Виталий (Уткин). Россия и новое язычество. – М.: Свято-Ио-
анно-Богословский монастырь, 2001).
Дальше – больше. В 2002 году в Екатеринбурге, бывшем Свердловске,
проходила Международная конференция неоправославных деятелей «То-
талитарные секты – угроза религиозного экстремизма».
В «Православной газете» от 11 декабря 2002 года была опубликована её
итоговая декларация с приложением к ней под броским заголовком «Наиболее
известные деструктивные тоталитарные секты и группы, обладающие значи-
тельным признаком таковых, действующие в Российской Федерации». Разуме-
ется, в списке как калька с «уткинского»: «Аналитическая группа “Северный
ветер” Антона Платова и Дмитрия Гаврилова». Клевета о том, что группа
является тоталитарной сектой, была услужливо растиражирована христианст-
вующими фанатиками и в последующие годы.
Страшная такая тоталитарная секта, не насчитывавшая и десятка чле-
нов, не «обладавшая» ни одним из «признаков» «деструктивных сект и
групп» и, увы, в первоначальном своём виде и составе так и не сумевшая
выйти из кризиса…
Кризис, вызванный непреодолимыми разногласиями между координа-
торами группы и практически полным прекращением их творческого и
личного общения, взорвал группу изнутри уже в начале 2001 года. Именно
тогда один из координаторов объявил в своём окружении, что АГ СВ пре-
кратила своё существование, поскольку он, координатор, своею единолич-
ною волею её якобы распустил (или закрыл? – за точность формулировки
не ручаемся, ибо сами при сём не присутствовали, но суть была именно та-
кова; ранней весной одному из основателей «Северного Ветра» пришлось
давать разъяснения относительно создания, существования, структуры
группы и возможности быть единолично распущенной – или закрытой? –
нескольким десяткам людей, съехавшихся на празднование Весеннего Рав-
ноденствия в один из уголков Подмосковья, которые буквально засыпали
представителей АГ СВ информацией и вопросами на сей счёт).
Некоторые члены группы узнали о том, что группа «распущена», лишь
через несколько лет после её «роспуска». Остальные, узнавшие об этом
в начале 2001 года, приняли решение по-прежнему считать себя тако-
выми. И те, и другие продолжали свою деятельность, используя девиз
«Веет Северный Ветер!», но, к сожалению, до совсем недавнего време-
ни порознь – в силу дальнейшего усиления противоречий и углубления
разлада.
Часть разногласий удалось преодолеть лишь к концу 2006 года.
В настоящее время те из основателей и участников АГ СВ, кто сумел
осознать истоки давних искусственных ссор и споров, воссоединились,
чтобы возродить «Северный Ветер» в новом качестве.
Возродившийся «Северный ветер» намерен стать тем, чем мыслился
девять лет назад: группой людей, заинтересованных в возрождении изна-
чальных духовных и нравственных ценностей, свойственных большинст-
ву народов. Прежде всего – славянских и русских ценностей. Россия от
этого только выиграет.
Наверное, и наш путь не будет свободен от заблуждений и порождён-
ных ими ошибок. Но, как гласит народная мудрость, не ошибается тот, кто
ничего не делает. Она же утверждает, что ум – хорошо, а два – лучше.
Подробнее об Обществе можно узнать на сайте http://northernwind.ru

или задав свои вопросы на форумах:
http://northernwind.ru/forum и http://pagan.ru/forum
68
Репортаж с острова Рюген
Владимир Кручинин
Апрель 2008 года.

Всё, еду!
Долгие сборы-уговоры, утряски-уладки позади.
Не стали помехой ни двойной таможенный кордон, ни знание языка
на уровне школьной тройки 1968 года издания. Пальцы, жесты, улыбка и
полное попустительство Богов позволяют забыть обо всём.
Еду!
В порту встречает Краслава. Узнаём друг друга с первого взгляда, ибо
знакомы по Интернету уже давненько, да и фотографиями обменялись
заблаговременно.
Сразу хочу выказать ей огромную благодарность за то, что она стала
заботливой матерью и эрудированнейшим гидом для старого деда в его
авантюрном приключении!
Смотрю на «заграницу» глазами ошалелой стрекозы – во все стороны
разом. Другое всё: люди, дома, транспорт, речь, небо, вода, пища.… Вот,
кстати. Восемь часов перелёта, бессонная ночь и бутылка пива с гамбур-
гером располагают к эйфории и первому знакомству с местными обычая-
ми – забываю на прогулочном кораблике весь свой багаж и тут же слышу:
«Халлё, халлё». Старая немка… подаёт мне мою сумку‼!
О Боги! Случись такое в России – на сём бы мои приключения и окон-
чились.
Конечно же, дальше были и экскурсии по красивейшему городу, его
мостам и каналам, и знаменитый «Хакс» – зажаренные свиные ножки с от-
менным пивом в одной из пивнушек XV века, которая помнит и Тельмана,
и Гитлера, и Брамса, и…
Можно часами рассказывать о красотах Гамбурга, в котором старинные
улицы переплетаются с современной застройкой (заслуга «союзничков» –
англичан и америкосов, кои бомбили сей град по полной программе). Об
Эльбе и Альстере – главных реках города. О тысяче мостов всевозможных
конструкций. Кстати, в знаменитой Венеции их втрое меньше! О прили-
вах и отливах, плавучих причалах, огромнейших кораблях у самых боль-
ших в мире складских комплексов. О подводных туннелях под Эльбой,
которые построили ещё при нацистах. О знаменитом Риппер-Бане – ули-
69
Этот четырёхликий чур в преддверии Ар-

коны поставили польские язычники
це красных фонарей. О пресловутой толе-

рантности – когда синагога соседствует с
кирхой, католическим храмом и церковью
сайентологов. О пункте бесплатной разда-
чи наркотиков для законченных наркома-
нов (только бы не воровали и не грабили).
О почти открытых писсуарах на улицах…
Или рассказать о различии немецких U-
банов и S-банов – аналогах наших метро
и трамваев (пишу «аналогах», так наши
метро и трамваи не идут ни в какое срав-
нение по чистоте, порядку и точности). А
может, поведать о том, что понятие «чистый четверг» появилось не под
церковными сводами, а здесь, в Гамбурге? Просто в этот день указанием
бургомистра ещё в давние времена запрещалось стирать, мыть или иным
способом загрязнять воды Альстеры, так как производился забор воды
для пивоварения?
И всюду цветы, цветы и парки, парки и цветы, цветы…
Мы на Хауптбанхофе – главном вокзале города, о котором тоже можно
говорить бесконечно.
Краслава выстукивает на терминале место назначения и получает пол-
ный расклад пути следования. Берём билеты – и в путь. За окном мелькают
города и городки, деревушки, поля и огромные ветряки-электростанции.
Растительность разнообразная. Ближе к острову замечаешь что бо́льшая
часть леса кривовата. Особенно сосны и (что меня совсем поразило) лис-
твенницы. А это уже говорит о сильных геоактивных возмущениях.
Нихсте хальтештелле: Рюген…
Ранний подъём. Банхоф (центральный вокзал). Скорый поезд несёт нас
к заветному Буяну. За окном мелькают города с непривычной застройкой,
те же ветряки, старинные замки, поля и леса. Глаза мои как у стрекозы:
видят всё сразу и ничего конкретно. Спасибо японцам, хорошую фотока-
меру сотворили. Щёлкаю направо и налево. Рассматривать буду дома.
Сагард. Мы выходим и ждём автобуса. Ходят они с завидной пункту-
альностью, а значит, можно ещё 43 минуты покурить и наведаться в бли-
жайший магазин за провизией.
70
В. Кручинин. Репортаж с острова Рюген
На подступах к мысу. Ныне море

отступило, а немалая часть Арко-
ны смыта волнами в Балтику
Питание – самая малая ста-

тья расходов. На пятерых у нас
уходит около 30 евро.
Хотелось бы сразу на остров,
но жильё забронировано в дере-
вушке Полхов, что в полутора
километрах от основной дороги.
Жильё – двухэтажный коттедж – полностью жилой дом с туалетами,
ваннами, спальнями… В общем, приноси продукты и живи. Стоимость – 35
евро за ночь. Полагаю, в Москве за эти деньги даже на порог не пустят.
Время ещё есть, а потому решаем ознакомиться с местными достоп-
римечательностями. Ещё на подходе к деревне были поражены: перед
нами стояли дома, крытые… нет, не черепицей, а обычным тростником.
Ни дать ни взять, всамделишная южнорусская беленькая мазанка с соло-
менной крышей.
Вот тебе и на!
Что-то я не встречал в литературе упоминаний о пристрастиях гер-
манских племён к такого рода покрытиям… Идём дальше. А вот это уже
настоящий тын – плетёный забор. Забавно!
Опа! А это что? Среди прекрасных цветов на аккуратно-ухоженных
клумбах стоит деревянный оберег из корневища. Нечто подобное я видел
в старых Алтайских поселениях, в стойбищах Ямальских эвенов у яранги
шамана. Похожиые куклы-обереги ставили на могильниках жители бело-
русских болот.
А вот ожерелье из камней – «Куриный бог», кремнёвые конкреции со
сквозным отверстием внутри.
Так… ущипните меня! Или у меня «крыша едет» или это менгиры –
вертикально поставленные узкие длинные камни!
Да это же не побережье Венедского моря, а «Великая степь» с её мо-
гильниками, оберегами и духами и богами!
Ошарашенные, возвращаемся в коттедж и никак не можем определить
религиозных воззрений местного населения.
Добрая хозяйка вызвалась подвезти нас до конечной точки – Альтен-
кирхен. Далее автомобильное движение запрещено.
71
Сильный туман. Видно, Боги не хотят нам открывать каких-то, толь-

ко им ведомых, секретов. Быстро мелькают придорожные деревья. Вот
только непонятно, что среди них почти не попадается прямоствольных
и высокорослых. Почти все имеют искривления и изгибы. Понятно, что
первой на аномальные излучения реагирует искривлением ствола берёза.
Но когда я вижу кривую лиственницу – я замираю в шоке. Такие анома-
лии мне встречались лишь на Подкаменной Тунгуске, в горном Алтае, на
Перыни в Новгороде – и не таких размеров.
От Альтенкирхен до маленькой деревушки Витт мы доезжаем на авто-
бусе, стилизованном под паровозик с вагончиками. В принципе, можно бы
было доехать и до Капа Аркона, только у нас не развлекательная туристи-
ческая прогулка, и к заветной цели мы должны подойти своими ногами.
На конечной остановке нас встречают тройной деревянный чур и навал
огромных валунов наподобие Обо – среднеазиатских святилищ.
Замечаем старую кирху с уникальными коваными решётками на окнах
и слюдяными вставками. Искусство вне религии, а посему решаем осмот-
реть. Настоятель, он же по совместительству коробейник, предлагает нам
приобрести сувениры с явно языческой символикой. Вежливо отказыва-
емся и спускаемся вниз по тропинке к морю.
Занятно, но вместе с номерами на домах нанесены руны и всё те же
обереги из «куриных богов».
Там, вдали, – цель нашего путешествия. Ставим каменный страж-обе-
рег, и тут замечаем, что за нами наблюдают две уточки. А камни, напо-
минающие головы русалок, глядят на нас и хранят торжественное спо-
койствие. Уже просматриваются мощные укрепления и только «вестники
Богов» старательно сопровождают нас.
Вот он! Вот он, меловый утёс! Страж северного побережья. Оплот язы-
чества и хранитель тайны Свентовита. У подножия утёса – огромный рун-
ный камень…
Низкий тебе поклон, утёс. У подножия меловой скалы замечаю зано-
рыш. На дне – трещины, осыпь кремниевых окатышей. Вот самое время
пожалеть об отсутствии спелеологического оборудования. Так и манит за-
глянуть внутрь, в царство вечной тьмы и нераскрытых тайн. А вот и знак
Богов – руна «Зиг»!
Поднимаю голову и вижу огромнейший прокал от многовекового кост-
ра. Вот где раздолье для археологов!
Обвал! Какой уже по счёту… Море постепенно забирает себе то, что
люди давно забросили и предали поруганию. Вот и на этот раз под воду
72
В. Кручинин. Репортаж с острова Рюген
Вот он, «бел-горюч» мело-

вой мыс Аркона…
ушло 8 х 30 метров береговой
полосы. Ещё в прошлом году
здесь был подъём наверх, а те-
перь его просто нет. Бросаем
взгляд назад и идём дальше.
Странно, в этом месте бе-
рег укреплен, а вдали виден
фундамент некоего сооруже-
ния. Хороший трансфокатор
помогает рассмотреть получ-
ше фундамент под некий
надводный маячок. За укреп-
лениями из лиственничных
столбов просматривается
ещё один фундамент, на этот
раз уже с остатками башен-
ки. Что-то здесь не так!..
По длинной лестнице под-
нимаемся наверх, к самому подножию маяка на мысе Аркона. В пристрой-
ке организован музейчик с «подъёмным материалом»: топоры, наконеч-
ники стрел и конные фигурки-обереги. Ювелирные изделия из янтаря,
хрусталя и позолоченные ременные бляшки-нашивки.
А, так вот почему укреплён берег: во время Второй мировой войны здесь
находился бункер для подлодок. У подножия маяка – небольшой старый
заброшенный парк с искус-
но изогнутыми деревьями и
ещё один вход в бункер.
Всё это здорово, только
у нас иная цель.
Видим огромную, две-
надцатиметровую громаду
вала. На его фоне и смот-
ровая башня уже не кажет-
ся высокой. Начинается то,
Святилище внутри вала
73
ради чего мы сюда так долго добира-

лись.
Большую поляну с четырёхликим
чуром хранят деревянные обереги и
каменная пирамида из четырех огром-
ных валунов.
Пояснительная таблица на немецком
языке описывает состояние святилища
Я слово сдержал…
и его размеры на разных этапах.
Последний страж – двуликий чур – встречает нас на дороге к Капищу.
Поднимаемся на первую смотровую площадку в форме частокола и де-
лаем первые панорамные снимки. Сердце колотится от чувства сопричаст-
ности к Святому для каждого славянского язычника месту! Где-то здесь
наши славные предки бились с датскими войсками за веру дедову. Место
раскопок огорожено, и мне, впервые за всё время пребывания в Германии,
не хочется нарушать требование: «Ferboten» – запрещено.
Медленно проходим мимо места былого былинного сражения, боясь пот-
ревожить сон духов великих воинов, которые даже после крещения Руси
ещё почти два века были верны вере предков и погибли непокорёнными.
По затейливым ступенькам поднимаемся ко второй смотровой пло-
щадке. Здесь растительность гуще и ярче. Явный признак чистого, испол-
ненной природной силы места.
Выхожу на самый край вала. Первое моё слово – к деду. Именно он сде-
лал меня таким, каков я есть. Это ему я обязался побывать на острове Буяне
ещё в далёком детстве. Я слово сдержал. Следующим будет один из моих
внуков. И как бы знак Богов – у подножия скалы проплывают два лебедя.
Боги‼! Это я. Венед из рода Старой суки! Я пришёл к Вам, чтобы пок-
лониться памяти предков моих. Чтобы сказать, что не выветрился дух
словен! Не вымыло солёной морской волной знание из голов их, храб-
рость из сердец их и гордости из их душ!
И реквиемом звучит мелодия «Падения Арконы»*.
Ухожу, не оборачиваясь. Чтобы вновь вернуться в теле правнуков
моих. В памяти внуков моих и мыслями в сердце моём.
9 мая 2008 года
* Песня «Баллада об Арконе» на слова Д. Гаврилова и В. Егорова из романа

«Наследие Арконы», мелодия Т. Колыженкова (2000), использована для музы-
кального сопровождения сайта Программы «Священный остров Руян»
74
Исследовательский
раздел
* * **
В это Древо калёные стрелы вросли
Печенегов, хазар, Византии,
Посягнувших на вольность Славянской Земли…
Их как пыль разметали стихии.
В кольца Древа врастала шальная шрапнель,
Бонапартовых ядер осколки…
Сколько вражеских полчищ отпела метель,
Волкодлаки отвыли и волки…
Словно стражу, завещано было стоять
Древу Жизни – с былинного века.
Но к нему в полумраке подкрался, как тать,
Недоумок – духовный калека.
И взревела пила, чтобы Древо свалить,
А потом обменять на валюту…
Но заморская цепь, как непрочная нить,
Изменила все планы в минуту –
Отскочив от осколка Второй Мировой,
Полоснула по горлу злодея…
Правда с Кривдой ведут нескончаемый бой.

Древо новые раны рубцует корой,
Крепнет ствол, с каждой битвой твердея.
* В качестве эпиграфа к разделу использовано стихотворение Светобора (Алек-

сея Елькина), представленное на поэтический конкурс «Священный остров Руян».
Славянский путь
самосовершенствования
Геннадий Адамович
С
« емь ликов Руйевита обозначают семь героев, прошедших испы-
тания. Это “семь выживших” в великой войне благодаря своим мечам.
Меч первого был закален волей, меч второго – мудростью, третий меч
закален разумом, четвертый меч воплощал гармонию, пятый – был в
руках приверженца знания, шестой – в руках приверженца преданнос-
ти, седьмым мечом, владел знаток ритуала»*.
Приведённый текст, по мнению автора, представляет собой своего рода
шифр, скрывающий путь самосовершенствования, который практиковали
славянине-язычники. Рассмотрим его.
Вначале следует обратить внимание на количество мечей: их семь.
Число семь в славянской языческой мистической традиции вроде бы не
присутствует, а семидневную неделю приписывают традиции иудаизма,
привнесённой христианством. Так ли это?
Ответ на этот вопрос автор получил у носительницы народных тради-
ций, на которую ещё вначале 20-х гг. прошлого столетия обратил вни-
мание НКВД и отправил её вместе ещё с пятью представительницами
Беларуси в первый лагерь на Соловках, в котором было использовали зна-
ния колдуном и колдуний для создания метода психического подавления
«врагов» народа и применения их при проведении допросов.
Эта женщина, умершая в 2001 г., когда ей показали книгу автора «Сла-
вянская магия “Стоячей воды”. Введение» (Мн., 2000) и иллюстрации к
ней, заметила с пояснением: «А почему у вас девять черепов на кольях,
нужно семь. Ведь один защищает их, а другой – уничтожает».
Её слова сразу дали понять автору связь чисел семь и девять. Для по-
яснения возьмём принятую семидневную неделю. При её рассмотрении
учитывают, в основном, семь суток, но забывают о смене дня, подчинён-
ного двум славянским богам: светлое время – Белбог, тёмное – Чернобог.
Если принять это во внимание, то возникает девятидневная неделя рав-
ная семи суткам.
* Шатунов М.В. Русская здрава. – М., 1998. С. 194.

77
Следовательно, рассматривая описание качеств, присущих владельцам

мечей, которые остались в живых после сечи, и добавить им лишь два поло-
жения – неверие (ранее «уничтожающий») и веру («охраняющий»), мы по-
лучаем описание пути духовного совершенствования, который начинается
с неверия и заканчивается верой.
Миры славянско-
Дзяды Этапы познания
го мироздания
Зимние – «масляные», в субботу Ритуал

перед 10–11 февраля Воля
Мир Прави
(Мир Богов) Преданность
Весенние – «радавніца», «велікод-
ные», в субботу после 1 апреля Мудрость
Летние – «траецкіе» в субботу Знания

после 2–3 мая Разум
Мир Яви
(Мир Людей) Неверие
Осенние – «змітраўскія», «асяні-
ны», суббота между 1–10 ноября Вера
Мир Нави Весенние, «наўскія», в субботу

Гармония
(Мир Предков) после 22–24 марта.
Самое интересное подтверждение этому автор получил через толкова-

ние смертей в одной из систем славянского целительства, которые можно
принять как своеобразное предупреждение о возможных последствиях
неправильному следования традиции, в виде смерти и её причин.
Смерть… Как относились к ней наши далёкие предки? Всё оказалось
очень просто: они считали её везде проникающей и всё поражающей,
от которой, нельзя скрыться, где бы ты ни прятался*. Видимо, строки
средневекового поэта «Там, где дни облачны и кратки, родится племя,
которому не больно умирать» относятся именно к славянам. Раз есть
определённое отношение к смерти – в народе должна бытовать и тради-
ция его передачи. «У нас так и шло, от старых да молодых, что учи-
*
Ненадавец А. М. Сілаю слова. Чорная і белая магія. – Мн., 2002. – С. 205.
78
Г. Адамович. Славянский путь самосовершенствования
ли, не бояться смерти. Она всеми воспринималась, как необходимое и

неизбежное. Пришел твой смертный час, и все на этом, собирайся в
последний путь. Собирайся если успеешь. Каждому человеку на небе
светит своя звезда, а когда она обрывается, то и человек вынужден
умереть. Старые люди вообще, разговаривая между собой, с любопыт-
ностью спрашивают один у другого: куда ж это их смерть делась? Они
очень обижались, когда эта смерть неожиданно забирала в могилу зна-
чительно моложе их»*.
«До смерти старые люди относятся подчеркнуто несерьезно. На
первый взгляд можно подумать, что они издеваются, несмотря на то,
*
Там же, с. 206.
79
что смерть всесильна. Верили, что если смерть близко подошла, то она
с собой обязательно заберет. Не отступит, не отстанет. … Поэтому
и верили твердо, что раз смерть пришла, то она пришла за кем-то и без
него назад ни как не вернется»*.
Народ всё же нашел управу и на смерть. Это система целительства «Девять
кругов смерти», а также особые заговоры от смерти, в частности, записанные
в 1997–1999 гг. на территории Могилёвской области А. М. Ненадавец**.
Для рассмотрения этого вопроса нам более интересна именно система
«Девять кругов смерти»***, так как в ней сохранилось не только описание
смертей (числом девять), но и пути к избавлению от них. Что это за пути?
Видимо, перед нами указания на возможные ошибки, возникающие при
прохождении этапов славянского пути самосовершенствования, который
можно назвать познанием окружающего мира. Познание – это путь, вос-
хождение от Материи к Духу. Как совершается виток спирали, так в про-
цессе Познания мы от Неверия приходим к Вере.
Смерть Девять лиц Пути преодоления Э т а п ы Значение этапов познания

смерти позна-
ния
Смерть П е р в а я Страх перед смер- Вера Девятый этап познания. В нём
глупца смерть. тью только в глупом проявляется неизбежное под-
Смерть глуп- человеке. Там, где чинение человека воле богов,
ца. есть глупость, там однако в то же время Вера
Смерть для и страх, это первый позволяет нам воздейство-
него страш- враг. Устранив страх, вать на Материю, не совершая
на. победишь первую бо- формально никаких действий.
Увидеть лезнь, первую смерть Конечно, это справедливо
смерть, её только на достаточно высокой
глаза. ступени духовного развития
или же тогда, когда Вера очень
сильна.
*
Там же.
**
Там же, с. 206–208.
***
См.: Адамович Г. Э. Белорусские асилки. – Мн., 1993.
80
Смерть В т о р а я Устрани хитрость. Воля Восьмой этап познания, в ко-

хитреца смерть. Когда хитрость ухо- тором происходит закалка
Смерть хит- дит, возникает вера. воли.
реца. Победи хитрость, Воля позволяет нам изменять
Думает хит- победишь вторую Материю, совершать над ней
рец, что болезнь. Страшна во какие-либо действия. Но суть
смерть про- втором своём облике этого этапа ещё и в том, что
ведёт. только посредством Воли – и
Он глуп, своей, и Воли Вселенной – мы
Но он не бо- приходим к Вере.
ится её.
Смерть Т р е т ь я Победив безнадёж- М у д - Седьмой этап познания. На
б е з н а - смерть. ность, победишь и рость нём человек начинает пони-
дёжного Смерть без- третью болезнь. Этой мать суть вещей. В чём разни-
надёжного, болезнью был болен ца между Разумом и Мудрос-
Знает он, что твой богатырь. Чело- тью? Согласитесь, это ведь не
смерть не об- век, умирающий тре- одно и то же. «Это поступок
манешь, тьей смертью, перед разумного человека», – го-
Не боится её, кончиной впадает в ворим мы в одном случае и
но уверен, страх. «Этот человек поступил муд-
Что участи ро» – в другом. Разум более
этой ему не конкретен, практичен; Муд-
минуть. рость более всеобъемлюща.
На Пути восхождения она ещё
ближе к Духу. Она предпола-
гает почти полное слияние с
информацией, потому что, в
отличие от Разума, ей уже нет
необходимости расчленять и
анализировать, а затем соби-
рать вновь. Она предлагает
отождествиться с интересую-
щим объектом, как бы стать
им и таким образом узнать о
нём всё.
81
Смерть Четвёртая Победи сопротив- Разум Шестой этап познания, на

сопро- смерть. ление – победишь котором подчиняется разум.
тивляю- Сопротивля- четвёртую болезнь. Разум – способность анали-
щегося ются ей изо Умирающий этой зировать информацию, со-
всех сил. смертью не смотрит поставлять, делать выводы и
Б е с п ол е з н о ей в лицо, потому синтезировать новое Знание.
это, ничто не что не считает её Если на четвёртом этапе мы
поможет. важной. «знали, что это так», то теперь
Все к ней в мы можем объяснить, «почему
конце попа- это так». Разум являет собою
дет. ещё большую степень отрыва
от Материи и восхождения к
Духу.
С м е р т ь П я т а я Победишь мужество Г а р м о - Пятый этап познания, на ко-
мужест- смерть. – победишь пятую ния тором кажется, что всё в мире
венного М у ж е с т в а болезнь. находится в гармонии. А как
смерть. же быть с высказываниями:
З а с т а е т «Многие знания порожда-
смерть врас- ют скорбь», «Меньше зна-
плох, ешь – лучше спишь»? Здесь,
И уходит думается мне, очень важен
спокойно следующий момент. Знание
люд в неиз- должно быть своевременным
вестность. и на своём месте. На чем бо-
лее высоком витке спирали
находится человек, тем боль-
ше информации он может вос-
принять без ущерба для себя.
Только тогда Знания приводят
к Гармонии. Это очень важно.
Ведь Гармония, согласно на-
шей схеме, есть пятый этап
Познания, то есть как раз се-
редина витка. Наличие или
отсутствие Гармонии как раз
и является критерием того, ко
времени и к месту ли были по-
лученные Знания.
82
Смерть Ш е с т а я Справишься с любо- Знание Четвёртый этап познания, на

л ю б о - смерть. пытством, придёшь и котором человек получает
пытного Любопытно- к победе над шестой знания, сохранённые предка-
го смерть. болезнью. ми. Знание – это опыт пре-
Не боится дыдущих поколений, то, что
он, наши предки заботливо соби-
Не старается рали по крупицам, дабы пере-
обмануть. дать дальше. Человеку вовсе
Победил му- не обязательно испытывать
жество, но абсолютно всё на собствен-
ему интерес- ной шкуре – через Знание он
но, может получить более-менее
Что будет достоверную информацию о
там, за чер- том, что его интересует. Зна-
той. ние делает человека менее за-
висимым от Материи.
Смерть С е д ь м а я Победив ясность Предан- Третий этап познания, на
ясно- смерть. мыслей – победишь ность котором определяется пре-
мысля- Ясных мыс- седьмую болезнь. данность традиции предков,
щего лей смерть. необходимая для следования
Человек уми- Пути, не уклоняясь в сторону.
рая, Прежде чем получить Знания
Представля- (это следующий этап), человек
ет куда он должен предаваться изучению
уйдет. того, что его интересует, пос-
Но картина вящать себя тому, что избрал.
не та, что он Если не будет Преданности,
представлял. знания не удастся приобрести
вовсе или же они будут отры-
вочными и неполными.
83
С м е р т ь В о с ь м а я Победив знание – по- Ритуал Второй этап познания – Риту-

знающе- смерть. бедишь восьмую бо- ал, который воспринимается
го З н а ю щ е г о лезнь. как некий толчок, знаковое
смерть. событие. С него, собственно,
Зная, куда он и начинается то отклонение,
идет, которое круг превращает в
Стремится спираль. Его можно также
попасть туда. истолковать как посвящение.
Если задуматься, мы увидим,
что нас окружает великое
множество ритуалов, просто
мы не придаем тому значения.
Образно говоря, события,
происходящие с нами и при-
водящие нас на тот или иной
путь – это тоже своего рода
ритуалы, которые совершает
Вселенная. С другой стороны,
если Неверие есть хаос, то Ри-
туал – попытка упорядочить
этот хаос. В любом деле для
начинающего одно из важных
условий – придерживаться оп-
ределённых правил.
84
Смерть Д е в я т а я П. Шейн так описы- Неверие Первый этап познания, в ко-

р а в н о - смерть. вает отношение бе- тором находится каждый. Это
душного С т а р о г о лорусских крестьян отправная точка самосовер-
человека к смерти в конце XIX шенствования Неверие – пер-
смерть. столетия. «К смерти вый этап пути. Человек пре-
Ему все рав- наши крестьяне от- жде всего не верит самому
но. носятся безразлич- себе, своим ощущениям, сво-
Он всегда но. Когда кто-нибудь ей интуиции. Информацию он
помнит Гос- заболеет, муж или получает в основном опытным
пода, жена, даже и моло- путём. Но развитие идёт по
И всегда жив. дых годов, то сосед, спирали, и познание – путь,
соседка, или кто-ни- который тоже идёт по спира-
будь из родственни- ли. Новый виток начинается
ков, увидав больного, как своего рода отрицание
обязательно скажет: старого, а иначе получится
“А что ты Янка (или замкнутый круг. Так и не-
Пятро, или Ганка) верие – отрицание прежней
умирать хочешь?”, на веры; точка, с которой начина-
что больной или боль- ется новый виток. Мы начина-
ная отвечает в таком ем сомневаться, не верить – а
плане: “От смерти значит, ступаем на путь ново-
нигде не спрячешься: го познания.
хоть под земляной
лед прячься, то она
тебя и там найдет, и
от нее ни чем не за-
щитишься, да и не
откупишься. Короли
такие богатые, могли
целое королевство
отдать, да и то не мо-
гут откупиться, а нам
же бедным нету чем,
од ее откупиться»1.
1
Шейн П. В. Материалы для изучения быта и языка русского населения Севе-
ро-Западного края. – СПб., 1902. – Т.3. – С. 249–250.
85
К вопросу о путях
славянской колонизации
Западного Подмосковья
Алексей Алексеев
Внастоящее время наметился положительный сдвиг в решении прин-

ципиально важных вопросов о датировке, культурной и социальной интер-
претации немногочисленных археологических памятников, относящихся
к раннему этапу славянского заселения Подмосковья. Однако до сих пор
остается нерешённым вопрос о направленности миграционных потоков
славянского населения, осваивавшего долину среднего и верхнего тече-
ния реки Москвы. Автор разделяет точку зрения современных исследо-
вателей (А. К. Станюкович, А. А. Юшко, М. И. Гоняный, С. В. Шполян-
ский) о связи раннеславянских поселений Москворечья с памятниками
роменского круга Днепровского левобережья (на раннем этапе), а также с
более поздним радимичским колонизационным импульсом с территории
Верхнего Днепра и его притоков Десны и Сожа.
При обсуждении проблем, связанных с возможными путями проник-
новения северных радимичей в район Западного Подмосковья, на наш
взгляд, явно недооценивается роль р. Москвы как одного из основных
направляющих ориентиров при миграции населения из Смоленской зем-
ли в X–XI вв.
Безусловно, важную роль в ходе тех исторических процессов, резуль-
татом которых был массовый приток славянского населения и чрезвычай-
ная плотность памятников (селищ и курганных могильников), характер-
ных для Подмосковья XII–XIII вв. (до 30 памятников на 100 кв. км для
среднего течения р. Москвы) сыграло Верхнее Москворечье.
Как известно, западная часть современной Московской области в
домонгольский период принадлежала Смоленску. При этом одним из
наиболее удобных путей, связывавших центральную часть Смоленской
земли с ее дальними восточными окраинами, являлась именно р. Мос-
ква. Есть все основания считать, что на рубеже XI–XII вв., когда на
территории современного Подмосковья только-только формировались
политические границы княжеств, именно эта водная магистраль играла
86
А. Алексеев. ...Славянская колонизация Западного Подмосковья
первостепенную роль в приобретении Смоленском новых восточных тер-

риторий, где позднее возникнет волость Искона, а также такие админис-
тративно-территориальные единицы как Доброчков и Добрятино. Район
истока р. Москвы и её верхних притоков примечателен тем, что здесь
находился один из важнейших геополитических узлов. На небольшом
водораздельном участке здесь сходятся верховья таких рек, как Воря
(бассейн Угры), Протва (Окский бассейн), Гжать (бассейн Верхней Вол-
ги). В средневековье здесь могли функционировать один или несколько
волоков, о чём косвенно свидетельствует ряд характерных местных то-
понимов, нашедших отражение на топографических картах XVIII–XIX
вв. Память о прежних волоках сохранялась здесь ещё в начале XVIII в.,
так что не случайно в 1715 г. Пётр I, дабы убедиться в целесообразности
использования местных рек для снабжения Петербурга хлебом и фура-
жом, прибыл для осмотра местности именно сюда. В итоге здесь была
основана Гжатская пристань, назначением которой было принимать гру-
зы из центральных районов страны для дальнейшей речной переправки
их в строящуюся северную столицу. Об активном освоении этого водо-
раздельного участка в домонгольский период свидетельствует ряд древ-
нерусских памятников, из которых наиболее примечательны курганные
могильники Занино (70 насыпей) и Горки-2 (319 насыпей), городища Бу-
даево, Городок и Никольское. При этом надо учитывать, что на сегодня
данный регион остаётся одним из слабоизученных, а бо́льшая часть ар-
хеологических объектов (главным образом, селищ и курганных могиль-
ников) здесь ещё не выявлена.
Таким образом, используя систему волоков, славянское население ак-
тивно осваивает бассейн Верхнего Москворечья уже в X–XI вв. На это
указывают известные здесь подкурганные трупосожжения (Тушков горо-
док, Воронцово, Красный Стан 2 и 6, Новинки 1 и 2, Кораллово), погре-
бения с достаточно ранними комплексами (Красный Стан 1, Савино, Ши-
шиморово и др.), а также ряд селищ (Саввинская Слобода II, Поречье).
Наиболее же выдающимся, ключевым раннеславянским памятником
в верхнем течении р. Москвы является крупное (площадь около 60 000
кв. м) поселение, расположенное в 20 км к юго-западу от Звенигорода. На
сегодня с этого памятника происходит наиболее представительная для
Подмосковья коллекция предметов X–XII вв., в том числе артефактов,
относящихся к кругу древностей, характерных именно для смоленских
радимичей (дротовые гривны, семилучевые и семилопастные височные
кольца «деснинского типа»).
87
Расчистка погребения коня в

околокурганном ровике (фото
С. Ермакова, 2001)
В процессе раскопок при-

легающего к поселению ран-
несредневекового некрополя
(к 2006 г. исследовано око-
ло 300 кв. м) выяснено, что
черты погребального обряда
здесь имеют чрезвычайно ин-
тересные и редкие для Подмосковья особенности (найдены остатки тру-
посожжений с инвентарем X–XI вв., трупоположений XI в., в том числе с
радимичскими височными кольцами «деснинского типа», следы ритуаль-
ных тризн). Уникальным является расчищенное в околокурганном рови-
ке погребение жертвенного коня. Погребения с конями, как и отдельные
безынвентарные захоронения коней, известны главным образом там, где
славянское население контактировало с балтскими или финно-угорскими
племенами. Погребальный обряд с захоронением коней находит наиболь-
шее число аналогий на северо-западе Восточной Европы, где эта тради-
ция, как и обычай ритуального погребения коней отдельно от их хозяев,
наблюдаются с конца I тыс. до н.э. вплоть до XIII–XIV вв. Погребения с
конём на территории Юго-Восточной Прибалтики уходят корнями в эпо-
ху родовых отношений и являются балтским этнографическим призна-
ком, характерным для литовцев, пруссов, ятвягов, жемайтов.
Таким образом, захоронение коня в курганном некрополе на берегу
реки Москвы (некрополь, кстати, скорее всего, находился на острове)
можно предположительно связать с коренным местным населением, име-
ющим балтскую принадлежность. Как известно, Подмосковье является
регионом с мощным слоем балтской гидронимики. Русские летописи под
1068 и 1147 гг. упоминают здесь (в бассейне р. Протвы) балтское племя
голядь, относящееся к днепровской диалектной группировке (В. В. Се-
дов, А. К. Станюкович). Но, поскольку характерные этнографические
черты голяди к началу II тыс. н. э. оказались сильно размыты вследствие
активной славянизации региона, упомянутое выше захоронение коня яв-
ляется пока единственным погребальным комплексом, который уместно
связывать с этой племенной группой.
88
А. Алексеев. ...Славянская колонизация Западного Подмосковья
Древнос-
ти славян,
скандинавов,
финно-угров.
Находки с рас-
копок на бере-
гах Москвы-
реки (собрание
ЗИАиХМ
Помимо вятичей, радимичей и смоленско-полоцких кривичей, при-

нявших активнейшее участие в освоении территории Западного Под-
московья, значительную роль в этом процессе сыграли также выходцы из
Новгородской земли. В верхнем и среднем течении р. Москвы известны
погребения с ромбощитковыми и овальнощитковыми височными коль-
цами (курганные группы Красный Стан 2, Горки-Х, Акатово, Саввино),
которые являются этноопределяющим признаком словен новгородских.
Здесь же обнаруживаются и другие новгородские элементы – валунные
обкладки основания курганов (Красный Стан 2, Хотяжи, Аниково); сидя-
чее захоронение в кургане у дер. Верхогрязье.
На территории Подмосковья известен также материал, характеризую-
щий и скандинавскую культуру эпохи викингов. Из наиболее ярких на-
ходок можно отметить набор предметов из клада 1988 г. в Московском
Кремле, кольцевидную фибулу из деревни Горки, комплект складных
бронзовых весов с раннеславянского поселения Жданово 1, ряд предме-
тов из Хотяжей, а также железную привеску в виде «молоточка Тора»,
происходящую с поселения Малюшина Дача в Ступинском районе. Таким
образом, найденные на территории Москворецкого региона предметы ма-
териальной культуры Скандинавии и англо-ирландского региона X–XI вв.
указывают на существование здесь водной торговой магистрали, связы-
вавшей верхний участок Великого Волжского пути с бассейном Среднего
и Нижнего Поочья. Ключевое значение в системе этого транзитного пути,
на наш взгляд, занимал район древних Ламского, Держанского и Гжатско-
го волоков.
89
О некоторых аспектах обрядности
Троицо-Купальского цикла
Анна Бойко
В дошедшей до нашего времени славянской обрядности куклы зани-

мают особое место. Современного человека чаще интересует вопрос «за-
чем» принято изготавливать ту или иную куклу, «для чего» нужна была
та или иная связанная с ней часть обряда. О том же, каковы истоки этого
явления, задумываются реже.
Элементы аграрных праздников славян, связанные с куклами, имеют
чётко выраженные черты похоронных ритуалов. Сама же похоронная об-
рядность была связана с представлениями о Том Свете и с опасностями
которые он несёт человеку. Похоронные и поминальные обряды являлись
инструментом, позволявшим выстраивать правильные взаимоотношения с
обитателями иного мира, то есть позволяли обезопасить живых от негатив-
ного, нечеловеческого влияния.
Система представлений о смерти была отнюдь непроста, и оправдан-
ность совершения того или иного ритуального действа зависела от мно-
жества факторов. Так, «активность» обитателей Того Света по представ-
лениям жителей Света Этого (Белого) в разное время года была разной.
Именно это, по нашему мнению, обусловило появление различных персо-
нажей, которые чаще всего предстают в образе обрядовых кукол: Масле-
ница, Русалка, Кострома, Ярило и т. д.
Обрядовые действия, связанные с этими куклами, на первый взгляд
очень похожи, однако сильно разнятся в зависимости от даты проведения.
Но даже в рамках одного периода, действия с куклами имели совершенно
разные значения и смысл.
Настоящее исследование – попытка понять причину отличий и, собст-
венно, выявить значение различных вариантов обрядов с куклами в Тро-
ицко-Купальский период.
Рассмотрение поры празднования Троицы и Купалы как некого отрезка вре-
мени, состоящего из различных, обособленных обрядов, затруднительно: все
обряды этого цикла дополняют друг друга либо являются логичным продолже-
нием предшествующих ритуальных действ.
90
А. Бойко. Об некоторых аспектах обрядности Троицко-Купальского цикла
Они имеют большое количество сходных, одинаково толкуемых и име-

ющих похожую цель, элементов. Это позволяет предполагать, что древ-
ние славяне имели общие представления о целом ряде сторон взаимоот-
ношений с окружающим миром.
Даты проведения обрядов Троицко-Купальского цикла, как и даты
многих народных обрядов, жёстко не фиксированы. Они зависят от фаз
Солнца и Луны, географической широты и долготы места проведения об-
ряда.
Пытаясь перекроить народный календарь под себя, христианство вне-
сло некоторую сумятицу в понимание действительного периода проведе-
ния праздников этого цикла.
Основными точками здесь, видимо, можно считать:
– Троицу. Сроки этого праздника регулировались церковью, дата была за-
ранее известна и единой для всех восточных (а ранее и всех вообще христи-
ан), то есть была удобной точкой отсчёта в календаре;
– Летнее солнцестояние. Дату этого события определяли, прежде все-
го, по народному календарю, впоследствии к ней был приурочен празд-
ник в честь Иоанна Крестителя.
Проанализировав и сопоставив этнографические данные, можно пола-
гать, что некогда праздник Купалы завершал все действия Русальной не-
дели. Сегодня обряды Русальной недели приурочены к празднику Троицы
(т. наз. троицко-семицкий цикл), и поскольку дата празднования Троицы
может сдвигаться на нескольких недель, а сроки летнего солнцестояния
постоянны, основные точки цикла порою значительно отстоят друг от
друга, что создаёт впечатление независимости этих событий.
Основные «персонажи» Троицко-Купальского цикла
Прежде чем перейти к рассмотрению самих обрядовых действий, сто-

ит предельно внимательно рассмотреть основных «персонажей», которые
были с ними связаны.
Древнему человеку эти существа и понятия были очень хорошо извес-
тны, но мы, современные люди, в силу своих современных потребностей и
образования, не всегда в силах правильно понять то, что было совершен-
но очевидно для людей прошлого.
91
Смерть, понимание «качества» покойников
Трудно однозначно определить отношение славян к самой смерти, но

тот факт, что многие погребальные и поминальные обряды наиболее хо-
рошо сохранились с древнейших времён, говорит о необычайной серьёз-
ности, с которой славяне относились к этому моменту жизни человека.
Л. Н. Виноградова пишет: «…Двойственное отношение в высшей сте-
пени характерно для восприятия умерших в поминальных обрядовых
циклах и в погребальном ритуале: это одновременно и почитание, уми-
лостивление, и страх, опасение, охранительные действия, изгнание»
(Виноградова, 2000)
Одна из причин такого «разнообразия» кроется в том, что в народном
сознании покойники разделялись на несколько «типов»:
– «родители» – «обычные» покойники, то есть люди, умершие естест-
венной смертью в положенный срок и исполнившие в жизни всё, что
должны были исполнить;
– заложные покойники – люди, умершие насильственной смертью,
раньше срока, или те, кто умер, имея какое-либо страстное, но не испол-
ненное желание, а также «…нарушители норм общинной морали (изгои),
или общавшиеся с нечистой силой (колдуны, знахари и т. д.), или иновер-
цы-иноплеменники» (Голубева, 2006). Позднее к таким покойникам стали
относить умерших некрещёными. Также есть упоминания о том, что к за-
ложными покойниками становятся и старики, которые прожили на земле
дольше, нежели положено, то есть «пережили свою душу».
Главное отличие заложных покойников от «родителей» в том, что пер-
вые остаются в близком людям мире или в «пограничном» мире на тот
срок, который они изначально должны были прожить, то есть доживают
свою «земную» жизнь.
Именно поэтому заложные покойники «…более первых [«родителей». –
Прим А.Б.] нуждаются во всем земном; если усопшие предки питаются
“паром” пищи, то заложным нужна обычная земная пища; обычным
покойникам хватает той одежды, которую им кладут в гроб; залож-
ные, очевидно, скоро изнашивают свою одежду: им нужна еще и новая»
(Зеленин, 1995).
Для того чтобы сократить этот срок или вовсе избавить душу умер-
шего от него, родственники таких покойников искали людей, которые
готовы были «прожить» жизнь за этого умершего человека (по устному
92
сообщению А. Рыбина, уроженца Нижегородской области, 2006). После

того как человек брал на себя такое обязательство, он становился членом
семьи покойника, а сам заложный покойник «вселялся» в «новое» тело, в
котором с той поры начинали жить две души. Естественно, не для каждо-
го заложного покойника было возможно такое «избавление».
Заложных покойников можно разделить на два типа:
– живших «праведной» жизнью;
– живших неправедно (колдунов, ведьм, убийц, проклятых родителями
и т. п. – то есть людей, которые при своей жизни по большей части вреди-
ли обществу).
Отношение к заложным покойникам было различным и зависело от их
«типа»: «Так христиан, не преступавших при жизни нормы обществен-
ной морали и умерших внезапно от болезни, разбойного нападения или
несчастного случая, народная вера перевела из категории “заложных”
в категорию “родителей”» (Голубева, 2006).
Это не может свидетельствовать о полном переходе «праведных» за-
ложных покойников в категорию «родителей», но чётко показывает тен-
денцию, отношение к ним людей.
Основное различие в способе похорон «родителей» и заложных по-
койников в том, что первых хоронят на кладбище вблизи человеческого
жилья. Такой подход соответствует представлениям о том, что умершие
родственники настроены по отношению к своим потомкам благожела-
тельно, а те посещают их могилы, поминают их, общаются с ними, обра-
щаются к ни за защитой, помощью и советом.
Похороны же заложных покойников носили совершенно другой харак-
тер, им «…наоборот, старались максимально осложнить путь к людям.
Нечистых покойников, как правило, сжигали, но Церковь категорически
отрицала кремацию как дело небогоугодное. Тогда широко распростра-
нились обычаи топить заложных в озерах и болотах, бросать в сырые
овраги (“где вода, там и беда”), пещеры и провалы в земле, – в любые
непригодные для жилья места. Помимо этого тела заложных расчле-
няли, закладывали осиновыми сучьями (отсюда и название [по мнению
Зеленина – Прим. А.Б.]), протыкали осиновыми кольями и т.п.» (Голубе-
ва, 2006). Видимо, выбор места для захоронения связан с представлением
о том, где «живут» эти покойники.
Заложные покойники «поселяются» там же, где и нечистая сила. «Мес-
та же жительства нечистой силы весьма многочисленны и разнооб-
разны: прежде всего, конечно, пространство под землёй, а затем все
93
стоячие воды на земле: омуты, озёра, пруды, а так же болота, тря-

сины, овраги, трущобы и все вообще «нечистые места». Во всех этих
местах и можно встретить вместе и рядом с нечистой силой, также и
заложных покойников, которые и служат большей частью работника-
ми и помощниками чертей, а иногда и сами делаются представителями
нечистой силы» (Зеленин, 1995).
Д. К. Зеленин описывает множество случаев перезахоронения залож-
ных покойников, происходивших вплоть до начала XX века, например:
«В селе Курумоче Ставропольского у. Самарской губ. В ночь на 23
мая 1889 г. вырыли из могилы труп похороненной на кладбище этого
села… умершей от излишнего употребления вина. Труп вместе с гробом
вывезли в лодке на середину р. Волги и бросили его здесь, с двумя камня-
ми на шее; сделали все это для прекращения засухи».
Подобные случаи указывают, сколь важной считалась в народе разница
в погребении «обычных» и заложных покойников.
На основании заметок Зеленина можно сделать следующий вывод:
Расчленение, протыкание осиновыми колами и т. п. действия соверша-
лись над телами заложных покойников «второго типа», а также над теми
из них, которые изначально были похоронены неправильно (иначе, неже-
ли было принято заложных покойников хоронить).
Подобные действия над телом, судя по всему, предпринимали для того,
чтобы оградить людей от потенциального зла, которое несёт в себе за-
ложный покойник «второго типа». Отношение к такому покойнику и его
могиле было однозначно отрицательным.
Особое внимание стоит уделить ведьмам.
В народном понимании «ведьма» – это не «ведающая женщина», как
пытаются нередко утверждать сегодня на основании этимологии. «Ведь-
ма» – крайне вредоносное существо, которое:
– имеет две души (может быть, это – одна из причин, почему после
смерти её относят к заложным покойникам);
– вынимает плод из тела беременной женщины или домашних живот-
ных и заменяет его куском хлеба, сырой свинины или чем-то похуже. Вы-
нутый плод ведьма съедает (такое поверье бытует преимущественно на
Русском Севере);
– отнимает молоко у коров, забирает чужой урожай с полей (по поверь-
ям белорусов и украинцев) и т. п.
Считалось, что перед смертью ведьма должна передать свой дар, иначе
её муки будут бесконечными, так просто она не успокоится. Существо-
94
вали и поверья о том, будто ведьма может вредить людям и после своей
смерти.
Ведьм, равно как и иных заложных покойников, хоронили за пределами
кладбища, но при этом проводили особенные действия, например: протыкали
гроб или тело осиновым колом, расчленяли тело и перемешивали его части
(возможно, хоронили части тела в различных местах, а не в одной могиле);
клали лицом вниз, сыпали в могилу особые растения (например, мак) и пр.
Отличие заложных покойников не только в том, как, но и когда их
хоронили.
Если обычных покойников предают земле практически сразу после
смерти и чётко соблюдают определённую обрядность, то к заложным по-
койникам применяют совершенно другие принципы.
Доподлинно известно, что массовые похороны и поминовение залож-
ных покойников у славянских народов происходили один раз в год, в один
из дней Троицко-Купальского цикла обычно в Семик [cм. далее по тексту
статьи. – Прим. А.Б.]
До этого времени тела заложных покойников оставались незахоронен-
ными (что лишний раз указывает на то, что в сознании общества эти по-
койники не ушли в «мир иной»).
Для «хранения» этих трупов в городах существовали специальные мес-
та – «Убогие дома (божедомки, скудельницы, гноища) – большие общие
могилы, куда в течение года сваливались тела тех, кого не следовало
или не хватало средств хоронить на церковных кладбищах…. Одно из
первых упоминаний убогих домов встречается в Новгородской летопи-
си (1215 г.)» (Голубева, 2006). В Москве ещё в 1630–1730-х гг. в районе,
примыкающем к Марьиной роще, были специальные амбары, в которых
хранили тела неопознанных умерших. Одна из улиц Москвы в этих мес-
тах именовалась Божедомкой.
Русалки
«Сложность мифологического образа русалки никогда не вызывала

сомнений. Исследователи, чье внимание так или иначе привлекал этот
персонаж, пытаясь понять его первоначальное значение, высказывали
различные точки зрения на этот счет» (Дынин, 1994).
Ряд исследователей (М. Д. Чулков, И. М. Снегирёв, Д. О. Шеппинг,
Е. Г. Катаров, С. А. Токарев, Т. Д. Златковская, В. В. Иванов) считали
95
русалок в первую очередь духами природы, связанными с плодородием.

С. М. Соловьёв, А. Н. Афанасьев, А. Н. Веселовский, Л. Н. Виноградова
соотносили их с духами умерших предков, «выходящих весною насла-
диться оживающей природой» (там же). Д. К. Зеленин связывал русалок
с заложными покойниками.
«Среди персонажей восточнославянской демонологии образ русалки
занимает особое место. В нем сочетаются элементы нескольких со-
вершенно различных культов» (там же). Прослеживается связь с культом
мёртвых, с заложными покойниками, культом природы и плодородия.
Образ русалок крайне неоднозначен и различается даже в пределах од-
ной местности.
«Именно украинцы и южные русские всегда, или почти всегда, счита-
ли русалок утопленницами, маленькими детьми, которые умерли некре-
щеными, т. е. душами мертвых. Именно с южными русалками связаны
представления о летней троицко-семицкой обрядности, в том числе
об обрядах изгнания, проводов русалок, когда похоронно-поминальные
действия смешаны с элементами культа растений и плодородия.
…Особенно поражает разнообразие мест обитания южных русалок.
Здесь и различные водоемы – реки, озера, пруды, болота, колодцы, моря,
а также леса, рощи, сады, луга, ржаные (или конопляные) поля, степь,
огороды. Русалки подходят к домам, нередко поселяются в них, живут
на кладбищах (на могилах) и даже могут вбежать в церковь» (Колева,
1977).
Зеленин и Колева приводят большую доказательную базу в пользу
того, что образ русалки, по сути, объединяет в себе представления о по-
луденицах, лесных, водяницах и прочих духах, способных оборачиваться
женоподобными существами. Все они «…так или иначе связанные с рас-
тительностью, водой и плодородием» и, по большей части, враждебны
человеку.
Точных данных о том, в какой именно день «просыпаются» русалки,
нет. Чаще всего время «пробуждения» русалок связывают с Семиком.
В это время русалки ведут активнейшую жизнь. Так, например, по мне-
нию малороссов, в это время они «…начинают бегать по ржи и хлопать в
ладоши приговаривая: «Бух! Бух! Соломенный дух! Мене мати породила,
некрещену положила!» (Забылин, 1992, с. 61), качаться на ветвях, аукать
и т.д.
В этот период люди были вынуждены активно взаимодействовать с ру-
салками, что и отразилось в обрядности Троицко-семицкого цикла.
96
Среди исследователей нет однозначного мнения о том, как выглядят

русалки, о степени их внешней привлекательности. Так, Л. Н. Виноградо-
ва пишет: «В частности, поразительно единообразны поэтические опи-
сания украинских и белорусских русалок в сборниках П. П. Чубинского,
Н. Маркевича, В. Гнатюка и др. собирателей, отметивших следующий
набор стереотипных характеристик: “бледны”, “прелестны собой”,
“вечно юные красавицы”, “восхитительны”, “волшебный стан”, “чару-
ющий облик”, “нежное тело”, “волнистые волосы”, “веселые, игривые
хохотуньи”, “живут в великолепных хрустальных чертогах на дне озер”,
“оглашают окрестности чудными звуками” и пр.» (Виноградова, 2000).
Встречаются и другие описания русалок:
«В северных губерниях России думают, что русалки – существа без-
образные, косматые, горбатые, с большим брюхом и острыми когтями,
с длинной гривой, с большим железным крючком, которым ловят прохо-
жих» (Грушевский, 1860, с. 141)
Салманович пишет о представлениях румынов: «Народ объединял по-
нятия о добрых и злых духах, в которых верил, одним названием зыне
(zane). К добрым духам обычно прибавляли прилагательное, например
зыне милостивые (zanele mi-lostive), злые же духи имели свои названия
и среди них особенно опасными были игле (iele) или русалии (rusalii). Ру-
мыны представляли их как уродливых старух, летающих по воздуху с
остроконечными орудиями и поражающих тех, кто трудился в их дни.
Они могли наслать на людей различные болезни, оглушить, ослепить
или обезножить человека» (Салманович, 1978).
Может быть, в этом и кроется разгадка? Возможно, привлекательность
русалки зависела от её характера или от желания общаться с живым че-
ловеком? В свете связи образа русалки с заложными покойниками, мож-
но предположить, что её нрав и внешний облик зависели от того, каковы
были её земная жизнь и смерть.
То, что русалки непосредственно связаны с заложными покойниками,
не вызывает сомнения. Помимо этнографических свидетельств, сущест-
вует множество обрядовых элементов, которые также указывают на эту
связь, например:
– кумление/раскумление с русалкой;
– Д. К. Зеленин со ссылкой на Броневского (1828) пишет, что при по-
миновении заложных покойников родственники покойного призывают
русалку «…и часть блинов, принесенных для поминовения, оставляют
ей в жертву»;
97
– обычай оставлять в лесу и у воды ленты, ткань и венки для русалок;

– похороны русалки в те или иные дни Троицко-купальского периода
и пр.
Основные элементы обрядов Троицко–Купальского цикла
Семик, начало Русальной недели
Итак, Семик – четверг седьмой недели после пасхи. Он открывает так

называемый троицко-семицкий цикл обрядов. (Некоторые исследователи
считают началом этого цикла вторник или среду, что в данном случае не
принципиально.)
«У русских он [троицко-семицкий цикл. – Прим. А.Б.] начинался с
Семика, т.е. четверга седьмой послепасхальной недели; следующая за-
метная дата этого цикла – суббота накануне Т., отмечаемая у вос-
точных славян как одна из главных поминальных дат в году (ср. назва-
ния этого дня: “родительская суббота”, “задушная” или “духовская
суббота”, “Троицкие деды”). Вслед за Троицким воскресением начина-
лась неделя, называемая у восточных славян “Троицкой”, “Русальной”,
“Проводной” и т. п., а у славян-католиков “Зелеными святками” или
“Зеленой неделей”. В ее составе выделялись две главные даты: Духов
день и четверг, называемый в южнорусских областях и полесской зоне
“Троица умерших”, “Навская Троица”, “Русальчин великдень”.
В народных верованиях этот период календаря воспринимался как
вредоносный и опасный (ср. его полесские названия: “вредная” или “кри-
вая” неделя)…» (Славянская мифология, 1992).
Считалось что дети, зачатые в этот период, родятся больными; родив-
шимся в это время предрекали плохую судьбу, а умершим суждено было
стать «нечистыми» духами, то есть встать в один ряд с заложными покой-
никами.
«На Руси народное празднование, приуроченное к Троице, называлось
Зелеными святками и длилось в течение двенадцати дней, начиная со
среды седьмой недели по Пасхе (кривой среды) и заканчивая Днем Всех
Святых. Предполагается, что некогда Зеленые святки начинались в
семик (седьмой четверг по Пасхе), а заканчивались в первый понедель-
ник Петрова поста, но под давлением Церкви начало праздничного цик-
ла сместилось на один-два дня ранее. За семиком следовала женская
98
персонификация праздника – семуха. Седьмая суббота по Пасхе, Роди-

тельская, носила название “клечальная суббота”. Троицкая сплошная
седмица называлась “греной”, “гремяцкой”, “духовской”, “зеленой”,
“клечальной”, “кривой” или “Переигры”, “Розгара”, “Русалии” и т. д.
Среда Троицкой недели имела названия “бураломы” и “сухая среда”.
Особенно много диалектных слов приходится на Троицкий четверг:
“вяликодни”, “мавский”, “навский”, “русальный великдень”, “троица
умэрлых’, “навская троица”, “русальи розыгры”, “русальни помынкы”,
“русальская пасха”, “русальное воскресенье”, “сухой четверг”. Зеле-
ные святки завершались заговением на Петров пост; это воскресенье
называлось “конюковкой”, “вешним”, “русалкиным заговеньем”, “кра-
пивным воскресеньем”» (Голубева, указ. соч.).
По народным поверьям, «В Семицкую неделю покойники бродят по
кладбищу – без пристанища» (Ермолов, 1901, с.291).
Считается, что в Семик заложные покойники просыпаются от зимнего
сна и начинают вредить живым.
В этот день традиционно проводили похороны всех заложных покой-
ников, которые умерли в течение года. В том числе в городах, где «…над
убогими домами совершалась общая панихида, затем благочестивые
миряне засыпали могилу и выкапывали рядом новую» (Голубева, 2006).
Позднее, когда убогие дома упразднили, люди стали собираться в этот
день в тех местах, где ранее находились эти дома, либо другие братские
могилы, где также проводили панихиды. После устраивалось всеобщее
поминовение, в большинстве случаев имевшее весьма весёлый характер.
Исследователи отмечают ярко выраженный языческий характер таких
поминовений: «Эти поминки отличаются общим весельем и сопровож-
даются музыкой и свистом, причем последний, очевидно, должен от-
пугивать нечистую силу. На могилы заложных покойников бросают
деньги и яйца; это можно считать жертвоприношением злым покой-
никам, насылающим на людей болезни» (Зеленин, 1995).
Помимо общей весёлой трапезы проводились кулачные бои, шутовские
битвы, люди пели и плясали, свистели (в том числе с помощью глиняных
свистулек) и кидались друг в друга печёными яйцами либо глиняными
шариками.
Смысл и значение подобных действий подробно описаны в вятской
сказке о заложных богатырях, записанной Д. К. Зелениным:
«В городе были три убитых богатыря. Они просили, чтобы их кто-
нибудь похоронил. Но сколько раз их не хоронили – всё неудачно: сегод-
99
ня похоронят, а завтра они опять выйдут наверх и просят, чтобы их

опять хоронили. Вызвался их похоронить один солдатик; купил 40 бо-
чек вина, созвал всех городских и окрестных жителей; после похорон
выкатил все 40 бочек вина и приказал пить – кто сколько может; ког-
да напились, приказал – кому реветь, кому песни петь. Кому плясать,
кому драться. Тут сделался такой шум, что ничего не разберешь; а
богатырям этого только и хотелось. Проходит день, проходит неде-
ля, проходит месяц, а богатыри не выходят: значит, похоронены уже.
После эти богатыри подарили солдату своих коней – “за то, что ты
нас хорошо похоронил”» [Выделено нами. – А.Б.].
Основной обрядовый объект обрядов Троицко-Купальского цикла –

берёза.
Максимович пишет: «А что обрядное дерево на Зеленых святках есть
именно береза, это видно и по Великорусским народным обычаям в Се-
мик и на Троицу; если ж идет на клечанье и другое дерево, особливо
клен и липа, то это делается или для большей роскоши, особенно при
украшении церквей, или по недостатку в березе» (Максимович, 1877).
«Троицкие березы стояли по традиции три дня. Однако зафиксирова-
ны сообщения и о более длительных сроках хранения берез – в течение
одной–двух недель [то есть до праздника Купалы. – Прим. А.Б.]. К увяд-
шим деревцам относились по-особому: их не позволялось выбрасывать
как отслуживший хлам, но лишь сжигать в печи; остальную зелень
разбрасывали по огороду или скармливали скоту» (Фурсова, 2003).
Семик тесно связан с русалками, так как именно в этот день они «про-
сыпаются», начинается их время. (По представлениям жителей некоторых
регионов русалки просыпаются раньше – «Так, в Бронзенском у. Черни-
говской губ., по сообщению Кибальчича, “русалки появляются на земле
в четверг Страстной недели…”» (Зеленин, 1995)
Считалось что в этот день (как и в другие дни, посвященные русалкам)
нельзя работать на земле, иначе русалки накажут человека. У народов
Сибири же, этот день связывали с «именинами земли» и запрет на такие
работы объяснялся именно этим событием.
«В Пензенской и Минской губ. Семик (четверг перед Троицей) счита-
ется праздником в честь русалок. Напомним, что Семик иногда (но не
всегда) совпадает с малорусским праздником в честь русалок, извест-
ным под именем “Русальчин велик день”, т. е. Русальная пасха… В ка-
лужской обрядовой песне русалка названа семицкой» (Зеленин, 1995).
100
Практически в Семик повсеместно, совершают обряд завивания берёз-

ки (Троицкого дерева). Описано много вариантов этого обряда, который
ещё называют «встречей русалок» или «завиванием венков» для русалок.
Основной «сценарий» этих обрядовых действий таков:
Девушки, молодые женщины (а иногда вместе с ними и парни) надева-
ют лучшие платья и идут в лес (поле) к берёзке. Как правило, эту берёзку
заранее выбирают и помечают, то есть «заламывают». Девушки завивают
берёзовые ветки так, чтобы получились кольца (связывают ветки в форме
колец). Вплетают в эти «берёзовые венки» травы, цветы, ленты, украшают
березку венками.
Варианты «завитой берёзки» различны: порой связывали вместе несколь-
ко берёзок (или берёзку, рябину и ёлочку) так, чтобы образовалась арка, за-
плетали берёзке косы, сгибали в кольцо не ветки, а само деревце. Из берёзы
могли сделать куклу. Завитая берёзка была центром праздника.
Кроме того, девушки брали с собой в лес кушанье и питьё, которые
они раскладывали под берёзкой. Обязательным элементом «празднично-
го стола» были яйца, яичница.
Вокруг завитой берёзки водили хороводы и пели весёлые песни.
Фурсова описывает, как проходили такие обрядовые гуляния девушек
и женщин в районах Сибири (в Кыштовской, Верхне-Тарской, Иткуль-
ской, Каминской, Каргатской, Усть-Тартасской, Шипицынской волостях
Каинского уезда): «…«В рощицу угощение принесут и кушают. Девуш-
ки кумились, не целовались, но называли друг дружку кумами. Пели пес-
ни, водили хороводы» (А. Д. Вилкина, д. Ключевая Венгеровского р-на).
Характерно угощение, которое брали с собой и с которого начинали тра-
пезу: «Пшеница пареная с сахаром, изюмом («кутья»), блины, вареные
яйца. Девушки при установлении отношений “кумовства” обменива-
лись подарками в виде лент. Кроме того, девушки «завивали венки» из
березовых веток и полевых цветов, которые затем сохраняли до Троицы
(их вешали на березы и оставляли). Зафиксированные нами обычаи по-
добны семико-троицким гуляниям девушек в центре Европейской части
России по рукописям Ученого Архива ИРГО…» (Фурсова, 2003).
Считается, что эти обрядовые действия предпринимались с различны-
ми целями:
– чтобы защититься от русалок (по фольклорным свидетельствам);
– чтобы умилостивить русалок (Д. К. Зеленин видит в этих действиях
некое служение русалкам, считая венки и завитую берёзку, на ветвях ко-
торой те будут качаться, «умилостивительной жертвой»);
101
– для кумления девушек друг с другом (но через неделю проходило

раскумление, что может указывать на искажение первоначального смысла
действа);
– для кумления девушек с русалками (опять же Д. К. Зеленин пишет,
что с помощью берёзки люди кумились с русалками, дабы получить их рас-
положение и привлечь на свою сторону их магические силы, чтобы русалки
поспособствовали плодородию полей и, особенно, обильным дождям);
– для проведения тризны (так как с этими обрядами связан «поминаль-
ный» стол и жертвоприношения, характер которых соответствуют древ-
ним представлениям о тризне).
В более поздних вариантах обряда берёзку приносили в деревню (и обхо-
дили с ней деревню), ставили посередине площади до Троицы (или до вечера,
после чего убирали в клеть до Троицы). Вокруг неё также водили хороводы,
кумились. При этом деревенские парни всячески охраняли берёзку от парней
из соседнего села – утрата такой берёзки была для них страшным позором.
В некоторых источниках встречается упоминание некой Семинихи или
Семихи, которая, скорее всего, соответствует русалке, так как именно ру-
салкой чаще всего называют куклу, которую делают в этот день.
«На Верхней Волге был известен обычай делать в Семик … два чуче-
ла: Семика и Семичиху, относить их в поле и оставлять на ночь под де-
ревом. Наутро, вернувшись на прежнее место, у них спрашивали: “Как
вы ночку провели, молодица с молодцом?”, после чего чучела разоряли.
(Зеленин Д. К., описание рукописей…) В архивных материалах, относя-
щихся к Нижегородской и Владимирской губерниям, есть указания на
травестийное переряживание молодежи в Семика и Семичиху (Берн-
штам)» (Топорков, 1995, с. 255).
Итак, Семик теснейшим образом связан с культом мёртвых: заложных
и «ничейных» покойников, а также русалок (сущностей, скорее всего, вос-
ходящих к заложным покойникам). Главными его целями можно считать:
оберегание от «нечистой силы» и упокоение душ определённых усопших,
что само по себе положительно влияет на жизнь человеческого общества.
Семуха
Считается, что следующая за Семиком пятница также имеет осо-

бый смысл. По утверждениям ряда белорусских исследователей (в т. ч.
Г. Э. Адамовича), в эту пятницу отмечали женский праздник под названи-
102
ем Семуха или Бабы (по аналогии с Дедами; например, одно из названий

Родительской субботы – «Зелёные Деды»). В этот день женщины справ-
ляли поминки по своим старшим родственницам. Такие покойники от-
носятся к категории «родители» и считаются добрыми по отношению к
человеку и несут благо.
Чётких свидетельств касательно обрядов этого дня нет. Это неудиви-
тельно: ведь женские обряды касались, как правило, таких сторон жизни,
о которых не рассказывают посторонним. Возможно, именно к пятнич-
ным женским обрядам относится вышеприведённое упоминание обряда,
связанного с Семиком и Семинихой, с которыми расправлялись именно
в пятницу.
Это время было нежелательным (а возможно, и табуированным) для
интимной близости, для зачатия ребёнка. Женщина как мать, хранитель-
ница рода, видимо, должна была проявлять в это время особенную сдер-
жанность и не допускать к себе мужчину. Можно даже предположить, что
Семиниху наказывают именно за то, что она нарушила это правило, то
есть обрекла род на появление в нём неполноценного ребёнка.
Родительская суббота
Эту субботу называют также Троицкими, Сёмушными, Зелёными Де-

дами, Клечальной субботой и пр. День связан с поминанием покойников,
прежде всего, из категории «родителей».
У народов бывшей Югославии «суббота перед троицей (духоеска,
русана, мртва или пресеетска субота) считалась одним из годовых
поминальных дней – задушнице. Было принято посещать кладбища,
украшать могилы цветами, служить молебны в церкви, устраивать
поминальные трапезы. <…> По народным верованиям, в этот день от-
крываются могилы, и с умершими людьми можно разговаривать» (Ка-
шуба, 1977).
«Троицкая Родительская суббота заключала в себе те же универ-
сальные компоненты: обязательное посещение кладбищ, кормление
усопших родителей, заупокойная служба в церкви, но имела ряд особен-
ностей, связанных с праздником пробудившейся природы. В этот день
к крыльцу до 12 часов полагалось поставить молодые березки, на кото-
рые должны были прилететь усопшие родители (вариант – кукушка).
С этой же целью на окно с внешней стороны вывешивалось полотенце;
103
умершим родителям нужно было вытереть слезы. Придя на кладбище,

по могильной насыпи трижды крестообразно проводят пучком березо-
вых веток – “открывают родителям глаза” и только после этого при-
ступают к еде. Принесенные ватрушки и яйца, окрашенные березовой
листвой, оставляют на могиле и трогать их нельзя ни в коем случае.
Перед уходом могилу вновь “запахивают”, чтобы закрыть родителям
глаза» (Гадло, 1998).
М. Я. Салманович описывает отношение румын к этому дню так:
«Субботний день накануне троицы считался самым важным поми-
нальным днем в году и назывался великие предки (mosii cei mari) или
летние предки (mosii de vara). Для раздачи поманы в честь умерших по-
купали новую посуду (кувшинчики, тарелки, миски и т. д.), украшали
ее венками из роз, инжиром, калачиками, нанизанными на одну нить.
В приготовленную посуду клали еду, наливали вино и разносили по род-
ным и соседям; давали в поману и одежду. Если вина в доме не было, то
сосуд, предназначенный для него, наполняли у колодца свежей водой и
платили за нее детишкам, которые специально с утра прибегали к ко-
лодцу. Обменивались поманой и на кладбище. В субботу вечером парни
срезали в лесах ветви липы, которыми украшали дома, хозяйственные
постройки, заборы и ворота. Часть ветвей освящали в церкви и храни-
ли за иконами как обереги от грозы и градобития. Сухие листья этих
веток заваривали как чай и применяли от простуды и других болезней.
Пользовались ветками и при любовной ворожбе» (Салманович, 1978.)
Интересно, что «в Троицкую субботу по селам и по погостам схо-
дятся мужи и жены на жальниках и плачутся по гробовым с великим
почитаньем. И егда начнут играти скоморохи, и гудцы и перегудники,
они же, от плача переставше, начнут скакати и плясати и в долони
бити и песни сатанинские пети; на тех же жальниках обманщики и
мошенники», (Стоглав, 89–90). Воспринимаемый христианским автором
как неуважительный и лицемерный этот обряд, с одной стороны, подчёр-
кивает иное, нежели в христианстве, отношение к смерти и умершим. С
другой стороны, он позволяет проследить и осознать теснейшую связь
между многими обрядами Троицо-Купальского цикла и истоки их про-
исхождения.
В этот день также действовали некоторые иные (кроме ограничения
интимной близости) запреты, например:
«Среди пожилых людей можно услышать и сегодня соображения
о том, что “родители” в родительский день “радуются” встрече с
104
родственниками и нельзя невниманием омрачить их праздник: “Родите-

ли ждут не даждут Троицы”. Проявлением невнимания могло быть и
выполнение хозяйственных работ, включая выгребание золы (души ро-
дителей могли “обжечься”), шитье иглой (могли “уколоться”), резание
ножом (могли “порезаться”) и пр. Запрещались всякие виды женских
работ, как-то: прядение, вязание, тканье, уборка…» (Фурсова, 2003).
В Псковской области запрет на уборку дома в этот день объясняется
так: “…Чтобы не залить “родителям глаза грязью”» (Гадло, 1998).
Запрет на работы – один из главных признаков «праздности» дня (то
есть праздника), что ещё раз говорит об особой его важности, о необхо-
димости чётко разделять его с днями «обычными».
Поминальный стол Родительской субботы ничем не примечателен.
Присутствуют: блины, кутья (причём в ряде местностей кутью ели только
дома, не принося на могилы), яичница, пироги и другая выпечка.
Часть поминальной пищи «…оставляли на могилах, так как, по пове-
рьям, “родители” тоже принимали участие в коллективной трапезе»
(Фурсова, 2003), как и по сей день. Часть раздавали людям, особенно де-
тям и старикам, также раздавали и милостыню.
Помимо пищи и питья, на могилы приносили берёзовые ветки (кото-
рые, как описано выше, использовали в обряде обращения/общения с
предками), венки, которые вешали на могильные кресты.
Подобные действия, безусловно, имеют прямое отношение к русалкам,
но едва ли можно считать, что в Родительскую субботу русалкам при-
давалось особое значение. Скорее, здесь наблюдается смешение обряд-
ности, связанное с одной стороны со схожестью обрядов, а с другой – со
слишком коротким интервалом времени между Семиком и Родительской
субботой.
Троица и Духов день
«В просторечии день этот называется Троицыным днем, потому что

в сей день торжественно открылась св. Троица – Бог Отец, пославший
Духа Святаго Апостолам, по ходатайству Сына Своего Господа Иисуса
Христа, и Дух Святый, от Отца исходящий и чрез Сына нисшедший на
Апостолов и умудривший их вещать о великих делах Божиих на разных
языках, которым они не учились и коих не знали» (Иоанн Крондштат-
ский, 1907).
105
У коренных сибиряков «Троица приходилась, согласно христианскому

вероучению, на воскресенье, пятидесятый день по Пасхе. Понедельник,
как в левобережье, так и правобережье Оби, когда, как считалось, Свя-
той дух спускался на землю, соответственно назывался Духовым днем,
“днем Духа”» (Фурсова, 2003) Ряд исследователей считаёт Троицу и Ду-
хов день одним и тем же событием.
Важнейшей частью этого праздника было украшение храмов, домов и
улиц зелёными ветками и деревьями (чаще всего берёзы). Считалось что
зелень, которую в этот день освящали в церквях, обладает особой силой и
может служить сильным оберегом для человека и его имущества. Троица
тесно связана с Родительской субботой и в некоторых областях обряды
Родительской субботы проводили именно в Троицу.
Святость этого дня, весь его смысл напрямую связаны в народном со-
знании с усопшими, о чём свидетельствует не только посещение в этот
день кладбищ, но и принесение на могилы освящённых в храмах расте-
ний. Такое смещение ещё раз говорит об общности обрядов Троицко-Ку-
пальского цикла, которые в древности, видимо, быди составными частями
единого неразрывного действа.
Начиная с Троицкого дня, славяне проводили обряды «прощания с ру-
салками». Формы обрядов и их смысл сильно различаются, неравнознач-
ность их очевидна.
Повсеместно проводили «развивание» берёзки: несрубленную берёзку
развивали просто – развязывали ветки, чтобы они приняли обычное поло-
жение, снимали с них венки, вплетённые цветы, травы, ленты. «Развива-
ние» было очень важным элементов связанной с русалками обрядности.
Как считает Д. К. Зеленин оно прежде всего позволяло раскумиться с
русалками, то есть снять с себя все обязательства по отношению к ним.
Полагали, что с этого момента русалки уже не могут причинить вред че-
ловеку, то есть относиться к ним можно как угодно (Зеленин, 1995).
Подобное отношение к жителям иного мира свойственно всем наро-
дам, не только славянам, и многократно описано в фольклоре. Это извеч-
ные попытки «обмануть смерть», получив при этом как можно больше
особенных благ, которых не найти на «этом» свете.
В обрядах «прощания» с русалками форма, которую обретала потусто-
ронняя сила, не имеет принципиальной разницы: Троицкое дерево, кукла,
арка, живая девушка и т. д. Различия объяснялись, скорее всего, простым
удобством.
106
Изгнание русалки. «В Данковском уезде Рязанской губернии обряд

изгнания русалок совершается так: русалок изображают девушки в
одних рубахах, с распущенными и перекинутыми на лицо волосами. В
течение всей Русальской недели, по вечерам, во время хороводов, они
бродят по улице, то по задворкам, то прячась в коноплянки; старают-
ся пугать людей, а поймав детей, трясут их. В полночь на заговенье все
участники хоровода вооружаются палками, косами, кнутами и с кри-
ком: “гони русалок”, с звоном в косы и щелканьем кнутов бросаются
на русалок, которые утекают со всех ног. Когда им удаётся спастись
на землю соседней деревни (куда их стараются не пустить), преследо-
вание прекращается и все возвращаются домой: “Ну, теперь прогнали
русалок”» (Зеленин, 1995) [Выделено нами. – А.Б.]
Каждый из зафиксированных исследователями обрядов «изгнания ру-
салок» показывает, насколько сильно люди хотели избавиться от русалки,
«чтоб и духа её не осталось».
Проводы русалки. Шейн (1898, с.366–367) описывает обряд провод

русалки, который сводится к тому, что девушка, изображающая русалку,
выходит на улицу «…в одной рубашке, с распущенными волосами, верхом
на кочерге, держа в руках помело через плечо» и идёт из села. За ней
следуют девки, бабы и дети, провожая. По описанию Шейна, бабы при
этом бьют в заслон, по другим описаниям поют песни, пляшут и раду-
ются. То есть провожают русалку как очень важную особу, с той лишь
разницей, что действия “кортежа” носят явно скомороший характер,
лишний раз подчёркивая её “нечеловеческую” природу.
Дойдя до поля ржи, которое можно воспринимать как некую грани-
цу, русалка щекочет людей и пытается прорваться обратно, к деревне.
Это вызывает общую свалку, вследствие которой русалка вырывается
и прячется “во ржах”. “Теперь, – кричат все, – мы русалку проводили,
можно будет везде смело ходить, и расходятся по домам”».
Д. К. Зеленин отмечает, что в обрядах «Проводов» русалка крайне ред-
ко представлена в виде чучела. В этом случае обряд совмещается с другой
своей разновидностью – с «похоронами русалки». Так, в Спасске-Рязан-
ском после того, как русалку «проводили», куклу разрывали на части.
Похороны русалки. Обряды похорон русалок сливаются с другими

обрядами, которые исследователи связывают уже с собственно Купаль-
скими. В отличие от «проводов» и «изгнания», здесь было принято ис-
107
пользовать куклу или дерево. Куклу при этом называли по-разному: ру-
салка, Кострома, Ярило и т. п.
Наиболее распространённым способом похорон было утопление.
«В заговенье перед Петровками делают из тряпок куклу, величиною с
шестинедельного ребенка, намалевывают ей нос, глаза, рот, наряжают
ее в платье. Сделавши из досок гроб, кладут туда куклу, покрывают ее
кисеею и убирают цветами. Парни, девушки и молодые бабы несут гроб
на берег реки; девушки наряжаются кто священником, кто дьяконом, кто
дьячком, делают кадило из яичной скорлупы и поют: «господи, помилуй!»
Все идут со свечами из стеблей конопли. У реки русалке расчесывают во-
лосы и прощаются с нею, целуя ее, причем одни плачут, другие смеются.
Заколотивши гроб, привязывают к нему камень или два и бросают в воду.
После этого обряда поют песни и водят хороводы» (Шейн, 1898, С.367).
Пародирование церковной похоронной службы при утоплении ру-
салки – очень распространённый обычай. Некоторые исследователи
(П. Н. Берков, В. Я. Пропп) связывают его с ироническим отношением
народа к церковной обрядности. Однако это может и подчёркивать, что
«покойник» некоторым образом относится к человеческому роду.
«…После обеда, в день Троицы они [девицы. – Прим. А.Б.] собираются
к березке и поют, … снимают с березки ленты и отламывают по прути-
ку, что называется – обдерут как белочку, вырывают из земли и тащат
уже к речке, как преступника, топить, несут по улице целой толпой,
кто за какой сучок ухватится и, пришедши на берег, бросают ее в воду
с криком: “Тони, семик, топи сердитых мужей”, и несчастная березка,
прежде бывшая игрушкой, теперь уже брошенная в воду с презрением,
плывет туда, куда понесет ее течение воды» (Шейн, 1898, с.346)
В приведённых примерах отношение к русалке совершенно разное,
что, на наш взгляд, ещё раз доказывает тесную связь русалок с залож-
ными покойниками. В первом случае хоронят «младенца», и, хотя образ
его несёт в себе определённые отрицательные черты, к нему относятся
уважительно. Во втором же случае образ берёзки соотносится скорее со
злодеем, и после того, как люди уже перестают быть связаны с ней ка-
кими-либо обязательствами (проведён обряд развивания), они выражают
своё негативное отношение к этому персонажу.
Обряд потопления русалки направлен на обеспечение земли достаточным
количеством влаги. В этом свете интересна параллель с обрядами перезахо-
ронения заложных покойников, когда во время засухи тела этих покойников
бросали в воду либо заливали воду в могилы с целью прекращения засухи.
108
Ещё один вид «похорон», связанный с плодородием – разрывание, рас-

членение русалки. При этом все обрядовые действия, предшествующие
уничтожению берёзки, повторяют вышеописанные похороны либо обряд
изгнания. Действо также нацелено на плодородие почвы либо на оберега-
ние её от злых сил.
Известен и промежуточный обряд, нечто среднее между изгнанием-прово-
дами русалки и разрыванием, – когда русалку бросают в поле (особенно часто
в рожь). Этот обряд также был направлен на плодородие земли и ржи.
Сожжение. «Русальское заговение в Рязанском у. справляется следу-
ющим образом. …В сумерки [молодёжью. – прим. А.Б.] делается чучело
женщины, называемое русалкой; его несут избранные женщины вдоль
села, где уже заранее бывает приготовлен ребятишками большой кос-
тер из дров и хвороста, который, по прибытии русалки, зажигается.
Когда он достаточно разгорится, в него бросают чучело и начинают
поочередно прыгать через огонь. Каждый перескочивший через пылаю-
щий костер предохраняется тем самым от болезней, злых духов и кол-
дунов» (Ушаков, 1896, С.164).
Но такой обряд с русалкой в виде куклы довольно редок. В подавляю-
щем большинстве случаев сжигали Троицкое дерево. Часто это было даже
не одно, а все деревья, которые украшали деревню на Троицу. В огонь также
бросали венки – видимо, как элемент, связывавший людей с русалками.
«Прощание с русалками» примечательно и тем, что в одних случаях
русалка «умирает» сама, а в других её «убивают». Именно в обрядах, свя-
занных с «убийством», которое само по себе говорит о негативном отно-
шении людей к этому персонажу, встречается расчленение «тела», то есть
дополнительное, окончательное умерщвление.
При этом часто присутствовал элемент борьбы. Толпа разделялась на
два лагеря: кто-то «защищал» русалку, кто-то – наоборот. После шуточ-
ного боя побеждали вторые, и русалку уничтожали (убивали). При этом
«защитники» русалки плакали и причитали.
Такое разнообразие «похорон русалки» связано с наличием различных
похоронных обрядов, каждый из которых, видимо, имел определённый
смысл и социальное значение.
«Токарев считает, что развитие форм погребения исходило из двух
инстинктов: инстинкта опрятности и инстинкта социальной привя-
занности.
Из инстинкта опрятности вытекало:
а) стремление избавиться;
109
б) оставление и выбрасывание трупа, т.е. его рассечение или назем-

ное погребение, или кремация;
в) водяное погребение;
г) усаживание или сожжение трупа на погребальной ладье;
д) связывание и уродование трупа;
е) укладка в оссуарии, т. е. создание урн с костями.
А инстинкт социальной привязанности толкал людей к стремлению
его сохранить, и это выражалось в формах:
а) ношения трупа;
б) эндоканнибализма;
в) хранения его в жилой комнате;
г) зарывания в землю;
д) создания погребальных курганов;
е) создания склепов, мавзолеев, пирамид;
ж) вторичного и частичного погребения;
з) помещения пепла в урны или оссуарии;
и) захоронения костей.
…Конечно, здесь кое-что Токаревым упрощено, так как на формы
погребения действовали и другие ментальные установки. Но выделение
им двух инстинктов, которые действовали еще сначала человеческой
истории, важно, по-нашему мнению (хотя и немного рационализирова-
но в объяснении столь сложного явления). Но они вполне могли иметь
место в жизни человечества» (Шенкао, 2002).
В зависимости от формы похоронного обряда можно сделать вывод о
том, кем или чем для его участников являлась русалка, кого или что она
символизировала и, соответственно, на какой результат были направлены
соответствующие обрядовые действия.
Также частыми элементами Троицко-Купальского цикла были ряжение
и гадания – элементы, связанные с потусторонним миром, что лишний
раз доказывает отнюдь не христианский характер действий этого цикла.
Купала
«На Руси Иванов праздник известен под именем Купалы…

Наравне с прочими родственными племенами славяне при летнем
повороте солнца возжигают костры, совершают омовения в реках и
источниках и собирают целебные травы» (Афанасьев, 2006.).
110
По словам Д. К. Зеленина, есть свидетельства того, «…что праздник

Купалы и вообще посвящен русалкам» (Зеленин, 1995). Трудно сказать
так ли это, но то, что многие элементы Купальского действия явно связа-
ны с русалками очевидно.
Купальскую ночь повсеместно связывали с разгулом нечистой силы и
ведьм, которые в это время слетались на шабаш. Зеленин пишет о том,
что, по народным поверьям, русалки также праздновали Купалу, и если
человек случайно вмешивался в этот процесс, ему грозили серьёзные не-
приятности.
Все купальские обряды можно разделить на два типа:
1. Обережные – их целью является защита людей, их имущества, зем-
ли от нечистой силы, ведьм. «У русских и белорусов сохранились в этот
день магические шествия девушек вокруг полей» (Крачковский, 1874,
с. 135). (Такой обход в ряде регионов совершают и на Троицу.)
Н. Н. Велецкая указывает, что и весь «…комплекс действ, из которых
составляется ритуал общественных собраний вокруг покойников, на-
правлен на противодействие губительному воздействию смерти на всё
живое, главное же – на урожай, плодовитость скота, жизнеспособ-
ность людей, на приобщение к вечной жизни умершего, т. е. на подде-
ржание нормального, непрекращающегося течения жизни и содействие
вечному её воссозданию» (Велецкая, 2003).
Оберегами в эту ночь служат осина, лопух, крапива, горькая полынь и
т. д. Описано множество обрядовых действий, основанных на защитной
силе этих растений, каждое из которых оберегало определённую сферу
жизненного пространства человека.
Зеленин считает что хороводы, которые распространены в этот день
повсеместно, также являются средством защиты от нечистой силы, в осо-
бенности от ведьм, которые стремятся к купальскому костру.
2. Очистительные обряды. В некоторых регионах купальский костёр
складывают из старых вещей, хлама, что говорит об очистительном ха-
рактере праздника. «Множество обрядов связано с изгнанием из селений
русалок или с выносом соломенных чучел, которых называют разными
именами: Марынка, Морена, Уляна, Катерына, Купало, Кострубонько,
Кострома, Ярило» (Зеленин, 1991).
Во многих случаях куклу, которая символизирует ведьму, на Купале
разрывают на части и разбрасывают по полям. Разрывание – это уничто-
жение ведьмы, а разбросанные по полям части куклы должны были защи-
тить от неё урожай.
111
Обряды с куклами, производимые на Купалу, практически ничем не

отличаются от действий Троицко-семицкого цикла. Однако здесь чаще
присутствует персонаж, носящий мужские признаки и имя, а также пар-
ные куклы.
«Рядом со скатыванием огненного колеса в реку топили в ней и само-
го Купала. В Малороссии уцелел следующий обряд: накануне Иванова
дня делают из соломы идола Купала – иногда величиной с ребенка, а
иногда – в настоящий рост человека, надевают на него женскую сороч-
ку, плахту, монисты и венок из цветов. Тогда же срубают дерево (пре-
имущественно черноклен, вербу или тополь), обвешивают его лентами
и венками и устанавливают на избранном для игрища месте. Дерево
это называют Мареною; под ним ставят наряженную куклу, а подле
нее – стол с разными закусками и горилкою. Затем зажигают костер
и начинают прыгать через него попарно (молодец с девицею), держа в
руках купальскую куклу; игры и песни продолжаются до рассвета. На
другой день куклу и Марену приносят к реке, срывают с них украшения
и бросают ту и другую в воду…» (Афанасьев, 1996).
В большинстве регионов, в обрядах Троицко-семицкого цикла фигури-
руют персонажи, воплощающие женское начало. Скорее всего, это связано
с представлениями людей о различии между функциями мужского и жен-
ского начал. Купальские же обряды, которые завершают Русальную неде-
лю, говорят о переходе в другой период, о чём свидетельствуют действия,
связанные с пониманием славянами цикла «смерть – возрождение»:
«Мысль о замирающих силах природы особенно наглядно выражает-
ся в тех знаменательных обрядах, которые еще недавно совершались и
были известны в нашем народе под названием похорон Костромы, Лады
и Ярила. По всему вероятию, обряды эти принадлежали в старину к
купальским игрищам…» (Афанасьев, 1996, с. 603).
В обрядах «прощания с русалкой» речи о возрождении не идёт. Это
позволяет выделить таких персонажей, как Купало, Ярило, Кострубонько
из общего ряда «покойников» Троицко-Купальского цикла.
«Между тем Кострубонько, которого жонки провожали некогда с
жалостью, в заключение весны, был в ходу и у девчат Южнорусских в
начале весны. На Украине девчата водили особенный танок, в котором
одна, в средине круга, представляла умершего Кострубонька, причем ее
подружки пели несколько раз, ходя вокруг нее:
“Помер, помер нашъ Кострубонько;
Помер, помер нашъ голубонько!
112
Кобыло ж наша, белобокая,

Не впади з моста,
Не вмочи хвоста!”
Наконец, девушка, представляющая Кострубонька, вскакивает, а
подружки ее поют весело и громко:
“Ожив, ожив наш Кострубонько,
Ожив, ожив наш голубонько!” и т. п.»
(Максимович, 1877).
Часто куклы, символизирующие Ярило, Купало, Кострубонько и т. п.,
имеют явно выраженные признаки мужского начала и силы. Эти признаки
в народе связываются с плодородием не только в обычном, бытовом, по-
нимании, но и вообще с силою, которая способствует возрождению.
Так, в фольклоре, у покойника, которого везут на кладбище, мужские
органы часто прибывают в эрегированном состоянии, «…и это нагляд-
но демонстрирует его готовность к продолжению сексуальной жизни»
(Топорков, 1995), а подчас этот орган даже возвышается над могилой.
В играх и скоморошинах, подобных вышеописанным похоронам Костру-
боньки, порой воскрешение покойника сопровождалось не только весельем,
но и нецензурными текстами, смысл которых сводился к тому, что, встав из
гроба, этот «покойник» готов удовлетворить всех «старух». Это лишний раз
подтверждает связь сексуальности с воскрешением, перерождением.
К сожалению, смешение обрядности Трицко-Купальского цикла не
позволяет однозначно определить, к какого рода сущностям относят-
ся воскресающие персонажи. Так, в некоторых регионах «русалок», чья
смерть не предполагает воскрешения, называют теми же именами, что и
персонажей Купальского действа (которые позже должны воскреснуть).
Однако это не может быть свидетельством того, что Кострома, Ярило и
пр. – «обычные» русалки (заложные покойники). Но невозможно и полно-
стью опровергнуть связь этих персонажей с заложными покойниками, так
как в Купальских обрядах встречается довольно много элементов, указы-
вающих на эту связь.
Ярило, например, народная традиция называет богом и связывает с
культом плодородия и воинским культом, а также с загробным миром.
Одновременно, существуют свидетельства того, что в дни поминовения
заложных покойников поминали также и воинов, погибших в бою. Естес-
твенно, человек, умерший защищая свою землю, свой народ, не может
восприниматься народным сознанием также, как самоубийца или колдун.
С другой стороны, он не может восприниматься как «обычный» покойник.
113
Возможно, именно этой разницей объясняется появление культа моло-

дого бога Ярило и отличие его «похорон» от всех прочих, а так же его
фактическое бессмертие.
Способностью к возрождению порой наделяются и женские персона-
жи купальских обрядов, имена которых аналогичны вышеперечислен-
ным: Кострома, Купала, а также Марена. Некоторые исследователи видят
в этом связь с обрядами Масленичного периода. Однако в этнографи-
ческих исследованиях, у них нет свидетельств такой ярко выраженной
способности к воскрешению, как у мужских персонажей. Упоминания о
сжигании кукол с таким именем редки и не являются повсеместными, что
говорит скорее об их новизне, нежели о древности.
Выводы
Рассматриваемый период года – пора, когда грань между человеческой

реальностью и потусторонним миром размыта. Поэтому люди должны
вести себя соответствующим («особым») образом, причём не только что-
бы защититься и выжить, но и чтобы получить какое-либо благо (напри-
мер, улучшить плодородность почвы или добиться дождей).
Уникальность периода в том, что только в это время проявляют «ак-
тивность» заложные покойники, то есть покойники, умершие противоес-
тественной смертью, а значит, несущие дополнительную опасность.
В обрядах Троицко-Купальского цикла представлено множество эле-
ментов, связанных с растениями. Возможно, перед нами действительно
остатки некоего растительного культа Природы, но восстановить его по
имеющимся данным достоверно невозможно. Если такой культ и был, то
со временем он слился с другими, более «практичными»: культом возде-
лывания Земли и её плодородия и культом мёртвых.
Преимущественными участниками этих обрядов были дети, молодёжь
и молодые женщины, то есть люди, обладающие относительно неболь-
шим жизненным опытом и огромным потенциалом, могущие позволить
себе риск для получения «неземных» благ с одной стороны, а с другой
стороны, являющиеся «носителями плодородия». А также, в силу своего
возраста и связанного с ним ряда переходных обрядов, в наибольшей сте-
пени нуждающиеся в защите.
Точка зрения Д. К. Зеленина, который соотносил рассматриваемые
элементы Троицко-Купальского цикла с представлениями о русалках –
114
заложных покойниках, представляется наиболее верной. Это доказывает

не только сравнительный анализ этнографического материала, но и по-
нимание значения обрядов их участниками. И именно здесь стоит искать
причину разницы в обрядовых действиях.
Русалки, в свою очередь, на наш взгляд, символизируют в данных обря-
дах не духов природы или мифологических существ, а социальное явле-
ние. Связанные с ними элементы обрядности рассказывают о разных его
аспектах. В зависимости от того, какую цель преследовала человеческая
общность, разнятся и «сценарии» обрядов этого цикла.
Если целью людей было увеличить количество дождей (или избавиться
от засухи), то русалку топили. Похороны в земле или «выбрасывание»
были направлены на улучшение плодородности почвы. Сжигание – очи-
щение, а умерщвление и разрывание русалки – должны были способс-
твовать защите людей и земли от нечистой силы. Проводы русалки, её
изгнание – символизировали завершение определённого временного эта-
па, и также способствовали очищению, освобождению от тех опасностей,
которые он в себе заключал.
Обряды с куклами наглядно демонстрируют значение понятия родст-
ва и родственных отношений. Только в случае наличия или установления
«родства», становится возможным взаимодействие людей и «не людей»
(стоит также учитывать, что иноплеменников древние люди ставили в
один ряд с «не людьми»). По сути, умерщвление куклы происходит толь-
ко после того, как родственные связи разорваны, то есть персонаж стано-
вится чужеродным элементом.
Видимо, когда-то все рассмотренные мероприятия Троицко-Купаль-

ского цикла составляли единый комплекс обрядов. Русальная неделя
была периодом общения человека с потусторонним миром. При этом
человек погружался в качественно иное состояние сознания (что прояв-
ляется и в обязательном изменении привычного быта; наличии ряда об-
рядов, связанных с мёртвыми; вероятным запретом на половую жизнь и
пр.). Праздник же Купалы был апогеем, высшей точкой, пройдя которую
человек возвращался к обычной жизни. При этом он либо мог приобрести
определённые блага (защититься от нечистой силы, улучшить здоровье,
обрести счастье, улучшить свою плодовитость и плодородие почвы и т.д.),
либо серьёзно пострадать, подвергнуться нападению этой силы.
Именно поэтому обрядам Троицко-Купальского цикла предавалось
такое большое значение. Они являли собой крайне важный механизм по-
115
строения отношений с «иным миром» и его обитателями. Неправильное

поведение в этот период, по представлениям наших предков, могло пов-
лечь очень плохие последствия.
Современный человек, который стремится познать народные верова-

ния, тем самым погружается в мифологическое пространство и, возможно
этим подвергает себя той же опасности, которой был подвержен человек
древности. Именно поэтому, при попытках реконструировать древние об-
ряды, необходимо рассматривать не только внешнюю сторону, но уделять
особое внимание значению всех элементов действа.
Обряды Троицко-Купальского цикла, связанные с куклами, внешне
очень похожи, но заключают в себе порой диаметрально противопо-
ложный смысл. Они говорят не только о наличии различных потреб-
ностей общества, но и о способности народной традиции видоизме-
няться в зависимости от изменения этих потребностей. Главная же
цель традиции неизменна – обеспечить человеку комфортную и безо-
пасную жизнь.
Литература
Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. – М., 2006.

Велецкая Н. Н. Языческая символика славянских архаических ритуалов. – М.,
2003, с.169
Виноградова Л. Н. Народная демонология и мифо-ритуальная традиция сла-
вян. – М., 2000.
Гадло А. В. Прим. к работе: Калюта А. В. Поминальная обрядность русских
Псковской области. Этнографическое изучение Северо-запада России (итоги по-
левых исследований 1996 и 1997 гг. в Ленинградской, Псковской и Новгородской
областях) / I и II межведомств. науч. конф. аспир. и ст. – СПб., 1998.
Голубева Е. Нераздельней Троице поклоняемся, 2006 (http://www.st-tatiana.ru/
text/29250.html).
Грушевский С. Остатки язычества в нашем простом народе // Руководство для
сельских пастырей. – К., 1860. – т. 3. – № 41.
Дынин В. И. Некоторые особенности мифологического образа русалки у вос-
точных славян // Этнографическое обозрение, 1994. № 6.
Емченко Е. Б. Стоглав: Исследование и текст. – М.: Индрик, 2000. – 504 с.
Ермолов А. С. Народная сельскохозяйственная мудрость в пословицах, пого-
ворках и приметах. – СПб., 1901, т. 1.
116
Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия, собр. М. За-
былиным. – М., 1992.
Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. – М., 1991.
Зеленин Д. К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: Умершие неес-
тественной смертью и русалки. – М., 1995.
о. Иоанн (Кронштадтский) Новые грозные слова. // Слово на день св. Пятиде-
сятницы или сошествия Св. Духа на Апостолов. – СПб., 1907.
Кашуба М. С. Народы Югославии // Календарные обычаи и обряды стран зару-
бежной Европы кон. XIX – нач. XX вв.: Весенние праздники. – М., 1977.
Колева Т. А. Болгары // Календарные обычаи и обряды стран зарубежной Евро-
пы кон. XIX – нач. XX вв.: Весенние праздники. – М., 1977.
Крачковский Ю. Быт западно-русского селянина. – М., 1874
Максимович М. А. Дни и месяцы украинскаго селянина // собр. соч. – К.,
1877. – Т. II.
Пропп В. Я. Русские аграрные праздники. – М., 2000.
Салманович М. Я. Румыны // Календарные обычаи и обряды стран зарубежной
Европы кон. XIX – нач. XX вв.: Летне-осенние праздники. – М., 1978.
Славянская мифология: энциклопедический словарь // под ред. Толстой С.М. –
M., 1995.
Русский эротический фольклор (песни, обряды и обрядовый фольклор, народ-
ный театр, заговоры, загадки, частушки) // под ред. Топоркова А. – М., 1995.
Ушаков Д. Н. Материалы по народным верованиям великорусов // Этнографи-
ческое обозрение. – М., 1896, № 2–3.
Фурсова Е. Ф. Календарные обряды. – САТИ ИАЭТ СОРАН, 2003.
Шейн П. В. Великорус в своих песнях, обрядах, верованиях, сказках, легендах
и т.п. СПб., 1898. – Т. 1. – Вып. 1.
Шенкао М. А. Основы философской танатологии. – М., 2002.
Как выглядели воины
славян и датчан в XII в.
Виктор Воронкин
Данная работа призвана раскрыть некоторые причины поражения запад-

ных славян и уничтожения последнего языческого святилища на острове
Рюген (Руян) с точки зрения некоторых сторон истории военного дела.
Рассмотрим, как выглядели воины противоборствующих сторон и чем
они были вооружены.
Начнём с войска западных славян. Стоит отметить, что между двумя
воинствами сходства было больше, чем различий. Более того: славянские
воины, населявшие Балтийские земли, значительно отличались от воинов
других славянских земель – таких, скажем, как Киевская Русь. Это объ-
ясняется особенностями собственных воинских традиций и традиций со-
седей, с которыми велись постоянные войны (поскольку противники обо-
гащают арсеналы друг друга: именно так на Русь пришли кольчуга, сабля,
бахтерец и пр.). Помимо указанных факторов на вооружение и тактику
значительное влияние оказывали рельеф местности, климат, ресурсы,
уровень развития производственных технологий и другие факторы.
Воинство западных славян было преимущественно пешим, что обус-
ловлено как раз ландшафтом. Лесистая местность ограничивает манев-
ренность и скорость кавалерийской атаки. Немаловажен и тот факт, что
иметь несколько боевых лошадей (обязательное условие, так как лошади
в схватках тоже гибли и получали ранения) мог лишь достаточно богатый
воин – как правило, нерядовой. Для поры складывания раннефеодального
строя такая ситуация является характерной.
Не последнее место в войске западных славян занимали воины дис-
танционного боя – лучники и суличники. Их наличие обусловлено типом
хозяйственной деятельности этого региона. Для лесистого побережья ха-
рактерными типами хозяйства были охота и рыболовство, что позволяло
иметь под рукой опытных вооруженных собственным оружием стрелков.
Метатели коротких копий – сулиц – видимо, тоже ведут свою родослов-
ную от охотников. Когда до столкновения противников оставались счи-
танные десятки метров, они метали в строй врага 2–3 сулицы (больше
просто не успевали), а затем вступали в рукопашную схватку.
118
В. Воронкин. Как выглядели воины славян и датчан...
Датские воины в кольчугах и пластинча-

тых доспехах раннего типа на росписи XIV в.
на стене церкви в Ёруме. Среди прочих вы-
сказывалось мнение, что художник одел вои-
нов в шведские доспехи, испытавшие сильное
восточное влияние
Пешие воины имели разнообразное воо-

ружение, обладание которым было связано
с сословным неравенством. Хуже всех дела
обстояли у ополченцев, которых набирали из
свободных членов племенного союза. Воо-
ружены они были разнообразным дробящим
оружием и топорами. Надо заметить, что наиболее
массовым видом наступательного вооружения был
топор, однако боевой топор заметно отличался от
хозяйственного, которым рубили дрова. Различия
связаны со спецификой использования.
Ополченцы, скорее всего, не имели доспехов, а для
защиты использовали, возможно, несколько слоёв
обычной одежды или доспех из стёганой ткани.
Профессиональные воины имели более качес-
твенное, но очень разнообразное снаряжение, по-
скольку до возникновения боевых подразделений,
одетых и вооружённых по единому образцу, остава-
лось ещё несколько столетий.
Как мы упоминали, на вооружении стояли топо-
ры – короткие боевые и длинные – «бродаксы» для
работы из второй и третьей линии строя. У родови-
тых воинов и военачальников было клинковое ору-
жие – мечи, скрамасаксы и пр. Меч, как и лошадь,
стоили дорого, их наличие подчеркивало статус во-
ина, его происхождение и положение в обществе.
Комплексы защитного вооружения также были
весьма различными. У молодых воинов доспехи
состояли из ткано-стёганых и кожаных элемен-
тов. Корпус защищали куяки (кожаный кирасооб-
разный доспех с пришитыми или приклёпанными Древнерусские то-
костяными, металлическими и иными бляхами или поры
119
Древнерусские шлемы
пластинами), предплечья
закрывали кожаные нару-
чи. Дополнял всё это до-
щатый щит – как правило,
круглой формы диамет-
ром 70–90 см.
Головы воинов при-
крывали металлические
шлемы сферической или
сфероконической формы,
склёпанные из нескольких частей, цельнотянутые
или соединённые при помощи кузнечной сварки.
Воины знатного происхождения или ветераны
(получившие доспех «с боя», то есть сняв с повер-
женного врага) могли иметь дорогие кольчужные
рубахи или пластинчатые доспехи. Их высокая
цена была вызвана дороговизной железа и тонкос-
тью работы. Ведь для получения кольчуги необ-
ходимо было из крицы (куска пористого железа)
получить несколько десятков метров проволоки,
затем превратить её в несколько тысяч колец, в
каждом из которых делали маленькое отверстие,
в котором расклёпывали миниатюрную заклёпку.
Производство различных вариантов пластин-
чатого доспеха также требовало сложных и тру-
доёмких манипуляций. Упомянутый слиток желе-
за молотобойцы уплощали тяжёлыми кувалдами
до толщины 1–2 мм, затем из полученного листа
вырубали пластины и просекали в них отверстия
под крепёж.
С учётом этих особенностей производства,
становится понятно почему в XII в. железные дос-
пехи являлись маркером общественного положе-
ния их обладателя.
Западноевропейские
булавы, шестопёры и Обратимся теперь к войску датчан – главных
пращи разрушителей Рюгенского святилища.
120
В. Воронкин. Как выглядели воины славян и датчан...
Прямые потомки «ужасных» викингов, как и их

восточные соседи, предпочитали сражаться в пе-
шем строю. Однако причина того кроется не в их
«морской наследственности», а в тех же ландшафт-
ных и социальных факторах, что и у славянских
племён. Это, однако, не повод утверждать, что за-
падные славяне или скандинавы и их потомки не
применяли лошадей в бою. В летописных источ-
никах упоминаются столкновения морских раз-
бойников с жителями материковой Европы, когда
захватчики удалялись от побережья в глубь стра-
ны именно верхом, или случаи транспортировки
лошадей по морю на специальных судах.
И датчане, и славяне прекрасно знали о пре-
имуществе кавалерии, но едва ли она сыграла
ключевую роль в падении Арконы в силу означен-
ных выше факторов.
В рядах датских воинов были лучники и арба-
летчики (к 3 четверти XII в. арбалет уже достаточ-
но распространён в Европе).
Так как морской десант осуществляли обучен-
ные и подготовленные воины, они имели преиму-
щество перед обитателями острова. Вооружение
их состояло из тех же видов дробящего, рубящего,
древкового и клинкового оружия, что и у славян,
однако процентное соотношение было иным – в Древнерусские копья
пользу топоров и мечей. Среди доспехов также и сулицы
было больше металлических элементов, что обес-
печивало лучшую защищённость.
Превосходство в вооружении и снаряжении связано с тем, что вторже-
ние на восток было тщательно продуманной кампанией, участие в кото-
рой принимали только профессиональные воины. Наличие в рядах датчан
ополченцев, характерное для оборонительных войн, маловероятно.
Возможно, именно военным превосходством обусловлено уничтожение
последнего оплота славянского язычества в 1168 г. Это не значит, что за-
паднославянские воины были плохими бойцами или их клинки уступали
датским в прочности. Вспомним о том, что официальная дата крещения
Киевской Руси – 988 г. (понятно, что не всей и не сразу). Наши пред-
121
ки с запада славянской ойкумены на протяжении ещё без малого двух

столетий продолжали открыто исповедовать веру своих отцов. А вытес-
нение славян из этого региона западными соседями растянулось ещё на
несколько столетий после падения последнего языческого святилища.
Два последних факта свидетельствуют как раз в пользу выносливости
и жизнестойкости славян, населявших юго-западное побережье Балтики.
Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие. Вып.1–4. – М., 1966.

Марков И. История конницы. – Тверь, 1896.
Фолис Ч. Средневековые доспехи. – М., 2005.
Окшотт Э. Археология оружия. – М., 2004.
Скандинавы 1100–1500 гг. // Новый солдат, № 22.
Blair C. European Armour circa 1066 to circa 1700. – London, 1979.
К образу острова Буяна
и камня Алатыря в русских заговорах
Дмитрий Гаврилов
О сновным материалом для этого небольшого исследования послужили

великорусские загово́ры и заклинания, содержащие прямое или иносказа-
тельное упоминание острова Буян и Алатырь-камня на нём.
В знаменитый сборник Л. Н. Майкова «Великорусские заклинания»,
впервые увидевший свет в 1869 г., вошли тексты из рукописей, хранящих-
ся в архивах Отделения Этнографии Русского Географического обще-
ствасобранные за предыдущие этому изданию десятилетия различными
провинциальными изыскателями старины. В книге Майкова содержится
порядка 400 загово́ров, заклинаний и молитв.
Как признавался в предисловии к этому собранию сам Майков, он спе-
циально исключил из своей рукописи все загово́ры, что уже ранее были
помещены в некоторых предшествующих изданиях на ту же тему, в пер-
вую очередь в 3-м издании «Сказаний русского народа» И. П. Сахарова.
«Сказания русского народа» вышли в 1836 г. На третье – самое пол-
ное – издание «Сказаний…» (1841–1849 гг.) ссылаются многие последо-
ватели Сахарова: Киреевский, Рыбников, Чубинский, Афанасьев, Забы-
лин. Он был едва ли не первым в ряду этих замечательных собирателей
русской старины и подвигнул современников на их благородную работу. В
работе над статьёй мы сверялись с дореволюционным переизданием «Ска-
заний…» (Сахаров 1), которое не во всём совпадает с современными.
Содержащая более 450 текстов загово́ров, записанных на протяжении
XX в. (1901–1990-е гг.) в Карелии, книга «Русские загово́ры Карелии»,
демонстрирует устойчивость в воспроизведении загово́рного текста в
русской Северной Традиции. Можно предпо-ложить, что и до начал целе-
направленного собирания текстов с конца XVIII в., они несколько веков
пребывали в относительной сохранности и устойчиво воспроизводились в
устной традиции от рассказчика – к рассказчику, от пращура – к внуку.
Таким образом, в наших руках было более 1 000 близких к оригиналь-
ным загово́рных текстов – выборка, достаточная для вхождения в тему,
которая, впрочем, зовёт нас и требует уже более углублённого и строго
изучения.
123
Одна из первых систематизаций сведений об острове Буян была пред-

принята в 1851 г. А. Н. Афанасьевым, который, однако, не обладал тем
объёмом материала, что есть у нас по прошествии 160 лет. Воспитание в
православной традиции не позволило Афанасьеву сделать очевидные для
непредвзятого читателя выводы, поскольку они шли вразрез с мнением
о незыблемости православия и его повышенной ценности для русского
народа (Афанасьев, с.16–31).
Значительная часть загово́ров направлена на приобретение человеком
особых качеств или на восстановление его жизненных сил. И чтобы их,
силы эти, вернуть, следует обратиться к первородной магии Мира, черпа-
ющей Силу Земли («земные энергии») в Центре Мироздания – на Буяне
и Алатыре.
Скала времён
О происхождении слова «Алатырь» до сих пор идут споры. Этимологи

сомневаются в заимствовании из латинского «altare» (алтарь) или др.- исл.
«altaristeinn». Связь со словом «алтарь» в значении «жертвенник» ви-
дится как поздняя и обратная, несмотря на близкий смысл (лат. altaria
(от altus – высокий) действительно означало жертвенник; а первоначаль-
но – место для жертвоприношений на открытом воздухе). В христианских
храмах понятие «алтарь» заменило слово «престол», но, видимо, не сразу
(Гаврилов, Ермаков, 2008, с. 35–36).
Постоянный эпитет Алатыря в загово́рах «бел-горюч (горяч)» – позво-
ляет предположить, что это калька с иранского слова «ал-атар», букваль-
но «бел-горюч» (Славянская мифология, с. 19)
Впрочем М. Забылин толкует эпитет «бел-горюч» как «светящийся»:
«На море на Океане есть бел горюч (сост.: светящийся) камень Ала-
тырь, никем неведомой, под тем камнем сокрыта сила могуча, и силы
нет конца».
Насколько велик Алатырь, эта скала Времён, Мировая Гора? Напри-
мер, для сбережения в дороге любимого молодца девица должна выйти во
чистое поле, «охорошиться», на все четыре стороны поклониться, встать
на горюч-камень Алатырь и крепким словом загово́риться, частыми звёз-
дами обтыкаться, тёмным облаком прикрываться. Вот насколько необы-
чен он и значим для традиционного славянского языческого мировоспри-
ятия!
124
Д. Гаврилов. К образу острова Буяна и камня Алатыря...
Только тот, кто изгложет камень Алатырь, сможет превозмочь нало-

женный загово́р. На горюч-камне Алатыре устроена огнепалимая баня, в
которой мечутся страсти и тоски любовные, вылетают в разные стороны,
настигают того, кто заговорён для любви. Под камень-Алатырь на свят-
острове опускают двенадцать замков, замкнутые двенадцатью ключами,
как символ незыблемости намерений и всякой свершенной магии. (Забы-
лин, с. 290–292, 293, 303–304).
Языческое капище и идолы на острове Буян
Зачастую в загово́рах мы встречаем описание капища, или, по край-

ней мере, языческого идола, богова столпа, находящегося всё там же,
в средоточии магических сил мира: «За дальними горами есть Окиан-
море железное, на том море есть столб медный, на том столбе медном
есть пастух чугунный, а стоит столб от земли до неба, от востока до
запада, завещает и заповедывает тот пастух своим детям: железу,
укладу, булату красному и синему, стали, меди, проволоке, свинцу, оло-
ву, серебру, золоту, каменьям, пищалям и стрелам, борцам и кулачным
бойцам, большой завет…» Слова замыкаются в замки, а ключи от тех
замков бросают под тот же камень Алатырь (Забылин, с. 297).
«На море на Окиане, посредь моря Белого, стоит медный столб, от
земли до неба, от востока до запада, а во том медном столбе закладена
медная медяница от болестей и хворостей. Посылаю я раба, такого-то,
в тот медный столб, что на море на Окиане, и заповедаю ему моим сло-
вом заповеданным заклясть родимец во тот медный столб. А был бы с
того заповедания такой-то цел и невредим, и от родимца избавлен, по
сей час, по всю жизнь» (Сахаров 2, с. 98).
«На море, на океане, на острове на Буяне стоит золотой столб.
На столбе сидит девица, (как-то) шьет-зашивает шелковой иголкой
рану…» (Русские загово́ры Карелии, № 229, с. 85, Беломорский район).
«Столб-пристол» может стоять и в самом море: «На том святом при-
столе стоит золотое блюдечко; и на том золотом блюдечке стоит
сам Сус Христос, сам матёр человек, тугим луком подпёрся, калёными
стрелами подтыкался…» (Майков, № 198).
Согласитесь: очевидное описание языческого идола, капа, статуи.
125
Мировое древо, или Ось мира на острове Буян.

Птица и змея
Из старинной рукописи, доставленной «крестянином» Дохтуровым из

села Ракузы Холмогорского уезда, 1878 г: «…Есть святое Окиан-море,
на том святом Окиан-море есть стоит остров, на том острову стоит
дуб булатной, у того дуба булатнаго корени булатные, сучьё булатное,
вершина булатная…» (по Забылину).
Перед нами древнейший архетип, известный всем индоевропейским
народам.
Дуб как Мировое Дерево и Первокамень упомянуты в одной из ста-
ринных славянских рукописей: «Скажи мне, что держит землю? – Вода
высока. – Да что держит камень? – четыре золотые кита. – Да что дер-
жит золотых китов? – Река огненная. – Да что держит тот огонь? –
…Дуб железный, еже есть первопосажден от всего же, корение на силе
божьей стоит» (Щапов, 1906, I, с. 105).
На полой поляне, на острове Буяне, на море Кияне стоит «дуб мок-
рецкой», мимо него идут старцы, к которым можно обратиться за словом
вещим. Можно пожелать, например, чтобы ребёнок был крепче самого
камня Алатыря, или доспех, или грудь (Забылин, с. 294–296, 299).
«На море на Окиaне, на острове на Буяне, стояло древо; на том древе си-
дело семьдесят, как одна птица; эти птицы щипали вети (ветви), эти вети
бросали на землю; эти вети подбирали бесы и приносили к Сатан Сатано-
вичу…» (волшебное свойство ветвей Мирового древа) (Забылин, с. 305).
Загово́р, записанный в 1878 г. в г. Пинеге: «Стану я неблагословясь,
пойду не перекрестясь, из избы не дворами, из двора не воротами, во
чисто поле. В том поле есть Окиан-море, в том море есть Алатырь
камень, на том камне стоит столб от неба до земли огненный, под тем
столбом лежит змея жгуча, опалюча…» (Забылин, с. 310).
«Есть на море на Окiане, на острове на Буяне ворон, всем воронам
старший брат; он долетит до моря до Хвалынского [Каспийского. –
Д. Г.], заклюёт змея огненного, притащит ключ семипудовый, а ворон
посажен злой ведьмой Киевской…» Ведьма старая тем вороном повеле-
вает, сама «в ни шитой, ни крытой избушке живет, во лесу стоячем и
бору дремучем» (Забылин, с. 300).
Пара «птица – змея» на разных концах ствола Мирового древа отлично
знакома нам и по эддическим воззрениям: «В ветвях Иггдрасиля живет
126
орел, обладающий великой мудростью. А меж глаз у него сидит ястреб

Ведрфельнир. Белка, по имени Грызозуб, снует веерх и вниз по ясеню и
переносит бранные слова, которыми осыпают друг друга орел и дракон
Нидхегг» (Младшая Эдда, 1994).
Это представление восходит к более древним временам. В хеттском
заклинании: «И его (низ) капану же змея занимает, середину же его
пчела занимает. На зеленую (макушку) орел сел, вниз же к капану змея
обратилась, к середине же пчела обратилась». Концепция о Мировом
Дереве есть и в шумерском варианте эпоса о Гильгамеше: «В его (дере-
ва) корнях змея, что не знает заклятья, гнездо устроила, в его ветвях
птица Имдугуд птенца вывела, в его стволе девушка Лилит дом пост-
роила» (Наговицын, 2004).
Неудивительно, что и у прочих народов мира этот архетип прослежи-
вается на протяжении веков.
«На море на Окиане, на острове на Буяне, на зеленой осоке сидит пти-
ца, всем птицам старшая и большая, а держит она грамоту неписан-
ную, и велит она всем птицам слетатися на такие-то озера и болота, и
велит всем птицам сидеть от утра до вечера, от утренней до вечерней
зори, от ночи до полуночи. Заговариваю я, раб такой-то, уток, гусей,
тетеревей, всякую птицу ведомую и неведомую сидеть несходно по мой
приход, по мое крепкое слово, во веки ненарушимо» (Сахаров 2, с. 95).
В Голубиной книге «Страфир-птиця – да всем птицям птиця, живёт
же та птиця да на синем мори, на синём мори, на сером камени». Кстати,
«Окиён-морё окинуло всю землю подселенную» (Архангельские былины,
1, с. 584) то есть остров Буян находится за пределами населённого людь-
ми мира. В других списках Голубиной книги птица-Воскрыпун (Воскрыл),
что всем птицам мать, сидит «середи моря она на камне… на Латыре»
(Архангельские былины, 2, с. 279, 366).
Для загово́ров характерны подчас отождествление бескрайнего поля с
морем, первозданная пустота вокруг некоего центра, одинокого дерева в
поле (берёзы, липы, дуба, покляпого, безымянного), камня в море (Рус-
ские загово́ры Карелии, 2000, № 245, 249, 252) или камня в поле, золочё-
ного, на котором сидят пряхи (девица, пряха), зашивают или заговарива-
ют золочёными нитками раны (Русские загово́ры Карелии, № 319). Чаще,
конечно, как мы увидим далее, девица (девицы) сидят на камне, что на
острове Буяне, либо встают из гробницы на том острове, либо на столу
престольном сидят в избе, что на сём камне – все они шьют-вышивают-
зашивают (ср. Майков, № 141–152)…
127
«На море на Окиане, на острове Буяне, стоит дуб ни наг, ни одет,

под тем дубом стоит липовый куст, под тем липовым кустом лежит
златой камень, на том камне лежит руно чёрное, на той руне лежит
инорокая змия Гарафена…» (Сахаров 3, с. 52).
Иногда вместо одного Дерева поминается священная роща. Тогда чис-
ло деревьев кратно трём или семи.
«Выхожу я во чистое поле, сажусь на зелёный луг, во зелёном лугу есть
зелья могучие, и в них сила видима-невидимая. Срываю три былинки: бе-
лыя, чёрныя, красныя. Красную былинку буду метать за Окиан-море, на
остров на Буян, под меч кладенец; черную былинку покачу под черного
ворона, того ворона, что свил гнездо на семи дубах…» (Забылин, с. 299).
«На море на Кияне, на большом острове на Буяне стоят три больших
дерева, а как первое то дерево Петрий, а второе то дерево Хитрий, а
третие дерево Кипарис; под ними лежит заяц…» – просят о переселе-
нии боли к тому зайцу (Майков, № 81).
Иногда под сырым дубом (или на «дереве карколисте») помещён не-
кий праведный персонаж (великие помощники человека), а мимо него (из
моря-Окиана) шествуют в мир православный Иродовы сёстры, чтобы тво-
рить всякие безобразия. Праведный персонаж препятствует их проникно-
вению в явный мир. На что ему сёстры отвечают, что не тронут тех жилищ,
в которых имя этого праведника поминают и чтят (Майков, № 106, 107).
«На море на Окиане, на острове на Буяне стоит дуб, под дубом тем
ракитный куст, под тем кустом лежит бел камень, на том камне лежит
рунцо, под тем рунцом лежит змея скоропея. Есть у ней сёстры Марья,
Марина и Катерина. И мы вам молимся, на все четыре стороны поклоним-
ся: “Утишите свою лихость от раба Божия!”» (Майков, № 174).
«На море на Окиане, на реке на Ордане стоит ракита, под тою ракитою
лежит борона, под тою бороною лежит баранье чорное руно, под тем ба-
раньим Чорным руном лежат три змеи: первая змея Марея, а другая На-
талея, а третья змея медяница скороспея. Ты, змея медяница скороспея,
вынимай свое жало поскорея…» (Майков, № 175, см. тж. № 176–178).
«На мори, на Кияне, на острови на Буяни, стоит частый ракитный
куст. В том частом ракитовом кусту лежит змей-шкурапей…» (из
загово́ра от змеиного укуса, Беломорский район) (Русские загово́ры Каре-
лии, № 256, 267). Зме́я – царя над змеями пугают карой со стороны Гавриила
да Николы, и, чтобы откупиться, он даёт непорочность от змеиного укуса.
Помогает от змей и песок-гверстица из-под горючего камня-латыря
(Русские загово́ры Карелии, № 265).
128
Щука, рыба-кит или Мидгардский Змей?
Известно, что у соседей славян, германцев, есть второй Змей – не тот,

что грызёт корни Иггдрассиля, а тот, что живёт в пучине морской. Можно
предположить, что и у славян в их «поэтических воззрениях» можно най-
ти близкий подводный персонаж.
Есть под белым камнем на том Божьем острове «щука золотая – и перьё
золотое, и кости золотые, и зубы золотые». Щука выгрызает у раба божьего
болезни (Майков, № 128). «…Под тем камнем-латырём есть рыба-щука:
очи, усы бисерныя, зубы железныя…» (Русские загово́ры Карелии, № 412).
В море под островом живёт рыба-кит, и только тот изловить рыбу-кит
может, кто море выпьет (№ 198).
«В синем море стоит златырь-камень, под златырем-каменм стоит щука
медная, зубы железныя, щеки булатныя, глаза оловянныя…» (из загово́ров
от грыжи, Беломорский район) (Русские загово́ры Карелии, № 168).
«…На море, на окиане, на острове на Буяне, стоит латырь камень.
Из-под того каменя, из-под того латыря выходит змея шестиглавая и
щука редкие длинные зубы, – переедают и перехватывают все двадцать
пять грыж…» (из загово́ров от грыжи, Беломорский район) (Русские
загово́ры Карелии, № 171).
«В чистоём поле – окиян-море. В окиян-море – щука…» (Пудожский
район) (Русские загово́ры Карелии, №185–186).
Не заменяют ли эта щука или чудо рыба-кит подводного Змея, вседер-
жителя и колебателя тверди земной?
Сверхсущества острова Буян
Одним из первых, указавших на соответствие острова Буян из русских

загово́ров и реального острова Рюген (Ран, Руян) был автор «Истории бал-
тийских славян»: «На юго-восточной оконечности Раны, у мыса Gorhen
[Горынь? – Ред.] лежит в море огромный утёс, который до сих пор назы-
вается Buskamen, т. е. божий камень. Многие местности на Славянском
поморье назывались святыми и, без сомнения, в языческую пору дейст-
вительно почитались такими, как нам известно о “Святом боре”; на
острове ране была “Святая гора” (Свантагора, Swantow); маленький
островок на восток от Раны назывался “Святым островом” (Cванта
129
востров, Swanewostoe…), устье Дивеновы называлось, кажется, “Свя-

тым устьем”, и здесь лежала, на остр. Волыне, деревня, которая и те-
перь ещё слывёт Swantust; на полуострове, образующем юго-восточную
оконечность Раны, мы находим урочище Swantegard: имя это, “Сванты
гард”, т. е. Святой град, есть очевидно остаток древнего славянского
язычества» (Гильфердинг, с. 191–192).
«…На океане море лежит Злотырь камень, на Златыре камне стоит
соборна церква, в той церкве соборней стоит престол, а за престолом
стоят триста коней железных и триста мужей железных…» (а у каж-
дого по луку железному и по триста стрел железных) (Майков, № 181). Не
напоминает ли это священных воинов белого бога Свентовита, которые
оберегали его храм в Арконе?
Гельмольд в «Славянской Хронике» (I.2. О городе Юмнета) 1171 г.
окончания писал, что страх, который внушали окружающим племенам
жители острова Рюген – руяне, проистекал из-за «особого расположения
к ним богов или, скорее, идолов, которых они окружают гораздо боль-
шим почетом, чем другие».
О том же чуть ранее (между 1017 и 1076 гг.) писал и Адам Бременский
в «Деяниях архиепископов Гамбургской церкви» (IV, 18) : «Их так боят-
ся по той причине, что с этим племенем водят близкую дружбу боги, а
вернее, бесы, поклонению которым они преда-ны более, чем прочие».
Какие же Боги, или сверхсущества, населяют мифический Буян? Они
разнообразны, они и светлые и тёмные, причём уживаются в одном мифо-
поэтическом пространстве как Чернобог и Белобог.
Пряхи. «На море Океане, на острове Буяне, девица красным щёлком

вышивала; шить не стала, руда перестала».
«На море на Океане, на острове на Буяне лежит бел, горюч камень
Алатырь, на том камне Алатырь, сидит красная девица, швея масте-
рица, держит иглу булатную, вдевает нитку шелковую, руда желтую,
зашивает раны кровавые. Заговариваю, я раба (такого-то) от порезу.
Булат прочь отстань, а ты, кровь, течь перестань».
«Во чистом поле стоит свят окиан-камень, на святом окиан-камне
сидит красная девица с шелковой иглой…» (Забылин, с. 290–292).
На море на Океане, на острове на Буяне «… стоит светлица, во светли-
це три девицы: первая иголочки держит, другая девица ниточки делает, а
третья – кровавую рану зашивает…» (Майков, № 151; похожие по сюжету
заклинания и загово́ры о Богородице с сёстрами – № 141–150, 152).
130
Можно предположить, что речь идет о богинях Судьбы, традиционно из-

вестных у индоевропейцев под именами мойры, парки, норны и т. д. Нить
соотносится с линией жизни, а руда-кровь – с самой жизненной силой.
Ветры. На море на Океане, на острове на Буяне «…живут три бра-

та, три ветра, один северный, другой восточный, третий западный…
(Майков, № 4).
Спрашивается, почему исключен южный ветер? Почему он не брат про-
чим ветрам? Не потому ли, что разрушителен и совершенно враждебен лю-
дям, точно духи Муспельсхейма, южной страны Огня из «Старшей Эдды»?
Кузнецы. «…Стоят три кузницы. Куют кузнецы на четырёх стан-

ках. Бес Салчак, не куй белаго железа, а прикуй добраго молодца … со-
жги ретивое сердце…» (Майков, № 16).
«…Стану, выду в цистое поле, погляжу на сине морё. На синем море –
синей камень. На синем каменю стоят Кузьма, Демьян бессеребряники,
ремесленники. Помолюся и поклонюся Кузьмы, Демьяну: “Пособите и
помогите”…» (Петрозаводск) (Русские загово́ры Карелии, № 187).
В западнославянской и древнерусской традициях кузнецов зовут Сва-
рогом и Сварожичем-Огнебогом, это отец и сын. Кузнецы традиционно
куют судебку, свадебку и оружие героям.
Темнобог. Иногда белый Латырь камень лежит в пучине морской,

на нём сидят царица Соломония и двенадцать её дочерей (имена кото-
рых соответствуют изгоняемым болезням, страхам и переполохам), в
других загово́рах как вариант – сёстры Иродовы, слуги и прислужники
(Майков, № 28).
Латырь камень помещают в дьявольском болоте, а на том камне сидит
сам сатана, которого просят дьявольские сыны о раздорах и свершении
прочих козней (Майков, № 48).
Сатан Сатановичу с «Мирового древа», растущего на Алатыре, черти
приносят листья, обладающие волшебной силой (Забылин, С.305)
Петр Альбин в «Мейссенской хронике», 1590 года говорит: «Cлавяне
для того почитали Чернобога, как злое божество, что они воображали,
будто всякое зло находится в его власти, и потому просили его о поми-
ловании, они примиряли его, дабы в сей или загробной жизни не причинил
он им вреда». Гельмольд за 420 лет до него уточняет в «Славянской хро-
нике»: «Есть у славян удивительное заблуждение. А именно: во время
131
пиров и возлияний они пускают вкруговую жертвенную чашу, произнося

при этом, не скажу благословения, а скорее заклинания от имени богов, а
именно, доброго бога и злого, считая, что все преуспеяния добрым, а все
несчастья злым богом направляются. Поэтому злого бога они на своём
языке называют дьяволом, или Чернобогом, то есть чёрным богом».
Если следовать нашей логике, то можно предположить, что изначально
в загово́ре вместо сатаны могло присутствовать имя Чёрного бога.
Светлобоги-стреловержцы. Камень может лежать и на Сионской горе –

в таком случае на камне архангел Михаил «туги луки натягает, живущия
стрелы направляет…» (Майков, № 211) – либо на «Море-Окиане, реке-
Иордане» (Забылин, с. 293). Тогда камень населяют прочие библейские пер-
сонажи, имеющие мало отношения к древней русской мифологии.
Как уже отмечено выше, даже староверческий Сус Христос, который
есть Свет, и стоит на вершине столпа на том острове, вооружён луком,
точно лучезарный Аполлон (или, быть может, он – ругенский Свентовит,
как показано на одной средневековой гравюре?).
«…На Окияне море стоит золот стул; на золоте стуле сидит Нико-
лай, держит золот лук, натягивает шылковую тетивну, накладывает
каленую стрелу» (Майков, № 213).
«…На том острове лежит бел горючь камень Алатр, а на камени
святый пророк Илия с небесными ангелами…
тридцать ангелов в златокованном платье, с
луки и стрелы…»(Майков, № 210).
«…На море, на окияне, на острове на Буяне
стоит латырь-камень: на том камни, на том
латыре, сидят Климанты – Папы Римские, Ва-
силий Кесарийский, – тугой лук натягивают, ко
стрелы заговаривают…» (из загово́ров от грыжи,
Беломорский район) (Русские загово́ры Карелии,
№ 174). Похоже описаны место и натягивающие
стрелу персонажи в загово́рах от дурного глаза из
того же Беломорского района (Русские загово́ры
Карелии, № 312–314).
Гравюра, изображающая рюгенского бога

Свентовита (Montfaucon Bernard de. L’Antiquité
expliquée et represetneé en figures. Paris, 1722)
132
Золото и стрелы – символы доброго и светлого солярного божества.
Змееборцы. «На море на Киaне, на острове на Буяне, на бел-горючем

камне Алатыре, на храбром коне сидит Егорий Победоносец, Михаил
Архангел, Илия Пророк, Николай Чудотворец побеждают змея лютаго,
огненнаго…» (Забылин, с. 323). C острова Буяна прилетает двунадесять-
главый змей, которого могут сразить лишь двунадесять богатырей под
двунадесятью дубами (Забылин, с. 302).
Воительницы. Переосмысление языческих кумиров, почитаемых на

острове, представлено и в загово́ре из анонимного бестселлера начала
XX в.: «На острове Буяне, на море-океане стоит красная девица, ухмы-
ляется, пред людьми всеми похваляется, что она ратных дел царица,
на все потехи мастерица, бить и убивать, страшные боли причинять,
кровь пускать, другу и недругу спуску не давать. В правой руке она де-
ржит колчан со стрелами, в левой – пули свинцовые, в ногах рассыпана
дробь, аки бисер, на голове ее медная шапка, на груди чугунные латы…»
(Чародейство, волшебство, знахарство… с. 54).
«…Есть море золото, на золоте море золот корабль, на золоте ко-
рабле едет Святый Николае , помогает рабу Божию (имя рек)…; есть
море золото на золоте море золото древо, а золоте древе золоты пти-
цы – носы железны и ногти железные, дерут и волочат от раба Бо-
жия (имя рек) на мхи, а болота; есть море золото, на золоте море бел
камень, на беле камени седит красная девица с палицею железною…»
(Майков, № 151).
«…Сидит баба на камне, у бабы три дочери: первая с огнем, вторая с
полымем, третья руду заговаривает и ломоту…» (Майков, № 152).
Принимая во внимание символику огня и оружия, можно сделать до-
пущение, что речь идёт о весьма грозной богине или великанше, восстаю-
щей из своей гробницы (ср. былину «Святогор и Златыгорка»).
Культовое строение на острове Буян
Ясно, что в эпоху двоеверия и продолжающейся борьбы с язычеством

на местах наши предки доносили до потомков многие древние образы
иносказательно. Можно ли себе представить, что на исполненном магии
острове стоит христианская церковь? Конечно, нет! Следовательно, речь
133
идёт о совершенно ином культовом сооружении, быть может даже – язы-

ческом храме.
«…Стану я, раб Божий, благословясь, пойду перекрестясь, из избы
дверьми, из двора воротами, во чисто поле путем дорогою по край синя
моря. В синем море есть Святой Божий остров; на Святом Божь-
ем острове – Святая Божья церковь; в той Святой Божьей церкови
есть престол Господень, на том престоле есть…» (Обонежье) (Русские
загово́ры Карелии, № 190).
«За морем за синим, за морем Хвалынским, по середине Окиан-моря
лежит остров Буян, на том острове Буяне стоит дуб, под тем дубом
живут седмерицею семь старцев, ни скованных, ни связанных… на том
острове Буяне стоит дом, а в доме том стоят кади железныя, и в тех
кадях лежат тенета шелковыя… на том острове Буяне сидит птица
Гагана, с железным носом, с медными когтями…» (Забылин, с. 321–322).
При этом старцы рубят чёрных муриев на куски, куски складывают в кла-
ди, а Гагана к дому никого не подпускает, всех кусает и отгоняет.
Иногда само имя острова не называется, он поминается иносказатель-
но, но нет сомнений, что речь всё равно об одном и том же Месте Силы:
«Свят Божий остров, на камне Латырь “Мати Пречистая Богоро-
дица просит и молит беспрестанно Господа Иисуса Христа о нас греш-
ных…» (Майков, № 120); «Богородица сидит на престоле, что стоит в
церкви, а та на Латыре, Матерь Божья держит в руках золотые ключи
и замки» (Майков, № 216).
«…На этом святом Божьем острове святая Божья церковь, в той
святой Божьей церкви есть престол Господень» (хотя на этом престо-
ле восседают то священномученики, то «безсеребренники») (Майков, №
123), матерь Божия с сестрицами «прядёт и сучит шелковую кудельку»
(Майков, № 150).
Церковь может быть выстроена и на самом камне Латыре, белом и го-
рючем, и на камне или престоле в этой церкви соборной бабушка Соломо-
ния (Салманида) «повивает Христа Бога» (Майков, № 166, 167).
Таким образом, в загово́рах говорится не менее чем о двух разных
культовых сооружениях в честь мужского (мужских) и архаичного жен-
ского божеств.
«Ложилась спать я, раба такая-то, в темную вечернюю зорю, тем-
ным-темно; вставала я, такая-то, в красную утреннюю зорю, свет-
лым-светло; умывалась свежею водою; ути-ралась белым платком.
Пошла я из дверей во двери, из ворот в вороты, и шла путем-дорогою,
134
сухим-сухопутьем, ко Окиан-морю, на свят остров; от Окиан-моря

узрела и усмотрела, глядючи на восток красного солнышка, во чисто
поле, а в чистом поле узре-ла и усмотрела: стоит семибашенный дом,
а в том семибашенном доме сидит красная девица, а сидит она на золо-
том стуле, сидит, уговаривает недуги, на коленях держит се-ребряное
блюдечко, а на блюдечке лежат булатные ножички. Взошла я, раба та-
кая-то, в семибашенный дом, смирным-смирнехонь-ко, головой поклони-
лась, сердцем покорилась и загово́рила:
К тебе я пришла, красная девица, с покорищем об рабе таком-то;
возьми ты, красная девица, с серебряного блюдечка булатные ножич-
ки в правую руку, обрежь ты у раба, такого-то, белую мякоть, ощи-
пи кругом его и обери: скорби, недуги, уроки, призороки, затяни кро-
вавые раны чистою и вечною своею пеленою. Защити его от всякого
человека: от бабы-ведуньи, от девки простоволосыя, от мужика-од-
ноженца, от двоеженца и от троеженца, от черноволосого, рыже-
волосого. Возьми ты, красная девица, в правую руку двенадцать клю-
чов и замкни двенадцать замков, и опусти эти замки в Окиан-море,
под Алатырь камень. А в воде белая рыбица ходит, и она б те ключи
подхватила и проглотила; а рыбаку белые рыбицы не поимывать, а
ключов из рыбицы не вынимывать, а замков не отпирывать…» (Саха-
ров 2, с. 55–56).
Вариации мифа об острове и камне
Вот пока единственное найденное нами упоминание о камне в прямой

связи с Янтарём: «Пойду я на Окиян море, на море стоит камень, на
этом камне сидит старик, волосом сед, и сечёт, и рубит по Янтарю
камню. Как ни дыму, ни пламя, не искры нету, так бы и у раба твоего не
было не пламя, не искры, не замка крепче Янтаря камня…» (из заклина-
ния «Как испортить ружье у охотника») (Майков, № 319).
Мы полагаем, что такая статистика ставит точки над «и» в споре, спо-
собен ли этот камень гореть как янтарь или он – голая и горячая (от солн-
ца) белая известняковая скала (вариант – его поверхность горькая и белая
от морской соли).
В редких случаях камень серого цвета (Русские загово́ры Карелии,
№ 240, 253) или синий: «…На синем мори – синей камень. На этом ка-
мени – Изоп-птица. Из Изоп-птицы выходит красная девица, выносит
135
шелковую нитку, булавчатую иглу, у раба Божьего рану зашивает…»

(Петрозаводск) (Русские загово́ры Карелии, № 254).
Может, его высвечивают лучи заходящего или восходящего солнца?
«…Есть синее море-окиан. На том мори-окиане лежит бел-красен
камень, на том белом-красном камни – зверь-любимец; обхватился и
обогнулся зверь-любимец за белым камнем, не отходит прочь; и как ох-
ватился зверь-любимец, обогнулся зверь-любимец и прочь не идёт, так
же бы охватилась и обогнулася тая раба Божья с тем рабом Божь-
им…» (из свадебного оберега, Беломорский район) (Русские загово́ры
Карелии, № 83).
«На синем море стоит камень латый, под тем камнем латым живёт
бабка семиволоска, девка простоволоска, отказывает от притчи, от
срезора, от худой своей думы» (Русские загово́ры Карелии, № 101); «…
камень от земли создан, земли-матери придан…» (из загово́ров от де-
тских недугов, Беломорский район) (Русские загово́ры Карелии, № 109).
На камне сидят или живут два брата (Каин и Авель, Каер и Лоер), кото-
рые «ножами резались» (Русские загово́ры Карелии, № 237, 240).
«На море на Окиане, на острове на Буяне, стоит железный сундук,
а в железном сундуке лежат ножи булатные. Подите вы, ножи булат-
ные, к такому и сякому вору, рубите его тело, колите его сердце, – что-
бы он, вор, воротил покражу такого-то, чтобы он не утаил ни синя
пороха, а выдал бы все сполна…» (Сахаров 2, с. 86).
Подчас, чтобы сбылось желаемое, надлежит ударить по камню,: «…В чис-
том поле лежит белый латырь-камень. У белого латырь-камня стоит
две трещины. Возьму я эти три трещины, ударю по белому латырю-кам-
ню, чтобы…» (Пудожский район) (Русские загово́ры Карелии, № 232).
Кстати, в богумильской апокрифической традиции, два сотворца Бог и
Сатана родят себе помощников ударом о некий камень-гору: «И задумал
Саваоф создать себе полки воинов, дал сатане молот в руки и велел
бить в каменную гору правой рукой, а сам пошел на восток рай насаж-
дать. Богов товарищ начал молотом в камень бить, из каменя воины
светлы начали выскакивать да на восток Богу кланяться; бил до того,
что рука устала, попробовал бить левой рукой. Лишь только ударил,
выскочил черный черт да и поклонился молотобойцу. Смекнул сатана,
в чем дело, да и давай левой рукой колотить; до того бил, что чуть-
чуть со светлыми полками не сравнялся. Той порой Саваоф дело своего
сделал и пришел к сатане. Пришел и видит: дело плохо. Что делать?
Взял, скорей зааминил. Перестали выскакивать силы нечистые, а стал
136
выскакивать только огонь, как и теперь бывает при ударе железом о

камень» (Барсов, 1886, с. 1–2).
«Бог ударил кремнем о кремень – посыпались ангелы, архангелы, хе-
рувимы, серафимы. Черт ударил кремень о кремень – посыпались лешие,
домовые, русалки, бабы-яги» (Даль, 1985, с. 348).
Может, именно таким образом Алатырь-камень и связан с актом творе-
ния мира Светлым и Тёмным Богами?
Остров Буян как тот свет
М. Фасмер приводит значение слова «буян» – «открытое со всех сторон,

возвышенное место», что весьма похоже на образ острова. Но второе зна-
чение слова – «базарная площадь, амбар», едва ли может нас устроить по
смыслу и контексту. Фасмер ссылается на Русский Филологический вест-
ник (в 78 т., Варшава, 1879–1918, т. 5, с. 144) и этимологический словарь
А. Преображенского (М., 1910–1918, т.1, с. 51), обращаясь к слову буй
«дикий, надменный», то есть «нечто возвышенное» (Фасмер, 1, с. 257).
Наш коллега К. Бегтин предполагает, что название острова Буян пра-
вильнее было бы связать со словом «буй» или «буевище», то есть кладби-
ще, мир мёртвых.
Действительно, буй – «погост, пустырь при церкви» (или ином куль-
товом сооружении?). Возможно, слово связано с древне-шведским bo и
древне-исландским bu – «жилище»; при этом украинское буй – «домови-
на» (Фасмер, 1, с. 234).
Таким образом, с точки зрения словообразования кладбище здесь вто-
рично, а мир мёртвых, то, что кельты называли «Аннун» (Annwn) – Тот
свет, Мир Иной, – первичен. Соответствия в славянской мифологии обоб-
щены нами ранее (Гаврилов, Ермаков, 2008, с. 149–151).
Идея эта находит подтверждение в символике гроба, гробницы, моги-
лы: «…Стоит бел горюч камень, на том камне лежат три камня, на
тех камнях стоят три гроба, в тех гробах три тоски, на каждой доски
три тоски…» (Майков, № 15). Или: «…Приду в чисто поле, в чистом
поле есть камень-алатырь. На том каменю лежит мертвяц. Приду я
к мертвяцу, спрошу у мертвяца…» (Кемский район) (Русские загово́ры
Карелии, № 194), «На море на окиане, на острове Буяне стоит столб;
на том столбе стоит дубовая гробница, в ней лежит красная девица,
тоска-чаровница…» (Майков, № 32).
137
Как мы отмечали ранее, Аннун в смысловом переводе означает «Не-мир»

или «Иной мир». И хотя говорить о географии Нижнего и Верхнего мира
бессмысленно, каждый видит при Переходе то, что может увидеть только
он. Аннун представлялся древним как страна, расположенная под землёй,
в холме (сид) или за морем. Это представление сближает Аннун с навьим
миром славян, куда надо плыть через море либо спускаться сквозь дыру. О
достижении Аида у греков были приблизительно такие же представления.
Однако у кельтов Аннун – это совершенная страна, страна магов, полная
волшебства, сакральный, неявный мир, правит которым король-охотник
типа нашего Волха, у кельтов его звали Гвин ап Нудом или Финном, поэтом
и пророком, а также Манауиданом (Мананнаном), схожим со славянским
Велесом в его нижней ипостаси. Достоверно об этой стране известно лишь
то, что всякий, кто сумел вернуться из Аннуна, несёт на себе его печать
всю оставшуюся жизнь. Словом, бегство не проходит безнаказанным. Но и
всё, что живо, рождается именно в Аннуне – так гласит отрывок из «Три-
ад Бардов»: «Рождение в Аннуне, рост в Абреде и полнота в поднебесье
Гвинвид, ничто и никто не существует вне этих Трёх, кроме самого Бога»
(Гаврилов, 2006).
Кстати, именно поэтому во многом бессмысленны споры, в каком же
море находится Буян – на запад, на восток или на юг от Руси, места бы-
тования загово́ров.
Остров Рюген, так долго остававшийся во владении язычников, по мне-
нию целого ряда исследователей, может, как мы видим, с большим успе-
хом претендовать на роль мифического острова Буяна.
«Ай ещё шли где туры подле сине море,
Да и поплыли туры за сине море,
Еще выплыли туры да на Буян остров
Да идут по Буяну да славну острову…»
(Былины, 1916, 1, с. 228).
«А ещё зрит-смотрит Илья во сторону во западную –
А на западе стоит да поле чистое,
Поле чистое да все Куликово.
Там славный Буян-остров он шатаетсе…»
(Былины Печоры и Зимнего берега, 1961, с. 158)
Наличие Кули́кова поля (ударение в данном случае на втором слоге)
не должно смущать: былинная география имеет свои законы. Здесь особо
отметим лишь, что былинный Буян-остров находится «в западной сторо-
не» за «синим морем».
138
У него, разумеется, в Этом, нашем, Свете может быть несколько от-

ражений (так и фэнтезийный, но основанный на кельтских мифах Амбер
Р. Желязны порождает их отнюдь не одно), а попасть на Буян можно, вовсе
не переплывая море, не переходя поле в буквальном смысле слова. Путь с
Буяна вообще может быть преодолен по знаменитому Калинову Мосту.
«Стану я раб такой-то, благословясь, пойду, перекрестясь, из дверей
в двери, из ворот в ворота, в чисто поле, в подводосточную сторону, к
морю к Окиану, в море-Окиане лежит Алатырь камень, на том камне
Алатыре стоит дом. Попрошу я, раб такой-то, здоровья, об такой-то
болезни, об наличном мясе, от грызоты, от болеты, от ломоты. Бежит
река огненная, чрез огненную реку калиновый мост, по тому калинову
мосту идет стар матер человек; несет в руках золотое блюдечко, се-
ребряно перышко, мажет у рабе, такой-то, семьдесят жил, семьдесят
костей, семьдесят суставов; збавляет с раба, такого-то, семьдесят
болезней. Не боли и не ломи, и не отрыгай, и не откидывай, ни на конце,
ни на ветке никогда» (Сахаров 2, с. 107).
Собственно, и любое место является симметрией Того Первого, что
есть основа Творения и причина Мироздания.
Литература и источники (основные)
Адам Бременский – Деяния архиепископов Гамбургской церкви» по изд.: Из

ранней истории шведского государства. – М., 1999; Латиноязычные источники по
истории Древней Руси. Германия IX– первая половина XII вв. – М.-Л., 1989.
Архангельские былины и исторические песни, собранные А. Д. Григорьевым. В
3-х т. – СПб.: Тропа Троянова, 2002. – Т. 1.; Т. 3. –СПб.: Тропа Троянова, 2003.
Афанасьев А. Н. Языческие предания об острове Буян / Афанасьев А. Н. Про-
исхождение мифа. Статьи по фольклору, этнографии и мифологии. – М.: Индрик,
1996.
Барсов Е. В. Народные предания о миротворении // Чтения в Имп. Обществе
истории и древностей российских при Московском университете. – М., 1886.
Кн.4. Отд. 4.
Былины Печоры и Зимнего берега // отв. ред. А. М. Астахова. – М.-Л., 1961
(былина «Про старого казака Илью Муромца»).
Былины // под. ред. М. Сперанского. – М., 1916. – Т. 1 (былина «Василий Пья-
ница»).
Великорусские заклинания // сост. Л. Н. Майков (по изд. 1869 г.) / Чародейство.
Волшебство. Знахарство. Заклинания. Загово́ры. – М.: Терра – Книжный клуб, 1998.
139
Волшебство, Чародейство. Волшебство. Знахарство. Заклинания. Загово́ры. –

М.: Терра–Книжный клуб, 1998.
Гаврилов Д. А. НордХейм. Курс сравнительной мифологии древних германцев
и славян. – М.: Социально-политическая мысль, 2006. – 272 с.
Гельмолд. Славянская хроника // пер. Л. В. Разумовского. – М.: Наука, 1963.
Гильфердинг А. Собрание сочинений. – СПб., 1874. – Т.4: История балтийских
славян.
Даль В. И. Пословицы русского народа: в 2 т. – М., 1985. – Т. 2..
Младшая Эдда. – М.: НИЦ Ладомир, 1994.
Наговицын А. Е. Магия хеттов. – М.: Академический проект; Трикста, 2004.
Русскiй народъ, его обычаи, обряды, преданiя, суеверiя и поэзiя. Собр. М. За-
былинымъ. – М.: Изданie книгопродавца М. Березина. 1880. – 607 с. (В статье
фрагменты загово́ров приведены в современном написании с сохранением пунк-
туации источника.)
Русские загово́ры Карелии / сост. Т. С. Курец. – Петрозаводск: Изд-во Петро-
завод-ского государственного университета, 2000.
Русское языческое мировоззрение: пространство смыслов. Опыт словаря с по-
яснениями / авт.-сост. Гаврилов Д. А., Ермаков С. Э. – М.: Ладога-100, 2008.
Сахаров 1 – Сказанiя русского народа, собранныя И.П. Сахаровымъ. С.-Петер-
бургъ, Изданiе А.С. Суворина, 1885.
Сахаров 2 – Сахаров И. П. Русское чернокнижие. Загово́ры русских знахарей. –
М.: Эксмо, 2008.
Сахаров 3 – Сахаров И. П. Сказания русского народа, собранные И. П. Сахаро-
вым. – Тула: Приокское книжное издательство, 2000.
Славянская мифология. Энциклопедический словарь. – М.: Международные
отношения, 2002.
Щапов А. П. Исторические очерки миросозерцания и суеверия // Сочинения
Щапова А. П. – СПб., 1906. – Т. 1.
Опора мира
Мировое древо в представлениях восточных славян
(в сокращении)
Станислав Ермаков
Мировое Дерево (лат. Arbor

Mundi, «древо жизни», «древо пло-
дородия», «древо центра», «древо
восхождения», «небесное древо»,
«шаманское древо», «мистическое
древо», «древо познания» и т. д.) –
один из наиболее интересных и крас-
норечивых примеров того, как мифо-
логическое сознание осваивает мир,
организуя его и отвоевывая тем са-
мым у Хаоса.
Юдин, 1999, с. 36
Постановка проблемы
П ри написании этой работы мы стремились пользоваться преимущест-

венно славянскими материалами о Мировом древе. Такое стремление обус-
ловлено желанием сохранить, насколько возможно, «этническую чистоту»
восстанавливаемого представления, «национальные особенности» мифооб-
раза, о котором идёт речь. Конечно, не обращать внимания на то, что мы
знаем о мифологии родственных народов, мы никоим образом не вправе, да
это и не нужно. Однако привлекать её следует ограниченно, памятуя о том,
сколь большой путь отдельного развития прошли отдельные этносы, пусть
даже вышедшие из одного корня, на протяжении господства истории.
Сегодня в науке и так называемом «массовом сознании» распростра-
нено суждение о малости дошедших до наших дней следов языческого
миропонимания. Мы с этим не можем полностью согласиться. Его пра-
вильнее называть заблуждением. Мало осталось того, что мы можем
однозначно толковать как «языческое», переданное и сохранённое со
времён широкого бытования природной веры славян. Однако сведений
для обобщения сопоставления и восстановления в достаточно целостном
виде древнего миропонимания и, следовательно, веры наших предков, на
141
наш взгляд, достаточно. Дело за умением извлечь таковые сведения из

источников.
Ещё одно важнейшее замечание. Сегодня среди людей, считающих
себя приверженцами природной веры, нет единства, зато есть огромное
количество споров, чаще всего агрессивных и бесплодных. Причина та-
кого их количества – если отбросить низменные душевные устремления
отдельных людей и их слабости – в неграмотности и некомпетентности
спорящих, в незнании ими правил ведения научных исследований и т. п.
Вторая же причина, на наш взгляд, в склонности углубляться в част-
ности и, в конце концов, теряться в них. Обсуждение того, сколько гор-
шков и как именно следует разбить в обрядовых целях при тех или иных
обстоятельствах – несомненно, достойное дело. При условии, что мы зна-
ем, зачем вообще нужно разбивать эти горшки.
Думается, именно такого знания не хватает сегодня. Знания, основан-
ного на ключевых точках опоры традиционного мировосприятия, испол-
ненного не откровений, а содержательного смысла.
Вот почему нам кажется важным вести разыскания именно в направ-
лении определения упомянутых «ключевых точек» и собирать сведения
о том, как их представляет себе человек, руководствующийся обычаем.
Собранные сведения можно и нужно рассматривать пристрастно, выделяя
в них поздние наслоения и заимствования. Имея в наличии запас «первоос-
нов», «набор понятийных смыслов», мы получаем удивительную возмож-
ность выстроить, восстановить на получившейся основе и недостающее.
Одним из важнейших, одним из опорных понятий славянской мифоло-
гии в части представлений о Мироздании является МИРОВОЕ ДРЕВО.
Воспринятое из общеиндоевропейской (а скорее, даже более ранней) ми-
фологии оно выступает как образ-описание Вселенной и само этой Все-
ленной в известной мере является.
Приобретая различные облики, оно остаётся неизменным и, как подо-
бает подлинно изначальному архетипу, незримо присутствует в значи-
тельной доле – если не во всех – действительно традиционных действиях,
или обуславливая их, или выступая как неотъемлемая часть обряда или
обрядовой атрибутики.
Однако до сего момента Мировому древу как отдельной мифологеме у
славян исследователи уделяли, по нашему мнению, незаслуженно малое
внимание. Тема представлена в трудах А. Н. Афанасьева (отдельная глава
«Древо жизни» во втором томе книги «Поэтические воззрения славян на
природу» и основанная по большей части на тех же материалах отдельная
142
С. Ермаков. Опора мира
Мировое древо на так называе-

мом «Тиуновском камне» (Вологод-
ская область). Возможно, изобра-
жение выправлено, чтобы больше
напоминать крест. Рисунок датиру-
ется XV–XVI вв. Обращает на себя
внимание то обстоятельство, что
основание Древа покоится на горе
или скале, имеющей вид треуголь-
ника. Видны и корни древа. Ря-
дом – человек в ритуальной (?) позе.
Возможно, перед нами воплощение
связи Древа и человека, причём
изображённое на священном камне
книга с таким же названием). Отдельные составляющие её в общих чертах
затрагивали А. В. Юдин, Н. И. Толстой, М. Элиаде и другие авторы. Но от-
дельного рассмотрения славянского образа Мирового древа именно как
изначального Перводрева, а не различных его ипостасей, нам отыскать не
удалось.
***
Согласно распространённому высказыванию В. Н. Топорова, с помо-
щью образа Мирового древа «во всем многообразии его исторических ва-
риантов [включая и такие его трансформации или изофункциональные
ему образы, как “ось мира” (axis mundi), “мировой столп”, “мировая
гора”, “мировой человек” (“первочеловек”), храм, триумфальная арка,
колонна, обелиск, трон, лестница, крест, цепь и т. п.] воедино сводятся
общие бинарные смысловые противопоставления, служащие для описа-
ния основных параметров мира» (Топоров, 1980, с. 399).
Таким образом, Мировое древо понимается исследователями как некая
всеобъемлющая мифологема, позволяющая не только соединять в единое
целое противоположности, но и как средство описания обустройства Все-
ленной в традиционном миропонимании. Мифологема эта в том или ином
виде присуща значительному числу древних культур.
Ю. Е. Берёзкин в работе «Об универсалиях в мифологии» высказыва-
ется по поводу такого устоявшегося в массовом сознании подхода весьма
143
критически: «Если исходить из определения Топорова, то к древу можно

приравнять любые объекты, находящиеся в той точке, которая в дан-
ной культуре (точнее в определенных текстах и в пространственной
структуре определенных ритуалов) мыслится центральной. <…> Если
же эти объекты не плоские, а имеют некоторую высоту или глубину,
то появится и второй признак – наличие вертикального измерения. Со-
четание этих двух составляющих можно считать универсалией, но в
чем будет состоять эвристическая ценность подобного конструкта –
непонятно. Можно пойти по другому пути и считать мировым древом
любой вертикальный объект – воображаемый или реальный, мыслимый
существующим или существовавшим в эпоху творения, – который по
своим масштабам превосходит другие объекты своего рода или кото-
рому приписываются особые, уникальные свойства. Центральное поло-
жение при этом не обязательно. <…> Однако, как и в первом случае,
подобная универсалия будет до нелепости тривиальной.
Приравнивание всех подобных объектов друг к другу и к архетипу ми-
рового древа было бы оправдано при одном условии: если бы совпадали
те толкования, которые этим объектам дают носители соответству-
ющих культур. Неважно, идет ли речь о священном свертке, лестни-
це или пне. Если для носителей традиции подобный объект в каждом
случае организует картину мира, связывает ярусы мироздания, эпохи
и времена, то, значит, мы действительно имеем дело с чем-то, укоре-
ненным в человеческой психике. К сожалению, данными для проведения
такого рода сравнения мы просто не располагаем» (http://www.ruthenia.
ru/folklore/berezkin5.htm).
Подождём вскипать праведным гневом и задумается: совсем ли уж не
прав критик? Выражение «эвристическая ценность подобного конст-
рукта»*, говоря простым русским языком, означает либо «что нового
* Эвристика [от греч. heurisko – нахожу] – совокупность приёмов исследова-

ния; учение о таких приёмах. Эвристические знания – знания, накапливаемые
интеллектуальной системой в процессе её функционирования, а также знания, за-
ложенные в ней априорно, но не имеющие статуса абсолютной истинности в дан-
ной проблемной области. Обычно эвристические знания связаны с отражением в
базе знаний неформального опыта решения задач. Эвристическая гипотеза – не-
проверенное предположение о взаимосвязях, которые стимулируют дальнейший
научный поиск. Конструкт – понятие, являющееся средством научного анализа
и обобщения.
144
сие обобщение привносит в науку?» либо «как оно подталкивает к но-

вым научным поискам?». Возможно, мы и ошибаемся, но вроде должно
быть так. На деле, энциклопедия «Мифы народов мира», откуда взяты
приведённые выше слова В. Н. Топорова, на наш взгляд, и не должна
привносить нечто новое, скорее – упорядочивать уже известное. Одно-
временно обобщающие попытки в данном случае дают довольно много, в
первую очередь – возможность проводить параллели между преданиями
и представлениями, а не только замыкаться на чём-то одном. Почему
обязательно следует искать причины широкого распространения обра-
за центра в загадках человеческой психики? Может быть, есть внешние
источники, которые подтолкнули мифологическое сознание людей про-
шлого к введению в своё описание мира именно обозначения центра,
точки отсчёта?
Где растёт Мировое древо
Общее представление о месте нахождения Мирового древа мы нахо-

дим в заговорах и некоторых обрядовых песнях.
«Расло дрво сред paja

Племенита дафина,
Племенито родила,
Златне гране спустила,
Лишће joj je сребрно;
Под н(ь)ом света постел(ь)а,
Сваког цвећа настрта?
Понаjвише босил(ь)ка
И румене ружице;
На н(ь)oj светац почива,
Свети отец Никола»
(Афанасьев, 1994, т. 2).
Таким образом, Древо растёт в раю. Казалось бы, самым простым будет
ожидать следующее. Если рай – Верхний мир, следовательно, там, в небе-
сах, и надо помещать Мировое древо. Но так ли всё однозначно? Оказы-
вается, нет. Чтобы понять, в чём хитрость, вспомним: ряд песен (обычно
колядных) помещает Древо в некий двор.
145
«А в пана дядька
Да на ёго двори –
Там стояло древо
Тонкее, высоке,
Лыстом широке
Да кудрявенькее,
А на тому древи
Золотая кора,
Жемчужная роса.
Дé взялыся райские пташки,
Обзюбали золотую кору,
Жемчужную росу»
(Там же).
Противоречие становится мнимым, как только мы, вопреки процитиро-
ванным выше критикам, согласимся, что именно Древо в представлениях
славян выступает в качестве Истинного центра Мироздания. Кроме того,
и Ирий, впоследствии ставший Верхним миром, первоначально находил-
ся, видимо, отнюдь не «наверху». Но об этом – особый разговор.
Иными словами, мифологическая Вселенная наших предков также
имеет «нуль», точку отсчёта. Эта точка отсчёта есть, говоря современным
языком, точка наивысшей сакральности. Будучи таковой, она находится в
священном первоместе – раю, Ирии.
Вследствие такого наблюдения становится понятно и то, кто именно
именуется хозяином двора в приведённой щедривке.
Но если Древо – центр, ось, то как устроено пространство, началом
которого оно предстаёт? Ответить на этот вопрос могут помочь не только
песни. В первую очередь следует обратиться к загово́рам…
Сейчас к заговорным текстам как к живой, продолжающей бытовать
традиции интерес исследователей возрастает. Мир значительной части
заговоро́в основан на традиционной для большинства древних обществ
модели Вселенной, в которой есть священный центр и мера упорядочен-
ности пространства которой снижается по мере удаления от этого центра.
Ирий окружает ось мира и от неё же начинается. Не столь важно, в каком
направлении относительно самого себя помещает эту таинственную точ-
ку человек. Древо всегда оказывается в Центре.
«Такое пространство может быть описано как ряд вложенных друг
в друга изоморфных и изофункциональных локусов, моделирующих, в ко-
нечном счете, центральный для всех этих локусов объект, который вы-
146
полняет в ритуально-мифологической традиции роль мирового центра

(мировое дерево, мировая гора, храм, город и т. п.)» (Байбурин, 1977).
В сущности, в приведённых словах кроется ответ пересказанным выше
критическим соображениям Ю. Е. Берёзкина. Так ли важно для понима-
ния сути представления, какой именно облик приобретает то, что нахо-
дится в Центре? Если мифологема отображает некий устойчивый и в пол-
ном смысле слова изначальный архетип, то, даже проявляясь по-разному,
она будет его отоборажать.
Многие исследователи, придерживающиеся разных подходов и взгля-
дов, – от марксистских до традиционалистских или строго научных
(Р. Генон, Д. А. Гаврилов, В. В. Топоров, М. Элиаде, Дж. Дж. Фрэзер,
А. В. Юдин и др.) – не раз уже ставили знак равенства между образами
Мирового древа и Мировой горы. Мы в силах проследить присутствие в
славянской мифологии и того, и другого архетипа. Подобное можно об-
наружить в мифологических представлениях значительной части индоев-
ропейских народов.
«Б. Л. Огибенин в монографии по космогонии “Ригведы” настаивает
на том, что отделение неба от земли – элементарный космогонический
акт, ознаменовавший переход от неорганизованного мира к организо-
ванной ведийской вселенной, включающей в себя пространство между
небом и землей и представляющей таким образом систему из трех зон.
Средняя зона является ареной посредничества между двумя полюсами
космоса. В ритуале эта средняя зона символизируется жертвенным
столпом, горой, осью, колонной, троном, космическим древом» (Меле-
тинский, Мифы древнего мира…).
Нам видится, что одно и то же представление в зависимости от контекста
его описания, использования могло представать в разных обличьях. Миф по
самой природе своей – многоуровневое явление, его нельзя рассматривать и
толковать однобоко, только как образное описание какой-то реалии или как
мысленное представление о том, что происходит в душе человека.
Мировое древо в представлениях европейских народов (как блиста-
тельно показал М. Элиаде) приобретает ещё и качества Древа Жизни и
смерти (Элиаде, 1999, т. II, с. 85–113; Юдин, 1999, с. 36). Греки (которым
упомянутый Берёзкин отказывает в образе Мирового древа) считали, что
первые люди происходят от деревьев. Это даёт нам основания считать,
что речь в греческом мифе как раз и может идти именно Дереве жизни, то
есть об ещё одной ипостаси Мирового древа.Есть у эллинов и миф о спо-
ре Афины-Паллады и Посейдона, кто из них важнее для Аттики. Победи-
147
ла Афина, которая, воткнув копьё в Землю, обратила его в оливу, столь

значимую для греков. Олива и есть отражение Мирового древа в Элладе.
Какой породы Мировое древо?
Если этот вопрос не посчитают нелепым (как, мол, можно установить

породу сущности вселенских масштабов?), то наиболее вероятным отве-
том с точки зрения славян окажется «дуб». О почитании дуба имеются
письменные свидетельства раннего времени (Константин Багрянородный,
X в). Археологам удалось найти и дубовые стволы со следами почитания.
Одновременно нельзя не признать и то, что Мирового древа наиболее час-
то предстаёт в загово́рах в облике именно дуба:
«…Есть святое Акиян море, на том море остров, на том острову
стоит дуб, от земли до небес, от востоку до западу, от молода месяца
и до ветху…»
Да и сама этимология слова «дерево» даёт некоторые основания свя-
зывать его происхождение именно с дубом или, напротив, выводить собс-
твенно слово «дуб» из древнего названия деревьев вообще:
«Дерево – мн. деревья (из собир. *dervьje, диал. дерева), укр. дерево…
Родственно лит. dervà “сосна”, вин. dervą; с другим вокализмом: darva
“смола”, лтш. “смола”… ирл. derucc “желудь”, галльск. dervo – в мес-
тн. н. Dervus “дубовый лес”» (Фасмер).
Прослеживаемая языковедами связь слова «дерево» ещё и с хвойными
также весьма интересна.
Позднее прочтение образа

Мирового древа в образе чу-
десного цветка, на котором
присутствуют листья дере-
вьев различных пород: дуба,
липы. В центре цветка идео-
грамма засеянного поля. По
бокам Древа – его побеги (?),
которые, надо полагать, за-
менили птиц или оленей (из
собрания Т. Блиновой)
148
«Стоит дуб-вертодуб, на том дубе-стародубе сидит птица-верете-

ница; никто ее не поймает: ни царь, ни царица, ни красная девица» (мир,
небеса, солнце) (загадка).
«Есть за морем Окияном дуб стоит. На том дубе сидит Ногой пти-
ца… Коли тот Ногой птица летит в Окиян-море, под Латар камень,
отмокнет ревности, и ретость, и сердце, и всякие злые дела, неподоб-
ные словеса…» (загово́р от ревности). Ещё загово́ры:
«На сiянi-моры i на лукаморì стаiць дуб».
«На полi, на кiянi стаiць дуб Ракiтанiй».
«На востраве Буяне стаiць дуб».
«У лукамор`я стаiць дуб».
«На сiнiм морi стаiць дуб ширакалiст».
«На моры, на востраве Буяне стаiць дуб Кiр`ян».
«На моры, на акiянi, на вострым кургане, стаiць дуб».
«Дуб железный, еже есть первопосажден от всего же корение, на
силе Божией стоит»*.
Итак, «предание о мировом дереве славяне, по преимуществу, относят
к дубу. В их памяти сохранилось сказание о дубах, которые существовали
еще до сотворения мира. В колядке карпатских руссов поется, что еще в
то время, когда не было ни земли, ни неба, а только одно синее море (= воз-
душный океан), – среди этого моря стояло два дуба, а на дубах сидело два
голубя: голуби спустились на дно моря, достали песку и камня, из кото-
рых и создались земля, небо и небесные светила» (Афанасьев, 1994, т. 2).
Издревле дуб, как известно, считается сугубо мужским деревом. Точно так
же и Мировое древо, принимая образ Дуба, предстаёт как мужское начало.
Впрочем, имеются следы более широкого подхода к этому вопросу у восточ-
ных славян: например, в Полесье увязывают дуб с человеком вообще.
По белорусским представлениям, в качестве своеобразной пары к дубу
нередко выступает липа. «На гэтым востраве стаiць лiп-дуб» (белорус-
ская замова). В самом деле, липа у восточных славян считается деревом
женским, обладающим ярко выраженными обережными свойствами. «Бе-
* Интересно, не может ли оказаться так, что «железность» дуба каким-то обра-

зом связана ещё и с метеоритным железом? Считается, что именно с метеоритного
железа началось знакомство людей с этим металлом. А откуда же ещё падать целым
кускам, как не с Древа? Их могли воспринимать, например, как оторвавшиеся куски
коры. И не из той ли коры было выковано небесным кузнецом Сварогом первое желе-
зо? Впрочем, это сугубо наши предположения, причём умозрительного свойства.
149
ларусы, какб абарнiць жывёл ад Мары, торковалi галiнкi гэтага дрэва

пад дзвярыма хлява, стайнi» (Miфалогiя…, с. 104–105). На способность
липы защитить людей от недоброжелательно настроенных домового и ле-
совика указывает Д. К. Зеленин (Зеленин, 2004).
Следует ещё напомнить, что дуб, как свидетельствуют исторические
источники и этнография – древо Перуна. Перун, которого ныне считают
по большей степени эдаким божественным воителем, на деле, как пока-
зывают исторические источники и этнография, является скорее богом
порядка и власти. То есть тем, кто поддерживает этот самый порядок.
Вторым «поддерживателем» порядка у славян выступает, надо полагать,
Велес (Серяков, 2005). Так что, видимо, не случайно одной из ипостасей
Мирового древа считается, как мы увидим, ель или сосна – вечнозелёные
хвойные деревья, которые у славян связывались с иным миром, миром
мёртвых, подвластным богу-воздаятелю Велесу.
Однако простое, казалось бы, дело с определением «породы» Миро-
вого древа при внимательном рассмотрении оказывается не таким уж и
простым. Однозначность и прямолинейность, как часто бывает при ис-
следовании различных сторон древнего мировосприятия, оказываются не
полезными, а вредными, затуманивающими суть дела.
Вот, скажем, естественный вопрос. Если Мировое древо – дуб, то почему
в течение года разные деревья выходят на передний план в обрядовом кру-
ге? И как быть при таком чередовании с известным представлением о том,
что Перводерево – прародитель всех деревьев вообще? Ведь нашим предкам
достаточно было просто почитать деревья или даже рощи (надо полагать, с
неким старейшим «особенно святым» деревом в глубине чащобы). Что они и
делали – свидетельств тому предостаточно. Но нет: весною, летом, осенью и
зимой народные обычаи уделяют особое внимание именно разным деревьям.
Думается, единственно верным решением с нашей стороны будет пред-
положение о способности Древа в разные времена года проявляться в сво-
их «потомках», в деревьях различных пород. Вернее, проявлять то или
иное качество Перводрева, перешедшее в его порождения.
Мировое древо в годовом круге
«Официально» принято считать, что вербное воскресенье празднуют в

честь входа Иисуса в Иерусалим, а верба, мол, заменила пальмовые ветви,
с которыми его встречали жители. Однако учёные довольно уверенно ут-
150
Деталь центральнорусского золотошвейного

кокошника с изображением Мирового (?) дре-
ва, более всего напоминающего дуб или вербу
верждают, что «представления о необычных

свойствах вербы… уходят корнями в дохрис-
тианские, языческие времена» (Русская ми-
фология, 2005, с. 222).
По мнению ряда исследователей, образ вер-
бы тесно перекликается с образом липы и через
неё – Мирового древа. С наступлением весны
связывали пчёл (а липа – главнейший медонос,
её специально разводили для получения мёда).
Верба представала и тесно связанной с миром
усопших, причём как дерево, сумевшее победить смерть. Видимо, причи-
ною тому – её сравнительно раннее цветение.
В Галиции бытовало поверье, что звуки дудки, сделанной из зелёной
вербы, выросшей в глубине леса и никогда не слышавшей ни шума воды,
ни человеческих голосов, способны поднимать из могил мёртвых и заста-
вить плясать самых неповоротливых. Русское же поверье указывает на
способность такой дудочки призывать покойников, которые сами являют-
ся на её звуки. Иначе говоря, верба воспринимается как посредник между
тем и этим миром.
Н. Ф. Сумцов (Сумцов, 1996, с. 139) предполагал, что соцветия вербы,
«свечки», считались у славян образами обновлённого вешнего Солнца.
Верба, которая засыхает на корню, становится образом несчастья, си-
ротской жизни. Надо полагать, что причина такого представления – тяга
вербы к произрастанию на увлажнённых почвах, в нездоровых болотистых
местах, то есть тем, в которых много воды, тогда как вода издревле ассо-
циируется с «Тем Светом». Иногда даже считали, что на/в вербе обитают
души людей, умерших не своею смертью, колдунов, заложных покойников
и т. п. Доска из вербы выступала в качестве мостка между миром живых и
миром мёртвых.
Таким образом, верба, несомненно, является одной из ипостасей Ми-
рового древа. Если мы стремимся сделать нашу реконструкцию сколь
можно полной, то следует подчеркнуть, что облик вербы Мировое древо
«приобретает» весной.
151
Итак, Древо (в начале весны воплощённое в вербе) служит не только

знаком происходящего поворота на тепло, оберегом от бесплодия и не-
урожаев (ср. подробно описанную во множестве источников языческую
по сути обрядность Вербного воскресенья), но и собственно связующим
звеном между живыми и мёртвыми.
«На Беларусi ў нядзелю перад Вялiкаднем асвячалi вярбу. Яшчэ на
пачатку XX ст. у Гродзенскай губ. Прывозiлi ў царкву для асвячэння
вялiкую вярбу, выкапаную з коранем. Пасля службы галiны з дрэва аб-
ломвалi i разнослi iх па хатах» (Miфалогiя…, с. 109).
По представлениям восточных славян, в конце апреля – начале мая,
в день поминального праздника Радуница врата между мирами раскры-
ваются и души усопших предков приходят в Срединный мир, к живым
потомкам. Обычай требует приветствовать предков путём совершения
хорошо известных обрядов (посещение кладбища, ритуальные трапезы,
особые игры и т. п.). Возможно, древнейшие представления о почтитель-
ной встрече душ предков в полузабытом виде сохранились и в так назы-
ваемых «закличках весны», когда встречали в том числе и птиц, возвра-
щающихся по весне с мест зимовий. Ведь давно уже подмечено, что души
предков нередко отождествлялись в том числе и с птицами.
Во многих местах Западной Европы – и в том числе отчасти у славян
бытовал обычай воздвигать в эти дни так называемое «майское дерево»,
«“Майское дерево” часто представляло собой не дерево, а древесный
ствол с обрубленными ветвями, из чего видно, что священное дерево ас-
социировалось со столбом. Ствол “майского дерева” украшали ветками
или же, обрубая одни сучья, оставляли другие так, что крона дерева
становилась двух-трехъярусной; это, видимо, символизировало двоич-
ность или троичность богини*.
В Литве раньше повсеместно стояли священные столбы. Такой
столб был увенчан миниатюрной крышей, нередко было две или три
крыши одна над другой, наподобие пагоды. М. Гимбутас считает, что
эти столбы олицетворяли священное дерево» (Голан, 1994, с. 158).
Однако подготовку к открытию «врат», надо полагать, начинали зара-
нее – ещё до прихода Великодня, земледельческого Нового года, проводя те
самые «заклички весны». Это тем более любопытно, если вспомнить много-
численные параллели таким представлениям (речь идёт о хорошо известном
кельтском Бельтайне и его «родственниках»). Дополним перечень традици-
* Подробнее об антропоморфизме Мирового древа см. ниже.

152
онных западноевропейских праздников, как-то соотносимых с предложен-

ным пониманием Радуницы и/или тесно связанной с ней Красной горки:
11.04 – у англов и саксов чествовали Остару, богиню весны и покрови-
тельницу детей.
12–19.04 – в древнем Риме Цереалия, празднования в честь богини
Земли, молодых побегов и материнской любви Цереры.
15.04 – в древнем Риме основной праздник Матери Земли; полагалось
испрашивать возрождения её плодородной силы.
18.04 – у древних греков празднования в честь Майи, дочери Атласа и
Плейоны, богини земли.
Конец апреля – у литовцев Joré, окончательная победа наступившей
весны.
9–13.05 – в древнем Риме Лемурия, когда голодные духи умерших
предков ночами возвращались в свои прежние дома.
17.05 – в древнем Риме день празднований в честь Деа Диа, богини
Вселенной.
Разбросанность и даже некоторая, если можно так выразиться, размы-
тость точных дат праздников не должна нас удивлять. Было бы нелепым
ожидать, чтобы на всей территории Европы различные народы отмечали
пусть даже и сходные события в один и тот же день. Местные погодные
особенности и множество других обстоятельств не могли не накладывать
свой весомый отпечаток на праздники. Вместе с тем неизменной остаёт-
ся основа: начало нового плодородного цикла, возрождение плодородной
способности земли, связанное с возвращением благожелательно настро-
енных душ предков (и уж не тех ли самых, которых представляли воло-
чебники – масленичные «колядовщики»?).
И, похоже, что это – дошедшая до наших дней память о событиях священ-
ного календаря, о смысле мирового круговращения, смены времён года.
Несомненно, особое значение во время празднований прихода вес-
ны приобретало хорошо известное «Майское дерево». Можно привести
много свидетельств почитания этого древнейшего священного объекта,
в связанной с которым обрядности даже не требуется прилагать особых
усилий, дабы увидеть образ Мировой оси. Мы не имеем прямых истори-
ческих и этнографических указаний на то, дерево какое именно породы
чаще всего использовали в качестве майского. Поскольку прямые указа-
ния отсутствуют, наиболее естественным кажется вывод об отсутствии
устоявшихся древних обычаев или об их значительном разнообразии
(что, впрочем, менее вероятно). В то же время естественно было бы об-
153
наружить, что яростное наступление христианства со временем повлекло

размытие, «сползание» тех или иных обычаев во времени вперёд и/или
назад относительно первоначальной даты. Так, скажем, очень похоже, что
использование веток вербы на Юрья Вешнего (23 апреля ст. ст.) в Бело-
руссии есть следствие такого «сползания» или использования «разрешён-
ного» (принятого церковными установлениями) дерева вместо какого-то
ещё, почитание которого порицалось как пережиток язычества. Тогда ста-
новится понятным следующее сообщение А. Н. Афанасьева:
«На Украйне в так называемую Зеленую (Троицкую) неделю при-
готовляют игорный дуб, т. е. устанавливают на выгоне или площади
длинную жердь с прикрепленным вверху колесом, всю увитую травами,
цветами и лентами; вокруг ее окапывают небольшой ров и ставят сруб-
ленные березки. Между Киевом и Переяславлем эта жердь называется
сухим дубом. Около ней совершаются игры и поется обрядовая песня:
Розвивайся, cyxiй дубе!

Бо на тебе мороз буде.
– Я морозу не боюся,
Прiйде весна – розовьюся!»
(Афанасьев, т. 2)
Признаться, все возникшие у нас предположения о причинах представ-
ления дуба «засыхающим» кажутся пока не очень-то обоснованными и
доказательными. Лишь одно из них заслуживает того, чтобы поделиться.
Поскольку мы рассматриваем образ Мирового древа в рамках годового
круга, уместно вспомнить, что древнейшим его делением было деление
не на четыре части, а на две. Оно убедительно прослежено у германцев,
кельтов, славян и, возможно, у соседних с ними финно-угорских народов.
По ряду признаков можно понять, что летняя, плодородная часть года ос-
мысливалась как женская, а зимняя, холодная – как мужская. Тогда если
дуб – мужское проявление Древа, не следует ли видеть в «сухом дубе»
проводы этой мужской части и даже отыскать некие отдалённые паралле-
ли с Ярилой, которого, как известно, хоронили в преддверии Купальского
праздника? В некоторых районах России на Купалу, кстати, принято было
разрывать ветвь вербы (Русская мифология, 2005, с. 224).
«Ламанне, кляванне калiны (падразумеваецца, мабыць, знiшчэнне яе)
у вялiкай колькасцi вуснапаэтычных твораў смiвалiзуюць нiшто iншае,
як зносны з iншасветам, азначают межавы стан (“нейтральны”) асо-
бы» (Miфалогiя…, с. 106).
154
Ещё одним воплощением Мирового древа в переходные весенний и

осенний периоды предположительно могла считаться калина (и «родс-
твенная» ей в народном сознании рябина). С ботанической точки зрения
калина не дерево, а кустарник, но едва ли это обстоятельство было сущес-
твенным для наших предков. Калина используется в свадебных обрядах
многих европейских народов как особый маркер переходных действ и ус-
тановления связи с потусторонним миром предков данного рода (Miфа-
логiя…, с. 106; Сумцов, 1996, с. 140). Так, на Украине во время девичника
лучшая подружка невесты использовала свечку, закреплённую на сабле,
увитой калиновыми ветвями с ягодами. На следующий день участники
действа приносили будущему тестю пироги и курицу, обложенные такими
же ветвями. В России одна из составных частей свадебного обряда также
называлась «Калинка» и т. п. (см., напр., Даль, т. 1, с. 78)
Если принять во внимание, что именно весна и осень издавна были
единственной порой, когда принято было играть свадьбы, становится по-
нятно, почему мы допускаем (только допускаем!) калину как ещё одно
весеннее и осеннее воплощение Мирового древа.
Говоря символическим языком, плодородная женская часть года, народив-
шаяся весной, входит в пору расцвета молодости в июне, в преддверии лет-
него солнцеворота. Берёза действительно выступает в качестве воплощения
молодой женщины или девушки, в том числе и в свадебных песнях (ср.: «Во
поле берёзонька стояла»). М. Костомаров указывал на то, что берёза предста-
вала как воплощение самой природы вообще и связывалась с богиней Ладой
(Костомаров, 1994, с. 242). «Бяроза была звязана з архетыпам Мацi, з сiм-
волiкай таго свету и ўяўляла сабою ў некаторай ступенi Сусветнае дрэва»
(Miфалогiя…, с. 100). В этом же качестве она предстаёт и в ряде загово́ров.
В июле – в пору цветения липы и летних гроз – на первое место естест-
венным образом выходят липа и дуб. Чествования Громовника в конце се-
верного лета и вполне понятная благодарность липе за собранный пчёла-
ми мёд обеспечивают, можно сказать, естественную преемственность
воплощений Древа.
По наступлению поры сбора урожая образ Мирового древа несколько, на
наш взгляд, расплывается, скрываясь за обилием различных воплощений
довольства и изобилия. В то же время один из трёх важнейших праздников
в честь нового урожая более всего известен под именем Яблочный Спас.
Яблоня и её плоды благодаря своему внешнему виду с древнейших времён
связывались с представлением о Вселенной и звёздном небе. Одновременно,
насколько можно судить, существует и некая связь яблони и яблок с Иным
155
миром. Такая связь прослежена у кельтов (ср. Авалон – «остров яблок»), а

также в русских поверьях и сказках. Возможно, следует усматривать связь с
Древом и снопа, оставляемого либо в качестве жертвы, либо в качестве зна-
ка нового урожая сначала на поле, а потом – в дни Богача (Осенин) носимого
из дома в дома и сохраняемого впоследствии до весны, до нового посева. Но
если такая связь и есть, то она достаточно отдалённая, неявная.
Увы, сказать что-либо более определённое по деревьям, воспринимав-
шимся как воплощения Мирового древа в осенне-зимний период, пока за-
труднительно. Как уже упоминалось, в этом качестве могли представать ка-
лина, рябина (по той же причине красного цвета плодов – девушки ставили
её в красный угол на Вознесение (40-й день после Пасхи), а после обедни
уносили в лес «крестить»); явор (белый клён) – хотя он, скорее, весенний; и,
конечно, ель. Пусть официально принято считать, что впервые ель как рож-
дественское дерево появилась в Германии только в 1603 году, несомненна
как её связь с потусторонним миром, так и собственно с Мировым древом.
Более того, нам встречались указания на почитание ели или сосны именно в
холодную часть года у западных славян, а также, отчасти, и у восточных ещё
с древнейших времён. Кроме того, ель и сосна использовались в свадебной
обрядности: «Венчали вокруг ели, а черти пели» (Сумцов, 1996, с. 140).
Осмелимся также предположить, что в позднейшие времена место
Древа в обрядности зимнего солнцеворота занимает некий собиратель-
ный образ. Можно даже думать, что это – собственно двоеверное вопло-
щение Мирового древа как такового. Речь идёт о «виноградье» – не очень
понятном по смыслу слове из русских колядок и об изображении «Вифле-
емской звезды», которую носили по дворам колядовщики.
«Уж как шли ребята коледовщики.

Виноград, красно-зеленая моя!
Коледовщики, все фабричники,
Виноград зеленая моя!
Мы искали двора господина своего;

Господинов двор на семи верстах,
На семи верстах, ан осьми столбах.
Посреди двора, посреди широка,

Стоит три терема.
Три терема златоверхие;
156
«Вифлеемская звезда», которую носили

колядовщики. Существует две точки зре-
ния на причины появления такого обычая:
а) звезда – видоизменённое солнце, которое
нарождается после зимнего солнцеворота
и б) звезда имеет сугубо христианское про-
исхождение и обозначает ту евангельскую
звезду, следуя за которой волхвы пришли
поклониться младенцу Иисусу. Почему бы
не допустить равноправность двух представ-
лений, нам не очень понятно. Из собрания
Белорусского музея народной архитектуры
и быта (фото О. Розовой, 2007)
В первом терему – красно солнышко,

Во втором терему – часты звездочки;
Сам хозяин во дому, господин в терему,
Хозяюшка в дому, хозяюшка в высоком,
Молодые девушки в дому, что орешки во меду,
Виноград, красно зеленая моя»
(Забылин, 1880, с. 145).
Могло ли быть так, что в главные праздники солнечного календаря – в
дни солнцестояний и равноденствий нужда использовать какое-либо осо-
бое, отдельное земного воплощения Древа не возникала? Отнюдь не ис-
ключено, ведь эти дни сами по себе знаковые и с точки зрения наших
предков очень важные, а шесты, на которых переносят, скажем, кукол на-
подобие Костромы, Масленицы и т. п. сами могут служить его образами.
Облик Древа. Астрономия. Пространство
«…Польская сказка упоминает о дубе с золотыми листьями и желу-

дями», – пишет Афанасьев (1994, т. II).
В известной мере справедливо будет сказать, что внешний облик Ми-
рового древа одновременно выражает и представление славян о Вселен-
ной как таковой и одновременно же оно само есть образное описание ви-
димого мира.
157
Весьма похожее представление мы видим и у древних балтов: «В фоль-

клоре обычно встречается дуб или береза с серебряными листьями,
медными ветками и железными корнями. Иногда появляется огромная
липа или яблоня. Они стоят на камне, в конце “пути солнца”. Солнце
вешает свой пояс на ветки, спит в кроне дерева, и, когда встает утром,
дерево окрашивается в красный цвет» (Гимбутас, 2004, с. 198).
В конце концов, одна из задач мифа – описание и объяснение вос-
принимаемой действительности. Постепенно складывается предание,
которое объясняет, почему Мир таков. Но существует и обратное дви-
жение: изменение знаний о Мире влечёт за собой изменение мифа или
поправки в нём, а также новое толкование*.
Миф – совокупность неких сведений, информация, закодированная осо-
бым образом. Этот код (или образный текст) понятен тем, кто знает «ключ».
Иначе говоря, понятная носителям мифологического сознания. Осмелимся
думать, что владение подобными ключами играло существенную роль в об-
мене знаниями в древних обществах. Да, собственно, других способов обме-
на ими и не существовало – только образно символическая передача.
Мировое древо – тоже своего рода код, послание. Владея образным
языком мифа, мы в силах воспринять его со степенью точности, которая
обусловлена нашим владением этим языком.
Иногда высказывают мнение, что восстанавливаемый облик Мирового
древа и само оно как таковое есть порождение христианства, мотивируя
это примерно так:
«Переосмысление орудия мучительной казни богочеловека Христа в
средство спасения звучит в диалоге грека-философа и князя Владимира
в “Повести временных лет”. На вопрос последнего, что, дескать, означа-
ет распятие Иисуса Христа на древе, грек отвечает: А на древе Он был
распят потому, что от древа вкусил Адам, и из-за него был изгнан из рая;
Бог же на древе принял страдания, чтобы древом был побежден дьявол, и
древом жизни спасутся праведные» (Святославский, Трошин, 2000, с. 19).
Однако утверждение о позднем зарождении и распространении об-
раза Мирового древа у славянских народов под влиянием крещения не
выдерживает критики (если только некая окраска, отдельные составные
части) – по той простой причине, что едва ли бы тогда сходные описания
встречались в нехристианских источниках и у различных народов – во
* Изменения в окружающем Мире также, несомненно, оказывают своё влия-

ние – но его мы можем в данном случае не принимать во внимание.
158
Резной деревянный придорож-

ный крест из деревни Бережное
Столинского района Беларуси.
На этом, казалось бы, сугубо
христианском изображении,
словно на резных столбах древ-
ности, отчётливо прослеживает-
ся трёхчастная структура миро-
здания, обозначенная в данном
случае очертаниями (солярный
шар и разбивка столба на части)
и изображениями (птица, цер-
ковная архитектура и т. п.). В
нижней части на столб навязаны
дары – пояса и ленты (Народная
культура Беларусi, 2002, с. 208)
всяком случае, по признанию

упомянутого Ю. Берёзкина, у
индоевропейцев и других на-
родов Евразии:
«…Мировое древо есть
мотив, специфический для
Северной Евразии от Скан-
динавии до Нижнего Амура и
отсутствующий в большинст-
ве других регионов планеты. Помимо древних скандинавов, данный об-
раз был определенно известен чувашам, мордве, селькупам, алтайцам,
хакасам, якутам, эвенкам, удегэйцам, нанайцам и ульчам. <…> Юж-
ная граница области распространения мифологемы мирового древа в
Евразии неопределенна. В древних иранских и индийских источниках
речь скорее идет о древе жизни, но его расположение на горе рядом с
водоемом напоминает образы мифологии поволжских финнов и наро-
дов Сибири. Космология центральной и южной Евразии на протяжении
многих веков систематизировалась и дорабатывалась религиозными
специалистами и ее трудно сравнивать напрямую с финно-угорской и
тем более индейской. <…> Ясно одно – во всех евразийских космологи-
ях есть много общих мотивов, конечные истоки каждого из которых
обычно трудно определить» (Берёзкин, указ. соч.).
159
Вместе с тем, внимательное изучение и обобщение различных «древ» –

Мирового, Жизни, Смерти и т. п. показывает их глубинное сущностное
единство. По крайней мере, с точки зрения смысловой нагрузки (ось, цен-
тральная точка Вселенной) это представляется очевидным, хотя из ин-
доевропейских мифологических источников более или менее цельное и
полное представление мы получаем только об Иггдрасиле.
Древнерусские письменные источники более скупы: «Поконец моего
царства стоит древо златолиственное; на верху того древа было яблоко,
златом украшено, аки солнце сияет; ветви самосветные, на них камение
драгое; кругом древа пшеница белоярая, а около нее выросла рожь в поле
сильна» (по: Веселовский, 2006, с. 179).
А вот подмену языческого образа христианским мы вполне можем про-
следить по старинным источникам:
«Рече Господь: боудеть древо, яко прити птицам небесным и всели-
тися в ветвях его? – Ответ: Доуб есть мир, ветви языки, а птицы апос-
толи, иже по всемоу мироу и в всех языцех проповедаша слово Божие»
(Там же).
На самом деле, как то ни удивительно, и сегодня воочию возможно «ли-
цезреть» Мировое древо почти в любую ясную ночь – более или менее от-
чётливо. Зримым воплощением его многие исследователи уверенно при-
знают Млечный путь. Мы не имеем причин оспаривать это наблюдение.
«Когда в самом начале весны смотришь сразу же после захода солнца
на звездное небо, то, если небо не закрыто облаками, видишь в выши-
не громадное сияющее древо. Мощный его ствол как бы вырывается из
глубины Вселенной. Это древо мы называем Млечным путем. В осенние
месяцы “ствол древа” становится особенно заметным. После полуночи
оно сияет над спящей землей до рассвета. Восходящее солнце при этом
находится как бы между “ветвями”, словно украшая вершину небесного
древа. Оно висит в ветвях, подобно сказочному золотому яблоку» (Це-
рен, 2007, с. 92).
В пользу возможности отождествить Млечный путь и Мировое древо
как его мифологическое отражение высказывались многие исследовате-
ли. Директор vhs-Gilching Колледжа М. Раппенглюк (Германия) приводит
перечень представлений древних людей о природе Млечного пути, в том
числе: «6. Стебель или ствол растения (вьюна, дерева)» (Раппенглюк,
2002, с. 278). Чуть выше он обращает внимание на положение Млечно-
го пути, «где размещался северный небесный полюс в эпоху палеолита
(20 500–12 000 лет до н. э.)» (там же). А. Голан (1994) вполне убедитель-
160
но, на наш взгляд, обосновывает, что образ Мирового древа как Древа
Жизни восходит к концу палеолита.
Естественно ожидать, что такой заметный астрономический объект, как
Млечный путь, не мог не получить долженствующего истолкования. Но мы
полагаем, что и впоследствии, невзирая на смещение северного полюса в
сторону (от α Лиры Веги к Полярной звезде) вследствие прецессии земной
оси, он по-прежнему продолжал оказывать существенное влияние на пред-
ставления о Мировом древе и Вселенной. Более того, если задаться целью
проследить видимый путь Солнца и Луны в небе относительно Млечного
пути, то, скорее всего, мы получим немало возможностей для понимания
астральной составляющей славянской мифологии, что доселе почти не яв-
лялось предметом интереса исследователей и, не исключено, сможем да-
тировать появление некоторых важных мифологических сюжетов.
Белорусские народоведы прослеживают связь Мирового древа и Млечно-
го пути в традиционной праздничной обрядности. Показано, что праздник
Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня, отмечаемый
14 (27) сентября имеет в своей основе древнейшие языческие верования.
Его отмечают в пору, когда Млечный путь оказывается в наилучших для
наблюдения услови-
ях. В летнее время
в северном полуша-
рии яркий солнеч-
ный свет делает его
невидимым, поэто-
му, следуя обычаю
Современная
карта северного по-
лушария звёздно-
го неба. Млечный
путь, – прототип и,
одновременно, сим-
вол Мирового древа
на ней виден доста-
точно отчётливо.
Можно даже рас-
смотреть его ветви
(или корни?)
161
соучаствовать в поддержании космического порядка, люди «поддержива-

ли» его путём установки древа, столба или, позднее, креста (Валодзiна,
1996, с. 87–89). Это наблюдение перекликается с высказанным нами выше
предположением о том, что в осеннюю пору Древо могло и не иметь «ма-
териализованного» воплощения (а если и имело, то грустное – например,
рябину, почитаемую «несчастливым» деревом).
На существование у славян астральных воплощений Мирового древа мо-
жет указывать одно из названий звёздного скопления Плеяды, на большую
роль которого в восточнославянской мифологии указывают многие учёные.
По некоторым представлениям, Плеяды (они же Гнездо, Птичье Гнездо,
Утиное Гнездо) находится на вершине некоего дерева. Исследователи отме-
чают, что это представление восходит ещё ко временам вед и связано с не-
кими «ночными аспектами космического целого» (Карпенко, 1981, с. 52).
Мировое древо, вне зависимости от своего небесного прообраза, вос-
принималось тем, что упорядочивает и удерживает пространство. Не-
редки упоминания о том, что у него восемь ветвей, по четыре с каждого
бока. При этом иногда упоминаются и их цвета: красный, чёрный, синий
и белый. Древо, будучи осью, само одновременно как бы имеет две оси,
вертикальную и горизонтальную (простирающуюся либо справа налево,
либо взад-вперёд). Таким образом, оно определяет четыре стороны света,
само оставаясь в центре. Любопытно, что иногда указывают на сущест-
вование «меньших» или «младших» деревьев, соответствующих каждое
своей стороне света (Miфалогiя…, с. 88). Явные космически-пространс-
твенные черты имеет и упоминание о семи ветвях Древа. Символизм чис-
ла семь, возможно, достаточно поздний, исследователи связывают его с
семью светилами, известными в средние века.
Мировое древо трёхъярусно. При описании верхней его части речь не-
редки указания на те или иные висящие на ветвях предметы, число ко-
торых обычно кратно числу времён года или месяцев (3, 4, 12). Большее
количество встречается лишь в редких заговорах.
Присутствуя во всех мирах Вселенной одновременно, Древо обретает
разные имена и, что любопытно, по-разному располагается в космичес-
ком пространстве. Мы имеем в виду представление том, что иногда оно
растёт корнями вверх. Порою такое описание относится в большей степе-
ни к той его ипостаси (ипостасям?), которые именуют «Древо Смерти»,
«Древо подземного царства» и даже «Древо зла».
Скорее всего, приведённое описание является классическим для индо-
европейской мифологии примером так называемых бинарных оппозиций.
162
Одним из проявлений этой оппозиции является зеркальность мира Иного

по отношению к нашему. То, что сломано здесь и перестаёт быть пригод-
ным, переходит в тот мир целым. Человек, утративший какую-либо часть
тела, может вновь обрести её там, за кромкой, где всё наоборот, не так,
как здесь.
Древо как дорога. Древо и предки
Многочисленны фольклорно-этнографические свидетельства о том,

что Мировое древо мыслится как дорога, по которой возможны путешес-
твия человека в Верхний и Нижний миры. Так, хорошо известен русский
вариант общеевропейской сказки про волшебную фасолину, из которой
вырастает побег от земли до неба и т. д. Из исследований Р. Франк (со-
трудницы Университета г. Айова и Института изучения басков, Лондон)
можно сделать достаточно уверенный вывод, что шаманская по многочис-
ленным признакам Ногай-птица выносит героя сказки из Нижнего мира
в Верхний вдоль Млечного пути, который, как было только что показано,
может выступать как Мировое древо (Франк, 2002, с. 242–243). Впрочем,
для нас сейчас важно, что подобные путешествия живого смертного, в
общем-то, мыслятся как нечто исключительное и, скорее, являют собою
память об посвятительных испытаниях (инициациях), а вот приход душ
предков по Древу – не исключение, но правило. Собственно, это проис-
ходит во всякий большой праздник годового цикла. Таково издревле бы-
тующее в народе объяснение, скажем, появления колядовщиков, волочеб-
ников и т. п.
Такое же представление, кстати, было распространено и у народов
Прибалтики: «Дорога к этому таинствен-
ному месту оказывалась долгой. Умершие
могли скакать на лошадях по небу, подни-
Цветок на традиционной вышивке, вос-
принявший элементы «креста» как одного
из проявлений Мирового древа. Интересно
обратить внимание на восьмеричность зна-
ка, а также на то, что четыре его «лепест-
ка» по сути представляют собою маленькие
стилизованные, но узнаваемые деревца или
ростки (из собрания Т. Блиновой)
163
маться вместе с дымом от огня или лететь как птицы по Млечному

Пути, который на литовском языке означает “путь птиц”, или отпра-
виться на лодке по “пути солнца”, плывя ночью по водам, перемещаясь
на восток по морю, по рекам Даугаве или Неман. Там, где спит Солнце,
где оно купает своих лошадей, появлялись другие боги, Диевас, бог гро-
ма, луны и божество моря. B где-то далеко, в том отдаленном месте
находились серый камень и солнечное дерево или железный столб, а око-
ло столба – две лошади» (Гимбутас, 2004, с. 198).
Если мы вернёмся к сопоставлению Мирового древа и Млечного пути,
то обнаружим, что представление о нём как о дороге является одним из
наиболее распространённых. Одно из древнейших названий Млечного
пути – Птичья (локально – Журавлиная, Гусиная, Диких гусей) дорога. По
ней, как считают, пернатые отправляются на зимовку. Связь перелётных
птиц с душами, как уже было сказано, общеизвестна. Другие варианты:
Святая дорога; Моисеева дорога; Белая дорожка, что ведёт в святой Ие-
русалим, Комаринская дорога (от «закомара»*, которая поддерживает не-
бесный свод) (Тульцева, 2002, с. 280–284). В конце XX века записано ещё
одно достаточно древнее, судя по некоторым признакам, наименование
Млечного пути – Путь волка. Л. Тульцева, изучавшая названия Млечного
пути и их связи с архаическими народными представлениями, проводит
любопытную параллель: «…Волк воспринимается в качестве посредника
между этим миром и миром усопших предков, то есть волк – это про-
водник между мирами. <…> … Волк – это медиатор, выполняющий волю
высшего существа, чаще Николая-угодника или святого Георгия. <…>
…Поэтому вполне закономерны мифопоэтические ассоциации Млечного
пути с Волчьим путем.
Сакральная глубина космонима, связывающего образ волка с Млеч-
ным путем, находит поразительное подтверждение в Галицкой иконо-
писной традиции в изображении картин Страшного суда. На них Змей
мытарств порой изображается с хвостом, на конце кторого – волчья
голова. Согласно христианским представлениям, Змей мытарств пог-
лощает души усопших и, в соответствии с их заслугами, отправляет
или на небо, или в ад. На иконах Змей мытарств соединяет небо и зем-
лю, в том числе и с помощью волка, то есть через волчью пасть душа
*
Закомара – в русской архитектуре полукруглое или килевидное завершение
части наружной стены здания; как правило, повторяет очертания расположенного
за ней и держащегося на ней свода.
164
Домовины, сохранившие антропоморф-

ные очертания (по Б. А. Рыбакову)
усопшего отправляется в предназначен-
ный ей путь» (Тульцева, 2002, с. 283).
Итак, Мировое древо – путь, по которо-
му души возвращаются в Срединный мир и
покидают его. Весьма интересно связать это
представление с тем, что мы находим в пред-
ставлениях родственных народов. Упомяну-
тое рождение «первых греков» из деревьев
и то, что младенец Зевс вскормлен козой
Амальтеей под священным древом, а солнеч-
ный Аполлон просто рождается под ним, могут быть поняты теперь как про-
явления/ответвления или развитие одного и того же мифообраза. Боги индо-
европейцев рождаются близ Мирового древа и, видимо, тесно с ним связаны.
Согласно скандинавским представлениям, «Фрея хочет отправиться в
Вальхаллу “дорогою павших” (valsinni), перемещение туда возможно вер-
хом на коне в сопровождении валькирий через поток, врата. Путь в Валь-
халлу идет наверх, т. к. Вальхалла расположена на кроне мирового древа
Иггдрасиль» (Картамышева, 2006).
Любопытно и напрашивающееся сопоставление Древа и с мостом. На-
помним: вербный мосток соединяет мир живых и мир мёртвых. Не менее
известен и Калинов мост из русских былин и сказок. Он связывает два
мира, а сам по своей сущности также оказы-
вается теснейшим образом связан с Миро-
вым древом. Роль калины в обрядности уже
упоминалась выше. И мост, и Древо явля-
ются средствами перехода, соединителями.
Тогда становится понятной и объяснимой
образная связь Древа с посвящениями, на
которую указывают некоторые исследовате-
ли (Р. Генон, Д. Гаврилов, А. Платов).
Мировое древо (Древо Жизни), напоми-

нающее человека с воздетыми вверх рука-
ми, в так называемой позе орации (деталь
северорусского женского головного убора)
165
На наш взгляд, всё сказанное означает в первую очередь, что всеобъемлю-

щий образ Опоры Мироздания у индоевропейцев долгое время сохраняет еди-
ные черты, восходящие к общему первоисточнику. Среди таких черт имеются и
представления об антропоморфизме, то есть о человекоподобии Древа.
Человек и Древо
Вообще правильнее было бы начать не со связи человека с Древом, а со

связи с ним богов. Но справедливость требует признать, что явно такую
связь в славянских представлениях нам отыскать трудно, она прослежи-
вается лишь опосредованно, хотя и однозначно. Гораздо более выражена
общность подобного рода в индуизме. Майтри Упанишада (VI, 4) прямо
отождествляет перевёрнутое Мировое древо с Брахмой, а в других случа-
ях мы обнаружим связи с Агни в ипостаси Ванаспати («Повелитель дере-
вьев»). Таким образом, не будет ошибкой полагать, что Древо имеет ещё
и огненную природу. Но… мы уходим в сторону.
Связь человека с деревом прослеживается во множестве преданий.
Здесь и воплощение душ погибших людей в деревья, и уже упомянутые
выше души предков, которые могут как обитать на/в Древе, так и исполь-
зовать его в качестве моста между мирами. Если звёзды ассоциируются с
листьями Мирового древа, то тем более приходит на ум известное восточ-
нославянское представление о звёздах как о душах усопших.
«Впрочем, душа человека – не только животное или птица. Нередко
она – дерево, причём не всякое, но той же породы, что и Древо Ми-
ровое, на котором растут плоды, дарующие бессмертие или долгую
жизнь, – молодильные яблочки или яблоки Гесперид. Скандинавы и сер-
бы верят, что они могут подарить жизнь новому человеку» (Коршу-
нов, 2006, с 79).
У ближайших соседей вос-
точных славян, балтов, чаще
всего «реинкарнация происхо-
Прорисовка Древа в антро-

поморфном виде (как женской
фигуры) с двумя оленями по
бокам. Каргопольская вышивка
(по Б. А. Рыбакову)
166
Фрагмент Васильевских врат Покров-

ского собора (XVI век) в городе Алексан-
дрове Владимирской области изображает
некое (?) древо и удивительных зверей у
его подножия. Обратите внимание на жен-
скую фигуру на ветвях…
дила в виде дерева: духи мужчин посе-
лялись в дубах, березах и ясенях, жен-
щин – в липе и ели. У балтийских народов
сложились невероятно доверительные
отношения со всеми названными дере-
вьями. Дуб и липа стали главными дере-
вьями, упоминаемыми в фольклоре. Ког-
да рождался человек, ему посвящалось
определенное дерево, выраставшее под
действием тех же процессов, что и его
человеческий двойник. Если дерево срубали, человек умирал» (Гимбутас,
2004, с. 199).
По украинским представлениям, души людей могут представать в образе
яблок, что, видимо, и повлекло за собою появление запрета есть до Яблоч-
ного Спаса яблоки нового урожая беременным женщинам или членам се-
мей, в которых умер ребёнок.
«С фигурой дерева женщина связывается как бы органически, нераз-
рывно; иногда она срастается с
ним, а иногда заменяется, как опре-
делённо выраженным символом…»
(Городцов, 1926, с. 12).
Традиционные русские вышивки
и произведения изобразительного
искусства и архитектуры позволя-
ют нам найти и другие проявления
человекоподобия Мирового дре-
ва – что любопытно, действитель-
но связанные по преимуществу с
Антропоморфные столбы-деревья
в деревянном храме XVII в. в Со-
гиницах (Ленинградская область)
(фото О. Розовой)
167
женщиной. Надо думать, причину этого нужно видеть в древности по-

добных представлений, сложившихся ещё в эпоху матриархата. Однако
белорусское Поднепровье сохранило в традиционном узорочье и муж-
ские образы, связанные с Древом. Причём на тканых рушниках порою
можно наблюдать сложную композицию: в центре её находится узор,
называемый «дуб» (хотя само изображение может быть различным в
различных районах), с одного рушника может быть помещён женский
символ, а с другой – мужской. Отмечено как замещение, так и явная ан-
тропоморфность центрального мотива (Арнаменты Падняпроўя, 2004,
с. 205–225).
«…Форма столба с изогнутыми подкосами, обнаруженная в Дагеста-
не, не является единственной в своём роде: она встречается, например,
в старом зодчестве Осетии и России… <…> Нетрудно заметить, что
дагестанский столб (и, в меньшей мере, северорусский) похож на силу-
эт женщины с воздетыми руками. Это не случайно. Такое изображение
было широко распространено в древней иконографии. В такой позе изоб-
ражались не столько молящиеся, которые обращаются к богам, сколько
сами боги» (Голан, 1994, с. 158–159).
Уместно, конечно же, вспомнить и явор. Не нашедший себе места в
календарной обрядности, явор сумел стать воплощением многих положи-
тельных качеств Мирового древа: «Бо явара – дзерава шчаслiвае, // Бо
на верхi ў явары – сiнi саколiк, // Пасярэдзiне ўявара роевыя пчолкi, // А
ў камлi ў явары – чорныя бабры. // Чорныя бабры – на шапачку, // Рое-
выя пчолкi – на вяшчанне, // А сiнi саколiк – на вянчанне» (Беларуская
мiфалогiя, 2006, с. 35). Явор связывали с молодым мужчиной, юношей,
воплощавшим, если можно так сказать, производительно-созидательные
свойства Древа. Считается, что явор является одним
из главных деревьев белорусской мифологии (тогда
как дуб, надо считать, почитался как собственно Ми-
ровое древо) (Там же, с. 576).
Бесценно дошедшее до нас свидетельство Платона
о том, что «человек есть небесное растение, а это
значит, что он похож на перевёрнутое дерево, корни
которого стремятся к небу, а ветви – вниз, к земле».
Древнегреческий философ прекрасно осознавал ту
Древо в образе женщины с птицами в руках. Деталь

традиционной северорусской вышивки
168
Святой Бонифаций, уничтожающий священ-

ный дуб язычников. Средневековый западно-
европейский витраж
космическую природу Мирового древа, кото-
рая упомянута в одном из античных мифов о
происхождении людей от деревьев.
Особое место занимают при обсуждении
связи человека и Древа многочисленные ша-
манистские ассоциации о путешествии в иные
миры по Мировому древу. Сказки, явные, но
косвенные указания на «мечтничество» (как
предположительно могли именовать славянс-
ких языческих шаманов) – всё это заставляет
достаточно серьёзно относиться к тому, что
и наши предки могли использовать подобные
способности человека.
Конечно, нельзя не упомянуть и знаменитые строчки из «Слова о пол-
ку Игореве»: «Боян бо вещий аще кому хотяше песнь творити, расте-
кашется мыслию по древу, серым волком по земли, шизым орлом под
облакы». Особенно важны они становятся, если принять во внимание
получающую распространение версию об ошибке переписчика. Предпо-
лагается, что в приведённом тексте должно быть написано не «мыслию»,
но «мысью», то есть «белкой». Это полностью соответствует троичному
делению мироздания и – в рамках нашего рассмотрения – ещё раз ука-
зывает на всеобъемлющую природу Мирового древа, которое становится
таким образом именно шаманской «лестницей» в иные миры.
А. Н. Афанасьев пишет: «Карпатская колядка о сотворении мира,

вместо гоголей, выводит двух голубей – птицы, которым приписывает-
ся низведение с небес огня (= молний), дождя и божественного дыхания,
т. е. ветра (I, 274–5):
Колись-то было з’початку света –
Втоды не было неба, ни земли,
Неба, ни земли, нем сине море,
А серед моря та два дубойки.
Сели-впали два голубойци,
Два голубойци на два дубойки,
Почали собе раду радити,
169
Раду радити и гуркотати:

Як мы маеме свет основати?
Спустиме мы ся на дно до моря,
Вынесеме си дрибного писку,
Дрибного писку, синего (вар. золотого) каменьце.
Дрибной писочок посееме мы,
Синий каминец подунеме мы:
3’ дрибного писку – черна землиця,
Студена водиця, зелена травиця;
3’ синего каменьця – синее небо,
Синее небо, светле сонейко,
Светле сонейко, ясен месячок,
Ясен месячок и все звездойки»
(Афанасьев, 1995, т. 2, с. 294).
Кстати, если после всего сказанного кто-то ещё будет сомневаться в
существовании у славян развитого представления о Мировом древе и о
его роли во Вселенной, нам останется лишь посочувст-
вовать такому человеку…
Как уже было сказано, в Полесье увязывают дуб с
человеком вообще.
Итак, Мировой дуб – древо, существующее «прежде
всего остального». Какое отношение это имеет к его ан-
тропоморфизму? На деле, исходя из общеиндоевропей-
ского представления о человекоподобии Вселенной или
же о её сотворении из тела человека, волей-неволей сле-
дует искать прямые подобия. И если они пока не найде-
ны, то, скорее всего, будут обнаружены при тщательном
целевом поиске.
Также достаточно хорошо известно и о наличии по-
добия (проявления?) Мирового древа в человеческом
теле. Это позвоночник, «столб тела», каковой удержи-
вает его именно в том положении, в котором надлежит.
Между прочим, перед нами – мифологическая сторо-
на того наблюдения, что многие болезни начинаются с
Современное прочтение образа Мирового древа – так
называемый «запис» со знаками, изображающими все че-
тыре стороны света (фото О. Розовой, 2007)
170
Каменный четырёхликий славянский идол-

оберег, защищающий от опасности со всех сто-
рон света (по Б. А. Рыбакову)
позвоночника. Пока Древо в порядке, мир
устоит… Повреждён позвоночник – немину-
емо развитие других хворей… Закон подо-
бия, единство Мироздания…
«На его листьях записаны судьбы людей.
Из них сочится роса, разумно переведённая
Дилльманом как “медвяная роса” *)29, ве-
щество, вызывающее в памяти священный
напиток богов, нектар, называемый “водя-
ной мёд” (“медовый напиток”, Hydromel).
Völuspa (19; см. Gylf., 16) также сообща-
ет нам, что эта роса происходит от «гря-
зи», которой забрызгано дерево. В отличие
от других комментаторов, которые сочли в данном случае неумест-
ным переводить древнеисландское aurr как “грязь” (склоняясь к более
благородным жидкостям), Ф. Кс. Дилльман указывает, что подобные
гипотезы “не принимают во внимание ни лечебных свойств, присущих
земле, ни, в особенности, существования многочисленных мифов о про-
исхождении меда “этой прекрасной субстанции, в которой на самом
деле есть частицы небесной грязи”» (А. д`Апремон, 1994).
Географическая и геомантическая составляющие

образа Мирового древа
Арно д`Апремон приводит любопытную цитату французского исследо-

вателя Ф.-Кс. Дилльмана об Иггдрасиле: «Творение столь же духовное,
сколь физическое, столь же реальное, сколь символическое, столь же
живое, сколь сверхъестественное, он есть красота, неизбывная энергия
и тайная наука: поэзия, динамизм, магия!» (д`Апремон, 1994).
Мы уже пытались показать, в сколь высокой степени Мировое древо и не-
которые представления, поверья и легенды, связанные с ним имеют прямое
отношение к геомантике (Ермаков, 2005, с. 118–124). Наши взгляды на этот
предмет на протяжении последних нескольких лет изменились мало, разве,
пожалуй, стали в каком-то смысле глубже, а картина – более подробной.
171
Крест-домовина сохраняет многие чер-

ты жилища для душ усопших, восходящие
к представлениям языческих времён (на-
пример, крышу). Одновременно он пред-
стаёт на снимке и как воплощение Миро-
вого древа, служащего местом обитания
душ предков. Вологодская обл., г. Усть-
Кичменьга (фото А. В. Алексеева, 2006)
В этом разделе нам придётся опирать-

ся не столько на первоисточники, сколь-
ко на наши же собственные разыскания.
Все доступные для изучения сведения
об использовании нашими славянскими
предками образа Древа в геомантических
действиях опираются только на косвен-
ные свидетельства и на аналогии. Вместе
с тем устройство и проявления так называемых мест Силы и связей меж-
ду ними удивительным образом воспроизводят многие значимые части
описания Мирового древа. Сходство порою настолько велико, что даже
если прямой связи между силовым каркасом Земли и архетипом Древа
нет, то её следует немедленно придумать.
В самых общих чертах силовой каркас Земли может быть описан как ква-
зикристаллическая структура, из точек-вершин которой расходятся в разные
стороны рёбра-линии. Эти-то вершины и являются в большинстве случаев
точками, где расположены священные места и иные столь же значимые памят-
ники прошлого. Прослеживается полное сходство между такими географи-
ческими локусами и священным Центром Мироздания в разных традициях.
Мировое древо или Мировая гора воспринимаются как стержень, кото-
рым соединены между собою миры. Стержень «фиксирует» пространство,
поддерживая извечный порядок, и само существование Вселенной непо-
средственным образом связано с его устойчивостью. Древо – наиболее
распространённый символ оси Мироздания.
Мировое древо непротиворечиво содержит в себе взаимоисключающие
противоположности. Достаточно вспомнить фаллическую идею прямого
ствола и вагинальную символику дупел, населённых разного рода живы-
ми существами, – то есть Древо в равной степени обладает и мужским, и
женским началами (вспомните и средневекового гермафродита – «перво-
человека»). Столь же двойственна и природа «особых мест».
172
Древо, одновременно похожее на птицу и

на человека. У ног – два оленя. Вверху – не-
бесные воды (?), внизу – подземные воды.
Интересно, что верхняя часть фигуры од-
новременно напоминает и голову, и крону,
и солнце. Деталь традиционной вышивки
«Тайна сокрыта не в кроне, но у кор-

ней дерева. Это – личность или нечто с
чертами личности. <…> Она пленена и
заточена против своей воли – заточена
в земле, меж корнями дерева. Корни тя-
нутся вглубь, в мир неживой материи, в
царство минералов» (К. Г. Юнг, Дух Мер-
курий).
Юнг истолковывает это высказывание
с точки зрения аналитической психоло-
гии, отождествляя упомянутую тайну с
самостью, а собственно Мировое древо он называет её прототипом или
бессознательным ядром личности. Вместе с тем сокрытая у корней тайна
может быть рассмотрена и в качестве символического аналога загадочной
Силы, присутствующей в особых местах, ибо она – воплощение духа этих
мест, одновременно в древности отождествлявшегося и с духами мёртвых
или новорождённых. Связь «Мировое древо – места Силы как магический
источник жизни, питающий мироздание», – ключ к пониманию многих
неясных пока аспектов мифа и одновременно нечто, что, возможно, отра-
жает знания наших предков о действительно устройстве мира.
Древо соединяет (проходит сквозь) все три мира – Верхний, Средний
и Нижней. Мы склонны считать, что места Силы можно рассматривать
как своеобразные точки пересечения той действительности, которая сто-
ит за его образом, с плоскостью
поверхности Земли. Иначе го-
воря, они являются своего рода
«проекциями» Древа сюда, в наш
Условное изображение энергети-
ческой структуры в месте Силы, на
котором установлен менгир (отде-
льно стоящий камень) (по Т. Graves,
Needles of Stone. L., 1978)
173
Согласитесь, что камень или столб, окружён-

ный вихрями загадочных энергий, проника-
ющих вглубь земли и поднимающихся ввысь,
в Небо, очень напоминает дерево с корнями и
ветвями (по: Ермаков, 2005). Мы полагаем, что
именно это – одна из причин, приведших к появ-
лению представления о Мировом древе
мир. Существенно, что в корнях Мирового
древа обитает змей – в том числе и по бело-
русским представлениям (Беларуская мiфа-
логiя, 2006). К вопросу связи мифообраза
змея с понятием так называемых «земных
энергий» мы неоднократно обращались в
ряде наших предшествующих публикаций (Ермаков, Фаминская, 2001,
с. 29–44 и др.; Ермаков, 2005, с. 235–247).
Срединный мир в точках соединения с Верхом и Низом, в точках прохож-
дения сквозь его «плоскость» Мирового древа, приобретает качества и свойс-
тва, присущие всей совокупности миров. В данном случае Верх и Низ – поня-
тия не столько пространственные, сколько символические. И, поскольку речь
идёт не просто об абстрактной вертикальной линии, а о психомифологиче-
ском её отражении, естественно ожидать, что мы можем отыскать в мифах не
только ствол, но и ветви этого Древа…
Мы их и в самом деле находим, причём вполне уверенно, используя
для этого разные способы и приёмы. И разве не похожи на ветви силовые
линии, «королевские дороги», «тропинки духов»? Силовые линии пересе-
каются (или сходятся) в местах Силы, через которые проходит «срез ство-
ла» Мирового древа. Удивительно, но выявленная в ходе многочисленных
исследований физическая инфраструктура таких мест в очень большой
степени напоминает срез ствола обычного дерева…
Иные символы Мирового древа
Большой знаток знаковых систем Феликс Эльдемуров справедливо заме-

тил: «Символ рождается в человеке, предлагается другому человеку, при-
нимается или отвергается обществом. Общество склонно навязывать
человеку свою символику. Степень свободы мышления состоит в том, на-
сколько мы вольны или не вольны в избрании для себя тех или иных симво-
174
Традиционные родовые столбы

на побережье озера Байкал очень
похожи на Древо. Примерно так
могли выглядеть и родовые стол-
бы наших предков. Служат они и
в качестве оберегов
лов. Например, в поэзии требу-

ется соблюдать определённый
канон – чтобы тебя поняли, а
с другой стороны поэт тем и
поэт, что видит иные стороны
того или иного символа и пред-
лагает их читателю. Насколь-
ко аудитории бывает под силу
подпасть под его влияние и тоже открыть для себя эти стороны? Вопрос
сложный и во многом зависит от свободы мышления в обществе. Напи-
сать “вы прекрасны как роза” проще и понятнее, но сказать “роза похо-
жа на ухо, в которое хочется петь…” – сие поймут немногие, по крайней
мере, не все приглядывались, как выглядит роза.
…Чем символ проще, тем он пространнее. Чем сложнее, тем конк-
ретнее» (http://www.ladoga100.ru/forum/viewtopic.php?t=66).
Мировое древо в известном смысле можно считать символом первого
порядка. Оно существует, верим ли мы в него или нет. Но одновременно
оно какой-то степени не есть объективная реальность, а только образное
её представление, описание, отражение. Тем не менее, люди в силу особен-
ностей устройства их сознания нуждаются в зрительном представлении, в
некой «модели» даже непосредственно воспринимаемого, но недосягаемо-
го феномена. Волшебное восприятие мира предполагает, что изображение
способно сохранять и передавать качества своего образца. В значительной
мере именно поэтому развиваются знаково-символические системы.
«Кипарис-древо всем древам мати.

Почему то древо всем древам мати?
На тем древе на кипарисе
Объявился нам животворящий крест.
На тем на кресте на животворящем
Распят был сам Исус Христос…»
(Голубиная книга из сборника К. Данилова)
175
Во всёх культурах, в которых существует архетип Мирового древа –

Оси Вселенной, вне зависимости от того, каковы качества, которыми его
наделяют, воплощением этого образа становятся конкретные объекты
религиозного поклонения: деревья, камни, колонны, архитектурные эле-
менты храмов, а также изображения. В локальном, если можно так выра-
зиться, масштабе роль эту выполняют, в частности, опорные столбы обыч-
ных жилых построек, берёза в шаманских жилищах.
Интересно, что крест, который ныне большинством людей воспринима-
ется как совершенно христианский символ, на деле не только старше этой
религии, но, скорее всего, был некогда заимствован зарождавшейся цер-
ковью именно потому, что почти повсеместно воспринимался как символ
Мирового древа (см., например: Голан, 1994; Церен, 2007). В пользу такого
наблюдения говорит также и приведённое выше свидетельство о попереч-
ной «ветви» Древа. Представление о пространстве явно старше христиан-
ства. Также любопытные свидетельства о связи креста с Мировым древом
приведены в книге А. В. Святославского и А. А. Трошина «Крест в русской
культуре: Очерк русской монументальной ставрографии» (М., 2000).
Мы также полагаем, что явную связь с Мировым древом имеет широ-
ко распространённый в древнерусском изобразительном искусстве мотив
Вышивка на полотенце с изображением модели Вселенной с Мировым древом

в центре. По бокам Мирового древа, напоминающего одновременно и цветок, и
солнце – две ели. Вверху – небосвод с небесными потомками Древа (?). По верху
и низу – небесные и подземные воды (по А. В. Алексееву, 2004)
176
Расшифровка вышивки календарной скатерти из д. Овсянниково (Вологод-

ская обл.) с мотивами «ростка» – Мирового древа (по А. В. Алексееву, 2004)
ростка. Дело не только в том, что любое растение есть «потомок» Древа.
Если рассматривать год как отражение процессов космического поряд-
ка, то мы как бы повторим путь, проделанный людьми традиционных об-
ществ прошлого.
Мир каждый год умирает и рождается. Но мир начинается с Перводрева.
Следовательно, каждый год Древо вырастает снова, развивается и умирает
вместе с Солнцем и миром, чтобы родиться – опять же вместе с ними. Ин-
тересным дополнением к сказанному могут служить вышивки на скатерти
и полотенце, опубликованные археологом и этнографом А. В. Алексеевым
(Алексеев, 2004, с. 49–54 и цветная вкладка). Есть любопытнейшие сведе-
ния «в тему» и в книге «Арнаменты Падняпроўя» (Мн., 2004).
К вопросу о «ростке» тесно примыкает и следующее наблюдение:
«Изображение священного дерева… возникшее в древнейшей Европе,
постепенно дошло до Китая, где иероглифом дерева служит знак в виде
русской буквы Ж; верхняя и нижняя части этого знака являются схе-
матическим изображением кроны и корней» (Голан, 1994, с. 157). Буква
«Ж» (живѣте) нередко толкуется как знак славянской богини Живы или
наделяется неким похожим значением. Надо сказать, что даже если вос-
точные славяне такую богиню не почитали и она есть вымысел позднейших
авторов, сам знак весьма удачен и в данном случае однозначно уместен.
177
«Росток» – Древо Жизни. Славянский оберег из

археологических раскопок в Подмосковье (собрание Зве-
нигородского историко-художественного музея)
Очень любопытно было уже по завершении основной

работы над текстом мы обнаружили у Р. Генона следу-
ющее замечание о совершенно сходном по начертанию
символе: «…Схема, о которой идет речь, по сути своей
идентична изображению двойной ваджры, две противоположных око-
нечности которой равным образом сопроизводят символику аналогии,
о которой мы говорили. <…> …Мы уже указывали на это сходство в
связи с тройственностью, которая часто встречается в “осевой” сим-
волике и имеет целью изобразить одновременно саму ось – естествен-
но, занимающую центральное положение – и два космических потока,
слева и справа, являющиеся её спутниками. Пример такой тройствен-
ности являют некоторые изображения “Мирового Древа”; и мы от-
мечали, что “в этом случае парная тройственность ветвей и корней
еще более точно напоминает такую же тройственность оконечностей
ваджры”, которые, как известно, имеют форму трезубца или тришу-
лы» (Генон, 2002, с. 355–356).
Впрочем, большое количество изображений Древа на вышивках, в том
числе в случаях, когда оно приобретает явно антропоморфные черты, требу-
ет отдельного рассмотрения и подробного обстоятельного исследования.
Древо и Алатырь. Единство противоположностей?
Если Мировое древо – ось Мироздания, основа Вселенной, то Алатырь-

камень – одно из воплощений Мировой горы – может быть понят как та
первоскала, на которой «серед моря» стояли «два дубойки». И Древо, и
Камень являются в известном смысле одним и тем же. Иначе говоря –
это два проявления некоего Вселенского центра. Различия между ними,
конечно же, значительны, но в любом случае оба они являются точками
отсчёта, Началом. От них выстраивается и расширяется пространство, в
котором живёт и действует человек (а также, надо полагать, и иные сущес-
тва). Они выступают знаками порядка в необустроенном «первомире».
Родство Древа и Алатыря проявляется и в наделении их особыми
свойствами: «…Достаточно будет отметить, что в русской культуре
178
Древнейшие формы христианских крестов были

ближе к орнаментальному символу солнца или
древа, нежели к тем православным нательным
крестам, к которым мы привыкли. Эти кресты,
найденные на раскопках на языческом святилище
на реке Збруч, относятся к первым векам укреп-
ления христианства на Руси (по И. П. Русановой и
Б. А. Тимощуку)
(в т. ч. и в современной) дерево и камень во многом воспринимались и
воспринимаются как носители магической силы, обереги» (Святославс-
кий, Трошин, 2000, с. 10).
В рамках нашего рассуждения эта магическая сила – раз уж носите-
лями её считаются не просто некое «дерево» и не просто какой-то «ка-
мень» – могла почитаться как особое явление божественного порядка. И,
кажется, сегодня мы в силах прояснить (пусть даже предположительно), о
каком именно явлении должна идти речь.
С другой стороны, камень в традиционной славянской культуре на-
деляется качествами первоэлемента, причём отличного от прочих. Ка-
мень – так называемая «пятая стихия». По распространённым суждениям
стихий было четыре и появляются они достаточно поздно, у греков. Но
по косвенным признакам можно предполагать, что нечто подобное при-
сутствовало также в мировоззрении славян и, видимо, индоевропейцев
вообще с древнейших времён. В Западной
Европе место Камня может занимать лёд
(Pennick, 1989).
Обычно камень толкуют как символ
мёртвой природы (Славянские древности,
1995). Этнографические сведения вполне
в этом отношении убедительны. Но толь-
ко ли «мёртвой»? Ведь если языческое
Любой священный камень лежит в цен-

тре Мироздания. Любой священный ка-
мень – воплощение Того Самого Алатырь-
камня. На снимке – «Синий Камень» на
берегу озера Неро близ Ростова Великого
(фото автора, 2007). Пользуясь случаем,
благодарю А. Ю. Почерникова за откры-
тие мне этого удивительного Места
179
Почитание священных камней – обычай, известный всей

Евразии. На фото – мегалит, стоявший близ одного из древ-
нейших поселений индоевропейцев эпохи бронзового века
на территории современного Еревана (фото автора, 1991)
мировоззрение вообще не знает понятия «смерть» в

современном смысле слова (то есть как прекращение
жизнедеятельности организма, его гибель), не считает
её окончательным прекращением бытия, то естествен-
но, что в камнях в народной традиции видели некогда
живые, подвижные объекты, по каким-либо причинам
переставшие расти, двигаться и размножаться, но со-
храняющие некие признаки живых организмов.
Как уже было замечено, подобно Древу, во многих культурах камень
выступает как опора, даже как воплощение Мировой оси (Мировая гора).
Этот образ в несколько изменённом виде перешёл и в христианскую ми-
фологию: «И Я говорю тебе: ты – Петр, и на сем камне Я создам Цер-
ковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. XVI, 18; ср. Иоан. I, 42,).
В любом случае в паре «камень – Мировое древо» присутствует ду-
ализм, два начала, образы живой и неживой природы. Соединение двух
таких противоположностей именно в «точке начала» особенно уместно.
Первым и важнейшим камнем, судя по Голубиной книге и загово́рным
текстам, в восточнославянской мифологии считается Алатырь-камень.
Что же получается? Естественно ожидать возникновение обычая почита-
ния камней – причём истинную причину можно было усмотреть именно
в «неживой фундаментальности» как неотъемлемом их свойстве. Объяс-
нение причин почитания тех или иных камней, а равно и деревьев (рощ)
может быть самым различным. Священными становятся так называе-
мые камни-следовики (имеющие на поверхности отпечатки, природные
и рукотворные), просто примечательные камни. Можно выделить камни
мужские, женские и т. п. Священным камням приписывают удивительные
свойства, часть которых вроде бы подтверждается источниками (ср. зна-
менитый Синь-камень на Плещеевом озере).
То же можно сказать и о деревьях.
Особая составляющая в обсуждении темы священных деревьев и кам-
ней как образов Опоры Мироздания – поиск их земных воплощений (про-
явлений, а иногда и прообразов). Скажем, остров Буян, на котором обыч-
но в заговорных текстах пребывает Алатырь-камень, одни исследователи
180
Олени у подножия Мирового дре-

ва. Прорисовка русской вышивки (по
Б. А. Рыбакову)
отождествляют с Руяном (Рюгеном), а
другие, напротив, яростно сопротивля-
ются самой возможности такого сопо-
ставления.
Не рискнём судить об историческом Руяне, но Руян-миф, образ свя-
щенного места славян в открытом море с точки зрения мифологической
однозначно может быть не просто сопоставлен, а приравнен к Рюгену,
вернее, к знаменитому святилищу Аркона.
В этом смысле спор сторонников и противников Руяна-Буяна оказыва-
ется по сути беспредметным: всё зависит от точки отсчёта.
Заметим, возвращаясь к собственно Древу, что вовсе не всегда такие
«точки начала» непременно оказываются местами священнодействий: «В
южной части Череповецкого уезда обращает на себя обилие таких сосно-
вых рощ, где часовни являются показателем полного запрещения вырубок,
и в трех волостях заповедь эта усилена еще тем, что здесь не дозволяются
хороводы и всяческие сходки для каких-либо веселых развлечений» (Мак-
симов, 1994, с. 234). Признаться, нам сомнительно, чтобы причина запретов
и ограничений крылась только и исключительно в христианском влиянии.
Если Мировое древо соединяет всё, связывает со-
бою друг с другом миры и пространства, его можно
с высокой степенью вероятности сопоставить с ми-
фической нитью. Этот образ ещё со времён начала
истории индоевропейцев служил для обозначения
того всеобъемлющего Мирового закона, для обоз-
начения которого использовали термин rita или rta.
Потом основа слова, как известно, перешла в рав-
нозначные по смыслу латинское «ритуал» и русское
«обряд», а также в древнерусское «рота́» – присяга,
клятва перед лицом Высших сил.
Русские прялки нередко украшали так, чтобы на них

представал облик Вселенной. Это было обусловлено
сложной совокупностью мифологических представ-
лений. Прялка из краеведческого музея в Усть-Кич-
меньге (Вологодская обл.) (фото А. В. Алексеева, 2006)
181
Предположительно, растительные мо-

тивы в на угловых накладках полуразру-
шенного дома неподалёку от Борисоглеб-
ска (Ярославская область) также могут
быть связаны с образом Мирового древа
(фото автора, 2007)
Вселенская нить и её связи с законами

мироустройства подробно рассмотрена
М. Серяковым (Серяков, 2005). Для нас
важно, что его исследование позволя-
ет увидеть Мировое древо с ещё одной
стороны, раскрыть это понятие по-ново-
му. Так оно становится воплощением не
только Вселенной вообще, но самой ос-
новы существующего миропорядка.
Итак, Мировое древо – воплощение
Вселенского закона, порядка. Этот об-
раз имеет древнейшее происхождение,
возможно, он даже изрядно старше той
общности, которую принято называть ин-
доевропейской.
На наш взгляд, оно в куда большей степени, нежели выявление пан-
теонов отдельных славянских племён, особенностей обрядности и, быть
может, воссоздание устройства первоначального календаря, в состоянии
послужить вопросам восстановления древнейшего миропонимания, кото-
рое было присуще нашим предкам.
В фундаментальной монографии «Трактат по истории религий» Мирча
Элиаде посвящает почитанию растительности объёмную восьмую главу –
«Растительность. Символы и обряды обновления», в которой разбивает
представления о древе на несколько групп:
«а) комплекс камень–дерево–алтарь (жертвенник), представляющий
собой реальный микрокосм на самых древних стадиях религиозной жизни
(Австралья; Китай – Индокитай – Индия; Финикия – Эгейское море);
б) дерево как образ Космоса (Индия; Месопотамия; Скандинавия и
т. д.);
в) дерево – космическая теофания (Месопотамия; Индия; Эгейское
море);
182
Древо с человекоподобной фигурою на

вершине, птицами-душами и загадочны-
ми животными. Каргопольская вышивка
г) дерево – символ жизни, неисто-
щимой плодовитости и абсолютной
реальности; его связь с Великой Боги-
ней или символикой воды (например,
Якса); дерево, отождествляемое с
источником бессмертия («Древо Жиз-
ни») и т. д.;
д) древо – центр мира и опора Все-
ленной (у алтайцев, скандинавов и др.);
е) мистические связи между деревьями и людьми (антропогенные
деревья; дерево как вместилище душ предков; бракосочетания деревь-
ев; роль дерева в ритуалах инициации и т. д.);
ж) дерево – символ воскресения растительности, символ весны и
“обновления” года (например, “майское дерево”).
…Древо представляет живой Космос, непрестанно возрождающий-
ся, – причем делает это ритуальным, конкретным способом в мифоло-
гическом и космологическом плане, так и чисто символическим путем»
(Элиаде, 1998, т. 2, с. 88– 90).
Всё это мы обнаруживаем при изучении того, как именно представляли
Мировое древо восточные славяне.
Приведённые, далеко не полные, сведения о почитании Мирового дре-
ва и представления о нём сохранились у восточных славян в объёме, не
меньшем, нежели сведения об Иггдрасиле в Эддах. Но в данном случае
применительно ко многим исследователям языческих традиций славян
справедливо выражение «имеющий уши да услышит, а имеющий глаза да
увидит». Мы вынуждены собирать эти знания в различных раздроблен-
ных источниках. Но по мере углубления в предмет мы удостоверяемся в
удивительной цельности, глубине и при этом многоотеночности древней-
шего образа.
Мировое древо и птицы на прорисов-

ке ритуального древнерусского браслета
(по Б. А. Рыбакову)
183
Вместо заключения
Мир – живой. Он обретает свой исток в точке Начала Начал – из

семени-зародыша и развивается, разрастается во всеохватное Дре-
во, подчиняясь пока смутно осознаваемым человеком законам. Ветви
этого Древа пронизывают Вселенную, проникают сквозь все миры и
пространства, наполняя их жизнью, удерживая их в изначально предза-
данном порядке. Перед этим Древом отступает первоначальное ничто,
чтобы преобразоваться в нечто совершенно новое, хотя и всегда узна-
ваемое. У корней Древа рождаются Боги. Да они и являются частью
этого дивного и величественного Первосущества, которое соединяет
в себе то, что было, то, что есть и то, чему ещё только суждено про-
изойти. Листва его подобна звёздам, что сияют в бездонных глубинах
неба в ясную ночь, донося до Земли свет душ наших предков. Яблоковид-
ные плоды его столь же загадочны, как и людские искания, ибо, пред-
ставая в облике ярком, порою могут оказаться отнюдь не тем, что
вроде ожидали мы, однако никогда не теряют своей волшебной притя-
гательной силы. Они могут даровать жизнь, а могут отправить в чер-
тоги Владыки Мёртвых.
Сок Древа – вода, живая и мёртвая, она струится по его порам-жи-
лам, принося жизненную силу и надежду на новое рождение всем жи-
вым существам, сколько бы их ни было в Срединном мире. Следуя тече-
нию того сока, можно подняться высоко-высоко, во владения небесных
Богов и спуститься в глубочайшие глубины тех царств, кои расположе-
ны столь далеко от нас, что о них и некому даже поведать людям.
На северорусской расши-
той занавеси образ Мирового
древа, видимо, использован
в качестве оберега. Экспо-
зиция краеведческого музея
в Усть-Кичменьге (Вологод-
ская обл.) (фото А. В. Алек-
сеева, 2006)
184
Вверху: Древо на вышивке

рушника из Тульской области.
Общий замысел композиции
сохранился, но едва ли мас-
терица помнила её истинный
смысл (собрание Т. Блиновой)
Внизу: Тот же образ на куда
более поздней вышивке. По-
лотенце из села Мугай Алапа-
евского района Свердловской
области (по: Традиционный
орнамент. Текстиль // сост.
О. В. Ворончихина, Е. В. Пест-
рёв, 1998)
Змей – сотрясатель земель обитает у его корней, в водах у подно-

жия Древа ныряет в погоне за рыбой чудесный бобр, а в кроне его кро-
ются вещие птицы. Пьёт чистую воду золотокудрый барашек. Дивные
существа то кроются за могучим железнобоким стволом его, то пере-
прыгивают с ветви на ветвь – когда похожие на невиданных зверей, а
когда обретающие привычный нашим глазам облик лесных животных.
И тянутся к листьям его две дивные небесные оленихи, и бродит поб-
лизости чудо-корова, кормилица людей. И зреют вокруг Древа хлеба на
праздничный каравай.
С какой стороны ни подойти к Древу, сколь ни вглядываться в него –
оно и неизменно, и переменчиво единовременно. С того боку – зима, с
этого – осень… а там, гляди-ка: и лето с весною рядышком греются.
То ли оно Дуб, всем дубам Праотец, то ли берёзка нежная, всех берёз
ласковей. То ли суховатая алогроздая и грустная рябина… Ан, нет! Это
же громадный побег фасоли, почему-то выпустивший несколько хвоис-
тых веток!
Под Древом не только рождаются Боги и богатыри. Близ него заклю-
чают брачные союзы и выносят решения представители рода челове-
ческого.
Всё в нём. Всё от него. И жужжат в жаркий июльский полдень близ
липовых цветов пчёлы. И переливаются жемчугом волшебным снежинки
на сосновых иголках… А каждая иголка подобна всему Древу.
Стоит Древо за веком век, строгий судия и воплощённое милосердие
одновременно. Всеобъемлющее и каждый год обновляющееся. К корочу-
185
«Переходный» облик Мирового древа. В нём уже просматриваются черты

герба Российской империи – двуглавого орла, который в XVII–XVIII вв. по-
является на вышивках, замещая изначальные изображения
ну вроде бы и ослабевает, да потом опять наливается силушкой ко Ве-

ликодню. Древо, неоглядное и присутствующее в каждом, даже самом
малом росточке. Качаются на ветвях его и Солнце, и Луна, и другие не-
бесные светила. И стоять ему так веки вечные, да не за тридевять зе-
мель и в тридесятом царстве – здесь и сейчас, совсем рядышком. Только
приглядись – узришь. А прочее же – по заслугам.
P.S. Автор выражает робкую надежду, что по прочтении этой рабо-

ты читателям захочется чуть-чуть иначе относится к любому Дереву
и любому Камню – ведь все они, каждый по-своему, есть память о Том
Древе и образ Того Камня. Все они, равно как и мы – их порождения…
Алексеев А. В. Архаика Русского Севера // Русская Традиция. – М.: Ладога-

100, 2004. – Вып. 3. – 272 с.
Арнаменты Падняпроўя / аўт. тэксту Г. Р. Нячаева i iнш. – Мн.: Бел. навука,
2004. – 606 с.
Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу: в 3 т. – М.: Инд-
рик, 1994.
Байбурин А. К. Восточнославянские гадания, связанные с выбором места для
нового жилища // Фольклор и этнография. Связи фольклора с древними представ-
лениями и обрядами. – Л.: Наука, 1977. – С. 123–130.
186
Борть на сосне, на кладбище у могилы

пасечника (д. Рог Солигорского района
Минской области, Беларусь). Именно связь
с пчёлами и мёдом придала пасечникам
ореол людей, связанных с миром таинствен-
ным, потусторонним. Эта сосна может даже
служить образцом своеобразного «идола»,
образцом изображения Мирового древа
Беларуская мiфалогiя: Энцаклапед. слоўн. /

С. Санько [i iнш.]; склад. I. Клiмковiч. – 2-ое
выд., дап. – Мн.: Беларусь, 2006.
Берёзкин Ю. Е. Об универсалиях в мифоло-
гии. Где НЕ растёт Мировое древо (http://www.
ruthenia.ru/folklore/berezkin5.htm).
Веселовский А. Н. Народные представ-
ления славян. – М.: АСТ: АСТ МОСКВА,
2006. – 667 с.
Валодзiна Т. В. Беларускi земляробчы ка-
ляндар: Саракi–Узвiжанне // Весцi АН Бела-
русi: Сер. гуман. навук. – 1996, № 3.
Генон Р. Символы священной науки. – М.: Беловодье, 2002. – 496 с.
Гимбутас М. Балты. Люди янтарного моря. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2004. –
223 с.
Голан А. Миф и символ. – М.: РУССЛИТ, 1994. – 375 с.
Городцов В. А. Дако-сарматские религиозные элементы в русском народном
творчестве // Труды ГИМ, 1926. – Вып. 1.
д`Апремон А. Иггдрасиль – ось жизнь древних нордов // JRMIN. – 1994. – № 2–4.
Ермаков С. Э. Тропою забытого волшебства: очерки о геомантике. – М.: Изда-
тельство К. Кравчука, 2005. – 400 с.
Ермаков С. Э., Фаминская Т. В. Тайны Живой Земли. – М.: Северный ковш,
2001. – 220 с.
Забылин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия,
собранные М. Забылиным. – М., 1880. – 618 с.
Зеленин Д. К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре 1934–1954. – М.:
Индрик, 2004. – С. 145–175.
Картамышева Е. П. Почитание Предков в древнескандинавской дохристиан-
ской культуре: автореф. дис. канд. ист. н. – М.: РГГУ, 2006.
Карпенко Ю. Названия звездного неба. – М.: Наука, 1981.
Коршунов А. Верили ли славяне в переселение душ? Доклад на XXV Зигелев-
ских чтениях 22 марта 2004 г. // Аномалия, 2006. – № 1 (101). – С. 77–81.
187
Максимов С. В. Нечистая, неведомая и крестная сила. – СПб.: Полисет, 1994.

Мелетинский Е. М. Мифы древнего мира в сравнительном освещении (www.
ruthenia.ru/folklore/meletinsky.htm).
Народная культура Беларуси: Энцыкл. давед. / Пад угл. рэд.В. С. Цiтова. – Мн.:
БелЭн, 2002. – 432 с.
Пустыльник И. Астрономическое наследие древние эстов и его отражение в
фольклоре и искусстве // Астрономия древних обществ: [Материалы конф. «Аст-
рономия древних цивилизаций» Европейского о-ва астрономии в культуре (SEAC)
в рамках Объединенного Европейского и Национального астрономического съез-
да (JENAM). Москва, 23–27 мая 2000 г.] / Отв. ред. Т. М. Потемкина, В. Н. Обрид-
ко. – М.: Наука, 2002. – 334 с.
Раппенглюк М. Изображение, роль и значение Млечного пути в древних культурах
// Астрономия древних обществ: [Материалы конф. «Астрономия древних цивили-
заций» Европейского о-ва астрономии в культуре (SEAC) в рамках Объединенного
Европейского и Национального астрономического съезда (JENAM). Москва, 23–27
мая 2000 г.] / Отв. ред. Т. М. Потемкина, В. Н. Обридко. – М.: Наука, 2002. – 334 с.
Русская мифология. Энциклопедия. – М.: Эксмо; СПб.: Мидгард, 2005. – 784 с.
Святославский А. В., Трошин А. А. Крест в русской культуре: Очерк русской
монументальной ставрографии. – М.: Древлехранилище, 2000. – 175 с.
Серяков М. Л. Вселенский закон. Незримая ось мироздания. – М.: Яуза, Эксмо, 2005.
Славянские древности: энциклопедический словарь: т. 1–3. – М.: Междуна-
родные отношения, 1995.
Сумцов Н. Ф. Символика славянских обрядов: Избранные труды. – М.: Восточ-
ная литература РАН, 1996. – 296 с.
Тульцева Л. Народные названия Млечного пути в среднерусской полосе России
// Астрономия древних обществ: [Материалы конф. «Астрономия древних цивили-
заций» Европейского о-ва астрономии в культуре (SEAC) в рамках Объединенного
Европейского и Национального астрономического съезда (JENAM). Москва, 23–27
мая 2000 г.] / Отв. ред. Т. М. Потемкина, В. Н. Обридко. – М.: Наука, 2002. – 334 с.
Франк Р. Охота на европейских небесных медведей: Следы небесной системы
координат в славянской и угро-финской фольклорной традиции // Астрономия
древних обществ: [Материалы конф. «Астрономия древних цивилизаций» Евро-
пейского о-ва астрономии в культуре (SEAC) в рамках Объединенного Европей-
ского и Национального астрономического съезда (JENAM). Москва, 23–27 мая
2000 г.] / Отв. ред. Т. М. Потемкина, В. Н. Обридко. – М.: Наука, 2002. – 334 с.
Церен Э. Лунный бог. – М.: ТЕРРА–Книжный клуб, 2007. – 336 с.
Элиаде М. Трактат по истории религий. В 2 т. – СПб.: Алетейя, 1999.
Юдин А. В. Русская народная духовная культура: Учеб. пособие для студентов
вузов. – М.: Высш. шк., 1999. – 331 с.
188
Традиционное общество
глазами практикующего врача
Сергей Павлов
О бщество прежних времён существенно отличалось от современно-

го. С тех пор изменилось многое. Даже само понятие «традиционный».
Возьмём, к примеру, «традиционную медицину». Что понимается под
этим термином сегодня? Та система здравоохранения, которая сущест-
вует сегодня. Но она имеет мало отношения к тем традициям, что су-
ществовали в древности. Возможно, что и слава богам! А что является
основой современной медицинской помощи? Система.
Система знаний, научных разработок, система контроля и внедрения
инновации. Система подходов к изучению состояния пациента или груп-
пы, даже целой популяции. Систематизированный подход к сбору данных о
больном, его окружении, образе жизни, перенесённых заболеваниях, видах
лечения, преемственности диагностики и лечения. Использование техниче-
ских средств для оказания помощи и методов протезирования функций орга-
низма… Целая химическая промышленность, направленная на нужды здра-
воохранения. Целый ряд отраслевых разработок в самых разных областях
знания. Исследования и разработки на стыках наук и технологий. Система
социальной защиты работников Системы. Система юридической защиты…
Вопрос: ради чего?
Казалось бы, ответ лежит на поверхности: ради пациента, улучшения
его здоровья.
Но не всё так просто.
Любая достаточно сложная система с массой положительных и отрица-
тельных обратных связей склонна к самостабилизации и самоструктури-
зации с целью сохранения и преумножения самой себя.
То есть по целому ряду параметров действия Системы упираются в са-
мообеспечение и самоподкормку.
Далее начинается уже использование бедственного состояния пациен-
та для обеспечения самой Системы. Иными словами, то, что называется
жестоким термином «медицинская экономика».
Вы думаете, я против хорошего жизнеобеспечения работников Систе-
мы? – Нисколько! Я с ума ещё не сошёл.
189
«Каждый хочет жизни, как в раю,

Каждый ищет выгоду свою,
Выгодно купить. Выгодно продать,
Чтоб побольше взять. И поменьше дать…»
(«Ханума»)
Однако в ворохе бухгалтерских бумаг теряется здоровье пациента –
главное, ради чего вообще существует медицина.
Теряется ощущение сакральности отношений между врачом и пациен-
том. То есть как раз те самые взаимоотношения, которые в прежние вре-
мена были основой существования общества, когда им руководили не мо-
нархи, не торговцы, а Учителя и Врачи. Люди из жреческого сословия.
Каковы же были особенности того общества?
Прежде всего – великолепное знание фармакологических особен-
ностей трав, минералов, руд, особенностей частей организма животных
и человека (я не знаю, насколько точны были тогдашние представления
о химизме процессов или биофизических особенностях по сравнению с
современными знаниями, но то, что части животных и растений исполь-
зовали для приготовления лекарств (и эти снадобья помогали)– это «ме-
дицинский факт». В качестве примера: заживление в течение нескольких
дней перелома бедренной кости после лечения у якутского шамана с ис-
пользованием части бедренной кости оленя – описано в книге В. Фёдоро-
ва «Тайны вуду и шаманизма».
Второе. Выбор тактики лечения всегда сопровождался оздоровлением
всего организма. Не только его соматической части (тела), но и его духов-
ных планов. При которых воздействие шло на мобилизацию защитных сил
частей души человека – как всех вместе, так и каждой по отдельности.
Третье. Работа шла на всех планах Трёхмирья. Каждый из них требует
своих подходов и методов. То, что годится для Яви, не имеет ценности в
Нави, не работает в Прави или не имеет ценности на Точке их пересече-
ния и соединения (условно – Кромке).
Четвёртое. Отсюда вывод: работа с организмом и болезнями в Явлен-
ном мире явно (гм! удачная тавтология!) недостаточна (ведь мир этот –
всего-навсего один из трёх) и для полноценной работы нужно продумы-
вать тактику на всех планах.
Из вышеприведённых пунктов вовсе не следует, что нужно каким-то
образом отказываться от достижений современной нам медицины. Нет!
Скорее наоборот – нужно использовать эти самые достижения для более
эффективной работы с пациентом.
190
С. Павлов. Традиционное общество глазами практикующего врача
Особую важность такой синтетический подход имеет в тех случаях,

когда пациент оказывается в так называемом «критическом состоянии»,
то есть когда параметры его организма разбалансированы, адаптационные
свойства нарушены, биохимические параметры пошли вразнос, прогрес-
сирует полиорганная недостаточность, масса клеток находится в состоя-
нии деградации, апаптоза и готовится погибать… В этих случаях особую
важность приобретают методы, направленные на стабилизацию показате-
лей души человека и её сопровождение в Новом Пути.
Вот тут-то мы и подходим к основам терапии (то есть лечения) преж-
них времён.
К тому, что я, собственно, и называю «психотерапевтическим обще-
ством».
Изначальные меры по стабилизации души у людей прежних времён за-

кладывались ещё до рождения. Когда матери напевали своим будущим
чадам старинные песни, по-доброму разговаривали со своими близкими,
мужьями, поддерживая Лад в Семье. Затем, после родов и выполнения
целой группы охранительных обрядов, при которых ребёнок сразу пог-
ружался в «этноидеологическую» мифологию окружающего мира, начи-
налось укрепление картины мифа в подсознании и сознательной сфере
путём песен, сказок, колыбельных. При подрастании начинались иници-
атические мероприятия разных уровней. Всё это сопровождалось посто-
янной обрядовостью. Что, выражаясь современным языком, закрепляло
раппорт якорями положительной эмоциональности.
Так продолжалось на протяжении всей жизни человека. Соответствен-
но, он оказывался подготовленным к продолжению Жизни в ином качестве
самим фактом своего существования в данной социокультурной среде.
Что в этой «патриархальной картинке» может показаться современно-
му человеку положительным или отрицательным?
Начнём с положительного.
Мы и так живём внутри «социокультурной среды» со своими мифа-
ми, бреднями, установками, рефлексами, которые могут быть плохи или
хорошо, но они помогают нам выжить и адаптироваться к среде здесь и
сейчас. А поскольку мы живём здесь и сейчас, то это для нас оказывается
хорошо.
Жить в обществе и быть полностью независимым от общества нельзя.
Увы, но это так, сколь бы кому ни хотелось доказать обратное. Лет двести
назад заберись кто в подземный скит – его бы назвали «подвигающимся»
191
или «мучеником», или ещё как-то из того же ряда определений. В наш

прагматичный век пожмут плечами и пойдут дальше. Поскольку подоб-
ные действия не несут самостоятельной сакрализованной ценности для
основной массы населения. Единственно, чем могут возмутиться, так это
тем, что кто-то за собой ещё и других потащил. Да ещё – детей. «Сам
маешься – флаг тебе в руки. Но это твоё и только твоё дело! Других не
тащи». Вот и вся логика.
Лично мне такая логика по душе, если она касается действий или ве-
щей, которые могут иметь потенциальную опасность для жизни и здоро-
вья окружающих. И (тем более!) не сопровождаются соблюдением мер
безопасности.
Вот здесь перед нами – образчик явного отличия жизнеутверждающе-
го посыла и посыла апокалиптического. Тут имеется прямое отличие в
понимании понятия «традиционность». По глубокому убеждению автора,
нечто можно назвать традицией только в том случае, если оно ведёт к
укреплению этноса – носителя традиции. Если же под видом некой «сак-
ральности» насаждаются депрессогенные и антижизненные настроения –
подобные учения, ну, никак не могут называться традиционными, ибо они
антитрадиционны.
Вот мы и подошли к вопросу об отрицательных моментах.
Что приводит к искажению сознания?
В первую очередь, лабильность нервной системы и слабость психи-
ческой организации индивидуумов, чересчур зависящих от идеологов и
«пастухов». К чему это ведёт? К личному бездумью, безответственности
и накоплению фанатизма и агрессии.
Тут уже для такого «раздербаненного», безответно-безответственного
быдла» пастуху требуются длинный кнут и свора псов, чтобы держать
своё стадо в повиновении.
В прежнем обществе компенсация этого «хода вразнос» выражалась в
форме общей ответственности перед Вселенским Законом, перед ли-
цом которого не было исключений – Бог ли Человек ли – неважно. Не
выполнил требования Роты́ – получи воздаяние в той или иной форме. Ты
нарушил Вселенский Закон и несёшь полную ответственность не перед
родными, не перед каким-то там государством или отдельным монархом
(сегодня есть – завтра нет), а перед ликом Вселенной! А это куда как
похлеще будет!
Что же произошло в тех идеологических направлениях, которые сегод-
ня стараются объявить «традиционными» с высоких трибун? Произош-
192
С. Павлов. Традиционное общество глазами практикующего врача
ла страшная вещь – был задействован институт покаяния и отпущения

грехов. То есть человек (пусть и из жреческой группы) набрался смелос-
ти приравнять себя к целой Вселенной! И «отпустить» грех, что сделать
невозможно! Ведь кто бы и что бы ни сделал – это остаётся с человеком
грузом его души навсегда! И воздаётся Долей или Недолей при жизни.
Или особенностями новой Жизни в жизни следующей.
Но люди слабые поймались на эту уловку и свою мифологически-обос-
нованную лабильность психики обратили в фанатизм новой идеологии.
Раз есть возможность простить себе содеянное – почему бы это не сде-
лать? Отсюда и рост безответственных действий, самоуправства и вседоз-
воленности.
Вот такая диссоциативная нестыковка в мыслительных процессах меж-
ду «можно и нельзя», «Правда и Кривда», «Подлость и Честь», (ну какая
разница, если всё равно заплатишь – и тебе отпустится!) при отсутствии
чувства (а лучше сказать – инстинкта) личной ответственности и приве-
ла к разбалансировке общества и искажению ценностных характеристик.
А в результате – и к постоянным попыткам превратить граждан в рабов
(или подданных, холопов – не суть важно – лишь бы «радостным маршем,
с песней весёлой…», «Марш-марш левой! Марш-марш правой!»).
Но что-то мы всё о грустном. Надоело.
Всё-таки психотерапия создана для того, чтобы помогать людям, а не
служить для грязных политических манипуляций.
В «психотерапевтическом обществе» прежних времён были наработаны
вербальные и невербальные формулы помощи людям, находящимся в про-
блемном состоянии Целью этих методов было успокоение обратившегося,
совместный поиск путей решения, в том числе и путём обращения к маги-
ческим приёмам, гадательным методикам и непосредственно к богам.
Подобные действия производились путём исполнения ритуальных
действий путём использования:
– бестрансовых и трансовых методик;
– обращений через реальный или мысленный объект;
– загово́ров и заклинаний.
В этом смысле при рассмотрении загово́рных и заклинательных фор-
мул стоит обратить внимание на строгость их построения: Ключ – Форму-
ла обращения – Замок – Фиксация.
Подобная концепция практически полностью совпадает с так называ-
емым синтетическим лидерским методом, который представлен в книге
Н. И. Козлова «Семнадцать мгновений успеха» – с тою лишь разницей,
193
что лидерские методы, предложенные в ней, направлены на саму ситуа-

цию и психологическую обстановку во взаимоотношениях между людь-
ми, при которой лидер производит управление ситуацией тем или иным
способом сам, надеясь только на свой талант и умение. В загово́рной же
практике ситуация приобретает статус священной, вследствие чего стано-
вится куда более значимой и переводится с уровня нашего Мира на уров-
ни соседних Миров, делая тем самым ответственность того, кто создаёт
загово́р, куда как выше ответственности лидера коммерческой фирмы,
который захотел уладить взаимоотношения с партнёрами. Иначе говоря,
как и любая религиозная формула, загово́р ставит человека перед лицом
Вселенной, делая его ответственным за каждое своё слово. А в такой си-
туации молчание – это «защита от дурака».
Именно по этой причине я не буду в данной статье приводить текстов
или схем создания загово́рных формул. Они – тема отдельной серьёзной
работы.
О глубине исторической памяти
И. Рагозин, С. Ермаков
Ц ель нашего сообщения – обратить внимание читателей на ряд любо-

пытных особенностей «исторической памяти». Так называют способность
человека помнить и передавать события далёкого прошлого в повседнев-
ной обыденности. Как показывают наблюдения, глубина исторической па-
мяти современных людей невелика. Вот наглядный тому пример.
По всей территории России западнее Москвы и, частично, в Беларуси в
деревнях и вёсках местные жители говорят о французских могилах. Мол,
в 1812 г. шёл на Москву император Наполеон Бонапарт, а потом, когда его
армия отступала, приходилось хоронить павших однополчан в кургано-
образных насыпях – братских могилах. При опросе поведают о том, как в
детстве рассказчик и его приятели собственноручно вскрыли такую моги-
лу, нашли там остатки мундиров, золотые [sic! – Авт.] пуговицы, остатки
эполет. Только со временем всё куда-то подрастеряли… В Интернете хо-
дит даже жутковатая байка про некую аномальную зону в окрестностях
Новопеределкино, что под Москвой. Появилось это место потому якобы,
что там захоронены французские солдаты (или колдуны?). И лежат они
доселе там, нетленны, причём автор сочинения (якобы исследователь тай-
ного и загадочного) «собственноглазно» видел эти самые тела…
«В центре находилась большая, заросшая высокой травой прогалина
с шестью курганами на ней. Пять – примерно 3,5 метра высоты, – веро-
ятно солдатские и один центральный примерно 5–6 метров высоты, –
вероятно офицерский…
Ткань также не истлела, хотя краски сильно пожухли. Человек был,
что называется, при полном параде, несколько орденов и две или три
медали и какие-то отличительные знаки, вероятно. Срезать их поче-
му-то ни у кого в тот момент не возникло сильного желания, особенно
под впечатлением после всего увиденного. Единственно, что я позволил
себе, – срезал кокарду с его головного убора, который лежал у него на
груди слева вместе с перчатками, – не знаю, как он называется, – такой
же, в каких изображается обычно на картинах Наполеон или француз-
ские офицеры того времени, – черного цвета с загнутой тульей.
После первого опыта у людей появился азарт и мы принялись копать
дальше, – вырыли поперечную траншею, не сильно углубляясь в более глу-
195
бокие слои. Нашли еще четыре тела, сохранившиеся аналогично первому.

Это был офицерский курган – центральный, самый высокий, потому что
ни одного солдата среди откопанных нам не попалось. Кое-что из найден-
ного взяли себе на память. В основном – ордена и медали, а также наше-
му врачу повезло, – в руках у одного из покойных был маленький томик
Священного писания в серебряном окладе с инкрустацией. Вероятно, это
был представитель какого-то знатного рода или просто высокопостав-
ленный офицер, – весьма дородный при жизни седой старик, на пальцах
у него было несколько перстней и колец» (http://www.internet.dn.ua/pages/
interes/anomalia/zoni.html). Вот такая, понимаете, «экспедиция»…
Надо ли говорить, что весь этот текст, растиражированный в глобальной
сети сотнями, если не тысячами копий, есть сплошная фантазия – не тако-
го места близ Переделкино и Ново-Переделкино. И не было никогда!
Однако важно другое. В подавляющем (если не в абсолютном) боль-
шинстве случаев «французскими могилами» (в Беларуси ещё и «швед-
скими») называют… славянские захоронения домонгольской поры. Ес-
Курган в окрестностях городища-святилища Лисья гора (Балашиха, Мос-

ковская область) под снегом. Данные раскопок позволяют предположить, что
в нём захоронен волхв или человек с особым статусом, а само захоронение
призвано было оберегать святилище от вторжения (фото С. Орлова, 2005). В
настоящее время уничтожен при строительстве горнолыжной трассы
196
И. Рагозин, С. Ермаков. О глубине исторической памяти
Реконструиро-
ванная курган-
ная насыпь вя-
тичей на берегу
Москвы-реки
вблизи одного из
древнейших сла-
вянских поселе-
ний в подмос-
ковном регионе
(фото 2000 г.)
тественно, нет в них ни нетленных тел французских кирасир, ни золотых

пуговиц… Да ничего почти нет – таков уж был у славян погребальный
обычай.
Эти распространённые местные «мифотопонимы» и показывают нам
«глубину» современной исторической памяти. Грустно показывают, ибо
свидетельствуют о том, сколь дорого обошлись для традиции последние
сто–двести лет…
Конечно, подобное восприятие древних могильников, бывших некогда
священными местами, родовыми святилищами, местными «Арконами»,
можно объяснить иначе. Войны, болезни, которые часто прокатывались
волнами по русской земле, не могли не привести к тому, что население
полностью, или почти полностью, менялось. Естественно, новопришлые
обитатели не имели, да и не могли иметь никаких исторических или эмо-
циональных привязок к памятникам прошлого и могилам живших неког-
да людей. Своих предков они хоронили уже иначе. Возможно, именно так
и стали появляться понятные и посильные объяснения разбросанных по
лесам и полям насыпей. Да и христианство, занимавшее в духовной жиз-
ни всё более прочные позиции (пусть зачастую формальные), не приветс-
твовало хранение памяти о языческом прошлом, заменяя её библейскими
образцами и преданиями.
Возможно, следствием такого забвения и разрыва связи людей с пре-
жним, коренным местообитанием связано то обстоятельство, что иные
курганные могильники «мстят» за нарушение покоя покоящихся в них
останков (Ермаков, 2006, с. 162–166).
197
Прославленный Синь-камень на бе-

регу Плещеева озера – священный ка-
мень финно-угров, а позднее и славян,
«прапраправнук» Алатырь-камня, ко-
торому приписывают многие чудесные
свойства
Но есть в разговоре об исторической памяти и совсем другая сторона

«медали». Немалую часть устной традиции занимают загово́ры. Их пере-
дают из поколения в поколения, в родах, в семьях, сообщают при нужде
или при обучении знахарскому делу. Сколь важное место занимают в них
образы камня Алатыря и острова Буяна! На наш взгляд, сопоставление их
с островом Рюген и святилищем Аркона на нём достаточно обосновано
(см., скажем, работы Д. Гаврилова и О. Розовой в этом же сборнике). Что
это означает в рамках рассматриваемой темы? Вероятно то, что значи-
мость святилища в Балтийском море была столь высока, что память о нём
сохранилась на протяжении веков – причём куда лучше, нежели память
о местных курганах, которые превратились в «французские могилы».
Конечно, при этом следует сделать ряд оговорок. В отличие от местных
преданий загово́ры являются священными текстами, а потому и сохраня-
ются лучше. Необходимо провести серьёзные текстологические исследо-
вания и проследить в какой именно части России частота упоминания в
загово́рных текстах Алатыря и Буяна выше. Пока рискнём предположить,
что в северных и северо-западных, однако для окончательных выводов
нужны более серьёзные разыскания, сравнение русских, западнославян-
ских и балтийских загово́ров. Это –работа на будущее…
Ермаков С. Э. Тайная сила курганов // Русская Традиция – М.: Ладога-100,

2006. – Вып. 4. – 272 с.
Топорков А. Л. Заговоры в русской рукописной традиции XV–XIX вв.: Исто-
рия, символика, поэтика. – М.: Индрик, 2005. – 480 с.
Аномальные зоны под Москвой. Автор неизвестен (http://www.internet.dn.ua/
pages/interes/anomalia/zoni.html)
198
Мифологемы Лукоморья
Ольга Розова
У
« Лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том.
И днём, и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом…»
Пушкинское Лукоморье и его таинственные обитатели знакомы нам с
раннего детства. Знаком нам и тот факт, что родом они все из старинных
русских волшебных сказок. Сказки же уходят корнями в ещё более неза-
памятное прошлое, в ту мифологическую эпоху, когда человек, осваивая
и осознавая окружающий мир, наделял его магическими чертами и на-
селял сверхъестественными волшебными персонажами, ставшими впос-
ледствии мифологемами.
Словарь определяет термин «мифологема» как «составной элемент мифо-
логического сюжета» или «сознательное заимствование мифологических
мотивов и перенесение их в мир современной художественной культуры»
(Новейший философский словарь, 2003). Архетипы (или мифологемы) по
мнению К. Г. Юнга, лежат в основе общечеловеческой символики, проявляют-
ся в мифах и верованиях, сновидениях, произведениях литературы и искусст-
ва. Совокупность архетипов образует основное содержание мифологического
сознания, характерного для архаичных эпох (Юнг, 1997). Таким образом, ге-
ний русской литературы, помимо всего прочего, является для каждого русс-
кого человека ещё и своеобразным проводником из сферы неосознанного в
сферу сознательного. Пушкин заставляет нас мыслить архетипами…
Итак, «у Лукоморья дуб зелёный…»
Почему у Лукоморья? В словаре В. И. Даля слово «лука» определяется
как «изгиб, погиб, кривизна, излучина; заворот реки, дуга», а «Лукомо-
рье» как «морской берег, морская лука». Таким образом, речь идёт об
изогнутом наподобие лука морском заливе, бухте. Учитывая особенности
географического расположения районов, заселённых когда-то славянски-
ми и праславянскими племенами, мифологический праисток пушкинско-
го Лукоморья мог находиться на берегу всего лишь двух морей: Чёрного
и Балтийского. Учитывая особую сакральность этого волшебного «ино-
мирья», логично будет искать Лукоморье в столь же сакральных, но не-
когда реально существовавших местах.
199
Опоэтизированные предки в мифологические времена становились бо-

гами, а память о древнейших святилищах и происходящих там чудесах
воплощалась в поэтические образы волшебных миров, населённых чудес-
ными нездешними героями. Давно уже в кругах исследователей славян-
ской традиции звучала мысль о тождестве острова Буяна и волшебного
пушкинского Лукоморья с реальной исторической Арконой – знамени-
тым языческим святилищем на острове Руян (Рюген) в Балтийском море.
Память о священных дубовых рощах сохранилась в виде величественного
образа зелёного дуба, обвитого золотой цепью. Возможно, прототипом зла-
той цепи стало реальное золото, которое язычники некогда преподносили в
дар незримо присутствовавшим в Арконе богам. Но, помимо того, мифоло-
гический образ обвивающей дуб цепи восходит к представлениям о волшеб-
ных тропах, соединяющих мир людей с иными мирами, населёнными богами
и прочими сверхъестественными существами. «Златая цепь» – своеобраз-
ная лестница в небо, протянутая вдоль ствола Мирового древа – изначаль-
ной оси Мироздания. Подобные «лествицы» вплоть до XIX века украшали
ритуальные пироги, выпекавшиеся в русских сёлах на Средокрестие (Рыба-
ков, 1980). Она же трансформировалась в волшебный побег гороха в сказке
«Петушок-золотой гребешок и чудо-меленка»: по гороховому стеблю лезет
к самому небу герой сказки, чтобы отыскать там чудесную, выпекающую
блинки да пирожки меленку и её неустрашимого и неуязвимого храните-
ля (Афанасьев, 1995). Подобная же мифологическая лестница упоминается
как «лестница Иакова» в «Книге Бытия» – уже в христианском вероучении.
Каждый шаг по такой лестнице носит инициатический характер и символи-
зирует победу над собой, возвышение человеческого духа.
Ещё одним из толкований символа золотой цепи является священная
традиция, представляющая звенья цепи как поколения посвящённых, ко-
торые владеют мистическим знанием, в том числе и технологиями ма-
гического перехода в иные миры. Золотой цвет цепи тоже не случаен: в
традиционных представлениях золото связывалось с солнцем и огнём,
олицетворяло блага небесного мира, служило атрибутом богов.
По златой цепи Лукоморья ходит учёный кот. Кот – распространённый
персонаж русской (да и не только русской) сказочной традиции. В большинс-
тве сказок это ловкий, смекалистый, хитроумный персонаж: то он спасает
наивного петушка, которого «несёт лиса за тёмные леса», то хитростью
женит на царской дочке незадачливого младшего сына мельника, то в благо-
дарность за спасение выручает из беды доверчивого хозяина. Даже на службе
у Бабы-Яги кот остаётся независимым и частенько поступает против воли
200
О. Розова. Мифологемы Лукоморья
всесильной хозяйки. Неоднократно встречается кот и в текстах русских заго-

воров и колыбельных. Здесь его именуют Котом-Баюном (Забылин, 1990).
Согласно В. И. Далю, слово «баить» трактуется как «говорить, бол-
тать, беседовать, рассказывать». Однако упоминает Даль и о старин-
ном значении этого слова – «шептать, знахарить, заговаривать». Ой, не-
прост учёный кот и непросты его сказки!
В германской традиции по стволу Мирового древа – Ясеня Иггдрасиль
скачет, осуществляя связь между мирами, волшебная белка Рататоск
(Маковский, 1996). Именно эта белка, «мысь», видимо, и «растекается по
Древу» в «Слове о полку Игореве». Она же вырезана среди ветвей Древа
на навершии северорусской прялки, хранящейся в музее народной куль-
туры нашей гимназии.
Очевидно, в данном случае мы имеем дело с характерной для мифо-
логии вариативностью сюжета. Пушкинский кот, как и белка Ротатоск,
служит посредником между мирами и проводником в иные миры тех не-
многих героев, что способны перешагнуть невидимую черту и пройти «не-
ведомыми» опасными тропами в Лукоморье.
Первыми персонажами, встречающими гостя пушкинского Лукоморья,
являются леший и русалка.
В словаре Ф. Брокгауза и И. Ефрона леший определяется как «лесной
дух, хозяин леса» (Брокгауз, Евфрон, 2007). По народным поверьям, он
враждебен людям, заманивает путников в чащу и щекочет их до смерти,
посылает на людей болезни, похищает девушек и детей и так далее. У Даля
«леший поет голосом без слов, бьет в ладони, свищет, аукает, хохочет,
плачет, перекидывается в мужика с котомкой, в волка, в филина, обхо-
дит путников и лесников, заставляя их плутать». В старину считали:
заплутав в лесу, необходимо надеть одежду наизнанку, переобуть обувь
с правой ноги на левую и наоборот: тогда леший посчитает тебя своим и
перестанет морочить (Коринфский, 1999). Такие действия связаны с на-
родным представлением об ином, «навьем» мире, где обитает леший и
прочие «нечистые» духи, как о мире перевёрнутом, потустороннем, где
всё наоборот, то есть не как у людей.
Лесному хозяину принято было оставлять подношение: хлеб-соль на
срубленном пне или прямо на тропинке.
К категории «навьих» сил относились и русалки, чаще всего считаемые
жительницами подводного мира. В словаре В. И. Даля определение русалки
противоречиво, как противоречивы, видимо, были представления о ней у
разных славянских племён. В южных областях России и некоторых облас-
201
тях Малороссии русалок-мавок представляли «весёлыми, шаловливыми

созданиями», тогда как на северо-востоке русских земель это – «злобные
представительницы нежити» (Даль). В научной литературе под русал-
ками понимают совокупность всех упоминаемых в фольклоре и в сообще-
ниях очевидцев разнообразных человекоподобных существ, ведущих вод-
ный или полуводный образ жизни. Согласно народным поверьям, русалки
могли внешне почти не отличаться от людей (таковы по преимуществу,
восточнославянские представления), а могли иметь в нижней части тела
вместо ног плоский хвост, похожий на хвост рыбы (западноевропейские).
Особую опасность русалки представляли для влюбчивых молодых муж-
чин: влюбившись в нежить, можно было «потерять душу» и «сгинуть».
В народе верили, что русалками становятся девушки-утопленницы либо
купавшиеся в неурочное время люди, которых утащил в услужение водяной.
Согласно этнографическим данным, обрядовые праздники-Русалии, от-
мечали некогда в канун Крещения (зимние Русалии в Македонии), затем в
преддверии или сразу после Троицы и, наконец, накануне Ивана Купалы.
В Македонии в период от Рождества до Крещения ходили по дворам
группы мужчин, называемых «русалии», которые устраивали особые хоро-
воды вокруг больных людей и исполняли обрядовые танцы, чтобы исцелить
их. Члены дружины «русалиев» на весь период святок соблюдали строгие
запреты: они не должны были креститься перед едой и на ночь, здоровать-
ся при входе в дом и при встрече с односельчанами на улице, обязаны были
хранить молчание; ночевали всей группой в чужих домах, не возвращаясь
на ночлег домой и не вступая в контакты со своими родственниками.
У восточных славян, если верить летописям, главным сроком русалий
был летний, приноровлённый уже в XII веке к христианской Троице и за-
вершавшийся строго фиксированным днём летнего солнцестояния – днём
Купалы (рождества Иоанна Крестителя). Киевская летопись второй по-
ловины XII века «Русальной неделей» называет седьмую неделю после
христианской Пасхи, завершаемую праздниками Троицы.
У восточных славян к Русальной неделе был приурочен обряд «проводы
русалки», известный на территории южнорусских областей и восточного По-
лесья. В процессе обряда группа девушек рядила избранную из своей среды
«русалку», надевала на неё венок или много венков, иногда всю увешивала зе-
ленью и поздно вечером в последний день Русальной недели выводила ряже-
ную за село в ржаное поле или к реке, на кладбище. Там с «русалки» срывали
венки, бросали их в воду, в костер, за ограду кладбища и разбегались с места
проводов, чтобы «русалка» не догнала и не навредила (Круглый год, 1989).
202
Жертвы русалке – ленты и украшения – оставляли на ветвях берёз.

Само же обращение к русалкам в начале лета восходит к древнейшим
представлениям о них как о водных берегинях и подательницах дождя. Во
время одной из этнографических экспедиций мне пришлось наблюдать
любопытный обряд: жестокая засуха вынудила двух пожилых жительниц
Нижегородской области «пойти на поклон к русалке». Женщины в тече-
ние часа носили вёдра с водой от колодца к кладбищенской ограде и поли-
вали могилу утопленницы. Отмечу, что недолгое время спустя и впрямь
разразилась сильнейшая гроза.
Мужем либо хозяином русалок в народе считался Водяной. Водяной
(Водяник) значится у Даля «нечистым, некошным духом, живущим в ому-
тах и принадлежащим к нежити». Водяной являлся воплощением стихии
воды как отрицательного и опасного начала. Представляли его в виде голо-
го обрюзглого старика, пучеглазого, с рыбьим хвостом. Он опутан тиной,
имеет большую окладистую бороду, зелёные усы. Мог обернуться крупной
рыбой, ребёнком или лошадью, а то и красивым зеленоглазым молодцем –
берегись, женский пол! В этом случае узнать водяного можно было по осо-
бой примете: с левой полы его одежды постоянно капает вода.
По народным поверьям, водяные утаскивали людей себе на дно, пугали
и топили купающихся. Мог Водяник потребовать себе и добровольную
жертву. Так, в былине «Садко» герой вынужден идти в гости к царю Во-
дянику за то, что, плавая много лет по воде, не платил ему «ни дани, ни
пошлины» (Песни и былины Кирши Данилова, 2007). В волшебных сказ-
ках водяной нередко схватывает свою жертву, когда она пьёт из ручья или
колодца, требует у захваченного царя или купца сына в залог, и т. п.
16 апреля в народном календаре значился Никита Водопол. Считалось,
что в этот день водяной пробуждается от зимней спячки, стало быть, его
необходимо спешно накормить (память о жертвах водной стихии). Воду
рек и озёр в этот день поливали маслом, пьяных старались удерживать от
реки подальше – не то водяной заберёт в услужение, а, отправляясь по
воду, снимали нательный крест: не любит этого «нечистый» хозяин водоё-
мов (Круглый год, 1989).
Вслед за лешим и русалкой Пушкин упоминает «следы невиданных зве-
рей». О каких зверях речь? Народная традиция сохранила немало описаний
и изображений не существующих ныне в природе животных. Это и знаме-
нитый сказочный Змей-Горыныч о трёх, девяти или двенадцати головах,
и волшебные птицы Сирин, Алконост, Финист, Гамаюн, Жар-птица. Это и
Чудо-юдо рыба-кит, и многочисленные грифоны, единороги, полканы…
203
Начнём со Змея. Это жутковатое существо принадлежит как бы сра-

зу нескольким стихиям. С одной стороны, он описывается в сказках как
«огнедышащий» и периодически грозится «всё царство огнём сжечь». С
другой – он может подниматься из воды, и «вся вода за ним поднимается».
С третьей – он имеет отношение к горам: имеет прозвище «Горыныч» и в
некоторых сказках путь в его царство лежит через горные хребты (Афа-
насьев, 1995). То есть, Змей, несомненно, принадлежит иному, хтоничес-
кому, миру и является даже его хозяином и своеобразным символом. В
индоевропейских мифах в корнях Мирового древа «змей шевелится».
Змей выступает в сказках также как похититель, пожиратель и огнеды-
шащий страж границы – к примеру, Калинова моста через реку Смороди-
ну. Положительный молодой герой бывает вынужден вступить в неравный
бой с чудовищем, надеясь не только на свою силу и воинские доблести,
но зачастую и на смекалку, а также некие магические приёмы (например,
знание языка животных) и амулеты. Известный исследователь сказочного
фольклора В. Я. Пропп возводит мотивы змееборства к древнейшим ини-
циативным испытаниям юношей на пороге зрелости (Пропп, 1998).
Есть вероятность, что образ Змея восходит также к крокодилообраз-
ным существам, обитавшим некогда, по летописным свидетельствам, в
глухих заболоченных лесах Евразии. Вероятно, в жертву этим существам
приносились люди: достигшие брачного возраста девушки, согласно жре-
бию, отдавались жуткому существу в «жёны» (Гаврилов, 2007).
В отличие от Змея, сказочные птицы в народной традиции являются
вестниками богов и символами верхнего мира. Птицы в индоевропейских
мифах являются хранителями ключей от Ирия или, наоборот, от Земли-
матушки. Так, по народным представлениям, запирая Землю на долгий
срок, солнцебог отдавал ключи птицам. Далеко на верхнее небо улетали
по осени птицы и проводили долгую зиму в гостях у богов. Когда ж на-
ступала пора весны, то прилетевшие обратно птицы приносили с собой
чудесные ключи, отпирающие Землю на лето. Поэтому весеннее рав-
ноденствие отмечалось в народном календаре праздником Жаворонки
(Сороки), когда начиналось закликание птиц: «Жаворонки, прилетите,
весну-красну принесите!» С птицами связаны также традиции Благове-
щенья: в этот день принято отпускать птиц из клеток на волю (Круглый
год, 1989).
По народным поверьям, влетевшая в окно птица приносила весть от
умерших предков. Каркающий не ко времени ворон предвещал неудачу.
В библейском мифе весть об окончании потопа Ною приносит голубь.
204
Птица находится и у мифологических истоков Вселенной: Мировая Утка

роняет в воды океана яйцо – зародыш будущего мира.
Поэтому сказочные птицы наделены особыми свойствами: зачастую че-
ловеческим лицом (традиционные северные росписи), горящими как огонь
перьями, способностью предсказывать будущее, возрождаться из пепла,
приносить из заветного места живую и мёртвую воду, дарить счастье.
Любопытным персонажем народной традиции является также изобра-
жаемый на изразцах и лубочных картинках «полкан». Встречается «пол-
кан» и среди северных, обычно Каргопольских, глиняных игрушек. «Пол-
каном» народные мастера называют изображение получеловека-полуконя,
родственное греческим кентаврам. В сказках такой «неведомый зверь» не
встречается, а вот в народном искусстве это один из излюбленных пер-
сонажей. У Каргопольских «полканов» на груди довольно часто можно
встретить символическое изображение солнца. Возможно, кентавр-«пол-
кан» являет собой образ путешествующего по небу солнечного божества,
широко распространённый в мифологии?
Следующий персонаж пушкинского Лукоморья – знаменитая Баба-Яга
в не менее знаменитой ступе и её «избушка… на курьих ножках», кото-
рая «стоит без окон, без дверей».
Баба-Яга – сложный собирательный образ. Слово «ягать» в словаре В.
И. Даля объясняется как «ругать, бранить». Казалось бы, налицо порт-
рет вредной, ворчливой старухи. Однако в балтских языках то же слово
имеет иной смысл – «сила» (Андреев, 1996– 1997). Стало быть, старуха
эта обладает силой, настолько особой и значительной, что сила эта стала
нарицательной, отразилась в имени. К тому же, у Яги «нос в потолок
врос», одна нога костяная; гостя-человека она зачастую не видит, зато
чует: «Фу-фу, русским духом пахнет!»
Подробно исследовавшие мифологему Бабы-Яги В. Я. Пропп (198), В. То-
поров и В. Иванов, а также А. Андреев выводят этот образ из древнейшего
образа богини – хозяйки зверей и мира мёртвых (Андреев, 1996–1997). От-
сюда вышеописанные особенности внешности, проживание в зачарованной
избушке на краю леса, лесные звери, по первому зову сбегающиеся к хозяйке.
Отсюда и сама избушка «на курьих ножках». Между прочим, у живших по со-
седству со славянами угро-финские племён в обычае было хоронить умерших
в деревянных колодах-срубах, которые ставили на подпорки из пней.
Кроме того, Яга выступает в роли жрицы, проводящей инициативные
испытания. В процессе обряда инициации испытуемые выполняли слож-
ные задания, подчас переживали ритуальную смерть. А знаменитая лопа-
205
та Бабы-Яги, на которой она норовит отправить героя в печь, восходит,

кроме всего прочего, к знахарскому приёму «перепекания». Ритуальное
«перепекание» имело своей целью как бы заново родить сильным и здоро-
вым слабого болезненного ребёнка (Андреев, 1996–1997).
Более того, в услужении бабы-Яги находятся и вовсе волшебные всад-
ники: Утро, День, Вечер и Ночь (иногда Солнце Красное и Месяц Ясный).
Выходит, эта старуха обладает ещё и властью над временем и природны-
ми стихиями? Такую власть в мифах имели лишь великие божества – пра-
родители всего сущего.
Таким образом, персонаж сказочной Бабы-Яги восходит одновременно
и к умелой деревенской знахарке, к стражу мира иного, хозяйке леса и зве-
рей, к архаичной жрице, проводящей обряды инициации, и к Великой Боги-
не – подательнице жизни и смерти. Странно ли, что лес и дол, где проживает
такой персонаж, «видений по́лны»?
А откуда взялись в морской пучине «тридцать витязей прекрасных»?
Да всё оттуда же, из реалий древнейшей эпохи. Воинские обряды посвя-
щения предварялись этапом длительного обучения молодых людей в специ-
ально обустроенных, отдалённых от привычного жилища местах. Обучение
в «воинских школах», расположенных в глухом лесу или на уединённом
острове, мыслилось как пребывание в мире ином (пучина морская), где,
пройдя инициатические испытания, «умерший» ребёнок «рождался» вновь
уже взрослым мужчиной, воином (Пропп, 1998). А «дядька их морской» в
данном случае восходит к реальному опытному наставнику, обучающему
молодых ратников. Очевидно, и «колдун», несущий богатыря, тоже являлся
своеобразным учителем последнего, только такое обучение, скорее всего,
связывалось с духовными, магическими практиками, которые также были
частью воинского и жреческого посвящения и ритуалов посвящения.
В другой интерпретации тема «прекрасных витязей» может быть смутным
воспоминанием о воинской дружине, несущей службу при Арконском хра-
ме и славившейся своим особым ратным искусством на всю Европу. После
падения Арконы погибшие воины, покинув видимый мир, стали незримыми
стражами иномирного Буяна и устойчивой мифологемой народных сказаний.
«В темнице там царевна тужит…» Царевна, попавшая в заключе-
ние, – достаточно часто встречающийся мотив русского фольклора. Образ
заключённой девушки, безусловно, связан с архаичными обычаями изо-
ляции девушек, достигших половой зрелости (Пропп, 1998). Кроме того,
в русском средневековье бытовала традиция теремного воспитания деву-
шек, имевшая целью, во-первых, обязательное сохранение целомудрия до
206
брака, а, во-вторых, предотвращение возможного сглаза. В наибольшей

степени эта традиция затрагивала знатных девушек из боярских родов и
особенно царских дочерей.
Но, как известно, на всякий хитрый замок найдётся искусно изготов-
ленный ключ. А посему у Пушкина несчастной царевне «верно служит»
бурый волк. Образ волшебного волка-помощника восходит к древнейшим
тотемическим верованиям, когда тот или иной зверь почитался как перво-
предок. Известно, что волк был весьма распространённым тотемом у сла-
вянских племён. Ощущением некоего мистического родства с этим зве-
рем объясняется, например, традиционное умение «вабить» – подзывать
волков, входившее в обучение охотника (Андреев, 1998). Частью ини-
циатических обрядов могло быть ритуальное зашивание в шкуру волка.
Не случайно в русских сказках и былинах волк обладает способностью к
оборотничеству. Так что вопрос о способе служения прекрасной царевне,
который практиковался бурым волком, пока остаётся открытым.
И, наконец, «царь Кащей»…
В средневековые времена слово «кощей» означало раба, пленника, то есть
человека, перешагнувшего грань обжитого мира, вставшего на порог смерти.
Так, в «Слове о полку Игореве» князь Игорь, попав в плен к Кончаку, садится
в «седло кощеево». Ряд исследователей возводят это слово к тюркским кор-
ням. Однако М. Фасмер считает слово «кощей» исконно славянским и связы-
вает его со словом «кость» (общеславянское *kostь) (Фасмер, 2003).
Безусловно, Кащей (или Кощей) является отрицательным персонажем
русского фольклора, могучей «навьей» силой. В сказках он предстаёт как
царь или иногда всадник на волшебном коне и изображают худым страш-
ным стариком, похищающим чужих невест. Кощей связывается с водной
стихией (вода сообщает ему сверхъестественную силу) и подземными
чертогами, а, стало быть, с нижним миром. Кощей скуп и бессмертен –
как может быть бессмертен бог, повелевающий иным, Нижним миром.
Точнее, смерть его спрятана на конце иглы, игла – в яйце, яйцо – в утке,
утка – в зайце, заяц – в сундуке, сундук – на дубе, а дуб растёт…где?
Правильно: на острове Буяне (Афанасьев, 2008)! Сюжет снова восходит к
мифологическому мотиву о Змее, хтоническом существе, хранителю Ми-
рового яйца, что спрятано у корней Мирового Древа.
Таким образом, круг замкнулся. Образ Кащея опять возвратил нас к
Древу Жизни, к священному дубу Арконы, с которого началось путешест-
вие в Лукоморье. Традиционные представления о времени, временна́я
цикличность когда-то позволяли герою начать Путь сначала.
207
К сожалению, современные представления и знания о времени не остав-

ляют нам возможности вернуться в прошлое. Аркона как материальный
объект восемь веков назад канула в небытие. Но ничто не исчезает бес-
следно. Уничтоженная святыня стала памятью, память проросла священ-
ным мифом, миф переродился в волшебную сказку, сохранившую в виде
мифологем сюжеты и образы мировоззрения наших далёких предков.
Андреев А. Мир тропы. Очерки русской этнопсихологии. – СПб., Тропа Тро-

янова, 1998.
Андреев А. Русские боги в зазеркалье. Баба-Яга //Мифы и магия индоевропей-
цев. – 1996-1997. – №№ 3, 4.
Афанасьев А. Н. Народные русские сказки в 5 т. – М.: Терра, 2008.
Афанасьев А. Н.Поэтические воззрения славян на природу, тт. 1–3. – М.: Со-
ветский писатель, 1995.
Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Иллюстрированный энциклопедический сло-
варь. – М.: Эксмо, 2007.
Былины и песни Кирши Данилова. – М.: Азбука-классика, Авалон, 2007.
Гаврилов Д. Бог Перун и Ящер-крокодил //Аномалия. – 2007. – № 4.
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка в 4 томах. – М.:
Дрофа, 2006.
Коринфский А. А. Народная Русь. – М.: Белый город, 2006.
Круглый год. Русский земледельческий календарь /Сост. А.Ф. Некрылова. – М.:
Просвещение, 1989.
Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индо-
европейских языках. Образ мира и миры образов. – М.: Владос, 1996.
Мифы народов мира: энциклопедия в 2 т. / под ред. С.А. Токарева. – М.: Сов.
энциклопедия, 1991.
Новейший философский словарь / под ред. А. А. Грицанова. – М.: Книжный
дом, 2003.
Пропп В. Я. Морфология волшебной сказки. Исторические корни волшебной
сказки. – М.: Лабиринт, 1998.
Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия, собр. М. За-
былиным. Репринтное воспроизведение издания 1880 года. – М.: 1990.
Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. – М.: Наука, 1980.
Слово о полку Игореве. – М.: Оникс, 2007.
Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: в 4 т. – М.: АСТ, 2003.
Юнг К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов. – К.-М.: Порт-Рояль – Совершенство,
1997.
208
Радуница – Красная горка:
эксперимент Общества «Северный
ветер»
13– мая 2008 г.
НИО «Северный ве-
тер» поставило своеоб-
разный опыт, соединив
основанное на научной
реконструкции празд-
нование весьма значи-
мого для большинства
участников Общества
поминального празд-
ника Радоница с рабо-
той по восстановлению
варварски разрушен- Восстановление разграбленных курганов
ного славянского кур-
ганного могильника
XI–XIII вв.
В качестве места для проведения
была выбрана расположенная в 80 ки-
лометрах восточнее Москвы западная
оконечность Мещёры, берег р. Нерской
между станциями Куровская и Подо-
синки.
В прошлом году мы обнаружили
здесь группу курганов домонгольского
периода, почти полностью разграблен-
ную «чёрными археологами». Археоло-
гическая карта России указывает, Со-
гласно карте, могильник «насчитывал
48 курганов; сохранились 46 насыпей
выс. до 2–3 м, диам. до 16 м, со слабо
заметными ровиками у основания, рас-
209
Фрагменты белоглиняной
древнерусской керамики из
грабительских отвалов
полагающихся на выс. 7 м
над рекой. Курганы поросли
деревьями и кустарником,
большинство их наруше-
но грабительскими ямами.
По сведениям Р. Л. Розен-
фельдта, два кургана были
раскопаны В. И. Диковым,
содержали остатки трупо-
положений с кривичскими ук-
рашениями» (АКР, Москов-
ская область, ч. 3, с. 29). На
деле сегодня курганов оста-
лось только 29 – чуть больше
половины. В отвале у одного
из них найдены 2 фрагмента
древнерусской керамики (1
с волнистым орнаментом). В
стенах курганов отчётливо
прослеживаются угли и слой
Останки, выброшенные грабителями из
кургана прокалённого песка. Это даёт
основания предположить, что
захоронения относятся к «переходному» времени, последним десятиле-
тиям язычества в этих краях, когда погребения производили уже без кре-
мации, но на освящённую огнём землю.
Работа была организована при методической поддержке Звенигород-
ского историко-художественного музея и активном содействии обществен-
ной историко-патриотической организации «Вольная дружина ”Яровит”»
(г. Одинцово). В эксперименте-празднике и работах по восстановлению
курганов приняли участие 24 человека из Москвы и разных районов
Московской области. Помимо членов Общества «Северный ветер», к
осуществлению проекта присоединились члены Совета Круга Языческой
Традиции, Федерации славяно-горицкой борьбы, казаки, просто неравно-
душные люди. Нам удалось за два неполных дня восстановить полностью
210
Радуница - Красная горка: эксперимент Общества «Северный ветер»
«Вольная дружина ”Яро-

вит”» разбивает шатёр.
Вокруг – снаряжение для
игрищ
8 курганов и частично ещё

2. Понятно, что сделано
немного, но и эта толика
лучше, чем созерцание
перепаханных и разворо-
ченных могил предков,
где по-хамски (иначе не
скажешь!) вышвырнутые
останки перемешаны со следами естественных отправлений недалёких
туристов (а порою, увы, и людей, считающих себя язычниками), бутыл-
ками и прочим хламом.
В ходе работ проводилась фото-
и видеосъёмка, с помощью которой
участники протоколировали все их
основные этапы: осмотр курганов
(при необходимости сопровождав-
шийся зачисткой), восстановление
насыпей с просеиванием на пред-
мет поиска останков для последу-
ющего перезахоронения, конечный
вид реконструированных курганов.
Снимали также завершающую часть
радуничного действия и тризные
игрища. Попутно пришлось про-
светить энное количество туристов
и местных жителей о том, что же на
самом деле здесь находится. Ока-
зывается, они даже не подозревали
о курганном могильнике, так что
реакция их была изумлённо-почти-
тельной… Похоже, и в самом деле
в подобных местах нужно ставить
информационные стенды. Майское дерево и крада
211
Обрядовые лодьи для доставки

даров душам предков
Праздник включал в себя «вхож-

дение в праздник» в виде просве-
тительской беседы, женские об-
ряды Красной горки, собственно
поминальную часть (тризну).
Несколько слов о самом праз-
днике Радуницы – Красной горки
(мы полагаем, что это, возможно,
две части одного и того же дли-
тельного события, которые оказа-
лись несколько разнесены во вре-
мени).
На основе обобщения ряда
отечественных и зарубежных ис-
точников, мы полагаем, что смысл
праздничного действа, традици-
онно привязанного к солнечному
календарю, – закрепление окон-
чательного становлени (прихода)
Весны. В Западной Европе отме-
чали, видимо, ещё и начало тёп-
лой (светлой) половины года. В
весьма отдалённые времена нечто
подобное, надо полагать, было и у
славян. Мир северного полушария
поворачивает на лето. Начинает-
ся плодородная летняя, женская
часть годового круга.
Особые точки календаря отли-
чаются тем, что преграды между
Средневековая забава – скандинав- мирами истончаются, вследствие
ская игра «Кубб» – привлекала азарт- чего становится возможным при-
ных игроков даже в сумерках ход душ предков из мира Иного
(где бы он ни находился) в Мир
живых. Поскольку души должны
212
Радуница - Красная горка: эксперимент Общества «Северный ветер»
Шутливый поеди-
нок
приходить настро-
енными благожела-
тельно и остаться
здесь на какое-то
время (по разным ис-
точникам – до осени
или до летнего солн-
цеворота), дабы спо-
собствовать хороше-
му урожаю и удаче
в делах, принято
было совершать по-
миновение усопших,
их почитание и т. п.
Радуница – один из
пяти поминальных дней в году, возможно, главнейший (в силу близости к
Великодню – древнему Новому году).
Радуницу отмечали семьями, предварительно очистив и прибрав моги-
лы родичей. Ходили на кладбище, неся туда строго определённую обря-
довую еду. Там, на кладбищах, делились с душами предков принесённой
пищей. Как гласит народное присловье, «на Радуницу до обеда пашут, в
обед плачут, а вече-
ром пляшут».
Все эти сведе-
ния и соображения,
тщательно выверен-
ные по источникам
и подвергнутые де-
тальному культуро-
логическому анали-
зу, позволили нам
воссоздать «схему»,
«логический сцена-
рий» праздника (с
поправкой на совре-
Скандбол. Эпизод яростной схватки
менные обстоятельс-
213
тва). Обсуждать «тонкие» его моменты здесь

не хотелось бы – все они очень личностны,
но в общем и целом мы считаем праздник со-
стоявшимся в разных смыслах этого слова.
Порукою тому не только выполненная почти
полностью формальная часть, но и ряд собы-
тий скорее знаковых, метафизических, если
можно так сказать.
В любом случае Общество «Северный ве-
тер» намерено продолжить работу по осмыс-
лению и восстановлению нематериального
«Немужская» забава культурного наследия наших предков, в том
числе и через вот такие праздники-экспери-
менты (желательно, на наш взгляд, сопряжённые и с работой более «гру-
бой» – с тою же очисткой и восстановления археологических памятников,
что более чем актуально). Они могут в том числе лечь в основу научно
подкреплённых методических разработок. И мы готовы к сотрудничеству
в этом направлении и с профессионалами, и с энтузиастами.
Литературный
раздел
Путеводная нить
«Но супротив народа не иди»
(Напутствие деда)
Плещет Жизни река полноводная,

Вьётся памяти нить путеводная.
Звёздной книги страницы листаются
И пред взором твоим открываются
Путь-дороги, обозами взрытые,
Перепутанные, перевитые,
Ископыченные, исколоженные,
Человеком и зверем исхоженные.
Коль светлы твои думы да праведны,

И ведут тебя деды-прадеды,
Ты дойдёшь до тропы до Трояновой.
Повстречаешься с песней Бояновой,
Что возносит над бурями-бедами,
Все земные пределы ей ведомы.
И предве́щен Бояновой песнею
Путь широкий во Сваргу Небесную…
Вдоль обочины – кроны ветвистые,

За обочиной – сумерки мглистые,
От прямого пути уводящие,
Забытьём-запустотьем грозящие…
Не притянет тебя заобочина,
Коль в душе твоей – Родина-Отчина,
Неизбывная мудрость народная,
Чистой Совести нить путеводная.
Алексей Елькин (Светобор)

216
Анна Бойко
Настюхин понедельник
У дарники рыночных отношений, как сонные мухи, плавают по офису.
Перекладывают с места на место одни и те же документы, пытаясь найти
в них хоть что-то приятное. Обычный телефонный звонок вызывает лёг-
кое отвращение, будто вместо трезвона несчастный аппарат выдаёт не-
пристойности. Который раз, наблюдая этот серый трудовой понедельник,
Настя начала клевать носом.
– Привет, голубоглазая! – над самым ухом секретарши раздался радос-
тный женский голос.
От неожиданности Настя так и подскочила на стуле. Несколько секунд
не могла понять, что происходит, а голос продолжал:
– Хватит спать! Жизнь прекрасна! Ты только посмотри, какое солныш-
ко за окном! Птички поют, машины жужжат, люди бегают! Красотища!
– А… Привет, Ленка. – Настя улыбнулась подруге.
– Ну… Почему так безрадостно? Почему такая хмурая?
– Так понедельник же… – объяснила она.
– Понедельник! Тоже мне, повод погрустить! Покажи здесь хоть одного
человека, который искренне любит понедельник, и я съем галстук нашего
милого шефа! Хоть бы поинтересовалась, как я отдохнула… – предложи-
ла Ленка и провела рукой по блондинистым кудряшкам.
– И как твой отпуск?
– Скажу тебе честно, отвратительно. Нет, не просто отвратительно, а
Отвратительно. Даже О-о-о-отвратительно.
– Что так? – поддержала беседу Настя и слегка нахмурилась.
– Ну, первую неделю лил дождь, – затараторила Ленка. – Сама понима-
ешь, никакого моря, никаких прогулок. Сидели в доме отдыха и пухли со
скуки. За это время мы с Лёней так надоели друг другу, что всю вторую
неделю старались отдыхать по отдельности. Хотя это не помешало ему
закатывать мне сцены ревности… Короче, всё как обычно. Но потом…
Насть, ты слушаешь?
– А… да. – Встрепенулась та. – Ну и что было потом?
– Ну тебя. – Деланно надулась Ленка. – Расскажи лучше, что у вас
тут нового в моё отсутствие случилось? Что интересного? Как сама? Как
босс? И вообще, как оно?
217
Настя шумно выдохнула и потупилась.

– Так-так… Ну-ка, рассказывай! Что опять ужасного произошло? Что
за вселенская печаль во взгляде? Да не молчи же!
Ленка взяла стул и подсела к подруге.
– Тебе как? По-порядку? Или общий итог?
– Прекрати немедленно! Я ж тебе не чёрт лысый. И вообще, вредно всё
в себе держать! Вон, у меня весь отпуск коту под хвост, так я ж не взды-
хаю на полофиса, и слёзки в пузырёк не собираю. Да, плохо! И что с того?
Нужно быть открытым позитиву! Колись!
– Хорошо… – Настя снова выдохнула, будто готовясь выпить стакан
горькой настойки, – сначала у меня угнали машину.
Глаза блондинки округлились, она собралась что-то сказать, но Настя
опередила её порыв:
– Давай я по порядку тебе всё расскажу, а потом будешь комментиро-
вать, – она качнула головой, и чёрные волосы рассыпались по хрупким
плечам.
– Молчу, молчу… – отозвалась подруга.
– Так вот, сначала у меня угнали машину. Причём совершенно удиви-
тельным образом. Поехала в сервис, пока ждала механика, машину увели.
В милиции ничего не обещают. Страховая компания молчит. Ну, как всег-
да… Расстроилась ужасно.
Потом звонит Игорь, и рассказывает удивительную новость. Мол, он
женится через месяц, на той самой рыжей заразе. А ко мне вечером за
вещами приедет. Да! И не смотри на меня так! Я отпросилась с работы,
собрала его вещи. Все его подарки тоже побросала в пакеты. Сижу – реву.
Приехал. На меня вообще не смотрит. Вещи взял, а я ему говорю: «Сде-
лай напоследок доброе дело, мусор вынеси». Ну, и пакеты эти ему даю.
Он покраснел как рак, начал кричать… Ужас что было.
Ленка тихонько присвистнула, что, должно быть, означало крайнюю
степень потрясения.
– Это ещё не всё, нет! Последние дни, у своего дома я постоянно встре-
чаю одного и того же человека. Сам с ног до головы одет в чёрное. Чёрный
плащ, чёрные перчатки, чёрные ботинки, чёрная шляпа, чёрные очки…
Бр-р… Я иду, а он стоит в отдалении и на меня смотрит. Да так, будто
в чём-то обвиняет. А вечерами под окнами ходит до самой ночи. Вчера
опять его встретила, думала подойти что ли, спросить. Паранойя просто.
– А в милицию не пробовала?
– И что я им скажу? Не смеши, Лен.
218
– Насть…
– Но и это ещё не всё! В эту пятницу наш любимый босс изволили сде-
лать королевский подарок своей пассии – триста красных роз. Да, Лена.
Триста! И не смотри на меня как на идиотку! Бывают чудеса на свете – ты
сама об этом всегда говоришь! Так вот, я заказываю доставку… и как ты
думаешь? Машинально называю его домашний адрес. Я не сразу сооб-
разила, что адреса спутала, а когда поняла… А к цветам ещё записочка
была… соответствующая…
– Только не говори, что пошла к боссу! – прервала вынужденное мол-
чание Ленка.
– Именно это я и сделала… – вздохнула девушка и снова опустила
глаза. – Как он разозлился, ты не представляешь. Ребята меня защищать
кинулись – с кем не бывает, все же люди, все ошибаются. Так он чуть весь
офис к стенке не поставил.
– Да, подруга… Везёт тебе на приключения… Но Игорь… на этой
стерве… Это вообще… И что он, не звонил потом?
– Нет. Ни слуху, ни духу, – глаза Насти подозрительно заблестели.
– Вот все они, мужики, такие! Сколько вы с ним встречались?
– Почти год.
Ленка не выдержала сковывающей движения позы и вскочила со стула.
Начала ходить из угла в угол, энергично жестикулируя. Её мимика пос-
тоянно менялась, выражая всю остроту внутреннего диалога и пережи-
ваний. Через две минуты молчаливого общения с самой собой, девушка
подошла к столу Насти и выпалила:
– Целый год! Да как он мог⁈ Разругаться из-за такой ерунды! Ну лад-
но, разругаться! Милые бранятся – это нормально! Но жениться на дру-
гой! Да ещё на ком! На этой рыжей! Да он на неё по трезвому хоть раз
смотрел? Нет, я не спорю, баба она симпатичная, фигура тоже ничего. Но
она же, она же… Ну ладно спать, это одно! Но вести к алтарю! Насть‼!
Ну не реви ты!
Девушка мигом оказалась рядом с подругой и крепко обняла её.
– Ну, чего… Да плюнь ты на него! Мало ли таких Игорей! Да хоть у нас в
офисе: куда ни глянь – кругом одни Игори. Нет, не «Игори», а порядочные
Игори! И вообще, давай заканчивай… Ну, Настюх… – Ленка уткнулась в
плечо подруги, – я ведь сейчас тоже заплачу…
– Алтарь… – всхлипнула та, – я ж тебе не всё рассказала…
Ленка с испугом уставилась на девушку.
– Что ещё? Не пугай меня.
219
Настя улыбнулась сквозь слёзы, достала зеркальце и платок, начала

вытирать глаза.
– Ужас, на кого я теперь похожа? – продолжая смотреться в зеркало,
произнесла секретарша. – Чудовище какое-то. Так вот, последний штрих
к картине. Ко мне тут прабабушка приезжала.
– Бабушка. – Поправила её Ленка.
– Прабабушка. Из-под Мурома. – сердито ответила Настя. – Свалилась
как снег на голову. Прихожу вечером домой, а она под дверью на баулах
сидит. Я видела-то её последний раз, когда мне лет десять было. И вот
бабка меня жизни учить начала: то не так, это не эдак. Делать-то нечего,
сама понимаешь. А напоследок подарок мне сделала. Хоть стой, хоть па-
дай.
Достаёт из котомок своих камень, небольшой такой, обычный белый
камень, и говорит: «Я тебе, внучка, родовое наследство привезла. Никому
не отдавала, знала, что тебе он понадобится». Смотрю на это «сокрови-
ще» и такой дурой себя чувствую. А с бабкой спорить бесполезно, у неё
старческое, наверно, уже…
– Усиление характера, – констатировала собеседница.
– Что?
– Старческое усиление характера. Бывает такое. Хоть ты тысячу раз
права, а не переспоришь. Это как маразм, только похлеще. А когда усиле-
ние вместе с маразмом, так это вообще караул.
– Ну вот. Беру этот мини-булыжничек, благодарю. А она мне дальше:
«Ты не думай, внучка, что я совсем из ума выжила. Это камень волшеб-
ный… – деланно-серьёзным тоном продолжала Настя. – Родич самого
Алатырь-камня».
– Да… – загробным голосом протянула Ленка. – Мощно…
– Ну я так же подумала… И чёрт меня дёрнул спросить что это за
Алатырь такой… Знаешь, я никогда себя не чувствовала таким «дау-
ном». Мне потом ещё два часа лекцию по славянской мифологии чи-
тали. Так что теперь я могу гордо называться юным алатыристом. Мне
даже «грамоту» выдали – бумажку с заговором!
– И от чего заговор? – в глазах блондинки заблестели озорные огонь-
ки.
– Да от всего! Родовой заговор, помогает от всех бед, но только нашей
семье. – Настя недовольно поморщилась. – Придумают же люди такой
бред.
– А вдруг не бред? – Ленка придвинулась ближе. – Ты его читала?
220
– Делать мне больше нечего! – фыркнула подруга.

– Нась… А может, попробуем? А вдруг поможет? Он у тебя дома?
– Нет, чёрт побери! Я его с собой ношу! – возмущённо выпалила де-
вушка.
– Ну не злись… Я серьёзно…
– Да я тоже… – грустно ответила Настя. – Мне бабушка велела всё это
добро в сумку положить, думала, выкину, как она уедет, а сама забыла.
Так что…
Ленка ликовала. Горящий взгляд и сияющая улыбка озарили скучный
офис. Настя скептически посмотрела на подругу, и на всякий случай
отодвинулась подальше.
– Насть… – настойчиво протянула Ленка.
– Слушай, а тебе работать не пора? Я так понимаю, ты только пришла
и сразу ко мне? А там, знаешь ли, дел невпроворот… Отчётный месяц
скоро…
– Вот ты поганка! Как я могу работать в таких условиях⁈ Насть…
– Лен…
– Ну, Насть…
– Ну, Лен…
– Настька, я всё равно своего добьюсь! Ты ведь знаешь, как я умею
канючить!
– Лен, ну не хочу я! Ну что мы, во времена царя Гороха живём? Любая
мифологическая мумба-юмба имеет нормальное научное объяснение.
– Вот только не надо всё дедушкой Фрейдом объяснять! – брезгливо
поморщилась Ленка. – В нашей жизни должно быть место волшебному и
необъяснимому!
– Не говори ерунды. Взрослая женщина, а ведёшь себя как ребёнок.
– Вот почему детство считается самой прекрасной порой? – не унима-
лась собеседница. – Потому что в жизни ребёнка есть место сказке! Вот
ты в Деда Мороза верила? А когда перестала верить, ты приобрела хоть
что-то? Нет! Ты утратила веру в Деда Мороза, и всё! Лишилась сказки.
– А при чём здесь Дед Мороз? – возмутилась Настя.
– Да всё при том же! Я вот верю, что он есть! Просто подарки он при-
носит не материальные, а духовные!
– Например?
– Не смотри на меня как на душевнобольную! – строго ответила Ленка.
– Например, он дарит удачу!
– Очень духовный подарок…
221
– Ничего ты не понимаешь! – расстроилась блондинка. – Вот попомни

мои слова! Пока ты сидишь в своём болоте и не хочешь попытаться ре-
шить свои проблемы, твой Игорёк…
– Женится на той рыжей заразе. Спасибо, я знаю.
– Я не закончила! Твой Игорёк женится на такой рыжей заразе, какую
я бы и бывшему мужу не пожелала!
– Ох, как же плохо ты о ней думаешь! – съязвила Настя.
Ленка смерила подругу сердитым взглядом.
– А у тебя в сумке лежит ключ к решению всех твоих проблем! А ты
даже думать про это не желаешь! Трусиха! Сейчас ты боишься попро-
бовать, а потом будешь рыдать, и биться головой о стену! Под лежачий
камень и вода не течёт! – Девушка почти кричала.
– Знаешь что, Лена. Иди-ка ты со своими камнями лежачими… к моей
прабабушке! Вы отлично друг друга поймёте!
– И пойду. – Ленка круто развернулась на каблуках и вышла из приём-
ной.
– Так вот… – Настя устало откинулась на спинку кресла. – Машину
угнали, Игорь бросил, начальник грозится уволить, маньяк какой-то под
окнами ходит… Теперь ещё с подругой лучшей поругалась. И главное из-
за чего? Из-за бабки, которая приехала и устроила мне весёлую жизнь!
Может, меня прокляли?
Девушка покосилась на свою сумочку. Из открытого кармана выгляды-
вал край пожелтевшего листочка.
– И ты против меня… – обратилась Настя к сумочке. – Чёрт с вами!
Секретарша достала листочек с заговором и камешек.
– Как там бабушка учила? Камень в левую руку, подуть на него, сжать
в кулаке, что там дальше? Так, читаем:
«На мори, на Кияне, на острови на Буяни, лежит бел-горюч камень,
Алатырь. На том камне птичка-невеличка сидит, сизокрылая да зла-
токлювая. По Алатырь-камню стучит-постукивает, клювом искры
высекает. Искры наземь падают, изумрудами рассыпаются, яхонта-
ми светятся. Мне, девчоночке, на поясок, на персты белые, на сара-
фан красный. Камушки блестят, от меня всяко зло отваживают, всех
змеюк отгоняют, собак сварливых не подпускают. Всяка человека ли-
хонравного, невольника ли, князя ли, от меня отгоняют. Всяка человека
доброго, ласкового ко мне приваживают. Всяко добро ко мне путь ви-
дит, мимо не ходит. Я румяная да радая. Земле-матушке в пояс кла-
няюсь, Небу-батюшке до земли кланяюсь. Птичку-невеличку песенкой
222
привечаю. Алатырь-камень – столп Буянов в сердце ношу, памятью

помню. Будьте вы, мои слова, крепки и лепки отныне и до веку. Заклю-
чаю крепким замком и ключ в воду».
Девушка раскрыла ладонь и посмотрела на чуть посеревший камешек.
– И что? – грустно спросила она.
– Да… Сразу понятно, понедельник…
Настя вздрогнула. После таких появлений начальства люди начинают
верить в телепортацию, ну или убеждаются в том, что работают на демо-
ническое создание.
– Я… – Настя привстала.
– С людьми говорить уже неинтересно? – шеф улыбался. – Вот тебе ещё
несколько собеседников.
Мужчина протянул девушке букет белых роз, и его улыбка стала шире.
Изумлённая секретарша переводила взгляд с начальника на букет и об-
ратно, но цветы взять не решалась.
– Это, конечно, не триста красных…
– Ну что вы, Анатолий Сергеевич… – смутилась Настя.
– Количество нечётное. Так что бери, не бойся. Это тебе за ошибку.
Моя жена… А, ладно… Спасибо тебе, Настюш. Но больше так не делай!
– Не… за что… А записка? – опомнившись, обратилась она к шефу.
– А они её отдать забыли. – Просиял Анатолий Сергеевич. – Ты же
знаешь, как эти службы доставки работают!
Удивлению девушки не было предела. Она сжала камень в руке и тре-
петно коснулась листочка с заговором.
«Надо к Ленке сходить, – подумала Настя. – Не извиниться, а так…
Кофе попить…»
– Ага! – взвизгнула блондинка, заглядывая в приёмную.
– Знаешь, только что о тебе подумала…
– А я всё слышала. – Ленка сияла.
– Подслушивать не хорошо, – улыбнулась в ответ подруга.
– Да ну тебя! Я ведь не нарочно. Просто подумала, что у тебя и так
много проблем, а тут ещё я со своими капризами…
– Ленка! – Настя горячо обняла подругу. – Как же я тебя люблю!
– Ну ладно уж! Я тут …
Разговор прервал телефонный звонок.
– Добрый день, приёмная… А, да! Это я. Что? Да? Я приеду. Завтра.
Да, обязательно! Да, пишу адрес. Огромное вам спасибо! – Настя положи-
ла трубку, и изумлённо уставилась на подругу.
223
– Кто звонил? Что сказал? – оживлённо поинтересовалась та.

– Милиция, – растерянно пробубнила секретарша.
– О!.. Мужчины в форме… с пистолетами… – Мечта! Тебя арестуют? –
Ленка игриво хохотнула.
– Ага. Они машину мою нашли. Правда не знаю, всё ли с ней в поряд-
ке…
– Значит, сегодня мы пьём⁈
– Наверно…
– Чего нам не хватает для абсолютного счастья?
– Чего?
– Чего-чего! Мужчины на букву И…
– И…
– И?..
– Лен…
– Признайся, ты прочитала заговор?
– Да… – нехотя ответила Настя. – Но это ещё ничего не значит.
– Как это! Ты посмотри! И это, по-твоему, «ещё ничего не значит»?
– недоумевала блондинка.
– Пойми, не буду я Игоря ТАК возвращать. Неправильно это. Если он
любит, то сам придёт. И никакие камушки и прабабушки тут ни при чём.
– Я так не думаю, но… молчу, молчу, молчу! Каждый сам куёт своё
счастье, как может, так и куёт…
– Не сердись только… – обеспокоилась Настя.
– Да не сержусь я. И вообще, зачем нам мужчина на букву «И»? У нас
потрясающий маньяк есть… Чёрный плащ, чёрная шляпа…
– Ленка!
– Что Ленка? Ленка, может быть, за тебя беспокоится. Хорошие подру-
ги на дороге не валяются!
Настя хихикнула.
– Что? Ты со мной не согласна?
– Просто вспомнила, как мы с тобой с последней корпоративной вече-
ринки шли. Ха-а-орошие такие подруги…
– Бессовестная! – Ленка состроила обиженную мину, но не выдержав
рассмеялась. – Итоги дня: вечером пьём у тебя! Без мужиков!
– Так точно, мой генерал! – вытянулась по струнке Настька.
– Честь мне не отдавай! Нет, не так. Честь отдавай не мне!
224
***
– Ох, хорошо сидим! – заключила Ленка, поигрывая бокалом с крас-
ным вином.
– Да, кажется, не так страшен понедельник, как его малюют! – улыб-
нулась Настя.
– А всё почему? Потому что одна девушка послушалась совета подру-
ги! Хотя всё-таки жаль, что мы маньяка того не встретили. Уж я б ему…
– Смех-смехом, а мне правда жутко становится, когда его вижу. Пред-
ставляешь, сижу вечером одна дома, а он под окнами ходит.
Настя подошла к окну и, чуть отодвинув штору, посмотрела на улицу.
– Ну что там? – живо поинтересовалась блондинка.
– Нечего хорошего, вон он, нарисовался.
Ленка отставила бокал и подскочила к стеклу.
– Это вон тот? Который у дерева стоит? А у тебя бинокль есть? Тащи!
Слушай, а маньяк-то ничего… Лица, правда, не видно, но всё остальное
очень даже…
– Лен, хватит шутить.
– Так я серьёзно, – подруга снова уселась на диван. – Скажи мне лучше,
почему ты всё-таки не хочешь ещё раз заговор свой прочитать?
– Зачем? – устало отозвалась Настя.
– Ты вообще Игоря любишь? – после долгой паузы спросила Ленка.
– Да.
– И…
– И поэтому я хочу, чтобы он сам сделал свой выбор! О какой любви
можно говорить, когда ты отнимаешь у человека свободу? Хочет он быть
со своей рыжей – пусть будет. Если ему нужна я, то придёт без всяких за-
говоров! И вообще, меня сейчас гораздо сильнее заботит этот… – Настя
кивнула в сторону окна.
– Значит, тема «Игорь» закрыта. Открываем тему «Маньяк». Я уже
говорила тебе, что он ничего?..
Настя смерила подругу укоризненным взглядом.
– Да что ты переживаешь? Стоит мужчина, прилично одетый, никого
не трогает. В доме больше сотни квартир, с чего ты решила, что он к тебе
ходит?
– А почему как я иду – он на меня смотрит?
225
– А с чего ты взяла, что на тебя? Он ведь в очках.

– Ну, чувствую я это‼!
– Да… Совсем ты, мать, с катушек съехала… Пойду и я, съеду… Лёнь-
ка там без меня совсем заскучал уже… А завтра на работу… И вино уже
кончилось…
– Лен, давай я тебе такси вызову, а?
– Тут идти-то десять минут.
– Ну, давай тогда Лёньке позвоним…
– Успокойся, не тронет меня твой маньяк! Или… А ты мне всё про ка-
мень свой рассказала? Или теперь за все блага великий языческий реликт
требует платы⁈ Кровавую жертву! Молодую и красивую! – Ленка скор-
чила страшную гримасу.
– Лен…
– Ушла, ушла, ушла…
Ленка выскользнула из квартиры и нажала на кнопку лифта.
На первом этаже было темно. Девушка на ощупь дошла до входной
двери, дёрнула ручку…
– Ай! – закричала Ленка и схватилась за сердце.
Мужчина в чёрном снял тёмные очки.
– Ленк, извини. Не хотел пугать, честное слово.
– Ну ты редиска, Игорь… – девушка тяжело дышала. – Ты меня в мо-
гилу загонишь, маньяк проклятый!
– Ленк, я правда не нарочно…
Игорь снял шляпу, и свет уличного фонаря упал на лицо.
– А ты что тут делаешь?.. Каждый вечер?
– Да звонка жду… – он грустно опустил голову. – Как там Настюха?
– Боится там Настюха, маньяков всяких. Я что-то про звонок не поня-
ла, – сердито ответила блондинка.
– Да что тут понимать. Жду, когда Настька мне позвонит. Она позвонит,
а я, вместо того чтобы трубку взять, к ней в дверь позвоню…
– Гениально… – покачала головой девушка.
– Ну… – потупился Игорь.
– Зачем? Ты ведь на рыжей женишься!
– Я⁈ На этой рыжей? Да вы что! С ума сошли⁈ Ладно Настюха, но ты-
то! Ленка, ну ты что⁈ Как ты в такую глупость поверить могла⁈
– Значит, шуточки дурацкие любим… – проворчала в ответ Ленка. – А
иди-ка ты, знаешь куда?
– Куда? – улыбнулся Игорь.
226
Ленка не удостоила его ответом, выполнила свой коронный разворот

на каблуках и бросила через плечо:
– Да, вот ещё! Не звони Насте сегодня. А то Настюхин понедельник
станет праздником, а у нашего шефа слишком мало галстуков.
И блондинка гордо зашагала прочь, нарушая вечернюю тишину весё-
лым цокотом каблучков.
Александр Григоров
Тетива
– Я буду рассказывать не по учебнику, а по памяти. Знаю, вы считае-
те меня странным типом. Оно понятно – тех, кто много знает и помнит,
обычно считают странными. Вас учат – «без прошлого нет будущего». Но
нужно уточнить, какое прошлое имеется в виду? Которое мы пережили
сами или о котором известно из книг? Как говорили неандертальцы, ветер
нужно чувствовать собственной шкурой. Кто там смеётся? Неандерталь-
цы? Книжные строчки тяжело перенести в настоящее и сделать правиль-
ные выводы. Поэтому не буду врать по писаному – изложу, как видел сам.
Мобильные телефоны издали прощальные трели и аудитория затихла.
– Итак, год покорения острова Руян. Правда, «покорение» – не совсем
верное слово. Островитяне сами упростили задачу датскому королю и его
вассалам…
Дружину арконского конунга пустили в город по привычке. Народные

ополченцы, стоявшие на воротах, хорошо помнили прежние времена. Для
них арконские указы по-прежнему имели силу, несмотря на изменившие-
ся обстоятельства. Смена привычки – дело времени, а его прошло не так
много с той поры, когда в Щетине решили пойти иным путём. Отдельным
от столичных жрецов.
Очнулись, только когда дружинники окружили новый храм.
Ранее на том месте стояло святилище, где находился идол Триглава. До
поры старый бог устраивал щетинцев, но дующий с большой земли ветер
опьянил головы христианством. Аркона не одобрила такой выбор и даже
пригрозила проклятьями, но жители Щетины почли Христа могуществен-
нее Святовита.
Никто не верил, что вчерашние братья пойдут войной.
Не верил никто, кроме меня. Мы, писари, народ особый, потому как
можем общаться на расстоянии. Тяжко втиснуть мысль в шестнадцать
рунических знаков, вырезанных на деревянных палочках. Одначе таким
способом я узнал от столичного писца причины упорства конунга.
Шло оно от безысходности. Много плававшие к иным берегам викин-
ги давно прознали о христианстве, но за частыми походами не решались
перенять традиции. Виной не жадность воинов, охочих до наживы, а стой-
228
кость жрецов храма Святовита. Их, почитай, никто боле не слушал, но

перечить в глаза было совестно. Долго висела Аркона между язычеством и
христианством, пока выяснилось – время упущено. Европа давно молилась
единому богу, а конунгу показалось зазорным ставить парус по чужому
ветру. Порешили укреплять веру в четырёхликого Святовита: несогласные
отправились на тот свет – наверняка разобраться, кто там правит.
Щетина находилась в изрядной дали от столицы – сюда шли долго и
вести, и дружины конунга. Местный ярл плюнул и отправился в погоню за
ушедшей вперёд Европой. В одном из сундуков, привезённых с континен-
та, среди карт обнаружился рисунок христианского храма – его и взяли
за образчик.
Спустя два месяца над Щетиной возвышались остроконечные башни
новой церкви.
Вот тут и явились столичные дружинники.
Пока ополченцы разбежались по домам за оружием и доспехами, бер-
серк допытывал ярла Божидара:
– Что ж вы, безбожники, за чудище воздвигли? Не боитесь гнева Свя-
товитова?
Старый ярл опустил меч – долго держать оружие наготове он не мог.
Духом Божидар был как прежде крепок, но телесная его сила уходила в
землю с каждым днём.
– Святовит слыл справедливым богом, он знает: народ сделал выбор и
пряти не станет. Ежели конунговым гневом ты меня пугать пришёл, погово-
ри с ополченцами – сдадутся тебе на милость, тогда и мне жить незачем.
Возле храма собрались вооружённые щетинцы. Числом их было боль-
ше столичной дружины, но шлемов и барм они не имели, да и мечи на-
поминали скорее длинные ножи. Прискочи дружинники верхом – исход
схватки был бы предрешён. Но в Арконе не рассчитывали на сопротивле-
ние братского народца.
Щетинские воины сперва стояли поодаль, затем подошли к арконцам
и начали неспешную беседу. Решения спора бранью не хотели ни те, ни
другие.
Безочные речи ярла ранили с каждым словом глубже.
– Так ты, старый, хочешь молиться кому вздумается⁈ Но тогда и ко-
нунг сам решит, по какой цене тебе железо и шёлк продавать!
– Всуе кричишь, – спокойно ответил ярл, – авось проживём. Железо
сами наладимся плавить, с торговлей Господь поможет. А то опояшемся
туго, да и купим у конунга втридорога!
229
Арконец подошёл совсем близко к Божидару:

– А может, не нужны твоему богу перебежчики? Сегодня Святовита
предал, а завтра…
Что «завтра» – берсерк договорить не успел: выпучил глаза, раскрыл
рот и присел: ярл вонзил ему в пах кинжал.
Всё вокруг пришло в движение. Один дружинник натянул тетиву, дру-
гой поджёг стрелу – и запылали бревна, из которых сложили храм.
Вторая стрела засела в груди Божидара – ярл пал на землю. Щетин-
цы и арконцы разбежались по разные стороны площади и изготовились.
Простой люд понёсся дальше от церкви. Ополченцы и дружинники взяли
пришлых витязей в полукруг и давай теснить к воротам. Кто-то не выдер-
жал – рубанул ближнего арконца. В воздух взметнулись мечи и булавы.
Конунговы воины отходили под натиском щетинцев, но горожане ата-
ковали с опаской: убивать вчерашних ближков никто не желал.
Я же схоронился возле стены, за телегой – и отишие, и видно хорошо,
если на землю лечь.
Пожилые нерасторопные воротники замешкались подле засовов.
Прижатые арконцы всполошились и, словно звери в западне, бросились
вперёд. Первый ряд щетинских дружинников попятился, оттирая назад
ополченцев.
Хозяева отбили удары и грянули сами. Лишь тогда скрипнули городс-
кие ворота.
Пропуская в первый черёд раненых, конунговы дружинники снова при-
нялись отшагивать к выходу.
Сбоку раздался вопль – из-за угла к сражавшимся несся Часлав, сын
мельника. Блестящая кольчуга, на зависть местным дружинникам, шелес-
тела кольцами, а топор с угрозой полосовал воздух. Завидев, что гости
всё ещё не покинули город, Часлав вроде как сбавил ход.
Тут я заметил, как у самих ворот один арконец нарочно стукнул другого
булавой по ноге – будто бы в спешке. Воин схватился выше колена и рух-
нул аккурат возле телеги – по ту сторону. Широкие скулы, едва подёрнутые
щетиной, обволокла пыль. Поносить своего истыня павший не собирался.
Когда ворота стали затворяться, к поверженному арконцу подбежал
Часлав и с маху пнул лежачего под рёбра.
– Так их, братья, – крикнул «помощник», – пусть убираются обратно в
столицу!
Обаче на призыв никто не обратил внимания: ополченцы и дружинники
пошли обратно к сгоревшей церкви – собирать раненых. Часлав замах-
230
нулся было добить немощного топором, да, видать, сташился и побрел

улицей, волоча оружие по земле.
Через две седмицы я получил письмо из Арконы. Собрат поведал, как

по возвращению отряда из Щетины, жрецы и конунг держали совет, а
после отправились в храм Святовита с щедрыми подношениями. Доподле
неведомо, о чём мужи просили бога, одно верно – щетинской затрещины
они не простили.
Я не стал баламутить воду – люди сеяли: к чему отвлекать? Но и без
меня народ догадался: стольные жрецы упросили четырёхликого пустить
на Щетину гнев.
Солнце не выходило уж месяц, однако и дождь не шёл – хмурь с неба
перекинулась сперва в души окрестных поселян, а после докатилась до
города. Но и там давно скумекали неладное: воды в рукаве Кладки, что
проходит через Щетину, с каждым днём становилось меньше. Мельнич-
ное колесо стало крутиться совсем неохотно, и мельник Сом еле управ-
лялся засветло.
Через месяц, когда река перестанет трогать лопаты, совсем худо ста-
нет.
– Выстроим ветряную мельницу, – умничал старик Мечислав, – я такие
штуки в землях ютов видал.
– Ишь ты, – шикали в ответ, – а кто её крутить будет? Арконцы-то и
ветер нам перекрыли: три седмицы как ни единого дуновения!
Глядишь, беды не сложились бы в большое горе, когда бы у города был
правитель. Худо-бедно до лета протянули бы, молясь каждый по себе, но
на урожай без дождей и солнца уповать неча. Нужно просить нового гос-
пода или молиться старым богам – короче, что-то делать. А как делать,
коли нет человека, который укажет и возглавит? Как быть с храмом – вос-
станавливать обиталище Триглава или по новой строить церковь Христо-
ву – тоже пока не решили.
Распутье привело в один вечер всю общину к пепелищу. Одни ратова-
ли не останавливаться на полдороге и продолжать начинания Божидара,
другие понукали: мол, вишь, до чего довело христианство: давай вертать
обратно, в язычество. Закавыка была ещё и в том, что из крещёных в
городе остались лишь дружинники – они приняли веру в походе под нача-
лом старого ярла. Остальных собирались крестить в новом храме. Собор
сгорел, а священник не дожил и до конца его воздвижения – выпить очень
любил, от медовухи и помер.
231
Я тоже направился к площади. По пути приметил Часлава и Снежану –

мельников сын и дочка купца Разумника прогуливались, радуясь тёплому
вечеру.
Они с зимы ходили вкупе и слепому было видно – Часлав не против
породниться с торжником, сшибив одной стрелой двух зайцев. Снежана
славилась милым лицом и ладной статью. Белокурая коса её всякий раз
уводила взгляды щетинских парней, когда купчевна хаживала городом по
отцовским поручениям. Что греха таить, и я, тогда ещё молодой и кудря-
вый, заглядывался на Снежану. Правда, говорят, глупа она была наравне с
красотой. Приданое же за неё Разумник давал сказочное.
Часлав природой также обделён не был – помимо красы подарила она ему
трудягу-отца, набившего монетами семейные ларцы. Часлав Сомович же по-
тел в меру надобности и в основном после отцовских подзатыльников. Боль-
шой силы в руках парень не имел, потому в драках бился мало, и то старался
брать не нахрапом, но хитростью, а подчас и подлостью. Хоть Часлав и счи-
тался завидным женихом, до купцового достатка мельникам было далеко, а
потому не парой считался Сомович Снежане. Так, погулять рядом, не боле.
Из харчевни послышались громкие голоса. Уступив любопытству, я за-
глянул внутрь.
– А ну, передавай её сюда! Сейчас проверим, есть у неё елдык или нет!
Захмелевшие мужики измывались над девкой Некрасой, что работала
в услужении у харчевника Гостемила. Выглядела она и вправду не совсем
по-девичьи: крепкое тело, плоская грудь, под носом и на щеках чёрный
пух. Грубоватый её голос обычно звучал урывками, как лай. Промеж за-
всегдатаев питейной ходила байка, мол, чернавка на самом деле – парень.
Опрокинув чарку-другую, каждый считал должным проверить догадку.
Оспорить пересуды мог названый отец Некрасы – кузнец Медведь.
Семнадцать лет тому он возвращался из Радигоща, спустился к ручью
напиться и заслышал плач младенца. Девчурку, видать, сбагрила горе-ма-
маша из перехожего племени. Медведь завернул найду в полотнище, при-
нёс домой и оставил у себя. Жены у кузнеца не было – девки сторонились
свирепого на вид мужика – так хоть дочкой обзавёлся: будет к старости
подмога.
Помощь пригодилась, когда у Медведя отнялись ноги. Работать он про-
должал и сидя, но по хозяйству управляться уже не получалось. Как не
выходило и заступиться за дочь в трудную для неё минуту.
А дядя Гостемил давно привык к потехам выпивох – ничем худым для по-
мощницы они не заканчивались. Она уж и сама не больно-то трепыхалась.
232
– Гляди, братья, кажись, что-то нащупал!

Грянул хохот, в котором потонул предсмертный крик шутника – узкий
нож пронзил ему горло. Мгновение спустя в харчевне настала тишина –
взгляды устремились на лестницу, ведущую со второго яруса.
Там стоял раненый арконец – его после ухода столичной дружины Не-
краса схоронила у себя в каморке. Поначалу врага хотели казнить, но на
то нужен указ ярла, а самосуд чинить щетинцы остереглись.
Дружинник спустился, прихрамывая на левую ногу.
– Негоже девку беззащитную обижать, – тихо молвил он, – кто считает,
я не прав – выходи биться.
И без того перепуганная Некраса поправила сарафан и шмыгнула в
кухню.
Из-за стола поднялся дюжий детина – обвёл гурьбу глазами и уставил-
ся на арконца:
– Давай браниться, северный сосед, коли не шутишь. Идём на пло-
щадь.
Пока спорщики выходили из харчевни, я добрался до церкви. Там по-
прежнему гомонило вече – решали, как жить дале.
– Ярла бы нового назвать…
– И в Аркону его направить – пусть со Святовитом договаривается…
– Это если он старой веры будет, а коли христианин?
– Пускай тогда нового бога за нас просит!
– Всё одно воду в реку вертать надо и дождь нужен!
На правах старейшего в центре стоял дед Мечислав.
– Да кто же захочет ярлом быть, в такое-то время⁈ Силком тянуть
будем или как?
Поднялся шум – каждый старался высказать своё видение.
– А давайте я буду ярлом! – крикнули с улицы.
Народ расступился. В середину вышел Часлав за руку с покрасневшей,
как лента с золотой каймой в волосах, Снежаной. Она, сдалось, была не
рада пристальному вниманию. Сомович наоборот выпятил грудь и смот-
рел на стариков гордо.
– Хорош молодец, – оценил Мечислав, – что скажете, люди?
Вече одобрило Часлава, одно не сходилось – по обряду нужен прекос-
ловщик. Принято, чтобы выдвиженец доказал правду силой, то бишь, в
поединке. Не будет же он биться сам с собой?
В тяжкие времена, конечно, не до традиций, но попри закон один раз –
во второй уже не задумаешься.
233
Охочих до драки не нашлось – старикам не пристало, а молодые, ко-

торые могли враз уложить Часлава, совсем не хотели править городом. И
позориться поражением тоже не желали.
Со стороны харчевни к площади подошла кучка питухов.
– Э, посторонись, народ! Сейчас здесь биться будут!
– Жаль, на кулаках только. С арконца-то оружие сняли сразу после
драки с дружинниками.
– Так пускай в столицу за новым бежит! – веселились зеваки в ожида-
нии зрелища.
Возникла короткая толкотня – собравшиеся ранее выясняли, из-за чего
брань, подошедшие охотно рассказывали. Мельников сын так и стоял в
кругу, ожидая решения своей судьбы.
– Погодите! – Мечислав вышел в середину и поднял руку. – Прекосло-
вец, говорите, нужен? Чем вам не прекословец?
Старик подошёл к арконцу, взял за локоть и подвел к Чаславу.
– Как звать тебя, дружинник?
Хромой взглянул на Сомовича и тут же отвернулся – признал в нём
обидчика, пнувшего под рёбра. Я уловил взгляд Снежаны – она засмотре-
лась на арконца.
– Станимир, – ответил пленный.
Мечислав стал на место и посмотрел на бойцов, чуть склонив голову.
Любовался, значит, своей смекалкой.
– Значит, тебе, Станимир, и быть прекословцем. Начинайте!
Толпа с одобрением взревела.
Сомович стал править рьяно, будто всю жизнь готовился занять ярлов
терем.
Пользуясь старыми божидаровыми связями, он кое-как наладил торговлю
с Арконой, хоть сам в столицу не ездил ни разу. Бывший братский народ, как
и обещал берсерк, ломил цены вволю. Но у торжников правили свои законы,
далеко не всегда совпадающие со словами конунга и жрецов. Поскольку ку-
печескими делами Щетины занялся свёкор ярла – Разумник, – дела пошли
вгору: договариваться с собратьями он умел. Упросил родитель жрецов и
пустить воду в Кладку. Приняв кошель золота, те заступились пред Свято-
витом, правда, вода в реке поднялась всего на две ладони.
Была в торговых делах меж Арконой и Щетиной одна странность.
Стольные купцы, словно знали наверняка, в чем соседи нуждаются пуще
всего. И цена на эти товары, еще вчера обычная, назавтра взлетала до
234
облаков. Без того изрядно обнищавшие южане вынуждались соглашаться,

надеясь – новый ярл когда-нибудь положит конец стольному беспределу.
Часлав сыграл свадьбу и в тот же день сел править, а после выказал
желание креститься. Чтобы провести обряд по всем обычаям, отправился
через пролив к германцам. Обещал договориться о призыве их войска на
постой в Щетину – для убережения города в случае напасти арконцев.
Вернувшись из похода с крестом на груди, молодой ярл приказал от-
строить христианский храм.
– Отчего не хочешь молиться старым богам? – спрашивали его знатные
горожане. – Ведь половина народа по сей день чтит Триглава?
– Но иная-то половина верит в Христа, – отвечал Часлав, – буду идти
по стопам Божидара.
Знать прикусывала губы – та часть, о которой говорил ярл, сплошь
была дружинники и ополченцы: те, на ком держалась сила Щетины. По-
нятным выглядело и стремление Часлава подражать прежнему правите-
лю. Да только не учёл он – Божидара народ любил за мудрость и отвагу, в
какую веру тот ни оборачивайся. А про Сомовича говорили, дескать, идёт
по самому простому пути, как и делал всю жизнь, благодаря отцовским
заработкам.
Договориться в Арконе ему было гораздо сложнее, чем отправиться
через пролив к полабам или германцам. Те с милой душою смотрели на
островные земли, а в столице пришлось бы шапку ломать пред жрецами,
каясь в отступничестве. Просить же прощения Часлав не умел, поскольку
в жизни не приходилось.
Мне довелось жить меж небом и землёй: днём работал у ярла, вече-
ра проводил в харчевне за пергаментами. Видел: простым щетинцам всё
одно – в церковь или к жертвеннику – лишь бы жилось сыто. Мой же
труд премного усложнился – ярл привёз с большой земли новый алфавит
и приказал вести записи на латыни. Ох, и помаяться пришлось – чай, не
шестнадцать рун там оказалось!
Одним вечером я как раз составлял письмо соседям-ратарям, когда
приметил странное. К сидящим через два стола столичным торжникам
подошла Некраса. Поставила кружки и, озираясь, уложила деревянные
палочки. Гость мигом сунул передачу в рукав и похлопал служанку по
крепкому заду. Кто иной, может, и не догадался бы, а я смекнул: передала
девка рунные послания. Тайные, если учесть скрытность. Сама Некраса
грамоты и счёта не ведала, чем дядька Гостемил бессовестно и пользовал-
ся. Значит, отправитель был другой.
235
– Эй, чернавка, замуж меня возьмёшь? – засмеялись из покрытого ча-

дом угла.
На остряка немедля замахали руками – всяк знал: у Некрасы с недав-
них пор появился заступник.
Станимир сменил в кузне Медведя, когда тот отдал Богу душу. С моло-
том и точилом арконец обращался сносно и спустя недолгое время постиг
кузнечные хитрости. После схватки с будущим ярлом, которую хромой,
понятно, проиграл, горожане стали относиться к пленнику, как к своему.
Попался под руку в нужный миг – спасибо, выручил.
Работы у него было совсем мало. Люди не знали, какие козни ждут за-
втра, и не спешили тратить серебро на починку утвари – авось, пока и так
сойдёт. Станимир перебивался заказами ярла на ковку и точку оружия,
чего вполне хватало прожить. Соседям помогал охотно и «за так», ибо ви-
дел, как несладко им живётся. Весть о доброте кузнеца быстро разнеслась
по городу, и вскоре арконцу пришлось жалиться не только над обнищав-
шими горожанами, но и уступать слезам окрестных селян.
Короче, зауважали Станимира в Щетине.
А к городу вместе с осенью тихонько крался голод. Скудные запасы
зерна щетинцы мололи по домам, на жерновах – нести хлеб на мельницу
стало бесполезно. Во-первых, нужно, опять же, платить, во-вторых, колесо
вертелось медленно – едва успевало смолоть общинную муку на продажу.
Вестей из Германии ждали долго – пока тамошний король раздумывал,
Щетина могла опухнуть. Наконец с радостной вестью прискакали гон-
цы: германцы пришли в Менцлин и готовы переправляться через пролив.
Часлав наказал снаряжать две отборные дюжины и отправляться на встре-
чу иноземных гостей.
– А почему только две дюжины? – спросила Снежана мужа.
– А зачем больше?
– Остальные, по-твоему, дома будут сидеть?
– Куда ж им деться⁈ Пока, слав господу, ни с кем не воюем.
– Негоже витязю подолгу без дела сидеть…
– Снова что-то удумала?
– Да так… Есть у меня одна мысль…
Наперекор сплетням Снежана часто выказывала острый ум. Почитай,
добрую треть разумных указов Чаславу нашептала она. Злые языки гово-
рили – это батенька её науськивал: самому не с руки ярлу советовать, так
он через дочку мысли передавал.
– …А если попробовать пустить воду в реку самим?
236
– Как так?
– Да так: отправить дружину к тому месту, где Кладка отделяется от
Лютой и прорыть канаву с большой реки в наш рукав. Глядишь, Святовит
и не заметит.
Ярл почесал затылок.
– Ежели арконцы прознают – не миновать брани.
– Получится – докажем: жрецы не имеют над богами прежней силы, не
выйдет – так и так со столицей мирно не жить.
Дело говорила Снежана – понял ярлов совет, расходясь выполнять ука-
зы. Один дед Мечислав не унялся:
– Кто же поведёт дружинников к Лютой без тебя, Часлав? Я стар, а
лучших воинов ты с собой забираешь?
Ярл переглянулся с женой – у неё ответа припасено не было. Глава про-
шёлся по светлице и вдруг указал пальцем на меня:
– Кого предлагаешь, писарь?
Вообще-то ко мне за советами высокие мужи редко ходили, но здесь у
меня сразу нашлось слово:
– А пошли-ка ты, ярл, за главного Станимира-кузнеца. Человек он в
городе уважаемый, для рытья большого ума не надо…
Часлав раздул щеки и недобро покосился на Мечислава, припоминая,
видать, тот подставной бой, который сделал Сомовича ярлом щетинским.
– …И потом, – завершил я, – не получится затея – свернём на арконца.
Пусть стольные со своим разбираются.
Ярловы уста растянулись в улыбке. Он со всех сторон вроде как ни
при чём, да и мне не терпелось отправить Станимира из города. Страсть
как хотелось не спеша покопаться в его жилище – догадка у меня одна
появилась.
– Быть по-твоему, Сова, – одобрил ярл, – пиши указ: назначить Стани-
мира головой пяти дюжин. Столько хватит, радость моя?
Снежана молчала, мало не до крови прикусив губу.
В беззащитном городе оставили гонца – чтобы в случае опасности

отозвал дружинников с Лютой.
Горожане провожали витязей скромно. В молчании их крылась тревога:
не выйдет запугать Аркону немецким войском – помрём голодной смер-
тью. Бог с ним, с храмом Триглава, молились бы и без него, но теперь,
когда половина возносила речи языческим идолам, а другая – Христу, ста-
ло совсем неясно: откель ждать помощи. Просить одного заступника всем
237
народом как-то надёжней выходило. А так – кто его знает – может, голосов
мало и до небес не слышно?
– Брось чужеземцев, сынок, – умолял отощавший мельник Сом, – да-
вай, как раньше: русалок лягушками прикормим, водяных удилами созо-
веём… глядишь, вода в Кладку вернётся!
– Ты, батя, давай, домой иди, – Часлав положил руки отцу на плечи и
тихонько повернул его, – байки то всё: нет ни водяных, ни русалок, ни
леших. Прошло их время.
– Так ведь пропадём без реки, Чаславушка! – вопил Сом.
Ярл дал команду воинам, и те отвели старика подальше. Туда, где Сне-
жана распоряжалась, на какую телегу что класть. Сюда – подарки до-
рогим гостям, а сюда – еду и питьё: последнее собранное с горожан и
округи. Поодаль собиралась и дружина Станимира. Им досталась пища
погрубее, а одежа проще – всё-таки их работа не ровня ярловой. Но слезы
девки лили одинаково по чаславовым витязям и по дружинникам арконца.
Впервые щетинцы увидели, как Некраса целует мужика – своего сожите-
ля Станимира. Да так нежно – язык не поворачивался хохмить.
Наконец оба отряда выехали за стены города и разошлись на перепу-
тье. Удручённая Щетина, делённая пополам разными верованиями, оста-
лась сзади. Мне по писарскому долгу надлежало ехать при князе, хотя
я всеми хитростями пытался зацепиться в Щетине на день-два. Не вы-
шло – и ладно.
Выход из положения у меня созрел.
Встретив германцев с почестями и как следует отпраздновав, объ-

единённая дружина собралась в южную столицу. Но случилась напасть:
иноземцам до того понравился приём, что они решили погостить в при-
брежной деревушке ещё пару дней. Я же отпросился у Часлава обратно:
бумаги составлены, переведены и скреплены, а на кой ещё писарь нужен?
Едва придя в память, ярл отмахнулся – езжай, мол – и завалился спать по
новой. Я вскочил на коня и понёсся в Щетину, желая обыскать дом Ста-
нимира, пока тот не вернулся. Чуял – найдется тайное.
На подъезде к городу я приметил особую тишь, какой днём подле ворот
не случалось. Обычно одни купцы въезжали, другие – покидали, там и сям
вертелась детвора. А тут – ни единого звука.
Серая погода, надоевшая за последние месяцы, гнала мороз по коже.
Ворота оказались наглухо закрыты. Пришлось долго тарабанить, пока
не открылось привратническое окошко.
238
– Иди отсель, путник, – недобро пробасил вратарь, – мор у нас.

И скрылся. Пришлось грохотать ещё раз.
– Эй, там! Это писарь Сова! Открывай мигом!
Лишь после того, как привратник воочию узнал приехавшего, засовы
освободили ворота.
Зрелище явилось тяжкое. На площади перед собором лежала груда
мёртвых тел, которую, как пыль мед, облепила мошкара. В шаге от страш-
ной кучи сидел дед Мечислав, бубня под нос то ли заклинания, то ли
проклятья.
Я подошел ближе и тронул старика за плечо:
– Что случилось, дедушка?
Мечислав чуть склонился к покойникам.
– Ветер северный дул, – не поворачиваясь, ответил он, – подумали,
Святовит нас простил, а вышло – арконцы отраву наслали. Почитай, на
каждой улице такая купа лежит.
Дед обернулся и посмотрел на меня. Я отпрял: лицо его исковеркали
крупные язвы, едва подернутые кровяной коркой.
– Не трогай меня, – Мечислав убрал мою руку с плеча, – зараза пере-
кинется.
Пришлось взяться за дело. Я отыскал лекаря Искрена и справился на-
счет поветрия. Тот ничего толком не ответил, лишь сказал, что похожий
мор однажды случился у лютичей. Как рассказывали тамошние лекари,
горожане окормились гнилым мясом. В Щетине же мясо не залеживалось
в погребах с весны.
На правах старшего я собрал с две дюжины мужиков и приказал выво-
зить мертвяков за город, на богову делянку. Пока разъяснял – бренные
останки страшнее хвори – возник вопрос серьёзней: как хоронить? Сразу
не упомнишь, кто из покойников какую веру держал. Довелось припугнуть
смутьянов, мол, до захода не вынесем тлен – сами за мёртвыми отправим-
ся. Мужики нехотя задвигались.
Решили пройтись по домам – не остался ли кто лежать без ведома. Я
отправился в кузню и подручные мне, ясно, не понадобились.
В некрасином жилище стояла та же тишина, какая звенела утром перед
городскими воротами.
Тщательно обыскав дом, я не нашёл ничего интересного. Пошарил ещёе
раз – снова пусто: только кузнечные орудия, немного девичьей одежки да
огромный тисовый лук на стене. Я собирался уйти не солоно хлебавши,
как вдруг пригляделся к деревянному стулу под наковальней. Хотел сдви-
239
нуть – где там! – чурбак вкопан в землю. Я постучал по нему дугой от ух-
вата, в ответ раздался гул: основание было пустым! Возложив худые руки
на железо, я уразумел – сдвигать наковальню буду очень долго…
…тяжеленная глыба глухо стукнулась об утоптанный пол, да так и за-
мерла.
Дрожащей от устали рукой я дернул колечко, снял крышку с чурбака и
обомлел – внутри горкой лежали исписанные рунами палочки. Даже при бег-
лом чтении прояснилось: эти письма касались главных бед Щетины. Сосчи-
тано, сколько дружинников и при каком оружии выходит в дозоры, сколько
щетинцы съедают в неделю, в чем город нуждается прежде всего…
Вот откуда арконцы прознавали о наших надобностях!
И тут меня поразило, словно копьём: помеж палочек запуталась крас-
ная лента с золотистой каёмкой. В такой часто ходила ярлова жена – Сне-
жана. Я опрометью кинулся вон из кузницы и в двери чуть не сшиб Не-
красу. Она посмотрела сначала на развороченный чурбак, затем на ленту,
которую я держал и, наконец, мне в глаза. Вырвала из рук материю, под-
бежала к очагу и кинула ленту в огонь.
Из дома раздался почти животный рёв.
Значит, в кузне хранились секреты почище тех, что занимали меня.
Только по пути на кладбище, куда я отправился проверить, как идут
захоронения, припомнилось: давно не видать на ярловне найденной при-
красы.
Едва скоротав ночь в полусне, чуть заря, я поскакал к лагерю возле

Лютой. Наперво нужно было схватить Станимира и бросить в заточение.
Вина его смотрелась, как пугало в чистом поле, одно непокоило: почему
засланный дружинник сохранил послания? Если это черновики, остав-
лять их было опасно, если подлинники – что же тогда арконец отправлял
в столицу?
В любом разе хватать нужно немедля – после разберёмся со щепками,
дерево бы не уволокли!
Из рощи я выехал на берег Лютой, в том месте, где мать-река отпуска-
ла Кладку. Обогнув горы, они снова сходились и вместе бежали к морю. С
пригорка виднелось чудное: Лютая шла себе, как и шла, но дочери воду не
давала. Русло Кладки поволе пересыхало, как наливная девка после месяцев
тяжкой работы в поле – берега зияли тощими рёбрами. Как поток оминал
Кладку – неясно. Будто между родственными водами кто-то незримый вод-
рузил прозрачную стену.
240
Поодаль из рощи заструился дымок. Я спустился к течению и скоро

добрался до лагеря.
– Она не хочет идти, – жаловался воин, оставшийся главным, – как глубо-
ко ни копай. Вырыли яму в человечий рост, но Лютая все равно мимо несёт-
ся. Стоишь перед водяным муром, самому страшно, а на тебя только брызги
летят. Сначала мужики боялись в ров лазать, теперь бавятся как дети.
Старший покрутил вертел с кабаном и приказал в сторону:
– Готов, вроде. Снимай!
Обедать расположились прямо у костра.
– Так куда, говоришь, пропал арконец?
– На восходе сказал, что едет к ярлу узнать – рыть дальше, как нака-
зано, или сворачиваться. Оно правильно – делать здесь нечего, а уходить
самовольно боязно. Он дружинник, пускай дознаётся.
Я молча жевал мясо, раздумывая, какой такой дорогой поехал Стани-
мир, если мы не встретились? Можно, конечно, лесами, но для этого нуж-
но родиться здесь и знать горные тропы.
Старший размышлял вслух:
– А столичные жрецы хитры – уговорили Святовита не пускать Лютую
через Кладку. Без воды Щетине беда – отсюда в город её возами не натас-
каешься. Да и сцветётся вся, если в бочках постоит.
«Да, прихватили арконцы за больное место, – думал я, пережевывая
кусок, – а потом еще и поветрие наслали».
Мясо вышло жирным и вкусным. Совсем, видать, не такое, которое ели
искреновы лютичи…
…Стой‼!
Как вышло, что во время мора в городе не было войска? Глядишь, не
разъехалась бы дружина, окромя двух ярловых отрядов, – многие полегли
бы. Кто надоумил отправить остальных к Лютой? Снежана. А кем ей до-
водился Станимир? Полюбовником – кому попадя девки ленты не разда-
ют. Не он ли ей подсказал эту мысль вместе с иными советами?
Наскоро попрощавшись, я стеганул коня и отправился назад в Щети-
ну. Пожалуй, хватать кузнеца сразу не стоит: нужно разобраться, кто же
он – друг или враг.
Падая от усталости, я побрёл мимо харчевни и своего домишки к кузнице.

«Станимир был здесь», – подумалось, глядя на ревущую возле огня
Некрасу. Она даже не взглянула на гостя, а продолжала мешать жижу в
котелке. Ложку она держала окровавленными пальцами.
241
– Не топчись, писарь, проходи в дом, – прозвучало сзади и в спину мне

упёрлось острие, – гостем будешь.
Лицо кузнеца разукрасили четыре кровавые полосы. Знать, не ветками
поранился арконский витязь!
– Ты догадался обо мне первым, тебе первому и слушать правду. Потому как
рассказывать меньше. Примешь мою сторону – останешься живой, а иначе…
Станимир родился в маленьком селении подле Щетины. Отец его Весе-
лин был кузнецом, потому премудрости ремесла сын знал сызмальства. Ког-
да довелось сменить у наковальни Медведя, пришлось долго притворяться
неумёхой. В пять лет Станимир тайком увидел обряд принесения жертвы
и сильно испугался. Рос он мальцом смышлёным и к десяти годам сложил
мысль: язычество – не его вера.
Отчего получается: люди исправно задабривают богов, а те из раза в
раз не выполняют просьбы?
Станимир с отцом просили уберечь мать от болезни – сколько тогда Ве-
селин снёс жрецам серебра! Но деревянные рожи идолов молча проводили
Белку на погребальный огонь. А вскоре и сам кузнец не уберёгся на охоте
и сгинул. Станимир собрал пожитки, остаток денег и пошёл в столицу – ис-
кать правды у самого Святовита: на Триглава он боле не полагался. Щедро
уплатил арконскому жрецу, тот напоил вином из божьего рога и отпустил с
миром. Домой Станимир возвращался радостно – верил: бог вывел отца к
селению и заживут они, как прежде. И так парень зачаровался, что разоча-
рование вышло слишком трудным. Соседи рассказали, как нашли мёртвого
Веселина возле Кладки, и как ветер разнес его прах вместе с искрами.
Сам управляться в кузне Станимир не мог по малолетству, а деньги рас-
тратил на дорогу и Святовита. Можно было напроситься кому в челядь,
но сирота накрепко решил вернуться в Аркону. Но уже с иной целью.
Тогда нанимали много воинов – и молодых и старых – конунг посы-
лал корабли к англосаксонским землям каждый месяц. За годы плаваний
Станимир обучился грамоте, познал христианство и принял его – в пику
язычникам. Засевшая внутри обида искала выход, и, когда берсерк со-
бирал войско для похода на Щетину, южанин вызвался в первых рядах.
Возникла у него мысль: как отомстить Святовиту. Раз он от людей отвер-
нулся, то и общину нужно в боге разуверить. Щетинцы и так наполовину
стали христианами, значит, и остальные могут отречься.
Именно Станимир подсказал дружиннику оставить у врага засланца и
даже согласился стать им. Не ведал берсерк – то лишь один узелок длин-
ной верёвки, которую наймит собирался плести.
242
Далее пошло по задуманному, не считая пинка Часлава под рёбра.

Я слушал, открыв рот, и лишь потом заметил – за разговором мы ока-
зались на берегу Кладки, возле мельницы. В кустах шла какая-то возня:
похоже, любились парень с девкой.
– Слушай, когда ж ты успевал охаживать ярловну?
– Она первой знак дала. Охаживал, пока Некраса в харчевне была. Ино-
го пути к ушам Часлава я не нашёл.
– Это она тебя за ленту? – я провел пальцами по щеке.
Станимир громко выдохнул:
– Топиться собралась – насилу отговорил. Пообещал в жены взять.
– И возьмёшь?
– Я слово крепко держу.
В кустах продолжали копошиться.
– Зачем же тебе нужно было спасать щетинских храбров от поветрия,
коли ты о нём знал? – спросил я, вдыхая похолодевший воздух месяца
Рюен.
– А затем! Воины Щетине пригодятся и скоро.
– Голодный народ воевать не будет. Легче сдаться.
Он снял с плеча прихваченный из кузни лук и наложил на него стрелу.
– Гляди: вот Аркона, а вот германцы, – Станимир показал на концы, где
тетива была намотана на дерево. – Стрела – это Щетина. Что с ней будет,
если натянуть тетиву покрепче?
– Полетит, – это и писарю было ясно, – или волосы лопнут.
– Тетива – это вера человеческая. Она прочная как железо.
Арконец натянул лук.
– Раз так – остаётся прицелиться, чтобы не промахнуться. Если есть
два врага, то целить нужно в обоих. Иначе придётся лечь под одного из
них. Не нужны щетинцам ни столичные жрецы, ни германские священни-
ки. Ты, писарь, о прошлом руны хранишь, но попробуй заглянуть вперёд.
Не будет больше мира на Руяне. Я поначалу Святовиту мстить хотел, те-
перь вижу – не в богах дело, а в людях.
Он спустил тетиву в сторону мельницы. Через мгновение раздался
звук разбитого горшка. В кустах спохватились – к реке мелькнули два
белых гузна.
Отсмеявшись, мы побрели в город, и по дороге Станимир рассказал,
что он удумал.
И я, человек крещёный не по вере, а потому как иначе нельзя – при
ярле-христианине не может служить язычник – принял сторону кузнеца.
243
– Это есть очень короший обычай! – обрадовался германский вождь

Лотар, когда Станимир прочитал ему мой перевод. – Мне много нравится
Четина!
Гуляние по случаю встречи иноземных гостей продолжалось полным
ходом. Ярлов отряд вошёл в город в один день с дружиной кузнеца, вер-
нувшейся с Лютой. Теперь воины обоих народов отдыхали сообща.
Столы в тереме Часлава ломились от еды, в то время как простые ще-
тинцы ложились спать на пустое брюхо.
– Только попросить об этом ты должен завтра в полдень, – предупредил
германца Станимир, – так надо по обычаю.
Мы поволокли немца в зал, где он и заснул на лавке.
– Лишь бы успели, – выдохнул Станимир после кружки медовухи.
– Если письмо получили – успеют.
К полудню не привыкшие к щетинскому пойлу германцы только про-

драли глаза. А на площади горожане собрались с утра – ожидали выхода
ярла вместе с заграничным вождем. Привезённый священник должен был
войти в отстроенную заново церковь и обратить желающих в веру хрис-
тову.
Когда появились Часлав со Снежаной, вверх полетели шапки. Позже,
изнемогая от жажды, явился и германец.
– Ну что, Лотар, начнём?
– Нет, Часлав, – медленно и потому внятно ответил гость, – я знать,
здесь есть обьичай…
Часлав нахмурился.
– …Для объединения народ Германия и народ Четина нужно, чтобы ты
мне дать свою жену… как это… попользоваться.
По толпе прошёл и тут же стих шорох.
– Нет у нас такого обычая, – ярл шагнул к немцу и посмотрел по сторо-
нам в поисках согласия, – отродясь не было!
– Е-е-сть! – растянулся в улыбке Лотар. – Некорошо обманывать!
Он взял Снежану за руку. Щетинские дружинники потянулись за меча-
ми. Немцы тоже стали наизготовку.
Люди водили головами то в одну, то в другую стороны, не зная, что и
думать. Складывалось, видать, не так, как хотел ярл.
Первым учуял неладное дед Мечислав – он подскочил к вождю и грох-
нулся на колени.
244
– Не губи, кормилец! Уж я-то многое видел, но такого даже при язы-

честве здесь не водилось!
Промеж толпы я усмотрел лицо Некрасы. Она, пожалуй, могла много
рассказывать, что значит терпеть мужские обиды. Одначе чернавка мол-
чала, сощурившись глядя на Снежану.
– Нет обьичай, – Лотар развёл руки, жадно поглядывая на ярловну, – и
менья тут нет.
– Э, мы так не договаривались! – Часлав схватил немца за рубаху.
Народ расступился. Оба войска сошлись на площади нос к носу.
– Я-а-арл! – послышалось от ворот. – Я-а-арл!
К церкви бежал привратник и махал руками. Он опередил арконских
витязей – те появились на площади чуть погодя: дружин пять.
Простому человеку места не осталось – всё заняли три войска: щетин-
ское, арконское и германское. К Чаславу и Лотару подошел давешний
берсерк. Теперь на его правой щеке лежал длинный шрам.
– Вы что же, отступники, надумали сотворить? Мразь чужестранную в
земли святовитовы привели⁈
– Не твоё дело! – отгавкнулся ярл, – теперь Европа нам ближе Арко-
ны!
– Мне сказать, этот обьичай очень старый… – бормотал вождь, не за-
метив, что Снежаны давно нет рядом.
– Конунг приказал извести…
– Твой конунг мне за северный ветер ещё ответ даст!
– Германцы любят обьичаи…
– Как ты смеешь конунга пугать⁈ Кто тебе даст в Аркону войти? Эти
помогут? А я твоего помощника вот так… – и берсерк рубанул Лотара
наотмашь.
Началось побоище: немцы набросились на арконцев, те – на щетинских
дружинников, вмиг занялась пламенем церковь.
Возле ворот Станимир собирал ополчение. Измождённые голодом и
душевным перепутьем горожане принесли утварь, какой можно было хоть
как-то воевать. Когда сошлись те, кто мог держать оружие, кузнец повёл
их к площади.
Озверевший народ бросился на дружинников, дерясь без разбору. Соб-
ранный гнев вылился и на охочих до чужого добра германцев, и на толк-
нувших к войне арконцев, и на своих: за то, что не смогли уберечь единс-
твенное дорогое для Щетины – мирную жизнь. Воины били булавами и
рубили мечами, мужики тыкали ножами, примотанными на палки, бабы
245
бросались камнями и громко визжали. Бились все: дед Мечислав, мель-

ник Сом, купец Разумник. Жить как раньше, стало невозможно, и каждый
норовил хотя бы славно покинуть осточертевшую жизнь.
Ко мне на крышу влезла Некраса, натянула лук и спустила тетиву. Вни-
зу раздался вой. Кузнецова дочь внезапно показалась мне красавицей –
настолько изящной она была в гневе и битве за себя, за отца, за любимого.
За тех питухов, которые часто обижали ее грубым словом.
Щетина пылала.
На пепелище церкви стояли немногие живые.

– Другого пути нет, – вещал Станимир. Под обе руки его держали мы с
Некрасой. – Нужно уходить. Германские корабли так и стоят у берега, на
них и поплывём.
Еле держащиеся на ногах люди понурили головы.
– Куда ж нам податься, ярл? – прохрипел лекарь Искрен.
Арконцы покинули город, уводя германских пленников, а от щетин-
ской дружины ничего не осталось. Часлав погиб, а Снежана самовольно
ушла с обозом в столицу. Скоро оттуда придёт другое войско, и оборо-
нять Щетину будет некому.
– Была бы цель, а путь найдётся, – кузнец скривился от боли. – Мы
рождены свободными, нам пристало ли верить в рабство? Кресты, идолы
– одна беда: к войне они ведут. Народ, собранный на одной земле, не по-
коряться должен, а жить своей верой. Даже если её пока нигде не приду-
мали. Я верю в вас, щетинцы. А кто не хочет идти – оставайтесь.
Станимир оттолкнул нас и поковылял к воротам, перекидывая на спину
лук.
За ним потянулись люди.
Мы погрузились на ладьи, переправились к большой земле и пошли на
юг: мимо поморов и пруссов, через полян и вислян вышли к мазовшанам
и остановились, лишь перейдя через Карпаты. По дороге оставляли в сы-
рой земле соплеменников – словно отбрасывая назад прошлое, брели к
будущему.
Годы спустя я догадался, почему Станимир выбрал такой причудливый
путь. Если посмотреть на карту и отметить на ней Кельн и Аркону, станет
понятно – стрела могла улететь только на юго-восток. Станимир прице-
лился верно.
246
***
Раздался звонок, но студенты не шелохнулись.
– Вальдемар пришёл в Аркону позже – его войску не сопротивлялись.
Столица сильно отстала от континента, потому и медленно умирала. Дат-
чане только избавили её от страданий, нанеся удар в сердце.
Не удивляйтесь, я вправду это видел воочию. Писари живут дотоле,
пока читают их записи. Вас учат – без прошлого нет будущего. А толку
от прошлого, когда о нём из книжек узнаёшь? Надо чувствовать ветер
своей шкурой, потому история с каждым разом и повторяется заново. И
тянется тетива сильнее и сильнее, а стрела летит мимо.
Умелый лучник целится не глазом, а сердцем. Так и запишите.
Владимир Егоров
Второе призвание
862 (6370). Положивше совет, по-
идоша за море к варягом русь, сице
бо тии звахуся варязи русь, яко се
друзии зовутся свие, друзие же ур-
мани, ингляне, друзии гути, тако
сии. Реша русь, чудь, и словяне, и
кривичи, и вси: «Земля наша велика
и обильна, а наряда в ней нет, да по-
идите у нас княжити и владети».
Лаврентьевская летопись
И з воспоминаний старшего кружина Круга спецназа, бывшего

капитана ФСБ в составе группы «Альфа», Воронцова В. П.:
«…Сейчас это кажется смешным, но когда нас подняли по тревоге,
вводная была такая: некий сумасшедший, вооружённый длинноклинко-
вым холодным оружием, взял в заложники министра, которого мы и
должны освободить. Того самого министра, что разворовал Пенсионный
фонд (о чём во вводной не сообщалось, но об этом и так все знали).
Да-да, конечно же: мы сразу задумались над тем, каким образом псих с
саблей смог попасть в хорошо охраняемое здание, почему он заинтересо-
вался именно этим чиновником, ну и так далее. Но первоочередной зада-
чей в таких случаях является защита заложника, поэтому мы сосредо-
точились на переговорах с “преступником”.
Связь с ним была по телефону; он назвался Рыской (это дейст-
вительно оказался тот самый Рыска Быстрый). Ничего не требуя, он
согласился принять переговорщиков – меня и майора Белкина, Констан-
тина Васильевича.
Так и сказал: пусть приходят ваши воины, пусть вместе со мной осу-
дят ворюгу. И повесил трубку.
Если смотреть из настоящего, всё происходившее тогда представля-
ется крайне нелепым. Мы на самом деле собирались выводить «опасного
сумасшедшего» к окну, давать отмашку снайперам, ну и так далее…
Просто в то время никто ничего не знал и не понимал.
248
В учебниках всё изложено, в общем, верно: мы поднялись к Рыске, он

заставил министра ещё раз во всём признаться, отдал нам всё то, что
написал этот мерзавец о себе и своих делишках, после чего отрубил ему
голову. И выбросил эту голову на лестницу, навстречу поднимающейся
группе захвата. Я никогда не забуду перестук, с которым голова минис-
тра скатывалась по ступенькам.
Только вот так сразу мы Рыске не подчинились, что бы об этом ни
писали и ни рассказывали. Нас всё-таки готовили для самых разных ситу-
аций (и готовили на совесть). Оружие он у нас отбирал в три захода, по
мере того, как мы пытались пустить его в дело. И снайпера добросовест-
но палили по нему до тех пор, пока группа захвата не ворвалась внутрь.
Ну, а дальше снова всё по учебникам: Рыска прочитал нам с группой
захвата Песнь Посвящения, скрутил-склепал из нас первый Круг и ушёл
дальше. А мы так и остались там сидеть – первые кружины Высокой
Руси. В оперативной амуниции, в компании с обезглавленным телом.
Нечего и говорить, что следующими мы завернули и склепали в Круг
наших снайперов и запасных…
Ну, а что было потом, знают даже первоклассники…»
***
Как и предсказывал Михалыч, ручная милиция барона нарисовалась
ближе к сумеркам.
Лейтенант, сержант и двое рядовых быстро и бесцеремонно прошли
сначала во двор, сломав по дороге калитку, а затем и в дом к Иванычу. По
счастью, дверь в дом была не заперта, иначе они сломали бы и её.
– Фёдоров Николай Иванович?.. – официально поинтересовался лей-
тенант у сидевшего на кровати старика, стряхивая вещи с единственного
стула в комнате и усаживаясь напротив. – Фу, как ты нализался, старый
хрыч!
– Ну да, – покорно кивнул Иваныч, соглашаясь то ли со своим полным
именем, то ли с обвинением в пьянстве, то ли со всем сразу.
К приходу незваных гостей он уже был трезв, как стёклышко, однако
спорить с подонками не собирался.
– Шестова знаешь?.. – продолжал допытываться лейтенант. – Виктора
Михайловича?..
249
– Ну да, – опять согласился Иваныч и снова кивнул. Сержант и рядо-

вые в это время деловито шарились в его нехитром скарбе – вытряхивали
содержимое из комода, рылись в платяном шкафу и тумбочке. Иваныч не
обращал на это внимания; он даже специально положил в один из ящиков
скудную заначку и бросил на дно тумбочки старое золотое колечко, что-
бы мерзавцы не злились, оставшись ни с чем.
– «Ну да, ну да»!.. – передразнил его лейтенант. – Да ты, дед, полный
нудак, как я погляжу.
Сержант и рядовые заржали, не переставая заниматься грабежом. Ива-
ныч же опять кивнул: чем тупее он будет выглядеть в их глазах, тем быс-
трее они уйдут.
– Оружие у него было, нудак?.. – продолжал допытываться мент, кото-
рому, похоже, очень понравилась его острота.
Остальные милиционеры подхалимски хихикали.
А ведь мальчишке не больше двадцати пяти, неожиданно подумал
Иваныч, рассеянно глядя на лейтенанта. Что мы делали в мои двадцать
пять – строили первые ГЭС, очищали страну от бандитов?.. Когда же этот
мент успел продаться барону? Прав, наверное, был Михалыч – сейчас в
милицию за другим просто не идут…
Он пять кивнул и сказал, специально запинаясь и путаясь в словах:
– Так это… Ружжо, наверное, осталось, если не пропил… Или ружжо у
Петровича было… Не помню я…
Лейтенант скривился. Подошедший к Иванычу сержант взял старика
за шкирку, рывком поставил на ноги и толкнул в угол. Рядовые принялись
ворошить постель. Иваныч потеряно стоял в углу, чуть покачиваясь, и
бессмысленно таращился на творившийся в доме разор.
– Чисто, – наконец отрапортовал сержант.
Он что-то сунул лейтенанту в карман и шепнул ему на ухо пару слов.
Делится, понял Иваныч. Он мог бы расслышать слова сержанта, но не за-
хотел – было противно. Невыносимо противно с самого начала.
Лейтенант встал и, ни слова не говоря, направился к двери. Остальные
милиционеры поспешно двинулись за ним. Последний, сутулый рядовой
с узким, ассимметричным лицом за два шага до выхода коротким движе-
нием опрокинул комод, ударил Иваныча поддых основанием ладони и зло
бросил старику, корчившемуся на затоптанном линолеуме:
– Алкаш старый!.. Попадёшься на чём – отвезу в лес и грохну!
Иваныч лежал на полу и думал, что Михалыч был прав во всём ещё
пять лет назад. Это, действительно, Край.
250
Вспомнил дочь и внука, сердце опять предательски сжалось; посмот-

рел под кровать, но там ничего не было – разбойничавшие в доме подонки
не побрезговали даже початой бутылкой самогона.
***
Из предсмертного письма Героя Советского Союза, гвардии майо-
ра Шестова В. М., русского, 1890 года рождения:
«...Прости меня, Иваныч, и пойми: если ты сам барона порвёшь,
ярость из тебя вся выкипит. Кто ж тогда Клич у Моря бросит? А что-
бы до Моря дойти, ярость изрядная нужна. На Зверь-траве барона по-
ложить можно, но до Моря на ней не добраться, ты ж понимаешь. А у
меня ярости, почитай, не осталось, одна обида. За тебя и за всех. Оби-
ды же для такого подвига маловато будет. Надеюсь на тебя, Иваныч,
больше чем в тот раз под Харьковом.
Да чего лишний раз писать-то, и так всё понятно. Не подведи, на тебя вся
надежда. А я уж постараюсь не зря лечь, за твоих расплачусь сторицей.
Отдельно прости за ТТ, но с ружьём на барона идти не сподручно. У
меня в кладовке точило электрическое, вот им с пистолета все номера
и надписи вытру. На тебя подумать не должны, разве что архивы по-
дымут. Однако ж дело это долгое, ты к Морю раньше успеть должен.
Успеешь, успеешь, Иваныч!
Да, и вот ещё что: не уезжай сразу и НЗ, о котором я тебе выше писал,
сразу не раскапывай. Пусть у ментов продажных первый зуд пройдёт, а до
того они повсюду зыркать будут. Я думаю, дня этак три-четыре после яв-
ления к тебе милиции нужно подождать, после чего и ехать. К тому вре-
мени менты больше о бароновом наследстве думать будут, а сыщики из
райцентра ещё не подоспеют. Аккурат самое время утечь потихоньку…»
***
Подробностями казни барона Иваныч не интересовался. Особого об-
легчения тоже не чувствовал; тихая ярость напополам с отчаянием про-
должала бушевать в сердце.
И здесь Михалыч оказался прав. Он вообще часто оказывался прав,
можно сказать, почти всегда. Сколько раз он спасал других крайников, не
251
перечесть. Да и просто людей уберёг немерянно. Во время войны четыре

раза выводил часть из глухих котлов; но Героя ему дали только едино-
жды – не любило штабное начальство умных фронтовиков…
Не хотел Иваныч слушать о последнем бое Михалыча, но не затыкать
же уши, когда вся деревня только об этом и говорит?.. К тому же о друж-
бе стариков знали даже дворняги. Хоть каким алкоголиком прикинься, а
переигрывать тоже не стоило.
Михалыч поймал наркобарона на обычную партизанскую уловку. По-
валил на трассу несколько сушнин – так, чтобы подруба не было видно,
только слом, будто они сами упали – и дождался, пока кто-нибудь из ма-
шины барона выйдет покурить или посмотреть, как охранники из джипа
сопровождения разбирают препятствие.
Телохранителям наркодельца и в голову не могло прийти, что приот-
крытая на секунду дверь броневика будет стоить жизни им и их боссу –
действительно, снайперу это бы ничего не дало, а для гранатомётчика всё
едино. Ну а до ближайшего укрытия, где могла бы затаиться засада, сотня
метров.
Михалыч, выпив настой Зверь-травы, закопался в листву поближе к
дороге. И лишь кто-то высунулся из броневика, рванул к машине с ТТ.
Конечно, Михалычу повезло – если это можно назвать везением. Впро-
чем, он обычно всё рассчитывал очень хорошо; наверняка у него имелся
и запасной вариант, на случай, если дверь вообще не откроют или он не
успеет.
Но Михалыч успел. Ещё бы – жить он далее не собирался, поэтому, как
понял из дальнейшего Иваныч, упился настоем под завязку. И спалил все
оставшиеся ему годы буквально за минуту, вихрем подлетев к броневику
и учинив внутри форменную бойню. Он даже выскочил потом наружу и
расстрелял вторую обойму в охранников из джипа; остановить его смогли
только автоматной очередью в голову. Но к этому моменту его ТТ был
уже пуст, а из охранников в живых остались всего двое: тот, кто с самого
начала бросился бежать, и автоматчик, залегший за колесом.
Охранников Иванычу жалко не было. Наоборот, он жалел, что двое
гадов спаслись. Знали ведь, кого охраняют. Знали, ОТКУДА берутся де-
ньги, которые он им платит. Но – служили. Хуже них были только приру-
ченные бароном менты…
252
***
«...Половину живых денежек из НЗ отдай Рябчиковой – она, конеч-
но, дурёха, однако ж совестливая, за могилками твоих будет ходить
справно.
Больше не давай – и тебе до города добираться, жить там как-то,
и ей пользы от лишних денег не будет. Да и позариться кто может,
менты опять же. Ну а что делать в городе, ты и так знаешь. Просто
будь осторожней, волки ж кругом. Край, Иваныч, Край. Помнишь, как в
сорок первом мы к Морю рвались?
А в сорок втором?.. Думали – всё, крайнее не будет. Но к Девятому
Мая нас девять и осталось – больше половины. Помнишь, как мы радо-
вались, как потом смену готовили?..»
***
Со сменой не сложилось ни у кого. Как проклял кто-то крайников или
война их так догнала?..
Трое умерли бездетными. Ещё у двоих дети выросли настолько непутё-
выми, что их бы людьми приличными сделать, не то что крайниками.
Ну и с внуками у них тоже не получилось.
Ещё двоих бросили жёны, забрав детей.
Михалыч два раза брал приёмышей, поднимал на ноги; но один подал-
ся в православный монастырь, другой рванул в Москву в девяносто тре-
тьем, где и сгинул.
После этого Михалыч впервые с войны заговорил о Крае.
А потом как-то вдруг обнаружилось, что кроме них двоих никого уже
и не осталось – ни равных, ни смены.
Тут уж и Иваныч тоже стал задумываться. Тем более что житьё-бытьё
становилось всё тяжелее, всё непрогляднее.
Но всё ж не верил Иваныч в Край. Если уж войну пережили… Тем более
что была у него любимая дочь и внук от неё. Муж дочери был хороший, по-
253
нимающий мужик, удивительно рукастый строитель; Иваныч даже одно вре-

мя видел его среди крайников, начал потихоньку готовить. Но дёрнула зятя
нелёгкая отправиться в Чечню на заработки – всё ради семьи, естественно.
Хотел сыну, внуку Иваныча, столичное образование дать. И ведь не сказал
никому – знал, что не пустят, наврал про Сибирь. В Чечне его и убили.
А потом убили и дочь с внуком.
Через речку от деревни вырос (допустим, «цыганский») посёлок – трёх-
метровые глухие заборы, за ними кирпичные дома-дворцы, крытые медью
и черепицей с глазурью. А рядом, в овраге – героиновая точка.
Через год туда бегала за дозами почти вся местная молодёжь.
Деревня долгое время считалась благополучной – животноводческий
колхоз стоял крепко, очень уж хороши были вокруг заливные луга. Веч-
ная российская проблема с техникой колхоз особо не волновала – колхоз-
ники поднимались на годовых, покупая молодняк весной и сбывая осе-
нью. Поэтому силоса почти не запасали.
Люди, конечно, уезжали, но по сравнению с тем, что творилось вокруг,
то были сущие пустяки. Тем более что в деревню и приезжали тоже – из
тех мест, которым повезло меньше. В колхозе пока работы хватало.
С появлением «цыган» всё изменилось.
Первой это ощутила маленькая деревенская школа, гордость колхоза.
Один из старшеклассников то ли сам из окна выпрыгнул, то ли ему помог-
ли. Со второго этажа до земли не так уж далеко, но упал он неудачно – сло-
мал шею и погиб на месте. Почти сразу из школы уволились две учительни-
цы, которым стало страшно учить наркоманов.
Ну а потом пошло-поехало…
Артёмка Иваныча из школьного возраста уже вышел, но мимо школы
проходил регулярно – дорога-то одна. И когда увидел, как трое парней
смертным боем бьют во дворе старенькую учительницу биологии, вме-
шался немедленно.
Артёмка был один, но Иваныч не видел для него другой судьбы, кроме
жизни крайника, потому после смерти зятя готовил почти в открытую.
Так что внук Иваныча раскидал мерзавцев, отделавшись лишь рассечён-
ной бровью.
Мерзавцы же пообещали расквитаться позже: в деревне все всех знают,
поэтому возможности у них были. Но такое обещают чуть ли не после
каждой драки, так что Артёмка не испугался и всерьёз их не принял.
Однако на его беду среди обиженных им подонков оказался «цыганё-
нок», сын одного из приближённых барона, который спустя час привёл к
254
дому Артёмки и его матери три десятка таких же, как и он сам, отмороз-
ков…
***
«…Прости меня, Иваныч, прости!.. Я ж видел, что к чему идёт,
просто не хватало у меня смелости, что ли. Знал ведь, ощущал: надо
было с самого начала этих мразей «цыганских» разорять. И уезжать
тебе надо было. Да только не верилось мне, не серьёзилось. Я вообще
верить перестал, понимаешь?
Высокий Рюген, Второе призвание, Круги, кружинники-дружинни-
ки… Как-то это всё терялось по сравнению с новостями из телевизора
про цены на нефть. Старость, она ведь и для крайников старость…
А какой крайник без веры?.. Вот потому это я на барона иду. Бо
тебе-то Море откликнется, а мне, пожалуй, уже нет.
ВСЁ, МНЕ ПОРА. ПОВЕДАЛ, О ЧЁМ ХОТЕЛ. ПЕРЕЧИТАЙ ОБ НЗ И
КАК ЕХАТЬ, ПОСЛЕ ЧЕГО СОЖГИ ПИСЬМО.
ТЕПЕРЬ ТОЛЬКО НА ТЕБЯ ВСЯ НАДЕЖДА.
ПРОЩАЙ, ИВАНЫЧ, СВИДИМСЯ НА ТЕХ БЕРЕГАХ.
УДАЧИ.
P.S. Где меня похоронят, и как, всё равно, не морочь себе голову. С
Родины всё равно не увезут, а большего – мне и не надо».
***
Милиция даже дело заводить не стала – свалили всё на пожар.
Дескать, быстро занялось, не успели выскочить, и так далее в том же
духе.
А то, что случилось это ещё до заката, что у трупов кости переломаны,
что выстрелы посреди деревни гремели – этого вроде как и не было.
Одно немного утешало – четверых Артёмка с собой унёс. И того «цы-
ганёнка» тоже прихватил. Хороший бы крайник из него получился…
255
На малолюдных похоронах Иваныч плакал всухую, ушёл в лес на два

дня, вернулся чёрный и страшный. Запил горькую и пил неделю подряд,
пока однажды вечером не очнулся, словно разбуженный.
И понял – один остался.
КРАЙ.
А на столе робко горела прикрученная керосинка фронтовых времён.
Рядом лежал большой лист бумаги, исписанный мелким, но разборчивым
почерком гвардии майора Шестова Виктора Михайловича…
В город Иваныч поехал через три дня после визита баронских мен-
тов, договорившись предварительно с Рябчиковой об уходе за могила-
ми. Скрывать отъезд даже не пытался – всё равно не получилось бы.
Но пустил слух, что сорвался в областной центр искать управу; вполне
правдоподобная история, к тому же не очень далёкая от истины. Те, кто
могут броситься в погоню, поверят легко.
На самом же деле отправился Иваныч прямиком в Москву. Ибо далее
путь его лежал в Калининград, куда ветеран планировал попасть за не-
сколько часов, самолётом.
Пересекать новые границы на поезде, который будут шмонать наслед-
ники его заклятых врагов, ветеран Великой Отечественной не считал воз-
можным.
По пути его дважды пытались обокрасть…
…Однако билет до Калининграда Иваныч все равно купил.
Он знал, что это ещё не конец, что самое трудное ещё впереди. Но та
ярость, которая двигала им все эти дни, уже начала уступать предчувс-
твию удачи. Той самой удачи, которой ему пожелал Михалыч – настоящий
Герой своей Отчизны.
К морю Иваныч вышел сам. Спустился с трапа самолёта, закинул на
плечи вещмешок и двинулся пешим ходом.
На него оборачивались – не каждый день встретишь на улице ветерана
в кителе, покрытым настоящей бронёй из орденов и медалей. На улицах
бывшего Кённигсберга. Иваныч ощущал в бросаемых на него взглядах удив-
ление, восхищение, ненависть, презрение, гордость. Он понимал, что глупо
привлекать внимание так близко от цели, но ничего не мог с собой поделать.
Да и хорош он будет, подойдя к морю зашуганным старичком-рассиян-
чиком, покорно доживающим свой век на грошовую пенсию. Разве такой
сможет бросить Клич? Разве такому отликнется кто⁈
… Он шёл по барханам до тех пор, пока не остался совсем один. Это было
правильно – крайник и должен быть один. Один, представляющий всех.
256
Быстро сгущались сумерки. Беззлобно ворчало море – то самое, ко-

торое Море. Отчаянно гудели натруженные ноги, подгибались, просили
пощады.
Иваныч скинул вещмешок на песок, чуть помедлил, потом ступил в
ледяную воду и запел…
***
Ладья (Или не ладья? Да кто их там разберёт, в Высоком Руяне?) по-
явилась из тумана, которого только что не было. Она вышла медленно и
плавно, почти не нарушая строя волн, но оказалась у берега буквально
через несколько мгновений.
Перевалившись через борт, в воду спрыгнул человек в кожаной одеж-
де – и, удивительное дело, не ушел в воду: не провалился в волны, не
поплыл по ним, а двинулся сквозь них, как ходят через поле высокой пше-
ницы, раздвигая буруны широчеными плечами.
Он вышел к Иванычу почти сухим, только брызги стряхнул с густых
волос. И спросил на чистом русском, лукаво щуря пронзительные глаза:
– Зачем позвал на Край, дедушка?
– А то ты не знаешь, варяг. Земля наша велика и обильна, но порядка
в ней нет…
Владимир Куницын
Не ставьте памятник рабам

К огда рассказ был полностью написан и отредактирован, автору
пришло в голову заменить скучные и надоевшие три звёздочки (* * *) на
небольшие отрывки из стихотворной сказки. Убедительная просьба не
путать их с эпиграфами.
Жил-был поп,
Толоконный лоб.
Жорж шёл к барьеру не спеша. Противник, человек искушённый в ду-

эльном искусстве, очень опасен для любого, кто решится стать против
него с пистолетом в руке. Уверенный, меткий, спокойный. Только не сей-
час. В резких порывистых движениях ничего кроме ненависти и страс-
тного желания мести. Но страсть – плохой помощник в хладнокровном
деле.
Жорж внимательно следил за пистолетом. Дистанция его не волновала.
С такого расстояния впору в карту стрелять. Главное опередить, главное
выстрелить первым.
Он увидел, как двинулся вверх ствол, открывая взгляду чёрный смер-
тоносный зрачок. Поздно! Жорж выстрелил, не целясь. Гулкий, множа-
щийся эхом грохот поднял в предзакатное январское небо испуганных
птиц. Секунданты рванулись к рухнувшему ничком телу. Вот и всё! Те-
перь он потерял Натали навсегда. Столь страстно и нежно любимую На-
тали, первую красавицу столицы. Мать четверых детей, отца которых
он только что застрелил. Удивительную женщину, поставившую чувство
долга выше, чем любовь. Королеву балов, истинные чувства к которой
Жорж прятал за демонстративно подчёркнутыми ухаживаниями в доволь-
но пошлом армейском духе.
Но её больше нет и нет надежды. Этот выстрел убил их любовь. Он
точно знал, что Натали любила его. Но она не изменила живому мужу и
никогда не изменит мёртвому. Просто возьмёт в наследство ту ненависть,
с которой муж шел к барьеру. Жорж повернулся спиной и сделал шаг.
– Вернитесь к барьеру, сударь!
258
Срывающийся от волнения голос Данзаса заставил обернуться. Куче-

рявый черноволосый человек медленно приподнимался, опираясь на ле-
вую руку. Правой он нашарил упавший в снег пистолет. «А может это к
лучшему? – пронеслась мысль. – Только бы он не промахнулся».
Выстрел прозвучал одновременно с ударом по руке, опрокинувшим
Жоржа в сугроб.
– Браво! – раздался голос человека, которому суждено было всегда
стоять между Жоржем и Натали. Живым или мертвым.
Нужен мне работник:

Повар, конюх и плотник.
– Иди за мной!
Гекк обернулся, не отрывая губ от рога, когда рука легла сзади на плечо.
Но в следующую секунду рог выпал, обливая одежду терпким празднич-
ным вином. В глаза Гекку смотрел жрец. Убедившись, что смысл сказан-
ного дошёл до юноши, он повернулся и быстро засеменил к храму, ловко
огибая подвыпивших горожан. Другие на пути не попадались, ибо после
того, как жрец именем Святовита благословил народ, оставаться трезвым
не позволяли обычаи. Гекк шёл за жрецом, однако такой уверенности в
его шагах не наблюдалось.
У входа в храм жрец остановился, поджидая юношу.
– Ты будешь говорить с человеком, которому я служу.
Если сейчас с неба прилетело копьё, Гекк удивился бы меньше.
– Как человеку? Ты же жрец храма. Ты служишь Святовиту!
– Ты все поймёшь ещё. Позднее, много позднее. А пока запомни – не-
льзя никому говорить об этом человеке.
– Никому-никому?
– Никому, если не хочешь стать врагом Святовита. И ещё… Он ясно-
видящий, но не смей спрашивать о будущем.
Не дожидаясь ответа жрец проследовал в храм. Разом протрезвевший
Гекк поспешил за ним. Они прошли мимо идола с огромным рогом, только
вчера наполненным свежим вином. Тихонько скрипнула совсем незамет-
ная дверь в дальней стене храма и свежий морской ветер ударил в лицо.
Спустившись с заднего крыльца храма, о котором Гекк даже и не подозре-
вал, они подошли к скальному обрыву, и здесь юноша заметил, узенькую
лестницу, вырубленную в известняке, круто уходящую вниз.
259
Через пару минут Гекк стоял на широком балконе с высокой стеной

вместо перил загораживающей море. Однако шум бьющих в скалы волн
слышался совсем близко. Жрец молчал, глядя в темноту вырубленной в
скале пещеры. Так продолжалось больше минуты. Наконец из глубины
бесшумно вышел на балкон высокий, одетый в белый длинный плащ с
синим подбоем незнакомец. Из-под плаща проглядывало дорогое шерс-
тяное блио. Башмаки из толстой испанской кожи с золотыми застёжками
плотно обхватывали лодыжку. Но не дорогие одежды, а необычно высо-
кий лоб бросился в глаза Гекку в первый момент, да глаза, похожие на
спокойное море на рассвете, тёмное с синеватым отливом. Нижняя часть
лица незнакомца закрывала густая короткая борода, чёрная, но с малень-
кими вкраплениями седых волос.
Гекк готов поклясться, что никогда не видел этого человека на острове.
Ни в храме, ни в городе. Память у него отменная, один раз увидит – за-
помнит навсегда. Как и услышит.
– Это он? – голос оказался густым и низким.
Жрец только поклонился, не произнося ни слова.
– Хорошо, иди.
А где найти мне такого

Служителя, не слишком дорогого?
Наверное, целую минуту Родослав рассматривал Гекка. Для него хозя-

ин пещеры был незнакомцем. Я тоже разглядывал юношу, стараясь рас-
смотреть каждую чёрточку лица. Гекк. Сын. Единственный, любимый.
Два года назад, когда священное храмовое войско витязей на белых ко-
нях уже в третий раз на моей памяти вышибало с родной земли поганое дат-
ское войско, мне не повезло. Стрела, чуть задев нагрудник, скользнула под
плечевую броню, и наконечник остановился, лишь уткнувшись в пластину,
прикрывающую спину. Ещё живого, но уже без сознания меня принесли в
храм. Чтобы умер в этом священном месте, защита которого была смыслом
жизни. Сына не пустили, служители храма пытались меня спасти.
Утром жрец сообщил, что я был убит отравленной стрелой, и, чтобы
избежать эпидемии, моё тело сожгли на берегу, а прах развеяли над мо-
рем. Сын стал сиротой, потому что моя жена умерла ещё пять лет назад.
Хотя это не совсем верно: дети витязей сиротами не бывают. Да и шёл
ему шестнадцатый год.
260
Грудь была пробита совсем недалеко от сердца, и я провалялся в бреду

несколько недель. Потом пришёл в себя и увидел Родослава. Откуда мне
было знать, что это единственный человек, с которым буду общаться це-
лых два года? Жрец никогда не говорил со мной, не отвечал на вопросы,
лишь иногда выполнял незатейливые просьбы – принести воды или вина.
А сейчас привёл сына. Без просьбы. И, глядя из темноты пещеры на повз-
рослевшего юношу, я думал только о том, что не нарушу данное Родосла-
ву слово, не брошусь к такому родному и незнакомому уже мальчишке.
– Тебя зовут Гекк?
– Да. Как я должен к тебе обращаться? Жрец не объяснил, сказал толь-
ко, что служит тебе.
– Это так, но обращайся просто Родослав.
– Хорошо.
Какой же он молодец! Ни тени раболепия. Сколько достоинства, но ни
капли дерзости. Сын витязя, мечтающий тоже стать витязем!
– Я просто хотел посмотреть на тебя, Гекк. Ты мне понравился. Прихо-
ди завтра в это же время.
– Хорошо, Родослав.
– Ты помнишь всё, что сказал жрец?
– Да.
– Тогда иди.
Гекк пришёл на следующий день точно в указанное время. Родослав
встретил его на балконе, а я по-прежнему сидел в глубине пещеры. На
этот раз он сразу перешёл к вопросам.
– Ты хорошо знаешь голландский язык, Гекк. Откуда?
– Почти три месяца на острове жили два пленных голландца. Я выучил
их язык.
– Кроме тебя на острове живет ещё тысячи ругов. Многие общались с
ними больше тебя. Почему они не выучили? Откуда такие способности?
– От отца. Он знал шесть языков.
– Восемь. Знает, – и Родослав вскинул руку.
Сын смотрел на меня невозмутимым взглядом, какой присущ насто-
ящему витязю храма. Только надолго его не хватило. Но ему ещё нет
восемнадцати, кто же его осудит? Бросившись на землю, Гекк обхватил
руками башмак Родослава и сбивчиво забормотал:
– Кто ты, Великий бог?.. Скажи мне! Даже Святовит не может вернуть
на землю человека, чьё тело сожгли, а прах развеяли над морем … Тебе
служат жрецы… Скажи, кто ты?
261
– Скажу, Гекк, скажу. Только сначала обними отца. Ты ещё юн, но ско-
ро поймешь, что нет богов более великих, чем отец. А есть только одна
богиня. Мать.
Буду служить тебе славно,

Усердно и очень исправно.
– Ты опять не понял, Гекк! Убить крестоносца несложно. Твой отец в

мечевой сече справится с тремя за пять минут. Но придут ещё десять.
– Отец справится и с десятью!
Мой юный сын запальчив, как и положено в его возрасте. Но как это
приятно, когда дети так верят в отца! Родослав терпелив. Уже шестой ме-
сяц с того момента, как пустую лодку Гекка с порванным парусом приби-
ло к острову, мы живём втроём. Ежедневная дискуссия занимает два-три
часа. Иногда при них присутствую и я, чтобы помочь Родославу.
– Хорошо, но что делать, когда придёт сто?
Гекк молчал. Мне, сидящему на лавке за неструганым столом, было по-
нятно, как тяжело приходится сейчас сыну. Он стоял напротив Родослава,
непроизвольно напрягшийся и настороженный. Словно готовый отразить
неожиданный удар мечом.
– Что сделают триста витязей храма против тридцати тысяч тяжелых
крестоносцев? – продолжал Родослав.
– У них нет столько рыцарей!
– Нет. Но будут. Вся Европа, одураченная христианскими попами, со-
берётся и пойдет против Арконы. И примкнут к ним предавшие нас бра-
тья-славяне.
Родослав подобрался к основному тезису сегодняшней дискуссии.
– А потому, Гекк, ты должен понимать, что не рыцарь в тяжёлых доспе-
хах самый страшный враг всего люда человеческого – поп в рясе, с крес-
том в руке. Ибо по его указке идёт жечь и убивать крестоносец, слепой
меч его религии.
– Я хочу выбивать этот меч из рук христианских попов!
– Ты можешь большее, Гекк! Ты будешь бороться с их идеями. А для
этого меч – не лучшее оружие.
262
Сын молчал. Очень долго. Родослав не торопил. Мне тоже не хотелось

прерывать приглушённый звук волн, монотонно бьющихся в скалы.
– Хорошо, – голос Гекка выдавал набравшегося решимости человека,
– пусть я поверю всему, что ты говорил, Родослав.
– Не надо.
– Почему?
– Не надо верить. Надо знать. Ты веришь, что Земля вращается вокруг
Солнца?
– Нет, не верю, я знаю.
– И я знаю. И отец. Но там, – Родослав поднял к потолку пещеры руку
с вытянутым указательным пальцем, – никто не знает. И потому они
верят, что солнце каждое утро поднимается из моря и, совершив свой
путь по небу, снова погружается в него на закате.
Мне было приятно смотреть на сына. До чего же он умный! Мы с Ро-
дославом до такого разговора дошли только через год.
– Хорошо, если ты знаешь, что говоришь, – Гекк избежал неприятной
формулировки, – то получается, что Святовита нет! Что он выдумка на-
ших жрецов! А жрецы обманом управляют ругами, как попы крестонос-
цами. Так?
Родослав внимательно смотрел в глаза сыну, не отвечая.
– Так⁈
Хозяин пещеры сел рядом со мной за стол. Налил вина из высокого
глиняного кувшина в широкие чашки. Взял одну в руку.
– Твой сын начал думать над тем, что многие поколения ругов всегда
принимали на веру. Нас трое, Вячеслав! – он назвал меня на свой манер.
– Невозможно поверить, что это произошло всего за пять месяцев.
– Не надо, – Гекк подошёл и сел с нами.
– Что не надо? – опешил Родослав.
– Верить не надо. Надо знать.
Сын улыбался, а я смеялся в голос над человеком, самым главным бо-
гом на этой земле, развенчавшим в нас веру в любого бога.
263
Щёлк щелку ведь розь.

Да понадеялся он на русский авось
Студёная весна потихоньку отступила. Море уже не казалось таким

холодным. Тяжёлые тёмно-зелёные волны, от одного вида которых ле-
денящий озноб пронизывал до костей, всё реже и реже гуляли по морю.
Холодный северный ветер сменился на западный. Промозглая сырость,
жившая в пещере несколько месяцев, исчезла.
Мы стояли с Родославом на балконе, глядя на длинную тень острова,
протянувшуюся по морю.
– Не понимаю, зачем ты учишь меня всему этому? Разве витязю нужна
вся это мудрёная наука?
– Что?
Он явно не слушал меня. Похоже, мысленно был не в пещере. Но хоте-
лось вернуть его, у меня назрел вопрос.
– Почти три года ты показываешь мне удивительные вещи, но до сих
пор я не могу понять, как они помогут мне? Зачем этот Интернет?
Родослав беспокойно оглянулся. Вот и хорошо, теперь он здесь.
– Не волнуйся, Гекк занят, от стрельбы его может отвлечь только от-
сутствие пороха.
Словно в подтверждение моих слов в самом дальнем углу пещеры глу-
хо бухнул выстрел. Сыну учение только в радость. Мы готовились с ним
по-разному. Я знал, то чему обучал его Родослав, он на моих занятиях
не бывал никогда. «Не пригодится ему это, только помешает», – как-то
ответил на мой вопрос Родослав.
– Интернет, говоришь, зачем? Надеюсь, ты захочешь узнать, как про-
жил твой сын?
– Захочу. А ты не можешь мне рассказать?
– Не могу. Не знаю. Но ты – будешь знать.
– И про меня тоже не знаешь?
– Нет! – он вдруг улыбнулся. – Но надеюсь постоять возле твоего па-
мятника с надписью «От благодарной Руси».
Про Русь я кое-что слышал, когда ещё был витязем храма Святовита.
Потом Родослав много рассказал. Княжили на той земле три брата, что
родились в Арконе. Синеус и Трувор, правда, совсем мало, а Рюрик почти
двадцать лет. Только не помогло это. Окрестили ее попы византийские
руками предателей.
264
В глубине пещеры послышались шаги, и на балкон, слегка щурясь от

вечернего света, вышел Гекк.
– Ну, как успехи, юный витязь?
– Плохо, не моё это, Родослав. С мечом мне легче победить врага.
– Если у него в руках нет пистолета.
Но сын пропустил замечание мимо ушей. Так всегда бывало, когда в
голове у него зрела какая-нибудь новая мысль по устройству мира. Дейс-
твительно, выбрав момент, он неожиданно спросил:
– Родослав, а может всё, что ты задумал, просто не имеет смысла?
Сделав небольшую паузу, Гекк добился, чтобы внимание было прико-
вано к нему, и продолжил:
– Нет, я не предатель, только хочу понять, какой смысл в нашей битве
с христианством? Чем наши языческие боги лучше? Руги приносят им
жертвы, славят не хуже, чем попы своего бога. Победят христиане, будет
религия, победят руги – всё равно будет религия. Может, лучше нам с
отцом взять мечи и пистолеты и идти сражаться с крестоносцами не за
Святовита и других богов, а за землю, на которой родились? Ведь когда
мы победим христианство, то религия всё равно останется.
– Нет.
– Почему? Объясни.
– Болезни бывают разные. Ты хочешь, чтобы я объяснил, чем язычест-
во лучше христианства?
– Да.
– Хорошо…
Родослав помолчал немного, как будто собирался с мыслями.
– Без религии люди обойтись не могут. Слишком мал и беззащитен че-
ловек, чтобы в его не совсем развитой головёнке не появилась мысль о не-
обходимости защитника. Слишком мало он знает о мире, таком огромном
непонятном и беспощадном. Только религия религии рознь. Языческая
не опасна. Она никого не объявляет рабом. Она тянет человека по мере
развития на уровень бога. И тихо отмирает, сменяясь культурой в умах,
сползая в историю, как шкура с линяющей змеи. Другое дело христианст-
во, но мы говорили об этом не раз. Понятно тебе, раб божий?
Родослав съёрничал в конце, и это меня насторожило. Когда живёшь с
человеком почти три года в одной пещере, легко начинаешь понимать его
настроение.
– И долго языческая религия будет править миром, если победит?
– Да нет. Кризис уже миновал. Лет пятьсот осталось, не более.
265
Моя настороженность возросла. Уж как-то необычно строил фразы Ро-

дослав.
– Только она не победит, Гекк. Я… знаю.
– Что случилось, Родослав? – не выдержал я.
Он ответил не сразу. Даже не ответил. А как будто продолжил свою
речь.
– Витязи – элита языческого мира – уже пять часов бьются в мечевой
сече с крестоносцами. Триста свободных людей. Поэтому они положили
у стен храма пять тысяч рабов божьих, душа которых всегда стоит на ко-
ленях. Но храм уже горит, а с ним сгорает последняя надежда. Впереди
века беспросветного мрака.
Он замолчал, глядя на подступающие сумерки. Там за островом солнце
уже скрылось за горизонтом.
– Я хотел сделать это через несколько часов, – после паузы произнес
Родослав, – они есть у нас. Но это ничего не изменит. Поэтому начнём
прямо сейчас.
Он вошёл в пещеру, достал из-под плаща странный прозрачный сосуд с
зеленоватой жидкостью. Потом на столе появились такие же прозрачные
чашки. Тщательно отмеряя дозу, Родослав разлил жидкость. Я заметил,
что у Гекка было налито меньше всех, а у Родослава больше.
– Запомни, – Родослав протянул невзрачное колечко сыну, – Эльзас.
Город Эльзас. Кольцо приведёт тебя.
Потом он протянул точно такое же кольцо мне.
– Изборск.
– Там, где похоронен Трувор?
Родослав слегка поджал губы, давая понять, что я не вовремя проде-
монстрировал знания. Но продолжил ровным голосом:
– Да. Тебе надо будет подняться на башню с названием Луковка. Её
построят через несколько веков. И ты всё увидишь, если сравнишь пей-
заж с рисунком на кольце. Этих средств вам хватит на всё. А пока вот,
возьмите!
Он кинул на стол четыре золотые монеты. Потом поднял чашку. Мы
следом за ним.
– Помните: если нужно будет взяться за оружие – беритесь. Но главное
– это ваш ум. Только его по настоящему боится «святая церковь». Удачи
вам, витязи! Прощайте!
Жидкость обожгла рот, огонь вспыхнул в глазах. Последнее, что я уви-
дел, был расплывающийся, становящийся прозрачным силуэт Гекка.
266
Поп ни ест, ни пьёт, ночи не спит:

Лоб у него заране трещит
Нидерландский посланник при русском дворе барон Геккерн Луи-Бор-

хард де Беверваард смотрел на невзрачно-неприметного человечка, не-
сколько сбивчиво объясняющего суть дела.
– …граф Виельгорский передал. На дознание-с, к нам в Третье отде-
ление. Самолично видел. Так и написано: «выбрали Александра Пушкина
коадьютором великого магистра Ордена Рогоносцев».
Этот писарь уже давно считался лучшим агентом барона. Может, он
работает не только на него? Это провокация? Вряд ли.
– Любезный, я должен увидеть этот диплом.
Геккерн говорил по-русски, что делал крайне редко. Многие из его зна-
комых были уверены, что он не понимает русского языка.
– Никак-с, невозможно, ваше благородие. Сам господин Бенкендорф
заинтересовался.
Но Геккерн уже достал из бюро толстенную пачку денег.
– Приходи в любое время, днём или ночью. Мне нужно только десять
минут. Иди, любезный, и порадей как следует.
– Да мы что… да мы завсегда. Если можно, конечно… Наше дело пи-
сарское…
– До утра приноси, я предупрежу прислугу, чтобы меня будили в любое
время. А не сможешь, так утром деньги вернешь.
«Как же, вернёт! – подумал Геккерн, лично провожая посетителя. – У
самого Бенкендорфа из рук вырвет и принесёт за такие деньги. Камер-
юнкеру Пушкину царь в два раза меньше за год платит».
Слуга разбудил посланника за полночь, писарь ждал в гостиной.
– Вот, пожалуйста, ваше благородие. Раньше никак-с. Вызвался сам бумаги
переписать… А дознаватель господин Корзунский всё никак уходить не хо-
тел. Потом ушел, а письмо-то в столе оставил-с… Утром раньше всех приду,
положу как было…
– Точно тот самый диплом?
– Как можно?.. Тот самый… не извольте сомневаться… Сам граф Бен-
кендорф-с читали-с…
– Хорошо, жди.
Геккерн рассматривал диплом в кабинете, поставив на стол сразу че-
тыре канделябра.
267
Бумага явно нерусского производства. Пошлина очень высокая. Прина-

длежит иностранцу? Или… иностранному дипломату⁈ На обороте над-
пись: «Александри Сергеевичу Пушкину». Александри? Почему Алек-
сандри? Автор плохо знает русский язык? Иностранец? Да, всё сходится
на иностранце.
Кому отправлен диплом? Только графу Виельгорскому? Глупо! В первую
очередь самому Пушкину, иначе диплом вообще не имеет смысла. Но по-
лучается, что не только ему. Кому ещё? Кому ещё мог отправить письма
иностранец, желающий насолить Пушкину? Конечно, людям, которые с ра-
достью разнесут эту весть по свету! Нарышкин? Долгорукий? Не пришлось
бы платить, диплом давно бы уже был на этом столе. Странно. Разосланный
почтой, он не попал ни к одному из недругов поэта. Более чем странно.
«Великие кавалеры, командоры и рыцари светлейшего Ордена Рогонос-
цев в полном собрании своём, под председательством великого магистра
Ордена, его превосходительства Дмитрия Львовича Нарышкина, едино-
гласно выбрали Александра Пушкина коадьютором великого магистра
Ордена Рогоносцев и историографом ордена».
Написано печатными буквами по-французски, чисто без единой ошиб-
ки. Француз? Дантес? Который ни на родном, ни на русском языке не
знает, как пишется слово «историограф»? Кто же может быть автором
диплома? Кто же этот глупый иностранец, который выписывает диплом
Пушкину на языке российского высшего света, но, перевернув лист, на-
чисто забывает, что тот свободно читает по-французски. Неужели? И ведь
поверят же! Поверят, что этот пасквиль сочинил барон Луи Геккерн!
Итак, что же получается? До глубины души оскорбленный Пушкин при
поддержке друзей, которым тоже попал диплом, ищет и находит автора.
Вызов на дуэль. За Геккерна, человека уже немолодого, выходит стре-
ляться «сын» – Жорж Дантес.
В своё время посланник специально ездил к настоящему отцу в Эльзас,
чтобы тот отказался от отцовских прав. Нужные аргументы в достаточном
количестве были зарыты рядом более чем шестьсот лет назад. Заодно и за-
пасы пополнил. Потом он усыновил этого жеребца, чтобы можно было при
случае выставить на дуэли. Стрелять без промаха барон так и не научился.
Но кто же автор? Настоящий, который так ловко решил подставить ни-
дерландского посланника? Который, несомненно, знал, что всё закончит-
ся дуэлью между Пушкиным и Дантесом? Ведь диплом – это повод. Кому
больше всех нужен повод?.. Да неужели⁉ Не может быть! Ай да Пушкин!
Ай да сукин сын!
268
Ум у бабы догадлив,
На всякие хитрости повадлив
Писарь ушёл, а барон никак не мог заснуть. Почему так скверно склады-
ваются дела? Человек, которого он прибыл сюда защищать, ненавидит его.
Но это не страшно – страшно, что ситуация выходит из-под контроля.
Геккерн вспоминал, как труден был путь сюда. Как покупал на золото
Арконы биографию, как устилал драгоценными камнями дорогу к месту
посланника при русском дворе. Неужели всё напрасно? Нет, он уже сде-
лал очень многое. Кто бы знал, с каким трудом дался последний год!
Когда Пушкин женился на Наташе Гончаровой, барон понял, что беды
не миновать. И действительно, всё шло не лучшим образом. Поэт потерял
свободу. Нет, красавица не требовала, чтобы он бросил своеё занятие. Но
красивая женщина это всегда огромные расходы. Частные долги, займы в
казне накинули финансовую петлю. Это ещё не страшно. Рано или поздно
Геккерн нашёл бы способ разрубить узел. Двойная цензура, вопли крити-
ков о конце таланта тоже можно пережить – в конце концов, не напечата-
ют сейчас, появится лет через пятьдесят. А вот Натали…
Смысл жалования чина камер-юнкера поэту не сразу понял даже ис-
кушённый в интригах барон. Лишь потом догадался, что Николай I хотел,
чтобы Натали Пушкина танцевала в Аничковом дворце, где на балах царь
чувствовал себя первым кавалером. Впрочем, сначала всё было пристой-
но, и посланник немного успокоился. Это был небольшой период успеха,
даже удалось незаметно погасить два мелких долга. Но все резко изме-
нилось после того, как Пушкин подал прошение уехать в Михайловское
на три года. Его отпустили… но только на полгода. Так, что Натали ехать
вместе с ним не имело никакого смысла. Тогда Геккерн понял, что гото-
вится решительная атака. И как бы ни сложились отношения у первой
красавицы с первым кавалером, поэту несдобровать. Пушкин уехал. На-
тали осталась. И тогда Геккерн решился на отчаянный шаг.
В светских кругах Петербурга появился красивый остроумный самоуве-
ренный кавалергард. Жорж Дантес, тогда ещё не приемный сын, а просто
юный друг нидерландского посланника, познакомился как-то на балу с
Натальей Пушкиной и стал оказывать ей знаки внимания. И атаки со сто-
роны царя не последовало. Ещё бы: ему ведь пришлось бы опуститься до
соперничества с кавалергардом! Потом очередная беременность Натали
совсем сгладила ситуацию, и всё было бы хорошо, если бы не Жорж. Он
269
влюбился. Вначале Геккерн отнесся к этому спокойно, но Жорж совсем

перестал слушаться. На все доводы отвечал:
– Она любит меня!
И вот итог – диплом рогоносца. Не лучшее творение великого мастера
слова. Если всё верно, то завтра надо ждать письма от Александра Сер-
геевича.
Попадья говорит: «Знаю средство,

Как удалить от нас такое бедство
– Слушаю вас!
Голос звучит спокойно и ровно, даже затаённая злоба не проглядывается. Всё
верно, ему нужен Дантес, а посланник – лишь средство до него добраться.
– Милостивый государь, не буду скрывать, я сегодня по ошибке вскрыл
и прочитал ваше письмо моему сыну. Скажу прямо, дуэль не лучший вы-
ход из создавшейся ситуации.
– Почему? Мы решим этот вопрос прямо сегодня.
– Сегодня никак не получится. Жорж дежурит в полку, сменяется толь-
ко завтра после полудня. Так что раньше, чем послезавтра о дуэли не мо-
жет быть и речи.
Пушкин помедлил с ответом, глядя в окно.
– Хорошо, ваши доводы убедительны. Я пришлю секундантов завтра
вечером, чтобы они могли обговорить все условия.
– Но я приехал для того, чтобы уговорить вас отложить дуэль.
– Вы уговорили. Мы отложим ее на два дня.
– На две недели, Александр Сергеевич!
Геккерн произнес фразу по-русски, без акцента, сделав ударение на
окончании имени поэта. Не обращая внимания на удивленно вскинутые
брови Пушкина, барон продолжал медленно вышагивать по комнате.
– Дело в недоразумении, я надеюсь, что всё разъяснится. Впрочем,
если вы и через две недели не заберёте свой вызов, то дуэль состоится на
следующий день.
Посланник подошёл к столу и небрежным жестом взял лежащую англий-
скую трость, с которой Пушкин не расставался последнее время. Так и есть:
тяжёлая! Четверть пуда, наверно. Он тренирует руку, готовясь к дуэли.
– Я подумаю! – голос поэта говорил о том, что он ещё не пришёл в себя
от той русской фразы, так небрежно брошенной бароном.
270
Закажи службу, чтоб стало ему невмочь;

А требуй, чтоб он ее исполнил точь-в-точь
– Он убьёт тебя!
– Я не боюсь, отец! Готов стреляться хоть завтра!
Чуть прищурившись, Геккерн смотрел на Жоржа. «Не успел ты родить-
ся! Совсем немного, лет на двадцать, – думал барон, – а то бы настрелял-
ся вдоволь. А сейчас лежал бы где-нибудь между Москвой и Смоленском
вместе с ещё двумя сотнями тысяч таких же храбрых французских стрел-
ков».
Барону было не по себе. Нет, дуэль он, конечно, расстроит. Но этот бы-
чок, которого когда-то посланник жалким и больным подобрал в обдри-
паной гостинице, явно мнит себя героем. Эдаким лихим кавалергардом
русской армии. Сам черт не брат! Самоутверждается, скотина, против
Пушкина готов переть рогами.
– С завтрашнего дня, тебя никогда и никто не увидит около Натали!
– Нет!
– Я сказал: никто и никогда!
– Мы любим друг друга!
– Это не имеет значения. Имеет значение только дуэль. Так вот – дуэли
не будет! От своего решения я не отступлюсь!
– Но как ты сможешь расстроить дуэль? Он никогда не заберёт вызов!
Верно, никогда не заберёт. Плоха его жизнь последнее время. Кажется,
весь свет против него. Вот и мечется его душа как в клетке. И не находит
выхода. Травля со всех сторон и Дантес – самая подходящая кандидату-
ра, чтобы отомстить всем врагам сразу. Только это тоже не выход. Убьёт
француза – получит другого соперника, которого на дуэль не вызовешь.
Да и самого убить могут. Жорж с пистолетом на ты. Нет, дуэль надо рас-
страивать, а потом делать всё, чтобы ехали они в Михайловское вместе с
Натали. Но это потом, сначала дуэль.
– Ты сделаешь предложение. Екатерине Гончаровой. Завтра же.
Дантес смотрел на Геккерна взглядом человека сходящего с ума.
Странно, но он мгновенно понял замысел барона.
– Нет!
– Да!
– Нет, я не люблю её! И никогда не смогу полюбить такое чудовище!
– Это не важно. Достаточно того, что она от тебя без ума и предложе-
271
ние будет принято сразу же. Пушкин заберёт вызов по той причине, что
вскоре вы будете женаты на сёстрах. К тому же глупо ревновать к жене
того, кто делает предложение другой женщине.
Поди-ка сюда,
Верный мой работник Балда.
Как наешься ты своей полбы,
Собери-ка с чертей оброк мне полный.
Барон успокоился, свадьба Екатерины Гончаровой и Жоржа Дантеса

состоялась за неделю до крещения. Ещё в ноябре, когда о предложение
кавалергарда младшей из сестёр Гончаровых стало известно в светских
кругах Петербурга, Пушкин забрал вызов. Кроме того, царь тайно (но не
от Геккерна, разумеется!) взял с него обещание не стреляться на дуэли ни
под каким предлогом. Теперь можно было подумать, как лучше отправить
всё семейство Пушкиных в Михайловское. Надо бы успеть до весны, пока
дороги не расползлись от весенней распутицы.
И здесь барон совершил главную ошибку. Он совершенно не придал
значения тому факту, что на очередном балу Натали и Жорж опять встре-
тились. Прошло только две недели после свадьбы, да и Жорж присмирел.
Хотя кто-то болтал, что он опять донимал госпожу Пушкину взглядами
да намеками, так ведь в каждый рот подушку не засунешь.
К обеду Жорж не вышел, и тогда посланник справился о нём у слуги.
– Юный барон сказал, что обедать не будет, поскольку имеет какое-то
неотложное дело.
Смутное возникшее беспокойство заставило Геккерна пройти в комнату
«сына». Увидев письмо, валяющееся около кровати, барон машинально по-
добрал его, и в этот момент ощущение непоправимой беды пронзило его.
«Барону Луи Геккерну».
Жорж вскрыл пришедшее позавчера своему приёмному отцу письмо!
И ничего не сказал барону!
«Позвольте мне изложить вкратце все случившееся: поведение Ва-
шего сына мне давно известно, и я не мог остаться равнодушным».
Дальше! «…остальное Вы знаете: я заставил Вашего сына играть столь
жалкую роль». Дальше! «…Не могу позволить, чтобы сын Ваш после
своего отвратительного поведения осмелился бы обращаться к моей
жене и, ещё менее того, говорил ей казарменные каламбуры и играл роль
272
преданности и несчастной страсти, тогда как он подлец и негодяй».

Всё! Нарыв вскрылся, когда уже казалось, что опухоль спадает. Жорж не
показал письмо, адресованное барону, и отправил вызов на дуэль Пушки-
ну, который, конечно, его принял. Сейчас Жорж уехал стреляться. Все эти
мысли пронеслись в голове Геккерна раньше, чем он дочитал письмо. Ещё
через несколько минут он летел на санях в сторону Третьего отделения.
Перепуганный писарь и не думал ничего скрывать.
– Что у вас знают о дуэли⁈
Геккерн не сомневался, что здесь о дуэли знают. У Бенкендорфа зря
хлеб никто не ест.
– Мне доподлинно неизвестно-с, но четверых человек отправили в Ека-
терингоф. Один говорил, драчунов арестовывать.
Уже стемнело, а барон всё метался в санях по окрестностям Екатеринго-
фа. Это было его второй, уже не имеющей никакого значения ошибкой. Бен-
кендорф знал, где состоится дуэль, но отправил людей в другую сторону.
Черти стали в кружок,

Делать нечего – собрали полный оброк
Да на Балду взвалили мешок.
Я вышел из гостиницы уже поздно вечером. Жаль, что не удалось дое-

хать до Изборска. Ничего, немного подожду ещё. Завтра открою тайник
и решу все финансовые проблемы. Деньги уже почти кончились. Те две
золотые монеты, что обменял на рубли в Пскове у неторопливо прогули-
вающегося по тротуару толстяка около здания с надписью «Сбербанк»,
конечно, стоят дороже. Но не страшно, завтра у меня будет…
– Пивком не угостишь, обрубок?
Задумавшись, я не заметил, как оказался в окружении четырёх молод-
цов, возникших неизвестно откуда на грязной полутёмной улочке малень-
кого городка.
– Нет, пеликаны, это вы должны меня угощать. Гость здесь я.
Не уверен, что совсем правильно построил фразу, за эти дни на меня
обрушилось так столько новых слов! Родослав предупреждал, готовил, но
их оказалось так много, что даже при моих способностях к языкам, неко-
торые вылетали не к месту.
– Ни хрена себе наезды, – гнусаво протянул мой оппонент, – что за
блин с горы у нас нарисовался?
273
Стоящий боком и отрешённо глядящий вдаль верзила неожидан-

но с размаху ударил меня в лицо. Голову я, конечно, убрал, но удар
был резкий, из темноты и потому кулак вскользь прошёлся по ску-
ле. Не страшно. Но этого оказалось достаточно, чтобы я потерял
равновесие и, поскользнувшись, упал на одно колено в лужу около
забора. Истерически-припадочный смех в исполнении четырёх гло-
ток понесся над улицей. Сбивший меня детина стоял теперь ко мне
лицом и на его груди поверх чёрного свитера красовался приличного
размера золотой крест.
Я чувствовал, как витязь вытесняет во мне русского интеллигента
двадцать первого века. Стремительно поднявшись, выдернул из забора
штакетину, чем вызвал новый взрыв хохота.
– Страшно-то как! – прохрипел отморозок с крестом и достал из-под
куртки две гладкие палочки, связанные цепочкой. Ну, кистенёк так себе,
для детишек.
Я стремительно бросился, выбрасывая вперед руку с деревяшкой,
как будто целил в крест. Детина, несомненно, лучший боец всей кодлы,
мгновенно отпрыгнул назад, но мне он был не нужен. Это был не удар, а
только замах. Крепкий паренек, который всё время старался оказаться
у меня за спиной, так ничего и не понял. Я двигался вперёд, но рука,
описав широкий полукруг, внизу, почти на уровне колена резко шла
назад. Штакетина прошла точно между ног, поднимаясь снизу вверх.
Был бы у меня в руке любимый Аксиор – рассек бы до шеи. Двоих, дви-
нувшихся слева, остановил истошный вопль только что поражённого
мной бойца. А ещё через три секунды они бежали по улице, получив
по паре мощных ударов по мордам перемещающейся неуловимо для их
глаз штакетиной.
Мордоворот в чёрном свитере сразу понял, что не уйти и попытался за-
щищаться. Но было видно, что ему далеко даже до уровня крестоносцев.
Я уложил его в ту же лужу, в которой сам стоял на колене. Поставил одну
ногу на живот, держа штакетину около лица. Потом наклонился, сорвал
крест. Бросил, втоптал в грязь. На улице было тихо, скоротечный бой не
заинтересовал жителей окружающих домов.
– Забор починишь, – сказал я, бросая штакетину на грудь детине, – зав-
тра проверю.
274
Идет Балда, покрякивает,

А поп, завидя Балду, вскакивает…
Наверно, этого не следовало делать, но я не удержался. Когда стало по-

нятно, что все мои финансовые проблемы решены, зашёл в старое городище
на могилу Трувора. Мощный каменный покосившийся крест со следами не-
внятной неразборчивой надписи. Значит, решили с мёртвыми воевать? Он
же умер за век до начала крещения Руси! Настоящим язычником умер. А
крест ему в могилу как осиновый кол в нечистую силу вогнали? Свиньи вы
всё-таки, рабы божьи!
Почему-то часто думаю о Родославе. Кто же он? Почему оказался на
Руяне? Когда мы жили вместе, такие мысли не приходили в голову. Я не
спрашивал, он не рассказывал. Значит, так надо. Может быть, рассказ про
него напишу – эдакую красочную историю про неземной разум. Но это
потом, попозже.
Часто думаю о сыне. Информацию собирал по крупицам, но зато узнал
всё. Даже то, о чём историки не догадываются. Но им простительно, они
же не знают, где тайник был. И понятия не имеют, что там документов
сохранилось – аж на два исторических музея хватит. Я один знаю, кто
на самом деле погасил больше ста тысяч долгов поэта. И у меня самое
раннее и самое полное собрание сочинений Пушкина. И твоё покаянное
письмо, Гекк. Зря ты так себя рвал на части. Ну что ты мог, мой мальчик?
Это ведь его двадцать первая дуэль…
Сегодня в Интернете прочитал: «В Республике Коми сорвана постанов-
ка оперы-сказки Дмитрия Шостаковича “Балда” по известному произве-
дению Пушкина. Идея постановки такой оперы не понравилась секретарю
Сыктывкарской и Воркутинской епархии отцу Филиппу». Стоило ли так
бичевать себя, Гекк⁉ Уже почти двести лет прыгают попы до потолка, как
от первого щелчка. Он памятник себе воздвиг нерукотворный. Ты сколько
смог притащил камней в постамент. А это тоже часть монумента.
Окна моей уютной квартиры в Пскове выходят на памятник Ольге. Это
хорошо, мне нужно видеть этот памятник «равноапостольной», предав-
шей мужа, его отца и князя Олега, опекуна мужа, мощную Русь создавше-
го. Тогда я чувствую себя как у забора на тёмной улице, когда увидел крест
на подонке. И руки сами тянутся… нет, не к штакетнику. К клавиатуре.
Прав Родослав – моё дело не мечом махать, а романы писать. Он, ко-
нечно, пошутил насчет каменного или бронзового подарка «От благодар-
275
ной Руси». Но разве я не обязан сделать то, о чём попросил человек, по-
даривший мне такую удивительную жизнь? По шестнадцать часов в сутки
иногда работаю! Вот и сейчас сажусь за стол, ещё не видя канвы рассказа,
быстро набираю: «Когда рассказ был полностью написан и отредакти-
рован, автору пришло в голову заменить скучные и надоевшие три звез-
дочки (* * *) на небольшие отрывки из …»
А Балда приговаривал с укоризной:

«Не гонялся бы ты, поп, за дешевизной»
***
Я пойду по дорожке ранней
Зорьку первую повстречать…
Коль роса упадёт на камень,
То бела́ будет и горяча.
Я по тёмному лесу сырому

Прохожу, не пугаясь чащоб.
Раз тропинка в лесу ведёт к дому,
Это правильно и хорошо.
Проживаю тысячелетья,
На себя примеряю их –
Если пращур далёкий ответит,
Значит, голос в крови не утих.
Я вышёптываю память,
Я выкрикиваю века.
Если знание ведой станет –
Будет ноша моя легка.
Станислав Ермаков
О I съезде Круга Языческой Традиции
и «Манифесте языческой Традиции»
С 29 апреля по 2 мая 2007 г. в России, в долине подмосковной реки

Яхрома прошёл I съезд Круга Языческой Традиции. Объединение заяви-
ло о себе ещё в марте 2002 г. «Битцевским обращением», но более пяти
лет потребовалось, чтобы собрать на вече представителей 26 языческих
групп, составляющих ныне Круг. В Совет Круга, координирующий работу
этого общественного движения, входит около 50 представителей разных
стран (России, Украины и Белоруссии), городов и общин. Круг исповеду-
ет ценности индоевропейского наследия и включает сторонников русско-
славянского, северогерманского и эллинского язычества.
В отличие от других подмосковных мест, Яхрома всё ещё почти сумела
сохранить природную целостность и чистоту. На этом месте располага-
ется множество древних памятников (от неолита и дьяковской культуры
до позднего средневековья). Земля Вышгорода-на-Яхроме с давних пор
посещается современными язычниками. До сих пор в окрестных лесах
можно видеть боговы столпы, установленные ещё в 1990-х гг., в начале
нового этапа возрождения Исконной Традиции и Природной Веры.
Организация лагеря и быта осуществляли несколько членов Совета
Круга, а также представители НИО «Северный ветер», исследующего
современное язычество как культурное явление. В работе съезда приняли
участие 32 делегата (из 41 ранее зарегистрированного), то есть сюда съе-
хались свыше 3/4 ожидаемого числа делегатов, не считая более полутора
десятка гостей и группы обеспечения.
В числе делегатов были 5 волхвов, 1 жрец, 4 жрицы, 7 верховод, а также
общинники и общинницы объединений Круга и индивидуальные участни-
ки Круга (18 членов Совета Круга). Из 26 общин Круга было представле-
но 14 групп из Москвы, Киева, Одессы, Житомира, Королёва, Мурома,
Троицка, Наро-Фоминска, Обнинска, Серпухова, Рязани, Одинцово и
Гродно. Это были представители следующих объединений:
Языческий «Круг Бера» (Москва – Московская область)
Славянская языческая община «Внуки Даждьбожи» (Москва)
Одесская славянская языческая община «Велеяр»
ГардаКовен (Королёв Московской области)
279
Муромская языческая община «Великий Триглав»

Языческая община «Коляда Вятичей» (Москва – Московская область)
Наро-Фоминская языческая община «Путь Пращуров»
Обнинская языческая община «Велесова Тропа»
Рязанская Славянская языческая община
Житомирская языческая община «Великий Огонь» (Житомир – Киев)
Серпуховская языческая община «Финист»
Воинская языческая община «Кром» (Москва)
Языческая община «Родник Морены» (Москва)
Русская языческая община «Велесье» (Москва)
Присутствовали корреспонденты электронных и печатных СМИ (в т. ч.
«Независимая газета», «Российская газета»), а также радио «Голос России».
Среди гостей и участников заседаний съезда были к. и. н. А. С. Клеме-
шов (МГОУ) – активист программы превращения Яхромы в этно-истори-
ческий заповедник; Ф. П. Эльдемуров – постоянный автор журнала «Наука
и религия» и специалист по знаковым системам; С. Э. Ермаков – автор
книг по Традиции, главный редактор издательства «Ладога-100», иници-
атор программы «Священный остров Руян», представители ряда других
дружественных объединений и организаций.
В числе делегатов – старейшины русского языческого движения из об-
щины «Коляда Вятичей»: физик-ядерщик Н. Сперанский (волхв Вели-
мир) – автор многих книг по Традиции, в т. ч. «Русское язычество и шама-
низм» и «Шаманский дар волхования», а также художник А. Потапов (волхв
Мизгирь), автор книги «Русский ратный обычай». Делегатами съезда так-
же были: М. Качаева (жрица Доброслава, Рязань) – автор книги «Древняя
Русь в образах», мастер народных промыслов; Т. Колыженков (Ведослав) и
В. Самохин (Темносвет) – солисты популярной фолк-рок группы «Дорога
Водана» (Обнинск). Среди деятельных организаторов съезда исследователь
Языческой Традиции – Д. Гаврилов (волхв Иггельд, «Круг Бера»), автор
книг «Боги славян. Язычество. Традиция», «Наследие Арконы», «Трикстер.
Лицедей в евроазиатском фольклоре», «НордХейм. Курс сравнительной ми-
фологии древних германцев и славян» и др. Регистрировал делегатов съезда
и вёл заседания сопредседатель Совета Круга Языческой Традиции С. До-
рофеев (волхв Веледор, верховода общины «Внуки Даждьбожи»). Основные
мероприятия проходили с 30 апреля по 1 мая.
Началу съезда положил общий обряд поклонения Огню-Сварожичу
и установка столпа Велесу, в которых принимали участие представите-
ли всех общин, заявленных на съезде. Приветствие съезду поступило от
280
лица Сопредседателя Совета Ермолая (Юрия Першина), представляюще-

го в Совете две группы Эллинской веры из Омска и Волгограда. Были
сделаны воскурения ладаном и возлияния оливковым маслом в честь бога
Зевса (у славян – бог Дый). Прозвучал древний гомеровский гимн.
С. Ермаков и А. Клемешов провели экскурсии по заповедным местам
Яхромы, в том числе показали разорённое чёрными археологами городи-
ще Вышгорода, рассказали о быте древних славян и их предшественников
и ближайших соседей на этих землях.
Далее состоялось общее вече, на котором каждый участник от первого
до последнего, рёк слово. Было поднято много насущных и важных тем
языческого движения, озвучена полезная информация, принят ряд важ-
ных решений, связанных с жизнью Круга. Так, в целях перевода движения
на экономическую основу, съезд рекомендовал языческим группам обза-
водиться коллективной собственностью (начиная от походного снаряже-
ния и вплоть до земельного надела). Были согласованы принципы внут-
ренней организации Круга и общая информационная политика. Решено
установить всем вступающим в Круг общинам и группам испытательный
срок.
Вече показало, что большинство организаций Круга мыслят в одном
направлении и живут сходными исконными, природными ценностями.
Был выявлен ряд проблем, в основном информационного характера. Пе-
ред Советом Круга поставлен ряд задач, решением которых он намерен
заниматься в ближайшее время.
С 30 апреля на 1 мая проводились женские и мужские обряды имяна-
речений делегатов по славянской и северогерманской Традициям и освя-
щение оберегов.
1 мая съезд обсудил и единогласно принял как теоретическую осно-
ву для дальнейшего развития и осуществления деятельности организа-
ций Круга и их участников «Манифест языческой Традиции» (ББК 86.2
Г.124 Манифест языческой Традиции / Гаврилов Д. А., Брутальский Н. П.,
Авдонина Д. Д., Сперанский Н. Н. – М.: Ладога-100, 2007, – 40 с. ISBN
978-5-94494-047-6). Перед Советом была поставлена задача в ближайшие
годы разработать методические и практические пособия, уточняющие те-
оретические положения Манифеста, с последующим сведением их воеди-
но в «Программу языческого движения».
Съезд завершился 2 мая обрядами поминовения предков и павших в
Великой Отечественной войне, как то творили наши пращуры и как над-
лежит делать их потомкам.
281
Ключевым элементом съезда стало личное общение язычников из раз-

ных городов России, Белоруссии и Украины. Оно показало, что вещей,
которые нас объединяют, гораздо больше, чем недопониманий, а людей,
которые поддерживают Круг, – гораздо больше чем казалось ранее.
***
Принятый на съезде манифест, как говорится, пошёл в народ. Он уже
попал в вузы Петербурга, Омска, Житомира и Москвы, был отослан в
языческие общины Дальнего Востока и Калининграда, Томска, Волгогра-
да, Одессы, Житомира, Киева, Харькова, Кисловодска. Манифест распро-
странялся на Первом Съезде Круга Языческой Традиции: все делегаты
получили брошюры с его текстом. Информационные сообщения о Съезде
появились на лентах новостей влиятельных российских СМИ. Кстати, в
июле текст манифеста был перепечатан в Кировограде (Манифест язы-
ческой Традиции // Порог, 2007, № 7. – С. 16–22).
Лютобор (Денис Щедривый, г. Харьков) сделал перевод текста на анг-
лийский язык.
К сожалению после издания Манифеста весной 2007 года, уже осенью
на Украине появилась фальсификация текста, злонамеренно выполнен-
ная от имени одного из прежних делегатов I съезда…
В конце 2007 года издательством «Каштан» (г. Донецк) выпущена кни-
га «Путь Волхва» (подписано к печати в октябре 2007 года): Велимир,
Велеслав, Власов. Путь Волхва. – Донецк: Каштан, 2007. – 1228 с. ISBN
978-966-427-049-3.
Как приложение к этому изданию на восьми страницах (1216– 1223)
опубликован текст под названием «Манифест языческой Традиции» I съез-
да Круга Языческой Традиции. Эта публикация нарушила права его авто-
ров и издательства, ранее выпустившего «Манифест…» («Ладога-100»), а
также собственно Круга Языческой Традиции.
Опубликованный текст в незначительном объёме содержал фрагмен-
ты подлинного манифеста (подписан к печати 08.04.2007), действительно
принятого на I съезде Круга в мае 2007 года. Текст, опубликованный изда-
тельством «Каштан», представлял собою смесь откровенной отсебятины
и вольного пересказа настоящего Манифеста. На съезде это куцее сочи-
нение не принимали. Авторы его никогда не писали в манифесте о «кор-
282
реляциях Д. Белла», «принципе синхронности К. Юнга» и «об этничес-

ком еврее А. Эйнштейне, который, по мнению авторов фальсификации,
«был язычником-пантеистом». Были в этом фальсификате и совершен-
но убийственные провокационные вставки о «мировом правительстве и
христианстве».
Конечно, составители и издатели книги «Путь Волхва» не имели ника-
кого права публиковать «Манифест…» без согласования как с издательс-
твом «Ладога-100», так и со всеми авторами, сокращая реальный текст с
26 до 8 страниц, уродуя и искажая его.
24 января 2008 года Сопредседатели Совета Круга сделали официаль-
ное заявление о подделке программного документа Круга.
А уже весной 2008 года в руки авторов «Манифеста…» попал номер
официального издания WCER (Всемирного Конгресса Этнических Рели-
гий). В журнале столь уважаемой организации «The Oaks» (Issue № 6) на
страницах 35–44 был без единого упоминания автора перевода (Д. Щед-
ривый, Харьков, Украина) и собственно авторов текста Манифеста, а так-
же издательства «Ладога-100», впервые выпустившего «Манифест язы-
ческой Традиции».
По сути, налицо совершенно непорядочное, неуважительное отноше-
ние литовских издателей к авторским правам. Нам крайне жаль, что наши
коллеги из Литвы так поступают, и пусть Боги будут им судьями за это.
Попытки использования текста «Манифеста…» отмечены и в России.
Он растащен на цитаты в Интернете (причём без ссылок) и порою такое
использование искажает первоначальный смысл, заложенный в него ав-
торами.
Поскольку «Манифест…» вызывает столь странную реакцию на Укра-
ине, в Литве и не только, составители сборника решили ещё раз воспро-
извести как русский, так и англоязычный тексты этого теперь уже истори-
ческого документа.
Манифест языческой Традиции*
Вступление
Я зычество – не столько религия, сколько древнейшее природное ми-

ровоззрение. Пока существует этот Мир, пока светит живое Солнце и
вращается живая Земля, пока струят свои воды живые реки среди живых
гор и равнин, деревьев и трав, Язычество будет живо в глубинах души и
сознания каждого человека, кем бы он ни был и кем бы себя ни считал.
Язычество есть приверженность множеству извечных естественных
воззрений и верований. Они различаются между собою у разных наро-
дов, но едины в том, что Природа, Земля, Боги и почитающие их народы
(др.-русск. «ѩзык» – род, племя) пребывают в неразрывном взаимном
Родстве. Это сходство мировоззрения отражается в языке, речи, мышле-
нии, обычаях и укладе жизни человека, его семьи, рода, племени, народа,
общества.
В основе языческого мировоззрения лежит языческое мировосприятие.
Языческое мировосприятие есть следствие действия во внешнем мире
единых «естественных» законов мироустройства. Нынешнее язычество
является наследником язычества прошлого и отличается от него лишь
способом отражения тех же самых законов. Оно является «новоделом»
настолько, насколько новы способы выражения этих законов.
Человек, придерживающийся языческого мировоззрения, языческого
миропонимания и действующий соответственно, и есть язычник.
Сколь бы кто ни говорил: «Язычество кончилось, нет его!», – Природ-
ное мироощущение не может исчезнуть, умереть, пока человек существу-
ет из поколения в поколение на этой Земле и под этим Солнцем. Потому к
нему возвращались до нас, возвращаемся мы, и с ним, этим мироощуще-
нием, будут жить наши потомки. Мы, язычники, верим чувству родства и
познаём его и живую суть всей Природы всю свою жизнь.
Мы убеждены, что прямая передача исконной языческой традиции про-
исходит неразрывно – как через «умное знание» (научные разыскания),
так и через живую речь, обычай, уклад жизни народной. Внимательный
* Текст воспроизводится по изданию: Манифест языческой Традиции / Гаври-

лов Д. А., Брутальский Н. П., Авдонина Д. Д., Сперанский Н. Н. – М.: Ладога-100,
2007, – 40 с. и является собственно подлинным текстом «Манифеста…»
284
и непристрастный наблюдатель всегда отыщет в современности не толь-

ко следы язычества, но само язычество, если будет с должным почтением
воспринимать то, что его окружает.
Наши цели и задачи
Наша очевидная каждодневная цель как язычников – жить в согла-

сии с Родом и Природой, в сотворчестве с Богами, сохраняя веру и за-
веты предков, почитая их, будучи в ответе за Покон, за своё духовное
наследие.
Мы – язычники. Высшая наша цель – поиск и утверждение великой и
первозданной духовной истины и наполнение нашей повседневной жизни
её бесценными крупицами. Мы убеждены: человек может и должен жить
так, чтобы человеческая жизнь не противоречила Природе.
Язычество есть изначальное и естественное мировоззрение всякого
здорового человека. Это любовь к своему Роду, к Родной Земле, к Род-
ным Богам, обычаям предков и прошлому своего народа. А коль скоро все
нравственные установления требуют защищать то, что любишь, язычники
обязаны и будут защищать родных и близких, род и семью, Отечество,
веру в Богов и саму светлую память Пращуров.
Растворяясь в «нации», народ утрачивает исконную родовую культуру.
Например, русский народ, сумевший вобрать в себя на протяжении веков
множество других народов, сам стал жертвой чуждого проникновения. В
результате народная русская культура понесла тяжёлый урон. Мы убежде-
ны, что пока русский народ не вернётся к родовому самосознанию, не бу-
дет успеха ни самому русскому народу, ни России. То же касается и любого
другого народа. И только сознавая ценность собственной исконной Ста-
рины, возможно по достоинству оценить природные верования ближних
и дальних соседей. Не случайно многие наши единомышленники в Рос-
сии стараются постичь иные ветви индоевропейской Традиции, ощущая в
душе глубинную общность единокоренных мировоззрений.
Посему среди общих задач языческого движения мы видим:
– повсеместное возрождение и распространение исконных народ-
ных верований, традиций, отношения к Миру, разумных черт жизни
предков;
– осознанное извлечение повседневной пользы из Родовых и Природ-
ных ценностей – и не только для себя самих, но всего своего народа и
страны в целом.
285
Мы считаем язычество естественной и разумной идеологией, потому и

обращаем на неё внимание всего общества.
Отличительные черты языческого мировоззрения
Правда и Кривда в нашем мире принимают разные обличья. Но для всех

мыслящих людей Правда – то, что позволяет полноценно жить, творить и со-
зидать, а не сущест-вовать и приспосабливаться. «Счастье хорошо, а правда
лучше», – гласит народная мудрость. Правда – это и то, что существует в
действительности, и правое дело. Пусть она порою горька, но она – правда.
Правда и Кривда – две явленных противоположности. Но как можем
мы оценить сладость мёда, не вкусив горечи полыни? Одно поверяется и
постигается через другое.
То, что ныне называют законом диалектики, о чём ныне говорят как
о единстве и борьбе противоположностей, давным-давно было осознано
нашими предками и выражено в представлении о невозможности сущес-
твования того, что мы считаем Правдой, а равно того, что мы считаем
Кривдой, самих по себе, одного без другого. Вот почему ныне мы говорим
о единстве и взаимодействии противоположностей. Разделение мнимо, но
для всех людей оно существует как несомненная данность.
Для настоящего человека нет ничего превыше его семьи, блага его се-
мьи, его рода в настоящем и будущем, а также сохранения доброй памяти
о своих предках – кем бы они ни были. Отрёкшийся от семьи и рода теря-
ет честь и действует не по Правде. Он предаёт свой род, а род отвергает
его. Тогда истирается связь времён, Традиция, Память.
Семья, род есть малые части большого целого – племени, народа, стра-
ны. Эти понятия неразрывно связаны с Родной Землёй и памятью пред-
ков. Потому достойное служение своей Земле, её Природе есть служение
семье и Роду.
Мы – создания Богов, в которых не слепо верим, но знаем, что они –

личностны и сущи. Мы – потомки Богов, а посему не только храним в себе
их частицу, но и разделяем с ними ответственность за судьбы мира. Наши
Боги одновременно есть Мировые Силы, создавшие и поддерживающие
Творение, и наши прямые (пусть даже отдалённые) предки.
Язычники прошлого жили, сознавая, что Боги и предки присутствуют
рядом с ними постоянно. Они общались с Богами и героями и поступали
286
так, «как поступали предки». Мы, потомки, считаем это правильным и

стремимся действовать подобным же образом.
Язычество неотделимо от мифологического мышления, основанного
на обожествлении Природы и признании всех вещей во Вселенной и са-
мой Вселенной живыми (т. е. личностями).
Бог Богов всемогущ в круговращении Времён и во множестве своих
проявлений, отражений и ликов – Мировых Сил. Язычество почитает вы-
дающихся предков как Богов и признаёт Богами, то есть сущностями и
личностями, эти Мировые Силы.
Мир есть единое целое. Каждая его часть неразрывно связана с дру-
гой незримыми нитями. Если коснуться одной из частей, тронуть одну
из нитей, наше прикосновение рано или поздно всколыхнёт каждую нить,
отзовётся на каждой части. Нитей великое множество, но в то же время
все они суть одна, Единая Нить. Частей Мира великое множество, но в то
же время все они суть один, Единый Мир. Таков закон всеобщей взаимо-
связи.
Закон всеобщей взаимосвязи – закон внутреннего родства всего Су-
щего, союза и связи бессмертных Богов со смертным человеком, а чело-
века – с его семьёй, родом, племенем, народом, Природой – и с самими
бессмертными Богами. Круг.
Всё в Природе движется по кругу. То, что случилось однажды, непре-
менно произойдёт вновь – пусть по-другому, но произойдёт. Так каждое
утро начинается новый день, лето сменяет весну, а зима – осень. Так и че-
ловеческая жизнь. Она – ниточка, отмеренная Пряхами каждому из нас.
Одна из бесчисленного множества. Похожая на другие, но единственная
и неповторимая. Истрёпанная человеком, она рассыпается и, казалось бы,
исчезает навсегда – но рано или поздно, обновлённая, вновь и вновь ока-
зывается впрядена во всемирное полотно событий.
Мировая Нить такова, что все прочие нити как бы вплетены в неё, а
всё конечное одновременно бесконечно. Потому события повторяются, а
у каждого события своя череда, свой оборот. Всякий конец чего-то есть
начало нового. Так задумано Богами, так измыслил Бог Богов. Он – всему
начало, он же – всему завершение. Всему мерило. Он начинает отсчёт
времён, он же их сворачивает. И так без конца.
Круговращение времён, событий и вещей можно предугадать, предви-
деть, предвосхитить. Однако это не означает неизбежности предугадан-
ного. Бывает, Мировые Силы, словно могучие вихри, влекут язычника
к, казалось бы, неминуемому. Но сильный человек, ведая направление
287
движения и действуя по Правде, всегда способен изменить кажущуюся

предопределённость, поменять местами вероятности. Рок безраздельно
властен лишь над уделами тех, кто слаб. Сильные духом сами двигают
звёздами.
Способностью человека властвовать над собственной Долей (Счас-
тьем) и преодолевать Недолю (Злосчастье) в значительной мере опреде-
ляется его положение в Мире. Мы в этом убеждены. Человек не рождён
рабом. Ничьим. Рабство – что мирское, что духовное – в равной степени
унизительно, позорно и неприемлемо для рождённых свободными. Сво-
боду ограничивает лишь мера ответственности, добровольно возложен-
ной на себя.
Поскольку мы – родичи наших Богов, мы восприняли от них способ-
ность присутствовать в разных Мирах, Временах и Пространствах. Родст-
во с Богами открывает постигшим его дорогу в «Горний» дом. Но пос-
кольку мы также есть плоть от плоти Родной Земли, нам открыты и её
потаённые тропы. Мы признаём, что великая Природа мудрее любой из
своих малых частей.
Язычество древних – даже если бы кому-то очень захотелось думать
именно так – не было слепой верой, загнанной в окостеневшие тиски
обычая. И нынешнее язычество ни безоглядной верой, ни исключитель-
но религией точно не является. Загоняемое в тиски догматов, язычество
перестаёт быть живым, то есть самим собою, оказывается под угрозой
вырождения в неформальную религию. Но вновь и вновь возвращает себе
первозданную чистоту и полноту. Лишь Боги пребывают неизменны. В
этом мы видим круговорот всего Сущего и, одновременно, незыблемость
основ Мироздания.
Основа язычества – знание. Знание, унаследованное от предков и про-
шедшее проверку временем и делом. Знание, полученное путём разного
рода разысканий, то есть научное. Знание личное, глубинное, постигну-
тое на собственном опыте, зачастую через мучительные поиски и испыта-
ния и уж в любом случае – через изменение себя. Задумано, видимо, так,
что знание приходит разными путями – и по наследству, через обучение,
и посредством духовного восхождения, и путём созерцания глубин духа,
через которые открывается путь к высотам.
Потому, видимо, язычество уже в далёком прошлом постигло многое
из того, что нынешняя фундаментальная наука считает своими новейши-
ми открытиями.
288
Единая всепроникающая нить незримо связывает всех малых и вели-

ких, Землю и Небо, человека и дикую Природу. Человек, плоть от плоти
Мира, воспринимая мир, невольно уподобляет его себе, но одновременно
воспроизводит Мироздание внутри себя.
Наше отношение к своему внутреннему и внешнему миру есть наше
отношение к своему роду. Если мы не бережём мир и Природу вокруг и
внутри себя, мы закладываем основание будущих бед наших потомков.
Вот основа того, что теперь называют «экологическим мышлением».
Язычество – это осознание необходимости понимать окружающий тебя
Мир. Понимать Мир в целом, в отдельных его проявлениях и их совокуп-
ностях. Это умение договариваться с Миром и любыми его проявлениями,
дабы неосторожным словом или поступком, опрометчивыми действиями
не нарушить хрупкого равновесия, в котором он, этот Мир, пребывает.
Но, кто бы ты ни был, – станешь ли ты сидеть сложа руки, если дом
твой рушится на глазах, земля уходит из-под ног, вода горька, а воздух не
дарит жизнь и бодрость, но душит и убивает?
Останешься ли ты отстранённо-безучастным, если мать твоя умирает в
долгих муках, а дети превращаются в уродов?
Если ты не умер душевно и духовно, если ты – не только «биологичес-
кая оболочка», но – Человек во всех смыслах, ты бросишься спасать – не
утварь, не скот, но основу основ – свой Мир, вырождение и гибель кото-
рого делают бессмысленным и невозможным дальнейшее существование
тебя и твоего рода.
Подход язычника к Природе основан на признании за нею – и за всеми

себе подобными – всех прав живого существа. Природа испытывает боль
на всех уровнях и способна радоваться как человек.
Мы убеждены, что Природа мудра, что «верх» и «низ» человека – от При-
роды и от Бога Богов в ней, именуемого Родом, Рудрой, Одином, Логосом…
Личная цель язычника – достижение Лада. Лад, или языческая гармо-

ния, – такое состояние, когда отсутствуют неразрешимые противоречия
как в душе человека, так между человеком и окружающим его миром.
Достижение Лада есть следствие мыслительного и духовного постижения
язычником законов бытия Вселенной и своего места в ней. Лад приходит
тогда, когда язычник осознаёт себя в круговращении Природы и научает-
ся деятельно следовать её законам – от часа рождения до таинственного
мига смерти.
289
Потому язычество есть мировоззрение, направленное на самосовер-

шенствование личности. В современных условиях язычество способно
дать целенаправленному и трудолюбивому человеку:
– физическое и нравственное здоровье, умение жить в гармонии с за-
конами Природы, не насиловать её: язычество экологично, это экология
и Природы, и сознания;
– свободу выбора пути духовного развития;
– власть над своим организмом и своим разумом;
– способность творчески взаимодействовать с Силами Природы и
Мира.
Язычество – это следование правилу разумного, сознательного самоог-
раничения, рамки которого определяются сложившимися условиями су-
ществования того или иного человека, рода, народа, исповедующего язы-
чество. Эти рамки были, есть и будут различными для жителя гор, равнин,
приморья, Севера, Юга, Востока, Запада, – но они были, есть и будут.
Чувство родства, традиционные отношения людей в роде немыслимы без

истинного и глубокого ощущения неразрывной связи предков и потомков,
людей и Богов. Это связь не только с прошлыми, но и с будущими поколе-
ниями. Почитание предков и традиций есть забота не только о себе самих,
но и, в первую очередь, о потомках.
Язычник не только почитает традицию и следует воле предков, сохра-
нивших и защитивших Родину, но и мыслит о своих потомках, о том, что
мы завещаем им и что оставим им в наследство. Работа на Будущее, одно
уже мысленное создание его светлого манящего образа не менее важны,
чем сбережение опыта прошлого.
Как это привычно и просто: отрицать, порицать, обличать, восставать

«против…» Куда труднее – но и куда достойнее! – восстать «за…»
Мы убеждены: разлад и скорый крах – вот удел любого движения, если
его вожди и участники умеют и стремятся лишь обличать пороки мира.
Языческое движение обречено, если его участниками и, тем паче, вождя-
ми, станут те, кто умеет лишь восставать «против…» Оно обречено, если
все мы – и его участники, и его вожди – окажемся ленивыми и безграмот-
ными крикунами, неспособными отличить золото от обманки.
Наш долг – научиться познавать, знать, принимать и чтить свои родовые
старины, своих предков и научиться уважать традиции родственных народов
и соседей. Наш удел – по крупицам собирать, накапливать и передавать зна-
290
ние – мифологическое, историческое, естественнонаучное, родовое, позна-

вать высоты, глубины, потаённые тропы, проникать в многослойные смыслы
слов нашего родного языка, дабы научиться слышать без искажений шёпот и
раскаты голосов из Прошлого и через Настоящее пронести в Будущее откро-
вения и заветы, благословения и предостережения Тех, Кто Были до нас. Наш
долг – научиться отличать Правду от Кривды, научиться стоять «за…».
Мы убеждены: истинное единство возникает лишь на основе сотвор-
чества, созидания – и само становится их основой и жизненной силой.
Единство – основа созидания. Созидание – основа единства. И так беско-
нечно, виток за витком.
Мы выступаем за готовность и умение учиться созиданию и созидать,
за сотворчество – порою наперекор и вопреки своим личным притязани-
ям. Мерилом же нашей способности жить и действовать подобным обра-
зом станет дело, и только дело.
Язычество и современный мир
Лишённые памяти веков, забывшие предков и утратившие внутреннюю

связь с окружающим миром, пренебрегая исконными и извечными естес-
твенными ценностями, поклоняются ценностям ложным – «ценностям»,
что с лёгкой руки современных жрецов Золотого тельца, бесцеремонно и
напористо подминая всё и вся, стремятся завоевать мир людей. Вот имена
их: Товар, Деньги, Потребление.
Те, кто ворочает денежными потоками, ныне уверены в своей безнака-
занности, потому что мир товарно-денежных отношений, мир, где деньги
выступают единым мерилом всего, принадлежит им.
Однако «боги» нынешней монетаристской и технократической циви-
лизации мертвы.
Служение таким «богам» влечёт за собою лишь одно – стремительный
бег нынешней цивилизации к собственной гибели. Порочна сама технок-
ратическая цивилизация. Не технология опасна, но господство техники
надо всем прочим.
Наркотики, алкоголизм, ядовитые производства и их детища – пре-
ступность и разврат, подавление культуры, растрата бесценных жизнен-
ных сил человечества на бесплодную гонку вооружений и безудержное
потребление – всё больше, больше, больше! – вот черты современной ци-
вилизации.
291
Эта цивилизация породила великие блага жизни – свет, тепло, книги,

связь, но она же породила и атомное оружие, экологический кризис, че-
ловеческую нетерпимость, безмерную жажду власти и потребления, сис-
тему мирового глобализма, делящую целые народы на слуг и господ. Она
отравляет человека. Она лишит его возможности растить здоровых детей,
жить в естественных условиях, принимать решения и давать оценки, опи-
раясь на собственные разум и волю, на опыт своих предков.
Нам пытаются внушить, что глупо и бессмысленно рисковать или от-
давать жизнь за идею. Нас настойчиво побуждают отказаться от искон-
но нравственной оценки происходящего, предлагая взамен «плюрализм
мнений» и «толерантность», при которых, скажем, разврат предстаёт в
обличье свободы поступков. Нас убеждают, что главная жизненная цель –
достижение как можно более высокого (прежде всего, материального) по-
ложения в обществе, а свобода выбора превращается в свободу выбора
путей и способов движения к этой цели. Нас так упорно, так назойли-
во подталкивают быть модными, словно не понимают, что это – курс на
истощение, когда интенсивность потребления многократно превосходит
возможности и скорость естественного возобновления ресурсов.
Генетически изменённая пища, программируемое и контролируемое
изменение психики и тела вплоть до последующего массового вырожде-
ния на уровне группы, популяции, народа, расы, человечества, широкое
использование психотронных и психотропных методов промывки мозгов,
постепенное оглупление, дальнейшее разобщение людей и превращение
их в не связанных друг с другом и не интересных друг для друга индиви-
дуумов… в стадо.
Мир наизнанку…
Язычники не принимают и не могут принять такую цивилизацию как
разумно, природосообразно устроенную. Глупо отрицать достоинства
современных технических устройств, помогающих людям жить. Но если
прежде вещи делались во имя творчества, красоты и честно служили лю-
дям, то ныне люди становятся рабами вещей. А это не по Правде!
То же касается эмансипации и её детища – феминизма. Проблема
эмансипации женщины возникает в том обществе, где по каким-либо при-
чинам женщина была целенаправленно низведена до уровня «существа
второго сорта».
В культуре современной цивилизации – по крайней мере, западной, – всё
менее выраженной, всё менее значимой и почётной становится исконная роль
женщины – матери, берегини, хранительницы обычая и уклада, семейного
292
очага. Женщина, которой навязана роль вещи, предмета обстановки, товара,

«исчадия ада», «нечистого создания», вынуждена приспосабливаться, что-
бы выжить в этой «мужской» культуре, не утратив своего бесценного «Я». И
тогда женщина перенимает мужской стереотип поведения – во всём. И, увы,
со всеми вытекающими последствиями, приближающими общество к «точке
невозврата».
В языческой же культуре и женщины, и мужчины – полноценные и рав-
ноправные существа, каждый – в своей области ответственности. Так же,
как Боги и Богини. Но если на горизонте появляется опасность, угрожаю-
щая роду, женщины и мужчины заменяют друг друга в обществе, добро-
вольно возлагают на себя обязанности, не свойственные им в обыденной
обстановке, и увечные мужчины становятся няньками, а здоровые жен-
щины – воительницами, во имя спасения их общего рода.
Поэтому в язычестве проблема эмансипации просто-напросто отсутствует.
Прекрасно иметь возможность отправиться на другой конец света, что-

бы полюбоваться дивными красотами природы и творениями рук чело-
веческих. Но радостно ли среди этой красоты обнаружить вдруг те же
одежды и бездумные лица, те же чипсы, гамбургеры и «колы», какими
кишел твой родной город?
И радостно ли, когда взгляды, лица, слова, души, память твоих едино-
племенников и соседей день ото дня блекнут, меркнут, утрачивают не-
повторимость, становясь похожими на примитивные двухмерные схемы,
контуры которых искажены и размыты? Люди-схемы. Печатные платы.
Стандарт.
В глобализации как таковой нет ничего дурного. Но почему эта гло-
бализация, в которую сегодня нас всех, образно говоря, волокут на ар-
кане и загоняют пинками, означает «быть как все» – либо «надо всеми»,
«есть что дают» и «знать своё место»? Почему эта глобализация требует
отказаться от своих корней как основы нравственных и поведенческих
установок?
Каждый народ, однажды возникнув, оказывается вплетён в нить судеб
этого мира – звуком неповторимой тональности, цветом неповторимого
оттенка… С какой же стати тот, кто сегодня является вдохновителем и
кормчим «глобализационных процессов», присваивает себе право вести
народы к превращению в похожих один на другого «общечеловеков»?
Подлинная глобализация – от маленькой округи в пять деревень до
континента с десятком государств на нём – возможна лишь тогда, когда
293
будет не только сохраняться и поддерживаться самоопределение того или

иного народа, но когда всякий представитель любого из народов будет
знать родные обычаи, исконную картину мира и подлинные исторические
судьбы страны. Мир подобен мозаике, где каждый её кусочек – отдельный
народ. Стоит выложить изображение кусочками одного цвета, оно исчез-
нет. Мы против такой глобализации!
Современный глобализм и выстроенная под него мировая экономика

подразумевают чёткое разделение сфер производства. Скажем, одна стра-
на производит металлопрокат и сталь, другая поставляет чугун, который
выплавляется из руды с использованием угля, привозимых, соответствен-
но, из третьей и четвёртой стран.
Традиционный язычник жил в мире, не знавшем понятия «глоба-
лизм».
Он, наш предок, в случае острой необходимости мог быть воином, зем-
лепашцем и ремесленником в одном лице (при всей незыблемости «со-
словных» границ в развитых обществах). А случись нужда – становился
повитухой, лекарем, мореходом, рыболовом, строителем, печником, охот-
ником… Поэтому-то он был куда более самодостаточен и, следовательно,
независим, чем современный человек с антибиотиками, горячей водой и
огнестрельным оружием.
В мире всеобщей глобализации каждый стал узким специалистом, зна-
ющим в своей области многое, а в соседних – почти ничего. Человек стал
слишком зависимым.
Как бы ни костерили натуральное хозяйство, оно было гораздо более
устойчиво к внешним воздействиям. Деревня, а чуть позже удел (деревня
плюс город под одним руководством) могли обеспечить себя всем необ-
ходимым, даже будучи отрезаны от остального мира (войной или при-
родными катаклизмами). Да, была торговля. Но от неё не было такой за-
висимости, как сейчас. Любой удел мог обеспечить себя едой, одеждой,
инструментом и оружием – то есть всем необходимым для жизни, выжи-
вания и сохранения рода, даже если торговцы не приезжали.
Теперь взглянем на мир современный. Долго ли продержится любой
крупный город, если прекратятся поставки еды? Воды? Электричества?
Топлива? Считанные дни, утверждают знающие. А если вдруг объявят
всеобщую бессрочную забастовку врачи? пекари? телефонисты? Мир об-
щества всеобщего потребления стал слишком взаимосвязан и взаимоза-
висим, а значит – управляем и направляем. И снова, казалось бы, – что
294
в этом плохого? Ведь даже у волков есть вожак. Проблема в другом: уп-
равляем – кем? направляем – куда и зачем? Тайна сия велика есть… Так
умный пастух с помощью подпасков и хорошо выдрессированных собак
приводит стада скота на бойню.
Зависимость – вот крючок, на который не должны попасться ни языч-
ники, ни языческое движение. Не должны, сколь бы завлекательной и ап-
петитной ни казалась наживка, скрывающая его жало.
Бытие определяет сознание. Сознание, в свою очередь, способно и обя-
зано перестраивать бытие. Мы считаем необходимостью сознательное пе-
ренацеливание человеческих потребностей.
Что нужно человеку – точнее, человеку как животному существу, –
чтобы жить и продолжать свой род? Быть сытым. Не испытывать стра-
даний от холода или жары. Иметь логово, чтобы укрыться от внешней
опасности. Накормить, напоить, согреть и вырастить в безопасности своё
потомство. Иметь некий «запас прочности» на случай, как ныне принято
выражаться, форс-мажорных обстоятельств.
Много ли необходимо – именно необходимо! – человеку пищи? воды?
одежды?
Наши прадеды и деды сурово наказывали младшеньких за брошенную
на пол корку хлеба, за недоеденную пищу в миске. Многим из нас это
ведомо по собственному опыту.
Праздничные наряды переходили от старших к младшим, пока не вет-
шали. Домашняя утварь служила семье до тех пор, пока не выходила из
строя так, что не подлежала починке. Вещи, оказавшиеся ненужными, не
выкидывали – отдавали тем, кто испытывал в них нужду.
То, что производилось людьми, производилось ими для людей и дела-
лось на совесть: чтобы елось сытно, чтобы служило долго.
Наши предки обращались с тем, что составляло их быт, бережливо и
разумно. В силу каких бы причин они ни поступали подобным образом,
их экономика была экономной. Она была, в отличие от нынешней, эконо-
микой разумного производства и потребления.
«Экономика», в дословном переводе с греческого, – наука о ведении
домашнего хозяйства. Образно говоря – это дисциплина, отвечающая на
вопрос: «Как мне сделать мой дом “полной чашей”?» Именно в таком
контексте и следует рассматривать экономическую концепцию языческо-
го движения.
Мы живем не в древней Европе и не в средние века. Реальности вуль-
гарной современной эпохи вторгаются в нашу жизнь вне зависимости от
295
нашего желания. Что-то мы используем, что-то принимаем, что-то отвер-

гаем.
Язычество никогда не отвергало собственности и достатка. В отличие
от христианства, оно не было против накопления вещественного богатства
в этом мире. Да, в Иной мир ты не возьмешь с собой ни скарба, ни денег.
Что здесь скопил, то здесь и останется, и это унаследуют твои потомки.
И это даст им возможность не думать о хлебе насущном, но размышлять
и мыслить в высоком смысле.
Достаток угоден Богам, и не случайно у русских широко почитаемым
богом был Велес, покровитель удачливых охочих людей и рачительных
хозяев.
Не случайно данный Отцом Побед (скандинавским богом Одином)
Старший Футарк начинается с руны собственности. Сделай хорошо себе
и своим близким – и вокруг тебя всем также будет хорошо. Но сделай это
по Правде!
В персидской традиции представитель торгового сословия, выходя на
улицу, громко спрашивал: «Есть ли тут кто голодный?» И должен был
накормить таковых.
Славянские, скандинавские и горские обычаи славились и по сей день
славятся своим гостеприимством, хлебосольством.
По обычаю древних скандинавов считалось неприличным гостю или
посланцу заводить разговор о делах, приведших его под кров хозяина,
пока сам гость не причастится общего хлеба и пива.
Были ли бедные? Да, были. Но те же персы не говорили: «Он беден».
Они говорили: «Он временно обеднел».
Справиться с бедностью и прочими подобными неприятностями нам
поможет наука. Но – наука одухотворённая, вобравшая в себя как неотъ-
емлемую часть представления о живом Мире, живой Природе.
Язычество, религия и наука
Идущий к своему идеологическому краху американо-европейский мир

всё более ищет опоры в христианской религии. Нередко прямо объявляют,
что западная цивилизация – христианская и построена на христианских
ценностях. В начале 2000-х годов неоднократно выдвигалось предложение о
внесении в Европейскую Конституцию упоминаний о Боге и христианстве. В
формально светской России Русская православная церковь сегодня получа-
296
ет в свои руки огромные богатства и вместе с ними возможность влияния на

чиновников, армию, милицию, сферу образования. В то же время в странах
ислама, а также в России и Европе появляются религиозные экстремисты,
зовущие к террору и жесточайшей войне с неверными, как было много сто-
летий назад. Есть в России и столь же яростные сторонники решительных
действий под знаком креста. Нас не раз пытались прежде и пытаются вновь
стравить на почве конфессиональной принадлежности и внутриконфессио-
нальных различий, следуя принципу «разделяй и властвуй». А мы забываем,
что задолго до выхода на мировую политическую арену так называемых ми-
ровых религий наши предки верили в живой Мир и его Силы. Люди почита-
ли Силы Богами и давали им имена. Но Солнце, Небо, Вода, Земля, как их
ни назови, пребывают неизменны. Язычники славят одних и тех же Богов.
Да, под разными именами, да, по-разному, но – от души. Судя по тому, что
человечество до сих пор живо, – любо, ох, любо Богам такое разнообразие!
Если продолжать слепо следовать провозглашённым Западом и ут-
верждаемым в России под давлением извне либеральным принципам
жизни, нарастающий конфликт неизбежно закончится общеевропейской
катастрофой.
Трагедия современной европейской цивилизации состоит в историчес-
ком разрыве между временем нынешним и временем минувшим.
У китайцев, японцев, индийцев нет такого разрыва. У них не стёрта
память о прошлом, а потому резко уменьшается возможность кризиса
внутри их цивилизации.
Историческая миссия идущих по пути язычества в том, чтобы соединить
полотно времён, ликвидировать разрыв между эпохами, перекинуть мосты к
эпохе повсеместного бытования подлинно Природного, истинно языческого
мировоззрения и одухотворения Сил Мира.
Духовную цель жизни современному человеку даёт подлинное языческое
мировоззрение. Наши предки – и мы – прямые потомки и наследники Богов.
Это значит, что мы должны продолжать их работу: облагораживать и стро-
ить мир по своей Родной Традиции, которую обязаны перенять у предков. В
этом залог счастливой жизни людей.
Ещё в средние века христианская церковь безраздельно монополизиро-
вала право на истинно божественное откровение и сегодня напористо – и
порою небезуспешно – пытается его отстоять. Отрицание глубинных основ
родства, унижение этнических культур авраамическими религиями лишило
целые народы их корней, смысла речи, а значит, гармоничной и полноцен-
ной реализации их на Земле.
297
Долой разнотравье! Да здравствуют ровненькие одинаковые газоны!

Но сколь же часто на необъятных просторах нашей Родины можно наблю-
дать одну и ту же картину: смиренно отстояв обедню в храме Христовом,
прихожанин по дороге домой делает крюк, дабы поклониться священно-
му дубу… священному камню… священному роднику.
Значительная доля человечества на новом витке истории всё чаще про-
являет стремление вернуться к изначальной, древней традиционной куль-
туре. И к ней стоит вернуться.
Современная наука – оплот техногенной цивилизации Запада, в глав-
ном верно служит идее Истины, но во многом, увы, копирует структуры
и функции средневековой церкви. Ныне школы, институты, университеты
внушают людям веру в «чудеса техники», как ранее внушали веру в Бога.
Научные институты и связанные с ними современные производства
(и все технологии вообще) безмерно расширяют сферу доступных науке
технических чудес. Демонстрация этих чудес приносит всем служителям
объективной истины справедливую славу. Время от времени эти служите-
ли сообщают нам откровения своего бога и говорят с нами религиозным
по сути языком, доказывая всё новыми и новыми техническими чудесами
божественную сущность Науки и её исключительное право на Истину.
И не сам ли суровый и бесчеловечный Бог Hауки тому причиной? Бог
холодный, жестокий, имя которому – Объективная Истина. Объектив-
ная – значит не зависящая от человека, от его души, чувств, мыслей.
Возможно ли полное познание Истины без переживаний, без душевных
мук, без приложения собственной Воли?
Именно «объективная наука», по сути, поставила человечество на грань
уничтожения, а оно всё ещё одержимо верой в её благое всемогущество.
Лишённые веры в живое, мы ищем опоры в мёртвом. Мы опираемся на
показания приборов, лишённых души, и поверяем им самое сокровенное,
что имеем.
Не случайно убийственный холод бездушного «объективного» знания
науки так отталкивает людей искусства, религии, прекрасно сознающих
при том, что без этих знаний жизнь современного человека невозможна!
Да, разум и чувства способны лгать, но обманывают даже «беспристраст-
ные» приборы! Под жестокой пыткой экспериментов лжёт сама Природа,
облегчая себе страдания…
Основным постулатом двух главных физических теорий двадцатого
века, теории относительности и квантовой теории поля, является силь-
нейшая зависимость объекта наблюдения, любого объекта, от наблюдате-
298
ля. Зависимость настолько глубокая, что зачастую экспериментатор сам

создаёт то, что он наблюдает.
Но это издревле было совершенно обычным для язычника – волхва и
мага. Ведь Вселенная зависит от нас не в меньшей степени, чем мы от неё.
Гуманитарные и естественные науки – наши союзники «по определе-
нию». Многие великие мыслители прошлого – философы древней Гре-
ции, например, были язычниками. Ныне к языческому по сути миропони-
манию приходит всё больше серьёзных учёных, ибо именно оно отвечает
их духовным запросам в наибольшей мере. Наука должна быть одухотво-
рена, но это не значит, что служителям её дозволяется смотреть на вещи
предвзято. Обман и самообман в науке недопустимы.
Вселенная участвовала в развитии человечества, а человечество в рав-

ной мере – в рождении Вселенной. Создавая себе языческих Богов, чело-
век творил Мир, а Мир творил его, человека.
Потому в деле творения Будущего естественное, экологичное и дейс-
твенное не на словах язычество и наука могут и должны быть союзника-
ми, друзьями, а не противниками.
Признав понятие «жизнь» за основу основ, приняв как данность пов-
седневность передачи и переработки информации в Природе, современ-
ная наука, в сущности, пришла к совершенно языческой картине мира.
Представление о повсеместном и постоянном присутствии информации
приходит в противоречие с главным принципом научного знания – при-
нципом Веры в объективное, с идеей объективного физического экспери-
мента. Мы стоим в преддверии серьёзных перемен в науке.
Языческая Традиция населила Мир Богами и духами, с которыми, если
ты чего-то желал добиться, следовало тем или иным образом ладить. А
на самом деле – просто вести себя с Миром по-родственному, а с Зем-
лёй – как собственной Матерью…
Постоянное присутствие родового начала внутри себя, в чувствах и мыс-
лях, в произведениях искусства, в дающей жизненные силы Природе ощу-
щают многие люди. Возможно, большинство. Не все признаются в этом.
Эволюция духа, переворот в познании мира, вызванный слиянием на-
уки, искусства и религии в единую социальную силу, является переходом
к открытому информационному обществу всеобщего экономического ра-
венства и индивидуальной свободы.
Одухотворить науку, поднять её к новым вершинам под силу лишь
искусству и традиционной вере – язычеству. Новый, невиданный доселе
299
сплав науки, язычества и искусства вберёт в себя всё лучшее, что создано
человечеством, отринув худшее, преодолев и бездушие эксперименталь-
ного познания, и религиозный догматизм.
Эта новая, единая культура Человечества, не растерявшего многооб-
разия своих «малых» самоценных родов, позволит творческому человеку,
подобно древнему язычнику, вновь увидеть себя частичкой живой одухот-
ворённой Вселенной. Вселенной, взрастившей человечество, как и многие
другие цивилизации, в космической колыбели Галактики и оберегающей
нас на пути к Истине. Вселенной, направляющей нас через свои «законы
природы», что раскрываются нам в священных обрядовых действах обще-
ния с Галактикой, «диалогах с природой», издевательски именуемых ныне
«экспериментами».
Подобное познаётся подобным, Одухотворённый разум Вселенной до-
ступен лишь другому разуму – например, разуму человека-язычника.
В отличие от науки, искусство и магия в своём познании Мироздания опи-
раются на возвышенные духовные символы, насыщенные нравственным содер-
жанием образы, предметы силы. Язык магии и искусства – это язык Любви к
Божественному в каждом творческом человеке.
Богосотворчество, наука родства и нравственности даст людям не толь-
ко победу над Пространством и Временем, но широчайшее распростране-
ние знаний и образования, овладение современными лингвистико-психо-
логическими методами воспитания родственных чувств и сопереживания,
технологиями средств массовой коммуникации и пропаганды родства,
нравственного совершенствования людей. Это и будет наука бессмертия.
Опора на науку, накрепко соединённую с нравственными заветами
предков, – вот наш, языческий путь.
Неприемлема речь, понятия, изначально предполагающие бездухов-
ность Вселенной, Природы! Они уничтожают душу Мира и ведут к физи-
ческой гибели человечества.
Язычники, будьте одухотворены сами. Начните с самих себя. И вы по-
лучите право потянуть за Нити Мира.
Что делать и как делать
Знать и помнить. Тому, кто не знает и не помнит, что было вчера, без-
различно, что будет завтра.
Кто из нас знает свою родословную далее третьего-четвёртого колена?
300
Кто из нас знает, за что слагали свои головы его предки – кто с косою,
кто с мечом, кто с винтовкой, а кто – с книгой в руках? За что сгорали
заживо в пламени костров и тонули, связанные по рукам и ногам освя-
щённой пенькой?
Какое Сегодня без Вчера? А ведь именно сегодня рождается наше с
вами Завтра. Мы не можем и не должны рассчитывать на «доброго» дядю,
который придёт и вложит в движение средства. Мы помним: кто платит,
тот и заказывает музыку. Хотим ли мы, чтобы язычники плясали скомо-
рохами на гульбищах и празднествах для увеселения толпы и власть иму-
щих? Один в поле не воин. Лишь вместе, в сотрудничестве, мы можем
создать основы такого Завтра, которое и в самом деле будет лучше, чем
Вчера. Для этого нам необходимо:
– пробудить от спячки наши души, нашу память, наш разум. Воистину,
сон разума рождает чудовищ. Уход от языческого мировоззрения превра-
щает в стоглавое чудовище то, что испокон веков существовало незави-
симо от наличия или отсутствия человека в этом Мире, то, с чем человек
испокон веков умел жить в ладу. Будь оно иначе, сейчас некому было бы
ни писать эти строки, ни читать их;
– вспомнить и помнить всегда, что «честь» и «совесть» – не пустые сло-
ва, и относиться друг к другу, поступать друг с другом, судить и рядить
по Чести да по Совести, по Правде, как бы трудно нам порою ни приходи-
лось. Наш Мир – это мы. Каковы мы, таков и наш Мир;
– понять и принять: кем бы, какими бы ни были наши предки – слав-
ными доблестью или запятнанными позором, какими бы тропами ни хо-
дили, – это наши предки. Без них не было бы нас. Мы гордимся одними
и искупаем вины и ошибки других. Но помним всех. Отрекаться от пред-
ков – недостойно язычника. Предки неподсудны;
– узнать друг друга и собрать воедино наш опыт, наше знание, нашу
память, собрать их так, чтобы они были доступны всем единоверцам;
– наладить тесную и прочную связь между собою и постоянно, непре-
станно делиться собранным и постигнутым;
– научиться передавать собранное нами детям нашим – передавать так,
чтобы не уподоблялись дети изгоям, готовым, позабыв и дом, и род, бе-
жать на край света за блеском и треском пустых погремушек. Изложить
наши духовные истины в доступном виде. Донести правду о нас до каждо-
го, кто хочет Правды. Подвигнуть пытливых на постижение и следование
исконной Природной Традиции. Каждый вправе получить знание о сути
язычества из первых уст, без ошибок и намеренных или случайных иска-
301
жений. Каждый вправе сделать свой выбор в соответствии с конституци-

онно узаконенной свободой совести;
– сущность язычества должны доносить до людей не отрешённые свя-
тые и не заплутавшие в духовных странствиях волхвы, но живые деятель-
ные люди. Если таких людей нет, их надо воспитать;
– обеспечивать экономическую независимость свою, своей семьи и по-
могать достичь того же своим единомышленникам;
– расходовать силы и средства на умножение своих знаний и умений
во всех областях человеческого бытия – от ремёсел до наук и искусств.
Всякая перестройка должна начинаться с деятельного овладения новы-
ми навыками и инструментами. Это наиболее разумное вложение сил и
средств. Язычник обязан стать мастером и выучить мастерству единовер-
цев. Знания и умения угодны Богам;
– искать и находить связи и пути творческого сотрудничества с наукой;
– действовать; не ждать, что кто-то за нас решит вопросы выживания,
охраны окружающей среды и сохранения памяти веков.
Это – всего лишь первые шаги. Мы должны стать теми, кто возьмёт на
себя долгий тяжкий труд – вывести этот мир из тупика, куда мы же сами
своим неразумением (или кто-то – нашими руками?) его завели. А время
на исходе: завтра может быть поздно… и однажды Завтра для нас с вами
может не наступить.
Так – и только так! – мы, язычники, сумеем не только выжить в нынеш-
нем мире, но и стать силой, с которой этому миру придётся считаться.
Итак, положение дел можно изменить, нацелив мышление современно-

го человека на иную, естественную совокупность жизненных и духовных
ценностей, что позволит ненасильственно выйти из порочного круга.
Уровень жизни, который даёт техническая цивилизация, должно сохра-
нить, но при этом отказаться от всех её излишеств и взамен них вернуться
к почитанию своей и окружающей Природы. Сделать это возможно толь-
ко добровольно. Тогда наступит новая эпоха бытия людей на Земле.
Мы считаем, что для этого необходимо признание и принятие язычест-
ва как действенной Силы.
Heathen Tradition Manifest*
Introduction
H eathenism (or Paganism) is not so much of a religion, as an ancient natural

Weltanschauung. So long as this World exists, so long the Live Sun shines and the Live
Earth rotates, so long the live rivers stream their waters among the live mountains and
plains, trees and grass, Heathenism will live in the depth of the soul and consciousness
of each person, no matter who they think they are.
Heathenism means devotion to many eternal natural views and beliefs. Such beliefs
of different peoples differ from each other, but their common ground is that the Nature,
the Earth, the Gods and the peoples worshiping them (ancient Russian for «people» is
«yazik» («tongue») meaning a kin or a tribe) are in dissoluble mutual Cognation. Such
Weltanschauung similarity is reflected in the language, speech, thinking, customs and
way of a person’s life, his/her family, kin, tribe, people and society.
Heathen perception of the world lies in the base of heathen Weltanschauung. Hea-
then perception of the world is the result of the impact from the unified «natural» world
order laws. Modern heathenism is the heir of the heathenism of the past, only differing
in the method of reflecting the same laws. It is as much of a remake, as its methods of
expressing those laws.
A person, who has heathen ideology, heathen world outlook and acting accordingly,
is a heathen.
No matter how much anybody is saying: «Heathenism is over, it does not exist any
longer!» – the Natural world perception can not vanish or die, as long as the people gen-
erations change on this Earth and under this Sun. That is why people kept coming back
to it before us, that is why we are coming back to it, and that’s why our descendants will
live with this world perception. We, the heathens, believe in the feeling of kinship, and
are learning it and the living essence of the whole Nature throughout our life.
We are confident that the original heathen tradition has been continuously passed
over – both via the «smart knowledge» (scientific research) and ethnic live speech,
customs, and lifestyle. Attentive and unbiased observer will not always be able to find
traces of heathenism in the modern life, but also find the heathenism itself, if he per-
ceives the surrounding environment with due respect.
Our goals and objectives
Our obvious everyday goal, as heathens is to live in harmony with the Kin and Na-
ture, in mutual creativity with Gods, keeping our faith and the legacy of our predeces-
* Перевод текста на английский язык выполнен Д. Щедривым в 2007 г.

(schedrivy@yandex.ru).
303
sors, honoring them being responsible for Pokon (the original ancient tradition) and
our spiritual heritage.
We are heathens. Our superior goal is to look for and to establish the great and pri-
meval truth and filling our everyday life with its priceless scintillae. We are confident
that a person can and should live in such a way when a human life would not contradict
the Nature.
Heathenism is the primordial and natural world outlook of any healthy man. This
means love for your Kin, the Motherland, the Native Gods, customs of the forefathers
and the past of your people. And since all moral principles require to protect what you
love, then heathens must and will protect their relatives, kin and family, the Motherland,
the faith in Gods and the cherished memory of the Ancestors.
Dissolving in a «nation» people lose their original kin culture. For example the Russian
people, who have managed to absorb many other peoples in the course of several centu-
ries, have become a victim of such penetration themselves. Due to this Russian culture has
suffered severe loss. We are confident that unless the Russian people return to the native
self-consciousness, neither the Russian people, nor Russia will succeed. The same relates
to any other people. Only realizing the value of the own Starina (Old Behest) will it be pos-
sible to duly appreciate the natural beliefs of close and far neighbors. It is not by chance
that our like-minded people in Russia try to understand other branches of Indo-European
Tradition, feeling deep common base of the same-root beliefs in their heart.
That is why we see the following among the common objectives of heathen movement:
– all-round revival and spread of the native ethnic beliefs, traditions, attitude to the
World, and rational features of the forefathers’ lifestyle;
– conscious routine benefiting from the Kin and Natural values – not so much for
one’s self, as for his/her people and the country on the whole.
We regard heathenism as a natural and rational ideology, and therefore we draw the
whole society’s attention to it.
Distinguishing features of heathen Weltanschauung
The Truth and Untruth (Pravda and Krivda in Russian) in our world have different
faces. But for the majority of thinking people the Truth is what allows to live a full life
and to create, not just exist and adjust. «Happiness is well, but the truth is better» – a
proverb says. The Truth is also what exists in reality as well as the rightful cause. Let it
be bitter sometimes, but it is still the truth.
The Truth and Untruth are two appearing opposites. How can we appreciate the
sweet honey without tasting the bitter wormwood? One is verified and perceived
through the other.
Things, which are now called the laws of dialectics, or what is now discussed as
unity and struggle of opposites, was long ago realized by our forefathers and expressed
304
in their understanding that it is impossible for either the Truth (Pravda) or the Untruth
(Krivda) to exist separately from each other. That is why we are now talking about the
unity and interaction of opposites. Separation is imaginary, but for all people it exists
as an undoubted entity.
For a modern person there is nothing above his family, his kin in the present and in
the past, and keeping the good memory of his forefathers, no matter who they were.
The one renouncing his family and kin loses his honor and does not act in Truth. He
betrays his kin, and the kin rejects him. That is when connection between the times, the
Tradition and the Memory is erased.
Family and kin are the small parts of a big whole – the tribe, the people or the coun-
try. These notions are inseparably connected with the Dear Land and the memory of the
forefathers. That is why worthy serving to your Land, and its Nature also means serving
your family and Kin.
We are the creations of the Gods, who we don’t just have pin faith on, but we know
that they are personified and meaningful. We are the descendants of Gods, and there-
fore we don’t just have a fraction of them within ourselves, we are also sharing the
responsibility for the fate of the world with them. Our Gods are at the same time the
World Forces, who have created and are maintaining the Creation, as well as our direct
(although very far) ancestors.
Heathens of the past lived realizing that the Gods and the forefathers were always be-
side them. They spoke to the Gods and heroes and acted the way their forefathers did.
Heathenism is inseparable from the mythological thinking based on deification of
the Nature and recognizing all things in the Universe (just as the Universe itself) as live
(i.e. persons).
The God of Gods is almighty in the rotation of times and in many of his manifesta-
tions, reflections and faces – the World Forces. Heathenism honors the outstanding
ancestors as Gods and recognizes them as Gods, i.e. as beings and personalities, these
World Forces.
The World is an organic whole. Each its part is inseparably connected with the other
with invisible ties. If we touch one of the parts or pull one of the ties, then our touch
will sooner or later rouse each tie and will impact each part. There is a great many of
such ties, but at the same time these ties form one Single Tie. There is a great many of
the World parts, but at the same time they form one Whole World. This is the law of
the universal interrelation.
The universal interrelation law is the law of internal relation between All, the union
and connection between the immortal Gods and the mortal human, as well as connec-
tion of a human with his family, kin, tribe, people and Nature as well as with the im-
mortal Gods themselves. Thus a Circle is formed.
Everything in the nature moves in circles. Something, that has happened twice will
happen again – let it happen in a different way, but it will still happen. Thus a new day
starts every morning, summer comes after spring, and winter comes after the fall. The
305
same applies to a human life. It is a thread, which Spinsters have measured for each of us.
It is one of the innumerous many. It looks like others, but it is still the only and unique
one. Ragged by a person it falls apart, and it seems that it disappears forever – but sooner
or later a newborn, it is again and again spun into the global canvas of events.
The World Thread is such that all other threads are like weaved into it, and every-
thing that ends becomes endless at the same time. Therefore the events repeat and each
event has its own turn and it own circle. Any end is the beginning of a new. That is how
the it was conceived by the Gods, that is how the God of Gods excogitated. He is the
beginning of everything, and he is the end of everything. He is the measure of every-
thing. He starts the times and he ends them. And this lasts forever.
The gyre of times, events and things can be foreseen, predicted or anticipated. However
this does not mean that what is foreseen is inevitable. Sometimes it happens that the World
Forces, as if powerful whirls take the heathen to something that seems inevitable. But a
strong person, who knows the direction of such movement, and who is acting in Truth,
will be capable to change the seeming inevitability and reverse the probabilities. The Fate
only dominates those, who are weak. Those, who are strong in spirit, are moving the stars
by themselves.
One’s ability to rule his Fate (Fortune) and to overcome the Ill Fate (Misfortune)
(Russian Dolia and Nedolia) is to a great extent determined by his position in the World.
We are convinced about that. A person is not born as somebody’s slave. No one’s. Slav-
ery both temporal and spiritual is equally humiliating, disgraceful and unacceptable for
those born free. Freedom is only restricted by the extent of undertaken liability.
As far as we are the relatives of our Gods, we have inherited an ability to be present
in different Worlds, Times and Spaces. Relation to Gods opens the way to the «Higher»
(Gorniy) house to those who have betided them. But as we are also Dear Land’s own
flesh, this way’s secret paths are also open to us. We recognize that the great Nature is
wiser than any of its minor parts.
Heathenism of the ancient people – even though someone would like to think so –
was not just an implicit faith, enclosed in stiff grip of the custom. Just as today’s hea-
thenism is neither implicit faith nor pure religion. Being driven into the grip of dogmas
heathenism ceases to be live, i.e. being itself, and there is a threat that it will degenerate
into an informal religion. But it returns to the primeval purity and completeness again
and again. Only the Gods remain unchanged. And through this we see the circulation of
everything Existing along with the Creation inviolacy.
Knowledge is the base of heathenism. The knowledge inherited from the ancestors,
and which has been tested by the time and deed. The knowledge obtained by various re-
search, i.e. the scientific knowledge. Personal knowledge, the deep knowledge obtained
through personal experience, often through painful search and tests, and in any case
through changing of one’s self. It must have been devised this way, that the knowledge
comes in different ways – by inheriting, through learning and spiritual development, or
by contemplating the spiritual depths opening the way to eminencies.
306
That is probably why way back in the remote past heathenism realized much of what
modern fundamental science considers to be its latest discoveries.
A single all-pervading thread is invisibly connecting the small and the big, the Earth
and the Sky, the men and the wild Nature. Human, being the flesh of this World, per-
ceiving the world likens it to himself, and at the same time recreates the Creation within
himself.
Our attitude to our inner and outer world is our attitude to our kin. If we do not care
about the world and the Nature around and inside us, we are forming the base for the
future troubles, which our descendants will face. This is the base, which is now called
«ecological thinking».
Heathenism means realizing the necessity to understand the surrounding World,
understand the World as a whole and in its separate manifestations and combinations
thereof. This is the ability to agree with the World and any of its manifestations so that
no careless word or act could disturb the fragile balance, which this World resides at.
No matter who you are – will you be sitting doing nothing, if your home is getting
destroyed, the ground slips away from under your feet, the water is bitter, and the air no
longer gives life and vivacity, but strangles and kills?
Will you stay indifferent, if your mother is dying in agony and your children are
turning into freaks?
If you are not dead mentally and spiritually, is you are not just a «biological enclo-
sure», but a Human in all senses of this word, you will run to save – not your belongings
or cattle – but the very foundation – your World, which degradation and destruction
make the existence of you and your kin meaningless.
Heathen’s approach to the nature is based on recognizing its right of a living being,
just as for any other equal to his own self. The Nature can feel pain at any level and is
able to be happy, just like a human.
We are convinced that the Nature is wise, and that both the «top» and the «bottom»
of a human are from the Nature and the God of Gods called Rohd (the Slavic God of
Gods), Rudra, Odin, Logos…
Heathen’s personal life is achieving the Concord (Lahd). Concord or heathen har-
mony is such a state, when there are no insoluble contradictions both in the person’s
soul, and between such person and the surrounding world. Achieving the Concord is
the consequence of intellectual and spiritual comprehension of the Universe genesis
laws and one’s place in it. Concord comes, when the heathen perceives himself within
the circle of Nature and learns to actively follow its laws – from the hour of birth to the
mysterious moment of death.
That is why heathenism is a world outlook focusing on personal self-development.
In modern conditions heathenism is capable to provide a goal-seeking and a hard work-
ing person with:
307
– physical and moral health, ability to live in harmony with the laws of Nature without
abusing it: heathenism is ecological, this is the ecology of Nature and consciousness;
– freedom of choosing the spiritual development way;
– control over the own organism and mind;
– ability to creatively interact with the Forces of Nature and the World.
Heathenism means following the rule of following the rational and conscious self-
restriction, which boundaries are determined by the existing conditions of the person,
his kin or people practicing heathenism. These boundaries have always been and will
always be different for those living in the mountains, on the plain, by the sea, those from
the North, South, East or West – but they were, they are and they will exist.
The feeling of relationship, traditional relations between the people within a kin are
impossible without the true and deep awareness of the connection between the ances-
tors and the descendants, the Gods and the people. This is not just a connection with
the past; it is also a connection with the future generations. Honoring of the ancestors
and traditions is not only caring of yourself, but also and in the first place caring of the
descendants.
A heathen does not only honor the tradition and follow the will of his forefathers,
who have preserved and protected the Motherland, but he also thinks of his descend-
ants, about what we are going to bequeath to them, and what heritage we are going to
leave. The work for the Future, and the only mental creation of its bright and inviting
image are as important as preserving the experience of the past.
How usual and easy it is to reject, reprove, accuse or rise «against…» But it is much
more difficult (and much worthier!) to rise «for…»
We are convinced that discord and collapse is the fate of any movement if its leaders
and participants are only capable of accusing the sins of this world. Heathen movement will
be doomed, if its participants, and moreover the leaders, are the people, who can only rise
«against…» It is going to be doomed if all of us, both its participants and its leaders appear to
be lazy and ignorant bawlers, who can not tell the difference between gold and fake.
Our duty is to learn to perceive, to know, accept and honor our own native old
traditions, honor our ancestors and learn to respect the traditions of the related peo-
ples and the neighbors. Our destiny is to bit by bit collect and pass further the knowl-
edge – mythological, historical, natural scientific and native – and to learn the height
and the depth, the secret paths and penetrate the multi-layer meanings of our native
language words, in order to learn to hear the whisper and the bursts of the Past with no
corruption, and carry the revelations and the legacy, the blessings and the warnings of
Those, Who were before Us, through the Present to the Future. Our duty is to learn to
distinguish the Truth from the Untruth, and to learn to stand «for…»
We are convinced that the true unity is only possible on the basis of joint creative
efforts, and then it by itself becomes the main vital force. Unity is the base of creation.
Creation is the base of unity. And it continues for eternity, loop by loop.
308
We are standing for the readiness and ability to learn to create, we are for joint crea-
tion – sometimes contrary to and regardless our personal demands. The deed, and only the
deed, will be the measure of our ability to live and duly act.
Heathenism and the modern world
Those deprived of the memory of centuries, those, who have forgotten their ancestors
and lost the connection with the surrounding world, and who are neglecting the original
and eternal natural values, they worship the false «values», which thanking to the modern
priests of the Golden Calf, brassily and assertively trampling everything down and eager to
conquer the world of humans. Here are their names: Goods, Money, Consumption.
Those, who manipulate the cash flows, are now confident in their lawlessness, be-
cause the world of commodity and money relations, the world, where money are the
only measure for everything, belongs to them.
However, the «gods» of the present monetary and technocratic civilization are
dead.
Serving such «gods» results only in one thing – impetuous running of the present
civilization to its own death. The technocratic civilization itself is defective. It is not the
technology, which is dangerous, but the rule of the technology above everything else.
Drugs, alcoholism, poisonous production processes and their creations – crime and
debauchery, suppression of culture, waste of the priceless vital forces of the mankind
for fruitless armament race and unrestrained consumption – more, more and more! – all
these are the features of the modern civilization.
This civilization has born great benefits of this life – light, heat, books, communica-
tions, but it has also given birth to nuclear weapons, ecological crisis, human intolerance,
immense lech for power and consumption, world system of globalism dividing whole na-
tions into masters and servants. It poisons people. It will deprive the people of the pos-
sibility to raise healthy children, live in natural conditions, take decisions and make assess-
ments relying on one’s own mind and will, and the experience of one’s ancestors.
They try to convince us that it is silly and meaningless to risk or give life for an idea.
We are obstinately urged to refuse from the originally moral assessment of the occurring
events, suggesting «pluralism» and «tolerance» instead, when, let’s say, debauchery is po-
sitioned as freedom of action. We are being convinced that the main purpose of life id to
achieve the highest possible (firs of all in material sense) position in the society, and the
freedom of choice then turns into the freedom to choose the ways of achieving this goal.
We are being persistently and importunately encouraged to be fashionable, as if they don’t
understand that this is the way to exhaustion, when the intensity of consumption consider-
ably exceeds the ability and the rate of natural restoration of resources.
Genetically modified food, programmable and controllable change of mentality and
body up to further mass degradation at the group level, population, people, race and
mankind, wide use of psychotropic methods of brain washing, gradual growth of stu-
309
pidity, further separation of people and turning them into individuals, who are not con-
nected with or interested in each other – practically into a herd…
World inside out…
Heathens do not and can not accept such civilization as such, which is wisely build
in accord with the nature. It is silly to deny the advantages of the modern technical de-
vices, which help us live. But if things were made for the sake of creativity before, now
the people are becoming the slaves of things. And this is not what the Truth is!
The same concerns emancipation and its offspring – feminism. Women emancipa-
tion problem arises in a society, where due to any reasons a women has been reduced to
the level of «a second class being».
The initial role of the woman, as the mother, the guard and the keeper of the custom,
the tenor of life and the home fire, is becoming less and less significant and honorary
in the modern civilization culture – at least in the West. The woman, who has been en-
forced to take the role of a thing, a piece of furniture, goods, «the limb of the devil», an
«unholy creature», has to adjust in order to survive in this «male» type culture without
losing her priceless ego. Sometimes women adopt a male behavior stereotype for all
situations. And alas, they do this with all appropriate consequences bringing the man-
kind closer to the «point of no return».
In heathen culture, however, men and women are full and equal creatures, each of them
being responsible or his/her area of responsibility. The same relates to the Gods and God-
desses. But if danger threatening the kin arises, men and women substitute each other
within the society voluntarily undertaking the responsibilities, which are not common for
them in a normal situation, when cripple men become nannies, and healthy women be-
come warriors for the sake of saving their common kin.
That is why there is just no emancipation problem within heathenism.
It is good to be able to travel to another part of the world to enjoy the wonderful
beauty of nature and the creations of man. But would one really be happy to suddenly
see the same clothes and thoughtless faces, the same chips, hamburgers and cola, which
his own city is stuffed with, among those beauties?
Would one be really happy to see, how the looks, faces, words, souls and memories
of his compatriots and neighbors fade with every day and lose their identity becoming
very similar to the two-dimensional diagrams, which outlines are distorted and blurred?
People-schemes. Circuit boards. A standard.
There is nothing bad about globalization as such. But why the globalization,
which everyone is dragged and kicked into, means «to be like everyone else» or «to
be above everyone else», «to eat, what you are given» and «to know one’s place»?
Why is this globalization demanding to refuse one’s roots, as the base of his moral
and behavior?
Every people, who once emerged, become weaved into the thread of this world’s
fate – with its unique tone and unique color… Why would today’s inspirers and rulers
310
of these «globalization processes» assign themselves the right to lead the peoples to
turning into creatures similar to each other, the «panhumans»?
The true globalization – from a small neighborhood of five villages to ten states
would only be possible, when the identity of people is not only supported, but also
when any representative of any of the peoples will know his native customs, the original
picture of the world and the true historical fate of his country. The world is similar to
mosaic, with each separate people being a small piece of it. If the image is made of the
same color pieces, there will be no image. We are against such globalization!
Modern globalism and the world economy, which is structured in accordance with
it, provide for distinct division of the production fields. Let’s say, one country produces
rolled metal and steel, other country supplies pig iron, which is made of ore with the
use of coal, which are accordingly supplied from the third and the fourth countries.
A traditional heathen lived in a world, which knew nothing about such notion as globalism.
He, our ancestor, in case of exigency, could be a warrior, a husbandman or a crafts-
man in one (with «class» boundaries being so inviolable in the developed societies).
And when the need arose, he could become a howdy, a doctor, a sailor, a fisherman, a
builder, a stove-setter, a hunter… That’s why he was much more self-sufficient than a
modern person, who has all these antibiotics, hot water and firearms.
In the world of total globalization each person has become a specialist with narrow
specialization, who knows a lot within his field of competence, but almost nothing in
any other fields. A person has become too dependant.
No matter how much would one criticize subsistence economy, it was much more
stable against external influence. A village, and later an appanage (a village plus town
ruled by the same person) could supply themselves with anything they needed, even
being cut off the rest of the world (due to a war or natural disasters). Yes, there was
trade. But the dependence on the trade was not as great as it is now. Any appanage could
supply itself with food, clothing, tools and weapons, i.e. everything required for life,
survival and preserving the kin, even if the merchants never came.
Now let us have a look at the modern world. How long would a big city last, if food sup-
plies stopped? Or water supplies? Electricity supplies? Fuel supplies? People, who under-
stand the matter, affirm it would last just a few days. And what happens if an ongoing strike
is announced by doctors? Bakers? Telephone operators? The world of the total consump-
tion society has become too much interconnected and interdependent, which means – con-
trollable and guidable. And again, one would say, what’s bad about this? Even the wolves
have a leader. But the problem is different: controllable by whom? Guided where and why?
And this is a great mystery… Thus, a clever shepherd, with the help of his herd boys and
well trained dogs can guide the whole cattle herd to the slaughterhouse.
Dependence – this is the hook, neither the heathens, nor the heathen movement
should swallow. We must not swallow this hook, no matter how attractive and tasting
the bate covering its sting would look.
311
Being determines consciousness. Consciousness is in turn capable and it actually must

restructure the being. We consider it necessary to consciously re-direct the human values.
What a human, or rather a human as an animal creature, needs to live and reproduce
his kin? He needs to be fed. He needs not to suffer of cold or heat. He needs a den to
hide from external danger. He needs to give water and food to his breed, make them
warm and grow them up safe. He needs to have a «margin of safety» in case of force
majeure, as people say now.
How much food, water and clothes does a human REALLY need?
Our grand grandfathers severely punished the minors for a crust of bread dropped to
the floor, for the food left on the plate. Many of us know this by their own experience.
Traditional holiday clothes were passed from the elder to the junior until they com-
pletely wore out. The implements served the family until they were worn so much, that
they could not be repaired. Things, which were no longer needed, were not thrown
away, but given to those, who needed them.
Anything, that was manufactured by the people, was made for the people and was
made thoroughly: so that it would be nourishing to eat or long to serve.
Our ancestors treated things, which formed their life in a saving and wise manner. No
matter what reasons made them act like this, their economy was economizing. Unlike
the present economy, it was an economy of reasonable production and consumption.
The literal translation of the Greek word «economy» means the science of house-
keeping. In other words this is the discipline giving the answer to the question: «How
do I make my home a gracious living?» This is the context to be applied to the economi-
cal concept of heathen movement.
We are living neither in the ancient Europe, nor in Middle Ages. The realities of the
vulgar modern epoch invade our life not depending on our desires. There is something
we use, something we accept or something we deny.
Heathenism has never denied property and wealth. Unlike Christianity it did not
object accumulation of material wealth in this world. As for the Other World, one
would not be able to take neither his wealth or money there. Whatever you have saved
here, will be inherited by your descendants. This will make it possible for them not to
worry about their daily bread, but will make it possible for them to think and meditate
in a higher sense.
Wealth is pleasing to Gods, and it is not by chance that one of the widely honored
Russian gods was Veles – the patron of all lucky hunting people and thrifty hosts.
It is not by chance that the Elder Futhark given by the Father of Victories (Odin,
the Scandinavian god) begins with the rune of property. Make things good for yourself
and your relatives and everyone around you will also be well. But you have to do this
by the Truth!
In the Persian tradition anyone from the class of merchants coming out to the street
would ask aloud: «Is there anyone, who is hungry here?» And he was bound to feed
any such people.
312
Slavic, Scandinavian and mountainous traditions have been and are now famous for
the hospitality, and the hospitable board.
According to the ancient Scandinavian tradition it was considered bad manners for a
guest or the messenger to speak of any business, which brought him to the host’s home,
before he has tasted the common bread and beer.
Were there poor people? Yes there were. But the Persians, who we have already
mentioned did not say: «He is poor». They would say: «He is temporarily poor».
Science will help us overcome poverty and similar problems. But this has to be a
spiritualized science, which has incorporated the concept of the live World and live
Nature.
Heathenism, religion and science
The American-European world, which is approaching its collapse, is more and more
looking for support within the Christian religion. It is often stated that the Western civiliza-
tion is Christian, and that it is built on the basis of Christian values. In early 2000’s it was
several times suggested to mention God and Christianity in the European Constitution. In
formally secular Russia the Russian Orthodox Church is receiving considerable wealth and
along with it – the possibility to influence officials, the army, the police and the education.
At the same time religious extremists calling for terror and ruthless war against the kuf-
far – the infidels, just like it was many centuries ago, emerge in Islamic countries, as well
as in Russia and Europe. There are also strong supporters of similar aggressive actions
under the sign of cross in Russia. There have been and there still are attempts to disunite us
on the basis of denominational affiliation or internal denominational differences, following
the principle of divide et impera. And we are forgetting, that way long before these world
religions came out to the world scene, our ancestors believed in the live World and its
Forces. The people regarded the Forces as Gods, and gave names to them. But the Sun, the
Sky, the Water and the Earth remain unchanged, no matter how you name them. Heathens
praise the same Gods. Yes, they are using different names, they do it in different ways, but
means that the Gods really do like such diversity!
If we go on blindly following the liberal living principles, enforced by the West
and established in Russia due to the foreign pressure, the growing conflict will
inevitably end in an all-European catastrophe.
The tragedy of the modern European civilization lies in the historical gap between
the present and the past.
The Chinese, the Japanese or the Indians do not have such a gap. Their memory
about the past is not erased, and therefore the possibility of crisis within their civiliza-
tion is considerably lower.
The historical mission of those, walking the heathen path, is to join the web of
times and fill the gap between epochs, and build bridges to the era of all-round prevail-
313
ing of the Natural and truly heathen Weltanschauung and spiritualizing of the World
Forces.
True heathen outlook provides a modern person with the spiritual purpose of life.
Both our ancestors and us are the direct descendants of Gods. This means that we
should continue their work: enrich and build the world according to their Native
Tradition, which we are to adopt from our forefathers. This is the key to people’s
happy life.
Way back in the Middle Ages the Christian Church solely monopolized the right for
truly divine revelation and today it is aggressively trying to keep this right, however
sometimes with no result. Denial of kindred basis, humiliation of ethnic cultures by
abrahamic religions deprived whole peoples of their roots, meaning of speech, thus
preventing them from harmonic and full self-realization on the Earth.
Away with motley grasses! Long live well-cut and the same-looking lawns! But it
often happens, when we can observe the same picture on the vast territory of our Moth-
erland: after standing the liturgy at the temple of Christ, on his way home the parish-
ioner makes a detour to bow to a sacred oak… a sacred stone… a sacred spring.
Considerable share of the mankind is more and more often tending to return to the
initial and ancient traditional culture at the new turn of history. And this culture is
worth returning to.
The modern science, the stronghold of the technogenic civilization of the West,
substantially correctly serves the idea of Truth, but it unfortunately to a great extent
copies the structure and functions of the medieval church. Today, the schools, colleges
and universities indoctrinate the belief in the «technical miracles», as they did earlier
for the belief in God.
Scientific institutes and the modern production facilities connected with them (and
all technologies on the whole) largely extend the sphere of technical miracles available
for the science. Demonstration of such miracles brings justified fame to all servants of
objective truth. From time to time these servants tell us about a new revelation from
their god, and practically speak to us in a religious language, proving the divine nature
of Science and its exclusive title to the Truth by demonstrating more new technical
miracles.
Isn’t the severe and inhuman God of Science the cause of this? A cold and cruel god,
whose name is Objective Truth. Objective means non-depending on the man, his soul,
feelings or ideas.
Would it be possible to fully learn the Truth without concerns, emotional stress or
applying one’s own Will?
It is namely the «objective science», which has put the mankind to the verge of
destruction, and it is still obsessed with the faith of its omnipotence. Deprived of the
faith in the living, we are looking for support in the dead. We are relying on the indica-
tions of devices, which have no soul, and we trust them with the most private things
we have.
314
It is not by chance that the killing cold of the «objective» soulless scientific knowl-
edge so much repulses the people of art and religion, who besides perfectly understand,
that modern person’s life would be impossible without this knowledge! Yes, mind and
feelings can lie, but even «unbiased» equipment can lie too! The Nature herself lies
under the cruel torture of experiments, making the suffering easier…
The main postulate of the two main physics theories of the XX century – the relativ-
ity theory and quantum field theory – is strong dependence of the observed object or
any object on the observer. The dependence is so deep that very often the experimenter
creates the things he observes by himself.
However this fact has since old days been absolutely normal for a volkhv (a Slavic
wizard or shaman) and mage. The Universe depends on us in the same way as we de-
pend on it.
Humanitarian and natural sciences are our allies «by default». Many great thinkers
of the past – philosophers of ancient Greece for example – were heathens. Today, more
and more serious scientists come to such understanding of the world, which is heathen
in essence, as it best of all satisfies their spiritual needs. Science should be spiritualized,
but this does not mean that its servants should look at things with prejudice. No decep-
tion or self-deceit are acceptable in science.
The Universe has taken part in developing the mankind, and the mankind equally
took part in the birth of the Universe. Creating the heathen Gods, a man was creating
the World and the World was creating him, the human.
That is why in creating the Future the ecological and efficient (not only in word)
heathenism and science can be and must be allies and friends, but not opponents.
Recognizing the notion of «life» as the base of all bases, and recognizing the exist-
ence of routine transmission and processing of information within the Nature, the mod-
ern science has practically come to an absolutely heathen picture of the world. Concept
of continuous and universal presence of information contradicts the main principle of
the scientific knowledge, i.e. the principle of Faith in the objective, the idea of objective
physical experiment. We are now facing serious changes in science.
Heathen Tradition inhabited the World with Gods and spirits, who one had to some-
how get along with, if he wanted to achieve anything. In reality one would just have to
behave as a relative with the World, and treat the Earth as his own Mother…
Many people, probably most of the people feel constant presence of the ancestral
origin within oneself, in one’s feelings and mind, in the works of art, and the Nature
giving us the vital forces. However not many admit it.
Evolution of spirit, turnover in learning the world caused by merging the science, art
and religion into a single social force is the transition to the open informational society
of the universal economic equality and individual freedom.
Only the art and the traditional faith – the heathenism can spiritualize the science,
and raise to the new peaks. New, formerly unseen composition of the science, heathe-
315
nism and art will absorb the best things created by the mankind rejecting the worst,
and overcoming the both the callousness of experimental perception, and the religious
dogmatism.
This new, universal culture of the Mankind, which has not lost the diversity of its
«smaller» self-sufficient kins, will let a creative person, just like an ancient heathen,
to see himself as a small part of the spiritualized Universe. The Universe, which has
brought up the mankind, just as many other civilizations in the space cradle of the
Galaxy, and which guards us on the way to the Truth. The Universe, which guides us
through its «laws of nature», which open to us in sacred rituals of intercourse with the
Galaxy, «dialogs with nature», which are now floutingly called «experiments».
Similar is learnt by the similar, The Spiritual Mind of the Universe is only open to
another mind – for example the mind of a heathen.
Unlike the science, art and magic in their learning of the Universe rely on high spir-
itual symbols, images filled with moral, and items of force. Language of magic and art
is the language of Love for the Devine in each creative person.
Devine creativity, the science of relation and moral will not only provide the peo-
ple with the victory over the Space and Time, but will also promote wide spread of
knowledge and education, mastering of modern linguistic and psychological methods
of upbringing of relative feelings and empathy, mass communication technologies for
propaganda of relationship and moral development of people. This will be the science
of immortality.
Relying on the science closely connected with the moral legacy of ancestors – this
is our heathen path.
No speech or concepts, which initially provide for absence of the Universe or Nature
spirituality are acceptable! They destroy the soul of the World and lead to physical
death of the mankind.
Heathens, be spiritual yourselves. Start with yourself, and you will obtain the right
to pull the Threads of the World.
What to do and how to do
Know and remember. The one, who does not know and does not remember, what
happened yesterday, will not care about what is going to happen tomorrow.
Who of you knows your own family tree to at least the fourth degree of relation-
ship?
Who of you knows, what our ancestors laid down their heads – some of them with a
scythe, some with a sword, some with a rifle, and some with a book? What did they burn
for alive in fires and drowned with their legs and arms tied up with blessed hemp?
What kind of Today is it without yesterday? And it is today, when our Tomorrow is
being born. We cannot and must not count on a «good guy», who will come to us and
316
invest money in our movement. We remember the saying: the one, who pays, orders the
music. Do we want heathens to dance as saltimbancos at festivals and holidays for the
fun of the crowd and powers that be? The voice of one man is the voice of no one. Only
cooperating together, we can create the base for the Tomorrow, which will really be bet-
ter than Yesterday. For this we have to:
– wake our souls, our memory and our mind from hibernation. Truly the sleep of
mind gives birth to monsters. Going away from heathen Weltanschauung turns things,
that have long existed not depending on the human presence or absence in the World,
and with which people have always got along, into a hundred-headed monster. If it
were otherwise, there would not be anyone, who’d have to write these words, and there
wouldn’t be anyone to read them;
– recall and always remember that «honor» and «conscience» are not just empty
words, and that no matter how hard it may sometimes be, we should treat each other,
judge and ump each other by the Honor, Consciousness and Truth. Our World is us. Our
World is as good as we are;
– understand and accept: no matter who our ancestors were – those famous for their
bravery, or those who dishonored themselves, and no matter what paths they walked –
they are still our ancestors. If it weren’t for them, we would not exist. We take pride
for some of them, and we atone the faults and mistakes of others. But we remember
everyone. It is unworthy for a heathen to renounce his ancestors. The ancestors are
not to be judged;
– recognize each other and join together our experience, our knowledge, our memo-
ry, and collect them in such a way that they would be available to all coreligionists;
– establish close and strong connection between each other and constantly share the
achievements and understandings;
– learn to pass whatever we have saved to our children – pass it in such a way, that
our children would not be like outsiders, who are ready to abandon their home and
kin and run to the other side of the world for the shine and rattle of empty rattle-bags.
We should state our spiritual soothes in understandable form. We should tell the truth
about ourselves to anyone, who wants the Truth. We should encourage those, who are
interested, to learn and follow the Natural Tradition. Everyone has the right to receive
first-hand knowledge about the gist of heathenism, with no errors or mutilations. Eve-
ryone has the right to make his choice in accordance with the constitutional freedom
of conscience;
– the gist of heathenism should be brought to the people not by some estranged
saints or volkhvs, who are lost in the spiritual wanderings, but by live and active people.
If there are no such people, they should be brought up;
– secure economic independence for the own self, own family and help the fellow
believers to achieve it;
– spend forces and funds for multiplying the knowledge and skill in all fields of the
human being – from crafts to arts. Any reconstruction should start with active mastering
317
of skills and tools. This is the wisest investment of forces and funds. A heathen must
become a master and teach others his mastership. Knowledge and skills are pleasing to
Gods;
– search and find connections and ways of creative interaction with science;
– act: do not wait for someone to resolve our survival and environmental problems,
and problems of preserving the memory of centuries.
All the above are just initial steps. We should become those, who will undertake
the hard work to lead this world out of the dead end, which we have brought there by
our own non-understanding (or brought by someone with our hands?). And the time is
running: tomorrow it may be late… and one day it may happen that there is no Tomor-
row for us.
This is the only way! We, the heathens, will not only manage to survive in the mod-
ern world, but will also become a force, which this world will have to consider.
So, the status quo can be changed by directing the modern people thinking to other,
natural aggregate of vital and spiritual values, which will allow to break the vicious
circle with no violence.
The living standard, which modern civilization gives to us, should be maintained,
but with this said any excess should be refused, and we should return to worshiping
the surrounding Nature. This can only be done voluntarily. Then a new epoch of the
people’s being will start on the Earth.
We believe that for this purpose heathenism should be recognized and accepted as
an effective Force.
Информационное сообщение
о II съезде Круга Языческой Традиции
С 12 по 15 июня 2008 года в России в Дмитровском районе Московской

области проходит II съезд международного общественного движения «Круг Язы-
ческой Традиции», которое на момент съезда объединяет 22 языческие группы
России и Украины, следующих в своей обрядовой деятельности славянской (18),
скандинавской (2) и эллинской (2) Традициям.
В состав Круга входит и много единоверцев, не примкнувших к какой-либо
общине или группе и действующих на правах индивидуальных участников Круга
в городах России, Белоруссии, Молдавии, Украины, стран Прибалтики. Геогра-
фия Круга: Калининград, Рига, Минск, Санкт-Петербург, Киев, Одесса, Харьков,
Житомир, Москва и Московская область, Калужская область, Владимирская об-
ласть, Кисловодск, Волгоград, Омск, Биробиджан, Хабаровск.
На II съезде Круга официально зарегистрировано более 50 делегатов из горо-
дов: Белоруссии (Минск), России (Воронеж, Курск, Липецк, Москва и Московская
область – гг. Троицк, Одинцово, Королёв, Подольск, Долгопрудный, Серпухов,
Наро-Фоминск, Зеленоград, Протвино, Муром, Обнинск, Ставрополь, Санкт-Пе-
тербург), Латвии (Краслава), Украины (Киев, Одесса, Симферополь, Харьков).
В числе делегатов II съезда: Г. Э. Адамович, Артемьев Э.Р. (Велеяр), К. В. Бег-
тин (Огнеяр), Т. Э. Блинова (Пятница), А. С. Бойко (Драгослава), Е. А. Бондаре-
ва (Вельмира), А. В. Буров (Мирослав), М. В. Буров (Избор), О. С. Виленская,
В. А. Воронкин, Д. А. Гаврилов (Иггельд), Д. А. Гасанов (Богумил), Н. В. Горгоц,
Д. В. Гордиенко (Далебор), С. В. Грошев, Ю. И. Гульц, М. Ю. Гульц, Ю. А. Дёмина
(Веденея), И. Ю. Дорофеева (Рысь), С. А. Дорофеев (Веледор), С. Э. Ермаков, Е. А.
Игонин (Добродей), Е. Н. Исакова (Хельга), Т. В. Колыженков (Ведослав), Р. Б.
Комар, А. О. Константинова, Ю. В. Королёв (Гюрга), С. П. Котиков (Чекан), О. В.
Кравченко (Клёна), В. М. Кузьмин (Пересвет), О. Л. Лобанов, М. И. Локшина,
И. А. Маков, А. В. Михайлов, М. В. Муратова (Марья), А. А. Нестеренко, П. А.
Нестеренко, А. С. Носов, Е. Е. Осьминина, С. А. Павлов (Рамень), А. В. Полозков,
Д. И. Полякова (Дервана), А. Л. Потапов (Мизгирь), И. Н. Рагозин (Девясил), Д. Ю.
Родиошкин, А. А. Рукавицын (Фарлаф), О. А. Рябова, Л. Е. Савинова, Е. О. Смыс-
лова, Н. Н. Сперанский (Велимир), Т. В. Фаминская, Е. В. Ходакова, И. Г. Черкасов
(Велеслав), Р. А. Чичкин, Д. В. Щедривый (Лютобор), Ф. П. Эльдемуров и др.
В их числе – представители языческих групп: из Круга Языческой Традиции –
«Велесье» (Москва), «Велесова Тропа» (Обнинск), «Велеяр» (Одесса), «Великий
Триглав» (Муром), «Внуки Даждьбожьи» (Москва), «ГардаКовен» (Королёв),
«Дом Сварога» (Москва–Санкт-Петербург), «Коляда Вятичей» (Москва–Троицк),
«Круг Бера» (Москва–Реутов–Одинцово), «Путь Пращуров» (Наро-Фоминск–Зе-
леноград), «Родник Марены» (Москва), «Финист» (Серпухов), «Шаркунок» (Мос-
319
ква–Московская область), а также из дружественных Кругу групп последовате-

лей Традиции: Вязниковская языческая община (Владимирская обл.), Духовное
течение «Великий Огонь» (Киев), «Путь Лады» (Липецк), «Родолюбие»(Москва)
и «Триглав» (Обнинск) из объединения «Велесов Круг», Северская Славянская
община (Курск), «Тирфинг» (Симферополь), из общественной историко-патри-
отической организации «Яровит» (Одинцово), ОО «Клуб Здоровья» (Краслава),
редакция газеты «Святовит» (Воронеж»), ОО «Славянская культурно-историчес-
кая Традиция» (Курск).
В подготовке съезда и проходившей параллельно с ним научно-практической
конференции «Священный остров Руян», посвящённой 840-й годовщине памяти
падения святилища Аркона, принимали участие: Научно-исследовательское об-
щество «Северный Ветер» (Москва), Творческое объединение «Гудьба» (Москва),
ОИПО «Вольная дружина ”Яровит”», Школа Г. Адамовича «Традиции здоровья
славян» (Минск, Белоруссия).
Съезд рассмотрел ряд злободневных вопросов языческого движения и был
посвящён проблеме самоорганизации и экономической самостоятельности со-
временных язычников в условиях «дикого капитализма» и клерикализации об-
щества.
C приветственными письмами к Съезду обратились члены Совета Круга Г. Бо-
ценюк (Огин) (Киев), лидер славянского духовного движения «Великий Огонь»,
действующего в разных городах Украины с 1990 г., и Сопредседатель Совета
Круга, лидер последователей веры в олимпийских Богов из Лиги «Освобождение
разума» Ю. Першин (Ермолай) (Омск–Волгоград).
В один из дней Съезда проходит конференция памяти защитников Арконы и
острова Рюген (в этом году 15 июня исполняется ровно 840 лет с тех пор, как
в ходе крестового похода на земли западных славян были разрушены последние
славянские языческие святыни Балтики. Остров Рюген-Руян-Рана (совр. Германия)
известен в русских заговорах и сказках как Буян, обитель магии и волшебства.
Конференции предшествует поминальный обряд Зелёные Деды (Дзяды), восста-
новленный белорусским исследователем Геннадием Адамовичем и поныне бытую-
щий в городах и волостях Беларуси.
Ряд докладов конференции представлен в настоящем сборнике в виде статей
и кратких сообщений.
Об авторах
публицистического и исследовательского
разделов
Геннадий Адамович – руководитель школы «Традиции здоровья славян»,

лауреат международной премии им. Вернадского, старший преподаватель Бело-
русского государственного педагогического института им. М. Танка, автор про-
грамм и учебных пособий для высших учебных заведений России и Беларуси,
профессор.
Алексей Алексеев – археолог, этнограф, н.с. ИА РАН, с.н.с. Звенигородского
историко-архитектурного и художественного музея. Автор многочисленных пуб-
ликаций по археологии и этнографии.
Анна Бойко – член совета Круга Языческой Традиции, действительный член
Научно-исследовательского общества «Северный ветер», автор нескольких ста-
тей и публикаций по различным вопросам традиционной культуры, делегат I и II
съездов Круга Языческой Традиции.
Виктор Воронкин – действительный член Научно-исследовательского об-
щества «Северный ветер», с.н.с. Звенигородского историко-архитектурного и
художественного музея, руководитель Общественной историко-патриотической
организации «Яровит» (г. Одинцово), инициатор и руководитель программы
«Одинцовские древности», автор ряда статей по охране культурного наследия.
Дмитрий Гаврилов – автор публикаций по информационной физике и фило-
софии (с 1990), тренингу интеллекта (с 1994), Традиционной культуре (с 1997),
текстов баллад для группы «Дорога Водана». Волховск. посвящ. под именем
Иггельд (2000). Один из основателей «Круга Языческой Традиции»(2002) и его
Совета. Участник и организатор I и II съездов Круга. Участник АГ «Северный
Ветер» (с 1998), соучредитель и координатор НИО «Северный ветер» (2007). Де-
легат I и II съездов Круга Языческой Традиции Книги: Куликов В. В., Гаврилов
Д. А., Ёлкин С. В. Универсальный искусственный язык диал (М., 1994); Гаври-
лов Д. А., Ёлкин С. В. Протоязык и традиционализм. Пути реконструкции (М.,
1997); Гаврилов Д. А. и др. Старые и новые столбовые шахматные игры (М., 1998);
Д. Гаврилов. Великий и Ужасный: Фантастические рассказы (М., 2002); Гаврилов
Д. А., Наговицын А. Е. Боги славян. Язычество. Традиция (М., 2002); Гаврилов
Д. А., Егоров В. А. Наследие Арконы: Фантаст. роман (М., 2005); Гаврилов Д. А.
НордХейм. Курс сравнительной мифологии древних германцев и славян (М.,
2006); Гаврилов Д. А. Трикстер. Лицедей в евроазиатском фольклоре (М., 2006);
Манифест языческой Традиции (с соавт., М., 2007). Русское языческое миропо-
нимание: пространство смыслов. Опыт словаря с пояснениями / сост. Гаврилов
Д. А., Ермаков С. Э. (М., 2008).
321
Станислав Ермаков – специалист по охране памятнков, вице-президент Ас-

социации «Экология Непознанного», координатор АГ «Северный Ветер» (с 1998),
соучредитель и координатор Научно-исследовательского общества «Северный
ветер» (2007). Книги: Ермаков С., Фаминская Т. Практические аспекты энерго-
информационного обмена (М., 1996); Ермаков С., Фаминская Т. Тайны Живой
Земли (М., 1997); Ермаков С., Фаминская Т. Тайны Живой Земли: (изд. 2-е, М.,
2001); Миков Е., Ермаков С. Исцеляющие руки Зари: Зоревая медицина: кни-
га 2. (М., 2004); Ермаков С. Тропою забытого волшебства: очерки о геомантике
(М., 2005); Ермаков С. Книга начинающего лозоходца (М., 2007); Миков Е., Ер-
маков С. Золотые ладони Зари: Зоревая медицина: книга 3 (М., 2007); Русское
языческое миропонимание: пространство смыслов. Опыт словаря с пояснениями /
сост. Гаврилов Д. А., Ермаков С. Э. (М., 2008).
Владимир Кручинин – родился 24.10.1954, живёт в г. Стрежевой Томской
области. Геодезист. С 1965 г. был участником археологических экспедиций.
В движении известен как Венед из рода «Старой Суки». Наставником был дед
Арсентий Николаевич (1876–1975).От него и воспринял веру в исконных Богов.
Участник «Великого Камлания» на Подкаменной Тунгусске (1986), четвертой
всемирной конференции «Тэнгери» на Ольхоне (Байкал) (2006). Становление на
ученичество получил в центральном храме г. Майсор (Индия) в 1988 г. Занима-
ется изучением традиционных религий народов Сибири, считая, что так можно
наиболее достоверно докопаться до истинной истории словен. С 2007 г. – член
Совета Круга Языческой Традиции.
Сергей Павлов – член совета Круга Языческой Традиции, действительный
член Научно-исследовательского общества «Северный ветер», делегат I и II съез-
дов Круга Языческой Традиции, врач с богатым опытом работы, поэт, драматург.
Николай Сперанский – один из идеологов языческого движения России, кан-
дидат физико-математических наук, физик-ядерщик, старейшина религиозной
группы «Коляда Вятичей» (зарегистрирована в 1997 г.), широко известный в Рос-
сии и за рубежом как волхв Велимир. Делегат I и II съездов Круга Языческой
Традиции. Член Совета Круга Языческой Традиции. Автор ряда известных книг, в
том числе: Н. Сперанский (Велимир) и др. Русский языческий манифест (Троицк,
1996); Велимир (Н. Сперанский). Шаманский дар волхования (М., 2005); влх. Ве-
лимир. Русское язычество и шаманизм (М., 2006). Соавтор текста «Манифеста
языческой Традиции». Художник, мастер резьбы по дереву, собиратель Традиции,
участник многих этнографических экспедиций на Урал и русский Север.
Илья Рагозин – действительный член Научно-исследовательского общества
«Северный ветер», член Совета Круга Языческой Традиции, делегат I и II съездов
Круга Языческой Традиции.
Ольга Розова – действительный член Научно-исследовательского общества
«Северный ветер», преподаватель народной культуры, автор программ, статей
и методических разработок по проблемам этнопедагогики. Автор-составитель
учебно-методического пособия «Уроки народной культуры: традиционная одеж-

да» (совместно с И. А. Щербаковой) (М., 2007).
Татьяна Фаминская – главный методист Ассоциации «Экология Непоз-
нанного» (с 1996), член редколлегии вестника «Аномалия» (1994– 1998, с 2006
по настоящее время), альманаха «Мифы и магия индоевропейцев (1998–1999);
переводчик, редактор; участник АГ «Северный Ветер» (с 1998), соучредитель
НИО «Северный ветер» (2007). Основные публикации: Ермаков С., Фаминская Т.
Практические аспекты энергоинформационного обмена (М., 1996); Ермаков С.,
Фаминская Т. Тайны Живой Земли (М., 1997); Ермаков С., Фаминская Т. Тайны
Живой Земли (Изд. 2-е, М., 2001); переводы: Блюм Р. Книга рун: Руководство по
пользованию древним Оракулом: Руны викингов (М., 2000); Сора Д. Религия гига-
нтов и цивилизация насекомых // Атлантида и царство гигантов (М., 2005).
Григорий Якутовский – психолог, полиглот, автор-исполнитель, участник
слётов КСП, один из «отцов-старейшин» современного языческого движения, из-
вестный с конца 1980-х гг. как волхв Всеслав. В начале 1990-х гг. в клерикальных
кругах был объявлен «славянским пророком», создатель одной из первых совре-
менных языческих общин – «Купала», участник и организатор этнографических
экспедиций по Белоруссии и Украине, исследователь («городской шаман», по его
собственному определению), работающий на стыке этнических традиций, член
Совета Круга Языческой Традиции. Автор пионерских работ по идеологии язы-
ческого движения в 1990-х гг. (на правах рукописи).
научно-популярное издание
Северная Традиция
Священный остров Руян
сост. и общ. ред. Д. А. Гаврилов, С. Э. Ермаков
Редакторы С. Ермаков, Д. Гаврилов

Литературный редактор С. Ермаков
Корректор В. Власьева
Дизайн и вёрстка С. Никонов
Художник С. Ласточкин
Подписано к печати 12.05.2008. Формат 60х84/16.

Объём 20,25 печ. л. Гарнитура Темпора. Печать офсетная.
Бумага типографская. Тираж 500.
Издательство «Социально-политическая мысль»

141200, Московская область,
г. Пушкино, Московский проспект, 55.
Тел. 772-03-76
e-mail: 7720376@mail.ru
Отпечатано с готового оригинал-макета

в типографии ЗАО «Имаджвейв»

Gavrilov Ruian

Загружено:

Сведения о документе

Оригинальное название

Авторское право

Доступные форматы

Поделиться этим документом

Поделиться или встроить документ

Параметры публикации

Этот документ был вам полезен?

Это неприемлемый материал?

Авторское право:

Доступные форматы

Gavrilov Ruian

Загружено:

Авторское право:

Доступные форматы

Северная

Научно-исследовательское общество «Северный ветер»

С28 Северная Традиция. Священный остров Руян: сборник // сост.

Сборник приурочен к 840-й годовщине памяти падения святилища Аркона на

В оформлении обложки использованы фотографии с острова Рюген, сделан-

© Указанные авторы, текст, 2008

Г. Якутовский. Возрождение Традиции:

Г. Адамович. Славянский путь самосовершенствования .................... 77

С. Ермаков. Опора мира. Мировое древо

А. Бойко. Настюхин понедельник ....................................................... 217

О I съезде Круга Языческой Традиции

* Подробнее см. официальный сайт Программы http://arkona.swarog.ru и ста-

В Оргомитет программы вошли: Александр Головастов, генеральный

III место разделили рассказы «Тетива» и «Не ставьте памятник ра-

Сборник состоит из трёх основных разделов и приложения.

И всегда были помыслы светлыми,

Но за тысячу лет не повымерли,

И взлетаем от клича старинного,

И уже слышен голос Баяновый.

* «Мы» – стихотворение-победитель поэтического конкурса «Священный ост-

* От ст.-слав. мьчьтъ – «мечта», также «видение, призрак, умопомрачение». – Ред.

В изначальном смысле в христианских текстах «языцы» – это народы

прежде всего воинские турниры. Лишь позднее в программу «фестивалей

Моё «вхождение в Традицию»

С детства я интересовался русской народной культурой. Любил сказ-

Одни – православные, другие – демократы… Много довелось общаться

Московские языческие объединения зачастую меня называют «волх-

обогащению, а желать блага всему народу, стремиться к миру и взаимо-

любитель выпить и закусить) получаю 600 лет «пекла». Раздумал умирать

«Шаманский экстаз» вообще не подразумевает потери связи с «реаль-

Как-то, проходя мимо гардероба в Международном Торговом Центре

воздействия. Творчество рождается не из обсуждений и не из излияний с

Хотя и сам я вырос в атеистической и безбожной стране и микросреде,

Но это – лучший вариант. При более распространённом общественном

В противовес ему существует культ «сытой похоти» («бонвиванство»),

Традиция, или традиционные верования, – это изначальные, исконные

Христианство за несколько веков слилось с исконной верой. На тысячу

Буквально вслед за рассуждением о религии как неизбежной доминан-

Иными словами возрождённое язычество – это крайнее проявление

В буквальном смысле это любовь к «патрии», то есть «отчизне». Рус-

Экология – научная отрасль, вернувшая нас в определённом смысле к

«По настоящему природу любят только дачники» (А. П. Чехов). Есть

Эскапизм современного язычества

Термин происходит от английского escape – избегать, уклоняться (в

В силу указанных причин «нативизму» нужно помочь, а не препятст-

С чего начать, или Всё заново

Народ мой от веры предков далёк, он её забыл и растерял. А как его

По внешности судят о человеке практически все. Только мудрецы и

Некоторые практические советы,

–У мужчины тело потому должно быть мускулистым, по мне так не

– Должна быть «собственного стиля» (в целом, а если получится, то

Община – явление историческое, почти доисторическое. Это некое

кую-то деятельность. Потому что по-другому не получается или получа-

Я ранее других, как вы поняли, пробовал и успешно вёл кое-какие дела

Я – Велимир, ныне волхв языческой общины «Коляда Вятичей», – до

Из пятисот слушателей по крайней мере человек сто имели на тот

точность нашей культуры. Я стал думать. Не может быть, чтобы виденное

шал. В юности дед был толстовцем. В 1945 году расписался на Рейхстаге.

лизма. Материалистически понятным следствием застоя является обра-

Светлые боги пантеона, это: Сварог, Даждьбог, Свентовид, Перун,

Толпа народа с удовольствием выслушала лекцию. Я тут же установил

Мы должны осознать что вольно или невольно все являемся свидетеля-

Дух, живущий под мостом