Дружба  А.С.Пушкин  С.А. Есенин  М.И. Цветаева  К.Симонов 

“Няне  “К друзьям”  “Имя твое­птица в  “Умирают друзья, 
Подруга дней моих суровых,  Друзья! Послушайте меня!  руках”  умирают… 
Голубка дряхлая моя!  Услышьте мой знакомый  Имя твое ­ птица в руке,   
Одна в глуши лесов сосновых  голос вам.  Имя твое ­ льдинка на  Умирают друзья, 
Давно, давно ты ждешь меня.  Минуточку вниманья  языке,  умирают... 
Ты под окном своей светлицы  посвятите!  Одно единственное  Из разжатых ладоней 
Горюешь, будто на часах,  Чтоб благо послужило вам  движенье губ,  твоих 
И медлят поминутно спицы  И не оставило бы вас всегда,  Имя твое ­ пять букв.  Как последний кусок 
В твоих наморщенных руках.  Послушайте смотрите!  Мячик, пойманный на  забирают, 
Глядишь в забытые вороты  Должны вы помогать тогда,  лету,  Что вчера еще был ­ на 
На черный отдаленный путь:  Когда друзья ваши, всего  Серебряный бубенец во  двоих. 
Тоска, предчувствия, заботы  лишившись,  рту,   
Теснят твою всечасно грудь.  С тоской в душе приходят к    Все пустей впереди, все 
То чудится тебе…  вам  Камень, кинутый в тихий  свободней, 
  И просят помощи,  пруд,  Все слышнее, как мины 
“И.И.Пущину”  стыдившись  Всхлипнет так, как тебя  там рвут, 
Мой первый друг, мой друг  Себя и вас, пришедши к вам!  зовут.  То, что люди то волей 
бесценный!  Не откажите в этот час,  В легком щелканье  господней, 
И я судьбу благословил,  Не огорчайте их вы словом.  ночных копыт  То запущенным раком 
Когда мой двор уединенный,  Уж не нашедши счастия в вас,  Громкое имя твое гремит.  зовут... 
Печальным снегом  Не найдут ея и в новом,  И назовет его нам в висок   
занесенный,  Им проснувшемся, счастьи.  Звонко щелкающий курок. 
Твой колокольчик огласил.  Не откажите в этот час   
  Тому, кто счастья ищет в вас!  Имя твое ­ ах, нельзя! ­ 
Молю святое провиденье:  Имя твое ­ поцелуй в 
Да голос мой душе твоей  глаза, 
Дарует то же утешенье,  В нежную стужу 
Да озарит он заточенье  недвижных век, 
Лучом лицейских ясных дней!  Имя твое ­ поцелуй в 
  снег. 
Ключевой, ледяной, 
голубой глоток. 
С именем твоим ­ сон 
глубок.  

Свобода  А.С. Пушкин  М.Ю.Лермонтов  “К Чаадаеву”  Лермонтов 

“Узник”  “Нет, я не Байрон, я другой”  Мой друг, отчизне  “Узник” 
Сижу за решеткой в темнице  Нет, я не Байрон, я другой,  посвятим  Отворите мне темницу, 
сырой.  Еще неведомый избранник,  Души прекрасные  Дайте мне сиянье дня, 
Вскормленный в неволе орел  Как он гонимый миром  порывы!  Черноглазую девицу, 
молодой.  странник,  Товарищ, верь: взойдет  Черногривого коня! 
Мой грустный товарищ, махая  Но только с русскою душой.  она,  Я красавицу младую 
крылом,  Я раньше начал, кончу ране,  Звезда пленительного  Прежде сладко поцелую, 
Кровавую пищу клюет под  Мой ум немного совершит;  счастья,  На коня потом вскочу, 
окном,  В душе моей как в океане  Россия вспрянет ото  В степь, как ветер, улечу.  
  Надежд разбитых груз  сна,   
Клюет, и бросает, и смотрит в  лежит.  И на обломках   
окно,  Кто может, океан угрюмый,  самовластья  Но окно тюрьмы высоко, 
Как будто со мною задумал  Твои изведать тайны? кто  Напишут наши имена!  Дверь тяжелая с замком; 
одно.  Толпе мои расскажет думы?    Черноокая далеко 
Зовет меня взглядом и криком  Я ­ или бог ­ или никто! ­    В пышном тереме своем; 
своим      Добрый конь в зеленом 
И вымолвить хочет: "Давай,      поле 
улетим!  Без узды, один, по воле 
  Скачет весел и игрив, 
Мы вольные птицы; пора,  Хвост по ветру 
брат, пора!  распустив...  
Туда, где за тучей белеет   
гора,   
Туда, где синеют морские  Одинок я ­ нет отрады: 
края,  Стены голые кругом, 
Туда, где гуляем лишь  Тускло светит луч 
ветер... да я!..."  лампады 
  Умирающим огнем; 
  Только слышно: ­ за 
  дверями 
Звучномерными шагами 
Ходит в тишине ночной 
 Безответный часовой.  
 
 
 

Творчество  А.Ахматова  Пастернак  В.Маяковский  Б.Пастернак 

Творчество  “Определение поэзии”  “А вы могли бы?”  “Быть знаменитым 
Бывает так: какая­то истома;  Это ­ круто налившийся свист,  Я сразу смазал карту  некрасиво” 
В ушах не умолкает бой часов;  Это ­ щелканье сдавленных  будня,  Быть знаменитым 
Вдали раскат стихающего  льдинок.  плеснувши краску из  некрасиво. 
грома.  Это ­ ночь, леденящая лист,  стакана;  Не это подымает ввысь. 
Неузнанных и пленных голосов  Это ­ двух соловьев поединок.  я показал на блюде  Не надо заводить 
Мне чудятся и жалобы и стоны,    студня  архива, 
Сужается какой­то тайный круг,  Это ­ сладкий заглохший  косые скулы океана.  Над рукописями 
Но в этой бездне шепотов и  горох,  На чешуе жестяной  трястись. 
звонов  Это ­ слезы вселенной в  рыбы  Цель творчества 
Встает один все победивший  лопатках,  прочел я зовы новых  самоотдача, 
звук.  Это ­ с пультов и с флейт ­  губ.  А не шумиха, не успех. 
Так вкруг него непоправимо  Figaro  А вы  Позорно ничего не знача, 
тихо,  Низвергается градом на  ноктюрн сыграть  Быть притчей на устах у 
Что слышно, как в лесу растет  грядку.  могли бы  всех. 
трава,    на флейте водосточных  Но надо жить без 
Как по земле идет с котомкой  Всё. что ночи так важно  труб?  самозванства, 
лихо.  сыскать    Так жить, что бы в конце 
Но вот уже послышались слова  На глубоких купаленных  концов 
И легких рифм сигнальные  доньях,  Привлечь к себе любовь 
звоночки, ­  И звезду донести до садка  пространства, 
Тогда я начинаю понимать,  На трепещущих мокрых  Услышать будущего зов. 
И просто продиктованные  ладонях.  И надо оставлять 
строчки    пробелы 
Ложатся в белоснежную  Площе досок в воде ­ духота.  В судьбе, а не среди 
тетрадь.  Небосвод завалился ольхою,  бумаг, 
Этим звездам к лицу б  Места и главы жизни 
хохотать,  целой 
Ан вселенная ­ место глухое.  Отчеркивая на полях. 
  И окунаться в 
неизвестность, 
И прятать в ней свои 
шаги, 
Как прячется в тумане 
местность, 
Когда в ней не видать ни 
зги. 
Другие по живому следу 
Пройдут твой путь за 
пядью пядь, 
Но пораженья от победы 
Ты сам не должен 
отличать. 
И должен ни единой 
долькой 
Не отступаться от лица, 
Но быть живым, живым и 
только, 
Живым и только до 
конца. 
 

Море  В.А.Жуковский  Пушкин  Лермонтов  Тютчев 

“Море”  “К морю”  “Парус”  “Как хорошо ты, о море 
Безмолвное море, лазурное  Прощай, свободная стихия!  Белеет парус одинокой  ночное” 
море,  В последний раз передо  В тумане моря голубом.  Как хорошо ты, о море 
Стою очарован над бездной  мной  ­  ночное, ­ 
твоей.  Ты катишь волны голубые  Что ищет он в стране     Здесь лучезарно, там 
Ты живо; ты дышишь;  И блещешь гордою красой.  далекой?  сизо­темно... 
смятенной любовью,  ______  Что кинул он в краю     В лунном сиянии, 
Тревожною думой наполнено  Прощай же, море! Не забуду  родном?   словно живое, 
ты.  Твоей торжественной красы       Ходит, и дышит, и 
Безмолвное море, лазурное  И долго, долго слышать буду  Играют волны, ветер  блещет оно... 
море,  Твой гул в вечерние часы.  свищет,   
 Открой мне глубокую тайну    И мачта гнется и  На бесконечном, на 
твою:  В леса, в пустыни  скрыпит;  вольном просторе 
Что движет твое необъятное  молчаливы  Увы! ­ он счастия не     Блеск и движение, 
лоно?  Перенесу, тобою полн,  ищет  грохот и гром... 
Чем дышит твоя напряженная  Твои скалы, твои заливы,  И не от счастия бежит! ­      Тусклым сияньем 
грудь?  И блеск, и тень, и говор    облитое море, 
Иль тянет тебя из земныя  волн.  Под ним струя светлей     Как хорошо ты в 
неволи    лазури,  безлюдье ночном! 
Далекое светлое небо к    Над ним луч солнца   
себе?..    золотой: ­     Зыбь ты великая, зыбь 
Таинственной, сладостной  А он, мятежный, просит  ты морская, 
полное жизни,  бури,  Чей это праздник так 
Ты чисто в присутствии  Как будто в бурях есть  празднуешь ты? 
чистом его:  покой!     Волны несутся, гремя и 
Ты льешься его светозарной    сверкая, 
лазурью,     Чуткие звезды глядят с 
Вечерним и утренним светом  высоты. 
горишь,   
Ласкаешь его облака золотые     В этом волнении, в 
И радостно блещешь  этом сиянье, 
звезда́ми его.     Весь, как во сне, я 
Когда же сбираются темные  потерян стою ­ 
тучи,  О, как охотно бы в их 
Чтоб ясное небо отнять у  обаянье 
тебя —     Всю потопил бы я душу 
Ты бьешься, ты воешь, ты  свою... 
волны подъемлешь,   
Ты рвешь и терзаешь 
враждебную мглу ... 
И мгла исчезает, и тучи 
уходят, 
Но, полное прошлой тревоги 
своей, 
Ты долго вздымаешь 
испуганны волны, 
И сладостный блеск 
возвращенных небес 
Не вовсе тебе тишину 
возвращает; 
Обманчив твоей 
неподвижности вид: 
Ты в бездне покойной 
скрываешь смятенье, 
Ты, небом любуясь, дрожишь 
за него. 
 

Любовь  Б.Пастернак  Маяковский  Пушкин  Лермонтов 

“Любить иных­тяжелый  “Лиличка!”  “Я вас любил”  “Нищий” 
крест”  Все равно  Я вас любил: любовь  У врат обители святой 
Любить иных  тяжелый крест,  любовь моя ­  еще, быть может,  Стоял просящий 
А ты прекрасна без извилин,  тяжкая гиря ведь ­  В душе моей угасла не  подаянья 
И прелести твоей секрет  висит на тебе,  совсем;  Бедняк иссохший, чуть 
Разгадке жизни равносилен.    Но пусть она вас  живой 
  И в пролет не брошусь,  больше не тревожит;  От глада, жажды и 
Весною слышен шорох снов  и не выпью яда,  Я не хочу печалить вас  страданья.  
И шелест новостей и истин.  и курок не смогу над виском  ничем.   
Ты из семьи таких основ.  нажать.  Я вас любил безмолвно,  Куска лишь хлеба он 
Твой смысл, как воздух,  Надо мною,  безнадежно,  просил, 
бескорыстен.  кроме твоего взгляда,  То робостью, то  И взор являл живую 
  не властно лезвие ни одного  ревностью томим;  муку, 
Легко проснуться и прозреть,  ножа.  Я вас любил так  И кто­то камень положил 
Словесный сор из сердца  Завтра забудешь,  искренно, так нежно,  В его протянутую руку.  
вытрясть  что тебя короновал,  Как дай вам бог   
И жить, не засоряясь впредь,  что душу цветущую любовью  любимой быть другим.  Так я молил твоей любви 
Все это  не большая хитрость.  выжег,    С слезами горькими, с 
  и суетных дней взметенный  тоскою; 
карнавал  Так чувства лучшие мои 
растреплет страницы моих  Обмануты навек тобою! 
книжек...   
 Слов моих сухие листья ли 
заставят остановиться, 
жадно дыша? 
 
Дай хоть 
последней нежностью 
выстелить 
твой уходящий шаг. 
 
 
 

Несчастная  А.Ахматова  Пушкин  Маяковский  А.Блок 

любовь  “Сжала руки под темной  “Я вас любил”  “Лиличка!”  “О доблестях, о 
вуалью”  У врат обители святой  Все равно  подвигах,о славе” 
Сжала руки под тёмной  Стоял просящий подаянья  любовь моя ­  О доблестях, о подвигах, 
вуалью...  Бедняк иссохший, чуть  тяжкая гиря ведь ­  о славе 
"Отчего ты сегодня бледна?"  живой  висит на тебе,  Я забывал на горестной 
­ Оттого, что я терпкой  От глада, жажды и    земле, 
печалью  страданья.   И в пролет не брошусь,  Когда твое лицо в 
Напоила его допьяна.    и не выпью яда,  простой оправе 
  Куска лишь хлеба он просил,  и курок не смогу над  Передо мной сияло на 
Как забуду? Он вышел,  И взор являл живую муку,  виском нажать.  столе. 
шатаясь,  И кто­то камень положил  Надо мною,   
Искривился мучительно рот...  В его протянутую руку.   кроме твоего взгляда,  Но час настал, и ты ушла 
Я сбежала, перил не касаясь,    не властно лезвие ни  из дому. 
Я бежала за ним до ворот.  Так я молил твоей любви  одного ножа.  Я бросил в ночь заветное 
  С слезами горькими, с  Завтра забудешь,  кольцо. 
Задыхаясь, я крикнула:  тоскою;  что тебя короновал,  Ты отдала свою судьбу 
"Шутка  Так чувства лучшие мои  что душу цветущую  другому, 
Всё, что было. Уйдешь, я  Обмануты навек тобою!  любовью выжег,  И я забыл прекрасное 
умру."    и суетных дней  лицо. 
Улыбнулся спокойно и жутко  взметенный карнавал   
И сказал мне: "Не стой на  растреплет страницы  Летели дни, крутясь 
ветру"  моих книжек...  проклятым роем... 
  Слов моих сухие листья  Вино и страсть терзали 
ли  жизнь мою... 
заставят остановиться,  И вспомнил я тебя пред 
жадно дыша?  аналоем, 
  И звал тебя, как 
Дай хоть  молодость свою... 
последней нежностью   
выстелить  Я звал тебя, но ты не 
твой уходящий шаг.  оглянулась, 
Я слезы лил, но ты не 
снизошла. 
Ты в синий плащ 
печально завернулась, 
В сырую ночь ты из дому 
ушла. 
 
Не знаю, где приют своей 
гордыне 
Ты, милая, ты, нежная, 
нашла... 
Я крепко сплю, мне 
снится плащ твой синий, 
В котором ты в сырую 
ночь ушла... 
 
Уж не мечтать о 
нежности, о славе, 
Всё миновалось, 
молодость прошла! 
Твое лицо в его простой 
оправе 
Своей рукой убрал я со 
стола. 
 
Невыразимое  Ф.И. Тютчев  А.А.Фет  О.Мандельштам   
“Silentium!”  “Я тебе ничего не скажу”  “Silentium” 
Молчи, скрывайся и таи  Я тебе ничего не скажу,  Она еще не родилась, 
   И чувства и мечты свои ­  И тебя не встревожу ничуть,  Она и музыка и слово, 
   Пускай в душевной глубине  И о том, что я молча твержу,  И потому всего живого 
   Встают и заходят оне  Не решусь ни за что  Ненарушаемая связь. 
Безмолвно, как звезды в ночи,  намекнуть.   
­    Спокойно дышат моря 
   Любуйся ими ­ и молчи.  Целый день спят ночные  груди, 
  цветы,  Но, как безумный, 
   Как сердцу высказать себя?  Но лишь солнце за рощу  светел день, 
   Другому как понять тебя?  зайдет,  И пены бледная сирень 
   Поймет ли он, чем ты  Раскрываются тихо листы  В черно­лазоревом 
живешь?  И я слышу, как сердце  сосуде. 
Мысль изреченная есть ложь.  цветет.   
   Взрывая, возмутишь ключи,    Да обретут мои уста 
­  И в больную, усталую грудь  Первоначальную 
   Питайся ими ­ и молчи.  Веет влагой ночной... я  немоту, 
  дрожу,  Как кристаллическую 
   Лишь жить в себе самом  Я тебя не встревожу ничуть,  ноту, 
умей ­  Я тебе ничего не скажу.  Что от рождения чиста! 
   Есть целый мир в душе     
твоей    Останься пеной, 
Таинственно­волшебных дум;  Афродита, 
   Их оглушит наружный шум,  И слово в музыку 
   Дневные разгонят лучи, ­  вернись, 
   Внимай их пенью ­ и  И сердце сердца 
молчи!..  устыдись, 
  С первоосновой жизни 
слито! 
 

Человек и  Лермонтов  Б.Пастернак  Ахматова  Маяковский 

природа  “Выхожу один я на дорогу”  “Февраль.Достать чернил и  “Заплаканная осень, как  “Послушайте!” 
Выхожу один я на дорогу;  плакать”  вдова”  Послушайте! 
Сквозь туман кремнистый  Февраль. Достать чернил и  Заплаканная осень, как  Ведь, если звезды 
путь блестит;  плакать!  вдова  зажигают ­ 
Ночь тиха. Пустыня внемлет  Писать о феврале навзрыд,  В одеждах черных, все  значит ­ это кому­нибудь 
богу,  Пока грохочущая слякоть  сердца туманит...  нужно? 
И звезда с звездою говорит.   Весною черною горит.  Перебирая мужнины  Значит ­ кто­то хочет, 
    слова,  чтобы они были? 
В небесах торжественно и  Достать пролетку. За шесть  Она рыдать не  Значит ­ кто­то называет 
чудно!  гривен,  перестанет.  эти плевочки 
Спит земля в сияньи  Чрез благовест, чрез клик  И будет так, пока   
голубом....  колес,  тишайший снег  жемчужиной? 
Что же мне так больно и так  Перенестись туда,где  Не сжалится над  И, надрываясь 
трудно?  ливень  скорбной и усталой...  в метелях полуденной 
Жду ль чего? жалею ли о  Еще шумней чернил и слез.  Забвенье боли и  пыли, 
чем?     забвенье нег —  врывается к богу, 
  Где, как обугленные груши,  За это жизнь отдать не  боится, что опоздал, 
Уж не жду от жизни ничего я,  С деревьев тысячи грачей  мало.  плачет, 
И не жаль мне прошлого  Сорвутся в лужи и обрушат    целует ему жилистую 
ничуть;  Сухую грусть на дно очей.    руку, 
Я ищу свободы и покоя!      просит ­ 
Я б хотел забыться и заснуть!  Под ней проталины чернеют,  чтоб обязательно была 
­   И ветер криками изрыт,  звезда! ­ 
  И чем случайней, тем  клянется ­ 
Но не тем холодным сном  вернее  не перенесет эту 
могилы....  Слагаются стихи навзрыд.  беззвездную муку! 
Я б желал навеки так заснуть,    А после 
Чтоб в груди дремали жизни  ходит тревожный, 
силы,  но спокойный наружно. 
Чтоб дыша вздымалась тихо  Говорит кому­то: 
грудь;   "Ведь теперь тебе 
  ничего? 
Чтоб всю ночь, весь день мой  Не страшно? 
слух лелея,  Да?!" 
Про любовь мне сладкий  Послушайте! 
голос пел,  Ведь, если звезды 
Надо мной чтоб вечно  зажигают ­ 
 зеленея  значит ­ это кому­нибудь 
Темный дуб склонялся и  нужно? 
шумел.   Значит ­ это необходимо, 
  чтобы каждый вечер 
  над крышами 
  загоралась хоть одна 
звезда?! 
 

Звезды  Маяковский  Фет  Лермонтов  Есенин 

“Послушайте!”  “Я долго стоял  “Выхожу один я на  “Звезды” 
Послушайте!  неподвижно”  дорогу”  Звездочки ясные, звезды 
Ведь, если звезды зажигают ­  Я долго стоял неподвижно,  Выхожу один я на  высокие! 
значит ­ это кому­нибудь  В далекие звезды вглядясь, ­  дорогу;  Что вы храните в себе, 
нужно?  Меж теми звездами и мною  Сквозь туман  что скрываете? 
Значит ­ кто­то хочет, чтобы  Какая­то связь родилась.  кремнистый путь  Звезды, таящие мысли 
они были?    блестит;  глубокие, 
Значит ­ кто­то называет эти  Я думал... не помню, что  Ночь тиха. Пустыня  Силой какою вы душу 
плевочки  думал;  внемлет богу,  пленяете? 
                         жемчужиной?  Я слушал таинственный хор,  И звезда с звездою   
И, надрываясь  И звезды тихонько дрожали,  говорит.   Частые звездочки, 
в метелях полуденной пыли,  И звезды люблю я с тех    звездочки тесные! 
врывается к богу,  пор...  В небесах торжественно  Что в вас прекрасного, 
боится, что опоздал,    и чудно!  что в вас могучего? 
плачет,    Спит земля в сияньи  Чем увлекаете, звезды 
целует ему жилистую руку,    голубом....  небесные, 
просит ­  Что же мне так больно и  Силу великую знания 
чтоб обязательно была  так трудно?  жгучего? 
звезда! ­  Жду ль чего? жалею ли   
клянется ­  о чем?   И почему так, когда вы 
не перенесет эту беззвездную    сияете, 
муку!  Уж не жду от жизни  Маните в небо, в объятья 
А после  ничего я,  широкие? 
ходит тревожный,  И не жаль мне прошлого  Смотрите нежно так, 
но спокойный наружно.  ничуть;  сердце ласкаете, 
Говорит кому­то:  Я ищу свободы и покоя!  Звезды небесные, 
"Ведь теперь тебе ничего?  Я б хотел забыться и  звезды далекие! 
Не страшно?  заснуть! ­    
Да?!"   
Послушайте!  Но не тем холодным 
Ведь, если звезды  сном могилы.... 
зажигают ­  Я б желал навеки так 
значит ­ это кому­нибудь  заснуть, 
нужно?  Чтоб в груди дремали 
Значит ­ это необходимо,  жизни силы, 
чтобы каждый вечер  Чтоб дыша вздымалась 
над крышами  тихо грудь;  
загоралась хоть одна   
звезда?!  Чтоб всю ночь, весь 
  день мой слух лелея, 
Про любовь мне 
сладкий голос пел, 
Надо мной чтоб вечно 
зеленея 
Темный дуб склонялся и 
шумел.  

Поэт и поэзия  Ахматова  Маяковский  Пушкин  М.Цветаева 

“Мне ни к чему одические  “Послушайте!”  “Поэт”  “Моим 
рати”  Послушайте!  Пока не требует поэта  стихам,написанным так 
Мне ни к чему одические рати  Ведь, если звезды зажигают  К священной жертве  рано” 
И прелесть элегических  ­  Аполлон,  Моим стихам, 
затей.  значит ­ это кому­нибудь  В заботах суетного  написанным так рано, 
По мне, в стихах все быть  нужно?  света  Что и не знала я, что я ­ 
должно некстати,  Значит ­ кто­то хочет, чтобы  Он малодушно  поэт, 
Не так, как у людей.  они были?  погружен;  Сорвавшимся, как брызги 
  Значит ­ кто­то называет эти  Молчит его святая лира;  из фонтана, 
Когда б вы знали, из какого  плевочки  Душа вкушает хладный  Как искры из ракет, 
сора                           жемчужиной?  сон,   
Растут стихи, не ведая стыда,  И, надрываясь  И меж детей ничтожных  Ворвавшимся, как 
 Как желтый одуванчик у  в метелях полуденной пыли,  мира,  маленькие черти, 
забора,  врывается к богу,  Быть может, всех  В святилище, где сон и 
Как лопухи и лебеда.  боится, что опоздал,  ничтожней он.  фимиам, 
  плачет,    Моим стихам о юности и 
Сердитый окрик, дегтя запах  целует ему жилистую руку,     Но лишь  смерти, 
свежий,  просит ­  божественный глагол  ­ Нечитанным стихам! 
Таинственная плесень на  чтоб обязательно была  До слуха чуткого   
стене...  звезда! ­  коснется,  Разбросанным в пыли по 
И стих уже звучит, задорен,  клянется ­  Душа поэта  магазинам, 
нежен,  не перенесет эту  встрепенется,  Где их никто не брал и не 
На радость вам и мне.  беззвездную муку!  Как пробудившийся  берет, 
  А после  орел.  Моим стихам, как 
ходит тревожный,  Тоскует он в забавах  драгоценным винам, 
но спокойный наружно.  мира,  Настанет свой черед. 
Говорит кому­то:  Людской чуждается   
"Ведь теперь тебе ничего?  молвы, 
Не страшно?  К ногам народного 
Да?!"  кумира 
Послушайте!  Не клонит гордой 
Ведь, если звезды  головы; 
зажигают ­  Бежит он, дикой и 
значит ­ это кому­нибудь  суровый, 
нужно?  И звуков и смятенья 
Значит ­ это необходимо,  полн, 
чтобы каждый вечер  На берега пустынных 
над крышами  волн, 
загоралась хоть одна  В широкошумные 
звезда?!  дубровы... 
   

Молитва  Лермонтов  Цветаева  Ахматова   

“Молитва”  “Молитва”  “Молитва” 
В минуту жизни трудную  Христос и Бог! Я жажду чуда  Дай мне горькие годы 
Теснится ль в сердце грусть:  Теперь, сейчас, в начале  недуга, 
Одну молитву чудную  дня!  Задыханья, бессонницу, 
Твержу я наизусть.   О, дай мне умереть, покуда  жар, 
  Вся жизнь как книга для  Отыми и ребенка, и 
Есть сила благодатная  меня.  друга,  
В созвучьи слов живых,    И таинственный 
И дышит непонятная,  Ты мудрый, ты не скажешь  песенный дар —  
Святая прелесть в них.   строго:  Так молюсь за Твоей 
  ­"Терпи, еще не кончен  литургией 
С души как бремя скатится,  срок".  После стольких 
Сомненье далеко ­  Ты сам мне подал ­ слишком  томительных дней,  
И верится, и плачется,  много!  Чтобы туча над темной 
И так легко, легко...   Я жажду сразу ­ всех дорог!  Россией 
    Стала облаком в славе 
  Всего хочу: с душой цыгана  лучей. 
  Идти под песни на разбой,   
За всех страдать под звук   
органа 
И амазонкой мчаться в бой; 
 
Гадать по звездам в черной 
башне, 
Вести детей вперед, сквозь 
тень... 
Чтоб был легендой ­ день 
вчерашний, 
Чтоб был безумьем ­ каждый 
день! 
 
Люблю и крест и шелк, и 
каски, 
Моя душа мгновений след... 
Ты дал мне детство ­ лучше 
сказки 
И дай мне смерть ­ в 
семнадцать лет! 
 
Ответственнос Лермонтов  Ахматова  Пушкин   
ть перед собой  “Дума”  “Мужество”  “К Чаадаеву”   
и временем  Печально я гляжу на наше  Мы знаем, что ныне лежит  Мой друг, отчизне 
поколенье!  на весах  посвятим 
Его грядущее ­ иль пусто, иль  И что совершается ныне.  Души прекрасные 
темно,  Час мужества пробил на  порывы! 
Меж тем, под бременем  наших часах,  Товарищ, верь: взойдет 
познанья и сомненья,  И мужество нас не покинет.  она, 
     В бездействии состарится    Звезда пленительного 
оно.  Не страшно под пулями  счастья, 
     Богаты мы, едва из  мертвыми лечь,  Россия вспрянет ото 
колыбели,  Не горько остаться без  сна, 
Ошибками отцов и поздним  крова,  И на обломках 
их умом,  И мы сохраним тебя, русская  самовластья 
И жизнь уж нас томит, как  речь,  Напишут наши имена! 
ровный путь без цели,  Великое русское слово.   
     Как пир на празднике   
чужом.  Свободным и чистым тебя 
   К добру и злу постыдно  пронесем, 
равнодушны,  И внукам дадим, и от плена 
В начале поприща мы вянем  спасем 
без борьбы;  Навеки! 
Перед опасностью позорно   
малодушны 
И перед властию ­ 
презренные рабы. 
   Так тощий плод, до времени 
созрелый, 
Ни вкуса нашего не радуя, ни 
глаз, 
Висит между цветов, пришлец 
осиротелый, 
И час их красоты ­ его 
паденья час! 
 

Потерянное  Лермонтов  Мандельштам  Ахматова  Маяковский 

поколение  “Дума”  “Мы живем под собой, не  “Не с теми я, кто бросил  ”Нате!” 
Печально я гляжу на наше  чуя страны”  землю”   
поколенье!  Мы живем, под собою не чуя  Не с теми я, кто бросил  Через час отсюда в 
Его грядущее ­ иль пусто, иль  страны,  землю  чистый переулок 
темно,   Наши речи за десять шагов  На растерзание врагам.  вытечет по человеку ваш 
Меж тем, под бременем  не слышны,  Их грубой лести я не  обрюзгший жир, 
познанья и сомненья,   А где хватит на  внемлю,  а я вам открыл столько 
     В бездействии состарится  полразговорца,  Им песен я своих не  стихов шкатулок, 
оно.   Там припомнят  дам.  я ­ бесценных слов мот и 
     Богаты мы, едва из  кремлёвского горца.    транжир. 
колыбели,   Его толстые пальцы, как  Но вечно жалок мне   
Ошибками отцов и поздним  черви, жирны,  изгнанник,  Вот вы, мужчина, у вас в 
их умом,   А слова, как пудовые гири,  Как заключенный, как  усах капуста 
И жизнь уж нас томит, как  верны,  больной.  Где­то недокушанных, 
ровный путь без цели,   Тараканьи смеются усища,  Темна твоя дорога,  недоеденных щей; 
     Как пир на празднике   И сияют его голенища.  странник,  вот вы, женщина, на вас 
чужом.    Полынью пахнет хлеб  белила густо, 
   К добру и злу постыдно   А вокруг него сброд  чужой.  вы смотрите устрицей из 
равнодушны,  тонкошеих вождей,    раковин вещей. 
В начале поприща мы вянем   Он играет услугами  А здесь, в глухом чаду   
без борьбы;  полулюдей.  пожара  Все вы на бабочку 
Перед опасностью позорно   Кто свистит, кто мяучит, кто  Остаток юности губя,  поэтиного сердца 
малодушны  хнычет,  Мы ни единого удара  взгромоздитесь, грязные, 
И перед властию ­   Он один лишь бабачит и  Не отклонили от себя.  в калошах и без калош. 
презренные рабы.  тычет,    Толпа озвереет, будет 
   Так тощий плод, до времени   Как подкову, кует за указом  И знаем, что в оценке  тереться, 
созрелый,  указ:  поздней  ощетинит ножки стоглавая 
Ни вкуса нашего не радуя, ни    Оправдан будет каждый  вошь. 
глаз,   Кому в пах, кому в лоб, кому  час...   
Висит между цветов, пришлец  в бровь, кому в глаз.  Но в мире нет людей  А если сегодня мне, 
осиротелый,   Что ни казнь у него ­ то  бесслезней,  грубому гунну, 
И час их красоты ­ его  малина  Надменнее и проще нас.  кривляться перед вами не 
паденья час!   И широкая грудь осетина.    захочется ­ и вот 
     я захохочу и радостно 
плюну, 
плюну в лицо вам 
я ­ бесценных слов 
транжир и мот. 

Деревня  Пушкин  Есенин  Э.Асадов   

“Деревня”  “Край ты мой  “Гибнущая деревня” 
Приветствую тебя, пустынный  заброшенный”  Умирают 
уголок,  Край ты мой заброшенный,  деревни, 
Приют спокойствия, трудов и  Край ты мой, пустырь,  умирают 
вдохновенья,  Сенокос некошеный,  деревни! 
Где льется дней моих  Лес да монастырь.  Исчезают навеки, 
невидимый поток    хоть верь, хоть 
На лоне счастья и забвенья.  Избы забоченились,  не верь. 
Я твой ­ я променял порочный  А и всех­то пять.  Где отыщется 
двор Цирцей,  Крыши их запенились  слово суровей и 
Роскошные пиры, забавы,  В заревую гать.  гневней, 
заблужденья    Чтобы выразить 
На мирный шум дубров, на  Под соломой­ризою  боль этих жутких 
тишину полей,  Выструги стропил,  потерь?! 
На праздность вольную,  Ветер плесень сизую   
подругу размышленья.  Солнцем окропил.   
    А ведь как здесь 
Я твой ­ люблю сей темный  В окна бьют без промаха  когда­то кипела 
сад  Вороны крылом,  жизнь! 
С его прохладой и цветами,  Как метель, черемуха  С гулом техники, 
  Машет рукавом.  свадьбами и 
Но мысль ужасная здесь    крестинами. 
душу омрачает:  Уж не сказ ли в прутнике  Воевали с 
Среди цветущих нив и гор  Жисть твоя и быль,  врагами и вновь 
Друг человечества печально  Что под вечер путнику  брались 
замечает  Нашептал ковыль?  И трудиться, и 
Везде Невежества    свадьбы 
убийственный Позор.  справлять с 
Не видя слез, не внемля  любимыми. 
стона,   
На пагубу людей избранное 
Судьбой, 
Здесь Барство дикое, без 
чувства, без закона, 
Присвоило себе 
насильственной лозой 
И труд, и собственность, и 
время земледельца. 
Склонясь на чуждый плуг, 
покорствуя бичам, 
Здесь Рабство тощее 
влачится по браздам 
Неумолимого Владельца. 
 

Быстротечност Пушкин  Лермонтов  Лермонтов  Есенин 

ь времени  “Вновь я посетил”  “Весна”  “И скучно, и грустно​ ”  “Не жалею, не зову, не 
..Вновь я посетил  Когда весной разбитый лед  И скучно и грустно, и  плачу” 
Тот уголок земли, где я провел  Рекой взволнованной идет,  некому руку подать  Не жалею, не зову, не 
Изгнанником два года  Когда среди лугов местами  В минуту душевной  плачу, 
незаметных.  Чернеет голая земля,  невзгоды.. .  Все пройдет, как с белых 
Уж десять лет ушло с тех пор  И мгла ложится облаками  Желанья!. . что пользы  яблонь дым. 
— и много  На полуюные поля,  напрасно и вечно  Увяданья золотом 
Переменилось в жизни для  Мечтанье злое грусть  желать?. .  охваченный, 
меня,  лелеет  А годы проходят ­ все  Я не буду больше 
И сам, покорный общему  В душе неопытной моей;  лучшие годы!  молодым. 
закону,  Гляжу, природа молодеет,     
Переменился я — но здесь  Не молодеть лишь только  Любить.. . но кого же?. .  Ты теперь не так уж 
опять  ей;  на время ­ не стоит  будешь биться, 
Минувшее меня объемлет  Ланит спокойных пламень  труда,  Сердце, тронутое 
живо,  алый  А вечно любить  холодком, 
И, кажется, вечор еще бродил  С собою время уведет,  невозможно.  И страна березового 
Я в этих рощах.  И тот, кто так страдал,  В себя ли заглянешь? ­  ситца 
   Вот опальный домик,  бывало,  там прошлого нет и  Не заманит шляться 
Где жил я с бедной нянею  Любви к ней в сердце не  следа:  босиком. 
моей.  найдет.  И радость, и муки, и всё   
Уже старушки нет​  — уж за    там ничтожно.. .  Дух бродяжий! ты все 
стеною      реже, реже 
Не слышу я шагов ее тяжелых,  Что страсти? ­ ведь рано  Расшевеливаешь 
Ни кропотливого ее дозора.  иль поздно их сладкий  пламень уст 
 Здравствуй, племя  недуг  О моя утраченная 
Младое, незнакомое! не я  Исчезнет при слове  свежесть, 
Увижу твой могучий поздний  рассудка;  Буйство глаз и 
возраст,  И жизнь, как посмотришь  половодье чувств. 
Когда перерастешь моих  с холодным вниманьем   
знакомцев  вокруг ­  Я теперь скупее стал в 
И старую главу их заслонишь  Такая пустая и глупая  желаньях, 
От глаз прохожего. Но пусть  шутка.  Жизнь моя? иль ты 
мой внук  приснилась мне? 
Услышит ваш приветный шум,  Словно я весенней 
когда,  гулкой ранью 
С приятельской беседы  Проскакал на розовом 
возвращаясь,  коне. 
Веселых и приятных мыслей   
полон,  Все мы, все мы в этом 
Пройдет он мимо вас во мраке  мире тленны, 
ночи  Тихо льется с кленов 
И обо мне вспомянет.  листьев медь... 
  Будь же ты вовек 
благословенно, 
Что пришло процвесть и 
умереть. 
 

Москва  Цветаева  Пушкин  Мандельштам   

Москва!​  Какой  “Евгений Онегин”  “Московский дождик” 
огромный   
Странноприимный  Как часто в горестной  …Он подает куда как 
дом!  разлуке,  скупо 
Всяк на Руси —  В моей блуждающей судьбе, 
Свой воробьиный 
бездомный.  Москва, я думал о тебе! 
холодок — 
Мы все к тебе  Москва.. . как много в этом 
придем.  звуке  Немного нам, немного 
  Для сердца русского слилось!  купам, 
Клеймо позорит  Как много в нем отозвалось!  
плечи,    Немного вишням на 
За голенищем —  Но не пошла Москва моя  лоток. 
нож.  К нему с повинной головою.  
Издалека­далече —    И в темноте растет 
Ты все же позовешь.  Но вот уж близко. Перед ними  кипенье — 
  Уж белокаменной Москвы, 
На каторжные  Как жар, крестами золотыми  Чаинок легкая возня, — 
клейма,  Горят старинные главы.   Как бы воздушный 
На всякую болесть  муравейник 
— 
Младенец  Пирует в темных 
Пантелеймон  зеленях. 
У нас, целитель, 
есть.  И свежих капель 
  виноградник 
А вон за тою 
дверцей,  Зашевелился в мураве. 
Куда народ валит, — 
Как­будто холода 
Там Иверское 
рассадник 
сердце, 
Червонное горит.  Открылся в лапчатой 
  Москве. 
И льется аллилуйя 
На смуглые поля.   
— Я в грудь тебя 
целую, 
Московская земля! 
 
  

Петербург  Ахматова  Пушкин  И.Анненский   

“Стихи о Петербурге”  “Медный всадник”  “Петербург” 
Стихи о Петербурге  Красуйся, град Петров, и стой    
Вновь Исакий в облаченье  Неколебимо, как Россия,  Город пышный, город 
Из литого серебра.  Да умирится же с тобой  бедный, 
Стынет в грозном нетерпенье  И побежденная стихия;  Дух неволи, стройный 
Конь Великого Петра.  Вражду и плен старинный  вид, 
   свой  Свод небес 
Ветер душный и суровый  Пусть волны финские забудут  зелено­бледный, 
С черных труб сметает гарь…  И тщетной злобою не будут  Скука, холод и гранит… 
Ах! своей столицей новой  Тревожить вечный сон   
Недоволен государь.  Петра!» 
В гранит оделася Нева; 
Мосты повисли над водами; 
Темно­зелеными садами 
Ее покрылись острова, 
И перед младшею столицей 
Померкла старая Москва, 
Как перед новою царицей 
Порфироносная вдова. 
 
 

Тема Матери  Есенин  Ахматова  Цветаева  А.Т.Твардосвкий 

“Письмо к матери”  “Реквием”  “Маме”  “Не стареет твоя 
Ты жива еще, моя старушка?  Магдалина билась и рыдала,    красота..” 
Жив и я. Привет тебе, привет!  Ученик любимый каменел,  Как много забвением   
Пусть струится над твоей  А туда, где молча Мать  темным  Не стареет твоя красота,  
избушкой  стояла,  Из сердца навек  Разгорается только 
Тот вечерний несказанный  Так никто взглянуть и не  унеслось!  сильней.  
свет.  посмел.  Печальные губы мы  Пролетают неслышно над 
    помним  ней,  
Пишут мне, что ты, тая    И пышные пряди волос,  Словно легкие птицы, 
тревогу,  Тихо льется тихий Дон,    лета.  
Загрустила шибко обо мне,  Желтый месяц входит в дом.  Замедленный вздох над   
Что ты часто ходишь на    тетрадкой  Не стареет твоя красота.  
дорогу  Входит в шапке набекрень,  И в ярких рубинах  А роса ты на жесткой 
В старомодном ветхом  Видит желтый месяц тень.  кольцо,  земле,  
шушуне.    Когда над уютной  У людей, не в родимой 
  Эта женщина больна,  кроваткой  семье,  
И тебе в вечернем синем  Эта женщина одна.  Твое улыбалось лицо.  На хлебах, на тычках, 
мраке      сирота.  
Часто видится одно и то ж:  Муж в могиле, сын в тюрьме,  Мы помним о раненых   
Будто кто­то мне в кабацкой  Помолитесь обо мне.  птицах  Не стареет твоя красота,  
драке    Твою молодую печаль  И глаза не померкли от 
Саданул под сердце финский  И капельки слез на  слез.  
нож.  ресницах,  И копна темно­русых 
  Когда умолкала рояль.  волос  
Ничего, родная!  Успокойся.    У тебя тяжела и густа.  
Это только тягостная бредь.     
Не такой уж горький я    Все ты горькие муки 
пропойца,  прошла,  
Чтоб, тебя не видя, умереть.  Все ты вынесла беды 
  свои.  
Я по­прежнему такой же  И живешь и поешь, весела  
нежный  От большой, от хорошей 
И мечтаю только лишь о том,  любви.  
Чтоб скорее от тоски 
мятежной 
Воротиться в низенький наш 
дом. 
 
Я вернусь, когда раскинет 
ветви 
По­весеннему наш белый сад. 
Только ты меня уж на 
рассвете 
Не буди, как восемь лет 
 назад. 
 
Не буди того, что 
отмечталось, 
Не волнуй того, что не 
сбылось, ­ 
Слишком раннюю утрату и 
усталость 
Испытать мне в жизни 
привелось. 
 
И молиться не учи меня.  Не 
надо! 
К старому возврата больше 
нет. 
Ты одна мне помощь и 
отрада, 
Ты одна мне несказанный 
свет. 
 
Так забудь же про свою 
тревогу, 
Не грусти так шибко обо мне. 
Не ходи так часто на дорогу 
В старомодном ветхом 
шушуне. 
 
 

Одиночество  Лермонтов  Пастернак  Цветаева   

“Как часто пестрою толпою  “Никого не будет в доме”  “Тоска по 
окружен..”  родине!Давно…” 
  Никого не будет в доме,  Тоска по родине! Давно 
Как часто, пёстрою толпою  Разоблаченная морока! 
окружён,  Кроме сумерек. Один  Мне совершенно все 
Зимний день в сквозном  равно — 
Когда передо мной, как будто  Где совершенно 
бы сквозь сон,  проёме 
одинокой 
Незадёрнутых гардин.   
При шуме музыки и пляски, 
Только белых мокрых комьев  Роднее бывшее — всего. 
При диком шёпоте 
затверженных речей,  Быстрый промельк моховой,  Все признаки с меня, все 
меты, 
Мелькают образы бездушные  Только крыши, снег, и, кроме 
людей,  Все даты — как рукой 
Крыш и снега, никого.  сняло: 
Приличьем стянутые маски, 
И опять зачертит иней,  Душа, родившаяся — 
Когда касаются холодных рук 
где­то. 
моих  И опять завертит мной 
Так край меня не уберег 
С небрежной смелостью  Прошлогоднее унынье 
красавиц городских  Мой, что и самый зоркий 
И дела зимы иной.  сыщик 
Давно бестрепетные руки, ­ 
И опять кольнут доныне  Вдоль всей души, всей — 
Наружно погружась в их блеск 
Неотпущенной виной,  поперек! 
и суету, 
И окно по крестовине  Родимого пятна не 
Ласкаю я в душе старинную 
сыщет! 
мечту, 
Сдавит голод дровяной. 
Всяк дом мне чужд, всяк 
Погибших лет святые звуки. 
Но нежданно по портьере  храм мне пуст, 
 
Пробежит сомненья дрожь,  И все — равно, и все — 
—  едино. 

Тишину шагами меря.  Но если по дороге — куст 

Ты, как будущность,  Встает, особенно — 
войдёшь.  рябина… 
 Ты появишься из двери   
 
В чём­то белом, без причуд, 

В чём­то, впрямь из тех 
материй, 

Из которых хлопья шьют. 

Изгнание  Лермонтов  Маяковский  Ахматова  Лермонтов  

“Пророк”  ”Нате!”  “Не с теми я, кто бросил  “Тучи” 
С тех пор как вечный судия    землю  Тучки небесные, вечные 
Мне дал всеведенье пророка,    странники! 
В очах людей читаю я  Через час отсюда в чистый  Степью лазурною, цепью 
Страницы злобы и порока.  переулок  Не с теми я, кто бросил  жемчужною 
  вытечет по человеку ваш  землю  Мчитесь вы, будто как я 
Провозглашать я стал любви  обрюзгший жир,  же, изгнанники 
На растерзание врагам. 
И правды чистые ученья:  а я вам открыл столько  С милого севера в сторону 
В меня все ближние мои  стихов шкатулок,  Их грубой лести я не  южную. 
Бросали бешено каменья.  я ­ бесценных слов мот и  внемлю,   
  транжир.  Кто же вас гонит: судьбы 
Посыпал пеплом я главу,  Им песен я своих не дам.  ли решение? 
Из городов бежал я нищий,  Вот вы, мужчина, у вас в усах  Зависть ли тайная? злоба 
И вот в пустыне я живу,  капуста  Но вечно жалок мне  ль открытая? 
Как птицы, даром божьей  где­то недокушанных,  изгнанник  Или на вас тяготит 
пищи;  недоеденных щей;  преступление? 
  Как заключённый, как  Или друзей клевета 
вот вы, женщина, на вас 
Завет предвечного храня,  больной.  ядовитая? 
белила густо, 
Мне тварь покорна там земная;  вы смотрите устрицей из  Темна твоя дорога,   
И звезды слушают меня,  раковин вещей.  странник,  Нет, вам наскучили нивы 
Лучами радостно играя.  бесплодные... 
  Все вы на бабочку поэтиного  Полынью па́ хнет хлеб  Чужды вам страсти и 
Когда же через шумный град  сердца  чужой.  чужды страдания; 
Я пробираюсь торопливо,  взгромоздитесь, грязные, в  Вечно холодные, вечно 
То старцы детям говорят  калошах и без калош.  А здесь, в глухом чаду  свободные, 
С улыбкою самолюбивой:  Толпа озвереет, будет  пожара  Нет у вас родины, нет вам 
  тереться,  изгнания. 
"Смотрите: вот пример для  Остаток юности губя, 
ощетинит ножки стоглавая 
вас!  вошь.  Мы ни единого удара 
Он горд был, не ужился с нами: 
Глупец, хотел уверить нас,  А если сегодня мне, грубому  Не отклонили от себя. 
Что бог гласит его устами!  гунну, 
  кривляться перед вами не  И знаем, что в оценке 
Смотрите ж, дети, на него:  захочется ­ и вот  поздней 
Как он угрюм, и худ, и бледен!  я захохочу и радостно плюну, 
Смотрите, как он наг и беден,  Оправдан будет каждый 
плюну в лицо вам 
Как презирают все его!"  час… 
я ­ бесценных слов транжир и 
  мот.  Но в мире нет людей 
безслёзней, 
 
Надменнее и проще нас. 

Дорога  Пушкин  Блок  Лермонтов  Блок 

“Зимняя дорога”  “На железной дороге”  “Выхожу один я на  “Россия” 
Под насыпью, во рву  дорогу”  И невозможное возможно, 
Сквозь волнистые туманы  некошенном,  Выхожу один я на  Дорога долгая легка, 
Лежит и смотрит, как живая,  дорогу;  Когда блеснет в дали 
Пробирается луна,  В цветном платке, на косы  Сквозь туман  дорожной 
брошенном,  кремнистый путь  Мгновенный взор из­под 
На печальные поляны  Красивая и молодая.  блестит;  платка, 
  Ночь тиха. Пустыня  Когда звенит тоской 
Льет печально свет она.  Бывало, шла походкой  внемлет богу,  острожной 
чинною  И звезда с звездою  Глухая песня ямщика!.. 
По дороге зимней, скучной  На шум и свист за ближним  говорит.  
лесом.   
Всю обойдя платформу   
Тройка борзая бежит, 
 длинную,   
Колокольчик однозвучный  Ждала, волнуясь, под 
навесом. 
Утомительно гремит.   
Три ярких глаза набегающих 
Что­то слышится родное  ­ 
Нежней румянец, круче 
В долгих песнях ямщика:  локон: 
Быть может, кто из 
То разгулье удалое,  проезжающих 
Посмотрит пристальней из 
окон... 
То сердечная тоска... 
 
Вагоны шли привычной 
Ни огня, ни черной хаты, 
линией, 
Подрагивали и скрипели; 
Глушь и снег... Навстречу мне  Молчали желтые и синие; 
В зеленых плакали и пели. 
Только версты полосаты   

Попадаются одне... 
 

Зима  Пастернак  Пушкин  Фет   

“Никого не буде в доме”  “Зимнее утро”  “Мама!Глянь­ка из 
Мороз и солнце; день  окошка” 
Никого не будет в доме,  чудесный!  Мама! глянь­ка из 
Еще ты дремлешь, друг  окошка ­ 
Кроме сумерек. Один  прелестный —  Знать, вчера недаром 
Зимний день в сквозном  Пора, красавица, проснись:  кошка 
проёме  Открой сомкнуты негой взоры  Умывала нос: 
Навстречу северной Авроры,  Грязи нет, весь двор 
Незадёрнутых гардин.  Звездою севера явись!  одело, 
  Посветлело, побелело ­ 
Только белых мокрых комьев  Под голубыми небесами  Видно, есть мороз. 
Великолепными коврами,   
Быстрый промельк моховой,  Блестя на солнце, снег лежит; 
Прозрачный лес один 
Только крыши, снег, и, кроме 
чернеет, 
Крыш и снега, никого.  И ель сквозь иней зеленеет, 
И речка подо льдом блестит. 
И опять зачертит иней,   
Вся комната янтарным 
И опять завертит мной  блеском 
Озарена. Веселым треском 
Прошлогоднее унынье 
Трещит затопленная печь. 
И дела зимы иной.  Приятно думать у лежанки. 
Но знаешь: не велеть ли в 
И опять кольнут доныне  санки 
Кобылку бурую запречь? 
Неотпущенной виной, 

И окно по крестовине 

Сдавит голод дровяной. 

Но нежданно по портьере 

Пробежит сомненья дрожь, — 

Тишину шагами меря. 

Ты, как будущность, войдёшь. 

Ты появишься из двери 

В чём­то белом, без причуд, 

В чём­то, впрямь из тех 
материй, 

Из которых хлопья шьют. 
  

Весна  Лермонтов  Фет  Блок  Тютчев 

“Весна”  “Я пришел к тебе с  “О, весна, без конца и  “Весенняя гроза” 
огда весной разбитый лед  приветом​
”  без краю”  Люблю грозу в начале 
Рекой взволнованной идет,  мая, 
Когда среди полей местами   пришел к тебе с приветом,  О, весна без конца и без  Когда весенний, первый 
Чернеет голая земля  краю —  гром, 
И мгла ложится облаками  Рассказать, что солнце  как бы резвяся и играя, 
встало,  Без конца и без краю 
На полуюные поля,—  Грохочет в небе голубом. 
мечта! 
Мечтанье злое грусть лелеет  Что оно горячим светом   
В душе неопытной моей;  Узнаю тебя, жизнь!  Гремят раскаты молодые, 
Гляжу, природа молодеет,  По листам затрепетало;  Принимаю!  Вот дождик брызнул, пыль 
Но молодеть лишь только ей;  летит, 
Ланит спокойных пламень  Рассказать, что лес  И приветствую звоном  Повисли перлы дождевые, 
алый  проснулся,  щита!  И солнце нити золотит. 
С собою время уведет,   
И тот, кто так страдал, бывало,  Весь проснулся, веткой  Принимаю тебя, неудача,  С горы бежит поток 
Любви к ней в сердце не  каждой,  проворный, 
найдет.  И удача, тебе мой  В лесу не молкнет птичий 
Каждой птицей встрепенулся  привет! 
  гам, 
И весенней полон жаждой;  В заколдованной области  И гам лесной и шум 
плача,  нагорный ­ 
Рассказать, что с той же  Все вторит весело 
страстью,  В тайне смеха —  громам. 
позорного нет!   
Как вчера, пришел я снова,  Ты скажешь: ветреная 
  Геба, 
Что душа все так же счастью 
Кормя Зевесова орла, 
И тебе служить готова;  Громокипящий кубок с 
неба, 
Рассказать, что отовсюду  Смеясь, на землю 
пролила. 
На меня весельем веет,   
 
Что не знаю сам, что буду 

Петь — но только песня 
зреет. 

Лето  А. Майков  Маяковский  Пастернак   

“Летний дождь”  “Необычайное  “Июль” 
"Золото, золото падает с  приключение, бывшее с 
неба!" ­  В.М. летом на дач​
е”  Кто этот 
Дети кричат и бегут за    баловник­невежа 
дождем... 
И скоро,  И этот призрак и 
­ Полноте, дети, его мы 
дружбы не тая,  двойник? 
сберем, 
бью по плечу его я. 
Только сберем золотистым  Да это наш жилец 
А солнце тоже: 
зерном  приезжий, 
"Ты да я, 
В полных амбарах душистого 
нас, товарищ, двое! 
хлеба!  Наш летний 
Пойдем, поэт, 
дачник­отпускник. 
взорим, 
вспоем  На весь его недолгий 
у мира в сером хламе.  роздых 
Я буду солнце лить свое, 
а ты ­ свое,  Мы целый дом ему 
стихами".  сдаем. 
Стена теней, 
ночей тюрьма  Июль с грозой, июльский 
под солнц двустволкой пала.  воздух 
Стихов и света кутерьма 
сияй во что попало!  Снял комнаты у нас 
Устанет то,  внаем. 
и хочет ночь  Июль, таскающий в 
прилечь,  одёже 
тупая сонница. 
 Пух одуванчиков, лопух, 
Вдруг ­ я 
во всю светаю мочь ­  Июль, домой сквозь окна 
и снова день трезвонится.  вхожий, 
Светить всегда, 
светить везде,  Всё громко говорящий 
до дней последних донца,  вслух. 
светить ­ 
и никаких гвоздей!   
Вот лозунг мой 
и солнца! 
 

Осень   Пушкин  Ахматова  Тютчев   

“Осень”  “Заплаканная осень, как  “Есть в осени 
И с каждой осенью я  вдова”  первоначальной” 
расцветаю вновь;  Заплаканная осень, как вдова  Есть в осени 
Здоровью моему полезен  В одеждах черных, все  первоначальной 
русской холод;  сердца туманит...  Короткая, но дивная пора 
К привычкам бытия вновь  Перебирая мужнины слова,  ­ 
чувствую любовь:  Она рыдать не перестанет.  Весь день стоит как бы 
Чредой слетает сон, чредой  И будет так, пока тишайший  хрустальный, 
находит голод;  снег  И лучезарны вечера... 
Легко и радостно играет в  Не сжалится над скорбной и   
сердце кровь,  усталой...  Где бодрый серп гулял и 
Желания кипят — я снова  Забвенье боли и забвенье нег  падал колос, 
счастлив, молод,  —  Теперь уж пусто всё ­ 
Я снова жизни полн — таков  За это жизнь отдать не мало.  простор везде,­ 
мой организм  Лишь паутины тонкий 
(Извольте мне простить  волос 
ненужный прозаизм).  Блестит на праздной 
  борозде. 
И мысли в голове волнуются в   
отваге,  Пустеет воздух, птиц не 
И рифмы легкие навстречу им  слышно боле, 
бегут,  Но далеко ещё до первых 
И пальцы просятся к перу,  зимних бурь ­ 
перо к бумаге,  И льётся чистая и тёплая 
Минута — и стихи свободно  лазурь 
потекут.  На отдыхающее поле...   

Тяжелая доля  Некрасов  Пушкин  П.Н. Шубин  Ахматова 

крестьянских  “Тройка”  “Деревня”  “Русская женщина”  “Реквием” 
женщин  Сквозь румянец щеки твоей  Здесь барство дикое, без  Ты нас на войну  Семнадцать месяцев 
смуглой  чувства, без закона,  провожала,  кричу, 
Пробивается лёгкий пушок,  Присвоило себе  К груди прижималась  Зову тебя домой, 
Из­под брови твоей  насильственной лозой  щекой,  Кидалась в ноги палачу, 
полукруглой  И труд, и собственность, и  Ты рядом с теплушкой  Ты сын и ужас мой. 
Смотрит бойко лукавый глазок.  время земледельца.  бежала,  Все перепуталось навек, 
  Склонясь на чуждый плуг,  Крестила дрожащей  И мне не разобрать 
Взгляд один чернобровой  покорствуя бичам,  рукой.  Теперь, кто зверь, кто 
дикарки,  Здесь рабство тощее  Ты нас об одном лишь  человек, 
Полный чар, зажигающих  влачится по браздам  просила  И долго ль казни ждать. 
кровь,  Неумолимого владельца.  Врагу отомстить до  И только пыльные цветы, 
Старика разорит на подарки,  Здесь тягостный ярем до  конца.  И звон кадильный, и 
В сердце юноши кинет  гроба все влекут,  И слов твоих гневная  следы 
любовь.  Надежд и склонностей в душе  сила  Куда­то в никуда. 
  питать не смея,  Обуглила наши сердца.  И прямо мне в глаза 
Поживёшь и попразднуешь  Здесь девы юные цветут  «Ты с нами, родная, ты с  глядит 
вволю,  Для прихоти бесчувственной  нами», —  И скорой гибелью грозит 
Будет жизнь и полна и легка...  злодея  Мы шепчем в кровавом  Огромная звезда. 
Да не то тебе пало на долю:  бою, —   
За неряху пойдёшь мужика.  Мы держим высоко, как 
  знамя, 
Завязавши под мышки  Святую надежду твою. 
передник,  В окопе, в атаке ли 
Перетянешь уродливо грудь,  жаркой, 
Будет бить тебя  Где гибель стоит на пути, 
муж­привередник  — 
И свекровь в три погибели  Ты с нами — бойцом, 
 гнуть.  санитаркой, 
  Заветным письмом на 
От работы и чёрной и трудной  груди. 
Отцветёшь, не успевши   
расцвесть, 
Погрузишься ты в сон 
непробудный, 
Будешь няньчить, работать и 
есть. 
 

Животные  Маяковский  Есенин  Н.М.Рубцов  Э.Асадов 

“Хорошее отношение к  “Собаке Качалова”  “О собаках”  “Люблю я собаку за 
лошадям”  Не могу я   верный нрав” 
И какая­то общая  Дай, Джим, на счастье лапу  Видеть без грусти   Люблю я собаку за верный 
звериная тоска  мне,  Ежедневных   нрав,  
плеща вылилась из меня  Собачьих драк, ­   За то, что, всю душу тебе 
Такую лапу не видал я сроду. 
и расплылась в шелесте.  В этом маленьком   отдав,  
"Лошадь, не надо.  Давай с тобой полаем при  Захолустье   В голоде, в холоде или 
Лошадь, слушайте ­  луне  Поразительно много   разлуке  
чего вы думаете, что вы сих  Собак!   Не лижет собака чужие 
плоше?  На тихую, бесшумную погоду.  Есть мордастые ­   руки 
Деточка,  Всякой масти!   Собаки умеют верно 
все мы немножко лошади,  Дай, Джим, на счастье лапу  Есть поджарые ­   дружить,  
каждый из нас по­своему  мне.  Всех тонов!   Не то что кошки ­ лентяйки 
лошадь".  Только тронь ­   и дуры.  
Может быть,  Пожалуйста, голубчик, не  Разорвут на части   Так стоит ли, право, кошек 
­ старая ­  лижись.  Иль оставят вмиг   любить  
и не нуждалась в няньке,  Пойми со мной хоть самое  Без штанов.   И тех, в ком живут 
может быть, и мысль ей моя  простое.  Говорю о том   кошачьи натуры?! 
казалась пошла,  Не для смеху,  
только  Ведь ты не знаешь, что такое  Я однажды  
лошадь  жизнь,  Подумал так:  
рванулась,  Да! Собака ­  
встала на ноги,  Не знаешь ты, что жить на  Друг человеку  
ржанула  свете стоит.  Одному,  
и пошла.  А другому ­ враг...  
Хвостом помахивала.  Хозяин твой и мил и 
знаменит, 

И у него гостей бывает в 
доме много, 

И каждый, улыбаясь, норовит 

Тебя по шерсти бархатной 
потрогать. 

“Сытые”  Блок  Маяковский   Маяковский   

“Фабрика”  “Прозаседавшиеся”  “Нате!” 
Снова взбираюсь, глядя на 
В соседнем доме окна жолты.  ночь,  Через час отсюда в 
на верхний этаж  чистый переулок 
По вечерам — по вечерам  семиэтажного дома.  вытечет по человеку ваш 
Скрипят задумчивые болты,  "Пришел товарищ Иван  обрюзгший жир, 
Ваныч?" ­  а я вам открыл столько 
Подходят люди к воротам.  "На заседании  стихов шкатулок, 
А­бе­ве­ге­де­е­же­зе­кома".  я ­ бесценных слов мот и 
И глухо заперты ворота,    транжир. 
Взъяренный, 
А на стене — а на стене  на заседание  Вот вы, мужчина, у вас в 
врываюсь лавиной,  усах капуста 
Недвижный кто­то, черный 
дикие проклятья дорогой  где­то недокушанных, 
кто­то 
изрыгая.  недоеденных щей; 
Людей считает в тишине.  И вижу:  вот вы, женщина, на вас 
сидят людей половины.  белила густо, 
Я слышу всё с моей вершины:  О дьявольщина!  вы смотрите устрицей из 
Где же половина другая?  раковин вещей. 
"Зарезали! 
 Он медным голосом зовет  Убили!"  Все вы на бабочку 
Мечусь, оря.  поэтиного сердца 
Согнуть измученные спины  От страшной картины  взгромоздитесь, грязные, 
свихнулся разум.  в калошах и без калош. 
Внизу собравшийся народ. 
И слышу  Толпа озвереет, будет 
Они войдут и разбредутся,  спокойнейший голосок  тереться, 
секретаря:  ощетинит ножки 
Навалят на спины кули.  "Оне на двух заседаниях  стоглавая вошь. 
сразу. 
И в желтых окнах засмеются,    А если сегодня мне, 
В день  грубому гунну, 
Что этих нищих провели.  заседаний на двадцать  кривляться перед вами 
  надо поспеть нам.  не захочется ­ и вот 
Поневоле приходится  я захохочу и радостно 
раздвояться.  плюну, 
До пояса здесь,  плюну в лицо вам 
а остальное  я ­ бесценных слов 
там".  транжир и мот. 
 
 

Историческая    Лермонтов  Твардовский   

память  “Бородино”  “Я знаю,никакой моей 
­ Скажи­ка, дядя, ведь не  вины” 
даром  Я знаю, никакой моей 
Москва, спаленная пожаром,  вины 
Французу отдана?  В том, что другие не 
Ведь были ж схватки боевые,  пришли с войны, 
Да, говорят, еще какие!  В то, что они — кто 
Недаром помнит вся Россия  старше, кто моложе — 
Про день Бородина!  Остались там, и не о том 
же речь, 
Что я их мог, но не сумел 
сберечь,­ 
Речь не о том, но все же, 
все же, все же… 

Смерть  Есенин  Ахматова     

“Мы теперь уходим по  “К смерти” 
другому”  Ты все равно придешь. Зачем 
же не теперь? 
Мы теперь уходим понемногу  Я жду тебя ­ мне очень 
трудно. 
В ту страну, где тишь и  Я потушила свет и отворила 
благодать.  дверь 
Может быть, и скоро мне в  Тебе, такой простой и чудной. 
дорогу  Прими для этого какой угодно 
вид, 
Бренные пожитки собирать.  Ворвись отравленным 
снарядом 
Милые березовые чащи!  Иль с гирькой подкрадись, как 
опытный бандит, 
Ты, земля! И вы, равнин пески!  Иль отрави тифозным чадом, 
Иль сказочкой, придуманной 
Перед этим сонмом уходящим 
тобой 
Я не в силах скрыть своей  И всем до тошноты знакомой, 
тоски.  ­ 
Чтоб я увидела верх шапки 
Слишком я любил на этом  голубой 
свете  И бледного от страха 
управдома. 
Все, что душу облекает в  Мне все равно теперь. 
плоть.  Клубится Енисей, 
Звезда полярная сияет. 
Мир осинам, что, раскинув 
И синий блеск возлюбленных 
ветви, 
очей 
Загляделись в розовую водь.  Последний ужас затмевает. 

 
Заря  Фет  Фет     
“Шопот, робкое дыханье”  “На заре ты ее не буди 
Шепот, робкое дыханье.  На заре ты ее не буди, 
          Трели соловья,  На заре она сладко так спит; 
Серебро и колыханье  Утро дышит у ней на груди, 
          Сонного ручья.  Ярко пышет на ямках ланит. 
   
Свет ночной, ночные тени,  И подушка ее горяча, 
          Тени без конца,  И горяч утомительный сон, 
Ряд волшебных изменений  И, чернеясь, бегут на плеча 
          Милого лица,  Косы лентой с обеих сторон. 
   
В дымных тучках пурпур розы,  А вчера у окна ввечеру 
          Отблеск янтаря,  Долго, долго сидела она 
И лобзания, и слезы,  И следила по тучам игру, 
          И заря, заря!..  Что скользя затевала луна. 
   
И чем ярче играла луна, 
И чем громче свистал 
соловей, 
Все бледней становилась 
она, 
Сердце билось больней и 
больней. 
 
Оттого­то на юной груди, 
На ланитах так утро горит. 
Не буди ж ты ее, не буди, 
На заре она сладко так спит! 

Родина  Лермонтов  Блок 

“Родина”  “Россия” 
Люблю отчизну я, но странною  Сергей Есенин «Гой ты,  Федор Тютчев 
любовью!  Россия, нищая Россия,  Русь, моя родная» 

Не победит ее рассудок мой.  Мне избы серые твои, 
  «Умом Россию не 
Ни слава, купленная кровью,  Твои мне песни ветровые,­  Гой ты, Русь, моя родная, понять» 
Хаты ­ в ризах образа... 
Ни полный гордого доверия  Как слезы первые любви! 
Не видать конца и края ­ 
Умом Россию не 
покой, 
Тебя жалеть я не умею  Только синь сосет глаза.  понять, 
Ни темной старины заветные    Аршином общим 
преданья  И крест свой бережно несу… 
Как захожий богомолец,  не измерить: 
Какому хочешь чародею  Я смотрю твои поля.  У ней особенная 
Не шевелят во мне отрадного 
мечтанья.  А у низеньких околиц 
Отдай разбойную красу! 
Звонно чахнут тополя. 
стать — 
Но я люблю — за что, не знаю  Пускай заманит и обманет,­    В Россию можно 
сам —  Пахнет яблоком и медом  только верить 
Не пропадешь, не сгинешь  По церквам твой кроткий Спас.
Ее степей холодное молчанье,  ты,   
И гудит за корогодом   
Ее лесов безбрежных  И лишь забота затуманит  На лугах веселый пляс.   
колыханье, 
 
Твои прекрасные черты… 
Разливы рек ее, подобные  Побегу по мятой стежке   
морям;    На приволь зеленых лех, 
  Мне навстречу, как сережки,
Проселочным путем люблю 
Прозвенит девичий смех. 
скакать в телеге 
 
И, взором медленным пронзая  Если крикнет рать святая:
ночи тень,  "Кинь ты Русь, живи в раю!"
Встречать по сторонам,  Я скажу: "Не надо рая, 
вздыхая о ночлеге,  Дайте родину мою". 

Дрожащие огни печальных   
деревень; 

Люблю дымок спаленной 
 жнивы, 

В степи ночующий обоз 

И на холме средь желтой нивы 

Чету белеющих берез. 

С отрадой, многим 
незнакомой, 

Я вижу полное гумно, 

Избу, покрытую соломой, 

С резными ставнями окно; 

И в праздник, вечером 
росистым, 

Смотреть до полночи готов 

На пляску с топаньем и 
свистом 

Под говор пьяных мужичков.