В.Ф.

Енгалычев,
Г.К. Кравцова, Е.Н. Холопова

Судебная психологическая
экспертиза по выявлению признаков
достоверности/недостоверности
информации, сообщаемой участниками
уголовного судопроизводства
(по видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий)

Монография

Издательство «Юрлитинформ»
Москва
2016
УДК 343.95
ББК 67.573.32
Е61
Авторы:
Енгалычев В.Ф. – доктор психологических наук, профессор, почетный работ­
ник высшего профессионального образования Российской Федерации, заведу­
ющий кафедрой общей и юридической психологии Калужского государствен­
ного университета им. К.Э. Циолковского;
Кравцова Г.К. – эксперт-полиграфолог, судебный эксперт-психолог
ООО «Калининградский центр судебной экспертизы и оценки»;
Холопова Е.Н. – доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры
уголовного процесса, криминалистики и правовой информатики Юридического
института Балтийского федерального университета им. И. Канта.
Рецензенты:
Комиссарова Я.В. – кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры
криминалистики Московского государственного юридического университета
им. О.Е. Кутафина (МГЮА);
Седин В.И. – доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник ГНЦ
ФМБЦ им. А.И. Бурназяна ФМБА России, профессор кафедры психологии
ИАТЭ НИЯУ МИФИ, профессор РАВИ, почетный работник высшего профес­
сионального образования, эксперт-психофизиолог, судебный эксперт-психолог;
Горьковая И.А. – доктор психологических наук, профессор, профессор ка­­
федры психологии человека психолого-педагогического факультета Российского
педагогического университета, судебный эксперт-психолог.
Енгалычев В.Ф., Кравцова Г.К., Холопова Е.Н.
Е61 Судебная психологическая экспертиза по выявлению признаков достоверности/
недостоверности информации, сообщаемой участниками уголовного судопроизвод-
ства (по видеозаписям следственных действий и оперативно-разыскных мероприя-
тий): монография. – М.: Юрлитинформ, 2016. – 328 с.
ISBN 978-5-4396-1127-0
В монографии представлена частная экспертная методика судебной психо­
логической экспертизы по выявлению признаков достоверности/недостовер­
ности информации, сообщаемой участниками уголовного судопроизводства (по
видеозаписям следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий),
в соответствии с предпринятыми попытками, в том числе сотрудниками управле­
ния организации экспертно-криминалистической деятельности Главного управ­
ления криминалистики Следственного комитета РФ (УОЭКД  ГУК  СК  России),
разработать общую методологическую и методическую базу судебной психологи­
ческой экспертизы достоверности показаний участников уголовного процесса,
а также определить границы компетенции эксперта при проведении данного
(нового) вида судебной психологической экспертизы. Отсутствие единого под­
хода к решению проблемы зачастую связано с ведомственным, закрытым харак­
тером и разрозненностью исследований в этом направлении. Данная моногра­
фия частично восполнит имеющийся пробел в науке и практике.
При разработке частной экспертной методики реализован личный опыт
авторов монографии, творческий, нестандартный подход к решению качест­
венно новой экспертной задачи, связанной с применением различных эксперт­
ных методов и психологических технологий.
УДК 343.95
ББК 67.573.32
ISBN 978-5-4396-1127-0 © Енгалычев В.Ф., Кравцова Г.К., Холопова Е.Н., 2016
© Издательство «Юрлитинформ», 2016
 Введение

Криминализация общества обострила проблему противодействия

расследованию со стороны субъектов преступной деятельности, кото­
рое зачастую проявляется в том, что уголовные дела «рассыпаются» за
недоказанностью вины либо в связи с неустановленовлением виновных
лиц. Подтверждением этому служат результаты изучения уголовных дел,
доказательственной базой которых при решении вопросов о причастно­
сти лиц к совершению общественно опасного деяния являлись только
показания свидетелей, потерпевших либо обвиняемых. При этом ложь
в показаниях участников уголовного процесса – один из наиболее часто
встречающихся видов противодействия расследованию.
Проведенный А. И. Власовым в  2010 г. опрос слушателей Россий­
ской академии государственной службы при Президенте Российской
Федерации 1, жителей Москвы и Московской области показал «оценку
общественной опасности и  уровень латентного лжесвидетельства
в Российской Федерации (n = 72) … Распределение уровней обществен­
ной опасности лжесвидетельства (в % от общего объема опрошенных):
неопасно  – 9,2%, средний уровень опасности  – 25,3%, высокий уро­
вень опасности – 40,2%, крайне высокий уровень опасности – 10,3%» 2.
По результатам проведенного В. А. Блинниковым исследования
уровень латентности лжесвидетельства по уголовным делам достигает
свыше 50% 3.
Анализ следственной и  судебной практики позволяет констатиро­
вать следующее.
Возникновение трудностей в расследовании преступлений нередко
обусловливается наличием неустранимых противоречий в показаниях
участников уголовного процесса, сомнений в достоверности их показа­
ний либо отказа кого-либо из них от своих первоначальных показаний.
Так, Э. У. Бабаевой в  результате изучения 684 уголовных дел по
вопросу дачи ложных показаний было установлено, что 30,7% обвиня­
емых давали ложные показания, 8,9% при этом оговаривали невино­

1
Указом Президента Российской Федерации от 20  сентября 2010 г. № 1140  Академия
присоединена к АНХ с образованием Российской академии народного хозяйства и госу­
дарственной службы при Президенте Российской Федерации.
2
Власов А. И. Психолого-акмеологические технологии выявления заведомо ложных
показаний в следственной деятельности: дис. … канд. психол. наук. М., 2010. С. 88–89.
3
См.: Блинников В. А. Уголовно-правовые и криминологические аспекты лжесвидетель­
ства: дис. … канд. юрид. наук. Ставрополь, 1998. С. 82.

3
 Введение

вных лиц. Случаи дачи обвиняемым заведомо ложных показаний отме­

тили 93% опрошенных ею следователей, случаи оговора – почти 70% 4.
В определенной мере достоверность показаний законодательно обе­
спечивается за счет наличия уголовной ответственности по следующим
статьям УК РФ: ст. 302 – принуждение к даче показаний; ст. 303 – фаль­
сификация доказательств; ст. 306 – заведомо ложный донос; ст. 307 –
заведомо ложные показания, заключение эксперта, специалиста или
неправильный перевод; ст. 308 – отказ свидетеля или потерпевшего от
дачи показаний; ст. 309 – подкуп или принуждение к даче показаний
или уклонение от дачи показаний либо к неправильному переводу 5.
Однако, несмотря на широкую распространенность такого соци­
ального явления, как ложь и лжесвидетельство, ответственность за дачу
заведомо ложных показаний, как правило, наступает по ряду объектив­
ных и субъективных причин крайне редко.
Согласно проведенному О. А. Зайцевым еще в  90-х  годах XX  в.
исследованию, к  причинам указанной ситуации следует отнести: «не
работающий» процессуальный порядок возбуждения уголовного
преследования и  расследования фактов лжесвидетельства; незначи­
тельные санкции, предусматривающие ответственность за лжесвиде­
тельство; сложная процедура выявления лжесвидетелей; неудовлетво­
рительно осуществляемое документирование и  доказывание данных
фактов 6. Ситуация в  настоящее время мало изменилась. По данным
ГИАЦ МВД России в  нашей стране в  2005 г. было зарегистрировано
2468 преступлений, предусмотренных ст. 307 УК РФ, в 2006 г. – 2800,
в 2007 г. – 2304, в 2008 г. – 2539, в 2009 г. – 2187 7. По данным ИЦ Санкт-
Петербургского ЛУ МВД России в 2009 г. было зарегистрировано пре­
ступлений, предусмотренных ст.  307 УК РФ  – 1, ст.  308 УК РФ  – 1;

4
См.: Бабаева Э. У. Противодействие предварительному расследованию и пути его пре­
одоления. М., 2001. С. 39. См. также: Новиков С. А. Что скрывает ложь, или может ли
молчание и попытка обмана со стороны обвиняемого расцениваться как доказательство
вины? // Ленинградский юридический журнал. Научно-теоретический и информационно-
практический межрегиональный журнал. № 4 (14). СПб., 2008. С. 101–106.
5
Субъективной стороной по данным преступлениям может быть только вина в  форме
прямого умысла, то есть лицо осознает, что сообщает сведения, которые не соответствуют
действительности. Таким образом, преступления, предусмотренные перечисленными
статья­ми, совершаются только с прямым умыслом, то есть ложь всегда является заведомой.
6
См.: Зайцев О. А. Теория и практика участия свидетеля в уголовном процессе: дис. … канд.
юрид. наук. М., 1993. С. 192–193.
7
См.: Антонов А. Г. Специальное основание освобождения от уголовной ответственности
при заведомо ложных показаниях, заключении эксперта, специалиста или неправильном
переводе // Российский судья. 2011. № 8. С. 5–7.

4
 Введение

в 2010 г.: ст. 307 УК РФ – 1; в 2011 г.: ст. 303 УК РФ – 1, ст. 308 УК РФ – 1;

в  2012 г.: ст.  303  УК  РФ  – 1; в  2013 г.: ст.  307 УК РФ  –  3; в  2014 г.:
ст. 307 УК РФ – 2, ст. 308 УК РФ – 1.
Сложившаяся ситуация может быть обусловлена достаточно лояль­
ным отношением правоприменителя (в  частности, судей и  прокуро­
ров) к установленному факту лжесвидетельства.
Так, по данным ИЦ УВД Томской области в 2008 г. судами г. Томска
рассмотрено всего 5 уголовных дел указанной категории. Анализ мате­
риалов этих уголовных дел показал, что заведомо ложные показания,
данные свидетелями в  ходе предварительного расследования и  (или)
судебного рассмотрения, касались исключительно обстоятельств, харак­
теризующих событие преступления, и  имели цель воспрепятствовать
привлечению к уголовной ответственности своих друзей или знакомых 8.
Результаты проведенных А. И. Коробеевым и  Ю. И. Кулешовым
исследований также свидетельствуют о  том, что только в  16,2% изу­
ченных дел суды в приговоре указывали на несоответствие показаний
свидетелей и  потерпевших, данных на предварительном следствии,
показаниям, которые они дали в судебном заседании. В 2,4% случаев
суд указывал на несоответствие данных свидетелем показаний другим
доказательствам по делу; в 0,8% случаев суд обращал внимание на то,
что свидетель или потерпевший дали показания, существенно проти­
воречащие ранее данным ими показаниям. Только в 11,3% приговоров
суд прямо указывал на то, что лицо дало заведомо ложные показания.
Было отмечено, что в  большинстве случаев ложные показания
дают при расследовании и рассмотрении в суде уголовных дел о тяж­
ких и особо тяжких преступлениях – 80,1%, соответственно, 14,7% –
по преступлениям средней тяжести, 4,7% – по преступлениям неболь­
шой тяжести 9.
Для следователей и  судей из всех элементов состава преступления
наиболее сложной в  установлении и  доказывании является именно
субъективная сторона, что подтверждают многочисленные примеры из
судебной практики и соответствующие постановления Пленумов Вер­

8
См.: Малышев Я. В. Лжесвидетельство: некоторые аспекты уголовно-правовой ответствен­
ности // Право. 2009. С. 102–104.
9
См.: Коробеев А. И., Кулешов Ю. И. Лжесвидетельство: наболевшие проблемы правовой
ответственности // Российский судья. 2005. № 7. С. 36–39. В своей статье авторы указывают,
что 65% опрошенных ими судей не возбуждали уголовных дел в отношении участников
уголовного процесса, которые в ходе следствия и судебного разбирательства давали заве­
домо ложные показания. Следует отметить, что один из авторов – А. И. Коробеев является
членом Высшей квалификационной коллегии судей РФ.

5
 Введение

ховного Суда Российской Федерации 10. Неправильное установление

элементов субъективной стороны зачастую ведет к отмене приговоров,
необоснованному привлечению невиновных.
Для наступления ответственности за дачу заведомо ложных показа­
ний, принуждение к ним, фальсификацию доказательств необходимо
в  ходе следствия либо судебного разбирательства выяснить: действо­
вало ли лицо, давшее ложное показание, умышленно; сознавало ли оно
в момент дачи этих показаний их ложность, либо оно действовало под
влиянием добросовестного заблуждения или забывчивости. Оценка
показаний не только на предмет правдивости либо ложного характера
показаний, но и для установления мотивов и целей недобросовестного
поведения лица, дающего заведомо ложные показания, может быть
осуществлена лишь на основе их тщательного анализа, в  том числе
и психологического.
Очевидно, комплексный подход к  организации предупреждения
и  раскрытия преступлений должен обеспечиваться за счет не только
криминалистических методов, но и  активной интеграции в  эту дея­
тельность приемов и  средств, которые разрабатываются и  использу­
ются в других отраслях науки.
Так, для выявления заведомо ложных показаний сотрудники право­
охранительных органов прибегают к  различным способам контроля
и  проверки получаемой информации. Это уточнение данных через
независимые друг от друга источники, использование технических
средств контроля, создание проверочных ситуаций, изучение реакций
участника процесса в  рамках психофизиологического исследования
с  применением полиграфа, а  также назначение и  производство экс­
пертных психологических исследований.
А. И. Власов приводит результаты проведенного им в 2010 г. исследо­
вания, в ходе которого целенаправленно изучалась оценка актуальности
развития компетентности следователя в  выявлении заведомо ложных
показаний: «В  исследовании приняли участие субъекты следственной
10
См. постановления Пленума ВС РФ: от 17 января 1997 г. № 1 «О практике применения
судами законодательства об ответственности за бандитизм»; от 27  января 1999 г. № 1
«О  судебной практике по делам об убийстве (ст.  105 УК РФ)»; от 15  июня 2004 г. № 11
«О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132
УК РФ»; от 28 декабря 2006 г. № 64 «О практике применения судами уголовного законо­
дательства об ответственности за налоговые преступления»»; от 15  ноября 2007 г. № 45
«О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совер­
шенных из хулиганских побуждений»; от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике
по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и превышении должностных
полномочий» и др. (см.: URL: http://www.consultant.ru).

6
 Введение

деятельности  – следователи Следственного комитета при Прокура­

туре РФ, следственных подразделений ФСБ и МВД России, слушатели
Российской академии государственной службы при Президенте  РФ.
Всего было обследовано 127 следователей… Опрос следователей и экс­
пертов показал высокую актуальность формирования и развития ком­
петентности следователя в  выявлении заведомо ложных показаний
(90,4% – следователи, 90,5% – эксперты) и востребованность использо­
вания технологий выявления заведомо ложных показаний в следствен­
ной деятельности (85,8% – следователи, 95,2% – эксперты)» 11.
Как представляется, назначение судебной психологической экспер­
тизы с целью оценки достоверности показаний участников уголовного
процесса способно восполнить пробел в  доказательственном матери­
але по уголовному делу и существенно расширить возможности уста­
новления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.
Большинство отечественных ученых 12, занимавшихся и  занима­
ющихся проблематикой лжесвидетельства и  оговора, в  той или иной
степени сходятся во мнении о  целесообразности использования спе­
циальных психологических знаний в  форме судебно-психологиче­
ской экспертизы с  целью оценки показаний участников уголовного
процесса. Это указывает на то, что круг сторонников высказанного
О. Д. Ситковской почти 15 лет назад утверждения о включении в ком­
петенцию эксперта-психолога выявления признаков психологической
достоверности показаний свидетелей, неуклонно расширяется  – всё
больше авторов соглашаются с данным утверждением, находят его тео­
ретическое и прикладное обоснование.
В настоящее время в  России предпринимаются попытки, в  том
числе сотрудниками управления организации экспертно-криминали­
стической деятельности Главного управления криминалистики След­
ственного комитета РФ (УОЭКД ГУК СК России), разработать общую
методологическую и  методическую базу судебно-психологической
экспертизы достоверности показаний участников процесса, а  также
определить границы компетенции эксперта при проведении данного
нового вида судебной экспертизы. Основную сложность представ­
ляет отсутствие единого подхода к  решению проблемы, что зачастую
связано с  ведомственным, закрытым характером и  разрозненностью
исследований в этом направлении.
11
Власов А. И. Указ. соч. С. 98–99.
См. работы М. И. Еникеева, Н. В. Кручининой, В. А. Лабунской, А. А. Леонтьева, А. Р. Лу­­­­
12

рия, Э. Л. Носенко, В. А. Образцова, А. Б. Пеленицына, А. Р. Ратинова, О. Д. Ситковской,

Л. Б. Филонова и др.

7
 Введение

Одним из итогов данного процесса является постепенное при­

знание следственными и  судебными органами самой идеи судебной
психологической экспертизы достоверности показаний. Отчасти это
связано с тем, что назначение судебной психологической экспертизы
достоверности показаний (в  частности, по видеозаписям 13 следствен­
ных действий и  оперативно-разыскных мероприятий) и  выводы экс­
перта полностью согласуются с критериями процессуальной допусти­
мости доказательств, не имеют никаких преимуществ перед другими
доказательствами и по общему правилу могут быть оценены в совокуп­
ности с ними.
Теоретическую основу предпринятого соавторами исследова­
ния составили научные труды в  области верификации лжи зару­
бежных ученых (Г. Кёнкена, А. Меграбяна (Мехрабиана), А. Пиза,
М. Стеллера, У. Ундойча, О. Фрая, В. Штерна, П. Экмана и  др.),
а  также отечественных специалистов (Ю. М. Антоняна, А. И. Вла­
сова, С. Н. Богомоловой, Г. В. Грачева, М. И. Еникеева, В. В. Знакова,
Я. В. Комиссаровой, В. А. Лабунской, А. А. Леонтьева, А. Р. Лурия,
И. К. Мельника, Э. Л. Носенко, В. А. Образцова, А. Б. Пеленицына,
А. Р. Ратинова, О. Д. Ситковской, А. М. Столяренко, Л. Б. Фило­
нова и др.).
Психологические аспекты лжи с  юридических позиций иссле­
довались в  работах С. Н. Богомоловой, А. Г. Гельманова, С. А. Гон­
таря, А. В. Дулова, В. Ф. Енгалычева, В. В. Знакова, В. Н. Кудрявцева,
Н. А. Кручининой, В. А. Образцова, А. Н. Порубова, А. Р. Ратинова,
С. И. Симоненко, О. Д. Ситковской, Л. Б. Филонова и многих других 14.
В ходе разработки методических рекомендаций авторами были
проанализированы различные источники информации, содержащие
13
Под видеозаписью понимается запись видеосигналов, представляющих изображение,
которая может происходить как в аналоговой (с частотной модуляцией), так и в цифровой
форме. См.: Василевский Ю. А. Практическая энциклопедия по технике аудио- и видео­
записи. М., 1996.
14
См., например: Еникеев М. И. Юридическая психология: краткий учебный курс
(глава  4, § 7. Диагностика и  изобличение ложности показаний). М.: Норма, 2003  ;
Кудрявцев В. Н. Криминология. М.: Юрист, 1997  ; Ратинов А. Р. Судебная психология
для следователей. М.: НИиРИО ВШ МООП РСФСР, 1967 ; Корма В. Д., Образцов В. А.
Криминалистическое распознавание: теория, метод, модели технологий. М., 2014 ; Гель­
манов А. Г., Гонтарь С. А. Как установить участие лица в правонарушении? Эффективный
и  экономичный метод диагностики скрываемой причастности и  получения признания
виновного в отсутствие доказательств. М.: Можайский полиграфический комбинат, 1999 ;
Симоненко С. И. Психологические основания оценки ложных и правдивых сообщений.
М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 1998 ; Филонов Л. Б. Психологические способы выявления
скрываемого обстоятельства. М., 1979 ; и др.

8
 Введение

результаты отечественных и  зарубежных исследований по примене­

нию базовых критериев и диагностических показателей в целях оценки
достоверности получаемой в ходе общения информации.
Эмпирическую базу исследования составили результаты: анализа
и  обобщения следственной, судебной и  экспертной практики; изуче­
ния более 60 судебных экспертиз и экспертных исследований по видео­
записям следственных действий, выполненных государственными
и  негосударственными судебными экспертами, а  также личный опыт
работы авторов по производству психологических, психофизиологиче­
ских экспертиз.
Научная новизна изложенных в монографии предложений и мето­
дических рекомендаций заключается в следующем.
Применительно к  практике производства судебной психологи­
ческой экспертизы (далее  – СПЭ): сформулировано понятие «пси­
хологическая достоверность»; с  учетом отечественного и  зарубеж­
ного научно-практического опыта обоснован комплексный подход
к психологическому исследованию показаний участников уголовного
процесса, доказана принципиальная возможность оценки психоло­
гической достоверности показаний по видеозаписям следственных
действий и  оперативных мероприятий; определены границы компе­
тентности эксперта-психолога при производстве СПЭ достоверности
показаний; разработан алгоритм многоуровневого психологического
исследования с помощью различных методов и процедур с целью выяв­
ления психологических признаков достоверности / недостоверности 15
в показаниях исследуемого лица.
Излагаемые в монографии методические рекомендации апробиро­
ваны на практике, в том числе и ее авторами. Так, за период с октября
2010 по декабрь 2014 г. на основании постановлений следователей СУ
СК России по Калининградской области, СО УФСБ по Калининград­
ской области, СЧ СУ при УВД Калининградской области, а также по
адвокатским запросам Е. Н. Холоповой и Г. К. Кравцовой были прове­
дены 42 комиссионные экспертизы и экспертных исследований пси­
хологической достоверности показаний по видеозаписям следствен­
ных действий и  оперативно-разыскных мероприятий. Заключения
экспертов в  совокупности с  другими собранными доказательствами

15
Здесь следует уточнить, что в ходе СПЭ достоверности показаний участников уголовного
процесса выявляются как психологические признаки достоверности, так и психологиче­
ские признаки недостоверности, о чем будет изложено в дальнейшем.

9
 Введение

приобщены следователями к  материалам уголовных дел в  качестве

доказательств.
Некоторые предложения и  результаты проведенных авторами
исследований были опубликованы в  российских научных журналах и
изданиях 16.
Авторы монографии надеются, что результаты проведенных ими
исследований будут полезны сотрудникам правоохранительных орга­
нов, судьям, адвокатам и правозащитникам, экспертам государствен­
ных и  негосударственных судебно-экспертных учреждений, препода­
вателям и  студентам, сферой профессиональных интересов которых
являются психология и юриспруденция.

16
См., например: Енгалычев В. Ф., Юнда А. В. Проблема выявления недостоверных и лож­
ных сообщений в экспертной беседе // Актуальное состояние и перспективы развития
судебной психологии в Российской Федерации: материалы Всероссийской науч.-практ.
конференции с  международным участием. Калуга, 2010. С. 138–144  ; Холопова Е. Н.,
Кравцова Г. К. Особенности назначения и  производства комиссионной судебной экс­
пертизы психологической достоверности показаний (по видеоматериалам оперативных
мероприятий и  следственных действий): материалы 4-й Международной науч.-практ.
конференции «Теория и практика судебной экспертизы в современных условиях» / под
общ. ред. Е. Р. Россинской. М.: Проспект, 2013  ; Холопова Е. Н. Актуальные проблемы
доказательственного значения судебной экспертизы психологической достоверности
показаний (по видеоматериалам оперативных мероприятий и следственных действий) //
Материалы Международной науч.-практ. конференции «Совершенствование деятель­
ности правоохранительных органов по борьбе с преступностью в современных условиях»
(1–2 ноября 2013 г.). Вып. 10. Ч. 1. Тюмень: ТГАМЭУП, 2013 ; Холопова Е. Н., Кравцова Г. К.
Экспертные психолого-акмеологические технологии выявления признаков психологиче­
ской достоверности и недостоверности показаний участников предварительного следствия
по видеоматериалам оперативных мероприятий и следственных действий // Библиотека
криминалиста. Научный журнал. 2014. № 2. С. 34–44  ; Енгалычев В. Ф., Моисеева И. Г.
К  проблемам выявления признаков достоверности/недостоверности показаний в  про­
цессе изучения видеозаписи следственных действий // Актуальные вопросы экспертизы
видеозаписей: материалы Всероссийского науч.-практ. семинара (г. Н.Новгород, ФБУ
Приволжский РЦСЭ МЮ РФ, 13–17 мая 2013 г.). Н.Новгород, 2014. С. 280–286.

10
 Глава 1

Обоснование возможности
диагностики психологических признаков
достоверности (недостоверности) показаний
участников уголовного процесса

1.1. Исторические предпосылки судебной психологической

экспертизы достоверности показаний

Воспрепятствование расследованию осуществляется различными

способами: от утаивания информации в форме умолчания и до отказа
от дачи показаний. Это пассивные способы сокрытия преступления.
Активное противодействие проявляется в создании ложной информа­
ции, маскировке и фальсификации информации и (или) ее носителей.
Заведомо ложные показания, ложные сообщения или донос – это спо­
собы сокрытия информации путем фальсификации. Уровень проявле­
ния данного феномена в разных странах отличается, но для всех стран
одинаковы проблемы, возникающие из-за высокого уровня лжесви­
детельства: осложняется процесс расследования по уголовным делам,
увеличивается временной интервал следствия по делу.
Еще в XIX в. активно рассматривались возможности борьбы с ложью
и лжесвидетельством в судебном процессе.
В журнале «Архив криминальной антропологии», основанном
Г. Гроссом в 1898–1899 гг., был опубликован ряд статей о необходимо­
сти специального исследования свидетелей и проверки достоверности
их показаний, в  том числе с  использованием возможностей судебно-
психологической экспертизы. На эти источники ссылался в  своем
исследовании немецкий психолог В. Штерн, по мнению которого пси­
хологическую экспертизу нужно проводить только в сложных случаях,
когда возникает сомнение относительно достоверности основных сви­
детельских показаний по делу: «С  каждым днем становится очевид­
ным, что даже нормальное показание является чрезвычайно сложным
феноменом, правильно разобраться в  котором  – весьма трудно; для
такой задачи необходимо научное знание, которое способно наилуч­
11
 Глава 1

шим образом анализировать всякое явление. Напротив, оценка показа­

ний, руководствующаяся рутиной и «интуитивными» догадками, очень
часто обнаруживает полную свою несостоятельность. Поэтому, вполне
возможно, что в  некоторых случаях, где возникает сомнение относи­
тельно достоверности наиболее важных свидетелей и  их показаний,
такое колебание будет устранено или, по крайней мере, значительно
уменьшаемо, участием психологической экспертизы» 17.
А. Р. Лурия в 20-х годах XX в. отмечал: «Обычно принято думать, что
нет ничего более случайного, капризного и не подчиняющегося ника­
ким законам, чем ложь. Однако такое представление неверно. Ложь,
как и всякое мышление, построенное по другому признаку, имеет свои
формы, свои правила, свои примеры. Человек, который лжет, прибе­
гает всегда к определенным формам мышления и определенным фор­
мам логики. Вскрыть их – означало бы сделать серьезный шаг вперед
по пути умения отличать правдивое высказывание от ложного, а  это
дало бы новые прекрасные приемы в следственном деле» 18.
Занимаясь поисками возможностей применения методов психоло­
гии в  целях выявления скрываемой информации при расследовании
преступлений, А. Р. Лурия установил, что «состояние моторной сферы
очень точно отражает нервно-психическое состояние испытуемого
и  дает объективную характеристику структуры протекающей реак­
ции» 19. Результаты исследований позволили ему констатировать, что
«экспериментально-психологический метод обнаружения причастно­
сти (выявления скрываемой либо искажаемой информации.  – Авт.)
следует рассматривать как одну из серьезнейших возможностей при­
менения объективных методов в криминалистике» 20.
Выдающийся советский психолог и  философ С. Л. Рубинштейн
в  своем труде «Основы общей психологии» (1940) дает объяснение
многим психологическим процессам, где он совершенно по-новому
раскрывает такое понятие, как «выразительные движения»: «широко
разлитые периферические изменения, охватывающие при эмоциях
весь организм, распространяясь на систему мышц лица и  всего тела,
проявляются в так называемых выразительных движениях (мимике –
17
Штерн В. Изучение свидетельских показаний / пер. с нем. 1902. С. 51.
Лурия А. Р. Экспериментальная психология в судебно-следственном деле // Советское
18

право. 1927. № 2 (26). С. 84–100.

19
Лурия А. Р. Диагностика следов аффекта // Психология эмоций: тексты. М.: Изд-во
МГУ, 1984. С. 228–234.
20
Лурия А. Р. Экспериментальная психология в судебно-следственном деле // Советское
право. 1927. № 2 (26).

12
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

выразительные движения лица; пантомимике – выразительные движе­

ния всего тела и “вокальной мимике” – выражение эмоций в интона­
ции и тембре голоса)…» 21.
В 30–40 годы XX  в. приоритетной была точка зрения, согласно
которой необходимо подвергать психологическому обследованию каж­
дого свидетеля и потерпевшего 22. Так, статья 65 УПК РСФСР 1922 г. 23
гласила, что в  качестве свидетеля нельзя допрашивать лицо, которое
в  силу физических или психических недостатков неспособно пра­
вильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела,
и давать о них правильные показания. При этом в законе прямо было
указано, что «для разрешения вопроса о способности лица быть свиде­
телем могут быть приглашены эксперты».
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР 1960 г. 24 в  ст.  72 также
содержал указанную правовую норму. Однако вопрос о  правдивости
или ложности свидетельских показаний на тот момент являлся дис­
куссионным, и  в  юридической и  психологической литературе пери­
одически возникали бурные споры о  границах специальных знаний
и процессуальных полномочий эксперта-психолога. Противники пра­
вомочности психологической экспертизы решать вопросы достоверно­
сти обосновывали свою позицию тем, что оценка достоверности (прав­
дивости) относится исключительно к  компетенции следствия и  суда.
Экспертные психологические исследования в этом направлении под­
вергались жесточайшей критике, и  постепенно было сформировано
негативного отношения к ним.
Так, В. Фокин, с одной стороны, отмечает, что «экспертам нередко
приходится отвечать на вопрос о  достоверности показаний, данных
несовершеннолетними, или причине изменения ими своих показаний
в суде» 25. С другой стороны, В. Рыбальская считает: «трудно согласиться
21
Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. Раздел XVII. Эмоции. Серия: «Мастера
психологии». 2-е изд. (1946 г.). СПб.: Питер, 2000.
22
См.: Внуков Ф. В., Брусиловский А. Психология и психопатология свидетельских показа­
ний малолетних и несовершеннолетних. Л.-Харьков, 1929 ; Брусиловский А. Е. К вопросу
об экспертизе свидетельских показаний // Проблемы психиатрии и психопатологии. М.,
1935. С. 646–663  ; Озерецкий Н. И. Психиатрическая экспертиза несовершеннолетних
в суде // Проблемы судебной психиатрии. М., 1940. С. 54–64.
Постановление ВЦИК от 25 мая 1922 г. «Об Уголовно-Процессуальном Кодексе» (утратил
23

силу) // URL: http://www.consultant.ru

24
Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27 октября 1960 г.) (ред. от
29.12.2001, с изм. от 26.11.2002) (утратил силу) // URL: http://www.consultant.ru
25
Фокин В. Эксперт-психолог должен стать помощником суда // Советская юстиция.
1969. № 14. С. 26.

13
 Глава 1

с  целью исследования, определяемой в  немецкой теории и  практике

как установление достоверности показаний малолетних» 26. С ее мне­
нием соглашаются И. Попов, В. Зимарин и Н. А. Курмаева, указывая,
что достоверность – одно из свойств судебных доказательств, установ­
ление которого не входит в компетенцию эксперта-психолога. Заим­
ствование зарубежного опыта назначения и проведения данного вида
экспертного исследования неприемлемо для российского уголовного
процесса 27. Такого же мнения придерживается и Д. П. Котов, который
считает, что «практика проведения подобных экспертиз недопустима,
а  мнение авторов, считающих, что эксперт-психолог вправе давать
оценку достоверности тех или иных показаний, неверное» 28. Подводя
итог этим высказываниям, Ф. Сафуанов констатирует: «Установление
подобного рода обстоятельств экспертом является нарушением его
процессуальной компетенции. К  тому же психологическая наука не
обладает достаточно надежными критериями для разграничения прав­
дивости или ложности сообщаемых людьми сведений» 29.
В настоящее время УПК РФ 2001 г. 30 уже не содержит требований об
оценке свидетельских показаний, и в ст. 56 говорится лишь о том, что
«свидетелем является лицо, которому могут быть известны какие-либо
обстоятельства, имеющие значение для расследования и  разрешения
уголовного дела, и которое вызвано для дачи показаний».
В отличие от советского и российского уголовного процесса, в уго­
ловном процессе зарубежных стран продолжали вестись многочис­
ленные исследования, в результате которых во второй половине XX в.
судебная психологическая экспертиза достоверности свидетель­
ских показаний получила признание в  Западной Германии, Швеции
и Польше. Заметное влияние на развитие в странах Западной Европы

26
Рыбальская В. Судебно-психологическая экспертиза по делам несовершеннолетних
в уголовном процессе европейских социалистических стран // Советская юстиция. 1968.
№ 4. С. 31.
27
См.: Зимарин В., Попов И. Проведение психологической экспертизы // Советская
юстиция. 1974. № 5. С. 8 ; Курмаева Н. А. Судебно-психологическая экспертиза несовер­
шеннолетних свидетелей и потерпевших в уголовном процессе // Научные труды РАЮН.
В 3 т. Т. 3. Вып. 8. М.: Юрист, 2008. С. 905–910.
28
Котов Д. П. Судебно-психологическая экспертиза // Социалистическая законность. 1975.
№ 8. С. 54.
Сафуанов Ф., Шишков С. Экспертиза «правдивости» показаний // Законность. 1992.
29

№ 2. С. 13.
30
Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ
(принят ГД ФС РФ 22 ноября 2001 г.) (в ред. от 30.03.2015) // URL: http://www.consultant.ru

14
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

судебной психологической экспертизы достоверности свидетельских

показаний оказало известное в судебной психологии учение об общей
и специальной правдивости, что позволяет, как считают ее сторонники,
объективно с психологических позиций оценивать достоверность сви­
детельских показаний. Общая правдивость свидетеля констатируется,
если он способен полно, точно и детально воспроизводить увиденное,
услышанное или пережитое в прошлом, имеет стойкость к внушению,
не имеет склонности к приукрашиванию событий, не отличается повы­
шенной аффективной возбудимостью.
Достижения в  этом направлении были изложены в  трудах
Ф. Арнтзена, А. Транкелла, У. Ундойча (Undeutsch, 1967; Trankell, 1972;
Arntzen, 1982). «Общая оценка достоверности показаний свидетеля
делается на основе результатов судебного интервью (обработанного по
методу анализа утверждений) и личностного профиля свидетеля, состав­
ленного на основе результатов психологического обследования» 31.

1.2. Виды коммуникативного взаимодействия

В конце ХХ  в. проблемы лжи и  обмана занимают большое место

в  научных исследованиях не только зарубежных, но и  отечественных
психологов, а  также лингвистов 32. Ученые ставят перед собой задачу
обобщения накопленного в этой области опыта, при этом психологиче­
ские, юридические и лингвистические направления 33 отличаются друг
от друга различной постановкой вопросов исследования лжи и  раз­
личными методиками анализа. Но все эти исследования объединяет
единый подход – ложь проявляется только в межличностном общении
различных уровней как минимум двух людей.
Известно, что общение многозначно и  представляет собой «слож­
ный многоплановый процесс установления и  развития контактов
между людьми, порождаемый потребностями совместной деятельности
31
Образцов В., Богомолова С. Эксперт-психолог в суде Германии: оценка достоверности
показаний // Законность. 2003. № 1. С. 52.
32
Среди зарубежных ученых, оказавших существенное влияние на развитие отечественной
психологии лжи, следует отметить таких как: Д. Бирдвистелл, Л. Винштейн, Ф. Голдман-
Эйслер, К. Джонсон, Ф. Г. Лоунсбери, Г. Маль, А. Меграбян, А. Пиз, Дж. Трейджер,
У. Ундойч, Б. Ж. Фер, У. В. Фризен, М. Хейдеметс, Э. Холл, П. Экман, Р. Экслайн и многих
других.
См., например: Ленец А. В. Отечественные и зарубежные теории лжи и обмана. Л.: Изд-во
33

ЛГУ, 1985. С. 79–82 ; Комиссарова Я. В., Семенов В. В. Особенности невербальной ком­

муникации в ходе расследования преступлений: монография. М.: Юрлитинформ, 2004.

15
 Глава 1

и включающий в себя обмен информацией, выработку единой страте­

гии взаимодействия, восприятия и понимания другого человека» 34.
В литературе (в частности, юридической) имеется в целом справед­
ливое мнение о том, что в дефиниции понятия «общение», используе­
мой в  конкретной отрасли знаний, должна учитываться присущая ей
специфика человеческого взаимодействия 35, так как ложь в большин­
стве случаев вторична, как правило, являясь ответной реакцией либо
на ситуацию, либо на слова, либо на какой-то раздражитель. Если нет
коммуникативного взаимодействия, то и  ложь становится формой
самообмана 36.
Я. В. Комиссарова и  В. В. Семенов отмечают, что «что исходным
в  отечественной психологии является принцип единства общения
и  деятельности, которым следует руководствоваться при изучении
различных аспектов общения применительно к  сфере расследова­
ния преступлений. В  общении различают коммуникативную (обмен
информацией), интерактивную (взаимодействие) и  перцептивную
(восприятие и  понимание) составляющие. Иногда термины «обще­
ние» и  «коммуникация» употребляются как синонимы, хотя термин
«коммуникация» (лат. communication от communico  – делаю общим,
связываю, общаюсь) не отражает полифункциональность общения,
привлекая внимание лишь к одной из его сторон – обмену информа­
цией как специфической форме взаимодействия людей в процессе их
познавательно-трудовой деятельности. В  качестве средств общения
выступают различные знаковые системы: речь, оптико-кинетиче­
ская система знаков (жесты, мимика, пантомимика), пара- и экстра­
лингвистические системы (интонация, неречевые вкрапления в  речь
и  т.д.), пространственно-временные системы организации общения
и  так называемый контакт глазами. В  зависимости от используемых
средств различают два вида общения: вербальное (от  лат. verbalis  –
словесный), осуществляемое при помощи языковых средств, вос­
принимаемых на слух, и невербальное, осуществляемое посредством
вышеперечисленных несловесных знаковых систем. Поскольку поня­
тие «невербальные средства общения» объединяет явление различной
природы, интегрированности и  степени сложности, невербальное
34
Краткий психологический словарь / сост. Л. А. Карпенко; под общ. ред. А. В. Петровского,
М. Г. Ярошевского. М.: Политиздат, 1985.
35
См., например: Лукашевич В. Г. Тактика общения следователя с участниками отдельных
следственных действий: учеб. пособие. Киев: НИиРИО КВШ МВД СССР им. Ф. Э. Дзер­
жинского, 1989. С. 11–19.
36
См.: Таблица 2 «Классификация неистинной информации по В. В. Знакову». С. 37.

16
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

общение не следует сводить к  феноменам «невербальная коммуни­

кация», «невербальное поведение», «паралингвистика» и т.п. В связи
с  этим изучение коммуникативной стороны невербального общения
при расследовании преступлений обусловливает необходимость рас­
шифровки понятия «невербальная коммуникация». Невербальная
коммуникация – это взаимодействие между людьми с помощью рече­
вых средств, обмен невербальными посланиями и  их интерпретация
в  данной ситуации. Иными словами невербальная коммуникация
представляет собой не просто обмен невербальными сообщениями,
но также охватывает процессы их толкования и уяснения. Таким обра­
зом, невербальную коммуникацию при расследовании преступлений
можно рассматривать как процесс передачи, приема, интерпретации
и  преобразования информации, осуществляемый участниками уго­
ловного судопроизводства с помощью несловесных средств общения.
Однако наиболее распространенным средством передачи информа­
ции при общении является все-таки речь, система звуковых сигна­
лов, письменных знаков и  символов, используемых человеком для
представления, переработки, хранения и передачи информации. Речь
является универсальным средством коммуникации и  познания, обе­
спечивающим наименьшую потерю смысла передаваемой информа­
ции. Человеческая речь существует в  рамках языка. Единицей изме­
рения языка выступает слово. Все слова конкретного языка образуют
систему, а  в  значениях слов воплощаются знания, приобретенные
людьми, их практический и теоретический опыт» 37.
Значению невербальных и  вербальных средств общения в  специ­
альных областях знаний посвящены специальные отечественные раз­
работки.
Так, Е. М. Верещагин и  В. Г. Костомаров (1973) рассмотрели взаи­
мосвязь невербальных и вербальных средств общения в русском языке.
Ими выделено два невербальных языка: соматический, под которым
подразумеваются биологические, заложенные в  психике человека
средства общения, и  язык привычного поведения, который включает
в  себя такие невербальные средства общения, которые обусловлены

37
См.: Комиссарова Я. В., Семенов В. В. Указ. соч. (глава 1, § 1. Общение в ходе рассле­
дования преступлений как обмен информацией). См. также: Андреева Г. М. Общение
и межличностные отношения // Психология влияния / сост. А. В. Морозов. СПб.: Питер,
2001. С. 38–39 ; Новая иллюстрированная энциклопедия. Кн. 9 (Кл–Ку). М.: Большая
Российская энциклопедия, 2002  ; Аудиовизуальная психодиагностика: практикум для
студентов / авт.-сост. А. И. Ушатиков, О. Г. Ковалев, В. Н. Борисов. М.: Изд. центр «Ака­
демия», 2000. С. 94 ; Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Погольша В. М. Межличностное
общение: учебник. СПб.: Питер, 2003. С. 68–69.

17
 Глава 1

культурой, внешним окружением, выработан определенными обстоя­

тельствами, а также правила их использования 38.
В 1974 г. Г. В. Колшанский в своей работе «Паралингвистика» отме­
чает, что круг вопросов, изучаемый паралингвистикой, связан не
только с лингвистическими проблемами, но и затрагивает обширную
область общественно-культурного поведения. Ученый представляет
паралингвистику с  точки зрения языковедческой дисциплины, зани­
мающейся анализом, исследованием факторов, которые несут с собой
какую-либо информацию и сопровождают речевое общение 39.
Г. Е. Крейдлин в своих работах 40 большое внимание уделяет особенно­
стям невербального поведения в ходе коммуникации в едином контексте
с  речевыми проявлениями. Он делает попытку представить и  описать
одну из разновидностей коммуникативного общения – устное общение,
исходя из того, что невербальная коммуникация является одной из важ­
нейших областей функционирования знаков и  знаковой информации.
По мнению Г. Е. Крейдлина, им впервые проведено системное исследо­
вание русского невербального материала с целью установления сходств
(расхождений) русского и  других невербальных языков. При этом им
предложена концепция невербальной семиотики, сущность которой
составляет анализ различных вербальных и невербальных единиц, вклю­
чающий в  себя описание взаимоотношений указанных единиц и  уста­
новление особенностей их совместного функционирования в  комму­
никативном акте. Несмотря на наличие общих свойств, Г. Е. Крейдлин
указывает на различия между естественным языком и  языком тела 41:
во‑первых, между носителями естественного языка существует опреде­
38
См.: Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Язык и культура. М.: Индрик, 2005.
См.: Колшанский Г. В. Паралингвистика: монография. Серия «Лингвистическое насле­
39

дие ХХ века». 4-е изд. М.: URSS, 2010.

40
См.: Крейдлин Г. Е. Язык тела и кинесика как раздел невербальной семиотики (методо­
логия, теоретические идеи и некоторые результаты). М.: Новое литературное обозрение,
2002. С. 19–31 ; Его же. Вербальный и невербальный акты подбадривания // Семантика
и прагматика языковых единиц: сб. трудов к 45-летию научной и педагогической деятель­
ности О. П. Ермаковой / отв. ред. А. Н. Еремин. Калуга: КГПУ им. К. Э. Циолковского, 2004.
С. 187–193 ; Его же. Невербальные элементы в речи русских эмигрантов в Финляндии //
Жанр интервью: особенности русской устной речи в Финляндии и Санкт-Петербурге: сб.
статей / под ред. М. Лейнонен. СПб., 2004 ; Его же. Жесты глаз и визуальное коммуникатив­
ное поведение // Труды по культурной антропологии. М.: Восточная литература; Муравей,
2002. С. 236–251 ; Крейдлин Г. Е., Летучий А Б. Языковая концептуализация частей тела
в русском языке (на примере плеч) // Сокровенные смыслы. Слово. Текст. Культура: сб.
статей. М.: Языки русской культуры, 2004. С. 128–136 ; и др.
41
См.: Крейдлин Г. Е. Язык тела и кинесика как раздел невербальной семиотики (методоло­
гия, теоретические идеи и некоторые результаты). М.: Новое литературное обозрение, 2005.

18
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

ленное согласие относительно формы, значения и  употребления язы­

ковых единиц. В противоположность этому, невербальный язык высту­
пает более неустойчивым и  вариативным, что проявляется в  жестовой
лексике, в  правилах комбинирования языковых единиц, в  жестовом
синтаксисе. Во-вторых, существуют различия в устройстве и действиях
языковой системы единиц и  системы жестовых знаков. Невербальный
язык конкретен, проявляется только при наличии конкретных объек­
тов и ситуации, актуальных пространственных категорий. Вместе с тем
языковые единицы могут относиться к  абстрактным понятиям, кате­
гориям и идеям, таким как время, вид, число, сущность, возможность,
цвет. В-третьих, телесные знаки, в отличие от слов естественного языка,
воспринимаются, как правило, глазами. Это зрительные знаки, которые
не только описывают явления, ситуации, объекты и свойства реального
мира, но и изображают реалии и указывают на них.
К концу XX  в. уже были накоплены психологические, лингвисти­
ческие и психолингвистические знания, что обусловило актуальность
и  необходимость систематизации и  описания их структуры с  целью
создания теории лжи. В  результате анализа научных источников,
посвященных исследованиям лжи, они были условно разделены авто­
рами данной монографии на следующие группы.
В первую группу научных трудов вошли работы, связанные с  диа­
гностированием лжи и  выделением невербальных признаков лож­
ного поведения. В  этой группе следует выделить работы П. Экмана,
А. Меграбяна, А. Г. Гельманова, С. А. Гонтаря, В. В. Знакова, В. А. Лабун­
ской, А. Р. Лурия, В. А. Образцова, А. Р. Ратинова, А. М. Столяренко,
Л. Б. Филонова и других ученых 42.
Вторую группу составили работы, связанные с диагностированием
ложных высказываний по вербальным признакам с  позиции лингви­
42
См.: Гельманов А. Г., Гонтарь С. А. Как установить участие лица в  правонарушении?
Эффективный и экономичный метод диагностики скрываемой причастности и получения
признания виновного в отсутствие доказательств. М.: Можайский полиграфический ком­
бинат, 1999 ; Знаков В. В. Неправда, ложь и обман как проблемы психологии // Вопросы
психологии. 1993. № 2 ; Его же. Индивидуальные различия понимания обмана в малом
бизнесе  // Психологический журнал. 1994. № 6  ; Лабунская В. А. Экспрессия человека:
общение и межличностное познание. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999 ; Меграбян А. Пси­
ходиагностика невербального поведения: практикум по психодиагностике. СПб.: Речь,
2001 ; Экман П. Психология лжи. СПб.: Питер, 2008 ; Ратинов А. Р., Адамов Ю. П. Лжес­
видетельство. М., 1976  ; Ратинов А. Р. Феноменология лжи. Судебно-психологический
взгляд // Юридическая психология: сб. науч. трудов. М., 1998 ; Прикладная юридическая
психология / под ред. А. М. Столяренко. М.: Юнити-Дана; Закон и право, 2003 ; Фило­
нов Л. Б. Психологические способы выявления скрываемого обстоятельства. М.: Изд-во
Московского ун-та, 1979 ; и др.

19
 Глава 1

стического анализа таких ученых, как С. Н. Богомолова, Г. В. Грачев,

М. И. Еникеев, М. Ю. Коноваленко, М. М. Коченов, Н. В. Кручинина,
А. А. Леонтьев, И. К. Мельник, Э. Л. Носенко, В. А. Образцов, А. Р. Рати­
нов, О. Д. Ситковская, В. И. Шаховский и др. 43
Так, неоспоримой заслугой А. А. Леонтьева является создание тео­
ретической концепции речевой деятельности, которая в  своем прак­
тическом аспекте оказала существенное влияние на развитие различ­
ных прикладных областей психологии: педагогической психологии,
специальной психологии (в частности, патопсихологии, медицинской
психологии, нейропсихологии), юридической психологии, наконец,
политической психологии, психологии массовой культуры, психоло­
гии рекламы и пропаганды. Именно эти прикладные задачи, которое
общественное развитие поставило перед психологией, и  «послужили
непосредственным толчком к  возникновению психолингвистики как
самостоятельной научной области» 44.
«Предметом психолингвистики, – пишет А. А. Леонтьев, – является
соотношение личности со структурой и функциями речевой деятельно­
сти, с одной стороны, и языком как главной “образующей” образа мира
человека, с другой… Психолингвистика на современном этапе ее разви­
тия органически входит в систему психологических наук» 45. В. П. Глухов
продолжает эту мысль: «Психолингвистика с одной стороны использует
основополагающие понятия и  результаты исследования, представляе­
мые различными областями психологической науки. С другой стороны

43
См.: Еникеев М. И. Юридическая психология: краткий учебный курс (глава 4, § 7. Диа­
гностика и изобличение ложности показаний). М.: Норма, 2003 ; Носенко Э. Л. Особен­
ности речи в состоянии эмоциональной напряженности. Днепропетровск: Изд-во ДГУ,
1975 ; Коноваленко М. Ю. Ложь в общении: как защитить себя от обмана. М.: Сфера, 2001 ;
Ленец А. В. Структура и функции лжи с позиции лингвистики // Новое в науке о языке.
М., 2008. С. 15–19  ; Коченов М. М. Введение в  судебно-психологическую экспертизу
(глава 3. Судебно-психологическая экспертиза способности воспринимать важные для дела
обстоятельства и давать о них правильные показания). М., 1980 ; Леонтьев А. А. Речевое
воздействие текста как предмет психолингвистической экспертизы // Скрытое эмоцио­
нальное содержание текстов СМИ и методы его объективной оценки. М.: Смысл, 2004 ;
Образцов В. А., Богомолова С. Н. Криминалистическая психология. М., 2002. С. 417–444 ;
Их же. Эксперт-психолог в суде Германии: оценка достоверности показаний // Законность.
2003. № 1 ; Пирогов Ю. К. Скрытые и явные сравнения: к вопросу о границах правды и ложи
в рекламе // Рекламный текст: семиотика и лингвистика. М.: Изд. дом Гребенникова, 2000 ;
Шаховский В. И. Человек лгущий в реальной и художественной коммуникации // Человек
в коммуникации: аспекты исследования. Волгоград, 2005. С. 173–204 ; Цуладзе А. М. Боль­
шая манипулятивная игра. М.: Алгоритм, 2000 ; и др.
44
Леонтьев А. А. Основы психолингвистики: учебник. 3-е изд. М.–СПб., 2003. С. 21.
45
Там же.

20
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

психолингвистика обогащает предметные области психологии как в тео­

ретическом плане (вводя новые понятия и подходы, по-иному, более глу­
боко трактуя общепринятые понятия и т.п.), так и в прикладном направ­
лении, позволяя решать практические задачи, недоступные другим,
традиционно сложившимся психологическим дисциплинам» 46.
По мнению А. А. Леонтьева, речевая деятельность представляет
собой специфический вид деятельности, не соотносимый непосред­
ственно с «классическими» видами деятельности. Она в форме отдель­
ных речевых действий обслуживает все виды деятельности, входит в их
состав. Речевая деятельность как таковая имеет место лишь тогда, когда
речь самоценна, когда лежащий в  ее основе побуждающий мотив не
может быть удовлетворен другим способом, кроме речевого. Другими
словами – речь понимается как одно из средств осуществления нерече­
вой деятельности, как «процесс использования языка для общения во
время какой-то другой человеческой деятельности».
Согласно А. А. Леонтьеву, речь может рассматриваться одновре­
менно и как форма, и как способ общения. Данное положение согла­
суется с  позицией Л. С. Выготского относительно того, что речевая
деятельность входит как составляющая в  психическую деятельность
индивида и, следовательно, речевая деятельность, как и  психическая
деятельность, имеет свои продукты деятельности 47, которые возможно
анализировать психолингвистическими и психологическими методами
научного исследования.
Большая часть неречевой информации, как отмечал американский
психолог Р. Харрисон, не может быть переведена на какой-либо язык
без потери ее смысла для партнеров. Речевой язык обладает такими
характеристиками, как определенность, дискретность, произволь­
ность, а  невербальный имеет противоположные признаки: непроиз­
вольность, континуальность, вероятностное происхождение 48. Тем не
менее, невербальные коммуникации могут выполнять все основные
функции языковых знаков, то есть фактически заменять текст.  Чело­
век в ситуации общения реализует некоторую коммуникативную про­
грамму, накладывая на нее вербальную форму 49.
46
Глухов В. П. Основы психолингвистики: учеб. пособие. М.: АСТ; Астрель, 2008. С. 11.
47
См.: Выготский Л. С. Мышление и речь. 5-е изд., испр. М.: Лабиринт, 1999.
48
См.: Врыганова К. А. Философские и  психологические основы невербальной комму­
никации // Личность. Культура. Общество. 2010. Т. 12. № 59/60. С. 329–334 ; Лагун А. Е.
Невербальное поведение // Социс. 2004. № 2. С. 115–123.
См.: Лабунская В. А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. Ростов-
49

на-Дону: Феникс, 1999. С. 21–36.

21
 Глава 1

В. А. Лабунская, которой были заложены основы российской

школы визуальной психодиагностики и  составлена одна из наиболее
полных классификаций невербальных средств общения, предложила
систему понятий, в  которую входят невербальное поведение, невер­
бальная коммуникация, невербальное общение, невербальная инте­
ракция 50: «В  общении обязательно будет разворачиваться познание
одной личности другой, будут проявляться и  изменяться отношения
друг к другу… Именно в общении ярко проявляется индикативно-регу­
лятивная функция невербального поведения личности…», которое
вплетено во внутренний мир личности. И далее: «невербальное поведе­
ние – это внешняя форма существования и проявления психического
мира личности… В связи с этим анализ структуры, содержания инди­
видуального невербального поведения – это еще один из способов диа­
гностики уровня развития личности как субъекта общения. Выделение
общих элементов, компонентов невербального поведения, определе­
ние его функций позволяют создать культурно-специфическую типо­
логию невербального поведения» 51.
Каждая из рассмотренных областей знаний накопила множество
наработок по анализу невербального и  вербального поведения, заим­
ствуя изначально их из других областей, а затем развивая и дополняя их
в соответствии со своими потребностями.
Таким образом, основными заслугами как психологов, так и линг­
вистов (в  том числе  – психолингвистов) можно считать открытие
и  изучение коммуникативной функции невербального языка, при­
знание его самостоятельным явлением, существующим вне зависимо­
сти от вербального языка, а также введение в изучение невербального
языка социального аспекта.

1.3. Невербальное и вербальное взаимодействие

Исследования как зарубежных, так и  отечественных психологов,
проведенные в  конце XX  – начале XXI  в., свидетельствуют о  том,
что в  процессе коммуникативного общения словесная информация
(вербальная коммуникация) составляет 1/6 часть, а язык поз, жестов,
мимики, интонации, ритм, характер и особенности дыхания – несло­
весная (невербальная коммуникация) информация – 5/6 частей. Так,
исследования профессора А. Мергабяна позволили ему сделать вывод
См.: Лабунская В. А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. Ростов-
50

на-Дону: Феникс, 1999. С. 27.

51
Там же. С. 42.

22
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

о  том, что человеческое общение на 7% является вербальным (слова

и фразы), на 38% – вокальным (тон, интонация, ритм, тембр и другие
звуки) и на 55% невербальным (позы, движения, мимика) 52.
По результатам других исследований получено, что во взаимодей­
ствии людей вербальная часть обычно занимает от 5% до 20% сообще­
ния, остальное относится к невербальной коммуникации. Естественно,
в разных контекстах эти соотношения могут несколько отличаться, но
общая тенденция сохраняется. Например, во время телефонного раз­
говора язык тела (позы, движения, мимика) будет практически отсут­
ствовать, а  информация, в  том числе вокально-контекстная, будет
передаваться исключительно при помощи голоса 53.
Таким образом, при взаимодействии поведение коммуникантов
проявляется в трех формах 54.
I. Отклики, вызываемые вопросами – психолингвистическая струк­
тура речи (иначе – ответы, получаемые в форме слов, то есть что именно
говорит человек).
О. Фрай приводит описание семи вербальных характеристик
(см. табл. 1) 55.
Таблица 1
Вербальная характеристика Описание
1. Негативные высказывания Высказывания, указывающие на нерасполо­
женность к объекту, индивиду или мнению,
такие как отрицания, уничижительные
высказывания, а также высказывания, сви­
детельствующие о негативном настроении

52
См.: Меграбян А. Психодиагностика невербального поведения: практикум по психоди­
агностике. СПб.: Речь, 2001.
53
См.: Спирица Е. В. Теория лжи: как распознать ложь в общении. М.: Международная
академия исследования лжи, 2011.
54
См.: Лабунская В. А. Невербальное поведение: структура и  функции  // Невербальное
поведение (социально-перцептивный подход). Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского
ун-та, 1986. С. 5–35 ; Леонтьев А. А. Психология общения: учеб. пособие. 5-е изд., стере­
отип. М.: Смысл: Изд. центр «Академия», 2008 ; Лурия А. Р. Язык и сознание. М., 1979 ;
Меграбян А. Психодиагностика невербального поведения: практикум по психодиагно­
стике. СПб.: Речь, 2001 ; Симонов П. В. Теория отражения и психофизиология эмоций.
М.: Наука, 1970 ; Румянцева И. М. О психологических составляющих аудитивного ана­
лиза речи // Т­еория и практика судебной экспертизы. 2007. № 3 (7). С. 141–147 ; Суха­
ребский Л. М. История и  состояние проблемы психологии выразительных движений  ;
Экман П. Психология лжи. СПб.: Питер, 2008 ; и др.
55
См.: Фрай О. Детекция лжи и  обмана. СПб.: Прайм-Еврознак; Изд. дом «Нева». М.:
Олма-Пресс, 2005. С. 138–139.

23
 Глава 1

2. Правдоподобные ответы Высказывания, имеющие смысл и звучащие

вероятно и разумно
3. Нерелевантная информация Информация, не имеющая отношение к
кон­­­­тексту и запрашиваемая
4. Чрезмерно обобщенные Использование таких слов, как «всегда»,
высказывания «ни­­­когда», «никто», «всё», «все» и т.д.
5. Самореференция Использование слов, относящихся к самому
говорящему, таких как «я», «меня» или «моё»
6. Прямые ответы Описывающие суть дела и являющиеся в
достаточной мере откровенными. Напри­
мер, «мне нравится Джон» является более
прямым высказыванием, чем «мне нравится
находиться в обществе Джона»
7. Длительные реакции Продолжительность ответа или количество
произнесенных слов
По характеру даваемой человеком информации можно констатиро­
вать ее общее информативно-смысловое содержание, исходя из того,
насколько полно, точно, красочно и образно человек воспроизводит те
или иные события, сведения, детали.
Вербальные средства общения образуют логико-смысловую линию,
определяющую его содержание. При этом ведущей стилистической
чертой современного публичного общения является разговорность, то
есть простота и живость построения фраз, использование разговорной
лексики и фразеологии, а своеобразие словесного общения выражается
в особенностях построения фраз и словосочетаний.
II. Самопроизвольные высказывания  – вербальные проявления
(то  есть как именно говорит человек)  – включают в  себя паралингви­
стические сигналы (ключи), указывающие на контекст передаваемой
информации («ключи к  отгадыванию мыслей»)  – интонации, паузы,
темпоральные и тембральные характеристики голоса.
Это «как именно» позволяет истолковать ответы определенным
образом и  является главным признаком для диагностики психоэмо­
ционального состояния человека по особенностям его речи. Это обу­
словлено тем, что голос связан с теми отделами головного мозга, кото­
рые отвечают за эмоции, поэтому в минуты сильного эмоционального
подъема либо стресса голос управляется вегетативной нервной систе­
мой – очень трудно скрыть непроизвольные реагирования гортанных
мышц и изменения в голосе, вызванные возникновением эмоций.
Интонационные, темпоральные и  тембральные характеристики го­­­
лоса являются важными элементами невербального поведения, так как
24
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

практически позволяют выражать мысли, чувства, волевые устремления

не только наряду со словом, но и помимо него, а иногда и вопреки ему.
А. Пиз ссылается на данные, полученные Р. Бердвистлом, согласно
которым в процессе общения 65% информации передается с использо­
ванием невербальных средств, а на произнесение слов обычный чело­
век в среднем тратит не более 10–11 минут в день 56.
Интонация и тональность голоса воздействуют не только на созна­
ние, но и  на сферу чувств, придают эмоциональную окраску словам
и фразам.
Речевая интонация сочетает в себе паузы, ударения, мелодию, тембр,
силу голоса.
Пауза, как выразительное средство интонации, группирует слова по
логическим требованиям. Длительность пауз не является стандартной,
наоборот, человек, продуманно варьируя ее длительность, усиливает
выразительность сказанного. Отсюда ударение  – это тонально-сило­
вой акцент.
Исследования интонационных характеристик речи показали 57, что
независимо от лексики и семантики высказывания интонация играет
большую роль в  передаче психоэмоционального состояния говоря­
щего, «поэтому нужно не только слушать, что говорит человек, но
и слышать интонационный строй речи, оценивать силу и тон голоса,
скорость речи, которые выражают чувства человека, мысли, волевые
устремления» 58. Это обусловлено тем, что иногда жесты и  движения
могут противоречить тому, что сообщает человек голосом, то есть про­
исходит рассогласование (неконгруэнтность) между телом и словами.
III. Психофизиологические невербальные реакции – невербальные
аспекты коммуникации (невербальное поведение) (язык тела – то есть
что говорит тело и  лицо человека)  – следует рассматривать как ком­
плексный процесс, задействующий пространство, жесты, движения
телом, мимику.
Движение – это основное свойство невербального поведения, оно
имманентно 59 присуще его кинесической 60 структуре, ее элементам:
56
См.: Гарнер А., Пиз А. Язык разговора. М.: Эксмо, 2002. С. 14–18.
57
См.: Лабунская В. А. Указ. соч. С. 5–35.
58
Там же.
59
Иммане́нтность (лат. immanens, род. пад. immanentis – «пребывающий внутри») – фило­
софская категория, обозначающая неотъемлемость, внутреннюю связь в противополож­
ность внешней.
60
Кинесика (др.-греч. κίνησις – движение) – совокупность телодвижений (жестов, мимики),
применяемых в  процессе человеческого общения (за  исключением движений речевого
аппарата).

25
 Глава 1

мимике, жестам, позе. Именно эти элементы и  их сочетания состав­

ляют основу невербального поведения личности. Телодвижения, жесты
рук, выражение лица относятся к системе паралингвистических явле­
ний и с функциональной точки зрения необходимы человеку для вос­
полнения пробелов в вербальной коммуникации. То есть их основная
функция сводится к восполнению, дополнению, обеспечению интер­
претации вербального сообщения.
Поза человека также является структурным элементом невер­
бального поведения  – это элементарная единица пространственного
поведения человека. В  целом позы могут выполнять две функции:
расчленять поток речи на единицы и  регулировать межличностные
отношения в диаде. Именно с помощью позы можно создать относи­
тельно окружающих мысленный барьер, определить ориентацию ком­
муникантов относительно друг друга. Изменения позы, ее синхрони­
зация, динамика свидетельствуют и об изменениях отношений между
людьми. Как правило, лица, испытывающие страх (в том числе страх
разоблачения), всегда дистанцируются, отстраняются, что связано с их
стремлением уйти из зоны дискомфорта.
П. Экман и У. Фризен 61 выделяют пять основных видов невербаль­
ного поведения, которые иллюстрируют определенные функции ком­
муникативного поведения. К  первому виду относятся невербальные
действия, которые можно перевести в  слова  – символы (покачивания
либо кивания головой; показывание кулака; показывание большого
пальца руки; улыбки и др.) 62. Здесь же можно назвать эмблемы, кото­
рые человек, наряду с символами, всегда показывает намеренно и точно
знает, что он делает и для чего. Действия второго вида, иллюстраторы,
являются до некоторой степени частью речи и  выполняют функцию
акцентирования (ритмические движения головы и кисти руки, которые
человек делает, как правило, произнося слова, находящиеся под логи­
ческим ударением; жесты указания; движения, которые несут функцию
дополнительных знаков препинания или ударения, обрисовки конту­
ров предметов либо человека и др.). Иллюстрации встречаются только
в  процессе речи, они не используются молчащими людьми. Также
существует закономерность  – если человек тщательно взвешивает
каждое слово, предварительно обдумывает слова, то он не будет много
иллюстрировать 63. По данным Пола Экмана, количество иллюстраций
увеличивается при переживании выраженных (истинных) аффектив­
61
См.: Экман П., Фризен У. Узнай лжеца по выражению лица. СПб.: Питер, 2012.
62
См.: Меграбян А. Указ. соч. С. 14–15.
63
См.: Экман П. Психология лжи. СПб.: Питер, 2008. С. 81.

26
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

ных реакций: эмоционального возбуждения, волнения, расстройства,

гнева, радости 64. Третий из основных видов невербального поведения,
выражение аффекта, имеет отношение к  той функции, которая тесно
связана с  фундаментальными эмоциями (радости, гнева, удивления,
страха, презрения, грусти, интереса и  др.) и  составляет один из эле­
ментов многомерной структуры передачи эмоционального состояния.
К четвертому виду, регуляторам, относятся действия, которые помогают
инициировать и заканчивать речь участников в ситуации социального
взаимодействия (предложить поторопиться, пояснить, продолжить,
закончить и  др.). К  последнему виду, адаптерам, относятся действия,
которые связаны с  удовлетворением телесных потребностей (почесы­
вание, изменение положения тела, дотрагивание до предметов и др.) 65.
К  особому виду адаптеров относятся манипуляции. «Когда люди чув­
ствуют себя не в  своей тарелке или нервничают, они ерзают и  совер­
шают беспокойные движения, и  это довольно хорошо обосновано
наукой. Манипуляции почесывания, сдавливания, ковыряния, про­
чищения отверстий и отряхивания становятся более интенсивными по
мере увеличения дискомфорта любого вида» 66. В то же время П. Экман
указывает, что манипуляции могут означать диаметрально противопо­
ложные состояния – дискомфорт и расслабленность 67.
Еще одним элементом кинесической структуры невербального пове­
дения является жест – движение рук или кистей рук. Человек, формиру­
ясь как личность в конкретной социальной среде, усваивает характерные
для этой среды способы жестикуляции, правила их применения и про­
чтения. Жесты могут быть как произвольными, так и непроизвольными,
характерными для человека либо случайными. Жест в процессе общения
не только сопровождает речь. На основе жестов, характера жестикуля­
ции можно сделать вывод об отношении человека к какому-либо собы­
тию, предмету, лицу, о желании человека, о его состоянии. По мнению
многих исследователей, жест несет информацию не столько о качестве
психического состояния, сколько об интенсивности его переживания 68.
64
См.: Экман П. Указ. соч. ; Романова Н. М., Самохина М. А. Изменение параметров невер­
бального поведения при сообщении истинной и ложной информации (ведомственная целе­
вая программа «Развитие научного потенциала высшей школы (2006–2008), проект РНП.
2.1.4868: Гуманитарные науки. Психология) // Вестник ТГУ. 2007. Вып. 12 (56). С. 140–145.
65
См.: Меграбян А. Указ. соч.
66
Экман П. Указ. соч. С. 80–81.
67
Там же.
См.: Лабунская В. А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. Ростов-
68

на-Дону: Феникс, 1999. С. 158–169, 226–237.

27
 Глава 1

Существует несколько классификаций жестов, описывающих функ­

циональное назначение этих выразительных движений и конкретный
смысл применения отдельных жестов.
В. А. Лабунская приводит следующую классификацию.
1-я группа жестов  – коммуникативные жесты, замещающие эле­
менты языка. Это жесты приветствия, прощания; жесты угрозы, при­
влечения внимания, приглашения; подзывающие жесты; запрещаю­
щие жесты.
2-я группа жестов  – описательно-изобразительные, подчеркива­
ющие, которые применяются в  качестве иллюстраторов к  речи и  вне
речевого контекста теряют свой смысл. При интерпретации жестов
данного вида следует не забывать о конгруэнтности (совпадении) речи
и жестов и всегда иметь в виду, что речевые высказывания и жесты, их
сопровождающие, должны совпадать. В противном случае можно гово­
рить о попытке искажения сообщаемой информации.
3-я группа жестов – модальные или выражающие оценку и отноше­
ние (жесты одобрения, неудовлетворения, доверия и  недоверия, рас­
терянности, страдания, раздумья, отвращения, восторга и т.п.) 69.
В. В. Пономаренко приводит иную классификацию жестов, по кото­
рым, по его мнению, можно в некоторой степени судить о психотипе
человека и его характерологических особенностях 70:
–  оборонительные (заградительные) жесты, позволяющие зрительно
огораживать «свою зону» (территорию). Если человеку не хватает рук для
«заграждения», он может использовать различные предметы для обозна­
чения «своей территории»;
–  экспансивные (захватнические) жесты, к  которым можно отне­
сти различного рода объятия, прихватывания за шею, талию, руку, при­
тягивание к себе. Человек таким образом подсознательно либо умыш­
ленно показывает, что «это» включено в его «близкий круг»;
–  брутальные (агрессивные) жесты, представляющие собой раз­
личного рода угрожающие движения в  сторону партнера по диалогу,
хватания «за грудки», толчки, удары;
–  жесты наведения порядка, которые связаны с тем, чтобы, напри­
мер, поправить растрепанные волосы (в том числе и свои собственные),
чью-то неправильную осанку, снять пушинку или стряхнуть крошку;
–  направляющие жесты – «указующие персты», простертые вдаль
руки;
См.: Лабунская В. А. Указ. соч.
69

См.: Пономаренко В. В. Технологии скрытого управления людьми. Методика 7 радикалов.

70

М.: АСТ; Олимп, 2008. С. 71, 132–133, 193, 220.

28
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

–  ритмообразующие жесты, представляющие собой постукивание

кулаком, ребром ладони, напряженным пальцем.
Два последних вида жестикуляции часто сопровождают речь и
используются для усиления ее воздействия (манипулятивное воздей­
ствие). Ярким примером может служить жестикуляция В. И. Ленина.
Исходя из предложенного В. В. Пономаренко подхода к  интерпре­
тации поведенческих особенностей, характер жестикуляции позволяет
наблюдателю вынести суждения об определенных акцентуациях чело­
века, что крайне необходимо для индивидуализации личности. Когда
человек находится в  состоянии психоэмоциональной напряженности
(возбуждение, беспокойство, тревога, страх), то акцентуация у него обо­
стряется. Это обусловлено тем, что отражательная деятельность человека
включает в себя весь его прошлый опыт – знания, умения, привычки,
стереотипы, рефлексы (в том числе – механические, моторные). То есть,
все люди разные, и у каждого есть свои стереотипы поведения.
Еще в 1923 г. А. А. Ухтомский писал, что «доминанта» представляет
собой не просто очаг возбуждения, а  является организующим прин­
ципом поведения, предопределяя его вектор. «Доминанта в физиоло­
гии – временно господствующий рефлекс, которым трансформируется
и  направляется для данного времени, при прочих равных условиях,
работа прочих рефлекторных дуг и рефлекторного аппарата в целом» 71.
То есть доминанта связана с тем, какую задачу решает в данный момент
организм как целое. Понятие «доминанта» обозначает временно
господствующую рефлекторную систему, обусловливающую работу
нервных центров организма в  конкретный момент времени и  тем
самым придающую поведению определенную направленность. «Внеш­
ним выражением доминанты является стационарно поддерживаемая
работа или рабочая поза организма» 72.
Согласно работам В. Райха 73, у человека неотреагированные (пода­
вленные) негативные эмоции закрепляются на бессознательном
уровне в  виде мышечной ригидности или мышечного панциря. Сам
мышечный панцирь имеет несколько блоков, одним из которых явля­
ется шейный блок. В ходе исследований, проведенных независимо друг
71
Ухтомский А. А. Доминанта. М.–Л.: Наука, 1966. С. 118.
72
См.: Ухтомский А. А. Указ. соч. ; Белянин В. П. Основы психолингвистической диагно­
стики (модели мира в литературе) (глава 1, § 1.3. Психоанализ в литературе). М.: Тривола,
2000 ; Зуева Е. Ю., Ефимов Г. Б. Принцип доминанты Ухтомского как подход к описанию
живого. М.: Препринт ИПМ им. М. В. Келдыша РАН, 2010.
73
См.: Райх В. Анализ личности. М.: КСП; СПб.: Ювента, 1999 ; Его же. Анализ характера.
М.: Апрель Пресс; Эксмо-Пресс, 2000.

29
 Глава 1

от друга, В. Райх и А. Лоуэн 74 пришли к выводу, что напряжение мышц

в шейном отделе говорит о социальном контроле, под которым ученые
понимали контроль поведения.
Данный вывод В. Райха и А. Лоуэна позволяет рассматривать нега­
тивные переживания и мышечное напряжение следующим образом:
–  если мышечное напряжение в теле допрашиваемого лица имеется
не выше плечевого отдела и при этом есть проявления эмоциональных
негативных переживаний в виде потливости, облизывания губ, непро­
извольных глотательных движений и т.п., то, согласно П. Экману, эти
проявления интерпретируются как неконтролируемые негативные
эмоциональные переживания, вызванные ситуацией допроса;
–  если мышечное напряжение имеется в  шейном отделе позво­
ночника и  выше (застывшая или малоподвижная мимика), то это
может свидетельствовать о  сознательном волевом контроле со сто­
роны допрашиваемого лица за своей психической деятельностью.
В  этом случае указанные проявления следует интерпретировать как
психологический признак недостоверности показаний. При этом
эмоциональные переживания в  виде потливости, облизывания губ,
непроизвольных глотательных движений и  т.п. и  их интенсивность
подчеркивают или силу контроля (в случае их немногочисленности),
или силу их переживаний (в  случае их многочисленности), которые
в силу различных причин допрашиваемому лицу не удается контроли­
ровать и сдерживать.
Как правило, мышечное напряжение и негативные эмоциональные
переживания усиливаются при намеренном искажении информации.
Так же следует указать на немаловажный фактор, влияющий на
характер невербального реагирования – особенности проявлений веге­
тативной нервной системы (далее  – ВНС), которая работает без уча­
стия сознаний и не подчинена волевому контролю. Делится она на два
основных отдела: симпатический и  парасимпатический. Воздействие
этих двух отделов на любой орган является прямо противоположным.
Например, ритм сокращений сердца замедляется нервами парасим­
патической системы и  ускоряется нервами симпатической системы,
то есть каждый из отделов выполняет противоположные функции по
отношению друг к  другу. Обе системы постоянно находятся в  состо­
янии той или иной активности, «стремясь» уравновесить друг друга,
привести к  состоянию баланса (гомеостаза), в  связи с  чем всплески
симпатического и  парасимпатического отделов ВНС схожи с  маят­
74
См.: Лоуэн А. Психология тела: биоэнергетический анализ тела. М.: Ин-т общегумани­
тарных исследований, 2000.

30
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

ником. Внешне в  состоянии стресса это проявляется в  асимметрии

жестов, мимики, позы, в изменении голосовых параметров.
Особая роль среди элементов невербального поведения отводится
мимике. Двойная регуляция мимики со стороны ЦНС (центральной
нервной системы) и ВНС, ее целостность, наличие константных при­
знаков и  в  то же время изменчивость структуры выражения, много­
значность и одновременно «емкая однозначность» мимики – являются
ее основными характеристиками и  определяют успешность ее опоз­
нания в  межличностном общении. Выражение лица свидетельствуют
об эмоциональном отклике человека на какой-либо стимул, фактор
и является важнейшим источником информации о человеке, особенно
об испытываемых им чувствах, а также о его способности сохранять над
ними контроль. Лицевая экспрессия может служить в  качестве сред­
ства регуляции процесса коммуникации.
Существуют тысячи различных выражений лица, и все они отлича­
ются друг от друга. Есть выражения мимики, соответствующие знакам
речи, которые, так же как и жесты-иллюстраторы, несут в себе функ­
цию ударения, акцента или пунктуации (вопросительное или удивлен­
ное выражение лица). Но есть и мимические эмблемы: подмигивание,
презрительное прищуривание глаз, скептическая гримаса, «отвисшая
челюсть» и т.д. Есть мимические манипуляции – покусывание и обли­
зывание губ, причмокивание, надувание щек, есть просто эмоциональ­
ные выражения лица, как искренние, так и притворные.
Л. М. Сухаребский отмечает, что для понимания мимического раз­
нообразия личности «имеет смысл рассматривать как целостную
мимическую активность, так и частичную, связанную с деятельностью
отдельных ее зон. Но не следует забывать, что отдельные мимические
зоны лба, глаз, рта действуют как звенья единой целостной системы» 75.
С мимикой тесно связан визуальный контакт, составляющий исклю­
чительно важную часть общения. С  помощью глаз передаются самые
точные сигналы о внутреннем состоянии человека, поскольку расшире­
ние или сужение зрачков не поддаются сознательному контролю.
Способы обмена взглядом в момент беседы, организация визуального
контакта в каждом отдельном случае (время фиксации взгляда на комму­
никанте, частота фиксации) один из критериев оценки качества комму­
никативного взаимодействия, когда анализируется целый ряд факторов:
угол между осью общения партнеров и  осью «наблюдаемый  – наблю­
75
См.: Мироненко В. В. История и состояние проблемы психологии выразительных дви­
жений // Вопросы психологии. 1975. № 3 ; Сухаребский Л. М. Клиника мимических рас­
стройств. М.: Медицина, 1966.

31
 Глава 1

датель», положение головы наблюдаемого, движение глазных яблок.

Направление взгляда в общении зависит от его фиксации в общении, от
содержания общения, от индивидуальных различий, от характера взаи­
моотношений и от предшествовавшего развития этих взаимоотношений.
Существует разница между открытым прямым взглядом и его край­
ностью – пристальным взглядом. Пристальный взгляд производит впе­
чатление активного участия в контакте, но зачастую он может свиде­
тельствовать о «мертвом контакте» – «фиксированный взгляд», «взгляд
сквозь собеседника». Всем из опыта повседневного общения известно,
что визуальный контакт легко поддерживать при обсуждении прият­
ной, интересной темы, однако люди обычно избегают его, когда речь
заходит о запутанных или неприятных вопросах.
А. А. Леонтьев подчеркивает «значимость не столько статических
параметров ориентировки, сколько их изменений: часто ли смотрит
собеседник в глаза другому – менее важно, чем то, что он перестает это
делать или, наоборот, начинает смотреть. На каком расстоянии люди
беседуют – менее существенно по сравнению с тем, что по ходу беседы
сближаются или отдаляются» 76.
Хотя лицо, по общему мнению, является главным источником
информации о  психологических состояниях человека, оно во многих
ситуациях гораздо менее информативно, чем его тело, поскольку мими­
ческие выражения лица сознательно контролируются во много раз
лучше, чем движения тела. При определенных обстоятельствах, когда,
например, человек хочет скрыть свои чувства или передает ложную
информацию, его лицо становится малоинформативным, а тело – глав­
ным источником информации для партнера. Поэтому в общении важно
знать, какую информацию можно получить, если перенести фокус вни­
мания с  лица человека на его тело и  движения, так как жесты, позы,
стиль экспрессивного поведения содержат очень много информации 77.
Первый и самый главный вопрос психологии невербального поведе­
ния: «Каков диапазон психологических феноменов, связанных с вырази­
тельным поведением (невербальное поведение. – Авт.), что выражается
с  помощью выразительных движений?». Этот вопрос является ключе­
вым при определении критериев изучения невербального поведения.
Одни ученые понимают выразительное поведение «как индикатор
внутренних преимущественно эмоциональных состояний субъекта»,
Леонтьев А. А. Психология общения: учеб. пособие. 5-е изд., стереотип. М.: Смысл; Изд.
76

центр «Академия», 2008.

См.: Лабунская В. А. Экспрессия человека: общение и межличностное познание. Ростов-
77

на-Дону: Феникс, 1999. С. 149–158.

32
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

когда экспрессия рассматривается в  соответствии с  эмоциями 78.

Вторым критерием выступает вопрос диапазона средств выражения
(«Как выражается?»): мимика лица, как средство выражения состоя­
ния и  жесты, как паралингвистические явления. Третьим критерием
изучения невербального поведения является вопрос функции выра­
зительных движений в общении («Для чего?»). Г. Гибш и М. Форверг
указывают, что выразительные движения, жесты и  речь обладают
прямыми возможностями управления социальной жизнью, явля­
ются «отражением» определенных динамических процессов, «внеш­
ней стороной» этих процессов, индивидуально-психической состав­
ной частью действия, которое не только предметно, но и  социально
направлено. Отсюда выразительные движения приобретают комму­
никативную функцию 79. Помимо указанных функций невербальному
поведению присущи функции диагностики и выражения определен­
ных психических явлений, а  также оно выполняет осведомительную
и регулятивную функции в процессе общения и является своеобраз­
ным языком общения.
По мнению В. А. Лабунской, невербальное поведение является бес­
сознательным ответом организма человека на ситуацию, не выражен­
ную словами («ответом без слов») и отражающую во внешнем прояв­
лении психоэмоциональное состояние человека: «жесты в  большей
степени говорят о силе переживаемых эмоций, чем поза, и в меньшей
степени, чем мимика, поддаются контролю и волевой регуляции» 80.
Актуальным в  психологии также является рассмотрение понятия
«конгруэнтность», выражающее, в частности, отсутствие расхождения
между «Я-реальным» и  «Я-возможным» (Я-идеальное и  Я-должное).
«Конгруэнтность – это также целостное состояние человека, которое
проявляется в свободном, открытом и честном самовыражении, есте­
ственном и  неискаженном переживании и  поведении» 81. «Конгру­
энтность  – подлинность, открытость, честность… это динамическое
состояние, в котором человек наиболее свободен и аутентичен в каче­
стве самого себя, не испытывает при этом потребности в использова­
нии психологических защит в  том, чтобы предъявлять “фасад”, пря­
тать себя… за маской. Конгруэнтность наблюдается в тех случаях, когда
наши внутренние чувства и  переживания точно отражаются нашим

78
См.: Лабунская В. А. Указ. соч.
79
Там же.
80
Там же.
81
Мещеряков Б. Г. Психология. Тематический словарь. СПб.: Прайм-Еврознак, 2007. С. 285.

33
2  В.Ф. Енгалычев, Г.К. Кравцова, Е.Н. Холопова
 Глава 1

сознанием и точно выражаются в нашем поведении, когда нас можно

воспринимать и видеть такими, кто мы есть на самом деле…» 82.
Психофизическим основанием конгруэнтности и  неконгруэнтно­
сти являются эмоциональные переживания, то есть нервно-психиче­
ское состояние человека. Рассогласованность между тем, что человек
в действительности знает, чувствует, желает и т.п. и между тем, что он
вербально выражает в  искаженной содержательной форме, при этом
постоянно корректируя истинную информацию с  выдаваемой иска­
женной информацией, и вызывает у него неконгруэнтность, которая
выражается в  невербальных компонентах общения и  в  речевой дея­
тельности. Данный подход отражен в работах А. Р. Ратинова, А. Р. Лурия
и других ученых.
Таким образом, конгруэнтность можно рассматривать как соот­
ветствие вербального и  невербального компонентов информационно
составляющего контекста общения или сообщения.
Именно «целостное состояние человека», как методическая
основа заслуживает внимание в судебно-психологической экспертизе
в  связи с  тем, что определение целостной конгруэнтности (некон­
груэнтности) человека имеет немаловажное значение при решении
вопросов, связанных с  самостоятельностью даваемой информации,
ее достоверностью, подготовленностью, спонтанностью и  т.д. При
этом, говоря о  конгруэнтности, подразумевается, что если конгру­
энтность отсутствует, то это является прямым психологическим при­
знаком недостоверности выдаваемой информации или дачи ее под
давлением, принуждением и т.д., а наличие конгруэнтности – прямой
психологический признак ее достоверности или дачи информации
без принуждения и давления. Конгруэнтность количественно или ка­­
чественно повышает самостоятельность и достоверность сообщаемой
информации.
Однако конгруэнтность (неконгруэнтность) должна обязательно
рассматриваться в сочетании и совокупности с другими психологиче­
скими признаками, свидетельствующими о  самостоятельности-неса­
мостоятельности, добровольности-недобровольности, соответствия-
несоответствия и т.п. передаваемой в ходе общения информации.
Применительно к  судебной психологической экспертизе по выяв­
лению признаков достоверности/недостоверности информации, сооб­
щаемой участниками уголовного судопроизводства, в  том числе  – по

Большой психологический словарь / сост. и общ. ред. Б. Г. Мещеряков, В. П. Зинченко.

82

СПб.: Прайм-Еврознак, 2007. С. 233.

34
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

видеозаписям следственных действий и оперативно-разыскных меро­

приятий, основная цель исследования структурных характеристик
коммуникативного взаимодействия заключается в том, чтобы опреде­
лить  – как элементы невербального поведения объекта видеозаписи
(объекта исследования) организованы в  стандартные блоки, как они
могут быть визуально распознаваемы и фиксируются на видеозаписи.

1.4. Понятие лжи и классификация неискреннего поведения

Если обратиться к понятию лжи, приводимому в различных словарях,

то можно увидеть, что подходы к определению понятия «ложь» в языке,
философии, юриспруденции и психологии несколько отличаются.
Так, толковые словари русского языка определяют понятие «ложь»
следующим образом: это то, что не соответствует действительности,
неправда, произвол, а также намеренное искажение истины 83.
Логико-философский подход определяет «ложь» как высказывание,
искажающее действительное положение вещей 84.
Гносеологически ложь определил еще Аристотель, считая ложным
то, что находится в противоречии с действительностью: если суждение
соединяет то, что разъединено в действительности, или разъединяет то,
что в действительности соединено, то оно ложно 85.
Анализируя психологические механизмы детской лжи, русский
философ и психолог В. В. Зеньковский писал: «Под ложью мы должны
разуметь заведомо лживые высказывания с  целью кого-либо ввести
в  заблуждение: мы имеем здесь три основных момента, одинаково
необходимых для того, чтобы была возможность говорить о  лжи,  –
ложное (в объективном смысле) высказывание, сознание того, что это
высказывание ложно, и, наконец, стремление придать заведомо лож­
ной мысли вид истины, стремление ввести кого-либо в заблуждение» 86.
М. С. Строгович высказывается по этому поводу совершенно кате­
горически: «Нет никаких сомнений в  том, что умышленное, наме­

83
См.: Краткий толковый словарь русского языка. М.: Русский язык, 1989. С. 92 ; Оже­
гов С. И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1984. С. 282–283.
84
Философский словарь. М.: Политическая литература, 1986. С. 245.
85
Там же.
Цит. по: Козулева А. А. Подходы к пониманию лжи и ее проявления на психофизическом,
86

психологическом и  социально-психологическом уровнях функционирования психики:

вопросы криминалистики и  судебных экспертиз // Сибирский юридический вестник.
2009. № 3 (46). С. 67.

35
 Глава 1

ренное “формирование ошибочного представления” у кого-либо есть

обман этого лица, сообщение ему ложных сведений, а  не что-либо
иное. Но солгать можно прямо, словами, а можно это же сделать более
сложным способом, – таким образом, что слова и предложения сами
по себе ложными не являются, но они так построены и даны в таком
контексте, сказаны таким тоном и с такой мимикой, что тот, кому они
высказаны, ложь примет за правду, а правду за ложь. А это есть обман,
ложь, которая от того, что она подана в особо хитроумной форме, не
делается допустимой. Наоборот, она приобретает особо нетерпимый,
незаконный и аморальный характер» 87.
Н. И. Гаврилова, сопоставляя суть лжи и  ошибок в  свидетельских
показаниях 88, дает основные различия между двумя понятиями – заве­
домая ложь и добросовестная ошибка (заблуждение).
Заведомая ложь – это сознательный, волевой акт искажения истины,
который зарождается и используется только при передаче информации.
Заведомая ложь образует ошибки у субъектов процесса (возникновение
ошибок у допрашиваемого).
Добросовестная ошибка – это непроизвольное искажение обсто­
ятельств по делу, которое может возникнуть на любом этапе дачи
показаний. Добросовестная ошибка способна формировать ошибоч­
ные представления о реальной действительности, в том числе и у доп­
рашиваемого
По мнению российского психолога В. В. Знакова, в  психологии
правду и ее противоположность – ложь целесообразно характеризовать
по трем основным признакам:
1)  фактическая истинность или ложность утверждения;
2)  вера говорящего в истинность или ложность утверждения;
3)  наличие или отсутствие у говорящего намерения ввести в заблуж­
дение слушающего.
Эти три признака дают основания для классификации разновид­
ностей правды и психологического анализ отличий от ее антиподов –
неправды, вранья, лжи и обмана (см. табл. 2) 89.

87
Белкин Р. С. Курс криминалистики: учеб. пособие. В 3 т. Т. 3 (раздел 1. Проблемы кри­
миналистической техники и судебной экспертизы). 3-е изд., доп. М., 2001. С. 256–257 ;
Проблемы судебной этики. М.: Наука, 1974. С. 20.
88
См.: Гаврилова Н. И. Понятие, виды и происхождение ошибок в свидетельских показа­
ниях: учеб. материал для курса «Общая и правовая психология». Тарту: Тартусский ун-т,
1990. С. 89–90.
См.: Знаков В. В. Индивидуальные различия понимания обмана в  малом бизнесе //
89

Психологический журнал. 1994. № 6. С. 51–52.

36
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

Таблица 2
Классификация неистинной информации по В. В. Знакову
Соответ-
ствие или
несоответ­ Утверждение говорящего Утверждение говорящего
ствие выс­­ соответствует фактам не соответствует фактам
казывания
фактам
Наличие Говоря­ Говорящий Говоря­ Говорящий не верит
или отсут­ щий верит не верит щий верит в истинность утверж­
ствие на- в истинность в истин­ в истинность дения
ме­рения утверж­­­­- ность утверждения
обмануть дения утверж­
партнера дения
Говоря­ 1. Правда – 2. Правда 3. Неправда 4. Неп­­ 5. Вранье –
щий не субъект или «слу­ или заблуж­­­­­ рав­­­да – человек не
имеет говорит то, чайная дение – че­­­­ человек рассчиты­
наме­ что соот­ правда» – ловек верит в шутку вает на веру
рения ветствует субъекта в реальность созна­ и не ставит
обмануть фактам, сомневается существова­ тельно целью обма­
партнера он верит в истинно­ ния чего-то, искажает нуть собе­
в истинность сти своего но ошиба­ правду. седника,
утверждения суждения, ет­ся – в ре­­­ Это ме­­ не ставит
и не имеет но по тем зультате он тафоры, целью полу­
намерения или иным говорит неп­­ ирония, чение лич­
обмануть причинам равду, считая аллего­ ной выгоды.
собеседника делает его ее правдой рия Фантазии
Гово­ 6. Обман – 7. Мнимая 8. Самооб­ 9. Ложь – умышлен­
рящий основан на ложь – ман – чело­ ная передача сведе­
имеет желании человек век, получая ний, не соответствую­
наме­ создать может какое-то зна­ щих действительности
рение у собесед­ думать, что ние, не верит
обмануть ника ложное он лжет, в его прав­
партнера пред­ сообщая доподобие
ставление собеседнику или отрицает
о предмете истину. Это его. Субъект
обсуждения мнимая, знает, что
без искаже­ кажущаяся отрицаемое
ния реаль­ ложь суждение
ных фактов. является
Обычно лож­­ным, и в
основано то же время
на эффекте убеждает себя
обманутого в его истин­
ожидания ности

37
 Глава 1

В. И. Шаховский, учитывая, что в  процессе социализации человек

учится скрывать свои эмоции, контролировать их, подчинять их вну­
тренним и  общественным правилам культуры, приводит интересную
типологию эмотивной стороны лжи: ложь как эмоциональное погла­
живание (комплимент, лесть); ложь как эмоциональный удар; ложь как
притворство для сокрытия правды; ложь как супружеская измена; ложь
как внутреннее состояние 90.
Исходя из этого, сокрытие истинных эмоций является своего рода
самоконтролем, самообладанием и, таким образом, может оцениваться
позитивно. Однако сокрытие истинных эмоций может рассматриваться
и негативно. Внешнее выражение положительных эмоций при внутрен­
нем отрицательном отношении к  собеседнику является ярким свиде­
тельством лживости или проявлением двуличия, неискреннего общения.
В. А. Образцов и С. Н. Богомолова выявляют два типа лжи: пассив­
ная ложь, выражающаяся в непередаче (умолчании) сведений, которые
известны, и активная ложь, то есть сообщение заведомо ложных све­
дений. При этом пассивная ложь может быть полной или частичной 91.
А. Р. Ратинов, изучавший проблему лжи в  рамках недостоверности
показаний, отмечает, что в  психике человека, который дает недосто­
верные показания, происходит раздвоенность, которая характеризуется
большими внутренними трудностями. В  сознании лгущего человека
сосуществуют два параллельных события (или два его варианта). Одно
из них  – действительно происшедшее, которое он хочет скрыть, дру­
гое – вымышленное, о котором он, напротив, намерен рассказать. Перед
мысленным взором лгущего человека все время стоят истинные собы­
тия, в которых он участвовал. Их представления ярки, детальны, устой­
чивы, поэтому лжец вынужден их все время подавлять и замещать выду­
манными образами, более бедными, слабыми, не обладающими всеми
деталями реальности 92. А. Р. Ратинов указывает, что лгать «всегда значит
ставить на место действительности какой-нибудь предпочтительный
для лгущего вымысел и заменять действительно происходившие факты
такими, какими их хотелось бы представить лжецу» 93. «С позиции содер­
жательной части психической деятельности, говорить неправду, как пра­
вило, труднее, чем воспроизводить истинные события. У добропорядоч­
90
См.: Шаховский В. И. Указ. соч. С. 173–204.
91
См.: Образцов В. А., Богомолова С. Н. Криминалистическая психология. М., 2002.
С. 417–444.
92
См.: Ратинов А. Р. Судебная психология для следователей. М., 2001. С. 324.
93
Ратинов А. Р. Феноменология лжи // Судебно-психологический взгляд. Юридическая
психология: сб. науч. трудов. М., 1998. С. 103–104.

38
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

ного свидетеля, на этапе дачи показаний, происходит обращение к его

мыслительным образам воспринятых событий, в отличие от лжесвиде­
теля, которому предстоит конструировать два мыслительных образа  –
истинные события, которые он собирается утаить, и абсолютно вымыш­
ленные события, которыми субъект пытается подменить истинные» 94.
Психофизиологические проявления лжи обусловлены тем, что во
время обмана (сознательного искажения сообщаемой информации)
подсознание человека выбрасывает нервную энергию, которая рефлек­
торно (помимо воли человека) проявляется в  жестах, мимике, харак­
теристиках речи, внутреннем (скрытом от непосредственного наблю­
дения) реагировании. Нейрофизиологи (Институт мозга человека им.
Н. П. Бехтеревой РАН) 95 объясняют это тем, что в момент лжи в работу
мозга вовлечено сравнительно большое количество исполнительных
систем, так как человеку на уровне мозговой деятельности приходится
не только придумывать ложь, но еще и подавлять правдивый ответ. Этот
феномен получил название «детектор ошибок» (импульс подсознания),
который активизируется при сознательной лжи. То есть признаки лжи
обычно проявляются, если ложь требует умственного напряжения. Это
требует от человека энергозатрат, что непременно отражается на физио­
логическом, поведенческом и речевом уровнях и обеспечивает «утечку
информации». Для устранения негативных последствий возбуждения
задействуются все резервные системы организма с  целью приведения
организма в  состояние гомеостаза (биохимического баланса, равно­
весия), в результате чего увеличивается потребление кислорода, что не
может не отразиться на дыхании человека, работе сердца, потовых желёз.

1.5. Уровни функционирования психики

в ходе неискреннего общения
Понятие неискреннего общения введено и раскрыто М. Ю. Конова­
ленко. Под неискренним общением он понимает общение, в процессе
которого используется представление не соответствующей действи­
тельности информации. Результатом проведенных им исследований
явилось системное описание показателей неискреннего общения
в  зависимости от форм их проявления и  уровня функционирования
94
Ратинов А. Р., Адамов Ю. П. Лжесвидетельство. М., 1977.
95
«Детектор ошибок – мозговой механизм, который при отклонении от нормы поддер­
живает стандарт поведения через физиологическую реакцию рассогласования реальной
активности с типовой матрицей» (Бехтерева Н. П. Магия мозга и лабиринты жизни. СПб.:
Нотабене, 2006. С. 114–116).

39
 Глава 1

психики: психофизиологический, психологический и социально-пси­

хологический. Им соответствуют различные группы показателей
в  зависимости от форм их проявления показателей неискренности  –
вегетативная, кинетическая, поведенческая, мыслительная, зрительно-
моторная, вербальная, паравербальная, экстравербальная 96.
Проявления показателей лжи на психофизиологическом уровне
функционирования психики включают в  себя две формы проявле­
ния показателей неискренности: вегетативная форма и  кинетическая
форма. Показатели лжи, связанные с  деятельностью вегетативной
нервной системы, основаны на том, что при эмоциональном возбуж­
дении, которое обычно сопровождает процесс искажения коммуника­
тором информации, вегетативная нервная система (ВНС) также про­
дуцирует некоторые заметные изменения в  теле: изменяется способ
дыхания (частое/редкое, глубокое/поверхностное), человек начинает
чаще сглатывать, может появиться обильное потоотделение, покрасне­
ние или побледнение лица и его отдельных частей, подрагивание губ,
расширение зрачков, учащенное моргание, микронапряжение лицевых
мышц и другие изменения, задержка дыхания при получении особенно
важной информации (см. табл. 3) 97.
Таблица 3
Системное описание показателей неискренности человека,
наблюдаемых в процессе общения (по М. Ю. Коноваленко)
Формы
Уровни проявления
функционирова- показателей Признаки (показатели) неискренности
ния психики неискреннего
общения
1. Психофизио­ Вегетативная –  изменение характера дыхания (вплоть
логический до задержки дыхания);
–  усиление потоотделения;
–  покраснение или побледнение лица, шеи;
–  расширение зрачков;
–  подрагивание губ;
–  непроизвольные глотательные движе­
ния и др.

96
См. подробнее: Коноваленко М. Ю. Продуктивность решения социально-перцептив­
ных и коммуникативных задач в условиях неискреннего делового общения: дис. … канд.
психол. наук. М., 2005.
97
См.: Коноваленко М. Ю. Обман в деловом общении. Методы диагностики. Ростов-на-
Дону, 2005. С. 140–141.

40
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

Кинетическая –  изменение двигательной активности;

–  уменьшение жестов-иллюстраторов
и увеличение жестов-адаптеров (жестов
успокоения);
–  частое прикосновение к лицу;
–  появление тремора;
–  асимметрия лицевой экспрессии и др.
2. Психологи­ Поведенческая –  неконгруэнтность (рассогласованность)
ческий слов и поведения;
–  десинхронизация правой и левой части
тела, либо верхней и нижней ее половины;
–  неадекватность эмоционального фона
личностному смыслу события и др.
Мыслительная –  ускоренное или замедленное мышление;
–  неосознаваемые алогичности в речи;
–  нелогичность и непоследовательность
рассуждений и пояснений;
–  противоречия при повторах, рассогласо­
вание с уже известными фактами и др.
Зрительно- –  уменьшение частоты контактов глаз;
моторная –  «напряженный", "бегающий" взгляд;
–  изменение глазодвигательного паттерна;
–  рассогласование слов и глазодвигатель­
ных паттернов и др.
3. Социально- Вербальная –  оговорки; трирады (уклончивые ответы,
психологи­ многословность); речевые ошибки, междо­
ческий метия: «а-а-а», «э-э-э»;
–  разрывы слов: «мне действительно
понравилось»;
–  настойчивое повторение каких-либо
утверждений;
–  умолчание либо колебания перед нача­
лом ответа на вопрос;
–  применение приемов суггестивного
(внушающего) воздействия;
–  целенаправленная речевая активность,
попытка завязать диалог, отвлечь внима­
ние, сочинение версий;
–  большое количество не относящейся
к теме информации, которой человек
стремится заполнить «пустоты», образовав­
шиеся в результате сокрытия каких-либо
данных;

41
 Глава 1

–  различное объяснение одних и тех же

событий на разных этапах общения;
–  неконкретность и расплывчатость сведе­
ний; отсутствие в описании несуществен­
ных подробностей и деталей;
–  появление в речи выражений, терминов,
нетипичных для данного человека в обыч­
ном общении или исчезновение типичных
для него слов и оборотов;
–  преувеличенная точность описания
событий;
–  уклонение от ответа на прямой вопрос;
–  неоднократные ссылки на свою добро­
порядочность и незаинтересованность,
большое количество речевых ошибок; и др.
Пара- –  изменение темпоральных и тональных
вербальная характеристик речи;
–  при изменении эмоционального состоя­
ния меняется и звучание голоса: при страхе
или гневе – выше и громче, скорость речи
обычная;
–  при печали речь становится более тихой
и медленной;
–  изменение интонации, тембра голоса,
появление дрожи в голосе; и др.
Экстра- –  появление глотательных движений,
вербальная покашливание;
–  появление продолжительных или частых
пауз;
–  появление пауз при ответах на вопросы,
которые не должны были вызвать затруд­
нение;
–  слишком быстрые ответы на вопросы,
которые должны были заставить заду­
маться; и др.

Определение искажения информации должно проводиться с  опо­

рой на совокупность показателей. Один отдельно взятый показатель не
может быть точным индикатором искажения информации в  процессе
общения, так как «нет прямой и, тем более, жесткой корреляции между
отдельными признаками, индикаторами, показателями и фактами нали­
чия лжи в конкретных ситуациях общения. По этой причине … предлага­
емые системы и разрабатываемые на их основе … технологии выявления
42
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

заведомо ложных показаний являются профессиональным инструмен­

тарием … только при условии их комплексного использования» 98.

1.6. Психологические признаки обмана, обнаруживаемые

в ходе коммуникативного взаимодействия, и критерии оценки
ложного речевого и поведенческого реагирования

Ложь в  большинстве случаев вторична, то есть она, как правило,

является ответной реакцией либо на ситуацию, либо на слова, либо
на какой-то раздражитель. Поэтому ложь проявляется всегда во вза­
имодействии как минимум двух людей 99. Если нет коммуникативного
взаимодействия, то и ложь становится формой самообмана 100. Поэтому
необходимо четко понимать, что есть люди, которые говорят неправду,
но лжецами не являются, создавая для себя некую реальность и в ней
существуют, добросовестно верят в нее. Исходя из этого, ложь должна
принимать осознанную форму, когда лгущий осознает, что он искажает
сообщаемую информацию и делает это умышленно.
Основная часть экспериментальных разработок в  области диа­
гностики лжи по параметрам невербального поведения принадлежит
зарубежным ученым (П. Экман, У. В. Фризен, К. Шерер, А. Меграбян,
О. Фрай). При этом практически все исследователи лжи указывают на
то, что, хотя типичного для лжецов поведения не существует, некото­
рые паттерны невербального поведения во время сообщения ложной
информации встречаются чаще, чем другие.
О. Фрай определил три основных подхода к трактовке невербального
поведения во время лжи в зависимости от того, какой из перечисленных
процессов берется во внимание: 1) эмоциональный подход; 2) основан­
ный на сложности содержания; 3) связанный с контролем поведения 101.
Первый основан на том, что сообщение лжи приводит к ощущению
страха, чувству вины, эмоциональному подъему. Второй заключается
в  том, что процессы мышления человека независимо от эмоций могут
оказывать влияние на поведение лжеца: ложь является сложной ког­
нитивной задачей. Третий учитывает, что лжецы, опасаясь логической
98
Власов А. И. Психолого-акмеологические технологии выявления заведомо ложных
показаний в следственной деятельности: дис. … канд. психол. наук. М., 2010. С. 114.
99
См. подробнее: Спирица Е. Как распознать ложь? 10 основных ошибок лжеца. М., 2011.
100
См.: Таблица 2 «Классификация неистинной информации по В. В. Знакову». С. 37.
См. подробнее: Фрай О. Детекция лжи и  обмана. СПб.: Прайм-Еврознак; Изд. дом
101

«Нева». М.: Олма-Пресс, 2005. С. 45–50.

43
 Глава 1

сложности и проявления эмоций, которые могут их выдать, подавляют

эти проявления, чтобы избежать разоблачения 102. Указанные подходы
предопределяют разные типы поведения во время лжи. Эмоциональный
подход подразумевает увеличение двигательных реакций, когнитивный
и поведенческий подходы – уменьшение движений во время произне­
сения лжи. По мнению О. Фрая, методика выявления лжи, основанная
на стремлении лжеца контролировать свое поведение, предполагает, что
те, кто сообщает ложь, имитируют поведение, характерное для них при
сообщении правды, но с данной задачей не всегда справляются.
Важно обозначить условность признаков, которые обозначают лож­
ность информации. На сегодняшний момент не существует средств,
позволяющих «читать» мысли. Выводы о возможности присутствия лож­
ной информации делаются на основе изменений невербального поведе­
ния человека, а  также с  помощью анализа данных изменений. Однако
не следует от такого анализа отказываться. Перспективы дальнейших
исследований связаны с поиском иных индикаторов невербальных про­
явлений человека в ситуации произнесения им ложной информации 103.
Результаты проведенных исследований показали возможность изучения
лжи по следующим параметрам: запинки, ошибки, изменение высоты
голоса, скорости речи, частоты и  длительности пауз, изменение коли­
чества улыбок, манипуляций, иллюстраций, движений ногами, туло­
вищем, головой, а также смена позы 104. Это обусловлено тем, что само
намерение скрыть какую-либо информацию (умолчание либо сознатель­
ное искажение информации) имеет сильное мотивационное значение.
Появление такого мотива влечет за собой образование своеобразного
очага аффекта, возникающего на фоне нормально-функционирующей
психики. Поскольку происходит дезорганизация всей системы деятель­
ности субъекта, то в  организме образуется защитная система с  целью
освобождения от этой травмирующей психику ситуации, от разруши­
тельного фактора неприятных ассоциаций 105. Закономерность здесь
102
См.: Экман П. Указ. соч.
См.: Экман П. Указ. соч. ; Корма В. Д., Образцов В. А. Криминалистическое распозна­
103

вание: теория, метод, модели технологий. М.: Юрлитинформ, 2014.

104
См.: Экман П. Указ. соч. ; Симоненко С. И. Психологические основания оценки ложных
и правдивых сообщений. М.: МГУ им. М. В. Ломоносова, 1998 ; Романова Н. М., Само­
хина М. А. Изменение параметров невербального поведения при сообщении истинной
и ложной информации // Вестник ТГУ. Серия: «Гуманитарные науки. Психология». 2007.
Вып. 12 (56). С. 140–145.
105
См.: Филонов Л. Б. Указ. соч.;  Петров А. М., Мягких С. Г., Бессонова С. Ю. Психологиче­
ские возможности выявления скрываемой информации: учеб.-методич. пособие для опе­
ративно-начальствующего состава органов внутренних дел. Пермь: ИД «Компаньон», 2003.

44
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

такова, что чем выше угроза наказания за ложь при ее разоблачении,

тем сильнее стресс и  мобилизация всех резервов организма на борьбу
с последствиями стресса и, следовательно, сильнее реакция организма
на стимул, имеющий отношение к расследуемому делу.
То есть в момент сознательной лжи подсознание человека выбрасы­
вает нервную энергию, на фоне чего происходит «вспышка активности»
симпатической и  парасимпатической нервной системы. Активность
ВНС и стремление организма вернуться в состояние гомеостаза энергоза­
тратно, что непременно отражается на поведенческом и речевом уровне
и  обеспечивает «утечку информации» в  асимметрии жестов, мимики,
позы, в  характеристиках речи. Каждый стимул, например, значимый
вопрос следователя, имеет, таким образом, свой уровень активации нерв­
ных процессов и, соответственно, свой уровень ответных реакций.
Для устранения негативных последствий возбуждения задейству­
ются все резервные системы организма, в результате чего увеличивается
потребление кислорода, что не может не отразиться на дыхании чело­
века, характеристиках голоса. Легче всего регистрировать изменения
дыхания (фаза вдоха, фаза выдоха, их согласованность, частота дыха­
тельных циклов, глубина дыхания) с помощью специальных приборов
(в том числе и с помощью полиграфа), однако при хорошей наблюда­
тельности можно заметить форсированное дыхание («компенсаторный
вздох») по изменениям грудной клетки в окружности до 10 см и более,
тогда как в спокойном состоянии эта величина не превышает 2–3 см 106.
Следовательно, в  случае попыток человека скрыть какую-либо
релевантно-значимую информацию, исказить ее либо сказать явную
ложь у  него наблюдается нарастание возбуждения, которое, как пра­
вило, выявляется в  неконгруэнтности (расбалансированности, несо­
гласованности, противоречии) слов, тела и  проявлений вегетативной
нервной системы.
В ходе выявления ложной информации оцениваются как вер­
бальные (словесные) характеристики, так и  невербальное поведение,
включающее в себя мимику, жесты кистей и рук, позы, разнообразные
движения тела, ног, ступней, положение тела в пространстве. Поэтому
признаки обмана могут проявляться в  мимике, телодвижениях, голо­
совых модуляциях, глотательных движениях, в слишком глубоком или,
106
См.: Петров А. М., Мягких С. Г., Бессонова С. Ю. Указ. соч. См. также: Камкин А. Г.,
Киселева И. С. Атлас по физиологии: учеб. пособие. В 2 т. Т. 2. М., 2012. (При спокойном
вдохе купол диафрагмы спускается приблизительно на 1,5–2 см, при глубоком – на 10 см
и более. Соответственно увеличивается вертикальный размер грудной полости. При этом
нижние ребра расходятся, увеличивая и обхват грудной клетки, что особенно заметно в ее
нижних отделах.)

45
 Глава 1

наоборот, поверхностном дыхании, в длинных паузах между словами,

в  оговорках, микровыражениях лица, неточной жестикуляции. Сюда
же относятся и  паралингвистические или голосовые явления: диапа­
зон интенсивности голоса, скорость и  длительность речи, продолжи­
тельность ответа, паузы, их количество и продолжительность. Это так
называемые «имплицитные» аспекты речи.
По статистике, в обычном общении взрослых людей недостоверная
информация, сознательное утаивание информации составляет 25%;
при общении через письма, Интернет, электронную почту снижается
до 14%; при общении по телефону соотношение лжи в  сообщаемой
информации увеличивается до 40%. Психологи объясняют это бессоз­
нательной ответственностью человека за то, что он пишет и  под чем
подписывается 107.
Словесные выражения контролируются человеком: если люди хотят
что-то скрыть, то, как правило, тщательно обдумывают и формулируют
свои слова. При осуществлении намеренного дезинформирования
наряду с  явной заведомой ложью лжецы используют также так назы­
ваемую утонченную завуалированную ложь  – полуправду, исподволь
подталкивающую воспринимающего ее лицо к  ложным суждениям.
Этому способствуют следующие приемы: прямое сокрытие фактов;
тенденциозный подбор данных; нарушения логических и  временных
связей между событиями; подача правды в  таком контексте (путем
добавления ложного факта или намека), чтобы она воспринималась
как ложь; изложение важнейших данных на ярком фоне отвлекающих
внимание сведений; смешивание разнородных мнений и фактов; пере­
дача информации такими словами, жестами, тоном голоса, которые
можно истолковать по-разному, в различном контексте; неупоминание
ключевых деталей факта 108.
Вербальному источнику информации уделяется важное внимание
по той причине, что за слова придется отвечать, в  отличие от тона,
выражения лица или телодвижения. Но подобно жестам такие каче­
ственные вокальные характеристики голоса, как запинки, оговорки,
скорость речи и высота тона, паузы между вопросом и ответом, между
словами, также являются индикаторами изменения психоэмоциональ­
ного состояния и обеспечивают «утечку информации».
107
См. подробнее: Грачев Г., Мельник И. Манипулирование личностью. Организация,
способы и технологии информационно-психологического воздействия. М.: ИФ РАН, 2004.
108
См.: Ронин Р. Своя разведка. Способы вербовки агентуры, методы проникновения
в  психику, форсированное воздействие на личность, технические средства скрытого
наблюдения и съемка информации: практ. пособие. Минск: Харвест, 1997.

46
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

Существуют данные о  том, что во время произнесения человеком

лжи скорость и громкость его речи будут отличаться от свойственных
ему в обычной ситуации 109.
По вокальным невербальным характеристикам речи определяются
два признака:
–  тенденция к  изменению тона (высота, интонации), что связано
со стрессом, но не всегда бывает выражена, так как интонация голоса
изменяется не из-за самого факта обмана, а только тогда, когда лжец
испытывает при этом негативные эмоции (страх) или возбуждение;
–  появление более длинных пауз в речи, изменение скорости (как
правило, замедление) речи – темпоральные характеристики, что зача­
стую связано с  необходимостью тщательно обдумывать и  взвешивать
свои слова.
Кроме того, даже при запланированной лжи и тщательно продуман­
ном ответе нередко возникают языковые оговорки, ошибки и триады,
свидетельствующие о внутренних психологических конфликтах.
По мнению А. Г. Гельманова и С. А. Гонтаря 110, у лиц, дающих ложные
объяснения, может проявляться следующая специфика устной речи:
1) заметные изменения скорости речи и  громкости звука (лгущие
обычно говорят мягко и высоким голосом, так как при стрессе голосо­
вые связки напряжены);
2) бормотание, изменение тональности голоса и качества (глубины,
частоты, ритма) дыхания;
3) чрезмерное дружелюбие или большое уважение;
4) заявления о том, что заподозренный чувствует себя неудобно или
«неважно» (он действительно так себя чувствует в связи с проявлением
стрессовой реакции);
5) жалобы на низкую или высокую температуру в помещении;
6) заявления о том, что опрашиваемый ограничен во времени и не
может задерживаться на длительное время;
7) обвинения или устные атаки в отношении опрашивающего, по­­
терпевшего, иных лиц с целью изменения темы разговора;
8) заблаговременные извинения: заподозренный может сказать при
этом, что, по его мнению, беседа не будет хорошо проведена, вряд ли
достигнет цели и т.п.;
109
См. работы П. Экмана, О. Фрая, А. Меграбяна и др.
110
См. подробнее: Гельманов А. Г., Гонтарь С. А. Как установить участие лица в правона­
рушении? Эффективный и экономичный метод диагностики скрываемой причастности
и получения признания виновного в отсутствие доказательств. М.: Можайский полигра­
фический комбинат, 1999.

47
 Глава 1

9) молитвы, множество религиозных ссылок, клятвы именем Бога;

10) много торжественных заявлений о честности: «честно говоря»,
«в действительности» и др.;
11) неожиданная клятва в первый раз во время беседы;
12) вопросы к опрашивающему по поводу более подробного изло­
жения дела;
13) жалобы на физическое состояние, особенно на состояние нерв­
ной системы;
14) заявления о потере памяти;
15) изменения в количестве «заполняющих слов» – «э», «хм», «гм»,
«ах» и др.;
16) скрытое изменение состояния, проявляемое при ответе на
вопрос (например, число и продолжительность пауз перед ответом) 111.
Наряду с этим характерно следующее:
1) сильное отрицание, которое ослабевает со временем. Отрицание
у тех, кто не виновен, имеет тенденцию становиться по ходу общения
сильнее (согласно теории психологического анализа Шапиро: вино­
вный редко по своей инициативе произносит: «Я не делал этого»);
2) заподозренный во время беседы изменяет титул или форму обра­
щения к опрашивающему;
3) вместо объяснения подробностей заподозренный часто делает
общие заявления, такие, например, как: «Я не так воспитан», «Почему
я должен делать что-нибудь подобное этому?» и т.п.;
4) заподозренный пытается назвать все соответствующие ситу­
ации ответами типа: «Я  не пытаюсь сбивать Вас с  толку, но…», «Вы,
по-видимому, не поверите мне, но…» и т.д.;
5) в содержании ответа имеются изменения в синтаксисе или нару­
шена структура предложения; нарушается порядок слов в  предложе­
нии, начало предложения находится в середине, нарушается связь слов;
6) возникает «серая область ответов»; даются уклончивые ответы,
такие, как: «Я  это не помню», «В  действительности, нет», «Я  должен
был это запомнить, если бы случилось что-либо подобное»;
7) заподозренный прерывает ответом раньше, чем закончен вопрос;
8) заподозренный повторяет вопрос, пытаясь выиграть время для
размышления 112.
Таким образом, распространенными признаками обмана также
являются паузы и  речевые ошибки: междометия («гм», «ну», «э-э»),
См.: Гельманов А. Г., Гонтарь С. А. Указ. соч. ; Корма В. Д., Образцов В. А. Криминалис­
111

тическое распознавание: теория, метод, модели технологий. М.: Юрлитинформ, 2014.

112
См.: Корма В. Д., Образцов В. А. Указ. соч.

48
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

повторы, запинки перед словами, слишком частые паузы. Это, как пра­
вило, свидетельствует о том, что допрашиваемый не достаточно хорошо
продумал ответ и  затрудняется в  подборе нужных фраз и  аргументов.
Языковая оговорка (ошибки) свидетельствуют о внутреннем психоло­
гическом конфликте, когда при сильном психоэмоциональном напря­
жении теряется контроль над словами 113. Кроме того, по результатам
психологического анализа вербального поведения допрашиваемого
могут быть выявлены такие психологические признаки недостоверно­
сти показаний, как различия в первоначальных и последующих пока­
заниях, а также прогрессирующее увеличение количества «припомина­
емых» деталей  – так называемый эффект Шпака. В  ходе проявления
психологических признаков недостоверности наблюдается снижение
словарного разнообразия, проявляется эмоциональная бедность и схе­
матизм сообщения, небольшое количество личных и  эмоциональных
высказываний, присутствуют несвойственные слова и  речевые обо­
роты. Кроме того, для недостоверных показаний характерна гладкость
высказываний, на фоне которой количество указаний на второстепен­
ные детали превышает количество указаний на главные детали крими­
налистически значимого события 114.
Как правило, если человек искажает информацию, то у него наблю­
дается сухое, бесстрастное выражение лица, сдержанная, заглушенная
мимика, в полной мере отражающая нежелание идти на контакт, кра­
ткость и схематизм изложения.
Если человек скрывает что-то или лжет, его глаза встречаются с гла­
зами собеседника менее одной трети всего времени общения. В то же
время в  ходе верификации лжи необходимо учитывать, что человек,
искажающий информацию, может демонстрировать и фиксированный
взгляд («застывший» взгляд, взгляд «в упор», взгляд «сквозь» собесед­
ника). В этом случае характеристики взгляда следует оценивать в кон­
тексте даваемых человеком пояснений, наряду с другими выявленными
вербальными и невербальными признаками.

113
См.: Экман П. Указ. соч. С. 64–66.
114
См.: Енгалычев В. Ф., Моисеева И. Г. К проблемам выявления признаков достовер­
ности/недостоверности показаний в  процессе изучения видеозаписи следственных
действий // Актуальные вопросы экспертизы видеозаписей: материалы Всероссийского
науч.-практ. семинара (г. Н.Новгород, ФБУ Приволжский РЦСЭ МЮ РФ, 13–17 мая
2013 г.). Н.Новгород, 2014. С. 280–286 ; Енгалычев В. Ф., Юнда А. В. Проблема выявле­
ния недостоверных и ложных сообщений в экспертной беседе // Актуальное состояние
и  перспективы развития судебной психологии в  Российской Федерации: материалы
Всероссийской науч.-практ. конференции. с  международным участием. Калуга, 2010.
С. 138–144.

49
 Глава 1

Невербальное поведение (язык тела) часто проявляется бессозна­

тельно и  бесконтрольно, что позволяет выявлять группу признаков,
указывающих на правдивость либо ложность показаний, даваемых
исследуемым субъектом.
В ходе анализа поведенческих проявлений особое внимание следует
уделять характеру жестикуляции.
Иллюстраторы – это жесты, подкрепляющие сообщение, иллюстри­
рующие речь. Иллюстраторами могут быть как движения рук, так и дви­
жения бровей, мимика лица. Обычно человек использует иллюстраторы,
когда не может подобрать нужное слово, либо желает усилить свою речь,
сделать ее более яркой. Наличие в  поведении иллюстраторов всегда
является верным признаком того, что человек испытывает искренние
эмоции, что, как правило, указывает на правдивость его речи и  отсут­
ствие контроля.
Жесты-адаптеры – сопровождают чувства и эмоции человека. Они
проявляются в ситуациях стресса, волнения и становятся первыми при­
знаками переживаний  – нервное перебирание одежды, постукивание
ногой, рукой, предметом и  т.д., прикосновение к  собственному телу
либо к  предметам. Наличие в  поведении человека адаптеров говорит
о нахождении человека в состоянии волнения, это верный признак того,
что человек пытается справиться с этим волнением и взять ситуацию под
контроль. Это не показатель лжи, а показатель того, что человек начал
себя контролировать.
Адаптеры подразделяются на:
–  манипуляторы  – все те действия, которые связаны с  манипуля­
цией одеждой или предметами;
–  самоадапторы – все те жесты, которые связаны с прикосновени­ем
к себе.
Основная задача адаптеров (жестов самоуспокоения) – справиться
с волнением и успокоиться.
Как правило, наличие и увеличение количества жестов-иллюстра­
торов, в отличие от ригидности поведения и бедности жестикуляции,
говорит об истинности эмоций. Когда человек испытывает повы­
шенные эмоции и при этом говорит правду, то речь у него становится
не только образной  – она, в  большинстве своем, наполнена опреде­
ленного рода эмоциональными окрашиваниями, иллюстрациями 115.
115
Существует закономерность во взаимосвязи служебного положения человека и  его
лексикона: чем выше на социальной лестнице находится человек, тем больше он обща­
ется с помощью речи, в то время как менее образованные люди больше полагаются на
жесты. См.: Спирица Е. Теория лжи: кратко о сложном: курс лекций. М.: Международная
Академия исследования лжи, 2011 ; Петров А. М., Мягких С. Г., Бессонова С. Ю. Указ. соч.

50
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

Малочисленные же движения (ригидность) могут являться призна­

ком сокрытия чего-либо. И  объясняется это тем, что человек созна­
тельно или бессознательно старается ограничить свою жестикуляцию,
во‑первых, потому что необходимо сконцентрировать усилия для обду­
мывания ответов, во‑вторых, он не знает, что будут «говорить», напри­
мер, его руки и тело в процессе обмана.
Это позволяет выявлять группу признаков, указывающих на прав­
дивость либо ложность показаний, даваемых исследуемым субъектом.
Обнаружение признаков какого-либо из приведенных выше типов
поведения (совокупности признаков) сигнализируют о том, что най­
дена та сфера, которая тщательно контролируется человеком, является
для него психотравмирующей, связана с неприятными ассоциациями
и охраняется допрашиваемым от воздействия со стороны допрашива­
ющего лица.
Так, по результатам проведенного Н. М. Романовой и  М. А. Само­
хиной исследования, «во время произнесения лжи количество улыбок
сокращается в  60% случаев, в  57% случаев возрастает интенсивность
движений лицевых мышц в  области рта и  носа, в  54,3% случаев воз­
растает количество манипуляций, в 54,3% случаев сокращается коли­
чество движений плечами и головой. Наиболее достоверными призна­
ками при обнаружении лжи по невербальному поведению являются:
движения головой (60% совпадений), высота голоса и  скорость речи
(55% совпадений), движение плечами (52% совпадений), манипуляции
(52% совпадений). Наименее достоверными оказались: длительность
пауз (16% совпадений), а также ошибки и запинки (4% совпадений)» 116.
Но поведенческие признаки, связанные с  мимикой, движениями
тела, голосом и манерой говорить, сами по себе не являются призна­
ками обмана. Они могут быть признаками эмоций, которые не соот­
ветствуют содержанию сказанного. Или могут указывать на то, что
допрашиваемый перед тем, как дать ответ, обдумывает свои слова.
Эти признаки являются сигнальными флажками, указывающими на
область (тему), которая представляет для субъекта эмоциональную
значимость.
Следует особо отметить, что абсолютных признаков лжи не суще­
ствует. Нет ни одного жеста, выражения лица или непроизвольного
сокращения мышц, которые единственно и сами по себе означали бы,
что человек лжет. Всякое поведение следует интерпретировать так, чтобы
не совершить ошибочной трактовки выявленных признаков («ошибка

116
Романова Н. М., Самохина М. А. Изменение параметров невербального поведения при
сообщении истинной и ложной информации // Вестник ТГУ. 2007. Вып. 12 (56). С. 145.

51
 Глава 1

Отелло» – не верить в правду) и не впасть в заблуждение по типу «капкан

Брокау» (принимать ложь за правду) 117. В этой связи при верификации
лжи особое внимание уделяется индивидуальным различиям в поведе­
нии человека, так как люди, относящиеся к различным характерологиче­
ским психотипам, в зависимости от обстоятельств ведут себя по-разному
и у них проявляются различные психоэмоциональные характеристики.
О. Фрай на основании проведенного многоуровневого анализа
и обобщений приводит рекомендации по распознанию лжи на основании
поведенческих сигналов:
«1. Ложь можно распознать на основании невербальных сигналов
лишь в тех случаях, когда лжец испытывает страх, вину или возбужде­
ние (либо любую другую эмоцию) или если ложь трудно сфабриковать.
2. Важно обращать внимание на несоответствия между содержанием
речи и невербальным поведением и пытаться объяснить эти несоответ­
ствия. Учитывайте возможность того, что индивид может лгать, но рас­
сматривайте ложь лишь как одну из возможных причин обнаруженных
несоответствий.
3. Внимание должно быть направлено на отклонение от «естествен­
ных» или типичных паттернов поведения индивида, если вам о  них
известно. Вы должны найти объяснение этих отклонений. Любое
отклонение может означать, что индивид лжет, однако не следует
отбрасывать другие возможные объяснения этих отклонений.
4. Решение о  нечестности индивида должно приниматься только
в том случае, когда все другие возможные объяснения признаны неу­
довлетворительными.
5. Индивида, подозреваемого в обмане, следует побуждать к разго­
вору. Это необходимо, чтобы отбросить альтернативные варианты, каса­
ющиеся объяснений поведения индивида. Более того, чем больше лжец
говорит, тем более вероятно, что он в конце концов выдаст свою ложь
посредством вербальных и/или невербальных сигналов (поскольку ему
придется постоянно следить как за содержанием речи, так и за своим
невербальным поведением). Учитывайте тот факт, что расспрашивание
само по себе может вызвать поведенческие изменения.
6. Существуют стереотипные представления, касающиеся поведен­
ческих сигналов обмана (таких как отведение взгляда, ерзание и т.д.),
которые, как показали исследования, не являются надежными инди­
каторами обмана. Вы можете руководствоваться этими данными, но
помните, что не все люди демонстрируют перечисленные формы пове­
117
См. более подробно: Экман П. Указ. соч. С. 118–121.

52
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

дения при обмане и  присутствие этих сигналов может указывать на

обман, но не обязательно указывает на него во всех случаях» 118.
В целях избежания ошибочного толкования выявленных поведенче­
ских и речевых признаков и снижения ошибок в интерпретации («кап­
кан Брокау»), а также для снижения субъективизма сравнительно-сопо­
ставительный анализ выявленных признаков проводится не менее, чем
двумя экспертами и только в контексте «целостной модели поведения» 119.
При создании «целостной модели поведения» конкретного человека
устанавливается «фоновое» состояние обследуемого лица, суть которого
заключается в  том, что любой человек в  конкретной ситуации имеет
индивидуальные особенности «нормального» (наиболее спокойного
для конкретной ситуации) стиля общения. Нормальное («фоновое»)
состояние в  данном контексте понимается условно, исходя из специ­
фики следственного действия, которое накладывает свой стрессоген­
ный отпечаток на характер деятельности лица, дающего показания.
В этой связи очень важно предварительно получить от следователя мак­
симально возможное количество характеризующих документов и сведе­
ний об индивидуально-психологических особенностях лица, дающего
показания, и  характере его взаимоотношений. Кроме того, особенно­
сти реагирования и эмоционального состояния отслеживаются на этапе
обсуждения нейтральных тем (анкетные данные, учеба, работа, сво­
бодное время и т.п.). «Фоновое» состояние принимается за «нейтраль­
ную» зону. Любые отклонения от установленного «фона» принимаются
за «реакцию» и составляют либо «контрольную», либо «проверочную»
зону, в зависимости от того, какая из обсуждаемых тем (вопросов, сти­
мулов) представляет для обследуемого лица ситуационную значимость.
При этом «проверочная зона» представляет собой обсуждение вопросов,
непосредственно связанных с расследуемым событием, а «контрольная
зона» не касается обстоятельств расследуемых событий, но представ­
ляет определенную угрозу для допрашиваемого (например, социально
осуждаемый либо безнравственный поступок), в связи с чем у него зача­
стую наблюдается искажение либо сокрытие информации.
«По мнению З. Фрейда, даже в  небольшом по объему тексте (как
и в речевом высказывании. – Авт.) можно увидеть «глубинные душев­
ные процессы… и скрытые мотивы поведения» 120.

118
Фрай О. Указ. соч. С. 131.
См. подробнее: Фаст Д. Язык тела. Азбука человеческого поведения. М.: Центр­полиграф,
119

2008.
120
Белянин В. П. Основы психолингвистической диагностики (модели мира в литературе)
(глава 1, § 1.3. Психоанализ в литературе). М.: Тривола, 2000.

53
 Глава 1

1.7. Причины и мотивы ложного поведения

(искажения информации)
«В генезисе лжи существенную роль играют эмоции человека: страх,
гнев, злорадство, зависть, тревога, надежда, отчаяние и  пр. Важное
значение при верификации лжи эмоции приобретают в  связи с  тем,
что люди испытывают эмоции не по собственному желанию. Напро­
тив, эмоции захватывают людей, и страх и гнев возникают помимо их
воли. Но люди не только не выбирают свои эмоции, они еще и не могут
по собственному желанию управлять их внешними проявлениями…
Скрыть эмоции не легко, но не менее трудно и фальсифицировать их,
даже в том случае, когда это делается по необходимости прикрыть лож­
ной эмоцией настоящую. Для этого требуется несколько большее, чем
просто заявить: я сержусь или я боюсь» 121.
Ложь проявляется, как правило, в следующих формах:
–  сообщение сведений о  событиях и  явлениях, не имевших места
в реальности (преувеличение/преуменьшение реальных фактов, изме­
нение их последовательности, замена одних фактов другими; дополне­
ние вымышленными деталями или элементами, при помощи которых
событию придается нужный характер и окраска; замены отдельных эле­
ментов событий иными вымышленными обстоятельствами и деталями;
перестановки и смещения в описании отдельных фрагментов событий
по их месту, времени, последовательности, взаимосвязи и т.п.);
–  утаивание информации о фактах, имевших место (отрицание про­
исходивших событий и явлений; исключения из сообщения отдельных
элементов описываемого события, собственных действий и  действий
иных участвующих лиц);
–  умолчание (игнорирование сообщения об имевших место собы­
тиях и явлениях; упущение информации, то есть умышленное сокры­
тие, сознательное упущение истинной информации, но не влекущее за
собой сообщения ложной информации).
Умолчание о  каком-либо событии или его отдельных деталях,
в большинстве случаев, менее энергозатратно и связано с установкой
на уклонение от прямых ответов, развернутого повествования и  кон­
кретных рассуждений. Искажение информации требует от человека
волевых усилий при контроле за своим поведением и  словами и, как
правило, всегда энергозатратно и, как правило, связано с  эмоциями,

121
Пиков И. Е. Использование знаний в области психологии при выявлении ложных пока­
заний на предварительном следствии / под ред. О. В. Челышева // Право. 2011. С. 223–226.

54
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

которые трудно подделать или скрыть. Попытка скрыть нахлынувшие

эмоции может обнаружить себя в словах. Обычно не так уж и сложно
ничего не говорить о своих чувствах, но скрыть выражение лица, сдер­
жать участившееся дыхание или избавиться от внезапно возникшего
комка в горле не так-то просто. Это происходит непроизвольно, бук­
вально в  какие-то доли секунды, не оставляя ни выбора, ни времени
на обдумывание. У  лжеца также не всегда есть время для того, чтобы
выработать линию поведения, отрепетировать и заучить ее, так как он
не всегда знает наперед, что и где придется солгать.
Но и в случае достаточно успешного обмана, когда линия поведения
хорошо продумана, лжец может оказаться не настолько умен, чтобы
предусмотреть все возможные вопросы и приготовить ответы на них.
Психологические признаки недостоверности показаний обна­
руживаются в  процессе дачи показаний и  обусловлены комплексом
взаимовлияющих психологических факторов: индивидуально-психо­
логические свойства личности; познавательная сфера личности; эмо­
циональное состояние; отношение личности к событию и его участни­
кам; система полимотивов.
В качестве мотивов лжесвидетельства могут выступать корыстные
побуждения, ложно понятые интересы коллектива и попытка самоут­
верждения, чувство товарищества и т.д.
В качестве мотивов у подозреваемых, обвиняемых могут выступать
опасения, что признание их вины может изменить в худшую сторону их
судьбу и  их положение в  обществе, повредить репутацию, причинить
вред им и другим людям, а также желание отомстить соучастнику или
иным лицам, боязнь мести со стороны соучастников либо других заин­
тересованных лиц, из корыстных побуждений или соображения полу­
чения какой-либо выгоды.
«Спутниками лжи могут оказаться совершенно различные эмоции,
но чаще всего переплетаются с обманом три из них – боязнь оказаться
разоблаченным, чувство вины по поводу собственной лжи и то чувство
восторга, которое порой испытывает обманщик в случае удачи» 122.
Н. И. Гаврилова подчеркивает следующие положения: «Лжесви­
детель осознает, что его высказывание не совпадает с  действитель­
ностью, и  желает этого. Добросовестно заблуждающийся человек
искренен, принимая ошибочно воспринятое за действительность» 123.

122
Экман П. Указ. соч. С. 37.
123
Гаврилова Н. И. Ошибки в  свидетельских показаниях (происхождение, выявление,
устранение): методич. пособие. М., 1983. С. 11. См. также: Гаврилова Н. И. Понятие, виды

55
 Глава 1

У  добросовестного свидетеля психическая деятельность носит вос­

создающий характер, тогда как для лжесвидетеля  – это творческий
процесс.
При всей кажущейся ясности в различиях их распознание на прак­
тике  – это дело не совсем простое. Ложные показания могут быть
даны в  силу заблуждения, и  это юридически не наказуемое деяние
(так называемое добросовестное заблуждение). Поэтому очень важно
найти критерии разграничения заведомой лжи от добросовестного
заблуждения.
Сравнительный анализ правдивых высказываний и  лживых рече­
вых конструкций свидетельствует 124, что в  правдивых высказываниях
зачастую проявляется истинная личная позиция человека, его убеж­
денность. Он говорит от своего имени, не занимая не свойственной
ему социальной роли (врача, служащего госаппарата и т.д.). В лживых
высказываниях чаще всего проявляется позиция стороннего наблюда­
теля. Кроме того, возможно занятие позиции, выгодной для говоря­
щего («критика недостатков», «борца за справедливость» и т.д.).
В лживых речевых конструкциях часто встречается неопределен­
ность и  неконкретность структурно-логических связей, что не харак­
терно для правдивых высказываний. Но, как ни парадоксально,
в  правдивых суждениях чаще можно встретить несоответствия, несо­
гласованность деталей, что отражает факты реальной, полной противо­
речий жизни. В лживых суждениях обычно не встречается несоответ­
ствий, несуразностей, все факты «приглажены» и согласованы.
Правдивым высказываниям не свойственна исключительно пози­
тивная информация говорящего о себе (в лживых высказываниях это,
как правило, присутствует). Правдивые суждения всегда индивиду­
ализированы и  носят уникальный характер. В  них больше деталей,
событий и конкретных участвующих лиц. Лживые высказывания более
схематичны, стереотипны, лишены частностей, деталей, конкретных
действующих лиц.

и происхождение ошибок в свидетельских показаниях: учеб. материал для курса «Общая

и правовая психология». Тарту: Изд-во Тартусского ун-та, 1990. С. 84–100.
124
См.: Ратинов А. Р. Феноменология лжи. Судебно-психологический взгляд  // Юриди­
ческая психология: сб. науч. трудов. М., 1998. С. 103–104 ; Ратинов А. Р., Гаврилова Н. И.
Логико-психологическая структура лжи и ошибки в свидетельских показаниях // Вопросы
борьбы с преступностью. 1982. Вып. 37. С. 44–47 ; Еникеев М. И. Общая и юридическая
психология: учебник. В  2 ч.  Ч. 2. М., 1996. С. 560  ; Пономарев И. Б. Избранные труды:
юридическая психология, конфликтология и  психология управления, практическая
психология в органах внутренних дел. М., 2002. С. 376.

56
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

Лица, говорящие правду, склонны выходить за рамки знаний чело­

века и его осведомленности. Они обычно строят правдивые суждения
на основе не только личного опыта, но и тех фактов, которые реально
видели или слышали о них от других лиц либо читали о них в книгах,
газетах и т.д. Ложные высказывания обычно ограничены опытом, ква­
лификацией и образованностью человека, а также его способностями
к  фантазированию. Кроме того, измышления могут строиться на
основе типовых вариантов действий, имеющих прецеденты в реальной
жизни, литературе, кино и т.д.
Правдивые суждения, как привило, формулируются собствен­
ными словами, отражая реальный кругозор человека, его жизненный
опыт и образование. Лживые речевые конструкции с целью придания
им большей значимости изобилуют сложной терминологией, а  также
указывают на использование словарного запаса, не свойственного
данному человеку в соответствии с его квалификацией, образованием
и  жизненным опытом. Данное обстоятельство может указывать на
то, что показания заранее подготовлены и заучены, и не исключается
вероятность, что они даются под влиянием других лиц.
Причинами, порождающими ложные показания свидетелей и  по­­
терпевших, может являться 125: воздействие, которые они испытывали
со стороны заинтересованных лиц (просьбы последних, уговоры, под­
куп, шантаж и т.п.); болезненное состояние психики; личная заинтере­
сованность в исходе дела; намерение избежать обременительного уча­
стия в уголовном процессе; нежелание помогать правоохранительным
органам в  установлении истины из-за негативного отношения к  их
работе, конкретным работникам.
Причинами лжесвидетельства подозреваемых, обвиняемых явля­
ются: намерение уклониться от ответственности и  возмещения при­
чиненного вреда; намерение смягчить ответственность; воздействие на
них со стороны других лиц, заинтересованных в ложности показаний.
К разновидностям дачи ложных показаний можно также отнести
самооговор и инсценировку.
Самооговор – разновидность дачи ложных показаний, но преследу­
ющая другие цели (для допрашиваемого): скрыть другое, более тяжкое
преступление; прекратить психологическое или физическое воздей­
ствие на допрашиваемого; «спасти от ответственности» другого (близ­
125
См.: Образцов В. А., Кручинина Н. В. Преступление. Расследование. Проверка досто­
верности информации: науч.-методич. пособие. М.: Правовое поле; Книжная лавка, 2002.
С. 80–81.

57
 Глава 1

кого, любимого, начальника, «пахана» и  т.д.); перезимовать в  тепле

в тюрьме или колонии.
Инсценировка – это создание на месте происшествия заинтересо­
ванным лицом обстановки, не соответствующей действительности на
этом месте.
Цели инсценировки: видимость совершения другого преступления
(например, группа молодых людей из хулиганских побуждений избила
в парке прохожего, в результате чего прохожий погиб. Для того чтобы
скрыть убийство, было инсценировано самоубийство в  виде самопо­
вешения); видимость совершения не криминального деяния (несчаст­
ного случая); видимость совершения преступления другим человеком
либо по другим мотивам; видимость совершения преступления, кото­
рого не было (подбрасывание улик, фальсификация следов и т.д.). Чаще
всего инсценировка осуществляется соучастниками с целью введения
следствия в заблуждение либо родственниками с целью «перекладыва­
ния» вины на другого человека.
Еще в советское время Р. С. Белкин писал, что «опытные следова­
тели указывают, что внешними признаками лживости допрашивае­
мого, когда он дает свое показание, являются перемена окраски лица,
неестественный румянец или внезапная бледность, дрожь в  теле,
подергивание рук, беспорядочные быстрые движения тела, облизы­
вание языком пересыхающих губ, глотание воздуха, как будто его
недостаточно (Рейсс называет это аэрофагией), но этим правилам
доверяться особенно нельзя, так как они могут происходить вообще
от душевного волнения, связанного с  процедурой допроса, и  тем
не  менее допустимо отмечать о  них в  протоколе. Сформировавше­
еся уже в первых советских криминалистических работах негативное
отношение к  доказательственной ценности психофизиологических
реакций подозреваемого или обвиняемого и скептическое отношение
к ним как к средствам диагностики искренности допрашиваемого не
мешало в  то же время признанию их важной ориентирующей роли
в процессе проведения отдельных следственных действий, в особен­
ности обыска и допроса» 126.
Завершая данную главу, стоит привести слова В. Д. Кормы и В. А. Об­­­
разцова относительно того, что «правда всегда открыта, прозрачна,
однолика, хотя и  не всеми и  не сразу воспринимается, понимается,

126
Белкин Р. С. Собирание, исследование и  оценка доказательств. Сущность и  методы.
М., 1966  ; Его же. Курс криминалистики: учеб. пособие. В  3 т.  Т. 3 (Глава 2. Проблема
полиграфа). 3-е изд., доп. М., 2001. С. 36.

58
 Обоснование возможности диагностики психологических признаков...

принимается. Она бесхитростна и  не нуждается в  лукавстве, масках,

притворстве, вранье, подтасовке и  прочих ухищрениях, и  без кото­
рых не может обойтись любая, но прежде всего – криминальная ложь.
Правду не надо разоблачать и  выводить на чистую воду… Выявлять,
разоблачать, преодолевать необходимо ложь, в первую очередь – кри­
минальную. Этому способствуют знания о  признаках криминальных
фикций речевой природы, умение быстро находить, «читать» и  пра­
вильно интерпретировать их следы» 127.

127
Корма В. Д., Образцов В. А. Указ. соч. В психологии этот процесс называется верифи­
кацией (распознанием). Верификация ложной информации (от  лат. verus  – истинный
и  facio – делаю) представляет собой процесс проверки информации, направленный на
установление ее достоверности, подлинности, подтверждение соответствия ее оригиналь­
ным источникам (см.: Тарасов А. Н. Психология лжи. М., 2005. С. 219–220.).

59
 Глава 2

Теоретико-правовая характеристика судебной

психологической экспертизы по выявлению
признаков достоверности/недостоверности
информации, сообщаемой участниками
уголовного судопроизводства
(по видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий)

2.1. Научно-теоретическое обоснование разработки частной экс-

пертной методики судебной психологической экспертизы
по выявлению признаков достоверности/недостоверности
информации, сообщаемой участниками уголовного
судопроизводства (по видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий)

Развитие судебной психологической экспертизы, потребности

практики ставят перед экспертами качественно новые задачи, которые
требуют нестандартного подхода для их решения, практического при­
менения последних научных разработок и открытий, разработки мето­
дик исследования объектов, которые ранее не исследовались в рамках
судебно-психологической экспертизы. Практика показывает, что каж­
дый эксперт-психолог независимо от опыта своей экспертной деятель­
ности хотя бы раз сталкивается с ситуацией, когда ему на разрешение
ставятся вопросы, включающие экспертные задачи, не решавшиеся
ранее по тем или иным причинам, например, из-за отсутствия для их
решения технических или иных возможностей либо в  связи с  отсут­
ствием методик решения конкретной экспертной задачи. Зачастую
эксперт, сталкиваясь с новой, нестандартной задачей, самостоятельно
создает алгоритм ее решения, что является достаточно сложным по
сравнению с применением типовых видов экспертных методик.
Общая теория судебной экспертизы исходит из того положения, что
методика экспертного исследования – это система методов и приемов,
60
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

реализуемых в  упорядоченной и  определенной логической последо­

вательности и  предназначенных для изучения объектов экспертизы
с  целью установления фактических данных, относящихся к  предмету
рода, вида экспертизы.
Сложность применения частной экспертной методики обусловлена
следующими факторами: необходимостью реализации при решении
экспертами качественно новой задачи своего личного опыта (который
индивидуален у каждого из экспертов); привлечением в процессе раз­
работки экспертной методики дополнительных методов; проявлением
творческого, нестандартного подхода к  решению экспертной задачи;
необходимостью анализа и  синтеза огромного объема теоретической
информации и информации, полученной опытным путем; возможно­
стью обеспечения дополнительных гарантий того, что по окончании
творческого процесса задача будет решена, а  полученное заключение
будет признано судом в качестве допустимого доказательства.
Ценность такого процесса, как создание и применение частной экс­
пертной методики подчеркивают слова выдающегося русского ученого-
криминалиста Е. Ф. Буринского, который считал, что «подлинно эксперт­
ными заданиями можно признать лишь те задания, выполнение которых
требует от эксперта поисковых и исследовательских действий» 128.
Точность любого диагностического метода определяется прежде
всего его научной обоснованностью. Методы и  методики, применяе­
мые при производстве психологической экспертизы достоверности
показаний, не являются исключением. Если обратиться к  термино­
логии, «используемой в  англоязычной литературе, понятию научной
обоснованности соответствует термин валидности (validity). При этом,
когда говорят о  валидности метода, имеются в  виду два ее уровня  –
теоретическая валидность (construct validity) и  экспериментально-
практическая валидность (criterion validity или external validity). Кроме
того … научные методы, как правило, одновременно характеризуются
показателем надежности (reliability), под которым понимается уровень
стандартизации процедуры и степень воспроизводимости результатов,
полученных с помощью конкретного метода» 129.
Следует прежде всего различать общенаучное определение мето­
дики и толкование методики конкретного экспертного исследования.
«Последняя есть реализация творческих, методических, организаци­
128
Буринский Е. Ф. Судебная экспертиза документов, ее производство и пользование ею.
СПб., 1903. С. 281–282.
Пеленицын А. Б., Сошников А. П. О научной обоснованности применения полиграфа //
129

Эксперт-криминалист. 2001. № 2. С. 12–15.

61
 Глава 2

онно-технических, правовых и  этических начал судебно-экспертных

познаний; экспертное исследование материалов конкретного дела
и  заключение эксперта отражают его знания и  опыт, не во всем под­
дающиеся учету, регистрации и  всеобщей оценке… Можно полагать
общепринятым определением метода как упорядоченной системы про­
цедур, приемов (правил, операций) для решения вопросов в процессе
экспертного познания. Различают логические и  материализованные
методы, в том числе с применением сложных (инструментальных) при­
боров, аппаратов, устройств, технических средств и  приспособлений.
Выделяют методы всеобщие, общие и частные; функции специально-
экспертных методов выполняют методики экспертного исследования.
Наряду с разработкой частных методов ведутся исследования и по раз­
витию общих методов, а также методик экспертизы» 130.
В самом общем виде методика судебной экспертизы есть «система
методов, приемов и технических средств, предназначенных для иссле­
дования объектов экспертизы и  установления фактических данных,
составляющих предмет какого-либо рода (вида) экспертизы… Можно
выделить методики, по меньшей мере, четырех уровней:
I. Методика экспертизы какого-либо рода (общее учение о  мето­
дике экспертизы данного рода).
II. Методика исследования при производстве определенного вида
экспертизы (общая методика).
III. Методика исследования отдельного подвида экспертизы (част­
ная методика).
IV. Методика решения задачи судебной экспертизы (специальная
методика) …
Методика подвида экспертизы по содержанию практически сходна
с методикой вида, но характеризуется более детальным описанием осо­
бенностей объекта (его признаков, комплекса методов, процедур при
их использовании, а  также инструментальных средств для решения
основных задач экспертизы; в ней даются рекомендации по формули­
ровке вопросов и ответов в заключении эксперта» 131.

130
См.: Понятие методик, методов судебных экспертиз: методич. рекомендации. М.: ВНИ­
ИСЭ Министерства юстиции СССР, 1979. С. 4–6. См. также: Винберг А. И., Шляхов А. Р.
Общая характеристика методов экспертного исследования // Общее учение о  методах
судебной экспертизы: сб. науч. трудов ВНИИСЭ. Вып. 28. М., 1977. С. 67–70.
131
См.: Понятие методик, методов судебных экспертиз: методич. рекомендации. М.:
ВНИИСЭ Министерства юстиции СССР, 1979. С. 11–13  ; Классификация судебных
экспертиз // Общее учение о методах судебной экспертизы: сб. науч. трудов ВНИИСЭ.
Вып. 28. М., 1977. С. 18–19.

62
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

Методика решения задачи (специальная методика) есть комплекс

методов, с помощью которых достигается ее решение. Такие методики
содержат «наиболее полное изложение решения не только основных,
но и  пограничных вопросов, а  также общих, интеграционных задач
на основе использования данных различных экспертиз, разных наук
и  методов исследования, что крайне важно, когда речь идет о  новой
задаче либо впервые достигнутом ее решении» 132.
Т. В. Аверьянова и  Е. Р. Россинская рассматривают методику экс­
пертного исследования, как «систему методов (приемов, технических
средств), применяемых при изучении объектов судебной экспертизы
для установления фактов, относящихся к  предмету определенного
рода, вида и  подвида судебной экспертизы» 133. При этом «метод экс­
пертизы (экспертного исследования) – это система логических и (или)
инструментальных операций (способов, приемов) получения данных
для решения вопроса, поставленного перед экспертом. Операции,
образующие метод, представляют собой практическое применение зна­
ний закономерностей объективной действительности для получения
новых знаний… Методы экспертизы основываются и  формируются
на: а) соответствующих научных методах; б) характере и свойствах объ­
екта экспертизы; в) опыте решения практических задач, в том числе на
алгоритмических правилах и разработанных самим экспертом приемах
изучения объектов экспертизы» 134. Рассматривая четвертый уровень
методик решения задачи судебной экспертизы (специальная методика),
Т. В. Аверьянова указывает на специальные (монообъектные) методы,
Е. Р. Россинская определяет методы как частно-экспертные. Но при
этом методы ими понимаются, как методы, разрабатываемые или при­
спосабливаемые для исследования конкретного, единичного объекта
или применяемые только в  экспертизах данного рода. Такие методы
создаются либо на основе приспособления существующих в  других
областях знаний, науках методов, либо создаются специально экспер­
тами на основе их практики исследования конкретных объектов 135.

Понятие методик, методов судебных экспертиз: методич. рекомендации. М.: ВНИИСЭ

132

Министерства юстиции СССР, 1979. С. 14.

133
Энциклопедия судебной экспертизы / под ред. Т. В. Аверьяновой, Е. Р. Россинской. М.:
Юристъ, 1999. С. 224.
134
Там же. С. 224.
См.: Аверьянова Т. В. Методы судебно-экспертных исследований и тенденции их разви­
135

тия: дис. … докт. юрид. наук. М., 1994 ; Россинская Е. Р., Галяшина Е. И., Зинин А. М. Теория
судебной экспертизы: учебник. М.: Норма, 2009 ; Энциклопедия судебной экспертизы /
под ред. Т. В. Аверьяновой, Е. Р. Россинской. М.: Юристъ, 1999.

63
 Глава 2

«Общий характер методологии судебно-экспертного исследования

определяется, во‑первых, его характеристиками как процесса познания
и, во‑вторых, следующими факторами: правовым статусом судебной
экспертизы; целями и  задачами судебно-экспертного исследования;
информационными основами решения задач судебно-экспертного
исследования. И именно это общее отражается во всех без исключения
экспертных методиках – родовой (видовой), как методики проведения
экспертиз данного рода (вида); типовой, как методики решения типо­
вых для данного рода (вида) задач; конкретной (частной), как методики
решения конкретной экспертной задачи» 136.
Е. Р. Россинская, рассматривая вопрос применения типовых и кон­
кретных (частных) методик, отмечала: «Типовая методика предназна­
чена для решения типовых для данного рода (вида) экспертизы задач.
В определенных условиях эта методика может применяться экспертом
без какой-либо адаптации, изменения. Типовые судебно-экспертные
методики, как правило, разрабатываются государственными судебно-
экспертными учреждениями. В  процессе своего формирования они
основываются на методических рекомендациях  – предложениях по
реализации результатов научно-исследовательских работ; решениях
научных конференций, научно-практических семинаров; методиче­
ских советов. Для того чтобы судебно-экспертная методика получила
статус типовой, она должна пройти этапы апробации и  внедрения…
Конкретная, или частная, экспертная методика направлена на решение
определенной экспертной задачи и представляет собой либо результат
приспособления, модификации типовой экспертной методики к реше­
нию конкретной задачи, либо плод творческого подхода эксперта
к решению нетривиальной экспертной задачи» 137.
Нередко для каждого конкретного случая могут создаваться свои
методики или частные (исследовательские) экспертные технологии,
что особенно важно при формировании и развитии новых направле­
ний экспертных исследований. «Частные (исследовательские) экс­
пертные технологии реализуются в рамках конкретного судебно-экс­
пертного познания (вида судебной экспертизы). Задачей их создания
является разработка на базе уже имеющихся экспертных методик
обобщений более высокого уровня, способных служить методоло­

136
Россинская Е. Р. Соотношение методологии общей теории судебной экспертизы,
методологии судебно-экспертного исследования и  экспертных методик // Российский
следователь. 2006. № 7. С. 17–18.
137
Там же. С. 69–70.

64
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

гическим ориентиром для решения новых или ранее не решавшихся

экспертных задач» 138.
Также Е. Р. Россинская отмечает, что нельзя считать практически
апробированными методиками только те из них, которые утверждены
в соответствующих экспертных учреждениях. Она прямо указывает, что
«методические указания, касающиеся производства экспертиз и выпу­
скаемые разными ведомствами, нередко плохо согласуются между
собой» 139. В экспертной практике нередки случаи, когда из-за различ­
ного методологического и методического подходов к проведению экс­
пертных исследований при производстве межведомственных комисси­
онных экспертиз возникают конфликтные ситуации. «Конфликтная
ситуация и  разногласия между экспертами могут быть вызваны раз­
личным подходом к  исследованию объектов, реализуемых в  разных
судебно-экспертных учреждениях, к  использованию в  проведении
экспертиз различных методик исследования, разногласиями в оценке
результатов исследований» 140.
Наиболее важным при выборе методов и  средств при производ­
стве экспертных исследований является научность методов, средств
и  специальных знаний. «Одно из требований научной состоятельно­
сти методов… – это научная обоснованность методов и достоверность
получаемых с  их помощью результатов… Существенным критерием
достоверности является надежность результатов, возможность их про­
верки, повторимость экспертизы… Значимым при выборе того или
иного метода является его эффективность для решения тех или иных
экспертных задач. Для того чтобы метод был эффективным, он в пер­
вую очередь должен позволять в  оптимальные сроки с  наибольшей
продуктивностью достигать намеченной цели для решения конкретной
экспертной задачи … Соответствие средств и  методов этим требова­
ниям должны содержаться в той науке, из которой заимстсвованы эти
методы и средства, и где они испытаны первоначально» 141.
138
Плешаков С. М., Лысов Н. Н. К вопросу о сущности судебно-экспертных технологий //
Материалы 3-й Международной науч.-практ. конференции «Теория и практика судебной
экспертизы в современных условия» (г. Москва, 25–26 января 2011 г.). М.: Проспект, 2001.
С. 272–273.
139
Россинская Е. Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, административном
и уголовном процессе. М.: Норма, 2005. С. 271.
140
Иванова Е. В. О некоторых перспективных формах производства судебной экспертизы //
Материалы 4-й Международной науч.-практ. конференции «Теория и практика судебной
экспертизы в  современных условиях» (г. Москва, 30–31  января 2013 г.) / под общ. ред.
Е. Р. Россинской. М.: Проспект, 2013. С. 143.
141
Россинская Е. Р. Указ. соч. С. 43.

65
3  В.Ф. Енгалычев, Г.К. Кравцова, Е.Н. Холопова
 Глава 2

Требования, предъявляемые к  используемым методам исследова­

ния, устанавливают, что «информация о методах должна быть точной,
конкретной, содержать их наименование (общеизвестное для специ­
алистов 142) либо подробное описание метода и  ссылку на источник.
Это позволяет дать оценку исследования с  точки зрения его научной
обоснованности, а также фактической обоснованности результатов» 143.
«Информация о новых методах экспертного исследования, их возмож­
ностях и надежности нередко публикуются в юридической печати» 144,
что зачастую связано с тем, что данные методы «имеют реализацию при
решении как следственных, так и экспертных задач, входящих в сферу
соответствующей отрасли знания» 145.
Приступая к  подготовке данной монографии, авторы отчетливо
представляли себе причины необходимости создания частной экс­
пертной методики для производства СПЭ по выявлению признаков
достоверности/недостоверности информации, сообщаемой участни­
ками уголовного судопроизводства (по  видеозаписям следственных
действий и  оперативно-разыскных мероприятий) и  прогнозировали
появление факторов, осложняющих ее применение.
Прежде всего, принципиально новый подход к  комплексному пси­­­
хологическому исследованию психической деятельности зафикси­
рованного на видеозаписи участника уголовного процесса (опера­
тивно-разыскного мероприятия) имел предпосылки, обусловленные
следующим.
1. Объектом экспертного исследования.
С гносеологической позиции к  объекту СПЭ относят идеаль­
ные (психика человека, как свойство центральной нервной системы
и  головного мозга человека, объясняющее механизм поведения)
и  материальные источники информации (вещественные доказатель­
ства, протоколы допросов, документы, продукты деятельности, зафик­
сированные результаты экспериментально-психологического обследо­
вания, аудио- и видеозаписи и др.).
Один и тот же объект (в данном случае – видеозапись, как носитель
(источник) информации) может представлять собой материалы уголов­
ного дела (например, служить приложением к протоколу допроса участ­
142
В данном случае – для специалистов, занимающихся визуальной психодиагностикой
и детекцией лжи (психологией лжи).
Судебная экспертиза: типичные ошибки / под ред. Е. Р. Россинской. М.: Проспект, 2014.
143

С. 212.
144
Орлов Ю. К. Указ. соч. С. 144.
145
Арсеньев В. Д., Заблоцкий В. Г. Указ. соч.

66
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

ника уголовного процесса) и одновременно являться объектом разных

видов судебных экспертиз 146. Поэтому при идентификации видеозаписи
в качестве общего объекта экспертного исследования 147 рассматриваются
технические и  качественные характеристики видеозаписи: конкрет­
ный носитель информации (видеокассета; оптический диск либо иной
носитель информации); формат видеозаписи (цифровой либо аналого­
вый); продолжительность видеозаписи; ракурс (расстояние до объекта
видеозаписи, статичность-динамичность видеосъемки, направление
оптической оси камеры); пространственные (место проведения видео­
съемки) и временные (дата и время проведения видеосъемки) параме­
тры; условия проведения видеосъемки (освещенность); качество звука
и видеоизображения; наличие (отсутствие) прерываний видеозаписи.
Четкое определение технических и  качественных характеристик
видеозаписи, во‑первых, однозначно идентифицирует объект экс­
пертного исследования, так как «казалось бы, чисто техническое
требование может иметь большое значение при определении допу­
стимости объекта, поскольку его нарушение может породить неустра­
нимые сомнения в подлинности объекта» 148. И, во‑вторых, позволяет
определить пригодность представленной видеозаписи, в  том числе  –
достаточность сведений, для психологического исследования, а также
установить особенности видеофиксации следственного действия (опе­
ративно-разыскного мероприятия).
Частным объектом исследования является объект видеозаписи (видео­
изображение подэкспертного – исследуемого лица) и его психическая
деятельность, поведение (в том числе речевое поведение) в юридиче­
ски значимой ситуации (запечатленном на видеозаписи следственном
действии либо оперативно-разыскном мероприятии). В качестве под­
экспертного в  рамках СПЭ по выявлению признаков достоверности/
недостоверности информации, сообщаемой участниками уголовного
146
Видеозапись может быть объектом исследования компьютерно-технической экспер­
тизы, криминалистической экспертизы видеозаписей, экспертизы видео- и звукозаписей
и других видов экспертиз.
147
Видеозапись рассматривается как последовательность кадров, фиксирующих процессы
и участвующих в них объекты. См., например: Петров С. М. Комплекс экспертных знаний,
необходимых для решения основных задач криминалистической экспертизы видеозапи­
сей  // Материалы науч.-практ. конференции «Теоретические и  практические вопросы
криминалистической экспертизы видеозаписей на современном этапе ее развития»
(г. Н.Новгород, 16–18 ноября 2009 г.). Н.Новгород: ФБУ Приволжский РЦСЭ Минюста
России; Калининград: ФБУ Калининградская ЛСЭ Минюста России, 2013. С. 10–16.
148
См.: Орлов Ю. К. Судебная экспертиза как средство доказывания в  уголовном судо­
производстве: науч. издание. М.: Ин-т повышения квалификации РФЦСЭ при Минюсте
России, 2005. С. 140.

67
 Глава 2

судопроизводства (по  видеозаписям следственных действий и  опера­

тивно-разыскных мероприятий) выступает участник процесса, запе­
чатленный на видеозаписи,  – субъект, чья психическая деятельность
отображена на видеозаписи (объект видеозаписи) 149.
Здесь следует отметить, что, по мнению В. Д. Кормы и  В. А. Образ­
цова, «особо важное место в  системе распознаваемых объектов, без
которого не обходится ни одно уголовное производство, занимает чело­
век: тот, кто являлся участником или сторонним наблюдателем впослед­
ствии исследуемого по делу события (процесса, явления). В криминали­
стике такие лица, независимо от того, в каком процессуальном статусе
(свидетеля, потерпевшего, подозреваемого, обвиняемого) они высту­
пают в уголовном производстве, рассматриваются как следовосприни­
мающие объекты, как носители фактической информации, идеальных
(следов памяти) … В то же время они изучаются и как следообразующие
объекты, продуцирующие следы как отражения собственных действий,
поведения, деятельности, возникающие и существующие в памяти дру­
гих лиц, на теле и  вещах последних, на других материальных элемен­
тах окружающей микросреды … в условиях информационного контакта
с субъектами распознавания и доказывания. Но они вместе с тем явля­
ются ненаблюдаемыми объектами, закрытыми “черными ящиками”,
с  точки зрения их внутреннего содержания, существенных, содержа­
тельных внутренних признаков, связей и отношений, недоступных для
чувственного восприятия субъектов распознавания и  доказывания.
Отсюда и задачи на распознавание, которые приходится решать послед­
ним посредством использования возможностей института специаль­
ных знаний экспертов, специальных технологий, тактических приемов
допроса, полиграфологических обследований и  т.д. (Например, для
распознавания: правдивости или ложности показаний; полноты, досто­
верности сообщаемой информации; замаскированных подлинных, а не
внешне демонстрируемых намерений, планов, интересов проверяемого
лица; симуляции заболеваний и много чего другого из области тайного,
скрываемого, неизвестного, сознательно запутанного, недосказанного,
имитируемого, фальшивого)» 150.

149
В рамках судебной психологической экспертизы достоверности недостоверности пока­
заний по видеоматериалам следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий
проводится, как правило, заочная судебная экспертиза – без непосредственного обследо­
вания человека, чье поведение и психическая деятельность запечатлены на видеозаписи,
а также в совокупности с результатами очного обследования (при возможности такового).
Корма В. Д., Образцов В. А. Криминалистическое распознавание: теория, метод, модели
150

технологий. М.: Юрлитинформ, 2014.

68
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

«Одной из важнейших предпосылок всякой криминалистической

идентификации является неповторимость рассматриваемого ком­
плекса признаков. Как известно, индивидуальность есть свойство каж­
дого конкретного объекта. Однако для судебно-опознавательных целей
имеет большое значение, как выражена эта индивидуальность. Как
и в других случаях криминалистической идентификации, отождествле­
ние личности по чертам внешности (в  том числе  – по особенностям
поведенческого реагирования.  – Авт.) базируется на установлении
индивидуальной совокупности признаков, то есть такой совокупности,
которая неповторима… Кроме того, имеет значение вопрос о зависи­
мости признаков друг от друга» 151.
2. Предметом экспертного исследования.
Общим предметом исследования выступает коммуникативная ситу­
ация (следственное действие либо оперативно-разыскное меропри­
ятие), коммуникативная деятельность участников оперативного или
следственного действия и особенности взаимодействия между субъек­
тами, запечатленными на видеозаписи.
Коммуникация в  широком понимании представляет собой пере­
дачу сообщения, обмен мыслями, информацией, то есть  – общение,
сложный, многоплановый процесс установления и развития контактов
между людьми, порождаемый потребностями в  совместной деятель­
ности и  включающий в  себя обмен информацией, выработку единой
стратегии взаимодействия, восприятие и  понимание людьми друг
друга. Коммуникация может осуществляться как вербальными, так
и  невербальными средствами. При этом речевые навыки у  каждого
человека по своей природе являются механическими, стереотипными,
что делает их индивидуальными.
На понимание сущности процесса коммуникации большое влияние
оказали идеи М. М. Бахтина, утверждавшего, что обязательным при­
знаком любого высказывания является его адресованность: без слу­
шающего нет говорящего, без адресата нет адресанта. И второе: всякое
высказывание приобретает смысл только в  контексте, в  конкретное
время и  в  конкретном месте. Контекст  – это содержание сообщения
и ситуация, в которой производится высказывание 152.
Частным предметом исследования является информация, получаемая
от объекта видеозаписи (видеоизображение подэкспертного  – иссле­
дуемого лица), воспроизводимая им в устно-речевой или письменно-
речевой формах (содержательные особенности показаний) и имеющая
151
Петров С. М. Указ. соч. С. 12.
152
См. подробнее: Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986.

69
 Глава 2

уголовно-релевантное значение, а также выявляемые особенности его

поведенческого, эмоционального и речевого реагирования в конкрет­
ной юридически значимой ситуации следственного действия либо опе­
ративно-разыскного мероприятия.
3. Современными аппаратно-техническими возможностями.
Подготовительная стадия к  психологическому исследованию для
решения основной экспертной задачи сопряжена с  рядом «предпи­
саний по выбору и  применению в  определенной последовательности
и в  определенных существующих или создаваемых условиях методов,
приемов и средств (приспособлений, приборов и аппаратуры)» 153 отно­
сительно видеозаписи, как общего объекта исследования 154.
Применение экспертом программного сервисного обеспечения,
предназначенного для обработки видеозаписи, позволяет в  ходе ее
исследования фиксировать особенности устной речи, вербального
и  невербального поведения, особенности подэкспертного (объекта
видеозаписи) в процессе коммуникации.
4. Процессуальным характером проведения СПЭ по выявлению призна­
ков достоверности/недостоверности информации, сообщаемой участни­
ками уголовного судопроизводства.
Осознание субъектами уголовного процесса возможностей судеб­
ной психологической экспертизы и  пределов компетентности экс­
пертов-психологов; постановка перед экспертами-психологами экс­
пертных задач, связанных с  оценкой психологической достоверности
(недостоверности) показаний. Правовой статус судебной экспертизы
как одно из доказательств по уголовному делу.
К моменту написания данной монографии в науке сложились раз­
ные взгляды на судебную психологическую экспертизу достоверности
(недостоверности) показаний участников уголовного процесса, в  том
числе и отрицающие ее принципиальную возможность в связи с тем,
что установление достоверности (правдивости) показаний является
прерогативой суда. Кроме того, факторами, осложняющими процесс
формирования методологической базы СПЭ по выявлению признаков
достоверности/недостоверности информации, сообщаемой участни­
153
См.: Судебная экспертиза: типичные ошибки / под ред. Е. Р. Россинской. М.: Проспект,
2014. С. 33 ; Аверьянова Т. В. Судебная экспертиза. Курс общей теории. М., 2014.
154
См., например: Блохин А. С., Назин Л. Ф. Примеры решения диагностических задач
исследования видеоизображений // Теория и практика судебной экспертизы. № 3 (7). М.:
РФЦСЭ при Минюсте России, 2007. С. 97–101 ; Петров С. М. Указ. соч. ; Идентификация
человека по магнитной записи его речи: методич. пособие для экспертов, следователей
и судей. М., 1995 ; Криминалистическая видеозапись: учеб. пособие (курс лекций) / под
общ. ред. Р. Ю. Трубицына, О. А. Щеглова. М.: Щит-М, 2004.

70
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

ками уголовного судопроизводства, является отсутствие систематизи­

рованной информации, необходимой для решения экспертных задач
в  сфере психодиагностики лжи; недоверие как участников судопро­
изводства, так и  экспертов-психологов к  новому виду исследований
в  области психологии лжи, к  разрабатываемым в  этом направлении
экспертным технологиям выявления заведомо ложных показаний
и получаемым с их помощью результатам.
Поэтому следует указать, что в рамках СПЭ по выявлению признаков
достоверности/недостоверности информации, сообщаемой участни­
ками уголовного судопроизводства, оценивается психологический ком­
понент достоверности, о чем будет рассмотрено далее более подробно.
«Психология является очень разнородной наукой. В любом психо­
логическом словаре можно найти не менее двадцати разделов психо­
логии: одни психологи занимаются психически здоровыми, другие  –
психически больными; одних психологов интересуют закономерности
развития психики в детском и подростковом возрасте, других – в стар­
ческом; психологи, специализирующиеся в  социальной психологии
и изучающие процессы общения, взаимодействия людей могут порой
не понимать зоопсихологов, и  таких примеров можно привести мно­
жество. В  каждой области выработан свой теоретический и  методо­
логический аппарат, различные методы и  объекты исследования. Более
того, даже в рамках одного раздела психологии существует множество
теорий, объясняющих одно и то же явление, которые не соотносятся,
а порой и противоречат друг другу» 155.
М. М. Коченов, рассматривая вопросы назначения и  производства
судебной психологической экспертизы, дает алгоритм проведения
психологического исследования. Но при этом он указывает, что при­
оритет использования тех или иных методов и методик эксперт выби­
рает самостоятельно, исходя из конкретных экспертных задач и  осо­
бенностей конкретной психологической экспертизы 156.
Требования, предъявляемые к  используемым методам и  методи­
кам, устанавливают, что эксперт должен использовать рекомендован­
ные современной наукой методики, проводить исследования на строго
научной и  практической основе. «Информация о  новых методах экс­
пертного исследования, их возможностях и надежности нередко публи­
155
Сафуанов Ф. С. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном процессе. М.: Гар­
дарика; Смысл, 1998. С. 5.
156
См. подробнее: Коченов М. М. Введение в судебно-психологическую экспертизу (Глава 3.
Судебно-психологическая экспертиза способности воспринимать важные для дела обсто­
ятельства и давать о них правильные показания). М., 1977.

71
 Глава 2

куется в юридической печати» 157, что зачастую связано с тем, что данные

методы «имеют реализацию при решении как следственных, так и экс­
пертных задач, входящих в сферу соответствующей отрасли знания» 158.
Представленная в  данной работе частная экспертная методика 159
в наиболее компактной, оптимальной и содержательной форме синте­
зировала в себе и общенаучные, и специфические методы выявления
критериев, указывающих на степень психологической достоверности
(недостоверности) показаний потерпевшего, свидетеля, подозревае­
мого или обвиняемого, даваемых ими в устной форме и зафиксирован­
ных на видеозаписи следственных действий (оперативно-разыскных
мероприятий). В ней объединены следующие психологические техно­
логии 160: психоаналитические, основанные на сравнительно-сопоста­
вительном анализе информации, полученной по вербальному и невер­
бальному каналам; психокоммуникативные: оптико-кинетические
(анализ мимики и  жестов); паралингвистические (интонационные,
тембральные и  темпоральные характеристики голоса, паузы); экстра­
лингвистические (смех; плач; непроизвольные глотательные движе­
ния, затрудняющие повествование; покашливание); визуально-диа­
гностические; вербально-аналитические (психологический аспект);
суггестивные (психологический аспект).
Таким образом, развитие судебной психологической экспертизы,
потребности практики ставят перед экспертами качественно новые
задачи, которые требуют нестандартного подхода для их решения,
практического применения последних научных разработок и  откры­
тий, разработки методик исследования объектов, которые ранее не
исследовались в рамках судебной психологической экспертизы. Выше­
изложенное характеризует разработку новой частной экспертной мето­
дики, как положительную и перспективную тенденцию.

2.2. Юридическое и психологическое понятия достоверности

(недостоверности) показаний участников уголовного процесса
В области психологии лжи проводятся научные исследования,
направленные на выявление факторов и  критериев лжи, оценку пол­

Арсеньев В. Д., Заблоцкий В. Г. Использование специальных знаний при установлении

157

фактических обстоятельств уголовного дела. Красноярск: Изд-во Красноярского ун-та, 1986.

158
Там же.
159
См.: Глава 5 данной монографии.
160
См.: Власов А. И. Указ. соч. 135–140.

72
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

ноты и качества получаемой в ходе коммуникативного взаимодействия

информации, в том числе и от участников уголовного процесса 161.
Тем не менее, до сих пор не утихают научные споры, связанные
с  принципиальной возможностью производства СПЭ по выявлению
признаков достоверности/недостоверности информации, сообщаемой
участниками уголовного судопроизводства (по видеозаписям следствен­
ных действий и оперативно-разыскных мероприятий), и вопрос о том,
имеет ли психологическое исследование видеозаписи право на суще­
ствование, до настоящего времени остается дискуссионным. Краеуголь­
ным камнем в дискуссиях и спорах выступает вопрос о пределах компе­
тенции эксперта-психолога при осуществлении оценки достоверности
(недостоверности) показаний участников уголовного процесса.
Обусловлено это, прежде всего, неоднозначным (двояким) толкова­
нием понятия «достоверность».
Так противники решения вопроса о  возможности осуществления
оценки достоверности даваемых показаний с помощью судебной психо­
логической экспертизы аппелируют тем, что с позиции юриспруденции
оценка достоверности (правдивости) показаний участников уголовного
процесса является исключительной прерогативой следствия и суда 162.
161
См.: Асланбекова Э. Н. Особенности невербального поведения при сообщении лож­
ной информации  // Известия Саратовского ун-та. Серия «Философия. Психология.
Педагогика». 2013. Вып. 4. Т. 13. С. 42–46  ; Волосюк Т. П. Феномен лжи в  социальном
взаимодействии / под ред. К. Н. Панферова // Научный вестник МГТУ ГА. 2009. № 142.
С. 173–175 ; Грушко Н. В. Психология лжи как новое направление исследования в социаль­
ной психологии // Вестник Омского ун-та. 2009. № 2. С. 38–43 ; Козулева А. А. Подходы
к пониманию лжи и ее проявления на психофизическом, психологическом и социально-
психологическом уровнях функционирования психики: вопросы криминалистики и судеб­
ных экспертиз // Сибирский юридический вестник. 2009. № 3 (46). С. 67–73 ; Крогиус Н. В.
Правда о лжи: проблема рефлексии // Известия Саратовского ун-та. Серия «Философия.
Психология. Педагогика». 2009. Вып. 3. Т. 9. С. 105–110 ; Чекушкина Е. Н. Анализ особен­
ностей интерпретации феномена обмана и лжи в гуманитарном знании // Гуманитарные
науки и образование. 2011. № 4. С. 72–76 ; и др.
162
См.: Гагина О. В., Кузнецов В. О., Секераж Т. Н. Психолого-лингвистическое иссле­
дование видеозаписи допроса: проблемы и возможные пути их решения // Психология
и  право. 2015. № 2. С. 93–101  ; Секераж Т. Н. Экспертные ошибки при производстве
судебной психологической экспертизы // Судебная экспертиза: типичные ошибки / под
ред. Е. Р. Россинской. М.: Проспект, 2012. С. 211–222 ; Лисецкий К. С., Шапошников А. Ю.,
Шапошникова И. А. Экспертные исследования видеозаписей следственных действий
с целью оценки достоверности показаний участников: научные основы и достоверность
результатов // Материалы V Международной науч.-практ. конференции «Теория и практика
судебной экспертизы в современных условиях» (г. Москва, 22–23 января 2015 г.). М.: Про­
спект, 2015. С. 287–290 ; Лисецкий К. С., Шапошникова И. А. Ошибка судебной экспертизы
или новое слово в оценке доказательств? // Материалы круглого стола «Ошибки судебной
экспертизы: причины, выявление, предупреждение (г. Москва, МГЮА, 26 января 2012 г.).
М.: Проспект, 2012 ; и др.

73
 Глава 2

Сторонники же возможности проведения СПЭ по выявлению при­

знаков достоверности/недостоверности информации, сообщаемой
участниками уголовного судопроизводства (по видеозаписям следствен­
ных действий и оперативно-разыскных мероприятий) указывают на то,
что понятие «психологическая достоверность» в  данном случае явля­
ется экспертным понятием и имеет отличную от понятия «юридическая
достоверность» гносеологическую природу, поэтому эти понятия, хотя
и тесно связаны между собой, но не являются синонимами и в контексте
их использования содержательно не тождественны друг другу.
Для отграничения этих двух понятий следует учитывать, что совре­
менная методология криминалистических исследований базируется
на диалектическом подходе. При этом принципиальное значение для
теории и  практики криминалистических исследований имеет фило­
софская категория отражения, которая, как указывал Р. С. Белкин,
«составляет философский, теоретический и практический фундамент
криминалистики и охватывает фактически все направления кримина­
листической науки» 163.
Поэтому, чтобы уяснить различную содержательную направленность
понятий «психологическая достоверность» и  «юридическая достовер­
ность», необходимо провести анализ термина «достоверность» и  для
этого, прежде всего, необходимо обратиться к научной методологии.
Э. Г. Юдин, рассматривая проблемы методологии, выделил следу­
ющие уровни методологического знания: философская методология;
общенаучные принципы и  формы исследования; конкретно-научная
методология; методика и  техника исследования, где философская
методология образует высший уровень. Ее содержание составляет
общие принципы познания и  категориальный строй науки в  целом.
Философский уровень выступает как содержательное основание всякого
методологического знания 164.
Согласно общенаучного (философского) подхода, достоверность – это
обоснованность, доказательность, бесспорность тех или иных элемен­
тов научного и обыденного знания. Достоверность – это один из спо­
собов существования истины, при котором совпадение соответствия
между познанием и объектом и знания этого соответствия на опреде­
163
Белкин Р. С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. Злободневные вопросы
российской криминалистики. М.: Норма, 2001.
См.: Юдин Э. Г. Методология науки. Системность. Деятельность. М., 1997. С. 65–69 ;
164

Плесовских Ю. Г. Соотношение методологии общей теории судебной экспертизы, мето­

дологии судебно-экспертного исследования и экспертных методик // Российский следо­
ватель. 2006. № 7. С. 17–18.

74
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

ленном этапе исторического развития выступает для общественного

субъекта как полностью установленное. Достоверное суждение – такое
суждение, в котором выражается прочно обоснованное знание. Досто­
верные суждения разделяют на два вида: ассерторические, констати­
рующие реальное положение дел; и  аподиктические, утверждающие
необходимую связь явлений. Достоверность суждений обеспечива­
ется эмпирическим подтверждением, экспериментальными данными,
общественной практикой. В  зависимости от формы познания разли­
чают непосредственную достоверность и  опосредованную достовер­
ность. Опосредованная достоверность достигается посредством сооб­
щения или путем теоретического доказательства 165.
В философии существуют и  другие взгляды на понятие «достовер­
ность». Например, достоверность может рассматриваться как термин,
применяемый в философии и логико-методологических исследованиях
в  качестве характеристики знания как обоснованного, доказательного,
бесспорного и  как синоним истины. В  естествознании достоверными
нередко называют события, суждения о  которых рассматриваются как
эмпирически подтвержденные экспериментами 166. Также «достовер­
ность может быть субъективной (в вере), объективной (в науке), непо­
средственной (основанной на созерцании, собственном восприятии,
собственном переживании – интуитивная достоверность) или опосредо­
ванной, исторической или логической (полученной посредством сооб­
щения или посредством мышления). Достоверность  – это убеждение,
основанное на знании и исключающее всякое сомнение» 167. Таким обра­
зом, при общенаучном (философском) подходе достоверность пони­
мается как «форма существования истины, обоснованной каким-либо
способом (например, экспериментом, логическим доказательством)» 168.
Согласно психологическому подходу, достоверность выступает в каче­
стве критерия истинности полученного в результате исследования зна­
ния. Достоверность того или иного знания (суждения или системы
суждений, сведений и  пр.) достигается посредством эксперименталь­
ного исследования объектов познания и логически правильной обра­
165
См. подробнее: Философия: энциклопедический словарь / под ред. А. А. Ивина. М.:
Гардарики, 2004.
166
См.: Философский энциклопедический словарь / под общ. ред. Л. Ф. Ильичева,
П. Н. Федосеева, С. М. Ковалева, В. Г. Панова. М.: Советская энциклопедия, 1983.
Философский энциклопедический словарь / под общ. ред. Е. Ф. Губского, Г. В. Кора­
167

блевой, А. Лутченко. М.: Инфра-М, 2006.

Ефремова Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный. М.:
168

Русский язык, 2000.

75
 Глава 2

ботки полученных таким путем опытных данных, а также посредством

логических выводов из имеющегося знания 169.
Сопоставление общенаучного (философского) и  психологического
подходов к  понятию «достоверность» позволяет констатировать, что
философы и психологи видят в «достоверности» форму истинности, уста­
новление которой достигается эмпирическим подтверждением путем
эксперимента, теоретического, логического доказательства и практикой.
Вместе с тем следует отметить, что любое знание не может считаться
абсолютно достоверным, так как по своей форме оно является свойством
человеческого знания. Любое знание «может быть изменено, уточнено,
опровергнуто в  ходе дальнейшего развития науки и  тем, что останется
неопровержимым. По мере дальнейшего развития познания и практики
человеческие представления о природе углубляются, уточняются, совер­
шенствуются. Поэтому научные истины являются относительными в том
смысле, что они не дают полного, исчерпывающего знания об изучаемой
области предметов и содержат такие элементы, которые в процессе раз­
вития познания будут изменяться, уточняться, заменяться новыми» 170.
При юридическом подходе к  «достоверности» она выступает каче­
ством доказательства, характеризующим точность, правильность отра­
жения обстоятельств, входящих в предмет доказывания. Достоверность
доказательства проверяется его сопоставлением с другими доказатель­
ствами. Обнаружение противоречивых, взаимоисключающих сведе­
ний говорит о недостоверности каких-то из доказательств.
Согласно ч. 1 ст. 88 УПК РФ, каждое доказательство подлежит оценке
с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собран­
ные доказательства в  совокупности  – достаточности для разрешения
уголовного дела. Достоверность доказательств означает, что сведения,
устанавливаемые доказательствами, могут быть оценены как соответ­
ствующие объективной истине, то есть тому, что было в  действитель­
ности. Критерий достоверности применим как к отдельным доказатель­
ствам, так и к их совокупности. Под оценкой доказательств понимается
исследование лицами, ведущими следствие (предварительное, судеб­
ное), полученных фактических данных с точки зрения их относимости
к делу, допустимости их как средства доказывания, а также их достовер­
ности, доброкачественности и достаточности для обоснования выводов
по делу в целом или по отдельным его эпизодам или обстоятельствам 171.

См.: Петровский А. В., Ярошевский М. Г. Психология: словарь. 2-е изд., испр. и  доп.

169

М.: Политиздат, 1990. 494 с.

170
Чудинов Э. М. Природа научной истины. М.: Рольф, 1999.
171
См.: Комментарий к УПК РФ. М.: Норма, 2010.

76
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

Достоверность доказательства проверяется его сопоставлением с  дру­

гими доказательствами. Обнаружение противоречивых, взаимоисклю­
чающих сведений говорит о недостоверности каких-то из доказательств.
Исходя из этого, одним из основных качеств «юридической досто­
верности» является ее непротиворечивость другим собранным по делу
доказательствам.
Поэтому, руководствуясь положениями ст.ст. 302, 303, 306, 307, 308,
309 УК РФ, следователь (суд) для признания показаний допустимыми
и  достоверными доказательствами по делу (юридический компонент)
обязан прежде всего установить имеющие психологическую природу
признаки достоверности показаний (психологический компонент), что
требует использования именно психологических знаний. Подтвержде­
нием этого служит то, что Закон имеет в виду проведение экспертизы во
всех случаях, когда решение того или иного вопроса требует примене­
ния специальных познаний. И эксперт-психолог может дать заключе­
ние по вопросам, связанным с психическими процессами, явлениями,
входящими в его компетенцию, то есть относительно психологической
стороны достоверности (недостоверности) даваемых показаний.
Анализ литературных источников выявил парадоксальную картину:
в  попытках «психологизировать» профессиональный менталитет кол­
лег, с одной стороны, наблюдается перенасыщение формулировок экс­
пертных вопросов психологическим содержанием (например, «психоло­
гические мотивы»), с  другой стороны, не замечается психологический
контекст в  сугубо юридических понятиях 172. Здесь напрашивается ана­
логия с  экспертным установлением психологических признаков бес­
помощного состояния потерпевшего (способности понимать значение
совершаемых в  отношении его действий и  оказывать сопротивление),
диагностики аффекта (но не сильного душевного волнения) и пр. В этих
случаях установление самого беспомощного состояния, сильного душев­
ного волнения – как оценочных категорий – относится к компетенции
правоохранительных органов, в то время как психолог устанавливает их
психологический компонент 173.
Представляется очевидным, что психологический сравнительно-
сопоставительный анализ показаний, проведенный с  учетом индиви­
дуально-психологических особенностей лица, дающего показания,

См.: Ситникова Е. А., Ермолин А. В. Представленность в сознании структуры мотива как

172

предмет судебно-психологической экспертизы. СПб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 2002. С. 11.

173
См.: Ситковская О. Д., Конышева Л. П. Психологическая экспертиза несовершеннолет­
них в уголовном процессе: науч.-методич. пособие. М., 2001 ; Ситковская О. Д. Психология
свидетельских показаний. М., 2006.

77
 Глава 2

на основе изменения его психоэмоционального состояния, позволяет

эксперту-психологу предъявить доводы «за» и «против» их психологи­
ческой достоверности. Эти экспертные выводы, как и  любой другой
вывод эксперта, после их оценки следователем или судом и сопоставле­
ния с другими доказательствами на предмет непротиворечия может быть
признано достоверным доказательством по уголовному делу с  точки
зрения его относимости, допустимости. Поэтому речь не идет о  под­
мене деятельности суда в оценке достоверности показаний.
Таким образом, представленный анализ смыслового и гносеологи­
ческого содержания понятий «юридическая достоверность» и «психо­
логическая достоверность» свидетельствует о том, что эти понятия не
совпадают и имеют не равнозначное смысловое содержание.
Под психологической достоверностью показаний (применительно
к СПЭ) следует понимать свойство показаний, характеризующее сте­
пень соответствия сообщаемой допрашиваемым информации собы­
тиям (явлениям), воспринятым им в юридически значимой ситуации.
Недостоверность же представляет собой противоположное достовер­
ности свойство показаний, то есть несоответствие сообщаемой инфор­
мации воспринятым допрашиваемым событиям.
Психологическая достоверность/недостоверность показаний уста­
навливается экспертом на основании выявления наличия (отсутствия)
ее признаков.
В качестве признаков психологической достоверности О. Д. Ситков­
ская указывает следующие обстоятельства 174: конкретность, внутрен­
нее соответствие и логичность описания события; большое количество
подробностей, особенно тех, которые можно узнать лишь непосред­
ственно; правильность описания отдельных деталей, связанных с вто­
ростепенными обстоятельствами; описание основного события в ходе
различных допросов без изменений; наличие достаточно реалистич­
ных и  правдоподобных описаний действий, высказываний, помех
в  процессе совершения преступления; способность детально и  полно
описать событие, действия людей; особенности личности допрашива­
емого лица: устойчивость к внушению, уравновешенность, отсутствие
склонности к фантазированию, лживости, внушаемости и пр.
По мнению О. Д. Ситковской психологические признаки недосто­
верности показаний могут свидетельствовать: о неспособности к вос­
приятию, точному наблюдению и  описанию действий другого лица;

См.: Ситковская О. Д. Психологические признаки достоверности свидетельских показа­

174

ний детей и подростков: межвуз. науч.-практ. сборник. Серия «Юридическая психология».

Вып. 1. Ставрополь, 2002. С. 117–119.

78
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

недостаточной способности выражать свои мысли и  переживания;

лживости; наличии мотивов сознательной лжи и  пр. 175 Таким обра­
зом, наличие признаков психологической недостоверности позволяют
предположить, что человек лжет.
Приведенные обстоятельства О. Д. Ситковская рекомендует расце­
нивать как самые общие ориентиры, которыми можно руководство­
ваться при оценке свидетельских показаний ребенка, подростка (что
применимо и  к  показаниям взрослых участников уголовного про­
цесса. – Авт.) с точки зрения их психологической достоверности.
Исходя из этого, основное внимание при производстве судебной
психологической экспертизы достоверности (недостоверности) показа­
ний участников уголовного процесса должно быть направлено на изуче­
ние психологических компонентов, обусловливающих искажения тем
или иным участников в интерпретации события. В первую очередь – на
эмоциональное отношение к событию и его участникам со стороны сви­
детеля (подразумевается, что это может быть и потерпевший, и обвиня­
емый), и на мотивационную установку в поведении свидетеля при даче
им показаний.
Таким образом, применительно к  показаниям участников уголов­
ного процесса психологическая достоверность диагностируется через
ее признаки (структурные и содержательные критерии 176), обусловлен­
ные комплексом взаимовлияющих психологических факторов: инди­
видуально-психологическими свойствами допрашиваемого лица, его
эмоциональным состоянием, познавательной сферой, отношением
к событию и его участникам, системой полимотивов.

2.3. Компетентность экспертов при производстве

судебной психологической экспертизы по выявлению признаков
достоверности/недостоверности информации, сообщаемой
участниками уголовного судопроизводства
(по видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий)
Компетенция эксперта (от лат. competo – соответствовать, быть год­
ным) может рассматриваться в двух аспектах. Во-первых, это круг пол­
номочий, права и обязанности эксперта, которые определены процессу­
175
Ситковская О. Д. Указ. соч.
Более подробно структурные и содержательные критерии будут рассмотрены в главах 3
176

и 5 монографии.

79
 Глава 2

альными кодексами. Во-вторых, это комплекс знаний в области теории,

методики и практики судебной экспертизы определенного рода, вида 177.
При производстве судебной психологической экспертизы важно,
чтобы эксперты-психологи в  совершенстве владели бы всеми методи­
ками, применяемыми в судебной экспертизе 178. Но на практике экспер­
тизу проводят психологи, обучавшиеся в  различных по качеству обра­
зования высших учебных заведениях, имеющие различную базовую
подготовку, разный опыт экспертной деятельности. Одни эксперты дове­
ряют больше одним психодиагностическим методам, другие – иным.
Поэтому в судебной экспертизе различают объективную компетен­
цию эксперта, то есть объем знаний, которыми должен владеть эксперт,
и субъективную компетентность – степень, в которой конкретный экс­
перт владеет этими знаниями. Субъективную компетентность часто
называют компетентностью эксперта. Она определяется его образова­
тельным уровнем, специальной экспертной подготовкой, стажем экс­
пертной работы, опытом решения экспертных задач 179.
Согласно требованиям положений ст. 57 УПК РФ и ст. 41 Федераль­
ного закона от 31 февраля 2001 г. № 73-ФЗ «О государственной судебно-
экспертной деятельности в  Российской Федерации» (далее  – ФЗ
о ГСЭД), в качестве эксперта может быть привлечено любое лицо, обла­
дающее специальными знаниями в области науки, техники или ремесла.
При этом ст.  13 ФЗ о  ГСЭД устанавливает, что компетентность
государственного судебного эксперта проверяется и  удостоверяется
экспертно-квалификационными комиссиями. Компетентность экс­
перта, не являющегося государственным судебным экспертом, про­
веряется лицом, назначающим производство судебной экспертизы,
на основании документов, подтверждающих наличие специальных
знаний (дипломы об образовании; сертификаты; свидетельства), а так
же наличие опыта работы по данной специальности, стажа экспертной
работы и опыта решения аналогичных экспертных задач.
Специалисты в  области судебной психологической экспертизы:
С. С. Шипшин (Южный региональный центр судебной экспертизы
Минюста России, заведующий отделом судебно-психологической экс­
177
См. подробнее: Энциклопедия судебной экспертизы / авт.-сост.  Т. В. Аверьянова,
Р. С. Белкин, Ю. Г. Корухов, Е. Р. Россинская; под ред. Т. В. Аверьяновой, Е. Р. Россинской.
М.: Юрист, 1999.
178
Данное положение применимо не только к СПЭ – оно справедливо и относимо к любому
роду и виду судебной экспертизы.
См.: Россинская Е. Р. Судебная экспертиза в гражданском, арбитражном, администра­
179

тивном и уголовном процессе. М.: Норма, 2005. С. 88.

80
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

пертизы, кандидат психологических наук, доцент), В. Ф. Енгалычев

(заведующий кафедрой общей и  юридической психологии Калуж­
ского государственного университета им. К. Э. Циолковского, директор
Научно-исследовательского центра судебной экспертизы и криминали­
стики КГУ им. К. Э. Циолковского, в 2005–2006 гг. член Научно-методи­
ческого совета по судебно-психологической экспертизе при Российском
Федеральном центре судебной экспертизы при Минюсте РФ) 180, Д. В. Бер­
дников (Курская лабратория судебной экспертизы Минюста России),
Е. Н. Холопова (в 2000–2012 гг. ведущий эксперт-психолог Калининград­
ской лаборатории Минюста России, в  2006–2014 гг. член Научно-мето­
дического совета по судебно-психологической экспертизе Российского
Федерального центра судебной экспертизы при Минюсте России)  –
придерживаются той точки зрения, что эксперт-психолог может решать
вопросы, связанные с оценкой степени психологической достоверности
(недостоверности) показаний участников уголовного процесса.
Возможность проведения судебной психологической экспертизы на
предмет решения вопросов о  выявлении психологических признаков
достоверности (недостоверности) показаний подтверждается «Про­
граммой подготовки экспертов по экспертной специальности  20.1
“Исследование психологии и  психофизиологии человека”, тема  12
“Новые направления судебно-психологических исследований … Пси­
хология манипулиции и  лжи… Психология обмана”» 181 (утверждена
приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 7 октября
2004 г. № 166 182).
Программа самостоятельной подготовки экспертов Минюста Рос­
сии по основам судебной психологической экспертизы 183 (проект,
180
См.: Енгалычев В.Ф., Шипшин C.С. Судебно-психологическая экспертиза. Калуга, 1997.
С. 162 ; Волгина Р. В., Цветкова А. Н. Проблема ложности показаний свидетелей, обвиняе­
мых и потерпевших: исследование психологической достоверности в рамках судебно-пси­
хологической экспертизы (рукопись). Калуга, 2004–2005 ; Холопова Е. Н. Судебно-психо­
логическая экспертиза в уголовном судопроизводстве: дис. … докт. юрид. наук. М., 2006.
Профессиональная подготовка и повышение квалификации судебных экспертов в госу­
181

дарственных судебно-экспертных учреждениях Минюста России: методич. издание / под

общ. ред. зам. директора Департамента правового регулирования, анализа и  контроля
деятельности подведомственных федеральных служб Минюста России Т. П. Москвиной.
М.: РФЦСЭ при Минюсте России, 2005. С. 658, 659, 665, 672, 673.
Ссылка на «Программу подготовки экспертов по экспертной специальности 20.1 “Иссле­
182

дование психологии и психофизиологии человека” от 2004 г. сделана с целью подчеркнуть

рассмотрение возможности проведения судебно-психологической экспертизы на предмет
оценки достоверности показаний в СЭУ системы Минюста России еще в 2004 г.
При подготовке программы использованы материалы, предоставленные канд. психол.
183

наук С. С. Шипшиным, канд. юрид. наук Т. Н. Секераж, канд. юрид. наук Т. М. Жаковой

81
 Глава 2

2012 г.) предусматривает самостоятельное освоение общих дисциплин

и  включает изучение и  анализ общеправовых и  организационных
вопросов, а  также особенности и  специфику производства судебных
психологических экспертиз. «В судебной психологической экспертизе
системно используются надежные, положительно зарекомендовав­
шие себя в  экспертной практике методы и  знания, заимствованные
из общей психологии, клинической психологии, экспериментальной
психологии, патопсихологии, психофизиологии, психологии разви­
тия, психологии речи, педагогической психологии и  многих других
областей психологии и смежных знаний, а также методы, специально
разработанные для решения конкретных экспертных задач и выясне­
ния обстоятельств, способствующих установлению истины по делу» 184.
Так, в указанном документе по теме 6 «Судебная психологическая
экспертиза способности свидетеля (потерпевшего) давать показания»
рассматриваются проблемы воспроизведения информации в  рече­
вой форме у  подэкспертных различных возрастных групп, а  также
критерии экспертной оценки способности свидетеля правильно
воспринимать важные для дела обстоятельства и  давать о  них пока­
зания. Отдельно в  данной теме указана проблема «достоверности»
показаний. Кроме того, тема 25 «Исследование аудио- и  видеозапи­
сей оперативных и  следственных действий» 185 подразумевает иссле­
дование аудио- и видеозаписей с позиции психологии манипуляции
и п­сихологии лжи.
О расширении арсенала естественно-научных и технических мето­
дов, которыми должен владеть криминалист, как об одной из тенден­
ций развития криминалистической экспертизы, говорил профессор
Р. С. Белкин: «Необходимость овладения большим объемом постоянно
обновляющейся информации приводит к  дифференциации эксперт­
ного труда: эксперты одной специальности не могут овладеть всей
полнотой знаний и специализируются на отдельных технологических
направлениях. При производстве экспертиз одновременно с  диффе­
ренциацией происходит интеграция знаний, выражающаяся в  произ­
водстве экспертизы экспертами смежных или одной специальности, но
разных направлений» 186.

(проект программы подготовки экспертов-психологов Минюста России по специальности

20.1 «Психология и психофизиология человека», 2012 год, КОД: СПсЭ-2012-001).
184
См.: Проект программы подготовки экспертов по специальности 20.1: Вводная часть.
При подготовке темы использованы материалы, предоставленные экспертами Брянской
185

ЛСЭ Минюста России О. В. Гагиной и В. О. Кузнецовым.

186
Белкин Р. С. Курс криминалистики. М., 2001. С. 465.

82
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

Исходя из того, что судебная экспертиза – это постоянно развива­

ющаяся и  обновляющаяся область научного знания, синтезирующая
в  себя методы и  достижения других областей знаний, смежных наук,
в  настоящее время можно говорить о  развитии интеграционной экс­
пертизы. Авторы полностью согласны с  мнением Ф. Г. Аминева 187
о  том, что интеграционная экспертиза является следующей после
комплексной экспертизы ступенью процесса взаимопроникновения,
взаимопереплетения научных знаний. Представляется справедливым,
что проведение комплексных и  интеграционных экспертиз позво­
ляет извлекать обширную доказательственную информацию и  ведет
к  решению широкого круга научно-исследовательских задач, подни­
мает научный уровень экспертных исследований.
Интеграционной экспертизой можно считать и  СПЭ по выявле­
нию признаков достоверности/недостоверности информации, сооб­
щаемой участниками уголовного судопроизводства (по  видеозаписям
следственных действий и  оперативно-разыскных мероприятий). Это
обусловлено тем, что в данной экспертизе используются методы, выра­
ботанные в методологии компьютерно-технической экспертизы, экс­
пертизы аудио- и видеозаписей 188, психологической, психофизиологи­
ческой экспертиз.
Следует отметить, что СПЭ по выявлению признаков достовер­
ности/недостоверности информации, сообщаемой участниками уго­
ловного судопроизводства (по  видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий), как свидетельствует эксперт­
ная практика, является также комиссионной.
Ю. К. Орлов утверждает, что «проведение экспертизы в  комисси­
онном порядке повышает надежность и  авторитетность экспертных
выводов» 189. Как правило, комиссия экспертов одной специальности

187
Интеграция (лат. integratio) – объединение в целое каких-либо частей или элементов
(Аминев Ф. Г. Роль и значение судебных экспертиз в расследовании преступлений // Экс­
перт-криминалист. 2008. № 2. С. 2–3).
188
См.: Профессиональная подготовка и  повышение квалификации судебных экспертов
в государственных судебно-экспертных учреждениях Минюста России: методич. издание /
под общ. ред. Т. П. Москвиной. М.: РФЦСЭ при Минюсте России, 2005. С. 184–191. В данном
случае речь идет о проведении экспертного исследования по экспертной специальности 7.3
«Исследование видеоизображений, условий, средств, материалов и следов видеозаписей»
Перечня родов (видов) экспертиз, выполняемых в государственных судебно-экспертных
учреждениях Минюста России, утвержденного приказом Минюста России от 14 мая 2003 г.
№ 144. См. также Программу подготовки экспертов по специальности 7.3 (Экспертиза видео-
и звукозаписей), утвержденную приказом Минюста России от 20 сентября 2004 г. № 156.
Орлов Ю. К. Производство экспертизы в уголовном процессе: учеб. пособие. М., 1982.
189

С. 57.

83
 Глава 2

создается для производства первичных судебных экспертиз в следую­

щих случаях: необычность объектов исследования; малоинформатив­
ность исследуемых признаков объекта; малая степень разработанно­
сти методики исследования объекта; сложность задачи, поставленной
перед экспертами; особая важность выводов экспертизы в связи с рас­
следованием резонансных уголовных дел.

2.4. Судебная психологическая экспертиза по выявлению

признаков достоверности/недостоверности информации,
сообщаемой участниками уголовного судопроизводства
(по видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий)
как вид судебной психологической экспертизы

Существует целый ряд классификаций видов судебной психологи­

ческой экспертизы в уголовном процессе, проводимых по различным
основаниям. Наиболее содержательной является классификация по
критерию специфики ее предмета 190.
По утверждению Е. Р. Россинской, «как род судебная психологиче­
ская экспертиза может быть условно разделена на виды (отличающи­
еся специфичностью предмета в  отношении общих родовых объектов
исследования): экспертизу психических (эмоциональных состояний);
экспертизу индивидуально-психологических особенностей; экспертизу
психических процессов. Родовым объектом судебной психологической
экспертизы является психическая деятельность лица в ситуациях, име­
ющих юридическое значение. Судебно-экспертному психологическому
исследованию подвергаются: живые лица, требующие очного обследо­
вания; лица, в  отношении которых обследование проводится заочно
(в  отсутствие лица либо в  отношении умершего лица, посмертные);
вещественные доказательства (тексты, видео-, аудиозаписи, матери­
ализованнные продукты деятельности); документы и  материалы дела.
190
См. более подробно: Енгалычев В. Ф., Шипшин С. С. Судебно-психологическая экс­
пертиза: методич. руководство. М.–Калуга-Обнинск, 1997  ; Коченов М. М. Введение
в судебно-психологическую экспертизу. М., 1980 ; Кудрявцев И. А. Комплексная судебно-
психологическая экспертиза. М., 1999  ; Сафуанов Ф.С. Судебно-психологическая экс­
пертиза в уголовном процессе. М., 1998 ; Сахнова Т. А. Основы судебно-психологической
экспертизы по гражданским делам. М., 1996 ; Ситковская О. Д. Судебно-психологическая
экспертиза аффекта: методич. пособие. М., 1983  ; Ситковская О. Д., Конышева Л. П.,
Коченов М. М. Новые направления судебно-психологической экспертизы. М., 2000 ; и др.

84
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

Специфика объекта судебной психологической экспертизы обуслов­

лена недоступностью психики непосредственному познанию. Однако
исследование психической деятельности возможно через анализ дей­
ствий и  поступков, являющихся отражением этой деятельности. Экс­
перт-психолог получает информацию с применением соответствующих
методов: из материализованных источников; путем экспертного психо­
логического обследования живых лиц. При этом результаты экспери­
ментально-психологического обследования (живых лиц. – Авт.) также
становятся материализованными источниками информации, кото­
рые содержат общие психологические сведения о субъекте и сведения
о  психическом состоянии и  особенностях психической деятельности
(в том числе поведения. – Авт.) субъекта в определенный период» 191.
Проведенный О. Д. Ситковской анализ ряда зарубежных работ
(Х. Дет­­­тенборн, Р. Грассбергер, П. Экман, А. Пиз и  др.), связанных
с исследованием восприятия, закономерностей запоминания (забыва­
ния) очевидцами событий, а также ее собственный обобщенный экс­
пертный опыт позволил ей в  2001 г. впервые в  России ввести в  прак­
тику судебно-психологической экспертизы понятие «психологические
признаки достоверности» и высказать точку зрения о том, что к ком­
петенции эксперта-психолога относится исследование психологиче­
ских признаков достоверности самих показаний 192. Она постулирует
систему психологических признаков достоверности, исходя из кото­
рых эксперт-психолог получает возможность изучения особого вида
достоверности  – достоверности психологической, то есть устанавли­
вает психологический компонент достоверности.
О. Д. Ситковская высказывает мысль о  том, что при производстве
судебной психологической экспертизы допустимы указания эксперта-
психолога «на психологические особенности лица, потенциально повы­
шающие надежность показаний, или на психологические факты, свиде­
тельствующие в пользу или против достоверности показаний свидетеля
(потерпевшего) …» 193. Обосновывает она этот подход тем, что ложь, цели­
ком состоящая из вымысла, встречается редко: «Обычно лжец по-своему
обрабатывает правду, искажая ее. Соответственно и ложные показания
191
Россинская Е. Р., Галяшина Е. И. Настольная книга судьи. Судебная экспертиза:
теория и практика, типичные вопросы и нестандартные ситуации. М.: Проспект, 2012.
С. 362–363.
См.: Ситковская О. Д. Психологические признаки достоверности свидетельских показа­
192

ний детей и подростков: межвуз. науч.-практ. сборник. Серия «Юридическая психология».

Вып. 1. Ставрополь, 2002. С. 110–122.
193
Там же.

85
 Глава 2

чаще всего не являются сплошным вымыслом; такой свидетель оттал­

кивается от подлинных событий, искажая их лишь в той части, правди­
вое освещение которой необходимо по тем или иным соображениям для
допрашиваемого лица. Как правило, ложь выражается либо в  сообще­
нии сведений о событиях и явлениях, не имевших место в действитель­
ности (преувеличение и  преуменьшение реальных фактов, изменение
их последовательности, замена одних фактов другими), либо в утаива­
нии информации о фактах, имевших место (отрицание происходивших
событий и явлений)» 194.
В результате анализа обобщения экспертной практики 195 были
выделены следующие «группы психологических признаков, которые
позволяют судить о  степени искажения показаний каждого конкрет­
ного подэкспертного:
– содержательные особенности показаний (анализ характеристик
высказываний подэкспертного);
– особенности поведения и  эмоциональных проявлений подэк­
спертного в  криминальной, следственной ситуации и  ситуации экс­
пертного исследования;
– индивидуально-психологические особенности подэкспертного,
в том числе, особенности ведущей мотивации и системы мотивов при
дачи показаний по делу» 196.
«Эксперт-психолог не должен давать правовую оценку материалам
дела, имеющимся в  них доказательствам, устанавливать виновность
лица, квалифицировать совершенные деяния. К задачам судебной пси­
хологической экспертизы относится установление характера психиче­
194
См. подробнее: Ситковская О. Д. Психология свидетельских показаний: науч.-методич.
пособие. М.: НИИ проблем укрепления законности и  правопорядка при Генеральной
прокуратуре РФ, 2006.
195
Авторами были проанализированы более 70 экспертных заключений, в том числе и из
собственной экспертной практики.
196
Холопова Е. Н. Судебно-психологическая экспертиза в  уголовном судопроизводстве
(глава IV). По вопросу выявления критериев, указывающих на степень психологической
достоверности показаний см. также: Енгалычев В. Ф., Шипшин С. С. Практикум по
судебно-психологической экспертизе: учеб.-методич. пособие для экспертов. Калуга: КГУ
им. К. Э. Циолковского, 2010 ; Знаков В. В. Неправда, ложь и обман как проблемы пси­
хологии // Вопросы психологии. 1993. № 2 ; Ситковская О. Д. Психология свидетельских
показаний: науч.-методич. пособие. М., 2007 ; Васильева О. А. Психологический реагент
как объект криминалистического исследования и следственной практики: дис. … канд.
юрид. наук. М., 2008 ; Власов А. И. Психолого-акмеологические технологии выявления
заведомо ложных показаний в следственной деятельности: дис. … канд. психол. наук. М.,
2010 ; Симоненко С. И. Психологические основания оценки ложных и правдивых сообще­
ний: дис. … канд. психол. наук. М., 1998 ; и др.

86
 Теоретико-правовая характеристика судебной психологической экспертизы...

ского состояния лица и его влияние на подлежащее правовой оценке

поведение» 197 (в том числе и речевое поведение).
Таким образом, к  компетенции эксперта-психолога относится не
только решение вопроса о  принципиальной способности свидетеля
правильно воспринимать имеющие значение для дела обстоятельства
и давать о них показания, но и исследование психологических призна­
ков достоверности (недостоверности) самих показаний, а также выска­
зывание (в  качестве экспертной инициативы) некоторых определен­
ных подходов к их оценке в ходе следствия.
Обобщая вышеизложенное, можно утверждать, что СПЭ по выяв­
лению признаков достоверности/недостоверности информации, сооб­
щаемой участниками уголовного судопроизводства (по  видеозаписям
следственного действия или оперативного мероприятия) – это исследо­
вание, проводимое с  соблюдением уголовно-процессуальных норм по
поручению следователя (суда) экспертами, сведущими в области психо­
логии лжи и других смежных отраслях знания, и состоящее в исследо­
вании особенностей коммуникативной деятельности участников след­
ственного действия или оперативного мероприятия, зафиксированного
на видеозаписи (в том числе – особенностей устной речи, вербального
и невербального поведения), и особенностей эмоционального состояния
допрашиваемого (опрашиваемого) в процессе коммуникации. Основная
задача СПЭ по выявлению признаков достоверности/недостоверности
информации, сообщаемой участниками уголовного судопроизводства
(по  видеозаписям следственного действия или оперативного меропри­
ятия)  – установление в  показаниях объекта видеозаписи (участника
уголовного процесса) психологических признаков достоверности (недо­
стоверности) по поводу уголовно-релевантных обстоятельств, входящих
в предмет доказывания по уголовному делу.
Проведенное научно-методологическое обоснование СПЭ по выяв­
лению признаков достоверности/недостоверности информации, сооб­
щаемой участниками уголовного судопроизводства (по  видеозапи­
сям следственных действий и  оперативно-разыскных мероприятий),
позволяет говорить о возможности проведения данного вида СПЭ.
Это подтверждается наличием методологического аппарата СПЭ по
выявлению признаков достоверности/недостоверности информации,
сообщаемой участниками уголовного судопроизводства (по  видеоза­
писям следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий),
интегрировавшего в  себя основные методологические положения,

197
Россинская Е. Р., Галяшина Е. И. Указ. соч. С. 363–364.

87
 Глава 2

выработанные в  методологии компьютерно-технической экспертизы,

экспертизы аудио- и видеозаписи, психологической и психофизиоло­
гической экспертиз. Совокупность методологии и  критериев, вклю­
чающих в себя представления о предмете и целях СПЭ по выявлению
признаков достоверности/недостоверности информации, сообщаемой
участниками уголовного судопроизводства (по  видеозаписям след­
ственных действий и оперативно-разыскных мероприятий), ее объек­
тах и методах исследования, создает комплексный и системный подход
для выявления психологических признаков достоверности (недосто­
верности) показаний.
 Глава 3

Экспертные методы и технологии,

применяемые при производстве судебной
психологической экспертизы по выявлению
признаков достоверности/недостоверности
информации, сообщаемой участниками
уголовного судопроизводства
(по видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий)

В современной философско-методологической литературе разли­

чают несколько аспектов метода как такового. Так, некоторые иссле­
дователи считают, что каждый метод имеет три основных аспекта: объ­
ективно-содержательный, операциональный и  праксеологический.
Первый аспект выражает обусловленность (детерминированность)
метода предметом познания через посредство теории. Операциональ­
ный аспект фиксирует зависимость содержания метода не столько от
объекта, сколько от субъекта познания, от его компетентности и спо­
собности перевести соответствующую теорию в систему правил, прин­
ципов, приемов, которые в  своей совокупности и  образуют метод.
Праксеологический аспект метода составляют такие его свойства, как
эффективность, надежность, ясность, конструктивность и т.п. 198
К числу характерных признаков научного метода (к какому бы типу
он ни относился) чаще всего относят: объективность, воспроизводи­
мость, необходимость, конкретность и др. На основе общенаучных поня­
тий и концепций формулируются соответствующие методы и принципы
познания, которые и обеспечивают связь и оптимальное взаимодействие
философии со специально научным знанием и его методами.
К числу общенаучных принципов и подходов относятся системный
и  структурно-функциональный, кибернетический, вероятностный,
моделирование, формализация и  ряд других. Частнонаучные методы
198
См.: Философия для аспирантов: учеб. пособие / В. П. Кохановский, Е. В. Золотухина,
Т. Г. Лешкевич, Т. Б. Фатхи. 2-е изд. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. С. 313–314.

89
 Глава 3

представляют собой совокупность способов, принципов познания,

исследовательских приемов и процедур, применяемых в той или иной
науке, соответствующей данной основной форме движения материи.
Это методы механики, физики, химии, биологии и социально-гумани­
тарных наук. Дисциплинарные методы – система приемов, применя­
емых в той или иной научной дисциплине, входящей в какую-нибудь
отрасль науки или возникшей на стыках наук. Методы междисципли­
нарного исследования как совокупность ряда синтетических, интегра­
тивных способов (возникших как результат сочетания элементов раз­
личных уровней методологии), нацелены главным образом на стыки
научных дисциплин 199.
Таким образом, методология не может быть сведена к  какому-то
одному, даже «очень важному методу». «Ученый никогда не должен
полагаться на какое-то единственное учение, никогда не должен огра­
ничивать методы своего мышления одной-единственной филосо­
фией. Методология не есть также простая сумма отдельных методов,
их “механическое единство”. Методология  – сложная, динамичная,
целостная, субординированная система способов, приемов, принци­
пов разных уровней, сферы действия, направленности, эвристических
возможностей, содержаний, структур и т.д.» 200.
Применяемая при производстве судебной психологической экс­
пертизы применительно к потребностям экспертной практики система
методов с точки зрения их общности и субординации может быть клас­
сифицирована на четыре уровня: всеобщий диалектический метод
(логические методы)  – 1-й уровень; общепсихологические методы
исследования  – 2-й уровень; методы экспертной диагностики  –
3-й уровень; специальные экспертные методы – 4-й уровень 201.
Исходя из специфики решаемых психологических экспертных
задач, методики и  методы можно разделить на общие, используемые
в различных видах судебной психологической экспертизы, и на специ­
ально разработанные для решения экспертных задач, связанных с диа­
гностированием лжи.
К общим методам относятся: наблюдение; структурированное интер­
вью; визуальная психодиагностика; психологический анализ материалов

199
Философия для аспирантов: учеб. пособие  / В. П. Кохановский, Е. В. Золотухина,
Т. Г. Лешкевич, Т. Б. Фатхи. 2-е изд. Ростов-на-Дону: Феникс, 2003. С. 318.
200
См.: Там же. С. 319 ; Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М., 1989. С. 85.
См.: Холопова Е. Н. Судебно-психологическая экспертиза в уголовном судопроизвод­
201

стве: дис. … докт. юрид. наук. М., 2006.

90
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

уголовного дела; сравнение; метод обобщения независимых характери­

стик; метод экспертного идентификационного исследования: синтез,
формулирование выводов.
Вторую группу (специально разработанные для решения эксперт­
ных задач) составляют специфические методы и  технологии иссле­
дования, включающие в  себя методы и  знания, заимствованные из
экспериментальной психологии, патопсихологии, психофизиологии,
психологии лжи, психологии речи и смежных областей знаний: мето­
дика «Психологическая модель ложного поведения» (модель скрыва­
емых обстоятельств Л. Б. Филонова); методика «Оценка правдоподоб­
ности утверждений, представленных в  устной форме (гипотеза Удо
Ундойча, 1989 г.) – оценка валидности утверждений (ОВУ)»; «Техника
мониторинга реальности».
Достоинство и  оптимальность комплексного использования ука­
занных методов и  методик состоит в  том, что они позволяют в  ком­
пактной, содержательной и эффективной форме синтезировать в себе
методы и  технологии исследования, адекватные поставленным перед
экспертами задачам исследования в  области верификации лжи. При
этом методы и технологии исследования, указанные во второй группе,
имеют свои как достоинства, так и недостатки, способные повлиять на
степень достоверности получаемых с их помощью результатов. Имеет
смысл рассмотреть их более подробно.

3.1. Психологическая модель ложного поведения

(модель скрываемой информации Л.Б. Филонова)

В своей работе, обобщившей серию психологических эксперимен­

тов с подследственными, доктор психологических наук, профессор Лев
Борисович Филонов отмечает, что «следствию и суду часто очень важно
установить именно то, что может знать только непосредственный
участник и  исполнитель противоправного акта… однако именно эти
обстоятельства часто являются наиболее сложными для расследования,
так как именно они утаиваются наиболее тщательно» 202. Концептуаль­
ной основой модели ложного поведения послужило психологическое
утверждение, что «само намерение скрыть какую-либо информацию
имеет сильное мотивационное значение. Проявление такого мотива
влечет за собой образование своеобразного очага аффекта, возника­
202
Филонов Л. Б. Психологические способы выявления скрываемого обстоятельства. М.:
Изд-во Московского ун-та, 1979. С. 3.

91
 Глава 3

ющего на фоне нормально функционирующей психики 203. Поскольку

происходит дезорганизация всей системы деятельности субъекта,
в  организме образуется защитная система с  целью освобождения от
этой травмирующей психику системы… Таким образом, потребность
раскрыться… сталкивается с не менее сильной потребностью противо­
стоять сообщению в связи с его опасностью. Противостояние этих двух
сил представляется в виде того аффективного очага, который в терми­
нах Павловской школы обозначен “ядром патологического пункта”,
где “инертно поддерживается повышенная возбудимость”» 204.
В подобной ситуации допрашиваемый, дающий заведомо ложные
показания, выстраивает защитное поведение, проявляющееся в  том,
что он тщательно избегает разговоров на определенные, опасные для
него темы, напротив, сам не замечая того, зацикливается (застревает)
на других определенных темах, наконец, возражает против «произволь­
ного» и опасного, как он считает, истолкования следователем излагае­
мых допрашиваемым событий.
Адекватному отражению внутреннего состояния человека, его мыс­
лей, побуждений и  особенностей искажения информации способ­
ствует ясное представление функционирования механизма скрывае­
мого обстоятельства в его психике. Л. Б. Филонов выделяет в защитном
поведении допрашиваемого четыре момента. Во-первых, он считает,
что для сознания допрашиваемого, дающего заведомо ложные показа­
ния, характерен своеобразный «смысловой барьер», то есть его созна­
ние «закрыто» для опасных тем, и допрашиваемый переосмысляет их
под безопасным для себя углом зрения. Во-вторых, допрашиваемый
осуществляет контроль за своей речью в  целом, включая отдельные
выражения и слова. В-третьих, в ситуациях сильной фрустрации у него
возникает «установка на запирательство», которую уже весьма трудно
преодолеть. В-четвертых, все вместе взятое «схематично» представля­
лось как несколько «заслонов», которые необходимо преодолевать на
«подступах» к скрываемому событию.
Таким образом, признаки какого-либо из приведенных типов пове­
дения («признаки лживости») сигнализируют о  том, что найдена та
сфера, где расположено психотравмирующее событие. После того, как
установлено место «очага аффекта», начинается главный этап исследо­
вания – установление конкретных данных, касающихся содержатель­
203
Данное положение полностью согласуется с понятием феномена «детектор ошибок»,
открытого нейрофизиологами Института мозга человека РАН под руководством Н. П. Бех­
теревой (см.: глава 1 монографии).
204
Филонов Л. Б. Указ. соч.

92
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

ной стороны «очага аффекта». Верным сигналом «попадания большого

ряда ассоциаций в  круг охраняемых ценностей» является определен­
ное поведение допрашиваемого. При этом наблюдается беспокойство,
волнение, встревоженность, нарастание возбуждения, а также «общая
направленность допрашиваемого против допрашивающего» (резкие
выражения, раздражительные протесты, прямые негативные высказы­
вания). Отсюда, можно говорить о таком достаточно сильном диагно­
стическом признаке, как взаимосвязь между степенью возбужденности
человека и количеством и точностью попадания ассоциаций в цель 205.
Модель скрываемой информации (по Л.Б. Филонову)

Этот многослойный контроль с  аффективным центром позволяет

говорить об определенной структуре очага, определяющей два различ­
ных направления воздействия: в одном случае – на ядро психотравмы,
в другом – на его барьеры 206.
205
См.: Филонов Л. Б. Указ. соч.
См.: Там же ; Мягких С., Петров А., Черепанова И. Детектор правды: учеб. пособие.
206

М., 2007.

93
 Глава 3

Л. Б. Филонов связывает утаиваемое обстоятельство с  некоторым,

весьма сильным и устойчивым очагом возбуждения в высшей нервной
деятельности человека, «патологическим пунктом», поддерживаю­
щим его возбудимость. Таких пунктов может быть и  несколько. Опа­
саясь дать «волю» этому очагу, его проявлению, человек отгоражива­
ется неким «барьером», и  забота об его прочности становится одним
из элементов его психической деятельности. Однако и наличие очага,
и контроль за ним всегда вызывают повышенную внутреннюю напря­
женность, нагрузку на психику и мешают ее нормальному функциони­
рованию, что так или иначе проявляется у человека и может служить
сигналом о наличии чего-то утаиваемого. Отчасти, защитное поведение
Л. Б. Филонов рассматривал по аналогии с бессознательным сопротив­
лением, возникающим, как утверждал З. Фрейд, в ответ на нежелание
психики допускать в сознание какую-то тему или сюжет, а отчасти, как
сознательное, произвольное поведение 207.
Л. Б. Филонов выделяет следующие признаки лживости: избегание
определенных тем; уход в  сторону от темы; подмена предмета разго­
вора; применение формальных отговорок; использование стандарт­
ных фраз; прямое уклонение от разговора; замыкание в  себя; произ­
вольно продуцируемая ирония; негативные высказывания; сарказм;
уход в абстрактный рассказ; определенная захваченность темой; вязнет
в деталях темы; повторяется и неоднократно возвращается к ранее ска­
занному; часто переспрашивает; просит повторить вопрос, уточняет.
Л. Б. Филоновым предложена тактика по выявлению (установлению)
естественного фона поведения допрашиваемого в ходе коммуникации,
для чего он рекомендует использование 4–5 нейтральных тем, направ­
ленных на рассказ допрашиваемого о своей жизни.
Л. Б. Филонов указывает, что в  поведения допрашиваемого, даю­
щего заведомо ложные показания, наблюдаются следующие типы
защитных барьеров.
1. Смысловой барьер проявляется в том, что имеет место избиратель­
ная невосприимчивость к  некоторым словам-раздражителям, непро­
ницаемость в отношении определенной группы доводов, причем у этих
доводов одна смысловая основа. Допрашиваемый не понимает либо не
желает понимать того, с чем к нему обращаются, потому что не желает
воспринимать этого.
Человек, возможно, не уклоняется от ответа, но отвечает так, словно
вопрос ему непонятен, отсюда все его ответы частично либо полностью
207
См.: Филонов Л. Б. Указ. соч. С. 44.

94
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

не соответствуют содержанию вопроса. Причем это касается только

определенных (скрываемых субъектом) обстоятельств. То есть опасная
тема выключена из предмета общения.
Смысловой барьер функционирует, когда к допрашиваемому обра­
щаются со знакомым набором слов, что не позволяет ему открыто
уклоняться от ответов, ссылаясь на непонятность вопросов и значений
используемых допрашиваемым слов.
Общая характеристика смыслового барьера: сознание допрашива­
емого закрыто для влияния на него, поскольку созданы препятствия,
чтобы не впускать ассоциации; проявляется завышенной самооценкой
личности; отсутствуют результаты на просьбы разъяснений и поясне­
ний допрашиваемым сказанного им, особенно на трафаретные выра­
жения; частота повторов просьб к  разъяснениям закрепляет и  повы­
шает непроницаемость смыслового барьера.
Способы ослабления смыслового барьера: организация речевого обще­
ния с допрашиваемым таким образом, чтобы в высказываниях допра­
шивающего преобладали иносказания, намеки, возможно, суждения
других людей. Желательно абстрактно ставить вопрос об относитель­
ной оценке ценностей (например, разные лица иногда вообще не могут
иметь одного суждения в связи с резкими индивидуальными различи­
ями: «у каждого – своя правда»). Достаточно эффективен метод «пови­
вальной бабки» (метод Сократа).
2. Контрольный барьер наблюдается, когда со стороны допрашива­
емого идет постоянное блокирование произнесения как целой фразы,
так и отдельных слов, наблюдает боязнь произнесения прямых форму­
лировок. Более того, зачастую допрашиваемый старается уходить на
абстрактные темы. Особенно часто этот прием используют ранее суди­
мые лица  – они приводят аргументы в  защиту себя на примерах «из
жизни других лиц», вспоминают о «частых судебных ошибках», о нео­
боснованно и невинно осужденных.
Общая характеристика контрольного барьера: форма организации
сокрытия лжи, при которой субъект не выпускает материал, кото­
рый может быть использован в  качестве первых элементов ассоциа­
ции. Особенности речевого поведения допрашиваемого: произвольно
удерживаются от произнесения как целые фразы и  выражения, так
и отдельные слова (блокировка произнесения прямых фраз). Наличие
у  допрашиваемого тревожности по поводу уже произнесенного им,
сказанного (не дать повод к подозрению).
Способы ослабления контрольного барьера: применение методов вза­
имодействия, направленных на повышение психоэмоционального
95
 Глава 3

состояния допрашиваемого вплоть до аффективного возбуждения.

При этом у  последнего, как правило, наблюдается «сужение созна­
ния» и  понижение функции контроля поведения и  речи. Достаточно
эффективен прием «отгадывания испытуемого», использование в речи
неопределенностей (прием «Папаша Гранде»). Как следствие, у допра­
шиваемого возникает состояние «фрустрации», «крушение планов».
3. Тактический барьер – это форма защиты путем заранее заготов­
ленных выражений, «бытовых мудростей», направленных на нейтрали­
зацию либо оправдание собственных действий.
Общая характеристика тактического барьера: защита осуществля­
ется путем уже имеющихся заготовок. Лицо не уклоняется от общения
по поводу каких-либо порицаемых поступков, но имеет ряд заготов­
ленных формул: «Нет человека, который бы не врал», «Все стремятся
жить красиво» и т.д., которые направлены на нейтрализацию совести,
связаны с попыткой оправдать свое поведение.
Способы ослабления тактического барьера: довести установку допра­
шиваемого до абсурда, для чего его заготовку логично использовать
в  различных вариантах с  переносом на личность опрашиваемого
с нелепыми выводами.
Следует указать, что на фоне защитных барьеров поведение вино­
вного (сознательно лгущего. – Авт.) может сопровождаться проявле­
нием ряда внешних признаков – можно наблюдать ярко выраженное
напряжение шейно-плечевого пояса, увеличение жестов успокоения,
особенно самоадаптеров. В связи с этим необходимо оценивать устную
речь допрашиваемого в комплексе с его невербальным поведением.
Обобщая проведенный анализ методики «Психологическая модель
ложного поведения» (модель скрываемых обстоятельств Л.Б. Фило­
нова) и  учитывая результаты собственной экспертной практики, сле­
дует указать, что она послужила концептуальной основой разрабаты­
ваемой авторами частной экспертной методики 208, и согласиться с тем,
что модель Л.Б. Филонова «максимально точно отражает происхо­
дящие в психике человека в момент сокрытия им информации. Цен­
ным качеством указанной модели является не только психологическая
адекватность, но и  согласованность с  объяснительными принципами
классиков научной психологии и ее наглядность» 209.

208
См. главу 5 данной монографии.
Петров А. М., Мягких С. Г., Бессонова С. Ю. Психологические возможности выявления
209

скрываемой информации: учеб.-методич. пособие для оперативно-начальствующего

состава органов внутренних дел. Пермь: ИД «Компаньон», 2003.

96
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

3.2. Методика диагностики скрываемой информации

и получения признания виновного в отсутствие доказательств
(А. Г. Гельманов, С. А. Гонтарь)

Суть методики диагностики скрываемой информации и  получе­

ния признания виновного в отсутствие доказательств (А. Г. Гельманов,
С. А. Гонтарь) 210 сводится к тому, что в ходе беседы-опроса допрашивае­
мому предъявляются специальным образом составленные вопросники.
Беседа-опрос проводится в  два этапа, каждый из которых имеет
свои блоки структурных вопросов (вопросы не должны носить наво­
дящего характера 211):
1-я часть беседы-опроса.
1. Вы знаете, почему вы находитесь здесь? Вы знаете, почему вас
пригласили на эту беседу?
2. Вы верите тому, что это преступление (что именно произошло)
действительно было совершено?
3. Кто, как вы думаете, мог это совершить?
4. Почему вы так думаете?
5. Кто, как вы думаете, мог бы это сделать с  наименьшей вероят­
ностью?
6. Кто имел наилучшие (наибольшие) возможности это сделать?
7. Как вы думаете, что должно произойти с человеком, который это
сделал?
8. Вы думали когда-нибудь о том, чтобы сделать что-либо подобное?
9. Вы когда-нибудь делали что-нибудь подобное?
2-я часть беседы-опроса.
0. Я знаю, что вы будете рады поговорить еще раз более подробно об
этом преступлении.
1. Как, на ваш взгляд, в  действительности происходило данное
событие (совершено преступление)?
2. Если бы вы хотели сделать что-нибудь подобное, как бы вы это
осуществили?
3. Хотели бы вы добавить что-нибудь к  тому, о  чем вы говорили
в начале нашей беседы?
210
См.: Гельманов А. Г., Гонтарь С. А. Как установить участие лица в  правонарушении?
Методика диагностики скрываемой информации и  получения признания виновного
в отсутствие доказательств. М., 1999.
211
Наводящие вопросы – вопросы, в которых в той или иной степени содержится ответ
на поставленный вопрос.

97
4  В.Ф. Енгалычев, Г.К. Кравцова, Е.Н. Холопова
 Глава 3

4. Имеете ли вы какие-нибудь соображения или подозрения о том,

кто мог это сделать?
5. Из возможного круга лиц, способных совершить это, кого бы вы
исключили из числа подозреваемых?
6. Имеется ли какая-нибудь причина, которая не позволяет вас
исключить из числа подозреваемых?
7. Имеется ли причина того, что вас видели или могли видеть на
месте преступления?
8. Я заметил вашу реакцию на предыдущий вопрос при его обсужде­
нии. Эта тема для вас опасная, она беспокоит вас?
9. Вы причастны к совершению этого преступления?
10. Может быть, вы реагируете на эти вопросы потому, что ранее
совершали что-то подобное? Расскажите об этом.
11. Хотели бы вы пройти тестирование на полиграфе? Как вы дума­
ете, какой бы у  вас был результат при прохождении тестирования на
полиграфе?
Одновременно с  проведением беседы в  вопросно-ответной форме
проводится анализ поведенческих и речевых характеристик допраши­
ваемого по трем коммуникативным каналам, исходя из того, что лица,
говорящие правду, и  лица, дающие ложные объяснения, выявляют
различные поведенческие и  речевые характеристики: физиологиче­
ские реакции (язык тела); самопроизвольные высказывания; отклики,
вызываемые вопросами.
Позиция А. Г. Гельманова и  С. А. Гонтаря, связанная с  оценкой
достоверности показаний допрашиваемых лиц, базируется на том, что
поведение лица, говорящего правду, и лица, дающего ложные показа­
ния, кардинально отличается.
Физиологические реакции (язык тела):
–  лица, говорящие правду, не выглядят людьми, занимающими
оборонительное положение; смотрят в  глаза и  уверенно держат зри­
тельный контакт; сидят прямо, опираясь на что-нибудь или же накло­
няются вперед, занимая удобное положение; меняют положение тела
и жестикулируют плавно; в начале беседы нервничают, но затем адап­
тируются и успокаиваются;
–  лица, дающие ложные объяснения не сидят прямо и постоянно
пытаются отвернуться от допрашивающего; негибкие и  статичные
в своих движениях или же держатся неуклюже с преувеличенной непри­
нужденностью; используют скрещенные руки и (или) ноги в качестве
преграды; у  них наблюдается резкая жестикуляция; они проявляют
нервозную подвижность, суетливость, беспокойство; у  них наблюда­
98
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

ется специфическая жестикуляция (например, жестикуляция совер­

шается не всей рукой, а только в запястье – усеченная, ограниченная
жестикуляция); стараются не смотреть в глаза, с трудом выдерживают
прямой зрительный контакт.
Самопроизвольные высказывания:
–  у  лиц, говорящих правду, как правило, не наблюдается в  ходе
беседы (допроса) резких изменений речевых характеристик;
–  у лиц, дающих ложные объяснения, заметны изменения в ско­
рости речи и громкости голоса (при стрессе голосовые связки напря­
жены); наблюдается бормотание, изменение тональности голоса
и качества дыхания (глубины, частоты, ритма дыхательных циклов);
они выявляют чрезмерное дружелюбие или большое уважение на
фоне стремления произвести максимально благоприятное впечатле­
ние; они высказывают заявления о том, что чувствуют себя неудобно
или «неважно» (и  это действительно так на фоне испытываемого
ими психоэмоционального напряжения и  стресса); часто жалуются
на низкую либо высокую температуру в  помещении; при затрагива­
нии опасных для них тем высказывают различные обвинения или
устные атаки в  отношении допрашиваемого, потерпевшего, иных
лиц с целью изменения темы разговора; неоднократно высказывают
заявления о том, что они ограничены во времени и не могут задержи­
ваться на длительное время; заблаговременно извиняются за то, что
по ряду объективных причин, по их мнению, беседа не будет хорошо
проведена и вряд ли будет хороший результат и  т.п.; часто высказы­
вают жалобы на плохое самочувствие, особенно на состояние нерв­
ной системы; часто прибегают к клятвам («богом клянусь!»), молит­
вам, используют религиозные ссылки; чрезмерно использование
заверений в собственной честности («честно говоря», «в действитель­
ности»  и  т.п.); в  попытке получения дополнительной информации
неоднократно обращаются к допрашивающему по поводу более под­
робного изложения дела; нередко заявляют о плохой памяти и забыв­
чивости; изменения в  количестве «заполняющих слов»  – «э», «хм»,
«гм», «ах», и др.; в их речи наблюдается увеличение латентного вре­
мени после вопроса на опасную тему и перед ответом (число и про­
должительность пауз).
Отклики, вызываемые вопросами:
–  у  лиц, говорящих правду, ярко выражено отрицание у  тех, кто
не виновен, имеет тенденцию становится сильнее и  тверже по ходу
беседы; ответы лиц, не имеющих отношения к преступлению, как пра­
вило, содержат ясное объяснение всех известных им деталей и обстоя­
99
 Глава 3

тельств осведомленности, нередко упоминают произошедшее престу­

пление; в зависимости от степени своей осведомленности и отношения
к источнику информации говорят о наличии факта уверенно, относи­
тельно уверенно, предположительно либо неопределенно; они ведут
разговор именно о  том событии, преступлении, по поводу которого
их допрашивают; имеют тенденцию четко называть вещи своими име­
нами, не бояться резких характеристик и прямых фраз, так как исходят
из элементарной логики;
–  у  лиц, дающих ложные объяснения, со временем ослабевает
отрицание своей непричастности (теория психологического анализа
Шапиро: виновный редко по своей инициативе произносит: «Я  не
делал этого» 212); вместо объяснения подробностей они часто делают
общие заявления, уходя на обобщенный язык: «Я  не так воспитан»,
«Почему я должен был делать что-то подобное?»; часто меняют титул
допрашивающего (нередко в  сторону повышения звания) и  форму
обращения; пытаются назвать все ответы, соответствующие ситуа­
ции, типа: «Я не пытаюсь вас сбить с толку, но …», «Вы, по-видимому,
не поверите мне, но …» и  т.п.; в  содержании ответа имеются изме­
нения в стилистике или наблюдаются нарушения структуры предло­
жения; нарушается порядок слов, нарушается логическая связь слов;
выявляется «серая область» ответов – ответы уклончивы: «я этого не
помню», «в действительности, нет», «я должен был бы это запомнить,
если бы случилось что-то подобное»; часто торопятся с  ответом  –
раньше, чем закончен вопрос; с  целью обдумывания ответа и  выи­
грывания времени часто переспрашивают вопрос («Знаю ли я, почему
меня вызвали на беседу?»).
Анализируя предложенную А. Г. Гельмановым и С. А. Гонтарем «Ме­­­
тодику диагностики скрываемой информации и получения признания
виновного в  отсутствие доказательств», следует особо отметить, что
ими «для более полного последующего анализа» рекомендовано в ходе
бесед-опросов использовать аудио- или видеозапись. То есть А. Г. Гель­
манов и С. А. Гонтарь считают допустимым и возможным оценивать на
предмет их достоверности показания допрашиваемого лица, зафикси­
рованные на видеозаписи.
На основании анализа ответов и невербальных речевых и поведен­
ческих проявлений делаются выводы о  степени правдивости/неис­
кренности показаний допрашиваемого, результаты которого заносятся
в разработанную таблицу (см. табл. 4).

212
См.: Гельманов А. Г., Гонтарь С. А. Указ. соч. С. 50.

100
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

Таблица 4
Диагностика

кем-либо из других лиц как

одно из подозреваемых лиц
Назван ли допрашиваемый
1-я беседа-опрос
Структурные 2-я беседа-опрос

Структурные

Общий итог
Ф.И.О.

изменения

изменения
поведения

поведения
Признаки

Признаки
вопросы

вопросы
Вывод

Вывод

Вывод

Вывод
1 … 9 1 2 3 1 … 11 1 2 3

Анализ ответов
Признаки изменения поведения:
и поведения в категориях:
1 – физиологические реакции (+) – признаки правдивого ответа
2 – самопроизвольные высказывания (поведения) (+1 балл)
3 – отклики, вызываемые вопросами (–) – признаки неискреннего ответа
(поведения) (–1 балл)
(°) – признак нейтрального ответа
(поведения) (0 баллов)

Следует согласиться с  мнением В. Д. Кормы и  В. А. Образцова,

которые относительно «Методики диагностики скрываемой инфор­
мации и получения признания виновного в отсутствие доказательств»
«не склонны как преуменьшать, так и  преувеличивать практическую
значимость изложенных положений. В определенной части они носят
дискуссионный характер и их вряд ли можно трактовать однозначно,
как это делают С. А. Гонтарь и А. Г. Гельманов. Дело в том, что, как спра­
ведливо считают психологи, за всеми проявлениями активности вино­
вных и невиновных лиц, на первый взгляд, кажущимися точным указа­
телем на тот или иной вид поведения, могут стоять факторы различного
порядка, в  том числе  – не имеющие никакого отношения к  поведе­
нию заподозренных во лжи» 213. Данное положение свидетельствует
в пользу комплексного использования с целью диагностики скрывае­
мой информации нескольких психологических методов и методик, что
согласуется и с мнением П. Экмана, и с рекомендациями О. Фрайя 214.

Корма В. Д., Образцов В. А. Криминалистическое распознавание: теория, метод, модели

213

технологий. М.: Юрлитинформ, 2014.

См. подробнее: Экман П. Психология лжи. СПб.: Питер, 2008. С. 118–121 ; Фрай О. Детек­
214

ция лжи и обмана. СПб.: Прайм-Еврознак; Изд. дом «Нева». М.: Олма-Пресс, 2005. С. 131.

101
 Глава 3

3.3. Оценка валидности утверждений

(Statement Validity Assessment, ОВУ)
Главное отличие методики «Оценка валидности утверждений»
(далее  – ОВУ) от рассмотренных выше методик состоит в  том, что
основное внимание в ходе верификации лжи в утверждениях, даваемых
в устной форме, уделяется качественному информативно-смысловому
содержанию этих утверждений, то есть непосредственно вербальному
компоненту (психологический аспект).
«Разработка эмпирических вербальных техник, позволяющих изме­
рять правдивость высказываний, началась в конце 80-х годов. На сегод­
няшний день наиболее популярной техникой является «Оценка валид­
ности утверждений» (Statement Validity Assessment, ОВУ) … Результаты
ОВУ принимаются в качестве доказательств в некоторых североамери­
канских судах, но там подобная практика распространена значительно
меньше, чем в  Германии. Основное преимущество ОВУ в  Северной
Америке, по-видимому, заключается в том, что по усмотрению судебных
властей ее можно использовать в ходе полицейского расследования» 215.
Следует отметить, что основы методики ОВУ были заложены в сере­
дине 1960-х годов немецким психологом У. Ундойчем, и изначально она
разрабатывалась специально для работы по уголовным делам для опре­
деления достоверности детских свидетельских показаний по вопросам
сексуального насилия. Впоследствии метод был доработан и  усовер­
шенствован учеными разных стран. Так, Г. Гросс считал, что показания
малолетних и несовершеннолетних свидетелей являются гораздо более
достоверными, чем показания взрослых, и  свидетельские показания
малолетних и  несовершеннолетних свидетелей в  принципе имеют
такую же доказательственную силу, как и показания взрослых. Поэтому
вполне справедливо, что методика ОВУ стала применяться в уголовном
процессе с целью оценки правдоподобности и психологической досто­
верности показаний взрослых участников процесса, даваемых в устной
форме по другим категориям уголовных дел, в связи с тем, что исполь­
зуемые в  методике критерии оценки справедливы и  для показаний
взрослых людей. Однако при допросе и оценке показаний участников
уголовного процесса, особенно несовершеннолетних, необходимо учи­
тывать их индивидуально-психологические и возрастные особенности.
Методика ОВУ включает в себя три основных элемента:
1) структурированное интервью;
215
Фрай О. Указ. соч. С. 139, 150.

102
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

2) контент-анализ на основании установленных критериев (далее –

КАУК), позволяющий придерживаться определенной схемы, оценить
содержательные и  качественные характеристики рассматриваемого
утверждения;
3) оценка КАУК с помощью ряда вопросов (Проверочный лист для
оценки надежности).
Суть данной методики заключается в  том, что даваемые в  ходе
структурированного интервью пояснения допрашиваемого лица под­
вергаются системной оценке, так называемому критериальному кон­
тент-анализу.
«При проведении процедуры КАУК мы руководствуемся гипотезой,
первоначально сформулированной Ундойчем (Undeutsch, 1967), о  том,
что утверждение, в  основе которого лежат воспоминания о  реально
происшедшем событии, содержательно и  качественно отличаются от
утверждения, за которым стоит не что иное, как вымысел или фантази­
рование. Это предположение получило известность как гипотеза Ундойча
(Steller, 1989). Подтвержденное соответствие утверждения каждому из
критериев повышает качество этого утверждения и доказывает гипотезу
о том, что испытуемый основывается на своем подлинном жизненном
опыте» 216. «Несмотря на то, что методика ОВУ была создана специально
для работы с  детьми… процедуру ОВУ можно применять для оценки
достоверности заявлений, сделанных подозреваемыми» 217.
ОВУ включает в  себя 19 критериев, которые позволяют судить об
общих, содержательных и  специфических элементах утверждений,
даваемых в устной форме (см. табл. 5).
Таблица 5
№
Критерий Его характеристика
п/п
Общие характеристики
1 Логическая О наличии логической структуры свидетельствует тот
структура факт, что утверждение является смыслосодержащим –
иными словами, если утверждение отличается связ­
ностью и логичностью, а различные его сегменты не
противоречат одно другому и не расходятся между собой

216
Фрай О. Указ. соч. С. 152. Данное положение полностью согласуется с утверждением
о том, что прошлый опыт человека – это его знания, убеждения, умения, привычки, сте­
реотипы и разнообразные проявления памяти.
217
Там же. С. 204.

103
 Глава 3

2 Неструкту­ Неструктурированное изложение информации при­

рированное сутствует в том случае, если способ предоставлении
изложение информации, содержащейся в утверждении, не отвечает
информации требованиям структурированности, последовательности
и хронологической упорядоченности.
Однако в целом утверждение не должно содержать в себе
противоречий (критерий 1). Неструктурированное вос­
произведение чаще всего встречается в тех случаях, когда
человек находится в тяжелом эмоциональном состоянии.
Например, порой человек начинает объяснять суть про­
исшедшего с ним события («У меня украли деньги, меня
ограбили»), потом возвращается к тому, с чего все нача­
лось («Я зашла в магазин и, оплатив все покупки, снова
положила кошелек в сумку»), а затем переходит к опи­
санию событий, случившихся позднее («Этот парень
побежал так быстро, что я не смогла за ним угнаться»),
снова возвращается к началу («Должно быть, я оставила
сумку открытой») и т.д.
Рассказы людей, перенесших огромное эмоциональ­
ное потрясение, как правило, отличаются абсолютной
неструктурированностью информации и противоречиво­
стью сообщаемых сведений.
Критерий утрачивает львиную долю своей информативно­
сти, если человеку уже неоднократно приходилось расска­
зывать свою историю или если он много размышлял о про­
исшедшем событии, благодаря чему ему удается составить
хронологически более последовательный рассказ
3 Количество Этот критерий предполагает, что утверждение должно
подроб­ быть насыщено подробностями – то есть в нем должны
ностей присутствовать упоминания о месте, времени, людях, объ­
ектах и событии. Например, этому критерию удовлетво­
ряет следующий рассказ: «Я сняла деньги в банкомате на
Альбертроуд, неподалеку от светофора. Темнело, на улице
моросил дождь, становилось прохладно. У банкомата
собралась толпа, в очереди стояло не меньше 8–10 чело­
век. Когда я забрала деньги, ко мне подошел этот парень,
приставил к моему горлу нож, забрал мои деньги и быстро
скрылся за углом. Я закричала: "Держите его, он унес мои
деньги", но никто не двинулся с места, невероятно».
Более того, просьба конкретизировать некоторые
моменты поможет получить дополнительную инфор­
мацию как раз в тех случаях, когда человек повествует
о реально происшедших событиях, в отличие от тех ситу­
аций, когда речь идет о сфабрикованном утверждении

104
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

Особые содержательные элементы

(по данным элементам судят о конкретности и яркости утверждения)
4 Контек­ О наличии контекстуальных вставок говорит тот факт,
стуальные что событие определено во времени и месте действия
вставки и что происходившие события вплетаются в канву
повседневных забот и привычек. Например, жертва
сообщает, что преступление было совершено в обеденное
время в парке, где он как раз гулял с собакой
5 Описание Можно констатировать, что утверждение удовлетворяет
взаимодей­ этому критерию, если в нем содержится информация
ствия о взаимодействии, в которое были вовлечены по крайней
мере двое – преступник и жертва. Например, утверждение
«Я сказала ему, чтобы он уходил, но он только у­лыбался,
и тогда я заплакала» вполне соответствует этому критерию
6 Воспро­ О воспроизведении разговоров можно говорить в тех слу­
изведение чаях, когда человек пересказывает речь или отрывок раз­
разговоров говора в оригинальной форме и когда он узнает говорящих
при предъявлении ему воспроизведенных диалогов. Если
свидетель просто пересказывает содержание диалога, то
можно делать вывод о том, что его показания не отвечают
этому критерию; для того чтобы соответствовать предъяв­
ляемым требованиям, испытуемый должен воспроизвести
отрывок речи по крайней мере одного из собеседников.
Таким образом, фраза «Я сказала ему: “Пожалуйста, не
надо”, удовлетворяет этому критерию, а «Потом мы заго­
ворили о спорте» – нет.
7 Неожидан­ О том, что утверждение отвечает этому критерию, свиде­
ные затруд­ тельствует тот факт, что в это событие «вклинивались» те
нения во или иные неожиданные элементы. Например, испытуе­
время проис­ мый упоминает, что во время совершения преступления
шествия в машине предполагаемого преступника внезапно вклю­
чилась сигнализация, предполагаемому преступнику
никак не удавалось завести машину и т.п.
8 Необычные Под необычными подробностями подразумевается упо­
подробности минание об особенностях людей, объектов или событий,
необычных и (или) уникальных, но имеющих значение
в данном контексте. Пример тому – ситуации, когда сви­
детель описывает татуировку на руке у предполагаемого
преступника; когда свидетель утверждает, что преступник
заикался и т.п.
9 Избыточные Наличие избыточных подробностей можно констатиро­
подробности вать в том случае, если свидетель останавливается на вопро­
сах, в сущности, не имеющих отношение в выдвинутому

105
 Глава 3

обвинению, например, когда он рассказывает, что преступ­

ник пытался избавиться от кошки, которая залезла к нему
в машину, потому что у преступника аллергия на кошек
10 Точно Утверждение удовлетворяет этому критерию, если сви­
воспроиз­ детель сообщает о подробностях происшедшего, постичь
веденные, которые он не в силах по причине своего возраста, обра­
но неверно зовательного уровня, интеллекта, физического состояния
истолкован­ и др. Например, ребенок описывает сексуальное поведе­
ные подроб­ ние взрослого, объясняя его чиханием или болью
ности
11 Внешние Внешние обстоятельства, имеющие отношение к делу,
обстоя­ можно засвидетельствовать, когда в рассказе речь идет
тельства, о событиях, не являвшихся непосредственной частью
имеющие преступления, но связанных с ним. Например, предпола­
отношение гаемая жертва говорит о том, что насильник рассказывал
к делу о своих сексуальных отношениях с другими женщинами
12 Сообщение Рассказ соответствует этому критерию в том случае,
о собствен­ если в нем сообщается, какие чувства и переживания
ном пси­ пришлось говорящему испытывать в момент преступле­
хическом ния. Например, насколько сильно он испугался; какое
состоянии облегчение он испытал, когда всё закончилось и т.п. Этот
критерий также охватывает и упоминание о когнитивных
процессах, происходящих в мыслях у говорящего
13 Объясне­ Считается, что утверждение отвечает этому критерию,
ние пси­ если свидетель описывает чувства, мысли и мотивы пре­
хического ступника во время совершения преступления («Он тоже
состояния нервничал, у него тряслись руки», «Ему это и вправду
преступника нравилось! Он всё время улыбался», «Он предполагал,
что я могу закричать, поэтому закрыл все окна и включил
громкую музыку» и т.п.)
Содержательные элементы, отражающие особенности мотивации
(эти элементы отражают особенности мотивации, характеризуют манеру
изложения, а также касаются отдельных фрагментов утверждений)
14 Внесение О соответствии этому критерию можно говорить в тех
коррективов ситуациях, когда свидетель по собственной инициативе
по собствен­ вносит коррективы в изложенную им ранее информацию
ной инициа­ или вносит новые детали в уже представленный им мате­
тиве риал («по собственной инициативе» означает, что коррек­
тивы были сделаны без вмешательства интервьюера)
15 Внесение «Это было примерно в два часа. Или, нет! Подождите.
кор­­­­­рективов Должно быть, это было позже, потому, что стало уже тем­
по собствен­ неть» – это пример коррективы. «Мы сидели в машине,
ной инициа­ и он гнал очень быстро. Между прочим, машина была –
тиве

106
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

“Вольво”. Так вот, он гнал так быстро, что едва успел

затормозить на светофоре» – это уже пример внесения
дополнительной информации
16 Признание Можно судить о том, что утверждение удовлетворяет
обрывоч­ этому критерию, если свидетель по собственной иници­
ности ативе признает, что не помнит определенных аспектов
собственных произошедшего либо говорит «Я не знаю» или «Я не
воспомина­ помню точно», либо отвечает на вопрос следователя
ний словами «Я не помню ничего, кроме того, что это произо­
шло, пока мы были в машине». Если свидетель отве­
чает на прямой вопрос фразами «Я не знаю» или «Я не
помню», то нельзя говорить о том, что его показания
отвечают данному критерию
17 Выражение О наличии этого критерия свидетельствует тот факт,
сомнений что свидетель выражает сомнения в собственных словах
в собствен­ и допускает, что некоторые его показания неправдопо­
ных показа­ добны («Вы знаете, это всё было настолько непостижимо,
ниях он казался таким славным человеком, ему симпатизиро­
вали все соседи, что никто и никогда бы не поверил мне»)
18 Самоосуж­ Критерию самоосуждения отвечают такие проявления
дение свидетеля, как самоуничижительные, нелицеприятные
заявления в собственный адрес, например, «Очевидно,
было ужасной глупостью с моей стороны оставить дверь
широко открытой так, что лежащий на столе кошелек
был прекрасно виден с улицы»
19 Извинение Извинение преступника имеет место в тех случаях, когда
преступника свидетель благоволит предполагаемому преступнику,
который, возможно, окажется за решеткой потому, что,
по мнению свидетеля, преступник не хотел причинить
ему вред
Элементы, характеризующие совершенное преступление
(эти элементы отражают то, какое отношение высказанное утверждение
имеет к данному конкретному преступлению. Они не связаны с общей
яркостью утверждения по сути, а приобретают смысл лишь в контексте
совершенного преступления)
20 Подробно­ О наличии этого критерия можно говорить в тех слу­
сти, харак­ чаях, когда свидетель описывает событие в полном
теризующие соответствии с тем, как было совершено преступление.
совершенное Например, можно предположить, что развитие событий
преступле­ инцестуальных взаимоотношений отличается от того,
ние что происходит во время нападения незнакомца, тем, что
в отличие от преступления второго типа, в первом случае
преступник обычно не применяет насилия, а жертва чаще
всего не оказывает сопротивления

107
 Глава 3

В ходе анализа показаний одно утверждение может получить оценки

сразу же по нескольким критериям, что повысит его достоверность.
Если утверждение не соответствовало критерию, ему причисля­
лось 0 баллов, если оно отвечало критерию, то ему начислялось 1 балл,
если степень соответствия критерию достигала достаточно высокого
уровня, то начислялось 2 балла. Таким образом, суммарный показа­
тель по КАУК варьировал от 0 до 38 баллов (при выраженности всех
19  критериев). Средний показатель КАУК для подтвержденных слу­
чаев составил 24,8 баллов, а  сомнительные утверждения получили
в среднем 3,6 баллов.
Тем не менее, исходя из того, что не определен «весовой вклад»
каждого отдельного критерия в  суммарный показатель, при подсчете
общего результата определяющим было правило: «должны присутство­
вать первые пять критериев плюс два других» – в этом случае можно
говорить о высокой степени достоверности пояснений 218.
Эмпирические данные, полученные по каждому из 19 критериев,
показали, что максимальное подтверждение получает критерий «3».
Люди, рассказывающие правду, упоминают в  своем рассказе больше
подробностей, чем лжецы. Контекстуальные вставки (критерий «4»),
описание взаимодействия (критерий «5»), воспроизведение разговора
(критерий «6») и  необычные подробности (критерий «8»)  – все эти
характеристики чаще присутствуют в правдивых рассказах, чем в сфа­
брикованных. О. Фрайем был выдвинут ряд предположений, которые
могли бы это объяснить, а именно: лжецам просто не хватает фантазии
обогатить свой рассказ многочисленными подробностями, они не упо­
минают о каких-либо деталях, так как они, вероятно, избегают вклю­
чать в свой рассказ слишком много деталей из боязни, что в этом случае
повышается риск появления противоречий, или что в случае проверки
его показаний факт лжесвидетельства может всплыть на поверхность.
Критерий неструктурированного изложения информации (крите­
рий «2») также получил существенное подтверждение. По сравнению
с теми, кто говорит правду, лжецы, как правило, рассказывают о прои­
зошедшем, строго придерживаясь хронологии. Это, вероятно, объясня­
ется тем, что сфабрикованную историю трудно излагать в обрывочных,
непоследовательных фразах, особенно если человек вынужден выду­
мывать на ходу. Если вместо хронологически выверенного и  структу­
рированного рассказа лжец будет упоминать отдельные разрозненные
эпизоды и  сцены, велика вероятность, что он начнет противоречить
218
См.: Фрай О. Указ. соч. С. 179.

108
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

самому себе. Опираясь только на этот критерий, исследователи Запар­

нюк, Юилл и Тейлор смогли достоверно «вычислить» 70% сфабрико­
ванных утверждений и 90% правдивых рассказов 219.
Авторы многих исследований сосредоточились на различиях между
правдивыми и сфабрикованными сообщениями, уделяя особое внима­
ние связности и логичности (критерий «1»), количеству подробностей
(критерий «3») и  контекстуальных вставках (критерий «4»). Получен­
ные ими данные свидетельствуют о  том, что правдивость показаний
связана с логичностью, насыщенностью подробностями и контексту­
альными вставками. Кроме того, достоверные сообщения чаще сопро­
вождаются сомнениями в их точности (критерий «16») и самообвине­
ниями (критерий «17») 220.
Но в достоверных заявлениях, в отличие от сфабрикованных и лжи­
вых, реже встречаются такие особенности, как неожиданные затрудне­
ния во время происшествия (критерий «7»), необычные подробности
(критерий «8»), избыточные подробности (критерий «9»), внесение
коррективов по собственной инициативе (критерий «14»), а также при­
знание того, что о некоторых элементах происшедшего воспоминаний
не сохранилось (критерий «15»).
Кроме того, О. Фрай отмечает, что «сфабрикованные истори­и
зачастую бывают очень подробными, яркими и  насыщенными
информацией. Поэтому нет ничего удивительного в том, что в неко­
торых случаях… изобилие подробностей, яркость и полноту рассказа
принимают за показатели достоверности сообщения. В связи с этим
очень жаль, что специалисты, работая по методике КАУК, опира­
ются только на «критерии правдивости», так как включение «крите­
риев лжи» (вербальных индикаторов обмана) сделало бы этот инстру­
мент более чувствительным к  разного рода фальсифицированной
и­нформации…» 221.
Исходя из собственной экспертной практики применения мето­
дики ОВУ, авторы данной монографии полностью согласны с позицией
О. Фрая относительно того, что при проведении критериального ана­
лиза существенную роль играет субъективная интерпретация эксперта –
отношение эксперта к выраженности того или иного критерия, а следо­
вательно, присвоение этому критерию конкретного балла, что в  итоге
влияет на конечный суммарный результат. В  этой связи совершенно
219
См.: Фрай О. Указ. соч. С. 176.
220
Там же. С. 194.
221
Фрай О. Указ. соч. С. 200.

109
 Глава 3

необходимо, чтобы на практике каждое сообщение оценивал не один,

а по крайней мере два эксперта, действующих независимо друг от друга.

3.3.1. Проверочный лист для оценки валидности

В связи с необходимостью организовать и стандартизировать про­

цедуру оценки показаний с  помощью КАУК, был разработан Прове­
рочный лист валидности (Steller, 1989; Steller&Boychuk, 1992), который
позволяет анализировать итоги проведения КАУК с  учетом влияния
внешних факторов.
Проверочный лист валидности состоит из четырех разделов. Каж­
дый из разделов имеет несколько пунктов.
Психологические характеристики 222.
Первая категория вопросов касается личностных характеристик
допрашиваемого лица.
1. Неадекватность языка и  знаний. Этот пункт касается того, не
пользуется ли допрашиваемый языком и не демонстрирует ли он зна­
ния, которые бы выходили за рамки обычных способностей человека
его возраста, его образовательного уровня и  превышали бы объем
информации, которую допрашиваемый мог почерпнуть из увиденного
им происшествия. Если это именно так, можно предположить, что
допрашиваемый мог подготовиться к  даче показаний не без помощи
других людей. Например, для того чтобы получить право опеки над
ребенком, мать может обвинить своего мужа в том, что в прошлом тот
принуждал ребенка к инцестуальным отношениям.
2. Неадекватность аффекта (эмоционального состояния). Этот
пункт касается того, соизмеримы ли чувства, которые демонстрирует
допрашиваемый во время интервью (обычно о них судят по невербаль­
ным проявлениям), с  его предполагаемыми переживаниями. Напри­
мер, сексуальные преступления связаны с  колоссальным эмоцио­
нальным стрессом, и их жертвы чаще всего пребывают в тяжелейшем
психическом состоянии. Поэтому мы вправе ожидать, что жертва, дей­
ствительно пережившая сексуальное насилие, во время интервью будет
ярко проявлять свои эмоции.
3. Внушаемость. Этот пункт касается того, демонстрирует ли
допрашиваемый подверженность внушающему воздействию. У неко­
торых людей такое качество, как внушаемость, выражено больше, чем
у  других. Если привести пример, когда интервьюер расспрашивает
у детей про визит у бабушке, у которой они на самом деле не были,
222
По версии Стеллера (Steller, 1989). См.: Фрай О. Указ. соч.

110
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

то некоторые дети отвечали правду, что в  тот день они не заходили

к бабушке. Юилл (Yuille, 1980), Лондри и Бригем (Laundry&Brigham,
1992) рекомендуют в  конце интервью задать несколько наводящих
вопросов для того, чтобы оценить степень внушаемости. Эти вопросы
должны затрагивать второстепенные, а  не центральные аспекты
обсуждаемой проблемы. Например, интервьюер намекает ребенку,
что в комнате у нападавшего стоял аквариум (точно зная, что ника­
кого аквариума в  комнате не было), а  затем наблюдает, как поведет
себя ребенок. Если ребенок идет на поводу у  этих специально заго­
товленных наводящих вопросов, это может свидетельствовать о  его
высокой внушаемости.
Особенности процесса интервьюирования 223.
Особенности процесса интервьюирования (пункты 4 и 5) касаются
стиля или манеры, в которой интервьюер проводит интервью.
4. Убеждающая, наводящая и  (или) принуждающая манера зада­
вать вопросы. Следует выяснить, каким образом интервьюер проводил
интервью: не делал ли он каких-либо намеков, не оказывал ли давления
на свидетеля и т.д. даже если ребенок поддается на наводящие вопросы,
намеренно задаваемые ему в конце интервью (см. пункт 3), это отнюдь
не означает, что он не способен представить полную и  достоверную
информацию в ходе интервью, при условии, что интервьюер не будет
применять никакого внушающего воздействия. Если в интервью про­
слеживались элементы внушения, наводящие вопросы или интервьюер
создал вокруг происходящего гнетущую атмосферу, то в  этом случае
утверждение не следует анализировать с помощью ОВУ.
5. Несоответствие интервью общим установленным требованиям.
Качество проведения интервью определяется не только наличием или
отсутствием внушающих воздействий, но и целым радом других пока­
зателей. Например, ребенок, выступающий в роли интервьюируемого,
не всегда отчетливо понимает, что если он не знает ответа на вопрос,
то имеет полное право сказать «Я не знаю». Вместо того чтобы честно
признаться, что у  них не сохранилось никаких воспоминаний на сей
счет или что они не располагают соответствующей информацией, дети
(впрочем, как и  взрослые) предпочитают отвечать на вопросы, даже
если не слишком уверены в своем ответе. В результате вместо правди­
вого рассказа интервьюер получает искаженную картину событий. Вот
почему очень важно, чтобы в  начале интервью интервьюер поставил
223
В качестве интервью в данном случае следует рассматривать и структурированное интер­
вью, и допрос, представляющие собой беседу в вопросно-ответной форме.

111
 Глава 3

свидетеля в известность о том, что ему следует сказать «Я не знаю» в тех
случаях, когда так оно и есть.
Мотивация.
Эта часть посвящена выявлению мотивов, которыми руководству­
ется свидетель, рассказывая о происшествии.
6. Ненадежная мотивация к  предоставлению информации. Этот
пункт касается того, насколько убедительной представляется мотива­
ция свидетеля сообщать интервьюеру о том, что он видел. Не следует
забывать о том, что, возможно, к этому его подтолкнул кто-либо дру­
гой. Поэтому очень важно знать, какие отношения связывают свиде­
теля и  обвиняемого, и  отдавать себе отчет в  том, какие последствия
повлекут эти обвинения для всех, кто был причастен к происшедшему.
В связи с этим уместно упомянуть о ситуациях, когда родители оспа­
ривают друг у  друга право на опеку над ребенком, или тех, что воз­
никают во время бракоразводных процессов. Например, не исклю­
чено, что одна из сторон конфликта или спора за право опеки может
«научить» ребенка оклеветать в своих показаниях другую сторону, рас­
считывая на то, что таким образом инициатору клеветничества будет
легче выиграть процесс.
7. Ненадежный контекст первоначального признания или рас­
сказа. Этот пункт касается первопричины и истории сообщения сви­
детеля, и в частности того, в каком контексте оно впервые прозвучало.
В фокусе внимания оказываются те составляющие контекста первона­
чального обвинения, которые могут внушать сомнения. Например, по
собственной ли инициативе свидетель впервые сообщил о происшед­
шем, и если нет, то кто именно подтолкнул его к этому (друг, подруга,
родители, учитель, психолог и т.д.).
8. Давление, побуждающее к  даче ложных показаний. Этот пункт
применяется с  целью выяснить, нет ли в  рассказе свидетеля призна­
ков, указывающих на то, что кто-либо советовал свидетелю сказать
неправду, инструктировал его, что и как говорить, побуждал или при­
нуждал к  даче ложных показаний или некоторому преувеличению
отдельных элементов в остальном правдивого рассказа.
Исследовательские вопросы.
Вопросы, составляющие четвертую категорию, призваны соотнести
утверждение свидетеля с типом совершенного преступления и предше­
ствующими утверждениями.
9. Несопоставимость с законами природы. Этот пункт связан с тем,
что в некоторых случаях свидетели описывают совершенно абсурдные
события. Если девушка говорит, что забеременела вследствие инцесту­
112
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

альных отношений, следует проверить, возможно ли это, принимая во

внимание возраст свидетельницы на момент вступления в сексуальный
контакт с родственником.
10. Несовместимость с другими утверждениями. Зачастую следствие
располагает показаниями нескольких свидетелей об одном и  том же
событии. Возможно, наравне с интересующим свидетелем интервьюер
общался и  с  другими очевидцами происшествия. Данный пункт свя­
зан с тем, что основные элементы свидетельского заявления могут рас­
ходиться или противоречить другим утверждениям этого же свидетеля
или других свидетелей.
11. Несовместимость с  другими доказательствами. Данный пункт
связан с  тем, что в  некоторых случаях основные элементы свидетеля
вступают в противоречие с вещественными доказательствами или с дру­
гими видами доказательств, надежность которых не вызывает сомнений.
Последовательно переходя от одного пункта и другому, проводящий
оценку эксперт может формулировать и рассматривать альтернативные
интерпретации результатов КАУК.

3.3.2. Техника мониторинга реальности

При работе с КАУК имеются существенные недостатки, способные

привести к ошибкам, которые могут выразиться в том, что, во‑первых,
применение КАУК дает результаты достоверности выше случайного
при верификации правдивых показаний, но метод несовершенен при
детекции лжи. Во-вторых, в нем не предусмотрены критерии, позволя­
ющие разоблачать ложь. В-третьих, метод КАУК изначально зависит от
контекста даваемых показаний.
Эта тройка недостатков породила необходимость разработки аль­
тернативного метода, который включал бы в  себя «критерии лжи»
и мог быть использован при исследовании памяти о воспринимаемых
(реально пережитых) и  воображаемых событиях. Суть мониторинга
реальности состоит в том, что воспоминания, основанные на реальных
переживаниях, отличается от воспоминаний, основанных на вымысле.
«Он подразумевает, что подлинное воспоминание (пережитой собы­
тие) будет качественно отличаться от воспоминаний о вымышленном
событии» 224.
«В 1981  году Марсия Джонсон и  Кэрол Рейи опубликовали свои
соображения и  открытия, касающиеся отличительных особенностей
памяти. Они утверждали, что воспоминания о реальных событиях при­
224
См.: Фрай О. Указ. соч. С. 208–209.

113
 Глава 3

обретаются посредством перцептивных процессов, а потому, как пра­

вило, содержат в  себе перцептивную информацию, концептуальную
и аффективную информацию. Эти воспоминания обычно отчетливы,
ярки и живы. Воспоминания о воображаемых событиях извлечены из
внутреннего источника, а потому, как правило, имеют в своем составе
когнитивные операции  – мысли и  рассуждения: “Я  помню лишь,
как размышлял о том, что мой друг хотел бы получить подарок”. Они
обычно расплывчаты и не столь конкретны… Люди, думая о каком-то
событии, пытаясь установить, действительно ли они его пережили
или это воспоминание – всего лишь плод их воображения. Процессы,
посредством которых человек возводит воспоминание к реально пере­
житому (внешнему источнику) и  воображению (внутреннему источ­
нику), называется мониторингом реальности… Если кто-то спраши­
вает у вас, садилась ли в вашу машину такая-то женщина в такой-то
день, то это вопрос может вызвать разные типы воспоминаний.
Во-первых, вы, может быть вспомните какие-то детали этого события:
какого цвета было на ней платье, как пахли ее духи и то факт, что она
попросила вас закрыть окно, потому, что ей было холодно. Во-вторых,
этот вопрос может породить мысли: “Должно быть, она все-таки была
в моей машине, потому что там был ее дружок, и я помню, как думал
о том, что они всё время вместе”… По такому принципу мыслят люди,
когда их просят высказать свое мнение насчет какого-то другого чело­
века… Это означает, что если в  рассказе много информации перцеп­
тивного, концептуального и  аффективного характера, то … человек
повествует о  реальном переживании… Это переживание воображае­
мое, если рассказ изобилует рассуждениями. Если же вернуться к при­
меру с женщиной в автомобиле, то люди скорее поверят в реальность
ее присутствия, когда описывается это событие в деталях, чем в слу­
чае, если исходить из голых умозаключений» 225.
Здесь следует сделать небольшое отступление и сослаться на иссле­
дования профессора психологии Вашингтонского университета Эли­
забет Ф. Лофтус о  феномене ложных воспоминаниях, в  ходе которых
участники экспериментов сами включались в игру, о которой и не подо­
зревали, и придумывали несуществующему воспоминанию множество
«подробностей»: «Исследование ложных представлений и воспомина­
ний является весьма актуальным для нашей повседневной жизни. Ана­
лиз растущего числа ложных обвинений, неправомерность которых
была доказана с помощью ДНК-экспертизы, показал, что основной их

225
Фрай О. Указ. соч. С. 209–211.

114
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

причиной являются искажения воспоминаний свидетелей. Это откры­

тие привело к  составлению огромного количества рекомендаций для
правовых систем США и Канады с целью защиты следственного про­
цесса от трагических ошибок из-за неточности свидетельских показа­
ний (Yarmey, 2003). Неправда не всегда является ложью. Необходима
особая отрасль психологической науки, которая научила бы нас отли­
чать намеренную ложь от лжи “искренней”. Иногда случается, что
намеренная ложь становится личной “правдой” человека. Именно
история создает воспоминания, а  не наоборот. Говорят, что мы явля­
емся суммой наших воспоминаний и все, что с нами случается, приво­
дит к  формированию этого конечного продукта  – нас самих. Однако
спустя три десятилетия, которые я  посвятила исследованиям памяти
в целом и в особенности ее искажениям, мне кажется важным обратить
внимание на противоположный смысл этого высказывания. Память
человека – не просто собрание всего, что с ним происходило в течение
жизни, это нечто большее: воспоминания – это еще и то, что человек
думал, что ему говорили, во что он верил. Наша сущность определя­
ется нашей памятью, но нашу память определяет то, что мы из себя
представляем и во что склонны верить. Создается впечатление, что мы
перекраиваем свою память и  в  процессе этого становимся воплоще­
нием собственных фантазий» 226.
Поэтому исследования, касающиеся мониторинга реальности
в  контексте неправды, являются относительно новым делом, и  стан­
дартизированный набор критериев еще не разработан, но некоторые
критерии мониторинга реальности перекликаются с критериями кри­
териального анализа (КАУК).
Критерии мониторинга реальности (Список Спорера) охватывают
восемь позиций. Критерии с «1» по «7» являются критериями истины,
так как они чаще присутствуют в правдивых утверждениях, тогда как
критерий «8» является критерием лжи и  чаще должен проявляться
в обманных утверждениях.
1. Ясность. Подразумевается ясность и  яркость утверждения.
Критерий присутствует, если сообщение преподносится ясно, четко
и наглядно (а не смутно и расплывчато).
2. Перцептивная информация. Этот критерий присутствует, если
в утверждении упоминаются сенсорные переживания, например звуки
См.: Лофтус Е. Ф. Ложные воспоминания // Психологические исследования познания /
226

сокр. пер. Я. Варваричевой. С. 303–311 // Портал психологических новостей PsyPress.ru.

URL: http://psypress.ru/media/26486.shtml [Элизабет Лофтус об опасности ложных воспоми­
наний] ; Loftus E. F. (2003) Make-Believe Memories // American Psychologist. № 58. P. 864–873.

115
 Глава 3

(«Он попросту орал на меня»), запахи («Там пахло тухлой рыбой»),

вкусовые ощущения («Чипсы были очень солеными»), физические
ощущения («Это по-настоящему больно») и визуальные подробности
(«Я видел, как в палату вошла медсестра»).
3. Пространственная информация. Данный критерий присут­
ствует, если в утверждении содержится информация о местах действия
(например: «Дело было в  парке») или о  пространственном располо­
жении людей и/или предметов (например: «Мужчина сидел слева от
своей жены» или «Лампу частично скрывали шторы»). Этот критерий
перекликается с «контекстуальными вставками» (критерий «4» КАУК).
4. Временная информация. Этот критерий присутствует, если
в  утверждении содержится информация о  времени, в  которое про­
изошло событие: «Это было рано утром», или наглядно описывается
последовательность событий: «Когда посетитель услышал весь этот
шум и гам, он разнервничался и ушел», «Едва этот малый вошел в бар,
девица заулыбалась». Этот критерий также перекликается с  «контек­
стуальными вставками» (критерий «4» КАУК).
5. Аффект. Данный критерий присутствует при наличии информа­
ции о  чувствах, испытанных участником события: «Я  страшно испу­
гался». Этот критерий совпадает с  «оценкой субъективного психиче­
ского состояния» (критерий «12» КАУК).
6. Возможность реконструкции события на основании рассказа.
Этот критерий присутствует, если на основании представленной
информации можно воссоздать исходное событие. Данный крите­
рий перекликается с  «логической структурой» (критерий «1» КАУК),
«неструктурированным изложением информации» (критерий «2»
КАУК) и «количеством деталей» (критерий «3» КАУК).
7. Реализм. Этот критерий присутствует, если рассказ правдоподо­
бен, реалистичен и осмыслен. Данный критерий соответствует «логи­
ческой структуре» (критерий «1» КАУК).
8. Когнитивные операции. Этот критерий присутствует, если в рас­
сказе участника описываются выводы, сделанные им по ходу события:
«Мне показалось, что она не знакома с планировкой здания», «Из-за ее
реакций у меня создалось впечатление, что она расстроена».
Как показали исследования, есть основания считать, что мони­
торинг реальности эффективнее при анализе утверждений, которые
делают взрослые. Такое предпочтение связано, в частности, с меньшим
количеством критериев, его легче применять, чем КАУК. Кроме того,
мониторинг реальности  – прочнее опирается на теорию и  является
116
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

теоретическим подходом, имеющим отношение к памяти и ее (когни­

тивным) процессам. Очевидно, что обман в  значительной мере свя­
зан с памятью и процессами памяти, из чего следует, что мониторинг
реальности можно использовать практически во всех ситуациях, свя­
занных с обманом 227.

3.3.3. Психологический анализ критериев достоверности утверждений

(В. А. Образцов, Н. В. Кручинина)

В своем научно-методическом пособии В. А. Образцов и Н. В. Кру­

чинина 228 особое внимание уделили психологическому анализу досто­
верности информации. Это было обусловлено тем, что роль показаний
потерпевшего в возбуждении уголовного дела и в его расследовании
чрезвычайно велика. Вместе с тем известно, сколь велика вероятность
искажения и  ошибок в  свидетельских показаниях. Сложилась вроде
бы безвыходная ситуация: если безоговорочно доверять показаниям
потерпевшего, могут быть осуждены невинные; если не доверять  –
деятельность судов будет парализована, а преступники получат нео­
граниченную возможность для удовлетворения своих противоправ­
ных действий 229.
Рассматривая критериальные элементы методики ОВУ 230, указан­
ные исследователи отметили, что критерии реальности («контент-кри­
терии») отражают специфические признаки и позволяют отграничить
правдивые показания от ложных. 19 критериев отражены в пяти основ­
ных категориях: общие характеристики свидетельствования; специфи­
ческие детали; необычные характеристики, связанные с содержанием;
содержания, связанные с  мотивацией; элементы, отражающие спец­
ифику преступления 231. Распределение критериев по этим категориям
выглядит следующим образом.
Общие характеристики: 1) логическая структура; 2) неструктуриро­
ванная продукция; 3) количество деталей.
Специфические детали: 4) включение в контекст; 5) описание взаи­
модействия; 6) воспроизведение разговора; 7) неожиданное осложне­
ние в ходе инцидента.
227
См.: Фрай О. Указ. соч. С. 217–218.
Образцов В. А., Кручинина Н. В. Преступление. Расследование. Проверка достоверности
228

информации: науч.-методич. пособие. М.: Правовое поле; Книжная лавка, 2002.

229
Там же. С. 37–38.
230
Фрай О. Указ. соч. С. 141–203.
231
См.: Образцов В. А., Кручинина Н. В. Указ. соч. С. 38–39.

117
 Глава 3

Необычные характеристики, связанные с содержанием: 8) необычные

детали; 9) излишние детали; 10) точно сообщенные детали, малопонят­
ные свидетельствующему; 11) сопутствующие внешние ассоциации;
12) сообщения о  своем психическом состоянии; 13) атрибуция (при­
писывание) психического состояния преступнику.
Содержания, связанные с  мотивацией: 14) спонтанные поправки;
15)  допускаемая возможность «пробелов в  памяти»; 16) сомнения
в значимости своего свидетельствования; 17) самобичевание (осужде­
ние себя самого); 18) оправдывание преступника.
Элементы, отражающие специфику преступления: 19) детали, харак­
терные для преступлений данной категории.
Первая категория критериев относится к  общей характеристике
всего показания. Контент-критерии этой категории требуют изучения
показаний в целом. Они могут быть первым шагом анализа и оценены
безотносительно к деталям содержания показания.
Логическая структура обнаруживается, когда различные детали
в  показании независимо друг от друга описывают один и  тот же ход
событий (одинаковый). По существу, этот критерий относим ко всему
показанию, рассматриваемому как единое целое.
Введение критерия «неструктурированная продукция» объясняется
тем, что, как было подмечено, ложные показания предоставляются
в непрерывно структурированной, чаще всего хронологической после­
довательности.
Третий общий критерий – количество деталей – считается «выпол­
ненным», когда показание содержит достаточно деталей о  месте,
людях, объектах и действиях, относящихся к преступлению.
Следует подчеркнуть, что в  отличие от остальных, эти три первых
критерия являются необходимыми для подтверждения достоверности
показания. Если эти критерии (особенно критерии «1» и  «2») отсут­
ствуют в  содержании текста, достоверность показаний может быть
поставлена под сомнение.
Критерии, относимые ко второй и третьей категориям, более спец­
ифичны и эта специфичность становится объектом оценки (оказыва­
ется в фокусе внимания эксперта).
Под включенностью в контекст понимается привязка расследуемого
события ко времени и пространству.
В качестве индикаторов достоверности показания могут выступать
такие специфические элементы содержания, как описание взаимодей­
ствий, воспроизведение разговоров, сообщения о неожиданных «осложне­
ниях» в ходе инцидента и т.п.
118
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

Третья категория критериев касается особенностей содержания

показаний. Сообщения о  необычных или «избыточных» (не  имеющих
отношения к  делу) деталях, сообщения о  чувствах, душевных состо­
яниях преступника или жертвы (свидетеля), как правило, присут­
ствуют в  рассказе о  действительно пережитом, а  не придуманном
событии. Так, например, ребенок – жертва сексуального посягатель­
ства может дать точное описание деталей феномена эякуляции (или
семяизвержения), смысл которого ему непонятен. Поэтому он может
этот феномен неправильно интерпретировать. Или такой критерий
достоверности, как сопутствующие внешние (побочные) ассоциации:
рассказчик включает в  повествование какие-то прошлые разговоры
с преступником (не имеющие отношения к расследуемому событию).
Например, по делу об инцесте (кровосмешении) дочь вспоминает, как
раньше они с отцом обсуждали ее прошлые сексуальные отношения
с другими партнерами.
Критерии четвертой категории относятся к  мотивации лица, даю­
щего показания. В его речи могут присутствовать спонтанные исправ­
ления по ходу рассказа, сомнения в  надежности собственной памяти
(«точно не помню», «возможно, я что-то забыл»), неуверенность в том,
что его рассказу поверят, упоминание деталей, свидетельствующих не
в пользу дающего показания, упоминание деталей, свидетельствующих
о  желании реабилитировать преступника, объяснить его поведение.
Наличие в  рассказе подобных признаков должно наводить на мысль
о  возможности ложного обвинения, так как в  правдивом показании
такие критерии маловероятны.
И, наконец, последний критерий достоверности относится к спец­
ифическим деталям расследуемого преступления. Для того чтобы
соответствовать этому критерию, нужна специфическая компетент­
ность. Например, в  случае сексуальных преступлений подтверж­
дением достоверности будет «согласованность» между различными
частями показания и  «типичным ходом развития» сексуального пре­
ступления. Если, например, показания ребенка согласуются с  эмпи­
рическими данными об особенностях сексуальных посягательств на
детей и  противоречат расхожим представлениям непрофессионалов,
то это самое убедительное подтверждение истинности показаний. Так,
для инцеста характерно длительное развитие взаимоотношений и про­
грессирующая их эскалация (все начинается с  самых невинных сек­
суальных забав). Специфической особенностью преступлений этого
типа является также изменение отношения жертвы к  посягателю по
мере развития их отношений.
119
 Глава 3

Оценка достоверности показаний  – это сложный процесс, имею­

щий как количественный, так и  качественный аспекты. При оценке
достоверности соблюдаются три непреложных правила.
Правило первое. Простые повторения в разных частях показаний не
увеличивают «рейтинга» присутствия критерия.
Правило второе. Один и  тот же фрагмент (часть) показаний (рас­
сказа потерпевшего) может работать сразу на несколько критериев, то
есть может оцениваться в несколько баллов.
Правило третье. Подлежат оценке лишь те показания, которые
имеют отношение к расследуемому событию (а не все, о чем может рас­
сказать опрашиваемое лицо).
После оценки присутствия (отсутствия) каждого из 19 критериев
дается общая оценка качества показания, то есть степени вероятно­
сти достоверности показания. Другими словами, достоверности того,
что опрашиваемый действительно пережил (а не придумал) то, о чем
р­ассказывает.
Количество критериев, которые можно найти в  тексте, зависит от
объема показания, природы описываемого события, а также от когни­
тивных способностей лица, дающего показание (то есть от способности
воспринять, запомнить, удержать в памяти и впоследствии вербально
воспроизвести воспринятое). Кроме того, до проведения допроса необ­
ходимо получить как можно больше информации о расследуемом деле.
Это нужно для того, чтобы не пропустить важную информацию.
Для оценки показаний использовалась трехбалльная оценочная
шкала: 0  – данный критерий в  показании отсутствует; 1  – критерий
в  показании есть; 2  – критерий в  показании есть и  сильно выражен.
Максимально возможное число баллов по всем 19 критериям – 38 (каж­
дый критерий оценивался в два балла). Полученные оценки ранжиро­
вались от 0 до 38.
Как оказалось, по критериям достоверности две группы дел очень
четко дифференцировались: средний балл в  группе с  подтвердивши­
мися обвинениями был 24,8 (при максимально возможном 38), в группе
с не подтвердившимися обвинениями – 3,6.
Некоторые критерии особенно хорошо дифференцировали при­
надлежность показаний к той или иной группе дел: в группе с не под­
твердившимися обвинениями они (критерии-признаки достоверности
показаний) отсутствовали.
Представления о  том, как на практике реализуется метод анализа
утверждений, дает следующий пример 232.
232
См.: Образцов В. А., Кручинина Н. В. Указ. соч. С. 40–41.

120
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

Так, свидетельница при первом допросе называла 131 деталь, при

последующих – 49, 69 и 55 деталей соответственно, а в ходе всех допро­
сов было названо в  общей сложности 149 деталей, имеющих прямое
отношение к  преступлению, что является немаловажным подтверж­
дением достоверности показаний. Количество деталей в  сообщениях
зависит от уровня сложности описываемого события. Важно и то, что
если интервьюируемый лжет, ему требуется все время усилием воли
держать освещенные детали под контролем. Характер сообщаемых
свидетельницей деталей и их количество свидетельствовали о том, что
она на самом деле воспринимала то, о чем давала показания.
Дополнительным подтверждением достоверности была и  спон­
танность ответов свидетельницы на задаваемые ей после свободного
рассказа вопросы. Такая спонтанность возможна лишь тогда, когда
в памяти сохраняются воспоминания о реальном (а не придуманном)
событии. Ее описания тех или иных аспектов события воспроизво­
дились во всех показаниях в полном соответствии друг с другом. Так,
детали, воспроизведенные во время второго допроса, на 100% совпали
с деталями показаний, данных на первом допросе.
Существенным для оценки достоверности моментом является
некоторая вариативность в деталях: могут добавляться какие-то новые
детали и пропускаться детали, названные в предыдущем интервью. Это
свидетельствует в  пользу достоверности; ибо отрепетированный, зау­
ченный текст был бы неизменяем как по форме, так и по содержанию
на всех последующих допросах. В достоверном пересказе сюжета лег­
кая вариативность естественна.
Ключевым моментом в  оценке достоверности показаний является
сравнение с  другими объективными судебными доказательствами
и точно установленными фактами, которые могли быть перепроверены,
подтверждены или опровергнуты независимыми доказательствами.
В настоящее время возможна только качественная оценка показа­
ния, так как пока неясен «вклад» каждого из критериев в общую оценку
достоверности. Кроме всего прочего, оценка достоверности любого
конкретного показания должна соотноситься с  оценкой когнитив­
ных и  вербальных способностей источника информации (например,
ребенка, если речь идет о  показаниях детей), а  также со сложностью
описываемого события.
Результаты анализа В. А. Образцовым и  Н. В. Кручининой струк­
турных элементов методики ОВУ применительно к российским усло­
виям указывают на их адаптированность к российской следственно-
121
 Глава 3

экспертной практике и  свидетельствуют о  научной валидности

дан­­­­ной методики.
Обобщая проведенный анализ методики ОВУ, данную методику,
несмотря на ее могоступенчатость, стоит признать наиболее эффек­
тивной методикой при производстве СПЭ достоверности (недостовер­
ности) показаний участников уголовного процесса (по  видеозаписям
следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий).
Свидетельством этому также служит то, что одним из авторов
настоящей монографии (Г. К. Кравцовой, экспертом-полиграфоло­
гом) ме­­­тодика ОВУ с  мая 2009 г. по октябрь 2010 г. (на  протяжении
1,5 лет) применялась в  порядке экспериментального апробирования
в ходе психофизиологического исследования с использованием поли­
графа. Предтестовая беседа с обследуемым экспертом записывалась на
видео­камеру, а затем полученные с помощью видеозаписи пояснения
подэкспертного подвергались тщательному сравнительно-сопостави­
тельному анализу по общим характеристикам и содержательным эле­
ментам методики ОВУ. Полученные таким образом результаты оценки
показаний, даваемых в  устной форме, сравнивались с  результатами
качественного и  количественного анализа полиграмм, записанных
в  ходе тестирования на полиграфе. Анализ использования мето­
дов прикладной психофизиологии и  визуальной психодиагностики
показал совпадение выводов психофизиологического обследования
с  использованием полиграфа и  выводов по методике ОВУ не менее
чем 95%: из проведенных под видеозапись 48 обследований с исполь­
зованием полиграфа только в  двух случаях методика ОВУ показала
неопределенный результат.
Таким образом, экспериментальная апробация методики ОВУ
в собственной практике позволяет авторам данной монографии с уве­
ренностью говорить о практической эффективности оценочных крите­
риев указанной методики.

3.4. Критерии оценки свидетельских показаний

(по Н. И. Гавриловой и А. И. Панкину)
Ошибки свидетельских показаний могут возникать по различным
причинам: результат забывания, проблема восприятия, наслоение
полученных впечатлений и  т.п. Таким образом, существенной сто­
роной становится содержательная часть ошибок, а  все искажения
(по существу) можно разделить, по мнению Н. И. Гавриловой, на сле­
дующие формы:
122
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

1) ошибочное объединение не связанных между собой явлений и фак­

тов в одно целое;
2) ошибочное добавление явлений и событий реальной действитель­
ности на не связанные и независимые между собой элементы;
3) ошибочное преуменьшение реальных размеров, интенсивности, си­­
лы, длительности и т.п. каких-либо явлений и фактов;
4) ошибочное преувеличение действительных размеров, интенсивно­
сти, силы, длительности и т.п. каких-либо явлений и фактов;
5) ошибочное добавление к описываемым событиям, явлениям и фак­
там несвойственных для них черт, признаков и особенностей поведения;
6) ошибочная перестановка реальных объектов, явлений, фактов,
признаков и свойств во временном периоде или перемещение с одного
места на другое;
7) ошибочное изъятие или устранение в описаниях событий, предме­
тов и действий, при помощи опускания и свойств, признаков и деталей;
8) ошибочная трансформация или процесс искажения форм, после­
довательностей, структур реальных явлений и событий;
9) ошибочное высказывание или оговорка  – происходит неправиль­
ное истолкование произнесенного в процессе межличностного обще­
ния (допрашиваемого и допрашивающего);
10) ошибочное отождествление – неверное различение однородных
объектов или усмотрение сходства различных объектов.
Данные ошибки тотальным характером не обладают, а  относятся
к  определенным моментам и  фактическим обстоятельствам по делу.
Они приобретают значимость в момент искажения важнейших обсто­
ятельств. При этом в  частных моментах заблуждения, в  большинстве
случаев, сочетаются с описанием и отражением реальной действитель­
ности. Абсолютная ошибочность показаний, так же как и абсолютная
ложность, – явление редко встречаемое 233.
Н. И. Гаврилова подчеркивает, что знание содержательной стороны
искажений уже ориентирует на контроль за соответствующими пози­
циями (ошибками) показаний, где они чаще всего бывают. Значимым

233
См.: Гаврилова Н. И. Понятие, виды и происхождение ошибок в свидетельских показа­
ниях: учеб. материал для курса «Общая и правовая психология». Тарту: Тартусский ун-т,
1990. С. 93–96 ; Власов А. И. Психолого-акмеологические технологии выявления заведомо
ложных показаний в  следственной деятельности: дис. … канд. психол. наук. М., 2010.
С.  104–107  ; Панкин А. И. Личная безопасность сотрудников органов внутренних дел.
Тактика и психология безопасной деятельности. М., 1996 ; Панкин А. И., Анфиногенов А. И.
Психологический портрет преступника: понятие, виды, методика составления // Право
и юридическая психология. № 1. М., 1995. С. 6–14.

123
 Глава 3

инструментом оценки свидетельских показаний и  анализа получен­

ных результатов являются сформулированные ею критерии реальности
показаний: компетентность свидетеля, уровень речевых способностей
свидетеля, уникальность показаний, эмоциональная насыщенность
показаний и критерий несоответствия.
Предложенные Н. И. Гавриловой критерии были доработаны и  де­­
тализированы А. И. Панкиным 234 с целью диагностики лжи и скрыва­
емых обстоятельств на основе анализа речевого поведения и  речевых
высказываний.
С определенной степенью достоверности об искренности-лживо­
сти можно судить по свободе высказываний или замедленному и тща­
тельному подбору слов, контролируемой сдержанности в  разговоре
или многословной говорливости, ответам на вопросы по существу
или тщательному избеганию прямых ответов на вопросы и  др. Когда
разговор идет о  постороннем, допрашиваемый чувствует себя в  без­
опасности и говорит спокойнее, легче, многословнее. При этом в ходе
беседы (допроса) следует тщательным образом учесть индивидуальные
особенности допрашиваемого, обычные или предполагаемые особен­
ности его речи. Так, учителя, психологи, философы, журналисты и т.п.
обычно говорливы, хорошо выражают свои мысли. Финансовые, тех­
нические, канцелярские, офисные работники, как правило, отлича­
ются в противоположную сторону.
Таблица 6
Характеристика критериев оценки высказываний
(по Н. И. Гавриловой и А. И. Панкину)235
Критерий Характеристика критерия Характеристика критерия
оценки (по Н. И. Гавриловой) (по А. И. Панкину)
высказы­ Правдивые Лживые Правдивые Лживые
вания высказывания высказывания высказывания высказывания
– Соответствие Противоречие – –
(критерий показаний сви­ с объектив­
реально­ детеля объек­ ной реаль­
сти 235) тивной дейст­ ностью
вительности

234
См.: Панкин А. И. Личная безопасность сотрудников органов внутренних дел. Тактика
и психология безопасной деятельности. М., 1996. В таблице приведены адаптированные
А. И. Панкиным характеристики критериев диагностики лжи.
235
В скобках приведен критерий в формулировке Н.И. Гавриловой.

124
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

Компе­ Отражается Ложные Часто выходят Обычно

тентность в личностных показания, за рамки зна­ ограничены
и осведом­ особенностях как правило, ний человека опытом, ква­
ленность и в характере ограничены и его осве­ лификацией
(компе­ показаний уровнем зна­ домленности, и образован­
тентность лица, что позво­ ний и опы­ обычно прав­ ностью чело­
свидетеля) ляет сделать том, получен­ дивые сужде­ века, а также
вывод о неспо­ ным лицом ния строятся его способно­
собности лица до предше­ на основе не стями к фан­
выдумывать ствовавшего только лич­ тазированию.
описываемые события ного опыта, Кроме того,
им явления. но и тех измышле­
Искренние фактов, кото­ ния могут
показания рые человек строиться на
могут выходить реально видел основе типо­
за рамки его или слышал вых вариантов
осведомлен­ о них от дру­ действий,
ности – присут­ гих лиц либо имеющих
ствуют рассказы читал о них прецеденты
о событиях, в книгах, в реаль­
о «сущности» газетах и т.п. ной жизни,
которых чело­ ли­тературе,
век не имеет кино и т.п.
представления
(они могут быть
объяснены при
помощи допол­
нительной
информации)
Речевая Показания, Ложные пока­ Как правило, Для прида­
характе­ отражающие зания харак­ формулиру­ ния большей
ристика субъективно теризуются ются соб­ значимости
выска­ истинные несвойствен­ ственными изобилуют
зываний со­­бытия, как ной терми­ словами, сложной тер­
(уровень правило, выс­­ нологией, отражая минологией
речевых казываются речевыми реальный (медицин­
способ­ «своими сло­ оборотами кругозор ской, право­
ностей вами», исходя и фразами, человека, его вой и т.д.),
свидетеля) из культурных, нередко заим­ жизненный а также
языковых ствованными опыт и обра­ указывают на
особенностей с «чужих зование использование
свидетеля, его слов» словарного
профессио­ запаса, не
нально-лингви­ свойственного
стических

125
 Глава 3

навыков, в соответствии
способностей с его квали­
к ораторскому фикацией,
искусству и т.п. образованием
и жизненным
опытом
Уникаль­ Данный крите­ Заведомо Всегда инди­ Более схе­
ность рий «работает» ложные видуализиро­ матичны,
высказыва­ по принципу показания, ваны и носят стереотипны,
ния (уни­ неповторимости как правило, уникальный лишены
кальность и индивидуаль­ схематичны характер. частностей,
показаний) ности сообщае­ и лишены В них много деталей,
мого события. неповторимо­ деталей, конкретных
При этом, чем сти и индиви­ событий действующих
выше данные дуальности. и конкретных лиц. Часто по
показатели, Ложные участвующих поводу таких
тем правди­ показания лиц высказываний
вее считаются ограничива­ может воз­
свидетельские ются одно­ никнуть пред­
показания. вариантной положение
Правдивые «линейной» о том, что их
показания формой дачи уже когда-то
характеризу­ показаний и где-то
ются наличием раньше
большого с­лышали
количества
описательных
деталей пережи­
тых событий
Кажущи­ Добропорядоч­ У лжеца Как ни пара­ В лживых
еся несо­ ный свидетель нет такой доксально, но суждениях
ответствия воспроизво­ возможно­ чаще встреча­ обычно не
в выска­ дит события сти – содер­ ются несо­ встречаются
зываниях именно так, как жать в своих ответствия, несоответ­
(критерий они были им показаниях несогласован­ ствия, несу­
несоответ­ восприняты. большое ность деталей, разности –
ствия) Он описывает количество что отражает все факты
все фрагменты противоречий факты реаль­ «приглажены»
и детали, не (опасность ной, полной и согласо­
обращая внима­ быть «рас­ противоре­ ваны. Это
ния на согласо­ крытым»). чий, жизни обстоятель­
вание данных По этой при­ ство часто
фрагментов чине лжец свидетель­
стремится, ствует

126
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

(отсутствие в меру своих о неискренно­

желания устра­ навыков сти человека
нять данные и способ­
несоответствия). ностей,
Образовавшиеся привести все
противоречия независимые
и несоответ­ детали по
ствия способны делу к одному
устранится при знаменателю
помощи иных
доказательств
по делу
Эмоцио­ Правдивые Ложные пока­ Всегда сопро­ Сопровожда­
нальная сообщения зания в этом вождаются ются мень­
насыщен­ содержат срав­ отношении сильными шими эмоци­
ность нительно боль­ беднее, эмоциями ями, иногда
и убеди­ шое количество лишены и убедитель­ эмоции носят
тельность личностных, эмоциональ­ ностью речи инсцени­
высказыва­ эмоциональ­ ных оттенков, человека. рованный
ний ных моментов, относящихся Он говорит характер.
связанных к предмету правду, его Можно
с описываемым описания, трудно сбить подозревать,
событием либо неожи­ с толку, что эмоции
данны по заставить и пережива­
своей эмо­ отказаться от ния искус­
циональной своих слов, ственны
окраске изменить и умышленно
точку зрения демонстриру­
ются челове­
ком. Убеди­
тельности
высказываний
он пытается
достичь не за
счет насыщен­
ной эмоци­
ональной
речи, а путем
ссылок на
других лиц,
подтвержда­
ющих слова,
действия
и поступки

127
 Глава 3

Ролевая – – В правдивых В лживых

позиция высказыва­ речевых
говоря­ ниях проявля­ конструкциях
щего ется истинная чаще проявля­
личная пози­ ется позиция
ция человека, стороннего
его убежден­ наблюдателя
ность. Он («так обычно
говорит от делают»,
своего имени, «так гово­
не прибегая рят», «таким
к не свой­ образом надо
ственной ему поступать»
социальной и т.п.). Кроме
роли (работ­ того, воз­
ника органа можно заня­
правопо­ тие позиции,
рядка, врача, выгодной для
чиновника говорящего
и др.) («борца за
справед­
ливость»,
«критика
социальных
недостатков»
и др.)
Неопреде­ – – Обычно Часто встреча­
ленность отсутствует ются неопре­
и некон­ деленность
кретность и неконкрет­
связей ность связей
Чрез­ – – Отсутствует Свойственна
мерная,
нарочитая
точность
Исклю­ – – Не свой­ Как правило,
чительно ственна присутствует
позитивная
информа­
ция гово­
рящего
о себе

128
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

Уклонение – – Отсутствует Свойственно

от ответа
на прямой
вопрос
(вопрос
забыт)
Неодно­ – – При отсут­ В целях воз­
кратное ствии действия на
повторение вопроса, как собеседника
одних и тех правило, утверждения
же утверж­ утвержде­ часто повторя­
дений ния, ранее ются
сказанные, не
повторяются
Приго­ – – Отсутствуют Часто прояв­
ворки ляются

Важно отметить, что все перечисленные критерии носят позна­

вательно-ориентирующий характер. Анализ критериев и  оценок
выявления заведомо ложных показаний создают условия для пред­
варительной ориентации непосредственно на особенности личности
допрашиваемого.

3.5. Система профессиональной лайдетекции

На основании изучения следственной практики и  литературных
источников, исходя из информативно-смыслового содержания пока­
заний, А. А. Закатовым была разработана система профессиональной
лайдетекции (см. табл. 7) 236.
Таблица 7
Симптомы лжи (по А. А. Закатову)
№
Признак лжи Характеристика
п/п
Противоречие высказы­ Ложь трудно продумать во всех деталях,
ваний другой собранной поэтому лжец старается запомнить то, что
1
по данному вопросу считает важным среди осмысленных им
информации, обстоятельств. Ряд обстоятельств

См.: Закатов А. А. Ложь и борьба с нею. Волгоград: Нижне-Волжское книжное изд-во, 1982.
236

С. 128–130 ; Власов А. И. Психолого-акмеологические технологии выявления заведомо лож­

ных показаний в следственной деятельности: дис. … канд. психол. наук. М., 2010. С. 108–111.
Для наглядности «симптомы лжи» (по А. А. Закатову) приведены в табличном варианте.

129
5  В.Ф. Енгалычев, Г.К. Кравцова, Е.Н. Холопова
 Глава 3

а также противоречие в процессе подготовки ко лжи вообще лже­

внутри самой информа­ цом не осмысливается.
ции Часто ложь носит цепной характер – одна
ложь порождает другую, одно искаженное
обстоятельство вынуждает вносить коррек­
тивы и в другие обстоятельства.
Всё это требует серьезных усилий и времени,
что часто не позволяет лжецу всё продумать
и всё запомнить
2 Неопределенность, Причина – изложение того, что не было
неконкретность све­ пережито и поэтому лишь поверхностно
дений, содержащихся закрепилось в памяти или быстро было
в дезинформации лжецом забыто (хотя и обдумывалось при
подготовке лжи).
Отсутствие реальной действительности,
которая бы включала в себя так или иначе
описываемые события и факты делает изло­
жение лжи лишенным активного компонента
(в том числе и на грамматическом уровне)
3 Чрезмерная, нарочитая Следствие заучивания заранее подготовлен­
точность описания собы­ ной ложной информации
тий (особенно отдален­
ных по времени)
4 Совпадение в мельчай­ Обычно несколько человек, которые наблю­
ших деталях сообщений дали одно и то же событие, не дают его
у нескольких опрашива­ одинаковых описаний. Это имеет несколько
емых причин: индивидуально-психологические
различия, различия в психическом состоянии
в момент развертывания событий, различия
в мере активной вовлеченности в происходя­
щие события, различия в точках наблюдения
за событиями, селективность (акцентирова­
ние) внимания и восприятия. Внимание каж­
дого из участников более или менее одина­
ково привлекли наиболее яркие и «крупные»
признаки, при этом детали ими воспринима­
лись максимально индивидуально
5 Отсутствие в описании Выдуманное прошлое пассивно, искус­
несущественных подроб­ ственно, но не пережито субъектом. Един­
ностей и деталей (с уче­ ственная цель конструирования выдуман­
том естественного для ного «прошлого» – введение в заблуждение,
опрашиваемого стиля что и приводит к односторонности описаний
изложения и селекции деталей.

130
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

и интеллектуальных Исчезают несущественные добавки и те

особенностей) «добавки», которые типичны для данного
человека при реальном переживании сход­
ных событий
6 Различное (необъяс­ Часто трансформация объяснений вызвана
нимое ничем, кроме забыванием человеком деталей своих про­
желания обмануть) шлых вымышленных объяснений, побуждая
объяснение одних и тех его давать новые истолкования событиям
же событий на разных
этапах общения
7 Исключительно пози­ Правдивость человека не заставляет его оста­
тивная информация навливаться и перед изложением того, что
о самом себе и отсут­ может его невыгодно характеризовать (воз­
ствие малейших сомне­ можна частичная маскировка «негатива»).
ний в трактовке событий Правдивые люди обычно не скрывают и воз­
(не обусловленное соот­ никающие у них сомнения в объяснении
ветствующими личност­ некоторых фактов, что обычно не свой­
ными особенностями) ственно лжецу
8 Настойчивое, неодно­ Восточная пословица гласит: «Ты сказал мне
кратное (навязчивое) в первый раз, и я поверил. Ты повторил –
инициативное повторе­ и я усомнился. Ты сказал в третий раз –
ние каких-либо утверж­ и я понял, что ты лжешь»
дений (не обусловленное
нейтральными причи­
нами)
9 «Проговорки» (ого­ Следствие конфликтного соперничества
ворки) в ходе обще­ в сознании человека правдивых и лож­
ния, то есть невольное ных вариантов объяснения или описания
сообщение достоверной с­обытия
информации
10 Не типичные для дан­ Следствие заучивания информации (воз­
ного человека (с учетом можно, подготовленной другим человеком)
уровня общего развития
и образования) выраже­
ния и термины
11 Обедненность эмоцио­ Следствие отсутствия реальных эмоций в
нального фона высказы­ момент развертывания «реального» события.
ваний Правильнее говорить о неадекватности
эмоционального фона личностному смыслу
события, так как кроме схематичности, без­
ликости и эмоциональной бедности может,
хотя и реже, встречаться утрированная
и нарочитая эмоциональность

131
 Глава 3

12 Неуместные, неодно­ Излишнее афиширование собственных

кратные ссылки на свою
добропорядочность
и незаинтересованность
13 Уклонение от ответа на
прямой вопрос
14 Сокрытие того, что не
может быть не известно
данному лицу
добродетелей
Попытки человека создать впечатление, что
этот вопрос не понят или «забыт»
Забывчивость либо отрицание информации
относительно высоко личностно значимых
событий (не объяснимое психологической
защитой)

Рассмотренные оценочные признаки лжи свидетельствуют о  воз­

можности их применения для оценки достоверности показаний (пси­
хологический аспект) участников уголовного процесса.

3.6. Методика определения психологических признаков

достоверности/недостоверности показаний (В. А. Шаповалов)
В методическом пособии В. А. Шаповалова «Методика определения
психологических признаков достоверности/недостоверности показаний
в  юридической практике» излагаются особенности проведения психо­
логического исследования показаний участников уголовного процесса
в правовом поле УПК Украины на примере из уголовного дела. В данном
пособии представлена сущность и последовательность проведения про­
цедур исследования, а  также рекомендации относительно обобщения
результатов в синтезирующей части и написание выводов 237.
Особенностью «Методики определения психологических признаков
достоверности/недостоверности показаний» является ее адаптирован­
ность для проведения психологического анализа показаний участни­
ков уголовного процесса в  ходе следственного действия, зафиксиро­
ванного на видеозаписи (по видеозаписям следственных действий).
На настоящий момент, несмотря на ряд существенных (как пред­
ставляется) недостатков, методика определения психологических при­
знаков достоверности/недостоверности показаний (В. А. Шаповалова)
является наиболее стандартизированной и апробирована в следствен­
ной и  судебной практике при проведении психологических исследо­
ваний и производстве судебно-психологических экспертиз по уголов­
237
См.: Шаповалов В. А. Методика определения психологических признаков достовер­
ности/недостоверности показаний в юридической практике: методич. пособие. 2-е изд.,
перераб. и доп. Киев: Кафедра, 2013.

132
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

ным делам психологами Украинского бюро психофизиологических

исследований и безопасности и Киевского независимого судебно-экс­
пертного учреждения 238, что позволяет использовать ее и в российской
экспертной практике. В  этой связи особенности ее применения рас­
смотрены авторами данной монографии достаточно подробно.
Методика имеет свою структуру и последовательность применения
процедур определения психологических признаков достоверности/
недостоверности в показаниях (см. табл. 8) 239.
Таблица 8
Структура и последовательность применения процедур определения
психологических признаков достоверности/недостоверности в показаниях
Последовательность
Этапы исследования Сущность процедуры
действий
Первичное ознакомление с видеозаписями следствен­
Подготовительный ных действий
этап
Составление дословного содержания видеозаписи
Процедура 1 Разделение показаний на фрагменты
Процедура регистрации
Определение совокуп­ (кодирование) психологи­
ности психологических ческих признаков досто­
признаков достоверности/ верности/недостоверности
Процедура 2
недостоверности в показа­
ниях исследуемого лица на Заполнение матрицы пси­
основе контент-анализа хологических признаков
достоверности
Процедура 3 Сравнительный анализ показаний
Процедура 4 Анализ стоп-кадров
Анализ коммуникативного взаимодействия исследуемого лица с  участни­
ками следственного действия
Обобщение результатов исследования в синтезирующей части
Формулирование выводов на основе проведенного исследования
Каждый структурный элемент имеет свои особенности и  строго
обусловленную последовательность действий.
Подготовительный этап.
1. Первичное ознакомление с видеозаписями следственных действий:
а) определение общей продолжительности следственных действий,
зафиксированных на видеозаписи;
238
См.: Шаповалов В. А. Указ. соч. С. 8.
239
Для наглядности этапы исследования и  последовательность действий приведены в
таб­личном варианте.

133
 Глава 3

б) проверка качества видеоизображения (позволяет ли качество ви­­­­

деоизображения регистрировать мимические и пантомимические про­
явления исследуемого);
в) проверка качества аудиального сопровождения видеозаписи (поз­­­­
воляет ли качество звука и  наличие шумов окружающей среды при
осуществлении видеозаписи понять высказывания исследуемого лица
и зарегистрировать их интонационную окраску);
г) фиксация в рабочей тетради в ходе просмотра видеозаписи поме­
ток относительно важных моментов, которые нуждаются в  проверке
или более пристальном внимании при составлении дословного содер­
жания видеозаписи.
Также специалисту, на основе просмотра видеозаписей следствен­
ных действий и ознакомления с материалами уголовного дела, следует
построить гипотезы относительно мотивации показаний исследуемым.
Гипотетическая мотивация изложения показаний подследственным:
–  признательные показания (чистосердечное признание);
–  показания со скрытым мотивом к изменению (утаивание инфор­
мации, социальная желательность, приуменьшение собственной роли,
переложение вины на других лиц);
–  полный самооговор (показания изложены под давлением, другой
мотив);
–  частичный самооговор (показания изложены под давлением,
другой мотив).
Установление гипотетической мотивации изложения показаний сви­
детелем:
–  изложение показаний основано на стремлении помочь следствию;
–  изложение показаний со скрытым мотивом к изменению (утаи­
вание информации, социальная желательность, приуменьшение соб­
ственной роли, переложение вины на других лиц).
Если с помощью процедур удастся доказать тот или иной тип моти­
вации, то это может быть отображено в выводах исследования.
Для осуществления процедуры психологического исследования
и  написания выводов необходимо минимум две видеозаписи разных
следственных действий, например, допроса и воспроизведения обста­
новки и обстоятельств события.
2. Составление дословного содержания видеозаписи.
При составлении протокола следственного действия происходят
значительные потери диагностически значимой информации. Дослов­
ное содержание видеозаписи имеет значительные отличия от про­
токола, поэтому благодаря видеозаписи в  ее дословном содержании
134
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

с учетом пауз и особенностей высказывания фиксируются вербальные

проявления, а с помощью специальных обозначений или пояснитель­
ных вставок отображаются эмоциональные, мимические, пантомими­
ческие проявления с четким фиксированием их временных параметров
на видеозаписи.
Процедура 1.
По результатам общего анализа просмотра видеозаписи В. А. Шапо­
валов предлагает составление таблицы, в которой дается «общая логика
нарративного 240 структурирования» и структуризация на основе пока­
заний. При этом количество фрагментов, отражающих особенности
показаний, будет зависеть от сложности показаний, количества участ­
ников и эпизодов.
Благодаря этой процедуре становится возможным определить сово­
купность психологических признаков достоверности в  каждом кон­
кретном фрагменте и  провести сравнительный анализ фрагментов
показаний, зафиксированных в разное время.
Процедура 2.
Определение совокупности психологических признаков достовер­
ности/ недостоверности в  показаниях исследуемого лица на основе
контент-анализа, который осуществляется в ходе процедуры их реги­
страции (кодирования) в специальных таблицах: для фиксации психо­
логических признаков достоверности; для фиксации психологических
признаков недостоверности.
На основе общей совокупности зарегистрированных диагностиче­
ских показателей, встречающихся в  дословном содержании видео­
записи следственных действий, делаются предварительные выводы
относительно наличия психологических признаков достоверности или
недостоверности в показаниях исследуемого лица.
Психологические признаки недостоверности, в отличие от призна­
ков достоверности, менее однозначны и  скорее указывают на крити­
ческие зоны в показаниях, которые нуждаются в тщательной проверке
не только с  помощью психологического исследования, а  в  том числе
и другими криминалистическими методами, но это уже задача других
специалистов. Все психологические признаки требуют тщательной
проверки в  ходе исследования, а  выводы относительно наличия пси­
хологической достоверности или недостоверности могут быть сделаны

Нарратив (англ. и фр. – narrative) – изложение взаимосвязанных событий, представ­

240

ленных читателю или слушателю в виде последовательности слов или образов. См.: Кры­
син Л. П. Толковый словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1998.

135
 Глава 3

только с учетом всей совокупности выявленных психологических при­

знаков и проведенных процедур.
Заполнение матрицы психологических признаков достоверности.
Матрица специально разработана для контроля необходимой сово­
купности психологических признаков достоверности в свободном рас­
сказе согласно двум категориям: обязательные психологические при­
знаки достоверности и  факультативные психологические признаки.
При работе с  матрицей фокус анализа смещается на свободный рас­
сказ, а именно на фрагмент показаний, где исследуемый излагает пока­
зания о  произошедшем событии самостоятельно, без вмешательства
следователя или других участников следственного действия. Наиболее
диагностически значимым для выводов относительно наличия необхо­
димой совокупности психологических признаков достоверности явля­
ется ключевой фрагмент.
Каждому признаку присваивается определенный балл: при наличии
признака – 0,5 либо 1 балл; при отсутствии признака – 0 баллов.
Если по итогам подсчета матрицы сумма баллов по 1 категории
(обязательных) признаков Σ1 < 10, то показания исследуемого лица
относительно ключевого фрагмента события не имеют необходимой
совокупности психологических признаков достоверности, что ставит
под сомнение владение исследуемым пространственными, статич­
ными, динамичными и временными характеристиками расследуемого
события (психологическую достоверность), даже если по 2 категории
(факультативных) признаков Σ2 ≥ 11.
Если по итогам подсчета матрицы сумма баллов по 1 категории
(обязательных) признаков Σ1 ≥ 10, а по 2 категории (факультативных)
признаков Σ2 ≥11, то показания исследуемого лица имеют необходимую
совокупность психологических признаков достоверности, которая
свидетельствует о свободном владении информационными, простран­
ственными, статическими, динамическими и временными характери­
стиками расследуемого события, а также являются признаком самосто­
ятельности изложения показаний.
Процедура 3. Сравнительный анализ показания.
Для более точного и обоснованного ответа на вопрос относительно
наличия психологических признаков достоверности/недостоверности
в  показаниях исследуемого лица, с  помощью процедуры сравнитель­
ного анализа показаний определяют изменчивость/устойчивость диа­
гностических показателей и «процесса» (последовательность действий/
взаимодействия), выявленных в ходе контент-анализа.
136
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

Процедура сравнительного анализа показания является контрольной,

а целесообразность ее проведения обусловлена тем, что вымышленные
события и действия, которые основаны только на когнитивных опера­
циях (на вымысле) и не подкреплены комплексом ощущений (опытом),
гораздо меньше имеют шансов на закрепление в долговременной памяти
и точность их воссоздания при повторном допросе. Таким образом, если
показания исследуемого не подкреплены комплексом ощущений (опы­
том), а имеют вымышленную основу, то на последующих допросах будет
прослеживаться диагностически значимая изменчивость (особенно
если расследуемое событие состоит из большого количества эпизодов),
что позволит определить изменчивость / устойчивость диагностических
показателей (психологических признаков).
Для осуществления процедуры сравнительного анализа фрагменты
показаний (процедура 1) разбиваются на более мелкие составляющие
(узловые моменты), после чего сравниваются между собой на разных
этапах следственных действий. В  ходе анализа показаний, которые
отображают последовательность действий (взаимодействия) исследуе­
мого лица в криминалистически значимой ситуации и изложенные им
на разных этапах следственных действий, устанавливают, в какой сте­
пени эти показания имеют согласованность между собой и устойчивы
ли они с течением времени.
Процедура 4. Анализ стоп-кадров.
Целью проведения анализа стоп-кадров является: выявление наибо­
лее ярких и  диагностически значимых проявлений исследуемого лица
(иллюстративные жесты, мимико-пантомимическое сопровождение
речи); выявление пантомимических проявлений, которые сопрово­
ждают высказывания исследуемого лица, касающиеся второстепенных
деталей, но вписанных в контекст события; наглядная организация стоп-
кадров в совокупности со смысловой составляющей высказываний.
Производство данной процедуры позволяет наглядно проиллюстри­
ровать, конгруэнтны ли пантомимические проявления исследуемого
лица со смысловой составляющей высказываний, которые являются
признаком владения пространственными и  динамическими характе­
ристиками расследуемого события.
Анализ коммуникативного взаимодействия исследуемого лица с участ­
никами следственного действия, в ходе которого учитываются: особен­
ности свободного рассказа исследуемого лица (самостоятельность,
инициативность, продолжительность, конкретность изложения); осо­
бенности вопросов допрашивающего и  иных участников следствен­
137
 Глава 3

ного действия (наличие наводящих либо напоминающих вопросов,

содержащих в себе ответ, часть ответа или подсказку); наличие в отве­
тах исследуемого лица дополнительной информации, упоминаний
о  второстепенных деталях; наличие уточнений в  показаниях со сто­
роны исследуемого по собственной инициативе.
Данный анализ позволяет сделать вывод относительно наличия /
отсутствия признаков недопустимого психологического воздействия
на допрашиваемого в ходе следственного действия.
Обобщение результатов исследования в синтезирующей части.
В результате проведенного исследования и с учетом всей совокуп­
ности полученных данных делается вывод относительно наличия пси­
хологических признаков достоверности/недостоверности показаний
в  целом (или отдельных фрагментов). Специалист (эксперт) должен
логически обосновать вынесение вывода о  том, выявлены/не выяв­
лены признаки психологического воздействия в  ходе следственных
действий по отношению к исследуемому лицу.
Подводя итог проведенному анализу «Методики определения пси­
хологических признаков достоверности/недостоверности показаний»
В. А. Шаповалова, представляется необходимым указать на основной
недостаток разработанной им методики  – отсутствие обоснования
«весового коэффициента» каждого отдельного критерия психологи­
ческой достоверности (недостоверности) в  суммарных показателях
1-й и 2-й категорий психологических признаков 241.
По 1-й категории (обязательные психологические признаки): критерии
6.5. «Цитирование собственных высказываний (по отношению к клю­
чевому объекту события)», 6.9. «Описание исследуемым физического
воздействия и его результатов на ключевой объект события», 7.5. «Опи­
сание физического воздействия и  его результатов на исследуемого со
стороны ключевого объекта события», 7.7. «Цитирование исследуемым
высказываний ключевого объекта события (по отношению к исследуе­
мому)», 9.2. «По собственной инициативе: внесение уточнений в пока­
зания, начало рассказа после длительной паузы, возврат к главной теме
после отвлечения» не являются обязательными в показаниях свидетелей
и могут отсутствовать в них.
По 2-й категории (факультативные): критерии 6.10. «Описа­
ние исследуемым собственного внешнего вида на момент события»,
7.7. «Цитирование исследуемым высказываний ключевого события
(по  отношению к  второстепенным участникам события», 7.8. «Сооб­
щение исследуемым об эмоциональном состоянии ключевого объекта
241
См. более подробно: Шаповалов В. А. Указ. соч. С. 50–55.

138
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

события», 7.9. «Сообщение исследуемым о  физиологических потреб­

ностях, проявлениях, состояниях ключевого объекта», 7.10. «Описа­
ние исследуемым особенностей внешнего вида ключевого объекта
события», 8.1. «Описание исследуемым особенностей внешнего вида
ключевого объекта события», 8.2. «Неожиданные трудности во время
события», 9.4 «Выражение сомнений в  собственных показаниях»,
9.5. «Самоосуждение, чувство сострадания, стыда, раскаяния в содеян­
ном», а также дополнительного критерия «Цитирование второстепен­
ных участников события» зачастую могут отсутствовать в  показаниях
как подозреваемых (обвиняемых), так и свидетелей.
Таким образом, суммарные показатели по 1-й категории критериев
(Σ1 ≥ 10 баллов) и по 2-й категории критериев (Σ2 ≥ 11 баллов) не обо­
снованы и вызывают сомнения.
В связи с  тем, что В. А. Шаповаловым за основу критериальных
показателей «Матрицы психологических признаков» взяты основные
и  содержательные критерии методики «Оценка валидности утвержде­
ний» (Statement Validity Assessment, ОВУ) (см. табл. 5), думается и методо­
логический подход к их контент-анализу (КАУК) должен быть обоснован
определяющим правилом подсчета общего результата: «должны присут­
ствовать первые пять критериев плюс два других» – в этом случае можно
говорить о высокой степени достоверности пояснений 242.
Достоинством «Методики определения психологических признаков
достоверности/недостоверности показаний» В. А. Шаповалова пред­
ставляется разработанный им алгоритм действий, четкое определение
последовательности этапов работы и  процедурный характер исследо­
вания вербальных и невербальных проявлений допрашиваемого лица,
свидетельствующих о наличии либо отсутствии в его показаниях пси­
хологических признаков достоверности (недостоверности).

3.7. Психолингвистический анализ по методике В. П. Белянина

Психолингвистический анализ по методике В. П. Белянина 243 пред­
ставляет собой оценку правдоподобности утверждений, представлен­
ных в  устной форме 244. Методика состоит из 10 критериев, которые
в  совокупности позволяют судить о  степени психологической досто­
верности показаний, касающихся уголовно-релевантного события.
242
См.:Фрай О. Указ. соч. С. 179.
243
См.: Белянин В. П. Психолингвистика. М.: Флинта, 2011.
При проведении психолингвистического анализа показаний исследуются только
244

психологический и контекстный аспекты речевой деятельности допрашиваемого лица.

139
 Глава 3

Таблица 9
Характеристика критериев оценки правдивости
и ложности высказываний (по В. П. Белянину)245246247
Критерии анализа Характеристика критерия
1. Логичность Данный критерий характеризуется в целом как логичный,
последовательный, структурированный
2. Детализация Данный критерий предусматривает наличие упоминаний
о деталях, которые позволяют понять суть происходящего
3. Модальность  Критерий модальности уверенности/неуверенности 246
245

и возможности/невозможности 247 подразумевает наличие

и сомнений, и уверенности в своих показаниях
4. Динамика Данный критерий предусматривает устойчивость, статич­
ность показаний как относительно сведений о событии
в целом, так и относительно его отдельных деталей.
Изменение показаний, отказ от них в какой-либо части,
появление противоречий может свидетельствовать об
искажении информации
5. Объем речевой Данный критерий предусматривает, чтобы объем
продукции речевой продукции в показаниях был достаточным
для раскрытия сути юридически значимой ситуации
и ее описания
6. Темп речи Данный критерий предусматривает устойчивый, ровный
темп речи, отсутствие замедленности и паузирования
между информационно-смысловыми фрагментами
речевой деятельности
7. Оговорки, Наличие речевых (языковых) оговорок и ошибок может
речевые ошибки свидетельствовать об искажении информации
8. Положение Как правило, положение тела у человека, дающего прав­
тела дивые показания, свободное, раскованное. Появление
в теле скованности, мышечного напряжения

245
Модальность – это отношение содержания высказывания к действительности. Раз­
ные индивиды выделяют в одном и том же факте, явлении действительности различные
стороны и могут по-разному их оценить в плане соотношения действия с реальностью и
нереальностью.
246
Категории модальности «уверенность» включает в себя следующие модальные значения:
значение полной уверенности, значение долженствования, значение необходимости,
значение возможности.
247
Модальное значение «возможность» имеет следующие лексические выразители: а) гла­
гол: мочь; б) глаголы: уметь (суметь), сметь; в) глагольная форма: способен; г) слова:
в  состоянии, в силах; д) глагол: удаваться (удаться); е) краткое прилагательное: готов;
ж) слово категории состояния: можно. Базовая разновидность «неуверенность» включает
в себя модальное значение «предположения» и модальное значение «сомнения».

140
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

в шейно-плечевом и грудных отделах, напряжение рук,

которыми допрашиваемое лицо пытается держаться то
за собственное тело (самоадаптеры), то за какие-либо
предметы (адаптеры или манипуляторы), то скрещивание
их на груди и прижатие к телу может свидетельствовать
о попытках искажения информации
9. Зрительный Допрашиваемое лицо, дающее правдивые показания, как
контакт правило, свободно и длительно держат зрительный контакт
10. Лексика, Как правило, лицо, дающее правдивые показания, в под­
описывающая тверждение своих слов обращаются к кинестетическому
канал восприятия и визуальному каналу восприятия действительности

Таблица 10
Критерии правдивости и ложности высказываний (по В. П. Белянину)
Критерии анализа Правдивые высказывания Ложные высказывания
1. Логичность Возвраты Гладкость
2. Детализация Больше деталей Меньше деталей
Неуверенность Логичность
3. Модальность Обращение
Возможность
к типическому
4. Динамика Статичность Динамичность
5. Объем речевой
Больше Меньше
продукции
6. Темп речи Быстрее Медленнее
7. Оговорки,
Меньше Больше
речевые ошибки
8. Положение тела Свободное Напряженное
9. Зрительный контакт Длительный Не длительный
10. Лексика, Больше, относящаяся к Отсутствие
описывающая канал кинестетическому и визу­ или количественно
восприятия альному каналу восприятия мало
действительности

3.8. Уровни, показатели и индикаторы профессионального

распознания заведомой лжи (по А. И. Власову)
Проведенное А. И. Власовым теоретическое и  практико-ориенти­
рованное исследование 248 проблемы использования психолого-акмео­
248
См.: Власов А. И. Психолого-акмеологические технологии выявления заведомо ложных
показаний в следственной деятельности: дис. … канд. психол. наук. М., 2010. С. 114–117.

141
 Глава 3

логических 249 технологий заведомо ложных показаний в следственной

деятельности позволило выявить уровни, показатели и  индикаторы
профессионального распознания лжи.
Под уровнем понимается конкретная подсистема в  структуре объ­
екта профессионального выявления заведомо ложных показаний,
диагностируя которую субъект следственной деятельности имеет воз­
можность, в  зависимости от уровня развития его профессиональной
компетентности, в  рамках профессионального взаимодействия с  ним
с высокой степенью вероятности выявлять относящиеся к данным под­
системам показатели и индикаторы лжи в системе проявлений объекта.
Показатель  – состоящий из целого ряда индикаторов системный
определитель конкретного уровня проявлений объекта профессио­
нального выявления заведомо ложных показаний, позволяющий субъ­
екту выявления лжи идентифицировать его как таковое и использовать
его в качестве базового для формирования вероятностных оценок про­
явлений лжи со стороны объекта процедуры лайдетекции.
Индикатор (параметр)  – единичный определитель конкретного
уровня проявлений объекта профессионального выявления заведомо
ложных показаний, позволяющий субъекту выявления лжи использо­
вать его в качестве элемента диагностики на уровне восприятия, ана­
лиза и интерпретации вероятностных оценок проявлений лжи со сто­
роны объекта процедуры выявления заведомо ложных показаний.
Анализ практики профессионального распознания заведомой лжи
показал, что технологическое выявление заведомо ложных показаний
реализуется на следующих уровнях (см. табл. 11).
Таблица 11
№
Уровень распознания Характеристика уровня
п/п
1 Индивидуальный Процесс восприятия, анализа и интерпретации
уровень физиологических проявлений субъекта лжи
в форме вегетативных, двигательных, экспрессив­
ных, мимических, пантомимических, визуальных
и других параметров и индикаторов лжи
2 Личностный Процесс восприятия, анализа и интерпретации
уровень проявлений особенностей личности субъекта лжи

249
Акмеология  – наука, изучающая феноменологию активного социального субъекта
(человека, группы людей) и закономерности вершинных достижений. Предметом изучения
науки является условия достижения высокого уровня продуктивности профессиональной
деятельности: См.: Акмеологический словарь / под общ. ред. А. А. Деркача. М.: Изд-во
РАГС, 2004.

142
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

в форме личностной уникальности, неповто­

римости, компетентности, подготовленности,
уровня речевых, актерских, интеллектуальных,
аналитических способностей, демонстрации
знаний, умений, навыков и других параметров
и индикаторов лжи
3 Поведенческий Особенности поведения субъекта лжи, выражаю­
уровень щие его лживость и лицемерие и проявляющиеся
в различных формах, таких как нарочитость,
искусственность, наигранность, манипулятив­
ность, необычность поведения, участие в не свой­
ственной ролевой деятельности, что позволяет
воспринимать и оценивать указанные поведенче­
ские особенности как параметры лжи
4 Деятельностный Анализ деятельности субъекта лжи, когда речь
уровень идет о целенаправленном, заранее подготов­
ленном, умышленном искажении им истинной
информации.
Проявляется в форме мошенничества, обмана
в корыстных целях, циничного использования
других людей в собственных интересах, намерен­
ного введения другой стороны в заблуждение и др.
5 Уровень социаль­ Процесс восприятия, анализа и интерпретации
ного взаимодей­ проявлений социально-психологических особен­
ствия ностей субъекта лжи в общении и взаимодей­
ствии с другими людьми в форме вербальных,
невербальных, визуальных, проксемических и др.
параметров и индикаторов лжи

Таким образом, каждому уровню распознания соответствует своя

система показателей, обеспечивающая решение задачи профессио­
нального выявления заведомо ложных показаний.
Указанные уровни, показатели и  индикаторы профессионального
распознания заведомой лжи А. И. Власов считает «серьезной научно
практической предпосылкой, в  определенной степени базовой осно­
вой для разработки системы технологий, позволяющих с высокой сте­
пенью вероятности выявлять заведомо ложные показания в следствен­
ной деятельности» 250. Данное положение он обосновывает анализом
ряда работ, посвященных теоретической разработке проблемы соци­
ально-психологических технологий в области распознания лжи.
250
Власов А. И. Указ. соч. С. 116–117.

143
 Глава 3

Здесь следует отметить работы, на которые А. И. Власов ссыла­

ется в  своем исследовании, как представляющие особый интерес
и  в  которых социальные технологии рассматриваются, с  одной сто­
роны, через призму построения акмеологической модели професси­
онального образования (Е. Н. Богданов, А. А. Деркач, Н. В. Кузьмина,
Л. Г. Лаптев, А. К. Маркова, В. Г. Михайловский, А. П. Ситников 251),
с  другой стороны  – как эффективный способ развития профессио­
нализма (С. А. Анисимов, В. Г. Зазыкин, О. И. Жданов, Е. А. Климов,
А. Ю. Панасюк, С. И. Съедин, В. Д. Шадриков, Е. А. Яблокова 252), кроме
этого – как активная форма обучения (О. С. Анисимов, Ю. Н. Емелья­
нов, В. В. Петрусинский, А. П. Ситников 253).
Так, А. И. Власов ссылается на А. П. Ситникова, который, анализируя
различные подходы к  проблеме «технологий», выделяет как основной,
наиболее продуктивный подход, в  соответствии с  которым «психотех­
нология – упорядочивающая основа совокупности действий, способ ее
организации в определенную целенаправленную последовательность» 254.
Признавая правомерность данного подхода, в целях более точного опре­
деления его границ, следует выделить его основные параметры, отража­
ющие психотехнологию как явление социальной практики.
Исходя из этого, технологическая организация процесса выявле­
ния заведомо ложных показаний состоит в  использовании соответ­
ствующей стратегии (конкретного алгоритма) и  тактики (в  эксплуа­
251
См.: Акмеологический словарь / под общ. ред. А. А. Деркача. М., 2004 ; Богданов Е. Н.,
Зазыкин В. Г. Введение в акмеологию. Калуга: Калужский ГПУ им. К. Э. Циолковского,
2001 ; Деркач А. А., Орбан Л. Э. Акмеологические основы становления психологической
и профессиональной зрелости личности. М.: РАГС, 1995 ; Кузьмина Н. В., Деркач А. А.,
Яблокова Е. А. Сущностные характеристики психолого-педагогических технологий и их
роль в повышении мастерства кадров управления. М.: РАГС, 1996 ; Маркова А. К. Психо­
логия профессионализма. М.: Знание, 1996 ; Ситников А. П. Акмеологический тренинг.
Теория. Методика. Психотехнологии. М.: Технологическая школа бизнеса, 1996.
252
См.: Методы акмеологических исследований / С. А. Анисимов, В. И. Виноградов,
А. А. Деркач и др. Кострома, 1994 ; Психодиагностические противопоказания к деятель­
ности государственных служащих судов и  прокуратур / С. А. Анисимов, А. С. Гусева,
С. Л. Кандыбович, Н. И. Конюхов. М.: РАГС, 1999 ; Зазыкин В. Г. Психолого-акмеологиче­
ские основы деятельности специалистов в особых условиях: дис. … докт. психол. наук. М.,
1994 ; Зазыкин В. Г. Психология проницательности. М.: РАГС, 2002 ; Климов Е. А. Психо­
логия профессионала. М.: Изд-во «Институт практической психологии». Воронеж: НПО
«МОДЭК», 1996 ; Шадриков В. Д. Проблемы системогенеза профессиональной деятель­
ности. М.: Наука, 1982 ; Его же. Психология деятельности и способности человека: учеб.
пособие. М.: Логос, 1996.
253
См.: Методы акмеологических исследований / С. А. Анисимов, В. И. Виноградов,
А. А. Деркач и др. Кострома, 1994 ; Ситников А. П. Указ. соч.
254
См.: Ситников А. П. Указ. соч.

144
 Экспертные методы и технологии, применяемые при производстве...

тации соответствующих уровней интерсубъектного взаимодействия),

а также выборе адекватного конкретной ситуации набора из организа­
ционно-правового, аппаратно-технического и психологического арсе­
нала возможностей профессионального выявления заведомо ложных
показаний. В уточненном виде, применительно к проблеме выявления
заведомо ложных показаний в следственной деятельности, психолого-
акмеологическая технология может быть определена как система воз­
можностей выявления лжи, логически связанных между собой единым
алгоритмом, в  рамках применяемой стратегии и  тактики, направлен­
ных на реализацию обусловленных целей следственной деятельности
посредством соответствующего арсенала комплекса профессиональ­
ной лайдетекции.
Разработанный А. И. Власовым комплекс психолого-акмеологиче­
ских технологий выявления заведомо ложных показаний в следствен­
ной деятельности включает в себя следующие технологии 255:
–  организационно-правовые технологии: детализация, провер­ка
показаний, очная ставка, контрастные методы, создание иллюзии
у  допрашиваемого о  том, что следствию известно всё, выявление
и  логический анализ противоречий показаний и  противоречий инте­
ресов соучастников преступления, использование пробелов в системе
доказательств, использование косвенного допроса и др.;
–  аппаратно-технические: полиграф, технические устройства ана­
лиза голоса;
–  психологические: психоаналитические, основанные на сравни­
тельном анализе информации, полученной по вербальному и  невер­
бальному каналам; психокоммуникативные (оптико-кинетические,
паралингвистические, экстралингвистические, проксемические); визу­
ально-диагностические; вербально-диагностические; суггестивные;
–  личностные: основаны на учете типологических и  индивиду­
ально-психологических особенностей личности и  их использовании
при выявлении заведомо ложных показаний в  рамках следственной
деятельности;
–  поведенческие: основаны на выявлении «симптомов лжи»
(по А. Закатову);
–  сопряженно-моторные (деятельностные) технологии: основаны
на изменениях ассоциативно-моторной и двигательной реакции;
–  психолого-физиологические: основаны на использовании инди­
видуального уровня и на анализе вегетативных реакций.
255
См.: Власов А. И. Указ. соч. С. 151–152.

145
 Глава 3

В ходе использования психолого-акмеологических технологий выяв­

ления заведомо ложных показаний следует придерживаться системы
правил:
1) правило комплексности – недопустимо делать выводы на основе
одного признака; следует уделять внимание повторяющимся призна­
кам и  собирать информацию по максимально широкому кругу при­
знаков. Необходимо перепроверять информацию, полученную в  ходе
использования одного метода, применением других возможных мето­
дов (технологий);
2) диагностика вербальной информации;
3) психодиагностика мимики, жестов, поз, движений и общего по­­
ведения допрашиваемого человека;
4) диагностика психического состояния допрашиваемого человека,
акцентирование внимания на изменениях его психоэмоционального
состояния в ходе следственного действия;
5) в случае очного общения с допрашиваемым – проведение визу­
альной диагностики осуществлять незаметно, неявно, скрытно.
Таким образом, результаты анализа рассмотренных в данной главе
методов и  технологий психологического исследования получаемой
информации с  целью оценки ее достоверности (истинности, правди­
вости) с  психологической точки зрения свидетельствуют о  научной
валидности данных методов и технологий, о возможности их комплекс­
ного использования в рамках СПЭ по выявлению признаков достовер­
ности/недостоверности информации, сообщаемой участниками уго­
ловного судопроизводства (по  видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий).
 Глава 4

Организационно-правовые основания
назначения и производства судебной
психологической экспертизы по выявлению
признаков достоверности/недостоверности
информации, сообщаемой участниками
уголовного судопроизводства
(по видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий)

4.1. Объект и предмет, цели и задачи судебной

психологической экспертизы по выявлению признаков
достоверности/недостоверности информации, сообщаемой
участниками уголовного судопроизводства
(по видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий)

Специфика судебной психологической экспертизы по выявлению

признаков достоверности/недостоверности информации, сообщаемой
участниками уголовного судопроизводства (по  видеозаписям след­
ственных действий и оперативно-разыскных мероприятий) предпола­
гает и специфический подход к объектам исследования. В рамках ука­
занного вида судебной психологической экспертизы, которую можно
рассматривать и  как интеграционную экспертизу, общим объектом
исследования выступают также и  видеозаписи (зафиксированные
с применением видеосъемки: допрос участника уголовного процесса;
проверка показаний на месте; иное процессуальное действие с его уча­
стием) и материалы уголовного дела. Видеозаписи в данном случае рас­
сматриваются с точки зрения следующих позиций.
Во-первых, это материальный носитель информации о факте. Поэтому
при его идентификации в качестве носителя информации, подлежащей
психологическому исследованию, рассматриваются технические и каче­
147
 Глава 4

ственные характеристики видеозаписи: конкретный носитель информа­

ции (видеокассета; оптический диск либо иной носитель информации);
формат видеозаписи (цифровой либо аналоговый); продолжительность
видеозаписи; ракурс (расстояние до объекта видеозаписи, статичность-
динамичность видеосъемки, направление оптической оси камеры);
пространственные (место проведения видеосъемки) и временные (дата
и  время проведения видеосъемки) параметры; условия проведения
видео­съемки (освещенность); качество звука и видеоизображения.
В-вторых, это источник информации о факте, то есть аудио-визуаль­
ная информация, зафиксированная на видеозаписи и представляющая
собой сведения об обстоятельствах юридически значимого события.
В-третьих, это источник информации о  частном объекте исследова­
ния, то есть является аудио-визуальным отображением допрашивае­
мого лица и его деятельности в юридически значимой ситуации.
В связи со спецификой производства СПЭ по выявлению призна­
ков достоверности/недостоверности информации, сообщаемой участ­
никами уголовного судопроизводства (по видеозаписям следственных
действий и  оперативно-разыскных мероприятий) и  ее опосредован­
ным характером предметы исследования следует разграничивать:
– на общий предмет данного вида СПЭ: коммуникативная ситуация
(следственное действие либо оперативно-разыскное мероприятие),
коммуникативная деятельность участников оперативного или след­
ственного действия и особенности взаимодействия между субъектами,
запечатленными на видеозаписи;
– на частный предмет данного вида СПЭ: информация, получаемая
от объекта видеозаписи (видеоизображение подэкспертного  – иссле­
дуемого лица), воспроизводимая им в устно-речевой или письменно-
речевой формах (содержательные особенности показаний) и имеющая
уголовно-релевантное значение, а также выявляемые особенности его
поведенческого, эмоционального и речевого реагирования в конкрет­
ной юридически значимой ситуации следственного действия либо опе­
ративно-разыскного мероприятия.
Цель СПЭ по выявлению признаков достоверности/недостоверно­
сти информации, сообщаемой участниками уголовного судопроизвод­
ства (по  видеозаписям следственных действий и  оперативно-разыск­
ных мероприятий) – установление с помощью специальных процедур
психологического исследования вербальных и невербальных проявле­
ний допрашиваемого лица, свидетельствующих о наличии либо отсут­
ствии психологических признаков достоверности (недостоверности)
в его показаниях.
148
 Организационно-правовые основания назначения и производства...

Экспертные задачи соответствуют проблематике вопросов, содержа­

щихся в  постановлении о  назначении судебной психологической экс­
пертизы, и состоят в определении наличия (отсутствия) психологических
признаков достоверности (недостоверности) в показаниях допрашивае­
мого (опрашиваемого) лица, зафиксированных на видеозаписи.
Кроме того, учитывая специфику производства СПЭ по выявлению
признаков достоверности/недостоверности информации, сообщаемой
участниками уголовного судопроизводства (по  видеозаписям след­
ственных действий и  оперативно-разыскных мероприятий), экспер­
там-психологам приходится решать не только диагностические задачи
по отношению к  частному предмету исследования, но и  идентифи­
кационные задачи и  по отношению к  общему объекту исследования,
и по отношению к частному объекту исследования (в данном контексте
видеозапись представляет собой отражение коммуникативной ситуа­
ции и  особенностей коммуникативного взаимодействия участников
следственного действия). А поскольку видеозапись – это не статичное
единичное изображение, а  последовательность изображений, полу­
ченных в  фиксированные моменты времени, то анализ видеозаписи
позволяет также решить еще одну задачу – произвести относительный
и абсолютный хронометраж юридически значимого события.
Наиболее типичные вопросы 256, которые могут быть поставлены на
разрешение экспертов-психологов:
1) имеются ли психологические признаки достоверности/недосто­
верности в показаниях (ФИО участника уголовного судопроизводства),
данных им при производстве следственного действия или оперативно-
разыскного мероприятия (указывается  – какого) и  зафиксированных
на видеозаписи;
2) судя по анализу видеозаписи производства следственного дей­
ствия, оперативно-разыскного мероприятия (указать  – какого), име­
ются ли в показаниях (ФИО участника уголовного судопроизводства)
признаки сокрытия информации об обстоятельствах, имеющих значе­
ние для дела (уточнить – каких именно);
3) если ли в показаниях (ФИО участника уголовного судопроизвод­
ства) имеются признаки сокрытия информации об обстоятельствах,
имеющих значение для дела (уточнить – каких именно), то можно ли
установить, с  обсуждением каких фактов либо обстоятельств у  него
наблюдается изменение психоэмоционального состояния?

Здесь приводится один из вариантов вопросов, которые могут ставиться перед экс­
256

пертами-психологами.

149
 Глава 4

Таким образом, в  устанавливаемые экспертом-психологом факти­

ческие данные не входят сведения правового характера, определяющие
состав преступления, его квалификацию. В  рамках СПЭ заключение
эксперта-психолога может дать следствию (суду) объективные данные
о  степени психологической достоверности (психологическую «квали­
фикацию»), может способствовать опровержению лжи и склонить лицо
к даче правдивых показаний, способствовать изобличению причастных
к преступлению лиц и реабилитации невиновных лиц, а также служить
тактическим приемом для решения иных следственных задач и  слу­
жить основанием для выдвижения следственных версий по элементам
субъективной стороны преступления. Заключение эксперта-психолога
становится той базой, на которой строятся как доказательства события
правонарушения, так и его правовая квалификация, при этом эксперт
не может и не дает юридическую квалификацию деяниям 257. Правопри­
менитель же, учитывая в том числе и психологические признаки досто­
верности (недостоверности) показаний участников уголовного про­
цесса, устанавливает квалифицирующие признаки наказуемого деяния
и дает полную правовую оценку деяния и квалификацию правонаруше­
ния в совокупности со всеми собранными по делу доказательствами.
При этом следователю (суду) также следует иметь в виду, что в неко­
торых случаях показания участника уголовного процесса, соответству­
ющие критериям психологической достоверности, могут быть лож­
ными в силу его добросовестного заблуждения.

4.2. Требования, предъявляемые к видеозаписям,

предоставляемым на судебную психологическую экспертизу
по выявлению признаков достоверности/недостоверности
информации, сообщаемой участниками
уголовного судопроизводства

Учитывая то, что видеозапись следственных действий позволяет

зафиксировать показания допрашиваемого лица в статике и динамике
с  сохранением непосредственности их изложения, такая видеозапись
может использоваться в качестве доказательства в суде, а при необхо­
димости она позволяет осуществить контроль за ходом следственных
действий (например, на предмет соблюдения законности и процессу­
альных требований), а также служить доказательством обоснованности
257
См.: Основы судебной экспертизы. М., 1997. С. 71.

150
 Организационно-правовые основания назначения и производства...

выводов экспертов-психологов. Поэтому к видеозаписи, предоставля­

емой на судебную психологическую экспертизу, предъявляются жест­
кие требования.
1. Процессуальные требования.
При предоставлении видеозаписи на экспертно-психологическое
исследование следователь должен строго соблюдать процессуальные
требования оформления (фиксация) объекта (как общего, так и част­
ного), так как «казалось бы, чисто техническое требование может иметь
большое значение при определении допустимости объекта, поскольку
его нарушение может породить неустранимые сомнения в подлинно­
сти объекта» 258.
Процессуальное (доказательственное) значение имеет только та
видеозапись следственного (судебного) действия, которая выполнена
соответствующим процессуальным лицом. Процессуальная легализа­
ция записей, выполненных иными участниками (или не участниками
уголовного процесса), в принципе, возможна в двух случаях.
В первом случае, если до начала следственного действия участник
уголовного процесса (или не участник) заявил о  том, что будет про­
изводить видеозапись и  получил разрешение на производство такой
записи от лица, производящего соответствующее процессуальное дей­
ствие, сведения о  применении записи с  указанием видеозаписываю­
щего устройства внесены в соответствующем протоколе. В этом случае
запись является приложением к протоколу.
Во втором случае ведение такой записи возможно лицом, оказы­
вающим помощь в  проведении оперативных мероприятий в  установ­
ленном законом порядке и с санкции лица, уполномоченного на такое
санкционирование в соответствии с Федеральным законом от 12 авгу­
ста 1995 г. № 144-ФЗ (в ред. от 21.12.2013) «Об оперативно-розыскной
деятельности». При этом видеозапись станет доказательством по уго­
ловному делу только после ее процессуальной легализации 259.
Возможен и третий вариант приобщения видеозаписи к материалам
уголовного дела, когда видеозапись была осуществлена вне рамок след­
ственного действия или оперативно-разыскного мероприятия. Так,
например, в практике авторов данной монографии имеются ситуации,
когда на экспертно-психологическое исследование предоставлялись
См.: Орлов Ю. К. Судебная экспертиза как средство доказывания в  уголовном судо­
258

производстве: науч. издание. М.: Ин-т повышения квалификации РФЦСЭ при Минюсте
России, 2005. С. 140.
259
См.: Пысина Г. Цифровая фотосъемка при расследовании преступлений // Законность.
2006. № 11. С. 12–14.

151
 Глава 4

приобщенные к материалам уголовного дела видеозаписи телевизион­

ных репортажей по криминальной хронике, а  также семейная люби­
тельская видеозапись с  пояснениями малолетнего ребенка (4,5  года)
о  действиях сексуального характера в  отношении него со стороны
родного отца. В указанных случаях следователю необходимо составить
протокол об изъятии видеозаписи и  о  приобщении ее к  материалам
уголовного дела в качестве доказательства.
Чтобы видеозаписи были направлены для производства СПЭ по
выявлению признаков достоверности/недостоверности информации,
сообщаемой участниками уголовного судопроизводства (по  видеоза­
писям следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий),
необходимы следующие условия:
–  если они содержат сведения, на основе которых следователь,
дознаватель, суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств,
подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу,
а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела;
–  если они используются как основа формирования судебных
доказательств в  соответствии с  уголовно-процессуальным законода­
тельством, то есть их получение из установленных в законе источников
и наличие точных сведений о ее происхождении не вызывает у следо­
вателя сомнений.
2. Требования к  процедуре и  характеру видеофиксации проводимого
следственного действия (оперативно-разыскного мероприятия), спо­
собствующего полному, всестороннему и  объективному экспертно-
психологическому исследованию:
–  видеозапись может осуществляться как стационарно закреплен­
ной видеокамерой, так и при помощи видеокамеры (встроенной каме­
рой мобильного телефона), носимой оператором в  сумке или закре­
пленной на его одежде;
–  при осуществлении видеосъемки необходимо, чтобы оператор кон­
тролировал положение записывающего устройства и его оптическую ось;
–  желательно (обязательно), чтобы объект видеозаписи (подэк­
спертный 260) постоянно находился в  ракурсе видеокамеры (идеально,
когда объект полностью находится в кадре – его голова, туловище, руки,
ноги, то есть мимика, жестикуляция, пространственное расположение
тела, поза), что позволяет отслеживать динамику изменения психоэ­
моционального состояния подэкспертного, особенно в  моменты воз­
действия на него внешних раздражителей (реплики, вопросы, действия
Подэкспертным является объект видеозаписи, в отношении показаний (пояснений)
260

которого осуществляется оценка психологической достоверности.

152
 Организационно-правовые основания назначения и производства...

других фигурантов видеосъемки), непосредственно связанные со след­

ственным действием (оперативно-разыскным мероприятием).
3. Требования, предъявляемые к качеству видеозаписи.
Качество видеоизображения обеспечивает полноту и точность фик­
сации жестов и мимики допрашиваемого, отражающих его психоэмо­
циональное состояние, а  качество звука передает смысловое содер­
жание и эмоциональную сторону показаний, поэтому их надлежащее
качество имеет существенное значение при производстве СПЭ по
выявлению признаков достоверности/недостоверности информации,
сообщаемой участниками уголовного судопроизводства (по  видеоза­
писям следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий).
Цифровые методы фиксации информации во многом превзошли
в  настоящее время аналоговые средства по качеству записи, воспро­
изведения и  сохранения зафиксированной информации и  с  техниче­
ской точки зрения дают более широкий спектр возможностей, поэтому
к качеству цифровой видеозаписи предъявляются особые требования:
–  нередко видеосъемка следственных действий и  оперативно-
разыскных мероприятий, проводимых на открытой местности, осу­
ществляется с руки, что отрицательно сказывается на качестве видео­
изображения дрожанием картинки. Данный недостаток может быть
устранен с  помощью оптического стабилизатора (например, Canon
DM–XL1), ликвидирующего дрожание картинки видеоизображения 261;
–  при проведении видеосъемки на открытой местности, например
проверки показаний на месте, качество звукового ряда видеоизобра­
жения может быть ухудшено шумами ветра. Цифровая видеокамера
(например, Canon XM1) позволяет в  такой ситуации использовать
соответствующий фильтр (Wind Screen), удаляющий шумы ветра от
общего звукового ряда видеоизображения.
Помимо этого, очень большое значение в  видеосъемке имеет вид
и  характер освещения, так как они влияют на отображение рельефа
лица. Разное положение источника света относительно снимаемого
объекта существенно отражается на передаче форм последнего. Недо­
статочная освещенность одной из сторон лица мешает рассмотреть
имеющиеся на этой стороне мимичесие и физиологические признаки.
Между тем сильное переднее освещение делает изображение лица пло­
ским, лишенным эмоциональной окраски.
В настоящее время для цифровых видеокамер разработана система оптической стабили­
261

зации изображения – группа линз блока стабилизации позволяет добиться эффекта, когда
объектив из-за сотрясения перемещается, но световые лучи от объекта (изображения),
достигающие плоскости пленки, фактически остаются неподвижными относительно
оптической оси.

153
 Глава 4

4. Требования, предъявляемые к использованию приемов видеозаписи.

Среди приемов видеозаписи выделяют: общий план, средний план,
крупный план, детальный план:
– общим планом с дальней точки съемки фиксируется объект видео­
записи (в данном случае – подэкспертный) во взаимной связи с окру­
жающей обстановкой. Использование данного приема целесообразно
при проведении следственного действия (допроса, очной ставки) двумя
видеокамерами, одна из которых предназначена непосредственно для
ведения видеозаписи общим планом, когда по возможности в  кадр
попадают все фигуранты следственного действия, и данная видеокамера
фиксирует в целом коммуникативное взаимодействие между ними;
–  средним планом фиксируется объект видеозаписи (подэкспертный)
изолированно от окружающей обстановки. Данный прием является
наиболее приемлемым для последующего экспертно-психологического
исследования видеозаписи, так как позволяет фиксировать в кадре про­
странственное расположение непосредственно подэкспертного, его позу,
жестикуляция, движения головы, туловища, рук, ног. Использование
данного приема целесообразно при проведении следственного действия
(допроса, очной ставки) двумя видеокамерами, одна из которых предна­
значена непосредственно для ведения видеозаписи средним планом;
–  крупный план и  сверхкрупный план используется применительно
к специфике экспертно-психологического исследования для фиксиро­
вания лица объекта видеозаписи (подэкспертного), что обеспечивает
полноту и точность фиксации изменений лицевой мимики допраши­
ваемого. Использование данных приемов целесообразно при нали­
чии трех видеокамер, позволяющих одновременно вести видеосъемку
общим планом, средним планом и крупным планом.
При отсутствии у  следователя технической возможности проведе­
ния видеосъемки одновременно несколькими видеокамерами реко­
мендуется в ходе видеосъемки использовать прием среднего плана.

4.3. Основания назначения судебной психологической экспертизы

по выявлению признаков достоверности/недостоверности
информации, сообщаемой участниками уголовного судопроизводства
(по видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий)

Основание и порядок назначения судебных экспертиз по уголовным

делам являются общими для судебных экспертиз всех родов и  видов
154
 Организационно-правовые основания назначения и производства...

и определяются ст. 195, УПК РФ, а также ст. 19 Федерального закона от

31  мая 2001 г. № 73-ФЗ «О  государственной судебно-экспертной дея­
тельности в Российской Федерации».
Помимо общего (процессуального) основания назначения СПЭ по
выявлению признаков достоверности/недостоверности информации,
сообщаемой участниками уголовного судопроизводства (по  видеоза­
писям следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий),
которым выступает необходимость применения специальных знаний
в области психологии, в том числе психологии лжи, существуют част­
ные (специальные) основания, отражающие специфику экспертной
задачи, потенциальную юридическую (доказательственную) значи­
мость результатов экспертного исследования 262. Последнее зависит от
формы включения в норму материального права, подлежащего приме­
нению по делу, психологических элементов.
Таким образом, специальным основанием для назначения пси­
хологической экспертизы по выявлению признаков достоверности/
недостоверности информации, сообщаемой участниками уголовного
судопроизводства (по  видеозаписям следственных действий и  опера­
тивно-разыскных мероприятий) могут служить особенности формы
и содержания даваемых ими показаний, в частности:
– принципиальное несовпадение содержания показаний (свидете­
лей, потерпевших, подозреваемых, обвиняемых) с другими доказатель­
ствами по уголовному делу;
– внутренняя противоречивость показаний или существенное их
изменение от допроса к  допросу, появление большого числа новых
деталей, так называемое «приукрашивание показаний»;
– слишком обобщенный характер сообщаемой информации, отсут­
ствие конкретных деталей, собственных переживаний и  оценочных
характеристик;
– заученность, повышенная точность в описании деталей; схема­
тизм, застывшая форма показаний; отсутствие какой-либо вариатив­
ности;
– употребление усложненных языковых оборотов, специальных
терминов, штампов деловой речи, оперирование понятиями, не свой­
ственными, например, социальному статусу участника уголовного
процесса, дающего показания, его образовательному уровню, профес­
сиональной компетенции;

262
См. подробнее: Сахнова Т. А. Основы судебно-психологической экспертизы по граж­
данским делам. М., 1997 ; Ее же. Судебная экспертиза. М., 1999.

155
 Глава 4

– необычное поведение при допросе, повышенная речевая актив­

ность, подчеркивание своей осведомленности, агрессивность, отказ от
дачи показаний или их изменение без видимых причин, некритичность
в оценке своих возможностей;
–  отказ участника уголовного процесса от своих первоначальных
показаний;
–  отсутствие других доказательств, кроме показаний участников
уголовного процесса.
Следует особо отметить, что при назначении указанной экспертизы
следователям необходимо руководствоваться следующим:
–  правильным решением вопроса о принципиальной необходимо­
сти применения специальных знаний в области психологии лжи в каж­
дом конкретном случае;
–  установлением необходимости применения специальных знаний
в области психологии и детекции лжи в форме комиссионной экспер­
тизы психологической достоверности показаний.
Следует отметить, что существуют разные средства проверки
показаний участников уголовного процесса, в  том числе  – судеб­
ная психофизиологическая экспертиза с использованием полиграфа
(СПФЭ), которая с  трудом, но уже «пробила себе дорогу» и  востре­
бована при расследовании уголовных дел. Поэтому нередко вопрос
об оценке достоверности показаний участников уголовного процесса
возможно решить при назначении психофизиологической экспер­
тизы с  использованием полиграфа без назначение СПЭ по выявле­
нию признаков достоверности/недостоверности информации, сооб­
щаемой участниками уголовного судопроизводства (по видеозаписям
следственных действий и  оперативно-разыскных мероприятий).
Проверка показаний на психологическую достоверность будет полно­
ценной при использовании двух методов исследования – верифика­
ция лжи по невербальным и вербальным признакам по видеозаписям
следственных действий и инструментальная детекция лжи с исполь­
зованием полиграфа.
В реальной же экспертной практике нередки случаи, когда участник
уголовного процесса отказывается от проведения в  отношении него
судебной психологической и судебной психофизиологической экспер­
тизы, и СПЭ по выявлению признаков достоверности/недостоверности
информации, сообщаемой участниками уголовного судопроизводства
(по  видеозаписям следственных действий и  оперативно-разыскных
мероприятий) становится чуть ли не единственной возможностью оце­
нить степень их психологической достоверности.
156
 Организационно-правовые основания назначения и производства...

4.4. Проблемы, возникающие при назначении

судебной психологической экспертизы по выявлению признаков
достоверности/недостоверности информации, сообщаемой
участниками уголовного судопроизводства
(по видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий)

Опыт экспертной практики позволяет выделить наиболее суще­

ственные проблемы, с  которыми в  той или иной мере приходится
сталкиваться как следователям при назначении СПЭ по выявлению
признаков достоверности/недостоверности информации, сообщаемой
участниками уголовного судопроизводства (по  видеозаписям след­
ственных действий и оперативно-разыскных мероприятий), так и экс­
пертам в ходе проведения судебной экспертизы данного вида.
Во-первых, качество и содержание видеозаписи.
Непригодность либо недостаточное качество предоставляемой ви­­­
деофонограммы выражается в том, что зачастую допрашиваемое лицо,
показания которого оценивается на предмет психологической досто­
верности (частный объект исследования  – объект видеозаписи), не
попадает в  ракурс видеосъемки либо часто выходит из кадра, что не
позволяет с достоверностью и в непосредственной взаимосвязи в кон­
тексте даваемых им показаний отследить его мимику, жестикуляцию,
пространственное расположение, а также идентифицировать принад­
лежность реплик 263.
Для исключения указанного недостатка необходимо проводить виде­
осъемку минимум двумя видеокамерами, одна из которых направлена
на фиксацию непосредственно допрашиваемого (как объекта видео­
съемки), показания которого оцениваются. Это требование обусловлено
тем, что в ходе следственного действия в помещении, где оно проводится,
как правило, находятся «иные присутствующие лица» (защитники-адво­
каты, другие участники уголовного процесса), которые нередко задают
вопросы, дают пояснения. В  такие моменты ракурс видеосъемки, как
правило, смещается в  их сторону, что не позволяет оценивать психо­
эмоциональное состояние допрашиваемого в их непосредственной вза­
имосвязи с общим контекстом следственного действия.
263
Идентификация голоса при отсутствии объекта видеозаписи в кадре в ситуации ведения
видеозаписи при наличии более двух фигурантов, когда голос конкретного лица изначально
не установлен, проводится в рамках фонографической экспертизы и не входит в предмет
психологической экспертизы.

157
 Глава 4

Экспертный опыт проведения психологического исследования

видеозаписей таких следственных действий показывает, что при отсут­
ствии у следователя технической возможности применения двух видео­
камер допустимо осуществление видеозаписи одной видеокамерой при
условии, что смещение ракурса съемки происходит на начальных эта­
пах следственного действия при внесении в протокол сведений о при­
сутствующих лицах. Но при фиксировании анкетных данных допра­
шиваемого, определении его процессуального статуса, ознакомлении
с его правомочиями, а также при даче показаний по уголовному делу
объект видеозаписи обязательно должен находиться в кадре. Указанное
обстоятельство является основополагающим, базовым для установле­
ния «фонового состояния» 264 допрашиваемого лица и любых отклоне­
ний от этого условно нормального состояния.
Суть установления «фонового» состояния допрашиваемого лица
заключается в том, что любой человек в конкретной ситуации имеет
индивидуальные особенности «нормального» (наиболее спокойного
для конкретной ситуации) стиля общения. Нормальное состояние
в данном контексте понимается условно, исходя из специфики след­
ственного действия, которое накладывает свой стрессогенный отпе­
чаток на характер деятельности лица, дающего показания. В  этой
связи очень важно предварительно получить максимально возмож­
ное количество характеризующих документов и сведений об индиви­
дуально-психологических особенностях лица, дающего показания,
и  характере его взаимоотношений в  различных коммуникативных
ситуациях. Установление «базовой» (исходной) линии поведения
позволяет эксперту выявлять по ходу видеозаписи следственного дей­
ствия «сигнальные зоны» (обсуждаемые темы, вопросы, стимулы),
представляющие для допрашиваемого лица ситуационно-эмоцио­
нальную значимость.
Особое требование о наличии не менее двух видеокамер предъявля­
ется к проверке показаний на месте совершения преступления, в ходе
которой допрашиваемое лицо воспроизводит на месте обстановку
и  обстоятельства преступления, указывает на предметы, документы,
следы, демонстрирует определенные действия и  таким образом нахо­
дится в движении.
Следователь, предполагая о возможном назначении в дальнейшем
судебно-психологической экспертизы достоверности показаний, дол­
жен предусмотреть техническую возможность применения двух видео­

264
См.: Власов А. И. Указ. соч. С. 135–147.

158
 Организационно-правовые основания назначения и производства...

камер, одна из которых будет фиксировать на месте преступления ука­

зываемые допрашиваемым детали, обстоятельства, следы и др. Вторая
же камера должна постоянно держать в ракурсе допрашиваемое лицо,
фиксируя его мимику, жестикуляцию, пространственное расположе­
ние тела, изменение психоэмоционального состояния.
Во-вторых, родовым объектом исследования судебной психологи­
ческой экспертизы по выявлению признаков достоверности/недо­
стоверности информации, сообщаемой участниками уголовного
судопроизводства (по  видеозаписям следственных действий и  опера­
тивно-разыскных мероприятий) является психическая деятельность
лица, дающего показания под видеозапись.
«Специфика объекта судебной психологической экспертизы обу­
словлена недоступностью непосредственному познанию. Однако
исследование психической деятельности возможно через анализ дей­
ствий и поступков, являющихся отражением этой деятельности. Экс­
перт-психолог получает информацию из материальных источников,
а  также путем экспертного психологического обследования живых
лиц с применением соответствующих методов. При этом зафиксиро­
ванные результаты экспериментально-психологического обследова­
ния также становятся материализованными источниками информа­
ции, которые содержат общие психологические сведения о  субъекте
и  сведения о  психическом состоянии и  особенностях психической
деятельности (в  том числе поведении) субъекта в  определенный
период. Экспертному исследованию и  анализу подвергаются пока­
зания родственников и  знакомых, неформальные характеристики, …
продукты психической деятельности (… письма, дневниковые записи
и  пр.), показания участников процесса; письменные доказательства,
… видеозаписи, заключения судебных экспертиз других родов… Изу­
чение и анализ материалов дела является основным методом судебной
психологической экспертизы» 265.
Исходя из этого, в рамках СПЭ по выявлению признаков достовер­
ности/недостоверности информации, сообщаемой участниками уго­
ловного судопроизводства (по  видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий) психологическому исследова­
нию подвергается видеозапись и видеоизображение лица, чья психиче­
ская деятельность анализируется.

265
Россинская Е. Р., Галяшина Е. И. Настольная книга судьи. Судебная экспертиза: теория
и практика, типичные вопросы и нестандартные ситуации. М.: Проспект, 2012. С. 363.

159
 Глава 4

Тем не менее, на практике следователям нередко приходится стал­

киваться с ситуациями, когда участник уголовного процесса, давший
в ходе следствия показания под видеокамеру, впоследствии возражает
против назначения СПЭ по выявлению признаков достоверности/
недостоверности информации, сообщаемой участниками уголовного
судопроизводства (по  видеозаписям следственных действий и  опе­
ративно-разыскных мероприятий), ошибочно отождествляя вероят­
ность своего очного психологического обследования (против кото­
рого он также возражает) и  психологическое исследование своего
видеоизображения.
Следователю необходимо знать, что при назначении судебной пси­
хологической экспертизы по выявлению признаков достоверности/
недостоверности информации, сообщаемой участниками уголовного
судопроизводства (по  видеозаписям следственных действий и  опера­
тивно-разыскных мероприятий) согласия лица не требуется, даже если
оно и являлось объектом видеозаписи. Статья 28 Федерального закона
№ 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Рос­
сийской Федерации» предусматривает получение согласия только
в случаях проведения судебной экспертизы в отношении живого лица.
В-третьих, видеозапись является частью материалов уголовного дела.
Следователь может столкнуться и  с  проблемой процессуального
характера, когда видеозапись не переведена в  статус вещественного
доказательства по уголовному делу либо не оформлена в качестве при­
ложения к  протоколу следственного действия, либо не легализована
в соответствии с процессуальным законом.
Поэтому перед тем, как выносить постановление о назначении СПЭ
по выявлению признаков достоверности/недостоверности информации,
сообщаемой участниками уголовного судопроизводства (по видеозапи­
сям следственных действий и  оперативно-разыскных мероприятий),
следователь в  необходимых случаях должен вынести постановление
о приобщении материального носителя информации, на котором содер­
жится видеозапись, к материалам уголовного дела в качестве легального
(законного) вещественного доказательства.
В-четвертых, основное внимание следователем должно быть уде­
лено таким методам цифровой фиксации визуальной информации,
которые исключают возможность бесконтрольного субъективного
вмешательства с  целью изменения данных, полученных в  ходе след­
ственного действия.
Обработка видеозаписей, полученных при производстве следствен­
ных действий, в  том числе и  их копирование, требует использования
160
 Организационно-правовые основания назначения и производства...

соответствующих процедур, которые обеспечивают адекватность изо­

бражения. Во-первых, применение недопустимых процедур, позво­
ляющих получать деформации изображения или его частей и  могу­
щих существенно изменить не только видеоизображение, но звуковое
сопровождение, было бы грубым нарушением уголовно-процессуаль­
ного закона (ст.ст. 164, 166 УПК РФ). Во-вторых, деформация не только
видеоизображения, но нарушение звукового сопровождения делают
видеозапись непригодной для экспертно-психологического исследо­
вания на предмет выявления вербальных и  невербальных признаков
достоверности (недостоверности) показаний допрашиваемого лица.

6  В.Ф. Енгалычев, Г.К. Кравцова, Е.Н. Холопова

 Глава 5

Структура методики производства судебной

психологической экспертизы по выявлению
признаков достоверности/недостоверности ин-
формации, сообщаемой участниками
уголовного судопроизводства
(по видеозаписям следственных действий
и оперативно-разыскных мероприятий)

В предыдущих главах было показано, что к числу материализован­

ных источников информации о  психической деятельности человека
могут относиться различные вещественные доказательства, в  том
числе и  видеозаписи оперативно-разыскных мероприятий и  след­
ственных действий. С целью научного и методического обеспечения
и стандартизации экспертно-психологического исследования видео­
записей авторами разработан, апробирован в практической деятель­
ности и внедрен в производство комиссионных психологических экс­
пертиз по выявлению признаков достоверности / недостоверности
информации, сообщаемой участниками уголовного судопроизвод­
ства (по видеозаписям следственных действий и оперативно-разыск­
ных мероприятий) алгоритм экспертного исследования, который
имеет несколько последовательных, взаимосвязанных и взаимообус­
ловленных этапов:
1) психологический анализ материалов уголовного дела;
2) первичный просмотр представленной видеозаписи;
3) составление дословного содержания видеозаписи;
4) психологический анализ коммуникативного взаимодействия под­­­
экспертного с  фигурантами видеозаписи и  определение «фонового»
состояния допрашиваемого лица (фиксирование особенностей комму­
никативного взаимодействия методом «Стоп-кадр»);
5) психологический анализ вербальных и  невербальных проявле­
ний подэкспертного) и  его психоэмоционального состояния (приме­
нение методов и методик визуальной психодиагностики и критериаль­
162
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

ной оценки показаний; фиксирование особенностей поведенческого

и психоэмоционального состояния методом «Стоп-кадр»266);
6) сравнительный анализ информативно-смыслового содержания
по­­­­казаний подэкспертного об обстоятельствах, имеющих уголовно-
релевантное значение, и  его невербального реагирования (контент-
анализ, психолингвистический анализ);
7) синтезирующая часть;
8) формулирование выводов.
Последовательность, сущность и  особенности проведения пси­
хологического исследования раскрываются на примере заключений
комиссионных психологических экспертиз по выявлению признаков
достоверности/недостоверности информации, сообщаемой участни­
ками уголовного судопроизводства (по  видеозаписям следственных
действий и оперативно-разыскных мероприятий) из экспертной прак­
тики авторов монографии.

5.1. Общая характеристика этапов экспертного исследования

5.1.1. Экспертно-психологический анализ материалов уголовного дела

На данном этапе работы экспертами-психологами осуществля­

ется экспертно-психологический анализ материалов уголовного дела,
заключающийся в аналитико-синтетической деятельности, содержа­
щий операции анализа и синтеза, а также промежуточные мыслитель­
ные операции, цель которого – выявление психологических явлений,
закономерностей, феноменов для решения определенных эксперт­
ных задач 267.
Также эксперты знакомятся с постановлением о назначении судеб­
ной психологической экспертизы, осуществляют конкретизацию экс­
пертных задач в соответствии с поставленными на разрешение вопро­
сами и подбор методического материала.
266
См.: Зубов Г. Н. Судебная экспертиза видеозаписей: состояние, проблемы, перспективы.
М.: ООО «Форенэкс», 2013  ; Шаповалов В. А. Методика определения психологических
признаков достоверности/недостоверности показаний в юридической практике: методич.
пособие. 2-е изд., перераб. и доп. Киев: Кафедра, 2013.
267
См.: Енгалычев В. Ф., Оселков А. А. Психологический анализ материалов уголовного
дела: учеб.-методич. пособие для студентов факультетов психологии. Калуга: КГПУ
им. К. Э. Циолковского, 2005 ; Моисеев А. В., Моисеева И. Г. О понятии экспертно-пси­
хологического анализа в судебно-психологической экспертизе // Материалы V Междуна­
родной науч.-практ. конференции «Теория и практика судебной экспертизы в современных
условиях» (г. Москва, 22–23 января 2015 г.). М., 2015. С. 326–329.

163
 Глава 5

Из заключения экспертов.
Фабула уголовного дела. В  следственном отделе по Центральному
району г. N было возбуждено уголовное дело по признакам состава пре­
ступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ по факту обнаружения
23 октября 2011 г. трупа гр-на Иванова 268, 1984 года рождения, в квар­
тире по месту его проживания.
В ходе предварительного следствия установлено, что 22  октября
2011 г. в период времени с 17:30 часов до 18:30 часов Петров на почве
внезапно возникших личных неприязненных отношений нанес Ива­
нову не менее трех ударов руками и предметом, похожим на деревян­
ную дубинку, в область головы, в результате которых через непродол­
жительное время Иванов скончался.
Допрошенная 7 ноября 2011 г. в качестве свидетеля Сидорова сооб­
щила о том, что 22 октября 2011 г. она стала очевидцем совершенного
Петровым преступления в  отношении Иванова и  описала наблюдае­
мые ею в  тот день события, а  также механизм нанесения последнему
телесных повреждений предметом, похожим на биту. В  ходе допроса
велась видеозапись.
19 марта 2012 г. дополнительно допрошенная свидетель Сидорова
от ранее данных ею показаний отказалась, сославшись на их дачу
под давлением со стороны посторонних лиц. При этом также велась
в­идеозапись.
В ходе изучения материалов уголовного дела был осуществлен ана­
лиз фактических обстоятельств дела, который был направлен на то,
чтобы из всего многообразия и  объема содержащейся в  деле инфор­
мации выделить обстоятельства, имеющие юридическое значение для
производства судебной психологической экспертизы достоверности
показаний свидетеля Сидоровой.
На разрешение экспертов поставлены вопросы 269:
1) имеются ли на представленных видеозаписях признаки психоло­
гической достоверности либо ее отсутствия в данных свидетелем Сидо­
ровой показаний;
2) имеются ли на представленных видеозаписях признаки скры­
ваемых обстоятельств в  содержании данных свидетелем Сидоровой
показаний?
268
Фамилии всех лиц изменены.
269
Здесь отражен перечень вопросов из конкретной экспертизы. Количество и направ­
ленность вопросов может варьироваться в зависимости от предоставляемых материалов
и целей следователя или суда.

164
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

В распоряжение экспертов представлены: материалы уголовного

дела (в двух томах); видеокассета Sony MiniDV с видеозаписью допроса
свидетеля Сидоровой от 7  ноября 2011 г.; видеокассета Sony MiniDV
с видеозаписью допроса свидетеля Сидоровой от 19 марта 2012 г.
В процессе психологического исследования применялись методы и
методики:
–  экспертно-психологический анализ материалов уголовного дела;
–  наблюдение, сравнение;
–  методы визуальной психодиагностики;
–  психодиагностические методы исследования: структурирован­
ное интервью 270;
–  методика «Психологическая модель Л. Б. Филонова выявления
ложного поведения»;
–  методика «Оценка правдоподобности утверждений, представ­
ленных в устной форме (Statement Validity Assessment) – оценка валидно­
сти утверждений (ОВУ)», «Проверочный лист для оценки валидности»;
–  метод «Стоп-кадр»;
–  метод качественного контент-анализа;
–  метод обобщения независимых характеристик;
–  интерпретационный метод и  метод экспертного исследования:
синтез, формулирование выводов.
Результаты экспертно-психологического анализа материалов уголов­
ного дела.
Анализ материалов уголовного дела проводился дифференцировано:
а) результаты анализа показаний свидетелей, подозреваемого/обви­
няемого, имеющих отношение к  обстоятельствам, предшествующим
ситуации нанесения Иванову телесных повреждений, свидетельствуют
о том, что:
–  во‑первых, по показаниям свидетелей, Иванов по характеру был
спокойным, добрым, уравновешенным, веселым, неконфликтным,
честным и общительным молодым человеком;
–  во‑вторых, Петров и Иванов с детства дружили, но затем отноше­
ния между ними испортились;
–  в‑третьих, Иванов был единственным человеком, способным
противостоять Петрову и его компании;
–  в‑четвертых, по показаниям подозреваемого/обвиняемого Пет­­
рова, причиной разлада отношений между ними стало то, что Иванов
начал употреблять наркотики, вести аморальный образ жизни;
270
Допрос можно рассматривать в качестве беседы вопросно-ответного характера, поэтому
он имеет элементы структурированного интервью.

165
 Глава 5

–  в‑пятых, по показаниям одних свидетелей, Иванов употреблял

наркотические средства и в состоянии наркотического опьянения нахо­
дился почти всегда, а также в день своей смерти находился в состоянии
алкогольного опьянения; по показаниям же других свидетелей, Иванов
не употреблял наркотики и не злоупотреблял спиртными напитками;
б) результаты анализа материалов уголовного дела, имеющих отно­
шение к  обстоятельствам нанесения Иванову телесных повреждений,
повлекших его смерть, свидетельствуют о том, что:
–  во‑первых, из заключения эксперта судебно-медицинской экс­
пертизы известно, что в крови и моче трупа гр-на Иванова « … не най­
ден этиловый спирт»;
–  во‑вторых, «смерть гр-на Иванова наступила от закрытой тупой
внутричерепной травмы, … правосторонней субдуральной гематомой
… и ушибом головного мозга, … осложнившейся сдавлением и отеком
головного мозга, что и явилось непосредственной причиной наступле­
ния смерти»;
в) результаты анализа показаний свидетеля Сидоровой, имеющих
отношение к  обстоятельствам ситуации нанесения Иванову телесных
повреждений, свидетельствуют о том, что:
–  во‑первых, в ходе допроса от 7 ноября 2011 г. свидетель Сидорова
показала, что, находясь на участке своего дома (возле которого произо­
шел конфликт между Петровым и Ивановым), она видела, как Петров
взял из своей машины «биту» (палку похожую на бейсбольную биту)
и со всей силы ударил ею Иванова по голове;
–  во‑вторых, впоследствии в  ходе дополнительного допроса от
19 марта 2012 г. свидетель Сидорова изменила свои показания и указала,
что она не видела, чтобы Петров наносил удары Иванову: «На самом деле
каких-либо действий в плане драки, еще чего-то такого, ничего такого не
было. Был единственный факт, что они (Петров и Иванов) стояли, обща­
лись, смеялись о чем-то там, что-то обсуждали, прикалывались»;
–  в‑третьих, по показаниям свидетеля Сидоровой от 19 марта 2012 г.
следует, что первичные показания, «что я, якобы, видела, что Петров
ударил Иванова по голове дубинкой, я  давала по просьбе брата Ива­
нова – Дениса. На самом деле ничего такого не было»;
–  в‑четвертых, по показаниям свидетеля Сидоровой от 19  марта
2012 г. следует, что удары по голове Иванову могли быть нанесены дру­
гим лицом, в другое время и при других обстоятельствах».
Таким образом, экспертно-психологический анализ материалов
уголовного дела показал наличие противоречий между показаниями
свидетеля Сидоровой от 7  ноября 2011 г. и  повторными показаниями
166
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

свидетеля Сидоровой от 19 марта 2012 г., что может говорить о форми­

ровании Сидоровой стратегии поведения, заключающейся в образова­
нии недостоверных сообщений в ходе дачи показаний.
5.1.2. Первичный просмотр представленной видеозаписи
Из заключения экспертов.
1. «На исследование представлена видеокассета, помещенная в про­
зрачный пластиковый бокс. В боксе имеется картонный вкладыш с пояс­
нительным рукописным текстом, выполненным красителем черного
цвета: “Допрос свидетеля Сидоровой от 07.11.2011 по уголовному делу”.
Видеокассета “SONY MiniDV” (60 мин.) черного цвета, на нерабо­
чей поверхности которой имеются выполненные полиграфическим
способом тексты “SONY MiniDV Premium DIGITAL VIDEOCASSETTE
DVM60 ME 60 LP:90”. На нерабочей поверхности видеокассеты имеется
бумажная наклейка белого цвета с пояснительным рукописным текстом,
выполненным красителем черного цвета: “Допрос Сидоровой”.
Общая продолжительность видеозаписи допроса свидетеля Сидо­
ровой от 7 ноября 2011 г. – 00 час. 24 мин. 29 сек.
Видеокассета была просмотрена на видеокамере “Canon MD160 35х”
с  использованием компьютерного монитора и  для проведения даль­
нейшего исследования видеозапись без разрыва видеозаписи на сег­
менты скопирована с  помощью специализированного программного
обеспечения Windows Movie Maker в  виде файла цифрового формата
WMV на жесткий диск стендового компьютера, и  все последующие
операции с видеозаписью проводились в отношении ее копии. Чтение
данных производилось с  помощью специализированного сервисного
программного обеспечения операционной системы MS Windows XP,
настройки которого исключали возможность изменения информации
на исследуемой копии видеозаписи.
После просмотра и  копирования исследуемая видеокассета была
помещена в бокс и исходную упаковку, упакована в конверт и опеча­
тана печатью.
Видеозапись начинается со слов: “(М1) Видеозапись начата. (М2)
Город N, седьмое ноября две тысячи одиннадцатого года. Следователь
следственного отдела по Центральному району …” и  заканчивается
словами: “…(М1) Тогда считаю проведение допроса свидетеля Сидоро­
вой оконченным. Время окончания допроса семнадцать часов пятнад­
цать минут. (М2) Видеозапись прекращена” 271.
271
М1 – голос мужчины-следователя, проводившего допрос, М2 – голос мужчины-специ­
алиста, осуществляющего видеосъемку.

167
 Глава 5

Исследуемая видеозапись последовательно фиксирует ход допроса

женщины, которая называет себя “Сидорова”. Кроме допрашиваемой
в  помещении, где проводится допрос, находятся: следователь СО по
Центральному району СУ СК России по N-ой области лейтенант юсти­
ции Ю., сидящий напротив свидетеля Сидоровой, и следователь-кри­
миналист майор юстиции В., осуществляющий видеосъемку и находя­
щийся вне обзора объектива видеокамеры.
Видеосъемка осуществлялась камерой, установленной стационарно,
в положении, позволяющем оператору съемки (специалисту) контроли­
ровать ее положение и  менять в  ходе записи направление оптической
оси. Освещение искусственное, достаточное, качество записи достаточ­
ное. Видеоряд видеозаписи характеризуется четкостью и  отсутствием
помех. Видеоизображение цветное. Ракурс съемки и  качество видео­
записи позволяют наблюдать положение верхней части тела свидетеля
Сидоровой, ее жестикуляцию и мимику в те моменты, когда она нахо­
дится в  кадре. Акустическая обстановка звукового ряда видеозаписи
характеризуется высокой четкостью и различимостью речи участников
следственного действия. Разборчивость звучащей речи достаточная.
Качество фонограммы позволяет определять содержание, артикуляцию
и интонационную окраску реплик свидетеля Сидоровой».
2. «На исследование представлена видеокассета, помещенная в про­
зрачный пластиковый бокс. В боксе имеется картонный вкладыш с пояс­
нительным рукописным текстом, выполненным красителем черного
цвета: “Допрос свидетеля Сидоровой от 19.03.2012 по уголовному делу”.
Видеокассета “SONY MiniDV” (60 мин.) черного цвета, на нерабо­
чей поверхности которой имеются выполненные полиграфическим
способом тексты “SONY MiniDV Premium DIGITAL VIDEOCASSETTE
DVM60 ME 60 LP:90”.
Общая продолжительность видеозаписи допроса свидетеля Сидоро­
вой от 19 марта 2012 г., представляющей собой два обособленных фраг­
мента, – 00 час. 29 мин. 42 сек. и 00 час. 06 мин. 13 сек. (соответственно).
Первый фрагмент видеозаписи, продолжительностью 00 час. 29 мин.
42  сек., начинается словами: “(М3) Видеозапись начата. (Ж) Допол­
нительный допрос свидетеля Сидоровой…” и  заканчивается словами:
“…(Ж) Время тринадцать часов пятьдесят семь минут. Сейчас видеосъ­
емка приостанавливается для ее просмотра всеми участниками след­
ственного действия. (М3) Видеозапись приостановлена” 272.

М3 – голос мужчины-специалиста, осуществлявшего видеосъемку. Ж – голос женщины-

272

следователя, проводившего дополнительный допрос.

168
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

Второй фрагмент видеозаписи, продолжительностью 00  час.

06 мин. 13 сек., начинается словами: “(М3) Видеозапись возобновлена.
(Ж)  Время четырнадцать часов тридцать две минуты. После просмо­
тра видеозаписи дополнительного допроса свидетеля…” и  заканчива­
ется словами: “…(Ж) Время четырнадцать часов сорок четыре минуты.
Видеозапись прекращена. (М3) Видеозапись прекращена”.
Видеокассета была просмотрена на видеокамере “Canon MD160 35х”
с использованием компьютерного монитора и для проведения дальней­
шего исследования видеозаписи без разрыва видеозаписи на сегменты,
скопирована с помощью специализированного программного обеспе­
чения Windows Movie Maker в виде файла цифрового формата WMV на
жесткий диск стендового компьютера эксперта, и  все последующие
операции с видеозаписью проводились в отношении ее копии. Чтение
данных производилось с  помощью специализированного сервисного
программного обеспечения операционной системы MS Windows XP,
настройки которого исключали возможность изменения информации
на исследуемой копии видеозаписи.
Видеофайл “Сидорова 2”, общей продолжительностью без разрыва
на видеосегменты – 00 час. 35 мин. 54 сек. После просмотра и копи­
рования исследуемая видеокассета была помещена в бокс и исходную
упаковку, упакована в конверт и опечатана печатью.
Исследуемая видеозапись последовательно фиксирует ход допроса
женщины, которая называет себя “Сидорова”. Кроме допрашиваемой
в помещении, где проводится допрос, находятся: следователь по особо
важным делам СО по Центральному району СУ СК России по N-ской
области старший лейтенант юстиции Л., сидящая напротив свидетеля,
адвокат Г., руководитель СО по Центральному району СУ СК России
по N-ской области подполковник юстиции А. и следователь-кримина­
лист СУ СК России по N-ской области майор юстиции В., осуществля­
ющий видеосъемку.
Видеосъемка осуществлялась камерой, установленной стацио­
нарно, закрепленной таким образом, что специалист мог контроли­
ровать ее положение и менять в ходе записи направление оптической
оси. Освещение искусственное и естественное. Качество записи доста­
точное. Видеоряд записи характеризуется четкостью и  отсутствием
помех. Видеоизображение цветное. Ракурс съемки и  качество видео­
записи позволяют наблюдать положение верхней части тела свидетеля
Сидоровой, ее жестикуляцию и мимику в те моменты, когда она нахо­
дится в  кадре. Акустическая обстановка звукового ряда видеозаписи
169
 Глава 5

характеризуется высокой четкостью и различимостью речи участников

следственного действия. Разборчивость звучащей речи достаточная.
Качество фонограммы позволяет с  высокой степенью достоверно­
сти определять содержание, артикуляцию и  интонационную окраску
реплик свидетеля.
Таким образом, первичный просмотр представленных видеозаписей
позволяет экспертам сделать вывод об их пригодности для экспертно-
психологического анализа на предмет выявления особенностей рече­
вого и поведенческого реагирования допрашиваемого лица в процессе
коммуникации (следственного действия).
Видеозаписи позволяют воспроизводить и  фиксировать информа­
цию, регистрировать протекающие процессы и в последующем изучать
их как в динамике (в целом), так и по частям (используя метод “Стоп-
кадр”), точно устанавливать время, в  течение которого происходило
юридически значимое событие следственных действий».

5.1.3. Составление дословного содержания видеозаписи

Этот этап необходим в случае отсутствия в предоставленных мате­

риалах дословного содержания видеозаписи, отраженного в заключе­
нии фоноскопической экспертизы или в протоколе осмотра предметов
(документов) и прослушивания фонограммы.
Основным содержанием данного этапа является инструменталь­
ный анализ видеозаписи. Для уточнения словесного содержания
диалога осуществляются многократные просмотр и  прослушива­
ние видеозаписи с  использованием следующей системы условных
о­бозначений 273:
(…) – установление конкретного лица, осуществляющего реплику,
отделение его высказывания от высказываний других лиц;
β – интонационное выделение слова, после которого стоит значок;
⨶ – речевая запинка;
⦿ – пауза;
⤤ – повышение интонации;
⤥ – понижение интонации
↞ – замедление темпа речи;
↠ – ускорение темпа речи;
≪ ≫ – описание эмоциональных и поведенческих проявлений;
⩖ – участники говорят одновременно либо перебивают друг друга;
273
Условные обозначения для удобства каждым экспертом могут быть приняты индиви­
дуально, но с их разъяснением по тексту в заключении.

170
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

<неразб.> – высказывания, которые эксперты не смогли идентифи­

цировать;
<… – прим. экспертов> – текст, произнесенный неразборчиво, кото­
рый сложно идентифицировать. В скобках приведен наиболее вероят­
ный смысл (по мнению экспертов) в контексте даваемых пояснений;
⥀ – некоторые слова могут быть приведены в фонетическом напи­
сании (например, «чёй-то», «ваще» и др.).
Кроме того, предусмотрены другие обозначения:
–  обрыв фраз или слов – двумя точками в конце слова, например:
«я не хо.., я этого не делал».
Обязательным при составлении дословного содержания видеоза­
писи является фиксация временных параметров от начала видеоза­
писи. Условное обозначение в тексте дословного содержания – [00 час.
00 мин. 00 сек.].
Время отмечается:
–  при сплошной фиксации содержания коммуникативного взаи­
модействия – через каждые 3 мин.;
–  с начала коммуникативного взаимодействия;
–  в диагностически значимых моментах (значимое высказывание,
эмоциональные и/или поведенческие проявления);
–  в конце коммуникативного взаимодействия.
Данный хронометраж позволяет создать временную матрицу, кото­
рая позволяет быстро найти необходимые фрагменты показаний на
видеозаписи.
Дословное содержание видеозаписи  – это текстовая форма пред­
ставления речевого материала 274. Оно имеет значительные отличия от
протокола в  связи с  тем, что в  нем фиксируется не только дословное
содержание высказываний с учетом пауз и индивидуальных особенно­
стей конструирования и произношения фраз, но и отражаются эмоци­
ональные, мимические и поведенческие проявления.
Данный этап исследования соответствует не только проведе­
нию анализа текстовой составляющей видеозаписи, но и  позволяет
выделить возможные противоречия в  показаниях допрашиваемого,
в том числе с помощью психолингвистического анализа речи подэкс­
пертного.
274
См.: Газизов В. А., Иванов П. Ю., Кочетков А. Т. Лекция 9. Фоноскопическая экс­
пертиза  // Криминалистическая видеозапись: учеб. пособие (курс лекций) / В. А. Гази­
зов, С. В. Душеин, А. А . Проткин, П. Ю. Иванов, А. Т. Кочетков. М.: Щит-М, 2004.
С. 143–144.

171
 Глава 5

5.1.4. Психологический анализ коммуникативного взаимодействия

допрашиваемого (объекта видеозаписи) с другими фигурантами
следственного действия (оперативно-разыскного мероприятия)

Объектом исследования судебной психологической экспертизы по

выявлению признаков достоверности/недостоверности информации,
сообщаемой участниками уголовного судопроизводства (по  видеоза­
писям следственных действий и оперативно-разыскных мероприятий)
является психическая деятельность подэкспертного лица в  юридиче­
ски значимых ситуациях. В реальной экспертной практике в преобла­
дающем большинстве случаев следственные органы и суд интересуют
не особенности психики человека вообще, а  их функционирование
в конкретных ситуациях.
На данном этапе исследования осуществляется последовательный
просмотр видеозаписи с целью установления общего характера комму­
никативного взаимодействия между фигурантами следственного дей­
ствия и выявления особенностей поведения и эмоционального состоя­
ния допрашиваемого лица.
Из заключения экспертов:
1. «При анализе видеозаписи допроса от 7 ноября 2011 г. было уста­
новлено, что явных дефектов восприятия допрашиваемая свидетель
Сидорова не выявляет. Процессы памяти  – без выраженных наруше­
ний. Ориентирована в пространстве и во времени.
В процессе проведенного анализа были выявлены следующие осо­
бенности поведения и эмоционального состояния свидетеля Сидоровой:
–  аккуратна;
–  контактна, неагрессивна;
–  ведет себя адекватно ситуации следственного действия;
–  склонна к сотрудничеству;
–  эмоциональный фон настроения ровный;
–  выявляет пассивно-положительный стиль общения;
–  интеллектуальные процессы и  когнитивные функции не нару­
шены: мышление ясное, четкое, последовательное;
–  пояснения дает без принуждения и наводящих вопросов;
–  говорит убедительно, без сомнений, не путаясь в  показаниях,
логически выстраивая и воспроизводя картину произошедшего;
–  на вопросы дает развернутые, детальные пояснения;
–  самостоятельно дает дополнительные пояснения к  уже ею ска­
занному;
172
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

–  выявляет умеренную активность в жестах, которая носит харак­

тер иллюстрации к речи;
–  координация движений не нарушена;
–  внимание не рассеянное, сосредоточенное;
–  тон голоса ровный;
–  речь внятная, связная, ровная, членораздельная;
–  речь имеет незначительный дефект произношения, который не
влияете на синтаксический строй и структуру предложений;
–  темп речи нормальный, размеренный.
В ходе составления базовой линии поведения свидетеля Сидоровой
(“фонового состояния”) уделялось внимание ее общему состоянию.
Базовая модель поведения допрашиваемой устанавливалась в  видео­
сегментах, в которых происходит обсуждение вопросов, не представля­
ющих для нее затруднений, например, заполнение анкетных данных 275.
Отклонения от базового типа поведения, а также смена психолингви­
стического стиля изложения, в том числе – появление в речи большого
числа глаголов, бо́льшего числа пауз и пр., подразумевали “точку отсчета”
и оценивались только в контексте “целостной модели поведения” 276.
Обобщая результаты первичного просмотра видеозаписи, эксперты
приходят к заключению, что свидетель Сидорова на протяжении всего
следственного действия с  ее участием 7  ноября 2011 г. не испытывает
чувства тревоги, растерянности, подавленности и не находится в состо­
янии психологической напряженности (стресса). Ведет себя адекватно
следственному действию.
Общий сравнительно-сопоставительный анализ речи и  поведения
свидетеля Сидоровой в ходе ее допроса не выявил тем (вопросов), пред­
ставляющих для нее трудности и  указывающих на изменение психоэ­
моционального состояния. Эмоциональный фон – ровный; жестикуля­
ция – умеренная, естественная, носит характер иллюстрации к речи 277».
275
В  данной части заключения экспертов имеются скриншоты допрашиваемого лица,
полученные методом «Стоп-кадр» и  иллюстрирующие психоэмоциональное состояние
объекта видеозаписи при обсуждении вопросов, не представляющих для него затруднений
и опасности («нейтральная зона»). Также здесь отмечаются временные параметры выяв­
ленных особенностей поведенческого и речевого реагирования с указанием конкретного
носителя информации, конкретного источника информации.
276
Фаст Д. Язык тела. Азбука человеческого поведения. М.: Центр­полиграф, 2008.
Обычно человек использует иллюстраторы, когда не может подобрать нужное слово, либо
277

желает усилить свою речь, сделать ее более яркой. Наличие в поведении иллюстраторов
всегда является верным признаком того, что человек испытывает искренние эмоции, что,
как правило, указывает на правдивость его речи и (или) отсутствие контроля поведения
и речи, так как иллюстраторы обычно проявляются непроизвольно.

173
 Глава 5

2. «При анализе видеозаписи допроса от 19 марта 2012 г. было уста­

новлено, что допрашиваемая Сидорова явных дефектов восприятия не
выявляет, ориентирована в пространстве и во времени. Процессы вос­
приятия и памяти – без выраженных нарушений.
В процессе проведенного анализа были выявлены следующие осо­
бенности поведения и эмоционального состояния свидетеля Сидоровой:
–  контактна, но выявляет скрытую враждебность по отношению
к допрашивающим лицам;
–  демонстрирует формально-пассивный, оборонительный стиль
общения;
–  эмоциональный фон настроения настороженно-подавленный,
неустойчивый;
–  при внешней адаптации выявляет признаки внутреннего кон­
фликта и сильного волнения, что физиологически проявляется в мимике
и психофизиологических реакциях, в частности, покраснении лица;
–  испытывает чувство беспокойства, тревожности;
–  внимание сосредоточено;
–  выявляет контроль речи;
–  темп речи неустойчивый;
–  речь имеет незначительный дефект произношения;
–  речь внятная, членораздельная, но с проявлениями неспособно­
сти логически закончить предложение, а также нарушений строя пред­
ложения, в ходе чего путаются род/падеж/число 278;
–  пояснения дает кратко, изложение носит схематичный характер;
–  не выявляет склонности к  самостоятельному ведению беседы,
требует побуждений к продолжению повествования.
Базовая модель (“фоновое состояние”) поведения допрашиваемой
устанавливалась в видеосегментах, в которых происходит обсуждение
вопросов, связанных с ее анкетными данными 279.
Обобщая результаты анализа коммуникативного взаимодействия,
эксперты приходят к заключению, что свидетель Сидорова на протяже­
нии следственного действия допроса с ее участием 19 марта 2012 г. испы­
тывает чувство тревоги, беспокойства, растерянности, подавленности,
которые являются составляющими компонентами психологического
278
Эксперты анализировали характеристики речи, исходя из общеобразовательных знаний.
В данной части заключения экспертов представляются изображения подэкспертной,
279

иллюстрирующие ее психоэмоциональное состояние при обсуждении вопросов, не

представляющих для нее затруднений и  опасности («нейтральная зона»). Также здесь
отмечаются временные параметры выявленных особенностей поведенческого и речевого
реагирования с указанием конкретного носителя информации, конкретного источника
информации.

174
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

стресса. Это проявляется в том, что свидетель Сидорова на фоне посто­

янного контроля своего поведения и речевых высказываний выявляет
следующий повторяющийся паттерн нервного поведения: нарастаю­
щее внутреннее напряжение и подавление этого напряжения проявля­
ются в виде стремления “стряхнуть” с себя угнетение – передергивание
плечами и/или головой, стремление сменить положение тела, ерзание,
стремление сделать глубокий вздох (нехватка кислорода). Данные про­
явления психофизиологического реагирования могут свидетельство­
вать о высокой степени значимости обсуждаемых тем и о нахождении
свидетеля Сидоровой в ходе ее допроса от 19 марта 2012 г. в состоянии
психоэмоциональной напряженности».
На данном этапе видеозаписи следственного действия (оперативно-
разыскного мероприятия) условно разбивались на нейтральные зоны
и релевантно-значимые зоны, отличающиеся между собой характером
и  особенностями эмоционального, речевого и  поведенческого реаги­
рования допрашиваемого лица.

5.1.5. Психологический анализ вербальных и невербальных проявлений

допрашиваемого (объекта видеозаписи) и его психоэмоционального состояния

На данном этапе в установленных релевантно-значимых зонах виде­

озаписи следственного действия (оперативно-разыскного мероприя­
тия) осуществляется вторичная (диагностическая) обработка с  целью
выявления в поведении и речи допрашиваемого лица признаков, кото­
рые сигнализируют о степени психологической достоверности посту­
пающей от него информации.
При этом учитываются четыре важных аспекта 280.
1. Если изменения в поведении допрашиваемого лица не ограничива­
лись какой-либо областью (только проявление лицевых характеристик,
либо голоса, либо изменения нервного реагирования  – в  зависимости
от степени процессов возбуждения), а проявлялись совокупностью раз­
личных аспектов, то это рассматривается как серьезный сигнал о  том,
что в состоянии допрашиваемого лица происходит нечто важное, на что
необходимо обратить особое внимание. Интерпретация отдельно взя­
того признака, без учета и в отрыве от других, не производится в связи
с  вероятностью ошибочного истолкования сенсорно-воспринимаемых
экспертами сигналов.
2. Изменения в поведении оцениваются в моменты обсуждения си­­
туационно нейтральных тем, не представляющих для допрашиваемого
280
См. более подробно: Экман П. Указ. соч. С. 208–209.

175
 Глава 5

лица трудности и  угрозы («фоновое» состояние), и  при обсуждении

ситуационно значимых тем, относящихся к предмету уголовного дела.
3. Если изменения в  поведении проявлялись в  связи с  какой-то
определенной темой или вопросом, то они указывают на ту часть пока­
заний, которую необходимо тщательно проанализировать.
4. При проявлении изменений учитывается возможность проявле­
ния изменений по различным причинам, не всегда связанным с ложью
на конкретный вопрос: это может быть и вина за ложь, и страх разобла­
чения, и неприятные ассоциации.
В целях избежания ошибочного толкования выявленных поведенче­
ских и речевых признаков и снижения вероятности их ошибочной интер­
претации («ошибка Отелло» и «капкан Брокау») при верификации лжи
особое внимание уделяется индивидуальным различиям в  поведении
человека, так как люди, относящиеся к различным характерологическим
психотипам 281, в  зависимости от обстоятельств ведут себя по-разному
и у них проявляются различные психоэмоциональные характеристики.
Таким образом, конечная цель психологического анализа вербаль­
ных и  невербальных проявлений подэкспертного (объекта видеоза­
писи) и его психоэмоционального состояния – системное рассмотре­
ние иерархической структуры регуляции поведения и  деятельности
допрашиваемого лица.
Методы и методики, используемые
при проведении судебной психологической экспертизы в рамках
выявления психологических признаков достоверности (недостоверности)
показаний допрашиваемого лица
Не существует и  не может существовать заранее подготовленного
универсального набора психодиагностических методик, который можно
было бы применить ко всем подэкспертным лицам. Каждая судебная
психологическая экспертиза – это уникальная процедура психодиагно­
стического исследования с выбором конкретных методов исследования,
зависящая от множества факторов, в том числе и от предмета психодиаг­
ностического исследования, определяемая вопросами, поставленными
на разрешение эксперту (ам). Кроме того, выделение предмета психо­
диагностического исследования диктуется в каждом конкретном случае
и четким представлением эксперта-психолога о юридическом значении
экспертного заключения, о том, каким образом суд может использовать
его выводы, какие возможные правовые последствия из них вытекают.
281
См.: Леонгард К. Акцентуированные личности. М.: Эксмо-Пресс, 2001 ; Пономаренко В. В.
Технологии скрытого управления людьми. Методика 7 радикалов. М.: АСТ; Олимп, 2008.

176
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

В ходе психологического анализа показаний подэкспертного на

данном этапе экспертного исследования могут быть использованы сле­
дующие методы и методики.
Методика У. Ундойча «Оценка валидности утверждений»
Особенности методики ОВУ и оценочные критерии подробно были
описаны ранее в главе 3 282.
Показания допрашиваемого лица подвергаются критериальной
оценке, по результатам которой осуществляется контент-анализ.
В ходе анализа показаний одно утверждение может получить оценки
сразу же по нескольким критериям, что повысит его достоверность.
Каждая подробность, деталь, личностные характеристики и  оценки,
о которых упоминает допрашиваемый, повышает уровень критериаль­
ной оценки его показаний.
Исходя из того, что не определен «весовой вклад» каждого отдель­
ного критерия в суммарный показатель, поэтому при проведении кон­
тент-анализа и  подсчете общего результата определяющим является
правило: «должны присутствовать первые пять критериев плюс два
других» 283  – в  этом случае можно говорить о  высокой степени досто­
верности пояснений.
Метод контент-анализа
Контент-анализ  – метод качественно-количественного анализа
с  целью выявления или измерения различных фактов и  тенденций.
Таким образом, существуют две основные категории контент-анализа:
качественный (содержательный) и количественный (структурный).
В психологии контент-анализ  – это общий термин, обозначаю­
щий не прямое, а косвенное изучение человеческой психологии путем
анализа специфических характеристик и  особенностей личности.
Он представляет собой метод качественно-количественного анализа
с  целью выявления или измерения различных фактов и  тенденций.
Таким образом, существуют две основные категории контент-анализа:
качественный (содержательный) и количественный (структурный).
Качественный (содержательный) контент-анализ затрагивает
информативно-смысловое содержание каждого сообщения и  выяв­
ление в  нем качественных характеристик. Данный контент-анализ

282
См. также более подробно о методике: Фрай О. Детекция лжи и обмана (глава 5). СПб.:
Прайм-Еврознак; Изд. дом «Нева». М.: Олма-Пресс, 2005 ; Образцов В. А., Кручинина Н. В.
Указ. соч. См. также парагараф 3.3 данной монографии.
283
Фрай О. Указ. соч. С. 179.

177
 Глава 5

наиболее эффективен, если главная цель изучения  – всесторонняя

содержательная (смысловая, логическая) интерпретация как информа­
тивного материала, так и  весьма сложных психологических явлений,
но при этом информативных данных недостаточно для массовой мате­
матической обработки или они неполные.
Количественный (структурный) контент-анализ сосредоточивает
внимание исследователя на количестве и  особенностях упоминания
контрольного термина или имени в тексте сообщения (как устного, так
и  письменного) и  используется, если требуется высокая степень точ­
ности при сопоставлении однопорядковых данных.
Количественный (структурный) контент-анализ сосредоточивает
внимание исследователя на количестве и  особенностях упоминания
контрольного термина или имени в тексте сообщения (как устного, так
и  письменного) и  используется, если требуется высокая степень точ­
ности при сопоставлении однопорядковых данных.
Применение количественного контент-анализа в психологии имеет
ряд недостатков, так как этот метод по своей природе редуктивен
и  ориентирован на игнорирование слабо проявленной информации,
но в психологическом плане имеющей важное контекстное значение.
В итоге количественный анализ может привести к упрощению резуль­
татов в связи с тем, что опирается на простой подсчет выявленных при­
знаков (критериев) без учета «весового» коэффициента каждого из них
в общем суммарном итоге.
Таким образом, контент-анализ позволяет одновременно осмыс­
лить явление (процесс) как проявление (количественно-содержатель­
ная часть) и  осуществить его оценку (качественно-смысловая, кон­
текстная часть).
Из заключения экспертов.
1. В ходе изучения информации, выявленной при просмотре пред­
ставленной видеозаписи, отражающей процесс допроса от 7  ноября
2011 г. свидетеля Сидоровой были выявлены следующие признаки,
указывающие на вероятную психологическую достоверность сообща­
емых ею сведений.
Во-первых, общий настрой свидетеля на искренность:
а) высокая степень поведенческой и речевой информативности:
–  склонна к сотрудничеству;
–  ответы дает по сути задаваемых вопросов;
–  с готовностью дает детальные пояснения по сути уголовного дела;
–  показания носят логически завершенный характер, не сбивается
в последовательности изложения, не путается в деталях.
178
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

Во-вторых, соответствие показаний Сидоровой общим содержа­

тельным критериям, касающимся показаний в целом:
а) наличие критерия «1»: логическая структура изложения обстоя­
тельств произошедшего конфликта:
–  связность изложенных сведений, что позволяет установить чет­
кую последовательность событий;
–  структурированность, последовательность и  хронологическая
упорядоченность;
–  смыслосодержащие сегменты показаний не противоречат друг
другу в различных сегментах показаний и не расходятся между собой.
Достаточность сведений в показаниях Сидоровой, ее ответы и пояс­
нения позволяют установить четкую хронологию обстоятельств, при
которых она стала свидетелем произошедшего между Петровым и Ива­
новым конфликта. На основании анализа информативно-смысло­
вого содержания сообщаемых ею сведений можно воссоздать исход­
ное событие, его детали, особенности возникновения, протекания
и последствия;
б) наличие критерия «2»: неструктурированное изложение инфор­
мации. Пояснения и  дополнения отвечают требованиям последова­
тельности произошедших событий и  их хронологической последо­
вательности. В  пояснениях отсутствуют противоречиях в  изложении
отдельных деталей и сегментов произошедшего события;
в) наличие критерия «3»: количество подробностей. В  пояснениях
и  дополнениях присутствуют упоминания о  времени, конкретных
местах, лицах, действиях, предметах: кого она видела; кто именно при­
сутствовал в момент конфликта; где кто конкретно располагался; кто
что делал в момент конфликта; что делала лично она; какие предметы
она видела во время конфликта, каким образом завершился конфликт.
Ответы Сидоровой изобилуют подробностями. Более того, детали,
не имеющие прямого отношения к предмету уголовного дела, описы­
ваются свидетелем в  контексте сути уголовного дела, что повышает
информативность и степень валидности выявленного критерия:
<00 час. 05 мин. 32 сек.> «22 октября примерно где-то с пяти вечера я разговаривала
по телефону на своей территории…» 284;
<00 час. 06 мин. 01 сек. – 00 час. 06 мин. 26 сек.> «…были Иванов, Малой, я не знаю,
как его фамилия, и Яков. Они стояли с Ивановым рядом. Они на стороне Иванова были.
И налетали на Иванова Петров и Рыжий»;
284
Здесь и далее в монографии в целях наглядности дословное содержание видеозаписи
допросов приводятся в  сокращенном виде, указаны только диагностически значимые
моменты.

179
 Глава 5

<00 час. 06 мин. 28 сек. – 00 час. 06 мин. 34 сек.> «…Они сначала были без биты, но
дрались. Сначала о чем-то разговаривали бурно, потом началась драка»;
<00 час. 06 мин. 36 сек. – 00 час. 06 мин. 52 сек.> « … Я подошла когда уже ближе,
к собаке своей, я увидела, как Петров взял из машины биту и ударил по голове Иванова.
Я в этот момент спустила собаку, чтобы их разогнать»;
<00 час. 08 мин. 45 сек..> «Да, (проезжая часть) очень хорошо просматривается»;
<00 час. 08 мин. 59 сек. – 00 час. 09 мин. 08 сек.> «…и ребята пытались оттолкнуть.
Малой и Яков пытались оттолкнуть Петрова, а потом впоследствии и Рыжего от Иванова»;
<00 час. 09 мин. 18 сек. – 00 час. 09 мин. 35 сек.> «…Малой стоял по отношению
к моему дому, получается, спиной. Иванов стоял боком, и Яша тоже боком. Получается,
с правой стороны от Иванова стоял Малой, а с левой стороны стоял Яков. Вот именно,
Малой спиной ко мне был»;
<00 час. 09 мин. 53 сек. – 00 час. 10 мин. 04 сек.> «…Петров находился напротив.
Сначала напротив Иванова, а  Паша немножко, чуть подальше был, ближе к  своей
машине стоял»;
<00 час. 10 мин. 34 сек..> «…ребята находились на ближней стороне дороги.
Машины – на дальней»;
<00 час. 10 мин. 44 сек.> «…Сначала он (Петров) налетал с кулаками»;
<00 час. 10 мин. 55 сек.> «…Дрались. Ну, наносили кулаками удары»;
<00 час. 11 мин. 22 сек. – 00 час. 11 мин. 53 сек.> « … (Вопрос следователя) Долго
продолжалось? (Ответ Сидоровой) Нет, минут пять, наверное, это всё, вся драка была.
Потом они разошлись, стали курить. Иванов начал звонить по телефону куда-то. Нервно
курил стоял. Уже заходил, ближе к  забору моему подходил уже, можно так сказать,
к придомовой территории. И потом уже, ну, Петров как-то обошел вокруг и по голове его
(Иванова) нанес удар. То ли битой, то ли похожей на биту палкой»;
<00 час. 11 мин. 58 сек. – 00 час. 12 мин. 05 сек.> «…У Рыжего тоже, тоже самое, вот,
бита. Он взял ее у себя в багажнике»;
<00 час. 12 мин. 20 сек. – 00 час. 12 мин. 32 сек.> «…(Вопрос следователя) Рыжий
наносил удары? (Ответ Сидоровой) Я не видела. После того, как удар Петровым был
нанесен… Может, он и хотел нанести, но после того, как Иванову был Петровым нане-
сен удар, я спустила сразу собаку»;
<00 час. 12 мин. 53 сек. – 00 час. 13 мин. 06 сек.> «…(Вопрос следователя) Где нахо-
дился Иванов, и где находился Петров? (Ответ Сидоровой) Петров находился сзади. Он
прошел через всех, пошел в сторону Окружной (дороги), как бы. Потом развернулся и резко
нанес удар ему (Иванову). За спиной получается, уже со спины. Удар по голове со спины»;
<00 час. 13 мин. 22 сек. – 00 час. 13 мин. 34 сек.> «…Удар не сверху, а сбоку как-то.
По всей затылочной части. Именно вот, сбоку… В затылочную часть. Вот сзади головы,
в шею, позвонки, вот»;
<00 час. 14 мин. 04 сек. – 00 час. 14 мин. 38 сек.> «…(Вопрос следователя) После удара
Петрова Иванов как вел себя? (Ответ Сидоровой) Ну, он начал говорить: “Что ты делаешь”,
а потом пацаны что-то ему сказали, Петров и Рыжий. Он ничего, просто закричал: “Я этого
не делал. Я ничего не знаю”. И всё. И потом я спустила собаку после этого удара. Пока они
там кричали, я как раз собаку спускала. И собака убежала туда, залаяла. Я испугалась, что
сейчас вырвется с территории. Там сетка немножко слабая снизу. Думаю: “Если сейчас
пролезет, то погрызет там всех». Потому, что собака у меня бешеная”».
180
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

<00 час. 14 мин. 47 сек. – 00 час. 15 мин. 04 сек.> «…Меня заметил Петров. Малой
перед этим уже в машину сел. После удара сразу… Меня заметил Петров, Рыжий и Яша.
Ну, и Иванов»;
<00 час. 15 мин. 14 сек.  – 00 час. 15 мин. 22 сек.> «…Только единственное, что
Петров очень зло на меня посмотрел. Злобно. Подошел к Пашке и что-то ему сказал
сначала, а потом зло на меня посмотрел и сел в машину. И они уехали»;
<00 час. 17 мин. 03 сек. – 00 час. 17 мин. 11 сек.> «…Они перемолвились словом.
Петров посмотрел на меня, и они уехали отсюда. А Иванов и Яков, они ушли в сторону
(автобусного) кольца»;
<00 час. 22 мин. 39 сек. – 00 час. 22 мин. 48 сек.> «…Еще говорят, что его (Иванова)
убили за какой-то шлем. Ударили за шлем. Потому что у  Малого в  руках был шлем.
Может, из-за этого шлема»;
<00 час. 22 мин. 54 сек. – 00 час. 23 мин. 03 сек.> «…От мотоцикла шлем был в руках
у Малого. И в районе сейчас все говорят, что, якобы, это был шлем Петрова, и он (Ива-
нов) что-то с ним сделал. И Петров ему так отомстил».
На просьбу допрашивающих лиц повторить, конкретизировать
или уточнить свои показания, свидетель Сидорова точно и последова­
тельно воспроизводит ранее сказанное, не путаясь в деталях.
В-третьих, соответствие показаний Сидоровой особенным содер­
жательным критериям:
а) в  показаниях присутствует критерий «4»: контекстуальные
вставки, связанные с  обстоятельствами произошедшего конфликта
и касающиеся конкретности, ясности и наглядности даваемых об этом
показаний:
<00 час. 05 мин. 56 сек.> «…Я увидела, что я их знаю. Там началась стычка… Они на
стороне Иванова были»;
<00 час. 06 мин. 40 сек.> «…Я в этот момент спустила собаку, чтобы их разогнать»;
<00 час. 07 мин. 30 сек.> «…Я находилась на огороде за сараем. Ближе к территории
Ивановых»;
<00 час. 08 мин. 27 сек.> «…Я просто увидела то, что стояли ребята, и там началась драка»;
<00 час. 08 мин. 38 сек.> «…огорожена сеткой рабицей»;
<00 час. 08 мин. 50 сек.> «…и ребята пытались оттолкнуть»;
<00 час. 09 мин. 22 сек.> «…Потому что лица его я не видела. Так я только увидела,
когда он после удара повернулся к Петрову»;
<00 час. 11 мин. 26 сек.> «…Потом они разошлись по углам, стали курить. Иванов начал
звонить по телефону куда-то. Нервно курил стоял. Уже заходил, ближе к забору моему под-
ходил уже. Можно так сказать, к придомовой территории»;
<00 час. 12 мин. 20 сек.> «…Может, он и хотел нанести (удар), но после того, как Иванову
был Петровым нанесен удар, я спустила сразу собаку»;
<00 час. 12 мин. 53 сек.> «…Он прошел через всех. Он пошел в  сторону Окружной
(дороги) как бы»;
<00 час. 13 мин. 18 сек.> «…Он со всей силы нанес удар»;

181
 Глава 5

<00 час. 13 мин. 22 сек.> «…Удар был не сверху, а сбоку как-то … Вот сзади головы,
в шею, позвонки, вот»;
<00 час. 13 мин. 42 сек.> «…Они рядом стояли и даже ничего, не пошевелились»;
<00 час. 14 мин. 10 сек.> «…И потом я спустила собаку после удара. Пока они там кри-
чали, я как раз собаку спускала. И собака убежала туда, залаяла. Я испугалась, что сейчас
вырвется с территории. Там сетка немножко слабая снизу»;
<00 час. 14 мин. 37 сек.> «…Думаю, если сейчас пролезет, то погрызет там всех. Потому
что у меня собака бешенная»;
<00 час. 14 мин. 42 сек.> «…Я собаку начала звать. И резко когда собака начала лаять,
меня заметили»;
<00 час. 14 мин. 47 сек.> «…Малой перед этим уже в машину сел, после удара сразу»;
<00 час. 15 мин. 10 сек.> «…Петров очень зло на меня посмотрел. Злобно. Подошел
к Пашке и что-то сказал сначала ему, а потом зло на меня посмотрел»;
<00 час. 16 мин. 20 сек.> «…Два пенсионера живут. Они навряд ли что-либо видели. Если б
они видели, они бы сказали сразу же об этом. Потому что моя бабушка с ними общается»;
<00 час. 17 мин. 00 сек.> «…Они перемолвились словом. Петров на меня посмотрел»;
<00 час. 21 мин. 49 сек.> «…Ну, если смотреть по поводу того, как он ее (палку) в руке …
то это, может, вот такая (указывает жестом размер) где-то. Я тот размер, который он сзади
(в руке) держал, то, что там торчало, я не видела»;
<00 час. 22 мин. 06 сек.> «…Он (Иванов) схватился за голову, слегка пошатнулся только
и начал потом уже кричать»;
<00 час. 22 мин. 27 сек.> «…Он (Иванов) пошел в  сторону (автобусного) кольца. Он
живет возле кольца»;
<00 час. 22 мин. 39 сек.> «…Еще говорят, что его убили за какой-то шлем… Потому, что у
Малого в руках был шлем… Потому что неизвестно, то ли из-за наркотиков, то ли из-за чего»;
<00 час. 23 мин. 06 сек.> «…Петров никогда никого не слушал. Он сразу в кулаки, в бой.
Или пацанов вызывал»;
б) наличие критериев «5» и «6»: описание взаимодействия и воспро­
изведение разговора между участниками конфликта:
<00 час. 05 мин. 56 сек.> «…Они стояли с Ивановым рядом. Они на стороне Иванова
были. И налетал Петров. И Рыжий»;
<00 час. 06 мин. 28 сек.> «…Они сначала были без бит, но дрались сначала. О чем-то
разговаривали бурно, потом началась драка»;
<00 час. 06 мин. 40 сек.> «…Я увидела, как Петров взял из машины биту и ударил
по голове Иванова»;
<00 час. 08 мин. 27 сек.> «…Я просто увидела то, что стояли ребята, и там драка
началась»;
<00 час. 08 мин. 50 сек.> «…Я увидела то, что Петров налетали на Иванова. Ребята,
там… Ну, наносили удары. И  ребята пытались оттолкнуть. Малой и  Яков пытались
оттолкнуть Петрова, а потом, впоследствии и Павла от Иванова»;
<00 час. 10 мин. 48 сек.> «…Дрались. Ну, наносили кулаками удары»;
<00 час. 11 мин. 00 сек.> «…(Петров наносил удары) Иванову, непосредственно ему»;
<00 час. 11 мин. 23 сек.> «…минут пять, наверное, это всё. Вся драка. Потом они
разошлись по углам, стали курить»;
182
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

<00 час. 13 мин. 50 сек.> «…Иванов закричал сразу: “Что вы делаете?! Это не я!
Я  этого не делал!” (Петрову) сказал: “Что ты делаешь?”. Но он сказал это в  очень
грубой форме»;
<00 час. 14 мин. 07 сек.> «…Ну, он начал говорить: “Что ты делаешь?”. А потом
пацаны что-то ему сказали, Петров и Павел. Он ничего, просто закричал резко: “Я этого
не делал! Я ничего не знаю!”. И всё»;
<00 час. 14 мин. 50 сек.> «…Петров очень зло на меня посмотрел. Злобно. Подошел
к Пашке и что-то сказал ему сначала, а потом зло на меня посмотрел и сел в машину.
И они уехали»;
<00 час. 20 мин. 08 сек.> «…Это был Петров. Он первый. А  потом уже началось.
Рыжий начал наносить удары. И Яков, и Малой – они отталкивали»;
<00 час. 22 мин. 06 сек.> «…(После удара Иванов) схватился за голову, слегка пошат-
нулся только и потом начал уже кричать: “Что ты делаешь” на Петрова. И: “Я этого не
делал”. Они ему что-то сказали. “Я этого не делал. Я ничего не знаю”»;
в) наличие критерия «8»: необычные подробности, особенности
ситуации, имеющие значение в контексте сути уголовного дела:
<00 час. 12 мин. 53 сек.> «…Он прошел через всех. Он пошел в сторону Окружной
(дороги)»;
<00 час. 13 мин. 50 сек.> «…(Иванов Петрову) сказал: “Что ты делаешь?”. Но он
сказал это в очень грубой форме»;
<00 час. 15 мин. 10 сек.> «…Петров очень зло на меня посмотрел. Злобно. Подошел
к Пашке и что-то сказал ему сначала, а потом зло на меня посмотрел»;
<00 час. 17 мин. 00 сек.> «…Они перемолвились словом, Петров на меня посмотрел.
И они уехали отсюда»;
г) наличие критерия «9»: избыточность подробностей.
Ответы Сидоровой изобилуют подробностями. В пояснениях сви­
детеля присутствуют подробности, не имеющие прямого отношения
к  предмету уголовного дела, но повышающие реальность и  нагляд­
ность информативно-смыслового содержания даваемых ею пока­
заний: о  соседях; о  собаке; об особенностях своего приусадебного
участка; о поступивших в ее адрес угрозах относительно даваемых ею
показаний. Пояснения даются свидетелем в контексте сути уголовного
дела, что повышает информативность и степень валидности выявлен­
ного критерия;
д) наличие критерия «12»: сообщение о своем психическом состоя­
нии и психическом состоянии фигурантов конфликта:
<00 час. 14 мин. 15 сек.> «…Я испугалась, что сейчас вырвется (собака) с террито-
рии. Там сетка немножко слабая снизу»;
<00 час. 14 мин. 37 сек.> «…Думаю, если сейчас пролезет (собака), то погрызет там
всех. Потому что у меня собака бешеная»;

183
 Глава 5

е) наличие критерия «13»: сообщение о  психическом состоянии

фигурантов конфликта:
<00 час. 05 мин. 56 сек.> «…Они стояли с Ивановым рядом. Они на стороне Иванова
были»;
<00 час. 06 мин. 28 сек.> «…о чем-то разговаривали бурно»;
<00 час. 11 мин. 23 сек.> «…Иванов начал звонить по телефону куда-то, нервно
курил стоял»;
<00 час. 13 мин. 57 сек.> «…Иванов Петрову сказал: “Что ты делаешь?”. Но он
сказал это в очень грубой форме»;
<00 час. 15 мин. 10 сек.> «…Петров очень зло на меня посмотрел. Злобно. Подошел
к Пашке и что-то сказал ему сначала, а потом зло на меня посмотрел».
В-четвертых, наличие в  показаниях Сидоровой реальности рас­
сказа: возможность воссоздания на основании информационно-смыс­
лового содержания ее высказываний реальной картины развития
22 октября 2011 г. конфликта между Ивановым и Петровым:
–  ясность информации, то есть информация преподносится четко
и наглядно;
–  перцептивная информация, то есть в  повествовании упомина­
ются сенсорные восприятия: звуковые ощущения (о чем-то бурно раз­
говаривали; Иванов закричал сразу; сказал в очень грубой форме; пока
они там кричали, я как раз спускала собаку; когда собака начала лаять,
меня заметили); визуальные подробности (я  увидела, что я  их знаю;
там началась стычка; они сначала без бит были; я увидела, как Петров
взял из машины биту; проезжая часть очень хорошо просматривается;
я увидела, как Петров налетал на Иванова; я только увидела, когда он
после удара повернулся к Петрову);
–  пространственная информация, то есть в  повествовании содер­
жится четкая информация о пространственном расположении участни­
ков конфликта по отношению друг к другу и к окружающим объектам
(по отношению друг к другу, к машине, дороге, забору, приусадебному
участку);
–  информация о  чувствах, испытанных свидетелем (я  испугалась,
я подумала, меня заметил);
–  когнитивные операции, на основании которых Сидорова опи­
сывает выводы, сделанные ею по ходу наблюдения за развитием кон­
фликта (они о чем-то бурно разговаривали; они были на стороне Ива­
нова; они пытались оттолкнуть Петрова, а потом и Павла от Иванова;
я спустила собаку, чтобы их разогнать; может, он (Рыжий Александров)
и  хотел нанести, но после того, как Иванову был Петровым нанесен
удар, я спустила собаку; думаю, сейчас пролезет (собака), всех погры­
184
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

зет; Петров очень зло на меня посмотрел; у нас оживленно – по этой

улице ходят толпами, а в этот день вообще никого не было);
–  повествование свидетеля правдоподобно, реалистично и осмыс­
лено;
–  информационно-смысловое содержание полученных от свиде­
теля сведений дает возможность детальной реконструкции событий.
В-пятых, отсутствие противоречий между показаниями свидетеля
Сидоровой и материалами уголовного дела (показаниями других сви­
детелей).
По материалам уголовного дела экспертам известно, что кроме
свидетеля Сидоровой конфликт между Петровым и  Ивановым, про­
изошедший 22  октября 2011 г., наблюдала с  другой стороны улицы
несовершеннолетний свидетель Гамидова. Описанные несовершенно­
летним свидетелем Гамидовой обстоятельства и особенности развития
конфликта между Петровым и  Ивановым полностью подтверждают
показания свидетеля Сидоровой.
Тем не менее, из показаний свидетеля Сидоровой, данных ею в ходе
допроса 7 ноября 2011 г., следует, что кроме участников конфликта она
на улице больше никого не видела:
<00 час. 15 мин. 57 сек. – 00 час. 16 мин. 12 сек.> «…(Вопрос следователя) Кто-либо
еще находился на улице кроме вот этих людей и тебя? (Ответ Сидоровой) Нет. Даже
прохожих не было. Никого. Нет, никого не было. Как-то у нас всегда оживленно по этой
улице ходят, толпами. А в этот день вообще никого не было».
Объяснить тот факт, что свидетель Сидорова не видела наблюдаю­
щую за конфликтом свидетеля Гамидову, с  точки зрения психологии
можно ссылкой на феномен «избирательности восприятия». Суть этого
феномена заключается в том, что в моменты испытывания человеком
сильных эмоций у  него происходит концентрация внимания, и  вос­
принимается только непосредственный эмоционально насыщенный
раздражитель (как правило, психотравмирующий образ). Сила воз­
действия такого раздражителя бывает настолько велика, что у человека
практически отключается периферическое зрение. Человек фокусирует
внимания на эмоционально значимых раздражителях, в  то время как
«второстепенные» детали в  контексте ситуации не воспринимаются
в качестве существенных.
Показания свидетеля Сидоровой, данные ею в ходе допроса 7 ноя­
бря 2011 г. и зафиксированные на видеозаписи, свидетельствуют о том,
что ситуация конфликта между Петровым и Ивановым являлась для нее
эмоционально-насыщенной. Внимание Сидоровой было сконцентри­
ровано на конфликте и ударе, а после того, как она отпустила собаку –
185
 Глава 5

непосредственно на собаке: «…Я  испугалась, что (собака) сейчас

вырвется с территории. Думаю: “Если сейчас пролезет, то погрызет там
всех”. Потому что собака у меня бешеная» (<00 час. 14 мин. 35 сек.>).
Качественный контент-анализ полученных содержательных и каче­
ственных характеристик показаний свидетеля Сидоровой в  ходе
допроса от 7 ноября 2011 г. выявил следующее.
Таблица 12
Результаты анализа по методике ОВУ
Соответствует критерию
№
Название критерия достоверности или нет
критерия
(+/-)
1 Логическая структура +
Неструктурированное изложение
2 +
информации
3 Количество подробностей +
4 Контекстуальные вставки +
5 Описание взаимодействия +
6 Воспроизведение разговоров +
Неожиданные затруднения
7 +
в юридически значимой ситуации
8 Необычные подробности +
9 Избыточные подробности +
10 Точно воспроизведенные подробности +
Внешние обстоятельства,
11 +
имеющие отношения к делу
Сообщение о психическом
12 +
состоянии свидетеля
Объяснение психического состояние
13 +
фигурантов уголовного дела
Внесение корректив
14 -
по собственной инициативе
Признание обрывочности
15 -
собственных воспоминаний
Выражение сомнений
16 -
в собственных показаниях
17 Самоосуждение -
18 Извинение преступника -
Подробности, характеризующие
19 +
совершенное преступление

186
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

Таким образом, контент-анализ валидности (правдоподобности)

показаний свидетеля Сидоровой позволяет сделать вывод, что давае­
мые ею в ходе допроса от 7 ноября 2011 г. пояснения соответствуют кри­
териям психологической достоверности (присутствуют 14 критериев
из 19). Но следует указать, что, исходя из того, что не определен «весо­
вой вклад» каждого отдельного критерия в суммарный показатель, при
подсчете общего результата определяющим является правило: «должны
присутствовать первые пять критериев плюс два других» – в этом случае
можно говорить о высокой степени достоверности пояснений 285.
2. «В процессе вторичной обработки представленной видеозаписи,
отражающей процесс допроса от 19 марта 2012 г. свидетеля Сидоровой
были выявлены следующие признаки, указывающие на психологиче­
скую недостоверность сообщаемой ею информации.
Во-первых, несоответствие показаний свидетеля Сидоровой общим
и содержательным критериям, касающихся ее показаний:
а) отсутствие логической структуры и связности изложения инфор­
мации.
Скудность сведений не позволяют установить четкой последова­
тельности изложения информации;
б) отсутствие ясности, наглядности и  контекстуальных вставок  –
события описываются кратко, схематично, излагаемые сведения вос­
принимаются как заранее заготовленные фразы:
<00 час. 06 мин. 54 сек. – 00 час. 07 мин. 46 сек.> «(Вопрос следователя) Почему вы
ранее, будучи допрошенными и  предупрежденными об ответственности за заведомо
ложные показания … сообщили … о  том, что вы явились очевидцем нанесенных …
Петровым ударов Иванову, в том числе по голове дубинкой? (Ответ Сидоровой) 23-го,
после событий всех этих … ко мне подошел брат Иванова … и сказал, что “Ты должна
сказать то, что непосредственно Петров ударил Иванова, короче, по голове дубинкой
в левую сторону затылочной части головы”».
Контроль за речью; уклонение от произношения прямых фраз; глу­
бокий вздох (06 мин. 53 сек.); фиксированный взгляд – наличие сово­
купности выявленных признаков с  высокой степенью достоверности
свидетельствует о том, что для подэкспертной обсуждаемая тема явля­
ется ситуационно значимой.
Не исключена вероятность подготовленного ответа на ожидаемый
вопрос:
<00 час. 12 мин. 53 сек. – 00 час. 13 мин. 37 сек.> «(Вопрос следователя) Скажите,
вот вы наблюдали 22 октября 2011 года стоящих возле Вашего дома Петрова … и Ива-
285
Фрай О. Указ. соч. С. 179.

187
 Глава 5

нова в компании людей. В руках у кого-либо из присутствующих вы видели какие-либо

предметы? (Ответ Сидоровой) Ну, кроме сигарет, там какого-то пива … Это было там
заметно, что они, как бы, чтобы там подойти, короткой дистанции между ними не было».
Глаза опущены, «бегающий» взгляд; правая бровь дернулась (12 мин.
54 сек.); глубокий вздох (нехватка кислорода) (12 мин. 55 сек.); стрем­
ление сменить положение тела, ерзание, передергивание головой,
голова откинута назад (паттерн нервного поведения); ассиметричное
искажение лицевых мышц (13 мин. 09 сек.); произвольно продуцируе­
мые ирония и сарказм (13 мин. 09 сек. и 13 мин. 26 сек.); фиксирован­
ный взгляд – наличие совокупности выявленных признаков с высокой
степенью достоверности свидетельствует о том, что для подэкспертной
обсуждаемая тема является ситуационно значимой.
Не исключена вероятность подготовленного ответа на ожидаемый
вопрос:
<00 час. 15 мин. 07 сек. – 00 час. 15 мин. 19 сек.> «(Ответ Сидоровой) Ну, ну, то, что
я наблюдала именно, нет, никому (не говорила). Ну, то, что на самом деле было, то, что
Петров, ну, там в компании они стояли, Петров, Иванов. Не ругались, ничего…»;
уклончивый ответ, блокирование произнесения прямых фраз; глаза
закрыты (15 мин. 07 сек. и  15 мин. 19  сек.  – на фразе «я  никому не
говорила»); глубокий вздох (15 мин. 18 сек.); фиксированный взгляд –
наличие совокупности выявленных признаков с  высокой степенью
достоверности свидетельствует о том, что для подэкспертной обсужда­
емая тема является ситуационно значимой.
<00 час. 16 мин. 08 сек. – 00 час. 16 мин. 27 сек.> «(Ответ Сидоровой) Что на самом
деле было? Да, сказала. Я ему сказала. (Вопрос следователя) Когда? (Ответ Сидоровой)
23 числа. Я ему сказала. А он сказал, что ты должна видеть то, что, ну, сказать то, что
ты видела, что Петров нанес непосредственно удар в левую затылочную часть головы»;
уклончивый ответ, блокирование произнесения прямых фраз; нару­
шение структуры предложения; речевая оговорка: видеть  – сказать;
«бегающие» глаза (16 мин. 26 сек.); фиксированный взгляд – наличие
совокупности выявленных признаков с  высокой степенью достовер­
ности свидетельствует о том, что для подэкспертной обсуждаемая тема
является ситуационно значимой.
Не исключена вероятность подготовленного ответа на ожидаемый
вопрос:
<00 час. 16 мин. 48 сек. – 00 час. 16 мин. 57 сек.> «(Вопрос следователя) А почему
вы тогда указывали, что между ними происходила потасовка? (Ответ Сидоровой) Между
ними не было потасовки. Они стояли спокойно разговаривали»;

188
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

эмоциональное возбуждение, беспокойство, повышение тона;

фиксированный взгляд; умолчание после ответа; четкие, рубленые
фразы – наличие совокупности выявленных признаков с высокой сте­
пенью достоверности свидетельствует о  том, что для подэкспертной
обсуждаемая тема является ситуационно значимой.
Не исключена вероятность подготовленного ответа на ожидаемый
вопрос:
<00 час. 31 мин. 22 сек. – 00 час. 31 мин. 32 сек.> «(Вопрос следователя) А вы ей
(несовершеннолетнему свидетелю Гамидовой) что-нибудь рассказывали о  том, что
видели? (Ответ Сидоровой) Э-э-э. Именно о том, что, а-а-а, по, по данным сви-, свиде-
тельским показаниям? Нет, не рассказывала»;
использование междометий; глубокий вздох (31 мин. 27 сек.); бло­
кирование произнесения прямых фраз; уклончивый ответ, запина­
ние, затруднение в подборе слов; увод взгляда (вниз, влево); контроль
речи  – наличие совокупности выявленных признаков с  высокой сте­
пенью достоверности свидетельствует о  том, что для подэкспертной
обсуждаемая тема является ситуационно значимой;
в) наличие в показаниях Сидоровой уклончивых ответов и абстракт­
ных высказываний, указывающих на уход от темы обсуждения:
<00 час. 10 мин. 10 сек.  – 00 час. 10 мин. 18 сек.> «(Вопрос следователя) Какие
показания (вы должны были дать)? (Ответ Сидоровой) Которые вот, э-э-э. Ну, если я не
дам эти показания (пауза), данные (пауза) по делу. (Вопрос следователя) Какие? (Ответ
Сидоровой) По делу именно, по Иванову, погибшему»;
использование междометий; заминки, затруднения в подборе слов,
паузы; беспокойство; уклончивый ответ, блокирование произнесе­
ния прямых фраз; глубокий вздох (нехватка воздуха); фиксированный
взгляд – наличие совокупности выявленных признаков с высокой сте­
пенью достоверности свидетельствует о  том, что для подэкспертной
обсуждаемая тема является ситуационно значимой;
<00 час. 22 мин. 30 сек. – 00 час. 22 мин. 37 сек.> «(Вопросы руководителя СО С.А.А.
о том, почему свидетель в своем заявлении об угрозах в ее адрес указывает не брата
Иванова, а совершенно другого человека) (Ответ Сидоровой) Понимаете, если бы я ска-
зала то, что за брата Иванова, сейчас бы я тут уже не сидела. Или б я сидела, но мой
ребенок уже лежал в могиле»;
эмоциональное возбуждение, беспокойство; тон повышенный,
агрессивный; уклончивый ответ, не соответствующий содержанию
поставленного вопроса; стремление сменить положение тела, ерзание;
фиксированный взгляд – наличие совокупности выявленных призна­

189
 Глава 5

ков с высокой степенью достоверности свидетельствует о том, что для

подэкспертной обсуждаемая тема является ситуационно значимой.
Не исключена вероятность подготовленного ответа на ожидаемый
вопрос:
<00 час. 24 мин. 25 сек. – 00 час. 24 мин. 31 сек.> «(Вопросы руководителя СО С.А.А.
о том, почему свидетель не заявила следователю о необходимости ей адвоката) (Ответ
Сидоровой) Ну, понимаете, я  первый раз по каким-то делам иду. И  я  должна обяза-
тельно, непосредственно заказывать себе адвоката?».
эмоциональное возбуждение, беспокойство; тон повышенный,
агрессивный; стремление сменить положение тела, ерзание, передер­
гивание головой, голова откинута назад (паттерн нервного поведения);
произвольно продуцируемые ирония и сарказм – наличие совокупно­
сти выявленных признаков с высокой степенью достоверности свиде­
тельствует о  том, что для подэкспертной обсуждаемая тема является
ситуационно значимой:
<00 час. 24 мин. 55 сек. – 00 час. 25 мин. 05 сек.> «(Вопрос следователя) Скажите,
пожалуйста, каким сотрудникам и о чем вы рассказывали? И когда? (Ответ Сидоровой)
Я не могу сказать – каким, потому, что я в званиях не разбираюсь. И кто приезжал, я не
помню»;
эмоциональное возбуждение, беспокойство, повышение тона;
фиксированный взгляд; четкие, рубленые фразы; уклончивый ответ;
стремление сменить положение тела, ерзание, передергивание голо­
вой, голова откинута назад (паттерн нервного поведения)  – наличие
совокупности выявленных признаков с  высокой степенью достовер­
ности свидетельствует о том, что для подэкспертной обсуждаемая тема
является ситуационно значимой:
<00 час. 26 мин. 16 сек. – 00 час. 26 мин. 33 сек.> «(Вопрос следователя) Откуда
тогда ему было известно, что вы давали какие-то показания? (Ответ Сидоровой) Пони-
маете, мне сказали дать показания такие. Я не знаю, вот вы мать, не мать, но если вам
сказать, что вашего ребенка убьют, я посмотрела бы на вас. Реально. (Вопрос следова-
теля) Откуда он узнал?. (Ответ Сидоровой) (отсутствие ответа)»;
Эмоциональное возбуждение, беспокойство, повышение тона; фик­
сированный взгляд; уклончивый ответ, не соответствующий содержа­
нию поставленного вопроса; стремление сменить положение тела, ерза­
ние, передергивание головой, голова откинута назад (паттерн нервного
поведения); «бегающие» глаза  – наличие совокупности выявленных
признаков с высокой степенью достоверности свидетельствует о том, что
для подэкспертной обсуждаемая тема является ситуационно значимой:

190
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

<00 час. 31 мин. 41 сек. – 00 час. 32 мин. 22 сек.> «(Вопрос следователя) Когда и что
вы рассказывали Гамидовой? (Ответ Сидоровой) В ноябре месяце, это уже в конце, я ей
рассказала про-. Сидели на кольце разговаривали… И она видела, как была какая-то
потасовка… (Вопрос следователя) Когда и  где она стояла, что она говорила? (Ответ
Сидоровой) 22 октября, якобы, она присутствовала там и всё видела. И потом, впослед-
ствии она сказала, что там … (Вопрос следователя) А что она видела? (Ответ Сидоро-
вой) Ну, я не помню точно»;
стремление сменить положение тела, ерзание, передергивание
головой, голова откинута назад (паттерн нервного поведения); блоки­
рование произнесения прямых фраз; уклончивый ответ; запинание,
затруднение в подборе слов; увод взгляда (вниз, влево); контроль речи;
повышение тона (32 мин. 21 сек.) – наличие совокупности выявлен­
ных признаков с  высокой степенью достоверности свидетельствует
о том, что для подэкспертной обсуждаемая тема является ситуационно
значимой:
<00 час. 32 мин. 34 сек. – 00 час. 32 мин. 43 сек.> «(Вопрос следователя) О чем шла
речь о 22 числа? (Ответ Сидоровой) Ну, то, что там какая-то была потасовка возле моего
дома. Как я могу говорить!? Она мне чё-то там ляпнула, когда я сижу…»;
«бегающие» глаза; эмоциональное возбуждение, беспокойство,
повышение тона; фиксированный взгляд; рубленые фразы; уклончи­
вый ответ; языковая оговорка «как я  могу говорить»; блокирование
произнесения прямых фраз; уклончивый ответ; контроль речи, запи­
нание, затруднение в подборе слов – наличие совокупности выявлен­
ных признаков с  высокой степенью достоверности свидетельствует
о том, что для подэкспертной обсуждаемая тема является ситуационно
значимой.
В ходе допроса свидетель Сидорова не проявляет склонности
к  самостоятельному продолжению повествования, ее ответы кратки,
схематичны. При побуждениях допрашиваемых лиц конкретизировать
свой ответ и дать развернутое пояснение к сказанному она испытывает
затруднения в  изложении информации, отделывается уклончивыми
фразами: «я  не помню», «я  не знаю», «я  не могу вспомнить, столько
времени прошло», «я не вдавалась в подробности», «я без понятия, …
я не вдаюсь там, у нас их там гоняет по району тьма», «я не могу сказать,
… я в званиях не разбираюсь», «уже не помню», «я не знаю, я не пони­
маю», «я не знаю, зачем ему это надо» и др.
Скудность сведений в показаниях Сидоровой, потребность в побуж­
дающих вопросах и уклончивые ответы (даже при наводящих вопросах)
негативно влияют на информативность критерия.

191
 Глава 5

Во-вторых, несоответствие показаний свидетеля Сидоровой тре­

бованиям особых содержательных критериев, касающихся отдельных
частей показаний:
а) наличие в показаниях Сидоровой противоречий:
–  в своих показаниях свидетель утверждает, что 22 октября 2011 г.
возле ее дома молодые люди «просто стояли, болтали, смеялись.
Громко разговаривали, естественно, в  плане там шутили, немножко
было громко… А  каких-либо действий в  плане драки, еще чего-то
такого, ничего такого не было… Драки, даже просто там, чтобы они
толкались, даже по-дружески прикалывались, даже такого не было…
Я видела, как они расходились. Не помню, кто как расходился. Помню,
что Иванов пошел в сторону кольца, это погибший » (<00 час. 06 мин.
15 сек.  – 00  час. 06 мин. 44 сек.>, <00 час. 13 мин. 44 сек.  – 00  час.
13 мин. 56 сек.>).
При этом, упоминая имя Иванова, свидетель неоднократно (5 раз)
называет его «погибший» в контексте обсуждения криминалистически
значимых событий;
–  в своих показаниях свидетель Сидорова утверждает, что брат
Иванова, требуя от нее дачи показаний против Петрова, также показал,
каким образом и  куда был нанесен удар по голове Иванову: «(Денис
показал) в ноябре месяце, точно не скажу, какое число. Я была у него во
дворе, помогала к 40 дням его маме… Попросила теть Света к 40 дням
помочь» (<00 час. 11 мин. 19 сек. – 00 час. 11 мин. 30 сек.>, <00 час.
12 мин. 16 сек. – 00 час. 12 мин. 20 сек.>). Если учитывать, что Иванов
умер 22 октября 2011 г., то 40 дней со дня смерти наступили 30 ноября
2011 г. Поэтому помогать матери Иванова свидетель Сидорова могла
в конце ноября (28 или 29 ноября).
При этом свидетель Сидорова утверждает, что брат Иванова перед
допросом и проведением эксперимента показал ей на футбольном мяче,
каким образом и куда был нанесен удар по голове Иванова: «(Вопрос
следователя) Это было перед допросом? (Ответ Сидоровой) Это было
перед допросом. Перед тем, ну, как эксперимент был» (<00 час. 11 мин.
41 сек. – 00 час. 11 мин. 35 сек.>)
По материалам уголовного дела известно, что допрос Сидоровой
проводился 7 ноября 2011 г., а следственный эксперимент проводился
9 ноября 2011 г.;
б) отсутствие в показаниях Сидоровой эмоциональных и психологи­
ческих оценок и характеристик собственного состояния в ситуации, эмо­
ционально значимой для нее: «…(писала заявления в милицию по поводу
побоев) 19. Ой, 13. После старого Нового года написала. И 19 января, это
192
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

уже последний, когда он (брат Иванова) мне из коляски ребенка выта­

щил и начал, там, говорить, что я могу с ним всё, что угодно сделать, мне
всё равно» (<00 час. 08 мин. 34 сек. – 00 час. 08 мин. 46 сек.>).
Данное утверждение дано в контексте того, что брат Иванова «такой
человек, который наркоман со стажем. И, как бы, проблем мне не
хочется иметь с  такими людьми. Тем более неоднократные (пауза) …
вот уже после всех этих, того, как я  дала показания, в  январе месяце
неоднократно на него писала заявления за то, что он меня бил». Све­
дения о  том, что побои непосредственно связаны с  показаниями,
которые дает либо должна давать свидетель, в показаниях Сидоровой
отсутствуют. Более того, на вопрос адвоката свидетель отвечает, что
последний раз давление на нее оказывалось в декабре 2011 г.:
<00 час. 28 мин. 07 сек.  – 00 час. 28 мин. 37 сек.> «(Вопрос адвоката) Скажите,
последний раз, когда давление на вас оказывалось? (Ответ Сидоровой) В  последний
раз где-то в декабре … одиннадцатого года (2011 г.) … (Вопрос адвоката) На сегодняш-
ний момент никто не приезжает? (Ответ Сидоровой) Нет, на сегодняшний момент никто
не п­риезжает».
Пояснения свидетеля Сидоровой, даваемые ею в ходе дополнитель­
ного допроса, указывающие на ее страх в контексте с угрозами, посту­
пающими непосредственно от брата Иванова (и людей, которые «назы­
вают его имя»), носят повторяющийся характер:
<00 час. 07 мин. 46 сек.> «И то, что, если я так не скажу, будет хуже и для меня,
и для детей»;
<00 час. 18 мин. 22 сек.> «(в заявлении о государственной защите Сидорова ука-
зала) … на меня оказывается давление по поводу угрозы жизни моей и моих несовер-
шеннолетних детей»;
<00 час. 18 мин. 58 сек.> «…регулярное с  (затруднение в  подборе слов, запинки)
этих сторон, ну, с  его стороны, точнее, это для меня, как бы (затруднение) это тоже
(пауза), моя жизнь дорога и мое здоровье, и моих детей»;
<00 час. 21 мин. 56 сек.> «…меня довели до больничной койки, приехав ко мне домой,
придя, поугрожав, что или меня, или моего ребенка просто, ну-у-у…» (при этом свидетель
не указывает, кто конкретно приезжал к ней, говоря об этом в обобщенной форме);
<00 час. 22 мин. 33 сек.> «…сейчас бы я здесь уже не сидела. Или я б сидела, но мой
ребенок лежал в могиле»;
<00 час. 23 мин. 23 сек.> «…это будет чревато просто жизнью, угрозою, как он ска-
зал, что для моего ребенка и меня…»;
<00 час. 26 мин. 26 сек.> «…Я не знаю, вот вы мать, не мать, вот, если вам сказать,
что вашего ребенка убьют, я посмотрела бы на вас, реально».
В-третьих, для свидетеля Сидоровой также является неожиданным
и психотравмирующим вопрос о правдивости ее показаний:
193
7  В.Ф. Енгалычев, Г.К. Кравцова, Е.Н. Холопова
 Глава 5

<00 час. 34 мин. 06 сек. – 00 час. 34 мин. 22 сек.> «(Вопрос следователя) В насто-
ящее время в  присутствии адвоката и  других участвующих лиц вы говорите правду?
(Ответ Сидоровой) Да. (Вопрос) Все события, которые развивались в  тот день. Всё
верно? (Ответ) Да».
Глубокий вдох (нехватка кислорода) (34 мин. 13 сек.), кашель, сгла­
тывание; увод взгляда (вниз, влево); изменение тембра голоса (сухость
во рту) – тема ситуационно значимая.
Контент-анализ полученных содержательных и  качественных
характеристик показаний свидетеля Сидоровой в  ходе допроса от
19 марта 2012 г. выявил следующее.
Таблица 13
Результаты анализа по методике ОВУ
№  Соответствует критерию
крите- Название критерия достоверности или нет
рия (+/-)
1 Логическая структура -
Неструктурированное изложение
2 -
информации
3 Количество подробностей -
4 Контекстуальные вставки -
5 Описание взаимодействия +
6 Воспроизведение разговоров -
Неожиданные затруднения
7 -
в юридически значимой ситуации
8 Необычные подробности -
9 Избыточные подробности -
10 Точно воспроизведенные подробности -
Внешние обстоятельства,
11 +
имеющие отношения к делу
Сообщение о психическом
12 -
состоянии свидетеля
Объяснение психического состояние
13 -
фигурантов уголовного дела
Внесение корректив по собственной
14 -
инициативе
Признание обрывочности собственных
15 -
воспоминаний
Выражение сомнений
16 -
в собственных показаниях

194
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

17 Самоосуждение -
18 Извинение преступника -
Подробности, характеризующие
19 -
совершенное преступление

Таким образом, контент-анализ валидности (правдоподобности)

показаний свидетеля Сидоровой позволяет сделать вывод, что «давае­
мые ею в ходе допроса от 19 марта 2012 г. пояснения не соответствуют
критериям психологической достоверности (присутствуют 2 критерия
из 19), что не исключает искажения информации, в том числе в форме
умолчания».
Методика «Проверочный лист валидности»
Согласно требованиям использования методики ОВУ, валидность
полученных результатов обеспечивается только в совокупности с мето­
дикой «Проверочный лист валидности», который позволяет анали­
зировать итоги проведения КАУК. Методика «Проверочный лист
валидности» состоит из четырех разделов, каждый из которых имеет
несколько пунктов.
Из заключения экспертов:
1. «Оценка результатов КАУК (контент-анализ установленных кри­
териев), полученных в результате анализа показаний свидетеля Сидоро­
вой, даваемых ею в ходе допроса от 7 ноября 2011 г., показала следующее:
а) психологические характеристики:
–  даваемые в  ходе допроса свидетелем Сидоровой показания не
выходят за рамки объема знаний и обычных способностей человека со
средним уровнем интеллекта;
–  информационно-смысловое содержание показаний Сидоро­
вой относительно наблюдаемого ею конфликта не превышает объема
информации, которую свидетель могла бы почерпнуть из лично уви­
денного ею происшествия;
–  каких-либо признаков, речевых ошибок либо оговорок, указываю­
щих на то, что Сидорова дает показания с чьих-либо слов, не выявлено;
–  ее показания правдоподобны, реалистичны, осмыслены и  наг­
лядны;
б) особенности процесса интервьюирования:
–  стиль общения со стороны следователя (и  оператора видеосъ­
емки) со свидетелем Сидоровой выявляет побуждающую ее к самосто­
ятельному повествованию и деятельности манеру задавать вопросы;
195
 Глава 5

–  признаков оказывания на свидетеля какого-либо давления,

принуждения либо внушающего воздействия со стороны следователя
(а также и оператора видеосъемки) не выявлено;
в) мотивация:
–  не исключено, что мотивом к даче показаний по уголовному делу
у свидетеля Сидоровой послужило то, что Иванов являлся ее соседом,
которого она с детства очень хорошо знала, помогала его матери;
–  пояснения, касающиеся криминалистически значимой ситу­
ации, свидетель дает непосредственно, самостоятельно, не требуя
помощи и поддержки со стороны посторонних;
г) исследовательские вопросы:
–  основные элементы высказываний свидетеля Сидоровой, каса­
ющиеся криминалистически значимой ситуации, соответствуют и  не
противоречат демонстрируемым движениям и испытываемым ею при
этом эмоциям;
–  сопоставление информативно-смыслового содержания высказы­
ваний допрашиваемой с сопровождающими их невербальными прояв­
лениями и материалами уголовного дела не противоречит заключению
судебно-медицинской экспертизы.
Таким образом, показания свидетеля Сидоровой, данные ею в  ходе
допроса от 7 ноября 2011 г., согласно методике “Проверочный лист валид­
ности» соответствуют критериям психологической достоверности”».
2. «Оценка результатов КАУК (контент-анализ установленных кри­
териев), полученных в результате анализа показаний свидетеля Сидоро­
вой, даваемых ею в ходе допроса от 19 марта 2012 г., показала следующее:
а) психологические характеристики:
–  в показаниях Сидорова использует слова и сочетания, не соответ­­­­
ствующие привычным выражениям бытового стиля общения (“немножко
было громко”; “не тот круг общения”; “употребляют много всяких
запрещенных веществ”; “погибший”; “левая сторона затылочной части
головы”; “подтверждающее лицо”), что не исключает вероятности того,
что даваемые ею показания подготовлены с помощью посторонних людей;
–  пояснения свидетеля Сидоровой о  криминалистически-значи­
мых событиях кратки, схематичны, излагаемые сведения воспринима­
ются как заранее заготовленные фразы;
–  скудность информационно-смыслового содержания показаний
Сидоровой на протяжении всего допроса, односложность и  фраг­
ментарность речевых построений не дают возможности воссоздания
и реконструкции произошедших 22 октября 2011 г. событий и последу­
ющих за ними событий, вплоть до 19 марта 2012 г.;
196
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

б) особенности процесса интервьюирования:

–  в связи с тем, что свидетель Сидорова в ходе допроса не выявляла
склонности к самостоятельному продолжению повествования и давала
уклончивые ответы, поэтому стиль общения допрашивающих лиц со
свидетелем носил настойчиво-побуждающий характер;
–  признаков оказывания на свидетеля Сидорову какого-либо при­
нуждения либо внушающего воздействия со стороны допрашивающих
лиц (в том числе, адвоката) не выявлено;
в) мотивация:
–  ненадежная мотивация к  даче показаний (решению поменять
показания) в  ходе дополнительного допроса от 19  марта 2012 г.: сви­
детель Сидорова утверждает, что ей уже «бояться нечего, потому что
брат Иванова “сидит”, и ему грозит большой срок», а Рыжий “с района
сейчас уехал и больше не живет в нашем районе”; при этом свидетель
на допросе присутствует со своим адвокатом, “чтобы у меня было под­
тверждающее лицо”;
г) исследовательские вопросы:
–  сопоставление информативно-смыслового содержания высказы­
ваний свидетеля Сидоровой выявило противоречия с ее показаниями
от 7 ноября 2011 г., а также с показаниями несовершеннолетнего сви­
детеля Гамидовой в части, что об ударе Петровым Иванова палкой по
голове Гамидова услышала от Сидоровой (Протокол допроса несовер­
шеннолетнего свидетеля Гамидовой от 10 февраля 2012 г.);
–  сопоставление информативно-смыслового содержания выска­
зываний свидетеля Сидоровой частично согласуется с  ее показани­
ями от 7  ноября 2011 г. (Протокол ее допроса свидетеля от 7  ноября
2011 г.) и с показаниями свидетеля Курова, в части его показаний, что
в адрес Сидоровой поступали угрозы относительно того, что если она
кому-нибудь расскажет о том, что видела, то ее детей убьет (Протокол
допроса свидетеля Курова от 15 марта 2012 г.);
–  сопоставление информативно-смыслового содержания высказы­
ваний свидетеля Сидоровой частично согласуется с показаниями сви­
детеля Курова в  части его показаний, что в  феврале 2012 г. Сидорова
ему сказала, что она думает над вопросом об изменении ранее данных
ею показаний в  отношении Петрова (Протокол допроса свидетеля
Курова от 15 марта 2012 г.).
Таким образом, показания свидетеля Сидоровой, данные ею в ходе
допроса от 19  марта 2012 г., согласно методике “Проверочный лист
валидности”, не соответствуют критериям психологической досто­
верности».
197
 Глава 5

Психолингвистический анализ продуктов речевой деятельности

На данном этапе проводится психолингвистический анализ продук­
тов речевой деятельности 286 допрашиваемого лица с целью выявления
психологических признаков возможных ложных сообщений, скрывае­
мых обстоятельств, фантазирования.
Как правило, всегда встречаются в том или ином их сочетании сле­
дующие психологические признаки недостоверности:
–  эмоциональная бедность и схематичность сообщений допраши­
ваемого;
–  наличие стройности и непротиворечивости рассказа о значимой
экстремальной ситуации;
–  наличие конфликта (противоречий) между сведениями, данными
на допросе, и сведениями, имеющимися в материалах дела;
–  показания допрашиваемого являются стереотипными, «застыв­
шими», повторяются в одних тех же словах и выражениях, носят характер
заученности, события излагаются в одной и той же последовательности.
Анализ экспертной, следственной и судебной практики показал, что
названные психологические признаки недостоверности в  показаниях
допрашиваемых лиц встречаются в  90% случаев дачи ложных пока­
заний, что позволяет их выделить как основные. В связи с этим, если
в  показаниях допрашиваемого определяются хотя бы два из вышепе­
речисленных психологических признаков, то возможно делать вывод,
что по данной методике психологические признаки недостоверности
показаний допрашиваемого превалируют над психологическими при­
знаками достоверности его показаний.
Анализ показаний допрашиваемого на их подготовленность 287
Признаками неподготовленности (спонтанности) показаний являются:
–  повторы и возвраты к ранее сказанному;
–  незаполненные и заполненные паузы;
См.: Енгалычев В. Ф., Юнда А. В. Проблема выявления недостоверных и ложных сообще­
286

ний в экспертной беседе // Актуальное состояние и перспективы развития судебной пси­

хологии в Российской Федерации: материалы Всероссийской науч.-практ. конференции.
с международным участием. Калуга, 2010. С. 138–144.
См.: Леонтьев А. А., Шахнарович А. М., Батов В. И. Речь в криминалистике и судебной
287

психологии. М., 1977 ; Леонтьев А. А. Основы психолингвистики. М., 1997. А. А. Леонтьев

указывает: «В психолингвистике есть целая серия теоретических и экспериментальных
исследований как устных, так и письменных ложных высказываний, приведших к важ­
ному выводу, что при планировании и реализации ложного сообщения автор, испытывая
определенные трудности, актуализирует слова, имеющие сравнительно небольшую частоту
встречаемости как в  его индивидуальной речевой практике, так и  в  практике речевого
общения той социальной группы, в которую он включен».

198
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

–  коррекция предложения;
–  замена слов;
– незавершенное предложение.
К признакам подготовленности показаний относятся:
–  использование слов из пассивного словаря, то есть слов не харак­
терных для уровня образования, профессиональной деятельности,
социальной группы допрашиваемого;
–  наличие контроля своей речевой деятельности со стороны допра­
шиваемого;
–  организованность текста (в том числе – устного) – его планиро­
вание или случайность;
–  речевое воздействие на следователя со стороны допрашиваемого:
а) не вводя новых значений, допрашиваемый изменяет акцент смысло­
вых значений вопросов следователя или другого процессуального лица;
б) не сообщая следователю (или другому процессуальному лицу) прак­
тически ничего нового для него, допрашиваемый расставляет акценты
в своей речевой деятельности, сосредоточивая внимание на полуосоз­
нанных эмоциях следователя или другого процессуального лица и т.д.
Необходимо отметить, что анализ пауз должен учитывать их рас­
положенность в  информационной законченности фразы, а  в  случае
если следователь ведет фиксацию показаний допрашиваемого, соот­
ветствуют ли они ритму фиксации. В  случае если паузы находятся
между информационной законченностью фраз, а также соответствуют
ритму фиксации показаний допрашиваемого и после пауз отсутствуют
повторы, уточнения, возвраты в  показаниях допрашиваемого, то
заполненные или незаполненные паузы не представляется возможным
рассматривать как признаки спонтанности его показаний.
Из заключения экспертов.
Таблица 14
Психолингвистический анализ показаний по методике В. П. Белянина
Соответствуют показания критериям правдивых
Критерии высказываний или нет (+/-)
анализа Допрос свидетеля Сидоровой Допрос свидетеля Сидоровой
от 7 ноября 2011 г. от 19 марта 2012 г.
1. Логичность + -
2. Детализация + -
3. Модальность + -
4. Динамика - +

199
 Глава 5

5. Объем рече­
+ -
вой продукции
6. Темп речи + -
7. Оговорки - -
8. Положение
+ -
тела
9. Зрительный
+ -
контакт
10. Лексика,
описывающая
+ +
канал воспри­
ятия
Итого: 8 (80%) 2 (20%)

Таким образом, по результатам психолингвистического анализа

(психологический компонент) выявлено:
–  показания свидетеля Сидоровой, данные ею в  ходе допроса от
7  ноября 2011 г. на 80% соответствуют критериям правдивых выска­
зываний;
–  показания свидетеля Сидоровой, данные ею в  ходе допроса от
19 марта 2012 г. не соответствуют критериям правдивых высказываний.
Методика «Психологическая модель ложного поведения»
(Л. Б. Филонов)
Из заключения экспертов:
1. «Анализ особенностей эмоционального, речевого и  поведенче­
ского реагирования свидетеля Сидоровой в  ходе допроса от 7  ноября
2011 г. в рамках методики «Психологическая модель ложного поведе­
ния» (Филонов Л. Б.) указывает на отсутствие в поведении и речи сви­
детеля признаков защитных барьеров.
Свидетель Сидорова демонстрирует открытый стиль общения,
открытый взгляд, умеренную, открытую и  свободную жестикуляцию.
В ее речи отсутствуют признаки блокирования произнесения фраз при
ответах на вопросы, имеющие уголовно-релевантное значение. При
даче показаний у  Сидоровой наблюдается поведенческая и  речевая
активность».
2. «Анализ особенностей эмоционального, речевого и  поведенче­
ского реагирования свидетеля Сидоровой в ходе допроса от 19 марта
2012 г. в рамках методики «Психологическая модель ложного поведе­
ния» (Филонов Л. Б.) указывает на наличие в поведении и речи свиде­
теля Сидоровой признаков защитных барьеров.
200
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

Во-первых, общий настрой свидетеля Сидоровой на запирательство

(элементы смыслового и контрольного барьеров):
а) скудность информационно-смыслового содержания показаний
на протяжении всего хода допроса, односложность и фрагментарность
речевых построений;
б) низкая степень поведенческой и речевой информативности;
в) нервная подвижность, эмоциональная неустойчивость;
г) ярко выраженные отрицательные эмоции;
д) тревожность, скрытая агрессия, грубость.
Во-вторых, наличие в показаниях свидетеля Сидоровой уклончивых
ответов и  абстрактных высказываний, указывающих на уход от темы
обсуждения (элементы тактического барьера).
Отвечая на вопросы следователя (либо руководителя СО А.), касаю­
щиеся непосредственно сведений о том, какие именно показания ранее
свидетель давала по делу; какие взаимоотношения у свидетеля с несо­
вершеннолетней Гамидовой; что именно Гамидова рассказывала свиде­
телю о событиях, произошедших 22 октября 2011 г.; сколько раз и когда
обращался к свидетелю с угрозами брат Иванова, Сидорова либо укло­
няется от прямого ответа, либо дает не полный ответ, либо отвечает не
по существу поставленного вопроса. При этом ответы носят схематич­
ный характер в виде заготовленных выражений и формул. При повто­
рах ранее сказанного, избегая явного отказа от показаний, Сидорова
испытывает затруднения в ответе и контроле за своими высказывани­
ями, выявляет тревогу по поводу уже сказанного ранее. В момент дачи
показаний у нее наблюдается постоянное блокирование произнесения
прямых фраз и  выражений, контроль за поведением и  собственной
речью. Ее показания и  пояснения к  сказанному схематичны и  носят
характер предварительно подготовленной «легенды».
Свою позицию по поводу ранее данных ею показаний (7  ноября
2011 г.) свидетель старается аргументировать заготовленной фразой:
“…Я не знаю, вот вы мать, не мать, вот, если вам сказать, что вашего
ребенка убьют, я посмотрела бы на вас. Реально”.
В-третьих, выявление в  поведении Сидоровой признаков, свиде­
тельствующих о  внутреннем психологическом конфликте (состояние
психоэмоциональной напряженности).
Свидетель в  ходе допроса на фоне постоянного контроля своего
поведения и  речевых высказываний выявляет следующий повторяю­
щийся паттерн нервного поведения: нарастающее внутреннее напря­
жение и подавление этого напряжения проявляются в виде стремления
«стряхнуть» с себя угнетение и напряжение – передергивание плечами
201
 Глава 5

и/или головой (симптомами поведения, указывающие на сокрытие

информации, является напряжение шейно-плечевого пояса, а  также
замедление темпа деятельности), стремление сменить положение тела,
ерзание, стремление сделать глубокий вздох (нехватка кислорода).
Данные психофизиологического реагирования и наблюдающееся при
этом эмоциональное возбуждение, беспокойство свидетельствуют
о высокой степени значимости обсуждаемых тем.
О внутреннем психологическом конфликте, испытываемом свиде­
телем Сидоровой в ходе допроса от 19 марта 2012 г., также свидетель­
ствует выявленная ярко выраженная реакция облегчения:
<00 час. 24 мин. 06 сек.  – 00 час. 24 мин. 55 сек.> “(Вопрос руководителя СО А.
(М2)) А  когда вас следователь допрашивал в  первый раз на видеозапись, у  вас был
адвокат? (Ответ Сидоровой) Не было… (М2) … а сейчас у вас зачем защитник? (Ответ
Сидоровой) Потому, что я ему, ну-у-у… (пауза) Во-первых, я хочу отказаться от ложных
(пауза) предыдущих показаний, которые были даны под давлением (умолчание, пауза)
… И  чтобы у  меня было подтверждающее лицо, которое защищает мои права. (М2)
У меня нет вопросов”.
Эмоциональное возбуждение, беспокойство, повышение тона; фик­­­­
сированный взгляд; рубленые фразы; затруднение в  подборе слов;
выраженная «реакция облегчения» (24 мин. 54 сек.)  – тема ситуаци­
онно значимая.
В ходе допроса у свидетеля Сидоровой наблюдается скрытая враж­
дебность и протест против допрашивающих лиц.
Наличие в психической деятельности свидетеля Сидоровой защит­
ных барьеров может свидетельствовать об искажении».
Метод «Стоп-кадр»
Данный этап исследования позволяет, во‑первых, решать идентифи­
кационную задачу, сопряженную с  отождествлением субъекта, являю­
щегося подэкспертным, и, во‑вторых, решать диагностическую задачу,
связанную с выявлением сенсорно-очевидных признаков невербального
(поведенческого) и психоэмоционального характера и их фиксацией –
для запечатления в статике. Затем зафиксированные признаки, на кото­
рые эксперты ссылаются в  тексте своего заключения, отображаются
скриншотами в фототаблице, что наглядно иллюстрирует идентифика­
ционную значимость отдельно взятого признака и их совокупность.
Для наглядности в монографии представлены фотографии, выпол­
ненные методом «Стоп-кадр» (скриншоты 288) из заключений экспер­
тов, выполненных по разным уголовным делам в различное время.
Скриншот (screenshot) – снимок экрана, картинка, которая отображает то, что показывает
288

монитор.

202
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

Напряжение шейно-плечевого пояса,

Жесты-адаптеры, глубокий вздох,
стремление сменить положение тела
напряжение шейно-плечевого пояса
и «уйти из стресс-зоны»

Плотно закрытый рот, Привставание, стремление

жесты-манипуляторы (вращение сменить положение тела
кольца), негативные эмоции и «уйти из стресс-зоны»

Плотно закрытый рот, асимметрия лица

203
 Глава 5

Глубокий вздох, нехватка кислорода,

Жест «оттягивание воротника»289,
закрытие руками лица, чувство дис­
глубокий вздох, напряжение
289 комфорта, негативные эмоции, чув­
шейно-плечевого пояса
ство вины (готовность расплакаться)

Жесты-самоадаптеры, жесты-адаптеры, дотрагивание до стула, ерзание,

стремление сменить положение тела, жест «оттягивание воротника»

Стремление сменить положение тела, напряжение шейно-плечевого пояса,

плотно сжатый рот

289
Жест «оттягивание воротника» относится к жестам-самоадаптерам, указывающим на
сильное волнение, нехватку кислорода (глубокий вздох) и стремление успокоить себя.

204
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

Стремление сменить положение тела, ерзание, стряхивание напряжения

с рук, жесты-самоадаптеры

Стремление сменить положение тела, «излом тела», жесты-самоадаптеры –

асимметрия тела

Плотно сжатый рот

205
 Глава 5

Стремление сменить положение тела, сглатывание, затруднение с ответом,

заикание, опускание головы, передергивание плечом, «глаза в пол» –
испытывает чувство дискомфорта, беспокойства

Жест «рука-к-лицу», закрытие рта Плотно сжатый рот

Асимметрия лицевой мимики, плотно сжатый рот

В целях снижения вероятности экспертных ошибок субъективного

характера представленная видеозапись (в  том числе и  зафиксирован­
206
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

ные с помощью метода «Стоп-кадр» поведенческие и эмоциональные

проявления) оцениваются каждым из экспертов независимо от дру­
гого эксперта и только в контексте «целостной модели поведения» 290.
Полученные экспертами результаты сопоставляются, и анализируются
только те выявленные признаки, которые не вызывают ни у одного из
экспертов сомнений.
Применение данного метода позволяет проиллюстрировать сово­
купность диагностических признаков психологической достоверности
(недостоверности) показаний допрашиваемого лица, а  также способ­
ствует снижению степени субъективизма при вынесении экспертами
промежуточных выводов.
Сравнительно-сопоставительный анализ информативно-смыслового
содержания показаний допрашиваемого об обстоятельствах,
имеющих уголовно-релевантное значение,
и его невербального реагирования
Комплексный анализ показаний осуществлялся путем проведения
сравнительно-сопоставительного анализа информативно-смыслового
содержания полученной от допрашиваемого в ходе следственного дей­
ствия (оперативно-разыскного мероприятия) информации с сопрово­
ждающими их невербальными проявлениями и со сведениями, содер­
жащимися в материалах уголовного дела.
Сопоставление информативно-смыслового содержания показаний
осуществляется следующим образом:
а) сопоставление одноименных элементов показаний, разновре­
менно описанных допрашиваемым лицом в  ходе следственного дей­
ствия (оперативно-разыскного мероприятия), зафиксированного на
видеозаписи;
б) сопоставление связанных между собой и  производимых допра­
шиваемым лицом различных элементов, освещаемых в процессе след­
ственного действия (оперативно-разыскного мероприятия), зафикси­
рованного на видеозаписи;
в) сопоставление одноименных и  связанных между собой обсто­
ятельств по показаниям допрашиваемого лица на разных допросах
(сопоставление с материалами уголовного дела);
г) сопоставление одних и тех же обстоятельств в показаниях допра­
шиваемого лица и  иных допрошенных по делу лиц (сопоставление
с материалами уголовного дела).

290
Фаст Д. Язык тела. Азбука человеческого поведения. М.: Центр­полиграф, 2008.

207
 Глава 5

К психологическим признакам недостоверности показаний продуктов

речевой деятельности допрашиваемого относятся:
–  стройность и  непротиворечивость рассказа о  личностно значи­
мой уголовно-релевантной ситуации;
–  различие в  первоначальных и  последующих показаниях допра­
шиваемого, увеличение количества «припомненных» деталей;
–  многократные изменения допрашиваемым своих показаний,
даже если им даются убедительные объяснения причин этого;
–  наличие конфликта между сведениями, исходящими от допра­
шиваемого, и информацией в имеющихся материалах дела;
–  эмоциональная бедность и схематичность сообщений: допраши­
ваемым по отношению к  описываемому событию используется мало
личностных и эмоциональных высказываний;
–  в  речи допрашиваемого имеются указания на занимаемую им
позицию стороннего наблюдателя (высказывания типа «так обычно
делают», «так говорят»; «надо поступать таким образом» и т.п.), допра­
шиваемый часто ссылается на мнение других лиц;
–  допрашиваемый инициативно сообщает о себе позитивные сведе­
ния, активно демонстрирует социально полезную или одобряемую пози­
цию («борец за справедливость», «критик социальных недостатков» и др.);
–  сообщения допрашиваемого являются стереотипными, «застыв­
шими», повторяются в одних и тех же словах и выражениях, события
излагаются в одной и той же последовательности;
–  допрашиваемый уклоняется от ответа на поставленные следова­
телем вопросы (переходит на другую тему, уводит разговор «в  другое
русло», игнорирует вопрос, отвечает лишь на часть вопроса);
–  допрашиваемый показывает незнание фактов, с  которыми, по
его словам, он должен быть знаком (обстановки на месте происше­
ствия, отдельных действий участников исследуемой ситуации, неуме­
ние выполнить определенные действия и др.);
–  в сообщении допрашиваемого встречаются не свойственные его
обычной речи слова, выражения, в том числе термины, не соответству­
ющие привычным выражениям бытового стиля общения;
–  излишне точное описание допрашиваемым второстепенных
деталей произошедшего и бедное – главных;
–  явления «препятствования коммуникации»: допрашиваемый ис­­
пользует противоречивые высказывания, неполные предложения, непо­
следователен в  изложении, часто меняет темы повествования, демон­
стрирует неправильное понимание высказываний следователя (другого
процессуального лица);
208
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

–  допрашиваемый долго обдумывает ответы на вопросы, касаю­

щиеся значимых деталей уголовно-релевантной ситуации, эмоцио­
нальных реакций, тогда как об остальном инициативно рассказывает
быстро, без запинок;
–  допрашиваемый охотно, без внешних к тому стимулов, повторяет
одну и ту же информацию;
–  допрашиваемый дословно употребляет оценочные суждения,
которые ранее уже использовались другими лицами (отраженные
в материалах дела);
–  допрашиваемый указывает на забывание обстоятельств, кото­
рые вряд ли могли быть забыты им с  учетом времени, прошедшего
с момента событий, его возрастных, мнемических, интеллектуальных,
профессиональных особенностей;
–  допрашиваемый неадекватно (чрезмерно эмоционально, порой
даже агрессивно) реагирует на вопросы следователя;
–  допрашиваемый отказывается признавать сказанную им в  ходе
допроса какую-либо информацию (что может свидетельствовать
о «проговорках», речевых ошибках в процессе допросов);
–  допрашиваемый объясняет поведение участников событий,
исходя из информации, которой он реально в  момент рассматривае­
мого события не располагал.
К невербальным психологическим признакам недостоверности показа­
ний допрашиваемого относятся:
–  долгое обдумывание ответов на простые вопросы;
–  пропуск, опускание необходимых, существенных деталей;
–  неопределенные ответы – «серые области» ответов;
–  избегание зрительных контактов: старается не смотреть в глаза,
отводит взгляд, не стремится смотреть на собеседника, контакт глаз
составляет менее ⅓ времени общения;
–  речь менее спонтанная, более подготовленная;
–  допрашиваемый обнаруживает равнодушие к  эмоционально­му
окрашиванию содержания своей речи, то есть она мало образна и
наглядна;
–  чаще меняет позу;
–  нервно покачивает ногой;
–  меньше улыбается;
–  жесты часто связаны с левой рукой;
–  касание губ, кончика носа и его потирание, мочки уха, потирание
века глаза – жесты-самоадаптеры, жесты «рука-к-лицу»;
209
 Глава 5

–  потирание щеки, касание или поглаживание подбородка, бровей

или волос;
–  прикрывание рта рукой;
–  плотное сжатие губ;
–  притворное покашливание;
–  натянутая, формальная улыбка, при которой не видно зубов;
–  улыбка без моргания;
–  взгляд в сторону с почесыванием шеи, затылка;
–  оттягивание воротничка (для женщин потирание шеи);
–  сокрытие ладоней;
–  медленное потирание ладоней одна о другую;
–  частое использование открытых рук ладонями вверх в сочетании
с приподнятыми плечами и локтями, плотно прижатыми к телу.
При этом необходимо учитывать, что признаком контроля речи
является замедленный темп деятельности. Поэтому, если у допрашива­
емого изначально выявляются признаки недостоверности сообщаемой
информации, а  затем наблюдается ускоряющийся темп речи, то это
может свидетельствовать о том, что человек начинает верить в то, что
сам говорит.
Таким образом, все перечисленные психологические признаки
(совокупность признаков в  различных сочетаниях) недостоверности
показаний допрашиваемого позволяют объективно и с высокой досто­
верностью определять их наличие в его психической деятельности.
Синтезирующая часть
Статья 204 УПК РФ закрепляет основные требования к  содер­
жанию заключения эксперта. Традиционно в  структуре заключения
эксперта выделяют три части: вводную, исследовательскую (описа­
тельную) и выводы (резолютивную). Иногда выделяют еще четвертую
часть  – интегрирующую или синтезирующую. В  этой части заключе­
ния эксперты обобщают проведенные ими исследования и  промежу­
точные (частные) выводы в целях формулирования общего вывода. По
мнению Т. В. Аверьяновой, «именно в  синтезирующей части, которая
должна содержать анализ и  синтез проведенных исследований и  их
результатов, эксперт должен дать обоснование установленным им
фактическим данным, дать научное объяснение значению наблюдае­
мых свойств исследуемых объектов, привести их аргументированную
оценку и вплотную подойти к формулированию выводов» 291.

Аверьянова Т. В. Проблемы теории и практики судебной экспертизы // Фундаментальные

291

и прикладные проблемы управления расследованием преступлений: сб. науч. трудов. М.:

Академия управления МВД России, 2005. С. 170–172.

210
 Структура методики производства судебной психологической экспертизы...

Из заключения экспертов:
1. «Обобщенные результаты проведенного комплексного сопоста­
вительного анализа видеозаписи, содержащей допрос свидетеля Сидо­
ровой, с целью оценки содержательных и качественных характеристик
показаний, в  целом позволяют с  высокой степенью вероятности сде­
лать вывод о  том, что свидетель Сидорова на протяжении всего след­
ственного действия с ее участием 7 ноября 2011 г. не испытывает чувства
тревоги, растерянности, подавленности и  не находится в  состоянии
психологической напряженности (стресса).
Сравнительный анализ речи и  поведения свидетеля Сидоровой
с целью оценки ее эмоционального состояния на протяжении хода ее
допроса не выявил тем, представляющих для допрашиваемой трудно­
сти и указывающих на изменения психоэмоциональной напряженно­
сти. Результаты проведенного комплексного сопоставительного ана­
лиза с  целью оценки содержательных и  качественных характеристик
показаний свидетеля Сидоровой, данных ею в  ходе допроса от 7  ноя­
бря 2011 г., позволяют экспертам сделать вывод об их психологической
достоверности».
2. «В  ходе комплексного анализа представленной видеозаписи
допроса свидетеля Сидоровой от 19 марта 2012 г. выявлены следующие
эпизоды, не отвечающие критериям психологической достоверности
и относящиеся к вопросам:
–  о характере и содержании данных ею 7 ноября 2011 г. показаний
о событии, произошедшем 22 октября 2011 г.;
–  о характере ее взаимоотношений непосредственно с братом Ива­
нова после 22 октября 2011 г. и поступающих от него угрозах;
–  о  сведениях, сообщенных Гамидовой относительно произошед­
шей 22 октября 2011 г. драки возле дома Сидоровой.
В указанных эпизодах у  свидетеля Сидоровой наблюдается выра­
женное