Н.Г. Богаченко, О.В. Павлова, Ю.А.

Сальникова

ЛЕКСИКО-ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКАЯ
СОСТАВЛЯЮЩАЯ КРОССКУЛЬТУРНОЙ
КОММУНИКАЦИИ

коллективная монография

Ульяновск
2016
УДК 811.111
ББК 81.2
Б 73

Научный редактор:
Винникова Людмила Борисовна, кандидат педагогических наук, доцент,
доцент кафедры европейских и восточных языков
ФГБОУ ВПО «Приамурский государственный университет
имени Шолом-Алейхема» (г. Биробиджан)

Рецензенты:
Гирина Ирина Геннадьевна, кандидат филологических наук, доцент, доцент
кафедры филологии и межкультурной коммуникации
ФГБОУ ВПО «Дальневосточный государственный гуманитарный
университет» (г. Хабаровск);
Гурьян Наталья Викторовна, кандидат филологических наук, зав. кафедрой
образования в области восточных языков и востоковедения,
ФГАОУ ВПО «Дальневосточный федеральный университет» (г. Уссурийск)

Богаченко Н.Г., Павлова О.В., Сальникова Ю.А. Лексико-

Б 73 фразеологическая составляющая кросскультурной коммуникации:
коллективная монография. – Ульяновск: Зебра, 2016. – 190 с.

Монография посвящена исследованию лексико-фразеологической

составляющей взаимодействия русской, американской и китайской лингвокультур.
Впервые в рамках одного проекта проведено изучение прагматических,
культурологических, социальных параметров кросскультурной коммуникации.
Изучается комплекс вопросов, связанных с актуальными проблемами
межкультурного общения.
Для студентов, аспирантов, преподавателей гуманитарного профиля высших
учебных заведений, специализирующихся в области иностранных языков,
лингвистики, межкультурной коммуникации.

УДК 811.111
ББК 81.2

ISBN 978-5-9907771-2-5 © Богаченко Наталья Геннадьевна,

Павлова Олеся Владимировна,
Сальникова Юлия Александровна, 2016

2
 ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………. 4
ГЛАВА 1. КРОССКУЛЬТУРНЫЙ АНАЛИЗ ЗАИМСТВОВАНИЙ
(НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА)………………….. 8
1.1. Виды заимствований…………………………………………………… 8
1.2. Причины заимствования и употребления иноязычной лексики…….. 15
1.3. Основные характеристики процесса заимствования
и освоение заимствованных слов…………………………………….. 17
ГЛАВА 2. АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ
МЕЖКУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ…………………… 35
2.1. Ключевые понятия лингвоаксиологического анализа………………. 35
2.2. Оценочная лексика как языковой маркер кросскультурной
коммуникации………………………………………………………….. 51
ГЛАВА 3. НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА
РУССКОГО И КИТАЙСКОГО ЯЗЫКОВ
С ПОЗИЦИЙ СИСТЕМНО-СТРУКТУРНОГО АНАЛИЗА
ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ................................................... 63
3.1. Семантический анализ фразеологического корпуса в русском и
китайском языках……………………………………………………… 63
3.2. Фразеологический потенциал компонентов фразеологических
единиц………………………………………………………………….. 70
3.3. Символика как отражение национальной культуры
(на материале русской и китайской фразеологии)………………… 78
3.4. Классификация межъязыковых фразеологических отношений
в русском и китайском языках………………………………………… 90
ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………………. 106
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ………………………………...………………. 111
СПИСОК СЛОВАРЕЙ И ЭНЦИКЛОПЕДИЙ…………………………. 128
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ……………………………………………….. 130
ПРИЛОЖЕНИЯ……………………………………………………………. 131

3
 ВВЕДЕНИЕ

Процессы межкультурной интеграции обусловливают особый

интерес исследователей к изучению соотношения сознания, культуры и
языка. Язык выступает как средство познания картины мира, выражения
собственной народной самобытности и приобщения к ценностям,
созданными другими народами. При этом современная языковая личность
все чаще выходит за пределы своей культуры, становясь личностью
«межкультурной», развивая, вместе с тем, свою лингвокультурную
идентичность.
Интерес гуманитарных наук к проблемам межкультурной
коммуникации предполагает исследование процессов, способствующих
эффективному взаимовлиянию культур, духовной и социальной
консолидации субъектов кросскультурного взаимодействия. Следует
отметить, что для современной теории межкультурной коммуникации
важны такие понятия, как «диалог культур», «межъязыковая и
межэтническая коммуникация», «трансрасовая или межрасовая
коммуникация», «национальная культура», «этнос», что свидетельствует о
становлении межкультурной проблематики и открывает широкую
предметную область исследований.
Понятие «кросскультурная коммуникация» является производным от
понятий «культура» и «коммуникация». Дефиниция «кросскультурная
коммуникация» восходит к англ. cross-culture communication, что
буквально означает «пересекающаяся культурная коммуникация». В
литературе это понятие часто рассматривается как частный случай
межкультурной коммуникации.
Научное изучение кросскультурных коммуникаций началось в
середине ХХ века на Западе. С конца XX века проблему взаимодействия и
взаимовлияния культур активно исследуют культурологи, антропологи,
философы, психологи, социологи, педагоги, лингвисты. Проблематика
кросскультурной коммуникации занимает важное место в трудах
отечественных и зарубежных ученых В.И. Карасика, О.А. Леонтович,
Г.Г. Молчановой, С.Г. Тер-Минасовой, J.R. Bittner, R.M. Blakar, W. Bublitz,
E.N. Kearny, E.C. Stewart, J. Thomas, А.Wierzbicka и др.
Изначально раскрытию содержания понятия «кросскультурная
коммуникация» способствовали идеи выдающихся философов западной и
восточной традиции о типах культур, микро- и макрокосме, этике

4
«глобального» и «локального» и приоритете «общего блага» (У. Эко,
А. Гхош, А. Смит и др.), а также идеи А. Тойнби, Н.А. Данилевского и
других ученых о культурно-исторической интеграции народов и сходных
принципах развития культур разных стран.
Другой методологически значимой концепцией в этой связи является
учение Н.К. Рериха о «благодетельном синтезе», развивающее идеи
творческого единения разных культур, взаимодополняющих друг друга; а
также культурно-историческая теория развития поведения и психики
Л.С. Выготского. Эти и другие концепции позволяют развить качественно
новый взгляд на процессы взаимодействия представителей различных
культур. Меняются смыслозадающие константы человеческого бытия,
ценностные установки и ориентиры, появляется новое понимание
феномена межкультурной коммуникации.
Настоящая монография посвящена изучению вербальной
репрезентации лексико-фразеологических языковых маркеров в процессе
взаимодействия русской, американской и китайской лингвокультур.
Сопоставление данных лингвокультур представляет научный интерес по
следующим причинам: эти этносы практически сопоставимы по
геополитическим масштабам и той роли, которая принадлежит им в
экономическом сообществе. Изучаемые этносы имеют богатую культуру,
проявляющуюся в интересных традициях, обычаях, литературных
произведениях. Американский, русский и китайский этносы
многонациональны, состоят из многочисленных групп и народностей. Во
внеязыковой реальности изучаемых лингвокультур наблюдается как большое
количество общих черт, так и большое количество различий, что указывает на
необходимость исследования стоящих за языковыми феноменами структур
знаний.
В задачи монографии входит решение следующих проблем:
1) изучение прагматических, культурологических, социальных
аспектов коммуникации посредством русской, американской и китайской
культур;
2) анализ лексико-фразеологической составляющей кросскультурной
коммуникации с позиций антропоцентрического подхода и системно-
структурного анализа;
3) изучение обусловленности кросскультурной коммуникации
социокультурными установками, реалиями, культурными символами и
аксиологическими параметрами;

5
 4) анализ влияния культурных различий на процессы интерпретации
и категоризации языковых высказываний, онтологию соответствующих
поведенческих стереотипов.
Представленная в работе многоаспектная кросскультурная методика
исследования фактического материала основана на комплексе методов
наблюдения, сравнения и сопоставления, этимологического и
компонентного анализа, идеографической систематизации и
статистического обследования.
В первой главе монографии обосновывается эффективность
методики кросскультурного анализа при изучении заимствованной
лексики. Здесь рассматривается лингвокультурная история
восточноазиатских заимствований, пришедших в английский язык в
разные периоды его существования. Используемый междисциплинарный
подход, сочетающийся с тщательным сопоставительным и контрастивным
анализом, позволяет уточнить методику изучения заимствований,
основанную, прежде всего на пристальном внимании к явлению
культурной трансляции. В центре исследования находятся две
лингвокультуры – «отдающая» и «принимающая». Представлено
тщательное и многоаспектное изучение языкового элемента в рамках
«принимающей» лингвокультуры. Изучается то, как адаптируется
заимствованная лексема в новой для неё языковой среде, что она
приобретает, что утрачивает в процессе заимствования.
Во второй главе исследуются аксиологические параметры
американской лингвокультуры, репрезентированные в оценочной лексике.
Оценка осмысляется как одна из социально детерминированных
категорий, изучение которой позволяет исследовать социально-
ценностную основу кросскультурной коммуникации. В главе
анализируются ведущие направления в разработке аксиологической
проблематики в языке, тщательно изучаются экстралингвистические
факторы, влияющие на высказывание оценки. Дается обзор и анализ
ценностных установок, значимых для американской лингвокультуры.
Такой подход позволяет учесть динамический характер коммуникации
посредством культур, создает возможности для анализа ее прагматической
и социальной мотивированности, а также обусловленности специфичными
характеристиками дискурсов разных типов.
Третья глава посвящена изучению единиц фразеологического фонда
китайского языка. Единицы фразеологических и паремиологического

6
фондов являются ярким примером тождества «знак языка – знак
культуры» (В.Н. Телия). В главе показывается, что в таких единицах языка
эксплицируется специфика знания относительно предмета или явления
реального мира, обусловленная национально-культурными стереотипами,
установками, ценностями. Особенности национального менталитета
детерминируют выбор объекта для фразеологизации с учетом социальной
значимости информации. Знание фразеологических форм,
объективирующих национально-культурную специфику этноса, во многом
определяет адекватное языковое поведение в процессе кросскультурной
коммуникации.
В монографии намечены пути дальнейшего исследования проблем
межкультурного общения. Взаимодействие различных лингвокультур
анализируется с позиций важнейших составляющих коммуникативного
процесса – лексико-фразеологических маркеров национально-культурного
сознания. Полученные в ходе анализа результаты могут оказаться
полезными для дальнейших исследований в области лингвистики,
межкультурной коммуникации, культурологии и других современных
направлений науки.
Монография может быть использована в преподавании таких
вузовских курсов и спецкурсов, как «Лексикология», «Стилистика»,
«Введение в межкультурную коммуникацию», «Лингвокультурология»,
«Социолингвистика» и других.
Авторы выражают благодарность уважаемым рецензентам
монографии – кандидату филологических наук, доценту, Гириной Ирине
Геннадьевне, кандидату филологических наук Гурьян Наталье Викторовне
и кандидату педагогических наук, доценту, Винниковой Людмиле
Борисовне за внимательное прочтение рукописи, критические замечания и
полезные советы.

7
ГЛАВА 1. КРОССКУЛЬТУРНЫЙ АНАЛИЗ ЗАИМСТВОВАНИЙ
(НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА)

1.1. Виды заимствований

В настоящее время в лингвистике оформилось новое
лингвокультурологическое направление, которое больше внимания
уделяет изучению «среды» языка, т.е. той культуры, в границах которой
существует тот или иной язык. В этом плане заимствования опять
становятся одним из самых интересных объектов лингвистического
анализа. Если раньше больший акцент делался на выявлении системных
свойств заимствования, то теперь все чаще говорят о лингвокультурном её
аспекте. При этом сначала исследуется обычно лингвокультура языка-
донора данной иноязычной единицы, затем полученные результаты
сопоставляются с данными исследований лингвокультуры языка-
реципиента. Так выглядит традиционный сопоставительный анализ,
дополняемый лингвокультурными комментариями. Вместе с тем новые
веяния в изучении языковых контактов дали толчок к развитию новой
методики, которая получила название кросскультурной. С помощью этой
методики делаются попытки изучить заимствования не просто как
данность и константу конкретного языка, а как явление, «проходящее»
через разные культуры и, соответственно, обогащающееся новыми
культурными коннотациями.
В отечественной и зарубежной лингвистике тема иноязычной
лексики поднимается в работах многих ученых. Одни авторы изучают
причины, пути проникновения и источники заимствований [6; 9; 184; 199];
функционирование и степень освоенности заимствований [13; 164].
Другие дают комплексное описание иноязычной лексики [26; 37; 38; 53;
82; 84; 85; 90]. Некоторые работы посвящены изучению калек [67; 115;
156], интернационализмов [62; 94], экзотизмов [69], иноязычных
вкраплений [137].
Российские исследователи уделяют большое внимание английским
вливаниям в русский язык, так как вследствие развития политических и
экономических отношений с англоязычными странами, снятия
информационных запретов в русскую язык проникает огромное
количество англицизмов [17; 23; 42; 83; 155; 175]. В некоторых работах
рассматривается история развития иноязычной лексики в русском языке.

8
[8; 19; 56], что свидетельствуют об актуальности исследований,
проводимых в данной области.
Большое количество работ посвящено развитию словарного состава
английского языка за счет новых слов [29; 14; 63; 79; 96; 113; 115; 128;
173].
Изучением восточноазиатских слов, заимствованных английским
языком, занимались как зарубежные, так и российские ученые. Японский
лингвист Тоси Эванс составил словарь японских заимствований в
английском языке, американский лингвист Бой Лафаэтт де Менте –
культорологические словари китайских, японских и корейских реалий [22,
с. 50]. Американский лингвист Гарланд Кэннон изучает хронологию
восточных заимствований, их возможное место и продуктивность в языке,
проблемы, возникающие при переходе из языка в язык [190; 191; 192; 193;
194]. Украинский ученый Н.Н. Быховец рассматривает ассимиляцию
заимствований восточных языков, наряду с заимствованиями из других
языков, в английском языке [30]. Российский исследователь З.Г. Прошина
больше внимания уделяет опосредованному переводу восточноазиатских
заимствований с английского на русский язык [117].
Несмотря на то, что существует большое количество работ,
посвященных проблеме заимствований, до сих пор нет единого мнения по
поводу разграничения ряда терминов.
Предлагаются различные точки зрения по поводу того, что такое
заимствование. Многие авторы дают определение только лексическому
заимствованию, то есть заимствованию слова, а не заимствованию в
целом. Очевидно, необходимо учитывать, что лексика в отличие от фонем
и морфем имеет большую культурную направленность, следовательно,
заимствуется чаще. Морфемы и фонемы также могут заимствоваться, но
крайне редко, так как, например, заимствование фонем может привести к
реструктуризации всей фонетической системы в целом [58, с. 35]. Следует
отметить, что данные элементы заимствуются не самостоятельно, а в
составе слов. Они вычленяются из заимствованных слов уже в языке-
реципиенте.
Л. Блумфильд под заимствованием понимает определенный вид
языковых изменений и различает:
- заимствование понятий культуры;
- «внутреннее» заимствование, происходящее в результате
непосредственных языковых контактов;

9
 - диалектные заимствования, проникающие в литературный язык из
диалектов [21, с. 408].
Л.П. Крысин и Р.М. Бутина считают, что заимствование – это
перемещение различных элементов (лингвистических единиц) из одного
языка в другой (в другую языковую среду) [84, с. 108], а также результат
этого процесса [29, с. 14]. Под различными элементами понимаются
различные ярусы языка: фонетика, морфология, лексика, синтаксис,
семантика.
Согласно Э. Хаугену сущность заимствования состоит в
воспроизведении либо передаче моделей одного языка в другом языке
[164, с. 345], а также в результат этого воспроизведения [59, с. 4].
Наиболее общим представляется определение заимствования,
представленное в Лингвистическом энциклопедическом словаре.
«Заимствование – элемент чужого языка (слово, морфема, синтаксическая
конструкция), перенесенный из одного языка в другой в результате
языковых контактов, а также сам результат перехода элемента одного
языка в другой» [57, с. 158].
Таким образом, если принять за основу данное определение, то
следует рассматривать понятие “заимствование” как процесс усваивания
иноязычных элементов, а также как результат этого процесса, сами
заимствования.
Под заимствованным словом такие ученые как Д.Э. Розенталь,
М.А. Теленкова и Л.Д. Микитич понимают слова, пришедшие из других
языков [99, с. 7; 124, с. 131]. Н.М. Шанский добавляет, что «под
заимствованным словом следует понимать всякое слово, пришедшее
извне, даже если оно по составляющим его морфемам ничем не отличается
от исконного» [174, с. 86]. Другие исследователи считают, что
заимствованное слово – это такое слово, которое ассимилировалось в
языке-реципиенте на всех уровнях системы языка, то есть отвечает
критериям освоенности [84, с. 110-111; 140, с. 226; 175, с. 5].
Обычно выделяются следующие критерии ассимилированности
заимствования на определенном синхронном срезе:
- фонетико-графическое соответствие иноязычного слова
принимающему языку;
- вхождение слова в грамматическую систему заимствующего языка

10
 - лексико-семантическое освоение слова: определенность значения,
разграничение значения иноязычного и исконного слова, расширение
семантической сочетаемости;
- регулярное употребление слова в различных жанрах речи.
Мы вслед за такими исследователями как М.Ф. Брофман и Л.П. Ким
Юань Фу [74, с. 5] считаем заимствованным то слово, которое проникло в
язык-реципиент в присущей этому языку форме и функционирует в какой-
либо сфере деятельности, обслуживаемой языком.
В зависимости от степени ассимиляции в языке-реципиенте
лингвисты выделяют:
- собственно заимствованные, освоенные, ассимилированные слова,
зафиксированные всеми словарями;
- иноязычные, иностранные слова, которые могут появиться только в
словарях неологизмов.
Данная классификация может быть дополнена, иноязычные слова
подразделяются на:
- экзотизмы [99, с. 7; 124, с. 533];
- иноязычные вкрапления [83, с. 43; 116, с. 8; 175, с. 6];
- варваризмы [74, с. 5; 124, с. 44-45; 122, с. 141].
Согласно М.Г. Дакоховой [53, с. 51], некоторые исследователи
считают, что иноязычные слова не входят в число заимствований, так как,
они не принадлежат к системе языка-реципиента, практически не связаны
с лексическим и грамматическим строем языка, употребляются только в
устной или письменной речи. Другие ученые утверждают, что факт
неоднократного употребления в речи иноязычных слов уже может
свидетельствовать об их вхождении в лексическую систему [19, с. 108].
Экзотизмы – это слова, заимствованные из других часто
малоизвестных языков, которые выполняют номинативную и
декоративную роль, не имеют эквивалентов в языке-реципиенте. Они
символизируют чужую культуру, прочно ассоциируясь с ней [98, с. 52],
употребляются для описания предметов быта, домашней утвари, одежды,
обычаев, обрядов. Например, феншуй, личи, маджонг – знаки китайской
культуры.
Иноязычные вкрапления – это иностранные слова и выражения,
которые в основном используются для создания какого-либо специального
эффекта, демонстрации местного колорита или особых знаний. Они имеют
иноязычный облик, то есть обычно передаются графикой иностранного

11
языка, на письме могут выделяться либо курсивом, либо кавычками, часто
сопровождаются комментариями. Согласно Ван Инцюаню [212, с. 58-59],
такие слова стимулируют интерес читателя, передают мысль живее и
красочнее. Так, слова privatizatsia и kapitalizm лучше описывают
экономическую ситуацию в России в 90-х годах XX века, чем privatization
и capitalism.
Варваризмы, согласно И.Г. Добродомову, это те же иноязычные
вкрапления, которые получают более или менее регулярное употребление
[57, с. 158]. Варваризмы используются в речи вследствие различных
экстралингвистических причин (обычно как проявление моды), но не
закреплены в языке ни функционально, ни стилистически, то есть они не
являются его нормой [74, с. 6].
В.В. Кабакчи предлагает термин «ксеноним» для номинации слов,
передающих специфические элементы внешней культуры. Он считает, что
при отсутствии данного термина такие заимствования как Лувр, Тадж
Махал, Эйфелева башня необходимо также будет отнести к экзотизмам
или варваризмам [68, с. 20], что не соответствует действительности,
поскольку в значении данных слов нет ничего необычного.
Существуют также и иные классификации заимствований.
А.А. Брагина делит заимствования в соответствии с той ролью,
которую они играют в языке:
- заимствования, относящиеся к активному словарю, устойчивые,
подчиняющиеся системе языка, несущие номинативную, понятийно-
дифференцирующую функцию;
- заимствования, находящиеся на грани активного пассивного
словаря, уже подчинившиеся системе языка, но стилистически еще
ограниченные, их функция между номинативной и «ярлыком»;
- заимствования, относящиеся к пассивному словарю определенной
эпохи, временные, непрочные, еще недостаточно ассимилированные
языком (их сопровождает описание) [23, с. 159].
Е.В. Сергеева говорит о том, что заимствованная лексика на каждом
этапе развития языка может быть разделена на две группы:
1) единицы, кодифицированные, вошедшие в словари, признанные
полноправными лексемами;
2) слова, употребляемые в текстах, но не нашедшие отражения в
словарях [130, с. 42].

12
 Следует упомянуть, что четкое разграничение заимствованных слов
на какие-либо группы очень затруднено, так как любая классификация
столь подвижной лексической системы носит приблизительный характер.
Для наименования новых явлений язык прибегает не только к
прямому заимствованию, но и к калькированию. Существуют две
противоположные точки зрения на природу калек. Одни исследователи
приравнивают кальки к заимствованиям [6, с. 69; 25, с. 89; 65, с. 11; 125, с.
196; 214, с. 53]. Другие считают, что калькирование противопоставляется
лексическому заимствованию, поскольку лексическое калькирование
представляет собой перевод иноязычной лексики, а не ее заимствование
[106, с. 83].
Более целесообразной представляется точка зрения о том, что кальки
близко примыкают к заимствованию, так как в них заимствованная
структура облекается исконным материалом.
Калька – образование нового слова или фразеологизма путем
дословного перевода морфем или лексем иноязычного слова. Поскольку
калька передает «внутреннюю форму» [91, с. 153] иноязычного слова
средствами заимствующего языка, Ж. Вандриес считал, что такое
«переводное заимствование» предполагает глубокое взаимопроникновение
двух языковых систем, а собственно заимствования всегда остаются
внешними по отношению к языку-реципиенту [32, с. 265].
Выделяют несколько групп калек:
- лексические: структурно-семантические, семантические
(сигнификативные [138, с. 107]);
- фразеологические;
- синтаксические.
Структурно-семантическая, или словообразовательная калька – это
слово, созданное по иноязычной модели, но из материала языка-
реципиента. Иноязычность словообразовательных калек заключается в
том, что они возникают по словообразовательному образцу и подобию
соответствующих по значению иноязычных слов. Корни, аффиксы, то есть
строительный материал их составляющий, является не заимствованным, а
исконным, своим. Калькирование представляет собой заимствование не
самой материи иноязычного слова, а только его структуры, только
словообразовательного строения.
Семантическая калька – такое семантическое заимствование, при
котором значение лексической единицы одного языка принимает

13
соответствующая лексическая единица другого языка [115, с. 5].
Семантическая калька – это скрытое заимствование [118, с. 20], где
внешнее сходство приводит к переосмыслению исконного слова под
влиянием иноязычного. В данном случае калькируется не
словообразовательная структура чужого слова, а его значение, семантика,
что становится возможным лишь при условии, если чужое слово и свое
имеют семантические точки соприкосновения, обладают объединяющими
их одинаковыми прямыми, номинативными значениями [174, с. 105].
Получается так, что семантическая калька есть ничто иное, как свое
исконное слово, имеющее заимствованное, иноязычное значение.
Калькирование словообразовательного строения иноязычных слов
приводит к появлению новых звуковых комплексов [116, с. 10], до этого в
нем не существовавших, калькирование семантики не приводит к
подобному результату, оно ведет лишь к омонимии и полисемии
существующих уже слов.
К.Л. Егорова, помимо структурно-семантических калек и собственно
семантических калек, выделяет еще заимствования-эквиваленты [59, с. 11-
12], когда иностранное слово переводится описательно: railroad – огонь-
повозка (у американских индейцев).
Фразеологическая калька представляет собой буквальный перевод
иноязычного оборота по частям. Согласно Л.А. Пономаренко,
фразеологизмы легче поддаются калькированию, чем прямому
заимствованию [115, с. 7], в отличие от слов, которые, наоборот, чаще
заимствуются в иноязычной форме. В отличие от своих прототипов
фразеологические кальки часто обладают большей спаянностью
компонентов и мотивированностью сочетаний.
Синтаксические кальки – синтаксические конструкции,
образованные по образцу иноязычных, часто появляются под влиянием
газетных заголовков, рекламных фраз и так далее. Синтаксические кальки
редко затрагиваются в лингвистической литературе.
Помимо полных калек выделяют так называемые полукальки, слова,
наполовину состоящие из собственного материала и наполовину из
переведенного иноязычного материала, который по словообразовательной
структуре соответствует аналогичным словам языка-источника, из
которого идет заимствование. Иногда калькирование идет параллельно с
заимствованием, причем калька обычно получает более широкое значение,

14
а собственно заимствование – более узкое, специализированное [122,
с. 145].

1.2. Причины заимствования и употребления иноязычной лексики

Основным условием заимствования иноязычных слов считается
наличие контакта языка-реципиента с языком-источником и, как следствие
этого, двуязычие говорящих [82, с. 56], то есть сначала слово появляется в
двуязычной среде и только затем проникает в монолингвистическую
ситуацию общения. Согласно У. Вайнрайху, языки находятся в контакте,
если ими попеременно пользуется одно и тоже лицо, то есть местом
осуществления контакта являются индивиды, пользующиеся языком [31,
с. 22]. В. Белоусов, К.М. Скоттон и Дж. Окедзю считают, что будет точнее
говорить не о языковых контактах, а контактах между народами, в сфере
торговых, культурных, политических и иных отношений [17, с. 93; 207,
с. 871].
Условия осуществления языкового контакта, согласно
В.А. Аврорину [2, с. 155], зависят от:
- характера контакта: непосредственный, проживание на смежной
территории; опосредованный, индивидуальный билингвизм;
- количества говорящих на данном языке;
- степени развития билингвизма (активный, пассивный, массовый,
индивидуальный);
- генетической близости языков: заимствования из
близкородственных языков усваиваются больше и лучше, чем
заимствования из неродственных языков;
- отношения билингвов к языку.
Заимствования, согласно Д. Болинджеру и Д.А. Сиэрсу,
концентрируются в тех областях, где контакт интенсивнее [188, с. 257]. В
настоящее время это наука, техника, кулинария, и туризм.
Двуязычие может осуществляться как устным, так и письменным
путем: через прессу, радио, телевидение, международный туризм.
В настоящее время территориальная близость народов не столь важна,
заимствование новых слов может осуществляться через разного рода
тексты: научного, публицистического, художественного характера, то есть
преимущественным стал письменный путь заимствования.
Все причины заимствования можно разделить на внеязыковые
(экстралингвистические) и языковые (лингвистические). Среди
экстралингвистических причин большинство исследователей выделяют:
15
 - исторические контакты народов и наличие двуязычия [8, с. 11; 35,
с. 58; 38, с. 13; 82, c. 57; 90, c. 99; 202, с. 277];
- потребность в наименовании новой вещи, понятия [8, с. 11; 82,
с. 57; 90, с. 99; 129, с. 48];
- наличие в языке-доноре устоявшейся системы терминов для
обслуживания той или иной тематической области, профессиональной
среды [82, с. 57];
- новаторство нации в какой-либо отдельной сфере деятельности [8,
с. 11];
- экономию языковых средств [8, с. 11; 90, с. 99]. Л.П. Крысин
считает, что последняя причина является спорной, так как чем менее
знакомо слово носителям языка, тем с большей затратой средств связано
его использование, так как «чужое» поясняется через «свое» [85, с. 15].
Лингвистическими причинами считаются:
- необходимость разграничить семантически близкие по значению
понятия [8, с. 11; 82, с. 57; 90, с. 99];
- необходимость в специализировании и абстрагировании понятий
[82, с. 57;90, с. 99];
- пополнение экспрессивных средств, эвфемизации [8, с. 11; 82, с.
57];
- тенденция к нерасчлененности наименования цельного объекта на
отдельные составные части, такой объект должен обозначаться цельно [82,
с. 57];
- необходимость выделения национально-культурного
коннатотивного оттенка слова, локализация описания [117, с. 192].
Л.П. Крысин выделяет также социально-психологические причины,
относящиеся к экстралингвистической группе:
- престижность иноязычного слова по сравнению с исконным, мода,
языковой снобизм;
- коммуникативная актуальность; если заимствованное слово
обозначает коммуникативно-важное понятие, то его частотность в речи, по
крайней мере, в определенный период времени, невероятно высока.
Однако через некоторое время его актуальность может быть утрачена,
следовательно, значительно уменьшается и его коммуникативная
актуальность [82, с. 60].

16
 Таковы основные причины и факторы, оказывающие
непосредственное влияние (в той или иной степени) на процесс
заимствования разными языками иностранных слов в наши дни.

1.3. Освоение заимствованных слов

Понятие «заимствование» можно анализировать согласно
следующим критериям:
- источник заимствования;
- устное/письменное заимствование;
- прямое/опосредованное заимствование.
Источник заимствования определяется по принадлежности к языку,
из которого непосредственно пришел иноязычный элемент. Язык-источник
не всегда точно можно определить. Чем больше раньше слово было
заимствовано, тем меньше вероятность точного определения языка-
источника.
И.В. Арнольд также разграничивает такие понятия как «источник» и
«непосредственный источник происхождения». Термин «источник
заимствования» относится к тому языку, из которого заимствовано
рассматриваемое слово. Под термином «непосредственный источник
происхождения» понимается язык, к которому восходит слово [9, с. 249-
250].
Существенным признаком при определении языка-источника
является семантика слова [8, с. 11]. Так, для искусственных образований из
слов или морфем греческого и латинского языков, появившихся для
наименования нового явления в одном из современных языков, языком-
источником будет этот современный язык, то есть источником
заимствования считается тот язык, в котором у данного слова сложилось
данное значение [19, с. 7].
Языковеды сталкиваются с большими трудностями с определением
языка-источника интернационализмов. Иинтернационализмы не
рассматриваются в качестве заимствований, поскольку термин
интернационализм дает о степени распространенности слова в других
языках представление, а не о характере его ассимиляции в том или ином
языке.
Л.П. Ким Юань Фу делит интернационализмы на две группы:

17
 - интернационализмы первого порядка, характеризуются широкой
сферой распространения, язык-источник устанавливается путем
этимологического анализа;
- интернационализмы второго порядка, представляют собой
результат интернационализации словообразовательных средств
престижного языка в определенном культурно-языковом ареале, из
которых другие языки конструируют новые термины. Например, кит.
чжуи (=изм), кор. – дюи, яп. – сюи [74, с. 13].
Заимствование проникает в другой язык двумя способами либо
непосредственным, либо опосредованным путем через язык-посредник,
что определяется способом его вхождения в язык:
непосредственное: язык-источник → язык-реципиент;
опосредованное: язык-источник → язык(и)- посредник(и) → язык-
реципиент.
Заимствоваться лексика может как устно, так и письменно. В
дописьменный период новая лексика заимствовалась только устным путем
в ходе миграционных процессов родов, племен и народностей. В
письменный период слова могут заимствоваться и устным, и письменным
путем. Слова, заимствованные устно, быстрее осваиваются в
принимающем языке. Слова, заимствованные письменно, дольше
сохраняют свои фонетические, орфографические и грамматические
особенности; процесс ассимиляции в данном случае идет гораздо
медленнее.
Считается, что освоение заимствованной лексики идет в основном по
пути ассимиляции к нормам заимствующего языка. Согласно мнению
Н.Ю. Егоровой [60, с. 114], необходимо развести понятия «освоение» и
«ассимиляция». Понятие «освоение» является более широким, процесс
освоения слов никогда не прекращается, он находится в постоянном
движении; об ассимиляции можно говорить как о частном виде освоения.
Н.Ю. Егорова выделяет следующие виды освоения заимствований:
- деформация;
- ассимиляция;
- реставрация [60, с. 114].
Деформация – заимствование иноязычного элемента в искаженной
форме из-за плохого знания иностранного языка и культуры, либо иных
причин. Это изменение формы этимона, которое не вызвано никакими
объективными процессами ассимиляции. В основном деформация

18
присутствовала в прошлом из-за отсутствия словарей, специалистов в
области изучения языков.
Реставрация – возвращение или приближение формы
заимствованной единицы к этимону, исходному варианту в языке
описываемой культуры. Реставрация происходит как результат повышения
значения описываемой культуры народом-носителем заимствующего
языка.
Ассимиляция – процесс приспособления языковой единицы к
правилам и нормам заимствующего языка.
Следует также различать понятия «ассимиляция» и «адаптация».
Ассимиляция – это уподобление, превращение в подобное другому.
Понятие «адаптация» является более широким. Мы понимаем под
адаптацией процесс приспособления единицы к новой языковой среде.
Несмотря на то, что заимствования изменяются в языке-реципиенте,
они могут сохранять некоторые иноязычные особенности в течение
длительного времени. Это способствует выделению определенных
критериев, для определения принадлежности слова к заимствующему
элементу.
На иноязычное происхождение слова могут указывать его
произношение, графическое оформление, морфологическая структура,
грамматические формы, лексическое значение. Однако данные признаки
не всегда могут помочь. Некоторые, особенно самые ранние
заимствования, настолько глубоко ассимилировались и прочно вошли в
систему принимающего языка, что их иноязычный характер может быть
выявлен только с помощью этимологического анализа.
Поскольку процесс ассимиляции заимствований предполагает
наличие изменений звуковой формы, графического оформления,
морфологической структуры, грамматических характеристик и значений,
выделяют фонетическую, графическую, грамматическую и лексическую
ассимиляцию заимствованных слов.
Фонетическая ассимиляция заключается в максимальном
приближении звуковой формы заимствованного слова к звуковой форме
исконного слова. Звуки, сочетания звуков, ударение чуждые
заимствующему языку, заменяются другими звуками, звуковыми
сочетаниями, ударением, чтобы приблизить звучание слов к нормам
принимающего языка.

19
 Подобрать подходящий эквивалент иноязычной фонеме очень
сложно, так как, согласно Д.И. Ермоловичу, «фонологические системы
различных языков настолько специфичны, что их звуки невозможно
поставить во взаимно однозначные соответствия» [61, с. 19].
Фонемы различных языков, сходные по дифференциальным
признакам, также взаимозаменяются, так как не могут считаться
тождественными, поскольку они являются элементами разных
фонологических систем и участвуют в разных фонологических оппозициях
[29, с. 26].
Предполагается, что ранние заимствования – наиболее сильно
искаженные слова, в то время как поздние по своему звучанию должны
быть гораздо ближе к своим прототипам. Однако, по мнению Э. Хаугена
[164, с. 356], различия между наиболее и наименее искаженными
звуковыми формами связаны не с хронологией, а со степенью двуязычия.
Именно двуязычный носитель придает фонетическую форму новому
слову, наиболее близкую к оригиналу. В дальнейшем при употреблении
этого слова в речи билингвов и других говорящих происходит полная или
почти полная подстановка элементов родного языка, появляются
различные произносительные варианты одного и того же слова.
Варьирование выступает как закономерное освоение иноязычных
слов. Под варьированием понимается взаимозаменяемость вариантов в
пределах синхронного подхода и в рамках нормативности [173, с. 3].
Варьирование звуковой формы заимствованных слов находит
отражение в изменении фонетической структуры. Звуковая структура
слова объединяет четыре вида субструктур: фонемную; структуру
соединения фонем; силлабическую; акцентно-ритмическую [158, с. 5].
Изменение одной из структур приводит к изменению всей структуры
слова.
М.Н. Мартьянова выделяет следующие виды фонетических
вариантов:
- различный фонемный состав, постоянный акцентный тип;
- различный акцентный тип, постоянный фонемный состав;
- различное количество слогов в слове (за счет нейтрального
гласного);
- различный способ соединения фонем;
- различный фонемный состав, различный акцентный тип;
- различное количество слогов и фонемный состав [96, с. 6].

20
 Появление фонетических вариантов заимствуемых единиц
обусловлено влиянием двух основных факторов: исконным звучанием
слова и его написанием [173, с. 3].
Написание заимствований играет большую роль в оформлении
вариантов звуковых структур. Звуковая многозначность графем вызывает
появление фонетических вариантов. Вариативность может наблюдаться
также и в самом графическом оформлении слов.
Появление фонетических и орфографических вариантов часто
характерно для тех слов, которые пришли в язык устным путем либо через
посредничество других языков.
Варьирование в произношении и написании слов может
отсутствовать в силу сохранения единственной изначальной формы, либо
из-за отмирания параллельно существующих звуковых и графических
структур.
При заимствовании иногда сохраняются особенности произношения
звуков, приемлемые для данного языка, но не укладывающиеся в основные
орфоэпические нормы, так называемые «фонетические компромиссы»
[130, с. 127], когда слово уже не соответствует нормам отдающего языка,
но и явно чуждо принимающему языку.
Некоторые слова сохраняют свое иноязычное произношение
достаточно длительное время, прежде чем перестраиваются в соответствии
с нормами заимствующего языка. П.Л. Ким Юань Фу выделяет следующие
признаки иноязычности:
- сохранение иноязычных фонем;
- появление звуковых сочетаний несвойственных заимствующему
языку;
- появление фонем в несвойственных им позициях [74, с. 18].
Слова, пришедшие из языков с таким же письмом, что и в языке-
реципиенте, также проявляют графико-орфографические признаки
иноязычности:
- использование букв, нехарактерных для исконных слов, необычных
буквосочетаний;
- употребление букв и буквосочетаний в несвойственных им в
заимствующем языке значениях [74, с. 19].
Однако, даже когда, на первый взгляд, заимствованное слово
кажется тождественным по форме своему этимону, фонетическая
структура этого слова претерпевает некоторые изменения, так как каждый

21
язык и каждый период в истории языка характеризуется своими
особенностями в артикуляции звуков.
Грамматическая ассимиляция заключается в том, что как только
слова из других языков появляются в языке-реципиенте, они теряют
прежние грамматические категории и парадигмы и приобретают новые по
аналогии с другими исконными словами. При освоении иноязычных слов
часто могут наблюдаться отклонения от форм, известных языку-
источнику. Так, некоторые слова веками могут сохранять свои иноязычные
окончания множественного числа, не присоединяться к новой системе
склонения и так далее.
По-иному, по сравнению с языком-источником, может
восприниматься морфемный состав заимствованных слов. Заимствования,
состоящие из нескольких морфем, воспринимаются носителями языка-
реципиента как единое целое. Морфологическая структура
заимствованных слов может стать прозрачной только в том случае, если
было заимствовано большое количество слов, содержащих одинаковые
морфемы [9, с. 252]. В таком случае они могут вычленяться из
заимствованных единиц для создания новых слов.
Словообразовательная активность заимствований также является
одним из признаков грамматической ассимиляции. Некоторые
заимствования сразу же при вхождении в язык, образуют производные,
присоединяя продуктивные аффиксы языка-реципиента, либо образуют
полукальки, соединяясь с исконными словами.
Лексико-семантическая ассимиляция заключается в преобразовании
семантической структуры слова, расширении сочетаемости со словами
языка-реципиента. Заимствованные слова крайне редко входят в другой
язык со всем спектром своих значений. Обычно вначале заимствуется
лишь одно значение, редко два или три, то есть происходит уменьшение
объема семантической структуры слова.
В процессе исторического развития в принимающем языке
заимствования иногда приобретают новые значения, которые прежде
отсутствовали в языке-источнике, либо могут заимствовать другие
значения данного слова из того же языка-источника. Значение слов может
расширяться (генерализация) или сужаться (специализация), улучшаться
или ухудшаться. Новые значения могут появляться также в результате
метафорических и метонимических переносов. Обычно заимствованное
значение слова сохраняется на протяжении всей его истории, но иногда

22
оно переходит в разряд второстепенных.
С течением времени расширяется сочетаемость заимствованных
слов. Они могут оформляться различным лексическим контекстом,
выступать в различных функциях в словосочетаниях и предложениях.
Заимствованные слова могут быть разделены на несколько групп в
зависимости от степени ассимиляции по отношению к фонетическим,
графическим и морфологическим нормам принимающего языка и его
семантической системе. Степень ассимиляции зависит от ряда факторов:
от времени заимствования, от коммуникативной важности и частотности
употребления слова, от пути, посредством которого заимствовалось слово,
от генетической и структурной близости языков.
Считается, что чем раньше заимствуется слово, тем более полно оно
ассимилируется и более прочно входит в систему заимствующего языка.
Однако, слова, не представляющие коммуникативной важности, редко
использующиеся в повседневной речи, сохраняют иноязычные
особенности вне зависимости от времени заимствования. Напротив,
недавние вливания, имеющие широкую сферу употребления, могут быть
полностью адаптированы к системе языка-реципиента.
Слова, заимствованные устно, ассимилируются с большей
готовностью, чем те, которые были заимствованы через письменную речь,
где процесс ассимиляции более длителен и труден.
Обычно чем меньше сходных черт у контактирующих языков, чем
больше они различны генетически и структурно, тем более глубокие и
долгие перемены должно претерпеть слово, чтобы приспособиться к
принимающей его системе.
Традиционно выделяют три группы заимствований в зависимости от
степени ассимиляции:
- полностью ассимилированные;
- частично ассимилированные;
- неассимилированные.
Наличие третьей группы воспринимается не всеми однозначно.
Многие ученые не считают целесообразным выделение данной группы
слов, так как эти слова совсем не изменяются и не могут составлять часть
другого языка, потому что встречаются только в речи и не входят в язык.
Полностью ассимилированных слов много больше, чем частично
ассимилированных. Они подчиняются всем морфологическим,
фонологическим, орфографическим нормам принимающего языка.

23
 Группа, содержащая частично ассимилированные заимствования,
может быть разбита на подгруппы:
а) заимствования, неассимилированные семантически, так как они
обозначают предметы и понятия, характерные для страны языка-
источника;
б) заимствования, неассимилированные грамматически,
сохраняющие не свойственные заимствующему языку модели образования
грамматических форм;
в) заимствования, неассимилированные фонетически, сохраняющие
звуковые, акцентные особенности;
г) заимствования, неассимилированные графически.
Третья группа заимствований состоит из слов, используемых в
устной и письменной речи, но не ассимилированных.
Следует добавить, что освоение слов в языке – диахроническая
проблема, так как освоение протекает во времени [84, с. 110],
следовательно, членение заимствований по степени ассимиляции
правомерно лишь в какой-то определенный исторический момент, то есть
при синхронном подходе к лексике для каждого последующего периода
такая классификация будет анахронична к постоянно развивающейся
лексической системе языка [8, с. 8].
Согласно Д. Кристалу английский язык за всю историю своего
развития (1500 лет) заимствовал слова из более чем 120 языков [197,
с. 126]. Процент заимствований в английском языке значительно выше,
чем во многих других языках, так как в силу исторических причин он
оказался очень проницаемым. Он легко принимает, глубоко и прочно
ассимилирует новые слова, не давая носителю языка повода
почувствовать, что чистота его родного языка находится под угрозой [210,
с. 26].
Английский язык больше, чем какой-либо другой язык имел
возможность заимствовать иностранные слова в условиях прямого
непосредственного контакта: сначала в средние века от иноземных
захватчиков (римское господство (I-V вв.), введение христианства в
Англии (VI-VII вв.), скандинавское (IX в.) и нормандское (XI-XIII вв.)
завоевания), позже в условиях торговой экспансии и колонизаторской
активности самих англичан, а также вследствие масштабной иммиграции в
англоговорящие страны (США, Канаду, Австралию, Новую Зеландию).

24
 По разным данным количество заимствований составляет от 30% до
80% словарного состава английского языка. Согласно, Т.А. Расторгуевой,
процент исконной лексики колеблется от 30% до 50% [119, с. 298]. По
мнению И.В. Арнольд, 70% английского словаря составляют
заимствования, 30% - исконные слова [9, с. 295]. По данным,
представленным в статье китайского ученого Ван Иньцюаня, 75%
современного английского словаря было заимствовано или образовано из
заимствованных элементов [212, с. 55]. Есть мнение что, 80% слов не
являются исконными [203].
По источнику и эпохе заимствования в словарном составе
английского языка различают:
 Кельтские заимствования.
 Латинские заимствования:
- 1-й слой латинских заимствований, пришедших в английский язык
в первых веках нашей эры, еще до прихода англов и саксов на Британские
острова;
- 2-й слой латинских заимствований, заимствования VI-VII веков,
эпохи введения христианства в Англии;
- 3-й слой латинских заимствований, латинские заимствования XV-
XVI веков, связанные с эпохой Возрождения.
 Скандинавские заимствования эпохи скандинавских набегов (VIII-
IX вв.) и скандинавского завоевания (Х в.).
 Французские заимствования:
- старые французские заимствования (XII-XV вв.), обусловленные
нормандским завоеванием;
- новые французские заимствования после XVI века. Характерными
признаками заимствований этого периода является сохранение
французской орфографии, произношения и наличие ударения на
последнем слоге [7, с. 238].
 Заимствования из греческого, итальянского, голландского,
испанского, русского, немецкого, японского, китайского, персидского,
хинди и других языков, обусловленные экономическими, политическими,
культурными и другими связями с соответствующими народами.
Поскольку английский язык заимствовал огромное количество слов
из норманнского и позже из центрально-французского (парижского или
франсийского) диалектов французского языка, некоторые лингвисты
предлагают относить английский язык не к германской группе, а к романо-

25
германской, либо считают, что его следует классифицировать как язык
международного происхождения [184, с. 87]. Это предложение было
отвергнуто Н.Н. Амосовой, на том основании, что вливания из различных
языков не оказывают серьезного влияния на английскую лексику, так как
большинство из них отличается слабой употребительностью и узкой
областью использования [4, с. 147].
Тем не менее, из 20000 общеупотребительных слов 3/5 являются
заимствованиями [212, с. 55].
Однако, если подсчет процента исконных и заимствованных слов
сделать не по словарю, а по живой речи, считая каждое слово столько раз,
сколько оно встречается, результат получается совершенно иной. Все
самые употребительные предлоги, союзы, наречия времени и места, все
вспомогательные и модальные глаголы и почти все местоимения и
числительные, прилагательные с супплетивным образованием степеней
сравнения, многие существительные, обозначающие обычные и постоянно
участвующие в акте коммуникации понятия, являются в современном
английском языке исконными словами. Следовательно, считается, что
даже в сфере лексики английский язык остается германским языком.
Согласно И.В. Арнольд, нельзя сводить изучение английского языка
только к обсуждению его этимологии, считая, что развитие языка шло
исключительно благодаря заимствованиям [9, с. 250]. Преувеличение
влияния заимствований отрицает внутренние законы развития самого
языка, все сводит к внешним неязыковым факторам. Мы не можем
оценивать воздействие одного языка на другой по количеству
заимствованных лексем, поскольку строй языка развивается на всех
уровнях: фонетическом, грамматическом, лексическом [184, с. 88].
Практически никто не оспаривает того факта, что на грамматическом и
фонетическом уровнях английский язык остается германским языком.
Почти все заимствования в английском языке подвергаются
существенным изменениям, приспосабливаясь к особенностям языка.
Важно отметить, что новые слова не только изменяются в соответствии с
нормами принимающего языка, но и развиваются согласно законам этого
языка. Данное явление особенно ярко прослеживается на примере ранних
заимствований.
Современный английский язык по своему строю является языком
аналитическим, то есть имеет такой грамматический строй, при котором
связь слов в предложении выражается главным образом порядком слов и с

26
помощью служебных слов — предлогов и союзов. Древнеанглийский язык
был языком синтетическим, то есть языком, в котором связь слов в
предложении выражается главным образом посредством изменения форм
слов.
Заимствования, приходившие в древнеанглийский язык,
присоединялись к одной из систем склонения существительных,
определенному грамматическому роду, склонялись в соответствии с
существовавшей падежной системой. Глаголы присоединялись к одному
из двух основных видов: сильному или слабому, приобретая развитую и
сложную парадигму спряжения. По мере развития английского языка,
приближения его к аналитическому типу, как исконные, так и
заимствованные слова теряли систему склонения; упрощалась падежная
система и система спряжения глагола; упрощалась структура слова,
менялся его звуковой и акцентный состав.
Заимствования, проходя процесс адаптации, приспосабливаются к
фонетике, графике, грамматике и семантике принимающего языка.
Фонетическая ассимиляция представляет собой изменения в
звуковой и акцентной структуре слова.
Л.И. Пономаренко выделяет следующие тенденции фонетической
ассимиляции:
- основная: от системы языка-источника к языку-реципиенту;
- противоположная: поближе к языку-источнику; следует
учитывать тот факт, что точность восприятия исконного произношения,
всегда относительна, вследствие несовпадения фонетических структур
языков [96, с. 13-14];
- «ведущая в сторону», например, приближение заимствований
из латинского языка к итальянскому произношению;
- комбинаторное произношение: «классическое» для гласных,
«английское» для согласных [116, с. 50].
Согласно основной тенденции фонетической ассимиляции, слова,
чаще всего, приближаются к системе языка-реципиента, а не наоборот.
Фонемы, несвойственные английскому языку, заменяются наиболее
близкими по звучанию. Например, аффриката [ ] на [ ]: jito
[ → ] – (яп.) военный распорядитель земель.
Необычные звуковые сочетания заменяются на более привычные.
Например, spitz [ ]→[ ] – (нем.) шпиц.

27
 Если слово заимствовано из языка, сохраняющего одинаковый тембр
гласного, как в ударном, так и в безударном слоге, в английском языке в
безударном слоге наблюдается редукция или синкопа гласного. Например,
animal [ ] (фр.) – animal [ ] (англ.)
Крайне редко заимствования сохраняют свое иностранное
произношение на протяжении долгого времени. В слове могут оставаться
иноязычные фонемы, либо иноязычные звуковые сочетания, также фонема
языка-реципиента может появляться в несвойственной ей позиции.
Например, в слове melange второй гласный назализованный, в слове uke
[´ ] – в дзюдо, тот, кто защищается, конечный гласный не
редуцируется, хотя в исконных словах фонема [e] не может находиться в
конечной позиции.
В ходе адаптации слова к фонетическим нормам заимствующего
языка, у него могут появляться фонетические варианты.
Согласно М.Н. Мартьяновой [96, с. 15], причины звукового
варьирования заключаются в следующем:
- редукции гласного с выпадением звука: jinrikisha [ ´
→ ´ ] – двухколесная крытая повозка с рессорами и двумя
ручками, которую тащат один или более человек;
- ассимиляции: ginkgo [' , ' ] – адиантум (дерево,
родиной которого является Япония и Китай);
- эпентезе: shock → shokku [´ ] – шок в политических или
экономических делах в Японии;
- разнице в силлабической структуре, ритме речи; Nankin
[' ' ], но Nankin outskirts [' ' ].
Английский язык, как и любой другой язык, стремится подчинить
заимствованные слова своей звуковой системе. Однако, хотя
заимствование звуков явление чрезвычайно редкое, нельзя не признать
того, что английский язык заимствовал фонетические правила и даже
звуки других языков. Например, из французского языка был заимствован
звук [ ], garage [ ], из латинского – ударение, из греческого –
чередование согласных к/с в позиции перед разными гласными. Например,
opaque – opacity.
Для исконных слов характерно акцентное выделение первого слога.
При заимствовании слова с другим акцентным типом, ударение часто
смещается в нем на первый слог, либо в многосложном слове на один слог
вперед.

28
 Влияние заимствований оказало значительное влияние на
акцентуацию, что нашло свое отражение в наличии разных принципов и
тенденций в словесном ударении в современном английском языке.
В древнеанглийском языке ударение падало на первый слог, за
исключением тех случаев, когда в качестве первого слога выступал
безударный префикс. Например, древнеанглийские 'habban – иметь,
on'innan – начинать.
Заимствованные в среднеанглийский период французские слова
ассимилируются к английским нормам акцентуации, уподобляясь
исконным словам. Например, na'ture (фр.) – 'nature (англ.).
В дальнейшем, однако, под влиянием новых заимствований
появляются слова, в которых ударным был средний или последний слог.
Сохранению иноязычной системы акцентуации содействовали исконно
английские слова - глаголы с ударением на втором слоге, например,
be'cuman – становиться (совр. be'come), по образцу которых французские
заимствованные глаголы могли сохранить свое первоначальное ударение.
Вследствие наличия большого количества заимствований в
английском языке стали появляться длинные многосложные слова, в
противоположность старым англосаксонским словам, которые в
новоанглийском представлены, в основном, односложными или
двусложными словоформами. Новые многосложные слова показывают
новую тенденцию в акцентуации. Среди них очень часто встречаются
слова, в которых ударение, по сравнению с французским, сдвинулось к
началу слова, но не падает на первый слог. Например, оrgani'zation -
организация, demon'stration - демонстрация. Характерным для этих слов
является развитие в них на первом слоге второстепенного ударения.
После полной фонетической ассимиляции слова в языке, все
составляющие его звуки претерпевают те же исторические изменения, что
и соответствующие звуки в исконных словах. Тем не менее, не все
заимствованные слова проходят фонетические изменения наравне с
исконными. Например, скандинавские заимствования не подверглись
палатализации начального [sk → ] перед гласным, так как они были
заимствованы позже, следовательно, сохранили [sk].
Графическая ассимиляция заключается в передаче иноязычного
слова графическими средствами языка-реципиента.
При заимствовании слов из языков, пользующихся латинским
алфавитом, написание обычно не меняется. Произношение таких слов

29
осуществляется согласно традиционным правилам чтения для букв
монографов и буквосочетаний [96, с. 9], в тех случаях, когда орфография
слова не соответствует его звуковому оформлению. Однако следует
отметить: а) латинские буквы и буквосочетания часто могут употребляться
в несвойственных заимствующему языку значениях. Например,
буквосочетание ch в поздних французских заимствованиях произносится
как [ ], в ранних заимствованиях данное буквосочетание произносится как
[ ]: chalk; б) могут быть использованы буквы и буквосочетания,
нехарактерные для исконных слов. Например, буквы с диакритическими
значками: cliché –клише.
При заимствовании слов из языков, пользующихся другими
алфавитами: кириллическим, арабским и так далее, употребляются
различные системы транслитерации и транскрипции. Слова, пришедшие из
языков с иными системами письма, например, иероглификой, передаются
при помощи различных систем латинизации той или иной письменности.
В силу многочисленности систем транслитерации и транскрипции
слово может иметь несколько графических вариантов. Кроме того,
заимствование показывает цепь ассимилятивных форм в ходе своего
развития в языке, причем, чем больше фонетических отличий у
заимствования от системы языка-реципиента, тем больше промежуточных
графических форм [36, с. 16].
Согласно Л.А. Пономаренко [116, с. 47], графический аспект
ассимиляции в английском языке включает:
- использование латинских букв: спутник –sputnik;
- выпадение диакритических знаков: département (фр.) –
department (англ.), p’ip’a [ ´ ] - pipa(китайский струнный
инструмент);
- слитное написание словосочетаний: yakitori [ ´ ] – yaki-
tori, от яп. yaki жарить + tori птица (японское блюдо из рубленого цыпленка,
зажаренного в соусе);
- замену некоторых буквосочетаний: schipper (голл.) – skipper
(англ.);
- субституцию заглавной буквы строчной: Taiotoshi [ ]–
tai-otoshi (бросок в дзюдо).
Грамматическая ассимиляция заключается в полном изменении
бывшей парадигмы заимствованного слова, а также в
словообразовательной активности слова.

30
 Подчинение нормам английского языка проявляется у
существительных, прежде всего, в употреблении их с английскими
артиклями, а также в образовании множественного числа по модели языка-
реципиента.
Практически все заимствованные существительные с течением
времени начинают оформляться определенным артиклем, за исключением
некоторых собственных имен, перешедших в разряд имен нарицательных,
и существительных, которым, в основном, свойственно употребление
только в атрибутивной функции. Неопределенным артиклем обычно
оформляются только исчисляемые существительные. Неисчисляемые
существительные также могут получать неопределенный артикль обычно в
каких-либо стилистических целях.
Нарушение норм заимствующего языка проявляется в сохранении
формы множественного числа этимона, либо в отсутствии
морфологического показателя множественности, что является
характерным для восточных заимствований. Например, datum (ед.) – data
(мн.), surimono [ ´ ] (ед.) – surimono (мн.) – японская цветная
гравюра или рисунок, посылаемый по специальному случаю. Некоторые
существительные не только сохраняют исконную форму множественного
числа, но и приобретают английскую. Например, formula (ед.) – formulae
(мн.) – formulas (мн.). Иногда две разные формы множественного числа
дифференцируются семантически. Например, наряду с формой bandits
сохраняется итальянская форма banditti, когда речь идет о романтических
разбойниках в сказке или оперетте.
Заимствованные глаголы включаются в систему стандартных
английских глаголов, получая дентальный суффикс, добавляемый к форме
прошедшего времени и причастию прошедшего времени. Например,
tochin-chin (кит.) – приветствовать, произносить тост.
We ‘chin-chinned’ over foaming beakers. – Мы произнесли тост под
пенящиеся бокалы. (Cornhill Magazine, Sept., 1892) [OED, Vol. 3, с. 127]
Грамматическая ассимиляция прилагательных и наречий
заключается в образовании ими форм степеней сравнения по английскому
образцу.
Большинство заимствованных глаголов и прилагательных
образовано от заимствованных существительных уже в английском языке
путем конверсии, либо суффиксации. Суффикс может быть как исконным,
так и заимствованным.

31
 Ассимилируясь в языке, некоторые слова не только приобретают
новую систему грамматических форм, но и нередко переходят из одной
части речи в другую. Так, например, многие инфинитивы французских
глаголов по своему окончанию напоминали существительные и
становились таковыми: dinner – обедать (фр.) → dinner – обед (англ.).
Словообразовательная активность слов является одним из
показателей ассимилированности слова в языке. Новые слова обычно
образуются с помощью продуктивных аффиксов как исконных, так и
заимствованных.
Английские продуктивные префиксы: un-, over-, be- и суффиксы -
less, -1у, -ness, -ship, -dom могут присоединяться к основам
заимствованных слов, образуя новые слова и части речи. Например,tealess
– без чая, shogunship – нахождение в статусе сёгуна.
Заимствование иноязычных словообразовательных элементов,
ставших в дальнейшем продуктивными, приводило нередко к вытеснению
старых германских суффиксов. Так, например, романский по
происхождению суффикс -ess, образующий существо женского пола,
вытеснил соответствующие старые суффиксы -in, -ster.
Удельный вес всех заимствованных аффиксов намного больше.
Согласно Э.Ф. Володарской, только 11,7% префиксов и 30% суффиксов
имеют англосаксонское происхождение. Первое место по количеству
префиксов занимает латинский язык (45%), на втором и третьем –
греческий (26,7%) и французский (16%) языки. На первом месте по
количеству суффиксов стоит французский язык (35%), на втором –
англосаксонский, на третьем – латинский (26,3%) [37, с. 17-18].
Аффиксальная морфема попадает в язык-реципиент со словом,
частью которого она является. Например, суффикс –age: language,
hermitage, baronage. Однако вычленение данной морфемы возможно
только в случае попадания в язык группы слов с одним и тем же
аффиксом, поскольку носитель языка-реципиента не может разделить
заимствованное слово на морфемы, а воспринимает его целиком.
Под влиянием английской фонетической системы морфемы
ассимилируются, изменяя свой фонетический образ, правописание, иногда
разделяясь на отдельные модификации [37, с. 17]. Например, суффикс –al
имеет шесть разновидностей: -ial, -ical, -oidal, -orial, -ual.
Формирование новых слов с участием исконного корня и
иноязычного аффикса или наоборот (иноязычный корень + исконный

32
аффикс) проходит сложно; многие слова исчезают из языка. Уровень
сохранившихся слов показывает степень продуктивности аффиксов [37, с.
18].
Слова, составленные из элементов, заимствованных из разных
языков, или из элементов, заимствованных и исконных, называются
гибридами. Сочетания в гибридах могут быть самыми разнообразными,
исконные аффиксы могут сочетаться с заимствованными корнями и,
наоборот, исконные корни с заимствованными аффиксами. В одном и том
же слове могут одновременно быть исконные и заимствованные аффиксы.
Лексико-семантическая ассимиляция подразумевает вхождение в
систему новых значений, преобразования в семантической структуре
слова, сочетаемость со словами языка-реципиента.
Расширение сочетаемости заимствованных слов, в частности
существительных, проявляется в том, что они могут оформляться
различным лексическим контекстом, выступать в различных
синтаксических функциях, например, в атрибутивной. Например, Mikado
[ ] – титул японского императора → Mikado pheasant, вид
фазана с острова Тайвань, впервые описанный в 1905 году в Токио из
коллекции Микадо.
В процессе развития в языке-реципиенте заимствования иногда
приобретают новые значения, которые, хотя и редко, но могут вытеснять
первичное значение слова. Может также произойти и нередко происходит
вытеснение из языка слов, близко совпадающих по значению с новым
словом. Продолжительное сосуществование в языке абсолютных или
почти абсолютных синонимов невозможно и всегда ликвидируется либо
размежеванием их значений, либо вытеснением из языка ненужных слов. В
качестве примера вытеснения коренного слова часто приводится
скандинавское слово take, которое вытеснило древнеанглийское слово
niman.
В случае, когда заимствованное слово вытесняет коренное
полностью, семантический сдвиг отсутствует. В случае вхождения нового
слова с таким же значением, что и у исконного (при условии сохранения
обоих слов в языке), наблюдается дифференциация значений в этих
словах, что приводит к обогащению синонимических рядов. Например,
при заимствовании французского глагола die– умереть происходит
специализация и сужение значения английского слова starve – умереть →
умереть от голода.

33
 Вследствие массового характера иноязычных заимствований в
английском языке появляется большое количество этимологических
дублетов и синонимических пар.
Несмотря на обширный приток иноязычных слов, английский язык
подчинил их закономерностям не только звукового строя и грамматики, но
и своей лексической системы.
Тысячи иноязычных слов были ассимилированы, усвоены
английским языком, стали его неотъемлемой частью. С течением времени
практически все заимствования подчиняются нормам и правилам,
существующим в языке-реципиенте, привнося в язык новые фонетические,
морфологические и семантические черты.

34
ГЛАВА 2. АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ
МЕЖКУЛЬТУРНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ

2.1. Ключевые понятия лингвоаксиологического анализа

Современная лингвистика характеризуется общим поворотом
научных изысканий в сторону изучения языка в направлении
антропоцентрического подхода. Принцип антропоцентризма определяет
исходную теоретическую базу всех современных исследований.
«Антропоцентризм как особый тип исследования заключается в том, что
научные объекты изучаются, прежде всего, по их роли для человека, по их
назначению в его жизнедеятельности, по их функциям для развития
человеческой личности и его усовершенствования» [86, с. 212]. Принцип
антропоцентризма заставляет ученых обратить внимание на деятельность
человека, обеспечивающую ему практическое освоение окружающего
мира. В фокусе исследователей все чаще оказывается активный субъект
речи и связанные с ним когнитивные, коммуникативно-прагматические,
семантические и другие параметры [126, с. 9].
Одним из основных понятий, тесно связанных с антропоцентризмом,
является понятие аксиологии. Аксиологическая проблематика включает
принципы и стратегии формирования ценностного сознания, ценностного
отношения и ценностного поведения языковой личности в призме ее
культурной идентичности. Особый интерес, в связи с этим, приобретает
изучение оценки и ценности как аксиологических категорий.
Категория оценки определяется как «способ установления
значимости чего-либо для действующего и познающего субъекта» [ВЭФ, с.
755]. Являясь процессом отражения субъект-объектных отношений
превосходства и предпочтения, возникающих в результате взаимодействия
индивида с окружающим его миром, оценка в самом общем виде может
быть определена как «одна из форм отражения действительности в
человеческом сознании через призму его интересов, потребностей,
желаний, его отношение к отображаемому» [80, с. 119].
Оценку следует отличать от дескрипции. Оценочное высказывание
вскрывает «присутствие (или отсутствие) в действительном идеального,
в то время как дескриптивное лишь фиксирует отношение высказывания к
действительному миру» [11]. Подобного мнения придерживается и
Е.М. Вольф: «Дескрипция отражает «картину мира» как типовую, в то
время как оценка ориентируется на ее ценностную сторону, которая

35
определяется взаимодействием мира и человека с его ценностными
ориентациями» [39, с. 207]. Схожую позицию в этом вопросе
демонстрируют и другие ученые [45, с. 39; 66, с. 11].
Через оценку происходит возведение предметов и явлений внешнего
мира в ранг признаваемых ценностей. Под ценностью понимается
«отношение между представлением субъекта о том, каким должен быть
оцениваемый объект, и самим объектом» [ФЭС, с. 969]. Природой
ценностей занимается аксиология, изучающая связь различных ценностей
между собой, их место в реальности, их зависимость от социальных и
культурных факторов внешней среды. Главная задача аксиологии —
«показать, как возможна ценность в общей структуре бытия и каково ее
отношение к «фактам» действительности» [165, с. 497].
Современные исследователи употребляют термин «ценность»,
исходя из положительной, отрицательной и нулевой значимости объекта:
«Если объект соответствует предъявляемым к нему требованиям, он
считается хорошим, или позитивно ценным; объект, не удовлетворяющий
требованиям, относится к плохим, или негативно ценным; объект, не
представляющийся ни хорошим, ни плохим, считается безразличным, или
ценностно нейтральным» [ФЭС, с. 969]. Ценностные ориентации человека
определяются системой ценностей и норм — стандартизированным
аксиологическим ориентиром. В аксиосфере социума может быть
выделена аксиологическая вертикаль — суперморальные, моральные,
утилитарные и субутилитарные нормы — и аксиологическая горизонталь
— индивидуальные, групповые, этнокультурные и универсальные нормы
поведения [72, с. 84-85]. Ценностная картина мира языковой личности
тесно связана с ценностной картиной мира определенного социума на
данном этапе его развития: система взглядов, идей, представлений, в
которых осознается и оценивается отношение людей к окружающей
действительности, формирует единую для всех членов общества систему
ценностей. Система ценностей образует внутренний стержень культуры,
отражает духовные потребности и интересы людей.
Выделяются ценности общечеловеческие и индивидуальные;
свойственные определенному типу цивилизации и характеризующие
определенный этнос или малые группы [72, с. 22]. Одной из
общепризнанных таксономий ценностей считается классификация
Ю.Г. Вешнинского, согласно которой различаются следующие типы
ценностей: 1) государственно-политические, военно-силовые, гражданско-

36
правовые; 2) историко-культурные; 3) «коммунитарные» (ценности
саморастворения в коллективе или общине); 4) «природные» ценности;
5) научно-когнитивные; 6) персоналистские (ценности личной
самореализации); 7) религиозно-конфессиональные; 8) социально-
стратификационные; 9) художественно-эстетические; 10) ценности
урбанистических локально-территориальных сообществ;
11) экономические; 12) этические; 13) этнические ценности (цит. по: [132,
с. 34-35]). Однако и данная типология не может считаться исчерпывающей
в полной мере, поскольку человек, осваивая окружающий мир, всякий раз
придает ему новое ценностно-смысловое измерение.
Говоря об аксиологических категориях, исследователи иногда
подменяют оценку ценностью. Однако отличия ценности и оценки четко
детерминированы: обе категории имеют «онтологический и когнитивный
статус субъектно-объектного отношения», но «ценностная квалификация
носит сигнификативный характер, где коллективный субъект соотносится
с определенным классом объектов через аксиологические категории,
оценочная квалификация в большинстве случаев референтна, т.е.
соотносима с конкретной ситуацией» [170, с. 18].
Как лингвистическая категория оценка представляет собой
«объективно-субъективное или субъективно-объективное отношение
человека к объекту, выраженное языковыми средствами эксплицитно или
имплицитно» [88, с. 212]. Понимание оценки как «объективно-
субъективной» и «субъективно-объективной» категории обусловлено
наличием двух основных типов субъекта оценки: индивидуального и
коллективного. Объективно-субъективной оценка признается, если ее
разделяет несколько субъектов речи, субъективно-объективной — если это
мнение отдельного индивида [88, с. 212-213].
Очевидно, что в структуре оценки субъективное / объективное
находятся в сложном взаимодействии. Субъект, оценивая предметы или
события, опирается, с одной стороны, на свое отношение к объекту
оценки, а с другой стороны, на стереотипные представления об объекте и
шкалу оценок, по которой расположены присущие объекту признаки [39, с.
23]; оценка дается под влиянием представлений, сложившихся на
протяжении определенного временного отрезка. Выработанная в течение
времени социальная норма не может обладать индивидуальным
характером. Пройдя испытание временем, она превращается в
своеобразную объективную оценку, которая принимается преобладающим

37
большинством общества [135, с. 66].
Традиционно лингвистические исследования оценки в языке
массмедиа проводились в рамках структурно-семантического подхода к
изучению языка. С позиций этого подхода активно изучались
потенциальные возможности единиц различных языковых уровней
выражать оценочные смыслы. Чрезвычайно важным моментом выражения
оценки признавалась фонетика. На возможность представления эмоций и
эмоциональной оценки с помощью звуков речи, ритма, интонации,
просодии в разное время указывали многие исследователи [18; 34; 39; 44;
45; 100; 121; 152; 183 и др.].
Весьма широкие возможности реализации имеет оценка и на
лексическом уровне. Одной из дискуссионных проблем здесь является
вопрос о возможностях оценочного словообразования, в частности,
посредством аффиксации. В качестве «оценочных» рассматривают
префиксы be-, anti-, super-, over-, under- и др. [45, с. 79; 71, с. 62; 73, с. 185;
121, с. 87-88]. По мнению ряда авторов, оценочная функция префиксации в
современном английском языке выражена слабее, чем аналогичная
функция суффиксации.
К суффиксам отрицательной эмоциональной оценки
существительных относят -ese, -ard, -oid, -ie (y), -o, -ling, -ster, -aster, -eer
[121, с. 77-84]. Отмечается, однако, что суффиксы -ard, -ster, -eer, -oid
также могут образовывать и нейтральные в плане оценочной
характеристики слова типа Spaniard, privateer,brewster,asteroid [162, с. 10;
170, с. 15]. Положительную оценку выражают суффиксы -kin, -ty и -ling в
уменьшительно-ласкательном употреблении [7, с. 94; 45, с. 85; 121, с. 77-
84]. И.Р. Гальперин обращает внимание на эмоционально-экспрессивное
употребление словообразовательных суффиксов -rama со значением «в
больших масштабах, огромный» и -thon со значением «длительность,
выносливость» [45, с. 79-80]. В оценочной функции регулярно
употребляются суффиксы имен прилагательных -y, -ish, суффиксы
глаголов -fy, -ily, -ize, придающие производному слову с семой оценки
оттенок приблизительности [145, с. 72]. О.А. Кобрина приводит данные
Дж. Кристалла и Р. Дейви, которые добавляют к этому списку также
суффиксы -like и -wise [76, с. 96]. К основным средствам эмоционально-
оценочного словообразования относятся также словосложение,
редупликация и контаминация. Их роль в формировании оценочных
номинаций в современном английском языке подчеркивает в своей

38
монографии М.С. Ретунская [121, с. 88-96].
Одним из дискуссионных является вопрос о статусе оценочной семы
в структуре слова, а именно, вопрос о принадлежности оценки
денотативному или коннотативному компонентам семантической
структуры слова. Оценочность может рассматриваться: а) как часть
денотата [112; 161; 179 и др.]; б) как часть коннотации [10; 149; 163 и др.];
в) по линиям денотата и коннотата [80; 121; 136; 146 и др.].
Оценочный потенциал слова формируется также его валентностью,
которая, по справедливому замечанию Ф.А. Лосева, «…все время создает те
или другие значения языка, причем значения эти могут бесконечно
сближаться и бесконечно расходиться» [92, с. 130]. Поляризация значений
(энантиосемия) возможна в двух направлениях — переход от положительной
оценки — к отрицательной (пейорация), и от отрицательной — к
положительной (мелиорация) и связана с такими лингвистическими
феноменами, как антонимия, полисемия, омонимия [27; 48; 100; 179; 185].
Интерес лингвистов к вопросу комбинаторики лексических единиц
приводит исследователей к анализу оценочных словосочетаний. Одним из
наиболее изученных является атрибутивный тип оценочных свободных
словосочетаний, то есть модель «прилагательное + существительное»,
оценочный потенциал которого определяется прежде всего семантикой его
компонентов и их коллокацией [54; 97; 121 и др.]. Важным средством
образно-эмоциональной оценки предметов и действительности являются
идиоматические (фразеологические) словосочетания. Само значение идиом
«обременено» отношением говорящего / слушающего к образу, который
каким-то способом ассоциирует имя и закрепленный за ним фрагмент
действительности [3, с. 18; 150, с. 86].
Структурно-семантические исследования оценки на
морфологическом уровне направлены на выявление потенциальных
возможностей различных частей речи выражать оценочные значения.
Особый интерес в этой области изучения оценки представляет вопрос о
развитии оценочности у местоимений, выполняющих указательную
функцию [39; 45], проявление оценочности при употреблении различных
частей речи в текстах разных типов [54; 154], выявление особенностей их
функционирования в качестве средств оценки [34; 64]. Заметим, что
большинство лингвистов выделяет из всех частей речи имя прилагательное
как категорию, которой наиболее свойственна оценочная функция [39,
с. 275; 51, с. 57 и др.].

39
 Структурно-семантические исследования оценки на синтаксическом
уровне поставили перед учеными вопрос о синтаксических особенностях
аксиологических предикатов [36; 39], о формальных признаках оценочного
предложения [1; 20]. По мнению М.Я. Блоха и Н.В. Ильиной, оценочной
конструкцией может быть признана не любая конструкция, содержащая
лексическую единицу оценочной семантики, а лишь та, в которой лексическая
единица находится в предикативной позиции [20, с. 15-20]. Определяющим
моментом установления структурно-семантических особенностей оценочных
предложений является учет их связи с контекстом, возникающей между
предложениями в результате развертывания высказывания. М.Я. Блох
выделяет «встречные (оккурсивные)» и «присоединительные (кумулятивные)»
синтаксические связи (цит. по: [1, с. 179]). Особенности оценочной
присоединительной и встречной связи в современном английском языке
раскрывают в своих работах Н.А. Авганова, В.А. Кузнецова [1; 82 и др.].
Структурно-семантические отношения между оценочными конструкциями
нередко принимают конфигурацию эмотивного блока, организованного по
закону триады: троекратного повторения одного и того же состояния, указание
на три особенности предмета, которому дается оценка, и т.д. [43, с. 22]. Эта
особенность оценочных конструкций пока остается недостаточно
исследованной.
Кроме рассмотрения оценки на различных уровнях языковой системы,
традиционным для исследований этой категории является взгляд на оценку
как на один из видов модальности. В отечественном языкознании
всесторонняя характеристика модальности дана в трудах В.В. Виноградова
[34]. Н.Ю. Шведова, развивая положения В.В. Виноградова, разграничивает
объективную и субъективную модальность. Она выделяет субъективную
модальность как характеристику «отношения к сообщаемому, экспрессивное
выражение тех или иных эмоций говорящего по поводу содержания
сообщения» [177, с. 16], то есть относит к категории субъективной
модальности эмоциональную оценку.
Некоторые ученые высказывали мнение об исключении эмоционально-
экспрессивных отношений из ряда модальных. Однако большинство
исследователей признают, что оценка, в том числе и эмоциональная, является
одним из видов модальности [1; 39; 149 и др.]. «Оценочная модальность — это
связь, устанавливаемая между ценностной ориентацией говорящего /
слушающего и обозначаемой реалией (точнее — каким-либо свойством или
аспектом рассмотрения этой реалии), оцениваемой положительно или

40
отрицательно по какому-либо основанию в соответствии со стандартом бытия
вещей» [149, с. 22-23]. Согласно Е.М. Вольф, оценка, включаясь в контекст,
характеризуется особой структурой — модальной рамкой. Важнейшей
особенностью оценочной модальности является то, что в ней всегда
присутствует субъективный фактор, взаимодействующий с объективным.
Именно обращение к субъекту высказывания знаменует собой переход
от анализа стабильного значения слова к рассмотрению изменчивого
содержания высказывания [11, с. 8]. Ставя субъекта во главу оценочной
ситуации, исследователи обращаются к антропологической составляющей
категории оценки. В связи с этим, уже в ХХ веке оценка попадает в фокус
новых, стремительно развивающихся направлений — когнитивной
лингвистики, психолингвистики, лингвокультурологии, социопрагматики.
Категория оценки активно изучается с позиций когнитивной
лингвистики, представляющей собой «подход к исследованию
естественного языка, при котором язык понимается как инструмент для
организации, обработки и передачи информации и при этом как
разновидность способности человека к познанию» [80, с. 313]. Основное
внимание в когнитивных исследованиях оценки уделяется системному
описанию и объяснению механизмов формирования оценочных значений и
принципов их восприятия и усвоения.
В когнитивной процедуре оценивания выделяются такие мыслительные
операции, как выбор объекта оценки, выбор признака оценки, сопоставление
предмета оценки с оценочным признаком, приписывание значения признака
оцениваемому объекту и т.п. [16, с. 75]. Большое влияние на процедуру
оценивания оказывают стандарты поведения и деятельности человека, его
вкусы и цели. Е.П. Максимова [95, с. 4-5] приводит описание концепции
А. Ортони, Дж. Клоура и А. Коллинза, согласно которой цели субъекта
группируются в виде «решетчатой структуры», где узлы верхнего уровня
представляют собой абстрактные стремления или общие заботы, в то время
как на самом нижнем уровне размещаются более конкретные текущие цели.
При изменении одного узла происходит изменение всей конфигурации.
Исследователь предлагает дальнейшее развитие данной концепции оценки.
Руководствуясь идеей о том, что на когнитивном уровне оценка базируется на
нормах, вкусах и целях человека, автор выявляет ряд соответствий между
типом мыслительной процедуры оценивания и лексико-грамматическим
наполнением оценочного высказывания. В частности, исследователь отмечает,
что языковые оценки нормативного характера и в дискурсе часто

41
сопровождаются номинацией нормы; оценки, основанные на вкусе человека,
как правило, не требуют обоснования в дискурсе и т.д. [95, с. 27].
Что касается проблемы когнитивного восприятия оценочных
высказываний, то большинство исследователей-когнитивистов сходятся на
мысли о том, что адекватная интерпретация оценок реципиентом возможна
только при наличии у адресата оценки общих с субъектом оценки «полей
знаний» — социальных, культурных, этнических, психологических,
гендерных и т.д. [95; 176; 186; 196]. Необходим также учет контекста
высказывания. Подобная трактовка проблемы основана на концепции
когнитивной теории значения (или когнитивной семантике), согласно
которой «значение выражения не может быть сведено к объективной
характеризации ситуации, описываемой высказыванием: не менее важным
является и ракурс, выбираемый при рассмотрении ситуации и для
выразительного портретирования ее» [КСКТ, с. 73].
В когнитивном анализе оценки могут использоваться такие
методики, как теория фрейма, теория концептуальной метафоры, теория
прототипа и т.п.
Теория фрейма является одним из наиболее перспективных подходов
к рассмотрению оценки с позиций когнитивной лингвистики. Фрейм — это
«структура знаний, представляющая собой пакет информации об
определенном фрагменте человеческого опыта. Фрейм состоит из слотов,
количество которых соответствует количеству элементов, выделяемых в
данном фрагменте опыта» [75, с. 65]. Проблеме репрезентации оценочного
значения посредством фрейма посвящено, в частности, исследование
Е.И. Шейгал и М.Р. Желтухиной [178].
При описании оценочных значений в рамках когнитивного подхода
широко используется понятие концептуальной метафоры, авторами
которой являются когнитивисты Дж. Лакофф и М. Джонсон.
«Концептуальная метафора неформально определяется как способ думать
об одной области через призму другой, перенося из области-источника
(source) в область-мишень (target) те когнитивные структуры (фреймы,
образные схемы и т.п.), в терминах которых структурировался опыт,
относящийся к области-источнику» [75, с. 171]. При когнитивном подходе
метафора может рассматриваться как средство оценки какого-то фрагмента
действительности при помощи сценариев, фреймов и слотов, относящихся
к совершенно иной понятийной области. А.П. Чудинов, анализируя
когнитивную функцию метафоры, указывает на ее номинативно-

42
оценочную разновидность [171, с. 124-125]. Понятие концептуальной
метафоры широко используется в исследованиях, связанных с аксиологией
разного вида дискурсов.
Другим аспектом когнитивного исследования категории оценки
может являться рассмотрение ее в свете теории прототипов, в центре
которой находится понятие прототипа, введенное американским
психологом Э. Рош. Прототипы, как наиболее яркие представители
определенной группы объектов, лежат в основе языковой категоризации
[176, с. 43] и могут служить критерием дифференциации оценочных
ситуаций. Следует отметить, что оценка не являлась объектом
специального изучения в аспекте прототипической теории, однако
некоторые замечания по данной проблеме были сделаны в работах
В.И. Шаховского, А. Вежбицкой [33; 176], посвященных анализу
эмоциональной речевой деятельности. Важным концептуальным
моментом этих когнитивных исследований является вывод о том, что
информация, представленная посредством прототипа, всегда связана с
выражением определенной когнитивной оценки ситуации, в которой
проявляется та или иная эмоция.
Таким образом, лингвокогнитивный подход к исследованию
аксиологической проблематики в языке открывает новые возможности
постижения такого «когнитивного феномена» [55, с. 12], как оценка.
Сложная и многообразная проблема оценки в языке массмедиа
освещается и с позиций психолингвистики. Психолингвистический анализ
категории оценки ориентируется на изучение процессов восприятия
и формирования оценочных значений в их соотношении со способами
и средствами выражения оценки в языке и речи. В основе
психолингвистического исследования оценки лежит изучение механизма
перехода оценочного значения из ассоциативно-вербальной сети как
формы хранения языковых значений к внешней вербализации.
В психолингвистике наиболее важными из доступных
исследователю сведений о языке являются данные, получаемые от
информантов. По мнению Т.А. Трипольской, исследование структуры
значения оценочного высказывания предполагает следующие типы
вопросов и заданий для информантов: 1) определить значение слова;
2) найти в списке слово с заданным значением; 3) узнать правильное /
неправильное определение значения слова; 4) зафиксировать первое слово,
пришедшее по ассоциации с заданным. В психолингвистическом же

43
описании системных отношений экспрессивной лексики целесообразно
использовать иные задания: 1) указать степень смысловой близости
данного слова с другими; 2) сгруппировать слова по смысловому признаку;
3) привести близкое по смыслу слово [159, с. 111].
Одной их наиболее традиционных областей аксиологических
исследований в психолингвистике является изучение эмоциональной оценки.
Для психолингвистов особый интерес представляет анализ языковых
средств, используемых для выражения эмоций отправителя текста и для
воздействия на эмоциональную сферу адресата. При этом экспрессивное
слово понимается как элемент речевой (языковой) способности индивида.
Эта позиция оправдана: эмоциональные состояния и эмоциональное
воздействие принадлежат прежде всего психике человека, а языковые
средства в той или иной мере отражают эти состояния. Методы
психолингвистического анализа позволяют апеллировать к
индивидуальному сознанию с целью выявления специфики оценочного
слова как единицы речевой способности человека.
Достаточно показательным в этом смысле является исследование
Е.Ю. Мягковой, направленное на установление статуса и специфики
эмоциональной нагрузки слова (ЭНС) — «сложного
психолингвистического явления, обусловливающего свойства слов,
благодаря которым они выражают и называют эмоции» [103, с. 10]. Автор
пытается изучить это явление посредством экспериментального метода,
через обращение к индивидуальному сознанию.
Учет психолингвистических предпосылок высказывания оценки
в языке отличает и некоторые другие работы. Так, М.С. Ретунская в своей
монографии раскрывает психолингвистические причины оценочной
энантиосемии, окказиональных оценочных номинаций, эвфемии слов с
оценочным значением [121, с. 45, 97, 117].
Весьма перспективным в плане исследования ценностных категорий
в языке массмедиа является кросскультурный подход. Здесь можно
выделить два направления исследований: от единицы языка к единице
культуры, и от единицы культуры – к единице языка, поскольку «язык
одновременно является и продуктом и инструментом культуры». Первое
направление предполагает выявление ценностей социума посредством
анализа оценочных смыслов, выраженных в языке [72; 121 и др.]. Второе
направление представляют исследования основных механизмов и условий
апелляции к данной единице культуры в средствах языка [33; 55; 72 и др.].

44
 В исследованиях, связанных с выявлением национальной специфики
репрезентации системы ценностей в языковой картине мира, оценка
изучается с позиций ее включенности в аксиологические концепты,
выражаемые средствами языка. Отмечается, что в коллективном языковом
сознании возможны трансформация, сохранение и угасание
аксиологических концептов [5, с. 74-75; 72, с. 122; 101, с. 7-12].
Интерес представляет исследование механизмов и условий апелляции к
концепту в процессе межкультурной коммуникации в эмоциональных /
рациональных средствах языка. Так, Н.С. Плотникова, анализируя концепт
неискренности в англоязычной культуре, отмечает, что движение смысла в
неискреннем дискурсе может осуществляться, в частности, по принципу
обозначения одного чувства вместо другого. В этом случае субъективно-
оценочная характеристика чувств, скрываемых от адресата, находит свое
выражение в специфическом отборе экспрессивно-оценочной лексики [114,
с. 179-180]. Ряд исследователей высказывают мнение о том, что национально-
культурная специфика социума влияет на способы представления оценки в
языке и речи [33; 55; 72; 102].
В.И. Карасик подчеркивает, что важнейшим объективным
показателем актуальности той или иной сферы действительности для
конкретного сообщества является понятие номинативной плотности, т.е.
детализация обозначаемого фрагмента реальности, множественное
вариативное обозначение и сложные смысловые оттенки обозначаемого.
Показателем номинативной плотности является, в частности, однословное
обозначение некоторого понятия в одном языке по сравнению с
неоднословным обозначением в этом же языке и в других языках [72,
с. 154-172]. Так, С.Г. Тер-Минасова замечает, что в современном
английском языке почти совершенно не детализировано и лексически
скудно представлено понятие отрицательной оценки пищи, в то время как
понятие положительной оценки пищи реализуется гораздо ярче и
разнообразнее. Это объясняется тем, что в современном английском
обществе, как правило, не принято отрицательно отзываться о пище. На
высказывание положительной или отрицательной оценки влияет
социальный фон, контекст ситуации [152, с. 106-108; 153, с. 87-89]. Порой
оценочные номинации обладают столь ярко выраженной
лингвокультурной спецификой, что воспринимаются представителями
разных культур как взаимоисключающие. О существовании культурных
различий в толковании лексики с эмоционально-оценочными

45
коннотациями свидетельствуют, в частности, результаты изучения
оценочной лексики в аспекте исследования цветообозначений. В ряде
исследований указывается на существование культурных различий в
толковании лексики с эмоционально-оценочными коннотациями [75; 149].
Важным аспектом изучения ценностных категорий с позиций
кросскультурной коммуникации является рассмотрение ценностного
аспекта языковой личности. В выборе средства оценки могут проявляться
интеллектуально-психологические черты субъекта, его коммуникативная
компетенция, мировоззрение [159].
Оценка неоднородна по своему составу. Она может быть
аксиологической, алетической, деонтической или квантитативной и,
соответственно, выражать убеждения людей в том, что есть хорошо /
плохо; истинно / ложно; нужно / не нужно; много / мало [11; 16 и др.]. Как
указывает А.А. Ивин, оценки, которые не устанавливают ценностных
отношений, могут быть названы оценками «лишь в широком смысле
слова» [66, с. 25].
Аксиологическая оценка напрямую связанная с понятием ценности.
Выделяются следующие признаки аксиологической оценки. Это, во-
первых, субъективность и релятивность: высказываемые суждения
разнятся от субъекта к субъекту и не претендуют на абсолютное
соответствие реальным качествам оцениваемых объектов. Важен также
такой признак аксиологической оценки, как нестабильность.
М.С. Ретунская в своей монографии раскрывает диалектику этого вопроса.
Известно, что окружающий нас мир не может быть отражен зеркально:
если предметы, составляющие часть ситуации, не движутся во времени,
они движутся в пространстве. Динамичны по своей природе и оценочные
нормы. В то же время, «оценки стабильны: получив закрепление в
языковой системе в виде словарной дефиниции и сопроводительных
помет, они продолжают существовать, даже если устаревает сама
словарная единица» [121, с. 8]. Другими словами, оценочные единицы,
принадлежащие определенной эпохе, и зафиксированные в словарях,
остаются стабильными на протяжении данного исторического периода.
Важной аксиологической проблемой является разделение оценок на
абсолютные и сравнительные. На возможность сравнения в сфере
аксиологической оценки указывает финский логик В.Г. фон Вригт, отмечая,
что «хорошее» (goodness) и «плохое» (badness) допускает степени [40, с. 443].
При абсолютной оценке используется градация «хорошо / безразлично /

46
плохо», при сравнительной — «лучше / равноценно / хуже».
Данный семантический комплекс связан с такой проблемой
аксиологической оценки, как проблема знака. Система оценочных
значений основана на двух основных признаках — «хорошо» (знак
«плюс») и «плохо» (знак «минус»). Между ними находится зона
нейтрального. Некоторые исследователи полагают, что в качестве
«точки отсчета» при оценочной квалификации объекта выступает
«нейтральная» или «нулевая» оценка [166]. Согласно другой точке
зрения, определяющей для оценки является зона со знаком «плюс» [39].
И, наконец, ряд ученых высказывает мнение о том, что спектр
отрицательно заряженных номинаций в языке чрезвычайно широк,
поскольку «мораль человеческая склонна скорее клеймить позором, чем
возносить на небеса» [150, с. 61], в связи с чем в составе
аксиологической лексики явно преобладают слова с отрицательной
оценочностью [72, с. 261; 80, с. 32]. При всей ценности исследований,
связанных с проблематикой оценочного знака, очевидным является то,
что одного лишь противопоставления «плохого» и «хорошего»
недостаточно для полного понимания сущности аксиологической
оценки. Необходимость более дробной классификации «добра» и «худа»
привели к выделению в этой области обще- и частнооценочных
номинаций [11, с. 75-77].
Сложной проблемой остается проблема соотношения рационального
и эмоционального в оценке. «Рациональная оценка основана на объективно
присущих референту качествах, в то время как эмоциональная оценка
основана на тех эмоциях, которые вызывает обозначаемый предмет» [135,
с. 66]. Эмоциональная оценка направлена на то, чтобы изменить
эмоциональное состояние собеседника и вызвать соответствующую
реакцию, рациональная рассчитана на согласие с высказанным мнением
[39, с. 40]. Ряд исследователей полагает, что эмоциональная сторона в
речи первична, а рациональная — вторична [147; 167]. Есть мнение, что
приоритетной является рациональная оценка, поскольку в любом виде
оценки имеются следы интеллектуальной деятельности [11]. Язык имеет
средства для того, чтобы различать эмоциональную и рациональную оценку,
отмечать разные реакции на них адресата и дифференцировать эти два вида
оценки при ее интерпретации. Большинство исследователей настаивают на
наличии в каждом языке системных средств морфем, слов,
словосочетаний, а также грамматических форм эмоциональной оценки

47
[39; 121; 195].
Разработка проблемы соотношения рационального и эмоционального
в оценке поставила перед языковедами задачу выявления взаимосвязи
между оценочностью и экспрессивностью, оценочностью и
эмоциональностью, эмоциональностью и эмотивностью. Одним из
первых на связь оценочности и экспрессивности указал В.В. Виноградов:
«...Круг оттенков, выражаемых словом, называется экспрессией слова, его
экспрессивными формами. Экспрессия всегда субъективна, характерна и
лична» [34, с. 21]. На понятии экспрессии базируется понятие
экспрессивности. Экспрессивность — это «совокупность семантико-
стилистических признаков единицы языка, которые обеспечивают ее
способность выступать в коммуникативном акте как средство
субъективного выражения отношения говорящего к содержанию или
адресату речи» [ЛЭС, с. 591].
Большинство лингвистов полагают, что экспрессивность
свойственна как эмоциональной, так и рациональной оценке [44, с. 124;
121, с. 14]. Согласно другой точке зрения, из экспрессивного фонда языка
исключаются единицы, выражающие рациональную оценку [93, с. 31, 34].
Против тезиса о единстве эмоциональности и оценочности возражает
В.Н. Телия, указывая на то, что это взаимосвязанные, но не тождественные
компоненты [150]. В лингвистической литературе по исследованию
взаимосвязи оценки и эмоции наряду с терминами «эмоциональность»,
«эмоциональный», употребляются термины «эмотивность» и
«эмотивный». В ряде работ предлагается разграничить данные понятия на
основании их принадлежности понятийно-терминологическим аппаратам,
обслуживающим разные научные дисциплины [88; 176].
Имеется еще один параметр, который необходимо учитывать при
анализе оценки. Это — выбор прямого или косвенного способа ее
выражения. Посредством прямого способа оценка выражается буквально
— в составе оценочных слов и сем, то есть эксплицитно. Прямые тактики
воздействия есть тактики «честные», то есть отвечающие критерию
искренности, поскольку искренность есть презентация в сообщении
подлинной речевой цели. Однако прямое воздействие не всегда имеет
успех в силу недемократичности и конфликтности эксплицитной оценки.
Эффективность прямой тактики в ситуации оценивания повышается в
условиях мотивации, аргументации высказывания. По мнению
Н.Д. Арутюновой, «эксплицитность коммуникации требует сообщения

48
мотивов оценки» [11].
Широкое распространение имеют и косвенные тактики воздействия.
Общий принцип построения косвенной тактики речевого воздействия
базируется на противопоставлении первичного (буквального) и вторичного
(коммуникативного) значения языковой формы. В содержательном плане
скрытый смысл связан либо с неразвернутостью плана выражения в
сравнении с планом содержания, либо с дополнительным смысловым и
эмоциональным содержанием, когда намек, недосказанность, неясность
могут толковаться получателем информации неидентично. Речь идет о
таком способе передачи оценки, при котором она в явном виде не
выражается, но с необходимостью извлекается адресатом при
интерпретации сообщения. Очевидной особенностью косвенных тактик
речевого воздействия является то, что они обеспечивают слушателю
свободу инициативы.
Прагматические причины выбора способа выражения оценки лежат в
области интенциональной (иллокутивной) направленности дискурса.
В дискурсе производимые высказывания наделены определенной
иллокутивной силой, воплощающей речевые интенции (коммуникативные
намерения) адресанта.
Речевые акты, в которых иллокуция (интенция) выражена явно и не
требует интерпретативных усилий со стороны адресата, относятся к
категории прямых речевых актов. Однако в ряде случаев высказывания
обладают более чем одной иллокутивной силой, имеют первичную
(небуквальную) и вторичную (буквальную) иллокуцию [134, с. 198-199],
то есть, кроме своего непосредственного значения, приобретают некий
дополнительный смысл. На серлевском противопоставлении первичной
и вторичной иллокуции, основывается понятие косвенного речевого акта
— речевого акта, обладающего более чем одной иллокуцией.
Анализируя целевую структуру высказывания, ряд отечественных
исследователей, вслед за Серлем, также приходит к выводу о
сосуществовании в некоторых типах высказываний нескольких иллокуций.
В исследованиях, направленных на изучение некоторых видов речевых /
макроречевых актов оценки, эти два типа иллокуций именуются как
«базисная» и «действительная» [70; 127]. Базисная иллокуция соответствует
собственному значению высказывания, вытекающему из его содержания,
действительная иллокуция — есть выражение дополнительного смысла
высказывания. Подобный подход к изучению аксиологических категорий

49
отличает исследования, выполненные в русле социопрагматики.
Социопрагматический подход к описанию языковых явлений —
закономерный и перспективный этап развития коммуникативно-ориенти-
рованной лингвистики. Этот подход подразумевает изучение интерактивной
речевой деятельности человека с учетом лингвистических, прагматических
и социолингвистических категорий, а также конвенциональных и
институциональных особенностей социокультурного контекста.
Социопрагматика представляет собой, прежде всего, синтез
социолингвистики и лингвопрагматики. Эти дисциплины имеют много
общего. Так, и социолингвистика, и лингвистическая прагматика изучают
функционирование языка в социуме, установление норм и условий
использования языковых знаков в зависимости от экстралингвистической
ситуации [201, с. 43], что указывает на частичное совпадение их задач.
Традиционно считается, что начало социопрагматики положили
труды Г.П. Грайса, Дж. Лича, С. Левинсона, П. Браун. Именно
американские лингвисты впервые ввели аспект взаимодействия в
социолингвистику и лингвопрагматику.
Одним из первых, кто употребил термин «социопрагматика», был
Дж. Лич. Он определил социопрагматику как особую, «менее абстрактную»
область прагматики, исследующую вариативность условий использования
языка в различной социокультурной языковой среде [205, с. 10]. В основе
социопрагматического подхода к описанию речевого взаимодействия лежит
теория значения Г.П. Грайса. Согласно Грайсу, значение выражений
языка, и в первую очередь предложений, основывается на том, что их
употребление является намеренным действием, направленным на
достижение определенных целей. При этом коммуникативное намерение
говорящего не обязательно должно быть выражено эксплицитно, чтобы
быть правильно понятым. Однако для понимания этого намерения
адресату недостаточно только языковых знаний, необходимо также знание
контекстных условий реализации высказывания [200].
Определяющее значение для социопрагматического подхода к
описанию речевого взаимодействия имеет принцип кооперации (Cooperative
Principle), предложенный Г.П. Грайсом. Он сформулировал постулаты
данного принципа и разделил их на четыре категории, которые вслед за
Кантом определил как категории количества, качества, отношения и способа:
1) постулаты категории количества, смысл которых в том, что субъект речи
должен адекватно нормировать сообщаемую информацию; 2) постулат

50
категории качества — сообщение не должно содержать заведомо ложной
информации и необоснованных оценок; 3) постулат категории отношения —
высказывание должно быть релевантным относительно темы или направления
общения; 4) постулат категории способа — речь должна быть связной, ясной,
правильно организованной [200, с. 41-58]. Постепенно в рамках
социопрагматического подхода сформировалась область исследований
феномена кооперации и феномена вежливости как важных аспектов речевого
взаимодействия. На необходимость рассмотрения языковых явлений с точки
зрения их социокультурной и прагматической обусловленности указывается в
работах современных выдающихся лингвистов [102; 133; 152 и др.].
Терминологическая парадигма и концептуальная составляющая
социопрагматики находятся пока лишь в стадии становления, но
исследования, выполненные в данном направлении, показывают его
перспективность и научную значимость. Социопрагматический подход
позволяет лингвисту при исследовании вопросов, касающихся
функционирования языка, в том числе, и в процессе межкультурной
коммуникации, учитывать как мотивы (в том числе коммуникативные)
использования языковых знаков говорящими, так и совокупность
социальных факторов и условий, сопровождающих такое использование и
его определяющих.

2.2. Оценочная лексика как языковой маркер кросскультурной

коммуникации
Кросскультурная коммуникация – это, прежде всего, взаимопонимание
и ответственность за последствия обоюдного обмена информацией и
ценностями. Правильное восприятие и реагирование на другую культуру
проявляется в адекватном реагировании на внешний посыл, в достижении
поставленной коммуникантами цели и в иных качественных показателях
эффективности взаимодействия. Любая созданная человеком конструкция,
включая культуру и коммуникацию, может выполнять одну из двух
основных функций: способствовать или обеспечивать возможность
дальнейшей деятельности или препятствовать деятельности, ограничивая
ее [104, с. 201].
Одним из механизмов, который позволяет эффективно осуществлять
совместную деятельность по созданию масштабных международных
проектов, нового социокультурного пространства деятельности; является
система средств массовой информации. В медиатексте реализуется «новый

51
тип речевого контакта», поскольку получатель для создателя сообщения
выступает как максимально широкая аудитория, для получателя же
производитель сообщения практически индивидуализирован как
определенный орган информации, а не как целая служба информации.
Представление о массовом адресате всегда включает элемент
собирательности, нерасчлененности, непредсказуемости его реакции на
сообщение. Разобщенность коммуникантов во времени и пространстве
оказывает определенное влияние на степень вовлеченности автора в
интеракцию с адресатом [206, с. 175]. С адресацией связан ряд
коммуникативных барьеров медиакоммуникации: 1) временная и
пространственная дистантность; 2) ретиальность (адресат неизвестен и не
определен количественно); 3) вероятность воздействия на адресата других
потоков информации, провоцирующих когнитивный диссонанс; 4) наличие
социальных, политических, религиозных, профессиональных различий,
которые порождают разную интерпретацию одних и тех же событий;
5) невозможность непосредственной обратной связи коммуникантов. Текст
массовой информации, таким образом, – это сложное и многоаспектное
явление, представляющее собой «уникальный вид текста», ввиду наличия
ряда поэтических, риторических и стилистических особенностей и
создания его в условиях «территориальной разобщенности адресата и
адресанта», не предполагающего «диалога с получателем в том же виде
словесности» [123, с. 166].
По отношению к реальности, отражаемой в медиадискурсе, в
литературе по медиалингвистике можно встретить такие понятия как
«медиасистема» / «медиасреда»; «медиапространство» / «социальное
публицистическое пространство». Представляется, что последняя группа
терминов имеет определенное преимущество, поскольку позволяет
рассмотреть реальность массмедиа в контексте такого хорошо
разработанного в науке понятия как «социальное пространство».
Социальное пространство понимается как многомерное пространство, в
котором обитают люди и которое они познают [128, с. 39]. Социальное
пространство получает смысловую разметку, проецирующуюся в
медиапространство. Другими словами, медиапространство, или
социальное публицистическое пространство, представляет собой
«широкую область функционирования идей, мыслей, положений
социального, политического, идеологического, мировоззренческого и т.п.
характера. …Социальное публицистическое пространство заполняют

52
преимущественно оценочно выраженные идеи» [141, с. 14-15].
Для американских СМИ значимым фактором в конструировании
аксиосферы медиадискурса является ориентация на пропаганду ценностей
социума.
Американская качественная пресса предназначена, прежде всего
«сливкам общества» (в сфере политики и бизнеса), а также управленцам
среднего звена, некрупным собственникам, творческой и академической
элите. В силу расширения среднего класса, интеграции в него новых
социальных групп, прежде находившихся в нижних слоях общества,
качественные издания могут расширять аудиторию за счет привлечения
«верхних слоев» читателей бульварной прессы. В США появился также
новый класс читателей качественной прессы — бизнес-путешественники.
Ориентация на пропаганду ценностей социума соотносится с такой
категорией массмедиа как совокупный образ ритора, под которым понимается
«та часть стиля и содержания, которая объединяет все выпуски одного органа
информации» [123, с. 168]. Образ ритора в американской качественной прессе
характеризуется прежде всего тем, что он является пропагандистом «идеи
американизма» как особого направления общественной мысли и образа жизни.
Для американского ритора характерно представление Соединенных Штатов
Америки как ведущей действующей силы на мировой арене. Активно
пропагандируются преимущества американской общественно-политической
системы, что может сочетаться с культивированием негатива, хаоса в мире,
выходящем за границы США.
Как известно, текст массовой информации призван воспитывать
общность отношения к событиям. Одним из способов формирования
общности отношения в русле совокупного образа ритора является обращение
субъекта речи к фоновому знанию данного лингвокультурного сообщества.
Под фоновым знанием понимается «вся совокупность сведений культурно- и
материально-исторического, географического и прагматического характера,
которые предполагаются у носителей данного языка» [12]. Апеллируя к
фоновому знанию, автор опирается на общие, перекрывающиеся поля знаний
[186, с. 20-23].
Субъект речи в своем обращении к фоновому знанию ориентируется,
как правило, на культурные ценности, что выражается в обращении к
следующей системе ценностей и системе прецедентных феноменов
данной лингвокультуры:

53
 I. Система ценностей социума
Приоритетное влияние на формирование системы ценностей того
или иного лингвокультурного сообщества оказывают факторы
социального и религиозного характера [208, с. 69]. Так, система ценностей
американцев представляет собой наследие заселения новых земель (the
frontier heritage) и наследие протестантизма (the protestant heritage) [204, с.
39-67].
1. Ценностное наследие фронтира (the frontier heritage)
Понятие frontier в американской истории связано с передвижением
поселенцев на Запад. Считается, что жизнь на границе поселений в
значительной степени способствовала культивированию таких ценностей как
независимость, индивидуализм, изобретательность, стойкость, опора на
собственные силы [204; 209]. Рассмотрим, каким образом субъект речи
опирается на некоторые из этих ценностей в медиатексте.
а) рационализм
Покорение новых земель и обустройство на них потребовало от
переселенцев реалистичного подхода к жизни. Рационализм как значимая
ценностная характеристика американского общества находит свое
выражение в нашем материале в частом обращении субъекта речи к
реальным цифрам и фактам. Рассмотрим следующий пример:
Сhina is 10 years late in taking AIDS seriously. The government denied that
China had a problem until late 2001. But in the face of extraordinary world
criticism, Beijing has turned around. Officials have announced plans for a limited
program of AIDS prevention and are even providing 3,000 people with antiretroviral
treatment. But their prevention strategies are vague and do not permit AIDS
sufferers and their advocates to mobilize. (The New York Times)
Смысл и прагматическая сила данного высказывания становятся
очевидными при сопоставлении количественных данных. Автор критикует
политику КНР в борьбе со СПИДом, указывая на то, что отношение Китая
к данному вопросу недостаточно серьезное. Замалчивание этой проблемы,
по мнению автора, отражается на здоровье людей, страдающих СПИДом.
И хотя Китай предпринимает некоторые шаги по предотвращению этой
болезни, в высказывании имплицируется мысль о необходимости иного,
более глубокого подхода к решению вопроса. Цифры, на которые
опирается автор статьи, служат основанием для подобного вывода.
б) индивидуализм
Эта ценностная характеристика занимает одно из ключевых мест в

54
американском национальном сознании. В основе этой ценности лежит
культурная доминанта self. Согласно данным словарей, лексема self
характеризуется следующими признаками: 1) сущность, облик человека (the
type of a person); 2) личность, индивид (a person’s personality); 3) собственные,
эгоистические интересы (your own advantage or pleasure) [БАРС, с. 406;
OALDCE, с. 1376]. В дискурсе качественной прессы self фигурирует в составе
таких слов как self-reliance, self-interest, self-realization, self-esteem и других, то
есть является словообразовательным компонентом. Производные с self , как
правило, употребляются в сочетании со словами, имеющими ингерентную
положительную коннотацию, например:
He was gracious and self-assured, a perfect gentleman. (The Los Angeles
Times)
Ценность «индивидуализм» связана с идеей равенства возможностей
(equality of opportunities) и реализуется также в концепции can - do spirit /
attitude, также имеющей положительную оценку в материале:
And his «can-do» attitude is catching! (The New York Times)
Лексема can-do трактуется в словаре следующим образом: «keen to
do difficult jobs and confident of success» [MEDAL, с. 198]. Характерно, что
концепция can-do spirit ассоциируется в американском сознании с рядом
других ценностей, например, с ценностью «оптимизм»:
But by restoring America’s community, optimism and can-do spirit, we
will succeed. (The New York Times)
Качество «can-do spirit» определяется в дискурсе как типично
американская характеристика:
«Observing this very American can-do spirit on the streets of Manhattan
had led Droog Labs to develop the new program» (The Wall Street Journal)
Концепция can-do spirit / attitude может противопоставляться
концепции can’t-do spirit / attitude, имеющей негативную оценку:
America, once famous for its can-do attitude, now has a can't-do
government that makes excuses instead of doing its job. And while it makes
those excuses, Americans are dying. (The New York Times)
Ценность «индивидуализм» имеет тесную связь с таким принципом
американского общества, как культ приватности. Приватность связана с
правом человека распоряжаться информацией о себе, в частности, держать
в секрете какую-то личную информацию. В следующем примере «культ
приватности» находит свое языковое выражение:
So why do I not care how many ex-wives Rudy Giuliani and John McCain

55
and Newt Gingrich have totted up? Why am I not titillated by the here-we-go-
again speculating about why Hillary still puts up with Bill? (The Los Angeles
Times)
Языковымкоррелятомоценкивданномслучаеявляетсяироническоеупо
треблениеглагола titillate, обладающего значением «to interest or excite sb,
especially in a sexual way» [OALDCE, с. 1612]. Глаголtitillate имеет
некоторое фонетическое сходство с существительным tittle-tattle
«(informal, disapproving):unimportant talk, usually not true, about other people
and their lives» [OALDCE, с. 1612]. Автор статьи демонстрирует свое
негативное отношение к вторжению в личную жизнь политиков, намекая
на сходство подобных действий с распусканием сплетен. Использование
риторического вопроса в параллельной конструкции усиливает степень
воздействия высказывания на адресата. Внимание также привлекает
использование ряда прецедентных имен: Rudy Giuliani, John McCain, Newt
Gingrich, Hillary, Bill. Особый интерес представляет упоминание имен
Hillary и Bill, символизирующих одновременно модель драматических
личных отношений супругов и модель политической карьеры. Автор
косвенно указывает на то, что граница, разделяющая личность и
общественного деятеля, размыта и ее определение требует деликатности.
2. Ценностное наследие протестантизма (the protestant heritage)
Протестантская этика делает упор на бережливость, трудолюбие,
законопослушание, дисциплин. К ценностям протестантизма относится
также самосовершенствование, стремление к материальному
благополучию, благотворительность и др. [204, с. 41-44]. Рассмотрим,
каким образом некоторые из этих ценностей отражаются в медиатекстах.
а) самосовершенствование
Протестантизм предполагает, что человек общается с Богом напрямую
и сам несет наказание от него за свои грехи и слабости. Протестантская
этика поощряет стремление человека к самосовершенствованию, указывая
на то, что «God helps those who help themselves». Эта ценностная
характеристика американского общества находит свое выражение в том, что
недостаточное стремление к работе над собой подвергается высмеиванию.
Это особенно характерно для текстов театральной, литературной и
кинорецензии. Нерадивым деятелям искусства всегда достается порция
острой критики:
For all her virtues, Vanessa Redgrave really is a problem. Her worst
mannerism — the mouth hanging open — is here ubiquitous. (The New York

56
Times)
Прагматическая сила высказывания создается в данном случае за
счет использования собственно оценочной лексемыproblem с
интенсификатором really, атрибутивного оценочного словосочетания worst
mannerism.
Самосовершенствование связано с идеей благотворительности,
поскольку, согласно протестантской этике, повышение уровня своего
собственного духовного развития невозможно без помощи другим людям.
Рассмотрим следующий пример:
Jack B. Johnson said «really good people» handed out the money. (The
Washington Post)
Предполагается, что с понятием благотворительности должны быть
связаны лишь real good people. Эта цитата приводится под фотографией
автора высказывания. Цвет и величина шрифта значительно
контрастируют с цветом и величиной шрифта основного текста. Неречевое
воздействие сочетается с речевым, — это высказывание, вероятно, будет
позитивно воспринято читателем. Положительная оценка усиливается за
счет синтаксического интенсификатора really.
б) трудолюбие
Трудолюбие в американской культуре провозглашается средством
служения Богу. Считается, что способность трудиться много и усердно — это
качество, благословляемое церковью. Добросовестный труд рассматривается
как «путь к достижению личного успеха и материального благополучия»
[107, с. 305]. Культурная ценность «трудолюбие» детерминирует в
исследуемом материале положительную оценку концепций achiever и self-
made / self-invented man, не имеющих аналогов в русском языке:
He's an athlete, an achiever, a hunk. His career has prospered. He's a risk
taker. (The New York Times)
Arnold actually is a successful self-made businessman. (The Wall Street
Journal)
The true all-American hero is the confidence man: breezy, self-invented,
ambitious, protean. (The New York Times)
Лексемы achiever,self-made / self-invented man относятся к категории
слов, называемых «культуро-специфическими» («culture-specific words»
[198, с. 145]), поскольку они отражают и воплощают характерный для
данного языкового сообщества исторический и культурный опыт. Для их
адекватного понимания необходимо наличие соответствующего фонового

57
знания.
Стремление к упорному труду развивает способность к
самодисциплине, которая рассматривается в протестантизме как
священное качество, данное человеку от Бога. Благодаря наличию этого
качества, человек способен изменить мир:
Through his vision, self-discipline and personal charm, he changed the
world. (The New York Times)
Иногда самодисциплина более важна, чем столь значимое для
американцев понятие, как IQ— коэффициент интеллекта, например:
The people who do well not only possess skills that can be measured on
tests, they have self-discipline (which is twice as important as I.Q. in predicting
academic achievement, according to a study by Angela Duckworth and Martin
Seligman). (The New York Times)
Кроме национально-специфических ценностей, в американском
информационно-аналитическом дискурсе актуализируются общепринятые
человеческие ценности: 1) моральные (добро, благо, справедливость);
2) религиозные (бог, вера, церковь); 3) витальные (здоровье, безопасность,
природная среда); 4) социальные (социальный статус, равенство полов,
личная независимость); 5) политические (гражданские права, законность,
гражданский мир); 6) эстетические (красота, стиль, гармония) и др. Эти
идеи положительно оцениваются в дискурсе качественной прессы США.
II. Система прецедентных феноменов
Обладая аксиологической значимостью, прецедентные феномены
являются частью актуальных фоновых знаний всех говорящих на данном
языке. В настоящее время в системе прецедентных феноменов выделяются
следующие составляющие:
1. Прецедентный текст — законченный и самодостаточный
продукт речемыслительной деятельности, хорошо знакомый любому
среднему члену национально-культурного сообщества.
2. Прецедентная ситуация — некая «эталонная», «идеальная»
ситуация, дифференциальные признаки которой входят в когнитивную базу.
3. Прецедентное высказывание — репродуцируемый продукт
речемыслительной деятельности, неоднократно воспроизводимый в речи
носителей языка.
4. Прецедентное имя — индивидуальное имя, связанное или с
широко известным текстом, как правило, относящимся к прецедентным,
или с прецедентной ситуацией.

58
 Прецедентные феномены занимают значительное место в
семиотическом пространстве публицистики. Они всегда связаны с набором
определенных коннотаций, очевидных для носителей языка:
«As we mark the Civil War’s sesquicentennial, we might reflect on
Frederick Douglass’s words in an 1878 Memorial Day speech in New York City,
in which he unwittingly gave voice to the forgotten Charleston marchers» (The
Wall Street Journal)
В данном случае автор использует прецедентное имя Frederick
Douglass, знакомое читателю как имя американского общественного
деятеля, руководителя освободительного движения. Автор также
обращается к ряду прецедентных ситуаций (1878 Memorial Day speech in
New York City, Charleston marchers).
Прецедентные феномены могут быть подразделены на: 1) социумно-
прецедентные, то есть известные любому среднему представителю того
или иного социума (профессионального, конфессионального и т.д.);
2) национально-прецедентные, то есть известные любому среднему
представителю того или иного национально-культурного сообщества;
3) универсально-прецедентные, то есть известные любому среднему
современному homo sapiens. Рассмотрим реализацию прецедентных
феноменов в дискурсе качественной прессы США.
а) использование социумно-прецедентных феноменов:
A few relatives, including two daughters from prior relationships, were
present, which made the whole thing seem on the more like a surreal episode of
«This is Your Life». (The Los Angeles Times)
Речь идет о пресс-конференции, которую бывший мэр Нью-Йорка
Рудольф Джилиани устроил по поводу своего развода. Автор употребляет
название телешоу This is Your Life — «Это твоя жизнь», не сходившего с
экрана с 1952 по 1961 г. Его ведущий Р. Эдвардс рассказывал о жизни
приглашенных на передачу гостей - знаменитостей или простых американцев.
Кульминацией программы был сюрприз для гостей — трогательная
неожиданная встреча со старыми знакомыми, с которыми они не виделись
много лет. Использование названия телешоу, особенно популярного среди
домохозяек, в контексте описания событий из жизни политика, рождает
эффект иронии, имплицирует негативную оценку ситуации.
б) использование национально-прецедентных феноменов:
Why am I not titillated by the here-we-go-again speculating about why
Hillary still puts up with Bill? How un-American. What will I do next — forget

59
the words to «The Star-Spangled Banner»? (The Los Angeles Times)
Автор иронизирует по поводу своего безразличия к личной жизни
политиков. Внимание привлекает использование национально-
прецедентного имени The Star-Spangled Banner, обозначающего
государственный гимн США. Забыть слова песни, утвержденной в
качестве национального гимна страны, и символизирующей
государственный флаг США, значит проявить равнодушие к американским
национальным ценностям. Ирония основана на абсурдном сведении в
одном контексте полярно оцениваемых понятий — прецедентного
феномена «Звездного знамени», символизирующего такие национальные
ценности, как свобода, демократия, независимость, и такого действия, как
вторжение в частную жизнь, противоречащего этим ценностям.
в) использование универсально-прецедентных феноменов:
In Johannesburg, Mr. Clinton and a frail Nelson Mandela, about to turn
88, clutched each other’s hands like a long-lost son and his beloved father.(The
New York Times)
Данная статья посвящена благотворительной деятельности
Б. Клинтона в Африке, где его фонд помогает больным СПИДом. Автор
статьи обращается к универсально-прецедентной ситуации встречи отца с
блудным сыном. В этом высказывании имплицируется интенция
одобрения, основанная на использовании положительных коннотаций
известной библейской ситуации, связанной с идеей покаяния и прощения.
Анализ материала показывает, что в дискурсе возможно как
принятие, так и отчуждение прецедентного текста, в связи с чем
высказывание оценки может сопровождаться как сохранением, так и
трансформацией прецедентного феномена. В первом случае прецедентный
феномен используется без нарушения стандартных представлений,
связанных с его употреблением, например:
I may not care whether Giuliani had more wives than King Solomon –
consecutively, not concurrently – but it was hardly Solomonic of him to let the
missus know they’re divorcing by announcing at a news conference. (The Los
Angeles Times)
Автор апеллирует к прецедентному имени King Solomon,
положительный оценочный потенциал которого хорошо известен адресату
качественной прессы. Согласно [OALDCE, с. 1457], имя Solomon
используется в следующем контексте: «used to talk about a very wise
person». Посредством сопоставления объекта оценки с царем Соломоном,

60
символизирующем мудрость, осуждается неосмотрительность
Р. Джилиани, сделавшего события своей личной жизни достоянием
общественности. Прецедентный феномен в данном случае не подвергается
изменению, легко узнаваем.
В случае трансформации прецедентного феномена в него
привносятся новые компоненты, меняющие смысл и позволяющие
применить его к новым обстоятельствам. Рассмотрим следующий образец:
The Early Bird Gets the Bad Grade (The New York Times)
В статье под этим названием речь идет об отрицательном влиянии
ранних часов школьных занятий на успеваемость детей. Автор прибегает к
видоизменению прецедентного высказывания The early bird catches the
worm, которое воспринимается в данном лингвосоциуме как
положительное, поскольку связано с идеей трудолюбия и бережного
отношения ко времени. Трансформация провербиальной единицы
посредством введения прилагательного отрицательной оценки bad ведет к
нарушению привычных ассоциаций, связанных с данным прецедентным
высказыванием, меняет его оценочный знак на противоположный.
Принятие и отчуждение прецедентного феномена может
происходить на уровне заголовка медиатекста, например:
Catch-22 Revisited (The Wall Street Journal)
Catch-22 («Уловка-22») — роман американского писателя Джозефа
Хеллера. Словосочетание «Уловка-22» стало в США нарицательным и
обозначает абсурдную, безвыходную ситуацию; именно о такой ситуации
идет речь в статье под данным заголовком.
No Drug Use Is a Good Drug Use (The New York Times)
Этот провербиальный трансформант, используемый в заголовке
статьи, представляет собой скрытое цитирование английской пословицы
No news is good news.
Итак, коммуникативно-прагматичесский потенциал обращения
к представлениям о ценностях социума и к системе прецедентных
феноменов данной лингвокультуры детерминирует прагматику дискурса в
соответствии с интенцией автора и совокупным образом ритора
качественной прессы. Однако в фоновом знании адресата может
отсутствовать социальная установка или сценарий, позволяющий
воспринять событие так, как ее видит субъект медиаречи. Успех или
провал коммуникативного взаимодействия зависит от того, есть ли у
коммуникантов «точки пересечения», владеют ли они некоторым общим и

61
одновременно релевантным для данной конкретной дискурсивной
ситуации знанием.
Особенно проблематично нахождение общности полей знаний с
потенциальным адресатом в ситуации цитирования. Субъект, чье
высказывание цитируется автором статьи, заведомо поставлен в этом
отношении в ситуацию неуспеха, поскольку уже никаким образом не
может пояснить свое высказывание или изменить его характер.
Следующий пример демонстрирует возможный «коммуникативный
провал» лица, чье высказывание приводится в статье:
«There’d be very, very few people that would say they’d rather fund a
hockey player than a hospital bed», said Brenda Chamberlain, a Liberal
member of Parliament from Ontario. «I don’t think we should do it».(The Wall
Street Journal)
Субъект речи выражает количественную оценку, которая в данном
контексте переходит в качественную за счет использования лексемы few
с интенсификацией. В основе оценки лежит обращение к системе
ценностей членов Либеральной партии Канады, которые, как показывает
анализ всего дискурса, твердо стоят на позициях умеренного
финансирования канадских спортивных команд. Интенцией субъекта
высказывания является желание побудить политиков и экономистов
принять аналогичную точку зрения. Эта идея, несмотря на
интенсификацию, вряд ли будет воспринята как убедительная самими
канадскими спортсменами.
Можно сделать вывод о том, что на организацию дискурса
качественной прессы США существенное влияние оказывают
социокультурные установки медиакоммуникации. Медиаречь
детерминирована необходимостью учета социальных характеристик
адресата и стремлением автора медиатеста установить взаимопонимание с
потенциальным читателем на основании обращения к фоновому знанию,
что приобретает особое значение в аспекте кросскультурной
коммуникации посредством СМИ.

62
ГЛАВА 3. НАЦИОНАЛЬНО-КУЛЬТУРНАЯ СПЕЦИФИКА
РУССКОГО И КИТАЙСКОГО ЯЗЫКОВ С ПОЗИЦИЙ СИСТЕМНО-
СТРУКТУРНОГО АНАЛИЗА ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИХ ЕДИНИЦ

3.1. Семантический анализ фразеологического корпуса в русском и

китайском языках
Единицы фразеологических и паремиологического фондов являются
ярким примером тождества «знак языка – знак культуры» (В.Н. Телия). В
настоящей главе показывается, как в таких единицах языка эксплицируется
специфика знания относительно предмета или явления реального мира,
обусловленная национально-культурными стереотипами, установками,
ценностями, которые необходимо учитывать в процессе межкультурного
общения.
В современном языкознании набирает силу тенденция к изучению
фразеологии в рамках контрастивной лингвистики. Фактически, в силу
своей специфики, контрастивная лингвистика представляет собой раздел,
изучающий типы лексических и фразеологических соответствий в двух
исследуемых языках и выявляющий в этих соответствиях национальную
специфику семантики фразеологических единиц (далее ФЕ). На наш
взгляд, национально-культурная специфика ФЕ может быть раскрыта на
основе комплексного, а именно, системно-структурного и
антропоцентрического подхода к исследованию фразеологической
системы двух языков. Поскольку в настоящее время для современной
лингвистики представляется актуальным создание модели языка,
обосновывающей наличие в ней специфического системного образования,
организующегося взаимодействием внутренних и внешних детерминант.
Оба эти подхода порождены реально существующей стратификацией
языка, являющегося системным самонастраивающимся образованием,
представленным системоцентрической и антропоцентрической
составляющими [160, с. 7].
Фразеологическая единица – сложный знак, в котором сопряжение
семантических свойств составных компонентов ФЕ и его общая семантика
порождают идиоматичность и образность как имманентные признаки ФЕ.
В силу того, что идиоматичность не операциональное понятие (не
исчисляемое, континуальное), в качестве основных объектов анализа
используются внутренняя форма ФЕ (совокупность лексических
компонентов) и его значение. Исследование носит корпусный характер

63
(включает большие объемы материала). При сопоставлении
фразеологических систем разноструктурных языков значимым является:
1) фразеологический потенциал лексических компонентов (частотность
лексемы в составе фразеологизмов), 2) семантическая плотность полей
(распределение фразеологизмов по лексико-семантическим группам),
устойчивое соотношение между 1) и 2) находит свое отражение в
3) выявлении символьной составляющей фразеологизма. Указанные
признаки выступают основой для определения степени эквивалентности
фразеологизмов русского и китайского языков [109, с. 7].
Сопоставительные исследования лексико-семантической системы
разных языков в терминах теории поля являются весьма актуальными в
парадигме современной лингвистической науки. Системные связи между
словами привлекают большое внимание лингвистов: о полях высказано
множество точек зрения. Как справедливо отмечает Г.С. Щур, «поскольку
указанным термином обозначаются явления, природа которых явно
различна, то само понятие поле имеет слишком много определений» [180,
с. 8]. Мы опираемся на классическое определение термина: «Поле –
совокупность языковых (главным образом лексических) единиц,
объединённых общностью содержания (иногда также общностью
формальных показателей) и отражающих понятийное, предметное или
функциональное сходство обозначаемых явлений» [ЛЭС. Языкознание, с.
380-381].
Когда речь идет о сопоставлении столь различных языков, как
русский и китайский, то анализ целесообразно проводить на основе
семантических полей, поскольку упор при сопоставлении делается на
ментальные признаки (понятия). Фразеологизмы, объединяясь в
семантические поля, отражают тот или иной фрагмент картины мира, тем
самым показывая, как в образном понимании ФЕ отображаются такие
фрагменты картин мира как внутренние и внешние свойства личности,
чувства-состояния и чувства-отношения, деятельность человека, его
поведение, в том числе и речевое, характеристика ситуаций, время и
пространство. Подобное идеографическое или понятийное видение мира
как бы организовано вокруг человека, так как действительность
воспринимается и обозначается человеком в его национально-культурном
кругозоре, а это означает, что создаётся представление, хоть и
фрагментарное, о культурно-национальной картине мира, запечатлённой

64
во фразеологизмах, а также об антропоцентрическом начале в этой
языковой модели мира.
Под семантическим полем (далее СП) понимаются группы ФЕ,
объединённые на основе связи их лексических значений с каким-либо
общим понятием, которое отражает связи объектов и явлений реальной
действительности. Каждое такое поле охватывает, отражает, по мнению
Г.А. Баженова, определённый «кусочек» нашего мира [15, с. 34]. Хотя
«картины мира», составленные, словно из кирпичиков, из лексики языков,
кардинально не различаются, так как в их основе лежит окружающая нас
сходная действительность, тем не менее, в каждом языке есть свои
особенности в членении мира.
Итак, СП по существу представляют собой парадигматические
объединения, которые в русском и китайском языках показывают способ
членения мира в языковом сознании носителей. В этом параграфе СП
находит свое отражение в распределении самих ФЕ по полям,
представляющее плотность СП русского и китайского языков, знаковой
для характеристики языковой картины мира носителей указанных языков.
Объектом семантического анализа послужили 502 фразеологизма
русского языка, имеющие свои полные и частичные эквиваленты в
китайском языке, и 563 фразеологизма китайского языка таких классов,
как чэнъюй (готовые выражения), яньюй (пословицы и поговорки) и
гуаньюнъюй (привычные речения). На основании проведенного анализа
была создана семантическая классификация фразеологизмов русского и
китайского языков, включающая 21 наименование СП (см. Приложение 1
и 2).
1) СП «время»;
2) СП «пространство (ограниченное)»;
3) СП «оптимистическое отношение к жизни (вера в лучшее)»;
4) СП «пессимистическое отношение к жизни»;
5) СП «деятельность личности и его отношение к ней (сфера,
обучение, социальный статус)»;
6) СП «поступки, поведение, состояние личности в различных
условиях»;
7) СП «проявление ситуации самой по себе»;
8) СП «достойное поведение личности в социуме»;
9) СП «недостойное поведение личности в социуме»;
10) СП «неразумное поведение личности»;

65
 11) СП «личностные характеристики»;
12) СП «ментальная деятельность личности»;
13) СП «внешность человека»;
14) СП «состояние человека и проявление его эмоций»;
15) СП «уровень благосостояния человека»;
16) СП «природные явления и состояния»;
17) СП «количество, мера, степень чего-либо»;
18) СП «взаимоотношения людей»;
19) СП «наличие / отсутствие жизненного опыта»;
20) СП «изменение жизненных ситуаций (к лучшему / худшему)»;
21) СП «проявление / исчезновение предметов, явлений» [109, с. 8].
Отметим еще раз, что при распределении русских и китайских
фразеологизмов по предложенным СП опорой служило значение ФЕ.
В сопоставительной таблице 1 (см. Приложение 3), отображающей
выделенные нами в русском и китайском языках семантические поля, а
также соотнесенность фразеологизмов в количественном/процентном
соотношении.
Наиболее объемным полем в количественном и процентном
отношении в двух языках является СП «поступки, поведение, состояние
личности в различных условиях» – 117 единиц в русском языке и 109 ФЕ в
китайском языке. Наименее объемными семантическими полями в русском
языке получились СП «ментальная деятельность личности» (41 ФЕ) и СП
«неразумного поведения личности» (42 ФЕ), в китайском языке – СП
«неразумного поведения личности» (52 ФЕ), СП «ментальная деятельность
личности» (55 ФЕ) и СП «взаимоотношения людей» (57 ФЕ).
Количество русских фразеологизмов в таких полях, как СП
«недостойное поведение личности в социуме», СП «состояние личности и
проявление его эмоций» и СП «взаимоотношения людей» примерно
одинаково (по 38 – 39 единиц в каждом поле). А с позиции китайского
языка наблюдается практически равное количество в СП «ситуации самой
по себе» и СП «недостойное поведение личности в социуме» (46 и 45
единиц).
Самыми малочисленными в количественном и процентном
соотношении явились такие поля в русском языке, как СП «пространство
(ограниченное)» и СП «природные явления и состояния», включающие по
1 фразеологизму. В китайском языке – СП «пространство (ограниченное)»

66
и СП «природные явления и состояния», представленные в количестве по 4
ФЕ.
Отметим, что некоторые ФЕ китайского языка были отнесены сразу
к двум СП, в связи с этим количество фразеологизмов в СП китайского
языка несколько увеличено. Так, например:
 фразеологизм 雪月风花– «снег и луна, и ветер, и цветы» в
значении 1) все сезоны года был определен в СП «природных явлений и
состояний», а в значении 2) бурная страсть был отнесен к СП «состояния
и эмоций человека».
 ФЕ 指手画脚– «указывать руками, выписывать ногами» в
значении 1) отдавать распоряжения направо и налево; 2) оживленно
жестикулировать была отнесена к СП «поступки, поведение, состояние
личности в различных условиях» и СП «состояния и эмоций человека».
 фразеологизм 鹤立鸡群 – «возвышаться подобно журавлю среди
петухов» в значении быть наголову выше всех; великан среди пигмеев;
белая ворона был отнесен к СП «поступки, поведение, состояние личности
в различных условиях» и СП «взаимоотношения людей».
В ходе анализа обнаружены 16 фразеологизмов китайского языка,
имеющих сферы обозначения растительного мира, оказавшихся
лакунированными для русского языка [109, с. 8]. Образ природы,
отраженный в них, фактически переносится на человека. Это объясняется
тем, что, в соответствии с китайской лингвокультурой, фразеология
представляет такой образ мира, такую систему воззрения на природу и
человека, где акцент делается на необходимости достижения «небесного
дао (дао 道 – невидимое первоначало и основа вещей и явлений)» и
«человеческого дао» (то есть гармония человека и природы). Китайцы
рассматривают природу и человека не как противостоящие друг другу
феномены, а как «единую целостность», более важную, чем её
составляющие части. В русском же менталитете природа и человек
противопоставлены [182, с. 87]. Например, （走）桃花运 – «везет с
цветами персика» в значении ловелас, донжуан.
Следует отметить, что не только фразеологизмы сферы
растительного мира более антропоцентричны, но и ФЕ, содержащие
мифонимы (например, феникс, дракон), также метафоричны: образ,
картинка направлены на человека, его поведение, внешность. Например,

67
龙飞凤舞– «полет дракона, танец феникса» в значении величественная
мощь; размашистый, летящий почерк в каллиграфии.
При проведенном анализе выявлена фразеологическая синонимия,
присутствующая как в русском, так и в китайском языке, что
демонстрирует ещё один парадигматический показатель национальной
специфики, репрезентирующий языковую картину мира русских и
китайцев. Фразеологические синонимы встречаются во всех
семантических полях, однако их больше насчитывается в русском языке.
Проиллюстрируем высказанную мысль следующими примерами: 胆战心惊
букв. «желчный пузырь воюет, сердце трепещет» – 1) дрожать от страха;
2) поджилки трясутся; 3) сердце замирает от страха; 损人利己букв.
«вредить другим ради своей пользы» – 1) чужими рукам жар загребать;
2) поживиться за чужой счет; 3) сидеть на всем готовом; 4) снимать пенки.
Фразеологизмы русского и китайского языков способны обеспечить
номинацию определенных семантических зон как репрезентантов
фрагментов языковой картины мира, выявленных при семантическом
анализе, что подтверждается результатами проведенных исследований. В
частности, установлено, что, в основном, присутствуют зоны, вокруг
которых концентрируется большинство ФЕ по конкретной тематике. В
качестве таких зон выступают: «статус, деятельность»; «эмоциональный
мир человека»; «нравственный мир человека»; «характер человека»;
«внешность»; «ум, интеллектуальная деятельность, талант»; «труд,
умения»; «мера»; «любовь, дружба»; «здоровье»; «смерть»; «еда»;
«время». Это обусловлено богатством в китайской и русской культурах
данных семантических зон, которые дают неограниченные возможности
для самых разных метафорических построений.
При более глубоком анализе выявления таких зон удалось
установить, что они представлены в разной степени: семантическими
зонами, имеющими в своем составе наибольшее количество ФЕ, оказались
«нравственный мир человека»; «эмоциональный мир человека», «ум,
интеллектуальная деятельность, талант», «труд, умения», «характер
человека». Несколько меньшее число ФЕ группируются возле таких зон,
как «статус, деятельность», «время», «внешность»; «мера»; «любовь,
дружба»; «здоровье»; «смерть»; «еда». По-видимому, меньший объем
корпуса фразеологизмов данных групп связан с тем, что они имеют

68
меньшую коммуникативную значимость, связанную с ценностью
выражаемого ими понятия для культуры двух народов [109, с. 9].
В результате можно сделать вывод, что данные образы, являющиеся
основанием для переосмысления, формируют миропонимание как
китайцев, так и русских и составляют сложноструктурированную
языковую репрезентацию картин мира двух народов. Проиллюстрируем
эту мысль на примере семантических зон «ум; интеллектуальная
деятельность, талант» и «время».
В китайском мировидении умен не только человек, наделенный от
природы разумом, но и обладающий как разнообразными врожденными
талантами и способностями, так и приобретенными умениями и навыками
(например, 妙笔生花– «искусная кисть рождает цветы» в значении
обладать выдающимися творческими способностями; высокое
художественное мастерство), которые в русской культуре не являются
показателями собственно ума. Своеобразие видения русского ума
отражается в превалирующей части характеристик нравственно-этической
ипостаси интеллекта, что распространяется и на личность в целом. По
свидетельствам русских ФЕ, человек «существует в уме» как в сфере
своего нормального бытия, ум предстает как некая основа, твердь, на
которой стоит человек. В русских фразеологизмах дается не только
описание самого процесса мыслительных операций, но и качественная
характеристика этого процесса (например, дар красноречия; быть
наголову выше всех).
Представление о «времени» является важной составной частью
общественного сознания. В русской культуре на астрономическое время
налагаются мифологические и религиозные события, дающие формы
поведения, (например, пост, так, в русск. ФЕ «не все коту Масленица,
бывает и Великий пост!»), эмоциональное состояние человека и так далее,
в китайской культуре астрономическое время тесно связано с астрологией.
В китайской картине мира, по мнению Тань Аошуан [148], сосуществуют
две модели времени: линейно-историческая и традиционная
(антропоцентрическая). В китайской ментальности идея времени
«очеловечена» сменой поколений и их преемственностью, причем
направление поступательного движения обратно по отношению к
русскому менталитету [15, с. 18]. В китайском языковом сознании агенсом
поступательного движения выступает человеческий род, а не само время

69
(например, 人生如朝露 – «человеческая жизнь, что утренняя роса» в
значении жизнь быстротечна). Человек познает время во всех его
закономерных проявлениях, и этот процесс познания человеком мира и
себя и отражается в языке.
Таким образом, семантические поля в русском и китайском языках
различаются соотнесенностью с внутренней формой ФЕ. В составе
некоторых семантических полей фразеологизмы как в русском, так и в
китайском языках обладают способностью группироваться вокруг
определенной темы. Исходя из этого, можно выделить семантические
зоны, характеризующиеся почти тождественной плотностью. Это
обусловлено разной представленностью языковой картины мира двух
этносов.

3.2. Фразеологический потенциал компонентов фразеологических

единиц
Лексико-семантическому распределению подвергались компоненты
фразеологического оборота (внутренняя форма как буквальное значение
фразеологизма). Анализу были подвергнуты опорные лексемы ФЕ,
поскольку при восприятии фразеологизмов носитель языка опирается на
ключевой компонент, детерминирующий образное представление
единицы.
В качестве таксонов классификации были выбраны классы в
семантической разметке Национального корпуса русского языка (НКРЯ).
НКРЯ – один из самых представительных лингвистических интернет-
источников, в силу чего мы сочли возможным опираться на данную
классификацию.
По лексико-семантической разметке данные именные лексические
компоненты относятся к предметным, непредметным именам, а также к
именам собственным. Подразумевается, что именная лексика задает
компоненты, координаты и пространство исследуемого фразеологического
материала фонда двух языков.
Лексико-семантическому анализу подверглось 461 ФЕ русского и
китайского языков (только полных и частичных аналогов, поскольку учёт
безэквивалентных единиц китайского языка сможет привести к появлению
ошибочных статистических данных). Была осуществлена репрезентативная
выборка для последующей национально-культурной характеристики
фразеологии в исследуемых языках. Анализ проведен по характеристикам
70
предметных, непредметных имен и имен собственных единиц языка,
служащих обозначениями различных семантических классов (явления,
ситуации, артефакты и так далее), что позволяет несколько иначе
определить национально-культурную характеристику русской и китайской
фразеологии.
В колонки таблицы были занесены именные компоненты,
выделенные из фразеологизмов русского и китайского языков с указанием
частотности встречаемости в количественном соотношении. Для удобства
сравнения предметных / непредметных имен и имен собственных в двух
языках, после каждой группы данные компоненты были подсчитаны в
процентном отношении. Весь анализ материала представлен в виде
таблицы со статистическими данными (см. Приложение 4).
Проанализировав полученные данные, мы пришли к следующим выводам:
1. Самыми объемными группами компонентов являются: «части тела
человека» – в китайском языке составляют 27,13 %, в русском – 29,7 %;
«животные» – в китайском языке – 29,2 %, в русском – 23,8 %. Примерно
одинаковое процентное отношение обнаружилось в таких группах, как
«еда и напитки» (в китайском – 8,8 % и в русском – 10,43 %), «психическая
сфера» (в китайском – 4,1 % и в русском – 5,7 %), «тексты» (2,6 % – как в
китайском, так и в русском языках).
2. Представленность фразеологизмов в таких группах, как
«растения», «вещества и материалы», «движение» – в китайском языке
почти в 2 раза больше, чем в русском, а «инструменты и приспособления»,
«время» – в 2 раза меньше.
3. Группа «топонимов» в китайском языке значительно превышает
аналогичную группу в русском (3,35 % и 0,78 % соответственно).
4. Некоторые группы показывают не только малую наполняемость,
но и характеризуются незаполненностью именными компонентами.
5. Наибольшим фразеологическим потенциалом обладают в русском
языке лексемы душа, лес, хлеб, мед, нос; в китайском – 口 уста, 手 руки, 虎

тигр, 龙 дракон, 米 рис, 水 вода, 火 огонь, 玉 яшма, которые являются

словами из древнекитайского языка, пришедшими в современный
китайский язык. Очевидно то, что данные слова хранят в себе
многовековую историю народа, и поэтому являются опорными /
ключевыми лексемами во фразеологизмах китайского языка.

71
 6. Языковое и культурное своеобразие ФЕ в исследуемых языках
проявляется в общих и уникальных чертах, присущих компонентам внутри
групп; наблюдается не только соотнесенность, но и различие реалий в
группах, например, единобожие, лица, занимающиеся определенной
деятельностью, предметы быта, продукты питания и так далее [109,
с. 9-10].
В качестве основы для выявления национально-культурной
специфики были выбраны реалии: антропонимы, топонимы, названия
явлений и предметов материальной культуры, предметы и явления-образы.
В ходе исследования было установлено, что фразеологизмы с
антропонимами обладают яркой национальной маркированностью. За
антропонимом закрепляется определенный, фиксированный набор
признаков, который остается неизменным. Имя собственное уже не
относится к своему носителю, а как бы вбирает в себя все присущие ему
черты и наделяет ими любой другой объект. Культурная информация,
заключенная в данных фразеологизмах, тесно связана с параметром
денотации, именно они являются носителями культурной информации.
В общем корпусе ФЕ, подвергшихся анализу, можно выделить
следующие антропонимы китайского и русского языков:
- Чжугэ Лян (прославленный своей мудростью и талантом полководец
эпохи Троецарствия) – 三个臭皮匠， 合成一个诸葛亮 – букв. «из трех
грязных сапожников получится один Чжугэ Лян» – ум хорошо, а два
лучше;
- Старина Ван (традиционная китайская фамилия) – 老王卖瓜букв.
«старина Ван продает тыквы» – гречневая каша сама себя хвалит;
- Лу Бань (известный мастер эпохи Чжаньго, прославившийся своим
плотницким искусством) – 班门弄斧 букв. «хвастаться перед Лу Банем
умением владеть топором» – яйца курицу не учат;
- Е-гун (персонаж, живший в эпоху Чуньцю) – 叶公好龙букв. «Е-гун
любит драконов (на словах)» – липовый любитель;
- Дун Ши (глупая дурнушка, пытавшаяся слепо подражать красавице Си
Ши) – 东施效颦 букв. «Дун Ши в подражание хмурит брови» – слепое
подражание; ворона в павлиньих перьях; куда конь с копытом, туда и рак
с клешней.

72
- Богдан, Селифан – ни в городе Богдан, ни в селе Селифан –
文不能像秀才， 武不能当兵 букв. «в гражданских вопросах не сюцай, в
военных – не солдат»;
- Иван – Иван, не помнящий родства – 鸟尽弓藏 букв. «птицы перебиты,
лук спрятан».
В ходе исследования было также установлено, что знание реалий-
топонимов позволяет актуализировать имплицитный смысл
фразеологизмов и, соответственно, проследить, и понять мыслительные
ассоциации при вербализации того или иного понятия. В результате
проведенного анализа фразеологизмов двух языков выявлены группы
топонимов:
1) китайские топонимы: Лун, Сычуань – 得陇望蜀 букв. «получив
Лун, желать Сычуань» –дай палец – откусит по локоть; Циншань –
留得青山在， 不怕没柴烧 букв. «были бы горы Циншань, тогда и хворост

найдется» – был бы лес, а дрова найдутся; Тайшань – 泰山压卵 букв. «гора

Тайшань раздавит яйцо» – сила солому ломит; Чу – 四面楚歌 букв. «с

четырех сторон песни княжества Чу» – безвыходное положение; Гуйчжоу
–黔驴技穷 букв. «проделки осла из Гуйчжоу иссякли; проделки
гуйчжоусского осла» – не так страшен черт как его малюют; Лоян –
洛阳纸贵 букв. «бумага в Лояне стоит дорого», в значении: пользоваться
огромной популярностью (о литературном произведении); Цзинчжоу –
大意失荆州 (黔驴之技） букв. «из-за небрежности потерять Цзинчжоу» в
значении: понести значительные потери; допустить серьёзный промах;
Поднебесная – 桃李满天下 букв. «персики и сливы заполнили
Поднебесную» – воспитывать много талантливых учеников; ученики и
последователи по всему миру.
2) русские топонимы: Тула – в Тулу со своим самоваром не ездят –
班门弄斧 букв. «хвастаться перед Лу Банем умением владеть топором»;

Москва–Москва не сразу строилась – 胖子不是一口吃的 букв. «за один

присест не станешь толстяком»; Рим – все дороги ведут в Рим –
条条大路通罗马 [111, с. 71].

73
 При определении групп топонимов исходили из того, что
привлеченный топоним должен в наибольшей степени принадлежать тому
или иному фрагменту языковой картины мира. Анализ ФЕ дает основания
говорить о том, что фразеологизмы, содержащие реалии, имеющие в своей
основе исторические события, требуют дополнительной историко-
этимологической информации. Это объясняется тем, что их
внутрифазовый контекст, часто воспринимаемый как обыкновенная
немотивированная метафора, является отражением определенных
национально-исторических и культурных реалий, ранее действительно
существовавших. Например, проследим этимологию данного
фразеологизма 大意失荆州 (黔驴之技） букв. «из-за небрежности потерять
Цзинчжоу». Обратимся к внутренней форме фразеологизма, поскольку в
ней содержится такой смысл, который придает ей национально-
культурный колорит. Внутренняя форма приведенной языковой единицы
основана на истории о гуйчжоуском осле Лю Цзунъюаня (эпоха Тан),
которая легла в основу двух чэнъюй: 大意失荆州 букв. «проделки осла из

Гуйчжоу иссякли» и 黔驴之技 букв. «проделки гуйчжоусского осла»

сравним в русск. не так страшен черт, как его малюют. Сложности с
расшифровкой данного чэнъюй начинаются с первого иероглифа. 黔qián –
это старое название провинции Гуйчжоу (贵州). В провинции Гуйчжоу не
разводили ослов, никто не знал, что это за животное. Один человек как-то
раз привел откуда-то издалека осла и, не зная, что с ним делать, оставил у
подножия горы. Тигр, живший в горах, тоже никогда не видел ослов и
поначалу испугался – осел был большой и громко кричал на всю округу.
Тигр спрятался подальше, но любопытство взяло вверх, и он стал
постепенно подбираться к ослу все ближе и ближе, а потом попытался и
напасть на него. Осел возмутился, но все, что он мог сделать – это лишь
лягнуть тигра ногой. Когда тигр понял, что на большее осел не способен,
он бросился на него и съел. Этот фразеологизм имеет переносный смысл,
применяется в качестве образного обобщения к любым ситуациям, где
речь идет о небольших способностях, ограниченных возможностях
человека; обнаружить свою слабость; исчерпать арсенал средств; сделать
все, на что способен.
Вместе с тем, как показал дальнейший анализ реалий, упоминание
названий предметов и явлений материальной культуры в ФЕ акцентирует

74
особую роль экстралингвистических факторов. Наиболее часто
употребляемыми лексическими компонентами, репрезентирующими
реалии-названия предметов, являются следующие (см. Таблицу 1) [111,
с. 72]:
Таблица 1
Лексические компоненты в Лексические компоненты в китайском языке
русском языке
1) компоненты, относящиеся к группе «еда и напитки»:
гречневая каша, молоко, яйцо, 瓜 (тыква), 西瓜 (арбуз), 桃 (персик), 酒 (вино), 菜
горох, бобы, яблоко, мёд, хрен,
редька, хлеб. (овощи), 醋 (уксус), 热粥 (горячая каша), 蘑菇

(грибы), 汤 (суп), 米 (рис) (生米 сырой рис), 米汤

(рисовая похлебка), 姜 (имбирь), 芝麻 (кунжутное

семечко), (粗)茶(горький) чай, 饺子 (пельмени), 豆腐

(соевый творог), 黑枣儿 (черный финик), 蛋 (яйцо),

豆 (бобы), 连 (фисташка), 黄连 (коптис), 高粱

(гаолян).
2) компоненты, относящиеся к группе «единицы измерения» (названия единиц
измерения и денежных единиц):
вершок, верста. 里 (ли), 尺 (чи), 寸 (цунь), 钧 (цзюнь), 分 (фэнь),
弹丸 (величина) «шарик для пращи».
рубль, копейка, золотник. 斤 (цзинь), 两 (лян), 板 (связка монет).
3) компоненты, относящиеся к группе «инструменты и приспособления» (предметы
домашнего обихода; одежда и обувь):
полка, телега, чайная ложка, 针 (иголка), 纸 (бумага), 锅 (котелок), 烛 (свеча), 线
нож, бочка, удочка, самовар,
(леска), 刀 (нож), 牙膏 (зубная паста), 挖 (лопата), 棍
шило, колесо, ложка.
(палка), 墨 (чернила), 瓶 (бутыль）, 墨水 (тушь), 袋

(мешок), 秤 (весы), 凳 (скамья), 坛(сосуд, кувшин),

枕头 (подушка).
кафтан, рубаха, платок, сапоги. 开裆裤 (малышковые) штанишки),靴 (башмаки), 屦

туфли), 帽 (шапка), 衣 (платье), 袍 (халат).

Как представляется, опорные компоненты, выбранные из китайских

фразеологизмов в количественном отношении, превосходят опорные
компоненты русских ФЕ по соотношению названий предметов и реалий
75
материальной культуры. Отметим, что репрезентация фрагментов
языковой картины мира приобретает специфические черты, характерные
для картины мира двух народов благодаря присутствию лакун, а также
определенных сходных/несходных лексических компонентов в
исследуемых языках.
Наличие реалий не является единственным признаком, служащим
индикатором национальной специфики фразеологизмов и позволяющим
выявить особенности восприятия мира членами отдельной
лингвокультурной общности. Национальная специфика картины мира
народа проявляется также во ФЕ, не содержащих реалии. Однако в данных
фразеологизмах она гораздо сложнее для определения. Трудность
выявления национальной специфики заключается в том, что во
фразеологизмах этого типа необходимо, во-первых, проводить
семантический компонентный анализ входящих в состав ФЕ лексических
единиц, во-вторых, рассмотреть, по возможности, образные ассоциации,
соединяющие в сознании языкового коллектива представление о том или
ином понятии.
На национальную специфику картины мира определенного народа
указывает наличие во фразеологизмах:
 образов;
 коннотативных значений.
Нельзя не отметить, что образность ФЕ двух языков национально
своеобразна и специфична, поскольку детерминирована особенностями их
восприятия. В ходе проведенного анализа обнаружен целый ряд
некомпаративных фразеологизмов, имеющих в качестве прототипических
сцен различные парадоксальные образы. Например, фразеологизмы
китайского и русского языков представляют понятие «малой вероятности
выполнения какой-либо деятельности»: 赶鸭子上架 букв. «гнать утку на

насест» – ждать от быка молока; 一个巴掌拍不响 букв. «одной ладонью

хлопок не получится» – один в поле не воин; 蚍蜉撼树 букв. «муравей

пытается раскачать дерево» в значении: напрасные старания, жалкие
потуги; 泥牛入海букв. «глиняный буйвол входит в море» – уйти в

небытие; кануть в лету; 画蛇添足 букв. «нарисовав змею, добавил ей

ноги» –пятое колесо в телеге; как собаке пятая нога; 入木三分 букв.

76
«войти в дерево на три фэня» в значении: глубокие суждения; затронуть
самую суть; 生米做成熟饭 букв. «сырой рис уже сварен» в значении:

делать что-то, чтобы добиться нужного результата; 盲人瞎马 букв.

«слепой верхом на слепом коне» в значении: крайне опасная ситуация;
катастрофа.
Во всех приведенных фразеологизмах представление понятий идет
при помощи парадоксальных образов, выбор которых не случаен. При
отборе в качестве прототипических сцен ФЕ, парадоксальные образы,
отображенные во ФЕ, показывают абсурдность ситуаций, заключенных во
внутренней форме этих языковых единиц, что как нельзя сильнее
интенсифицирует значение данного понятия.
Не вызывает сомнений, что показателем национальных особенностей
картины мира является и коннотация. Механизм возникновения
коннотаций связан с усилением отдельных аспектов значения, часто за
счет яркой внутренней формы слова, на базе которой возникают
стабильные ассоциации. Национальная специфика отчетливо проявляется
в области символизма. Раскрытие значение символа происходит в форме
их денотации и коннотации. Роль символа в исследовании национальной
специфики мы подробнее рассмотрим в следующем параграфе нашего
исследования.
Одним из важных результатов исследования можно считать вывод о
том, что репрезентация фрагментов языковой картины мира,
рассматриваемая на примере фразеологизмов русского и китайского
языков, приобретает специфические черты, характерные для картины мира
двух народов. Такой вывод возможен благодаря присутствию
определенных сходных/несходных лексических компонентов в
исследуемых языках (см. Таблицу 2).
Таблица 2
Лексические компоненты в Лексические компоненты в китайском языке
русском языке
1) компоненты, относящиеся к реалиям жизни, характеризующие быт двух народов:
колокольня, монастырь, хата, 屋, 屋子, 家 (дом, жилье), 井 (колодец), 塔 (пагода).
изба, палата.
2) компоненты, относящиеся к роду человеческой деятельности (профессия,
образование):
калиф (заимств.), сапожник, 官官 (чиновники), 王 (верховный правитель), 侯
нянька, ученый, вор, мастер,
жнец, швец, игрец, воин, (удельный князь), 将 (генерал), 相 (министр), 和尚
пророк. буддийский монах, 兵 (воин, солдат), 兆 (губернатор),

77
 皮匠 (сапожник), 秀才 (сюцай), 掌管 (начальник), 木匠
(плотник), 做手 (мастер).

Помимо национально-культурных особенностей фразеологизмов,

рассмотрены также и когнитивные особенности. На наш взгляд, образный
параметр в сопоставлении играет роль семантической сущности.
Отношение значения и образности проявляется, с одной стороны, через
наглядное представление, которое переносится во фразеологическое
значение, а с другой стороны – содержательная сторона фразеологизмов
реализуется посредством образа. Следовательно, все фразеологизмы, в
которых содержится яркий языковой образ, отличаются семантической
выразительностью. При выявлении и сопоставлении образных
представлений ФЕ анализировался компонентный состав фразеологизмов.
Особое внимание уделялось семантически опорным словам, так как они
заключают в себе образную мотивировку, определяют тему, моделируют
образность, а сочетающиеся с ними компоненты дают новую информацию
и уточняют оттенки смысла [111, с. 72].
Национальная специфика возникает в результате неодинаковой
сегментации деятельности в сопоставляемых языках и может быть
обусловлена как экстралингвистическими, так и интралингвистическими
особенностями. Основной причиной различного членения
действительности в разных языках является то, что определенные
предметы, явления для одного народа имеют большое значение, чем для
другого. Таким образом, в лексико-семантическом аспекте нами была
предпринята попытка проанализировать сравниваемые черты русской и
китайской фразеологии, то есть всю совокупность факторов, связанных со
структурой, внутренней формой и образностью.

3.3. Символика как отражение национальной культуры (на материале

русской и китайской фразеологии)
Общеизвестно, что язык – это отражение культуры, а также один из
важнейших факторов, формирующих культуру того или иного языкового
сообщества. Несмотря на то, что китайская и русская культуры
значительно отличаются друг от друга, тем не менее, в русском и
китайском языках обнаруживаются сходные черты в культурологическом
контексте. Они подразумевают близость семантических полей или
культурных кодов, поставляющих те или иные символы для китайского и

78
русского языков. Го Синь-и полагает, что код культуры может быть
определен как «сетка», которую культура «набрасывает» на окружающий
мир, членит, категорирует, структурирует и оценивает его. Коды культуры
соотносятся с древнейшими архетипическими представлениями человека.
Это согласуется с высказанной в гипотезе Сепира-Уорфа мыслью о том,
что язык «навязывает» его носителям национально-культурное
миропонимание. Исследователи называют следующие базовые коды
культуры: соматический, пространственный, временной, предметный,
биоморфный и духовный. Между кодами культуры нет и не может быть
жестких границ [47, с. 14]. В настоящем исследовании под термином код
культуры мы, вслед за В.Н. Телия, понимаем «таксономическое
представление той или иной совокупности окультуренных представлений
о картине мира некоторого социума – о входящих в неё природных
объектах, артефактах, явлениях, выделяемых в ней действиях и событиях и
присущих этим сущностям их пространственно-временных или
качественно-количественных измерений. Например, космологический или
зоологический код, код мифа, код христианства и тому подобное.
Кумулятивно-преемственная природа сознания хранит в своей
окультуренной коллективной памяти эти коды и смысл образующих их
таксонов» [150, с. 20].
Поскольку символ является неотъемлемым компонентом кода
культуры, то представляется необходимым пояснить, что он может
рассматриваться как разновидность образа. Так, главными признаками
символа, по М.В. Никитину, являются наглядность, доступность
чувственному восприятию и абстрактность выражаемого содержания. По
мнению учёного, символ можно определить как вещь или её изображение в
функции обозначения того, с чем она ассоциативно соотносится за счёт
импликационных, аналогических или гипер-гипонимических связей.
«Символ — сущность, изъятая из ее природных и концептуальных связей и
превращенная в знак этих связей, в знак того, с чем она ассоциативно
связана» [105, с. 194]. Символ проявляет, материализует образ своего
денотата, изобразительно воплощает состав и структуру чувственного
компонента соответствующего понятия. Нами разделяется положение
Н.А. Шабановой, согласно которому символ представляет собой знак
действительности, несущий помимо предметно-образного значения другое,
культурно значимое содержание [172, с. 11].

79
 Таким образом, под символом подразумевается вербализованный
когнитивный компонент, имеющий устойчивое лексическое значение,
отражающий взаимосвязи внутренней формы и значения, и вытекающий
из образности.
Анализ всего корпуса ФЕ (полных эквивалентов, частичных
аналогов и безэквивалентов) настоящего исследования показал, что
сходство между фразеологизмами с одинаковым или близким значением
формируется за счет символов разнообразных кодов: зооморфный,
фитонимический и код чисел. Выборка данных кодов характеризуется
частотностью употребления символов, встречающихся в них.
Так, в ряде случаев для передачи того или иного значения
фразеологизма русский и китайский языки, применяя зооморфный код,
апеллируют к различным образам животных. Фразеологизмы с названиями
животных отличаются высокой степенью распространенности и
универсальности, поскольку активно используются в речевой деятельности
в качестве образной характеристики человека, ситуации, события,
обладают высоким оценочным потенциалом. Этот потенциал обусловлен
внутренней формой зоонимов, которая способствует созданию образности
как основы оценочной функции фразеологизмов. Так, например, китайский
фразеологизм 画蛇添足 букв. «нарисовал змею, добавил ей ноги» в
значении «перестараться, сделать лишнее». Сравним с русским
выражением «(нужен) как собаке пятая нога», «пятое колесо в телеге».
Приведенное китайское выражение впервые встречается в известном
древнем произведении «История воюющих царств» и широко
употребляется в современном китайском языке. Этот фразеологизм всегда
вызывает в сознании китайца смешную картину змеи с пятью ногами.
Таким образом, именно носитель языка, опираясь на знание своей
национальной культуры, может правильно дешифровать представления,
положенные в основу ФЕ, являющиеся непонятными для иностранца.
Причём, именно во фразеологии органически сочетаются как опыт
отдельной личности, так и опыт многих генераций данной национальности
со своими, только им присущими чертами.
Иногда при сходстве фразеологических символов в плане выражения
в сопоставляемых языках обнаруживается их существенная разница в
плане содержания [108, с. 78].Например, у русских собака ассоциируется с
верностью, преданностью и одновременно с заброшенностью, отсутствием
комфорта. Отсюда и выражение «верный, как собака», «собачья жизнь»,
80
«загнанная собака и на стену полезет». У китайцев 狗– собака несет
отрицательный оттенок. С древности собака ассоциировалась с недругом,
ненавистным человеком, с низкими и подлыми качествами человека,
заслуживающими презрения, жестокость, злость, недовольство,
заискивание перед богатыми, вор, льстец, легко может обидеть, оскорбить
другого, недоброжелательность. Поэтому существует такой фразеологизм
狼心狗肺 букв. «сердце волка, легкие собаки» в значении «черная
неблагодарность, жестокость и свирепость».
Рыба в русском языке ассоциируется, прежде всего, с неговорящим
существом и часто сравнивается с молчаливым человеком, который «нем
как рыба». А в китайском языке 鱼 – рыба символизирует новое
рождение, силу, храбрость, а также благополучие, сравним: 鱼米之乡 букв.
«край, изобилующий рыбой и рисом» – «благодатный край». 白鱼入舟
букв. «белобрюхая рыба сама прыгнула в рыбачью лодку» в значении
«удача сама идет в руки».
При сопоставлении китайского и русского языков нередко
обнаруживается тождество значений китайских и русских фразеологизмов,
закрепленных за одним и тем же символом. Например: символ 羊– овца,

козёл, баран. Зооним 羊 в китайском языке, как и в русском, овца, козёл

имеет одинаковое переносное значение «послушный, невинный и
недалекого ума человек». В китайском языке фразеологизм 替罪羊
соответствует выражению «козел отпущения» в русском языке, а ФЕ
迷途羔羊– выражению «заблудшая овца». Сравним: 羊羔 – агнец, барашек,
ягненок в значении «наивность, чистота»; фразеологизм 羊质虎皮 букв.
«внешне прочный, внутри слабый» – «о трусливом человеке
внушительного вида» [108, с. 79].
Волк – 狼 в китайском и русском языках символизирует жестокость,
злость, ненависть, бесстыдство, коварство, свирепость, алчность,
опасность. В китайском фразеологизме 狼心狗肺 букв. «сердце волка,
легкие собаки» в значении «бесчеловечный, жестокий, неблагодарный»
характер человека сравнивают с волком. В качестве компонента-символа
слово волк входит в состав многих ФЕ, например: 狼子野心 «волчья
81
алчность; волчьи повадки, хищнические устремления», характеризует
жестокого человека; 狼吞虎咽 «есть с волчьим аппетитом». В русском
языке также существуют ФЕ, включающие в свой состав компонент-
символ волк, например, «волк в овечьей шкуре». Однако в некоторых
устойчивых выражениях компонент-символ волк имеет совсем другое
значение, нежели в китайских ФЕ, например, «морской волк» – в значении:
старый моряк, «старый волк» – умудренный опытом человек.
Маркированность национально-культурной специфики образной
семантики фразеологизма часто создается собственно компонентом ФЕ.
Национально-культурное своеобразие фразеологизмов особенно наглядно
проявляется при сопоставлении двух языков, которое показывает, что в
русском и китайском языках есть более или менее сходные образы и
символы [151, с. 309]. Как для русских, так и для китайцев, 狐狸– лиса
ассоциируется с хитростью и изворотливостью, умением ввести в
заблуждение; 牛 – корова, бык трудолюбие и выносливость, имеет также
устойчивые характеристики: слабохарактерный, работяга, упрямый,
строптивый, физически сильный, выносливый; 马 – лошадь символизирует
большие перспективы, в то же время несет следующие устойчивые
характеристики: воинственный, вожак, смелый, мало ест, храбрый,
опытный, выносливый, сильный, быстрый, стремительный, работает без
передышки. На основе этих образов в двух языках появились некоторые
фразеологизмы, полностью или частично совпадающие по структуре и
значению. Проиллюстрируем данную мысль примерами: 狐假虎威 букв.
«лис воспользовался могуществом царя» в значении «лис тем и грозен, что
царь зверей с ним»; русский фразеологизм «как с быком ни биться, а все
молока от него не добиться»; 对牛弹琴 букв. «игра на лютне перед быком»
сравним с русск. «метать бисер перед свиньями»; 老马识途 букв. «старый
конь знает дорогу», в значении «старый конь борозды не портит», как ни
крути, а опыт – важная вещь [108, с. 79].
Исследование коннотации анималистических компонентов в ФЕ
русского и китайского языков позволяет сделать вывод о неоднозначном
отношении к представителям фауны. Например, в русской ментальности
слово свинья в метафорическом его употреблении содержит негативные
коннотации, а именно означает тупость, наглость, невежество («грязный

82
как свинья»). В китайском же 猪 – свинья – это символ достатка, счастья и
богатства. Если кто-нибудь родился в год свиньи по древнекитайскому
гороскопу, то, по народному поверью, его ожидает легкая, благополучная
жизнь. Поэтому китайскоязычному носителю будет с трудом
восприниматься образ, выраженный во ФЕ «подложить свинью».
Характер употребления анималистического компонента во
фразеологизмах этих языков неодинаков, в русском языке чаще всего
употребляются названия тех животных, ареалом обитания которых были
районы расселения древних славян – медведь, ворона, волк, лиса, гусь. В
китайских анимализмах чаще всего встречаются слова журавль, черепаха,
змея, тигр и другие, которые в основном присущи зооморфному коду
китайского мировидения и тесно связаны с историческими и
религиозными обрядами и праздниками. Например, в китайском языке
очень много ФЕ со словом 鹤 –журавль, который считается священной
птицей, переносящей на себе небожителей, и является символом
долголетия и известности, что нашло отражение в чэнъюй 鹤发童颜 букв.
«журавлиного цвета волосы, лицо младенческое», который обозначает, что
человек очень молодо выглядит, несмотря на его старость. А фразеологизм
鹤里鸡群 букв. «журавль среди кур» напоминает русское выражение
«белая ворона».
В китайском языке большое количество фразеологизмов со словом
тигр. Например, 如虎添翼 букв. «приставить тигру крылья» в значении

«подкрепить сильного новой силой»; 放虎归山 букв. «отпускать тигра,

чтобы он вернулся в горы» в значении «развязать руки злодею;
предоставить злодею свободу действий» [108, с. 79].
Следует отметить, что во фразеологии многих языков существуют
специфические символы, не имеющие аналогов в языках других
культурных сообществ и являющиеся для них лакунами. Это обусловлено
особенностями национальной культуры. Например, зооморфны код в
китайской языковой картине мира представлен не только группой
зоонимов, но и мифологическими животными: 凤 – феникс, 麒麟 –
единорог сопоставляют с 龙– драконом, 龟 – черепахой– четыре
духа/божества, это символы счастья и богатства, долголетия. Символика
этих мифических образов отражается в семантике фразеологизма 凤毛麟角

83
букв. «перья феникса, рог цилиня» в значении «редкостный, уникальный».
凤– феникс и 龙– дракон ассоциируются с супружеским счастьем или
радостным событием в жизни человека. Зооним 鸾 – птица рода фениксов
и 凤 – феникс– символы счастья, покорности и послушания. Символ 龙 –
дракон в понимании китайцев олицетворяет силу. В древнем Китае слово
дракон иносказательно употреблялось для указания на императора или
особо выдающихся, способных людей. Поэтому император носил одежду с
изображением дракона, его спальное ложе также было украшено узорами в
виде драконов. Когда хотели образно передать, что император разгневан,
то выражали это так: 龙岩大怒 «дракон сердится».
Символ дракона в китайском языке передает разнообразные оттенки
положительной коннотации, например: 望子成龙 – «хотеть вырастить
своих детей выдающимися людьми»; 龙飞凤舞 – «прекрасный почерк»;
龙蟠虎踞 – «сильно изрезанная местность»; 龙骧虎步 – «внушительный»;
龙争虎斗 – «жестокая борьба».
Для русского человека образ дракона ассоциируется с чем-то
непонятным, даже отвратительным. Дракон у русских – это символ зла,
несчастья. Китайцы считают дракона своим тотемом, они не могут понять
смысл выражения «посеять зубы дракона» без обращения к
древнегреческой мифологии [108, с. 80].
Фитонимический код был обнаружен путем анализа символического
содержания лексических компонентов во фразеологизмах китайского
языка. Среди флористических наименований наиболее яркими признаками,
которые используются для характеристики национальной языковой
картины мира китайцев, являются: 松树 – сосна, ассоциирующаяся с

сильной и непреклонной волей, благородством души, долголетием; 竹子 –

бамбук – с праведностью, честностью, принципиальностью,
порядочностью, бескорыстностью, честью, сильной волей и твердым
духом; 莲 – лотос – символ чистоты и непорочности, честности,
утонченности и скромности; 梅 – слива – с красотой, изысканностью и

душевной чистотой; 菊 – хризантема – с непреклонностью, изяществом и

скромностью; 兰 – орхидея – с изысканностью и целомудрием. В древнем
Китае бамбук, слива, хризантема и орхидея были представителями 四君子

84
– четырех благородных мужей/цветков. Например, китайская ФЕ 珠宝松茂
букв. «бамбук пышный, сосны густые» в значении «пожелание
фамильному роду процветания и спокойствия».
В представленном корпусе фразеологизмов русского языка не
встретились ФЕ, имеющие в своем составе флористические наименования
с символьной составляющей.
Помимо зооморфного и фитонимического кодов, код чисел
«отражает поэтическую функцию языка, выражающуюся в определенных
способах квантификации времени и пространства, которые порождают
самые разнообразные метафоры» [148, с. 77]. Значение чисел выражается
языковыми единицами на разных уровнях. По традиции русские считают,
что четные числа символизируют злых духов, нечетные (кроме
тринадцати) являются счастливыми. Предпочтение нечетных чисел
объясняется тем, что эти числа считаются мистическими в представлении
людей, они были более значительными, чем четные. Данные числа чаще
фигурировали в сказках, легендах, поверьях. В связи с этим в языке есть
такие фразеологизмы, как «чертова дюжина»; «черта с два». Напротив, в
представлении китайцев символикой счастья и радости являются четные
числа. Это особенно четко отражается в свадебном обряде. В Китае есть
такие фразеологизмы как 好事成双 – «радостные события являются

парами»; 双喜临门 – «двойное счастье пришло в дверь» [169, с. 61].

Если в китайском языке не существует числовых
противопоставлений, различающих предметы по единственности и
множественности вне контекста их реального количества, это ещё не
значит, что китайцы равнодушны к числам вообще. Напротив, любовь к
«инструментам» упорядочения мира пронизывает весь культурный пласт
китайской цивилизации. Об этом свидетельствует наличие
древнекитайской нумерологии, связанной с представлениями о «阴阳五行»
– «женском-мужском началах и пяти элементах» и о «八卦» – восьми
гексаграммах. Эта традиция, восходящая к «И цзин» и к его основному
комментарию «Си цы чжуань», оставила после себя глубокий след в
концептуальном мире китайцев [148, с. 71].
Числа являются одним из самых простых и частотных средств
описания мира и человека, поэтому во фразеологическом составе разных
языков можно выделить выражения с числительными в роли основного

85
компонента. Анализ таких фразеологизмов показывает их связи с
материальной жизнью и воззрениями человека, а значит – с национальной
культурой. Примером культурно значимого символьного
противопоставления можно привести фразеологизмы с наиболее
распространёнными символьными составляющими «1», «2» и «7».
Число «1» в китайском языке считалось началом и истоком всех
вещей. Это числительное парадоксальным образом сочетает в себе и идею
мизерности, и идею всеобъмлемости. Например, 划一不二 букв. «провести
один, а не два» в значении «без исключения; единогласный, единый; слово
и дело едины, слов на ветер не бросать»; 一鸟在手胜过双鸟在林 букв.
«лучше одна птица в руке, чем две в лесу» – «лучше синица в руке, чем
журавль в небе»; 一路货 букв. «товар одной дороги» сравним в русск.
«одного поля ягоды; одним миром мазаны» [108, с. 80].
В образовании ФЕ особо продуктивно число «7», что объясняется
представлениями древних людей об устройстве мироздания. Русские
склонны выбирать число «7» для небольшого количества, потому что
число «7» считается магическим, оно связано с язычеством, с
мифическими представлениями, которые приписывали ему таинственные
свойства приносить счастье и удачу людям. Итак, у русских есть много
фразеологизмов, связанных с этим числом, например, «книга за семью
печатями», «семь смертных грехов», «семь чудес света», «до седьмого
колена», «у семи нянек дитя без глазу» и так далее. Число «7» в данных
ФЕ не представляет конкретного количества, а выражает высокую степень
качества какого-нибудь предмета и интенсивность его проявления: «до
седьмого пота», «седьмая вода на киселе», «семь пядей во лбу», «семь
пятниц на неделе», «семеро по лавкам» и другие [108, с. 80].
В китайском языке ярко выраженной символикой характеризуется
число «9», которое созвучно с китайским словом «долголетие», имеет
особое символическое и священное значение, считается магическим. Оно
обусловлено даосизмом, поскольку, согласно данному учению, небо
состоит из девяти ярусов, на девятом небе находится небесная высь, на
которой живут все боги, оказывающие большое влияние на жизнь людей и
эволюцию общества. Поэтому в Китае число «9» передаёт семантику неба,
всего высокого. Обожествление числа «9» предопределяет его статус
счастливого знака. Поскольку в феодальном обществе император
назывался Сыном неба, это число стало символом его власти, жизни.
86
Например, выражение 九龙 букв. «девять драконов» обозначает «сын

неба, император»; стол 九龙 – «праздничный стол по-императорски».

Число «9» входит во многие китайские ФЕ и выражает значение
большинства, множества, а не конкретное количественное значение:
九小渊外 букв. «за облаками в девятом небе» – «крайне далекое место»;

九氏之仇 букв. «вражда девяти поколений» – «хотя национальная вражда

уже давняя, но она не может быть забыта, обязательно надо мстить» [168,
с. 264-267]; 九牛一毛 букв. «одна шерстинка девяти волов» сравним в
русском «капля в море» в значении «крайне маленькое, легкое».
Одинаковую частотность и сходную семантику в русском и
китайском языках имеют выражения с числом «2». Оно может передавать
как конкретное количественное значение, так и значение «меньшинство,
низкая степень качества». Выражения в русском языке: «как две капли
воды» в значении «совершенно, очень похожи»; «на два фронта» –
одновременно в двух разных направлениях, говорится о действиях,
деятельности кого-либо. Из китайских фразеологизмов: 两虎相斗 букв.

«между двумя тиграми идёт драка» – «битва двух героев»; 两面三刀 букв.

«две стороны, три ножа» – «о двойной игре»; 并蒂莲 букв. «два лотоса на
одном стебле» в значении «верные супруги», сравним в русск. «два берега
одной реки». С другой стороны, число «2» со значением мнимого числа
употребляется во многих фразеологизмах русского и китайского языков.
Например, «на два слова» – для короткого разговора; «от горшка два
вершка» – очень низкого роста человек; «в два счёта» - очень быстро,
моментально; «раз-два и готово» – очень быстро, без промедления может
быть сделано; «раз-два и обчёлся» – очень мало, о незначительном
количестве. Из китайского языка: 三心两意 «три сердца, две мысли» – «то

одно, то другое на уме»; 两面三刀 букв. «две стороны, три ножа» в

значении «двойная игра», «в глаза ласкает, а за глаза лает». Следует
отметить, что число «2» ассоциируется с биполярностью космоса, женским
и мужским началами, которые обеспечивают порядок, стабильность и
гармонию во Вселенной. Отсюда у китайцев пристрастие к парности.
Вместе с тем, нельзя не заметить, что число «2» может интерпретироваться

87
и в значении «второй» в контексте «товар второго сорта», «второй брак»,
«бездельник» (二流子) [108, с. 81].
Числительные «3» и «4» несут значение изменчивости в сфере
чувств, имеют оттенок хаотичности и непостоянства. Число «6»
ассоциировалось с удачей; в Китае существует деление на основе шести
компонентов: шести частей тела, шести чувств, шести рек и так далее. «6»
как и четные числа «4», «8» были очень важными в свадебном обряде
(четыре или восемь подарков должен был подарить жених невесте, день
свадьбы выбирался из этих четных чисел). Остановимся подробнее на
числе «4». В современной китайской культуре данное числительное
воспринимается двояко. С одной стороны, оно кратно двум, поэтому
оценивается положительно, с другой, произношение иероглифа 四 sì

похоже на звучание другого иероглифа 死 sǐ «умереть, смерть, мертвый».

Эта близость звучания вызывает у собеседников негативные ассоциации и
приводит к стремлению избегать «неприятного» слова в разговоре [77,
с. 91-93].
Когда числа «3» и «4» употребляются в устойчивом китайском
выражении вместе, то такой фразеологизм приобретает обычно
отрицательную оценочность. Например, 不三不四 букв. «Ни три, ни
четыре» – «ни то, ни сё», «ни рыба, ни мясо». Если это выражение
относится к человеку, то означает темную личность или человека
беспутного, ни на что не годного. Говоря о рассеянном человеке,
употребляют фразеологизм 丢三落四 букв. «потерять три и упустить
четыре» – «пропустить здесь, упустить там».
Однако сочетание числа «3» с числами «5» и «8» приобретает
благоприятное значение. Для выражения всесторонности употребляют
выражение 四面八方 букв. «4 стороны, 8 направлений» в значении «везде
и всюду, повсюду, со всех сторон». Хорошая сбалансированность
передается фразой 四平八稳 букв. «4 ровных, 8 устойчивых» в значении
«гладко и без осложнений», «тишь да гладь», «ни (без) сучка ни (без)
задоринки».
В Китае, что касается числа «3», как такового, то оно обозначает
предел в целенаправленных действиях, если оно появляется в контексте
поступков, имеющих определённую цель. Например, 三顾茅庐 букв.

88
«трижды приходить с визитом в соломенную хижину» в значении
«усердно приглашать занять пост», «многократные приглашения»,
«неоднократно обращаться к кому-либо».
По поводу вопроса о счастливых и несчастливых числах можно
заметить, что в китайской культурной традиции число используется по
большей части в утилитарных целях, поэтому в аксиологическом плане
оно оказывается нейтральным. Это не означает, что в народе какие-то
числа не могут стать предпочтительными или табуированными. Например,
число «8» в кантонском диалекте, на котором говорят в Гонконге, по
произношению схоже со слогом 发(fā) в слове 发财(fācái) – разбогатеть,
поэтому ассоциируется с богатством и зажиточностью, символизирует
процветание бизнеса. Парадоксально то, что идеограмма для числа «8»
состоит из двух линий, расходящихся книзу, и напоминает раскрытые
ножницы. Поэтому «8» исконно ассоциировалось в народе с понятием
分离 – разлука, что, безусловно, служит знаком неблагополучия. Из-за
этого в некоторых провинциях Китая не рекомендуется возвращаться из
далёкого путешествия в даты, содержащие цифру 8 [148, с. 86].
Еще одним примером из области числовой символики может
служить культурно-исторические корни использования понятия «сорок» в
русской фразеологии (например, сорок сороков). Поскольку «40» в
значении «много» не встречается в китайском языке, фразеологизм сорок
сороков является культурно специфическим.
Эти образы обладают символическими значениями и выполняют
функцию знака с устойчивой внутренней формой. Можно утверждать, что
создаваемые образы, «кодируя» ту или иную ситуацию путем её образного
отображения, позволяют обмениваться культурными кодами, знаниями,
символами, составляющими своеобразный язык культуры.
Мотивированность выбора образа в трактовке фразеологизмов
характеризует национальное своеобразие китайской языковой картины
мира. Своеобразие интерпретации фразеологизмов китайского языка
состоит в оригинальности понимания тех или иных представлений в
языковой картине мира, поскольку одно и то же представление для
носителей русского и китайского языков имеет свое особенное
содержание, что затрудняет процесс перевода фразеологизмов [108, с. 81].
Мы разделяем мнение В.В. Колесова о том, что целесообразно
рассматривать образ как психическую сущность – «образ представляет
психологическую основу знака, понятие отражает логические функции
89
сознания, а символ – общекультурный компонент словесного знака» [78,
с. 42]. Ассоциативно соотносясь с конкретно существующими объектами и
явлениями, образы во многом обусловливают в языке специфику
дифференцирования мира. Сформировавшаяся и действующая в социуме
ценностная система мировосприятия позволяет человеку расшифровывать
«закодированные» в ФЕ культурные смыслы и руководствоваться
принципами, принятыми его сообществом и культурой. Это, в свою
очередь, позволяет сделать вывод о том, что ценностно-смысловой аспект
ментальности представляет собой совокупность так или иначе
систематизированных знаний и представлений людей об окружающем
мире, рассматриваемых через призму их социального и чувственно-
эмоционального опыта. И в этом смысле ФЕ выступают как способ
символической организации и познания культуры, поскольку «кодируя» ту
или иную ситуацию путем её образного отображения, позволяют
обмениваться культурными кодами, символами, составляющими
своеобразный язык культуры.

3.4. Классификация межъязыковых фразеологических отношений в

русском и китайском языках
Обращаясь к сопоставлению ФЕ, Ю.П. Солодуб отмечает, что
фразеологические системы различных языков обладают свойством
«соизмеримости», что доказывается наличием в них межъязыковых
фразеологических эквивалентов (или типологически идентичных
фразеологизмов), то есть ФЕ, «тождество актуальной семантики которых
находит объяснение в однотипности образно-ассоциативных связей,
лежащих в основе этой трансформации» [143, с. 9]. Он рассматривает
группу русских ФЕ, выражающую качественную оценку лица, в
сопоставлении с фразеологизмами близкородственных (славянских),
неблизкородственных (германских и романских), а также неродственных и
в структурном отношении типологически далёких языков (венгерского,
монгольского, индонезийского, вьетнамского). Это позволяет ему выявить
межъязыковые фразеологические эквиваленты (далее МФЭ) нескольких
типов совмещения:
1) МФЭ с полным однозначным соответствием единиц лексического
и грамматического уровней;
2) МФЭ с отсутствием однозначного соответствия единиц
лексического уровня;

90
 3) МФЭ с отсутствием однозначного соответствия единиц
грамматического уровня;
4) МФЭ смежного типа, в которых наблюдаются различия как на
лексическом, так и на грамматическом уровнях [110, с. 75].
Для того чтобы представить в полном объеме типы отношений
между фразеологическими составами разных языков, Ю.П. Солодуб
приводит ряд языковых единиц, которые относятся к безэквивалентной
фразеологии [143, с. 11-13]. По его мнению, их можно разделить на две
группы. К первой группе относятся единицы, основным признаком
которых является их построение по единой фразообразовательной модели.
Например: русск. «тёртый калач» и сербо-хорватск. «прошао е и крозъ
сито и крозъ решето» (букв. «прошел и сквозь сито и сквозь решето»).
Возникает вопрос, существует ли предел общности фразообразовательной
модели. На наш взгляд, китайский фразеологизм 落井下石 букв. «послать
камень вслед упавшему в колодец» в значении «бить лежачего»,
приведённые в качестве примера Ю.П. Солодубом, можно отнести к одной
и той же фразообразовательной модели.
Ко второй группе Ю.П. Солодуб относит ФЕ, которые не
соотносятся по плану выражения. Это обусловлено наличием в их составе
лексем, обозначающих специфические реалии русского быта, например,
«лаптем щи хлебать», «бесструнная балалайка». Проиллюстрируем ФЕ,
содержащие реалии, присущие китайскому языку: 半斤八两 букв.

«половина цзиня и восемь лян» – «что в лоб, что по лбу», 白璧微瑕 букв.
«точки на белой яшме» – «ложка дёгтя в бочке мёда».
И, наконец, автор выделяет разряд русских и иноязычных
фразеологизмов, связанных полным (или частичным) параллелизмом
внешней структуры при совершенном отсутствии сходства семантики. К
таким единицам относятся русск. «кто не испытал горя, тот не
представляет себе трудностей» и кит. 不吃黄连， 不知味苦 в значении
«не попробовав коптис, не узнаешь, как горек его вкус».
Хотелось бы отметить, что, несмотря на впечатляющий охват
материала (16 языков), автору не удалось представить классификацию ФЕ,
которая бы в полной мере отражала различия между ними. Кроме того,
результаты исследования нуждаются в дополнительной проверке: в тех
случаях, когда Ю.П. Солодуб говорит о совпадении или об отдалённом

91
сходстве образности, возникает ощущение субъективности предлагаемых
умозаключений.
Проблемам эквивалентности посвящена также работа
Э.М. Солодухо. Автором предлагается классификация эквивалентных и
неэквивалентных соответствий:
1) эквивалентные фразеологические соответствия:
- тождественные эквиваленты – ФЕ, характеризующиеся высокой
степенью формального, семантического и стилистического сходства
(верхний порог эквивалентности, например, кит. фразеологизм 禁果格外香

«запретный плод сладок» и русск. «запретный плод сладок»; 口蜜腹剑 «на

устах мёд, а за пазухой меч» и русский фразеологизм «на устах мёд, а в
сердце лёд»);
- прямые эквиваленты – образования, характеризующиеся полным и
частичным семантико-стилистическим совпадением, соотносительностью
(преимущественно параллелизмом) исключительно лексического состава и
грамматической структуры (средний порог эквивалентности, например,
不三不四 букв. «ни три, ни четыре» в значении «ни то, ни сё»);
- синонимические эквиваленты – ФЕ с мотивированной логико-
семантической основой, характеризующиеся соотносительностью логико-
образных и логико-фразеологических идей и стилистических
характеристик (нижний порог эквивалентности, например, 形影不离 букв.
«предмет и его тень неотделимы друг от друга» – «тенью ходить друг за
другом; водой не разольёшь») [110, с. 76];
2) неэквивалентные соответствия (межъязыковые фразеологические
омонимы – единицы, имеющие одинаковое звучание и полное или
частичное несовпадение значения (значений)) [144, с. 22].
Хотя в данном исследовании намечается градационный подход к
соотносимым иноязычным фразеологизмам, формулировки параметров
эквивалентности не отражают тех реальных различий, которые могут быть
между сравниваемыми единицами.
Подводя итог, отметим, что межъязыковые отношения ФЕ
определяются степенью соотносимости общих значений и структуры
конкретных ФЕ русского и китайского языков. С учетом структурного и
семантического аспектов, эти отношения представлены тремя типами:
полными эквивалентами, частичными эквивалентами и

92
безэквивалентными единицами (ФЕ–лакунами). Для исследуемых языков
характерна полная фразеологическая эквивалентность, в которой ФЕ
совпадают по структуре, по семантике, но проявляющаяся крайне редко.
Частичная фразеологическая эквивалентность представляет собой
наиболее значительную часть от общего состава фразеологизмов, она
предполагает совпадение семантики соотносимых фразеологизмов разной
структурной организации. Структурное различие обычно вызывает
семантическое различие ФЕ. Поэтому соотносимые фразеологизмы, чаще
всего, представлены фразеологическими аналогами, которые
характеризуются одинаковым или близким сигнификатом.
Безэквивалентные ФЕ в обоих языках составляют менее значимую часть, в
другом языке они передаются словами, свободными словосочетаниями или
описательно. Большинство фразеологических аналогов и
безэквивалентных ФЕ свидетельствует о национальной самобытности
фразеологических систем каждого из исследуемых языков [110, с. 77].
Предложенная классификация рассматривает русские и китайские
фразеологизмы в ономасиологическом аспекте, а именно расхождения
между двумя единицами определяются различиями в выборе языковых
средств выражения для обозначения одного и того же понятия. Для
номинирования пар фразеологизмов, обладающих сходным значением,
будем использовать термин конгруэнтные по плану содержания. Отметим,
что данный термин на сегодняшний день активно применяется во
фразеологии. Так, например, употребляется по отношению как к плану
выражения, так и к плану содержания. Конгруэнтность в работе
Н.В. Ерохиной – это совпадение объёмов значений, передаваемых
переосмысленной ФЕ и её буквальным прототипом [49, с. 64]. В основу
классификации были положены следующие признаки: общность / различие
образности, тождественность / нетождественность структуры, сходство /
отличие лексического состава.
Выделяются основные принципы сопоставления русских и
китайских ФЕ с точки зрения семантики. Установлены «линии
сопоставления» ФЕ для выявления сходства и различия между ними
относительно формы, содержания, частотности употребления,
эмоционально-экспрессивного компонента. В данном исследовании
«линия сопоставления» ведется на основе первообразов и общего значения
ФЕ. Именно на этой основе определяется, в конечном счете,

93
тождественность / нетождественность структуры, в нашем случае –
русской и китайской ФЕ [110, с. 77].
При сопоставлении самым сложным параметром оказалась
образность, под которой подразумевается способность вызывать в нашем
сознании наглядные представления, яркие картины. Суждения о сходстве /
различии образности носят субъективный характер, что во многом
объясняется особым статусом данного свойства. Образность выражения,
безусловно, украшает речь, но, в то же время, она может усложнять
понимание со стороны слушателя / читателя – носителя другой культуры,
так как одни и те же образы могут нести совершенно разную информацию
и иметь разную эмоциональную окрашенность. Иногда одно и то же
значение может выражаться в двух языках через разные образы. Очевидно,
что для носителя иной культуры может быть непонятно значение данного
образа в другом языке и, соответственно, он не может правильно
реагировать на него. Так, например, русский фразеологизм «Кашу маслом
не испортишь» соответствует китайским фразеологизмам: 多多益善 букв.

«чем больше, тем лучше» и 船多不碍港， 车多不碍路 букв. «много лодок

порту не мешают, множество автомобилей не мешают дороге».
Приведенные ФЕ указывают на тот факт, что в Китае никто не может
представить, что в кашу ещё можно или даже нужно добавить масло: с
точки зрения китайцев, слово каша на китайский язык можно перевести
как 粥 zhōu или как 米饭 mĭfàn, которые, в сущности, являются
совершенно разными вещами, 粥 zhōu – это более жидкая каша, а 米饭
mĭfàn – это отварной рис. Как zhōu, так и mĭfàn в Китае не готовятся с
маслом. Отсюда понятно, что китайцы не смогут правильно истолковать
эту пословицу. Тем не менее, в китайском языке имеется эквивалент с этим
же значением, только с другими, более понятными образами из жизни
китайцев [110, с. 78].
Нашей задачей является классифицировать ФЕ по способу
соотнесения внутренней формы в русском и китайском языках,
основываясь на детальном рассмотрении данных конгруэнтных
образований, с учётом структурного и семантического аспектов
фразеологизмов.
Материалом исследования послужили фразеологизмы китайского и
русского языков, полученные в результате частичной выборки из
«Большого фразеологического словаря чэнъюев китайского языка» под

94
редакцией Тан Шу; «Избранных китайских пословиц и поговорок» под
редакцией Жун Тин; Фразеологического словаря в 2-х томах «Море
речений» Вэнь Дуаньчжена, а также их переводные соответствия в
русском языке из словарей отечественных авторов: «Большого
фразеологического словаря русского языка. Значение, употребление.
Культурологический комментарий» под редакцией В.Н. Телия; «Словаря
фразеологизмов в русской речи» под редакцией А.М. Мелерович и
В.М. Мокиенко. В процессе исследования были также использованы
отечественные и китайские переводные лексикографические источники.
Объем проанализированного материала – в китайском языке 566 ФЕ,
а в русском – 507 ФЕ. Поясним, что количество китайских идиом
увеличено за счет фразеологических синонимов [110, с. 79].
Учитывая рассмотренные классификации Ю.П. Солодуба и
Э.М. Солодухо, были выделены следующие типы соответствий:
1) полная эквивалентность;
2) частичная эквивалентность:
- совпадение по структуре при различии лексико-семантической
представленности единиц;
- совпадение по структуре при частичном тождестве лексико-
семантических единиц;
- совпадение по структуре при наличии общности родового признака
одного из элементов;
- различия в структурной и лексико-семантической
представленности;
- различия в структурной представленности при тождестве одного из
компонентов фразеологизма;
- различия в структуре при наличии общего родового понятия;
- частичное совпадение в структуре и лексико-семантической
представленности единиц;
3) безэквивалентность (лакунарность).
Полная эквивалентность, характеризующаяся лексической и
структурной тождественностью, составляет 3,35 % (19 единиц) от всех
отобранных фразеологизмов и представляет собой самую малочисленную
группу.
Частичная эквивалентность составляет 78,1 % (442 единицы) от всей
отобранной лексики.

95
 Безэквиваленты составляют 18,55 %, (105 единиц) отобранные из
всего корпуса исследуемых единиц.
Полученная классификация дает возможность уже на данном этапе
работы сделать некоторые предварительные выводы. Процент частичной
эквивалентности ФЕ, совпадений внутренней формы и образности в
сопоставляемых по плану содержания фразеологизмах русского и
китайского языков довольно высок, что свидетельствует о сходстве
языковой картины мира в системно-структурном аспекте.
Анализ фактического материала показал, что фразеологические
эквиваленты выражают одно и то же понятие и характеризуются
тождественной семантикой. В зависимости от различий в плане
выражения, межъязыковая фразеологическая эквивалентность может
подразделяться на следующие типы:
1) полную эквивалентность, то есть ФЕ, совпадающие по структуре
и лексико-семантической представленности при наличии полного лексико-
семантического соотношения и характера образов. Это небольшая группа,
но, тем не менее, она прочно занимает свое место в языках, поскольку
передает общечеловеческие понятия, явления, правила, факты. Например,
русск. фразеологизм «зуб за зуб» и кит. 以牙还牙 букв. «зуб за зуб» –
выражают одно и то же значение «без всяких уступок друг другу, в
перебранке, ссоре, пререканиях, драке». Кроме того, фразеологизмы,
тождественные по значению, не различаются ни по структуре, ни по
семантике. Проиллюстрируем полную эквивалентность ещё несколькими
примерами:
趁热打铁 – «куй железо пока горячо»;

如鱼得水 – «как рыба в воде»;

祸不单行 – «беда не приходит одна»;

寡不敌众 – «один в поле не воин»;

火上加油 – «подливать масло в огонь».

В данных примерах образное и переносное значение совпадают в
обоих языках, поэтому перевод таких фразеологизмов не представляет
трудностей. Однако иногда при одинаковой образной основе переносные
значения в двух языках могут быть различными. Например, 炉火纯青 букв.
«огонь в печи приобрел чисто синий цвет». Переносное значение этого
96
выражения – «достичь совершенства, высшая точка, апогей». В русском же
языке выражение «гори оно синим пламенем» имеет совершенно иное
значение – «пропади пропадом». Так, одинаковый образ – «синее пламя» –
дает разные переносные значения [110, с. 80].
Представляется вполне естественным, что «одинаковые / похожие
базовые метафоры, формирующие корпус устойчивых сочетаний, идиом,
высказываний, обнаруживаются в большинстве европейских языков» [24,
с. 134]. Другое дело китайский язык, который обладает гораздо большей
самобытностью, как правило, не связанной с европейскими языками ни
общностью происхождения, ни общими культурными источниками или
ощутимым пластом заимствований. Общеизвестно, что китайский язык, в
силу особенностей своего устройства, отторгает все чужеродное, а, приняв,
старается сделать иностранное слово максимально доступным для
понимания. Поэтому в китайском языке есть достаточное количество
семантических заимствований, но мало фонетических и лексических. Тем
не менее, можно обнаружить и фразеологизмы с тождественностью
предъявленных лексем в следующих парах китайских и русских
фразеологизмов, имеющих одинаковое значение и совпадающую
внутреннюю форму, то есть являющихся эквивалентами: «окатить
холодной водой», «хвататься за соломинку», «поднять флаг» и многие
другие.
Далее рассмотрим второй тип межъязыковой фразеологической
эквивалентности – частичная эквивалентность, характеризующаяся
частичным тождеством планов выражения ФЕ при тождественной
семантике. Так, выражающий понятие «число» русский фразеологизм «по
пальцам можно сосчитать (кого/что)» со значением «очень немного, мало»
вступает в отношение частичной фразеологической эквивалентности с
китайской ФЕ 屈指可数 – букв. «согнуть пальцы, можно сосчитать».
Данные ФЕ имеют общую структуру, полностью совпадающий один
компонент и выражает общее значение «способов счета».
1) Совпадение по структуре при различии лексико-семантической
представленности ФЕ:
鹤立鸡群 букв. «журавль среди кур» в значении «великан среди
пигмеев», «быть на голову выше всех»;
吹糖人 букв. «выдувать сахарных человечков» – «бить баклуши» в
значении «производить действие, не требующее больших усилий»;
97
 水泄不通 букв. «воде не просочиться» – «яблоку негде упасть»;

朝秦暮楚 букв. «утром княжество Цинь, вечером княжество Чу» –

«утром одно, вечером другое; семь пятниц на неделе»;
泡蘑菇 букв. «размачивать грибы» – «тянуть канитель» в значении
«осуществлять длительный процесс»;
龙生龙子，虎生虎子 букв. «дракон родит дракона, а тигр тигра» –
«яблоко от яблони недалеко падает», «орёл орла плодит, а сова сову
родит».
2) Совпадение по структуре при частичном тождестве лексико-
семантических единиц:
好曲不能当饭吃 букв. «хорошей песней сыт не будешь» в значении
«соловья баснями не кормят»;
新平旧酒 букв. «старое вино в новых бутылях» – «старая песня на новый
лад», «старо как мир»;
大海捞针 букв. «вылавливать иглу, упавшую в море» – «искать иголку в
стоге сена»;
雨后春笋 букв. «как весенний бамбук после дождя» – «как грибы после
дождя»;
吃过连苦, 方知蜜糖甜 букв. «не попробовав горькой фисташки, не
узнаешь сладости мёда»– «не вкусив горького, не узнаешь сладкого».
Частичность аналогов здесь проявляется в том, что, во-первых,
присутствует сходство грамматической структуры и семантическая
близость слов в лексико-семантической представленности ФЕ; во-вторых,
фразеологизмы тождественные по значению, имеют частичную
соотнесенность внутренней формы, но различаются по средствам
выражения. Одно и то же понятие у разных народов вызывает различную
ассоциацию, что вполне нормальное явление. Оно объясняется тем, что
окружающий мир у каждого народа свой собственный и неповторимый
[110, с. 81].
3) Фразеологизмы, структурно тождественные, при наличии
общности родового признака одного из элементов:

98
 对牛弹琴 букв. «играть на лютне перед буйволами» – «метать бисер
перед свиньями»;
害群之马 букв. «лошадь, портящая весь табун» – «паршивая овца в
стаде»;
安如泰山 букв. «незыблем как гора Тайшань» – «стоять как скала»;

破釜沉舟 букв. «разбить котлы, потопить лодки» – «сжигать корабли»;

留得青山在，不怕没柴烧 букв. «были бы горы Циншань, тогда и

хворост найдется» – «был бы лес, а дрова найдутся».
Для фразеологических аналогов, в основе которых лежит одно и то
же понятие, полное тождество остальных параметров не обязательно:
могут наблюдаться колебания в значении между тождеством и различием.
Например, русский фразеологизм «от всего сердца» обозначает
«совершенно искренне; с полной откровенностью, непосредственностью».
При наличии общего понятия «искренность» соответствующая китайская
ФЕ 全心全意 букв. «от всего сердца, от всей души» обладает более
выраженной экспрессивностью, что порождает различия в стилистике:
русская ФЕ относится к разговорному стилю, а китайская – книжному. Их
остальные семантические параметры совпадают: одобрительная оценка,
эмотивность и внутренняя форма.
4) Различия в структурной и лексико-семантической
представленности:
以毒功毒 букв. «применять яд в качестве противоядия» – «клин клином
вышибают»;
小题大做 букв. «раздувать из мелочи целую историю» – «буря в стакане
воды» («делать из мухи слона»);
摩肩接踵 букв. «тереться плечами и соприкасаться ногами» – «яблоку
негде упасть»;
莲开并蒂 букв. «лотос распускается, два цветка на стебле» – «жить душа
в душу»;
树倒猢狲散 букв. «дерево упало – обезьяны разбежались» – «бежать как
крысы с тонущего корабля»;

99
 碰一鼻子灰 букв. «сунуть нос в пепел / золу» – «остаться с носом»;
«потерпеть фиаско»;
呆若木鸡 букв. «оцепенеть, словно деревянная курица» – «стоять
истуканом», «стоять столбом»;
班门弄斧 букв. «Хвастаться перед Лу Банем умением владеть топором»
– «яйца курицу не учат».
5) Различия в структурной представленности при тождестве одного
из компонентов фразеологизма:
水中捞月 букв. «в воде ловить луну» – «решетом воду носить»;

胆战心惊 букв. «желчный пузырь воюет, сердце трепещет» – «сердце

замирает от страха», «дрожать от страха», «поджилки трясутся»;
五内如焚 букв. «пять внутренних органов (печень, сердце, селезенка,
легкие, почки) будто в огне» – «душа горит», «смятение в душе»;
如坐针毡 букв. «будто сидишь на войлочной подстилке, из которой
торчит игла» – «сидеть/быть на иголках», «быть как на угольях»;
三寸不烂之舌 букв. «неиспорченный язык длиною в три вершка» –
«язык хорошо подвешен», «дар красноречия» [110, с. 83].
6) Различия в структуре при наличии общего родового понятия:
瓜熟蒂落 букв. «когда тыква созревает, черенок отпадает» – «всякому
овощу свое время»;
剑拔弩张 букв. «обнажить меч, натянуть тетиву» – «бряцать оружием»;

坂上走丸 букв. «как шар под гору катится» – «нарастает как снежный
ком»;
脚底抹油 букв. «ступню намаслить» – «броситься со всех ног; только
пятки сверкают»;
棺材瓤子 букв. «начинка для гроба» – «одной ногой стоять в могиле».
7) Частичное совпадение в структуре и лексико-семантической
представленности единиц:
星星之火可以燎原 букв. «из искры возгорится пламя» – «искрой можно
поджечь степь»;

100
 老马识途 букв. «старый конь знает дорогу» – «старый конь борозды не
портит»;
明哲保身 букв. «мудрый себя бережет» – «береженого бог бережет».
Примечателен и тот факт, что китайские и русские ФЕ, могут иметь
и разную внутреннюю форму и несовпадающий компонентный состав, но,
в то же время, относятся к типу семантических аналогов и представляют
собой весьма регулярное явление. Например, 鸟头白 букв. «когда воронья
голова побелеет» – «когда рак свистнет» в значении «осуществление
субъектом невозможного для него действия»; 三七二十一 букв. «трижды
семь – двадцать один» – «дважды два – четыре» в значении
«общеизвестная истина, простое арифметическое действие»; русский
фразеологизм «как в воду кануть», «без вести пропасть» и кит. 杳如黄鹤

букв. «исчезнуть без следа подобно желтому журавлю»; 玉石俱焚 букв. «и

яшму, и камень – все предать огню» сравним с русским фразеологизмом
«карать правых и виноватых». В приведенных примерах, очевидно, что
внутренняя форма при сопоставлении ФЕ разных языков занимает очень
важное место.
Среди рассмотренных выше факторов, приводящих к возникновению
неполной эквивалентности в лексической семантике двух различных
языков, формально-структурные характеристики языка представляют
собой статический признак, а источники новых обозначений и
сравнительная продуктивность разных средств пополнения словарного
запаса – динамический признак [110, с. 83-84].
При установлении межъязыковых связей многозначных ФЕ в
русском и китайском языках необходимо выяснить: сопоставляемые
фразеологизмы эквивалентны по всем фразеосемантическим вариантам
или по одному из них. Проведенный анализ показал, что при установлении
характера эквивалентной связи многозначных ФЕ следует исходить не из
ФЕ в целом, а из каждого его фразеосемантического варианта. Их
соответствие, как правило, является либо частичной эквивалентностью,
либо и вовсе переходит в разряд фразеологических аналогов. Например, с
разными структурами русская ФЕ «язык не поворачивается» и китайская
ФЕ 难以启齿 букв. «трудно открыть зубы» выражают одно и то же
понятие «спросить, сказать» и также абсолютно одинаковые значения:
101
1) кто-либо не решается спросить, сказать что-либо, боясь обидеть кого-
либо или сделать больно кому-либо; 2) кто-либо не решается спросить,
сказать что-либо от неловкости, смущения и тому подобное. При
тождественной семантике они обладают разной структурно-
грамматической организацией, поэтому относятся к частичным
эквивалентам. Русской ФЕ «не сводить/не спускать глаз с кого, с чего» в
значении «пристально, внимательно, неотрывно смотреть на кого-либо;
пристально следить, наблюдать за кем-либо, чем-либо» соответствует
китайский фразеологизм 目不转睛 букв. «в глазах не вертятся глазные
яблоки», но в значении «пристально, внимательно, неотрывно смотреть на
кого-либо». Фразеологизм в китайском языке соответствующий значению
«пристально следить, наблюдать за кем-либо, чем-либо» трудно найти
выражен свободным словосочетанием 密切注视 букв. «пристально
следить». Очевидно, что в результате неполного совпадения семантики
они являются фразеологическими аналогами по одному из значений.
Кроме фразеологических эквивалентов и аналогов, при
сопоставлении ФЕ русского и китайского языков также выделяют
лакунарные / безэквивалентные единицы. Следует пояснить, что в
настоящем исследовании эти термины будут использоваться как
синонимы. Лакуны и безэквивалентные единицы выделяются только в
рамках сопоставления конкретных языков. Понятия межъязыковой лакуны
и безэквивалентной единицы соотносительны: первые выделяются на фоне
последних и взаимно предполагают друг друга. Следует отметить, что в
процессе контрастивного анализа сравниваются родной язык и
иностранный. В таком случае лакуны могут быть выявлены только в
иностранном языке, поскольку в родном языке анализируются лишь
зафиксированные в словарях единицы, которые при отсутствии
соответствия в иностранном языке квалифицируются как
безэквивалентные. Таким образом, безэквивалентные ФЕ – это ФЕ,
присущие только данной языковой системе и отсутствующие в другой, что
обусловлено спецификой национальных характеристик. Универсальность
и своеобразие национальных характеристик обеспечивают адекватное
сопоставление исследуемых ФЕ в русском и китайском языках по их
формальной и семантической структуре. Анализ репрезентации одного и
того же понятия русского и китайского языков позволяет выявить
национальную специфику их идиоматики. Национальное своеобразие

102
фразеологии проявляется в структурно-грамматических, лексических,
стилистических, фонетических, и семантических свойствах. Но наиболее
ярко и полно национально-культурная специфика проявляется в
семантической организации русских и китайских фразеологизмов, в их
образной структуре. Все это объясняется тем, что русская и китайская
культуры имеют совершенно разные философские истоки и когнитивные
основы формирования, что и обусловило значительные их расхождения.
Итак, фразеологический образ как один из компонентов плана содержания
ФЕ является основным «хранителем» национальной специфики
фразеологизма [142, с. 15].
Говоря о китайских безэквивалентах, поясним, что в большей части
они основаны на мифах. В Китае до сих пор существуют верования в
традиционные календари, гороскопы; данное явление находит свое
отражение и во фразеологии. Говоря о русских безэквивалентных ФЕ,
отметим, что они в основном были взяты из Библии, греческой мифологии,
русской истории и фольклора. Например, ФЕ дорого яичко к Христову
дню обозначает «ценно, приятно то, что сделано, получено вовремя, в
нужный момент». В китайской языковой картине мира данное понятие
отсутствует и, как правило, при переводе представляется с помощью
словосочетаний и развернутых описаний с указанием национально-
культурных коннотаций [110, с. 85-86].
Необходимо подчеркнуть, что теория лакун способствует выявлению
механизмов национально-культурной специфики. Очень часто
оказывается, что понятия, выраженные лакунами китайского языка в
русском языке, являются непрозрачными для носителей русского языка и
культуры и поэтому в большинстве случаев межкультурной коммуникации
остаются непонятными [46, с. 28-33].
Приведем примеры уникальных ФЕ, отражающих одинаковую
ситуацию, но в каждом языке обладающих своими национально-
специфичными свойствами. Например, понятие «такое время, которое
никогда не наступит» кодируется в китайском языке следующим образом:
猴年马月 «в год обезьяны и месяц лошади», русский аналог данного
фразеологизма «когда рак на горе свистнет», который используется для
выражения невозможности какого-либо действия. (Понятно, что рак на
горе свистеть не может, но почему именно рак, и почему именно на горе?
На это, без знания этимологии, трудно найти чёткий ответ). Русский
фразеологизм «на морковкино заговенье» в значении «неопределенно
103
отдаленное время» китайцы сопоставили с вымышленным 马月 «месяц
лошади», которого нет ни в одном из календарей, ни в одном из
существующих в мире гороскопов. В данном случае лакунируется не
общее значение фразеологизма, а отдельные его компоненты.
Проиллюстрируем лакунарность ещё несколькими примерами: 凤毛麟角
букв. «перья феникса, рог цилиня» – редкостный талант, уникум; 龙飞凤舞
букв. «полет дракона, танец феникса» в значении: величественная мощь;
размашистый, летящий почерк в каллиграфии; 珠宝松茂 букв. «бамбук
пышный, сосны густые» в значении: пожелание фамильному роду
процветания и спокойствия.
Таким образом, с одной стороны, безэквивалентность и лакунарность
рассматриваются как синонимы, когда речь идет об одной и той же
языковой сфере, например, по отношению к не представленному в одном
из сопоставляемых языков фразеологизму в данном значении, можно
говорить о том, что он безэквивалентен, то есть здесь образуется
фразеологическая лакуна. Однако, с другой стороны, по отношению к
разным сферам языка следует эти термины разграничивать, потому что
отсутствие семантически тождественного фразеологизма в одном из
языков может компенсироваться через выражение данного понятия с
помощью конгруэнтных слов, словосочетаний и предложений по плану
содержания.
Все это позволяет сделать вывод о том, что преобладание в корпусе
исследуемой фраземики фразеологических аналогов и безэквивалентных
единиц над эквивалентными фразеологизмами свидетельствует о
национальной самобытности фразеологических систем каждого из
сопоставляемых языков. Наблюдается тот факт, что в репрезенте того или
иного понятия сходств больше, чем в средствах представления одного и
того же понятия языковыми средствами. В русском и китайском языках
проявляются разные способы репрезентации одного и того же понятия.
Таким образом, в сопоставляемых языках большинство ФЕ выражают одни
и те же понятия, но при их сопоставлении крайне редко обнаруживается
полная фразеологическая эквивалентность [110, с. 86].
Рассмотренная классификация на основе межъязыковых типов
фразеологических отношений основывается, в большей степени, как на
системных, так и на антропоцентрических характеристиках ФЕ. Частично
эквивалентный тип фразеологизмов заслуживает особого внимания, так

104
как он занимает доминирующее место по сравнению с другими типами, а с
точки зрения соотношения языка и культуры, совместно с
безэквивалентными единицами не только демонстрирует характерные
особенности рассматриваемых языковых систем, но и отражает
национально-культурную специфику, зафиксированную в языке.

105
 ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Каждый язык в процессе кросскультурной коммуникации

обогащает свой словарный состав, как с помощью внутренних средств,
так и внешних, то есть заимствований. Заимствование – понятие,
включающее в себя процесс освоения иностранных слов со всеми их
компонентами и одновременно результат этого процесса. Заимствованное
слово - это слово, которое проникло в язык-реципиент в присущей этому
языку форме и функционирует в какой-либо сфере деятельности,
обслуживаемой языком.
Основным условием заимствования иноязычных слов считается
наличие контакта между языками и, как следствие этого, двуязычие
говорящих. Все причины заимствования делят на языковые
(лингвистические) и внеязыковые (экстралингвистические), среди
внеязыковых отдельно выделяют социально-психологические.
Освоение заимствованной лексики идет в основном по пути
ассимиляции к нормам заимствующего языка. Понятие «освоение»
является более широким, оно включает в себя собственно ассимиляцию,
также деформацию (искажение слова при вхождении в язык) и
реставрацию (приближение слова к этимону) заимствованных слов.
Ассимиляция – процесс приспособления языковой единицы к правилам и
нормам заимствующего языка. Следует также разграничить понятия
«ассимиляция» и «адаптация». Ассимиляция – это уподобление,
превращение в подобное другому. Понятие «адаптация» является более
широким. Степень адаптации восточных заимствований к фонетическим,
графическим, грамматическим и семантическим нормам английского
языка часто очень различна: от практически неассимилированных слов до
полностью ассимилированных.
Английский язык, как и любой другой, стремится подчинить
заимствованные слова своей звуковой системе. Согласно основной
тенденции фонетической ассимиляции, слова, чаще всего, приближаются к
системе языка-реципиента, а не наоборот. Однако, иноязычные слова в
процессе адаптации могут также оказывать существенное влияние на
фонетическую систему принимающего языка: заимствование
фонетических правил и звуков других языков, наличие разных принципов
и тенденций в словесном ударении в современном английском языке.

106
 На уровне фонетики восточные слова показывают две степени
адаптации: полностью ассимилированные и частично ассимилированные.
Слова первой группы полностью подчиняются фонетическим нормам
английского языка. Частично ассимилированные слова часто проявляют
фонетическую вариативность, либо показывают «комбинаторное
произношение», сохраняют в своем составе иноязычные фонемы, либо
ударение, свойственное языку-источнику, когда ударным является каждый
слог.
Степень фонетической ассимиляции не всегда зависит от времени
проникновения слова в язык. Ранние заимствования могут вплоть до
настоящего времени сохранять иноязычные черты, либо иметь несколько
произносительных вариантов. Поздние заимствования часто сразу
произносятся на английский манер, обычно вследствие частого
употребления в обыденной речи.
Графический аспект ассимиляции в английском языке включает:
использование латинских букв, выпадение диакритических знаков, слитное
написание словосочетаний, замену некоторых буквосочетаний,
субституцию заглавной буквы строчной.
Все восточные заимствования записаны латинским письмом,
следовательно они уже частично ассимилированы графически. Однако,
одна треть всех слов до настоящего времени может оформляться более чем
одним графическим вариантом. Небольшая группа слов (одна седьмая)
потеряла избыточные варианты написания в ходе своего развития в
истории английского языка. Одной из главных причин графической
вариативности восточных слов является наличие различных систем
латинизации при транскрибировании заимствований. До недавнего
времени в англоговорящих странах применялись собственные системы
латинизации восточных заимствований, в Китае, Японии и Корее – свои
системы, что вызывало разнобой в написании восточных слов. Однако
переход западных стран на китайскую латинизированную систему письма
пиньинь и корейскую систему письма Министерства образования
1999 года вызвал еще большие трудности, поскольку все системы письма
сильно отличаются друг от друга. Часто графическая вариативность
появляется также вследствие развития слова в принимающем языке, либо в
силу опосредованного характера заимствования, фонетических
особенностей языка-реципиента, а также из-за искажения первоначальной
формы слова при транскрибировании и написании.

107
 Образование новых графических вариантов часто влечет за собой
изменение звукового облика слова, появления у него фонетических
вариантов, и, наоборот, фонетические варианты приводят к
возникновению графических.
Время проникновения слова в язык обычно играет большую роль в
его графической адаптации: постепенно отмирают избыточные варианты
написания, графический облик слова приводится в соответствие с его
фонетическим обликом. Тем не менее, многие старые заимствования
сохраняют графическую и фонетическую вариативность на протяжении
нескольких веков.
Грамматическая ассимиляция включает в себя два аспекта:
морфологическую адаптацию и словообразовательную характеристику.
С точки зрения морфологии показателем грамматической ассимиляции
существительных является образование множественного числа по модели
языка-реципиента и оформление их артиклями, у глаголов - присоединение
к типу так называемых правильных глаголов, у качественных и
количественных прилагательных – образование степеней сравнения.
2. Аксиологические параметры кросскультурной коммуникации
репрезентированны в оценочной лексикеи могут быть исследованы на
материале текстов современных средств массовой информации. Изучение
языка СМИ активно ведется в настоящее время в рамках новой отрасли
языкознания – медиалингвистики, главной теоретической составляющей
которой является концепция медиатекста и медиадискурса. Медиатекст
характеризуется специфической текстовой модальностью, уникальным
типом речевого контакта адресанта и адресата, особым типом автора,
существует в неразрывной связи вербальных и медиа характеристик,
обладает рядом поэтических, риторических и стилистических
особенностей. Медиатексты (новости, информационная аналитика,
публицистика и реклама) анализируются современными исследователями
в аспекте медиадискурса, представляющего собой одну из разновидностей
институционального дискурса.
Изучение категории оценки в языке массмедиа возможно проводить
с использованием социопрагматического подхода, подразумевающего
изучение интерактивной речевой деятельности человека с учетом
лингвистических, прагматических и социолингвистических категорий.
Социопрагматический метод позволяет трактовать проблемы, связанные с
функционированием языка в речи, с учетом совокупности социальных

108
факторов и условий, определяющих и сопровождающих это
функционирование.
В направлениях исследований в этой области существует ряд
противопоставлений, которые обобщенно можно представить следующим
образом:
- целенаправленное исследование категории оценки / материалы по
оценке, содержащиеся в смежных исследованиях;
- исследования в области общей теории оценки / описание отдельных
элементов оценочной структуры;
- изучение оценки как самостоятельной категории / исследование
оценки в ее сопоставлении с другими категориями;
- изучение оценки в отдельных типах дискурса / исследование общих
признаков оценки;
Высказывание оценки в дискурсе качественной прессы США
осуществляется в рамках совокупного образа ритора печатных массмедиа,
направленного на пропаганду ценностей социума и выражающегося в
обращении субъекта оценки к фоновому знанию данного
лингвокультурного сообщества (к системе ценностей и прецедентных
феноменов лингвокультуры). На основании обращения к общеизвестным
для данной лингвокультуры феноменам, адресант стремится в процессе
кросскультурной коммуникации в высказывании оценки установить
общность полей знаний с потенциальным читателем.
3. Национально-культурная специфика языкового явления особенно
наглядна при исследовании фразеологического фонда исследуемых
лингвокультур. Основное отличие между русскими и китайскими
семантическими полями заключается не в их представленности в
фразеологической системе языков или плотности, а в соотнесенности с
внутренней формой фразеологизма. Наблюдается совпадение
мыслительных категорий при отсутствии языковых соответствий, что
обусловлено различиями языковой картины мира в этих языках.
Внутри семантических полей, по которым распределялись
фразеологизмы, обнаруживаются зоны большей и меньшей плотности,
возникшие в результате способности фразеологизмов создавать своего
рода концентрации по определенной тематике. Наиболее
вербализованными являются такие зоны как «нравственный мир
человека», «эмоциональный мир человека», «ум, интеллектуальная
деятельность, талант», «труд, умения», «характер человека». В целом они

109
характеризуются схожей плотностью. Однако при анализе
представленности конкретных понятий обнаруживается количественная
диспропорция. Так, распределение описания базовых эмоций, отраженных
во фразеологизмах русского и китайского языков, совпадает не по всему
эмоциональному спектру. Полное совпадение наблюдается в контрастных
эмоциях «любовь» и «гнев», в то время как эмоции «радость» и «страх»
чаще отражаются в русских ФЕ.
Самыми большими группами фразеологических компонентов в
процентном отношении являются «части тела человека» (29,7 % в русском
и 27,13 % в китайском языке) и «животные» (23,8 % в русском, 29,2 % в
китайском). В то же время в результате анализа обнаружилось, что в
китайском языке наибольшим фразеологическим потенциалом обладают
такие компоненты, как уста, руки; тигр, дракон; рис, вода; огонь; яшма, в
русском языке доминантными являются такие единицы, как душа; хлеб,
мёд; лес, нос. Приведенный перечень наиболее частотных опорных лексем
в двух языках показывает своеобразие жизненного уклада как русских, так
и китайцев.
Семантическая и таксономическая классификации (лексико-
семантическая разметка) распределения ФЕ двух языков показывают
характер отношений между внутренней формой и значением
фразеологизмов. Регулярность соотношения между элементами данных
классификаций находит свое отражение в символьной составляющей
фразеологизма. Так, в результате анализа всего фразеологического корпуса
исследования обнаружено, что сходство между ФЕ формируется за счет
символов таких культурных кодов, как зооморфный, фитонимический и
код чисел. Наибольшее символическое содержание ключевых компонентов
в данных кодах способствует воссозданию фрагментов языковой картины
мира двух народов, выявлению межъязыковых параллелей и
лингвокультуроведческих ценностей ФЕ.
В заключение отметим, что в данной книге мы попытались ответить
на некоторые вопросы, поставленные современной гуманитарной наукой,
но не имеющих пока однозначных ответов, а также наметить новые
проблемы, обозначив, при этом, перспективы их решения. Полученные
результаты открывают новые возможности для дальнейшего изучения
прагматических, культурологических, социальных параметров
кросскультурной коммуникации.

110
 СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Авганова, Н.А. Об одном виде связи между предложениями в тексте

[Текст] / Н.А. Авганова // Вопросы теории английского языка: сб. тр. – Вып. 2.
– М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1975. – С. 108–118.
2. Аврорин, В.А. Проблемы изучения функциональной стороны языка
[Текст] / В.А. Аврорин. – М.: Наука, 1975. – 276 с.
3. Александрова, О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса [Текст] /
О.В. Александрова. – М.: Высшая школа, 1984. – 211 с.
4. Амосова, Н.Н. Этимологические основы словарного состава
современного английского языка [Текст] / Н.Н. Амосова. – М.: Изд-во
литературы на иностранных языках, 1956. – 218 с.
5. Анненкова, И.В. Язык современных СМИ в контексте русской
культуры (попытка риторического осмысления) [Текст] // Русская речь. – 2006.
– № 1. – С. 69–78.
6. Антрушина, Г.Б. Лексикология английского языка [Текст] /
Г.Б. Антрушина, О.В. Афанасьева, Н.Н Морозова. – М.: Дрофа, 2000. – 230 с.
7. Аракин, В.Д. История английского языка [Текст]: учебн. пособие для
студентов пед. институтов / В.Д. Аракин. – М.: Просвещение, 1985. – 253 с.
8. Аристова, В.М. Англо-русские языковые контакты [Текст] /
В.М. Аристова. – Л.: Изд-во Ленинградского Ун-та, 1978. – 152 с.
9. Арнольд, И.В. Лексикология современного английского языка
[Текст] / И.В. Арнольд. – М.: Высшая школа, 1973. – 295 с.
10. Арнольд, И. В. Стилистика. Современный английский язык [Текст]:
учебник для вузов / И. В. Арнольд. – 7-е изд. – М.: Флинта: Наука, 2005. –
384с.
11. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт
[Текст] / Н.Д. Арутюнова. – М.: Наука, 1988. – 341 с.
12. Ахманова, О.С. «Вертикальный контекст» как филологическая
проблема [Текст] / О.С. Ахманова, И. В. Гюббенет // Вопросы языкознания. –
1977. – № 3. – С. 47–54.
13. Багинская, И.Н. К проблеме ассимиляции заимствований (на
материале английского и русского языков) [Электронный ресурс] /
И.Н. Багинская. – Режим доступа: http://www.isuct.ru/shcherba/trud/
baginskaya.htm. (Дата обращения: 25.04.03).
14. Багиян, М.Б. Заимствования в современном английском языке
[Текст] / М.Б. Багиян. – М.: Изд-во Дипломатической Академии МИД России,
2003. – 57 с.
111
 15. Баженов, Г. А. Вопросы фразеологии в сопоставительном аспекте:
На материале китайского и русского языков [Текст]: автореф. дис. ... канд.
филолог.наук / Г.А. Баженов. – Москва, 1999. – 20 с.
16. Баранов, А.Н. Введение в прикладную лингвистику [Текст] /
А.Н. Баранов. – 3-е изд. – М.: Изд-во ЛКИ, 2007. – 360 с.
17. Белоусов, В. Иноязычные слова в русском языке [Текст] // Наука и
жизнь, 1993. – № 8. – С. 93-94.
18. Белошапкова, В.А. Современный русский язык [Текст]: учебник для
филол. специальностей университетов / В.А. Белошапкова, Е.А. Брызгунова,
Е.А. Земская и др. – М.: Высшая школа, 1989. – 800 с.
19. Беляева, С.А. Английские слова в русском языке XVI-XX вв. [Текст]
/ С.А. Беляева. – Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1984. – 108 с.
20. Блох, М.Я. Структура и семантика оценочной конструкции [Текст] /
М.Я. Блох, Н.В. Ильина // Функциональная семантика синтаксических
конструкций. – М.: МГПИ, 1986. – С. 14–23.
21. Блумфильд, Л. Язык [Текст] / Л. Блумфильд. – М.: Эдиториал УРСС,
2002. – 608 с.
22. Богаченко, Н.Г. Культурно-языковые контакты в Дальневосточном
регионе [Текст]: монография / Н.Г. Богаченко, Е.В. Матвиенко – Биробиджан:
Изд-во ФГБОУ ВПО «ПГУ им. Шолом-Алейхема», 2012. – 145 с.
23. Брагина, А.А. Неологизмы в русском языке [Текст] / А.А. Брагина. –
М.: Просвещение, 1973. – 224 с.
24. Брагина, Н.Г. Фрагмент лингвокультурологического лексикона
(базовые понятия) [Текст] // Фразеология в контексте культуры. – М.: Языки
русской культуры, 1999. – С.131-137.
25. Будагов, Р.А. Очерки по языкознанию [Текст] / Р.А. Будагов. – М.:
Изд-во АН СССР, 1953. – 280 с.
26. Булаховский, А.В. Введение в языкознание [Текст]: часть II /
А.В. Булаховский. – М.: Гос. учебно-переводческое изд-во министерства
просвещения РСФСР, 1957. – 178 с.
27. Булаховский, Л.А. Введение в языкознание [Текст] /
Л.А. Булаховский. – 2-е изд., испр. – М.: Учпедгиз, 1954. – 174 с.
28. Бурдьё, П. Социология политики [Текст] / П. Бурдьё. – М.: Socio
Logos,1993. – 333с.
29. Бутина, Р.М. К проблеме контактов языков (на материале тюркских
лексических элементов в английском языке) [Текст]: автореф. дис. ... канд.
филол. наук / Р.М. Бутина. – Алма-Ата: Изд-во Казахского Гос. Ун-та, 1971. –

112
26 с.
30. Быховец, Н.Н. Лексические заимствования среди английских
неологизмов [Текст] // Языковые ситуации и взаимодействия языков / под ред.
Ю.А. Жлуктенко. – Киев: Научна думка, 1989. – С. 133-146.
31. Вайнрайх, У. Языковые контакты: Состояние и проблемы
исследования [Текст] / У. Вайнрайх. – Благовещенск: БГУ им. И.А. Бодуэна де
Куртенэ, 2000. – 264 с.
32. Вандриес, Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю [Текст] /
Ж. Вандриес. – М.: УРСС, 2001. – 408 с.
33. Вежбицка, А. Семантические универсалии и описание языков
[Текст] / А. Вежбицка. – М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. – 780 с.
34. Виноградов, В.В. Русский язык (грамматическое учение о слове)
[Текст] / В.В. Виноградов. – 2-е изд. – М.: Высшая школа, 1972. – 614 с.
35. Виноградов, В.С. Курс лексикологии испанского языка [Текст] /
В.С. Виноградов. – М.: Высшая школа, 1994. – 192 с.
36. Воинова, Е.И. Предложения с предикативами оценки в ряду
соотносительных типов [Текст] // Исследования по грамматике русского
языка: ученые записки ЛУ. Серия филол. наук. – Вып.77. – Л.: Изд-во ЛУ,
1973. – С. 49–55.
37. Володарская, Э.Ф. Заимствование как универсальное
лингвистическое явление [Текст] // Вопросы филологии, 2001a. - № 1(7). –
С. 11-27.
38. Володарская, Э.Ф. Лингвистическое заимствование как отражение
межкультурных взаимодействий [Текст] // Международная научная
конференция «Язык и культура». – М.: Изд-во ИИнЯз 14-17 сен., 2001b. –
С. 13.
39. Вольф, Е.М. Функциональная семантика оценки [Текст] /
Е.М. Вольф. – 4-е изд., доп. – М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2002. – 280 с.
40. Вригт, Г.Х. фон. Логико-философские исследования [Текст] /
Г.Х. фон Вригт. – М.: Прогресс, 1986. – 600 с.
41. Выготский, Л.С. Собрание сочинений: в 6-ти т. – Т.3. Проблемы
развития психики [Текст] / Л.С. Выготский // под ред. А. М. Матюшкина. –
М.: Педагогика, 1983. – 368 с.
42. Высочина, О.В. Понимание значения иноязычного слова
(психолингвистическое исследование) [Текст]: дис. ... канд. филол. наук /
О.В. Высочина, Воронеж, 2001. – 183 с.
43. Гак, В.Г. Синтаксис эмоции и оценок [Текст] // Функциональная

113
семантика. Оценка, экспрессивность, модальность. In memoriam Е.М. Вольф. –
М.: ИЯЗ РАН, 1996. – С. 20-31.
44. Галкина-Федорук, Е.М. Современный русский язык. Лексикология.
Фонетика. Морфология. [Текст] / Е.М. Галкина-Федорук, К.В. Горшкова,
Н.М. Шанский. – М.: Учпедгиз, 1958. – 402 с.
45. Гальперин, И.Р. Избранные труды [Текст] / И.Р. Гальперин. – М.:
Высшая школа, 2005. – 255 с.
46. Глазачева, Н.Л. Ещё раз о типологии межъязыковых лакун (на
материале китайского и русского языков) [Текст] // Лакуны в языке и речи: сб.
науч. тр. – Благовещенск, 2003. С. 28–33.
47. Го, Синь-и Телесный код в китайской фразеологии и его русское
соответствие» [Текст]: автореф. дис. на соиск. учен.степ. канд. филолог. наук /
Го Синь-и. – М., 2004. – 22 с.
48. Горелов, И.Н. Энантиосемия как столкновение противоречивых
тенденций языкового развития [Текст] // Вопросы языкознания. – 1986. – № 4.
– С. 86–95.
49. Грянкина, Е.С. Семантика фразеологизмов в сознании носителей
русского языка (на материале русских и английских фразеологизмов в
буквальном переводе) [Текст]: дисс. канд. филол. наук / Е.С. Грянкина. –
Барнаул, 2004. – 216 с.
50. Гхош, А. Мысли и афоризмы [Текст] / А. Гхош. – М.: ЦНИИТЭ
Илегпром, 1993. – 79 с.
51. Гюббенет, И.В. К проблеме понимания литературно-
художественного текста (на английском материале) [Текст] / И.В. Гюббенет. –
М.: Изд-во Московского университета, 1981. – 105 с.
52. Данилевский, Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и
политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому [Текст]
/ Н.Я. Данилевский // составление, вступительная статья и комментарии
А.А. Галактионова. – 6-е изд. – СПБ.: Изд-во «Глаголъ», 1995. – 552 с.
53. Дахокова, М.Г. К проблеме иноязычных заимствований: Обзор
научной литературы [Текст] // Актуальные вопросы английской филологии. –
Пятигорск, 1997. – С. 44-54.
54. Деева, И.М. Проявление оценочности в тексте (на материале
высокочастотных английских прилагательных) [Текст] // Коммуникативные
аспекты значения: межвуз. сб. научн. тр. – Волгоград: ВГПИ, 1990. – С. 113–
125.
55. Дейк, Т.А., ван. Язык. Познание. Коммуникация [Текст] / Т.А. ван

114
Дейк. – М.: Прогресс, 1989. – 312 с.
56. Демьянов, В.Г. Иноязычная лексика в истории русского языка XI-
XVII веков. Проблемы морфологической адаптации [Текст] / В.Г. Демьянов. –
М.: Наука, 2001. – 409 с.
57. Добродомов, И.Г. Заимствование [Текст] // Большой
энциклопедический словарь. Языкознание // под ред. В.Н. Ярцевой. – М.:
Научное Изд-во «Большая Российская энциклопедия», 2000. – С. 158-159
58. Дьячков, М.В. Проблемы двуязычия (многоязычия) и образования
[Текст] / М.В. Дьячков. – М.: Институт национальных проблем образования
МО РСФСР, 1991. – 104 с.
59. Егорова, К.Л. Типы лингвистических заимствований (на материале
англицизмов и англо-американизмов в современном французском языке)
[Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук / К.Л. Егорова. – М., 1971. – 20 с.
60. Егорова, Н.Ю. Освоение английским языком внешнекультурной
терминологии [Текст] // Коммуникативные и номинативные аспекты единиц
языка. Межвузовский сборник научных трудов. – Л. 1989. – С. 110-119.
61. Ермолович, Д.И. Имена собственные на стыке языков и культур
[Текст] / Д.И. Ермолович. – М.: «Р.Валент», 2001. – 200 с.
62. Жлуктенко, Ю.А. Интернационализмы в процессах
соприкосновения языков [Текст] // Интернациональные элементы в лексике и
терминологии. – Харьков: Вища школа, 1980. – С. 47-61.
63. Зацный, Ю.А. Обогащение словарного состава английского языка в
80-е годы [Текст] / Ю.А. Зацный. – Киев: УМК ВО, 1990. – 88 с.
64. Золотова, Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса
[Текст] / Г.А. Золотова. – 2-е изд., стереотипное. – М.: Эдиториал УРСС, 2001.
– 368 с.
65. Иванов, В.В. Терминология и заимствования в современном
китайском языке [Текст] / В.В. Иванов. – М.: Наука, 1973. – 173 с.
66. Ивин, А.А. Основание логики оценок [Текст] / А.А. Ивин – М.: Изд-
во Московского университета, 1970. – 229 с.
67. Кабакчи, В.В. Калькирование в англоязычном описании русской
культуры [Текст] // Проблемы слова и словосочетания. – Л., 1980. – С. 13-18.
68. Кабакчи, В.В. Основы англоязычной межкультурной коммуникации
[Текст]: учеб.пособие / В.В. Кабакчи. – СПб.: РГПУ им. А.И. Герцена, 1998. –
232 с.
69. Кальнова, О.И. Орфографическое и грамматическое освоение
экзотизмов [Текст] / О.И. Кальнова. – Куйбышев, 1984. – 15 с.

115
 70. Каразия, Н.А. Прагмалингвистическое исследование акта упрека в
контексте современной американской речевой культуры [Текст]: дисс. … канд.
филол. наук / Н.А. Каразия. – Петропавловск-Камчатский, 2004. – 214 с.
71. Карасик, В.И. Этноспецифические концепты [Текст] // Иная
ментальность: коллективная монография. – М.: Гнозис, 2005. – С. 8–101.
72. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс [Текст] /
В.И. Карасик. – М.: Гнозис, 2004. – 390 с.
73. Каращук, П.М. Словообразование английского языка [Текст] /
П.М. Каращук. – М.: Высшая школа, 1977. – 303 с.
74. Ким Юань Фу, П.Л. Опыт синхронического изучения иноязычных
лексических единиц [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук / П.Л. Ким
Юань Фу. – Алма-Ата, 1971. – 25 с.
75. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика [Текст]: учебник /
И.М. Кобозева. – 3-е изд., стер. – М.: КомКнига, 2007. – 352 с.
76. Кобрина, О.А. Модусные категории как способы выражения
субъективного отношения человека к высказыванию [Текст] // Вопросы
когнитивной лингвистики. – 2006. – № 2. – С. 90–100.
77. Козина, А.А. Сравнительный анализ фразеологических единиц с
числом «четыре» в английском и китайском языках [Текст] // Альманах
современной науки и образования. – Тамбов: Грамота, 2008. – № 8. – С. 91 –
93.
78. Колесов, В.В. Философия русского слова: монография [Текст] /
В.В. Колесов. – СПб., Юна, 2002. – 447 с.
79. Коробова, М.С. Немецкие заимствования в английском языке
[Текст]: дис. ... канд. филол. наук / М.С. Коробова. – М., 1966. – 196 с.
80. Кремих, И.И. Оценка в лексической семантике [Текст] //
Парадигматические характеристики лексики. – М.: МГПИ, 1986. – С. 18–34.
81. Кронгауз, М.А. Семантика [Текст]: учебник для вузов /
М.А. Кронгауз. – М.: Изд-во РГГУ, 2001. – 399 с.
82. Крысин, Л.П. Иноязычное слово в контексте современной
общественной жизни [Текст] // Русский язык в школе, 1994. – № 6. – С. 56-63.
83. Крысин, Л.П. Иноязычные слова в современном русском языке
[Текст] / Л.П. Крысин. – М.: Наука, 1968. - 208 с.
84. Крысин, Л.П. К определению терминов «заимствование» и
«заимствованное слово» [Текст] // Развитие лексики современного русского
языка. – М.: Наука, 1965a. – С. 104-116.
85. Крысин, Л.П. О причинах лексического заимствования [Текст] //

116
Русский язык в школе, 1965b. – № 3. – С. 11-15.
86. Кубрякова, Е. С. Эволюция лингвистических идей во второй
половине XX века (опыт парадигмального анализа) [Текст] // Язык и наука
конца 20 века: сб. научн. ст. – М.: Ин-т языкознания РАН, 1995. – С. 144-238.
87. Кузнецова, В. А. Гиперфразы с отрицательно-оценочной
экспрессией в современном английском языке [Текст] // Экспрессивные
средства английского языка: сб. научн. работ. – Л.: Изд-во ЛГПИ, 1975. –
С. 78-84.
88. Кунин, А.В. Курс фразеологии современного английского языка
[Текст]: учебн. пос. для ин-тов и фак. иностр. яз. – 3-е изд., стер. / А.В. Кунин.
– Дубна: Феникс+, 2005. – 488 с.
89. Леонтович, О.А. Русские и американцы: парадоксы межкультурного
общения: монография [Текст] / О.А. Леонтович. – М.: Гнозис, 2005. – 352 с.
90. Линник, Т.Г. Проблемы языкового заимствования [Текст] //
Языковые ситуации и взаимодействие языков // под ред. Ю.А. Жлуктенко. –
Киев: Научна думка, 1989. – С. 76-133.
91. Лопатникова, Н.Н. Лексикология современного французского языка
[Текст] / Н.Н. Лопатникова, Н.А Мовшович. – М.: «Высшая школа», 1971. –
232 с.
92. Лосев, А.Ф. Знак. Символ. Миф: труды по языкознанию [Текст] /
А.Ф. Лосев. – М.: Изд-во МГУ, 1982. – 479 с.
93. Лукьянова, Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления
(проблемы семантики) [Текст] / Н.А. Лукьянова. – Новосибирск: НГУ, 1986. –
227 с.
94. Маковский, М.М. К проблеме так называемой интернациональной
лексики [Текст] // Вопросы языкознания, 1960. – № 1. – С. 44-49.
95. Максимова, Е.П. Высказывания оценки в дискурсе: учебн. пособие
по общелингвистическим дисциплинам [Текст] / Е.П. Максимова. – Тверь:
Изд-во ТГУ, 1997. – 32 с.
96. Мартьянова, М.Н. Фонетические варианты заимствованных
топонимов в современном английском языке [Текст]: автореф. дис. ... канд.
филол. наук / М.Н. Мартьянова. – М., 1971. – 21 с.
97. Матвеев, А.А. Модальность мнения как иллокутивная модальность:
на материале русских и английских публицистических текстов (2002)
[Электронный ресурс] / А.А. Матвеев. – Режим доступа: www.dialog-
21.ru/materials/archive.asp?id=7353&y=2002&vol=6077 (Дата обращения:
23.05.2013).

117
 98. Мечковская, Н.Б. Социальная лингвистика [Текст]: пособие для
студентов гуманитарных вузов и учащихся лицеев / Н.Б. Мечковская. – М.: АО
Аспект Пресс, 1994. – 241 с.
99. Микитич, Л.Д. Иноязычная лексика [Текст] / Л.Д. Микитич. – Л.:
«Просвещение», 1967. – 104 с.
100. Минаева, Л.В. Слово в языке и речи. [Текст]: учебн. пос. для ст.
филол. фак. ун-тов и ин-тов и фак. ин.яз. / Л.В. Минаева. – М.: Высшая школа,
1986. – 147 с.
101. Миронец, Е.С. Эволюция и особенности языковой репрезентации
аксиологического концепта «Democracy» в инаугурационных речах
президентов США [Текст]: автореф. дисс. … канд. филол. наук /
Е.С. Миронец. – Владивосток, 2007. – 22 с.
102. Молчанова, Г.Г. Английский как неродной: текст, стиль, культура,
коммуникация [Текст]: учебн. пос. / Г.Г. Молчанова. – М.: ОЛМА Медиа
Групп, 2007. – 384 с.
103. Мягкова, Е.Ю. Эмоциональная нагрузка слова: опыт
психолингвистического исследования [Текст] / Е.Ю. Мягкова. – Воронеж:
Изд-во Воронежского ун-та, 1990. – 109 с.
104. Недосека, О.Н. Понятие «кросскультурная коммуникация» в
современном гуманитарном знании [Текст] // Вектор науки ТГУ. – № 4 (7). –
2011. – С. 201-203.
105. Никитин, М.В. Основы лингвистической теории значения [Текст]
/ М.В.Никитин. – М.: Высшая школа, 1988. – 271 с.
106. Основы теории лексического калькирования [Текст]: учеб.
пособие. – Алма-Ата: Казахский Гос. Ун-т, 1974. – 191 с.
107. Ощепкова, В.В. Язык и культура Великобритании, США, Канады,
Австралии, Новой Зеландии [Текст] / В. В. Ощепкова. – М. / СПб.: ГЛОССА /
КАРО, 2006. – 336 с.
108. Павлова (Донова), О.В. Сопоставление символов в культурной
семантике фразеологизмов китайского и русского языков [Текст] / О.В.
Павлова (Донова) // Мир науки, культуры, образования. – Горно-Алтайск,
2009. – № 3(15). – С. 78 – 82.
109. Павлова (Донова), О.В. Фразеологические единицы в
системно-структурном и антропоцентрическом аспектах (на материале
русского и китайского языков) [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук/
О.В. Павлова (Донова). – Кемерово, 2011. – 25 с.

118
 110. Павлова, О.В. Классификация межъязыковых фразеологических
отношений в китайском и русском языках [Текст] / О.В. Павлова // Язык и
культура. – Томск, 2014. – 3 (27). – С. 74–87.
111. Павлова, О.В. Фразеологический потенциал компонентов
фразеологизмов китайского и русского языков [Текст] / О.В. Павлова //
Глобальный научный потенциал: научно-практический журнал. – Санкт-
Петербург, 2014. – 8 (41). – С. 69–73.
112. Петрищева, Е.Ф. Стилистически окрашенная лексика русского
языка [Текст] / Е.Ф. Петрищева. – М.: Наука, 1984. – 22 с.
113. Плотицын, В.Н. Новая лексика иноязычного происхождения в
современном русском литературном языке [Текст]: автореф. дис. ... канд.
филол. наук / В.Н. Плотицын. – Л., 1983. – 16 с.
114. Плотникова, С.М. Неискренний дискурс (в когнитивной и
структурно-функциональном аспектах) [Текст] / С.М. Плотникова. – Иркутск:
Изд-во ИГЛУ, 2000. – 244 с.
115. Пономаренко, Л.А. Калькирование как вид влияния одного языка
на другой (на материале английских калек с русского языка) [Текст]: автореф.
дис. ... канд. филол. наук / Л.А. Пономаренко. – Киев, 1965. – 16 с.
116. Пономаренко, Л.А. Устойчивые лексемосцепления
контактирующих языков: автореф. дис. ... д-ра филол. наук [Текст] /
Л.А. Пономаренко. – Тбилиси: Тбилисский гос. ун-т, 1978. – 61 с.
117. Прошина, З.Г. Английский язык и культура народов Восточной
Азии [Текст] / З.Г. Прошина. – Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2001. – 476 с.
118. Пядусова, Г.И. Заимствование как процесс взаимодействия двух
языковых систем [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук / Г.И. Пядусова. –
Л., 1971. – 23 с.
119. Расторгуева, Т.А. История английского языка [Текст]: учебник /
Т.А. Расторгуева. – М.: Высшая школа, 1983. – 347 с.
120. Рерих, Н.К. Культура и цивилизация [Текст] / Н.К. Рерих // вст.
ст. Л.В. Шапошниковой. – М.: Международный Центр Рерихов; фирма
"БИСАН-ОАЗИС", 1994. – 147 с.
121. Ретунская, М.С. Английская аксиологическая лексика:
монография [Текст] / М.С. Ретунская. – Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 1996. –
272 с.
122. Реформатский, А.А. Введение в языковедение [Текст] /
А.А. Реформатский. – М.: Аспект Пресс, 2002. – 536 с.
123. Рождественский, Ю.В. Введение в общую филологию: учебн. пос.

119
для филол. фак. ун-тов [Текст] / Ю.В. Рождественский. – М.: Высшая школа,
1979. – 224 с.
124. Розенталь, Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов
[Текст] / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. – М.: Просвещение, 1976. – 543 с.
125. Савченко, А.Н. Общее языкознание [Текст] / А.Н. Савченко,
В.В. Йоффе. – Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 1985. –
208 с.
126. Сальникова, Ю.А. Аксиологические апекты медиадискурса:
монография [Текст] / Ю.А. Сальникова. – Биробиджан: Изд-во ФГБОУ
ВПО «ПГУ им. Шолом-Алейхема», 2014. – 164 с.
127. Сальникова, Ю.А. Социопрагматика оценки в дискурсе
качественной прессы США (на материале современных информационно-
аналитических газетных статей) [Текст]: дисс. … канд. филол. наук /
Ю.А. Сальникова. – Хабаровск, 2010. – 203 с.
128. Секирин, В.П. Заимствования в английском языке [Текст] /
В.П. Секирин. – Киев: Изд-во Киевского университета, 1964. – 150 с.
129. Семенас, А.Л. Особенности лексических заимствований в
китайском языке [Текст] // Вопросы языкознания, 1997. – № 1. – С. 48-57.
130. Сепир, Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии
[Текст] / Э. Сепир. – М.: Издательская группа «Прогресс» «Универс», 1993.
– 656 с.
131. Сергеева, Е.В. Заимствования 80-90-х годов в
социолингвистическом аспекте [Текст] // Русская речь, 1996. - № 5. – С. 42-
48.
132. Серебренникова, Е.Ф. Этносемиометрия как способ
лингвистического акиологического анализа [Текст] // Этносемиометрия
ценностных смыслов: коллективная монография. – Иркутск: ИГЛУ, 2008. –
С. 8–62.
133. Серкова, Н.И. Социопрагматика речевого этикета [Текст] //
Язык как структура и социальная практика: межвуз. сб. научн. тр. Вып. 1. –
Хабаровск, изд-во ХГПУ, 2001. – С. 54–64.
134. Сёрль, Дж. Р. Классификация иллокутивных актов [Текст] /
Дж. Р. Сёрль // Новое в зарубежной лингвистике. – Вып. 17. Теория
речевых актов. – М.: Прогресс, 1986. – С. 170–194.
135. Симонян, А.А. Оценочность как составляющая политического
дискурса (на материале инаугурационных речей президентов США)

120
[Текст] // Вестник МГУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная
коммуникация. – 2006. – № 3. – С. 65–77.
136. Скребнев, Ю.М. Очерк теории стилистики [Текст]: учебн.
пособие для студентов и аспирантов филол. специальностей /
Ю.М. Скребнев. – Горький: Изд-во ГГПИИЯ, 1975. – 170 с.
137. Скребов, Г.Н. Иноязычные вкрапления в послевоенной
художественной литературе: дис. …канд. филол. наук [Текст] /
Г.Н. Сребов. – Воронеж, 1997. – 189 с.
138. Смецкой, А.И. О некоторых внутренних тенденциях развития
лексики в связи с проблемой заимствования [Текст] // Вопросы романо-
германской филологии. – Курск: Курский гос. пед. ин-т, 1975. – Т. 64 (157).
– С. 97-121.
139. Смит, А. Исследование о природе и причинах богатства
народов [Текст] / А. Смит // пер. с англ. В.С. Афанасьева (Серия
«Антология экономической мысли»). – М.: Эксмо, 2007. – 960 с.
140. Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц
[Текст] / под ред. Е.И. Дибровой. – Ростов-на-Дону: «Феникс», 1997. –
251 с.
141. Солганик, Г.Я. К определению понятий «текст» и «медиатекст»
[Текст] // Вестник МГУ. Сер. 10. Журналистика, 2005. – № 2. – С. 7–15.
142. Солодуб, Ю.П. Роль словесного комплекса прототипа в
реализации коннотативных возможностей фразеологизма [Текст] //
Филологические науки.–1996. – № 1. – С. 11–17.
143. Солодуб, Ю.П. Русская фразеология как объект
сопоставительного структурно-типологического исследования (на
материале фразеологизмов со значением качественной оценки лица)
[Текст] / Ю.П. Солодуб. – М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1985. – 112 с.
144. Солодухо, Э.М. Теория фразеологического сближения (на
материале языков славянской, германской и романской групп)[Текст] /
Э.М. Солодухо. – Казань: Казанский ун-т, 1989. – 294 с.
145. Сорокин, Ю.Е. Конструкции приблизительной оценки в
современном английском языке [Текст] // Функциональная семантика
синтаксических конструкций: межвуз. сб. научн. трудов. – М.: МГПИ им.
В.И. Ленина, 1985. – С. 63–78.
146. Стернин, И.А. Проблемы анализа структуры значения слова
[Текст] / И.А. Стернин. – Воронеж: Изд-во ВГУ, 1979. – 156 с.

121
 147. Стивенсон, Ч. Некоторые прагматические аспекты значения
[Текст] // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая
прагматика. – М.: Прогресс, 1985. – С. 129–154.
148. Тань Аошуан Китайская картина мира: Язык, культура,
ментальность [Текст] / Тань Аошуан. – М.: Языки славянской культуры. –
2004. – 240 с.
149. Телия, В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных
единиц [Текст] / В.Н. Телия. – М.: Наука, 1986. – 143 с.
150. Телия, В.Н. Русская фразеология. Семантический,
прагматический и лингвокультурологический аспекты [Текст] / В.Н. Телия.
– М.: Языки русской культуры, 1996. – 287 с.
151. Телия, В.Н. Фразеология в контексте культуры [Текст] /
В.Н.Телия, В.И.Постовалова, Е.Ф.Тарасов и др. // отв.ред. В.Н.Телия. –
Москва: Языки русской культуры, 1999. – 334с.
152. Тер-Минасова, С.Г. Синтагматика речи: онтология и
эвристика. Общая и английская синтагматика составных номинативных
групп [Текст] / С.Г. Тер-Минасова.– 2-е изд. – М.: Книжный дом
«ЛИБРОКОМ», 2009. – 200 с.
153. Тер-Минасова, С.Г. Язык и межкультурная коммуникация
[Текст] / С.Г. Тер-Минасова. – 2-е изд., дораб. – М.: Изд-во МГУ, 2004. –
352 с.
154. Терпугова, Е.А. Прилагательные общей оценки в рекламном
тексте [Текст] // Лингвистические исследования и методика преподавания
иностранных языков – 1999: материалы научн. конф. молодых ученых. –
Иркутск: ИГЛУ, 1999. – С. 158–161.
155. Тимофеева, Г.Г. Английские заимствования в русском языке
(фонетико-орфографический аспект) [Текст]: дис. … д-ра филол. наук /
Г.Г. Тимофеева. – СПб., 1992. – 346 с.
156. Ткаченко, В.А. Теоретические и практические аспекты
калькирования [Текст] // Языковые ситуации и взаимодействие языков //
под ред. Ю.А. Жлуктенко. – Киев: Научна думка, 1989. – С. 178-191.
157. Тойнби, А.Дж. Постижение истории: сборник [Текст] /
А.Дж. Тойнби // пер. с англ. Е. Д. Жаркова. – М.: Рольф, 2001. – 640 с.
158. Торсуев, Г.П. Вопросы фонетической структуры слова [Текст] /
Г.П. Торсуев. – М. – Л., 1962. – 132 с.

122
 159. Трипольская, Т.А. О методах исследования семантики
экспрессивного слова [Текст] // Экспрессивность на разных уровнях языка:
сб. научн. трудов. – Новосибирск: НГУ, 1984. – С. 100–113.
160. Трофимова, Е.Б. Альтернативная лингвистика[Текст] /
Е.Б. Трофимова. – Бийск: Изд-во БПГУ им. В.М. Шукшина, 2008. – 76 с.
161. Филиппов, А.В. К проблеме лексической коннотации [Текст] //
Вопросы языкознания. – 1978. – № 1. – С. 57–63.
162. Филиппова, М.М. Английский национальный характер [Текст]:
учебн. пособие / М.М. Филиппова. – М.: АСТ: Астрель, 2007. – 382 с.
163. Харченко, В.К. Разграничение оценочности, образности,
экспрессивности и эмоциональности в семантике слова [Текст] // Русский
язык в школе. – 1976. – № 3. – С. 66–71.
164. Хауген, Э. Процесс заимствования [Текст] // Новое в
лингвистике: Языковые контакты. Вып. VI. – М.: Прогресс, 1972. – С. 344-
382.
165. Хахалова, С.А. Семиометрия ценности в сравнительном
лингвокультурологическом аспекте анализа [Текст] / С.А. Хахалова,
С.В. Туманова // Этносемиометрия ценностных смыслов: коллективная
монография. – Иркутск: ИГЛУ, 2008. –С. 492–521.
166. Хидекель, С.С. Оценочный компонент лексического значения
слова [Текст] / С.С. Хидекель, Г.Г. Кошель // Иностранные языки в школе.
– 1981. – № 4. – С. 7-10/
167. Хэар, Р.М. Дескрипция и оценка [Текст] // Новое в зарубежной
лингвистике. – Вып. 16. – Лингвистическая прагматика. – М.: Прогресс,
1986. – С. 183–195.
168. Цай Ли Числительные в составе фразеологизмов русского и
китайского языков (сопоставительный аспект) [Текст] // Картина мира:
Язык, литература, культура. – Бийск, 2007. – С. 264–267.
169. Цун Япин Национально-культурная коннотативная лексика в
русском и китайском языках / Цун Япин. – М.: Компания «Спутник +»,
2004. – 166 с.
170. Чекулай, И.В. Ценность и оценка в категориальной структуре
современного английского языка [Текст]: автореф. дисс. … докт. филол.
наук / И.В. Чекулай. – Белгород, 2006. – 42 с.
171. Чудинов, А.П. Политическая лингвистика [Текст]: учебн.
пособие / А.П. Чудинов. – М.: Флинта: Наука, 2006. – 256 с.

123
 172. Шабанова, Н.А. Концепт и символ в художественном тексте
[Текст] // Материалы XXXI Всероссийской научно-методической
конференции преподавателей и аспирантов. – Вып. 13. – СПб.: Санкт-
Петербургский ун-т, 2002. – С. 8–14.
173. Шандорова, Е.П. К вопросу о варьировании фонетической
структуры заимствований в английском языке [Текст] / Е.П. Шандорова. –
Грозный: Чечено-Ингушский гос. пед. ин-т, 1990. – 8 с.
174. Шанский, Н.М. Лексикология современного русского языка
[Текст] / Н.М. Шанский. – М.: Просвещение, 1972. – 180 с.
175. Шармила, С. Англицизмы в русской речи (по материалам
прессы 90-х годов) [Текст]: автореф. дис. ... канд. филол. наук /
С. Шармила. – М., 1996. – 20 с.
176. Шаховский, В.И. Дейксис в сфере эмоциональной речевой
деятельности [Текст] / В.И. Шаховский, В.В. Жура // Вопросы
языкознания. – 2002. – № 5. – С. 38–56.
177. Шведова, Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной
речи [Текст] / Н.Ю. Шведова. – М.: Изд-во АН СССР, 1960. – 377 с.
178. Шейгал, Е.И. Фрейм «Политик»: серьезное и комическое
[Текст] / Е.И. Шейгал, М.Р. Желтухина // Когнитивные аспекты языковой
категоризации: сб. научн. тр. – Рязань: РГПУ им. С.А.Есенина, 2000(а). –
С. 145–150.
179. Шмелев, Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики
[Текст] / Д.Н. Шмелев. – М.: Наука, 1973. – 278 с.
180. Щур, Г.С. Теории поля в лингвистике [Текст] / Г.С. Щур. – М.:
Наука, 1974. – 255 с.
181. Эко, У. Поиски совершенного языка в европейской культуре
[Текст] / У. Эко // пер. с итал. А.Ю. Миролюбовой (Серия «Становление
Европы»). – М.: Александрия, 2007. – 430 с.
182. Юй Шэнбо «Человек» как объект фразеологической
репрезентации [Текст]: дис. канд. филол. наук / Юй Шэнбо. – Белгород,
2010. – 233 с.
183. Яковлева, Е.Б. Просодия атрибутивной синтагматики [Текст] //
Современные проблемы английской филологии: сб. научн. тр. – Вып. 570.
– Ташкент: Изд-во ТГУ им. В.И. Ленина, 1978. – С. 33–43.
184. Ярцева, В.Н. История английского литературного языка IX-XV
веков [Текст] / В.Н Ярцева. – М.: Наука, 1985. – 248 с.

124
 185. Яцковская, Г.В. Противоположные оценочные компоненты в
семантике одного слова [Текст] // Прагматика слова: межвуз. сб. научн. тр.
– М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1985. – С. 40–48.
186. Bittner, J.R. Fundamentals of Communication [Text] / J.R. Bittner.
– 2nd edition. – Englewood Cliffs, NJ: Prentice Hall, 1988. – 404 p.
187. Blakar, R.M. Language as a Means of Social Power [Text] //
Pragmatics. Theory and Practice. – The Hague; Paris, New York: Mouton
Publishers, 1979. – P. 131–162.
188. Bolinger, D. Aspects of Language [Text] / D. Bolinger, D.A. Sears.
- Louisiana State University: Cambridge University Press, 1988. – 235 p.
189. Bublitz, W. Englische Pragmatik. Eine Einführung [Text] /
W. Bublitz. – Berlin: Erich Schmidt Verlag, 2001. – 252 p.
190. Cannon, G. Chinese Borrowings in English [Text] // American
Speech. A Quarterly of Linguistic Usage – Tuscaloosa, AL: University of
Alabama Press, Spring 1988. – Vol. 63. - № 1. - P. 3-33/
191. Cannon, G. Recent Japanese Borrowings into English [Text] //
American Speech, 1994. – Vol. 69. - № 4. – P. 373-397
192. Cannon, G. Sociolinguistic implications in Chinese-language
borrowings in English [Text] // International Journal of the Sociology of
Language – Berlin, New York: Mouton de Gruyter, 1990. – Vol. 86. - P. 41-55
193. Cannon, G. The Japanese Contributions to the English language. An
Historical Dictionary [Text] / G. Cannon // Nicolas Warren, Assos. Editor. –
Wiesbaden: Harrasowitz, Verlag, 1996. – 257 p.
194. Cannon G. Zero Plurals Among the Japanese Loan Words in
English [Text] // American Speech, 1984. – Vol. 59. – № 2. – P. 149-158.
195. Charleston, B. Studies on the Emotional and Affective Means of
Expression in Modern English [Text] / B. Charleston. – Bern, 1960. – 376 p.
196. Condor, S. Social Cognition and Discourse [Text] / S. Condor,
Ch. Antaki // Discourse as Structure and Process. Discourse Studies: A
Multidisciplinary Introduction / ed. by T.A. van Dijk. – L. Th.O., N.D.: SAGE
Publication. – 1997. – Vol. 1. – P. 320–347.
197. Crystal, D. The Cambridge Encyclopedia of the English Language
[Text] / D. Crystal. – UK, Norwich: Cambridge University Press, 1999. – 489 p.
198. Dirven, R. Cognitive Exploration of Language and Linguistics
[Text] / R. Dirven, M. Verspoor. – Amsterdam: John Benjamins B.V., 1998. –
300 p.

125
 199. Ginzburg, R.S. A Course in Modern English Lexicology [Text] /
R.S. Ginzburg, S.S. Khidekel, G.Y. Knyazeva, A.A. Sankin. – M.: Vyssaja
Škola, 1979. – 385 p.
200. Grice, H.P. Logic and Conversation [Text] // Syntax and Semantics.
Vol.3: Speech Acts / еd. by P. Cole, J.L. Morgan. – New York: Academic Press,
1975. – P. 41–58.
201. Große, R. Thesen zur marxistischen Soziolinguistik [Text] /
R. Große, A. Neubert // Linguistische Arbeitsberichte. – Leipzig, 1970. –
S. 9–22.
202. Higa, M. Sociolinguistic Aspects of Word-Borrowing [Text] //
Sociolinguistic Studies in Language Contact. – The Hague: Mouton, 1979. –
P. 277-294.
203. Imbornoni, Ann-Marie Gung ho, Tycoon, Amuck. Asian loan
words in English [Electronic resource] / Ann-Marie Imbornoni – Режим
доступа: http://www.factmonster.com/spot/asianwords3.html (Retrieved 25.03.03).
204. Kearny, E.N. The American Way. An Introduction to American
Culture [Text] / E.N. Kearny, M.A. Kearny, J.A. Crandall. – Upper Saddle
River, New Jersey: Prentice Hall Regents, 1997. – 250 p.
205. Leech, G.N. Principles of Pragmatics [Text] / G.N. Leech. – 5th
Impr. – L.; N.Y.: Longman Inc., 1983. – 241 p.
206. Mason, I. Discourse Connectives, Ellipsis and Markedness [Text] //
The Pragmatics of Translation / ed. by L. Hickey. – Clevedon: Multilingual
Matters Ltd., 1998. – P. 170–183.
207. Scotton, C.M. Neighbors and Lexical Borrowing [Text] /
C.M. Scotton, J. Okeju // Language, 1973. -Vol. 49 (4). - P. 871-889
208. Serkova, N. I. Idioms in the Performance of Non-native Speakers
[Text] // Proceedings of the International Conference «Teaching Englishes:
Preparing for the XXIst century». – Khabarovsk, 1999. – P. 63–70.
209. Stewart, E.C. American Cultural Patterns [Text] / E.C. Stewart,
M.J. Bennet – Yarmouth: Intercultural Press, Inc., 1991. – 194 p.
210. Strevens, P. English as an International Language [Text] // English
as an International Language. – London: The British Council, 1978. – P. 26.
211. Тhomas, J. Meaning in Interaction. An Introduction to Pragmatics
[Text] / J. Thomas. – London: Longman, 1995. – 225 p.
212. Wang, Y. Loanwords or Foreignisms? [Text] // English Today 60,
v. 15 (4), Oct. 1999. – P. 55-58.

126
 213. Wierzbicka, A. English Speech Act Verbs: A Semantic Dictionary
[Text] / A. Wierzbicka. – Sydney: Academic Press, 1987. – 397 p.
214. Yule, G. The Study of Language: An Introduction [Text] / G. Yule.
– Louisiana State University: Cambridge University Press, 1988. – 220 p.

127
 СПИСОК СЛОВАРЕЙ И ЭНЦИКЛОПЕДИЙ

1. Большой англо-русский словарь: в 2-х т. Ок. 160000 сл. [Текст]

/ Ю.Д. Апресян, И.Р. Гальперин, Р.С. Гинзбург и др. – 4-е изд., испр.,
с дополнением. – М.: Русский язык, 1987.
2. Большой фразеологический словарь русского языка. Значение.
Употребление. Культурологический комментарий [Текст] / ответ. ред.
В.Н. Телия. – М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2006. – 784с.
3. Большой фразеологический словарь чэнъюев китайского языка
/ под редакцией Тан Шу. – Пекин, 2001. – 1514 с.
4. Всемирная энциклопедия. Философия [Текст] / под ред.
А.А. Грицанова. – М.: АСТ; Минск: Харвест. Современный литератор,
2001. – 1312 с.
5. Даль, В.И. Пословицы русского народа [Текст] / В.И. Даль. –
М.: Эксмо: ННН, 2003. – 616 с.
6. Жуков, В.П. Словарь русских пословиц и поговорок [Текст] /
В.П. Жуков. – 11-е изд, стереотип. – М.: Рус. яз.: Медиа, 2004. – 539 с.
7. Избранные китайские пословицы и поговорки [Текст] / Бянь
(сост.) Жун Тин. – Урумчи: Синьцзян жэньминь чубанышэ, 2001. – 373 с.
8. Краткий словарь когнитивных терминов [Текст] / под ред.
Е.С. Кубряковой. – М.: МГУ, 1996. – 245 с.
9. Краткий словарь пословиц и поговорок китайского языка
[Текст] / под ред. Сю Шаофэня, 2007. – Пекин. – 799 с.
10. Лингвистический энциклопедический словарь [Текст] / под
ред. В.Н. Ярцевой. – М.: Советская энциклопедия, 1990. – 685 с.
11. Малый словарь пословиц и поговорок китайского языка
[Текст] / Бянь (сост.) Вэнь Дуаньчжэн. – Пекин: Шаньу иньшугуань
чубань, 1996. – 347 с.
12. Мелерович, А.М. Фразеологизмы в русской речи [Текст]:
словарь / А.М. Мелерович, В.М. Мокиенко. – М.: Русские словари, 1997. –
864 с.
13. Русские фразеологизмы. Лингвострановедческий словарь
[Текст] / под ред. Е. М. Верещагина, В. Г. Костомарова. (Соавт.
В.П. Фелицына). – М.: Русский язык, 1990. – 222 с.
14. Словарь по межкультурной коммуникации: Понятия и
персоналии [Текст] / под ред. В.Г. Зинченко, В.Г. Зусмана, З.И. Кирнозе,
Г.П. Рябова. – М.: Флинта: Наука, 2010. – 136 с.

128
 15. Философия: Энциклопедический словарь [Текст] / под ред.
А.А. Ивина. – М.: Гардарики, 2004. – 1072 с.
16. Фразеологический словарь в 2-х томах «Море речений» [Текст]
/ под ред. Вэнь Дуаньчжена, 2000.
17. Фразеологический словарь русского языка [Текст] / под ред.
А.И. Молоткова. – изд. 5-е, стереотип. – СПб: Вариант, 1994. – 544 с.
18. De Mente, B.L. NTC’s Dictionary of China’s Cultural Code Words
[Text] / B.L. De Mente. – Lincolnwood, Illinois: NTC Publishing Group, 1996.
– 506 p.
19. Evans, T. M. A Dictionary of Japanese Loanwords [Text] /
T. Evans. – Westport, Connecticut, London: Greenwood Press, 1997. – 230 p.
20. Macmillan English Dictionary for Advanced Learners [Text]. –
Oxford: Macmillan Publishers Limited, 2005. – 1692 p.
21. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English [Text]. –
7th ed. – Oxford: Oxford University Press, 2005. – 1908 p.
22. The Oxford English Dictionary / Edited by Lesley Brown – Oxford:
Clarendon press, 2000. – Vol. 1-20.

129
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

БАРС – Большой англо-русский словарь

ВЭФ – Всемирная энциклопедия. Философия
КСКТ – Краткий словарь когнитивных терминов
ЛЭС – Лингвистический энциклопедический словарь
ФЭС – Философия: Энциклопедический словарь
OALDСЕ – Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English
OED – The Oxford English Dictionary
MEDAL – Macmillan English Dictionary for Advanced Learners

130
 ПРИЛОЖЕНИЯ

Приложение 1
Классификация плотности семантических полей фразеологизмов русского языка

Семантическое поле № Русский фразеологизм

1) СП «время» (2%) 1. Время бежит
2. Жизнь быстротечна
3. Кануть в Лету
4. Старо как мир
5. Когда рак на горе свистнет
6. Ждать своего часа
7. Всякому овощу свое время
8. Москва не сразу строилась
9. Дорого яичко к Христову дню
10. Мало-помалу птичка гнездо свивает
2) СП «пространство 1. Яблоку негде упасть
(ограниченное» (0,2%)
3)СП 1. Будет и на нашей улице праздник
«оптимистическое 2. Будет день – будет пища
отношение к жизни 3. Был бы лес, а дрова найдутся
(вера в лучшее)» 4. Были бы кости, а мясо нарастет
(1,8%) 5. В полной боевой готовности
6. Взять реванш
7. Все (идет) к лучшему
8. Все дороги ведут в Рим
9. Голь на выдумки хитра
4)СП 1. Бабушка надвое сказала
«пессимистическое 2. Безвыходное положение
отношение к жизни» 3. Близок локоток, да не укусишь
(3,8%) 4. Быть разбитым на голову
5. Вот тебе, бабушка и Юрьев день!
6. Все висит на волоске
7. Дамоклов меч
8. Ждать от быка молока
9. Загнанная собака и на стену полезет
10. Выше лба уши (глаза) не растут
11. Как снег на голову
12. Нарастает как снежный ком
13. Куда ни кинь - все клин
14. Рожденный ползать летать не может
15. Свинья соловьем петь не может
16. Сидеть у моря ждать погоды
17. Выше меры и конь не скачет
18. Выше головы не прыгнешь
5) СП «деятельность 1. Аппетит приходит во время еды
личности и его 2. Тяжело в ученье, легко в бою
отношение к ней 3. Грамоте учиться - вперед пригодиться
(сфера, обучение, 4. Грызть гранит науки
социальный статус)» 5. И швец, и жнец, и на дуде игрец

131
 (1,8%) 6. Калиф на час
7. Кто постоянно говорит, у того речь ладная, кто
постоянно занят делом, у того и руки ловкие
8. Мастер на все руки
9. Стать мастером своего дела
6) СП «поступки, 1. На воре и шапка горит
поведение, состояние 2. Бряцать оружием
личности в различных 3. Меж двух огней
условиях» 4. Буря в стакане воды
(23,3%) 5. Быть в одной лодке
6. Быть в полном неведении
7. Идти в народ
8. В Тулу со своим самоваром не ездят
9. В чужой монастырь со своим уставом не ходят
10. (быть) козел отпущения
11. Волков бояться – в лес не ходить
12. Втирать очки
13. Выйти сухим из воды
14. Выманить неприятеля из его логова
15. Выносить сор из избы
16. Глаза и уши
17. Голыми руками
18. Гора родила мышь
19. Делать из мухи слона
20. Дитя не плачет – мать не разумеет
21. Жалкие потуги
22. Забрасывать удочку
23. Загонять в прокрустово ложе
24. Замах на рубль – удар на копейку
25. Замыкаться в своей скорлупе
26. Заставлять действовать по шаблону
27. Зондировать почву
28. Искать иголку в стоге сена
29. Идти на компромисс
30. Извлечь двойную пользу
31. Из кожи вон лезть
32. Как об стенку горох
33. Как с гуся вода
34. Хрен редьки не слаще
35. Клин клином вышибать (выгонять)
36. Коли нужда заставит, то и против рожона попрешь
37. Кто смел, тот и съел
38. Провести на мякине
39. Много шума из нечего
40. Моя хата с краю
41. На охоту ехать - собак кормить
42. Накалять обстановку
43. Насильно подгонять под готовую схему
44. Не отделять зерна от плевел
45. Не пощадить живота своего

132
46. Тише едешь – дальше будешь
47. Тянуть канитель
48. Утром одно, вечером другое
49. Увертлив, как заяц
50. Хоть кол на голове теши
51. Цыплят по осени считают
52. Чесать в затылке
53. Что посеешь, то и пожнешь
54. Стоять истуканом/столбом
55. Стоять как скала
56. Строить /делать глазки
57. Слепое подражание
58. Яйца на бобах
59. Спустить шкуру
60. Показать свое истинное лицо
61. (строить) Потемкинские деревни
62. Похожа свинья на быка, да только шерсть не така
63. Рвать на себе волосы
64. Рот на замке
65. Рыльце в пуху (У обоих рыльца в пушку)
66. Шила в мешке не утаишь
67. Самому себе рыть яму
68. Семь пятниц на неделе
69. Силен в одном, да слаб в другом
70. Не солоно хлебавши (Уйти не солоно хлебавши)
71. Отвлечь неприятеля
72. Обводить вокруг пальца
73. Обжегся на молоке, дует на воду
74. Одной рукой зла не завяжешь
75. Остаться с носом
76. Прикидываться добрым человеком
77. Прикидываться сиротой казанской
78. Перегибать палку; переборщить
79. Переливать из пустого в порожнее
80. Писать как курица лапой
81. Плетью обуха не перешибешь
82. Показать когти / зубы
83. Лучше славная смерть, чем жизнь в бесчестии
84. Комар носа не подточит
85. Кто с мечом придет, тот от меча и погибнет
86. Легок на помине
87. Лучше поздно, чем никогда
88. Лучше синица в руке, чем журавль в небе
89. На большой крюк – и большая рыбка
90. Назвался груздем – полезай в кузов
91. Напрасный труд
92. Не в бровь, а в глаз
93. Не родись красивым, а родись счастливым
94. Не ухватишь, не поймаешь
95. Нем как рыба

133
 96. Носиться как с писаной торбой
97. Одним выстрелом убить двух зайцев
98. Оставить о себе добрую память
99. От слова до дела одна (целая) верста
100. Перетянуть чашу весов
101. По Сеньке и шапка (не по Сеньке шапка)
102. Попасть в точку
103. Поставить все на карту
104. Построить дом на пустом месте
105. Правда в огне не горит и в воде не тонет
106. С одной овцы две шкуры драть
107. Сглаживать острые углы
108. Сжигать за собой корабли (мосты)
109. Встречать по одежке, провожать по уму
110. Словно пелена с глаз упала
111. Соловья баснями не кормят
112. Съесть шиш
113. Устроить пир на весь мир
114. Внести свою лепту
115. Поцеловать замок
116. Взялся за гуж, не говори, что не дюж
117. Кто в лес, кто по дрова
7) СП «проявление 1. Камень преткновения
ситуации самой по 2. Собака лает, караван идет
себе» (7%) 3. Сила солому ломит
4. Овчинка выделки не стоит
5. Выеденного яйца не стоит
6. Горькая правда
7. Если верх косит, то низ кособочит
8. Жить в веках
9. Запретный плод сладок
10. И на солнце есть пятна
11. Из искры возгорится пламя
12. Старая песня на новый лад
13. Конь не валялся
14. Копейка в копейку
15. Не лошадь ведет, а хлеб
16. Нет дыма без огня
17. Нет худа без добра
18. Ни (без) сучка ни (без) задоринки
19. Ни вперед ни назад
20. Ни туда ни сюда
21. Один переезд равен двум пожарам
22. Отрезать путь к отступлению
23. Пятое колесо в телеге
24. Сколько сел, столько и вер
25. Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается
26. Старое блюдо под новым соусом
27. Сыпаться как из рога изобилия
28. Тайное станет явным

134
 29. Тишь да гладь, да Божья благодать
30. Удача сама идет в руки
31. Хорошо море с берега, а корабли на картинке
32. Чепуха на постном масле
33. Что город, то норов, что деревня, то обычай
34. Шито-крыто
35. Игра не стоит свеч
8) СП «достойное 1. Береженого Бог бережет
поведение личности в 2. В здоровом теле здоровый дух
социуме» 3. Уговор дороже денег
(1,8%) 4. Держать слово
5. Куй железо пока горячо
6. Неизменно добиваться успехов
7. Пришел, увидел, победил
8. Одерживать победу за победой (идти от победы к
победе)
9. Отдать жизнь
9) СП «недостойное 1. Валить с больной головы на здоровую
поведение личности в 2. Бить отбой
социуме» 3. Бросать камни в чей-либо огород
(7,8%) 4. Броситься со всех ног
5. Ворона в павлиньих перьях
6. Все маски сорваны
7. Горбатого могила исправит
8. Гречневая каша сама себя хвалит
9. Дай палец – откусит по локоть
10. Двойная игра
11. Делать добро за чужой счет
12. Задать стрекача
13. Задирать нос
14. Иван кивает на Петра
15. Идти на попятную
16. Из грязи в князи
17. Изображать положительного героя
18. Лис тем и грозен, что царь зверей с ним
19. Ударить лицом в грязь
20. Ставить палки в колеса
21. На чужом горбу в рай въехать
22. Паршивая овца все стадо портит
23. Прятать голову под крыло (в песок)
24. Молоко на губах не обсохло
25. Подтасовывать карты
26. Поживиться за чужой счет
27. Только пятки сверкают
28. Хлеб да живот и без денег живет
29. Змею пригреть на груди
30. Водить за нос
31. Пыль в глаза пускать
32. Жар загребать чужими руками
33. Сидеть на всем готовом

135
 34. Снимать пенки
35. Таить злой умысел
36. Замышлять недоброе
37. С камнем за пазухой
38. Иван, родства не помнящий
39. Слишком много чести!
10) СП «неразумное 1. Бить баклуши
поведение личности» 2. Валять /ломать дурака
(8,2%) 3. Вертеться под ногами
4. Выдать себя с головой
5. Гоняться за комаром с топором
6. Гоняться за мухой с обухом
7. Гоняться за призраком
8. Хорошо смеется тот, кто смеется последним
9. Жить только сегодняшним днем
10. Запрягать коня хвостом вперед
11. Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет
12. Искать беды /хлопот на свою голову
13. Играть с огнем
14. Искать повод для ссоры
15. Лезть на рожон
16. Не доводить дело до конца, бросать на полпути
17. Не плюй в колодец, пригодиться воды напиться
18. Тришкин кафтан
19. Кто сомневается, тот дела не сделает
20. Сомнения - делу помеха
21. Предоставить злодею свободу действий
22. Развязать руки злодею
23. Размениваться по мелочам
24. Сапожник без сапог
25. Очертя голову
26. Поворачивать оглобли вспять
27. Лезет в волки, а хвост собачий
28. Пускать козла в огород
29. Палить (стрелять) из пушек по воробьям
30. Носить воду решетом
31. Подливать масла в огонь
32. Пока гром не грянет, мужик не перекрестится
33. После драки кулаками махать
34. Поспешишь – людей насмешишь
35. Резать курицу, несущую золотые яйца
36. Ходить по лезвию ножа
37. Карать правых и виноватых
38. У семи нянек дитя без глазу
39. Не смейся, горох, не лучше бобов
40. Была, не была
41. Погнавшись за малым, упустить большее
11) СП «личностные 1. В речах по-соловьиному, а в делах – по-змеиному
характеристики» 2. Голова зайца, а глаза змеи
(4,8%) 3. В глаза ласкает, а за глаза лает

136
 4. Книжный червь
5. Ни в городе Богдан, ни в селе Селифан
6. Не по нутру
7. Ни пава ни ворона
8. Ни рыба ни мясо
9. Ни то, ни сё
10. Деньги счет любят
11. Кристально чистый человек
12. Не знать преград
13. На речи мягок да тих, а на сердце злобен да лих
14. На языке медок, а в сердце холодок
15. На языке одно, а на сердце другое
16. На устах мёд, а в сердце лёд
17. Мягко стелет, да жестко спать
18. Шкура овечья, а сердце волчье
19. Лучше быть первым в деревне, чем последним в городе
20. Лучше быть внизу, но первым, чем наверху, но
последним
21. Копейка рубль бережет
22. Молодость не знает страха
23. Руки коротки
24. Федот, да не тот
12) СП «ментальная 1. Без пастуха и овцы не стадо
деятельность 2. Ученик превзошел учителя
личности» (8,4%) 3. Язык хорошо подвешен
4. Яркий талант
5. Бросать слова на ветер
6. Бред сивой кобылы
7. Быть наголову выше всех
8. Вариться в собственном соку
9. Говорить одно, думать другое
10. Говорить с чужих слов
11. Жить чужим умом
12. Витать в облаках
13. Куда конь с копытом, туда и рак с клешней
14. Ломать голову
15. Не видеть дальше своего носа
16. Никак не взять в толк
17. Складно говорить
18. Строить воздушные замки
19. Сам себе голова
20. Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь
21. Кто старое помянет, тому глаз вон
22. Ума не приложить
23. Ума палата
24. Скользить по поверхности
25. Ради красного словца
26. Дар красноречия
27. Бить лежачего, добивать поверженного
28. И на старуху бывает проруха

137
 29. И на доброго коня бывает спотычка
30. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать
31. Семи пядей во лбу
32. Ученого учить – только портить
33. Великан среди пигмеев
34. Как с быком ни биться, а все молока от него не
добиться
35. Наговорить с три короба
36. Судить (смотреть) со своей колокольни
37. Смотреть на небо сквозь соломинку
38. Сыпать цитатами
39. Называть белое черным
40. Непризнанный талант
41. Однобокое суждение
42. Правда глаза колет
13) СП «внешность 1. Дышать на ладан
человека» (2,6%) 2. Кожа да кости
3. Красный как рак
4. Лица нет (на ком-либо)
5. Лицо печеное как яблоко
6. Мокрый как мышь
7. На брюхе шелк, а в брюхе щелк
8. Покраснеть до корней волос
9. Седой как лунь
10. Снаружи мил, а внутри гнил
11. Снаружи шёлк, а внутри щёлк
12. Снаружи шик, а внутри пшик
13. Ходить как тень
14) СП «состояние 1. Биться головой о стену
человека и проявление 2. Быть на краю могилы
его эмоций» 3. Верить не только на словах, но и в душе
(7,8%) 4. Во всю Ивановскую
5. Вспыхнуть гневом
6. Делать хорошую (веселую) мину при плохой игре
7. Дойти (доводить) до белого каления
8. Дрожать от страха
9. Душа горит
10. Душа радуется
11. Душа не на месте
12. Души не чаять
13. Иметь голодный вид
14. Как в воду опущенный
15. Кривить душой
16. Лезть в бутылку
17. Любовь зла – полюбишь и козла
18. Метать громы и молнии
19. Метать искры
20. Получить пулю в лоб
21. На сердце радость
22. Стоять одной ногой в могиле

138
 23. Ни жив, ни мертв
24. С глаз долой – из сердца вон
25. Полюбится сатана пуще ясного сокола
26. Поджилки трясутся
27. Сердце замирает от страха
28. Сердце кровью обливается
29. Сидеть /быть на иголках
30. Упираться рогом
31. Лететь как на крыльях
32. У страха глаза велики
33. Как рыба в воде
34. Вернуть к жизни
35. Смех – лучшее лекарство
36. Молча сносить обиду
37. Пуганая ворона куста боится
38. Не смыкать глаз
39. Не так страшен черт, как его малюют
15) СП «уровень 1. Как сыр в масле катается
благосостояния 2. Класть зубы на полку
человека» (2,2%) 3. Сидеть на хлебе и воде
4. Терпеть нужду и страдания
5. Живет как у Христа за пазухой
6. На безрыбье и рак рыба
7. До последней копейки
8. Святым духом сыт не будешь
9. Хлеб всему голова
10. Сытое брюхо к ученью глухо
11. Чем богаты, тем и рады
16) СП «природные 1. Ни зги не видно
явления и состояния»
(0,2%)
17)СП «количество, 1. Болезнь входит пудами, а выходит золотниками
мера, степень чего- 2. В час по чайной ложке
либо» 3. Деньги счет любят
(2,6%) 4. Капля в море
5. Ложка дегтя в бочке мёда
6. Не числом, а умением
7. По нитке, дойдешь и до клубка
8. Пушинка к пушинке, выйдет перинка
9. Что в лоб, что по лбу
10. Серединка на половинку
11. Тот же блин, да на блюде
12. Что Бог послал
13. Хорошее лекарство сладким не бывает
18) СП 1. Водой не разольешь
«взаимоотношения 2. Ворон ворону глаз не выклюет
людей» 3. Два берега одной реки
(7,6%) 4. Два сапога пара
5. Друг познаётся в беде
6. Дуть в одну дудку

139
 7. Живут как кошка с собакой
8. Жить душа в душу
9. Кто кашу заварил, тому и расхлебывать
10. Чужая душа – потемки
11. Метать бисер перед свиньями
12. На вкус и цвет товарищей нет
13. Не имей сто рублей, а имей сто друзей
14. Не разлей вода
15. Оба хороши
16. Одним миром мазаны
17. Одного поля ягода
18. Паны дерутся, а у холопов чубы трещат
19. С кем поведешься, от того и наберешься
20. С миру по нитке – голому рубаха
21. Счастливое супружество
22. Товарищи по несчастью
23. Сытый голодного не разумеет
24. Ум хорошо, а два лучше
25. Всем не угодишь
26. Каждый сам по себе
27. Не верь козлу в капусте, а волку в овчарне
28. Лебедь, рак да щука
29. Миленок, не умыт и беленок
30. Мошна туга – всяк ей слуга
31. На чужой роток не накинешь платок
32. Не гладь против шерсти
33. Нет пророка в своем отечестве
34. Никто никому поперек дороги не стоит (никто никому
дорогу не перешел)
35. Орел орла плодит, а сова сову родит
36. Кошку бьют, а невестке весть дают
37. Тенью ходить друг за другом
38. Яблоко от яблони недалеко падает
19)СП 1. Старый конь борозды не испортит
«наличие/отсутствие 2. Только на собственном опыте можно понять,
жизненного опыта» насколько велики трудности
(2,4%) 3. Только с опытом обретаешь знания и навыки
4. Яйца курицу не учат
5. Кто не испытал горя, тот не представляет себе
трудностей
6. Пройти сквозь огонь и воду (и медные трубы)
7. Век живи, век учись
8. Не испытаешь – не узнаешь
9. Не пройдя испытаний, не станешь выдающимся
10. Поживешь подольше - узнаешь побольше
11. Не вкусив горького, не узнаешь сладкого
12. Пройти все круги ада
20) СП «изменение 1. Медвежья услуга
жизненных ситуаций 2. Чем больше полезных дел, тем больше успехов
(к лучшему/худшему)» 3. Трещать по (всем) швам
(2,8%) 4. Где тонко, там и рвется
140
 5. Из огня да в полымя
6. Оказаться у разбитого корыта
7. Не было бы счастья, да несчастье помогло
8. Не все коту масленица, бывает и Великий пост
9. Потерпеть фиаско
10. Пришла беда – отворяй ворота
11. Рыба ищет где глубже, а человек, где лучше
12. Терпение и труд все перетрут
13. Начать за здравие, кончить за упокой
14. Пошли по шерсть, а вернулись стрижеными
1. Обратного хода нет
21) СП «проявление/
2. Пропасть без вести
исчезновение
3. Дом, построенный на песке
предметов, явлений»
4. Исчезнуть без следа; и след простыл
(1,2%)
5. Как грибы после дождя
6. Уйти в небытие

141
 Приложение 2
Классификация плотности семантических полей фразеологизмов китайского языка

№ Китайский Дословный перевод китайского Значение китайского

фразеологизм фразеологизма фразеологизма
1) СП «время» (1,6 %)
1. 雪中送炭 Среди зимы прислать уголь. Дорого яичко к Христову дню.
2. 瓜熟蒂落 Когда тыква созревает, черенок Всякому овощу свое время.
отпадает.
3. 人生如朝露 Человеческая жизнь, что утренняя Жизнь быстротечна.
роса.
4. 胖子不是一口吃 За один присест не станешь Москва не сразу строилась.
的 толстяком. Значение: дело требует
много времени.
5. 鸟头白 Когда воронья голова побелеет. Когда рак на горе свистнет.
6. 猴年马月 В год обезьяны и месяц лошади. Когда рак на горе свистнет.
7. 光阴似箭 Смена света и тени подобна стреле. Время бежит.
8. 左瞧看水流 Идя по мосту, наблюдать за Ждать своего часа.
течением.
9. 登山观虎斗 Взобравшись на гору, наблюдать за Ждать своего часа.
борьбой тигров.
2) СП «пространство (ограниченное)» (0,7 %)
1. 长城内外 По обе стороны от Великой стены. Значение: весь Китай.
2. 弹丸之地 Земля величиной с шарик для Значение: клочок земли;
пращи. пятачок.
3. 水泄不通 Воде не просочиться. Яблоку негде упасть.
4. 摩肩接踵 Тереться плечами и соприкасаться Яблоку негде упасть.
ногами. Значение: очень много
народа в помещении.
3) СП «оптимистическое отношение к жизни (вера в лучшее)» (1,2 %)
1. 三阳开泰 Третье солнце открывает Значение: пусть наступающая
спокойствие и благополучие. весна принесёт спокойствие и
благополучие; спокойствия и
благополучия в наступающем
году.
2. 否极泰来 Когда неблагополучие дойдет до Будет и на нашей улице
высшей точки, придет праздник.
благополучие.
3. 坐下班车 Сесть в следующую машину. Будет и на нашей улице
праздник.
4. 留得青山在，不 Были бы горы Циншань, тогда и Был бы лес, а дрова найдутся.
怕没柴烧 хворост найдется.
5. 留下葫芦籽，哪 Были бы семена тыквы-горлянки, Были бы кости, а мясо
怕没水漂 тогда и сосуд из тыквы будет. нарастет.
6. 卷土重来 Подняв пыль, прийти вновь. Взять реванш.
7. 兵来将挡，水来 Придет война – наймем мудрых Голь на выдумки хитра; будет
土存 генералов, придет вода – землей её день – будет пища.
засыпем.

142
 4) СП «пессимистическое отношение к жизни» (2,6 %)
1. 守株待兔 Сторожить пень в ожидании зайца. Сидеть у моря ждать погоды.
2. 吃上要等病 Приняв лекарство, ждать болезнь. Ждать у моря погоды.
3. 大难临头 Беда висит над головой. Дамоклов меч.
4. 千钧一发 Тысяча цзюней на одном волоске. Все висит на волоске;
дамоклов меч.
5. 狗急跳墙 Собака мечется, прыгает на стену. Загнанная собака и на стену
полезет; коли нужда заставит,
то и против рожона попрешь.
6. 为之鹿死谁手 Неизвестно, кем (из охотников) Бабушка надвое сказала.
будет убит олень.
7. 脖子再长，高不 Как ни длинна шея, а выше головы Выше лба уши (глаза) не
过脑袋 ей не бывать. растут; выше меры и конь не
скачет.
8. 胳膊扭不过大腿 Как руку не выворачивай, она все Выше головы не прыгнешь;
равно меньше ноги. выше лба уши не растут; выше
меры и конь не скачет.
9. 海在深有底，山 Хоть и глубоко море, да есть у него Выше головы не прыгнешь;
在高有顶 дно, хоть и высока гора, а есть у неё выше лба уши не растут; выше
вершина. меры и конь не скачет.
10. 狗嘴里长不出象 У собаки во рту не вырастут бивни Рожденный ползать летать не
牙 слона. может; свинья соловьем петь
не может.
11. 坂上走丸 Как шар под гору катится. Нарастает как снежный ком.
12. 四面楚歌 С четырех сторон песни княжества Безвыходное положение.
Чу.
13. 三长四短 Несчастный случай или бедствие; Вот тебе, бабушка и Юрьев
слухи и болтовня. день!
14. 赶鸭子上架 Гнать утку на насест. Ждать от быка молока.
15. 茶壶里煮饺子。 Коль варишь пельмени в чайном Близок локоток, да не
有口倒不出 сосуде – захочешь, да не достанешь. укусишь.
5) СП «деятельность» личности и его отношение к ней (сфера, обучение, социальный
статус) (1,4 %)
1. 王侯将相 Верховный правитель и удельный Значение: высшая
князь, генерал и министр. аристократия, знать.
2. 独占鳌头 Единолично попирать головы Значение: первенствовать;
левиафанов. главенствовать.
3. 黄袍加身 Надеть желтый халат. Значение: вступить на
престол; стать императором.
4. 野草闲花 Дикорастущие травы и цветы. Значение: певички, ночные
бабочки.
5. 骑虎难下 Кто сидит на тигре, тому сложно с Взялся за гуж, не говори, что
него слезть. не дюж.
6. 目无全牛 Перед глазами нет целой коровы. Стать мастером своего дела.
7. 五日京兆 Губернатор столицы на пять дней. Калиф на час.
8. 多才多艺 Много талант, много искусство. Мастер на все руки; и швец, и
жнец, и на дуде игрец.

143
 6) СП «поступки, поведение, состояние личности в различных условиях» (19,2 %)
1. 同舟共济 В одной лодке вместе Быть в одной лодке.
переправляться через реку.
2. 剥皮抽筋 Содрать шкуру и выпустить жилы. Спустить шкуру.
3. 流芳百世 Передавать добрую славу в ста Оставить о себе добрую
поколениях. память; жить в веках.
4. 信笔涂鸦 Писать, как попало, малевать как Писать как курица лапой.
ворона.
5. 容貌好不如运气 Красивая внешность не сравнится Не родись красивым, а родись
со счастливой судьбой. счастливым.
好
6. 近水楼台 Башня, стоящая ближе к воде. Значение: быть в выгодном
положении; использовать свое
положение.
7. 屦及剑及 Туфли догоняют, меч догоняет. Значение: действовать без
промедления.
8. 匹马单枪 Один конь, одно ружьё. Значение: действовать в
одиночку.
9. 画龙点睛 Рисуя дракона, дорисовать зрачки. Значение: раскрывать суть
дела; придать жизненную
силу.
10. 蚍蜉撼树 Муравей пытается раскачать Значение: напрасные
дерево. старания; жалкие потуги.
11. 举棋不定 Подняв шахматную фигуру, не Значение: быть в
знать, куда её поставить. нерешительности; не знать,
как поступить.
12. 如虎添翼 Все равно, что добавить тигру Значение: подкрепить
крылья. сильного новой силой.
13. 三顾茅庐 Трижды приходить с визитом в Значение: усердно приглашать
соломенную хижину. занять пост; многократные
приглашения; неоднократно
обращаться к кому-либо.
14. 树欲静而风不止 Хотел бы лес покоя, да ветер не Значение: не все зависит от
дает. желания; помимо желания.
15. 添枝加叶 Добавлять ветки, добавлять листья. Значение: переборщить;
хвалить листья.
16. 投桃报李 Отблагодарить за сливы персиками. Значение: преподнести
ответный подарок; обменяться
подарками.
17. 玉石俱焚 И яшму, и камень – все предать Значение: карать правых и
огню. виноватых.
18. 指手画脚 Указывать руками, выписывать Значение: отдавать
ногами. распоряжения направо и
налево.
19. 打蛇先打头，擒 Хочешь убить змею – начинай с Значение: начинать с
головы, хочешь схватить главного.
贼先擒王 преступника – начинай с главаря.

144
20. 好曲不能当饭吃 Хорошей песней сыт не будешь. Соловья баснями не кормят.
21. 朝秦暮楚 Утром княжество Цинь, вечером Утром одно, вечером другое;
княжество Чу. семь пятниц на неделе.
22. 事情为成才能算 Сделанное дело только можно Цыплят по осени считают.
принять в расчёт.
数
23. 安如泰山 Незыблем как гора Тайшань. Стоять как скала.
24. 海底捞针 Вылавливать булаву на дне Искать иголку в стоге сена.
морском.
25. 蹈刀 Не дорожить жизнью. Ходить по лезвию ножа.
26. 背黑锅 Носить за спиной закопчённый Быть козлом отпущения.
котёл.
27. 寡不敌众 Один не устоит против многих. Один в поле не воин.
28. 单丝不成线，独 Одно шелковое волокно ещё не Один в поле не воин.
нить, одно дерево не лес.
树不成林
29. 孤掌难鸣 Одной ладонью трудно издать звук.
Одной рукой зла не завяжешь;
один в поле не воин; у обоих
рыльца в пушку.
30. 一个巴掌拍不响 Одной ладонью хлопок не Один в поле не воин; у обоих
получится. рыльца в пушку.
31. 纸包不住火/纸包 Огонь в бумагу не спрячешь; ветер Шила в мешке не утаишь.
в бумагу не завернешь.
不包凤
32. 以毒功毒 Применять яд в качестве Клин клином вышибают.
противоядия.
33. 得什么病，吃什 Чем заболел, такое лекарство и Клин клином вышибают.
принимай.
么药
34. 种豆得豆, Посеешь бобы, получишь бобы; Что посеешь, то и пожнешь.
посеешь тыкву, получишь тыкву.
种瓜得瓜
35. 宁为玉碎, Лучше быть разбитой яшмой, чем Лучше славная смерть, чем
целой черепицей. жизнь в бесчестии.
不为瓦全
36. 不打自招 Выдать себя с головой. На воре и шапка горит.
37. 以卵击石 Яйцом бить камень. Плетью обуха не перешибешь.
38. 鞍前马后 Суетливо кружить вокруг Из кожи вон лезть.
восседающего в седле властителя.
39. 鹤立鸡群 Возвышаться подобно журавлю Быть наголову выше всех;
среди петухов. великан среди пигмеев; белая
ворона.
40. 画蛇添足 Нарисовав змею, добавил ей ноги. Пятое колесо в телеге; как
Значение: излишнее и некстати. собаке пятая нога; поспешишь
– людей насмешишь
41. 入国问禁 При въезде в чужую страну следует В чужой монастырь со своим

145
 познакомиться с её нравами и уставом не ходят.
обычаями.
42. 到什么山上，唱 В какие горы идешь, песни тех гор В чужой монастырь со своим
и пой. уставом не ходят.
什么哥儿
43. 矮墙浅屋 Тонкие стены и низкие потолки. Выносить сор из избы.
44. 爱护备至 Окружить вниманием и заботой. Носиться как с писаной
торбой.
45. 小题大做 Раздувать из мелочи целую Делать из мухи слона; буря в
историю. стакане воды.
46. 一鸟在手胜过双 Лучше одна птица в руке, чем две в Лучше синица в руке, чем
лесу. журавль в небе.
鸟在林
47. 不入虎穴，焉得 Не войдя в тигриное логово – Волков бояться – в лес не
тигренка не достать. ходить.
虎子
48. 放龙入海 Пустить дракона в море. Значение: Как рыба в воде.
дать возможность раскрыть свои
дарования.
49. 隔岸观火 Смотреть на пожар с Моя хата с краю.
противоположного берега.
Значение: безучастно наблюдать за
бедами других.
50. 五十步笑百步 50 шагов смеются над 100 шагами. Хрен редьки не слаще.
Значение: оценить обстановку на
месте; идти в низы, чтобы узнать
обстановку на местах.
51. 指鹿为马 Указать на оленя и сказать что это Похожа свинья на быка, да
лошадь. только шерсть не така.
52. 自相矛盾 Самому себе противоречить. От слова до дела целая верста.
53. 泡蘑菇 Размачивать грибы. Тянуть канитель.
54. 打退堂鼓 Бить в тамбурин Поворачивать оглобли вспять;
бить отбой.
55. 树倒猢狲散 Дерево упало – обезьяны Бежать как крысы с тонущего
разбежались. корабля.
56. 出污泥而不染 Выйти из густой грязи и не Выйти сухим из воды.
запачкаться.
57. 滥竽充数 Браться за флейту, не умея играть. На безрыбье и рак рыба.
58. 才高获重 Большому таланту воздать по Встречать по одежке,
заслугам. провожать по уму.
59. 尺短寸长 Иногда и «чи» бывает коротким, а Силен в одном, да слаб в
«цунь» длинным. другом.
60. 大惊小怪 Большой испуг, маленькая Много шума из нечего.
странность.
61. 呆若木鸡 Оцепенеть словно деревянная Стоять истуканом; стоять
курица. столбом.
62. 幕布钻不透 Если дерево не просверлить, сквозь Дитя не плачет – мать не

146
 него не увидишь. разумеет.
63. 调虎离山 Заставить тигра покинуть горы. Отвлечь неприятеля;
выманить неприятеля из его
логова.
64. 顿开茅塞 Разом прорвало соломенную Словно пелена с глаз упала.
преграду.
65. 如坐针毡 Будто сидишь на войлочной Сидеть/быть на иголках; быть
подстилке, из которой торчит игла. как на угольях.
66. 剑拔弩张 Обнажить меч, натянуть тетиву. Бряцать оружием; в полной
боевой готовности.
67. 矫枉过正 Выпрямляя кривое, искривить его в Перегибать палку;
другую сторону. переборщить.
68. 截趾适屦/削足适 Подрезать ноги, чтобы подогнать их Насильно подгонять под
к туфлям. готовую схему; заставлять
履 действовать по шаблону;
загонять в прокрустово ложе.
69. 进退两难 Вперёд или назад – все трудно. Ни вперед, ни назад; ни туда,
ни сюда; меж двух огней; куда
ни кинь – все клин.
70. 举足轻重 В зависимости от того, куда Перетянуть чашу весов.
поставишь ногу, будет легче или
тяжелее.
71. 买椟还珠 Купить шкатулку, вернуть жемчуг. Не отделять зерна от плевел.
72. 破釜沉舟 Разбить котлы, потопить лодки. Отрезать путь к отступлению;
сжигать корабли; сжигать за
собой мосты; поставить все на
карту.
73. 骑虎难下 Сидящему верхом на тигре трудно с Взялся за гуж, не говори, что
него слезть. не дюж; обратного хода нет.
74. 天衣无缝 Одежда небожителя не имеет швов. Комар носа не подточит.
75. 一举两得 Одним махом получить двойной Одним выстрелом убить двух
результат; зайцев; извлечь двойную
пользу.
76. 一箭双雕 Одной стрелой убить пару орлов. Одним выстрелом убить двух
зайцев; извлечь двойную
пользу.
77. 一石二鸟 Одним камнем убить двух птиц. Одним выстрелом убить двух
зайцев; извлечь двойную
пользу.
78. 两鸟在林，不如 Две птицы в лесу не стоят одной Лучше синица в руках, чем
一鸟在手 птицы в руках. журавль в небе.
79. 细水长流，细吃 Тонкая вода долго течет, редкой Тише едешь – дальше будешь.
长有 еды надолго хватает.
80. 又要马儿跑，又 Хочет, чтобы лошадь и бегала, и С одной овцы две шкуры
要马儿不吃草 сена не ела. драть.
81. 抓鱼要下水，伐 Чтобы поймать рыбу, надо войти в Волков бояться – в лес не
木要入林 воду, чтобы срубить дерево, надо ходить.
войти в лес.

147
82. 最说曹操，曹操 Только произнесешь имя Цао Цао, Легок на помине.
就到 он уж тут как тут.
83. 安（一只）眼睛 Установить пару глаз. Глаза и уши.
84. 赤手空拳 Голая рука, пустой кулак. Голыми руками.
85. 螳臂当车 Богомол пытается задержать Жалкие потуги.
повозку.
86. 添砖加瓦 Добавить кирпич, добавить Внести свою лепту.
черепицу.
87. 吃哑巴亏 Съесть немой убыток. Молча сносить обиду; съесть
шиш.
88. 下马看花 Спуститься с лошади, чтобы Идти в народ.
посмотреть на цветы.
89. 吃闭门羹 Съесть похлебку у закрытых Поцеловать замок; уйти
дверей. несолоно хлебавши.
90. 白手起家 Создать благополучие своей семьи Построить на пустом месте.
белыми руками.
91. 上楼去梯 Удаляться в приватное место для Обводить вокруг пальца;
секретного разговора; лестничный провести на мякине.
разговор.
92. 扶墙摸壁 Неустойчиво ходить; ходить по Забрасывать удочку;
стеночке. зондировать почву.
93. 家丑外扬 Разглашать сведения о каких-либо Выносить сор из избы.
неприятностях в своей семье.
94. 大大咧咧 Как ни в чём не бывало. Как с гуся вода.
95. 打牙祭 Приносить в жертву зубам. Устроить пир на весь мир.
96. 和（抹）稀泥 Месить жидкую глину. Идти на компромисс;
сглаживать острые углы.
97. 门在葫芦里 Быть запертым в тыкве-горлянке. Быть в полном неведении.
98. 闷葫芦 Закупоренная тыква-горлянка. Нем как рыба; рот на замке.
99. 装门面 Украшать фасад. Значение: втирать (Строить) Потемкинские
очки. деревни.
100. 眉来眼去 Брови двигаются, глаза двигаются. Строить/делать глазки.
101. 闭关自守 Отгородиться от внешнего мира. Замыкаться в своей скорлупе.
102. 不打不倒 Не рухнет, если не нанесешь удара. Кто смел, тот и съел.
103. 长线方远鹞 Если веревка длинная – змей летает На большой крюк – и большая
высоко. рыбка.
104. 处心积虑 Вынашивать планы. Из кожи вон лезть.
105. 寸步不离 Ни на цунь не отходить. Вертеться под ногами; ходить
как тень.
106. 东风吹马耳 Восточный ветер дует в ухо Как об стенку горох; хоть кол
лошади. на голове теши.
107. 敢做敢当 Посмел сделать – посмей и ответ Взялся за гуж, не говори, что
держать. не дюж; назвался груздем –
полезай в кузов.
108. 绠短汲深 Способности недостаточны, чтобы Не по Сеньке шапка.
справиться с задачами.
109. 画龙不成反类犬 Силился нарисовать тигра, а Замах на рубль – удар на
получилось жалкое подобие собаки. копейку; гора родила мышь.

148
 7) СП «проявление ситуации самой по себе» (8,1 %)
1. 旧调重弹 Старая песня, повторное Старая песня; старо как мир;
исполнение. тот же блин, да на блюде.
2. 禁果格外香 Запретный плод сладок. Запретный плод сладок.
3. 狗尾续貂 Собачий хвост продолжает Значение: резкий контраст;
соболиный. никудышнее продолжение
хорошего.
4. 滥竽充数 Неумело играя на шэне, пополнить Значение: сойдет с натяжкой;
число (музыкантов). сойти за кого-либо.
5. 脑袋搬家 Мешок с мозгами уехал. Значение: казнь с отсечением
головы.
6. 风吹草动 Стоит подуть ветру, трава Значение: малейший намек;
колышется. первые признаки.
7. 凤阳龙阴 Феникс – светлое, дракон – темное. Значение: ян и инь дополняют
друг друга; сочетание
светлого и темного.
8. 星星之火可以燎 Искрой можно поджечь степь. Из искры возгорится пламя.

原
9. 盲人瞎马 Слепой верхом на слепом коне. Значение: крайне опасная
ситуация; катастрофа.
10. 藕断丝连 Корневище лотоса разрублено, Значение: ещё не все связи
волокна тянутся. порваны; разрыв не был
окончательным.
11. 千山万水 Тысяча гор, десять тысяч рек. Значение: далекий и трудный
путь.
12. 头重脚轻 Голова тяжелая, ноги легкие. Значение: непрочная, шаткая
основа.
13. 味同（如）嚼蜡 Все равно, что жевать воск. Значение: полная безвкусица;
неинтересный.
14. 玉瑕锦疵 Изъяны на яшме и дефекты на И на солнце есть пятна.
парче.
15. 瓜无滚圆，人无 Не бывает абсолютно круглой И на солнце есть пятна.
тыквы, не бывает идеальных людей.
十全
16. 大醇小疵 В хорошем вине небольшой И на солнце есть пятна.
привкус.
17. 得不偿矢 Прибыль не покрывает убытка. Овчинка выделки не стоит.
18. 事半功倍 Дел вполовину, а результат вдвое. Игра не стоит свеч.
19. 以珠弹雀 Стрелять по воробьям Игра не стоит свеч; овчинка
жемчужинами. выделки не стоит.
20. 水落石出 Вода спадёт, камни обнаружатся. Тайное станет явным.
21. 没有不透风的墙 Нет такой стены, сквозь которую не Тайное всегда становится
прошел бы ветер. явным.
22. 图穷匕见 Карта раскрыта, кинжал обнаружен. Тайное стало явным; шила в
мешке не утаишь.
23. 巧妇难为无米之 Даже хорошая хозяйка не может Хлеб всему голова; не лошадь

149
 炊 готовить ничего без риса. ведет, а хлеб.
24. 安土重迁 Трудно покидать спокойные места. Один переезд равен двум
пожарам.
25. 百折不挠 Не сворачивать со своего пути. Собака лает, караван идёт.
26. 苍蝇不叮无缝的 Муха не кусает целое (без трещин) Нет дыма без огня.
яйцо.
鸡蛋
27. 八字没有一 В иероглифе «восемь» 八нет ни Конь не валялся.
одной черты.
28. 四平八稳 4 ровных, 8 устойчивых. Тишь да гладь; ни (без) сучка
ни (без) задоринки.
29. 按图索骥 Судить о скакуне по описанию. Хорошо море с берега, а
корабли на картинке; по нитке
дойдешь до клубка.
30. 换汤不换药 Сменить воду/отвар, но не сменить Старая песня на новый лад;
снадобья. старое блюдо под новым
соусом.
31. 人不知，鬼不觉 Человек не знает, дьявол не Шито-крыто.
чувствует.
32. 多难兴邦 Многие беды закаляют и Нет худа без добра.
способствуют закреплению
государства.
33. 久病成大夫 Когда долго болеешь, сам Нет худа без добра.
становишься врачом.
34. 白鱼入舟 Белобрюхая рыба сама прыгнула в Удача сама идет в руки.
рыбачью лодку.
35. 泰山压卵 Гора Тайшань раздавит яйцо. Сила солому ломит.
36. 百里不同风，千 Пройди вокруг сто ли – привычки Сколько сел, столько и вер;
里不同俗 уж различны, а тысячу пройди – что город, то норов, что
разнится и обычай. деревня, то обычай.
37. 新平旧酒 Старое вино в новых бутылях. Старая песня на новый лад;
старо как мир.
38. 新曲旧调 Новая песня, старая мелодия. Старая песня на новый лад;
старо как мир.
39. 本地姜不辣 В родных краях имбирь Нет пророка в своем
недостаточно острый. отечестве.
40. 墙内开花墙外香 Цветы, распустившиеся с Нет пророка в своем
внутренней стороны стены, пахнут отечестве.
за стеной.
41. 真金不怕火炼 Настоящее золото огня не боится. Правда в огне не горит и в
воде не тонет.
42. 真理象太阳，手 Правда, подобна солнцу – ладонью Правда в огне не горит и в
掌遮不住 не закроешь. воде не тонет.
43. 绊脚石 Мешающий ногам камень. Камень преткновения.
44. 鸡毛蒜皮 Куриные перья, чесночная шелуха. Выеденного яйца не стоит.
45. 不胫而走 Быстро получить известность. Лететь как на крыльях.
46. 层出不穷 Непрерывно появляться. Сыпаться как из рога

150
 изобилия.
8) СП «достойного поведения личности в социуме» (1,8 %)
1. 健全的精神寓于 В здоровом теле здоровый дух. В здоровом теле здоровый
дух.
健康的身体
2. 趁热打铁 Бей по раскаленному железу. Куй железо пока горячо.
3. 云起龙骧 Облака поднялись, дракон взмыл Значение: подняться,
ввысь. возвыситься (о герое,
выдающемся человеке).
4. 生米做成熟饭 Сырой рис уже сварен. Хлеб да живот – и без денег
живет.
5. 百发百中 Сто выстрелов, сто попаданий. Неизменно добиваться
успехов.
6. 明哲保身 Мудрый себя бережет. Береженого бог бережет.
7. 势如破竹 Обстановка как при рубке бамбука.
Одерживать победу за
победой; идти от победы к
победе; не знать преград.
8. 马到成功 Лошадь пришла, пришел успех. Пришел, увидел, победил.
9. 板上钉钉 Доска гвоздем пробита – уже не Уговор дороже денег.
восстановишь.
10. 肝脑涂地 Печень и мозг размазаны по земле. Отдать жизнь; не пощадить
живота своего.
9) СП «недостойное поведение личности в социуме» (7,9 %)
1. 卖狗皮膏药 Продавать пластырь из собачьей Значение: обманывать;
кожи. бахвалиться.
2. 包打天下 Любое дело в Поднебесной Значение: бахвалиться;
поручите – вмиг справлюсь я. рисоваться.
3. 掣肘 Держать за локти. Ставить палки в колеса.
4. 虎是虎，狗是狗 Тигр – (всегда) тигр, собака – Из грязи в князи; лезет в
(всегда) собака. волки, а хвост собачий.
5. 鸡窝里飞出金凤 Из курятника вылетела птица Из грязи в князи.
феникс.
凰
6. 得陇望蜀 Получив Лун, желать Сычуань. Дай палец – откусит по
локоть.
7. 得了屋子想要炕 Получил жилье, хочет ещё и печку. Аппетит приходит во время
еды; дай палец – всю руку
откусит.
8. 吃着碗里，望着 Ест из чашки, а смотрит в котел. Дай палец – всю руку откусит;
аппетит приходит во время
锅里 еды.
9. 得寸进尺 Двинувшись на вершок, думать о Аппетит приходит во время
том, как продвинуться на «чи». еды; дай палец – всю руку
откусит.
10. 得陇望蜀 Заполучив Лун, поглядывать на Шу. Аппетит приходит во время
еды; дай палец – всю руку
откусит.

151
11. 挂羊头，卖狗肉 Вывесил баранью голову, а продаёт Шкура овечья, а сердце
собачье мясо. Значение: обман, волчье; голова зайца, а глаза
надувательство. змеи.
12. 养虎遗患 Разрушения и бедствия от Пригреть змею на груди.
взращённого тигра.
13. 掩耳盗铃 Заткнув уши, воровать Прятать голову под крыло (в
колокольчик. песок).
14. 露出马脚 Обнажились лошадиные копыта. Выдать себя с головой.
15. 此地无银三百两 Написать у себя на воротах: здесь Выдать себя с головой; шито
вы не найдете трёхсот лянов белыми нитками.
серебра.
16. 狐狸的尾巴终究 Лисий хвост, в конце концов, Показать свое истинное лицо;
обнаружится. выдать себя с головой.
要露出
17. 吹牛皮 Надувать воловью/коровью шкуру. Пускать пыль в глаза; водить
за нос.
18. 本性难移 Собственную натуру трудно Горбатого могила исправит.
изменить.
19. 东施效颦 Дун Ши в подражание хмурит Слепое подражание; ворона в
брови. павлиньих перьях; куда конь с
копытом, туда и рак с
клешней.
20. 害群之马 Лошадь, которая портит табун. Паршивая овца все стадо
портит.
21. 狐假虎威 Лис воспользовался могуществом Лис тем и грозен, что царь
царя. зверей с ним.
22. 火中取栗 Таскать каштаны из огня. Жар загребать чужими
руками; поживиться за чужой
счет; сидеть на всем готовом;
снимать пенки.
23. 损人利己 Вредить другим ради своей пользы. Жар загребать чужими
руками; поживиться за чужой
счет; сидеть на всем готовом;
снимать пенки.
24. 借花献佛 Одолжить цветы, чтобы возложить Делать добро за чужой счет;
их к статуе Будды. на чужом горбу в рай въехать.
25. 居心叵测 Скрытые намерения нельзя С камнем за пазухой; таить
измерить. злой умысел; замышлять
недоброе.
26. 弄虚作假 Прибегать к ухищрениям, пускаться Подтасовывать карты; втирать
на уловки. очки; потемкинские деревни.
27. 杀鸡吓猴 Зарезать курицу на устрашение Валить с больной головы на
мартышки. здоровую; кошку бьют, а
невестке весть дают.
28. 指鸡骂狗/指桑骂 Указывая на курицу, бранить Валить с больной головы на
собаку; указывать на тутовник, здоровую; кошку бьют, а
槐 ругать софору. невестке весть дают.
29. 摆狗架子 Демонстрировать собачий гонор. Задирать нос.
30. 目无余子 Не замечать других. Задирать нос.

152
31. 鸟尽弓藏 Птицы перебиты, лук спрятан. Иван, родства не помнящий.
32. 兔死狗烹 Заяц убит, собаку сварили. Иван, родства не помнящий.
33. 得鱼忘筌 Рыба поймана, про вершу забыли. Иван, родства не помнящий.
34. 童牛叫马 Безрогая корова, рогатая лошадь. Ударить лицом в грязь.
35. 狗肉不能上正席 Собачье мясо не подают на званом Слишком много чести!
обеде.
36. 掩耳盗铃 Заткнув уши, воровать Прятать голову под крыло (в
колокольчик. песок).
37. 穿开裆裤 Носить малышковые штанишки с Молоко на губах не обсохло.
прорезью между ног.
38. 嘴上无毛 Нет волос надо ртом. Молоко на губах не обсохло.
39. 昌红脸 Выступать в красной маске. Прикидываться добрым
человеком; изображать
положительного героя.
40. 脚底抹油 Ступню намаслить. Только пятки сверкают;
броситься со всех ног.
41. 打退堂鼓 Бить в барабан, извещая о выходе Идти на попятную; бить
из зала. отбой.
42. 暴露无遗 Раскрыться в полной наготе. Все маски сорваны.
43. 老王卖瓜 Старина Ван продает тыквы. Гречневая каша сама себя
хвалит.
44. 张三推李四 Чжан Третий толкает Ли Иван кивает на Петра.
Четвертого.
45. 含沙射影 Бросать песок в тень. Бросать камни в чей-либо
огород.
10) СП «неразумное поведение личности» (9,2 %)
1. 火上浇油 Подливать масло в огонь; как Подливать масло в огонь;
пороховая бочка. накалять обстановку.
2. 捡了芝麻，丢了 Кунжутное семечко подобрал, а Значение: погнавшись за
арбуз потерял. малым, упустить большее.
西瓜
3. 焚琴煮鹤 Сжечь лютню (вместо дров), Значение: не понимать
сварить журавля (чтобы съесть). истинной ценности вещей;
губить изысканную красоту.
4. 瓜田李下 Идти по тыквенному полю, Значение: давать повод к
проходить под сливовым деревом. подозрению.
5. 江心补漏 Доплыв до середины реки, начать Значение: слишком поздно
заделывать пробоину. прийти на помощь.
6. 灌（闹）米汤 Наливать рисовую похлебку. Значение: подхалимничать;
льстить.
7. 藏龙卧虎 Таить в себе дракона с тигром. Значение: скрывать таланты.
8. 南辕北辙 Оглобля на юг, колея на север. Запрягать коня хвостом
вперед.
9. 水中捞月 В воде ловит луну. Носить воду решетом;
гоняться за призраком.
10. 出龙潭又入虎穴 Выйти из пучины дракона и войти в Из огня да в полымя.
логово тигра.

153
11. 捋虎须 / Гладить тигра по усам; на голове Лезть на рожон.
тигра бить мух; ловить блох на
老虎头上拍苍蝇/ голове тигра.
虎头上捉虱子
12. 虎口里拔牙/老虎 Вырывать зуб из пасти тигра; Лезть на рожон; самому
потереть зудящее место на голове искать беды на свою голову.
头上来揉痒 тигра.
13. 掌管骑瘦马 Начальник едет верхом на кляче. Прикидываться сиротой
казанской.
14. 哀兵必胜 Печальный воин должен победить Хорошо смеётся тот, кто
(воин, в чьём сердце живет скорбь и смеётся последним.
гнев к бесчинствам поработителей,
неизбежно добьётся победы).
15. 关门养虎，虎大 Заперев дверь, вскармливать тигра – Искать беды на свою голову.
тигр разорвет человека.
伤人
16. 拔苗助长 Тянуть всходы рукой, чтобы они Медвежья услуга; заставь
быстрее росли. дурака богу молиться, он и
лоб расшибёт.
17. 抱薪救火/ Носить охапками хворост, чтобы Оказывать медвежью услугу.
потушить пожар; спасать от пожара
以火救火 с помощью огня.
18. 兔子不吃窝边草 Заяц не ест травку, растущую Не плюй в колодец,
вокруг его норы (дабы не быть пригодится воды напиться.
обнаруженным).
19. 吹糖人 Выдувать сахарных человечков. Бить баклуши.
20. 装洋蒜 Притворяться заморским чесноком. Валять / ломать дурака.
21. 拆墙不懂 Разрушить стену, чтобы залатать Тришкин кафтан.
брешь.
22. 挖肉补疮 Выковыривать мясо, чтобы им Тришкин кафтан.
закрыть рану.
23. 放虎归山 Дать тигру вернуться в горы. Развязать руки злодею;
предоставить злодею свободу
действий.
24. 狐埋狐户 Лиса закапывает, лиса выкапывает. Сомнения – делу помеха; кто
сомневается, тот дела не
сделает.
25. 虎头蛇尾 Голова тигра, хвост змеи. Не доводить дело до конца,
бросать на полпути; начать за
здравие, кончить за упокой.
26. 竭泽而渔 Ловить рыбу, выпустив всю воду из Резать курицу, несущую
пруда. золотые яйца; жить только
сегодняшним днем.
26. 杀鸡取卵 Зарезать курицу, чтобы взять яйцо. Резать курицу, несущую
золотые яйца; жить только
сегодняшним днем.
27. 临渴掘井 Только почувствовав жажду, начать На охоту ехать – собак
рыть колодец. кормить.

154
28. 临阵磨枪 Вострить пику перед самым боем. На охоту ехать – собак
кормить.
29. 平时不烧香，临 Обычно не возжигать благовоний, а На охоту ехать – собак
как потребуется, броситься кормить; пока гром не грянет,
时抱佛脚 обнимать ноги Будды. мужик не перекрестится.
30. 牛鼎烹鸡 В котле-треножнике для варки Палить из пушек по воробьям.
целой коровы варить курицу.
Значение: использовать ценную
вещь не по назначению.
31. 亡羊补牢 Потеряв овец, чинить овчарню. Лучше поздно, чем никогда.
32. 老虎屁股摸不得 Не трогай тигра за зад. Не гладь против шерсти.
33. 杀鸡用牛刀 (Зачем) убивая курицу, Стрелять (палить) из пушек по
пользоваться ножом для забоя воробьям; гоняться за мухой с
коровы. обухом; гоняться за комаром с
топором.
34. 指鹿为马 Указывая на оленя, говорить, что Называть белое черным.
это лошадь.
35. 玉石俱焚 И яшму, и камень – все предать Карать правых и виноватых.
огню.
36. 卖鞋的老婆赤脚 Старушка, торгующая башмаками, Сапожник без сапог.
去，卖帽子的光 ходит босиком, торгующая
着头 шапками – с непокрытой головой.
37. 木匠家里没凳坐 В доме плотника нет скамьи, чтобы Сапожник без сапог.
присесть.
38. 木匠多了盖歪房 Когда плотников много, то и дом У семи нянек дитя без глазу.
кривой.
39. 三个和尚没水吃 У трех монахов некому воды У семи нянек дитя без глазу.
принести.
40. 蛇过了才打棍 Бить палкой, когда змея уже После драки кулаками махать.
уползла.
41. 团鱼莫笑鳖，都 Одной черепахе не пристало Не смейся, горох, не лучше
在泥里歇 смеяться над другой – обе сидят в бобов.
грязи.
42. 心急吃不得热粥 Торопясь, не съешь горячую кашу. Поспешишь – людей
насмешишь.
43. 专把别人棺材抬 Поставить в своем доме чужой гроб Искать хлопот на свою голову.
在自家家里哭 и плакать.
44. 搬起石头打自己 Поднявший камень себе же ноги Кто с мечом придет, тот от
的脚 отшибет. меча и погибнет; самому себе
рыть яму.
45. 与虎谋皮 Просить у тигра шкуру. Напрасный труд.
46. 缘木求鱼 Забраться на дерево, чтобы рыбу Напрасный труд.
добыть.
47. 不管三七二十一 Невзирая на то, что трижды семь Была, не была; очертя голову.
двадцать один.
48. 抱头鼠窜 Как крыса в страхе прячет голову Только пятки засверкали;
под мышку. задать стрекача.
49. 鸡蛋里头照顾头 Искать косточки в курином яйце. Искать повод для ссоры.

155
50. 找小脚 Искать маленькие ножки. Искать повод для ссоры.
51. 不到黄河心不死 Пока не увижу реки Хуанхэ, во Пока гром не грянет, мужик
мнении не изменюсь. не перекрестится.
52. 掂斤播两 Взвешивать каждый цзинь и лян. Размениваться по мелочам.
11) СП «личностные характеристики» (6,4 %)
1. 口蜜腹剑 На устах мёд, а за пазухой меч. На устах мёд, а в сердце лёд.
2. 半瓶醋 Полбутыли уксуса. Значение: недоучка, неуч,
бестолочь, пустозвон.
3. 叶公好龙 Е-гун любит драконов (на словах). Значение: липовый любитель.
4. 醉翁之意不在酒 Мысли пьяного не о вине. Значение: преследовать
совсем иные цели; с тайным
намерением.
5. 粗心大意 Толстое сердце, большой замысел. Значение: о невнимательном,
рассеянном человеке.
6. 铁石心肠 Железное каменное сердце и Значение: о бесчувственном,
внутренности из железа и камня. бессердечном и жестком
человеке.
7. （走）桃花运 Везет с цветами персика. Значение: ловелас, донжуан.
8. 一片丹心 Одно красное сердце. Значение: человек, беззаветно
преданный чему-либо.
9. 吹毛求疵 Раздувать шерсть в поисках Значение: выискивать огрехи;
изъянов. искать повод для ссоры.
10. 翻江倒海 Перевернуть реки, перевернуть Значение: стремительный,
горы. бурный.
11. 龙行虎步 Идти, словно дракон, шагать словно Значение: солидная, степенная
тигр. походка; идти с важным
видом.
12. 卖剑（刀）买牛 Продать меч (нож), купить вола Значение: лихой человек
(теленка). оставил злые дела, взялся за
（犊） добрые.
13. 明目张胆 С открытыми глазами, раздутым Значение: наглый,
желчным пузырем. разнузданный, бессовестный.
14. 七手八脚 Семь рук, восемь ног. Значение: суматошный, в
суматохе.
15. 童牛角马 Безрогая корова, рогатая лошадь. Значение: потерять истинный
облик; утратить существенные
признаки.
16. 不三不四 Ни три, ни четыре. Значение: ничем Ни то ни сё.
не выделяющийся человек.
17. 非驴非马 Ни осёл, ни лошадь. Ни рыба ни мясо.
18. 挂羊头，卖狗肉 Вывесил баранью голову, а продаёт Шкура овечья, а сердце
собачье мясо. Значение: обман, волчье; голова зайца, а глаза
надувательство. змеи.
19. 老虎头上瘙痒 Чесать тигру голову. Значение: Играть с огнём.
заниматься опасным делом;
подвергать себя опасности.

156
20. 朝三幕四 Утром три, вечером четыре. Семь пятниц на неделе.
21. 鞭长莫及 Кнут длинный, а не достать. Руки коротки.
22. 两面三刀 Две стороны, три ножа. Двойная игра; в глаза ласкает,
а за глаза лает.
23. 佛口蛇心 Речи Будды, мысли змеи. Говорить одно, думать другое;
кривить душой; на языке
медок, а в сердце холодок.
24. 鸡口牛后 Клюв курицы, зад коровы. Лучше быть первым в
деревне, чем последним в
городе; лучше быть внизу, но
первым, чем наверху, но
последним.
25. 狡兔三窟 У хитрого зайца три норы. Не ухватишь, не поймаешь;
увертлив, как заяц.
26. 嘴甜手拉 Сладкие речи, горькие руки. На речи мягок да тих, а на
сердце злобен да лих; в речах
по-соловьиному, а в делах по-
змеиному; мягко стелет, да
жестко спать.
27. 初生牛犊不怕虎 Новорожденный теленок даже тигра Молодость не знает страха.
не боится.
28. 文不能像秀才， В гражданских вопросах не сюцай, Ни в городе Богдан, ни в селе
武不能当兵 в военных – не солдат. Селифан.
29. 口是心非 Рот говорит да, сердце – нет. На языке одно, а на сердце
другое.
30. 反胃 Против желудка и рта. Не по нутру.
31. 板板六十四 Все до единой монеты в связке До последней копейки;
подсчитал. копейка в копейку; деньги
счет любят.
32. 绣花枕头 Расшитая узорами подушка. Снаружи шик, а внутри пшик;
снаружи шелк, а внутри щелк.
33. 金玉其外，败絮 Снаружи золото и яшма, внутри Снаружи мил, а внутри гнил;
其中 гниль да вата. на брюхе шелк, а в брюхе
щелк.
34. 张冠李戴 Шапку Чжана надел Ли. Федот, да не тот.
35. 比上不足，比下 Хотя и хуже передового, но все же Серединка на половинку; ни
有余 лучше остальных. пава, ни ворона.
36. 冰清玉洁 Светла как льда прозрачность и Кристально чистый человек.
яшмы белизна.
12) СП «ментальная деятельность личности» (9,7 %)
1. 千问不如一见 Тысячу раз услышать хуже, чем Лучше один раз увидеть, чем
один раз увидеть сто раз услышать
2. 镜花水月 Цветы в зеркале, луна в воде. Значение: пустые иллюзии.
3. 胸无点墨 Не иметь в груди ни капли чернил. Значение: о неграмотном,
необразованном человеке.
4. 拉（放）长线， Тянуть (забросить) длинную леску, Значение: заглядывать далеко
чтобы поймать большую рыбу. вперед.

157
 钓大鱼
5. 牛不知角弯，马 Корова не знает, что рога кривы, Значение: не замечать
лошадь не знает, что морда длинна. собственных недостатков.
不知脸长
6. 看菜吃饭，量体 Есть рис, помня о других блюдах, Значение: принимать во
кроить платье по фигуре. внимание конкретные
裁衣 обстоятельства.
7. 凤毛麟角 Перья феникса, рог цилиня. Значение: редкостный талант,
уникум.
8. 龙飞凤舞 Полет дракона, танец феникса. Значение: величественная
мощь; размашистый, летящий
почерк в каллиграфии.
9. 成竹在胸 Готовый бамбук находится в груди. Значение: заранее
представлять; иметь готовый
план.
10. 唇枪舌剑 Губы – копья, язык – меч. Значение: ожесточенный спор,
горячая полемика.
11. 妙笔生花 Искусная кисть рождает цветы. Значение: обладать
выдающимися творческими
способностями; высокое
художественное мастерство.
12. 入木三分 Войти в дерево на три фэня. Значение: глубокие суждения;
затронуть самую суть.
13. 三寸不烂之舌 Неиспорченный язык длиною в три Значение: язык хорошо
вершка. подвешен; дар красноречия.
14. 说三道四 Говорить три, молвить четыре. Значение: судачить.
15. 光棍儿肚里有把 У умного человека внутри весы. Значение: все взвесить; быть
предусмотрительным.
秤
16. 桃李满天下 Персики и сливы заполнили Значение: воспитывать много
Поднебесную. талантливых учеников;
ученики и последователи по
всему миру.
17. 大马金力 Большая лошадь и золотой нож. Значение: говорить прямо и
остро, невзирая на отношения;
величественный.
18. 望梅止渴 Мечтами о сливе утолить жажду. Значение: тешить себя
иллюзиями; пустые надежды.
19. 井底之蛙 Лягушка на дне колодца. Не видеть дальше своего носа.
20. 鼠目寸光 Глаз крысы видит на один вершок. Не видеть дальше своего носа;
судить со своей колокольни.
21. 眼光短浅 Взгляд короток и неглубок. Не видеть дальше своего носа;
судить со своей колокольни.
22. 坐井观天 Сидеть в колодце и наблюдать небо. Смотреть со своей
колокольни.
23. 一孔之见 Взгляд, ограниченный отверстием. Смотреть на небо сквозь
соломинку.

158
24. 落井下石 Послать камень вслед упавшему в Бить лежачего; добивать
колодец. поверженного.
25. 不咎既往 Не обвинять за прошлое. Кто старое помянет, тому глаз
вон.
26. 亦步亦趋 Также шагать, также следовать. Говорить с чужих слов; жить
чужим умом.
27. 鹦鹉学舌 Попугай подражает чужому языку. Говорить с чужих слов; жить
чужим умом.
28. 系风捕影 Связывать ветер и ловить тень. Строить воздушные замки.
29. 虎行路也会吨眼 Тигр идёт, да иногда вздремнёт. И на старуху бывает проруха;
и на доброго коня бывает
спотычка.
30. 学问之根苦，学 Корень учения горек, но плод Тяжело в ученье, легко в бою;
сладок. грамоте учиться - вперед
问之果甜 пригодиться.
31. 白费唇舌 Напрасно тратить силу губ и языка. Бросать слова на ветер.
32. 闭门造车 Изготавливать телегу при закрытых Вариться в собственном соку;
дверях. сам себе голова.
33. 青出于蓝 Синее рождается из голубого. Ученик превзошел учителя.
34. 三个臭皮匠，合 Из трех грязных сапожников Ум хорошо, а два лучше.
成一个诸葛亮 получится один Чжугэ Лян.
35. 想入非非 Стремиться проникнуть в то, что Витать в облаках.
непостижимо обычным знанием.
36. 心服口服 Сердце слушается, рот слушается. Верить не только на словах, но
и в душе.
37. 一言为定 Каждое слово - твердое. Уговор дороже денег; держать
слово.
38. 一针见血 От одного укола видна кровь. Не в бровь, а в глаз; попасть в
точку.
39. 油嘴滑舌 Масляный рот, скользкий язык. Складно говорить; язык
хорошо подвешен.
40. 百思不解 Сто раз задумываюсь и не найду Ума не приложить; никак не
ответа. взять в толк.
41. 痴人说梦 Больной человек рассказывает о Бред сивой кобылы; чепуха на
своих видениях. постном масле.
42. 蛇无头不行 Змея без головы не ползает. Без пастуха и овцы не стадо.
43. 歪嘴的和尚念不 Криворотый монах хорошо не Как с быком ни биться, а все
了好经 прочтет священную книгу. молока от него не добиться.
44. 一言既出，驷马 Если одно слово вылетит, его и на Слово не воробей, вылетит –
难追 четверке лошадей не догонишь. не поймаешь.
45. 龙蟠风逸 Дракон кружит, мчится феникс. Непризнанный талант.
46. 龙跃风鸣 Прыжок дракона, крик феникса. Яркий талант.
47. 盲人摸象 Слепой ощупывает слона. Однобокое суждение.
48. 掉书袋 Ронять мешки с книгами. Сыпать цитатами.
49. 走马看花 Ехать на лошади, смотреть на Скользить по поверхности.
цветы.

159
50. 决定聪明 Самый высочайший, умный, ясный. Ума палата; семи пядей во
лбу.
51. 搜索枯肠 Ищет среди высохших кишок. Ломать голову.
52. 穿靴戴帽 Носить сапоги, носить шапку. Ради красного словца;
переливать из пустого в
порожнее.
53. 喝墨水 Пить тушь. Грызть гранит науки;
книжный червь.
54. 长篇大论 Пуститься в пространные Наговорить с три короба.
рассуждения.
13) СП «внешность человека» (1,6 %)
1. 脑满肠肥 Мозг полный, кишки жирные. Значение: о толстом человеке.
2. 出水芙蓉 Только что появившийся над водой Значение: молодая, красивая,
цветок лотоса. изящная женщина; хорошо,
свежо написанное
произведение.
3. 据老何苦 Хризантема увядает, лотос Значение: уходящая красота;
засыхает. стареющая женщина.
4. 柳腰莲脸 Ивовая талия, лотосовое лицо. Значение: красавица;
грациозная и тонкая красота.
5. 面红耳赤 Лицо красное, уши красные. Покраснеть до корней волос;
красный как рак.
6. 落汤鸡 Попавшая в суп курица. Мокрый как мышь.
7. 鹤发鸡皮 Журавлиные волосы, куриная кожа. Седой как лунь; лицо печеное
как яблоко.
8. 形销骨立 Форма исчезла, осталась только Кожа да кости.
кость.
9. 骨瘦如材 Кости худые как палочки. (Одна) кожа да кости.
14) СП «состояние человека и проявление его эмоций» (6,4 %)
1. 一日三笑不用吃 В день три раза посмеяться, не надо Смех – лучшее лекарство.
принимать лекарства.
药
2. 心花怒放 Цветы души буйно расцвели. Душа радуется; на сердце
радость.
3. 半死半活 Полуживой – полумертвый. Ни жив, ни мертв.
4. 牵肠挂肚 Тянуть кишки, ощущать тяжесть в Значение: крайне
животе. беспокоиться.
5. 心旷神宜 Сердце на просторе, душа Значение: испытать
жизнерадостна. блаженство.
6. 强弩之末 Сильно пущенная стрела на излете. Значение: из последних сил;
на последнем дыхании.
7. 雪月风花 Снег и луна, и ветер, и цветы. Значение: 2) бурная страсть.
8. 指手画脚 Указывать руками, выписывать Значение: оживленно
ногами. жестикулировать.
9. 心如刀割 Как будто ножом полоснул. Сердце кровью обливается.
10. 草木皆兵 И трава, и деревья кажутся Пуганая ворона куста боится;

160
 солдатами. у страха глаза велики.
11. 惊弓之鸟 Птица, пугающаяся лука. Пуганая ворона куста боится;
обжегся на молоке, дует на
воду.
12. 杯弓蛇影 В винной чаше тень от лука У страха глаза велики.
наподобие змеи.
13. 风重残柱 Огарок свечи на ветру. Быть на краю могилы; стоять
одной ногой в могиле.
14. 风中之烛 Свеча на ветру. Быть на краю могилы; стоять
одной ногой в могиле.
15. 棺材瓤子 Начинка для гроба. Одной ногой стоять в могиле.
16. 土埋半截子 В землю закопано полсрока. Стоять одной ногой в могиле;
на краю могилы.
17. 黔驴技穷（黔驴 Проделки осла из Гуйчжоу иссякли; Не так страшен черт, как его
проделки гуйчжоуского осла. малюют.
之技）
18. 屋内如焚 Пять внутренних органов (печень, Душа горит.
сердце, селезенка, легкие, почки)
будто в огне.
19. 吃哑巴亏 Съесть немой убыток. Молча сносить обиду; съесть
шиш.
20. 吃黑枣儿 Съесть черный финик. Получить пулю в лоб.
21. 一往情深 Одну сторону – глубокое чувство. Души не чаять.
22. 目不睫毛 Ресницы в глазах не смежаются. Не смыкать глаз.
23. 面有菜色 Лицо зеленое, как овощи. Иметь голодный вид.
24. 爪儿搔腮 Чесать уши и тереть щеки. Чесать в затылке.
25. 面无血色 На лице нет кровного цвета. (На ком-либо) лица нет.
26. 心神不安 Душа сердца не спокойна. Душа не на месте.
27. 七窍生烟 Из семи отверстий поднимается Вспыхнуть гневом.
дым.
28. 兢兢业业 С усердием и осторожным видом; Во всю Ивановскую.
осмотрительно; с усердием.
29. 暴跳如雷 Взорваться словно громовой раскат. Метать громы и молнии;
дойти до белого каления.
30. 钻牛角尖儿 Залезть в самый кончик воловьего Упираться рогом; лезть в
рога. бутылку.
31. 怒目而视 Гневными глазами смотреть. Метать искры.
32. 张牙舞爪 Оскалить зубы, выпускать когти. Показать когти/зубы.
33. 垂头丧气 Впасть в уныние. Как в воду опущенный.
34. 捶胸顿足 Ударять себя в грудь. Биться головой о стену; рвать
на себе волосы.
35. 打肿脸充胖子 Распухшее от ударов лицо выдавать Делать хорошую мину при
за благородную полноту. плохой игре.
36. 好了伤疤忘了痛 Прошла болячка – забылась боль. С глаз долой – из сердца вон.
15) СП « уровень благосостояния человека» (1,8 %)
1. 高屋建瓴 С крыши высокого дома Значение: занимать выгодное
опрокинуть сосуд с водой. положение; господствовать

161
 над окрестностями.
2. 画饼充饥 Утолять голод нарисованной Святым духом сыт не будешь.
лепёшкой.
3. 喝西北风 Хлебать северо-западный ветер. Класть зубы на полку.
4. 含辛茹苦 Таить горести, есть горькое. Терпеть нужду и страдания.
5. 林无鸟，雀威望 Когда в лесу нет птиц, то и воробей На безрыбье и рак рыба.
князь.
6. 没有猪狗也要 Нет свиньи, сгодится и собака. На безрыбье и рак рыба.
7. 山上无老虎，猴 Когда в горах нет тигра, то и На безрыбье и рак рыба.
子称大王 мартышка – царь зверей.
8. 饱食终日，无所 Праздное времяпровождение. Тишь да гладь, да божья
用心 благодать; как сыр в масле
катается; живет как у Христа
за пазухой; сытое брюхо к
ученью глухо.
9. 粗茶淡饭 Горький чай и пресная еда. Чем богаты, тем и рады; что
Бог послал.
10. 苟延残喘 Заботиться лишь о том, чтобы Дышать на ладан; сидеть на
совсем не перестать дышать. хлебе и воде.
16) СП «природные явления и состояния» (0,7 %)
1. 伸手不见五指 На расстоянии вытянутой руки не Ни зги не видно.
увидеть свои пять пальцев.
2. 浮华郎蕊 Обычные травы и цветы. Значение: перекати поле.
3. 桃红柳绿 Персики краснеют, ивы зеленеют. Значение: весеннее цветение;
краски весны.
4. 雪月风花 Снег и луна, и ветер, и цветы. Значение: 1) все сезоны года.
17) СП «количество, мера, степень чего-либо» (3,2%)
1. 良药苦口 От хорошего лекарства горько во Хорошее лекарство сладким
рту. не бывает; горькая правда;
правда глаза колет.
2. 泰山鸿毛 Гора Тайшань и лебяжий пух. Значение: несоизмеримые
величины.
3. 半斤八两 Половина цзиня и восемь лян. Что в лоб, что по лбу.
4. 白璧微瑕 Точки на белой яшме. Ложка дёгтя в бочке мёда.
5. 一粒老鼠屎坏了 Одна крупинка мышиного помета Ложка дёгтя в бочке мёда.
испортила котелок супа.
一锅汤
6. 积少成多 Из малого накопится большее. С миру по нитке – голому
рубаха; пушинка к пушинке,
выйдет перинка; мало-помалу
птичка гнездо свивает;
копейка рубль бережет.
7. 集腋成裘 Собирать подмышечные волосы на С миру по нитке – голому
шубу. рубаха; пушинка к пушинке,
выйдет перинка; мало-помалу
птичка гнездо свивает;

162
 копейка рубль бережет.
8. 聚沙成塔 Собирая по песчинке, построить С миру по нитке – голому
пагоду. рубаха; пушинка к пушинке,
выйдет перинка; мало-помалу
птичка гнездо свивает;
копейка рубль бережет.
9. 冰冻三尺非一日 Лёд толщиной в три чи намерзает Скоро сказка сказывается, да
之寒 не за один день. не скоро дело делается.
10. 胖子不是一口吃 Раз наевшись, толстяком не Скоро сказка сказывается, да
的 станешь. не скоро дело делается.
11. 一步迈不到天上 Одним махом до неба не Скоро сказка сказывается, да
доберешься. не скоро дело делается.
12. 一锹挖不出井来 Одним ударом лопаты не выкопать Скоро сказка сказывается, да
колодца. не скоро дело делается.
13. 病来如山倒，病 Болезнь приходит, словно Болезнь входит пудами, а
去如抽丝 обрушивается гора, болезнь уходит, выходит золотниками.
словно шелковая нить из
прядильного станка.
14. 板板六十四 Все до единой монеты в связке До последней копейки;
подсчитал. копейка в копейку; деньги
счет любят.
15. 挤牙膏 Выдавливать зубную пасту. В час по чайной чашке.
16. 兵贵精不贵多 Сила войск не в их количестве, а в Не числом, а умением.
умении воинов.
18) СП «взаимоотношения людей» (10%)
1. 官官相护 Чиновники друг друга защищают Ворон ворону глаз не выклюет
2. 饱汉不知饿汉之 Сытый не ведает голода голодного. Сытый голодного не разумеет.
Значение: один не поймёт
饥 проблемы другого.
3. 抱粗腿 Обнимать толстые ноги. Значение: заискивать перед
сильными мира сего.
4. 狐朋狗友 Друзья лисы, приятели собаки. Значение: соучастники
темных дел.
5. 闻风丧胆 Услышал ветер и утратил желчный Значение: одним только
пузырь. именем наводить ужас на
кого-либо.
6. 骨肉相残 Кровь и плоть избивают друг друга. Значение: родственники
враждуют друг с другом.
7. 奉若神明 Поклоняться словно святому. Значение: слишком
уважительное значение к
кому-либо.
8. 两虎相斗（争） Два тигра сражаются друг с другом. Значение: битва двух героев.
9. 手足之情 Любовь между рук и ног. Значение: братские
отношения.
10. 澳将焉附 Если кожи не будет, волосам не к Значение: братские
чему будет прилегать. отношения.
11. 肘腋相交 Связь между локтем и Значение: тесная дружба.
подмышечной впадиной.

163
12. 心腹之友 Друзья живота и сердца. Значение: задушевный друг.
13. 人苗桃花 Лицо словно цветок персика. Значение: муки любви; боль
разлуки с любимыми.
14. 弱肉强食 Мясо слабого – пища сильного. Значение: закон джунглей;
волчий закон; право сильного.
15. 兔死狐悲 Заяц умер, лиса горюет. Значение: оплакивать себе
подобных; сочувствовать себе
подобным.
16. 珠宝松茂 Бамбук пышный, сосны густые. Значение: пожелание
фамильному роду
процветания и спокойствия.
17. 过街老鼠 Крыса, перебегающая улицу. Значение: общий враг.
18. 龙争虎斗 Борьба дракона и тигра. Значение: ожесточенная
схватка двух равных
противников.
19. 琴瑟布条 Не в ладу игра цитры с мотивом Значение: разногласия между
инструмента «Се». супругами.
20. 鸾凤和鸣 Два феникса согласно поют. Жить душа в душу.
21. 耳鬓厮磨 Прижимать ухо к уху, висок к Жить душа в душу.
виску.
22. 莲开并蒂 Лотос распускается, два цветка на Жить душа в душу.
стебле.
23. 心有灵犀 Сердца соединены чудесным Жить душа в душу.
носорогом.
24. 对牛弹琴 Игра на лютне перед быком. Метать бисер перед свиньями.
25. 对驴说经 Читать ослу буддийский канон. Метать бисер перед свиньями.
26. 水火不相容 Вода и огонь не совместимы. Живут как кошка с собакой.
27. 班门弄斧 Хвастаться перед Лу Банем Яйца курицу не учат.
умением владеть топором. (Ученого учить – только
портить; в Тулу со своим
самоваром не ездят)
28. 一兵之貉 Еноты с одного холма. Значение: Одного поля ягода; одним
быть одинаковыми; ничем не миром мазаны.
отличаться.
29. 猫狗是一家 Кошки и собаки – одна семья. Два сапога пара; одного поля
ягода.
30. 难兄难弟 Трудно определить, какой брат Оба хороши; два сапога пара;
лучше – старший или младший; одного поля ягода.
плохой старший брат, плохой
младший брат.
31. 一路货（色） Товар одной дороги. Два сапога пара; одного поля
ягоды; одним миром мазаны.
32. 难兄难弟 В беде старший брат, в беде Товарищи по несчастью.
младший брат.
33. 龙生龙子，虎生 Дракон родит дракона, а тигр тигра. Яблоко от яблони недалеко
падает; орёл орла плодит, а

164
 虎子 сова сову родит.
34. 前人栽树，后人 Тысяча цветков персика рождены Яблоко от яблони недалеко
одним деревом. падает.
乘凉
35. 鹤立鸡群 Возвышаться подобно журавлю Быть наголову выше всех;
среди петухов. великан среди пигмеев; белая
ворона.
36. 官官相护 Чиновники друг друга защищают. Ворон ворону глаз не
Значение: покрывательство друг выклюет.
друга; цеховая солидарность.
37. 过河拆桥 Перейти реку и разобрать мост. Друг познаётся в беде.
Значение: оказаться
неблагодарным; использовать
человека в своих целях, а потом
оттолкнуть его.
38. 情义无价 У дружбы нет цены. Не имей сто рублей, а имей
сто друзей.
39. 一鼻孔出气 Дышать через одну ноздрю. Дуть в одну дудку.
40. 并蒂莲 Два лотоса на одном стебле. Два берега одной реки.
41. 狐狸看鸡，越看 Когда лиса стережет кур, их Не верь козлу в капусте, а
становится все меньше и меньше. волку в овчарне; пускать козла
越稀 в огород.
42. 井水不犯河水 Колодезная вода не покушается на Каждый сам по себе; никто
речную воду. никому поперек дороги не
стоит; никто никому дорогу не
перешел.
43. 情人眼里出西施 В глазах влюбленного появляется Миленок и не умыт беленок;
Сиши (Сиши – знаменитая любовь зла – полюбишь и
красавица эпохи Чуньцю). козла; полюбится сатана пуще
ясного сокола.
44. 如胶似漆 Подобно клею, словно лак. Водой не разольешь;
счастливое супружество.
45. 形影不离 Предмет и его тень неотделимы Тенью ходить друг за другом;
друг от друга. водой не разольёшь.
46. 众口难调 Высказывания толпы трудно Всем не угодишь; на вкус и
регулировать. цвет товарищей нет.
47. 画虎画皮难画骨 Рисуя тигра, рисуешь шкуру, вряд Чужая душа – потемки.
，知人知面不知 ли нарисуешь кости, знаешь
心 человека, знаешь его лицо, а не
душу.
48. 解铃还须系铃人 Кто колокольчик привязал тому его Кто кашу заварил, тому и
и отвязывать. расхлебывать.
49. 请神就得送神 Пригласил духа – проводи его. Кто кашу заварил, тому и
расхлебывать.
50. 近朱者赤，近墨 Имеющий дело с киноварью С кем поведешься, от того и
者黑 пачкается в красный цвет, имеющий наберешься.
дело с тушью – в черный.
51. 坛口封得住，人 Горлышко кувшина для вина можно На чужой роток не накинешь

165
 口封不住 закрыть, а людям рот не закроешь. платок.
52. 有钱能使鬼推磨 Когда есть деньги, то и черта можно Мошна туга – всяк ей слуга.
заставить жернов крутить.
53. 自己酿得酸酒自 Сам приготовил кислое вино, сам Кто кашу заварил, тому и
己喝 его и пей. расхлебывать.
54. 跨风乘龙 Оседлать феникса, верхом на Не разлей вода.
драконе.
55. 人心隔肚皮 Сердце каждого человека скрыто за Чужая душа – потемки.
кожей живота.
56. 四分五裂 Полностью расколоться; Лебедь, рак да щука; кто в лес,
расползаться по швам. кто по дрова.
57. 城门失火，殃及 Если на городских воротах пропал Паны дерутся, а у холопов
池鱼 огонь, то это скоро почувствуют на чубы трещат; если верх косит,
себе даже рыбы в городском пруду. то и низ кособочит.
19) СП «наличие/отсутствие жизненного опыта» (3,7%)
1. 活到老学到老 Век живи, век учись. Век живи, век учись.

白首空归
白头加薪
2. 三折肱而成良医 Трижды сломав предплечье, Значение: в болезни обрести
станешь хорошим врачом. опыт собственного лечения.
3. 不到西天，不知 Не достигнув западных небес, не Значение: только на
узнаешь, насколько велик Будда. собственном опыте можно
佛大小 понять, насколько велики
трудности.
4. 跛鳖千里 Хромая черепаха преодолела Значение: преодолев все
расстояние в тысячу ли. трудности, добиться успеха;
заслуженный успех.
5. 牵一发而动全身 Потянешь за волосок – отзовется во Значение: малое сказывается
всем теле. на большом.
6. 不吃黄连，不知 Не попробовав коптис, не узнаешь, Кто не испытал горя, тот не
как горек его вкус. представляет себе трудностей.
味苦
7. 不当和尚，不知 Не став буддийским монахом, не Только на собственном опыте
узнаешь, как холодно его голове. можно понять, насколько
头冷 велики трудности.
8. 不吃高粱，不知 Не попробовав гаоляна, не узнаешь, Не испытаешь – не узнаешь.
груб он или тонок.
粗细
9. 吃过连苦, Не попробовав горькой фисташки, Не вкусив горького, не
не узнаешь сладости мёда. узнаешь сладкого.
方知蜜糖甜
10. 不见不识，不做 Кто не видел, тот не знает, кто не Только с опытом обретаешь
делал, тот не сможет. знания и навыки; не
不会 испытаешь – не узнаешь.
11. 不经一事，不长 Не пройдя испытаний, не станешь Поживешь подольше –
мудрее. узнаешь побольше; не
一智 испытаешь – не узнаешь.

166
12. 老马识途 Старый конь знает дорогу. Старый конь борозды не
Значение: как ни крути, а опыт – портит.
важная вещь.
13. 宝刀未老 Драгоценный клинок не старится. Старый конь борозды не
испортит.
14. 饱经风霜 Сполна испытать ветра и инея. Старый конь борозды не
испортит.
15. 铁杵成针 Железный пест отшлифовать в Терпение и труд всё перетрут.
иглу.
16. 愚公移山 Юйгун передвинул горы. Терпение и труд всё перетрут.
17. 不受磨练不成佛 Не пройдя испытаний, не станешь Не пройдя испытаний, не
Буддой. станешь выдающимся.
18. 常说口里顺，常 Мастерство приходит с опытом; Кто постоянно говорит, у того
дело мастера боится. речь ладная, кто постоянно
做手不笨 занят делом, у того руки
ловкие.
19. 历尽甘苦 Пережить все – и радости, и Пройти сквозь огонь и воду (и
горести. медные трубы).
20. 泥多佛大 Чем больше глины, тем больше Чем больше полезных дел, тем
статуя Будды. больше успехов.
21. 打入十八层地狱 Войти на восемнадцать этажей ада. Пройти все круги ада.
20) СП «изменение жизненных ситуаций (к лучшему / худшему)» (3,2%)
1. 风命朝阳 Крик феникса на восходе солнца. Значение: счастливое
предзнаменование; добрая
примета; шанс получить
признание.
2. 春冰虎尾 (Идти) по весеннему льду, Значение: смертельно опасная
(наступить) тигру на хвост. ситуация; положение хуже
некуда.
3. 三生有幸 Три жизни имеют счастье. Значение: редкостная удача;
редкостная возможность.
4. 老翁失马 Старик с заставы потерял лошадь. Нет худа без добра. Не было
бы счастья, да несчастье
помогло.
5. 竹报平安 Доклад бамбуку о спокойствии. Значение: письмо из дома с
добрыми вестями.
6. 大意失荆州 Из-за небрежности потерять Значение: понести
Цзинчжоу. значительные потери;
допустить серьёзный промах.
7. 人往高处走, Человек идет вверх, а вода течет Рыба ищет, где глубже, а
вниз. человек – где лучше.
水往底处流
8. 好话不常开，好 Красивые цветы распускаются не Не все коту масленица, бывает
часто, красивый пейзаж встретишь и великий пост.
景不常在 редко.
9. 偷鸡不着蚀把米 Курицу не украдешь, да и в придачу Пошли по шерсть, а вернулись
потеряешь горсть риса. стрижеными.
10. 碰一鼻子灰 Сунуть нос в пепел / золу. Остаться с носом; потерпеть
фиаско.

167
11. 鸡飞蛋打 Курица улетела, яйца разбились. Оказаться у разбитого корыта;
яйца на бобах.
12. 百孔千疮 Изъеденный тысячью язв. Трещать по всем швам.
13. 雪上加霜 К снегу добавить иней. Пришла беда – отворяй
ворота.
14. 迅雪不及掩耳 Раскаты грома так быстры, что не Как снег на голову.
успеешь и уши ладонями зажать.
15. 败兵折将 Потерять бойцов и генералов. Быть разбитым на голову.
16. 雨过天晴 Небо прояснилось после дождя. Все (идет) к лучшему.
17. 妙手回春 Искусный врачеватель возвращает Вернуть к жизни.
весну.
18. 空穴来风 Где дыра, там и ветром тянет. Где тонко, там и рвется.
21) СП «проявление / исчезновение предметов, явлений» (0,9%)
1. 雨后春笋 Как весенний бамбук после дождя. Как грибы после дождя.
2. 杳如黄鹤 Исчезнуть без следа подобно Как в воду кануть; без вести
желтому журавлю. пропасть.
3. 泥牛入海 Глиняный буйвол входит в море. Уйти в небытие. Кануть в
Лету.
4. 豆腐渣工程 Стройка на жмыхе соевого творога. Дом, построенный на песке.
5. 不翼而飞 Без крыльев улетел. Исчезнуть без следа; и след
простыл.

168
 Приложение 3
№ Семантические Количественное/ Иллюстрация
п\ поля процентное соотношение
п
Русский Китайский В русском В китайском
язык язык языке языке
1. СП «время» 10 / 2 % 9 / 1,6 % Время бежит. 光阴似箭 – «смена
Всякому овощу света и тени
свое время. подобна стреле» в
значении время
бежит.
鸟头白 – «когда
воронья голова
побелеет» в
значении когда рак
на горе свистнет.
2. СП 1 / 0,2 % 4 / 0,7 % Яблоку негде 长城内外 – «по обе
«пространство упасть. стороны от
(ограниченное)» Великой стены» в
значении весь
Китай.
水泄不通 – «воде
не просочиться» в
значении яблоку
негде упасть.
3. СП 9 / 1,8 % 7 / 1,2 % Будет и на 三阳开泰 – «третье
«оптимистическ нашей улице солнце открывает
ое отношение к праздник. спокойствие и
жизни (вера в Взять реванш. благополучие» в
лучшее)» значении
спокойствия и
благополучия в
наступающем году.
兵来将挡，水来土
存 – «придет война
– наймем мудрых
генералов, придет
вода – землей её
засыпем» в
значении будет
день – будет пища.
4. СП 18 / 3,8 % 15 / 2,6 % Дамоклов меч. 坂上走丸 – «как
«пессимистическ Загнанная шар под гору
ое отношение к собака и на катится» в
жизни» стену полезет. значении
нарастает как
снежный ком.
四面楚歌 –«с
четырех сторон

169
 песни княжества
Чу» в значении
безвыходное
положение.
5. СП 9 / 1,8 % 8 / 1,4 % Грамоте учиться 黄袍加身– «надеть
«деятельность – вперед
желтый халат» в
личности и его пригодиться.
значении вступить
отношение к ней И швец, и жнец,
на престол; стать
(сфера, и на дуде игрец.
императором.
обучение,
социальный 目无全牛– «перед
статус)» глазами нет целой
коровы» в значении
стать мастером
своего дела.
6. СП «поступки, 117 / 23,3 109 / 19,2 % На охоту ехать – 孤掌难鸣 – «одной
поведение, % собак кормить.
ладонью трудно
состояние Одним
издать звук» в
личности в выстрелом убить
значении одной
различных двух зайцев.
рукой зла не
условиях»
завяжешь.
呆若木鸡 –
«оцепенеть словно
деревянная
курица» в значении
стоять
истуканом;
стоять столбом.
7. СП «проявление 35 / 7 % 46 / 8,1 % Сила солому 八字没有一– «в
ситуации самой ломит.
иероглифе
по себе» Собака лает,
караван идет. «восемь» 八нет ни
одной черты» в
значении конь не
валялся.
水落石出 – «вода
спадёт, камни
обнаружатся» в
значении тайное
станет явным.
8. СП «достойное 9 / 1,8 % 10 / 1,8 % Пришел, увидел, 百发百中 – «сто
поведение победил.
выстрелов, сто
личности в В здоровом теле
попаданий» в
социуме» здоровый дух.
значении
неизменно
добиваться
успехов.

170
 云起龙骧 – «облака
поднялись, дракон
взмыл ввысь» в
значении
подняться,
возвыситься (о
герое, выдающемся
человеке).
9. СП 39 / 7,8 % 45 / 7,9 % Бросать камни в 掣肘 – «держать за
«недостойное чей-либо огород.
локти» в значении
поведение Делать добро за
ставить палки в
личности в чужой счет.
колеса.
социуме»
掩耳盗铃 –
«заткнув уши,
воровать
колокольчик» в
значении прятать
голову под крыло (в
песок).
10. СП «неразумное 41 / 8,2 % 52 / 9,2 % Резать курицу, 南辕北辙 –
поведение несущую
«оглобля на юг,
личности» золотые яйца.
колея на север» в
Гоняться за
значении
комаром с
запрягать коня
топором.
хвостом вперед.
虎口里拔牙/老虎头
上来揉痒 –
«вырывать зуб из
пасти тигра;
потереть зудящее
место на голове
тигра» в значении
лезть на рожон;
самому искать
беды на свою
голову.
11. СП «личностные 24 / 4,8 % 36 / 6,4 % Ни в городе 粗心大意 –
характеристики» Богдан, ни в селе
«толстое сердце,
Селифан.
большой замысел»
Книжный червь.
в значении о
невнимательном,
рассеянном
человеке.
冰清玉洁 – «светла
как льда
прозрачность и
яшмы белизна» в

171
 значении
кристально
чистый человек.
12. СП «ментальная 42 / 8,4 % 55 / 9,7 % Ученик 凤毛麟角 – «перья
деятельность превзошел
феникса, рог
личности» учителя.
цилиня» в значении
Семи пядей во
редкостный
лбу.
талант, уникум.
妙笔生花 –
«искусная кисть
рождает цветы» в
значении обладать
выдающимися
творческими
способностями;
высокое
художественное
мастерство.
13. СП «внешность 13 / 2,6 % 9 / 1,6 % Лицо печеное 脑满肠肥 – «мозг
человека» как яблоко.
полный, кишки
Кожа да кости.
жирные» в
значении о
толстом человеке.
据老何苦 –
«хризантема
увядает, лотос
засыхает» в
значении уходящая
красота;
стареющая
женщина.
14. СП «состояние 39 / 7,8 % 36 / 6,4 % Дрожать от 心花怒放 – «цветы
человека и страха.
души буйно
проявление его Метать громы и
расцвели» в
эмоций» молнии.
значении душа
радуется; на
сердце радость.
面有菜色 – «лицо
зеленое, как
овощи» в значении
иметь голодный
вид.
15. СП «уровень 11 / 2,2 % 10 / 1,8 % Класть зубы на 含辛茹苦 – «таить
благосостояния полку.
горести, есть
человека» Как сыр в масле
горькое» в
катается.
значении терпеть
нужду и

172
 страдания.
苟延残喘 –
«заботиться лишь о
том, чтобы совсем
не перестать
дышать» в
значении дышать
на ладан; сидеть
на хлебе и воде.
16. СП «природные 1 / 0,2 % 4 / 0,7 % Ни зги не видно. 桃红柳绿 –
явления и
«персики краснеют,
состояния»
ивы зеленеют» в
значении весеннее
цветение; краски
весны.
雪月风花 – «снег и
луна, и ветер, и
цветы» в значении
все сезоны года.
17. СП «количество, 13 / 2,6 % 18 / 3,2 % В час по чайной 一粒老鼠屎坏了一
мера, степень ложке.
чего-либо» Пушинка к 锅汤 – «одна
пушинке, крупинка
выйдет перинка. мышиного помета
испортила котелок
супа» в значении
ложка дёгтя в
бочке мёда.
板板六十四 – «все
до единой монеты в
связке подсчитал»
в значении до
последней копейки.
18. СП 38 / 7,6 % 57 / 10 % Живут как 骨肉相残 – «кровь
«взаимоотношен кошка с собакой.
и плоть избивают
ия людей» Два берега
друг друга» в
одной реки.
значении
родственники
враждуют друг с
другом.
澳将焉附 – «если
кожи не будет,
волосам не к чему
будет прилегать» в
значении братские
отношения.
19. СП «наличие / 12 / 2,4 % 21 / 3,7 % Век живи, век 跛鳖千里 – «хромая
отсутствие учись.

173
 жизненного Поживешь черепаха
опыта» подольше – преодолела
узнаешь расстояние в
побольше. тысячу ли» в
значении преодолев
все трудности,
добиться успеха;
заслуженный успех.
不受磨练不成佛 –
«не пройдя
испытаний, не
станешь Буддой» в
значениине пройдя
испытаний, не
станешь
выдающимся.
20. СП «изменение 14 / 2,8 % 18 / 3,2 % Оказаться у 竹报平安 – «доклад
жизненных разбитого
бамбуку о
ситуаций (к корыта.
спокойствии» в
лучшему / Из огня да в
значении письмо из
худшему)» полымя.
дома с добрыми
вестями.
鸡飞蛋打 – «курица
улетела, яйца
разбились» в
значении
оказаться у
разбитого корыта;
яйца на бобах.
21. СП «проявление 6 / 1,2 % 5 / 0,9 % Как грибы после 不翼而飞 – «без
/ исчезновение дождя. крыльев улетел» в
предметов, Пропасть без значении исчезнуть
явлений» вести. без следа; и след
простыл.
杳如黄鹤 –
«исчезнуть без
следа подобно
желтому журавлю»
в значении как в
воду кануть; без
вести пропасть.

174
 Приложение 4
Таксономическая классификация фразеологизмов в русском и китайском языках
(лексико-семантическая разметка)
Наименование и удельных Наименование и удельных вес
вес именных компонентов именных компонентов в
в китайском языке русском языке
(в количественном (в количественном
соотношении) соотношении)
Предметные
имена
1) лица царь – 2 Христос - 1
человек – 7 воин – 4
князь – 1 человек – 2
монах – 3 вор – 1
солдат – 2 царь – 1
властитель – 1 товарищ – 3
начальник – 1 пророк – 3
хозяйка – 1 сирота – 1
воин – 1 князь – 2
чиновник – 1 друг – 1
старик – 1 мужик – 2
губернатор – 1 калиф – 1
сапожник – 1 ученик – 1
старушка – 1 учитель – 1
плотник – 1 сапожник – 2
сюцай – 1 нянька – 2
бойцы – 1 пастух – 1
генералы – 2 слуга – 1
врачеватель - 1 ученый – 1
швец – 1
жнец – 1
игрец – 1
неприятель – 2
паны – 1
холопы - 1
 Итого в процентном 7,75% 9,81%
соотношении
- части тела человека рот – 8 глаза – 12
тело – 1 тело – 1
уста – 1 уста – 1
губы - 1 губы - 2
брови – 2 рот - 2
ресницы - 1 сердце – 7
волосы - 1 нос – 8
лицо – 5 язык – 4
глаза - 6 поджилки – 1
рука – 9 ноги – 5
кулак - 1 лицо – 5
плечо – 1 голова – 16

175
 нога – 9 бровь – 1
ухо – 6 рука – 10
висок – 1 лоб – 8
сердце – 7 кожа – 4
печень – 2 брюхо – 3
селезенка – 1 живот - 2
желудок – 1 затылок – 1
кишки - 1 зубы – 1
легкие – 1 палец – 3
почки – 1 локоть - 2
ладонь – 4 грудь – 1
голова – 10 горб – 1
пальцы - 1 пазуха – 2
спина – 1 уши – 4
язык – 4 кулак – 1
шея – 1 пятки – 2
усы – 1 нутро – 1
зубы – 2 кости – 2
локти – 1 чуб – 1
ноздря – 1 волосы - 1
нос – 1
желчный пузырь – 1
подмышечные волосы – 1
грудь -1
щеки – 1
кожа – 1
живот – 1
ступня – 1
мозг – 1
кости – 1
подмышка - 1
 Итого в процентном 27,13% 29,7%
соотношении
- этнонимы - -
- имена родства старший брат – 2 дитя – 2
младший брат - 2 мать -1
бабушка – 1
невестка - 2
 Итого в процентном 1,03% 1,55%
соотношении
- сверхъестественные феникс – 5 Бог – 3
существа дракон – 6 сатана – 1
дьявол – 1 черт – 1
Будда – 4 дух – 2
небожитель – 1 дух (святой) – 1
черт – 1 душа – 10
дух – 1
душа – 5
 Итого в процентном 6,2% 4,65%
соотношении

176
 2) животные ворона - 1 курица – 4
змея – 6 козел – 3
рыба – 6 волк – 4
лошадь – 11 ворона – 6
кляча - 1 конь – 7
лиса – 3 лошадь (кобыла) – 2
теленок – 1 рак – 8
воробей – 2 овца – 3
свинья – 1 птичка – 1
собака – 8 цыплята – 1
обезьяна (мартышка) – 3 рыба – 9
зверь – 1 свинья – 4
лягушка – 1 заяц – 2
носорог – 1 кошка – 4
овца – 1 собака – 6
олень – 3 лиса – 1
журавль – 2 соловей – 1
орел – 1 орел – 1
заяц – 5 сова – 1
осёл – 3 муха – 2
бык – 1 слон – 1
тигр – 20 бык – 3
тигренок - 1 крыса – 1
птица – 2 мышь - 1
муха – 1 синица – 2
блоха – 1 журавль – 2
попугай – 1 змея – 1
енот – 1 воробей – 3
кошка – 1 сокол – 1
петух – 1 комар – 2
курица – 10 лебедь – 1
скакун – 1 щука – 1
буйвол - 2 гусь – 1
корова – 4 червь – 1
черепаха – 1 пава - 1
слон – 1
богомол – 1
крыса – 1
утка - 1
 Итого в процентном 29,2% 23,8%
соотношении
- части тела животных шкура - 3 шкура – 2
жилы – 1 шкура овечья - 1
кости (косточки) – 2 лапа – 1
пасть – 1 перья – 1
когти – 1 копыто – 1
крылья - 1 клешня – 1
журавлиные волосы -1 хвост коня – 1
куриная кожа -1 собачий хвост – 1
куриные перья - 1 крыло – 3

177
 клюв курицы - 1 сердце волчье – 1
голова тигра – 2 голова зайца – 1
хвост змеи -1 глаза змеи – 1
бивни слона – 1 глаз вороны – 1
зад тигра – 1 рог – 1
зад коровы - 1 когти – 1
глаз крысы – 1 зубы – 1
баранья голова – 1 глаза - 1
собачье мясо – 2
воронья голова – 1
лошадиные копыта – 1
лисий хвост – 1
коровья шкура – 1
ухо лошади – 1
ножки – 1
кончик воловьего рога - 1
 Итого в процентном 7,75% 5,17%
соотношении
3) растения тыква-горлянка – 4 капуста – 1
тыква - 4 куст – 2
лотос – 2 яблоня – 2
дерево – 7 хрен – 1
коптис – 1 редька – 1
трава – 2 горох – 1
всходы – 1 бобы – 1
бамбук - 2 груздь - 1
 Итого в процентном 5,95% 2,6%
соотношении
- части растений семена – 1 сучок – 1
стебель – 2 плод -1
пень – 1 зерно - 1
черенок – 1
корень – 1
плод – 2
чесночная шелуха - 1
 Итого в процентном 2,32% 0,78%
соотношении
4) вещества и свеча – 2 железо – 1
материалы железо - 1 нитки – 4
золото – 2 бисер – 2
серебро - 1 сено – 1
яшма – 6 солома - 1
гниль – 1 лекарство – 2
вата – 1 кровь – 1
киноварь – 1 пушок – 1
тушь – 2 овчинка – 2
камень – 7 шелк – 2
уголь – 1 грязь – 3
бумага – 2 дёготь – 2
яд – 1 песок – 3

178
 противоядие – 1 пыль – 1
кровь – 1 камень – 3
лекарство – 4 гранит – 1
парча – 1 ладан – 1
жемчужина (жемчуг)– 2 пелена – 1
помёт – 1 почва - 1
снадобье – 1
грязь – 2
пепел (зола) – 1
благовония – 1
глина – 2
клей – 1
лак – 1
сено – 1
доска – 1
пыль – 1
веревка - 1
песок – 1
жмых -1
зубная паста – 1
кровь – 1
предмет – 1
 Итого в процентном 14,5% 8,53%
соотношении
5) пространство и дорога -3 дорога - 2
место государство – 1 улица - 1
страна – 1 огород – 2
столица – 1 край могилы – 3
земля – 4 город – 3
лес – 4 деревня – 4
небо – 3 село - 2
юг – 1 небо – 2
север – 1 гора – 2
княжество – 2 скала – 1
гора – 9 поле – 7
логово – 2 отечество – 3
пучина – 1 берег – 2
место – 3 задоринка – 1
степь – 1 борозда - 1
застава - 1 край – 1
холм – 1 рай – 1
путь – 1 ад - 1
жилье – 1 путь – 1
берег – 1 место - 2
нора – 2
сторона – 5
дыра – 1
этаж – 1
ад – 1
зал – 1

179
 насест – 1
дно - 1
 Итого в процентном 14,2% 11,1%
соотношении
6) здания и печка – 1 колокольня – 1
сооружения мост – 1 замок – 1
пагода – 1 монастырь – 2
колодец – 1 изба – 2
дом - 2 хата – 1
колодец – 1
мост – 1
палата – 1
дом - 1
 Итого в процентном 1,56% 2,84%
соотношении
- части зданий и стена (стеночка) – 6 стена - 2
сооружений потолок – 1 столб – 1
дверь – 3 ворота - 1
ворота – 2
статуя – 1
кирпич – 1
черепица – 2
фасад - 1
 Итого в процентном 4,4% 1%
соотношении
7) инструменты и
приспособления
- инструменты игла – 2 пилка - 1
гвоздь - 1 игла – 2
булава – 1 шило – 2
лопата – 1 топор - 1
топор – 1
пест - 1
- приспособления седло – 1 мешок – 2
кнут – 1 плеть – 1
палка – 1 свеча – 2
мешок – 1 рожон – 3
маска – 1 палка – 1
подушка - 1 торба – 1
баклуши – 1
труба – 1
замок – 2
удочка – 1
маска – 1
короб – 1
крюк - 1
- части инструментов и - -
приспособлений
 Итого в процентном 3,36% 6,2%
соотношении

180
 - механизмы и приборы станок – 1 решето – 1
палочки (для еды) - 1 очки - 1
- части механизмов и - канитель - 1
приборов
 Итого в процентном 0,5% 0,78%
соотношении
- транспортные средства лодка – 3 лодка – 1
телега – 1 телега – 1
повозка - 1 корабль - 3
- части транспортных оглобля - 1 колесо – 1
средств оглобля – 1
гуж – 3
кузов - 1
 Итого в процентном 1,55% 2,85%
соотношении
-оружие меч – 2 меч - 4
стрела – 2 оружие – 1
нож – 3 нож – 1
лук – 3 пушка - 2
клинок – 1
пика - 1
- части оружия тетива - 1 обух - 2
лезвие – 1
пуля - 1
 Итого в процентном 3,4% 3,1%
соотношении
- музыкальные колокольчик – 3 дудка - 2
инструменты лютня – 1
тамбурин – 1
флейта – 1
барабан - 1
- части музыкальных - -
инструментов
 Итого в процентном 1,8% 0,5%
соотношении
- мебель шкатулка – 1 полка - 1
скамья - 1
- части предметов мебели - -
 Итого в процентном 0,5% 0,25%
соотношении
- посуда бутыль - 1 самовар – 1
котел – 3 ложка – 3
котел-треножник - 1 стакан – 1
котелок – 1 бутылка - 1
чаша (-ка) – 2
сосуд – 2
кувшин - 1
- части предметов посуды горлышко - 1 -
 Итого в процентном 3,1% 1,5%

181
 соотношении
- одежда и обувь шуба – 1 кафтан – 2
туфли – 1 рубаха – 2
башмаки – 1 шапка – 2
сапоги - 1 сапоги – 4
шапка – 3 платок - 1
штанишки - 1
- части одежды и обуви шов – 2 шов - 1
прорезь – 1
узоры - 1
 Итого в процентном 2,85% 3,1%
соотношении
8) еда и напитки мед – 2 блин – 1
масло – 1 мед – 4
лепешка – 1 масло – 3
вино – 4 яблоко – 5
гаолян – 1 сок – 1
фисташка – 1 яйцо – 6
имбирь – 1 мясо – 1
бобы – 1 молоко – 5
яйцо – 5 бобы – 1
персик – 1 каша – 2
рис – 3 гречневая каша - 1
суп – 2 ягода – 3
грибы – 1 хлеб – 4
отвар – 1 соус – 1
чеснок – 1 грибы – 1
мясо – 1 сыр - 1
каштаны – 1
каша – 1
похлебка – 1
финик – 1
пельмени – 1
чай – 1
соевый творог – 1
 Итого в процентном 8,8% 10,43%
соотношении
9) тексты песня – 4 песня – 4
мелодия – 1 сказка - 4
канон – 1 устав - 2
иероглиф – 1
черта (иероглифа) – 1
книга - 2
 Итого в процентном 2,6% 2,6%
соотношении
10) кванты и порции огарок – 1 точка – 1
вещества волокно – 1 пушинка – 2
нить – 2 перинка – 2
волосок – 2 пятно – 2
искра – 1 волосок – 1

182
 песчинка – 1 корни волос – 1
точка – 2 искра – 2
крупинка – 1 соломинка – 1
мелочь - 1 капля – 1
серединка – 1
половинка – 1
число – 1
 Итого в процентном 3,1% 4,1%
соотношении
11) множества и табун – 1 овчарня – 1
совокупности хворост – 2 логово – 1
объектов овчарня – 1 стадо – 2
толпа – 1 уголья – 1
семья – 2 пенки – 1
товар – 1 сор – 2
курятник – 1 караван – 1
охапка – 1 шерсть – 3
пейзаж – 1 клубок – 1
шерсть – 1 лес – 4
одежда – 1 безрыбье – 3
люди – 1 дрова – 2
обед – 1 люди – 1
войско – 1 народ - 1
связка (монет) -1
 Итого в процентном 4,4% 5,9%
соотношении
12) имена классов птицы – 3 блюдо – 2
цветы – 7 одежда – 1
органы – 1 оружие – 1
еда – 1 овощи – 1
деньги – 1 деньги – 3
овощи - 1 еда (пища)– 1
 Итого в процентном 3,6% 2%
соотношении
13) части вершина - 1 клин - 3
 Итого в процентном 0,25% 0,78%
соотношении
14) вместилища река – 2 гнездо – 1
гроб – 2 море – 4
колодец – 4 корыто – 1
море – 3 бочка – 2
пруд - 2 река – 1
могила – 1
яма - 1
 Итого в процентном 3,36% 2,8%
соотношении
15) горизонтальные подстилка - 1 ложе – 1
поверхности поверхность - 1
 Итого в процентном 0,25% 0,5%

183
 соотношении
16) оценка: жертва - 1
- положительная толстяк - 2 великан – 1
мастер - 1 пигмеи - 1
милёнок - 1
мастер – 2
герой - 1
- отрицательная козел (отпущения) – 1
дурак – 1
- рыльце – 1
(седой как) лунь – 1
голь - 1
 Итого в процентном 1% 2,85%
соотношении
Непредметные
имена
1) движение въезд – 1 переезд – 1
шаг – 1 отступление – 1
ход - 1
- изменение положения - -
- помещение объекта - -
- физическое воздействие укол - 1 выделка – 2
удар – 3 удар - 1
варка – 1
рубка - 1
- создание физического начинка -1 стог - 1
объекта след – 1
стройка - 1
- уничтожение пожар – 2 пожар - 1
разрушение – 1
бедствия - 2
- изменение состояния закрепление – 1 готовность – 1
или признака результат – 2 помеха – 1
изъян – 1 испытание – 1
дефект – 1 отбой – 2
испытание – 2 потуги – 1
попадание – 1 каление - 1
полнота – 1
смена – 1
отверстие – 1
брешь - 1
 Итого в процентном 7,3% 3,9%
соотношении
2) бытийная сфера слава – 1 победа – 2
судьба – 1 обычай - 1
нравы – 1
обычаи - 1
- существование и его жизнь – 3 жизнь – 5
характеристики мир – 1 здравие – 1

184
 беда – 2 беда – 4
успех - 1 несчастье - 1
мир – 8
удача - 1
нужда – 1
лад – 1
успех – 1
фиаско – 1
добро – 2
худо - 1
- начало существования -
- прекращение забой - 1 смерть – 1
существования упокой – 1
небытие - 1
 Итого в процентном 2,85% 8,5%
соотношении
3) местонахождение - -
(местоположение)
- положение тела в - -
пространстве
- контакт и опора - -
4) посессивная сфера могущество – 1 трудности - 2
неблагополучие – 1 польза – 1
благополучие – 2 лепта - 1
прибыль – 1
убыток – 2
заслуга – 1
 Итого в процентном 2% 1%
соотношении
5) ментальная сфера мысли – 1 память – 1
ответ – 1 ум – 6
знание – 1 дар – 1
мастерство – 1 опыт – 2
опыт – 1 красноречие – 1
талант – 2 знание – 1
искусство – 1 навыки – 1
умение – 2 ученье – 2
способности - 1 толк – 1
талант – 2
наука – 1
умение - 1
 Итого в процентном 0,5% 0,25%
соотношении
6) восприятие взгляд – 2 холодок - 1
видение – 1
внимание - 1
 Итого в процентном 1% 0,25%
соотношении
7) психическая сфера забота – 1 нужда – 2

185
 странность - 1 дружба – 1
дружба – 1 терпение – 1
чувство – 1 любовь – 1
вера – 1
норов – 1
благодать – 1
подражание – 1
неведение - 1
- эмоция горести – 1 смех – 1
испуг – 1 радость – 1
подражание – 1 страдание – 1
радость – 1 зло – 1
горести – 1 страх – 4
уныние – 1 сомнения – 1
страх – 1 обида – гнев - 1
неприятности - 1
- воля расчет – 1 умысел – 1
намерения – 1 компромисс - 1
сила – 1
планы - 1
 Итого в процентном 4,1% 5,7%
соотношении
8) речь исполнение – 1 слова (словцо) – 8
слово – 2 весть - 1
ответ - 1 уговор – 2
речь – 3 речь – 2
высказывания – 1 суждение – 1
мнение – 1 цитата – 1
рассуждения – 1 чепуха - 1
задачи – 1
слухи – 1
болтовня – 1
разговор – 1
сведения - 1
 Итого в процентном 3,% 4,1%
соотношении
9) физиологическая голод – 2 аппетит - 1
сфера жажда – 1
боль - 1
 Итого в процентном 1% 0,25%
соотношении
10) природное лёд – 2 лёд – 1
явление ветер – 9 погода – 2
вода – 13 вода – 16
снег – 1 облака – 1
иней – 2 снег – 1
раскат грома – 2 солнце – 2
луна – 1 буря – 1
роса – 1 ветер – 1
дождь – 2 дождь – 1

186
 солнце – 1 гром – 3
волны – 1 молнии - 1
дым - 1
 Итого в процентном 9,3% 7,75%
соотношении
11) звук звук – 1 шум – 1
хлопок – 1 выстрел – 1
выстрел - 1 щёлк - 2
 Итого в процентном 0,78% 1%
соотношении
12) цвет цвет - 2 цвет - 1
 Итого в процентном 0,5% 0,25%
соотношении
13) свет свет – 1 тьма – 1
тень - 5 тень - 2
 Итого в процентном 1,55% 0,78%
соотношении
14) вкус вкус – 1 вкус - 1
привкус - 1
 Итого в процентном 0,5% 0,25%
соотношении
15) запах - -
16) температура огонь - 9 огонь – 7
полымя – 2
жар – 2
пламя - 1
 Итого в процентном 2,3% 3,1%
соотношении
17) время зима – 1 Христов день – 1
весна - 1 осень – 1
время – 2
час - 1
Юрьев день - 1
- период век – 2 век – 3
день - 3 утро – 1
поколение – 1 вечер – 1
утро – 1 день - 3
вечер – 1 Масленица – 1
прошлое - 1 пост – 1
неделя - 1
- момент - -
- месяц - -
- день недели - пятница - 2
- возраст - молодость - 1
 Итого в процентном 2,85% 5,2%
соотношении
18) свойство человека - -
19) поведение и ухищрения – 1 повод – 1
поступки человека уловки – 1 неведение – 1

187
 проделки – 1 шик - 1
известность - 1
 Итого в процентном 1% 0,78%
соотношении
20) взаимодействие и бой – 1 бой – 1
взаимоотношение война – 1 супружество – 1
борьба - 1 драка – 1
родство – 3
ссора – 1
реванш - 1
 Итого в процентном 0,78% 2%
соотношении
21) мероприятие дело – 5 дело - 12
обстановка – 1 праздник – 1
времяпровождение - 1 охота – 3
пир – 1
обстановка - 1
 Итого в процентном 4,1% 4,7%
соотношении
22) болезнь болезнь – 2 болезнь - 1
рана – 1
язва – 1
болячка - 1
 Итого в процентном 1,3% 0,25%
соотношении
23) игра игра - 1 игра - 4
 Итого в процентном 0,25% 1%
соотношении
24) спорт - -
25) параметр расстояние – 1 счёт – 3
толщина – 1 мера - 3
цена – 1 надвое - 1
количество – 1
половина – 2
вдвое – 1
 Итого в процентном 1,8% 1,8%
соотношении
26) единица вершок – 3 = цунь – 2 верста – 1
измерения чи – 3 пуд – 1
цзинь – 2 час – 3
лян – 3 золотник – 1
цзюнь – 1 копейка – 5
ли - 1 рубль – 4
денежка – 1
монета - 1
вершок - 1
 Итого в процентном 3,9% 6,2%
соотношении
27) часть - -

188
 28) квант прыжок – 1 шиш – 1
крик – 1 круг – 1
присест – 1 пшик – 1
горсть – 1 полпути - 1
раз (разом) – 3
полсрока - 1
махом – 2
случай - 1
 Итого в процентном 2,85% 1%
соотношении
29) множество форма – 1 схема – 1
вид – 1 шаблон – 1
время – 1
положение – 1
вид - 1
 Итого в процентном 0,5% 1,3%
соотношении
30) оценка: - -
- положительная - -
- отрицательная - -
Имена
собственные
1) лица
- имена Лу Бань – 1 Богдан – 1
Юйгун - 1 Селифан – 1
Дун Ши – 1 Иван – 4
Сиши – 1 Федот – 1
Чжу Гэлян – 1 Петр – 1
Цао Цао - 1 Сенька -1
- отчества - -
- фамилии Ван – 1
Чжан – 1
Ли – 1 -
Чжан Третий – 1
Ли Четвертый - 1
 Итого в процентном 2,85% 2,3%
соотношении
2) топонимы Рим – 1 Рим – 1
Циншань – 1 Тула – 1
Цинь – 1 Москва - 1
Чу – 2
Тайшань – 2
Лун – 2
Сычуань – 1
Шу – 1
Гуйчжоу – 1
Хуанхэ - 1
 Итого в процентном 3,35% 0,78%
соотношении

189
 Научное издание

Наталья Геннадьевна Богаченко

Олеся Владимировна Павлова
Юлия Александровна Сальникова

ЛЕКСИКО-ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКАЯ СОСТАВЛЯЮЩАЯ
КРОССКУЛЬТУРНОЙ КОММУНИКАЦИИ

коллективная монография

В авторской редакции

Подписано в печать 14.01.2016. Формат 60x84/16

Печать оперативная. Усл. п.л. 10,8
Тираж 500 экз. Заказ № 01-14-02

Отпечатано с готового оригинал-макета в издательстве ЗЕБРА

432072, Россия, г. Ульяновск, ул. Жуковского, 83.