Н. Р.

Уолкер

Отбросить лишнее

Переводчик: Татьяна Шишова

Редактор: Надежда Парфенюк
Русификация обложки: Настёна

Перевод выполнен в 2021 году для группы https://vk.com/beautiful_translation.

 Внимание!
Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация данного
материала без ссылки на группу и указания переводчиков и редакторов строго запрещена.
Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного чтения,
запрещено. Переводчики не несут ответственность за неправомерное использование
текста третьими лицами.
Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.
Если вам понравился ознакомительный перевод, купите оригинал книги.
 Аннотация
Генри Беккет оказывается за бортом довольно длительных отношений. Парень
бросает его из-за лишнего веса, и Генри решается на некоторые радикальные перемены. В
отчаянной попытке вернуть бойфренда он совершает самый невероятный поступок, до
которого только смог додуматься.
Генри записывается в тренажерный зал.
Рид Хенске — персональный тренер, который не уверен, что когда-нибудь снова
откроется для новых отношений. Он устал от парней, которые смотрят только на его
шикарное тело и совсем не замечают его настоящего.
Пока Рид мучает Генри диетой и физическими упражнениями, Генри покоряет Рида
вкусной едой и задорным смехом. Но, как только границы дружбы начинают размываться,
Генри убеждает себя, что, так похожий на Тора, Рид никогда не заинтересуется кем-то вроде
него.
Теперь Рид просто обязан убедить Генри, что жизнь — это не достижение
идеального веса. Смысл — в нахождении личного идеального противовеса.

Всякий раз,
когда ты будешь
сомневаться,
просто вспомни,
как далеко уже зашел.
Вспомни все,
пред чем предстал ты,
все битвы выигранные,
и страхи все,
что ты
переборол…
~

(автор неизвестен)
 Глава 1
Большинство людей не могут точно сказать, в какой именно момент изменилась их
жизнь. Вот, тебе — двадцать, и кажется, что весь мир у твоих ног. А вот уже сорок — и тебя
удивляет, какого черта, жизнь пролетает так незаметно? Нет никакого определителя
возраста, как в фильме «Бегство Логана», который подсказал бы, что очередной рубеж
преодолен. Не существует церемоний с накидками и смешными шапочками, благодаря
которым стало бы ясно, что вы вышли из одной возрастной категории и перешли в другую.
Не успеешь оглянуться и, та-дам-спасибо-вам-огроменное, ты уже старый!
Ну, то есть, стал старше.
Мне тридцать пять. И я не считаю себя старым. Точнее, не считал.
Пока Грэм, мой бойфренд, с которым мы встречались последние восемь лет, не
пришел однажды домой и не заявил мне, что между нами все кончено. Он не хотел тратить
свою жизнь на великовозрастного толстяка. Я больше не казался ему забавным. Не следил
за своей внешностью. Перестал соответствовать его ожиданиям.
И именно в этот момент моя жизнь изменилась.
Сразу хочу прояснить — мы, с моим уже бывшим парнем, ровесники. И когда Грэм
назвал меня старым, то придрался совсем не к возрасту. А к моему образу жизни. Тусовки
в клубах меня совсем не интересовали. Пробежки в парке я не устраивал. И в походы по
выходным выбираться я не любил.
Вот прогуляться за кофе — всегда пожалуйста! Так же, как зависнуть с книжкой в
бревенчатой хижине, когда выпадал свободный денек. Или съездить на экскурсию по
винодельням. Или наготовить кучу еды. Я наслаждался всеми прелестями жизни, пока Грэм
отчаянно цеплялся за проходящую молодость. Видимо, это и делало меня старым.
Так что, комментарии на счет возраста я еще мог проигнорировать. Мне нравилась
моя жизнь. Но упрек в лишнем весе меня сильно обидел.
Немного отойдя от шока, вызванного его словами и видом упакованных коробок с
вещами, а также ключа от входной двери, оставленного на кухонной скамеечке, до меня,
наконец-то, дошло, что он на самом деле уходил. Но еще больший шок настиг позже. После
рыданий с моей лучшей подругой Аникой на полу внезапно ставшей такой пустой гостиной
и двух бутылок вина, я отправился в ванную. Совершенно пьяный и в полном душевном
раздрае я разделся, намереваясь принять душ. И только посмотрев на себя в зеркало, я
впервые увидел себя со стороны.
И понял, каким именно Грэм меня видел и почему бросил.
У меня был лишний вес. Я действительно выглядел старым. И представлял собой
полное ничтожество.
Это была та самая переломная точка, тот день, с которого моя жизнь совершенно
изменилась.

****

Через два дня я стоял перед входом в местный тренажерный зал, который находился
в десяти минутах от моего дома и мимо которого я проезжал тысячу раз, и собирался с
духом, чтобы войти внутрь. С глубоким вдохом и вновь обретенной решимостью толкнул
двери и подошел к стойке администратора. Молодая женщина с подтянутой фигурой
дружелюбно улыбнулась.
— Чем могу помочь?
— Меня зовут Генри Беккет. И мне нужна помощь, чтобы вернуть моего парня.
Девушка захлопала глазами.
— Простите?
 — Мою жизнь, — быстро поправился я. «Прекрасно, Генри! Ты идиот. Сходу
заявить, что у тебя нет никакой личной жизни и что ты гей. Вот поэтому ты и одинок». — Я
хотел сказать, мне нужна помощь, чтобы вернуть свою жизнь назад.
Я услышал, как кто-то рядом хохотнул, и, обернувшись, увидел великолепного,
огромного, шести футов ростом, улыбающегося мужчину. У него были короткие светлые
волосы и потрясающие голубые глаза, а его спортивная униформа была такой облегающей,
что казалась нарисованной прямо на теле. Мужчина протянул руку. Я с опаской ее пожал.
А вдруг он бы пальцы мне раздавил? Но ладонь оказалась твердой и теплой.
— Меня зовут Рид. И вы пришли по адресу.
 Глава 2
Рид. Ну конечно же, его звали Рид. Хотя он больше походил на Кельвина — от
Кельвинатора1. Потому что реально был размером с холодильник, но вслух я это не
произнес. Рид оказался именно таким, каким я представлял себе всех помешанных на
спортзале — ни грамма жира, и всем своим видом излучал здоровье и энергию.
Безупречная, не слишком загорелая кожа так и кричала: моя-диета-здоровее-твоей.
Сияющие глаза, дружелюбная улыбка и идеально ровные зубы. Он словно сошел с плаката
в кабинете врача «В здоровом теле — здоровый дух», при взгляде на который я вечно
закатывал глаза.
— Проходи и присаживайся, — пригласил Рид. Взяв со стойки папку-планшет, он
направился к одному из диванов в приемной. Я понятия не имел, зачем в тренажерном зале
нужна приемная? Здесь что, подавали кофе и пирожные? Хотелось бы надеяться, но навряд
ли, учитывая, что это все же тренажерный зал. Даже несмотря на стопку журналов на
столике, которые были сплошь про бодибилдинг и всякую пресную еду, здесь было
довольно уютно.
Я уставился на обложку верхнего журнала. Мой внутренний гурман был оскорблен.
— Ты когда-нибудь ел листовую капусту? — спросил я. — Это же гадость
несусветная.
Рид сел и широко улыбнулся.
— Не так уж она плоха.
— Конечно! Гастроэнтерит тоже не сильно страшен, — ответил я. — Или грибковая
инфекция ногтей.
Рид смотрел на меня с явным изумлением.
— Не любитель, я так понимаю?
— Зачем есть то, что не так уж плохо? — спросил я. — Всегда считал, что жизнь
слишком коротка для плохого кофе, плохой еды и плохого с… — я считал по пальцам и
заткнулся на третьем пункте, хотя по улыбке понял, что Рид догадался, какое слово на букву
«С» я имел в виду. — Спортивная обувь, — неуверенно закончил я. Однако, если подумать,
хорошая обувь была так же приятна, как и хороший секс.
«Господи, я и в самом деле старый!»
Я рухнул на диван и вздохнул. Рид положил папку на колени, обеспокоенно взглянул
на меня и нахмурился.
— Кто такой Грэм?
— Что?
— Ты только что сказал: «Вот почему Грэм меня бросил».
«Вот дерьмо! Разве?»
— Грэм… Грэм это новый Волан-де-Морт. Тот, чье имя нельзя называть.
Беспокойство на лице Рида быстро сменилось улыбкой.
— О-о-о. — Он глубокомысленно кивнул. — И этого Волан-де-Морта ты хочешь
вернуть?
— Нет. То есть да. Ну, возможно. Боюсь, потребуется чуть больше усилий, чем
просто собрать несколько крестражей. Разве что занятия на беговой дорожке можно
засчитать за крестраж.
Рид растерянно моргнул.
— Что?
— Крестраж. Ну, знаешь, из Гарри Поттера?
Рид выглядел искренне удивленным.

1 Кельвинатор — бренд, производящий холодильники и холодильное оборудование.

 — Если честно, я не смотрел фильмы, книги тоже не читал. Хотя знаю, кто такой
Волан-де-Морт.
Я уставился на Рида, затем наклонился, как будто собирался поведать страшную
тайну. И прошептал: — Значит, это ты — тот самый?
— Какой «тот самый»?
— Единственный человек на планете, который не смотрел Гарри Поттера и даже
книг не читал.
На этот раз Рид рассмеялся.
— Да, это я. — Все еще улыбаясь, он поднял папку. — Давай разберемся с
некоторыми вопросами.
Я откинулся назад и вздохнул.
— Среди них есть освобождение от ответственности на случай, если я упаду
замертво на тренажере? Просто чтоб ты знал, оно должно быть, потому что я скорее всего
точно помру.
Рид хохотнул, в это время администратор окликнула его, держа телефонную трубку.
Он виновато на меня посмотрел.
— Извини, но мне надо ответить на звонок. Может, заполнишь пока анкету, а когда
закончишь, я уже вернусь?
— Конечно, — сказал я, забирая папку.
Первые вопросы были обычными — имя, адрес проживания, вид деятельности,
медицинская страховка. Напротив графы с возрастной категорией сразу захотелось
нарисовать маленькую руку с поднятым вверх средним пальцем, но я решил, что у графы с
цифрами 35–40 это будет выглядеть слегка не по возрасту. Ну правда, это кого-нибудь бы
убило, если бы шкала была от 30 до 35? Почему 35-летних надо группировать с 40-летними?
Прямо сейчас мне захотелось прибить Анику. Когда я поделился с моей лучшей
подругой еще со времен колледжа, что собираюсь пойти в спортзал, она сказала, что Грэм
придурок и мне не нужно ничего менять. А потом поняла, что я непреклонен в желании
похудеть и поддержала. Сказала, что это отличная идея! Но, на предложение составить
компанию, она просто похлопала меня по руке и попросила не быть таким идиотом. И
сейчас я задумался, а не отложить ли мне анкету и не свалить ли отсюда? Всего через
двадцать минут я мог бы очутиться дома, с бутылкой вина и греческой едой, всласть
пострадать над собственным одиночеством, поболтать с Аникой по телефону о моем
душераздирающем опыте в тренажерном зале.
Но чего же я тогда добьюсь? Не хочу опять быть пьяным толстяком, рыдающим в
ванной.
Поэтому, глубоко вздохнув, заполнил оставшуюся часть анкеты. Были и другие
вопросы, насчет аллергии или травм, связанных со спортом. Я усмехнулся. Предполагалось,
что в своей жизни я действительно занимался каким-то видом спорта.
— Над чем смеешься? — спросил Рид. Он стоял передо мной, очевидно закончив
свой разговор по телефону.
Тренер был таким высоким, что мне пришлось вытянуть шею, чтобы на него
посмотреть, и я подумал, а не вписать ли это как травму.
— Ну, травмы, связанные со спортом, подразумевают какую-то физическую
активность. Единственные марафоны, которые я устраивал, это просмотры «Игры
Престолов» и «Во все тяжкие». — Потом припомнил еще один. — О, еще «Секс в большом
городе», но я тогда болел, так что не считается.
На этот раз Рид сел рядом.
— А ты забавный.
— Ну, я тот еще болтун. То есть, когда не на работе. Знаешь песню: «Коленная кость
связана с какой-то там костью»? — Он кивнул, и я вздохнул. — Ну вот, а мой рот никак не
связан с мозгом.
— Язык без костей?
 Я тряхнул головой.
— Врожденный порок, страдаю от этого всю свою жизнь.
Рид попытался не рассмеяться и взял папку.
— Ладно, готов к быстрому осмотру?
Я побледнел.
— Что, сейчас? Сегодня? Здесь? С тобой? А мое присутствие обязательно?
Его широкая улыбка была совершенна.
— Личное присутствие вроде как помогает. — Рид встал и подождал, пока я
последую за ним. — Проходи сюда.
Я с неохотой вошел в помещение, которое принял за кабинет, но, как оказалось, это
была скорее камера пыток. В комнате стояли весы, а на стене висел плакат «Пирамида
здорового питания». Вот руку даю на отсечение, что, порывшись в ящике стола, можно
обнаружить крайне жестокие инструменты типа сантиметровых лент или щипцов для
измерения толщины жировой складки.
— Пугаться не стоит, — сказал Рид и положил планшет на стол.
— Здесь кто-нибудь уже умирал?
Тренер громко расхохотался.
— Насколько мне известно, нет.
— Или только надежды и мечты людей?
Рид смеялся так, что плечи дрожали.
— И души маленьких детей.
Я кивнул.
— Похоже на то.
Взгляд Рида был теплым, как и его белоснежная улыбка, напоминавшая рекламу
зубной пасты «Колгейт».
— Ладно, сначала измерим рост, — кивнув на шкалу на стене, сказал он. Выровнял
мою макушку ручкой и записал результат. «Не думаю, что мой рост сильно изменился».
— Пять футов десять дюймов, — подтвердил Рид мои мысли. Затем взял сантиметровую
ленту из ящика стола и, явно не заморачиваясь на счет личного пространства, измерил мою
грудь, талию, каждое бедро и каждый бицепс.
— В последний раз с меня снимали мерки к свадьбе сестры, — сказал я, пока он
измерял-записывал. — Но уже не помню, какие были цифры.
— Как давно это было? — спросил Рид. — Свадьба?
— Три года назад.
— Хорошо, — вежливо сказал он.
— Хм, может быть. Однако костюм прослужил дольше, чем длился брак. Похоже,
мне повезло больше.
Рид замялся.
— Ох. Прости.
Я фыркнул.
— Не парься. Просто сестра психанула тогда перед свадьбой, но с тех пор она уже
была помолвлена с кем-то еще. Сейчас прицепилась к другому бедолаге. — Я покачал
головой. Я любил сестру, но к браку она относилась как к украшению интерьера и
пристрастия свои меняла со сменой времен года. Геи и лесбиянки в нашей стране не могли
позволить себе такую роскошь, и для меня это была больная тема. Если бы у нас с Грэмом
была свадьба, о которой мы когда-то мечтали… тут я вспомнил, что у меня больше нет
Грэма.
— Давай, запрыгивай на весы, — сказал Рид. Он же был не в курсе моих
упаднических мыслей и настроения. Вымученно и немного раздраженно вздохнув, я
взгромоздился на весы. — Сделаем фотографию «До», а когда достигнешь желаемого веса
или уровня физической подготовки, можно сделать снимок «После».
 Я слышал, что он сказал, но не мог оторвать глаз от цифр на весах. Конечно же, они
врали. Хотя могут ли вообще цифровые весы ошибаться?
Рядом послышался спокойный голос Рида.
— Ты в порядке?
От ужаса и смущения я дар речи потерял.
— Вот дерьмо, — прошептал я.
Сто четырнадцать килограммов.
Трехзначное число. Сто четырнадцать гребаных килограммов.
Потрясенный, с легким головокружением я сошел с весов. Мой вес никогда не был
таким большим. Последний раз я взвешивался лет десять назад, и весил восемьдесят пять
килограммов. Откуда, черт возьми, взялась цифра сто четырнадцать? И что хуже всего,
оказалось, Грэм был прав. У меня есть лишний вес. Да я бы от себя такого сам ушел. Совсем
перестал следить за собой.
Полный пиздец!
Рид положил руку мне на плечо.
— Как я уже говорил, Генри, ты пришел в правильное место. Мы определим цели,
составим план тренировок, распишем диету. Ты вернешь свою жизнь. И своего бойфренда.
Станешь выглядеть чертовски привлекательно, так, что он будет умолять принять его назад.
Я молча кивнул. Я действительно пребывал в шоке. Не мог сострить. Или ввернуть
какую-нибудь шуточку.
Рид сочувствующе и ободряюще улыбнулся. Потом сделал дурацкое фото «До». А
все, о чем я мог думать, это СТО ЧЕТЫРНАДЦАТЬ КИЛОГРАММОВ!
Рид приблизился и положил огромные ручищи мне на плечи.
— Генри, посмотри на меня.
Я быстро заморгал и попытался избавиться от чувства стыда. Посмотрел в
прекрасные глаза тренера, ощущая себя частью «Красавицы и ЖИРНОГО Чудовища».
— Сейчас ты запоешь «Сказку, древнюю как мир», и я подарю тебе библиотеку?
Рид приподнял бровь и с трудом сдержал улыбку.
— Что?
— Неважно.
— Ты справишься с планом, что я для тебя разработаю. Я буду рядом на каждом
этапе, — сказал он. — Можешь на это рассчитывать.
Рид сказал прийти в восемь утра, готовым изменить свои взгляды и свою жизнь.
Домой я вернулся словно в тумане. Подумывал позвонить Анике. Но она только бы
сказала, что я идеален таким, какой есть, а сто четырнадцать гребаных килограммов
умоляли не соглашаться. Поэтому я слопал остатки чизкейка из холодильника и разревелся.
 Глава 3
Какой бред — припереться в спортзал в восемь утра в воскресенье! А то, что
некоторые в это время уже заканчивали часовую тренировку, казалось еще большим
безумством. Эти идеальные люди вообще спят? И, серьезно, если в семь они уже начинают,
значит приходят сюда в шесть с чем-то часов! Ради тренировки. В воскресенье, когда я как
обычно отсыпаюсь и выбираюсь куда-нибудь не раньше полудня. Но чтобы тренироваться?
Подозреваю, у этих людей не все в порядке с головой.
— Генри, привет! — жизнерадостно встретил меня Рид. — Очень рад, что ты
пришел.
Я посмотрел на двух уходящих женщин, потных и смеющихся.
— Вы проверяете посетителей на психическую устойчивость? — тихонько спросил
я Рида. — По ним, похоже, психушка плачет.
Рид запрокинул голову и рассмеялся.
— Ну ты и насмешил. — Он выглядел по-настоящему счастливым. И, вероятно, с
шести утра сам уже проводил тренировки. Этот факт заставил усомниться и в его здравом
уме.
— Выходит, чтобы этим зарабатывать на жизнь, нужно быть чуточку сумасшедшим?
Рид усмехнулся.
— Нет, но так проще. — Он хлопнул в ладоши. — Я разработал для тебя программу
тренировок и диету. — Разложив несколько листов бумаги, он показал сначала план
физических упражнений. — Основными направлениями первых четырех недель будут
кардио, базовые упражнения и силовые нагрузки. Начнем с медленного темпа, постепенно
увеличивая нагрузку, хорошо?
Я уныло кивнул.
— План питания достаточно обширен. Ты сказал, что еда — твоя тема, поэтому,
наравне с упражнениями, важно правильно учесть и этот момент. Ведь, если питание тебе
не подойдет, то ты, скорее всего, бросишь эту затею.
— А листовая капуста туда входит?
Рид расплылся в улыбке.
— Никакой капусты.
— Это хорошо.
— Пойдем, покажу, что я запланировал для тебя. — Пружинящей походкой Рид
направился к ряду беговых дорожек.
Я изо всех сил старался изображать Дэвида Аттенборо.
— Современные, но уже устаревшие орудия пыток в их естественной среде
обитания. Они почти не представляют опасности, разве что для тридцатипятилетних
толстяков, забывших о беге со времен старшей школы. — Потом вспомнил, что это не
совсем так. — Ну ладно, забеги, чтобы отхватить за полцены очередной KitchenAid2 на
распродаже в День подарков3 не считаются.
Рид уставился на меня, продолжая улыбаться.
— Отхватил?
— Что отхватил?
— KitchenAid.
— Ну, конечно, же. Я люблю готовить. Это моя слабость. Ни одному шеф-повару
или бабульке не удалось бы встать на пути человека-вижу-цель-не-вижу-препятствий. Хотя
мне до сих пор неловко, что двинул локтем ту даму. Женщина оказалась быстрее. Ведь на

2
KitchenAid — американский бренд бытовой техники.
3
День подарков - праздник, отмечаемый на второй день рождества (26 декабря) «Boxing day» обычно переводят на
русский язык как «День подарков», однако буквальное значение — «День коробок» (имеются в виду именно коробки, в
которые кладут подарки).
ней были кроссовки, а на мне — лоферы Дизель. Стиль превыше комфорта, ну ты
представляешь. Но вот что я тебе скажу, больше я такой ошибки на распродажах не
совершал. — Рид бросил на меня долгий взгляд, словно я и ошарашил его и развеселил
одновременно. — Прости. Я невероятный болтун. Несу всякую ерунду.
Рид медленно расплылся в искренней улыбке.
— По-моему, вполне логично. Ладно, начнем с кардио упражнений. — Он нажал
несколько кнопок на беговой дорожке. — Твоя комбинация. Вот смотри. — Пока я
наблюдал, Рид нажал еще на несколько кнопок. — Сначала будет медленный, но
равномерный темп, потом станет немного быстрее, платформа чуть накренится, как будто
идешь в гору, а затем замедлится до начального темпа. — Я шагнул на эту махину, и он
нажал кнопку пуска. — Вернусь, когда закончишь, договорились?
Рид оставил меня, чтобы подойти к другим подтянуто выглядящим посетителям, и
уделил им ровно столько же внимания и рабочего времени, сколько и мне. Профессионал в
своем деле. Явно очень общительный человек. Клиенты обращались к Риду по имени, как
и он к ним. Похоже, Рид всем здесь нравился.
Я наблюдал за ним. Рид беседовал с женщиной, которая использовала какое-то
пыточное устройство для рук, а после подстраховывал парня, поднимающего веса. И пока
я пыхтел и кряхтел в процессе так называемой ходьбы спокойным шагом, Рид время от
времени поглядывал на меня и улыбался. Господи, если бы я так вот шел куда-нибудь, то
наверняка бы сдох, прежде чем добрался до места.
А потом, черт возьми, прозвучал сигнал и беговая дорожка начала менять угол
наклона. Платформа приподнялась, и, мать моя женщина, теперь точно сдохну.
Как только я приноровился к изменениям, тут же появился Рид.
— Замечательно выглядишь, — сказал он со своей неизменной улыбкой.
Я твердо намеревался отпустить какую-нибудь остроумную шутку, но пять минут
ходьбы по несуществующим горам лишили меня способности дышать и говорить
одновременно.
Я уже подумывал о том, чтобы нажать кнопку «стоп». На самом деле, остановить
беговую дорожку в надежде, что прибывшая неотложка отвезет меня в ближайшую
кофейню, было очень заманчиво.
Но я понимал, что если начну оправдываться сейчас, то потеряю и свое и чужое
время и докажу правоту Грэма. Это заставило меня продолжать. И конечно же, спустя
вечность беговая дорожка опустилась и темп замедлился.
Как только эта штука остановилась, я соскочил с нее. Ноги тряслись, как студень,
легкие пылали, а сердце готово было остановиться.
Рид хлопнул меня по спине своей огромной ладонью.
— Ну и как?
Я поднял руку, для ответа все еще не хватало дыхания. Поэтому просто кивнул, и
сумел выдавить всего несколько слов, и то по слогам: — Не хо-ро-шее у-праж-не-ние. Пло-
хое.
Тренер снова рассмеялся.
— У тебя получилось. Отлично справился.
Я снова кивнул и вытер лицо полотенцем.
— Да. Было здорово, — с трудом произнес я. — Спасибо. Увидимся завтра?
Рид с трудом сдержал улыбку.
— Это только разогрев.
«Боже, помоги мне!»
— Ну, — выдохнул я. — Считай, что я достаточно разогрелся. На самом деле, даже
перегрелся. Можно сказать, вскипел. И вообще, сейчас сгорю заживо. В смысле, упаду
замертво. — Слегка пошатываясь, я подошел к ближайшей скамейке и сел. Сердце не
оставляло попыток меня доконать. Легкие, казалось, боролись за место в груди.
 Рид похлопал меня по плечу своей ручищей. По поводу личного пространства он
точно не заморачивался.
— Давай, вставай! В тебе еще полно сил.
Я поднял руку, все еще пытаясь отдышаться.
— Секундочку. У меня легкие не работают.
Рид фыркнул и рассмеялся.
— Ну же, вставай.
Непонятно как, но я все же встал. Рид подвел меня к очередному тренажеру
StairMaster.
— О, мне уже приходилось видеть такой в действии, — сказал я. — В Доме Боли у
Хьюго, только там парень был пристегнут, и он был голый, и… — Рид вытаращил глаза
— … это было очень давно. Я не фанат кожи, и это была всего одна ночь. Прости, что ты
там говорил?
Рид медленно моргнул и зашелся от смеха. Ему потребовалось какое-то время, чтобы
успокоиться, но я не возражал. Потому что, чем дольше он будет надо мной потешаться,
тем меньше времени я проведу на тренажере.
Все еще улыбаясь, Рид покачал головой.
— Ладно, давай залезай.
И я залез.
— Хватайся за ручки, — сказал он. Я схватился, и Рид продолжил объяснения:
— Эллиптический кросс-тренажер, он же эллипсоид. Задействует и нижнюю и верхнюю
части тела. Этот тренажер отлично подходит для кардио тренировок, похож на беговую
дорожку, но без ударной нагрузки на суставы. — Он перечислил кучу преимуществ, на что
я просто кивнул и улыбнулся — немного испуганно — затем Рид прошелся по настройкам
на экране и установил программу на две минуты. — Сегодня недолго. Просто хочу, чтобы
ты его прочувствовал. Готов?
— Совсем не готов.
Рид усмехнулся и нажал старт. Черт! Это было похоже на подъем по лестнице с
лыжными палками в руках, ну или двумя посохами Гендальфа. «ТЫ НЕ ПРОЙДЕШЬ!»
— чертовски верно сказано. Я бы никогда не добрался даже до Средиземья, потому что две
минуты на этой долбаной машине меня чуть не прикончили. И какой нафиг Мордор. Даже
квартал не смог бы обойти.
Наконец машина замедлилась, и я с нее слез. Ноги меня не держали, и по ощущениям
походили уже не на студень, а на жижу, легкие горели. Удивительно, что дым из меня не
валил.
Рид, увидев, что я закончил, подошел и широко улыбнулся.
— Как все прошло?
Дыхание сбилось настолько, что если бы я не уперся руками в колени, то ноги бы
точно подкосились.
— Это противоречит Женевской конвенции.
Рид улыбнулся еще шире.
— А ты в самом деле забавный.
Я вытаращился на него.
— Я серьезно говорю. — Я выпрямился, но сердце, легкие и ребра запротестовали.
— Тьфу. Господи! И для меня это типа полезно?
— У тебя отлично получается, — произнес спокойно Рид. — В первый раз всегда
нелегко.
— Да-а. Именно так он и сказал.
Рид уставился на меня, а потом громко рассмеялся.
— Теперь понимаю, что ты имеешь в виду, говоря о том, что не можешь держать
язык за зубами.
 Я махнул рукой, все еще пытаясь не умереть от нехватки кислорода. Сделал
глубокий вдох, насколько позволяли легкие, потом еще один, пока не убедился, что жить
буду. Я должен через это пройти. Если хочу вернуть свою жизнь, нужно перестать скулить
и начать действовать.
— Ладно, какие еще есть приблуды для пыток?
Рид победно ухмыльнулся.
— Сюда. — Он подвел меня к какой-то металлической конструкции с тросами и
шкивами. — Это называется канатно-шкивная машина.
— Человек, который изобрел ее, похоже, обладал ограниченным словарным
запасом. Или воображением.
Рид тепло улыбнулся, но комментарий мой проигнорировал.
— Это для силовой части твоей программы тренировок. Становись сюда вот так,
— сказал он и встал под рамой. Взялся за две отдельные ручки и стал без видимых усилий
тянуть их к себе и от себя, с каждым движением мускулы его рук и предплечий напрягались
и вздымались. Затем Рид перешел к выполнению ряда различных положений и упражнений,
попутно рассказывая, какие мышцы задействованы в каждом из них. — Вес установлен в
сорок килограммов, и что немаловажно — его можно менять по желанию. Как думаешь,
сколько сможешь поднять?
Я попытался прикинуть, исходя из полных бокалов мартини, потому что их
поднимал без каких-либо усилий, но, прежде чем закончил свои расчеты, Рид успел
изменить вес на десять килограммов.
— Начнем с малого. Прежде всего хочу, чтобы ты просто разобрался с техникой
выполнения. И мне надо убедиться, что будешь правильно использовать оборудование и
когда меня не будет рядом во время тренировки не получишь травму. — Рид отошел в
сторону, уступая место. — Теперь твой черед.
Я повторил и каким-то образом, сумел выполнить все, что он показал, задействуя
при этом мышцы, которые не использовал вот уже… ну, вообще-то никогда. Я совершал
различные движения, а Рид прикладывал свою широкую ладонь на определенные части
моего тела. Бицепсы, трицепсы, грудные мышцы, дельтовидные мышцы, латы. Затем,
выполняя вместе со мной каждое действие, он показал правильную технику растяжки.
В итоге, я лежал на полу, одна нога подо мной, другая согнута сзади. Такая поза, по-
видимому, способствовала растяжке моих квадрицепсов. Но на самом деле я просто
выглядел как толстожопый крендель.
— О, боже, завтра будет все болеть.
Рид сочувственно улыбнулся.
— Да. А послезавтра, скорее всего, даже сильнее. Но с каждым разом нагрузки будут
даваться легче, и через пару недель о боли и не вспомнишь.
— Но мне завтра на работу, — признался я, стараясь не расхныкаться, как ребенок.
— Как я в офисе появлюсь?
— Чем конкретно занимается финансовый актуарий одного из крупнейших банков
страны?
О, так Рид прочитал заполненную мной вчера анкету.
— Я изучаю статистику и тенденции для управления потенциальными рисками.
Он моргнул.
— Потенциальные риски?
Я кивнул.
— Да. Оцениваю вероятность будущих событий, которые могут повлиять на бизнес.
Рид задумался.
— Интересно.
— Ты первый, кто так сказал.
— Неужели?
 — Большинство людей считают это скукой смертной, но мне нравится. Нравятся
цифры. Они постоянны, и ответы на них неизменны.
— Даже в гипотетическом случае, который либо произойдет, либо нет?
Теперь я уставился на него. «Боже мой, он понял, чем я занимаюсь?»
— Да, даже тогда.
Рид медленно кивнул, и на его губах заиграла улыбка.
— Мне это нравится.
— Тебе нравятся цифры?
— Математика всегда была моим любимым предметом в школе, — ответил он.
— Ну, то есть сначала спорт, а потом математика.
— Я ненавидел спорт.
Рид улыбнулся.
— Ты отлично поработал сегодня. Опробовал оборудование. Была возможность
просмотреть план питания, который я дал?
— Да. Я собирался сегодня сходить за покупками, но думаю, что пойду домой и
поумираю. У меня уже все болит. — Я двинул плечом и тут же об этом пожалел. — Ой!
Рид поморщился.
— Да, болеть будет. Но, и это только совет… сходи за покупками по пути домой.
Как только переступишь порог дома, примешь душ и присядешь, самое последнее, что тебе
захочется делать — это тащиться в магазин. — Затем бодро добавил: — Кроме того, ты
можешь прихватить немного английской соли или еще что-нибудь для расслабления мышц.
У тебя дома есть ванна?
— Да. — Хотя я даже не мог вспомнить, когда в последний раз принимал ванну.
— Она поможет. Горячая ванна с солями магния и парой капель лавандового масла
прямо перед сном, и ты будешь спать как младенец.
Я нехотя согласился.
— Думаю, мне подойдет все, что может помочь.
Рид так и сиял ослепительной улыбкой.
— Отлично. И завтра не перенапрягайся. Сделай упражнения на растяжку, которые
я показал, и немного погуляй неспешным шагом, это поможет. Обещаю, Генри, если
будешь посещать зал три раза в неделю, то к концу следующей недели уже заметишь и
почувствуешь разницу. Не собираюсь лгать — будет нелегко. Будет больно. Захочешь
бросить. Но ты вернешься. Так как тебе это нужно, и у тебя все получится.
Я кивнул.
— Понятно.
Рид перестал улыбаться и нахмурился.
— Ты в порядке?
— Да, а что?
— Никаких ехидных комментариев.
— Просто ступор от перенапряжения. Потеря чувства юмора — первый признак
приближающейся смерти.
Рид слабо улыбнулся и легонько похлопал меня по плечу.
— Увидимся послезавтра, договорились? В семь утра.
Я кивнул и поморщился.
— Кивать больно, так что давай, если моргну один раз — это будет «ДА», а два раза
— «НЕТ»? Веки вроде не болят, хотя, по мне будто каток прошелся, и вполне возможно,
мозг заблокировал нервные окончания, чтобы я ничего не чувствовал.
Рид снова рассмеялся, и тут его окликнули по имени. Он глянул на часы, попрощался
со мной и пошел к другим клиентам. Я доковылял до своей машины и поехал в ближайший
Коулс4. Я старался не думать о боли, вяло уговаривая себя, что меняю жизнь к лучшему. И

4
Коулс - сеть супермаркетов в Австралии.
работало это просто великолепно, пока не пришло время вылезать из машины и идти в
супермаркет.
О, божечки… Все тело болит и мышцы не гнутся. Я потихоньку набрал фрукты и
овощи из своего списка. Специально отводил взгляд от отдела деликатесов, зная, что эти
лакомства и вкусности больше никогда не коснутся моих губ. Сказал тихое «прощай»
отделу сыров. Послеобеденный бокал вина по воскресеньям мне тоже больше не светит.
У меня всегда был припасен сыр, инжирная паста и крекеры к воскресному вину с
Грэмом…
Впрочем, это уже не важно. Мне теперь нельзя ни сыра, ни вина, и у меня больше
нет Грэма. Надрывный всхлип вырвался у меня в холодильном отсеке Коулса. Я абсолютно
убежден, что холодная реальность расставания с Грэмом обнажила все мои эмоции. Или,
быть может, я оплакивал утрату вина и сыра? Или то, как сильно болело мое тело? Трудно
понять.
Какая-то дама положила руку мне на плечо, я заметил тень беспокойства на ее лице.
— Ты в порядке, милый?
Я предпринял попытку к общению, моргнув дважды. Что означало «нет» но, видимо,
этим языком женщина не владела. Так что вместо этого мне пришлось заговорить.
— Я только что был на своей первой тренировке в спортзале и, кажется, надорвался.
Еще диета дурацкая. Вино нельзя. Бекон нельзя. И все потому, что парень, с которым мы
были вместе восемь лет, меня бросил.
Дама медленно моргнула дважды. Вот здорово, она свободно владеет этим языком.
— Да, это так. Он сказал, это потому, что я жирный.
Теперь дама моргнула всего раз.
«Она что, сейчас согласилась со мной?»
— Считаете меня толстым? — «Фу, как невоспитанно!»
— Прошу прощения?
— Умеете разговаривать моргая?
Кто-то позади рассмеялся и, обернувшись, я обнаружил Рида, который выглядел еще
выше, чем мне запомнилось. Он держал корзинку для покупок и улыбался своей
бесподобной улыбкой. Рид подошел и сочувственно кивнул даме.
— Все в порядке, — успокоил он ее. — Я разберусь.
Мы смотрели, как она торопливо удаляется.
— Похоже, она не владеет языком подмигиваний, — пояснил я.
Рид снова усмехнулся, но взгляд его смягчился.
— Ты в порядке?
— Нет. Мое тело меня не слушается. Я видел в молочном отделе какого-то старичка
на одном из этих скутеров. Было бы здорово, если бы ты его согнал и пояснил, что кое-кому
во втором проходе эта штука гораздо нужнее.
Рид рассмеялся.
— Ну уж нет. — Перевесив ручку корзинки на локоть, он опустил свои огромные
ручищи мне на плечи и мягко подтолкнул. — Давай, шагай. Сюда.
— Ай, ой, ай, — скулил я с каждым шагом, что, естественно, его все больше
забавляло. Не убирая рук, Рид так и дотолкал меня вплоть до шестого прохода. — Вот даже
не вздумай сейчас сказать, что без труда не вытащишь и рыбку из пруда, а то засуну этот
баклажан прямо туда, где темно и солнце не светит.
— Только если ты перед этим его помоешь и хорошенько смажешь. — Порядком
охренев я споткнулся и чуть не упал. Но Рид успел меня поддержать. — Это была шутка,
— сказал он, усмехаясь и продолжая подталкивать.
Пока до меня дошло, что Рид пошутил об анальных играх, мы уже оказались у отдела
товаров личной гигиены. Пройдя мимо презервативов и смазки, он перестал меня
подталкивать у стеллажа с эластичными бинтами, мышечными растирками и пластырями.
 — Вот, — заявил Рид, вытаскивая коробку с нижней полки. — Английская соль.
Добавь ее в горячую ванну. Это поможет.
Я взял предложенную коробку.
— Баклажан? Серьезно?
Рид откинул голову и рассмеялся.
— Я пошутил.
— Очень на то надеюсь. Ну ладно — морковка, или огурец, но баклажан! Это уже
перебор.
Рид с трудом сдержал улыбку.
— Когда я предлагал тебе диету, то, конечно, настаивал на разнообразии овощей, но
не совсем это имел ввиду.
Я улыбнулся, порадовавшись, что он подхватил шутку. Далеко не каждый считал
цепочки моих случайных умозаключений, и вытекающие из них бредни, забавными. Грэм
давно привык к ахинее, которую я нес. Собственно, он сам прекратил острить давным-
давно. И, если быть совсем уж честным, пропускал мимо ушей основную массу моей
болтовни.
— Ты в порядке? — спросил Рид. Смотрел он на меня чуть обеспокоенно и немного
грустно.
— Да, прости. Так, вспомнил кое-что.
— Про бывшего?
Я кивнул и тут же об этом пожалел.
— Ой, кивать больно. Мы можем продолжать общаться моргая?
Он моргнул один раз. «ДА»
Я рассмеялся, попытался наклониться к полке, и вскрикнул. Мышцы заклинило, и я
не мог пошевелиться.
— О, боже мой! Вот и смерть пришла.
Рид положил руку мне на плечо и помог встать. Сочувственно поморщился.
— Генри, с тобой все будет в порядке?
Я моргнул один раз, что значит «да». Потом снова моргнул — «нет».
— У тебя телефон с собой?
— Да. — Я медленно выудил телефон из кармана, с огромным трудом сдерживая
стон, так как мышцы мои протестовали. — А что?
Он забрал его и набрал какие-то цифры, затем нажал «Отправить». Секундой позже,
телефон Рида запиликал.
— Теперь у тебя есть мой номер, — сказал он, что-то набирая в моем телефоне.
Получив его обратно, заметил, что Рид добавил в контакты свой номер и имя.
«Рид Хенске».
— На случай, если нужно будет с кем-нибудь поговорить, — сказал он. Его обычная
уверенная манера поведения исчезла. Сейчас Рид выглядел довольно обеспокоенным.
— Например, о том, какая боль завтра будет обычным явлением, а какая — нет.
— Подозреваю, вообще все будет необычным.
— Но теперь у меня есть твой номер и я могу быть уверен, что послезавтра ты
появишься в спортзале.
— Если не помру от мышечного перенапряжения. — О, господи! — А вообще,
можно умереть от мышечного перенапряжения?
Рид усмехнулся.
— Ты не умрешь. Пошли, помогу с покупками.
— А ты уже закончил? — спросил я. У него в корзине была только коробка с
дюжиной яиц.
— Просто нужно еще зайти в мясной отдел.
Он развернулся в том направлении, и я попытался пойти следом, но все, на что
оказался способен, это изобразить ржавого Железного Дровосека.
 — О, боже!
Рид пытался сдержать смех.
— Бедняжечка.
— Это ты во всем виноват.
Он издевательски усмехнулся.
— Через несколько недель сам же будешь благодарить.
— Да я прям сейчас скажу спасибо, если ты отыщешь того старичка и отберешь у
него скутер. — Рид улыбался во весь рот, но спихивать пожилого человека со скутера ради
меня отказался. И мы пошли, ну, то есть он пошел, а я поковылял, в мясной отдел, где Рид
выбрал куриное и рыбное филе. Пройдя мимо сыра и прочих вкусностей, я тоже захватил
немного мяса и рыбы, и мы пошли-поковыляли к кассе.
— Ты живешь поблизости? — спросил я, пока стояли в очереди. — Ну, полагаю,
этот супермаркет находится или между домом и работой, или неподалеку.
— Да, живу тут рядом.
— Я тоже, — признался я. — Всегда работаешь по воскресеньям?
— С шести до десяти. — Рид стал выгружать мои продукты на ленту перед кассой.
— Это удобно. Тренируюсь сам, помогаю другим, еще при этом деньги зарабатываю. И до
обеда заканчиваю. Остаток дня свободен.
Рид закончил выкладывать мои покупки на кассу, и, после сканирования, снова
сложил их в тележку. Помогая, рассказал, что работает по выходным, а отдыхает среди
недели. Но, если кто-то не может выйти в свою смену, обычно он подменяет. Было
очевидно, что Рид любил свою работу. Не буду отрицать, что поглядывал на его бицепсы и
трицепсы, пока он наклонялся. Не то чтобы специально, но я же, черт возьми, не слепой.
Я оплатил покупки, подождал пока Рид расплатится за свои, и мы вместе вышли из
супермаркета. То есть, он шел, а я всю дорогу до машины ковылял, опираясь на тележку.
Я открыл багажник.
— Какая прелесть! — одобрительно кивнул Рид на мою машину.
— Спасибо. — Конечно же, Ауди ТТ — «моя прелесть». Я любил ее. Упорно
трудился ради нее. На себе, родненьком, экономил, чтобы купить машину моей мечты.
Опуская сумку в багажник, я застонал. — Боже, как я пойду завтра на работу? Я же сдохну.
Рид легонько дотронулся до моего плеча.
— У тебя есть мой номер. Позвони или напиши смс-ку, если понадобится. — И он
направился к выходу с парковки. — Увидимся во вторник.
— Ты пешком? — крикнул я ему вслед.
— Ага.
— Подвезти?
— Не, лучше пройдусь.
Я помахал Риду, с трудом опустился в машину и смотрел, как он идет по обсаженной
деревьями улице прочь от парковки. В этом районе было полно новых многоэтажек. Рид
пересек улицу, прошел до конца дороги и исчез из поля зрения. Ну, в самом деле, не
просидел же я и пяти минут, наблюдая за ним, сказал я себе. А смотрел только потому, что
не мог пошевелиться, мои мышцы свело и они задеревенели. Рид уже давно скрылся из
виду, я завел машину — как никогда благодарный за автоматическую коробку передач — и
поехал домой.
Из последних сил, со стоном передвигая ноги, дотащил сумки на кухню.
Определенно, эффект от занятий был и даже некоторое предвкушение. Первый шаг к
изменению жизни был сделан. Так что, в принципе, настрой у меня был хороший, но, мать
моя женщина, все тело, с головы до пят, просто адски болело.
 Глава 4
Я проснулся посреди ночи от боли. Видимо, попытался перевернуться, но мышцы
были сильно против. В полудреме, пытаясь разбудить Грэма, я пошарил по другой стороне
кровати. А когда ничего, кроме холодных простыней не обнаружил, вспомнил, что Грэма
здесь больше нет. Сердце заныло за компанию с телом, что, в принципе, даже вписывалось
в общую картину.
Я очень осторожно выбрался из постели и с протяжным стоном встал. Как дед
столетний доковылял до ванной и, стараясь не смотреть на себя в зеркало, выпил
обезболивающее. Я чувствовал себя жалким и не мог с этим смириться. И видеть это тем
более не хотелось.
Тело болело. Ноги, руки, грудь, спина — да, вообще, все. Я поплелся обратно к
кровати, все ещё поражаясь тому, что она пуста, и на стороне Грэма никто не спит. Сердце
сжалось от тоски и одиночества, от чего все остальные страдания отошли на второй план.
Проснувшись раньше будильника я уставился в потолок и старался не шевелиться.
Да мне и не нужно было двигаться, чтобы понять, где болит. Болело все. Сегодня меня ждал
настоящий ад. Я понятия не имел, помогла ли вчерашняя ванна, оставалось только гадать,
как бы чувствовал себя, если бы Рид не подсказал добавить в нее английской соли. Я знал,
что движение и легкая растяжка мышц вместе с горячим душем облегчат мое состояние,
поэтому заставил себя подняться.
— Господи, сейчас подохну.
Я направился в ванную. Каждый шаг вызывал стон. И если вчера боль казалась
адской, то сегодня она переплюнула саму себя. Дотянуться до краников душа было больно,
горячая вода причиняла боль, любое движение при мытье было болезненным, вытираться
— больно, одеваться тоже больно. Обуться и завязать шнурки оказалось вообще
достижением, достойным чемпионата мазохистов.
Болело все. Абсолютно каждая клеточка.
Я принял панадол, запил его кофе и кое-как добрался до работы. Шел так, словно на
мне было белье из колючей проволоки. Люди странно поглядывали, но на работе я всегда
немногословен и гораздо сдержаннее, поэтому в фойе со мной никто не заговорил. Я уже
шесть лет работал под руководством главного актуария и каким-то образом умудрялся
следить за языком, или вообще старался не разговаривать. Так было безопаснее. Полагаю,
большинство сотрудников считало меня нелюдимым или странноватым, но это было даже
к лучшему, так как позволяло сохранять профессиональную дистанцию.
Единственным человеком, привыкшим к моему словесному поносу, была моя
личная ассистентка Мелинда Чен. Мелинда — юное математическое дарование, старший
ребенок в семье выходцев из Китая. Обладательница блестящей способности замечать
любые мелочи. У нее прямые черные волосы до плеч, очки как у Джона Леннона и она
фанат корейской поп-музыки и японских комиксов. Мелинда была в курсе, что я гей, и даже
глазом не моргнув, определила, что с недавних пор еще и одинок. В прошлый четверг и
пятницу, после моего злополучного возвращения в «клуб одиноких сердец», я походил на
пришибленного зомби. Видимо, сегодня я выглядел еще хуже.
Мелинда взглянула на меня и тут же позабыла о бумагах, что были у нее в руке.
— Что, черт возьми, с тобой случилось?
— Долгая история. — Я прошаркал мимо ассистентки в свой кабинет и медленно, с
трудом опустился в кресло. — Не закроешь дверь?
Она выполнила мою просьбу и присела напротив. На лице ясно читалось
беспокойство.
— Ты в порядке?
Я покачал головой.
— Нет, не совсем. Грэм меня бросил.
Мелинда нахмурилась, в глазах ее мелькнуло замешательство.
 — Да, я знаю.
— В общем, он сказал, что я жирный.
Ноздри Мелинды раздулись.
— Если после восьми лет совместной жизни он так с тобой поступил, то скатертью
ему дорога.
Я уже упоминал, что в ней такта, как грации у слона в посудной лавке?
— Но я не из-за этого чувствую себя так, словно меня автобус переехал.
Она просияла.
— Ты ходил поразвлечься и кого-то подцепил? Два дня секса — это достаточно
хорошая физическая нагрузка!
— Что? Нет!
— А что тогда?
— Я записался в спортзал. Теперь у меня есть личный тренер.
— Ты что сделал?!
— Да знаю, знаю.
— Ты что, совсем лишился рассудка?
— Похоже на то. А еще чувства собственного достоинства. И способности двигаться
без мучительной боли.
— Я что-нибудь раздобуду, — кивнула Мелинда. — Для начала кофе?
— Да, было бы неплохо. — И, чуть подумав: — Только один кусочек сахара, я себя
ограничиваю.
Мелинда поморщилась.
— Ох ты ж…
— И не говори.
— Отчеты по Гэллагеру лежат на твоем столе, — указала она на стопку папок. Когда
я в пятницу уходил их не было.
Я кивнул, и все вернулось на круги своя.
— Кивать больно.
— Хочешь, можем общаться перемигиванием?
— Господи, ты моя родственная душа. Спасибо.
— Я пошутила.
— О-о-о.
Но, чуть погодя, прекрасно меня зная, все же спросила: — А какой шифр?
— Одно подмигивание — это «Да», два — «Нет».
Мелинда встала.
— Ладно. Скоро вернусь.
Я моргнул один раз, в знак согласия, она улыбнулась, а потом вышла, тихо прикрыв
за собой дверь.
И только я собрался взять верхнюю папку из стопки, как вдруг понял, что руки меня
не слушаются. Запястья заклинило под углом в девяносто градусов и, похоже, плечи,
бицепсы и трицепсы тоже объявили забастовку.
Мелинда вернулась и поставила на стол чашечку с кофе. Я попытался до нее
дотянуться, но так и не смог. Мышцы отказывались работать.
Мелинда уставилась на меня и мое жалкое телодвижение.
— Это и есть твой лучший косплей тираннозавра?
Я моргнул один раз, и она рассмеялась.
Боже, день обещал быть долгим.
После нескольких часов работы с документами, спасибо, что не нужно много
двигаться, я почти забыл, что тело меня ненавидит, пока не попытался встать.
И, черт побери, все оказалось еще хуже. Боль была нереальной.
— Ой-ей-ей!
 Прежде чем я смог рухнуть в кресло и спокойно умереть, раздался телефонный
звонок. Взглянув на экран, с удивлением увидел, что это был Рид. Нажал «принять вызов»,
затем на «громкую связь».
— Алло?
— Привет, это Рид из спортзала. — Он откашлялся. — Извини, что звоню на работу.
Надеюсь, не помешал. Просто хотел узнать, как у тебя дела?
— О боже, я при смерти.
— Думаю, все не так уж и плохо…
— Я подозреваю высокую вероятность, что у меня СМС. Это хоть и редкое
заболевание, но не такое уж и неизвестное.
— СМС?
— Синдром мышечной скованности.
Рид рассмеялся.
— Не смейся. Это серьезное заболевание. От него страдают вполне реальные люди.
Думаю, что и я в их числе. Или это, или болезнь Лайма. Или даже хронический
компартмент-синдром. Или перемежающаяся хромота.
— Ты загуглил симптомы?
Я надул губы.
— Возможно.
Рид снова рассмеялся, но смех его звучал мягко и тепло.
— Генри, ты не умираешь. То, что ты сейчас испытываешь называется отсроченной
болезненностью мышц, и это абсолютно нормально.
— Да? Но меня заклинило над столом в скрюченном положении, и моя помощница
считает, что я похож на тираннозавра, потому что не могу полностью вытянуть руки.
Теперь Рид рассмеялся от всей души.
— Похоже, твое чувство юмора не пострадало.
— О, прекрасно! В графе «причина смерти» будет указано: скончался в ужасных
мучениях от повреждений всего тела, несовместимых с жизнью. Но чувство юмора при
этом абсолютно не пострадало.
— Ты не умрешь. По крайней мере, не сегодня и не от боли в мышцах.
— Вот спасибочки, утешил.
— Хочешь, приходи сегодня вечером, сделаем несколько легких упражнений на
растяжку?
Я вздохнул.
— Нет. Не обращай внимания. Я склонен все преувеличивать и драматизировать. И
вполне возможно, та еще истеричка-паникер. По крайней мере, мне так говорили. — Я до
предела закатил глаза и удивился, что совсем не почувствовал боли. — Уверен, что со мной
все будет в порядке.
На том конце линии послышался тихий выдох, и я представил, как Рид улыбается.
— Продолжай двигаться. Пройдись по своему кабинету, только медленно.
— Да куда уж медленнее? — воскликнул я. — Девяностолетние и то быстрее
ковыляют.
— Просто больше двигайся, — повторил Рид. Теперь он точно улыбался. — Это
поможет. Сильно не напрягайся, не больше, чем нужно для выполнения работы. А когда
вечерком вернешься домой, отдохни и перед сном снова прими ванну с английской солью.
— А завтра?
— Завтра жду тебя здесь в семь утра.
Я застонал и, может, даже слегка всхлипнул.
— Генри, все будет хорошо. Ты на правильном пути. Обещаю, скоро будет полегче.
На столе зазвонил рабочий телефон.
— Мне пора, — сказал я Риду.
— Ты же придешь завтра?
 Я хотел ответить «нет». Думал, пойду домой и назло ему слопаю целую пиццу. Но
потом понял, что обманываю только себя и, что еще хуже, доказываю правоту Грэма.
— Да, буду в семь.
— Умничка! Тогда, до встречи.
Я отключился и ответил на рабочий звонок. Теперь мое внимание приковали счета,
отчеты и сроки, что хоть как-то позволило отвлечься.
Я последовал совету — продолжал двигаться, хоть и медленно, но все равно
шевелился. И Рид оказался прав, главное — не сидеть на месте. Потому что, после
обеденного перерыва я снова с трудом передвигался. Все было хорошо, пока я сидел на
своем обычном месте в комнате отдыха, просматривая в телефоне последний выпуск
глянцевого журнала, но, когда решил встать, то, издав приглушенный вопль, резко замер на
полпути.
Мелинда тотчас оказалась рядом.
— Вставай прямо, медленно и осторожно, — приказала она тихо, чтобы никто в
комнате не услышал. — Пока мы не выйдем отсюда, ты будешь терпеть эту боль, хорошо?
Я моргнул один раз, говоря «да», и моя ассистентка улыбнулась. Мелинда знала, что
перед другими сотрудниками я стараюсь не демонстрировать слабость. В нашем
подразделении моя должность была второй по значимости. Куча народа, желая взобраться
по карьерной лестнице, поджидала, когда я споткнусь в профессиональном плане. На самом
деле, просто возникла бы неловкая ситуация, но я не хотел давать лишний повод для
насмешек.
По поводу шуточек в свой адрес у меня был пунктик. И, к счастью, Мелинда тоже
об этом знала.
Я моргнул один раз. Мелинда прихватила мой контейнер для ланча, и из комнаты
отдыха мне удалось выйти, не выставив себя на посмешище. Добравшись до кабинета, я
примостил свое хворое немощное тело в офисное кресло.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста. — Она поставила мой контейнер на стол и уставилась на
остатки салата, словно это были протухшие куриные потроха. — Какая гадость!
— Руккола с вялеными помидорами, бурым рисом, фетой и французской заправкой
для салата, — пояснил я. — Нашел рецепт на сайте здорового питания.
— О боже! — Мелинда выглядела шокированной. — В тебя кто-то вселился и
промыл мозги? Тренировки, диеты. Не заметишь, как будешь утверждать, что это вкусно.
— На самом деле, не так уж и плохо.
Она уставилась на меня не моргая.
— Спасибо, что выручила.
— М-м-м. — Мелинда посмотрела так, будто я сказал что-то непонятное. — Да без
проблем. О, вот что я тебе принесла. — Достав из сумки белый бумажный пакет, протянула
его мне.
— Какое-то китайское народное средство от твоей бабушки?
Мелинда закатила глаза.
— Господи, Генри, я что, похожа на мальчишку из фильма «Каратэ-пацан»?
— Прости.
— Я купила это на Йорк-стрит в аптеке. Ну, представляешь, говоришь такой
фармацевту: «Мой босс решил ухайдакать себя на тренировке, и теперь не может
пошевелиться»? Так вот, она кое-что для тебя подобрала.
— Спасибо.
— Не за что. — Мелинда направилась к двери. — По Джуниперу подготовлю отчеты
к вечеру.
— Цены тебе нет!
— Тогда подними мне зарплату.
 Я саркастически рассмеялся, и она, передразнив в ответ, вышла за дверь. Фармацевт
передал магний в таблетках, мультивитамины и обезболивающее. Я проглотил по две
штуки из каждой упаковки и начал молиться о скором облегчении моих страданий.

****

Вторую половину дня, медленно расхаживая по офису, я изучал фондовый рынок,

анализировал данные и отчеты об энергетических ресурсах и окружающей среде. И за все
это время присел лишь раз, пока шла телеконференция с головным офисом в Мельбурне.
Моя начальница, Лилиан Колдуэлл, уже неделю находилась в Сингапуре и подписывать
отчеты в ее отсутствие приходилось мне. На этой неделе придется работать допоздна, что
для меня даже к лучшему — не будет времени на всякие «кризисы среднего возраста».
«Спасибо тебе огроменное, Грэм!»
Все тело по-прежнему болело адски, и я, как никогда, был счастлив увидеть, что
стрелки на часах показали шесть вечера. Мелинда ушла сразу после пяти, но перед этим
положила на мой стол еще одну стопку отчетов для подписи и спросила о моем
самочувствии.
— Со мной все будет в порядке, — заверил я ее. Мелинда улыбнулась, вставила
наушники и ушла, закрыв за собой дверь.
Услышав шум пылесосов, я понял, что с работой пора заканчивать. Взял портфель и
медленно проковылял через пустые офисы, спустился на лифте на подземную парковку и
словно зомби направился к машине.
Домой ехал как в тумане, а в голове крутилась фраза «КРИЗИС СРЕДНЕГО
ВОЗРАСТА». Значит это он и есть? Возможно, с Грэмом тоже случился кризис? Что, если
до Грэма внезапно дошло, что нет какой-то определенной черты, переступив которую
становишься старым? И жизнь может пролететь очень быстро, а старость — подкрасться
незаметно? Запаниковал, так как решил, что жизнь проходит мимо?
До прошлой среды, когда Грэм шокировал меня известием, перевернувшим всю мою
жизнь с ног на голову, я об этом даже не задумывался. Возможно, к своим тридцати пяти
годам я уже половину жизни прожил. Боже, серьезно. Ведь многие умирали еще до
семидесяти. А те, кто проходил этот рубеж, печально кивая, говорили, что их жизнь была
прекрасна. Но, черт возьми, я совсем не был готов к тому, что половина моей жизни уже
пройдена.
Оставшееся время следовало использовать по полной. Но правда в том, что если
сейчас я не изменю образ жизни, то, вероятно, последующих тридцати пяти лет может и не
быть. Или, по крайней мере, проведу их не в полном здравии.
С этой мыслью я вернулся домой и погрузился в поиск разнообразных рецептов. Как
сказал Рид, готовка — мой конек, поэтому я собирался приготовить все самое лучшее и
полезное. Взяв выданный план правильного питания, внес в него небольшие изменения.
Может и стоило согласовать их с Ридом. Но придерживаться такого плана мне предстояло
долго. Поэтому, в первую очередь, меню должно было устраивать меня.
И готовка действительно была моей темой.
На ужин я запек рыбу на гриле, приготовил сальсу из свежего манго, украсив
зеленым салатом. Но стол, накрытый на одного, оказался довольно печальным зрелищем, и
мое приподнятое настроение тут же улетучилось. Квартира сразу же показалась слишком
тихой, и одиночество снова дало о себе знать.

****

Следующим утром я чувствовал себя еще более разбитым, чем накануне. Но был
полон решимости и как последний мазохист потащил свою жалкую задницу в спортзал.
Добрался с запасом в две минуты, и Рид, увидев меня, расплылся в улыбке.
 — Рад, что ты пришел.
— У меня все адски болит. Пожалуйста, сделай хоть что-нибудь.
— Ладно, — сказал он, усмехаясь. — Иди сюда.
Я последовал за ним в дальний угол зала, где на полу были расстелены коврики. Рид
попрощался с посетителями, которые как раз закончили заниматься и уходили, потные и
довольные. Было совершенно ясно, что Рид всем нравился. Да, Рид принадлежал именно к
такому типу людей. Не то что я, вечно ляпну хрень какую-то, потом чувствую себя дебилом.
Вот как сейчас…
— Хорошего дня, — проходя мимо, пожелал мне спортивного вида парень.
— Хорошо, спасибо.
Только когда он отошел на пару метров, я понял, что именно сморозил. Покачав
головой от своей непроходимой тупости, двинулся дальше.
Дойдя до угла, Рид остановился и повернулся ко мне.
— Где болит больше всего?
— Везде.
— Ноги? Руки? Грудь?
— Все вместе.
Рид улыбнулся.
— Ладно, присаживайся.
— Сесть-то я сяду, а вот поднимусь ли — это вопрос.
Несмотря на свои размеры, Рид легко и грациозно опустился на пол.
— Ноги расположи поудобней.
Морщась и слегка поскуливая, я все же оказался на полу.
— Боже! Так пойдет?
Рид кивнул.
— Сделай глубокий вдох, спину держи прямо.
Я сделал как он сказал и даже не умер, поэтому немного расслабился.
— Теперь потянись вперед и обхвати лодыжки. — Рид сложился пополам и
ухватился за ступни без особых усилий. А я едва до своих коленок дотянулся.
— Достаточно и этого.
— Ой.
Он ободряюще кивнул.
— Задержись на двадцать секунд.
— Уф-ф. Я совсем не в форме.
— Но ты же здесь.
Я кивнул и выдохнул, чувствуя, как при растяжке напряглись подколенные
сухожилия, но через двадцать секунд уже смог дотянуться до икр. Сейчас меня радовал
любой прогресс. Дальше Рид заставил размять руки и плечи, а затем поясницу. Все это
заняло, от силы, минут пятнадцать, а я ощущал себя так, словно прошла уже целая
тренировка.
С кошачьей ловкостью Рид вскочил на ноги и протянул мне руку. Ладонь оказалась
теплой и мозолистой и, стоит признать, приятной на ощупь. Я не привык к грубым рукам.
Ладони Грэма были мягкими, как и мои…
— Итак, начнем с беговой дорожки. Она поможет разогнать кровь. — Тренер явно
прочел тревогу на моем лице. — Все в спокойном темпе, ничего энергичного.
Я глубоко вздохнул и ступил на тренажер. И как только начал шагать, Рид, казалось,
выдохнул с облегчением.
— Отлично, — сказал он.
Рид оставил меня на несколько минут, и, честно говоря, все оказалось не так уж
тяжело. Просто мышцы болели еще с прошлого раза. Справившись с этим заданием,
столько же времени провел на эллипсоиде — просто убийственном кардио-тренажере.
Упражнения были не слишком утомительными, но я прочувствовал, как горят мышцы.
После, возможно, самых долгих пяти минут моей жизни я отошел от тренажера, вытер лицо
полотенцем и сделал глоток воды, стараясь не свалиться замертво.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Рид.
— Словно в аду побывал. Спасибо, что спросил.
В ответ он усмехнулся и с энтузиазмом хлопнул в ладоши.
— Так, пока рано расслабляться, теперь время для силовых нагрузок и проработки
мышц кора. Крепкие мышцы кора — наша первоочередная задача.
— Прости, не расслышал, ты что-то сказал про расслабиться и выпить чашечку
крепкого кофе?
Рид захохотал. Его голубые глаза засияли.
— О! Ты прикалываешься надо мной! — Затем подвел меня к гирям. — Силовой
тренажер для верхней и нижней тяги хорош, но не всегда доступен, — сказал он. — Иногда
тебе придется использовать свободные веса.
Рид вручил мне две пятикилограммовые гантели, взял парочку для себя, и мы вместе
выполнили ряд упражнений: растяжку трицепсов, поперечные подъемы, а также
проработку бицепсов в технике «Молоток». Он назвал это силовой тренировкой. Я обозвал
— издевательством.
Наконец Рид опустил свои гантели.
— Ладно, а теперь ложись на пол.
И я плюхнулся на пол как мешок с…
— Ну, слава богу!
А затем Рид заставил меня делать ужасные, жестокие вещи — подъем ног,
удержание ног на весу, мостики и планки. И под конец мы выполнили скручивания
туловища и приседания. Я, конечно, потратил на каждое упражнение не больше тридцати
секунд, но это был гребаный пиздец! И я подписался на это дерьмо?
Проследив за правильностью выполнения растяжки, и убедившись, что я еще дышу
и не собираюсь окочуриться прямо здесь, на полу, Рид протянул мне руку, чтобы дать
«пять». Мне пришлось приложить усилия, чтобы просто поднять руку и коснуться его
ладони. Но я справился.
— Не будешь возражать, если я недолго полежу здесь трупиком?
Рид усмехнулся.
— Нет, обойдемся сегодня без смертей. — Он подал руку и, без видимых усилий,
поставил меня на ноги. — Ты молодец!
— Может, вернемся к языку подмигиваний? Мои веки — это единственное, что еще
может работать.
Рид моргнул один раз в знак согласия.
Я рассмеялся и опустил голову, испытывая усталость наравне с облегчением от того,
что моя вторая официальная тренировка закончилась.
– Ты сегодня очень хорошо поработал, Генри. — Рид говорил со мной, да и, думаю,
со всеми своими клиентами так, словно я был единственным человеком в зале. — В течение
следующих двух дней устрой себе пешие прогулки в спокойном темпе и выполняй легкие
растяжки. Мышцы сильно не нагружай, но двигаться постарайся побольше. И до встречи в
воскресенье, в восемь, договорились?
Я кивнул.
— Ага. Если выживу.
— Я напишу завтра, чтобы узнать, как у тебя дела. Можно?
— Конечно. Но разве завтра у тебя не выходной?
Рид кивнул.
— Да. Я свободен по средам и пятницам. Но мне не трудно. — Он оживился и
шутливо отсалютовал. — Это моя прямая обязанность, как твоего личного тренера.
Я поймал себя на том, что улыбаюсь.
 — Конечно. Мне уже пора. Нужно заскочить домой принять душ. Мне к девяти на
работу.
— Здесь есть душ.
Я побледнел. Никогда в жизни не стал бы принимать душ в таком месте, где любой
может войти и увидеть меня.
— Э-э, нет, спасибо.
К счастью, Рид не стал настаивать. Может, заметил испуг на моем лице? Рид
посмотрел на часы.
— Черт, уже почти восемь.
— Десять минут до дома, двадцать, чтобы принять душ и побриться, и пятнадцать
минут на дорогу до офиса. И поверь, большую часть времени займет путь от лифта до стола.
— И я, словно ржавый железный человек (тут даже притворяться не пришлось) поковылял
на выход из спортзала.
Когда я плюхнулся в офисное кресло, меня сразила уже знакомая, отдающаяся при
каждом движении, но все еще вызывающая удивление мышечная боль.

****

В пятницу вечером я ужинал курицей на гриле и салатом, а мечтал о пицце, о том,

чтобы не было этой чертовой боли, и расставания с Грэмом тоже бы не было. В субботу
утром я едва мог двигаться, но потихоньку бродил по квартире и собирал остатки вещей
Грэма. Хотя все, что находилось ниже колен, черт побери, пусть бы там и оставалось.
Потому что я не мог так сильно наклоняться.
К одиннадцати часам на обеденном столе образовалась небольшая кучка из его
вещей. Любимые кофейные кружки; приобретенная на рынке королевы Виктории во время
одной из наших многочисленных поездок в Мельбурн красная глазированная миска; стопка
DVD-дисков, которые Грэм явно забыл; аккуратно сложенная одежда — большую часть я
для него покупал; несколько старых книг, зонтик, ботинки и еще куча всякой всячины из
шкафчика в ванной.
Когда Грэм ко мне переехал, у него не было столько вещей. Только одежда и личные
вещи, а еще коробка с кухонной утварью и стремные тарелки с чашками. Свою старую
разномастную мебель он оставил соседу, посчитав, что у меня есть все необходимое.
Но теперь, спустя восемь лет, по всей квартире там, где раньше стояли его вещи,
отчетливо выделялись проплешины. Изогнутый дизайнерский шезлонг, за который Грэм
заплатил целое состояние; торшер, всегда казавшийся мне похожим на гигантскую
анальную пробку; картина со стены в холле, ваза в центре стола…
В моей жизни тоже образовались очень заметные пустоты. Восемь лет — достаточно
большой срок для совместной жизни с одним человеком. В основном, круги нашего
общения не пересекались, но общие друзья тоже имелись. Интересно, кто с кем останется
при нашем разрыве? На этой неделе с большинством наших самых близких друзей я уже
разговаривал. Кто-то был шокирован новостью, а кое-кого, казалось, это совсем не удивило.
Например Колина с Джеймсом. По их реакции я понял, они давно были в курсе такого
исхода. По всей видимости, Грэм поделился с ними задолго до того, как сообщил об уходе
мне. И скорее всего, когда после разрыва все устаканится, парни останутся с Грэмом. Ну и
ладно. Конечно, они отличные ребята, но всегда были ближе Грэму.
С этой мыслью я выудил из кармана телефон, прокрутил список последних звонков
и набрал Анику. Подруга ответила после второго гудка.
— Привет.
— Привет!
— Как ты сегодня?
— Перебираю вещи Грэма.
— Ох! Хочешь, приеду?
 — Нет, я в порядке.
— Собираешься продать все на eBay? Или устроить церемониальный костер?
— Да нет, я собирался ему позвонить.
— О, Генри, — тихо произнесла она. — Не надо над собой издеваться. Сжечь все к
черту будет лучшей терапией. Если хочешь, могу притащить бензин?
— Я ничего не собираюсь сжигать.
— Тогда просто напиши ему.
— Почему нельзя позвонить? Мы восемь лет были вместе. Конечно же, я могу ему
позвонить.
— А если он не ответит? — мягко спросила Аника. Затем, помолчав немного,
добавила: — А что, если ответит?
Я вздохнул и плюхнулся на диван.
— Ой. Блин, вот гадство. Постоянно забываю, что у меня все болит.
— Я преклоняюсь перед твоим стремлением к здоровому образу жизни, — сказала
Аника. — Но, черт, звучит больно.
— Так и есть.
— У тебя несчастный голос. Хочешь, угощу тебя ланчем?
Должно быть на какой-то момент я окунулся в пучину боли и страданий.
— А паста будет?
— А ты хочешь?
— Ты еще спроси голубое ли небо!
— Простого «да» было бы достаточно.
— Тогда «да», черт возьми!
— Хорошо, через двадцать минут мы за тобой заедем.
— Да благословит Господь твою душу.
Аника рассмеялась и отключилась. Двадцать минут спустя машина подруги стояла
напротив моей входной двери, а я пытался умоститься на заднем сиденье. Шон, парень
Аники, развернулся ко мне.
— Ты в порядке?
— Нет. Я тут погуглил. И мне кажется, что я умираю от какой-то редкой болезни.
Хотя тренер уверяет, что это всего лишь мышечная боль.
На лице Шона отразилось удивление пополам с сочувствием.
— Представляю.
Шон мне нравился. Они с Аникой начали встречаться несколько лет назад, и он сразу
вписался в нашу жизнь. Он понимал, что мы с подругой шли комплектом. И не возникал,
когда мы почти каждый день болтали с ней по телефону.
Когда Грэм меня бросил, я позвонил Анике и они тут же приехали. Именно Шон
купил нам вино и еду. Он крепко меня обнял. И пока я, сидя на полу, рыдал и изливал душу,
Шон вместе с Аникой внимательно меня слушал. И вот теперь, спустя десять дней, вопреки
всем моим ожиданиям, жалости в его взгляде не было. Шон просто тепло улыбнулся.
— Так понимаю, на повестке дня сегодня паста. — Потом глянул на Анику. — Я
слышал много хороших отзывов о новом местечке на Нортон-стрит. Проверим?
Нортон-Стрит ассоциировалась с итальянской кухней. Улицу не просто так прозвали
маленькой Италией.
— Звучит идеально, — не то, чтобы меня спрашивали. Аника уже направлялась в
сторону Лейххардта.
Поездка туда казалась прекрасным решением. Приятный разговор на отвлеченные
темы, смена обстановки и общение позволили снова почувствовать себя почти человеком.
Я даже вместо привычного сливочного соуса с беконом заказал томатный с овощами и
отказался от чесночного хлеба.
Аника и Шон уставились так, словно в меня демон вселился, причем демон, сидящий
на диете.
 — Что? — парировал я. — Вы хоть представляете, сколько времени нужно провести
на беговой дорожке, чтобы сжечь всего двадцать калорий?
— О господи, Генри, ты же не станешь одним из ТЕХ САМЫХ ЛЮДЕЙ, правда?
— спросила Аника.
— Каких людей?
— Таких приставучих личностей, помешанных на здоровом образе жизни и вечно
читающих нотации. Как, например, бывшие курильщики. Ну, знаешь, сначала полжизни
дымят как паровоз, а бросив, превращаются в проповедников, вещающих направо и налево
насколько отвратительно курение.
— Настолько сильно я не изменюсь, — успокоил подругу. — Потому что, поверь
мне, когда эти спагетти соберутся наружу, углеводам я не дам пропасть, всосу все до
единого, уж что-что, а сосать я умею.
Шон поперхнулся, а Аника подняла бокал в мою честь.
— Моя ж ты прелесть!

****

Мы поболтали о работе Аники, о семье Шона и о том, как они души не чают в Анике.
Потом поговорили о моей сестре, о новой программе тренировок и, конечно же, о моем
персональном тренере.
Мне следовало догадаться, что Аника зацепится за эту тему.
— А что за фамилия такая — Хенске?
Я растерялся.
— Обычная, из шести букв.
Подруга закатила глаза.
— Немецкая?
— Откуда, черт возьми, мне знать?
— У него есть акцент?
— Нет.
— Он гей?
— Понятия не имею.
— Как это ты не знаешь?
— Потому что не спрашивал его об этом. — Нашу с ним беседу о баклажанах и
смазке я намеренно не стал упоминать.
— А может стоило?
— Мне не интересно, — сказал я. — Вообще-то, мне даже все равно. Если бы
существовал какой островок безразличия, я бы там уже поселился.
Аника мои слова пропустила мимо ушей.
— Он симпатичный?
Я вздохнул.
— Ага. Большой, как холодильник, улыбка, как в рекламе Колгейт, а фигура, как у
модели из каталога спортивной одежды.
— Так, он великолепен?
— Понятия не имею. Я все еще на островке безразличия и останусь там на веки
вечные.
Внезапно подруга стала серьезной.
— Ну, уж нет. Может быть сейчас, но не вечно же. — Взгляд Аники смягчился.
— Ты уже написал Грэму?
— Нет. Я все еще не могу понять, почему нельзя просто взять и позвонить?
— Потому что сейчас тебе не стоит его слышать, — ответила Аника. — И тем более
видеть.
— Почему?
 Ответил Шон:
— Потому, что Аника не хочет, чтобы тебе снова причинили боль. И она права. Тебе
нужно время, чтоб прийти в себя.
— Мне ОН нужен, — прошептал я.
— Нет, не нужен, — ответили они в унисон.
Аника улыбнулась и добавила:
— Прошло десять дней, и не знаю заметил или нет, но ты уже начал двигаться
вперед.
— Нет, не начал.
— Еще как начал! Ходишь в тренажерный зал, пересмотрел свой рацион. Ты
меняешь свою жизнь!
— Ради него, — сбивчиво добавил я. — Я делаю это ради Грэма.
Аника медленно покачала головой.
— Ты делаешь это ради себя. Потому что не хочешь быть тем, кого увидел в зеркале
десять дней назад.
На это у меня ответа не нашлось.
А Шон добавил:
— И как бы то ни было, не пошел бы он на хуй.
Мы с Аникой на него уставились.
— Извини, — сказал Шон, на самом деле нисколько не сожалея, и пожал плечами.
— То, что Аника сказала тебе в день его ухода — правда. Если Грэм не любил тебя в худшей
твоей форме, то и в лучшей любить не заслуживает.
Аника посмотрела на Шона и растаяла от нежности. И поцеловала его в щеку.
— Ой, это так мило.
Я улыбнулся.
— Возможно. Но, если бы прямо сейчас Грэм позвонил, извинился и сказал, что
хочет вернуться, я бы согласился.
— Вот именно поэтому сейчас ты не должен с ним разговаривать. — Аника
протянула руку. — Можно мне твой телефон?
Я с сомнением посмотрел на подругу:
— Зачем?
— Напишу ему от твоего имени.
— Думаю, и я сам смогу.
— Я знаю тебя, Генри. Будешь два часа пялиться в телефон, настрочишь сотню
сообщений, а потом сотрешь все нафиг. Понадумаешь всякого, и в конце концов оставишь
все его вещи и соорудишь из них алтарь. Приедем в гости, а у тебя уже целый молитвенный
уголок, посвященный Грэму.
— Помнишь случай с «Сексом в большом городе»? — тихо добавил Шон. — Когда
ты поклонялся Саманте Джонс?
— Тот раз не считается! У меня был жар, ведь я болел, и, скорее всего, бредил. А
Саманта Джонс — мой кумир, так что заткнись.
Аника повела бровкой и протянула руку прям к моему лицу:
— Телефон, Генри!
Я передал его и смотрел, как подруга печатает и произносит вслух:
— «ПРИВЕТ, ТЫ У МЕНЯ КОЕ-ЧТО ЗАБЫЛ. А ИМЕННО — СВОИ ЯЙЦА! ТЫ,
ТРУСЛИВЫЙ УБЛЮДОК»
— Аника!
Подруга показала экран и, слава богу, последнюю часть она опустила. «ДАЙ ЗНАТЬ
ДО ПЯТНИЦЫ, ЕСЛИ ЗАХОЧЕШЬ ЗАБРАТЬ. СПАСИБО»
— Почему до пятницы? — спросил я.
— Ты устанавливаешь ему крайний срок, — объяснила она. — И это означает: во-
первых, ты не собираешься ждать его вечно и, во-вторых, не даешь пояснения, что случится
с упомянутыми вещами, если он их не заберет. Это говорит о том, что у тебя нет
сентиментальной привязанности, так что не пошел бы он к черту.
— Ого!
Аника ослепительно улыбнулась.
— Значит, если, к назначенному сроку Грэм так и не заберет свои вещи, принесу
бензин и мы устроим ритуальный костер, которого я так жду. — После этих слов она
немного задумалась и погрустнела. — Можем дать ему две недели. Вдруг немного повезет,
и когда… ну или если он позвонит… ты уже поймешь, что без него тебе гораздо лучше.
Я вздохнул.
— Да уж! Пытаюсь припомнить, с чего это мне всегда казалось, что твоя
бесцеремонная прямолинейность — хорошее качество.
— Две недели — это для твоей пользы, а не для его, — сказала подруга, печатая в
моем телефоне. Затем протянула мне, чтобы показать. Там была краткая и прямая просьба
прийти и забрать вещи, но перед этим ответить на сообщение. Думаю, это для того, чтобы
я успел предупредить Анику, и когда Грэм объявится, она могла быть рядом. — Ну, что,
порадуешь меня и разрешишь отправить сообщение?
Я на мгновение задумался, но кивнул, и, прежде чем смог передумать, она нажала
«отправить». Официанты уже убрали тарелки. Аника вернула мне телефон, но не прошло и
минуты, как он запищал входящим сообщением.
Я вздрогнул и потянулся к нему, но от резкого движения свело мышцы.
— Ой.
Аника схватила телефон и стала читать.
— Это он? — спросил я, не в силах скрыть в голосе надежду.
Она покачала головой.
— Рид Хенске, — ответила Аника. — Хочет знать, как ты сегодня себя чувствуешь?
— О-о-о. — Я не смог сдержать улыбку и протянул руку. — Вернешь телефон?
Подруга покачала головой.
— Нет, с этим я тоже разберусь.
— Аника, пожалуйста, не надо.
Но она уже вовсю что-то строчила.
«ПРИВЕТ РИД. ЭТО АНИКА, ЛУЧШАЯ ПОДРУГА ГЕНРИ»
Она нажала «отправить» и одарила меня дерзкой ухмылкой, которая заставила нас с
Шоном одновременно вздохнуть. Телефон почти сразу же пиликнул в ответ. Аника прочла
вслух:
— «С ГЕНРИ ВСЕ В ПОРЯДКЕ?» — Подруга состроила умильную мордашку.
— Ой, какой он милый! — Затем ответила на сообщение.
«ОН В НОРМЕ. ТОЛЬКО КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА ШЕВЕЛИТСЯ СКУЛИТ ОТ
БОЛИ, А ТАК ВСЕ ЗАМЕЧАТЕЛЬНО»
Дальше в сообщениях у них состоялся целый диалог без моего участия.
«ЭТО ХОРОШО. ОН ЗАВТРА ПРИДЕТ НА ТРЕНИРОВКУ?»
«ДА, ОБЯЗАТЕЛЬНО!»
«ЗДОРОВО!»
«МОЖНО КОЕ-ЧТО СПРОСИТЬ?»
«КОНЕЧНО»
«ХЕНСКЕ — ЭТО ВЕДЬ НЕМЕЦКАЯ ФАМИЛИЯ?»
«ДА»
«А СКОЛЬКО ТЕБЕ ЛЕТ?»
«31»
— Тридцать один? — пробормотал я. — Ничего себе! А выглядит на двадцать два.
«ГЕНРИ ТОЛЬКО ЧТО СКАЗАЛ, ЧТО ТЫ НА СТОЛЬКО НЕ ВЫГЛЯДИШЬ.
КСТАТИ, ЭТО ТЕ ВОПРОСЫ, КОТОРЫЕ ОН ПОСТЕСНЯЛСЯ ТЕБЕ ЗАДАТЬ»
«ВСЕ НОРМАЛЬНО. МОЖНО ТЕПЕРЬ Я КОЕ-ЧТО СПРОШУ?»
 Аника, немного поерзав на стуле, быстро набрала ответ.
«ДА»
— Нет, — тут я уже вмешался. — Отдай телефон!
Аника усмехнулась.
— Нетушки!
Телефон снова пиликнул, извещая о новом сообщении Рида.
«А ГЕНРИ ВСЕГДА ТАКОЙ ЗАБАВНЫЙ?»
«ВСЕГДА. ТОЛЬКО НЕ СЕЙЧАС. ОН ЗЛИТСЯ, ЧТО Я НЕ ОТДАЮ ЕМУ
ТЕЛЕФОН»
Потом она быстренько сделала мое фото и, прежде чем я успел сообразить,
отправила его Риду.
Затем, посмеиваясь, вернула телефон. И нараспев произнесла:
— Он считает тебя забавным.
— Все еще на островке безразличия, — сказал я и нахмурился при виде ужасной
отправленной фотографии. — Обед за твой счет! — сказал подруге и, проговаривая фразы
вслух, быстро напечатал ответ Риду.
«ЭТО ГЕНРИ. ИЗВИНЯЮСЬ ЗА ВОПРОСЫ АНИКИ. ПРОСТО, ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛ,
ЕЕ ТОЛЬКО ЧТО РАЗЖАЛОВАЛИ ДО ХУДШЕЙ ЛУЧШЕЙ ПОДРУГИ»
Я бросил на Анику злобный взгляд.
«ДА, Я БУДУ ЗАВТРА В ВОСЕМЬ»
Сообщение Рида пришло почти мгновенно.
«ВЫ УЖИНАЕТЕ В ТРЕВИНО? ЗАДНИЙ ПЛАН НА ТВОЕМ ФОТО ВЫГЛЯДИТ
ЗНАКОМЫМ. МНЕ НРАВИТСЯ ЭТО МЕСТО»
Я тут же ответил.
«ДА! В ПЕРВЫЙ РАЗ ЗДЕСЬ. ОТЛИЧНЫЕ БЛЮДА. МНЕ ЗАХОТЕЛОСЬ ПАСТЫ.
КСТАТИ, ИЗ МЕНЮ ВЗЯЛ ТОЛЬКО САМОЕ ПОЛЕЗНОЕ»
«МОЛОДЕЦ! НАСЛАЖДАЙСЯ УГЛЕВОДНОЙ КОМОЙ. УВИДИМСЯ ЗАВТРА»
— Генри, ты улыбаешься телефону, — сказала Аника. Я оторвал взгляд от экрана и
обнаружил, что Аника и Шон на меня смотрят.
— Что? И не надо так пялиться. Я уже говорил — он меня абсолютно не интересует.
Рид — хороший парень. И понимает, через что мне приходится проходить. Что с того, если
он напишет пару слов, чтобы узнать, как я себя чувствую. Разве личные тренеры так не
поступают?
Аника и Шон медленно покачали головами.
— Не уверен, — добавил Шон. — Если только он не тренер по личностному росту,
или коуч, или как там они себя сейчас называют? Ты это имел в виду?
— Ну, нет, — засомневался я. — Он просто мой личный тренер.
— У которого есть твой номер, и который пишет тебе смс-ки, — подколола Аника.
— Да. Чтобы просто узнать, как я держусь. Думаю, это мило.
Шон усмехнулся.
— Не успеешь оглянуться, как он случайно столкнется с тобой в супермаркете.
«О БОЖЕ!»
— О господи! — воскликнула Аника и медленно расплылась в улыбке. — Это уже
произошло? А он шустрый малый!
— Что? Нет! Все было абсолютно не так, — запротестовал я. — Он просто живет
неподалеку. И этот супермаркет ближе всего. Люди вполне могут ходить в один и тот же
супермаркет. Рид предложил сразу сходить за нужными продуктами, а потом уже ехать
домой, потому что понимал, как только я сяду и расслаблюсь, то подняться уже не смогу.
Аника искоса бросила на меня взгляд.
— Значит, он знал, что ты там будешь? И совершенно случайно, тоже там появился?
Интересненько.
Я покачал головой.
 — Ничего интересного. Просто совпадение. — Аника поджала губы, и, прежде чем
успела еще что-то сказать, я добавил: — Пожалуйста, не вмешивайся. Я просто не готов.
Мое сердце разбито, и сейчас мне сложно представить себя в новых отношениях. Грэм,
конечно, может меня больше и не любит, но я не могу просто взять и выбросить его из
своего сердца. — Я с трудом сглотнул. — И вообще, если бы ты видела Рида, поняла бы,
почему твои предположения совершенно нелепы. Он… ну, я вряд ли в его вкусе. Даже не
представляю мог бы он вообще… мной заинтересоваться. Не то чтобы это имело значение,
ведь я на островке безразличия поселился на веки вечные.
Лицо Аники смягчилось.
— О, Генри, мне очень жаль. Я не хотела давить. Конечно, еще слишком рано.
Шон повертел в руке пустой стакан.
— Генри, не нужно себя недооценивать. Грэм придурок, раз ушел, и это его потеря.
А какому-нибудь счастливчику с тобой просто нереально повезет, вот подожди и увидишь.
Мы с Аникой уставились на Шона. Это были самые душевные слова, которые я
когда-либо от него слышал.
— О-о-о, — проворковала Аника. И слегка толкнула его плечом. — Кому-то сегодня
вечером повезет!
Шон смутился и покраснел. И пока они обменивались влюбленными взглядами, я
встал, лишь слегка поморщившись от боли.
— Даже если вы очень милы со мной и безумно влюблены друг в друга, это ничего
не значит. Все равно вы платите.
Смеясь, друзья последовали за мной к стойке метрдотеля, и Аника бодро протянула
свою карточку. Дорога домой прошла в тишине, хотя я чувствовал себя намного лучше, чем
утром. Подъехав к дому, Аника повернулась ко мне.
— Я позвоню вечером, хорошо? — подруга ждала, пока я кивну. — И, если Грэм
ответит на сообщение, позвони, прежде чем что-либо предпринять, ладно?
Ох! Я уже и забыл о том сообщении…
— Конечно.
Настроение внезапно испортилось, я стоял перед столом, заваленным вещами Грэма,
и чувствовал себя невероятно подавленным. Все вернулось на круги своя.
Я надеялся и бесконечно проверял телефон, но Грэм так и не ответил.
 Глава 5
В воскресенье утром я заявился в спортзал в мрачном настроении. Рид же, как
обычно, был весел и жизнерадостен, и, завидев меня, широко заулыбался.
— Привет!
— Привет, — ответил я.
Он, похоже, заметил мой поникший вид и сразу нахмурился. Улыбка исчезла.
— Все в порядке?
— Да, да, — сказал я, стараясь выглядеть повеселее. — Просто упиваюсь жалостью
к себе. Не обращай внимания.
Казалось, Рид замялся и не знал, что ответить. Я мысленно обругал себя за то, что
поставил его в неловкое положение.
— Уверен?
— Да. Какой пытке собираешься подвергнуть меня сегодня?
— Зависит от того, как ты себя чувствуешь.
— На самом деле не так уж и плохо. Либо мне становится лучше, либо я просто уже
привыкаю. — Честно говоря, мышцы все еще болели. Но это не сравнится с разбитым
сердцем, отсчитывающим последние удары.
Рид, я уверен, видел меня насквозь, поэтому сильно не давил. Сначала, как обычно,
отправил на беговую дорожку, после на адский эллипсоид, а потом мы вместе выполнили
ряд упражнений на канатно-шкивной машине. Даже если Рид отходил, он все равно за мной
наблюдал.
Я понимал, что совсем себя не щадил. Но чем усерднее занимался, тем лучше себя
ощущал. Напряжение постепенно покидало разум, и чем больше я нагружал мышцы и
заставлял легкие гореть, тем на душе становилось легче.
— Ладно, достаточно, — сказал Рид, останавливая мое упражнение — тягу нижнего
блока. — Иначе завтра все будет болеть.
Пока я восстанавливал дыхание, Рид сбросил мои настройки на тренажере. И
протянул полотенце.
— Хочешь поговорить?
Я вытер лицо и покачал головой.
— Волан-Де-Морт.
—А-а-а, — Рид понимающе кивнул. — Так и подумал.
— Вот как ты считаешь, после восьми лет совместной жизни я заслуживаю ответа
на смс-ку? Похоже, нет.
— Ох… — Он на мгновение прикусил нижнюю губу. — Конечно же, заслуживаешь.
— Извини, не собирался касаться этой темы, — пробормотал я. — Всего лишь
написал, чтобы он приехал и забрал свое барахло. Не хотел больше натыкаться на его вещи
в своем доме. Но ни слова в ответ. Возможно, Аника права. Наверно стоит просто все сжечь.
Вообще-то, если не получу весточки к следующей пятнице, так и поступлю.
— Все сожжешь?
— Ага. Не дома, конечно же, устрою ритуальный костер на улице.
Рид задумчиво кивнул.
— Понятно.
Я вздохнул.
— Думаю, сейчас я на стадии гнева. Фаза отрицания длилась не так уж и долго, как
я предполагал.
Рид грустно улыбнулся.
— Сочувствую, что приходится проходить через это.
— Прошу прощения за кучу неуместных вопросов, которые прислала Аника. Не то,
чтобы я хотел все это узнать. По сути, это просто вопросы, которые она задала, а у меня не
нашлось ответов.
 Рид тепло улыбнулся и стал показывать простые упражнения на растяжку. После
недолгого молчания он произнес:
— Аника классная.
— Да, так и есть.
— Хорошо, а теперь потяни руку через грудь и почувствуй, как растягиваются
мышцы плеча. — Когда я все послушно выполнил, он попросил: — Можешь рассказать об
Анике?
Его заинтересовала Аника?.. О… Должен признать, что после вчерашних подколов
Аники и Шона насчет особенного отношения Рида ко мне — хоть сам я и не был готов, но
все же было лестно — доказательство обратного немного расстроило.
— Аника — моя лучшая подруга еще со времен колледжа. Мы вместе изучали
микроэкономику, тогда и спелись. И пусть при встречах мы ведем себя как подростки, но,
на самом деле, она — главный бухгалтер в корпорации Майер. Стильная и шикарная. Но
она не свободна, прости. У Аники есть любимый человек, Шон, и он отличный парень.
По лицу Рида промелькнуло недоумение. Потом до него дошло.
— А! Нет, — ответил он, неловко рассмеявшись. — В этом смысле она меня не
интересует. Но спасибо.
Тогда ладно. Впрочем, неудивительно.
— Ну, естественно у тебя уже кто-то есть, — сказал я. — Такой парень, как ты…
Рид опустил руки.
— Такой парень, как я?
Черт, неужели он обиделся?
— О, я всего лишь хочу сказать, что ты сексуальный, обаятельный, с божественной
фигурой. Именно такой парень.
Рид рассмеялся, скорее про себя, чем вслух, и уши у него порозовели.
— Э-э-э, спасибо? Но нет, я одинок. Кое с кем встречался раньше…
— Но теперь нет, — закончил я за него. — Так тебе знакомо расставание?
Он медленно кивнул.
— О, да.
Я совсем не собирался расспрашивать, но потом подумал: «Да какого черта?»
— Это было твое решение?
— Ага. Но легче от этого не стало.
Услышав это, я нахмурился.
— Мне кажется, тяжелее тем, кому сообщают, что их поезд ушел.
— А по-моему, обнаружить своего парня, которому делает минет незнакомец в
ванной, еще хуже.
Я уставился на него. Потом вытаращился еще больше. Что, черт побери? ПАРЕНЬ?
И, будь я проклят, но Рид прав. По крайней мере, Грэм мне не изменял.
— Да уж, тут ты меня обошел.
Рид тяжело вздохнул.
— Прости. Не стоило об этом говорить. Я забылся.
— Нет, все в полном порядке. Ну, кроме того, что твой бывший — подлый изменник.
Что совсем непорядок.
Теперь Рид рассмеялся.
— С тех пор прошло полгода. И мне уже по барабану. Но ты прав. Он был подлым
изменником.
— И полным идиотом, потому что похерил отношения с тобой, — добавил я.
Теперь улыбка Рида стала немного застенчивой.
— Спасибо.
Я закончил разминать плечо и встряхнул рукой.
— Похоже, сегодня я перестарался. Только представь, каким стану качком, если фаза
гнева немного затянется.
 Рид рассмеялся:
— Держу пари, чувствуешь себя уже лучше.
Я на мгновение задумался, чтобы оценить свое состояние. Конечно, мое тело болело,
но разум был на удивление ясным.
— А то.
Рид хлопнул меня по плечу.
— Здорово!
Я взял бутылку с водой, спортивную сумку и со стоном выпрямился.
— Планирую сегодня составить меню на всю неделю. Может в магазин схожу.
Потом устрою свою задницу перед телевизором и доконаю уже «Игру престолов».
Рид вздохнул.
— Звучит классно. Я займусь почти тем же. Хотя сегодня в парке Драммойн
— ярмарка фермерских продуктов. Собирался сходить и прикупить что-нибудь.
— Я проезжал как-то мимо. Но на ярмарке никогда не был.
— Первое воскресенье каждого месяца, — пояснил Рид. — Там классные продукты.
Свежие, местного производства, почти все натуральное. Кстати, там продают потрясающие
домашние соусы, уверен, они тебе понравятся.
— Звучит здорово, — согласился я. — Как раз собирался приготовить лосося по-
новому. И еще нашел рецепт жареного свиного филе с яблоками и перцем чили. Картинка
была аппетитная.
Рид оживился.
— У меня вчера были кальмары с лаймом под соусом чили. Просто объедение.
— О, поделись рецептом. Обожаю готовить что-нибудь новенькое.
— Я тоже. Принесу. Или отправлю сообщением.
— Отлично. — И тут мне кое-что пришло в голову. Я ведь видел только, как Рид
приходил пешком или приезжал на велосипеде, которого, кстати, сегодня не заметил.
Значит Рид, скорее всего, пришел на работу пешком. — Ты как планируешь добираться?
На велосипеде?
— Да. Это недалеко. Для продуктов у меня есть рюкзак, так что все нормально.
— Может, подвезти? Во сколько заканчиваешь?
— О, не раньше, чем через час. — Рид колебался. — Все в порядке, но спасибо.
— Пока приду домой, приму душ и захвачу список продуктов, пройдет как раз час.
Поверь, с такой болью я только носки буду минут двадцать натягивать. Потом все равно
поеду мимо спортзала.
Рид с трудом сдержал улыбку.
— Ты уверен?
— Абсолютно.
— Тогда, было бы здорово.
— Договорились, вернусь через час. И подожду снаружи.
Он тепло и открыто улыбнулся.
— Ладно.
Часом позже, ровно в десять, я вернулся на парковку спортзала. Не знаю, выглядывал
ли Рид меня, но вышел он сразу со спортивной сумкой в руке. Улыбнувшись, открыл дверцу
и сел на переднее сиденье. Несмотря на внушительную фигуру, Рид с легкостью скользнул
внутрь, заполнив собой почти половину моего спортивного автомобиля. И я опять невольно
сравнил Рида с холодильником.
— Еще раз спасибо, — сказал Рид, запихивая сумку под ноги. — Когда доберемся
до места, можно будет кинуть ее в багажник. Ничего такого, но любая спортивная сумка
далеко не розами благоухает.
Я вывел машину обратно на дорогу. Движение было плотным.
— Да ничего страшного. Вообще-то, спасибо, что напомнил о рынке. Я собирался
съездить, но как-то не получилось.
 — Ярмарку стоит посетить. Ну, мне так кажется, — поправился Рид. — Я люблю
свежие продукты. Появляется вдохновение приготовить что-нибудь новенькое.
— О да! — воскликнул я. И остановившись на красный свет, вытащил из бардачка
свой подготовленный список и протянул Риду. — Вот, взгляни. Я установил на телефон
приложение, в котором можно скачивать новые рецепты и всякую всячину. Потом просто
распечатал меню на неделю и прихватил с собой.
— О, выглядит здорово, — сказал Рид, кивнув на первую страницу. — Ты мог бы
приготовить это и в вегетарианском варианте.
Я покосился на него.
— Ну, мог бы.
Рид рассмеялся.
— Любитель мяса, понятно.
— Я гей, так что да. Во всех его проявлениях. — Рид улыбнулся, кончики его ушей
порозовели, и я извинился. — Прости. Болтаю без умолку.
— Все нормально, не извиняйся. — Рид смотрел на воду пока мы проезжали бухту
по мосту Айрон Коув. — Твои друзья и семья, должно быть, привыкли к тебе и твоему
языку.
— Ну, да.
— А люди, с которыми работаешь?
— Вообще-то, нет. Только моя личная помощница, Мелинда. Она да, привыкла. Но
больше никто. — Я вздохнул. — Я больше ни с кем не общаюсь.
— Что, совсем?
— Только если разговора не избежать.
— Ты сам так решил — не разговаривать с ними? — Рид нахмурился. — Это что,
вопрос субординации? Потому что ты не похож на сноба, который держит дистанцию с
коллегами, если они зарабатывают меньше.
Я даже фыркнул.
— О, боже, конечно же нет! Это не из-за того, что они получают меньше. Все из-за
моего идиотского языка без костей. — Я заехал на стоянку у рынка и заглушил двигатель.
— Когда я только начал там работать, Гр… — я осекся на имени. — То есть, Волан-де-Морт
посоветовал особо с людьми не откровенничать. Что стоит подождать, пока они не узнают
меня получше и не полюбят, прежде чем услышат всю ту ахинею, которую я обычно несу.
Рид слегка нахмурил брови.
— Он что, посоветовал тебе не общаться с людьми?
Я кивнул.
— Не очень было мило с его стороны, но я его понимал. Я вполне мог ляпнуть на
планерке, что начальник отдела сбыта — гребаный идиот. Так что совет вроде даже пошел
на пользу. За шесть лет я дважды получил повышение просто потому, что не высовывался
и выполнял свою работу молча. Можно долго рассуждать о том, каково быть невзрачным
толстым парнем. Я был словно пустое место, поэтому никто не видел во мне угрозы. Вот
так незаметно я и пробрался наверх. Люди привыкли, что я всегда держался особняком и
особо ни с кем не разговаривал. Теперь уже поздно что-то менять.
Рид долго молчал. Интересно, что конкретно ему не понравилось?
— Признаю, я мало что понимаю в корпоративном мире. И возможно, Волан-де-
Морт в какой-то мере был прав, но, — он покачал головой. — Даже не знаю. Я бы никогда
не посоветовал человеку скрывать себя настоящего. Может и вправду начальник отдела
сбыта тот еще гребаный идиот…
— С ужасным чувством стиля, к тому же.
Рид улыбнулся.
— С ужасным чувством стиля? Так может, лучше было бы сказать?
Я фыркнул.
 — Не думаю. Я люблю свою работу. Корпоративный мир диктует свои условия.
Приходится и одеваться, и вести себя должным образом. Но это не так уж и плохо. Я гораздо
сдержаннее на работе, и могу сказать, что большинство людей работающих в финансовой
сфере особо сильно никому не открываются. — Я кивнул в сторону парка, на толпу людей,
которые прохаживались между рядами и разглядывали прилавки. — Может, уже пойдем?
Рид выбрался из машины. Я тоже начал вылезать, но тут (вот падла!) боль в ногах
дала о себе знать. А еще в спине. И в руках, и в плечах… Вот черт!
— Ой. Похоже, я перестарался.
Рид сочувственно улыбнулся.
— Бедняжка!
Я выпрямился и расправил плечи. То есть попытался.
— И чего ты сегодня так меня умотал?
Он даже рассмеялся.
— Просто кто-то был расстроен из-за Волан-де-Морта.
— О, точно, — вздохнул я и заковылял к Риду. — Из головы вылетело.
Он оглядел меня с головы до ног.
— Ты в порядке?
— Вот просто любопытно, а сколько калорий сгорит, если я отдам концы?
Рид фыркнул.
— Генри, ты не умрешь.
Вдруг я уловил слабый запах. И сразу как-то оживился. Страдающие мышцы вмиг
оказались позабыты.
— Кажется я чую кофе!
Рид рассмеялся и сам ответил на свой вопрос.
— Да уж, похоже с тобой все в порядке.
Я ломанулся навстречу влекущему аромату.
— А ты пьешь кофе? — спросил я Рида.
— Да, конечно. — Он выудил бумажник из кармана брюк.
— О, нет, позволь мне, — сказал я, предлагая оплатить. — Надеюсь, ты не фанат
соевого кофе без кофеина или другой подобной гадости?
Рид усмехнулся.
— Нет, не вижу смысла в кофе без кофеина.
— Вот уж точно! — Я поднял глаза на парня в кофейной будке, сделал заказ и
подождал, пока закажет Рид. Потом расплатился, мы получили кофе и Рид поблагодарил:
— Спасибо, — тихо произнес он.
Его искренность заставила меня улыбнуться.
— Всегда пожалуйста.
— Итак, — сказал Рид, оглядывая прилавки. — Что у тебя там первое по списку?
Мы прогулялись по рынку, выискивая ингредиенты для моего меню. Рид нашел
лимонное масло, которое у него закончилось, и меня уговорил купить. Потом предложил
продегустировать чатни из инжира с чили.
— Ты обязательно должен попробовать, — настаивал Рид. — У меня дома уже есть.
Чатни отлично подходит к курице гриль с салатом.
Миниатюрная пожилая женщина, которая продавала банки с заготовками, широко
улыбнулась Риду.
— Ты покупал его в прошлый раз, — произнесла она с сильным греческим акцентом.
Рид явно ей запомнился. Ну еще бы, трудно не запомнить такого шикарного, гладко
выбритого мужчину, ростом метр девяносто, размером с холодильник. — Попробуй с
бараниной, — посоветовала она. — А еще можно тоненько намазать на слоеное тесто,
добавить мелко порубленные орехи и запечь. Потом посыпать сахарной пудрой. Моему
мужу очень нравится.
 — Ладно, уговорили, — воскликнул я, радостно передавая деньги. Все вокруг так
милы. И продукты действительно свежие. Еще более невероятным казалось то, что
проживая на другом берегу реки, я так и не удосужился побывать на фермерском рынке.
Светило солнце, люди выгуливали собак, бегали по берегу реки, переговаривались или
смеялись. А еще кофе был отличным.
— Спасибо, — поблагодарил я Рида. — За то, что предложил приехать сюда. Это
потрясающе.
Он расплылся в улыбке.
— Правда, здорово?
— Ой, смотри! — воскликнул я, когда мы направились к другому прилавку. Здесь
торговали домашними деликатесами для собак, что меня совсем не интересовало, но рядом
стояло несколько коробок с подержанными книгами. Я не удержался и, победно
улыбнувшись, вытащил потрепанный старый экземпляр «ГАРРИ ПОТТЕР И
ФИЛОСОФСКИЙ КАМЕНЬ».
— Я покупаю его для тебя, — сказал я Риду.
Он недоуменно на меня посмотрел.
— В самом деле?
— Да, в самом деле. Ты не можешь оставаться единственным человеком на планете,
не читавшим эту серию.
— Разве она не для детей?
Я, ахнув, прижал книгу к груди.
— О, СИЛЕНЦИО!
— Что?
— Неважно. — Заплатив просто грабительскую цену в целый доллар за читанную-
перечитанную книгу, я запихнул ее в одну из его сумок. — Не стоит благодарности.
Рид рассмеялся.
— Не хочу показаться невоспитанным, но не понимаю, зачем она мне.
— Прочти, и, если не понравится, к остальным шести можешь не прикасаться.
Он хмыкнул.
— Замётано.
Я поймал себя на том, что широко улыбался.
— Ты нашел все, что хотел? — Рид прикупил овощи, яйца, итальянскую пасту
ручной работы и банку лимонного масла.
— О да, вроде все. Как хорошо, что не придется запихивать все это в рюкзак, чтобы
добраться до дома.
— А ты вообще не водишь машину? — поинтересовался я, пока мы с покупками шли
на парковку.
— Нет. На работу добираюсь пешком или на велосипеде, потому что живу близко.
А если нужно куда-нибудь за пределы Балмейна, то на автобусе или пароме.
— Давно живешь в Балмейне?
— Нет, всего шесть месяцев.
Ага, полгода. Примерно с момента расставания с неверным бывшим.
— Значит, ты переехал сюда после того, как расстался со своим парнем? — Потом я
понял, что вопрос был слишком личным. — Прости, ты не обязан отвечать. Я не хотел
переходить черту.
— Да нет, все в порядке. Я же сказал, что мне уже все равно. Поэтому спокойно могу
об этом говорить. — Рид остановился у машины, ожидая, пока я ее открою. — Его звали
Бретт, и мы встречались около года. Нет, мы не жили вместе, но были парой. Ну, или я так
думал. А когда все произошло, мне нужно было сменить обстановку, поэтому я перебрался
поближе к работе. И это было правильным решением. Мне здесь нравится.
Я нажал кнопку на брелоке, открыл машину и багажник.
— А откуда переехал?
 Рид загрузил наши сумки в багажник, поставив их рядом со спортивной сумкой.
— Раньше я жил в Файв-Док. У меня как раз заканчивался срок аренды, и я подумал,
что переезд пошел бы на пользу.
— Ну и правильно.
— А у тебя своя квартира или съемная? — спросил он, когда мы забрались в машину.
— Своя. Наследство от бабушки пошло на первый взнос, но до сих пор счета по
ипотеке вынуждают хвататься за сердце.
Рид был впечатлен.
— Держу пари, что так и есть. Но ты же профессионал, когда речь идет об
управлении потенциальными рисками, верно?
Я невольно улыбнулся. Мне очень нравилось, что он понимал, в чем заключалась
моя работа.
— Типа того.
Уточнив, где живет Рид, я направил машину обратно в сторону Балмейна.
Остановившись перед многоквартирным домом, я размышлял, как бы так сказать, что мне
пришлось по душе совместное утро и при этом не заставить Рида чувствовать себя неловко,
но тут он заговорил сам.
— Ты хоть заметил, что за последний час ни разу не пожаловался на боль?
— Мне все еще больно, — признался я. — К обеду опять буду изображать
тираннозавра, но прогулка и впрямь меня отвлекла. Я благодарен тебе за это утро. Мне
очень понравилось.
Он тепло улыбнулся.
— Мне тоже.
— Если бы не ты, сидел бы я сейчас дома, захлебываясь собственной жалостью,
ничего не предпринимая. И чем дольше сидел, тем больше бы страдал.
— Хорошая прогулка всегда идет на пользу.
— А еще кофе, солнце и приятная компания, — добавил я. — Так что, спасибо тебе
огромное!
— Рад, что помог отвлечься от мыслей, что Волан-де-Морт не ответил на сообщения.
«Бог ты мой!»
— Я совсем забыл об этом.
Рид выглядел потрясенным.
— Вот же черт. Прости, напомнил.
Я разразился смехом.
— Нет, все в порядке, не извиняйся. — Господи, я отлично развеялся. Уже несколько
часов абсолютно не вспоминал о Грэме. — Это было потрясающее утро без Волан-де-
Морта в моих мыслях. Давай почаще выбираться на продовольственные рынки.
Он снова улыбнулся.
— Да без проблем. В любое время.
Я вылез из машины, открыл багажник и Рид сразу же забрал свои покупки и
спортивную сумку.
— Дам знать, что получится по тому рецепту.
— Здорово, буду ждать.
— До вторника?
— Да, с утра пораньше, — сказал он и направился к своему дому. — Хорошо
проведи время с Джоном Сноу!
— С кем?
— С Джоном Сноу. Из Игры Престолов.
— О-о-о. — «Боже, какой я тупица!» — Спасибо, но вообще-то, мне больше по душе
Ренли Баратеон.
Рид рассмеялся в ответ.
— Пока, Генри!
 Я помахал ему и сел в машину. Всю дорогу до дома я улыбался, лишь мельком
подмечая, как время от времени напрягаются ноющие мышцы. Я приготовил лосося на
гриле и салат, а потом отправил Риду фото с телевизором на заднем плане, где на стоп-кадре
застыл Ренли.
Вскоре после этого Рид прислал ответное фото, уже со своим обедом. Похоже, это
была жареная курица и какой-то салат с рисом. Но не это заставило меня улыбнуться. А то,
что осталось почти за кадром, в самом верху, и на что, конечно же, почти никто бы не
обратил внимания, но мой цепкий взгляд все же приметил. Там лежала раскрытая книга о
Гарри Поттере, обложкой вниз, как будто Рид читал ее прямо перед тем, как сделать снимок.
Продолжая улыбаться, я набрал ответ:
«ОБЕД ВЫГЛЯДИТ ПРЕВОСХОДНО. ПОДЕЛИСЬ РЕЦЕПТОМ. ПРИЯТНО
ВИДЕТЬ, ЧТО ГАРРИ СОСТАВИЛ ТЕБЕ КОМПАНИЮ ЗА ОБЕДОМ»
Ответ Рида вызвал у меня приступ смеха:
«О, СИЛЕНЦИО!»
 Глава 6
Следующие две недели прошли в суматохе рабочих совещаний, отчетов и
дедлайнов. Домой я возвращался позже обычного, а ночи проводил, экспериментируя с
новыми рецептами здорового питания, пытаясь подстроить их под собственные вкусы.
Самое странное, что, как бы я ни был занят, посещения спортзала помогали
сосредоточиться. Я старался изо всех сил. Рид постоянно находился рядом. И оказался прав
— к третьей неделе тренировок боль почти не ощущалась.
Конечно, некоторые движения все еще были болезненны. Например, когда на работе
требовалось достать папки с верхней полки, или дома опуститься на четвереньки, чтобы
достать ручку, закатившуюся под диван. Но простые повседневные движения больше не
доставляли неудобств.
И что самое удивительное, тренировки стали в удовольствие. Уже не приходилось
силком тащить себя в зал. Мне не терпелось попасть туда. И, если уж быть до конца
честным, мечтал о встрече с Ридом. Его приветливая улыбка была первым, что я видел,
приходя в зал. И хотя, скорее всего, Рид ко всем клиентам относился одинаково радушно,
мне все равно было приятно. Он помогал мне с техникой выполнения упражнений;
подначивал выкладываться по полной. И убеждал, что все поставленные цели абсолютно
реальны.
Его вера и абсолютная поддержка очень много для меня значили.
Утренняя тренировка в четверг проходила в обычном режиме. Мы выполнили
кардио, затем проработку мышц кора, и напоследок упражнения с утяжелителями для ног
и рук. Бывало Рид оставлял меня на несколько минут одного, но в этот раз не отходил.
Выполнял все упражнения вместе со мной, попутно делясь любимыми рецептами. Мимо
нас к свободным весам прошли двое мужчин. Один из них то и дело улыбался и бросал на
Рида выразительные взгляды. И чего он так старается? Вряд ли Рид оставил его без
внимания.
— Похоже кое-кто положил на тебя глаз, — тихо сказал я и кивнул в сторону парней.
— Хм-м. — Рид лишь пожал плечами и повернулся спиной к тому месту, где они
устанавливали веса. Потом прошептал: — Так и есть. Он пригласил меня на свидание.
— О. — Я постарался не выдать свои эмоции. — И когда?
— На следующей неделе. Но я ответил, что не готов.
— Ясно.
— По крайней мере это лучше, чем сказать, что он совсем не интересует меня. — Рид
сделал глоток воды. — Он не в моем вкусе.
Я еще раз глянул на того парня. Неудивительно. На вид он, конечно, мускулистый,
но какой-то перекачанный. Вот Рид — само воплощение здорового тела, а этот качок скорее
мог бы послужить наглядным пособием последствий применения стероидов.
Я подернул плечом.
— Его мускулы какие-то не настоящие. Может, надувные?
Рид поперхнулся водой. И пытаясь скрыть смех закашлялся.
— Не захлебнись, ради бога. Иначе этот парень в костюме аэромена поспешит
сделать тебе искусственное дыхание рот-в-рот. — Я вытер лицо полотенцем, чувствуя
легкий стыд из-за того, что высмеял человека, которого даже не знал. — Может, он добрый
малый и я зря придираюсь к его внешности.
— Дело не во внешности, — пояснил Рид.
А как иначе. Естественно, Рид пользовался успехом. Такие спортивные парни вполне
могли его привлекать. И дело не только в фигуре. Быть с кем-то на одной волне в вопросах
заботы о собственном теле и здоровье. А что я? Жиртрест. Походил пять минут на беговой
дорожке и весь исстонался.
— Понятно, — сказал я, стараясь не выдать эмоций. — Может фетиш у тебя на
всякие надувные штучки.
 Рид тихонько рассмеялся.
— Нет, вовсе нет. С ним ведь даже поговорить не о чем. У него любимая тема
— протеиновые добавки. Да еще, кто какой максимальный вес может выжать. Рассказывает
обо всех своих действиях. Зачем? Я разве просил? У нас что, состязание? Бред.
— Может, он стесняется. И не знает, как еще к тебе подкатить, — предположил я.
— И каждый раз, сраженный твоей неземной красотой, превращается в идиота.
Рид рассмеялся и покачал головой.
— Вряд ли.
— Мы вообще только о еде с тобой болтаем, — произнес я. — Тоже бред, да?
— Нет-нет. Нисколько, — заупирался он. — Еда — это круто! Мне нравится
обсуждать с тобой рецепты. Да и просто поговорить о чем-нибудь кроме работы тоже
здорово. А как скатались с тобой за продуктами? Приятно вспомнить.
— Так уж и быть, — решительно сказал я. — Потому что я испек цитрусовый пирог.
С тем маслом, которое ты насоветовал. Откопал рецепт на одном из сайтов здорового
питания. Правда, изменил кое-что. Но получилось офигенно! Могу и тебе рецептик
прислать.
— Давай. Классно! Как-то не додумался использовать масло таким образом. Я тоже
знаю один отличный сайт. Скину тебе ссылку.
Кто-то окликнул Рида, и только тогда я осознал, что время моей тренировки вышло.
— Вот черт! Я же опаздываю.
Помахав на прощание рукой, выскочил за дверь и, сломя голову, помчался домой,
чтобы в лихорадочной спешке принять душ. На работу я, естественно, уже опаздывал, но
минутку, чтобы положить кусок пирога в контейнер, нашел. Остальные куски, чтобы не
умять в одиночку, забрал на работу. И раз уж я все равно опаздываю, какие-то десять минут
погоду не сделают. Поэтому, причесанный, чисто выбритый и одетый в деловой костюм,
заехал в спортзал, чтобы оставить у администратора контейнер для Рида.
Рид помогал очередному клиенту с тренажером для гребли, поэтому я лишь
улыбнулся и крикнул:
— Это для тебя! — и выбежал на улицу.
Добрался до работы. Повезло, что никто, кроме Мелинды, не заметил моего
опоздания.
— Ты просто светишься от счастья, — начала она издалека.
И, прежде чем она устроила бы допрос или чего-нибудь сама себе нафантазировала,
я протянул ей цитрусовый пирог.
— Это к чаю! — Мелинда слишком подозрительно взяла в руки контейнер, а у меня
в этот момент запищал телефон. Два сообщения от Рида. В первом — фотография моего
контейнера из-под пирога. Пустого и с крошками на дне. И второе сообщение:
«О. БОГ. ТЫ. МОЙ! МНЕ СРОЧНО НУЖЕН РЕЦЕПТ ЭТОГО ЧУДА»
Я широко улыбнулся, сначала в телефон, а потом Мелинде.
— Да, я на самом деле счастлив, — ответил я своей помощнице. Потом сел за свой
стол, проверил электронную почту и взял с подставки папку с рабочими документами. Не
прошло и получаса, как я осознал, что действительно чувствую себя счастливым. Не думал,
что когда-нибудь снова появится повод улыбаться. Впервые за несколько недель, с тех пор
как Грэм разрушил мой уютный мирок, мне было хорошо.
Я нашел обещанный рецепт и скинул Риду с пометками о том, что в нем изменил.
Работа в этот день спорилась, энергия во мне била ключом.
До самого обеда я и думать забыл о своем цитрусовом пироге. Придя в столовую, я
заказал салат и сел на свое привычное место, подальше от остальных. К моему столику
подошла одна из коллег. Кажется ее звали Лидия.
— Лимонный пирог был просто восхитителен, спасибо! — сказала она и поспешила
к выходу.
 Потом кто-то еще подошел и подождал, пока я не обращу на него внимания.
Симпатичная рыжеволосая девушка. Я, конечно, видел ее раньше, но имени не знал.
— Так это ты испек пирог к утреннему чаепитию? Невероятно вкусный! Спасибо.
Затем подошел Кадин. За ним Лина, и следом Рианти. Сколько лет я проработал с
этими людьми? И ни разу не общался с ними, кроме как на рабочие темы. И сейчас им не
терпелось похвалить мою стряпню и поблагодарить за угощение.
— О, пожалуйста, — смущенно произнес я и отложил вилку. — Я обожаю готовить,
но лопать пирог в одиночку не хотелось. Я был на ярмарке, где затарился свежими
продуктами. Ну и вдохновился. Но, так как пытаюсь похудеть, решил поделиться. Думал,
Мелинда заберет пирог домой. И не подозревал, что она всех угостит.
Боже, вот почему я раньше не общался с коллегами! Я просто утопил их в своем
нескончаемом словесном поносе. Все уставились на меня.
— Ой, — первой нарушила тишину Рианти. — Прости, ты не хотел, чтобы она
делилась?
«Прекрасно, Генри! В кои-то веки люди с тобой решили поговорить, а ты сразу
поставил их в дурацкое положение!»
— Ох! Нет, я совсем не против. На самом деле даже рад, что Мелинда угостила вас.
Мне приятно, что пирог пришелся по вкусу!
Они заметно расслабились. Кадин произнес:
— А давайте по очереди будем что-нибудь готовить. Например, каждый
понедельник, кто-то приносит что-нибудь новенькое к утреннему чаепитию. У моего отца
на работе так принято, и всем нравится.
— Да! — подхватила Лина. — Давайте! Только нужно убедиться, что ни у кого нет
аллергии.
— Вот дерьмо! — Ну, конечно же, я произнес это вслух, потому что все трое
посмотрели в мою сторону. Я откашлялся. — Простите, черт. Даже мысли такой не
возникло, когда передавал пирог Мелинде. Повезло еще, что из-за меня никто не умер.
«Господи, что ж я опять заткнуться-то не могу?»
Все снова на меня уставились. Я наколол на вилку помидорку черри, словно это она
была виновата в моем кретинизме.
Рианти рассмеялась.
— Или из-за меня. Со мной часто такое случается.
Потом Лина схватила Рианти за руку.
— О, боже мой! Когда я училась в начальной школе, на день пирожных мы с мамой
напекли капкейки, а у одного ребенка оказалась аллергия на яйца. Неприятная ситуация
вышла.
Затем Кадин вспомнил случай с его знакомой, которая скормила стервам-подружкам
бутерброды с собачьими консервами, просто потому что считала их сучками.
Мы вытаращили на него глаза. И Рианти, и Лина, и я. Что за хрень он только что
рассказал? Хотя моя болтовня обычно именно так и заканчивалась. Да-а, похоже у нас с
Кадином гораздо больше общего, чем казалось на первый взгляд. А он ничего, оказывается,
отличный парень! Будем вместе теперь народ развлекать.
Поржал, конечно, над ним.
— Надеюсь, она им рассказала?
Кадин только плечами пожал.
— Нет. Просто в душе позлорадствовала.
— Ладно, — улыбнувшись, сказала Лина, — еще раз спасибо за лимонный пирог.
Пустим листок. Кто хочет, пусть записывается на любой понедельник. Было приятно
пообщаться.
— Мне тоже, — согласилась Рианти. — И знаешь, по тебе уже заметно, что ты на
диете. Отлично выглядишь.
 — О-о-о. — Я несколько раз моргнул. Комплимент ошеломил. Давненько я их не
получал. И совсем не представлял, что сказать в ответ. — Спасибо!
— Да, я тоже заметил, — добавил Кадин. — Диета пошла тебе на пользу.
Вот теперь точно захотелось забиться под стол. Слава богу, Мелинда подоспела на
помощь, словно по тревожной сирене: «Пора спасать своего босса». Села напротив,
отвлекая все внимание на себя.
— Я разошлю рецепт лимонного пирога скрытой копией по корпоративной почте,
— заявила она во всеуслышание. — Если уговорю Генри с вами поделиться.
Казалось, все остались довольны. Я с облегчением выдохнул, когда нас, наконец,
оставили. Теперь можно спокойно пообедать.
— Ты в порядке? — мягко спросила Мелинда.
— Да, все хорошо. Просто поболтали. Похоже, я положил начало традиции
приносить вкусности к понедельничному чаепитию. И вина за это полностью на тебе,
поскольку это ты угостила их моим пирогом. Теперь и разговаривать со всеми придется. Я,
как идиот, уже наболтал тут всякого. Хотя, у Кадина есть все шансы выиграть в номинации
«Самый длинный язык Австралии». Он, конечно милый, но его история про бутерброды с
собачьим кормом…
Мелинда никак не отреагировала на мою тираду, только немного выгнула бровь.
— Как пообедал?
Я глянул на тарелку с недоеденным салатом.
— О. Нормально. А ты?
Мелинда впилась зубами в свой цезарь-ролл и только невнятно проурчала, выражая
удовольствие.
— М-м-м.
— Они сказали, что я похудел.
Мелинда отвлеклась от еды.
— Они правы. Твой костюм, конечно, многое скрывает, но по овалу лица и шее
заметно.
— Ох!
— Генри, это комплимент!
Я поморщился.
— Понимаю. Но от комплиментов мне не по себе.
Она улыбнулась, вновь вгрызаясь в ролл. А закончив есть, сообщила:
— Аника звонила. Завтра у вас посиделки.
— Неужели?
— А ты не знаешь Анику?
— И то правда. — Я закрыл крышкой пустой контейнер из-под салата и сверху
положил вилку. — Где и когда?
— В семь в «Лондоне».
«Лондон» довольно популярное место, и находится не далеко от моего дома. Именно
там мы часто зависали, когда была моя очередь упиваться в хлам.
— Она поведала о цели сего мероприятия?
— Только упомянула, что завтра пятница, а от Грэма вестей так и не было.
Желудок скрутило, а сердце сжалось.
— О, да. Я и забыл. Наверное, он занят.
Мелинда состроила задумчивую мину. Типа, конечно же, так оно и есть.
— А может, он самовлюбленный засранец, который, своим уходом, сделал тебе
одолжение.
Я вздохнул.
— Я так понимаю, вы с Аникой вдоволь наболтались.
— Да. В субботу с утра она принесет набор для барбекю и жидкость для розжига
ритуального костра, чтобы сжечь то, что он оставил.
 «Меня, — уныло подумал я. — Он оставил меня».
— Еще Аника рассказала о твоем необычном общении с личным тренером. А я могла
бы упомянуть про твою улыбку и настроение, когда ты заявился на работу.
Я ахнул.
— О, нет, ты не посмела.
— Еще как посмела. — Ее невозмутимое выражение лица меня пугало. — Я сказала,
что давно не видела тебя улыбающимся.
— Между мной и Ридом ничего нет. Я уже говорил Анике. И объяснял, что пока не
готов, и вряд ли что-то изменится в скором времени. — Я шмыгнул носом. — И наше
общение, обмен смс-ками и совместный поход на рынок, еще ничего не значит. Рид
отличный парень, помогает мне достичь желаемого, и он, так же как и я, любит хорошую
еду. У нас с ним много общего. Это не преступление.
Уголок ее брови снова дернулся, но губы остались поджатыми.
— И то, что мы оба геи, а он, к тому же красавчик с горой мускулов, тоже ничего не
значит. У двух геев могут быть платонические отношения, — прошептал я через стол. — Не
все сводится к сексу. И вообще, мне до его уровня как пешком до луны.
Мелинда, так долго смотрела на меня, что стало как-то неловко.
— Может хватит забивать голову всякой фигней?
— Ничего подобного. И вообще, хорош перемывать мне кости. Я запрещаю.
Мелинда закатила глаза.
— В самом деле?
— Да.
Она страдальчески вздохнула.
— В два часа у тебя встреча с Лилиан, и я отправила тебе по электронной почте файл
с информацией по Керуалу.
Я столько всего наговорил своей помощнице, а она меня даже не послала. Я
разочарованно засопел.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста.
Мы молча встали и убрали за собой со стола. Я придержал для помощницы дверь.
До кабинета дошли не проронив ни слова. Я на секунду задумался о том, как бы так
завершить разговор, чтобы не пришлось накручивать себя еще больше. Но Мелинда
опомнилась первой.
— Всем понравился твой лимонный пирог, Генри. Это отличный повод для общения
с коллегами. Просто дай им шанс, и они тебя полюбят.
Я уставился на нее.
— Еще один комплимент? Обсудили же уже.
Мелинда подошла к своему рабочему столу.
— Ты неправильно произносишь слово «Спасибо».
Ничего не ответив, я толкнул дверь в свой кабинет. Следующие час и пятьдесят пять
минут я провел, просматривая данные по Керуалу, делая заметки и составляя доклад для
встречи. Но слова Мелинды не давали сосредоточиться. Я годами избегал общения с
коллегами, не желая выставлять себя идиотом. Но, если честно, мы отлично поболтали. И
что плохого в том, что кто-то решит испечь какую-нибудь вкусность и поделиться? А если
учесть мое одиночество, то я рад любому общению. Опять, конечно, выставил себя
дураком. Ну и пусть. Стало даже как-то легче. Так что, перед тем, как пойти на совещание,
я отправил Мелинде коротенькое электронное письмо.
СПАСИБО!

****
 Пятница прошла, как в тумане. Встречи, отчеты, статистические показатели. Весь
день был расписан по минутам. Симпатичная рыжеволосая девушка, с которой вчера
болтали, улыбнулась мне в холле. А в обед, когда я зашел в комнату отдыха, Лина и Кадин
радостно поздоровались.
После утренней тренировки, конечно, немного болели плечи и квадрицепсы, но эта
боль была приятной. Слабости не было. Просто легкое напоминание о том, что мое тело
меняется и улучшается, и это ощущение мне нравилось.
Когда вернулся после работы домой, идти куда-то с Аникой совсем не хотелось. Но
подруга заранее написала и напомнила о встрече. Хотя, это больше смахивало на угрозу
«попробуй только не предстань пред светлы мои очи». Поэтому, как послушный лучший
друг, я дотащил задницу до гардероба и достал оттуда темные джинсы и черный свитер. Я
не мог припомнить, когда в последний раз куда-нибудь выбирался. И это совершенно точно
было не с Грэмом. Все выходные я предпочитал проводить дома, устраивая званые обеды
или тихие вечера с хорошей книгой и бокалом вина. Я переодевался и ворчал, пока не
напялил джинсы.
И… Боженьки мои! Я в них не только умудрился влезть, но в талии они были даже
чуть велики! Я легко смог застегнуть пуговицу на последнюю петельку. И, при этом, на
заднице и бедрах, джинсы оказались свободны.
Выйдя из гардеробной, я оглядел себя в зеркале с головы до пят, и расплылся в
улыбке.
Боже мой!
По рабочим брюкам я не заметил никаких изменений. Они, конечно, стали немного
свободными, но я просто сделал ремень потуже. Решил, что они поизносились и
растянулись или что-то в этом роде. Но, если честно, особо и не обратил внимания. Однако,
эти джинсы — прямое доказательство того, что изменения в питании и новый режим
тренировок пошли на пользу.
Я схватил телефон и включил камеру. Сфотографировал свое отражение, одной
рукой оттянув пояс джинсов и демонстрируя свободное место, которого всего три недели
назад не было. Затем быстренько отыскал номер Рида и, прикрепив фотографию,
взбудораженно набрал сообщение.
«ОХРЕНЕТЬ! ТЫ ТОЛЬКО ПОСМОТРИ!»
Ответ не замедлил себя ждать.
«ОТЛИЧНО! УМНИЧКА! ЗНАЛ, ЧТО У ТЕБЯ ВСЕ ПОЛУЧИТСЯ!»
Я рассмеялся. И вообще, давно я столько не улыбался…
«ИЗВИНИ, ЧТО БЕСПОКОЮ ТЕБЯ ВЕЧЕРОМ, ДА ЕЩЕ И В ПЯТНИЦУ. ПРОСТО
ХОТЕЛ ПОДЕЛИТЬСЯ ЭТИМ СОБЫТИЕМ»
«НИКАКОГО БЕСПОКОЙСТВА. НА САМОМ ДЕЛЕ, Я ДАЖЕ РАД. ПРИЯТНО
УЗНАТЬ, ЧТО ТЯЖКИЙ ТРУД ПРИНЕС ПЛОДЫ»
«ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО Я — ТЯЖКИЙ ТРУД?»
Я улыбался, глядя на телефон в ожидании ответа. Но вместо сообщения раздался
звонок. Высветилось имя Рида. Я ответил, продолжая улыбаться. И без всякого
приветствия:
— Пожалуйста, скажи, что ты пошутил?
— О том, что я — тяжкий труд?
— Да.
Я рассмеялся.
— Конечно, пошутил. И мы оба в курсе, что я тот еще нытик и вечно жалуюсь на
твои адские тренировки.
Рид засмеялся и с облегчением в голосе произнес:
— Верно. Но все, что я заставляю тебя делать, ты выполняешь, независимо, больно
тебе или нет.
 — Это правда. Вот уж никогда не считал себя мазохистом. А сейчас, вроде как
наслаждаюсь мышечной болью и ломотой.
— Правда?
— Да, это напоминает мне, что я что-то делаю, а не тупо отращиваю толстую
задницу.
Рид фыркнул от смеха.
— Твоя задница никогда не была толстой.
— Ага, джинсы не врут. — Я рассмотрел себя в зеркало под разными углами. — Я
давно их не надевал, и в прошлый раз они были немного тесноваты.
— Ты должен гордиться собой. Эти маленькие достижения не так уж и малы, Генри.
Последние три недели были нелегкими, но ты упорно старался, и это действительно
начинает окупаться.
— Так и есть! Обычно я вознаграждал себя чизкейком или чем-то подобным, но
теперь придется придумывать что-то другое.
— Например?
— Хотя бы, новая спортивная одежда. — Идея возникла из ниоткуда, но как только
произнес ее вслух, захотелось осуществить задумку. — Эту я покупал уже давным-давно.
Но ты наверняка заметил.
— Одежда не имеет для меня особого значения.
Я нарочито ахнул, изображая шок и ужас.
— Ты точно гей?
Рид рассмеялся.
— Ну, да. Самый что ни на есть.
— Да, ладно, шучу. Почти. Конечно же, одежда не САМОЕ главное.
— Не то что СПОРТИВНАЯ ОБУВЬ.
— Тебе нравится спортивная обувь?
— Нет, я просто прикалываюсь над тобой.
Я ахнул снова. На этот раз мне даже не пришлось симулировать шок и потрясение.
— Мне определенно нравится СПОРТИВНАЯ ОБУВЬ. Кстати, мне нужны новые
кеды.
Рид снова рассмеялся.
— Это же лучше чизкейка?
— В этом у нас мысли сходятся. Спортивная обувь лучше, чем чизкейк. Безусловно.
— Я никогда не был сладкоежкой, — признался Рид. — Просто люблю вкусно
поесть.
— А мне без разницы. Я всеядный. Наверное, поэтому и весил сто четырнадцать
килограммов.
— Эй, во мне девяносто пять. Хочешь сказать, что это много?
— Бог ты мой, нет конечно! — воскликнул я. — Ты же гораздо выше, и сложен, как
бог. Твои девяносто пять — потрясающие. Девяносто пять для меня — это мечта.
По голосу было слышно, что Рид улыбается.
— Я просто пошутил. Я доволен тем, что есть. И у тебя не займет много времени,
чтобы достичь своей цели. Сначала заметишь, что одежда становится свободнее, изменения
на весах будут гораздо позже, так что не заморачивайся над цифрами. Одержимость
взвешиванием не пойдет на пользу. Более ценный показатель — хорошее самочувствие,
отражение в зеркале и одежда меньшего размера.
— Ты так говоришь, будто прошел через это сам.
На пару секунд Рид замолк.
— Так и есть. Я не всегда был… как ты там выразился? Сложен, как бог?
Я рассмеялся. И, действительно, это мои слова. Что уж теперь смущаться?
— Скорее, напоминаешь Бога из Асгарда, чем греческого.
 — Вот! Наконец-то отсылка к фильму, вот это я понимаю! — с воодушевлением
произнес он. — Погоди-ка. И на кого я похож, на Тора или Локи?
— Определенно на Тора.
— А я бы выбрал Локи.
— Правда? Быть им или с ним встречаться? Потому что я бы предпочел Тора для
выхода в свет, а Локи в своей постели.
Рид зашелся долгим и громким смехом.
— Мне нравится ход твоих мыслей.
Я посмотрел на часы.
— Ничего себе, — воскликнул я. Пора заканчивать со сборами, но и прощаться
совершенно не хотелось. — Повисишь секунду? — Ответа я не стал дожидаться. Бросил
телефон на кровать, натянул свитер, быстро надел носки и свои любимые ботинки. В
ванной, впопыхах, привел себя в порядок и снова схватил телефон. — Ты все еще здесь?
— Да. Все в порядке?
— Да, в порядке. Просто нужно было дособираться. Аника убьет, если опоздаю.
— Тебе нужно уходить?
— Не то чтобы мне хотелось. Собираюсь в паб, составишь компанию в дороге?
— Сунув ключи в передний карман джинсов, а бумажник — в задний, я захлопнул за собой
входную дверь. К вечеру стало прохладней. На оживленной Балмейн-стрит царила
пятничная суматоха.
— Конечно!
— Можешь присоединиться, если хочешь.
Он замолчал, и я тут же пожалел о своем приглашении.
— Не, я уже в трениках перед теликом, к тому же завтра рано вставать. Может в
следующий раз.
— Да, конечно, — ответил я, стараясь казаться как можно спокойнее. — Итак… Что
у тебя сегодня на ужин?
— Запеченный сладкий картофель, жареные стейки из баранины и салат с заправкой
из бальзамика.
— Ох, ничего себе!
— Да, мне нравится это блюдо. Одно из самых любимых, и приготовление не
отнимает много сил.
— Это какой-то секретный рецепт, или на самом деле все так просто, как кажется?
— Могу скинуть. Или, как-нибудь, сам приготовлю для тебя. — Рид с трудом
сглотнул. — Если ты не против, конечно.
— О!
— Ну, — быстро добавил он, — ты же угостил меня лимонным пирогом, так что
справедливо, если я отплачу тем же. Могу в воскресенье принести в зал.
— Или встретимся и ты приготовишь. — Я чуть было не рухнул на тротуар,
запутавшись в собственных ногах. Не знаю, что толкнуло меня ляпнуть подобное, но мне
показалось, именно это он и имел в виду, а потом попытался выкрутиться, чтобы не
получить отказ. Не хотелось ставить его в неловкое положение. — Я люблю, когда
баранина средней прожарки, спасибо.
Рид с явным облегчением рассмеялся.
— Постараюсь не забыть.
— А я постараюсь не забыть захватить с собой еще кусок пирога.
Рид застонал. Звук вышел на грани непристойности.
— Если настаиваешь.
Гортанный эротичный стон эхом прокатился от моего уха вниз по позвоночнику,
провоцируя короткое замыкание в мозгу. Выйдя на Дарлинг-Стрит, я начал размахивать
руками, изображая Мистера Бина, и был вознагражден какофонией проклятий и гудков со
стороны автомобильного потока. Вроде даже взвизгнул.
 На что Рид обеспокоенно спросил:
— Генри, что случилось?
— Все в порядке, — ответил я, прижав свободную руку к бешено колотящемуся
сердцу. — Просто делюсь потрясающими танцевальными движениями со встречным
потоком.
Рид хмыкнул.
— Думаю, в танцах машина бы тебя победила.
— Ты, похоже, еще не видел, как я танцую. Микс стилей Майкла Джексона и Майкла
Флэтли.
Рид фыркнул.
— Звучит офигительно.
— Конечно, офигительно. Именно поэтому они и сигналили.
Рид расхохотался.
— Ты уже добрался до паба?
— Почти. Остался квартал. — И тогда я понял, что совсем не запыхался, даже после
танцевального шоу с машинами. — Кстати. Похоже, вся эта ерунда с тренировками,
которыми ты меня мучаешь, на самом деле окупается. Я не только влез в джинсы, но даже
не запыхался по дороге.
— Безумие, но это работает. — Рид улыбался и это чувствовалось в его голосе.
— Кстати, о безумии, во сколько ты завтра начинаешь?
— В шесть.
— Боженьки! Наверное, совсем отстой.
— Не так уж все и ужасно.
— Это по сравнению с листовой капустой? Интересно, как можно измерить
отстойность листовой капусты? Как по шкале Рихтера, только для всякой гадости, типа
капусты? Она явно была бы на уровне восьмерки.
Рид тихонько рассмеялся.
— Нет, капуста была бы шестеркой. А восьмеркой — устрицы.
Я кивнул.
— Согласен. Принимаю. Все скользкое и соленое — редкостная гадость. — И тут я
встал, как вкопанный. — То есть нет, не все, конечно. Есть кое-что скользкое и соленое, но
совсем не гадкое.
— Ананасы в помощь!
Теперь пришла моя очередь рассмеяться.
— Да, об этом я слышал. Но, по-моему, этот миф уже развенчали.
— Я что, пропустил какую-то серию «Разрушители легенд» для взрослых?
— И правда, пора им уже задуматься над секс-версией этого шоу.
— Думаю, в интернете такого добра — тонны. В приложениях для знакомств,
например.
— Я не в курсе. Даже не помню, когда в последний раз на свидание ходил. О, боже!
Свидания! Черт! Пожалуй, я лучше съем салат из капусты с устрицами.
Рид снова рассмеялся.
— Да, это непросто.
— А ты часто с кем-нибудь встречался… ну, с тех пор как расстался с парнем?
— Да, не особенно. Пару раз. Но все было как-то не то. Даже не знаю. — На
мгновение Рид замолчал. — Ты, должно быть, добрался, потому что я слышу людей и
музыку.
Я стоял перед входом в заведение, но мне совсем не хотелось заканчивать наш
разговор. Я заметил Анику за столиком и она помахала мне сквозь толпу.
— Да, на месте. И, господи, дай мне сил! Аника заказала шнапс. Ни к чему хорошему
это не приведет.
В телефоне раздался смешок.
 — Похоже, будет весело. Приятного вечера!
— Спасибо, что составил компанию.
— Всегда пожалуйста.
— Пока.
— Пока.
Закончив разговор, я вошел внутрь, подошел к Анике и поцеловал ее в щеку.
— И в честь чего мы планируем сегодня нажраться? — спросил я, кивнув в сторону
шнапса.
— Пьянка сочувствия? — Она настороженно посмотрела на меня. — Которая тебе,
похоже, уже не нужна.
— И кому, интересно, я должен сочувствовать? — Я ломал голову, пытаясь
вспомнить… О, боже! — Неужели Барри Гибб скончался?
— Нет, тема сегодняшней пьянки — «Нет ответа от Грэма».
— О-о-о. — Блин, вот об этом даже и не подумал. — Я и забыл уже.
Аника подвисла. Затем, заметила в моих руках телефон и забрала.
— С кем бы ты ни говорил, ты улыбался, — сказала она, просматривая список
звонков. — О, господи, Генри! Ты разговаривал с Ридом целый час и двенадцать минут!
— Нам было что обсудить.
— И что же?
— Ну, кое-что… Тора, например, листовую капусту, почему геи должны есть
ананасы…
Аника захлопала глазами и медленно расплылась в улыбке.
— Так вы с ним уже…?
— Что? Нет! Говорил же, это нелепые домыслы. Я ему не подхожу. Да и не готов я.
Она помахала телефоном у меня перед носом.
— А час и двенадцать минут говорят об обратном.
Испустив многострадальный вздох, я залпом осушил стопку со шнапсом. Затем,
чтобы доказать свою правоту, опустошил стопку у Аники.
В принципе, по такому сценарию наша встреча и прошла.
 Глава 7
Телефон пиликнул входящим сообщением. Не помню, чтобы устанавливал звук
отбойного молотка на сигнал смс-сообщений, но именно он, в данный момент, взрывался в
моей голове. Я приоткрыл один глаз и тут же пожалел. Ослепительный солнечный свет
пронзил мозг, порождая мириады огненных муравьев внутри моего черепа.
Блядский боже! Как же хреново!
От одной только мысли о вчерашнем шнапсе на жженом карамельном сиропе, сразу
скрутило внутренности. А ведь кроме него было еще немыслимое количество
разнообразных коктейлей. Персиковый, клубничный и какой-то, светящийся в темноте,
ледяной коктейль на основе водки. Черт побери!
Я пытался нашарить телефон, надеясь, что сообщение, которое меня разбудило,
было от Аники, и ей точно так же хреново. Но когда удалось разлепить и собрать в кучу
глаза, увидел, что оно от Рида.
«ТЫ ЖИВОЙ?»
Во рту словно кошки насрали. Желудок скручивало от тошноты, а в голове до сих
пор куролесили муравьи.
Сил хватало только на короткие односложные ответы.
«НЕТ»
«ШНАПС, ЗАРАЗА»
«ВО ВСЕМ ВИНОВАТА АНИКА»
«#БЕДОЛАГАГЕНРИ»
Ответ Рида не заставил себя ждать. «АХА-ХА»
«НЕ СМЕШНО» «Я УМИРАЮ»
«НЕ ХОЧЕШЬ ПРОШВЫРНУТЬСЯ ПО МАГАЗИНАМ ЗА НОВОЙ СПОРТИВНОЙ
ФОРМОЙ?»
«СЕГОДНЯ?»
«ДА»
«Я ЖЕ УМИРАЮ»
«НАСТОЛЬКО ПЛОХО?»
«ТЫ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ»
«НО НЕ БЕСПОКОЙСЯ»
Несмотря на мучившее меня похмелье, могу поклясться, Рид был разочарован.
«МОЖЕТ ЗАВТРА? А СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ, ЕСЛИ ВООБЩЕ СМОГУ ПРИНЯТЬ
ВЕРТИКАЛЬНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ, ИСПЕКУ ДЛЯ ТЕБЯ ЦИТРУСОВЫЙ ПИРОГ»
«ПО РУКАМ. ПРИДЕШЬ ЗАВТРА НА ТРЕНИРОВКУ?»
«ЧЕРТ, ЕЩЕ ЖЕ ТРЕНИРОВКА. КАКУЮ ВЗЯТКУ НУЖНО ДАТЬ, ЧТОБЫ
ОТМАЗАТЬСЯ?»
«ДВА ЦИТРУСОВЫХ ПИРОГА»
Я улыбнулся, несмотря на головную боль.
«А ТЫ ЗНАЛ, ЧТО ОГНЕННЫЕ МУРАВЬИ БЛЮЮТ ЛАВОЙ?»
«ХМ, НЕОЖИДАННО. НО НЕТ, НЕ ЗНАЛ»
«ЭТО ПРАВДА. ОНИ СЕЙЧАС У МЕНЯ В ГОЛОВЕ»
«БЛЮЮТ ЛАВОЙ?»
«ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, ОЩУЩАЕТСЯ ИМЕННО ТАК»
«БЕДНЯЖКА»
«У МЕНЯ ЛИМОННОГО МАСЛА ХВАТИТ ТОЛЬКО НА ОДИН ПИРОГ»
«ТОГДА ПРИДЕТСЯ ОБОЙТИСЬ ОДНИМ»
Я предпринял попытку усесться на кровати, но со стоном рухнул обратно.
«НЕТ. ДАЖЕ СЕСТЬ НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ. ПОХОЖЕ ОГНЕННЫЕ МУРАВЬИ НЕ
ТОЛЬКО ИЗВЕРГАЮТ ЛАВУ, НО ЕЩЕ И КОЛЮТСЯ КРОШЕЧНЫМИ МЕЧАМИ»
«ПРИКОЛ»
 «НИЧЕГО СМЕШНОГО»
«ГЕНРИ, ВЫСПИСЬ ХОРОШЕНЬКО»
«СПАСИБО»
Я перекатился на бок, бросил телефон рядом на кровать и позволил огненным
муравьям и дальше истязать мой мозг.

****

На следующее утро, ровно в восемь, я заявился в спортзал в солнечных очках.

— А вот и он, — весело поприветствовал меня Рид. — Все гадал, придешь ли
сегодня.
С ним рядом, за стойкой администратора, стояла Эмили — теперь я уже знал, как ее
зовут — она улыбнулась.
— Рид рассказал о хэштэге Бедолага Генри.
Я кивнул.
— Кто-нибудь уже поставил свечку за упокой клеток моего мозга?
Рид усмехнулся.
— А что, должны были?
— Конечно.
— А как поживают твои блюющие лавой и колющие мечами огненные муравьи?
— спросил Рид.
— О, эти мелкие дьявольские отродья!
Рид с Эмили расхохотались. Потом Рид спросил:
— Не хочешь снять очки?
— Так-то не планировал. Можно сослаться на повышенную светочувствительность?
— Нет. — Рид потянулся, и осторожно, двумя руками, стянул с меня очки. И вместе
с Эмили отпрянул. — Ох, ничего себе!
— Глаза невыносимо режет и, кажется, они истекают кровью.
Рид кивнул.
— Похоже на то. А как поживает Аника?
— До сих пор не может подняться с кровати.
Рид усмехнулся.
— Сдается мне, вы отлично посидели.
— Последнее, что она помнит, — это, как я стою на столе и пою песню «Выпей со
мной!» из «Отверженных». — Рид рассмеялся, и я откашлялся. — Хотя уверен, что она
лжет.
Теперь Рид улыбался во весь рот.
— Ага.
— Потому что, для исполнения на столе, больше бы подошла «Ты слышишь, как
люди поют?» Я уверен, что исполнил бы именно ее. Это также очевидно, как и то, что при
закрытии заведения следует исполнять «Пустые стулья».
Рид рассмеялся, запрокинув голову.
— Сама очевидность.
— Вот видишь? Это всем известно.
— Ты вообще не помнишь, что пел?
— Ничегошеньки.
— Бедолага.
— И не говори.
— Тогда сегодня стоит быть с тобой помягче.
— Да уж, пожалуйста.
 Следующий час я провел будто в другом измерении. Размялся на беговой дорожке,
затем позанимался на эллипсоиде. Потом использовал утяжелители и шкивную машину,
увеличив поднимаемый вес до пятнадцати килограммов.
На Рида это произвело должное впечатление.
— Похмелье пошло тебе на пользу.
— Если что, я на грани смерти.
Он только усмехнулся.
— Наши планы сходить прикупить спортивную одежду еще в силе? Мне нужны
новые джинсы. А я особо не разбираюсь в моде. Так что, ты мне поможешь.
— Без вопросов. Но сначала заскочу домой. Приму душ, а то весь пропотел.
— «Кажется, даже от пота несет шнапсом». — Ты освободишься через час?
— Ага.
— А цитрусовый пирог тебе когда лучше принести?
Его глаза загорелись.
— Ты испек пирог?
— Конечно.
— Генри, ты бесподобен!
— Вчера с кровати сполз только около четырех часов. Еще часа два отмокал в душе,
пытаясь удержаться в вертикальном положении и не сдохнуть. Потом заказал еду из
китайского ресторанчика и приготовил для кое-кого его обожаемый с недавних пор
лимонный десерт.
Рид расплылся в улыбке и наклонил голову.
— Китайская еда с похмелья?
— Суп с вонтонами. В нем идеальное сочетание соленого и сладкого, жидкости и
гущи. Все в одном блюде.
— Я предпочитаю гамбургеры с колой.
— Ты? Предпочитаешь бургеры с колой? Разве это не идет вразрез со всеми диетами
на свете?
— Только с похмелья. И, давай уж начистоту — вылаканный алкоголь похерит
любую диету. Насыщенные жиры, натрий и куча сахара — вот единственное, что помогает
мне восстановиться. Не то, чтобы я часто выпиваю. И даже когда пью, не нажираюсь
шнапсом.
— Фу! Даже не произноси это слово.
— Моя бабушка — немка, — задумчиво произнес Рид. — У нее найдется бутылочка
настоящего шнапса. Если хочешь, захвачу тебя как-нибудь с собой?
Я покосился на него.
— Похоже, не видать тебе цитрусового пирога.
Рид рассмеялся.
— Встретимся у входа примерно через час.

****

Я подъехал к спортзалу и подождал пару минут. Уже подумывал написать

сообщение, когда Рид показался в дверях, посмеиваясь над чем-то или кем-то. Причина его
задержки стала понятна, когда он уселся в машину. От него пахло мылом и дезодорантом,
волосы были влажными и аккуратно причесанными.
Да… дилемма. Какой Рид лучше? Чистый и пахнущий свежестью, или
разгоряченный и потный? Отмахнувшись от этой мысли, я спросил:
— Только из душа?
Он пихнул спортивную сумку под ноги.
— Ага. Не хотелось бы мерить вещи сразу после рабочей смены. Да и нельзя скорее
всего. Существуют, наверно какие-нибудь санитарные нормы на этот счет. Ведь кто-то еще
может купить эту одежду. — Широко улыбаясь, Рид пристегнулся ремнем безопасности, и
поудобнее устроился на сидении, невероятным образом заполнив добрую половину моей
машины своим огромным телом. — А ты долго ждал?
— Нет, вовсе нет. У меня на eBay аукцион на твой цитрусовый пирог в самом
разгаре.
Рид посмотрел взглядом побитого щеночка. Я чуть не прыснул со смеху.
— О, все понятно, к чему ты клонишь. — Он покачал головой и усмехнулся. — Итак,
куда поедем?
— Я подумывал о Биркенхеде. Как тебе? Или лучше в город5? — Биркенхед-Пойнт
— огромный аутлет6. В нем можно найти все, что только можно себе представить. От
дешевых отделов до бутиков Ральфа Лорена. Но он располагался довольно близко, и я знал,
что Рид часто ездил туда на велосипеде. А раз я был за рулем, а у него не было машины, то
он вполне мог предпочесть поездку в город. — У меня там есть парковочное место.
Поехали?
Рид пожал плечами, как будто ему было без разницы.
— Погнали.
Вся прелесть жизни в Балмейне заключалась в том, что до города можно было
добраться буквально за десять минут. Я заехал на свою рабочую парковку, находившуюся
примерно на четыре этажа ниже уровня улицы Питт-стрит. Завершив круговой спуск, занял
место с моим номерным знаком на стене.
Рид выглядел впечатленным.
— И ты ежедневно проделываешь этот путь?
— Да. Хотя иногда, если знаю, что закончу пораньше, оставляю машину у дома и
прыгаю в автобус. — Я указал на лифт, и мы направились к нему. — Дороги сегодня
свободные. По будням это редкость.
— Мне, похоже, нечего жаловаться. На работу можно и пешочком прогуляться.
Мы вошли в лифт, и я нажал кнопку чтобы подняться на улицу.
— Да, тебе довольно просто добраться до работы.
— Кроме тех случаев, когда идет дождь.
— И что ты делаешь, когда идет дождь?
— Промокаю.
Я фыркнул.
— Чудесно.
— Представляешь, существует такое новомодное изобретение, как зонтик.
Я закатил глаза.
— Да ладно! Ты только глянь! — сказал я, вытаскивая телефон. — Только что
определился победитель в аукционе лимонного пирога.
Рид рассмеялся, и мы вышли из лифта на Мартин-Плейс под теплое сиднейское
солнце. Голубое небо. Радостные лица прохожих. Интересно, когда в последний раз я
останавливался и просто наслаждался моментом.
— Значит, ты работаешь неподалеку? — спросил Рид.
— Да. Вон там, — сказал я, указывая на огромное историческое здание с фасадом,
облицованным натуральным песчаником. — Так. Ничего особенного.
— Может для тебя и ничего особенного, — парировал Рид. — Но, согласись, это
довольно необычное место для работы?
Я улыбнулся в ответ.
— Наверное.
— Хотя не завидую вашему офисному стилю в одежде.
5Городом в Сиднее кратко называют центр Сиднея и центральный деловой район.
6Factory outlet — пункт розничного сбыта, где по сниженным ценам продаются товары от производителя, например с
незначительными недостатками, бракованные, не поступившие в широкую продажу, из прошлых коллекций модных
дизайнеров.
 — А я не против носить костюм каждый день. Не нужно мучиться с выбором, что
надеть.
Рид, усмехнувшись, ответил:
— Вот уж спасибо. По мне, так лучше спортивных шорт и футболки, ничего нет.
Хотя я видел тебя в костюме. Тебе идет.
И я вспомнил, что на днях заезжал по дороге на работу в спортзал, чтобы занести
кусок лимонного пирога. Рид помахал мне, значит тогда и видел меня в костюме.
— Думаешь, лесть вернет тебе твой цитрусовый пирог? Между прочим, его на eBay
уже с руками отрывают.
Рид тепло рассмеялся.
— Лесть искренняя, но я угощу тебя чашечкой кофе в качестве взятки за пирог.
— М-м-м, лесть и кофе. Любимое сочетание.
Рид победно улыбнулся и, пока мы шли по Джордж-стрит в сторону Стрэнда, я успел
узнать, что он вырос в Лейххардте. У него брат и две сестры, а родители до сих пор
счастливы в браке. А еще, огромная семья, состоящая из кучи племянников и племянниц,
кузенов, тетушек и дядюшек, и если бы я мог вообразить себе австралийско-немецкий
фестиваль комедии и еды7, то как раз бы получил полное представление о его семье. По
крайней мере, так он сказал.
А я, в свою очередь, рассказал о своей семье, которая была абсолютно другой.
— Мой отец ушел, когда мне было четыре. Я совсем его не помню. Мама прекрасно
справлялась сама, в одиночку воспитывая меня и мою сестру. У меня два кузена в
Мельбурне. По крайней мере, я думаю, что они все еще живут там. С сестрой мы не особо
близки, хотя ладим неплохо. — И чтобы у Рида сложился образ моей семьи, предложил
посмотреть любой эпизод сериала «Мальчики Миссис Браун».
Рид расхохотался.
— Звучит забавно.
— Ага, особенно в Рождество весело. Почти до нервного тика.
Сначала мы посетили магазин спортивной одежды. Я купил две пары шорт и две
футболки. Они оказались на размер меньше прежних! Порадовался! Еще купил кроссовки
и покинул магазин в необычайно приподнятом настроении.
Подняв свою сумку с покупками, словно статуэтку премии «Оскар», я толкнул речь,
вполне достойную этой награды — ага, в номинации «худший актер».
— Я хотел бы поблагодарить своего личного тренера Рида. А также мою маму и всех
моих поклонников. Без вас я бы ничего не добился.
Рид рассмеялся и вытолкал меня из магазина.
— Ну ты меня и насмешил.
— Это всегда пожалуйста. А теперь давай подыщем тебе джинсы. — Я осмотрел
Стрэнд в обоих направлениях, решая в какую сторону нам пойти. — Ну и где, интересно,
покупают себе джинсы бодибилдеры ростом под два метра?
— Обычно в интернет-магазине «Джинсы для великанов», но там ассортимент,
скорее, не для бодибилдеров.
Теперь уже пришла моя очередь рассмеяться.
— И это удручает.
Он закатил глаза.
— Я не знаю, давай попробуем обычный магазин джинсов для обычных людей? И я
не бодибилдер. Я личный тренер, как ты правильно назвал меня в своей речи, по случаю
вручения премии «Эмми».
— Это был «Оскар». И, да, я признаю свою ошибку. Ты — личный тренер, и очень
хорош в своем деле. — Я надеялся, что он разглядит искренность на моем лице. — И я

7
В Австралии, а именно в Мельбурне, ежегодно проводится международный фестиваль комедии. Австралийско-
немецкий фестиваль комедии и еды, который представил Генри, это по аналогии с ним.
действительно имею в виду то, что сказал. Без тебя я бы не справился. Если бы не ты, я бы
все еще был одиноким толстяком, рыдающим над чизкейком. — И уточнил: — Ну, я все
еще одинокий толстяк, но чизкейк не ел уже недели три. Это уже, своего рода рекорд.
Рид замер, и когда я посмотрел на него, на его лице не было улыбки.
— Не называй себя толстяком.
— Но это правда.
— Ты гораздо больше, чем этот ярлык, Генри, — тихо произнес он. — Я даже могу
предположить кто на тебя его навесил. Просто потому, что как-его-там-зовут…
— Волан-де-морт.
— Просто потому, что Волан-де-морт — придурок, который не видит дальше
собственного носа. И ты совсем не такой, каким он тебя назвал.
«Придурок, который не видит дальше собственного носа». Вот как. Тогда ладно.
— Рид! Давай начистоту, что ты о нем думаешь?
— Мне жаль, но, если он не видит тебя настоящего, то настоящего тебя и не
заслуживает.
Я с трудом сдержал улыбку.
— О нет, ты был прав в первом случае. Он придурок, который не видит дальше
собственного носа.
Рид тихонько рассмеялся и покачал головой.
— Прости. Я не должен был так говорить. Но у меня пунктик к слову «толстяк».
Никогда бы не подумал, что такой высокий, грозного вида парень, может выглядеть
настолько уязвимым. Но, похоже работа в фитнес-индустрии наложила свой отпечаток. И
Риду не понаслышке известны проблемы не идеального тела.
— И ты меня прости. Я ничего такого не имел в виду.
— Все нормально. — Рид пожал плечами. — Без претензий?
— Конечно. Хотя, не совсем. Ты все еще не угостил меня кофе.
Шикарная улыбка озарила его лицо.
— Сначала джинсы или кофе?
— Что попадется первым.
— Договорились.
Мы прошлись по торговому центру на Питт-стрит и первым делом отыскали магазин
джинсов. Подбирать джинсы для Рида было не таким уж и тяжким испытанием. Но только
не для продавца, который из кожи вон лез, пытаясь ему угодить. Какой-то крашеный
блондинчик с ножками-веточками и отсутствием всякого стыда набросился на Рида, как
чихуахуа в попытке трахнуть его ногу.
— О, вы бы отлично смотрелись в этих, — тявкнул чихуахуеныш. Окинув Рида
профессиональным взглядом, снял с витрины и протянул пару джинсов. — Идеальный
вариант. Сядут как влитые. — Клеился ли он к Риду или нет, но от того, как
недвусмысленно прикоснулся к руке Рида, хотелось хлопнуть парнишку свернутой
газеткой по носу.
Рид слегка попятился.
— Хм, спасибо. — Он бросил на меня умоляющий взгляд, призывая помочь.
— Милый, ты не мог бы их подержать?
МИЛЫЙ? ЧТО ЗА…?
Рид прищурился и быстро кивнул в сторону продавца. А, точно.
— Конечно, — я проворно выхватил сложенные джинсы у чихуахуеныша. И тот с
кислой миной оглядел меня с ног до головы. Вряд ли он купился. Еще бы, Рид само
воплощение бога фитнеса, а я… ну, я это я.
— Я позову, если нам понадобится помощь, — сказал Рид, с очаровательной
улыбкой. Затем поспешно схватил несколько пар разных джинсов, взял меня за руку, и
повел в заднюю часть магазина, к примерочным. Когда мы скрылись из виду, Рид отпустил
мою руку и вздохнул.
 — Прости за это.
— Да, не переживай, — сказал я, стараясь держаться спокойно. Руку все еще
покалывало от его прикосновения.
Рид разочарованно выдохнул.
— Бесит, когда такое происходит.
— И часто происходит?
Он закатил глаза.
— Прости.
— Не извиняйся. Ты не виноват, что чихуахуеныш попытался трахнуть твою ногу.
Рид наконец-то улыбнулся.
— Чихуахуеныш?
Я кивнул.
— Полная кличка в его родословной — Бесстыжая Попка Отчаянно Нуждается В
Мускулистом Папочке, ну а кратко — Чихуахуеныш.
Рид секунду смотрел на меня, а потом расхохотался. Даже не так — он заржал в
голос. И когда входил в одну из примерочных, то все еще похихикивал. Я стоял у двери в
его кабинку, и когда он вышел, то до сих пор улыбался.
— Как насчет этих?
Рид, стол босиком, в темных джинсах, слегка задрав футболку, чтобы я мог
посмотреть на пояс. Ох, уж эти чертовы V-образные мышцы, обрамлявшие его бока. И
дорожка темно-каштановых волос, начинающаяся у пупка и исчезающая под пуговицей
джинсов…
«Ах, да. Джинсы. Точно. Он же примеряет джинсы. Вот для чего мы здесь».
— Как они сидят? — спросил я, делая вид, что не разглядываю его тело.
Рид согнул одну ногу в колене, проверяя как джинсы тянутся, и просунул большой
палец за пояс.
— Да вроде, хорошо. — Потом повернулся, демонстрируя вид сзади. И то, как они
обтянули его задницу…
Блядский боже…
— Выглядят, будто сшиты специально для тебя.
Рид, прищурившись, улыбнулся.
— Давай следующие, — сказал он, прежде чем скрыться в примерочной.
Пришлось подавить возникшее желание обмахнуть себя веером, хотя я по-любому
раскраснелся. Я давно уже ни на кого не западал. Нет, конечно же, меня тянуло к Грэму, но
страсть между нами в спальне угасла много лет назад.
«Боже, как слеп я был, не замечая, куда скатились наши отношения».
Я вздрогнул, когда распахнулась дверь примерочной. И даже не заметил, как вошел
чихуахуеныш. Продавец стоял и пялился на Рида.
— А как насчет этих? — спросил Рид.
По выражению его лица я понял, что эта пара джинсов ему не понравилась, но не
успел и слова сказать, как меня опередил озабоченный блондинчик.
— О, они прекрасно на вас сидят. — Ну, еще бы он ответил по-другому. Ведь
джинсы, которые примерял Рид, были точно такими же, как и на самом продавце.
Рид все еще стоял босиком, чуть задрав футболку и выставив напоказ свою идеально
вылепленную талию. Джинсы были сильно обтягивающими. Они четко очерчивали каждый
мускул на бедрах и икрах, не говоря уже о ярко выраженной выпуклости в паху.
Создавалось ощущение, что джинсы просто нарисовали на теле Рида. Мистер
ПлатиновыйБлондДавноИстекСлюнями был на грани того, чтобы скинуть с себя одежду и
накинуться на Рида. Господи, да он же ему почти в штаны залез!
Рид глянул на меня явно прося о помощи.
— Эти джинсы тебе не идут, — сказал я. — Совсем не в твоем стиле. Тебе в них
будет не комфортно.
 Рид посмотрел на меня и улыбнулся.
— Ты прав. — Потом вернулся в примерочную и прикрыл за собой дверь. — Давай
следующие!
Я обернулся к продавцу-консультанту, который, с отвисшей челюстью пялился на
дверь примерочной за которой скрылся Рид. Казалось, парень вообще выпал из реальности.
Понадобилось некоторое время, чтобы он обратил на меня внимание. Я недовольно
приподнял бровь, наградив его своим фирменным «сучьим» взглядом. Этим взглядом, со
слов Аники, я мог бы размазать любого соперника. Паренек тут же сник. Я не собирался
устраивать никаких «пассивных» боев без правил, но победа осталась за мной. Ну, что я
могу сказать? У меня пятнадцать лет форы. Я стал профи по взгляду «отвали от моего
мужчины», когда этот пацан еще под стол пешком ходил.
Мальчик вяло улыбнулся и удалился обслуживать другого клиента. И тут до меня
дошло: а ведь Рид, возможно, был бы и не против знакомства. А в следующий момент
понял, что посчитал Рида своим мужчиной.
А он им не был. Другом — возможно. Парнем — определенно нет.
Да и я не был готов к такому.
Рид открыл дверь и вышел.
— Как насчет этих?
Я уставился ему в глаза, не обращая внимания на джинсы.
— Может ты хотел…? Он ведь мог тебе понравиться, но из-за меня…
— О чем ты?
— Чихуахуеныш… я имею в виду — продавец-консультант.
Рид ужаснулся. И, указав на торговый зал, прошептал:
— Тот парень?
Я кивнул.
Рид, смутился, а потом рассмеялся.
— О, нет! Нет! Нет! Он совершенно точно не в моем вкусе.
Я выдохнул с облегчением.
— О, слава тебе, господи! Я и не думал так, тем более ты назвал меня милым в его
присутствии, но все-таки решил уточнить. А то я отпугнул его своим фирменным «сучьим»
взглядом, а вдруг не следовало.
— «Сучьим» взглядом?
— Ну, такой, знаешь… — и я продемонстрировал ему, помахав руками перед лицом,
как в ТВ-шоу «Цена удачи».
Рид состроил страдальческую мину.
— Понятно.
Я кивнул.
— Наверное, стоит извиниться, — сказал я, поглядывая в сторону, куда ушел
продавец.
Рид лишь рассмеялся.
— Генри. Не парься на его счет. — Рид усмехнулся, потом повернулся и задрал
футболку, выставив напоказ свою задницу. — Твое мнение?
— Бесподобно. — А потом я действительно посмотрел на джинсы. — Да, они
великолепны. Тебе в них удобно?
Он несколько раз согнул ноги в коленях. Видимо, это его личный способ измерения
эластичности джинсовой ткани.
— Ну-у.
— Тебе больше понравилась первая пара, — заметил я.
— А ты что думаешь?
— Тоже считаю, что первая сидела лучше.
 Он снова улыбнулся и исчез в примерочной. Когда Рид расплачивался, продавец
выглядел поникшим. Но попытки склеить Рида не оставил, бросая на него бесстыжие
взгляды. Но Рид просто поблагодарил его, и мы ушли.
На пути к выходу из торгового центра, Рид грустно улыбнулся.
— Спасибо, что подыграл мне. Подумал, если он поймет, что мы вместе, то отвалит.
— Все нормально. Без проблем. Парень похоже помешался. Заметил его взгляды на
кассе?
Рида передернуло.
— Возможно, это прозвучит чересчур самодовольно, но такие ситуации со мной
сплошь и рядом. И это раздражает. Поначалу немного льстило, а сейчас просто неловко. И
до некоторых даже не доходит. Похоже, они думают, что все геи не прочь по-быстрому
перепихнуться. — Он слегка покраснел. — Но это не в моих правилах.
— И не в моих тоже, — признался я. — Не то чтобы ко мне приставали. Таких
проблем у меня точно нет.
— Все потому, что ты их не угощал своим цитрусовым пирогом.
Я фыркнул.
— О да, он приводит всех ребят ко мне во двор8.
Рид рассмеялся, и тут, прямо посреди торгового центра на Питт-стрит, как гром
среди ясного неба раздался голос:
— Генри?
«Только не это». Я узнал этот голос.
Рид обернулся на оклик, а я замер. К этому жизнь меня не готовила.
— Генри?
На этот раз и я обернулся и увидел Колина и Джеймса, лучших друзей Грэма. Еще
три недели назад они были и моими добрыми друзьями.
— Колин, Джеймс, — поприветствовал их я.
Объятия были неловкими.
— Как поживаешь? — спросил Колин.
— Нормально. А вы? — с прохладцей в голосе спросил я.
— У нас все в порядке, — ответил Колин.
Джеймс кивнул, но глаз от Рида отвести не мог.
— Привет! — Джеймс, перевел взгляд с Рида на меня в ожидании, что я их друг
другу представлю.
— Привет! — поздоровался Рид. Он явно почувствовал, что мне некомфортно.
— Нам пора, — быстро сказал я. Не хотел тратить на них ни секунды больше. — Или
мы опоздаем.
Колин, кажется, понял.
— Да, конечно. Рад был увидеться, Генри. Выглядишь прекрасно. — Он грустно
улыбнулся. — Как бы то ни было, жаль, что так получилось. Грэм…
Я поднял руку, останавливая его.
— Не надо. Ничего не хочу знать.
— Понимаю, — сказал Колин. — Прости.
Я посмотрел на Рида.
— Пошли?
Он кивнул, и мы повернули обратно в сторону Мартин-Плейс. Прошли несколько
метров и Рид спросил:
— Ты в порядке?
Я кивнул.

8
«Он приводит всех ребят ко мне во двор» — это слова из песни Келис «Молочный коктейль» от которого парни
сходят с ума и теряют свои головы.
 — Мы были хорошими друзьями, но после разрыва они выбрали Грэма. Впрочем,
изначально парни были его друзьями.
— Побочный эффект, да?
Я кивнул, а Рид бросил взгляд через плечо туда, где остались Колин и Джеймс.
— Они все еще смотрят нам вслед, — сказал Рид и на ходу приобнял меня за плечи.
— Ничего, если сделаю так?
Чувствовать тяжесть его руки, тепло тела и прикосновения — было очень приятно.
— Да.
— Ты, чтобы меня выручить, притворился моим парнем в магазине, — сказал Рид.
— Возвращаю должок.
— Они все еще смотрят? — спросил я.
Рид оглянулся снова и улыбнулся.
— Ага.
— Джеймс наверняка сейчас звонит Грэму.
Несколько шагов Рид молчал.
— А тебе бы хотелось?
— Чтобы он позвонил Грэму? — переспросил я. — Мне все равно.
Рид остановился и, все еще обнимая меня за плечи, развернул лицом к себе. Его рука
теперь нежно придерживала меня за шею.
— Тебе не все равно. И в этом ты лучше его. Он даже не соизволил ответить на твое
сообщение. Так что пусть этого говнюка и дальше ничего не волнует. Но ты не такой. И это
абсолютно нормально переживать о ком-то, Генри. Мне нравится, что ты все еще
испытываешь чувства.
— Конечно испытываю, — признался я. — И всегда буду. Но уже что-то другое
— Что ты имеешь в виду?
— Я не знаю, что к нему чувствую. Мне уже не больно, и я больше не злюсь. Вроде
бы должен, но нет. Я уже сам ничего не понимаю.
И тут откуда-то издалека донесся очень знакомый голос.
— Генри?
«О боже правый! Ты что, издеваешься?»
— Генри?
Я зажмурился и задал себе вопрос: что, если щелкну три раза каблуками и произнесу:
«Нет места лучше дома», сработает ли это в реальности? Но открыв глаза, обнаружил, что
я вовсе не Дороти, и все еще нахожусь на Питт-стрит. Я опустил руку на плечо Рида.
— Беги, спасай свою жизнь, — прошептал я.
Он уставился на меня широко распахнутыми глазами.
— Почему?
— Генри! Ух ты!
Мои плечи поникли и возникло ощущение, что из тела высасывают душу. И от этого
никуда не деться. Я вздохнул, смирился и «предстал пред дьяволом во плоти».
— Мама!
Я должен был догадаться. Сегодня же воскресенье! И мы прямо напротив кофейни
Неспрессо! Мама разодета в пух и прах. И с ней стояла моя сестра. Я поцеловал обеих в
щеки.
— Что, Джордж Клуни опять не появился?
Мама театрально вздохнула.
— В этой рекламе сплошной обман. По их заверениям он должен быть здесь. — Тут
она глянула на Рида и ослепительно улыбнулась. — Генри, где твои хорошие манеры? Что
за милый мальчик тебя обнимает?
Рид опустил руку, а я еле сдержал вздох.
— Мама, это Рид. Рид, это моя мама Розмари и сестра Идди.
Они обе, улыбаясь, уставились на Рида. Он вежливо кивнул.
 — Привет! Приятно познакомиться. — Я бросил на него взгляд «мне так жаль», но
Рид просто улыбнулся в ответ, будто сталкивался с подобным каждый день.
— Нам с Ридом пора идти, — выпалил я.
— Ой, какая жалость! — сказала мама. Потом снова меня оглядела. — Генри,
выглядишь потрясающе!
— О, за это можете поблагодарить Рида, — ответил я.
— Ну, еще бы, — лукаво улыбнулась Идди.
Я сердито посмотрел на нее.
— Не в этом смысле. Он помогает мне с фитнесом.
— Ага, я так и поняла, — сказала Идди, все еще улыбаясь Риду. — Я никогда не
была в восторге от Грэма.
— Идди, — предупредил я. — Ты там случайно снова замуж не собралась?
— Ой, да прекратите вы оба, — сказала мама. Потом она нахмурилась и положила
руку мне на плечо. — Я сожалею, что все так вышло с Грэмом. Но ты и вправду выглядишь
прекрасно, Генри. Ты не приходил к нам на ужин с тех пор, как с ним расстался. Я не видела
тебя несколько недель.
— Был занят, — солгал я.
— Генри, это не оправдание, — упрекнула мама. Потом она повернулась к Риду.
— Он должен был хотя бы позвонить мне. Я так волновалась.
— Да, Генри, — согласился Рид, с усмешкой. — Нужно было позвонить.
Я метнул в него взглядом и показательно улыбнулся матери.
— Нам, и в самом деле, пора. Я позвоню, обещаю.
И, снова поцеловав обеих в щеки, практически силой потащил Рида.
— Приятно было познакомиться, — крикнул он, а они, улыбались ему вслед и
махали руками, как влюбленные школьницы.
— Господи, мне так жаль, — сказал я, торопясь убраться подальше.
— Отчего же? — Похоже, он находил это забавным. — Есть еще кто-нибудь, с кем
бы ты хотел встретиться сегодня?
— Спасибо, но нет. На год с лихвой хватило.
— Что, и даже с Джорджем Клуни? — спросил Рид. — Неужели твоя мама и в
правду поверила, что он появится в кофейне Неспрессо, только потому, что так обещали в
рекламе?
Я в ответ рассмеялся.
— Она такая. Однажды даже написала письмо с жалобой на неправильную рекламу.
И это было ужасно глупо. Но, по ее словам, он бывает там только по воскресеньям. Одному
Богу известно почему. Вообще-то, я думаю, это как-то связано с религией.
— Понятно, — ответил Рид. Его явно забавляло происходящее. — Церковь святого
Георгия Победоносца. По-моему, это вполне логично.
— А, так значит Джордж9 в твоем вкусе?
Рид покосился на меня.
Я поспешил разъяснить:
— Ну, парень в спортзале — не в твоем вкусе. И продавец в магазине джинсов был
не в твоем вкусе…
Мы уже свернули на Мартин-Плейс, но Рид так и не ответил. Он как-то странно
улыбнулся и произнес:
— Твоя мама и сестра очень милые.
Все понятно. Предпочтения Рида — запретная тема.
— Знаешь, из головы не идет, что она видела твою руку на моем плече. Теперь не
отстанет. Будет расспрашивать о тебе до конца моих дней.
Рид лишь рассмеялся.

9
Джордж и Георг — это одно и то же имя в английском языке.
 — Не думаю, что дойдет до этого.
— О, именно так и будет. К обеду она нас уже поженит.
Рид тихонько рассмеялся.
— Она переживает за тебя.
— Да, знаю. — Я пожал плечами. — Когда Грэм ушел, я сообщил ей, и она
пригласила меня на ужин. Но мне не хотелось переживать это снова, а сочувствие и
жалость… ты же знаешь, как это бывает.
— Да, понимаю.
— Но я сделаю это. Позвоню на этой неделе и поговорю с ней. Хотя, держу пари,
теперь меня ждут тридцать три вопроса о тебе.
— Просто поступи, как я, — предложил Рид. — Опиши им секс во всех деталях и,
поверь мне, они перестанут тебя донимать.
Я прыснул со смеху.
— Ты серьезно?
Рид с гордостью кивнул.
— Угу. Меня достали с назойливыми вопросами, поэтому я не стал сдерживаться.
Моя семья, конечно, довольно свободных нравов, но после того, как я разъяснил им, как
происходит секс между геями, ни у кого больше вопросов не возникало.
Я смеялся всю дорогу и успокоился только, когда мы уже почти подошли к лифту на
подземную парковку.
— Ничего себе! — воскликнул я. Обернулся и снова посмотрел на Мартин-Плейс.
— Я только что обошел почти весь центр и совсем не запыхался! И дело даже не в этом. Я
чувствую, что могу пройти в десять раз больше!
Рид искренне улыбнулся.
— Генри, это здорово! Скоро сможешь присоединиться к забегу по заливу!
— Нет уж, это вряд ли.
— А почему бы и нет?
— Да видел я тех, кто там участвует. Сплошь одни спортсмены и отбитые на голову.
— Эй, я вообще-то, тоже участвую в забеге.
— Без обид…
Рид улыбнулся.
— И не подумал обижаться. Но ты вполне осилишь этот забег. Не обязательно
бежать всю дистанцию. Некоторые вообще идут пешком, а кто-то, не спеша, бежит себе
трусцой.
— Я на беговой дорожке-то еле три километра осиливаю.
— А в этом забеге их всего семь, — продолжал подначивать Рид. Он выглядел
азартно-воодушевленным, и кивал, словно уже все решил. — Я подкорректирую
расписание тренировок, чтобы успеть подготовить тебя к забегу по заливу.
— Против моей воли. Разве это не противоречит Женевской конвенции или чему-то
там еще?
— Когда вернусь домой, то перечитаю еще раз декларацию о правах человека. Но,
помнится мне, ты подписал освобождение от ответственности.
— Я подписал освобождение на случай своей смерти.
— Тогда, если ты скончаешься во время забега по заливу, оно меня прикроет.
У меня челюсть отвисла. Потом я шмыгнул носом и сделал вид, что открываю
воображаемый конверт.
— И премия «Лучший личный тренер года» достается…
Рид рассмеялся.
— Всегда к вашим услугам!
Я нажал кнопку лифта.
— Вряд ли у меня получится.
 — Еще несколько недель в запасе, Генри. Полно времени для подготовки,
— добавил он. — Я не стал бы предлагать, если бы не был уверен в твоих силах. — Двери
лифта открылись, и мы вошли внутрь. — Я побегу вместе с тобой.
Я прикусил губу, все еще терзаясь в сомнениях.
— Не знаю…
— Давай! Будет весело!
— Тебе определенно нужен словарь, потому что у слова «весело» совсем другое
значение. Пробежать семь километров — это издевательство. Над сердечно-сосудистой
системой.
Двери лифта распахнулись, и мы направились к машине.
— Хочешь, я запишу тебя на аэробику?
Да уж, у него точно не все дома.
— Как в видеоклипе 80-х Оливии Ньютон Джон?
Рид рассмеялся. Смех гулко разнесся по подземному паркингу.
— Гетры можешь не надевать.
Я с вызовом задрал подбородок.
— А может, я хочу гетры?
— Так ты согласен?
— На что? На забег по заливу или на танцы под «Давай займемся физкультурой»?
— И то и другое.
Я поежился.
— Почему мне кажется, что придется заняться и тем и другим, независимо от моего
желания?
Рид расплылся в победной улыбке.
— Отлично.
Я открыл машину и забросил покупки на заднее сиденье.
— Кстати!
— Что?
— Ты так и не угостил меня кофе. Это была часть договора!
Рид выглядел искренне огорченным.
— Я и забыл. Можем вернуться, если хочешь.
— Да нет, все в порядке. Напишу тому покупателю на eBay и поинтересуюсь, нужен
ли ему еще лимонный пирог.
Рид закатил глаза, но теперь он улыбался.
— Ты меня поражаешь! Это подло с твоей стороны.
Я сел за руль и, прежде чем завести машину, подождал, пока Рид устроит свое
огромное тело на пассажирском сиденье.
— А то. Из этого и состоит мое обаяние.
— Понятно, это все из-за забега и аэробики.
И, едва мы свернули на улицу, смешавшись с легким воскресным потоком машин,
зазвонил мой телефон. Естественно, сработал блютуз, и звонок раздался из динамиков
автомобиля. Это была Аника, и я, не задумываясь, нажал кнопку ответа.
— Привет!
— О, привет, — ответила она. — Ты за рулем?
— Да. И ты на громкой связи. Кстати, Рид со мной в машине.
На мгновение воцарилась тишина, и именно тогда я искренне пожалел, что ответил
на звонок.
— Ого! — Я кожей почувствовал, как она улыбается. — Привет, Рид!
Он посмотрел на меня и, то ли нахмурился, то ли улыбнулся.
— Привет!
— И где это вы были? — растягивая слова, спросила она. Она совершенно точно до
сих пор улыбалась.
 — В городе, — ответил я, перетягивая разговор на себя. — Где повстречали Колина
с Джеймсом.
— О боже!
— А еще маму и Идди.
Аника засмеялась. Очень громко.
— Ты что, разбил зеркало или тебе черная кошка дорогу перешла?
— Похоже на то.
— И как прошло? — спросила она.
— Ужасно! Было страшно неловко.
— Ну, не настолько все плохо, — подключился к разговору Рид. — Джеймс и Колин
могли подумать, что мы с Генри встречаемся.
Сначала была тишина. Затем в динамиках раздался взрыв смеха.
— Что?
— Долгая история, — быстро сказал я. — Как-нибудь потом расскажу.
— Генри Эшфорд Беккет, — полным именем назвала меня Аника. — Рассказывай
все немедленно!
Рид усмехнулся.
— Эшфорд? Это твое второе имя?
— Да.
— Ух ты!
Аника рассмеялась, а мне оставалось только вздохнуть.
— Это девичья фамилия моей матери. У нас с Идди второе имя одно на двоих. — Я
столько раз в своей жизни это объяснял… — На самом деле не я его выбирал. Все претензии
к моей матери.
Рида, казалось, забавило происходящее.
— И мать Генри, возможно, тоже думает, что мы пара. Она хочет, чтобы мы к обеду
поженились. Не так ли, Генри?
— Да, заткнись ты уже, — завопил я. Аника смеялась без остановки. — Тебе явно
полегчало. Что, похмелье больше не мучает?
— Мне гораздо лучше, спасибо, — сказала подруга. — Так вот, скажи мне. Вы
провели еще один день в компании друг друга. Колин, Джеймс и твоя мать — все думают,
что что-то происходит…
— Ничего не происходит, — выпалил я. Лицо уже пылало от смущения. — Аника, я
бросаю трубку сию же секунду.
Но она успела вставить:
— Вы уже переспали?
Я несколько раз с силой ударил по кнопке отбоя на панели. Я боялся посмотреть
Риду в лицо, но чувствовал его взгляд на себе. А когда наконец осмелился — увидел, что
он широко улыбался, а потом вообще зашелся смехом.
— Я в восторге от Аники, — сказал он.
— А я вот — нет. И, кстати, я теперь в поисках новой лучшей подруги. Анику только
что разжаловали. Я так сожалею об этом. Она абсолютно не умеет держать язык за зубами,
хотя именно поэтому мы так хорошо ладим, но…
— Генри!
— Что?
— Все нормально.
— Уф-ф! Ужасный денек тебе сегодня выпал. Сначала Колин с Джеймсом, потом
мать с сестрой, а теперь еще, до кучи, и Аника. Мне только и остается, что просить у тебя
прощения.
— Вообще-то я приятно провел сегодня время. И, определенно, не было ничего
ужасного. Немного неловко, возможно, но точно не ужасно.
— Боже, неловкость еще хуже.
 Рид усмехнулся.
— Ничего страшного не произошло! День был прекрасный!
Я повернул направо — на Дарлинг-стрит, что уже в Балмейне. Проехал мимо
спортзала по направлению к своему дому. Когда я остановился, Рид выглядел немного
удивленным. Он принялся собирать свои сумки.
— Что ты делаешь? — спросил я.
— Я пешком дойду. Все нормально.
— Ты не пойдешь домой пешком, — ответил я. — Я просто забегу за лимонным
пирогом и отвезу тебя.
— А-а. — Рид улыбнулся. — Ладно.
По тому, как он прикусил губу и покрылся румянцем, было неясно, смутился он,
занервничал или почувствовал облегчение. Я сбегал домой, захватил пирог, а когда
вернулся, сразу вручил его Риду.
— Взятка! В полном объеме!
Он широко разулыбался.
— Их же должно быть два. Но так уж и быть, приму один.
— Сделайте одолжение, — съязвил я. — С тебя все равно кофе и обещанная
баранина со сладким картофелем. Не думай, что я забыл.
— Да, точно, — спокойно ответил Рид. И сразу замолк. И только когда я
припарковался на выделенное ему парковочное место, Рид с трудом выдавил: — Не хочешь
зайти? — Он нервно облизнул губы. — Я, наконец, угощу тебя кофе. С пирогом.
О чем это он? Приглашение на чашку кофе, это древнее, как мир, клише,
обозначающее приглашение на секс. То есть, во времена, когда я ходил на свидания, так
оно и было. Но в случае с Ридом? Скорее это просто вежливость. Я ведь сам упомянул, что
Рид задолжал мне кофе. И он, похоже, почувствовал себя обязанным.
— Хм, — начал я. Но так как не был уверен в том, что Рид имел в виду, то не мог
подобрать слов.
— Но, если не хочешь, то ладно. Я просто… — он прикусил губу и пожал плечами.
А что мне светит? Возвращение в пустой дом? А с Ридом я отлично провел время. И
в самом деле наслаждался его обществом. А он, похоже, моим. Даже непонятно по какой
причине. Хотел бы я провести с ним еще немного времени?
— Конечно, — наконец ответил я. — С удовольствием.
 Глава 8
Жилище Рида оказалось небольшим, что вполне ожидаемо для квартир с одной
спальней. Безупречно чистое. С отполированными до блеска сосновыми полами, белыми
стенами и новенькой кухней. Ярким пятном выделялся диван цвета синего павлиньего пера.
В тон к нему была абстрактная гравюра, которая висела на стене. Еще имелся большой
телевизор с плоским экраном и журнальный столик. От квартиры веяло своим хозяином,
здесь, определенно, Риду было комфортно. Он бросил сумку с покупками на небольшой
обеденный стол, затем выложил ключи и бумажник. Потом забрал у меня цитрусовый
пирог.
— Присаживайся.
Рид прошел на кухню, находившуюся рядом с гостиной.
— Можешь включить телик. Если нужно, туалет слева, в конце коридора.
— Спасибо. — Я плюхнулся на диван. Он оказался удобным не только с виду.
Раздался писк, скорее всего это кофемашина, потому что Рид вышел, держа в руках
две маленькие капсулы.
— Крепкий или не очень?
— Крепкий, пожалуйста.
Рид снова исчез, а у меня вдруг промелькнула мысль: «Какого черта я здесь делаю?»,
но тут на журнальном столике заметил книгу. «ГАРРИ ПОТТЕР И КУБОК ОГНЯ» — с
рекламкой доставки еды, вместо закладки.
В прошлые выходные я подарил Риду первую часть. А сейчас, получается, он уже
почти дочитал четвертую? Приятно. Даже сомнения насчет моего присутствия в квартире
Рида исчезли. Как ни странно, но именно поэтому я и оказался здесь. Я подсунул одну
книгу, а Рид прочел еще три. Он не давал мне спуску в спортзале, добиваясь от меня,
казалось, невозможного. А сколько мне еще предстоит. Благодаря Риду я узнал о лимонном
масле, на котором испек уже два цитрусовых пирога. И вот я здесь, зашел на чашечку кофе.
Мы прекрасно ладим. Даже больше — мы хорошо друг на друга влияем, что мне
очень нравится.
— Это ты виноват, — сказал Рид, подходя ко мне сзади с двумя чашками кофе и
кивая на Гарри Поттера в моей руке. Поставил чашки на столик и снова ушел на кухню.
— Я прочитал первую часть, ту, что ты мне дал, и пришлось купить остальные. — Он
вернулся с двумя тарелками, одну протянул мне. На ней лежал цитрусовый пирог и
ложечка. — Книги оказались довольно интересными. — Рид сел рядом на диван, аккуратно
поддел ложечкой десерт, попробовал. И застонал. Гортанный, низкий, пошлый звук
— чистейший секс. И я понял, что пойду на все, лишь бы снова его услышать. — О боже!
Это нереально вкусно.
Чтобы отвлечься от своих мыслей, я засунул ложечку в рот. И да, цитрусовый пирог
реально хорош.
— Неудивительно, что на работе всем понравилось. — И я рассказал Риду, что все,
кто попробовал мой пирог, теперь со мной общаются.
— Ты, действительно, впервые болтал с коллегами? За все время, что там
работаешь?
— Мы разговариваем, — признался я. — Но только по рабочим вопросам. Никаких
личных бесед, кроме приветствий в холле, раньше не было. Но, по-любому, новый обычай
что-нибудь приносить к чаепитию по понедельникам очень кстати. Все к нему
присоединяются. На прошлой неделе Ребекка, из отдела страховых выплат, угощала кексом
с грушами и малиной. А Байрам, из администрации, принес домашнюю пахлаву. Немного
напутали с очередью, но никто не возражал, так что чаепитие устроили дважды. В любом
случае, все было так вкусно — пальчики оближешь! Я попробовал всего понемногу и
приятно провел время. Просто поболтал с людьми на темы, не связанные с работой.
 — Странно, что ты с ними не общаешься, — произнес Рид, потягивая кофе. — Я
думал, ты со всеми в дружеских отношениях.
— С Мелиндой да. Обожаю ее. Конечно, фактически я ее босс, но она без колебаний
может сказать мне заткнуться или заняться, наконец, уже своими делами.
— Думаю, мне бы она понравилась.
Я кивнул.
— Не сомневаюсь.
Доев последний кусочек пирога, Рид отставил тарелку на журнальный столик. И
снова отхлебнул кофе. Рид выглядел таким расслабленным и естественным. Я завидовал
его внутреннему комфорту.
— Я люблю своих коллег, — произнес Рид. — Мы всё знаем друг о друге. О наших
друзьях и родственниках. У нас, конечно, не полсотни сотрудников, как у тебя, основных
всего пятеро. Но даже те, кто работает неполный день или временный персонал — очень
хорошие люди. Больше всех, конечно, я общаюсь с Эмили и Лачи. Можно сказать, они мои
самые близкие друзья.
Я видел и Эмили и Лачи в зале. Всегда вежливы и готовы помочь. Понимаю, почему
они ему нравились.
— Да, довольно милые.
— В эти выходные мы устраиваем инструкторский челлендж, — сказал Рид,
буквально сияя. — В субботу днем. Приходи посмотреть.
— Что за челлендж?
— Все тренеры будут выполнять разные упражнения. Победит тот, кто первый
закончит. Либо сделает больше повторов за определенный промежуток времени. Само
задание до начала состязания неизвестно.
Я уставился на Рида.
— Хочешь сказать, это все ради забавы?
Он рассмеялся.
— Будет весело! Приходи посмотреть. На этот раз я выиграю.
— И как часто вы такое устраиваете?
— Каждые пару месяцев.
— Вы все спятили.
— Вообще-то это довольно круто.
— В эту субботу?
— Ага. В три часа. — Рид поставил чашку на столик. — У тебя планы?
— Нет. Пока нет. Лучшая подруга Аника разжалована, помнишь? Хотя может маму
приглашу в кафе. По крайней мере, какое-то время она будет довольна. Но после обеда я
буду свободен.
— Вот и отлично!
— А ты и в правду решил заставить меня участвовать в забеге по заливу?
— Ага.
— Пытаешься меня прикончить и веселишься.
Он тихонько рассмеялся.
— Удивишься, с какой легкостью ты справишься.
— С чем именно? С той частью, где я умираю? Конечно, это мне легко удастся.
Проще простого. А забег — вряд ли.
Рид улыбнулся и откинулся на спинку дивана.
— Я перестрою расписание тренировок. В любом случае уже пора переделывать.
— Зачем? Я только начал к нему привыкать. В кои-то веки стало реальным
выдержать целую тренировку без острого желания подохнуть.
— Именно поэтому и пора менять.
— То есть ты на самом деле пытаешься меня доконать?
Рид тепло улыбнулся.
 — Ты совершенствуешься. Поэтому задачу следует усложнить, чтобы продолжать
работать на преодоление себя.
— Почему бы не остановиться на уровне «так себе».
Он усмехнулся и замолчал, хотя глаз с меня не сводил.
— Нет. Ты далеко не «так себе», Генри. — Его взгляд был странно напряженным,
отчего казалось, будто воздух между нами наэлектризован. Это меня удивило. Слегка
качнув головой, Рид вскочил на ноги и спешно начал собирать тарелки с журнального
столика. — Я только уберу… — пробормотал он, исчезая на кухне.
Я медленно и ровно выдохнул. «Что это, черт возьми, было?» Если бы не знал, то
мог бы поклясться, что сейчас был ОСОБЕННЫЙ ВЗГЛЯД. Но я понимал, что это не так.
Рид популярен, у него полно друзей, шикарная внешность и тело, за которое можно душу
продать. А я… полная противоположность.
Всего три недели назад меня назвали толстым и старым и дали пинка под зад,
оставив у разбитого корыта. И это после восьми лет отношений!
Мой разум твердил, что я не готов. Мне требовалось время, чтобы прийти в себя.
Хотелось вспомнить, каково это быть не частью пары, а независимым человеком.
Научиться жить одному, смириться с этим.
Но в глубине души я знал, что большую часть последних восьми лет, итак, провел в
одиночестве. И мое сердце истосковалось по тому, чего было лишено долгое время.
И я не знал, что с этим делать.
Как можно провести восемь лет с кем-то и чувствовать себя при этом совершенно
одиноким? Как можно вдруг оказаться одиноким, но пустоты, именно из-за отсутствия
Грэма, не испытывать? Я даже не осознавал, насколько был одинок, пока он не ушел.
Потому что только после расставания, я понял, что моя жизнь не так уж и сильно
изменилась.
Поговорка «Что имеем — не храним, потерявши — плачем» для меня обернулась
каким-то противоположным смыслом. Я осознал это только сейчас, когда Грэм ушел.
А вот он, скорее всего, давно уже понял. У нас был застой в отношениях. Нам просто
было удобно друг с другом, поэтому и держались вместе. Наши отношения зашли в тупик.
Я теперь четко это осознавал. Как бы ни было тяжело признавать, но Грэм поступил
правильно.
Так, а каким боком здесь Рид? Непонятненько…
— Может еще кофе? — Голос Рида вырвал меня из размышлений. Рид стоял в
дверном проеме кухни, намеренно держась на расстоянии.
— Нет, — ответил я, вставая. — Пожалуй пойду.
Он вытер ладони о джинсы.
— О, ладно. — Рид тяжело сглотнул, явно чувствуя себя неловко. — Эй, спасибо за
сегодняшний день. Я отлично провел время.
— Да не за что. Спасибо тебе, что не испугался моих бывших друзей. И мать. А
потом еще и Аника учудила по телефону… — Я больше не улыбался. — За все это, правда.
Может, в следующий раз мы сходим куда-нибудь, где я никого не знаю?
Наконец Рид улыбнулся.
— В следующий раз?
— Да, если захочешь, конечно. — «Господи, ну почему я не могу заткнуться?»
Рид кивнул.
— Конечно. С удовольствием. Только не забудь про субботу, в три часа в спортзале.
— Да, приду. И ты все еще должен приготовить баранину со сладким картофелем.
Не думай, что я забыл.
Теперь он улыбнулся более непринужденно. И такая улыбка шла ему гораздо
больше.
— Заметано.
Я прошел к выходу.
 — Еще раз спасибо. Увидимся во вторник утром?
Засунув руки в карманы, Рид стоял примерно в метре от меня.
— Да, увидимся там.
Я бы не сказал, что было как-то неловко, но что-то определенно было. Какое-то
напряжение в воздухе, что-то тревожное, что-то, что одновременно возбуждало и пугало.
Неуклюже улыбнувшись, я открыл дверь и направился к своей машине. Я еще не
завел двигатель, а уже был на связи с Аникой. Подруга ответила на мой звонок словами:
— Ты же сам бросил трубку.
— Ты меня опозорила.
— Генри, что случилось?
— Я только что вышел от Рида.
— О, боже мой! Вы переспали?
— Что? Нет!
— А следовало. Тебе не помешал бы одноразовый трах.
— Аника!
Молчание слегка затянулось.
— О боже, Генри…
Я кивнул, хотя она и не могла увидеть.
— Да уж.
— Он тебе нравится.
— Я не знаю. Разве? Как так получилось?
Я услышал, как подруга что-то пробормотала, скорее всего, прикрывая рукой
телефон. Потом произнесла:
— Мы будем к ужину. Приготовь что-нибудь вкусненькое, Генри.
Разговор был закончен. Я ехал домой как в тумане. Этого не должно было случиться.
Невозможно. Конечно же, это просто какое-то внезапное помутнение рассудка.
Вернувшись домой, я бросил свою новую спортивную одежду на стол, и заметил
коробку с вещами Грэма. Я подошел и провел пальцами по лежащему сверху сложенному
свитеру. Я не понимал, означает ли что-то, происходящее между мной и Ридом. И не
понимал, чего хочу. Я даже не знал, на что способен сейчас. Но одно понял наверняка. Я
поднял коробку и выставил у входной двери. Завтра занесу в благотворительный магазин
Винни.
Эта глава моей жизни закончилась. Того меня больше нет.
Я вернулся в дом с довольной улыбкой и приготовил ужин.

****

Аника и Шон приехали около половины шестого, и к тому времени я уже приготовил
жареные креветки с медом и соусом чили, основное блюдо из свиной вырезки и салат, а
также десерт из инжира, покрытого глазурью, и вафли с грушей и йогуртом.
— Пресвятая Матерь Божья, как вкусно пахнет, — сказала Аника, входя на кухню.
Они с Шоном рассмотрели все, что я наготовил и подруга поцеловала меня в щеку.
— Обожаю, когда у тебя вдохновение.
— Господи, — сказал Шон и посмотрел на Анику. — Ну почему ты не умеешь так
готовить?
— По той же причине, что и ты, — съязвила она в ответ. — У тебя даже тосты горят.
Шон закатил глаза.
— Всего один раз! Я сжег тост всего один раз. — Он улыбнулся и достал бутылку
вина. — Это не шнапс.
— Слава богу, — пробормотала Аника.
Я согласился.
— Да уж, чтоб я еще раз…
 — Я заметила коробку у входной двери, — тихо произнесла Аника.
Я кивнул.
— Да, пора уже, наконец, избавиться от этих вещей. Но не сжигать. На Дарлинг-
Стрит есть благотворительный магазин. На днях отнесу.
Аника улыбнулась.
— Тебе станет легче.
— Прекрасно выглядишь, Генри, — заметил Шон. — Не видел тебя несколько
недель. И разница действительно заметна. Сколько ты уже сбросил?
— Без понятия. Рид объяснил, что лучше не зацикливаться на цифрах. Сказал, что
изменения я сначала почувствую по одежде и физической выносливости, а потом уже и по
цифрам на весах.
Шон кивнул.
— Ну, я определенно вижу разницу. Ты точно потерял несколько дюймов в обхвате.
— Да, точно, — промурлыкала Аника. — Итак, значит Рид?
Вместо ответа я протянул ей тарелку с жареными креветками.
— Отнеси на стол, будь добра.
Я прекрасно понимал, что подруге не терпится расспросить меня о прошедшем дне
и моем взволнованном звонке после того, как я вышел от Рида. Но, по крайней мере, мы
сначала поужинали. Шон уселся смотреть воскресный футбольный матч. А мы с Аникой
остались за столом, отодвинув пустые тарелки в сторону.
— Потом все уберу, — сказал я.
Подруга не стала спорить. Она налила мне бокал вина и вздохнула.
— Как ты, Генри?
— Я в порядке. — И это не было ложью. Просто, не вся правда.
— Тебе одиноко?
Я на мгновение задумался.
— Не совсем. Я полагал, что так будет, но, возможно, мы с Грэмом не так уж и часто
общались, как мне казалось. Сам не могу понять, а что, собственно, с его уходом
изменилось? То, что оба ящичка в ванной теперь мои? Или отпала необходимость покупать
столько кофе? Грэм прибирал ванную и стирал мою одежду так же часто, как и я его. Так
что не знаю. Там, где раньше был он, зияющей дыры не образовалось. — Я громко
вздохнул. — Вот смотрю вокруг, теперь его здесь нет, и разницы особой не вижу.
Аника накрыла мою руку.
— Неужели у нас было все настолько плохо? — спросил я. — Неужели мы настолько
погрязли в рутине, что наши отношения сами себя изжили, а я просто не заметил этого?
Потому что думал, что счастлив, но сейчас я уверен — мне было просто удобно. Я был
счастлив, просто зная, что он всегда рядом, но у нас не было отношений как таковых. У нас
было просто взаимовыгодное сожительство.
— Может и так, — осторожно ответила Аника. — Я думаю, что любые длительные
отношения — это тяжелая работа, а просто плыть по течению — все равно, что подписать
им смертный приговор.
— Так и есть. — Я кивнул и отхлебнул вина. — Пока в отношениях была искра
— жизнь кипела и играла яркими красками, но со временем все стало однотонным. Я не
могу это объяснить. Потому что не помню с какого момента все изменилось. Мы отлично
ладили и никогда не ссорились. Мы просто расслабились. Теперь я это вижу. И понимаю,
почему Грэм захотел уйти.
— А что на счет Рида?
— Я не знаю.
— Чего ты не знаешь? — Аника нахмурилась. — Давай я тебе расскажу все, что
знаю. Вы много времени проводите вместе. Помимо спортзала. Зависаете вдвоем, болтаете
по телефону больше часа. Ты стал улыбаться чаще чем последние несколько лет. Ты
светишься от счастья, Генри. И это благодаря ему.
 — Ты подлизываешься и тешишь мое эго, — заметил я. — Просто, сам факт того,
что меня бросили из-за лишнего веса и возраста, не очень хорошо сказался на моей
самооценке. Хотя Рид и говорит, что у меня все отлично, подбадривает всякими милыми
словечками, все равно чертовски грустно, ведь слышу я это от парня, которому плачу за
помощь в похудении.
Она нахмурилась.
— Я тебе тоже самое всегда говорю. Ты же мне не платишь.
— Я расплачиваюсь с тобой вкусной едой, вином и ежедневными телефонными
разговорами.
— Что правда, то правда. — Аника отхлебнула вина и вздохнула. — Но с ним не
совсем так, Генри. И ты сам это прекрасно понимаешь. Ты не платишь за то, чтобы Рид
водил тебя на рынок или проводил с тобой целый день в городе. Телефонные звонки,
сообщения, кофе у него дома… — Аника искренне посмотрела на меня. — Я думаю, ты ему
нравишься, Генри.
Я покачал головой.
— Но это невозможно.
— Почему нет?
— Ты его вообще видела?
— Вообще-то нет. И внешность не имеет значения, Генри.
— Имеет, если такая как у него. Парни постоянно на него вешаются. Вот, например,
сегодня! Боже, я думал, что этот продавец бросится на колени перед ним прям в
примерочной.
— А что Рид?
— Он сказал, что тот не в его вкусе, и притворился, что я его парень, чтобы продавец
отвалил.
Аника удивленно подняла бровь.
— Но ведь это было не так.
— А что он сделал, когда вы встретили Колина и Джеймса?
— Рид сделал вид, что мы бойфренды, чтобы они подумали… — Аника поджала
губы, на этот раз приподняв обе брови. — Но все совсем не так.
Я достал телефон и, пролистав Facebook до страницы спортзала, показал фотографии
Рида.
Глаза Аники расширились.
— Обалдеть!
— Теперь понимаешь, о чем я? Он похож на Криса Хемсворта! Только еще лучше.
Боже, даже накачанные парни из зала постоянно к нему липнут. А я почти уверен, что
многие из них вообще натуралы.
— И он как поступает?
— Никак. Говорит, они не в его вкусе.
— Уже столько не в его вкусе. И какие же парни ему нравятся?
— Без понятия.
— Почему бы не спросить?
Я покачал головой.
— Слишком рано. Рид достоин большего, чем быть банальной заменой.
— Потому, что нравится тебе гораздо больше, чем ты осознаешь.
Я одним глотком допил вино и уставился на подругу.
— Заткнись. Ты слишком дорого обходишься для моей печени.
— Значит, считаешь, что морально не готов к новым отношениям? Или есть что-то
еще?
Я достаточно долго дружил с Аникой, и понимал: если она захочет докопаться до
сути, то не отвяжется. Именно это качество, помогло ей достигнуть успеха в своей работе,
но в роли лучшей подруги такая дотошность чертовски раздражала.
 — Все вместе, наверно. Не знаю. Я не готов. Сначала мне нужно разобраться в себе.
— Что еще?
— Ты вообще его видела? — Я махнул рукой на телефон. — Где он, а где я. Это
нереально. Такие парочки встречаются только во второсортных голливудских фильмах.
Аника ахнула.
— Тебе же нравятся такие фильмы.
— Только если в главной роли не я. А вдруг Рид вообще поспорил, сможет ли он
заставить страдать жирного гея, как в фильме «Не могу дождаться»? — Вот сейчас мне
самому было стыдно за свои слова.
Аника уставилась на меня.
— Ты думаешь, он может так поступить?
— Нет. Не думаю. Конечно, Рид бы так не поступил.
— Тогда дай ему шанс. Хотя конец фильма шикарный. Из тебя бы получилась
лучшая королева выпускного всех времен.
Я вздохнул.
— Знаю. Ты правда так считаешь?
На диване заржал Шон.
— Простите. Не обращайте на меня внимания.
Я посмотрел на Анику, и она взяла мои руки в свои.
— Что происходит? — прошептал я. — Я думал, что «жили долго и счастливо до
конца дней своих» будет с Грэмом, но оказалось, что последние лет шесть я обманывал сам
себя. Знаешь, что еще хуже одиночества?
Она сжала мои руки.
— Что?
— Быть с кем-то и при этом чувствовать себя одиноким.
Аника нахмурилась.
— О, милый.
— Пока я жил с Грэмом, то не понимал, насколько был одинок. А потом он ушел, и
я на самом деле стал одиноким, но, честно говоря, ничего не изменилось.
— А как ты чувствуешь себя с Ридом?
— Счастливым. Но… — успел добавить я самое важное «но», до того как она
ухватится за мой ответ. — Мог бы кто-то другой сделать меня счастливым, или только он?
Что, если бы я пошел в другой спортзал, или если бы другой персональный тренер взялся
за меня, я точно также хотел бы проводить время с ним? Может, это просто внимание и
новый круг общения, новый виток жизни делает меня счастливым. Я не знаю.
Аника, казалось, обдумывала такую вероятность.
— Сомневаюсь. Вряд ли хоть один личный тренер проводит столько времени с
клиентами вне работы, Генри.
— О чем ты?
— Я хочу сказать, что, если бы у тебя был другой личный тренер, то он не пошел бы
с тобой на рынок за продуктами, не стал бы проводить выходной день, занимаясь с тобой
шопингом, не приглашал бы к себе домой на кофе. Вот о чем речь. Я думаю, Рид делает это,
потому что ты ему нравишься.
— Как мне быть?
— Я же вижу, что он тебе нравится. И не ври мне, Генри, ты все равно не умеешь.
— Аника откинулась на спинку стула. — Тебе нужно решить, хочешь ли ты действовать?
Или хочешь подождать? Или раз ты счастлив, то оставишь все как есть? Только ты можешь
ответить на эти вопросы, Генри.
— А что бы ты сделала?
Она посмотрела на меня как на сумасшедшего.
— Если на той фотографии, которую ты мне показал, на самом деле Рид, то я бы с
руками и ногами забралась бы на него как на дерево.
 — Эй! — запротестовал Шон с дивана. — Я все еще тут, помнишь?
Аника посмотрела на него щенячьими глазками.
— Я помню, любовь моя. — Потом она повернулась ко мне и прошептала: — Но Рид
реально суперсекси.
— Да уж, — сказал Шон, медленно кивая. — Я все еще здесь. И все еще не оглох.
— И все еще не Крис Хемсворт, — ответила Аника. Она взяла мой телефон, подошла
к спинке дивана, наклонила голову Шона назад и поцеловала в губы. — На тебя я бы тоже
залезла, как на дерево. — Потом Аника показала ему фотографию Рида в спортзале.
— Видишь?
Шон взял телефон и посмотрел на изображение. На фото Рид был в майке,
подчеркивающей мускулы, и поднимал гантели. Снимок был сделан в естественной
обстановке, на тренировке. Рид блестел от пота и улыбался. Шон тихо присвистнул.
— Ладно, признаю. Я бы, наверное, тоже залез на него, как на дерево.
Я застонал.
— Вообще не легче.
Аника вернулась за стол. Она скользнула на свое место и вернула телефон.
— Но дело не только в том, как он выглядит, — сказала подруга. — Ты же не падок
на внешний лоск, Генри.
— Конечно, нет.
— Все же я обязана знать… — Аника прикусила губу и поиграла бровями.
— Размерчик у него соответствует внешнему виду?
Я шлепнул ее по руке.
— Понятия не имею. Я не видел… эту его часть. — Но потом вспомнил, что одна
пара джинсов, из тех, что Рид мерил, была достаточно узкой, чтобы я смог заметить, что да,
размерчик вполне соответствовал его габаритам. — Внешность для меня не имеет значения.
— Ври, ври, да не завирайся, не хочу слушать, что размер не имеет значения.
Я рассмеялся.
— Ну, у тебя явно никогда не было анального секса с мужчиной, у которого член
лошадиного размера.
Аника фыркнула.
— Ну почему же. У меня был анальный секс с мужчиной с огромным членом. Просто
трахали не меня.
Шон уткнулся лицом в подушку, бормоча что-то неразборчивое, и Аника
расхохоталась. Она указала на него и смеясь подмигнула. Затем толкнула меня в плечо и
произнесла:
— Эй, а почему ты решил, что я снизу? Господи, Генри, ты же знаешь меня лучше
всех. Дорогой, я же стопроцентный актив. Пожалуйста, скажи, что уверен, что Рид — актив,
да?
В этом у меня не было никаких сомнений. И я почти ощущал, как его шершавые
ладони будут приятно царапать мою кожу, как буду чувствовать их, когда мы окажемся с
Ридом в постели.
— О да-а…
Аника медленно кивнула.
— Ты эту картину прямо сейчас представляешь?
— О, замолкни.
Она хлопнула в ладоши и встала.
— И на этой веселой ноте, мы закругляемся и собираемся домой.
Шон вскочил на ноги.
— Точно. Потому что, видит Бог, Генри вовсе не следует еще хоть что-то знать о
нашей сексуальной жизни. Мне реально жаль.
— Не извиняйся. Люблю узнавать о друзьях что-нибудь новенькое.
Шон закатил глаза, Аника чмокнула меня в щеку.
 — Люблю тебя, Генри. И как бы там ни было, я думаю тебе стоит попробовать с
Ридом. Даже, если не срастется, то, по крайней мере, у тебя будет отличный секс с
обладателем большого члена.
Шон потащил подругу к входной двери.
— Я подумываю ограничить количество спиртного, когда вы собираетесь вместе.
Уже почти выйдя за дверь, Аника пыталась прошептать Шону, но я все равно
услышал:
— А я подумываю снова связать тебя, когда мы доберемся до дома.
Шон остановился, посмотрел на нее, потом на меня и прокашлялся. Не говоря ни
слова, он развернулся и повел Анику по тротуару. Улыбаясь я закрыл дверь и следующий
час провел, убираясь на кухне.
Потом, довольный, упал в постель. Я радовался новому заданному курсу и
возможным вариантам будущего.
Я еще не знал, будет ли Рид частью этого будущего. Но мне не терпелось выяснить.
 Глава 9
Утро понедельника началось, как обычно, с череды совещаний, множества отчетов
и дедлайнов. Самым ярким моментом было чаепитие с коллегами — наша новая традиция,
которую я, по-видимому, и начал. В этот раз всех угощала Дайана из проектного отдела.
Она испекла что-то типа тонкого пирога: сдобное тесто с начинкой из жареной свеклы,
сыром фета, и бальзамической глазурью. По словам Дайаны — это блюдо традиционной
турецкой кухни, а рецепт она унаследовала от бабушки.
О боже. Необычайно вкусно. Я быстро щелкнул пирог на телефон, будто сам
собирался испечь.
— Ты же его Риду отправляешь, угадала? — спросила Мелинда.
Я прикрепил фотку к сообщению и нажал «отправить».
— Ну разумеется.
Она закатила глаза.
— Как так у тебя получается? Есть все это и худеть?
Прежде, чем я успел ответить, мой телефон пиликнул сообщением от Рида.
«ВЫГЛЯДИТ ЗДОРОВО. КОГДА ТЫ ЕГО МНЕ ПРИГОТОВИШЬ?»
«ПОСЛЕ ТОГО, КАК ТЫ МНЕ ПРИГОТОВИШЬ БАРАНИНУ С САЛАТОМ. А ТО
ОДНИ ОБЕЩАНИЯ»
«ВОТ ЖЕ. МОЖЕТ В СУББОТУ?»
«РАЗВЕ У ТЕБЯ УЖЕ НЕ ЗАПЛАНИРОВАН ИНСТРУКТОРСКИЙ ЧЕЛЛЕНДЖ?»
«ДА. ПОСЛЕ ПОЛУДНЯ. А УЖИНЫ ЖЕ ОБЫЧНО ПО ВЕЧЕРАМ»
«НУ ДА. У ТЕБЯ ИЛИ У МЕНЯ?»
«У ТЕБЯ»
Мелинда отвлекла меня от переписки:
— Если и дальше будешь так лыбиться в телефон, подумают, что порнуху смотришь.
— И вовсе я не лыблюсь в телефон. — Мне пришлось физически поднапрячься,
чтобы не улыбаться. — Я делаю растяжку губ.
— А-а-а, — невозмутимо произнесла Мелинда.
Я чуть подался вперед через обеденный стол и прошептал:
— Разве кто-то улыбается когда смотрит порнуху?
— Счастливые и девственники.
Я обдумал и кивнул, соглашаясь.
— Логично.
Мелинда закрыла крышечку ланч-бокса и положила вилку ручкой ровно на шесть
часов.
— Не забудь о встрече с начальством в два, — и без всякого промедления добавила:
— Не в курсе, о чем пойдет речь?
Я покачал головой.
— Без понятия. Наверное, по поводу анализа данных.
Мелинда чуть скривилась. Похоже, так не думает.
— Тогда бы Лилиан запросила отчет со статистическими показателями.
— А она не запрашивала?
Мелинда покачала головой.
— Нет.
— О-о-о.
Она скривила губки, и ее глаза неуверенно блеснули.
— Неужели сокращение штата? Как в филиале в Мельбурне.
«Вот гадство».
— Надеюсь, что нет.
— Но тебе-то не о чем беспокоиться, — тихо сказала она.
 — Тебе тоже. Потому что мы команда, Мелинда. Я не справился бы без тебя, так им
и скажу.
Мелинда робко улыбнулась. Редкий случай, когда она выглядела уязвимой. Так не
похоже на резкость и сарказм — ее обычное поведение.
— Благодарю.
Я протянул руку и сжал ее ладонь.
— Я серьезно.
Обед уже подходил к концу, и мимо нашего столика прошли Лина, Рианти и Кадин.
— Привет, Генри, — окликнула Лина. — Как выходные? Было что-нибудь
интересненькое?
«О боже. Общение. Только не вздумай ляпнуть какую-нибудь хрень, Генри».
— Нормально, спасибо. Все как обычно… пьяное шоу на столе в пятничный вечер,
и между прочим, шнапсу придется за многое ответить. Из-за него всю субботу помирал. А
воскресенье вообще — сущий кошмар, но, опять же, не я виноват. А так, да, все как обычно.
Они моргнули одновременно, а я мысленно поздравил себя с тем, что не ляпнул
очередной чуши. Мелинда скрыла смешок кашлем.
— Похоже, было весело, — медленно произнесла Рианти.
— А как у вас прошли выходные? — спросил я. «Ну вот, не все потеряно, могу и
общаться». Я даже немного возгордился.
— Куда скучнее твоих. Обычные семейные дела, ну ты представляешь.
Я кивнул, потому, что — о, да! я представлял.
— Ненавижу шнапс, — сказал Кадин. — Неприятный опыт в университете, с тех пор
смотреть на него не могу.
— А я не пью текилу, — сказала Лина, состроив гримасу. — Больше никогда.
Я усмехнулся в ответ.
— О, у меня тоже был случай в университете, когда мы с моей лучшей подругой так
упились узо, что… — и тут я вспомнил, чем все это закончилось. — В общем, неважно. В
приличном обществе о таком не говорят. Да, эта история абсолютно неуместна, хотя я
уверен, что полиция и пожарная служба Сурри-Хиллз до сих пор вспоминают это
происшествие.
Теперь на меня уставились все, включая Мелинду.
— Пожарная служба? — переспросила она.
— О, нет, ничего такого, мы не устраивали пожар, — пояснил я. — Больше было
похоже на спасательную операцию… — Я откашлялся. — Я был молод и впечатлителен. И
это было очень давно. Похоже, Аника действительно плохо на меня влияет.
— О тебе Аника говорит то же самое, — сказала Мелинда, вставая. — Радуйся, что
тогда еще не было интернета.
Взяв свой контейнер из-под салата, я тоже поднялся.
— Шутишь? Я бы был звездой интернета. Мое пятничное шнапс-шоу с репертуаром
«Отверженных» было достойно Бродвея.
Мелинда с трудом сдержала улыбку.
— Это кто-нибудь заснял?
Я побледнел.
— Боже, надеюсь, нет. — Я всех окинул взглядом и склонился к Мелинде. — Будь
другом. Глянь, на ютубе случайно не выложен ролик «Гей поет песню "Выпей со мной" на
столе в баре отеля "Лондон"», и, если такой есть, то срочно пожалуйся, чтоб удалили.
Ну вот опять. Все уставились на меня. А я сообразил, о чем только что проболтался.
ГЕЙ. «Это пиздец».
Мелинда выпрямила спину, похоже заметила закипающую во мне панику.
— Так, ладно, обед окончен. Пора работать. — Эти слова она произнесла
устрашающим голосом. Сама вся миниатюрная, но большинство людей подпрыгивали,
когда Мелинда начинала говорить таким тоном, словно выработала его борясь в свободное
время за мировое господство.
Я даже не заметил, как разошлись остальные, а меня Мелинда повела в кабинет.
Когда за спиной закрылись двери, я указал в сторону коридора.
— Вот почему я ни с кем не общался на работе!
— Генри, сделай глубокий вдох, — приказала Мелинда. И положила руки мне на
плечи. — Все в порядке. Я понимаю, что тебе страшно, но хочу чтобы ты продолжал
общаться с коллегами. Ты им нравишься. Жаль, что сам этого не замечаешь. — Она
подождала, пока я выдохну. — Я думаю то, что ты гей все уже давно знали.
— Что? Откуда?
Мелинда прищелкнула язычком.
— Ну, помнишь, как ты сказал Дэвиду из курьерской службы, что твидовый костюм
не носят с полиэстером.
— Но, это правда, — прошептал я.
— Знаю. — Мелинда сочувственно кивнула. — А тот случай, когда ты преподал
Элизе из администрации уроки сочетания цветов, потому что помада цвета «фуксия» не
подходила к цвету ее лица. Помнишь?
Я медленно кивнул.
— Я же просто хотел помочь. Это лишний раз подтверждает, почему я не должен
говорить с людьми, с которыми работаю.
— Нет. Это лишь подтверждает кем ты являешься на самом деле. И им ты таким
нравишься, Генри. И с рабочими обязанностями отлично справляешься, просто немного
прямолинеен. Помнишь, когда ты высказал государственному управляющему, что доклад
Айдрины о влиянии глобализации на экономику Китая был блестящим.
— Потому что, он таким и был.
— Айдрина потом улыбалась целую неделю. И ее доклад был зачитан и внедрен по
твоей рекомендации.
— Она заслужила признание.
Мелинда улыбнулась.
— Ты нравишься людям, Генри. И они давно знают, что ты гей. Не бойся показать
им истинного себя.
Я глубоко и громко вздохнул, пытаясь поверить ее словам, и стараясь при этом не
паниковать.
— Как думаешь, может на ютубе все-таки есть видео с прошлой пятницы, где я
пьяный распеваю на столе песни, и Лилиан его видела? Поэтому и вызывает? Она вполне
за такое может уволить. — Я приложил ладонь ко лбу. — Боже, а если в твиттере?
Мелинда рассмеялась.
— Нет, Генри. Я уверена, нет никаких роликов.
— Проверь, а?
И она мастерски погрузилась в гугл, набрала всевозможные ключевые слова, и через
тридцать секунд выдала:
— Нет, ничего не могу найти.
Я вздохнул с таким облегчением, словно гора с плеч упала.
— Слава богу.
Она глянула на часы.
— О, Генри, тебе пора.
«Черт. Почти два часа». Я провел пальцами по волосам и поправил галстук.
— Как выгляжу?
— Идеально. Иди уже.
Я всегда нервничал перед встречами с Лилиан Колдуэлл. Она отличный начальник
и одна из самых умных людей, с которыми мне посчастливилось познакомиться. Лилиан
обладала рассудительностью и благоразумием, в своих решениях была логична и
последовательна, а одежду от «Прада» носила так, словно та была создана специально для
нее. А еще у Лилиан были глаза, как у ястреба, и она ничего не упускала, называла вещи
своими именами и терпеть не могла всякую чушь.
Она мне нравилась.
Ее ассистентка меня впустила, и я направился в кабинет Лилиан, точно зная, что
скрыть любопытство и мандраж не получится. Лилиан подняла глаза и улыбнулась. Ладно,
то, что она улыбается — это хороший знак.
— Входи, Генри. Присаживайся.
Я сделал, как она сказала и сел, сложив руки на коленях и нервно сжимая кончики
пальцев.
— Давай поговорим, Генри.
— О чем?
— Я наблюдала за тобой последние несколько недель.
«Так. Это странно».
— Да?
— Конечно, кроме того времени, когда я была в Сингапуре и Мельбурне. Исполнять
мои обязанности не так просто. — Лилиан медленно кивнула. — Впрочем твой анализ
отчетов по фондовой бирже был хорошим.
«Почему она заговорила об этом?»
— Что-то случилось?
— Нет, Генри, конечно же, нет.
Я моментально расслабился.
— О, я уж забеспокоился.
Она улыбнулась, сохраняя при этом зрительный контакт. И до меня дошло, что
Лилиан сейчас смотрит на меня не как начальник.
«Неужели она собирается говорить о личном?»
Мой пульс начал учащаться… думаю, я бы предпочел, чтобы меня уволили.
— Все эти годы ты был словно закрытая книга, — сказала она невозмутимо.
— Опытный, вежливый и безупречно профессиональный сотрудник.
«Боже. Это совсем не личное. Все это смахивало на прощальные обвинения Грэма
"дело не во мне, а в тебе…"»
— Я уволен?
Лилиан удивленно моргнула и рассмеялась.
— Боже мой, Генри, конечно, нет. — Улыбка стала мягче. И Лилиан поправила
ручку на столе. — Я хотела поговорить о некоторых замеченных изменениях. За последние
недели в тебе что-то поменялось, и не только я это отметила.
Я с трудом сглотнул.
— В моей личной жизни произошли кое-какие перемены. Мне казалось, что я четко
разделяю работу и дом, но, видимо, ошибся. Прошу прощения, если эта ситуация негативно
сказалась на работе, и, если кто-то из коллег…
Лилиан подняла руку, призывая замолчать.
— Генри. Все совсем наоборот. Я заметила, что в офисе ты общался и смеялся с
коллегами, и это что-то новое. И склоняюсь к мысли, что появившаяся традиция с утренним
чаепитием по понедельникам, о которой все говорят, тоже твоя идея.
— О. Да, это получилось случайно. — Лилиан подождала объяснений. — Я принес
Мелинде цитрусовый пирог, а она поделилась со всеми, так и родилась идея. Если это
проблема, попрошу всех перестать. Хотя, ради общей безопасности, мы учли все замечания
по аллергии и религиозным аспектам.
Лилиан улыбнулась.
— Нет. Никаких проблем. Напротив. Я считаю, что это отличная идея. И прекрасный
способ укрепить корпоративный дух на нашем этаже, и, независимо от того, случайно все
произошло или было спланировано, Генри, тебя следует похвалить.
 — О. На самом деле это была идея Мелинды…
— А как изменились твои отношения внутри коллектива? Шесть лет ты практически
ни с кем не общался, а сейчас нашел общий язык с коллегами.
— Разве это плохо?
— Нет, вовсе нет. Просто слишком заметное изменение. Я проходила мимо и
ненароком слышала обсуждение, как хорошо, что в тебе произошла такая перемена. Все в
порядке? — Казалось, она уловила мое смятение. — Можешь говорить смело, Генри.
— Да, спасибо. Все в полном порядке. — Я не хотел вдаваться в подробности, но ее
умоляющий взгляд меня встревожил. — После восьми лет отношений я неожиданно
остался один.
— Ох. — Лилиан, быстро справившись со своей мимикой, произнесла: — Мне очень
жаль это слышать.
— Мне тоже. Но, как оказалось, в этом есть свои плюсы.
— Что ж, я рада, Генри. Может тебе нужен отпуск?
— Нет-нет. На самом деле, стало даже проще сосредоточиться на работе, и энергии
появилось больше. — А потом мой язык без костей начал вываливать все подробности,
вполне возможно, ставя крест на моей карьере. — Понимаете, я хожу в зал и активно
тренируюсь. Все из-за моего бывшего. Он, видите ли, решил, что я выгляжу слишком
толстым и старым, и не вписываюсь в его дальнейшую жизнь. Как бы то ни было, теперь у
меня есть личный тренер и план правильного питания. Три раза в неделю посещаю
тренажерный зал и великолепно себя чувствую. Поначалу приходилось трудно, думал
сдохну, но сейчас уже намного легче. Все не так уж и плохо, мой личный тренер чертовски
обаятелен и привлекателен, хотя и заставляет принять участие в Ежегодном Забеге по
заливу. Я, возможно, помру там, но, все равно, жду с нетерпением.
Лилиан уставилась на меня с нечитаемым выражением лица.
— Ох, прошу прощения. Вот именно поэтому и стараюсь не слишком
откровенничать на работе. Когда я только начал здесь работать, Грэм считал будет лучше,
если не стану первым вступать в разговор. И причины теперь очевидны.
— Грэм?
«Вот гадство».
Я откашлялся.
— А, да. Это тот самый мой бывший.
Лилиан все еще смотрела на меня, и в конце концов слегка улыбнулась.
— Генри, я и не подозревала, что ты гей.
Внезапно я почувствовал себя голым и беззащитным. С трудом сглотнул и несколько
секунд собирался с духом.
— Надеюсь, это не проблема?
Взгляд Лилиан смягчился, и она подняла руку.
— Нет, вовсе нет. Просто жаль, что ты не поделился раньше. — Затем она наклонила
голову. — Поэтому ты никогда не ходил на рождественские вечеринки?
— В основном. Есть еще одна причина. Абсолютно не умею нормально общаться.
Постоянно несу всякую чушь, как идиот какой-то. Вот как сейчас, например. А если к этому
добавить алкоголь на вечеринке… Шоу на столах с репертуаром из «Отверженных» будет
обеспечено. Бонусом пойдут непрошеные советы по правильному сочетанию одежды.
Лилиан с трудом сдержала улыбку.
— Понятно.
Я вздохнул.
— Могу целый день говорить о работе, цифрах, статистике и вероятностях. Я легко
могу оперировать отчетами и файлами с данными. Но задушевные беседы на личные темы
всегда вызывают опасение. Сожалею. Я вечно пытаюсь как лучше, но всякий раз у меня
отказывают тормоза. А теперь, после стольких лет вынужденного молчания, общение с
коллегами — это целый подвиг.
 — Что ж, я рада, что ты пытаешься. Приятно было видеть тебя улыбающимся
последние несколько недель. И я тоже хочу присоединиться к этому новому чаепитию.
— Вряд ли что-то осталось… Сегодня была такая вкуснотища.
Лилиан рассмеялась.
— Нет, в смысле, хочу что-нибудь испечь и принести.
— О! Конечно же! В комнате отдыха должен быть список. Добавьте свое имя в
любой удобный для вас понедельник. Думаю, все будут только рады.
Лилиан улыбнулась.
— Так и сделаю. А, и просто хочу предупредить, в следующем месяце меня не будет
две недели. Ты снова будешь меня замещать. Знаю, что это самый долгий срок, на который
тебе придется взять на себя мои дела, но я уверена — ты справишься.
— Да, конечно! С удовольствием. — Я не смог сдержать улыбку. — Две недели?
Куда на этот раз? Не слышал ни о каких конференциях в следующем месяце.
— Нет, я собираюсь в отпуск.
— О. Простите, даже не подумал об этом…
— Ничего, все нормально, Генри. Моя вторая половинка, МЕГАН… — она
пристально на меня посмотрела, — настояла, чтобы я взяла отпуск. Так что, везу ее на
Таити.
Я чуть не рассмеялся. Она что, лесбиянка? Я и понятия не имел. Что, в принципе,
объясняло ее спокойную реакцию на то, что я гей. И также я осознал, что это не та новость,
чтобы делиться ей со всеми подряд. Я был польщен, что Лилиан именно меня удостоила
такой чести и поделилась столь личным.
— Надеюсь, вы обе прекрасно проведете время. Вы заслуживаете отдыха. Несколько
месяцев работали без перерыва.
— И Меган тоже так считает.
Я встал и, решив, что, обнять ее — пойдет вразрез субординации и
профессиональной этике, а бить кулаком в грудь и говорить: «Однополая любовь рулит»
— тоже не совсем то, просто произнес:
— Спасибо, Лилиан.
Она одарила меня теплой улыбкой.
— Да, не за что. Если тебе когда-нибудь захочется поговорить, моя дверь всегда
открыта. И Генри, мне нравится, что ты теперь ведешь себя более естественно. В последнее
время в офисе стало больше улыбок, и это не осталось незамеченным.
Я кивнул в ответ.
— Благодарю.
Я вернулся в свой кабинет, все еще не до конца осознав, что произошло на встрече,
и Мелинда быстро закрыла за мной дверь. Она огляделась как сурикат.
— Ну, что?
— Я пока сам не понял, что произошло.
— Что она сказала?
— Только то, что заметила мое оживленное общение с коллегами, и похвалила за
утреннее чаепитие по понедельникам. Кстати, я сказал, что это была твоя идея.
— Значит, никого не увольняют?
— Нет.
— То есть, она просто хотела поболтать с тобой?
Я кивнул.
— И я ей сказал, что я гей.
Мелинда моргнула, потом еще раз моргнула.
— Зачем?
— Ну, ты же знаешь, как это обычно происходит. Как только открываю рот, тут же
начинаю бездумно нести всякую околесицу.
Она понимающе кивнула.
 — И что теперь?
— Ничего. Просто отметила, что я мог не стесняться и поделиться раньше.
Мелинда оглядела мой кабинет так, словно видела впервые.
— Ничего себе.
— Вот уж точно! А в следующем месяце у Лилиан будет двухнедельный отпуск, и
она хотела узнать, не против ли я заменить ее на это время.
— Генри, это же здорово!
— Ага, — согласился я. Это лучше любого моего повышения. Обычно назначение
происходит через официальное заявление с официальным одобрением, а сейчас все
решилось в ходе неформальной беседы с начальством. И даже отчет на моем столе об
остаточной доле участия австралийского правительства, означающий, что я буду здесь
допоздна, не мог испортить мне настроение.

****

Мое приподнятое настроение было заметно по пружинящей походке даже на

следующее утро, когда я пришел в тренажерный зал.
— Привет, — встретил меня Рид своей обычной жизнерадостной улыбкой. — Ты
весь сияешь!
— Так и есть. А ты сейчас скажешь мне, что мы сегодня не тренируемся, а идем пить
кофе.
Он широко улыбнулся и помахал передо мной листком бумаги.
— Вообще-то, я уже разработал для тебя новую программу тренировок. Через две
недели ты будешь готов к забегу по заливу.
— Через две недели? — пропищал я. — Ты же говорил про следующий месяц?
— Ты уже готов, — заявил Рид. — И сегодня запросто смог бы принять участие в
забеге.
— Ну, разумеется, смог бы. Но предпочел бы пробежать и при этом не умереть.
Рид рассмеялся.
— Ты не умрешь. Тем более всю дистанцию бежать не обязательно. Я уже все внес
в твое новое расписание: пять километров чередуя бег трусцой и ходьбу.
— У тебя какое-то неправильное произношение слова «кофе». А я уверен, ты именно
это хотел сказать.
Рид лишь усмехнулся.
— Вперед. На беговую дорожку.
— Ненавижу беговую дорожку.
— Ты вроде эллипсоид ненавидел.
— Я ненавижу их совершенно одинаково. Чтоб не думали, что у меня есть
любимчики.
Пока Рид вводил новые параметры, я взял бутылку с водой и полотенце и встал на
беговую дорожку.
— Я не могу бегать по пять километров перед работой. Я же потом весь день буду
абсолютно бесполезен.
Рид запрыгнул на соседний тренажер и нажал несколько кнопок.
— Нет, не будешь. И даже удивишься, Генри.
— Я удивлюсь, если просто не сдохну.
Он снова рассмеялся, принимая мои слова за шутку. Но я-то говорил на полном
серьезе. Вся эта «беготня» меня доканает.
— Ну и… — Рид посмотрел на меня немного настороженно. — Есть какая-то
особенная причина твоего прекрасного настроения?
— Просто вчера на работе был отличный день.
Он тут же расплылся в улыбке. Словно почувствовал облегчение?
 — О, а я подумал, что Волан-де-Морт наконец перезвонил тебе.
— Что? Нет-нет-нет. И даже если бы позвонил, — сказал я без тени сомнения,
— меня это уже совсем не интересует.
Улыбка Рида стала еще шире, и он хлопнул меня своей огромной ладонью по плечу.
— Это хорошо. Он тебя не заслуживает. — Рид запустил беговую дорожку и велел
мне сделать то же самое. И мы бежали и шли, опять бежали и опять шли все пять
километров бок о бок.
Я даже не умер.
 Глава 10
Следующие несколько дней были просто замечательными. Я разбирал свои рабочие
дела, в обеденный перерыв болтал с коллегами, переписывался с Ридом. И о боже! Если бы
четыре недели назад мне кто-нибудь сказал, с каким нетерпением буду ждать пятничную
утреннюю тренировку, я бы лопнул со смеху.
А может это вовсе не из-за тренировки, а из-за тренера.
Не стану отрицать, что Рид мне нравился. В отличие от меня, он был уверенным в
себе, нереально красивым, с прекрасной спортивной фигурой. Соблазнительным.
А еще необычайно милым, обаятельным, веселым, проницательным и добрым. Рид
был из тех, кто помогал людям искренне, не ища какой-либо финансовой выгоды. Просто
потому, что вот такой он человек.
Был ли он милым со мной из жалости? Не думаю. Это не про него. Был ли добр со
мной, потому что работа обязывала? Что ж, возможно. Ведь остальным же Рид улыбался
точно так же, как и мне? А вот звонил ли он еще кому-нибудь, писал ли смс-ки, ходил по
магазинам или делился рецептами? Не знаю.
Когда я вошел в спортзал, меня терзали сомнения. Мое влечение к Риду реальное?
Или я просто тешу свое самолюбие? Ну, хотя бы, Рид повысил мою самооценку. А ночью
вообще приснился голым, восхитительным, и таким ненасытным…
— Привет. — Рид улыбнулся, подойдя ко мне. Похоже, он только что распрощался
со своим предыдущим клиентом. И теперь пристально меня разглядывал. Господи, неужели
Рид как-то узнал, что прошлой ночью приснился мне в эротическом сне? Но как такое
вообще возможно? Почему он так посмотрел на меня, и почему я засмущался?
— Привет, — кивнул я, невольно вспоминая то, что он со мной вытворял во сне.
— Кстати, ты был великолепен.
Рид едва сдержал смех.
— Что?
«Черт».
— Извини, я хотел сказать, что ты великолепно выглядишь. — И еще больше
покраснел.
— Эм, спасибо? — Он явно был смущен и удивлен. — Ты тоже. Классная форма.
— Спасибо. — Я слегка прокашлялся и спросил: — Итак, какие пытки по плану?
— Ах, да, — сказал Рид, оглядывая зал. Затем хлопнул в ладоши. — Сегодня делаем
упор на бег и проработку мышц кора.
— Отлично.
Рид направился к беговым дорожкам.
— Странно, не слышу сарказма в твоем голосе!
— Знаю. Просто уже начался процесс обращения.
Рид положил руку на беговую дорожку, но остановился и уставился на меня.
— Обращения?
— Да, первая стадия — промывка мозгов, а потом — переход на темную сторону.
Ну, на сторону помешанных на спорте людей? Тех, кто на самом деле испытывает
удовольствие от тренировок.
Рид медленно расплылся в улыбке.
— Ах, это обращение!
Я многозначительно кивнул.
— Страшно представить, да? Сначала повышенные физические нагрузки и переход
на правильное питание. Кто знает, к чему все это приведет.
Рид тихонько рассмеялся.
— Рад слышать, Генри. Ты умничка. У тебя невероятные достижения.
— Все благодаря тебе.
 Рид пару секунд смотрел на меня. Потом с легким смешком отвел взгляд, выдохнул
и сосредоточился на работе.
— Ладно, сначала устроим медленную пробежку, чтобы разогнать кровь, но без
остановки. Здесь важно выдержать темп и последовательность. Тебе захочется замедлить
шаг, но нужно пересилить этот порыв и ни в коем случае не снижать скорость, хорошо?
Я поежился.
— Беру назад все слова о том, что эта движуха мне начинает нравиться.
Он победоносно улыбнулся.
— Еще чего!
Рид оказался прав. Мне захотелось остановиться. Сбавить темп и немного пройтись,
дать легким передышку. А еще казалось, что ноги мои, вот-вот начнут заплетаться.
— Ты словил этот момент, Генри, — раздался голос Рида совсем рядом. Он уже не
бежал, а стоял возле беговой дорожки, наблюдая за каждым моим движением. — Просто
выбери точку на дальней стене и смотри на нее, очисти свой разум и позволь телу двигаться
самостоятельно.
И как ни странно, это помогло. Взгляд в одну точку действительно прояснил разум.
Я перестал думать о движении, ноги сами продолжали бежать, а легкие — дышать. Я
чувствовал, как по спине течет пот. Приятно осознавать, что мне по силам раздвинуть свои
собственные границы. Никогда бы не подумал, что это возможно, но вот он я, бегу и мое
сердце бьется быстрее. В доказательство того, что решение вернуть контроль над
собственной жизнью сработало.
Рид протянул руку, нажал какие-то кнопки, и тренажер начал замедляться, так что в
конце концов я перешел на шаг. Пыхтел и тяжело дышал, но все же улыбался.
— Я не умер.
— Ты справился. И только что пробежал три километра без остановки. — Он
посмотрел на дисплей тренажера. — За двадцать пять минут одиннадцать секунд.
Я несколько раз глубоко вдохнул.
— Это хорошо?
— Это очень хорошо. А для тебя — вообще отлично.
— Что значит для меня? — Я сполз с беговой дорожки и вытер лицо полотенцем.
— А ты за сколько пробежишь?
— Это не важно.
— Важно.
— Генри, это не соревнование. Единственного, кого тебе нужно обогнать, это только
самого себя.
— Если нет никакой разницы, так бы сразу и сказал.
Рид улыбнулся и покачал головой.
— Нет. Давай, черед весов. Дам тебе несколько минут передышки. Выпей воды, и
поработаем со свободными весами.
Он отошел. Я пытался отдышаться.
«И все же интересно, а за какое время Рид пробежал бы три километра?»
Когда он вернулся, мои легкие уже не горели, и я дышал нормально. В свое
распоряжение я получил комплект двенадцатикилограммовых гантелей и плоскую скамью.
— Ложись спиной, ноги поставь на пол, — сказал Рид, подойдя ко мне.
«Вроде он говорил нечто подобное в моем сне…»
Я выполнил под его руководством несколько подъемов. Я лежал на скамье весь
такой раскрытый и делал разводку на грудь, а Рид стоял передо мной на коленях.
— Держи пресс напряженным, — сказал он, касаясь моего живота. — А руки ровно.
Вот так, отлично. Чувствуешь, как работают грудные мышцы и мышцы кора?
Что я чувствовал каждой клеточкой своего тела — так это руки Рида.
— О, да-а.
 Лежать на скамейке в спортивных шортах рядом с ним, ощущать прикосновения.
Конечно же в голову полезли всякие развратные мысли. Если у меня сейчас встанет, то это
будет кошмар.
— Так, сделай еще подход, — потребовал Рид.
Сосредоточившись на поднятии тяжестей и на том, чтобы не уронить гантели себе
на лицо, я справился с эрекцией, и после десяти повторов, был абсолютно уверен, что тело
под контролем.
Но дальше стало только хуже…
— Хорошо, а теперь вставай. Сейчас выполним подъем гантелей в наклоне. Вот
так…
Рид уперся коленом и одной рукой в скамью, а другой стал поднимать гантель с пола.
В его исполнении все выглядело прекрасно и приятно радовало глаз, но в моем все было не
так радужно. Потому что, только я нагнулся в непосредственной близости от Рида, как
кровь прилила к моем члену. Я скопировал позу. Уперся одной рукой и коленом в скамью,
и изо всех сил старался не представлять как Рид стоит позади, а мои шорты спущены и ему
ничто не мешает взять меня так глубоко…
— Ты в порядке, Генри?
«Черт, черт, черт. Еще же гантели нужно поднимать. Надеюсь вслух ничего не
бормотал». Я откашлялся.
— Ага. Все прекрасно, просто шик и блеск.
«Боже. Прекрасно, просто шик и блеск? Какого черта, Генри?»
— Это Мэри Поппинс?
Позабыв о гантелях, я выпрямился и оглядел зал.
— Где?
Рид расхохотался.
— Неважно. — Он забрал у меня гири, и тут я заметил Эмили, близкую подругу
Рида. Она стояла рядом с каким-то клиентом у гребных тренажеров, но смотрела на нас
— точнее, на Рида и улыбалась. Рид внезапно оказался передо мной. — Так, теперь на пол,
Генри. Лицом вниз.
— Такое мне обычно говорили в несколько другой обстановке, — ляпнул я, не
подумав.
Рид лишь рассмеялся.
— Не сомневаюсь. — Я опустился на пол. Рид сделал то же самое. — Тридцать
секунд планка, десять секунд перерыв, три подхода. И-и-и, поехали.
— Фу, — заскулил я. — Планка — это полнейший идиотизм. — Хотелось
высказаться емче, но одновременно стоять в планке и разговаривать оказалось непосильной
задачей.
У Рида, по-видимому, с этим не было никаких проблем.
— Так какие у тебя планы на завтрашний вечер?
Я только головой покачал, а когда тридцать секунд истекли, плюхнулся на пол и
застонал.
— Я не могу болтать в планке. Поэтому есть десять секунд, чтобы сказать, что
планов нет, но я с удовольствием бы встретился с тем, кто придумал эту самую планку, и
дал ему в глаз.
Рид усмехнулся.
— Ладно, десять. Следующие тридцать секунд.
Я оторвался от пола и вернулся в адскую стойку. Мышцы уже дрожали, а Рид стоял
так легко, словно телевизор смотрел.
— Итак, если ты свободен, и я все равно задолжал баранину с салатом, а ты тот
турецкий пирог со свеклой, фотку которого скидывал, то может встретимся завтра вечером?
«Боже, прозвучало как приглашение на свидание!»
— Так, тридцать секунд прошли, — сказал Рид, опускаясь на пол.
 С громким стоном я рухнул на коврик. Теперь я дара речи лишился отнюдь не от
нагрузок.
— Я… э-э… я…
Рид печально улыбнулся.
— Так, десять. И последние тридцать секунд. — Он с легкостью встал в планку, а
вот мне пришлось напрячь последние силы.
— Это не свидание, Генри, — довольно спокойно сказал Рид. По-моему, даже пожал
плечами. «Как можно пожимать плечами, стоя в планке? Он вообще, блин, человек?»
— Ужин ничем не будет отличаться от наших предыдущих встреч. Это не свидание. Так
что ничего страшного, если ты не хочешь. Можешь просто сказать «нет».
Я покачал головой.
— Не могу. Говорить.
Рид усмехнулся и перевел взгляд в пол между локтями. Наконец-то, таймер избавил
меня от страданий. Я рухнул на коврик. Мышцы живота пытались меня убить. Я
пробормотал в пол:
— Господи, пусть я приду на работу, а у меня уже стальной пресс.
Рид рассмеялся и вскочил на ноги словно кошка. «Точно не человек». Я
перевернулся на спину, и он протянул мне руку. Я ухватился, наслаждаясь теплым,
мозолистым прикосновением, и Рид поднял меня на ноги.
— Так ты завтра придешь посмотреть тренерский челлендж? — спросил он, а
приглашение на ужин, казалось, было забыто.
— Да, конечно, — ответил я. — И на сколько он затянется? Я имею в виду, во
сколько у нас с тобой не-свидание?
Рид улыбнулся.
— Я могу быть у тебя уже к шести.
— Замечательно.
И тут мы оба поняли, что он все еще держит меня за руку.
— О, — сказал Рид, быстро отпуская ее и делая шаг назад. — Генри, ты отлично
сегодня поработал. В следующие выходные легко одолеешь забег по заливу.
— Или умру в процессе.
— Ты не умрешь, обещаю.
«Да стопудов сдохну».
— И имей в виду, возможно наше не-свидание станет моим последним ужином в
жизни. Так что твоя баранина должна быть идеальной.
Рид тепло усмехнулся и глянул на своего следующего клиента, который его уже
ждал.
— Мне пора. До завтра.
Я глянул на часы. Господи, с Ридом время пролетало незаметно. Если не
потороплюсь, то опоздаю на работу.
— Вот, черт. И мне тоже.
Я собрал спортивную сумку, и когда выходил, увидел Эмили за стойкой
регистрации. Они с Ридом, казалось, о чем-то молча переглядывались, а потом она
улыбнулась мне. — Пока, Генри.
— А ты завтра участвуешь в челлендже? — спросил я.
— Да. Преподам парням урок.
— Тогда увидимся.
Глаза Эмили загорелись.
— Ты придешь посмотреть?
— Да. Рид пригласил, так что…
Ее улыбка стала еще шире и теплее.
— Отлично. Тогда до встречи.
 «Господи, неужели все стройные и ведущие здоровый образ жизни люди всегда так
счастливы и жизнерадостны?»
— Пока.
Я заскочил домой, принял душ и оделся в рабочий костюм. Брюки пришлось
затянуть ремнем, так как были свободны. А еще отметил, что пуговица на рубашке больше
не впивается в шею. И под воротничок даже пальцы можно просунуть. С легкостью влез в
пиджак. А чтобы завязать шнурки не пришлось втягивать живот.
Я запрыгнул обратно в машину, чувствуя себя лучше, стройнее, чем когда-либо за
долгое время. Я знал, что движение в город будет медленным из-за пробок, и, учитывая,
что у меня было в запасе около двадцати минут до начала рабочего дня, я подождал, пока
телефон подключится к блютуз, и набрал номер Аники.
— Генри, — ответила она. — Дай угадаю: ты застрял в пробке, а человек в соседней
машине ковыряется в носу.
Я фыркнул.
— Не в этот раз. Ну да, я застрял в пробке, но никто не ковыряется в носу. Я немного
опаздываю.
Аника помолчала.
— У тебя такой счастливый голос. Что случилось?
— Рид пригласил меня на не-свидание.
— Ура-а-а-а, — взвизгнула она, и я рассмеялся. — Подожди-ка. Что за не-свидание?
— Ужин. У меня. Завтра. Но формально это не свидание.
— Зато технически это свидание.
— Нет, это не так.
— Расскажи мне слово в слово, что он сказал.
Я пересказал Анике наш разговор. И бьюсь об заклад, она улыбалась.
— Генри, я не хочу, чтобы ты волновался. Но это свидание.
— Это всего лишь ужин. Рид специально оговорил, что это не свидание.
— Он назвал это не-свиданием, потому что не хотел тебя спугнуть, но поужинать с
тобой хотел. Генри, это свидание.
Улыбка сама расползлась по моему лицу.
— Ты правда так думаешь?
— Я это знаю!
— А еще, он держал меня за руку.
— Он что?
— Рид помог мне подняться с пола и задержал мою руку в своей секунд на десять.
Подруга снова взвизгнула, и это прозвучало так, будто она подпрыгнула на месте.
Я рассмеялся.
— Пожалуйста, скажи, что ты не в кабинете.
— Нет. Еду в Северный Сидней. В девять тридцать скучная ежемесячная встреча с
юристами. — Аника громко вздохнула. — Эм, Генри, а что ты делал на полу?
— Умирал.
— А, ну что же еще.
— Прошлой ночью мне приснился эротический сон с Ридом.
В трубке раздался смех.
— И как? Хорош?
— Ну разумеется.
— Дай-ка угадаю. И член большой, да?
— Прям конский размер.
Услышанный звук, смахивал на то, будто Аника прямо на своем сидении изобразила
это стремное движение, имитирующее секс сзади с хлопками по заднице.
— О, Генри, я так люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
 — Позже поболтаем. Я хочу знать все подробности. Абсолютно все.
Я отключил телефон и направился в офис. Уж насколько я любил свою работу, и
насколько мне нравилось общение с коллегами, но все же хотел, чтобы день побыстрее
закончился.
Выходных я ждал с нетерпением. Давно уже такого не испытывал. Конечно, мне
нравилось проводить свободное время с Грэмом, но делали это уже крайне редко. Нашим
отношениям уже давно не хватало яркости. Теперь я это понимал. И что странно — грусти
или обиды от того, что Грэм решил порвать со мной, больше не испытывал. Да, было больно
от брошенных слов, и от того, как жестоко он поступил, указав на мой вес и образ жизни,
решив, что я не достоин нормального взрослого разговора. Простого «у нас ничего не
получится» было бы достаточно. Хотя, с другой стороны, если бы Грэм разговаривал со
мной более мягко, скорее всего, я бы уцепился за призрачную надежду, что он вернется.
Возможно, он специально был резок, чтобы до меня дошло, что все действительно кончено.
Каковы бы ни были его причины, я больше не грустил. И опустошенным себя не
чувствовал. Я больше не был страдающей размазней.
Я вздохнул с облегчением.
Я снова стал самим собой, хотя и не совсем прежним. Я стал новой, улучшенной
версией себя. Более здоровым. Психически и физически. Все, что случилось, оказалось к
лучшему. Но мне все еще предстоял длинный путь. Я и не отрицал этого. Ведь всего месяц
назад такой же вечер пятницы я провел в страхе перед одиночеством. Ревел, размазывал
сопли и заедал свое горе чизкейком.
А в эту пятницу я приготовил здоровую еду, танцуя на своей кухне под хиты группы
БииДжис. Потом радостно развалился на диване, чтобы посмотреть «Игру престолов»,
составил меню на всю неделю и список покупок, принял восхитительную ванну с пеной и
лег спать с намерением помечтать о Риде и о том, что он стал бы вытворять со мной.
Растянувшись на кровати по диагонали, сытый и довольный, уснул как убитый.
 Глава 11
Я никак не ожидал, что на тренерский турнир в спортзале соберется целая толпа.
Похоже, все постоянные клиенты. И как на подбор — один другого крепче и мускулистее.
Многих я узнал. Они, конечно, улыбались, но ощущение сложилось, что смотрели сквозь
меня.
После целой недели приподнятого настроения и позитивных размышлений о том,
что двигаюсь в правильном направлении, сейчас, при виде всех этих людей с отличной
спортивной фигурой, я снова чувствую себя старым убожеством.
Да уж, здесь я оказался самым крупным человеком. И в то же время, наименее
мускулистым, и совсем не качком. Все участники были одеты в однотонные майки, выгодно
подчеркивающие мышцы. И, надо признать, смотрелись круто. Последние четыре недели я
провел под опекой Рида, занимаясь с ним один на один, и не обращал внимания на
окружающих. А они, как на подбор, были образчиками прекрасной физической формы. На
их фоне меня можно было считать невидимкой. Все в дорогущих брендах, словно только
что сошли с рекламного плаката.
И тут меня будто молнией шарахнуло, я понял, что ни коим образом сюда не
вписываюсь. Я совсем не походил на них. Был не так уж хорош, и сам себя обманывал,
считая, что могу сравниться с этими людьми.
— Генри! — позвал Рид, заметив меня в толпе. Пока он пробирался сквозь кучу
народа, успел улыбнуться и поздороваться с дюжиной людей. Но когда преодолел всю
толпу, нахмурился. — Эй, что случилось?
— Ничего, — солгал я и оглядел переполненный зал. — Так много людей.
— Да, все пришли посмотреть, кто же на этот раз выйдет победителем.
Я медленно кивнул.
— Так, что? Ты готов им всем преподать урок?
Рид расплылся в улыбке.
— Черт возьми, да. Я весь в предвкушении.
— Так, все, внимание, — крикнул Лачи, выкатывая из кабинета белую доску. Она
была прикрыта чем-то типа простыни. — Тренеры, выходите вперед.
Рид широко улыбнулся, потер руки и, бросив на меня быстрый нервный взгляд,
направился обратно через толпу.
Он присоединился к Эмили и трем другим тренерам, стоящим впереди. Участники
развернулись к нам лицом, и тут же раздались приветствия, аплодисменты, подшучивания
и подначивания, и стоит признать, было довольно захватывающе.
Из всех своих соперников, Рид определенно был самым высоким. Но любой из них
мог бы с легкостью стать идеальным представителем Кроссфита. Двое женщин-тренеров
имели худощавое телосложение, но все же были хорошо сложенными и невероятно
сильными, о таких мышцах я мог только мечтать. У мужчин, наоборот, были рельефные
бицепсы и плечи, точеная талия и мощные бедра. Каждый участник был одет в спортивную
и идеально сидящую форму с эмблемой зала.
Но Рид, безусловно, был самым сексуальным.
Лачи стащил покрывало с доски, и на целых десять секунд в комнате воцарилась
тишина, пока все читали программу соревнования. В основном там была написана куча
аббревиатур и чисел в процентах рядом с весами. Я в этом особо не разбирался, но все
вокруг испустили одобрительные крики и возгласы «О-о-о», в то время как пятерка
тренеров, вообще-то принимающих непосредственное участие в состязаниях, застонали.
Ну, все, кроме Рида. Он захлопал в ладоши.
Я даже начал сомневаться в его адекватности.
— Итак, начинаем через пять минут, — объявил Лачи. — Подготовьте снаряды.
Участники отправились за гантелями, штангами и гирями, затем каждый занял свое
место. К моменту, когда они установили штанги и все подготовили, толпа, и я вместе с ней,
выстроилась вдоль дальней стены. Лачи установил настенные часы на ноль, символизируя
начало, каждый тренер стоял наготове и после громкого и возбужденного «поехали!»
— пошел отсчет.
Начали с бёрпи, каждый раз перепрыгивая через штангу. Все отжимания выглядели
хорошо отрепетированными, и чередовались то на одной руке, то на двух, то вообще как-
то сбоку, что, скорее всего было чисто ради позерства. Потом были приседания, но не
обычные, с которыми я едва справляюсь. Нет, эти были с отрывом ног от земли и
скручиванием туловища при подъеме. Уже от одного их вида болел мой пресс.
Зрители аплодировали и подбадривали каждый своего тренера, и у Рида была целая
группа поддержки. Я поймал себя на том, что радуюсь вместе с ними; возбуждение
зашкаливало и было трудно не увлечься. Впереди шел Рид и еще один тренер, которого я и
раньше видел, но имя узнал только сейчас, потому что его выкрикивали люди. У Сета был
набит один рукав, а на лице язвительная ухмылка, и они с Ридом явно стремились превзойти
друг друга.
Закончив приседания, каждый вскочил на ноги и побежал к стене. Там они
подобрали по двадцатикилограммовому медболу и, стоя лицом к стене, подбрасывали его
к потолку, чтобы затем поймать в приседании. И, оттолкнувшись, в прыжке, они снова
подбрасывали мяч. Посмотрев на доску, я нашел это упражнение, оно называлось
«настенные мячи». Я сделал вывод, что не смог бы даже поднять двадцатикилограммовый
медбол, не говоря уже о том, чтобы подбросить так высоко и одновременно присесть.
Кстати, я обнаружил, что у Рида охуительно сексуальные бедра, особенно, когда он
приседал, а мышцы на спине очень мило выпирали из-под майки.
Участники выполнили по десять повторов, затем, отбросив мячи, вернулись к своим
гантелям и приступили к плечевым жимам сразу с двумя гантелями, и по несколько рывков
отдельно каждой рукой. Боже правый! Гантели Рида весили по двадцать килограммов
каждая! Тренеры выполнили какое-то невероятное количество повторов упражнения, затем
снова вернулись к мячам, потом опять к гантелям, повторив всю эту последовательность
пять раз.
К пятому раунду Рид и Сет вспотели и раскраснелись. Сет выдавал тяжелый стон
при каждом плечевом жиме, а Рид просто улыбался, хотя его руки и плечи должно быть
горели. Грудь его вздымалась, а потная майка красиво облепляла тело.
И выглядел Рид еще красивее. Как такое вообще возможно?
Закончив этот раунд, участники подошли к штангам. Рид натер руки каким-то
мелом, расставил ноги и положил ладони на штангу, примеряясь, прежде чем поднять ее,
каким бы сумасбродным ни был вес. Но сначала, Рид распрямился и стянул с себя майку.
Болельщики оживились и зааплодировали, из толпы даже послышалось несколько
возгласов «а дело принимает серьезный оборот», и один «и Рид становится победителем».
Посмотрев на Рида, я просто завис.
Черт.
Я видел его в майке-топике, майке, подчеркивающей мускулы, в обтягивающей
футболке, но никак не ожидал, что увижу его вообще без майки, и абсолютно не был к
такому готов. Даже слово «идеальный» не могло полностью передать внешность Рида.
Потому что физически он был совершеннее самого совершенства.
И как личность он был чертовски близок к этому, и мне оставалось только гадать, а
есть ли у Рида вообще какой-нибудь роковой недостаток. Изъян, который уничтожил бы
его совершенство в моих глазах. Должно же что-то быть…
Рид поднял штангу словно в олимпийском рывке, напряжен был каждый мускул,
ноздри раздувались, на лице полная сосредоточенность. Он выполнил пять повторов и
бросил ее. Затем подошел к перекладине и начал подтягиваться с таким видом, словно это
было наипростейшее упражнение в мире. Подтянувшись пять раз, Рид снова вернулся к
поднятию весов, и чередовал эти упражнения пять подходов.
 Это было каким-то безумием и невероятным подвигом человеческой силы и
возможностей. Рид был явным лидером, Сет шел за ним, потом Эмили и остальные. Когда
Рид в последний раз подтянулся, все оживленно захлопали, а он просто вернулся к своим
гантелям и опустился на пол. Рид сидел, глубоко дыша, потный, измотанный и
обессиленный, и наблюдал, как его друзья справляются с программой. Он хлопал каждый
раз, когда кто-то из них заканчивал и подбадривал всех участников.
Наблюдая за Ридом, занимающимся любимым делом в окружении своих друзей, я
понял в чем заключался его единственный недостаток.
Во мне. Я тот самый изъян.
Именно я был здесь совершенно не к месту. И осознание этого кольнуло острой
болью. Какой же я был дурак, если хоть на мгновение подумал, что Рид мог бы мной
заинтересоваться.
Отдышавшись, участники дали друг другу пять и обнялись. Видя их объятия,
сильные руки, сжимающие идеальные тела, я только сильнее укрепился в мысли, что
абсолютно сюда не вписываюсь.
Лачи на доске зафиксировал время финиша каждого участника, и когда Рида
объявили победителем, а люди из толпы стали его поздравлять, давать пять и похлопывать
по плечу, я отступил и позволил им его окружить. Когда мы с ним встретились взглядами,
я улыбнулся и кивнул, но прежде, чем Рид успел подойти ко мне, я выскользнул за дверь.

****

Я поехал домой, и так как лежать на диване показалось недостаточно для

затворничества, я скинул ботинки и перебрался в постель. С головой завернувшись в одеяло
и упиваясь своей никчемностью и жалостью к самому себе, я взял телефон и отправил Риду
сообщение.
«ТЫ МОЛОДЕЦ! ТЫ ЗАСЛУЖИЛ ПОБЕДУ. ПРОСТИ, ЧТО УШЕЛ. НЕВАЖНО
СЕБЯ ЧУВСТВУЮ. ПРИДЕТСЯ ОТМЕНИТЬ УЖИН. ИЗВИНИ»
Через десять минут зазвонил телефон. Рид. Я хотел ответить. Хотел поговорить,
услышать его голос. Хотел рассмешить Рида, и коснуться его также, как касались другие.
Хотел сказать, как горжусь его победой, но больше всего мне хотелось, чтобы наше не-
свидание состоялось.
Но сегодня меня грубо приложило реальностью, сердце болело, а мое самолюбие
забилось в самые темные закоулки души, зализывая раны. Натянув одеяло на голову, я
позволил телефону дальше надрываться. Но вскоре он пискнул входящим сообщением.
От Рида.
«ГЕНРИ, ТЫ В ПОРЯДКЕ?»
— Нет, — произнес я вслух. Но на сообщение так и не ответил.
Чуть позже пришло еще одно.
«ГЕНРИ, ОЧЕНЬ НАДЕЮСЬ, ЧТО С ТОБОЙ ВСЕ ХОРОШО. СОЖАЛЕЮ, ЧТО
ТЕБЕ ПРИШЛОСЬ ОТМЕНИТЬ УЖИН. МОЖЕТ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ?»
На это сообщение я тоже не ответил. А несколько часов спустя, когда я все еще был
отрезан от реальности коконом из одеял, телефон снова пискнул.
«НАДЕЮСЬ, ЗАВТРА ТЫ ПРИДЕШЬ К ВОСЬМИ НА ТРЕНИРОВКУ. ЕСЛИ НЕТ,
Я ПОЙМУ»
И я снова не ответил. Зато к страданиям и жалости к самому себе добавилось чувство
вины, и я с тяжелым сердцем перекатился на другой бок. Зарылся еще глубже в одеяла и
уснул.
Что уж и говорить, уснув в районе пяти вечера, в три утра я уже проснулся. И снова
оказался в компании низкой самооценки и чувства вины.
Я корил себя за то, как поступил с Ридом. Вряд ли наши отношения изменятся, но
все равно было паршиво. Интересно, вчера вечером Рид отмечал свою победу с друзьями
тренерами? И вообще, как тренеры «отмечают»? Может они садятся в кружочек, едят киноа
и пьют капустный сок, а еще обсуждают низкокалорийные продукты и травят анекдоты про
толстяков.
Я вздохнул. Знаю, что это несправедливо по отношению к Риду. Он не такой. И, если
посмотреть на других тренеров, ни один из них не был таким. Это была исключительно моя
точка зрения, но вовсе не о них, а о самом себе.
Я сердито пялился в потолок, пока мой внутренний гнев не выпнул меня из постели.
К шести часам я вычистил ванную, вымыл полы, отдраил кухню и перебрал все
пластиковые контейнеры, находя каждому подходящую крышечку и аккуратно сложив,
даже пообещал себе хранить их так всегда, но в глубине души подозревал, что ко вторнику
это снова будет пластиковый хаос.
В спортзал я приехал с запасом в несколько минут, отчаянно нуждающийся в выходе
энергии и с заготовленными извинениями. Рид контролировал поднятие весов у двух
женщин, которые к моему приходу обычно уже уходили. Увидев меня, Рид немного
удивился, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы выдавить из себя улыбку. Тогда я
осознал, что причинил ему боль, и в моей груди росток вины пророс еще несколькими
лианами.
— Привет, Генри, — сказала Эмили из-за стойки администратора. — Рид сегодня
немного задерживается.
— О.
— Он закончит только через двадцать минут.
— Все нормально. Я могу подождать.
Она нахмурилась.
— Все в порядке?
— Да. — Я пожал плечами. И поймал себя на том, что смотрю на Рида, не в силах
разобраться в своих чувствах. Так не должно быть. Я не должен был испытывать влечение
к нему, да и вообще ни к кому другому так скоро после разрыва с Грэмом. — Но, если
честно, не совсем.
Эмили бросила на Рида быстрый взгляд, а затем сложила на столе бумаги, которые
на самом деле в этом и не нуждались.
— Я думаю, кое-кто еще чувствует то же самое. Он сегодня сам не свой.
Я с трудом сглотнул и сделал шаг назад к двери.
— Черт. Наверное, мне лучше уйти.
Эмили в мгновение ока обошла стойку и положила руку мне на плечо.
— Нет, останься. — Она кивнула в сторону стойки регистрации. — Мы можем
поболтать?
— Эм…
Полагаю, это был риторический вопрос, потому что Эмили отвела меня к стульям и
заставила сесть. Очевидно, поболтать придется, хотел я того или нет.
— Хочу рассказать тебе кое-что о Риде, — тихо произнесла она. — Он простой,
искренний человек, Генри. В каждом видит только хорошее, и в чем-то скорее даже наивен.
Я так говорю, потому что Рид мой лучший друг, и я его обожаю. Из всех моих знакомых,
он в буквальном смысле самый милый человек. Но у него есть определенные проблемы с
доверием по причинам, о которых я не вправе говорить.
— Зачем ты мне все это рассказываешь?
— Потому, что я вижу, какие вы когда вместе. И вижу, как ты на него смотришь, а
главное, и для меня это как раз самое важное, я вижу, как Рид смотрит на тебя.
Мое сердце сбилось с ритма.
— Что? — Я покачал головой. «Это не может быть правдой». — Он такой со всеми.
— Нет, это не так. Рид ведет себя профессионально со всеми членами клуба, но с
тобой… — Эмили слегка улыбнулась. — Что ты видишь, то и получаешь от него, Генри.
Он не может лгать и не может скрывать свои эмоции. И у Рида две улыбки: одну он дарит
окружающим, а другая, только для тебя.
Я попытался осознать сказанное.
— Сейчас он мне улыбнулся как-то не так.
Эмили вздохнула.
— Я думаю, это из-за вчерашнего. Ты ушел и отменил свидание.
— Он говорил это не-свидание.
— Потому что не хотел тебя напугать.
Мой взгляд метнулся к ней.
Эмили улыбнулась в ответ.
— Рид сказал, что упомянул ужин, а ты запаниковал, поэтому он назвал это не-
свиданием.
Меня терзали сомнения. Ее слова были прекрасны, но на душе было муторно, и я
никак не мог избавиться от этого чувства.
— Мне жаль, что вчера я ушел. — С трудом сглотнув, пытался сообразить, как
лучше сформулировать. — Я не хотел, но совершенно очевидно, что мне не место здесь…
с ним…
Эмили внезапно отшатнулась, как будто я ее обидел, но может так оно и было.
— С чего ты взял?
— Но это правда. Рид совершенство, внешностью как Тор Криса Хемсворта, а я,
напротив, Халк. Нет, не характером, конечно, и я никогда не подвергался радиоактивному
облучению, насколько мне известно. И явно не зеленый. Просто пытаюсь сказать, что я
огромный, и не особенно красив… — я чуть утих, но вдруг понял, что мой рот хреначил на
пятой передаче, а мозг заклинило на нейтралке.
Эмили накрыла мою руку своей и сжала, и как раз в это время Рид провожал своих
клиентов до двери. Он попрощался с ними той самой профессиональной улыбкой, о
которой упомянула Эмили, и замер, увидев, что мы сидим в углу и разговариваем. Рид
словно застыл, а потом переглянулся с Эмили.
Кивнув ему, чтоб подошел, она встала. Протянула мне ладонь, что было странно, но
я решился взять ее. А когда Рид оказался достаточно близко, она ухватила его руку и
вложила в мою.
— Вам следует поговорить. Генри, расскажи ему, почему ты вчера уехал. А ты, Рид,
сам знаешь, что нужно сказать. — Эмили вернулась за стойку администратора. — И, да,
всегда пожалуйста!
Рука Рида была теплой и сильной, и одно его прикосновение немного ослабило боль
в моей груди.
— Генри, — прошептал он.
Я поднял на него взгляд. Боже, у меня перехватило дыхание.
— Привет.
— Не думал, что придешь.
— Мне жаль, что вчера я ушел.
Рид оглянулся через плечо на Эмили. Она уже стояла у беговых дорожек с другими
клиентами, вероятно, давая нам возможность уединиться. Продолжая держать за руку, Рид
повел меня в кабинет с весами и плакатами. А закрыв за нами дверь глубоко вздохнул. Рид
отпустил мою руку, а свою нервно вытер о спортивные шорты.
— Почему ты ушел? — спросил он.
«Что ж, сразу к делу».
Я прижал руку ко лбу.
— Я не умею объясняться.
— А что ты сказал Эмили?
 — Что я ушел, потому что осознал, что мне здесь не место. — Мое сердце бешено
колотилось, но я каким-то образом подавил страх. — Потому что мне не место рядом с
тобой.
У Рида перехватило дыхание.
— Что?
Вырвавшийся смешок прозвучал не совсем вменяемо.
— Знаю, бред полнейший, да? Как я вообще смог допустить такую мысль, что могу
быть с тобой. Не знаю, как так получилось. Хотя, на самом деле, все не так. Я знаю точно.
Твое внимание было приятно. Общение и переписка с тобой — это лучшее, что было у меня
за последние несколько лет. И я понял, что, мои отношения с Грэмом умерли много лет
назад, а с тобой я ощущал себя особенным. Благодаря тебе, чувствовал себя нужным и
веселым, со мной такого не было уже очень давно. — Я сделал глубокий вдох. — И я ушел,
потому что реально как дурак подумал, что есть какой-то шанс. А вчера увидел тебя. Ты
выполнял все эти задания как супермен, с другими стройными и красивыми участниками,
а я не такой, как они. По сравнению с ними, я гребаный дирижабль, и вчера это было
впервые настолько очевидно. Помнишь песенку из Улицы Сезам, где поется про четыре
вещи, и все поют «одна из этих вещей не похожа на другие»? Что ж, Рид, я и есть та самая
вещь.
Он продолжал пристально смотреть на меня, то ли испуганно, то ли удивленно.
Я пожал плечами, сдаваясь. Боже, чувствовал себя как после двухчасовой
тренировки.
— Но я хотел бы продолжить свою программу, если ты не против. И я пойму, если
ты больше не захочешь быть моим личным тренером. Мне будет не хватать наших
разговоров и обменов рецептами, но думаю, справлюсь.
— Я не хочу, чтобы ты справлялся.
— Ну ладно, буду мучиться целую вечность, если ты так хочешь.
Рид рассмеялся, несмотря на повисшее между нами напряжение.
— Нет. Я имел в виду, что не хочу, чтобы ты справлялся, потому что не хочу, чтобы
все закончилось. То есть наше общение и обмен рецептами. И то, что я твой личный тренер.
— О. Ладно, здорово.
— Но, знаешь, Генри?
— Что?
— Ты здесь очень даже к месту. Как и любой другой посетитель.
Казалось, он пропустил весь смысл моей тирады, в которой я только что выложил
ему, что хочу быть с ним. Хотя я умудрился закончить ее песней из моего детства. Боже,
иногда я ненавидел свой мозг.
— Песня из Улицы Сезам была перебором, да?
— Нет. Это было хорошо. Вообще, даже идеально.
— Ну, идеально — слишком громко сказано.
— Генри, почему ты считаешь, что тебе не место рядом со мной?
— О. — Я моргнул и промямлил: — Эм, ну, боже, это просто…
— Разве мы не ладим?
— Ладим.
— Разве мы не болтаем часами и не наслаждаемся обществом друг друга?
— Да, ну, я-то точно всегда рад твоей компании.
— Я тоже. — Рид продолжал ждать ответа на свой первоначальный вопрос.
— Мне не место рядом с тобой, потому что с тобой должен быть кто-то типа Сета.
— Сета?
— Ну, да.
— Генри, Сет, конечно, милый парень. Но он натурал, к тому же женат и имеет двоих
детей.
— Оу.
 — Ты считаешь, я должен по внешности выбирать с кем встречаться?
— Нет!
— Тогда в чем дело?
— Потому что, видел я такие фильмы, где сексуальный красавчик спортсмен якобы
проявляет интерес к полноватому ботанику, но это всегда либо шутка, либо спор, и это ни
хрена не весело.
Рид отшатнулся, словно я его ударил. Потом сделал шаг назад. Выражение лица
сменилось с потрясенного на раздраженное.
— Разве я когда-нибудь обращался с тобой хуже, чем с другими? — Он поднял
брови и скрестил руки на груди. — Разве хоть раз заставил тебя почувствовать себя
никчемным человеком?
Я поднял руку, будто так каким-то образом мог забрать обратно слова, так его
расстроившие.
— Нет, конечно.
Ноздри Рида раздулись.
— Ты так меня оскорбляешь.
Я покачал головой.
— Нет, Рид, я не это имел в виду. Я бы никогда так о тебе не подумал.
— Но ты только что это сделал.
«О боже, Рид злился на меня».
Во рту внезапно пересохло.
— Нет, я имел ввиду не внешность. Просто подумал, что ты мог бы выбрать кого-то
с более похожим образом жизни. Не внешностью. Того, кто заботится о своем теле,
проводит время, очень много времени вообще-то, на тренировках и может делать все те
сверхчеловеческие вещи, которые ты вытворял вчера.
На мгновение Рид задумался, а потом покачал головой.
— Я ценю твою заботу. Но может, я сам буду решать, что мне нужно.
— Да, это было слишком, извини.
Он медленно кивнул.
— Согласен. Ты, кажется, слишком многое обо мне надумал.
— Да нет, так-то. То есть не хотел.
— А, кстати, это обо мне или о тебе?
— Что?
— Кто из нас недостаточно хорош? — Рид нахмурил брови. — Я или ты?
— Я. О боже, я конечно. Ты… — Я махнул рукой в его сторону. — Ты совершенство.
Рид слегка покачал головой и вздохнул.
— Так трудно злиться на тебя, Генри.
— Неправда. Многие с этим запросто справляются.
Он чуть улыбнулся.
— Нет, я про то, что трудно злиться на тебя за эти дурацкие мысли, ведь они лишь
отражают твое представление о самом себе.
— Что?
— Не из-за моей внешности ты думаешь, что мы не должны быть вместе. — Рид
махнул рукой перед собой, как это сделал я. — Не потому что я… как ты меня назвал?
— Само совершенство.
Рид закатил глаза.
— Это просто смешно. Нет, Генри, ты думаешь, что мы не должны быть вместе,
потому что считаешь себя недостаточно хорошим.
Я уставился на него. Меня всего раздирало на части. Сердце ныло. Все мои
комплексы всплыли наружу.
Взгляд Рида смягчился.
 — Да, Генри. И если бы ты просто спросил, а не стал отгораживаться, я бы сказал,
что мы созданы друг для друга. Ведь ты понимаешь меня с полуслова. Я могу говорить с
тобой о чем угодно и при этом мне легко оставаться самим собой.
Я моргнул, у меня не было слов. Связная речь оказалась недоступна.
— А?
Губы Рида дрогнули, и он, наконец, сдался и улыбнулся. Рид подошел так близко,
что я ощутил тепло его тела. Коснулся пальцами моего подбородка и я поднял взгляд.
Впервые чувствовал себя таким уязвимым. Сердце колотилось втрое быстрее, легкие
сжались, адреналин гулял по телу, обнажая нервы. Рид был так близко, такой высокий и
невероятно ошеломляюще большой. Лицо его было всего в дюйме от моего. В глазах океан
страсти. Облизнув губы, Рид провел рукой по моей скуле. Шероховатость его кожи вызвала
волну мурашек. Он улыбнулся.
— Я собираюсь тебя поцеловать, — хрипло прошептал Рид. — Можно?
Я слова вымолвить не мог. В душе порхали бабочки. Разум в напряженном
предвкушении. Меня хватило только на кивок. И этого было достаточно. Рид сильнее
запрокинул мою голову. Все вокруг замерло, и он медленно прижался к моим губам.
Его губы — теплые и нежные, без всяких слов убедили открыться ему навстречу.
Рид углубил поцелуй и скользнул своим языком по моему. Сдавленный стон едва не
подкосил меня.
Одной рукой Рид удерживал мое лицо, а другой сильной рукой обнял меня за спину.
Притянул к себе и полностью завладел мной в поцелуе. Мне вдруг показалось, что плыву,
а потом наши языки снова встретились, и я подумал, что вот-вот воспламенюсь.
Я запустил руку в волосы Рида, и его стон стал наградой, и, черт возьми, этот звук
меня завел. Поцелуй быстро перетекал в нечто большее, и было плевать, где мы находились,
я этого хотел.
Дверь кабинета распахнулась, мы с Ридом отскочили друг от друга. Эмили
остановилась на пороге, а удивление быстро сменила улыбка.
— Простите! Я думала, что вы уже ушли.
Рид нервно усмехнулся и, встав полубоком, прикрыл меня собой.
— Нет, мы… э-э… не уходили.
Я выглянул из-за Рида. Эмили немного смутилась, но ее улыбка была искренней.
— Продолжайте. — И уже почти закрыла дверь, но остановилась. — Вообще-то, я
все равно собиралась взять твоего последнего клиента, так что, если хотите… можете
перебраться в более подходящее место.
— Да, так, наверно, будет лучше, — сказал Рид. — Ты права.
— Не стоит из-за меня пропускать свою работу, — произнес я, глядя на него снизу
вверх.
Рид посмотрел на меня в легком замешательстве, а Эмили откашлялась.
— Просто дай мне знать. Минут двадцать еще есть в запасе, — сказала она,
прикрывая за собой дверь.
Я положил руку ему на плечо.
— Твой следующий клиент будет ждать именно тебя.
— Но как насчет этого…? — Он жестом указал на нас.
— О, на обниматься-целоваться у нас целый день.
Рид рассмеялся.
— Я имел в виду поговорить.
— А, это мы тоже успеем. — Я смотрел на его красивое лицо и припухшие от
поцелуев губы. — Всего лишь час, верно?
Рид кивнул и, глядя на мои губы, наклонился и снова поцеловал. И пока мы не
углубили поцелуй, Рид отстранился и отшагнул назад. Сделал ровный вдох.
— Боже, я не могу выйти в таком виде.
— В каком?
 Он огладил свой член. Весьма выделяющийся возбужденный и явно большой член.
— Ох. — Боже, и тут я представил его в себе. — О-о-о.
Рид сделал широкий шаг назад.
— Генри, ты совсем не помогаешь!
— Если хочешь, я могу.
Он кинул взгляд на дверь, словно взвешивая варианты, но потом покачал головой.
— Нет-нет. Наш первый раз будет не здесь.
— О, я совсем не имел ввиду секс, — последнее слово я прошептал. — Я просто мог
бы…
Рид сжал свой член.
— Да, я понял. Но нет, наш первый раз, какой бы ни был, все равно будет не здесь.
— Видимо, я не смог скрыть разочарованный вздох, потому что Рид рассмеялся и притянул
меня для быстрых объятий. — Один час. Всего лишь час.
Я пробормотал ему в грудь:
— Просто подумай о чем-нибудь ужасном.
— Ну, я пытаюсь, но все мысли только о твоих поцелуях.
Я мурлыкнул.
— Боже, ты так приятно пахнешь.
Рид отодвинул меня на расстояние вытянутой руки.
— Так, все, становится только хуже.
Я чуть отошел, и в зеркале мелькнуло мое отражение. Скривившись, я отвел взгляд.
И Рид это заметил. Он подошел к картотечному шкафу и произнес:
— Хочешь покажу кое-что?
— Если это поможет решить твою довольно большую проблему.
Рид остановился.
— Мою что?
— Твою… эм, — я кивнул на его спортивные шорты и все еще видимые очертания
члена. — Эту твою о-о-очень большую проблему.
Рид расхохотался, и кончики его ушей порозовели.
— Ох. — Рид оправил шорты и повернулся к картотечному шкафу. Вытащил папку
и продвинул через стол. — Открой.
Вряд ли он стал бы показывать что-то не предназначенное моему взору, поэтому я
развернул папку к себе. И сразу заметил имя.
Генри Беккет.
Мое имя.
И мое досье. Я бросил взгляд на Рида, а он ободряюще улыбнулся.
— Открывай.
Нервно вздохнув, я открыл папку и на самой первой странице увидел свою
фотографию и таблицу с кучей цифр.
— Что это?
— А это то, что я записываю после каждой тренировки. Здесь твой прогресс.
— Понятно.
— Иди сюда, — сказал Рид, взял записи и, обогнув стол, подошел к зеркалу.
— Встань перед зеркалом.
Мне было не комфортно. Совсем. Мне не нравилось мое отражение. Но я послушно
подошел, однако смотреть на себя не стал.
— А теперь глянь на фото, — сказал Рид.
Снимок был сделан в мой первый день в тренажерном зале. Изображение человека,
который рыдал перед зеркалом в собственной ванной, потому что ему не понравилось то,
что он там видел… и эта фотография мне тоже не понравилась.
— А теперь посмотри в зеркало. — Рид подождал, пока я решусь поднять глаза.
— Разницу видишь?
 И действительно. Я каждый день в течение последних четырех недель видел свое
отражение в зеркале ванной и не замечал особой разницы. Но сейчас все стало очевидно. Я
тогда, и я сейчас.
Фото было сделано почти месяц назад. Если честно, видок был не очень. Я выглядел
бледным, измученным и больным. Конечно, это были не самые мои лучшие дни, и в добавок
я выглядел намного крупнее, чем мне помнилось.
Мое сегодняшнее отражение сияло чистой кожей и более здоровым оттенком.
Никаких черных кругов под глазами, а в районе шеи и подбородка исчезли лишние складки,
да и в районе живота их стало гораздо меньше.
— Видишь разницу, Генри?
Я кивнул. Потому что правда видел. Всего за четыре недели, черт возьми, появилась
очевидная разница. Не кардинальная, конечно, но все же.
— Да. — Я улыбнулся. — Вижу.
Рид засиял.
— Замечательно. Поэтому, ради бога, больше не хмурься на свое отражение.
Раздался стук в дверь, и заглянула Эмили.
— Рид? Надя пришла.
— Да, сейчас займусь ей, спасибо. Буквально пару минут. — Рид взял папку и сунул
обратно в шкаф. Потом подошел ко мне и положил руки на мои плечи. Наклонился и нежно
меня поцеловал. — Придешь ко мне домой примерно через полтора часа? Хочу еще кое-что
тебе показать.
Я кивнул.
— Конечно.
Рид направился к следующему клиенту, и Эмили лукаво улыбнулась. Когда он
скрылся из виду, улыбнулась уже мне.
— Что ж, все прошло замечательно.
Я прикусил губу, чтобы не лыбиться как клоун.
— Да, все хорошо, — подтвердил я. Оглядевшись Эмили вошла в комнату и закрыла
за собой дверь, и вот мы остались с ней наедине. «О боже». — Сейчас что, будет речь
«Только попробуй разбить ему сердце, и я разобью тебе морду»? — спросил я, пытаясь
пошутить, но похоже, она уловила мой страх.
Эмили рассмеялась.
— Не совсем. Я рада, что вы во всем разобрались. И очень хочу видеть Рида
счастливым, а еще я думаю, он запал на тебя с самого первого дня. Ты смешишь его, и я
уже давно не видела, чтоб он столько улыбался. — Ее взгляд уперся в кроссовки, а потом
она посмотрела на меня в упор. — Пожалуйста, не обижай его. С последним парнем он
сильно обжегся. Рид выглядит большим и крепким, но это не значит, что ему не больно.
Я покачал головой.
— Я бы никогда так с ним не поступил. Я и сам еще не понял, что между нами
происходит, и если честно, до сих пор не могу поверить, что Рид заинтересовался мной.
Эмили понимающе улыбнулась.
— Он видит суть человека, Генри. И то, что по твоему мнению должно его
привлекать, на самом деле ему не нужно. Рид из тех редких людей, которым нравятся
искренность и чувство юмора.
— О. Ну этого у меня навалом.
— Веришь или нет, но Рид сомневался, достаточно ли он хорош для тебя.
Мои глаза полезли из орбит.
— Что?
Эмили рассмеялась над моей реакцией, но ее взгляд был испытующим.
— Бред, не правда ли?
— Как он вообще до такого додумался?
 — Потому что ты работаешь в солидной компании. У тебя отличная машина,
собственный дом, и ты достаточно хороший специалист в финансовой сфере, по крайней
мере Рид так сказал. — Эмили прислонилась к стене и скрестила руки на груди. — И он
думал, что его работа недостаточно престижная. Что ты будешь стесняться рассказывать
друзьям, кем он работает.
— Господи, какой абсурд. — Я покачал головой. — Он же любит свою работу.
Знаешь, большинство моих знакомых не могут таким похвастаться. Да, и между нами, мне
плевать, что думают другие. Пусть хоть туалеты чистит, мне все равно. — Я скривился.
— Ладно, если Рид будет так зарабатывать на жизнь, наверное, попрошу его мыться после
работы, но вот уж что подумают другие, мне до лампочки.
Наконец Эмили улыбнулась.
— Ну вот и славненько.
— А я-то думал, что не будет никакой речи «Только попробуй разбить ему сердце, и
я разобью тебе морду».
Она пожала плечами.
— Ну, если только совсем чуть-чуть.
Я не сдержался и рассмеялся.
— Все в порядке, правда. Я не возражаю. Думаю, Аника проведет подобную беседу
с Ридом. Она для меня такой же близкий человек, как ты для него, и, думаю, вы с ней сразу
найдете общий язык. Но, возможно, мы слишком торопимся. Я и Рид все еще толком не
поговорили.
— Да, понимаю. Прости. Я поторопилась. Ты потом к нему?
Я кивнул.
— Он хочет еще что-то показать.
Эмили искренне улыбнулась.
— Хорошо.
— А ты случайно не в курсе?
— Я ничего не скажу. Просто пообещай быть с ним деликатным. И искренним. Это
все, о чем я прошу.
«Та-а-а-а-кс. Я заинтригован».
— Ладно, мне лучше уйти. Он, наверное, весь извелся, гадая, что мы тут обсуждаем.
Эмили открыла дверь. Рид, страховавший Надю с весами, бросил взгляд в нашу
сторону. Ему определенно было интересно, о чем мы болтали. Рид впился взглядом в
Эмили, словно спрашивая «что ты ему сказала?», а потом посмотрел на меня с сожалением.
Я улыбнулся, давая понять, что у нас все хорошо, а Эмили просто вздернула подбородок,
даже не думая оправдываться.
«Да уж. Они точно с Аникой споются. Кстати, об Анике, надо ей позвонить».
Уходя, я немного неуклюже помахал Риду, сел в машину и по дороге к дому набрал
подругу.
Она ответила:
— Надеюсь ты звонишь только сейчас, потому что хочешь сообщить, что у тебя был
лучший секс в твоей жизни.
Я фыркнул, благодарный, что в машине со мной никого не было.
— Ну, не совсем.
Я пересказал события вчерашнего дня, включая победу Рида в сверхчеловеческом
состязании с коллегами, мой трусливый побег и укутывание себя в кокон из одеял и
собственных страданий, и о том, что произошло сегодня утром.
— Он тебя поцеловал?
— О боже, поцеловал — слабо сказано. Да меня в жизни так не целовали.
Аника рассмеялась.
— Как ты думаешь, что он хочет тебе показать?
— Без понятия.
 — Набор презервативов?
Я расхохотался.
— Не думаю.
— А что, если у него какой-нибудь странный бзик, типа, засовывать рыбу в задницу?
— Господи, Аника, ты опять смотришь шоу «Странные фетиши»?
— Возможно.
Боже, ну и насмешила.
— Уверен, ничего подобного.
— Скорее, ты надеешься, что это не так. Хотя вдруг тебе самому нравятся такие
вещи, тогда я буду называть тебя любителем рыбных палочек.
— Ой все, мне пора!
— А соус тартар подойдет в качестве смазки?
— Пока.
— Сразу отзвонись мне, понял?
Отключив звонок, я вышел из машины и пошел домой переодеваться. Только на этот
раз я решился посмотреть на себя в зеркало. Мне все еще не нравится моя внешность, но
Рид был прав. Изменения есть. Не только в теле, но и в уверенности в себе. Я все еще был
далек от идеала, но уже заметно, что мой упорный труд окупается.
Я натянул джинсы, которые не налазили уже много лет. Оглядел задницу в зеркале
с разных ракурсов и должен признать, что выглядела она не так уж и плохо. Живот тоже
заметно уменьшился, и футболка, теперь подчеркивала фигуру, а не скрывала самые
заметные недостатки.
Я разглядывал свое отражение, и вместо того, чтобы отмахнуться привычным «и так
сойдет», в кои-то веки был доволен.
Не идеален. На самом деле я далек от этого. Зато взял контроль над своим телом,
своим душевным состоянием и своим образом жизни.
Кивнув отражению, я направился к дому Рида. Интересно было узнать, что же такого
он хотел показать, но больше всего хотелось его поцелуев.
 Глава 12
Рид открыл дверь квартиры, свежий после душа, одетый в новые джинсы и простую
серую футболку, которая, так его обтягивала, что я засомневался в ее удобстве. Увидев
меня, он широко улыбнулся и отступил в сторону.
— Пожалуйста, проходи.
От Рида пахло мылом и дезодорантом, и внезапно я разволновался. Или это было
предвкушение? Бабочки в моем животе не видели разницы. Но тут я обратил внимание на
Рида, точнее, заметил, как он нервничает.
Рид облизал губы и вытер руки о бедра, затем провел рукой по животу, словно у него
внутри все сжалось.
Я подошел и положил руку на его плечо.
— Эй. Ты в порядке?
Он издал хриплый смешок.
— Да. Немного нервничаю.
«Немного ли?»
— Не стоит. Это всего лишь я.
Вокруг глаз Рида собрались лучистые морщинки, лицо расплылось в улыбке, и он
глубоко вздохнул.
— Странные деньки, да?
— Не то слово. Но вчерашний полностью на моей совести. Я запаниковал, прости.
Но сегодняшнее утро выдалось вполне замечательным. — Вспомнив, как Рид меня целовал
и что со мной вытворял его рот, я покраснел и тепло разлилось по всему телу. — Кстати,
ты можешь целовать меня так в любое время.
Рид расхохотался.
— Ах, да. Насчет этого… я должен извиниться за реакцию своего тела. — Его щеки
порозовели. — Получилось неловко.
Я провел ладонью по руке Рида, чувствуя упругость бицепсов и тепло кожи. Наши
глаза встретились, и я прошептал:
— Не нужно извиняться.
Рид чуть отступил и судорожно выдохнул.
— Ух ты. — Он засмеялся и покачал головой, словно пытаясь собраться с мыслями.
— Для начала я должен тебе кое-что сказать. Мне снова хочется тебя поцеловать, но также
хочется быть с тобой честным, до того как мы решим, что делать дальше.
Так, теперь я точно начал беспокоиться. Вспомнился разговор с Аникой.
— Это имеет какое-нибудь отношение к рыбе?
— Что?
— Неважно.
Рид усмехнулся, взял меня за руку и повел на кухню. Ладно, кухня, конечно,
странное и неожиданное место для разговора, но я пошел за ним. Я прислонился к кухонной
стойке, а Рид, обойдя, расположился с противоположной стороны. Он, словно, не знал куда
деть руки, пока не решил засунуть их в карманы.
— Эмили рассказала, о чем вы с ней говорили.
Я кивнул.
— Ага. Устроила мне встряску. Не то, чтобы угрожала, ведь и так понятно, что она
с легкостью порвет меня на куски, тут даже предупреждать не надо.
Рид улыбнулся.
— Она просто волнуется за меня. Вот и все.
— Мне это нравится.
— Мне тоже. — Он глубоко вздохнул. — Вчера я был немного не в себе. После того,
как ты исчез, думал, что больше тебя не увижу. И очень удивился, встретив тебя утром.
 — Мне, по-любому, следовало извиниться. Я, правда, сожалею, что ушел. Надеялся,
что между нами что-то может получиться, а потом, увидел тебя без футболки, такого
мускулистого и прекрасного в окружении других таких же подтянутых и красивых людей,
и позволил неуверенности взять верх. Мне очень жаль.
— Потому что подумал, что вряд ли меня заинтересуешь…
Я кивнул.
— Да. — Собираясь с силами я сделал глубокий вдох. Если у нас есть хоть какой-то
шанс, я должен был сказать. — Я имею в виду, что стоит только захотеть и ты легко
сможешь заполучить любого парня. А я… ну, я не такой, как они.
— Вот именно. Ты совсем не похож на них. В том-то и дело. Я не шутил, когда
говорил, что мне нравятся наши разговоры о еде и обо всем остальном. Другие парни,
только и могут говорить о поднятии весов, протеиновых добавках и о том, как хорошо они
выглядят. Но с тобой мы обсуждаем серьезные темы. Ты заставляешь меня смеяться.
— Но я же… а ты…
Рид скрестил руки на груди.
— Что я и ты?
— Ну, — я попытался придумать подходящее сравнение. — Ты — диснеевский
принц, а я — Шрек.
Он тихонько рассмеялся.
— Ты не Шрек, Генри. Хотя, мне он нравится. — Рид глубоко вздохнул, и улыбка
исчезла с его лица. — Можно кое-что спросить?
— Конечно.
— Если бы я выглядел по-другому, это было бы для тебя проблемой?
— В смысле?
— Если бы я был крупным и у меня был лишний вес. Если бы не выглядел так. — Он
махнул рукой перед собой. — Ты бы поверил, что я заинтересуюсь тобой?
Я пожал плечами.
— Ни разу не задумывался. Не знаю. Возможно.
— Сегодня утром ты обмолвился, что мне лучше встречаться с кем-то, у кого
похожее телосложение…
— Нет, я имел в виду похожие интересы, такие как фитнес и физические нагрузки.
Прости, если прозвучало грубо.
Рид вдумался в мои извинения.
— Итак, если бы, например, у Аники был лишний вес, ты бы сказал ей не встречаться
с парнем в хорошей спортивной форме?
— Нет. Что ты. Никогда. Она самый лучший, хоть и самый взбалмошный человек из
всех, кого я знаю. Да кому угодно повезло бы заполучить ее. — Но мне кажется, что вопрос
был с подвохом. — А что?
— Да вот все пытаюсь понять, что ты на самом деле думаешь об образе тела.
Я покачал головой, не совсем понимая, о чем он говорит.
— Ладно, давай начистоту? Меня это бесит. Ненавижу, когда на людей навешивают
ярлыки. Поверь, за всю жизнь у меня их было достаточно: гей, педик, толстый, старый. Я
хочу, чтобы СМИ перестали пропагандировать нереалистично идеальные тела, которые
заставляют детей морить себя голодом, чтобы производители одежды могли продать пару
гребаных шорт. Хочу, чтобы крупных людей не высмеивали, не пристыжали и не
игнорировали. Хочу, чтобы не осуждали за внешность…
И тут я замолк.
«А сам-то как поступил? Именно по внешности осудил и Рида, и его друзей. Столько
предположений сделал, основываясь исключительно на том, как они выглядят».
— О боже. — Осознание накрыло меня словно лавиной. И я схватился за голову.
— Я же сам так и поступил, да? Прости. — Большими теплыми руками Рид убрал мои
ладони от лица. Затем приподнял мой подбородок и мне пришлось посмотреть ему в глаза.
— Мне так жаль.
Рид чуть склонился и прильнул своими губами к моим. Поцелуй вышел нежным и
сладким, и таким коротким. Рид отстранился и слегка улыбнулся.
— Спасибо.
— Прости меня, я такой болван.
Его улыбка стала ласковой.
— Хочу тебе кое-что показать.
О, я почти забыл об этом. Но теперь понял, зачем Рид привел меня на кухню.
Причиной тому стали фотографии на холодильнике. Без лишних слов Рид указал на одну
из них.
На фото был запечатлен довольно крупный парень. Очень высокий, с огромным
животом и двойным подбородком. Совсем молодой, но уже с лишним весом. И с очень
знакомыми глазами.
— Это же…?
— Да, это я.
Я недоверчиво посмотрел на Рида, потом снова на фотографию. Это действительно
был он. Та же улыбка, те же глаза… Боже мой.
— Я всегда был крупным ребенком. — Рид печально улыбнулся. — Ярлыки,
говоришь? Вот уж чего у меня было в достатке. Колобок, жирдяй, толстяк. Когда мне было
шестнадцать, я играл в футбол в первой линии. И сильно запал на капитана команды по
водному поло. Он был геем, и, насколько я знал, в том учебном году мы с ним были
единственными геями во всей школе. Мы хорошо ладили, веселились вместе, тусовались в
одной компании… В общем, была вечеринка, и мы переспали, но он сказал, что кроме секса,
у нас больше ничего не выйдет. И что никогда не станет моим парнем потому что я такой
толстый.
— Так и сказал?
— Он ясно дал это понять.
— О, Рид, мне очень жаль.
— Вот почему то, что Грэм сказал тебе, сильно меня задело. По себе знаю, что ты
тогда чувствовал. Хотя, я не жил с ним восемь лет.
— Но ты его любил.
Рид кивнул.
— Как его звали?
— Тадж.
— Имя вполне подходит для капитана команды по водному поло. Допустим, он
красавчик, но все равно полный придурок.
Рид улыбнулся.
— Да. Но теперь-то ты понимаешь? Я бы никогда не стал судить кого-то по его
телосложению, потому что сам был таким. Тем самым парнем, которого много лет унижали
и обзывали, или еще хуже, игнорировали, только потому, что он был огромным. Я был на
твоем месте.
Мне удалось сдержать слезы.
— Но Генри, я все тот же парень, что и на этой фотографии. Я совсем не изменился,
просто люди относились ко мне по-другому. Обращались со мной как с ничтожеством. Моя
внешность была постоянным предметом для насмешек. Роста шесть футов и три дюйма я
достиг уже к шестнадцати годам. Поверь мне, нелегко быть таким крупным. Я бы даже
сказал огромным. — Рид улыбнулся, казалось, он был где-то далеко в своих
воспоминаниях. — После того как Тадж меня бросил, я год вкалывал как проклятый: сидел
на диете, занимался спортом и относился к этому как к своей работе. Потом, когда нам было
по восемнадцать, я столкнулся с ним в баре. Тадж уехал в колледж, и я не видел его больше
года. Сначала он меня не узнал, но явно заинтересовался. Потом я признался, что это я. И
мы поменялись местами, Тадж был увлечен мной, а я сказал ему отвалить.
— Правильно сделал.
— Сейчас ты смотришь на меня и думаешь, что мне легко, но, Генри, это не так. Все
с точностью наоборот. Люди обращают на меня внимание только из-за моего тела.
Пытаются сблизиться только из-за тренировок. Все разговоры про поднимаемый вес и
количество жимов. Я, конечно, люблю свою работу, но именно ко мне никто не проявляет
интерес. — Рид глубоко вдохнул и облизнул губы. — Пока не пришел ты. Тебя интересовал
я настоящий. — Он дотронулся до фото на холодильнике. — Потому что я именно такой.
Парень, который знает, каково это — чувствовать себя неполноценным из-за своего тела. И
поэтому было очень больно, когда ты так обо мне подумал.
Я положил руку Риду на грудь, туда где билось сердце, и посмотрел на него снизу
вверх.
— Мне так жаль. Прости, что вел себя как придурок.
Рид рассмеялся.
— Ты просто был не уверен в себе. Я понимаю. Потому что знаю каково это, Генри.
— Я все еще сожалею. Я не понимал, что стереотипы и предрассудки могут работать
в обе стороны.
Рид положил руку мне на плечо и провел большим пальцем по подбородку.
— Итак, теперь, ты знаешь какой я на самом деле. Не пропал ко мне интерес?
— Конечно, нет. Даже, думаю, наоборот. Спасибо, что открылся.
Рид обхватил мое лицо своими большими ладонями и, запрокинув мою голову,
поцеловал. Прям так по-настоящему поцеловал. Этим собственническим поцелуем он мной
буквально овладел. Я раньше никогда не подвергался таким напористым ласкам со стороны
кого-то большого и сильного, кого-то способного доминировать надо мной и, признаюсь,
мне это чертовски понравилось.
Я плавился в объятиях Рида и позволял себя целовать так как он хотел. Сильные и
уверенные руки, сладкие губы, страстный язык…
Рид прижал меня к стойке, и от соприкосновения наших тел застонал. Он обхватил
меня одной рукой за спину и притянул к себе, а другой провел по моему бедру, сильнее
прижимая нас друг к другу. Рид прервал поцелуй и простонал, но снова прильнул к моим
губам, целуя так, словно я принадлежал ему весь без остатка.
Я практически умер. Или увидел свет в конце туннеля. Или оказался прямо в раю,
где наслаждение и экстаз были осязаемы, как воздух.
Рид отстранился, одной рукой держа меня за бедро, а в кулаке другой сжимая мою
футболку. Он тяжело дышал и выглядел немного пьяным.
— Господи боже!
Невесомым перышком я спустился с небес на землю.
— О да.
— Буквально минуту и приду в себя, — сказал Рид с хрипловатым смешком.
— Боже, ты сводишь меня с ума.
Я ухватился за собственный стояк.
— А я думаю, это ты виноват.
Он глянул на выпуклость в моих джинсах.
— Генри, — то ли рыкнул, то ли рассмеялся Рид. — Ты нисколечко не помогаешь.
— Да? Но могу! — сказал я, взял его за руку и повел из кухни. — Где твоя спальня?
Рид тормознул меня. Я недоуменно уставился на него. «Иду слишком быстро?» Он
прикоснулся рукой к моему лицу.
— Ты уверен, Генри?
Я встретился с его затуманенным взглядом.
— Не полноценный секс, нет. То есть, я хочу, чертовски сильно на самом деле, но,
наверно, еще слишком рано. Но мы же можем снять напряжение, да?
 Его ноздри раздулись, он схватил меня за руку и повел за собой. Полуденное солнце
освещало комнату, и легкий ветерок трепал занавески. Кровать была просто огромная, а
белоснежные простыни напоминали облака. Рид завел меня в спальню и, когда я ногами
уперся в корпус кровати, снова спросил:
— Уверен?
— Да, — ответил я, проводя рукой по джинсовой ткани, скрывавшей его стояк.
Рид прикрыл глаза, затем с поразительной силой подхватил меня под задницу и
приподнял. Я инстинктивно обхватил Рида ногами, и теперь оказался выше. Обнял его за
шею, а он встал коленями на кровать, затем опустил меня, и устроился между моих ног.
«Ох, вот же черт».
Проведя ладонями по лицу Рида, я притянул его к себе и крепко поцеловал. Рид
сильнее прижался ко мне бедрами. Необходимо было срочно избавиться от одежды. Не
разрывая поцелуя, я протиснул руки между нами и нащупал пуговицу его джинсов.
Рид отстранился, на его припухших от поцелуев губах играла улыбка, а в глазах
горела страсть. Он расстегнул джинсы и высвободил свой член. Твердокаменное
двадцатисантиметровое необрезанное великолепие. Я чуть не кончил от такого вида.
— Еб-а-а-ать…
— Не сегодня…
У меня перехватило дыхание. А потом Рид грубо расстегнул пуговицу на моих
джинсах и вынул мой член. Одобрительно замурлыкав, обхватил его рукой, а свободную
положил мне на плечо. Обхватив наши члены своей огромной ладонью Рид, смотря только
на меня, стал надрачивать. Грубая и мозолистая, от поднятия тяжестей, рука, была
божественна, а пристальный взгляд голубых глаз был подернут поволокой.
Я протянул руки и бережно придержал его лицо, проникая в рот языком. С
невероятным стоном Рид подался вперед. Я почувствовал, как его член напрягается и
прижимается к моему, пока он кончает. Больше не в силах сдерживать свой оргазм, я
мгновенно последовал за Ридом, изливаясь на живот между нами. Рид скользнул руками
под меня и, обхватив в совершенно потрясающем объятии, удерживал, пока не стихли
волны оргазма.
Потом ткнулся носом в скулу и тихонько рассмеялся.
— Все так быстро закончилось, что даже неловко.
— Это было крышесносно.
Он рассмеялся, и от его теплого дыхания по спине побежали мурашки.
— Нам нужно привести себя в порядок, — пробормотал Рид. Но при этом не сделал
ни малейшей попытки отодвинуться, лишь ткнулся мне носом в шею, а потом в ухо. По
моему прерывистому дыханию он понял, что мне это нравится, и усмехнулся. Я огладил
его волосы и вытянул шею, открываясь еще больше. Вздохнув, Рид добавил: — Или можем
так остаться.
Я расслабленно запустил руки ему под футболку, по спине поднимаясь выше и
лениво обводя широкие плечи, чувствовал крепкие мышцы. Я впервые ощущаю нечто
подобное, и мне очень нравится. Никогда раньше не был с таким могучим парнем, но мне
нравились его размеры и сила. А еще мне нравилось чувство защищенности и безопасности,
что тоже было для меня новым.
Рид приподнялся, чтобы посмотреть мне в глаза, и убрал волосы с моего лба.
— Ты в порядке?
Я не удержался и коснулся его лица.
— В порядке, и даже лучше.
Он лукаво улыбнулся и прильнул к моим губами.
— Нам действительно стоит привести себя в порядок. Похоже мы и правда слиплись.
— Хочешь первым в душ…?
— А если ты присоединишься ко мне, это будет не слишком рано?
Я с трудом сглотнул.
 — Слишком рано для сегодняшнего дня? Или для того, что между нами?
Он игриво улыбнулся.
— Для спермы или отношений?
Я расхохотался. Тем не менее, мне понравилось слово «отношения». Рид просто
скатился с меня, схватил за руку и стащил с кровати. Мы даже не подумали прикрыться; он
привел меня в ванную и включил воду в душе. Снова повернулся ко мне и, широко
улыбнувшись, завел руку за голову и стянул с себя футболку.
Боже. Прямо сейчас Рид стоял передо мной с голым торсом и полувозбужденным
членом наружу. Джинсы были расстегнуты, но висели на бедрах. А моя сперма размазана
по его животу. Разве можно быть еще сексуальнее?
— Ты как? — спросил Рид.
Не было никакого смысла скрывать, что я на него залип.
— Ты просто нереально красив.
Он фыркнул и выбрался из джинсов, обнажив свои мощные, четко очерченные
бедра.
— Похоже я ошибся. Я думал, ну не можешь ты переплюнуть сам себя и быть еще
сексуальнее, а теперь вижу твои ноги.
Теперь Рид рассмеялся.
— Твоя очередь.
— А мне не во что будет переодеться.
Он оглядел меня.
— Твои джинсы в порядке. А футболку я тебе дам свою.
И внезапно, от перспективы оказаться перед Ридом обнаженным, я занервничал. И
это, конечно же, было смешно, учитывая, что между нами только что было.
Рид улыбнулся. Похоже, догадался, о чем я подумал. Он медленно стянул с меня
футболку через голову, и развернул лицом к тумбочке для ванных принадлежностей, ну и,
естественно, к зеркалу.
— Посмотри на себя, Генри.
Я поднял глаза, но они оставались прикованы к отражению Рида позади меня. Его
плечи были вдвое шире моих. И он был выше на целую голову. Не обращать внимание на
Рида было сложно.
— Нет, на себя смотри, — прошептал он. Я подчинился. Рид пристально в зеркале
рассматривал мою грудь. У меня не было такого рельефа, как у него. И уж если на то пошло,
загара тоже. Конечно, я похудел и немного подтянулся, но моя фигура все еще не шла ни в
какое сравнение с телом Рида. — Мне нравится то что я вижу, Генри, — произнес он, целуя
меня в плечо. Похоже, ему на самом деле нравилось. Рид сказал, что я привлекаю его таким,
какой есть, и фигура не имеет значения. Я пялился на свое отражение, пытаясь увидеть себя
глазами Рида, а он ждал, пока зеркало не начало запотевать. — Так все, ненавижу
переводить воду впустую.
Он открыл дверцу душевой кабинки и шагнул под струю. Я покачал головой,
понимая, насколько невероятным оказался день, стянул с себя последние вещички и
присоединился к Риду.
Он уже был весь в пене. Что тут сказать? Если раньше я считал, что Рид сексуальнее
некуда, то теперь с радостью исправлюсь. Потому что от открывшегося вида — мокрого и
мыльного Рида — у меня реально перехватило дыхание. Я протянул руку и коснулся пены,
убегающей вниз по его груди, по четко очерченным мышцам пресса. На этом шикарном
теле даже пузырьки выглядели счастливыми. И их не за что винить.
Рид взял гель для душа, мочалку и смыл сперму, подсохшую на моем животе, а затем
огладил и все тело. Он не стеснялся меня касаться. А я старался не думать, насколько моя
фигура далека от идеала, особенно в районе талии. Рид, похоже, даже не замечал никаких
недостатков, или ему было все равно. Места в душе было не много, поэтому когда мое тело
было тщательно намылено, нам пришлось поменяться местами, чтобы я оказался под
струями воды. И после того, как я ополоснулся, Рид запрокинул мою голову назад в брызги
воды и поцеловал.
Затем с дьявольской ухмылкой отстранился и выключил краны. Он вышел из душа,
передал мне полотенце, и сам быстренько вытерся. Натягивая джинсы, Рид сказал:
— Я тут подумал…
Я прекратил вытираться.
— О чем?
— Я ведь собирался готовить для тебя вчера и у меня есть все продукты. Мы можем
прямо сейчас приготовить, если ты не против? — Рид застегнул джинсы и провел
полотенцем по волосам, растрепав их. — Я есть хочу. Но я всегда голоден, и если тебе пока
не до готовки, могу чем-нибудь другим перекусить.
Я натянул и застегнул джинсы, и уже не будучи полностью обнаженным,
почувствовал себя чуть увереннее.
— Конечно. Звучит здорово! Я вроде тоже как проголодался.
Рид радостно улыбнулся и сгреб наши запачканные футболки.
— Вот и отлично! Сейчас найду тебе чистую.
Я повесил оба полотенца и через секунду Рид появился с двумя футболками. Они
были абсолютно одинаковые, впрочем, как и та, что была на нем раньше. Обычные из
хлопка, со спортивным лейблом спереди и одного размера. Только когда Рид надел свою,
она обтянула его словно Бога, а когда оделся я — почему-то все выглядело не так.
Рид был доволен и, казалось, совсем не замечал разницы.
— Давай уже. Я хочу е-е-есть!
Весело болтая он повел меня на кухню.
— Вся прелесть этого рецепта в том, что готовить всего пятнадцать минут. — Рид
открыл холодильник и начал копаться на полках, передавая мне необходимые продукты.
— И, учитывая, что ем я примерно шесть раз в день, быстрое приготовление — это
несомненный плюс.
— Шесть раз?
Выудив из холодильника две бутылки воды, он закрыл дверцу.
— Ага. У меня быстрый обмен веществ. На работе я сжигаю очень много калорий,
поэтому с собой всегда беру фрукты и протеиновые батончики. Ты привыкнешь к этому.
— Затем застыл. — Если ты, конечно, захочешь привыкать.
Я сложил продукты на стол и взял у Рида одну бутылку с водой.
— Я бы очень хотел.
Он широко улыбнулся, и слегка покраснев кивнул.
— Здорово. Я тоже.
И тут мне вспомнились слова Эмили. Хоть Рид и выглядит крепким парнем, но это
не значит, что он не переживает. И даже, если мое предвзятое стереотипное мнение
заключалось в том, что все повернутые на фитнесе трахаются без разбора, то Рид был
абсолютной противоположностью. Он был таким же ранимым, как и я.
— Рад, что ты любишь поесть, — сказал я. — Потому что я люблю готовить. И, к
твоему сведению, у меня всегда припасен протеиновый батончик, и ты можешь
воспользоваться им в любое время.
Риду потребовалась секунда, чтобы до него дошло, о чем я. Он усмехнулся.
— Да уж, чувство юмора у тебя, как у пятнадцатилетнего пацана.
— Ага. Ты привыкнешь к этому. — Я отхлебнул воды. — Да, и с меня все еще та
свекольная штука. Нереальная вкуснотища.
— Ладно. — Улыбаясь, Рид меня поцеловал. — Сегодня? Можем до Коулса
прогуляться, если хочешь?
— Можем. Но дома у меня есть все необходимое.
Наши взгляды встретились, и в глазах Рида промелькнуло тепло.
— Звучит неплохо.
 Конечно же было понятно, что под моим приглашением подразумевается не только
ужин, но и что-то более интимное. Не думаю, что в наших отношениях мы дошли до стадии
полноценного секса, но существует же море других интересных дел, которыми можно
заняться. И тут я понял, что неплохо бы обсудить некоторые моменты.
— Итак… — начал я осторожно и взял в руку клубень сладкого картофеля.
— Думаю, стоит поговорить о сексуальном прошлом и об ожиданиях. — Рид глянул на
фаллообразную картофелину в моей руке и ухмыльнулся, а я фыркнул. — Да уж, даже
размер овощей под стать тебе.
Рид протянул мне овощечистку, потом передумал и забрал обратно вместе с
картофелиной.
— Я сам. А ты помоешь листья салата?
Я хихикнул, но высыпал смесь листьев в сушилку для салата.
— Я ходил к врачу перед тем, как записаться в спортзал, ну, знаешь, сдать анализы,
проверить здоровье. Результаты пришли хорошие. С Грэмом я прожил восемь лет и всегда
был за безопасный секс. И вообще могу по пальцам пересчитать всех своих партнеров,
включая тебя. — Я шумно выдохнул, стараясь сильно не смущаться. — Я бывал и в
активной роли в сексе, но все же предпочитаю позицию снизу. Это именно то, что мне
нравится больше всего, однако снизу я был только с тем, кому доверял.
Рид перестал чистить картофелину и положил ее в раковину. Он молча вытер руки и
подошел ко мне вплотную. Мне ничего не оставалось, и я поднял на него глаза, а Рид меня
нежно поцеловал.
— Спасибо, что поделился. — Он вздохнул и снова целомудренно меня поцеловал.
— Когда узнал, что бывший мне изменял, то проверился на все мыслимые и немыслимые
заразы, — сказал Рид. — Я чист. И с тех пор у меня никого не было.
— Мне жаль, что он так с тобой обошелся.
— Мне тоже. Но я рад, что узнал правду. — Рид грустно улыбнулся. — А между тем,
мой прошлый опыт… В общем, после двадцати, большую часть времени я потратил на то,
чтобы узнать, на что способно мое новое тело. — Он поежился. — Прости.
Я фыркнул.
— Нашел себе новую игрушку?
Рид быстро кивнул.
— Ну, типа того. Но последние шесть лет я спал только с теми, с кем встречался.
Мне стали важны отношения. — Он пожал плечами. — Просто близость уже не для меня.
Я привстал на цыпочки и вытянулся во весь рост, но Риду все равно пришлось чуть
наклониться, чтобы я мог его поцеловать. Он улыбнулся мне в губы, но потом заурчал его
желудок.
Я отодвинул Рида.
— Еда. Сейчас же.
Он усмехнулся.
— Я стараюсь, но ты все время меня отвлекаешь.
Я продолжил намывать листья салата, а Рид вернулся к чистке и нарезке картофеля.
Затем он поставил его на десять минут в микроволновку и включил разогреваться гриль.
Время от времени он прерывался, чтобы прикоснуться ко мне или поцеловать. Рид
поджарил на гриле пропаренный сладкий картофель, потом филе ягненка, смешал салат из
листьев и свежего перца с бальзамическим уксусом, накрыл на стол, и мы поели,
непринужденно болтая о еде, музыке и фильмах.
Перебравшись на диван, я уселся с одного края, а Рид устроился на другом, подогнув
ногу под себя. От него веяло такой непринужденностью, что я почувствовал себя на своем
месте. Рид рассказал несколько забавных историй о своем детстве и о том, какой
замечательной, но в тоже время смущающей может быть его семья. А еще поведал
прикольные истории, которые происходили в спортзале, а я рассказал о походе с Аникой
на педикюр, и как мы прекрасно слышали все, что происходило в соседней кабинке. Где,
похоже, все завершилось просто отлично, а Рид рассмеялся и сказал, что секс в душевых в
спортзале тоже частенько случается.
— Не в нашем, в другом, — уточнил он. — Но, все равно, стараюсь лишний раз не
принимать душ на работе, а если приходится, то сланцы надеваю обязательно.
Незаметно мы оказались ближе. Сидели уже лицом к лицу, почти касаясь друг друга.
Рид, похоже, это тоже заметил, и нежно коснулся моей скулы. Взгляд переметнулся с моего
подбородка на губы, и когда Рид заглянул мне в глаза, его зрачки потемнели. Мы снова
целовались. Рид опустил руку на мое бедро и развернул меня, чтобы ему было удобнее.
Повалил на диван и навис сверху.
«Боже правый».
«Если он и дальше будет меня так целовать, то потребуется и новая пара джинсов до
кучи».
Рид отстранился от губ и прижался лбом к моей щеке.
— Прости. Опять тороплю события, — пробормотал он. — У меня давно никого не
было, а ты нереально заманчивый и тебя хочется постоянно целовать.
Я сам хотел тереться бедрами, хотел, чтобы Рид уже отволок меня в постель и
засадил свой огромный член. Но с монашеским самообладанием взял себя в руки.
— Называй меня матерью Терезой.
Вздрогнув, Рид отстранился. Видимо решил, что у меня шизанутый кинк на
монашек.
— Что?
Я расхохотался.
— Просто хотел сказать, что из последних сил держусь, чтобы не плюнуть на все и
не дать тебе меня трахнуть, так что я практически святой.
— О-о-о. — Слава богу, Рид тоже рассмеялся. Он слез с меня и отодвинулся на свой
край дивана. Сделал ровный вдох. — Я тоже этого хочу, Генри. Но мы должны подождать.
Ведь должны?
Я сел и сжал ладонью свой член, чтобы ослабить возбуждение. И кивнул в знак
согласия.
— Да, пожалуй, здравая мысль. — И это действительно было так. Не хотелось бы
оказаться в постели и понять, что мы не готовы, и этим разрушить начало чего-то
потрясающего. — Физически, думаю, мы давно готовы. Но в эмоциональном плане,
возможно следует устроить несколько свиданий?
Рид вскочил на ноги. На его лице явно читалось облегчение. Рид поднял меня, и я
оказался прямо перед ним.
— Я рад, что мы на одной волне. — Похоже он снова собирался меня поцеловать, но
лишь сделал шаг назад и поправил внушительный бугор в джинсах. — Боже. Ладно, ты
тоже можешь звать меня мать Тереза.
Я возбуждал Рида и это чувство пьянило. Я с трудом сглотнул.
— Думаю, сегодня после ужина мы сможем во что-нибудь поиграть, — предложил
я.
— Например?
— Ну, шахматы, там, пасьянс, домино…
Рид на меня уставился.
Я поспешил уточнить:
— Под шахматами, пасьянсом и домино я подразумеваю дрочку, минеты и прочие
рукоблудства.
Рид рассмеялся.
— Ах эти игры! В эти я умею играть!
А я внезапно кое-что вспомнил.
— У меня еще осталось одно незаконченное дело.
— Какое?
 — Нужно забросить кое-куда вещи, которые мне больше не нужны.
Рид немного смутился, но я улыбнулся. И вот, вместе с Ридом, мы поехали в
ближайший благотворительный магазин. Я достал из багажника коробку с вещами Грэма.
Прежде чем опустил их в приемную корзину, Рид положил руку мне на плечо.
— Ты уверен?
— Абсолютно. Мне следовало это сделать сразу после его ухода.
— Тогда ты еще не был готов.
— Нет. Не был. А сейчас готов. И если честно, это нужно было сделать еще два или
три года назад. Но думаю, что я должен был пройти весь этот путь, чтобы все осознать. — Я
пожал плечами и посмотрел на Рида. — Я доволен переменами в своей жизни. И, Рид, к
тебе это никакого отношения не имеет. Не пойми меня неправильно, я рад тому, что
происходит между нами. Но сейчас, впервые за много лет, я счастлив от осознания самого
себя и своих желаний. Хочу стать стройнее и быть более здоровым не для кого-то, а в
первую очередь для себя. Я не готов покорить весь мир, но готов оставить прошлое позади.
— Я поднял коробку.
Рид наградил меня своей лучезарной улыбкой и нежным поцелуем.
— Рад за тебя, Генри.
И вот так запросто я положил коробку с пожитками Грэма — вещами, которые он
бросил, и всем, что о нем напоминало — в благотворительную корзину и ушел. Я
чувствовал себя легче и сильнее.
Мы с Ридом отправились ко мне, и я сделал ему на обед свекольный пирог, который
он быстренько умял, а на ужин я приготовил креветки и пасту по-итальянски «лингуине».
Рид все время крутился рядом со мной на кухне, и постоянно отвлекал поцелуями в шею и
хриплыми вздохами в ухо.
А позже вечером мы играли в ШАХМАТЫ, ПАСЬЯНС И ДОМИНО…
 Глава 13
В понедельник утром я пришел в офис с двумя стаканчиками кофе — для себя и
Мелинды. Пропорхнув внутрь, я поставил один на ее стол. Мелинда взглянула на меня,
моргнула и встала. Прихватив свой стаканчик она прошла следом в мой кабинет и закрыла
за нами дверь.
— О, господи, Генри. Живо все рассказывай. — Затем, видимо о чем-то
задумавшись, Мелинда замолчала. — Ну ладно, не все. Опусти всякие пошлости, но ты и
Рид. Между вами что-то произошло?
— С чего ты взяла?
Она приподняла бровь.
— Во-первых, ты принес мне кофе. Во-вторых, эта идиотская улыбка на твоем лице
так и кричит о том, что ты поймал удачу за хвост. В-третьих… — Мелинда склонила голову.
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь не улыбаться.
— Так. Прекрати. Подробности, Генри. Давай. Не вынуждай звонить Анике.
Я рассмеялся и, вполне возможно, исполнил небольшой танец, прежде чем сделать
глубокий вдох и успокоиться.
— Да, Рид и я… мы все прояснили.
Мелинда взвизгнула и подпрыгнула. Ей пришлось вытирать с моего стола пролитый
кофе.
— Продолжай.
Поэтому я рассказал все, без развратных подробностей, конечно.
— Так вы теперь вместе?
— Ну да. Вроде.
— Как бойфренды.
— Наверно? — На самом деле, ЭТОТ вопрос мы не обговаривали. — Рид не остался
до утра, потому что ему очень рано вставать, да и его рабочая форма дома осталась.
— Что значит наверно?
— Ну, мы пока не обсуждали статус наших отношений. Но, он определенно
однолюб. Это его бывший изменил ему, а Рид сторонник моногамии. Мелинда, он просто
милейший парень. Красавчик и само совершенство.
— Идеальных людей не бывает, — заявила она, явно пытаясь меня спустить с небес
на землю. — Расскажи о его недостатках.
— Их нет.
— Должны быть. Давай, назови хотя бы парочку.
Я упорно соображал, что же можно принять за недостатки…
— Ну, его рабочий день начинается очень рано. И Рид помешан на здоровом образе
жизни, в хорошем смысле. Ест много. Но на девяносто восемь процентов это здоровая еда.
— Генри, это вряд ли можно назвать недостатками.
— У него нет ни одного альбома Бии Джис.
Мелинда ахнула и прижала руку к сердцу.
— Как думаешь, ты сможешь это пережить?
Я закатил глаза.
— Он просто не оценил всю прелесть Барри Гибба. Пока что.
— Ты научишь его говорить писклявым голосом и носить обтягивающие белые
штаны.
— Я уловил в твоем голосе сарказм.
— Молодец. Давай дальше, что еще с ним не так?
— С кем? С Ридом или Барри Гиббом?
— С Ридом. Что не так с Барри Гиббом я и сама знаю.
Я вздохнул, но потом кое-что вспомнил.
 — О! Есть. В эти выходные он заставляет меня принять участие в Забеге по заливу.
Мелинда моргнула.
— В ежегодном Забеге по заливу?
— Ага. Скажи, совсем спятил?
— Есть немного.
— Я тренировался, и Рид говорит, что мне не обязательно бежать всю дистанцию. Я
вполне смогу осилить три километра, не останавливаясь и не умирая. Так что со мной все
будет в порядке.
— Три километра? Срань господня, Генри. Неудивительно, что ты так хорошо
выглядишь.
Я инстинктивно собрался отмахнуться от ее комплимента, но в последние выходные
я признал свои достижения в правильном питании и физических упражнениях и понял, что
мне еще предстоит пройти долгий путь. Я просто улыбнулся Мелинде.
— Спасибо.
И тут зазвонил телефон, и на экране высветилось имя Аники.
— Вот, черт.
— Ты ей еще не рассказал?
— Вроде как занят был, — прошептал я.
Мелинда рассмеялась, взяла свой кофе и направилась к двери.
— Не буду тебя ни с кем соединять.
Улыбаясь я опустился в кресло и ответил на звонок.
— Тебе нужны все грязные подробности? Или сойдет отцензуренная версия,
которую я только что выдал Мелинде?
В ответ Аника завизжала и засмеялась.
— Ты еще спрашиваешь?

****

Во вторник утром я пришел в спортзал на десять минут раньше. Никогда не думал,

что буду рад тренировке. Если учесть, что всего пять недель назад мне пришлось за шиворот
себя сюда притащить. Теперь же я вошел с улыбкой. Даже не верилось, насколько все
изменилось.
— Привет, Генри, — поздоровался какой-то парень. Кажется, его звали Дэйв.
— Хорошо, спасибо.
Ну ладно, не так уж сильно все изменилось.
— То есть, привет. Прости, я еще не пил кофе.
На что парень только рассмеялся и пошел дальше. А Эмили поприветствовала меня
бодрым и веселым голосом:
— Доброе утро. — По ее улыбке стало понятно, что она уже в курсе.
Я старался не покраснеть.
— Доброе утро.
— Ты что-то рановато.
— Да, я… э-э… я…
Эмили кивнула.
— Я все понимаю. Он уже скоро.
Я откашлялся.
— В общем, да. Кто бы мог подумать, что я так увлекусь спортом?
— Ага. У кое-кого тоже с утра была приплясывающая походочка, — сказала она, с
нежностью глядя на Рида, который помогал клиенту на канатно-шкивной машине. Словно
зная, что мы говорим о нем, Рид поднял глаза и, увидев меня, улыбнулся.
Вот теперь-то я точно покраснел как рак.
— О.
 — Это здорово, я рада, Генри, — мягко произнесла Эмили. И потом, слава богу,
сменила тему. — Итак, ты готов к Забегу по заливу в эти выходные?
— Имеешь в виду, написал ли я завещание?
Эмили рассмеялась.
— Все будет не так плохо. И Рид не стал бы предлагать участие, если бы не был в
тебе уверен.
— Посмотрим. Да, и, кстати, там, случайно, скорая помощь следом не поедет? Ну,
знаешь, как это бывает на лошадиных скачках?
— Там примерно на полпути есть кафе.
— О-о-о, — просиял я. — Кофе. Дефибрилляция. В общем-то, одно и то же.
— Ты не будешь пить кофе во время забега, — сказал Рид, подходя к нам. На его
лице была обворожительная улыбка, я уверен, это та самая улыбка, о которой говорила
Эмили и, которая предназначалась только для меня. И мое сердце пропустило удар, стоило
помянуть дефибрилляцию.
Я посмотрел на Рида и вздохнул.
— Привет.
Он вцепился в бока сжимая свою майку, словно пытался удержаться от соблазна ко
мне прикоснуться.
— Привет.
— Господи боже, вы вместе — сплошное милашество, — сказала Эмили. Затем она
сделала глубокий вдох, и будто учуяв неприятный запах, помахала у лица. — Божечки, это
тестостерон. Я просто тону в нем. Давайте уже разберитесь между собой. Иначе вы меня
убьете.
Рид усмехнулся, глядя на Эмили.
— Да ради бога. — Затем он кивнул в сторону беговых дорожек. — Ну как, готов
пробежать три километра?
— Предложение Эмили мне больше нравится. Так к сведению. — Повисшее в
воздухе сексуальное напряжение стало моим новым кинком. Хотя, нет. Маечка Рида в
облипку — вот мой новый фаворит.
Рид оттянул низ майки и оглядел ее.
— Тебе нравится?
— Я что, вслух сказал?
— Ну, да.
— Только про маечку или про сексуальное напряжение тоже?
Рид расплылся в улыбке.
— Только про маечку.
— О, здорово. Не хотел бы опозориться.
Рид просто широко улыбался, а вот Эмили смеялась целых пять минут. Я уж вроде
целый километр пробежал, а она до сих пор хихикала.
Рид стоял рядом со мной. Он казался таким расслабленным и прекрасным, а я
пыхтел, потел и задыхался на протяжении всего бега.
— Очень хорошо, Генри, — подбодрил Рид. — Ты отлично справляешься.
Я отмахнулся от него, потому что не мог бежать и говорить одновременно. Но когда
беговая дорожка наконец запищала и замедлила ход, я с радостью с нее сошел и вытер лицо
полотенцем. Мои ноги немного подкашивались, но уже не так сильно, как в самый первый
раз, когда я только ввязался во всю эту историю с тренировками.
— Присядь, — сказал Рид и повел меня к силовой скамье.
— Неужели я так плохо выгляжу? Я, конечно, постоянно шучу по этому поводу, но
вряд ли на самом деле сейчас свалюсь и помру.
Он улыбнулся и покачал головой.
 — Нет, вовсе нет. Просто хочу, чтобы ты передохнул пять минут перед силовой
частью. — Рид дождался, пока я сяду, и сел сам. — Итак, твой вчерашний ужин был
вкусным?
Мы переписывались весь вечер, делясь подробностями рабочего дня. Я рассказал
ему о том, что Ди к утреннему чаепитию в понедельник принесла тыквенно-клюквенный
хлеб, и мы с ней поболтали, а потом еще и с Валери и Фариком, коллегами, с которыми
раньше я никогда не разговаривал. На ужин я приготовил жаркое и послал Риду
фотографию.
— Да. — На ответной фотке от Рида был он сам, а точнее его ноги, вытянутые в
сторону журнального столика, и на коленях стояла миска с макаронами и овощами.
— Мне больше понравился твой вид. Хотя ужин тоже выглядел неплохо.
Рид усмехнулся и на минуту замолк.
— Могу я спросить кое о чем?
— Конечно.
— Ты все еще хочешь, чтобы я был твоим личным тренером?
Я уставился на Рида.
— Что?
Он опустил взгляд на свои руки, лежащие на коленях.
— Я должен спросить, Генри. Теперь, когда наши отношения… стали более
личными, ты не против, чтобы я так и остался твоим тренером?
Ох. Мне и в голову не приходило что это как-то может осложнить его работу.
— Правила спортзала запрещают встречаться со своими клиентами?
— Нет, но в контракте сказано, что мы всегда должны оказывать профессиональную
помощь и поддержку нашим посетителям.
— Что ж, мне ты очень профессионально помогал.
Рид добродушно улыбнулся и прошептал:
— Но у меня был и личный интерес.
— Это тебя смущает?
— Нет, нисколько. Но если хочешь, попрошу кого-нибудь другого стать твоим
тренером.
Я покачал головой.
— Мне не нужен другой.
— Генри, я бы хотел встречаться с тобой и после работы, если ты понимаешь о чем
я. Тем более, из-за меня ты уже пропустил тренировку в воскресенье. Так что, если
предпочитаешь…
— Предпочитаю только тебя. И в качестве тренера, и в качестве… кем бы ты ни был
для меня. Не знаю, как нас назвать. Но мне нравится. Ты мне нравишься в обоих качествах,
и я не хочу выбирать. И в воскресенье я ничего не пропустил. Вообще-то, если мне не
изменяет память, воскресенье выдалось замечательным. И в любом случае, если бы не ты,
я бы не зашел так далеко со всей этой спортивной историей. Я бы так и не осознал, что это
нормально быть самим собой, таким, какой я есть, если бы ты не был моим… кем бы ты ни
был. Я не очень хорошо разбираюсь в статусах. Но хочу тебя в обоих вариантах.
Рид посмотрел мне в глаза. Его внимательный взгляд проникал насквозь.
— Я тоже хочу тебя в обоих вариантах. — Затем снова перевел взгляд на руки,
только на этот раз в уголках его губ играла улыбка. — И да, для меня воскресенье тоже
было замечательным. Ты не против, если я зайду к тебе на ужин сегодня вечером? На работу
мне завтра не надо, и мы могли бы поработать над тем, какой статус присвоить нашим чему
бы то ни было.
Я расплылся в улыбке.
— Очень заманчиво.
Рид с облегчением выдохнул, словно скинул с плеч тяжелый груз.
 — Вот и отлично. А теперь давай начнем с боковых захватов, жимов в трицепсе и
плечевой раскачки.
— Ух ты ж. Можно я отменю свое приглашение на ужин?
Он усмехнулся.
— Нет. Потому что я сам себя пригласил.
— Это всего лишь формальность.
— Может и так. Но сработало же.
— Я просто уточню, когда ты сказал, что завтра не надо на работу, то имел в виду,
что и вставать рано не нужно?
Рид быстро огляделся и, убедившись, что никто не слышит, сказал:
— Именно, а еще то, что мне не обязательно уходить вечером.
Я с трудом сглотнул при мысли о том, что он будет спать в моей постели, и теплая
волна возбуждения подступила к моему паху. По телу побежали мурашки.
— Еще одна формальность?
Рид ухмыльнулся, словно уже знал ответ.
— И она прокатила?
— Да, — поспешил я ответить. Даже не буду извиняться за свое волнение. Рид
вообще должен сказать спасибо, что я в пляс от радости не пустился. — Да, конечно.
Рид сам установил веса на тренажер.
— Хорошо. А теперь займись этим. У тебя осталось пятнадцать минут. Если и
дальше будем сокращать время тренировок, то к выходным ты не будешь готов.
Я встал к тренажеру, расставил ноги, и стал тянуть эти самые веса в боковом захвате.
— Я более чем уверен, что мы можем включить в наши планы на вечер еще и кардио-
тренировки.
Он лукаво улыбнулся.
— Я тоже так считаю.
Кто-то подошел к Риду и спросил о гребной машине, и у нас больше не было
возможности поговорить наедине. Не то чтобы я возражал. В конце концов, это его работа,
и я ее уважал. Я выполнил необходимое количество повторов, и, уходя, помахал ему на
прощание рукой.
На работе чувствовал небывалый прилив сил. Я слышал, как люди говорили о том,
что у них появлялось больше энергии, когда они занимались спортом, и, если честно, всегда
закатывал глаза, недоумевая, откуда взяться энергии, если даже обычная ходьба по
лестнице, для меня была почти смертельна.
Но это правда. Энергии стало больше. Я стал спать лучше, пить больше воды, и
вообще чувствовал себя стопроцентно лучше, чем два месяца назад.
В обед уговорил Мелинду сходить со мной и прикупить новую офисную одежду.
Утягивать ремнем свои рабочие брюки было уже нелепо. Они начинали походить на
панталоны. Мне пришлось подкупить Мелинду с помощью суши, но это того стоило.
Необходимо было искреннее мнение, а второе имя Мелинды — это честность.
Симпатичный продавец-портной оглядел меня с головы до ног своим придирчивым
взглядом Мистера Великого Критика, и, прежде чем я успел сказать ему, что я самый
везучий пассив, каким ему никогда не стать, он щелкнул пальцами.
— Тридцать восемь.
— Да пошел ты… Мне тридцать пять.
Продавец моргнул. Мелинда положила свою руку на мою.
— Тридцать восьмой размер, Генри.
— О. — Я вздернул подбородок. — Прошу прощения. — И тут до меня дошло.
Тридцать восьмой размер? Да быть не может. Я вообще не помню когда у меня был
тридцать восьмой размер. Я повернулся к Мелинде и постарался не сильно вилять задницей.
Я чуть не завизжал.
— Тридцать восьмой размер!
 Я собирался приобрести только один костюм, но в офис мы вернулись с синим,
серым и угольно-черным костюмами. Мои сбережения значительно уменьшились, но я был
в восторге. И слишком взволнован, чтобы дожидаться лифта. Поэтому, схватив Мелинду,
вынудил ее подняться со мной по лестнице.
Мелинда рухнула в кресло, а я подхватил свои пакеты с покупками и покружился.
— Тридцать восьмой размер!
— Я помираю.
— Всего-то прошли четыре пролета.
— Ненавижу тебя.
— Но ведь тридцать восьмой размер!
Она отмахнулась от меня, бормоча себе под нос что-то, что, я уверен, заканчивалось
словами «…прежде чем я убью тебя».
Я указал на свою дверь.
— У меня много работы. — Мелинда бросила на меня просто убийственный взгляд.
Я же зашел в кабинет, нисколечко ее не испугавшись. Ну почти.
Я завалил Анику сообщениями о моем новом тридцать восьмом размере. А Риду
отправил селфи, на котором я держу ярлычок с костюмом тридцать восьмого размера,
улыбаясь как идиот, а потом даже отправил короткое сообщение маме, спрашивая, как
прошел ее день.
Ответные смс-ки от Аники были все капсом.
«АХ ТЫ ТОЩИЙ УБЛЮДОК»
«Я ТОЖЕ ХОЧУ БЫТЬ ХУДОЙ, НО СЛИШКОМ ОБОЖАЮ КОФЕ-ФРАППЕ»
«Я УЖЕ ГОВОРИЛА, ЧТО ТЫ ТОЩИЙ УБЛЮДОК?»
«ВОТ, А ТЕПЕРЬ Я ХОЧУ ФРАППЕ»
Рид отвечал не так эмоционально.
«Я так горжусь тобой. Буду у тебя в семь. Это нормально?»
Я быстро набрал ответ.
«Буду дома в половине шестого…»
«Увидимся в шесть»
Я чуть не заобнимал свой телефон.
Потом пришло голосовое сообщение от матери:
— Генри, дорогой, ты же знаешь, что я совсем не разбираюсь, как работают эти
телефоны. Это что, само превращается в текст? Откуда он знает, что я говорю? Кстати, как
поживает твой новый кавалер? Он такой красавчик. И высокий. Когда ты придешь к нам на
ужин? Ты ведь приведешь его, да? О, и ты знаешь Мэрилин из «Бинго»? Ну так вот, ее дочь
сказала, что Джордж Клуни… — телефон запищал у моего уха, обрывая сообщение, и я
представил, как моя мать сидит там и продолжает рассказывать мне о своих друзьях, пока
до нее не дойдет, что голосовая почта закончилась бог знает как давно. Я сделал мысленную
пометку написать инструкцию как отвечать на сообщение. И, возможно, пора снова
повторить разговор полугодичной давности «Мам, Джордж Клуни женился» и поставить в
нем точку.
Остаток дня я провел закопавшись в финансовую статистику, но даже это не
испортило мне настроение. Пока ехал с работы, размышлял, что же мне приготовить на
ужин. Добравшись до дома и переодевшись, я порылся в холодильнике и кухонных
шкафчиках в поисках идей, что бы такого приготовить, но так ничего и не придумал.
Ровно в шесть раздался стук в дверь. Я открыл и увидел улыбающегося Рида.
«Интересно, может ли этот день стать еще лучше?»
— Ну конечно же я вам верю и куплю все что вы продаете, — пошутил я.
И даже не заметил, что одну руку Рид прятал за спиной, и, улыбнувшись еще шире,
он преподнес мне розу.
— Это я не продаю. Это подарок. Тебе от меня.
 — О-о-о. — Мое сердце, определенно, растаяло и превратилось в лужицу.
— Спасибо. Мне еще никто не дарил цветов.
Я взял розу, а Рид вошел и поцеловал меня в губы.
— Не за что. Решил, что если уж пригласил сам себя на ужин, то это меньшее, что я
мог бы для тебя сделать.
— Я рад, что ты пригласил себя на ужин, но я должен кое в чём признаться.
— В чем?
— Я понятия не имею, что готовить.
— Можем просто заказать доставку, если хочешь?
Я покачал головой.
— Нет. Знаешь, что я бы замутил? — Но не дал Риду и слова вставить. — Рыбу-
пашот с лемонграссом и имбирем.
— Годится.
— Хочешь прогуляться со мной до супермаркета?
Рид усмехнулся.
— Я тебе розу принес, а ты меня ведешь в Коулс?
— Ну романтично же, согласись? — Я широко улыбнулся. Взял в руки самую
прекрасную розу в мире и вдохнул ее аромат. — Сейчас поставлю в воду и возьму ключи.
Через пять минут мы уже были в супермаркете. Рид взял корзинку, и мы пошли в
отдел морепродуктов. Обычно я хожу на рыбные рынки, но сейчас придется
довольствоваться тем, что есть. Я выбрал самое лучшее филе красного морского окуня, еще
прихватил немного свежего имбиря, чили и лайма.
— Давай сюда заглянем, — сказал Рид, кивая в сторону морозильного отсека.
По ухмылке я понял, что Рид замышляет что-то недоброе. Он остановился перед
мороженным, и я вытаращил на него глаза.
— Ты хоть знаешь, каким паинькой я был? Каждый понедельник на работе я
подвергался соблазну. Вчерашнее утреннее чаепитие вообще было сплошными жирами и
углеводами, и, кстати, нереально вкусным. А ты хочешь добить меня мороженым?
Рид открыл морозильник и достал упаковку с двумя маленькими отдельными
ванночками.
— Это джелато, фруктовое мороженое, в нем почти нет сахара, и они совсем
малюсенькие. Всего лишь по две ложечки, после ужина будет идеально.
Я удивленно приподнял бровь.
— Надеюсь ты не извращенец, который любит кормить толстяков?
Рид разразился смехом.
— Нет. Клянусь. Не хочешь, не будем брать. Просто подумал, что оно отлично
подошло бы перебить послевкусие имбиря и перца чили, вот и все.
Я демонстративно вздохнул.
— Ну ладно. Раз ты настаиваешь. Но если с утра на меня не налезет ни один из моих
новых костюмов тридцать восьмого размера, это будет твоя вина.
Рид закинул упаковку джелато в корзину.
— Замечательно. Просто заставлю тебя в четверг пробежать пять километров.
Я толкнул его в плечо.
— Охерел!
Рид все еще смеялся, когда кто-то позади нас заговорил.
— Генри?
Я обернулся и застыл на месте. Грэм стоял и смотрел на меня так, словно не мог
поверить своим глазам.
— Грэм, — ответил я, не приветствия ради, а чтобы Рид понял кто это.
Рид придвинулся ко мне чуть ближе, что, должен признать, мне чертовски
понравилось. Я наблюдал, как Грэм прошелся взглядом от груди Рида к его лицу, а затем
тряхнул головой, похоже с трудом переводя взгляд на меня. На мне были только джинсы и
свитер, но Грэм, несомненно, должен был узнать те самые джинсы, которые не налезали на
меня уже несколько лет.
— Отлично выглядишь, Генри.
— Спасибо, — ответил я, оставив без внимания отпущенный комплимент,
искренность которого вызывала сомнения. — Ты выглядишь… — вообще-то точно так же,
не считая обилия средства для укладки волос. «Хотя, погоди-ка, неужели это краска для
волос?» Я прокашлялся. — И ты тоже. — Да уж, лжец из меня никудышный, и мы оба это
знали.
Грэм снова посмотрел на Рида, одарив пошлой улыбочкой.
— Меня зовут Грэм Мартин, — сказал он, протягивая руку. «Боже правый, неужели
он клеится к Риду? Прямо на моих глазах?»
Рид пожал руку. Удивительно, что Грэм даже не вздрогнул, хотя Рид сильно сжал
его ладонь.
— Рид Хенске, — резко произнес Рид. Мой бывший явно ему не нравился. Я
невольно улыбнулся.
— Итак…? — Грэм помедлил, переводя взгляд с меня на Рида. — Вы двое…?
— Бойфренды, — ответил Рид. — То есть, мы в процессе.
Отлично, одной проблемой меньше. А то я все не мог определиться со статусом
наших отношений. И не знал как называть Рида, и то, что между нами происходит. Рид
только что дал четкое определение, не оставляя ни капли сомнений. Пришлось губу
закусить, чтобы не улыбаться до ушей.
«Бойфренды. Обалдеть».
Взгляд Грэма метнулся ко мне.
— Понятно. Ну, тогда… рад за тебя, Генри.
И тут, посреди второго прохода Коулса, меня осенило, что не хотелось бы выйти из
этой ситуации сволочью. Ведь я провел с этим мужчиной восемь лет своей жизни, и мы оба
были взрослыми.
— Я должен поблагодарить тебя, Грэм. Серьезно, я не сразу это осознал, но твой
уход был именно тем волшебным пенделем, который мне был необходим. Мы уже давно
не были счастливы. Сейчас я это понимаю.
Грэм выглядел немного удивленным моими словами, но взгляд его смягчился.
— Рад, что у тебя все складывается.
— Ты счастлив?
Он чуть заметно кивнул.
— Ну, да. — Не знаю, верить или нет, это уже не мое дело. — И прости, что так и не
ответил на твое сообщение.
— Я отдал твои вещи на благотворительность, — сказал я. — Аника хотела сжечь,
но я не позволил. Хотя соблазн был.
Грэм едва заметно улыбнулся.
— Полагаю я это заслужил.
Мое «черт побери, конечно заслужил!» осталось непроизнесенным. Я повернулся к
Риду и приобнял его.
— Нам пора, да? — Рид кивнул, а я оглянулся на Грэма. — Рад был повидаться.
— Я тоже, — ответил он. — И, Генри, ты правда отлично выглядишь.
Мы оставили Грэма посреди холодильного отдела супермаркета, я даже отметил
ироничность этой ситуации. Рид обнял меня за плечи. Вне всякого сомнения, Грэм все еще
наблюдал за нами, поэтому я приобнял Рида за талию, и мы направились к кассам.
— Ты в порядке? — спросил Рид.
Я слегка сжал его в объятиях.
— Лучше не бывает.
 Мы загрузили продукты в машину и вернулись ко мне домой. Рид был молчалив, и
я понял, что нам нужно кое-что обсудить. Я поставил пакеты с продуктами на стол и не стал
откладывать разговор на потом.
— Мне жаль, что тебе пришлось с ним встретиться, — сказал я. — И жаль, если тебе
было неловко.
— О, нет, дело не в этом, — ответил Рид. — Просто я повел себя как последний
придурок. Прости.
— Нет, все было не так.
— Именно так и было. Ты поступил как взрослый разумный человек. А я мог лишь
думать о том, что он был с тобой, знает то, чего я о тебе не знаю. — Рид нахмурил брови.
— Звучит паршиво, да?
Я сократил расстояние между нами и приподнялся на цыпочки, чтобы поцеловать
Рида. Но не дотянулся, пришлось обхватить его за шею и притянуть к себе. Это вызвало у
Рида легкую улыбку.
— Звучит не паршиво. А искренне. И да, у нас с ним общее прошлое. Этого не
изменить. Но встретив Грэма сегодня, я осознал, что он последний человек на земле, с
которым я хотел бы быть. Наши отношения действительно закончились.
Наконец Рид улыбнулся.
— Я не таким его представлял, — задумчиво произнес Рид. — Не думал, что он
брюнет.
— Ты заметил, что волосы были подкрашены? Уверяю тебя, он не красил их, когда
мы были вместе. У него были просто темные волосы. Даже ближе к серому цвету, но тут
его парикмахер явно облажался. — Я положил руку Риду на грудь. — Ну, а кроме шуток, я
хочу, чтобы он был счастлив. Я вообще не хочу, чтобы кто-то был НЕсчастлив. Но МОЕ
счастье не с ним, а с тобой.
Рид притянул мое лицо за подбородок и нежно прикоснулся губами к моим.
— Я ведь не шутил, когда сказал, что мы работаем над статусом бойфрендов. Это
было нормально? Или чересчур?
Я засмеялся и прижал его руку к своей груди.
— Точно не чересчур.
От его хитрой улыбки с прищуром у меня внутри все перевернулось.
— Замечательно.
— И так, на всякий случай, если мы вдруг случайно столкнемся с твоим
изменщиком-бывшим, я не буду таким же вежливым, как ты был с Грэмом. — Рид
рассмеялся, но тут же в животе у него заурчало. — Ладно, ладно, уже иду готовить.
Я налил в кастрюлю воды и поставил кипятиться, затем в бамбуковую пароварку
положил бумагу для выпечки. И выложил на нее рыбу. Пока я нарезал перец чили, имбирь
и готовил соус, Рид поставил рис в микроволновку и пропарил бок-чой с патиссоном. Мы
работали на кухне слаженно как одна команда. И пока я следил за тем, как готовится наш
ужин, Рид стоял позади меня и касался губами моей шеи.
— У нас не дойдет дело до еды, если ты продолжишь в том же духе, — предупредил
я, хотя тембр моего голоса, скорее только его раззадорил. — Ну по порции белка то мы
точно получим…
Рид усмехнулся мне в шею и прижался сзади, положив руки мне на бедра, и крепко
впечатавшись пахом в мою задницу. Не знаю, кто застонал громче, но захотелось бросить
всю еду к черту, пусть горит, и утащить Рида в спальню. Микроволновка пискнула. Рид
разочарованно рыкнул и задрожал от досады.
— Рис готов, — сказал он. Когда я оглянулся на него, Рид стоял на другом конце
кухни, прислонившись к стойке. Глаза были темными, а джинсы в районе паха выпирали.
— Я тут побуду, иначе ужин будет испорчен.
 Я хихикнул, казалось напряжение на кухне выросло до удушающего уровня. Я
поправил свой член, отчего ноздри Рида раздулись. Пришлось сглотнуть свое желание,
чтобы произнести:
— Тарелки там слева от тебя.
Я выложил на две тарелки рыбу, рис и тушеные овощи, а Рид нашел столовые
приборы и две бутылки воды. За столом мы сели друг напротив друга и это немного
ослабило возбуждение. Но потом Рид приступил к еде и издал звук, который направился
прямиком к моему члену.
— О боже, Генри. Нереально вкусно.
На самом деле так и было. С каждым кусочком по рецепторам била яркая вспышка
вкуса.
— Я и не знал, что здоровая пища может быть такой вкусной.
Рид усмехнулся и с наслаждением продолжил есть. Вот так, сексуальное напряжение
между нами немного поутихло. По крайней мере, мы смогли поесть. Отодвинув тарелку,
Рид похлопал себя по животу и удовлетворенно вздохнул.
— Просто бесподобно. Хотя мои губы чуть покалывает от чили.
Они действительно выглядели немного розовее, чем обычно, и у меня аж челюсть
отвисла, когда Рид высунул язык и провел им по верхней губе. И судя по выражению лица,
Рид сделал это нарочно.
— Давай я уберу, — сказал он с ухмылкой, собирая пустые тарелки. Так получилось,
что Рид оказался очень близко ко мне, а ширинка его джинсов — прямо на уровне моего
лица.
«Вот же гад!»
Я понял, что скорее всего, ругнулся вслух, когда, уходя на кухню, Рид рассмеялся.
Какое-то время он не возвращался. Я пошел следом и обнаружил, что Рид загружает
посудомойку.
— Не нужно было.
— Уже готово. — Он закрыл дверцу посудомоечной машины и выпрямился. — А
теперь по мороженке перед телевизором?
— Идеально.
Рид достал из морозилки маленькие ванночки, я взял ложки, и мы устроились на
диване. Рид сел с одного края, я с другого. Поначалу я был немного расстроен из-за
возникшей дистанции. И не понимал, почему Рид сел в метре от меня, но то, как он
буквально трахал меня взглядом, несказанно радовало.
С первой ложки я распробовал мороженое из маракуйи, и застонал, словно дешевая
шлюха. Я даже не успел смутиться, как Рид тихо выдохнул.
— Господи, Генри. Я стараюсь быть джентльменом.
Я рассмеялся.
— Прости. Нереально вкусно. — Я уже собирал мороженое с донышка. — А ты и не
соврал, когда сказал, что тут всего-то две ложечки. Теперь жалею, что не взял больше.
Рид пододвинулся и забрал у меня пустую ванночку. Теперь он был намного ближе,
жар его тела пьянил. Рид наклонился и провел носом по моей скуле.
— Ну если, ты хочешь кое-что побольше…
Я сорвался с места, схватил его за руку и потащил в свою комнату. Рид начал
смеяться. Я толкнул его на кровать и оседлал.
— О Генри, — пробормотал он, притягивая мои бедра к своим. Джинсовая ткань
почти не скрывала его эрекцию, и я балдел от того, как сильно его возбуждаю.
Я целовал Рида неистово, жарко, пока он не начал толкаться бедрами, ища большего
трения. Только когда от нетерпения он стал задыхаться, я опустился поцелуями на его шею
и дальше вниз, продолжая исследовать тело. Я приподнял рубашку Рида, обнажая
идеальный рельефный пресс и широкую грудь. Щелкнул языком по соску. Рид зашипел и
осторожно потянул меня за волосы.
 — Вот, черт.
Я поцеловал каждый кубик его пресса и откинулся назад, чтобы расстегнуть джинсы
Рида. Я вытолкнул пуговицу из петельки, расстегнул ширинку и осторожно высвободил
член. Боже, я чуть слюнями не захлебнулся.
— Генри, пожалуйста.
И я лизнул его, по всей длине, головку, щелочку. Чистый мужской мускусный запах
только усилил мое желание. Я обхватил член Рида у основания, скользнул губами вокруг и,
простонав, вобрал его полностью.
Рид запустил пальцы в мои волосы и качнул бедрами.
— Боже, твой рот. — Из его груди вырвался стон. — Нереально хорошо.
Член был длинным и толстым, с проступающими венками и налитой головкой. И
заглотив, я в полной мере мог представить, что буду ощущать, когда Рид будет в меня
входить. Боже, как же я этого хотел.
Меня распирало от желания почувствовать, как Рид растягивает меня, наполняет,
овладевает мной. Я хотел принадлежать ему во всех смыслах этого слова. Боже, мне крайне
необходимо почувствовать Рида в себе. Я сглотнул вокруг члена и провел языком по стволу,
прежде чем его выпустить.
— Не могу дождаться, когда уже ты будешь внутри меня.
И эти слова стали последней каплей.
— Сейчас кончу.
И я снова глубоко взял его член, как раз вовремя, чтобы почувствовать, как он
напрягается и пульсирует у меня во рту. Рид выгнул спину и сдавлено вскрикнул, наполняя
мой рот. Я принимал все до последней капли, заставляя Рида стонать и извиваться. В конце
концов он издал низкий, хриплый смешок.
— Генри, ты бесподобен.
Я поцеловал мягкую кожу над его лобковыми волосами, и следом нежно прикусил
те самые невероятные мышцы по бокам над бедрами. Рид задрожал от удовольствия и
рассмеялся.
— Как они называются? — спросил я, целуя их симметрично с обеих сторон.
Рид приподнял голову, чтобы посмотреть на себя сверху вниз, его шесть кубиков
напряглись.
— Это результат проработки поперечных мышц живота, внутренних и наружных
косых мышц. У них нет специального названия.
— Нет, есть. Они называются V-образные мышцы живота, и определенно,
указывают направление к райскому наслаждению. Теперь это мой фетиш, я буду их
боготворить. — Я поцеловал его мускулистые бока и лизнул соски, заставляя темную кожу
покрыться мурашками от прикосновения. — Нет, погоди. Твои соски мой новый фетиш.
Рид расхохотался, и, прежде чем я успел сообразить, что происходит, перевернул
меня на спину, вжался между бедрами и зафиксировал мои руки над головой.
— Теперь твоя очередь, — прошептал он мне в губы. — Сейчас буду показывать мои
любимые места. — Рид мне ухмыльнулся и нежно поцеловал. — Здесь. — Следующими на
очереди оказались мои скулы. — Здесь. — Потом горло. — Здесь. — Теперь Рид задрал
мою рубашку и поцеловал грудь, живот, пупок. — Здесь. И здесь. И здесь тоже.
Я даже не застеснялся. На самом деле мне не нравилось, когда кто-то видел мой
голый живот, не говоря уже о том, чтобы прикасался к нему и, что еще хуже, целовал. Но
Рид прикасался с таким благоговением, так искренне, что я доверял ему безоговорочно.
Он расстегнул мои джинсы и без малейших усилий полностью их стянул. А когда
Рид вытащил из трусов мой стоящий член, я уже был так возбужден, что было наплевать на
свои комплексы.
— И еще здесь, — пробормотал он. Рид взял мой член в свой теплый, влажный рот,
и я забыл все свои запреты, растерял все связные мысли.
 Рид скользнул рукой в трусы и ловко стал перебирать мои яички, прежде чем
просунуть пальцы дальше, насколько позволяла ткань. Большим пальцем прошелся по
промежности и стал сосать сильнее, и я больше не мог сдерживаться.
Я кончил так сильно, что закружилась голова, меня трясло, а руки дрожали. Рид лег
рядом и притянул меня в свои объятия, пока мой оргазм утихал. Поцеловал меня в макушку
и уткнулся носом в волосы. Глаза закрывались сами собой.
Я проснулся около трех часов ночи и вздрогнул, не сразу вспомнив, что огромное
теплое тело в моей постели — это Рид. Он крепко спал, повернувшись ко мне спиной, и я
не смог сдержать восторга от такого вида. В неподвижном лунном свете спина и плечи
казались высеченными из мрамора. Словно шедевр скульптора, посвященный
совершенству человеческого тела. Я нежно провел рукой по мускулистой спине, чувствуя
силу и целеустремленность, исходящую от него даже во сне.
Рид пошевелился и повернулся ко мне лицом, что-то бормоча и поднимая руку в знак
приглашения. И я прижался к нему, а он обнял меня и снова уснул. Улыбаясь, я поцеловал
его грудь и погрузился в сон с ощущением полной безопасности и силы, тепла и
предвкушения.
 Глава 14
Проснувшись раньше Рида, я выскользнул из постели, чтобы принять душ. У Рида
сегодня выходной и, учитывая особенности его работы, я хотел, чтобы он спокойно
выспался. Но мне следовало догадаться, что голод все-таки его разбудит. Поэтому Рид все
равно застал меня врасплох, когда я готовил завтрак на кухне.
«Врасплох» — потому что от увиденного моя челюсть упала на пол. Все, что было
на Риде из одежды — это джинсы, низко сидящие на бедрах. Заспанный вид, легкая щетина
и сексуально растрепанные волосы. Просто парень мечты. Воплощение самой развратной
сексуальной фантазии.
Я так и застыл с тостом и разинутым ртом. Рид ухмыльнулся и стащил мой тост.
— Доброе утро.
— Ага. — «Что уж тут врать-то. Поистине, прекрасное утро!» — Как раз готовил
завтрак, — кивнул я на поднос с кофе, соком и пустой тарелкой. — Жду, когда
приготовится твой тост.
Рид показал кусок, который забрал у меня.
— Уже урвал, спасибо.
— Не за что, — фыркнул я.
Он усмехнулся и счастливо вздохнул.
— Спасибо за заботу.
— Знаешь, от твоего вида хочется позвонить на работу и сказать, что я заболел.
— Сражен наповал, да?
Как раз в этот момент выскочил тост. Я схватил его и намазал маслом.
— Я бы так и сделал, но у меня сегодня видеоконференция, которую не стоит
пропускать. Веджимайт10 подойдет?
Рид отхлебнул сок и кивнул.
— В самый раз, спасибо. — Я протянул ему пасту. Рид же оглядел меня с головы до
ног. — Костюм отлично сидит.
Это было произнесено хрипловатым голосом и с такой теплотой, что было трудно не
поверить.
— О. — Похоже, я покраснел. — Спасибо.
— Не думал, что когда-нибудь западу на официально-деловой стиль банковского
актуария, но ты просто офигенно выглядишь.
Мне пришлось поставить кофе на стойку, чтобы не пролить на себя.
— А что, актуарии как-то по-особенному выглядят?
Рид усмехнулся, жуя тост.
— Ага.
— Это такой завуалированный способ сказать, что я серая мышь?
Рид усмехнулся.
— Ты вовсе не такой, Генри. И ты мне очень нравишься в этом костюме. Тебе очень
идет.
— Пожалуй можно и пропустить эту конференцию, — задумчиво произнес я.
— Всего-навсего национальное отделение банка и несколько отделений по всей Азии. Не
думаю, что это прям так уж важно.
Рид рассмеялся.
— Нет, из-за меня ты не будешь пропускать работу.
— Так я бы ничего и не пропустил! Ведь мы бы занялись чем-то гораздо более
интересным

10 Веджимайт - густая паста темно-коричневого цвета на основе дрожжевого экстракта, национальное блюдо
Австралии, используется в основном в качестве спреда на сэндвичи, хлеб и крекеры, а также для начинки типичных
австралийских булочек, изготавливается из остатков пивного сусла и различных вкусовых добавок. На вкус паста
соленая, чуть горьковатая с дрожжевым послевкусием.
 — Ага, хорошая попытка.
— Выгоняешь меня на работу?
Рид допил сок и прижался ко мне всем телом, ставя пустой стакан в раковину.
— Да.
Я пробормотал ему в грудь:
— Так нечестно.
Он засмеялся и отступил, чтобы поправить мне галстук.
— Если не хочешь опоздать, то пора выходить.
Мне пришлось поправить свой уже изнывающий член.
— Ну спасибо, теперь знаю, о чем буду думать весь день.
Рид явно собой гордился.
— Не за что.
Я закатил глаза, но улыбку сдержать не смог.
— Могу подбросить тебя до дома, если хочешь?
— Ладно. Только оденусь.
Через десять минут мы подъехали к дому Рида.
— Я тебе позвоню. И, возможно, еще напишу, — сказал он. Затем приоткрыл дверцу,
но так и не сдвинулся с места, чтобы выйти. — Спасибо. За вчерашний ужин и за завтрак.
— Всегда пожалуйста.
— Так, может в пятницу повторим?
— Звучит заманчиво.
— И еще увидимся на следующей тренировке.
— Да, обязательно.
Рид наклонился через консоль, облизнул губы и нежно меня поцеловал.
— Ты так приятно пахнешь, — пробормотал он. — Так насколько, говоришь, важна
эта твоя конференция?
Я рассмеялся.
— Давай уже, вылезай из машины.
Пообещав позже созвониться, я оставил улыбающегося Рида на тротуаре. А перед
тем, как свернуть на Дарлинг-стрит, набрал Анику. Я рассказал ей все о прошлом вечере,
включая встречу с Грэмом в Коулсе.
— Рид сказал, что мы теперь бойфренды, и что я очень хорошо пахну, а еще ему
очень нравится мой костюм, и я уверен, что он действительно хочет провести со мной весь
день.
— Он все это рассказал Грэму?
— Нет, только про бойфрендов. Остальное было позже.
— Генри, ты понимаешь, что это значит?
— Что?
— Мне нужно срочно с ним встретиться.
— О-о-о.
— Это моя прямая обязанность, как твоей лучшей подруги.
Целый квартал я ехал молча.
— Генри? Ты еще тут?
— Да. Просто представил, чем этот разговор может обернуться.
Аника рассмеялась.
— Не бойся, ничего страшного не случится.
— Никки, он мне и вправду очень нравится, — прошептал я.
— Знаю, малыш, — нежно ответила она.
— Как раз в это воскресенье, — предложил я, — Ежегодный Забег по заливу.
Можешь прийти и посмотреть, как я буду на носилках скорой помощи пересекать
финишную черту. Рид там тоже будет.
— Договорились. Скинь подробности сообщением.
 — Какие подробности ты хочешь? Номер моей страховки? Или кто будет оплачивать
счет за услуги скорой помощи?
— Нет, где, когда и во сколько забег, — фыркнула Аника.
— А, ну ладно.
— Все, давай, люблю тебя, Генри.
— И я тебя.

****

Мне хотелось написать Риду, что Аника пожелала с ним встретиться, но, наверное,
лучше это сообщить лично. Рид ужинал с родителями в четверг, поэтому мы с ним
увиделись только в зале в пятницу утром.
— Последняя тренировка перед крупнейшем Забегом по заливу в эти выходные,
— произнесла Эмили, когда я вошел.
— Блин. А случайно не раскопали еще какой-нибудь календарь Майя,
предсказывающий очередной конец света на воскресное утро?
— Нет. Не слышала такого.
— Как жалко.
Эмили тихонько рассмеялась.
— Ничего страшного не произойдет.
— О, вообще-то, теперь не сам забег меня пугает. Моя лучшая подруга хочет
встретиться с Ридом там.
— Оу.
— Да. Нужно спросить, есть ли у Рида каппы и защитные щитки. Не думаю, конечно,
что они ему понадобятся, на самом деле, Аника не склонна к насилию. Я уверен, что она
его полюбит. Просто защищает меня, вот и все.
Эмили медленно кивнула, пытаясь сильно не улыбаться. — Я уверена, что Рид сам
справится.
— С чем это Рид сам справится? — спросил он, оказавшись рядом. В улыбке наряду
с любопытством чувствовалась и осторожность. — Мне, вообще, следует знать, о чем вы
говорите?
Я попытался его успокоить.
— Да ничего страшного. Ты застрахован?
Рид побледнел.
— Что?
Эмили не выдержала и рассмеялась.
— Может мне собрать подкрепление?
А вот теперь Рид выглядел растерянным и немного напуганным, и я решил
объяснить:
— Просто Аника хочет встретиться с тобой.
— Всего-то, — выдохнул он с облегчением. — Да, конечно. Прекрасно. И когда же?
— В воскресенье, после смертельного забега. С другой стороны, — добавил я,
— если я все-таки умру до финиша, ты соскочишь с этой темы.
Рид рассмеялся и повел меня к беговой дорожке.
— Ты не умрешь. И не переживай. Один допрос я уже пережил, у родителей
возникла куча вопросов о тебе. Вряд ли понадобится каппа, но характер у моей мамы
— огонь!
До меня не сразу дошло, что он говорил о знакомстве с его родителями. А Рид уже
нажал кнопку пуска на беговой дорожке и заставил пробежать три километра. Затем
пришлось корячиться на эллипсоиде всего ради пятидесяти калорий, потом волочь свою
потную бездыханную тушку тягать свободные веса, чтобы поостыть.
 — Ты чересчур сосредоточен сегодня, — сказал Рид и как-то странно на меня
посмотрел. — Все в порядке?
Я пыхтел, пытаясь отдышаться.
— Сосредоточен? Да нет, просто пытаюсь не отдать концы.
Рид улыбнулся, все-таки он читал меня как открытую книгу.
— Я сказал маме, что мы пока не готовы к встрече. Но если она настаивает на
знакомстве, то мы, в принципе, не против, но хотели бы, чтобы все шло своим чередом. Она
только рада.
— О.
— Так нормально?
Я кивнул. Мое дыхание немного успокоилось.
— Да. Замечательно. Моя мама тоже бы ответила что-то в этом духе, просто я к ней
еще не ходил. Вы, конечно, уже виделись, но ты тогда не был моим парнем. Для меня самого
это звучит еще непривычно. Но если хочешь, могу представить официально. Мама каждое
воскресенье сидит в кафе Неспрессо в центре и ждет Джорджа Клуни.
Рид расхохотался.
— Я буду иметь это в виду.
— Значит, ты действительно не против встретиться с Аникой? Обещаю, она будет
паинькой.
— Генри, все в порядке. — Рид глянул на часы. — Тебе пора собираться на работу.
— Ужин сегодня вечером в силе?
— Естественно. Спагетти и фильм. Звучит идеально. Хотя завтра к шести утра мне
надо быть на работе, так что придется лечь пораньше.
Я прокашлялся.
— Да без проблем.
Рид все еще улыбался, когда я уходил.

****

Утро воскресенья наступило слишком быстро. Я проснулся с ощущением то ли

волнения, то ли мандража от того, что собирался сделать. Я даже не предполагал, что когда-
нибудь подпишусь на семикилометровый забег добровольно. Это полный абсурд, но прямо
сейчас я съел здоровый завтрак и натянул кроссовки. Я доверял опыту Рида и его вере в то,
что я справлюсь. Но, на всякий случай, в последний раз окинул взглядом свой дом и полил
комнатные цветы, если вдруг меня надолго положат в больницу.
Я зашел в спортзал, чтобы забрать Рида. Он как раз заканчивал сеанс с Надей,
которая любезно поменялась со мной местами, чтобы Рид мог спокойно участвовать в
Забеге по заливу.
— Удачи тебе, Генри, — уходя сказала Надя.
— Ты справишься, Генри, — подхватил Дэйв.
Эмили хлопнула меня по спине.
— Увидимся по ту сторону.
Не уверен, что она имела ввиду не потусторонний мир.
— Я буду тем, кто увидит свет в конце тоннеля.
Она расхохоталась
— Нет, не по ту сторону жизни.
— А жаль. Я с нетерпением ждал возможности снова увидеть своих любимых кошек
из детства. Энди и Робин действительно меня понимали.
— Энди и Робин? — удивленно спросила Эмили. — Из Винни-Пуха?
— Нет. Из БииДжис. — «Господи, неужели эти люди совсем ничего не знают?»
 Все, кто был в зоне слышимости, уже откровенно ржали, когда подошел Рид, держа
в руках бутылку воды. Он, казалось, почувствовал мою неуверенность и встал рядом. — Ты
готов к подвигу?
— Нисколько. И кстати, я хочу, чтобы на моих похоронах сыграли «Остаться в
живых»11. Будет довольно иронично и смешно.
Рид усмехнулся, взял меня за руку и потянул на выход, а когда мы оказались
снаружи, обнял меня за плечи. Если кто-нибудь в спортзале и задумывался о том, почему
Рид проявлял ко мне особое внимание, выделяя среди других клиентов, то сейчас вопросы
отпали сами собой. То, что он не стеснялся выражать свои чувства открыто, было
чрезвычайно приятно. Не то чтобы я ожидал, что он зацелует меня прямо на парковке, но
очевидно, что Рид меня не стыдился.
А для такого, как я, это значило очень многое.
— Генри, ты не умрешь. Обещаю. Буду бежать рядом, и я умею делать
искусственное дыхание.
Я открыл машину и уже собирался заговорить, но Рид опередил меня.
— И нет, ты не сможешь притвориться без сознания, чтобы я сделал тебе
искусственное дыхание рот в рот.
Мои плечи поникли. Понятия не имею, как Рид узнал.
— Эх.
Он рассмеялся, садясь в машину. Я вырулил в спокойный воскресный поток и Рид
держал меня за руку всю дорогу до Драммойна. Жаль, что ехать всего пять минут, потому
что мне очень понравилось это ощущение.
Я нашел место для парковки возле клуба спортивной гребли, а со стороны парка мне
уже безумно махала сумасшедшая женщина.
— А вот и Аника, — сказал я. Я бросил на Рида нервный взгляд. — Ты готов к
встрече?
Он хмыкнул.
— Готов.
У меня сердце в пятки ушло пока мы пересекали улицу и шли туда, где, Аника
устроила целый пикник, достойный фотосессии. Она разложила покрывала, несколько
корзинок для пикника, подушки и мягкий на вид плед. И как всегда, Аника выглядела
великолепно.
— Господи, вот это запасы!
Аника поцеловала меня в щеку.
— Есть свои преимущества в работе на Майера12, дорогой.
Появился Шон, неся еще какие-то вещи из машины.
— И не говори. Знаешь, сколько раз мне пришлось мотаться туда и сюда? — Он
поставил на землю что-то похожее на маленький переносной холодильник. Затем Шон
выпрямился и внимательно меня оглядел. — Черт, Генри. Ты отлично выглядишь.
— О, спасибо, — сказал я. Вряд ли принимать комплименты станет когда-нибудь
проще. — Ребята, это Рид. Рид, это Аника и Шон.
Выражение лица Аники было бесценно. Она оглядела грудь Рида, потом лицо, и я
заметил как затрепетали ее ресницы.
— Привет, — кротко сказала подруга, протягивая ладонь. Господи, да что с ней
такое?
Шон посмотрел на Анику так, словно подумал о том же, а затем пожал руку Рида.
— Добрый день. Как дела?
— Хорошо, спасибо, — ответил Рид с улыбкой.
— Извини за Анику. Не так уж часто у нее пропадает дар речи.
Аника, казалось, вырвалась из оцепенения и легонько ударила Шона по руке.

11 Песня группы Бии Джис.

12 Майер - семейная розничная торговая сеть, там как раз продают такие вещи.
 — Заткнись.
Он лишь рассмеялся.
— Нет, погодите-ка, все на месте.
Аника возмущенно вздохнула и, казалось, собралась с духом. И посмотрела на Рида.
— Так это из-за тебя Генри выглядит на миллион долларов?
— О боже, — пробормотал я.
Рид усмехнулся.
— Не уверен, что это только моя заслуга.
Взгляда Аника не отвела.
— Но это ведь ты сподвигнул Генри бежать этот… марафон?
— Это не марафон, — вмешался я.
— Да, это я, — гордо заявил Рид. — Потому что Генри сомневается в себе на каждом
шагу, а я хочу доказать ему, что он может.
Это, похоже, понравилось Анике.
— Ну, ладно. — Затем, не сводя глаз с Рида, она обратилась к Шону. — Ты все
достал из машины, дорогой?
Шон закатил глаза за ее спиной.
— Да, дорогая.
Рид кашлянул, чтобы скрыть смех, и Аника повернулась к Шону, но тут к нам кое-
кто подошел.
— Мелинда? — Я не мог поверить своим глазам.
Она была одета в темно-синюю клетчатую юбку до колен, белую рубашку и темно-
синий жилет, а на кончике носа у нее были привычные очки в стиле Джона Леннона.
— Ты же не думал, что я пропущу такое? — спросила Мелинда.
— О, спасибо, — сказал я. То, что она пришла поддержать, очень много значило.
Мелинда одарила меня легкой довольной улыбкой, а затем посмотрела на Рида. На
его фоне она казалась мелкой девчонкой.
— А ты должно быть Рид. Кстати, на днях Генри заставил меня подняться пешком
по лестнице целых четыре пролета. Я чуть не умерла, и это полностью твоя вина. Да, и
приятно познакомиться.
Мелинда протянула руку, которую Рид, похоже, опасался пожать. Но все же пожал.
— Прости за вынужденную нагрузку.
С опозданием, но я представил Мелинду.
— Да, прости. Рид, это моя личная помощница Мелинда. Она просто находка. Я бы
пропал без нее.
Мелинда весело улыбнулась, и Аника поцеловала ее в щеку.
— Привет, дорогая. Рада, что ты пришла.
— О, кстати, — сказала Мелинда и пошарила в своей сумке. Затем вытащила какой-
то японский комикс и протянула Шону. — Это тебе.
Глаза Шона загорелись.
— Спасибо огромное! — Вскоре он устроился поудобнее на подушках и уже
перелистывал первую страницу. — Я тут посижу, пока вы все не вернетесь.
«Ах да. Еще же бежать нужно. Я и забыл».
Рядом усмехнулся Рид.
— Готов?
— Нет, конечно.
Рид взял меня за руку.
— Генри, ты не умрешь.
— Вполне могу, и тогда у всех этих людей, невинно наслаждающихся прогулкой на
открытом воздухе в парке, останется психологическая травма на всю жизнь. Тут же дети,
мы должны о них подумать. — Мелинда фыркнула, а Аника рассмеялась. Я попробовал на
них зыркнуть, но потом вспомнил еще кое-что. — О, и в случае моей безвременной и
ужасно трагической смерти, вы знаете, какую песню сыграть на моих похоронах, не так ли,
девочки?
Аника с Мелиндой хором ответили:
— «Остаться в живых».
Шон рассмеялся, а Рид, обняв меня за плечи, повел обратно к дорожке, огибающей
бухту.
Рид заставил выполнить разминку и мы стартовали.
— У тебя просто потрясающие друзья, — сказал он. — Веселые. Понятно, почему
вы так хорошо ладите.
— Аника мне как сестра-близнец. У нас мысли сходятся. А Мелинда… ну, не
позволяй с виду невинной школьнице дурачить себя. Она тайный математический гений-
ниндзя и может убить палочками для еды четырьмя разными способами.
Рид зашелся смехом.
— Похоже и на работе у тебя весело.
— Никогда не бывает скучно, — ответил я. — Ни с кем.
— А Анике я, кажется, понравился? — Рид выглядел неуверенно. — Все прошло не
так уж и плохо, да?
— Все прошло отлично. Хотя ты, вполне, можешь еще нарваться на речь «только
попробуй сделай ему больно, и я убью тебя», когда вы с Аникой останетесь наедине.
— Понятно, — сказал Рид с улыбкой. — Значит, Эмили прочитала тебе нотацию, да?
— Ага, и я держался молодцом.
Рид улыбнулся и перевел взгляд на дорожку, по которой нам предстоит бежать.
— Так, ладно, мы побежим трусцой, медленно и в спокойном темпе, три километра.
Я захныкал.
— Ты делаешь это три раза в неделю, Генри. И бежать мы будем с твоей скоростью.
— Моя скорость — это порядка пятидесяти километров в час на машине.
Рид усмехнулся и, кивнув через плечо, сказал:
— Вперед. Побежали.
И я побежал. Я решился на семикилометровый забег по заливу с единственным
человеком на планете, который заставил меня поверить, что такое возможно.
 Глава 15
Рид в курсе, что говорить во время бега у меня не получается, поэтому просто бежал
рядом, и его молчаливая поддержка при этом казалась еще ощутимее.
По дорожке вдоль залива, в обычные дни гуляли люди с колясками, собаками,
катались на велосипедах, бегали. Это место было довольно популярным. И вид здесь очень
живописный. Но раньше я просто проезжал мимо, ничего вокруг не замечая.
А сейчас, под восхитительным небом Сиднея, мы пробегали мимо всех этих людей,
которые улыбаясь нам, кивали и здоровались. Что уж говорить, было приятно. А еще это
подтверждало, что общество, да и люди в целом, не такой уж отстой, как я считал в течение
многих лет.
Нет, мой цинизм чудесным образом никуда не делся, но изменив привычный взгляд
на мир, пусть и прошло совсем немного времени, я чувствовал себя обновленным.
Не поймите неправильно, я все еще на волоске от смерти. И сроду не испытывал
большего облегчения, чем в момент, когда телефон Рида подал звуковой сигнал. Рид нажал
на кнопку и произнес:
— Мы преодолели отметку в три километра. Хочешь продолжить?
Я остановился и театрально взмахнул рукой, уперся руками в колени и глотнул
воздуха. — Нет. Умираю. Пиздец. Ноги. Легкие. Горят.
А вот Рид даже не вспотел.
— У тебя отлично получается. И ты уже преодолел почти половину пути. Давай,
продолжай идти.
Мы, наверное, прошли метров сто, прежде чем ко мне вернулась способность
говорить.
— Не сравнить с бегом на тренажере.
— Это точно.
— Здесь, конечно, сложнее.
— Дорожкой можно управлять. А здесь нет такой возможности. — Рид снова
посмотрел на часы и нажал несколько кнопок. — Давай. На этот раз поставим цель в один
километр.
И мы снова побежали. Меня чуть не сбил парень на велосипеде. Потом Риду
пришлось отдернуть меня за локоть, чтобы на меня еще и мамашка с коляской не наехала.
Я уверен, всем дистанционно управлял вредный малыш. Ребенок рассмеялся, когда я чуть
не споткнулся и просто чудом не встретился лицом с землей. В порыве хотел малышу
показать средний палец, но люди поди коситься будут.
Я сам не заметил как преодолел и этот километр. После чего мы немного прошлись
пешком, пока я переводил дыхание. Не успел опомниться, как мы оказались на другой
стороне залива, и впереди показался клуб спортивной гребли «Хаберфилд».
— Боже.
Рид беззаботно улыбнулся и показал мне свои часы.
— Осталось меньше двух километров.
Я глотнул воды.
— И я даже еще не умер.
— И похоже не собираешься, — ответил Рид. И мы снова побежали. Ну ладно,
«побежали» это слишком громко сказано. Если учесть, что нас обгоняли люди с колясками
и собаками, то тут больше подойдет «легонечко так потрусили».
Но я не останавливался еще около километра.
На этот раз мне требовалось не просто перейти на шаг. Мне нужно было полностью
остановиться и сделать несколько глубоких вдохов. Уперев руки в бока, я с трудом набирал
воздух в свои и без того измученные легкие.
Рид сжал мое плечо.
— У тебя отлично получается, Генри. Мы почти на месте.
 Если посмотреть прямо над водой, то можно увидеть бассейн Драммойна и Терри-
парк, где Аника, Шон и Мелинда ждали в тенечке на пледах с подушками и корзинками с
едой… именно там, где я хотел оказаться.
— Осталось мост преодолеть.
Я глянул на Кованый Мост через бухту, по которому проезжал несметное количество
раз, и только сейчас заметил то, что соединяло дорожку с самим мостом.
— Охренеть! Ты издеваешься? Лестница?
Рид расплылся в улыбке. «Он, блядь, еще и лыбится».
— Давай. У тебя получится, Генри.
Добравшись до нижней ступеньки, я уже мысленно был готов к своей кончине. Рид
ждал меня на первой ступеньке, и мы вместе посмотрели наверх.
— Здесь всего двадцать шагов.
«Да хоть двадцать миллионов, один хрен».
— Давай, скажи мне, — попросил Рид. — Когда ты впервые вошел в тренажерный
зал, в тот самый первый день, сколько ты мог пробежать?
— Немного.
— Сколько приседаний ты мог сделать?
— Нисколько.
— Сколько шагов ты мог делать на эллипсоиде?
— Около десяти.
— А сколько сможешь сейчас? — спросил Рид. — Генри, как далеко ты продвинулся
за последние два месяца?
— Достаточно далеко.
— И после этого ты позволишь двадцати шагам тебя остановить?
Я покачал головой.
— Нет.
— Ты уже преодолел больше шести километров, Генри. Я тебя уверяю, ты
справишься. Ты сможешь.
Я кивнул.
«Да, я смогу. Рид прав. Я слишком далеко зашел».
Глубоко вздохнув, я на всякий случай перекрестился и сделал первый шаг. Потом
еще один, и еще, и еще, и не успел я опомниться, как оказался наверху, на финишной
прямой. Мне буквально осталось пробежать только мост, а оттуда уже было под гору.
Я глянул на Рида.
— Я хочу добежать до финиша.
От его улыбки захватывало дух.
— Умничка!
Поэтому, я выложился по полной. Из последних сил, не оглядываясь назад, я просто
бежал. И когда уже думал, что не смогу сделать больше ни шагу, просто продолжал
переставлять ноги.
Я напрягался из последних сил, буквально толкал себя, но преодолел этот мост, а
затем и последние несколько сотен метров до места, откуда мы стартовали.
Чуть не сдох, но, черт возьми, я добежал. Я едва держался на ногах. Легкие горели.
И, чтобы не отбросить копыта, я уперся руками в колени и пытался отдышаться.
Рид победно вскинул руки.
— Ты сделал это!
Я прижал ладонь к груди.
— Мы. — Сделал несколько глотков воздуха. — Мы. Сделали. Это.
— Генри! — крикнула Аника, и я распрямился как раз перед тем, как она сдавила
меня в объятиях. — Ты справился!
— Да, я справился.
Вдруг она резко отпрянула от меня, словно я был прокаженный.
 — О боже, да ты весть потный. — Потом продолжила восхищаться с более
безопасного расстояния. — Но ты же смог!
Несколько человек проходили мимо, и Аника объявила им:
— Он только что впервые участвовал в забеге по заливу!
— Здорово, поздравляем, — ответили незнакомцы.
Я отмахнулся.
— Пытаюсь. Не. Сдохнуть.
Рид рассмеялся, притянул меня к себе и поцеловал в макушку.
— Ты справился, Генри!
Я позволил ему меня поддержать.
— Все еще пытаюсь не умереть.
Мы развернулись и медленно пошли к месту пикника, где нас ждали Шон и
Мелинда. Шон выглядел так, словно только что дремал. Мелинда хотела обнять меня, но
оглядев, передумала и отступила на шаг.
— О. Я обниму тебя позже. Молодец, Генри.
— Ты отлично потрудился, — сказал Шон.
— Спасибо, ребята. — Я рухнул на плед, распластавшись на спине. — Черт. Все
болит.
Рид сел рядом.
— Ты молодец, Генри. До сих пор не верится, что остаток дистанции ты пробежал.
Аника покашляла, привлекая внимание.
— Э-э-э, прошу прощения. Я бежала отсюда до самой дорожки. Где моя золотая
медаль?
Я фыркнул.
— Просто выдающееся достижение, Никки.
— Ну еще бы! — гордо сказала она. — Сейчас дам тебе что-нибудь попить. Ты
голоден?
— Я знал, что не зря тебя сюда позвал.
Подруга засмеялась и начала рыться в корзинке для пикника, а я подвинулся к Риду
и положил голову к нему на колени.
— Ты как? — спросил он.
— Все еще кажется, что умру, — ответил я.
Рид улыбнулся и откинул волосы с моего лба.
— Можешь поверить, что ты только что участвовал в забеге по заливу?
— Нет. Без тебя я бы не справился.
В ответ я получил лучезарную улыбку, которую теперь обожал.
Аника достала контейнер.
— Вот, пожалуйста, виноград. Есть также немного крекеров и сыра с низким
содержанием жира.
— Ты что, подсела на диетический сыр? — спросил я.
— Он просто отвратителен, — сказала Аника, — но тем не менее съедобен. Я
подумала, если уж ты докатился до забегов, то не захочешь обычной еды. У меня есть
яблочный сок, минеральная вода и немного какой-то фильтрованной витаминизированной
воды, или чего там сейчас продают.
Так мы и просидели в парке несколько часов: валялись в тени деревьев на пледах,
ели фрукты и крекеры, болтали и смеялись. Было приятно осознавать, что мои друзья
полюбили Рида и ему они тоже понравились. Никаких заморочек из-за разного социального
статуса, как это было с Грэмом. Рид смеялся с Шоном, болтал с Аникой и Мелиндой, а я
отдыхал, устроив голову у него на коленях.
Когда я попытался сесть, тело прошило болью, и я застонал.
— О господи. Участвуй в забеге, говорили они. Будет весело, говорили они.
Аника отхлебнула сок.
 — Они наврали, милый.
Рид рассмеялся и вскочил на ноги. Он протянул руку, чтобы помочь подняться.
— Давай, тебе пора домой.
Мы помогли собрать вещи и попрощались, пообещав поболтать в ближайшее время.
Аника сжала мою руку, по улыбке было понятно, что Рид ей понравился. Получив
одобрение я чувствовал себя счастливее некуда.
— Позже тебе позвоню, — сказал я Анике.
— Надеюсь, тебе будет не до меня, — ответила она. Захотелось пнуть ее по ноге, но
Рид, к счастью, сделал вид, что не понял о чем речь. Мой испуганный взгляд Анику только
рассмешил. — Люблю тебя, Генри.
Я показал ей средний палец, затем помахал на прощание Мелинде, и мы с Ридом
направились к моей машине.
После стольких приготовлений к сегодняшнему дню сложно было поверить, что все
уже позади. Я гордился собой потому что выдержал забег до конца, и был благодарен Риду
за то, что он был все это время рядом.
— Куда теперь? — спросил я.
Рид посмотрел на меня поверх машины.
— К тебе.
Я разулыбался. Предвкушение того, что должно было случиться, устремилось в низ
живота. Как только мы оказались дома, я бросил ключи на стол и застонал.
Рид выглядел обеспокоенным.
— Как ты?
— Все болит, но, честно говоря, не так сильно, как я ожидал.
— Хочешь, приготовлю ванну?
— Ты бы сделал это для меня?
Рид застенчиво улыбнулся.
— Конечно.
— Было бы замечательно.
Он нежно и влажно меня поцеловал, заставляя желать большего. И я уже знал, что
большее будет. И именно сегодня в наших отношениях мы продвинемся еще на один шаг.
Окажемся в постели, и, наконец, Рид будет во мне.
От этой мысли кровь забурлила, член дернулся, а я замурчал.
Рид понимающе улыбнулся и, прикусив губу, ушел. Да. Я совершенно точно знал,
чем мы будем заниматься. Если повезет, то весь день.
Завтра по-любому все будет болеть, так что стоит воспользоваться моментом, пока
я еще могу шевелиться.
Зажурчала вода в ванной и я улыбнулся. Привыкнуть к заботливому отношению не
сложно. Рид такой внимательный, чуткий. Мне тоже захотелось за ним поухаживать.
— Ты хочешь есть? — крикнул я.
Он выглянул в коридор.
— Еще спрашиваешь. А, можно я быстренько приму душ, пока ванна набирается? Я
переоденусь обратно в эту же одежду, просто хочу освежиться.
— Конечно! Полотенца в шкафу позади тебя. Я соображу что-нибудь поесть.
— Пока Рид принимал душ, я нарезал турецкий хлеб, затем помидоры кубиками, испанский
лук, сбрызнул все это оливковым маслом холодного отжима и добавил капельку
бальзамического уксуса. Когда все было готово, Рид подошел сзади и поцеловал меня в
затылок.
— Как ты умудряешься всегда все так красиво оформить?
Я развернулся в его объятиях.
 — Даже не старался. Это всего лишь брускетта13.
Я зачерпнул немного начинки поджаренным хлебом и поднес к его губам. Рид
откусил, закрыл глаза и застонал.
— Боже мой, — пробормотал он с набитым ртом. — Просто обалденно.
Я тоже попробовал, и должен признать, вышло довольно неплохо. Освежающе,
сладковато, немного терпко, и очень вкусно. Масло потекло по рукам. Я быстренько его
облизнул с каждого пальца. Рид утробно рыкнул, а когда я на него взглянул, увидел, что
глаза его стали темнее. Он прижал меня к столу, и без малейшего усилия подхватил и
усадил на столешницу. А сам расположился между моих ног и, не убирая рук с моей
задницы, подтянул меня к себе. Теперь я немного возвышался над Ридом, и, прижимаясь,
отчетливо ощущал, как его стояк упирается в мой.
— Еба-а-ать, — прошептал Рид.
Я кивнул и проговорил ему в самые губы:
— Обязательно. Чуть позже.
Он вцепился в меня взглядом, зрачки расширились.
— Ты уверен, Генри?
Я смотрел на него без тени сомнения.
— Да.
Придерживая пальцами подбородок Рид меня поцеловал, теперь уже глубже. Я
обнял его за шею, и еще ближе придвинулся к краю стола. Мне хотелось чувствовать Рида
всем телом. Он обхватил меня своими сильными руками. И я даже пожалел, что согласился
принять ванну…
Я отпрянул.
— Черт, ванна.
Рид отступил. Его губы распухли от поцелуев, а эрекция оттопыривала спортивные
шорты.
— Я проверю, — с хрипотцой в голосе произнес Рид.
— Нет, я сам. — И соскользнул со столешницы. — А ты доедаешь брускетту. Я
быстро.
Я оставил его. Мне требовалось немного времени, чтобы проветрить мозги. И заодно
подготовиться. Отмокать в теплой воде, расслабляя уставшие мышцы, было просто
божественно, а вот спринцевание не очень. Но предвкушение зашкаливало.
Мое тело словно знало, что вот-вот случится.
Я задумался, во что же переодеться после ванны. Если сразу выйду голым и
предварительно смазанным, не будет ли это слишком самонадеянно? Хотя время это
сэкономило бы…
Я неохотно влез в домашние штаны, но зато без нижнего белья. И в последний
момент натянул футболку. Когда я вышел, Рид уже прибрался на кухне и сидел на диване,
заметно нервничая. Он оглядел меня с ног до головы, а когда заметил, что под штанами нет
ничего, впился в меня взглядом.
Я приподнял бровь, наполовину вызывающе, наполовину умоляюще. Рид
усмехнулся.
— Нарываешься. — Он медленно встал и подошел ко мне. Взял за руку и приложил
ладонь к своей щеке. — Ты уверен, Генри?
Я кивнул.
— Я доверяю тебе.
Рид закрыл глаза и поцеловал мою ладонь, и, не говоря ни слова, повел меня в
спальню. Он остановился у кровати и увидел брошенные на покрывало презерватив и
новую баночку смазки. Посмотрел на меня и хмыкнул.

13Брускетта — традиционное центрально-итальянское простонародное блюдо; в наше время — закуска-антипасто

перед основными приемами блюд для первоначального «аперитива». Это горячий и хрустящий хлеб, который
натирается головкой чеснока по поверхности и затем приправляется оливковым маслом и другими ингредиентами.
 — Что? — Я невинно моргнул глазками. — Поспешил?
— Только один презерватив?
— В верхнем ящике еще дюжина. Я купил упаковку.
— Слава богу. — Улыбнувшись, Рид поцеловал меня, и вскоре поцелуй перерос в
нечто более серьезное. Рид стянул с меня футболку и скользнул огромной ладонью под
резинку домашних штанов к моей заднице.
Рид зарычал, и я застонал ему в губы. Прервав поцелуй он прижался своим лбом к
моему. Его глаза были прикрыты, а губы влажно блестели.
— В кровать. Лицом вниз.
Я повиновался. От такого властного тона вспыхнула каждая клеточка моего тела.
Все еще в домашних штанах, я лег лицом вниз, широко раздвинул ноги и приподнял бедра.
Рид утробно застонал и через голову стянул футболку. Я с восхищением наблюдал, как он
снимает шорты.
«О блядский боже, да».
Рид опустился коленями на кровать и устроился между моих ног. Провел руками по
моим бедрам, по заднице, затем ухватился за пояс домашних штанов и приспустил их.
— О, Генри — прошептал Рид, благоговейно целуя каждую ягодицу.
Я двинул бедрами, желание зашкаливало. Рид вцепился в мои штаны и стянул их
полностью, обнажая и раскрывая меня для себя.
Он скользил руками по моим ногам, сопровождая каждое касание поцелуем.
Контраст прикосновений мозолистых рук и нежных губ сносил крышу. Рид бережно
раздвинул мои половинки и провел языком по дырочке. Я ахнул комкая покрывало.
Затем он проник в меня языком, и я подумал, что кончу уже прямо сейчас. Рид не
останавливался и возносил меня к новым высотам наслаждения и предвкушения того, чего
я так вожделел.
— Рид, пожалуйста.
Я услышал щелчок бутылки со смазкой и сразу ощутил прохладную жидкость и
пальцы Рида именно там, где я нуждался. Когда он протиснулся внутрь, я застонал и
толкнулся навстречу. Невероятно хорошо, и так приятно, но все еще не то, чего я жаждал.
Рид губами касался моего плеча.
— Так отчаянно этого хочешь.
— Очень, — произнес я с недовольным стоном. — Хочу твой член внутри.
Дыхание Рида сбилось. Он поцеловал меня в плечо и убрал пальцы.
— Развернись.
Я перевернулся на спину и приподнял одну ногу, опираясь ступней на кровать. Рид
стоял на коленях, ловко раскатывая презерватив по члену, потом подполз ближе. Лизнул
мою возбужденную плоть и быстро взял полностью в рот. Сосал так страстно и глубоко,
приближая меня к грани, но остановился не дав кончить.
На этот раз я зарычал от разочарования.
— Рид. Трахни меня уже!
Он словно этого и ждал. Закинул одну мою ногу себе на плечо, согнув меня почти
пополам, и его член уткнулся прямиком в мою дырочку.
— Этого ты хочешь?
Я кивнул, и Рид, ох как же медленно, начал проникать в меня. Я ахнул от такого
вторжения. Член ощущался намного больше, чем я представлял. Рид дал мне передышку,
хотя сам уже с трудом сдерживался.
— Все хорошо? — тихо спросил он.
Я снова кивнул.
— Боже, да.
Он вошел чуть глубже и коснулся рукой моего лица.
— Хочу видеть твои глаза, когда буду полностью внутри.
 От этих слов мой член дернулся, нестерпимо захотелось к себе прикоснуться. Я
просунул руку между нами и обхватил его. Рид застонал и чуть отстранился, но тут же снова
ворвался обратно, на этот раз дальше, глубже и сильнее, тараня точно по простате.
Оргазмом меня накрыло словно взрывом бомбы, волна удовольствия пронзила насквозь, и,
пока я кончал, Рид удерживал меня своими сильными руками.
Когда я разлепил глаза, то увидел в его взгляде чуть изумления и даже некоторую
гордость. Рид, заключил меня в объятия и жарко поцеловал. Он вошел по самое основание,
принялся вбиваться в меня и трахать.
Рид овладевал мной своим языком, членом, всем телом.
Толчки стали беспорядочными. Каждый раз Рид проникал в меня все глубже. Кончал
он со сдавленным криком. Все мускулы в теле Рида были напряжены и натянуты как струна,
я даже ощущал пульсацию его члена внутри себя, пока он изливался в презерватив.
Рид развалился на мне, и я лениво выводил узоры на его спине, пока он собирал свои
мозги в кучу. Рид чуть приподнял голову, щеки его были красными, а губы розовыми и
припухшими.
— Все хорошо?
Я провел большим пальцем по его щеке.
— Гораздо лучше, чем просто хорошо.
Рид улыбнулся, затем тихонько рассмеялся и снова уткнулся лицом мне в шею.
— Господи, Генри, — пробормотал он. — Это было невероятно.
Я удовлетворенно замурлыкал.
— Ага, точно.
Рид медленно из меня вышел, но так и остался лежать сверху.
— Нам бы в душ.
Я ткнулся носом ему в скулу.
— Давай позже.
Накрыв нас одеялом, он прижался ко мне.
— Может, вздремнем немного?
— М-м-м, вздремнуть, затем душ, тайская еда, и снова секс.
Я кожей ощутил его улыбку.
— Прекрасный план.
 Эпилог
Пребывая в приятном волнении и преисполненный энтузиазма я стоял среди
огромного количества других участников. Немного, конечно, нервничал, но я готовился к
этому полгода. А вот мои коллеги тренировались всего около двух месяцев, то есть с того
момента, как я предложил им принять участие в City2Surf, эдаких «Веселых стартах», для
сбора денег в поддержку лечения рака у детей. Но коллег этот забег особо не напрягал.
Хотя, Мелинда была против. И вполне могла вынашивать план, как меня укокошить, и все
же она была здесь, готовая бежать бок о бок со мной.
А еще рядом был Рид. Я рассказал ему, что моя начальница Лилиан вдохновилась
нашими утренними чаепитиями по понедельникам и попросила придумать что-нибудь еще
для большего сплочения коллектива. И тогда Рид показал кем-то оставленный флаер,
который агитировал на участие в «Веселых стартах».
Поэтому, не только тренажерный зал выставил свою команду, но и мой офис. Нас
восемь человек, включая Лилиан, и все мы в футболках с надписью «Актуарии самые
лучшие». Даже немного горжусь собой.
Сейчас я в гораздо лучшей форме, чем в прошлом году, во время своего первого
забега по заливу. Конечно, у меня никогда не будет такого тела, как у Рида, но я был рад и
тому, что есть. У меня все еще были растяжки. И в районе живота все еще мягковато. Я
могу позволить себе съесть чизкейк, если вдруг захочется, выпить кофе или вина, потому
что такова моя суть. Но одежду я носил теперь из средней линейки размеров. Я никогда не
был мелким, но моя фигура полностью изменилась: я стал стройнее, да, и даже появились
очертания мышц. Стал выносливее и более гибким, кровяное давление нормализовалось,
уровень сахара в крови понизился, а холестерин пришел в норму. Никогда не чувствовал
себя таким здоровым.
И счастливым.
Но кое-что хотелось бы прояснить. Моя уверенность в себе и своих силах возникла
не из-за потери веса. А из-за принятия себя. И разницу эту я понял благодаря Риду.
Уверенность росла потому что я ставил цели и достигал их, даже когда думал, что не смогу.
Я смотрел на себя в зеркало, и был доволен своим улыбающимся отражением. Когда я был
крупным, мне и в голову не приходило, каким на самом деле невидимым я был, и каким
незаметным хотел казаться. И юмором своим прикрывался как щитом, защищаясь от
возможных обидных слов в свой адрес. Нет, я все еще был забавным. Ладно уж, давайте
начистоту, я шут гороховый, и мы все это знаем. Но теперь это были просто шутки, а не
самозащита. А тот факт, что Рид влюбился в меня, когда я был далеко не в лучшей форме,
и любил до сих пор, доказывал, что он был тем самым, о ком я мечтал.
Моим идеалом.
Мы вместе уже год. Он переехал ко мне лишь два месяца назад, когда подходил срок
переоформления аренды его квартиры, что было в принципе логично, учитывая, что
большую часть времени Рид проводил у меня. Совместная жизнь хлопот не доставила. Мы
органично вписывались в жизнь друг друга: его семья меня полюбила, и мои мама с сестрой
его тоже обожали. Рид даже несколько раз сопровождал маму в кафе «Неспрессо», чтобы
посмотреть, не появится ли Джордж Клуни.
Тот так и не появился.
Мы с Ридом до сих пор тренировались вместе. В забеге по заливу участвовали раз в
месяц. Теперь я мог пробежать все семь километров без остановки. Когда же мы решили
участвовать в City2Surf, то стали участвовать в забеге по заливу через выходные. Вместо
семи километров преодолеть дистанцию в четырнадцать, будет нелегко, но я готов.
Мы не собирались ставить рекорды или устраивать соревнования. Всего лишь
хотели собрать немного денег для больных детей. Сомневаюсь, что смогу пробежать всю
дистанцию, но сам факт, что я участвую в таком мероприятии, уже был довольно
примечательным событием.
 Почти все мои коллеги прогуливались неспешным шагом исключительно ради
удовольствия. Поэтому всей честной компанией мы оказались в хвосте стартующих. И
ждали вместе с остальными восемьюдесятью тысячами участников. А когда прозвучал
выстрел стартового пистолета, Рид притянул ладонями мое лицо и запечатлел поцелуй на
моих губах.
— Мы справимся.
И мы побежали.
Четырнадцать гребаных километров.
Ну, на Холм разбитых сердец я поднялся пешком, потому что название ему явно
соответствовало.
— Ну же, ты вполне можешь бежать, — призывал Рид.
Добравшись до вершины холма, я ухватился за бок, пытаясь унять колики. Я
пробежал уже почти семь километров. Но трасса забега по заливу была абсолютно плоская,
а эта — нет.
— Больше не могу. Забыл свою накидку Супергёл дома, — выдохнул я, и какой-то
парень позади меня фыркнул. Я пожал плечами. Рид был моим Суперменом, а я его
Супергёл. Я не заморачивался по этому поводу.
— Ненавижу холмы. Все до единого, — сказал я, сделав глубокий вдох. — И кому в
голову пришла дебильная мысль понаставить здесь холмов?
Рид усмехнулся.
— Без понятия. Но следует уволить этих мерзавцев!
— Вот уж точно!
— Хочешь немного пройтись?
Я сделал еще один вдох и почувствовал себя достаточно отдохнувшим, чтобы
продолжить.
— Нет. Давай продолжим.
Вторую половину дистанции мы преодолевали медленнее. Рид все время проверял
свой фитнес-браслет последней модели, который я подарил ему на рождество.
— Если хочешь ускориться, то не стесняйся. — Естественно я тормозил Рида, ребята
с его работы наверняка уже на финише.
— Ну уж нет, — сказал Рид на бегу. — Вместе стартовали, вместе и закончим.
Именно в такие моменты, когда Рид говорил подобные слова, я брал себя в руки. На
финишной прямой мои ступни болели, ноги двигались чисто на автопилоте, легкие и
желание жить остались, вообще, где-то в районе Нового Южного шоссе.
Но потом я заметил его коллег, ждущих на финише. И Аника с Шоном тоже? Какого
черта? Я не знал, что они придут посмотреть. Аника, вообще, сказала, что лучше
застрелится, чем побежит с нами.
Но вот она тоже здесь, подпрыгивает, подбадривая нас. Представляя, что звучит
песня «Огненные колесницы» и, подняв руки вверх, я пересек финишную черту. Я стоял на
ватных ногах, согнувшись, пытался отдышаться и не сдохнуть, когда осознал, что ко мне
никто не подошел. Думал, Рид похлопает меня по спине или Аника опять откажется
прикасаться ко мне потному, но я стоял один.
Обернувшись, понял, почему.
Все коллеги Рида, включая Эмили, а с ними и Аника с Шоном, стояли в ряд и
держали в руках огромный транспарант с большими черными буквами.
ГЕНРИ, Я ВСЕГДА БУДУ БЕЖАТЬ РЯДОМ.
А под ним, на коленях, стоял Рид и держал в руках кольцо.
— Выходи за меня, — сказал он.

****
 Если кто-то расстроился, что не стал свидетелем самого эпичного предложения руки
и сердца в истории, то совершенно зря. Оно оказалось на первой полосе таблоида
«Утренний вестник», под заголовком «Он сказал ДА!»
Ну еще бы я так не сказал.
Рид был для меня всем. Подбадривал, провоцировал на новые достижения. Он был
моим Тором на людях, моим Локи в спальне. Моим идеальным балансиром.
Абсолютным противовесом.
Как я и говорил. Идеален во всем.