Нина 

Александровна Иконникова
Рассказы от бабушки Нины
 
 
http://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=68272615
SelfPub; 2022
 

Аннотация
Когда уже все известные рассказы прочитаны и хочется найти
что-то новенькое. Это не сказки, многое основано на реальных
событиях. Что было правдой, а что ложью, решать Вам, читатели.
 Нина Иконникова
Рассказы от бабушки Нины
Ангелочек для одинокой души

Десятилетняя Надя села на пол, и лихорадочно нача-

ла развязывать красивый бумажный цветок на упаковочной
обертке. У нее сегодня день рождения. И в этом огромном,
красивом пакете подарок от папы, бабушки и дедушки, жи-
вущих в другом городе. Наконец-то добравшись до содер-
жимого, девочка достала из коробки розовый мягкий пуши-
стый костюм. «Красота, какая!» – восхищенно подумала На-
дя. Затем, прижав подарок к себе, громко заплакала.
– Ты чего рыдаешь? Что-то случилось? – спросила бабуш-
ка Света, вошедшая в ее комнату. Но, увидев в руках у ре-
бенка костюмчик, догадалась. – А, вон что: соскучилась по
папочке и той бабушке? – Эту фразу женщина произнесла с
явной издевкой, делая ударение на слово «папочка».
– Да-а-а, – плача, и не в силах остановиться от непрошен-
ных, душивших слез, ответила именинница. – Соскучилась.
– Подумаешь, скучает она. Каникулы скоро. Вот приедет
отец и заберет тебя на неделю, наобнимаешься с ними со все-
ми. Не реви!
Разозлившись на внучку за слезы, бабушка резко вышла
из комнаты. Надя с горечью посмотрела ей в след. Бабушка
 
 
 
Света не любит Надиного папу. Нет, не так, можно даже ска-
зать: она его ненавидит. Каждое упоминание о нем приводит
ее в бешенство. Надины родители разошлись давно – пять
лет назад. Растерянной малышке тогда никто не объяснил,
как же ей жить дальше, если красочный мир вокруг тебя в
одночасье рухнул, и мгновенно стал серым. Взрослые реши-
ли все без нее. Мама забрала Наденьку из привычной среды
и привезла к своим родителям, а затем сама уехала на хо-
рошую работу в соседнюю область. Приезжает она к дочери
очень редко. И что получилось?
Теперь, после развода родителей, у девочки нет ни мамы,
ни папы. Бабушка Света и дедушка Витя ее откровенно не
любят, все время на нее кричат. Наверное, она им мешает
жить своей жизнью. От такой нервной обстановки в этой се-
мье Надя теперь иногда даже заикается. А когда приезжает
на каникулы к папе, другой бабушке и дедушке, те водят ее
по врачам, на различные процедуры, дают витамины. Но ко-
гда девочка возвращается обратно, то все начинается снача-
ла. Конечно, папе жаль свою девочку, но забрать навсегда он
ее не может, мама не отдает.
Тяжело вздохнув от грустных мыслей, именинница с лю-
бопытством посмотрела, что еще лежит в коробке, и увиде-
ла там большие шоколадные конфеты в ярких, шуршащих
обложках. От них исходит такой волшебный запах праздни-
ка. Взяв в руки лакомство, она откусила хрустящий кусочек
и начала медленно рассасывать его, продляя блаженство. От
 
 
 
шоколадной массы: густой и вкусной, слезы начали медлен-
но испаряться. Все еще всхлипывая, Надя увидела в малень-
кой коробочке еще один подарок: красивый ночник в виде
летящего Ангелочка.
Поставив фигурку на стол, девочка, подперев лицо тон-
кими ручками, стала внимательно его разглядывать. Белень-
кий, невесомый, с крылышками, он держит в одной руке ду-
дочку, а в другой – крошечную лампочку на подставочке. В
какую-то минуту Наде даже показалось, что Ангел друже-
любно улыбнулся ей.
– Ангелочек, миленький, – горячо зашептала она, – ско-
ро Рождество, а в это время происходят чудеса. Я это точно
знаю. Ведь я же уже взрослая –много сказок смотрю и сама
читаю. Так вот, там всегда в Рождественскую ночь происхо-
дит то, о чем ты мечтаешь. Пожалуйста, сделай так, чтобы
мама перестала злиться на папу, и отдала меня ему. Понима-
ешь, мама со мной не живет, здесь я никому не нужна. А там
– папочка, любименькая бабушка Вера и дедушка Максим.
Они меня любят, знаешь, как любят! Никогда не кричат на
меня. Когда я была маленькая, мы жили все вместе, с мамой
и папой. Я была такой счастливой! Только я тогда не знала,
что это – счастье, когда у тебя есть мама и папа. Просто жила
и думала, что так будет всегда. Ты знаешь, совсем, совсем
глупенькой была. А потом что-то плохое произошло между
родителями, они разошлись. Мамочка меня забрала, и при-
везла к своей маме и папе. Но мне здесь плохо, Ангелочек.
 
 
 
Очень плохо и так одиноко.
Словно услышав слова девочки, дружелюбно зазвонил те-
лефон.
– Алло! Внученька, солнышко мое, с днем рождения те-
бя. – Раздался в трубке такой желанный голос бабушки Веры.
– Бабулечка, – вновь разрыдалась Надя.
– Девочка моя, что случилось? На тебя снова кричали? –
Бабушка, милая бабушка зная, какая сложная обстановка в
этой семье, переживает за внучку.
– Нет, любименькая, на меня никто сегодня не кричал. Я
плачу от счастья. Я так рада вашему подарку, и тому, что вы
у меня есть.
Именинница, не стесняясь, теперь громко плакала на-
взрыд, крепко сжимая трубку. Повисло тяжелое молчание.
– Надюшенька, – каким-то хриплым, прерывистым, осип-
шим голосом наконец-то ответила бабушка, – мы тебя очень
любим и считаем дни, когда сможем забрать на каникулы.
Очень хорошо, что тебе понравились подарки. Мама прие-
хала на день рождения? Что она тебе подарила?
– Нет, – всхлипнула именинница. – Она к своей крестнице
на день рождения в Москву поехала.
– Куда? – бабушка не поверила услышанному. – К крест-
нице поехала, а не к тебе?
– Ну, да. Пусть едет, она ее больше любит, чем меня.
–  Ну, зачем ты так говоришь? Она тебя любит. А ко-
гда вернется, то привезет тебе хороший подарок, – бабушка
 
 
 
успокаивает внучку.
– Если любит, то где она? Видишь, даже на день рождения
ко мне не приехала и подарок после подарит. Но день рож-
дения у меня сегодня, а не в другой день. Да и зачем мне ее
подарок, если у меня теперь ни мамы, ни папы нет! Бабушка,
почему я должна жить здесь? Заберите меня, пожалуйста. Я
хочу быть с папой и с вами. У ребенка должен быть родитель,
хотя бы один. А у меня совсем никого нет.
–  Мы не можем,  – грустно прозвучал ответ.  – К сожа-
лению, пока не можем. Суд не разрешит, понимаешь? Ты
немного подрасти, и тогда сможешь вернуться к папе сама.
Хорошо? Не плачь, моя девочка, не плачь. Совсем скоро
зимние каникулы, мы приедем за тобой. Будем вместе на-
ряжать елку, повесим красивые гирлянды. Затем пойдем на
Новогоднее и Рождественское представление. Все твои ка-
никулы у нас уже расписаны до минутки. Не волнуйся, сол-
нышко, жди и помни – мы тебя очень любим. И ждем. До
скорой встречи, золотце мое.
Разговор с любимой бабушкой не принес облегчения. По-
ложив телефон на столик, Надя еще раз пожалела о том, что
взрослые никак не могут договориться между собой, и сде-
лать все для того, чтобы ей было хорошо. Как плохо, когда
тебя делят, и не спрашивают твоего мнения. Горестно вздох-
нув от безысходности, она включила ночник, легла в постель.
Девочка долго лежала без сна и думала о своей нелегкой
жизни, и о том, что давным-давно никто ее не целует на ночь.
 
 
 
Когда наконец-то пришел сон, она вдруг увидела, как Ан-
гелочек волшебно замерцал в тусклом свете ночника, улыб-
нулся ей, поднял повыше трубочку и начал сказочно тру-
бить. Услышав сквозь вязкий сон нежный, медленный, спо-
койный, неземной звук, Надя заулыбалась.
К ней пришла сладкая мысль, что очень скоро каникулы,
и она вновь поедет к папе. Туда, где ее любят и ждут. А вол-
шебный Ангелочек, по ночам играя только для нее, поможет
ей прожить оставшиеся длинные, тусклые дни. И как хоро-
шо, что ей сделали такой подарок. Она теперь не так одинока
в огромном холодном мире, где так много людей. Но рядом
с тобой никого нет. Пустота.
За окном тихо падал снег, одевая белым пушистым по-
крывалом землю. И лишь грустная неяркая луна смотрела в
окно на спящую девочку, разделяя с ней одиночество.

Слезы дельфина

Этот рассказ о прошлом. О той войне, которая унесла

миллионы жизней нашей страны. И, к счастью, у нас еще жи-
вы люди, которые помнят Великую отечественную. Для то-
го, что и мы знали и помнили, как это страшно, когда идет
война, я расскажу небольшую историю из жизни Нины Яко-
влевны. Она выросла в Крыму, в Феодосии. И 1942 год пом-
нит хорошо, ей тогда было 14 лет.
В оккупированном немцами Крыму царил постоянный
 
 
 
страх и голод. Когда отступали из Феодосии последние со-
ветские солдаты, многие из них были ранены, и лежали вдоль
дороги, истекая кровью. Помощи ждать было уже неотку-
да. Фашисты, входившие в город, методично, равнодушно,
как запрограммированные роботы добивали обескровлен-
ных несчастных солдат, вгоняя штыки в их живот. Над этой
дорогой стоял стон, крики от боли и смертельного ужаса. Де-
ти, и Нина в том числе, сидели в кустах над дорогой, и сами
дрожали от страха, наблюдая за этой страшной картиной.
Затем, за город, в сторону противотанкового рва потяну-
лись мирные жители Феодосии под охраной фашистов. Там,
на краю этого рва, начали расстреливать евреев. В основном
это были женщины с детьми. Кому-то из деток давали яд,
они, молча падали в глубокую яму. А кто-то, прижимаясь к
маме своим тельцем, и ища у нее защиты, был расстрелян из
пулемета. Педантичные немцы забрасывали трупы землей и
дежурили у этой братской могилы еще несколько дней.
И если кто-то из малышей, прикрытый мамой от пули на-
чинал выползать из-под горы трупов, в них снова стреля-
ли. Теперь уже прицельно, чтобы наверняка. Машина смерти
действовала круглосуточно. За этими страшными события-
ми, прячась от фашистов, со всех сторон наблюдали детские
глаза. Дети тогда рано взрослели, и самое главное – запоми-
нали все, что творилось в городе.
Когда в Феодосии начался страшный голод, немцы разре-
шили отремонтировать одно рыболовецкое судно, чтобы ло-
 
 
 
вить рыбу. Но в море, дальше порта немцы выйти не разре-
шали, боялись, что русские моряки непременно нападут. А
в грязном от бензина и солярки порту, где фашисты мыли
машины и танки, рыбы тогда не было, она ушла в чистое мо-
ре. Только веселые дельфины доверчиво плавали у берега,
и дети любовались на их прыжки. Немцы приняли решение
ловить и есть дельфинов, чтобы не умереть с голода.
Нина вместе с детьми бегала на улице, когда сосед провез
на подводе дельфина. Он был настолько огромным, краси-
вым, что хвост его был на земле. Хвост волочился за подво-
дой, а мордочка дельфина с длинным носиком была такой
печальной, что глянув на него, детям стало жаль несчастно-
го. И вдруг, из круглых доверчивых глаз дельфинчика пока-
тились слезки. Сначала одна слезинка, затем второя. Он по-
нял, что его везут убивать. С тех пор для Нины Яковлевны
война – это не только расстрелянные люди, но и плачущие
глаза дельфина. И эта страшная картина преследует ее всю
жизнь.
Я не знаю, что должно произойти в мире, чтобы вдруг, в
один миг на земле прекратились военные конфликты. Война
– это смерть нам и всему живому на земле. Ведь наш окру-
жающий мир слишком хрупок.

Предательство
Я въехала на мост, движение по нему еле-еле. Машины
идут таким плотным потоком, что чувствуешь себя в маши-
 
 
 
не, как в ловушке. Мы все медленно ползем, как черепаш-
ки. А впрочем, у меня живет черепаха Алиса. Стоит вывезти
ее на лето на дачу, сразу понимаешь, что черепаха – это до-
вольно быстроходная особь. Чуть расслабишься, а ее уже и
след простыл. Один раз часа два ее искали, я уже и слезу пу-
стила, думала, удрала она, пропадет на воле. Ведь выжить на
свободе тому, кто всю жизнь живет под присмотром, шансов
нет. Алиска нашлась. Мои дети предложили приклеить ей
скотчем на спину колокольчик. Я отговорила их это делать,
она же не бычок.
– Смотри, – прервала мои воспоминания мама, – на ма-
шине в соседнем ряду знак, извещающий, что за рулем нови-
чок, прикреплен неверно. Восклицательный знак вверх но-
гами. Какой неумный водитель!
В результате движения мы подъехали к интересующей нас
машине, вырвавшись чуть-чуть вперед. За рулем красного
«Ситроена» сидит ослепительно красивая молодая женщи-
на, вцепившись в руль крепко руками. Я повеселела от уви-
денной картины, громко рассмеялась. Мама удивленно по-
смотрела на меня, но ничего не спросила.
Наконец-то проехав мост, мы вырвались на трассу, здесь
движение приличное, ехать нам еще всего лишь два часа. Мы
едем в поселок, в котором всю свою жизнь прожила мама,
где выросла я. Пять лет назад маму мы с мужем забрали к
себе в огромный город. Оставлять одну пожилую женщину
в собственном доме с удобствами на улице не хотелось. Дом
 
 
 
продали. И вот мама попросила, чтобы я свозила ее на ма-
лую родину. Могилу отца нужно проведать. Да и боится, что
не успеет перед смертью попрощаться с подружками, живу-
щими в поселке.

2
В маленьком, сонном поселочке маму ждали, в каждом
доме накрывали такие столы, что любая свадьба просто от-
дыхает. Часа через три мы дошли до дома, который построил
мой отец. Когда увозили отсюда маму, продали его незнако-
мым людям. Поэтому сразу во двор не вошли, потоптавшись
у калитки.
–  Мам, пойдем, мы просто постоим. Посмотрим, может
еще и Рекс живой. – Я подтолкнула ее в спину, и сама вошла
во двор.
Двор идеально убран, дверь закрыта, видно хозяева на ра-
боте. Из большой будки, тоже сколоченной моим отцом, вы-
шел старый пес, рыкнул на нас и сел.
–  Рекс?  – удивленно спросила мама.  – Ты живой еще?
Помнишь меня?
Конечно же, это наш Рекс! Пес узнал нас. Собака, двор-
терьерской породы, черного окраса, с хвостом, скрученным
в бублик, рванулась к нам. Мы с мамулей упали перед ним
на колени, обнимая своего старого друга. Бедный пес обли-
зывает нас, скулит, прыгает, по его доброй собачьей морде
потекли слезы.
 
 
 
 – Узнал, мой хороший. Сколько же тебе лет, старичок? –
я обнимаю этого добрейшего пса.
Еще моя дочка, когда была совсем маленькой, залазила к
нему в будку, пряталась от бабушки, чтобы не пить молоко.
А он охранял ее, как верный рыцарь, преданно сидя у будки.
Как давно это было!
И вдруг мамА начинает причитать:
– Рексуля, прости меня грешную, что бросила тебя с чу-
жими людьми. Не надо было мне старой уезжать отсюда. Так
бы вместе и доживали свой век до гробовой доски. Прости
меня, песик мой родной. Прости, неразумную бабку.
По ее лицу текут слезы, она плачет, стоя на коленях перед
Рексом. Я встала, и отошла в сторону, чтобы не рыдать рядом
с ней. Наш преданный пес посмотрел пристально на маму и
медленно пошел в будку. Он низко-низко наклонил голову, и
опустил хвост, скрученный бубликом. Мне захотелось выть
от этой картины. Я бегу за ним, заглядываю в будку, зову его,
но он затих, и не выходит.
– Мам, пойдем, он не выйдет больше. Обидели мы его. По-
нимаешь, он вспомнил, что мы его бросили. Пойдем, ехать
пора.
Я вывожу на улицу плачущую маму, сажу ее в машину, и
медленно отъезжаю. Снова дорога с огромным потоком ма-
шин. Вот и въезд на мост. Мы снова стоим в плотном, горя-
чем потоке, ждем своей очереди.

 
 
 
 3
Хорошо, что стоим, потому что мои глаза застилают сле-
зы. Передо мной стоит преданная морда Рекса, с грустными,
укоризненными глазами. Из этих глаз текут слезы. Он хочет
у нас спросит, за что мы его предали?
И вдруг приняв решение, я решительно начинаю проби-
вать себе место в правом ряду. Обозленные долгим стоянием
и жарой, водители сигналят мне от злости. Я выглянула в ок-
но, помахав рукой, и лучезарно улыбаясь. Представляю, что
думают мужчины, сидящие за рулем обо мне, о блондинке.
Но машины все-таки аккуратно разъехались, выпустив меня
из затора. Я свернула на второстепенную дорогу, добавила
газа, и поехала на большой скорости.
– Милочка, ты куда? – спросила тихим, убитым голосом
мама.
– Назад, за Рексом. Понимаешь, получается, мы его два
раза предали. Он же обрадовался, увидев нас, думал, за ним
приехали. А мы опять оставили его. Нельзя так, нельзя.
– А куда же мы его денем? Он же к квартире не приучен. –
Она еще не готова поверить моим словам.
– Ничего, мамуль, прорвемся. Летом на даче будет ворон
гонять. А зимой на утепленной лоджии поживет. Сколько
той зимы? – философски спросила я.
Если я его не заберу сейчас, не смогу дальше жить спо-
койно. Приняв единственно правильное решение, я лихо по-
катила по проселочной дороге, поднимая клубы пыли. Туда,
 
 
 
где в двух часах езды. живет наш Рексик – преданное суще-
ство, которому мы нужны. Он нас очень любит. И не за что-
то, а просто так. Разве можно его предать?

Тимофей Регинович
Приехала ко мне на два дня в гости двоюродная сестра
Настя. Вечером мы стали разбирать раскладушку, но та от
старости развалилась в наших руках. За нашими действия-
ми наблюдал мой кот под кодовой кличкой Тимофей Реги-
нович. Когда раскладушка с грохотом упала, он быстро юрк-
нул за кресло, только усы, торчащие из-за спинки, выдавали
его присутствие.
Мы с Настей мудро решили: ничего страшного нет, кро-
вать у меня огромная, учитывая нашу костлявость, с ком-
фортом поместимся вместе. Один недостаток у местораспо-
ложения моего ложе – кровать одной стороной плотно стоит
у батареи. Я там никогда не сплю: пока нет отопления, очень
холодно, а когда батарея горячая, то, естественно, жарко. Ко-
гда решали вопрос, где кому лечь, Настя на правах гостьи
пыталась застолбить место с краю кровати. Но, пока она мы-
лась в ванной, я быстренько заняла vip-место.
– Рига! – возмутилась сестра (она меня так всегда зовет,
хотя по паспорту я Регина). – Я с этого краю лягу!
– Ну уж нет! Кто первый лег – того и место, – смеясь, от-
вечаю я.
Путем длительных переговоров, как говорят дипломаты,
 
 
 
мне удалось уговорить Настю, что я по укоренившейся при-
вычке буду спать на своем месте, а она ляжет в центре кро-
вати. Хорошо, что места много, одеяло и у меня, и у нее от-
дельное. Как все нормальные люди, долго не встречавшиеся,
мы до двух часов ночи делились своими душетрепещущи-
ми секретами. А поговорить есть о чем: мы обе студентки,
разница в возрасте всего лишь год. Да и вообще, ближе нас
никого нет, не считая родителей и братьев. Но ведь это все
не то! Короче говоря, глубокой ночью мы уснули, предвари-
тельно выпив бутылочку итальянского шампанского, приве-
зенного Настей.
Через какое-то время я пожалела, что мы легли в одну
кровать,  – сестра все время пинала меня ногами в спину,
ногтями больно царапалась и даже громко храпела. Но встать
и сползти на пол просто не было сил от усталости и выпито-
го шампанского. Я сквозь вязкий сон призывала Настю к по-
рядку, просила не так сильно храпеть и не толкаться. Но моя
крепко спящая сестра недовольно бурчала на меня в ответ.
И так всю ночь.
Я сплю, свисая с края постели, чувствуя, что вот-вот сва-
люсь, места нам явно мало. Периодически, просыпаясь, я
упираюсь в пол левой рукой, чтобы не упасть. Наконец-то,
измученная, уснула, расслабилась и, потеряв бдительность,
свалилась на пол. Измотанная бессонной ночью, злая от хра-
па, толчков и от неожиданного падения, я закричала на нее:
– Настя, имей совесть! Я спать хочу! Это же не сон, а ад!
 
 
 
 Но повернувшись к кровати лицом, так как брякнулась,
естественно, другим местом, начала хохотать, как сумасшед-
шая. Так как я увидела просто ошеломляющую картину: по-
перек широкой кровати, раскинув лапы в разные стороны,
на спине спит мой кот Тимофей Регинович. Он громко хра-
пит, подрагивая во сне усами, как пьяный гусар, периодиче-
ски выпуская когти и нервно подергивая лапами. А Настя,
моя бедная Настя спит, обнимая горячую батарею, можно
сказать, обвивая ее, как плющ беседку, так как для нее мой
бандит оставил место только там. От моего крика и смеха она
проснулась и, недовольно отлипнув от батареи, проговорила:
– Рига, прекрати смеяться. Всю ночь ты толкалась, цара-
палась и храпела. Дай поспать.
Моя сестра открыла глаза, села и, оценив ситуацию, тоже
засмеялась. Нам стало понятно, кто нас царапал и толкал всю
ночь. И уж, конечно, мы теперь знаем, чей храп будил нас.
Тимофей, разбуженный шумом и смехом, недовольно
фыркнул, выгнул спинку, потянулся всем телом и пошел на
кухню. Он выспался, его сон в отличие от нашего удался. Мы
же с Настей быстро юркнули в кровать и блаженно погрузи-
лись в царство Морфея.

Кот с Лубянки

Те, у кого живут дома животные, великолепно знают, что

у каждого из них свой характер, предпочтения в еде, при-
 
 
 
вычки. Они такие же абсолютно разные, как и дети, которые
растут в одной семье. Тридцать лет тому назад Елена Нико-
лаевна с супругом жили в Москве, там они получили свою
первую квартиру. Да, были времена, когда жилье давали мо-
лодым специалистам даже в столице. Так вот, при получении
квартиры, озаботились вопросом: где взять хорошего коти-
ка. Детей у них тогда еще не было, а кот нужен в новой квар-
тире обязательно. На работе Елене Николаевне сотрудница
посоветовала новорожденного котенка. И со словами:
–  Он из очень хорошей семьи. Его хозяева работают на
Лубянке, – женщины поехали смотреть малыша.
Безусловно, крошечный пушистый комочек темно-серого
окраса не мог не понравиться. Тем более, что кошка-мать
приучила своих котят ходить в туалет на унитаз. Елена при-
несла котика домой, и ему дали кличку Максик. Малыш влю-
бился в свою новую хозяйку без памяти. Мужа Елены он про-
сто терпел, считая бесплатным приложением к ней. Друзья,
узнав, что у них появился кот, который самостоятельно де-
лает свои дела на унитазе, приходили к ним толпами посмот-
реть на такое чудо. Макс, злясь на этих наглых людей, при-
шедших убедиться в его цирковом номере, садился к две-
ри спиной. И, услышав, как дверь тихонько открывается, на-
прягал спину и недовольно шевелил ушами. Вся его поза как
будто говорила: «Закройте дверь! Занято!».
Когда через два года в семье родилась дочь и ее принес-
ли из больницы домой, Макс с немым укором посмотрел на
 
 
 
Елену. Его осуждающий взгляд выражал явное недовольство
и немой вопрос: «Ты зачем это принесла домой? Нам что,
без этого плохо жилось?». Пренебрежение этим он проде-
монстрировал немедленно: два года он малышку в упор не
видел. Даже когда та начала ползать по квартире, а кот шел
ей навстречу, он не менял направления, а перепрыгивал че-
рез нее. Никогда не царапал, не кусал, просто не видел ее и
– точка.
Макс со временем превратился в шикарного сибирско-
го семикилограммового кота. Ему в двери туалета вырезали
небольшое окошечко, чтобы он мог в любое время зайти са-
мостоятельно. Когда в гости приходил четырехлетний пле-
мянник Паша, Макс срочно через это окно прятался в туа-
лете. Мальчик становился на четвереньки, заглядывал в око-
шечко и уважительно просил:
– Максюша, выйдите, пожалуйста, поговорить со мной.
В ответ – тишина. С такой мелочью кот не общался. Сей-
час, когда Павел вырос и стал директором крупного реклам-
ного агентства, он со смехом и уважением вспоминает о
Максе. Этот кот в его детской жизни внушал такое рабо-
лепие, что хотелось кланяться ему бесконечно и вести на
«вы» великосветские беседы. Его зеленые глаза, выражаю-
щее полное пренебрежение, заставляли малыша чувствовать
себя стоящим на низшей ступени развития.
Когда приходилось уезжать в отпуск, Максима брали род-
ственники мужа к себе. Хозяин – доктор наук, огромного те-
 
 
 
лосложения, утром не мог попасть в ванную, так как в цен-
тре узкого коридора хрущевки сидел кот и, блокировав един-
ственный проход, тяжелым, немигающим взглядом смотрел
на него. Тому ничего не оставалось делать, как бросать «от-
купные» – рыбу. Только так он попадал в ванную. С сыном
хозяев, Мишей, все повторялось в такой же последователь-
ности. Единственный человек, которого Макс не третировал,
была хозяйка дома – Люба. Ее кот, как истинный ловелас
просто обожал лишь за то, что она женщина. После такого
сытного отпуска Максик прибавлял в весе пару килограм-
мов.
Но главная заслуга кота была в том, что в доме у Елены
больше одного раза никогда не появлялся человек, негатив-
но настроенный на хозяев. Учуяв в госте опасность, Макс
медленно, гипнотизируя его зелеными немигающими глаза-
ми, крадучись на мягких лапах, по ходу выпуская острые ко-
готки, приближался к жертве. Его намерения были настоль-
ко недвусмысленными, что гостю ничего не оставалось, как
немедленно ретироваться из квартиры.
Прошли годы, но этого «кота с Лубянки» помнят все род-
ственники. И, вспоминая прошлое, никак не могут понять,
как он мог со взрослыми людьми, не говоря уже о детях, про-
делывать такие фокусы? Нет, что ни говорите, а этот кот в
той, предыдущей жизни, наверняка был или гипнотизером
или чекистом.

 
 
 
 Пирог с яблочным джемом

Каждый год перед Новогодними праздниками приукра-

шаются абсолютно все города и села. А их жители, спеша
в эти дни за покупками, улыбаются чаще обычного. Как же
приятно участвовать в этой предпраздничной лихорадке и
затем с улыбкой дарить знакомым частичку своего сердца!
Глядя на эту милую суету, вспомнился рассказ ейчанки
Валентины Васильевны о ее первой елке в жизни. Это было
так давно – в далеком 1947 году. Они с родителями тогда жи-
ли в Ярославле, ей было всего лишь шесть лет. К сожалению,
на первые годы жизни девочки, которые обязательно должны
были бы быть яркими и счастливыми, выпала Отечественная
война. Поэтому из военного детства она помнит лишь посто-
янное чувство голода, а зимой – пронизывающий, ледяной
холод. Еще почему-то вспоминаются громкоговорители на
улице. Вокруг них, боясь что-то пропустить, в полной тиши-
не и надежде услышать добрую весточку с фронта, все вре-
мя стояли люди, ловя каждое слово диктора. Дай Бог, чтобы
ужас войны никогда не повторился в нашей стране.
А когда война закончилось, то честно говоря, про ново-
годние праздники и елку никто даже не вспоминал. Послево-
енное время было трудное, голодное. И вдруг тридцать пер-
вого декабря 1947 года ее мама принесла во двор многоквар-
тирного бревенчатого дома пушистую елку. Ребятишки, иг-
равшие во дворе, увидев маму Вали с лесной красавицей,
 
 
 
растерялись и сгрудились вокруг ели, не понимая, зачем она
здесь. Да что там дети: все жильцы, кто проживал в доме
(пять семей), понятия не имели, что нужно нарядить к пер-
вому января лесную красавицу. Поэтому даже взрослые, ко-
торые были дома, вышли посмотреть: что же происходит?
– Ну, ребятишки, – улыбаясь лучезарной улыбкой, сказа-
ла женщина, –давайте помогайте мне устанавливать новогод-
нюю елку. На пороге Новый 1948 год! Будем праздновать!
Она решительно поставила тяжелую ель в глубокий су-
гроб. Боже мой, что тут началось! Каждый карапуз пытал-
ся внести свою лепту в укрепление лесной красавицы: мы,
кряхтя, тащили огромные комья снега. А некоторые ребя-
та, те, что постарше, находили под снегом мерзлые камни, с
огромным трудом отдирали их от ледяной земли и несли их
маме. А мама Вали, жалея детские замерзшие ручки, угова-
ривала больше ничего не приносить, ведь елка в глубоком
сугробе и так стоит очень надежно. Но где там! Ребятиш-
ки изо всех тщедушных силенок старались помочь. Затем
мама начала украшать лесную красавицу. Это было настоя-
щее священнодействие: она привязывала к хвостикам кро-
шечных зеленых яблок ниточки и вешала их на елку вместо
игрушек. Дети же смотрели на эти яблочки, висящие на ели
и ароматно пахнувшие летом, открыв от удивления ротики.
Ведь это сейчас можно любые фрукты купить круглый год.
А тогда зимой продавали только моченые яблоки, поэтому
свежие были словно дар с небес.
 
 
 
 –  А теперь, я приглашаю вас всех к нам на новогодний
пирог! – мама продолжала исполнять роль новогодней вол-
шебницы
Услышав это, дети сразу даже не поняли, о чем идет речь.
Какой пирог? Ведь для нас, вечно полуголодной детворы,
слово «пирог» тогда было чем-то необыкновенно таким да-
леким и несбыточным, как космос.
– Валюша, – обратилась мама к дочери, – приглашай го-
стей к столу.
И ребятишки, заиндевевшие от мороза, гурьбой дружно
потопали в нашу комнату, все еще до конца не веря внезапно
свалившемуся счастью. А когда переступили порог, как-то
сразу стушевались и притихли. Еще бы не удивиться: на сто-
ле, застеленном красивой нарядной праздничной скатертью,
стоял огромных размеров горячий ароматный пирог с аппе-
титной корочкой. От этого запаха и вида лакомства у всех
потекли слюнки.
Дети постояли немного, затем в полной тишине чинно
так, важно расселись вокруг стола. Ну, прямо как леди и
джентльмены на приеме у английской королевы! Мама нало-
жила каждому из ребят на тарелку по огромному куску пи-
рога, с начинкой из яблочного джема. Какое-то время они
только благоговейно вдыхали его манящий аромат, поедая
угощение глазами, но, не решаясь его сразу попробовать. Че-
го скрывать, для многих из них это был первый пирог в жиз-
ни.
 
 
 
 И честное слово, вкуснее этого новогоднего лакомства они
больше никогда в своей жизни не ели. И где мама достала
такую роскошь: свежие яблоки и джем в те трудные годы, до
сих пор Валентина не знает. Но для нее главная ценность и
урок от того новогоднего роскошного чаепития в том, что
мамочка показала детворе, что в жизни самое главное – быть
щедрым, и от этого – безмерно счастливым. Она же впол-
не могла втихомолку накормить, своих собственных детей
дефицитными свежими яблочками и пирогом с джемом. Но
мама так не сделала, понимая своим добрым сердцем, что
радостью нужно делиться, и тогда она обязательно умножит-
ся в несколько раз.
А когда же дети насладились пирогом, то мамочка, отпу-
стив всех на улицу гулять, разрешила каждому снять с елки
еще и по яблочку. И какие же они были сладкие и сочные
эти примороженные крошечные кисленькие яблочки!
С тех самых пор Валентина Васильевна, несмотря на уже
довольно преклонный возраст, искренне верит в новогод-
нюю сказку. И в ее доме непременно на Новый год устанавли-
вают красиво украшенную елочку, как воспоминание о пер-
вом в жизни настоящем празднике. А еще обязательно она
дарит на этот праздник всем родственникам, друзьям и со-
седям небольшие сувениры, получая от этого колоссальное
удовольствие. Ведь чем больше людей делаешь счастливыми,
тем несравненно больше будешь счастлив сам.

 
 
 
 Нина Иконникова