Вы находитесь на странице: 1из 3

филологические науки - Тан Цзин

литературоведение МОТИВ ДОБРА ...


УДК 82:655.254.22
МОТИВ ДОБРА И ЗЛА В РАССКАЗАХ
ФЁДОРА СОЛОГУБА
© 2018
Тан Цзин, аспирант
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова
(119234, Россия, Москва, ул. Ленинские Горы, д. 1, e-mail: istudent20182018@gmail.com)
Аннотация. В последние десятилетия в литературоведении возрос интерес к анализу функционирования мо-
тива, так как на примере отдельного мотива как важнейшего смыслового элемента текста возможно выявление
особенностей не только данного конкретного текста, но и всего творчества автора или даже определенного периода
в развитии литературы. В работах поэта Федора Сологуба, его лирических философских концепциях находятся
параллели к идеям героев классических писателей в части мотивов добра и зла. Исследуя глубинные истоки че-
ловеческой личности, особенно область подсознательного (предчувствия, сновидения, мечты и грёзы), Ф. Сологуб
настойчиво пытался ответить на мучивший его в продолжение всей жизни вопрос, как соединить расколотый мир.
В статье анализируются особенности стилевого воплощения художественной оппозиции «добро-зло» в прозе Ф.
Сологуба в контексте контактных и типологических связей этой доминанты с культурной и литературной тради-
цией. Рассмотрены последние исследования и публикации, в которых рассматривались аспекты проблемы и на ко-
торых обосновывается автор. В настоящее время отмечается возрождение филологического интереса к творчеству
Ф. Сологуба. Вместе с тем пока можно говорить лишь о фрагментарном исследовании самых известных текстов
Сологуба с точки зрения некоторых характерных аспектов его поэтики и мифопоэтики.
Ключевые слова: добро, зло, Фёдор Сологуб, рассказы.

THE MOTIVE OF GOOD AND EVIL IN THE STORIES


OF FEDOR SOLOGUB
© 2018
Tang Jing, graduate student
Moscow State University named after M.V. Lomonosov
(119234, Russia, Moscow, Leninskie Gory, str. 1, e-mail: istudent20182018@gmail.com)
Abstract. In recent decades, literary studies have increased interest in the analysis of the functioning of the motive, as
the example of a single motive as the most important semantic element of the text is possible to identify the features of not
only this particular text, but also the entire creativity of the author or even a certain period in the development of literature.
In the works of the poet Fyodor Sologub, his lyrical philosophical concepts are Parallels to the ideas of the heroes of clas-
sical writers in terms of motives of good and evil. Exploring the deep origins of the human personality, especially the area
of the subconscious (premonition, dreams, dreams and dreams), the author persistently tried to answer the question of how
to connect the split world with the rest of his life. The article analyzes the peculiarities of the stylistic embodiment of the
“good-evil” opposition in the context of the contact and typological relations of this dominant with the cultural and literary
tradition. Discusses recent research and publications, which dealt with aspects of the problem and which is substantiated by
the author. At present, there is a revival of philological interest in the work of the scholar. However, so far we can only talk
about a fragmentary study of the most famous texts of Sologub from the point of view of some characteristic aspects of his
poetics and mythopoetics.
Keywords: good, evil, Fedor Sologub, stories.
Постановка проблемы в общем виде и ее связь с важ- «кошмарной действительности» в виде «просветов жиз-
ными научными и практическими задачами. ни», к которым Сологуб справедливо причисляет красо-
“Два блага в мире есть, добро и зло” [10]. ту и любовь, как главные олицетворения добра.
Актуальность темы данной статьи определяется тем Ранний, «досимволистский», период творчества
фактом, что множество уникальных произведений ав- Сологуба, совпадающий с годами провинциального
тора в жанре рассказа — это самая неисследованная и учительства (1882-1893), кажется в основном ориенти-
непознанная часть наследия творчества, которое нам рованным либо на поэтико-тематический репертуар тра-
оставил для осознания Фёдор Сологуб, содержащая в диционного гротескно-критического бытописательства
себе ответ на главный вопрос, который волнует каждо- при его трансформации в натурализм, либо на надсонов-
го: «Что есть добро, а что зло?». ский пафос «гражданской скорби».
Творчество Фёдора Сологуба, одного из ведущих Однако уже на этом этапе в привычные модели пись-
русских символистов старшего поколения, разумеет- ма будущего апологета русского модернизма вносятся
ся, всегда привлекало к себе достаточно пристальное существенные перекодировки, новые принципы, позво-
внимание исследователей отечественной словесности ляющие делить окружающий мир на «добро» и «зло.
рубежа ХIХ—ХХ веков. И всё же среди филологиче- ««Душевная угнетённость» - доминанта восьми-де-
ских приоритетов последних десятилетий оно неиз- сятническо-надсоновского мирочувствия - подается у
менно пребывало в тени литературного наследия таких Сологуба с особо настойчивым акцентированием, когда
символистских мэтров, как Блок, Брюсов, Вяч. Иванов, вязкий наплыв безысходности и разочарований оказыва-
Андрей Белый. Вместе с тем недавние научные разыска- ется настолько удушающим, что требует обязательного
ния и критические издания сочинений писателя — сре- выхода. Но выхода зачастую болезненного, «предельно-
ди них необходимо особенно выделить те, что осущест- го», нередко - в сладострастие и запретные пережива-
влены трудами ведущих исследователей школы ИРЛИ ния, в которых даруется забвение тоскливой повседнев-
РАН М.М. Павловой и А.В. Лавровым — существенно ности» [6].
уточнили сложившиеся представления о его роли в ли- Анализ последних исследований и публикаций, в ко-
тературном процессе и подготовили почву для нового торых рассматривались аспекты этой проблемы и на
системного осмысления этого феномена. которых обосновывается автор; выделение неразре-
Мир Сологуба – это двоемирие совершенно особо- шенных раньше частей общей проблемы.
го рода. Сологубовский мир раскалывается на «кошмар Проблема мотивов добра и зла в рассказах Федора
окружающей действительности» и «сокровенный мир», Сологуба является достаточно актуальной, о чем свиде-
сигналы из которого доходят до нашей обыденности в тельствует ряд исследований и публикаций.
виде смутных проблесков: снов, «волнений мечты», «на- Г.Н. Кулагина поднимает «вопрос об особой попу-
дежд внутренней неспокойности». Жизнь проступает в лярности образа Сатаны в русской литературе начала
Балтийский гуманитарный журнал. 2018. Т. 7. № 4(25) 187
Tang Jing philological sciences -
THE MOTIVE OF GOOD ... literary criticism

XX века» [6]. В ее работе упоминается, что «в конце Один из универсальных символических мотивов ин-
1906 года редакция журнала «Золотое руно» объяви- дивидуальной мифологии Сологуба - мотив качелей. У
ла конкурс на лучшее произведение о Сатане, где од- него философический исток, по словам Шопенгауэра
ним из участников выступал Федор Сологуб со статьей весь мир автора подобен маятнику, который раскачива-
«Человек человеку – дьявол». Он пишет, что люди пита- ется между добром и злом.
ют друг к другу дьявольскую злобу. В обществе обман и Потенциально трагическая ирония часто преобража-
разъединение. Автор призывает победить дьявола. «Но ется у Сологуба в иронию мистическую, «при которой
победить его можно только на едином истинном пути, мировые противоположности не разрешаются, а сохра-
- на пути совершенного самоутверждения», то есть пи- няются и утверждаются как особого рода <...> реаль-
сатель призывает прийти к Богу». [3]. ность непостижимого. В мифологии Сологуба такому
Рассматривая мотивы добра и зла в рассказах преображению соответствует перерождение Иронии в
Сологуба, А.Н. Березина «ссылается в своей работе на Лирику. С этой мифологемой он связывает “совершен-
точку зрения Н.В. Барковской по поводу финала расска- ное самоутверждение” абсолютного “Я”, конструирую-
за «Свет и тени»» [3]. В рассказе Сологуб неустанно го- щего бесконечное, мир “желанных возможностей”, не-
ворит об ответственности взрослых перед детьми, о не- кое сверхбытие “со святынями, которых нет”.
допустимости крайностей как суровой жесткости, так и Их нет в том смысле, что они не даны, а заданы, не
мягкосердного всепрощения». Таким образом, одной из актуальны, а потенциальны. Их нет в этом несовершен-
«важнейших причин детской трагедии в рассказе «Свет ном мире “зла” и “тоски”, который отвергает Ирония, но
и тени» стала чрезмерная забота матери о ребенке, ее го- в неэвклидовой геометрии инобытия - и здесь Сологуб
товность потакать его желаниям, а также слабость лич- выступает носителем постклассической картины мира
ности самой матери, не сумевшей бороться с безумием в - только они и есть. Там “добро” и “зло” сосуществу-
самой себе. Вместе с тем, Сологуб полагает, что реаль- ют, Ирония призвана обратиться Лирикой, трагедия
ная земная жизнь не может дать человеку счастье, воз- - мистерией, завораживающая красотой Смерть - осво-
можно, что уход от нее в «теневой» мир полубезумной бождающей Любовью, а апология тотального “Я” - его
грезы – лучший выход». [3]. жертвоприношением. Именно в этом - суть сологубов-
Несмотря на многочисленные исследования твор- ской “творимой легенды”, или концепции “творимого
чества Сологуба на предмет добра и зла, по прежнему творчества”.
остается неразрешенным вопрос о том, что есть истин- Не случайно в рассказах зрелого Сологуба метасю-
ное добро и зло и может ли одно существовать без дру- жетами станут превращение, преображение и чудотво-
гого. рение (“Превращения”, 1904, “Страна, где воцарился
Формирование целей статьи (постановка задания). зверь”, 1906, “Маленький человек”, “Смерть по объяв-
Цель связана с пониманием особого, специфического лению”, “Конный стражник”, 1907, “Претворившая воду
способа изменения в сознании и творчестве художника в вино”, “Снегурочка”, “Алчущий и жаждущий”, 1908 и
реальной действительности, о необычном отношении др.). Те же метасюжеты лежат в основе пьес (“Дар му-
автора к добру и злу. дрых пчел”, 1906, “Победа смерти”, “Ванька Ключник и
Изложение основного материала исследования с пол- Паж Жеан”, 1907 и др.) и трилогии “Творимая легенда”
ным обоснованием полученных научных результатов. (“Навьи чары”, “Капли крови”, “Дым и пепел”).
Писатель в своём творчестве силой слов перестраи- Конечно, нельзя сделать однозначный вывод, что
вает традиционное представление о добре и зле. Смерть писатель воспевает гимн смерти или оправдывает само-
в произведениях Ф. Сологуба, как это ни парадоксально, убийство и аборт. Он любит жизнь и мечтает о лучших
– весьма положительный персонаж и выступает на сто- ее проявлениях, пытаясь раскрыть всю гамму чувств и
роне добра в его интерпретации [2]. В смерти писатель показать ее разнообразие.
видел не только выход из ущербной, кошмарной дей- В этих словах отражается весь внутренний мир
ствительности, но и приобщение к высшей реальности Фёдора Сологуба, его мироощущение, наложившее тя-
– правде. жёлый отпечаток на всё его творчество и придавшее ему
Не случайно в его произведениях умирают лучшие, специфичность: «участь человека достойна особенного
достойные люди, обычно дети. Писатель построил не- сожаления: вступить в жизнь, чтобы вкусить неисчисли-
кое триединство двух оппозиционных понятий – «жизнь мые муки, горечь которых не искупается малыми радо-
– смерть»: «жизнь – страдание» – «жизнь – радость» – стями бытия, – сотворить много злых и бездумных дел,
«смерть – избавление». ядовитые плоды которых созревают в потомстве, – дать
Детство, по мнению писателя, – единственное под- жизнь ряду таких же существ, несчастных, не нужных,
линное олицетворение добра в этом мире, однако оно призрачных, как сон, – и умереть! Горький удел! Лучше
лишь отчасти может считаться «золотой порой», толь- бы не родиться. А родившись, лучше скорее умереть».
ко в утопиях оно беззаботное, а в реальной жизни оно Можно предположить, что не только увлечение буд-
страшнее [5]. дистской философией и психологией рождало в созна-
В рассказах писателя дети обычно оскорблены, оди- нии Сологуба подобные мысли, но и назревающие из-
ноки, унижены близкими людьми, они стоят на краю менения в обществе, трагизм которых он предвидел и
пропасти и часто именно родные сподвигают их на которые были неизбежны.
ужасную развязку (мать Володи Ловлева и мать Симы; Наименования прочих циклов произведений автора
Ваня и Коля (рассказ «Жало смерти»), Серёжа («К звёз- прямо указывают на содержания составляющих их рас-
дам»), Митя («Утешение») и так далее. Смертью детей сказов. «Земные дети» является одним из первых циклов
завершаются рассказы «Прятки», «Жало смерти», разби- Федора Сологуба, который был полностью посвящен де-
ваются о камни Раечка и Митя («Утешение»), умирает тям. Почему акцент в названии ставится именно на «зем-
Сережа («К звёздам»), давит детей озверевшая толпа («В ные»? В ином случае смысл изменится и речь пойдет
толпе») и другие [4]. уже о детях «неземных», «тихих детях». Интересным
В рассказе «К звёздам» луна – добро, солнце знойное фактом является то, что Сологуб, как ни один другой ху-
и палящее – зло. Жизнь, подарок солнца –тяжкий сон, дожник слова, уделил детям значительную часть своего
венчаемый смертью. Добро для Сологуба – ночь, луна, художественного пространства при том, что сами про-
смерть и холод могил, что очень специфично для всего изведения явно не рассчитаны на маленького читателя.
его творчества. Сологубовские дети живут практически одинаковой
Как мы видим, грани добра и зла у Фёдора Сологуба жизнью со взрослыми, имея сильную гинетическую па-
деструктивны и имеют несколько патологические обра- мять и яркое ощущение дисгармонии мира, в котором
зы, сублимированные собственными комплексами, по- они проживают», непознанное и непознаваемое вокруг
рой они даже принимают гипертрофированные формы. этого мира, притяжение прочих, иных миров. В рассказе
188 Baltic Humanitarian Journal. 2018. Т. 7. № 4(25)
филологические науки - Тан Цзин
литературоведение МОТИВ ДОБРА ...
данного цикла «К звёздам» (1896), ничто не радует ре- 5. Кричевская Ю. Р. Модернизм в русской литературе. Эпоха се-
бенка так сильно, как видение срытую от окружающих ребряного века. М., 1994. С. 20.
6. Кулагина Галина Николаевна. Образ Сатаны как символ бун-
всю пошлость этой жизни. Запредельное уныние и то- та против несправедливости в русской культуре начала ХХ века //
ска злит Сережу и он чувствует свою отчужденность от Вестник ЧелГУ. 2011. №30.
всего окружающего. Его интуиция и мысли о том, что 7. Михайлов А. И. Два мира Федора Сологуба // Сологуб Ф.
где-то должна быть другая жизнь приводит его к про- Творимая легенда. М., 1991. С. 7.
8. Розанов В. Темный лик. СПб., 1911. С. 99
зрению ее в звездах, дарующих ему истинный свет. 9. Сологуб Ф. Жало смерти // Сологуб Ф. Тяжёлые сны. Л., 1990.
Парадоксально, но день скрывает звезды и, тем самым, С. 294.
несет тьму. Луна ночью представляет собой символ до- 10. Сологуб Ф. Собрание стихотворений. Т. 7. СПб.: Навьи Чары,
бра, а палящее солнце днем – зла. 2002. — 624 с.
11. Ходасевич В. О творчестве Ф. Сологуба. Очерки литературо-
Однако, несмотря на такое отрицательное отношение ведения. М.: Феникс. Т.3. С.127
к действительности, неправильно было бы считать, что 12. Ходасевич В. О творчестве Ф. Сологуба. Очерки литературо-
Сологуб воспринимал жизнь только с негативным от- ведения. М.: Феникс. Т.6. С.491
тенком и видел во всём зло. Было трудно вместить твор-
чество Сологуба в какие-либо рамки. Статья поступила в редакцию 14.09.2018
Сологуб был многолик и многогранен: воспевал Статья принята к публикации 27.11.2018
смерть и радовался жизни, бранил и хвалил, прославлял
грех и святость, был строг и ласков, ставил с ног на го-
лову добро и зло.
Не менее распространенное суждение - о статичном
характере творчества писателя, который, в сущности, не
знал эволюции, «пути» и всю жизнь оставался челове-
ком «одной мысли», хранил верность однажды найден-
ным «своим» темам и приемам в их бесконечном варьи-
ровании. «Вся его поэзия - неподвижное, хотя и страш-
но напряженное созерцание одной точки», - скажет Лев
Шестов. Тот же тезис развернет позже В. Ходасевич: «В
сущности с начала 90-х годов Сологуб является во всео-
ружии. Он сразу «нашел себя», сразу очертил свой круг
и не выходит из него» [11].
Конечно, к тому, что составляет основные мотивы
его поэзии, пришел он не сразу. Но именно того, как и
когда слагался Сологуб, мы не знаем. Застаем его сра-
зу сложившимся и таким пребывающим до конца».
Благодаря исследованиям и архивным разысканиям по-
следних десятилетий мы уже многое знаем о том, «как
и когда» слагался писатель - и эти сведения усложняют
картину, нарисованную критиком.
Выводы исследования и перспективы дальнейших
изысканий данного направления.
Было немало попыток объяснить противоречия
Ф.Сологуба достаточно просто. Одни авторы с пори-
цанием «писали о его беспринципности и хуже того
- о намерениях “одурачить” доверчивого читателя
(К.Чуковский), другие авторы объясняли все непреодо-
лимой страстью художника к игре мажорной антиномич-
ностью. Во втором случае беспринципность как бы про-
щается. В.Горнфельд называет Ф.Сологуба “вместили-
щем противоречий” и почему-то находит, что “смешно”
упрекать его в этом. “Противоречие – следует не очень
внятное заключение – закон его существа“. В.Ходасевич
в своей интересной и содержательной статье-лекции о
поэте пишет: “Ничто у него ничем не вытеснялось, про-
тиворечия в нем уживались мирно, потому что самая на-
личность их была частью его мировоззрения”» [12].
Ф. Сологуб утверждал, что добро, радость, понима-
ние и поддержка в детстве окажутся спасительной силой
человека, способной изменить его жизнь, сделать ее луч-
ше, более защищенной и светлой. Писатель всеми сила-
ми старался привлечь внимание общественности к миру
детства, в котором столько горя и несправедливости, что
является чрезвычайно актуальным и сегодня, ведь толь-
ко дети олицетворяют собой абсолютное добро.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:
1. Андрей Белый и Иванов-Разумник. Переписка / Публ., вступ.
статья и коммент. А. В. Лаврова и Джона Мальмстада; Подгот.
текста Т. В. Павловой, А. В. Лаврова и Джона Мальмстада. СПб.,
1998, С. 612
2. Басинский П., Федякин С. Федор Сологуб // Русская литерату-
ра конца XIX – начала XX века и первой эмиграции. М., 1998. С. 126.
3. Березина А.Н. Трансформация классических представле-
ний о добре и зле в неклассической литературе (Ф. Сологуб и Л.
Петрушевская). // Уральский филологичесий вестник. 2015. №5
4. Красильников Р. Л. Танатологические концовки в рассказах Ф.
Сологуба // Вестник Российского государственного университета им.
И. Канта. 2010. № 8. С. 121–126.
Балтийский гуманитарный журнал. 2018. Т. 7. № 4(25) 189

Вам также может понравиться