Кузнецова
Прибалтийский компонент
в зооморфных украшениях Древней Руси
V. N. Kuznetsova. Baltic Component in Zoomorphic Decorations of Ancient
Rus
Abstract. The article deals with the plate zoomorphic pendants of the 11th–12th cc.,
which have similar traits with the Baltic items. The similarity can be seen in contour
and decor of pendants’ bodies (in such traits as the forms of the slots, strapwork) and the
representation of images (depicting of horns, opened mouth, form of legs). The Baltic
influence can be traced to numerous and rare types of items. Pendants with curls in the
slots were spread in the North-West of the Novgorod Land, they depict fantastic animals
with horns and horses. Ornitho- and polimorphic pendants with similar decor were found
in the Upper Dnieper, Klyazma regions, territory between Volga and Oka, Beloye lake
region. Rare types of items were found in the Beloye lake and the Upper Volga regions,
such as: double-headed pendants with triangle slots the design of which is close to the
Baltic trapezoid chain-holders; bird-shaped pendants the bodies of which consist of inter-
lacing lines (strapwork is a particularity of west-Finnish decorative tradition); pendants
with rectangular slots and zoomorphic head with opened mouth that remind of dragons
or snakes images on the Baltic fibulas.
Ключевые слова: зооморфные подвески, орнитоморфные подвески, Древняя
Русь, балты, Северо-Запад Новгородской земли.
Keywords: zoomorphic pendants, ornithomorphic pendants, polimorphic pendants,
Ancient Rus, Baltic, North-West of the Novgorod land.
обл. (Рябинин, 1981, кат. 100, 102) и Кривец в бывшей Ярославской губ. (Тол-
стой, Кондаков, 1897. С. 93. Рис. 118), а также в Ярополче Залесском (Седова,
1978. Табл. 6: 14). Последнее украшение (рис. 2: 7) выполнено в более грубой
манере по сравнению с остальными и отличается от них своими пропорциями:
высота несколько превышает ширину, в то время как в подвесках из латвий-
ских памятников, Заполья и Кривца ситуация обратная.
Из Пятницкого-I раскопа Старой Руссы происходит подвеска, на голо-
ве которой обозначены два треугольных роговидных выступа; пасть открыта;
хвост имеет трапециевидную форму (Средневековые древности… СР-2011 Пт-I
№ 49)1. Аналоги такой трактовке голов встречаются среди подвесок Прибалти-
ки (Zariņa, 2006. Аtt. 136: 18).
Помимо рогатых существ, на территории Древней Руси известны изобра-
жения, увенчанные массивной конской головой (рис. 2: 4). Пропорции и раз-
меры варьируют, хотя во всех экземплярах сохраняются прорезь с завитком,
две округлые прорези на корпусе, веерообразный хвост и изображение кон-
ской головы. Четыре из пяти известных изделий происходят из ярославских
и костромских памятников (Рябинин, 1981, кат. 104–107. Табл. III: 4; IV: 5; Го-
лубева, 1979. Табл. 6: 13, 15). Еще одна подвеска была зафиксирована в Моло-
го-Шекснинском междуречье (Васенина, 2006. Рис. 12: 1).
Особое изделие происходит из Ярополча Залесского (Седова, 1978. Табл. 6:
19). Прорезной корпус венчает массивная звериная голова с оскаленной па-
стью, украшенная кольцевидным навершием. Помимо прорези с завитком,
здесь сохраняется изгиб шеи и корпуса, типичный для полиморфных подве-
сок, распространенных на Северо-Западе Новгородской земли и Прибалтики,
а голова, лапы и хвост существенно переработаны, конечности размещаются
в задней части корпуса, но оканчиваются круглыми отверстиями (рис. 2: 3).
М. В. Седова полагала, что зооморфные подвески Ярополча-Залесского «сви-
детельствуют о наличии в составе его населения выходцев из местных муро-
мо-мерянских племен» (Седова, 1972. С. 72). Однако кольцевидная форма
«рогов» и хвоста, прорезь с завитком рассматриваемого изделия если и гово-
рят о финно-угорской стилистике, то о прибалтийско-финской. О северо-за-
падном влиянии свидетельствует и массивная голова со звериным оскалом.
Такое решение не свойственно волжско-финской изобразительной традиции,
зооморфные образы которой весьма схематичны.
Прорезь с завитком будет присутствовать также на подвесках-«коньках»
XII–XIII вв., встреченных в Юго-Восточном Приладожье, Приневье, Бело-
зерье, Верхнем Поволжье (рис. 2: 9–11). Изделия представлены двумя вари-
антами – с отверстиями на конечностях и без таковых. Оформление первых
довольно стандартно, отличия продиктованы редуцированием элементов
(иногда за счет литейного брака) (Археология древнего Ярославля, 2012. С. 45;
Рябинин, 1981. Табл. XI: 2–5, XII: 2; Сорокин, 2008. Рис. 6: 4). Из могильни-
ка Ратчино на Ижорском плато, происходит наиболее грацильная подвеска
(рис. 2: 10). На крупе изделия помещены четыре круглые прорези. Тонкая мор-
да, изгиб переносицы, открытая пасть с высунутым языком (в форме трилист-
ника) напоминают оформление «коньков с уздечкой», варианта 1 типа XIII,
по Е. А. Рябинину, и другие орнитоморфные и зооморфные образы, известные
в культуре эстов и ливов (Zariņa, 2006. Аtt. 136: 20).
В работах Л. А. Голубевой (1979) и Е. А. Рябинина (1981) не были пред-
ставлены подвески без отверстий на конечностях, на момент появления работ
эта разновидность изделий еще не была известна. По сравнению с предыду-
щим вариантом, с отверстиями на конечностях, здесь резче обозначен пере-
ход от выпяченной груди к задней части корпуса. Большинство находок про-
исходит из памятников Белозерья (Макаров, 1997. Табл. 142: 7; табл. 145: 13;
табл. 148: 2, 3; Археология севернорусской деревни, 2007. Рис. 206: 9). Подве-
ски известны в погребениях 48, 59, 68 могильника Нефедьево. В них были най-
дены вещи, как вышедшие из употребления в конце XI – первой трети XII в.,
так и появившиеся на рубеже XI–XII вв. К последним Н. А. Макаров отнес
и подвески-«коньки». Как полагает исследователь, сочетание разновремен-
ных изделий было возможно на рубеже XI–XII вв. – в первой половине XII в.
(Макаров, 1997. С. 126, 128). Еще одна подвеска происходит из комплекса
первой половины XII в. – из погребения 3 могильника Минино II (Зайцева,
2008. С. 134). Известен также экземпляр из разрушенного могильника Ку-
зомень I на р. Варзуга (Ясински, Овсянников, 1998. Рис. 2, 5). М. Э. Ясински
и О. В. Овсянников полагали, что «период бытования основной части изделий
из <…> некрополя может быть ограничен XII или концом XI–XII в.» (Там же.
С. 28). Вероятно, мы можем говорить о местном производстве, вне севернорус-
ских земель такая разновидность на данный момент не встречена.
Говоря об украшениях в виде четвероногого копытного животного, сто-
ит отметить, что стилистические решения, родственные или аналогичные
292 В. Н. Кузнецова
ходки.
Прибалтийский компонент в зооморфных... 293
Литература