ОПИСАНИЕ ЭЛЛАДЫ
I. АТТИКА
2. Пирей издавна был сельской областью Аттики, но до тех пор, пока Фемистокл не стал у афинян
архонтом, он гаванью не был; такой гаванью служил для них Фалер, так как в этом направлении
море ближе всего подходит к городу. Говорят, что и Менесфей отплыл отсюда с кораблями против
Трои, а раньше этого отсюда же отправился Фесей (в Крит), чтобы заплатить Миносу пеню за
смерть его сына, Андрогея. Когда архонтом стал Фемистокл, то он нашел, что больше удобств для
моряков представляет Пирей и что здесь три гавани вместо одной, как это было в Фалере;
поэтому он здесь устроил для афинян портовый город. В мое еще время были тут корабельные
доки и верфи, а у большой гавани находилась могила Фемистокла. Говорят, что афиняне
раскаялись в своем отношении к Фемистоклу и что его родственники, взяв его останки, перевезли
их из Магнесии <на родину>. Как кажется, дети Фемистокла вернулись в Афины и в Парфеноне
ими принесена в дар картина, на которой был изображен Фемистокл
3. В Пирее наиболее достойно внимания святилище Афины и Зевса; обе статуи сделаны из
бронзы; Зевс держит в руках скипетр и "Нику" - победу, Афина же - копье. Здесь же находится
картина, изображающая Леосфена и его детей, работы Аркесилая ; это тот Леосфен, который
командуя афинянами и всеми эллинами, победил македонян в Беотии в открытом сражении, а
затем и за Фермопилами, и заставил их запереться в Ламии, против горы Эты. Позади "большой
стои" (галлереи), где был рынок для прибрежных жителей - для живших дальше от гавани был
другой, - так вот позади этой приморской стои стояли статуи Зевса и Народа, творение Леохара. У
самого же моря Конон выстроил храм Афродиты, после морской победы над Лакедемонянами
около Книда, находящегося на выступах Карии. Книдяне больше всего почитают Афродиту и у них
имеется ряд храмов богини. Из них самый древний - Афродиты-Доритиды (Дающей плодородие),
затем - Акреи (Владычицы горных вершин) и новейший, который все называют просто книдской, а
сами книдяне - "Доброй помощницей в плавании".
5. Отсюда в стадиях двадцати находится горный выступ Колиада, куда течение принесло обломки
кораблей после гибели персидского флота. Тут есть статуи Афродиты-Колиады и так называемых
богинь Генетиллид - "покровительниц родов". Считаю, что и у фокейцев в Ионии богини,
называемые Геннаидами, - те же самые, что и в Колиаде. По дороге в Афины из Фалера есть храм
Геры без дверей и без крыши; говорят, что его сжег Мардоний, сын Гобрия. Но, как говорят,
статуя, которая находится там теперь, - творение Алкамена. Поэтому эту статую не мог повредить
Мардоний
II
1. При входе в Афины встречается надгробный памятник амазонки Антиопы. По словам Пиндара,
эта Антиопа была похищена Перифоем и Фесеем, а Гегий из Трезена относительно нее пишет в
своей поэме, что, когда Геракл осаждал Фемискиру на Фермодонте и не мог ее взять, то Антиопа,
влюбившись в Фесея, - а Фесей учавствовал вместе с Гераклом в этом походе - передала ему это
укрепление. Вот как повествует об этом Гегий. А афиняне говорят, что когда амазонки напали на
Афины, то Мольпадия застрелила Антиопу, а сама Мольпадия была убита Фесеем. У афинян
имеется памятник и Мольпадии.
2. Если подниматься в город из Пирея, то видны остатки стен, которые после морской битвы при
Книде восстановил Конон, так как Фемистокловы стены, выстроенные по удалении персов, были
разрушены во время владычества так называемых "тридцати". На этом пути самыми
примечательными являются гробница Менандра, сына Диопейта, и "пустая" гробница (кентаф)
Эврипида. Ведь Эврипид похоронен в Македонии, куда он отправился к царю Архелаю. А что
касается того, как умер Эврипид, то ввиду того, что многие рассказывают об этом различно, пусть
будет так, как они об этом говорят.
3. Ведь мы знаем, что в те времена поэты жили при дворах царей, и еще раньше Анакреонт был
при Поликрате, тиране Самоса, а Эсхил и Симонид уехали в Сиракузы к Гиерону; при Дионисии,
который позднее был тираном Сицилии, находился Филоксен, а у Антигона, македонского
правителя, были приняты Антагор Родосский и Арат из Сол. Что касается Гесиода и Гомера, то им
или не пришлось сблизиться с царями, или они сознательно этого не хотели, первый - вследствие
любви к деревенской жизни и страха перед путешествиями, а Гомер или потому, что он
переселился в очень далекие страны, или же потому, что денежную выгоду от могущественных
лиц ценил ниже, чем народную славу. Но тот же Гомер в своих поэмах говорит, что у Алкиноя был
певец Демодок и что Агамемнон, отправляясь в поход, оставил при своей жене <Клитемнестре>
некоего поэта. Недалеко от ворот есть могила, а на ней памятник, изображающий воина, стоящего
рядом с конем. Кого он изображает, я не знаю, но конь и воин - работы Праксителя.
4. При самом входе в город находится здание, где хранятся вещи, необходимые для
торжественных процессий, из которых одни совершаются ежегодно, а другие через большие
промежутки времени. По близости находится храм Деметры со статуями как самой Деметры, так и
ее дочери и Вакха, держащего факел; на стене старинными аттическими буквами написано, что
это произведение Праксителя. Недалеко от храма находится статуя, изображающая Посейдона на
коне, бросающего копье в гиганта Полибота, относительно которого у жителей Коса существует
сказание в связи с горным выступом Хелоной (черепахой). Но надпись на статуе, сохранившаяся
до нашего времени, относит эту статую к кому-то другому, а не к Посейдону. От ворот до
Керамика идут крытые галереи и перед ними - бронзовые статуи женщин и мужей, которые чем-
либо заслужили славу
5. Вторая из этих галерей заключает в себе святилище богов и так называемый гимнасий Гермеса.
Сюда же входит и дом Пулитиона, где, говорят, не какие-либо неизвестные лица, а самые знатные
из афинян кощунственно пародировали Элевсинские мистерии; в мое время этот дом был
посвящен Дионису. Этого Диониса называют "Мельпоменом" (ведущим хороводы) в том смысле,
в каком Аполлона называют "Музагетом" (Руководителем муз). Тут же статуи Афины Пэонии
(Целительницы), Зевса, Мнемосины и муз с Аполлоном - посвящение и создание Эвбулида, и из
числа спутников Диониса демон "несмешанного вина": на стене изображено лишь одно его лицо.
За этим "священным участком" Диониса есть здание, в котором находятся фигуры из глины :
афинский царь Амфиктион, угощающий всех остальных богов и особенно Диониса. Тут же и Пегас
из Элевферы, который привел к афинянам Диониса; ему посодействовало в этом дельфийское
прорицание, напомнившее посещение их богом еще при Икарии.
6. Царскую же власть Амфиктион получил следующим образом: говорят, что первым царем в
современной Аттике был Актей. После смерти Актея власть принял Кекропс, женившийся на
дочери Актея; у него родились дочери Герса, Аглаурос и Пандросос и сын Эрисихтон. Но он не был
царем над афинянами, так как случилось, что он умер еще при жизни отца. Власть Кекропса
принял Кранай, из всех афинян особенно выдававшийся своим могуществом. Говорят, что у
Краная, кроме других дочерей, была и Аттида, по ее имени и стали называть эту страну Аттикой, а
прежде ее называли Актеей (Побережьем). Восстав против Краная, Амфиктион, хотя и имел женой
его дочь, лишил его власти; впоследствии он и сам был изгнан Эрихтонием и его сторонниками,
восставшими вместе с ним. Говорят, что у Эрихтония не было отца из числа смертных людей, но
что его родители были Гефест и Земля
III
1. Местность Керамик получила свое имя от героя Керама; говорят, что и он был сыном Диониса и
Ариадны. Тут первой по правую руку находится галерея архонта-царя, так называемая "царская
галлерея", где заседает архонт-царь в течение года, когда он выполняет свою должность. На
черепичной крыше этой галлереи стоят изображения из обожженной глины: Фесей, бросающийся
в море Скирона, и Гемера (День, Заря), несущая Кефала. Говорят, что за его замечательную
красоту в него влюбилась Гемера и похитила его и что от него она имела сына Фаэтона, которого
впоследствии похитила Афродита с сделала стражем своего храма. Так рассказывают многие
поэты, равно и Гесиод (фрагм. 127) в своем повествовании "О женщинах" . Рядом с этой галереей
стоят статуи Конона, Тимофея, сына Конона, и кипрского царя Эвагора, который добился, что царь
Артаксеркс дал Конону финикийские триэры. Эвагор это сделал как афинянин, будучи родом из
Саламина: свою родословную он возводил к Тевкру и дочери Кинира. Тут же стоят статуи так
называемого Зевса-Элевтария (Покровителя свободных) и императора Адриана, проявившего
много милостей по отношению к своим подданным, которыми он правил, особенно к афинянам.
2. Позади этих статуй находится галлерея с изображениями так называемых "двенадцати богов".
На противоположной стене нарисованы Фесей, Демократия и Народ Картина изображает Фесея,
как установившего для афинян равноправие . Действительно, среди народа существует
общераспространенное мнение, будто Фесей передал все руководство делами народу, и что,
начиная с этого времени, Афины стали демократией, пока Писистрат не восстал и не сделался
тираном. Рассказывается и многое другое, неверное, среди народа людьми, не очень сведущими
в истории, которые все, что они в дни детства слышали в хорах и в трагедиях, считают за истину,
говорится это в частности и относительно Фесея; на самом деле он и сам царствовал, и
впоследствии, после того, как умер Менесфей, потомки Фесея до четвертого колена сохранили за
собой (царскую) власть. Если бы я захотел заниматься генеалогией, я мог бы перечислить всех тех,
которые царствовали от времени Меланфа до Кледика, сына Эсимида.
4. Тут же расположен храм Матери богов, статую которой создал Фидий, а рядом с храмом здание
так называемого "Совета пятисот", члены которого сохраняли свою должность в течение года. В
нем находится деревянная статуя Зевса "Советчика", изваяние Аполлона - творение Пейсия и
статуя "Народа" - работы Лисона. Картину "Законодателей" нарисовал Протоген из Кавна, а
Ольбиад написал Каллиппа, который был начальником афинян, посланных к Фермопилам
охранять Элладу от вторжения галатов.
IV
1. Эти галаты заселяют крайние страны Европы около моря, столь огромного, что до конца
проплыть его невозможно; в нем бывают приливы и отливы, и животные живут в нем, совсем не
похожие на животных в других морях; через их страну и протекает река Эридан. Считают, что
здесь на его берегах дочери Гелиоса оплакивают роковую гибель их брата Фаэтона. Название
галатов стало общеупотребительным сравнительно поздно; прежде они сами себя называли
кельтами и другие их так называли. Когда они собрались в поход, то их войско двинулось к
Ионийскому морю; они опустошили и прогнали племя иллирийцев и все те племена, которые
живут вплоть до пределов Македонии, и даже самих македонян; после этого они совершили
набег на Фессалию. И даже когда они были уже близко от Фермопил, большинство эллинов
относилось спокойно к нашествию варваров, так как уже раньше им пришлось потерпеть много
зла, особенно от Александра и от Филиппа. Затем, всю эллинскую землю подвергли опустошению
Антипатр и Кассандр; вот почему каждое греческое государство в отдельности вследствие своей
слабости не считало для себя позором не участвовать по мере своих сил в общей защите страны.
2. Но афиняне, несмотря на то, что они больше других эллинов были утомлены
продолжительностью войны с македонянами и потерпели в сражениях очень много поражений,
тем не менее решились двинуться к Фермопилам с добровольцами из эллинов, выбрав себе в
начальники вот этого Каллиппа. Занявши то место прохода, которое было самым узким, они
заперли варварам проход в Элладу. Но кельты нашли ту обходную тропинку, по которой некогда
провел персов Эфиальт из Трахина и, оттеснивши поставленных на ней фокейцев, незаметно для
эллинов, перешли через Эту.
3. Тут афиняне оказали эллинам великую услугу: сражаясь на два фронта, окруженные со всех
сторон, они продолжали защищаться и сдерживать варваров. Особенно тяжело было положение
тех, кто находился на кораблях, так как Ламийский залив подходил к Фермопилам в виде болота;
мне кажется, что причиной этого является горячая вода, вытекающая здесь в море. Эти люди
несли еще больший труд: принимая на палубу эллинов, они лишь с трудом могли плыть по
жидкой грязи на судах, отягченных и оружием, и людьми.
4. Так вот они спасали эллинов вышеуказанным мною способом. Галаты были уже по сю сторону
Фермопил; сочтя совершенно не стоющим внимания брать другие укрепления, они особенно
стремились разграбить Дельфы и сокровища бога. Против них выступили сами дельфийцы и из
фокейцев те, которые жили по городам у Парнаса.Прибыли и силы этолийцев. В это время
этолийцы особенно славились своей молодежью. Когда они вступили в рукопашный бой, вдруг
молния ударила в галатов, на них низверглись камни, сорвавшиеся с Парнаса, и перед варварами
явились, как привидения, вооруженные воины. Говорят, что двое из них, Гиперох и Амадок,
явились из страны Гипербореев, а третий был Пирр, сын Ахилла. После этой помощи дельфийцы
стали воздавать почести и приносить жертвы Пирру, как герою, а прежде они относились к нему,
как к врагу, и его гробница была в пренебрежении.
1. Рядом со зданием "Совета пятисот" стоит так называемый "Фолос" (купольное здание). Здесь
пританы приносят жертвы и находятся небольшие, сделанные из серебра изображения. Выше
стоят статуи героев, по именам которых впоследствии у афинян были названы филы. Кто создал
десять фил вместо четырех и дал им новые имена вместо древних, об этом рассказано у Геродота.
4. Его сыновья возвратились из Мегары и изгнали сыновей Митиона; власть над афинянами
получил Эгей, как старший. Но дочерей не на счастье себе воспитал Пандион и от них не осталось
ему внуков-мстителей; дело в том, что для увеличения своей власти он вступил в родство с
фракийским царем. Но для человека нет никакой возможности преступить пути, назначенные
богом. Говорят, что Терей, будучи мужем Прокны, обесчестил Филомелу, поступив вопреки
эллинскому закону, а затем, обращаясь позорно с девушкой, заставил женщин прибегнуть к
необходимости отмщения ему. Есть и другая статуя Пандиону в Акрополе, достойная обозрения.
5. Эти эпонимы были у афинян из числа древних героев; впоследствии были у них еще филы,
получившие наименование от Аттала Мисийского и Птолемея египетского, а в мое время от
императора Адриана, который больше всех других сделал для прославления богов и прилагал
наибольшие старания осчастливить всех своих подданных. Ни одной войны он не начинал по
своему собственному желанию, евреев же засирийских он усмирил, так как они отделились сами.
А сколько храмов богов он выстроил наново, сколько он украсил посвящениями и
пожертвованиями, какие подарки он сделал эллинам, а также тем из варваров, которые к нему
обращались, - все это о нем написано в Афинах в "храме всех богов" .
VI
1. Эпоха Аттала и Птолемея настолько далека, что о ней не могло сохраниться устного предания, а
лица, жившие вместе с царями и занимавшиеся описанием их дел, еще раньше были преданы
забвению. Ради этого я пришел к мысли рассказать как об их деяниях, какие они совершили, так и
о том, как к их отцам перешла власть над Египтом и Сирией и над соседними народами
.2. Македоняне считают Птолемея сыном Филиппа, внуком Аминты, официально же называют
сыном Лага; дело в том, что, по их словам, Филипп выдал мать Птолемея замуж за Лага, когда она
уже забеременела им. Они говорят, что Птолемей совершил в Азии много славных подвигов;
особенно больше всех других приближенных (гетеров) он оказал помощь Александру в стране
оксидраков, когда Александр лично подвергся там опасности. По смерти Александра он восстал
против тех, которые хотели передать всю власть Аридею, сыну Филиппа; он оказался главным
виновником того, что отдельные народы распались на отдельные царства.
3. Он сам переправился в Египет, убил Клеомена, которого Александр поставил в качестве сатрапа
над Египтом, считая его сторонником Пердикки и поэтому человеком, которого нельзя считать
верным и преданным ему, Птолемею; македонян, назначенных перевезти тело Александра в Эги,
он убедил передать тело (Александра) ему . И он похоронил его по македонскому обряду в
Мемфисе; зная, что за это Пердикка пойдет на него войною, он держал Египет на военном
положении. Для того, чтобы дать этому походу благовидный предлог, Пердикка взял с собою
Аридея, сына Филиппа, и мальчика Александра, родившегося от Роксаны, дочери Оксиарта, и
Александра; на самом же деле он злоумышлял против Птолемея, желая отнять у него царство над
Египтом. Изгнанный из Египта, когда и другие военные дела шли у него не блестяще, а кроме того,
оклеветанный перед македонянами, он был убит своими телохранителями.
4. Смерть Пердикки тотчас же побудила Птолемея к новым военным действиям; с одной стороны,
он захватил Сирию и Финикию, с другой - принял к себе изгнанного Антигоном и бежавшего к
нему Селевка, сына Антиоха, и сам стал готовиться к защите против Антигона; он убедил
Кассандра, сына Антипатра и Лисимаха, царствовавшего во Фракии, принять участие в этой войне,
указывая им на изгнание Селевка и на то, что Антигон, усилившись, станет страшным для всех их.
5. Антигон тоже все это время готовился к войне и далеко не был спокоен в виду грозившей
опасности. Когда же он узнал, что Птолемей отправился походом в Ливию, так как от него отпала
Кирена, он немедленно захватил Сирию и Финикию и, передав их своему юному сыну Деметрию,
по разуму же высоко одаренному, сам спускается к Геллеспонту. Но прежде, чем он успел перейти
его, ему пришлось повернуть свое войско назад, так как он услыхал, что Деметрий побежден в
битве Птолемеем. Но Деметрий не совсем очистил захваченную Птолемеем страну; напротив,
несколько небольших отрядов египетских войск он завлек в засаду и уничтожил. Тогда, не ожидая
приближающегося Антигона, Птолемей удалился в Египет.
7. Потерпев неудачу у Родоса, как прежде в Египте, немного спустя после этого решившись пойти
походом против Лисимаха, Кассандра и Селевка, Антигон потерял большую часть войска и сам
погиб, изнуренный особенно продолжительной войной против Эвмена. Среди царей,
выступивших тогда против Антигона, самым безбожным, я считаю, был Кассандр, который,
сохранив власть над Македонией, благодаря Антигону пошел войной против своего благодетеля.
8. После смерти Антигона Птолемей опять занял Сирию и Кипр и вернул Пирра в область
Феспротов (в Эпире). В это время Кирена отпала от него, но на пятый год после отпадения ее взял
Мага, его сын от Береники, бывшей тогда его женой. Если этот Птолемей действительно, как
рассказывают, был сыном Филиппа, сына Аминты, то надо признать, что от отца он унаследовал
эту невоздержанную страсть к женщинам; имея женою Эвридику, дочь Антипатра, и имея от нее
детей, он влюбился в Беренику, которую Антипатр послал вместе с Эвридикой в Египет.
Влюбившись в эту женщину, он имел от нее детей и когда уже был близок к смерти, он оставил
власть над Египтом Птолемею, рожденному от Береники, а не от дочери Антипатра; в честь его-то
афиняне и назвали свою филу.
VII
1. Этот Птолемей, влюбившись в Арсиною, свою родную сестру и по отцу и по матери женился на
ней, совершив то, что у македонян ни в коем случае не дозволяется, но что было в обычае у
египтян, над которыми он властвовал. Затем он убил брата своего Аргея, будто бы посягавшего на
его жизнь. Он же перевез прах Александра из Мемфиса (в Александрию). Он убил и другого брата,
рожденного Эвридикой, заметив, что он побуждает жителей Кипра к отпадению. Брат Птолемея
по матери Мага, получивший, благодаря матери своей Беренике, наместничество в Кирене - он
был рожден Береникою от Филиппа, хотя и македонянина, но человека незнатного и из простого
народа, так вот этот Маг, отложившись от Птолемея, повел войско из Кирены на Египет.
2. Птолемей, укрепивши проходы, ожидал наступления киренских войск, но Маге, еще во время
пути дали знать, что от него отложилось племя мармаридов - мармариды из числа кочевых
ливийцев. Тогда он вернулся в Кирену. Птолемей хотел его преследовать, но вот какая причина
его задержала. Когда он готовился отразить шедшего на него войной Магу, он набрал наемников,
в числе других до четырех тысяч галатов. Заметив, что они злоумышляют сами захватить Египет, он
перевез их на пустынный остров на той стороне реки, где они и погибли, отчасти истребив друг
друга, отчасти от голода.
3. Мага же, который был уже женат на Апаме, дочери Антиоха, сына Селевка, убедил Антиоха
нарушить те договоры, которые его отец Селевк заключил с Птолемеем, и двинуться на Египет.
Когда Антиох стал уже снаряжать поход, Птолемей отправил ко всем народам, над которыми
властвовал Антиох <своих людей, чтобы они> как грабители прошли через земли более слабых,
тех же, которые были более сильными, он хотел задержать военными действиями, чтобы тем
помешать походу Антиоха против Египта. Этот Птолемей, как я говорил выше, послал флот на
помощь афинянам против Антигона и македонян, но это не принесло большой пользы афинянам в
деле спасения. Дети у него родились не от сестры Арсинои, а от дочери Лисимаха; бывшую его
женой сестру смерть постигла еще раньше; она умерла бездетной; у египтян есть целый ном
(округ), носящий ее имя, Арсиноита.
VIII
1. Мой рассказ следует дополнить упоминанием и о деятельности Аттала, так как и он находился в
числе эпонимов у афинян. Некий македонянин по имени Доким, военачальник Антигона,
перешедший впоследствии на сторону Лисимаха со всеми царскими богатствами, имел евнуха
пафлагонца Филетера. Что совершил этот Филетер для того, чтобы отпасть от Лисимаха и как он
призвал к себе Селевка, я об этом расскажу, когда буду говорить о Лисимахе.
2. Этот Аттал, будучи сыном Аттала, племянником Филетера, получил власть по наследству от
своего двоюродного брата Эвмена. Самым крупным из его подвигов был тот, что он заставил
галатов отступить от моря вглубь страны, в ту область, которую они занимают и сейчас.
3. После статуй эпонимов стоят изображения богов Амфиарая и Ирины (Мира), несущего на руках
мальчика Плутос (Богатство). Тут же стоит медное изображение Ликурга, сына Ликофронта, и
Каллия, который по общераспространенным среди афинян рассказам, добился для эллинов мира
с Артаксерксом, сыном Ксеркса.
4. Тут же и статуя Демосфена, которого афиняне заставили удалиться на остров Калаврию перед
Трезеном, затем, снова приняв его в число граждан, они опять присудили его к изгнанию после
поражения при Ламии. Когда Демосфен вторично должен был бежать, он и на этот раз
переправился в Калаврию, где и умер, принявши яд; из числа эллинских политических
изгнанников только его не смог Архий выдать живым Антипатру и македонянам. Этот Архий,
родом из Фурий, совершил богопротивное дело. Всех тех, которые действовали против
македонян, прежде чем эллины потерпели поражение в Фессалии, всех их Архий приводил к
Антипатру с тем, чтобы он подверг их наказанию. Вот во что вылилась для Демосфена его
чрезмерная любовь к афинянам.
5. Недалеко от статуи Демосфена находится храм Ареса. В нем находятся две статуи Афродиты;
статуя Ареса – работы Алкамена, а статую Афины создал какой-то паросец по имени Локр. Тут же –
статуя Энио (богини войны), которую создали сыновья Праксителя. Около храма стоят статуи
Геракла, Фесея и Аполлона , завязывающего (Анадуменос) лентою волосы. Тут же статуи из Калада
, написавшего для афинян "номы" (торжественные гимны) и Пиндара, получившего от афинян
много других знаков расположения, а также и эту статую за то, что составил в их честь гимн.
Недалеко стояли Гармодий и Аристогитом, убившие Гиппарха; какая была причина этого убийства
и каким образом они совершили этот подвиг, рассказано у других. Из этих статуй одни являются
творением Крития, а более древние создал Антенор. Ксеркс, взявши Афины, когда афиняне
покинули город, увез с собою и эти статуи в качестве добычи; впоследствии их прислал назад
афинянам Антиох.
6. Перед входом в театр, который назывют Одеоном, стоят статуи египетских царей. Общее всем
имя – Птолемеи, но каждому дается еще свое собственное прозвание: один называется
"Филометор" (любящий мать или любимец матери), другой – "Филадельф" (любящий брата), сына
Лага называют "Сотером" (Спасителем), так как это имя дали ему родосцы. Из остальных носит
название Филадельфа тот, о котором я упоминал прежде, при перечислении эпонимов; рядом с
ним стоит статуя и его сестры Арсинои.
IX
1. Тот, который называется "Филометор" (любящий мать или любимец матери), был восьмым
потомком Птолемея, сына Лага, прозвище же свое он получил в насмешку, так как мы не знаем ни
одного из царей, который был бы так ненавидим своей матерью; хотя он был старшим из ее
сыновей, но мать не хотела допустить, чтобы он был призван занять престол; и еще раньше она
добилась от его отца того, чтобы он был послан на остров Кипр. Называют разные причины такого
нерасположения Клеопатры к сыну, между прочим и ту, что младший из ее сыновей Александр,
как она надеялась, будет ей более других послушен. Поэтому она склоняла египтян выбрать
царем Александра.
2. Но так как население противилось ее желанию, то она вторично послала на Кипр Александра
номинально в звании стратега, на деле же желая через него держать в страже Птолемея. Затем,
поранивши тех из евнухов, кого она считала наиболее себе преданными, она вывела их и
показала народу, как будто она сама подверглась покушению со стороны Птолемея, говоря при
этом, что вот как расправился он с ее евнухами. Александрийцы бросились убивать Птолемея, но
так как он предупредил их, успев сесть на корабль, то они избирают царем прибывшего с Кипра
Александра.
3. Но Клеопатру постигло возмездие за изгнание Птолемея: она была убита тем самым
Александром, которого она сама сделала царем египтян. Когда же это дело раскрылось и
Александр из страха перед гражданами бежал, то вернулся Птолемей и вторично получил власть
над Египтом. Он начал войну с отпавшими фиванцами и, подчинив их себе на третий год после
отпадения, так разорил их, что у жителей Фив не осталось даже воспоминания об их прежнем
благополучии, а оно было настолько велико, что богатством они превосходили самых богатейших
из эллинов, как святилище в Дельфах, так и орхоменцев. Немного спустя после этого Птолемея
постигла неизбежная судьба (смерть); афиняне же, испытавшие от него много благодеяний,
которых не стоит перечислять, поставили ему медную статую, а также Беренике, которая из всех
его детей была единственной законной.
4. За статуями египетских царей стоят статуи Филиппа и Александра, сына Филиппа. Но их деяния
во всяком случае настолько велики, что их нельзя изложить мимоходом. Египетским царям эти
посвящения были сделаны в знак истинного почтения, как дар, оказанный благодетелям, Филиппу
же и Александру скорее из лести по отношению к ним со стороны народа; равно и Лисимаху они
поставили статую не столько вследствие доброго расположения, сколько считая его в данное
время полезным для себя.
5. Этот Лисимах был родом македонянин и телохранитель Александра; как то раз в гневе
Александр велел заключить его в одно помещение со львом, но он нашел его победителем зверя;
после этого Александр стал всегда оказывать ему уважение и почет наравне с лучшими из
македонян. По смерти Александра Лисимах стал царем фракийцев, соседних с македонянами, над
которыми властвовал Александр, а раньше Филипп.
6. Они составляли, конечно, только небольшую часть всего фракийского племени. Ни один из
народов не является более многочисленным, чем все фракийцы, взятые вместе, исключая только
кельтов, если сопоставлять одно племя с другим; поэтому до римлян никто не мог покорить всех
фракийцев. Фракия вся подвластна римлянам, что же касается стран кельтов, то только тех из них,
которых римляне сочли для себя ненужными, вследствие чрезмерного холода и скудости их
земли, они добровольно оставили без внимания, тех же, которых стоило приобрести, они
подчинили своей власти
7. Лисимах тогда вступил в войну с ближайшими из своих соседей одрисами, а затем пошел
войной на Дромихета и на гетов. Так как он столкнулся с людьми не неопытными в военном деле,
а кроме того, и во много раз превосходившими его численностью, то сам он, попав в крайне
опасное положение, бежал, сын же его Агафокл, в первый раз участвовавший вместе с ним в
походе, был взят в плен гетами. Потерпев и в дальнейшем неудачи на войне и считая плен своего
сына делом немаловажным, Лисимах заключил мир с Дромихетом, уступив гетскому царю часть
своей области по ту сторону Истра (Дуная) и скорее под давлением необходимости выдав за него
замуж свою дочь. Другие же говорят, что в плен попал не Агафокл, а сам Лисимах и был спасен
Агафоклом, заключившим ради него такой договор с гетским царем. Когда он вернулся, то для
Агафокла он сосватал Лисандру, дочь Птолемея Лага и Эвридики.
9. Дальнейшее мне кажется невероятным, но Иероним из Кардии пишет, что Лисимах, вынувши из
могил кости умерших, раскидывал их. Этот Иероним вообще заслужил известность тем, что писал
под влиянием чувства ненависти ко всем царям, кроме Антигона, которого он не по заслугам
восхваляет. Совершенно явно, что этот рассказ о могилах эпирских царей является его злостной
выдумкой, будто бы македонянин мог выкинуть кости из могил. Кроме того, что Лисимах не мог
не знать, что эти цари были предками не только Пирра, но и Александра – ведь и Александр был
эпиротом и по матери из рода Эакидов, – но и союз, заключенный впоследствии между Пирром и
Лисимахом, показывает, что и во время войны они не совершили друг против друга ничего такого,
что не дало бы им возможности примириться. Вполне возможно, что у Иеронима были и другие
причины для обвинений против Лисимаха, но главное было то, что Лисимах разрушил Кардию и
вместо нее на перешейке Фракийского Херсонеса основал Лисимахию.
1. Пока царствовал в Македонии Аридей, а потом Кассандр и его дети, у Лисимаха была дружба с
македонянами. Когда же власть перешла к Деметрию, сыну Антигона, тогда Лисимах, считая, что
ему грозит война со стороны Деметрия, решил сам начать против него военные действия, зная,
что у Деметрия есть одна отцовская черта, а именно жажда захватов. Вместе с тем он видел, что
прибыв в Македонию по приглашению Александра, сына Кассандра, Деметрий как только
прибыл, тотчас же убил самого Александра и вместо него захватил власть над Македонией
2. По этим причинам напав на Деметрия под Амфиполем, он едва не был вытеснен из Фракии и
только благодаря оказанной ему помощи со стороны Пирра удержал за собою Фракию и
впоследствии властвовал над македонянами по Несту. Большей же частью Македонии стал
владеть сам Пирр, явившись с военными силами из Эпира, благодаря хорошим отношениям, в
которых в данный момент он находился с Лисимахом. Когда же Деметрий перешел в Азию и
начал войну с Селевком, пока дела Деметрия шли для него достаточно успешно, союз Пирра и
Лисимаха оставался неизменным, но когда Деметрий попал в руки Селевка, то и у Лисимаха с
Пирром дружба кончилась. Когда начались военные действия, Лисимах в решительном сражении
победил Антигона, сына Деметрия, и даже самого Пирра и завладел Македонией, заставив Пирра
вернуться в Эпир.
3. Обычно с людьми происходит много несчастий из-за любви. Когда Лисимах достиг уже
преклонного возраста, и боги благословили его уже многочисленным потомством, да и у Агафокла
были уже дети от Лисандры, он женился на Арсиное, сестре Лисандры. Говорят, что эта Арсиноя,
боясь за себя и за своих детей, как бы после смерти Лисимаха им всем не оказаться во власти
Агафокла, составила заговор на его жизнь. Другие уже писали, будто Арсиноя влюбилась в
Агафокла, но, не достигнув своей цели…, поэтому, говорят, она замыслила смерть Агафоклу.
Говорят, что и Лисимах впоследствии заметил эти дерзкие планы жены, но сам он уже не имел
никакой силы, так как был доведен до крайности, лишившись всех своих друзей.
4. После того, как Лисимах допустил, чтобы Арсиноя убила Агафокла , Лисандра бежала к Селевку,
взявши с собою детей и своих братьев.., когда это случилось, бежали к Птолемею. Так вот в это
время они бежали к Селевку. За ними последовал и Александр – это был сын Лисимаха, но от
жены из племени одриссов. Придя в Вавилон, они стали умолять Селевка начать войну с
Лисимахом. Одновременно с этим и Филетер, которому были доверены все сокровища Лисимаха,
глубоко пораженный кончиной Агафокла и относясь подозрительно к действиям Арсинои,
захватил Пергам, город на реке Каике, и, отправив вестника, он и себя и все свои богатства отдал
во власть Селевка.
5. Узнав обо всем этом, Лисимах поспешно переправился в Азию; начав сам войну и вступив в
сражение с Селевком, он был наголову им разбит и погиб. Александр, который был сыном
Лисимаха от одриссиянки, с трудом умолив Лисандру, получил труп Лисимаха и впоследствии,
отвезя его в Херсонес, похоронил его там. Его гробницу и сейчас еще можно видеть между
поселком Кардией и Пактией. Такова-то была судьба Лисимаха.
XI
1. У афинян есть также статуя Пирра. Этот Пирр не состоит ни в каком родстве с Алесандром, если
не считать, что они одного рода. Пирр был потомком Эака, сына Ариббы, а Александр – сыном
Олимпиады, дочери Неоптолема, а у Неоптолема и Арибба отцом был Алкет, сын Фарипа. От
Фрипа же до Пирра, сына Ахилла, еще пятнадцать мужских поколений. Этот первый Пирр по
взятии Трои не захотел вернуться в Фессалию, но, удалившись в Эпир, поселился тут, согласно
предсказаниям Гелена. У него не было детей от Гермионы, от Андромахи же были Молосс, Пиел и
самый юный из них Пергам. А у Гелена был сын Кестрин: с Геленом жила Андромаха после того,
как Пирр был убит в Дельфах.
2. Когда Гелен, умирая, передал власть Молоссу, сыну Пирра, то Кестрин с добровольцами из
эпиротов занял область по ту сторону реки Фиамы, а Пергам, перейдя в Азию, убил правившего в
Тевфрании Арея, вступив с ним в единоборство из-за власти, и дал название городу, который и
сейчас носит его имя. И сейчас есть в городе «героон» (святилище в честь) Андромахи, которая
последовала за ним. Пиел же остался в Эпире и к нему как предку восходит родословная Пирра,
сына Эакида а не к Молоссу
3. До Алкета, сына Фарипа, власть над эпиротами принадлежала одному царю. Когда же сыновья
Алкета стали спорить друг с другом, они пришли к мысли управлять совместно. Они сохраняли по
отношению друг к другу все время верность; впоследствии же Александр, сын Неоптолема, погиб
в Лукании, а Олимпиада из страха перед Антипатром прибыла в Эпир, и Эакид, сын Ариббы, был
во всем послушен Олимпиаде, даже ходил вместе с ней походом, чтобы воевать с Аридием и
македонянами, хотя эпироты не хотели следовать за ними.
4. Когда же Олимпиада, одержавши победу в этой войне, стала совершать безбожные деяния,
умертвив Аридея и поступая еще более безбожно по отношению к македонянам, и за все это, как
считали, вполне заслуженно понесла наказание от Кассандра, то Эакида вначале не хотели
принять царем сами эпироты из-за ненависти к Олимпиаде; когда же с течением времени он
добился их сочувствия и согласия, то этому вторично воспротивился Кассандр, именно тому,
чтобы он вернулся <и укрепился> в Эпире. Когда произошла около Эниад битва между Филиппом,
братом Кассандра, и Эакидом, то Эакида, получившего рану, немного спустя постигла неизбежная
судьба.
5. Тогда эпироты приняли на царство Алкета, сына Ариббы, и старшего брата Эакида, человека
крайне несдержанного по характеру и за это изгнанного отцом. И теперь вернувшись, он тотчас
стал безумствовать над эпиротами; за это, восставши, они убили ночью и его и его детей. Убивши
его, они призвали к себе Пирра, сына Эакида. Когда он явился, на него тотчас же пошел войной
Кассандр. Пирр был еще молод годами и не укрепил еще как следует своей власти; поэтому при
наступлении македонян он бежал в Египет к Птолемею, сыну Лага, и Птолемей выдал за него
замуж сестру своих детей по матери <но от другого отца> и вернул его назад при помощи
египетского войска.
6. Первыми из эллинов, на которых Пирр, воцарившись, напал, были жители острова Керкиры, так
как он видел, что этот остров лежит как раз против его страны и не желал, чтобы он был для
других исходным пунктом при военных действиях против него. Что Пирр испытал после
завоевания Корциры, воюя с Лисимахом, и как, изгнав Деметрия, он властвовал над Македонией,
пока он сам опять не был изгнан Лисимахом, все эти важнейшие деяния Пирра в это время мною
уже рассказаны при изложении судьбы Лисимаха.
7. С римлянами же, насколько мы знаем, до Пирра не вступал в войну никто из эллинов; ведь у
Диомеда и бывших с ним аргивян, как говорят, не было еще никакого столкновения с Энеем.
Афинянам же, которые мечтали о многом другом и между прочим о завоевании всей Италии, их
поражение под Сиракузами помешало испытать себя в войне с римлянами; Александр же, сын
Неоптолема, будучи одного рода с Пирром, но старше его возрастом, погиб в Лукании прежде,
чем ему пришлось столкнуться в открытом бою с римлянами.
XII
1. Таким образом Пирр был первым, который переправился из Эллады через Ионийское море
против римлян. Но и он переправился туда по приглашению тарентинцев
2. У них еще раньше шла с римлянами война. Не будучи в силах сами сопротивляться им и так как
они раньше оказали Пирру услугу, когда он вел войну с Керкирою, они послали ему на помощь
флот. Тарентинцы при помощи своих послов убедили Пирра принять участие в войне; ссылаясь на
свои прежние отношения, они главным образом указывали ему, что Италия с точки зрения
богатства равна всей Греции и что, кроме того, с его стороны будет не согласно с божеским
законом, если он откажет своим друзьям, пришедшим в данный момент, как молящие о защите.
Так говорили ему послы; при этих словах Пирру пришло на ум взять Илион, и он надеялся на
подобный же благоприятный исход, если он пойдет туда воевать: ведь он, будучи потомком
Ахилла, идет походом против выходцев из Трои. Когда он решился на это – а он уже не медлил,
раз он пришел к какому- либо решению, – он тотчас стал производить посадку войска на длинные
(боевые) корабли и приказал готовить грузовые суда, чтобы перевозить лошадей и тяжело-
вооруженных воинов.
4. Первым из жителей Европы стал пользоваться слонами Александр, победив Пора и войско
индийцев. После смерти Александра ими стали пользоваться и другие цари; наибольшее число их
имел Антигон; эти животные попали в плен к Пирру после битвы его с Деметрием. Когда они
появились, ужас охватил римлян: они сочли, что это что-то иное, а не животные. Слоновую кость,
которая употреблялась для разных изделий и бывала в руках у художников, конечно, все знали с
давнего времени; самих же животных, прежде чем македоняне не перешли в Азию, вначале
никто не видал, кроме самих индийцев, ливийцев или их соседей. Это видно из Гомера, который
ложа и жилища самых богатых царей разукрашивает слоновой костью, а о слоне как живом звере
нигде не упоминает; если бы он его видел или слышал о нем, то, мне кажется, он упомянул бы о
нем гораздо скорее, чем о сражении пигмеев с журавлями (Илиада, III, 5). В Сицилию же Пирра
увело посольство сиракузян: дело в том, что карфагеняне, переправившись в Сицилию,
опустошили все эллинские города; остались одни только Сиракузы, которые они подвергли осаде.
Услыхав об этом от послов, Пирр оставил Тарент и жителей италийского побережья и, перейдя в
Сицилию, заставил карфагенян уйти из-под Сиракуз. Возгордившись за такую свою удачу перед
карфагенянами, которые из всех варваров были наиболее опытны в морском деле, происходя от
древних тирийцев из Финикии, Пирр осмелился сразиться с ними на море, полагаясь только на
своих эпиротов, которые по взятии Илиона из всех народов одни не знали ни моря, ни
употребления соли. Свидетельство этого я нахожу у Гомера в его Одиссее (XI,122):"...пока людей
не увидишь Моря не знающих, пищи своей никогда не солящих".
XIII
1. Тогда Пирр, потерпевши неудачу, вернулся с остальными кораблями в Тарент. Тут он понес
сильное поражение и, зная, что римляне не позволят ему уйти без боя, следующим образом
устраивает свое отступление. [Когда он по возвращении из Сицилии был разбит], он прежде всего
разослал письма по всей Азии и в частности к Антигону, у одних из царей прося войска, у других –
денег, у Антигона же прося и того и другого. Когда послы вернулись, как только ему были
переданы письма, он собрал вместе главнейших лиц из эпиротов и тарентинцев, но не прочел им
тех писем, которые он получил, а сказал, что <скоро> придут вспомогательные отряды; и до
римлян быстро дошел слух, что македоняне и другие народы из Азии готовятся итти на помощь
Пирру. Слыша это, римляне сохраняли спокойствие, а Пирр в ближайшую ночь переправился к
горному мысу, называемому Керавнией.
2. После поражения в Италии, приведя в порядок свои силы, он объявил войну Антигону,
выставляя против него много всяких других обвинений, а главное, что он отказался послать ему
помощь в Италию. Победив собственные войска Антигона и бывшее у него наемное войско
галатов, он преследовал его до приморских городов и завладел сам верхней Македонией и
Фессалией. Значение и важность этой битвы и победы Пирра – а это больше всего имеет значение
– подтверждается тем оружием кельтов, которое было посвящено в храм Афины Итонии между
Ферами и Лариссой и на котором была сделана следующая надпись:"Отпрыск Молосса, царь
Пирр, посвятив Итонийской Афине Храбрых галатов щиты, здесь их повесил как дар, Мощь
сокрушив Антигонова войска. Зачем удивляться: Славны давно, и теперь все Эакиды-бойцы"Это
оружие он посвятил здесь. А Зевсу в Додоне он посвятил щиты самих македонян. Также и над
ними была сделана следующая надпись:"Некогда Азии тучной они ограбили страны, Рабство они
принесли эллинов вольным землям. Ныне надменных бойцов – македонян доспехи храм Зевса,
Между колонн прислоняясь, столь сиротливо блюдут".
3. Пирру вообще очень склонному захватывать все то, что шло ему в руки – а он был уже недалек
от того, чтобы целиком захватить всю Македонию, – помешал Клеоним. Этот Клеоним убедил
Пирра, оставивши македонян, отправиться в Пелопоннес; почему он, лакедемонянин, ввел
враждебное лакедемонянам войско в родную страну, я скажу впоследствии (III,6) после рассказа о
роде Клеонима. У Павсания, предводительствовавшего эллинами при Платеях, был сын
Плестоанакс; его сыном был Павсаний, а сыном этого последнего – Клеомброт, который погиб,
сражаясь при Левктрах с Эпаминондом и фиванцами. У Клеомброта было два сына: Агесипол и
Клеомен; так как Агесипол умер бездетным, то царскую власть получил Клеомен. У Клеомена
были сыновья – старший Акротат и младший Клеоним. Кончина постигла Акротата раньше (смерти
отца); когда потом умер Клеомен, то произошел спор из-за власти между Ареем, сыном Акротата,
и Клеонимом…; так вот удалившись тем или иным способом, он убедил Пирра и привел его в свою
страну.
4. Лакедемоняне до битвы при Левктрах не потерпели ни одного поражения, так что они не
допускали, что могут быть побеждены в пешем строю: они говорили, что и Леонид <при
Фермопилах> победил, но что ему не хватило сотоварищей для окончательного уничтожения
мидян, а что дело афинян под начальством Демосфена у острова Сфактерии по их словам является
военным воровством, а не победой. После того как с ними произошло первое несчастие в Беотии,
они потом еще потерпели сильное поражение от Антипатра и македонян; третьей неожиданной
бедой пришла на их землю война с Деметрием.
5. Во время же вторжения Пирра – это было четвертое вражеское войско, которое они видели в
своей стране, – они стали готовиться к отпору и сами, и к ним в качестве союзников пришли
аргивяне и мессенцы. Когда Пирр победил их, он почти с первого же натиска мог бы взять город,
но он, опустошив землю и согнав всю добычу, на короткое время приостановился. Они же стали
готовиться к осаде, так как еще раньше, во время войны с Деметрием, Спарта была укреплена
глубокими рвами и крепкими частоколами, а на более слабых местах – и башнями.
6. В это время, так как война в Лаконии задержалась, Антигон, подчинив опять своей власти
македонские города, направился в Пелопоннес: он знал, что Пирр, если ему удастся покорить и
Лакедемон и большинство пелопоннесских областей, пойдет не в Эпир, но опять в Македонию
для продолжения войны там. Когда Антигон собирался вести свое войско из Аргоса в Лаконскую
область, сам Пирр явился к Аргосу. Победив и на этот раз, он вместе с бегущими ворвался в город,
и, как это вполне естественно, ряды его войска расстроились.
7. Во время сражения, которое уже шло у храмов, у домов, по узким улицам и в разных частях
города, Пирр остался один и был ранен в голову. Говорят, что Пирр умер от того, что какая-то
женщина бросила ему в голову черепицу; аргивяне же говорят, что убившая его была не женщина,
а Деметра, принявшая образ женщины, и местный толкователь-экзегет Ликей так и говорит об
этом в своих стихах. И по божьему приказанию они построили храм Деметре там, где умер Пирр; в
этом же храме похоронен и Пирр.
8. Для меня удивительно, что трое из так называемых Эакидов одинаково приняли кончину от рук
богов: Ахилл, по словам Гомера, погиб от рук Александра, сына Приама, и Аполлона; Пирра, сына
Ахилла, Пифия велела убить дельфийцам, а сыну Эакида досталось на долю то, что о нем
рассказывают аргивяне и что в поэме описал Ликей. Однако и это расходится с тем, что написал в
своей истории Иероним из Кардии: ведь человеку, живущему при царе, поневоле приходится
писать все в угоду ему. И если Филист, прикрывая безбожные поступки Дионисия, выставлял
законной для себя причиной такого образа действия свою надежду на разрешение вернуться в
Сиракузы, то тем более можно извинить Иеронима, что он писал в угоду Антигону. Этим
закончились процветание и сила эпиротов.
XIV
1. Входящим в афинский Одеон в числе многого другого бросается в глаза статуя Диониса,
заслуживающая внимания. Поблизости есть источник, называют его «Эннеакрунос» (с девятью
трубами) – так оборудован он был Писистратом; водоемы есть по всему городу, а родник этот
один. Выше этого источника сооружен храм Деметры и Коры и храм Триптолема, в котором
находится его изображение.
2. Я опишу то, что рассказывается о его судьбе, опустив то, что имеет отношение к Деиопе. Из
эллинов наиболее спорят с афинянами, претендуя на древность даров, которые будто бы они
имеют от богов, аргивяне, подобно тому как среди варваров идет спор между фригийцами и
египтянами. Говорят, что когда Деметра пришла в Аргос, пеласг принял ее у себя в доме, а
Хрисаитида, знавшая о похищении Коры, рассказала ей об этом; впоследствии гиерофант Трохил
бежал из Аргоса вследствие вражды с Агенором и пришел, как говорят, в Аттику; взяв себе в жены
одну из жительниц Эдевсина, он имел двух сыновей – Эвбулея и Триптолема. Так рассказывают
аргивяне. Афиняне же и те, которые это знают с их слов.., что Триптолем, сын Келея, первый стал
сеять хлебные семена. Поется и поэма Мусея, если только оно принадлежит Мусею, что
Триптолем был сыном Океана и Земли, а в стихах Орфея – хотя я лично думаю, что эти стихи не
Орфея – отцом Эвбулея и Триптолема назван Дисавл, и что им, сообщившим Деметре о
похищении ее дочери, богиня дала семена для посева. У афинянина Херила, написавшего драму
«Алопа», сказано, что Керкион и Триптолем были братьями, что их родила дочь Амфиктиона, что
отцом Триптолема был Рар, а Керкиона – Посейдон. Когда я дальше хотел рассказывать и
(перечислить) все то, что (для) истолкования (мистерий) находится в Афинском храме, так
называемом Элевсинии, делать это мне запретило видение во сне, поэтому я теперь и перехожу к
тому, что можно согласно с божьим законом описывать для всех.
3. Перед тем храмом, где находится изображение Триптолема, стоит медный бык, как будто его
ведут на заклание, и сидит Эпименид из Кноса, который, говорят, отправившись в поле, зашел в
пещеру и там заснул; и сон не прежде оставил его, чем наступил сороковой год с того времени,
как он заснул; после этого он составил поэму и стал производить очищение городов, в том числе и
город афинян. Фалес же, прекративший болезнь у лакедемонян, не был вообще ни
родственником его, ни из одного города с Эпименидом; этот последний был из Кноса, а о Фалесе
Полимнаст Колофонский, написавший о нем лакедемонянам поэму, говорит, что он был из
Горгины.
4. Еще дальше стоит храм Эвклеи («Доброй славы»); и он также является посвящением,
выстроенным на средства, полученные <из добычи > мидян, которые высадились на землю у
Марафона в Аттике. Мне кажется, что афиняне больше всего гордятся этой победой. Вот и Эсхил,
когда он почувствовал приближение конца жизни, не упомянул ни о чем другом, несмотря на то,
что он достиг столь великой славы и своими стихотворными произведениями и своим участием в
морских битвах при Артемисии и у Саламина. Он велел (на могиле) написать только свое имя,
присоединив имя отца и название города, и что свидетелями своей храбрости он имеет
марафонский лес и мидян, отступивших туда
5. Выше Керамика и стои, называемой «царской», находится храм Гефеста. Что рядом с ним стоит
изображение Афины я этому ничуть не удивляюсь, зная сказание об Эрихтонии. Но смотря на эту
статую Афины, имеющую голубые глаза, я нашел, что таково было сказание и ливийцев. У них
говорится, что она дочь Посейдона и озера Тритониды и поэтому у нее голубые глаза, как у
Посейдона.
XV
2. В этой галерее прежде всего обращает на себя внимание картина: афиняне у аргивской Энои,
выстроенные против лакедемонян; изображен не разгар боя, не сражение, уже развернувшееся,
где можно показать проявление храбрости, но только еще начало битвы, когда они только
сходятся для рукопашной схватки. На средней стене изображены афиняне и Тесей, сражающиеся с
амазонками. Только у одних этих женщин поражения не отняли решимости вновь подвергнуться
опасности; несмотря на то, что Фемискира (город) была взята Гераклом и что затем у них погибло
войско, которое они послали против Афин, они тем не менее явились под Трою, чтобы сражаться
против афинян и всех эллинов.
4. Последняя картина изображала сражавшихся при Марафоне. Из беотийцев одни житель Платеи
и все войско Аттики вступили в рукопашный бой с варварами. В этом пункте картина изображает
еще нерешенное сражение. Вне сцены боя варвары уже бегут и толкают друг друга в болото. На
краю картины изображены финикийские корабли, варвары стараются влезть на них, а эллины их
избивают. Тут же нарисован и герой Марафон, от которого вся эта равнина получила свое
название, а также Фесей, изображенный как будто он поднимается из земли, кроме того, Афина и
Геракл. У марафонских жителей, как они сами говорят, впервые Геракл стал почитаться богом. Из
сражающихся особенно выделяются на картине Каллимах, который афинянами был выбран на
должность полемарха, а из стратегов – Мильтиад и так называемый герой Эхетл, о котором я буду
говорить позднее
5. Тут же находятся медные щиты и на одних из них есть надпись, что они от Скионии и ее
союзников, а другие намазаны смолой, чтобы их не погубило время или сырость; говорят, что они
принадлежали тем лакедемонянам, которые были взяты в плен на острове Сфактерии.
XVI
1. Медные статуи, которые стоят перед этой галлереей {картинной галлереей}, это – Солон,
написавший для афинян законы, и немного дальше Селевк, которому и раньше были даны ясные
знамения будущего счастья. Когда Селевк, собираясь двинуться из Македонии с Александром,
приносил в Пелле жертву Зевсу, то дрова, лежавшие на жертвеннике, сами собой подвинулись к
статуе бога и загорелись без огня. После смерти Александра Селевк, боясь прибывшего в Вавилон
Антигона, бежал к Птолемею, сыну Лага, но затем он вернулся опять в Вавилон; вернувшись,
победил войско Антигона и самого Антигона убил и взял в плен двинувшегося потом против него
Деметрия, сына Антигона. После того, как ему все это удалось и он вскоре покончил с Лисимахом,
он всю свою власть в Азии передал сыну своему Антиоху, сам же спешно двинулся в Македонию.
2. Войско у Селевка состояло и из эллинов и из варваров; Птолемей же, брат Лисандра,
перешедший от Лисимаха к нему, вообще человек быстро решающийся на смелые поступки и
поэтому прозванный Керавном (Молнией), этот Птолемей, когда шедшее с Селевком войско было
около Лисимахии, изменнически убил Селевка. Предоставив «царям» разграбить сокровища, он
сам воцарился в Македонии, где царствовал до того времени, пока он, первый из царей,
насколько я знаю, решившись выступить против галатов, не был убит варварами. Его власть и
страну спас для себя Антигон, сын Деметрия.Селевк, я убежден, из всех царей был человеком
самым справедливым и по отношению к религии наиболее благочестивым; во-первых, этот
Селевк отослал назад в Бранхиды милетцам медное изображение Аполлона, которое было
увезено Ксерксом в мидийские Экбатаны, а во-вторых, основав Селевкию на реке Тигре,
переселив сюда соседних с нею вавилонян, он оставил нетронутыми стены Вавилона, оставил
невредимым храм Бэха и разрешил жить вокруг него халдеям.
XVII
1. У афинян на площади есть много различных памятников, какие существуют далеко не у всех,
между прочим жертвенник «Милости»; несмотря на то, что эта богиня более всех богов при
изменчивости человеческой жизни и судьбы приносит пользу и помогает людям, из всех эллинов
одни только афиняне воздают такую честь. Человеколюбие является не единственной
характерной чертой афинян. У них устроено не только много учреждений, касающихся дел
человеколюбия, но они значительно больше других проявляют благочестия: так у них имеются
жертвенники «Стыду», «Доброй молве» и «Рвению». И вполне ясно, что люди, более других
благочестивые, и в жизни имеют соответственно больше счастья.
3. Когда Минос вез Фесея и остальную толпу молодежи в Крит, он был охвачен любовью к
Перибои; так как Фесей резко выступил против него, то он в гневе бросил ему в лицо много
упреков и, между прочим, сказал, что он не сын Посейдона, так как он не сможет вернуть ему тот
перстень, который он носит на руке, если он бросит его в море. Говорят, что Минос с этими
словами кинул перстень в воду, и передают, что Фесей вернулся из моря с этим перстнем и с
золотым венком, даром Амфитриты
4. О кончине Фесея рассказывается много между собой несогласного. Говорят, что он находился в
оковах до тех пор, пока он не был освобожден Гераклом. Из того, что я слышал, самое
достоверное вот что: напавши на феспротов с тем, чтобы похитить жену царя феспротов, он при
этом потерял большую часть своего войска, а сам он и Перифой – Перифой, ускоряя этот брак, сам
участвовал в походе, – так вот они были взяты в плен и царь феспротов, связав их, держал в
Кихире.
5. В феспротской земле есть много достойного обозрения, в том числе особенно храм Зевса в
Додоне и священный дуб этого бога; около Кихиры есть болото, называемое Ахерусия, и река
Ахеронт; течет там и Коцит с очень отвратительной водой. Мне кажется, что Гомер все это видел и
решил при описании адских мест во второй своей поэме дать адским рекам эти имена рек страны
феспротов.
6. Когда Фесей был в таком положении, сыновья Тиндара (Кастор и Поллукс) пошли походом на
Афидну; они взяли Афидну и на царство возвратили Менесфея. То, что сыновья Фесея нашли
убежище на Эвбее у Элефенора, Менесфей не ставил ни во что, но Фесея, если бы он когда-нибудь
вернулся от феспротийцев, он считал самым страшным врагом, поэтому всякого рода лестью
привлекал на свою сторону народ и так настроил его, что когда позднее Фесей спасся, они его
прогнали от себя. Тогда Фесей отправился на Крит к Девкалиону, но вследствие ветров был
занесен на остров Скирос. Скиросцы блестяще приняли его вследствие славы его рода и
несомненного величия тех подвигов, которые он совершил лично; из-за этого-то царь Ликомед и
замыслил ему смерть. Святилище Фесея у афинян появилось позднее, чем мидяне высадились на
Марафоне. После этого Кимон, сын Мильтиада, изгнал скиросцев с их острова, мстя за смерть
Фесея, а кости его перевез в Афины.
XVIII
1. Храм Диоскуров – один из древнейших; сами Диоскуры стоят, а их сыновья сидят на конях.
Здесь же есть картина Полигнота. Он нарисовал их, как они нарушили намеченный брак дочерей
Левкиппа <похитив их силой>, а Микон в своей картине изобразил, как они плавали с Ясоном в
Колхиду, причем все внимание художника в этой картине обращено на Акаста и на коней Акаста.
2. За храмом Диоскуров находится священный участок Аглавры. Говорят, что Аглавре и ее сестрам,
Герсе и Пандросе, Афина дала Эрихтония, положив его в ящик и запретив им любопытствовать,
что там положено. Пандроса, говорят, послушалась; ее же две сестры, открыв ящик, сошли с ума,
увидав Эрихтония, и бросились вниз с акрополя, там где он был особенно крутым. В этом месте
мидийцы, поднявшись, перебили из афинян тех, которые считали, что они лучше, чем Фемистокл,
понимают предсказание, и потому укрепили акрополь деревянным частоколом.
3. Рядом находится Пританей, в которм хранятся написанные Солоном законы; там стоят также
изображения богинь Ирины (Мира) и Гестии (Священного огня) и много других статуй, в числе их
победитель во всех видах состязания (Панкратиаст) Автолик; на статуях же Мильтиада и
Фемистокла переделаны надписи и (они приписаны) – одна какому-то римлянину, другая
фракийцу.
4. Если отсюда спускаться в нижнюю часть города, то встретим храм Сараписа, поклонение
которому как богу афиняне ввели под влиянием Птолемея. У египтян храм Сараписа, самый
замечательный, находится в Александрии, а самый древний в Мемфисе; в него не позволяется
входить ни посторонним, ни жрецам, пока им не приходится хоронить (быка) Аписа.
5. Недалеко от храма Сараписа есть место, где Перифой и Фесей заключили договор, перед тем
как итти походом на Лакедемон, а затем на феспротов. Рядом сооружен храм Илитии, которая,
говорят, пришла из страны гипербореев на Делос помочь Латоне в ее родовых муках. Говорят, что
от делосцев и другие узнали имя Илитии; делосцы приносят ей жертвы и поют гимн,
составленный Оленом. Критяне считают, что Илития родилась в Амнисте, Кносской области, и что
она была дочерью Геры. У одних только афинян деревянные изображения Илитии закрыты до
самого конца ног. Женщины говорили, что два из этих ее изображений – критские и дар Федры,
но что самое древнее принес из Делоса Эрисихтон.
6. Прежде чем войти в храм Зевса-Олимпийского – а этот храм построил римский император
Адриан; он же воздвиг богу статую, достойную осмотра, которая по величине, если не говорить о
колоссах у родосцев и римлян, оставляет за собой многие другие статуи, но сделана она из
слоновой кости и золота и пропорционально величине сделана она с большим искусством, – так
вот здесь при входе в храм стоят статуи Адриана – две из фасосского мрамора, две из египетского,
а перед колоннами стоят медные. Этот участок, больше чем в четыре стадии, весь наполнен
статуями; от каждого города, (которые афиняне называют своими выселками), стоит здесь статуя
императора Адриана, но афиняне превзошли их всех, поставив позади храма свою колоссальную
статую, заслуживающую внимания.
7. На этом участке есть древние произведения, медный Зевс, храм Кроноса и Реи и священный
округ Геи (Земли), именуемой «Олимпией». Здесь, приблизительно в локоть шириной, расселась
земля и говорят, что после потопа, бывшего при Девкалионе, сюда ушла вся вода; поэтому сюда
каждый год бросают пшеничную муку, замешанную с медом
9. Адриан соорудил афинянам и другие здания, между прочим храм Геры, храм всеэллинского
Зевса и общий храм «Всем богам». Самое замечательное в нем – сто колонн из фригийского
мрамора. И стены галлерей сделаны из того же материала. Здесь же есть сооружение с золоченой
крышей, выложенное алебастром и, кроме того, украшенное статуями и картинами. В нем же
находится и библиотека. Есть и гимнасий, носящий имя Адриана; и в нем сто колонн из ливийских
каменоломен.
XIX
2. Относительно местечка, которое называют «Садами» и о храме Афродиты у них нет никакого
предания; все равно как и о статуе Афродиты, которая стоит недалеко от храма; ее внешний вид –
четырехугольный, такой же, как и у Гермов. Надпись объясняет, что это «Небесная Афродита» –
старшая из так называемых Мойр (богинь Судьбы). Статуя же Афродиты в «Садах» – работы
Алкамена и в Афинах – одна из немногих, особенно заслуживающих внимания.3. Есть и святилище
Геракла, называемое Киносаргом (Белой собакой); историю этого названия можно узнать, прочтя
прорицание о белой собаке; тут стоят жертвенники Гераклу и Гебе, которая, как полагают, будучи
дочерью Зевса, стала женою Геракла. Сооружен здесь жертвенник и Алкмене (матери Геракла) и
Иолаю, который вместе с Гераклом совершил большую часть подвигов.
4. Ликей получил свое название от Лика, сына Пандиона, но и в древние времена, как и при мне,
он считался храмом Аполлона, и здесь бог искони назывался Ликейским. Что касается термилов, к
которым пришел Лик, убегая от Эгея, то говорят, что и для них он был причиной их наименования
и что от него и они стали называться ликийцами.
5. Позади Ликея есть могила Ниса, царствовавшего в Мегаре; когда он был убит Миносом,
афиняне взяли его сюда и тут похоронили. Про этого Ниса есть предание, что у него на голове
были пурпурные волосы и что если их остричь, он умрет. Когда критяне пришли в его землю, они
захватили все другие города в Мегариде при первом же нападении, а Нисею, куда бежал Нис, они
собирались осаждать. Говорят, что здесь дочь Ниса влюбилась в Миноса и что она остригла
волосы отца. Говорят, что это произошло именно так.
6. Реки, текущие у афинян – следующие: Илис и река, имеющая одно и то же имя с кельтским
Эриданом, впадающая в Илис. Это тот самый Илис, с берегов которого, говорят, ветер Борей
похитил игравшую Орифию, и Орифия стала женою Борея, и что поэтому он потопил очень много
варварских триэр, по родству оказывая помощь афинянам. Афиняне хотят, чтобы Илис был
святилищем и других богов и на нем есть жертвенник илисиадских муз. Тут показывается и место,
где пелопоннесцы убили Кодра, сына Меланфа, царствовашего над афинянами.
7. Кто переходит здесь (по мосту) Илис, тот вступает в местечко, называемое «Агры» (Ловы) с
храмом Артемиды Агротеры (ловитчицы); говорят, что здесь некогда, придя с Делоса, охотилась
Артемида; поэтому и ее статуя имеет лук. Далее, если кто только слышал о нем, тот себе не может
его и представить, а кто его видел, для того это настоящее чудо, это Стадий из белого мрамора.
Величину его можно лучше всего определить следующим образом: начинаясь над Илисом, гора, в
виде серпа луны, сверху спускается к берегу реки двумя прямыми линиями. Эту гору афинянин
Герод обстроил и потратил на эту стройку большое количество пентеликонского мрамора
XX
1. От Пританея есть дорога, которая называется «Треножники»; эта местность потому так
называется, что там много храмов богов… <не> больших и в них стоят треножники, медные, но
представляющие по работе очень много достойного запоминания. Так тут находится Сатир,
которым, говорят, очень гордился Пракситель. Рассказывают, что как-то Фрина просила у него
(подарить ей) самое лучшее из его произведений; он согласился, будучи ее любовником,
подарить ей, но не захотел сказать какое произведение он считает самым прекрасным. И вот раб
Фрины, вбежав, говорит Праксителю, что большая часть его произведений погибает, так как огонь
охватил его жилище, но не все еще уничтожены. Пракситель тот час же бросился к дверям,
выходящим наружу, говоря, что от его трудов не останется ничего, если пламя действительно
охватило его Сатира и его Эрота. Тогда Фрина велела ему успокоиться и остаться у ней; с ним не
случилось ничего ужасного, но она устроила хитрость, чтобы он сознался, какое из его творений
самое прекрасное. Таким образом Фрина выбрала себе Эрота. В храме же, находящемся недалеко
в честь Диониса, есть Сатир еще юный, протягивающий кубок; стоящего вместе с Сатиром здесь
же Эрота и Диониса сделал Фимил.
2. Самое древнее святилище Дионису находится около театра. В его ограде стоят два храма и два
изображения Диониса; один называется Элевферий, а другой – это тот, которого сделал Алкамен
из слоновой кости и золота. Здесь есть и картина: Дионис, ведущий на небо Гефеста. И
относительно этого эллины рассказывают следующее: когда Гера отвергла родившегося у нее
Гефеста, то он по злопамятству послал ей в подарок золотой трон, имеющий невидимые оковы;
когда она села на него, она оказалась связанной, Гефест же не хотел слушаться никого из богов,
пока Дионис, к которому Гефест питал особое доверие, напоив его пьяным, не привел его на небо.
Все это было нарисовано, равно как и Пенфей и Ликург, несущие наказание за то, что они
оскорбили Диониса; были там нарисованы и спящая Ариадна и Фесей, уходящий в открытое море,
и Дионис, пришедший, чтобы похитить Ариадну.
3.Недалеко от храма Диониса и театра есть постройка; говорят, она сделана в подражание палатке
Ксеркса. Она выстроена уже вторично: древнюю сжег римский военачальник Сулла, когда он взял
Афины. Причина войны была вот какова. Митридат царствовал над варварами, жившими по
берегам Понта Эвксинского (Черного моря). Повод, почему он начал войну с римлянами, как он
перешел в (Малую) Азию, сколько он взял городов, принудив их к этому войной или заключивши с
ними союз, в этом пускай разбираются те, кто хочет знать судьбу Митридата, я же расскажу то, что
имеет отношение ко взятию Афин. Был афинянин Аристион, которым Митридат пользовался в
качестве посла, отправляя его по греческим городам. Он убедил афинян предпочесть Митридата
римлянам. Но он убедил не всех, но только простой народ и из простого народа особенно
беспокойную часть. Афиняне же, которые имели какое-либо значение, добровольно перешли на
сторону римлян. Когда разыгралось сражение, римляне одержали решительную победу и загнали
Аристиона и афинян в город, а Архелая и варваров – в Пирей. Архелай был тоже военачальником
Митридата; когда раньше этого Архелай сделал набег на магнетов, живших по Сипилу, то и сам он
был ранен и из его варваров многие были убиты.
4. Для афинян таким образом началось время осады, но случилось, что в это время Таксил,
военачальник Митридата, осаждал Элатею в Фокиде; когда к нему пришли послы (от афинян), то,
он, поднявшись, повел войско в Аттику. Узнав об этом, римский полководец оставил часть войска,
поручивши ей осаду Афин, сам же с большей частью своих сил встретился с Таксилом в Беотии. На
третий день после этого в оба лагеря к римлянам пришли вестники – к Сулле, что стены афинские
взяты, а к тем, что осаждали Афины, что Таксил побежден в битве при Херонее. Когда Сулла
вернулся в Афины, тех из афинян, которые ему сопротивлялись, он запер в Керамике и велел
казнить по жребию каждого десятого. Так как Сулла не прекращал своего гнева против афинян, то
несколько человек из них тайно бежали в Дельфы, и на их вопрос, неужели наступила судьба и
для Афин стать безлюдными и опустошенными, Пифия им ответила сравнением с мехом
5.После этого Суллу постигла болезнь, которой, как я знаю, был поражен и сириец Ферекид. Образ
действия Суллы по отношению к большинству афинян был более жесток, чем это было прилично
делать для римлянина. Но я думаю, что не это было причиной его несчастной болезни, но гнев
Зевса – Прибежища молящих, так как Аристиона, бежавшего в храм Афины, он приказал оторвав
(от алтарей), казнить. Афины, столь сильно опустошенные этой войной, вновь расцвели при
римском императоре Адриане.
XXI
2. Говорят, что лакедемоняне вторглись в Аттику в момент смерти Софокла. И вот их вождь увидал
во сне явившегося к нему Диониса, который приказал ему почтить всеми почетными обрядами,
которые полагаются мертвым, новую Сирену. И ему стало ясно, что это сновидение имеет
отношение к Софоклу и к его поэзии. Еще и теперь обычно все выдающееся в поэзии и в речах
сравнивают с Сиреной.
3. Изображение же Эсхила, я думаю, сделано много позднее его кончины и той картины, которая
изображает марафонскую битву. Сам Эсхил рассказывал, что, будучи еще мальчиком, он заснул в
поле, сторожа виноград; и вот ему явился во сне Дионис, приказав писать трагедии. Когда
наступил день, он пожелал выполнить волю бога, и когда он попытался, то ему очень легко далось
писание стихов. Так он рассказывал об этом.
4. На так называемой южной стене (акрополя), которая обращена к театру, находится золоченая
голова Медузы-Горгоны, а вокруг нее сделана эгида.
5. Наверху театра есть пещера в скалах, идущая под акрополь, и в ней стоит треножник. На нем
изображение Аполлона и Артемиды, убивающих детей Ниобы. Эту Ниобу я и сам видел,
поднявшись на гору Сипил; вблизи – это крутая скала, и стоящему перед ней она не показывает
никакого облика женщины – ни просто женщины, ни специально плачущей, если же стать дальше,
то покажется, что ты совершенно ясно видишь плачущую женщину.
6. Если итти по афинским улицам от театра в акрополь, то встречается могила Калоса. Этого
Калоса, сына своей сестры и своего ученика по искусству, убил Дедал и потому должен был
спасаться бегством на Крит; позднее он бежал в Сицилию к Кокалу.
7. Там есть храм Асклепия, который с точки зрения статуй, изображающих бога и его детей, и
картин достоин обозрения. В нем источник, около которого, говорят, сын Посейдона Галлиротий,
опозоривший дочь Ареса Алкиппу, был убит Аресом; передают, что по этому случаю был первый
суд об убийстве. Там, между прочим, находится Савроматский панцырь; и всякий, взглянув на
него, скажет, что варвары ничуть не меньше эллинов способны к искусствам.
8. Савроматы сами не добывают себе железа и они его к себе не ввозят; в этом отношении они из
всех варваров этой страны наименее общительны. Ввиду недостатка железа вот что они изобрели:
у них на копьях острия – костяные вместо железных, луки и стрелы – из кости, наконечники на
стрелах также костяные; накинув петли (арканы) на тех врагов, с которыми они встречаются, они,
повернув лошадей, тащут схваченных арканами. А панцыри они приготовляют следующим
образом. У каждого из них много лошадей, и так как они кочевники, то их земля не поделена на
отдельные участки и ничего не родит кроме дико растущих деревьев. Этими лошадьми они
пользуются не только для войны, но также приносят их в жертву местным богам и вообще
питаются их мясом. Собрав их копыта, они их очищают и, разрезав на части, делают из них
пластинки, похожие на чешую драконов. Если кто никогда не видел дракона, то, конечно, видел
зеленую шишку сосны; и он не ошибся бы, сравнив это произведение из копыт с видимыми нами
чешуйками на плоде сосны. Пробуравив их и связав жилами лошадей или быков, они пользуются
этими панцырями, ничуть не менее красивыми, чем эллинские, и ничуть не менее прочными: они
хорошо выдерживают удары мечами и копьями в рукопашном бою. Льняные же панцыри для
сражающихся не столь полезны, при сильных ударах они пропускают железо, но при охоте они
полезны: зубы и львов, и барсов застревают в них.
9. Эти льняные панцыри можно видеть находящимися как в других святилищах, так и в Гринейоне,
где Аполлону посвящена прекрасная роща как из плодовых деревьев, так и из тех, которые, хотя
не приносят плода, но доставляют удовольствие или ароматом, или внешним видом.
XXII
1. За храмом Асклепия, если итти этой дорогой в акрополь, встречается храм Фемиды. Перед ним
насыпана могила Ипполита. Причиной его кончины, как говорят, было проклятие (отца). Всем,
даже варварам, знающим греческий язык, известна любовь к нему Федры и решимость
кормилицы, захотевшей услужить ей
2. Есть могила Ипполита и в Трезене, и там существует об этом такой рассказ. Когда Фесей
задумал жениться на Федре, то, не желая, чтобы в случае, если у него родятся дети, Ипполит был
под их властью или чтобы он царствовал вместо них, он отсылает его к Питфею, чтобы тот
воспитал его и чтобы он царствовал в Трезене. Но затем Паллант с сыновьями восстал против
Фесея. Убив их, Фесей отправляется в Трезен с целью очищения, и тут Федра впервые увидала
Ипполита и, влюбившись в него, замыслила все то, что привело впоследствии к смерти обоих. У
трезенцев есть миртовое дерево, все листья которого по всему дереву имеют дырочки. Говорят,
что оно не было таким с самого начала, но что это произошло от того, что Федра, не
удовлетворенная в своей любви, проколола их той булавкой, которую она носила в волосах.
4. На акрополь есть один только вход; второго нет, так как весь акрополь – отвесная скала и
обнесен он крепкой стеной. Пропилеи имеют крышу из белого камня и по красоте и величине
камня до сих пор нет ничего лучшего. Относительно изображений всадников я не могу точно
сказать, являются ли они фигурами сыновей Ксенофонта или просто сделаны для украшения.
Направо от Пропилей находится храм «бескрылой» Победы.
5. Отсюда видно море и, говорят, Эгей кончил жизнь самоубийством, бросившись отсюда в море.
Дело в том, что корабль, отвозивший в Крит юношей и девушек, ходил под черными парусами.
Когда Фесей решился поплыть с ними, чтобы сразиться с так называемым Минотавром –
«Миносовым быком», он обещал отцу, что поднимет белые паруса, если поплывет назад,
победивши быка. Но так как он вез с собой похищенную им Ариадну, он забыл об этом обещании.
Поэтому Эгей, когда увидал, что корабль идет под черными парусами, считая, что его сын умер,
бросился в море и погиб; и у афинян есть так называемое святилище Эгея.
6. Налево от Пропилей находится здание с картинами; на тех, которым время не судило еще стать
неузнаваемыми, изображены Диомед и Одиссей; последний на Лемносе похищает лук Филоктета,
а первый уносит из Илиона изображение Афины. Тут же (на картинах) изображен Орест,
убивающий Эгисфа, и Пилад, убивающий сыновей Навплия, пришедших на помощь Эгисфу. Тут же
картина, изображающая, как рядом с могилой Ахилла, Поликсена готовится к закланию.
Прекрасно сделал Гомер, что пропустил это столь кровавое дело; и мне кажется, что он также
хорошо сделал, говоря, что Скирос был завоеван Ахиллом, в противоположность тем, которые
говорят, будто Ахиллес воспитывался на Скиросе вместе с девушками, как это нарисовал в своей
картине и Полигнот. У него есть и другая картина: Одиссей, стоящий у реки перед девушками,
полоскавшими белье вместе с Навсикаей, совершенно так, как написал в своей поэме Гомер. Есть
там и другие картины, между прочим и Алкивиад: эта картина была изображением победы его
коней на немейских играх. Есть тут и Персей, возвращающийся в Сериф, несущий Полидекту
голову Медузы. Что касается Медузы, я не собираюсь рассказывать об этом при описании Аттики.
7. Если пропустить картины: «Мальчика, несущего кувшин с водою» и «Борца», которого написал
Тименет, то там есть «Мусей» . Я читал сказания, в которых говорится, что Мусей летал, получив
этот дар от Борея, но мне кажется, что это сочинил Ономакрит. От Мусея не сохранилось ничего
твердо установленного, если только не считать гимна к Деметре у Ликомидов.
XXIII
1. Между прочим эллины рассказывают, что у них было семь мудрецов. По их словам, в их числе
был и лесбосский тиран и Периандр, сын Кипсела. А ведь Писистрат и его сын Гиппий были и
человеколюбивее и мудрее Периандра и искуснее как в военных предприятиях, так и в устройстве
культурной, красивой жизни для граждан, до тех пор, пока Гиппий вследствие убийства Гиппарха
не стал жестоко относиться к афинянам и между прочим к женщине, по имени Леэна (Львица).
2. Когда был убит Гиппарх – я рассказываю то, что еще не попало в прежние записи, но вообще
считается достоверным у большинства афинян, – Гиппий подверг ее всяким издевательствам, пока
она не умерла, так как он знал, что она была подругой Аристогитона, и полагал, что она ни в коем
случае не могла не знать его замысла. За это, когда писистратиды потеряли свою власть,
афинянами была воздвигнута медная львица в память этой женщины, а рядом с ней стоит
изображение Афродиты, как говорят, дар Каллия, творение рук Каламида.Рядом находится
медная статуя Диитрефа, пронизанная стрелами
.3. Этот Диитреф совершил много разных подвигов, о которых рассказывают афиняне, между
прочим и следующий: когда фракийские наемники прибыли после того, как Демосфен отплыл в
Сиракузы, то так как они запоздали, их повел назад Диитреф. И вот он остановился в халкидском
Эврипе (проливе), где на материке находится беотийский город Микалесс; высадившись с
кораблей, Диитреф взял этот город. Из микалессийцев фракийцы убили не только способных к
военной службе, но и женщин и детей; доказательством этого мне служит следующее: те из
беотийцев, которых фивяне заставили выселиться, в мое время опять жили по своим городам,
если людям удалось бежать при взятии города. Если бы варвары, напав на микалессийцев, их всех
не перебили, то оставшиеся в живых впоследствии заняли бы свой город.
4. В этой статуе Диитрефа меня удивляет, что он поражен стрелами, хотя у эллинов, за
исключением критян, не было в обычае стрелять из лука. Ведь относительно локров опунтских мы
также знаем, что они выступили против мидян, будучи уже тяжеловооруженными, хотя Гомер
пишет в своих поэмах, что они пришли под Илион, неся луки и пращи. Да и у малийцев не
осталось охоты упражняться в стрельбе из лука; думаю, что они и раньше не знали этого
искусства, пока не явился Филоктет, но вскоре после него они опять его бросили.
7. И вот Евфем, родом кариец, рассказал мне, что, плывя как-то в Италию, они из-за ветров
сбились с пути и были занесены во внешнее море, по которому они никогда не плавали; он
говорил, что там много пустынных островов и на них живут дикие люди; матросы вообще не
хотели приставать к этим островам, так как и раньше они причаливали и хорошо знают их
жителей, но их заставили пристать и на этот раз. Эти острова называются моряками Сатиридами, и
их жители – поджарые и имеют на бедрах хвосты никак не меньше, чем у лошадей. Когда они
заметили корабль, они быстро влезли на него, не испуская ни единого звука, и старались
завладеть женщинами, находящимися на корабле. В конце концов моряки, испугавшись,
высадили на землю какую-то варварскую женщину; и сатиры изнасиловали ее не только так, как
полагается по природе, но и все ее тело.
10. Стоит там изображение так называемого «деревянного коня», сделанное из меди. Что это
сооружение Эпея служило для разрушения стен, это может понять всякий, который не
приписывает фригийцам полной глупости. Так как внутри этого коня, как говорят, скрылись
лучшие из эллинов, то и в этом медном изображении есть намек на это и из него выглядывают
Мнесфей и Тевкр, кроме того, и сыновья Фесея.
11. Из статуй, которые стоят после коня, статую Эпихарина, упражняющегося в беге в полном
вооружении, сделал Критий, а Энобий известен своим славным поступком по отношению к
Фукидиду, сыну Олора: он удачно провел постановление о возвращении в Афины Фукидида: ему,
предательски убитому, когда он возвратился, поставлен памятник недалеко от Мелитидских
ворот.
12. Статуи Гермолика-борца и Формиона-сына Асопиха я пропускаю, так как другие писали о них;
о Формионе же могу написать вот что еще: случилось, что Формион, бывший равным людям,
самым знатным из афинян и не безызвестный славою предков, впал в долги. Удалившись в
Пэанийский поселок, он там жил до тех пор, пока афиняне не выбрали его начальником флота, но
он сказал, что не выйдет в море: у него есть долги и пока он их не заплатит, он не может прямо
смотреть в глаза солдатам. Тогда афиняне, желая во что бы то ни стало видеть Формиона
начальником, выплатили те суммы, которые он задолжал.
XXIV
1. Тут дальше изображена Афина, бьющая силена Марсия за то, что он поднял флейты, хотя
богиня хотела их забросить
2. Против этих изображений, о которых я говорил, находится легендарная битва Фесея против
«Миносова быка» (Минотавра); неизвестно, предание об этом не сохранилось, был ли Минотавр
человек или зверь, но и в наше время женщины рождают еще более чудесные, чем он, существа.
Там стоит и Фрикс, сын Афаманта, перенесенный в Колхиду бараном. Принеся этого барана в
жертву некоему божеству, как можно думать (Зевсу), называемому у орхоменян Лафистию, он,
отрезав ему бедра по эллинскому обычаю, смотрит, как их сжигают. Там рядом находятся и
другие изображения, в том числе и Геракла: он душит, как говорит сказание, змей; там есть и
Афина, выходящая из головы Зевса. Есть тут и бык, пожертвование совета с Ареопага, а с какою
целью совет соорудил его, всякий при желании может сделать себе много догадок по поводу
этого.
3. Я уже раньше сказал, что афинянам больше всех других свойственно почитание и выполнение
всего, что касается дел религии: афиняне первые стали почитать Афину под именем Эрганы
(Работницы), первые стали сооружать столбы с изображениями богов без конечностей, «Гермы».
Тут же у них в храме стоит изваяние «Гения старания» . Тот же, кто произведения, сделанные
искусно, ставит выше относящихся к глубокой древности, такому человеку это следует посмотреть.
Там есть человек с шлемом на голове (творение) Клеэта, отделавшего ногти этого человека
серебром. Там есть статуя Земли-Геи, умоляющей Зевса послать ей дождь или когда сами
афиняне нуждались в дожде или когда по всей Элладе стояла засуха. Там же статуя Тимофея, сына
Конона, и самого Конана . Группу Прокны, замыслившей убить своего сына Итиса и самого Итиса,
посвятил сюда Алкамен. Здесь же Афина создает росток сливы, а Посейдон вызывает наверх
волну источника.4. Тут есть и статуи Зевса, одна – творение Леохара, другая – так называемый
Зевс-Полиэй (Градохранитель). Я расскажу обо всем, что установлено при совершении
жертвоприношения ему, о причине же, по которой это установлено, я не буду рассказывать.
Насыпавши на алтарь Зевса-Градохранителя ячменя, смешанного с пшеницей, они оставляют их
без охраны; бык же, которого они держат наготове для жертвы, подойдя к жертвеннику, поедает
зерно. Одного из жрецов они называют «убийцей быка» <который, убив быка> и бросив здесь
топор – таков у них обычай, – убегает. Они же, как будто не зная того человека, который это
сделал, подвергают суду топор. Все это они делают так, как я рассказал.
5. При входе в храм, который называют Парфеноном , «Храмом девы», все, что изображено на
фронтонах, так называемых «орлах», – все относится к рождению Афины; задняя же сторона
изображает спор Посейдона с Афиной из-за этой земли. Сама же статуя ее сделана из слоновой
кости и золота. Посредине ее шлема сделано изображение сфинкса – что касается самого сфинкса
я расскажу, когда дойду до описания Беотии, – по обеим же сторонам шлема сделаны
изображения грифов.
6. Об этих грифах в своих повествованиях говорит Аристей из Проконнеса, что они из-за золота
сражаются с аримаспами, живущими над исседонами; золото же, которое берут грифы, выходит
из самой земли; что аримаспы – все люди одноглазые от самого рождения, а что грифы –
животные, похожие на львов, что они имеют крылья и клюв орла. Этого достаточно о грифах.
7. Статуя Афины изображает ее во весь рост в хитоне до самых ног; у нее на груди – голова
Медузы из слоновой кости; в руке она держит изображение «Ники» (Победы), приблизительно в
четыре локтя, а в другой руке – копье; в ногах у нее лежит щит, а около копья – змея; эта змея,
вероятно, – Эрихтоний. На постаменте статуи изображено рождение Пандоры. У Гесиода и у
других поэтов говорится, что эта Пандора была первой женщиной; прежде чем, появилась
Пандора не было вообще рода женщин. Из изображений я видел здесь только статую императора
Адриана, а при самом входе – Ификрата, совершившего много славных подвигов
8. По ту сторону храма стоит медная статуя Аполлона; говорят, что ее сделал Фидий; называют
этого Аполлона «Парнопий» (Изгоняющий саранчу) за то, что бог изгнал из их страны саранчу,
когда она напала на землю афинян. То, что он ее изгнал, это они знают, а каким образом, не
говорят. Я сам три раза видел саранчу, как она погибала, только не таким способом; один раз ее
унес внезапно поднявшийся сильный ветер; другой раз, когда шли дожди, их погубила внезапно
наступившая жара; она же погибла и от внезапного холода, который ее захватил. Что это с ней
случилось, я сам видел.
XXV
1. Есть в афинском акрополе статуя Перикла, сына Ксантиппа, и статуя самого Ксантиппа, который
(победоносно) сразился с мидийцами у Микале. Статуя Перикла стоит в другом месте, а статуя
Ксантиппа стоит рядом со статуей Анакреонта-Теосского, первого после Сапфо с Лесбоса,
писавшего преимущественно эротические стихотворения; у него такая фигура, какая бывает у
подвыпившего человека, когда он поет. Рядом с ним – статуи женщин, работы Диномена: Ио, дочь
Инаха, и Каллисто, дочь Ликаона; о них обеих вместе можно рассказать одно и то же: любовь
Зевса, гнев Геры и превращение – одной в корову, Каллисто же – в медведицу.
2. У южной стены акрополя Аттал соорудил памятники, каждый приблизительно в два локтя,
изображающие так называемую войну с гигантами, которые некогда жили на перешейке Палены
во Фракии, битву афинян с амазонками, славное дело их на Марафонском поле против мидян и
поражение галатов в Миссии. Тут же стоит и статуя Олимпиодора, заслужившего славу величием
своих подвигов и при этом главным образом при таких обстоятельствах, когда люди, постоянно
терпя поражения, тем самым уже не надеялись в будущем ни на что хорошее; он же внушил им
решимость и самоуверенность.
3. Несчастная битва при Херонее была началом бед для всех эллинов и одинаково сделала
рабами как тех, кто презирал македонян, так и тех, кто стоял за них. Большинство городов Филипп
завоевал, с афинянами же на словах заключил мир, в действительности же принес им огромное
зло, отняв у них все острова и уничтожив их власть на море. Некоторое время афиняне держались
спокойно, пока царствовал Филипп, а за ним Александр; после же смерти Александра македоняне
выбрали царем Аридея, а вся власть сосредоточилась в руках Антипатра; афинянам тогда
показалось невыносимым, если навсегда страна эллинов останется под властью македонян; они
сами стремительно взялись за оружие и других стали побуждать к военным действиям.
4. Принявшими участие в этой войне из Пелопоннесских городов были Аргос, Эпидавр, Сикион,
Трезен, элейцы, флиасийцы, Мессения, а из живших (на север) от Коринфского перешейка –
локры, фокейцы, фессалийцы, Карист <на о. Эвбея> и акарнанцы, подчиненные этолийскому
союзу. Беотийцы же, поделившие Фиванскую область по низвержении Фив, из страха, как бы
афиняне вновь в своих целях не заселили Фив, не вступили в союз и по мере сил поддерживали
македонян. Каждым союзным отрядом командовали свои стратеги, всякий по своему городу, а
начальником всего войска выбрали афинянина Леосфена, из уважения к (афинскому) государству
и потому, что он сам, казалось, был человеком опытным в военном деле. Он и раньше уже оказал
услугу всем эллинам. Когда Александр хотел поселить в Персии всех тех греков, которые в
качестве наемников служили у Дария и у его сатрапов, Леосфен предупредил их, переправив их на
кораблях в Европу. И в это время он провел военные предприятия более блестящие, чем даже от
него могли ожидать, но его смерть привела всех в уныние и главным образом была причиной
поражения: македонский отряд вошел в Афины, занял Мунихий, а потом Пирей и длинные стены.
5. Когда умер Антипатр, то Олимпиада, выйдя из Эпира и убивши Аридея, некоторое время
царствовала (в Македонии), но немного времени спустя, осажденная и захваченная Кассандром,
отдана на растерзание толпы. Воцарившись, Кассандр – мой рассказ касается только афинских дел
– взял укрепление Панакт в Аттике и Саламин, «тираном» же у афинян он помог сделаться
Деметрию, сыну Фанострата, имевшего славу мудрости. Власть у него отнял Деметрий, сын
Антигона, человек молодой и сочувственно относившийся к эллинам, а Кассандр – у него была
непримиримая ненависть к афинянам, – подчинивши своему влиянию Лахареса, стоявшего в то
время во главе народной партии, убедил этого человека захватить тираническую власть; из всех
тиранов, которых мы знаем, это был самый жестокий по отношению к людям и самый нечестивый
по отношению к богам. В это время у Деметрия, сына Антигона, были уже несогласия с афинским
народом, но все же он сверг тиранию Лахареса. Когда уже собирались штурмовать стены, Лахарес
бежал в Беотию. Так как он похитил из акрополя золотые щиты и с самой статуи Афины снял
украшения, которые можно было снять, то возникло подозрение, что у него огромные богатства.
Из-за этого коронейцы убили Лахареса; Деметрий же, сын Антигона, освободив афинян от тиранов
тотчас же после бегства Лахареса, не отдал им назад Пирея и позднее, победив их в войне, ввел
гарнизон в самый город, укрепивши так называемый Мусей.6. В ограде древней стены, против
акрополя, есть второй храм, называемый Мусеем, где говорят, пел свои песни, а затем, умерши от
старости, был похоронен Мусей. Впоследствии там был выстроен памятник какому-то сирийцу.
Тогда же Деметрий укрепил и занял его.
XXVI
2. Хотя все афиняне сражались здесь так, что достойно заслужили себе вечную память, но говорят,
что Леокрит, сын Протарха, проявил в этом деле особенную храбрость. Он первый взошел на
стену, первый спрыгнул в Мусей; и когда он пал в битве, афиняне воздали ему различные почести,
а также посвятили его щит Зевсу-Освободителю и на нем было написано имя Леокрита и
совершенный им подвиг.3. Кроме тех подвигов, которые он совершил, спасши Пирей и Мунихий, у
Олимпиодора есть следующее крупнейшее дело: когда македоняне совершили набег на Элевсин,
собравши элевсинцев, он победил македонян, а еще раньше этого, когда Кассандр вторгся в
Аттику, Олимпиодор, отплывши в Этолию, убедил этолийцев выступить на помощь, и этот союз
для афинян был главной причиной того, что они избегли войны с Кассандром. За это
Олимпиодору как в Афинах, на акрополе и в Пританее оказаны почести, так и в Элевсине есть в
память его картина. И из фокейцев те, которые занимают Элатею, воздвигли в Дельфах медную
статую Олимпиодора, так как и им он помог, когда они отпали от Кассандра…
4. Недалеко от статуи Олимпиодора стоит медное изображение Артемиды, именуемой
«Левкофриэной» (с белыми крыльями); воздвигли ее сыновья Фемистокла, так как магнеты,
которыми управлял Фемистокл, получив эту область от (персидского) царя, почитают Артемиду-
Левкофриэну.
5. Но в своем рассказе я должен быстро двигаться дальше, поставив себе целью описать всю
Грецию. Эндоп был родом афинянин, ученик Дедала, он последовал за ним на Крит, когда Дедал
бежал туда вследствие убийства Калоса. Есть статуя Афины его работы, на ней есть надпись, что
посвятил ее Каллий, а сделал Эндо.
6. Там есть здание, именуемое Эрехтейоном, перед входом стоит жертвенник «Вышнего-Зевса»,
на котором не приносят в жертву ничего живого, и даже, возложив печенья, они считают
недозволенным употреблять вино. Входящий в это здание встречает три жертвенника: один –
Посейдона, на котором на основании божественного изречения они приносят жертву и Эрехтею,
второй – героя Бута и третий жертвенник Гефеста. На стенах – картины, касающиеся рода бутадов.
Есть тут – так как здание двойное – в глубоком колодце морская вода. В этом большого чуда нет;
даже у тех, кто живет в глубине страны, встречается то же самое, между прочим у карийцев из
Афродисии; интересно заметить, что в этом колодце при южном ветре слышен звук волн. А на
скале есть знак трезубца. Говорят, что он является свидетельством спора Посейдона (с Афиной) за
обладание этой страной.
7. Афине посвящен как город, так и вся вообще страна; и те, у кого принято по своим демам
почитать других богов, ничуть не меньше чтут Афину. Это же священнейшее ее изображение,
почитавшееся всей общиной за много лет до того, как из деревенских поселков они все сошлись
вместе, находится теперь в акрополе, который тогда только и стал называться городом; есть
предание, что оно упало сюда с неба, но я не буду исследовать со всей точностью, так это или нет.
А золотой светильник для богини сделал Каллимах. Наполнивши маслом лампаду, афиняне
ожидают того же дня в следующем году; масла же в лампаде хватает на все время от срока до
срока, при этом лампада горит и днем и ночью. Сама светильня делается из карпасийского льна,
который один из всех видов льна не уничтожается огнем. Сделанный из меди ствол финикового
дерева, устроенный над лампадой и доходящий до крыши, вытягивает копоть наружу. Каллимах,
сделавший эту лампаду, далеко опередивший первейших художников в данном искусстве,
настолько превосходил всех их по изобретательности в технике, что первый стал буравить мрамор
и за это присвоил себе, а может быть получил от других, имя «вечно совершенствующегося
художника».
XXVII
2. Относительно масличного дерева афиняне ничего другого не рассказывают, кроме того, что оно
было свидетельством права богини в ее споре (с Посейдоном) из-за этой страны. Они также
рассказывают, что эта маслина сгорела, когда мидийцы сожгли города (у) афинян, но, сожженная,
она в тот же день дала росток в два локтя.
4. То, что меня особенно поразило, это известно не всем, поэтому я опишу, как происходит это
служение. Недалеко от храма Афины-Полиады живут две девушки; афиняне называют их
«аррефорами». Они известное время живут при богине, а когда наступает праздник, вот что они
делают ночью. Они ставят себе на голову то, что даст им нести жрица Афины, причем ни дающая
не ведает, что она дает, ни несущие не знают, что они несут, а в городе есть огороженное место
недалеко от Афродиты «В Садах», и на этом участке подземный естественный ход; сюда-то и идут
девушки. Спустившись в это подземелье, они оставляют то, что принесли, и берут другое, тоже
закрытое. И после этого отпускают этих двух девушек и вместо них на акрополь берут двух других.
5. Недалеко от храма Афины есть хорошей работы (статуя) старухи, самое большее в локоть
величиной; говорят, что это служительница богини <Афины> Лисимаха; есть и две большие
медные статуи, изображающие двух стоящих друг против друга воинов,готовых к бою. Одного
называют Эрехфеем, другого – Эвмолпом. Но тем из афинян, которые занимаются древностями,
небезызвестно, что сын Эвмолпа Иммарад был убит Эрехфеем.6. На том же пьедестале [недалеко
от храма Афины] находятся и (другие) статуи: <Феенет>, который предсказывал Толмиду, и сам
Толмид, который, начальствуя над флотом афинян, опустошил много местностей, и между прочим
страны тех пелопоннесцев, которые заселяют побережье; он сжег верфи лакедемонян в Гитионе и
из периэкских городов взял Бойи и остров Киферу; затем, высадившись в стране сикионян, когда
они вступили с ним в сражение, так как он опустошал их землю, он обратил их в бегство и
преследовал до самого города. Затем, вернувшись в Афины, он вывел клерухов – поселенцев из
афинян – на Эвбею и Наксос; он напал с войском на беотийцев; опустошив большую часть их
земли и принудив осадой к сдаче Херонею, он продвинулся в область Галиарта, но тут в сражении
он сам был убит и все его войско было побеждено. Вот какие подвиги, как я узнал, были
совершены Толмидом.
7. Есть там и древние изображения Афины; хотя они не расплавились, но стали совсем черными и
не могут по своей хрупкости перенести ни малейшего толчка. Ведь и их охватило пламя, когда
афиняне сели на корабли, а царь захватил город, лишенный защитников. Есть там (изображение)
и охоты на кабана, о котором я не могу сказать точно, калидонский это кабан или нет; есть и
Геракл, сражающийся с Кикном; об этом Кикне говорят, что он убил многих других и между
прочим фракийца Лика, вызывая их всех на состязание в единоборстве, но около реки Пенея был
сам убит Гераклом.8. Из трезенских сказаний, которые относятся к Фесею, имеются следующие:
когда Геракл пришел в Трезен к Перифою и за обедом подложил под себя шкуру льва, сюда
вошли трезенские мальчики, в числе их и Фесей, которому было самое большее лет семь. Когда
все остальные дети увидали шкуру льва, говорят, они бросились бежать, Фесей же, выйдя вслед за
ними, совсем без страха схватил у одного из служащих топор и поспешно вернулся назад, думая,
что это настоящий лев, а не шкура его. Таков первый рассказ о нем у трезенцев; кроме того, они
передают, что Эгей положил под камень свои сандалии и меч, как приметные знаки для
(будущего) своего сына, и отплыл в Афины. И вот Фесей, когда ему пошел шестнадцатый год,
столкнувши камень, вынул то, что там положил Эгей. Изображение всего этого предания в виде
статуи находится на акрополе; оно все из меди, кроме самого камня. Они посвятили еще и другое
изображение подвига Фесея и о нем они рассказывают так. На Крите всю землю, а особенно
область по реке Тефрину, опустошал бык. Ведь в древности были животные, более страшные для
людей, чем теперь, как, например, лев немейский или парнасский, и во многих местах Эллады
страшные драконы и дикие кабаны около Калидона, Эриманта и в Кромионе Коринфском; о них
говорили, будто одних из них родила Земля, о других – что они священные животные богов или
что они посланы в наказание людям. Критяне говорят, что этого быка на их землю послал
Посейдон за то, что Минос, властвуя над Эллинским морем, ни в чем не оказывал Посейдону
больше почета чем какому-нибудь другому божеству. Говорят, что этот бык был переправлен из
Крита в Пелопоннес и что борьба с ним была одним из так называемых двенадцати подвигов
Геракла. Когда же бык был выпущен на равнину Аргоса, то он бежал через Коринфский перешеек
и бежал он в землю Аттики, а из Аттики в область Марафона и там избивал всех, с кем только ни
встречался, в том числе убил он и сына Миноса Андрогея. Минос, двинувшись на Афины с
кораблями – он никак не хотел поверить, что афиняне неповинны в смерти Андрогея, – до тех пор
причинял им всякие неприятности, пока они не согласились послать ему в Крит семь девушек и
столько же юношей для так называемого «Миносова быка» (Минотавра), с тем, чтобы поселить их
в Кносском лабиринте. Впоследствии, говорят, Фесей загнал этого быка в акрополь и принес в
жертву богине. Это изображение посвящено демам марафонцев.
XXVIII
1. Я не могу точно сказать, за что поставлена медная статуя Килону , тем более, что у него были
злостные планы относительно тирании. Я бы думал, что за то, что он был очень красив телом и
приобрел большую известность, одержавши победу в двойном беге в Олимпии; кроме того, ему
удалось жениться на дочери Феагена, который был тираном Мегары.
2. Кроме тех, о которых я сказал, есть еще два приношения от афинян, из десятины военной
добычи, а именно – медное изображение Афины из добычи, взятой у мидян, высадившихся на
Марафоне, творение Фидия. Изображение же на щите битвы Лапифов с Кентаврами и все
остальное, что там сделано, вычеканено, как они говорят, Мисом, а Мису как для этого, так и для
всех остальных его работ дал рисунки Паррасий, сын Эвенора. Острие копья и султан этой Афины
видны плывущими в Афины еще от Суния. Тут же находится и медная колесница, сделанная из
десятой части добычи от беотян и халкидян на Эвбее . Есть еще два посвятительных дара, Перикл,
сын Ксантиппа, и из работ Фидия особенно заслуживающая внимания статуя Афины, названная по
имени жертвователей Лемноской.
3. Вокруг акрополя, кроме той части, которую выстроил Кимон, сын Мильтиада, всю остальную
стену, как говорят, возвели пеласги, жившие некогда у подножия акрополя; говорят, (ее
выстроили) Аргола и Гиперион. Когда я разузнавал, кто такие они были, я ничего другого не мог
узнать, кроме того, что вначале они были сикелами, а потом переселились в Акарнанию.
4. Для тех, кто опускается с акрополя, но не в нижний город, а через Пропилеи, встречается
источник воды и недалеко в пещере находится святилище Аполлона. Полагают, что здесь Аполлон
сочетался с Креузой, дочерью Эрехфея. …Когда Филиппид был послан в Лакедемон в качестве
вестника – это было тогда, когда мидийцы высадились на берег <у Марафона>, – возвратившись,
он заявил, что лакедемоняне откладывают свое выступление, так как, по их словам, у них
существует закон не раньше выступать на войну, чем не наступит полнолуние. И вот Филиппид
рассказывал, что около горы Парфения с ним встретился Пан и сказал, что он благосклонно
относится к афинянам и что он придет к ним на Марафон, чтобы помочь им. Так вот этот бог и
почитается за эту добрую весть.
5. Тут находится так называемый «Холм Ареса» (Ареопаг), так как первым, кто тут был судим, был
Арес. Я (уже) раньше (I, 21, 7) рассказывал, как он убил Галлиротия и за что именно он лишил его
жизни. Говорят, что впоследствии тут был судим Орест, за убийство своей матери. И тут есть
жертвенник Афины-Ареи («Искупительнице»), который Орест воздвиг, спасшись от осуждения. А
белые камни, на которых стоят те, которые подвергаются суду, и те, которые обвиняют,
называются один камнем злодейства, другой – камнем непримиримости.
8. У афинян есть и другие судилища, не получившие такой славы, как Ареопаг. Одно из них
называется Парабистом (На задворках) и Тригоном (Треугольником); первое находится в
малопосещаемой части города и народ там очень мало бывает, второе получило название по
своему внешнему виду Батрахий (Зеленое, как лягушки) Финикий (Пурпурное) и до сих пор
продолжают называться по своему цвету. Самое же большое судилище, куда собирается больше
всего народу, они называют Гелиеей.
9. Судилища, которые предназначены для разбирательства уголовных дел, – это другие, и они
называются «у Палладия», где производится суд над невольными убийцами. Что первым тут
судился Демофонт, в этом все согласны, но за что, об этом говорят различно. Рассказывают, что по
взятии Илиона Диомед возвращался назад на кораблях, и когда он подплывал к Фалернской
гавани, наступила уже ночь, и аргивяне высадились как бы на неприятельскую землю, приняв ее
ночью за какую-то другую, а не за Аттику. Говорят, что Демофонт выступил на помощь населению,
тоже не зная, что высадившиеся с кораблей – аргивяне, убил у них несколько воинов и, похитив
Палладий, возвращался назад; тут какой-то афинянин, не замеченный им, был сбит конем
Демофонта и, раздавленный им, умер. За это Демофонт был привлечен к суду; одни говорят –
родственниками убитого, другие – всей общиной аргивян.
10. У Дельфиния установлен суд над теми, которые утверждают, что совершили убийство по
праву; этому суду подлежал Фесей и был оправдан в том, что он убил восставшего против него
Палланта и его сыновей. А прежде этого до оправдания Фесея, для всех было установлено или,
убивши, бежать или, оставшись, погибнуть тою же смертью.
11. Так называемый суд «в Пританее», где судят железо и вообще все другие неодушевленные
предметы, я думаю, имел свое начало по следующему поводу. Когда Эрехфей царствовал над
афинянами, тогда впервые на жертвеннике Зевса-Градохранителя убил быка жрец-быкобоец и,
оставивши тут топор, он бежал из страны, а топор, осужденный за убийство, тотчас был отнесен <к
морю> и с того времени такой суд совершается каждый год. Говорят, что и другие
неодушевленные предметы сами собой с полной справедливостью наложили на людей
наказание; самое прекрасное и прославленное в народной молве дело совершил меч Камбиза
12. Есть в Пирее у моря еще судилище – Фреатта; здесь бежавшие из страны, в случае, если против
них, когда они уже удалились, поднималось другое еще обвинение, защищаются, стоя на корабле,
а судьи слушают их с земли. Есть предание, что впервые так защищался Тевкр перед Таламоном,
утверждая, что он не повинен в смерти Аякса. Все это мною рассказано для тех, кому интересно
знать, как ведутся суды у афинян.
XXIX
3. Таковы у них храмы в этих местах; из могил же прежде всего укажу могилу Фрасибула, сына
Лика, человека, по сравнению с позднейшими, а также с теми людьми, которые жили до него и
были славны у афинян, во всех отношениях самого лучшего. Я мог бы привести много
доказательств, но для подтверждения моих слов довольно будет и следующего. Он уничтожил
тиранию так называемых «тридцати», выступив из Фив вначале всего лишь с шестнадцатью
человеками; боровшихся друг с другом афинян он примирил и убедил их сохранить согласие. Это
– первая могила, а за ней идут могилы Перикла, Хабрия и Формиона.
4. Есть тут могильные памятники всем афинянам, которым выпало на долю умереть в морских
сражениях и в битвах на суше, исключая тех из них, которые сражались при Марафоне: этим
могилы воздвигнуты на месте сражения в честь их выдающейся храбрости. Все же другие лежат
вдоль дороги в Академию и у них на могилах стоят каменные стелы с обозначением имени и дема
каждого из них. Первыми здесь были похоронены те, которые некогда во Фракии покорили всю
страну до Дрависка, пока эдоняне, неожиданно напавши на них, не перебили их; рассказывается
также, что на них упала молния. В числе других полководцев были там Леагр, которому главным
образом и был поручен этот отряд, и декелеец Софан, который убил помогавшего эгинетам
аргосца Эврибата, некогда одержавшего победу на Немейских играх в «пентатле». Это был третий
поход, который афиняне предприняли за пределы Эллады. Против Приама и троянцев все эллины
пошли войной по общему договору; лично же афиняне отправляли войско с Иолаем в Сардинию,
вторично – в нынешнюю Ионию и третий раз тогда во Фракию.
7. Тут похоронены и славнейшие из тех, кто ходил под Олинф, тут и Мелисандр, поднявшийся на
кораблях по Меандру вверх в середину Карии. Похоронены здесь и умершие во время войны с
Кассандром и те из аргосцев, которые некогда пришли на помощь (афинянам). Рассказывают, что
этот союз с аргосцами у них был заключен при следующих обстоятельствах. Когда бог потряс
землетрясением город лакедемонян, илоты отпали от них и укрепились в Ифоме. И вот когда они
отделились, лакедемоняне отправили послов с просьбой о помощи к разным государствам, в том
числе и к афинянам. Последние отправили им отборных воинов и начальником Кимона, сына
Мильтиада. Но лакедемоняне вследствие подозрения отослали их назад. Афинянам показалось
нестерпимым такое оскорбление и, когда они возвращались домой, они заключили союз с
аргосцами, исконными врагами лакедемонян. Впоследствии, когда предстояла битва под
Танагрой между афинянами и между беотийцами и лакедемонянами, аргосский отряд пришел на
помощь афинянам. Вначале аргосцы одерживали уже верх над ними, но наступившая ночь
помешала им явно закрепить за собою победу; на другой же день лакедемонянам удалось
победить их, так как фессалийцы изменили афинянам. Я хочу упомянуть здесь и о следующих
(славных мужах): тут похоронен Аполлодор, бывший начальником наемных войск; будучи
афинянином, он был отправлен сатрапом в пригеллеспонтскую Фригию Арситом и сохранил
перинфянам их город, когда Филипп вступил с войском в область Перинфа. И он похоронен здесь,
равно и Эвбул, сын Спинфара, и те мужи, которым, хотя они и были храбрыми и прекрасными
людьми, не сопутствовала счастливая судьба; одни из них покушались на тирана Лахареса, другие
собирались отнять Пирей, когда его занимал македонский гарнизон, но прежде чем выполнить
свой план, они были выданы своими сообщниками и погибли.8. Тут похоронены и павшие в войне
около Коринфа. Бог очень ясно показал как здесь, так и при Левктрах, что те, которых эллины
называют храбрыми, – ничто без покровительства «Счастья»: ведь лакедемоняне, несмотря на то,
что тогда против них были и коринфяне, и афиняне, и еще аргосцы и беотийцы, все же победили
их всех, впоследствии же сами понесли огромное поражение при Левктрах от одних только
беотийцев.
9. После могилы павших в коринфской войне надпись в форме элегических стихов указывает, что
одна и та же погребальная стела поставлена в честь как тех воинов, которые умерли при походах
на Эвбею и Хиос, так и тех, что «погибли в самых дальних пределах земли азиатской» и при
походе в Сицилию. Написаны тут и имена полководцев, кроме Никия; из простых воинов вместе с
афинянами также и платейцы. Но в этом списке пропущено имя Никия; я пишу согласно с
Филиском, который передает, что Демосфен заключил договор для всех, кроме себя, и когда он
был взят в плен, то он попытался убить себя, а что со стороны же Никия сдача была произведена
добровольно. Поэтому имя Никия и не написано на стеле: он был признан добровольно
сдавшимся пленником, а не настоящим солдатом.
10. На другой стеле записаны сражавшиеся во Фракии и около Мегары, а также тогда, когда
Алкивиад убедил отпасть от лакедемонян аркадян из Мантинеи и элейцев, а также и те, которые
победили сиракузян раньше прибытия Демосфена в Сицилию.
11. Похоронены тут и те, которые сражались в морской битве в Геллеспонте, и те, которые
боролись против македонян при Херонее, и ходившие с Клеоном на Амфиполь, и те, которых
Леосфен повел в Фессалию, и плававшие на Кипр вместе с Кимоном и не больше тринадцати
человек из числа тех, которые вместе с Олимпиодором изгнали (македонский) гарнизон.
12. Афиняне говорят, что посылали на помощь и римлянам, ведшим какую-то войну по соседству,
небольшое войско и что впоследствии, когда был морской бой римлян с карфагенянами, на
стороне римлян были пять аттических триэр; и этим воинам поставлен здесь могильный памятник.
13. О военных подвигах Толмида и тех, которые были с ним, мною уже рассказано раньше (I, 27, 6)
и о том, как они погибли; кого это интересует, тот пусть знает, что они лежат здесь на этой же
самой дороге.
14. Покоятся тут и те, которые под начальством Кимона одержали великую победу на суше и на
море в один и тот же день. Похоронены здесь и Конон и Тимофей, вторая пара после Мильтиада и
Кимона, отец и сын, совершившие блестящие военные подвиги.
15. Тут же покоятся и Зенон, сын Мнасея, и Хрисипп из Сол, и Никий, сын Никодема, который
лучше всех своих сотоварищей по искусству рисовал животных, и Гармодий, и Аристогитон,
убившие Писистратова сына Гиппарха, похоронены и ораторы: Эфиальт, который особенно сильно
ограничил права совета Ареопага, и Ликург, сын Ликофрона.
16. Ликургом было вложено в государственное казначейство на шесть тысяч пятьсот талантов
больше, чем сколько собрал там Перикл, сын Ксантиппа; он велел сделать праздничные сосуды
для богини и изображения Ники (Победы) из золота и сто праздничных нарядов для девушек, а
для войны заготовил оружие, метательные снаряды, и для морского сражения четыреста триэр; из
сооружений он закончил театр, начатый постройкой другими, сам же во время своей
политической деятельности он построил вот что: в Пирее – верфи и доки, а в Ликее – так
называемый гимнасий. Все, что было сделано из серебра и из золота, все это похитил Лахарес во
время своей тирании; сооружения же были еще целы до моего времени.
XXX
1. Перед входом в Академию есть жертвенник Эрота с надписью, гласящей, что Харм – первый из
афинян посвятил (жертвенник) Эроту. Тот же жертвенник, в городе, носящий название
жертвенника Антэрота, как говорят, является посвящением метеков (неполноправных
поселенцев) вот по какому случаю: в афинянина Мелеса был влюблен метек Тимагор. Относясь к
нему с пренебрежением, Мелес велел ему, взойдя на самую вершину скалы, броситься с нее вниз.
Так как Тимагор не щадил своей жизни и во всем всегда хотел делать приятное юноше, что бы он
ни приказывал, то и на этот раз он, поднявшись, бросился вниз; когда Мелес увидал Тимагора
мертвым, его охватило такое раскаяние, что он кинулся с той же скалы вниз и разбился насмерть.
Вот поэтому считается, что метеки посвятили (этот жертвенник) божеству Антэроту, как мстителю
за смерть Тимагора.
3. Недалеко от Академии есть могильный памятник Платону, о котором бог вперед дал знамение,
что он будет самым великим в философии. А предсказал он это вот каким образом. В ночь перед
тем, как Платон собирался сделаться его учеником, Сократ увидал сон, что ему на грудь прилетел
и сел лебедь. Лебедь же, как птица, славится своей большой музыкальностью; говорят, будто
«Кикн» (лебедь) был царем лигийцев, живших по ту сторону Эридана , у начала кельтских земель,
что он был очень музыкален и когда он умер, то по воле Аполлона он был превращен в птицу.
Лично я верю только тому, что у лигийцев царствовал музыкальный человек «Кикн» (лебедь), но
чтобы из человека он превратился в птицу, это мне кажется невероятным.
4. Дальше за этим местом видна башня Тимона, который один только решил, что быть счастливым
можно исключительно только в том случае, если бежать от всех людей. Тут же показывают место,
так называемое «Конный колон»; говорят, что это было первое место аттической земли, на
которое вступил Эдип; это не соответствует сказаниям Гомера, однако, так говорят. Есть тут
жертвенники и Посейдону-Конному и Конной-Афине и святилища Перифою и Фесею, Эдипу и
Адрасту. Рощу Посейдона и храм сжег Антигон при своем вторжении; он в этой войне причинил
много и других опустошений земле афинян.
XXXI
2. В Прасиях есть храм Аполлона. Рассказывается, что сюда приходят жертвенные начатки от
гипербореев, что гипербореи передают их аримаспам, аримаспы –исседонам, от этих последних
скифы доставляют их в Синоп, а затем через земли эллинов они доставляются в Прасии, а затем
уже афиняне везут их на Делос. Так как эти начатки завернуты в пшеничную солому, то никто не
знает, что они представляют. В Прасиях есть памятник Эрисихтона; он умер во время обратного
плавания, когда он возвращался домой после Феории (священного посольства) с Делоса.Что
Кранай, царствовавший над афинянами, был изгнан Амфиктионом, хотя он был ему зятем, об этом
мною сказано уже раньше. Говорят, что когда он бежал со своими сторонниками в дем Лампрею,
он там умер и был похоронен. И еще до моего времени в Лампреях была могила Краная. В
Потамах (деме) этой страны есть могила Иона, сына Ксута, так как и он поселился у афинян и в
войне афинян с элевсинцами был их военачальником-полемархом. Так об этом говорит предание;
у флийцев же и у мирринусиев – у первых есть жертвенники Аполлона-Дионисодота (Дионисом
данного) и Артемиды-Селасфорос (Светоносной), Диониса-Антия (Весеннего цветения); нимф-
Исменид и Геи-Земли, которую они называют Великой богиней; другой же храм (в Мирринах?)
имеет жертвенники Деметры Анесидоры (Посылающей дары), и Зевса Ктесия (Хранителя
имущества), и Тифроны-Афины , и Коры-Протогоны (Первородной) и так называемых Почтенных
богинь.
XXXII
1. Горы у афинян следующие: Пентеликон, где находятся каменоломни, Парнес – место охоты на
диких свиней и медведей и Гиметт, который доставляет лучшее питание для пчел, кроме страны
Алазонов. У алазонов обычно и пчелы, как и все остальные животные, свободно живут в лугах, не
имея крытых помещений, и их не держат в ульях: они складывают свой мед где придется и их мед
и воск так смешаны один с другим, что их никак нельзя отделить.
2. У афинян и на горах есть статуи богов. На Пентеликоне – статуя Афины, на Гиметте есть статуя
Зевса-Гиметского; есть жертвенники и Зевсу – Дождь посылающему и Аполлону-Провидящему. А
на Парнефе стоит медный Зевс-Парнефский и жертвенник Зевсу-Подающему знамения. На
Парнефе есть еще и другой жертвенник, приносят на нем жертвы Зевсу, именуя его то Дождь-
Посылающим, то Отвращающим беды. Есть еще небольшая гора Анхесм и на ней статуя Зевса-
Анхесмия.
3. Прежде чем я обращусь к описаниям островов, я еще раз возвращусь к тому, что есть в
аттических демах. Есть дем Марафон, отстоящий на равное расстояние как от города афинян, так и
от города Каристы на Эвбее. В этом месте Аттики высадились варвары, здесь они были
побеждены в битве, здесь они, когда старались уплыть в открытое море, потеряли несколько
кораблей. На равнине есть могила афинян, а на ней стелы, на которых написаны имена погибших
и название Филы каждого из них: есть и другая могила для беотийских Платейцев и для рабов:
тогда впервые сражались (вместе с эллинами) и рабы. И отдельно есть здесь могила славного
героя Мильтиада, сына Кимона; его кончина последовала позднее, когда он потерпел неудачу
под Паросом и поэтому был привлечен афинянами к суду. Тут каждую ночь можно слышать
ржание коней и заметить сражающихся воинов. Не бывает, чтобы это прошло даром кому-либо,
кто нарочно явится посмотреть на это явление, но если кому по незнанию или как-либо случайно
<придется это видеть>, гнева богов на того не бывает.
4. Марафоняне почитают тех, кто пал в этой битве, называя их героями; чтут они и Марафона, от
которого имя этому дему, и Геракла, говоря, что они первые из эллинов признали Геракла богом.
По их рассказам, во время этой битвы явился некий по виду человек, по одежде – крестьянин;
избивши многих варваров оралом, он после этого подвига исчез. Когда афиняне обратились к богу
с вопросом, он им ничего не изрек, только повелел почитать героем Эхетлия-Силача. Тут же
поставлен и трофей из белого мрамора. Афиняне говорят, что они похоронили здесь и мидян, так
как это священная и непреложная обязанность всякого благочестивого человека предать земле
труп умершего, но я не мог найти здесь никакой могилы; тут не видно было ни насыпи, ни какого-
либо другого знака; они их <видимо> бросали как попало, снося в ямы.
5. Есть на Марафоне источник, называемый Макарией (Блаженная), и вот что о нем рассказывают.
Когда Геракл бежал от Эврисфея из Тиринфа, он поселился у своего друга Кеика, царствовавшего в
Трахине. Когда же Геракл покинул мир и Эврисфей стал требовать себе детей Геракла, то
трахинский царь отослал их в Афины, ссылаясь на собственную свою слабость и на то, что Фесей
достаточно силен, чтобы защитить их. Пришедшие туда в качестве молящих о защите дети Геракла
стали тогда первой причиной войны пелопоннесцев против афинян, так как Фесей не выдал их,
несмотря на требование Эврисфея. Говорят, что афинянам было предсказано, что кто-либо из
детей Геракла должен добровольно умереть, так как иначе они не могут одержать победы. Тогда
Макария, дочь Дейяниры и Геракла, зарезавши себя, дала афинянам возможность победить на
войне, а источнику – свое имя.
6. Есть на Марафоне болото очень топкое; сюда вследствие незнания дорог попали бежавшие
варвары и, говорят, что здесь было произведено страшное их избиение. Над этим болотом
имеются каменные ясли для коней Артаферна и на скалах знаки палатки. Вытекает и река из этого
болота; у самого болота ее вода вполне пригодна для водопоя стад, а у впадения ее в море она
становится уже соленой и полна морских рыб. Немного в сторону от равнины есть гора Пана и
пещера, заслуживающая осмотра: вход в нее узкий, но кто его пройдет, встретит целые
сооружения, ванны и так называемое «стадо Пана» – скалы, очень похожие на коз
XXXIII
1. От Марафона с одной стороны (на расстоянии ста стадий) находится Браурон, где, по преданию,
высадилась Ифигения, дочь Агамемнона, бежавшая от тавров, везя с собой изображение
Артемиды; оставивши здесь изображение, она отправилась в Афины, а затем в Аргос. И
действительно, тут есть древнее деревянное изображение Артемиды; кто из варваров, по моему
мнению, имеет это изображение, об этом я расскажу в другом месте (III. 16, 7).2. От Марафона (с
другой стороны) на расстоянии приблизительно шестидесяти стадий отстоит Рамнунт, если итти
дорогой вдоль моря по направлению к Оропу. Население живет в домах и поселках около моря, а
немного вверх от моря есть храм Немезиды; она из всех богов наиболее неумолима к людям,
действующим насилием. Считается, что и высадившихся на Марафоне варваров прежде всего
встретил гнев этой богини: полные презрения, считая, что для них ничего не будет стоить взять
Афины, они везли с собой глыбу паросского мрамора, чтобы поставить трофей, как будто бы дело
было ими уже сделано.
3. Из этого камня Фидий создал статую Немезиды, на голове у богини – венок с фигурами оленей
и небольшими фигурами Победы. В руках же она держит: в одной – ветвь яблони, а в правой –
чашу. На чаше изображены эфиопы. Что касается этих эфиопов, то о значении их ни я сам не мог
догадаться, ни узнать от тех, которые стараются выставить себя знающими; они говорят, будто
эфиопы изображены на чаше вследствие реки Океана, что эфиопы живут на его берегах, а Океан
является отцом Немезиды.
4. На Океане же, который является не рекою, а краем того моря, по которому плавают люди,
живут иберы и кельты и на нем есть остров Британния. Из эфиопов за Сиэной, на самом краю у
Эритрейского моря живут ихтиофаги, и залив, около которого они живут, называется заливом
ихтиофагов; эфиопы же «справедливейшие» населяют Мерою и так называемую эфиопскую
равнину; это те, которые показывают «стол солнца», и у них нет ни моря, ни другой реки, кроме
Нила. Есть и другие эфиопы, соседние с маврами, их земли простираются вплоть до насамонов.
Этих насамонов Геродот называет атлантами, а те, которые приписывают себе знание измерений
земли, называют их лекситами; являясь крайними из ливийцев, они живут у Атланта; они ничего
не сеют, а питаются диким виноградом. И у этих эфиопов, а равно и насамонов нет никакой реки.
Вода же с Атланта, появляясь вначале тремя потоками, ни одного из этих потоков не обращает в
реку, но вся она одинаково тотчас же поглощается песком. Таким образом эфиопы не живут ни у
какой реки Океана. Вода с Атланта – мутная и у источников живут крокодилы, не меньше как в два
локтя длиной; при приближении человека они прячутся в воду. Очень многим приходило на ум
такое предположение, что эта вода, вновь появляясь на поверхность из песков, образует
египетский Нил.
5. Гора Атлант настолько высока, что считается, будто своими вершинами она касается неба и
недоступна из-за вод и деревьев, которые растут там повсюду. Сторона этой горы, обращенная к
насамонам, известна, но мы не знаем никого, кто бы объехал ее сторону, обращенную к морю.
Этого достаточно по данному вопросу.
6. Крыльев не имеет ни эта статуя Немезиды, ни какая-либо другая из древних; даже у жителей
Смирны самое священное деревянное изваяние (богини) не имеет крыльев. Позднейшие же
художники, желая показать, что сила богини проявляется главным образом при влюбленности, по
этой причине придали Немезиде крылья, как и Эроту
7. Теперь я перейду к тому, что изображено на пьедестале статуи, для ясности предварительно
сделав следующие замечания. Говорят, что матерью Елены была Немезида, Леда же выкормила
ее и воспитала, отцом же ее и эти <рамнусийцы>, а равно и все эллины называют Зевса, а не
Тиндарея. Зная это предание, Фидий изобразил Елену, которую Леда приводит к Немезиде,
изобразил также Тиндарея и его сыновей и человека, по имени Гиппея (Конника), стоящего рядом
с конем; тут и Агамемнон, и Менелай, и Пирр, сын Ахилла, который первый получил в жены
Гермиону, дочь Елены. Орест же, вследствие своего дерзновенного преступления против матери,
пропущен здесь, хотя Гермиона все время оставалась при нем и родила ему сына. Дальше на
пьедестале изображен так называемый Эпох и другой юноша. О них я не слыхал ничего другого,
кроме того, что они братья Энои, которая дала имя этому дему.
XXXIV
2. Рассказывают, что перед Амфиараем, бежавшим из-под Фив, расступилась земля и будто
поглотила его самого и его колесницу; только, говорят они, это произошло не здесь, но там, где на
пути из Фив в Халкиду есть так называемая «Колесница». Считается, что богом стали считать
Амфиарая прежде всего у жителей Оропа, а потом уже стали его почитать и остальные эллины. Я
могу назвать и других, бывших некогда людьми, которым затем эллины стали воздавать божеские
почести и в честь которых воздвигнуты даже города; так Элеунт в Херсонесе посвящен
Протесилаю, а беотийская Лебадия Трофонию. Так и у жителей Оропа есть храм Амфиарая и его
статуя из белого мрамора. Его жертвенник разделен на отдельные части: одна посвящена Гераклу,
Зевсу и Аполлону-Пэону (Спасителю, Целителю), вторая посвящена героям и женам героев, третья
– Гестии, Гермесу, Амфиараю и из сыновей его Амфилоху; Алкмеон же за свое преступление
против Эрифилы не получил никакой почести ни в (храме) Амфиарая, ни тем более рядом с
Амфилохом; четвертая часть жертвенника посвящена Афродите и Панакее (Всеисцеляющей),
кроме того Иасо (Лечению), Гигиеи (Здоровью) и Афине-Пэонии (Целительнице). Пятая
предназначена нимфам, Пану и рекам Ахелою и Кефису. Амфилоху есть жертвенник у афинян и в
самом городе, а в Киликии в Малле – прорицалище, из всех в мое время самое непогрешимое.
3. У жителей Оропа есть источник поблизости от храма, который называют источником Амфиарая;
они не приносят над ним никаких жертв и не считают дозволенным пользоваться его водой для
очищения или для обмывания. Если по данному богом прорицанию человек излечивался от
болезни, полагалось, чтобы он бросал в источник серебряную или золотую монету; говорят, что
этим источником проявился Амфиарай, став уже богом. Иофон из Кноса, один из экзегетов
(толкователей), издавший в гексаметрах изречения, говорит, что Амфиарай предсказал судьбу
отправившимся под Фивы аргивским вождям. Эти предсказания в стихах для массы представляли
огромное привлекательное средство; действительно, за исключением тех, на кого, как говорят,
еще в древние времена снизошло вдохновение Аполлона, никто из прорицателей не изрекал
пророчеств, хотя были искусные толкователи снов или умевшие разгадывать полет птиц или
внутренности жертвенных животных. Я думаю, что Амфиарай преимущественно занимался
разгадыванием снов. Это ясно из того, что, признанный богом, он решил давать свои
предсказания через сновидения. Прежде всего полагалось, чтобы все те, кто пришел вопросить
Амфиарая, совершили очищение, затем следовало принести богу очистительную жертву;
приносили жертву как ему, так и всем, чьи имена находятся на жертвеннике. После всех этих
предварительных приготовлений приносили в жертву барана и, подостлавши под себя снятую с
него шкуру, они засыпали, ожидая во сне откровения при посредстве сновидения.
XXXV
1. Есть у афинян острова недалеко от их берегов: один, – называемый островом Патрокла, о нем я
уже говорил (I. 1, 1), другой – выше мыса Суния, по левую руку, если плыть в Аттику; говорят, что
на него высадилась Елена после взятия Илиона, поэтому и имя этому острову – «Елена».
2. Саламин лежит около Элевсина и тянется до Мегариды. Говорят, что первым дал это имя
острову Кихрей по матери своей Саламине, дочери Асопа; впоследствии заняли его эгинцы под
начальством Таламона, а Филей, сын Эврисака и внук Аякса, говорят, передал этот остров
афинянам, будучи принят ими в число афинских граждан. Много лет спустя после этого афиняне
разрушили город саламинцев и выселили их, обвиняя их в том, что они забыли свой долг по
отношению к ним в войне с Кассандром и что свой город они сознательно и добровольно сдали
македонянам; и Эскетада, выбранного тогда полководцем для Саламина, они приговорили к
смерти и поклялись, что они никогда не забудут измены саламинцев. Еще до сих пор сохраняются
развалины площади и храм Аякса; его изображение – из черного дерева. Но и доныне у афинян
сохранилось почитание Аякса, как его самого, так и Эврисака; ведь Эврисаку есть в Афинах
специальный жертвенник. На Саламине, недалеко от гавани, показывают камень: на нем, говорят,
сидел Таламон, смотря на корабль, на котором плыли его сыновья в Авлиду во время
общеэллинского похода (на Трою).
3. Жители Саламина рассказывают, что когда умер Аякс, то в их стране впервые появился цветок,
белый с красноватым оттенком; и сам он и его листья немного меньше лилии; и на нем видны те
же буквы, как на гиацинте . А относительно присуждения оружия я слыхал такой рассказ от
эолийцев, заселивших впоследствии Илион: по их словам, когда Одиссей потерпел
кораблекрушение, то оружие <Ахиллеса> было выброшено на могилу Аякса. А относительно его
огромного роста один мисиец мне рассказывал вот что. Он говорил, что море размыло его могилу,
находившуюся у берега, и сделало нетрудным вход в этот могильный памятник, и об огромности
трупа он мне велел судить вот из чего: коленные кости (чашки) – врачи называют их «мюлами»,
мельницами – у него были такой же величины, как диск, который употребляют мальчики при
пентатле. Лично я нисколько не удивляюсь огромному росту кельтов, живущих на самом краю по
соседству с пустыней – такова она вследствие холода – и называемых кабареями; они ни в чем не
отличаются от трупов египтян.
4. Но я расскажу о том, что, по моему мнению, заслуживает осмотра. В Магнесии на <реке> Лете
один из граждан, Протофан, в один день одержал в Олимпии победу в панкратии и в борьбе;
грабители, думая чем-либо поживиться, пробрались в его могилу, а за грабителями стали ходить
туда (и другие), чтобы посмотреть скелет, у которого ребра не имели между собой промежутков,
но срослись, начиная от плеч и кончая самыми маленькими ребрами, которые врачи называют
«фальшивыми».
5. А в Милете перед городом есть остров Лада; от него отделяются другие маленькие островки;
один из них называют Астерием и рассказывают, что на нем был похоронен Астерий, а Астерий
был сыном Анакта, Анакт же сыном Земли; его труп имеет не меньше десяти локтей в длину.
6. А вот что лично меня поразило: в верхней Лидии есть небольшой город, Теменуфиры (Ворота
Темена); там вследствие дождей обвалился холм и обнаружились кости, форма которых
позволяла предположить, что они – кости человека, хотя по их величине невозможно было бы
этому поверить. Тотчас же пошел слух в народе, что это труп Гериона, сына Хрисаора, и что тут
есть и его трон, и действительно, на каменистом выступе скалы как бы сделан трон (для)
человека. И горную реку они называли Океаном и говорили, что некоторые из них, когда пахали,
находили и раньше рога быков, так как есть предание, что Герион имел великолепных быков.
Когда же, возражая им, я указал, что даже в Гадерах Гериону нет памятника, но есть дерево,
принимающее различные формы, тогда лидийские экзегеты, толкователи-ученые, сообщили
настоящее предание, будто это труп Гилла, а Гилл был сыном Земли, и от него получила свое
название и река. Они говорили, что некогда и Геракл во время своего пребывания у Омфалы
назвал своего сына по имени этой реки Гиллом.
XXXVI
2. Перед Саламином есть остров, называемый Пситталеей. Говорят, на него высадилось около
четырехсот варваров. Но после того, как флот Ксеркса был побежден, то, как говорят, погибли и
эти, когда эллины перешли на Пситталею. Художественных изображений на острове нет, есть
только деревянные статуи Пана, сделанные (попросту), кто как мог.
3. Если итти в Элевсин из Афин той дорогой, которую афиняне называют священной, то тут
сооружен памятник Анфемокрита. Мегарцы совершили против него злодейское и безбожное
дело; когда он шел к ним в качестве вестника, чтобы запретить им в дальнейшем обрабатывать
беззаконно <священную> область, они его убили. За такой поступок над ним и до сих пор тяготеет
гнев богинь, и им одним из всех эллинов император Адриан не смог помочь, чтобы и их
благосостояние возросло. За погребальным памятником Анфемокрита есть могила Молотта:
афиняне и его почтили избранием в стратеги, когда, помогая Плутарху, они перешли в Эвбею.
Дальше идет местечко Скир, названное так по следующему поводу. Когда элевсинцы воевали с
Эрехфеем, к ним пришел из Додоны прорицатель по имени Скир, который основал и древний
храм Афины-Скирады в Фалере. Когда он пал в сражении, то элевсинцы похоронили его около
горной реки и название как этому месту, так и реке дано по имени этого героя.
XXXVII
1. За памятником Кефисодора находится могила Гелиодора Галия; его картину можно видеть и в
великом храме Афины; тут же похоронен и Фемистокл, сын Полиарха, потомок в третьем колене
Фемистокла, сражавшегося на море с Ксерксом и с мидянами; о позднейших потомках этого рода
я говорить не буду, кроме Акестион; она была дочерью Ксенока, сына Софокла и внука Леонта, и
все они до четвертого поколения в лице Леонта были дадухами (факелоносцами), и в течение
своей собственной жизни она видела дадухами сначала брата Софокла, затем мужа Фемистокла, а
после его смерти сына Феофраста. Такая-то, говорят, выпала ей судьба.Если итти немного дальше,
то встречается участок героя Лакия и дем, который по имени этого героя называют Лакиадами. Тут
есть и надгробный памятник Никокла из Тарента, который из всех кифаредов достиг высочайшей
славы. Есть дальше жертвенник Зефиру и Деметре и ее дочери; вместе с ними тут пользуются
поклонением Афина и Посейдон.
2. Говорят, что в этой местности Фитал (Производящий растения) принял в своем доме Деметру и
что богиня за это дала ему отросток смоквы. Мой рассказ подтверждается надписью на гробнице
Фитала:"Некогда здесь царь Фитал почтенную принял Деметру; Тут она осени плод впервые герою
явила: Смоквой священной его род людской называет; за это Род Фитала владеет всегда
нестареющей славой".Прежде чем перейти реку Кефис есть могильный памятник трагическому
актеру, лучшему из всех в это время, Феодору. У самой реки есть две статуи, одна – дар
Мнесимахи, другая – посвящение, изображающее ее сына, обрезающего свои волосы в дар
Кефису. В подтверждение того, что такой обычай издревле существовал у всех эллинов, можно
сослаться на песню Гомера (Илиада, XXIII, 144 и сл.), который говорит, что Пелей, молясь, обещал
Сперхею остричь ему в дар волосы Ахиллеса, если он благополучно вернется из-под Трои.
3. Если перейти Кефис, то увидим древний жертвенник Зевса-Милостивого. На нем Фесей получил
от потомков Фитала очищение, после того как он среди других разбойников убил и своего
родственника со стороны Птифея, Синиса. Тут же есть могила Феодекта из Фаселиса и могила
Мнесифея; говорят, что он был прекрасным врачом и ему приписывается посвящение статуй, в
числе которых есть и Вакх. Около этой дороги выстроен небольшой храм, так называемый храм
Киамита (Бобового). Я не могу точно объяснить, стал ли этот человек первым сеять бобы или это
прозвище приписано какому-либо герою, как их родоначальнику, так как открытие бобов нельзя
приписать Деметре: тот, кто уже знаком с Элевсинскими таинствами или читал так называемые
орфические гимны, знает, о чем я говорю.
XXXVIII
1. Так называемые Рэты (Соляные озера) похожи на реки только тем, что они текут, так как вода у
них столь же соленая, как в море. Иной мог бы поверить, что они текут из халкидскогоЭврипа под
землею и впадают в нижележащее море. Говорят, что Рэты посвящены Коре и Деметре и что рыбу
ловить в них можно только жрецам. Как я узнал, они раньше были границей между землями
элевсинцев и землями остальных афинян.
2. По ту сторону Рэт первым обитателем был Крокон; то место, где он жил, еще и сейчас называют
«дворцом Крокона». Об этом Кроконе афиняне говорят, что он был мужем Сесары, дочери Келея,
но это говорят не все, а только те, которые принадлежат к Скамбонидскому дему. Я не мог найти
могилы Крокона, могилу же Эвмолпа одинаково с элевсинцами указывают и афиняне.
3. Они говорят, что этот Эвмолп прибыл из Фракии и был сыном Посейдона и Хионы, Хиона же
была дочерью ветра Борея и Орифии. У Гомера в его поэмах ничего не написано о его
происхождении; он только называет в своих песнях Эвмолпа «Доблестным». Когда была битва у
элевсинцев с афинянами, то был убит афинский царь Эрехфей, убит был и Иммарад, сын Эвмолпа;
тогда они прекратили войну на таких условиях: чтобы элевсинцы во всем остальном были
подчинены афинянам, таинства же совершали только они одни. Священную службу богиням
организуют Эвмолп и дочери Келея. И Памф и Гомер одинаково называют их Диогенеей,
Паммеропой и Сесарой. Когда умер Эвмолп, то на его место остался младший из его сыновей
Керик, которого, впрочем, род Кериков называет сыном дочери Кекропа, Аглавры и Гермеса, а не
Эвмолпа.
4. Там есть и святилище Гиппофоонта, по имени которого называют одну из фил, а рядом
святилище Зарека. Говорят, что он учился музыке у Аполлона. Мне же кажется, что он был
пришедшим в эту землю иноземцем, при этом лакедемонянином, и в Лаконии у моря по его
имени называется город Зарак. Был ли у афинян местный герой Зарак, об этом я ничего сказать не
могу
5. Около Элевсина протекает Кефис; его течение здесь гораздо сильнее, чем выше; около него
(одно местечко) называют Эринеон и рассказывают, что когда Плутон похитил Кору, он спустился
под землю именно в этом месте; у этого же Кефиса Фесей убил разбойника по имени
Полипемона, по прозвищу же Прокруста.
7. Героя же Элевсина, от которого город получил свое название, одни считают сыном Гермеса и
Дайеры, дочери Океана, а другими придумано, что Огигий был отцом Элевсина. Но эти древние
сказания, не загроможденные генеалогиями и эпическими произведениями, конечно, давали
большой простор для всяческих выдумок, и особенно во всем, что касалось родословных героев.
XXXIX
1. Вторая дорога ведет из Элевсина в Мегару. Если итти по этой дороге, то путникам встречается
водоем, называемый Анфион. В своих поэмах Памф рассказывает, что у этого водоема сидела
Деметра после похищения своей дочери в виде (простой) старухи; отсюда дочери Келея, приняв
ее за (иноземку) аргивянку, отвели ее к матери, и Метанейра таким образом доверила ей
воспитание своего сына.
5. Беотийцы же передают, что в Онхесте жил Мегарей, сын Посейдона; он с войском беотийцев
явился сюда, чтобы оказать помощь Нису в войне против Миноса, но он пал в сражении и был тут
похоронен и от него пошло имя города – «Мегара», а прежде он назывался Ниса. Впоследствии, в
двенадцатом поколении после Кара, сына Форонея, как рассказывают мегарцы, над ними
воцарился Лелег, прибывший из Египта, и люди во время его власти над ними были названы
лелегами. Сыном Лелега был Клесон, сыном Клесона – Пилас, а у Пиласа сыном был Скирон. Этот
последний имел женой дочь Пандиона; впоследствии он вступил в спор с Нисом, сыном
Пандиона, о власти, и Эак рассудил их так, что царство он отдал Нису и его потомкам, а Скирону
предоставил начальство над войском. Но говорят, что власть Ниса унаследовал Мегарей, сын
Посейдона, женившийся на дочери Ниса, Ифиное. Войну же с критянами и взятие города они не
хотят признавать.
XL
1. В городе есть водоем, который им выстроил Феаген, а я раньше еще упоминал о нем, что он
имел женою дочь афинянина Килона. Этот Феаген, ставши тираном, выстроил этот водоем,
который достоин осмотра как вследствие величины и красоты сооружения, так и количества
колонн; и вода, которая течет в нем, называется водой Сифнидских нимф. Об этих нимфах
мегарцы рассказывают, что они уроженки этой местности, что с одной из них сочетался Зевс, что
Мегар был сыном Зевса и этой нимфы и что в древние времена он избег бывшего при Девкалионе
потопа, спасшись на вершине горы Герании; эта гора раньше носила другое имя, но она потому
была названа Геранией (Журавлиной), что Мегар плыл к ней, руководясь криком летевших
журавлей.
2. Недалеко от этого водоема есть древний храм. В наше время в нем стоят статуи римских
императоров и медное изображение Артемиды, называемой Спасительницей. Говорят, что отряд
из войска Мардония, сделав набег на Мегариду, хотел опять вернуться в Фивы к Мардонию, но по
воле Артемиды, во время пути, их захватила ночь; они сбились с дороги и попали в гористую
местность. Когда они попытались узнать, нет ли поблизости неприятельского войска и для этого
стали пускать стрелы, то ближайшая скала, пораженная ими, издала стон, а они вновь стали
стрелять еще с большим рвением. В конце концов они истратили все свои стрелы, полагая, что
они стреляют во врагов. Наступил день и появились мегарцы, и они, тяжело вооруженные,
сражаясь с безоружными и даже не имеющими достаточно стрел, перебили многих из них. За это
они воздвигли статую Спасительнице Артемиде. Там же находятся изваяния так называемых
«Двенадцати богов»; говорят, что это произведение Праксителя; сама же Артемида – творение
Стронгилиона
3. Затем при входе в священный участок Зевса есть храм, так называемый Олимпейон,
заслуживающий осмотра, но статуя Зевса не окончена, так как началась Пелопоннесская война
против афинян, во время которой афиняне и с суши и с моря каждый год опустошали Мегару и
причиняли вред как всей стране, так и частных лиц доводили до крайней бедности. У этой статуи
Зевса лицо сделано из золота и слоновой кости, все же остальное туловище – из глины и гипса;
говорят, что ее сделал местный уроженец Феокосм, но что ему помогал Фидий . Над головою
Зевса находятся Горы (Времена года) и Мойры (Судьбы): ведь всем очевидно, что
Предопределение и Судьба повинуются одному только Зевсу и что этот бог правильно
распределяет времена года. Позади храма лежат полуобделанные деревянные изображения:
украсив их золотом и слоновой костью, Феокосм хотел закончить ими статую Зевса
4. В самом храме лежит медный нос триэры: мегарцы говорят, что они ее взяли у афинян,
сражаясь с ними за Саламин. И афиняне соглашаются, что на некоторое время они отказались от
острова в пользу мегарцев, но потом, говорят они, Солон, написав свои элегии, пробудил у них
смелость. Они говорят, что они вновь вступили с мегарцами в состязание и, победив их на войне,
вновь овладели Саламином. Мегарцы же говорят, что изгнанные ими жители, которых они
называют дориклеями, явившись к клерухам (поселенцам) на Саламине, предали Саламин
афинянам.
5. За священным участком, посвященным Зевсу, если итти на акрополь, который по имени Кара,
сына Форонея, и в наше еще время назывался Карией, находится храм Диониса-Никтелия
(Ночного); есть еще и святилище Афродиты – Вызывающей склонность, так называемое
прорицалище Ночи, и храм Зевса-Кония (Поднимающего пыль), не имеющий еще крыши. Статую
же Асклепия как его самого, так и Гигиеи (Здоровья) создал Бриаксис. Тут же так называемый
Мегарон (Чертог) Деметры; они говорили, что построен он в царствование Кара.
XLI
1. Если спускаться с акрополя тою дорогой, которая в этом месте ведет к северу, то рядом с
Олимпейоном встретится памятник Алкмены. Говорят, что она, идя в Фивы из Аргоса, умерла по
дороге в Мегару, и Гераклиды заспорили: одни хотели отправить труп Алкмены обратно в Аргос,
другие же – в Фивы; ведь могила детей Геракла от Мегары и могила Амфитриона находятся в
Фивах. Но дельфийский бог изрек, что им лучше похоронить Алкмену в Мегаре.
2. Отсюда один из местных проводников повел нас в местечко, называемое, как он говорил, Рун
(Поток): тут некогда текла вода с гор, находящихся над городом, но Феаген, который был тогда
тираном, отвел воду в другую сторону и соорудил там памятник Ахелою.
4. Недалеко от памятника Гилла есть храм Исиды и рядом с ним Аполлона и Артемиды. Говорят,
что его воздвиг Алкафоон, убив так называемого киферонского льва. Мегарцы передают, что от
этого льва погиб в числе многих других и сын их царя Мегарея – Эвипп, а старший сын у него,
Тималк, еще раньше погиб от руки Фесея, когда он вместе с Диоскурами ходил походом на
Афидну: Мегарей обещал, что он выдаст замуж свою дочь, а также, что он сделает преемником
своей власти того, кто убьет этого Киферонского льва. Поэтому на это решился сын Пелопса
Алкафоон; он одолел дикого зверя и когда стал царем, построил это святилище, назвав Артемиду
Помощницей в охоте и Аполлона Охотником.
5. Они рассказывают, что это было так. Я хочу писать согласно с указаниями мегарцев, хотя не могу
во всем согласиться с ними: что лев был убит Алкафооном на Кифероне, этому я верю, но кто
написал, что Тималк, сын Мегарея, принял участие с Диоскурами в походе на Афидну? Каким
образом можно считать правильным, что, прибыв туда, он был убит Фесеем, в то время как
Алкман, написав свою песнь в честь Диоскуров, будто они взяли Афины и увели пленницей мать
Фесея, однако, говорит, что самого Фесея не было тогда в Афинах. Пиндар написал в их честь то
же самое и прибавил, что Фесей, желая быть зятем Диоскурам, <скрыл похищенную им Елену> на
то время, пока он пошел, чтобы помочь Перифою в его всем известном браке. Но всякому, кто
обратит внимание на хронологию, совершенно ясно великое легкомыслие мегарцев, поскольку
Фесей был потомком Пелопса. Настоящее предание мегарцы хотя и знают, но скрывают его, не
желая, чтобы считали, что в правление Ниса город у них был взят и что царскую власть
унаследовал зять Ниса, Мегарей, а затем Алкафоон, сын Мегарея. Повидимому, после смерти
Ниса дела у мегарцев пришли в упадок, в это время пришел из Элиды Алкафоон. Доказательством
мне служит вот что: он с самого начала построил стену, так как древнее укрепление было
уничтожено критянами. Да послужит же этот рассказ на память об Алкафооне и льве, убив
которого на Кифероне или в каком-либо другом месте, он воздвиг храм Артемиды-Агротеры
(Помощницы в охоте) и Аполлона-Агрея (Охотника).
6. Если спускаться от этого храма, то встречается святилище Пандиона. Что Пандион похоронен на
так называемой скале Афины-Эфии (Утка-нырок) (I. 5, 3), я уже раньше упоминал; ему воздается
поклонение также и у мегарцев в их городе.
7. Недалеко от святилища Пандиона есть памятник Ипполиты. Я и о ней напишу то, что
рассказывают мегарцы: когда амазонки из-за Антиопы пошли войной на афинян и были
побеждены Фесеем, то большинству из них было суждено погибнуть в сражении; Ипполита же,
сестра Антиопы и в то время начальница женщин, с немногими из них бежала в Мегары; в
сознании, что она причинила войску такое несчастие, она пала духом, особенно при таком
положении дел, а тем более, видя невозможность вернуться домой в Фемискиру, поэтому она
скончалась от горя и, когда она умерла, ее тут и похоронили; по внешнему виду ее памятник
похож на щит амазонки.
8. Недалеко отсюда находится могила Терея, бывшего мужем Прокны, дочери Пандиона. Как
говорят мегарцы, Терей царствовал в местности, так называемой «Мегарские ключи», а как я
полагаю, и на это есть доказательства – он правил в Давлиде, севернее Херонеи: в древности
варвары занимали большую часть нынешней Эллады. Когда же Тереем было совершено
преступление против Филомелы и <в ответ на это> женщины совершили свое, мстя ему в лице
Итиса, <Терей погнался за ними, чтобы убить их, а они обратились в быстрое бегство, так что>
Терей не смог их захватить . Он умер от собственной руки в Мегарах и ему тут тотчас же насыпали
могилу и приносят жертву каждый год, пользуясь для этой жертвы вместо ячменной муки (для
посыпания жертвенного животного) мелким камнем; и они говорят, что тут впервые появилась
птица удод. Женщины же прибыли в Афины, оплакивая то, что они испытали, и то, что они
сделали в отмщение и от слез умерли. И о них идет молва, что они были превращены в соловья и
в ласточку потому, думаю, что и эти птицы поют жалостно, подобно плачу.
XLII
1. Есть у мегарцев и другой акрополь, получивший свое имя от Алкафоона. Если итти на этот
акрополь, то по правую руку есть памятник Мегарея, который во время нападения на них критян
пришел к ним на помощь из Онхеста. Показывают тут и очаг – жертвенник богов – «Основателей»;
говорят, что Алкафоон прежде всего принес им жертвы, когда он собирался приступить к
постройке стены.
2. Около этого очага-жертвенника есть камень, на который, говорят, Аполлон положил свою
кифару, помогая Алкафоону строить стену…, что мегарцы вместе с афинянами платили дань
(Криту); служит мне доказательством также вот какое обстоятельство: повидимому дочь
Алкафоона Перибая была послана вместе с Фесеем в качестве дани на Крит. В то же время, когда
он возводил стену, как рассказывают мегарцы, ему помогал Аполлон и свою кифару положил на
камень; и если кто случайно ударит по этому камню камешком, то этот камень звучит точь-в-точь
как кифара, когда ударят по ее струнам. Я очень этому удивлялся, но еще гораздо больше
удивлялся я египетскому колоссу: в египетских Фивах, по ту сторону Нила, по направлению к так
называемым «Свирелям» стоит статуя в виде сидящей фигуры, издающая звук; народ называет ее
статуей Мемнона; говорят, что он двинулся из Эфиопии в Египет и доходил даже до Суз. Но
фиванцы говорят, что это не Мемнон, а один из их соплеменников, Фаменоф, и что это его
изображение; слыхал я также от некоторых рассказы, что это Сезострис; эту статую велел разбить
Камбиз. И еще сейчас часть тела от головы до середины туловища лежит разбитой, остальная же
часть остается сидящей и каждый день при восходе солнца издает громкий звук, и это эхо больше
всего похоже на звук кифары или лиры, если ударить по ее струне.
3. У мегарцев есть здание совета; как говорят, здесь некогда была могила Тималка, о котором
немного раньше я сказал (I, 41, 5), что он не мог быть убитым Фесеем.
4. На вершине акрополя сооружен храм Афины и там стоит ее статуя, вся золоченая, кроме рук и
конца ног: они, как и ее лицо, сделаны из слоновой кости. Сооружен здесь и другой храм Афины,
называемой «Победительницей», и еще храм (Афины)-Эантиды. Мегарские проводники,
«экзегеты» по поводу их ничего не рассказывают, я же пишу так, как это было по-моему. Теламон,
сын Эака, был женат на дочери Алкафоона Перибое; Аянт, унаследовав власть от Алкафоона,
думаю, поставил эту статую Афины.
5. Древний храм Аполлона был из кирпичей; впоследствии император Адриан выстроил его из
белого мрамора. Так называемый Пифийский Аполлон и «Десятинополучающий» наиболее
похожи на египетские деревянные изображения, а Аполлон, которого называют Архегетом
(Вождем), похож на эгинские произведения; все они одинаково сделаны из черного дерева
6. Я слыхал от одного жителя Кипра, умеющего собирать растения и травы, пригодные для
лечения людей, который рассказывал, что черное дерево не имеет листьев, не приносит никакого
плода, что над землей под лучами солнца оно совершенно незаметно, но что под землей у него
(огромные) корни, что эфиопы выкапывают их и что у них есть люди, которые умеют отыскивать
черное дерево
7. Есть тут и храм Деметры Фесмофоры (Дающей законы). Если спускаться отсюда вниз, то
встречается надгробный памятник Каллиполида, сына Алкафоона. У Алкафоона был другой сын,
старший, Исхепол, которого отец послал к Мелеагру в Этолию с тем, чтобы вместе с ним убить
дикого вепря. Когда он там погиб, первым о его смерти узнал Каллиполид; быстро взбежавши на
акрополь, – а в это время его отец приносил жертву Аполлону – он сбросил горящие дрова с
жертвенника. Так как Алкафоон не слыхал еще о смерти Исхеполида, он счел, что Каллиполид
совершает нечестивое дело, и тотчас, так как его охватил гнев, убил его, ударив по голове одним
из брошенных с жертвенника поленьев.
8. По дороге в Пританей есть святилище Ино, а вокруг него – каменная стена. Около него растут
маслины. Из эллинов одни только мегарцы рассказывают, что труп Ино был выброшен на их
побережье, что Клесо и Таурополис нашли ее и похоронили; это были дочери Клесона, сына
Лелега. Они говорят, что впервые у них она получила имя Левкотеи и каждый год ей приносят
жертвы.
XLIII
1. Мегарцы говорят, что у них есть святилище и Ифигении, что и она умерла в Мегаре. Я же слыхал
об Ифигении другой рассказ, передаваемый аркадянами, и знаю, что Гесиод в своих поэмах в
«Каталоге женщин» говорит, что Ифигения не умерла, но по воле Артемиды стала Гекатой.
Согласно с этим и Геродот написал (IV, 103), что тавры, живущие около Скифии, приносят в жертву
деве потерпевших крушение и что они говорят, будто эта дева – Ифигения, дочь Агамемнона. У
мегарцев пользуется почитанием и Адраст; они рассказывают, что и он умер у них в Мегарах,
когда, взяв Фивы, он вел назад свое войско, а причиной его кончины была старость и смерть его
сына Эгиалея. Есть тут и храм Артемиды, который воздвиг Агамемнон, когда он прибыл в Мегару,
чтобы убедить жившего здесь Калханта следовать за ним в Илион.
2. Говорят, что в Пританее похоронен Эвипп, сын Мегарея, похоронен и сын Алкафоона – Испехол.
Есть вблизи Пританея скала, ее называют «Скалою призыва», потому что Деметра – если кому-
нибудь это кажется правдой – во время своих блужданий, стараясь найти свою дочь, отсюда с этой
скалы громко звала ее. И до нашего времени мегарские женщины воспроизводят (в дни
праздника) то, что мною рассказано. Есть у мегарцев могилы и в стенах города. Одну они
соорудили в честь умерших после мидийского нашествия, а так называемый Эсимний тоже
является памятником героев.
3. Когда Гиперион, сын Агамемнона, – он был последним царем мегарцев – был убит Сандионом
за свою жадность и насилия, мегарцы решили, чтобы один уже не царствовал над ними, а чтобы
были у них выборные начальники и чтобы они, попеременно сменяясь, слушались друг друга.
Тогда Эсимн, не уступающий никому из мегарцев в славе, пошел к богу в Дельфы. Придя туда, он
спросил, каким образом они будут счастливы. И бог, между прочим, им изрек, что дела мегарцев
будут итти хорошо, если они будут совещаться «со многими». Считая, что это божье слово
относится к мертвым, они и соорудили там здание Совета так, чтобы могила героев была у них
внутри здания Совета.
4. Если отсюда итти к святилищу Алкафоона, которым мегарцы в мое время пользовались для
хранения документов, (встречается несколько памятников; один из них) они называли могилой
Пирги, бывшей женой Алкафоона, прежде чем он взял себе в жены дочь Мегарея Эвэхму; другая
могила – Ифинои, алкафооновой дочери; они говорят, что она умерла еще девушкой. Поэтому
есть обычай у них, чтобы перед свадьбой девушки делали возлияния на могилу Ифинои и
приносили ей в жертву первые срезанные волосы, подобно тому как делают это в честь Экаерги
(Далекоразящей) и Опиды (Ясноокой) женщины на Делосе
5. У входа в храм Диониса – могилы Астикратии и Манто; они были дочерьми Полиеда, сына
Койрана, внука Абанта, правнука Мелампода, пришедшего в Мегары, чтобы очистить Алкафоона
от совершенного им убийства сына, как я говорил, Каллиполида. Полиэд построил храм и Дионису
и воздвиг деревянное изображение, которое в мое время все было закрыто (одеждой), кроме
лица; оно одно только и было видно. Рядом с ним стоит Сатир, творение Праксителя, из
паросского мрамора. Это изображение Диониса они называют «Отческим»; другого же Диониса,
которого они называют «Густолиственным» (Дасилием), по их рассказам, посвятил Эвхенор, сын
Койрана, внук Полиэда.
6. За храмом Диониса – храм Афродиты; статуя Афродиты сделана из слоновой кости, а сама она
носит прозвище «Выполнение». Это – древнейшая статуя в храме. Статуя богини Пейто
(Убеждения) и другой, которую они называют Парегорон (Уговаривание) – работы Праксителя;
работы же Скопаса – статуи Эрота (Любви), Страсти и Желания (если различны и их функции, так
же как различны и их имена). Рядом с храмом Афродиты находится святилище «Судьбы» (Тихи); и
ее статуя – произведение Праксителя. А в храме, находящемся недалеко отсюда, статуи муз и
медную статую Зевса создал Лисипп.
7. У мегарцев есть могила Кореба. Сказания, относящиеся к ней, хотя они объединяются со
сказаниями аргосцев, я расскажу здесь. Говорят, когда в Аргосе царствовал Кротоп, Псамафа, дочь
Кротопа, родила сына от Аполлона, но, охваченная сильным страхом перед отцом, она выкинула
ребенка. Бывшие при стаде Кротопа собаки разорвали ребенка; за это Аполлон послал на город
аргосцев «Месть». Она, как говорят, похищала детей у матерей до тех пор, пока Кореб на радость
аргосцам не убил эту «Месть». Но и после ее убийства их не прекращала мучить другая,
ниспосланная на них заразная болезнь; тогда Кореб добровольно пошел в Дельфы, чтобы дать
удовлетворение богу за убийство «Мести». И действительно, в Аргос вернуться обратно Коребу не
дала разрешения Пифия, но велела, взявши треножник, выйти из храма и там, где из рук у него
упадет тот треножник, который он нес, там воздвигнуть храм Аполлону и самому поселиться. И
вот на горе Герании (Журавлиной) треножник, незаметно выскользнув, выпал у него из рук. И он
основал здесь поселок «Триподиски» (Маленькие треножники). Могила Кореба находится на
площади Мегар; там в элегических стихах описаны история Псамафы и события, относящиеся к
самому Коребу. Кроме того, на могиле поставлено изображение: Кореб, убивающий «Месть». Эти
изображения – самые древние у эллинов, которые я видел и о которых я знаю, как сделанных из
камня (мрамора).
XLIV
2. Если спускаться с площади той дорогой, которую называют «Прямой», то по правую руку будет
храм Аполлона-«Защитника» (Простатерия); его можно найти, немного свернувши с дороги. В нем
стоят статуи Аполлона, достойная осмотра, Артемиды и Латоны и другие изображения…, причем
Пракситель создал группу: «Латона и ее дети».
3. В Древнем гимнасии, недалеко от ворот, называемых «Воротами нимф», есть камень в виде
небольшой пирамиды, его они называют Аполлоном-Каринейским; есть там и храм богинь
Илитий – «Помогающих при родах». Вот какие достопримечательности представляет их город.
4. Если спускаться в гавань, которая и в наше время называлась Нисеей, то на этом пути стоит храм
Деметры – «Покровительницы овец» (Малафоны). Различно рассказывают об этом прозвище;
между прочим, что первые поселенцы, разведшие овец в этой земле, дали название Деметре –
Покровительницы овец, то же обстоятельство, что на храме разрушена крыша, то это можно
приписать действию времени.
5. Есть здесь и акрополь, тоже называемый Нисея. Если спускаться с акрополя, то у моря есть
могильный памятник Лелега, о котором передают, что он царствовал здесь, прибыв из Египта, и
что он был сыном Посейдона и Ливии, дочери Эпафа; около Нисеи находится небольшой остров
Миноя. Здесь во время войны с Нисом стоял на якоре флот критян.6. Горная часть Мегариды
граничит с Беотией; там у мегарцев есть город Паги, выстроен там и другой – Эгосфена. Если итти в
Паги и немного свернуть с торной дороги, то в этом месте показывают скалу, всю утыканную
стрелами, в которую некогда стреляли ночью мидяне.
9. Если итти из Мегары, в Коринф, то среди других могил есть могила и самосского флейтиста
Телефана. Говорят, что эту могилу соорудила Клеопатра, дочь Филиппа, сына Аминты. Там есть
памятник и Кара, сына Форонея; вначале это был насыпной холм земли, впоследствии, выполняя
вещание бога, он был украшен камнем ракушником. Из всех эллинов только у одних мегарцев
есть этот ракушник и у них в городе много зданий сделано из него. Он очень белый и мягче
всякого другого камня; внутри его находятся морские раковины; таков-то этот камень
10. Дорогу, которую и до сих пор называют по имени Скирона, впервые, как говорят, построил
Скирон, когда он был в Мегарах военачальником; она была доступна только для пешеходов,
император же Адриан сделал ее широкой и удобной для проезда, даже если бы встретились две
повозки.
11. Есть предание относительно тех скал, которые нависли над самым узким местом этой дороги,
прежде всего относительно Молуриды (Саранча), говорят, будто с нее бросилась в море Ино,
держа в руках младшего из своих сыновей Меликерта; старшего же из них, Леарха, убил отец.
Говорят, что Офомант сделал это в порыве безумия и, как передают, он проявил по отношению к
Ино и ее детям такой неукротимый гнев, узнав, что причиной постигшего орхоменцев голода и
мнимой смерти Фрикса было не божье соизволение, а злой умысел Ино против детей, так как она
была им мачехой. И вот она, убегая, бросилась в море со скалы Молуриды сама вместе со своим
сыном. Когда же ее сын был перенесен, как передают, дельфином на Коринфский перешеек, там
стали воздавать Меликерту, переименованному в Палемона, много всяких почестей, и в честь его
совершаются также и истмийские игры.
12. Скалу Молуриду считают посвященной Левкотее и Палемону; те же, которые высятся за ней,
считаются проклятыми, так как живший около них Скирон всех иноземцев, с которыми он
встречался, сбрасывал в море, а черепаха подплывала к скалам и пожирала сброшенных со скалы;
морские черепахи, кроме величины и формы ног, похожи на живущих на земле, ноги же их
похожи на тюленьи. За это Скирона постигла (божья) кара от руки Фесея, который сбросил его в то
же море.
13. На вершине горы есть храм Зевса так называемого Афесия (Освободителя). Говорят, что
некогда эллинов постигла засуха; тогда Эак на основании какого-то изречения принес жертву
всеэллинскому Зевсу в Эгине… и, (когда Зевс получил такую честь), он прекратил (засуху); и
поэтому этого Зевса стали называть «Отпустителем» (Афесием). Там же есть статуи Афродиты,
Аполлона и Пана.
14. Если итти дальше, то встречается памятник Эврисфея; говорят, что, когда он бежал из Аттики
после битвы с гераклидами, он был здесь убит Иолаем. Если спуститься вниз по этой дороге, то
там есть храм Аполлона, сына Латоны, а за ним граница мегарцев с коринфянами, где, по
преданию, Гилл, сын Геракла, вступил в единоборство с аркадянином Эхемом.
перевод С. П. Кондратьева
ПАВСАНИЙ
ОПИСАНИЕ ЭЛЛАДЫ
I
1. Коринфская область, являясь частью Арголиды, получила свое название от Коринфа. Что
Коринф был сыном Зевса, этого, насколько я знаю, никто серьезно не утверждает, кроме жителей
Коринфа; Эвмел же, сын Амфилита, из рода так называемых Бакхиадов, по преданию, писавший
также и эпические поэмы, рассказывает в своем описании коринфской земли, если только это
описание действительно принадлежит Эвмелу, что впервые в этой земле поселилась Эфира, дочь
Океана; что впоследствии Марафон, сын Эпопея, внук Алфея, правнук Гелиоса, избегая
беззакония и насилия со стороны отца, переселился в прибрежные места Аттики, по смерти же
Эпопея прибыл в Пелопоннес и, разделивши власть между своими сыновьями, Сикионом и
Коринфом, вновь возвратился в Аттику и что (страна, называвшаяся прежде) Асопией, была
переименована по имени Сикиона, а Эфирея - по имени Коринфа.
2. Теперь из древних коринфян никто не заселяет Коринфа, там живут только поселенцы,
отправленные туда римлянами. Причиною послужил Ахейский союз; принадлежавшие к нему
коринфяне тоже приняли участие в войне против римлян, которую подготовил Критолай,
избранный полководцем ахейцев; он убедил отпасть (от римлян) как ахейцев, так и много других
народов вне Пелопоннеса. Когда же римляне победили в этой войне, то они всех других эллинов
лишили права носить оружие, а все те города, которые были укреплены, они лишили стен,
разрушив их; что же касается Коринфа, то его окончательно разорил Муммий, бывший
начальником римлян во время этого похода; впоследствии же, говорят, он был восстановлен
Цезарем, который первый в Риме установил нынешнее государственное устройство; при его
правлении был восстановлен также и Карфаген.
3. К Коринфской области принадлежит так называемый Кромион, названный по имени Крома,
сына Посейдона. Тут, говорят, жила дикая свинья Файя и одним из подвигов Фесея была борьба с
этой свиньей. Если итти дальше, то там еще в мое время росла сосна у самого морского берега и
тут же стоял жертвенник Меликерта. Говорят, что к этому месту дельфин принес ребенка и что
Сизиф, найдя его лежащим <на берегу> похоронил на Истме и в честь его устроил истмийские
игры.
4. Есть в начале Истма место, где разбойник Синис, взявшись за сосны, пригибал их книзу, и тех,
кого он побеждал в бою, он привязывал к этим соснам, а затем отпускал эти деревья; тогда
каждая из сосен тянула привязанного за собой и так как привязь ни с той ни с другой стороны не
разрывалась, но одинаково тянула в свою сторону, то привязанный <к деревьям> разрывался
пополам. Таким образом погиб и сам Синис от руки Фесея: Фесей очистил от разбойников дорогу
из Трезена в Афины, уничтожив тех, о которых я говорил раньше, а в священном Эпидавре он убил
Перифета, считавшегося сыном Гефеста и в сражении употреблявшего медную палицу.
5. Коринфский перешеек одной стороны подходит к морю около Кенхрей, с другой - тоже к морю
около Лехея; это делает страну между ними материком. Тот, кто попытался сделать Пелопоннес
островом, умер раньше, чем перекопал Истм . Откуда они начали копать, можно видеть еще и
сейчас, к тому же месту, где начинаются скалы, они совсем не приступали; Пелопоннес остается и
теперь, как был создан с самого начала, материком. Александру, сыну Филиппа, хотевшему
перекопать перешеек Мимант <в Ионии>, одно только это предприятие и не удалось; и книдян,
когда они собирались прорыть свой перешеек, остановила Пифия. Так трудно человеку
насильственно изменять устроенное богами.
6. Такие истории рассказывают относительно своей страны не одни только коринфяне, но, как мне
кажется, афиняне первые стали распространять такие легенды об Аттике; между прочим
коринфяне говорят, что Посейдон вступил с Гелиосом в спор из-за этой земли и что Бриарей был у
них третейским судьей и что Истм и все, что на нем, он присудил Посейдону, а вершины, которые
над городом <Акрокоринф>, он отдал Гелиосу. Поэтому и говорят, что Истм принадлежит
Посейдону.
7. Здесь заслуживают осмотра театр, а также стадион из белого мрамора. Если итти в храм бога
<Посейдона>, то с одной стороны стоят статуи атлетов, одержавших победы на истмийских
состязаниях, а с другой стороны - посаженные в ряд сосны, все подымающие кверху свои прямые
стволы. В храме, по величине не очень большом, стоят медные тритоны. В преддверии храма
находятся статуи: две - Посейдона, третья - Амфитриты и еще одна - «Моря» (Талассы), тоже
медная. То, что и до наших дней еще находится внутри храма, пожертвовал афинянин Герод, а
именно, четыре коня, сплошь золоченые за исключением копыт; копыта у них сделаны из
слоновой кости. Около коней два золотых тритона; начиная от бедер, и они сделаны из слоновой
кости; на колеснице стоят Амфитрита и Посейдон, а мальчик, прямо стоящий на дельфине, -
Палемон. И все эти фигуры сделаны из слоновой кости и золота. На пьедестале, на котором стоит
колесница, посредине есть рельефное изображение «Моря» (Талассы), держащей на руках юную
Афродиту, а по сторонам так называемые нереиды. Я знаю, что и других местах Эллады им
сооружены жертвенники, а некоторые <города> посвятили им и целые участки у морских заливов,
где воздается поклонение и Ахиллесу. В Габалах есть весьма чтимый храм Дото, где еще хранится
пеплос (женское одеяние), которое, как говорят эллины, Эрифила получила на гибель сыну своему
Алкмеону.
8. На пьедестале Посейдона находятся рельефные изображения сыновей Тиндарея, так как и они
считаются спасителями кораблей и людей, находящихся в плавании. Из других статуй в этом
храме находятся статуи Галены (Спокойной поверхности моря) и Талассы (Моря) и конь, в нижней
своей части, ниже груди, похожий на кита; а также Ино, Беллерофонт и <крылатый> конь Пегас .
II
1. Внутри самой священной ограды на левой стороне находится храм Полемона и в нем статуи:
Посейдон, Левкотея и сам Палемон. Есть тут и другое святилище, называемое Адитон (Святое
святых, недоступное); в него ведет подземный ход и говорят, что тут сокрыт в своей могиле
Палемон ; и если здесь поклянется ложно, кто бы он ни был - коринфянин или иноземец, - то нет
ему никакой возможности избежать наказания за ложную клятву.
2. Есть еще здесь старинное святилище, называемое жертвенником киклопов, и на нем приносят
жертву киклопам. Что же касается могил Сизифа и Нелея - так как говорят, что и Нелей, прибыл в
Коринф, умер от болезни и похоронен около Истма, - то могилы последнего даже искать не стал
бы тот, кто читал поэму Эвмела ; он говорит, что Сизиф не показал могилы Нелея даже Нестору:
она должна была остаться скрытой и неведомой всем; Сизиф же похоронен на Истме, и его
могила известна очень немногим даже из самих коринфян. Что касается истмийских игр, то они
никогда не прекращались, даже когда Муммий опустошил Коринф; все время, пока этот город
оставался безлюдным, устраивать истмийские игры было поручено сикионянам, а когда Коринф
опять заселился, то эта честь вновь перешла к теперешним его жителям.
3. Гавани у коринфян называются Лехей и Кенхрей; говорят, что это имена сыновей Посейдона и
Перены, дочери Ахелоя. Но в поэме «Великие Эонии» <каталоге женщин> Перена названа
дочерью Ойбала. В Лехее есть святилище Посейдона и его медная статуя, а если итти из Истма в
Кенхрей, то встретится храм Артемиды и древнее деревянное ее изображение. В Кенхрее есть
храм Афродиты и ее мраморная статуя, а за ним на плотине (мола), идущей вдоль моря, - медная
статуя Посейдона. На другой стороне гавани - святилище Асклепия и Исиды. Напротив Кенхрей
находится так называемая купальня Елены: из скалы льется в море обильный источник
солоноватой воды, как будто слегка подогретой.
4. Если отсюда подниматься в Коринф, то по дороге есть много могильных памятников, у самых же
ворот города похоронен Диоген из Синопа, которому эллины дали прозвище «собаки». Перед
городом находится кипарисовая роща, называемая Кранеон. В ней - священный участок
Беллерофонта и храм Афродиты-Мелениды (Темной) и могила Лаиды, на которой поставлен
памятник в виде львицы, держащей в передних лапах барана. Есть и в Фессалии другой
надгробный памятник, тоже называемый памятником Лаиды, так как из-за любви к Гиппострату
она переселилась в Фессалию. Говорят, что по происхождению она из города Гикар в Сицилии и
еще в детстве взята была в плен Никием и афинянами и, проданная в Коринф, она превзошла
красотой всех местных гетер и у коринфян вызвала такое восхищение, что даже и сейчас они
готовы спорить о ее первенстве в красоте.
5. В числе достойных упоминания остатков старины в городе есть несколько памятников,
сохранившихся от древних времен, большинство же создано во время позднейшего расцвета
города. На агора <главной площади>, где особенно много святилищ, находятся статуя Артемиды,
называемой Эфесской, и деревянные изображения Диониса, у которых все покрыто позолотой,
кроме лиц: их лица окрашены красной краской; одного из них называют «Освободителем»
(Лисием), а другого - Вакхом (Приводящим в безумие).
6. То, что рассказывают об этих деревянных изображениях, сообщу и я: говорят, что Пенфей
относился неуважительно к Дионису и позволял себе многое против него; в конце концов он
отправился на Киферон, чтобы подсмотреть оргии женщин и, взобравшись на дерево, он увидел
все, что там совершалось, но когда женщины увидали Пенфея, они тотчас стащили его с дерева и
разорвали его на части. Впоследствии же, как говорят коринфяне, Пифия в своих пророчествах
велела им найти это дерево и впредь воздавать ему почет, равный с богом. И вот потому-то они и
сделали для себя эти изображения из дерева.
7. Есть там и храм богини «Счастья» (Тихи); ее статуя, изображающая ее стоящей во весь рост,
сделана из паросского мрамора. Рядом с ней находится храм святилище всем богам. Поблизости
вооружен водоем и на нем статуя Посейдона из меди; в ногах у Посейдона находится дельфин,
выбрасывающий воду. Тут же медная статуя Аполлона, называемого Кларосским, и статуя
Афродиты, творение Гермогена из Киферы. Есть еще статуи Гермеса из меди, обе - прямо стоящие
во весь рост; для второй есть сооруженный храм. Есть и статуи Зевса - они находятся под
открытым небом; одна из этих статуй не имела названия, вторая носила название
Зевса-«Подземного», а третью называли Зевсом-«Вышним».
III
1. На середине площади стоит медная статуя Афины, на ее пьедестале вырезаны рельефные
изображения муз. За площадью - храм Октавии, сестры Августа, правившего римлянами после
Цезаря, основателя нынешнего Коринфа.
2. Если итти с площади по дороге к Лехею, то встречаются Пропилеи и на них позолоченные
колесницы; на одной - стоит Фаэтон, сын Гелиоса, на другой - сам Гелиос. Если выйти из
Пропилей, немного в стороне направо стоит медная статуя Геракла.
3. А за ней виден вход к источнику Перены. Относительно последней рассказывают, что Перена из
человека стала источником вследствие слез, которые она проливала, оплакивая своего сына
Кенхрея, убитого случайно Артемидой. Источник украшен белым мрамором и вдоль по течению
построены сооружения вроде пещер, из которых вода течет в водоем, находящийся под
открытым небом; вода для питья сладкая; говорят, что медь, если ее, раскалив, окунуть в этот
источник, благодаря этой воде получает свою окраску и становится «Коринфской», так как у
коринфян своей меди нет. У этого источника Перены есть статуя Аполлона и ограда, а внутри ее -
картина, изображающая битву Одиссея с женихами.
4. Если вернуться опять на прямую дорогу в Лехей, то там встречается медная статуя
сидящего Гермеса, а рядом с ним стоит баран, так как считается, что из всех богов Гермес
особенно блюдет и увеличивает стада; поэтому-то и Гомер написал в Илиаде (XIV, 390):
«Отрасль Форбаса стадами богатого, Гермесом был он Более всех из пергамцев любим и
богатством ущедрен”. Рассказ же, передаваемый о Гермесе и баране в таинствах Матери <богов>,
я хотя и знаю, но говорить об этом не буду. Дальше за статуей Гермеса стоят Посейдон, Левкотея и
Палемон на дельфине.
5. Купален, кроме указанной выше, у коринфян повсюду много; одни из них выстроены на
общественный счет, другие же - императором Адрианом. Самая знаменитая из них находится
около статуи Посейдона. Ее соорудил один спартиат, Эврикл, украсив ее мрамором как
привезенным из других местностей, так главным образом тем, который добывается в Крокеях,
одной из местностей Лаконии. Налево при входе <в купальню> стоит статуя Посейдона, а за ним
Артемиды на охоте. Водоемов по всему городу сделано много, так как помимо того, что город
вообще богат проточной водой, император Адриан устроил водопровод, идущий из
Стимфалийского озера. Особенно заслуживает обозрения водоем у статуи Артемиды: тут
находится Беллерофонт, и вода течет из копыта его коня Пегаса.
Если с площади итти другой дорогой, той, которая ведет к Сикиону, то направо от дороги можно
увидеть храм и медную статую Аполлона, а немного поодаль - водоем, называемый Главкой; как
говорят, в него бросилась Главка, считая, что его вода послужит ей исцелением от яда Медеи.
6. Несколько выше за этим водоемом сооружен так называемый Одеон и около него памятник
детям Медеи - их звали Меримн и Ферет: говорят, что они были коринфянами побиты камнями
из-за тех даров, которые, рассказывают, они принесли Главке <от матери>; так как их смерть была
насильственная и несправедливая, то <в наказание за это> у коринфян стали умирать дети в юных
годах, пока, наконец, коринфяне, по вещему слову бога, не установили приносить им ежегодные
жертвы и не воздвигли статую «Ужаса». Эта статуя сохранилась еще и до нашего времени; она
представляет собой подобие женщины самого ужасного вида. Когда же Коринф был опустошен
римлянами и прежние коринфяне все погибли, то новые поселенцы не восстановили для них этих
жертв, и дети у них не стригут волос и не носят черной одежды.
7. Медея же после этого ушла в Афины и жила с Эгеем, впоследствии же уличенная в том, что она
злоумышляет против Фесея, должна была бежать и из Афин и, явившись в страну, называемую в
те времена Арией, дала название жившим там людям по своему имени, так что они стали
называться медами <мидийцами>. А сына, которого, убегая в Арию, она увела с собой и который,
говорят, у нее был от Эгея, звали Медом (мидиец). Гелланик же называет его Поликсеном и
говорит, что отцом его был Ясон. У эллинов есть поэма, называемая «Навпактии»; в ней написано,
что после смерти Пелея Ясон из Иолка переселился в Коркиру и что старший сын его, Мермер, во
время охоты на противолежащем материке был растерзан львицей, а о Ферете ничего не
упоминается. Лакедемонянин же Кинефон - ведь и он писал генеалогии в виде эпических поэм -
сказал, что у Ясона от Медеи был сын Мед и дочь Эриопис; больше же относительно детей и у
этого писателя ничего не сообщается.
8. <Поэт же> Эвмел сообщает, что Гелиос отдал страну Асопию Алоэю, а Ээту - Эфиру и что Ээт,
уходя в страну колхов, передал эту землю Буну - а Бун был сыном Гермеса и Алкидамии - и когда
Бун умер, то таким образом Эпопей, сын Алоэя, получил власть и над Эфирой. Впоследствии, так
как Коринф, сын Марафона, не оставил, по их словам, после себя сына, то коринфяне, вызвав
Медею из Иолка, передали власть ей. И вот, благодаря ей, Ясон стал царствовать в Коринфе. Хотя
у Медеи рождались дети, но она, как только родится ребенок, скрывала его, унося в святилище
Геры, скрывала потому, что думала, будто таким путем они станут бессмертными. Но в конце
концов она поняла. что надежда ее ошибочна, а к тому же она была изобличена Ясоном;
несмотря на все ее просьбы, он ее не простил и уехал в Иолк; вследствие этого удалилась и
Медея, передав власть Сизифу. Я читал <и записал себе>, что именно так произошло все это.
IV
1. Недалеко от этого памятника находится святилище Афины-Халинитиды (Обуздывающий);
говорят, что из всех богов Афина больше других покровительствовала во всем Беллерофонту и
даже передала ему Пегаса, укротивши этого коня и своими руками наложив на него узду. Статуя
ее сделана из дерева, но лицо, руки и ступни ног - из белого мрамора.
2. Что Беллерофонт царствовал не как самостоятельный владыка, но что он находился под
властью Прета и аргивян, в этом я убежден, как и всякий, кто внимательно читал Гомера (Илиада,
VI, 159). Не менее ясно, что после переселения Беллерофонта в Ликию коринфяне были
подвластны владыкам в Аргосе и в Микенах: при походе на Трою у них не было самостоятельного
вождя, но они участвовали в этой войне в рядах микенян и тех, которых вел за собою Агамемнон
3. У Сизифа был не один сын, Главк, отец Беллерофонта, но был и другой - Орнитион, а после него
Ферсандр и Алм. Сыном Орнитиона был Фок, который признавался сыном Посейдона. Этот Фок
переселился в Тифорею, ныне называемую Фокидой, Фоант же, младший сын Орнитиона, остался
в Коринфе. Сыном Фоанта был Дамофонт, сыном Дамофонта - Пропол, у Пропода же сыновьями
были Дорид и Гианфид. В их царствование доряне пошли походом на Коринф; их вел Алет
(Бродящий), сын Гиппота, внук Филанта, правнук Антиоха, праправнук Геракла. Дорид и Гианфид,
передавши царскую власть Алету, остались в Коринфе, весь же коринфский народ, побежденный
в сражении, был изгнан дорянами. Сам Алет и его потомки царствовали до времени Бакхида, сына
Прумнида, в течение пяти поколений.
4. А после него правили еще пять следующих поколений до времени Телеста, сына Аристодема,
так называемые Бакхиады. Когда же по ненависти к нему Арней и Перант убили Телеста, то царей
у них больше уже не было, но были ежегодно избираемые пританы из рода Бакхиадов до тех пор,
пока Кипсел, сын Ээтиона, ставши тираном, не изгнал Бакхиадов; этот Кипсел был потомком
Мелана, сына Антасса; Мелану, родом из Гонуссы над Сикионом, ходившему вместе с дорянами
походом против Коринфа, Алет сначала велел удалиться в пределы других эллинов, хотя бог дал
ему отрицательное указание, а потом, боясь, что он погрешил против вещего слова божества, он
принял его своим сотоварищем. Вот что нашел я относительно истории коринфских царей.
5. Святилище Афины-Халинитиды находится у них возле театра. А рядом стоит деревянное
изображение нагого Геракла; говорят, что это - творение Дедала. Произведения Дедала на вид
кажутся довольно странными, но в них сказывается нечто божественное. За театром выше
находится храм Зевса-Капитолийского, как его называют римляне на своем языке; на языке
эллинском он назывался бы Корифеем.
6. Недалеко от этого театра находится старый гимнасий и источник, называемый Лерна; он
окружен колоннадой и в ней устроены сидения для тех, кто приходит сюда отдохнуть в летнее
время. У этого гимнасия есть храмы богов; один - Зевса, другой - Асклепия; статуи же Асклепия и
Гигиеи (Здоровья) - из белого мрамора, а изображение Зевса - медное.
7. Если итти в Акрокоринф - (так называется вершина горы, возвышающейся над городом;
Бриарей, когда он был третейским судьей, отдал ее Гелиосу, а Гелиос, как говорят коринфяне,
уступил Афродите) - так вот если итти в этот Акрокоринф, то встречаешь священные участки
Исиды, из которых один называют участком Исиды-Пелагии (Морской), другой - Исиды-
Египетской, и два участка Сараписа, из которых один называется “В Канопе”. За ними выстроены
жертвенники Гелиосу (Солнцу), и есть храм «Нужде» (Ананке) и «Насилию» (Биа), в который
обычно не принято входить. За ним находятся храм «Матери богов» (каменная доска) и трон; как
она сама, так и трон сделаны из мрамора. Храм же Мойр (богинь судьбы) и храм Деметры и Коры
заключает в себе изображения, которых не показывают. Тут же находится и храм Геры-Бунаи (на
холме), сооруженный Буном, сыном Гермеса, поэтому и сама богиня называется Бунайя. Если
подняться на самый Акрокоринф, то увидишь там храм Афродиты; ее статуя изображает богиню
вооруженной; там есть статуя и Гелиоса и Эрота с луком.
V
1. Источник, который находится позади храма, как говорят, является даром Асопа и подарен он
Сизифу; этот последний, зная, что Эгина, дочь Асопа, похищена Зевсом, соглашался сообщить об
этом разыскивавшему ее отцу не раньше, чем у него будет вода и на Акрокоринфе. Когда Асоп дал
ему воду, он сообщил ему как это было, и, насколько это верно, за это сообщений он несет в Аду
наказание. Но я слыхал также от некоторых, которые говорили, что этот источник Перены и что
вода, та, которая в городе, течет оттуда под землей. А вышеупомянутый Асоп начинается из
Флиасийской области и, протекая через Сикионию, впадает там в море. Флиасийцы говорят, что у
него были дочери Коркира, Эгина и Фива; что по имени Коркиры и Эгины были переименованы
острова, называвшиеся прежде Схерией и Эноной, а что по имени Фивы был назван город под
Кадмеей. Но с этим не согласны фивяне, говоря. что Фива была дочерью беотийского Асопа, а не
того, который у флиасийцев. Между прочим флиасийцы и сикионяне говорят про эту реку, что
вода в ней иноземная, пришлая, а не местная; что Меандр, спускаясь из Келеи через Фригию и
Карию и впадая в море около Милета, доходит до Пелопоннеса и образует Асоп. Такой рассказ
знаю я и у делосцев, у которых я слыхал другую легенду, будто та вода, которую они называют
Инопом, течет к ним из Нила. Рассказывается и о самом Ниле, будто это Евфрат, что он скрывается
в каком-то болоте и, вновь появившись наружу над Эфиопией, становится Нилом. Вот что я слыхал
относительно Асопа.
2.Кто из Акрокоринфа направляется по горной дороге, тому встречаются Тенеатийские ворота и
святилище Илитии. Отсюда так называемая Тенея отстоит приблизительно на шестьдесят стадий.
Люди говорят, что в ней живут троянцы; что это пленные, взятые эллинами с Тенедоса,
поселившиеся здесь по разрешению Агамемнона, и что поэтому они больше всех богов почитают
Аполлона.
3. Кто из Акрокоринфа направляется по горной дороге, тому встречаются Тенеатийские ворота и
святилище Илитии. Отсюда так называемая Тенея отстоит приблизительно на шестьдесят стадий.
Люди говорят, что в ней живут троянцы; что это пленные, взятые эллинами с Тенедоса,
поселившиеся здесь по разрешению Агамемнона, и что поэтому они больше всех богов почитают
Аполлона.
4. Если итти из Коринфа не внутрь страны, а дорогой на Сикион, то недалеко от города, налево от
дороги, встретится сожженный храм. Конечно, было много различных войн в Коринфской области,
и огонь, естественно, охватывал и дома и святилища вне городских стен, но об этом храме
говорят, что он был храмом Аполлона и что будто бы его сжег Пирр, сын Ахиллеса. Но
впоследствии я слышал и другую версию: будто коринфяне сооружали храм Зевсу-Олимпийскому
и будто бы внезапно, неизвестно откуда, упал на него огонь и сжег его.
5. Сикионцы - они являются соседями с коринфянами с этой стороны - рассказывают о своей
земле, что первым исконным жителем в ней был Эгиалей, и что часть Пелопоннеса, которая еще и
теперь называется Эгиалом, была названа по имени этого царя, и что он первый основал город на
равнине - Эгиалею, и что там, где у них сейчас стоит храм Афины, на этом месте был у них
акрополь. Они рассказывают, что сыном Эгиалея был Европ, а сыном Европа - Телхин, сыном же
Телхина - Апис. До прибытия Пелопса в Олимпию могущество этого Аписа было настолько велико,
что вся область от Истма внутрь страны называлась по его имени Апией (Дальняя). Сыном Аписа
был Телксин, сыном Телксина - Эгир, а у этого - Фуримах, сыном же Фуримаха - Левкипп. У
Левкиппа детей мужского пола не было, но была дочь Калхиния. Говорят, что с этой Калхинией
сочетался Посейдон и что Левкипп воспитал рожденного ею сына и, умирая, передал ему власть;
имя этому мальчику было Перат. То, что рассказывают о Племнее, сыне Перата, мне кажется
особенно достойным удивления: дети, рождавшиеся у его жены, тотчас же как только начинали
плакать, испускали дух; это продолжалось до тех пор, пока Деметра не сжалилась над Племнеем
и, явившись в Эгиалею под видом чужестранки, не воспитала ему сына Ортополида. У Ортополида
родилась дочь Хрисороя (Золотой поток); она, как они считают, родила от Аполлона сына,
который был назван Корон, а у Корона были сыновья Коракс (Ворон) и младший Ламедон
(Блюститель народа).
VI
1. Так как Коракс умер бездетным, то власть получил Эпопей, который в то время прибыл из
Фессалии. Во время его правления, говорят, к ним в страну впервые явилось вражеское войско, а
до тех пор все время она жила, пользуясь миром.
2. Причина этого вторжения была следующая: среди эллинов славилась своей красотой Антиопа,
дочь Никтея; молва говорила о ней, что она дочь не Никтея, а реки Асопа, которая разделяет
область Фив от Платейской области. Эту Антиопу похитил Эпопей; не знаю, просил ли он ее себе в
жены или же с самого начала задумал такое насильственно-дерзкое дело. Когда же фивяне
пришли сюда с вооруженной силой, то тут был ранен и Никтей и победивший в сражении Эпопей.
Никтея, заболевшего от этой раны, привезли обратно в Фивы, и когда он почувствовал
приближение смерти, он передал Лику, своему брату, власть над фивянами на данное время; сам
Никтей был опекуном Лабдака, сына Полидора, внука Кадма, и эту опеку он передал Лику и
заклинал его, собравши еше большее войско, пойти на Эгиалею, отомстить Эпопею и наказать
также и Антиопу, если он ее захватит. Эпопей же стал тотчас же приносить благодарственные
жертвы за победу и стал строить храм в честь Афины, а по окончании его обратился к богине с
молитвой дать знамение, по душе ли ей созданный храм; и говорят, что после его молитвы перед
храмом потек ручей оливкового масла. Впоследствии и Эпопею было суждено умереть от раны, на
которую он вначале не обратил внимания, так что Лику не пришлось еще раз воевать. Ламедон,
сын Корона, воцарившийся после Эпопея, выдал Антиопу (фивянам). И когда ее вели в Фивы
дорогой на Элевферы, она тут в пути и родила. По этому поводу Асий, сын Амфиптолема, написал
следующие стихи: «Зет и божественный был рожден Амфион Антиопой был ей Асоп
глубокопучинный отцом; - зачала же вместе она их от Зевса и от Эпопея владыки».Гомер же
приписывает им еше более славное происхождение и говорит, что они первые построили Фивы,
отделяя таким образом, как мне кажется, нижний город от Кадмеи. Воцарившись, Ламедон
женился на афинянке Фено; и впоследствии, когда у него началась война с Архандром и с
Архителом, сыновьями Ахея, он пригласил себе на помощь Сикиона из Аттики и выдал за него
замуж дочь свою Зевксиппу; и когда Сикион сделался царем, то эта страна называлась Сикионией
и вместо Эгталея этот город стал называться Сикионом.
3. О Сикионе говорят, что он был не сыном Марафона и внуком Эпопея, а сыном Метиона , внука
Эрехфея. С ними согласен и Асий, тогда как Гесиод и Ивик с ним не согласны: первый написал в
своем эпосе, что Сикион был сыном Эрехфея, а Ивик говорит, что он сын Пелопса. У Сикиона
родилась дочь Хтонофила; от Хтонофилы и Гермеса, по преданию родился Полиб. Впоследствии
на ней женился Флиас, сын Диониса, и у него родился сын Андродамос. Полиб выдал свою дочь
Лисианассу за Талая, сына Бианта, царствовавшего над аргивянами; и когда Адраст бежал из
Аргоса, он пришел к Полибу в Сикион; впоследствии, по смерти Полиба, он получил власть над
Сикионом. Когда же Адраст возвратился в Аргос и восстановил там свою власть, прибыл из Аттики
Ианиск, потомок Клития, зятя Ламедонта, и воцарился в Сикионе, а по смерти Ианиска стал царем
Фест, о котором говорили, что и он из числа сыновей Геракла. Когда же Фест на основании
прорицания переселился в Крит, то предание передает, что воцарился Зевксипп, сын Аполлона, и
нимфы Гиллиды.
4. После смерти Зевксиппа против Сикиона и его царя Гипполита, сына Ропала, внука Феста, повел
войско Агамемнон; Гипполит, испугавшись наступающего войска, согласился быть подвластным
Агамемнону и микенцам. Преемником этого Гипполита был Лакестад. Как-то ночью Фальк, сын
Темена, вместе с дорянами захватил Сикион, но не причинил Лакестаду никакого зла, так как и он
был из Гераклидов; напротив, он сделал его соучастником власти. И с этого времени сикионяне
стали дорянами и стали частью Аргоса .
VII
1. Город, основанный Эгиалеем на равнине, разрушил Деметрий, сын Антигона. Он построил
новый город, который существует и теперь, рядом с древним акрополем. Когда могущество
сикионян пришло в упадок [напрасно будет кто-либо разыскивать причину этого обстоятельства;
пусть он удовольствуется здесь словами Гомера, сказанными им о Зевсе (Илиада, II, 117): «Многих
уж он городов сокрушил высокие главы-»]так вот, как я сказал, когда они и без того уже оказались
бессильными, произошедшее зелетрясение почти что обезлюдило город и уничтожило многих из
тех памятников, которые бы заслуживали осмотра. Это землетрясение разрушило многие города
Карии и Ликии; особенно сильному землетрясению подвергся остров Родос, так что предсказание
Сивиллы о Родосе исполнилось в точности.
2. Если итти из Коринфской области в Сикион, то встречается могила Лика из Мессении, кто бы ни
был этот Лик: я не нашел нигде Лика из Мессении, который упражнялся бы в пентатле или
одержал победу на олимпийских играх. Эта могила представляет земляной курган.
3. Сами же сикионяне по большей части хоронят <не> обычным способом. Тело они зарывают в
землю, вокруг сооружают цоколь из камня и воздвигают колонны и на них устраивают крышу,
преимущественно на подобие фронтонов на храмах; они не делают никакой другой надписи,
кроме имени умершего, и при этом толь его, а не его отца, и обращаются к умершему со словами
XAIRE (радуйся, прощай).
4. За памятником Лика, если уже перейти Асоп, на правой стороне, находится Олимпейон, а
немного далее, на левой стороне дороги, - могила афинянина Эвполида, писавшего комедии. Если
итти дальше и повернуть по направлению к городу, то встречается надгробный памятник
Ксенодики, умершей во время родов; эта могила сделана не по местному обычаю, но так, чтобы
она гармонировала возможно больше с картиной, (которой она украшена); и если уж что-либо
другое, то, конечно, эта картина вполне заслуживает осмотра. Если отсюда итти дальше, то
встречается могильный памятник сикионянам, которые пали при Пеллене и Диме в Ахее, а также
при Мегаполе и Селласии, но об этих событиях я буду говорить подробнее в дальнейшем. У самых
же ворот есть у них источник в пещере; вода его выходит не из земли, но течет с потолка пещеры,
поэтому этот источник называется «Капающим».
5. В нынешнем акрополе есть храм «Счастья высот» (Тихи Акреи), а за ним храм Диоскуров; и
Диоскуры и статуя «Счастья» сделаны из дерева. У подножия акрополя сооружен театр, а на его
сцене находится изображение мужа со щитом в руке; говорят, что это Арат, сын Клиния.
6. За театром храм Диониса; статуя бога сделана из золота и слоновой кости, а рядом с ним -
вакханки из белого мрамора . (Говорят, что это - женщины, посвященные Дионису и приводимые
им во время своих праздников в экстаз). У сикионян есть и другие статуи бога, хранимые в
сокровенном и недоступном месте. Один раз в год, ночью, их переносят в храм Диониса из так
называемого «Уборного здания», переносят с зажженными факелами и пением местных гимнов.
Впереди несут то изображение бога, которое называется Вакхом и которое ему воздвиг
Андродамас, сын Флианта; за ним следует статуя так называемого Диониса-Освободителя,
которую фиванец Фанес, по слову Пифии, принес из Фив. Фанес пришел в Сикион в то время,
когда Аристомах, сын Клеодея, ошибочно поняв данное ему предсказание, упустил из-за этого
благоприятный случай для своего возвращения в Пелопоннес. Если итти из храма Диониса по
направлению к площади, то направо находится храм Артемиды-Лимнейской (на озере). При
первом взгляде ясно, что крыша у него обрушилась, что же касается находившейся там статуи, то
нельзя ничего сказать, перенесена ли она в другое место или тут погибла каким-либо образом.
7. По пути на площадь есть храм богини «Убеждения», тоже без статуи. Это поклонение богине
«Убеждения» установлено, как говорит легенда, по следующему случаю: убивши Пифона,
Аполлон и Артемида прибыли в Эгиалею, чтобы получить очищение. Тут их охватило чувство
страха - это место и теперь называется «Ужасом»; - тогда они направились в Крит к Карманору;
жителей же Эгиалеи поразила болезнь, и прорицатели велели им умилостивить Аполлона и
Артемиду. И вот они послали с молениями семь юношей и семь девушек к реке Сифе; и говорят,
что боги, которых они убедили, прибыли на акрополь, и то место, куда они первый раз вступили, и
есть место храма богини «Убеждения». Подобного рода обряд совершается еще и поныне: в
праздник Аполлона юноши идут к реке Сифе и, приведя богов в храм «Убеждения», они затем
вновь, говорят, уводят их в храм Аполлона. А этот храм находится на теперешней площади; в
древности он был, по сказаниям, построен Претом там, где прекратилось безумие его дочерей.
8. Рассказывают еще вот что: будто Мелеагр посвятил этому храму копье, которым он убил дикого
кабана; говорят, что здесь же находятся в качестве посвятительных даров флейты Марсия: когда с
Силеном произошло несчастие, то река Марсий унесла эти флейты в Меандр, и они появились в
Асопе и, выброшенные на берег у Сикионии, были найдены пастухом и принесены в дар
Аполлону. Из этих посвящений не уцелело ни одного: они сгорели во время пожара вместе с
храмом. Храм же, существующий в мое время, и статуя в нем посвящены Пифоклом.
VIII
1. Недалеко от святилища богини «Убеждения» находится священный участок, посвященный
римским императорам; некогда это был дом тирана Клеона. Тирания Клисфена, сына Аристонима,
внука Мирона, была в то время, когда сикионяне занимали еще город внизу, а Клеон был тираном
уже в нынешнем городе.
2. Перед этим домом стоит святилище героя Арата, совершившего более великие подвиги, чем
кто-либо из современных ему эллинов. Его история такова. После Клеона, правившего
единовластно, у многих из правящих лиц появилось настолько неудержимое стремление к
тирании, что одновременно были тиранами два человека - Эвтидем и Тимоклед; народ во главе с
Клинием, отцом Арата, прогнал их; немного лет спустя, тираном сделался Абантид; в это время
Клиний уже скончался. Абантид тотчас же изгнал Арата, а может быть Арат и сам добровольно
удалился в изгнание. Затем Абантида убивают некие смелые мужи из местных жителей, но отец
Абантида, Пасея, тотчас же становится тираном; он тоже был низвергнут и убит Никоклом,
который сам в свою очередь захватывает власть тирана.
3. Против этого Никокла пошел Арат с изгнанниками из Сикиона и аргивскими наемниками. Он
совершил нападение ночью, поэтому от одной части городской стражи он ускользнул, как это и
естественно в темноте, другую он одолел силой, так что он оказался внутри стен, и так как дело
было уже на заре, то он, привлекши на свою сторону народ, поспешно двинулся к дому тирана.
Дом он захватил без труда, Никоклу же удалось скрыться и бежать. Сикионскому народу Арат
восстановил свободу и равноправие и устроил его примирение с изгнанниками, возвратив им
дома и все остальное имущество, которое было продано, а тем, кто его купил, он заплатил
стоимость из своих средств. Так как в то время у всех эллинов был страх перед македонянами и
перед Антигоном, опекуном Филиппа, сына Деметрия, то поэтому он убедил сикионян, хотя они
были доряне, вступить в Ахейский союз и тотчас же он был выбран ахейцами военачальником; он
повел их против локров амеериссейских и в землю этолийцев, бывших им враждебными, и
опустошил их страну.
4. Коринфом владел тогда Антигон, и в городе был македонский гарнизон. Внезапным
нападением Арат привел в замешательство македонян, а затем, победив в сражении, перебил
многих из них, в том числе начальника гарнизона Персея, который изучал философию у Зенона,
сына Мнасея. Когда Арат освободил Коринф, то к Ахейскому союзу присоединились жители
Эпидавра и Трезена, все, населявшие побережье Арголиды, и из государств по ту сторону Истма -
мегарцы; Птолемей также заключил союз с ахейцами. В это время лакедемоняне во главе с царем
Агисом, сыном Эвдамида, совершили нападение на Пеллену и успели ее захватить, но когда
явился Арат и произошло сражение, то лакедемоняне были побеждены, и они должны были
оставить Пеллену и вернуться домой, согласно заключенному договору.
5. При таких успехах в Пелопоннесе Арат считал для себя позорным спокойно смотреть, как
македоняне держат в своей власти Пирей и Мунихий и, кроме того, Саламин и Сунион. Так как он
не надеялся, что сможет силою взять эти места <и изгнать македонян>, то он убедил Диогена,
начальника гарнизонных отрядов, уступить ему эти места за сто пятьдесят талантов и сам внес из
своих средств шестую часть этих денег для свободы афинян. Он убедил и Аристомаха, бывшего
тираном в Аргосе, восстановить аргивянам демократию и вступить в Ахейский союз, а Мантинею,
которая была в руках лакедемонян, он взял силой. Но не всему суждено исполниться, о чем
мечтает человек; так и Арату выпала на долю необходимость стать союзником македонян и
Антигона. Произошло это следующим образом.
IX
1. Клеомен, сын Леонида, внук Клеонима, получив царскую власть в Спарте, стал подражать
Павсанию в стремлении к абсолютной власти, не удовлетворенный установленными законами.
Так как по темпераменту он был более горячий, чем Павсаний, и не трус, то он быстро выполнил
все, что задумал и на что решился. Царем из другого рода был Эвридамид, еще ребенок; Клеомен
его отравил; при содействии эфоров он передал его власть своему собственному брату Эпиклиду
и, уничтожив силу геруссии, вместо нее установил на словах власть патрономов (отцов,
блюстителей законов). Стремясь к более высоким целям и мечтая о власти над эллинами, он
прежде всего напал на ахейцев, надеясь, что в случае победы над ними, он будет иметь их
союзниками и во всяком случае он хотел, чтобы они не мешали ему в его предприятиях. Он напал
на них под Димой, той, что за Патрами; вождем ахеян и тогда был Арат; в этом сражении Клеомен
победил.
2. Это заставило Арата, испугавшегося и за ахейцев и за самый Сикион, призвать Антигона. Так как
Клеомен нарушил тот мирный договор, который был у него заключен с Антигоном, и так как он
явно делал и многое другое в нарушение мирных условий, между прочим выселил всех жителей
Мегалополя, то Антигон перешел в Пелопоннес и вместе с ахейцами напал на Клеомена при
Селласии. Ахейцы победили; жители Селласии были проданы в рабство и сам город Лакедемон
был взят приступом.
3. Антигон и ахейцы восстановили лакедемонянам их наследственное государственное
устройство; из сыновей Леонида Эпиклид был убит в сражении, а Клеомен бежал в Египет;
вначале он пользовался большим почетом у Птолемея, но потом был заключен в тюрьму, так как
был уличен, что он составляет заговор среди египтян против царя. Он бежал из тюрьмы и начал
поднимать восстание среди александрийцев, но в конце концов, арестованный, он заколол сам
себя. Лакедемоняне, обрадовавшись, что избавились от Клеомена, не пожелали, чтобы у них
были опять цари, во всем же остальном у них и до сих пор остается прежнее государственное
устройство. Антигон до конца своей жизни оставался расположенным к Арату за его услуги и за
его содействие в достижении столь блестящих успехов.
4. Но когда власть принял Филипп, то Арат часто порицал нового царя за то, что он действовал по
отношению к своим подданным под влиянием гнева, и иногда удерживал его от поступков, на
которые он уже решился. За это Филипп умертвил Арата, дав ему яд, когда он даже не мог этого
подозревать. Из Эги - там было суждено умереть Арату - его перевезли в Сикион, где и
похоронили, и его святилище еще до сих пор называется Аратейон. То же было сделано
Филиппом и с афинянами Эвриклидом и Микионом: и их - они были ораторами и пользовались
доверием у народа - он умертвил ядом.
5. Но и самому Филиппу была суждена смерть из-за этого смертоносного яда: <младший из
сыновей Филиппа> Персей отравил его <старшего> сына Деметрия, и это обстоятельство - тяжкое
отцовское горе - было причиной его смерти. Все это я передал и сделал такое отступление, имея в
виду вдохновенный богом стих Гесиода: «Кто замышляет на другого не справедливое, на себя
самого направляет этот замысел».
6. За святилищем Арата находится жертвенник Посейдону-Истмийскому; тут же статуя Зевса-
Милостивого и Артемиды, называемой «Отеческой»; обе эти статуи сделаны без всякого
искусства: статуя Зевса-Милостивого похожа на пирамиду, а статуя Артемиды - на колонну. Здесь
же у них сооружено здание совета и портик (стоа), называемый Клисфеновым по имени
основателя: Клисфен построил его на новые средства из добычи, которую он получил в войне
против Кирры, воюя в союзе с амфиктионами. На площади же под открытым небом стоит медная
статуя Зевса, работы Лисиппа, а рядом с ней - вызолоченная статуя Артемиды.
7. Поблизости находится храм Аполлона-Ликийского (Хранителя от волков), уже весь
разрушенный и не представляющий уже ничего замечательного. Когда волки у них стали нападать
на стада, так что сикионяне не получали никакой выгоды от своих стад, бог указал им некое место,
где лежало сухое дерево, и повелел им кору этого дерева, смешав с мясом, бросить этим диким
волкам. И как только волки попробовали этой коры, они отравились; это дерево лежало в храме
Аполлона-Ликийского; а что это было за дерево, этого не знали даже экзегеты из сикионян. Вслед
за этим святилищем стоят медные статуи; говорят, что это дочери Прета, но надпись указывает на
других женщин. Тут же стоит медная статуя Геракла, работы сикионца Лисиппа, а рядом находится
Гермес-Агорей (Блюститель торговых площадей).
X
1. В гимнасии, находящемся недалеко от площади, воздвигнута мраморная статуя Геракла,
творение Скопаса. Есть храм Геракла и в другом месте: весь этот участок называют «Педизой»
(местом игр); посередине участка находится храм, а в нем древнее деревянное изображение,
художественное создание Лафая из Флиунта. Тут при жертвоприношениях они соблюдают
следующие обычаи. Они рассказывают, что когда Фест прибыл в Сикион, то он застал, что они
приносят Гераклу жертвы, только как герою. Фест ни в коем случае не позволил им это делать, но
настоял на том, чтобы они приносили ему жертвы как богу. И доныне еще сикионяне, принося ему
в жертву овцу и сжегши бедра на жертвеннике, часть мяса поедают как от настоящей жертвы
богам, а другую (уничтожают), как принесенную в жертву герою. Из того праздника, который они
справляют в честь Геракла, первому дню дав наименование... «Имена», второй день они
называют «Гераклиями».
2. Отсюда дорога ведет к храму Асклепия. Если войти в священную ограду, то налево будет
здание, состоящее из двух частей: в первой находится «Сон»; у него кроме головы ничего больше
не осталось. Внутренняя часть храма посвящена Аполлону-Карнейскому, и туда запрещен вход
всем, кроме жрецов; в портике (храма) находится огромной величины скелет морского кита, а за
ним изображения «Сновидения» «Сон», усыпляющий льва, носящий наименование «Благостного»
(Епидота). Если войти в храм Асклепия с другого входа, то там по одну сторону входа находится
статуя Пана в сидячем положении, а по другую стоит Артемида.
3. А если войти в самый храм, то увидим статую бога, еще безбородого, сделанную из золота и
слоновой кости, творение Каламида; он держит в одной руке посох, а в другой - плод заботливо
выращенной <не дикой> сосны. Жители Сикиона рассказывают, что бог был привезен к ним из
Эпидавра на паре мулов и что он был подобен дракону, а та, которая его привезла, была Никагора
сикионянка, мать Агесиклая и жена Эхетима. Здесь есть небольшие статуи, подвешенные к
потолку; говорят, что сидящая на драконе - это Аристодама, мать Арата, и считают, что Арат был
сыном Асклепия. Такие-то достопримечательности находятся в этой священной ограде.
4. Недалеко за ней находится другой участок, посвященный Афродите, и в нем первая статуя - это
статуя Антиопы; ведь ее сыновья были сикионцы и сикионцы желают, чтобы по детям и сама
Антиопа принадлежала им. А затем уже идет святилище Афродиты; входят в него храмовая
служительница, которой на все время запрещено иметь сношение с мужчинами, и девушка,
ежегодно выполняющая обязанность жрицы; эту девушку называют «Совершающей омовение»
(Лутрофорой); всем же другим, без исключения, можно видеть богиню и молиться ей только с
порога. Находящуюся здесь статую сделал Канах, сикионец, который изваял Аполлона в милетских
Дидимах, а для фивян - Аполлона-Исмения; она сделана из золота и слоновой кости, а на голове у
нее «Полос» (Небесная сфера). В одной руке она держит мак, а в другой - яблоко. При
жертвоприношениях они сжигают бедра всех животных, кроме свиней. Остальные части
жертвенного мяса они сжигают на можжвеловых дровах, а вместе с горящими бедрами они
сжигают и листья «Педерота» («детолюба», «медвежья лапа»).
5. Это трава, которая растет здесь на этом участке под открытым небом и которой нигде больше
нет - ни на сикионской земле, ни на какой-либо другой. Листья его меньше листьев бука, но
больше, чем у падуба; внешний вид у них такой, как у листьев дуба, с одной стороны, они отдают
в черноту, а с другой - белые; по цвету они больше всего похожи на листья тополя.
6. Если отсюда подняться к гимнасию, то на правой стороне будет храм Артемиды-Ферейской;
говорят, что ее деревянное изображение было доставлено из Фер. Этот гимнасий выстроил им
Клиний и в нем еще и сейчас воспитываются эфебы (юноши). Тут находится и статуя Артемиды,
сделанная из белого мрамора; она отделана только до бедер, так же как и у Геракла, нижняя
часть которого похожа на четырехугольные столбы Гермов.
XI
1. Если отсюда повернуть к так называемым «Священным воротам», то недалеко от ворот есть
храм Афины, который некогда воздвиг Эпопей; и по величине и по отделке он превосходил все
тогдашние храмы. Но с течением времени суждено было исчезнуть <как о многих других>, так и о
нем всякой памяти: бог (сжег) его молнией, жертвенник же его - он остался нетронутым молнией -
уцелел до сего времени в том виде, как его воздвиг Эпопей.
2. Перед жертвенником насыпан могильный холм самому Эпопею, а около могилы находится
святилище «богов, отвращающих беды»; в честь их совершаются те обряды, которые эллины
считают нужным совершать для отвращения бедствий. По преданиям Эпопей же воздвиг и
ближайший храм в честь Аполлона и Артемиды, а следующий за ним храм Геры построил Адраст,
но статуй не осталось ни в одном из них. Жертвенники же позади храма Геры он воздвиг: один -
Пану, а другой из белого мрамора - Гелиосу. Если спускаться по направлению к равнине, то на
пути встречается храм Деметры; говорят, что его соорудил Племней, воздавая благодарность
богине за воспитание сына. На некотором расстоянии от святилища Геры, которое воздвиг Адраст,
находится храм Аполлона-Карнейского; от него остались только колонны, стен же и потолка уже
не найти ни здесь, ни в храме Геры-Продромии (Предшествующей). Этот храм соорудил Фальк,
сын Темена, говоря, что Гера была ему «указующей путь» в Сикион.
3. Если итти прямой дорогой из Сикиона во Флиунт и свернуть с дороги налево, приблизительно
на десять стадий, то там будет так называемая роща «Пирея» (Огневая) и в ней храм Деметры-
Предстательницы и Коры. Тут справляют свой праздник мужчины отдельно, а так называемый
Нимфон (Девичник) предоставляют для празднования женщинам. В Нимфоне находятся статуи
Диониса, Деметры и Коры, у которых видны только лица. Дорога в Титану тянется на протяжении
шестидесяти стадий (10 километров) и вследствие своей узости недоступна для проезда на
телегах.
4. Пройдя, как мне кажется, стадий двадцать и перейдя на левый берег Асопа, мы придем к
дубовой роще и храму богинь, которых афиняне называют «Почтенными», сикионяне же
«Милостивыми» (Эвменидами); и ежегодно они справляют в их честь однодневный праздник,
принося им жертву суягных овец, для возлияний же употребляют мед, смешанный с вином, и
считают нужным пользоваться цветами вместо венков. Подобного рода жертвы они приносят и на
жертвеннике мойр (богинь Судьбы); он воздвигнут в их честь в этой роще под открытым небом.
5. Если вернуться опять на дорогу, вновь перейти Асоп и подняться на вершину горы, то тут будет
то место, где, по сказанию местных жителей, впервые поселился Титан; он был братом Гелиоса и
от него это место стало называться Титаной. Мне кажется, что этот Титан отличался уменьем
замечать времена и смены года, когда солнце ростит и дает созревать семенам и плодам
деревьев, поэтому он и был назван братом Гелиоса.
6. Впоследствии прибыл в Сикионию Александр, сын Махаона, внук Асклепия; он построил в
Титане храм Асклепия. Вокруг этого храма живут наряду с другими лицами главным образом
служители бога; внутри священной ограды находятся старинные кипарисовые деревья, что же
касается статуи, то невозможно узнать у них - из какого дерева или металла она сделана, не знают
они и кто ее изваял, если только не считать, что некоторые приписывают ее Алексанору. От этой
статуи видны только лицо и конечности рук и ног: на ней надет белый шерстяной хитон и гиматий.
Здесь есть и изображение Гигиеи (Здоровья); ее статую не так-то легко увидать, настолько вся она
покрыта женскими волосами, которые женщины отрезают в честь богини, а также разорванными
на ленты кусками вавилонских материй. Если кто хочет умилостивить одно из этих божеств, то ему
предлагается поклоняться также и этому, которое все они называют Гигиеей.
7. Что касается Алексанора и Эвамериона, то и им поставлены статуи; первому они приносят
жертвы <всесожжения> как герою, после захода солнца, Эвамериону же они приносят жертвы как
богу. Если я делаю правильное предположение, то этого самого Эвамериона жители Пергама на
основании пророчества называют «Выполнителем» (Телесфором), и жители Эпидавра -
«Целителем» (Акесием). Что касается Корониды (матери Асклепия), то и ей поставлена
деревянная статуя, но нигде ей не воздвигнуто храма; когда богу приносят в жертву быка, овцу и
свинью, то Корониду переносят в храм Афины и там воздают ей поклонение. Все те части
жертвенного животного, которые они сжигают, - а им казалось недостаточным отрезать только
бедра, - они сжигают на земле, кроме птиц, которых они сжигают на алтаре.
8. На фронтоне храма изображен Геракл и по краям «Ники» - Победы; в портике стоят статуи
Диониса и Гекаты, Афродиты, Матери богов и «Счастья» (Тихи); все эти статуи - деревянные, из
мрамора - только статуя Асклепия, именуемого Гортинским. Подойти же к священным змеям
люди не хотят из-за страха, но если им при входе положить пищи, то тогда их не нужно больше
бояться. Внутри священной ограды находится медная статуя (славного) гражданина Сикиона,
Граниана, который одержал в Олимпии две победы в пентатле, третью - в беге, две - в двойном
беге, обнаженный и со щитом. В Титане есть храм и Афины, в который приносят изображение
Корониды; в этом храме древнее деревянное изображение Афины, но говорили, что и этот храм
был поврежден молнией.
XII
1. Если спуститься с этого холма - храм ведь построен на холме, - то встречается жертвенник
ветров, на котором ежегодно один раз ночью жрец приносит жертвы ветрам и совершает другие
таинства над четырьмя ямами, стараясь смягчить силу их дыхания, и при этом произносит, как
говорят, заклинания (древней) Медеи. Если итти из Титаны в Сикион и затем спуститься к морю, то
на левой стороне дороги находится храм Геры, уже не имеющий ни статуи, ни потолка;
основателем его называют Прета, сына Абанта.
2. А если спуститься в так называемую Сикионскую гавань и повернуть к Аристонавтам - это
стоянка кораблей для Пеллены, - то недалеко за дорогою налево находится храм Посейдона; если
же итти дальше по проезжей дороге, то встречается так называемая река Гелиссон, а за ней
(другая река) - Сиф, обе впадающие в море.
3. Флиасия погранична с областью Сикиона, и ее город отстоит от Титаны приблизительно на
сорок стадий; ровная дорога ведет из Сикиона во Флиунт. Что жители Флиунта не родственны
аркадянам, ясно из слов той гомеровской песни, где он, перечисляя аркадян, не упоминает о
флиасийцах в списке аркадян, а что вначале они были аргивянами, впоследствии же при
возвращении Гераклидов в Пелопоннес стали дорянами, это станет ясным из дальнейшего хода
моего рассказа. Различные сказания известны мне о жителях Флиунта; из них я воспользуюсь
теми, которые наиболее широко распространены.
4. В этой земле первым местным жителем, говорят, был Арант (Земледелец); он и город выстроил
на том холме, который еще до моего времени назывался Арантовым; этот холм находился на
небольшом расстоянии от другого холма, на котором у флиасийцев выстроены акрополь и храм
Геры. Так вот здесь он построил город и от него в древности и земля и город назывались Арантия.
5. В его царствование Асоп, считавшийся сыном Келусы и Посейдона, открыл реку, которую и
поныне, по имени открывшего, ее называют Асопом. Могила Аранта находится в местечке Келеях,
где, говорят, был похоронен и элевсинец Дисавл. У Аранта был сын Аорис и дочь Арефирея.
Флиасийцы говорят о них, что они были опытны в охоте и храбры на войне. Так как Арефирея
умерла раньше его, то Аорис в память сестры наименовал эту страну Арефиреей. Поэтому и
Гомер, перечисляя подданных Агамемнона, написал (Илиада, II, 571): «Орнии град населявших,
веселую Арефирею».Я думаю, что могилы детей Аранта находятся не где-нибудь в другом месте
страны, а именно на Арантовом холме. Действительно, в качестве памятников им поставлены там
круглые камни и перед началом тех таинств, которые жители Флиунта совершают в честь
Деметры, они, обращаясь к этим памятникам, призывают Аранта и его детей принять участие в
возлияниях.
6. Что касается Флианта, который в третий раз переменил название этой страны, назвав ее по
своему имени, то я с самого начала не согласен с преданиями аргосцев, будто он был сыном
Кейса и внуком Темена, но я знаю, что его называли сыном Диониса и рассказывали, что он был
одним из плывших на корабле Арго. Подтверждение этим моим словам я нахожу в стихах
родосского поэта (Аполлоний Родосский, I, 115): «Прибыл к ним также Флиант из Арефиреи
далекой, Где проживал он богато по воле отца Диониса: Он ему дал основаться у светлых истоков
Асопа». А матерью Флианта была Ериферея, а не Хтонофила; Хтонофила была его женой и она
родила Флианту (сына) Андродама.
XIII
1. Возвращение Гераклидов вызвало большие перемены во всем Пелопоннесе, кроме Аркадии: во
многих городах влились в число жителей доряне, и среди населения произошли еще большие
изменения. С Флиунтом произошло вот что: Регнид, дорянин, сын Фалька, внук Темена, двинулся
на него с войском из Аргоса и из области Сикиона. Из флиасийцев одним казалось приемлемым
то, что предлагал Регнид, а именно: остаться на своих местах, признать Регнида царем и
произвести передел земли в пользу бывших с ним дорян; Гиппас же и его партия призывали
защищаться и не отдавать без боя дорянам своих богатств. Так как народ высказался против этого
предложения, то Гиппас с теми, кто хотел за ним следовать, бежал на Самос.
2. Потомком этого Гиппаса в четвертом поколении был известный мудрец Пифагор: Пифагор был
сыном Мнесарха и внуком Эвфрона, который был сыном Гиппаса. Так рассказывают о себе
флиасийцы и во многом с ними согласны и сикионцы.
3. Теперь я прибавлю описание того, что является наиболее замечательным и достойным осмотра
для приходящих сюда. На акрополе Флиунта есть кипарисовая роща и очень древний и чтимый
храм; богиню, которой посвящен этот храм, древнейшие писатели называют Ганимедой,
позднейшие Гебой. О ней упоминает и Гомер в рассказе об единоборстве Менелая с Александром
(Илиада, IV, 2), говоря, что она является виночерпием богов; затем при схождении Одиссея в Аид
он сказал, что она жена Геракла (Одиссея, XI, 603). У Олена, в его гимне Гере, написано, что Гера
была воспитана Горами (Богинями времен года) и что у нее были дети: Арес и Геба. Среди знаков
почета, которые флиасийцы воздают этой богине, величайшим считается то, что она имеет право
оказывать покровительство прибегающим к ней с мольбой о защите <рабам>: молящим
предоставляется здесь неприкосновенность, и рабы, закованные в цепи, избавившись от них,
посвящают свои оковы богине, вешая их на деревья этой рощи. Ежегодно у них происходит здесь
праздник, который они называют Киссотомами (Срезание плюща). Статуи богини у них (нет
никакой): ни скрытой в недоступном для непосвященных месте, ни стоящей открыто, - а почему у
них это так установлено, об этом существует здесь особое священное сказание, - тогда как, если
выйти из святилища, то налево есть храм Геры и в нем статуя богини, сделанная из паросского
мрамора. На акрополе есть еще и другая священная ограда Деметры, а в ней - храм и статуя
Деметры и ее дочери. Изображение же Артемиды - а тут есть медная статуя и Артемиды - мне
кажется очень древним. Если спускаться с акрополя, то направо находится храм Асклепия и его
статуя без бороды. Ниже этого храма сооружен театр. Недалеко отсюда - храм Деметры и древние
статуи в позе сидящих.
4. На площади Флиунта стоит медная коза, почти вся вызолоченная; ей воздаются там почести вот
по какому случаю: при восхождении созвездия, которое называется «Козой», постоянно портятся
виноградники; чтобы отвратить это вредное влияние, они поставили на площади медное
изображение и в числе оказываемых ей всякого рода почестей украсили ее статую позолотой.
5. Тут же и могила Аристия, сына Пратина. Этим Аристием и его отцом Пратином были написаны
сатирические драмы, считавшиеся после драм Эсхила самыми лучшими.
6. Позади площади есть дом, называемый флиасийцами «Вещим». Когда Амфиарай вошел в этот
дом и провел в нем ночь, то он тогда впервые, по словам флиасийцев, начал пророчествовать; до
тех пор, согласно их рассказам, Амфиарай был простым человеком, а не прорицателем. И этот
дом с того времени уже всегда остается запертым.
7. Недалеко отсюда находится так называемый «Пуп» (Омфалос), середина всего Пелопоннеса,
если говорят правду. Если от этого «Пупа» итти дальше, то придем к древнему храму Диониса;
есть храм и Аполлона и другой храм Исиды. Статуя Диониса открыта для всех, равно как и статуя
Аполлона; изображение же Исиды можно видеть только жрецам.
8. У флиасийцев есть еще вот какое сказание: когда Геракл счастливо вернулся из Ливии, неся так
называемые яблоки Гесперид, он зашел по какому-то частному делу во Флиунт, и когда он тут
жил, к нему пришел из Этолии Ойней, который еще раньше был тестем Геракла. Он ли угощал
Геракла или Геракл его - неизвестно, но во время угощения Геракл, не довольный поданым ему в
кубке питьем, стукнул по голове одним пальцем юного виночерпия Ойнея - Киафа; от этого удара
Киаф тотчас же умер и в память его у флиасийцев выстроено здание; оно сооружено рядом со
святилищем Аполлона и в нем стоит мраморная группа: Киаф, протягивающий Гераклу кубок.
XIV
1. От города приблизительно в пяти стадиях (меньше километра) находятся Келеи; здесь каждый
четвертый год, а не каждый год, совершаются таинства в честь Деметры. Гиерофант (главный
жрец) назначается здесь не пожизненно, но каждый раз на время от одного праздника до другого
у них выбирается новый; если он хочет, он может иметь и жену. В этом они считают нужным
поступать отлично от элевсинских обычаев, все же остальное в исполнении таинств есть
подражание элевсинским; и сами флиасийцы согласны, что они подражают тому, что совершается
в Элевсине.
2. Они говорят, что в их страну явился Дисавл, брат Келея, и что он установил эти таинства; явился
он к ним после того, как был Ионом изгнан из Элевсина, когда Ион, сын Ксута, был выбран у
афинян полководцем в войне против элевсинцев. Но я не могу согласиться в этом с флиасийцами,
будто кто-нибудь из элевсинцев, побежденный в сражении, должен был бежать и куда-нибудь
удалиться, так как война афинян с элевсинцами окончилась мирным договором раньше, чем они
вступили в сражение, и в Элевсине остался сам Эвмолп. Дисавл мог притти сюда и по другой
какой-либо причине, а не так, как рассказывают флиасийцы. Да, кроме того, он и не родственник
Келею, как мне кажется, и вообще он не из знатных элевсинцев, иначе Гомер не преминул бы
упомянуть его в своих поэмах. Ведь и у Гомера есть гимн в честь Деметры; в нем он перечисляет
тех, кто был обучен богиней совершать таинства, но он не знает там никакого элевсинца по имени
Дисавла. Там говорится (к Деметре, 474 и сл.): «Сама же поднявшись пошла к владыкам
державным - с хитрым умом Триптолему, смирителей коней Диоклу,
силе Эвмолпа, а также владыке народов Келею; жертвенный чин показала священный и всех
посвятила в таинства». Так вот этот Дисавл, как говорят флиасийцы, установил здесь таинства и он
же дал стране название Келеи. Здесь, как я уже сказал, находится могила Дисавла. Но, конечно,
могила Аранта была воздвигнута раньше: ведь и по сказаниям флиасийцев Дисавл прибыл
позднее, а не в царствование Аранта.
3. Флиасийцы рассказывают, что Арант был современником Прометея, сына Иапета, и на три
человеческих поколения старше Пеласга, сына Аркада, и так называемых в Афинах автохтонов
(землеродных). А на крыше так называемого Анакторон (Царственного храма) находится
колесница, как говорят, Пелопса. Вот что есть у флиасийцев наиболее достойного упоминания.
XV
1. По дороге из Коринфа в Аргос есть небольшой город Клеоны. Одни рассказывают, что у Пелопса
был сын Клеон, другие - что Клеона была одной из дочерей Асопа, протекающего около Сикиона.
Таким образом название городу дано по имени того или другой. Тут есть храм Афины, в нем
статуя работы Скиллида и Дипэна, говорят, что они были учениками Дедала, а другие настойчиво
утверждают, что Дедал женился в Гортине и что Скиллид и Дипэн были его сыновьями от этой
жены. В Клеонах есть тоже храм и памятник Эвриту и Ктеату: они шли из Элиды как «феоры» на
истмийские игры и здесь их застрелил Геракл, выставляя обвинение, что они сражались с ним,
когда он воевал против Авгия. Из Клеон ведут две дороги на Аргос, одна для пешеходов - она
короче, другая же через так называемый <горный перевал> Трет, тоже узкая, сильно стесненная
горами, но все же удобная для проезда телег.
2. В этих горах показывают еще до сих пор пещеру знаменитого льва и отсюда приблизительно в
пятнадцати стадиях находится местечко Немея. В самой Немее находится храм Зевса-Немейского,
достойный осмотра, хотя у него даже обвалилась крыша и не осталось ни одной статуи. Вокруг
храма есть кипарисовая роща и, рассказывают, что здесь Офельт был положен на траву
кормилицей и погиб, укушенный змеей. Аргивяне приносят жертву Зевсу, так же и в Немее и
выбирают (специального) жреца Немейского-Зевса и устраивают здесь состязание в беге для
вооруженных мужчин во время празднования осенних немейских игр.
3. Ту находится могила Офельта, а вокруг нее каменная ограда, а внутри этой ограды
жертвенники; тут же есть могильный холм Ликурга, отца Офельта. Источник они называют
Адрастеей - потому ли, что его открыл Адраст или по какой-либо другой причине. Они
рассказывают, что имя этой стране дала Немея, тоже дочь Асопа. Над Немеей возвышается гора
Апесант; говорят, что здесь впервые Персей принес жертву Зевсу-Апесантию.
4. Если опять подняться на Трет и вновь итти по дороге в Аргос, то налево будут развалины Микен.
Что Персей был основателем Микен, это известно всем эллинам, я же только расскажу о причине
основания этого города и почему впоследствии аргивяне разрушили город и выселили микенян.
Ведь в нынешней, так называемой Арголиде, сравнительно более древние предания уже забыты,
они только рассказывают, что царствовавший у них Инах назвал реку своим именем и учредил
жертвоприношения Гере. Сохранилось еше и следующее предание: первым человеком, жившим в
этой земле, был Фороней, а Инах был не человеком, а рекой и был отцом Форонея; этот Инах
вместе с Кефисом и Астерионом решили спор между Посейдоном и Герой относительно этой
страны. Так как они присудили, чтобы земля принадлежала Гере, то за это, по воле Посейдона,
вода у них пропала и поэтому ни Инах, ни другие названные реки не имеют воды, если только бог
не пошлет дождя; летом же эти реки высыхают, кроме рек лернейского потока. Фороней, сын
Инаха, был тем, кто впервые соединил людей в общество, а до тех пор они жили разобщенно,
каждый сам по себе; и то место, где они впервые собрались, было названо городом
Форониконом.
XVI
1. После Форонея, его внук по дочери Аргос, воцарившись здесь, назвал эту страну по своему
имени. У Аргоса родились два сына - Пейрас и Форбас, у Форбаса - Триоп, у Триопа - Иас и Агенор.
Дочь Иаса, Ио, согласно рассказу Геродота и в соответствии с преданиями эллинов, ушла в Египет.
После Иаса власть получил Кротоп, сын Агенора. У Кротопа родился сын Сфенела. Приплывший из
Египта Данай при Геланоре, сыне Сфенелы, лишил потомков Агенора царской власти. То, что было
после этого, о том все знают одинаково хорошо, как о преступлении дочерей Даная против своих
двоюродных братьев, так и том, что после смерти Даная власть получил Линкей.
2. Сыновья Абанта, сына Линкея, поделили царство, и Акрисий остался здесь в Аргосе, а Пройт
получил Герею, Мидию и Тиринф, а также приморские области Аргоса; и до сих пор сохраняются
доказательства жизни Пройта в Тиринфе. Впоследствии, узнав, что Персей жив и совершает
подвиги, Акрисий отправился в Ларису, на реке Пенее. Персей же, так как, конечно, тоже желал
видеть отца своей матери и приветствовать его с почтением и на словах и на деле, отправился к
нему в Ларису. В это время он был в цвете своих юношеских сил и хвалился своим изобретением в
бросании диска; он стал показывать перед всеми свое искусство, а Акрисий по воле
божественного рока попал под удар диска. Так над Акрисием совершилось предсказание бога и
назначенное судьбой он не мог от себя отвратить, несмотря на напрасно принятые
предосторожности по отношению к дочери и внуку.
3. Персей же удалился в Аргос - он стыдился молвы об убийстве - и убедил Мегапенфа, сына
Пройта, взаимно поменяться с ним царством и сам, получив его царство, он основал Микены.
Ведь тут на этом месте он потерял наконечник меча и он счел это знамением для основания
города. Я слыхал также рассказ, что он, мучимый жаждою, нашел на этой земле гриб и, напившись
вытекавшей из него воды, от удовольствия дал этой стране имя Микены. Гомер же в Одиссее (II,
120) вспоминает в следующем стихе Микену как женщину: «что ни Алкмене, Древней, ни Тиро, ни
пышно-венчанной царевне Микене В ум не входило...» В поэме, которую эллины называют
«Великие Эои», она именуется дочерью Инаха и женою Арестора. Говорят, что от нее произошло и
имя города. Но не могу согласиться с тем преданием, которое приписывают Акусилаю, будто
Микен был сыном Спартона, а Спартон - сыном Форонея, потому что этому не верят и сами
лакедемоняне. У лакедемонян в Амиклах есть изображение женщины Спарты, но если бы они
услыхали, что есть Спартон, сын Форонея, они крайне бы этому удивились.
4. Аргивяне разрушили Микены из зависти. При нашествии мидян аргивяне не проявляли никакой
деятельности, микеняне же послали в Фермопилы 80 человек, которые приняли участие с
лакедемонянами в их подвиге <сражаясь с ними бок-о-бок>. Это славное их поведение и
принесло им гибель, раздражив аргивян. До сих пор все еще сохранились от Микен часть
городской стены и ворота, на которых стоят львы. Говорят, что все эти сооружения являются
работой киклопов, которые выстроили для Пройта крепостную стену в Тиринфе.
5. Среди развалин Микен находится (подземный) водоем, называемый Персеей. Тут были и
подземные сооружения Атрея и его сыновей, где хранились их сокровища и богатства. Тут могила
Атрея, а также и могилы тех, которые вместе с Агамемноном вернулись из Илиона и которых
Эгисф убил на пиру. А на могилу Кассандры претендуют те из лакедемонян, которые живут около
Амикл; вторая могила - это Агамемнона, затем - могила возницы Эвримедонта, дальше - могилы
Теледама и Пелопса. Говорят, что они были близнецами, рожденными Кассандрой, и что их еще
младенцами зарезал Эгисф, умертвив их родителей. И (могила) Электры; она была женою Пилада,
выданная за него замуж Орестом. Гелланик сообщает, что от Электры у Пилада родились два сына
- Медон и Строфий. Клитемнестра и Эгисф похоронены немного в стороне от стены; они были
признаны не достойными лежать внутри стен города, где похоронен и сам Агамемнон и те,
которые были убиты с ним.
XVII
1. Налево от Микен, стадиях в пятнадцати, находится Герейон (священный участок Геры). Вдоль
дороги течет источник воды, которую называют «Водой очищения» (Элевферием); храмовые
жрицы употребляют ее при очищениях и при таинствах жертвоприношений.
2. Сам храм находится в самой глубокой котловине Эвбеи. Здесь так называют эту гору,
рассказывая, что у реки Астериона были дочери - Эвбея, Просимна и Акрея, что они были
кормилицами Геры, и по имени Акреи они называют гору прямо против Герейона, по имени
Эвбеи - ту гору, которая окружает святилище, а место под Герейоном назвали Просимной.
Источник же Астерион, начинаясь выше Герейона, впадает в овраг и там пропадает. Здесь по его
берегам растет трава; они и эту траву называют астерионом; эту самую траву они носят в храм
Геры и из ее листьев плетут венки.
3. Строителем этого храма, они говорят, был Эвполем из Аргоса. Скульптуры над колоннами
изображают: одни - рождение Зевса и битву богов и Гигантов, а другие - войну под Троей и взятие
Илиона. Статуи, которые стоят перед входом, изображают женщин, которые были жрицами Геры,
а также и различных героев, в том числе и Ореста, так как статуя, имеющая надпись, будто это
император Август, как говорят, есть статуя Ореста. В преддверии храма с одной стороны находятся
древние изображения Харит, а направо - ложе Геры и как посвящение - щит, который Менелай
некогда отнял у Эвфорба под Илионом.
4. Статуя Геры изображает богиню сидящей на троне, огромной величины; она сделана из золота
и слоновой кости, творение Поликлета; на ней надет венок с рельефными изображениями Харит и
Гор (богинь времен года) и в одной руке она держит плод гранатового яблока, а в другой -
скипетр. Что касается гранатового дерева, то этот рассказ я должен опустить, так как он относится
к важнейшим таинствам, а о кукушке, сидящей наверху скипетра, они рассказывают, передавая
предание, будто Зевс, полюбив Геру, когда она была еще девушкой, превратился в эту птицу, а
она, играя и шутя, поймала ее. Этот рассказ и все ему подобные, которые передаются о богах, я
точно передаю; хотя сам я их и не признаю, но тем не менее считаю нужным их записать.
5. Говорят, что рядом со статуей Геры находилось изображение Гебы, творение Навкида, тоже
сделанное из золота и слоновой кости. Около нее на колонне стоит древнее изображение Геры.
Но самое древнее сделано из дикого грушевого дерева; оно было унесено в Тиринф Пейрасом из
Аргоса, но когда аргивяне разрушили Тиринф, они вернули его в Герейон. Я сам его здесь видел;
это небольшая статуя сидящей богини.
6. Посвящения, достойные того, чтобы о них подробнее рассказать, - следующие: жертвенник,
имеющий рельефное изображение прославленного брака Гебы и Геракла; он сделан из серебра, а
сделанного из золота и из блестящих драгоценных камней павлина пожертвовал сюда император
Адриан, пожертвовал потому, что эту птицу считают посвященной Гере. Тут находятся и золотой
венец и пурпурный покров; это - пожертвование Нерона.
7. За этим храмом находится фундамент прежнего храма и все то, что осталось от пожара. Сгорел
этот храм потому, что жрицу Геры Хрисеиду охватил сон, а огонь из светильника, который стоял
перед гирляндами, охватил их. Хрисеида, удалившись в Тегею, умоляла о защите Афину-Алею.
Несмотря на столь великое бедствие, причиненное ею, аргивяне не уничтожили у себя статуи
Хрисеиды; и до сих пор она стоит перед сгоревшим храмом.
XVIII
1. Если итти из Микен в Аргос, то налево около дороги есть святилище герою Персею. Ему и здесь
воздаются почести местными жителями, но особенно его почитают на Серифе и у афинян, (у
которых) есть священный участок Персея и жертвенник Диктиса и Климены, называемых
спасителями Персея.
2. Если пройти немного дальше по Аргосской дороге, то направо от этого храма героя (Персея)
находится могила Фиеста; у него на могиле стоит мраморный баран, потому что он обладал
золотым бараном когда он склонил к преступной связи жену своего брата. Благоразумие не
заставило Атрея ограничиться законным возмездием, но он умертвил детей Фиеста и устроил
известный по песням и сказаниям пир. Я не могу точно сказать, что произошло дальше, Эгисф ли
начал первым этот ряд преступлений или Агамемнон раньше его убил Тантала, сына Фиеста:
говорят, что Тантал был женат на Клитемнестре, получив ее руку от Тиндарея, когда она еще была
девушкой. Я по крайней мере не хочу признать, что они от природы были преступно-жестоки, но
если так долго преследовала их кара за преступление Пелопса и мстительный дух Миртила, то с
этим, конечно, согласуется ответ Пифии спартанцу Главку, сыну Эпикида, задумавшего совершить
клятвопреступление, - она сказала, что наказание за это перейдет и на потомков.
3. От «Баранов», - как они называют могилу Фиеста, - если итти немного дальше, то налево будет
местечко Миссия и храм Деметры-Мисийской; это местечко получило свое название от некоего
Миссия, который, по сказаниям аргивян, тоже угощал здесь Деметру. У этого храма нет крыши, но
внутри его есть (другой алтарь) с другой часовней из обожженного кирпича и в ней деревянные
изображения Коры, Плутона и Деметры. На дальнейшем пути встречается река Инах, а если ее
перейти, то - жертвенник Гелиосу. Отсюда приходишь к воротам, названным по имени
ближайшего храма. Храм же этот посвящен Илитии.
4. Поскольку знаю, из эллинов одни только аргосцы разделили власть между тремя царями. Во
время правления в Аргосе Анаксагора, сына Мегапента, безумие напало на женщин и, уходя из
своих домов, они блуждали по всей стране до тех пор, пока Меламп, сын Амифаона, не избавил
их от этой болезни под тем условием, что он сам и его брат Биант получат царскую власть, равную
с Анаксагором. Из рода Бианта царствовало пять человек в четырех поколениях до Кианиппа, сына
Эгиалея, называвшиеся Нелеидами со стороны матери; из рода Мелампа царствовало шесть
поколений и столько же человек до Амфилоха, сына Амфиарая; местный же род Анаксогоридов
царствовал дольше. Ифис, сын Алектора, внук Анаксагора оставил царство Сфенелу, сыну своего
брата Капанея; когда после взятия Илиона Амфилох переселился в страну нынешних Амфилохов, а
Кианипп умер бездетным, то Килараб, сын Сфенела, таким образом один овладел всем царством.
5. Когда же и он не оставил после себя потомства, то Орест, сын Агамемнона, овладел Аргосом,
так как он жил по соседству с ним и кроме отцовского наследия он подчинил себе большую часть
Аркадии, да и в Спарте получил царскую власть. Кроме того, на помощь ему всегда было готово в
Фокеи союзное войско. А над лакедемонянами Орест воцарился потому, что они сами его
пригласили: они предпочитали быть под властью внука Тиндарея, чем выносить владычество
Никострата и Мегапента, рожденных Менелаем от рабыни. По смерти Ореста власть получил
Тисамен, сын Ореста и Гермионы, дочери Менелая. А о Пенфиле, побочном сыне Пенфила,
Кинефон написал в своей поэме, что он родился от Эригоны, дочери Эгиста.
6. При этом Тисамене возвратились в Пелопоннес Гераклиды, Темен и Кресфонт, сыновья
Аристомаха, а так как третий, Аристодем, умер раньше, то вместо него пришли его сыновья. Они,
как мне кажется, совершенно правильно требовали себе Аргоса и царства над ним, потому что
Тисамен был пелопид, а гераклиды были по нисходящей линии персеиды. Они заявляли, что сам
Тиндарей был изгнан Гиппокоонтом, но что Геракл, по их словам, убив Гиппокоонта и его
сыновей, отдал эту страну на сохранение Тиндарею. Подобное же они говорили и о Мессении, что
будто бы Геракл, взявши Пилос, и эту страну отдал во временное пользование Нестору.
7. Таким образом они изгоняют из Лакедемона и Аргоса Тисамена, а из Мессении потомков
Нестора, Алкмеона, сына Сила, внука Фрасимеда и Писистрата, сына Писистрата и детей Пэона,
сына Антилоха, а вместе с ними Меланфа, сына Андропома, внука Бора, правнука Пенфила,
праправнука Периклимена. Тисамен и его дети вместе с войском ушли в нынешнюю Ахею;
Нелеиды же, кроме Писистрата, - о нем я не знаю, куда он ушел, - все удалились в Афины, и роды
Пэонидов и Алкмеонидов получили свое имя от них. Меланф даже получил царскую власть, отняв
ее у Фимета, сына Оксинта; Фимет царствовал в Афинах последним из рода Фесея. Ход рассказа
не дает мне права излагать здесь о деяниях Кресфонта и детей Аристодема.
XIX
1. Темен явно отдавал предпочтение в качестве вождя во время битв Деифонту, сыну Антимаха,
внуку Фрасианора, правнуку Ктесиппа, праправнуку Геракла, перед своими сыновьями и во всем
обращался к нему за советом; еще раньше он сделал его своим зятем, а из всех детей больше
всего любил свою дочь Гирнефо. Сыновья стали подозревать, что он и царскую власть хочет
передать ей и Деифонту. Поэтому против него был устроен заговор со стороны сыновей, и
старший из них Кейс получил власть.
2. Но так как аргосцы с древнейших времен привыкли к равноправию и самостоятельности, то
права царской власти в сущности они настолько ограничили, что Медону, сыну Кейса, и его
потомкам они оставили только имя царей, а десятого потомка Медона, Мельту, сына Лакеды,
народ и совсем лишил власти, окончательно низложив его.
3. Самой большой достопримечательностью у аргосцев в городе является храм Аполлона-
Ликийского (Хранителя от волков). Статуя, сохранившаяся до нашего времени, была творением
афинянина Аттала, а первоначально и храм и деревянная статуя были посвящением Даная; я
убежден, что тогда все статуи были деревянными, особенно египетские. Данай основал этот храм
в честь Аполлона-Ликийского по следующему поводу: явившись в Аргос, он стал оспаривать права
на власть у Геланора, сына Сфенелы. В качестве судей выступил народ; и с той и с другой стороны
было приведено много убедительных доказательств и казалось, что Геланор приводит ничуть не
менее справедливые доводы, чем его противник. Народ, как говорят, отложил свое решение на
следующий день. Когда наступил этот день, на стадо быков, пасшихся перед стенами города,
напал волк; он кинулся на быка - вожака стада и вступил с ним в борьбу. И вот у аргосцев явилась
мысль, что Геланор подобен быку, а Данай - волку, потому что, подобно этому зверю, не
живущему вместе с людьми, и Данай не жил до сего времени со своими согражданами. И так как
волк победил быка, то и Данай получил власть. Так вот, считая, что Аполлон наслал на стадо быков
волка, Данай основал храм Аполлону-Волку (Ликийскому).
4. В нем стоит трон Даная и статуя Битона в виде человека, несущего на плечах быка; в поэме
Ликея написано, что когда аргивяне гнали в Немею на жертву Зевсу быка, то Битон, обладая
огромной физической силой, поднял его (себе на плечи) и понес.
5. Перед этим изображением они поддерживают (постоянный) огонь, называя его огнем Форонея;
они отрицают, что огонь людям дал Прометей, но изобретение огня они приписывают Форонею.
6. Что касается деревянных статуй Афродиты и Гермеса, то они рассказывают, что последняя -
произведение Эпея, а первая - пожертвование Гипермнестры. Она, единственная из дочерей
Даная, не исполнила приказание отца, поэтому Данай отдал ее на суд (народа), считая, что
спасение Линкея является для него лично не безопасным, а также за то, что, не приняв участия
вместе с сестрами в этом смелом деле, она тем увеличила позор их злого умысла. Она была
судима всем собранием аргосцев, и была оправдана; за это она посвятила статую Афродите-
Победоносной. Внутри храма стоит статуя Лады, быстротою ног превосходившего всех своих
современников, и изображение Гермеса с черепахою: это он, который из нее сделал лиру. Пред
храмом находится трон, на котором скульптурные рельефы изображают бой быка с волком, а
вместе с ними изображена девушка, бросающая камень в быка. Считают, что эта девушка -
Артемида. Все это - приношения Даная, как и стоящие рядом колонны из… <и> деревянные
изображения Зевса и Артемиды.
7. Тут есть могилы одна - Лина, сына Аполлона и Псамафы, дочери Кротопа, а о другой говорят,
что это была могила Лина, написавшего поэмы; о последнем будет более удобным передать в
другом месте моего рассказа (VIII. 18, 1), поэтому здесь я его опускаю, а история первой мною уже
раньше передана при описании Мегары (1, 43, 7). Кроме того, тут есть статуя Аполлона -
Хранителя улиц (Агиея) и жертвенник Зевсу-Дождевику (Гиетию), на котором сподвижника
Полиника по походу на Фивы дали общую клятву умереть, если им не удастся взять Фивы. То, что
рассказывают аргивяне о могиле Прометея, мне кажется менее вероятным, чем рассказ жителей
Опунта; однако они на нем настаивают.
XX
1.Пройдя изображение Кревга, кулачного бойца (VIII. 40, 3) и трофей, поставленный в память
победы над коринфянами, мы встречаем статую Зевса-Милостивого в сидячей позе из белого
мрамора, творение Поликлета. Как я узнал, эта статуя поставлена по следующему поводу. С тех
пор как лакедемоняне начали воевать с аргосцами, военные действия между ними не
прекращались, пока Филипп, сын Аминты, не заставил их спокойно держаться в издревле
установленных пределах своих земель. В прежние же времена лакедемоняне, особенно если они
не были заняты вне Пелопоннеса, всегда стремились захватить какую-либо часть Арголиды; в
свою очередь и аргосцы не упускали случая, когда лакедемоняне были заняты иноземной войной,
нападать на них. Когда ненависть с обеих сторон дошла до крайних пределов, аргосцы решили
содержать отборный отряд в 1 000 человек; начальником над ними был поставлен аргосец
Бриант, который, в числе многих насильственных поступков по отношению к народу, позволил
себе следующий: девушку, которую вели к жениху, он отнял у провожающих ее и обесчестил. С
наступлением ночи, подстерегши, когда Бриант заснул, девушка ослепила его. Когда наступил
день и открылся его поступок, она прибегла к помощи народа, моля его о защите. Так как народ
не согласился выдать ее на расправу «тысячникам» и когда из-за этого между ними и народом
началась битва, то народ, победив их, в своем гневе не оставил в живых ни одного из своих
противников. Потом они совершили различные очистительные обряды, так как пролили кровь
своих соплеменников, и между прочим поставили статую Зевсу-Милостивому.
2. Поблизости находится рельеф, сделанный на мраморе, изображающий Клеобиса и Битона в то
время, как они сами везут колесницу и в ней свою мать в храм Геры.
3. Напротив этого памятника, через улицу, находится храм Зевса-Немейского, а в нем - медная
статуя бога, изображенного стоящим прямо, работы Лисиппа. Если итти дальше, то за этим
храмом направо находится могила Форонея; еще в мое время приносились жертвы Форонею (как
герою). По ту сторону храма Зевса-Немейского находится храм «Счастья» (Тихи), относящийся к
древнейшим временам, если действительно только правда, что Паламед, изобретя игру в кости,
посвятил их в этот храм. Находящуюся недалеко могилу называют могилой менады Хореи;
рассказывают, что она с другими женщинами участвовала в походе вместе с Дионисом против
Аргоса, и что Персей, победив их в сражении, убил многих из женщин; все остальные похоронены
в общей могиле, а для этой из уважения к ее высокому положению сооружена отдельная могила.
4. Немного дальше находится храм Гор (времен года). Если возвращаться отсюда назад, то на пути
мы увидим изображения Полиника, сына Эдипа, и тех военачальников, которые погибли вместе с
ним, сражаясь под фиванскими стенами. Число этих лиц Эсхил свел к семи, хотя двинулось в
поход гораздо большее число полководцев и из Аргоса и из Мессении, не говоря уже о некоторых
из аркадян. Недалеко от этих семи - аргосцы следуют литературной традиции Эсхила - стоят статуи
тех, кто завоевал Фивы: Эгиалей, сын Адраста, Промах, сын Партенопея, внук Талая, Полидор, сын
Гиппомедонта, Ферсандр, сыновья Амфиарая - Алкмеон и Амфилох, Диомед и Сфенел; кроме
того, был еще Эвриал, сын Мекистея, и сыновья Полиника - Адраст и Тимея. Недалеко от этих
статуй показывается надгробный памятник Даная и пустая могила тех из аргосцев, которых
постигла смерть под стенами Илиона и на обратном пути.
5. Тут же находится храм Зевса-Спасителя. Если пройти его, то будет здание, где аргосские
женщины оплакивают Адониса. Направо от входа сооружен храм Кефису. Говорят, что воду этой
реки Посейдон уничтожил не всю, но что как раз там, где стоит храм, можно слышать как она
течет под землею. У храма Кефиса находится голова Медузы, сделанная из мрамора; говорят, что
и она - произведение киклопов. Место позади храма и до сих пор называют «Судилищем»
(Критерион), потому что, по их словам, Данай здесь производил суд над Гипермнестрой.
6. Недалеко отсюда - театр. Среди других достопримечательностей, находящихся в нем, достойна
осмотра группа - человек, убивающий человека, аргивянин Перилай, сын Алкенора, убивающий
спартанца Отриада. Этому Перилаю и раньше удалось одержать победу в борьбе на немейских
играх.
7. За театром находится храм Афродиты и перед изображением богини - рельефное изображение
Телесиллы, той, которая писала стихи: ее книги брошены у ее ног, сама же она смотрит на шлем,
который держит в руке, собираясь надеть его себе на голову. Эта Телесилла была прославлена
среди женщин за многие свои достоинства, но особенно ее почитали за ее поэтический дар. Когда
аргосцев постигло поражение, не поддающееся никакому описанию, в битве против Клеомена,
сына Анаксандрида, и лакедемонян, и когда одни из аргосцев пали в этой битве, другие же,
которые бежали в рощу Аргоса, там погибли, (часть из них сначала было вышла <из рощи>,
полагаясь на договор, <но была перебита>, остальные же, увидав, что их обманывают, <остались в
роще> и вместе с рощей были сожжены), тогда Клеомен повел лакедемонян на Аргос, так как
город был совершенно лишен защитников.
8. При таких обстоятельствах Телесилла поставила на стенах рабов и всех тех, которые вследствие
молодости или старости были не способны носить оружие (в бою), сама же, собравши оружие,
которое оставалось в домах и которое можно было найти в храмах, вооружила им женщин
цветущего возраста и, вооруживши, поставила там, где, по ее мнению, враги будут наступать.
Когда же лакедемоняне уже подошли, и женщины не испугались их воинственного клича и,
приняв их удар, смело сражались, то лакедемоняне подумали, что если они погубят этих женщин,
их победа будет бесславна, если же они будут разбиты, то поражение соединится для них с
позором, поэтому они отступили перед женщинами. Об этом столкновении еще раньше
предсказала Пифия, и ее изречение, видоизмененное или подлинное, сообщил нам Геродот (VI,
19): «Если время наступит, что в битве над мужем одержит Женщина верх и с позором его
прогнать ей удастся Славу великую даст она всем аргивянам, но в горе Много аргивянок будет
тогда свои щеки царапать». Таковы были слова этого предсказания о подвиге женщин.
XXI
1. Если спуститься отсюда и вновь направиться на главную площадь, то там по дороге стоит
памятник Кердо, жены Форонея; есть и храм Асклепия; храм же Артемиды, называемой
«Убеждение» (Пейто), посвящен богине Гипермнестрой, после того как она победила отца на
суде, которому ей пришлось подвергнуться из-за Линкея.
2. Там стоит и медная статуя Энея, это место называется Дельтой; я охотно пропускаю объяснение,
почему его так называют, так как то, что они говорят, меня совсем не удовлетворяет. Перед ним
воздвигнут жертвенник Зевсу-Дарующему убежище (Фиксию), а рядом - памятник Гипермнестры,
матери Амфиарая, и другой Гипермнестры, дочери Даная; вместе с нею похоронен и Линкей. Как
раз против них находится могила Талая, сына Бианта. Все, что касается Бианта и его потомков,
мною уже рассказано (II, 18, 4).
3. Храм Афины, называемой «Трубой» (Сальпингой), как говорят, был основан Гегелеем. Говорят,
что этот Гегелей был сыном Тирсена и внуком Геракла от мидиянки (Омфалы). Тирсен первый
изобрел трубу, а Гегелей, сын Тирсена, научил прибывших с Теменом дорян, как играть на этом
инструменте, и что поэтому Афину они назвали «Трубою».
4. Перед храмом Афины, как говорят аргосцы, - могила Эпименида: по их словам, лакедемоняне,
воюя с кносийцами, взяли в плен живым Эпименида, а взяв, убили его, потому что он им
предсказывал разные несчастия; они же (так по крайней мере они говорят), взяв его тело, тут его
похоронили.
5. То сооружение из белого мрамора, которое находится как раз по середине площади, - это не
трофей, в честь победы над Пирром, царем Эпира, как говорят аргосцы, но, так как здесь было
сожжено его тело, то это его надгробный памятник; и это всякий может понять, так как на нем
изображено в рельефе все, чем пользовался Пирр в битвах, также и слоны. Это сооружение было
построено над самым его погребальным костром; кости же Пирра лежат в храме Деметры, около
которого ему суждено было принять смерть, как я об этом рассказал при описании Аттики (I, 13, 7-
8). При входе в этот храм Деметры можно видеть медный щит Пирра, повешенный над дверьми.
6. Недалеко от сооружения, находящегося на площади Аргоса, насыпан земляной холм; в нем,
говорят, лежит голова Медузы. Оставляя в стороне всякие сказки, вот что можно рассказать о ней:
она была дочерью Форка и по смерти своего отца царствовала над народом, жившим вокруг
озера Тритониды, ходила с ними на охоту и водила своих ливийцев на войну; и вот, выступивши
однажды со своим войском против сил Персея, - за Персеем последовали из Пелопоннеса
отборные воины - она ночью была изменнически убита, а Персей, пораженный ее красотой,
которую она сохранила, будучи даже мертвой, отрубил ей голову и привез ее для показа эллинам.
7. Но у карфагенского писателя Прокла, сына Эвкрата, есть другой рассказ, и он кажется более
вероятным, чем первый. В Ливийской пустыне есть такие дикие животные, что рассказы о них
кажутся не заслуживающими доверия, и люди там, мужчины и женщины, тоже дикие. Прокл
говорит, что он сам видел одного из них, мужчину, привезенного в Рим. Поэтому он предполагает,
что одна из таких женщин, заблудившись, пришла к озеру Тритониде и делала много зла жителям
его до тех пор, пока Персей не убил ее. А то, что будто бы Афина помогала Персею в этом подвиге,
это говорят потому, что люди, живущие вокруг озера Тритониды, посвящены Афине.
8. В Аргосе у могильного памятника Горгоны есть могила Горгофоны (Горгоубийцы), дочери
Персея. А почему ей дано такое имя, совершенно ясно для каждого, кто только слышит это
название. Говорят, что она была первой из женщин, которая после смерти мужа своего Периэра,
сына Эола, за которого она вышла замуж девушкой, вновь вышла замуж за Эбала. А прежде был
обычай, что по смерти мужа женщины оставались вдовами.
9. Против этой могилы сооружен мраморный трофей в память победы над аргосцем Лафаем; я
описываю все так, как сами о себе говорят аргосцы: он был тираном (в Аргосе), но народ, восстав,
прогнал его; он бежал в Спарту, и лакедемоняне пытались снова вернуть ему тиранию, но
аргосцы, победив в сражении, убили Лафая и большинство из бывших с ним лакедемонян.
10. Недалеко от этого трофея находится храм Латоны; ее статуя - художественное творение
Праксителя. Статую, стоящую около богини, называют статуей девушки Хлорис (Бледная), говоря,
что она дочь Ниобы; что вначале она называлась Мелибоей (Услада жизни). Когда Аполлон и
Артемида убивали детей Амфиона, то из всех сестер уцелела только она одна да (ее брат) Амикл,
они уцелели потому, что взмолились Латоне. Мелибоя же сразу от страха стала бледной и такою
осталась на всю жизнь; в память случившегося ее вместо Мелибои стали называть Хлорис. Так вот
эти брат и сестра, как говорят аргосцы, первоначально и построили этот храм Латоне. Но я лично
больше чем другим доверяю поэмам Гомера и думаю, что у Ниобы из детей не осталось никого.
Это подтверждает стих его поэмы (Илиада, XXIV, 609): «Двое сии у гордившейся матери всех
погубили». Гомер таким образом утверждает, что дом Амфиона был истреблен до основания.
XXII
1. Направо от храма Латоны находится храм Геры-Цветущей (Анфии) и перед ним могила женщин.
Эти женщины погибли в бою против аргивян и Персея, двинувшись походом вместе с Дионисом с
островов Эгейского моря, поэтому их и называют «Морскими».
2. Напротив этого памятника женщинам находится храм Деметры, именуемой Пеласгийской, по
имени основателя этого храма Пеласга-Триопа, а недалеко от храма помещается и могила
Пеласга. На противоположной стороне за этой могилой находится медное сооружение
небольшого размера и на нем древние изображения Артемиды, Зевса и Афины.
3. Ликей в своих поэмах написал, что это - статуя Зевса-Изобретателя, а жители Аргоса
рассказывают, что отправившиеся походом на Илион клялись перед ней не прекращать войны до
тех пор, пока они или возьмут Илион или их постигнет смерть в бою. Другие говорят, что в этом
медном сооружении лежат кости Тантала. Что касается Тантала, сына Фиеста или Бротея, - говорят
и то и другое, - который был мужем Клитемнестры до Агамемнона, об этом Тантале я не буду
спорить, что он похоронен здесь, но могилу Тантала, считающегося сыном Зевса и Плуто, я сам
видел на Сипиле и считаю достойной осмотра. Кроме того он не был вынужден бежать с Сипила,
как впоследствии пришлось это сделать Пелопсу, когда Ил, царь фригийцев, двинувшись на него
походом, прогнал его. Но довольно этих расследований. Таинственные обряды, совершаемые у
находящегося поблизости провала, говорят, были установлены местным жителем Никостратом.
Еще и поныне спускают в этот провал зажженные лампады в честь Коры, дочери Деметры.
5. Затем идет храм Посейдона, именуемого «Производящий наводнение» (Просклистий); говорят,
что он наводнением залил большую часть страны, когда Инах и другие судьи признали эту землю
за Герой, а не за ним. Но Гера повлияла на Посейдона, чтобы он заставил море уйти назад;
аргосцы же на том месте, откуда стала спадать вода, соорудили храм Посейдону-Наводнителю.
6. Если пройти немного дальше, то найдем могилу Арга, считающегося сыном Зевса и Ниобы,
дочери Форонея. А затем стоит храм Диоскуров. Статуи, стоящие здесь, - это сами Диоскуры и их
сыновья - Анаксис и Мнасинус, а с ними и их матери - Гилаира и Феба, работы художников Дипена
и Скиллида; сделаны они из черного дерева; и их кони по большей части тоже из черного дерева,
а некоторые же части сделаны из слоновой кости.
7. Недалеко то этого храма «Владык» находится храм Илитии; он посвящен Еленою в то время,
когда, пользуясь уходом Фесея с Перифоем на войну с феспротами, Диоскуры взяли Афидны и
увезли Елену обратно в Лакедемон. Аргосцы говорят, что Елена была тогда беременной и,
родивши в Аргосе, она основала храм Илитии (Помощнице в родах), родившуюся же дочку отдала
Клитемнестре, которая была уже замужем за Агамемноном, а сама после всего этого вышла
замуж за Менелая. Вот почему поэты Эвфарион Халкидский и из Плеврона Александр, а еще
раньше их Стесихор из Гимеры одинаково с аргосцами говорят, что Ифигения была дочерью
Фесея.
8. По ту сторону храма Илитии находится храм Гекаты, со статуей работы Скопаса. Эта статуя -
мраморная, а напротив ее медные статуи тоже Гекаты; одну из них сделал Поликлет, а другую
брат Поликлета Навкид, <сын> Мофона (?). Если итти прямой дорогой к гимнасию Киларабе,
названному так по имени сына Сфенела, то мы придем к могиле Ликимния, сына Электриона;
Гомер говорит (Илиада, II, 661 и сл.), что он был убит Тлептолемом, сыном Геракла, и из-за этого
убийства Тлептолему пришлось бежать из Аргоса.
9. Немного в стороне от улицы, ведущей к Киларабе и к находящимся здесь воротам, стоит
памятник Саккады, который первый в Дельфах играл в честь Аполлона-Пифийского песни на
флейте; и ненависть Аполлона к флейтистам, оставшаяся у него со времен Марсия и споров с
Силеном, повидимому, прекратилась, благодаря этому Саккаде.
10. В гимнасии Киларабы есть статуя Афины, так называемой «Дарующей благоденствие» (Пании);
здесь же показывают могилу Килараба. Недалеко от гимнасия устроена общая могила в память
тех аргосцев, которые ходили вместе с афинянами на завоевание и порабощение Сиракуз и
Сицилии.
XXIII
1. Если отсюда итти по так называемой «глубокой» улице, то направо будет храм Диониса. Его
статуя, как говорят, привезена из Эвбеи. Когда эллинов, возвращавшихся из Илиона, постигло
кораблекрушение около (мыса) Кафареи, то тех из аргивян, которым удалось спастись на землю,
стал мучить голод и холод. Тогда они стали молиться богам, чтобы кто-нибудь из них явился для
них спасителем при столь тяжелом положении. Как только они двинулись вперед, они увидали
перед собой пещеру, посвященную Дионису; в этой пещере была статуя бога, а в это время
собрались туда дикие козы, укрываясь от холода и непогоды. Аргивяне их перебили, мясо съели, а
шкурами воспользовались как одеждой. Когда прекратилась непогода, и они, сделав себе
корабли, собирались отправиться домой, они увезли из пещеры и деревянную статую и еще до
сих пор продолжают оказывать ей почет.
2. Совсем рядом с храмом Диониса можно видеть дом Адраста, а несколько дальше - храм
Амфиарая, а за храмом - памятник Эрифилы. Вслед за этими сооружениями идет священный
участок Асклепия, а затем идет храм Батона. Батон принадлежал, как и Амфиарай, к одному и
тому же роду Меламподидов, и когда Амфиарай отправлялся на битву, он управлял его конями;
при их отступлении из-под стен Фив земля, расступившись, поглотила и скрыла в своих недрах и
Амфиарая и колесницу, а вместе с ними и этого Батона.
3. При выходе из Глубокой улицы, по их словам, находится могилой Гирнефо. Если они говорят,
что это пустая могила (кенотаф) и что она вообще сооружена лишь в память этой женщины, то это
вполне вероятно, если же они считают, что тут лежит ее тело, то я им в этом не поверю, и может
поверить только тот, кто не знает истории Эпидавра.
4. Самой замечательной статуей из всех статуй Асклепия, которые сохранились в Аргосе до нашего
времени, является статуя бога в сидячей позе из белого мрамора, а рядом с ней стоит богиня
здоровья (Гигиея); тут же сидят и создатели этих статуй, Ксенофил и Стратон. Первоначально этот
храм основал Сфир, сын Махаона, брат Алексанора, которому у сикионян воздается почесть в
Титане.
5. Аргивяне, подобно афинянам и сикионянам, тоже чтут Артемиду-Ферейскую; и они также
утверждают, что ее статуя привезена из фессалийских Фер. Но вот в чем я с ними не согласен:
аргосцы говорят, что у них в Аргосе находится могила Дейяниры, дочери Оинея и Гелена, сына
Приама, и что у них хранится то изображение Афины, которое, будучи похищено и увезено из
Илиона, предрешило гибель этого города. Но Палладий - так называется это изображение - был,
как известно, увезен Энеем в Италию, что же касается Дейяниры, то мы знаем, что она умерла
около Трахина, а не в Аргосе, и ее могила находится поблизости от Гераклеи, той, что под (горою)
Этой.
6. А относительно Гелена, сына Приама, я уже рассказывал (I. 11,2), что он прибыл в Эпир вместе с
Пирром, сыном Ахиллеса, был опекуном его детей и мужем Андромахи, и что так называемая
область Кестрина получила свое имя от его сына Кестрина. И сами аргосские руководители (и
археологи) совершенно ясно видят, что не все то, что им приходится рассказывать, согласно с
истиной; тем не менее они все же продолжают это рассказывать: ведь не так-то легко
переубедить людей (и заставить говорить) вразрез тому, во что они привыкли верить.
7. Есть в Аргосе много и других достопримечательностей, достойных осмотра, например,
подземный дом, а в нем медный покой, который некогда Акрисий выстроил для того, чтобы
держать там в заключении свою дочь (Данаю); ставши тираном, Перилай его разрушил. Кроме
этого сооружения у них есть еще памятник Кротопа и храм Диониса Критского.
8. Дионис вел войну с Персеем, но затем они опять примирились и всякая вражда между ними
исчезла настолько, что Дионис удостоился от аргосцев многих различных почестей и между
прочим ему был дан этот особый участок. Критским же он был назван впоследствии, потому что
здесь умерла и была похоронена Ариадна. Ликей говорит, что, когда они готовились вторично
перестраивать храм, они нашли глиняный гроб и что это был гроб Ариадны; он говорит, что и сам
он и остальные аргосцы видали этот гроб. Рядом находится храм Диониса и Афродиты-Небесной
(Урании). Свой же акрополь они называют Ларисой по имени дочери Пеласга; ее же именем
названы еще два города в Фессалии: один - у моря, а другой - у реки Пенея.
XXIV
1. По дороге в акрополь есть храм Геры - Хранительницы горных вершин (Акреи), есть также храм
Аполлона, который, говорят, первым воздвиг Пифаей, прибывши сюда из Дельф. Статуя
существует еще и поныне и представляет бога стоящим. Этот Аполлон называется Дейрадиотом
(На горном хребте), потому что и место это называется Дейрас (Горный хребет). Тут даются
предсказания, и еще до сих пор обращаются к богу за вещаниями; это совершается следующим
образом. Пророчицей является женщина, не знающая мужского ложа; каждый месяц она ночью
приносит в жертву барана, и, вкусив его крови, становится одержимой богом.
2. Около этого храма Аполлона находится храм Афины, носящей название «Остроглядящей»; это
дар Диомеда за то, что богиня некогда в битве под Илионом сняла с глаз его мрак (Илиада, V,
127); далее расположен стадий, на котором они совершают игры в честь Зевса Немейского, а
также справляют праздник в честь Геры.
3. Если итти на акрополь, то налево от дороги есть здесь другая могила сыновей Египта. Тут
похоронены отдельно их головы, все же остальное тело - в Лерне: в Лерне произошло убийство
юношей, и у убитых их жены отрезали головы, как доказательство отцу, что это (страшное) дело
действительно совершено ими.
4. На самой вершине акрополя Ларисы находится храм Зевса, называемого Ларисейским, уже без
крыши; и его статуя, сделанная из дерева, уже не стоит на пьедестале. Есть тут и храм Афины,
заслуживающий осмотра.
5. Здесь среди других посвящений хранится деревянная статуя Зевса, у которого два глаза на том
месте, где они у нас всех, а третий - на лбу. Говорят, что этот Зевс был домашним богом Приама,
сына Лаомедонта, и стоял на внутреннем дворе дворца под открытым небом; когда Илион был
взят эллинами, под защиту алтаря этого Зевса прибег Приам. Когда делилась добыча, то его взял
Сфенел, сын Капанея, и поэтому привез его сюда. Почему он имеет три глаза, это можно было бы
объяснить следующим образом. Что Зевс царствует на небе - это сказание известно всем людям. А
что он, как говорят, царствует и под землей, то это подтверждает стих Гомера, который читается
так (Илиада, IX, 457): «Зевс подземный и чуждая жалости Персефонейя». А Эсхил, сын Эвфориона,
называет Зевса царем и на море. Поэтому художник и сделал его глядящим тремя глазами,
потому что один и тот же бог правит в этих трех названных царствах.
6. Дороги из Аргоса идут в разные места Пелопоннеса, между прочим через Аркадию к Тегее.
Направо находится гора Ликона, покрытая прекрасными кипарисовыми деревьями. На вершине
горы воздвигнуты храм Артемиды Орфии (Прямостоящей) и статуи Аполлона, Латоны и Артемиды,
сделанные из белого мрамора. Если спускаться с горы, то опять налево встречается храм
Артемиды Дарующей добычу.
7. Немного дальше, направо от дороги, находится гора, называемая Хаон. У ее подошвы растут
плодовые деревья и здесь на глазах у всех вытекает наружу вода из источника Эрасина
(Очаровательного); до этого места источник течет (под землею) из Аркадийского Стимфала,
подобно тому, как Реты текут из Эврипа к Элевсину и находящемуся там морю. В том месте, где
Эрасин вытекает из горы рядом потоков, они приносят жертвы Дионису и Пану, а Дионису они
справляют праздник, который называется Тирба.
8. Если вернуться на дорогу, ведущую в Тегею, то направо от так называемого «Колеса» будут
Кенхреи. Откуда произошло название этого места они не рассказывают; может быть и оно (II. 2, 3)
так же названо по имени сына Пирены, Кенхрея. Тут находится общая могила в память аргосцев,
победивших лакедемонян в битве при Гисиях. Это сражение произошло, по моим
расследованиям, во время правления в Афинах Писистрата, в четвертый год двадцать седьмой
олимпиады, в которую афинянин Эврибот одержал победу в беге. Если спуститься совсем на
равнину, то будут развалины некогда находившегося в Арголиде города Гисий, где, как говорят, и
произошло избиение лакедемонян.
XXV
1. Дорога, ведущая из Аргоса в Мантинею, - не та, что и в Тегею, но начинается от ворот,
находящихся у Дирас (II. 24, 1). На этой дороге сооружен двойной храм, имеющий один вход с
запада, другой - с востока. Около последнего стоит деревянная статуя Афродиты, а около
западного - статуя Ареса. Говорят, что эти статуи посвящены Полиником и аргосцами, которые
участвовали в походе, чтобы отомстить за него.
2. Если итти отсюда дальше и перейти бурную реку, называемую Харадрой, то на пути будет
местечко Ойноя, получившее свое имя, как говорят аргосцы, от Ойноя. Они рассказывают, что
Ойной царствовал в Этолии, но был лишен власти сыновьями Агрия и прибыл к Диомеду в Аргос.
Диомед отомстил за него, между прочим, отправившись походом на Калидонию, но заявил ему,
что остаться с ним он не может, поэтому он предложил ему, если он хочет, следовать за ним в
Аргос. Когда они вернулись туда, то Диомед всячески ухаживал за ним, как только можно
ухаживать за своим родным дедом, и когда Ойной умер, он его здесь похоронил. Поэтому-то это
место и называется у аргосцев Ойноей.
3. Дальше за Ойноей находится гора Артемисион и на вершине горы храм Артемиды. В этой горе
находятся истоки реки Инаха. Действительно, тут есть источники, но вода течет недалеко. Больше
тут нет ничего достойного обозрения.
4. Другая дорога от тех же ворот у Деркас идет на Лиркею. В это местечко, говорят, спасся Линкей,
единственный из пятидесяти братьев, и когда он спасся, он зажег здесь факел. У него было
условлено с Гипермнестрой зажечь факел, если он, спасшись от Даная, прибудет в какое-нибудь
безопасное место. Говорят, что и она зажгла другой факел с Ларисы, тем давая ему знать, что и
она уже избегла всякой опасности. В память этого аргосцы каждый год справляют праздник
факелов. Это местечко тогда называлось Линкей, но когда впоследствии тут поселился Лирк, - он
был побочным сыном Абанта - то это место получило название от него; среди этих развалин есть
много и другого, но не стоющего упоминания, есть и изображение Лирка на каменной стеле
(доске). До этого местечка от Аргоса приблизительно шестьдесят стадий и столько же из Лиркеи
до Орней.
5. Так как город Лиркея был уже безлюдным в те времена, когда эллины ходили походом на
Илион, то Гомер не упомянул о нем в своем «Каталоге» (Илиада, II), но Орнеи были тогда
заселены, и так как они были расположены в Аргосской области, то поэтому в своих стихах он
упомянул о них раньше, чем о Флиунте и Сикионе. Названы они по имени Орнея, сына Эрехтея; у
этого Орнея был сын Петеос, а сыном этого последнего был Менесфей, который вместе с
афинянами помогал Агамемнону разрушить царство Приама. От этого Орнея получил свое имя
город; впоследствии аргосцы выселили орнеатов из их городов, а выселивши, поселили их в
Аргосе вместе с местными жителями. В Орнеях есть храм Артемиды и ее деревянная статуя в
стоячем положении и другой храм, посвященный всем богам вместе. А дальше за Орнеями
начинается уже область Сикиона и Флиунта.
6. Если итти из Аргоса в Эпидавр, то на правой стороне будет сооружение, очень похожее на
пирамиду; оно имеет рельефные изображения арголийских щитов. Здесь происходил бой между
Претом и Акрисием из-за власти; говорят, что исход сражения был неопределенный и что поэтому
они позднее заключили мирный договор, так как ни тот, ни другой не мог добиться решительной
победы. Передают также, что тогда впервые и все начальники и все остальное войско сражались
вооруженные щитами; павшим и с той и с другой стороны, так как они были сограждане и родичи,
сооружен здесь общий памятник.
7. Если итти отсюда дальше и повернуть направо, то придем к развалинам Тиринфа. Аргосцы
выселили также и жителей Тиринфа, желая принять их в свой город и усилить Аргос. Говорят, что
герой Тиринф, по имени которого город получил свое название, был сыном Арга, сына Зевса;
стену же, которая одна только и осталась от развалин, называют творением киклопов; она
сложена из дикого камня, а каждый камень настолько велик, что даже самый маленький из них не
может сдвинуть даже пара мулов. Еще в древние времена маленькие камни были вставлены
между большими так, чтобы каждый из них как бы составлял с ними одно целое.
8. Если спуститься к морю, то тут будут чертоги дочерей Прета. А если опять вернуться на большую
дорогу, то выйдешь к Мидии, которая останется влево. Говорят, что в Мидии царствовал
Электрион, отец Алкмены. В мое время кроме пустого места от нее ничего не осталось.
9. По прямой дороге в Эпидавр находится поселение Лесса, в нем храм Афины и деревянная
статуя, ничем не отличающаяся от той, которая находится в акрополе Ларисы. Над Лесой
поднимается гора Арахней (Паутинная), которая в древние времена при Инахе носила название
Саписелатон. На ней жертвенники Зевсу и Гере: когда нужен дождь, то здесь приносят жертвы
этим богам.
XXVI
1. Аргосская область соприкасается близ Лессы с областью Эпидавра, но прежде чем дойти до
самого города, встретится храм Асклепия.
2. Кто населял эту страну, прежде чем пришел сюда Эпидавр, я не знаю; не мог я узнать у местных
жителей и о потомках Эпидавра. В конце концов перед тем, как доряне появились в Пелопоннесе,
здесь, как они говорят, царствовал Питирей, сын Иона, потомок Ксуфа. Они рассказывают, что он
без боя передал эту землю Деифонту и аргосцам. Отправившись в Афины вместе с гражданами, он
поселился там, а Деифонт и аргосцы завладели областью Эпидавра. По смерти Темена Деифонт и
Гирнето из-за вражды к детям Темена откололись от остальных аргосцев, тем более, что и войско
их стояло на стороне Деифонта и Гирнето, чем на стороне Кейса и его братьев.
3. Эпидавр, который дал имя этой стране, по словам элейцев, был сыном Пелопса; по сказаниям
же аргосцев и по поэме «Великие Эои» отцом Эпидавра был Арг, сын Зевса. Сами эпидаврийцы
приписывают Аполлону рождение Эпидавра.
4. Относительно того, что эта страна считается специально посвященной Асклепию, существует
следующий рассказ. Эпидаврийцы рассказывают, что в Пелопоннес прибыл Флегия под
предлогом осмотра страны, на самом же деле в качестве лазутчика, чтобы узнать количество
населения и определить, способно ли большинство жителей к военной службе. Флегия была
самым воинственным человеком в те времена, и всякий раз, когда он выступал против тех, с кем
ему приходилось сталкиваться, он забирал их урожай и угонял добычу. Когда он отправился в
Пелопоннес, то его сопровождала его дочь, скрывшая еще тогда от отца, что она беременна от
Аполлона. Когда же она родила в области Эпидавра, она покинула мальчика на этой горе, которая
и до нашего времени называется «Соской» (Титтией), а раньше она называлась Мирием. Когда
мальчик лежал там, брошенный матерью, то одна из коз, которые паслись на горе, стала давать
ему молоко, а сторожевая собака стад охраняла его. Когда Аресфана - таково было имя пастуха -
увидал, что нехватает одной из коз и что одновременно отсутствует собака, бывшая при стаде, он
отправился искать по всем направлениям, а, найдя, хотел взять мальчика на руки, но когда он
подошел к нему, он увидал, как молния блеснула от мальчика; тут он решил, что ребенок -
божественного происхождения, как это и было на самом деле, и ушел прочь. И вот тотчас о нем
пошла молва повсюду - и по земле и по морю, что в его власти найти для болящих любое
исцеление и что он воскрешает умерших.
5. О нем есть еще и другой рассказ. Когда Коронида была уже беременной Асклепием, она
сочеталась (браком) с Исхием, сыном Элата; и вот Артемида умертвила ее, мстя за оскорбление,
нанесенное ею Аполлону, и когда она уже лежала на костре, то Гермес, говорят, похитил ребенка
из пламени.
6. Третий же из рассказов о нем, тот, по которому Асклепий является сыном Арсинои, дочери
Левкиппа, мне кажется наименее верным. Когда аркадянин Аполлофан пришел в Дельфы и
вопросил бога, родился ли Асклепий от Арсинои и не является ли он гражданином Мессении, то
Пифия прорекла: «Радость великую всем приносишь ты смертный, Асклепий, Ты, что мне Флегия
дочь родила, сочетавшись любовью, Вечно желанная мне Коронис, в Эпидавре гористом». Это
прорицание совершенно ясно показывает, что Асклепий не был сыном Арсинои, но что Гесиод
или кто-либо из поэтов, вставлявших свои стихи в поэмы Гесиода, составил их для удовольствия
мессенцев.
7. Доказательством того, что бог родился в Эпидавре, мне служит еще вот что: я нашел, что все
самые главнейшие и замечательные праздники и храм Асклепия это - филиалы Эпидавра. Так,
например, афиняне предоставляют Асклепию, как участнику в таинствах (Элевсиний) день,
который называют Эпидавриями и говорят, что с этого дня (когда он был введен) у них стали
почитать Асклепия как бога; равным образом Архий, сын Аристехма, после того, как получил
вывих на охоте около Пиндаса, был вылечен в Эпидавре, ввел почитание бога в Пергаме; в
зависимости от этих праздников в Пергаме, еще в наше время, у моря жителями Смирны было
основано святилище Асклепия; то же и в Балаграх, в Киренаике: там есть Асклепий, называемый
«Врач», культ которого перешел из Эпидавра. А от культа в Кирене было заимствовано почитание
Асклепия и жителями Лебены, города на Крите. Разница в почитании Асклепия у жителей Кирены
и Эпидавра только в том, что киренейцы приносят в жертву коз, а у жителей Эпидавра это не
принято. Что Асклепий почитался богом с самого начала, а не получил такую славу с течением
времени, я имею на это, благодаря моим исследованиям, разные доказательства, между прочим,
мне служат свидетельством и слова, сказанные у Гомера Агамемноном про Махаона: «Шествуй,
Талфибий, и к нам призови Махаона мужа Смертного, рати врача, Асклепия мудрого сын…»т. е.
как бы он говорил: «сына бога Асклепия».
XXVII
1. Священную рощу Асклепия со всех сторон окружают горы. Ни умирать людям, ни рожать
женщинам здесь в священной ограде не дозволено; равным образом и на острове Делосе
существует (тот же закон). Те жертвы, которые приносят богу, - безразлично, жители ли Эпидавра
или иноземцы - должны быть съедены внутри ограды; то же самое, насколько я знаю,
совершается и в Титане.
2. Статуя Асклепия по величине вдвое меньше статуи Зевса-Олимпийского в Афинах, но сделана
(тоже) из золота и слоновой кости. Надпись на статуе сообщает нам, что творцом ее был
Фрасимед, сын Аригнота, с Пароса. Асклепий представлен сидящим на троне, крепко сжавши в
одной руке скипетр, а другую положил на голову змеи; художник изобразил рядом с ним
лежащую собаку. На троне сделаны рельефные изображения аргосских героев, Беллерофонта,
убивающего Химеру, и Персея с отрезанной головою Медузы. На противоположной стороне
храма находится то место, где спят те, кто приходит умолять бога (об исцелении).
3. Вблизи сооружено круглое здание из белого мрамора, называемое «Фолос» (Ротонда),
заслуживающее осмотра. В нем находится картина Павсия: он нарисовал Эрота, бросившего лук и
стрелы; вместо них он несет в руках лиру. Нарисованы здесь и богиня пьянства, пьющая из чаши,
сделанной из стекла, - это тоже работа Павсия. На этой картине можно видеть, как через эту
стеклянную чашу просвечивает лицо женщины. Внутри священной ограды прежде стояли доски (с
надписями); в прежнее время их было очень много, при мне же их осталось всего шесть. На них
были написаны имена мужчин и женщин, исцеленных Асклепием, а кроме того обозначены и
болезни, которыми каждый из них хворал, и средства, какими был излечен; все это написано на
дорическом наречии.
4. Отдельно от всех других стоит древняя стела, гласящая, что Ипполит посвятил богу 20 коней.
Согласно с надписью на этой стеле, говорят и жители Ариции, будто Ипполита, умершего
вследствие проклятия отца его Фесея, воскресил Асклепий, но, вернувшись опять к жизни,
Ипполит не счел нужным простить отцу, но презрев его просьбы, он ушел в Италию к жителям
Ариции, сделался там царем и отделил в честь Артемиды священный участок, где и до моего
времени наградою для победителя при состязании в единоборстве была жреческая должность
при храме богини. Но это состязание не разрешалось никому из свободных, а только рабам,
бежавшим от своих господ.
5. На участке святилища эпидаврийцы имеют также и театр, который мне кажется особенно
достойным осмотра: римские театры превосходят все другие театры в мире своим великолепием;
своей величиной выделяется театр в Мегаполе у аркадийцев, что же касается гармонии и красоты,
то какой архитектор в достаточной степени и достойным образом мог бы соперничать с
Поликлетом. Ведь это Поликлет был строителем и этого театра и этого круглого здания.
6. В роще есть и храм Артемиды, и статуя Эпионы (Облегчающей боли) (супруги Асклепия), и
святилище Афродиты, и Фемиды, и стадий, как у большинства эллинов из насыпной земли, и
водоем, достойный осмотра из-за его крыши и других украшений.
7. Здания, которые в наше время соорудил сенатор Антонин, почтенный человек, - следующие:
купальня Асклепия и храм богов, которых называют «Благодатными» (Эпидотами). Он выстроил и
храм Здоровью, Асклепию и Аполлону, называемому Египетским. Кроме того, там находился так
называемый портик (стоа) Котис; потолок его уже весь обвалился, так как он был сделан из
необожженного кирпича, - Антонин восстановил и отстроил этот портик. Так как из жителей
Эпидавра особенно страдали те, которые были связаны с храмом, потому что их женщинам не
было разрешено рожать под его кровлей, а больным приходилось умирать под открытым небом,
то желая устранить и это неудобство, он выстроил здание; и было признано не нарушающим
благочестия, если люди умирали в нем, а женщины рожали.
8. Горы, которые возвышаются над рощей, назывались одна - Титтион (Соска), другая - Кинортион,
и на ней стоял храм Аполлона-Малеатского. Этот храм из числа древних; все же остальное, что
окружает храм Аполлона-Малеатского, и крыша над водоемом, куда у них собирается дождевая
вода, - все это жителям Эпидавра выстроил Антонин.
XXVIII
1. Другие змеи… и другая их порода с более желтоватой кожей считаются священными змеями
Асклепия; к людям они кротки и водятся только в области Эпидавра. То же самое я наблюдал и в
других странах: так, только в одной Ливии водятся земнородные крокодилы, длиною не меньше,
как в два локтя, только из одной Индии доставляется много (странных животных), а из птиц -
попугаи. Змей же больших, в тридцать и более локтей, которые водятся у индусов и в Ливии,
эпидаврийцы считают другой породой, а не (священными) «драконами».
2. Если подниматься на гору Кориф, то по дороге есть дерево, так называемая «Скрученая Олива»;
виновник этого - Геракл, который своей рукой привел ее в такой вид. Я лично не уверен, отметил
ли он таким же образом границу и асинейцам в Арголиде; так как обе страны были много раз
опустошены и с той и с другой стороны, то нельзя уже ясно определить, где их граница. На
вершине горы Корифеи находится храм Артемиды, о котором в своих песнях упоминает и
Телесилла. Если спускаться в город Эпидавр, то встречается место, все заросшее дикой маслиной.
Это место называют Гирнефион.
3. Я опишу здесь то, что рассказывают эпидаврийцы и что кажется мне правдоподобным. Кейс и
остальные сыновья Темена знали, что доставят наибольшую неприятность Деифонту, если каким-
либо образом смогут разлучить его с Гирнефо. И вот прибыли в Эпидавр Керин и Фальк -
младшему Агрею вся эта затея была не по душе. Они, поставив колесницу под стеной города,
послали к сестре вестника, приглашая ее притти сюда для переговоров. Когда она приняла их
приглашение, юноши стали во многом обвинять Деифонта и усиленно умоляли ее вернуться в
Аргос, обещая ей многое, между прочим выдать замуж за человека, гораздо лучшего, чем
Деифонт, владеющего и большим числом людей и царствующего над более богатой землей.
Гирнефо была очень обижена такими словами и в свою очередь сказала им, что она любит своего
мужа Деифонта, который по отношению к Темену был безукоризненным зятем, и что их самих
скорее следует называть убийцами Темена, чем детьми. Тогда они, ничего ей не ответив,
схватывают ее и, посадив на колесницу, увозят. Кто-то из эпидаврийцев дал знать Деифонту, что
Керин и Фальк увезли Гирнефо против ее воли. Тогда он сам поспешно бросился ей на выручку, да
и эпидаврийцы, услыхав об этом, кинулись на помощь ему. Захватив Керина, Деифонт с одного
удара убил его, Фалька же, державшего в руках Гирнефо, он побоялся ударить, опасаясь в случае
промаха стать убийцей самой Гирнефо, и, в свою очередь схвативши ее, вступил в борьбу с
Фальком, пытаясь ее отнять. Фальк сопротивлялся и еще сильнее тащил ее за собой; это было
причиной ее смерти, так как она была беременна. Тогда Фальк, понявши, что он сделал со своей
сестрой, погнал колесницу изо всех сил, стараясь выиграть время, прежде чем против него
соберутся все жители Эпидавра. Тогда Деифонт со своими детьми, а у него были уже раньше дети,
сыновья Антимен, Ксантипп и Аргей и дочь Орсобия - на ней, говорят, впоследствии женился
Памфил, сын Эгимия, - поднявши труп Гирнефо, перенесли в то место, которое впоследствии было
названо Гирнефионом. Соорудивши здесь героон (святилище в честь героя), они ввели различные
формы поклонения и постановили законом, чтобы от растущих здесь маслин, равно и от других
деревьев, имеющихся здесь, никто не уносил домой сломанных ветвей и не пользовался ими с
какой-либо другой целью, но оставлял на месте, считая, что они посвящены Гирнефо.
4. Недалеко то города есть памятник Мелиссы, жены Периандра, сына Кипсела, и другой
памятник Проклея, отца Мелиссы; он был таким же «тираном» над эпидаврийцами, как его зять
Периандр в Коринфе.
XXIX
1. В самом городе Эпидавре имеются следующие достопримечательности. Там есть священный
участок Асклепия и статуя как самого бога, так и Эпионы - «Облегчающей боли»; говорят, что
Эпиона была женою Асклепия. Они из паросского мрамора и стоят под открытым небом. Храмы,
находящиеся в городе… Диониса, а другой - Артемиды; Артемида представлена как бы
находящейся на охоте. Сооружен и храм Афродиты, а храм, находящийся у гавани на мысе,
выдающемся в море, говорят, посвящен Гере. На акрополе есть деревянное изображение Афины,
стоющее осмотра; эту Афину называют Кисеей (Из плюща).
2. Против Эпидавра находится остров, который заселяют эгинеты. Они говорят, что сперва остров
был необитаем, но что когда Зевс поместил на этот пустынный остров Эгину, дочь Асопа, - и по ее
имени дано было наименование этому острову Эгина, вместо прежнего названия Энона - и когда
Эак подрос и стал просить у Зевса жителей для этого острова, то Зевс вырастил ему, как говорят,
людей из земли. Кроме Эака, иных царей, правивших в этой земле, они не могут назвать никого;
даже из сыновей Эака мы не знаем никого, кто бы остался там, так как Пелею и Теламону было
суждено бежать вследствие убийства Фока, а сыновья Фока поселились около Парнаса, в стране,
ныне называемой Фокидой.
3. Но такое имя было дано этой стране еще раньше, так как Фок, сын Орнитиона, целым
поколением раньше пришел в эту страну. При этом Фоке Фокидой называлась страна около
Тифореи и Парнаса; при сыне же Эака это имя стало общим для всех, кто является соседями
минийцев орхоменских и чьи земли простираются до Скарфеи в Локриде.
4. От Пелея пошел род царей в Эпира; Теламон же имел двух сыновей: Аякса и Тевкра; род Аякса
был мене славен, так как и сам он вел жизнь частного человека, и из его потомков прославились
только Мильтиад, который начальствовал над афинянами в битве при Марафоне, и Кимон, сын
Мильтиада, но потомки Тевкра долгое время оставались царями, властвуя над Кипром до
Эвагора. Относительно Фока поэт Асий, написавший эпические произведения, говорит, что у него
родились Панопей и Крис; сыном Панопея был Эпей, сделавший, как в своих песнях написал
Гомер, деревянного коня, а в третьем колене потомком Криса был Пилад, бывший сыном Строфия
и внуком Криса; матерью его была Анаксибия, сестра Агамемнона. Таково потомство так
называемых Эакидов, которые с самого начала разошлись в разные стороны.
5. В позднейшее время та часть аргосцев, которая вместе с Деифонтом заняла Эпидавр, перешла
на Эгину и расселилась среди древнего населения этого острова, введя на нем дорический язык и
нравы. Хотя Эгинеты приобрели очень большую силу, так что флотом были сильнее афинян и в
Мидийскую войну выставили наибольшее число кораблей после афинян, но их благоденствие
было недолговечным, и, изгнанные афинянами, они поселились в Фирее, городе Арголиды,
который им дали лакедемоняне. Правда, они захватили опять свой остров, когда афинский флот
был взят в плен в битве при Геллеспонте, но им уже не удалось достигнуть прежнего богатства и
могущества. Из всех эллинских островов Эгина - самый недоступный: подводные камни и
торчащие из моря скалы окружают весь остров. Говорят, что Эак сделал это нарочно из-за страха
перед морскими разбойниками с тем, чтобы сделать приближение врагов к нему небезопасным.
6. Поблизости от гавани, к которой главным образом пристают корабли, есть храм Афродиты, а на
самом видном месте города находится так называемый Эакион, четырехугольная ограда из
белого мрамора. При входе стоят сделанные (в виде статуй) фигуры послов, отправленные
некогда эллинами к Эаку. О причине этого посольства одинаково рассказывают и эгинеты и все
остальные. Одно время Элладу постигла засуха и ни в странах за Истмом, ни в Пелопоннесе не
было дождя, пока эллины не послали в Дельфы спросить, что за причина этой засухи и вместе с
тем как избавиться от этой беды. Пифия им сказала, что надо умилостивлять Зевса, и,
необходимо, если они хотят, чтобы их моления были услышаны, присутствовать Эаку, который
будет от их имени молить о милости. Таким образом от каждого города были отправлены к Эаку
люди, чтобы просить его. И вот он, принеся жертвы Зевсу-Всеэллинскому и вознеся моление,
призвал дождь на всю эллинскую землю, а эти изображения приходивших к нему (людей)
поставили эгинеты. Внутри священной ограды растут издревле оливковые деревья и есть
жертвенник, едва возвышающийся над землей, и как тайну передают, что этот жертвенник
является надгробным памятником Эаку.
7. Около Эакиона есть могила Фока, насыпанный холм земли, обнесенный круглой оградой, и на
ней лежит дикий камень; когда Теламон и Пелей пригласили Фока на состязание в пентатле (пяти
видах состфзания) и до Пелея дошла очередь бросить камень - он служил им вместо диска, - то он
нарочно попал им в Фока. Этим он доставил удовольствие своей матери; -ведь они были рождены
от дочери Скирона, Фок же был не ее сыном, но сыном другой матери, сестры Фетиды, если
только правду рассказывают эллины. Поэтому мне кажется, что Пилад и по этой причине, [желая
свести старые счеты], а не только по дружбе к Оресту, задумал (и совершил) убийство
Неоптолема. После того, как Фок умер от удара диском, дети Эндеиды, взойдя на корабль,
бежали из Эгины. Впоследствии Теламон, послав глашатая (к отцу), отрицал свое участие в злом
умысле, причинившем смерть Фоку. Но Эак не позволил ему выйти на берег, а велел защищаться,
стоя на корабле, или, если хочет, то сделать насыпь в море и говорить оттуда. И вот Теламон,
подплыв и войдя в так называемую «Тайную гавань», сделал ночью такую насыпь; сделанная им
тогда насыпь осталась еще и до сегодняшнего дня; так как был вынесен приговор, что он не
причастен к убийству Фоки, то он вторично отплыл на Саламин
8. Недалеко от «Тайной гавани» находится достойный осмотра театр, очень похожий на
эпидаврский и по величине и по всему своему внешнему виду. Позади этого театра одной
стороной к нему пристроен стадий; он прилегает к самому театру и они взаимно служат друг другу
опорой.
XXX
1. Недалеко друг от друга стоят храмы: один - Аполлона, другой - Артемиды и третий из них -
Диониса. Аполлону поставлена деревянная статуя в виде обнаженной фигуры местного изделия;
на Артемиде, равно как и на Дионисе, - одежда; Дионис изображен с бородой. Святилище
Асклепия находится в другом месте, не здесь; статуя его в позе сидящего сделана из мрамора.
2. Из богов эгинеты чтут больше всего Гекату и каждый год совершают таинства в честь Гекаты;
они говорят, что эти таинства установил у них фракиец Орфей. Храм Гекаты находится внутри
ограды. Деревянное ее изображение, работы Мирона, имеет одно лицо и одно тело. Как мне
кажется, впервые Алкамен создал Гекату в виде трех соединенных друг с другом статуй; афиняне
называют эту Гекату "Хранительницей крепости" (Этинергидия); она стоит у храма "Бескрылой
победы".
3. Если в Эгине итти на гору Всеэллинского-Зевса, то встречается храм Афайи, в честь которой
Пиндар написал эгинетам свою оду. Критяне рассказывают, - а это предание у них местного
происхождения, - что у Карманора, очистившего Аполлона от убийства Пифона, был сын Эвбул и
что от Зевса и Кармы, дочери Эвбула, родилась Бритомартис, что она любила бег и охоту и была
особенно дорога Артемиде; убегая от влюбленного в нее Миноса, она бросилась (в море), где
были расставлены сети для ловли рыбы. Артемида сделала ее богиней, и ее чтут не только
критяне, но и эгинеты, говоря, что Бритомартис появляется у них на острове. Поэтому у эгинетов
ее зовут Афайя и на Крите - Диктинна (Ведающая сетями).
4. Кроме святилища Зевса-Всеэллинского, на горе нет ничего другого, заслуживающего внимания,
а это святилище, как говорят, воздвиг в честь Зевса Эак.
5. Что же касается рассказов о (божествах) Авксесии и Дамии, о том, как над Эпидавром не было
дождя, как по вещанию бога были сделаны эти деревянные статуи из оливкового дерева, взятого
у афинян, как жители Эпидавра перестали выплачивать афинянам, что следовало по договору за
то, что эгинеты владели этими статуями, и как афиняне, отправившиеся в Эгину, чтобы овладеть
ими, бесславно погибли, - обо всем этом подробно и очень обстоятельно рассказал Геродот (V.
82-83), и я не имею в виду писать о том, о чем уже было так хорошо сказано, только прибавлю, что
я сам видел эти статуи и принес им жертвы так, как принято приносить жертвы в Элевсине.
6. Да будет достаточно этого рассказа для памяти об Эгине; все, что я изложил, я сделал ради Эака
и его деяний. С областью Эпидавра граничит Трезен; его жители, как, впрочем, и многие другие,
любят хвалиться своей родной страной. Они говорят, что первым человеком, родившемся в их
земле, был Ор, но мне по крайней мере кажется, что имя Ора - египетское и никак не эллинское -
как бы то ни было, они говорят, что он царствовал у них и что их земля по его имени называлась
Ореей, а когда после Ора власть над страной принял Алфеп, сын Посейдона и дочери Ора Леиды,
то он назвал эту страну Алфепией. Во время его царствования Афина и Посейдон, по их словам,
вступили в спор за обладание этой страной, но, несмотря на спор, владеют ею сообща: так им
приказал Зевс. Поэтому они чтут Афину под именем "Градохранительницы" (Полиады) и
"Могучей" (Сфениады), а Посейдона под названием "Царя". И на древних монетах у них стоит
изображение: трезубец и голова Афины.
7. После Алфепа царем стал Сарон. Говорят, что он воздвиг храм Артемиде-Саронидской у моря
болотистого и настолько мелкого, что его поэтому называют Псифайским болотом. Сарон очень
любил охотиться; и вот однажды, заметив лань, он стал преследовать ее; спасаясь от него, она в
бегстве бросилась в море, а вслед за ней бросился и он. Лань уплыла далеко от берега, а Сарон, не
желая упустить добычу, вошедши в азарт, погнался за ней и очутился в открытом и глубоком
море; там он попал в тяжелое положение, волны стали его захлестывать, и он утонул. Его труп был
выброшен у болота Псифай, и они похоронили его в роще Артемиды внутри священной ограды, и
с этих пор болотистую часть моря в этом месте они стали вместо Псифай называть Сароническим
заливом. Кто затем царствовал, они не знают вплоть до воцарения Гиперета и Анфа; о них же они
рассказывают, что они были сыновьями Посейдона и Алкионы, дочери Атланта, и что они
основали в этой стране города Гиперею и Анфию; что Аэтий, сын Анфа, приняв власть от отца и
дяди, переименовал последний город в Посидониаду.
8. Когда же к Аэтию пришли Трезен и Питфей, то вместо одного царя стало три, причем
преимущество было на стороне сыновей Пелопса (а не Аэтия). Это видно из следующего: когда
Трезен умер, то Питфей соединил Гиперейю с Анфией, свел население в нынешний город и назвал
его по имени брата Трезеном. Много лет спустя потомки Аэтия, сына Анфа, отправились из
Трезена для основания колонии и основали в Карии Галикарнас и Минд. А сыновья Трезена,
Анафлист и Сфетт, переселились в Аттику, и (два афинских) дема получили от них свои названия.
Что же касается Фесея, сына дочери Питфая, то это все так хорошо известно, что о нем я писать не
буду.
9. Мне нужно указать еще вот на что. После возвращения Гераклидов, и трезенцы [подобно
другим городам] приняли к себе как сограждан дорян, пришедших из Аргоса, так как и раньше
трезенцы были подвластны аргосцам: Гомер в своем "Каталоге" (Илиада, II, 561 и сл.) говорит, что
над ними властвовал Диомед. А ведь Диомед и Эвриал, сын Мекистея, являясь опекунами
Кианиппа, сына Эгиалея, были вождями аргосцев под Троей. Сфенел, как я указал выше (XVIII, 5),
был из более знатного рода, так называемых Анаксагоридов, и ему собственно и должна была
принадлежать царская власть над Аргосом. Вот все, что относится к истории Трезена, если не
говорить о тех колониях, которые были ими основаны. Теперь я перейду к описанию сооруженных
тут храмов и всех остальных достопримечательностей.
XXXI
1. На площади Трезена находится храм со статуей Артемиды-Спасительницы. Говорят, что его
соорудил Фесей и назвал богиню "Спасительницей" после того, как он, победив Астериона, сына
Миноса, вернулся с Крита. Этот подвиг считается для него самым замечательным из всех, им
совершенных, не столько потому, как мне лично кажется, что Астерион превосходил храбростью
всех противников, убитых Фесеем, сколько потому, что, сумев найти выход из Лабиринта и
незаметно бежать после такого совершенного им подвига, Фесей доказал вполне убедительно,
что руководимый лишь божьим промыслом, спасся и он сам и его сотоварищи.
2. В этом храме находятся жертвенники богов, так называемых владык подземного царства. И
говорят, что сюда была приведена Дионисом (его мать) Семела из подземного царства и что будто
сюда привел Геракл пса из Аида. Я лично убежден, что Семела, будучи женой Зевса, никогда
вообще не умирала, а что касается так называемого адского пса, то какого мнения держусь я об
этом, я расскажу в другом месте (III. 25, 5-6).
3. Позади храма находится надгробный памятник Питфея и на нем три трона из белого мрамора.
Говорят, что с этих тронов производил суд Питфей и с ним еще двое судей.
4. Недалеко отсюда - храм муз. Говорят, его построил Ардал, сын Гефеста; они полагают, что тот
же Ардал изобрел флейту, и они называют муз по его имени ардалидами. Говорят, что здесь
Питфей учил красноречию и что Питфей написал книгу, которую (впоследствии) издал один
эпидавриец и которую я сам читал.
5. Недалеко от храма муз находится древний жертвенник, тоже, как говорят, воздвигнутый
Ардалом. На нем приносят жертвы музам и сну, говоря, что сон является богом, наиболее
расположенным к музам.
6. Поблизости от театра стоит храм Артемиды-Ликейской (Волчьей); построил его Ипполит.
Относительно прозвища я ничего не мог узнать у местных специалистов, но предполагаю, что или
Ипполит прогнал волков, много вредивших Трезенской области, или что такое прозвище
Артемиды существовало у амазонок, от которых он происходил по матери, а может быть есть
какое-либо иное основание, мне неведомое.
7. Перед храмом находится камень, считающийся священным, на котором некогда девять
трезенских мужей производили очищение Ореста от убийства матери.
8. Недалеко от храма Артемиды-Ликейской находятся жертвенники, отстоящие друг от друга на
небольшом расстоянии. Первый из них - Диониса, в силу какого-то прорицания получивший
прозвище "Искупителя" (Саота); второй называется жертвенником Фемид (Законов); как говорят,
его воздвиг Питфей; третий, по всей вероятности, они воздвигли в честь Гелиоса-Освободителя,
избегнувши рабства, грозившего им со стороны Ксеркса и персов.
9. Храм Аполлона-Феария (Ясновидящего) воздвиг, как говорят, Питфей; из всех, какие я только
знаю, он - самый древний. И у фокейцев в Ионии есть древний храм Афины, который некогда сжег
мидянин Гарпаг; и у самосцев есть древний храм Аполлона-Пифийского, но надо сказать, что они
построены гораздо позже трезенского. В нем еще до сих пор находится статуя бога, приношение
Авлиска, работы Гермона из Трезена. Тому же Гермону принадлежат деревянные статуи
Диоскуров.
10. В портике (стое) на площади находятся изображения женщин и детей; и те и другие сделаны
из мрамора. Это те женщины и дети, которых афиняне отдали под защиту трезенцам, когда они
решили отплыть из города и не ожидать нападения мидийцев на суше. Разумеется, это
изображения не всех женщин, их тут немного, а только тех, которые выдавались своим
достоинством; им только и поставлены эти статуи.
11. Против храма Аполлона есть здание, называемое палаткой Ореста. Прежде чем он не
очистился от крови матери, никто из трезенцев не хотел принять его к себе в дом; поместивши его
здесь, они совершали над ним обряды очищения и кормили его до тех пор, пока он,
освободившись от тяготевшей на нем скверны, не стал чистым. И до сих пор потомки,
совершившие над ним очищение в определенные дни, устраивают тут обед. Говорят, что из
очистительных жертв, которые были зарыты недалеко от палатки, вырос лавр, который
существует еще и в наше время, тот самый, который растет перед этой палаткой. Рассказывают,
что Ореста очищали различными способами, между прочим и водою из "Источника коня"
(Иппокрены).
12. И у трезенцев есть источник, называемый "Источником коня" (Иппокреной), и сказание о нем
ничем не отличается от беотийского. Они говорят, что вода появилась из недр земли там, где конь
Пегас ударил копытом по земле. Рассказывают, что Беллерофонт приходил в Трезен, чтобы
просить себе в жены у Питфея (его дочь) Эфру, но прежде чем он женился, ему пришлось бежать
из Коринфа.
13. Там же есть статуя Гермеса, называемого Полигием (Телом сильный). Говорят, что к этой статуе
Геракл прислонил свою дубину - она была из дикой оливы - и, если только этому можно верить,
говорят, что она пустила корни и вновь покрылась зеленью. Эта дикая маслина растет и сейчас.
Говорят, что Геракл нашел эту оливу около Саронидского залива и вырезал из нее себе дубину.
14. Есть тут и храм Зевса, именуемого "Спасителем"; рассказывают, что его построил Аэтий, сын
Анфы, царствовавший здесь. Источник же они называют "Золотой струей" (Хрисороя). Они
передают, что когда у них была девятилетняя засуха, когда не было совсем дождя и все источники
высохли, эта "Золотая струя" тогда текла так же, как теперь.
XXXII
1. Ипполиту, сыну Фесея, посвящен прекраснейший участок; на нем есть храм и древняя статуя.
Они говорят, что все это соорудил Диомед и что, кроме того, он первый принес жертвы в честь
Ипполита. У трезенцев жрец Ипполита облекается этим саном на всю жизнь: жертвы они приносят
ежегодно; затем у них введен вот еще какой обычай: каждая девушка перед браком отрезает
прядь волос, и, отрезавши, приносит ее в храм и посвящает Ипполиту. Они не хотят признавать,
что он умер, разбитый своими конями, и хотя они знают, где находится его могила, никогда ее не
показывают. А вот на небе так называемое созвездие "Возницы", его-то они и считают Ипполитом,
получившим от богов такую честь.
2. Внутри этого священного участка находится храм Аполлона-Мореходного (Эпибатерия),
приношение Диомеда, избежавшего бури, которая разразилась над флотом эллинов,
возвращавшихся из Илиона; они говорят, что Диомед же первым учредил и пифийские игры в
честь Аполлона. Что касается Дамии и Авксесии (II. 30, 4) - трезенцы тоже принимают участие в их
почитании, - то они рассказывают о них не то же, что жители Эпидавра и Эгины; они говорят, что
эти девушки прибыли из Крита и так как в городе было всеобщее восстание, то и они были побиты
камнями противной партией: и в честь этих девушек они установили праздник, назвав его
"Бросанием камней" (Литоболия).
3. По другую сторону участка находится так называемый Стадион Ипполита, а за ним храм
Афродиты-"Подглядывающей" (Катаскопии), так как оттуда влюбленная в Ипполита Федра
смотрела на него, когда он занимался гимнастикой. Там еще и теперь стоит миртовое дерево с
проколотыми, как я писал раньше (I. 22, 2), листьями. Когда Федра не знала, что ей делать и не
находила никакого облегчения от любви, она излила свою ярость на листьях этой мирты. Есть тут и
могила Федры, отстоящая недалеко от могилы Ипполита; она представляет насыпной холм
недалеко от этой мирты; статую Асклепия сделал Тимофей, трезенцы же говорят, что это не
Асклепий, но изображение Ипполита. Я сам видел и дом Ипполита: перед ним находится так
называемый источник Геракла; эту воду, как говорят жители Трезена, открыл Геракл.
4. На акрополе находится храм Афины, называемой Сфениадой (Могучей); деревянную статую
богини сделал эгинец Каллон. Этот Каллон был учеником Тектея и Ангелиона, которые для
делосцев создали статую Аполлона; а Ангелион и Тектей учились у Дипэна и Скиллида.
5. Если спуститься отсюда вниз, то (на пути) будет храм Пана-Избавителя (Литерия): когда чума
свирепствовала главным образом среди афинян и уже перебросилась в Трезенскую область, Пан в
сновидении открыл стоявшим во главе Трезен начальникам, как исцелиться от нее.
6. (Поблизости) можно видеть храм Исиды, а за ним храм Афродиты-Акреи (Владычицы высот);
последний храм выстроили здесь галикарнасцы, так как Трезен был их метрополией, а статую
Исиды воздвиг трезенский народ.
7. Если итти через горы в Гермиону, то (по пути) будут источники реки Гиллика, первоначально
называвшейся Таврием, и так называемая скала Фесея; у нее это название было изменено после
того, как из-под нее Фесей извлек обувь и меч Эгея; раньше эта скала называлась жертвенником
Зевса-Всесильного (Сфения). Около скалы - храм Афродиты-Невесты (Нимфии), сооруженный
Фесеем, когда он взял в жены Елену. За стеною находится храм Посейдона-Питающего
(Фитальмия); говорят, что Посейдон, разгневавшись на трезенцев, сделал всю страну бесплодной,
так как соленая морская вода проникла во все семена и корни растений; так было до тех пор, пока
смягченный их жертвоприношениями и молениями, он перестал посылать морские воды на их
землю. За храмом Посейдона есть храм Деметры-Законоположницы (Фесмофоры), который, как
говорят, соорудил Алфеп (II. 30, 5-7).
8. Если спускаться к гавани, расположенной в Келендере, то мы придем в местечко, называемое
ими "Местом рождения" (Генефлион); по их словам, тут родился Фесей. Перед этим местечком
есть храм Ареса. И в этом же месте Фесей одержал победу над амазонками; это, вероятно, были
амазонки из числа тех, которые сражались с Фесеем и с афинянами в Аттике. Если итти к
Псифайскому морю, то по пути растет дикая маслина, которую они называют крученой "рахос"
(чащей): этим именем трезенцы называют все виды бесплодного оливкового дерева, будет ли то
котинос (дикая олива, из которой делают венки для победителей в Олимпии), или филия (колючая
крушина), или элайон (дикая маслина). "Крученым" этот вид растений называют они потому, что
за него зацепились вожжи Ипполита, и его колесница опрокинулась. Недалеко отсюда стоит храм
Артемиды-Саронийской, о котором я уже упоминал в своем рассказе (II. 30, 7). Вот что еще надо
прибавить: они ежегодно справляют праздник "Саронии" в честь Артемиды.
XXXIII
1. Есть у трезенцев и острова; один из них так близок к материку, что на него можно перейти
вброд. Этот остров, называвшийся прежде Сфайрией, был назван Гиера (Священным) по
следующей причине. На нам есть могила и памятник Сфайру; говорят, этот Сфайр был возницей
Пелопса. На этот остров во исполнение сновидения, посланного Афиной, чтобы совершить
погребальные возлияния этому герою, явилась Эфра, и, когда она была тут, говорят, с ней
сочетался Посейдон. Поэтому Эфра воздвигла здесь храм в честь Афины-Апатурии и назвала этот
остров Гиера (Священным), вместо Сфайрии. И у девушек Трезена установился обычай перед
свадьбой посвящать свой пояс Афине-Апатурии.
2. Трезенцы говорят, что в древности Калабрия была посвящена Аполлону, когда еще Дельфы
принадлежали Посейдону. Передают также и то, что они поменялись между собою этими
местностями. В доказательство этого они... и приводят следующее изречение: «Ведь безразлично,
Делосом ли властвовать иль Калаврией, Местом Пифона священным иль ветрообильным
Тенаром».
3. Там есть чтимый храм Посейдона; жреческие обязанности совершает девушка до тех пор, пока
не наступит для нее пора замужества. Внутри ограды - могила Демосфена. Мне кажется, что
особенно на нем и еще раньше на Гомере судьба показала, насколько она завистлива: Гомера,
лишенного зрения, как будто этого было недостаточно, сверх того постигла другая беда - жестокая
бедность, заставив его нищим скитаться по всей земле; Демосфену же на старости лет пришлось
испытать на себе и горечь изгнания и погибнуть насильственной смертью.
4. Ведь относительно его и другие говорили и не раз заявлял и сам Демосфен, что тех денег,
которые привез с собою из Азии Гарпал, он никогда не брал. Я хочу здесь рассказать продолжение
этого дела. Вскоре после того, как Гарпал бежал из Афин и переправился на кораблях в Крит, он
был убит бывшими при нем слугами; другие же говорили, что македонянин Павсаний подослал к
нему убийц. Заведовавшего его богатствами казначея, бежавшего на Родос, велел схватить
македонянин Филоксен, который требовал от афинян выдачи самого Гарпала. Имея в руках этого
раба, он подверг его допросу, на котором он узнал имена всех, которые получили от Гарпала
деньги; узнавши все это, он написал в Афины. И в этом письме, перечисляя как имена лиц,
получивших деньги от Гарпала, так и суммы, которые каждый из них получил от него, он даже не
упоминает о Демосфене, несмотря на то, что последний был в высшей степени ненавистен
Александру и лично с ним у него были большие столкновения. Демосфену воздаются почести как
в других местах Эллады, так и у жителей Калаврии.
XXXIV
1. Трезенская земля представляет полуостров, далеко уходящий в море; на нем, около моря,
построен небольшой городок Мефаны. В нем есть храм Исиды, на площади стоят статуи: одна -
Гермеса и другая - Геракла.
2. На расстоянии приблизительно тридцати стадий от городка находятся горячие источники.
Говорят, что в первый раз появилась эта вода, когда в Македонии царствовал Антигон, сын
Деметрия, и что вода появилась не сразу, но что сначала вырвался из земли большой огонь и,
когда он погас, потекла вода, которая и в наши дни течет из недр земли горячей и очень соленой.
Если бы кто вздумал купаться здесь, то для него поблизости не оказалось бы холодной воды;
броситься же в море и плавать там можно лишь с большой опасностью: тут в море, не говоря уже
о других морских животных, очень много "морских собак" (акул).
3. Но вот чему я особенно удивился в Мефанах. Ливийский ветер, начиная дуть с Саронийского
залива, когда распускается виноград, губит их нежные ростки. И вот, как только этот ветер
начинает дуть, два человека, взявши петуха, совершенно белого, и разрезав его пополам,
направляются в противоположные стороны, обегая виноградники каждый со своей половиной
петуха; вернувшись в то место, откуда они двинулись, они там и зарывают обе части этого петуха.
Вот что они придумали против ливийского ветра.
4. Те островки, которые прилегают к материку, числом девять, они называют островами Пелопса и
говорят, что, когда <повсеместно> идет дождь, один из них не орошается дождем. Так ли это, я не
знаю, но жители Мефаны так рассказывают; правда, я и сам видел, как люди отвращают град
жертвоприношениями и заклинаниями.
5. Мефаны являются полуостровом Пелопоннеса; с внутренней стороны с Трезенским
полуостровом граничит Гермиона. Основателем древнего их города гермионцы называют
Гермиона, сына Европа. Европ был сыном Форонея, но Герофан из Трезена говорил, что он был
его побочным сыном. Ведь, если бы у Форонея были бы законные сыновья, власть над Аргосом не
перешла бы к Аргу, сыну Ниобы, т. е. к внуку Форонея. Лично же я думаю, что если бы Европ был
даже и законным сыном Форонея, и смерть постигла бы его раньше, чем Форонея, то его сын не
мог равняться с сыном Ниобы, считавшимся сыном Зевса. Впоследствии доряне из Аргоса заняли
и Гермион. Не думаю, чтобы у них была война, иначе ведь о ней рассказывали бы аргосцы.
6. Дорога из Трезена в Гермиону ведет около той скалы, которая прежде называлась
жертвенником Зевса-Всесильного (Сфения), а после того как Фесей извлек из-под нее приметные
знаки (отца), ее стали, как и теперь, называть скалою Фесея; так вот, если итти мимо этой скалы
горной дорогой, то встретится храм Аполлона, именуемого "Платанистием" (Аллея платанов), есть
там и местечко Элеи с храмами Деметры и Коры, дочери Деметры. У самого же моря, на границе
Гермионской области, есть храм Деметры, именуемой "Фермасией" (Жаркой).
7. Стадиях в восьмидесяти отсюда находится мыс Скиллайон, названный по имени дочери Ниса.
Когда, благодаря ее предательству, Минос взял Нисею и Мегару, то он заявил, что никогда не
возьмет ее себе в жены и своим критянам велел сбросить ее с корабля; морские волны
выбросили ее труп на этот мыс. Ее могилы не показывают нигде; ее тело, брошенное без призора,
было расклевано морскими птицами.
8. Если плыть от Скиллайона по направлению к городу, то встречается второй мыс, Букефала
(Бычьи головы), а за этим мысом - острова; первый - Галиуса (Соленый остров), на нем есть
хорошая гавань и пристань для кораблей; затем - Питиуса (остров Сосны) и третий, который
называется Аристера. Миновав эти острова, встречается мыс Колиергия, сильно выступающий из
материка, а за ним остров, называемый Трикрана (Три головы), и гора Бупортм (Бычий перевоз),
сильно выдающаяся из Пелопоннеса в море. На Бупортме сооружен храм Деметре и ее дочери,
сооружен храм и в честь Афины, наименование богини Афины-Промахорма (В битвах покров).
9. Перед Бупортмом лежит остров Аперопия, а недалеко от Аперопии отстоит другой остров -
Гидрея. За ним морской берег на материке тянется в виде полумесяца; за морским берегом - коса
(до храма Посейдона); начинаясь у моря на востоке, она простирается до запада; на ней есть и
гавани. Длина этой косы приблизительно семь стадий, ширина же в самом широком месте не
больше трех стадий.
10. На этом месте некогда стоял древний город гермионян. Там и сейчас сохранилось несколько
святынь: храм Посейдона на краю косы, а если итти от моря по направлению к возвышенности, то
встретится храм Афины, а около него развалины стадия; на нем, говорят, состязались сыновья
Тиндарея. Там есть другой небольшой храм Афины с обвалившейся крышей. Есть и храм Гелиосу и
другой - Харитам, есть храм, воздвигнутый в честь Сараписа и Изиды. Есть и ограды из больших
неотесанных камней; внутри этих оград совершаются священные таинства Деметры.
Вот какие достопримечательности есть у жителей Гермионы; современный город отстоит от того
мыса, на котором расположен храм Посейдона, приблизительно на четыре стадия; город
расположен на равнине, но затем незаметно поднимается по склонам прилегающих
возвышенностей, которые называются горою Проном (Предгорьем); такое имя дают они этой
горе.
11. Вокруг всей Гермионы воздвигнута стена. В этом городе много достопримечательностей,
достойных описания; из них я счел наиболее достойными упоминания следующие: тут есть храм
Афродиты-Понтии (Морская глубина), она же - Лимения (Покровительница гаваней), со статуей из
белого мрамора, очень большой по размерам и прекрасной по работе, она особенно достойна
осмотра. Есть и другой храм Афродиты. Среди почестей, которые воздаются ей жителями
Гермионы, установлена и следующая: установлено, чтобы девушки, а равно и вдовы,
собирающиеся вторично выйти замуж, чтобы все они перед браком приносили здесь жертву.
Деметре-Фермасии (Горячей) сооружены храмы: один - на границах с Трезеном, как я об этом уже
говорил, другой - в самом городе.
XXXV
1. Недалеко от этого последнего храма – храм Диониса-Меланэгидного (со шкурой черной козы).
В честь его они ежегодно устраивают соревнования в музыке и назначают награды за состязания в
плавании и гонке судов.
2. Есть тут и храм Артемиды, именуемой Ифигенией, и медная статуя Посейдона, опирающегося
одной ногой на дельфина. Пройдя дальше, мы видим жертвенник Гестии – статуи в храме нет
никакой, – и на этом жертвеннике приносят жертву Гестии. Аполлону посвящены три храма и три
статуи: один храм не имеет особого наименования, другой называют храмом Аполлона-Пифаея, а
третий – Аполлона-Гория (Хранителя границ). Имя Аполлона-Пифаея они заимствовали у аргивян:
по словам Телесиллы к ним, первым из эллинов [в их страну] прибыл Пифаей, сын Аполлона;
почему они называют Аполлона «Хранителем границ», я не мог бы точно указать; полагаю, что
они, в споре за свои пределы оказавшись победителями на войне или на судебном
разбирательстве по тому же поводу, за это и воздают почет Аполлону – «Хранителю границ». Храм
«Счастья» (Тихи), как утверждают жители Гермионы, у них самый новый из всех существующих. В
нем стоит колоссальная статуя из паросского мрамора. Из водоемов – один очень древний и в
него вода течет незаметно, но недостатка воды никогда не бывает, даже если бы весь город
собрался сюда, чтобы черпать воду; другой же водоем сделан в наше время, и имя тому месту,
откуда в него течет вода, – Леймон (Луг).
3. Особенно достоин описания храм Деметры на горе Проне. Жители Гермионы говорят, что
основателями его были Климен, сын Форонея, и сестра Климена, Хтония. Аргосцы же передают,
что когда в Арголиду пришла Деметра, то Афера и Мисий приняли ее как почетную гостью, Колонт
же не принял богиню в дом и не оказал ей никакого почета, но такой грубый его поступок был не
по душе его дочери Хтонии. И <оба они получили возмездие по заслугам>: говорят, Колонт за это
сгорел в своем доме, Хтония же была перенесена Деметрой в Гермион и здесь воздвигла для
гермионцев храм.
4. Поэтому и сама богиня называется здесь Хтония, и каждый год в летнюю пору они совершают в
ее честь праздник Хтонии. Проводят они его следующим образом: во главе торжественного
шествия идут у них жрецы и те лица, которые занимают в этом году главные должности, за ними
следуют женщины и мужчины. И даже детям предписано чтить богиню в торжественном шествии:
они одеты в белую одежду, а на головах у них венки. Эти венки плетутся из цветов, которые здесь
называются «космосандалом"; по своей величине и окраске этот цветок кажется мне похожим на
гиацинт; и на нем также начертаны буквы печали. Торжественное шествие замыкают те, которые
ведут лучшую, достигшую полного развития корову, взятую прямо из стада; она связана
веревками, но все еще дика и непокорна и вырывается из рук. Подведя ее к храму, одни
развязывают у коровы веревки и стараются загнать ее в храм, другие же держат ворота храма
открытыми до тех пор, пока ее не загонят; когда они увидят, что корова внутри храма, они
запирают двери. Внутри храма остаются четыре старухи, которые должны зарезать корову; и та,
которой это удается, серпом перерезает ей горло. Затем двери отпираются, и те, кто этим ведает,
вгоняют в храм вторую, а затем и третью корову, назначенных для той же цели, и, наконец,
четвертую. Старухи убивают их всех тем же способом. При этом жертвоприношении вот что
удивительно: на какой бок упадет первая корова, на тот же обязательно упадут и остальные. Так
совершается это жертвоприношение у жителей Гермионы. Перед храмом стоит несколько статуй
женщин, бывших жрицами Деметры; если войти в храм, то увидим, что там стоят троны, на
которых сидят старухи, ожидая, когда одна за другой будут загнаны для них коровы, а также
находятся не очень древние статуи Афины и Деметры. Той же статуи, которая почитается больше
всех других, ни я, ни иностранец, ни кто-либо из числа самих жителей Гермионы не видал; можно
предположить, что одни только эти старухи и знают, что она собой представляет.
5. Есть там и другой храм; его со всех сторон окружают статуи. Этот храм находится против храма
Хтонии и называется он храмом Климена (Славного, Неизреченного), тут же приносят и жертвы
Климену. Я лично не думаю, что был такой Климен, прибывший из Аргоса в Гермиону, но считаю
это наименованием бога, о котором сказание говорит, что он является подземным царем. Рядом с
ним есть другой храм со статуей Ареса.
6. Направо от храма Хтонии есть портик (стоа), называемый местными жителями «Эхо»; если тут
крикнуть, то обычно возглас повторяется не менее трех раз.
7. Позади храма Хтонии есть места, одно из которых жители Гермионы называют местом
Климена, другое – Плутона, а третье из них – озером Ахерусией. Все они окружены оградами из
камня, а на месте Климена есть глубокий провал; по сказаниям гермионцев через этот провал
Геркулес вывел на землю пса из Аида.
8. У городских ворот, через которые идет прямая дорога в Масет, внутри городских стен,
находится храм Илитии Каждый день богиню умилостивляют обильными жертвами и
воскурениями и совершается очень много приношений. Статую же ее дозволено видеть разве
только ее жрицам.
XXXVI
1. Если пройти прямой дорогой по направлению к Масету стадий семь и повернуть налево, то
будет дорога в Галику. В наше время Галика безлюдна, но прежде и она была заселена. О жителях
Галики упоминается на тех стелах в Эпидавре, на которых имеются описания излечений,
совершенных Асклепием. Других достоверных упоминаний, где-либо записанных, или о городе
Галике или о его жителях, я не знаю.
2. Дорога в этот город идет между горой Проном и другой горой, в древности называвшейся
Форнакс, но с того времени, как Зевс превратился в кукушку (II. 17, 4), как об этом рассказывается
в преданиях, и эта гора была, говорят, переименована и получила это название. И до сих пор на
вершинах гор стоят храмы: на Коккигии (Кукушечьей горе) – Зевсу, на горе Проне – Гере. У
подошвы Коккигии есть храм; дверей у него нет, потолок отсутствует, нет в нем и статуи; говорят,
это был храм Аполлона.
3. Мимо него, если свернуть с прямой дороги, идет дорога на Масет; Масет в древности был
самостоятельным городом, почему и Гомер (Илиада, II, 562) поставил его в списке городов,
подвластных Аргосу; в наше время он служит пристанью для жителей Гермионы. Направо от
Масета дорога идет к мысу, называемому Струтунту (Воробьиному). От этого мыса через гребни
гор до так называемых Филанория и Болеев двести пятьдесят стадий, а Болеи – это просто груды
необделанных камней.
4. Другое же местечко, которое называют Дидимами (Близнецами), отстоит отсюда стадий на
двадцать. Там есть храм Аполлона, храм Посейдона, а на самих Дидимах – храм Деметры; их
статуи в виде стоячих фигур сделаны из белого мрамора.
5. Отсюда начинается местность, некогда называвшаяся Асинеей; принадлежит она Аргосу; у
самого моря находятся развалины города Асина. Когда лакедемоняне со своим царем
Никандром, сыном Харилла, внуком Полидекта, правнуком Эвнома, праправнуком Пританида,
прапраправнуком Эврипонта, вторглись в Арголиду, то в этом походе вместе с ними приняли
участие также и асинеи и вместе с ними опустошали Аргосскую землю. Когда же войско
лакедемонян вернулось домой, то аргосцы со своим царем Эратом пошли походом на Асину.
Некоторое время жители Асины защищались со своих стен и даже убили в числе прочих одного из
знатнейших аргосцев – Лисистрата. Когда же стена была взята, то жители Асины, посадив на суда
жен и детей, покинули (вместе с ними) свой город, аргосцы же, разрушив до основания Асину и
присоединив их землю к своей, оставили в целости только храм Аполлона-Пифаея – он виден еще
и доныне – и около него похоронили Лисистрата.
6. Лернейское море отстоит от Аргоса не больше как на сорок стадий. Если спускаться в Лерну, то
по дороге первым встречается нам Эрасин; он впадает во Фрикс, а Фрикс – в море, находящееся
между Темением и Лерной. Если повернуть от Эрасина налево, то приблизительно стадиях в
восьми находится храм Владык-Диоскуров; их деревянные изображения сделаны в том же стиле,
как и в городе <Аргосе>.
7. Вернувшись опять на прямую дорогу, мы переходим Эрасин и приходим к реке Хеймарру
(Зимний поток). Рядом с этим местом находится ограда из камней и говорят, что Плутон,
похитивший Кору, дочь Деметры, в этом месте спустился в так называемое подземное царство.
Лерна, как я указал в начале рассказа, находится у моря и тут совершаются таинства в честь
Лернейской-Деметры.
8. Есть тут и священная роща, начинающаяся от горы, которую называют Понтином. Эта гора
Понтин не позволяет воде от дождей стекать (в море), но впитывает ее в себя. Отсюда течет река
Понтин. А на вершине горы есть храм Афины-Сантиды – от него остались одни только развалины –
и основание дома Гиппомедонта, который с Полиником, сыном Эдипа, ходил под Фивы, чтобы
отомстить за него.
XXXVII
1. Начиная от этой горы, почти до самого моря, простирается платановая роща. Ее границы
составляют: с одной стороны – река Понтин, с другой – вторая река: название этой реке Амимона,
по имени одной из дочерей Даная.
2. В роще находятся статуи Деметры-Просимны, Диониса и небольшая статуя Деметры в позе
сидящей фигуры. Эти статуи сделаны из мрамора, а в другом месте, в самом храме есть
деревянная статуя Диониса-Саота (Спасителя) в позе сидящего, у моря стоит мраморное
изображение Афродиты; говорят, что его посвятили дочери Даная, а сам Данай воздвиг храм в
честь Афины на берегу Понтина.
3. Говорят, что таинства у лернейцев установил Филаммон; рассказ, касающийся совершения этих
таинств, явно не очень древнего происхождения, тот же рассказ, что записан, как я слыхал, на
сердце, сделанном из орихалка (медь), и который приписывается Филаммону, на самом деле не
принадлежит Филаммону, как это доказал Аррифон, в прежнее время гражданин Триконии в
Этолии, в наше же время один из самых знатных лиц в Ликии. Он необыкновенно искусно умеет
раскрывать то, что до него никто не замечал. Вот каким образом он расследовал этот вопрос: как
стихи, так и текст, соединенный с ними, не стихотворный – все написано на дорическом наречии.
Но до времени возвращения Гераклидов в Пелопоннес аргосцы говорили на том же наречии, как
и афиняне; при Филаммоне, по моему мнению, даже имени дорян никто из эллинов не слыхал.
Вот как доказал все это Аррифон.
4. У истоков Амимоны растет платан; под ним, как говорят, выросла знаменитая гидра. Я уверен,
что это животное превосходило величиной других гидр и что она обладала таким сильным ядом,
что Геракл ее желчью намазал концы своих стрел, но голову она имела, как мне кажется, одну, не
больше. Поэт Писандр из Камира для того, чтобы это животное показалось более страшным и его
поэма оказалась более интересной, вместо одной головы, приписал этой гидре много голов.
5. Видел я и так называемый источник Амфиарая и болото Алкионию, через который, как говорят
аргосцы (II. 31, 2), Дионис спустился в Аид, чтобы вывести на землю Семелу, а спуск сюда ему
показал Просимн. Глубина этого болота беспредельна, и я не знаю ни одного человека, которому
каким бы то ни было способом удалось достигнуть его дна, даже Нерон, предприняв этот опыт и
приложив все усилия для его успеха, приказав связать веревку, длиной в несколько стадий, и
привязать к ее концу свинцовую гирю, даже он не мог найти, какой предел его глубины. Я слыхал
об этом болоте вот еще какой рассказ: если смотреть на его воду, то она кажется гладкой и
спокойной, но кто, обманутый этим видом, решится плавать в нем, того эта вода влечет вниз и,
захватив, уносит в бездну. В окружности это болото не больше трех стадий; на берегах его растут
трава и тростник. Но то, что ежегодно ночью совершается на его берегах в честь Диониса,
описывать это для всеобщего сведения, по моему мнению, было бы нечестием.
XXXVII
1. Если итти из Лерны в Темений – это городок Аргосской области, названный по имени Темена,
сына Аристомаха, который, захватив и укрепив это местечко, воевал отсюда в союзе с дорянами
против Тисамена и ахейцев, – так вот если итти в этот Темений, то встретится река Фрикс,
впадающая в море; в Темении сооружен храм Посейдона и второй храм в честь Афродиты; тут и
могила Темена, которой доряне в Аргосе воздают почести.
2. На расстоянии, по моему мнению, стадий пятидесяти от Темения находится Навплия, в наше
время безлюдный город; основателем его был Навплий, по преданию сын Посейдона и Амимоны.
Остались еще развалины стен храма Посейдона, пристани в Навплии и источник, называемый
Канафос; здесь, по рассказам аргосцев, каждый год купается Гера и <после купанья> становится
девой. Это предание у них принадлежит к числу сокровенных и заимствовано из тех таинств,
которые они совершают в честь Геры.
3. То же, что рассказывают в Навплии относительно осла, который, съевши отростки виноградных
лоз, сделал их на будущее время более плодоносными, и что поэтому у них на скале сделано
рельефное изображение осла, так как он научил их обрезать виноградные лозы, рассказ об этом я
опускаю, считая его не заслуживающим внимания.
4. Есть из Лерны и другая дорога, идущая вдоль по самому берегу моря к местечку, которое они
называют Генесион; тут у самого моря стоит небольшой храм Посейдона Генесия. К нему
примыкает другое местечко – Апобатмы (Высадки); говорят, что впервые на это место Аргивской
земли высадился Данай со своими дочерьми. Если пройти отсюда мимо так называемых Анигрей,
по дороге узкой и во всех отношениях трудно проходимой, то налево можно приблизиться к
участку, спускающемуся к самому морю, который очень пригоден для разведения главным
образом маслин.
5. Если итти отсюда вверх от моря, то дойдем до того места, где за обладание этой землей
происходило сражение между отборным отрядом аргосцев в 300 человек против равного по
числу и качеству отряда лакедемонян. Из них все были убиты, кроме одного спартанца и двух
аргосцев, и над погребенными были насыпаны здесь холмы, но, когда лакедемоняне созвали
поголовное ополчение для борьбы с аргосцами, они одержали решительную победу и овладели
этой страной; впоследствии они отдали ее эгинетам, изгнанным афинянами с их острова. В мое
время в Фиреате жили аргосцы; они говорят, что вновь вернули себе эту землю, выиграв
судебный процесс.
6. Если итти от этой общей могилы, встречаются поселки – Афина, в котором некогда жили
эгинеты, второй поселок – Нерис и третий, самый большой из них, – Эва; в нем есть святилище
Полемократу. Полемократ тоже сын Махаона, брат Александра; он исцеляет местных жителей и
почитается окружным населением.
7. За этими поселками возвышается гора Парнон; по ней идут границы лакедемонян и границы
аргосцев и тегеатов. На этих границах стоят "Гермы" (столбы с головою Гермеса) из мрамора и от
них дано и название этому месту. Единственная текущая с горы Парнона река, так называемая
Тан(а)ос, протекает через Аргосскую землю и впадает в Фиреатский залив.
перевод С. П. Кондратьева
ПАВСАНИЙ
ОПИСАНИЕ ЭЛЛАДЫ
III. ЛАКОНИКА
3. Лакедемон был женат на Спарте, дочери Эврота. Как только он получил власть, то прежде всего
всей стране и всему населению он дал свое имя, а затем выстроил город и назвал его по имени
жены; и до наших дней этот город называется Спартой. Амикл, сын Лакедемона, желая в свою
очередь оставить по себе какую-нибудь память, основал в Лаконике маленький городок. Из двух
бывших у него сыновей Гиакинфа, младшего и очень красивого, постигла смерть раньше отца;
могила Гиакинфа – в Амиклах, под статуей Аполлона. По смерти Амикла власть перешла к
старшему из его сыновей Аргалу, а затем по смерти Аргала – к Кинорте. У Кинорты был сын Эбал.
4. Этот последний взял себе в жены Горгофону, дочь Персея, из Аргоса и имел от нее сына
Тиндарея. С ним вступил в спор из-за царства Гиппокоон и требовал себе власти под предлогом
старшинства. Соеденившись с Икарием и с теми, кто восстал вместе с ним, он оказался намного
сильнее Тиндарея и заставил, как рассказывают лакедемоняне, Тиндарея в страхе бежать
Пеллану. У мессенян же относительно его есть такое предание, что Тиндарей бежал в Мессению и
прибыл к Афарею, а Афарей, сын Периера, был братом Тиндарея по матери, – что он, по их
словам, поселился в Мессении, в Фаламах и что когда он жил здесь, родились у него все его дети.
Позже Тиндарей возвратился назад в Лаконику при содействии Геракла и вновь вернул себе
власть. Тиндарею наследовали его сыновья; затем царствовал здесь Менелай, сын Атрея, зять
Тиндарея, а после него Орест, муж Гермионы, дочери Менелая. При возвращении Гераклидов в
царствование Тисамена, сына Ореста, Мессена и Аргос достались на долю первая – Темену,
второй – Кресфонту.
5. В Лакедемоне же, так как у Аристодема родились близнецы, образовалось два царских рода;
говорят, это одобрила и Пифия. Самого же Аристодема, как говорят, постигла смерть в Дельфах
раньше, чем доряне вторглись в Пелопоннес. Те, кто хочет облечь его ореолом славы, говорят,
будто Аристодем был поражен стрелой Аполлона за то, что не пришел испросить пророчества, но,
встретившись раньше с Гераклом, обратился к нему с вопросом, как устроится для дорян
возвращение в Пелопоннес, но более вероятным является рассказ, что Аристодема убили сыновья
Пилада и Электры, двоюродные братья Тисамена, сына Ореста.
6. Сыновья самого Аристодема назывались Проклом и Эврисфеном; будучи близнецами, они тем
не менее были злейшими врагами друг другу. Но как далеко ни зашла их взаимная ненависть,
однако, [она не помешала тому, чтобы] они совместно помогли Феру, сыну Автесиона, своему
опекуну и брату их матери Аргеи, устроить и овладеть колонией. Эту же колонию Фера отправил
на остров, который тогда назывался Каллистой (Прекраснейшим), надеясь, что потомки
Мемблиара добровольно уступят ему царскую власть. Они так и сделали, приняв в соображение,
что Фера возводит свой род к самому Кадму, а они являются потомками лишь Мемблиара;
Мемблиара, простого человека, Кадм оставил на этом острове начальником поселенцев. Фера
переменил имя острова на свое, и до сих пор еще жители Феры ежегодно приносят ему жертвы
как герою-основателю; у Прокла же и Эврисфена мысли сходились только в одном – в стремлении
оказать помощь Фере, во всем же остальном их желания резко расходились. Но даже, если бы
они были во всем согласны, я не смог бы, как бы ни пытался, провести их потомков по одному
списку; ведь не всегда они могли соответствовать друг другу по возрасту, так, чтобы двоюродные
братья, а затем их дети и дальнейшие потомки всегда жили одновременно. Поэтому я изложу
родословную каждого рода отдельно, не смешивая их обоих в одном перечислении.
II
1. У Эврисфена, старшего сына Аристодема, говорят, был сын Агис; от него род Эврисфена
называют Агидами. При нем Патрей, сын Превгена, основал в Ахее город, который и до нашего
времени носит название Патры, по его имени; в основании этого города приняли участие и
лакедемоняне. Помогли они также и Гра, сыну Эхела, внуку Пенфила, правнуку Ореста, когда он
на кораблях отправился искать место для поселения. Он задумал занять ту часть земель, которая
лежит между Ионией и Мисией и до нашего времени носит название Эолиды. Его же предок
Пенфил еще раньше занял остров Лесбос, лежащий у этого самого материка.
3. Немного лет спустя Лабот, сын Эхестрата, принял власть над Спартой. Об этом Лаботе Геродот в
рассказе о Крезе передает, что в детстве его опекуном был Ликург, издавший законы; он только
дает ему имя Леобота, а не Лабота. При нем лакедемоняне в первый раз решили поднять оружие
против аргосцев; они выставили против них обвинения, будто аргивяне постоянно захватывали
земли Кинурии, хотя они, лакедемоняне, владели ею по праву завоевания; затем, будто аргосцы
подстрекают против них периеков, бывших их подданными. Говорят, что в эту войну ни с той, ни с
другой стороны не было сделано ничего, достойного упоминания; царствовавших затем из этого
дома Дорисса, сына Лабота, и Агесилая, сына Дорисса, – обоих постигла смерть после
кратковременного царствования.
4. В царствование этого Агесилая Ликург ввел у лакедемонян новые законы. Одни говорят, что он
издал их, получив наставления и указания от Пифии, а другие считают, что он ввел их, заимствовал
из Крита. Критяне же считают, что эти законы для них установлены Миносом и что Минос
обдумывал эти законы не без участия бога. Мне кажется, что и Гомер намекает на такое
законодательство Миноса в следующих стихах (Одиссея, XIX, 178). “Там обитают дорийцы
курчавые, племя пеласгов В городе Кносе живущих. Едва десяти лет достигнув, Там уж царем был
Минос, собеседник Крониона мудрый” Но о Ликурге я буду еще говорить в дальнейшем (гл. 16).
5. У Агесилая был сын Архелай. При нем лакедемоняне, подчинив себе силой оружия один из
соседних городов, Эгин, обратили его жителей в рабство, подозревая, что жители Эгина
сочувствуют аркадийцам. Вместе с Архелаем участвовал в завоевании Эгина и Харилай, царь из
другого рода; о его личных военных подвигах, которые он совершил, самостоятельно начальствуя
над лакедемонянами, об этом я буду говорить, когда перейду к рассказу о так называемых
эврипонтидах (гл. 7, I).
6. Сыном Архелая был Телекл: при нем лакедемоняне взяли три окружных города, одержав над
ними победу на войне, именно Амиклы, Фарис и Геранфр, принадлежавшие тогда еще ахейцам.
Из них жители Фариса и Геранфра, испугавшись нашествия дорян, согласились уйти из
Пелопоннеса на определенных условиях. Амиклейцев же они не могли изгнать так легко, так как
амиклейцы оказали им упорное сопротивление на войне и совершили не бесславные подвиги.
Это подтверждают и доряне, поставившие трофей (памятник) в честь победы над амиклейцами,
считая, что в те времена эта победа дала наибольшую славу их оружию. Вскоре после этого Телекл
погиб от руки мессенцев в храме Артемиды, а этот храм был воздвигнут на границе Лаконики и
Мессении, в местечке, называемом Лимны (Озера).
7. По смерти Телекла власть принял Алкамен, сын Телекла; при нем лакедемоняне послали на
Крит одного из знатнейших людей Спарты, Хармида, сына Эвфия, с тем, чтобы прекратить
междоусобие среди критян и убедить их покинуть те небольшие города, которые были
расположены относительно далеко от моря или были слабы в тех или иных отношениях, а вместо
них построить общие города на местах, удобных для морских сообщений. При нем же они
разрушили приморский город Гелос – им владели ахейцы, – и победили в бою аргосцев,
помогавших жителям Гелоса (илотам).
III
1. По смерти Алкамена царскую власть принял сын Алкамена, Полидор. При нем лакедемоняне
отправили основать две колонии: одну – в Италию, в Кротон, другую – в область локров, тех, что у
мыса Зефирия.
4. Но при Анаксандре, сыне Эврикрата, мессеняне восстали против лакедемонян, как будто сама
судьба гнала мессенян из Пелопоннеса. Некоторое время они, ведя войну, держались против
лакедемонян, но затем, будучи побеждены, они, по договору, удалились из Пелопоннеса; та же
часть их населения, которая осталась в этой земле, стала рабами лакедемонян, кроме тех,
которые занимали свои приморские города. Те события, которые произошли во время этого
восстания и войны мессенян с лакедемонянами, я не считаю подходящим рассказывать в
настоящем отделе.
5. Сыном Анаксандра был Эврикрат, а у Эврикрата – это был второй царь с этим именем – был сын
Лев. В их царствование лакедемоняне терпели не мало поражений в войне с тегеатами. Но при
Анаксандриде, сыне Льва, они оказались на войне победителями над тегеатами. Случилось это
так. Один лакедемонянин, по имени Лихас, прибыл в Тегею; случайно в это время между
городами было перемирие.
6. Когда Лихас прибыл туда, спартанцы разыскивали кости Ореста, а разыскивали они их на
основании божьего вещания. Лихас догадался, что они лежат в доме кузнеца, догадался вот как:
то, что он увидал в этой кузнице, он сопоставил со словами дельфийского пророчества; слово
«ветры» он отнес к кузнечным мехам, так как и они испускают сильную струю воздуха; под словом
«удар» он понял здесь молот, а наковальню – под словом «противоудар»; под выражением «горе
для человека» он понял железо, так как для битв пользовались уже железом; ведь если бы бог
говорил о так называемых «веках героев», то «горем для человека» была бы медь. Подобно этому
прорицанию, данному лакедемонянам относительно костей Ореста, впоследствии и афинянам
было дано такое же «веление бога» привезти с острова Скироса в Афины кости Фесея, иначе,
говорил бог, им не взять Скироса. Нашел кости Фесея Кимон, сын Мильтиада, проявив такую же
проницательность, и через короткое время он взял Скирос. А что в героические времена оружие
вообще все было медное, свидетелем этого является Гомер в тех стихах, где он описывает секиру
Писандра (Илиада, XIII, 612) и копье Мериона (Илиада, XIII, 630). И, с другой стороны, это
подтверждается копьем Ахиллеса, хранящимся в Фаселиде в храме Афины, и мечом Мемнона,
находящимся в Никомидии в храме Асклепия; у копья острие и нижняя часть сделаны из меди, а
меч вообще весь медный. Я это видал и знаю, что это так.
7. Анаксандрид, сын Леонта, один из всех лакедемонян имел одновременно двух жен и
одновременно жил в двух домах. Случилось так, что первая его жена, превосходная во всех
отношениях, была бесплодной; когда эфоры стали настаивать, чтобы он отослал ее обратно (к
родителям), он никак на это не соглашался и уступил им только в том, что наряду с ней согласился
взять вторую. От этой, вошедшей второй в его дом, он имел сына Клеомена, а в это время и
первая, не бывшая до тех пор беременной, уже после рождения Клеомена родила Дориея, затем
Леонида, а за ними Клеомброта.
IV
1. Как только Клеомен вступил на престол, он тотчас же вторгся в Арголиду, собрав войско как из
лакедемонян, так и из союзников. Когда аргосцы выступили против него с оружием в руках,
Клеомен в сражении победил их. Поблизости была священная роща Арга, сына Ниобы. Когда
аргосцы обратились в бегство, то около 5 000 вооруженных укрылись в этой роще. Клеомен – так
как с ним часто случались припадки безумия – приказал илотам поджечь эту рощу; огонь охватил
всю рощу и вместе со сгоревшей рощей сгорели и те, кто здесь молил о защите.
2. Клеомен также дважды ходил походом и на Афины: первый раз, чтобы освободить афинян от
тирании детей Писистрата, чем приобрел среди всех эллинов и себе и лакедемонянам большую
славу, а второй – ради афинянина Исагора, с тем, чтобы помочь ему захватить тиранию над
Афинами. Но так как он ошибся в своих надеждах и афиняне сильно боролись за свою свободу, то
Клеомен подверг опустошению их страну, в том числе, говорят, он разорил и область, так
называемую Оргаду, посвященную элевсинским богиням.
3. Он прибыл в Эгину и велел арестовать влиятельных эгинетян, которые держали сторону персов
и убедили своих сограждан дать Дарию, сыну Гистаспа, «землю и воду» (в знак подчинения).
Когда Клеомен находился в Эгине, Демарат, царь из другого царского рода, стал обвинять его
перед собранием лакедемонян.
4. Когда Клеомен вернулся из Эгины, он принял меры, чтобы лишить Демарата царского
достоинства, и для этого подкупил дельфийскую пророчицу с тем, чтобы она дала лакедемонянам
такой ответ, какой он сам подсказал ей и побудил Леотихида, человека царского рода и из одного
и того же дома с Демаратом, вступить в спор с ним из-за власти. Леотихид ссылался на те слова,
которые некогда, по неосмотрительности, бросил по отношению к только что родившемуся
Демарату его отец Аристон, сказав, что это не его сын. Тогда лакедемоняне, как они обычно это
делали, перенесли все это дело и спор о Демарате в Дельфы, прося вещего слова бога. И
пророчица дала им в виде ответа изречение, которое соответствовало планам Клеомена. Таким
образом Демарат был устранен от царства вследствие ненависти к нему Клеомена, а не по
справедливости.
5. Впоследствии Клеомен в припадке безумия сам причинил себе смерть: схватив меч, он стал сам
себе наносить раны и умер, изрубив и изуродовав все свое тело. Аргосцы говорят, что он нашел
такой конец жизни, понеся наказание за гибель в роще Арга моливших о защите, афиняне же
утверждают, что это за то, что он опустошил Оргаду, а дельфийцы – за те дары, которыми он
подкупил пророчицу, убедив ее дать ложное вещание о Демарате. Вполне возможно, что тут
против Клеомена проявилось одновременно и мщение героя (Арга) и гнев богинь; ведь и
Протесилай в Элеунте, герой ничем не более славный, чем Арг, отомстил самостоятельно персу
Арктаикту, а мегарцам никогда не удалось умилостивить гнева элевсинских богинь за то, что они
обработали часть священной области. Что же касается попытки подкупом обеспечить себе нужное
вещание, то мы, вообще, кроме одного Клеомена, не знаем никого другого, кто бы решился на
это. Так как у Клеомена не было потомков мужского пола, то власть перешла к Леониду,
(третьему) сыну Анаксандрида, родному брату Дориея.
6. В это время Ксеркс повел свои полчища на Элладу; Леонид вместе с тремястами лакедемонян
встретил его у Фермопил. Много было войн и у греков и у варваров между собою, но легко
перечислить те, которым доблесть одного человека дала величайшую славу; так, Ахиллес
прославил войну под Илионом, а Мильтиад – Марафонский бой. Но мне кажется, что подвиг
выполненного Леонидом долга превзошел все подвиги и до и после этого времени. Тому самому
Ксерксу, который из всех царей, бывших у мидян, а впоследствии и у персов, задавался самыми
честолюбивыми планами и совершил блестящие деяния. Леонид с горстью людей, которых он
привел с собой к Фермопилам, так (твердо) стал на пути, что Ксеркс вообще никогда не увидал бы
Эллады и не сжег бы города афинян, если бы трахинец не провел по непроходимой тропе, идущей
через гору Эту, Гидарна с войском и не дал бы ему возможности окружить эллинов. Лишь после
того, как таким образом погиб Леонид, варвары смогли проникнуть в Элладу.
7. Павсаний, сын Клеомброта, не был царем; будучи опекуном Плейстарха, сына Леонида,
оставшегося (после смерти отца) еще ребенком, Павсаний предводительстьвовал
лакедемонянами при Платеях и затем флотом при походе на Геллеспонт. Я считаю
заслуживающим величайшей похвалы поступок Павсания по отношению к одной женщине из
Коса. Она была дочерью не безызвестного на Косе Гегеторида, сына Антагора. Некий перс,
Фарандот, сын Теаспида, сделал ее против ее воли своей наложницей. Когда при Платеях
Мардоний пал в битве, и войско варваров было разбито, Павсаний отослал эту женщину на остров
Кос со всеми теми украшениями, которые подарил ей перс, и со всеми остальными ее вещами.
Павсаний не захотел также обесчестить трупа Мардония, несмотря на настоятельные убеждения
Лампона из Эгины.
1. Плейстарх, сын Леонида, вскоре по вступлении на престол умер и власть принял Плейстоанакс,
сын Павсания, начальствовавшего в битве при Платеях.
2. У Плейстоанакса был сын Павсаний. Этот Павсаний явился в Аттику, как (открытый) враг
Фрасибула и афинян, с тем, чтобы укрепить прочно тиранию тех, кому Лисандр вручил власть. И в
битве он победил афинян, занявших Пирей, но после сражения он решил тотчас увести домой
войско, не желая навлекать на Спарту самый позорный из упреков своей поддержкой тирании
безбожных людей.
3. Когда он вернулся из Афин после такого бесплодного сражения, его враги призвали его на суд. В
суде над лакедемонским царем заседают так называемые геронты, двадцать восемь числом, вся
коллегия эфоров, а вместе с ними и царь из другого царского рода. Четырнадцать геронтов, а
также Агис, царь из другого царского дома, признали, что Павсаний виновен; все же остальные
судьи его оправдали.
4. Немного времени спустя, когда лакедемоняне собирали войско против Фив – причину этого я
изложу, когда буду рассказывать об Агесилае ( IX. 32,5), – Лисандр, прибыв в Фокиду, призвал
фокейцев к всенародному ополчению; не выждав времени, он немедленно двинулся в Беотию и
напал на укрепленное местечко Галиарт, население которого не хотело отпасть от фивян. Но уже
раньше в этот город вошли тайно некоторые из фивян и афинян, и когда они вышли и выстроились
под стенами города, то (в происшедшем сражении) пал среди других лакедемонян и Лисандр.
5. Павсаний опоздал к этому сражению, собирая войско среди тегеатов и других аркадян; когда же
он прибыл в Беотию и узнал о поражении тех, кто был с Лисандром, и о смерти самого Лисандра,
он все же повел войско на Фивы и намеревался начать сражение. Тут против него выступили
фивяне и стало известным, что недалеко находится Фрасибул, который, ведя афинян, ожидал,
чтобы лакедемоняне начали сражение, и намеревался, когда они уже начнут, самому ударить им
в тыл. Павсаний испугался, что ему придется вести бой на два фронта, попавши между двумя
неприятельскими войсками, поэтому он заключил с фивянами перемирие и взял с собою трупы
павших под стенами Галиарта. Лакедемонянам это не понравилось, я же его решение одобряю по
следующей причине: Павсаний хорошо знал, что лакедемоняне всегда несли поражения, попадая
между двух неприятельских войск; так было при Фермопилах, так было и при Сфактерии; он
испугался, как бы ему не оказаться в третий раз причиною такого несчастия для лакедемонян.
6. Когда и на этот раз граждане обвинили его в медлительности прихода в Беотию, он не стал
ожидать вызова на суд, но в качестве молящего о защите тегеаты его приняли в своем храме
Афины-Алеи (II. 17,7). Дело в том, что это святилище издревле было для всех пелопоннесцев
наиболее чтимым и тем, кто обращался сюда с молением о защите, предоставляло наибольшую
безопасность. Это ясно доказали и лакедемоняне, не решившись даже потребовать выдачи
Павсания, а еще раньше Леотихида, а аргивяне – Хрисида, поскольку они сели у жертвенника в
этом храме в качестве молящих.
7. После бегства Павсания его сыновья, Агесипол и Клеомброт, остались совершенно юными и
опеку над ними принял Аристодем, бывший их самым близким родственником. И победа
лакедемонян под Коринфом была выиграна, когда он командовал ими.
9. Но тотчас же пошел походом на олинфян. После того, как он одержал победу в сражении, взял
приступом много других городов в Халкидике и надеялся захватить самый Олинф, он внезапно
заболел и умер от этой болезни.
VI
1. После смерти Агесиполида, умершего бездетным, власть перешла к Клеомброту и под его
начальством лакедемоняне сражались с беотийцами при Левктрах. Клеомброт, бывший сам
храбрым воином, пал в самом начале сражения. Обычно при великих поражениях воля судьбы
прежде всего выражается в том, что она отнимает предводителя, подобно тому, как у афинян она
в начале сражения при Делии отняла начальствовавшего ими Гиппократа, сына Арифрона, а
впоследствии в Фессалии (другого афинского военачальника) Леосфена. Старший сын Клеомброта
Агесипол не совершил ничего славного, достойного памяти; после его смерти власть перешла к
его младшему брату. У него было двое сыновей – Акротат, а за ним Клеоним; смерть постигла
Акротата раньше, чем самого (отца его) Клеомена.
2. Когда позднее умер Клеомен, то из-за царской власти вступили в спор Клеоним, сын Клеомена,
и Арей, сын Акротата. Тогда геронты постановили, что в силу наследственных прав царская власть
должна принадлежать Арею, сыну Акротата, а не Клеониму. Клеоним, отстраненный от царской
власти, преисполнился великим гневом, и эфоры не могли смягчить его души и примирить со
Спартой ни дарами, ни тем, что они поставили его во главе войска. В конце концов он дерзнул
совершить по отношению к родине много преступного и предательского и даже пригласил в
родную страну Пирра, сына Эакида.
3. Когда в Спарте царствовал Арей, сын Акротата, Антигон, сын Деметрия, двинулся походом на
Афины и с пешим войском и флотом. На помощь афинянам прибыл из Египта Патрокл вместе со
своим войском и флотом, выступили и лакедемоняне всенародным ополчением, поручив главное
командование царю Арею. Но Антигон таким тесным кольцом окружил Афины, что союзным с
афинянами силам не было никакой возможности войти в город. Тогда Патрокл, отправив послов,
стал побуждать лакедемонян и Арея начать битву против Антигона, говоря, что если они начнут, то
и он нападет на македонян с тылу; прежде же, чем не произойдет это нападение, как-то неудобно
им, египтянам и морякам, нападать на пехоту. И действительно, лакедемоняне стремились, не
взирая на опасность, оказать афинянам помощь, как вследствие своего расположения к ним, так и
из жажды военной славы, мечтая о каком-либо памятном для дальнейших времен своем подвиге.
Но Арей отвел назад свое войско под предлогом, что у него вышло все продовольствие. Он считал,
что надо беречь храбрость <воинов> для своих собственных интересов, а не расточать ее так
нерасчетливо для чужих. С афинянами, оказывавшими в течение очень долгого времени сильное
сопротивление, Антигон заключил мир на том условии, что он введет к ним гарнизон и поместит
его на (холме) Мусейе. С течением времени Антигон сам добровольно вывел (из Афин) этот
гарнизон. У Арея родился сын Акротат, а у этого – сын Арей, который умер от болезни еще
восьмилетним мальчиком.
4. Так как представителем мужского поколения из дома Эврисфена оставался один только
Леонид, сын Клеонима, уже глубокий старик, то лакедемоняне и передали ему власть. Самым
сильным противником Леонида оказался Лисандр, потомок Лисандра, сына Аристокрита. Он
привлек на свою сторону Клеомброта, женатого на дочери Леонида; сговорившись с ним, он стал
возводить на Леонида в числе многих других обвинений также и то, будто он, будучи еще
ребенком, дал клятву своему отцу Клеониму способствовать гибели Спарты. Таким образом,
действительно, Леонид был лишен царского достоинства и вместо него эту честь получил
Клеомброт. Если бы Леонид поддался чувству гнева и, подобно Демарату, сыну Аристона,
удалился к македонскому царю или в Египет, то если бы даже спартанцы, (раскаявшись),
изменили свое решение, ему от этого не было бы никакой пользы. Он же, изгнанный гражданами
после осуждения из страны, отправился в Аркадию, а несколько лет спустя лакедемоняне вызвали
его оттуда обратно и вновь избрали царем.
5. Что касается Клеомена, сына Леонида, то о его храбрости и смелости, а равно и о том, что после
него спартанцы перестали управляться царями, все это я уже описал раньше при рассказе об
Арате из Сикиона (II. 9,2). Мое повествование касалось и того, как, находясь в Египте, погиб там
Клеомен. Так вот из рода Эврисфена, из так называемых агидов, Клеомен, сын Леонида, был
последним царем в Спарте.
VII
1. История второго царского дома, как я слыхал, была следующая: Прокл, сын Аристодема, дал
своему сыну имя Соон. Эврипонт же, сын Соона, говорят, настолько прославил себя, что этот род
от него получил имя Эврипонтидов, а до него они назывались Проклидами.
2. Сыном Эврипонта был Пританид. При Пританиде, сыне Эврипонта, началась вражда у
лакедемонян с аргосцами, но еще раньше этой распри они вели войну с кинурийцами. В течение
следующих поколений, в царствование Эвнома, сына Пританида, и Полидекта, сына Эвнома,
Спарта жила в мире.
3. Но Харилл, сын Полидекта, сначала подверг опустошению землю Аргос – это он напал на
Арголиду, – а затем, несколько лет спустя, под его начальством состоялось вторжение спартанцев
в область Тегеи, когда лакедемоняне надеялись победить Тегею и подчинить ее своей власти,
отделив от Арголиды Тегейскую равнину; в этом они положились на двусмысленное прорицание.
4. После смерти Харилла власть принял сын Харилла, Никандр. В царствование Никандра
произошло убийство мессенянами в храме Артемиды-Лимнады (Девы вод) Телекла, царя из
другого царского рода. Никандр также вторгся в Арголиду с большим войском и причинил много
опустошений в стране. Принимавшие вместе с лакедемонянами участие в этом походе жители
Асины вскоре испытали возмездие от аргивян, которые подвергли их родину окончательному
опустошению, а их самих изгнали.
6. При нем мессеняне должны были покинуть Пелопоннес, вторично побежденные на войне
спартанцами. Сыном Анаксидама был Архидам, а сыном Архидама – Агасикл; им обоим было
суждено провести всю жизнь в спокойствии, и они не вели никаких войн.
7. Аристон, сын Агасикла, взял себе в жены ту, которая, как говорят, была самой некрасивой из
девушек Лакедемона, но по милости Елены она стала самой красивой из всех женщин. Всего на
седьмом месяце после того, как Аристон женился на ней, у нее родился сын Демарат. Аристон
заседал вместе с эфорами в совете, когда пришел к нему раб с известием, что у него родился сын;
Аристон, забыв, что говорится в стихах Гомера о рождении Эврисфея (Илиада, XIX, 117-119), или,
быть может, совсем не слыхав о них, заявил, что по счету месяцев он не может быть его сыном.
Впоследствии он сам раскаялся в этих словах, но когда Демарат уже царствовал и уже прославил
Спарту славными своими подвигами, между прочим, освободив вместе с Клеоменом афинян от
Писистратидов, неразумная фраза Аристона и ненависть Клеомена сделали его рядовым
гражданином, (лишив его трона). Он удалился в Персию к царю Дарию и еще долгое время спустя,
как говорят, его потомки продолжали жить в Азии.
8. Ставши вместо Демарата царем, Леотихид участвовал вместе с афинянами и афинским вождем
Ксантиппом, сыном Арифрона, в битве при Микале, а после этого отправился в Фессалию, против
Алевадов. И хотя ему было легко завоевать всю Фессалию, так как он всегда оставался
победителем, но он дал подкупить себя Алевадам. Привлеченный в Лакедемоне к суду, он
добровольно, [не дожидаясь суда], бежал в Тегею и явился там в качестве молящего о защите в
храм Афины-Алеи. Сын Леотихида, Зевксидам, еще при жизни Леотихида, когда он не был еще
изгнанником, умер от болезни.
9. Власть после ухода Леотихида в Тегею принял Архидам, сын Зевксидама. Этот Архидам
причинил особенно много вреда стране афинян, ежегодно вторгаясь в Аттику с войском и при
всяком вторжении он проходил ее всю, предавая опустошению огнем и мечом. Он также подверг
осаде и взял город Платеи, бывший всегда на стороне афинян. Но во всяком случае не он был
зачинщиком войны между пелопоннесцами и афинянами; напротив, он приложил все возможные
усилия к тому, чтобы между ними сохранилось перемирие.
VIII
1. Умирая, Архидам оставил двух сыновей. Агис был старший по возрасту и поэтому получил
власть раньше Агесилая. У Архидама была и дочь, по имени Киниска, которая с величайшей
страстью предавалась олимпийским состязаниям и первая из женщин содержала с этою целью
лошадей и первая из них одержала победу на олимпийских играх. После Киниски и другие
женщины, особенно из Лакедемона, добивались побед в Олимпии, но никто из них не заслужил
такой славы своими победами, как она. Мне кажется, что нет на свете других людей, которые бы
менее, чем спартанцы, восхищались поэзией и гнались за восхвалениями, выраженными в форме
поэтических произведениий. И в самом деле, если не считать эпиграммы, написанной неизвестно
кем в честь Киниски, и еще эпиграммы Симонида, который много раньше написал ее для
Павсания, чтобы поместить ее на треножник, который Павсаний посвятил в Дельфы, то ничего
другого не было написано ни одним поэтом о лакедемонских царях в память о них.
3. Агис также не раз во главе войска вторгался в Аттику; это он укрепил Декелею, заняв ее
гарнизоном, создав постоянную угрозу афинянам; когда афинский флот был разбит при
Эгоспотамах, то Лисандр, сын Аристокрита, и Агис нарушили ту клятву именем богов, которую
лакедемоняне публично дали афинянам, и от своего имени, без согласия всего спартанского
народа, они внесли на собрании союзников предложение “обрубить у афинян и ветки и корни”.
Таковы были особенно замечательные военные подвиги Агиса.
5. После смерти Агиса Агесилай стал отстранять Леотихида от царства, приводя лакедемонянам на
память те слова, которые некогда были сказаны Агисом по поводу Леотихида. Тогда прибыли и
аркадяне из Гереи и засвидетельствовали в пользу Леотихида все то, что они слышали из уст
умирающего Агиса; однако это препирательство между Агесилаем и Леотихидом было еще более
усилено вещанием из Дельф, указывавшем не прямо на них, но гласившим следующее: “Гордая
Спарта, смотри, берегись хромоногого царства, Злом чтоб тебе, до сих пор прямоногой, оно не
явилось. Долго тебя тогда будут носить нежданные беды В волнах бушующих войн и битв
человекогубящих” Леотихид говорил, что это пророчество относится к Агесилаю, так как Агесилай
был хромым на одну ногу, Агесилай же обращал его на Леотихида, как на незаконного сына Агиса.
Лакедемоняне могли, конечно, в этом случае обратиться за разрешением спора в Дельфы, но они
этого не сделали, причиною чего, мне кажется, был Лисандр, сын Аристокрита, употреблявший
все усилия на то, чтобы царем был Агесилай.
IX
1. Таким образом царем стал Агесилай, сын Архидама. При нем лакедемоняне решили
переправиться в Азию, чтобы воевать с Артаксерксом, сыном Дария: людьми, стоявшими у власти,
и особенно Лисандром они были поставлены в известность, что во время войны с афинянами
деньги на флот давал им не Артаксеркс, а Кир. Агесилай, получив поручение переправить войско в
Азию и стать во главе сухопутной армии, разослал по всему Пелопоннесу, кроме Аргоса, и ко всем
остальным эллинам по ту сторону Истма вестников, приглашая их в союзники. Хотя коринфяне
очень хотели принять участие в этом походе в Азию, но так как у них внезапно сгорел храм Зевса,
носящего название Олимпийского, то они, считая это за дурное предзнаменование, против своего
желания, остались дома. Афиняне выставили тот предлог, что после пелопоннеской войны и
моровой язвы их государство еще не восстановило своего прежнего благополучия, но главным
образом они сохраняли спокойствие потому, что через вестников узнали, что Конон, сын Тимофея,
ушел ко двору персидского царя. В Фивы в качестве посла был отправлен Аристоменид, дед
Агесилая по матери; он пользовался расположением в Фивах и был одним из тех судей, которые
подали голос за то, чтобы, по взятии Платей, оставшиеся в живых платейцы были казнены. Но и
фиванцы дали такой же отрицательный ответ, как и афиняне, сказав, что они не придут на
помощь.
2. Когда собралось спартанское и союзное войско и флот был готов к отплытию, Агесилай
отправился в Авлиду, чтобы принести жертву Артемиде, потому что и Агамемнон, умилостив
богиню, двинулся оттуда походом против Трои. Агесилай считал, что он является царем более
цветущего и могущественного государства, чем царь Агамемнон, и что, подобно Агамемнону, он
является вождем всей Эллады; он льстил себе мыслью, что победить Артаксеркса и овладеть
всеми богатствами Персии будет более славным подвигом, чем разрушить владычество Приама.
Когда он уже приносил жертву, явились сюда фиванцы с оружием в руках; они сбросили с алтаря
уже горевшие бедра жертвенных животных, а его самого (они) прогнали из храма. Агесилай был
очень обижен, что ему не дали окончить жертвы; тем не менее он перешел в Азию и двинулся на
Сарды.
3. Лидия составляла тогда самую важную часть нижней (Малой) Азии и (ее столица) Сарды
отличалась своим богатством и пышностью среди всех городов; они были резиденцией сатрапа
Приморской области так же, как Сузы были резиденцией самого персидского царя. Битва с
Тиссаферном, сатрапом ионийских областей, произошла на равнине Герма, и Агесилай победил и
персидскую конницу и пехоту, собранных тогда в большем количестве, чем когда-либо, за
исключением похода Ксеркса и еще раньше Дария, когда первый повел войско на скифов, а
другой – на Афины. Лакедемоняне, восхищенные энергией и блеском образа действий Агесилая,
охотно сделали его начальником и над флотом, но он поставил во главе триэр Пейсандра, а на
сестре Пейсандра был женат Агесилай, – сам же энергично продолжал войну на суше. Но какой-то
бог позавидовал ему и не дал ему довести свои планы до конца.
4. Когда Артаксеркс узнал об этих сражениях, в которых победителем остался Агесилай, и что он
продолжает двигаться вперед, сметая все на своем пути, он приговорил Тиссаферна к казни, хотя
раньше Тиссаферн оказал ему большие услуги, и сатрапом Приморской области послал Тифравста,
человека очень умного и к тому же очень не любившего лакедемонян. Когда он прибыл в Сарды,
он сейчас же придумал средство, как заставить лакедемонян отозвать войско из Азии. Он
отправил в Элладу родосца Тимократа с крупной суммой денег, поручив ему возбудить войну
против лакедемонян в Элладе. Им были подкуплены, как говорят, из аргосцев Килон и Содам, в
Фивах – Андроклид, Исмений и Амфифемис: приняли в этом участие и афиняне – Кефал и Эпикрат,
а также те из коринфян, которые сочувствовали аргосцам, – Полиант и Тимолай. Открыли военные
действия локры из Амфиссы. У локров была на границе спорная земля с фокейцами; когда
наступило время жатвы, то локры, по наущению фивян, сторонников Исмении, сжали хлеб и
угнали добычу. Тогда фокейцы всем народом ворвались в Локриду и опустошили страну. В свою
очередь локры призвали своих союзников фивян и разграбили Фокиду.
5. Фокейцы отправились с жалобой на фивян в Лакедемон и указали, что они перетерпели от них.
Лакедемоняне решили начать войну против фивян, выставляя против них и другие жалобы, а
главным образом то оскорбление, которое они нанесли Агесилаю в Авлиде при
жертвоприношении. Узнав заранее о таком решении лакедемонян, афиняне отправили в Спарту
посольство с предложением не поднимать оружия против Фив, а разрешить судом те обвинения,
которые тут выставляются, но лакедемоняне с гневом отослали назад это посольство. То, что
последовало затем, а именно о походе лакедемонян и о смерти Лисандра, я изложил в рассказе о
событиях жизни Павсания (III. 5,3).
6. Начавшись с похода лакедемонян на Беотию, эта, так называемая, Коринфская война стала
расширяться все больше и больше. Вследствие такой необходимости Агесилай должен был
отвести назад свое войско из Азии. Когда он переправился из Абидоса с флотом в Сест и, пройдя
Фракию, прибыл в Фессалию, то здесь фессалийцы, стараясь сделать приятное фивянам, хотели
задержать Агесилая в его дальнейшем движении; кроме того, у них с давних пор было какое-то
дружеское расположение к афинскому государству.
7. Разбив их конницу, Агесилай прошел через всю Фессалию и вновь, пройдя через Беотию, он
победил при Короне фивян и все войско их союзников. Когда, (потерпев поражение), беотийцы
обратились в бегство, то некоторые из воинов бежали в храм Афины, называемой Итонии. Хотя
Агесилай был ранен в этом сражении, но, несмотря на это, он не нарушил права молящих о
защите.
1. Немного спустя те, кто был изгнан из Коринфа за свое расположение к спартанцам, устроили
истмийские игры. Устрашенные присутствием Агесилая, остальные жители Коринфа тогда
сохраняли спокойствие. Но не успел Агесилай сняться с войском из-под Коринфа и направиться в
Спарту, как и коринфяне вместе с аргосцами стали справлять истмийские игры. Агесилай вновь
вернулся к Коринфу с войском; так как наступал праздник Гиакинфий, то он отпустил амиклейцев
домой совершить установленные празднества в честь Аполлона и Гиакинфа. На эту часть войска на
пути напали афиняне под начальством Ификрата и перебили их.
2. Агесилай ходил также и в Этолию на помощь этолийцам, которых сильно теснили акарнанцы, и
заставил акарнанцев прекратить войну, хотя они уже были готовы захватить Калидон и другие
этолийские города.
3. Позднее он плавал и в Египет, чтобы помочь египтянам, когда они отпали от персидского царя.
И в Египте Агесилай совершил много подвигов, достойных памяти. Он был уже стариком и во
время этого похода его постигла неизбежная для всех судьба (смерть). Когда его труп был
привезен в Спарту, лакедемоняне похоронили его, воздав ему почести большие, чем какому-либо
другому царю
6. Старшему сыну этого Архидама, Агису, было суждено умереть в битве против македонян и
Антипатра, младший же сын его, Эвдамид, царствовал у лакедемонян и при нем они пользовались
миром. Что же касается Агиса, сына Эвдамида, и Эвридамида, сына Агиса, я говорил о них там, где
я писал о Сикионе (II. 8,4; 9,1).
7. Если итти по дороге, ведущей от приграничных Гермов, то вся эта местность покрыта дубами;
называется эта местность Скотита (Мрачная) – не от мрачной тени растущих здесь деревьев, но
потому, что Зевс носит здесь наименование Скотита; и если повернуть с прямой дороге налево, то
стадиях приблизительно в десяти находится и храм Зевса-Скотита. Если вернуться назад отсюда
пройти немного дальше и вновь повернуть налево, то тут есть статуя Геракла и трофей; говорят,
что его поставил Геракл, убив Гиппокоонта и его детей.
8. Третий поворот с прямой дороги направо ведет к Кариям и к храму Артемиды. Кари –
местность, посвященная Артемиде и Нимфам, и тут под открытым небом стоит статуя Артемиды-
Кариатидской; тут Лакедемонские девушки каждый год устраивают хоры и у них есть местный
установленный танец.
9. Если вернуться назад и идти по большой дороге, то встретятся развалины Селассии; ее жителей,
как я писал раньше (II, 9, 2), ахайцы продали в рабство, победив в сражении лакедемонянин и их
царя Клеомена, сына Леонида.
10. В Форнаке, куда приходишь, идя дальше, есть статуя Аполлона-Пифаея, сделанная так же, как
и статуя в Амиклах. Какого она вида, я опишу при рассказе о последней (III, 19, 2). Для
лакедемонян самой славной и замечательной была та статуя Аполлона, которая находилась в
Амиклах, так что и то золото, которое лидийский царь Крез прислал в дар этому Аполлону-
Пифаею, было употреблено на украшение статуи в Амиклах.
XI
1. Если итти далее от Форнака, то на пути встретится город, называвшийся прежде Спартой, с
течением же времени присвоивший себе наименование также и Лакедемона; до тех пор это
название относилось только к области. В той части моего повествования, где я описывал Аттику,
чтобы установить основной принцип своего рассказа, я сказал, что буду говорить не обо всем
подряд, но, выбрав лишь то, что наиболее заслуживает упоминания. То же самое я повторю и
перед тем, как приступить к описанию Спарты. Я с самого начала в своем изложении решил
выбрать наиболее достойное упоминания из того многого и не стоющего передачи, что каждый
народ рассказывает о самом себе. Так как этот план был мною хорошо продуман, то незачем его
нарушать.
3. Самым замечательным сооружением на площади является тот портик (стоа), который называют
персидским и который сооружен из мидийской добычи, но с течением времени он превратился в
величественное и великолепное здание, каким он является теперь. На колоннах стоят статуи
персов из белого мрамора, в числе их статуя Мардония, сына Гобрия. Изображена и Артемисия,
дочь Лигдама, царствовашая на (острове) Галикарнасе; говорят, что она добровольно отправилась
походом на Элладу вместе с Ксерксом и отличалась своей доблестью в битве при Саламине.
4. На площади стоят храмы: один – Цезарю, который первым из римлян пожелал стать
единодержавным монархом и первый установил теперешнюю форму правления; второй
сооружен в честь Августа, его сына, который еще тверже укрепил императорскую власть и по
своему достоинству и могуществу далеко превзошел своего отца. (Его имя … Август, которое на
эллинском языке может передаваться «Себастос» – Священный).
5. Возле жертвенника Августа показывают медную бронзовую статую Агия. Говорят, этот Агий
предсказал Лисандру, что он победит и захватит флот афинян при Эгоспотамах, кроме десяти
триэр: эти бежали на Кипр, все же остальные, и корабли и их экипаж, были захвачены
лакедемонянами. Этот Агий был сыном Агелоха, внуком Тисамена.
6. Тисамену, бывшему из рода Иамидов в Элиде, было предсказано, что он победит в пяти
славнейших состязаниях. Поэтому он стал упражняться в пентатле (пять объединенных видов
состязяния), но, выступив на олимпийских играх, он был побежден: в беге и прыганьи он победил
Иеронима с Андроса, но был им побежден в борьбе и таким образом, обманувшись в надежде на
победу, он понял, что означало пророчество, а именно, что бог дает ему возможность и
предсказать и самому участвовать как победителю в пяти военных состязаниях. Так как
лакедемоняне знали и слыхали раньше, что Пифия предсказала Тисамену, то они убедили
Тисамена переселиться из Элиды и быть пророком-толкователем для всей общины спартанцев; и
вместе с ними Тисамен пять раз победил в военных состязаниях: первый раз при Платеях против
персов, второй раз при Теге, когда у лакедемонян произошло сражение с тегеатами и аргосцами,
затем при Дипеях, когда выступили против них все аркадяне, кроме мантинейцев – Дипеи был
маленьким городком аркадян в области Меналии; в четвертый раз он сражался с теми из илотов,
которые отпали и ушли в Итому (из Истма) <после землетрясения>; тогда отпали не все илоты, но
только мессенцы, отделившиеся от древних илотов; мой рассказ скоро дойдет до этих событий
(IV, 24, 2). Тогда лакедемоняне разрешили по договору уйти этим илотам, послушавшись
Тисамена и вещего слова из Дельф. Наконец Тисамен предсказал им битву с аргосцами и
афинянами при Танагре. Вот что я узнал о Тисамене.
7. У спартанцев на площади стоят статуи Аполлона-Пифаея, Артемиды и Латоны. Все это место
называется «Хором», потому что в день Гимнопедий (Обнажение юношей), – а этот праздник
Гимнопедий больше чем какой-либо другой любим лакедемонянами – в этом месте юноши
эфебы устраивают хоровые пляски в честь Аполлона.
8. Недалеко отсюда храм Геи (Земли) и Зевса – Покровителя рынков (Агорея), равно и храм Афины
– Покровительницы рынков и Посейдона, которого называют «Заступником», затем опять храм
Аполлона и Геры. Тут же стоит и огромная статуя «Народа спартанского». Есть у лакедемонян и
храм богинь судьбы (Мойр), а около него могила Ореста, сына Агамемнона: его кости,
перенесенные сюда из Тегеи, согласно предсказанию, были похоронены здесь. Около могилы
Ореста – статуя Полидора, сына Алкамена, которому из всех царей они воздали столь высокую
честь, что их начальники, когда нужно прикладывать (государственную) печать, ставят везде, где
нужно, печать с изображением Полидора. Есть у них здесь и Гермес – Покровитель рынков,
несущий на руках мальчика Диониса, и так называемые древние эфореи (здание эфората) и в них
могильный памятник Эпименида из Крита и Афарея, сына Периэра. Что касается Эпименида, то
мне кажется более вероятным то, что лакедемоняне рассказывают о нем, чем то, что говорят
аргосцы. Там, где храм Мойр (богинь Судьбы), у лакедемонян находится (храм) Гестии, Зевса –
Покровителя иноземцев (Ксения) и Афины-Ксении (Покровительницы иноземцев).
XII
1. Если итти с площади по дороге, которая называется Афетаида (Выпускная), то здесь встретится
здание, называемое Боонета (Купленное за быков). По ходу рассказа мне нужно сначала
объяснить, откуда пошло название улицы. Говорят, что Икарий устроил для женихов Пенелопы
состязание в беге; что на нем победил Одиссей – это всем известно; бежать же их выпускали, как
говорят, по этой дороге Афетаиде. Мне кажется, что Икарий устроил это состязание в беге,
подражая Данаю.
2. Данай придумал это для своих дочерей… и так как никто не хотел брать их в жены вследствие
совершенного ими преступления, то Данай разослал извещение, что он, не требуя свадебных
даров, выдаст их замуж, кто кому из них понравится за красоту; когда пришло несколько мужчин,
он устроил им состязание в беге, и кто из них пришел первым, тому было предоставлено выбирать
первому, а за ним второму и в таком порядке до последнего; оставшиеся же девушки должны
были ожидать другого прибытия женихов и другого состязания в беге.
3. На той же дороге, как мною уже сказано, находится здание, называемое Боонета. Это был дом
царя Полидора; когда Полидор умер, дом был куплен у его жены с условием уплаты ей быками.
Тогда не было ни серебряной, ни золотой монеты, но по древнему обычаю платили быками,
рабами или необделанными кусками серебра и золота. Ведь и те, кто плавает в Индию, говорят,
что за эллинские товары индийцы в обмен дают разные вещи, но (чеканных) монет не знают,
несмотря на то, что у них обилие золота и имеется много меди.
4. За зданием Бидиеев, на противоположной стороне улицы, стоит храм Афины; говорят, что
Одиссей, победив в беге женихов Пенелопы, воздвиг здесь Афине статую и назвал ее Келевфией –
Богиней дорог. Он основал три храма Афины-Келевфии, на некотором расстоянии один от
другого. Если итти дальше по Афетаиде, то встречаются святилища героев – Иопа, жившего, как
думают, во времена Лелега или Милета, и Амфиарая, сына Оиклеева; считают, что это последнее
святилище построили Амфиараю, как своему двоюродному брату, дети Тиндарея; есть святилище
и самому Лелегу.
8. С площади ведет и другая улица, вдоль которой у них сооружена (галлерея), так называемая
«Скиас» (Тенистая), где они и сейчас собираются на собрания. Говорят, что творцом этой Скиады
является Феодор из Самоса, который первый изобрел способ плавить железо и лить из него
статуи. Тут лакедемоняне повесили кифару Тимофея из Милета, осудив его за то, что он к семи
прежним струнам нашел нужным для своей игры на кифаре прибавить еще четыре новых струны.
9. Около Скиады находится круглое здание, а в нем – статуи Зевса и Афродиты, носящие название
«Олимпийских»; говорят, что это здание построил Эпименид, но о нем они рассказывают не
согласно с аргивянами (II, 21, 3), поскольку они утверждают, что никогда не воевали с жителями
Кноса.
XIII
1. Поблизости находится могила Кинорта, сына Амикла; есть и могильный памятник Кастора, а над
ним сооружено святилище; говорят, что только сорок лет спустя после сражения с Идой и Линкеем
(II, 25, 4), во всяком случае, не ранее этого срока, сыновья Тиндарея были признаны богами.
Около Скиады показывают также могилу Иды и Линкея. Вполне естественно, конечно,
предположить, что они были похоронены в Мессении, а не здесь, но несчастия мессенцев и
долгое время, которое они, как изгнанники, провели вне Пелопоннеса, сделали то, что после их
возвращения впоследствии они не могли восстановить в памяти многие факты древней истории
своей страны; а так как они сами уже точно не знали о памятниках своей старины, то для
желающих было вполне возможно предъявлять на них свои права.
2. Напротив храма Афродиты Олимпийской у лакедемонян находится храм Девы Спасения (Коры);
построил его, по словам одних, фракиец Орфей, по рассказам других, – Абарис, пришедший от
Гипербореев (Геродот, IV, 36). Что касается Карнея, которого именуют «Домашним», то он
почитался в Спарте еще раньше возвращения Гераклидов; он имел алтарь в доме прорицателя
Крия, сына Феокла. С дочерью этого Крия, черпавшей воду, встретились разведчики дорян,
вступили с ней в разговор и, придя в дом Крия, получили от него указания, как взять Спарту.
6. Недалеко от этого святилища героя находится холм, а на холме храм Геры Аргивской; говорят,
что его основала Эвридика, дочь Лакедемона, жена Акрисия, сына Абанта. Храм же Геры
(Покровительницы) выстроен согласно божьему вещанию, когда Эврот залил у них большую часть
страны. Древнее деревянное изображение они называют статуей Афродиты-Геры; у них
постановлено, чтобы матери приносили жертвы богине за своих дочерей при вступлении их в
брак.
XIV
1. Если с площади итти на запад, то мы увидим, что тут сооружен кенотаф (пустая могила без
трупа) в честь Брасида, сына Теллида. Недалеко от могилы находится замечательный,
заслуживающий осмотра театр из белого мрамора. Напротив театра по другую сторону –
надгробные памятники: один – Павсанию, начальствовавшему в битве при Платеях, второй –
Леониду; каждый год около них произносятся речи и устраиваются состязания, участвовать в
которых не разрешается никому, кроме спартанцев. Кости Леонида лежат здесь потому, что сорок
лет… спустя Павсаний их нашел и перенес из-под Фермопил. Тут же стоит и доска с именами всех
тех, кто выдержал бой при Фермопилах против персов; при их именах стоят также и имена их
отцов.
2. Есть в Спарте место, которое называется Феомелидой. В этом месте города находятся могилы
царей из рода Агиадов, а поблизости – так называемая «Лесха Кротанов» (Место собрания
Кротанов), а Кротаны являются частью Питанатов. Недалеко от «Лесхи» находится святилище
Асклепия, так называемое «В Агиадах». Если итти дальше, то будет памятник Тенара, и, говорят,
что мыс, вдающийся в море, получил от него свое название. Здесь есть также храмы богов
Посейдона – Воспитателя коней (Гиппокурия) и Артемиды-Эгинеи, а если повернуть назад к
«Лесхе», то будет храм Артемиды-Иссории, называемой также Лимнией (Владычицей вод), но это,
собственно, не Артемида, а Бритомартис критян; что касается ее, то ее история у меня рассказана
при описании Эгины (II. 30, 3).
3. Рядом с теми надгробными памятниками, которые поставлены Агиадам, можно увидеть стелу,
а на ней написаны названия тех побед, которые одержал лакедемонянин Хионис в беге, в разных
местах и на олимпийских играх. Здесь он одержал семь побед – четыре в простом беге, остальные
в беге туда и обратно, но бега со щитом при окончании состязаний еще пока не было. Говорят, что
этот Хионис участвовал вместе с Баттом из Феры в походе и вместе с ним основал Кирену и
покорил соседних ливийцев.
4. Храм Фетиды, говорят, был создан по следующему поводу: во время войны с отпавшими от
Спарты мессенцами, спартанский царь Анаксандр, вторгшись в Мессению, захватил много
пленниц, в их числе Клео, которая была жрицей Фетиды. Жена Анаксандра (Леандрис) выпросила
эту Клео у Анаксандра, и, найдя у нее деревянное изображение Фетиды, она вместе с ней
основала храм богини: Леандрис сделала это на основании какого-то сна. Теперь это деревянное
изображение Фетиды хранят в недоступном <для непосвященных> тайнике.
7. Направо от Дромоса находится храм Агнита; Агнит – это прозвище Асклепия, потому что
деревянное изображение бога было из дерева «агнца» <непорочного>. Этот агнец той же породы,
что и ива, так же как и «рамн» (дерн). Недалеко от храма Асклепия стоит трофей; говорят, что его
поставил Полидевк в знак победы над Линкеем; и это обстоятельство подтверждает обычный
рассказ, что дети Афарея не были похоронены в Спарте (III. 13, 1). У самого начала Дромоса стоят
Диоскуры – Пускающие в бег, а пройдя немного дальше – святилище героя Алкона; об Алконе
говорят, что он был сыном Гиппокоонта. У святилища Алкона находится храм Посейдона,
именуемого «Доматитом» (Домашним).
8. Тут есть местность, так называемая «Платановая аллея», по имени образующих ее деревьев:
здесь растут высокие и частые платаны. Все это место – а оно назначено для упражнений эфебов в
боях – кругом обведено рвом, наполненным водою, как будто какой-то остров, окруженный
морем; войти сюда можно по двум мостам. На каждом из этих мостов стоят статуи; на одном –
Геракла, на другом – Ликурга, так как среди законов, установленных Ликургом и касающихся всего
государственного устройства, были и законы относительно этих боев между эфебами.
9. Вот что совершается тут эфебами: перед сражением они приносят жертву в Фойбее; Фойбеем
же называется местечко вне города, находящееся не очень далеко от Ферапны. Тут каждая
половина эфебов приносит Эниалию (богу войны) молодого щенка, считая, что для самого
мужественного из богов самой приятной жертвой будет самое мужественное из домашних
животных. Насколько я знаю, больше никто из эллинов не считает законным приносить в жертву
собак, исключая колофонян; ведь и колофоняне приносят в жертву Энодию черную собаку. Эти
жертвы – и колофонян и эфебов в Лакедемоне установлено приносить ночью. После этой жертвы
эфебы заставляют сражаться между собою годовалых кабанов и чей кабан окажется победителем,
та партия по большей части побеждала и «Под платанами». Вот что они делают в Фойбее. На
следующий день, незадолго до полдня, они входят по мостам в данное место. Вход, через
который должен сюда входить каждый отряд, им вперед предуказывается жребием в
предшествующую ночь. Они сражаются здесь, пуская в ход и кулаки и ноги, кусаются, выбивают
друг другу глаза. Они сражаются вышеуказанным способом один на один. Но они нападают друг
на друга и толпой и сталкивают друг друга в воду.
XV
1. Около платановой рощи есть святилище, как героине Киниске, дочери спартанского царя
Архидама. Она – первая из женщин содержала лошадей и первая одержала победу на колесницах
на олимпийских играх.
2. Позади портика, который сооружен около «Платановой аллеи», есть свтилища героям: одно –
Алкиму-Могучему, другое – Энарсфору – (Приносящему добычу) и на некотором расстоянии от
него Доркею (Зоркий) и рядом с ним Себру; говорят, что они были сыновьями Гиппокоонта. По
имени Доркея они называют источник, находящийся около святилища, Доркеей, а эту местность
Себрием, по имени Себру. От святилища Себра направо находится памятник Алкмана, прелесть
стихов которого ничуть не испортило лаконское наречие, являющееся наименее благозвучным.
3. Дальше идут святилища Елены и Геракла, святилище Елены – рядом с могилой Алкмана, а
святилище Геракла – рядом со стеной, и в нем стоит статуя вооруженного Геракла; они говорят,
что этой статуе придан такой вид в воспоминание сражения Геракла с Гиппокоонтом и его
сыновьями. Рассказывают, что поводом к вражде Геракла против дома Гиппокоонта послужило
следующее: когда после убийства Ифита, Геракл пришел в Спарту, чтобы очиститься, они отказали
ему в очищении. Еще другое обстоятельство помогло возгореться войне. Вместе с Гераклом
пришел в Спарту Ойон, по возрасту еще мальчик, родственник Геракла – он был сыном Ликимния,
брата Алкмены. Когдпа он ходил осматривать город и оказался около дома Гиппокоонта, на него
напала их сторожевая собака. Ойон бросил в собаку попавшийся под руку камень и убил ее; тогда
сыновья Гиппокоонта выбежали из дому и палками избили до-смерти Ойона. Это особенно
раздражило Геракла против Гиппокоонта и его сыновей, и он тотчас же, пылая гневом, двинулся
на них и вступил с ними в бой. Он был ранен и принужден незаметно удалиться; впоследствии
ему удалось, двинувшись походом на Спарту, отомстить Гиппокоонту, отомстить и детям
Гиппокоонта за убийство Ойона. Погребальный памятник Ойона сооружен около святилища
Геракла.
4. Если итти от «Бега» на восток, там будут тропинка и храм Афины, носящей название
«Воздательницы по заслугам». Когда Геракл, выступив против Гиппокоонта и его сыновей, по
заслугам отомстил им за то нападение, которое они своевольно позволили себе, он соорудил
храм Афине, под названием «Воздательницы по заслугам» (Аксиопены), потому что древнейшие
люди называли наказание «воздаянием» (пеней). Если итти от «Дромоса» (Бега) второй дорогой,
то будет другой храм Афины. Говорят, что его основал Фера, сын Автесиона, внук Тисамена и
правнук Ферсандра, когда он отправлял колонию на остров, который и ныне удержал название
Феры по его имени, а в древности он назывался Каллиста (Прекраснейшей).
5. Рядом находится храм Гиппосфена, которым было одержано много побед в борьбе, а почитают
они Гиппосфена в силу прорицания, воздавая ему почет, как самому Посейдону. Против этого
храма находится древняя статуя Эниалия, закованного в цепи. Лакедемоняне придают такой же
смысл этой статуе, как афиняне своей. Так называемой «Бескрылой победе» (I. 22, 4): они считают,
что Эниалий, будучи закован в цепи, от них никогда не уйдет, а афиняне тоже считают, что всегда у
них останется «Победа», так как у нее нет крыльев, <чтобы улететь>. Вот почему Спарта и Афины
соорудили эти деревянные статуи в таком виде и вот чем они при этом руководились.
6. В Спарте есть так называемая «Росписная лесха» (собрание) и около нее святилища героев:
Кадма, сына Агенора, а из его потомков Эолика, сына Феры, и Эгея, сына Эолика. По их словам эти
святилища сооружены Мезисом, Леем и Европом, которые были сыновьями Гирея, сына Эгея.
Соорудили они святилище и герою Амфилоху, так как их предок Тисамен был сыном Демонассы,
сестры Амфилоха.
7. Из всех эллинов только у одних лакедемонян принято называть Геру «Эгофагой» (Поедающей
коз) и приносить коз в жертву богине. Они рассказывают, что храм этот основал и впервые принес
в жертву коз Геракл, потому что во время своего сражения с Гиппокоонтом и его детьми он не
встретил со стороны Геры никакого противодействия, тогда как во всех остальных случаях, как он
думал, богиня была ему враждебной. Коз же он принес в жертву, как говорят, потому, что у него
не было других жертвенных животных. Недалеко от театра находятся храм Посейдона, –
«Покровителя рода» (Генетлия) и святилища Клеодея, сына Гилла и Эбала. Из храмов Асклепия
самый замечательный у них сооружен около Боонетов (III. 12, 3), а налево от него – святилище
Телекла; я буду говорить о нем позднее (IV. 4, 2; 31, 3), при описании Мессении.
8. Если пройти немного дальше, будет небольшой холм, а на нем древний храм и деревянное
изображение вооруженной Афродиты. Из всех храмов, какие я знаю, только один этот имеет
второй этаж и этот этаж посвящен Морфо (Дающей красоту): это прозвище Афродиты; она сидит
здесь под покрывалом и с оковами на ногах; говорят, что эти оковы наложил на нее Тиндарей,
символизируя этими цепями верность жен своим мужьям. Что же касается другого рассказа,
будто Тиндарей этими оковами наказал богиню за то, что, по его мнению, Афродита навлекла на
его дочерей один только позор, то я этого совсем не допускаю: ведь было бы крайне глупо,
сделав из кедра изображение и дав ему имя Афродиты, думать, что можно в <нем> наказывать
богиню.
XVI
1. Поблизости находится храм Гилаиры и Фебы. Поэт «Киприй» называет их дочерьми Аполлона.
Их жрицами являются молодые девушки, называемые, так же как и сами богини, Левкиппидами.
Одну из этих статуй подновила одна из Левкиппид, бывшая жрицей у богинь, заменив ей лицо,
носившее черты древнего искусства, другим, сделанным по правилам искусства современного.
Вторая же статуя осталась нетронутой, так как сон запретил ей подновлять ее.
2. Тут с потолка свешивается яйцо, поддерживаемое лентами. Есть предание, что это – то яйцо,
которое родила Леда. Каждый год женщины ткут Аполлону-Амиклейскому хитон, и то помещение,
где они ткут, называется Хитоном.
3. Рядом находится дом. Говорят, что вначале в нем жили дети Тиндарея, а позднее его приобрел
спартанец Формион. К нему пришли Диоскуры под видом иноземцев. Сказав, что они прибыли из
Кирены, они пожелали остановиться у него и просили то помещение, которое было им наиболее
приятно, когда они еще жили среди людей. Он предложил им выбирать любое помещение в
доме, но ту комнату, сказал он, дать не может, так как случайно в ней жила его дочь, еще
девушка. На следующее утро исчезла как сама девушка, так и весь ее девичий наряд, а в этой
комнате были найдены статуи Диоскуров, стол и на нем растение сильфий. Так они рассказывают
об этом происшествии.
5. Лакедемоняне соорудили святилище и Ликургу, давшему им законы, как будто и он был богом.
Позади храма есть могила сыну Ликурга, Эвкосму, а рядом с алтарем – гробницы Латрии и
Александры: обе они были сестрами-близнецами и женились на них тоже бывшие близнецами
сыновья Аристодема; эти девушки были дочерьми Терсандра, сына Агамедиды, царствовавшего
над Клеонеями… четвертого потомка Ктесиппа, сына Геракла. Против храма – надгробный
памятник Феопомпа, сына Никандра, а другой – Эврибиада, командовавшего при Артемисии и
Саламине триэрами лакедемонян в войне против мидян. Рядом – так называемое святилище
Астрабака.
7. После этого им было сообщено божье слово – орошать жертвенник человеческой кровью.
Прежде приносили в жертву того, на которого указывал жребий, но Ликург заменил это
бичеванием эфебов, и алтарь стал таким образом орошаться человеческой кровью. При этом
присутствовала жрица, держа в руках деревянное изображение. Будучи маленьким по величине,
это изображение было очень легким, но если бывает, что бичующие бьют эфеба слабо, щадя или
его красоту или его высокое положение, тогда для жрицы это деревянное изображение
становится тяжелым и она с трудом может его держать; она начинает тогда обвинять бичующих и
говорит, что из-за них она чувствует тяжесть. Так продолжают удовлетворять человеческой кровью
эту статую после Таврических жертвоприношений. Ее же называют не только Ортией (Прямо
стоящей), но и Лигодесмой (Связанной ивой), так как она была найдена в кусте ив, и ивовые ветки,
охватившие ее кругом, поддерживали статую прямо.
XVII
1. Недалеко от храма <Артемиды>-Ортии стоит храм Илитии. Они говорят, что построили этот
храм и стали почитать Илитию как богиню тогда, когда им из Дельф пришло пророчество.
2. Акрополь у лакедемонян не поднимается такой замечательной по своей высоте скалой, как
Кадмея у фиванцев или Ларисса у аргивян. В Спарте много и других холмов, но тот, который
поднимается выше других, они называют акрополем.
5. Налево от храма Афины «Из медного дома» они воздвигли храм муз в знак того, что они,
лакедемоняне, выступали в сражение не под звуки труб, а под музыку флейт и под игру лиры и
кифары. Позади храма Афины «Из медного дома» есть храм Афродиты-Ареи (Воительницы); ее
деревянное изображение – самое древнее, какое только есть у эллинов.
6. Направо от Афины – «Из медного дома» сооружена статуя Всевышнего-Зевса, самая древняя,
какая только есть из медных (бронзовых). Она не вылита целиком из одного куска, но каждая
часть сделана отдельно и прилажена к другой; они скреплены гвоздями, чтобы не расходились.
Говорят, что эту статую сделал Клеарх из Региума, которого одни считают учеником Дипэна и
Скиллала, а другие – даже самого Дедала. Около так называемого «Шатра» (Скеномы) стоит
изображение женщины; лакедемоняне говорят, что это Эврилеонида: она одержала победу в
Олимпии на колеснице, запряженной парой коней.
XVIII
2. Если отсюда итти дальше, то встретится храм Аммона. С древних времен лакедемоняне больше
всех других эллинов, как кажется, обращались за указаниями к оракулу в Ливии. Говорят, когда
Лисандр осаждал Афитис в Паллене, то ночью ему явился Аммон с предсказанием, что лучше
будет и для него и для Лакедемона, если они прекратят войну против Афитеев, поэтому Лисандр
снял осаду и побудил лакедемонян еще больше почитать этого бога. И афитейцы почитают
Аммона ничуть не меньше, чем из ливийцев жители Аммонии.
4. Если спускаться из Спарты в Амиклы, то на пути будет река Тиаса. Тиасу считают дочерью
Эврота. На берегу этой реки стоит храм Харит: Фаэнны (Блеск) и Клеты (Звук), как называет их и
поэт Алкман. Считается, что храм воздвигнут здесь Харитом-Лакедемоном, который дал им и эти
имена.
5. В Амиклах есть следующие достопримечательности: на стеле изображен атлет-пентатл
(победитель в пяти видах борьбы) по имени Энет. Говорят, что он умер в тот момент, когда он
после победы увенчивался венком. Итак здесь есть его изображение, есть затем и медные
треножники. Самые древние из них, говорят, являются десятиной добычи, полученной на войне с
мессенянами. Под первым треножником стояла статуя Афродиты, под вторым – Артемиды. Как
самые треножники, так и рельефы – работы Гитиада. Третий треножник – создание эгинца
Каллона; под ним стоит статуя Коры, дочери Деметры. Что же касается Аристандра паросского и
Поликлета аргосского, то первый создал женщину, держащую лиру, – предполагают, что это
Спарта, – а Поликлет – Афродиту, которая так и называется «Амиклейская богиня». Эти
треножники по величине превосходят все другие и поставлены они после битвы при Эгоспотамах.
6. Тут были приношения Батикла из Магнесии, того самого, который создал трон Аполлона-
Амиклейского, сделанные им как бы в дополнение к трону, изображения Харит и статуя
Артемиды-Левкофрены (I. 26, 4). Чей ученик был этот Батикл и при каком лакедемонском царе
был сделан этот трон, я все это опущу, но я сам видел этот трон и опишу то, что я видел на нем.
7. Поддерживают этот трон спереди две Хариты, а сзади – две Горы; налево стоят Ехидна и Тифон,
направо – Тритоны. Излагать подробно содержание каждого рельефа на троне было бы скучно
для читателей, но я скажу вкратце, так как вообще это произведение хорошо известно, что там
изображено: мы видим, как Посейдон и Зевс увлекают Тайгету, дочь Атланта, и ее сестру Алкиону;
изображены там и Атлант, и единоборство Геракла с Кикном, и битва Геракла с Кентаврами у
Фолы. Но почему Батикл изобразил Фесея ведущим так называемого «Быка Миноса»-Минотавра,
связанным и живым, я не знаю. На троне изображена и пляска у феаков, представлен и Демодок,
<поющий на пиру>. Изображена и победа Персея над Медузой. Дальше изображается сражение
Геракла с одним из гигантов, Фурием, и битва Тиндарея против Эврита; есть там и похищение
дочерей Левкиппа. Там изображается, как Диониса, еще юного, несет на небо Гермес, а Геракла
ведет Афина, чтобы впредь он жил там вместе с богами. Изображен и Пелей, передающий
Ахиллеса Хирону на воспитание, который, как говорят, его и обучал. Тут же Кефал, похищаемый за
красоту «Богиней дня» – Гемерой. Вот боги несут на свадьбу Гармонии свои дары. Изображено
здесь и единоборство Ахиллеса с Мемноном; дальше Геракл наказывает фракийского <царя>
Диомеда, а на реке Эвене – Несса. Вот Гермес ведет на суд к Александру (Парису) трех богинь.
Адраст и Тидей прекращают бой между Амфиараем и Ликургом, сына Пронакта. Гера смотрит на
Ио, дочь Инаха, уже обращенную в корову, а Афина убегает от преследующего ее Гефеста. Кроме
этого тут изображены из подвигов Геракла его битва с Гидрой и как он привел из Ада пса. Тут же
Анаксис и Мнасинус, <сыновья Диоскуров>, из которых каждый сидит на своем коне, а Мегапента,
сына Менелая, и Никострата несет один конь. Беллерофонт убивает в Ликии чудовище, и Геракл
гонит быков Гериона.
8. На верхнем краю трона с обеих сторон на конях – сыновья Тиндарея. Под конями у них
изображены сфинксы, а наверх бегут дикие звери, с одной стороны – леопард, с другой, над
Полидевком – львица. На самом верху трона изображен хоровод магнесийцев, помогавших
Батиклу в создании трона. Если подойти под трон со стороны Тритонов, то там с внутренней
стороны изображена охота на калидонского вепря и Геракл, убивающий детей Актора. Тут же
Калаис и Зет прогоняют Гарпий Финея. Затем Перифой и Фесей похищают Елену, и Геракл душит
льва. Аполлон и Артемида поражают стрелами Тития. Изображена тут битва Геракла с кентавром
Орейоном и Фесея с минотавром. Изображены и борьба Геркулеса против Ахедоя и предание о
том, как Гера была связана (цепями) Гефеста. Тут изображено и состязание, устроенное Акастом в
честь умершего отца, и история Менелая и Протея в Египте, взятая из Одиссеи (IV, 351 и сл.). И,
наконец, Адмет, надевающий ярмо на кабана и льва, и троянцы, приносящие Гектору
погребальные жертвы.
XIX
1. То место трона, где должен восседать бог, является не сплошным, но состоит из ряда сидений;
около каждого сиденья остается свободное место; среднее сидение – самое обширное из всех и
на нем стоит статуя бога.
2. Я не знаю никого, кто измерил бы ее точной мерой, но так, на глаз, можно было бы дать верных
тридцать локтей. Это творение не Батикла, но очень древнее и сделанное без всякого искусства.
Если не считать того, что эта статуя имеет лицо, ступни ног и кисти рук, то все остальное подобно
медной (бронзовой) колонне. На голове статуи шлем, в руках – копье и лук.
3. Пьедестал этой статуи представляет форму жертвенника и говорят, что в нем был похоронен
Гиакинф и что во время праздника Гиакинфий еще до жертвоприношения Аполлону они приносят
жертвы, как герою, этому Гиакинфу, проникнув в этот жертвенник через медную дверь: эта дверь
у жертвенника находится налево.
4. На этом жертвеннике сделаны: одно изображение Бирис в виде рельефа и другое – Амфитриты
и Посейдона. Рядом с Зевсом и Гермесом, беседующими между собою, стоят Дионис и Семела,
около нее – Ино. На жертвеннике сделаны изображения Деметры, Коры и Плутона, а за ними
Мойры и Горы, вместе с ними – Афродита, Афина и Артемида: они ведут на небо Гиакинфа и
Полибою, как говорят, сестру Гиакинфа, умершую еще девушкой. Это изображение Гиакинфа уже
с бородою, Никий же, сын Никодема, нарисовал его в расцвете юношеской красоты, подчеркивая
тем всеми прославленную любовь к нему Аполлона. На жертвеннике сделано изображение и
Геракла, которого Афина и другие боги тоже ведут на небо. Есть на жертвеннике изображение
дочерей Фестия, изображены и Музы и Горы. Что же касается ветра Зефира и того, что будто бы
Гиакинф был убит Аполлоном нечаянно, и сказания о цветке <гиацинте>, то может быть все это
было и иначе, но пусть будет так, как об этом говорят.
6. Из богов местные жители почитают Амиклея и Диониса, очень правильно, по-моему, называя
его Псилаком, – словом «псила» доряне называют крылья, а вино поднимает дух у людей и дает
полет их мыслям ничуть не меньше, чем крылья птицам. Таковы-то были достопримечательности
в Амиклах.
7. Другая дорога ведет к Ферапну; здесь у дороги находится деревянная статуя Афины-Алеи (VIII.
45, 3; II. 17, 7). Прежде чем перейти Эврот, недалеко от берега виднеется храм Зевса-Богатого
(Плусия). После перехода через реку встречается храм Асклепия-Котилея; этот храм построил
Геракл и назвал этого Асклепия Котилеем-Бедряником, после того как он излечил рану,
полученную им в бедро в первой битве против Гиппокоонта и его сыновей. Из всего того, что
сооружено по этой дороге, самым древним является храм Ареса; он находится на левой стороне
дороги, статую же Ареса, говорят, Диоскуры привезли из Колхиды.
8. Его называют Феритом, от имени Феро; говорят, что она была кормилицей Ареса. Но может
быть они называют его Феритом, заимствовав это название от колхов, так как эллины не знают
кормилицы Ареса, Феро. Мне же кажется, что это наименование «Ферит» дано Аресу не от имени
кормилицы, но потому, что человеку воинственному свойственно в битве не проявлять никакой
кротости, подобно тому, как Гомер написал (Илиада, XXIV, 41) относительно Ахиллеса:
9. Название Ферапны произошло от имени дочери Лелега. В этом месте есть храм Менелая, и
говорят, что здесь похоронены и Менелай и Елена.
10. Но родосцы не согласны с лакедемонянами и, говорят, что по смерти Менелая, когда Орест
еще блуждал, Елена, изгнанная Никостратом и Мегапеитом (III. 18, 13), прибыла на Родос к
Поликсо, жене Тлеполема, бывшей ее знакомой: Поликсо была родом из Аргоса и еще раньше,
будучи женой Тлеполема, она вместе с ним бежала на Родос. В это время, будучи вдовой, она
управляла островом, оставаясь при своем малолетнем сыне. Говорят, что эта Поликсо, желая
отомстить Елене за смерть Тлеполема, когда Елена оказалась у нее в руках, подослала к ней, когда
она купалась, своих служанок в образе Эринний; эти женщины, захватив Елену, повесили ее на
дереве, и поэтому у родосцев есть храм Елены-Древесной (Дендриты).
11. Я знаю и другое предание о Елене, принадлежащее кротонцам; точно так же говорят и жители
Гимеры. Я расскажу о нем. Есть в Эвксинском понте (Черное море) остров, напротив устья Истра
(Дуная), посвященный Ахиллесу; имя этому острову Левка (Белый), в окружности он имеет стадий
двадцать, весь зарос лесом и полон диких и ручных животных. На нем есть храм Ахиллесу и в
храме статуя. Говорят, что первым посетил этот остров кротонец Леоним по следующему поводу.
Во время войны в Италии между кротонцами и локрами, последние, будучи родственны локрам
Опунтским, призвали помочь им в битве Аякса, сына Оилея; Леоним, военачальник кротонцев,
напал на ту часть врагов, где, как он слыхал, на фланге у них находился Аякс. И вот он получает
рану в грудь; сильно страдая от раны, он отправился в Дельфы. Когда он прибыл туда, Пифия
послала его на остров Левку, сказав, что там к нему явится Аякс и излечит его рану. С течением
времени, когда он, поправившись, вернулся из Левки, он говорил, что видел Ахиллеса, видел и
Аяксов, как сына Оилея, так и сына Теламона, что были там с ними и Патрокл и Антилох, что
женою Ахиллеса была Елена и что она поручила ему отправиться в Гиммеру к Стесихору сообщить
ему, что он лишился зрения вследствие гнева на него Елены, после чего Стесихор написал свою
«палинодию» <песню с обратным значением>.
XX
4. Если итти дальше, покинув Тайгет, то будет местечко, где некогда был расположен город
Брисеи; там еще и теперь остались храм Диониса и его статуя, стоящая под открытым небом.
Статую же, стоящую в храме, можно видеть только одним женщинам: одни только женщины и
совершают все связанное с жертвоприношениями, делая это втайне.
5. Над Брисеями высится вершина Тайгета. Ее считают посвященной Гелию (Солнцу); здесь
приносят Гелию разные жертвы, в том числе и коней. Такие же жертвы, я знаю, считают нужным
приносить и персы. Недалеко от Талета есть <другая вершина>, так называемая Евора (Хорошо
видная); на ней водится много диких животных и особенно диких коз. Вообще, по всему Тайгету
прекрасная охота на диких коз и свиней, особенно же на ланей и медведей. Местность между
Талетом и Еворой называется Ферами (Ловами); говорят, что Латона с вершин Тайгета <смотрела
на охоту своей дочери Артемиды>; есть здесь и храм Деметры, именуемой Элевсинской;
лакедемоняне рассказывают, что здесь скрывался Геракл, когда Асклепий врачевал его рану. В
нем находится деревянная статуя Орфея, как говорят, творение пеласгов.
6. Я знаю также и другой, совершаемый здесь, обряд. Около моря был городок Гелос – о нем
упоминает и Гомер в своем «Каталоге» при упоминании о лакедемонянах (Илиада, II, 584):
«Живших в Амиклах стенах и в Гелосе, граде приморском». Он был основан Гелием, самым
младшим из сыновей Персея; впоследствии доряне взяли его осадой. Жители этого города стали
первыми общественными рабами лакедемонян и первые были названы гелотами, «взятыми в
плен», каковыми они и были на самом деле. Имя илотов затем распространилось и на рабов,
приобретенных впоследствии, хотя, например, мессенцы были дорянами, подобно тому как и
весь народ стал называться эллинами от некогда бывшего в Фессалии небольшого племени, так
называемых эллинов. Так вот из этого Гелоса деревянное изображение Коры, дочери Деметры, в
определенные дни переносят в храм Элевсинской-Деметры.
8. Если итти из Спарты в Аркадию, то на дороге под открытым небом стоит статуя Афины, так
называемой Пареи, а за ней – святилище Ахиллеса, открывать которое обычно не принято. Те из
эфебов, которые собираются сражаться «Под платанами», по установленному для них обычаю,
приносят здесь перед битвой жертву Ахиллесу. Спартанцы говорят, что это святилище им
построил Прак, в третьем колене потомок Пергама, сына Неоптолема.
9. Если итти дальше, то будет так называемый «Могильный памятник коня»: принеся здесь в
жертву коня, Тиндарей брал клятву с женихов Елены, заставляя их стоять на разрезанных частях
жертвенного животного. А клялись они в том, что избранного Еленою себе мужа они будут
защищать от всякой обиды. После принесения клятвы конь был тут же зарыт. На небольшом
расстоянии от этого погребального памятника находятся семь колонн, которые, думаю, по
древнему обычаю, они называют статуями светил и планет. Дальше по дороге – священный
участок Крания, именуемого Стемматием (III. 13, 9) – украшенный лентами, и святилище
Мисийской-Артемиды.
10. Затем статуя «Стыдливости», отстоящая от города стадий на тридцать: говорят, это посвящение
Икария, а сооружена эта статуя вот на каком основании: когда Икарий выдал замуж за Одиссея
Пенелопу, он стал убеждать Одиссея, чтобы он и сам остался жить в Лакедемоне; получив от него
отказ, он стал тогда умолять дочь, чтобы она осталась с ним; когда она уже отправлялась на Итаку,
он, следуя за ней на колеснице, продолжал ее упрашивать. Одиссей, до тех пор все время
<молча> выносивший это, наконец, предложил Пенелопе или добровольно следовать за ним или,
сделав выбор между ним и отцом, вернуться в Лакедемон. Говорят, она ничего не ответила, но так
как на этот вопрос она спустила покрывало себе на лицо, то Икарий понял, что она хочет уйти с
Одиссеем; он перестал ее просить и поставил здесь статую «Стыдливости» (I. 17, 1), потому что,
говорят, Пенелопа дошла до этого места и здесь закрыла свое лицо.
XXI
1. Если отсюда пройти дальше стадий двадцать, то течение Эврота очень близко подойдет к
дороге. Тут стоит памятник Лады, который быстротою ног превосходил всех своих современников:
ведь и на олимпийских играх он был увенчан венком, победив в двойном беге, но тотчас после
победы, как мне кажется, он захворал, отправился домой, и так как смерть постигла его в этом
месте, то и могила его находится у большой дороги. Одноименный с ним Лада, тоже одержавший
победу в Олимпии, но в простом беге, а не двойном был ахеец, родом из Эгии, согласно элидским
спискам олимпийских победителей.
3. На расстоянии ста стадий от Пелланы отстоит так называемая Белемина, местность, лучше
других орошаемая в Лаконии; через нее протекают воды Эврота, и сама она имеет
многочисленные <местные> источники.
4. Если спускаться к морю в Гитион, то здесь есть у лакедемонян поселок, называемый Крокеи.
Каменоломни не представляют сплошной скалы, но камни, добываемые здесь, по внешнему виду
похожи на речные. В общем они трудно поддаются обработке, но если их отделать, они могли бы
украсить и храмы богов, и особенно годятся для украшений купален и водоемов. Из статуй богов
там перед поселком находятся мраморная статуя Зевса-Крокеата, а у каменоломни – медная
(бронзовая) статуя Диоскуров.
этот город; у них на площади есть статуи Аполлона и Геракла, а около них Диониса. На другой
стороне площади у них есть статуя Аполлона-Карнейского, храм Аммона и медное изображение
Асклепия; его храм не имеет потолка; тут же источник, посвященный богу, и весьма чтимый храм
Деметры и статуи Посейдона-Земледержца.
8. А тот, кого жители Гитиона называют «Старцем», говорят, что он живет в море; по-моему, это не
кто иной, как Нерей. Дать такое имя им внушил Гомер. Слова Фетиды в Илиаде (XVIII, 140):
«Сестры мои, погрузитесь в лоно пространного моря, Там уж царем был Минос, собеседник
Крониона мудрый Все ему вы возвестите». В Гитионе есть ворота, которые называются воротами
Кастора, и на акрополе храм и статуя Афины.
XXII
2. Против Гитиона лежит остров Краная; Гомер рассказывает (Илиада, III, 445), что Александр,
похитивши Елену, впервые сочетался с нею на этом острове. Против этого острова есть на
материке храм Афродиты-Мигонитиды, и все это место называется Мигонием (Сочетанием).
Говорят, этот храм построил Александр; по взятии же Илиона, восемь лет спустя после
разрушения Трои, вернувшись домой, Менелай соорудил около Мигонитиды статую Фемиды и
богини Праксидики (Возмездия). Над Мигонием поднимается гора, посвященная Дионису, ее
называют Ларисией. В начале весны тут справляют праздник Дионису; они рассказывают многое
относительно различных обрядов и будто они находят здесь <в это время> зрелый виноград.
3. Налево от Гитиона, если пройти стадий тридцать, на материке находятся стены так называемого
Тринаса (Три острова), как мне кажется, бывшего прежде укреплением, а не городом. Мне
кажется, что это имя произошло от трех маленьких островков, которые расположены против этого
берега. Если пройти от Тринаса стадий восемьдесят, мы встретим остатки развалин Гелоса.
4. А за ними, на расстоянии стадий тридцати, будет у моря город Акрии. Тут заслуживают осмотра
храм Матери богов и ее мраморная статуя. Жители Акрий говорят, что эта святыня – самая
древняя из всех тех, которые посвящены в Пелопоннесе данной богине, но то изображение
Матери богов, которое имеется у магнетов, живущих по северному склону Сипилла, на скале
Коддина, из всех ее изображений самое древнее. По словам магнетов это изображение сделал
Бротея, сын Тантала. Акрии дали также и бывшего некогда победителем на олимпийских играх
Никокла, который одержал пять побед в беге в двух олимпиадах. Этому Никоклу воздвигнут
надгробный памятник между гимнасием и стеной, прилегающей к заливу.
5. Если от моря направляться внутрь страны, то там встретим город Геронфры, отстоящий от Акр
на сто двадцать стадий. Геронфры были заселены прежде, чем Гераклиды прибыли в Пелопоннес,
но доряне из Лакедемона опустошили и сделали их безлюдными и, изгнавши из Геронфр ахейцев,
послали сюда своих поселенцев. В мое время этот город принадлежал к числу «свободных
лаконских городов». По дороге из Акрий в Геронфры находится так называемый «Старый
поселок», а в самих Геронфрах есть храм Ареса и роща. Каждый год тут справляется праздник в
честь бога, во время которого женщинам запрещено входить в рощу. Вокруг площади у них
находятся водоемы с хорошей питьевой водой. На акрополе – храм Аполлона; голова его статуи
сделана из слоновой кости; остальные части статуи уничтожил пожар вместе с прежним храмом.
6. Мариос – другой из «свободных лаконских городов» – отстоит от Геронфр стадий на сто. Здесь
есть древний храм, общий для всех богов, и вокруг него роща с большим количеством водоемов.
Эти водоемы находятся и в храме Артемиды. В Мариосе воды больше, чем где-либо в другом
месте. За этим городком есть поселок Глиппия, тоже внутри страны, а в другой поселок Селинунт
дорога идет из Геронфр длиною в двадцать стадий. Таковы поселения от Акрий внутрь материка.
7. У моря находится город Асоп, отстоящий от Акрий на расстоянии шестидесяти стадий. В нем
есть храм в честь римских императоров; от города, по направлению во внутрь страны, стадиях
приблизительно в двенадцати, есть храм Асклепия; этого бога именуют Филолаем – Другом
народа. Сохраняемые в гимнасии кости, почитаемые народом, поражают своей величиной, тем не
менее они человеческие. В акрополе есть храм Афины, именуемой Кипарисовой. У подножия
акрополя – развалины города, так называемых ахейских Паракипариссий. Есть в этой стране и
другой храм Асклепия, отстоящий от Асопа стадий на пятьдесят; то место, где находится храм
Асклепия, они называют Гипертелеатом.
8. В двухстах стадиях от Асопа находится мыс, вдающийся в море; этот мыс называют «Ослиной
челюстью» (Онугнафоном). Тут есть храм Афины, не имеющий статуи; нет на нем и потолка.
Говорят, будто он был построен Агамемноном. Есть тут и могильный памятник Кинада. И он также
был корчим на корабле Менелая.
9. За этим мысом в материк вдается так называемый Бойатийский залив, и в глубине этого залива
стоит город Бойи. Его построил один из Гераклидов Бой и, как говорят, свел сюда население из
трех городов – Этиды, Афродисиады и Сиды. Из этих древних городов первые два, говорят, были
основаны Энеем, когда он бежал в Италию и ветрами был занесен в этот залив; они рассказывают,
что дочь Энея звали Этиадой, а третий город, по их словам, был назван по имени Сиды, дочери
Даная. Выселенные из этих городов стали искать, где им поселиться. И им было от бога
пророчество, что Артемида укажет, где им следует поселиться. Когда они вышли на землю, то
перед ними явился заяц, и этого зайца они признали своим путеводителем; когда он скрылся в
миртовом кусте, они основали город там, где был миртовый куст; и до сих пор они почитают эту
мирту, а Артемиду называют «Спасительницей». На площади Бойев есть храм Аполлона, а на
другой стороне – Асклепия, Сараписа и Исиды. Развалины <Этиды> отстоят от Бойев не больше,
чем на семь стадий, на этом пути налево стоит мраморный Гермес, а в развалинах – довольно
значительные остатки храма Асклепия и Здоровья (Гигиеи).
XXIII
1. Остров Кифера лежит против Бойев до мыса «Платановый лесок», – а этот мыс на острове
является ближайшей точкой к материку – так вот до этого « Платанового леска» от выступа
материка, называемого «Ослиною челюстью», пути по морю стадий сорок. На Кифере, у моря,
лежит корабельная пристань, Скандея, а самый город Кифера отстоит от Скандеи вглубь острова
стадий на десять. Храм Афродиты-Урании (Небесной) считается самым священным, и из всех
существующих храмов Афродиты у эллинов он самый древний. Статуя же самой богини –
деревянная и представляет ее вооруженной. Если плыть из Бойев к мысу Малеи, то по дороге
будет залив, называемый Нимфеон, и статуя Посейдона в стоячем положении; тут же пещера
очень близко от моря, а в ней источник питьевой воды; население здесь <не> густое.
2. Если обогнуть мыс Малею и проехать еще сто стадий, то у моря, на границе города Бойев, есть
местечко, посвященное Аполлону и называемое «Эпиделием». Стоящая теперь здесь деревянная
статуя Аполлона некогда была воздвигнута на Делосе. Делос в те времена был торговой гаванью
для всех эллинов, а уважение к богу, казалось, давало безопасность всем ведшим тут торговые
дела, но военачальник Митридата, Менофан, по собственному ли бесчинству или по приказу
Митридата – ведь для человека, смотрящего только на выгоду, почтение к богам играет
последнюю роль – так вот этот Менофан, зная, что Делос не укреплен, и его жители не имеют
оружия, подплывши с флотом, умертвил живших там купцов, избил и самих делосцев, разграбил
все богатства торговых складов, похитил все дары, посвященные богу, продал в рабство женщин и
детей, а сам Делос разрушил до основания. Во время грабежа и опустошения кто-то из варваров
из кощунства бросил это деревянное изображение в море. Волны подхватили его и принесли
сюда в область Бойев и потому это место стало называться Эпиделием (Новым Делосом).
3. Однако мщения бога не избег ни Менофан, ни сам Митридат, но Менофана оно постигло
немедленно: когда он отплыл в открытое море, опустошивши Делос, то успевшие бежать купцы,
устроив ему засаду на море, тотчас же потопили его, а Митридат после всего этого был
принужден, по воле бога, наложить на себя руки, перед тем лишившись всякой власти и гонимый
отовсюду римлянами. Есть люди, которые рассказывают, что он нашел себе насильственную
смерть от руки одного из своих наемников, выпросив ее как милость. Вот что пришлось испытать
этим безбожникам.
5. Далее направо, стадиях в двух, есть пруд, так называемая «Вода Ино»; величиной он с
маленькое озеро, но очень глубокий. В его воду во время праздника Ино бросают ячменные
лепешки. Знаком счастья для бросающего считается, если вода их «приняла»; если же они
плавают по верху <и не тонут>, то это почитается дурным знаком. Такое же знамение дают и
жерла Этны: туда бросают вещи, сделанные из золота и серебра, а также всякого рода жертвы.
Если огонь, подхватив, поглощает их, то они радуются этому, как явному счастливому
предзнаменованию; если же брошенные вещи выкидываются обратно, то они считают, что с этим
человеком случится несчастье.
7. Против города в море уходит мыс, называемый Миноя. Залив ничем не отличается от других
изгибов морского берега в Лаконике, но здесь прибрежная полоса покрыта очень красивыми
камешками самой разнообразной окраски.
XXIV
1. Стадиях в ста от Эпидавра отстоит Зарак, городок, обладающий очень хорошей гаванью, но из
всех «свободных лаконских городов» наиболее подвергшийся разрушению, так как он один из
всех лаконских городков был опустошен Клеонимом, сыном Клеомена, внуком Агесиполида. О
Клеониме мною уже рассказано в другом месте (III. 6, 2). В Зараке нет никаких
достопримечательностей, только в глубине залива есть храм Аполлона и его статуя с кифарой в
руках.
2. Если пройти вдоль моря приблизительно стадий сто, оттуда повернуть внутрь страны и
подняться вверх стадий на десять, то мы увидим развалины так называемых Кифантов, а среди
них – пещеру, посвященную Асклепию с его мраморной статуей. Там есть ключ холодной воды,
вытекающий из скалы; говорят, что Аталанта, охотясь здесь и страдая от жажды, ударила копьем в
скалу и оттуда потекла вода.
3. Самым последним в этих местах из всех приморских «свободных лаконских городов» является
город Брасии; они отстоят от Кифантов по берегу стадий на двести. Здешние жители в
противоположность всем другим эллинам рассказывают следующее: Семела, родившая сына от
Зевса и уличенная Кадмом, была заключена в бочку вместе с Дионисом. Эта бочка была
подхвачена волнами и, как говорят, была выброшена на эту землю; так как Семела не пережила
уже всего этого, то они ее пышно похоронили, а Диониса, говорят, воспитали. Поэтому у них и
город, до тех пор называвшийся Орейатами, был переименован в Брасии, вследствие того, что на
эту землю была выброшена бочка. И до нашего времени здешний народ говорит о
выбрасываемых волнами на берег вещах – «экбебрастай» – выкидывать. К этому жители Брасий
еще прибавляют, что Ино, блуждая по земле, прибыла в их страну, а придя пожелала стать
кормилицей Диониса. Они, между прочим, показывают пещеру, где Ино воспитала Диониса, а
равнину называют садом Диониса.
4. Там есть святилища: одно – Асклепия, другое – Ахиллеса; в честь Ахиллеса они каждый год
справляют праздник. В Брасиях есть небольшой мыс, слегка вдающийся в море, на нем стоят
медные (бронзовы) статуи, не больше фута величиной, со шлемами на головах; я не знаю, считают
ли их местные жители за Диоскуров или за Корибантов. Их всего три, а четвертой является статуя
Афины.
7. В местечке, называемом Араином, есть могила Ласа, и на ней, как памятник, стоит статуя.
Говорят, что этот Лас первый поселился в этой стране и, по преданию, был убит Ахиллесом, когда,
по рассказам местных жителей, он прибыл в их страну просить у Тиндарея Елену себе в жены. Но
если говорить правду, то Ласа убил Патрокл; он же сватался и за Елену. То, что по «Каталогу
женщин» Ахиллес не значится в списке женихов Елены, еще не служит доказательством, что он не
сватался к Елене. Но вот [что важно]: в начале своей поэмы Гомер (Илиада, I, 152 и сл.) сказал, что
Ахиллес явился под Трою, стремясь угодить атридам, а не связанный клятвой, данной Тиндарею;
при описании состязания он заставил Антилоха сказать, что Одиссей старше его на целое
поколение, а Одиссей в рассказе Алкиною о своем путешествии в Ад, между прочим, упоминает,
что он хотел видеть Фесея и Перифая, героев по возрасту старших, чем он, а мы знаем, что Фесей
похитил Елену, чтобы быть ее мужем. Таким образом никак нельзя допустить, чтобы Ахиллес был
женихом Елены.
XXV
1. Если итти дальше от вышеупомянутого памятника, то придем к реке, впадающей в море; имя ей
Скирас потому, что около нее, до того не имевшей еще имени, остановился со своими кораблями
Пирр, сын Ахиллеса, когда он плыл со Скироса для заключения брака с Гермионой. Если перейти
реку, то встречается древнее святилище… на некотором расстоянии от «Зевсова алтаря».
2. В сорока стадиях от реки, в глубь страны, находится Пиррих. Название этого города произошло,
по словам одних, от имени Пирра, сына Ахиллеса, другие же говорят, что это был бог Пиррих
(Рыжий), один из так называемых Куретов. Но есть люди, которые считают, что здесь поселился
Силен, пришедший из Малеи. Что Силен был воспитан в Малее ясно из оды Пиндара (фраг. 156,
Christ): «Могучий плясун – его воспитал Силен, Малей – рожденный Наяды супруг». Но что он
назывался Пиррихом у самого Пиндара, это не сказано, но об этом говорят окрестные жители
Малеи. В самом Пиррихе есть на площади колодец; они считают, что он дан им Силеном. Они
были бы совсем лишены воды, если бы этот колодец у них иссяк. Из богов в их земле имеют
святилища Артемида, именуемая Астратеей, потому что амазонки прекратили здесь свой
дальнейший поход (стратею), и Аполлон амазонский; обе статуи деревянные и поставлены,
говорят, фермодонтскими женщинами.
3. Если от Пирриха спуститься к морю, то там будет Тевфрона. Первым поселившимся здесь
человеком называют афинянина Тевфрана. Из богов они больше всего почитают Артемиду-
Иссорию (III. 14, 2). Тут есть водоем Найя.
4. На расстоянии ста пятидесяти стадий от Тевфроны вдается в море мыс Тенар и имеются две
гавани: одна – Ахиллеса, другая – Псамафа. На мысе – храм… подобный пещере, а перед ним –
статуя Посейдона. Некоторые из эллинских поэтов написали, будто Геракл вывел этой дорогой из
Ада пса, хотя через пещеру нет под землею никакой дороги и едва ли кто легко согласится, что
под землею есть какое-либо жилище богов, в котором собираются души умерших. Вот Гекатей
Милетский нашел более вероятное толкование, сказав, что на Тенаре вырос страшный змей и был
назван «Псом Аида», так как укушенный им тотчас же умирал от его яда; этот-то змей и был
приведен Гераклом к Эврисфею. Гомер (Илиада, VIII, 368) – он первый упоминает о «Псе Аида»,
которого привел Геракл, – не дал ему никакого имени и не описал его вида, как он сделал это с
Химерой (Илиада, VI, 181). Позднейшие писатели (Гесиод, Теогония, 311) дали ему имя Кербера и,
уподобив его во всем остальном собаке, стали говорить, что он имеет три головы. Между тем
Гомер мог подразумевать здесь собаку, домашнее для человека животное, с таким же вероятием,
как и какого-нибудь дракона, которого он мог назвать «Псом Аида».
5. На Тенаре среди других приношений богу есть медная (бронзовая) статуя Ариона-Кифареда на
дельфине. Рассказ о самом Арионе, а также и о дельфине, Геродот передал нам в описании Лидии
(I. 24) так, как он слышал его от других, а вот в Пороселене я сам видел дельфина, выказывающего
благодарность мальчику за то, что он вылечил его, когда рыбаки его ранили; я видел этого
дельфина, как он слушался зова мальчика и носил его на себе, когда ему хотелось покататься. Есть
на Тенаре и водоем, ныне не представляющий ничего, что может вызвать удивление, прежде же,
если посмотреть в воду, можно было бы, как говорят, видеть и гавани и корабли, но с тех пор, как
женщина вымыла в нем оскверненную одежду, в дальнейшем это явление прекратилось, и вода
уже не показывала таких видений.
6. На расстоянии сорока стадий плавания по морю от мыса Тенара находится «Новый город»
(Кайнеполис). В древности и ему было имя Тенар. В нем находится чертог Деметры и около моря
– храм Афродиты со статуей во весь рост из мрамора. На расстоянии тридцати стадий отсюда
лежат Фириды, конечный выступ Тенара и развалины города Гиппола; среди них – храм Афины-
Гипполаитиды.
7. Несколько дальше – город Месса и гавань. От этой гавани сто пятьдесят стадий до города Этила.
Герой Этил, от которого было дано имя городу, по происхождению аргивянин, был сыном
Амфианакта и внуком Антимаха. В Этиле заслуживают осмотра храм Сараписа, а на площади –
деревянная статуя Аполлона-Карнейского.
XXVI
1. От Этил до Фаламы расстояние по суше будет стадий около восьмидесяти. На этом пути есть
храм Ино и оракул. Предсказания даются во время сна; все, о чем они хотят узнать, богиня
открывает им в виде сновидений. В той части храма, которая под открытым небом, стоят медные
(бронзовые) статуи: одна – Пасифаи, другая – Гелиоса. Самую же статую богини, стоящую в храме,
нельзя, как следует, рассмотреть из-за массы гирлянд, посвященных ей в качестве приношений.
Говорят, что и эта статуя – медная (бронзовая). Течет здесь и вода из священного источника,
сладкая на вкус. Пасифая – «Всесияющая» – это эпитет Луны-Селены, а не местное божество
жителей Фалам.
2. Стадиях в двадцати от Фалам расположено у моря местечко Пефн. Перед ним лежит островок,
не больше чем большой камень; он тоже называется Пефн. Жители Фалама говорят, что тут
родились Диоскуры. Я знаю, что это же сказал и Алкман в своих песнях. Но говорят, что воспитаны
они были не в Пефне: Гермес перенес их в Пеллану. На этом островке стоят медные статуи
Диоскуров, величиною в фут; стоят они на островке под открытым небом. Когда море в зимнее
время бушует вокруг этой скалы, волны моря не касаются этих статуй. Это уже чудо. Кроме того,
цвет у здешних муравьев более белый, чем в других местах. Мессеняне говорят, что в древности
эта местность принадлежала им, поэтому они считают, что и Диоскуры принадлежат скорее им,
чем лакедемонянам.
3. Стадиях в двадцати от Пефна находятся Левктры. Отчего дано им такое название, я не знаю;
может быть от Левкиппа, сына Периера, как говорят мессенцы; мне кажется, что они потому и из
богов выше всех почитают Асклепия, что считают его сыном Арсинои, дочери Левкиппа. Тут стоит
мраморная статуя Асклепия, а по другую сторону – статуя Ино. Сооружен здесь храм и Кассандре,
дочери Приама, называемой местными жителями Александрой, а в храме стоит ее статуя. Здесь
есть и деревянные статуи Аполлона-Карнейского, совершенно такие же, как у живущих в Спарте
лакедемонян. На акрополе стоит храм Афины с ее статуей. В Левктрах есть также храм и роща
Эрота; зимою вода заливает рощу, но листья, упавшие весною с деревьев, даже не могут быть
унесены самой полой водою.
4. Я опишу событие, случившееся, как я знаю, в приморской части Левктр в мое время: ветер занес
огонь в лес и почти все деревья сгорели. Когда все это место выгорело и стало голым, то там
нашли статую, воздвигнутую в честь Зевса-Ифомата. Мессеняне говорят, что это служит для них
доказательством, что Левктры в древности принадлежали Мессении. Но возможно также, что
Зевс-Ифомат мог пользоваться поклонением и у лакедемонян, издревле заселявших Левктры.
6. Тот город, который в поэмах Гомера назывался Энопой, хотя он был населен мессенянами, но
принадлежал к союзу «свободных лаконских городов», в наше время называют Геренией. Одни
рассказывают, что в этом городе был воспитан Нестор, другие, – что он прибыл в это место в
качестве изгнанника, когда Пилос был взят Гераклом.
7. Здесь в Герении есть надгробный памятник Махаона, сына Асклепия, и его чтимое святилище, в
котором люди с его помощью могут обрести исцеление от болезней. Это священное место
называют Родон (Роза), а статуя из меди изображает Махаона, стоящим во весь рост; на голове у
него венок, который мессеняне на своем местном наречии называют «кифос». Творец эпоса
«Малая Илиада» говорит, что Махаон был убит Эврипилом, сыном Телефа. Поэтому-то – как я и
сам это знаю – вот что совершается в храме Асклепия в Пергаме: они начинают с гимнов о Телефе,
но ничего не поют относительно Эврипила, и в храме не желают даже упоминать его имени, как
всем известного убийцу Махаона. Говорят, что Нестор сохранил и привез на родину кости
Махаона. Подалирий же, <брат Махаона>, когда эллины по разрушении Илиона возвращались
назад, сбился с пути во время плавания и, пристав к карийскому городу Сирну, там, как говорят, и
поселился.
8. В Геренской области есть гора Каланф и на ней святилище Клайя; у самого святилища – пещера,
имеющая узкий вход, внутри же представляющая много интересного для осмотра. От Герения
внутрь страны стадий на тридцать отстоит Алагония; этот городок я уже упоминал в числе
свободных лаконских городов. Осмотра заслуживают здесь святилища Диониса и Артемиды.
перевод С. П. Кондратьева
ПАВСАНИЙ
ОПИСАНИЕ ЭЛЛАДЫ
IV. МЕССЕНИЯ
1. Для мессенян границей с Лаконикой в той части, которая по воле императора (Августа) была
отрезана от них и присоединена к Лаконике, по направлению к Герении является ныне так
называемый «Свиной овраг».
2. Страну эту, прежде бывшую безлюдной, по их словам, заняли первые поселенцы следующим
образом. По смерти Лелега, который царствовал в нынешней Лаконике, в то время называвшейся
по его имени Лелегией, власть получил старший из его сыновей Милес, а Поликаон был младшим
по возрасту и потому остался просто частным человеком, до тех пор пока не женился на Мессене,
дочери Триопа, внучке Форбанта из Аргоса. Гордясь своим отцом, который и влиянием и силой
превосходил всех тогдашних эллинов, Мессена не пожелала, чтобы ее муж был частным
человеком. И вот, собрав войско из Аргоса и из Лакедемона, они направились в эту страну, и всей
этой земле было дано название Мессены от имени жены Поликаона.
3. Было выстроено много других городов, а также и Андания, где они построили для себя дворец.
До того сражения, которое произошло у фиванцев с лакедемонянами при Левктрах, и до
построения ими теперешней Мессены у подошвы горы Итоми, мне кажется, никакой другой город
не носил названия Мессены. Я делаю этот вывод главным образом на основании поэм Гомера. Во-
первых, перечисляя в своем «Каталоге» (Илиада, II, 591 и сл.) пришедших под Илион и называя
Пилос, Арену и другие города, он не упомянул ни о какой Мессене. Во-вторых, в «Одиссее» (XXI,
187) в следующем стихе он ясно показывает, что существовало в то время племя мессенян, а не
город:«Скот из Итаки мессеняне мужи угнали» А еще яснее, когда он говорит о луке Ифита
(Одиссея, XXI, 15):«Они же Встретились прежде друг с другом в Мессене, где нужно обоим Дом
посетить Орхилоха разумного было» а под домом Орхилоха в Мессене он <очевидно>
подразумевал городок Феры, и это он сам объяснил в рассказе о поездке Писистрата (сына
Нестора) к Менелаю (Одиссея, III, 488): «Путники прибыли в Феру, где сын Орхилоха…
… дом свой имел Диоклес благородный».
4. Итак первыми в этой стране царствовали Поликаон, сын Лелега, и Мессена, жена Поликаона.
При этой Мессене прибыл из Элевсина Кавкон, сын Келена, внук Флия, и принес с собою таинства
Великих богинь <Деметры и Персефоны>, а сам Флий, по словам афинян, был сыном Геи-Земли; с
этим согласуются и слова гимна к Деметре, написанного Мусеем для ликомидийцев. Много лет
спустя после Кавкона Лик, сын Пандиона, совершение этих таинств обставил высшей
торжественностью и еще и теперь они называют ту рощу, где он произвел очищение мистов
(посвященных), рощею Лика. А что в этой стране есть роща, называемая рощей Лика, (это
доказывает) стих, имеющийся у Риана Критского:“Возле кряжей Элея, над рощею Лика дубовой”.
5. А что этот Лик был сыном Пандиона, это ясно из стихотворной надписи, сделанной на
изображении Мефапа. И Мефап тоже произвел некоторые изменения в способе празднования
этих таинств. Этот Мефап был родом афинянин, знаток таинств и всяких оргиастических служений.
Он же установил совершение таинств кабиров и для фивян. В священном участке ликомидов он
воздвиг статую со следующей надписью, между прочим, подтверждающей истину моих слов: «Я
совершил освященье Гермеса домов, мной очищен Путь почетенной Деметре и дщери ее
первородной, Где, говорят, для Великих богинь основала Мессена Праздник, устав получив от
Кавкона из славного рода Флия; и я удивлялся как Лик, Пандионова отрасль, Таинства все, что в
пределах Аттики свято хранятся, Тут учредил для чтимой Андании, нами любимой». Эта надпись
свидетельствует, во-первых, что Кавкон, являясь потомком Флия, прибыл к Мессене, а ее слова
относительно Лика свидетельствуют, кроме того, еще о том, что в древности таинства
совершались в Андании. И мне это кажется вполне вероятным, что Мессена установила таинства
не где-либо в другом месте, но именно там, где жила она сама с Поликаоном.
II
1. Желая со всей тщательностью узнать, какие были потомки Поликаона от Мессены, я прочитал
так называемые «Эои» и эпос о Навпакте, сверх того – те «генеалогии», которые написали
Кинефон и Асий. Но у них ничего не сказано по этому вопросу. Нашел я только в «Великих Эоях»,
где говорится, что Поликаон, сын Бута, сочетался с Эвехмой, дочерью Гила, который был сыном
Геракла; что же касается мужа Мессены и самой Мессены там ничего не сказано.
2. В более поздние времена, когда уже не было никаких потомков Поликаона (этот род, как мне
кажется, продолжался не больше пяти поколений), мессеняне призвали к себе царем Перифа,
сына Эола. При нем, как рассказывают мессеняне, прибыл Менелай, знаменитый стрелок,
поэтому считавшийся сыном Аполлона. Ему Периер дал для поселения ту часть страны, которая
<теперь> называется Карнасием, тогда же она называлась Эхалией; говорят, что это название
Эхалии было дано городу от имени жены Менелая. Но ведь известно, что по многим вопросам в
Элладе идут постоянные споры; так и здесь: фессалийцы и эвбейцы рассказывают: первые, что
Эвритий – и в наше время есть такое пустынное местечко Эвритий – в древности был городом и
назывался Эхалией. Напротив, согласно со сказаниями эвбейцев, Креофил в своей поэме о
Геракле написал.., а Гекатей Милетский в своей истории сообщает, что Эхалия была в Скии, части
Эретрии. Вообще мне кажется, что рассказы мессенян более правдоподобны, чем рассказы
других; это касается также и сообщения о костях Эврита, о чем я буду говорить в дальнейшем
изложении.
3. У Периера от Горгофоны, дочери Персея, было двое сыновей, Афарей и Левкипп; и когда
Периер умер, власть над Мессенией перешла к ним. Но все же высшей властью из них
пользовался Афарей. В свое царствование он построил город Арену по имени дочери Эбала, своей
жены и в то же время единокровной сестры <со стороны матери>, так как Горгофила <по смерти
Периера> вышла замуж за Эбала. О ней я уже дважды рассказывал – и при описании Арголиды (II.
21,7) и при описании Лаконии (III. 1,4). Так вот этот Афарей основал город Арену в Мессении и
принял в свой дом своего двоюродного брата Нелея, сына Крефа, внука Эола, хотя его называли
сыном Посейдона; он был изгнан из Иолка Пелием; Афарей дал ему приморскую часть своей
земли, на которой кроме других городов был также и Пилос; в нем поселился Нелей и основал
свое царство.
4. Прибыл в Арену и Лик, сын Пандиона, когда и он был изгнан из Афин своим братом Эгеем; он
научил Афарея, его детей и жену его Арену таинствам Великих богинь. Он установил их в Андании
и научил, как их совершать, так как здесь же Кавкон посвятил в эти таинства Мессену. У Афарея
старшим из сыновей и более храбрым был Идас, младшим был Линкей, о котором Пиндар сказал,
– пусть этому верит, кто хочет, – что он обладал настолько острым зрением, что мог видеть
насквозь через ствол дуба.
5. Был ли у Линкея сын, это нам неизвестно, но у Идаса была дочь Клеопатра от Марпессы,
вышедшая замуж за Мелеагра. Автор же эпоса «Киприи» говорит, что женою Протесилая, который
первый решился высадиться на берег, когда эллинский флот пристал к Троянской земле, – так вот
женою этого Протесилая была Полидора, которую он называет дочерью Мелеагра, сына Ойнея.
Если это правда, то все эти три женщины, начиная с Марпессы, убили сами себя, так как их мужья
умерли раньше их.
III
2. Местные жители говорят, что дети Асклепия ходили под Трою, считаясь мессенянами; по их
словам Асклепий был сыном Арсинои, дочери Левкиппа, а не Корониды. В Мессении есть
безлюдное местечко, которое они называют Триккой, и в доказательство они ссылаются на стихи
Гомера (Илиада, XIV, 339), где Нестор заботливо ухаживает за пораженным стрелою Махаоном;
они говорят, что он не стал бы проявлять такого расположения к нему, если бы он не был соседом
и царем единоплеменного народа. Как главное подтверждение своей точки зрения на сыновей
Асклепия – для меня лично это кажется наиболее важным – они приводят то, что в Герении есть
могильный памятник Махаона, а в Ферах – святилище сыновей Махаона.
3. Когда война против Илиона уже закончилась и когда Нестор, по возвращении домой, уже умер,
когда два поколения спустя состоялся поход Гераклидов и их возвращение в Пелопоннес, тогда
потомки Нелея были изгнаны из Мессении. Об этом я уже, между прочим, упоминал в своем
рассказе о Тисамене (II. 18,6), а теперь прибавлю только следующее: когда доряне предоставили
Темену владеть Аргосом, Кресфонт стал просить для себя Мессенскую землю под тем предлогом,
что он был старше Аристодема. Правда, Аристодем тогда уже умер, но против Кресфонта
решительно выступил Ферас, сын Автесиона; родом он был фивянин, в пятом колене потомок
Полиника, сына Эдипа, а кроме того, он был опекуном детей Аристодема, являясь им дядей по
матери: ведь Аристодем был женат на дочери Автесиона, по имени Аргеи. Очень желая, чтобы
Мессения досталась ему в удел, Кресфонт просил Темена о содействии и, склонив
предварительно, его на свою сторону, предоставил затем решить дело жребием. Тогда Темен,
наливши в чашу воды, бросил в эту чашу жребий детей Аристодема и жребий Кресфонта со
следующим уговором: что первым получает право на выбор страны тот, чей жребий будет вынут
первым. Оба жребия Темен сделал из глины, но для сыновей Аристодема – из высушенной на
солнце, а для Кресфонта – из обожженной на огне. Поэтому жребий детей Аристодема
распустился в воде и таким образом жребий выпал на долю Кресфонта, который и выбрал себе
землю Мессении. Но народ древних мессенян не был изгнан дорянами: они согласились быть под
управлением Кресфонта и принуждены были уступить дорянам часть своей земли. Сделать такие
уступки их побуждало недоверие к своим собственным царям, так как они были потомками Нелея
из Иолка. Кресфонт был женат на Меропе, дочери Кипсела, царствовавшего тогда в Аркадии, от
которой он имел нескольких детей, из которых младшим был Эпит.
4. Дворец, где собирались жить он и его дети, он выстроил в Стениклере. В древние времена
прежние цари, включая и Периера, жили в Андании, а когда Афарей основал Арену, то опять-таки
как сам Афарей, так и его дети жили в этом городе; при Несторе и его потомках царский двор был
в Пилосе. Кресфонт же установил, чтобы царь жил в Стениклере. Так как в общем его правление
было направлено в пользу простого народа, то люди, обладавшие богатством, восстали против
него и убили самого Кресфонта и всех его сыновей.
5. Один только Эпит остался в живых из всего этого дома, так как он, будучи еще ребенком,
воспитывался у Кипсела; когда он возмужал, аркадяне помогли ему вернуться в Мессению; в этом
возвращении ему помогали остальные цари дорян, а равно и дети Аристодема и Истмий, сын
Темена. Ставши царем, Эпит отомстил прежде всего убийцам своего отца, отомстил затем тем, кто
был соучастниками этого убийства. Привлекая на свою сторону знатнейших из мессенян
обходительностью, а тех, которые были из народа, – подарками, он заслужил такое уважение, что
потомки его стали называться Эпитидами вместо Гераклидов.
Главк, сын Эпита, царствовавший после него, во всем старался подражать отцу как в
общественных делах, так и в отношениях с отдельными людьми, благочестием же он на много его
превзошел. Священный участок Зевса на вершине Итомы – его посвятили Поликаон и Мессена –
до тех пор не пользовался почетом у дорян; Главк предписал и им поклоняться <этому богу>; он
первый принес жертвы Махаону, сыну Асклепия, в Герении; он установил для Мессены, дочери
Триопа, культ, полагающийся для героев. А Истмий, сын Главка, даже выстроил святилище в Фарах
в честь Горгаса и Никомаха, <сыновей Махаона>. Преемником Истмия был его сын, Дотад,
который к бывшим раньше мессенским пристаням прибавил еще одну в Мофоне. Сын Дотада,
Сибота, установил, чтобы царствующий правитель ежегодно приносил жертву реке Памису и
совершал приношения, как герою, Эвриту, сыну Меланея, в Эхалии перед совершением таинства
Великих богинь, которые тогда еще проводились в Андании.
IV
1. При Финте, сыне Сибота, мессеняне впервые послали на Делос Аполлону жертву и мужской хор.
Гимн в честь бога на этот случай был для них составлен Эвмелом и считается, что это
произведение единственно подлинное из всех, приписываемых Эвмелу. В царствование Финта
впервые произошла распря с лакедемонянами; о причинах ее и здесь нет единогласия;
рассказывают же, что она произошла следующим образом.
1. Но что касается Телекла, то мессеняне выставляют свои возражения, как я говорил раньше, и
указывают, что Эпит, сын Кресфонта, был восстановлен в Мессении сыновьями Аристодема, чего
они никогда бы не сделали, если бы относились враждебно к Кресфонту. Они заявляют, что не
выдали лакедемонянам Полихара потому, что и они не выдали им Эвафна, но что они предлагали
разрешить вопрос судом или у аргивян, которые были родственны им обоим, на собрании
амфиктионов, или поручить это дело в Афинах суду, называемому Ареопагом, потому что
считалось, что это судилище с древнейших времен разбирает вопросы об убийстве. Они
утверждают, что лакедемоняне начали войну не из-за этого, но замыслили зло против их страны
из-за жадности, как они поступали и в других случаях: они ставили им на вид их поступки с
аркадянами, их отношение к аргосцам; их страсть к захватам была ненасытна и то-и-дело они
отбирали земли у тех и других. Они упрекали лакедемонян и за то, что они первые из эллинов
заключили дружбу с варваром Крезом, который посылал им подарки, даже после того, когда он
поработил живших в Азии эллинов и даже тех дорян, которые поселились на Карийском
материке. Они также указывают, что когда главари фокейцев разграбили святилище в Дельфах, то
и спартанские цари, каждый персонально, и многие влиятельные лица в Спарте, вся коллегия
эфоров в полном составе, равно и герусия приняли участие в разделе сокровищ бога (III. 10,3), В
особенности же, в доказательство того, что лакедемоняне ни перед чем не останавливались ради
выгоды, они упрекают их за их позорный союз с Аполлодором, тираном Кассандреи. Почему
мессеняне с такой горечью упрекают их за это, об этом я не считаю уместным входить в
подробности в данном рассказе. Жители Кассандреи испытали ничуть не меньшие страдания, чем
мессеняне, хотя они при тирании Аполлодора не проявили такого величия духа, как мессеняне, и
того упорного сопротивления, с которым они сражались с лакедемонянами. Такие-то причины
начала этой войны выставляют обе стороны.
3. Несколько месяцев спустя умер Антиох, и Эвфай, сын Антиоха, принял власть. Лакедемоняне не
послали вестника, чтобы объявить мессенянам войну, не объявили они также о прекращении
между ними дружбы, но, приготовившись к войне, тайно и насколько возможно незаметно в
недоступных местах они вперед дали клятву, что ни длительность войны, – если бы ее считать
даже не очень короткой, – ни те бедствия, – если бы они были для воюющих очень
значительными, – не заставят их отказаться от предприятия прежде, чем они не овладеют
Мессенией силой оружия. Принеся предварительно такую клятву, они ночью напали на Амфею,
назначив начальником своего войска Алкамена, сына Телекла. Амфея был небольшой городок в
Мессении, у границ Лаконии, хотя по величине незначительный, но расположенный на высоком
холме и обильно снабженный ключевою водой; и в других отношениях Амфея казалась им
подходящей базой для ведения всей этой войны. Так как ворота были открыты и никакой стражи
не было, то спартанцы легко захватили этот городок и из мессенян, попавших им в руки, одних
убили еще в постелях, других же – заметивших уже, что случилось, они убили в храмах богов, куда
они бежали к алтарям в качестве молящих о защите; лишь немногие успели бежать из города.
Таков был первый поход лакедемонян против мессенян, во втором году девятой олимпиады, в
которую победу в беге одержал Ксенодок, мессенянин. В Афинах в это время не было еще
избираемых каждый год по жребию архонтов; вначале народ отнял у потомков Меланфа, так
называемых мелантидов, большую часть их власти и вместо царей сделал их ответственными
перед народом магистратами, а впоследствии установил вообще десятилетний срок их власти. И
вот тогда, во время захвата Амфеи, Эсимид, сын Эсхила, был правителем в Афинах пятый год.
VI
1. Прежде чем описать эту войну и все то, что божество предназначило той и другой воюющей
стороне потерпеть или совершить, я хочу точно установить время жизни одного выдающегося
мессенского героя. Эту войну, начатую лакедемонянами и их союзниками против мессенян и тех,
кто им помогал, названную не по имени нападающей стороны, как, например, война Мидийская
или Пелопоннеская, но по имени потерпевших поражение, подобно тому как война против
Илиона не получила названия эллинской, а известна нам под именем троянской, так вот эту войну
против мессенян описали в стихах Риан из Бены и Мирон из Приены; сочинение Мирона написано
прозой. Но ни тот, ни другой не описали всего хода событий последовательно, от начала войны до
ее конца, но только отдельные части по своему усмотрению; последний изложил взятие Амфеи и
все последующие события, включая смерть Аристодема, но не далее; Риан же даже не касается
начала этой первой войны, но зато он описал события позднейшего времени, когда мессеняне
восстали против лакедемонян; и здесь он передал не все, а только то, что случилось после битвы у
так называемого «Великого рва».
2. Тот мессенский герой, ради которого я и завел речь о Риане и Мироне, был Аристомен, первая
и величайшая слава народа. О нем автор из Приены в своей работе говорит лишь мимоходом и
неточно, в поэме же Риана Аристомен прославлен не меньше, чем Ахиллес в Илиаде Гомера. Так
как оба автора говорят о нем столь различно, то мне не осталось ничего другого, как
придерживаться одного какого-нибудь рассказа, а не объединять оба. Мне кажется, что Риан
говорит более правильно о времени жизни Аристомена. Что же касается Мирона, то и в других его
работах можно заметить, что он не очень обращает внимание, соответствуют ли истине его
рассказы и убедительно ли то, что он хочет передать; в той же степени эти свойства сказались и в
его истории Мессении. У него написано, будто Аристомен убил Феопомпа, лаконского царя,
незадолго до смерти Аристодема, тогда как мы знаем, что Феопомп умер только по окончании
войны, следовательно не мог умереть раньше окончательного сражения или какого-либо другого.
Что именно Феопомп положил конец этой войне, свидетелем этого для меня являются элегии
Тиртея, который говорит: «Царь был тогда Феопомп – боги любили его; Взял он для нас
широкопространную область Мессены» Таким образом, по моему мнению, Аристомен был
современником второй Мессенской войны. Все то, что касается его, я изложу тогда, когда до этого
дойдет мой рассказ. Когда мессеняне услыхали о событиях под Амфеей от спасшихся при взятии
города, они стали стекаться из своих городов в Стениклер. Когда народ собрался на собрание, то и
другие высшие магистраты и, наконец, сам царь советовали не падать духом после взятия Амфеи,
как будто этим решен весь исход войны, и не бояться военной силы лакедемонян, как будто она
много выше их собственной. Правда, говорил он, лакедемоняне в военных занятиях упражнялись
дольше, чем они, но тем более необходимо для них быть храбрыми мужами, а покровительство
богов будет скорее на стороне тех, кто защищает родную землю, чем с теми, кто начинает с
несправедливости.
VII
1. После этой речи Эвфай распустил собрание. Затем уже он стал держать всех мессенян под
оружием, побуждая не знающих военного дела учиться ему, а тех, кто знал его, еще с большим,
чем прежде, старанием им заниматься. Лакедемоняне делали набеги на Мессению, но страны не
опустошали, так как считали уже ее своей собственностью, не рубили деревьев и не разрушали
зданий, но если им попадалась добыча, они ее угоняли и отбирали хлеб и другие
<сельскохозяйственные> плоды. Делая же нападения на города, они не могли взять ни одного, так
как они были укреплены стенами и старательно охранялись; напротив, ничего не сделав и сами
получив не мало ран, они должны были отступать и под конец уже и не пытались нападать на
города. С своей стороны мессеняне опустошали прибрежные местности Лаконии и те поля,
которые были по Тайгету.
2. На четвертый год после взятия Амфеи Эвфай, стараясь воспользоваться настроением мессенян,
гнев которых против лакедемонян достиг высшей силы и, считая военную подготовку у своих
вполне достаточной, объявил поход и приказал следовать за войском также и рабам с кольями и
всем необходимым для постройки укреплением. Лакедемоняне, узнав от находящегося в Амфее
гарнизона, что мессеняне выступают в поход, сами двинулись походом. В Мессении была
местность, во всех отношениях вполне удобная для сражения, но впереди нее проходил глубокий
овраг; здесь и расположил мессенян Эвфай, назначив главнокомандующим Клеониса; над
конницей же и над легковооруженными, которых вместе взятых было меньше 500, над ними
начальниками были Пифарат и Антандр. Когда сошлись оба войска, тяжеловооруженные готовы
были броситься друг на друга, пылая жестокой и неукротимой ненавистью, но разделявший их
овраг не позволял им вступить в рукопашный бой; конница же и легковооруженные схватились
друг с другом, переходя через овраг; так как ни те, ни другие не отличались друг перед другом ни
числом, ни опытностью, то сражение для них оказалось нерешительным. Пока эти войска стояли
друг против друга, Эвфай приказал рабам в это время укрепить кольями сначала заднюю часть
лагеря и оба фланга. Когда же наступила ночь и сражение прекратилось, тогда они укрепили и
переднюю часть лагеря по оврагу, так что с наступлением дня лакедемоняне были поражены
предусмотрительностью Эвфая. Так как для них было невозможно сражаться с мессенянами, пока
они не выйдут из своего укрепления, то они отказались от осады, будучи совершенно не
подготовленными ко всему этому.
3. Тогда они вернулись домой; на следующий год, так как старики бранили их, бросая им в лицо
обвинение в трусости и вместе с тем в несоблюдении клятвы, они вторично пошли открыто
походом на Мессению. Ими командовали оба царя, Феопомп, сын Никандра, и Полидор,сын
Алкамена; самого Алкамена уже не было в живых. Двинулись против них и мессеняне, и когда
спартанцы пытались завязать сражение, мессеняне в свою очередь стали наступать на них.
Лакедемонянами командовал на левом крыле Полидор, на правом – Феопомп, в центре стоял
Еврилеонт, в данное время считавшийся лакедемонянином, а по своему происхождению он был
родом от Кадма из Фив, потомок в пятом колене Эгея, сына Ойолика, внука Феры, правнука
Автесиона. У мессенян правому крылу лакедемонян противостояли Антандр и Эвфай, второе
крыло против Полидора занимал Пифарат, а в центре – Клеоннис.
4. Когда войска собирались вступить в бой, то цари, проходя по своим рядам, воодушевляли
своих. Феопомп обратился к лакедемонянам с короткой речью, как это было в обычае у
спартанцев, напоминая о клятве, которая была дана по поводу войны с мессенянами, и о том, как
польщено будет их честолюбие, если они превзойдут своих отцов, которые поработили окружные
страны, они же совершат еще более славный подвиг и приобретут еще более прекрасную страну.
Эвфай сказал более длинную речь, чем спартанский царь, но и он должен был ограничить свою
речь, так как враги наступали. Он указывал им, что сейчас борьба у них будет не только за землю и
имущество, но, говорил он, они должны ясно видеть, что ожидает побежденных: жены и дети
будут уведены и испытают долю рабов, для взрослых самым легким будет смерть, если она
произойдет без истязаний; ограблены будут храмы их и дома их отцов сожжены; что его слова –
не пустое предположение, явным доказательством всего этого являются страдания захваченных в
плен в Амфее. Вместо столь великих несчастий для иного выгодой является славная смерть, но так
как, продолжал он, мы еще не побеждены и стоим здесь, не проявляя страха перед врагами, то
при равных условиях нам легче превзойти своих противников решительностью действий теперь,
чем потом, потерявши смелость и уверенность поправлять постигшую нас неудачу. Вот что сказал
Эвфай.
VIII
1. Когда и с той и с другой стороны предводители дали знак к началу боя, мессеняне бегом
бросились на лакедемонян; они вели себя смело, как люди, под влиянием гнева готовые умереть.
Каждый из них первым стремился начать битву; и лакедемоняне тоже выступили против них столь
же решительно, но они были озабочены тем, как бы не расстроить своих рядов. Когда они были
близко друг от друга, враги стали потрясать оружием, посылая друг другу угрозы и грозно глядя
друг на друга, затем начали осыпать друг друга бранью: спартанцы называли мессенян своими
рабами, людьми ничуть не более свободными, чем илоты, а мессеняне называли спартанцев за их
подлые поступки безбожниками, так как они из-за алчности пошли на людей, родственных им по
племени, а также преступниками против богов, которые являются древнеотческими для дорян, в
особенности даже против Геракла. И вот, обмениваясь бранными словами, они вместе с тем стали
понемногу приступать к делу, наступая друг на друга как сплошными рядами, особенно
лакедемоняне, так и сражаясь один на один. Искусством в военных делах и навыком
лакедемоняне намного превосходили мессенян, а равно и численностью: ведь с ними были
жители окружных городов, уже покоренные и шедшие вместе с лакедемонянами, были и
асинейцы и дриопы, которые поколением раньше были изгнаны аргосцами с своей земли и
обратились в Лакедемон, прося о защите; теперь они по необходимости должны были итти в
поход вместе с ними; против легковооруженных мессенян были двинуты наемные отряды
критских стрелков. Эти преимущества лакедемонян со стороны мессенян уравновешивались их
отчаянием и равнодушием к смерти; все страдания, которые они испытывали, они с гордостью
считали скорее неизбежными для людей, любящих свою родину, чем ужасными, то же, что они
совершали, они переоценивали, преувеличивая силу своего удара и тяжесть его действия на
лакедемонян. Некоторые из них, выбегая вперед из рядов, показывали блестящие примеры
смелости, другие, смертельно раненые и находясь почти при последнем издыхании, сохраняли
несломленной свою смелость и отвагу. Раздавались взаимные поощрения. Живые и еще не
раненые побуждали раненых, прежде чем они покорно подчинятся неизбежной участи (смерти),
совершить в свою очередь все, что они могут, и тогда только с удовольствием принять
назначенное судьбою, раненые же, когда замечали, что силы и жизнь их уже покидают, заклинали
нераненых быть не хуже их и не допустить, чтобы для родины бесполезной оказалась их личная
смерть. Лакедемоняне вначале не прибегали к взаимным поощрениям и просьбам и не
выказывали готовности проявлять одинаковую с мессенянами безумную храбрость; будучи с
детства приучены к военному делу, они пользовались более глубоким военным строем и
надеялись, что в борьбе с ними мессеняне не смогут устоять столь же продолжительное время,
как они, и не вынесут усталости от оружия или ран.
2. Таковы были особенности тактики каждого войска и различный образ мыслей сражавшихся с
той и с другой стороны; общим и у тех и у других было то, что убиваемые не прибегали ни к
мольбам, ни к обещанию денежного выкупа, может быть потому, что у них не было никакой
надежды убедить в этом своих врагов вследствие взаимной ненависти, а главным образом
потому, что они гнушались этими приемами, чтобы не обесславить свои прежние подвиги. С
другой стороны, и убивающие воздерживались от хвастовства и поношений, так как ни те, ни
другие не имели твердой уверенности, останутся ли они победителями. Совершенно неожиданно
умирали те, которые хотели снять с только что ими убитых военную добычу: или оставив какую-
либо часть тела незащищенной, они получали удар копьем или мечом, не приняв мер
предосторожности, занятые в данный момент другим делом, или погибали от руки тех, с которых
они снимали военную добычу, но которые еще дышали.
4. В этом сражении с обеих сторон или исключительно или преимущественно сражалась только
тяжеловооруженная пехота. Всадников было немного и они не совершили ничего, достойного
упоминания: пелопоннесцы были тогда плохими наездниками. Легковооруженные мессеняне, а
со стороны лакедемонян критские стрелки совсем даже не вступали в бой: по древнему еще
обычаю и те и другие были поставлены в тылу своей пехоты. На следующий день ни те, ни другие
не решались начать сражения или первыми поставить трофей победы; к концу дня они взаимно
послали глашатаев для переговоров относительно уборки трупов убитых и взаимно
договорившись, они тут же принялись за погребение.
IX
1. После этой битвы положение мессенян стало делаться все хуже и хуже: они были истощены
денежными расходами, которые им приходилось производить для содержания гарнизонов и для
охраны городов, да и рабы стали перебегать к лакедемонянам. Кроме того, на них обрушилась
болезнь. Она навела такой же страх, как будто это была чума, однако она поразила не все
население. Обсудив данное положение, они решили покинуть поселки, расположенные внутри
страны, и поселиться на вершине горы, на Итоме. Кстати там был уже небольшой городок, о
котором они говорили, что и Гомер упоминает о нем в своем «Каталоге» (Илиада II, 729):
«Триккой владавший народ и Итомой высокоутесной». В этот-то городок они стали переселяться,
расширив старый круг укреплений, так чтобы всем было достаточно места. Это место и помимо
того является укрепленным; ведь Итома по величине не уступает ни одной из гор, которые
находятся за Истмом в Пелопоннесе, и с этой стороны она совершенно недоступна.
2. Они решили также отправить в Дельфы священного посла – «феора». Поэтому они посылают
Тисиса, сына Алкида; это был человек, по высокому положению своему не уступающий никому и,
кроме того, он считался наиболее сведущим в толковании вещаний бога. Когда этот Тисис
возвращался из Дельф, его подстерегли лакедемоняне из гарнизона в Амфеи. Они напали на него,
и так как он не хотел отдаться в плен и пытался защищаться и сопротивляться им, они стали
наносить ему раны, пока не раздался таинственный голос: «Оставь в покое несущего божие
слово». Как только Тисис спасся, он тотчас же явился в Итому и сообщил царю божье вещание;
вскоре после этого он умер от полученных ран. Что же касается мессенян, то Эвфай собравши их,
открыл им бога ответ:
«Взявши деву чистую Эпита крови – Жребий вам ее укажет, – в жертву ночью Демонам ее
подземным принесите. Если ж жертва не свершится, кто другой пусть Даст для жертвы
добровольно дочь свою вам».
3. Согласно этому божьему указанию, тотчас все девушки, которые были из рода Эпитидов, были
призваны вынуть жребий. Этот жребий достался дочери Ликиска, но Эпебол, истолкователь
божьих вещаний, отвел ее, заявивши, что ее нельзя приносить в жертву: ведь она не дочь
Ликиска, а ребенок, которого его жена, с которой он тогда жил, будучи бесплодной, принесла ему,
взяв со стороны. В то время как он раскрывал историю этой девушки, Ликиск, захватив с собой и
девушку, эмигрировал в Спарту.
4. Когда мессеняне, заметивши бегство Ликиска, пали духом, тогда Аристодем, принадлежавший к
тому же роду Эпитидов, человек, более славный, чем Ликиск, в других отношениях, особенно же в
военном деле, добровольно предложил свою дочь в жертву. Но человеческие планы, а тем более
решения, Рок обрекает на неизвестность, скрывая их, как тина реки скрывает камешек. Так и тогда
на пути Аристодема, сделавшего попытку спасти Мессению, встретилось вот какое препятствие.
5. Один из мессенян – его имени не называют – был влюблен в дочь Аристодема и уже собирался
тогда взять ее себе в жены. Вначале он вступил в спор с Аристодемом, утверждая, что он,
обручивший с ним свою дочь, не является уже больше ее владыкой, а что он, обрученный, имеет
больше права ею распоряжаться, чем он. Но затем, увидав, что это не помогает положению, он
обращается к другому способу: он бесстыдно заявляет, что он имел сношение с девушкой и что
она беременна от него. В конце концов он довел Аристодема до такого состояния, что он, как
безумный, в гневе убил свою дочь; затем он вскрыл ее чрево и оказалось ясным для него, что она
не имела плода. Присутствовавший тут Эпебол потребовал, чтобы явился кто-нибудь другой,
который согласился бы пожертвовать своей дочерью; для них ведь нет никакой выгоды от того,
что дочь Аристодема убита; она убита отцом, а не принесена в жертву тем богам, для которых
Пифия приказала это сделать. Когда прорицатель это сказал, вся толпа мессенян устремилась на
жениха девушки с тем, чтобы убить его за то, что он наложил на Аристодема ненужное пятно
преступления и скверны, а для них сделал сомнительной надежду на спасение. Но этот человек
был особенно дорог Эвфаю. И вот Эвфай убеждает мессенян, что раз девушка умерла, этим
исполнено божье слово и что то, что совершил Аристодем, для них совершенно достаточно. На эти
слова все бывшие из рода Эпитидов заявили, что он говорит верно: каждый из них старался
избавиться от страха за своих дочерей. И вот они, послушавшись убеждений царя, закрывают
собрание и обращаются после этого к жертвоприношениям и празднеству.
1. Услыхав о данном мессенянам божьем вещании, лакедемоняне упали духом; не только народ,
но и цари боялись возобновлять военные действия. Но пять лет спустя, после бегства Ликиска в
Спарту, так как жертвы давали им благоприятные знамения, лакедемоняне выступили против
Итомы. С ними уже не было критских стрелков, но и союзники мессенян запоздали своим
прибытием. Спартанцы уже вызвали к себе недоверие со стороны остальных народов
Пелопоннеса, особенно у аргосцев и у аркадян. Аргосцы собирались тайно от лакедемонян притти
на помощь мессенянам в качестве добровольцев, но это было их частное решение –
общегосударственного решения на этот счет не было. У аркадян же поход готовился открыто, но и
они не прибыли во-время. Но мессеняне, полагаясь на вещание бога, смело решились
подвергнуться опасности битвы один-на-один, даже без союзников.
2. В общем и тут в ходе битвы не было никакой разницы сравнительно с прежними сражениями;
опять день окончился для сражающихся раньше, чем была решена битва. Не сохранилось в
памяти, чтобы какое-нибудь крыло одолело другое или какой-либо отряд победил другой,
однако, говорят, они не оставались и неподвижными в своих боевых рядах, как они были
выстроены с самого начала, но с обеих сторон сходились на середине (между войсками) лучшие
бойцы и там с неимоверным пылом и жаром сражались друг с другом. Так Эвфай проявил
смелости больше, чем это следовало для царя, и, с безрассудной отвагой бросившись на
окружающих Феопомпа, получил много смертельных ран и упал, теряя сознание. Когда он еще
дышал, лакедемоняне, бросившись, во что бы то ни стало старались унести его к себе. Но и у
мессенян их исконная любовь к Эвфаю и стыд предстоящего позора возбудили новые силы: им
казалось более славным сражаться за своего царя, пожертвовать жизнью и кровью, чем, покинув
его, спастись.
3. Гибель Эвфая тогда продлила битву и зажгла еще сильнее у обеих сторон их решимость. Эвфай
прожил еще некоторое время и успел узнать, что в этом деле мессеняне оказались не слабее
лакедемонян; через несколько дней он умер, процарствовав над мессенянами тридцать лет и
провоевав с лакедемонянами все время своего царствования.
4. Так как у Эвфая не было детей, то он предоставил народу выбирать наследника своей власти.
Против <притязаний> Аристодема претендентами выступили Клеоннис и Дамис, которые помимо
всего прочего считались особенно отличившимися на войне. Что же касается Антандра, то враги
убили его в битве, когда он сражался, защищая Эвфая. Также и мнение толкователей
божественной воли, Эпебола и Офионея, было единодушно против предоставления высокой
чести, какой пользовались Эпит и его потомки, человеку оскверненному, на котором лежит пятно
проклятия за убийство дочери. Тем не менее был избран и объявлен царем Аристодем. Этот
Офионей, прорицатель мессенский, слепой от рождения, обладал вот каким даром пророчества:
точно узнав все обстоятельства жизни, на основании этого он предсказывал будущее каждому –
как частному человеку, так и государству. Таким способом, как я сказал, давал он свои
предсказания. Ставши царем, Аристодем неизменно старался делать народу приятное во всем,
что было разумно; он оказывал почет знатным, особенно Клеониму и Дамису. Он ухаживал и за
союзниками, посылая дары влиятельным лицам из аркадян, равно и в Аргос и Сикион. Во время
царствования Аристодема война приняла форму разбойнических нападений небольшими
отрядами и взаимных набегов во время уборки полей. Со стороны аркадян некоторые принимали
участие наряду с мессенянами в нападениях на Лаконскую область. Аргосцы же не считали
нужным заранее показывать свою вражду к лакедемонянам, но если бы началась война, они
готовы были принять в ней участие.
XI
2. Все они сидели в засаде на горе Итоме, там, где они, как предполагалось, менее всего будут
заметны. Тяжеловооруженные из мессенян и союзников выдержали первый натиск лакедемонян,
а после этого они и в дальнейшем, в течение всей остальной битвы, продолжали и чувствовать и
проявлять смелость. Численностью они уступали неприятелям, но это были лучшие отряды, а
сражались они против обыкновенного войска, которое не являлось в равной степени с ними
отборным, вследствие чего, благодаря своей храбрости и опытности, они тем более могли долгое
время оказывать им сопротивление. Но вот тут легковооруженные воины мессенян, как только и
им был дан знак, бегом бросились на лакедемонян и, обойдя их фалангу, стали поражать их
копьями с фланга, а у кого доставало смелости, то подбегали ближе и поражали их в рукопашном
бою. Лакедемоняне, увидав, что им грозит одновременно вторая опасность и при этом явившаяся
столь неожиданно, однако, не пришли в смущение и, повернувшись против легковооруженных,
пытались их отражать, но так как они были легко вооружены, им не трудно было убегать. Это
привело лакедемонян в замешательство, а замешательство вызвало их гнев: ничто не заставляет
так человеческую природу терять самообладание, как новое и в их глазах незаслуженно-обидное
обстоятельство. Так было и в этом случае: спартанцы, получившие раны, а также и те, которые
после гибели своих товарищей, теперь оказались первыми под ударами легковооруженных, стали
сами выбегать вперед, всякий раз как они видели, что на них устремляются легковооруженные, и
когда те отступали, они под влиянием гнева преследовали их дальше, чем следовало. А
легковоор