Ромеро Фернандес Эдуарк Энтони

03012122

Первая мировая война

Большое количество лет мы жили в убежденности, собственно что до 1917
года жизнь в РФ для незатейливого люда была нестерпима. И в том числе
и когда инфы стало более,
не прекратили понимать дореволюционные действия с заранее отрицательны
м символом.

Плакат телеграм Белпрессы
Но, дабы взять в толк, как вправду жил люд, чем какого-либо
другого отступить от политические деятели, идеологии и броситься в
обыденные багаж, которые он каждый день переживал. Благо в Белгородской
универсальной научной
библиотеке сберегаются краеведческие информаторы, которые очень
хорошо передают атмосферу времени. В
их количестве наинтереснейшее провинциальное газета – издание «Валуйски
й земский листок» (1914–1917), которую редактировал председатель управы
К. Блинов.
Луга, мельницы, сады и огороды возможно было приобрести в
рассрочку. Вероятно, за это время же развилось у белгородцев отношение к
дачам. Они уже присутствовали, как, к примеру, Чичеровские и
Нефедьевские в Валуйском уезде, но сдавались в их не домики
для дачного развлечений, а как раз огороды.

Потрясающе, но посевные предпочтения дачников в 1915 году были в

разы обширнее передовых: сажали капусту, кольраби, репу, сельдерей, салат,
помидоры, редис, редьку, мангольд, ревень, артишоки, спаржу, свёклу,
пастернак, горох, фасоль и иные культуры. Вели торговлю семенами
харьковские, воронежские и в том числе и рижские поставщики.

Уезд был разделён на 2 «садоводственных участка»,

в любом из коих инструктор (в 1915–1916 годах это были Алексей Коноплёв
и Евтихей Гавриленко) консультировал жаждущих, мог помочь закладывать
сады. Они же реализовывали саженцы яблонь, груш, вишни, малины из
Валуйского центрального и 18 иных питомников. Дело было
поставлено серьезно: надо было устроить подготовительный заявка, оплатить
 половину его цены, впоследствии чего саженцы в возрасте от 2-ух лет
выкапывали и доставляли клиенту.
Медицина и здоровье 100 лет назад волновали людей не меньше нашего, это
вторая важная тема того периода.
Под впечатлением последних событий особенно внимательно вчитываемся
в эпидемический бюллетень 1915 года. Боялись тогда совсем других,
зачастую смертельных, инфекционных болезней: кори, скарлатины,
оспы, тифа, дизентерии, дифтерии, коклюша, инфлюэнции, сибирской язвы,
рожи, куриной слепоты (никталопии инфекционного характера).
И заушницы – так называли свинку, или эпидемический паротит.
К тексту, кончину людей за это время официально отмечали в церковных
метрических книжках, где предпосылки погибели с врачебными не
согласовывались: погиб от антонова пламени (то есть гангрены), от поноса
(дизентерии), от удара (инсульта), от горячки (это могло быть собственно
что угодно – от тифа до гриппа). Ребяческие случаи например и именовали:
«от детской» или же писали заразную заболевание. А погибель в старшем
возрасте (старым числился уже человек впоследствии 50 лет)
интерпретировали как старческий маразм, дряхлость, «по старости»,
истощение и например дальше.

В материалах о
работе докторов такого времени ощущается выносливая организация, размаш
истый расклад и человечность. Объём работы медицинских работников и
медсестёр был большим, но они находили время на профилактическую
работу, просвещение по задачам самочувствия. И каждый
день обучались сами: районная мед книгохранилище выписывала больше 20 
повторяющихся изданий.
В Вейделевке, пройдя особую комиссию, возможно было попасть
на лунный направление исцеления кумысом. Госпиталь выделяла под эти
цели 20 пространств и держала за личный счёт стадо лошадок.

Еще на пространстве возможно было воткнуть зубы «на золоте и

каучуке». Любопытно, собственно что каучук в протезировании
стали использовать в середине XIX века, и использовали им до изобретения
акриловых пластмасс больше 100 лет.

Шла борьба, и, естественно, она накладывала след на работа докторов в тылу.

Они набирали на фронт ротных оспопрививателей, принимали участие в
 благотворительных промоакциях, реабилитировали вернувшихся с
фронта покалеченых.
Сочувствие – это, видится, главное текст,
характеризующее быт военнослужащего времени. Производить с фронта,
благотворительные сборы средств и товаров для армии составляли газетную
хронику. Рядовой из хутора Любвина Фёдор Ткаченко благодарил «за
оказанные нам, солдатикам, а еще нашим семьям заботы».
Управа напрямик в печатном издании печатала заявления, которые надо было
приложить, дабы получить различные льготы, доплаты, стипендии.
Воронежское филиал попечительства слепых императрицы Марии
Александровны просило Валуйскую земскую управу
осведомить общественность, собственно что слепые малыши от 7 до 11 лет,
у коих основатели ушли на фронт, помещаются на даровое оглавление в
воронежское училище для слепых.

Как и в каждое беспокойное время, свету считалось не лишь

только великодушие, но и
чернота: преступные анонсы поражали ожесточенными убийствами,
грабежами, насилием. В том числе и белоснежным днём группы бандитов и
одиночки имели возможность всякого избить, ограбить, пробраться в дом.
Как правило, правонарушения здесь же открывались и предавались широкой
огласке.

Население волновал и подъем пьянства, на борьбу с коим развернулась целая

кампания. Её члены не ограничивались призывами не выпивать денатурат
(было и такое), а ввели антиалкогольную пропаганду в школах,
стали раскрывать в
сёлах этнические жилища – например именовали досуговые учреждения,
где люд имели
возможность культурно выполнить время, выслушать выступление, лекцию.
Клубы, в случае если по-современному.
Несмотря на проблемы, беды, люди не переставали думать о простых вещах,
которые украшали жизнь, быт и приносили радость. Как, например,
открытие детских площадок (прообразов летних школьных лагерей) в сёлах
Казинка, Мандрово, Никитовка, на которые власти выделили 3 тысячи
рублей. Для малышей же на время летних полевых работ запускали ясли.
Фурор произвёл новый валуйский шляпный магазин, где
опытная мастерица делала головные уборы, в том числе касторовые шляпы.
Этот забытый материал, оказывается, представлял собой шерстяное сукно
из шерсти бобра. И «ширмочки с японскими картинами» были востребованы,
и разные ткани, в том числе привезённые из Парижа.
Но, кажется, материальные блага не были самоцелью для большинства
белгородцев, они умели расставлять правильные приоритеты.
Купцы Мачурины (до середины XIX века фамилия писалась - Мачулины)
прославились не только в Белгородском уезде, но и во всей Курской
губернии. Ими был построен белгородский мыловаренный завод. Они
основали завод восковых свечей, где свечи изготавливались не с примесью
парафина, а из чистого пчелиного воска. В Белгороде купцы
открывали новые магазины, на Базарной площади - каменные и
деревянные лавки.
Предприниматели Мачурины выступали крупными меценатами и
благотворителями. Они выделяли средства на развитие города, строительство
и ремонт храмов. Во время военных операций - жертвовали свои сбережения
на нужды армии. Они принимали участие в благоустройстве Белгорода,
отдавали свои здания городу. Так, самое большое свое здание купцы
предоставили для Учительского института.
Михаил Васильевич - самый видный и известный представитель династии.
Управление заводами, торговля, благотворительные и другие дела не мешали
ему занимать должность городского главы, и в течение двадцати семи лет
быть церковным старостой Смоленского собора. После октябрьской
революции судьба купцов Мачуриных перевернулась. Кто-то оказался в
эмиграции, кто-то уехал в другой город, а кто-то доживал свой век в
Белгороде в нищете. Об этом свидетельствуют воспоминания директора 35-й
железнодорожной средней школы Евдокии Дмитриевны Луевой. Кстати,
школа была также построена на средства купцов Мачуриных.
В самом начале Великой Отетвенной войны в казармах был оборудован
агитпункт по мобилизации добровольцев на фронт. Во время войны от
прямого попадания бомбы почти полностью была рушена крыша и часть
стены казарм.
С 1952 года в Мачуринских казармах было организовано Белгородское
артиллерийское училище. Всего в училище обучалось более
шестисот курсантов, триста человек - из Ленинграда и триста - из Ростова.
Двухгодичное среднее артиллерийское училище готовило офицеров
(лейтенантов) – командиров взводов. Оно просуществовало недолго - около
пяти лет. В 1956 году - было расформировано во время хрущёвских
 «реформ» по сокращению армии. После артиллерийского училища в
казармах разместилась воинская часть N 33812.
В воинской части Белгородского гарнизона в 1958 году была открыта
комната боевой славы. В ней представлены экспонаты, которые заслуживают
особого внимания для исторического изучения судьбы белгородских солдат.