ИМПЕРИЯ

ТЕНИ
ГИТЛЕРА
 ГИТЛЕРА
ТЕНЬ
ИМПЕРИЯ
Нацистская экономика и
гражданская война в Испании

Пьерпаоло Барбьери

III
III
Harvard University Press
, Кембридж, Массачусетс
, Лондон, Англия,
2015 г.
Copyright © 2015 Пьерпаоло Барбьери
Все права защищены
Напечатано в Соединенных Штатах Америки
Первая печать

Данные каталогизации публикаций Библиотеки Конгресса

Барбьери, Пьерпаоло.
Теневая империя Гитлера: нацистская экономика и гражданская война в Испании /
Пьерпаоло Барбьери. страницы см
Включает библиографические ссылки и указатель.
ISBN 978-0-674-72885-1 (щелочная бумага)
1. Испания—История—Гражданская война 1936—1939—Экономические аспекты. 2. Испания
—История—Гражданская война, 1936–1939—Финансы. 3. Испания—История—Гражданская
война, 1936—1939—Участие, Германия. 4. Испания—Внешнеэкономические связи—
Германия. 5. Германия—Внешнеэкономические связи—Испания. 6. Военная помощь,
Германия-Испания-История-20 век. 7. Интервенция (международное право)—
Экономические аспекты—Германия—История—20 век. 8. Интервенция (международное
право)—Экономические аспекты—Испания—История—20 век. 9. Шахт, Ялмар Гораций
Грили, 1877–1970 гг.
10. Германия—Экономическая политика—1933—1945 гг. I. Название.
ДП269.8.Е2Б37 2015
946,081'343 — dc23
2014036049
 Господин отец, Адриана и Франко,
por enseñarme el significado del sacrificio
 СОДЕРЖАНИЕ

Введение : Кости под 1

1. Две Испании 16
2. «Сегодня так далеко от вчера» 35
3. Взлет и восхождение Ялмара Шахта 74
4. «Дай мне четыре года» 105
5. Рассвет интервенции 135
6. Пропасть 153
7. Империя теней 173
8. «Ненавистны Богу и врагам Его» 195
9. Формальная империя 218
Заключение : Интегрированная Европа 246

Приложение: Экономические данные 257

Примечания 263
Благодарности 337
Индекс 341
ИМПЕРИЯ
ТЕНИ
ГИТЛЕРА
 Сантандер
Ла-Корунья, Себастьян

АНДОРРА
Бургос
Оренсе

»Лерида
Замой Сория Барселона
Валладт

ГАРАНТИРОВАННАЯ
ПОБЕДА Гуадалай; Морель
Мадрид) В"
Менорка

। Кастельон- Майорка
• Куэнка
де-ла-Плана
оледо пали
р
аленсия
Касерес Балеарские
Ибица острова
(Эйвиса')ИФ
Сьюдад-Реаль Альбасете
Бададж
<

Средиземное море _
»Дже
йи
'Севилья

Алмей
Две Испании, 25 июля 1936 г.
Кадис [ алага
Республиканская Испания
Националистическая
»Куэта
Испания
■Q Гран
Ä Планируемая воздушная
Тенерифе
телиль
переброска националистических
я войск на материк
 введение

КОСТИ ПОД

España де лос инквизидорес дие Испания инквизиторов, которых

padecieron эль судьба де сер постигла участь приспешников,
verdugos, у hubieran podido сер [когда] они могли быть
mártires. мучениками.
— Хорхе Луис Борхес, «Испания», 1965 г.

боль бывает разной», — гласила реклама по всему миру в 1960-х

годах. 1 Их целью было поощрение туризма в замкнутой, авторитарной
стране, и это творило чудеса с богатыми путешественниками, -
жаждущими средиземноморского солнца. В то время Испания
подвергалась остракизму со стороны своих континентальных соседей, но
ее поддерживал государственный департамент США, больше
заботившийся о предотвращении «красной чумы» над Западной Европой,
чем об анахроничном автократическом правлении генералиссимуса
Франсиско Франко. 2
Испания действительно другая. По любым измеримым меркам это
редкая история успеха конца двадцатого века, которую не смогли затмить
даже колоссальный бум и спад на рынке недвижимости (усугубленный
долговым кризисом в еврозоне). Когда Франко наконец умер в 1975 году,
Испания пережила относительно чистый демократический переход,
быстрый экономический рост, сокращение бедности, отказ от
ирредентистских притязаний и плавную европейскую интеграцию, не
говоря уже о возрождении своего культурного первенства в иберо-
американском мире. Сегодня он является домом для некоторых из самых
лучших в мире корпораций, а также плодотворной издательской
индустрии в мире.
2 HITLER’S SHADOW EMPIRE

второй по распространенности родной язык. 3 Несмотря на длительный

экономический спад и удручающе высокий уровень безработицы, а также
в отличие от некоторых своих соседей , Испания не создала успешных
антиевропейских политических партий . Даже те, кто мечтает о
региональном самоопределении или зависимости в Каталонии или Стране
Басков, принимают интегрированную Европу.
Тем не менее, в Испании есть нечто большее, чем успешный переход к
глобализированной современности. Далекие битвы, оспариваемые
воспоминания и невысказанные преступления регулярно возвращаются,
чтобы нарушить вновь обретенную нормальность. В буквальном смысле -
под засушливой иберийской почвой скрываются полузабытые кости.
Каким бы успешным ни стало построенное на них общество, эти кости
выползают в самых неожиданных местах. В приступе ницшеанского
повторения они возвращаются : в суды, в политику и в культуру. Хотя они
молчали, они не молчаливы.
Гражданская война в Испании произошла семьдесят пять лет назад.
Однако битва за его память продолжается; это юридически оспаривается,
культурно значимо и политически взрывоопасно. Его отголоски звучат в
Испании и за ее пределами. 4 Но существенные части истории о том, как
Франко пришел, чтобы навязать свою волю разделенной стране, остаются
похороненными, как кости в его братских могилах. Среди самых глубоко
погребенных — интервенция, которая привела немецкие нацистские и
итальянские фашистские войска, ноу-хау и припасы в Испанию и на
помощь Франко. В этой книге делается попытка раскрыть проект
нацистской неформальной империи на иберийской земле, объяснить, как
он возник, и пролить свет на экономические рамки, в которых он
функционировал. То, что я называю «теневой империей» Адольфа
Гитлера во время гражданской войны в Испании, коренным образом
отличалось от его более поздних попыток создать формальную империю ;
это включало отношения с националистами Франко, которые отличались -
от тех, которые связывали националистов с их другим ключевым
спонсором, фашистской Италией Бенито Муссолини. И все же Франко
надолго пережил своих фашистских покровителей. После их кончины он
стремился забыть обо всех долгах и стереть то, что они подразумевали для
роли Испании в любой будущей европейской экономической системе, в
которой доминирует Германия.
Строго говоря, это не книга об Испании. Скорее, это история
политической экономии и войны бурных 1930-х годов, которая по
определению выходит за рамки национальных границ. Хотя мое внимание
 INTRODUCTION 3

сосредоточено на Испании, Германии и отношениях между ними, я

совершаю важные обходные пути в Италию, Францию и Великобританию,
перемещаясь с полей сражений в залы заседаний и банки. То, как
нацистская Германия стремилась извлечь выгоду из гражданской войны в
Испании, могло иметь место только в контексте дисфункциональной -
международной системы эпохи Великой депрессии. Нацистский
империализм в Испании резко контрастирует с установившимися в те
годы взглядами Берлина на внутренние и международные приоритеты, а
также с центральными постулатами развивающейся идеологии
гитлеровского режима. Следовательно, это исследование обнажает
глубокие различия между ключевыми фигурами в Берлине нацистской
эпохи, многие из которых были потеряны в историографии
«неумолимого» пути к мировой войне.
Вмешательство Германии в гражданскую войну в Испании уникально
по сравнению не только с поведением других великих держав, таких как
Великобритания и Франция, но и с «фашистской» политикой, проводимой
Римом. Первая международная военная авантюра нацистов заключает в
себе стратегию, отличную от той, которую они пытались навязать Европе
во время Второй мировой войны. Хотя теневая империя в Испании не
была той империей, которую в конечном счете решил построить Гитлер,
она представляет собой полезную контрфактику для немецкого
проецирования власти в Европе. Во многих отношениях неформальная
интеграция под властью неформальной Германии — как она
осуществляется в Испании более тщательно, чем даже на хорошо
изученных Балканах, — могла дать более устойчивые результаты, чем
когда-либо удавалось формальной, геноцидной и, в конечном счете,
эфемерной нацистской империи .

Другие истории пишутся. История гражданской войны в Испании

эксгумирована. Определенный набор костей приводит к первому
обвинительному акту, касающемуся преступлений франкистов во время
войны. Они принадлежали Федерико Гарсиа Лорке, одному из самых
выдающихся интеллектуалов, ставших жертвами конфликта . Ходили
слухи, что его останки лежат в безымянной братской могиле на
извилистой дороге в Гранаде. В начале конфликта националистический -
эскадрон смерти нашел поэта в бегах и после нескольких дней
импровизированного заточения отвел его «на кофе, много кофе» —
своеобразный иберийский эвфемизм, означающий, что ему грозит
расстрел. На протяжении десятилетий велись жаркие споры о том, почему
4 HITLER’S SHADOW EMPIRE

именно Лорку застрелили. Несмотря на его близость к выдающимся

реакционерам, то, что он был откровенным социалистом со шлейфом
любовников-мужчин, конечно, не помогало. 5 Семь десятилетий спустя
судебное дело об эксгумации костей Лорки было далеко не простым. В
центре дела лежал постфранкистский закон об амнистии в Испании. Тем
не менее в 2008 году судья приказал эксгумировать кости девятнадцати
жертв «франкистских репрессий», в том числе и Лорки, даже несмотря на
то, что сами предполагаемые преступники десятилетиями находились на
глубине шести футов. 6
Для испанских либералов раскопки костей были одним из многих
сражений в долгой войне за восстановление памяти своей страны после
десятилетий диктатуры ; это означало болезненную, но необходимую
расплату. Историки искали подробности о последних часах жизни Лорки.
Внучка школьного учителя, которому выпала сомнительная честь быть
казненной вместе с автором, ликовала, «проведя десятилетие в ожидании
момента». 7 Она будет разочарована: в указанном месте мало что можно
найти .
Тем не менее, неуловимые кости привели к еще большей неудаче для
сторонников эксгумации: единственным обвиняемым по делу был судья,
отдавший приказ о раскопках. 8 Это был не просто какой-то судья. У
Бальтасара Гарсона долгая и противоречивая история дел о преступлениях
против человечности. В 1998 году он получил международное признание,
когда привлек к ответственности бывшего чилийского диктатора Аугусто
Пиночета за убийство испанских граждан во время его правления хунтой.
Гарсон делал ставку на «универсальный принцип», закрепленный
иберийской юриспруденцией, который ограничивал юрисдикционный
арбитраж Пиночета в Европейском союзе, пока бывший диктатор -
находился в Соединенном Королевстве. Впоследствии Пиночет провел
восемнадцать месяцев под домашним арестом в Лондоне. Многие ученые
сочли это дело определяющим моментом для международного права. В
конце концов, лично управляя переходом Чили к демократии, Пиночет
избежал обвинения; только благодаря допросу испанского судьи от имени
нескольких малоизвестных жертв он был близок к тому, чтобы
действительно предстать перед судом. Судебная активность Гарсона
имела последствия, выходящие за рамки судебного преследования
дряхлого восьмидесятилетнего гражданина: она способствовала
оспариванию законов об амнистии после диктатуры в таких разных
странах, как Аргентина , Босния и Кыргызстан, — во всех из которых
происходили «управляемые» демократические преобразования.
 INTRODUCTION 5

Во всем мире, но особенно в Испании, Гарсон стал манихейской

фигурой. Для своих сторонников он был неутомимым борцом за
справедливость; для своих противников он был небрежным,
заступающимся судьей, борющимся с прошлым, похороненным не зря. В
конце концов британские суды признали Пино Чета неподходящим для
суда, но жизнь диктатора в Чили уже никогда не была прежней; наконец
наступила осень патриарха. 9
После ряда знаменитостей, направленных против латиноамериканских
хунт и исламских террористов, Гарсон сосредоточился на своем
собственном заднем дворе. В ответ на заявление двадцати двух
гражданских организаций он представил судебное заключение на
шестидесяти восьми страницах, в котором утверждалось, что убийства
времен Гражданской войны квалифицируются как «преступления против
человечности», что означает, что ни сроки давности, ни смерть
предполагаемых преступников не допускают их совершения. истечь. 10
Затем он запросил свидетельство о смерти Франко, sine qua non для
предъявления обвинения, а также свидетельство о смерти других
центральных фигур его режима. Тем самым он косвенно оспаривал
испанский закон об амнистии. Несмотря на то, что изначально он был -
разработан для защиты жертв Франко, а не его преступников, закон,
первоначально принятый в 1977 году, стал решающим для перехода,
позволившего вернуть в Испанию демократию. 11 Это позволило старым
франкистам и испанским военным участвовать в конституционной
монархии, которую установил король Хуан Карлос I. 12 Это была азартная
игра, и (почти ) по всем параметрам успешная. Некоторые из старых
министров Франко вскоре были избраны на свои должности. Несмотря на
некоторые препятствия на пути, последовал стабильный демократический
переход. И интеграция в Европу процветала.
Когда Гарсон остановился на недостойном месте упокоения Лорки,
чтобы начать свой крестовый поход против преступлений Гражданской
войны, две правые организации с франкистскими корнями дали отпор.
«Манос Лимпиас» («Чистые руки») и Falange Española — бывшая
политическая партия Франко, ставшая гражданской организацией, —
подали иск, утверждая, что судья выходит за рамки своих обязанностей и
нарушает закон об амнистии. Консервативный судья Лучано Варела
согласился, отстранив Гарсона от скамьи подсудимых. Общественное
мнение резко разделилось. Тысячи вышли на улицы в знак протеста
против этого решения; среди других символов сторонники Гарсона
размахивали флагами Второй Испанской Республики , той самой, где
6 HITLER’S SHADOW EMPIRE

закончилась Гражданская война.

В начале 2012 года Верховный суд Испании оправдал Гарсона по
обвинению в злоупотреблении властью решением шесть к одному. 13 Тем
не менее, суд также отстранил Гарсона от должности за незаконное
прослушивание телефонных разговоров в другом, технически не
связанном с этим деле, касающемся коррупции в ведущей консервативной
партии Испании, Народной партии; Суд постановил, что Гарсон проводил
расследования «методами, которые можно найти только в тоталитарных
обществах». Мало кто верил, что дела против Гарсона независимы друг от
друга, и результат был однозначным: отстраненный от скамьи судья
больше не мог нарушать правовой статус-кво. Адвокат Гарсона
пожаловался, что приговор был равносилен «смертному приговору за
карьеру». НПО и мировая пресса предположили, что судья подвергается
преследованиям. 14 С тех пор Гарсон предстал перед Конституционным
трибуналом, ставя под сомнение беспристрастность Верховного суда в
свете новых доказательств, связывающих одного из судей суда с той
самой политической партией, которую он расследовал. 15 Постановление
Верховного суда косвенно дало разрешение Гарсону на расследование
преступлений франкистов, но ни один другой судья до сих пор не
осмелился ступить на такое минное поле. Есть веские причины, по
которым кости Испании остаются погребенными, как в прямом, так и в
переносном смысле.
Битва за кости Испании выходит за пределы ее дворов. 2 марта 2009
года, например, неспокойное прошлое страны попало на обложку Wall
Street Journal, в котором сообщалось о законодательной инициативе,
вызвавшей социальные разногласия, подобные юридическим
расследованиям Гарсона . 16 Хотя зловеще названный «Закон об
исторической памяти» прямо не пересматривал закон об амнистии 1977
года, он стремился исправить общественную память о конфликте и
правлении Франко. 17 Это позволило социалистической администрации
Хосе Луиса Родригеса Сапатеро принести извинения за тысячи
незаконных казней и предложить гражданство живым членам
интернациональных бригад — добровольцам со всего мира, которые
хлынули в Испанию для борьбы с франкистскими националистами. Он
также начал крестовый поход против иконографии Франко: ярма и
стрелы, орлы, названия улиц, статуи.
Несколькими годами ранее парламент, контролируемый социалистами,
постановил убрать из центра Мадрида последнюю сохранившуюся статую
Франко. 18 Скопированный с конной пьесы шестнадцатого века До -
 INTRODUCTION 7

Нателло, он изображал победоносного франкиста, идущего на столицу

после того, как ее защитники окончательно капитулировали. На
протяжении трех десятилетий конституционной монархии статуя
возвышалась в центре Мадрида, олицетворяя непримиримое отношение к
франкистскому прошлому, которое так приводило в ярость иберийских
левых. Решение социалистического правительства было однозначным:
франкизму не было места в общественной сфере современной Испании.
Но, как и в случае с Гарсоном , не все согласились. Перед рассветом,
вооруженные зажженными свечами, старые франкисты собрались в знак
протеста против удаления статуи. Чучело хранилось на
правительственном складе, подальше от посторонних глаз, но не исчезло
навсегда.
В свете такой напряженности неудивительно, что кости Испании были
впервые обнаружены ни судами, ни конгрессом, а скорее иберийской
культурой. Поколения художников нарушили замалчивание преступлений
Гражданской войны задолго до смерти Франко; добавляя музыку к поэзии
, такие художники, как Жоан Мануэль Серрат, оживляли художественные
высказывания, перекликаясь с картинами Пикассо и стихами Неруды в
защиту Второй республики. Возможно, лучший трубач Испании
двадцатого века , Серрат стал известен в своей родной Каталонии, когда
сыграл вничью с конкурса «Евровидение» 1968 года — неотъемлемой
части европейской поп-культуры — в знак протеста против подавления
Франко каталонского языка. Позже он заявит, что считает запрещенные
языки лучшим средством выражения. 19
Год спустя автор песен взялся за дело, которое сделало его всемирно
известным. Все началось с пластинки из двенадцати треков «To Antonio
Machado, Poeta». 20 Пластинка с красной обложкой и фотографией левого
поэта времен Гражданской войны должна была вызвать недоумение у
франкистов, но каким-то образом прошла цензуру. Серрат возродил стихи
Мачадо, превратив их в песни. Альбом был скорее политическим
заявлением, чем данью уважения артисту; мало чем отличаясь от Лорки,
Мачадо был показательной трагедией Гражданской войны. 21 Первый трек
альбома, «Cantares», возродил самое известное двустишие поэта,
написанное незадолго до его смерти в 1939 году. К тому времени
Гражданская война была проиграна. Мачадо, который, подобно многим
побежденным республиканцам , буквально отправился в изгнание во
Францию, писал: «Уокер, твои шаги — дорога / и ничего больше. / Уокер,
дорог нет / ты делаешь дороги ходячими. 22 Испанцы знали о позорной
смерти поэта в изгнании. Собственные строки Серрата, переплетенные с
8 HITLER’S SHADOW EMPIRE

оригинальным стихом, обнажили политический посыл:

Умер поэт, вдали от дома он пылью чужой земли покрыт, Уходя,

слышен был крик: «Ходяк, дорог нет, ты делаешь дороги, идя».

Серрат слишком скоро оказался в изгнании. В 1972 году он превратил

произведение Мигеля Эрнандеса в песню. На этот раз он не добавил ни
слова комментария. Возможно, самое мощное высказывание в этом
наборе можно найти в «луковой колыбельной» Эрнандеса , трагическом,
почти заключительном общении между поэтом и его семьей перед тем,
как туберкулез поразил его в одной из многочисленных тюрем Франко.
Получая отчаянные письма от жены, Эрнандес не мог отправить обратно
ничего, кроме куплетов на одолженной бумаге:

Смейся, мой мальчик,

Твой смех освобождает меня, он дает мне крылья;
это побеждает мое одиночество,
это разрывает мои тюрьмы. 23

Строфы стали сенсацией. До сих пор трогательно смотреть запись

молодого Серрата, смотрящего вдаль и поющего слова Эрнандеса на
общественном телевидении Испании Televisión Española в начале 1980-х
годов. К тому времени Франко уже давно умер, а испанская демократия
жива. Песенная поэзия Серрата вдохновила новые поколения, а трова —
движение трубадуров — стало культурным каналом, через который
можно исследовать похороненное прошлое.
Совсем недавно молодое поколение подхватило эту отчетливо
испанскую смесь воспоминаний и гитар. Среди прочих выделяются
Хавьер Бергиа и Исмаэль Серрано — два молодых художника, откровенно
поддерживающих расследования Гарсона и инициативы общественной
памяти. Они олицетворяют когорту, которая не остановилась на
осуждении франкизма за его авторитаризм ; их вызов шел глубже. Между
намеками на Че Гевару и мини-юбками в прорывном сингле Серрано 1997
года «Папа, скажи мне еще раз» спрашивали:

Папа, расскажи мне еще раз, как после стольких баррикад,

стольких сжатых кулаков, стольких пролитых кровей к
концу игры уже ничего нельзя было сделать, а под
булыжниками не лежал пляжный песок. 24
 INTRODUCTION 9

Такая лирика — умело играющая с лозунгом студенческих

революционеров «Пляж, под булыжником» — поставила под сомнение
все здание иберийского общества, выходящего из управляемого
демократического перехода. 25 Падение Франко оставило под булыжником
не только пляж.

Эта книга начинается с более раннего падения: Испании. В главе 1 «Две

Испании» прослеживается столкновение идеологий во время Гражданской
войны. Когда Бурбоны пали в 1931 году, страна, казалось, остановилась на
всеобщей демократии , однако демократическая система привела к
дальнейшей поляризации. Между, казалось бы, бесконечными
политическими потрясениями и экономическим кризисом возникли две
радикально разные версии Испании: либеральная, республиканская и
светская Испания и консервативная, монархическая и католическая
Испания. Однако страна была слишком бедна, чтобы финансировать
братоубийственный конфликт. Ни республиканцы, ни националисты не
могли победить без иностранной помощи; им нужно было оружие,
припасы и твердая валюта, и, хотя Великая депрессия еще не закончилась,
они их нашли. Испания стала единственным местом , где коммунисты и
фашисты вели друг против друга открытую войну перед Второй мировой
войной; между 1936 и 1939 годами она стала открытой раной Европы.
Еще до того, как прозвучал первый выстрел, гражданская война в
Испании стала международным делом. Именно ультрасовременные
бомбардировщики «Юнкерс» и «Хейнкель» легиона «Кондор» нацистской
Германии при поддержке итальянской авиации уничтожили Гернику,
впоследствии увековеченную Пикассо; Коммунистические защитники
Мадрида выступили против Иностранного легиона Франко, используя
американское оружие, закупленное в сталинской России. В мире
рушащейся глобализации Испания стала свидетелем
интернационализации локального насилия. Интервенция
благоприятствовала стороне, которая начала войну в явно невыгодном
положении: националистам. Дипломатические решения в столицах
великих держав свели на нет преимущество Республики и подорвали ее
правительство. 26 Глава 2 подходит к этим решениям, анализируя
одновременно внутреннюю политику и развивающееся международное -
восприятие в Париже, Лондоне, Москве, Вашингтоне, Риме и Берлине.
Имея источники на шести языках из архивов на трех континентах, теперь
можно реконструировать не только стратегические результаты, но и
10 HITLER’S SHADOW EMPIRE

новостные сводки, слухи, дипломатические телеграммы, сражения

коалиций и личные предубеждения, повлиявшие на принятие решений . В
заключение этой главы станет ясно, как решения великих держав,
определившие исход Гражданской войны, были приняты в течение
двадцати четырех часов в один решающий день — 25 июля 1936 года.
Но что именно искали немецкие нацисты и итальянские фашисты в
Испании? Ответ на этот вопрос и составляет основную цель этой книги.
Историография иностранного вмешательства в Гражданскую войну в
Испании в целом и, в частности, за пределами Испании, осталась -
неизменной, несмотря на значительную переоценку нацистской
экономической и внешней политики. 27 Вскоре после своего
возникновения проект нацистской Германии в Испании радикально
изменился, став более прагматичным и гораздо более амбициозным, чем
все, что когда-либо предпринимал ее союзник на испанской земле,
фашистская Италия. Первая зарубежная военная вылазка Третьего рейха
через три года после захвата власти и за три года до начала Второй
мировой войны стала упражнением в неформальной империи. Это
определенно не тот тип империализма, который мы традиционно
ассоциируем с нацистской Германией. 28 Действительно, нацистский
проект в Испании вписывался в преимущественно экономическую -
концепцию германской мощи, которая в Берлине отодвигалась на второй
план.
Гитлер склонялся к более широкой войне и к польской границе, которая, в
конце концов, спровоцировала ее. 29
Можно сказать, что один человек больше других вдохновил эту
ориентированную на экономику экспансию за границу: Ялмар Шахт. Его
личное восхождение отражало восхождение Германии, и глава 3
прослеживает его развитие, описывая дебаты, которые вели немецкую
политическую экономию за десятилетие до нацизма. После падения
Бисмарка континентальную политику определяли две всеобъемлющие
взаимосвязанные проблемы . Одним из них был страх окружения,
проблема, которая касалась как геостратегических, так и экономических
соображений. Другой вопрос заключался в том, что молодой Генри
Киссинджер назвал «непримиримым величием» — по существу, как
справиться с хрупким европейским балансом сил Бисмарка после ухода
великого мастера. 30 К тому времени, когда Шахт стал уполномоченным по
валюте Веймарской республики, великие успехи девятнадцатого века —
прусская индустриализация и объединение Германии — были омрачены
впечатляющими неудачами начала двадцатого века: поражением в Первой
 INTRODUCTION 11

мировой войне и крахом Веймарской республики. гиперинфляция. В

качестве президента Рейхсбанка , центрального банка Германии, Шахт
ушел от экономического либерализма к реакционному национализму. Его
историцистская экономическая теория, уходящая корнями в
«историческую» немецкую традицию зарождающейся дисциплины ,
способствовала этому фундаментальному сдвигу. Когда глобализация -
рухнула, Шахт бросился в объятия Гитлера. Вскоре последовала
Германия.
Личный и профессиональный подъем Шахта кристаллизует
политические дебаты среди экономистов во время Великой депрессии.
Отвергая большинство из них как «партийных головорезов», банкир
считал, что сможет «править через нацистов». Его целью было изменение
роли Германии в европейской экономической системе, а ценой было
перевооружение Гитлера, которое лежало в основе последовавшего за
этим — и до сих пор оспариваемого — «экономического чуда ». Это тема
главы 4. Имея власть над денежными делами через Рейхсбанк и
экономическую организацию благодаря его многолетнему действующему
контролю над Министерством экономики (Reichswirtschaft minisium),
Шахт обладал беспрецедентной властью в нацистской Германии. Он был
не единственным экономическим националистом в Европе 1930-х годов,
но он был, безусловно, самым могущественным и успешным из них, и я
показываю, как гитлеровский «экономический диктатор» разработал
экономическую программу, которая впоследствии позволила неформально
проецировать немецкую власть в Испании. один, иронично управляемый
людьми, которым он не доверял.
Шахт управлял огромным внешним долгом Германии, перестраивал ее
промышленные организации и произвел революцию в ее торговых
отношениях в неомеровской кантилистской традиции. Крах либеральной
международной финансовой системы, которую Великобритания была не в
состоянии, а Соединенные Штаты не желали поддерживать, предоставил
ему беспрецедентное пространство для маневра. Он стремился
перенаправить торговлю в менее развитые страны, где власть могла
повлиять на условия торговли. Заимствуя опыт британской империи,
экономический диктатор нацистской Германии стремился создать
«экономическую империю» для устранения структурных недостатков
Германии, которые он, как и многие другие националисты, связывал с
Версальским договором. Таким образом, Шахт стал вдохновителем
националистической экономической стратегии, которая сделала
интервенцию нацистов в Испании не только возможной, но и прибыльной.
12 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Нацисты быстро превзошли стратегическое обоснование вагнеровского

решения Гитлера помочь Франко в его гражданской войне, подробно
воссозданного в главе 531. Вскоре режим начал искать экономическую
выгоду от неурядиц, созданных конфликтом, и полной зависимости
Франко от их благосклонности. Фашистская поддержка из Рима и Берлина
сделала Франко primus среди равных среди генералов-националистов.
Чтобы одержать победу, ему нужны были продукты немецкого
оружейного бума, подпитываемого Шахтом, но бесплатно они
доставались недолго. Нацистское вмешательство в Испанию в конечном
итоге стало больше зависеть от ресурсов, чем от идеологии. Уже в
сентябре 1936 года и до конца Гражданской войны центральным мотивом
немецкой интервенции стал экономический характер. Дело не в том, что
стратегические мотивы не имели значения для Гитлера или, если на то
пошло, Муссолини, но из-за своего природного богатства и
относительного уровня развития Испания идеально вписывалась в
экономические планы Шахта. 32 В той мере, в какой другие историки
упустили из виду, в главе 7 прослеживается, как экономическая теория
Шахта стала доминировать в политике Германии в Испании. 33 В гораздо
более изученных случаях подобное явление позже имело место в
Восточной Европе и на Балканах . Тем не менее, испанский проект был
гораздо более амбициозным, чем все, что когда-либо предпринималось в
тех географических регионах. Неформальная империя полагалась на
политическую власть для прямой торговли: не жертвуя скудной
иностранной валютой, Германия могла сгружать в Испанию продукты,
производимые нацистской Спартой, и взамен извлекать то, что
требовалось ее стесненной промышленности для продолжения роста. Все
это осуществлялось через компании-монополисты при полной поддержке
нацистского аппарата. Таким образом, в течение двух лет и в разгар
гражданской войны торговля Германии с Испанией затмила столетия
англо-французского господства.
До середины 1937 года нацистская экономика была в значительной
степени экономикой Шахта. Даже впоследствии большинство ключевых
моделей политики и экономических структур Шахта сохранились. И все
же «партийные головорезы», которых он так высмеивал, перехитрили
банкира в берлинских властных кругах. Интервенция в Испании,
возможно, была по замыслу Шахта, но ею руководил заклятый враг
Шахта, Герман Геринг. Со своей стороны, Гитлер сделал выбор в пользу
экономических преобразований, которые приблизили Германию к
мировой войне. Этот выбор подробно описан в главе 6. Уход Шахта из
 INTRODUCTION 13

высших эшелонов принятия решений нацистами был частью ключевой

трансформации режима, принесшей в жертву возможность неформальной
империи, идею, вдохновленную традицией Weltpolitik , на алтарь.
Лебенсраум . 34
Те, кто сменил Шахта, гарантировали, что «необходимое жизненное
пространство» будет искаться на востоке с помощью силы и
подкрепленной расистской лженаукой . 35 Гитлер дал волю расходам на
вооружения, выходящим далеко за рамки целей Шахта, что привело к
кризису в системе, которая и без того слишком зависела от вооружений,
чтобы обеспечить рост и полную занятость. Я сравниваю падение банкира
в Берлине с эффективностью предпочитаемых им имперских стратегий на
иберийской земле.
Чтобы установить исключительный характер иберийского проекта
Германии, главы 8 и 9 противопоставляют его другой интервенции и
другой империи соответственно. Что касается жизней и лир, Муссолини
вложил в Испанию гораздо больше, чем Гитлер. 36 Интервенция соответствовала давней
внешней политике дуче . 37 Новые архивные находки подробно описывают
«сговор» фашистов с иберийскими заговорщиками. 38 Гражданская война и
призрак коммунизма, возможно, сплотили Оси, в то время как диктаторы -
сотрудничали на полях сражений в Испании. 39 Однако колоссальные
инвестиции в Испанию истощили ресурсы Италии со скоростью, которую
фашистский режим не мог реально поддерживать. Наряду со -
строительством империи Муссолини в Африке масштабы иберийских
обязательств подорвали экономическое положение Рима перед мировой
войной. Фашисты мало что могли показать для интервенции, особенно по
сравнению с «партнером Оси», который эффективно подорвал их. 40
Резкие различия между двумя фашистскими интервенциями
подчеркивают уникальность нацистского проекта и являются симптомами
того, что ось работала, как выразился министр иностранных дел Италии
граф Галлеаццо Чиано, только в одной из своих частей. 41
Понимание империи, которая могла бы существовать, требует
сравнения с империей, которая была, хотя и мимолетно. Таким образом, в
главе 9 неформальная империя в Испании противопоставляется
формальной империи, которую Гитлер решил построить. Поведение
Германии на оккупированных территориях в период с 1937 по 1945 год
было чем угодно, но только не скоординированным делом. Это было
бессистемно, часто противоречиво и всегда зависело от личного диктата
Гитлера. Австрия и бывшая Чехословакия быстро вошли в состав Рейха;
тем временем территории дальше на восток пали жертвой самых
14 HITLER’S SHADOW EMPIRE

радикальных замыслов Lebensraum . С особой интенсивностью в Польше

и Советском Союзе нацистская империя использовала расово
мотивированный план неэкономичных массовых депортаций,
принудительного труда и невыразимого геноцида. Напротив, оккупация в
Западной Европе была сопряжена с относительно меньшим количеством -
откровенного грабежа и насилия, по крайней мере, поначалу. Степень
прямой эксплуатации увеличилась, когда Блицкриг не смог принести
решающей победы в мировой войне. Тем не менее степень
географической изменчивости нацистского имперского опыта
подчеркивает относительную нехватку опыта и планирования ex ante , а
также управленческие проблемы, усугубляемые централизованным
нацистским правлением, и неотъемлемые трудности долгосрочной
добывающей эксплуатации. Ни западная, ни восточная нацистские
империи не были настолько потенциально устойчивыми, как попытка
неформальной проекции германской власти, как мы увидим, на
иберийской земле.
Глава 9 также одновременно прослеживает упадок германской
гегемонии на иберийской земле, завершаясь парадоксом, который до сих
пор не принимался во внимание; анализ двусторонних документов в
контексте более широкой войны показывает, в какой степени начало
мировой войны подорвало отношения нацистов с Франко. Только после
сентября 1939 года Франко и его правительство смогли успешно
противостоять проникновению Германии в экономику и выплате долгов.
Мировая война принесла неожиданные выгоды Франко. Долги редко
выплачиваются, когда кредиторы уничтожены. Вот к чему привели
крупные претензии нацистской Германии к националистической Испании,
а также ее сеть долгосрочных инвестиций, ориентированных на ресурсы.

Теневая империя в Испании предвосхитила экономическую эксплуатацию

европейской периферии на службе промышленного ядра Германии. Хотя
от этой стратегии в конечном итоге отказались в пользу гораздо более
безжалостной и менее эффективной политики, неформальная империя
действительно функционировала на иберийской земле в интересах
Германии. Кто-то может возразить, что такая империя никогда не
появлялась на европейских картах. Они были бы правы. И все же, как
писали Джон Галлахер и Рональд Робинсон в классическом исследовании
Британской империи, «для целей экономического анализа было бы явно
нереально определять имперскую историю исключительно как историю
тех колоний, которые отмечены красным цветом на карте». 42 У Гитлера
 INTRODUCTION 15

действительно была теневая империя , которая, если оглянуться задним

числом, могла бы обеспечить более эффективную основу для господства
на континенте, чем его предпочитаемая альтернатива.

Мы живем в разное время. Сегодня мирная, демократическая и все более -

федеративная Европа сталкивается с проблемами, присущими
врожденным дефектам ее валютного союза. 43 Политики-популисты на так
называемой периферии часто жалуются на доминирование Германии; они
даже явно пробуждают память о нацистском прошлом. Но институты
редко, если вообще когда-либо, представляют собой конструкции ex ante.
Чаще всего они развиваются в контексте политических культур,
экономических реалий, социальных устремлений и демографических
ограничений — точка зрения, давно подтверждённая приверженцами
исторической школы экономической науки. По мере развития
европейских федеральных институтов опыт гражданской войны в
Испании и попытки Германии добиться экономической гегемонии -
должны напомнить нам о гораздо менее привлекательных альтернативах
нынешнему процессу «еще более тесного союза». Я слышал, что после
Гражданской войны одна Испания отказалась от свободы ради родины, а
другая Испания отказалась от родины ради свободы. Сегодня это уже не
так; интегрированная Европа лежит в основе успехов современной
демократической Испании. Он подкрепил ее демократический переход, ее
ускоренное развитие и даже трудные — но в конечном счете бескровные
— дебаты о ее похороненном прошлом. Точно так же «Европа» как идея и
реальность сыграла решающую роль в политических и экономических
успехах как воссоединенной Германии, так и послевоенной Италии.
Моя интерпретация проекта нацистской Германии в Испании
расходится с работами таких ученых, как Майкл Берли, которые
рассматривают нацизм как политическую религию, в значительной
степени лишенную экономического обоснования. 44 Приведенный здесь
аргумент также расходится с теорией сверхдетерминированной расовой
империи , предложенной, среди прочих, Марком Мазоуэром и Тимоти
Снайдером. 45 Немецкая эксплуатация Испании предшествовала
(изначально) прибыльным западноевропейским завоеваниям, отмеченным
Аланом Милвардом и другими, при этом предоставляя пример
экономической гегемонии, который в значительной степени
игнорировался в лучших экономических историях того периода, среди
которых выделяется история Адама Туза. . 46 Таким образом, в этой книге
Иберийский проект нацистской Германии представлен в новой,
16 HITLER’S SHADOW EMPIRE

сравнительной экономической структуре в условиях кораблекрушения

глобализации в 1930-х годах.
Однако, прежде всего, это исследование бросает вызов точке зрения о
том, что неформальная империя Германии в Испании была просто
«неудачей», которую отстаивают ученые, изучающие Гражданскую войну
в Германии (Ханс-Хеннинг Абендрот), Великобритании (Кристиан Лейтц)
и Испании (Анхель Виньяс) . и Рафаэль Гарсия Перес). 47 Это, безусловно,
заходит слишком далеко, особенно в контексте поразительных успехов
экономического проникновения до начала мировой войны.
Следовательно, могут возникнуть контрфактуальные вопросы об
устойчивости Иберийской теневой империи, если бы Гитлер выбрал
другую внешнюю политику. Без фашистского вмешательства Франко
никогда не смог бы написать, как он это сделал 1 апреля 1939 года:
«Сегодня, когда Красная армия заключена в тюрьму и разоружена ,
национальные войска достигли своих конечных военных целей. Война
окончена." 48 А без иберийских ресурсов Германия была бы менее готова к
войне пятью месяцами позже. Не такова была фашистская Италия, что
можно сделать только путем сравнения обеих интервенций. Гражданская
война в Испании оставила множество костей для захоронения под
засушливой иберийской почвой. Среди них была альтернативная версия
германской империи — и, конечно же, европейской интеграции, —
которая заслуживает того, чтобы ее раскопали.
 глава Один

ДВЕ ИСПАНИИ

Aquí yace media España; Здесь лежит половина Испании;

мурио де ла отра митад. она умерла от другой половины.
— Мариано Хосе де Ларра, «День всех святых», Фигаро, 1836 г.

Чем лондонский Британский музей или нью-йоркский Metrolin

politan , и, возможно, сравнимый только с отношениями, которые
связывают Лувр с Парижем, Эль Прадо определяет Мадрид. Ни один
посетитель не может надеяться понять планировку города, не поняв
центральное место его ведущего музея. Его неоклассический фасад и
гладкая современная пристройка неизбежно возвышаются над улицей,
носящей его имя (Калле дель Прадо) и соединяющей одну из центральных
артерий города (Калле де Алькала). где можно найти внушительный Банк
Испании и красивые изгибы Сибелес, а также станцию Аточа, самую
загруженную в стране, и ее железнодорожное сообщение с остальной
Европой. 1 Эль Прадо находится в самом сердце Мадрида. Рядом с ним
находится Ретиро, мадрилья. ответ Гайд-парку или Центральному парку, а
также Королевскому ботаническому саду, чьи безмятежные зеленые виды
сохраняют отчетливо галльскую эстетику королей Бурбонов. Сорок пять
тысяч квадратных метров Эль Прадо не могут соперничать с
наполеоновской грандиозностью Лувра или необъятностью нью-
йоркского Метрополитена, однако, по словам иберийского модерниста
Антонио Сауры, это «может быть, не самый обширный [музей], но это
самый интенсивный." 2
Если Эль Прадо определяет Мадрид, то Гойя определяет Эль Прадо.
Коллекции Диего Веласкеса и Эль Греко могут быть фаворитами среди
туристов во время утренних экскурсий, но Франсиско де Гойя больше
всего интересует Эль Прадо.
 TWO SPAINS 17

полностью кураторский художник. В его залах выставлено не менее 100

работ Гойи, что может объяснить, почему среди кураторов есть место,
посвященное мастеру. Это огромное, суровое чучело Гойи возвышается
над главным входом в музей, неудивительно названным «Ворота Гойи».
Самые вызывающие воспоминания картины мастера также являются
его последними, которые все вместе называются «черными картинами». 3
Трогательные и тревожные, эти четырнадцать фресок олицетворяют
преображение романтика, вынужденного испытать вкус вторжения,
войны, болезни и даже остракизма. Исключенный из королевского двора,
глухой и престарелый, Гойя удалился в уединенный анклав на окраине -
Мадрида; на этой, так называемой, вилле глухого человека он создавал
картины настолько частные, что они, насколько нам известно, даже не
имели названий. Словно чтобы скрыть их от взгляда его статуи, они
теперь находятся в галерее в самом дальнем углу от ворот Гойя.
Войдя в комнату, большинство посетителей сразу же попадается на -
глаза Сатурна, который пожирает одного из своих сыновей, чтобы его
потомство не свергло его. Других могут привлечь обезображенные
верующие из «Паломничества в Сан-Исидро» (1820–1823). И все же
самый проницательный политический посыл Гойи скрыт в обманчивой
простоте « Дуэли треф» (1820–1823), в которой мастерски передано
обещание жестокости дуэли, застывшей во времени. 4 На фоне
засушливого ландшафта, который может быть почти где угодно в
Испании, один из дуэлянтов вот-вот умрет мучительной смертью от удара
дубинкой — любопытной иберийской формы дуэли, лишенной жесткой
формальности — и относительной вежливости — англо-французских
правил. Грубая физическая сила таких дуэлей заканчивалась тем, что
победитель был окровавлен и запутывался со своей жертвой, что
затрудняло определение того, кто в конечном итоге победил.
«Дуэль треф» — подходящая метафора многовековой дихотомии,
кульминацией которой стала Гражданская война в Испании — тема,
затронутая также современниками войны, такими как Антонио Мачадо и
Мигель де Унамуно. 5 «Две Испании» подчеркивают антагонистические
ответы на неуловимый вопрос: кем и чем была Испания? Было ли это
абсолютистское, католическое, консервативное королевство королей
Бурбонов или свободомыслящая , светская республика либералов?

Когда король Филипп II заказал традиционные бронзовые доспехи для

изображения всех территорий, которыми он правил, изделие выглядело
как щит Ахилла — легендарный щит, описанный Гомером, который Хеп
18 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Хест создал для изображения всего мира . В последнее десятилетие

шестнадцатого века Филипп правил крупнейшими морскими державами
(Испанией, Португалией и Нидерландами), Сицилией и Неаполем,
непрерывным отрезком Америки от вице-королевства Новой Испании,
граничащим с современной Канадой. путь вниз в Патагонию, торговые
порты по всей Индии и Южной Азии, Испанской Ост-Индии и избранные
владения в Гвинее и Северной Африке. У него даже были претензии на
Англию по браку. Сказать, что над империей Филиппа никогда не
заходило солнце, было бы, строго говоря, преуменьшением. 6
Империя соответствовала девизу отца Филиппа, Карла, который
запечатлен на испанском гербе: Plus ultra. Их Испания была на исходе. И
все же, не имея связи и бюрократического аппарата империи королевы
Виктории два века спустя, испанская империя была слишком обширной,
чтобы ею можно было управлять. Система региональных вице-
королевств, привязанная к абсолютистскому контролю Мадрида, не
смогла обеспечить эффективное управление. При неудовлетворительных
преемниках Филиппа система наместничества стала дорогой и хаотичной.
Кортесы (парламент) практически не контролировали монархию, и ее
поддерживала церковь, стремящаяся к имперскому строительству. 7
Испанская империя выбросила металлическое богатство своих
южноамериканских колоний в неудачных предприятиях, сражавшихся с
импортным оружием и, все чаще, с импортными людьми. Не последним
из этих предприятий было фиаско Великой армады Филиппа, злополучная
высокомерная попытка завоевать елизаветинскую Англию. Хроническое
банкротство испанского казначейства ослабило иностранное влияние
Испании, раннесовременный вариант имперского перенапряжения. 8 В
отличие от упадка и падения других великих империй, в Испании
происходил самоусиливающийся процесс, связывающий чрезмерное
выделение военных ресурсов с потерей экономического превосходства.
По мере того как иностранное влияние Испании уменьшалось,
иностранное участие в испанских делах увеличивалось. Только после
того, как Наполеон нарушил баланс сил в Европе, Испания всерьез
вступила в дуэль сама с собой. Бонапарт был первым, кто бросил вызов
территориальной целостности Иберии со времен так называемой
Реконкисты, процесса объединения Испании под одной короной
(Фердинанда и Изабеллы) и одной верой (католицизм) в 1490-х годах. К
тому времени, когда имперская армия Наполеона пересекла Пиренеи, два
столетия неумелого управления финансами сделали свое дело: страна
 TWO SPAINS 19

была еще одной частью европейской головоломки, далекой от

бесспорного мирового гегемона. Именно террор, принесенный людьми
Наполеона, увековечил Гойя в « Третьем мая 1808 года» (1814), важном
развитии политического искусства. 9 В нем чистая Испания восстает
против расстрельной команды захватчиков, культовая сцена
католического мученичества.
Тем временем внутренние войны в Европе стимулировали движения за
самоуправление во всех испанских колониях. Начиная с Буэнос-Айреса в
1810 году, креолы изгнали наместников Бурбонов в пользу
самоуправления. 10 Вместе с иностранными войсками на Пиренейский -
полуостров проникали и идеалы Просвещения — как и в колониях.
Многие из тех, кто умер, чтобы освободить Бурбонскую Испанию от
Бонапарта, не просто хотели независимости от иностранного правления;
они также стремились к глубоким внутренним реформам. Действительно,
либеральные революции лучше всего понимать как единый исторический
процесс, связывающий метрополию с колониями, где независимость в
широком понимании была центральной целью. 11
В 1812 году временное правительство приняло либеральную
конституцию Кадиса , обещавшую ограничения как для короны, так и для
церкви. Это был вдохновенный документ, который бросил вызов
традиционалистскому королю Бурбонов Фердинанду VII. Изгнанный
монарх мало что сделал, чтобы противостоять этому, чтобы не
вдохновить своих подданных на поиски более радикальных реформ, чем
(простое) установление конституционной монархии. Но когда битва при
Ватерлоо раз и навсегда устранила наполеоновскую угрозу, Фердинанд -
быстро отменил Конституцию. Он жил в соответствии с самым известным
изречением о своих родственниках: Бурбоны «ничего не забыли и ничему
не научились». 12
Однако Фердинанду не удалось восстановить старый режим ,
обанкротившийся как в прямом, так и в переносном смысле. 13 Подобно
латиноамериканскому герою независимости Хосе де Сан- Мартину,
иберийские офицеры посвятили себя конституционному делу. В порту
Кадиса генерал Рафаэль дель Риего поднял либеральный мятеж. Не
встречая сопротивления, он двинулся на Мадрид, где на пунктирной
линии расписался загнанный в угол Фердинанд. Не в последний раз
изменения оказались недолговечными. Пока новое правительство
планировало давно откладывавшиеся реформы, Фердинанд обратился к
Священному союзу, гаранту абсолютистских монархий в
20 HITLER’S SHADOW EMPIRE

постнаполеоновской Европе. Консервативная Россия и Пруссия

колебались. Австрийский принц Меттерних, глава Альянса, уговаривал
французского Людовика XVIII помочь своему двоюродному брату. Чтобы
остановить распространение либерализма, французские войска снова
пересекли Пиренеи, на этот раз вооруженные идеологией, диаметрально
противоположной наполеоновской . Франсуа-Рене Шатобриан, писатель и
министр иностранных дел ультрароялистов, с любовью вспоминал
исторически насыщенную кампанию: «Шагать по Испании, добиваться
успеха там, где потерпел неудачу Бонапарт, побеждать на той же земле,
где оружие великого человека терпело неудачу , за шесть месяцев то, что
он не смог сделать за семь лет, было настоящим чудом!» 14
Финансируемая двумя займами Ротшильдов, «Сто тысяч сыновей
Людовика Святого» восстановили абсолютистскую власть. 15
Возмездие Фердинанда было жестоким. Тем не менее его печально
известная распутная дочь Изабелла также изо всех сил пыталась
сохранить автократию Бурбонов. Некоторые утверждали, что королева не
была законной наследницей, отдавая предпочтение брату Фердинанда,
Карлосу; эти роялисты стали известны как «карлисты» и столетие спустя
сыграют ключевую роль в гражданской войне в Испании. Именно во
время первой из «Карлистских войн» выдающийся журналист-романтик
Мариано Хосе де Ларра писал об Испании, «умирающей от второй
половины». Менее чем через год, отвергнутый своей любовью и
подавленный своей родиной, он покончил жизнь самоубийством. 16
Несмотря на угрозу со стороны карлистов и нестабильное
конституционное устройство, кошмаром Изабеллы был pronunciamiento
— иберийская версия государственного переворота — армии,
стремившейся наложить ограничения на корону. 17 Были и другие враги:
духовенство отреагировало на некоторые меры Изабеллы, особенно на
десамортизацию, процесс продажи принадлежащих Церкви «мертвых
земель» для финансирования финансовых излишеств Испании. 18 Силы
реакции действовали недостаточно быстро. В Кадисе снова начался
военно-морской мятеж , приведший к «славной революции» 1868 года. Но
в то время как промышленная революция набирала обороты в Северной
Европе, Испания находилась в застое. Когда королева отправилась в
изгнание, иберийские либералы искали более надежную династию.
Железный канцлер Пруссии Отто фон Бисмарк увидел стратегическую
возможность; он предложил немецкого принца на престол. Это было
незадолго до того, как принц Гогенцоллернов отказался от предложения,
 TWO SPAINS 21

но скандал послужил цели Бисмарка испортить отношения между

Пруссией и французским Наполеоном III. Таким образом, эта «испанская
диверсия» помогла проложить путь к объединению Германии под
руководством Пруссии и Бисмарка. Тем временем каталонский генерал -
Хуан Прим искал в Европе монарха, готового принести присягу на
либеральной конституции. В 1870-х это была непростая задача: «искать
демократического монарха в Европе, — цитировали Прима, — все равно,
что пытаться найти атеиста на небесах». 20
В конце концов он остановился на Амадео Савойском, младшем сыне
объединителя Италии Виктора Эммануила II. Прибытие нового короля в
Мадрид совпало с убийством Прим. Это было плохим
предзнаменованием. На трупе Прим, за пределами Кортесов, Амадео
поклялся соблюдать Конституцию. Наконец в Испании была
конституционная монархия. Но в стране, отчаянно нуждавшейся в
реформах, Амадео не мог полагаться ни на реакционную церковь, для
которой он был слишком либерален, ни на радикально настроенных
либералов, которые теперь черпали вдохновение в Парижской Коммуне.
Карлисты также выступили против него. Прежде чем Амадео успел
привыкнуть к Мадриду, Мадриду он надоел; тот же парламент, который
сделал его королем в 1870 году, провозгласил республику в 1873 году. В
тот вечер свергнутый король Амадео объявил Испанию «неуправляемой».
21

Во времена ирредентизма на всем континенте Испанская республика

обещала большую автономию таким регионам, как баски и Каталония .
Однако такие инициативы углубили пропасть между республиканцами и
армией. Все более консервативные генералы утверждали, что движение к
федерализму разрушит целостность Испании и сделает страну
невозможной для управления. Это также ослабило бы то, что осталось от
испанской империи . Решение снова искали из-за границы: сын Изабеллы,
Альфонсо XII, прошел путь от кадета в Сандхерсте до короля Испании за
две недели. 22 Его страсть ко «всему военному» понравилась генералам. Во
время правления Альфонсо армия была загнана в монархический лагерь,
соблазненная обещанием новой имперской славы. 23
Идеолог реставрации Антонио Кановас дель Кастильо пожертвовал
модернизацией ради стабильности. Хотя он настолько восхищался
британскими премьер-министрами Гладстоном и Дизраэли, что выучил
наизусть их речи в Вестминстере, Кановас был глубоко пессимистичен в
отношении своей парламентской системы. Историк по образованию, он
22 HITLER’S SHADOW EMPIRE

добился известности, написав книгу об упадке Иберии, и многие считали,

что он сказал: «[Испанцы] — это те, кто не может быть никем другим». 24
Консерваторы Кановаса сменяли либералов у власти. 25 Имя последнего ,
однако, вводило в заблуждение; единственными проблемами, которые
отличали партии, были относительный антиклерикализм либералов и
поддержка государственного образования. 26
Кановаса было настолько эффективным, что газеты опубликовали
результаты до выборов. 27 Со временем народное недовольство такими
вопиющими фальсификациями росло. Том 1891 года, сравнивающий
испанскую систему с остальной частью континента, олицетворяет
разочарование: «В Испании. . . нельзя говорить о системе, подобной
французской. . . о численном деспотизме или, как в Италии и Бельгии, о
всемогуществе парламентского большинства , но о министерском
всесилии и полном отсутствии электоральной базы, подменяемой
вопиющей коррумпированностью избирательных процессов». 28 В конце
концов партии прибегли к более сложной фальсификации результатов
голосования; в трюке, который до сих пор иногда используется в
некоторых бывших испанских колониях, например, все семьсот мертвых
на кастильском кладбище
отдать голоса консерваторам; умершие, похоже, не были либералами. 29
Однако без устойчивого развития стабильность устарела. Правящая
элита приветствовала короля Альфонсо XIII в его попытке восстановить
имперское величие на Кубе и в Марокко. Не то, что низшие классы.
Потеряв веру в коррумпированный парламент и роялистскую церковь,
массы безземельных сельскохозяйственных рабочих обратились к еще
одному иностранному решению: идеологии. Социализм, коммунизм и
анархизм пустили корни в Испании. 30 Как и Прим несколько десятилетий
назад, Кановас был убит при выходе из Кортеса. 31 После восстания в
Барселоне в 1909 году, которое было встречено жестокими военными
репрессиями, губернатор Каталонии Анхель Оссорио-и-Гальярдо
доверился своему дневнику: «В Барселоне революцию не нужно готовить,
поскольку она всегда готовится». 32
Во время Первой мировой войны в Испании действительно
наблюдался экспортный бум, что не было чем-то необычным для
миролюбивых стран. Тем не менее, этот всплеск роста мало
способствовал увеличению реальных доходов низших классов, которые на
тот момент были одними из самых бедных в Европе. Однако
экономический взрыв после окончания войны сумел усилить поддержку
 TWO SPAINS 23

маргинальной политики как со стороны правых, так и со стороны левых.

Экономический кризис углубил поляризацию. Не в последний раз король
Альфонсо XIII опасался, что конец близок; и, как и его предшественники ,
он предпочел реакцию революции. 13 сентября 1923 года король
согласился с pronunciamiento генерала Мигеля Примо де Риверы. «На
нашей стороне разум и, следовательно, сила, хотя мы и применяли силу с
умеренностью, но ..................не уклонимся от кровопролития». 33
Однако в течение последующих шести лет диктатуры Примо
политических казней не было. Генерал заигрывал с фашизмом, но правил
как деспот прошлого века. 34
В первые годы его правления дешевые иностранные кредиты
приостановили глубоко укоренившиеся экономические проблемы
Испании. Хотя внешняя торговля значительно выросла, кредиты на
оснащение вооруженных сил, развитие образования, модернизацию -
инфраструктуры и строительство экстравагантных кинотеатров — страсть
Примо, которая оставила свой след в ландшафте Мадрида, — в конце
концов иссякли. Иберийские рынки капитала внимательно следили за
потоком иностранных средств. Их уход был особенно болезненным. 35 С
первыми признаками того, что крах Уолл-стрит в 1929 году предвещал
глобальный кризис, Примо пал. Интеллектуалы Испании призвали к
новой республике. Когда еще один Бурбон отправился в изгнание, новое
поколение провозгласило: «Эта молодая и энергичная Испания наконец-
то достигла совершеннолетия». 36
***
Практически все анализы испанской экономики в «долгом девятнадцатом
веке» сходятся в одном: индустриализация провалилась. 37 В основе лежит
отсталый сельскохозяйственный сектор Испании, в котором вплоть до
начала двадцатого века было занято более двух третей рабочей силы. 38 По
общему признанию, физические возможности страны недостаточны для
сельского хозяйства. Узкие берега окружают центральную часть Месеты
— высокое сухое центральное плато Пиренейского полуострова — и
более 90 процентов территории страны получает менее 750 миллиметров
осадков в год; это усложняло внедрение интенсивных методов ведения
сельского хозяйства. Большинство нововведений, которые привели к
повышению производительности до промышленного взлета, — так
называемая аграрная революция, включая новое земледелие, севооборот и
тяжелые плуги, — нелегко вписывались в иберийский ландшафт; Таким
образом, в технологическом отношении Испания оставалась в ловушке
24 HITLER’S SHADOW EMPIRE

римских времен. 39 Рацион большинства испанцев едва превышал

прожиточный минимум, а урожайность сельскохозяйственных культур
была намного ниже не только промышленных «первопроходцев», таких
как Англия и Франция, но и средиземноморских соседей, таких как
Италия. 40
Когда были предприняты попытки реформ, политически слабое
государство усугубило неоптимальное распределение, создав двойную
проблему латифундий на юге и минифундий на севере. 41
Сельскохозяйственная отсталость переплеталась с отсутствием
образования. Несмотря на либеральный любимый проект Instituto de la
Libre Enseñanza, испанское образование сильно отставало от большей
части западноевропейского. Характерно, что число учащихся ,
зачисленных в начальные школы, достигло своего пика в 1880-х годах и
резко упало в течение следующих трех десятилетий. 42 Человеческий
капитал Испании отставал даже от своих латинских соседей. 43
Экономисты также согласны с центральной фискальной
безответственностью иберийцев. 44 Известный своими дефолтами не менее
четырнадцати раз в период между 1557 и 1696 годами, Испания не была
новичком в фискальном кризисе, однако государственные финансы в
долгом девятнадцатом веке были, если использовать технический термин,
хаотичными. По словам ведущего историка того периода, «старые долги
консолидировались, откладывались, реформировались и возобновлялись,
но выплачивались редко». 45 Как обычно, плохое управление финансами
создало отрицательную обратную связь. В отличие от многих стран с
формирующимся рынком в конце двадцатого века, история Испании с
безнадежными долгами и хроническим дефицитом привела к увеличению
долгосрочных процентных ставок, что негативно сказалось на
инвестициях. Этот порочный круг был и причиной, и следствием дуэли
Испании с самой собой.
Некоторые иберийские экономисты утверждают, что относительная
открытость торговли в середине девятнадцатого века и потеря империи
нанесли ущерб усилиям по модернизации. 46 Другие с этим не согласны,
полагая на основе заведомо несовершенных статистических данных, что
маленькая и плохо управляемая испанская империя конца XIX века была
слишком мала, чтобы оказывать решающее влияние на развитие. 47
Данные убедительно свидетельствуют о том, что единственная проблема с
политикой открытой торговли в 1860-х и 1870-х годах заключалась в том,
что она была свернута, как только была восстановлена власть Бурбонов. 48
 TWO SPAINS 25

В конечном итоге испанское развитие пало жертвой известного

несоответствия стимулов: протекционистская политика апеллировала к
неэффективному, но политически влиятельному сельскохозяйственному
сектору. Тем временем сменявшие друг друга правительства Бурбонов
ввели налоги на импорт дешевой еды, так называемого аранселя, стремясь
к самообеспечению продовольствием в стране, непригодной для этой
задачи. 49
Короче говоря, сочетание отсталости сельского хозяйства, плохого
управления человеческим капиталом, плачевных государственных
финансов и протекционизма объясняет провал испанской модернизации.
Единственными исключениями были текстильная промышленность
Каталонии и металлургия Вискайи, находившиеся в основном в руках
контролируемых иностранцами фирм, таких как Rio Tinto. Однако по
большому счету у Испании не было импульса к «взлету» или «большому
ростку»; защищенные отрасли не были конкурентоспособны на
международных рынках, низкие доходы от сельского хозяйства
ограничивали рост внутреннего рынка, а накопление капитала было
просто недостаточным для промышленного развития. Правительство, -
постоянно испытывающее дефицит, скорее вытесняло промышленность,
чем поощряло переход от потребительских товаров к средствам
производства. 50 В еще одной великой линии, опередившей свое время, де
Ларра иронически пошутил, что «испанский кредит» был похоронен на
Мадридской фондовой бирже, задаваясь вопросом: «Как и в случае с
пирамидами, почему такое большое здание для такого маленького тела?»
51
И это было в 1836 году.
К приходу Второй республики Испания находилась в отсталом
положении; уровень образования, промышленное производство,
урбанизация и общественное здравоохранение отставали от Италии и
Германии, не говоря уже о Великобритании и Франции, на десятилетия.
Действительно, некоторые предполагали, что к тому времени Испания
была «колонией Европы». 52 Воспользовавшись дальнейшими -
экономическими потрясениями, вызванными продолжающейся дуэлью
Испании с самой собой, одна из держав, вмешавшихся в надвигающуюся
Гражданскую войну, будет стремиться сделать эту «колонию» в первую
очередь своей.

В конце 1930-х годов в статье философа Хосе Ортеги-и-Гассета в «Эль-

Соль» отразилось настроение того времени. Он утверждал, что Бурбонам
26 HITLER’S SHADOW EMPIRE

не хватало легитимности: «Нормальность гражданского союза между

испанцами нарушена, преемственность правовой истории расколота». Он
закончил с размахом, достойным Катона: 53 «Это мы, а не режим, люди с
улиц. . . кто должен сказать другим гражданам: испанцы, вашего
государства больше нет. Деленда является монархией. 54 _
Вторая республика должна была восстановить государство и положить
конец поляризации. Это должно было дать испанцам выход для
инакомыслия. Это должно было принести социальный мир и
политическую легитимность, которых так желали интеллектуалы. Это
должно было закончить испанскую «дуэль треф». Кратковременно
казалось, что это может преуспеть. Ни коммунисты, ни анархисты, ни
монархисты, если уж на то пошло, не вошли в первый республиканский
кабинет. Но если оставить в стороне крайности, это был множественный
проект. Бывший сторонник Бурбонов, Нисето Алькала-Самора,
возглавлял кабинет, в который входили люди удивительно разного
происхождения. Большинство из них были светскими деятелями, но и
Алькала-Самора , и Мигель Маура, министр внутренних дел, были
практикующими католиками. Министерство военно-морского флота
перешло к будущему премьер-министру Сантьяго Касаресу Кироге, а
министерство иностранных дел — к Алехандро Лерру,
коррумпированному политику, который давно отказался от принципов,
которые должны были поддерживать его радикалы. 55
О «министре национальной экономики» Николау д'Ольвере
пренебрежительно говорили, что как экономист он был «великим
эллинистом». 56 В соответствии с иберийской традицией не иметь
финансовых экспертов на высших государственных должностях; д'Ольвер
был выбран, чтобы успокоить каталонских националистов. Тем не менее
Банк Франции выразил уверенность в новом режиме, предоставив кредит
Республиканскому банку Испании. 57
Социалисты в кабинете точно представляли расходящиеся направления
идеологии. Министр юстиции Фернандо де лос Риос был буржуазным -
гуманистом. Министр труда Франсиско Ларго Кабальеро, лидер
могущественного Всеобщего союза трудящихся, был до мозга костей
пролетарием; он работал на стройке, прежде чем вступить в ряды
Испанской социалистической партии после особенно кровавой забастовки
1890 года. 58 Его часто называли «испанским Лениным» — прозвище,
которому он стремился соответствовать. А еще был министр финансов
Индалесио Прието. Молодой и харизматичный, но менее пролетарский и
 TWO SPAINS 27

популярный в движении, чем Ларго Кабальеро, Прието уже дважды

вступал в конфликт с министром труда. После Великой войны Прието
выбрал изгнание, а не заключение, которое перенес Ларго Кабальеро.
Однако во время диктатуры Примо, когда Ларго Кабальеро выбрал
сотрудничество, Прието остался в стороне. Ответственность за финансы
была бы незавидной в любом иберийском правительстве, но она была
особенно ядовита во время Великой депрессии.
Однако, пожалуй, самым интересным человеком в кабинете был
военный министр. Родившийся в том же городе, что и Сервантес, Мануэль
Асанья прославился своей полемикой и переводами Вольтера. « -
Просветленный» — это, вероятно, анахроничный способ описать его, но
опять же, сам Асанья был анахроничным. Сознательно уродливый, он
имел естественную склонность к уединению. Несравненный Мигель де
Унамуно однажды сказал об Асанье , что он был бы готов начать
революцию хотя бы для того, чтобы его книги читали. Во время
гражданской войны он возвращался к письмам, публикуя саркастические
диалоги, в то время как его страна разрывала себя на части. 59 Но в 1931
году звезда Асаньи взошла без возражений; он представлял либеральную
модель постбурбонской Испании: прогрессивную, светскую и
настороженно относящуюся к армии. Казарма была недовольна.
Если и была какая-то демография, которая возлагала свои надежды на
правительство , так это многострадальные крестьяне. 60 Согласно
великому иберийскому историку Сальвадору де Мадариаге,
могущественные землевладельцы и их отпрыски , насмешливо
называемые сеньорито, пытались навязать своим бедным рабочим
консервативный выбор на выборах, когда Республика впервые пошла на
выборы. На одной из плантаций скудной Андалусии крестьянин отказался
отдать свой голос за выбор своего сеньорито : «Я голоден, это мой
выбор». 61
Новое правительство внесло изменения от фундаментальных до
фигуративных. Ключевым приоритетом было сделать религиозное
образование необязательным; это была давняя светская цель. Хотя
Ватикан был готов пойти на компромисс, иберийское духовенство этого
не сделало. Примас Педро Сегура яростно атаковал его в пастырском
письме, а также выразил ностальгию по монархии. 62 «Когда враги
Царства Христова решительно наступают, — писал он, — ни один
католик не может оставаться бездействующим». В проповеди он добавил:
«Да будет проклята республика!» 63 В остальном центристский министр
28 HITLER’S SHADOW EMPIRE

юстиции охарактеризовал письмо как «откровенное утверждение,

свидетельствующее о враждебности церкви к республиканскому режиму».
64
Впредь непримиримость правительства по отношению к церкви и его
кажущееся безразличие к поджогам церквей привели к эскалации военных
действий. Сожжение испанских церквей не было сугубо республиканским
явлением: оно символизировало пролетарское, анархистское неприятие
церкви, которая слишком склонна встать на сторону испанской короны,
аристократии и военных. В противном случае миролюбивые либералы
были близки к тому, чтобы оправдать его; например, известный учитель
Хосе Кастильехо однажды заметил: «Анархисты разрушили много
церквей, но духовенство первым разрушило церковь». 65
Республиканцы прекрасно понимали, что если какое-либо восстание
бросит вызов их новому порядку, оно возникнет не в монастырях, а в
казармах. Раздутая и анахроничная армейская иерархия продолжала
отрицать упадок. Тот факт, что в 1898 году армия имела примерно одного
генерала на сотню солдат, не предотвратил ее унизительного поражения в
испано-американской войне; это, вероятно, ускорило это. Недавние
военные катастрофы в Африке, такие как битва при Ежегодном в 1921
году, усугубили трудности. Те, кто закалился в пустынях Марокко — их
обычно называли африканистами, чтобы отличить их от более уютных
жителей полуострова, — относились к республике с особым
пренебрежением, опасаясь за свою упорно сражавшуюся африканскую
империю. Но могла ли Испания позволить себе эту нескончаемую войну?
В руках Асаньи военная модернизация означала сокращения и
гражданское подчинение. У него было мало друзей в армейских рядах.
Некоторые меры, по общему признанию, зашли слишком далеко: хотя
было разумно сократить автоматические повышения по старшинству, для
армии было не чем иным, как причудливостью, полностью отказаться от
повышения за храбрость .
Правительство также восстановило либеральный «Himno de Riego» в
качестве государственного гимна. Его пронзительные тексты излучали
уверенность в том, что республика стоит перед сложной задачей: «Мир
никогда не видел более храброго мужества / . . . солдат, отечество
призывает / победить или умереть». Однако иллюзия работоспособного
правительства быстро начала рассеиваться. В остальном тихим
воскресным утром в центре Мадрида простой обмен криками между
двумя группами — либералами, кричащими «Viva la República!» и
консерваторы, кричащие «Viva la Monarquía!», каким-то образом
 TWO SPAINS 29

завершились поджогом офисов ведущей монархистской ежедневной

газеты Испании ABC. Вскоре правительство оказалось в неудобном
положении, защищая собственность своих самых стойких политических
противников. Нависла угроза уличного насилия. В то время как крайне
левые мечтали о революции в шахтах и трущобах, правые замышляли ее
во дворцах, церквях и казармах.
Эпизоды, подобные поджогу ABC , помогают объяснить, почему ни
левые республиканские коалиции Алькала-Самора и Асанья в период с
1931 по 1933 год, ни консервативное правительство в период с 1934 по
1936 год не опирались на правый альянс, Confederación Española de Dere -
chas Autónomas (Конфедерация Автономное право, CEDA), могли
успешно удерживать власть. Столкнувшись с триадой сложных ситуаций
— военной реформой Асаньи , указом, разрешающим Каталонии больше
автономии , и странным инцидентом в сонном городке Кастильбланко, где
четверо офицеров гражданской гвардии были зверски убиты, по-
видимому, всем городом66, — монархисты создали переворот. Летом 1932 года
престарелый эксцентричный генерал Хосе Санхурхо запустил
pronunciamiento; это имело успех только в Севилье и только на несколько
часов. Позже Асанья хвастался, что знал об этом заранее, позволив этому
случиться только для того, чтобы посмотреть, как оно потерпит неудачу.
67

Так называемая Санджурджада была гибельной для реакционеров.

Однако на фоне неопределенности экономическая ситуация ухудшилась.
Инвестиции рухнули. Хотя повышение заработной платы республиканцев
увеличило доходы низших классов, теоретически увеличив внутренний
спрос, они снизили конкурентоспособность. Сокращение экспорта
оказывает давление на торговый баланс. Оба коалиционных
правительства пытались провести глубокие реформы, но в
противоположных направлениях. Земельная реформа была в основе
республиканской политики, что совершенно неудивительно в свете
глубокого неравенства в Испании. Instituto de la Reforma Agraria
(Институт аграрной реформы, IRA) был важным проектом коалиции
Асанья . Несмотря на то, что Кортес одобрил его создание в 1932 году,
депутаты-консерваторы дополнили окончательный законопроект
поправками, которые подорвали его реализацию. На самом деле
изменений было так много, что уважаемые историки, такие как Престон,
утверждали, что правительство было ошибкой, прежде всего, отправить
их через парламент. 68 Другие цели включали введение сорокачасовой
30 HITLER’S SHADOW EMPIRE

рабочей недели и улучшение правового положения безземельных

крестьян.
Неудивительно, что испанская земельная аристократия
сопротивлялась, часто прибегая к той же насильственной тактике
рабочего движения. После выборов в Республику 1934 года консерваторы
стремились положить конец перераспределению земли, создав сложную
бюрократию в ИРА. 69 Точно названный Закон о сельскохозяйственной
контрреформации практически остановил перераспределение. 70 Точно так
же консерваторы остановили исключение иезуитов из системы
образования, а также разработку школьной программы для мирян. Они
даже освободили политических заключенных, позволив таким деятелям,
как Санхурджо, уехать за границу, чтобы возобновить свои заговоры. 71
Несмотря на предупреждения даже своих представителей в парламенте,
помещики также воспользовались случаем, чтобы сократить заработную
плату и уволить рабочих-активистов. Эта стратегия была недальновидной
как с экономической точки зрения, поскольку она способствовала
дефляции, так и с политической, поскольку вызывала возмездие в
избирательных урнах и за их пределами.
Парадоксальным образом введение всеобщего избирательного права
помогло правым на выборах 1934 года. Консервативные политики
эффективно нацеливались на женщин-избирателей, впервые пришедших
на выборы. В то время как правые решительно выступали против
радикальных изменений в статус-кво, рабочее движение упрекало
республиканское правительство за то, что оно не зашло достаточно
далеко. Различные группы видели в результатах 1934 года все, что хотели:
правые видели возможность повернуть время вспять; Социалисты видели
оправдание радикальным мерам. К ужасу демократов, социалистические
газеты публиковали статьи, осуждавшие республику как не лучше
свергнутой ею монархии. 72 На митинге в начале октября Ларго Кабальеро
сжег мосты: «Наша партия идеологически [и] тактически является
революционной партией. . . который считает, что этот режим должен
исчезнуть». «Режимом» была Республика.
В то время как Ларго Кабальеро мечтал оправдать свое прозвище,
умеренные левые беспокоились о Хосе Марии Хиле Роблесе. Основатель
и лидер победоносного правого альянса CEDA, Хиль Роблес выражал
симпатии к нацизму и любил, когда к нему обращались «Jefe» (буквально
«босс») в традициях дуче Муссолини и гитлеровского фюрера.
Иберийские лидеры наслаждались своими иностранными аллегориями.
 TWO SPAINS 31

Вторя итальянским лозунгам, одним из предвыборных девизов Хиля

Роблеса было «Вся власть шефу». 73
Гил Роблес не был среди членов CEDA, вступивших в кабинет в 1934
году, потому что президент не хотел передавать ему власть, как президент
Гинденбург уступил Гитлеру годом ранее. Но он был недалеко. В этом
контексте у крайне левых был свой шанс на революцию. 4 октября
горняки Астурии объявили забастовку в знак протеста против
присоединения CEDA к правительству. В регионе с историей восстания
забастовка вскоре переросла в революцию. 74 Вооружившись ружьями,
динамитом и большим рвением, горняки создали комитеты и захватили
предприятия . Встретив небольшое сопротивление, они захватили столицу
региона Овьедо. Они провозгласили «Астурийскую Социалистическую
Республику». В повестке дня стояла обычная революционная пища:
искоренение собственности, капитализма, помещиков. Из традиционного
очага иберийского анархизма самые полные надежды мечтали двинуться
на Мадрид. 75
Был ли это Красный Октябрь в Испании? Увидев в этом возможность,
президент Каталонии Луис Компанис обратился к Барселоне: «Каталаны ,
монархические и фашистские силы, которые какое-то время пытались
предать Республику, достигли своей цели и начали [насильственную ]
борьбу за власть. ». На самом деле это было неточно, но его направление
было достаточно очевидным: «В этот торжественный час... . .
правительство, [ которое] я возглавляю, берет на себя все органы власти в
Каталонии, [и] провозглашает каталонское государство Испанской
Федеративной Республикой». В 1934 году не было такой вещи, как
иберийская «федеративная республика»; на самом деле, сегодня его не
существует. И все же Компани, по крайней мере, на словах поддержал
испанское единство, выразив «надежду построить свободную и
великолепную» республику. Компания предложила отделение.
В Мадриде не было бы ни астурийской революции, ни независимости
Каталонии. Диего Идальго, гораздо более консервативный военный
министр, чем Асанья, не был заинтересован в репрессиях призывников в
Астурии. То, что испанская молодежь стреляет против испанского
пролетариата, не понравится сторонникам республиканцев, не говоря уже
о прессе. Поэтому Идальго обратился к не по годам развитому генералу,
сделавшему себе имя в Северной Африке. Чтобы вернуть Астурию,
правительство отправило войска из закаленной войной Африканской
армии, так называемых африканистов. Решение, разработанное генералом
32 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Франсиско Франко, не чуралось кровопролития. 76

Среди отправленных из Марокко были члены лучшей боевой силы
Испании: Иностранного легиона. Смоделированный по образцу своего
французского аналога , он приобрел иберийскую идентичность под
руководством подполковника Хосе Миллана Астрая. Исторический
авторитет пронизывал Легион: его формирования считались tercios после
отряда Реконкисты, сражавшегося с маврами в шестнадцатом веке.
Миллан Астрай, потерявший в бою руку и несколько пальцев, поощрял
культ смерти, который приобрел мрачную славу во время Гражданской
войны. 77 Его легионеры называли себя «женихами смерти», и их девиз
был не менее тревожным : «Да здравствует Смерть!» 78 Их присутствие на
материковой части Испании стало шоком. 79 Хотя Каталония не оказала
военного сопротивления, поскольку турианские горняки подверглись
обращению, ранее предназначенному для испанской «цивилизаторской -
миссии» в Марокко. Бомбардировки, пытки и тысячи жертв стали
результатом кампании, завершившей революцию . Точно так же, как
пронунциамьенто Санхурджо потерпело неудачу в 1932 году, так же
потерпели неудачу астурийские горняки в 1934 году.
И две Испании продолжали сражаться. Репрессии в Астурии дали
республиканским левым мощный сплачивающий клич против
«октябрьских убийц». К февралю 1936 года правоцентристская коалиция
призвала к выборам под предлогом поиска более удобного большинства.
Это был грубый просчет . Несмотря на отсутствие идеологического
единства, левые объединились, чтобы сформировать Народный фронт во
главе с Асаньей . Фронт собрал центристов, социалистов и коммунистов
— редкое явление в избирательной политике 1930-х годов. На
избирательные участки шли даже обычно апатичные анархисты,
жаждущие освобождения из тюрьмы своих астурийских товарищей.
Были предзнаменования, что это будут последние выборы в
республике. Четыре недели назад Ларго Кабальеро снова заигрывал с
революцией. «Я хочу сказать правым, что если мы победим, мы будем
сотрудничать с нашими союзниками [Фронтом Асаньи ], — писал он, —
но, если правые победят, наша работа будет двойной, сотрудничать с
нашими союзниками в рамках закона, но [ также] нам придется идти на
объявленную гражданскую войну». 80 Его риторика намекала на то, что
время тонкостей ушло: «Пусть не говорят, что мы говорим что-то, чтобы
говорить что-то, потому что мы добьемся этого». 81 Доставил бы
испанский Ленин?
 TWO SPAINS 33

6 февраля Народный фронт с небольшим перевесом разгромил

Национальный фронт под руководством CEDA. Асанья триумфально
вернулся к власти. Ларго Кабал леро остался вне правительства, но
коммунисты присоединились к Асанье. Это было решающим различием
между Народными фронтами Испании и Франции. Опасаясь потерять
контроль над пролетариатом, риторика Ларго Кабальеро вне
правительства стала ближе к революции. Вскоре правительство объявило
амнистию политическим заключенным, как это было сделано двумя
годами ранее. 82 На этот раз это принесло пользу анархистам, но не
надолго купило их поддержку.
На улицах эскалация насилия. На первомайском шествии
распространился слух, что монахини раздают детям рабочих отравленные
конфеты. 83 Еще до конца дня разъяренная толпа сожгла монастырь. По
всей Испании сожжены десятки церквей; последовала забастовка. Хиль
Роблес насмехался над администрацией Асаньи : «Рабочие группы
прекрасно знают, куда они направляются: изменить существующий
общественный порядок и, когда это возможно, насильственно напасть на
власть, осуществить сверху диктатуру пролетариата; но тем временем они
стремятся к постоянному и эффективному разрушению системы
индивидуального и капиталистического производства в Испании. [Это]
ускоряет крах
наша экономика. . . не для законных трудовых жалоб, а скорее с целью
убить капиталистическое производство». 84 Однако правые уже перешли к
другому типу убийства. Столкнувшись с нежеланием Гила Роблеса -
восстать против Республики, ряды еще более экстремистской группы
умножились.
Falange Española, быстро растущая протофашистская группа во главе с
Хосе Антонио Примо де Риверой, первенцем бывшего диктатора,
подражала чернорубашечникам Муссолини, угрожавшим «маршом на
Мадрид». Если Хиль Роблес был «боссом», то Хосе Антонио был
фашистским философом иберийской реакции. Он был сильным оратором,
одержимым восстановлением памяти о своем отце, которому, как он
утверждал, Испания была глубоко неблагодарна. В знаменательной речи
он замаскировал свой авторитаризм гегелевской тканью: «[Испанское]
Отечество — это трансцендентный синтез, неделимый синтез,
преследующий свои собственные цели». 85 Как всякий уважающий себя
реакционер, он много обличал Руссо. Хосе Антонио , конечно, не Берк, но
обвинил французского философа в революции, а революцию в «самой
34 HITLER’S SHADOW EMPIRE

печально известной системе напрасной траты энергии» — выбранный им

эпитет для демократии. 86 Ориентируясь на «освобождение» фашизма , он
риторически спрашивал: «Зачем нам промежуточный и пагубный элемент
политических партий?» Может быть, будущее предпочтет Испанию этого
аристократического протофашиста, а не рабочих Ларго Кабальеро. Тем не
менее, несмотря на все его литературные отсылки, Реконкисту и
«несравненную славу» иберийской культуры, последователи Хосе
Антонио были более склонны терроризировать, чем посещать
литературные собрания. Они были другой группой, стремящейся
разорвать Республику на части, чтобы навязать остальным свою Испанию.
На том же Севере, где были освобождены астурийские
революционеры, генерал замышлял заговор. Ведя переговоры с
нелиберальными силами, от карлистов, которые все еще поддерживали
другую ветвь бурбонских претендентов, до фаланги Хосе Антонио ,
Эмилио Мола заслужил свое прозвище «Директор ». Он собрал в тени
антидемократическую коалицию, готовую восстать против Народного
фронта. Мола воображал, что pro nunciamiento во главе с армией добьется
успеха там, где потерпели поражение Санхурджада и Астурийская
революция . Теперь , когда Асанья стал президентом посреди
поляризованной страны, его время пришло.
В Мадриде тем временем ситуация была настолько напряженной, что
Прието попросил правительство раздать оружие рабочим. Правительство
Народного фронта, возможно, полагалось на голоса социалистов и
коммунистов, чтобы добиться успеха на выборах, но кабинет должен был
отвечать перед либеральным республиканским средним классом. Премьер
Касарес Кирога счел, что вооружение рабочих было слишком большим
шагом; Президент Асанья согласился. Вторая республика не была готова
вызвать революцию из-за боязни восстания. Прието так много раз
посещал бюро премьер-министра, что Касарес Кирогасар сардонически
напомнил ему, что это не его кабинет. И это не было его окончательным
решением.
В эти напряженные часы группа сомнительных личностей,
получивших фальшивый ордер на арест, забрала из дома известного
монархиста Хосе Кальво Сотело. У его похитителей, похоже, не было
плана; под влиянием ненависти, вероятно, смешанной с алкоголем, они
стремились отомстить за хладнокровно убитого охранника-социалиста
Хосе Кастильо. 87 Пока полицейская машина, в которой они везли Сотело,
колесила по улицам сонного Мадрида, молодой социалист на заднем
 TWO SPAINS 35

сиденье приставил пистолет к затылку заключенного и нажал на курок. С

лукавой улыбкой убийца якобы вскоре похвастался: «Один из [убийц]
Кастильо пал». 88
Выстрел, убивший Сотело, был просто еще одним в, казалось бы,
бесконечной дуэли между двумя испанцами, но он имел большее
значение, чем большинство других. Один из самых блестящих и
уважаемых лидеров испанцев прямо сейчас лежал мертвым; насилие
обострилось только в июле, когда было совершено более 200
политических убийств. В разгар последовавшего замешательства Ларго
Кабальеро предупредил своих сторонников воздерживаться от
сотрудничества с республиканским правительством . Он считал, что конец
режима близок. Тем временем Хосе Антонио ждал в мадридской тюрьме
реакционного переворота, чтобы освободить его, или, наоборот,
революционеров, чтобы прикончить его. 89 В Бургосе генерал Мола
ускорил подготовку переворота, который он тщательно планировал, хотя
все больше сомневался в его шансах. В конце концов, покойный Сотело
был одним из потенциальных лидеров постпереворотного правительства.
И многие военные, в том числе Франко, прославившийся на Астурии,
теперь посланный осторожным правительством на Балеарские острова,
колебались, присоединяться к заговору или нет. 90 Когда его брат Рамон
посетил Молу, он выразил сомнения относительно их шансов в Барселоне,
традиционном очаге левых. — Я не сомневаюсь, что вы знаете, как
умереть по-джентльменски, — холодно ответил Мола. 91 Директор знал,
что его время пришло: до того, как правительство выступит против них,
до того, как поднимутся люди Ларго Кабальеро, до того, как Хосе
Антонио сможет украсть их славу. «Мужчины должны терпеть», — сказал
Эдгар из « Короля Лира ». «Зрелость — это все».
В третий раз за свои короткие полвека существования Республика
столкнулась с экзистенциальной угрозой. Режиму не удалось остановить
испанскую поляризацию : разногласия в 1936 году, усугубленные
экономическим кризисом, стали более глубокими, чем когда-либо. Однако
страна была слишком бедна и уравновешена, чтобы братоубийственная
война имела быстрое разрешение. В нестабильной Европе кровопролитная
кульминация двух Испаний вызвала новый политический кризис. Тем не
менее окончательный исход надвигающейся гражданской войны в
Испании будет определяться решениями в столицах великих держав
Европы, принятыми с поразительной синхронностью в знаменательный
день жарким летом 1936 года.
 глава вторая

Este amor que quiere ser, acaso
pronto será;
pero ¿cuándo ha de volver lo que
acaba de pasar?
Hoy dista mucho de
ayer
¡Ayer es Nunca jamás!
This love that wants to be,
perhaps soon will be; but
when will return what has
just been?
Today is so far from
yesterday
Yesterday is Never again

—Antonio Machado, “Consejos” (Advice)

Я
СЕГОДНЯ ДАЛЕКО ОТ ВЧЕРА
Я В годы, предшествовавшие гражданской войне в Испании,
Долорес Ибаррури была известна как Ла Пасионария, или
«Цветок страсти», довольно любопытное имя для
революционерки. 1 Хитрая, рьяная коммунистка со связями вплоть до
Сталина, она была брошена в тюрьму больше раз, чем побывала в Москве
— три против двух, — но это был именно тот тип достижений, который
дал революционерам начала двадцатого века их репутацию. . Несмотря на
движение, ее слова постоянно, казалось, подстрекали к насилию. Ее
парламентские речи стали символами поляризованной атмосферы
республиканской Испании. 2 Среди многих речей, которые она произнесла
во время своего пребывания в демократическом законодательном органе,
которому она все больше не доверяла, ее обращение от 16 июня 1936 года
заключает в себе бездну, перед которой стояла Испания. В тот день Ла
Пасионария была не в настроении соблюдать правила. Правые, ее
обычная цель, все еще были потрясены поражением на февральских
выборах. Однако, как я показал, с тех пор насилие только усилилось:
«Чтобы избежать беспорядков, мы должны не только возложить
ответственность за то, что может произойти [в Испании], на такого
человека, как мистер Кальво Сотело,
36 HITLER’S SHADOW EMPIRE

но также мы должны начать с заключения под стражу всех тех

помещиков, которые отказываются подчиняться [республиканскому]
правительству». Она имела в виду правительственные инициативы новой
правящей левой администрации президента Мануэля Асаньи, резко
отвергнутые элитой и консерваторами, которых представлял Сотело.
Проблема Ибаррури с правительством заключалась в том, что они не
осмеливались заходить достаточно далеко: «И когда эта работа
справедливости начнется, не будет правительства с более сильной
поддержкой . . . чем это, потому что народные массы Испании восстанут
против тех сил, которые из соображений приличия мы не должны даже
терпеть, заседая здесь [в парламенте]». Началась буря.
«Пасионария» не просто бросала вызов правым; она также толкала
Асанью дальше влево. Ее коммунисты остались вне правительства ,
полагая, что власть перейдет к ним, когда демократический фарс
закончится. Тем временем они настаивали на той радикализации , которая
сцементировала реакционную оппозицию. В последующие дни правые
будут обвинять слова Ибаррури , среди прочего, в том, что на улицах
проливается кровь в повторяющемся цикле насилия и мести. Один такой
цикл закончился убийством Сотело.
Когда она проводила кампанию за Народный фронт, Ла Пасионария
просто выполняла советское решение объединить силы с социалистами на
выборах. Стратегической целью было избежать распыления левых на
выборах, которое способствовало выдающимся результатам Гитлера на
выборах до захвата власти нацистами. 3 Несмотря на тактику Москвы,
«Пасионария» никогда не отказывалась от своего сокровенного
убеждения: Испания завтрашнего дня имеет мало общего с
конституциями и все — с революцией. Несколько недель спустя, когда
националистические силы впервые пригрозили захватить Мадрид,
поскольку революция и гражданская война распространились по стране,
именно ее радиовыступление сплотило сопротивление. В том, что вскоре
стало ключевым криком левых, La Pasionaria заявила в эфире: «Они не
пройдут!» 4
Но кто были «они»? Армейские офицеры, возглавившие
государственный переворот, совершенный 17 июля 1936 г., пользовались
поддержкой ключевых членов испанских вооруженных сил — хотя
определенно не всех — и множества реакционных групп , разделявших
идеологии, столь же отличающиеся от католических . национализма и
фашистского фалангизма Хосе Антонио. На их стороне была своеобразная
иберийская агломерация монархистов, постоянно ностальгирующих по
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 37

былой имперской славе Филиппа II, но глубоко расходившихся по поводу

того, какой королевский дом лучше всего подходит для избавления
страны от демократии. Были те, кто поддерживал изгнанного короля
Бурбонов Альфонсо XIII, зная о подготовке переворота, и те, кто
поддерживал соперника карлистов Альфонсо Карлоса. Значительная часть
испанского среднего класса в конечном итоге встала на сторону этой
эклектичной группы, потому что они боялись той самой революции,
которую Ларго Кабальеро и Ла Пасионария мечтали возглавить. И
действительно, это была революция, которая материализовалась на
республиканской территории после неудавшегося переворота.
Сначала казалось, что «они» действительно не пройдут.
Продолжительное противостояние , казалось, склонялось в пользу
республики, а не ее реакционных противников. 5 Несмотря на планы
генерала Мола, восстание было плохо синхронизировано. Из-за
дезорганизации и плохой связи переворот начался в Марокко 17 июля, но
только 21 июля достиг некоторых районов северной Испании. Задержка
более чем на пятьдесят часов почти уничтожила элемент неожиданности в
городах, где военные решили «объявить» восстание слишком поздно.
Были и те, кто колебался до последней минуты. Видные офицеры
вооруженных сил подтвердили свою присягу на верность
республиканскому правительству, поэтому армия немедленно
разделилась. Недаром Асанья и правительство в течение нескольких
месяцев продвигали и перетасовывали военачальников, основываясь на
сообщениях о заговоре. 6
Местным властям по всей Испании удалось сохранить контроль при
поддержке революционной городской милиции, которую
правительственные чиновники вооружали, не всегда неохотно.
Вооружение рабочих было платой Ларго Ка Балеро за поддержку
республики накануне восстания, которое, если оглянуться назад,
подорвало власть республиканского государства. Ополченцы, как вскоре
станет ясно, часто были непостоянными и иногда непредсказуемыми ;
несмотря на ненависть к националистам, их верность Мадриду была в
лучшем случае сомнительной. 7 И все же этот фаустовский пакт был
необходим правительству: в немалой степени благодаря мобилизованным
профсоюзам — Генеральному социалистическому союзу дель Трабахо
Ларго Кабальеро , анархистской Национальной конфедерации дель
Трабахо и Федерации анархистов Иберии — переворот быстро потерпел
неудачу в самых густонаселенных городах Испании. Он имел лишь
непродолжительный успех в Барселоне и так и не набрал обороты в
38 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Мадриде. Крупные города находились большей частью в руках

«антифашистов». (В отличие от некоторых небольших городов и сельских
районов.) Чистый эффект этого был ясно виден в цифрах: к 21 июля 240
000 квадратных миль оставались верными Мадриду, в отличие от 110 000
рассеянных националистов. Примечательно, что республиканское
правительство или рабочие ополчения сохраняли жесткий контроль над
стратегическими отраслями промышленности в городских окрестностях,
включая сталелитейную, химическую и взрывчатую промышленность. 8
Республика Асаньи имела явное стратегическое преимущество.
Столкнувшись с перспективой мести и репрессий, многие были
обязаны своей верностью месту, в котором их застал переворот.
Воздушный гарнизон в Барселоне, например, состоял из многих
монархистов, которые остались преданными правительству только
потому, что оказались в море каталонского анархизма. Если что-то и было
ясно в хаосе разделенной страны, так это то, что восстание было далеко от
явного успеха, на который надеялся Мола. 9 (Его брат Рамон покончил -
жизнь самоубийством после подавления восстания в Барселоне.) 10
Доступ к дружественным соседям, таким как Франция, а также
ресурсы для оплаты военных поставок также, теоретически,
способствовали преимуществу республиканцев . Может показаться
странным, что финансовое положение республики было прочным,
особенно учитывая революционные вспышки, которые вскоре угрожали -
власти Мадрида на его собственной территории. Тем не менее, Банк
Испании обладал четвертым по величине резервом золотых слитков в
мире, нетронутым хранившимся в подземном мадридском хранилище,
большая часть которого была накоплена во время Первой мировой войны
11.
Тем временем контроль государственного аппарата позволял —
теоретически — продолжать приток налогов и сборы. За пределами
золотого стандарта запасы драгоценных металлов выдержали постоянное
напряжение республиканских финансов с 1931 года. Мадрид
контролировал большинство (если не все) местных органов власти в
пределах своей юрисдикции, а также государственную службу. Напротив,
если не считать богатства видных покровителей из аристократии, у
националистов в стране почти не было твердой валюты, не говоря уже о
драгоценных металлах. 12 И большая часть промышленности и экспортных
производственных мощностей находилась в руках республики. В отличие
от Гражданской войны в США, у националистов не было центрального -
банка, о котором можно было бы говорить, поэтому они по-прежнему
зависели от республиканских денег, обращавшихся в районах,
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 39

находящихся под их контролем. 13 Таким образом, восстание оказалось в

неблагоприятном финансовом положении, из которого можно было
начать затяжную гражданскую войну, несмотря на наличие некоторых
ключевых сторонников денег.
Националисты также оказались в невыгодном географическом
положении: их территории были разделены на две части сильно
республиканским ядром. Учитывая, что правительство решительно
подавляло даже намеки на мятеж на флоте, директор Мола и
командующий мятежниками в Марокко Франсиско Франко — явно
запоздалое дополнение к делу — не могли перебросить лучшие силы
Испании из Северной Африки на материк. Таким образом, у националистов не
было даже доступа к войскам, которые могли бы возглавить военное
наступление, подобное возмездию против астурийских шахтеров в 1934 г.
Из лояльной Каталонии республика также контролировала два
железнодорожных пути во Францию, где народный фронт премьер-
министра Леона Блюма управлял народным фронтом. Правительство
находилось у власти с 6 июня 15 . Идеологическая лояльность Франции -
явно лежала на законном, конституционном правительстве Испании.
Таким образом, как в стратегическом, так и в финансовом отношении
положение республиканцев было благоприятным.
И все же 29 июля десять Junkers Ju-52 — сверкающий новый -
транспортный самолет германских ВВС Люфтваффе — приземлились в
Марокко, чтобы перебросить по воздуху Иностранный легион генерала
Франко, самые опытные сухопутные силы Испании . Также в тот же день
двенадцать Savoia-Marchetti 81 итальянских ВВС Regia Aeronautica были
отправлены с Сардинии, чтобы присоединиться к задаче. (Хотя
Муссолини часто хвастался своими современными военно-воздушными
силами, три самолета из первой партии, отправленной в Испанию, не
долетели из-за технических сложностей.) Эти немецкие и итальянские
самолеты, возможно , не имели немедленного решающего влияние на войну на
материке; зарождающаяся война, в конце концов, продлится три долгих
года. Но они устранили главный первоначальный недостаток
националистов: согласно некоторым источникам, на 20 июля у
националистов было всего сорок самолетов против 173, имевшихся у
республики. 17 Что еще более важно, несмотря на просьбы республиканцев,
подобные самолеты не прилетали из Парижа, Лондона, Вашингтона или
Москвы до двух недель спустя. 18
Важность самолетов в военных действиях середины двадцатого века
уже была установлена не только в военной иерархии, но и в общественной
40 HITLER’S SHADOW EMPIRE

сфере. Великая война предполагала центральную роль авиации в любом

будущем пожаре. Но когда началась Гражданская война в Испании, на
всю страну насчитывалось всего около четырехсот самолетов, в том числе
около пятидесяти истребителей, сотни самолетов-разведчиков и тридцать
легких бомбардировщиков. В основном это были французы, и им было
более десяти лет. 19 Один современный наблюдатель любезно назвал
республиканские военно-воздушные силы «старыми гробами». 20 В этом
контексте безупречные немецкие и итальянские самолеты -
символизировали решающий фактор, повлиявший на ход Гражданской
войны в Испании: фашистское вмешательство.
Бедный и поляризованный характер Испании к середине 1936 года
сделал помощь из-за рубежа не только полезной, но и необходимой для
победы в гражданской войне. Не прошло и десяти дней, как война,
которая растянется на годы, стратегический выбор дипломатии великих
держав — взаимосвязанный и принятый в основном в течение двадцати
четырех часов — уже посеял семена поражения республиканцев.
Детализируя ключевые проблемы иберийской политической экономии и
общества, эта сеть европейского принятия решений установила внешний
контекст, в котором возникла «теневая империя» Гитлера. Для
«Республики » Асаньи строки Мачадо были трагически уместны: один
день важнее всех других — 25 июля 1936 года — ознаменовал роковой
разрыв с прошлым.

Испанцы всех политических взглядов ожидали вызова конституционному

порядку в середине 1936 года. Двумя из тех, кто беспокоился больше
всего, были Констанция де ла Мора, племянница бывшего
консервативного министра, и ее муж Игнасио Идальго де Сиснерос,
заместитель командующего (скромными) республиканскими военно-
воздушными силами . Со своего поста Сиснерос лучше всех знал
состояние военно-воздушных сил; это не успокаивало. Де ла Мора позже
написала в своем дневнике: «Мадрид был на иголках .....[Игнасио и я]
много ночей просиживал у телефона, ожидая ужасных известий о том, что
мадридский гарнизон или какой-то другой гарнизон восстал против
республики. .........Игнасио шел в военное министерство и умолял
его непосредственный начальник, военный министр и премьер-министр. . .
Касарес Кирога, действовать. Но Касарес рассмеялся бы. — Вы паникёр,
Сиснерос. 21 _
Сиснерос был реалистом. Согласно последним сообщениям,
правительство знало о готовящейся попытке государственного переворота
самое позднее после заседания кабинета министров 10 июля. Тем не
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 41

менее, он решил подражать успешной стратегии 1932 года: пусть военные

попробуют, но потерпят неудачу. Но 1936 г. сильно отличался от 1932 г.
Когда произошел переворот, премьер-министр Касарес Кирога подал в
отставку. Президент Асанья попросил Диего Мартинеса Барриоса
сформировать новое правительство в надежде, что он сможет
сформировать правительство национального единства при поддержке
профсоюзов . Это было бесполезно; гарнизоны по всей Испании
продолжали, не синхронно, восставать против республики, в то время как
рабочие снова устраивали забастовки с революционными претензиями.
Хотя Ларго Кабальеро давно предсказывал, что это произойдет, он
оставался непреклонным в отношении вступления в правительство в
июле; это не могло не подрывать республиканские институты. По всей
Испании сеялись семена продолжительной конфронтации. Как это ни
парадоксально, военное восстание фактически спровоцировало
революцию, которую оно должно было предотвратить.
Асанья предложил пост премьер-министра Хосе Хиралю, демократу,
бывшему министру и другу. Его задача была геркулесовой: убедить Мола
и других генералов отказаться от переворота, одновременно готовясь к
борьбе с ними. 22 Контакты с военными начались немедленно, и, чтобы
подготовиться к худшему, Хирал точно знал, куда обращаться. В своем
первом иностранном коммюнике в качестве премьер-министра он написал
личную записку своему французскому коллеге Леону Блюму. Телеграмма,
даже не зашифрованная, была столь же краткой, сколь и серьезной: «Мы
застигнуты врасплох опасным военным переворотом. [Я] умоляю
организовать помощь оружием и самолетами. Брат , Хирал. 23 Новому
премьеру было уместно так неформально подписать послание; конечно,
он не ожидал ничего, кроме полного сотрудничества со стороны
Народного фронта Блюма по ту сторону границы.
Получив телеграмму утром 20 июля, Блюм был опечален, но не
удивлен; У Хирала были старые новости. Двумя днями ранее, во второй
половине дня 18 июля, Блюм встречался с делегацией профсоюзных
учителей в Hôtel Matignon. Королевская обстановка, вероятно, казалась
неуместной для премьер-министра-социалиста, но это была обстановка
ключевых достижений правительства Блюма в бурные первые недели его
правления. 24 Пока Блюм пытался добиться еще одной победы с
профсоюзными активистами, срочная телеграмма от французского посла в
Испании Жана Эрбетта прервала встречу. «[Прошлой] ночью Мадриду
стало очевидно, что в Мелилье [Марокко] произошло военное восстание»,
— написал консервативный посол. «Правительство не могло связаться ни
42 HITLER’S SHADOW EMPIRE

с командиром Роменалесом, ни с [военным ] начальником Восточного

Марокко, ни с гражданским командующим Марокко». 25 Блюм заметно
расстроился, когда читал. Слухи о нестабильности в Испании ходили
повсеместно. Тем не менее в то самое утро он встретился с испанским
юристом, который заверил его, что ситуация «отличная». Мало ли его
гость знал, что еще до рассвета гарнизоны испанского Марокко восстали
против республики. Даже во второй половине дня 18 июля Блюм опоздал,
чтобы узнать новости. Его гости из профсоюзов в Hôtel Matignon, со своей
стороны, были удивлены, что премьер-министр не знал об испанском
кризисе; Париж-Миди уже напечатал отчет о том, что тогда называлось
«военным» восстанием. Первые слова Блюма после переваривания
телеграммы говорят о том, что он почувствовал, насколько важным станет
этот вопрос для континента , для его правительства и для него самого:
«Если мы добьемся успеха, никто не сможет сказать, что нам помогли
обстоятельства!» 26
Блюму можно было простить его кислотность; его путь не был легким.
Будучи молодым активистом во время (печально) известного дела
Дрейфуса, он вступил в контакт с Жаном Жоресом, легендарным
социалистом и антивоенным лидером, которого многие французы считали
лучшим оратором со времен Мирабо. 27 В
Юманите они сблизились, и когда молодой националист застрелил
Жореса накануне Великой войны, Блюм стал его политическим
наследником. На суде над убийцей Жореса Блюм восхвалял своего
наставника: «Для него социализм был республикой вещей, расширяющей
республику личностей». 28 Без сомнения, их социализм был
идеалистическим. Терпеливый и плодовитый, Блюм стремился достичь
того, чего не было у Жореса : власти. В течение десяти лет он
редактировал партийную газету Le Populaire . Медленно, но неуклонно он
стал неотъемлемой частью французских левых и, в конце концов, их
лидером.
Не только пацифист, но и еврей, Блюм был бичом галльских правых.
Всего за несколько недель до решающих выборов 1936 года он был почти
до смерти избит бандой Camelots du Roi, маргинальной роялистской
группировкой, близкой к Action Française Шарля Морраса . 29 Они были из
тех, кто жадно читал язвительные передовицы в L'Echo de Paris,
написанные Анри де Кериллисом. Как это произошло в Пиренеях, всплеск
насилия можно было интерпретировать как признак реакционного
отчаяния перед парламентскими выборами. По крайней мере, во Франции
целостность Республики никогда открыто не оспаривалась. Но так было
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 43

не всегда. Французские консерваторы были рассеяны и не смогли создать

жизнеспособный союз, чтобы противостоять Народному фронту,
объединив социалистов Блюма , радикалов и, впервые,
Коммунистическую партию. За месяц до выборов во Франции де
Кериллис беспокоился по поводу иберийских выборов: «Параллель между
ситуациями и политическими структурами двух стран поразительна», —
писал он, наблюдая, как Азана идет к победе. «Испания сегодня — наша
морская свинка, и все, что там происходит, является для нас высшим
предупреждением». 30 На этот раз Париж посмотрел на Мадрид.
В отличие от расколотых правых, Народный фронт Блюма разработал -
четкую программу реформ. В политическом плане оно обещало
национализацию военной промышленности, роспуск фашистских союзов
— тогда настолько активных, что чуть не убили лидера социалистов, — и
расширение обязательного школьного образования. Но больше всего
избирателей привлекла ее экономическая программа. Блюм пообещал
сокращение рабочей недели, программу протокейнсианских
общественных работ (мало чем отличавшуюся от гитлеровской, хотя
вместо этого французские социалисты предлагали сравнения с «Новым
курсом» Рузвельта) и создание национального фонда безработицы. Хотя
это и не было прямо заявлено, главная цель политики состояла в том,
чтобы обратить вспять дефляцию, вызванную во Франции
ограничительной денежно-кредитной и налогово-бюджетной политикой
во время Великой депрессии. 31 Многие из этих реформ в конечном итоге
стали основой французского государства всеобщего благосостояния.
Играя на давнем недоверии французов к финансистам, Блюм также
пообещал провести реформу в центральном банке, Банке Франции, чтобы
усилить его зависимость от центрального правительства и уменьшить
влияние «двухсот семей» — богатейших французов. акционеров в Банке
— о денежно-кредитной политике. Это была, мягко говоря,
неортодоксальная предвыборная платформа.
В ночь перед выборами, 3 мая, Le Populaire подготовила исторический
заголовок: «После избирательного триумфа — власть!» 32 На улицах -
социалисты скандировали «Интернационал». А в кафе в центре Парижа
писатель-авиатор Андре Мальро сидел со своей женой и другими
видными левыми. Мальро все больше привлекал коммунизм, настолько,
что он написал протоэкзистенциальный роман о неудавшейся шанхайской
революции « Человеческое состояние» (1933), который принес ему
Гонкуровскую премию. В нем он описывает социализм словами,
вторящими Блюму: «мужчины борются за то, чтобы стать больше, чем
 44 HITLER’S SHADOW EMPIRE

мужчины». Когда были объявлены результаты, вспыхнули массовые

гуляния, и к группе авторов подошел незнакомец: «Теперь вы счастливы,
Мальро?» 33
Левый был в восторге, но Блюм шел осторожно; как и Асанья, он
боялся реакции так же, как и революции. Его отказ прийти к власти до
того, как это было предусмотрено конституцией, разозлил часть его
электоральной базы. Один из его самых рьяных сторонников бросил ему
вызов: «Как вы думаете, на нашем месте фашисты колебались бы хоть
минуту?» Однако Блюм не сдавался, опасаясь, что поспешность вызовет
хаос. Будучи первым евреем и первым социалистом, ставшим премьер-
министром Третьей республики, он знал, что есть последствия, которых
следует избегать любой ценой: политическая неопределенность, тот
самый страх перед революцией, который может породить
самосбывающееся пророчество реакции, и опасные последствия. бегство
капитала. — Нет, — признал Блюм. «Но дело в том, что мы не фашисты».
34

Его первые недели пребывания в должности до испанского кризиса

были успешными, но только в ретроспективе. Горькое поражение на
выборах возродило правых, которые наиболее эффективно запугивали
элиты и вызывали рефлекторный страх перед экономическим кризисом.
Консерваторы критиковали экономику Блюма и его происхождение,
выдавая истинное чувство французской социальной стабильности. Во
время презентации Кабинета министров Поль Рейно вслух задался
вопросом, не повредит ли увеличение социальных расходов французскому
экспорту без девальвации. Крайне правый депутат Ксавье Валла был
зажигательным: «У меня есть особая обязанность сказать вслух то, что все
...........................думают . тонкий талмудист». 35 Резервы Банка Франции
пострадали, в то время как трейдеры проверяли его способность
поддерживать золотой стандарт . Рабочие предпочли не ждать, пока Блюм
примет закон, а взять то, что они хотели: они заняли фабрики. Франция
была парализована.
Однако в начале июня Блюм консолидировал власть. 7 июня он
выступил посредником в заключении Матиньонских соглашений,
названных в честь его должности, которые положили конец забастовкам.
Повышение заработной платы, подразумеваемое соглашениями,
способствовало обращению вспять дефляции. Даже глава
Коммунистической партии, сам не входивший в правительство, писал в
«Юманите»: «Нужно уметь заканчивать забастовку в тот момент, когда
основные пункты получены». 36 Это была победа рабочего класса, но еще
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 45

большая победа премьер-министра . После этого реформы прошли через

Национальное собрание. 20 июня прошел оплачиваемый отпуск; через
день сорокачасовая рабочая неделя; 24 июня легализация коллективных
переговоров. За считанные дни французские левые достигли вех, к
которым стремились еще до Великой войны. Некоторые даже
осмеливались мечтать, что правительство Блюма продержится полный
парламентский срок — значительное достижение для Третьей республики.
37

Несколько недель спустя, вернувшись в Hôtel Matignon, Блюм

размышлял о последствиях испанского переворота. Телеграмма посла
Гербетта дала ему несколько дней, чтобы обдумать свое первое настоящее
внешнеполитическое испытание, но теперь он столкнулся с испытанием
Хираля. Блюм был убежден, что судьбы Народных фронтов в Мадриде и
Париже переплелись; в конце концов, разве они не пришли к власти
демократическим путем, с разницей в несколько недель и путем
голосования в аналогичных избирательных округах? Теперь, когда его
правление в Париже, казалось, наконец стабилизировалось, Блюм увидел,
как материализуются его худшие опасения в Пиренеях. Если бы в
Испании возобладала реакция, Франция была бы окружена на континенте
враждебными милитаристскими режимами. Испанские повстанцы также
могут вдохновить таких, как Моррас, раз и навсегда отказаться от
демократии. Учитывая (законные) опасения Блюма по поводу новой
агрессивной внешней политики Германии, нельзя недооценивать
международный аспект кризиса.
Столкнувшись с выбором, французский премьер-министр решил, что
опасность недостаточно сделать для поддержки Испанской республики
больше, чем опасность действовать. Мадриду нужны были самолеты и
оружие; Париж мог позволить себе их поставку. Поэтому Блюм продавал
их законному правительству Испании, получая оплату из ее значительных
золотых запасов. План обсуждался на заседании, состоявшемся 20 июля,
на котором присутствовали все соответствующие члены кабинета:
министр иностранных дел Ивон Дельбос, министр обороны Эдуар
Даладье, министр авиации Пьер Кот и министр финансов Венсан Ориоль.
Юридически план Блюма был осуществим: соглашение 1935 года между
консервативным правительством, которое предшествовало Блюму, и
аналогично настроенной коалицией CEDA в Испании разрешило
легальную продажу значительного количества оружия. Казалось, что
сопротивление на встрече было небольшим. При некотором творческом
подходе французская помощь может быть увеличена еще больше. Почти
46 HITLER’S SHADOW EMPIRE

сразу же Кот начал работать над ним со своим непосредственным

подчиненным Жаном Муленом. 38 Заместитель министра Мулен,
убежденный антифашист и будущий видный деятель Сопротивления ,
вскоре мог быть замечен в контрабанде оружия для Республики. Он также
задействовал верного друга: Мальро, который однажды выразил свое
убеждение, что «когда человек сталкивается с судьбой, судьба
заканчивается, и человек приходит в себя», был не из тех, кто
отказывается от такого приключения. 39
Но когда рано утром 21 июля Блюм встретился с испанским послом
Хуаном де Карденасом, чтобы обсудить телеграмму Хираля, он
столкнулся с первым из многих препятствий, которые погубили его самые
лучшие намерения. Карденас был аристократическим дипломатом, чья
должность восходит к эпохе Бурбонов. Поэтому неудивительно, что он
был ближе к националистам, чем к республиканцам Асаньи . Он был из
тех государственных служащих, которые подрывали Испанскую
республику изнутри. 40 Мадрид прекрасно знал, что монархист держит
стратегическое посольство в Париже, и решил заменить его надежным
левым писателем. Однако, к несчастью для Республики, смена посла была
назначена на 15 августа. Встречаясь с Блюмом, Карденас тянул время. В
то время, когда задержки могли только подорвать легитимность
республиканцев, он предложил дождаться более подробного списка
необходимых материалов, прежде чем приступать к какой-либо продаже.
На следующее утро после их встречи два лояльных офицера ВВС
доставили такой список из Мадрида. Список покупок Хираля был
скромным: двадцать современных бомбардировщиков Potez 540, тысяча
винтовок Лебеля и четверть миллиона патронов для пулемета, среди
прочего. 41 Карденас теперь оказался в неловком положении: если он
будет медлить еще больше, он рискует быть разоблаченным как
сторонник националистов. Двусмысленный посол передал список Блуму,
но он знал, что сделка еще не может быть завершена; нужно было
преодолеть больше бюрократических преград. Тем не менее Блюм
пообещал выполнить свое обещание. В тот же день министр Кот
подтвердил премьер-министру и новому поверенному в делах Испании,
лояльному Мадриду, бывшему министру Фернандо де лос Риосу, что
большая часть поставок будет готова к отправке, как только кабинет
подпишет. Несмотря на консервативные взгляды большинства владельцев
частных оружейных заводов во Франции, угрозы Кота о национализации
сотворили чудеса с их желанием продавать оружие Испанской
республике. Таким образом, французская помощь зависела от явного одобрения
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 47

Кабинета министров, но с этим нужно было подождать. Была поездка,

которую премьер-министр не хотел пропустить.

Несмотря на стабилизацию внутренней ситуации, Блюм не мог вооружить

Испанскую республику в дипломатическом вакууме. Рано утром 23 июля
он сопровождал министра иностранных дел Дельбоса через Ла-Манш на
совещание о будущем англо-французских отношений с Третьим рейхом,
которое, несомненно, было главной внешнеполитической заботой
Антанты после так называемого мартовского кризиса. 43 Еще 7 марта
Гитлер беспрепятственно двинулся в Рейнскую область и тем самым
разрушил еще один столп Версальского договора. Хотя технически это
территория Германии, по международному праву этот район должен был
оставаться демилитаризованным. 44 Агрессивные действия возродили в
Париже и Лондоне страх перед новой континентальной войной, однако ни
французские, ни британские вооруженные силы не были мобилизованы.
Оба правительства продемонстрировали столь же нежелание навязывать
демилитаризацию Рейнской области, как и запрет на воинскую
повинность в Германии (вновь введенный Гитлером) и строгие
ограничения на перевооружение (явно игнорируемые нацистским
правительством). Они утверждали, что армии демократий не готовы; их
избиратели и правительства, не желающие. Ставка Гитлера на Рейнскую
область, какой бы смелой она ни была, с тех пор оказалась самым
успешным блефом. «Сорок восемь часов после похода в Рейнскую
область были самыми нервными в моей жизни», — позже заявит Гитлер.
«Если бы французы тогда вошли в Рейнскую область, нам пришлось бы
отступить, поджав хвост, потому что имеющихся в нашем распоряжении
военных ресурсов было бы совершенно недостаточно даже для
умеренного сопротивления». 45
Однако в то время французская разведка не передала в Париж такой
информации. Возможно, более важно то, что правительство не было
уверено в поддержке Великобритании. 46
Администрация,
предшествовавшая Блюму, изо всех сил пыталась добиться от
британского министра иностранных дел Энтони Идена хотя бы
расплывчатого заявления, связывающего интересы Франции и
Великобритании в сфере безопасности. Это было немного, но это было
все, что ожидалось из Лондона. 47 Стесненный собственной политикой
Национальной коалиции, после избрания Блюма британский премьер-
министр Стэнли Болдуин еще больше ограничил свои ставки, отказавшись
встретиться со своим французским коллегой-социалистом перед
запланированной июльской конференцией. 48 Поэтому Блюм решил
48 HITLER’S SHADOW EMPIRE

отправиться в Лондон с Дельбосом, пока его правительство завершало

разработку планов по переброске военных грузов через Пиренеи.
государственный переворот в Испании формально не был включен в
повестку дня и, по-видимому, не обсуждался открыто, в заключительном
лондонском коммюнике говорилось, что первоочередной задачей «наций
Европы [было] укрепление мира». 49 Учитывая хаос в Испании, это
заявление было не лишено иронии. На фоне отеля Клариджа в стиле ар-
деко Иден обратился к Блюму в частном порядке, чтобы узнать о продаже
оружия в Испанию; Новости быстро разлетелись по Ла-Маншу. Было
высказано предположение, что Карденас или один из выступавших за
восстание испанцев в Париже сказал об этом британскому послу, надеясь,
что Даунинг-стрит, 10 послужит консервативным оплотом, остановившим
активность Блюма.
Еще одним дипломатом, работавшим против французского премьера,
был Шарль Корбен, посол Франции в Лондоне. Не совсем предатель
Карденас , Корбин был настолько стойким англофилом, что в высших
эшелонах французской дипломатии чиновники в шутку называли его
«английским послом при дворе Сент-Джеймс». Более того, государственные
служащие на набережной Орсе, где располагалось министерство
иностранных дел, гораздо более консервативное, чем Блюм, также
стремились ограничить свободу действий премьера. На следующее утро
они опубликовали кислое напоминание нетерпеливому министру Коту:
«Никакая продажа оружия иностранному государству не может быть
произведена без официального согласия этого [Министерства
иностранных дел]». 51
Согласно более поздним показаниям Блюма, когда он сказал Идену о
своем намерении выполнить просьбу Хирала, ответ британца был почти -
типично стереохолодным: «Это твое дело. Но я прошу вас об одном:
будьте благоразумны». 52 Опытный дипломат, подобный Идену, вероятно,
предчувствовал, что такое тщательно сформулированное предупреждение
посеет семена сомнения, тогда как прямая угроза может побудить
француза к действию. Со временем Иден пожалеет о таких увещаниях. 53
Перед отлетом домой Блюм встретился с французским журналистом,
который также поинтересовался «самолетами для Испании». Его опасения
просочились в прессу. Репортер заметил, что правительство
Национальной коалиции Болдуина не одобрит это, что еще больше
обострит отношения с ближайшим союзником Франции против прихода к
власти Гитлера. 54 Тем не менее Блюм продолжал ставить свой
первоначальный инстинкт выше дипломатии Антанты: «Возможно, но я
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 49

ничего об этом не знаю, и в любом случае мы собираемся это сделать». 55

Но будет ли он? Вернувшись во Францию, Блюм заметил первые
признаки неприятностей еще до того, как вышел из самолета: заместитель
премьер-министра ждал его на взлетно-посадочной полосе. За несколько
часов отсутствия Блюма настроение в Париже резко изменилось . Член
французского кабинета сообщил германскому послу графу Йоханнесу фон
Вельчеку — аристократическому немецкому дипломату старой закалки с
завидными связями в Париже — о желании Блюма вооружить Испанскую
республику. 56 Хотя невозможно точно определить, кто был виноват, не
один из министров Блюма разделял оговорки Идена. 57 Скорее всего, это
произошло из-за ассоциации республиканского дела с революционным
социализмом, путаницы, которую позже правительство Болдуина
сознательно и добровольно усугубило. 58
Французские ежедневные газеты левого толка представляли Испанию
страной, имеющей сомнительную честь пережить и революцию, и
фашистскую реакцию; принимая во внимание вооруженных рабочих и
слабое институциональное устройство Мадрида, это представление не
было полностью неточным. Вне зависимости от того, что было правдой,
эта информация в СМИ только усилила внутреннюю оппозицию усилиям
Блюма, усилив международное давление. На самом деле 24 июля
заголовок на обложке L'Intransigeant гласил: «Специальный самолет [
l'Intran ] сообщает сегодня вечером первые фотографии революции в
Мадриде». 59 Газета больше беспокоилась о революционерах
«Пасионарии», чем о повстанцах Молы. Вельчек также сообщил о планах
Блюма своему начальнику в Берлине Гансу Генриху Дикхоффу как о
свершившемся факте: «Я узнал со строгой конфиденциальностью, что
французское правительство заявило о своей готовности снабдить
испанское правительство значительным количеством военной техники в
течение следующих нескольких дней .................................. положение
положение, вероятно, резко ухудшится, особенно в результате поставок -
бомбардировщиков правительству». 60 Вельчек завершил свой
дипломатический ход более неформальным ходом: он разгласил
подробности во французской реакционной прессе. Французское верховное
командование также может быть заподозрено в утечке правительственных
планов. 61 Жажда боеприпасов после успехов Блюма, правая пресса
вцепилась в эту новость. На страницах L'Echo де Кериллис был резок, но
L'Action Française превзошел его. Осуждая двух офицеров испанских
ВВС, которые принесли список Хираля Блюму, его редакционная
страница спросила: «Чего они хотят? Деньги? Оружие? Самолеты? Что бы
50 HITLER’S SHADOW EMPIRE

это ни было, французский народ запрещает еврею Блюму отдавать его!» 62

Депутаты Национального собрания жаловались и делали это громко. 63
Кроме того, Андре Франсуа-Понсе, которому в конце 1930-х годов выпала
незавидная обязанность быть послом Франции в Третьем рейхе, в тот же
день отправил в Париж срочную телеграмму, которая пришла за час до
того, как должно было начаться заседание кабинета. Его сообщение не
могло быть яснее: «Здесь считается, что [Франция], которая всегда
отстаивала идею невмешательства во внутренние дела других народов,
создаст ужасный прецедент. . . [с продажей]». 64 На этом президент Альбер
Лебрен был сыт по горло; Позвонив Блюму перед заседанием кабинета
министров, он сделал ему выговор, утверждая, что его действия
подталкивают Францию к войне. 65 По некоторым сведениям, президент
даже плакал. Лебрен сделал еще один вывод: если французское
правительство не мобилизовалось, когда Гитлер двинулся в Рейнскую
область, как оно могло рисковать континентальной войной из-за
переворота в другой стране и против другого правительства ? С тем же
успехом он мог бы назвать это «ссорой в далекой стране между людьми, о
которых мы ничего не знаем». Президент был далеко не один; две другие
важные внутренние заинтересованные стороны согласились с этой
интерпретацией: французские вооруженные силы под командованием
Мориса Гамлена встали на сторону консервативного министерства
иностранных дел Дельбоса, опасаясь как помощи «революции» в Европе,
так и отчуждения Лондона. 66. Французское верховное командование
придерживалось мнения, что в тот момент шансы повстанцев были выше,
чем на самом деле; По крайней мере позднее Гамлен признавал, что его
личные симпатии всегда были на стороне «преданного и
здравомыслящего профессионала » Франсиско Франко, нового лидера
«франкофилов» в лагере националистов. 68
Так началось заседание кабинета министров 25 июля, на котором
должны были быть определены рамки участия Франции в гражданской
войне в Испании. Как и ожидалось, Кот призвал правительство выполнить
просьбу Хирала. 69 И все же Дельбос и Дала встали на сторону Лебрена и
реакционной прессы. Они утверждали, что это слишком опасно , а их
поддержка в кабинете оказалась шире, чем предполагал Блюм. Дебаты
затянулись, и в конце концов премьер уступил. Казалось, он был готов
задать вопрос самому Национальному собранию, но его советники
согласились, что это, вероятно, будет означать конец его правления. Даже
республиканские посланники в Париже не хотели идти на такой риск. 71
Правительство опубликовало коммюнике, в котором объявило, что
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 51

отклонит запрос Хираля, а также гарантирует, что все частные продажи в

Испанию не включают оружия. Должно быть, это стало ужасным
сюрпризом для де лос Риоса и других республиканцев в Париже. Как
только объявление было обнародовано, консервативные французские
дипломаты начали лоббировать других иностранных дипломатов для
заключения согласованного соглашения о невмешательстве в отношении
Испании, которое в конечном итоге превратилось в печально известный
Комитет невмешательства. Тем временем министр иностранных дел
Дельбос поспешил провести пресс-конференцию. Хотя запрос Хираля был
законным запросом от законного правительства, Дельбос утверждал, что
французский кабинет «не хотел давать никакого предлога тем, у кого
могло возникнуть искушение поставлять военные материалы
повстанцам». 72 Более правдивое заявление объяснило бы, что Блюм в
конечном счете решил поставить в приоритет с трудом завоеванную
стабильность своей администрации как внутри страны, так и за ее
пределами. И все же страстное желание Блюма помочь никому не
принадлежало; Немецким дипломатам достаточно было забрать экземпляр
L'Action Française . или L'Echo , чтобы найти все «предлоги» для
действий, которые они могли пожелать. 73
В течение следующих тридцати двух месяцев войны Франция никогда
полностью не отменит свое решение от 25 июля о запрете переправки
военной техники через границу. Самыми яркими исключениями из этой
политики были контрабанда Кота и миссии Мальро в Испанию, а также
некоторая выборочная помощь будущим республиканским
администрациям. Министр авиации активно участвовал в тайной продаже
оружия, хотя Мальро, Мулену и Коту было весьма проблематично обойти
официальные каналы поставок . Большинство бизнесменов,
отправившихся в неопытный де-лос- Риос , чтобы предложить поставки
для Республики, сделали это из корыстных соображений, которые в
совокупности стоили Республике слишком много денег и усилий. 74 Часто
это были старые и некачественные товары, значительно уступавшие тому,
что могло бы обеспечить само французское правительство , особенно
после национализации этих отраслей промышленности Котом . 75 На
правительственном уровне Франция никогда бы не вмешалась в
гражданскую войну в Испании, и этот выбор только усилил -
стратегический вес фашистской интервенции. 76
Защищая свое правительство и обороняясь в отношении Испании,
Блюм оставался верным этой схеме невмешательства даже тогда, когда -
нарушения соглашения Италией и Германией становились вопиюще
52 HITLER’S SHADOW EMPIRE

очевидными. 77 Не имея возможности изменить курс по сравнению с

Лондоном, преемники Блюма также поддержат эту политику. 78 Если не
считать коротких и заметных исключений, французские
железнодорожные границы останутся закрытыми для военной помощи,
которая через несколько месяцев начнет поступать в Испанию из других
источников. 79
Если бы Блюм сначала отреагировал более консервативно или
реализовал бы намерения, впервые публично изложенные в Лондоне,
конечный результат военных действий республиканцев, вероятно, был бы
лучше. Однако в нынешнем виде именно «братский» Хираль и его
умеренные республиканцы больше всего пострадали от запутанного
процесса принятия решений в Лондоне и Париже, достигшего своего
апогея 25 июля. помощь.

Традиционная британская стратегия противодействия любой

континентальной гемонической силе не требовала военного присутствия в
Испании в 1936 году, как это было в 1808 году, когда Веллингтон впервые
столкнулся с армиями Наполеона. 1930-е годы требовали более
тактичного подхода. Если смотреть из Лондона, где политика
умиротворения была на подъеме, гражданская война в Испании была
помехой на пути к сдерживанию континентальной поляризации между
советской Москвой и нацистским Берлином. В то время
антикоммунистические опасения были накалены. 80 В этом контексте
испанский кризис был помехой, которую желательно было
проигнорировать или отмести в сторону, чтобы не подтолкнуть французов
к континентальной войне, которая была — с британской точки зрения —
ни желательной, ни выигрышной. 81 Отсюда британские предупреждения
Блюму, как официальные, так и неофициальные, во время его решающей
поездки в Лондон. 82
Дипломатические документы свидетельствуют о том, что министр
иностранных дел Иден слышал о восстании в Испании, по крайней мере,
раньше, чем французский премьер. Британский посол Генри Чилтон, еще
один консервативный профессиональный дипломат, склонившийся к
восстанию, написал об этом краткую телеграмму: «До меня дошло
сообщение, подтвержденное местными военными властями, что
Иностранный легион в Марокко восстал против режима . ” 83 Он прибыл в
Лондон в 19:25 18 июля из Сан- Себастьяна, традиционного элитного
летнего курорта на баскском побережье. Однако с течением времени
министерство иностранных дел Идена не выдвинуло никакой политики,
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 53

кроме осторожности. Приоритеты явно лежали в другом месте. Встреча

Антанты 23 июля, которая привела Блюма в Лондон, означала, что
премьер-министр Лысый больше всего надеялся на то, что Германия и
Италия договорятся об общеевропейском урегулировании; это будет не
последняя такая попытка. Одной из возможных целей конференции было
«еще одно Локарно», ссылка на серию договоров, которые
стабилизировали континентальную напряженность десятилетием ранее, в
1925 г. 84 В середине 1936 г. «главной заботой британских политиков» был
мир. с фашистскими диктаторами, чтобы сосредоточиться на заботах
коммунистов. 85 Поскольку большинство других европейских столиц
готовились к принятию важных решений после Пиренейского кризиса,
Идеи поздно вечером 24 июля разослал своим посланникам в Берлине и
Риме длинные телеграммы, в которых отражалось, насколько важную
роль Испания играет во внешней политике национального правительства.
расчеты: иберийский переворот упоминался не единожды. Иден
полностью сосредоточился на том, как найти гарантии для великой
державы, которая удовлетворила бы Гитлера и Муссолини. 86
Министр иностранных дел не остался без присмотра. Премьера
Болдуина, возможно, не слишком заботили иностранные дела, но
перспектива отчуждения фашистских диктаторов беспокоила его. После
всеобщих выборов 1935 года внимание к британскому перевооружению
уменьшилось, и эта политика отвечала выбору электората и оппозиции со
стороны как либералов, так и лейбористов. Этот подразумеваемый
военный паритет с арьергардом диктаторов уступил место сдерживанию.
87
Через несколько недель после ремилитаризации Рейнской области
Болдуин в частном порядке сказал: «С двумя сумасшедшими, такими как
Муссолини и Гитлер, никогда нельзя быть ни в чем уверенным. Но я
полон решимости уберечь страну от войны». 88 Это была испытанная
британская избирательная стратегия.
Изображение расширяющейся испанской войны в европейской прессе
как битвы между революцией и реакцией способствовало давлению,
которое Болдуин оказывал на Идена. Министр иностранных дел, казалось,
разделял нежелание премьер-министра принимать активное участие,
мнение, неизменно определяемое желанием британцев избежать
осложнений со своей базой в Гибралтаре и стратегическим доступом к
Средиземному морю. 89 Это согласуется с устоявшимся мнением о том,
что до середины 1937 года Иден гораздо больше беспокоился о
коммунизме, чем о фашизме. 90 22 июля правительство португальского
диктатора Антониу де Оливейра Салазара — не только сторонника
54 HITLER’S SHADOW EMPIRE

восстания, но и заядлого антиреспубликанского пропагандиста 91 — задало

министерству иностранных дел Идена довольно предвзятый вопрос: что
Британия сделает, чтобы «остановить распространение коммунизма? в
Испании"? 92 «Старейший союзник» ответил так, что это, несомненно,
понравилось португальскому диктатору. 93 Помощник заместителя
госсекретаря Виктор Уэлсли ответил, что «независимо от ситуации»
Великобритания не будет вмешиваться в военном отношении; оправдание
было политическим: «Правительство . . . не будет иметь поддержки
общественного мнения». Несколько дней спустя фашистское правительство
сделало аналогичный — но, что интересно, менее предвзятый — запрос,
на который главный кнут консерваторов ответил, что британские
интересы благоприятствуют победе восстания, однако правительство не
может позволить себе ничего, кроме строгого нейтралитета : Это
единственно возможный способ противостоять рабочей агитации». 95
Более свободный и агрессивный Рим отметил политическое ограничение
любых дальнейших британских действий. 96
Лейбористская оппозиция — гораздо более сильная внутри
профсоюзного движения, чем в парламенте — все же нашла способ
напасть на национальное правительство , что было главной проблемой
кнута тори. Несмотря на их традиционно антивоенную позицию, лидер
лейбористов Клемент Эттли пообещал «всестороннюю поддержку»
Испанской республике еще 20 июля. Помимо риторики, он мало что мог
сделать. Остается неясным, насколько лейбористы на самом деле
поступили бы по-другому, особенно если учесть предвыборные заявления
1935 года самого Эттли. Позже говорили, что Уинстон Черчилль,
консерватор из правительства, с самого начала призывал к «абсолютно
жесткому нейтралитету». 97 Однако в частной переписке с Иденом Черчилль
выражался гораздо более откровенно. 9 августа 1936 г. он
продемонстрировал острое понимание ситуации на местах. «Испанский
бизнес не дает мне покоя», — писал он в перерывах между ссылками на
книги, которыми обменялся с секретарем. «Мне кажется наиболее
важным, чтобы Блюм оставался с нами строго нейтральным, даже если
Германия и Италия продолжат поддерживать повстанцев, а Россия будет
посылать деньги правительству. Если французское правительство примет
сторону против повстанцев, это будет Божьим даром для немцев и
сторонников немцев». 98 Проницательный момент, конечно, но он
подчеркивал международную изоляцию республики.
Приказы Даунинг-стрит Министерству иностранных дел были
непреклонными. Позже Болдуин признался своему другу Томасу Джонсу:
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 55

«Вчера [25 июля] я сказал Идену, что ни по какой причине, ни по-

французски, ни по какой другой, он не должен втягивать нас в бой на
стороне русских». Возможно, страх премьер-министра перед Москвой
был сильнее его страха перед Римом или Берлином. «Я напомнил ему о
пророчестве, — продолжал Болдуин, — сделанном мне два месяца назад,
о том, что Москва с нетерпением ожидает установления
коммунистического правительства в Испании через три месяца». 99 По
крайней мере некоторые круги министерства иностранных дел
согласились.
Еще одним персонажем, боровшимся за внимание Идена после
предупреждения премьер-министра, был испанский посол Хулио Лопес
Оливан . Из особняка в стиле Регентства на Белгрейв-сквер, 24,
купленного в дни легких денег диктатуры Примо , Лопес Оливан работал
над подрывом правительства Асаньи ; в отличие от своего сверстника в
Париже, он сочувствовал восстанию. 100 Через два дня после
предупреждения от 25 июля посол написал личное письмо министру
иностранных дел, предлагая ему и его жене присоединиться к нему «на
один обед или ужин в посольстве в любой удобный для вас день». 101 Это
была настоятельная просьба побыть в одиночестве. Смутно Лопес Оливан
заявил о желании обсудить «неотложные вопросы, связанные с недавними
событиями в Испании».
Он также пытался использовать их прошлые отношения: «Я знаю, что это,
возможно, не самая правильная форма, которую ищет посол. . . тихий
разговор с министром иностранных дел. . . но я надеюсь, что как друг вы
сможете простить эту процедуру. Менее чем через месяц якобы «друг»
Идена официально подал в отставку со своего посольства в открытую
поддержку националистов. 102
Как и Блюм, Болдуин и Иден формировали свою политику в
отношении Пиренейского полуострова в условиях хрупкого баланса своей
собственной внутренней коалиционной политики, сложности демократии,
с которой диктаторам не приходилось бороться. Но британский кабинет
никогда так резко не менял своей заявленной точки зрения, как это сделал
Блюм. Первоначальная осторожная британская позиция не была ни
оставлена, ни существенно изменена; во всяком случае, кровавые
расправы над «реакционными» заключенными в республиканских
тюрьмах под руководством анархистов усугубили недоверие британцев к
Республике, как и недоверие других дипломатических эмиссаров . 103
Возражение Болдуина против перевооружения, возможно, принесло
ему победу на всеобщих выборах 1935 года, даже если оно косвенно
поставило под угрозу шансы Британии против быстро
56 HITLER’S SHADOW EMPIRE

перевооружающегося Третьего рейха. 104 Черчилль, всегда поджигатель

войны с точки зрения сторонников умиротворения, так и не простил
Лысому Победе за то, что он «ставил партию выше страны». Спустя годы
в характерной для Черчилля манере он сказал бы о своем
предшественнике: «Я не желаю Стэнли Болдуину зла, но было бы гораздо
лучше, если бы он никогда не жил». Политику в отношении Испании
можно считать дополняющей антивоенные взгляды Болдуина, наряду с
его предпочтением подстраховывать свои ставки с левой Францией. Его
преемник, Невилл Чемберлен, мало чем отличался; если смотреть из
Парижа, Лондон всегда был ненадежным союзником.
Яростно поддерживая политику невмешательства, в то время как
Италия и Германия открыто ее игнорировали, Великобритания избежала
необходимости встать на сторону фашизма или коммунизма на
континенте. Применительно к испанскому вопросу эта дихотомия
существовала в сознании Идена, по крайней мере, после предупреждения
Лысого Уина от 25 июля. Министр иностранных дел, однако, в конце
концов пришел к выводу, что балансирование не успокаивает Гитлера, а
наоборот, воодушевляет его. Это послужило причиной его отставки в
феврале 1938 г., когда Чемберлен был премьер-министром и назревало
Мюнхенское соглашение. «Именно с великими демократиями в Европе и
Америке должно быть связано наше национальное родство», — писал он
затем с трогательной, но очень запоздалой покорностью. «Мы должны
придерживаться нашей концепции международного порядка, без которого
не может быть прочного мира». Если бы только Испанская республика
Азаны прошла квалификацию еще 25 июля 1936 года. 105
Следует упомянуть еще одного ключевого британского актера. Вскоре
после мятежного льва первый морской лорд Эрнл Чатфилд, по-видимому,
заявил гостю: «Дело Франко было гораздо более благородным, чем дело
красных». 106 Аналогичная точка зрения была передана французскому
адмиралу Франсуа Дарлану, когда он посетил Чатфилд, спрашивая от
имени Блюма о поддержке Республики ; эта точка зрения вернулась к
французскому премьеру примерно в то время, когда он изменил свою
первоначальную позицию в отношении помощи республике. Поскольку -
мнение Чатфилда доминировало в его рядах, неудивительно, насколько
ненейтрально вел себя после этого британский флот. Без какого-либо
официального разрешения из Лондона испанским повстанцам было
разрешено использовать телефонные линии базы в Гибралтаре для связи
со своими союзниками в северной Испании и Марокко, а также со своими
агентами в Риме и Берлине. 107 Такая британская позиция была не просто
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 57

результатом консерватизма Чатфилда, несмотря на то, что он имел

значительное влияние во флоте. 108 Британские стратеги беспокоились — и
будут волноваться на протяжении всей Гражданской войны — о судьбе
гибралтарской базы, важнейшего стратегического актива в
Средиземноморье. 109 Всем было известно, что Италия Муссолини
страстно желала большей роли в Средиземноморье, чему сопротивлялись
англичане. Флагманский корабль Королевского флота, HMS Hood , в
конце концов был развернут у северного побережья Испании — полезное
напоминание о британском военно-морском превосходстве. 110 Внутренняя
иберийская проблема, по-видимому, также учитывалась в ранних военно-
стратегических расчетах. Еще 19 июля, в разгар неудачно
синхронизированного переворота, который уже произошел в Марокко,
Хираль призвал матросов-республиканцев казнить своих офицеров в
море, прежде чем они смогут перейти на другую сторону и обеспечить
Франко транспортом, в котором он так нуждался. Чистка еще больше
оттолкнула могущественный военно-морской истеблишмент — и имела
весьма ощутимые последствия. 111 Менее чем через неделю британский
флот отклонил просьбы республиканцев о дозаправке в Гибралтаре. 112
И последнее, но не менее важное: нельзя упускать из виду
коммерческие отношения. До Гражданской войны Великобритания была
основным прямым иностранным инвестором в Испании. 113 После
двухвекового коммерческого превосходства в Испании Великобритания
контролировала не менее 40 процентов всех иностранных инвестиций на
иберийской земле. 114 Тем не менее, как мы увидим, экономические
потрясения, вызванные гражданской войной в Испании, и, по крайней
мере частично, «нейтралитет» Британии позволили другой великой
державе проникнуть внутрь.
Иберийские связи, начав торговые переговоры с франкистскими
националистами почти сразу после того, как их значительные испанские
инвестиции — в основном в стратегически важный горнодобывающий
сектор — стали военными трофеями Гитлера. 115
В целом формальный нейтралитет Великобритании и неформальная
поддержка националистов, очевидно, работали против интересов
республиканцев. Позже было бы выгодно организовать сближение с
Франко, который горячо приветствовал это. 116 Со стратегической точки
зрения кажется очевидным, что британские политики всегда считали
гражданскую войну в Испании второстепенной задачей гораздо более
крупного вопроса стабильности на континенте. Отсюда горькая ирония
коммюнике от 24 июля о предстоящей конференции великих держав,
58 HITLER’S SHADOW EMPIRE

которая так обеспокоила Болдуина, который прямо выступал за

«укрепление мира в Европе», даже когда Испания погрузилась в
братоубийственную войну.

Советская военная помощь республике, а также организация

интернациональных бригад во время Гражданской войны на протяжении
десятилетий превозносились как ключевая причина, по которой
республика, изолированная Великобританией и Францией, продержалась
так долго. 117 Россия была единственной великой державой, которая
вооружила Республику оружием, самолетами и людьми, необходимыми
для поддержания настоящей войны, даже если Сталин, как известно,
жаловался на чрезмерно «оборонительную» позицию республики, которая
часто казалась слишком слабой. изнутри, чтобы победить на поле боя.
Однако в последние годы некоторые источники серьезно усомнились в
ценах, взимаемых за советскую помощь. Специфика этой
продолжающейся дискуссии выходит за рамки данного исследования.
Самое главное, что Сталин оказывал помощь Испанской республике, и уж
точно не безвозмездно.
Имеющиеся свидетельства могут быть ограниченными, но можно
установить, что 25 июля 1936 года Гастон Монмуссо, глава европейского
представительства Коммунистической организации профсоюзов
(Профитерн), руководил совместным совещанием с советским аналогом
нацистской организации. Австралийская организация (Коминтерн)
должна решить, как помочь осажденной Испанской республике. Затем
профсоюзы решили отправить в Мадрид 1 миллион франков; это была
популярная коллекция для испанских товарищей. В Испании
коммунистический комитет, в который входили Ла Пасионария и Ларго
Кабальеро, должен был отвечать за управление фондами. Для президента
Азаны советская помощь с самого начала была неоднозначным
благословением. Было хорошо известно, что некоторые из тех, кто
помогал России, не ожидали ничего, кроме революции, которая последует
за поражением националистического восстания. В каком-то смысле
кошмар западных демократий о «красной Испании» был близок к
материализации, если это усугублялось их отсутствием решительных
действий; борьба внутри республиканских рядов на протяжении всей
войны — с участием республиканцев , нереволюционных социалистов,
вдохновленных Москвой большевиков, каталонских анархистов и
случайных оппортунистов — только усиливалась, пока гарнизоны вокруг
Испании выступали за националистов. Уважаемые историки от Престона
до Виньяса скрупулезно описывают революционные взрывы, опасные с
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 59

точки зрения международного общественного мнения. 118 Приход

коммунистов в республиканское правительство в сентябре — отчаянный
шаг осажденной Асаньи — только усугубил эти тенденции.
За несколько дней до 25 июля официальная советская
пропагандистская машина, в основном через «Правду», начала
прославлять иберийскую борьбу против фашизма, что способствовало
тому, что европейские СМИ характеризовали войну в марксистском
ключе. В уставших от «красных» правительственных кругах такой подход
только ослаблял международный авторитет республики. Французские
радикалы, такие как Даладье и Дельбо, были особенно озабочены тем,
чтобы помочь «красным» выиграть войну, которая привела бы к
установлению советского режима на Пиренейском полуострове. 119 Такая
динамика, что неудивительно, сыграла на руку диктаторам в то время,
когда и Гитлер, и Муссолини выступали с широкими публичными
обличениями против большевизма. Британский премьер-министр, как мы
видели, был настроен так же. Тем не менее, как утверждали некоторые
иберийские историки, это оставалось самоисполняющимся пророчеством:
отсутствие поддержки Мадрида демократическими странами подтолкнуло
правительство к сближению с Москвой и ослабило более умеренные
элементы в его руководстве. Эта трагическая динамика не осталась
незамеченной борющимися умеренными в Мадриде.
Несмотря на финансовую устойчивость, обеспечиваемую обширными
золотыми запасами, республика быстро столкнулась с огромными
трудностями при использовании своего богатства. Ресурсы, которые
невозможно мобилизовать, вряд ли можно считать таковыми. 120 Вскоре
республиканское правительство было вынуждено организовать -
крупнейшую в современной истории операцию по контрабанде оружия,
которую очень трудно замаскировать в странах со свободной прессой и
без помощи государственных аппаратов. Такие люди, как де лос Риос в
Париже, были ограничены ограниченными знаниями, хитрыми
торговцами оружием, закрытыми границами, фашистской интервенцией,
помогающей восстанию, и, если этого было недостаточно, Пактом о
невмешательстве. 121 Это отодвинуло их деятельность в тень, что было
полной противоположностью тогдашней фашистской стратегии.
25 октября, когда Иностранный легион Франко впервые угрожал
Мадриду , новый республиканский министр финансов Хуан Негрин и
преемник Хираля на посту премьер-министра Ларго Кабальеро решили
отправить свое золото в сталинскую Россию. 122 Советское правительство
настаивало на том, чтобы на территории России оставались испанские
 60 HITLER’S SHADOW EMPIRE

офицеры, сопровождавшие огромные грузы по морю, но проведение

окончательного подсчета золота, по-видимому, было сложной задачей для
Кремля, поскольку испанцы были освобождены только через два года. . 123
По словам одного из его ближайших доверенных лиц, Александра Орлова, Сталин организовал банкет в честь прибытия

золота в конце 1936 года, на котором он был вдохновлен произнести

саркастический тост за водкой: не видит собственных ушей». 124 И тем не
менее в официальной расписке говорилось, что испанцы смогут
реэкспортировать золото в любое время, когда пожелают. 125
Цитата может быть апокрифической, но суть тем не менее остается в
силе. Золото, а также то, за что оно платит, остается предметом жарких
споров. Рональд Радош, наряду с другими, утверждает, что люди Сталина
постфактум подправили обе таблицы конвертации валюты и, в конечном
счете, учебники по истории, чтобы заявить о своей помощи республике. В
этом анализе Советы завышали цены на товары более чем на 100
процентов, а советские книги завышали стоимость отправленной помощи
по крайней мере на 25 процентов, таким образом волшебным образом
сопоставляя фашистскую поддержку Франко. Спустя несколько
поколений советские историки могли утверждать, что их правительство
сделало все возможное, чтобы предотвратить поражение республиканцев .
Анализ самолетов, проведенный Хаусоном, приводит к аналогичному
выводу о чрезмерной зарядке, по крайней мере, для запасов воздуха.
Кажется, это свидетельствует о перезарядке в другом месте. 126 Но Виньяс
недавно оспорил расчеты Радоша, заявив, что неконвертируемость
российского рубля (и его множественные обменные курсы) как-то связана
с расхождениями в ценах, и что Сталин, в отличие от Гитлера и
Муссолини, изо всех сил добивался одобрения республиканцев. того, что
взималось с Испании. В большинстве проданных товаров Виньясу не
удалось найти доказательств «предательства» Республики, если
использовать терминологию Радоша. 127
Помимо этих академических дебатов, отказ от европейских демократий
означал, что у Испанской Республики не было другого выбора, кроме как
обратиться за помощью к Москве, как признал сам Ларго Кабальеро в
письме агенту Москвы в декабре 1936 года. золота, неясно, помогла бы
Россия так, как она это сделала. 128 «Испанский Ленин» вскоре понял, что
это не совсем отвечает его личным интересам. Тем не менее вызванный
этим рост коммунистического влияния в Мадриде был наиболее
проблематичным для президента Асаньи, у которого не было другого -
выхода, кроме как допустить коммунистов в кабинет с сентября, начиная
с Ларго Кабальеро, который стал премьер-министром. Эта динамика
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 61

только ухудшила отношение иностранцев к республиканскому

правительству. Таково было самосбывающееся пророчество, которого
Даунинг-стрит, 10, все время боялась, и его внутренняя политика, а также
давление на Францию только помогли его материализовать.

Двери в Лондоне и Париже были захлопнуты, а в Москве претворялась в

жизнь сталинская корыстная стратегия, и у Испанской республики
появился еще один потенциально спасительный источник помощи:
Соединенные Штаты. Тем не менее, отношения между Мадридом и
Вашингтоном долгое время были проблематичными. Хотя в межвоенный
период происходил значительный и растущий торговый обмен,
отношения не продвинулись решительно дальше 1898 года; короткая, но
ожесточенная испано-американская война давила на сознание обоих
народов. 129 В Испании эта война представляла собой наиболее очевидный
символ падения ее империи. Некогда великая империя больше не была
великой; она не могла удержать даже Кубу, тогда самое выгодное для себя
владение. 130 Тем не менее, кризис также привел к обновлению, вдохновив
просвещенное поколение писателей, « Поколение 98», видными членами
которого были Ортега-и-Гассет, Унамуно и Мачадо . Стремясь к
культурному обновлению, их писания осуждали устаревшую иберийскую
монархию. Влияние войны на Соединенные Штаты было диаметрально
противоположным. Несмотря на формирование
«антиимпериалистической» лиги, решающая победа Америки
продемонстрировала ее антиимпериалистическую риторику на службе
явно имперской внешней политики. Спустя восемь десятилетий после ее
формулирования доктрина Монро, провозгласившая «Америку для
американцев», наконец, стала осязаемой реальностью в 90 милях от
побережья Флориды. 131 И это не считая американского успеха на
Тихоокеанском театре военных действий, когда американский контроль
распространился на бывшие испанские аванпосты на Филиппинах и
Гуаме. Испано-американская война убила одну империю и породила
другую.
В последующие десятилетия страны оставались далеко друг от друга,
за исключением, возможно, культурных обменов и растущих
американских инвестиций в экономику Пиренейского полуострова,
причем Международная телефонная и телеграфная компания была
наиболее заметной среди них. Такие предприятия были символом -
американского коммерческого господства на рынках, где традиционно
доминировали британцы. Однако помимо этого Испания мало что значила
для Соединенных Штатов. Когда в 1936 году две Испании вступили в
 62 HITLER’S SHADOW EMPIRE

войну,
Президент Франклин Д. Рузвельт провел кампанию за свое (первое)
переизбрание. Поскольку выборы были назначены на 3 ноября 1936 г.,
основное внимание по-прежнему уделялось восстановлению страны,
которая лишь ненадолго вышла из Великой депрессии . Во время
предвыборной кампании ключевым обещанием Рузвельта был мир любой
ценой, что соответствовало растущему консенсусу на Капитолийском
холме, закрепленному в законе посредством актов о нейтралитете.
Принятый в июле 1935 года, первый из них запрещал экспорт «оружия,
боеприпасов и военного снаряжения» любой воюющей стране. Была
оговорка: они применялись только после того, как президент объявил
«состояние войны». Он также требовал, чтобы производители оружия в
частном секторе подавали заявки на получение конкретных экспортных
лицензий на оружие. 29 февраля 1936 года Конгресс продлил действие
закона на 1937 год и добавил запрет на ссуды, чтобы правительство не
могло финансово поддерживать другие воюющие страны за счет ссуд.
Хотя Рузвельт никогда не слишком увлекался ограничениями Конгресса,
он в основном соглашался с многообещающей антивоенной стратегией с
точки зрения выборов. Не прошло и недели после испанского переворота,
как он заявил в знаменитой речи в Чатокуа, штат Нью-Йорк: «Я видел
войну, ......................................................................я ненавижу войну». 133 Как
это было
для британца Болдуина эта стратегия - вместе с популярностью Рузвельта
и умеренным восстановлением экономики - окупилась: Рузвельт получил
523 голоса выборщиков против всего 8 голосов республиканца Альфа
Лэндона. Это были самые однобокие выборы в истории США.
Еще 14 июля посол США в Испании Клод Бауэрс написал из Сан-
Себастьяна, где он провел лето вместе с другими дипломатами, длинный
меморандум о нестабильной политической ситуации в Мадриде.
Интеллектуал и либерал, Бауэрс был, пожалуй, самым ярым сторонником
республики среди посланников великих держав в Испании. Его служебная
записка Вашингтону была прямолинейной: «Если [республиканское]
правительство не будет действовать энергично, чтобы обеспечить
соблюдение закона и порядка, его позиция может стать несостоятельной».
134
После убийства Кальво Сотело Бауэрс заявил Вашингтону, что
республика Асаньи должна применить полную силу как против левых, так
и против правых, особенно учитывая опасность эскалации репрессий.
«Политическая ситуация становится особенно серьезной, кроме смерти
[Сотело], — резюмировал он, — опасением попытки фашистов и других
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 63

реакционных элементов свергнуть само правительство». И все же, точно

предсказав, насколько Государственный департамент будет заботиться об
этом вопросе, он отправил записку по почте, а не телеграммой. Он не
достиг Вашингтона до 27 июля, когда война была реальностью. 135
Однако 18 июля, когда испанское правительство связалось с
американской компанией IT&T, чтобы прекратить все исходящие звонки
из Мадрида в надежде заблокировать связь повстанцев, Бауэрс
телеграфировал в Вашингтон срочное сообщение: «[Сотрудник
посольства] Венделин в Мадриде звонит по специальному телефону .
разрешение государственного переворота запланировано на полдень
сегодня». 136
Несмотря на близость к Республике американских интеллектуалов,
таких как Эрнест Хемингуэй, и членов кабинета, начиная от министра
финансов Генри Моргентау и заканчивая министром внутренних дел
Гарольдом Икесом, президент был не в настроении для международной
активности. Он встал на сторону более осторожного госсекретаря
Корделла Халла. Их осторожная беспристрастность и внимание к свободе
торговли не только уважительно относились к Актам о нейтралитете
Конгресса, но и говорили о «большевистском ключе», с которым
американские дипломаты смотрели на европейские события. Это был
подход, который напоминал британцев того времени. 137 Хотя Бауэрс стал
все более критически относиться к фашистским тенденциям Франко, это,
похоже, не расстроило Государственный департамент. На этом этапе, как
и Иден, Халл все еще считал фашизм, каким бы опасным он ни был,
жизнеспособным оплотом против поддерживаемого Россией коммунизма.
Согласно дипломатическим депешам США в те решающие июльские
часы, единственным вопросом, который интересовал Вашингтон, помимо
безопасности своих граждан, была защита его торгового флота и
имущества на марокканском побережье, где Франко отчаянно пытался
мобилизовать свои силы. 138 21 июля консул США в Танжере обратился за
советом к Вашингтону, поскольку «[вопрос] о заправке испанских
военных кораблей в Танжерском заливе [создает] угрожающую ситуацию.
Генерал Франко угрожает обстрелом кораблей в гавани, если будут
доставлены припасы. 139 Хотя самолеты Франко бомбили корабли, в том
числе американский пароход « Эксмут », 22 июля Халл прямо приказал
Блейку не вмешиваться: «В интересах международного сотрудничества во
избежание осложнений [Вашингтон] не будет расположен поддерживать
американские граждан в Танжере в любых усилиях по снабжению любой
из сторон в нынешнем конфликте». 140 Необходимо было сохранить
64 HITLER’S SHADOW EMPIRE

нейтралитет.
Дебаты о гражданской войне в Испании вскоре захлестнули
американскую прессу, причем левые гораздо активнее настаивали на
помощи республике. Настолько, что 11 августа посол Германии в
Вашингтоне, бывший президент Рейхсбанка Ганс Лютер, подвергшийся
остракизму из Берлина при любопытных обстоятельствах, отправил в
Берлин меморандум с подробным описанием народного возмущения в
Америке по поводу «предполагаемых намерений Германии вмешаться» в
дела Испании. Он покорно приложил подборку « телеграмм протеста,
которые получили посольство. . . от пацифистских и коммунистических -
организаций». 141 В то время как интеллектуальный истеблишмент
Америки призывал к поддержке республиканцев, вмешательство
Советского Союза и антиклерикализм республики стали объектами
пристального внимания в правительственных кругах и среди
католических групп. 142
Североамериканской демократией, которая больше всего участвовала в
гражданской войне в Испании, была Мексика, республика левого толка
после собственной революции 1910-х годов. Несмотря на свои
ограниченные финансовые ресурсы, мексиканское правительство сделало
все возможное, чтобы доставить оружие в Республику и в конечном итоге
стало домом (и местом отдыха) республиканского правительства в
изгнании. 143 В противоположность этому, слегка завуалированно ссылаясь
на Испанию, Конгресс США расширил Законы о нейтралитете, включив в
них продажи в страны, переживающие гражданские войны. Когда
Рузвельт предложил ввести условие «наличными с доставкой», чтобы
освободить место для торговли, он потерпел сокрушительное поражение
на Холме.
Приверженность частного сектора неудивительно склонилась в пользу
восстания: у «Тексас ойл» был контракт на поставку нефти в Республику,
который она расторгла в одностороннем порядке, как только разразилась
война. Согласно неподтвержденной, но показательной истории, Генри
Форд однажды сказал президенту Texas Oil Торкильду Риберу: «С моими
грузовиками и вашей нефтью мы предотвращаем коммунизм в Испании».
Что мы знаем, так это то, что много лет спустя, 1 апреля 1954 года, Рибер
получил от режима Франко награду Изабеллы Католической за « заслуги
перед Испанией». Подсчитано, что во время войны эта компания
предоставила националистам 1 886 000 тонн топлива, почти все в кредит и
без залога. 144 Тем временем протесты Бауэрса остались без внимания.
Стойкий нейтралитет оставался официальной политикой правительства
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 65

США, хотя в контексте других решений великих держав, а также действий

частных интересов США это только еще больше подорвало республику.
145

Через тридцать пропитанных кровью месяцев после июля 1936 года

Рузвельт пригласил Бауэрса в Белый дом. Это было странное
приглашение, особенно с учетом того, что Бауэрс давно ушел с
государственной службы, чтобы вернуться к преподаванию в
Колумбийском университете. Прежде чем посол занял место в Овальном
кабинете, необычайно мрачный Рузвельт посмотрел ему в глаза и
обратился к политике своей администрации в отношении Испании: «Мы
совершили ошибку. Ты был прав все это время. 146 Было слишком поздно.
Большинство инвестиций США были защищены, но не осталось
Республики, которую нужно было бы защищать. Неделей ранее Франко
двинулся на Мадрид. Ходят слухи, что верхом на коне, как и на более
поздней статуе в стиле Донателло, он издевался над арией Ла Пасьона : -
«Мы прошли!»

Стратегические решения в Париже, Лондоне, Москве и Вашингтоне

радикально противоречат решениям, принятым фашистскими державами
в поддержку «другой Испании». Если эфемерный республиканский
премьер-министр Хираль отправил свою первую телеграмму в Париж, то
националистам было уместно сначала связаться с Римом. Это решение
основывалось не только на идеологической согласованности, но и на
прошлой внешней политике Италии. 147 Как показывает последнее
иберийское исследование по этому вопросу, оно также отвечало
существовавшим договорным отношениям между определенной группой
антиреспубликанских заговорщиков и Римом. 148 Верный монархии,
терпимый к церкви, милитаристский и в последнее время явно имперский,
итальянский фашизм противостоял Второй Испанской республике,
возможно, еще до ее основания. Поэтому для националистов было
естественно рассчитывать на поддержку фашистов; как это ни
парадоксально, именно прежние внешнеполитические обязательства
Муссолини несколько задержали итальянскую интервенцию в июле 1936
года.
Всегда желая расширить свое влияние в европейских делах,
Муссолини поддерживал тесные отношения с Испанией во время
диктатуры Примо де Риверы . Два диктатора просто поладили. Король
Альфонсо XIII, как известно, представил Примо де Риверу своему
итальянскому пэру как «мой Mus solini». Тем не менее у короля Витторио
Эмануэле III было то, чего не было у Альфонсо XIII: Муссолини,
66 HITLER’S SHADOW EMPIRE

захватывающий оратор и неутомимый эгоист, который видел в своих

отношениях со своим народом оттенки как Наполеона, так и Иисуса
Христа. Он сочетал неприятие демократии с романтическим
национализмом, мало обновленным из опер Верди и поэзии Д'Аннунцио ,
удобной антикоммунистической поддержкой тяжелой промышленности и
футуристическим оттенком римского имперского наследия. 149 Хотя
Примо де Ривера равнялся на своего авторитарного соседа в Риме, у
Примо де Риверы не было подобной синкретической идеологии; он был
ближе к старомодному каудильо , чем к uomo nuovo фашистских
мечтаний. 150
Как и ожидалось, приход Второй республики привел к охлаждению
отношений между Римом и Мадридом. 151 Тем не менее Испания по-
прежнему занимала видное место в средиземноморских планах
Муссолини. Рим внимательно следил за Республикой в основном с
момента смены режима; во время Десеннале — помпезной десятой
годовщины фашистского правления — были установлены тесные
контакты с иберийскими монархистами. Но в марте 1934 года планы
сдвинулись дальше. Иберийские монархисты отправились в Рим в
поисках поддержки дуче , моральной и иной, для переворота против
республики. Их план состоял в том, чтобы освободить генерала
Санхурджо и сделать его главой государства. По завещанию иль дуче
итальянское правительство предоставило финансовую помощь в виде
твердой валюты, золота и оружия, от пулеметов до гранат. Условия были
достаточно просты: режим Санхурджо должен был быть только
«монархическим, корпоративным и представительным по своему
характеру». 152 Но ни Антонио Гойкоэчеа, ни генерал Эмилио Баррера , два
ведущих монархиста, отправившихся в Рим, не смогли заручиться
достаточной поддержкой дома. Поскольку на выборах 1934 года
преобладала консервативная СЕДА , многие противники республики
надеялись, что реакция может быть достигнута без очередного
pronunciamiento. 153 В конце концов, крах Примо де Риверы навлек позор
на испанскую армию, а возвращение к монархическому строю казалось
надуманным в свете кипучего общественного настроения в пользу нового
режима. Планы были отложены , но не отменены. И Муссолини так и не
получил возмещения.
Спустя два года и победу Народного фронта ситуация существенно
изменилась. Теперь мы знаем, что рано утром 1 июля в Риме были
подписаны четыре контракта, в которых подробно описывались военные
поставки иберийским повстанцам. Первый контракт, который должен был
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 67

быть выполнен в июле, предусматривал продажу двенадцати

транспортных самолетов Savoia-Marchetti 81 — именно то, что нужно
заговорщикам в Марокко для переброски войск на материк. Банкир Хуан
Марч, о котором давно ходили слухи, что он оказал финансовую
поддержку восстанию, якобы предоставил средства, заключив прямые
контракты с итальянскими компаниями, спонсируемыми государством.
Другие контракты предусматривали продажу истребителей Fiat,
дополнительных транспортных самолетов, оружия и взрывчатых веществ.
154
Это побудило уважаемого иберийского историка Виньяса
предположить, что Рим должен был знать о дате восстания. 155
Знал ли Франко об этих контрактах между заговорщиками и Римом,
остается неясным; как мы видели, он объявил восстание опоздавшим и
находился в Марокко, географически и логистически далеко от ключевых
заговорщиков-монархистов. Однако мы знаем, что как только произошел
несинхронизированный переворот, Франко отправил своего агента прямо
в Рим. Хотя восстанию едва исполнился день, Луис Болин уже доказал
свою состоятельность. Как лондонскому корреспонденту известной -
монархистской газеты, ему выпало арендовать самолет в Соединенном
Королевстве, чтобы доставить Франко с Балеарских островов, куда его
отправил президент Асанья , чтобы держать его «далее от искушений». ,
— непристойный способ намекнуть на возможный переворот. 156 Болин
замаскировал операцию, взяв с собой двух женщин для поездки на борту
бимотора Dragon Rapide , с которым он доставил Франко с Балеарских
островов, где он был командующим, в Марокко; там генерал взял под
свой контроль Иностранный легион и Африканскую армию. 157 Многие из
этих закалённых войной людей были теми же, кого Франко вёл против
астурийских горняков в 1934 году; к концу июля 1936 года они снова
приготовились к маршу на материковую Испанию. По словам внука
британского пилота самолета, операцию финансировал не кто иной, как
Марч, также известный как «пират Средиземноморья». 158 Это имеет
смысл, учитывая роль Марча в августовских контрактах. С миссией,
похожей на миссию премьер-министра Хираля, Франко приказал Болину
отправиться от его имени в «Англию, Германию или Италию» в
отчаянных поисках припасов. 159
Чтобы подтвердить свои полномочия, Болин сначала сделал остановку
в Португалии, чтобы Санхурхо мог добавить свою подпись к подписи
Франко, прося помощи в перевороте против республики. Этот почти
неразборчивый приказ вполне мог быть последним для старого генерала,
поскольку вскоре после этого он погиб в странной авиакатастрофе,
68 HITLER’S SHADOW EMPIRE

вызванной, по всей видимости, тяжелыми чемоданами, которые он

упаковал для своего триумфального возвращения. 160 Прибыв в Рим, Болин
любил повторять, что направился прямо на площадь Венеции, где
проходили длинные речи Муссолини, и домой, в свой личный кабинет.
Согласно его напыщенной (и спорной) автобиографии, Болин был
прямолинеен с дворцовыми привратниками: «Я хочу видеть дуче. 161 _
Вместо Муссолини его принял граф Галеаццо Чиано. Не только самый
не по годам развитый министр иностранных дел Европы, но и зять
Муссолини, Чиано провел свое детство в Аргентине, прежде чем
вернуться в Италию, чтобы присоединиться к фашистской партии,
которую его отец основал вместе с Муссолини. 162 После этого Чиано
женился на самом близком кругу дуче. В разговоре с агентом Франко
Чиано продолжил восхвалять причину восстания с сильным акцентом
портеньо . «Мы должны положить конец коммунистической угрозе в
Средиземноморье», — якобы сказал он, явно связывая Народный фронт с
Москвой. 163 Антибольшевизм, как на словах, так и на деле, рос в
фашистских столицах. Однако при таком фараонском режиме, как режим
Муссолини, вмешательство потребовало бы одобрения дуче. Посланнику
Франко придется подождать. 164 И, несмотря на июльские контракты,
такой поддержки не было несколько дней.
Болин чувствовал, что часы были решающими; то, что он видел во
франкистском Марокко, было совсем не обнадеживающим. В сообщениях
прессы не упоминалось о французских планах. Тем не менее Муссолини
был уклончивым — по крайней мере, до 25 июля. Сомневался ли
Муссолини, следует ли соблюдать июльские контракты? 24 июля
опытный заговорщик Гойкоэчеа прибыл в Рим, где объяснил Чиано связь
между заговорщиками 1934 и 1936 годов 165 . Имена могли измениться, но
цель осталась неизменной : Delenda est Republica. Однако для
мобилизации Муссолини требовалось нечто большее, чем взаимосвязь -
реакционных заговоров. 25 июля он получил дополнительное
подтверждение финансовой и монархической поддержки восстания, что,
казалось, подтверждало, что оно не будет подавлено так быстро, как
восстание Санхурджо. Согласно некоторым (спорным) источникам, Хуан
Марч также прибыл в Рим, чтобы предложить твердую валюту за
транспортный самолет, в котором Франко так отчаянно нуждался в
Марокко. Это, казалось, дополняло его роль в июльских контрактах.
Казалось, что без транспортных самолетов Франко не сможет перебросить
свои закаленные войска на материк; пусть и сомнительными средствами,
республиканскому правительству удалось подавить восстание в военно-
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 69

морских рядах. Некоторые источники даже утверждают, что в марте

компания приобрела значительную долю в итальянской авиастроительной
компании Savoia-Marchetti. 166 В любом случае теперь ясно, что
Муссолини одобрил выполнение важного контракта от 1 июля на
снабжение иберийских повстанцев; поддержка пошла к Франко, отчаянно
пытающемуся двинуть свои войска. Вскоре итальянские самолеты стали
неотъемлемой частью ясного иберийского неба. 167
Как будто этого было недостаточно, дуче также получил звонок от
старого знакомого. Король Альфонсо XIII позвонил ему из изгнания во -
дворец Меттерниха в Австрии и призвал поддержать восстание. Для
человека, столь одержимого статусом, как Муссолини, было, пожалуй,
пикантно, что звонок был сделан из дома идейного вдохновителя
Венского конгресса и в течение полувека выдающегося стратега Европы.
168
Как и в случае с Францией, нельзя упускать из виду международные
соображения: после высадки Болина в Риме фашистская пресса начала
подражать французским правым газетам, печатая сообщения об
осуждении Блюма и «надвигающемся» французском вмешательстве. Как
и в случае любой фашистской политики, нельзя упускать из виду элемент
восприятия: какой мир увидел бы Италию, если бы она, по крайней мере,
не соответствовала силе Франции? Муссолини, в отличие от Блюма, не
ограничивали ни парламентские запросы, ни, если уж на то пошло,
реакция по ту сторону Ла-Манша. 169 В сложной игре европейской
дипломатии 1936 года Лондон беспокоился о том, чтобы не оттолкнуть
Рим, гораздо больше, чем Рим беспокоился о том, чтобы оттолкнуть
Лондон. 170
С приказом отправить двенадцать Savoia-Marchetti 81 с Сардинии в
Марокко на помощь Франко, фашистское вмешательство в гражданскую
войну в Испании началось всерьез. В последующие месяцы, несмотря на
политику невмешательства , итальянская военная поддержка
националистов стала настолько обширной, что некоторые ученые назвали
это «необъявленным итальянским вторжением в Испанию». 171 В свете
того факта, что Италия предоставила для военных действий
националистов около семидесяти пяти тысяч военнослужащих, шестьсот
самолетов и тысячу артиллерийских орудий, эта характеристика не
является надуманной. 172
Тем не менее, итальянское вмешательство в Испании также должно
быть контекстуализировано в отношении новообретенного союзника.
Хоть и слабый, но организованный Лигой Наций бойкот, ставший
результатом империалистической авантюры Муссолини в Эфиопии в 1935
70 HITLER’S SHADOW EMPIRE

году, неожиданно открыл дверь старому противнику: он привел в Берлин.

Именно сотрудничество в гражданской войне в Испании сблизило старых
противников и в конечном итоге сыграло центральную роль в
формировании так называемой оси Рим-Берлин. Как мы увидим, у
Германии и Италии были веские причины, выходящие за рамки
идеологии, чтобы вмешаться на стороне Франко. Однако только один из
фашистских партнеров смог по-настоящему извлечь выгоду из этой
договоренности.

К тому времени, когда в Испании разразилась Гражданская война, Гитлер

вкусил только успехов во внешней политике. 173 К середине 1936 года
Третьему рейху сходило с рук перевооружение в масштабах, которые
превращали Версальский договор в насмешку, не говоря уже об
обязательном призыве на военную службу, выходе из Лиги Наций и
фактическом прекращении репарационных выплат, которые так тяготила
Веймарскую республику. Совсем недавно, 7 марта, Гитлер с помощью
блефа успешно ремилитаризовал Рейнскую область.
Достижение таких целей было не чем иным, как немыслимым до -
захвата власти нацистами в начале 1933 года. Тем не менее Гитлер
добился их вместе с сильным подъемом немецкой экономики. Конечно, у
нацистского режима были свои слабости, в том числе конфликт с
церквями и слабое финансовое положение, но к 1936 году немногие могли
бросить вызов власти Гитлера. 174 Ремилитаризация Рейнской области
казалась вершиной немецкого «возрождения», которую так стремились
провозгласить нацистские пропагандисты; европейский баланс сил теперь
явно изменился. Тем не менее, неожиданное военное форсирование Рейна
было также и самой близкой точкой, с которой Европа подошла к другому
континентальному пожару с 1918 г. 175. Как оказалось, канцлер хорошо
осознавал и триумф, и сомнения. 176 Последует ли модерация за успехом?
По мере того как война в Испании шла с июля 1936 по май 1939 года,
внешняя политика фюрера становилась все более централизованной,
более напористой и агрессивной . Однако это еще не было установлено 24
июля 1936 года.
Первый запрос националистов о поддержке Германии не был
адресован Гитлеру. 22 июля, через день после прибытия Болина в Рим,
заместитель Франко в Марокко Хуан Бегбедер направил германскому
военному атташе в Париже «очень срочный запрос» с просьбой
предоставить «десять транспортных самолетов с максимальной -
вместимостью». Цель была достаточно ясной: перебросить по воздуху
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 71

опытные войска на материк. 177 Но Бегбедер так и не получил твердого

ответа. На севере директор Мола, в настоящее время работающий в Хунте
национальной обороны, также пытался установить контакт с немецкими
частными компаниями через немецкое представительство в Лиссабоне. 178
В тот же день пожилой лидер нацистской партии в крохотной
тетуанской миссии Адольф Лангенхайм и неудавшийся полноватый
прусский бизнесмен, потерявший свое небольшое состояние во время
биржевого краха 1929 года, Йоханнес Бернхардт встретились с Франко. В
отличие от Мола, Франко не был частью повстанческой хунты
национальной обороны. 179 С его войсками, застрявшими в Марокко ,
небольшим количеством боеприпасов и почти полным отсутствием
твердой валюты статус восстания был ужасным, особенно перед лицом
масштабной войны. Вероятно, почувствовав возможность, молодой
Бернхардт был достаточно увлечен, чтобы договориться о поездке:
Франко и генералы нуждались во всей помощи, которую они могли
получить. 180 Им нужно было гораздо больше, и Франко, должно быть,
знал об этом. Затем Бернхардту вручили личное письмо только для глаз
фюрера ; годы спустя он будет утверждать, что не только читал его, но и
что послание Франко было «детским по стилю». 181 Как позже утверждал
Бернхардт, в этом был значительный элемент самовозвеличивания . Что
бесспорно, так это то, что немцы и молодой испанский чиновник
реквизировали почтовый самолет Luft Hansa, чтобы доставить письмо как
можно быстрее, захватив единственный поблизости самолет, способный
добраться до Берлина. 182 Избегая плохой погоды и республиканских
войск, им потребовалось бы не менее трех дней, чтобы добраться до
Германии. 183
Если бы это зависело от дипломатической службы Рейха, эмиссары
Франко получили бы тот же ответ, что и Бегбедер и Мола, или его
отсутствие. 25 июля Ганс Генрих Дикхофф, исполняющий обязанности
главы министерства иностранных дел Рейха, 184 написал осторожный
меморандум : «Вчера [24 июля] в Берлин самолетом «Люфт Ганза» в
Темпельхоф [берлинский аэропорт] прибыли два офицера Испанские
повстанцы с указанием генерала Франко вести переговоры с нашей
властью.
связи для закупки самолетов и военных материалов . .Необходимо, чтобы
на данном этапе немецкое правительство и [нацистская] партия
продолжают воздерживаться от каких-либо контактов с двумя офицерами.
О поставках оружия повстанцам станет известно очень скоро. Все
государственные органы должны оставаться в стороне». 185 В
72 HITLER’S SHADOW EMPIRE

оригинальном документе слова «Да» и «Правильно» написаны почерком

начальника Дикхоффа, министра иностранных дел Константина фон
Нейрата, аристократического дипломата, отвечавшего за
Вильгельмштрассе и до того сопротивлявшегося давлению с целью
присоединения к нацистской партии. 186 Но их обоих держали в неведении.
Карьерные дипломаты, далекие от внутреннего круга гитлеровских
властей, не знали, что 25 июля сам фюрер избрал другую стратегию
Германии в отношении морского конфликта. И это было что угодно,
только не «отчужденность».
Глава иностранного отдела нацистской партии, аусландорганизации ,
гауляйтер Эрнст Вильгельм Боле узнал о поездке эмиссаров Франции в
Германию. Получив отказ от министерства иностранных дел, Боле
связался с заместителем главы нацистской партии Рудольфом Гессом
через своего брата Альфреда. 187 Затем Хесс организовал свой личный
самолет, чтобы забрать посетителей в Берлине и доставить их в
Тюрингию, где он отдыхал в летнем доме своих родителей, для встречи.
188
Сначала Боле казался сдержанным, но после продолжительной беседы
со старым однокашником братьев Гесс по дипломатической службе
Рудольф счел уместным позвонить непосредственно фюреру . 189 В то
время такой «старый боец», как Гесс, пользовался вниманием Гитлера, как
и немногие другие. Именно через Auslandorganisation была назначена
встреча с Гитлером на вечер 25 июля.
Фюрер тогда был на Байройтском фестивале, ежегодном фестивале
Рихарда Вагнера, который он никогда не пропускал . Прибыв в Баварию,
Лангенхайм и Бернхардт не знали , чего ожидать. На вечере было -
представлено захватывающее представление «Зиг жареный» под
управлением Вильгельма Фуртвенглера . 190 Поздно вечером, обычно в
самые продуктивные часы, фюрер был в приподнятом настроении и
жаждал обсудить международную политику. Мы не можем не
предположить, что он уже был проинформирован о неблагоприятном
положении иберийских повстанцев. Рано утром в отчете посольства
Германии в Мадриде пророчески предсказывалось, что неудавшийся
государственный переворот спровоцирует полномасштабную
гражданскую войну. В нем также утверждалось, что франко-советский
союз — формально существовавший с 1935 г. — будет укреплен победой
республиканцев, поскольку последующий режим определенно будет
левым и, возможно, даже революционным. Согласно воспоминаниям
адмирала Эриха Редера, за несколько дней до этого Гитлер выразил
желание проявить осторожность, стремясь избежать немецкого военно-
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 73

морского присутствия в Испании, опасаясь спровоцировать

международный конфликт. 191 Это говорит о том, что первоначальные
мысли Гитлера об Испании — редко являющиеся частью его европейских
стратегических расчетов — были близки к официальной политике
Великобритании и Франции после 25 июля. Но это было до встречи после
Зигфрида.
На встрече также присутствовали военный министр Вернер фон
Бломберг, адмирал Вильгельм Канарис, в то время командующий
немецкой разведкой (абвер), и Герман Геринг, вездесущий глава
люфтваффе. 192 Несмотря на то, что он был в Байройте, министр
пропаганды Йозеф Геббельс, по- видимому, не присутствовал; возможно,
он уже удалился на вечер. Канарис знал Испанию лучше, чем кто-либо
другой в зале; он неоднократно приезжал в 1920-е годы в качестве
посланника Веймарской республики. 193 На самом деле ключевой прототип
германского флота (Кригсмарине) — тогда незаконный по версальским
условиям — был построен в Кадисе под непосредственным наблюдением
Канариса, горячо приветствовавшегося испанским королем. Учитывая
отсутствие у нас точности относительно того, кто именно там был,
неудивительно, что в тот вечер возникли разногласия по поводу
обсуждения. Но конечный результат однозначен. Гитлер приказал послать
Франко больше припасов, чем он первоначально запросил: двадцать
транспортников Junkers Ju52, шесть истребителей Heinkel He51S,
артиллерию и многое другое. Припасы будут отправлены с летчиками,
механиками и даже медицинским отрядом. 194
Важность этого решения невозможно переоценить: вагнеровский -
выбор Гитлера не только положил начало его первой зарубежной военной
авантюре, но и прямо бросил вызов англо-французскому стремлению
построить «новый европейский мир», захватившему Вильгельмштрассе, и
лондонской конференции, организованной Эдем в те самые часы. Решив,
что директор Мола подумывает о той же судьбе своего брата Рамона,
Гитлер также решил снабдить Франко — и только Франко. Поступив
таким образом, фюрер немедленно и бесповоротно изменил динамику
руководства восстанием , полностью проигнорировав структуру
испанской хунты, существовавшую несколько дней назад. Действительно,
очень трудно утверждать, что Франко мог бы так легко монополизировать
власть в восстании на столь раннем этапе Гражданской войны, если бы не
неизменное вотум доверия Гитлера. Лангенхайм и Бернхардт доказали
свою состоятельность.
Уже 26 июля люфтваффе было передано новое специальное
74 HITLER’S SHADOW EMPIRE

подразделение Sonder stab W для вербовки «добровольцев» и отправки

оружия в Испанию. Кодовое название операции - предположительно идея
Гитлера - воздает должное вагнеровским корням решения: Unternehmen
Feuerzauber (Операция Магия огня) относится к огненному кольцу, перед
которым Зигфрид отважно сталкивается, чтобы освободить павшую
Валькирию Брунгильду и выполнить свое предназначение . Помимо
историографических споров о вечере, выделяется личная роль решения
Гитлера.
Хотя четыре из первой партии Junkers Ju52 заблудились и оказались в
Севилье, немецкие самолеты уже 29 июля перебрасывали по воздуху
войска националистов из Марокко, помогая Франко в ключевой задаче
преодоления республиканской морской блокады. Вскоре Муссолини
публично заговорит об «оси Рим-Берлин», но более тесные отношения с
Италией не были в основе отказа Гитлера от своих дипломатических
офицеров. 195 Стратегия фюрера была более изощренной , чем у дуче; были
элементы антикоммунизма, желание испытать новое немецкое оружие
(чем позже хвастался Геринг ) и, по крайней мере, некоторое
ограниченное чувство «фашистской солидарности» перед лицом
коммунистической угрозы в Испании. 196 Но было и кое-что ещё.
По указанию Бернхардта через несколько дней будет создана
испанская компания-монополист ( Compañía Hispano-Marroquí de
Transportes, HISMA) для закупки оборудования у немецкого партнера
(Rohstoffe- und-Waren-Einkaufsgesellschaft, ROWAK), который покупал у
немецкого оружия производители. Как мы увидим, бизнес Бернхардта
имел мгновенный успех и стал средством немецкого влияния на
иберийской земле. Хотя протокола встречи в Байройте не сохранилось,
синхронность военных и коммерческих действий предполагает, что
Бернхардт не создавал HISMA без присмотра. С самого начала, хотя бы в
последнюю очередь, коммерческая сторона предприятия была продуктом
вагнеровской бравады Гитлера 25 июля.
Пока европейское общественное мнение все еще было убеждено, что
правительство Блюма поможет республике, интервенционизм Гитлера
стал более тонким и гораздо более прибыльным. В отличие от Блюма или
Болдуина, Гитлеру не нужно было беспокоиться о парламентской
оппозиции или общественном мнении; его решающий поворот 25 июля
был вопросом Gleichschaltung. 197 Его ранняя смелая ставка на Франко
является прекрасной иллюстрацией его растущей и очень личной роли в
принятии решений по внешней политике Германии, явно противоречащих
указаниям карьерных дипломатов Рейха. 198 Фон Бломберг даже не
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 75

удосужился сообщить фон Нейрату об иберийской политике Гитлера,

когда они встретились на мюнхенских скачках 26 июля. 199 Фон Нейрат и
Дикхофф были просто проинформированы о новой политике
правительства несколькими днями позже, предвестником централизации
вокруг фигуры. фюрера , что способствовало аншлюсу и Судетскому
кризису в следующие два года. Нацистский проект в Испании должен был
стать не только первым набегом Третьего рейха на внешнюю войну, но и
уникальным проектом неформальной империи.
К середине 1936 года Испания была экономически отсталой, социально
нестабильной и политически взрывоопасной. После провала восстания и
начала гражданской войны неудивительно, что две Испании обратились за
помощью к великим державам, чтобы компенсировать дефицит
вооружений и технологий. Иностранные поставки были на момент
переворота необходимым — если не достаточным — элементом победы в
зарождающейся гражданской войне. Но только одна сторона получила
решающую поддержку, позволившую ей преодолеть изначальную
материальную, территориальную и финансовую неполноценность, и не та
сторона, которая имела исходное экономическое, географическое и
стратегическое преимущество. В конце концов фашистское
вмешательство позволило Франко провести еще одну Реконкисту, очистив
Испанию не от мавров, а от красных. За тридцать два месяца затяжной
войны все державы так или иначе изменят свою первоначальную
стратегическую позицию по «испанскому вопросу», но не настолько,
чтобы изменить стратегические решения на заре конфликта. Курс
дипломатии великих держав был продиктован сетью взаимосвязанных и
синхронизированных решений в знаменательный день: 25 июля 1936 года.
Несмотря на намерения, премьер-министр Блюм в конечном итоге
уступил местному и иностранному политическому давлению, отклонив
«братскую» просьбу Хираля о помощи и решив сохранить свой
собственный Народный фронт за счет испанского. Эта
последовательность событий оказалась вредной как с точки зрения
фактов, так и с точки зрения видимости. Французы не снабжали
Республику, но давали другим множество поводов вооружать
националистов . Формальный нейтралитет Великобритании
соответствовал ее политической цели локализации войны в Испании, но
при этом учитывал политические и военно-стратегические соображения .
«Континентальное соглашение», к которому стремилось министерство
иностранных дел Идена, не состоялось, однако умиротворение диктаторов
с прицелом на Москву уже коренным образом изменило многовековую
76 HITLER’S SHADOW EMPIRE

стратегию Британии по уравновешиванию континентальных гегемонов.

Через официальное бездействие и избирательную поддержку
националистов британцы тоже подорвали республику. Аналогичный
вывод можно сделать и в отношении поведения Соединенных Штатов:
правительство Рузвельта уделяло первостепенное внимание защите своих
инвестиций в Испании, выбирая срединный путь, который только еще
больше изолировал умеренных республиканцев. Советский Союз
действительно продавал военную технику Мадриду , но вмешательство
Советского Союза часто приводило к серьезным расколам в
республиканском правительстве. В целом Москва в конечном итоге
внесла меньший вклад в дело республиканцев, чем предполагалось
изначально. Иностранные инвесторы поняли последствия этих
дипломатических решений в самом начале войны и, опасаясь как
поражения республиканцев, так и победы коммунистов, не доверяли
республиканской песете до конца конфликта.
Таким образом, после рокового события 25 июля двумя решающими
силами, вмешавшимися в гражданскую войну в Испании, были
фашистская Италия и нацистская Германия. Гитлер и Муссолини приняли
решение об интервенции в пользу франкистских националистов -
независимо друг от друга, но с разницей в несколько часов. Их
аналогичный ответ на испанский вопрос сблизил бы их; но в то время как
Муссолини просто продолжал свою внешнеполитическую цель покончить
с левой Испанской республикой, Гитлер бросил вызов своей
традиционной дипломатической службе в Рейхе, сделав ставку на
Франсиско Франко.
Это окажется прибыльной игрой. Следующие главы рассматривают эти
интервенции по отдельности, уделяя особое внимание подъему и падению
теневой империи Гитлера на иберийской земле. Контраст между двумя
интервенциями подчеркнет уникальность нацистских замыслов. Как
станет ясно, фашистская интервенция не была вызвана идеологией. В то
время как итальянское руководство заботилось в первую очередь о
внешнем виде , немцы — часто безжалостно — разыгрывали свои карты
иначе, добиваясь уступок, полностью совместимых с их внутренними
экономическими потребностями. Через несколько месяцев Испания будет
решительно двигаться к тому, чтобы превратиться в неформальную
немецкую колонию. В отличие от смелой внешней политики фюрера ,
великая экономическая стратегия Германии исходила не от Гитлера,
который был незаинтересованным и в значительной степени
некомпетентным в финансовых делах, а от человека, который во время
 TODAY IS SO FAR FROM YESTERDAY 77

начала Гражданской войны был его самым независимым и

могущественным человеком . Министр: Ялмар Шахт.
 в третьей главе

ПОДЪЕМ И ВОЗВЫШЕНИЕ ЯЛМАРА ШАХТА

Если немецкий народ будет голодать, Гитлеров будет гораздо больше.

— Ялмар Шахт, 30 октября 1930 г.

ЧАС
Решение Итлера поддержать Франко от 25 июля
1936 года было не единственным, которое он
принял на Байройтском фестивале, который
определил участие Германии в гражданской войне в Испании. 1 Двумя
годами ранее, на
26 июля 1934 года он вызвал доктора Яльмара Шахта, президента
центрального банка Германии, Рейхсбанка, в Байройт для частной
аудиенции. Канцлер не мог позволить себе погрузиться в Вагнера;
напряженность валютного кризиса чуть не унесла жизнь министра
экономики Курта Шмитта, который перенес инсульт во время
выступления. 2 Последующий отпуск Шмитта продлился сверх
необходимого времени восстановления; похоже, что он стремился найти
выход из, казалось бы, невыполнимой работы. Если это было так, то его
нельзя винить. Мало кому в нацистском режиме нравился бывший глава
страхового гиганта Allianz. Они высмеивали его как символ устаревшего -
консерватизма, оплот против популистской революции, на которую так
надеялись многие нацистские «старые бойцы». Военизированные СА
(Sturmabteilung), например, саркастически пели: «Биржевые маклеры —
члены партии, / а защитник капитала — герр Шмитт». 3 Тем временем
Гитлер и его кабинет оказывали давление на Шмитта, чтобы тот
реализовал свои экономические приоритеты. К середине 1934 г. лишь
несколько стран начали выходить из Великой депрессии . Рост и занятость
в Германии улучшились после эко
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 75

номической корыты, но экспорт зачах. Во время разрекламированного

национального турне Шмитт назвал это проблемой «экспортной
усталости»; он продвигал «экспорт как национальную пошлину» — даже
если это включало «демпинг» или продажу за границу по цене ниже
себестоимости. 4
Макроэкономическая проблема была совсем не простой. Хотя с начала
1933 года в сфере занятости наблюдалось заметное улучшение, при таком
низком уровне экспорта в контексте низкой международной торговли
казалось невозможным сократить большой (и растущий) торговый
дефицит. 5 Проблема усугублялась двумя взаимосвязанными
политическими навязчивыми идеями: сохранением международной
ценности рейхсмарки и противодействием инфляции, чтобы она не
напоминала немецкой публике о более мрачных веймарских днях. В то
время ближайшие торговые партнеры Германии соревновались в том,
насколько быстро они смогут отказаться от «оков» международного
золотого стандарта фиксированных обменных курсов и завоевать долю
мирового экспортного рынка за счет более дешевых валют. Если когда-
либо и была валютная война, то это была она. 6
Однако международные рынки не купились на нацистские обещания;
они ожидали девальвации рейхсмарки по отношению к доллару США и
британскому фунту стерлингов. Это был не первый и не последний раз,
когда они были разочарованы. 7 Обойти это было невозможно: летом 1934
года нацистская Германия столкнулась с финансовой дилеммой. 8 Вызов
успешного президента Рейхсбанка в Байройт был частью плана Гитлера
по разрешению кризиса, чтобы он мог сосредоточиться на других
насущных политических проблемах. Несколькими неделями ранее он
натравил гестапо на собственные СА и других политических соперников,
в том числе на бывшего канцлера. 9 Кровавая бойня, которая стала
известна как «Ночь длинных ножей», дала Гитлеру больше власти, но
порадовала консервативные вооруженные силы Вермахта. 10 Тем не менее,
управление внутренней и международной негативной реакцией требовало
полного внимания канцлера. 11 После ухода Шмитта и неразрешенного
финансового кризиса пришло время для нового лица: в Байройте Гитлер
предложил Шахту пост министра экономики.
В своей беззастенчивой и непримиримой автобиографии Шахт
утверждал, что уже предвидел опасности, связанные с неконтролируемой
властью Гитлера, однако факты свидетельствуют о том, что если он и
предвидел, то Шахт не позволил этому помешать накоплению власти. 12
Он хотел, чтобы новый портфель дополнил его второе пришествие в
76 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Рейхсбанк, и вполне вероятно, что он работал за кулисами, чтобы

вытеснить Шмитта, человека, которого он никогда не считал равным себе
по интеллекту. 13 Но опять же, кто был?
Президент Рейхсбанка не отличался скромностью. Именно Шахту во всем
мире приписывают спасение Веймара от гиперинфляционного хаоса в
1924 году; именно Шахт придал легитимность многим немецким
делегациям на международных экономических конференциях 1920-х и
1930-х годов; это был Шахт, который был членом sine qua non
трансатлантического финансового учреждения. Пресса восхваляла его как
«волшебника международных финансов», и этот эпитет он воспринял
всем сердцем. 14
Результатом встречи в Байройте стал финансовый эквивалент папского
союза светской и духовной власти: отныне Шахт обладал
беспрецедентной властью как в денежных, так и в финансовых делах.
Через несколько месяцев иностранные СМИ стали называть его
«экономическим диктатором Германии », выражая при этом уверенность в
его умелом управлении. Рынки согласились, положительно отреагировав
на его назначение. 15 Домашние СМИ были не менее ликующими. Но
какой путь был правильным, учитывая многочисленные ограничения
немецкой экономики времен Великой депрессии? Ответ ускользнул от
Шмитта и его предшественника Альфреда Хугенберга. 16 Однако Шахту
это казалось ясным: спасение рейха требовало настойчивого — или,
скорее, безжалостного — применения националистических
экономических принципов, которые он разработал на протяжении всей
своей головокружительной карьеры. Шахт был не единственным
успешным экономическим националистом во время Великой депрессии.
Тем не менее, именно его экономическая структура изменила облик
немецкой экономики, ее внешнеэкономических связей и, в конечном
счете, привела к тому типу иностранной интервенции, которую нацисты
принесли в воюющую Испанию. 17

Ялмар Хорас Грили Шахт никогда не был просто еще одним немцем; по
некоторым сведениям, на самом деле он даже им не был. Родившийся в
традиционной семье из Шлезвиг-Гольштейна в 1877 году, Шахт вырос в
регионе, который канцлер Пруссии Бисмарк приобрел для династии
Гогенцоллернов во время датской войны 1864 года после десятилетий
споров, которые якобы заставили лорда Пальмерстона сказать: «Только
три человека Я когда-либо по-настоящему понимал дело Шлезвиг-
Гольштейна — князь Кон , который умер, немецкий профессор, который
сошел с ума, — и я, который совершенно забыл об этом». 18 Приобретение
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 77

герцогств было одним из многих блестящих шагов Бисмарка в долгом

процессе, ведущем к объединению Германии. 19 Родители Шахта недавно
вернулись после нескольких лет пребывания в Нью-Йорке, куда его отец
эмигрировал в поисках работы. 20 Хотя им не удалось добиться успеха в
Америке — как называли успех в Новом Свете итальянские иммигранты ,
— кажущиеся безграничными возможности американской республики
настолько очаровали Шахтов, что они захотели назвать своего сына
Горацием Грили. 21 Ссылка на редактора New York Tribune была символом
реформистского, либерального американского идеала, которым так
восхищались Шахты. 22 Тем не менее, бабушка по материнской линии -
сопротивлялась такому оскорблению семейных корней, настаивая на том,
чтобы ее внук носил правильное датское имя, даже несмотря на то, что
теперь она была подданной Кайзеррейха. 23 Безусловно, у мальчика с
частично американским именем, датской кровью и немецким
гражданством были смешанные корни, но его годы в уважаемой школе
Gelehrtenschule des Johanneums в Гамбурге воспитали гордого немецкого
националиста. Окруженный отпрысками судоходства, он остро осознавал
свое скромное происхождение. 24 И все же недаром образовательная
система кайзеррейха в конце девятнадцатого века допускала
меритократию, неизвестную где-либо еще: интеллект и преданность делу
важнее связей и фамилии. 25
В то время как его отец переходил от неудачного бизнеса к неудачному
бизнесу, Шахт учился в лучших университетах Германии, изучал
медицину в Киле, литературу в Берлине и, наконец, экономику в
Мюнхене. 26 На рубеже веков, вернувшись в Киль, он работал над
докторской диссертацией под руководством профессора Вильгельма
Хасбаха. Хотя ни один из биографов Шахта, кажется, не занимался этим
вопросом подробно, Хасбах был особенно активен в слиянии философии,
политики и экономики, которое сформировало растущую область
экономической науки в предыдущие три десятилетия . 27 В традициях
немецких протоэкономистов, таких как Фридрих Лист и Фридрих Гегель,
Хасбах больше всего интересовался вопросами моральной философии,
предшественницы того, что мы сегодня называем «экономикой». 28 Во
время его пребывания в должности руководитель Шахта много писал о
немецком влиянии на двух интеллектуальных столпов развивающейся
области: Франсуа Кенэ и Адама Смита. 29 Он также публиковался по
вопросам современной политической экономии, опираясь на свою -
историю и теорию для информирования политики. Научный руководитель
Шахта был до мозга костей «историческим» экономистом. 30
78 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Так называемая Историческая школа экономической науки, более

влиятельная в Германии, чем, возможно, где бы то ни было, представляла
собой отрасль экономической науки, в которой приоритетное внимание
уделялось изучению эмпирических данных (истории) в отличие от в
основном теоретических и все более математических структур,
предпочитаемых сторонниками дисциплина в Британии. Это
предпочтение противопоставляло историцистов самым известным
преемникам Адама Смита, таким людям, как Стэнли Джевонс и Альфред
Маршалл, которым приписывают основание неоклассической
экономической теории. Исторический подход выражал сожаление по
31

поводу теоретического и математического поворота в британской

экономической науке девятнадцатого века, воплощением которого стало
рождение Homo economicus и его строго рациональных предпочтений.
Они поставили под сомнение его способность давать эффективные ответы
на вопросы политики. Они утверждали, что вместо математического
моделирования экономике лучше всего подходит изучение политики в
контексте истории, проведение социологических исследований народов
(национальное государство было предпочтительной единицей анализа) с
учетом обычаев и культур. 32
Историки ожидали, что политические рекомендации почти по
определению будут сильно различаться в зависимости от опыта —
культурной переменной, слишком сложной для математического
объяснения. Абстракции и модели, столь популярные у Маршалла и его
последователей, имели для них лишь второстепенное, ограниченное
значение. 33 Поэтому неудивительно, что моральная философия немецких
историцистов не занималась главным образом теоретическими
конструкциями : она стремилась справиться с социальным напряжением,
созданным быстрой индустриализацией Германии, развившейся из
микроэкономики . в макрос, ориентированный на международный рынок
Wirtschaft. 34 Эта скептическая тенденция в немецкой экономической
мысли по отношению к неоклассицизму хорошо подчеркнута во введении
Джона Мейнарда Кейнса к первому немецкому переводу его « Общей -
теории » в 1936 году. быть гораздо более восприимчивым к его идеям,
чем его собственные британские современники. 35 Как и его коллеги,
советника Шахта по-прежнему привлекали качественные сравнения с
британской системой, но они твердо основывались на аргументах
Германии и ее политических соображениях.
Интересы учителя явно влияли на ученика. В 1900 году, через десять
лет после публикации « Принципов экономики» Маршалла , под
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 79

руководством Хасбаха Шахт представил докторскую диссертацию,

посвященную «теоретическому содержанию английского меркантилизма»
(«Der the oretische Gehalt des englischen Mercantilismus»).
Немногочисленные биографические отчеты, в которых даже упоминается
исследование, акцентируют внимание на его тщательности и «типично
немецкой» беспристрастности. 36 Учитывая эволюцию «экономики
Шахта» в 1920-х и 1930-х годах, этот тезис заслуживает более
пристального внимания. Интеллектуально тонкий, он размышляет о том,
представляет ли меркантилистская структура «комплекс систематически
разработанных мнений, которые, направленные на достижение общей
цели, могут и должны рассматриваться как «экономическая система»» 37.
Затем Шахт приступает к анализу основополагающих текстов .
британского меркантилизма, чтобы судить о конструкции в целом. Тезис
показывает, что основные положения меркантилистской мысли, а именно
упор на накопление золота, планомерное продвижение экспорта и
государственный контроль над импортом, возникли не из
последовательной логической системы, а скорее через серию брошюр,
направленных на решение проблемы. ограничения британской имперской
торговой политики. В отличие от сторонников «Принципов» Маршалла ,
Шахт не приходит к выводу, что этот меркантилизм, лишенный
теоретической основы, должен быть объявлен интеллектуальным
банкротом . Напротив, он утверждает, что меркантилистские идеи
представляют собой рациональный и эффективный ответ на условия
международной торговли и финансов, с которыми столкнулось
британское государство в восемнадцатом веке. Таким образом, для Шахта
меркантилизм является ответом на потребности британской имперской
политики.
Хотя истоки меркантилизма восходят к елизаветинской Англии —
«Мы всегда должны следить за тем, чтобы покупать у незнакомцев не
больше, чем продаем им, ибо таким образом мы обедняем себя и
обогащаем их», — говорится в томе 1549 г., — школа имел активных -
последователей в Германии. Он был популярен среди историцистов,
включая Адама Мюллера и Листа, даже Гегеля. 38 Лист, ключевой
немецкий мыслитель, воодушевленный аргументами Александра
Гамильтона во время пребывания в молодых Соединенных Штатах,
разделял выборочно протекционистские идеи на внутренней арене и
агрессивно-экспансионистские концепции за рубежом. 39 В глазах Листа
Германии был присущ «территориальный недостаток», который на самом
деле был скорее территориальным дефицитом. Чтобы должным образом
80 HITLER’S SHADOW EMPIRE

конкурировать с другими империями, а именно с британскими

владениями и обширной внутренней империей США, Лист выступал за
«столично-колониальную защитную систему». 40 В этом заключалась
конечная цель его «национальной экономики»: средство распространения
германской имперской мощи за рубежом. Более господствующая
меркантилистская теория по существу считала, что внешняя торговля
имеет центральное значение для национальной (и имперской) силы, и на
это также обращали внимание досмитовские экономисты во Франции и
Австрии. 41 Помимо слитков меркантилизм стремился к положительному
торговому балансу и, следовательно, к положительной чистой
международной инвестиционной позиции. 42 С философской точки зрения
это считало торговлю ближе к игре с нулевой суммой, чем к
взаимовыгодной деятельности, которую одобряли математически
склонные неоклассики.
Выбор Шахтом темы диссертации интересен сам по себе. Он
сосредоточился на экономике империи в самом начале своей карьеры,
проанализировав интеллектуальную подоплеку британского
меркантилизма. Таким образом, его диссертация свидетельствует о
сильной связи с немецкими историками против британских экономистов в
то время, когда в правительственных кругах преемники Бисмарка
выступали за то, чтобы Германская империя соперничала с британской. С
точки зрения Вильгельма в первые годы двадцатого века первостепенной
целью было получить доступ в пределах исключительно немецкой сферы
влияния к природным ресурсам, которые обычно сводили торговый -
баланс империи к отрицательной территории; Короче говоря, это было
время пиратского колониализма по стратегическим причинам,
подкрепленным экономическими теориями. 43 Дебаты шли не о том,
является ли империализм достойной целью, а скорее о том, какой вид
империализма должна преследовать Германия.
Аргумент Шахта о прагматизме, присущем меркантилистской мысли,
предвосхитил тот, который будет более решительно выдвинут в 1930-е
годы самым блестящим учеником Маршалла, Кейнсом. Он утверждал бы,
что меркантилистская озабоченность золотыми слитками возникла не из
поклонения золоту как конечному товару, а из рациональной оценки его
способности обеспечить национальную экономику ликвидностью и
общим средством обмена. 44 С экономической точки зрения это
обоснованное утверждение: в отсутствие надежных международных
финансовых рынков, которые могут смягчить ограничения ликвидности,
предоставление ликвидности зависит от резервов центрального банка. По
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 81

мере расширения Британской империи поддержание золотых резервов

становилось все более важным элементом беспрепятственной работы
колониальной торговли. Золото, позднее замененное фунтом стерлингов,
конвертируемым в золото, служило основным смазочным материалом в
международной торговле. Возможно, еще более интересно, как осторожно
заметил Шахт, что британские меркантилистские политики стремились
накопить современный эквивалент валютных «резервов» не по
убеждению, а в ответ на обстоятельства . Спустя более трех десятилетий,
в эпоху краха интернационализма, Шахт, не колеблясь, искал
сопоставимое решение дилемм Германии.
Тезис Шахта синтезировал основные принципы меркантилистской
традиции , которая развивалась и адаптировалась с течением времени. Во-
первых, это признание предвзятости в отношении того, какой вид
торговли ведется: «Выигрыш от экспорта товаров больше, когда они
являются переработанными товарами, а не сырьем». Это та точка зрения,
которую «теоретики зависимости» возродили с разной степенью
эффективности в 1970-е годы. 45 Однако более важной была роль
политического влияния в укреплении экономического превосходства.
«Величайшим преимуществом, — писал Шахт, — является торговля с
такими странами, над которыми сохраняется политическое влияние или
которые находятся в полной зависимости как колонии». А еще была роль
государственного аппарата в превращении политического преимущества в
превосходство в торговле: «Только запланированное вмешательство
государства может придать торговле такую форму, в которой она будет
приносить пользу стране». Наконец, он подчеркивал важность изначально
добродетельного цикла власти в меркантилистской теории:
«Политическое влияние также увеличивается как следствие более
высокого экономического влияния». 46
Именно это сочетание экономического и политического выбора
повлияло на формирование политики Шахта как на внутренней, так и на
внешней аренах. Его «этатизм» в 1930-е годы полностью преобразовал
немецкую экономику, и все же его выбор также может быть синтезирован
как частичный возврат к меркантилистским принципам, присущим его
докторской работе. В конечном счете, меркантилистская система не
проходит тест Шахта как «целостная теоретическая конструкция», но нет
ничего, что указывало бы на то, что он не поддерживал ее политические
последствия. На самом деле большая часть языка является
вспомогательной, а адаптивность была центральной опорой
историцистской конструкции.
82 HITLER’S SHADOW EMPIRE

С новым веком Шахт вошел в рабочую силу. Сначала он работал в

Управлении по подготовке торговых соглашений. Позже, в частном
секторе, он стал «экономистом» Dresdner Bank, хотя его роль заключалась
в основном в связях с общественностью и прессой. Безупречный
английский и респектабельный французский позволили ему вмешиваться
в международные дела. В одном из универсальных банков Германии в
(первую) эпоху глобализации он познакомился с основными
особенностями глобальных финансов. 47 Доверчивость и трудолюбие
окупились: к 1908 г. он получил звание заместителя директора. 48 Когда
Шахт поднялся по служебной лестнице в элитном банковском мире
Вильгельма, европейская политика внезапно остановилась. Однако
августовские орудия не остановили стремительного восхождения Шахта;
на самом деле они способствовали этому.
Хотя Шахт был освобожден от военной службы, он отошел от частного
сектора после «Изнасилования Бельгии», кровавого вторжения Германии
в ее соседа, которое втянуло Великобританию в Великую войну. 49 Он
покинул Дрезднер, чтобы консультировать немецкую армию по
экономическим вопросам оккупации. Работая под руководством бывшего
руководителя Рейхсбанка, он получил право превращать экономические
идеи, которые он развивал в различных публикациях, в политику. 50
Финансы оккупированной Бельгии были сложными. Столкнувшись с
несговорчивым центральным банком без валютных резервов, то, с чем
Шахт столкнулся в Брюсселе, мало чем отличалось от того, с чем ему
пришлось иметь дело в Рейхсбанке десятилетие спустя. Бельгийское
правительство передало все резервы в Лондон вскоре после того, как их
слитки отправились в изгнание. Поэтому Шахт предложил прагматичное -
решение: непогашенные кредиты и платежи в натуральной форме между
бельгийцами и немцами-оккупантами отныне гарантировали выпуск
валюты. Это решение ушло в будущее денежной теории; Шахт
рассматривал бартер как жизнеспособный способ компенсировать
нехватку твердой валюты. 51 То, что можно было назвать только
неортодоксальной политикой, работало на местах, по крайней мере
первоначально; это позволяло производить платежи по новому обменному
курсу в пользу немецких войск. Позже Шахт оправдал эти меры военного
времени, заявив, что они были единственным жизнеспособным ответом на
нужды войны. 52 Немецкая оккупация в конце концов вылилась в
катастрофически высокую инфляцию, но к тому времени Шахт уже
вернулся в Германию из-за разногласий со своим начальником.
Вернувшись в частный сектор, Шахт присоединился к Данатбанку.
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 83

Конечно, это был более скромный дом, чем «Дрезднер», но «Данат»

предоставил Шахту место в совете директоров, которое позволяло ему
иметь гибкий график. Это дало ему время, чтобы написать и установить
контакты. 53 Имея стабильное финансовое положение, Шахт наблюдал, как
рушится Второй рейх. Литература о влиянии поражения и революции на
Германию обширна; Для наших целей достаточно сказать, что боль
падения Кайзеррейха, период политического колебания между
революцией и реакцией, мало чем отличающийся от испанского в 1930-е
годы, и, в конечном счете, опыт гиперинфляции оказали глубокое влияние
на банкира как лично, так и на его экономическое мышление. Короче
говоря, они работали над укреплением его националистических
наклонностей. 54
Как и для многих его современников, для Шахта послевоенное -
унижение имело имя собственное: Версаль. Карфагенский мир, если не
сказать больше, переговоры в Париже в 1919 г. имели глубокие
внутренние последствия для молодой Веймарской республики.
Внутренние последствия мира, пожалуй, лучше всего иллюстрирует
легенда об ударе ножом в спину (Dolch stoßlegende). популистская теория,
согласно которой военные получили «нож в спину» от политиков,
подписавших перемирие и последующий мир. Версаль имел негативные
последствия далеко за пределами Германии. Как однажды сказал
британский премьер-министр Дэвид Ллойд Джордж, на переговорах было
трудно быть «между Иисусом Христом и Наполеоном Бонапартом», имея
в виду идеалистического президента США Вудро Вильсона и -
неуступчивого французского премьера Жоржа Клемансо. Тем не менее,
даже Ллойд Джордж обязан общественному настроению своей кампанией
«Повесить кайзера». 55 Эта точка зрения играла с публикой, привыкшей к
пропаганде, подобной популярному фильму Руперта Джулиана « Кайзер,
зверь из Берлина» (1918). Наказание побежденных углубило
существующие разногласия между державами-победительницами, что
лишь усугубило уход Америки в послевоенный изоляционизм. 56
Для такого националиста, как Шахт, результат был фиаско. Позже он
откроет книгу о репарациях для англо-саксонской аудитории
содержательной строкой: «То, что называется Версальским мирным
договором, не является договором и не принесло мира». Рассуждая самым
реакционным образом, он продолжал : «[Это] было представлено немцам,
и они были вынуждены под угрозой силы подписать его. Это был акт
диктатуры... . . [и]
он был воздвигнут после грубого нарушения международного
84 HITLER’S SHADOW EMPIRE

компромисса». 57 Одной из ключевых негласных целей Версаля — по

крайней мере, с точки зрения Франции — было остановить рост
Германии, столь сильный в конце девятнадцатого века; Клемансо
настаивал на введении ограничений, которые по большей части прекратят
свое действие в 1925 г. 58 Это должно было устранить импульс к немецкой
континентальной гегемонии и империи, который заставил немецкое
верховное командование делать ставку на «превентивную войну», в то
время как они «еще могли более или менее пройти испытание». ” в 1914
году. 59 Таким образом, Версаль избавил Германию от ее торгового флота,
трех четвертей ее железной руды и трети ее запасов угля, ее
(относительно небольшой) африканской империи и более 16 миллиардов
марок иностранных активов. И это не включает законопроект о
репарациях в размере 132 миллиардов марок, принятый в 1921 году, что
составляет около 83 процентов немецкого валового национального
продукта (ВНП) до 1914 года, значительная часть которого исчезла.
Некоторые ведущие историки полагают, что Версаль следует сравнивать с
«драконовским» миром, который Второй рейх навязал воюющей России в
рамках недолговечного Брест-Литовского мирного договора,
закрепившего победу Германии на Восточном фронте. 60
Однако, вне
зависимости от системы сравнения, нельзя оспаривать тот факт, что
версальские репарации предусматривали выплаты до 2,5% ВНП в год,
запланированные на срок не менее семи десятилетий. Важно отметить,
что платеж был номинирован в твердой валюте с привязкой к золоту, что
делало невозможным для Веймарской республики его инфляцию. 61
Эта сумма намного превышала то, что, по оценке Кейнса, Германия
могла бы заплатить в своей книге « Экономические последствия мира»,
томе, который сделал знаменитого комментатора международной
знаменитостью. В последующие годы «максимальная сумма» Кейнса
колебалась между 20 и 22 миллиардами , но это была лишь небольшая
часть от общей суммы Версаля. 62 Мир также серьезно ограничил доступ
Германии к ключевым импортным промышленным товарам, поскольку
слабая республика должна была поддерживать торговый баланс,
достаточно положительный, чтобы выплачивать репарации . Звездный
кембриджский экономист по-прежнему настроен скептически; не видя
никакой надежды на международный заем или оплату натурой, Кейнс
сосредоточился на «проблеме трансферта»: по сути, от Германии после
Версаля требовалось, чтобы профицит счета текущих операций был
направлен в далекое будущее с новыми ограниченными ресурсами,
открывая себя для возможности дестабилизации. если его торговые
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 85

отношения ухудшились. Проницательный комментарий Кейнса поставил

неизбежный вопрос: может ли Веймар стабилизироваться?
Одна возможность, конечно, заключалась в том, что он просто не мог.
Обремененная репарациями, которые Кейнс (и Шахт) считал
невыплаченными, лишенная колоний, географически разделенная,
подвергнутая международному остракизму и находящаяся под гнетом как
репараций, так и послевоенных социальных расходов, Веймарская
республика в начале 1920-х годов погрузилась в безудержную
гиперинфляцию . Из бесчисленного множества аналогий, придуманных
для ее описания, пожалуй, одна из первых остается лучшей: если бы кто-
то изобразил на графике обменный курс немецкой марки по отношению к
доллару США, используя шкалу, в которой 10 марок равны дюйму,
довоенная кривая соответствовала бы четырем -десятые доли дюйма, что
представляет собой котировку в основном 4 марки за доллар по
довоенным ценам на золотой стандарт. К ноябрю 1923 года кривая
находилась на расстоянии 160 миллионов миль от основания, что
равнялось почти круговому путешествию до Солнца. 63
Убедительно утверждалось, что веймарские политики и бизнесмены -
рассматривали инфляцию как часть политической стратегии,
направленной на то, чтобы доказать, что бремя Версаля было
непосильным и невыплатным, даже если они могли бы положить ему
конец, стабилизировав государственные финансы . Однако возникает
вопрос, насколько это было политически жизнеспособно. 64 В конечном
итоге материализовался «денежный феномен всегда и везде»: немецкая
элита пошла по пути, ведущему к политическому и экономическому
краху. 65 Независимо от того, кто в конечном итоге несет ответственность,
гиперинфляция, несомненно, оставила после себя глубокие социальные
трещины. 66
Как позже напишет Шахт, «даже искушенные в финансовом
отношении люди часто предполагают, что Германия получила
определенное преимущество от того факта, что ее внутренние займы были
уничтожены [инфляцией]». То, что Кейнс популяризировал как
«эвтаназию рантье», на самом деле не применимо к Германии Шахта, по
крайней мере, с точки зрения банкира: «Один и тот же процесс стирает
капитал граждан [сбережения] и граждан. . . просто настолько беднее». 67
Гиперинфляция представляла собой радикальный эксперимент по
перераспределению богатства. Кроме того, Шахт признал более глубокое
последствие, которого Кейнс лишь косвенно затронул: политическое
унижение. 68 По его словам, «[инфляция] причиняла еще больший вред,
86 HITLER’S SHADOW EMPIRE

потому что она сделала нашу беспомощность настолько очевидной, чтобы

наблюдать, как иностранцы из оккупационной армии [в Руре] и далее
выкупают нас на свои лучшие деньги в течение всего периода инфляции.
Они покупали наши товары по дешевке и лишали нас стоимости нашего
труда; они покупали наши дома и доли в наших предприятиях по цене
бутерброда». 69 (Это не так уж отличается от того, что немецкие
оккупационные власти навязали Бельгии во время войны.) Не помогло
даже разорение некоторых спекулянтов, пойманных на неправильной
стороне торговли: они, спекулируя нашей валютой, сами терпели
убытки». 70 Однако именно этот крах немецкой валюты и последовавшая
за ним гиперинфляция предоставили Шахту прекрасную возможность для
карьеры.
Когда миллиарды марок превратились в триллионы, министр
продовольствия и сельского хозяйства Веймара Ганс Лютер обратился к
Шахту с предложением работы валютным комиссаром. Он не был первым
выбором Лютера; двое других уже отказались от, возможно, наименее
привлекательной работы в правительстве. 71 Как и десять лет спустя в
Байройте, Шахт не колебался . Убегая из офиса, который раньше был
гардеробом, новая задача встретила его 13 ноября 1923 года со сложной
повесткой дня: 72 стабилизировать марку, положить конец выпуску
вторичной валюты, которая через негосударственные валюты усугубила
гиперинфляцию. инфляционная спираль — и ускорение бюджетного
балансирования между центральными и региональными (землями)
правительства. 73
Шахт был так же непримирим в охваченном кризисом Берлине, как и в
Брюсселе военного времени. Он наблюдал за введением новой валюты,
рентной марки, обещая, что она не будет вести себя как девальвированная
марка. В конце концов, более 99 процентов марок в Германии к концу
1923 года были выпущены в обращение за предыдущие тридцать дней. 74
Фактически это означало, что Шахт и аппарат Рейхсбанка не позволяли
правительству финансировать дефицит за счет эксплуатации печатных
станков. 75 Это способствовало денежной «смене режима», которая в
конечном счете коренилась в том факте, что общественное сознание
подхватило печатные станки; чтобы остановить гиперинфляцию,
необходимо было изменить ожидания . Название новой валюты имело
смысл : технически залог недвижимости
гарантированная выдача. Это была несколько вымышленная конструкция,
учитывая, как трудно было бы обеспечить доставку, но качество бумаги,
подкрепленное активами, похоже, добавило ей доверия. Это была лучшая
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 87

смена режима, какую только можно было предпринять в данных

обстоятельствах. 76
Однако на такой ужасной стадии гиперинфляционной спирали
контроль количества денег был необходим, но недостаточен для того,
чтобы остановить гиперинфляцию; Шахт также должен был побудить
людей снизить скорость обращения денег. Ведь во время такого эпизода
совершенно рационально тратить как можно быстрее, чтобы
максимизировать свою быстро уменьшающуюся покупательную
способность, что встраивает в повседневное поведение ожидание
дальнейшего обесценивания. Короче говоря, правительству нужно было
заменить порочный круг недоверия кругом, обеспечивающим
стабильность. 77
Новая рентная марка была «номинально» привязана к золоту, но не
конвертировалась. Не то, чтобы была альтернатива: при отсутствии
иностранных резервов в контексте Версаля ни о каком типе
конвертируемости, который был в моде до Великой войны, не могло быть
и речи. 78 Это не полностью зависело от Шахта; Поскольку почти все
типографии страны, находящиеся на службе у Рейхсбанка, не
пользовались доверием, у правительства не было другого выбора, кроме
как рассмотреть ужесточение фискальной политики. Устав от
проигрышной игры с инфляцией, немцы хотели стабильности. Таким
образом, конец 1923 г. принес изменения в бюджетной небрежности:
государственные служащие, железнодорожники и почтальоны были
уволены, а расходы урезаны. 79 Возможно, такая рационализация за
несколько лет до этого позволила бы вообще избежать
гиперинфляционного коллапса, но это был не тот путь. 80
Распорядок дня Шахта включал в себя бесконечные часы в его
крошечном кабинете. «Он читал письма? Нет, он не читал писем. Он
писал письма? Нет, он не писал писем», — позже сказала его секретарь.
«Он много звонил — он звонил во все стороны и во все немецкие и
иностранные места, где имелось хоть какое-то отношение к деньгам.
.......................................................................И он курил». 81 Аренда _
Энмарк, наряду со сменой правительства и упорным отказом Шахта
допустить какие-либо исключения, получил признание. В основе этого
процесса не было чуда: Рейхсбанку больше не разрешалось учитывать -
государственные векселя, а это означало, что он больше не мог
монетизировать дефицит. Тот факт, что Шахт отказывался принимать
неофициальные, неправительственные деньги, выпущенные так
называемыми корпорациями Нотгельда , привел к значительным
88 HITLER’S SHADOW EMPIRE

потерям для международных спекулянтов и избранных местных

конгломератов. В денежном выражении это был еще один признак
стабилизации. Там, где другие потерпели неудачу, Шахту удалось создать
петлю положительной обратной связи, тесно связанную с его
руководством; новое лицо позволило завоевать доверие . Это было
коллективным усилием администрации, которому помогало фляционное
истощение, но пресса отдавала должное новому комиссару. 82 Некоторые
сопровождали похвалы музыкальными мелодиями, которые, несомненно,
тешили самолюбие Шахта: « Рентная марка спасла положение, наш герой
Шахт указал путь!» 83
Перед Рождеством канцлер Густав Штреземан выдвинул имя Шахта на
место покойного президента Рейхсбанка Рудольфа Хавенштейна. Хотя
гиперинфляция навсегда запятнала его репутацию, Хавенштейн усердно
руководил центральным банком Германии с 1908 года, во время Великой
войны, трудного рождения Веймарской республики и в хаотичные 1920-е
годы. 84 Когда к его совету не прислушались, Хавенштайн вел себя как
верноподданный, вводя новшества в военное финансирование и
управление оккупацией. 85 В старости он уступил инфляции как
единственному политически приемлемому пути для Веймарской
республики. За неделю до его кончины угроза социальной нестабильности
в Веймаре была болезненно продемонстрирована путчем в Баварии. 86
Переворот провалился, но заговорщики, в частности бывший рядовой -
австрийского происхождения, обладавший талантом к публичным
выступлениям, не снискали себе известности. «Либо немецкая революция
начнется сегодня вечером, и завтра мы застанем нас в Германии
настоящим националистическим правительством, — угрожал молодой
Адольф Гитлер, — либо она найдет нас мертвыми к рассвету!» Как
оказалось, это было не так, но его путч представлял собой самую
серьезную угрозу Веймарской республике со времен неудавшейся
коммунистической революции 1919 года87. Инфляция нанесла свой
социальный ущерб.
Шахт вступил в должность президента Рейхсбанка на фоне
неудавшегося переворота и смерти Хавенштейна. Если бы гиперинфляция
утихла, возможно, в Германии было бы будущее демократии, что
позволило бы стране вернуться к экономическому росту и международной
респектабельности. 88 Единственная серьезная оппозиция назначению
Шахта исходила из Рейхсбанка, где директора, привыкшие к
Хавенштейну, не доверяли человеку, окруженному похвалами в СМИ, но
лишенному большинства других полномочий. Как бы он ни был успешен,
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 89

Шахт проработал комиссаром всего месяц, и его карьера в сфере частного

банковского дела была в основном посвящена общественным делам. 89
Однако с поразительной быстротой Шахт превратился в
международного собеседника Веймарской республики. В ходе
ожесточенных переговоров вокруг планов Дауэса и Юнга, внесших
поправки в Версаль, он стал незаменимым членом немецких делегаций. 90
Во время потрясений он культивировал критические личные отношения с
такими людьми, как Монтегю Норман, деспотичный управляющий Банка
Англии. 91 Согласно британскому журналисту, писавшему в 1924 году,
«Сегодня он [Шахт] является самым выдающимся человеком Германии не
только дома, но и, хотя он никогда не занимал дипломатического поста, в
международных отношениях. Он единственный немец, к которому
прислушиваются британские и американские финансисты». 92 С дурной
славой росла его жажда власти. По словам банкира и вице-президента
США Чарльза Дауэса, «гордость Шахта сравнима только с его
способностями и стремлением к господству». Более того, «[Шахт]
откровенно намекал, что, пока он был президентом Рейхсбанка , он был
имперским банком. 93 Авторитарные тенденции, выявленные Дауэсом,
будут только усиливаться в предстоящие годы .
Из Рейхсбанка Шахт стремился восстановить доступ к иностранным
рынкам, закрытым для Веймарской республики. Если бы немецкий
экспорт не процветал, кейнсианская «проблема трансфертов» только
усугубилась бы, что еще больше затруднило бы выплату репараций. 94
После плана Дауэса общий долг Германии был уменьшен, а валютная
стабилизация Шахта получила международную поддержку. После этого
Германия стала предпочтительным местом для американского капитала.
Это предложило второй возможный ответ на вопрос Кейнса о том, как
платить репарации. Но можно ли добавить больше обязательств к и без
того гигантской долговой яме Германии?
Конечный источник капитала, например, жаждал. Соединенные Штаты
оставались политически изоляционистскими на протяжении всего
президентства Кэлвина Кулиджа, прагматика, который интерпретировал
успехи республиканцев на выборах как неприятие участия Вильсона в
мировых делах. Сенат так и не ратифицировал детище Вильсона, Лигу
Наций, что оставило Соединенные Штаты вне международной системы,
которую они помогли создать в Париже. 95 Сменявшие друг друга
республиканские администрации оставались интроспективными , однако
страна имела значительный профицит капитала, а американские банкиры
пользовались вновь обретенными преимуществами превосходства над
90 HITLER’S SHADOW EMPIRE

своими конкурентами по ту сторону Атлантики. Британия — родина

Ломбард- стрит Уолтера Бэджгота, когда-то «величайшего сочетания
экономической мощи и экономической деликатности, которую когда-либо
видел мир» 96 , — столкнулась с трудным десятилетием медленного
восстановления и напряженных отношений со своей империей, не говоря
уже о ее недовольстве. Союзник Антанты. Действительно,
Великобритании удалось вернуться к золотому стандарту только в 1925
году и только после интенсивного лоббирования со стороны
управляющего Банка Англии Нормана. Против ортодоксальности Кейнс
выступал за свободные деньги для подпитки восстановления, как
известно, считая золото «варварским пережитком». 97 Тем не менее
Норман соблазнил амбициозного (но опытного в финансовом отношении)
канцлера казначейства Уинстона Черчилля, утверждая, что
конвертируемость золота вернет Британии стабильность довоенных лет и
ее роль в ядре международной финансовой системы. Он пообещал сделать
Черчилля «золотым канцлером». 98
Реальность была гораздо менее гламурной, чем это. То, что составило
завышенный обменный курс, снова подтолкнуло Великобританию к
рецессии, усилив дефляционное давление на цены и заработную плату. У
Британии были свои обременительные военные долги, которые
американцы отказывались списывать на военные расходы. 99 Дефляция -
только усложнила их обслуживание, сократив ВВП и, следовательно, -
увеличив относительный вес долга. Норман ошибся: второстепенные
последствия возврата к золотому стандарту еще больше подорвали роль
Британии как «мирового банкира». В этом контексте американские
банкиры — во главе с Дж. П. Морганом и Куном, Лебом — щедро
предоставляли кредиты за границей, в то время как их британские и
французские конкуренты боролись. Например, во время дискуссии 1924
года о стабилизации Германии банкир Пол Варбург, в то время советник
Федеральной резервной системы, беспокоился, что «[Соединенные
Штаты] могут упустить эту совершенно уникальную возможность
поставить на карту дисконтный рынок Америки [денежный рынок] и
завершить нашу политику». позиции мировых банкиров». 100 Новая
респектабельная Веймарская республика Шахта стала предпочтительным
местом для избыточного капитала США. Ссуды Дауэса дали немецкому
правительству передышку; страна по-прежнему зависела от иностранного
финансирования, но была относительно развитой и впечатляюще
продуктивной. Короче говоря, это было достаточно дешево, чтобы быть
привлекательным, и требовало огромных капиталовложений для
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 91

восстановления. 101
Приток американского капитала неотъемлемо связывал немецкую
экономику с процветанием США через краткосрочные кредиты, которые
через репарации и англо-французские долги связывали обратно с Уолл-
Стрит. 102 Позже Шахт напишет: «Таким образом, опасность этих
краткосрочных кредитов представляет опасность не для других стран [т.е.
Соединенных Штатов], а для Германии». Это была линия рассуждений,
которой он придерживался во время нацистского режима. «Ибо
представьте себе, что это означало бы для промышленно развитой страны,
— продолжал он, — зависящей от продажи продуктов своих рабочих,
если бы внезапно ее запасы сырья пришлось использовать для погашения
своих краткосрочных долгов [The в результате сокращение доступной
иностранной валюты
для торговли] имело бы катастрофические последствия для
экономической жизни Германии». 103 В интересном исследовании
Брукингского института в то время подробно описывались значительные
прибыли, получаемые банками США от продажи немецких кредитов.
После слушаний в Сенате в 1932 году немецкий статистик Роберт
Кучински пришел к выводу, что банки США получили чистую прибыль в
размере около 50 миллионов долларов от продажи не менее 1,289
миллиарда долларов валовых немецких займов за несколько лет. Однако
возможные потери для покупателей таких кредитов оказались более
существенными, чем предполагал Кучинский. 104
Личные отношения Шахта с управляющим Банком Англии были не
чем иным, как существенным фактором для создания Золотого
дисконтного банка (Golddiskontbank), который позволил новой
рейхсмарке заменить рентную марку. Банк Англии предоставил резерв
ликвидности для жизнеспособности новой валюты. 105 Но даже если
британский центральный банк предоставил слитки для новой валюты
Шахта, именно американский частный капитал смазывал немецкую
экономическую машину. 106 Тем не менее, Шахт считал, что сочетание
огромного внешнего долга и социальной нестабильности делает
положение Германии ненадежным по своей сути. Эта мрачная
перспектива отдалила его от коллеги-националиста, который стал
символом «атлантической стратегии» в немецкой политике: канцлера
Густава Штреземана. 107 В 1923 году Штреземан сыграл центральную роль
в назначении Шахта в Рейхсбанк. Но Шахт сомневался, что осторожная
дипломатия Штреземана сможет предотвратить кризис. То, что он видел
на международных встречах, было далеко не многообещающим. Хотя
92 HITLER’S SHADOW EMPIRE

союзники списали часть первоначальных репараций и смягчили правила в

рамках плана Дауэса, у Германии не было постоянного доступа к
иностранной валюте и собственных значительных резервов. 108 Шахт
беспокоился, что невозможно обеспечить необходимый импорт для
процветания экономики Германии. Валюта теперь была жизнеспособной,
но полностью зависела от состояния ее внешних платежей и
сбалансированности бюджета, что всегда было трудным шагом в свете
глубоких социальных трещин Веймара. Тем временем новые
краткосрочные долги накапливались поверх старых.
Немецкая промышленность нуждалась в иностранном сырье для своего
функционирования, а другие развитые экономики, которым Германия все
больше задолжала, могли в любой момент поднять торговые барьеры
против ее экспорта. Пока торговля шла свободно, это не было бы
проблемой. По мнению Шахта, ядро проблемы снова лежало в Версале:
экспроприация колоний означала, что высокоразвитая промышленность
Германии могла получить доступ к важнейшим ресурсам, в том числе к
железной руде, продуктам питания, каучуку и другому промышленному
сырью, без использования теперь редко для eign обмена. После 1919 года
этот путь «закрытой системы» стал недоступен, что усилило потребность
Германии в краткосрочном иностранном капитале, не обеспечив при этом
долгосрочных решений ее дисбаланса. 109 Иностранные комментаторы
справедливо указывали, что вильгельмовская Германия не развивала
экстенсивно свои колонии, на что Шахт возразил, что то, что было
доступно на международных рынках в золотой век торговли до Великой
войны, уже не было таковым в 1920-е годы. Имея долги, Германия
зависела от открытого доступа к мировым рынкам для продажи своего
экспорта и закупки сырья. С другой стороны, экономически ограниченная
Германия была преднамеренным следствием Версаля. Возникло одно
важное известное неизвестное: что, если торговля рухнет, и обслуживание
внешних долгов станет намного сложнее? В сознании Шахта возникла
дихотомия: либо Германии был предоставлен беспрепятственный доступ
к рынкам сырья, либо репарации должны были быть пересмотрены
гораздо более всесторонне, чем это допускал план Дауэса. Либералы,
однако , назвали бы это ложной дихотомией.
Учитывая как его академические корни, так и действия Рейхсбанка,
псевдомеркантилистская вера Шахта в экономический вес империи,
возможно, лучше всего была синтезирована в речи 1926 года, которую он
произнес перед Немецкой колониальной ассоциацией. Это на удивление
малоизвестный документ, игнорируемый биографами Шахта, даже если
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 93

он был опубликован в типографии Рейхсбанка . 110 Колониальная

ассоциация была одним из самых влиятельных институтов в
поздневильгельмовской Германии. Тесно связанный с частными
промышленными конгломератами и Германской Восточно-Африканской
компанией, он выступал за центральную конструкцию немецкого
империализма: Weltpolitik. 111 Достаточно интересно, что в конце 1920-х
годов Ассоциация сблизилась с маргинальной популистской
политической партией, на первый взгляд далекой от своих элитных
корней: с нацистами. 112
По существу, в немецком империализме было два интеллектуальных
течения . Первая, Weltpolitik, отдавала предпочтение исключительно
экономической точке зрения на империю, выступая за использование
политического влияния для доступа к новым рынкам и обеспечения
положительной обратной связи по стратегическому влиянию на мировой
арене. Это была позиция, отстаиваемая как ведущими историками, так и
исследователями меркантилизма, во многом основанная на британском
опыте «неформальной империи» конца девятнадцатого века. 113 Во время
Первой мировой войны эти перспективы привлекли большое внимание
общественности. Символическим сторонником этой идеи был Фридрих
Нойманн, пастор и влиятельный политик, написавший бестселлер
Mitteleuropa .
(1915), выступая за обособленное экономическое сообщество в
Центральной Европе под контролем Германии. 114
Исход Великой войны разбил мечты всех вильгельмовских
империалистов. Но впоследствии сторонникам ориентированной на
экономику Welt politik пришлось бороться с новым конкурентом и
восходящей тенденцией в немецком империализме : Lebensraum.
Буквально означая «жилое пространство», эта конструкция восходит к
работе Обер-Оста, органа военного управления, который управлял
оккупированными территориями на Востоке и, после Брест-Литовского
договора, эфемерными российскими территориальными уступками . в
вильгельмовскую Германию. 115 Если кратко, то завоевания кайзера во
время Великой войны включали прибалтийские государства — Эстонию,
Литву и Латвию, — а также большие территории Украины, эффективный
контроль над Польшей и обещание невмешательства России в
Финляндию. Однако в межвоенные годы поражение превратило бывшие
оккупационные земли (Земля) в космос (Раум). Это семантическое
изменение привело к важному изменению значения: Раум был, по словам
одного из ведущих источников по этому вопросу, «триумфально
94 HITLER’S SHADOW EMPIRE

антиисторическим, биологическим и «научным ». 116 Сторонники этих

взглядов не считали географию беспристрастной ; «география» должна
была стать изучением космоса на службе государства, создавая
необходимое сознание для формальной германской империи в
Центральной Европе. 117 В Веймарской республике открылись многие
подобные центры «географических» исследований. Растущее
политическое движение вскоре присвоило себе эти Völkisch темы,
переплетая их с другими темами в традиции Blut und Boden, а именно с
открытым прославлением псевдонаучной расовой связи между людьми и
их землей. 118
Напротив, Weltpolitickers восходит к мыслителям, озабоченным -
международной проекцией «национальной экономики». Такие -
организации, как Колониальная ассоциация, поддерживали «сферы
влияния » восходящего Второго рейха, а именно Mitteleuropa в
Центральной Европе и Mittelafrika в Африке — концепции, ставшие
популярными в довоенной Германии. 119 Одним из таких теоретиков был
Карл Геринг, который оказал большое влияние на относительно
либеральный тариф Германии 1892 года. 120
Weltpolitik резонировала с мыслью Шахта по двум основным пунктам.
Во-первых, его образовательные корни и историческое образование,
кульминацией которого стала его докторская работа по меркантилизму.
Во-вторых, поддержка распространения неформального влияния за
границей означала выход из присущих Германии — и, по его мнению,
неустойчивых — экономических диспропорций. Именно это
утверждалось в его речи 1926 года перед Колониальной ассоциацией.
Обращаясь к дружелюбной аудитории, Шахт начал дипломатично:
«Поначалу может показаться немного странным, что [президент
Рейхсбанка] высказывает свое мнение по колониальной проблеме». И все
же была цель. «Я ничего не говорю о политических причинах, которые
могли побудить державы-победительницы [Британию, Францию,
Соединенные Штаты] грабить у Германии ее колонии, — дипломатично
сказал он, — но я предлагаю показать, что их действие по захвату этих
колоний было экономическая ошибка, которая, если ее не исправить,
неизбежно будет иметь политические последствия». После этого Шахт
встал на спорную почву для управляющего центральным банком с такой
международной репутацией : он утверждал, что ответственность за
Великую войну в конечном счете следует возлагать на европейское
перенаселение, поскольку «экономические потребности европейских
народов ограничивались традиционными политическими рамками.
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 95

существовавшего до войны. 121 В мальтузианских терминах националисты

утверждали, что единственным возможным решением демографической
«проблемы» Германии является увеличение площади. И все же концепция
«пространства» Шахта отличалась от концепции сторонников Lebensraum
; раса и суверенитет значили меньше, чем влияние и доступ к рынку. 122
Протекционизм в виде торговых барьеров оставался особенно
проблематичным врагом для экономики, столь зависимой от иностранного
капитала: «Основная трудность в связи с выплатами репараций
заключается не в сборе требуемой суммы, а в их передаче союзным
получателям Германии . помещая ее избыточное производство в мир
рынок . . . но союзники никогда не могут желать таких поставок в
количествах, подобных тем, о которых идет речь, будь то на их
собственных внутренних рынках или на внешних рынках, на которые они
должны искать свой собственный экспорт». 123 Здесь Шахт заимствовал
страницу из «проблемы переноса» Кейнса. Такая риторика, по сути,
сделала явной дихотомию Шахта : без колоний Германия сочла бы
экономически невыполнимым достижение положительного сальдо
платежного баланса, необходимого для выплаты репараций. 124
Что касается того, как следует управлять колониями, Шахт верил в
«большие, привилегированные колониальные компании, управляемые
частными предприятиями». Его аудитория одобрила; Ассоциация имела
тесные контакты с финансируемыми государством конгломератами в
Африке. Тем не менее, в этой речи и в других местах Шахт публично
выразил свою веру в спонсируемое государством частное
предпринимательство как в подходящий «третий путь» между
капитализмом и коммунизмом. 125 Для Шахта «победа концепций
[свободного предпринимательства], лежащих в основе плана Дауэса,
представляет собой победу просвещенного индивидуалиста... . . и
капиталистический взгляд на националистический империализм, с одной
стороны, путь которого ведет на поле битвы, и большевистский
социализм, с другой стороны, путь которого ведет в глушь». Хитрый
банкир проиллюстрировал это, упомянув опыт североамериканского « -
Мэйфлауэра » — риторический ход, рассчитанный не только на
потенциальную международную аудиторию — речь, в конце концов, была
переведена Рейхсбанком, — но и на тех, кто был в зале. который
склонялся к «позднебританской» имперской концепции империи. 126 Шахт
внимательно следил за Welt politik .
Банкира, казалось, очень мало заботили расистские идеи, если вообще
интересовали. Даже его примеры с изображением германских поселенцев
 96 HITLER’S SHADOW EMPIRE

были лишены элементов, характерных для мировоззрения Lebensraum и

его концепций Blut und Boden . Иностранная валюта имела больший вес,
чем собственность и миф о немецкой земле: «В Камеруне, Того, в
германской Юго-Западной Африке и во всех немецких поселениях в
Южных морях немецкая марка была преобладающей валютой вплоть до
войны. Это ..................................................................................означало
что все колониальные предприятия Германии — несмотря на полную
экономическую независимость колоний в отношении торговой политики
— могли осуществляться в собственной валюте Германии без всякого
вопроса о валютных рисках или необходимости приобретать иностранную
валюту». Вывод был очевиден: «Именно на камне немецкой валюты
экономические и финансовые требования вынужденного Версальского
мира в конце концов потерпели крушение». «Мы должны как можно
скорее вернуться на колониальную территорию», — заключил Шахт;
«результатом будет облегчение немецких платежей иностранным странам
и открытие для Германии ее собственных экономических перспектив в
будущем, которые обеспечат возможность прочного дружеского
взаимопонимания с ее соседями». 127 Это был не первый раз, когда
президент Рейхсбанка ссылался на «дружеское взаимопонимание» с
союзниками, хотя бы для того, чтобы прояснить альтернативу. И это не
будет последним. 128
Шахт был не единственным членом Веймарского правительства,
решившим колониальный вопрос. Несмотря на свою атлантистскую
стратегию, канцлер Штреземан также стремился вернуться к
колониализму. 129 Видение Штреземана было теоретически достижимо:
статья 22 соглашения Лиги Наций предусматривала, что любой
«передовой» стране должен быть предоставлен такой же доступ к
мандатам, как и в развивающемся мире. 130 «Я не могу сказать, когда мы
снова будем владеть нашими собственными колониями, — говорил
Штреземан, пытаясь успокоить рейхстаг в 1925 г., — но несомненно, что
возвращение колоний является целью, и неотложной задачей, Немецкая
политика». Играя языком завета, он добавил: «Если есть «развитые
нации», то мы принадлежим к развитым нациям». 131 Некоторые
источники утверждают, что Штреземан в то время находился под
«заклинанием Шахта» в колониальном вопросе: националистическое
обоснование имело политический смысл, но экономическое обоснование
было вопросом «выживания». 132 Тем не менее британцы и французы
избегали любых внешнеэкономических инициатив Германии, от Азии до
ее бывших колоний в Африке. 133 Судьба Танганьики, некогда центра
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 97

Германской Восточной Африки, была символом англо-французской

непримиримости : к ужасу администрации Штреземана и Рейхсбанка,
Танганьика вступила в таможенный союз с Британской Кенией в 1927
году. Берлине, «мандаты Лиги» казались не более чем дополнением к
Британской империи под другим названием, по сути, «чтобы быть
окрашенными в красный цвет на карте». 134

Несмотря на бурные темпы роста в конце 1920-х годов, внутренняя

ситуация в Веймарской Германии оставалась хрупкой. Торговый дефицит
был большим; следовательно, его чистая международная инвестиционная
позиция еще более ухудшилась. Политическая зависимость от
Соединенных Штатов имела для канцлера Штреземана логичный смысл:
если все займы ведут обратно на Уолл-Стрит, лучше полагаться на
Вашингтон, чем на ожесточенный Париж или ослабевший Лондон. Но
Соединенные Штаты оставались непреклонными в том, чтобы не
списывать британские и французские военные долги. Таким образом,
долговой цикл продолжился, превратив краткосрочные кредиты в более
высокую доходность для Уолл-Стрит. Как долго это могло держаться?
Хотя исторические книги часто называют период Штреземана «медовым
месяцем», его атлантистская стратегия не достигла своей конечной цели
— обеспечения длительной стабильности Веймарской республики.
Тяжелые долги остались. 135 Из своего офиса в Рейхсбанке Шахт
становился все более тревожным, как в частном порядке, так и публично.
Он провел кампанию против «непродуктивного заимствования»,
публично ругая города за расходы на «стадионы, бассейны, общественные
площади, столовые, конференц-залы, гостиницы, офисы, планетарии,
аэропорты, театры, музеи и т . земли." 136 Он также попал в очень
публичную газетную полемику, когда публично раскритиковал ремонт -
Берлинской государственной оперы стоимостью 14 миллионов
рейхсмарок. 137 Согласно его более поздней автобиографии, в те годы он
«не колеблясь указывал, [он] публично и последовательно выступал
против чрезмерной внешней задолженности Германии». 138 Примерно в
это же время он также начал открыто критиковать Версаль. 139
Легкие деньги также нашли свой путь на берлинский фондовый рынок,
подтолкнув вверх оценки и поощряя риск. В 1927 году Шахт был
обеспокоен оживленным рынком, поэтому он настаивал на ограничении
предоставления кредита в секторах, которые, по его мнению, были
связаны с изобилием фондового рынка, включая кредитование
инвестиций с использованием заемных средств. Это не понравилось ему
98 HITLER’S SHADOW EMPIRE

ни прессе, ни большинству веймарских политиков. 140 13 мая эта позиция

способствовала тому, что газеты окрестили «черной пятницей» на
Берлинской фондовой бирже; можно утверждать, что он попытался
сделать то, что Федеральная резервная система США не смогла сделать
год спустя: лопнуть пузырь. 141 Авторитетная газета Frankfurter Zeitung,
однако, назвала политику Шахта «беспрецедентной попыткой
регламентации, первоклассной плановой экономической акцией». 142
Остроумно играя языком, самоуверенный банкир ответил, утверждая, что
«прибыли, которые так легко получаются на фондовом рынке», идут не на
бизнес, как обычно указывали ученые журналисты, «а скорее на отели и
модные автомобили». 143 Тем не менее замечание Zeitung о стремлении
Шахта к контролю не было неуместным.
В качестве президента Рейхсбанка Шахт в конечном итоге отвечал за
создание кредита. С тех пор как изменения в институциональной
архитектуре Рейхсбанка в 1922 году были «настоятельно предложены»
союзниками, банк пользовался беспрецедентной независимостью от
политического влияния. Такая автономия была в то время крайне редкой и
сравнима только с пребыванием Нормана в Банке Англии. 144 Шахт
свободно использовал эту власть, чтобы направлять кредиты в области
экономики, которые он считал наиболее продуктивными . Среди его
бенефициаров были крупные картели и ориентированные на экспорт -
промышленные отрасли. Вдохновение для этого нисходящего кредитного
дирижизма восходит к работам протоэкономиста-романтика,
предшествовавшего даже Фридриху Листу: Адама Мюллера, пионера
немецкой оккупации с ее «национальной экономикой». 145 Более
влиятельный шедевр Йозефа Шумпетера 1911 года « Теория
экономического развития» (The orie der wirtschaftlichen Entwicklung), еще
один продукт историцистской традиции , приводил доводы в пользу
прямой связи между кредитом и ростом. Ко времени Шахта эта идея
проникла в немецкую интеллектуальную среду и даже повлияла на
призывы к государственному управлению кредитом во время Великой
войны. 146
В строгом денежном выражении Шахт приписывал теории денег
«реальных векселей», а не количественной теории, отстаиваемой
Ирвингом Фишером из Йельского университета. 147 Таким образом, его
денежные цели были достигнуты за счет сочетания количественных и
качественных мер; хотя у Рейхсбанка была учетная ставка, в
действительности многое зависело от «кредитных рекомендаций» банка.
Это часто приводило к тому, что Шахт вызывал банкиров в свой офис для
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 99

допросов и предупреждений. Можно было бы назвать это «личным

надзором». 148 Степень банковского надзора также была необычайно
высокой; в этом контексте неудивительно, что комментаторы сравнивали
его Рейхсбанк со «вторым правительством». 149 Однако поведение
правительства на региональном и центральном уровнях, а также
иностранного капитала оставалось вне поля зрения банка. По мнению
Шахта, беспрецедентной мощи Рейхсбанка 1920-х годов на самом деле
было недостаточно. Ему нужно было не только больше власти, но и
следить за экономикой без структурных недостатков, которые
преследовали Германию с 1919 года.
В апреле 1929 года Шахт возглавил немецкую делегацию на
подготовительной международной конференции в Гааге. Цель плана Янга
заключалась в том, чтобы раз и навсегда пересмотреть репарации, даже
если еще одна республиканская администрация во главе с президентом
Гербертом Гувером не изменила давнюю позицию США в отношении
военных долгов. 150 Во время этих дискуссий зарождающийся
национализм Шахта достиг кульминации в печально известной
телеграмме. В нем, вторя некоторым рассуждениям его Колониальной
ассоциации, он утверждал, что Германия не может позволить себе
никаких дальнейших выплат репараций, если ее колонии вместе с
польским коридором, разделяющим республику на две части, не будут
восстановлены. 151 В этом аргументе не было ничего нового: предприятия
Германии нуждались в гарантированном доступе к сырью для
производства промышленных товаров, лежащих в основе ее
экономической архитектуры. Тем не менее Коридор выдал мотивы,
выходящие за рамки чисто экономических; оно открыто
руководствовалось призывом к «территориальной целостности»
Германии. 152 Не был ли Шахт слишком изобретателен, чтобы так
откровенно переигрывать в комнате, заполненной англо-американскими
дипломатами? Возможно, пришло время для выхода. Неудивительно, что
его автобиография просматривает эту шокирующую телеграмму и
последующую отставку, вместо этого сосредотачиваясь на своей роли в
создании Банка международных расчетов (БМР).
Возможно, лучшее международное детище Шахта, БМР был создан в
контексте плана Янга в качестве конечного гаранта кредитов Германии. 153
Для прагматика из Рейхсбанка БМР выйдет за рамки своей цели по
ускорению денежных переводов за счет финансирования,
гарантированного на международном уровне; она также будет
способствовать развитию сотрудничества . Позже Шахт напишет: «Мой
100 HITLER’S SHADOW EMPIRE

BIS оставался лучшим пропагандистским элементом плана Янга». 154

Организация также достигла националистической цели, фактически
заменив агента по репарациям, которого многие немцы считали
«наместником» в Берлине. 155 Тем не менее его телеграмма по
колониальному вопросу достигла, казалось бы, невозможного в
межвоенной дипломатии : она взбесила Лондон даже больше, чем Париж.
Приверженец атлантизма, канцлер Штреземан публично отрекся от своего
управляющего центральным банком. То, что написал Шахт, могло найти
отклик у канцлера в частном порядке, но как он мог поддержать банкира,
серьезно выступающего за такие радикальные изменения в таком
язвительном тоне? Это заставляет задуматься о том, действовал ли Шахт
осторожно, способствуя своей привлекательности в других политических
кругах. Неудивительно, что отвергнутая международным сообществом -
телеграмма расположила к нему более радикальных немецких
националистов.
Следующее собрание Плана Янга было не менее проблематичным.
Однако на этот раз мир потряс канцлер казначейства Филип Сноуден.
«Йоркширец», как любил называть его « Тайм », воспользовался
необходимостью единогласно принять соглашение, чтобы потребовать
большей доли репараций для Британии. Версаль оставался источником
разногласий не только в отношении Германии, но и между державами-
победительницами. Сноуден жаловался, что немецкие платежи «натурой»
— один из способов Шахта обойти любое ухудшение валютных резервов
— представляют собой торговый демпинг, который, в свою очередь,
наносит ущерб британской торговле. 156 Кейнс уже давно настаивал на
выплате натурой, за десятилетие до этого утверждая, что это логическая
причина, по которой британское правительство не будет слишком долго
настаивать на репарациях Германии. Однако никаких изменений в
политике не предвиделось. Сноудену, стремившемуся защитить
ослабевающую британскую экономику, нужны были наличные, чтобы
расплатиться с долгами. Восстановление Великобритании продолжало
отставать, хотя Федеральная резервная система Бенджамина Стронга -
делала все, что могла — и, возможно, слишком много — для поддержки
Нормана. 157 Сноуден пользовался межпартийной поддержкой за свою
международную позицию; стойкая тори Morning Post похвалила канцлера
лейбористской партии: «Мы рады, что в линии, которую он [Сноуден]
избрал, нет никакой чепухи об интернационализме, и что он твердо стоит
на страже британских интересов». Даже Черчилль поддержал его с
противоположной скамьи в Вестминстере: «Я думаю, что Сноуден
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 101

выступает против плана Янга не по личным или партийным

соображениям, а исключительно как англичанин, который хочет честной
игры!» 158 Интернационализм дал трещину.
Во время тупика Шахт обнаружил, что его удерживали от переговоров
между его правительством и Польшей, кульминацией которых стал пункт,
согласно которому Германия отказывалась от своих требований о
компенсации за все имущество и земли, уступленные в Версале.
Фактически это означало, что Коридор навсегда останется польским.
Примерно в то время, когда известие о крахе Уолл-стрит в 1929 году
попало в заголовки газет, Шахт написал злобный меморандум, -
адресованный его собственному правительству. Он отправил его в Cabine
и слил в прессу. Конечно, позже он с некоторым удовольствием признал,
что это «прозвучало как разорвавшаяся бомба». 159 Когда дни его
Рейхсбанка были сочтены, Шахт вмешался, чтобы остановить последний
американский заем, который министр финансов Рудольф Гильфердинг —
известный из Das Finanzkapital (1910) 160 — кропотливо организовал,
чтобы удержать немецкую экономику на плаву. Гильфердинг сразу же
подал в отставку, пожаловавшись на «вмешательство президента
Рейхсбанка в… . . национальная политика». 161 Шахт покинул свой пост
вслед за ним.
Он выбрал время — случайно или по собственному выбору — как
нельзя лучше. 162 Ближайшие годы Великой депрессии станут идеальным
временем для того, чтобы освободиться от поистине незавидного меню
вариантов политики. До сих пор ведутся бурные споры об основных
причинно-следственных связях экономического спада после краха 1929
года, который молодой Бен Бернанке однажды назвал «святым Граалем
макроэкономики». 163 К настоящему времени установлено, что волна
банкротств банков и ошибочных монетарных стратегий, направленных на
предотвращение оттока золота, серьезно сократила денежную массу в
Соединенных Штатах и во всем мире. 164 Период делевериджинга привел к
дефляционному давлению, которое создало порочный круг, связывающий
углубляющийся спад с ростом безработицы. Жесткая заработная плата
затрудняла снижение баланса оплаты труда, углубляя внутренние -
дисбалансы, даже если, как утверждал Кейнс, отдельным группам рабочих
по-прежнему было трудно успешно торговаться с работодателями во
времена глубокого спада. 165
Конец глобализации усугубился международным золотым стандартом
фиксированных обменных курсов, к которому так привязан британский
Норман. 166 Хотя протекционизм США предшествовал (печально)
102 HITLER’S SHADOW EMPIRE

известному тарифу Смута-Хоули, именно обсуждение этого

законопроекта в Сенате США — с его сотнями поправок — и
окончательное его принятие в 1930 г. торговая война. 167 Как и семь
десятилетий спустя, крах рынка в Нью-Йорке в 1929 году стал той искрой,
которая зажгла глобальный пожар.
Первоначальный резкий всплеск неприятия риска запустил эффект
домино за пределами рынков США. 168 В условиях стремительного роста
безработицы и резкого падения рейтингов популярности правительства
электорат прямо переместился на периферию политической жизни, где
как реакционные, так и революционные политики выступали против
свободной торговли и за защиту. Такие аргументы все больше привлекали
Шахта. Учитывая, что страны, привязанные к золоту, не могли прибегнуть
к «лучшей» политике конкурентной девальвации «нищего соседа» — из-
за фиксированных обменных курсов, характерных для золотого стандарта,
— им пришлось усилить торговую защиту в качестве «второй лучшей»
альтернативы. 169 Тем не менее, цель оставалась прежней: сохранить
конкурентоспособность за счет своих торговых партнеров, что могло
только еще больше подорвать международную систему. Вскоре стало до
боли ясно, что протекционизм — как и ограбление банка — представляет
собой самоусиливающееся явление. Важно помнить, что такая политика
исходила не от авторитарных диктаторов; скорее, они возникли из
демократических политий: Великобритания, Франция и Соединенные
Штаты, далекие от сопротивления концу глобализации, стремились
продвигать свои индивидуальные позиции в ущерб своим партнерам. Это
был глобальный sauve qui peut, реализованный политиками, но движимый
демократическими силами и ошибочной экономикой. Чем хуже
становилась экономическая ситуация, тем труднее было голосовать за
трудные варианты, даже если они были «экономически
предпочтительными» в теоретическом смысле. Как при диктатурах, так
170

и при демократиях националистический популизм был самой сильной

валютой.
Как и предупредил Шахт, крах мировой экономики особенно сильно
ударил по скованной долгами и зависящей от экспорта Германии. На фоне
резкого спада в мировой торговле и дефицита счета текущих операций,
носившего «структурный » характер и усугубляемого платежами Веймара
за границей по краткосрочным и долгосрочным долгам, немецкая
экономика столкнулась с болезненным сжатием. 171 Как это обычно бывает
при подобных кризисах, в первую очередь пострадал финансовый сектор,
что усугубило шаткое состояние капитала больших и малых банков.
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 103

Крупные берлинские банки вскоре оказались на грани. 172 На протяжении

десятилетий историки спорили об относительной важности гигантских
долгов и давления валюты на немецкий банковский кризис 1931 года, но
для наших целей спусковой крючок не имеет значения. После краха
первого частного работодателя Шахта, Данатбанка, кризис привел к -
вливаниям государственного капитала в банки. Результатом стала
необычная степень государственного контроля над банковским сектором
Германии. 173 года спустя это станет средством диктаторского
переустройства немецкой экономики с Шахтом снова у руля.
С конца марта 1930 года новый канцлер Генрих Брюнинг претворял в -
жизнь то, что предписывала экономическая ортодоксия. Его
Дефляционная политика с тех пор стала самым спорным решением в
экономической истории Германии, хотя бы из-за его связи с
последующим успехом Гитлера на выборах. 174 Правительство Брюнинга
реализовало жесткую программу экономической дефляции, урезав цены и
зарплаты. Строгая экономия 1930-х годов в Германии требовала от
правительства декрета; при поддержке престарелого президента
Веймарской империи фон Гинденбурга и избирательного молчаливого
согласия социал-демократов цель Брюнинга состояла в том, чтобы
противостоять потере конкурентоспособности, которая возникла в
результате политической реакции на депрессию. 175 За границей многие
уважали аскета-технократа, проводившего жесткие коррективы в
Германии. 176 Однако внутри страны социальные издержки резко возросли.
По мере того, как Шахт двигался к политической периферии, электорат
Веймара тоже.
Почему Брюнинг не выбрал путь девальвации рейхсовой марки и
новых расходов, что можно было бы анахронично назвать
контрциклической фискальной политикой? Некоторые ученые обвиняли
администрацию в том, что она выбрала дефляцию для достижения
пирровой победы , показав миру, что немецкие долги невозможно
вернуть. 177 Последние данные свидетельствуют о том, что этот
контрфактический факт обманчив. Кабинет Брюнинга слишком хорошо
знал, что девальвация рейхсмарки только затруднит для Германии
обслуживание гигантских долгов, номинированных в иностранной
валюте. Даже в 1932 г. для кредиторов Германии, не в последнюю очередь
для Соединенных Штатов, не могло быть и речи о списании значительных
долгов. 178 Однако это не было единственной причиной Брюнинга . «Было
бы немыслимо вызвать еще одну инфляцию для немецкого народа», —
заявил канцлер на заседании кабинета министров 2 октября 1931 года.
104 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Даже тогда страх перед инфляцией перевешивал даже мучительный

банковский кризис. «Также было бы невозможно поддерживать валюту на
уровне на 20% ниже текущего», — добавил он, предупредив о возможной
спирали девальвации. Брюнинг не верил, что доверия к режиму
достаточно для небольшой девальвации. 179 И отечественная, и
международная интеллигенция опасалась, что девальвацию — и в
особенности немецкую девальвацию менее чем через десять лет после
гиперинфляции — не остановить. Если у Брюнинга и была
правдоподобная альтернатива дефляции, то ни ему, ни его ближайшим
советникам она не была видна.
С тех пор экономическая историография предала дефляционную
стратегию Брюнинга анафеме, хотя сегодня правительства все еще
прибегают к вариациям дефляционной темы для поддержания валютной
привязки. 180
Резкое сокращение государственных расходов
Рейхсканцлером усугубило порочный круг, связывающий резкое падение
спроса и сокращение производства; мало того, что немцы и иностранцы
тратили меньше, но правительство одновременно сокращало расходы,
сокращая благосостояние, предоставленное прежними веймарскими
администрациями. 181 Четыре раунда дефляции между 1930 и 1932 годами
привели к депрессии отечественной экономики, подняв безработицу и
свободные мощности до рекордного уровня. Таким образом, Германия
следовала указаниям золотого стандарта к социальной пропасти. 182
Брюнинг не был политически глухим; Точно прочитав социальные
реакции на кризис, он сильно обострил националистическую риторику. Во
внешнеэкономической политике он настаивал на таможенном союзе с
Австрией. Его правительство никогда не пользовалось большой
популярностью, однако его политика все более тесного союза с Австрией
означала явный разрыв с более осторожным международным
балансированием Штреземана. 183 Неудивительно, что такое предложение
было особенно неприятно в Париже. В свете их накопления золота
французская оппозиция Брюнингу имела серьезные финансовые
последствия во время банковского кризиса 1931 г. 184 Этот рост
национализма усугубил отток капитала в то время, когда инвесторы уже
быстро уходили по чисто фундаментальным причинам. 185 Брюнинг не зря
стал «голодной диктатурой ». 186

Вне офиса, но не с глаз долой, «вожак» Шахт работал над своей

международной репутацией. В середине 1930-х, как и его родители до
него, он уехал из Германии и отправился в Соединенные Штаты. Не
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 105

прошло и пары месяцев после принятия тарифа Смута-Хоули, как он

утверждал, что торговые ограничения, а не рост реакционеров, были
истинными врагами стабилизации. «Экономической системе Германии и
ее кредиту угрожает не успех национал-социалистов, — считал он, — а
только то, как нас угнетают другие страны». 187 Нацисты, по его мнению,
были демократическим продуктом общего отсутствия перспектив. Это
указывало на опасный релятивизм, но для такого прагматика, как Шахт,
это не было проклятием. Политика Брюнинга дала человеку с его
репутацией и вне офиса достаточно места для популизма. Во время турне
с выступлениями Шахт продолжил свои рассуждения. Когда его
спросили, движется ли Германия к «гитлеровской революции», ответ
Шахта попал в Time под подходящим заголовком «Шахтовские шоки».
«Если немецкий народ будет голодать, — дерзко сказал он в Йельском
университете, — Гитлеров будет гораздо больше». Реакции пришлось
ждать десять лет. «Вы не должны думать, что если вы относитесь к людям
в течение десяти лет, как относились к немецкому народу, они будут
продолжать улыбаться», — сказал он. «Как бы вы хотели, чтобы вас
продержали в тюрьме десять лет? Скажи это своим людям». 188
Освободившись от своих обязанностей в центральном банке, Шахт
также стал более политически активным внутри страны. Когда рецессия
сменилась депрессией, он заигрывал с правыми группами,
сочувствовавшими его позициям в отношении репараций и империализма.
В открытой оппозиции правительству он возобновил свой роман со
средствами массовой информации. Когда вся банковская система
Германии оказалась на грани краха, он публично раскритиковал
снисходительность Рейхсбанка в отношении требований к капиталу. 189 Но
когда Рейхсбанк все-таки ограничил внутренний кредит — как он пытался
это сделать в июле 1931 года — последовавшая за этим паника привела к
полномасштабному банковскому кризису с глобальными последствиями.
190
Правительство получило контрольный пакет акций в двух из пяти
универсальных немецких банков, включая Дрезднерский, и это
произошло после впечатляющего краха Данат. 191
В рамках этой информационной кампании Шахт также опубликовал
скандальную книгу под названием « Конец репараций», в которой яростно
осудил Версаль. 192 Аргумент был привычным реакционным ходом, но
исходил он из очень уважаемого источника. Тем временем позиция Шахта в
отношении колоний оставалась неизменной. Империализм имел меньшее
значение как проблема «геополитического равенства» и больше как
способ справиться с нехваткой ресурсов Германии. Империализм, так или
106 HITLER’S SHADOW EMPIRE

иначе, обладал способностью создавать источники сырья в экономической

системе Германии. 194
«Гитлеровская революция» приближалась. Шахт познакомился с
политической сенсацией на обеде, устроенном миссис Герман Геринг в
феврале 1931 года. На нем также присутствовали Йозеф Геббельс,
будущий министр пропаганды, и Фриц Тиссен из одноименной
промышленной империи. 195 Банкир заигрывал с несколькими
реакционными группами, но его подход к нацистам основывался не
только на стратегической оценке их силы. «Толстая, спокойная» и
реакционная жена Шахта, Луиза, была особенно увлечена национал-
социалистической политикой после участия ее мужа в недолговечном
Гарцбургском фронте. 196 Среди реакционеров и популистов к 1931 году
Гитлер создал собственный мощный избирательный аппарат, что дало ему
уникальную возможность действовать.
Достаточно скоро Шахт обнаружил, что знакомит Гитлера с людьми,
которые станут главными фигурами нацистской политики. Среди них был
Вальтер Функ, бывший финансовый репортер, направлявшийся в -
министерство Геббельса. Хотя Шахту изначально не удавалось быть
независимым от «круга» Вильгельма Кепплера — ранней точки контакта
между немецким бизнесом и нацистами, — банкир пользовался
относительной свободой маневра. 197 На встрече 20 июня 1932 г. Гитлер
заявил, что он «не доктринер» по экономическим вопросам. 198 Хотя позже
он отрицал, что когда-либо был частью этого кружка, один из членов
кружка живо помнил «хвалебную речь» Шахта (Лобреде), последовавшую
за речью Гитлера. 199 Банкир, кажется, настолько увлекся такой
прагматичной политикой, что в 1932 году был создан «специальный
офис», носящий его имя, Arbeitsstelle Schacht, чтобы централизовать
поддержку тяжелой промышленности для нацистских избирательных
усилий и проложить путь Гитлеру. вхождение в правительство. 200
Несколькими месяцами ранее, весной 1931 года, один прогрессивный
американский журналист взял у Шахта интервью. Дороти Томсон прямо
спросила его, присоединится ли он когда-нибудь к нацистской
администрации, тем самым придав ей международную экономическую
легитимность, которой Гитлеру совершенно не хватало. «Нацисты не
могут править, — решительно ответил Шахт, — но я могу править через
них». 201 Таким образом, нацисты могли служить окончательным -
средством личного восхождения Шахта, настолько быстрым и
стремительным, что кажется, почти лишенным неудач — в отличие от
многих, которые терзали его родину . И началось это со второго
 THE RISE AND RISE OF HJALMAR SCHACHT 107

пришествия.
 глава четвертая

«ДАЙТЕ МНЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА»

Нацисты не могут править, но я могу править через них.

— Ялмар Шахт, 1931 г.

я Сразу же после захвата власти Гитлер почти не виделся с

Ялмаром Шахтом. И все же он был недалеко; когда это имело
значение, Шахт был рядом. Он «случайно оказался в комнате с
горсткой людей из своего окружения, когда Гитлер произнес свою первую
речь по радио, начав: «Дайте мне четыре года [и вы не узнаете
Германию]». Новый канцлер выполнит это обещание: через четыре года
Германия будет радикально другой. Нацистская пропагандистская
машина вскоре это признала, и не может быть никаких сомнений в том,
что Шахт был в центре этой трансформации. Политики часто говорят о
том, чтобы заглянуть внутрь себя своих сверстников; то же самое сделал и
Шахт: «Видение души [Гитлера] укрепило мою надежду на то, что можно
будет направить [его] на путь праведности». На Нюрнбергском процессе
он утверждал, что вступил в ряды нацистов не ради личного продвижения
или верности партии, которая его мало заботила, а просто ради служения
Отечеству. «Я бы предпочел, чтобы [канцлер] Брюнинг попросил меня в
июле 1931 года [вернуться в Рейхсбанк]», — писал он позже. Однако
этого не произошло, что неудивительно, учитывая громогласную критику
Шахта. Однако с Гитлером все было по-другому: «Поскольку теперь у
меня появилась возможность покончить с безработицей для шести с
половиной миллионов человек, все другие соображения должны
отступить». 1 Была ли это уверенность? Заблуждение? Или это была
гордыня?
106 HITLER’S SHADOW EMPIRE

С точки зрения Гитлера, назначение Шахта имело смысл. Иностранная

пресса отмечала, что Гитлер уже более года добивался от Шахта
«налогового совета». 2 Хотя партия критически относилась к веймарской
элите, к которой принадлежал банкир, борьба с рекордным уровнем
безработицы в Германии в 1933 году была разумной предвыборной
стратегией — по крайней мере, до тех пор, пока требовались выборы. На
парламентских выборах нацисты обещали «Arbeit und Brot» (работа и
хлеб). Но у них был и третий лозунг: «Freeheit». 3 Нацистская концепция
свободы означала освобождение от версальской системы; это
подразумевало перевооружение. В действительности даже пришлось бы
сделать выбор между ружьями и маслом, но не в начале 1933 года.
Гитлеру нужен был человек, отвечающий за денежные дела, который был
бы не только склонен к сотрудничеству, но и был творческим человеком,
чтобы выполнить свое обещание преобразовать Германию . Он также
нуждался в собеседнике, уважаемом за границей. Финансовая ситуация,
унаследованная канцлером, была в лучшем случае неблагоприятной.
Отягощенный большим бюджетным дефицитом и кризисом в
региональных и местных органах власти, у Гитлера было мало места для
маневра. 4 Рейхсбанк был другим, если только его руководство разделяло
нацистские цели.
Сначала Гитлер попытался сохранить преемственность и обратился к
действующему президенту рейхсбанка Гансу Лютеру. 5 Его послание
касалось не только работы; речь шла и об оружии. И все же Лютер не
совсем понял это. Выслушав длинную, типично гитлеровскую тираду о
стратегическом обосновании крупномасштабного перевооружения -
Германии, Лютер пообещал выделить 100 миллионов рейхсмарок на
решение этой задачи. В то время это равнялось примерно 7 миллионам
фунтов стерлингов или 23,8 миллионам долларов, что составляло менее
0,25 процента ВВП. Сказать, что это было далеко от того, что представлял
себе Гитлер, было бы мягко сказано. «На мгновение, — вспоминал позже
Гитлер, — я подумал, что, должно быть, неправильно его понял,
поскольку считал невозможным, чтобы финансист имел так мало знаний о
финансах, связанных с политикой перевооружения». Разговор был
окончен: «Дальнейшие комментарии были явно излишними, поэтому я
просто попросил президента Рейха [ фон Гинденбурга] отстранить этого
человека от его должности». 6
Это было не так просто; в 1933 году Гитлер был далек от того
всемогущего диктатора, которым он однажды станет. При действующей
Веймарской конституции канцлер не мог просто уволить президента
 GIVE ME FOUR YEARS 107

центрального банка. 7 Тем не менее Гитлер нашел способ быть

убедительным: он предложил Лютеру посольство в Вашингтоне и — хотя
это утверждение не подтверждается документами Рейхсбанка — якобы
прислушался к просьбе Лютера о добавлении к его пенсии 50 000
рейхсмарок. 8 «Я все еще вижу, как он скромно опустил глаза, — говорил
Гитлер, — уверяя меня, что это чистый патриотизм заставил его
согласиться с моими предложениями!» Деньги говорили. «Поэтому мне
пришлось заплатить хорошие деньги, чтобы открыть путь к назначению
на пост президента Рейхсбанка человека с международной репутацией —
доктора Ф. Шахт». 9 В своих мемуарах Шахт, естественно, сосредоточился
на желании Гитлера «предоставить все необходимое, чтобы убрать с улиц
последних безработных». 10 Тем не менее, за второе пришествие Шахта
была ясная цена: оно заключалось в отказе от независимости
центрального банка, которую он так рьяно защищал много лет назад.

По состоянию на 17 марта 1933 года, чуть более месяца в правительстве

Гитлера, Шахт вернулся в офис, где он сделал себе репутацию. И все же
1933 год был далеко от 1924 года. Между ними было полдесятилетия
изобилия и дешевых кредитов, за которым последовало болезненное
похмелье рыночного коллапса, банкротства банков, безработицы и краха
международной финансовой системы. Именно это кораблекрушение
глобализации дало Шахту такую степень свободы для односторонних
действий, которая была немыслима до 1929 года. В условиях рушащейся
глобализации эта «свобода» сначала будет применяться к международным
обязательствам Германии, а затем к ее экономическим обязательствам.
архитектура. И в конечном итоге это привело бы к стратегии иностранной
власти на иберийской земле.
В первые два года Великой депрессии произошел настоящий взрыв
торгового протекционизма. Символом этой тенденции было принятие
тарифа Смута-Хоули, который лучше всего запомнился девятью сотнями
различных тарифов и двадцатью страницами дебатов в Конгрессе о
пошлинах на помидоры. Современники могли видеть присущую ему
опасность; как сказал в то время Томас Ламонт, управляющий стареющим
директором JP Morgan: «Я чуть не встал на колени, чтобы умолять
Герберта Гувера наложить вето на ослиный [законопроект]». На самом
деле 120 экономистов призвали Гувера не подписывать его. 11 Но
политический расчет превзошел экономический смысл. Как мы видели, от
плохих пошлин до худших квот страны предприняли недальновидные
попытки защитить свои внутренние рынки способами, которые нанесли
ущерб международной системе. С точки зрения теории игр,
108 HITLER’S SHADOW EMPIRE

одностороннее действие ухудшило положение всех участников системы,

однако превалировал индивидуальный стимул к поиску относительного
преимущества. Подобно мифическому Уроборосу, протекционизм
подпитывал сам себя, толкая глобальную торговлю в порочный круг все
большего закрытия и все меньшего обмена. А потом грянул банковский
кризис.
По большинству показателей Creditansalt был престижным
австрийским финансовым учреждением: основанный Ротшильдами в
1850-х годах, он стал ведущим банком Австро-Венгрии, предоставляя
щедрые ссуды таким австрийским сановникам, как принц Меттерних, и
центральноевропейской аристократии. 12 Однако весной 1931 года он был
поставлен на колени отчасти из-за покупки более мелкого
обанкротившегося конкурента, гарантированного не кем иным, как
центральным банком. 13 11 мая банкротство банка вызвало панику в
финансовой системе Австрии. Банковские пробеги умножаются.
Последовала международная зараза, вскоре охватившая Германию, где
администрация Брюнинга была вынуждена оказывать беспрецедентную
поддержку финансовой системе. 14 Веймарская республика страдала от
«двойных кризисов», один из которых бросил вызов банковскому сектору,
что привело к массовым изъятиям банков, а другой — политический
кризис, поставивший под сомнение приверженность Веймарской империи
золотому стандарту. 15 В условиях бегства капитала Рейхсбанк ввел меры
контроля , эффективно ограничившие конвертируемость. 16 Банковский
кризис 1931 года превратил внутреннюю рецессию в Великую депрессию.
Обычно забывают, что не кто иной, как республиканская -
администрация по ту сторону Атлантики стремилась остановить панику. 17
Это было целью, когда 20 июня 1931 года Гувер внес предложение о
моратории на долги после «решительного предложения» Ламонта из JP
Morgan. Он был направлен на прекращение выплаты долга
Великобритании и Франции Соединенным Штатам в обмен на временное
замораживание выплат Германии по репарациям. 18 В конце концов
мораторий был реализован, но не без трудностей. Государственный
департамент не уведомил Париж; ни премьер-министр Пьер Лаваль, ни
Банк Франции Эмиля Моро не были заранее проинформированы о
предложении Гувера. Более позднее соглашение о приостановке касалось
краткосрочных долгов, что давало Германии передышку для торговли, но
по-прежнему требовало значительных краткосрочных платежей. 19
Немецкому частному сектору, который так беспокоил Шахта в
Рейхсбанке, — в частности, сельскохозяйственным банкам,
 GIVE ME FOUR YEARS 109

металлургическим компаниям и универсальным магазинам, — теперь

грозил дефолт. 20 Внутренний кризис углубился.
Это sauve qui peut отношение в Лондоне и Вашингтоне и негибкость в
Париже подпитывали конкуренцию там, где когда-то существовало
сотрудничество. 21 Французы накопили резервы, изменив свой
коэффициент покрытия золотом; это привело к «нехватке» резервов, что
на первый взгляд пошло на пользу Парижу, но на самом деле ослабило
всю систему. 22 Менее чем за неделю до этого посол Франции в
Вашингтоне произнес пророческий тост на вечеринке в посольстве в
присутствии высокопоставленных официальных лиц США: «В тот
краткий момент, который остался между кризисом и катастрофой, мы ну
бери бокал шампанского!» 23
К сентябрю 1931 года долговой и банковский кризис перерос в
валютный кризис. Филип Сноуден, канцлер казначейства, шокировавший
своих собеседников на переговорах по плану Янга, в одностороннем
порядке отменил Великобританию от золотого стандарта. «Можно с
уверенностью предсказать, что понедельник, 21 сентября, станет
исторической датой», — пишет The Economist. «Приостановление
действия золотого стандарта в Великобритании знаменует определенный
конец эпохи в мировом финансовом и экономическом развитии». 24 Это
был шаг, который еще несколько месяцев назад казался немыслимым.
«Внеся поправки» в Закон Черчилля о золотом стандарте 1925 года, новое
национальное правительство отменило историческую привязку к золоту в
надежде на дальнейшее восстановление экономики. 25 Хотя паники в
Британии не было, фунт резко упал; вскоре их примеру последовали
Скандинавия и Доминионы. 26
Такой вопиющий односторонний отказ от международной валютной -
системы ее историческим архитектором имел последствия второго и
третьего порядка. Фактически это означало возобновление
«экономической вражды» по обе стороны Атлантики. Действительно, во
27

внутреннем меморандуме британского казначейства признавалось

влияние девальвации на международную экономическую арену, даже если
бы она имела внутриполитический смысл: ) обесценил фунт стерлингов
[и] (2) почти одновременно превратился из свободной торговли в
протекционистскую». 28 Несколькими месяцами позже Economist признал:
«Отказ Британии от послевоенного золотого стандарта, несмотря на все
очевидные недостатки как в этом стандарте, так и в его работе, привел в
движение силы, которые оказали смертоносное воздействие на мировую
денежную и коммерческая деятельность». 29 С точки зрения торговых
110 HITLER’S SHADOW EMPIRE

партнеров за пределами Британской империи, «старые авторитеты и

правила экономической политики были разрушены». 30
По мере девальвации фунта Великобритания получила ценовое
преимущество перед Францией, США и Германией. Независимо от ее
положительных внутренних последствий, это было само определение
политики разорения ближнего. Преемник Сноудена, Невилл Чемберлен,
стремился еще больше направить торговлю в сторону Британской
империи, приняв торговые меры, основанные на девальвации. На
Имперской конференции в Оттаве в 1932 году он предложил «имперскую
систему преференций». Для Чемберлена это была личная борьба,
поскольку никто иной, как его отец, два десятилетия назад начал
кампанию за тарифную реформу. 31 Хотя он признавал некоторые выводы
Кейнса в области денежной политики — в основном необходимость
снижения эффективной процентной ставки в условиях серьезной
рецессии, — то, что Чемберлен продавал как «имперскую свободную
торговлю», означало отказ от британской традиционно открытой
политики. 32 Если свободная торговля была исключительной
собственностью империи, то она не была такой уж свободной. Эта
политика усугубляла проблему для торговых партнеров империи ,
которые считали себя ограниченными не только с точки зрения цены
(британские товары стали дешевле), но и доступа (Чемберлен обещал
«имперские квоты»). Британская политика отдавала приоритет
внутренним потребностям, а не долгим срокам международной
финансовой архитектуры. 33
В начале 1933 года, после внутренней банковской паники, новый
президент США Франклин Д. Рузвельт последовал примеру
Великобритании: он отвязал доллар от золота. 34 Девальвация Рузвельта
была попыткой восстановить внутреннюю экономику любой ценой, на
которую оказала влияние Демократическая партия, стремящаяся к более
высоким экспортным ценам и обеспокоенная стабильностью в сельской
местности. Таким образом , неспособность британцев и нежелание американцев
организовать международную систему коренились во внутренних
выборах. 36 На подготовительных дискуссиях к Всемирной экономической
конференции в Лондоне девальвация доллара стала ключевой темой
обсуждения. И там, где центральные банки хотели сотрудничать ,
политики отказывались, и они делали это, глядя на свои предвыборные
календари. 37 Перефразируя современный взгляд, они знали, что делать, но
не знали, как после этого переизбраться. Если воспользоваться
знаменитой терминологией Киндлбергера, то по обе стороны Атлантики
 GIVE ME FOUR YEARS 111

не было желающих и способных финансовых гегемонов.

Надежда не сразу была потеряна; после долгих переговоров делегация
США в Лондоне согласилась на временную сделку с Великобританией и
Францией, чтобы остановить конкурентную девальвацию. Это означало,
что великие державы могли бы в конечном итоге найти способ вернуться
к конвертируемости в золото по более низкой ставке, сохранив
глобализированную финансовую архитектуру. В Соединенных Штатах ее
поддержали такие влиятельные финансисты, как Бернард Барух, и
перспективные эксперты в области внешней политики, такие как Дин
Ачесон. 38 Тем не менее Рузвельт послал телеграмму, в которой избегал
даже его собственную делегацию: «Фетиши так называемых
международных банкиров заменяются усилиями по планированию
национальных валют с целью придания этим национальным валютам
постоянной покупательной способности». Недаром ее стали называть
«телеграммой-бомбой». 39 Это подтвердило нежелание администрации -
стабилизировать доллар, пренебрегая даже видимостью международного -
сотрудничества. Путь Рузвельта, возможно, был экономически
предпочтительнее для Соединенных Штатов, но то, что осталось от
международной системы, было для них тем слабее. Шахт, со своей
стороны, жаловался, что эта стратегия «приносила пользу исключительно
англо-саксонским странам». 40 Таково было кораблекрушение
глобализации.
К этому времени у власти были Гитлер и Шахт. В контексте
разорвавшейся бомбы Рузвельта грубое заявление Альфреда Гугенберга,
первого министра экономики Гитлера, о том, что Германия должна
вернуться к колониализму, чтобы положить конец депрессии, не
привлекло большого внимания. 41 Если бы Великобритания, Франция и
Соединенные Штаты добились стабилизации, то действия Гугенберга
нанесли бы еще больший ущерб положению Берлина. Но они этого не
сделали; на самом деле Economist полагал, что конференция произвела
«неудобное впечатление, которое создается [во время] оперного
представления, когда возникает заминка в поднятии занавеса, [и] дирижер
должен повторять мрачно настойчивым да капо, заключительный отрывок
увертюры». 42 Однако меморандум Гугенберга по-прежнему давал
Гитлеру повод заменить его Куртом Шмиттом. 43 Назначение бывшего
главы Allianz было примирительным шагом по отношению к
соперничающей группе в нацистском кабинете, возглавляемой
аристократическим министром иностранных дел фон Нейратом. 44 Эта
внутренняя борьба между ненацистскими националистами только усилила
112 HITLER’S SHADOW EMPIRE

власть Гитлера над ними. 45

Тем временем политическое влияние Шахта росло. Когда великие
державы разошлись, его главная задача состояла в том, чтобы обеспечить
денежную основу для целей Гитлера. Хотя за несколько месяцев до этого
он подверг сомнению «слишком уступчивую» денежно-кредитную
политику Лютера , Шахт пообещал поддержку рейхсбанка как в борьбе с
безработицей , так и в перевооружении. 46 В условиях экономического
спада цели временно были одни и те же. 47 Однако, как подчеркивают
более поздние высказывания Гитлера, создание рабочих мест не было его
главным приоритетом: «[Шахт] сразу понял, что было бы нелепо думать о
запуске какой-либо программы перевооружения, если мы не были готовы
проголосовать за многие миллиарды [рейхсмарок] за его реализации». 48
Хотя в автобиографии Шахта это загадочным образом отсутствует, в
протоколах отмечается, что он участвовал в заседании Кабинета
министров 8 июня 1933 года, когда была одобрена программа
перевооружения на сумму 35 миллиардов рейхсмарок, которая должна
была быть потрачена в течение следующих восьми лет . Это составляло
примерно 6 процентов немецкого ВНП. 49 Этот документ единолично
опровергает представление о том, что первые годы нацистского
перевооружения были «мягкими». Действительно, самые достоверные
данные подтверждают, что только 1933 год можно назвать таковым с
точки зрения военных расходов. Тем не менее, через четыре месяца после
начала правления нацистов были разработаны планы гигантской
экспансии в течение следующих пяти лет. Даже допуская щедрый
внутренний и международный рост — перспектива, которая в то время
вряд ли представлялась возможной, — этот план предусматривал, что
военный сектор будет составлять более 10 процентов экономики, что
неизбежно изменит экономическую структуру Германии. Сравнения с
Веймарской эпохой были бессмысленны; как лаконично резюмировал
Туз, «ежегодные военные расходы Веймарской республики исчислялись
миллионами, а не миллиардами». 50 Эти цифры также были высокими по
сравнению с европейскими бюджетами во время холодной войны. 51
Программа была настолько обширна, что, когда обрадованный военный
министр Вернер фон Бломберг сообщил о ней министру финансов Лутцу
графу Шверину фон Крозигу, последний якобы упал в обморок. 52
Хотя формально он еще не входил в состав кабинета, Шахт был там не
просто так: поддержка Рейхсбанка была не чем иным, как решающим
фактором для многих из этих инициатив. 53 «Моторизация» экономики и
строительство автобанов были — как и начавшееся перевооружение —
 GIVE ME FOUR YEARS 113

монументальными; это был план, близкий сердцу Гитлера, включавший

создание взаимосвязанной сети автомагистралей, а также популяризацию
автомобиля как гражданского вида транспорта. 54 Реализация таких целей
была возложена не на старых партийных борцов, а на людей, прошедших
традиционную подготовку. Это было похоже на Шахта, а не партийного
парвеню в Рейхсбанке. Когда Гитлер якобы попросил банкира сделать
выбор между инженером Фрицем Тодтом и Готфридом Федером,
партийным «теоретиком», чтобы возглавить проект автобана, Шахт отдал
предпочтение первому. — Вы знаете герра Тодта? — спросил Гитлер.
«Нет, канцлер, — ответил он с характерным сарказмом, — но я знаю
господина Федера». 55 Шахт мало уважал антикапиталиста Федера и его
радикальные антисемитские идеи. Напротив, Тодт был инженером с более
умеренными взглядами. Выбор Шахта отражал более экономически
консервативный, но не менее националистический тон нового
правительства. Тодт получил работу. Часто по своему выбору, а иногда и
силой крупный бизнес становился партнером в усилиях молодого режима.
Из центрального банка Шахт продвигал дело, которое было
капиталистическим по своей природе, если оно двигалось и направлялось
государством. 56
В разгар напыщенной пропаганды Геббельса Тодт начал свою работу;
бывшие безработные маршировали с лопатами вместо винтовок. Гитлер
приветствовал предстоящую «огромную задачу»: не менее 6500
километров дорог, которые в полной мере можно будет оценить только «в
течение будущих десятилетий». 57 «Сотрудничество» требовалось, чтобы
«воля воплотилась в реальность»; он не упомянул частный сектор, но ясно
обозначил Рейхсбанк, активиста Шахта. 58 Действительно, банкир
присутствовал и был явно упомянут во введении. После обязательных
упоминаний о Volksgemeinschaft Гитлер загрузил тачку лопатами земли
для удовольствия от просмотра камер Геббельса.
В строительстве автомагистрали было задействовано много людей с
относительно небольшими затратами, в частности, рабочие-строители —
жертвы Великой депрессии и главные мишени нацистов на выборах. 59 И
это сотворило чудеса на референдуме 1934 года о лидерстве Гитлера. 60
Сначала администрация Тодта свела к минимуму использование машин,
чтобы обеспечить наибольшее количество рабочих мест в географических
районах, наиболее пострадавших от кризиса. 61 Но этот проект также
служил стратегической цели перевооружения: Вермахт рассматривал
систему автобанов как эффективный инструмент для быстрой
мобилизации дивизий, если Германии снова придется вести войну на два
 114 HITLER’S SHADOW EMPIRE

фронта . И тогда всегда был туризм.

Этот проект Autobahnen вызвал много научных толкований в качестве
примера кейнсианского роста совокупного спроса еще до того, как Кейнс
опубликовал свою « Общую теорию» в 1936 году . В Великобритании он
также сделал противоречивое заявление о том, что его теорию
совокупного производства «гораздо легче адаптировать» к условиям
тоталитарного государства («eines totalen Staates»). 63 Современные -
источники полагали, что эти нацистские проекты сильно изменили -
экономику Германии. Тем не менее, последние оценки показывают, что
дефицит бюджета нацистов был слишком мал, чтобы обеспечить
мультипликативный эффект кейнсианского стимулирования спроса. 64
Скорее, циклическое восстановление после дна 1932 г. начало создавать
рабочие места и улучшать финансовое положение. 65 Это принесло пользу тому, кто был у
власти, предполагая интересный контрфактический случай
, если бы Гитлер не получил доступ к
власти в начале 1933 года . 1934 г., раньше, чем предполагалось ранее.
Необходимым дополнением к Autobahnen были автомобили, сектор, в
котором Германия отставала. 66 В этом отношении гитлеровский режим
выступал против устоявшихся предприятий в погоне за массовым
производством. 67 Это был еще один грандиозный проект, лучшим
примером которого является поддержка Фердинанда Порше
«Фольксвагена», «автомобиля для народа» по агрессивной цене, который
побудил многих копить деньги без надежды на фактическую поставку до
конца света.
Вторая война. Это были примеры того, как государство лидировало в
структурных инвестициях посредством прямого финансирования,
субсидий и гарантий. Рейхсбанк Шахта поддержал автобанен.
Вернувшись к власти и в условиях краха интернационализма, его
экономический национализм требовал такого уровня инакомыслия,
который быстро превзошел «Новый курс» Рузвельта.
Учитывая финансовые ограничения Гитлера, только наличие такого
человека, как Шахт, в Рейхсбанке сделало возможным финансирование
проектов создания рабочих мест и перевооружения. Последнее нужно
было как можно дольше скрывать от международных глаз. Однако и то, и
другое включало создание кредита и, в конечном счете, активную
денежно-кредитную политику, которая в конечном итоге привела к -
инфляции. По определению, средства, порожденные якобы независимым
Рейхсбанком, чтобы, так сказать, запустить экономику, рисковали
ценовой стабильностью — если не сразу, то по крайней мере в
среднесрочной перспективе. Относительные достоинства резкого старта
 GIVE ME FOUR YEARS 115

по сравнению с циклическим отскоком здесь не имеют значения: в 1934

году Шахт придумал внебалансовую систему, позволяющую направлять
кредиты на рабочие проекты и перевооружение далеко за пределы
официальных целей. Как инфляционные ястребы, так и международные
наблюдатели сделали скрытность необходимостью. 68
Таким образом, крупнейшие промышленные конгломераты Германии
совместно учредили новую «частную» компанию — Общество
металлургических исследований (Metallur gische Forschungsgesellschaft).
Тот факт, что покровители — Siemens, Krupp, Rheinstahl и
Gutehoffnungshute — были сторонниками тяжелой промышленности, -
тесно связанной с военными заказами, должен был вызывать подозрения у
сторонних наблюдателей. 69 Действительно, это не было заурядным
совместным предприятием и не предусматривало никаких исследований;
скорее это было средство денежного стимулирования. 70 Компания
выпустила долговые расписки, так называемые векселя Mefo, значительно
превышающие ее капитал. Затем они были обесценены Рейхсбанком
Шахта, что фактически создало кредит для перевооружения. 71 С помощью
векселей Мефо — выдумки Шахта — можно было скрыть денежную
экспансию, чтобы успокоить традиционалистов дома и остаться
незамеченной за границей. Между 1933 и 1936 годами векселя Мефо
финансировали значительную часть расходов на дефицит
государственного бюджета. 72
Теоретически правительство в конечном итоге должно было
компенсировать банку Рейха авансовые платежи Мефо. Тем не менее,
«временные» авансы центрального банка могут стать постоянными,
особенно когда фискальные и монетарные обязанности размыты. Нигде
это не было более вопиющим, чем в Германии Шахта. 73
Мультипликативный эффект от создания кредита при поддержке
кредитора последней инстанции был значительным. Это забалансовое
изобретение было важной иллюстрацией того, что Шахт превзошел свои
строгие денежные приоритеты для достижения целей правительства. 74 В
1934 году тяжелая промышленность и вермахт были довольны потоком -
заказов, и нацисты без колебаний оказывали давление на предприятия,
чтобы они при необходимости принимали векселя со скидкой от
Рейхсбанка.
Хотя существует множество исторических споров об экономических -
показателях Германии в первые годы правления режима, от средств (счета
Мефо) до целей (перевооружение и создание рабочих мест), Шахт был в
центре политики. 75 ВВП резко восстановился после минимумов Великой
116 HITLER’S SHADOW EMPIRE

депрессии, при этом безработица снизилась на треть в течение первого

года Гитлера у власти. 76 Этому феномену, по крайней мере,
способствовал циклический подъем, но конечный источник роста имел
значение не столько для нацистов, сколько для историков будущего:
Гитлер присвоил себе всю политическую славу. В правительстве Шахт
все чаще считался архитектором выздоровления, и он был щедро
вознагражден.

В тот самый день, когда была одобрена гигантская программа

перевооружения, кабинет дал Шахту карт-бланш на объявление
дополнительного моратория на внешние долги Германии. Синхронность
отражает приоритеты как канцлера, так и главы центрального банка:
нацистская Германия нашла деньги на свое перевооружение, но не на
свои иностранные обязательства. Как мы видели, внешняя задолженность
была главной заботой Шахта в конце 1920-х годов. 77 Долговая политика,
которую он проводил во время своего «второго пришествия», сводилась к
официальному отказу от планов Дауэса и Янга, которые он сам помогал
вести, и была последним гвоздем, забитым в гроб атлантистской
стратегии Штреземана. Поэтому после провала Всемирной
экономической конференции Шахт объявил, что только 50 %
обслуживания долга будут выплачиваться в иностранной валюте, а
остальное — в бумажных купюрах, что благодаря вмешательству его
Рейхсбанка сократит платежи на 25 %. 78 Новая энергия внутреннего
государственного планирования — от создания рабочих мест до
перевооружения и трудовых отношений — поэтому сочеталась с новой
агрессивной внешней экономической политикой. 79 Но как отреагирует
мир?
Еще в 1923 г. французские и бельгийские войска оккупировали Рур,
когда Веймарская республика прекратила выплаты репараций в условиях
гиперинфляции. 80 Во всяком случае, долги Германии в 1933 г.
превосходили долги 1923 г., поскольку чистое уменьшение
репарационных платежей в государственном секторе более чем
соответствовало росту в частном и региональном (землях) долги. 81
Французы не могли позволить себе повторить свой ответ: десять лет назад
они пострадали дипломатически и финансово. И им не хватало
британской поддержки. 82 На этот раз оккупации Рура не было. Из-за
тактики Шахта торговые партнеры Германии были разделены, что
уменьшило их способность сдерживать вновь обретенную экономическую
напористость.
 GIVE ME FOUR YEARS 117

Несмотря на девальвацию в Великобритании и США, Гитлер, как и его

предшественники, не желал девальвировать; он связал свою репутацию со
стоимостью валюты даже в условиях глобальной девальвации. Таким
образом, Шахт нашел способ превратить свой односторонний «мораторий
на долги» 1933 года в инструмент, помогающий немецкой внешней
торговле и заставляющий платить по счетам кого-то другого. 83 Сначала
он ускорил погашение краткосрочного долга, чтобы представить
кредиторам как можно более мрачную картину, что не осталось
незамеченным за границей. 84 Затем, на конференции с международными
кредиторами в июне 1933 г., он представил им «новую систему», которая,
хотя никто не осмелился назвать ее таковой, сводилась к выборочному
дефолту долга. Имеющие долги немецкие фирмы будут продолжать
вносить рейхсмарки в Рейхсбанк для погашения своих внешних долгов,
но эти счета не будут свободно конвертироваться. 85 «Рейхсбанк» Шахта
утверждал, что Германия, у которой было мало иностранной валюты
после того, как ранее в том же году она аннулировала кредит в его
детище, БМР, не могла позволить себе такую мобильность капитала.
Конечно, правительство пообещало, что долги будут конвертированы
обратно в свободно обращающуюся иностранную валюту, когда
платежный баланс восстановится, но текущие счета 1920-х годов ясно
свидетельствовали о том, что этого не произошло. Шахт назвал это
простой «проблемой передачи», делая вид, что это не связано с
реальными потерями для кредиторов. 86 Осажденные кредиторы не
согласились. Тем не менее без каких-либо заслуживающих доверия
механизмов принуждения и разобщенного иностранного сообщества
Шахт мог эффективно избежать возмездия.
Безусловно, торговый протекционизм и экономический национализм
были на подъеме повсюду. Но Германия была другой: она все больше
управлялась напористым центральным банком, который, как никогда
раньше, централизовал процесс принятия экономических решений; на
самом деле можно утверждать, что Шахт лично разработал многие
политики, которым можно было подражать в других местах. 87 После -
дефолта и контроля над капиталом в газетных статьях Шахт стал
называться «долговым диктатором Третьего рейха». 88 Это был
заслуженный эпитет: чтобы защитить (номинальную) конвертируемость
валюты и ничтожные резервы своего центрального банка, Шахт ввел
драконовские меры контроля за движением капитала. К январю 1937 года
будет не менее семнадцати различных видов счетов в рейхсмарках,
каждый из которых имеет свой собственный набор надбавок и
118 HITLER’S SHADOW EMPIRE

разрешений. 89 Новая система имела бюрократические последствия: с

помощью новых торговых схем Шахт создал институциональную
структуру, которая позволила ему снизить уровень внешней торговли
Германии до уровней, специфичных для продукта и производителя. Эта
система надзора за импортом, выходящая далеко за пределы его (и без
того обширных) полномочий 1920-х годов, дала Рейхсбанку
беспрецедентный уровень контроля над торговлей Германии. Отныне
Шахт мог выбирать победителей и делать проигравших. Однако, что было
удобно для возрождающегося меркантилизма, кредиторы Германии были
«вольны» использовать свое заложное богатство для закупки
промышленных товаров внутри страны. Это способствовало инвестициям
в отечественную экономику. Теперь стало ясно, что центральный банкир
нацистской Германии не уклонялся от экономического авторитаризма и
сопротивлялся ему в 1930-х гораздо меньше, чем в 1920-х годах.
С макроэкономической точки зрения проблема Германии лежала на
стыке внешней торговли и иностранной валюты. Восстановление только
увеличит потребность в иностранном сырье, что означает увеличение
импорта. Ключевые торговые партнеры, такие как Великобритания,
Франция и Нидерланды, угрожали Германии торговой войной в ответ на
долговую политику Рейхсбанка. Шахт обвинял протекционистские стены,
воздвигнутые по всему миру, в падении немецкого экспорта с начала
Великой депрессии. 90 Что он упустил, так это то, что экспорт Германии
пострадал от последствий отказа ее основных партнеров от золотого
стандарта и, следовательно, восстановления конкурентоспособности, что
политический путь, по крайней мере теоретически, также открыт для
Германии. Меньший объем экспорта означал нечто большее, чем вялый
рост и более высокие резервные мощности , особенно в такой
ориентированной на торговлю экономике, как в Германии. Сокращение
экспорта также поставило под угрозу основной источник валютных
резервов Рейхсбанка: без улучшения текущего счета ситуация с
валютными резервами Германии не могла расти. 91
Тем не менее режиму приходилось бороться с убеждениями Гитлера в
отношении валюты , а также с культурным наследием инфляции, на фоне
которой нацисты отчасти построили свою власть. 92 Как и в предыдущие
годы, Брюнинг испытал на себе маргинальные преимущества сохранения
золота: коммерческие долги в иностранной валюте были эффективно
сокращены за счет девальвации в других местах. Однако это не повлияло
на долги в золоте. Часто упоминаемый коэффициент покрытия золотом,
составлявший 45 процентов в 1930 году, к декабрю 1933 года достиг 8,5
 GIVE ME FOUR YEARS 119

процента. К июню 1934 года ситуация достигла критического уровня:

после крупного погашения в конце 1933 года валютные резервы
Рейхсбанка резко сократились всего до 100 миллионов рейхсмарок —
этого едва хватает, чтобы покрыть недельный импорт.
Шахт также расширил операцию по выкупу долга до крупнейшего на
тот момент выкупа в истории; Нацистская Германия настроила систему на
достижение своих целей. 93 По указанию Рейхсбанка немецким
экспортерам было предложено покупать проблемные немецкие долговые
обязательства на внешних рынках и получать выплаты, близкие к
номинальной стоимости внутри Германии, тем самым компенсируя их
неконкурентоспособный , завышенный обменный курс. 94 Подконтрольное
Рейхсбанку содействие экспорту позволяло немецким экспортерам
эффективно снижать цены на товары за границей по завышенным ценам,
разрешая оплату долга Германии. Это помогло обратить вспять
завышенный курс рейхсмарки, по крайней мере, для тех секторов,
которые поддерживаются Рейхсбанком. Это был также беспрецедентный
уровень экономического микроуправления. В этой системе иностранные
покупатели могли покупать немецкие долговые обязательства примерно с
50-процентной скидкой от номинальной стоимости и использовать их для
оплаты номинальной стоимости (переоцененных) немецких товаров.
Таким образом, иностранный импортер частично компенсировал
стоимость переоцененной немецкой валюты, экспортер мог продавать ее
за границу, а Рейхсбанк погасил долг.
Немецкий долг торговался в Нью-Йорке с большим дисконтом по
сравнению с берлинским, что подчеркивало ощутимую разницу во
мнениях относительно того, будет ли долг в конечном итоге погашен. 95
Иностранные наблюдатели изначально не доверяли нацистскому
управлению экономикой настолько, чтобы ожидать краха. 96 В этом
контексте немецкий политик, который знал, что полного дефолта не
ожидается, мог, следовательно, выкупить долг и сократить общий долг .
Немцы были настолько увлечены выкупом долгов, что некоторые из них
продолжались до 1944 года, незадолго до окончательного падения
нацистской Германии. 23 апреля 1933 года Гитлер ясно дал понять своему
комитету по экономической политике, что он не намерен полностью
отказываться от долгов Германии, но намеревается через Рейхсбанк
воспользоваться ситуацией. Это не предполагало внезапного полного
выхода из мировой экономической системы, а также поддержки
шахтовского менеджмента. 97 Цель заключалась в одновременном
сокращении долга и стимулировании экспорта.
120 HITLER’S SHADOW EMPIRE

После возвращения Шахта в Рейхсбанк по крайней мере некоторые

выкупы проводились тайно. С 1934 г. они все больше внимания уделяли
государственному долгу. Это способствовало потенциальному
преимуществу информационной асимметрии на рынке. И лучше всего это
работало через прокси. Отставной британский чиновник, подполковник
Фрэнсис Норрис, осенью 1933 года купил столько долгов, что пресса
стала называть его «полковником юридического отдела финансов».
Рейхсбанк отрицал какую-либо связь, но год спустя Скотленд-Ярд и
французская служба Sûreté показали, что Норрис действовал как
прикрытие для пополнения казны нацистской партии. Не кто иной, как
племянник Шахта, сообщил Банку Англии, что в этой операции было
использовано целых 300 000 рейхсмарок, выкупив 550 000 рейхсмарок
долга. Эти уловки добавлены к существующей политике обратного
выкупа. Современные неоклассические экономические исследования
показывают, что выкуп долга не представляет собой переход от должника
к кредитору, но эконометрический анализ исторического опыта Германии
предполагает чистую прибыль за счет ее иностранных кредиторов. 98
Ожидания в конечном итоге превратились в премию за риск при торговле
немецкими долговыми обязательствами за границей, но не раньше, чем
раздражали премьер-министра Великобритании Рамзи Макдональда. В
«горьком настроении по поводу Германии» Мак Дональд пожаловался
послу Германии, что Берлин говорит о дефолте, чтобы снизить цену долга
— только для того, чтобы выкупить его по дешевке. 99 Рейхсбанк
возражал. Тем не менее Гитлер в конце концов оправдал Макдональда :
годы спустя он в частном порядке злорадствовал по поводу успеха этой
схемы и, несмотря на их ссору, приписал это Шахту. 100 По словам
биографа Кейнса, такое использование выкупа было актом «шахтовской
чертовщины». 101
Высокопоставленные экономисты, в том числе министр экономики
Ганс Поссе и министр финансов фон Крозиг, сопротивлялись многим из
этих неортодоксальных авторитарных поворотов. И все же Шахт победил
при поддержке военного министерства и вермахта. Благодаря долговому
диктатору нацистов именно кредиторы страны оплатили счета за
некоторые авторитарные денежные нововведения. 102 Это помогло бы
увеличить экспорт , который, по мнению иностранных наблюдателей,
сильно пострадал за счет замкнутой сельскохозяйственной политики,
усиленной нацистами. 103
В Германии разгорелась еще одна битва. Хотя Шахт и не был
сторонником свободной торговли, он никоим образом не был
 GIVE ME FOUR YEARS 121

заинтересован в том, чтобы вывести немецкую экономику из того, что

осталось от международной торговой системы. Какими бы агрессивными
и циничными они ни были, такие операции, как мониторинг иностранной
валюты Рейхсбанка, были призваны помочь поддерживать торговлю, а не
полностью закрыть страну. Тем не менее видение Шахтом глобальной
торговли имело мало общего с традицией laissez-faire англо-саксонской
неоклассической экономики. Государство, а не рынок, должно было
направлять цели страны при взаимодействии с внешним миром. По
мнению Шахта, фундаментальная экономическая сила Германии
заключалась в том, что он назвал «переработкой»: превращение сырья,
преимущественно иностранного происхождения , в средства
производства, которые можно было бы экспортировать своим глобальным
торговым партнерам. 104 Эта двойная зависимость от внешней торговли
делала Германию особенно уязвимой перед торговыми войнами, как
обнажила Великая депрессия. Следовательно, государство должно быть
посредником.
Таким образом, согласно Шахту, Германии не нужно быть полностью
отрезанной от мировых рынков, чтобы быть могущественной;
действительно, абсолютная независимость сделала бы невозможным
капитализировать трофеи влияния за его ограниченными границами. Тем
не менее внутри режима были сторонники полной автаркии, концепции
экономической самодостаточности, которую Economist высмеивал как -
«современную националистическую политику бедняка, но моего
собственного. 105 Депрессия также способствовала распространению этого
идеала среди правых политиков . Как именно должна была
осуществляться эта «полная автаркия», остается неясным, не в
последнюю очередь из-за сомнительного экономического опыта тех, кто
ее отстаивал. Эти «теоретики» поддерживали тесные связи с наиболее
расистскими направлениями нацистской идеологии, которые упрощенно
утверждали, что «превосходящая» Германия не может полагаться на
других в плане пропитания. 106
В июньской 1933 г. статье под названием «Принципы германской
внешней торговой политики» Вернер Дайц, директор отдела внешней
торговли Управления внешней политики партии, определял автаркию
«как жизненно важное право каждого народа и каждой нации на создание
своей экономики в таким образом, чтобы она могла быть для них
крепостью [ Бург ], чтобы они не могли голодать и жаждать из-за
торговли или денежной политики или даже в случае войны. Масштабы
[того, что мы подразумеваем] под автаркией должны исходить из этого
122 HITLER’S SHADOW EMPIRE

образа». 107. Неудивительно, что аграрные классы, представленные в

партийной иерархии идолопоклонником, отвечающим за министерство
сельского хозяйства , Вальтером Дарре и его заместителем Гербертом
Баке, возглавили движение к самодостаточности. 108 Дарре был ведущим
сторонником расистских идей Blut und Boden настолько, что написал
книгу, пропагандирующую евгенику для улучшения расы, сочетающую
лженауку с романтическим национализмом. 109 Эта показательная
аналогия с Бургом противоречила не только всему зданию теории
либеральной торговли, но и британскому имперскому опыту
меркантилизма, которому следовал Шахт. Дарре и Баке были еще более
радикальными, чем Дайц, о чем свидетельствуют бесчисленные
памфлеты, псевдонаучные книги и, конечно, политика их министерства.
Баке даже поместил свое имя в книгу под названием «Конец либерализма»
. 110 Однако их концепция «конца» либерализма радикально отличалась от
концепции Шахта.
Шахт внимательно следил за сторонниками автаркии, о чем
свидетельствует дотошный отчет Рейхсбанка обо всех упоминаниях этого
слова в прессе. 111 К 1934 году популярность этого дела достигла рекордно
высокого уровня; по крайней мере отчасти виноваты предшествующие
годы страданий. Когда во время Великой депрессии международная
система рухнула, Германия сильно пострадала; например, в период с 1929
по 1932 год ежегодный импорт железной руды резко упал с 17 000 тонн
до менее 3 500 тонн. 112 Тот факт, что упадок совпал с последовательными
дефляционными шагами Брюнинга, которые сделали бы импортируемую
железную руду гораздо более привлекательной, чем отечественный
вариант более низкого качества, является еще одним свидетельством
сильной зависимости немецкой промышленности от мировых рынков .
С этой точки зрения не должно вызывать удивления тот факт, что
руководство Германии искало все способы уменьшить зависимость от
иностранного государства. Это была благодатная почва для сторонников
радикальной автаркии. Сначала нацистский режим поощрял
поразительно нерентабельные усилия по производству замещающего
сырья внутри страны, по сути, напрягая низкокачественные ресурсы
Германии для производства дорогой конечной продукции. Это не было
идеально; Железная руда отечественного производства, например,
содержала менее половины железа по сравнению с импортируемым
сырьем, и ее переработка была намного дороже. Точно так же обширные
исследования и разработка синтетических волокон и топлива были
примерами силы автаркических идеалов среди нацистских лидеров. 113
 GIVE ME FOUR YEARS 123

Фракции вермахта и Геринг, человек, всегда стремившийся расширить

круг своих обязанностей, также выборочно отдавал ему предпочтение,
особенно когда думал о сценариях, связанных с войной. Автаркия могла
быть экономической концепцией, но она лежала в основе политической -
структуры, движимой идеологией. Его сторонники не выступали за
немедленное закрытие, поскольку недостатки в архитектуре ресурсов
Германии были достаточно очевидны. Возвращаясь к партийному
писанию, гитлеровской «Майн кампф», эти люди хотели, чтобы Германия
закрылась, чтобы она могла сконцентрироваться на интеграции
соответствующего Lebensraum («жизненного пространства»).
Разговоры о такой экономической интроверсии были проклятием для
Шахта, который, как мы видели, поддерживал конкурирующую
концепцию иностранного влияния и империи. Выступая перед
представителями Американской торговой палаты в Берлине, Шахт
предупредил, что тяжелое финансовое положение Германии только
приободрит сторонников автаркии: «Все продолжают утверждать, что
Германия поворачивает к автаркии; то, что мы наблюдаем сегодня,
подтверждает мое объяснение: не Германия поворачивается к автаркии, а
скорее бессмысленная политика долга против Германии, которая
принуждает нас к автаркии». 114 Это был один из способов взглянуть на
проблему, и к тому же удобная точка зрения; действительно, Шахт
обычно повторял эти аргументы в посольстве США. 115 Тем не менее,
логику можно изменить: «Как может быть разумным для страны с
долгами, но ориентированной на экспорт, достичь полной
сельскохозяйственной автаркии, не позволяя более дешевым
сельскохозяйственным товарам, торгуемым на мировых рынках, резко
повышать уровень жизни немцев?» 116 Несмотря на свои обширные
полномочия, контроль Шахта над немецкой экономикой был ограничен
жесткой конкуренцией внутри того, что часто называют поликратической
администрацией. 117
В контексте этих сражений внутри режима «долговой диктатор»
требовал еще большей власти. И в середине 1934 года Гитлер был готов
ее отдать. Архивы канцелярии предполагают, что, когда президент
Рейхсбанка обратился к Гитлеру в разгар валютного кризиса в конце июня
1934 года, он добивался личного контроля над Торговой палатой Рейха
(RWK). 118 RWK был создан в феврале 1934 г. министерством Шмитта как
(номинально) независимая организация, призванная координировать
работу и обеспечивать место для разрешения корпоративных конфликтов.
119
Более либеральный Шмитт не стремился к формализации картелей или
124 HITLER’S SHADOW EMPIRE

их абсолютному подчинению государству. 120 Даже принимая во внимание

гибкость, с которой нацисты обращались с учреждениями, передача RWK
Рейхсбанку не была простой. Назначение президента Рейхсбанка
руководителем организации, подчиненной Министерству экономики,
лишь еще больше размыло бы границы, разделяющие денежно- -
кредитную и налогово-бюджетную политику. Столкнувшись с выбором,
Гитлер решил вообще отказаться от линий. 121 В Байройте он передал
Шахту «действующий контроль » над министерством. В течение
следующих трех лет, «действуя» или нет, контроль Шахта над немецкой
экономикой будет непревзойденным. 122 И это только укрепило бы его
центральную роль в задаче «преобразования» Германии.
Обсуждая размытые границы между фискальной и денежно-кредитной
политикой, в наши дни мы обычно предполагаем, что фискальная власть
берет на себя денежные дела, как правило, для получения более дешевых
кредитов. Тем не менее, в нацистской Германии во многих случаях все
было наоборот: после многих лет отстаивания власти и зависимости от
центрального банка система Шахта предусматривала, что центральный
банкир берет на себя финансовые вопросы, обеспечивая беспрецедентный
уровень контроля. Таким образом, банкир получил в Байройте больше,
чем рассчитывал, или, что более вероятно, это и было его целью с самого
начала. Ведь крайняя концентрация власти в немецкой политике была в
моде летом 1934 года. 2 августа ушел из жизни престарелый президент
республики Пауль фон Гинденбург. Рейхсканцлер не терял времени
даром: в течение часа после смерти Гинденбурга рейхсканцелярия
объявила о планах полностью упразднить эту должность, передав все ее
обязанности фюреру и избавившись от последних остатков законного
правления в соответствии с Веймарской конституцией. 123 Между тем,
получив контроль над министерством, Шахт теперь получил
официальную должность в кабинете министров и мог напрямую
вмешиваться в бизнес, чтобы переориентировать немецкую экономику по
своему усмотрению. Его положение еще больше укрепилось из-за
отсутствия у министра финансов фон Крозига реальной власти в
нацистской иерархии. 124
По возвращении в Берлин Шахт спросил одного из своих более
либеральных оппонентов , секретаря Поссе, нравится ли ему музыка.
Озадаченный вопросом, Поссе ответил, что он действительно очень
заинтересован, но не является экспертом в этом вопросе. «Я тоже, —
ответил Шахт в редком проявлении смирения, которое вскоре было
исправлено, — но я был в Байройте на этих выходных». 125 Подтекст был
 GIVE ME FOUR YEARS 125

очевиден: Гитлер прислушался к Шахту, а к Поссе — нет. Когда

правительство объявило об установлении абсолютной диктатуры Гитлера
в кабинете фюрера , назначение Шахта на пост экономиста было
следующим в списке. Он попал в утренние газеты как дополнение к
завершению гитлеровского Machtergreifung — захвату власти. Это был
красноречивый признак власти банкира над экономикой Германии.
Financial Times посвятила новостям лишь короткий абзац, подчеркнув,
что новый «экономический диктатор» воспользуется своей властью,
чтобы сосредоточиться на «запутанных вопросах иностранной валюты и
импорта». Учитывая кризис, это было мягко сказано. 126 Само собой
разумеется, что мало кто, кроме Гитлера, назывался «диктатором» в
нацистской Германии. После того, как Шахт полностью захватил власть,
иностранные инвесторы уверовали в его пользу: долг Германии после
этого назначения вырос. 127 После этого волшебник-диктатор продолжил
свою программу внутренней централизации и агрессивной иностранной
экспансии. Он заявил, что отныне Германия не сможет выплачивать даже
купоны по планам Дауэса и Янга, ранее исключенные из долгового
моратория из-за их (подразумеваемого) привилегированного статуса. 128 В
интервью « Нью-Йорк Таймс», сообщая дополнительные подробности об
этом новом оскорблении для международных кредиторов, Шахт описал,
как теперь принимались экономические решения в нацистской Германии :
, прямо в моем кабинете — все вопросы, касающиеся торговли,
промышленности, коммерции и банковского дела». Только в отношении
труда Шахт признался, что «совещался с [лейбористами]
Министр». 129 Министра финансов фон Крозига нигде не было видно. Да и
«исполняющий обязанности» министра экономики вовсе не казался
временным.
Не в последний раз повышение эффективности было номинальным
оправданием диктатуры. Тем не менее заявления Шахта выдают особое
отвращение к множественному принятию решений: «Все работает очень
гладко и быстро [в Германии], гораздо быстрее, чем когда у нас были
политики, говорящие обо всем на свете и почти ничего не знающие ни о
чем, как у нас здесь. во времена старого рейхстага. Это позволило Шахту
небрежно объявить Германию «самой демократической страной в мире».
Когда « Таймс» спросила, что он думает об экономической свободе,
банкир — внешне все еще либерал, хотя и умеренный прагматизмом —
стал философствовать: «Экономическая свобода — это злоупотребление».
130
Он мог бы добавить, что его личный контроль был лучше.
Публично Шахт оправдывал централизацию как оперативную
126 HITLER’S SHADOW EMPIRE

необходимость, а не как конечную цель своих замыслов. Даже двадцать

лет спустя он будет оправдывать свою «систему» как единственный
способ для Германии «выжить» среди кораблекрушения глобализации. 131
Но беспрецедентный успех и власть еще больше усугубили авторитарные
управленческие тенденции, которые, как мы видели, существовали все это
время. Из министерства президент Рейхсбанка развил всеобъемлющую
систему государственного контроля над импортом, которая зависела от
его аппарата; его оправданием было то, что государству нужна была
информация, чтобы расставить приоритеты в отношении «правильного»
импорта, чтобы избежать разбазаривания ограниченной иностранной
валюты. 132 Хотя Шахт ни в коем случае не был единственным человеком
в нацистской иерархии, который определял приоритетность импорта — с
постоянно растущим авторитетом Вермахта — он был в центре системы,
как по замыслу, так и по исполнению. Действительно, когда иностранные
страны жаловались, они должны были обращаться к нему — и никому
другому. 133
Новая бюрократия Рейха с широким доступом к деловой информации -
получила исполнительную власть над внешней торговлей, тем самым
изменив тип информации, которой бизнес делился с правительством. Эти
изменения возникли в результате тенденций, начавшихся во время
Великой войны и отчасти сохранившихся в Веймарскую эпоху. 134 Внутри
страны всемогущий Шахт усилил государственный надзор за
промышленными группами, картелями и компаниями — все они были
вынуждены регистрироваться в рамках этой новой системы
статистической отчетности, контролируемой государством. 135 Теперь
стало ясно, что в Третьем рейхе не весь импорт был одинаковым.
Избирательное давление, которое последовало за этим, больше всего
ударило по потребительским товарам, угрожая восстановлению в
гражданских секторах, таких как текстиль и небольшие производства.
Импорт на расходы сохранялся, главным образом в той мере, в какой он
был связан с вооружением и отдельными предприятиями тяжелой
промышленности, такими как синтетические ткани и топливные
программы IG Farben , которые были фаворитами среди министров,
любивших Автаркию . 136 Это не должно было стать неожиданностью:
система Шахта была построена по образцу планов управления войной,
принятых во время Первой мировой войны для поддержки военных
действий в условиях эффективной англо-американской морской блокады.
137
Это был еще один случай «новаторства» Шахта в том смысле, что он
взял существующую программу и приспособил ее к своим авторитарным
 GIVE ME FOUR YEARS 127

потребностям.
В конце концов эти политики были названы Neue Plan (Новый план).
Тем не менее, в разительном контрасте с «Новым курсом» Рузвельта,
приоритеты Германии заключались не в гражданском развитии, а скорее в
перевооружении, которое, как я показал, лежало в основе восстановления.
138
План Нойе был детищем Шахта . С его точки зрения это имело смысл:
только с позиции относительной силы Германия могла добиться
изменения точки взаимодействия с другими державами. В отношении
торгового баланса политика сработала: в 1935, 1936 и даже 1937 годах
Германия демонстрировала (небольшой) профицит, который был бы
немыслим еще несколько лет назад. Во многом это было связано с
выборочным сокращением импорта, но большое значение имело
стимулирование экспорта Шахтом . 139 Платежный баланс, конечно, был
другим вопросом.
Атлантистская стратегия Штреземана во внешней сфере давно исчезла.
Идея торговать с теми, кому Германия была обязана военными долгами, в
надежде, что они в конце концов оценят неустойчивость Версальской
системы, долго не просуществовала в нацистскую эпоху, хотя, как мы
видели, сдвиг произошел в создание — в немалой степени благодаря
Шахту — с поздних веймарских лет. Депрессия радикально изменила
внешнеэкономический ландшафт. Можно утверждать, что Шахт
реализовал «антиатлантическую стратегию». Прекратив выплаты по
внешнему долгу, Германия стремилась отделиться от своих основных
торговых партнеров. Таким образом, авторитарная система Шахта
привела к значительной переориентации немецкой торговли.
Сообщение для массового потребления было другим. В своем
интервью New York Times в августе 1934 года Шахт утверждал, что с
точки зрения торговли мяч был на стороне американцев: «Соединенные
Штаты должны посмотреть, что можно сделать, чтобы стимулировать
закупку большего количества немецких товаров. ” В то время, когда
девальвация доллара сделала немецкий импорт безнадежно завышенным,
что произойдет, если немецкий экспорт в Америку существенно не
возрастет? «Если Соединенные Штаты не будут покупать больше, мы
позаботимся о том, чтобы они продали нам меньше». 140 Такой торговый
контроль привел к отвлечению торговли от Великобритании и
Соединенных Штатов в то время, когда британцы увеличивали свою
региональную торговлю с доминионами посредством имперской системы
преференций, а протекционистский уход США за обесценивающимся
долларом все еще оставался единственная игра в Вашингтоне.
128 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Экономические выгоды от следования этой неомировской политике

всегда могут быть сведены на нет политическими осложнениями; поэтому
им требовалась быстрая и решительная внешнеэкономическая
дипломатия. First Schacht подписал двусторонние соглашения с
голландцами и швейцарцами, которые сильно зависели от немецких
промышленных поставок, но также были крупными экспортными
рынками для Германии. 141 Затем, несмотря ни на что, он успешно убедил
Британию, своего бывшего союзника в период расцвета сотрудничества с
Норманнским банком Англии, отказаться от единого фронта с
Вашингтоном из-за дефолта по немецким долгам. Шагом, который сумел
возмутить как политиков в Вашингтоне, так и финансистов в Нью-Йорке,
в 1934 году Шахт заключил платежное соглашение с Лондоном, которое
увеличило экспорт Германии в империю. По крайней мере, на какое-то
время Соединенные Штаты остались в одиночестве в своей оппозиции
внешнеэкономической политике Шахта. 142
Глядя из Лондона — особенно с Треднидл-стрит, исторического дома
Банка Англии, — Шахт казался гораздо более предпочтительным, чем
расистские, автаркические элементы в нацистском режиме. 143 Тем
временем агрессивное наступление банкира продолжалось. Его
сотрудники заключили соглашения со странами Балкан и Латинской
Америки, чтобы заменить источники сырья, которые больше не
покупались у Британской империи. 144 Поскольку менее развитые страны
обещали Германии товары для ее промышленности в обмен на ее
промышленную продукцию, Шахт рассматривал торговое «отделение» от
демократий как лучший путь вперед для Германии. Лучший биограф
банкира в основном согласен с этим пунктом; он доходит до того, что
называет эту стратегию в уголках Европы «неформальной империей»,
добавляя, что они могут сделать Германию «защищенной от эмбарго» в
случае мировой войны. 145
Современные англо-саксонские комментаторы, безусловно, заметили
имперскую направленность в политике Шахта, но демократии были
парализованы, когда Германия совершала набеги на Балканы, заключая
сделки, чтобы обойти как шаткое состояние финансов Рейхсбанка, так и
маргинальное значение рейхсмарки в глобальном масштабе. финансовая
система. 146 Подбив своих конкурентов, Германия предлагала скидки до
50% ниже наличных цен на промышленные товары (номинально
завышенные) при условии, что менее развитые страны были готовы
платить за них сырьем. Учитывая свежую память о международной
финансовой системе, искалеченной валютными и тарифными войнами,
 GIVE ME FOUR YEARS 129

местные режимы были рады подчиниться. Этот неомеркантилистский

бартер позволял экспортировать промышленные товары в новые
направления, чтобы заменить старые рынки, используя при этом явное
преимущество растущего политического влияния Германии. В этом
заключалась суть неомировой политики.
Однако историография была недальновидной, ограничивая
применение этой стратегии Балканами. 147
Стратегия Шахта носила
глобальный характер, даже несмотря на то, что ее с большей готовностью
приняли в менее развитых уголках Европы. Еще одним примером,
который освещает альтернативу в сфере международной торговли,
которую стремился создать Шахт, является случай Бразилии.
Авторитарное правительство в Рио-де-Жанейро воспользовалось
возобновившимися торговыми связями с Германией, чтобы объявить
дефолт по своему внешнему долгу и освободиться от концепции
Рузвельта о свободной торговле в масштабах полушария. Администрация
Гетулио Варгаса даже пыталась закупать оружие в нацистской Германии.
148
Едва ли можно было проявить более неуважительное отношение к
американской доктрине Монро, и такая политика была возможна только
благодаря тесным связям с возрождающимся Берлином. Этот момент не
упустил из виду госсекретарь Корделл Халл, в те дни единственный
сторонник торгового либерализма в администрации Рузвельта. Халл будет
стремиться обратить вспять относительную потерю влияния США
посредством Законов о взаимных торговых соглашениях 1934 года. 149
Таким образом, в самых простых выражениях главная цель Шахта
состояла в том, чтобы продолжать управляемый государством внутренний
рост, направляя торговлю Германии в сторону менее могущественных
стран, которые могли служить рынками для промышленной продукции и
постоянным источником сырья. Таким образом, он мог обойти
влиятельных бывших торговых партнеров и расширить экономическое
влияние Германии, даже не имея официальных друзей. Развивающиеся
страны войдут в торговую сферу Германии на условиях, гораздо более
выгодных для Третьего рейха, чем для его развитых соперников, будь то
Соединенные Штаты с их внутренней империей или Британия с ее
формальной. И не было бы никаких вопросов о невыплаченных внешних
долгах Германии. Со свойственной ему «откровенностью, граничащей с
цинизмом», Шахт сказал Американской торговой палате: «Если Германия
не выплатит свои внешние долги, она не потеряет кредита на это. Если бы
мне было позволено сравнивать мелкие вещи с большими , Я мог бы
вспомнить, что Латинская Америка была признана достойной доверия
130 HITLER’S SHADOW EMPIRE

после трех или четырех неудач подряд». 150

В то время, когда, как мы увидим, первое военное вторжение
нацистской Германии за границу — Гражданская война в Испании —
становилось все более экономическим мероприятием, Шахт
путешествовал по Балканам, чтобы объявить о чудесах своей политики в
осажденном регионе. В Белграде он говорил о привлекательном симбиозе
между немецкой промышленностью и европейской периферией и о том,
как это (в конечном счете) поможет развитию последней. «Было бы
совершенно неправильно, если бы промышленные государства восстали
против постепенной индустриализации аграрных стран», — сказал он,
стараясь заискивать перед аудиторией. «Характер аграрного экспорта
будет постепенно меняться», — добавил он, предполагая прогрессивную
индустриализацию европейской периферии. 151
Независимо от того, материализуется ли такое светлое будущее, в то
же время первичное производство с периферии было бы наиболее
безопасным, если бы оно было помещено в экономическую сферу
Германии. Более того, политические тенденции, казалось,
благоприятствовали стратегии Шахта: «Поскольку во Франции сейчас
правит радикальный кабинет, — писал репортер журнала Time в статье о
германской торговле, — консервативные или реакционные балканские
режимы все больше обращают внимание на Берлин». В конечном итоге
«французская тяжелая промышленность, которая раньше экономически
держала в своем кармане Югославию, постепенно вымораживается». 152
Другие амбициозные державы по всему миру, такие как Япония,
подражали стратегии Шахта. Таким образом, если не единственный
новатор, то Шахт был наиболее успешным представителем этой стратегии
— и, обладая властью над денежными и фискальными делами, он
находился в самом центре немецкой экономической политики. 153
Государственный контроль при «экономическом диктаторе» рос рука
об руку с относительным значением вооружений в германском
«экономическом буме». Хотя некоторые ученые называют 1935-1936 годы
«респектабельными годами» нацистской диктатуры, относительная
важность перевооружения в период восстановления только возрастала в
этот период. 154 И так оно и было: между 1935 и 1938 годами вооружение
составляло почти половину прироста производства, а это означало, что
оно имело решающее значение для снижения уровня безработицы в
Германии. Первоначальный бюджет перевооружения на 1933 год был
значительно увеличен в период с 1934 по 1936 год в пользу Люфтваффе
Геринга и Крисгмарине адмирала Эриха Редера. По выбору или по -
 GIVE ME FOUR YEARS 131

необходимости, такова была услуга за услугу в стремлении Шахта к

власти.
В середине 1935 года, бросая вызов всем оценкам экономических
возможностей Германии, Гитлер объявил, что вермахт мирного времени
теперь будет иметь полностью механизированные дивизии с самыми
современными танками, чтобы следовать изречению Хайнца Гудериана о
«быстрой войне» . тактика. 155 Фундаментальный пересмотр Версальской
системы беспрепятственно продолжался между крахом
интернационализма, с одной стороны, и подъемом политики
умиротворения, с другой, чему способствовала «экономическая теория
Шахта». 156 Германия вернет мир с позиции силы, но не обязательно с
позиции изоляции.
Хотя авторитарный контроль над экономикой мог обеспечить
эффективное использование скудной иностранной валюты, а
международное лоббирование помогло переориентировать внешнюю
торговлю, Шахту все еще не удавалось обеспечить постоянные поставки
сырья. Дефицит немецких ресурсов был структурной чертой Версальской
системы. 157 Для производственного гиганта, не имеющего собственного
высококачественного сырья, надежная и эффективная система глобальной
торговли была необходима не только для роста, но и для простого
поддержания уровня жизни. Еще до того, как присоединиться к Гитлеру,
Шахт утверждал, что эта черта Версальской системы едва ли не
гарантировала негативную реакцию Германии; вопрос был не в том, если,
а в том, когда. Теперь он был в центре такой реакции. Как он сказал на
Лейпцигской весенней ярмарке в 1935 году, «было бы ошибкой говорить
о точных методах и непреложных законах в экономике. Экономист
должен сделать возможным то, что кажется невозможным». 158 Шахт
использовал свою подготовку и опыт для достижения целей Гитлера.
Тем не менее, более широкая континентальная война не обязательно
была решением проблемы нехватки сырья в Германии — по крайней
мере, так утверждал Шахт. Он переориентировал немецкую торговлю не
только на снабжение немецкой промышленности столь необходимым
сырьем — всем, от продовольствия для компенсации неэффективного
сельского хозяйства до тяжелых промышленных полезных ископаемых
для поддержания промышленного производства, — но также и на обмен
немецкой промышленной продукции , гарантированной заемным
капиталом Германии. просто не хватало в отношениях с Великобританией
или Соединенными Штатами. Окончательным обоснованием этой
стратегии было усиление внешней мощи Германии, которую Шахт
132 HITLER’S SHADOW EMPIRE

сознательно финансировал за счет беспрецедентных военных расходов.

Если бы Германия стремилась бросить вызов Версальской системе,
поддерживаемой Великобританией, Францией и — фактически, если не
формально — Соединенными Штатами, она не смогла бы этого сделать,
пока зависела бы от Соединенных Штатов и Великобритании в
отношении ключевых импортных и экспортных рынков. На протяжении
всей карьеры Шахта его видение империи, как мы видели,
руководствовалось экономическими соображениями.
Как мы видели, этого исследователя британского меркантилизма мало
заботил формальный суверенитет. Скорее, смысл колоний в мире после
1929 года заключался в том, чтобы добывать сырье без усиления
зависимости от торговых партнеров через иностранную валюту. Это
решит утечку резервов. По крайней мере, рост импорта будет сдержан.
Поступая таким образом, Германия создала бы «благотворный цикл» во
внешней политике: проецирование влияния способствовало бы
дальнейшему экономическому преимуществу, открывая больше рынков и
придавая ей «статус державы», что было недостижимой целью в
веймарские годы.
На пике своего могущества Шахт вернулся к вопросу о колониях
гораздо более тактично, чем Гугенберг. Глава центрального банка
занимался этим вопросом задолго до прихода нацистов. На протяжении
всего времени он оставался одним из самых ярых сторонников
возвращения Германии к ее колониальному «статусу» — настолько ярым,
что этот вопрос, возможно, уже однажды стоил ему Рейхсбанка. 159 Шахт,
кажется, играл более активную роль в экономической внешней политике,
чем это признается современной историографией. 160 Согласно архивным
данным, он активно проводил колониальную политику внутри партийной
машины. В начале 1935 г., в зените своего могущества, официально
ответственный за колониальную политику генерал Франц Риттер фон Эпп
попросил не кого иного, как «экономического диктатора », подготовить
документ по экономической политике в поддержку притязаний Германии
на колонии. . 161 Шахт был более чем счастлив услужить. Он написал
четырехстраничный документ, поддерживающий мнение о том, что
колонии были для Германии единственным способом получить надежный
доступ к сырью без ущерба для своей иностранной валюты, а это
означало, что эти колонии будут включены в экономическую сферу
Германии, что позволит либо бартер, либо обращение. немецкой валюты
там. Интересно, что Шахт приложил копию к личному письму,
адресованному фюреру, по -видимому, чтобы напомнить ему о важности
 GIVE ME FOUR YEARS 133

вопроса. Это тем более удивительно, что статья Шахта напрямую

атаковала структуру политики Lebensraum , составляющую основу
гитлеровской « Майн кампф», утверждая, что для Германии «политически
невозможно» расширяться на восток и вытеснять местное население.
Однако неформальный или экономический империализм Шахта предлагал
альтернативу. Этот вызов помогает очертить резкий политический разрыв
между видением Шахтом Германии как более традиционной имперской
державы, стратегией неомировой политики , которая была бы знакома
империалистам эпохи Вильгельма, и более радикальным сочетанием -
автаркии, расовой идеологии и псевдоантропологии. это должно было
подчеркнуть Lebensraum Германии и ее «движение на Восток».
Программный документ партии, опубликованный в 1934 г., еще
больше подчеркивает этот контраст . Документ, озаглавленный просто
«Колонии» и, что важно, подписанный самим Гитлером, предназначался
для того, чтобы проинструктировать членов партии более низкого уровня
по партийной линии по вопросу колониальной экспансии. Его трубные
заявления о политике Lebensraum не могли быть более резкими: «Более
важным, чем ввоз заморских продуктов [из колоний], является
способность кормить немецкий народ в Центральной Европе из его
собственной земли и почвы [Grund und Boden] » . 163 Нападая на такие
партийные принципы, Шахт лидировал, полагая, как и другие
прагматичные нацисты и международные наблюдатели, что, когда более
драматические идеологические инициативы партии вступают в
противоречие с экономической целесообразностью, последняя возьмет
верх. Разве раньше не было такого исхода? В конце концов Шахт был
оправдан. 164 28 марта 1935 г. фюрер с благодарностью подтвердил
получение бумаги, поручив своему ведомству направить письмо в
министерство пропаганды, адресованное секретарю Функу, восходящему
деятелю, которого не кто иной, как Шахт, представил Гитлеру. 165
Политическая битва внутри кабинета Гитлера будет продолжаться, но
до конца лета 1936 года казалось, что Шахт одержал победу — и
решительно . Его оправдания возвращения Германии к колониальному
статусу как достойной цены за мир в Европе нашли свое отражение в
политике далеко за пределами его «двойного мандата» в Рейхсбанке и
Министерстве экономики . Фактически они добрались до кафедры посла в
Англии Иоахима фон Риббентропа, который, несмотря на свои крайние
взгляды в других областях политики, выступил в декабре 1936 года с
речью по этому вопросу перед англо-германским братством. Его название
кратко резюмирует аргумент: «Разумное колониальное решение отвечает
134 HITLER’S SHADOW EMPIRE

всеобщим интересам: Германия не желает добиваться полной автаркии».

Риббентроп, по существу, повторял аргументы, основанные на
экономической модели Шахта, которая внедрялась у себя дома. 166 Из
этого следует, что жизненное пространство не было предопределенным
путем нацистского правления. На самом деле к началу 1936 г. именно
неомировая политика — которую продвигал и отстаивал «экономический
диктатор» в первую очередь — диктовала политику.

Колонии были не просто приобретением сырья без ущерба для -

иностранной валюты в эпоху протекционизма. Симбиотические
отношения между Германией и менее развитыми странами должны были
идти в обоих направлениях: развивающаяся страна должна была создавать
спрос на товары, которые производил экономический подъем Германии.
Проблема заключалась в том, что большая часть новой продукции
нацистской Германии приходилась на армейское строительство, которое
традиционно не было экспортным сектором. Как мы видели,
относительное значение перевооружения в экономической деятельности
значительно возросло с 1933 г., и эту политику поддерживал Шахт. Таким
образом, экономика Германии все больше зависела от отрасли, которая
нуждалась в иностранной валюте для закупки сырья, но не могла вернуть
ее, экспортируя конечную продукцию. Поэтому вряд ли он мог быть
самодостаточным. Результатом стало постепенное ухудшение общих
условий торговли Германии, что сделало торговую позицию страны
неустойчивой в долгосрочной перспективе. Короче говоря,
перевооружение создавало рабочие места, но не могло обеспечить
долгосрочную стабилизацию без экспорта. Может ли это привести к
возможной перестановке приоритетов?
Конечно, именно Шахт одобрил и профинансировал первый план
перевооружения Гитлера, однако с тех пор эти планы неоднократно
пересматривались в сторону повышения. Другие европейские
правительства также предприняли шаги для достижения полной занятости
аналогичными средствами, что дало дополнительные основания для
увеличения расходов на вооружения. К 1935 году ассигнования в размере
4,3 миллиарда рейхсмарок , которые Шахт согласился профинансировать
всего за год до этого, уже были превышены по крайней мере на 20
процентов. 167 Эскалация должна была продолжаться. Пожалуй , самый
поразительный случай — это производство самолетов. По словам одного
историка Люфтваффе, эта отрасль была «детищем нацистов». 168
Технически Герман Геринг , но более реалистически бюрократический -
 GIVE ME FOUR YEARS 135

термин, госсекретарь Эрхард Мильх руководил тем, что можно было

описать только как взрыв немецкого производства самолетов: в то время
как этот сектор представлял 0,2 процента внутреннего ВВП в 1933 году,
он вырос до 1,6 процента к 1936 году. 169 Он вырос в 8 раз.
Примерно в то время, когда Гитлер решил вмешаться в гражданскую
войну в Испании, немецкая авиационная промышленность обогнала
автомобилестроение по общему объему трудозатрат. В нем работало 124
878 рабочих, и эта цифра быстро росла от квартала к кварталу. 170 Он
почти полностью финансировался государством. На самом деле
временами министерство авиации брало на себя ответственность: Мильх,
не колеблясь, отстранил Хуго Юнкерса от руководства его одноименной
компании, когда они не согласились. 171 Примерно в это же время Вилли
Мессершмитт разработал впечатляющий, но дорогостоящий истребитель
Messerschmitt Bf 109. Хотя он также был в плохих отношениях с
Мильхом, дизайн был настолько хорош, что в 1936 году получил приз
министерства; настолько увлекся фюрером , что немедленно приказал
запустить его в серийное производство. 172 Таким образом, когда Гитлер
объявил о «новом» Люфтваффе в 1936 году, более восьмисот новых
боевых самолетов уже находились на вооружении — цифра, намного
превосходящая все, о чем до 1933 года мог мечтать даже самый
воинствующий националист.
К середине 1936 года, несмотря на тщательную балансировку Шахта,
стало ясно, что такое лихорадочное перевооружение не может
продолжаться вечно, иначе оно полностью разрушит тщательно
продуманную экономическую перебалансировку. Безусловно, немецкая
промышленность не столкнулась с неизбежным кризисом роста: можно
было положиться на каждый род войск вермахта в плане
всевозрастающей экспансии. Но нагрузка как на государственные
бухгалтерские книги, так и на валютные резервы Рейхсбанка была
серьезной. Что-то должно было дать. Вооружение мало что могло сделать
для укрепления экспортных позиций страны в рамках того, что осталось
от системы международной торговли. Открыто экспортировать оружие
Германии своим немногочисленным союзникам было невозможно. Таким
образом, Шахт застрял со структурным нетто-импортером в качестве
основного сектора роста экономики; вскоре ему придется примирить
упорство режима в перевооружении с реалиями управления экономикой.
Продукция гитлеровской Спарты должна была окупиться.

В целом, экономическая политика в первые годы нацизма была построена

136 HITLER’S SHADOW EMPIRE

на циклическом подъеме, который предшествовал режиму и продолжал

обеспечивать полную занятость. Тем не менее восстановление по-
прежнему сильно зависело от вооружений в ущерб потребительским
секторам, включая некоторые традиционные столпы немецкой экономики.
Как внутренне, благодаря авторитарному контролю, так и внешне, в
соответствии с планом «Нойе» и системой контроля за импортом,
экономика Германии все больше становилась спонсируемой и
управляемой государством. Ялмар Шахт был в центре этого процесса;
действительно, с 1934 года и с точки зрения всей денежно-кредитной
политики, торговой стратегии и микроэкономического управления Шахт
был главным архитектором экономических преобразований Германии.
Оказавшись в сильной позиции, считал Шахт, грозная Германия могла
извлечь выгоду из торговли на своих условиях. Со своей стороны, -
конкуренты Германии не выступили единым фронтом против второго
пришествия Шахта, тем самым обеспечив его политике беспрецедентный
успех. Новая экономическая политика Германии решительно порвала с
атлантистской стратегией веймарской эпохи, стремясь вернуться к
стратегии неомировой политики . Шахт, безусловно, был не
единственным неомеркантилистом, находившимся у власти во время
Великой депрессии, но трудно утверждать, что он не был самым
эффективным. Его Германии удалось избежать наказания за такую
политику в условиях отсутствия международной координации и
сотрудничества. Конечно, о причинно-следственной связи можно было бы
говорить и наоборот, как он сам позже сделал: именно международный
контекст «навязал» эту политику Германии. И все же второе пришествие
Шахта не изменило характера его политики; их авторитарная
направленность и демонстрация внешней экономической мощи
соответствуют интеллектуальному воспитанию банкира, опыту работы,
долгосрочной политической защите и все более националистическому
тону.
В каком-то смысле Шахт заслужил свое прозвище «волшебник»
(Цауберер) : ему удалось алхимически оживить местную
промышленность, стимулировать экспорт , контролировать импорт и
постоянно избегать девальвации — на благо немецкого диктатора,
экономически неграмотного человека с которого он нашел невиданную
благосклонность. Более того, торговые сделки, заключенные Шахтом,
позволили Германии приобретать сырье, не жертвуя той небольшой
иностранной валютой, которая у нее была. Это позволило найти выход из
кризиса 1934 года, почти буквально унесшего жизнь его
 GIVE ME FOUR YEARS 137

предшественника. Таким образом, прагматизм Шахта позволил

Рейхсбанку выжить с радикально меньшими резервами, чем это было
возможно раньше. Возможно, историографический акцент на последних
годах нацистской экономики, а также на защите Шахта в Нюрнберге
помог скрыть центральную роль власти Шахта. Но, по крайней мере,
через четыре года после прихода Гитлера к власти Германия стала
совершенно другой страной, и в экономическом отношении многое из
этого было связано с «экономическим диктатором» фюрера.
Через несколько месяцев после ремилитаризации Рура и на фоне -
усиления умиротворения в Лондоне и Париже все более самоуверенный
режим Гитлера предпринял свою первую зарубежную военную авантюру.
Через несколько месяцев он превратился из мелкомасштабного военного
проекта в полноценную колониальную операцию. В рамках
экономической системы Шахта для Германии было крайне важно найти
торговых партнеров с обильным сырьем и относительной экономической
отсталостью, чтобы дополнить домашнюю экономику, работающую
почти на полную мощность, но постоянно испытывающую недостаток
ресурсов. Такие партнеры в идеале должны были бы нуждаться в той
продукции, которую Германия так стремилась производить в то время,
когда нацистский режим не использовал их. Острая необходимость могла
бы тогда способствовать достижению фундаментальной цели
неформальной империи: позволить Германии диктовать условия своих
экономических отношений. Где это могло быть достигнуто в середине
1936 года?
Ялмар Шахт (слева) во время немецкой оккупации Бельгии во время Первой мировой
войны под руководством доктора Карла фон Лумма (в центре), апрель 1915 года.
Бундесархив.

Очередь у продуктового магазина в Берлине во время гиперинфляции в Веймарской

республике, 1923 год. Бундесархив.
Переговоры по плану Янга в 1924 году в Берлине с участием президента Рейхсбанка
Шахта (слева), члена немецкой комиссии по международным репарациям Оуэна Д. Янга
(в центре) и британского сэра Роберта Киндерсли, февраль 1924 года. Бундесархив.
Шахта и фундамент нового Рейхсбанка, 5 мая 1934 года. Сегодня здание является частью
Auswärtiges Amt, министерства иностранных дел Германии. Бундесархив.

Гитлер и Шахт вместе на церемонии закладки фундамента нового здания Рейхсбанка, 5

мая 1934 года. Бундесархив.
Министр экономики и президент Рейхсбанка Шахт выступает во время предвыборного
митинга 1936 года в банке под плакатом с надписью: «Рейхсбанк твердо стоит за фюрера
!» 28 марта 1936 г. Бундесархив.
Уставшие националистические войска в суровую зимнюю погоду во время битвы при
Гвадалахаре, кульминации республиканской гражданской войны, март 1937 года.
Бундесархив.

Дети гуляют среди франкистских войск, оккупировавших Бильбао в богатых ресурсами

басках после капитуляции города, август 1937 года. Бундесархив.
Герман Геринг начинает работу своего сталелитейного конгломерата в Линце, родном
городе Гитлера, менее чем через два месяца после аншлюса , май 1938 года.
Бундесархив.

Гитлер встречается с партнером Оси Бенито Муссолини и министром иностранных дел

Италии графом Галеаццо Чиано на мюнхенском вокзале вместе с Германом Герингом и
Генрихом Гиммлером, 29 сентября 1938 года. Бундесархив.
Немецкие воздушные войска из легиона Кондор на севере Испании с самолетом
«Мессершмитт» среди сил националистов, 1939 год. Бундесархив.

После победы Франко немецкие войска направляются к кораблям в испанском порту Виго,
чтобы вернуться в нацистскую Германию, май 1939 года. Бундесархив.
Гитлер приветствует Легион Кондор парадом рядом с его командиром генералом
Вольфрамом фон Рихтгофеном и руководством Вермахта, включая министра авиации
Германа Геринга, адмирала Эриха Редера, генерала Вальтера фон Браухича, Вильгельма
Кейтеля и статс-секретаря Эрхарда Мильха. Июнь 1939 г. Бундесархив.

Гитлер встречается с Франсиско Франко на их Schacht imprisoned before the

единственной личной встрече в Анде, Nuremberg trials, 1945. Bundesarchiv.
Франция, октябрь 1940 года. Бундесархив
глава пятая
 ЗАРЯ ИНТЕРВЕНЦИИ

Колонии нужны Германии. Мы получим их путем переговоров, если это

возможно; а если нет, то мы возьмем их.
— Ялмар Шахт, посольство США в Берлине, 23 сентября 1935 г.

По большинству мер ужин Гитлера 7 июля 1942 года не представлял

собой ничего особенного. ■■KЕго подавали поздно, и меню было
типично спартанским. Фюрер наслаждался послеобеденными сладкими
пирожными, но оставлял скудные военные пайки на ужин, демонстрируя
скромность, которая обычно оставалась незамеченной более напыщенным
партийным руководством. 1 Его гости пошли вместе; быть приглашенным
разделить стол с самым могущественным человеком в Европе было
редкой честью, даже если не все в нацистском истеблишменте
наслаждались этим упражнением в подхалимстве, которое оно обычно
сопровождало. 2 В списке гостей этого вечера значились военные
тяжеловесы: глава Верховного главнокомандующего вооруженными
силами Вильгельм Кейтель; его аристократический заместитель Альфред
Йодль; глава военной разведки (абвера) Вильгельм Канарис; и посол
Вальтер Хевел. 3 Это был предсказуемый состав; Нацистская Германия
тогда пыталась защитить континентальную гегемонию, которую
установил Блицкриг. Возможно, победа еще не казалась недостижимой
тем, кто сидел за гитлеровским столом, но соотношение сил уже было
однозначным: Германия противостояла Британии и ее империи,
Советской России и, начиная с Перл-Харбора, Соединенным Штатам. 4
Самое главное, Восточный фронт повернулся. Неудивительно, что в те
дни это была главная тема для обсуждения, величайшая уязвимость новой
политической конструкции Гитлера: Великая Германия — Великая
Германия.
 136 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Германия. На фронте, протянувшемся на сотни миль, предыдущие

несколько недель были мрачными для нацистской Германии.
Фельдмаршалу Вильгельму Листу не удалось добиться прогресса против
более крупной и лучше оснащенной Красной Армии. Разъяренный Гитлер
с тех пор начал осуществлять свою «лидерскую прерогативу» (
Führerprinzip). что на самом деле означало, что он лично отдавал приказы
даже о самых незначительных тактических действиях восточной
кампании. 5 Это вызвало ужас у солдат Вермахта, таких как Кейтель и
Йодль; тем не менее, это был лишь последний шаг в десятилетнем
процессе концентрации власти, который в конечном итоге поглотил
военный истеблишмент, который когда-то его поощрял. 6
В тот вечер мысли Гитлера унеслись с Востока. Перед обедом он
произнес длинную обличительную речь об археологии и вырубке лесов. 7
Подобно большинству повторяющихся тирад Гитлера, это не удивило бы
внимательного читателя «Майн кампф». 8 Хотя в то время он был
ответственен за самое жестокое мероприятие по построению империи со
времен Чингисхана, включая геноцид, совершенный в промышленных
масштабах, Гитлер был склонен обсуждать «культурное вырождение»,
которое «начало рубить деревья без положения о лесовосстановлении». 9
Он также осудил раскопки , ведущиеся по всей Германии в поисках
дохристианских арийских символов — любимый проект таких расистских
идеологов, как Вальтер Дарре и верховный лидер СС Генрих Гиммлер. Со
своей стороны, Гитлер не мог «не помнить, что, пока наши [немецкие]
предки лепили эти сосуды из камня и глины, которыми восторгаются
наши археологи, греки уже построили Акрополь». 10
Затем Гитлер перевел разговор на Испанию. Бывший посол во
франкистской Испании Хевель подробно рассказывал о том, какой
ужасной бедностью оставалась Испания через три года после окончания
Гражданской войны. Он процитировал солдат Франко без оружия и
знаков звания. Кейтель продолжал в том же духе: он предположил , что
почетный караул Гитлера во время его встречи с Франко в Анде был
вооружен настолько ржавым оружием, что оно могло служить только для
галочки. 11 Окружающие знали, как угодить хозяину. В нацистской
иерархии было общеизвестно, что Гитлер никогда не ругал Франко за то,
что он не смог вовлечь Испанию в войну, когда казалось, что она почти
выиграна. 12
Пока другие издевались над Испанией, Канарис хранил молчание. Он
мог вспомнить лучшие времена. 13 Он был единственным гостем за
ужином, который (якобы) также присутствовал на другом вечере,
 DAWN OF INTERVENTION 137

посвященном иберийским делам, 25 июля 1936 г., когда в Байройте и

после возбуждения Зигфрида Гитлер решил вмешаться в испанский
гражданский конфликт . Война. 14 Решения того знаменательного дня
почти определили судьбу Испанской республики; шесть лет спустя, в
агонии мировой войны, осталось только разочарование. «Франко и
компания могут считать себя очень счастливыми, получив помощь
фашистской Италии и Германии в их первой гражданской войне», —
рассуждал Гитлер. «Ибо, как не перестают объяснять красные
[республиканцы] испанцы, они не вступили в сотрудничество с Советами
по идеологическим соображениям, а скорее были вынуждены к этому. . .
просто из-за отсутствия другой поддержки». 15 Это было проницательное
наблюдение , которое соответствует фактам. 16 Его главная мысль была о -
другом. 17 «Одно совершенно точно, — продолжал он, — люди говорят о
вмешательстве небес, которое решило гражданскую войну в пользу
Франко. Может быть, и так, но это не было вмешательством госпожи
Богородицы. . . , но вмешательство [начальника штаба Легиона Кондор]
генерала фон Рихтгофена и бомбы, сыпавшиеся с небес на его эскадрильи,
решили этот вопрос». 18

Помимо богохульства, кто мог не согласиться с фюрером? Хотя никогда

не было стабильных потоков, люди и припасы из нацистской Германии
прибывали в ключевые моменты войны в Испании, сначала чтобы
предотвратить ранний крах националистов, а затем привести их к победе.
Немецкое вмешательство облегчило переброску людей Франко в
Марокко, включая Иностранный легион и Африканскую армию, в конце
июля и начале августа 1936 года, а также ключевое наступление 1937 года
против басков, влияние которых на Гернику было увековечено Пикассо, и
обеспечило успех последнего наступления на Каталонию в начале 1939
года. В общей сложности от десяти до пятнадцати тысяч человек носили
нацистские свастики на иберийской земле. 19 Еще более значительными
были поставки военной техники: около 150 современных истребителей
Messerschmitt 109, 63 бомбардировщика Junkers Ju52, 125 Heinkel He51 и
93 Heinkel He111 вступили в бой в небе над Испанией, а также две сотни
танков и более тысячи артиллерийских орудий, в первую очередь
знаменитую 88-мм зенитную пушку. Для тех, кто знаком с данными о
Второй мировой войне, исчисляющими самолеты тысячами и солдатами, а
также жертвами, исчисляемыми миллионами, эти цифры могут показаться
скромными. 20 Тем не менее, чтобы проиллюстрировать их значение на
испанском театре военных действий, достаточно вспомнить, что, когда
разразилась гражданская война, во всей стране насчитывалось около
138 HITLER’S SHADOW EMPIRE

четырехсот рабочих самолетов, большинству из которых было более

десяти лет, и лишь немногие из них подходили для военных целей.
Испания была плохо подготовлена к любой войне, и менее всего к войне с
самой собой. 21
В контексте такой отсталости нацистские поставки оружия и людей в
сочетании с более многочисленными, но обычно менее эффективными
итальянскими поставками имели решающее значение для исхода
гражданской войны в Испании. Возможно, более важным для наших
целей было то, что это количество оружия было значительным для
Третьего рейха, чтобы обеспечить фактически разорившегося Франко в то
время, когда немецкая экономика была далека от своего додепрессивного
тренда. 22 Семьдесят лет историографии подтверждают точку зрения, что
эти запасы были решающими. Возникает еще более существенный
вопрос: что побудило нацистскую Германию доставить победу Франко «с
небес»?
Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо свести воедино два ранее -
различных нарратива этого исследования: путь Испании к гражданской
войне и путь нацистской Германии к восстановлению под руководством
«экономического диктатора» Германии. Теперь, когда мы лучше
познакомились с экономической и политической ситуацией в Германии в
середине 1936 года, давайте вернемся к генезису нацистской интервенции.
Двум посланникам Франко при Гитлере, Адольфу Лангенхайму и Иоганну
Бернхардту, повезло. Хотя фестиваль Вагнера в Байройте всегда был
ярким событием в календаре Гитлера, 1936 год был особенным: это был
не только шестидесятилетний юбилей фестиваля, но и пятидесятая
годовщина смерти короля Людвига II. Чтобы отметить это событие,
Гитлер лично финансировал новую постановку оперы «Лоэнгрин», в
которой Вагнер заставил Генриха произнести: «Пришло время защищать
честь Рейха». Однако именно после Зигфрида Гитлер встретился с
эмиссарами Франко.
Хотя до сих пор ведутся споры о том, кто что сказал, можно
реконструировать не только окончательное решение Гитлера, но и многое
из того, что обсуждалось. 23 Если он действительно был там, то Канарис
знал Испанию лучше, чем кто-либо из присутствовавших, включая
посланников Франко. 24 Возможно, присутствовал еще один адмирал, но
включение Канариса имело бы смысл. Некоторые источники
предполагают, что кто-то упомянул о возможности баз в Средиземном
море, идея, которую Канарис придумал во время своих многочисленных
поездок в Испанию. 25 Мы знаем, что это была ключевая цель Италии и
 DAWN OF INTERVENTION 139

озабоченность Великобритании как в кабинете министров, так и в

Королевском флоте на протяжении всего конфликта. 26 Позднее Геринг
свидетельствовал в Нюрнберге: «[Я] призывал [Гитлера] оказывать
поддержку при любых обстоятельствах: во-первых, чтобы предотвратить
дальнейшее распространение коммунизма ; во-вторых, испытать мой
молодой Люфтваффе ». 27 Это утверждение будет доминировать в
историографии интервенции на протяжении десятилетий. Тем не менее,
другие источники предполагают, что Геринг поначалу был осторожен. 28
Главной задачей Геринга в Нюрнберге было сохранить свое
самовозвеличивание для потомков. Кроме того, «антикоммунистический»
ключ в нацистской внешней политике не был полностью разработан в
июле 1936 года; в ближайшие месяцы он будет расти по мере усиления
Оси с Муссолини. Другие утверждали, что этот шаг был «логичным»
продолжением гитлеровских «поисков Leben sraum » , но такая точка
зрения проблематична, поскольку Испания не была не только частью
идеологической конструкции, но и, как мы видели, внешней политики.
казался склонным к Weltpolitik вместо целей Lebensraum . 29
Военный министр фон Бломберг, по-видимому, согласился с -
осторожным подходом министра иностранных дел фон Нейрата —
позицией, увековеченной меморандумами Вильгельмстрабе, которые
Гитлер решил проигнорировать. 30 Немецкая миссия в Мадриде ранее в тот
же день отправила конфиденциальный отчет, в котором предсказывалось,
что восстание будет подавлено в течение нескольких дней, если не часов.
31
В нем также утверждалось, что победа республиканцев практически
обеспечит союз с Россией, а также еще больше укрепит позиции премьер-
министра Франции Блюма. 32 Весьма вероятно, что заключение этой
депеши дошло до Гитлера, который был проинформирован о ситуации.
Образ действий фон Нейрата был характерен для его консервативных
взглядов и должен был вызвать внешнеполитическую реакцию, подобную
британской. Наконец, учитывая скорость, с которой в последующие часы
развивались дела, связанные с экономическим обменом, можно было
сделать вывод, что кто-то, скорее всего Бернхардт, упомянул возможную
компенсацию за запрошенную Франко технику . 33 Мы знаем, что,
несмотря на свои неудачи в бизнесе в предыдущее десятилетие, Бернхардт
был хорошо знаком с импортно-экспортным бизнесом. В конце концов
было принято решение: «Поддержка генералиссимуса в принципе
согласована». 34 Так началась первая зарубежная военная авантюра
Третьего рейха. 35
Грандиозность Вагнера пронизывала щедрость Гитлера: он
140 HITLER’S SHADOW EMPIRE

предоставил Франко больше припасов, чем он изначально просил, в том

числе около двадцати транспортников Junkers Ju52, шесть истребителей
Heinkel He51S и артиллерию. Это оказалось единственной
первоначальной партией. Поступок, который едва не довел главного
архитектора испанского переворота директора Мола до самоубийства,
Гитлер также решил, что немецкие поставки будут отправлены Франко, а
не другому лидеру. В лучшем случае это игнорировало военную хунту,
созданную несколькими часами ранее под руководством генерала Мигеля
Кабанелласа; Мола был частью этого, но Франко не был. 36 Вряд ли это
имело значение — и можно с уверенностью предположить, что Бернхардт
и Лангенхайм каким-то образом повлияли на этот выбор.
Таким образом, Гитлер немедленно и бесповоротно изменил
внутреннюю динамику националистического руководства против таких
людей, как Мола, Кабанеллас и Гонсало Кейпо де Льяно, эксцентричный
повстанческий командир Севильи. Еще 29 июля 37 Ju52 должны были
перебросить по воздуху войска националистов из Марокко. Это было не
чем иным, как решающим фактором для Франко в преодолении
республиканской морской блокады, ослабленной внутренними
разногласиями. 38

Эрхард Мильх отметил в дневниковой записи от 26 июля, что в

Люфтваффе было создано специальное подразделение под кодовым
названием «W» для наблюдения за отправкой боевой техники и
«добровольцев» в Испанию. 39 Стоит отметить, что немцы, сражавшиеся в
Испании, получали оплату от правительства Германии, а не
непосредственно от Франко. Напротив, Франко выплачивал большую
часть заработной платы итальянским солдатам. Однако это было не
просто государственным делом: по возвращении в Марокко 31 июля
Бернхардт учредил частную компанию в Тетуане . Компания Compañía
Hispano-Marroquí de Transportes (HISMA), утвержденная местным
консулом, должна была принадлежать Бернхардт и бывший
командующий флотом Фернандо Карранса от имени Франко. 40 Ipso facto
Бернхардт будет у власти в качестве выдающегося представителя
нацистов на протяжении всей Гражданской войны. Скромная компания со
скудным стартовым капиталом вскоре попытается монополизировать -
переводы из Испании в Германию. 41 Через несколько месяцев в Берлине
была зарегистрирована дополнительная компания — «Компания по
закупке сырья и товаров» (Rohstoffe-und-Waren-Einkaufsgesellschaft,
ROWAK); его цель состояла в том, чтобы покупать у немецких частных
фирм и экспортировать в Испанию через HISMA. Отсутствие
 DAWN OF INTERVENTION 141

официальных жалоб со стороны нацистской экономической иерархии,

которая в то время ответила Шахту, по крайней мере предполагает, что
такая установка была задумана и, вероятно, согласована в Байройте.
Эта система быстро превратилась бы в эффективную двойную
монополию по обе стороны торговых отношений. Это был тип
организации, которая полностью соответствовала идее
привилегированных национальных чемпионов, расширяющих
экономическое влияние Германии за рубежом. В контролируемой
государством структуре промышленной деятельности Шахта ROWAK
действовала как конгломерат отдельных производителей, которые под
бюрократическим контролем вступили в сговор для экспорта во
франкистскую Испанию. 42 Это была точно такая же структура, введенная
Шмиттом, но радикально реорганизованная Шахтом после того, как он
возглавил министерство экономики в 1934 г.
Департамент четко объяснил систему: «Обе компании имеют монополию
на закупки и продажи. Если, например, немецкий экспортер хочет
доставить товар в Испанию, он должен продать товар компании ROWAK,
которая затем перепродает его компании HISMA. Министерство финансов
[фон Крозига] предоставило ROWAK кредит в размере 3 миллионов
рейхсмарок для начала работы. Говорят, что HISMA получила испанские
кредиты». 43 За этим последовало создание кредита, особые условия
торговли и высокие комиссионные. Хотя эти первоначальные кредиты
были скудными, они положили начало новым, радикально отличным
двусторонним отношениям между Германией и Испанией, чем
существовавшие ранее. 44
Гитлер и мир узнали о поддержке Муссолини Франко из сообщений
СМИ, в которых подробно рассказывалось о судьбе разбившихся
самолетов «Савойя» на пути в Марокко. 45 30 июля фюрер отправил
адмирала Канариса в Рим для обсуждения интервенции с Иберией; это
еще раз свидетельствует о тесном участии Канариса в проекте. 46 Гитлер
хотел координации с Римом; это будет первая из многих поездок
Канариса в рамках других растущих двусторонних отношений. Хотя
Муссолини вскоре заговорил об «оси Рим-Берлин», выкованной кровью
на иберийской земле, более тесные отношения с фашистской Италией не
были приоритетом Гитлера при выборе интервенции. 47 На самом деле
причинно-следственная связь должна быть обратной: испанская авантюра
сблизила фашистских диктаторов после первоначального сближения
годом ранее из-за завоеваний Муссолини Эфиопии. И в любом случае
стратегия фюрера была тоньше, чем у дуче: в ней были элементы
142 HITLER’S SHADOW EMPIRE

растущего антикоммунизма, реакционной солидарности и чисто

стратегических соображений.
В последний день июля восемьдесят пять солдат вермахта под
командованием майора Александра фон Шееле вышли из порта в
Гамбурге на борту « Усарамо» и направились в Испанию. Время имело
решающее значение. 48 Вместе с ними отправились шестнадцать
самолетов, средства ПВО и боеприпасы. В течение следующих трех
недель за ними последуют еще как минимум три партии, которые
избежали морской блокады, пришвартовавшись в Португалии. В конце
концов, режим Оливейры де Салазара в Лиссабоне горячо поддержал
восстание. 49 Их целью была первая крупная воздушная переброска в
военной истории, призванная предотвратить крах военных действий
националистов. 50 Сначала немцы не допускались к боевым вылетам и не
давали испанцам обслуживать свою технику. 51 В соответствии с оперным
тоном своего послевагнеровского решения вмешаться, Гитлер окрестил
операцию Feuerzauber (Магия огня) после третьего акта Die Walküre. По
крайней мере, темы фюрера были последовательными.
В контексте экономической модели Шахта вмешательство в
гражданскую войну в Испании вскоре стало проектом, движимым
экономическими соображениями . Менее чем через две недели после
начала гражданской войны в Испании, когда министерства иностранных
дел демократических стран под руководством Франции изо всех сил
пытались договориться об условиях невмешательства, была создана
организация, поддерживающая спонсируемые государством компании,
для наблюдения за иберо-германской торговлей. Это было партийное
предприятие, управляемое Auslandorganisation. 52 Такое развитие событий
вскоре привело к трениям между партийным аппаратом, к которому
принадлежал Бернхард, и министерством Шахта. Их бы быстро
преодолели. Что еще более важно, регистрация HISMA свидетельствует о
том, что всего через несколько дней после решения Гитлера существовал
план компенсации за фашистскую солидарность, в котором
использовались идеи неомировой политики за рубежом.
В настоящее время поставки шли только в одном направлении, из
Германии в Испанию, и обсуждение оплаты практически не обсуждалось.
53
Как могли националисты платить? У них не было ни иностранной
валюты, ни слитков, не говоря уже об изначальном стратегическом
невыгодном положении, которое лишь недавно — в значительной степени
благодаря поддержке Германии — они начали восстанавливать. 54 Со
стороны франкистов полностью признавалась зависимость от немецких
 DAWN OF INTERVENTION 143

поставок. 19 августа командующий в Севилье Кейпо де Льяно приговорил

к смертной казни за контрабанду или мошенничество, «включая,
разумеется, вывоз капитала». 55 Генералы хотели сохранить капитал в
Испании, чтобы избежать дальнейшей девальвации песеты на
международных рынках. 56 Вскоре после того, как первый
националистический руководящий орган, Бургосская хунта,
распространил указ Кейпо де Льяно на все свои территории. Он также
начал конфисковывать частные средства и слитки для нужд войны;
Авторитарное националистическое управление было бы на удивление
эффективным в первые два года войны. 57
Что еще более важно, 27 августа, что один из ведущих иберийских
историков уже расценил как результат раннего немецкого давления, хунта
приняла еще один указ, разрешающий генералам-националистам
конфисковывать полезные ископаемые, промышленное производство и
иностранную валюту для «дел». 58 Неудивительно , что эта мера была
нацелена на производство сырья иностранными компаниями, такими как
Rio Tinto, крупным британским горнодобывающим конгломератом,
находившимся в то время непосредственно на республиканской
территории. Поэтому в начале гражданской войны националистическая
Испания установила авторитарный контроль над своей военной
экономикой, который можно было использовать для обеспечения
поставок материальных средств из-за границы. 59 Помимо некоторых
богатых покровителей, таких как Хуан Марч, других источников
богатства было не так много. 60 Но что весьма важно для наших целей, уже
27 августа 1936 года националисты предполагали использовать
природные богатства Испании для поддержания своей войны. 61
В то время как генералы сосредоточились на организации и переброске
по воздуху, законное правительство Испании было в беспорядке. Хотя сам
переворот провалился, Республика Асанья погрузилась во внутренний
хаос. Мадрид находился под давлением повсюду: такие регионы, как
Каталония, лелеяли нереализованные стремления к независимости, а
революционные устремления анархистов и коммунистов почти не
помогали. Ларго Кабальеро, все еще не входящий в состав правительства,
играл в поддержку полномасштабной революции. 62 Отсутствие у Мадрида
контроля над территорией помогло подорвать его первоначальное
преимущество. Тем временем левые газеты искали ответственных за
«фашистский мятеж»; роковым 25 июля барселонская газета El Socialista
даже заявила: «Все эпитафии должны гласить: здесь лежит жертва
миллионов марта». 63 Как оказалось, они были не так уж и далеки. 64
144 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Как мы видели, недолговечный Кабинет Хираля неоднократно и всеми

возможными способами пытался закупить оружие за границей. То же
самое сделали и сменявшие друг друга республиканские администрации,
в том числе администрация Ларго Кабальеро, когда в октябре он стал
премьер-министром правительства «общенародного фронта». 65 Об их
изоляции и отчаянии свидетельствует даже то, что они пытались купить
оружие в нацистской Германии . Республика обратилась к представителю
немецкой авиастроительной промышленности в Мадриде с просьбой
закупить «не слишком тяжелые самолеты преследования и
бомбардировщики». 66 Немецкая дипломатическая служба, наконец уловив
интервенционистские настроения Гитлера, решила отложить и в конечном
итоге отклонила это предложение. 67 Тогда республика была бы
вынуждена поддержать свои военные действия с помощью гигантской
операции по контрабанде, организованной в Париже де лос Риосом.
Иметь юриста, отвечающего за закупки оружия, было немного похоже на
эллиниста, отвечавшего за экономику в первой республиканской
администрации. В конечном итоге Мадрид стал зависеть от России в
плане военной техники, став жертвой стратегических интересов Сталина,
которые, мягко говоря, не совпадали с интересами республики. 68
Адмирал Редер из Кригсмарине безуспешно пытался убедить Гитлера в
том, что восстание обречено. 69 Не имело значения, что Редер был самым
высокопоставленным морским офицером со времен легендарного фон
Тирпица; сопротивление байройтскому решению Гитлера было
бесполезным. По крайней мере, осторожному фон Нейрату удалось
уговорить Гитлера придерживаться принципа невмешательства.
Комитет (NIC), который французы лоббировали, прежде чем объявить
обязательную двухлетнюю военную службу в Рейхе, явно милитаристская
мера, которая должна была еще больше обострить отношения с Парижем
и Лондоном после ремилитаризации Рура. 70 Согласно некоторым
источникам, 24 августа Гитлер расширил свою поддержку Франко за
пределы воздушных перевозок «насколько это возможно», не позволив
немцам вступить в бой; вероятно, это была реакция на слухи,
указывающие на усиление участия СССР. 71
К тому времени люди Франко так хорошо использовали свою самую
современную немецкую военную технику , что 27 августа немецкий
поверенный в делах в Мадриде Ганс Фёлькерс прислал телеграмму, в
которой сообщалось, что накануне утром самолет совершил «воздушная
атака на Мадрид и сброс бомб на аэропорты». Полностью осознавая их
происхождение, Фелькерс добавил: «Пожалуйста, сделайте так, чтобы по
 DAWN OF INTERVENTION 145

крайней мере до тех пор, пока сохраняется [воздушное] движение

Lufthansa , самолеты Junkers не совершали налетов на Мадрид». 72 На
Вильгельмштрассе Дикхоф получил телеграмму вместе с телеграммой из
Лиссабона, в которой предлагался логистический маршрут, включающий
Голландию и Португалию, чтобы следующая партия военной техники
миновала все юрисдикции, подпадающие под действие NIC. 73
Оглядываясь назад, агент слишком волновался; Реальная политика, -
бюрократия и бесконечное позерство подорвут эффективность NIC в
течение следующих трех лет, хотя это не имело особого значения,
учитывая отсутствие интереса со стороны британцев. 74 Пока Европа
дрейфовала к мировой войне, невмешательство стало фасадом нежелания
демократий действовать против вопиющих нарушений международного
права. 75 В любом случае, благодаря работе брата Франко Николаса и
других, диктатура Салазара в Лиссабоне обеспечивала безопасный путь
для морских немецких людей и снабжения. 76 Для всех практических
целей они были замаскированы под направляющихся в Португалию. К
тому времени, когда под возможным британским давлением поток
уменьшился , республиканская блокада юга Испании перестала быть
эффективной . Открылся прямой морской путь для грузов, который вскоре
будут патрулировать итальянские суда. 77

К началу сентября задача по воздушной переброске была выполнена. Но

немецкие люди и самолеты остались в Испании; теперь они помогли
Франко закрепиться на юге и спланировать поход на Мадрид. 78
Итальянские «добровольцы » и припасы также продолжали прибывать.
Однако характер немецкой интервенции начал меняться. Это совпало с
визитом представителя Экспортного картеля военной техники Эберхарда -
Мессершмидта, который посетил националистическую Испанию.
Экспортный картель был одной из «гражданских» организаций, теперь
подчинявшихся министерству Шахта , которые также тесно сотрудничали
с Рейхсбанком и полностью контролировали немецкую торговлю.
Мессершмидт также посетил Лиссабон, где Николас Франко под
псевдонимом Фернандес Агилар занимался закупкой оружия. 79 Отчет
Мессершмидта по завершении поездки начинался с выражения
восхищения действиями немецкой авиации. 80
Технически
превосходившие все, что Республика могла достать до того момента,
«Юнкеры» и «Хейнкели», беспокоившие фолькеров в Мадриде,
господствовали в иберийском небе. Начало читалось как показания
Геринга в Нюрнберге. 81 Тем не менее, основной акцент доклада был
посвящен HISMA и Бернхардту. Сначала он передал жалобы немецкого
146 HITLER’S SHADOW EMPIRE

военачальника фон Шееле на проблемы военной связи между немецкими

войсками и Франко. По-видимому, генералиссимус полагал, что Шееле
был просто «служащим герра Бернхардта», заявление, наводящее на
мысль как о вероятном «мандате» Бернхардта на встрече в Байройте, так и
о его собственном самовозвеличивании. 82 Более важно , что Мессершмидт
отметил отсутствие адекватной компенсации за немецкие поставки: «Не
следует упускать из виду, что мы должны требовать некоторую стоимость
в обмен на наши подарки. [Представитель Германии]. . . вынудил Франко,
вопреки сопротивлению Бернхардта, для начала поставить нам медь».
Помимо любого миража фашистской солидарности, в нем явно
присутствовали долгосрочные экономические интересы Германии:
«[Немцы] должны смотреть вперед в отношении наших будущих
интересов, и я считаю, что сейчас, когда Франко находится под
определенным давлением, настал момент для получения обещаний от его
в отношении нашего будущего экономического и, возможно,
политического влияния». 83 Это было новое предложение, взятое
непосредственно из книги нео- мировой политики . Первоначально в
центре внимания могла быть медь, но важнее то, что представитель
Экспортного картеля думал в духе Шахта: вмешательство Германии
можно было бы использовать в своих торговых интересах, вовлекая
Испанию в торговую сферу Германии.
Возможно, Мессершмидт лучше, чем любой другой немец на
иберийской земле, чувствовал, что цена вмешательства возрастает. Как
только немецкое участие переросло первую партию самолетов для
переброски по воздуху и превратилось в более тяжелую,
продолжительную операцию, включающую регулярные вылеты
бомбардировщиков и наземную поддержку, стало ясно, что немецкие
ресурсы, которые в противном случае направлялись на внутренний
«оборонный» арсенал, теперь должны были быть отвлечены. в Испанию.
Как мы видели, перевооружение лежало в основе восстановления
экономики Германии . Несмотря на впечатляющий рост производства
оружия, гарантированного Рейхсбанком Шахта, с чисто экономической -
точки зрения новые арсеналы представляли собой «конечные продукты».
Ими также было трудно торговать. «Подарить» их Испании было
дорогостоящим мероприятием солидарности. Был и другой путь,
особенно подходящий, учитывая структурный дефицит в немецкой
экономике, который уравновешивала торговая система Шахта. Доклад
Мессершмидта заканчивался наводящей на размышления нотой: «Сейчас
настало время удостовериться в заключении основного [торгового]
 DAWN OF INTERVENTION 147

договора. . . который определил бы на несколько лет вперед, какое сырье

Испания должна поставлять нам и в каком количестве Испания должна
покупать у нас промышленные товары». Суть была достаточно ясной:
неурядицы Гражданской войны могли обеспечить степень
экономического проникновения, недостижимую иначе для Германии с
ограниченными ресурсами в Испании. Существующие торговые
структуры Neue Plan могли бы обеспечить это. Была одна оговорка:
система будет работать «при условии, что герр Бернхардт теперь готов
отказаться от своей роли Санта-Клауса». 84
Такая терминология не осталась незамеченной в Берлине. В рукописи
на копии отчета Мессершмидта генерал Гельмут фон Вильберг отметил:
«Кто вообще разрешил Мессершмидту отправиться в Испанию ? Я не
хотел, чтобы он был там». 85 Тем не менее, в сентябре 1936 г. один из -
важных представителей картелизированной экономики Шахта выступал
за прагматичное использование полной зависимости Франко от
поддержки нацистов. По его мнению, внутренние экономические
интересы далеко превосходили идеологию. Несмотря на оппозицию фон
Вильберга, политический аппарат в Берлине вскоре был полностью
посвящен претворению в жизнь того, что он предложил, почти дословно.
Такие люди, как Мессершмидт, утверждали, что необходима
договоренность, чтобы справиться со значительными объемами поставок,
отправляемых в Испанию, чтобы гарантировать, что расширенная
интервенция больше не будет односторонним делом. Действительно,
после встречи в Берлине Бернхардт действительно перестал вести себя как
Санта-Клаус. В будущем его организация станет основным средством
давления со стороны Германии, которое вскоре стало явно напоминать
имперские отношения.
Националисты Франко полностью зависели от немецкой военной
техники. По просьбе Геринга заместитель фюрера Рудольф Гесс пообещал
поставить «всю австралийскую организацию » на службу делу. Эберхард
фон Ягвитц, майор со связями в Auslandorganization, настолько хорошо
показал себя в этой должности управляющего директора ROWAK, что
позже его повысили до заместителя министра экономики. 86 В начале
операции он столкнулся с двумя ключевыми логистическими
проблемами: во-первых, необходимо было доставить припасы в Испанию;
во-вторых, он потребовал от министерства Шахта выделения иностранной
валюты на операцию. Флот - в основном из Гамбурга - решил первое, а
формальное соглашение с бюрократией Шахта - второе. HISMA-ROWAK
получила еще одну печать одобрения: в рамках внутреннего соглашения
148 HITLER’S SHADOW EMPIRE

министерство экономики воздержалось от прямого направления

представителя в Испанию. Это фактически позволило
привилегированным компаниям работать независимо и, по сути, в полном
представительстве государственного аппарата. Следовательно, мы можем
считать HISMA-ROWAK «государственной частной дуополией», хотя бы
с более сильными организационными связями с партией, чем
традиционная бюрократия Шахта. 87 Вскоре я расскажу об одновременных
битвах за власть в Берлине в то время; главное здесь то, что давление
оказывалось через привилегированные монополии, спонсируемые
государством, что соответствовало внешнеэкономической политике
нацистской Германии, разработанной Шахтом. Впоследствии система
была расширена по сравнению с ее первоначальной ролью, чтобы достичь
простой цели: получить ощутимое экономическое проникновение в
Испанию в областях, которые приносили пользу Германии, находившейся
в ограниченном экономическом положении. Канарис приложил немало
усилий, чтобы убедить Италию в том, что немцы не ищут политической
выгоды. 88 Экономика — другое дело.
На этом относительно раннем этапе никакие дипломатические или
военные аспекты вмешательства не препятствовали созданию
экономических структур на обоих концах иберо-германского обмена.
Член дивизии Sonderstab W подполковник Вальтер Варлимонт порадовал
фюрера своей идеей объединить все немецкие войска в Испании в одну
дивизию, чтобы избежать оперативного вмешательства со стороны
иберийского командования. Одно дело — доставить «победу с неба»
франкистам, и совсем другое — командование солдатами вермахта
испанскими командирами , которых немцы, как правило, не уважали.
Справедливости ради следует отметить, что Варлимонт был человеком из
вермахта, одержимым централизацией власти и, в конечном счете,
гитлеровским «принципом фюрера». После своей сентябрьской поездки
Варлимонт рекомендовал отстранить военное руководство от -
ответственности за погашение долга и проникновение Германии в
экономику. 89 В военной области это привело к рождению легиона Кондор,
который объединил все немецкие силы в Испании под единым
командованием. 90 Во главе с генералами Вольфрамом Фрайхерром фон
Рихтгофеном и Хьюго Шперле легион быстро добился организационных и
военных успехов нацистов; с тех пор оно стало неразрывно связано с
бомбардировкой Герники, осуществленной Легионом при поддержке
итальянской авиации. 91
Для нацистов в Испании, включая растущий штат Бернхардта, их
 DAWN OF INTERVENTION 149

система двойной монополии могла максимизировать прибыль, которую

Германия могла получить от полностью зависимой Испании. Как в
немецких, так и в испанских архивах в некоторых документах система
HISMA-ROWAK упоминается как «временная». 92 Однако на земле это не
ощущалось. Фокус интервенции начал меняться от чисто военной
авантюры к операции, в которой серьезные мысли были посвящены
компенсации и интеграции в растущую торговую сферу Германии. 93 Не
все согласились со средствами. Действительно, некоторые сотрудники
министерства экономики возмущались типом организационной
независимости HISMA, достигнутой де-факто под руководством
нацистской партии и, в частности, людей Геринга . «Министерство
экономики предпочло бы, чтобы его собственные планы были
реализованы», — писал в октябре офицер. «Однако, столкнувшись с
свершившимся фактом [создание HISMA-ROWAK], он будет ждать
дальнейшего развития». 94 Возможно, это не было их первоначальным
выбором, но служение последовало за системой.
Ключевой момент, до сих пор упускаемый из виду историографией,
сосредоточенной исключительно на событиях в Испании без учета
экономической политики Германии в более широком смысле, заключается
в том, что, независимо от того, кто в конечном итоге находился у власти,
система HISMA-ROWAK зависела от экономических структур Шахта,
применяемых к зарубежная сфера. Прежде всего, все экономические
обмены подлежали государственному надзору через тесную связь между
спонсируемыми государством «частными» компаниями и правительством.
Более того, он фактически создал рынок для немецкой промышленной
продукции, особенно военной техники, но не исключительно, для
поставок в обмен на полезные ископаемые, сырье и продукты питания, в
которых Германия так отчаянно нуждалась для поддержания своей
промышленности. Это произошло в определенный момент, когда можно
было утверждать, что восстановление нацистов было завершено; главная
забота нацистской экономической элиты — в которую, конечно же, не
входил финансово неграмотный Геринг — заключалась в том , чтобы
избежать экономического перегрева и возобновления инфляционного
давления.
Проблема Германии к концу 1936 года заключалась в том, что
слишком большие государственные инвестиции подавляли
индивидуальный спрос, в то время как промышленное производство
направлялось на конечные товары (вооружения), что не стимулировало
дальнейшего роста или активности. Испания была ключевым
150 HITLER’S SHADOW EMPIRE

исключением; отсюда потенциал экономического проникновения.

Расширение влияния Германии в относительно слаборазвитой, но богатой
природными ресурсами стране, такой как Испания, могло быть
достигнуто без ущерба для иностранной валюты, как и на Балканах.
Наконец, что не менее важно, в Испании никогда не было бы
эффективного испанского противодействия «переоцененной» рейхсмарке
и условиям торговли. 95 Испанцы действительно жаловались, как показали
Абендрот и Гарсиа Перес , на щедрые комиссионные, взимаемые HISMA.
Но мало что из этого вышло. 96 У националистов просто не было рычагов
воздействия при обмене, и немцы все чаще разыгрывали свои карты,
прекрасно осознавая такую зависимость. Это не были отношения равных.
Уже в первые дни сентября 1936 года партия Rio Tinto, состоящая из
более чем двух тысяч тонн осадка, была перенаправлена из Лондона в
Гамбург с одобрения руководства националистов, с той лишь оговоркой,
что принимающая компания не просила об этом и не имела возможности
обработать его. 97 Это создало некоторые процедурные сложности в
Гамбурге, но факт оставался фактом: у Германии теперь появился новый
путь для получения столь необходимого иностранного сырья. И это не
требовало иностранной валюты. Это, безусловно, понравилось
Рейхсбанку Шахта, критически важному для него, поскольку он был из
низкокачественной железной руды, произведенной внутри страны,
которую поддерживали сторонники полной автаркии. Несколькими
неделями позже, после поездки в Испанию эксперта-химика из отдела
надзора за химическими веществами Шахта , через HISMA-ROWAK была
создана крупномасштабная система доставки; почти сразу после этого
было реквизировано 200 000 тонн пирита. 98 Это был еще один важный
промышленный вклад в экономику Германии 1930-х годов.
Согласно британским документам, немцы даже пытались закупить у
националистов иностранную валюту, предположительно для пополнения
резервов Рейхсбанка. Это была мизерная сумма. 99 Но без иностранной
валюты, политически избегаемый демократиями и остро нуждающийся в -
иностранном кредите для поддержания гражданской войны, Франко не
имел реальной переговорной силы. HISMA-ROWAK неуклонно укрепляла
свои позиции как преобладающее средство немецкого влияния в Испании,
которое соответствовало бы рамкам неформальной империи. 100 Это был
способ превратить технически непроизводительное вооружение —
промышленный продукт Третьего рейха по преимуществу — в ключевой
инструмент неформальной империи. Вместо того, чтобы выбирать между
ружьями и маслом в бытовой сфере, уже в сентябре 1936 года Испания
 DAWN OF INTERVENTION 151

воспользовалась возможностью превратить ружья в масло.

К середине октября немецкая авиация перебросила из Марокко более
десяти тысяч солдат вместе с почти тремястами тоннами припасов, а
также провела операции на южном театре военных действий. К началу
ноября самые мрачные дни военных действий Франко прошли, в немалой
степени из-за вмешательства Германии и Италии. 101 Не так, как у Молы.
Хотя оба министерства иностранных дел предпочли подождать, пока
Франко завоюет столицу, прежде чем официально признать его
правительство «законным» правительством Испании, натиск Франко на
Мадрид не увенчался успехом. 102 Националисты не прошли — или, по
крайней мере, еще не прошли.
Стратегия Франко впоследствии изменила акцент: он отказался от
захвата Мадрида и, что интересно, нацелился на богатое ресурсами
северное побережье. 103 Несмотря на неудачу в Мадриде, Рим и Берлин
решили признать националистов. Это позволило установить официальные
международные отношения с националистической Испанией. К тому
времени, когда были отправлены официальные посланники,
дипломатический мандат Германии не был сосредоточен на политической
ориентации; скорее, он сосредоточился на экономическом
проникновении. Первый официальный посланник Третьего рейха во
Франко генерал Вильгельм Фаупель сообщил Герману Шабату в
экономическом отделе министерства иностранных дел 25 ноября 1936 г.,
что он «получил от фюрера инструкции особо заняться расширением
торговых отношений» . между Германией и новой Испанией». 104 Гитлер
был по меньшей мере лично заинтересован в расширении немецкого
экономического проникновения во франкистскую Испанию.
Немцы считали эту задачу неотложной, поскольку Фаупель считал
необходимым «использовать нынешний благоприятный момент, чтобы
Англия, которая была хорошо обеспечена капиталом (Германии не
хватало), не отняла у нас рынок на более позднем этапе. ” 105 Логика была
ясна: Германия должна воспользоваться нынешним окном возможностей,
чтобы продвинуть свои интересы и построить зависимость от Испании
после Гражданской войны. Фаупель также выразил благодарность за то,
что в состав испанской делегации в Бургосе был специально направлен
эксперт по экономическим вопросам, чтобы уравновесить влияние
Бернхардта. 106 Уже в сентябре HISMA была официально повышена до
«представителя экономических интересов Германии в
националистической Испании». 107 В контексте торговых приоритетов
Шахта в 1935-1936 гг. эти документы имеют дополнительный вес: акцент
152 HITLER’S SHADOW EMPIRE

на обеспечении постоянных и надежных поставок сырья для целей

тяжелой промышленности нашел новый выход. Хотя имперские
аргументы Шахта были опровергнуты в столицах великих держав,
Германия смогла найти в Испании то, что Британия и Франция отрицали в
других местах. И эта стратегия, якобы исходящая непосредственно от
Гитлер — следовал идеям неомировой политики , а не системе Leb -
ensraum . В этом смысле это кажется совместимым с политикой Шахта в
отношении колоний, которую в то время как попугаи повторяли самые
разные немецкие правительственные чиновники.
В предыдущие десятилетия и особенно в годы Веймарской империи
Германии было особенно трудно конкурировать с британским экспортом
капитала в менее развитые страны. 108 Британцы оставались главными -
иностранными инвесторами и владельцами ключевых активов Испании,
главным образом, полезных ископаемых. 109 Его богатство состояло из
значительных запасов железной руды (до сих пор находившейся в руках
республиканцев), пирита, ртути и вольфрама (необходимых для
химической промышленности). Были также древесина и продукты
питания, имеющие ключевое значение для Германии. Таким образом,
Великобритания была крупнейшим инвестором с капиталом около 194
миллионов долларов, за ней следовала Франция со 135 миллионами
долларов, а затем США с 80 миллионами долларов. Германия сильно
отстала с $31,1 млн. 110
Однако в разгар Гражданской войны ситуация менялась необычайно
быстро. Дипломатическая констелляция вокруг гражданской войны в
Испании сделала Франко зависимым от немецкой военной техники, и в
частности от HISMA и ROWAK Бернхардта. Британское правительство
было одновременно и членом NIC, и принимающей стороной. 111 Это
помогает объяснить, почему Лондон оказывал давление на Лиссабон,
чтобы ограничить его помощь Франко, в то же время все больше
прислушиваясь к призывам британского капитала о защите от растущего
экономического влияния Германии. 112 Что имел в виду Фопель —
пожалуй, единственный вопрос, по которому он сходился во мнении с
Бернхардтом, — заключался в том, что, не жертвуя иностранной валютой,
испанские выплаты за поставленные поставки можно было бы превратить
в немецкие иностранные инвестиции в Испанию, чтобы обеспечить своего
рода Иберийское производство было необходимо нацистской экономике.
Это была стратегия, направленная на то, чтобы превратить добычу
определенных материалов в качестве оплаты в долгосрочный
инвестиционный проект, способный пережить войну. Далеко не простая
 DAWN OF INTERVENTION 153

компенсация, это включало в себя долгосрочный проект по

проникновению с имперским подтекстом, пусть только неформальным, а
не формальным. 113
Неудивительно, что целевыми секторами были те, которые в
наибольшей степени дополняли растущую немецкую экономику:
сырьевые товары для капитальных товаров и вооружений — железная
руда, пирит, медь, вольфрам 114 — и продукты питания — арена, в которой
Германия была далека от самоутверждения. достаточной и в которой была
большая потребность в дорогих импортных удобрениях. 115 Недостатки
продовольственного сектора усугубили разногласия между Шахтом и
Дарре, расистским министром сельского хозяйства, который также был
главным сторонником Lebensraum. Шахт часто выступал против
выделения иностранной валюты на импортные удобрения, чтобы
поддержать в значительной степени эффективный сектор, который Дарре
был настроен на идеологическое реформирование, что не имело большого
экономического смысла. 116 Короче говоря, Испанию можно было ввести в
неформальную сферу рейхсмарки. Таким образом, отделение Испании от
демократий будет не только политическим, но и экономическим,
материализуя в процессе немецкую гегемонию на европейской
периферии.
Тот факт, что Испания не была промышленно развитой и в целом
экономически отсталой, фактически делал условия торговли более
выгодными для Германии. Следуя торговой модели Шахта, которая
применялась в то время в Латинской Америке и на Балканах, другие
промышленные товары могли следовать за оружием в Испанию. 117.
Клиринговое соглашение было подписано с Республикой еще в марте
1936 г., и приток оружия для националистов значительно улучшил
конечный баланс Германии. В этом контексте немецкие дипломаты и
HISMA-ROWAK стремились сохранить статус-кво и избежать любых
попыток Испании фактически сбалансировать торговый дефицит. 118 Босс
Сабата на Вильгельмстрафи писал, что любая будущая сделка,
изменяющая систему, должна «сделать торговые отношения как можно
более благоприятными. . . насколько это возможно, и обеспечить
предпочтение в поставке тех товаров, которые представляют для них
[испанцев] особый интерес». 119 Это был эвфемизм для оружия. В
ближайшие месяцы эффективное давление Германии на руководство
националистов предотвратит значимые изменения в системе HISMA-
ROWAK, вопреки тому, к чему стремились испанцы, такие как Франсиско
де Аграмонте, бывший посол в Берлине. 120
154 HITLER’S SHADOW EMPIRE

По иронии судьбы, рекомендация Риттера пришла как раз в то время,

когда NIC начал в Лондоне разбирательство по задаче контроля за -
притоком иностранного персонала и техники в Испанию. Несмотря на
военную координацию с Римом, идея использования военной техники в
качестве эффективного инструмента неформальной империи уже начала
формироваться в берлинских властных кругах. В то время бразды
экономической власти в Берлине колебались, однако проект в Испании
продвигался вперед в строгом соответствии с принципами Шахта.
Немецкое оружие, отправленное в Испанию, начало менять направление
испанского сырья в пользу ограниченной Германии. Все чаще на
иберийской земле все остальные соображения казались второстепенными.
 глава шестая

ПРОПАС

За четыре года было достаточно времени, чтобы выяснить, чего мы

не можем сделать. Теперь мы должны выполнить то, что мы можем
сделать.
— Адольф Гитлер, секретный меморандум, сентябрь 1936 г.

А
Примерно в то время, когда предпочитаемые им имперские
стратегии неомировой политики успешно применялись в
воюющей Испании, «экономическая диктатура» Ялмара Шахта в
Берлине начала ослабевать. Это был иронический поворот судьбы для
человека, который, возможно, сделал больше всего для «переделки»
немецкой экономики, тем самым способствуя укреплению гитлеровской
диктатуры . Его кончина стала кульминацией дуэли кабинета министров с
одним из немногих людей, чья воля к власти была более ненасытной, чем
у него самого: Германом Герингом. 1 К середине 1936 года Геринг был
заместителем главы партии, главой почти несуществующей СА,
министром авиации, главнокомандующим люфтваффе и премьер-
министром Пруссии. Известно, что этот титул он невольно сократил до
«премьер-министра». И, как будто этого было недостаточно, он также был
высшим авторитетом в области охоты и лесного хозяйства, к
ответственности, которую он и фюрер относились очень серьезно. 2 Как и
Шахт, он был оператором за границей. Некоторые называли его erste
Paladin Гитлера (первый паладин). В поликратическом государстве
Гитлера — или, в зависимости от историографической точки зрения, в его
« государстве хаоса» — Геринг имел руку в каждом кармане нацистской
власти. 3
Было одно исключение: экономика была вне досягаемости Геринга .
Это была вотчина Шахта, управляемая посредством «двойного мандата» в
Рейхсбанке и Министерстве экономики, где его «действующий» контроль
 154 HITLER’S SHADOW EMPIRE

выглядел довольно постоянным. Еще в 1931 году банкир впервые

встретил Гитлера на званом обеде, устроенном (первой) женой Геринга .
От сомнительного сбора средств на выборы до еще более сомнительного
перевооружения Versailles , Шахт и Геринг годами сотрудничали во имя
одной цели: консолидации гитлеровского режима. 4 Они оба восстали
вместе с фюрером, но к тому времени, когда в Испании бушевала
Гражданская война, между ними образовалась пропасть.
Как и многие другие, Шахт мало уважал Геринга, который, как он
считал, демонстрировал «полное непонимание экономики ». Геринг не
обязательно был не согласен. 5 Иллюстрацией их личной неприязни
является глава в автобиографии Шахта, посвященная его заклятому
сопернику, написанная язвительно по тону, за исключением, пожалуй,
одного момента: «Выбор [Геринга] первой жены является особенно
сильным доводом в его пользу». 6 Именно Карин сделала Геринга
богатым, позволив ему посвятить время и средства нацистской партии.
Однако сила исказила его; Шахт считал, что «показность» Геринга
граничит с нелепым .................................................................................«не».
только собирал драгоценные камни, золотые и платиновые украшения в
огромном количестве, но и носил их». Британский посол согласился; во
время второй свадьбы Геринга он саркастически писал: «Геринг, казалось
бы, достиг апогея своей тщеславной карьеры: я не вижу для него и его
мании величия более высокой цели. . . если только это не эшафот». 7
Как подробно объяснили Брошат и Моммзен, внутри нацистского
режима было много бюрократических баталий; действительно, Гитлер
преуспевал в своей роли окончательного посредника. И все же это имело
большее значение, чем большинство. Хотя технически это вопрос
экономики, битва между Шахтом и Герингом лежит в основе
решительного сдвига в направлении нацистского режима, радикализации,
которая не только изменила экономическую стратегию, но и имела
глубокие последствия для внешней политики режима и его политики. его
проекция иностранной власти.
Примерно во время Олимпийских игр в Берлине в августе 1936 года
Шахт начал выступать за замедление производства вооружений. Как мы
видели, цели вооружений менялись несколько раз после (уже гигантского)
плана июня 1933 года, которому способствовал его Рейхсбанк
посредством того, что можно было бы назвать иначе как «нетрадиционной
монетарной политикой». По сути, Шахт только усилил подчинение
Рейхсбанка политической власти, процесс, зародившийся в поздней
Веймарской республике. Предостережение заключалось в том, что в
 THE PRECIPICE 155

данном случае глава центрального банка считал, что контролирует

политическую власть, а не наоборот. 8 За свою работу по продвижению
нацистских целей «экономический диктатор» Шахт получил должное
признание. Например, демонстрация на митинге в Нюрнберге в 1935 году,
которую Лени Рифеншталь запечатлела в одном из своих документальных
фильмов « Tag der Freiheit» (1935), прославляла центральный банк и его
президента. 9 Именно благодаря экономической программе Шахта и его
высокоэффективной внешнеэкономической стратегии у режима
появились ресурсы для достижения этих целей перевооружения, часто
замаскированных под стратегии увеличения занятости. Таков был
результат не только счетов Мефо, но и Плана Нойе, выкупа долгов,
радикально разросшегося промышленного надзора, бесчисленных средств
контроля и экспортных «схем».
Тем не менее, пересмотр запланированных военных бюджетов
Вермахтом шел только вверх по петле обратной связи, тесно связанной со
все более агрессивной внешней политикой Гитлера. Однако, как и
экономический протекционизм несколько лет назад, это имело
стратегические последствия: увеличение военных расходов Германии
подтолкнуло других к действиям. К 1935 году Великобритания, Франция,
Советская Россия и Соединенные Штаты увеличивали свои военные
расходы. 16 марта 1935 года, который Черчилль назвал «знаменательным
днем», и Франция, и Германия объявили о расширении призывов на
военную службу. 10 Это неизбежно означало, что относительное
преимущество первопроходца Германии ослабевало, по мере того как
другие страны догоняли стимулирующие рост расходы на вооружение и
внешнюю политику. Однако масштабы тыла нацистов были
непревзойденными.
После того, как восстановление было завершено, Шахт беспокоился о
сумме непогашенных кредитов в экономике и их будущих последствиях
для инфляции — феномене, гораздо более близком общественному
сознанию в нацистской Германии, чем сегодня . 11 Конечно, Шахт внес
большой вклад в рост кредита в 1930-е годы, сначала за счет явного и
скрытого расширения баланса центрального банка, а затем под
руководством министерства экономики. Но все чаще долгосрочные
инвестиции сосредотачивались только на одной сфере экономики.
Оружие было «нерыночным» товаром, который потреблял импорт, но не
помогал сбалансировать текущий счет за счет возможного экспорта.
Иными словами, увеличение производства оружия привело бы к
уменьшению экспортных товаров, что при прочих равных условиях
 156 HITLER’S SHADOW EMPIRE

привело бы к уменьшению торгового баланса Германии. Исключение

составляла, конечно, Испания. 12 В конце концов это поставит под угрозу
уровень жизни в Рейхе. Расширение оружейного сектора не могло
продолжаться до бесконечности. Если, конечно, Германия не была готова
использовать это оружие как в военном, так и в дипломатическом
отношении. Для сдерживания нужно лишь ограниченное количество
оружия.
С достижением полной занятости и сокращением разрыва выпуска
внутреннее инфляционное давление росло. 13 К 1936 году экономика
Германии фактически испытывала нехватку квалифицированных рабочих,
что привело к повышению заработной платы, зачастую скрытому от
властей. Например, через три года правления режима министерство Дарре
было очень обеспокоено разницей в заработной плате
сельскохозяйственных и промышленных рабочих, что привело к
некоторым антикапиталистическим предложениям. 14 То, что некоторые
здесь считают «консерватизмом» Шахта, может быть приписано только
более глубокому пониманию экономических сил, чем другие члены
нацистской элиты; налог на избыточный спрос в городах не имел
большого экономического смысла. Финансовые репрессии —
посредством контроля и налогообложения — могли бы предотвратить
инфляционный кризис на какое-то время, но не навсегда. 15
Следовательно, Шахт выступал за изменение политики. Была ли
надежда на такое изменение? Укрепив свою диктатуру и абсолютизировав
власть, Гитлер в начале 1936 года перешел в наступление во внешней
политике. Он бросил вызов Локарнским договорам и ремилитаризовал
Рейнскую область. Немецкое правительство представило
ремилитаризацию как прямой ответ на франко- советский договор;
Помимо оправданий, этот шаг вызвал глубокий ужас. 16 Тем не менее, это
не вызвало военной реакции со стороны демократий; действительно,
британцев, казалось, беспокоил не конец, а только средства Гитлера.
«[Германское правительство], таким образом, не добилось теми
действиями в отношении самой демилитаризованной зоны, на которые мы
не были готовы в конечном счете рассчитывать», — писал министр
иностранных дел Великобритании Иден в конфиденциальном докладе
кабинету министров, когда ремилитаризация стала свершившимся
фактом. «Это манера их действий. . . о чем мы сожалеем» 17 , а не о самом
действии. Иден действительно беспокоился о том, что авантюра Гитлера
уменьшила поле маневра Великобритании перед обсуждением
«общеевропейского урегулирования»: «Такие переговоры теперь
 THE PRECIPICE 157

неизбежны, но мы вступим в них в невыгодном положении». 18 Париж был

совсем не успокоен. 19 Даже через несколько месяцев бывший премьер-
министр Ллойд Джордж защищал действия Гитлера: «[В свете франко-
советского пакта]... . . если бы герр Гитлер допустил это, не защитив свою
страну, он был бы предателем Отечества». 20 Муссолини, слишком
занятый своими африканскими кампаниями, и пальцем не пошевелил,
чтобы защитить Локарно. 21
Ремилитаризация Рейнской области была величайшим
внешнеполитическим триумфом Гитлера перед его интервенцией в
Испании. «Велики успехи , которых Провидение позволило мне достичь
для нашего Отечества, — сказал он восторженному рейхстагу 7 марта
1936 года. и, наконец, положило начало новому культурному
восхождению». 22 Смысл был ясен: версальских унижений больше не
было. Фюрер также объявил «равенство прав» Германии завершенным и
отказался от любых дальнейших территориальных претензий . Риторика
предполагала, что есть хоть какая-то надежда на изменение политики.

Концепции «равенства прав», безусловно, нравились националистам

вроде Шахта; это исполнило их самые смелые веймарские мечты. И
именно в этом контексте «экономический диктатор» считал необходимым
прекратить расширение производства вооружений, перенеся рост на
другие отставшие отрасли экономики. Ключевым моментом было
производство товаров, которые можно было бы экспортировать в
растущую сферу экономического влияния Германии, чтобы решить
хроническую слабость страны в иностранной валюте - цель, которая
напрямую касалась его Рейхсбанка. Такой сдвиг позволил бы избежать
чрезмерной зависимости экономики от оружия и в процессе деэскалации
международной ситуации. 23 Был и более непосредственный
экономический риск: изменение политики также уменьшило бы риск
повторения разрушительного кризиса платежного баланса, который дал
ему контроль над министерством. 24 В канун Рождества 1935 года Шахт
отказал военному министру в просьбе о сырье, выразив при этом свои
опасения: «Конечно, я далек от мысли изменить ту поддержку, которую я
оказывал в течение многих лет, в пользу максимально возможного
перевооружения как до, так и после захват власти. Однако мой долг —
указать на экономические ограничения, ограничивающие любую
подобную политику». 25 Экспорт оружия в такие места, как Испания, мог
ослабить ограничения, но его нельзя было легко воспроизвести в другом
месте, чтобы режим не вооружил потенциальных противников. Возможно,
не было необходимости нарушать существующие планы — что само по
158 HITLER’S SHADOW EMPIRE

себе могло спровоцировать серьезное бюджетное сокращение, — но было

определенно необходимо прекратить дополнительное стимулирование за
счет вооружений. Короче говоря, экономическому диктатору нужна была
«стратегия выхода» для нетрадиционных монетарных и фискальных
стимулов.
Таков был контекст, в котором Шахт сопротивлялся дальнейшему
расширению перевооружения, опасаясь, что более непродуктивные
инвестиции усилят инфляционное давление и подорвут с трудом
завоеванные преимущества в сфере международной торговли. 26
«Перевооружение Германии должно было вписаться в рамки Нового
плана или нарушить его», 27 позже он напишет. Его авторитарный
контроль над экономикой мало что мог сделать, чтобы предотвратить
неизбежное. Между тем прибыли на частных балансах накапливались. 28
Некоторые из них использовались для погашения долга за счет
международных выкупов, но инфляционная угроза была скрытой. 29 Не
кто иной, как сговорчивое министерство финансов Пруссии еще в 1936 г.
жаловалось, что «инфляция уже с нами». 30 В свете неприятных
веймарских воспоминаний рост цен угрожал не только стабильности
рейхсмарки, но потенциально и самому режиму. 31
Несмотря на заявления Гитлера и предостережения Шахта, темпы
перевооружения в 1936 г. не показывали никаких признаков замедления;
на самом деле все было наоборот. Несмотря на свою риторику, Гитлер
приказал расширить Люфтваффе, включив в него больше дивизий
цельнометаллических самолетов, спланировал усиление обороны
французской границы Вестволл под руководством главы автобана Фрица
Тодта и снова расширил дивизии Вермахта. 32 Неудивительно, что
военный истеблишмент приветствовал переезд. 33 Так же поступили и
сторонники школы Lebensraum , для которых вооружение означало
возможность создания официальной империи для новой, расширенной
Великой Германии. Не то, что Шахт. Сохраняющаяся на международном
уровне агрессивность Гитлера после ремилитаризации Рейнской области
не осталась незамеченной, и Шахт обнаружил, что международное
сообщество более враждебно настроено по отношению к режиму, а новые
рынки готовы открыться для Германии. 34 И по мере того, как
противодействие антисемитским вспышкам во время Олимпийских игр
сменилось новыми атаками, спонсируемыми партией, хрупкий баланс с
Великобританией и Францией еще более ухудшился. 35
Почти одновременно между Францией, Великобританией и
Соединенными Штатами набирали обороты дискуссии о возможной
 THE PRECIPICE 159

стабилизации мировых валют . Цель, которая ускользала от демократий с

1931 года, внезапно появилась перед глазами. Как это ни парадоксально,
этой новообретенной готовности к участию по крайней мере частично
способствовало политическое желание сдержать Германию Шахта. 36
Торговые последствия единого фронта были ужасны для Германии,
возможность не была упущена ни персоналом Рейхсбанка, ни его
президентом. 37
Оговорки и предупреждения были последним, что хотел услышать
торжествующий Гитлер. В то время смелая внешняя политика фюрера
приносила хорошие плоды. Через три месяца после инцидента в Рейнской
области последовал успех в Испании при поддержке военных действий
франкистов, а также зарождающийся союз с Муссолини — все это
укрепило доверие Гитлера. 38 Поскольку внутренняя власть все больше
концентрировалась в его кабинете, а конкурирующие бюрократии
«работали на фюрера», внимание Гитлера было почти исключительно
сосредоточено на внешней политике. Благодаря колебаниям в Париже и
Лондоне и вопреки риторике ремилитаризация Рейнской области была
лишь началом вызова Гитлером континентальному балансу сил. Тем не
менее человек, которому было поручено направить экономику в сторону
стратегического перевооружения и восстановления, теперь рекомендовал
сменить акцент, чтобы сохранить победы его неомировской
экономической стратегии.
Не то что Геринг. Хотя он был кем угодно, только не экономистом, он
высказывал то, что хотел услышать Гитлер. 39 В конце концов, он был
знатоком внутрипартийной политики, над которым высмеивал Шахт. 40
Геринг не мог внести существенных изменений в экономическую модель
Шахта, кроме как отвергнуть стремление банкира к замедлению темпов
роста. Но у него был слух Гитлера и новая область, которую можно было
добавить в его обширное портфолио. В соответствии с партийными
идеологиями , гораздо более ортодоксальными, чем Шахт, Геринг считал,
что экономика в конечном счете является вопросом воли: инфляцию
можно сдерживать с помощью государственного давления и абсолютного
контроля над ценами и заработной платой, расширяя при необходимости
системы промышленного надзора Шахта; тяжелую промышленность
можно было поддерживать, гарантируя прибыли бизнесменам, а в
противном случае — путем прямого принуждения; и экспорт можно было
бы максимизировать, при необходимости силой. Много лет спустя, когда
началась тотальная война, вице-президент Рейхсбанка Курт Ланге
сформулировал это следующим образом: «В авторитарном государстве не
160 HITLER’S SHADOW EMPIRE

может быть инфляции». 41 То, что хорошо звучало как подчиненная

политика, на самом деле не соответствовало действительности;
действительно, авторитарные государства часто страдают от гораздо
более высоких темпов инфляции, чем демократические государства с
более независимыми центральными банками. 42
Геринга не предполагали революционного понимания поведенческой
экономики ; Конечная цель «воли», примененная к нацистской экономике,
заключалась в том, чтобы привести политику в соответствие со
стратегическими целями Lebensraum . В отличие от сторонников
Weltpolitik , таких как Шахт, сторонники Lebensraum считали «последнюю
войну» неизбежной судьбой. 43 Это подразумевало особый экономический
путь: несмотря на ограничения и, возможно, из-за них, Геринг
предпочитал дальнейшую автаркию как путь к все большей готовности к
войне. Уменьшение зависимости от внешних рынков обеспечит
необходимую стабильность, чтобы выдержать войну, которая даст
Германии контроль над «мировым островом» в сердце Евразии. 44 «Я не
признаю святость ни одного экономического закона, — заявил он позже,
— только волю Гитлера. «То, что сказал фюрер, имеет решающее
значение: экономика всегда должна быть слугой нации, а капитал должен
быть слугой промышленности». 45
Проще говоря, Геринг хотел, чтобы нацистская Германия была готова
создать формальную империю. Это было «логичным» оправданием его
поддержки постоянно растущих расходов на вооружения и военную
инфраструктуру. Это резко контрастировало с целью обеспечения
материального благосостояния за счет сильной международной позиции
власти и экономического империализма через формальные или
неформальные колонии — цель неомировской политики Шахта . Если
цель состояла в том, чтобы победить там, где вильгельмовская Германия
так эффектно потерпела поражение, то экономическая система Шахта -
была необходима, но недостаточна. Только Lebensraum могло хватить.
Все должно было уступить место этой цели, включая, если необходимо,
экономического диктатора Германии.
Мастер политического маневрирования, сумевший пережить
многочисленные чистки «стариков партии» — чаще всего потому, что он
стоял за ними, — Геринг действовал быстро. 46 В апреле 1936 г. он
получил контроль над закупками сырья и иностранной валюты в качестве
«специального уполномоченного». В результате усилилась внутренняя
конкуренция, даже если Гитлер часто выбирал путь дублирования
управленческих обязанностей . Хотя это представляло собой вторжение в
 THE PRECIPICE 161

вотчину Шахта, банкир согласился, вероятно, полагая, что это вопрос

пропаганды. 47 «Дружеское сотрудничество с новым агентством было
необходимо и даже возможно», — сказал Шахт своим сотрудникам. 48
Военная дисциплина Геринга, возможно, могла бы помочь ситуации с
валютой, которая оставалась ужасной. Это также могло бы сдержать
партийную коррупцию, вопрос, который давно беспокоил Шахта. 49
Вскоре нацистский аппарат засветился жертвами ради целей комиссара.
«Маленькая девочка прислала Герингу золотой браслет», — -
рассказывается в лизоблюдской биографии. «Это было ее самое дорогое и
самое дорогое имущество, оставленное ей ее умершей матерью. Ребенок
хотел дать лучшее, что у нее было». 50
Этого было недостаточно. За спиной Шахта Геринг заказывал доклады
об экономической ситуации при неявной поддержке военных и других
неортодоксальных деятелей, таких как Вильгельм Кепплер, который
дистанцировался от предостережений Шахта. 51 Один из докладов имел
неприятные последствия: Карл Герделер, ветеран дефляционной политики
и видный консервативный голос внутри режима, подверг резкой критике
экономическое управление Шахта, только он сделал это с
противоположной точки зрения. 52 В секретном смелом меморандуме он
утверждал, что у Германии есть уникальная возможность вернуться к
либерализму: она должна отказаться от «Нового плана» Шахта, вновь
обратиться к демократиям, девальвировать рейхсмарку и поверить в то,
что экспорт восстановится. Стратегия девальвации обязательно
затормозит перевооружение, сделав импорт Вермахта слишком дорогим.
53
Серия внутренних исследований Рейхсбанка в то время также
рекомендовала замедлить темпы перевооружения внутри центрального
банка Шахта, но Герделер предложил гораздо более ортодоксальную
корректировку, чем предлагал даже глава центрального банка. 54
Рейхсбанк не призывал к прямой смене авторитарного управления
экономикой — не в последнюю очередь из-за его помешанного на
контроле президента. 55 Простое упоминание о таких вариантах политики
было ересью в нацистской Германии; на своем экземпляре меморандума
Герделера Геринг написал язвительные комментарии: «Чепуха»; «Какая
наглость!» — и отправил копию в убежище Гитлера в Берхтесгадене. 56
Геринг одобрял экономический авторитаризм Шахта; во всяком случае,
он хотел большего, а не возврата к либерализму. Другие отчеты были
более гибкими.
Затем Геринг создал структуру, параллельную Министерству
экономики, с более экстремальными целями, чем те, что были в
 162 HITLER’S SHADOW EMPIRE

методических замыслах Шахта. Он стремился реализовать четырехлетний

план. 57 Это включало интерпретацию Герингом директив, изложенных в
сверхсекретном меморандуме о подготовке экономики к
крупномасштабной войне, который Гитлер продиктовал в Берхтесгадене.
58
Было изготовлено всего четыре копии, и ни одна из них не была -
доверена Шахту. 59 Справедливости ради следует отметить, что эта новая
экономическая программа не предполагала качественного изменения
экономической политики нацистов. В конце концов, вооружение занимало
центральное место в восстановлении, за которым наблюдал и в
значительной степени руководил Шахт. 60 Тем не менее, письмо Гитлера
подразумевало ключевой количественный скачок вопреки явным
рекомендациям Шахта: фюрер не только не остановил производство
вооружений, но и наложил на вермахт все ограничения. 61
Сам документ заслуживает пристального внимания. 62 Гитлер начал со
своего обычного мировоззрения, обращаясь к «борьбе за существование»
языком, напоминающим «Майн кампфр » : «Даже идеалистическая
идеологическая борьба [ Welt anschauungskämpfe ] имеет свою конечную
причину и наиболее глубоко мотивирована национально [ völklich ]
определенными целями и задачами. жизни." Далее он определил «судьбу»
Германии в борьбе Запада против большевизма: «Германия, как всегда,
должна рассматриваться как средоточие западного мира перед лицом
большевистских атак» . За исключением Германии и Италии —
дополнения, которое отражало ось , — другие государства были
«заражены» демонами-близнецами марксизма и демократии.
Гитлер теперь считал большевистское противостояние неизбежным, а
его время непредсказуемым. Это было важное предположение ex ante, на
основе которого строилась экономическая политика. Из-за манихейской
природы надвигающегося пожара нацистское государственное
управление должно было адаптироваться: «Перед лицом необходимости
защиты от этой [большевистской] опасности все другие соображения
должны отойти на задний план как совершенно неуместные » . Из этой
аксиоматической посылки вытекало неограниченное перевооружение:
«Если нам не удастся в кратчайшие сроки превратить германский
вермахт в первую в мире армию, в обучении, в формировании частей, в
вооружении... . . Германия будет потеряна! . . . Поэтому все остальные
желания должны быть безоговорочно подчинены этой задаче. Ибо эта
задача есть жизнь и сохранение жизни .................................
никогда не спросят нас, какими методами или какими понятиями. . . мы
добились спасения народов, но только независимо от того , добились мы
 THE PRECIPICE 163

его или нет». 63 Это было зловещим предзнаменованием того, что должно
было произойти.
Переходя к экономике, Гитлер перечислил знакомые ограничения
Германии : перенаселение, нехватка ресурсов и иностранной валюты,
невозможность накопления запасов перед войной, потенциальная морская
блокада. Он также рассказал об успехах последних трех лет в плане
повышения уровня жизни. Цель была однозначной: «Единственное
решение заключается в расширении жизненного пространства нашего
народа и/или источников его сырья и продуктов питания. Задача
политического руководства однажды решить эту проблему». 64 Как мы
видели, Шахт не обязательно был не согласен с этой целью. Вопрос
заключался в том, как именно будет достигнуто это «решение»: империя,
конечно, но какая?
Гитлер представил четкую дихотомию частного капитала: «Либо мы
обладаем сегодня частной промышленностью, и в этом случае ее задачей
является ломать голову над методами производства, либо мы считаем, что
определение методов производства является задачей государства». , и в
этом случае нам больше не нужна частная промышленность». Таким
образом , фюрер превзошел Шахта с точки зрения авторитарного
контроля, отдавая предпочтение исключительно автаркическому
повороту: производство синтетических материалов возрастет, внутреннее
производство руды возрастет, а затраты будут иметь меньшее значение,
чем будет. Промышленность должна была последовать их примеру.
И все же момент, который обычно упускается, состоит в том, что
Гитлер все еще понимал, что полная автаркия экономически невыгодна:
«Я считаю необходимым, чтобы теперь, с железной решимостью, была
достигнута 100-процентная самодостаточность во всех тех сферах, где это
возможно . осуществимо, и что не только национальные потребности в
этих важнейших сырьевых материалах должны быть сделаны
независимыми от других стран, но и что мы должны также сэкономить
иностранную валюту, которая в мирное время нам нужна для нашего
импорта продуктов питания. Здесь я хотел бы подчеркнуть, что в этих
задачах я вижу единственно подлинную экономическую мобилизацию».
Меморандум завершался двумя связанными «задачами»: «I. Немецкая
армия должна быть готова к действию [ einsatzfähig ] в течение четырех
лет. II. Немецкая экономика должна быть готова к войне [ kriegsfähig ] в
течение четырех лет». 65
Несомненно, что члены школы Lebensraum в целом и Геринг в
частности оказали влияние на наброски Гитлера — и что конечный
164 HITLER’S SHADOW EMPIRE

результат, безусловно, им понравился. 66 Описывая это публично, Геринг

провозгласил: «Это для вашей империи и для вашей страны, которую вы -
сами воссоздали и завоевали. Это вопрос чести Германии и безопасности
немецкой жизни!» 67 Помимо пропаганды, это была материализация
«нацистской воли» в экономической сфере; это означало, что
благополучие гражданского населения не может быть приоритетом перед
лицом экзистенциальной опасности. 68 «Экономическая жизнь может
оставаться свободной лишь до тех пор, пока она способна решать
проблемы нации», — утверждал фюрер несколькими месяцами позже.
«Если оно не может этого сделать, то оно должно перестать быть
свободным». 69 Хотя у него лично не было официального назначения,
Геринг и его организация «Четырехлетний план» удвоили усилия для
достижения целей автаркии. Во многих областях они вышли далеко за
рамки того, что предполагал даже Гитлер. Его растущая команда
сосредоточилась на железе и угле как на ключевых компонентах,
необходимых не только для поддержания немецкой промышленности в ее
«перерабатывающей роли» — если использовать экономическую
терминологию Шахта, — но и для ведения войны. 70 Идеи, лежащие в
основе плана, обсуждались летом 1936 года, как раз в то время, когда
Гитлер решил вмешаться в дела Испании.
Мягко говоря, Шахт считал эту стратегию неосуществимой. Когда он
услышал о намерении Гитлера поговорить об этом на партийной
конференции 1936 года , он обратился к полковнику Георгу Томасу,
своему прагматическому союзнику в военной иерархии. «Если мы сейчас
кричим за границей о своем решении стать экономически независимыми,
то мы перережем себе глотки», — предупредил он. 71 У Германии не было
внутренних ресурсов для самодостаточности, предусмотренной школой
Lebensraum . Кроме того, многие из технологий, которые Гитлер
восхвалял в своем меморандуме, не могли достичь требуемого масштаба в
требуемые сроки. И, конечно же, любые дальнейшие шаги к автаркии
поставят под угрозу существующую реорганизацию европейской
торговли, которую он тщательно разработал. Однако на этот раз Шахт
был один; Точно прочитав политический климат, Фома не вмешался. 72
«Непонимание имперского министра экономики и сопротивление
немецкого бизнеса всем крупномасштабным [ Großzü gigen ] планам
побудили меня составить этот меморандум в Берхтес- гадене [в
Бергхофе]», — сказал Гитлер министру вооружений Альберту Шпееру,
когда вручив ему копию меморандума восемь лет спустя. 73
Появились новые приоритеты. Вернувшись в Берлин из Берхтесгадена,
 THE PRECIPICE 165

Геринг созвал 4 сентября митинг, который он объявил — с присущей ему

скромностью — «более важным, чем все предыдущие ». 74 Там он
прочитал вслух меморандум Гитлера, «злорадствуя над унижением
Шахта». Высокопоставленный прусский чиновник посетовал на то, что
Герберт Баке из министерства сельского хозяйства пропустил встречу:
«Сегодня мы стали свидетелями самого прекрасного дня в нашей
экономической истории». Другой сторонник Lebensraum, Герман Райше,
позвонил своему боссу (и Бакке) Дарре, заклятому врагу Шахта. Райше
сказал Дарре , что Геринг «зачитал разрушительное письмо. . . [и] Шахт
просто сидел там, сбитый с толку и бессильный». Отныне Рейхсбанк
Шахта и его министерство экономики больше не будут бесспорным ядром
немецкой экономической политики. С этой новой стратегией вопросы,
которые беспокоили Шахта и его сторонников — взаимосвязанные угрозы
инфляции , нехватки рабочей силы, промышленные ограничения,
стабильность валюты, неэффективность производства синтетических
материалов и другие — будут контролироваться уговорами правительства
и, когда необходимо, прямое государственное управление. 75
Фундаментальное предположение Гитлера заключалось в том, что
экономика может вести себя как внешняя политика, где агрессивность
создала новую реальность.
Для потомков Шахт присвоил себе успехи плана. «Все, что было
успешно выполнено с четырехлетним планом, — писал он надменно, —
было не чем иным, как продолжением мер, которые я инициировал как
министр». Что-то в этом утверждении было, но разница была решающей:
«Теперь, однако, все было поспешно и преувеличено». По мере
разработки плана под руководством Геринга возникли две проблемы:
устойчивость и эффективность. «Извлечение бензина из угля
[синтетического топлива] было организовано мной .............................
Благодаря предпринятым мною шагам было налажено массовое
выращивание штапельного волокна. Я также взялся за расширение
добычи полезных ископаемых ». Однако на этот раз «волшебника»
удалось перехитрить в политическом плане. 76
По этим пунктам Шахт повторил аргументы своих традиционных
союзников : немецкого бизнеса. 77 Как правило, руководители немецкой
промышленности были совсем не довольны желанием Геринга лично
участвовать в частном производстве. 78 Это был не просто вопрос надзора
за импортом или постановки целей. 79 Следуя модели экспроприации,
которую Мильх применил в авиационной промышленности вместе с
Junkers, Геринг , не колеблясь, оттеснил бизнесменов с дороги для
 166 HITLER’S SHADOW EMPIRE

достижения целей плана. В какой-то мере это было предписано

меморандумом Гитлера, но Геринг взял на себя ответственность за
осуществление власти. Чаще всего главным бенефициаром был сам
Геринг . 80
Так возник завод Германа Геринга (Reichswerke Hermann Göring,
RWHG), который в ближайшие годы станет крупнейшим сталелитейным
конгломератом в мире. 81 Всего несколькими месяцами ранее Геринг
хвастался : «Мой факультет не экономический. Я никогда не был
директором или членом совета директоров и никогда не буду. Кроме
цветочных горшков на балконе, я никогда ничего не выращивал». Уилл,
однако, предоставит. «Но я готов всем сердцем и душой и с твердой верой
в величие немецкой нации [ Volk ] посвятить все свои силы этой великой
задаче [Четырехлетнему плану]». 82 Тем временем Шахт презирал средства
не меньше, чем цели: «RWHG всегда работала в убыток и постоянно
требовала от Рейха новых кредитов, ни один из которых не имел ни
малейшего шанса когда-либо быть возвращенным.......................................
дело раздулось до огромного и чрезвычайно тяжелого роста, с глупостью,
коррупцией и мошенничеством, написанными повсюду». 83
Шахт упал, но не совсем. Битва за экономическую власть в Берлине не
изменила структуру двустороннего обмена, который по-прежнему отвечал
принципам неомировой политики , лежавшим в основе
внешнеэкономической стратегии Шахта . Ведь зачем чинить то, что не
сломалось?
Нацистский бизнес в Испании был совсем не сломан. Спонсируемая
партией компания на местах, HISMA, продолжала продвигаться вперед,
оказывая давление на руководство националистов. Он применил
программу, непосредственно вытекающую из целей Шахта по отвлечению
торговли и созданию неформальной империи. Приключение в Испании не
могло понравиться сторонникам крайней автаркии; если бы что-то
указывало на то, что Германия экспортирует ресурсы, это было бы трудно
заменить. Однако это указывало на возможный путь для дальнейшей
континентальной экспансии без форсирования экзистенциальной борьбы,
ведущей к крупномасштабной войне.
По мере роста требований Германии к испанскому руководству,
подкрепленных неравенством отношений, неизбежно возникали
проблемы. 12 января 1937 года первый официальный посланник режима
Франко Вильгельм Фаупель предупредил, что влияние Германии на
руководство националистов может вскоре ослабнуть. Поскольку он
понимал влияние на относительной основе, Фопель беспокоился о
 THE PRECIPICE 167

недавнем увеличении численности итальянских войск в Испании.

Действительно, после решения Муссолини ускорить окончание
конфликта недавно произошел настоящий взрыв итальянских фашистов
на испанской земле. 84 Немцы продолжали снабжать Франко, но Фаупель
опасался, что разница в обязательствах может перейти в политическую
сферу: «Нельзя сбрасывать со счетов опасения, что наше политическое
влияние… . . упадет на второе место [после Италии]». Возможно, зная об
интересах в Берлине, его рассуждения сместились к экономике: «Наш
интерес [состоит] в том, чтобы завершить переговоры по экономическим
вопросам и вопросам компенсации до того, как это [итальянское] развитие
станет ясно очевидным». В сопроводительной записке рейхсканцелярии к
документу не кто иной, как сам Гитлер приказал «действовать по
предложению Фаупеля как можно скорее». 85 Но когда германский
посланник обсуждал финансовые вопросы с итальянским коллегой по
военной стороне, он сообщил в Берлин, что итальянцы не получили от
Испании ничего конкретного, кроме весьма расплывчатых обещаний. Это
станет определяющей чертой итальянской интервенции. 86 Более того, по -
оценке Фаупеля, итальянское правительство уже потратило более 800
миллионов лир на интервенцию, и потребуется еще по меньшей мере 200
миллионов лир. Как мы увидим, это сильное занижение общей стоимости.
Но Германия, как признал Фаупель, выбрала другой путь: «Благодаря
HISMA мы добились гораздо большего в этом отношении». 87
Это не должно было быть неожиданностью: система HISMA-ROWAK
создавала эффективное давление на высшие эшелоны
националистического руководства через прямые контакты с Франко и его
ближайшей кликой. Это давление было фактически основано на
неравномерности двусторонних отношений — и оно окупилось. Как
показывают недавние оценки, немецкие и итальянские переводы
составили почти такую же сумму, к которой Республика имела доступ
благодаря своим огромным золотым запасам. 88 Более того, с помощью
драконовского управления и привязки националисты смогли сдержать
инфляцию в своей зоне — редкое достижение в гражданских войнах и, в
частности, разительный контраст с республиканской Испанией, которая
должна была платить за свои зарубежные поставки золотом. . 89 По
некоторым оценкам, основанным на балансовых отчетах компаний,
только Rio Tinto обеспечила от 16 до 24 процентов от общего объема
поставок сырья в Германию для компенсации поставок. 90 Более того, в
начале января 1937 г. HISMA сообщила местным производителям пирита,
что потребности Германии составят 1,2 миллиона тонн в год, и эта цифра,
168 HITLER’S SHADOW EMPIRE

как ожидается, будет расти в будущем. Это резко и неизменно сократит

поставки в другие места; как бы ни интерпретировать данные, главным
проигравшим оказалась Британия.
Неудивительно, что принадлежащий британцам конгломерат не стоял
на месте. Когда они увидели, что националистическая Испания отделяется
от своей традиционной зависимости от британского капитала, они
предупредили Лондон. Руководство Rio Tinto неоднократно жаловалось,
призывая к действиям против растущей экономической гегемонии
Германии, несмотря на то, что они выполняли приказы франкистов. 91
Следует отметить, что руководители компании очень четко понимали, как
работает двойная монополия HISMA-ROWAK. 92 Они подкрепили свой
экономический аргумент, указав, во что превратятся эти полезные
ископаемые. Сэр Окленд Геддес, председатель Rio Tinto, писал в
министерство иностранных дел Идена: «Экономическое и стратегическое
значение этих британских рудников в Испании не ускользнуло от
внимания испанских повстанцев [националистов] или их хозяев —
Германии и Италии — всех которые используют все средства, чтобы
использовать и упрочить свое нынешнее положение самым пагубным для
Великобритании образом». 93 Его доклад заканчивался смелым
предложением: если дипломатии Идена не удалось остановить эти
поставки в Германию, то это должен сделать Королевский флот. Подтекст
был ясен: «хозяева» навязали это решение руководству националистов .
Это было проницательное прочтение ситуации.
Все более обеспокоенный министр иностранных дел Иден согласился с
оценкой Геддеса на заседании кабинета министров 8 марта 1937 года.
Иден предложил использовать военно-морской флот для восстановления
британской власти и предотвращения экспорта пирита в Германию.
Однако первый морской лорд Чатфилд выступил против него,
предупредив, что такое использование флота может спровоцировать
войну с диктаторами. 94 Заядлый франкист, Чатфилд все еще беспокоился
о безопасности стратегических объектов в Испании, не в последнюю
очередь в Гибралтаре. В условиях напряженности Николас Франко
согласился предоставлять Rio Tinto небольшое пособие по обмену
иностранной валюты в размере 10 000 фунтов стерлингов каждый месяц;
это сняло некоторые опасения, даже если не изменило переориентацию
иберийской торговли. 95 Франкистская услуга за поддержку требовала,
чтобы националисты согласились на новую экономическую гегемонию:
Германия над Великобританией.

Бернхардт из HISMA явно изменил свой образ жизни с тех пор, как
 THE PRECIPICE 169

Мессершмитт сравнил его с Санта-Клаусом, с принципиально

согласованными трансфертами и отправкой полезных ископаемых в
Гамбург. Остается спорным вопрос о том, всегда ли агент в Испании
намеревался перейти к более эксплуататорской системе, однако в конце
1936 года поведение Бернхардта соответствовало предложениям
Мессершмидта по неомировой политике . 96 Меморандум, -
подготовленный для конференции по германо-испанским экономическим
отношениям в Берлине в феврале 1937 г., подтвердил это положение. Это
произошло в контексте дебатов о том, следует ли продолжать дуополию
HISMA-ROWAK или уступить требованиям Испании о заключении
клирингового договора, который потенциально может ограничить
проникновение немецкой промышленности в испанскую экономику. 97
Хотя в отчете признавалось, что «слишком сильное» давление на
Франко может привести к обратным результатам, в нем признавался
«неоспоримый успех HISMA-ROWAK, которым удалось благодаря своим
отношениям с генералом Франко поставить Германию впереди всех
других стран в испанской торговле и в направлять сырье, доступное в
Испании, в первую очередь в Германию». Неформальное давление
сработало. Немцы с готовностью согласились с тем, что франкистские
националисты «предпочли бы продать это сырье другим странам за
иностранную валюту». Но они оставались зависимыми от нацистских
поставок, и использование этой зависимости в сфере торговли дало
ощутимые результаты. «Чтобы гарантировать поставки испанского сырья
в Германию, требуется постоянное давление на правительство Франко». 98
В двусторонних отношениях не было даже видимости равенства .
Эта имперская, меркантилистская стратегия могла быть эффективной
только в контексте новой торговой системы Германии, призванной
отделить экономику страны от Великобритании и Соединенных Штатов и
заменить их менее развитыми странами, такими как Испания. Извлечение
выгоды из дислокаций , созданных Гражданской войной, равнозначно
нео- западной политике неформального империализма. В этом смысле
поведение Бернхардта и HISMA-ROWAK перекликалось с торговой
стратегией Шахта на других неразвитых рынках , от Латинской Америки
до Балкан. Современники знали о таких связях. 99 Несмотря на личную борьбу
Шахта с Герингом за власть , все в Берлине были согласны с иберийской
политикой. Из министерства иностранных дел посол Карл Риттер
сообщил : «Президент [Рейхсбанка] Шахт сам полностью согласился с
предложением [сохранить торговые структуры]». Несмотря на
предшествующие колебания, Ягвиц из ROWAK взял с собой
170 HITLER’S SHADOW EMPIRE

представителей министерства экономики в Испанию для переговоров о

будущих уступках и дальнейшем проникновении Германии в испанскую
экономику. Этот шаг де-факто признал роль организации Шахта в
организации инвестиций в Испанию, направленных на укрепление
немецкой гегемонии после Гражданской войны. 100 Как никогда ясно,
шахтовская структура внешней торговли объединилась с острой
потребностью Франко в максимизации потенциальной добывающей -
выгоды для немецкой экономики, и все это без ущерба для скудной
иностранной валюты.
Таким образом, из-за своей полной зависимости от немецких поставок
и военной техники Франко был вынужден принимать рационально
неоптимальные внешнеторговые решения, но они были единственно
разумными в рамках ограничений его политической экономии. В то время
как решающей победы над республикой ускользнуло от Франко, в
значительной степени из-за русских поставок в республику, немецкое
влияние на националистов стало гегемонистским.
Понятно, что националисты хотели сохранить свое сырье для других
рынков, где они могли получить доллары или фунты стерлингов . Но
немцы позаботились о том, чтобы этого не произошло: они хотели чего-то
в обмен на поддержку. Затем сотрудники Шахта в министерстве
согласились, что клирингового соглашения с Испанией не будет. Это не
означает, что испанцы «задавали тон» изначально неравномерным
двусторонним отношениям. 101 И, как мы увидим, это резко
контрастировало с поведением итальянцев. Хотя в истории
экономической и торговой политики Третьего рейха это в значительной
степени упускалось из виду , немецкая гегемония в Испании была
намного сильнее, чем на Балканах или в Латинской Америке, и рычаги
воздействия использовались в полной мере при поставках оружия Франко.
так отчаянно нуждался. Это был хрестоматийный пример
предпочтительной имперской стратегии Шахта.
В то время как войска Франко продолжали медленное наступление на
республику, немецкие дипломаты стремились превратить экономическую
гегемонию де-факто в преимущества де-юре. Это закрепило бы
гегемонистское положение Германии после Гражданской войны. С этой
целью в 1937 году в Саламанке были подписаны два ключевых документа,
касающихся будущих испано-германских отношений. 20 марта Фаупель и
Франко подписали протокол, в котором говорилось: «Оба правительства -
будут постоянно консультироваться друг с другом относительно мер ,
необходимых для защиты своих стран». против грозящих опасностей
 THE PRECIPICE 171

коммунизма». Несмотря на антикоммунистическую риторику,

коммерческие интересы Германии занимали центральное место в
Конкордате: «Оба правительства согласны в своем желании максимально
активизировать экономические отношения между своими странами».
Хотя эта первая строка представляла собой нечто большее, чем обычный
дипломатический язык, в сделке говорилось о заинтересованности
Германии в иберийском сырье: «Таким образом [Германия и Испания]
подтверждают свою цель, согласно которой обе страны должны впредь
сотрудничать и дополнять друг друга в экономические вопросы во всех
отношениях». 102 Эта риторика взаимодополняемости и симбиоза имела
особое значение для Испании: она означала, что относительно
слаборазвитая страна будет удовлетворять потребности Германии в -
промышленности, даже если она не будет самым эффективным торговым
партнером. Поразительно сходство со стратегией «мирного
проникновения» Шахта на Балканы. 103
Тем временем в Берлине четырехлетний план создал свою
собственную бюрократию. 104 Его целью было изменить направление
немецкой экономики на службе Lebensraum школы формального,
расистского контроля, а не с традицией Weltpolitik экономической
гегемонии и неформальной империи. 105 В контексте растущей роли
Геринга в экономических делах все еще можно утверждать — и
действительно утверждалось, — что интерес Германии к Испании был
прежде всего политическим, а не экономическим. 106 Победа франкистов -
могла создать единый фронт против коммунизма, который был частью
стратегических расчетов Гитлера еще в июле 1936 года, усилить
фашистскую хватку в Средиземноморье и эффективно окружить
Французскую республику, которая в лучшем случае переживала
непростые времена. своего британского союзника.
Тем не менее документы, подробно описывающие переговоры в
Испании между нацистскими и франкистскими официальными лицами,
подчеркивают, в какой степени экономические мотивы затмили все
остальные на испанском театре военных действий. Показательна
поддержка Гитлером экономической стратегии Фаупеля. Центральное
значение экономических соображений было особенно очевидно в реакции
Германии, когда испанские делегаты настаивали на заключении торгового
договора в середине 1937 года, фактически угрожая разрушить
квазимонополию HISMA-ROWAK. 107 13 мая 1937 года директор по
экономической политике Риттер направил посольству в Бургосе
конфиденциальную телеграмму, в которой утверждал, что стало ясно, что
172 HITLER’S SHADOW EMPIRE

испанская хунта «[настаивает] решительно на заключении клирингового

соглашения». Клиринговые соглашения не были чем-то необычным в то
время. После краха системы международной торговли государства,
стремящиеся извлечь выгоду из торговли, не ставя под угрозу свое
состояние по счету текущих операций, будут заключать двусторонние
соглашения о количествах товаров, которыми они готовы торговать друг с
другом. 108 На самом деле Шахт уже использовал такие соглашения для
развития бартерной торговли с менее развитыми странами Юго-
Восточной Европы и Латинской Америки. Такие соглашения сыграли
решающую роль в попытке Шахта обеспечить, чтобы немецкое
производство могло оставаться открытым, не сокращая мизерные резервы
иностранной валюты в Рейхсбанке. В качестве дополнительного
преимущества они гарантировали, что немецкая торговля может быть
расширена, не полагаясь на англо-американские кредитные линии.
Многолетнее соглашение об институционализации двусторонней -
торговли могло бы обеспечить продление нынешних условий торговли -
после окончания Гражданской войны, не подвергая, таким образом,
опасности зарождающуюся теневую империю Гитлера. Учитывая острую
потребность Франко в военном снаряжении, заключение клирингового
соглашения на таких условиях, безусловно, находилось в поле зрения
Вильгельмштрассе. Более того, характер клиринговых соглашений
гарантировал определенный объем заказов в течение нескольких лет.
Покупающая сторона могла в любой момент рекомендовать увеличение
количества товаров посредством дальнейших переговоров , но она не
могла в одностороннем порядке сокращать собственный экспорт.
Испанские бизнесмены и сотрудники Франко стремились убрать
HISMA Бернхардта со своего пути. Никто не мог их винить; как бы
Франко ни зависел от поддержки Германии, он хотел избавиться от
«имперского » агента на местах. Таким образом, заключение
клирингового соглашения имело большой смысл: испанцы избавились бы
от институционального контроля HISMA, Германия обеспечила бы
выгодность своих двусторонних торговых связей с Испанией, и обе
стороны могли бы обойтись без ненужных комиссий, взимаемых HISMA-
ROWAK. воспроизвести ранее существовавшие государственные
функции.
Тем не менее, ощущение заинтересованности Германии блокировало
любые шаги в направлении расчистки. «У нас должны быть гарантии, —
потребовал Риттер, — что крупные сделки с сырьем и основными
продуктами питания, как и прежде, остаются за HISMA-ROWAK». Он
 THE PRECIPICE 173

настоятельно рекомендовал Фаупелю оказывать давление

непосредственно на Франко, рассматривая будущего диктатора не более
чем как марионетку нацистов : Испанский экспорт через HISMA-
ROWAK, что позволило финансировать важную часть испанских заказов
на военную технику в Германии». 109 Фопель придерживался этой
довольно прямой линии с различимым имперским подтекстом. В
документе было еще более четко указано, чьи интересы были поставлены
на карту в двойной монополии: «Мы очень хорошо знали, что HISMA-
ROWAK не пользуется большой популярностью у испанских экспортеров
и импортеров. . . [и] то же самое относилось к немецким экспортерам и
импортерам. Они также выступили против нынешнего монопольного
положения HISMA-ROWAK. С точки зрения частного бизнеса этих
интересов это было до известной степени понятно». Но Риттер, как и
другие нацистские чиновники, сопротивлялся изменениям: «Мы должны
отказаться от односторонних взглядов на такие особые интересы». 110
Интерес государства к испанскому сырью был первостепенным, и это
означало отклонение запросов националистов. Таким образом, вопреки
тому, чего желали франкистские националисты, двойная монополия
сохранилась: ключевым приоритетом оставалось сохранение
гегемонистской торговой позиции, которую создала франкистская
материальная зависимость.
Политическое влияние максимизировало бы отдачу через
спонсируемого государством чемпиона, который мог бы держать
испанский рынок в зависимости от немецких капитальных товаров,
особенно тех, которые позволяли завоевывать. 111 Это было именно то, что
предвидела речь Шахта в 1926 г. перед Колониальной ассоциацией и
институционализировала его более поздняя политика в качестве
«экономического диктатора» — даже если его враг в кабинете, человек,
который инстинктивно поддерживал другой тип колониальных усилий, в
конечном итоге был в руководил партийным аппаратом, проводившим
политику.
Гегемонистская роль в экономике Испании значила для немецких
чиновников больше, чем суверенитет; тип контроля, осуществляемого на
иберийской земле, никогда не был формальным, даже если в некоторых
республиканских отчетах подробно описывались территориальные
амбиции Германии в Марокко, скорее всего, как уловка, чтобы привлечь
Лондон или оттолкнуть Рим. 112 Тем не менее, по сравнению с формальной
нацистской империей, эта неформальность нацистского контроля в
Испании делала «имперское» давление на Франко гораздо более дешевым
 174 HITLER’S SHADOW EMPIRE

и легким в управлении, чем альтернатива, которую трудно себе

представить, учитывая баланс сил в то время. В конечном счете, однако , -
неомировоззренческая стратегия Шахта имела важную оговорку: хотя
неформальность делала гегемонию более легкой и достижимой, не
вызывая широкомасштабной войны, она также делала ее в конечном счете
обратимой, особенно если поиски Lebensraum — как обсуждалось
одновременно в Берлине — были быть развязанным.
 глава седьмая

ИМПЕРИЯ ТЕНЕЙ

Сказал Геринг, дай мне четыре года, и ты увидишь, что из-под

денежных оков я освобожу промышленность.
- Шахтовская рифма, конец 1937 г.

я В начале 1937 года Шахт написал статью для престижного

журнала Foreign Affairs , в которой изложил колониальные
требования Германии. Это не был новый аргумент; но это было
вовремя. Во времена постоянно растущей напряженности на континенте
это была часть немецкой пропаганды, направленная на англо- саксонскую
аудиторию. 1 Это остается одним из лучших примеров неомировской
политики видения империи. Хотя политическая власть Шахта теперь
открыто оспаривалась организацией «Четырехлетний план»,
«экономический диктатор» по-прежнему настаивал на расширении
экономической гемы за границей. Это видение, включающее Германию,
которая будет использовать свою экономическую мощь, а не стремиться к
формальной территориальной экспансии , теряло влияние в высших
эшелонах нацистского руководства; со времени подписания меморандума
Гитлера в сентябре прошлого года сторонники Lebensraum взяли верх.
Бывшие союзники в бизнесе и военном истеблишменте отказались от
Шахта, когда он выступил за замедление производства вооружений.
Столкнувшись с проблемами дома, банкир уехал за границу, как и в конце
1920-х годов.
Аргументация Шахта начиналась в знакомом ключе, излагая
существенный конфликт между устремлениями автаркистов и
глобальным процветанием, даже в контексте ослабления международной
торговли. «Перед [Великой] войной мировые инвестиции Германии
исчислялись круглыми цифрами в 12 млрд.
174 HITLER’S SHADOW EMPIRE

долларов, прибыль от которых можно было бы использовать для покупки

сырья по всему миру. Рынки, на которых закупалось сырье, были
совершенно свободны. Все важные страны находились на золотом
стане.
дард, и это давало надежную основу для коммерческих расчетов». 2 Он
преувеличивал фактическую прибыль Германии от своих колоний. 3 И все
же «все эти элементарные принципы международной торговли и общения
теперь исчезли». В мире протекционизма Германия оказалась в
невыгодном положении.
Такая риторика была нехарактерна для нацистской политики в одном
ключевом отношении: ссылки на довоенную эпоху Вильгельма были
скудны в 1930-х годах, особенно в таких хвалебных тонах. «Торговые
договоры заключаются только на короткие сроки, и на их место пришли
квоты и ограничения , не говоря уже о постоянном повышении более
эффективных тарифов». 4 После Великой депрессии международная
торговля резко сократилась, что имело серьезные последствия не только
для экспорта с высокой добавленной стоимостью, но и для поставок
иностранного сырья. Система Шахта позволила Германии восстановиться
и маневрировать в обход дисбалансов в международной торговле. Банкир
утверждал, что страны, пострадавшие в наибольшей степени, то есть
страны с меньшими запасами сырья на родине или в пределах своей
торговой сферы, вполне разумно будут стремиться смягчить свою
иностранную зависимость. Это была логичная реакция на закрытие
торгов. В то время либеральные голоса считали автаркическое поведение
самореализующимся и в первую очередь ошибкой таких агрессивных
движителей, как Германия. Аргументация банкира также подразумевала,
что те, у кого есть обширный доступ к сырью в пределах их собственной
«экономической сферы», будут первыми, кто откажется от
господствующей международной финансовой архитектуры . В конце
концов, у них были альтернативы, которых не было у его Германии.
Целями Шахта были обычные подозреваемые: неспособные
(Великобритания) и нежелающие (США) финансовые гегемоны.
«Британская девальвация никогда не имела бы того успеха, которого она
достигла, если бы Великобритания не смогла привести денежную систему
доминионов на ту же основу, что и ее собственная», — рассуждал Шахт.
Дело в том, что Британии не нужно было сталкиваться с более высокими
ценами на сырьевые товары, потому что она могла заставить свою
империю согласиться на более низкий обменный курс в рамках системы
фунта стерлингов; главными жертвами девальвации по принципу «нищего
 THE SHADOW EMPIRE 175

соседа» стали такие конкуренты, как Германия. Страна с внешними

долгами, которые нельзя было девальвировать, находилась в особенно
уязвимом положении — и это было особенностью Версальской системы,
над разрушением которой неустанно работали Гитлер и Шахт. Более того,
«Франция никогда не смогла бы так успешно использовать свою
колониальную империю, если бы она не управлялась той же денежной
системой, что и метрополия». 5 Как и в конце 1920-х годов, Шахт пытался
узаконить претензии Германии на колонии как неотложный вопрос
экономической и денежной политики, а не суверенитета или расы.
Мы также можем рассматривать статью Шахта « Внешняя политика»
как способ восстановить легитимность его позиции после переворота
Геринга в рамках «Четырехлетнего плана». Не сразу стало очевидно, что
либо его должность в кабинете министров, либо председательство в
Рейхсбанке давали Шахту право говорить по вопросам внешней политики,
однако это была арена, где его международная репутация сделала его
влиятельным, в отличие от его коллег по кабинету. Требования банкира
следовали его традиционным рассуждениям о том, что должны быть
«территории, находящиеся под управлением Германии и включенные в
немецкую денежную систему. Все другие связанные с этим вопросы —
суверенитет, армия, полиция, право, церкви, международное
сотрудничество — открыты для обсуждения». 6 Это явное свидетельство
того, что он не заботился о формальном суверенитете так же, как
Хаусхофер, Дарре и другие сторонники Lebensraum . 7 Наибольшее
значение имела торговля, которая должна была стать средством
внутренней стабильности и международного могущества.
Таким образом, в начале 1937 года Шахт все еще рассматривал
возвращение на колониальную арену как потенциальный политический
предохранительный клапан: приобретение рынков для Германии
одновременно сдерживало бы давление на восточных границах Германии
и открывало еще один путь для внутреннего роста. Это также позволило
бы Германии разработать торговую систему Нового плана 1935-1936
годов, чтобы установить гегемонистскую власть на европейских рынках,
воспроизводя и расширяя существующие торговые сделки в Юго-
Восточной Европе и Латинской Америке. Это, в свою очередь, может
ограничить Четырехлетний план и его сторонников. Связь между
предпочтительно неформальной империей и более стабильной Германией
подкрепляется резким предупреждением Шахта в конце статьи, которое
— даже если Гитлер никогда его не видел — представляет собой ответ
неомировской политики на меморандум фюрера : Немецкая колониальная
176 HITLER’S SHADOW EMPIRE

проблема] есть просто и исключительно проблема экономического

существования. Именно поэтому от него зависит будущее европейского
мира». 8

В то время министр и президент Рейхсбанка не просто играл в

журналистику. В течение этих напряженных месяцев силовой политики и
торговых переговоров в Берлине в серии секретных отчетов агента
Испанской Республики во Франции описывались беседы с Шахтом в
европейских столицах. В Париже, Стокгольме и Брюсселе их обсуждения
напрямую затрагивали экономический характер немецкого проекта в
Испании — и делали это таким образом, чтобы напрямую затрагивать
внешнеэкономические интересы Шахта. Контекст был сложным.
Структура континентальных союзов менялась быстро: позиции Гитлера,
Муссолини, Народного фронта Леона Блюма, сталинской России и
Британской национальной коалиции менялись. В Лондоне Невилл
Чемберлен сменил Болдуина на посту премьер-министра в конце мая 1937
г. 9 В Париже Блюм, инстинктивно (или вполне рационально) не
доверявший Гитлеру, застрял между стремлением к напористости и
колебаниями по ту сторону Ла-Манша. 10 Как мы видели в отношении
решения от 25 июля 1936 г. не вооружать Испанскую республику,
внешнеполитическая позиция Франции была загадкой. 11 Тем временем
Советский Союз значительно увеличил поставки в республику, хотя
Сталин брал за это свой фунт мяса. 12
17 апреля 1937 года Шульмейстер, секретный агент, носивший кодовое
имя знаменитого наполеоновского шпиона, ободряюще сообщил
Мадриду, что поддержка нацистами франкистских националистов,
похоже, «пошла на спад». 13 Это был не первый и не последний раз, когда
республиканские агенты выдвигали такие обнадеживающие показания. 14
Шульмейстер утверждал, что охлаждение было прямым следствием
сопротивления Франко дальнейшему проникновению Германии в
экономику; эта сдержанность заставила немцев отказаться от обещаний
военной поддержки. Агент утверждал, что был причастен к переговорам о
выводе войск с участием Шахта и американского бизнесмена с хорошими
связями Нормана Дэвиса. Правительство в Мадриде, должно быть,
восприняло это как особенно благоприятное событие, учитывая
положение Шахта и тот факт, что внутренние разногласия внутри
нацистского истеблишмента, насколько нам известно, оставались
частными. 15 Любой отказ в поддержке нацистами Франко мог изменить
баланс сил в Гражданской войне, несмотря на недавние успехи
франкистов в богатом природными ресурсами баскском регионе. 16 В
 THE SHADOW EMPIRE 177

отсутствие легиона «Кондор» и нацистских припасов республиканцы

могли остановить продвижение франкистов, а после неожиданной победы
в Гвадалахаре в марте 1937 года даже начать контрнаступление. 17
То, что произошло на последующих встречах Шахта с
Шульмейстером, казалось еще более благоприятным для законного
правительства Испании. По словам республиканского агента, Шахт
казался «счастливым решить [испанский] конфликт экономически
выгодным [для Германии] способом». Шахт пошел еще дальше: он
выразил «готовность заключить коммерческое соглашение с
республиканской Испанией». 18 Возможно, Франко слишком сильно
сопротивлялся дальнейшему вторжению в экономику, настолько сильно,
что стал возможен стратегический сдвиг в политике Германии.
Альтернативой было то, что Шахт пытался разработать свою собственную
внешнюю политику в отношении Испании.
Этот документ свидетельствует о том, что Шахт, зная об ограничениях
Германии и своем собственном неблагоприятном положении в Берлине,
рассматривал интервенцию в Испании с экономической точки зрения.
Стратегические интересы были второстепенными, а идеология вообще не
фигурировала. По словам республиканского агента, Шахт осмелился
предположить, что «если бы все разрешилось благополучно, Германия
могла бы поглотить почти все [испанское] сельскохозяйственное
производство». 19 По крайней мере, в том, чем он решил поделиться с
республиканским агентом, Шахт больше всего интересовался постоянным
вкладом Испании в экономику Германии. Важно, однако, то, что он был
менее сосредоточен на сырье для производства вооружений, таких как
полезные ископаемые, в которых в первую очередь нуждались
сотрудники HISMA, и больше сосредоточился на продуктах питания,
которые стоили его Рейхсбанку драгоценной иностранной валюты. Пока
немецкое экономическое превосходство уважалось, Шахта, по-видимому,
не волновали детали интервенции или даже окончательный исход
гражданской войны в Испании. Это было довольно крайним требованием
на сторону Шахта ; любое такое фундаментальное изменение во внешней
политике требовало явного одобрения Гитлера. 20 Он действовал один?
Это невозможно знать наверняка; тем не менее эти попытки параллельной
дипломатии полностью соответствовали заботам посланников,
представляющих его министерство и, в некоторой степени, Auswärtiges
Amt (Министерство иностранных дел): сохранить вновь обретенную
экономическую гегемонию Германии в Испании.
Особенно поучителен внешнеполитический контекст этих дискуссий .
178 HITLER’S SHADOW EMPIRE

С августа 1936 года — примерно в то же время, когда Геринг занялся

экономикой, — Шахт лично стал участвовать в двусторонних переговорах
с правительством Блюма. Они были по крайней мере частично одобрены
Гитлером. На их встрече 28 августа 1936 года, например, французский
премьер выразил желание заключить торговое соглашение с Германией.
«Я марксист и еврей, — сказал Блюм, — но мы ни к чему не придем, если
возведем идеологии в качестве непреодолимых барьеров». 21 Разговоры
были каверзными; Шахт настаивал на предпочитаемом им способе
(экономических) переговоров: двустороннем, а не многостороннем.
Надо сказать, что это был также предпочтительный способ проведения
внешней политики Гитлером . Но французский премьер был открыт для
соглашения, которое устранило бы предполагаемые структурные
экономические слабости Германии.
Союзники Франции по Антанте не только знали о встрече, но и были
подробно проинформированы. 22 В длинной телеграмме в министерство
иностранных дел Идена посол Джордж Клерк жаловался из Парижа, что
нацистская Германия «не использовала нормальные
[внешнеполитические] методы», признавая при этом усиление внутренней
власти Шахта: рода были проведены через доктора Шахта». 23 Более того,
Шахт проинструктировал и получил одобрение Гитлера на свои
предложения в Париже, даже если у него не было никакого
«формального» внешнеполитического мандата. 24 Работа на фюрера всегда
работала на него. Однако решающим моментом было то, что Шахт считал
«европейское урегулирование» зависимым от экономических уступок
Германии и ее доступа к сырью.
Когда Блюм утверждал, что «вряд ли кажется, что обладание колонией
может иметь такое большое значение для экономики Германии», Шахт
ответил, что «возвращение в колониальную сферу» было непременным
условием. Из работ Шахта за предыдущие два десятилетия мы знаем, что
эта концепция «колониальной сферы» не зависела от формального
суверенитета . В обмен на эти выходы Германия могла согласиться на
сокращение вооружений, а также на «общее урегулирование» с
Великобританией и Францией. Хотя он считал прямое соглашение с
Россией невозможным , Шахт предусмотрел практические способы
разрядить напряженность посредством « прямых гарантий». 25 Нельзя
отрицать, что встреча с Блюмом прошла хорошо. «Я готов немедленно
начать разговор», — заключил он . На этот раз французы были впереди.
Ближайший доверенное лицо Блюма, Андре Блюмель, позже заявил, что
переговоры продвинулись гораздо дальше, чем предполагалось ранее. 26
 THE SHADOW EMPIRE 179

Однако соглашение так и не состоялось. Идеи отказался оказывать

поддержку любому колониальному урегулированию по линии Шахта. В
личной записке «моему дорогому министру» Дельбосу британский
министр иностранных дел выразил мнение, что его «коллеги» по кабинету
не будут чувствовать себя комфортно, «продолжая эти обсуждения до тех
пор, пока они не получат более полное и подробное представление об -
отношении германского правительства». 27 Иден настаивал на
официальных каналах: «обсуждения . . . по дипломатическим каналам для
подготовки конференции пяти держав». 28
Приверженный
многопартийному саммиту, который потерпел неудачу раньше (Лондон) и
снова потерпит неудачу (Мюнхен), Иден осудил неортодоксальное
сближение Шахта.
Его оппозиция шла глубже: Иден также сослался на речь, которую он
произнес в июле в палате общин против слишком многих уступок
Германии в колониальной сфере. Если вопрос был недостаточно ясен, две
недели спустя Иден отправил два сообщения в один и тот же день, чтобы
«не показать, что мы слишком рвемся к соглашению» с Германией, что
«относилось и к инициативе доктора Шахта». 29 Еще до этого письма такая
непримиримость к желаниям Германии не означала, однако, готовности
британского правительства полностью отказаться от стратегии
экономического умиротворения. 30 Поддержка Лондоном немецких
«умеренных» не была безграничной. 31

В конце концов Гитлер отклонил призыв Великобритании к новой

конференции и стремление Блюма к многопартийным переговорам. 32 Во
внешней сфере все чаще « действовал фюрер , а остальные реагировали».
33
Неустрашимый президент Рейхсбанка вернулся в Париж в марте 1937
года. Блюм снова приветствовал его. 34 Предположительно, во время этой
поездки Шахт лично встретился с Шульмейстером и обсудил немецкую
интервенцию на иберийской земле. Более того, 14 мая 1937 г. в разговоре
между Шахтом и республиканским эмиссаром, формально
неофициальном, банкир размышлял о том, что потребуется, чтобы
вывести Германию из Испании, связав все более экономическую
интервенцию с более широкой экономическое урегулирование . Он
вернулся к имперским рамкам, за которые давно выступал : «Во-первых,
колонии. И колонии, где мы можем добывать сырье и в которых может
циркулировать наша валюта». 35 Несколько месяцев спустя, когда
внешнеполитическая напряженность снова накалилась, Шахт выступал за
место, где экономическая мощь Германии, которой де-факто обладала
Испания, могла бы быть закреплена де-юре и, можно добавить, с англо-
 180 HITLER’S SHADOW EMPIRE

французским благословением. 36 Нельзя сказать, что общественность в

Британии или Франции не привыкла к таким аргументам; вежливые
дискуссии о колониях веймарской эпохи 1920-х годов сменились гораздо
более тревожными дебатами. Британская и французская аудитория в 1930-
е годы регулярно подвергалась бомбардировке военной литературой.
Например, в предисловии к книге начала 1939 года «Притязания
нацистов на колонии» первый лорд адмиралтейства Дафф Купер писал:
«Германия хочет колоний по одной и только одной причине. Они нужны
ей, чтобы укрепить свое стратегическое положение и таким образом
помочь ей завоевать господство над миром». 37 В конечном счете
британская непримиримость в колониальном вопросе осталась
неизменной, обрекая как переговоры Блюма, так и надежды Шахта. 38
Во время этих встреч с республиканскими агентами Шахт рискнул
оправдать вмешательство Германии в пользу Франко. "Никто не знает . . .
как нас втянули в эту испанскую авантюру, — сказал он Шульмейстеру с
ложной наивностью. «Мы начинали просто как бизнесмены и поставляли
военные материалы не только Франко, но и другой стороне». 39 Подобные
заявления сомнительны, особенно если принять во внимание
вдохновленное Вагнером решение
Гитлера снабжать Франко и только Франко в националистическом лагере,
о чем Шахт и его бюрократия (как в Рейхсбанке , так и в министерстве) не
только знали, но и открыто одобряли . 40 В конце концов, возможно, это
была преднамеренная ложь. Утверждая, что первоначально он
сопротивлялся вмешательству, как и министерство иностранных дел,
Шахт дал обещание: «Германия будет вести переговоры с Францией и
Великобританией о своем полном уходе из Испании в обмен на очень
конкретные уступки, главным образом экономического порядка . ». 41
Сохранилось в Президенте В файлах Азаны эти документы подчеркивают,
насколько изменилась основная цель участия Германии в делах Испании с
вечера 25 июля 1936 года . экономическая прибыль.
К началу 1937 года основной движущей силой участия Германии был
экономический характер, связанный с внутренними приоритетами
нацистского режима. Двойная монополия HISMAROWAK оставалась вне
прямой досягаемости Шахта, даже несмотря на то, что она использовала
преимущества внешнеэкономической стратегии, которую он, прежде
всего, разработал и руководил. 42 Стремление Шахта к усилению надзора
за организацией вполне могло основываться на его политических целях в
Берлине в то время, когда его власть ослабевала. Бернхардт имел
эффективную оперативную независимость на иберийской земле, а это
означало, что его финансы были в лучшем случае непрозрачны. 43
 THE SHADOW EMPIRE 181

Стиль управления операциями HISMA в Испании противоречил

навязчивому контролю Шахта. 44 Не так Геринг. Последний редко упускал
возможность злоупотребить своим положением, чтобы увеличить свое
состояние; это был вопрос, который занимал его в Нюрнберге, хотя мало
что больше. 45 В классическом примере Фонд искусств Геринга
(Kunstfonds) финансировался за счет обязательных взносов, взимаемых с
заработной платы всех служащих, находящихся в его подчинении. Целью
этой некоммерческой организации было искусство, но правильнее было
бы назвать ее «Фондом Геринга ». В конце концов, он намеревался
приобрести произведения искусства для многих домов министра, которые
часто финансировались частными компаниями и государственным
бюджетом. 46 Не только высшие должностные лица извлекали выгоду из
коррупции: хищения были свирепствующими во многих вотчинах
Геринга , и нигде это не было так очевидно, как в организации,
прикрывавшей министерство Шахта . Хотя Геринг, как полномочный
представитель Четырехлетнего плана, запретил черный рынок (сама по
себе интересная теоретическая выдумка), его сотрудники не хотели
применять его, потому что они получали от этого прибыль. 47 Через
несколько месяцев после оккупации Норвегии, например, в Осло была
создана Немецкая организация помощи (Deutsches Hilfswerk) как простое
прикрытие для передачи награбленного партийным чиновникам. 48 Как мы
увидим, такое тонко замаскированное мародерство стало центральным
принципом нацистской формальной империи, в дополнение к стандартной
коррупции в «гражданском» управлении оккупированными
территориями. 49
Поэтому неудивительно, что HISMA-ROWAK, экзотический гибрид
государственного и частного в испанском театре, не хотел раскрывать -
конечный пункт назначения своей значительной прибыли. Официальный
аудитор HISMA был убежден, что Бернхардт накапливает огромные
суммы личной прибыли от компании, и посвятил свою жизнь сбору улик
против него. 50 Учитывая периферийное участие Геринга в HISMA и
изначально коррумпированный характер его организаций, безусловно, не
будет преувеличением приписать хотя бы часть политического давления,
направленного на сохранение двойной монополии HISMA-ROWAK,
личной, а не национальной экономике. В любом случае коррупция была
одним из вопросов, которые больше всего раздражали Шахта в партийной
иерархии в целом и в Геринге в частности.
Вероятной причиной того, что переговоры Шахта с Республикой так и
не увенчались успехом, было то, что, как это случилось в конце 1936 года,
182 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Франко уступил требованиям Германии. В отличие от того, что просила

его экономическая делегация в начале 1937 года, лидер националистов
должным образом отозвал требование о клиринговом соглашении с
Германией. Он также перестал жаловаться на двойную монополию
HISMA-ROWAK, которая сделала власть Германии в националистической
экономике гегемонистской. Причина очевидна: без нацистской боевой
техники он просто не мог обойтись. В условиях войны симбиоз, столь
любимый немцами, имел смысл и для испанских националистов. Франко
даже дошел до того, что извинился за то, что его делегаты «превышают
инструкции» в своих аргументах в пользу клирингового соглашения,
которое подорвало бы доминирующую роль HISMA. В Испании все было
как обычно. 51
Требования Германии к националистическому руководству
множились. В середине июля 1937 года посол Фаупель и министр
иностранных дел Франко генерал Франсиско Гомес-Хордана подписали
секретный протокол, закрепляющий соглашение против интересов
Испании; хотя, по желанию немцев, торговое соглашение было отложено,
правительства пообещали «в обязывающей форме свои взаимные усилия
по развитию торговли между своими странами... . . [и их] искреннее
желание помогать друг другу в максимально возможной степени в
поставке такого сырья, продуктов питания, полуфабрикатов и готовой
продукции, которые представляют особый интерес для страны-
получателя». 52 Важность этого пункта для ограниченной в ресурсах
экономики Германии достаточно очевидна. Это было прямое
принуждение Германии, вызванное имперским давлением. В то время как
оружие и люди продолжали поступать из Германии, непогашенный долг
Испании перед Рейхом резко возрос. А через HISMA националистическое
правительство Испании отказалось от значительной части иностранной
валюты и, что более важно, от своих природных богатств и продуктов
питания — высококачественных руд, пирита и других полезных
ископаемых — для промышленных нужд Германии. 53

Вернувшись в Берлин, организация «Четырехлетний план» Геринга

сделала все возможное, чтобы способствовать экономическому росту;
дублируя существующие позиции, ее бюрократия непомерно выросла. 54
Более чем когда-либо Шахт был убежден, что цели Геринга несовместимы
со стабильной экономикой. Программа угрожала перейти от
перевооружения на службе экономического развития к экономическому
развитию только в той мере, в какой она финансировала перевооружение.
Логическое завершение такой политики было опасным: Германии -
 THE SHADOW EMPIRE 183

пришлось бы искать более крупные рынки сбыта для своего производства,

чем ограниченная гражданская война, как в Испании, где ее политика
проецирования силы и экономической гегемонии в то время была весьма
успешной.
Все пути вели к фюреру. За последние несколько месяцев у Гитлера и
Шахта были разногласия относительно темпов перевооружения и
рождения четырехлетнего плана. С конца 1936 года Шахт назвал
Управление четырехлетнего плана бюрократическим врагом и приказал
своему персоналу не подчиняться ему. 55 Эта бюрократическая битва
неоднократно поднималась до Гитлера в конце 1936 и 1937 годах,
примерно во время неудачных переговоров Шахта с республиканцами и
во Франции. 56 Одна из таких дискуссий отражена в послевоенных
мемуарах Альберта Шпеера; Любимый архитектор фюрера вспомнил
день, когда Шахт и Гитлер ввязались в частную дискуссию о темпах
перевооружения. Шпеер считал это одним из немногих случаев перед
войной, когда Гитлер потерял самообладание. 57 Он мог слышать их обоих
из другой комнаты в убежище Гитлера в Бергхофе. 58 «Диалог становился
все более горячим с обеих сторон, а затем резко прекратился», — писал
Шпеер. «В ярости Гитлер вышел на террасу [Бергхофа] и
разглагольствовал об этом неуважительном, ограниченном министре,
который задерживает перевооружение». 59 Должно быть, подошла роль
Геринга . К тому времени военный министр фон Бломберг отправлял
запросы на увеличение финансирования перевооружения
непосредственно Герингу, а не Шахту. 60 В конце концов Гитлеру удалось
успокоить Шахта, якобы апеллируя к его эго и заканчивая личным
контактом: «Но, Шахт, ты мне нравишься». 61 Далекий от выбора, фюрер
якобы призывал к взаимопониманию . Можно ли найти? 62
5 августа 1937 года Шахт написал Герингу, что приоритеты его
четырехлетнего плана не имеют экономического смысла. «Из ценных
бумаг хлеба не испечь, пушек не отлить», — снисходительно писал он.
Шахт считал планы Геринга крайне неэффективными. Он также попросил
своего оппонента взять на себя ответственность за результаты, если он
продолжит настаивать на благосклонности своих организаций и
приспешников: «Несколько месяцев назад я заявил вам, что единообразие
в экономической политике необходимо, ..............как я ранее заявлял.
что я считаю вашу политику в отношении валютных операций
неправильной и не могу нести за нее ответственность». Он также
обратился к Гитлеру: «Чрезмерная реквизиция сырья и рабочей силы для
общественных зданий, вооружений и четырехлетнего плана грозит
184 HITLER’S SHADOW EMPIRE

привести к спаду нашей экспортной торговли». Гитлер знал, что экспорт

имеет решающее значение для финансового благополучия страны, если
только импорт не может быть сокращен еще больше, чем это уже было в
рамках разветвленной системы внутреннего контроля Шахта. Он также
апеллировал к воспоминаниям фюрера о кризисе 1934 г. и, косвенно, к
воспоминаниям о веймарском гиперинфляционном хаосе: «Я хочу, чтобы
было совершенно ясно, что если в результате экспорта мы получаем
меньше иностранной валюты, Причина в том, что поставка сырья также
замедлится, и это приведет к дальнейшим пробелам в нашем обеспечении
зданиями, вооружением и четырехлетним планом». 63 Этот аргумент
бросал вызов стратегии Геринга по все возрастающему перевооружению.
В экономике, в отличие от нацистской политики, одной воли было
недостаточно.
В то время как Шахт боролся за свое политическое выживание,
экономическое проникновение и товарный поток, материализованные
немецкой интервенцией в Испании, были востребованы в Берлине. 64 В
более широком контексте, однако , превосходства в Испании и на
Балканах было недостаточно, если призывы Шахта к переориентации не
оправдались. Президент Рейхсбанка пришел к выводу, что отечественная
экономика обречена на инфляцию, крах или и то, и другое. Однако к
концу 1937 года, столкнувшись с реальностью захвата Герингом
экономической власти, Шахт снова попытался защитить фюрера . «Может
быть только один начальник отдела экономики, — писал он 8 октября
1937 года. — Кто этот начальник, вы, майн фюрер, должен принять
решение в соответствии с мерой вашей уверенности в способностях и
лояльности назначенного лица». 65 Возможно, была причина, по которой
Шахт в письме поставил способности выше лояльности.
Поскольку немецкий бизнес подвергался дальнейшему давлению с
целью соблюдения производственных целей Геринга , Шахт выбрал тот
же путь, который он выбрал в конце 1920-х годов: лучше ранний выход,
чем крах. В очередной раз он недвусмысленно предупредил о подавлении
инфляции в экономике, слишком сильно склоняющейся к
неконтролируемому производству вооружений. К тому времени нехватка
материалов и рабочей силы была очевидна. 66 На этот раз Шахт завершил
свое послание сардоническим стихом: «Сказал Геринг, дай мне четыре
года, и ты увидишь, / из оков денег я освобожу промышленность / Вот
Шахт в качестве заложника на время, / Если я сбегу, вы можете задушить
меня. В своей записке фюреру он метко заметил, что рифма представляет
собой «перспективу, которая — если говорить лично — меня не
 THE SHADOW EMPIRE 185

привлекает». 67 Трудно было забыть судьбу жертв репрессий режима. 68

Несколько недель спустя Шахт официально потерял контроль над
финансовыми вопросами. 28 ноября 1937 года Геринг официально стал
(исполняющим обязанности) министра экономики и полномочным
представителем военной экономики. Это был конечный продукт того, что
американские прокуроры в Нюрнберге правильно охарактеризовали как
«столкновение между двумя людьми, стремящимися к власти». 69 Но Шахт
был не совсем в себе. Он отступил до того, чтобы быть ни больше, ни
меньше президентом Рейхсбанка; он также остался министром без
портфеля. 70 Он снабдил человека, который теперь отодвинул его на
второй план, структурами и восстановлением, которые сделали -
возможным перевооружение, а также испанское приключение. Учитывая
отсутствие у Геринга фундаментального понимания экономики,
совершенно неудивительно, что изменений в фактической структуре, а не
в степени, не произошло. 71 Шахт считал, что Геринг не только ставит под
угрозу экономическую устойчивость, но и рискует развязать более
масштабную войну. Как это ни парадоксально, ключевой сторонник
Lebensraum отодвинул на второй план наиболее успешного сторонника
неомировой политики в то время, когда имперская модель, которой
отдавала предпочтение последняя концепция империи, была осязаема на
иберийской земле. Войдя в кабинет Шахта в министерстве, Геринг якобы
спросил: «Как можно предаваться великим мыслям в такой маленькой
комнате?» 72 Затем он позвонил президенту Рейхсбанка: «Господин Шахт,
я сейчас сижу в вашем кресле!» Это была своего рода высокомерная
фраза, которую сам Шахт произнес бы униженному противнику.

Геринговская нацификация министерства экономики не изменила

основных структур торговой и экономической политики; внутренний
авторитаризм продолжался , как и двусторонние торговые сделки в
рамках плана Нойе. В свете этих изменений в политической экономии
режима знаменитый меморандум Хоссбаха от ноября 1937 г. — ключевой
германский внешнеполитический документ, обрисовывающий в общих
чертах гитлеровский экспансионизм, — можно рассматривать через иную
призму, по крайней мере, в отношении испанской гражданской войны .
Война. 73 В танце участвовали главные военные и экономические деятели,
кроме Шахта: Гитлер, Геринг, фон Бломберг, Редер, фон Нейрат и генерал
Вернер фон Фрич. На встрече были изложены планы Гитлера по
формированию формальной империи, близко отражающие идею
Lebensraum . В документе также прямо говорится о стратегическом
преимуществе длительной войны в Испании: Гитлер прямо утверждал,
186 HITLER’S SHADOW EMPIRE

что «[немецкие] интересы больше заключаются в продлении войны в

Испании». 74 Как немецкие, так и испанские архивы заполнены жалобами,
поданными примерно в это же время, в которых командиры
националистов выражали протест через своего посла в Берлине против
республиканских войск, торгующих немецкими припасами. 75 Могло ли
быть так, что через несколько месяцев после контактов Шахта с
Шульмейстером нацисты действительно продавали оружие Республике?
Доказательства противоречивы: республиканцы действительно покупали
немецкое оружие, но нацистские чиновники настаивали, что только через
голландского «торговца оружием». Испанцы, по крайней мере, насколько
свидетельствуют документы , им поверили. Неизвестно, был ли у них
выбор. 76 На самом деле оружие, похоже, было произведено в Греции
производителем с немецкой лицензией. 77
Как всегда угодник толпы, Геринг предложил на собрании
«ликвидацию военных предприятий в Испании». 78 Но Гитлер отверг эту
идею. Затянувшаяся война в Испании, в которую по-прежнему была
вовлечена Германия, послужила бы ее стратегическим интересам,
отвлекая интересы Франции и Великобритании. Можно с уверенностью
сделать вывод, что продолжение боевых действий также послужило бы
углублению немецкого экономического проникновения в экономику
Пиренейского полуострова. Как мы увидим, это резко контрастирует с
одновременной озабоченностью итальянцев уровнем своих расходов в
Испании. Но германо-испанская торговая система была тогда в зените
своего развития, позволяя немцам поставлять оружие и получать взамен
товары и активы. Зависимость от Третьего рейха должна была только
возрасти. Конференция Хоссбаха также конкретно касалась нехватки
железной руды и продуктов питания в Германии, двух ключевых
областей, на которых сосредоточено внимание в Испании. Одна только
Испания никогда не смогла бы компенсировать все недостатки Германии,
однако неформальная империя вносила ключевой вклад. Однако Гитлер
двигался в другом направлении; его стремление рискнуть и рискнуть
разгореться — вот что привело генерала Людвига Бека к тому, что
высказывания Гитлера были «сокрушительными [ niederschmetternd ]». 80
Критически читая стенограммы, можно утверждать, что конференция
действительно подтвердила более рациональный подход Шахта к
перебалансировке экономики. Несмотря на цели четырехлетнего плана,
Гитлеру пришлось столкнуться с тем фактом, что было невозможно
достичь Автаркии в отношении продуктов питания (учитывая модели
роста и политику Дарре) или руды (учитывая постоянно растущее
 THE SHADOW EMPIRE 187

производство вооружений). Эти ограничения заставили некоторых

историков утверждать, что война 1939 года была необходима для того,
чтобы скрыть экономический дисбаланс. 81 Вместо того чтобы изменить
курс, Гитлер продолжил. И при этом он все больше полагался на людей,
которые, подобно Герингу, верили в торжество воли над экономической
реальностью. Когда фон Нейрат обратился к Гитлеру в январе 1938 года,
чтобы обсудить стратегию, изложенную в меморандуме Хоссбаха,
консервативный дипломат заявил, что многие из целей Гитлера могут
быть достигнуты, но только со временем. Гитлер ответил, что у них
больше нет времени: Германия движется к войне. 82
Судьба участников конференции Хоссбаха свидетельствовала о
внутренней радикализации режима. 83 Всего два месяца спустя запутанное
«дело Фрича-Бломберга» отодвинуло на второй план двух
высокопоставленных руководителей вермахта, которых обвинили в
гомосексуализме и женитьбе на женщине с прошлым соответственно. 84
Именно после этого дела Вальтер Варлимонт — прославившийся Легион
Кондор — изменил структуру вооруженных сил, создав верховное
командование вермахта. Эффективно заменив военное министерство и
продвигая генералов, менее критически настроенных по отношению к
гитлеровскому правлению, ОКВ поставило военные решения в более
непосредственное подчинение фюреру. 85
Этот фундаментальный сдвиг в ядре нацистского режима отразился и -
на внешнеполитическом истеблишменте. Радикализация проникла
повсюду. 4 февраля 1938 года Гитлер заменил фон Нейрата Иоахимом
фон Риббентропом. 86 Фон Нейрат, который вместе со своим заместителем
Дикхоффом так устал от мольб Франко о помощи после Гражданской
войны, давно хотел уйти из кабинета. И все же он хотел передать свое
«аномальное и обременительное положение почти кому угодно, кроме
Риббентропа». 87 «Бывший торговец шампанским », как его часто
называли, был горячо предан Гитлеру. Однако, по содержательному
Геббельсу, он «купил себе имя, женился на его деньгах и обманным путем
пробрался к власти». 88 Контраст с его аристократическим,
консервативным предшественником был разительным. Позже Муссолини
жаловался, что Риббентроп принадлежал к «категории немцев, которые
являются бедствием для своей страны», поскольку он «[говорил] о
ведении войны направо и налево, не называя врага и не определяя цели»
— и это исходило от Муссолини. 89 Шахт был не единственным, кто
уходил; вместе с ним ушли последние остатки традиционного
консерватизма из нацистского кабинета. Усердие осталось.
188 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Внутренняя политика нацистов мало повлияла на механизм

интервенции в Испании. Ничто не изменит экономической
направленности испанских усилий. 90 С каждым франкистским
завоеванием в Германию прибывало все больше партий сырья, от
вольфрама до железной руды, отвлекая торговлю от Британии и Франции.
91
Корпоративная экспансия HISMA была столь же быстрой: она
открывала филиалы в крупных городах, которые пали перед армиями
Франко, особенно когда дело доходило до богатого природными
ресурсами Севера. 92 Вдали от берлинской политики и близко к фронту
войны во франкистской Испании зарождалась экономическая империя.
на Вильгельмштрассе секретный меморандум , в котором излагались
важные дебаты о двусторонних отношениях. 93 Под диктовку самого
Бернхардта он жаловался на новый испанский закон о горной добыче,
ограничивающий иностранную собственность на иберийские -
горнодобывающие активы до 25 процентов от общего капитала. 94
Бернхардт накапливал права на добычу полезных ископаемых с самого
начала войны, умело превращая импорт германских военных товаров в
прямые инвестиции в испанскую экономику. Средства, а также стиль
Бернхардта часто раздражали немецких правительственных чиновников,
начиная с Мессершмитта, но никаких изменений не было внесено. Когда
испанцы жаловались, их оттесняли. Действия Бернхардта
предусматривали прямые иностранные инвестиции без использования
иностранной валюты или слитков, закладывая основы формальной -
империи, которая преодолела торговые неурядицы Гражданской войны.
Следует отметить, что права на добычу полезных ископаемых часто
забирались прямо из-под носа у британцев и французов, которые долго
откладывали признание правительства Франко из-за их приверженности
правительству невмешательству. 95 Однако теперь франкистские власти
пригрозили отобрать все это, восстановив национальную собственность
на эти активы.
По правде говоря, закон соответствовал националистической и
традиционалистской идеологии зарождающейся франкистской диктатуры.
Это был также самый близкий момент, когда люди Франко подошли к
активному сопротивлению немецкой экономической гегемонии. 96
Условия доклада, а также официальные и неофициальные жалобы,
направленные министру иностранных дел Гомесу-Хордане и Николасу
Франко, иллюстрируют влияние Германии на штаб-квартиру франкистов.
Как обычно, Бернхардт четко изложил свои цели: «Нам ясно, что проект
Монтана [владение Германией неосвоенными испанскими рудниками,
 THE SHADOW EMPIRE 189

имея в виду испанскую Монтанью, буквально « гора »] составляет всю

цель и цель нашей помощи в Испании. ». На этом этапе многое было ясно.
«Целью нашего экономического интереса к Испании, — продолжал он, —
должно быть глубокое проникновение в основные источники испанского
богатства, а именно в сельское хозяйство и горнодобывающую
промышленность. В то время как продукты земледелия попадают в долю
Германского рейха более или менее без усилий, поскольку испанцы
вынуждены искать рынок сбыта, проблема добычи полезных ископаемых
имеет огромное значение во всех отношениях». 97 В отчете излагаются
цели неомировой политики так же ясно, как и в речах Шахта.
Подразумевалось, что единственный способ сохранить доступ Германии к
горнодобывающему сырью - это отвлечь торговлю; учитывая
международную ситуацию, цены и иностранную валюту, эти материалы
не пошли бы в Германию, если бы испанцам разрешили свободно
торговать. Скорее всего, они отправятся в Британию, как это было до
Гражданской войны.
Без сомнения, Бернхардт беспокоился о своей роли эффективного
вице-короля в Испании; плохой исход переговоров или даже успех
усиления британского влияния на Франко мог поставить под угрозу его
положение. 98 Тон прилагаемого описания проекта « Монтанья» ,
изначально подразумевавшего владение не менее чем семьюдесятью
тремя шахтами по всей Испании и Марокко, был еще более
конфронтационным: «[Германия] должна сделать это очевидным для
ведущих деятелей националистической Испании. что Германия ведет
экономическую войну и, следовательно, тоже находится в состоянии
войны». Таким образом, Бернхардт позаимствовал риторику режима и
заключил на неискренней сравнительной ноте: «Подобно тому, как
Германия немедленно направила помощь своему испанскому партнеру… .
. Германия имеет право на немедленные поставки со стороны Испании в
связи с ее собственной экономической войной». 99 Благодаря
собственности, желательно оформленной без использования иностранной
валюты, он мог гарантировать, что испанские природные богатства
продолжат поступать в Германию после войны, независимо от того, какой
рынок ex ante был предпочтительнее для Испании. HISMA останется в
основе иберийской экономики. Но, в отличие от предыдущих случаев,
разногласия по поводу Монтаньи обострились. На протяжении 1938 г.
вопрос о собственности на горнодобывающую промышленность был
близок к монополизации германо-испанских отношений. 100
Почти одновременно HISMA претерпела внутреннюю трансформацию,
190 HITLER’S SHADOW EMPIRE

направленную на диверсификацию своей деятельности, и стала Sociedad

Financiera Industrial Limitada (SOFINDUS). 101 Это иберийское
предприятие, контролируемое Германией, должно было стать своего рода
зонтичным средством для всех активов, приобретенных во время
Гражданской войны, которые служили немецким нуждам дома; действуя
как холдинговая компания, она стремилась владеть не только шахтами, но
и фермерскими хозяйствами, автотранспортными предприятиями и даже
предприятиями по производству одежды. Сельскохозяйственный сектор
был интересно разнообразен: шкуры, шерсть, меха, даже вино. В конце
концов, было бы также предложено расширить SOFINDUS на банковское
дело, чтобы закрепить его власть в будущей франкистской
реконструкции; это было бы спонсируемым нацистами банком развития
немецкой неформальной империи в Испании. В этом смысле HISMA
превратилась в полноценную спонсируемую государством имперскую
компанию, созданную для свободной и прибыльной деятельности после
окончания войны в Испании. 102
Когда заменивший Фаупеля посол Эберхард фон Шторер встретился с
Франко в Бургосе 6 июля 1938 года, у него были многообещающие
новости. Несмотря на относительно спокойные заявления Лондона и
Вашингтона, напряженность в Праге и Париже резко возросла после
Анксслуса . В соответствии со своей стратегией Хоссбаха по затягиванию
гражданской войны в Испании фюрер одобрил всеобъемлющее
пополнение запасов легиона «Кондор». Это были припасы, о которых
Франко почти буквально выпрашивал. 103 Однако фон Шторер не
ограничился сообщением этой новости. Он также позаботился о том,
чтобы сообщить о намерениях Германии владеть шахтами, которые,
согласно новому закону, должны были оставаться в собственности
страны. Он сделал это в языке, который напомнил Франко о его
зависимом положении. 104 Франко также покорно пообещал сделать
исключения для немецкой собственности, как только он сможет. 105 Но он
не остановился на этом. Он также назвал «необузданной вражеской
пропагандой» утверждения о том, что в его националистических военных
усилиях доминировали фашистские державы. 106 В свете его поведения
нетрудно представить, почему «вражеская пропаганда» распространяла
такие взгляды.
После двух полных лет гражданской войны Франко был близок к
победе. 107 Некоторые из наиболее уважаемых историков конфликта
утверждали, что он оттягивал победу, чтобы уничтожить своих врагов и
усилить свою личную власть. 108 Немецкие интересы, как их понимал
 THE SHADOW EMPIRE 191

Гитлер, не обязательно противостояли более длительной войне. Тем не

менее, Франко удалось разозлить Берлин по вопросу, выходящему за
рамки владения шахтой: политическим раскладам. Опасаясь запоздалого
британского и французского вмешательства в войну, которая все еще
бушевала, Франко поспешил объявить нейтралитет Испании за несколько
часов до поспешно организованной Мюнхенской конференции в сентябре
1938 года . последующие жалобы. Хотя Гитлер по крайней мере дважды
упомянул о своем стратегическом желании сохранить «благожелательный
нейтралитет» Испании в случае войны, после Мюнхена немецкая
дипломатическая иерархия наказала Франко за поспешные заявления о
нейтралитете. 110 Чтобы предотвратить дальнейшее отчуждение, Магас
предложил, чтобы генералисимус написал письмо, объясняющее свои
действия непосредственно Гитлеру. В конце концов, «хотя эти люди
осуществляют дипломатию с помощью оружия, они весьма
восприимчивы к лести». Магаз говорил об этой идее своему начальству не
менее трех раз, но из этого ничего не вышло. 111
Однако, когда возобновились переговоры о дополнительных военных
поставках, немецкие официальные лица больше не пытались скрывать
свою главную заботу: экономическое проникновение. 112 Далекие от того,
чтобы просить дальнейшего идеологического согласования, они снова
подняли вопрос о владении шахтами. Во время частной встречи статс-
секретарь граф Эрнст Вайцзекер косвенно сказал Магазу, что Германия
«ожидает [ред.] Испания, чтобы выразить нам свою благодарность с
некоторой компенсацией экономического характера, которую мы ждали в
течение некоторого времени». Это побудило посла завершить доклад
Франко на мрачной ноте: «Я не знаю, какие экономические прерогативы
он имел в виду, хотя вы можете быть уверены, что они будут
амбициозными». 113
Бернхардт даже поехал в Германию, чтобы обсудить проблему добычи
полезных ископаемых. «Визит г-на Бернхардта в Берлин для переговоров
о поставках военной техники, возможно, поставил весь этот вопрос вокруг
компенсации HISMA», — писал Магаз. «Я не удивлюсь, если он хотел,
чтобы эта организация продолжила свое существование после окончания
войны, и что он снова поднял вопрос о добыче полезных ископаемых, так
тесно связанный с HISMA». Несколько дней спустя, на встрече с
командиром легиона «Кондор» фон Рихтгофеном , Магас написал в
Мадрид: «Корни этой ретроспективы возмущения носят экономический
характер, и то, что выразил Рихтгофен, является причиной нынешнего
отсутствия интереса». Даже руководство Легиона Кондор понимало
192 HITLER’S SHADOW EMPIRE

экономическую прерогативу. Только после экономической дискуссии Рич

упомянул «моральную причину [возвращаясь к декларации о
нейтралитете ], более или менее оправданную, что мы должны
исчезнуть». 114
После Мюнхена Рейхсбанк Шахта еще раз попытался изменить
направление экономической политики Германии. Возможно, это была
лебединая песня банкира из высших эшелонов нацистской власти. 115 В
важном внутреннем меморандуме Рейхсбанк описал правдоподобный -
новый путь немецкой экономической политики: от безудержного
перевооружения к более сбалансированному росту, фактически переходу
от «нынешней военной экономики к экономике мирного времени». 116
Альтернатива была опасной: денежная экспансия для все более
масштабного перевооружения привела к «инфляционному созданию
денег», сокращение рабочей силы усилило давление на заработную плату
, и экспорт снова сократился. Вторя предупреждению Шахта Гитлеру за
несколько месяцев до этого, Рейхсбанк беспокоился о потенциальном
кризисе платежного баланса, который также помешал бы внешней
политике; внутренняя стабильность режима больше не будет
гарантирована.
Вместо того, чтобы еще больше подрывать его, теперь было
необходимо, чтобы Рейхсбанк «подкреплял не экспансионистскую
силовую политику, а политику мирного восстановления». Центральный
банк мог бы сократить свое вмешательство в экономику; он мог
осторожно изымать избыточную ликвидность и перенаправлять кредит, в
то время как сокращение «нерыночных товаров» — эвфемизм для
вооружений — смещало спрос от государства к другим секторам. Это
позволит избежать жесткой посадки. Это имело бы значение и в
политическом плане: это отодвинуло бы на второй план четырехлетний
план и агрессивные автаркические цели Геринга , которые нарушили
баланс конструкций Шахта. «Эта задача непростая. . . однако это также
возможно», — говорится в сообщении. 117
15 октября 1938 г. Шахт публично привел доводы в пользу
ребалансировки, несмотря на то, что Рейхсбанк продолжал размещать
долгосрочные государственные облигации для финансирования
перевооружения. По его мнению, неформальная империя, проецируемая
за счет экономической мощи и реализуемая за счет торговых сделок и
агрессивной дипломатии, оставалась гораздо предпочтительнее
возможности войны. Чего он, однако, не знал, так это того, что накануне
Геринг на конференции министерства авиации утвердил новую
 THE SHADOW EMPIRE 193

«гигантскую программу [вооружений], по сравнению с которой

предыдущие достижения ничтожны». 118 План следовал личным указаниям
Гитлера; новые приказы только еще больше ускорили перевооружение.
Фактическим последствием Мюнхенской конференции было далеко не
успокоение Гитлера, а дальнейшая радикализация нацистских целей
перевооружения. 119 Тесное предотвращение войны не означало мира.
Скорее, экономика готовности Германии к войне сделала пожар
логическим политическим выводом. Хотя это явно беспокоило Шахта,
оно не беспокоило Геринга. Для исполняющего обязанности министра
конкуренция за континентальные ресурсы сделала войну вопросом
времени, а не если. Месяц спустя, 29 ноября, Шахт выступил с речью, в
которой назвал экономическую политику внешней политикой Германии,
приведшей к Судетской области и Аншслусу. 120 Даже тогда высокомерие
было сильным. Однако в частном порядке Шахт повторял эти аргументы
о перебалансировке в начале 1939 года, в том числе на конференции с
Гитлером и в отчетах Рейхсбанка, призывая к изменению политического
курса. Но его личные заботы остались без внимания. 121
В то время не менее 30 процентов конечной экономической продукции
Германии приходилось на военный сектор. Испанское сырье сыграло
важную роль в этих проектах. Но придут ли они? В то время стабильные -
поставки от HISMA казались надежными. Поскольку континент все еще
был в мире, а Испания все еще находилась в состоянии войны, немецкая
гегемония в Испании не пострадала. Вскоре Франко уступил требованиям
нацистов. В меморандуме от 19 декабря 1938 года министерство
иностранных дел Испании официально признало немецкую собственность
в пяти компаниях, что вышло далеко за рамки того, что формально
разрешал националистический закон о горной добыче. 122 Эти предприятия
контролировали почти все горнодобывающие разработки, первоначально
известные как проект Монтанья , и все вовлеченные испанские граждане
были просто представителями немецкого капитала и, следовательно,
интересов Гитлера. Четыре компании будут расположены на материковой
части Испании, а пятая — в Мавритании, в богатом природными
ресурсами Марокко. Это означало, что богатство последнего
колониального аванпоста Испании также будет использовано на благо
Германии. Назвать это «призванием » к империи — ничего не сказать.
Некоторые ученые сосредоточили внимание на относительно
небольшом абсолютном размере шахт и на том, что ни одна из них не
принадлежала Германии полностью. Тем не менее процент владения едва
ли имел значение с точки зрения добычи ресурсов . В истинно
194 HITLER’S SHADOW EMPIRE

колониальных условиях, пока законы писались с исключениями, чтобы

удовлетворить желания Германии, не было необходимости в полной
собственности. 123 На самом деле, еще 9 июля 1938 года Бернхардт
написал в секретной записке, что Германия может контролировать весь
соответствующий экспорт полезных ископаемых при минимальном
участии капитала в 40 процентов. 124 Таким образом, в большинстве
случаев немцы добились большего, чем было строго необходимо, чтобы
гарантировать, что их продукция будет направлена в пользу
экономического гегемона и больше нигде.
Структура HISMA находилась в зачаточном состоянии по одной
причине: испанские долги позволили бы Германии компенсировать тот
факт, что англо-французские инвестиции в Испанию были значительно
больше, чем инвестиции Германии до Гражданской войны, и превратили
бы HISMA в крупнейшее средство инвестирования и добычи в страна. 125
В рамках оплаты непогашенных долгов перед Германией
националистическое правительство также согласилось предоставить
местное финансирование для начала операций новых компаний,
контролируемых HISMA, которые дополнили государственные средства,
переведенные из Берлина Бернхардту . Это позволяло в определенной
степени компенсировать относительную финансовую слабость Германии,
давнюю химеру Шахта, теперь формально унаследованную Герингом.
Следовательно, даже создание непосредственно контролируемых
компаний для эксплуатации природных богатств Испании не потребовало
бы использования германской иностранной валюты; такова была степень
зависимости Испании. Ничего не оставалось, как подчиниться. 126
Таким образом, HISMA превратилась в немецкий оффшорный
инвестиционный инструмент . К концу 1938 года компания SOFINDUS
была переведена из Португалии в Испанию и планировала дальнейшее
расширение, выходящее далеко за пределы добычи полезных ископаемых:
от виноделия (Hermanos Scholtz в Малаге) до вертикально
интегрированных перевозок (Transportes Marion в Саламанке) и логистики
(Nova в Саламанке). Несмотря на напряженность в отношениях между
Бернхардтом и официальными представителями министерства
иностранных дел , посол фон Шторер направил в Берлин довольно
самодовольный отчет по итогам года. Иногда этот документ больше
похож на ежеквартальный корпоративный отчет, чем на отчет о внешней
политике. В нем фон Шторер описывает, как практически каждый
спорный вопрос в предыдущем году в конечном итоге был решен в
соответствии с пожеланиями Германии. Само собой разумеется, что это
 THE SHADOW EMPIRE 195

самовосхваление описывало двусторонние отношения, которые

напоминали тип немецкой экономической зависимости, который до сих
пор приписывался только Балканам и Центральной Европе. Из всех
посольств Германии в посольстве в Бургосе дело рано или поздно шло к
экономической выгоде Третьего рейха. 127 Могло ли что-нибудь изменить
характер экономического проникновения Германии в испанскую
экономику?
Как оказалось, может. Но прежде чем перейти к периоду мировой
войны , в другом выступлении подчеркивается уникальность немецких
экономических замыслов и исполнения в Испании. Франко зависел не
только от вмешательства Германии, но и от поддержки Италии.
Фашистская поддержка испанского восстания предшествовала
неудавшемуся государственному перевороту , спровоцировавшему
гражданскую войну. А Муссолини потратил гораздо больше ресурсов, чем
Гитлер, на свою собственную испанскую авантюру. Тем не менее, ни одна
из гегемонистских выгод, материализованных в контексте
внешнеэкономической стратегии Шахта, не распространяется на Италию.
Особенно по сравнению с Германией авантюра Италии в Испании была
дорогостоящим способом поддерживать фасад Италии как великой
державы.
 глава восьмая

НЕНАВИСТЕН ДЛЯ БОГА И ЕГО ВРАГОВ

Incontanente intesi e Я тотчас понял и уверился,

certo fui что это была секта каитифских
che questa era la setta негодяев
d’i cattivi, ненавистны Богу и Его врагам.
a Dio spiacenti e a’ — Данте, Л'Инферно , III, 61–63.
nemici sui.

А
после почти двух десятилетий пребывания у власти ближайшее
окружение Бенито Муссолини стало свидетелем многих кризисов
к 1939 году. Но мало что было более тяжелым, чем месяцы между
Мюнхенским соглашением в сентябре 1938 года и вторым кризисом в
Чехии в марте следующего года. Несмотря на претенциозную роль дуче
как «миротворца» в Мюнхене, континентальная политика развивалась не
так, как он ожидал. Воинственность нацистов только усиливалась, и
«европейский мир» — выдумка, которая неизбежно игнорировала
продолжающуюся гражданскую войну в Испании, — все больше
походила на ненадежный мираж. В марте 1939 года граф Галеаццо Чиано,
зять Муссолини и не по годам развитый министр иностранных дел
Италии, особенно беспокоился, несмотря на положительные новости. 1 В
Испании Франко готовился к походу на Мадрид, цель, которая ускользала
от него в течение двух лет. В Эфиопии продвигалась вперед итальянская
«цивилизаторская миссия». 2 Чиано не терял сна из-за многочисленных
антагонистов Италии на континенте — Франции, Великобритании,
Советского Союза или даже сокращающейся республики — но
беспокоился о Германии, безусловно, ее ближайшем союзнике. 3
196 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Беспокойство было вполне обоснованным. 14 марта в Палаццо Киджи,

внушительном доме министерства Чиано, возвышающемся над -
имперской колонной Марка Аврелия, дошли новости о том, что
гитлеровский вермахт вошел в Богемию . Чехословакии больше не было,
а вместе с ней исчезло и заблуждение Чемберлена о «мире в наше время».
«Ось действует только в пользу одной из своих частей, — жаловался
Чиано в частном порядке, — которая имеет тенденцию приобретать
подавляющие масштабы, действуя исключительно по собственной
инициативе, мало заботясь о нас». 4 Италию держали в неведении.
Ситуация почти не изменилась, когда для оправданий прибыл принц
Филипп Гессенский, личный посредник Гитлера с Муссолини. 5 Гессе
сослался на отказ Чехии от демобилизации и компрометирующие
контакты со Сталиным. «Такие предлоги могут быть хороши для
геббельсовской пропаганды, но они не должны использовать их в
разговоре с нами», — язвительно писал Чиано. «[Мы] виноваты только в
том, что слишком лояльно относимся к немцам». 6 Муссолини напрягся,
когда Гессе предостерег от любых «крупных действий» в ответ —
эвфемизм для итальянской аннексии: «В случае войны с Францией мы
будем сражаться в одиночку, не требуя от Германии ни одного человека».
7
Позже Чиано размышлял: «Бесполезно отрицать, что все это касается и
унижает итальянский народ». Так что дальнейшая аннексия была
ответом: «Необходимо дать им [итальянцам] удовлетворение и
компенсацию: Албания». Как только гражданская война в Испании
подошла к концу, фашистское руководство поставило ее. 8
Когда Гессе ушел, «несчастный и подавленный», Муссолини
признался в своем нежелании сообщать новости даже подхалимской
фашистской прессе. « Итальянцы будут смеяться надо мной, —
беспокоился он. «Каждый раз, когда Гитлер захватывает страну, он
посылает мне сообщение». 9 К вечеру депрессия сменилась покорностью .
«Мы должны, в конце концов, принять немецкий трюк с изяществом».
Затем Муссолини обратился к бессмертным стихам Данте, чтобы
оправдать свой volte face: Италия не могла позволить себе быть «a Dio
spiacenti e a'nemici sui [ненавистной Богу и Его врагам]». 10
Иль дуче был прав. После драмы Лиги Наций по поводу вторжения в
Эфиопию, итало-германского вмешательства в гражданскую войну в
Испании, формирования Оси и антикоминтерновского пакта, его
молчаливого согласия на нацистский захват Австрии (аншлюс) в марте
1938 г. В сентябре в Мюнхене Муссолини связал судьбу Италии с
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 197

гитлеровской Германией. В июне следующего года итальянский диктатор

удвоил свою ставку, когда, соблазненный трофеями, казалось бы,
непреодолимого блицкрига, объявил войну Франции и Великобритании.
Однако в долгосрочной перспективе этот стратегический выбор обрек его
фашизм на гибель.
Если Чиано и был прав в одном, так это в том, что Ось не работала
одинаково для своих партнеров. Аналогичный вывод можно было бы
сделать из опыта первого союза двух стран, скрепленного их
решительным вмешательством в гражданскую войну в Испании. В
разительном контрасте с корыстными и экономическими целями
Германии Италия пролила больше крови и денег в Испании. Но взамен
получил мало. Как и в случае с немецкой интервенцией, трудно возразить
против важности участия Италии в военных действиях Франко. 11
Итальянские поставки, возможно, были менее передовыми, чем немецкие,
но то, что она не обеспечивала по качеству, Италия более чем
превосходила по количеству: более шестисот самолетов и тысячи
артиллерийских орудий. 12 Не менее семидесяти тысяч итальянских
мужчин, формально «добровольцев», участвовали в боевых действиях на
испанской земле в так называемой Добровольческой Тропе (CTV). 13 При
таком масштабе интервенции неудивительно, что ученые говорили о
«необъявленном итальянском вторжении» в Испанию. 14
Вскоре после падения фашизма бывший посол Муссолини в Испании
Роберто Канталупо опубликовал меланхолические воспоминания о своей
миссии . Сожалея о потерянных жизнях, он утверждал, что Италия
оказалась в ловушке порочного круга иберийских потерь и эскалации. 15
Историография Гражданской войны соглашалась с этим аргументом,
доказывая примат идеологии для Муссолини. 16 Томас поддерживает эту
точку зрения, цитируя личные доводы, которые Муссолини дал своей
жене Рашели, а также свои идеи о «формировании» фашистского
характера посредством пожара: «Когда война в Испании закончится, мне
придется найти что-то другое». 17 Классическое исследование Пуццо
неявно соглашается с этим, подчеркивая важность фашистских войск для
Франко. 18 В 1975 году Джон Ковердейл опубликовал поучительную
книгу, в которой интервенция рассматривалась как попытка получить
международный статус, а также как продолжение давней
антиреспубликанской политики Муссолини. Италия стремилась защитить
фашизм в Испании, даже когда они не видели во Франко идеального
проводника для него. 19 Экономические соображения были в лучшем
198 HITLER’S SHADOW EMPIRE

случае второстепенными.
Интервенция в Испании стала редкой точкой согласия между двумя
противоборствующими школами, когда итальянская историография
предприняла переоценку фашистской эпохи. 20 Несмотря на свои глубокие
разногласия, Алекс андер де Гранд и Ренцо де Феличе согласны с тем ,
что авантюра Муссолини в Испании дает лишь скудные преимущества . 21
Как следствие непродуктивного германского союза, Де Гранд посвящает
лишь короткий абзац «минимальному... . . «краткосрочные»
экономические выгоды в Испании, в конечном итоге не способные «даже
послужить стимулом для дальнейшего перевооружения Италии». 22 В 1993
году Винченцо Джура опубликовал более тщательный анализ,
основанный на неопубликованных итальянских документах, но не
увязавший интервенцию с более широкой фашистской политикой и
союзом Германии. 23
Цель противопоставления немецкой и итальянской интервенций —
подчеркнуть уникальность нацистского проекта на иберийской земле. Как
и в случае с Германией, участие фашистов в Испании росло по спирали.
Хотя Муссолини всегда делал ставку на иллюзию итальянской имперской
щедрости, в его администрации были люди, которые пытались извлечь
экономическую выгоду для Италии из ее трансфертов Испании или, по
крайней мере, окупить инвестиции. Среди них выделяются Филиппо
Анфузо и Феличе Гуарнери , глава аппарата министерства Чиано и
министр иностранных валют соответственно. Однако их усилия в целом
были слабыми, нескоординированными и запаздывающими. В конечном
итоге интервенция в Испании не только сблизила Италию с Германией,
но и связала фашистское правительство с более крупным, лучше
развитым и все более агрессивным «партнером», который редко вел себя
как таковой.

Итальянское «вторжение в Испанию» было бы немыслимо, когда родился

Бенито Муссолини. 24 На рубеже веков парламентская демократия
превратилась в олигархическую систему, получившую название
«джолиттовский реформизм» в честь премьер-министра Джованни
Джолитти, который выступал за постепенность после процесса
«объединения», который на самом деле напоминал завоевание. 25
Джолитти руководил демографической революцией , характеризующейся
быстрой урбанизацией и «великим ростом» производства. Он сохранял
власть благодаря тщательному балансу авторитарного контроля на Юге и
защитных тарифов для подкупа промышленной элиты. Во внешней
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 199

политике Италия провела «пример нечестности», чтобы избежать

статических союзов. 26
Буржуазные стремления находили выход в национализме и
империализме. 27 Бенито Амилькаре Андреа Муссолини сначала
последовал за своим отцом в ряды социалистов, где он посвятил себя
свержению системы Джолитти. 28 Однако ранняя страсть к войне отдалила
его от традиционных пацифистов. Непочтительный, страстный и
интеллектуально беспокойный, он выступал за вмешательство в Первую
мировую войну в качестве редактора социалистического издания L'Avanti.
Вытесненный и финансируемый провоенными промышленниками, он
вскоре снова появился в качестве основателя Il Popolo d'Italia, газеты,
которая стала рассадником его зарождающейся идеологии. Разрываясь
между ленинскими устремлениями воинствующих социалистов и
сфабрикованными экспансионистскими мечтами националистов, система
Гиолита рухнула. Силы революции и реакции были высвобождены; как и
в Реставрационной Испании, реакция возобладала бы, и, как это ни
парадоксально, через бывшего социалиста. 29
Основная поддержка Fascio di Combattimento Муссолини исходила не
от городов, а от аграрных организаций депрессивной деревни. 30 Таким
образом, это был избирательный округ, аналогичный тому, который
оказал Гитлеру первую поддержку на выборах. 31 Вскоре фашистское
движение превратилось в смесь разочарованных ветеранов войны,
студентов-националистов и реакционных землевладельцев. 32 Год спустя,
при финансовой поддержке промышленной элиты, уставшей от
социализма, Муссолини организовал мастерский пиар-переворот: он
двинулся на Рим и в правительство. 33
Придя к власти, Муссолини укрепил исполнительную власть и
разработал личный миф. Все, от ненужных меморандумов до ключевых
политических программ, требовало для утверждения букву «М» . Его
движение претерпело глубокую трансформацию, когда
квазиреволюционные устремления аграрных правых были заменены -
традиционными столпами власти Италии: короной и галеро. Давно
прошли антиклерикальные и республиканские обещания на улицах
Милана, где социалисты вроде молодого Муссолини обещали «повесить
последнего папу на кишках последнего короля». 34
У фашизма не было экономической платформы ex ante. 35 В рамках
маневра по обеспечению поддержки промышленности Муссолини
назначил Альберто де Стефани министром финансов. 36 Его классически
200 HITLER’S SHADOW EMPIRE

либеральная программа, которая привела к быстрому росту и

международному уважению авторитарного режима, была далека от
политики, которую мы сегодня связываем с фашистским управлением
экономикой. В знаменательной речи на фашистском конгрессе в Неаполе
де Стефани выразил свою веру в накопление капитала и балансирование
бюджета как способ компенсировать эмиграцию и способствовать
дальнейшему развитию итальянской промышленности. Он предложил
«продуктивистский» подход к бизнесу, что фактически означало оставить
его в покое. 37 Были сокращены расходы, в основном за счет увольнения
почти ста тысяч государственных служащих, а также сокращены
некоторые налоги. Для реализации программы «экономика, работа и
дисциплина » Муссолини получил от парламента больше полномочий. 38
В его Италии политическая диктатура и экономический либерализм
казались вполне жизнеспособными . Тем не менее, в середине 1920-х
годов режим, отрезанный от международных рынков капитала,
преследовал веймарскую гиперинфляцию. 39 Несмотря на ограничения
государственных расходов, быстрое промышленное развитие Де Стефани
сочетало высокие темпы роста с высокой инфляцией. В политической
сфере убийство молодого харизматичного лидера социалистов Джакомо
Маттеоти отдалило режим от верховенства закона. Это также заставило
замолчать оппозицию. 40 Это было предвестником тоталитаризма.
В экономической сфере изменения произошли изнутри: банкир и
промышленник Джузеппе Вольпи заменил Де Стефани. 41 Новая
экономическая программа предусматривала ужесточение контроля над
государственными расходами, усиление торгового протекционизма и
привлечение иностранных инвесторов, особенно Уолл-стрит, к
рефинансированию (уже) значительного внешнего долга Италии. 42 В
октябре следующего года в Вашингтоне была заключена знаменательная
сделка по рефинансированию долгов Первой мировой войны и доступу к
рынкам в рамках эмиссии, выпущенной JP Morgan. 43 Следующим шагом
на пути к финансовой нормальности до Первой мировой войны было
восстановление конвертируемости золота. 44 Две политики конца 1920-х
годов стали символами фашистского управления экономикой: законы
Рокко и «Квота 90». Первый, названный в честь подобострастного
министра юстиции, которого Муссолини называл «законодателем
фашистской революции», фактически объявил политическое
инакомыслие вне закона. Локауты и забастовки стали незаконными, а
фашистские профсоюзы теперь отвечали за «представительство труда».
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 201

Теоретически это был шаг к фашистскому «корпоратизму», когда

контроль сверху вниз обещал лучшие организационные результаты, чем
необузданная конкуренция между трудом и капиталом. Рокко утверждал,
что фашизм «не упразднил личность. . . но подчиняет его обществу,
предоставляя ему возможность развиваться в том направлении, которое
принесет пользу [его] собратьям». 45 В своем третьем пути между
капитализмом и социализмом режим обещал породить «новую породу
людей», концепция, которая имела почти незначительные расовые
последствия , по крайней мере, в 1920-х годах. На практике фашистские
принципы, примененные к промышленной организации, означали, что
труд угнетался — и безжалостно.
Так называемая квота 90 включала агрессивную переоценку
итальянской валюты, лиры: 90 лир за британский фунт. Его целью было
повышение доверия и смягчение высокой инфляции. После выступления
в Пезаро 18 августа 1926 года, в котором было объявлено о «битве лиры»,
Муссолини связал итальянскую валюту со своей популярностью: «С этой
площади всему миру я говорю, что буду защищать лиру до последнего
вздоха, до последняя капля крови». 46 Если оставить в стороне
риторические росчерки, завышенный обменный курс стал символом
статуса правительства, как это было в Британии годом ранее. И, как и в
Британии, экономические последствия такой политики были
катастрофическими. Несмотря на выгоды, которые она могла получить в
виде внешних долгов, торговые партнеры Италии, кредиторы и даже
центральный банк выступили против ревальвации; привязка была просто
слишком высокой, что делало страну беспомощно
неконкурентоспособной на международных рынках. Рост пострадал. И
47

все же в Италии Муссолини внешний вид имел большее значение, чем

экономические факты. 48

Дефляционные эффекты квоты 90 гарантировали, что в Италии не будет

большого бума, чтобы депрессия рухнула. Как и можно было ожидать,
падение как внешнего, так и внутреннего спроса вызвало значительный
рост безработицы до 1929 г. 49 Хотя Италия не обязательно жила хуже,
чем остальная Европа во время Великой депрессии, промышленное
производство все же упало на треть между 1929 и 1932 гг. , и сделал это с
низкой базы. В этом контексте безработица утроилась, поскольку
правительство ввело повсеместное сокращение. 50
Именно тогда фашизм отбросил экономическую ортодоксальность.
Сначала режим повернулся внутрь. Для поддержки корпоративного
202 HITLER’S SHADOW EMPIRE

производства были созданы полуофициальные энти и институты .

Вдохновленные немецкими картелями, итальянских промышленников -
поощряли к участию в консорциумах, что снижало конкуренцию.
Институт промышленной реконструкции, созданный по образцу
Финансовой корпорации реконструкции Герберта Гувера, стремился
поддерживать производство перед лицом лавины частных дефолтов. 51 В
результате глубокое проникновение государства в экономику надолго
переживет фашистский режим . Отныне промышленное производство и
цены находились под микроуправлением синдикатов, ассоциации бизнеса
Confindustria (которая остается основным продуктом современной
Италии) и самого иль дуче. Режим также настаивал на расширении
общественных работ и программ социального обеспечения, чтобы дать
толчок росту. 52 Как и везде в Европе, были посажены семена государства
всеобщего благосостояния.
Как и ожидалось, эти меры превратили бюджетную дисциплину в
насмешку: дефицит вырос в семь раз с 1930 по 1933 год, а
государственный реестр почти удвоился. После банковского кризиса 1931
года фашистское правительство также вмешалось, чтобы спасти свою
банковскую систему, что, по сути, дало правительству центральную роль
во внутренних финансах. 53 Финансовый кризис усугубил централизацию,
автократию и финансовую инакомыслие. Но благодаря эффективной
пропаганде режима многие в мире были впечатлены «третьим путем»
Рима. «Италия стала Меккой политологов , экономистов и социологов»,
— писал в 1936 г. один профессор Гарвардского эмигранта54 .
На торговом фронте Италия стремилась отомстить за протекционизм
своих основных партнеров. 55 Правительство Муссолини ввело торговые
ограничения и валютный контроль, отдалив Италию от ее традиционных
рынков. «Покупайте итальянское» стало воинственным лозунгом. 56
Одновременно подражая политике Германии, Рим стремился расширить
торговлю с менее развитыми странами . К концу 1934 г. Италия
подписала двусторонние клиринговые соглашения с Венгрией, Болгарией,
Румынией, Югославией, Турцией и Германией и частичные — с
Аргентиной и Чили. 57 Но итальянская промышленная база была гораздо
более ограниченной, чем германская, как и ее торговые успехи.

Никогда не увлекавшийся экономикой, Муссолини увлекался разными

победами. Фашистское мировоззрение предполагало, что «переделка
человека» может быть достигнута только путем пролития крови на
службе «фашистскому коллективу» — в противоположность
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 203

«капиталистическому индивидууму» — идеалу. По мере того, как

Великая депрессия углублялась, упоминания о римской империи
множились: Марс вошел в пантеон фашистских богов. Сделал это на ура.
58
Официальные документы подтверждают, что в конце 1933 г. началась
подготовка к фашистскому вторжению в Эфиопию, одно из последних
независимых государств Африки. 59 Наступление надеялось объединить
эту территорию с Сомалилендом в силовой игре, в которой Италия
противостояла британским интересам. 60 Успех дал бы Италии
экономический и политический контроль над обширной прилегающей
африканской территорией со значительным экономическим потенциалом.
Или так было в плане. Италия вернулась к периоду экономического роста
примерно в то время, когда велись приготовления к созданию (более
крупного) «места под солнцем». 61 Бесспорно, стремление фашистов к
колониальной экспансии рассматривалось тогда как прибыльное
предприятие с точки зрения приобретения природных богатств, а также
отечественного промышленного производства в отраслях, связанных с
войной. 62 Данные из других европейских стран, похоже, подтверждают
эту точку зрения. Только после 1945 года эти взгляды изменились. 63
Эфиопская война еще больше ослабила слабую Лигу Наций. 64
Британцы и французы не желали разрывать отношения с Муссолини , на
которого они успешно полагались в сдерживании Гитлера годом ранее
для защиты независимости Австрии. 65 Эта стратегия привела к плану
Хора-Лаваля, предшественнице политики умиротворения, целью которой
было сохранить дипломатическое лицо и в то же время предоставить
Италии полную свободу действий. 66 Муссолини раскрутил это как
триумф . Когда произошла утечка, общественное мнение по всей Европе
справедливо восприняло это как предательство Эфиопии. 67 Почти
неохотно Лига ввела экономические санкции, ограничив доступ Италии к
балканским рынкам. 68
За два месяца до начала гражданской войны в Испании, 9 мая 1936
года, Муссолини выступил с речью перед полумиллионом итальянцев.
Всего за неделю до этого в Риме были подписаны контракты, обещавшие
финансирование и припасы для иберийских заговорщиков. Глядя на
обновленную Виа дель Империо со своего любимого балкона, диктатор
объяснил, что итальянское государство перестало быть просто
монархией: после «четырех лет неуемной энергии и дисциплины юности»
оно стало империей. 69 Король Виктор Эммануил III, который не мог
уснуть после того, как всю ночь смотрел на африканскую карту, теперь
204 HITLER’S SHADOW EMPIRE

был королем Италии и императором Эфиопии. Хотя предпочтительными

историческими аналогиями были римляне, отголоски викторианской -
Британии были не так уж далеки. Муссолини зарезервировал за собой
титул «Основатель империи». Ходили слухи, хотя и неподтвержденные,
что король обдумывал идею назвать его принцем, но Муссолини -
отказался, опасаясь неодобрения со стороны некоторых старых фашистов.
Тем не менее, дань уважения новому Августу множилась: Муссолини был
теперь гением , государственным деятелем, Цезарем. 70
Не кто иной, как поэт и политик Габриэле Д'Аннунцио возродил
имперскую риторику, которую присвоил дуче: «Даже если бы побережье
Триполи было пустыней, даже если бы оно не поддерживало ни одного
крестьянина или одну итальянскую коммерческую фирму, мы все же
нужно принять его, чтобы не задохнуться в mare nostrum. 71 После
победы престарелый поэт писал исполнившему его несбывшиеся мечты
политику: «Ты подчинил себе все неуверенности судьбы и победил
всякое человеческое колебание. Тебе больше
нечего бояться». 72

Итальянец
экономика, однако, боролась после дорогостоящей и трудной войны.
Бюджетный дефицит был настолько велик, что Италия была вынуждена
отказаться от золотого стандарта и провести девальвацию на 41 процент,
чтобы восстановить конкурентоспособность. И все же в брошюре 1937
года подробно описывалось «экономическое развитие», которое
фашистское правление якобы принесло Эфиопии, сердцу «итальянской
Восточной Африки». 73 Завоевание и колонизация были завуалированы
терминологией миссии Civilisatrice : «В момент итальянской оккупации
Эфиопия находилась в состоянии распада. . . страдает от паралича,
продолжавшегося веками, что не позволяло использовать огромные
ресурсы Эфиопии на благо человечества». Однако одна нация вмешалась,
чтобы исправить эту ошибку: «Италия была вынуждена начать все с
самого начала. . . и в течение двух лет [он] заложил основы новой
гражданской и экономической системы». 74 Что характерно для периода
застоя международной торговли, первая страница брошюры содержала
иллюстрацию сырья, которое Италия могла закупать в Эфиопии. Затем
подробно описывалось устройство новой империи: спонсируемые
государством банки, промышленные конгломераты, труд мигрантов и
введение лиры. 75 Этот последний шаг позволил перегруженному работой
министру иностранных дел Муссолини Феличе Гварнери сократить
выделение иностранной валюты на определенные виды сырья. Тем не
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 205

менее, это не изменило правила игры: нельзя было полагаться на

блестящую империю в отношении ключевых промышленных ресурсов. В
том, что можно рассматривать как предварительный просмотр испанской
интервенции, африканская империя стоила гораздо больше ресурсов, чем
она производила, при этом одна только война стоила 12 миллиардов лир.
76
И все же Муссолини считал ее «величайшей колониальной войной во
всей истории». 77 Если бы только реальность соответствовала пропаганде.
78

В контексте санкций гитлеровская Германия послужила deus ex

machina: она предоставила Муссолини дипломатический спасательный
круг посреди континентальной изоляции. 79 Оставив позади свои
австрийские разногласия, диктаторы объединились вокруг прав Италии на
империю, помешав французским желаниям отогнать Рим от Берлина.
Такое сближение оказалось удачной авантюрой для гитлеровской
политики против Лиги, проводившейся — как и испанское решение —
все чаще вне структуры Auswärtiges Amt фон Нейрата . К 1936 году
итальянская экономика имела многообещающие возможности для роста,
но страдала от таких же ограничений в отношении стратегического сырья,
иностранной валюты и рынков, как и ее новообретенный союзник.
Муссолини не потребовалось времени, чтобы консолидироваться.
Вместо этого он ухватился за еще одну возможность утвердить
фашистскую власть, на этот раз в западном Средиземноморье. Когда
посланник франкистов Луис Болин предложил гарантии оплаты любых
поставок, которые Италия могла бы предоставить для военных действий
националистов, Чиано ответил: « Мистер Болин, мистер Болин,
возможность этих платежей даже не приходила нам в голову».
Вмешательство не было вопросом денег, поскольку «если бы мы сделали
то, что вы предлагаете… . . мы стали бы активными воюющими
сторонами в гражданской войне». 80 Как выясняется, самовозвеличивая
версия Болина была неверной; в контрактах, в которых участвовал
финансист Хуан Марч, подробно оговаривались платежи в обмен на
обещанные поставки для восстания. Почти невероятно, чтобы дата
восстания не обсуждалась. 81 И все же, когда восстание
материализовалось, Муссолини заколебался. Только 25 июля, после
звонка изгнанного испанского короля, дальнейшей финансовой
поддержки и сенсационных новостей о стремлении Блюма помочь
республике, Муссолини дал свое благословение. Таким образом,
самолеты Savoia-Marchetti присоединились к Junkers, перебрасывающим
206 HITLER’S SHADOW EMPIRE

франкистские войска из Марокко. 82

Италия и Германия независимо друг от друга согласились поддержать
Франко, когда набережная Орсе официально предложила политику
невмешательства, чтобы компенсировать отклонение премьер-министра
Блюма от его заявленного желания вооружить республику. В то время и
тайно глава абвера адмирал Вильгельм Канарис и его итальянский
коллега генерал Марио Роатта обсуждали вопрос о предоставлении -
снабжения в «примерно» равных количествах. 83 Такие двусторонние
встречи были нововведением, порожденным абиссинским кризисом. 84
Тем не менее Испания вынуждала к еще более тесному сотрудничеству. 7
августа, когда континентальная пресса бурлила новостями о контрабанде
французских припасов в Испанию, Рим отправил двадцать семь
истребителей, двенадцать зенитных орудий и пять танков. Их направляли
на южный фронт, где националисты продвигались вперед из
удерживаемой повстанцами Севильи. К концу августа 1936 года, во время
очередной встречи, Канарис и Роатта договорились поделиться
подробностями своего участия в Иберии, составив соавторами
меморандум, в котором подробно описывался каждый присланный
пулемет. 85 Соглашения предусматривали предпочтение Франко перед
всеми другими генералами в националистической Испании, что
соответствовало решению Гитлера от 25 июля. Это только укрепило
власть Франко, хотя, как мы видели, он не входил в первоначальную -
хунту. Это связано с изменением акцента с довоенных контрактов в Риме.
Упреждая итальянские планы создания средиземноморских баз, Канарис -
предложил пункт об отказе от всех территориальных претензий на
испанскую территорию. 86 В конце концов Чиано согласился, с
облегчением услышав, что немецкие требования к Марокко не
предъявляются. Тем не менее, как мы видели, усилия Германии в
Испании к этому времени уже смещались в сторону экономических, а не
территориальных целей. По мере активизации дипломатических
контактов между Римом и Берлином в последующие два месяца поставки
в Испанию росли: Рим присылал больше танков, самолетов и припасов. 87
Но какое вмешательство могла себе позволить Италия? Немногие страны
Европы тратили столько же на внешнюю войну, не имея под собой четкой
экономической стратегии. 88
Помимо денег, Муссолини также отправил Арконовальдо Бонаккорси,
известного как граф Росси, эксцентричного и фанатичного фашиста, на
Майорку, чтобы отразить республиканское вторжение. 89 Миссия была
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 207

выполнена за две недели, но Росси остался. Последовала мания величия:

Росси не только переименовал главный проспект острова Виа Рома, но и
ежедневно объезжал остров в итальянском купе со своим духовником,
«охотясь на красных». Он носил большой белый крест на шее, заявляя
благочестивой элите Майорки, что ему требуется «женщина в день». 90 В
конце концов он переступил черту: пытаясь установить на Майорке
торговую монополию
с Италией ему удалось насолить могущественной семье Марч. После
громких жалоб в Риме от первоначального финансового покровителя
восстания Конте в конце концов был отозван. 91
По иронии судьбы, пока Росси «завоевывал» Майорку, Италия
присоединилась к Комитету по невмешательству, который начал
разбирательство в Лондоне. Итальянские и немецкие делегаты работали
над тем, чтобы не допустить принятия какой-либо значимой резолюции.
А советские и британские делегаты по разным причинам согласились. 92
«Каждый шаг NIC [был] сделан для служения восстанию», — писал посол
США Клод Бауэрс. «[Комитет] был самой циничной и прискорбно
нечестной группой, которую [знала] история». 93 Это не совсем
несправедливая характеристика.
В Риме мало что изменилось на практике; поддержка Франко только -
усиливалась, а вместе с ней и военная координация с Берлином. В октябре
Чиано создал военно-морскую охрану под командованием капитана
Джованни Ферретти, гарантирующую все морские перевозки в
националистические порты, что было за пределами материально-
технической досягаемости немецкого Кригсмарине. 94 Это дало
логистические альтернативы как для войск, так и для сырья. Теперь
поставки могли проходить через ослабевающую республиканскую
блокаду не через Португалию Оливейры Салазара. Это был ответ на
запрос Германии , который в ретроспективе соответствовал
экономическим мотивам: итальянская военно-морская охрана была там не
только для того, чтобы гарантировать военные поставки. 95
Вооружившись итальянскими и немецкими припасами, Франко напал
на Мадрид в конце ноября. Защитники города держались. Тем не менее 19
ноября Италия вместе с Германией признала Франко законным -
правительством Испании. The Guardian предположила, что объявления
были скоординированы. 96 Фашистские державы также подтвердили
отъезд дипломатических посланников в штаб-квартиру националистов в
Бургосе. Неделю спустя, после напряженных переговоров под
208 HITLER’S SHADOW EMPIRE

руководством начальника штаба Чиано Филиппо Анфузо, фашисты и

националисты поспешили заключить договор. В отличие от -
одновременных действий Германии, основное внимание в документе
было уделено политике: «Фашистское правительство и испанское
националистическое правительство будут поддерживать тесные контакты
друг с другом и будут согласовывать свои действия по всем вопросам,
представляющим взаимный интерес, особенно по вопросам, касающимся
Западное Средиземноморье. . . и будут оказывать друг другу взаимную
поддержку в эффективной защите их общих интересов». 97 Удивительно,
но четвертая статья призывала к отмене статьи (16) Лиги Наций, которую
обвиняли в том, что она «полна серьезных опасностей для мира». 98 Были
также более расплывчатые экономические обещания, более слабо
сформулированные, чем
Немецкие документы: «[Подписанты] считают целесообразным
заложить . . . метод, который должен быть принят для эксплуатации их
собственных экономических ресурсов, особенно сырья, . . . [и] развивать,
насколько это возможно, все формы экономических отношений и морских
и воздушных сообщений». 99 Вместе с предварительным ограниченным
соглашением о клиринге, подписанным за три дня до этого и
построенным по образцу соглашений, согласованных с Балканами,
договор Анфузо предусматривал поток сырья из Испании в Италию,
чтобы, по крайней мере, частично компенсировать стоимость
интервенции. Возможность получения итальянской компенсации в
Испании действительно существовала; Однако помимо обещаний -
итальянский опыт радикально отличался от немецкого. 100
Экономическая компенсация и проникновение просто не были
фашистскими приоритетами в Испании. Когда попытка Франко захватить
Мадрид потерпела неудачу, Муссолини стремился к большему военному
контролю. 101 Чиано организовал Испанский офис в своем министерстве,
чтобы централизовать командование и «все запросы от военной миссии в
Испании» менее чем через неделю после заключения договора Анфузо. 102
В то время как Германия настаивала на том, чтобы Франко добивался
постоянных экономических уступок, Рим удвоил свои военные усилия: он
отправил более чем в десять раз больше солдат из легиона «Кондор». Их
цель была политической: действовать решительно в войне Франко и
укрепить репутацию режима как крупной европейской державы.
Пропаганда говорила о формировании «фашистского характера». 103 Итак,
замаячило испытание тотальной войной. Через четыре дня после начала
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 209

работы новый глава ведомства получил от Муссолини записку с приказом

отправить в Испанию три тысячи фашистских добровольцев, «чтобы
укрепить костяк испанских националистических формирований». 104 В то
время руководство националистов нуждалось в хорошо обученных
немецких и итальянских войсках для стратегических наступлений и всей
возможной авиации; Ценность тысяч ревностных фашистских
ополченцев, подчинявшихся Риму, была в лучшем случае сомнительной.
Возможно, поэтому, услышав о планах Муссолини, Франко вслух
удивился: «Кто их просил?»
Точно так же, как он не мог отклонить экономические требования
Германии, Франко не мог отказаться от войск. Итальянские поставки
вскоре переросли все, что предвидел Анфузо. К февралю 1937 года на
иберийской земле находилось сорок девять тысяч итальянских солдат,
которые должны были быть организованы в Корпус добровольческих
войск. 105 Из четырех дивизий, переданных под командование Роатты, три
состояли из фашистских новобранцев — соответствующим образом
названных «Божья воля», «Черные стрелы» и «Черные ручки», — а
четвертая, Литторио, происходила из итальянской армии. 106
Демографические данные дают представление о вербовке: в
подавляющем большинстве это были молодые люди из обедневшей
южной Италии, где безработица была очень высока. Этих людей
привлекало корыстное обещание жалованья за службу за границей.
Сообщалось, что у выборки добровольцев было в среднем более трех
детей у каждого, не говоря уже о большом доходе. 107 Таким образом,
газета Manchester Guardian не ошиблась, заявив: «У итальянцев нет
никакого желания идти и воевать [в Испании]. . . , но тысячи вызвались -
. . . ради платы». 108 Впоследствии Германия увеличила свои поставки,
чтобы в значительной степени соответствовать материальным средствам
из Рима; не то что войска.
Министр иностранных дел Великобритании Иден продолжал попытки
увести Италию от Берлина, и Париж разделял эту цель. Иден изо всех сил
пытался « нормировать» итальянские отношения лично, часто напрямую
обращаясь к послу Дино Гранди. 109 2 января 1937 г., несмотря на
колоссальные обязательства фашистов в Испании, было объявлено об
итало-британском modus vivendi. 110 Оно стало известно как
«Джентльменское соглашение», хотя британские дипломаты опасались,
что «обмен заверениями может быть лучшим заголовком и с меньшей
вероятностью вызовет улыбку». 111 Архитектура международных
210 HITLER’S SHADOW EMPIRE

отношений в целом и реакция Великобритании на диктаторов в частности

поставили Францию в неловкое положение, вызвав опасения изоляции в
Париже. 112 Англо-итальянское соглашение обещало сохранить
территориальную целостность Испании и избежать всех послевоенных
аннексий, что является ключевой стратегической задачей Королевского
флота. 113 Возможно, это разрушило намерения таких фанатиков, как
Росси, но для Муссолини это был дипломатический переворот; он держал
дверь открытой для долгосрочного соглашения с Великобританией, даже
когда отношения с Берлином процветали. Это дало Италии выбор. 114
Однако на иберийской земле «итальянское вторжение» боролось.
После неудачи с взятием Мадрида произошла трагедия Гвадалахары. Это
наступление франкистов, возглавляемое итальянскими войсками, быстро
превратилось в контрнаступление республиканцев , подкрепленное
советскими военными припасами и интернациональными бригадами . 18
марта 1937 года из-за плохой погоды и ошибочной тактики люди Роатты
отступили. Это был, пожалуй, лучший военный час Второй республики.
115
Международная пресса взорвала сообщения об отступлении Италии. В
депеше в Соединенные Штаты Эрнест Хемингуэй с энтузиазмом писал:
«Трудно переоценить важность этой битвы, в которой местные испанские
батальоны, состоявшие в основном из неподготовленных в ноябре
прошлого года мальчишек, не только упорно сражались в обороне с
другими, более подготовленными войсками, , а атаковали в ходе сложно
спланированной и прекрасно организованной военной операции...............
Бриуэга займет свое место в военной истории наряду с другими
решающими битвами мира». 116 « Нью-Йорк Таймс» дошла до того, что
сравнила Гвадалахару Муссолини с наполеоновским Байленом,
сражением 1808 года, изменившим ход испанской кампании Бонапарта.
Взбешенный Муссолини пошел еще дальше. Он заказал огромные
новые партии людей и припасов. 117 Всего через неделю после
Гвадалахары эта вновь обретенная бравада фашистского руководства
имела последствия вплоть до Лондона, где французская делегация в
Комитете по невмешательству открыто жаловалась на итальянское
вмешательство. В «очень срочной » телеграмме в Берлин германский
посол писал, что Париж «не позволит [себе] обращаться так
бесцеремонно, как если бы она была второсортным государством». 118
Согласно Quai d'Orsay, поведение Италии представляет собой «серьезную
опасность для [континентального] мира». 119
Не в последний раз Муссолини игнорировал жалобы французов. Он
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 211

даже дошел до того, что опубликовал неподписанную статью в Il Popolo

d'Italia, утверждая, что мир неверно истолковал Гвадалахару. «Из 40
километров , набранных в своем наступлении, [итальянские] легионеры
сохранили 20 к концу битвы. Что было тогда 10-дневным сражением
при Гуа
далахара?», — риторически спросил он. «Победа. Настоящая победа». 120
Сосуществование таких слов с итальянским участием в NIC просто
поразительно. Нет сомнения, что после Гвадалахары интервенция
фашистов стала более тесно связана с международной репутацией
Италии. В отличие от более осторожного Auswärtiges Amt, Гитлер,
похоже, не возражал; активное участие Италии в делах Испании давало -
фюреру больше возможностей для маневра в других местах и, как
оказалось, не оказало ощутимого влияния на экономическую гегемонию
Германии в Испании. 121
В то время как Муссолини беспокоился о «статусе», другие в Риме
беспокоились о стоимости. Общий счет за участие в Испании значительно
увеличился, не в последнюю очередь из-за того, что Италия направила в
Испанию гигантские войска менее чем через год после завершения войны
в Эфиопии. Больше всего были обеспокоены Анфузо и Гварнери, министр
иностранных дел. 122 Дипломатия Анфузо пыталась сдерживать расходы,
подготавливая почву для некоего возмещения. Либерально настроенный
Гварнери, пережиток старых либеральных дней раннего фашизма,
стремился напомнить дуче, что Италии просто не хватало ресурсов для
поддержания его великой державы во внешней политике. В дневниках
Чиано почти каждое появление
За Гварнери последовали выражения сомнения как со стороны министра
иностранных дел, так и со стороны Муссолини, которые обвинили его в
«излишнем пессимизме». 123 Например, 27 ноября 1937 года Чиано
сообщил, что он нашел в британском перехвате «свидетельство сомнений
Гварнери относительно финансовой ситуации». Был ли он предателем?
Чиано писал: «Дуче сказал мне, что наблюдает за ним, учитывая среду
Конфиндустрии, из которой он родом». 124 Гварнери был человеком
крупного бизнеса. Чтобы осудить нелиберальные шаги в направлении
закрытия, дирижизма и все большей экономической автаркии, Гварнери
позже сравнил стратегию Италии со стратегией Германии: «Шахт открыл
немецкую экономику для периода полного восстановления, которое с
помощью игры союзов создало много преимуществ с точки зрения
экспорта». 125 Но Италия не пользовалась такими преимуществами из-за
212 HITLER’S SHADOW EMPIRE

выбора Муссолини; по сравнению с Германией Италия стремилась к

более крайней автаркии и взяла на себя относительно более крупные
военные предприятия, учитывая размер ее экономики. 126 Первое
напрямую привело к снижению экспорта , а второе истощило скудные
валютные резервы за счет военных инвестиций. И обещанные военные
трофеи так и не материализовались, как рекламировалось.
Беспокойство Гварнери проникло в договоры 1937 года с испанскими
националистами . Официальным предлогом для подписания новых сделок
было признание обеими сторонами того, что первоначальные
договоренности Анфузо не могли покрыть значительно возросший
уровень итальянской помощи. К тому времени было очевидно, что война
будет продолжаться месяцы, если не годы. 127 Договоры представляли
собой явные попытки компенсировать утечку валютных резервов,
вызванную испанскими поставками, большая часть которых требовала
сырья за пределами скромной «сферы лиры». По сути, это был вариант
«проблемы импорта» Шахта, за исключением того, что обязательства
Италии были относительно больше, а ее экономика намного меньше, чем
у Германии. 128
Другие в фашистском руководстве тоже беспокоились. Винченцо
Фаджуоли, президент спонсируемого государством конгломерата
Итальянского общества производителей удобрений (SAFNI), заключил
преференциальный договор для Италии с франкистскими властями ,
подписанный в середине апреля 1937 года . в год по долгу, который в то
время оценивался примерно в 2 миллиарда лир. Это представляет собой
семикратное увеличение ежегодных платежей по соглашениям Анфузо за
несколько месяцев до этого. Хотя соглашение было истолковано как
крупный триумф итальянцев, более высокие платежи испанцев в
значительной степени соответствовали увеличению итальянских людей и
припасов с конца ноября. Националисты обещали платить больше, но
только потому, что Италия тратила гораздо больше на их войну. 130 Это не
было прорывом в выплате долга и не предполагало стабилизации
фашистских расходов. Помимо признанного долга, Фаджуоли удалось до
конца года включить в договор передачу товаров на сумму не менее 75
миллионов лир, сосредоточив внимание на руде, шерсти и твердой
валюте. 131 Хотя это почти ничтожно по сравнению с общим размером
итальянских инвестиций, архивы Бургоса подтверждают, что
министерство Гварнери прилагало все усилия, чтобы выполнить это
положение. 132
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 213

Однако при обсуждении компенсации националисты отказались идти

на какие-либо уступки в отношении собственности. Это контрастирует с
прогрессом Германии в системе HISMA-ROWAK. То же самое признал
посол Германии Вильгельм Фаупель, получив 12 января
конфиденциальный отчет с подробным описанием экономических
уступок Италии : «Благодаря HISMA мы получили гораздо больше [чем
итальянцы] в этом [экономическом ] отношении». 133 Что касается
переводов в натуральной форме, итальянцы действительно получали
спорадические поставки от испанских шахт, включая Rio Tinto. Тем не
менее, размер переводов в Италию был ничтожен; они даже не стали
покрывать расходы. 134
Военные победы республиканцев в середине 1937 года вынудили
националистов просить Рим о еще большей помощи. Запрос был
настолько большим, что Анфузо отправился в Бургос, чтобы напрямую
обсудить его с Франко. 135 Там ему удалось смягчить запросы, обеспечив
при этом, чтобы по крайней мере четверть общей суммы была оплачена
иностранной валютой и сырьем, чтобы свести к минимуму истощение
итальянских запасов, которые было нелегко восполнить. Николас Франко
выразил сомнения по поводу этой договоренности, учитывая почти
полное отсутствие иностранной валюты в националистической Испании .
Одновременно и через HISMA немцы захватили все больший процент
торговли товарами, которые предположительно могли быть проданы на
международном рынке за твердую валюту. Таким образом, немецкое
преимущество подразумевало итальянское невыгодное положение.
Поэтому Анфузо поддержал Фаджуоли: он предложил прямое владение
рудниками, что итальянцы более чем охотно получили бы в качестве
оплаты. Но испанцы вежливо уклонились от этого предложения. 136
Они попытаются снова. Когда Николас Франко посетил Рим в августе
1937 года, итальянцы стремились задействовать SAFNI Фаджуоли и
банковский консорциум в надежде получить кредиты и централизовать
контроль над испано-итальянскими экономическими обменами. Это
говорит о том, что через год после начала войны и после гигантского
наращивания интервенций под руководством Муссолини и Чиано члены
фашистского правительства попытались приблизиться к модели HISMA-
ROWAK. Фашистская администрация в более широком смысле была
больше заинтересована в оплате, чем в «фашистской солидарности » по
ставке, которую страна не могла себе позволить. Консорциум банков,
возглавляемый Банком Рима, ссудит Франко 250 миллионов лир, которые
 214 HITLER’S SHADOW EMPIRE

он затем сможет использовать для закупки военной техники в Италии. 137

Но изменила ли что-нибудь финансовая инженерия ? SAFNI также будет
контролировать все будущие сделки и согласовывать цены с
националистическими компаниями, помогая тем самым компенсировать
стоимость военной техники. 138 Италия нашла способ вернуть часть своих
инвестиций — по крайней мере, теоретически. Встречаясь с Муссолини,
Франко беспокоился о «массовых» поставках из Советского Союза; хотя
итальянский лидер отказался от надводных кораблей националистов, он
обязался лучше патрулировать турецкое побережье. 139
Хотя это была его подпись на последних соглашениях, ум Чиано
отвлекся от экономики. Поскольку войска Франко завоевали богатых
полезными ископаемыми басков, все дневниковые записи Чиано об
Испании касались исключительно политических и военных событий. 140
Напротив, нацистские представители в то время поспешили открыть
офисы HISMA на Севере. 25 августа 1937 года, например, Чиано
праздновал: «Сантандер пал сегодня под огнем наших [CTV] легионов
............................................................................
Гвадалахара. Многие тогда были очень напуганы, ................но мы
продолжали
Вера." 141 Два дня спустя он ясно дал понять, какие иберийские трофеи его
больше всего заботят: «Я тактично телеграфировал [командиру CTV]
Бастико, чтобы получить флаги и пушки, взятые у басков. Я завидую
французам — Галерее инвалидов [Наполеона] и немцам — Военному
музею ». Ведь «никакая картина не стоит флага, взятого у врага». Чиано
получит свои флаги, но война еще не выиграна, а между тем счет все
растет. Документы британского кабинета министров подтверждают, что
Лондон был хорошо осведомлен о растущих финансовых трудностях
Италии; в отчете , посвященном фашистским угрозам Египту, отмечалось,
что Италия, похоже, не пополняет запасы импортного топлива «по
финансовым причинам». 142 Утечка испанцев только усугубила трудности
Италии.
В начале 1938 года, когда Николас Франко прибыл в Рим, чтобы еще
раз попросить о помощи, его ждал непреклонный Гварнери. Позиция
министра была ясной: до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение
об условиях оплаты, поставки больше не будут производиться . -
Переговоры зашли в тупик. 143 Международная напряженность
обострилась из-за замыслов Гитлера в отношении Австрии и
Чехословакии, настолько, что даже Чиано сомневался в том, сколько
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 215

Италия тратит на Испанию. 26 марта он записал в своем дневнике: «Я

обсуждал партию [оружия] 1938 года с Николасом Франко. Они просят
товаров на миллиард [лир] с оплатой натурой или почти, и очень
рискованно ..............................................Мы проливаем кровь за Испанию.
В том, что
недостаточно?" 144
Оплата натурой даже не была гарантирована. Франсиско Франко
принял личное участие. «Я прошу вашего умелого сотрудничества и
действенной поддержки для решения этих [финансовых] проблем», —
писал он Муссолини напрямую. Франко хотел, чтобы дуче помог
«преодолеть препятствия и трудности, с которыми такие просьбы всегда
сталкиваются в административных органах». Затем он прибегнул к лести:
«В своей строгости и законной защите общественных интересов
[переговорщики] становятся упрямыми, и их нужно подстегивать
политическим гением того, кто, как и вы, управляет судьбой империи». 145
Подхалимство сработало. После правления Гварнери Муссолини
распорядился закрыть сделку, несмотря на «рискованную»
платежеспособность испанцев. Тот, кто руководил «судьбой империи»,
игнорировал более осторожные голоса в своем правительстве. 146
Итальянская система компенсации была несовершенной не только по
сравнению с современной нацистской, но и с точки зрения абсолютной
цены и качества иберийской добычи. Например, в июле 1938 года
националистическим властям потребовалось сорок авиадвигателей от
«Фиат» и «Капрони», чтобы пополнить свой флот и восстановить
превосходство в воздухе. 147 Тем не менее, спор между SAFNI и людьми
Франко возник по поводу испанского экспорта в Италию. Министерство
Гварнери отказало в компенсации железной рудой по обменному курсу,
предложенному испанцами, что сделало важнейшее сырье почти таким
же дорогим, как оно было бы на международном рынке. 148 В чем был
смысл жертвы? В конце концов испанский посланник признал в
секретном меморандуме Бургосу: «Я не думаю, что мы сможем получить
обмен по таким ценам». 149
Качество также стало проблемой. Итальянцы были непреклонны в том,
что их поставки поступают с рудников Rio Tinto. Тем не менее, испанцы
уже передали это производство, очень большой процент которого
достался не кому иному, как Германии. В конце концов была заключена
сделка, гарантирующая некоторое будущее производство: националисты
пообещали 100 000 тонн пирита Rio Tinto. И снова контраст с Германией
216 HITLER’S SHADOW EMPIRE

был разительным: в то время люди Бернхардта планировали разработку

своих собственных рудников, проект Монтанья , в явное нарушение
существующего националистического закона о горной добыче. 150 Все
попытки итальянцев стать собственниками либо игнорировались, либо -
вежливо отвергались. Не то что в Германии. Если учесть, от чего они
были вынуждены отказаться из-за HISMA-ROWAK Бернхардта и
агрессивной дипломатии Германии, со стороны людей Франко было
разумно сделать все возможное, чтобы избежать дальнейшего истощения
своих природных богатств. И снова итальянцы доставили; но,
сдерживаемые требованиями Германии, испанцы редко отвечали
взаимностью. 151

Когда в 1939 г. наконец подошла к концу Гражданская война в Испании,

ветры более широкой войны дули сильнее, чем когда-либо. Именно в
этом контексте в Риме начались переговоры об урегулировании
колоссальных военных долгов, которые накопила националистическая
Испания. Хотя абсолютные суммы не были чем-то чрезмерным по
сравнению с цифрами мировой войны, они все же были значительными и
оказали явное влияние на собственную готовность Италии к войне.
Однако даже тогда фашистское руководство пренебрегало
экономическими соображениями в пользу политических целей.
Подтолкнув Франко к принятию в конце 1938 года фашистского закона о
труде, напоминающего законы Рокко, Муссолини и Чиано попытались
добавить Испанию в Антикоминтерновский пакт, который укрепил их
союз с нацистской Германией. 152 Но переговоры между Бургосом,
Берлином и Римом продвигались медленно. Под влиянием своей
потребности в дополнительных припасах для наступления на упрямый
Мадрид Франко в конце концов согласился присоединиться. 31 марта
1939 года, за день до официального окончания войны, Франко тайно
присоединился к Антикоминтерновскому пакту. 153
Однако в ближайшие месяцы франкистское правительство избегало
крупных платежей или соглашения о плане выплаты долга. 154
Вернувшись в Рим, настало время для надлежащего учета;
конфиденциальный отчет, отправленный в министерство Чиано,
окончательно подтвердил пессимизм Гварнери: итальянская интервенция
в Испании обошлась более чем в 8 миллиардов лир. 155 В зависимости от
того, какую оценку выбрать, это составляло от 6 до 8 процентов
итальянского ВВП. 156 Чтобы обеспечить современное сравнение, проект
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 217

Университета Брауна «Стоимость войны» оценил в 2013 году, что общая

стоимость войны США в Ираке составила 2,2 триллиона долларов США
2013 года. Это примерно эквивалентно 1,3 процента ВВП за год участия,
что составляет менее половины сравнительного веса итальянской
интервенции в Испании. 157 Между тем испанские переводы сырья и
иностранной валюты во время войны составили немногим более
полумиллиарда лир, что означает немногим более 5 процентов от общих
прямых итальянских расходов. И в эту цифру не входили дополнительные
расходы вроде пенсионных пособий ветеранам войны, необходимых,
несмотря на фарс «добровольцев» для заграничного потребления. 158 Хотя
инвестиции были большими — по крайней мере, в четыре раза больше,
чем первоначально предполагалось в 1936 году — Италии было нечего
показать. Контраст с немецким владением шахтами, компаниями и более
крупными трансфертами, обеспечиваемыми двойной монополией
Бернхардта HISMA-ROWAK, достаточно очевиден.
В последующие месяцы Франко пытался соблазнить Муссолини,
чтобы он снова продемонстрировал свою имперскую щедрость. В 1939
году дуче лично вмешался , чтобы отсрочить погашение долга Испанией,
а затем погасить долги. Например, менее чем за месяц до того, как Гитлер
обрушил свой вермахт на Польшу, Чиано отправил Франко короткую
записку от 21 августа, в которой говорилось: «Дуче дает еще шесть
месяцев на выплату 300 миллионов лир, причитающуюся 21 числа
текущего года. месяц." 159 После войны Гварнери жаловался: «Результаты
[испанской интервенции] были скудными и даже отдаленно
несопоставимыми с человеческими жертвами и материальными
переводами, которые Италия выдержала, чтобы поддержать дело
франкистов». Логично поведение людей Франко, стремящихся
маневрировать с позиции относительной стратегической слабости и
нехватки ресурсов. Главным противником Гварнери оставался его босс:
«Мы [Гварнери и его министерство] должны были сосредоточить все
наши усилия, чтобы не дать Муссолини поддаться его желанию проявить
великодушие в отношении существующих долгов». 160 Еще раз призывы к
осторожности остались без внимания. 8 мая 1940 года новое соглашение
между Римом и Мадридом освободило более 3 миллиардов лир,
поскольку Италия признала «большую борьбу за восстановление и свою
дружескую приверженность ее [испанским] нуждам». 161 Испанская
стратегия полагаться на щедрость Муссолини, чтобы избежать давления,
возобладала. Остальные 5 миллиардов лир должны были быть выплачены
 218 HITLER’S SHADOW EMPIRE

в рамках отсроченного плана, рассчитанного не менее чем на двадцать

пять лет. Учитывая контекст Италии и гегемонию Германии, назвать -
поведение фашистов «великодушным» кажется грубым преуменьшением.
162
Франко полностью урегулировал все долги с Италией только в 1967
году — слишком поздно, чтобы помочь Муссолини в его мировой войне.
163

В конце 1938 года Гварнери написал краткое, но важное введение в

книгу « Экономическая Испания: сегодня и завтра», в котором стремился
подчеркнуть важность анализа, ориентированного на экономику : . . .
политика коммерческой экспансии за границу .....................[Эта книга]
вносит драгоценный вклад в наше знание испанского рынка, за которым
Италия должна внимательно следить и изучать возможности послезавтра,
когда победа, которой молодежь из [армейской] дивизии Литторио отдала
столько энергии и крови , — вернет Испании ее порядок и трудовую
дисциплину». 164 Тем не менее, Италия не только не получила прибыли от
своих огромных вложений в кровь и кровь в Испании, но пала жертвой
ошибочных экономических стратегий своего диктатора и, косвенно,
неравноправного, корыстного и империалистического контроля Германии
над Франко. Следовательно, у Италии остались скудные «возможности на
послезавтра». В действительности осуществление политики великой
державы только усугубило финансовые проблемы Италии, снизив ее
готовность к войне. Даже без надвигающейся мировой войны высокие
расходы в Испании могли быть оправданы только в «стратегических»
терминах — и, учитывая то, как работал союз Оси, даже эти результаты
были действительно скудными.
Все это было результатом недальновидной политики. Во время
Великой депрессии фашистское правительство проводило решительно
агрессивную внешнюю политику, что отразилось на его финансах рядом
важных аспектов. Это привело к внутреннему движению к автаркии. Тем
временем грандиозный экспансионизм привел непосредственно к полям
сражений между Эфиопией и Испанией. Отчасти для того, чтобы
поддерживать иллюзию итальянской мощи, Муссолини и Чиано приняли
в отношении Испании решения, противоречащие экономическим
интересам Италии: они направили слишком много людей, слишком много
припасов и слишком много иностранной валюты в иберийскую авантюру
для которые они там не получили и не требовали погашения. Короче
говоря, дуче поставил престиж выше прибыли.
Возможен и другой тип вмешательства. Влиятельные, но в конечном
 HATEFUL TO GOD AND TO HIS ENEMIES 219

счете второстепенные люди в фашистской администрации — Анфузо,

Гварнери, Фаджуоли — усердно работали, чтобы Италия получила
прибыль от своих инвестиций в военные усилия франкистов или, по
крайней мере, компенсировала свои затраты. Их провал имел важные
последствия для финансовой и военной готовности Италии к
надвигающейся войне. Как позднее заявил Роатта, «материальная
бедность Италии не может быть единственной причиной отсутствия у нас
военной подготовки [во Второй мировой войне], поскольку в фашистский
период огромные суммы были вложены во многие другие проекты». 165
Среди них выделяется Испания.
В конечном счете, как писал Чиано в марте 1939 года, одна часть Оси
будет иметь «небольшое внимание к другой». Он мог бы предвидеть это
задолго до второго кризиса в Чехии, если бы удосужился сосредоточиться
на финансах, а не на флагах. Интервенция в Испании была более
показательной, чем отсутствие информации о судьбе Богемии: Германия
использовала свои размеры и мощь гораздо эффективнее, чем Италия,
извлекая ощутимые выгоды из зависимости Франко. В то время как
Муссолини беспокоился о своей репутации, принципы Шахта, лежащие в
основе системы HISMAROWAK, заложили основу для мирной
зависимости испанской экономики. И когда итальянским технократам
дали шанс попытаться заключить более благоприятный договор, они
оказались слишком слабы и опоздали.
И все же дуче был прав в одном: к середине 1939 года Италия могла
позволить себе быть «ненавистной Богу и Его врагам». Полностью
присоединившись к нацистской Германии, Муссолини к началу 1939 года
сделал свой выбор. 166 «Час бесповоротных решений», как он назвал
объявление войны 10 июня 1940 г., наступил задолго до этого. Возможно,
поэтому он предпринял лишь нерешительную попытку убедить Франко
присоединиться к войне во время их встречи в городе Бордигера,
несмотря на просьбы Гитлера. 167 Даже его более поздние письма Франко
«ни в малейшей степени не стремились ускорить решения», которые
испанский лидер не смог бы принять от имени «двух победивших держав
Оси». 168 На самом деле, даже в разгар военных успехов стран Оси
итальянское правительство беспокоилось о последствиях перестройки
европейских экономик в соответствии с планами Берлина. 169
Проще говоря, интересы нацистской Германии не совпадали с
интересами фашистской Италии, и это стало болезненно очевидным в
Риме по мере затягивания мировой войны. Ничего не изменилось с
220 HITLER’S SHADOW EMPIRE

первых дней союза, заключенного на иберийской земле. Не зря в декабре

1940 года Гитлер заявил, что поражение Рима «имело благотворный
эффект, поскольку еще раз сжало итальянские притязания в пределах
естественных границ итальянских возможностей». 170 После небольших
столкновений во Франции войска Муссолини еще хуже проявили себя на
Балканах, что вынудило Гитлера вторгнуться в Грецию, чтобы «спасти»
кампанию. Если первая мировая война породила фашизм, то вторая
положит ему конец.
 глава девятая

ФОРМАЛЬНАЯ ИМПЕРИЯ

Раньше все было проще. Раньше вы грабили. Тот, кто завоевал страну,
распоряжался богатствами этой страны. В настоящее время все делается
более гуманно. Что касается меня, то я до сих пор думаю о грабеже во
всей полноте.

Б
— Герман Геринг, 6 августа 1942 г.

К началу 1939 года неформальная империя, к которой

Муссолини никогда не стремился, стала вполне
осязаемой для нацистской Германии. Масштабы
нацистских амбиций, возможно, лучше всего иллюстрируются многими
отраслями, в которых зарождающийся и все более диверсифицированный
конгломерат SOFINDUS планировал инвестиции . То, что ведущий
испанский историк назвал «призванием к империи», на самом деле было
реальностью неформальной гегемонии: от шахт и ферм до грузоперевозок
и логистики Бернхардт и его сотрудники были вовлечены. Их цели были
неразрывно связаны с экономическими потребностями Германии. К тому
времени на Берлин приходилась львиная доля испанской торговли: не
менее трех четвертей всего экспорта. 1 Несмотря на напряженные
отношения между Бернхардтом и официальными государственными
посланниками, посольство Германии в Бургосе в конечном итоге
защитило HISMA; дипломаты под руководством посла фон Шторера
признали, насколько эффективной была двойная монополия. Как мы
видели, националисты неоднократно пытались — и безуспешно —
изменить принцип работы бирж. Испания оставалась бедной и в
состоянии войны; Немецкая интервенция, которая радикально отличалась
от итальянской, привела к «особым отношениям» с Берлином,
подкрепленным проектом инвестиций и добычи ресурсов, чтобы
«компенсировать» инвестиции и установить рамки для
 THE FORMAL EMPIRE 219

долгосрочный контроль над иберийской экономикой. Действительно, на

испанской земле экономические мотивы Германии затмили другие
заботы. 2 Теперь целью Германии на местах было увековечить
экономическую гегемонию, удерживая Испанию в торговой сфере
Германии. Это соответствовало внешнеэкономической политике
неомировой политики в таких отдаленных странах, как Югославия и
Аргентина. 3 Неравные отношения между Испанией и Германией
выдавали «неоколониальный характер» германской политики. 4 Однако
судьба этой «теневой империи» была неразрывно связана с более
широкой внешней политикой Гитлера. Будет ли достаточно
неформальной империи?
На этот вопрос ответят решения по экономике и перевооружению,
которые будут приниматься фюрером ; неформальной империи было
недостаточно. Радикализация Кабинета министров, которая отодвинула
Шахта на второй план и отдала предпочтение Герингу в период с конца
1936 по начало 1939 года, означала политический шаг в сторону
формальной империи. Этот проект всерьез начался в Центральной Европе
с австрийского аншлюса и расчленения Чехословакии. Умиротворение -
подпитывало его. Вторжение в Польшу привело к войне с Францией и, к
удивлению Гитлера, с Великобританией в сентябре 1939 года. Оккупация,
аннексия и истребление последовали за быстрой чередой немецких
военных побед, по крайней мере сначала. Однако именно эти поиски Leb -
enraum разрушили теневую империю Гитлера в Испании, а шесть лет
спустя и саму нацистскую Германию.
Территориальная экспансия Германии началась задолго до окончания
гражданской войны в Испании. 5 Пока Бернхардт и фон Шторер в
Испании работали над расширением HISMA в SOFINDUS, чтобы
укрепить немецкую гегемонию, Гитлер снова поднял ставки. Как мы
видели, после создания Верховного командования вермахта Гитлер более
непосредственно руководил военными решениями, однако его недоверие
к военному истеблишменту не рассеялось. 6 Тем временем замена Шахта в
министерстве экономики и замена фон Нейрата в министерстве
иностранных дел устранили оппозицию постоянному увеличению
военных расходов. 7 Фюрер был менее скован , чем когда-либо прежде.
Возможность для агрессии представилась всего через месяц после
замены фон Нейрата; Австрийский кризис должен был изменить режим.
Фашистский, но антинацистский австрийский премьер Курт Шушниг
назначил неожиданный плебисцит по союзу с Рейхом на 9 марта. Это то,
что Economist назвал «смелым шагом». . . склоняется к правительству»,
Шушниг предложил австрийцам голосовать за «свободную и немецкую,
220 HITLER’S SHADOW EMPIRE

независимую и социальную, христианскую и объединенную Австрию». 8

Геринг годами поощрял такой союз, но это было корнем напряженности в
отношениях с Муссолини перед гражданской войной в Испании. 9 Гитлер
стал беспокойным. Когда сдерживающие силы вышли из-под власти, его
зацикленность на создании Великой Германии, идея, которую легко
проследить до « Майн Кампф», подчеркнула стремление к официальному
расширению. 10
Гитлер осудил плебисцит Шушнига, заявив, что он нарушил условия
предыдущего соглашения, даже если он фактически выполнил все свои
формальные требования. Но то, чего хотел Гитлер, было не его
требованиями. 11 Затем он выдвинул ультиматум в пользу Артура Зейсс-
Инкварта, нацистского адвоката, которого Шушниг был вынужден
принять в качестве министра внутренних дел. Из-за уклончивости
Чемберлена от Великобритании Шушниг решил уйти в отставку. Однако
президент Австрии Вильгельм Миклас сопротивлялся. Сам Зейсс-
Инкварт питал сомнения. 12 В конце концов все — Шушниг, Зейсс-
Инкварт, даже Миклас — сдались. И все же вермахт вторгся. Немецкие
военные были далеко не готовы к войне, но войны не было: когда утром
12 марта войска перешли границу, их приветствовали австрийские толпы.
Американский журналист сардонически заметил , что вторжение
нарушило условия собственного ультиматума Гитлера. 13 В отличие от
1934 года, Муссолини уступил: «Дуче доволен и просит [принца] Гессе
сообщить фюреру, что Италия следит за событиями с абсолютным
спокойствием». 14 Это привело к необычайно экспансивному ответу: «Я
никогда не забуду [Муссолини] за это, никогда, никогда, никогда, ни за
что 15
может." 15
Предварительного плана не было. Только в своем родном Линце
Гитлер решился на «полный аншлюс», подразумевавший полную
аннексию Австрии и ее интеграцию в Рейх. Месяц спустя плебисцит с
резиновыми штампами — и по сей день предпочтительный способ
авторитарной легитимации — получил поддержку 99,7% австрийцев.
Цифры были подозрительные. 16 Как и сегодня в Восточной Европе,
референдумы, проводимые в условиях военной оккупации, не вполне
легитимны. Тем не менее, неподтвержденные данные свидетельствуют о
том, что австрийцы в целом поддерживали; Гитлеру удалось полностью
присвоить себе то, что когда-то было мечтой левых накануне поражения в
1918 году . Союз воплотил в жизнь давние пангерманские мечты,
 THE FORMAL EMPIRE 221

выходившие за рамки традиционных партийных линий. 18

Зейсс-Инкварт издал закон о подчинении Австрии Третьему рейху.
Уже 17 марта, через два дня после выступления Гитлера в Вене, в
Австрии была в обращении рейхсмарка. Валютные резервы были
отправлены в (пустую) казну Рейхсбанка Шахта. Австрийские резервы
были значительны: 782 миллиона рейхсмарок, из которых 345 миллионов
составляли официальные резервы, остальные - из частных источников. 19
Этот приток более чем удвоил резервы Рейхсбанка. Практически они
допустили торговый дефицит больше, чем когда-либо с 1929 г., освободив
Рейхсбанк Шахта, по крайней мере временно, от почти постоянных
проблем с платежным балансом. В настоящее время Кон Шахт включил
Австрийский национальный банк в состав Рейхсбанка, и его «агрессивная
речь», обсуждающая успех Anchsluß , закончилась присягой на личную
верность Гитлеру и, если этого было недостаточно, тремя решительным
«Зиг Хайльс». После этого австрийская экономическая интеграция пошла
относительно быстро. 21 К середине апреля нацисты отменили импортные
пошлины на сельскохозяйственные машины; они ввели налог с оборота
Рейха 1 мая в качестве первого шага к полной гармонизации данников. 22
«Экономическая граница, — отмечал Economist от 26 апреля, —
постепенно исчезает». 23 Что характерно, статья уже была размещена в
газетном разделе «Германия».
Вездесущий Геринг получил еще одну комиссию. Он посетил
Австрию, чтобы объявить о плане реконструкции, который, что
неудивительно , был сосредоточен на перевооружении. После
бескровного аншлюса продолжалась подготовка к аннексии другого типа.
Речь Геринга была шедевром оруэлловского двоемыслия: «Австрия
свободна, но снова принадлежит Рейху». 24 Фактически Австрия потеряла
всякую независимость; сначала он был преобразован в провинцию
( Остмарк ), а затем разделен на более мелкие единицы, чтобы ослабить
центральное положение Вены. Действительно, «двухтысячелетний -
наднациональный мегаполис» даже не был выделен в число пяти
ключевых городов Великой Германии для инфраструктурных проектов.
Однако Линц был родиной Гитлера . 26 Австрийская юриспруденция также
была подчинена. Процесс был быстрым, и нападения на меньшинства, в
основном на евреев и австрийских националистов, участились. 27
Гиммлеровские СС взяли бразды правления программой «очищения». 28
Старинные карты 1938 года уже отражали формальную экспансию
Германии.
222 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Австрии не хватило. Примерно во время Венского кризиса Гитлер

призвал лидера судетской Германии выдвинуть требования, которые
чехословацкое правительство сочло бы неприемлемыми. Другая граница
столкнулась с напряженностью, которая в конечном итоге привела к
Мюнхенской конференции. Пока посол-националист Магас пытался
оправдать поспешное объявление Франко о нейтралитете , 21 ноября Рейх
аннексировал Судетскую область. 29 Мюнхен унизил Чехословакию не
только дипломатически , но и экономически: он уступил 40%
чехословацких промышленных мощностей, включая вожделенные заводы
по производству вооружений, и 55% добычи угля. 30 Покинутый
демократией президент Чехии Эдвард Бенеш ушел в отставку, проложив
путь более гибкому преемнику. В марте 1939 года немцы захватили
остальную часть страны. 31 Таков был результат «второго чешского
кризиса», который заставил Муссолини — через бессмертные стихи
Данте — усомниться в «Оси», созданной в результате сотрудничества на
иберийской земле.
На бумаге у чехословацкой армии было достаточно дивизий, чтобы
противостоять вермахту; но опять война не разразилась. Немцы оказали
давление на президента Эмиля Хача, чтобы тот «пригласил» немецкую
оккупацию; ведь их взгляды уже были прикованы к новой цели. 32 Судьба
чехов была доверена той же команде Министерства внутренних дел,
которая занималась законностью аншлюса . 33 Среди них выделялся
Вильгельм Штукарт, плодовитый теоретик нацизма, быстро
становившийся специалистом по практике территориальной аннексии. 34
Как и прежде Австрия — но на этот раз по «декрету фюрера » —
Чехословакия прекратила свое существование, уступив место
Протекторату Богемии и Моравии и марионеточной Словацкой
республике. 35 «Конституция» Штукарта была в лучшем случае
запутанной, провозглашая как независимость протектората, так и его
зависимость от рейха. Это перекликалось с описанием Герингом судьбы
Австрии. На самом деле фюрер управлял протекторатом по своему
желанию, и позже он этим правом воспользуется. 36 Чехи сохранили
местную администрацию, но их зависимость была такой же абсолютной,
как и у Австрии. Новая система судов с двойным гражданством давала
автоматические права немцам, проживающим в протекторате, но не
наоборот; отныне чехи были гражданами второго сорта.
Экономическая интеграция в Рейх происходила так же быстро, как и в
Австрии; до того, как конституция протектората была завершена,
 THE FORMAL EMPIRE 223

сталелитейный конгломерат Геринга уже был за чешским производством.

37
Целью снова было повышение военной готовности. Реквизиции были
значительными: чешские лошади были необходимы для вермахта,
который был далек от полностью механизированной военной машины
народного воображения. 38 Денежно- кредитное положение осложнилось
дальновидным решением Чехии отправить свои резервы за границу. Но
Банк Англии согласился — через Банк международных расчетов —
вернуть чешское золото протекторату. В Прагу они так и не попали.
Благодаря усердной работе Гельмута Вольтата, прилежного чиновника
министерства экономики, на которого Шахт полагался при заключении
торговых сделок, золото попало прямо в Рейхсбанк. 39 Общий приток
аннексии составил 360 миллионов рейхсмарок, чистое добавление около
35 процентов существующих резервов в Рейхсбанке Шахта. 40 Таким
образом, с точки зрения резервов центрального банка империя принесла -
облегчение. 41 И, несмотря на свои вышеупомянутые личные интересы ,
Шахт никогда не упускал возможности получить кредит публично: «С
самого начала Рейхсбанк осознавал тот факт, что успешная внешняя
политика может быть достигнута только путем реконструкции германские
вооруженные силы». 42 Как и в конце 1920-х годов, даже на этом этапе он
продолжал вести себя так, как если бы он был Рейхсбанком.
С окраиной Чехословакии Гитлер пересек еще одну границу: впервые
нацисты официально захватили территорию, где этнические немцы не
составляли большинства, что продемонстрировало бесполезность
прежних нацистских аргументов. 43 Остро осознавая, что внимание всего
мира обращено на Прагу, Гитлер назначил фон Нейрата своим
защитником, что было относительно консервативным выбором, который,
по крайней мере частично, был сигналом для иностранной аудитории. Тем
не менее, изменения на местах были «революционными». 44 Нарастала
расовая напряженность, снова разжигаемая СС. 45 Проницательные
наблюдатели видели это насквозь, не в последнюю очередь молодой
Джордж Кеннан, который, находившийся в Праге, считал свою работу в
то время «детской забавой». 46 Как долго просуществует мирная
нацистская империя ?

Пока Гитлер продвигался в Центральной Европе, гражданская война в

Испании, наконец, подошла к концу: Франко вошел в Мадрид и одержал
победу. Националистический союз с Осью был таков, что за неделю до
окончания войны было подписано два важных договора. 27 марта
Испания подписала Антикоминтерновский пакт. Она стала первой
224 HITLER’S SHADOW EMPIRE

страной, сделавшей это с тех пор, как Япония, Италия и Германия создали
антимосковский альянс. 47 В самый последний день войны, 31 марта,
Франко подписал договор о дружбе с Германией. Это соглашение
основывалось на официальных договорах 1937–1938 годов и обозначило
будущие приоритеты. 48 Он предусматривал «благожелательный
нейтралитет» Испании в случае более широкой войны. Статьи 8 и 9
касались экономики, расширяя фокус проникновения немецкой
экономики в усилия по восстановлению. Любое прочтение Договора
убедительно свидетельствует о том, что Третий рейх, а не
Великобритания или Франция, которые исторически были крупнейшими
инвесторами в Испании, должен был стать центральной силой, стоящей за
восстановлением Испании. 49 Несмотря на поистине тяжелое финансовое
положение, Франко все же отдалялся от демократий и приближался к
Берлину. Британское министерство иностранных дел заблокировало
существенный кредит Мадриду, что можно понять только как реакцию на
союз с Берлином. 50 Политическая лояльность Новой Испании Франко
была достаточно очевидной — и она имела столь же очевидные
финансовые последствия.
Это была не только политика. Хотя война закончилась, режим Франко
начал новую битву. Несмотря на прямое владение рудниками проекта
Монтанья сверх того, что разрешалось испанским законодательством, на
поставки сырья во время войны обратно в Гамбург и на все разговоры об
антикоммунистической «фашистской солидарности», националисты в
Испании и в берлинском посольстве продолжали беспокойство по поводу
двойной монополии Германии, которая столь вопиющим образом
подчинила испанское производство потребностям Германии. Они также
беспокоились о «долге»: погашение до сих пор не подсчитанных крупных
расходов, понесенных Германией на испанской земле, не покрываемых
экспортом HISMA. В отличие от более бедной Италии, Германия никогда
серьезно не рассматривала возможность списания испанских долгов. Как
раз наоборот: 14 апреля посол фон Шторер выступал за
«психологические» меры , которые могли бы апеллировать к тщеславию
испанских лидеров, одержимых «победившим» нацистским режимом. 51
Посол также выступал за переосмысление инвестиционного механизма
SOFINDUS, что сделало немецкую имперскую власть в Испании «более
мягкой».
Делегация Минэкономики подготовила ключевую поездку в Испанию.
Немецкий посланник Сабат рассказал о переговорной тактике: с
 THE FORMAL EMPIRE 225

испанцами «следует обращаться по-рыцарски», чтобы они не подумали,

что «мы требуем платы за пролитую немецкую кровь». И все же он
предложил упомянуть о расходах на немецкий персонал — имея в виду
Легион — как переговорную тактику, но «компенсации от них не
требовать». Наконец, «итальянцев нельзя обижать». 52 С опозданием на
два месяца, но в соответствии с летним сезоном, 12 июня в Сан-
Себастьян прибыла немецкая делегация; в него входили все высшие
хозяйственные чины, развившие экономические отношения во время
Гражданской войны: Сабат из Auswärtiges Amt ; Фридрих Бетке, де-факто
директор ROWAK; и коммерческий атташе в Мадриде Энге. 53 Ее
руководителем был не кто иной, как Вольтат, один из ключевых
участников торговых переговоров Шахта. 54 График Вольтата в те дни
предполагает, что хотя руководство министерства экономики сменилось,
роль Испании в зарождающейся имперской системе Рейха осталась; до
прибытия в Испанию в марте он заключил нефтяную сделку с Румынией.
После торговых сделок Шахта на Балканах Румыния стала неотъемлемой
частью нацистской неформальной империи; более 50 % ее торговли
приходилось на Германию, и, что касается сделки, заключенной
Вольтатом, существовал скоординированный пятилетний план развития.
55
По словам Макса Илгнера из IG Farben, цель сделки с Румынией
заключалась в том, чтобы «увеличить [немецкий] экспорт, играя
активную роль в мировой индустриализации». 56 Интересно, что позже
Вольтат находился в Праге, чтобы наблюдать за интеграцией чешской
промышленной базы в Рейх, а после Испании он отправился в Лондон,
чтобы договориться (успешно) о возвращении чешских золотых запасов.
57

Немецкая делегация во главе с Вольтатом посетила раздираемую

войной Испанию. Хотя они рассматривали возможную адаптацию
двойной монополии, официальные лица подчеркивали важность
экономической гегемонии Германии и испанских поставок для немецкой
промышленности, куда теперь направлялась большая часть испанского
экспорта. Гражданская война в Испании радикально изменила
направление иберийской торговли. 58 С испанской стороны, напротив, во -
внутреннем отчете правительства утверждалось, что теперь, когда
Гражданская война закончилась, «нет причин, по которым мы должны
были бы принуждаться к диктату экономики . Неудивительно , что люди
Франко стремились изменить характер своих отношений со своим
ближайшим союзником и спонсором.
 226 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Однако с точки зрения логистики Испании не хватало основных

статистических данных, необходимых для переговоров о нормализации
экономических отношений. Немцы решительно выступали против любых
изменений, которые сделали бы обмен более равноправным. 60 Вольтат и
его команда навязали свою волю: система SOFINDUS поддерживалась до
тех пор, пока не было достигнуто «более полное соглашение».
Последнего, конечно, и близко не было. Команда Бернхардта была
довольна результатом, а это признак того, что он не идеален для Испании.
Хотя некоторые авторы утверждают, что этот результат во многом обязан
политическим наклонностям испанских лидеров, из их собственного
языка кажется очевидным, что они понимали, насколько двойная
монополия нанесла ущерб их экономическому положению. Тем не менее
немецкая гегемония означала, что они мало что могли с этим поделать. 61
Таким образом, конечный результат этого «имперского турне» был
смещен в пользу Германии. Для Испании было бы еще хуже: после
поездки немецкие дипломаты взяли на себя «долг», их последний рычаг
гражданской войны, чтобы еще больше расширить свою растущую
неформальную империю.
Тем временем в Восточной Европе напряженность еще больше
обострилась. Унижение Германии в 1918 году, пожалуй, нигде не было
столь очевидным, как в прусских владениях Польши. Такие территории
имели решающее значение для «теоретиков» Leben sraum . 62 Когда
австрийские и чешские территории были в безопасности, Гитлер
обратился к Варшаве. Относительно новый министр фон Риббентроп
оказался искусным переговорщиком в соблазнении сталинской России;
Москва была такой же прагматичной и своекорыстной, как и во время
гражданской войны в Испании. Таким образом, нацистская Германия и
Россия неожиданно подписали пакт о ненападении. 63 Вторя Бонапарту,
Гитлер в частном порядке говорил о «континентальном блоке»,
объединяющем фашистскую Италию, Россию и даже Японию,
противопоставленном Великобритании и Соединенным Штатам. 64
Однако на этот раз вторжение развязало войну. 65 Когда 1 сентября
1939 года немецкие войска пересекли границу с Польшей,
Великобритания и Франция выполнили свои договорные обязательства.
Двадцать восемь дней блицкрига были успешными для вермахта, но
польская армия сражалась храбро. 66 Как только материализовалась
оккупация, вспыхнули обычные бюрократические споры. Вермахт
пытался установить контроль над гражданскими администраторами — в
 THE FORMAL EMPIRE 227

эту категорию обычно входило слишком много нацистов, чтобы угодить

военному руководству, — и над «оперативными группами» СС
(айнзатцгруппами). 67 Напрасно: приказы Гитлера предоставили
беспрецедентную свободу партии и СС в управлении оккупированными
территориями. 68 Когда генерал Йоханнес Бласковиц попытался наказать
членов СС за крайнее насилие, Гитлер упрекнул его, назвав
«инфантильным» и «ненормальным». 69 В начале октября фюрер простил
немцев за эксцессы; с этим карт-бланшем возмездие против актов
польского сопротивления еще больше обострилось. 70
На четыре месяца раньше, чем планировалось изначально, Вермахт
был отстранен от управления оккупацией в пользу партийцев. Вскоре это
станет основным продуктом управления во время войны. Политика
применялась, в частности, к восточным территориям, которые были
неотъемлемой частью идеологической конструкции Lebensraum . 71
Однако в формальной нацистской империи не было последовательных
правил. 72 территории были предоставлены судьбе того, кто ими управлял;
некоторым повезло, большинству нет. Это была новая стратегия: она
представляла собой радикальный отход от опыта Великой войны, когда
генерал-губернаторство молчаливой диктатуры в Польше управлялось
исключительно военным командованием. 73
Как и Австрия и Чехословакия, Польша как таковая перестала
существовать. Польский коридор и Померания были присоединены к
рейху; согласно положениям секретного договора фон Риббентропа,
Россия оккупировала большую часть восточной Польши. Остальные стали
генерал-губернаторством со столицей в Кракове. В отличие от словацкого
марионеточного государства или местной администрации чешского
протектората, поляки находились под руководством «расово
сознательной» администрации. Его лидер Ганс Франк стремился
установить стандарт нацистского имперского управления.
Сам Франк указывал на различия в обращении во время визита в чешский
протекторат: « Сегодня в Праге висели большие красные плакаты,
сообщавшие, что семеро [чехов] были расстреляны. Если бы я хотел
повесить плакат на каждые семь расстрелянных поляков, то всех лесов в
Польше не хватило бы для производства необходимой бумаги». 74 Крайняя
коррупция и еще более крайнее насилие характеризовали правление
человека, который стал известен — по самым худшим причинам — как
«король Польши». 75
В отсутствие официального мирного договора исчезновение Польши
228 HITLER’S SHADOW EMPIRE

создало юридическое затруднительное положение. Эта юридическая

неопределенность беспокоила штаб Auswärtiges Amt, но вряд ли имела
значение для фюрера. Хотя анализ этих решений исторически был
сосредоточен на том, что они означали для Окончательного решения, они
также имели важные экономические последствия. Злотые продолжали
циркулировать в Генерал-губернаторстве, проштампованные новой
властью в 1940 году. С большей интенсивностью, чем в Австрии или
Чехословакии, польское вторжение характеризовалось грабежом. Берлин
не возражал: Гитлер и Геринг неоднократно доказывали, что рядовые
немецкие войска заслуживают трофеев. Но не без разбору : лучшие
активы были зарезервированы за партийным руководством.
Сначала Франк предпринял нерентабельную и безуспешную, но -
мотивированную расой инициативу, чтобы не допустить поляков к
большинству рабочих мест. Однако по мере того, как война затягивалась,
польская рабочая сила должна была быть привлечена в экономику Рейха,
все чаще через границу в собственно Германию. 76 Поскольку геноцид был
совершен в промышленных масштабах по всей Восточной Европе, более
миллиона поляков стали принудительными работами в Рейхе. 77
Иностранные рабочие — с поляками как крупнейшим источником —
вырастут до 19 процентов рабочей силы Рейха, ошеломляющая цифра
даже по сегодняшним глобальным стандартам.

В Испании руководство националистов ожидало войны. Чего они никак

не ожидали, так это пакта Риббентропа-Молотова. 78 После их
присоединения к Антикоминтерновскому пакту, а также трехлетней
войны, по крайней мере отчасти оправдываемой «борьбой с красными»,
экономический гегемон Испании внезапно нашел modus vivendi со
сталинской Россией. Риббентроп-Молотов занимался разделом Восточной
Европы и поставками зерна и другого сырья из России в Германию, по
крайней мере, частично для поддержания крайне неэффективных
стратегий министра сельского хозяйства Дарре. 79 Однако в Мадриде это
вызвало глубокое потрясение. 80
Как только гитлеровская война началась всерьез, англо-французская
экономическая блокада создала гигантские логистические проблемы для
продолжения экспорта в Германию. 81 Эхо Великой войны было громким.
82
Однако, в отличие от той войны, экономика Испании в 1939 году была
гораздо более тесно связана с экономикой Германии, чем с британской;
как мы видели, три года полностью изменили экономическую роль
Испании в Европе.
 THE FORMAL EMPIRE 229

Потом был «долг». Тема расходов Германии во время гражданской

войны в Испании уже поднималась дважды. В мае 1939 года, когда
Легион «Кондор» покинул Испанию, немцы оставили оборудование,
которое жаждал режим Франко, в том числе около семидесяти пяти
(бывших в употреблении) боевых самолетов, в основном Heinkel 101 и
Messerschmitt Bf 109, боевые рабочие лошадки Легиона. 83 Была
достигнута договоренность о цене, включая скидку на износ в размере 35
процентов. Это было сравнительно просто. Однако в июне-июле 1939 г.
во время визита Вольтата и переговоров немецкая делегация считала
долги гражданской войны «кардинальным» вопросом для будущих
торговых отношений; они были переданы в отдельную комиссию. 84
Именно тогда немцы впервые предъявили испанскому руководству свои
полные требования; это включало возмещение подтвержденных расходов,
новый набор расходов, которые испанцы не признали (но не имели
возможности оспорить), а также оценку испанского сырья и переводы
иностранной валюты в Германию (почти все через HISMA). Немцы также
недооценили вклад Иберии во время войны в экономику Германии. 85
Таким образом, Мадриду был представлен счет с подробным описанием
всех видов расходов; в качестве тактики ведения переговоров несколько
раз обсуждались полные расходы легиона «Кондор» , что побудило
испанцев утверждать, что такой подход превратил бы легионеров в
настоящих наемников. 86 В середине 1939 г. в Германии было 359
миллионов рейхсмарок, колоссальная сумма. 87 Серьезной проблемой для
испанцев было то, что немецкие источники и HISMA Бернхардта вели
отчетность. Бухгалтерия не была приоритетом франкистов. 88
Раздираемая тридцатимесячной гражданской войной Испания была не
в состоянии выполнить эти обязательства. 89 После 1945 года Франко
жаловался, что Испания уже отказалась от всей доступной иностранной
валюты Германии, наряду со значительным количеством природных
ресурсов, которые можно было бы продать более традиционным
покупателям Испании. 90 Этого было бы достаточно, чтобы установить
немецкую гегемонию над зарождающимся режимом. Однако во время
переговоров в июле 1939 г. испанская делегация поначалу жаловалась, -
что ожидала «политического ответа» на эти вопросы, т. е. хотела, чтобы к
ней относились так же, как от Италии. Они должны были знать лучше.
Затем они жаловались, что уже заплатили много натурой и иностранной
валютой во время гражданской войны.
Переговоры зашли в тупик, поэтому вопрос долга все еще оставался
230 HITLER’S SHADOW EMPIRE

нерешенным, когда вторжение в Польшу спровоцировало войну. Вольтат

вернулся в Испанию в ноябре 1939 года для переговоров по новому
соглашению, которое должно было быть подписано в декабре. К тому
времени у немцев появилась новая важная забота: сохранить открытыми
торговые каналы, несмотря на англо-французскую морскую блокаду. 91
Примерно в это же время немцы отправили свой первый полный отчет о
«военных долгах», по-видимому, чтобы усилить свое переговорное
влияние . Тем временем цели испанцев не изменились: они хотели
минимизировать выплаты и раз и навсегда заменить двойную монополию
HISMA-ROWAK.
Что изменилось, так это оценка Мадридом своих собственных
интересов, а также своей способности их отстаивать. Во-первых,
иберийская делегация во главе с Хосе Пан де Соралус обладала лучшими
техническими знаниями . 92 Испанские историки утверждали, что
иберийское сопротивление было вызвано навязыванием коммерческих
интересов политическим. 93 Однако такая точка зрения игнорирует более
широкие геополитические события. Начало мировой войны полностью
изменило двусторонние отношения, в которых испанцы не видели
никакой свободы действий в течение трех лет. Во-первых, Вольтат -
прибыл в Испанию на более короткий срок и с гораздо меньшей
делегацией. 94 Во-вторых, немцы не видели простого логистического
способа сохранить контроль над испанским экспортом в условиях
блокады. 95 Возможно, наиболее важно то , что, когда на континенте
бушевала война, немцы не могли утверждать, что соглашение должно
быть частью более полного торгового договора. Теперь немцам
требовалось гораздо больше сотрудничества со стороны испанцев, чтобы
доставлять сырье в свои промышленные центры и в обход блокады.
Вспомним заботу Германии об устойчивости поставок сырья в случае
войны, восходящую к ранним годам правления режима. И все же Вольтат
пытался сохранить прежний порядок.
Стесненные военной необходимостью, немецкие переговорщики
настаивали на банковской лицензии для SOFINDUS, которая должна была
финансироваться испанским правительством в качестве авансового
платежа по долгам, чтобы иметь возможность кредитовать немецкие
компании на иберийской земле. Сначала испанцы отвергли эту идею.
Вместо этого франкистское правительство возродило межведомственную
договорную комиссию, орган, который долгие годы оставался в стороне
от переговоров с Германией. Он единогласно проголосовал за «свободу»
 THE FORMAL EMPIRE 231

от Германии для экономических отношений с другими странами. Еще 96

месяцев назад такое сопротивление было бы немыслимо.
В итоге были подписаны два конфиденциальных соглашения. 97
Вольтат признал в декабре, что двойная монополия больше не будет
исключительным средством обмена, по крайней мере, на время войны в
Германии . 98 В Рейхе договоры были правильно истолкованы как победа
Испании, настолько, что Геринг созвал специальное собрание в марте
следующего года в своей резиденции, на котором он упрекнул Вольтата
перед множеством своих коллег. 99 Опытный переговорщик ответил, что у
них мало альтернатив, если они хотят сохранить коммерческий обмен,
несмотря на англо-французскую блокаду. В этом вопросе остальная часть
группы, кажется, согласилась; теперь в состоянии войны Германия
нуждалась в постоянном снабжении высококачественной железной рудой,
вольфрамом, ртутью и продуктами питания, а также всем, что можно
было добыть в теперь уже более свободной Испании. 100 Что касается
«долга», испанцы просто пообещали «рассмотреть» суммы, счета и
обменные курсы, используемые для расчета общей суммы долга. В
течение следующих семи месяцев испанцы больше не производили
платежей в иностранной валюте. 101 Внезапно время оказалось на стороне
Франко.
Еще одним признаком ослабления позиций Германии было то, что
Испания предприняла шаги по нормализации других экономических
отношений. Утверждая свою вновь обретенную свободу, режим Франко,
который всего несколько месяцев назад сопротивлялся любым связям с
демократиями, в начале 1940 г. подписал торговые договоры как с
Францией, так и с Великобританией. 102 С точки зрения Германии, это
нарушило обещание 1937 г. с Третьим рейхом, но с испанской точки зрения
соглашения, подписанные Вольтатом и его командой, уже «выполнили»
это обязательство. Если оставить в стороне законничество, Франко был
более свободен в поиске уравновешивающих контактов с врагами
Германии. Подобно их сопротивлению дальнейшему экономическому
проникновению, этот иберийский поворот был бы невероятным до
вторжения в Польшу; когда Испания находилась в мире, а Германия с
ограниченными ресурсами находилась в состоянии войны, Франко мог
продолжать сопротивление.

Что делает новую позицию Испании столь примечательной, так это то,
что на более широкой внешнеполитической арене немецкая мощь все еще
находилась в господстве. Во время так называемой ложной войны
 232 HITLER’S SHADOW EMPIRE

нацистская империя росла почти невольно.

Не успело датское правительство объявить войну Германии 9 апреля 1940
года, как датчане были вынуждены капитулировать. Это была, пожалуй,
самая короткая военная кампания в истории. 103 Контроль над датскими
аэродромами и маршрутами был необходим для упреждающего удара по
Норвегии, начатого в тот же день. Однако благодаря своей местности и
англо-французскому экспедиционному корпусу Норвегия оказала
сопротивление. 104 Контроль над этими территориями был важен как с
экономической, так и со стратегической точки зрения: он открывал
беспрепятственный доступ к высококачественной руде из Нарвика. 105
Последующее управление обеими территориями было разным. Датчане
управлялись с минимальным контролем: без чрезмерного наместника,
постоянного гражданского персонала, вмешательства со стороны
вермахта или даже значительного участия СС. Посол Германии Сесил фон
Ренте-Финк стал «полномочным представителем рейха», в то время как
политическая система была оставлена с определенной степенью
независимости, которая ускользала от других оккупированных
территорий. 106 Это «легкое прикосновение» не только служило
политической ширмой в то время, когда судьба Норвегии и Нидерландов
еще не была решена, но также гарантировало, что датчане продолжают
производить то, в чем больше всего нуждалась нацистская Германия:
молочные продукты и другие товары первой необходимости . . 107 Однако
в окружении оккупированных территорий ни о какой
внешнеполитической независимости не могло быть и речи. Таким
образом, датчане согласились на немецкую гегемонию и интеграцию в ее
экономическую систему.
Судьба Норвегии едва ли могла быть более иной. Сопротивляясь
дольше, чем большинство — фактически больше, чем любая страна,
подвергшаяся вторжению, за исключением Советской России, — Гитлер
снова лично отодвинул Вермахт на второй план. Его выбор главы местной
партии Рейнской области Йозефа Тербовена в качестве рейхскомиссара не
сулил норвежцам ничего хорошего; еще больше осложнялось -
существованием местной псевдонацистской партии, имевшей тесные —
хотя и непростые — связи с немецкой нацистской партией. 108 Судя по их -
результатам на выборах перед войной, партия «Нэшнл Самслинг» (НС),
возглавляемая Видкуном Квислингом, была совсем не популярной.
Однако после изгнания короля Хокона VII в Лондон Тербовен в
одностороннем порядке отменил монархию и установил правительство,
 THE FORMAL EMPIRE 233

состоящее почти исключительно из членов НС. Этот шаг не вызвал у

населения симпатии к нему. То же самое относилось к марионеточному
правительству, созданному при Квислинге в 1942 г. 109 Лондонская
«Таймс» использовала слово «квислинг» как синоним нацистского
коллаборациониста; этот термин оказался гораздо более популярным , чем
когда-либо был Квислинг. 110 В годы оккупации было введено военное
положение, массовые расстрелы и концлагеря. Для нацистского лидера
было крайне необычно вызывать отвращение у Геббельса своим
обращением с оккупированными народами, но Тербовен каким-то
образом справился. 111
Бельгия и Нидерланды представляют собой дополнительные примеры
случайного характера формального нацистского империализма. В Бельгии
оккупация началась с массовых грабежей, при попустительстве
нацистского руководства. 112 Рейх быстро аннексировал территории,
утраченные в Версале, — Эйпен, Мальмеди и деревню Моресне — указом
фюрера от 18 мая . 113 Встречаясь с королем в конце 1940 г., Гитлер не был
уверен в будущем страны: Бельгия « занимать какую-то позицию в рамках
экономического и политического сотрудничества с Рейхом». 114 Это не
должно было быть простым занятием. Однако с точки зрения управления
эта стратегия не отличалась от той, которой придерживались во время
Великой войны, когда Шахт впервые ощутил вкус государственной
службы и империи. За исключением аннексированных территорий,
Вермахт оставался под контролем на протяжении всей войны под
руководством барона Александра фон Фалькенхаузена, представителя
старой школы кайзеррейховского типа, чей двоюродный брат руководил
оккупацией во время Первой мировой войны. Возможно , поэтому
экономическая интеграция Бельгии зашла в тупик. относительно гладко:
мародерство прекратилось, из Германии хлынул поток коммерческих
заказов, и бельгийские бизнес-лидеры быстро интегрировали свое
производство в промышленное ядро рейха. 116 Несмотря на то, что
производство упало ниже уровня 1939 года, немцев это не остановило;
экономический пирог мог быть меньше, но рейху достался значительно
больший кусок. Экспорт в Германию имел приоритет, а после декабря
1941 года экспорт на другие оккупированные территории был технически
запрещен, чтобы отвлечь еще больше торговли в сторону Рейха. 117
Однако, несмотря на валютный контроль, нарастало инфляционное
давление, вызванное искусственно низким обменным курсом франка по
отношению к рейхсмарке, что способствовало повышению покупательной
234 HITLER’S SHADOW EMPIRE

способности Германии. Это было еще одно дежавю времен Первой

мировой войны . 118
В Нидерландах «Роттердамский блиц» повторил Гернику:
сопротивление вермахту быстро прекратилось 14 мая 1940 г. Вопреки
желанию военного истеблишмента управление оккупированными -
Нидерландами было передано нацистской партии. 119 Тем не менее,
ветеран аншлюса Зейсс -Инкварт реализовал тип оккупации, радикально
отличающийся от Тербовена в Норвегии. Гитлер поощрял австрийцев к
сотрудничеству, особенно с учетом необходимости доступа к сырью из
неоккупированной Голландской империи. Человек , которого Time назвал
«немецким помощником по дисциплине захваченных стран», оказался
осторожным и эффективным эксплуататором. 120 Вдохновленный
предложениями старого союзника Шахта в военном министерстве,
генерала Томаса, он сопротивлялся мародерству и массовым реквизициям
. Вместо этого он выбрал более децентрализованный подход. 121 Его так
называемая политика Auftragsverlagerung заключалась в том, чтобы
позволить местным производителям выполнять заказы немецких
предприятий, которые имели фактический приоритет над всеми
остальными. К 1940 году на их долю приходилось 14 процентов ВВП
Нидерландов. Возможно, Auftragsverlagerung была самой близкой
формальной нацистской империей к неформальной империи, а это
означало, что контроль был менее насильственным и произвольным, а
также больше основывался на экономических стимулах для местного
населения. Безработица в Нидерландах снижалась так быстро, что Сейб-
Инкварт хвастался партийному изданию, что за полгода решил то, что
голландское правительство не смогло сделать более десяти лет после
Великой депрессии. 122 Эта политика была, безусловно, экономически
более эффективной, чем грабежи Геринга и более систематическая
эксплуатация после 1942 года.
К середине 1940 г. внимание Гитлера было сосредоточено на Франции,
которая не проводила агрессивной кампании. 123 Зимой 1939-1940 гг. он
отправил рабочих обратно на фабрики, чтобы избежать сильного удара по
перегретой экономике, где по-прежнему ощущалась острая нехватка
рабочей силы. 124 Тем временем подневольный труд в рейхе стал расти не
только с присоединенных территорий, но все больше и больше с
оккупированных территорий. 125 Немецкое вторжение под кодовым
названием Fall Gelb продвигалось быстрее, чем ожидал даже вермахт;
французы, плохо организованные и умело ведомые, сопротивлялись
 THE FORMAL EMPIRE 235

недолго. 126 К 23 мая британский экспедиционный корпус и часть лучших

французских войск были окружены; Эвакуация из Дюнкерка
вспоминается в Британии как триумф, тогда как на самом деле это была
спасательная операция в конце того, что Черчилль уместно назвал
«колоссальной военной катастрофой». 22 июня последовало французское
перемирие .
Из-за своего размера и важности Франция станет ключевым
испытанием для немецкого империализма. Через три недели после
перемирия, 15 июля, франко-германские границы были возвращены к
границам 1871 года. Эльзас , Лотарингия и три других французских
департамента (Мозель, Нижний Рейн и Верхний Рейн) отныне полностью
вошли в состав Рейха. 127 При некоторых из тех же людей, ответственных
за «интеграцию» Австрии и Чехии, эти территории должны были быть
германизированы «в течение десяти лет». Нацисты очень серьезно
относились к этим целям. 128 По состоянию на начало августа статистика в
регионах стала неотличима от статистики в остальной части Рейха. 16
августа Рейхсбанк опубликовал отчет об экономике Эльзас-Лотарингии.
Кажется очевидным, что отчет был в работе еще до вторжения. 129
Франция была разделена. Было две оккупированных территории — одна
под немецким военным командованием и крошечная под итальянским
контролем, что является подходящим символом роли Муссолини в планах
Гитлера. Затем было правительство Виши маршала Петена , которое -
фактически управляло остальной Францией. 130 Фашистский «Новый
порядок» Петена работал только в рамках ограничений, наложенных
Германией. Редакторы Economist были правы, указав, что существует три
Франции: «одна оккупирована, одна в наморднике и одна в изгнании» . 131
Однако без надлежащего мирного договора окончательная судьба
Франции была неясна. 132 С экономической точки зрения Франция была
призом большим, чем все другие оккупированные территории вместе
взятые. Геринг, которого генерал Томас, вторя таким же
снисходительным замечаниям Шахта, назвал «неэкономистом», вел себя
характерно: он руководил массовым грабежом предметов роскоши и
промышленных товаров. 133 Это соответствовало его представлению о
Франции как о «побежденной нации». 134 После этого он сосредоточился
на адаптации французских авиационных заводов для производства
Люфтваффе, чему способствовала обширная алюминиевая
промышленность Франции.
Как и везде, немецкие солдаты во Франции получали оккупационную
 236 HITLER’S SHADOW EMPIRE

валюту ( Reichskreditkassenschein) для своих расходов. 135 Центральный -

банк (Banque de France) был вынужден выпустить соответствующие
франки и взимать плату с французского правительства. Это
подразумевало щедрую субсидию на оккупацию; такая денежная
экспансия в условиях растущей экономики подпитывала инфляцию.
Пострадала Франция: переоценка рейхсской марки по отношению к
франку была чрезвычайной, уступая только обменному курсу греческой
драхмы. 136
Логистически эксплуатация жемчужины германской империи -
происходила за счет взимания вопиющих оккупационных расходов,
которые имели мало общего с фактическими расходами вермахта. Они
были « согласованы» экономической делегацией во главе с Гансом
Хемменом, которая сопротивлялась более жестокому подходу Геринга в
пользу «более легкого» управления. Стремясь поддерживать хорошие
отношения с режимом Петена , Вермахт и Auswärtiges Amt фон
Риббентропа поддержали его. Геринг жаловался на «гуманное»
отношение к французам; он также выражал ностальгию по прямому
«грабежу». 137 Но даже «умеренный» вермахт вывез не менее
восьмидесяти одной тысячи тонн меди из Франции, Бельгии и
Нидерландов сразу после успешных вторжений . Всего из Франции будет
вывезено сырья на 13 миллиардов франков. 138
Однако, как утверждали ведущие историки экономики того периода,
нехватка некоторых ключевых ресурсов на оккупированных территориях
и отсутствие доступа к их имперским владениям (применимо к Франции и
Бельгии) серьезно ограничивали то, что Германия могла надеяться
получить от своего блеска . континентальная империя. Это означало, что
ресурсы, которые можно было получить из того, что осталось от
неформальной империи Германии — в основном из Испании, но также и с
Балкан, — по-прежнему были необходимы. Чем дольше шла война, тем
хуже становился дефицит ресурсов Германии. 139

Блицкриг на французской земле привел Муссолини к войне. Но это не

привело к гораздо более осторожному Франко, желавшему
«спокойствия». 140 И все же генералисимус был искушен. На встрече 16
сентября между фон Риббентропом и Рамоном Серрано Суньером —
зятем Франко, который вскоре станет министром иностранных дел
Испании, — немцы предложили Испании французское Марокко в обмен
на воинственность при условии, что у Германии будут базы и , возможно,
наиболее важно, формальные права на добычу полезных ископаемых. 141
 THE FORMAL EMPIRE 237

Чтобы реализовать многовековую одержимость испанских военных

Северной Африкой, Франко также хотел получить контроль над
Гибралтаром и Ораном. Как мы видели, эти цели напрямую касались -
интересов Королевского флота с начала гражданской войны в Испании.
Франко пригласил Гитлера на встречу. 142
В середине 1940 года Берлин уполномочил Бернхардта написать
письмо непосредственно Франко, в котором выражалось стремление
продолжать экономические обмены, пока иберийское правительство
«анализирует» военные долги. Бернхардт сосредоточил внимание на
коммерческих долгах в замаскированной попытке разблокировать
переговоры. В то время формальный контроль Германии над Западной
Европой был абсолютным, за исключением Испании. 143 В процессе было
вновь подтверждено превосходство SOFINDUS как средства превращения
испанских долгов в продуктивные инвестиции для Германии. В письме от
5 июля, через неделю после капитуляции Франции, Бернхардт
пожаловался Франко на то, что в Германию поступает недостаточно
сырья, обещая при этом дальнейшее «военное сотрудничество» — то есть
поставку новой техники для режима — если экспорт восстановится. 144
Окончательная сумма не была непомерно высокой, поскольку
«коммерческий » долг «Испании перед HISMA» составлял всего около 15
миллионов рейхсмарок . Вмешательство Бернхардта поначалу увенчалось
успехом у испанского руководства. И все же на этот раз испанская
бюрократия, отвечающая за обмен иностранной валюты, создала
препятствия для инвестиций SOFINDUS. 145 В то время немцы хотели
использовать существующие военные долги для оплаты импорта фруктов,
выбор, который подчеркивает важность Испании в немецкой торговой
системе помимо промышленных нужд «военной экономики». 146 В этом
смысле фокус напоминает Шахта во время его тайных контактов с
республиканцами.
Немцы в очередной раз пожаловались на иберийские военные долги.
На этот раз испанское правительство поняло, что медлить больше нельзя,
и согласилось направить в Берлин делегацию для проверки счетов. Тем не
менее, им потребуется до следующего сентября, чтобы закончить. 20
октября фюрер сел на поезд на юг Франции по пути к испанской границе.
Там он встретил премьер-министра Франции Пьера Лаваля, который
стремился улучшить отношения между режимом Виши и нацистской
Германией. 147 Гитлер предполагал, что по крайней мере некоторые из
колониальных владений Франции станут немецкими после войны, но это
 238 HITLER’S SHADOW EMPIRE

не остановило нетерпеливого Лаваля. 148 Гитлер и фон Риббентроп были

воодушевлены: они предпочитали вишистскую Францию как
потенциального союзника франкистской Испании.
Через три дня Гитлер прибыл в Андай, чтобы встретиться с Франко,
поезд которого опоздал. 149 На французской стороне границы это было
самое близкое расстояние, на котором фюрер когда-либо был — и когда-
либо будет — к Испании. Франко начал разговор, выразив благодарность
нацистам за вмешательство в гражданскую войну; тем не менее он
пришел, чтобы запросить высокую цену за военную поддержку Гитлера в
войне. Стремясь избежать того, чтобы Французская империя встала на
сторону правительства Свободной Франции де Голля в изгнании, Гитлер
не мог так много дать. 150 Фюрер предложил Гибралтар, если Испания
присоединится к «широкому фронту» против Британии, но было ясно, что
он не хочет вызывать неприязнь к французам . Франко перечислил свои
обширные требования. Гитлер встал, раздраженный, и пригрозил уйти. 151
Тем не менее переговоры продолжались. Когда он, наконец, ушел,
Гитлер сказал: «С этим человеком ничего не поделаешь». 152 Позже в том
же месяце во Флоренции он, как известно, пожаловался Муссолини, что
скорее вырвет себе зубы, чем снова заговорит с Франко. Со своей
стороны, Франко сказал Серрано Сунеру: «Эти люди невыносимы. Они
хотят, чтобы мы вступили в войну ни за что». 153 Последующая встреча
Гитлера с Петеном прошла гораздо лучше, чем встреча с Франко. Во
время долгой поездки на поезде обратно в Германию Гитлер настаивал на
том, что вермахт тяжеловесы Йодль и Кейтель, что наступающее лето
будет идеальным временем для выступления против Сталина. 154
Вторжение в Советский Союз под кодовым названием
, Барбаросса была стратегическим ответом Гитлера на две
взаимосвязанные неудачи: склонить советского министра иностранных
дел Молотова к новому соглашению и подчинить себе Британию. 155
Невозможно установить, была бы позиция Гитлера иной, если бы Франко
был более открыт, чем Петен . 156 Что мы действительно знаем, так это то,
что почти одновременная отправка Гитлером немецких агентов на
румынские нефтяные месторождения, старый бастион его юго-восточной
экономической империи, побудила ревнивого Муссолини начать
одностороннее вторжение в Грецию. Это оказалось бы разрушительным
ходом 157 . 157

После Андея Испания удвоила усилия, чтобы отстоять свою

новообретенную свободу. На встрече, на которой присутствовали Франко
 THE FORMAL EMPIRE 239

и Серрано Суньер, генерал алисимо поручил своим людям отложить

любое соглашение по военным долгам Германии. Франко заметил, что,
вероятно, будут «гораздо более выгодные» способы урегулировать счет,
«понесенный в борьбе с коммунизмом» после окончания более широкой
войны. В телеграмме в Берлин посол фон Шторер предположил, что
Франко хотел урегулировать долги на «всемирной мирной конференции -
». Франко надеялся, что победивший Гитлер просто простит долги
Гражданской войны. 158
В свете таких указаний переговоры о долгах зашли в тупик.
Стесненная военными нуждами, а также блокадой, SOFINDUS не хватало
средств для развития инвестиций и расширения своей роли в
восстановлении экономики. В контрфактическом мире, где не было бы
постоянно растущих военных обязательств Гитлера — вскоре
включивших Советский Союз, — вероятно, была бы иная демонстрация
силы в Испании мирного времени. Однако в нынешнем виде Бернхардт
мог только надеяться на развитие инвестиций, которые он уже получил,
без новых средств. Предварительное соглашение по существующим -
долгам было достигнуто в Берлине только 28 февраля 1941 г. посредством
протокола, подписанного Вольтатом от имени Германии и Хинесом
Видалем от имени Испании. Испанцы признали в этом документе общую
сумму долга, но настаивали на «глобальном сокращении». 159 Франко
надеялся, что прощение долга Муссолини послужит прецедентом для
Гитлера. Но это было желаемое за действительное. В отличие от иберо-
германских отношений до мировой войны, нацисты начали считать себя
неспособными добиться того, чего они хотели, и все же они не
сдвинулись с места в долгах. Достигнув хотя бы номинального
соглашения о сумме (в том числе небольшого увеличения, по-видимому, -
из-за новых расходов или процентов), 160 чиновников в Берлине решили
дождаться успеха Барбароссы, чтобы надавить на Испанию по долгам;
вместо этого они сосредоточили свое внимание на потоке важнейшего
сырья. 161 Золотые дни неформальной империи, когда немцы требовали, а
испанцы подчинялись, определенно прошли.
Задержанный из-за несвоевременной интервенции в Югославии и
Греции, Вермахт вторгся в Советский Союз 22 июня 1941 года. Геббельс
отметил, что это был тот самый день, который Наполеон выбрал для
своего злополучного вторжения 129 лет назад; остро осознавая
историческую параллель, Гитлер поручил «экспертам» заявить, что
Бонапарт действительно вторгся в страну 23 июня. 162 Только в свете
 240 HITLER’S SHADOW EMPIRE

упорного сопротивления Великобритании Гитлер вернулся к «крестовому

походу против коммунизма»; в конце концов, идеологическое неприятие
не помешало заключению пакта Риббентропа-Молотова 1939 года.
Барбаросса была колоссальным военным наступлением, предпринятым 3-
миллионным солдатом; как и у Наполеона, его начало было
благоприятным. 163 Имперское мышление Lebensraum пронизывало его.
«Чем Индия была для Англии, тем восточная территория будет для нас»,
— заявил Гитлер в своем военном штабе месяц спустя. 164
Однако, когда Барбароссе не удалось добиться решающей победы, -
управление формальной империей радикально изменилось. Геббельс не
говорил о «тотальной войне» до 1943 года; тем не менее, экономические
данные свидетельствуют о том, что более систематическая эксплуатация
западных оккупированных территорий началась гораздо раньше , в конце
1941 года. До этого поворотного момента система Auftragsverlagerung ,
впервые внедренная Сейфи-Инквартом в Нидерландах, была
импортирована в Бельгию и Данию. 165 Как мы видели, система, -
напоминающая методы неформальной империи, допускала
сотрудничество с местными элитами и бизнесом в управлении
оккупацией. 166 Однако Восточный фронт требовал такого количества
ресурсов, которое эта система просто не могла собрать.
В конце 1941 года экономический и финансовый контроль в Германии
был вновь ужесточен , что подтолкнуло страну к затяжной войне. 167
Согласно некоторым сообщениям, «поворотным моментом» стал декабрь
1941 года, когда стало очевидно, что «Барбаросса» не имела того
оглушительного успеха, каким казалась на первый взгляд. 168 Однако уже в
августе генерал Томас рассматривал возможность закрытия 40 процентов
голландской промышленности — несмотря на продолжающийся бум
производства — для восполнения нехватки угля в Германии,
стратегического дефицита, усугубляемого потребностями Франции в
импорте. 169 После этого немцы удвоили усилия по импорту рабочей силы
в Рейх, чтобы воспользоваться более высокой внутренней
производительностью. По крайней мере, временно рабский труд увеличил
производство. «Усиленная эксплуатация» только в 1942 году
распространилась на французскую экономику, но когда это произошло,
это было порочно. 170
Нацистская идеология и, что более важно, стиль руководства Гитлера
способствовали возникновению узких мест в управлении империей,
которые сопровождались репрессиями в отношении низших классов. 171
 THE FORMAL EMPIRE 241

фюрера было описано как «правительство без администрации» . 172

Государство

Ученые называют этот стиль «поликратическим», имея в виду наличие

множества, часто перекрывающихся очагов власти внутри. Неизбежная
бюрократия в борьбе, которая в результате привела к тому, что все виды
решений были возведены к диктатору. Ключевые моменты в истории
Третьего рейха — «Ночь длинных ножей», ремилитаризация Рейнской
области, установление «экономической диктатуры» Шахта,
вмешательство в гражданскую войну в Испании, четырехлетний план,
отстранение Шахта, Шлюс , вторжение в Польшу и, в конце концов,
Барбаросса — все это включало в себя решения, которые, в конечном
счете, принимал только Гитлер. После поражения под Сталинградом , по
классическому выражению Брахера, руководство стало превращаться из
поликратического в «хаотичное». 173 Министерство внутренних дел Фрика,
похоже, признавало это в отчете 1942 года: «Это один из наиболее
характерных организационных принципов национал-социализма,
заключающийся в том, что задачи большого политического приоритета... .
. назначаются не учреждениям с четко определенной компетенцией , а
доверенному лицу, наделенному широкими полномочиями». 174 Этот
фундаментальный вопрос с принятием решений был проблематичным не
только в военном истеблишменте, который революционизировал ОКВ
Уорлимонта, но и в экономической сфере. 175
Вдали от «экономической диктатуры», которую Шахт возглавлял в
период с 1934 по середину 1937 года, множество лиц, принимающих
экономические решения, боролись за ограниченные ресурсы и контроль.
Был Геринг, сам «не экономист», и его грандиозный четырехлетний план;
Генерал Томас в OKW; и сотрудники министерства экономики, теперь
под руководством более податливого Вальтера Функа, который в
конечном итоге возглавил Рейхсбанк. Если этого было как-то
недостаточно, Гитлер лично расширил роль «полпредов» в экономике; он
назначил Фрица Тодта ответственным за боеприпасы, а после смерти
Тодта в начале февраля 1942 года архитектор Альберт Шпеер сменил его
на посту министра вооружений и военного производства. Позиции -
управлялись отдельно от военного командования, Министерства
экономики и даже администрации четырехлетнего плана, дублируя
(точнее, учетверяя) приказы и бюрократические распри. Каждый отвечал
Гитлеру напрямую. Утверждение Шахта о необходимости максимальной
ответственности при принятии экономических решений в его письмах
1938 года фюреру в ретроспективе казалось оправданным.
242 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Сотрудничество, столь востребованное в оккупированной Европе,

никогда не было характерной чертой высших эшелонов нацистского
правления.
Никогда не остававшийся в стороне, Геринг создал своих собственных
полномочных представителей. Хотя Пауль Пляйгер был гораздо более
способным менеджером, чем его босс, его поручение по поставкам угля в
Рейх привело к возникновению узких мест. 176 Коррупция всегда занимала
видное место в предприятиях Геринга . 177 С ростом грабежа и
эксплуатации производительность упала. Как это ни парадоксально, когда
Гитлер нуждался в этом больше всего, формальная империя в конечном
итоге производила меньше. По крайней мере частично это было
результатом узких мест в производстве и нехватки ресурсов, но по мере
затягивания войны производительность труда во Франции и на других
оккупированных территориях падала. Усталость от войны, деморализация
и открытое сопротивление усилились, как и общественное мнение о
тщетности военных усилий нацистов. 178 Это не помешало Берлину
требовать еще больше ресурсов: Рейх реквизировал 19 % национального
дохода Франции в 1940 г., почти 21 % в 1941 г. и 36,6 % в 1943 г.,
последний полный год их контроля над территорией Франции. 179
Истощенные природные ресурсы, организационный хаос и падающая
производительность нацистской формальной империи после
«Барбароссы» на Западе подтвердили альтернативные способы
континентальной гегемонии.
Возвращаясь к генерал-губернаторству Польши, Восток всегда был
другим. Экономические решения всегда были вторичны по отношению к
расовому проекту, который становился все более радикальным из-за
близости фронта войны. 180 Гитлеровская «Индия» не была страной, где
Германия просто осуществляла политический и экономический контроль.
Скорее это был тот, где «нацистская колонизация» требовала полного
истребления негерманских народов. 181 Ранние эксцессы на
аннексированных территориях и генерал-губернаторство Франка в
конечном итоге переросли в «Окончательное решение», проект, злобно —
и программно — осуществленный с 1942 г. 182 Те , кто приветствовал
вторгшийся вермахт как освободителей от советского гнета в 1941 г.,
быстро изменили свое как только стали очевидны истинные
убийственные цвета Германской империи.

Барбаросса привел к периоду, когда Франко стремился к более тесному

союзу с Гитлером, сохраняя при этом уровень независимости, которого не
 THE FORMAL EMPIRE 243

было до сентября 1939 года. В первые успешные месяцы немецкого

вторжения в Советский Союз Испания заплатила свой коммерческий
баланс. наличными — и Бернхардту. 183 Это был единственный раз, когда
в процессе не было задержек. Внутренние документы министров-
франкистов были мотивом для быстрой оплаты: Франко и его ближайшая
клика полагали, что Гитлер победит Сталина. 184 Барбаросса также гораздо
лучше соответствовал франкистской идеологии, чем пакт Риббентропа-
Молотова. В соответствии с этим антикоммунизмом испанское
правительство направило División Azul (Синюю дивизию) на Восточный
фронт. Около сорока тысяч испанцев сражались на набережной Волхова и
в блокаде Ленинграда с середины 1941 по конец 1943 года, невольно
втянутые в войну на уничтожение за нацистское жизненное
пространство. 185 В то время Мадрид настаивал на новых военных
поставках из нацистской Германии. Франко снова захотел самолеты,
пушки, артиллерию. В разное время и вплоть до 1943 года Франко
обещал, что эти поставки будут использованы для защиты Испании от
потенциального вторжения союзников. 186 Фюрер не забыл Андай . Кроме
того, в разгар невозможной войны на два фронта Германия не могла
позволить себе те же ресурсы, которые она когда-то разместила в
Испании. А Франко продолжал медлить с выплатой старых военных
долгов.
По мере того как война затягивалась, Испания стала важным
поставщиком другого ключевого ресурса, которого не хватало нацистской
Германии: рабочей силы. Франко отправил рабочих в нацистскую
Германию, и его правительство добилось дальнейшего сокращения своих
непогашенных долгов за счет «скидок» на заработную плату этих
рабочих. Таким
образом, франкистское руководство получало
непосредственную выгоду от этого квазирабского труда, на обучении
которого настаивали немцы. 188
Однако к этому времени франкистская Испания сильно зависела от
некоторых стратегических поставок союзников. Главным из них была
нефть, один из тех ресурсов, которые промышленность США
предоставила Франко в кредит во время Гражданской войны. Сильно -
стесненная, особенно после Барбароссы, нацистская Германия не была
альтернативным источником этих поставок. Тем не менее, большая часть
внешней торговли Испании по-прежнему ориентировалась на Германию и
ее формальную империю. По данным на 1944 г., 39,2% всего испанского
экспорта приходилось на собственно Германию, а еще 30% — на
244 HITLER’S SHADOW EMPIRE

оккупированные немцами территории. Хотя немецкая неформальная

империя больше не существовала на иберийской земле, торговая
интеграция сохранилась: Испания была ключевым немецким источником
сырья от руды до продуктов питания, включая аммиак, азот и военные
товары, такие как обмундирование и парашюты.
Как мы видели, потеря германской гегемонии в Испании
предшествовала поворотному течению войны. Все еще связанное с
Германией в коммерческом отношении, но по существу свободное от
немецкой экономической гегемонии, правительство Франко стремилось
уравновесить Оси с союзниками по мере затягивания войны. В
нескольких случаях во время гражданской войны Франко пытался
противостоять немецкому навязыванию, возобновляя британские
контакты. Это было успешным лишь в редких случаях и на самом деле не
изменило торговое и политическое господство Германии, что является
ключевым следствием гражданской войны в Испании. 189 Однако в самом
начале Второй мировой войны растущее влияние США добавило
британскому противовесу . В конечном итоге это привело к конфронтации
с Франко и подготовило почву для международного остракизма Испании,
последовавшего за победой союзников.
14 ноября 1942 года президент Рузвельт направил Франко сердечное
публичное письмо, в котором объяснял необходимость присутствия
американских войск и техники в Северной Африке для борьбы с
Африканским корпусом генерала Эрвина Роммеля. Вторжение Роммеля в
Египет угрожало британскому господству на Ближнем Востоке и его
каналам снабжения. 190 Трижды упомянув американо-испанскую «дружбу»
в первом предложении, Рузвельт подчеркнул преимущества
сотрудничества: «Испании нечего бояться Организации Объединенных
Наций». 191 Хотя он приветствовал письмо Рузвельта публично и в
частном порядке, Франко не изменил своих отношений с Третьим рейхом.
Всего за два дня до этого в письме министра иностранных дел Франсиско
Гомес-Хордана своему послу в Берлине Франко приказал послу
«разыскивать Испанию (единственную нацию в мире, открыто и искренне
заявляющую о своей дружбе с Третьим рейхом). ) военную технику
бесплатно, чтобы противостоять союзникам». 192 Милитаристский режим
Франко по-прежнему стремился к новейшему оружию в качестве
страховки, и, в отличие от прошлого, он хотел получить его бесплатно.
Однако именно экспорт вольфрама в страны Оси спровоцировал
кризис, символизирующий закат влияния Германии и рассвет влияния
 THE FORMAL EMPIRE 245

США . Начиная с середины 1943 года Государственный департамент

настаивал на введении эмбарго на вольфрам, которое лишило бы
Германию возможности поставлять это важнейшее сырье с испанских
рудников. 193 Имея вторую по величине температуру плавления среди всех
элементов, вольфрам сыграл важную роль в производстве ракетных
двигателей, в основе технологических прорывов, активно освещаемых
шпееровским министерством вооружений. 194 Никакое «чудо-оружие» не
спасло бы обреченные военные усилия нацистов, но Соединенные Штаты
все еще пытались ограничить доступ Германии к ключевому ресурсу.
Неудивительно , что министр иностранных дел Испании Гомес-Хордана
сопротивлялся: «Запрет на вольфрам означал бы разрыв с Германией,
потому что Германия этого не потерпит». 195
Несмотря на колебания британцев, Карлтон Дж. Хейс, посол США в
Испании, выступал за введение экономических санкций, чтобы наказать
Франко за экономические связи с Осью : Я боюсь, что он [Франко]
продолжит верить, что может сохранить свою нынешнюю позицию
[держаться срединным курсом] без наказания с нашей стороны».
Словами, которые перекликались с теми, что были произнесены немцами
несколькими годами ранее, посол заключил: «Безусловно, наше самое
сильное оружие — это экономическое оружие». 196 Поставки нефти
Франко в конце концов были прекращены на достаточно долгое время,
чтобы получить одобрение диктатора на ограничение экспорта
вольфрама. Именно благодаря британскому посредничеству было
достигнуто соглашение. 197
Изоляция ресурсов Германии усилилась, поскольку ее армии начали
терять позиции. Когда союзники продвинулись вперед, Франко тоже стал
более изолированным. В 1945 году Рузвельт написал телеграмму
сменившему Хейса в Мадриде, предвидя окончание боевых действий в
Европе. Рузвельт, который сожалел об отсутствии поддержки Испанской
республики, не был так приветлив, как в 1942 г.: «Получив власть от
фашистской Италии и нацистской Германии, он сформировал себя по -
образцу тоталитаризма . нынешний режим Испании, естественно,
вызывает недоверие. Конечно, мы не забываем об официальной
позиции Испании.
с помощью и помощью нашим врагам Оси в то время, когда военная
удача была менее благоприятна для нас». Рузвельта было, во всяком
случае, преуменьшением . «Есть много вещей, которые мы могли бы
сделать и обычно были бы рады сделать в экономической и других
246 HITLER’S SHADOW EMPIRE

областях, чтобы продемонстрировать эту дружбу [с испанским народом].

Однако в настоящее время об инициировании таких мер не может быть и
речи, когда американцы так глубоко настроены против нынешнего
режима». 198
Конференция в Сан-Франциско повторила это мнение, когда путем
аккламации была принята резолюция об исключении Испании из
Организации Объединенных Наций, предложенная Мексикой . 199 То же
самое произошло в Потсдаме, где Черчилль и Сталин поддержали
стремление Рузвельта изолировать Франко. 200 Со своей стороны, дон
Хуан де Бурбон, изгнанный наследник испанского престола из династии
Бурбонов, 19 марта 1945 г. издал Лозаннский манифест, осуждающий
фашизм и тесные связи Франко с нацистской Германией и фашистской
Италией. 201 Правление диктатора в последние месяцы Второй мировой
войны стало заметно антимонархическим из-за наметившегося раскола с
теми, кто выступал за новую реставрацию Бурбонов. 202
В то время как репрессивная машина Франко подавляла внутреннее
инакомыслие, его посол в Вашингтоне действовал в обороне. Хуан
Карденас, не кто иной, как двуличный посол во Франции Блюма в начале
Гражданской войны, процитировал письмо Рузвельта 1942 года к Франко
на фоне сильно разрекламированного обращения с нацистскими
отношениями в письме госсекретарю. Его закрытие, однако, выдало
реакционные тенденции: «Короче говоря, Испания будет неуклонно
отстаивать свои права и готова изолировать себя от тех, у кого может
быть такое искаженное представление о международных отношениях
между народами ». 203 После этого режим манипулировал статистикой ,
чтобы преуменьшить свой вклад в военные усилия Германии, в частности
в отношении экспорта вольфрама; он также сделал как можно меньше
ссылок на фактически украденные денежные переводы испанских
рабочих, работающих в нацистской Германии. 204
Тем не менее международный остракизм материализовался. В феврале
1946 года кабинет министров Франции в одностороннем порядке закрыл
границу и прекратил всю торговлю с Испанией в ответ на суммарную
казнь антифранкистских диссидентов. 205 Режим пытался выглядеть
лучше, но Франко оставался Франко. Одновременно французская
администрация оказывала давление на своих британских и американских
союзников, чтобы те продолжали аналогичную блокаду. Прежде чем
написать свою «Длинную телеграмму», временный поверенный в делах
США в Москве Джордж Кеннан писал о советских замыслах в Испании:
 THE FORMAL EMPIRE 247

«Политически, как и стратегически, русские признают в Испании

ключевую территорию, на которой им крайне важно завоевать влияние."
206
Если изоляция союзников приведет к новой гражданской войне, как
однажды предсказал Гитлер, то коммунистическая Испания вполне может
выйти победителем. В конце концов, с конца 1945 года группы маки , в
которых преобладали коммунисты, возобновили вооруженную борьбу
против режима Франко. 207
В Трехсторонней декларации от 4 марта 1946 года союзники заявили:
«Пока генерал Франко продолжает править Испанией, испанский народ не
может рассчитывать на полную и сердечную связь с теми народами мира,
которые совместными усилиями принесли поражение Немецкий нацизм и
итальянский фашизм, которые помогли нынешнему испанскому режиму
прийти к власти и по образцу которого этот режим был создан». 208
Оппозиция Франко стала центральным принципом политики США до
прихода к власти администрации Эйзенхауэра, когда антикоммунизм
превзошел опасения по поводу анахроничного фашизма и привел к
созданию военных баз на иберийской земле в 1953 г. 209 Только тогда
франкистский режим начал отменить пагубную экономическую политику
по образцу нацистской Автаркии.

Упадок и крушение неформальной империи Германии в Испании

началось, когда Гитлер начал свою заявку на Lebensraum, развязав в
процессе мировую войну. Рождение нацистской формальной империи
положило конец неравным отношениям, которые дали Германии
экономическую гегемонию над зарождающимся франкистским режимом,
теневой империей, созданной в результате решительного вмешательства
Германии в гражданскую войну в Испании. После неудавшегося саммита
в Анде то же самое испанское государство, которое создало правовые
исключения для удовлетворения требований Германии, создало
препятствия для добычи ресурсов. Это не означает, что Германия не
получала какой-либо выгоды от своих отношений с Испанией, поскольку
она продолжала импортировать сырье, необходимое ей для продолжения
военных действий. Однако условия участия были радикально иными и
гораздо менее выгодными для Германии : гегемонии больше не было. В
конце концов вмешательство Великобритании и США еще больше
ограничило экономические связи Испании с нацистской Германией, хотя
франкистская идеология цеплялась за псевдофашизм. Это привело
непосредственно к международному остракизму Франко, который
248 HITLER’S SHADOW EMPIRE

сохранялся как минимум до 1953 года.

К 1 сентября 1939 года ситуация изменилась навсегда. Создание
эксплуататорской, геноцидной и, в конечном счете, эфемерной империи,
которой мы помним нацистов, потребовало похоронить неформальную
империю на иберийской земле.
 заключение

ИНТЕГРИРОВАННАЯ ЕВРОПА

Ему также рассказали о [римских] сражениях. . . и что [римляне] сделали

в Испании, чтобы завладеть там серебряными и золотыми рудниками.
Планированием и настойчивостью они подчинили себе весь регион, хотя
и очень удаленный от их собственного.
—1 Маккавейская 8: 1-3

Только политическая консолидация Европы может привести к

интенсификации всей экономической жизни в европейской сфере и
устранить беспорядки и напряжения, которые до сих пор мешали
плодотворному сотрудничеству», — писал самый могущественный
экономический чиновник Европы . В памфлете под зловещим названием
«Экономическое будущее Европы» он описал светлое будущее:
«Европейские экономики могут быть развиты в гораздо более высокой
степени, а [их] доходность существенно возрастет за счет сотрудничества,
основанного на логике». Цель была проста: «Необходимо добиться
укрепления общих экономических связей между народами Европы. Это
станет возможным благодаря более тесному сотрудничеству во всех
сферах экономической политики». Затем он объяснил причину такой еще
более тесной интеграции: «Экономическая солидарность европейских
стран должна позволить более эффективно отстаивать европейские
экономические интересы по отношению к другим соответствующим -
группам в мировой экономике». 1
Такие идеи широко распространены сегодня, когда Европейский союз,
который становится все более постнациональным, гарантирует общий
рынок для двадцати восьми стран от Латвии до Португалии и
развивающийся валютный союз восьми стран.
 CONCLUSION 247

подростковые государства, управляемые самым федеральным

учреждением Европы, Европейским центральным банком. Но вряд ли это
было так летом 1940 года, когда Вальтер Функ, преемник Ялмара Шахта в
Рейхсбанке и Министерстве экономики, написал « Экономическое
будущее Европы ». Вялый журналист, который когда-то редактировал
Berliner Borsenzeitung, ведущую немецкую финансовую газету, Функ был
представлен Гитлеру Шахтом до захвата власти нацистами. 2 В словах,
перекликающихся с националистической экономической концепцией его
предшественника, Функ продолжил: « Сегодня европейские страны
признают своим естественным торговым партнером....................................
Потенциальная экономическая мощь Германии настолько велика, что у
нее есть, помимо способности производить свои собственные военные
потребности, достаточные возможности для производства экспортных
запасов [ sic ]». 3 Менее чем через месяц после перемирия с униженной
Францией, 20 июля 1940 года, министр объявил об экономическом Новом
порядке для восстановления истерзанной войной Европы.
О какой единой Европе мечтали нацисты? На пресс-конференции в
Берлине после перемирия с Францией Функ предсказал, что двусторонние
торговые договоры Шахта в конечном итоге уступят место
многосторонним сделкам с централизованным клирингом в Берлине.
Таким образом, цель Шахта эпохи Депрессии по отделению Германии от
Великобритании и Соединенных Штатов будет достигнута. В процессе
Германия станет бесспорным ядром Европы. Его экономическое
лидерство не будет оспорено. «Заключая долгосрочные торговые
соглашения с европейскими странами, — пояснил Функ, —
предполагается, что европейские экономические системы приспособятся к
немецкому рынку посредством системы производства, запланированной
на далекое будущее». 4 Централизованно планируемая рационализация и
специализация будут направляться — и диктоваться — из Берлина.
Новый порядок гарантирует, что: «[Страны] смогут обеспечить себе
безопасный и стабильный рынок на много лет вперед». 5 Пустота,
оставленная явным крахом классического либерализма после краха -
глобализации, будет заполнена немецкой экономической теорией. 6
Некоторые строительные блоки уже существовали: политическая
согласованность, экономическая зависимость и подчинение внешней
политике были вознаграждены в Дании и Нидерландах, где элиты
получали прибыль от немецких промышленных заказов при сравнительно
небольшом надзоре. 7 Немецкая логика подразумевала , что
 248 HITLER’S SHADOW EMPIRE

Великобритания и Соединенные Штаты с их имперскими

предпочтениями и золотым запасом соответственно не могли предложить
убедительной альтернативы . Пока Британия боролась, рассуждал Функ,
нацистское государство «способно содержать свой дом, и пусть он
помнит, что это значительно расширившийся дом, в порядке». Pax
Germanica «гарантировал бы Великой Германии максимальную
экономическую безопасность и максимальное потребление товаров для
немецкого народа ». Экономический «Новый порядок» Функа, -
исходивший от человека, который процветал в министерстве пропаганды
Геббельса , представлял собой расчетливое наступление в сфере связей с общественностью: под властью
Германии
реконструкция привела бы к Европейскому союзу.
Гитлер был более осторожен. Никогда особо не интересовавшийся
экономикой, он предпочитал не раскрывать свои долгосрочные планы. 9
Он мало интересовался финансовой архитектурой, вместо этого
предпочитая разговоры о настоящей архитектуре: колоссальные площади,
гигантские вокзалы и величественные памятники занимали его мысли. 10
Возможно, только в этом отношении фюрер разделял взгляды Функа на
возглавленную Германией Европу, противостоящую необъятным
Соединенным Штатам, что было его главной заботой со времен его
Второй книги. 11 Несколькими месяцами ранее, 5 апреля, необычно
откровенный Гёббельс заявил средствам массовой информации: «Если
кто-нибудь спросит, как вы представляете себе новую Европу, мы должны
ответить, что не знаем. Конечно, у нас есть некоторые идеи по этому
поводу. Но если бы мы собирались выразить их словами, это немедленно
создало бы нам больше врагов». 12
стол Джона Мэйнарда Кейнса в британском казначействе попало досье
(неполных) вырезок из прессы, описывающих эволюцию Шахтианской
экономики Функ . 13 К нему была приложена записка Гарольда Николсона
из Министерства информации, в которой он просил Кейнса
противодействовать Фанку. «Досье, которое вы отправили вместе с
вашим письмом, кажется, предполагает, что нам следует изображать из
себя поборников довоенного экономического статус-кво, — начал ответ
Кейнса днем позже, — и перебивать цену Фанка, предлагая старые
добрые 1920–1921 годы». или 1930—1933 гг., т. е. золотой стандарт или
международный обмен laissez-faire, усугубляемый высокими тарифами,
безработицей и т. д.». Этого было бы недостаточно. «Это особенно
привлекательная пропаганда?» — риторически спросил Кейнс. «Если вы
думаете, что это так, [тогда] я определенно не тот человек, чтобы это
 CONCLUSION 249

донести. .........................................................Очевидно, я не тот мужчина,

проповедовать красоту и достоинства довоенного золотого стандарта». 14
В конце концов, это была его «варварская реликвия». 15
Шахт и Кейнс знали друг друга по крайней мере с 1922 года, когда
британский экономист задумал серию «Приложения по реконструкции»
для Manchester Guardian . 16 Список их авторов включает некоторых из
лучших экономических мыслителей Европы и Соединенных Штатов:
Фишера, Пигу, Леффингуэлла, Ламонта, Эйнауди, Гильфердинга, Ратенау
и Шахта. 17 Когда Шахт принял бразды правления Рейхсбанком, Кейнс
поддержал его усилия по стабилизации, особенно план Дауэса. 18
Восхищение, кажется, стало взаимным в конце 1920-х годов, когда, если
мы не забудем, Кейнс также дрейфовал в сторону экономического
национализма. После провала Всемирной экономической конференции в
1933 году Кейнс прочитал лекцию Финлея в Университетском колледже
Дублина под названием «Национальная самодостаточность». 19 По словам
ведущего биографа Кейнса, «казалось, что он прошел полный круг от
Адама Смита до Фридриха Листа, немецкого основателя экономического
национализма; или, для современников, доктору Шахту, экономическому
властелину нацистской Германии». 20
Поэтому неудивительно, что Кейнс не был слишком критически
настроен по отношению к шахтовской схеме Функа. «По моему мнению,
около трех четвертей пассажей, цитируемых из немецких радиопередач [о
плане], были бы совершенно превосходны, если бы название
«Великобритания» было заменено на Германию .
как раз то, о чем мы сами должны думать». Тем не менее последовал
достойный совет: «Если [план] подвергается нападкам, единственный
способ сделать это — подвергнуть сомнению и подозрению его
добросовестность . Дело в том . . . вызывает возражения не то, что Функ
намеревается сделать, а то, что он сделает на самом деле». 21 Это было
характерно проницательное наблюдение. В то время, когда люфтваффе
принесло войну в Лондон, Кейнс, по общему признанию, не уделял
слишком много времени послевоенному экономическому порядку. «Ни у
кого из тех, кого я видел, нет ни малейшего представления о том, какой
должна быть [послевоенная экономика]», — признался он Николсону. 22
Тем не менее, план Функа заставил Кейнса серьезно задуматься над ним
за четыре года до конференции в Бреттон-Вудсе, которая изменила
глобальную финансовую архитектуру на вторую половину века. 23
Как оказалось, у Кейнса действительно было что послать Николсону:
250 HITLER’S SHADOW EMPIRE

часть экономической пропаганды, которую он подготовил ранее в том же

году, критикующую нацистское управление экономикой. Ее название
«Qué quiere decir el area» выдавало ее происхождение: брошюра Кейнса
была запрошена, выпущена и распространена британским посольством во
франкистской Испании. 24 Цель брошюры — возможно, его первого плана
послевоенного порядка — состояла в том, чтобы доказать, что торговля в
британской «стерлинговой зоне» приносит Испании гораздо больше
пользы, чем пребывание в рамках экономической системы Германии. Его
ключевым моментом было то, что уже в 1940 году Великобритания и ее
империя предложили франкистской Испании больше, чем нацистская
Германия. Это был аргумент, с которым Шахту пришлось бы согласиться;
Германия по-прежнему страдала от повторяющейся нехватки капитала, и
все завоевания предыдущих лет не смогли преодолеть острую нехватку
стратегического сырья: нефти, угля, строительного камня, полезных
ископаемых от железной руды до вольфрама и, конечно же,
продовольствия.
Перед началом мировой войны у франкистской Испании не было
большого выбора; Решительное вмешательство Германии в гражданскую
войну в Испании привело к экономическим потрясениям, которые немцы
сознательно и безжалостно использовали для создания неформального
контроля над зарождающимся франкистским режимом. Однако после
1939 года Франко стал свободнее следовать совету Кейнса: начало
мировой войны радикально изменило баланс сил, похоронив теневую
испанскую империю Гитлера.
У империи нацистской Германии было много лиц. На Востоке
расистский проект, продвигаемый и направляемый нацистской партией,
привел к варварскому истреблению и самым грубым формам
экономической эксплуатации. На Западе бессистемный характер
нацистского правления означал, что к разным странам относились по-
разному. Многое оставалось на долю местных деятелей. Однако после
провала операции «Барбаросса» в 1942 году откровенная эксплуатация и
трудовая повинность усилились по всей формальной империи Гитлера. 25
То же самое произошло с террором и геноцидом. Неспособная соблазнить
и дошедшая до предела принуждения, нацистская империя в целом
потерпела катастрофический провал. 26 Однако его провал не был
предрешен, когда нацисты пришли к власти в 1933 году. Жестокая
эксплуатация, безусловно, не была предпочтительным способом
проецирования международной власти во время первой
 CONCLUSION 251

внешнеполитической авантюры нацистов.

Как однажды заметили Галлахер и Робинсон, «было бы явно нереально
определять [британскую] имперскую историю исключительно как
историю тех колоний, которые обозначены красным цветом на карте». 27
Ни одна карта никогда не включала Испанию в состав гитлеровской
империи. Ни одна карта Британской империи не включала Бразилию или
Аргентину конца девятнадцатого века. Цель этих страниц состояла в том,
чтобы доказать, что вмешательство Германии в гражданскую войну в
Испании представляло собой проект неформального империализма,
вдохновленный Ялмаром Шахтом, ведущим экономическим
архитектором восстановления нацизма. Шахт представлял собой
альтернативное видение немецкой гегемонии в Европе, которое отдавало
предпочтение Weltpolitik , а не Lebensraum.
Возможность для Германии родилась из упадка Пиренейского
полуострова. Десятилетняя дуэль Испании с самой собой привела к
жестокой, жестокой, затяжной гражданской войне. Восстание
националистов, спровоцировавшее его, было не только
нескоординированным, но и в значительной степени безуспешным;
генералы спровоцировали социальную революцию, которую они
стремились предотвратить. Разбитые и разделенные, их восстание
казалось обреченным. Чтобы победить законное правительство Испании,
им нужны были инструменты современной войны, которые страна не
могла себе позволить на протяжении десятилетий. Дипломатические
решения от 25 июля 1936 г. сделали фашистскую интервенцию главным
фактором, определяющим исход войны. В том, что справедливо называют
«мировой войной в миниатюре», именно фашистское вмешательство -
позволило националистам победить. 28
Диктаторы, однако, отправлялись в свои испанские авантюры не
только из идеологических или стратегических соображений. Муссолини
следовал своей традиционной средиземноморской политике.
Антибольшевизм и баланс сил - наряду с вагнеровской бравадой -
повлияли на решение Гитлера отменить более осторожный и
консервативный Auswärtiges Amt. В течение нескольких недель
дипломаты Рейха, политики в области экономики и нацистская партия
приступили к долгому поиску выгоды от экономических и политических
потрясений, вызванных Гражданской войной. Несмотря на всю свою
нищету, Испания оставалась богатой природными ресурсами, и
страдающий от нехватки ресурсов Третий рейх воспользовался своим
252 HITLER’S SHADOW EMPIRE

шансом.
На иберийской земле функционерам нацистской партии пришлось
создавать неформальную империю. Большинство из них на самом деле
подчинялись не Шахту , а Герингу, которому удалось политически
перехитрить Шахта в конце 1937 г. 29 Однако проект был возможен и
выгоден не благодаря Герингу , а благодаря немецкому «экономическому
диктатору» и экономической системе, которой он управлял. здание. Шахт
был главным архитектором нацистской экономической системы.
Структура его политики — монетарное стимулирование, скрытое, но
обширное перевооружение , экономическое отделение от Великобритании
и США, отвлечение торговли в сторону менее развитых стран, где
Германия могла бы усилить свою силу, завуалированное продвижение
экспорта, противоречивое управление долгом , валютный и торговый
контроль, а также беспрецедентный государственный надзор за
промышленностью - поставлял оружие и диктовал приоритеты немецких
чиновников, работающих в Испании.
Менее чем за три года Германия затмила два столетия англо-
французского господства в Испании, что свидетельствует о том, что
Испания была более удачным испытательным полигоном для
неформальной империи, чем более известные цели немецкого влияния на
Балканах, в Центральной Европе и даже в Латинской Америке.
Контролируемая Бернхардтом от имени нацистов, HISMA стала
спонсируемым Рейхом средством для установления формы гегемонии;
это, как выясняется, был типом транспортного средства, за которое
выступал Шахт. Целью был экономический симбиоз, посредством
которого Германия обменяла продукт, составляющий основу ее
экономического подъема (вооружение), на контроль и, в конечном счете,
право собственности на испанское сырье.
«Экономический диктатор» нацистской Германии был действительно
могущественным; но его видение всегда оспаривалось. В то время как он
выступал за заключение соглашений как основу долгосрочной
экономической гегемонии Германии, эффективно закрепляющую роль
стран в торговой сфере Германии, Геринг и другие нацисты выступали за
поддержание внутреннего бума, который к 1937 году стал слишком
зависеть от вооружений. Это была не просто война за территорию между
двумя высокомерными людьми, это была битва между двумя
представлениями о немецкой мощи. Первой была Weltpolitik,
ориентированная на международные рынки и неформальный контроль; в
 CONCLUSION 253

период после Вильгельма Шахт был одним из его ключевых сторонников.

Вторая, Lebensraum, выступала за формальную империю , расположенную
на Востоке и предполагавшую своего рода колониальное переселение,
которое потребовало бы как минимум массового переселения местного
населения, а как максимум — беспрецедентного геноцида. Lebensraum
обещал «необходимое жизненное пространство», концепция,
переплетенная с расистской межвоенной лженаукой. Война на
уничтожение, в свою очередь, потребовала беспрецедентного уровня
экономической самодостаточности — автаркии — по крайней мере, для
«преобразующего пожара», еще одного прославленного понятия в
народном языке . идеология вообще лишена традиционных
экономических соображений.
От его образования в качестве последователя школы «национальной
экономики» Листа до его опыта в Бельгии, оккупированной
Кайзеррейхом; от своего первого срока в Рейхсбанке до участия в
международных конференциях 1920-х годов Шахт воплощал традиции
Weltpolitik . Как и Кейнс, Шахт был убежден, что кораблекрушение
глобализации не было временным . Таким образом, спасение Германии
заключалось в преследовании ее собственных стратегических интересов.
Односторонняя и агрессивная экономика Шахта была не единственной
националистической экономикой в Европе, но, возможно, самой
успешной. Для Шахта отделение от Великобритании и США позволило
бы напористой Германии создать собственную альтернативную -
экономическую и политическую гегемонию над Европой. Эта концепция -
власти не требовала формального контроля; как он последовательно
утверждал по извечному вопросу о колониях, суверенитет имел меньшее
значение, чем доступ к рынку и природные ресурсы.
Имея беспрецедентный двойной мандат на экономическую и
валютную политику, Шахт был в центре немецкой экономической
политики в период с 1933 по 1937 год. Он установил полный контроль над
немецкой экономикой и разработал сеть двусторонних торговых сделок,
которые проецировали власть за пределы Германии. Этот «современный
эквивалент бартера» был особенно полезен для страны, лишенной
валютных резервов и армий, но имеющей высокопроизводительный
промышленный сектор. Не имея колоний, Германия получала ресурсы в
обмен на свою промышленную продукцию. За счет субсидий Шахт
проталкивал переоцененные немецкие товары, а за счет клиринга
избавлялся от смазочных материалов мировой торговли — золота и
254 HITLER’S SHADOW EMPIRE

твердой валюты, — которых не хватало его Рейхсбанку.

Хотя Испания постоянно игнорировалась в дискуссиях о политической
экономии нацистской Германии, она не была похожа на другие цели
торговой политики Шахта. В отличие от Латинской Америки или Балкан,
франкистским националистам нужны были именно те продукты, которые
так стремилась производить гитлеровская Спарта. Он экспортировал свою
теоретически непродуктивную военную продукцию в обмен на
стратегическое сырье, включая железную руду, пирит , вольфрам и
продукты питания, которые возвращались в экономику Германии.
Далекая от того, чтобы сделать Испании фашистскую услугу, Германия
сначала настаивала на экономических выгодах и, в конечном итоге, на
прямой собственности. В то время как Великобритания, Франция и
Соединенные Штаты оставались в стороне, HISMA-ROWAK стала
спонсируемым государством (хотя и коррумпированным) инструментом
для инвестиций в гегемонию Испании и Германии. Этот подход
существенно отличался от собственного вмешательства фашистской
Италии и, возможно, подрывал его.
Во время Гражданской войны экономический симбиоз между
Испанией и Германией работал в ущерб не только более традиционным
торговым партнерам Испании, но и Италии Муссолини, другому спонсору
Франко. Перевозки сырья и иностранной валюты привели к
долгосрочным инвестициям на территории Испании, поскольку власти
Германии стремились углубить торговую переориентацию, приобретая
активы в Испании. Внешнеполитические интервенции Шахта неполный
рабочий день подчеркивали, что Рейх хотел получить от зависимой
Испании. Это было что угодно, только не отношения равных. Как
постоянно напоминали Министерству иностранных дел британские
представители Rio Tinto, добыча ресурсов в Испании помогла нацистской
Германии лучше подготовиться к войне. Возможно, более важными были
попытки закрепить центральную роль Германии в националистической
экономике далеко за пределами окончания гражданской войны.
Однако начало Второй мировой войны разрушило теневую империю
Германии в Испании, предоставив Франко свободу действий, которой ему
не хватало раньше . Хотя такие ученые, как Лейтц и Гарсиа Перес,
поспешили назвать немецкий проект в Испании «провалом», если
рассматривать период 1936–1945 годов в целом, сужая фокус, можно
прийти к другому выводу. К 1945 году все нацистские проекты потерпели
неудачу. Но между 1936 и 1939 годами Германия повернула вспять более
 CONCLUSION 255

чем двухсотлетнюю англо-французскую экономическую гегемонию. В

конце гражданской войны франкистский режим был дружелюбным,
податливым и полностью зависел от нацистского диктата. Контраст с
фашистской Италией не мог быть более резким. Германия , ограниченная
в ресурсах, стала самым важным торговым партнером Испании. Это
останется так хорошо в войне. И без более широкой войны весьма
вероятно, что такая зависимость продолжалась бы и после того, как она
возникла.
Это подводит нас к ключевому вопросу: почему от схемы Шахта
отказались? Почему неформальной империи, столь же созданной в
Испании, как и на Балканах, было недостаточно? Ответ отчасти
политический, отчасти идеологический. Парадоксально, но примерно в то
время, когда его модель внешней торговли пользовалась успехом в
Испании, звезда Шахта погасла в Берлине. Таким образом, испанский
проект можно отнести к внутренней радикализации, в результате которой
другие, более традиционно консервативные немецкие лидеры — такие
люди, как фон Нейрат, Герделер и даже фон Бломберг — были вытеснены
из руководства Рейха. На первый план вышли мужчины с более сильной
приверженностью нацистской идеологии. 30 В отличие от Шахта, такие
идеологи, как Гиммлер и Дарре , считали, что расширение неформального
контроля над другими территориями не решит навсегда проблемы
Германии. 31 Однако, по формулировке Бернда Венгера, их авантюра на
войне «связана с риском настолько большим, что они не поддаются
рационализации с точки зрения прагматических личных интересов». 32
«Война мира» имела принципиально иной характер, чем все, что
предполагал Шахт . В этом заключалась суть руководства Гитлера.
Вместо экономического превосходства в традиции Weltpolitik ,
преобладавшей под управлением Шахта до 1937 года, после этого
доминировала цель расово переделать Lebensraum .
После 1939 года Шахт был политически отвергнут. Хотя он оставался
министром без портфеля вплоть до самого начала войны, с ним не
советовались и не информировали о решениях Гитлера. 33 Ведущий
историк предположил, что он пытался бежать в Соединенные Штаты в
1939 году. 34 Союзные войска в 1945 году нашли его в Дахау, куда он был
отправлен после попытки Клауса фон Штауффенберга убить Гитлера в
июле 1944 года. Именно в Нюрнберге Шахт снова увидит своего
заклятого соперника. Во время судебных процессов солдаты союзников
показали банкиру тюремную камеру с двумя ваннами. Один был
256 HITLER’S SHADOW EMPIRE

зарезервирован для него, а в другом лежал крупный голый Геринг ,

деловито мывшийся. «Sic транзит gloria mundi!» Шахт задумался. 35
***
22 апреля 1942 года, за несколько недель до званого обеда, на котором он
хвастался своей решающей ролью в гражданской войне в Испании,
Гитлер посвятил одну из своих обличительных речей финансистам.
Вспоминая о разногласиях с Шахтом, он задавался вопросом: «Видя, что
вся банда финансистов — это сборище жуликов, какой смысл быть с ними
предельно честным?» Шахт фатально недооценил человека, через
которого он стремился переделать Германию. «Метод [сокрытия своих
намерений] также был на руку самим финансовым экспертам »; фюрер
продолжал, «потому что, если что-то пойдет не так, они будут в
состоянии оправдать себя в глазах общественности, заявив, что им не
сказали правду» . 36 Это была именно защита Шахта в Нюрнберге, где он
утверждал, как и в своей сомнительной автобиографии, что Гитлер
«нашел бы другие методы и другую помощь; [поскольку] он не был
человеком, чтобы сдаться». 37 Назвав Шахта « фасадом накрахмаленной
респектабельности», прокурор США Роберт Джексон настаивал на том,
что банкир был «частью движения, которое, как он знал, было
ошибочным, но участвовал в нем только потому, что видел, что оно
побеждает». 38 Это была прекрасная характеристика высокомерного
человека, движимого ненасытной жаждой власти. Однако ни откровенный
оппортунизм, ни содействие перевооружению Гитлера не считались
достойными смертной казни. Возможно, дело было не в том, что Шахт
был невиновен, а в том, что, как он якобы сказал посетителю, чтобы
судебные процессы казались законными, кто-то должен был уйти живым.
39
Там , после Шахта, можно было обнаружить, что он консультирует
правительства стран с формирующимся рынком, ведет свой собственный
банковский бизнес и каким-то образом находит время для разжигания
страха перед инфляцией, критикуя политику «легких денег» преемника
Рейхсбанка, Бундесбанка, в 1960-х годах . 40
Фаустовский пакт Шахта с Гитлером привел не только к масштабному
перевооружению, но и к неформальной демонстрации немецкой
экономической мощи, обещавшей более устойчивые результаты, чем в
конечном счете обреченный на провал и самоубийственный поиск
жизненного пространства. В свете свидетельств того, что немецкий язык
в формальной империи во франкистской Испании был во многих
отношениях жизнеспособным, становится слишком легко представить
 CONCLUSION 257

себе другую версию «интегрированной» Европы, похороненной, хотя она

и была похоронена в течение семи десятилетий.
ПРИЛОЖЕНИЕ
Экономические
данные
 2
5
Рисунок A.1 Веймарская гиперинфляция и «шахтовская» стабилизация: немецкие марки по 8
отношению к доллару США, 1922–1926 гг. П
Источник: Глобальные финансовые данные.
Р
10 000 000 000 000
И
Л
1 000 000 000 000 О
Ж
100 000 000 000
Е
10 000 000 000 Н
И
М 1 000 000 000 Е
ар
ки 100 000 000
в
С 10 000 000
ое
ди 1 000 000
не
нн 100 000
ы
10 000

1000

100

10

Месяц и год
 Рисунок A.2 Кораблекрушение глобализации: мировой экспорт
по годам, 1921–1938 гг. (1953 г. = 100)
Источник : Организация Объединенных Наций.

------- -------Сырье для промышленных товаров

Общий

Рисунок A.3 Кризис занятости и захват власти: безработица в Германии в

тысячах, 1921–1939 гг.

Бе
зр
аб
от
иц
ав
Ге
рм
ан
ии,
ты
с.

Yea
r
 260 APPENDIX

Рисунок A.4 Постоянное давление: валютные резервы Рейхсбанка, 1924–1940

гг.
Источник : Statistisches Jahrbuch.

Year

Рисунок A.5 Германский имперский симбиоз I: пункт назначения испанского

экспорта, 1935–1938 гг.
t_

Источник : Banco Exterior España.

% of ImportsFX Reserves at Reichsbank

50%

45%

40%

35%

30%

25%

20%

15%

10%

5%

0%

------United States --------------------Germany — • Britain - - - France -----------------------Italy

Yea
r
 APPENDIX 261

Рисунок A.6 Германский имперский симбиоз II: источник испанского импорта,

1935–1938 гг.
Источник : Banco Exterior España.

50%

45%

40%

35%
% of Imports

30%

25%

20%

15%

10%

5%

0% 1935 1936 1937 1938

-------United States -------Germany -------Britain ------ France -------Italy

Год

Рисунок A.7 Империя за меньшие деньги: совокупная стоимость

вмешательства Германии и Италии в
Испания, в миллионах песет

Источник : Banco Exterior España.

 APPENDIX 262

□ Фашистская Италия □ Нацистская Германия

Стоимость в песетах
 ПРИМЕЧАНИЯ

Если не указано иное, все переводы являются моими собственными.

ВВЕДЕНИЕ
1 «Испания отличается». Этот лозунг приписывают Мануэлю Фрага Ирибарну,
основателю Народной партии и многолетнему министру туризма и информации
Франко.
2 Пьерпаоло Барбьери, «От изгоя ООН к партнеру США: направление
франкистской Испании к экономическому чуду», Hemispheres: The Tufts Journal of
International Af Fairs, no. 30 (2009): 89-128.
3 Испанский язык имеет около 400 миллионов носителей языка, уступая только
китайскому языку и опережая английский. Уинстон Манрике Сабогал, «Lo que hay
que saber del español», El País, 27 ноября 2010 г.
4 Артуро Перес Реверте назвал Гражданскую войну «конфликтом, который
исчерпал себя в повествовании ». «Кларин», Ревиста С, 23 ноября 2012 г.
5 Среди прочих Лорка был близок с Хосе Антонио Примо де Риверой, основателем
фашистской Фаланги. См. Ян Гибсон, Смерть Лорки (Чикаго, 1973).
6 «Гарсон расследует репрессии франкиста и абрира ла фоса де Лорка», « Эль Паис» ,
16 октября 2008 г.
7 Ньевес Галиндо, в Сильвии Пизани, «Расследование дела Гарсона ла муэрте де
Гарсиа Лорки», La Nación (Буэнос-Айрес, Аргентина), 17 октября 2008 г.
8 Рид Броди, «Мрачное нападение на Бальтасара Гарсона», Guardian, 13 апреля 2010
г.
9 Битва за европейскую экстрадицию воодушевила чилийских судей. В конце концов
Верховный суд Чили лишил Пиночета иммунитета, а международные
расследования еще больше подорвали его наследие, обнаружив скрытые
банковские счета в США и Гонконге. Эти отчеты вызывали вопросы — уместные во
многих латиноамериканских правительствах — о частной коррупции в режиме,
одержимом «общественной добродетелью».
10 Он запросил свидетельства о смерти тридцати пяти высокопоставленных
франкистских чиновников. «El juez Garzón abrirá 19 fozas», ABC, 16 октября 2008 г.
11 Хайме Сарториус, «La Ley de Amnistía no ampara el Franquismo», El País, 15 марта
2001 г.
12 Отчет Престона о первых годах правления Хуана Карлоса не имеет себе равных:
Пол Престон, Хуан Карлос: народный король (Лондон, 2004 г.).
13 Анна Куэнка, «Justicia española sentencia el fin de la carrera del juez Baltasar Garzón»,
AFP, 9 февраля 2012 г.
264 NOTES TO PAGES 5-11

14 Хьюман Райтс Вотч, «Процессо против Гарсона, подменяющего человека»,

13 января 2012 г.
15 Народная партия была основана министром-франкистом, прославившимся
как «España es diferente » . «Garzón pide al Constitucional que anule la decisión
sobre su con dena», Эль Паис, 19 июля 2013 г.
16 Томас Катан, «Генералисимо Франсиско Франко все еще мертв, а его статуи
на очереди», Wall Street Journal, 2 марта 2009 г.
17 Лей-де-ла-Memoria Histórica. «Ley 52/2007, de 26 de diciembre, por la que se
reconocen y amplían derechos y se establecen medidas en favour de quienes pa -
decieron persecucióno violencia durante la guerra civil y la dictadura», Boletín
Oficial Español, нет. 310, л.22296, 2007.
18 Диана Родригес, «El Gobierno retira la estatua de Franco en Nuevos Ministe -
rios», El País, 17 марта 2005 г.
19 Сабрина Видаль, «Me expreso mejor en la lengua que me prohíben'—Musica»,
Diario de Mallorca, 6 июня 2006 г.
20 «Dedicado a Antonio Machado, Poeta».
21 Разлученный со своим братом, поэт оставался активным в раздираемой
войной Испании; сначала в Валенсии, затем в Барселоне он написал одни
из своих лучших стихов, спасаясь от наступления франкистских
22 националистов.
23 Антонио Мачадо, Соледадес (Эксетер, Великобритания, 2006 г.).
Перевод см. в Miguel Hernández, The Selected Poems of Miguel Hernández,
24 переведенном Тедом Дженоуэйсом (Чикаго, 2001), 350.
«Папа Куэнтаме Отра Вез». Хотя Серрано является исполнителем, сама
25 песня была написана его братом.
26 «Sous les paves, la plage».
много замечательных исторических работ — Анхеля Виньяса, Рональда
Радоша, Стэнли Пейна и Пола Престона — о бедственном положении
Республики. В частности, см. ставшие уже классическими исследования
Виньяса , в том числе Франко, «Гитлер и эль-Эсталлидо де ла Герра
Гражданский: Предшественники и Консуенсиас» (Мадрид, 2001). См. также его
прекрасную республиканскую трилогию: La Soledad de la República .
27 (Барселона, 2006 г.), El Escudo de la República (Барселона, 2007 г.) и El Honor de
la República. (Барселона, 2009 г.).
Опираясь на традиционные работы Овери, Милворда и Баркаи, Адам Туз и
другие значительно обновили наше понимание экономической политики
нацистов за последнее десятилетие. Адам Туз, Плата за разрушение: создание
и разрушение нацистской экономики (Лондон, 2006 г.). См. также Avraham
Barkai, Das Wirtschaftssystem Des Nationalsozialismus: Ideologie, Theorie, Politik,
28 1933–1945 (Frankfurt, 1988) и Alan Milward, War, Economy, and Society, 1939–
1945 (Berkeley, 1977).
Марк Мазовер, Империя Гитлера: как нацисты правили Европой (Нью-Йорк,
29 2008 г.); Алан Милворд, «Новый порядок и французская экономика» (Оксфорд,
1970 г.) и «Фашистская экономика в Норвегии» (Оксфорд, 1972 г.).
Для другой точки зрения см. Кристиан Лейтц, Экономические отношения
между нацистской Германией и франкистской Испанией: 1936–1945 (Нью-Йорк,
30 1996). Испанскую докторскую диссертацию с информативными
документальными свидетельствами, основанными на оригинальном
31 исследовании Виньяса , см. в Rafael García Pérez, Franquismo y Tercer Reich
(Madrid, 1994).
Генри А. Киссинджер, «Белый революционер: размышления о Бисмарке»,
Dae dalus 97, no. 3 (1968): 888-924.
 NOTES TO PAGES 11-14 265

Эта точка зрения в целом противоречит основным (немецким) прочтениям

нацистского вмешательства , которые еще несколько лет назад погрязли в
риторике холодной войны.
 NOTES TO PAGES 11-14 266

С запада см. Manfred Merkes, Die Deutsche Politik Gegenüber Dem Spanischen Bürgerkrieg,
1936—1939 (Бонн, 1961); с Востока, Марион Эйнхорн, Die Ökono mischen Hintergründe
Der Faschistischen Deutschen Intervention in Spanien 1936—1939 (Берлин, 1962). См.
также две ключевые работы, обновляющие предыдущую работу и посвященные
ключевому архитектору немецкой эксплуатации на испанской земле: Ганс-
Хеннинг Абендрот, Гитлер на испанской арене: Die Deutsch-Spanischen Beziehungen Im
Span nungsfeld Der Europäischen Interessenpolitik Vom Ausbruch Des Bürgerkrieges Bis Zum
Ausbruch Des Weltkrieges 1936–1939 (Нюрнберг, 1970) и Миттельсманн Цвишен Франко
32 и Гитлер: Йоханнес Бернхардт Эриннерт, 1936 (Марктхайденфельд, 1978).
О центральном стороннике этого аргумента см. Роберт Х. Уили, Гитлер и
33 Испания: роль нацистов в гражданской войне в Испании, 1936–1939 гг.
(Лексингтон, Кентукки, 1989). Эта точка зрения в значительной степени
игнорируется в последней академической биографии Шахта, а также в
экономической истории нацизма Туз. Биографическую перспективу см. в
Christopher Kopper, Hjalmar Schacht: Aufstieg und Fall Von Hitlers Mächtigstem
Bankier (Munich, 2006). В знаменитой автобиографии Шахта также много
пробелов : Hjalmar Horace Greeley Schacht, 76 Jahre Meines Lebens (Мюнхен,
34 1953). См. также Heinz Pentzlin, Hjalmar Schacht: Leben U. Wirken E. Umstrittenen
Persön lichkeit (Berlin, 1980); Джон Вайц, банкир Гитлера (Бостон, 1997)
35 Это соответствует схеме, изложенной Яном Кершоу, Гитлер: 1936–1945:
Немезида (Лондон, 2000).
36 О нацизме как религии см. Michael Burleigh, The Third Reich: A New History
(New York, 2000).
37 Исмаэль Саз, Муссолини против II República: Hostilidad, Conspiraciones,
Intervención (1931–1936) (Валенсия, 1986).
Марио Лучиолли, Mussolini e l'Europa: La Politica Estera Fascista (Флоренция,
38
2009 г.); Фульвио Д'Амоха, La Politica Estera Dell'impero: Storia Della Politica
Estera Fascista Dalla Conquista dell'Etiopia all'Anschluss (Падуя, 1967).
Анхель Виньяс, «La connivencia Fascista con la sublevación militar otros éxitos
39
de la Trama Civil», в Los Mitos Del 18 De Julio, под редакцией Франсиско
40
Санчеса Переса (Bar celona, 2013), особенно 79–182.
Уили синтезирует этот момент в заключении Гитлера и Испании.
Классическая история итальянской интервенции Ковердейла недостаточно
фокусируется на стратегических последствиях: Джон Ковердейл,
Итальянское вмешательство в гражданскую войну в Испании (Принстон, 1975).
41
Лучшим источником по этому вопросу является краткий итальянский
42 отчет, в значительной степени игнорируемый историографией: Vincenzo
Giura, Tra politica ed economia (Napoli, 1993), особенно 90-94.
43 Галеаццо Чиано, «Дневник 1937–1943» (Нью-Йорк, 2002 г.), запись от 14
марта 1939 г., стр. 200. Примечание об источнике см. в главе 3, номер 1.
44 Джон Галлахер и Рональд Робинсон, «Империализм свободной торговли»,
Обзор экономической истории, II, 6, вып. 1 (1953).
См., например, Гарольд Джеймс, Making the European Monetary Union
(Cambridge, Mass., 2012).
См. Майкл Берли, Третий Рейх ; Гётц Али, Бенефициары Гитлера (Нью-Йорк,
45 2007 г.). См. также Ян Кершоу, Нацистская диктатура (Лондон, 1993),
46 особенно 40-47; Адам Туз, «Экономика, идеология и сплоченность в Третьем
рейхе: критика книги Гетца Али «Hitlers Volksstaat», перевод эссе Дапим
Лечекер ха-Шоа , сентябрь 2005 г., любезно предоставлено автором.
Мазовер, гитлеровская империя, особенно 2-15.
Милворд, Война, экономика и общество, 14; Tooze, Wages, особенно 532-33.
 NOTES TO PAGES 11-14 267

Логический вывод из этой идеи, в основном, о том, что германская экономика

нуждалась в войне в
268 NOTES TO PAGES 15-19

1939 г., можно найти в книге Тимоти Мейсона «Innere Krise und Angriffskrieg
1938/1939» в Wirtschaft und Rüstung am Vorabend des zweiten Weltkrieges под редакцией
Ганса Фолькманна (Дюссельдорф, 1975).
47 Эту точку зрения см. в Rafael García Pérez, Franquismo y Tercer Reich, 71–74; Кристиан
Лейц, Экономические отношения, особенно глава 5.
48 Рамон Перес-Маура, введение в La Guerra Civil en sus documentos (Мадрид, 2004 г.), 394.

1. ДВЕ ИСПАНИИ
1 Аточа также была местом террористических взрывов в Мадриде в 2004 году,
получивших название «11-М» в связи с датой.
2 «Este museo no es el más extenso, pero sí el más intenso». Аллитерация работает
намного лучше на испанском языке.
3 Агустин Бенито Отерино, «La Luz En La Quinta Del Sordo: Estudio De Las Formas y
Cotidianidad», Universidad Complutense de Madrid, 2004.
4 По поводу названия картины ведутся большие споры. Как и остальные картины
того периода , Гойя не давал им формального названия (или их имя так и не было
найдено). Некоторые назвали его «Дуэль», а некоторые испанские источники
девятнадцатого века называют его «Галичане».
5 Мигель де Унамуно, «Испанидад», в Síntesis, 6: 305–10 (Буэнос-Айрес, 1927). У
Мачадо есть несколько куплетов, соответствующих теме «двух Испаний» в его
эклектичных Proverbios y Cantares: «Есть испанец, который хочет жить / и начинает
ли он, / между умирающей Испанией / и другой, которая зевает». Антонио
Мачадо, Proverbios y Cantares, в Poesias completas de Antonio Machado (Мадрид, 2006 г.),
№№. 52, 8.
6 Ведутся споры о происхождении знаменитого утверждения, но в то время оно
определенно использовалось в отношении Испании. В ознаменование свадьбы
дочери Филиппа с герцогом Савойским итальянский поэт Джованни Баттиста
Гуарини написал: «Altera figlia / Di qel Monarca, a cui / Nö anco, quando annotta, il
Sol трамонта» (Гордая дочь / этого монарха к кого / когда стемнеет [в другом
месте] никогда не заходит солнце). Позже Фрэнсис Бэкон упоминал об этом: «И
Восток, и Вест-Индия встретились в короне Испании, и случилось так, что... . . в
испанских владениях никогда не заходит солнце». Фрэнсис Бэкон и Бэзил
Монтегю, Работы Фрэнсиса Бэкона, лорда-канцлера Англии (Кэри, 1841 г.), 438.
7 Известный Тордесильясский договор разделил Новый Свет между Португалией и
Испанией под эгидой Церкви, дав империям мандат «обращаться в христианство
во время завоевания».
8 О популяризации этой идеи см. Paul Kennedy, The Rise and Fall of the Great Powers
(London, 1988).
9 Los fusilamientos de la montaña del Príncipe Pío (1814 г.).
10 Новая биография Линча о Сан-Мартине синтезирует поток просвещенных идей.
Джон Линч, Сан-Мартин (Лондон, 2009 г.).
11 Ключевой источник, приводящий этот аргумент, см.: François-Xavier Guerra,
Modernidad e independencias: Ensayos sobre las revoluciones hispánicas (Madrid, 1992).
12 По-французски «Ils n'ont rien appris, ni rien oublié». Поговорку обычно
приписывают принцу Талейрану.
13 Данные см. в Javier Cuenca, «Ingresos netos del estado Español, 1788–1820», Ha cienda
pública española 69 (март-апрель 1981 г.), 183–208. См. полезный графический
дисплей в Miguel Ángel López Morell, La casa Rothschild en España. (Мадрид, 2005), 42.
 NOTES TO PAGES 20-22 269

14
См. François-René Chateaubriand, Mémoires D'Outre-Tomb (Paris, 1999); этот
15 перевод принадлежит Жану д'Ормессону.
16 Найл Фергюсон, Дом Ротшильдов (Нью-Йорк, 1998 г.), стр. 141.
17 Алехандро Перес, Артикулос де Мариано Хосе де Ларра (Барселона, 1983).
Первая карлистская война произошла во время регентства матери
Изабеллы, Марии Кристины Обеих Сицилий. В 1934 и 1937 годах
существовали «статуи» (более короткие конституции), а также новая
18 Конституция 1937 года. См. Jordi Canal, El carlismo: Dos siglos de
contrarrevolucion en España. (Мадрид, 2000 г.).
Этот термин непереводим, но его можно сравнить с либеральной
земельной реформой Ris orgimento. См. Габриэль Тортелла, El Desarrollo de la
España Contemporánea. (Madrid, 1995), 43. Гаспар де Ховельянос, центральная
фигура иберийского Просвещения, написал отчет о земельной реформе
1795 г., которую инквизиция стремилась запретить: Gaspar de Jovellanos,
19 Informe de D. Gaspar de Jovellanos en el expediente de Ley Agraria (Бордо, 1820
г.). Современный отчет см. в Francisco Martí Gilabert, La desamortización
20 española. (Мадрид, 2003 г.).
21 Йозеф Беккер и Михаэль Шмид, Bismarcks Spanische «Diversion» 1870 und der
Preussisch-Deutsche Reichsgründungskrieg (Падерборн, 2003).
Эдгар Холт, Карлистские войны в Испании (Бостон, 1967), 243.
Александр Дюма, среди прочих, не согласился. Несмотря на свои
консервативные политические пристрастия , он писал о республиканской
22 Испании: «Hier, ivre de bonheur, il me fut impossible de retenir les larmes qui
par Instant coulaient sur mes joues; il me semblait que je voyais les yeux ouverts
23 le plus beau rêve de ma vie — la République Universelle. В Gerald Brenan, The
24 Spanish Labyrinth (Cambridge, UK, 1960), 15, n2.
Сандхерст, выдающаяся британская Королевская военная академия,
25 остается ведущим военным учебным заведением.
Раймонд Карр, Испания, 1808–1975 гг. (Оксфорд, 1982 г.).
Нестор Лухан, Cuento de cuentos: Origen y aventura de ciertas palabras y frases
proverbi ales (Мадрид, 1993), 222–23.
26
«Son españoles los que no pueden ser otra cosa». Он также написал
ретроспективу своей реставрации. См. Антонио Кановас дель Кастильо,
Historia de la decadencia de España. (Мадрид, 1910 г.) и La Restauración Monárquica
(Сан-Лоренцо-Эскориал, 1978 г.).
27
Ключевым либеральным проектом был Институт бесплатного обучения,
который, по мнению современных экономистов, был одной из очень
немногих явно испанских идей, положительно повлиявших на развитие
28
страны. Об истории организации см. Carlos Algora Alba, El Instituto-Escuela
29 de Sevilla (1932—1936) (Seville, 1996).
30 Pacto del Pardo формализовал соглашение о разделении власти. См. Robert
31 Kern, Liberals, Reformers, and Caciques in Restoration Spain, 1875–1909
(Albuquerque, NM, 1974), особенно 67–69.
32 Адольфо Посада, Estudios sobre el régimen parlamentario en España (Madrid,
33 1891), 28–30 , цитируется по Brenan, Spanish Labyrinth, 4.
Там же, 5-7.
34 См. Paul Preston, The Coming of the Spanish Civil War (London, 1994), 74–120.
« Нью-Йорк Таймс» странным образом восхваляла его убийцу. «Анджолилло
умер храбро», New York Times, 22 августа 1897 г., стр. 5.
Angel Ossorio y Gallardo, Julio de 1909, declaración de un testigo (Madrid, 1910), 13. Обзор
того периода см. в Stanley Payne, Politics and the Military in Modern Spain (Stanford,
 NOTES TO PAGES 20-22 270

1967), Chapter 10.

Хорошее сравнительное исследование, посвященное внешней политике, см. в
Gustavo Palomares Lerma, Mussolini y Primo De Rivera: Política external de dos dictadores
(Madrid, 1989).
 271 NOTES TO PAGES 22-24
36

38

40

42

44

46

48
35

37

39

41

43

45

47

49

См. Леандро Альварес Рей, Bajo el fuero militar: La dictadura de Primo de Rivera en sus
documentos (Севилья, 2006), 200–202. Историю союза Примо с наиболее
реакционными элементами испанского общества см. в Carmelo Adagio, Chiesa e
nazione in Spagna: La dittatura di Primo de Rivera (Milan, 2004).
Хью Томас, Гражданская война в Испании: исправленное издание (Нью-Йорк, 2001 г.), 49.
Согласно интересному лингвистическому анализу, проведенному Прадосом де ла
 NOTES TO PAGES 24-28 272

Эскосурой, излюбленными словами экономистов для описания этого периода в

Испании являются застой, неудача и отсталость. См. Хайме Висенс Вивес, Manual de
historia económica de España. (Барселона , 1965 г.); Леандро Прадос де ла Эскосура, De
imperio a nación (Мадрид, 1988), 15, 239–41; Хорди Надаль , Промышленная революция в
Испании (Esplugues de Llobregat, 1975), 293–96; Nicolás Sánchez-Albornoz, España hase
un siglo: Una economía Dual (Madrid, 1977), 36. Для сравнения см. Gabriel Tortella,
«Atraso y convergencia: El desarrollo de la España contemporánea en el contexto de la
Europa Mediterránea » , в El sistema fi nanciero en España под редакцией Мартина
Асеньи (Гранада, 1999 г.); Рамон Тамамес, Estructura Económica De España (Мадрид,
1986), 4–10. Важным, хотя и единственным исключением, является Дэвид Рингроуз,
Испания, Европа и «Испанское чудо» (Нью-Йорк, 1998), особенно 387–97.
Тортелла, Десарролло, 10—12, 70—75.
Санчес-Альборнос, España hase un siglo, 26.
Подробный статистический анализ см. в диаграмме 3.5 у Габриэля Тортеллы и др.,
«Producción y Productividad Agraria», в La modernización económica de España, под
редакцией Nicolás Sánchez-Albornoz (Madrid, 1985), 76. Данные Мэддисона
совпадают в Ангус Мэддисон, Мировая экономика (Париж, 2006 г.).
Ко времени Республики фермы площадью менее двадцати акров составляли более
99 процентов всех владений. См. Michael Seidman, The Victorious Counterrevolution
(Madison, Wisc., 2011), loc. 214.
Число зачисленных студентов на 1000 детей составляло 104,1 в 1880-х годах, а затем
уменьшилось примерно на 17 процентов до 85,9 в 1910-х годах. См. Tortella, Desar -
rollo, 85.
Ларс Сандберг, «Невежество, бедность и экономическая отсталость на ранних
этапах европейской индустриализации: вариации на великую тему Александра
Гершенкрона», Journal of European Economic History 11 (1982): 675–98.
Прадос-де-ла-Эскосура, De imperio a nación, 28; Надаль, Эль Фракасо, 226.
См. Рондо Камерон, Франция и экономическое развитие Европы, 1800–1914 гг.
(Принстон, штат Нью-Джерси, 1961). Также цитируется у Tortella, Desarrollo, 163.
См. Тамамес, Estructura Económica, особенно «Выводы». Что касается «пагубных »
последствий открытости, то большинство авторов ссылаются на продажу прав на
разработку значительных минеральных богатств Испании. Об инвестициях
Ротшильда в Rio Tinto и других компаниях см. Guy de Rothschild, The Whims of
Fortune (New York, 1985), 220-221.
См. Tortella, Prefacio to Prados de la Escosura, De imperio a nación, 11-12.
Подробнее о коммерческой политике того периода см.: José María Serrano Sanz, El
Viraje proteccionista en la Restauración (México, DF, 1987); Prados de la Escosura, De
imperio a nación, 22.
Оригинальное сравнение со Швейцарией, страной со схожими природными -
ресурсами , см. в Jean Bergier, Histoire économique de la Suisse (Lausanne, 1984).
Арансель , испанский импортный тариф, имел долгую историю в своей империи.
Например, см. Хосе Мануэль де Пас, Sumario del arancel, aprobado por su Magestad
(México, DF, 1723).
 NOTES TO PAGES 24-28 273

50
Опять же, большинство источников утверждают это, хотя каждый
фокусируется на другом факторе. См. Надаль, «Выводы», в Fracaso de la
Revolución Industrial; Тортелла, Десарролло, 379–380; Тортелла, «Atraso y
convergencia», 12–14; Vicens Vives, Manual de historia económica, 32–45; Санчес-
Альборнос, España hase un siglo, 6–13. Несмотря на аналогичный вывод,
Прадос де ла Эскосура больше всего обвиняет сам промышленный сектор в
De imperio a nación, 24. О классических теориях развития см.: Alexander
51 Gerschenkron, Economic Backwardness in Historical Perspective (Cambridge, Mass.,
52 1966). ; Уолт В. Ростоу, Этапы экономического роста (Кембридж,
Великобритания, 1990).
Де Ларра, «День всех святых 1836 года».
In Prados de la Escosura, De imperio a nación, 25. Также Joseph Harrison, An
Economic History of Modern Spain (Manchester, UK, 1978), 54; Сидни Поллард,
Типология процессов индустриализации в девятнадцатом веке (Чур,
53 Швейцария, 1990), 244 ; Клайв Требилкок, Индустриализация
континентальных держав , 1780–1914 гг. (Лондон, 1981), 363; Т. Иван Беренд и
Дьёрдь Ранки, Европейская периферия и индустриализация, 1780—1914
(Кембридж, Великобритания, 1982), 140 .
«Carthago delenda est», означающее «Карфаген должен быть разрушен»,
54 была общепринятой латинской политической линией во время
55 Пунических войн. У Плутарха есть римский государственный деятель
56
Катон Старший, заканчивающий свои речи вариациями этой фразы. См.
57
Чарльз Э. Литтл, «Подлинность и форма высказывания Катона «Carthago
58
Delenda Est», Classical Journal 29, no. 6 (1934): 429—35.
59 Хосе Ортега-и-Гассет, «Эль-ошибка Беренгера», « Эль-Соль», 15 ноября 1930 г.
60 Подробнее о Лерру см. в Ramón Serrano, Alejandro Lerroux (Мадрид, 2003 г.).
Томас, Гражданская война в Испании, 41.
См. ссылку в Time от 29 июня 1931 г.
61 О забастовке см. Álvaro Soto Carmona, El Trabajo Industrial en la España contem -
poránea 1874-1936 (Madrid, 1989), 423.
Мануэль Асанья, La velada en Benicarló (Барселона, 1939).
62 Для моделирования Республики в действии см. Seidman, The Victorious
Counter Revolution, особенно главу 1. Предыдущая социальная история
63 Республики Seidman также является достойной работой: Michael Seidman,
64 Republic of Egos (Madison, Wisc., 2002). «En mi hambre, мандо йо». Сальвадор-
65 де-Мадариага, Испания (Мадрид, 1931 г.). Отчет был частично взят из
66 предыдущей захватывающей работы Мадариаги на английском языке.
Письма Сегуры полностью воспроизведены в Gonzalo Redondo, Historia de la
67
Iglesia en España, 1931-1939 (Madrid, 1993), 1: 142-46.
Цитируется в Time от 18 мая 1931 г.
Там же.
Цитируется по Brenan, Spanish Labyrinth, 36.
68
Для справки см. G. M Godden, Conflict in Spain, 1920-1937: A Documented Record
( London, 1937), 35.
69
Подробный сборник источников, связанных с Санхурджада, см. в Stanley G.
70 Payne, Politics and the Military in Modern Spain (Stanford, 1967), глава 15. Ходили
слухи, что проститутка левых взглядов передала своим клиентам-
республиканцам разговоры, которые были и другие, более консервативные
клиенты.
См. Preston, Coming of the Spanish Civil War, 140. Другую точку зрения см. в Edward
Malefakis, Agrarian Reform and Peasant Revolution in Spain (New Haven, Conn., 1970).
 NOTES TO PAGES 24-28 274

Тщательный, но явно предвзятый обзор процесса см. в La Reforma Agraria en España .

(Валенсия, 1937).
Мануэль Туньон де Лара, La España del siglo XX (Мадрид, 2000 г.), 1: 469–71.
275 NOTES TO PAGES 28-33

71 Хороший отчет о Санхурхо в Португалии см. в César de Oliveira, Salazar ea Guerra

Civil de Espanha (Lisbon, 1987), 114–16.
72 В январе 1934 года Ларго Кабальеро сформировал «дореволюционный комитет»,
как будто революцию можно было организовать комитетом и партийным штабом.
См. классическую работу Стэнли Пейна, «Первая демократия в Испании» (Madison,
Wise., 1993), 198–99.
73 См. Miguel A. Ardid Pellón, José María Gil Robles (Барселона, 2004 г.).
74 Недавнюю историю революции 1934 года см. в Emilio García Gómez, Asturias 1934:
Historia De Una Tragedia (Сарагоса, 2010).
75 Очень информативную коллекцию оригинальных документов, подробно
описывающих революцию и ее последствия, можно найти в Гарвардском проекте
по сохранению западноевропейской истории микрофильмов, 01061: La Revolución
de Asturias: Documentos. (Мексика, Германия, 1935 г.). См. также очень полезный
отчет о путанице со стороны «беспристрастных свидетелей» в Revolución en
Asturias: Relato De La Última Guerra Civil Por Un Testigo Imparcial (Мадрид, 1934).
76 Хосе Гонсало Флорес, La Segunda República Española (Мадрид, 1997), 118, 120.
77 Луис Э. Тогорес, Миллан Астрай, Legionario (Мадрид, 2003 г.).
78 Анализ их культа смерти см. в John H. Galey, «Griderooms of Death: A Profile Study
of the Spanish Foreign Legion», Journal of Contemporary History 4, no. 2 (1969): 47-64.
79 Аргумент о репрессиях Франко лучше всего изложен в классической книге
Габриэля Джексона « Испанская республика и гражданская война, 1931-1939»
(Принстон, Нью-Джерси, 1965).
80 Эль-Либераль де Бильбао, 20 января 1936 года.
81 Там же.
82 Габриэль Джексон, La República Española y la Guerra Civil (Барселона, 2008 г.), 537–38.
83 Цитаты из газет того времени, включая монархистскую ABC , жалующуюся на
слухи о «черни», см. Gonzalo Redondo, Historia de la Iglesia en España, 1931–1939
(Madrid, 1993), 491.
84 Хиль Роблес в Кортесе, 15 июня 1936 года.
85 Хосе Антонио Примо де Ривера, Obras completas de José Antonio Primo de Rivera ( -
Мадрид, 1954). См. его речь 29 октября 1933 года в Мадридском театре комедии.
86 Там же.
87 Республиканский гвардеец Хосе Кастильо был застрелен днем ранее,
предположительно бандой фалангистов Хосе Антонио.
88 Остается много вопросов, связанных с этим событием, хотя большинство
источников согласны с тем, что правительство не знало о репрессиях против
Сотело. На самом деле, согласно многим источникам, те люди, которые забрали
его из дома, не планировали его убивать. Для того, что произошло в машине,
жизненно важным источником является отчет Анисето Кастро от 15 июня 1939
года, полученный в ходе сомнительного франкистского процесса.
89 Хосе Антонио был заключен в тюрьму во время выборов по обвинению в торговле
оружием — верный способ остановить любой возможный фалангистский
государственный переворот.
90 Престон убедительно утверждал, что убийство Сотело, наконец, подтолкнуло
Франко к присоединению, однако многое остается неясным в отношении
действий Франко, непосредственно предшествовавших перевороту.
91 Томас, Гражданская война в Испании, 203.

2. «СЕГОДНЯ ДАЛЕКО ОТ ВЧЕРА»

Эпиграф: Антонио Мачадо был одним из выдающихся испанских поэтов
двадцатого века. Он остался в республиканской Испании, сначала в Валенсии,
затем в Барселоне и во Франции, где умер за несколько дней до окончательной
 NOTES TO PAGES 35-39 276

победы Франко. Антонио Мачадо, Соледадес (Эксетер, 2006 г.).

 NOTES TO PAGES 35-39 277

1
2 См., например, Paul Preston, Las Tres Españas del 36 (Barcelona, 1998), 338–83.
3 Пол Престон, Голуби войны: четыре женщины Испании (Лондон, 2002 г.).
Джон О'Лафлин, Колин Флинт и Люк Анселин, «География голосования
нацистов: контекст, признание и класс на выборах в Рейхстаг 1930 года»,
Анналы Ассоциации американских географов 84, вып. 3 (1994): 351—80;
Ричард Бессель, «Захват власти нацистами», Журнал современной истории, 39,
вып. 2 (2004): 169–88; Кортни Браун, «Голосование нацистов: национальное
4 экологическое исследование», American Po i itical Science Review , 76, вып. 2
(1982): 285–302.
«¡Нет пасаран!» Ее выступление по радио прозвучало 18 июля. Хотя она
имела в виду сочувствующих повстанцам в Мадриде, эта линия стала
популярной во время осады города Франко в ноябре 1936 года. Такой же
крик прозвучал в Лондоне против Британского союза фашистов. Он также
обрел литературную жизнь, от « Властелина колец» Дж. Р. Р. Толкина до «
5 Маятника Фуко» Умберто Эко. Исходный адрес см. В La Guerra Civil en Sus
Documentos. (Мадрид, 2004 г.), 32–36 (далее Documentos Españoles ).
Последние отчеты о новаторских работах Асеньи, Мартинеса Руиса и
Понса Бриаса подтверждают это «первоначальное преимущество». Их
внимание сосредоточено на ранних военных поражениях республиканцев,
но их можно понять только в контексте фашистской интервенции. См.
6 Пабло Мартин-Асенья, Елена Мартинес Руис и Мария А. Понс Бриас,
7 «Война и экономика: новый взгляд на финансы гражданской войны в
Испании», Университетская библиотека Мюнхена, Германия, статья MPRA ,
№. 22833 (2010), особенно 25—26. Правительство Народного фронта
8 переселило и Молу, и Франко.
Виньяс дает отличный обзор по этому вопросу, хотя и очень критически
относится к тому, что он описывает как «антиреспубликанские»
9
исторические отчеты. Анхель Виньяс, El Escudo de la República (Барселона,
2007 г.).
Лучшими оценками соотношения сил остаются оценки лорда Томаса. Хью
10
Томас, Гражданская война в Испании (Нью-Йорк, 2001 г.), глава 19.
Его мемуары, сосредоточенные на его опыте работы в правительстве
11
задолго до Гражданской войны, были опубликованы националистическими
изданиями в 1937 году: Emilio Mola, Memorias (Bar celona, 1977).
12
Эстебан Гомес, El Eco de Las Descargas: Adiós a la Esperanza Republicana
13
(Barcelona , 2002), 85.
Bank of International Settlements, Sixième rapport annuel, 5 ноября 1936 г. См.
также Анхель Виньяс, El Oro de Moscú . (Барселона, 1989), 12–13.
14
Пабло Мартин Асенья, Эль-Оро-де- Моску и Эль-Оро-де- Берлин (Мадрид, 2001
г.).
Ричард Бурдекин и Фаррох К. Лангдана, «Военные финансы в Южной
15
Конфедерации, 1861-1865 гг.», Исследования по экономической истории , 30,
вып. 3 (1993): 352-76.
16 Методы, с помощью которых был обеспечен этот контроль над флотом,
вскоре после этого навредят Республике. Бернетт Боллотен, Гражданская
война в Испании: революция и контрреволюция (Чапел-Хилл, Северная
Каролина, 1991), 49.
17
Фернандо Шварц, La internacionalización de la Guerra Civil Española (Барселона,
18
1972), 38.
19
Один из самолетов разбился, а два были вынуждены приземлиться во
французском Марокко, что предоставило Парижу неопровержимые
 NOTES TO PAGES 35-39 278

доказательства итальянского вмешательства. После переброски по воздуху Ju52

переоборудовали для бомбометания. Эдвард Хомзе, Вооружение Люфтваффе (Lin -
coln, Neb., 1976), 182-90.
Хосе Гома Ордунья, La Guerra en el aire (Барселона, 1958), 45.
См. Gerald Howson, Arms for Spain (Лондон, 1998 г.), 36.
Там же, 43.
279 NOTES TO PAGES 39-46

20 Луи Фишер, Мужчины и политика: автобиография (Нью-Йорк, 1941), 354.

21 Оригинал воспроизведен в Эллисон Пирс, изд., «Документы гражданской
войны», Бюллетень испанских исследований (Институт латиноамериканских
исследований Ливерпульского университета), 13, вып. 52 (1936): 192.
22 См. Диего Мартинес Баррио, Memorias (Барселона, 1983), 242–63.
23 В то время министерство в Испании было заполнено перехваченными
телеграммами из-за границы из разных ведомств, в которых они заявляли о
своей поддержке восстания. Позднее эти документы были собраны и
добавлены в так называемый Archivo de Azaña в Архивах Барселоны, в
Министерстве внешней отделки в Мадриде. См. Archivos de Azaña, box (b.)
24 88 (далее Archivos Españoles).
25 Жан Лакутюр, Леон Блюм (Нью-Йорк, 1977), 305.
Documents Diplomatiques Français 1932–1939 (11 апреля — 18 июля 1936 г.)
26 (Париж, 1963 г.), документ 283, 786.
27
Андре Дельмас, Неуклюжая баррикада (Париж, 1950), 110.
Знаменитое дело Альфреда Дрейфуса, еврейского офицера французской
армии, осужденного за преступление, которого он не совершал, выявило
глубокие социальные разногласия (и антисемитизм) в Третьей республике.
От политиков до писателей, от режиссеров до философов «L'Affaire»
привел к манихейскому разделению: люди были либо дрейфусарами, либо
28
анти- дрейфусарами. Бесстыдно политические воспоминания Блюма см. в
29
Léon Blum, Sou venirs sur l'affaire (Paris, 1935).
Лакутюр, Блюм, 54 года.
Протофашист Шарль Моррас был роялистом и ультраконсервативным
автором-националистом и основателем движения « Французское действие».
30
31 Для более широкого контекста см. Jean-Pierre Azéma and Michel Winock,
Histoire de l'extrême droite en France (Paris, 1993).
32
33 «Эхо Парижа», 23 марта 1936 года.
34 См. Barry Eichengreen, Golden Fetters (New York, 1992), 138.
Le Populaire, 4 мая 1936 г.
35 Клара Мальро, Le Fin et Le Commencement (Париж, 1972), 16.
Дебаты между Леоном Блюмом и Марсо Пивером, 5 мая 1936 г. См.
репродукцию в Lacouture, Leon Blum, 246–47.
36 Валлат будет директором Комитета по еврейскому вопросу в годы
37 правления Виши. Этот перевод принадлежит Мартину. Бенджамин
Мартин, Франция, 1938 г. (Батон-Руж, Луизиана, 2006 г.), стр. 52.
Юманите, 13 июня 1936 года.
38 Стабильность правительства не была отличительной чертой Третьей
республики. Блюм был 114-м премьер-министром Третьей республики чуть
более чем за шестьдесят лет, в среднем почти два в год.
Кот неуклонно смещался влево после его поездки в Советский Союз в 1933
39 году; по сей день продолжаются споры о том, стал ли он секретным агентом
Кремля в самом сердце французского правительства, хотя документы,
40 похоже, не подтверждают эту точку зрения.
Сабина Янсен, Пьер Кот: Политический маршрут радикализма и прогрессизма
(Париж, 2000 г.).
41 Однако, согласно показаниям, которые Карденас дал лорду Томасу в 1970-х
42
годах, он оставался верным Республике еще несколько дней. Мягко говоря,
сомнительное утверждение.
Хомзе, «Вооружение люфтваффе», особенно глава 3, посвящена
республиканским поставкам. Несколько месяцев спустя Кот продолжил
национализацию, когда Франция догнала нацистское перевооружение.
 NOTES TO PAGES 46-48 280

43
О последнем планировании встречи в Лондоне см. CAB/23/85,
Меморандумы кабинета министров Великобритании, 1935-1937 (или 1937-
44 1939) Кабинетные документы, Национальный архив, Кью, особенно 133.
45
Версальский договор, статьи 42, 43, 44.
46
Цитируется по книге Алана Буллока «Гитлер: исследование тирании» (Нью-Йорк,
1962), стр. 137.
47
Точка зрения Франции заключалась в том, что Британия просто
48 «ненадежна». См. Них олас Ростоу, Англо-французские отношения, 1934–36
(Лондон, 1984).
49 Роберт Янг, Командующий Францией: французская внешняя политика и военное
50 планирование, 1933–1940 (Кембридж, Массачусетс, 1978), особенно 121–25.
Кейт Миддлмас и Энтони Джон Лейн Барнс, Болдуин: биография (Лондон,
1969), особенно 1023.
51 Воспроизведено на французском языке в Documents Diplomatiques, Tom. III,
52 док. 20, 46.
Все верховные комиссары и послы в Соединенном Королевстве технически
аккредитованы при дворе Сент-Джеймс, который остается «высшим
53 дворцом суверена».
Цитируется по Lacouture, Leon Blum, 307.
Les événements survenus en France de 1933 à 1945: Témoignages et document recueillis
54 par la Commission d'enquête parlementaire (Париж, 1952), 257. В своих мемуарах
Иден таинственным образом опускает эту строку.
Стоун подробно описывает, как Иден передумал, только в середине 1937
года, слишком поздно для Испанской республики. Глин Стоун, Испания,
Португалия и великие державы, 1931–1941 (Лондон, 2005 г.), 53–54.
Мало кто приводит интересный аргумент, что в то время британский
55 кабинет беспокоился больше о коммунизме, чем о нацизме, и это повлияло
56 на всеобщие выборы 1935 года. Дуглас Литтл, «Красная угроза, 1936 год:
антибольшевизм и истоки британского невмешательства в гражданскую
войну в Испании», Журнал современной истории, 23, вып. 2 (1988): 291-311. См.
также Middlemas and Barnes, Baldwin, особенно 823-24.
Les événements survenus en France, 257.
Джеймс Маршалл-Корнуолл и др., ред., Документы по внешней политике
Германии за 1918–1945 гг. , Из архива Министерства иностранных дел Германии,
серия D, 1937–1945, том. 3: Германия и гражданская война в Испании 1936–1939
гг. (Вашингтон, округ Колумбия, 1950 г.) (далее « Немецкие документы» ),
Doc. 3, 4, н1. Два ключевых источника по этим документам см. в Hans-Jürgen
Döscher, Das Auswärtige Amt Im Dritten Reiche: Diplomatie Im Schatten Der
«Endlösung». (Берлин, 1987 г.); Норберт Фрай, Министерство иностранных дел
57 Германии и нацистское прошлое: отчет Комиссии независимых историков
58 (Берлин, 2011). Дикхофф, исполняющий обязанности главы министерства
59 иностранных дел (министериалдиректор), также быстро передал
информацию принцу Бисмарку в Лондон, чтобы он мог обсудить ее с
60 Иденом. Однако 23 июля Дюмон из имперского министерства иностранных
61 дел смог связаться только с Ахиллесом, канцлером (Канцлером), в их
62 миссии в Лондоне.
63 Литтл, «Красная угроза, 1936», 293–94.
Виньяс, Эль-Эскудо-де-ла- Република, глава 8, особенно 321-29.
Обложки Paris-Soir и L'Intransigent воспроизведены в François Fontaine, La
Guerre d'Espagne: Un deluge de feu et D'images (Paris, 2003), 26-28.
Немецкие документы, док. 23.
 NOTES TO PAGES 46-48 281

Янг, Командующий Францией, 128-30.

действие », 22 июля 1936 года.
М. Д. Галлахер, «Леон Блюм и гражданская война в Испании», Журнал современной
истории, 6, вып. 3 (1971): 56-64.
282 NOTES TO PAGES 49-52

64 Документы Diplomatiques, Doc. 28, 56. Время прибытия: 15:00 по парижскому

65 времени.
Более поздний отчет об этих бурных годах см. у Albert Lebrun, Témoignage
66 (Paris, 1945).
Положением Дельбоса во многом обязана его преданность Идену по ту
сторону Ла-Манша, как подробно описано в новом исследовании Стоуна:
Глин Стоун, «Ивон Дельбос и Энтони Иден: англо-французское
67 сотрудничество, 1936–38», в англо-французских отношениях с конца
Восемнадцатый век (Абингтон, Великобритания, 2009 г.), 165–86.
Адмирала Дарлана, посланного в Лондон для совещания с лордом
Чатфилдом, Первым морским лордом, это не воодушевило. Он сухо
68 сообщил Блюму, что, если французская интервенция приведет к войне,
«Франция не может рассчитывать на британскую поддержку». См.
69 Галлахер, «Леон Блюм и гражданская война в Испании», стр. 60.
70
Stone, Spain, Portugal and the Great Powers, 50. См. также Young, In Command of
71
France, 128.
Это соответствовало его развивающейся идеологии. См. Янсен, Пьер Кот.
72
Стоун, «Ивон Дельбос и Энтони Иден», 167.
73
Де лос Риос, кажется, явно аргументировал этот момент. См. Галлахер,
74
«Леон Блюм и гражданская война в Испании», стр. 63.
Там же.
75 Немецкие документы, документы. 15 и 17 являются полезными примерами этого.
Это подразумевало «успех» политики невмешательства, за которую
выступал Лондон, о которой я расскажу ниже. См. Стоун, Испания,
Португалия и великие державы, особенно 57—62.
76 Пьер Кот, «Nationalisation d'industrie aeronautique», в Cot Papers, июль 1936
77 г. (но ошибочно указан как 1937 г.), правильно цитируется в Herrick
Chapman, State Capitalism and Working Class Radicalism in the French Aircraft
Industry (Сан-Франциско, 1991 г.) , примечания. См. также Пьер Кот,
78 Триумф измены. . . (Лондон, 1944).
Данте Пуццо, Испания и великие державы (Нью-Йорк, 1962), 241.
79 Молодой Тойнби руководил выпуском тома «Обзора международных дел» о
войне в Испании и посвятил очень подробную главу 2 нарушениям режима
80 невмешательства. Арнольд Дж. Тойнби, изд., Обзор международных
отношений (Лондон, 1925–1937), 2: 10–23.
81 Это вывод Галлахера в «Блюме и гражданской войне в Испании», стр. 64.
82 Стоун и Лакутюр соглашаются, хотя и по несколько разным причинам.
См. Archivos Españoles, b. 36, документы. 2–17 для отчетов де лос Риоса в
Мадрид. О роли Мальро в войне см. Paul Nothomb, Malraux en Espagne (Paris,
1999).
83 Энрике Морадьельос, «Британская политическая стратегия перед лицом
военного восстания 1936 года в Испании», Contemporary European History 1, no.
84
2 (1992): 123–37.
85
Ростоу, англо-французские отношения, особенно 162.
Стоун заключает, что британское национальное правительство решило
«остаться в стороне и позволить событиям идти своим чередом». Stone,
86
Spain, Portugal and the Great Powers, 26. С точки зрения министерства
иностранных дел лучшим источником является Stone, «Yvon Delbos and
Anthony Eden», 165–86. См. также Галлахер, «Леон Блюм и гражданская
война в Испании», стр. 64.
В. Н. Медликотт и др., Ред., Документы по британской внешней политике, вторая
серия, том. 17 (Лондон, 1979 г.) (далее Британские документы ). См. главу 7, док. 4, 7.
 NOTES TO PAGES 52-55 283

Миддлмас и Барнс, Болдуин, 954.

Британские документы, с. 5. См. мое предыдущее обсуждение в этой главе
предупреждения Идена Блюму. Это было выражено на встрече, которая должна
была состояться с участием всех лидеров.
Британские документы, документы. 15, 16. В документе основное внимание
уделялось личному положению Оливана, посла Испании в Лондоне, личного
друга Идена. См. док. 17.
 NOTES TO PAGES 52-55 284

87
Это спорный вопрос, начиная с оценки ситуации сыном Болдуина в 1955
году, написанной почти как прямая атака на Черчилля. Что бы он ни делал
наедине, Болдуин определенно не выступал за перевооружение во время
всеобщих выборов. Это была умная политика, учитывая лейбористскую и
88 либеральную оппозицию. А. Дж. П. Тейлор, История Англии, 1914–1945
(Лондон, 2005 г.), 377.
89 Томас Джонс, Дневник с письмами (Лондон, 1956); Ян Кершоу, Гитлер 1936-
90
45: Немезида (Лондон, 2000), 4.
Стоун, «Ивон Дельбос и Энтони Иден», особенно 185–86.
Это, кажется, подтверждается относительно новой биографией Идена: DR
91
Thorpe, Eden: The Life and Times of Anthony Eden First Earl of Avon, 1897-1977
(London, 2011).
92 Новое интересное исследование подробно описывает роль Салазара в
пропаганде: Альберто Пенья Ро Дригес, O Que Parece É: Salazar, Franco ea
Propaganda Contra a Espanha Democrática (Лиссабон, 2009 г.).
Ministério dos Negócios Estrangeiros Portugal, Dez Anos De Política Externa
93 (1936-1947): A Na$ao Portuguesa e a Segunda Guerra Mundial (Лиссабон, 1961),
vol. 3, док. 20 (далее Португальские документы ). См. также Морадиеллос,
94 «Британская политическая стратегия», особенно 129, n17.
95 Это выражение относится к так называемому Alianza Luso-Británica,
действовавшему после Виндзорского договора 1386 года.
96 Португальские документы, том. 3, док. 23.
Саз заслуживает похвалы за этот документ. См. Исмаэль Саз, Муссолини
против II Республики . (Валенсия, 1986), 204–5.
97 Позже Италия мечтала о собственных базах в западном Средиземноморье.
98 Саймон Болл, Горькое море: борьба за господство в Средиземном море, 1935–1949
(Лондон, 2009 г.), особенно глава 1.
Уинстон Черчилль, Надвигающаяся буря (Лондон, 1948 г.), стр. 168.
Министерство иностранных дел, частные документы министерства
99 иностранных дел сэра Энтони Идена, FO/954/27A, 1, Национальный
100 архив, Кью, Великобритания В письме из Чартвелла Черчилль
поблагодарил Идена за экземпляр «Двенадцати дней» и сообщил, что его
101 книготорговец пошлет дяде , дай Нам Хлеб.
102 Джонс, Дневник с письмами, 231. См. также Ростоу, Англо-французские отношения,
103
245–47.
Уго Гарсия, Правда об Испании! Мобилизация британского общественного
мнения, 1936–1939 гг. (Брайтон, Великобритания, 2010 г.), особенно 80–81.
104
FO/954/27A, 1.
Гарсия, Правда об Испании!, 81.
Philip Williamson, Stanley Baldwin (Cambridge, UK, 1999), особенно глава 1. О
влиянии массовых убийств и критическом взгляде по крайней мере
британских и аргентинских эмиссаров см. Viñas, El Escudo de la República .
105
В военно-морском соглашении 1935 года между Германией и
Великобританией, в котором нацисты согласились ограничить расширение
Кригсмарине примерно 35 процентами численности британского флота,
106
имплицитно признавалось, что немецкий военно-морской флот выходит
далеко за рамки положений Версаля . Марк Алх, Возрождение военно-морского
флота Германии, британское умиротворение и англо-германское военно-морское
соглашение 1935 г. (Лондон, 1977 г.).
Хотя в целом автобиография носит корыстный характер, заявление об отставке
кабинету воспроизведено в Anthony Eden, Facing the Dictators (Cambridge, Mass.,
 NOTES TO PAGES 52-55 285

1962), 689.
Дуглас Литтл, Злобный нейтралитет (Итака, Нью-Йорк, 1985); Том Бьюкенен,
Англия и Гражданская война в Испании (Кембридж, Великобритания, 1997), 39. Мне
не удалось подтвердить такие свидетельства из других архивных источников.
286 NOTES TO PAGES 55-58

107 См. Пуццо, Испания и великие державы, глава 4.

108 Чатфилд, награжденный офицер Великой войны, был первым морским
лордом между 1933 и 1938 годами. См. Т. А. Хиткот, Британские адмиралы
флота 1734—1995: Биографический словарь ( Барнсли, Великобритания, 2002),
109 42.
Гибралтар станет ключевым вопросом в отношениях франкистов с
Великобританией, а также точкой опоры на Гитлера. Пол Престон,
«Франко и Гитлер: миф об Анде 1940 года», Contemporary Euvopean History 1,
no. 1 (1992): 1–16. См. также Анхель Виньяс и Карлос Кольядо Зайдель,
110 «Просьба Франко к Третьему рейху о военной помощи», Contemporary
European History 11, no. 2 (2002): 191–210.
Ральф Харрингтон, «Могучий капюшон: флот, империя, война на море и
111 британское национальное воображение, 1920–60», Журнал современной
истории , 38, вып. 2 (2003): 171-85.
112 Томас подробно описывает, почему Гирал, бывший министр военно-
морского флота, заработал репутацию «убийцы морских офицеров». См.
113 Томас, Гражданская война в Испании, 216.
Нехватка топлива в республике станет проблемой, учитывая
одностороннее соглашение с поддержкой Texas Oil. Подробнее об этом см.
114 ниже.
Роберт Уили, «Экономическое влияние великих держав в гражданской
войне в Испании: от Народного фронта до Второй мировой войны»,
115 International History Review 5, вып. 2 (1983): 229-54.
Лучшим источником этих данных остается Angel Viñas, Política Comercial
116 Exterior En España (1931–1975) (Madrid, 1979). См. также Стоун, Испания,
Португалия и великие державы, 26.
117
См. Кристиан Лейц, Экономические отношения между нацистской Германией и
франкистской Испанией (Нью-Йорк, 1996), особенно главу 3.
118
Это подробно описано в Лейтц, Экономические отношения между нацистской
Германией и франкистской Испанией, 129-34.
Тойнби, Обзор международных отношений (1937), том. 2, глава 4. См. также
Марсель Асьер, Из испанских окопов; Последние письма из Испании (Нью-Йорк,
1937).
О «революции внутри» см. Боллотен, Гражданская война в Испании . См.
также Престон, особенно 276-83 в « Приходе гражданской войны в Испании».
119
См. также Анхель Виньяс, La Soledad de la República . (Барселона, 2006),
особенно глава 14. Виньяс критически относится к этой точке зрения
демократических стран, считая ее подчиненной их бездействию. Как и
Престон до него, он утверждает, что правые рано или поздно предприняли
120
бы попытку переворота против республики, учитывая нежелание идти на
компромисс с умеренными левыми и их реформизм.
Дельбос пришел к такому выводу из-за своей непоколебимой
приверженности британскому союзу. См. John E. Dreifort, Yvon Delbos and the
121
Quai d'Orsay: French Foreign Policy Period the Popular Front, 1936–1938 (Lawrence,
Kan., 1973), 84. См. также Stone, «Yvon Delbos and Anthony Eden», 166. -67.
Движения подробно описаны в Los movimientos de oro en España durante la
Segunda Guerra Mundial (RD . 1131/1997, de 11 de Julio) (Мадрид, 2001). Также
см. Пабло Мартин Асенья, Эль-Оро-де- Моску и Эль-Оро-де- Берлин. (Мадрид,
122
2001 г.); Анхель Виньяс, Эль-Оро-де- Моску (Барселона, 1979).
Оригинал документа, подготовленный Комитетом по невмешательству, см.
в Международном комитете по применению соглашения о
невмешательстве в Испании, Законодательных и других мерах, принятых
 NOTES TO PAGES 58-62 287

участвующими правительствами (Лондон, 1936 г.). Доступный отчет о более

широком контексте см. в: Энтони Бивор, Битва за Испанию (Лондон, 2006 г.), 348–52.
После войны это стало франкистским мифом. Для критической оценки см. Viñas,
El oro de Moscú, 5-12.
 NOTES TO PAGES 58-62 288

123
Основополагающий отчет с беспрецедентным доступом к
соответствующим российским архивам см. у Рональда Радоша, Мэри Хабек
124 и Григория Николаевича Севостианона, « Преданная Испания» (Нью-Хейвен,
Коннектикут, 2001).
125
Орлов в Подкомитете Сената по внутренней безопасности, часть 51, 3434.
Цитата из Томаса, Гражданская война в Испании, loc. 8908.
126
New York Times, 10 января 1957 г. Этой находкой я обязан Томасу,
Гражданская война в Испании, loc. 8908.
В документе Советской академии « Международная солидарность с Испанской
республикой» (1974 г.) самолеты и танки завышены на 30 и 105 процентов
соответственно по сравнению с военными архивами. При расчете реальной
стоимости закупок республиканцев становится ясно, что официальный
курс рубля, установленный на уровне 5,3 к доллару США, был
127
скорректирован для сделок. Таким образом, Испания брала 600 долларов за
128
советское орудие «Максим», что в противном случае стоило бы 283 доллара
или 25 000 долларов за 127-мм орудие, которое стоило бы 9 433,96 доллара.
129 См. Howson, Arms for Spain, главы 19–20.
Виньяс, Эль-Эскудо-де-ла- Република, Глава 4.
В El Oro de Moscú Виньяс цитирует опубликованный том полного собрания
сочинений Ларго Кабальеро, который остается незаконченным. Документ
130 от 22 декабря 1936 года находился в письме испанского премьера агенту
Розенбергу.
131 Мария Элисальде Перес-Груэсо, «Las Relaciones entre España y Estados
132 Unidos en el umbral de un nuevo siglo», в España y Estados Unidos en el siglo XX,
под редакцией Лоренцо Дельгадо Гомес-Эскалонилья и Марии Элисальде
Перес-Груэсо (Мадрид, 2005 г. ), особенно 19.
Леандро Прадос де ла Эскосура, De Imperio a Nación: Crecimiento Y Atraso
Económico En España (1780–1930) (Мадрид, 1988), 220–21.
133 Альберт Бушнелл Харт, Доктрина Монро: интерпретация (Бостон, 1920), 78.
Пьерпаоло Барбьери, «От изгоя ООН к партнеру США: направление
франкистской Испании к экономическому чуду», Hemispheres, no. 30 (март
134 2009 г.): 89–128. Оригиналы документов см. в Государственном
135 департаменте США, Office of the Historian, Foreign Relations of the United
136 States, 1933-1945, Franklin Delano Roose velt (Washington, DC, 1954) (далее FRUS
). См. том. 7: Европа веревка .
137 Знаменитая речь полностью воспроизведена в книгах Franklin Roosevelt,
Franklin D. Roosevelt and Foreign Affairs (Cambridge, Mass., 1969), 3: 377 и
Dominic Tierney, FDR and the Spanish Civil War (Durham, NC, 2007). 26.
138 ФРУС, док. 1193, 437-39.
Там же, 437.
В документе поясняется, что телефонные и кабельные линии были
139
перерезаны. См. FRUS, док. 2174, 440.
140
141 Элеонора Рузвельт также якобы требовала от Рузвельта помощи
Республике на протяжении всей войны. См. Габриэль Джексон, II República,
142
New Deal, y Guerra Civil, Delgado and Elizalde, España y Estados Unidos, 115–
143 116.
См. FRUS, док. 2207, 443-44, от Джонсона в Мадриде до Вашингтона по
вопросу о беженцах рядом с посольством. Бауэрс неоднократно отправлял
Халлу обновления по этому вопросу.
ФРУС, док. 2190, 445-46.
ФРУС, док. 2203, 445-46.
 NOTES TO PAGES 58-62 289

См. немецкие документы; Джексон, «II República».

Однако многие американцы участвовали в Гражданской войне. Эдвин Рольф,
Батальон Линкольна (Нью-Йорк, 1974).
Об участии Мексики см. Mario Ojeda Revah, México y La Guerra Civil Española.
(Мадрид, 2004 г.).
290 NOTES TO PAGES 62-65

144 Хулио Таскон, «Международный капитал до «интернационализации

капитала» в Испании, 1936–1959», Рабочий документ, Центр европейских
исследований Минда де Гинцбург Гарвардского университета, особенно 4,
145 №1.
146 См. Little, Malevolent Neutrality, 5–12.
Интервью с Клодом Бауэрсом, Проект устной истории Колумбийского
147 университета, 1954 г., стр. 125–26. См. также Клод Бауэрс, Моя миссия в
Испанию (Нью-Йорк, 1954).
148 Один из источников по этому вопросу см. в John Pollard, The Fascist
Experience in Italy (New York, 1998), 96.
См. Анхель Виньяс, «La connivencia Fascista con la sublevación militar otros
149 éxitos de la Trama Civil», Los Mitos del 18 de Julio, под редакцией Франсиско
Санчеса Переса (Bar celona, 2013), 79–182.
В величественной биографии Д'Аннунцио, составленной Хьюз-Халлеттом,
с мельчайшими подробностями прослеживается появление многих из этих
эстетических и политических течений: Люси Хьюз-Халлетт, Габриэле
150 д'Аннунцио: поэт, соблазнитель и проповедник войны (Нью-Йорк, 2013).
Официальную точку зрения см. в Benito Mussolini, La Dottrina del Fascismo:
Con una Storia del Movimento Fascista (Rome, 1934).
В 1933 году Муссолини сформулировал свою защиту «нового человека» от
«либерального» Homo economicus: «Экономического человека [ Homo
economicus ] не существует; существует целостный человек, политический,
экономический, религиозный, святой и воин». Бенито Муссолини, Quattro
151 Discorsi Sullo Stato Corporativo (Рим, 1935). Более подробное обсуждение этой
конкретной речи см. в Alessandro Somma, I giuristi e l'Asse Culturale Roma-
Berlino: Economia e politica nel diritto fascista e nazionalsocialista (Milan, 2005),
особенно 221, n150.
152 Современный взгляд см. в Wolfgang Scholz, Die lage des spanischen itals vor der
Revolution (Dresden, 1932). Также цитируется в Stanley G. Payne, A History of
153
Fascism, 1914–1945 (Madison, Wise., 1995), 132. См. также Saz, Mussolini Contra
la II República, особенно 182–186.
154
См. Thomas, Spanish Civil War, 129. Подробнее о корпоративистском
повороте см. в главе 3.
155
Действительно, это правительство освободит Санхурджо, сосланного в
Португалию, находившегося тогда под ярмом Салазара.
156 Виньяс, «La connivencia Fascista», 185-88. Поэтому Виньяс говорит о
фашистском « попустительстве» планированию переворота.
Там же. Он утверждает, что «почти невозможно», чтобы Педро Сайнс
157 Родригес, испанец, ответственный за переговоры по контрактам, не
сообщил итальянцам о возможной выбранной дате.
Асанья записал в своем дневнике: «Я пошлю его [Франко] на Балеары,
чтобы он был подальше от искушений». Мануэль Асанья, Memorias íntimas
de Azaña ( Мадрид, 1939), 310.
158 Франко нес письмо, в котором объяснялось, что он направляется на
материк, чтобы «подавить восстание». Но в этот момент его намерения
были прямо противоположными. Лучшее подробное описание богатого
159 событиями путешествия на Dragon Rapide , возглавляемом британским
капитаном Сесилом Беппом, можно найти в книге Томас, Гражданская война
в Испании, глава 13, рис. 6. Позднее Бепп был награжден ( несколько раз)
Франко.
Потомок Беппа, Николя дю Шатель, в переписке с автором, 24 июня 2008 г. Жиль
Роблес также утверждал это в своих послевоенных мемуарах. См. также Хосе
 NOTES TO PAGES 65-68 291

Мария Хиль Роблес, No Fué Posible La Paz (Барселона, 1978), 780.

Записка воспроизведена фотографически в предвзятом Luis Bolin, España: Los años
vitales (Мадрид, 1967). Франко, очевидно, на словах отдавал предпочтение Риму.
 NOTES TO PAGES 65-68 292

160
Рикардо де ла Сьерва, Historia esencial de la Guerra Civil Española (Мадрид,
161 1996), 155.
«Quiero ver al Duce». Болин, Испания, 177. Приказ Франко воспроизведен на
162 с. 193, а также подпись Санхурджо.
Отец Чиано был выдающимся итальянским морским офицером во время
163 Первой мировой войны, что придавало новому движению дополнительную
164
легитимность.
165
Введение в Galeazzo Ciano, Diary (Нью-Йорк, 2002 г.), 3–7.
166
Болин, Испания, 181.
Там же, 183.
Надлежащий отчет об участии Марча отсутствует, и файлы в его фонде,
что неудивительно, скудны в отношении этого периода. Испанская пресса,
однако, выпускает множество журналистских материалов о марте.
167
168 Например, Санчес Солер назвал восстание «лучшей и самой рискованной
инвестицией Хуана Марча». Мариано Санчес Солер, Los Banqueros de Franco
169 (Мадрид, 2005 г.), особенно 7–25.
Виньяс, «La connivencia fascista», особенно 85—90.
Хавьер Туселл, Франко и Муссолини (Барселона, 2006 г.), 9–15; Romano
170 Canosa, Mus solini e Franco: Amici, Alleati, Rivali (Милан, 2008 г.).
171 Британское верховное командование настаивало на том, чтобы в то время
172 не рассматривать Италию как потенциального противника. Литтл также
подробно описывает, как британцы боролись за то, чтобы итальянцы
173 присоединились к политике невмешательства в дни после 25 июля. Литтл,
«Красная угроза», 300.
174 На это хорошо указывает Морадиеллос, «Британская политическая стратегия»,
175 стр. 132–37.
См. Пуццо, Испания и великие державы, 231–45.
176
Цифры из Thomas, Гражданская война в Испании, приложение 7, 985. Цифры
в значительной степени согласуются с другими оценками, особенно с
оценками Виньяса в Política Comercial.
177
Возможным исключением из этого правила была неудачная попытка
захватить Австрию в 1934 году, которой сопротивлялся Муссолини.
178
Кершоу, Немезида, 6-8.
179 Герхард Вайнберг, Внешняя политика гитлеровской Германии:
180 дипломатическая революция в Европе, 1933-36 (Атлантик-Хайлендс, Нью-
Джерси, 1994).
Макс Домарус, изд., Reden und Proklamationen, 1932–1945 гг. (Würzburg, 1962),
181 596. Это период, который Кершоу назвал «непрекращающейся
радикализацией». См. Кер Шоу, Немезида, 1.
Воспроизведено в Thomas, Гражданская война в Испании, 343. См. также
Стэнли Г. Пейн, Франко и Гитлер: Испания, Германия и Вторая мировая война
182 (Нью-Хейвен, Коннектикут, 2008), 47.
В запросе участвовали маркиз Кинтанар и немецкий чиновник
(Киллинджер). Немецкие документы, документы. 2, 5.
183 Хотя Мола был частью хунты, ее директором был генерал Мигель Кабанеллас.
Помимо сомнительного отчета Бернхардта, работы Франко, кажется,
предполагают, что это было правдой. Луис Суарес Фернандес, El General De
La Monarquía, La República y La Guerra Civil: Desde 1892 Hasta 1939 (Мадрид,
1999), 332.
Анхель Виньяс, En Las Garras Del Águila: Los Pactos Con Estados Unidos, De Francisco
Franco a Felipe Gonzalez (1945-1995) (Barcelona, 2003), 394. Однако Виньяс
 NOTES TO PAGES 65-68 293

неоднократно заявлял, что немногое из того, что Бернхард говорил после мировой
войны II можно было доверять. Анхель Виньяс, переписка с автором, 23 августа
2008 г.
К немцам присоединился младший капитан Франсиско Арранц. Виньяс
предположил, что Франко не послал Бегдебера, потому что считал, что миссия
будет неудачной . Я не уверен.
Перед посадкой в Берлине были сделаны остановки на Канарских островах, в
Марокко, Севилье и Марселе.
294 NOTES TO PAGES 68-71

184 Хотя «Вильгельмштрассе» остается распространенным способом

обозначения министерства иностранных дел Германии, большинство
ключевых министерств Третьего рейха располагалось на улице. В то время
как министерство иностранных дел располагалось во дворце бывшего
имперского президента, который министр фон Риббентроп позже щедро
отремонтировал, на Вильгельмштрассе , 73, министерство финансов,
министерство пропаганды и канцелярия Гитлера находились на той же
185 улице. В современном Берлине находится Министерство сельского
хозяйства, Министерство финансов и посольство Великобритании.
186 Немецкие документы, док. 58. Три дня назад Дикхофф получил меморандум
графа фон Вельчека о намерениях Франции помочь республике.
Там же, примечание C1. Обычно считается, что министр начал терять
власть внутри режима; некоторые авторы доходят до того, что утверждают,
187 что Гитлер уже хотел избавиться от него. См. John Louis Heineman, первый
министр иностранных дел Гитлера (Berkeley, 1979), особенно главу 8.
Альфреда Хесса , Бундесархив Лихтерфельде, Берлин. Оригинальная
188 цитата из Анхель Виньяс и Карлос Колладо Зайдель, «Просьба Франко к
Третьему рейху о военной помощи», Contemporary European History 11, no. 2
(2002): 191–210.
Виньяс и Карлос Кольядо Зайдель, «Просьба Франко», особенно 202–3.
Учитывая его опыт, Виньяс по понятным причинам настороженно
189 относится к самовозвеличивающимся версиям Бернхардта в 1970-х годах,
хотя заявления Бернхардта о том, что он действительно солгал о той
встрече в Байройте, не были подтверждены доступными документальными
свидетельствами.
Фридхельм Бурбах , бывший генеральный консул в Бильбао, был важной
фигурой, позже удостоенной почестей франкистским режимом. Мы можем
экстраполировать, что он, вероятно, помог убедить Боле пойти против
Вильгельмштрассе . Братья Гесс и Бурбах встретились в Евангелическом
педагогическом училище в Бад-Годесберге. Связью со школой мы обязаны
Виньясу. См. Viñas and Collado Seidel, «Franco's Request», 203. Связь с Хессом
присутствует только в рассказе Абендрота; он отсутствует в большинстве
английских и испанских отчетов о встрече, хотя мало кто сомневается, что
190 именно решение Гитлера в конечном счете урегулировало вопрос.
Недавняя биография Кершоу Гитлера содержит правильную
191 информацию. См. Ганс-Хеннинг Абендрот, Гитлер на испанской арене: Die
192 Deutsch-Spanischen Beziehungen Im Spannungsfeld Der Europäischen Inter -
essenpolitik Vom Ausbruch Des Bürgerkrieges Bis Zum Ausbruch Des Weltkrieges
1936–1939 (Нюрнберг, 1970), 474–75.
193 На спектакле присутствовали и Геринг , и Гитлер. Большинство
источников предполагают, что Геринг был гораздо более осторожен, чем
194 он позже утверждал в Нюрнберге.
Эрих Редер, Mein Leben (Тюбинген, 1956), 2: 80–81.
До сих пор ведутся споры о том, кто именно находился в комнате, когда
195 принималось решение. Некоторые сомневаются, что Канарису было дано
неуловимое упоминание его звания, а не фамилии.
Анхель Виньяс, Франко, Гитлер и Эль- Эсталлидо -де-ла-Герра Гражданский:
196 Предшественники и последствия (Мадрид, 2001), 34-39.
197
Стоит отметить, что все немецкие мужчины, сражавшиеся в Испании,
получали оплату от нацистского правительства, а не напрямую от Франко.
Наряду с итальянскими войсками они получали небольшую надбавку к
заработной плате.
 NOTES TO PAGES 71-75 295

Хотя я не согласен с его экономическим анализом вмешательства, политический

анализ Уили замечателен. Роберт Уили, Гитлер и Испания: роль нацистов в
гражданской войне в Испании, 1936–1939 (Лексингтон, Кентукки, 1989), особенно 132.
Там же.
Нацистский термин Ричард Эванс переводится как «принудительное
сотрудничество». См. также Карл Дитрих Брахер, «Этапы тоталитарной
интеграции», в книге « От республики до рейха:
 NOTES TO PAGES 71-75 296

создание нацистской революции»; Десять эссе под редакцией Хайо

Холборна (Нью-Йорк, 1972), 109–28.
198 Кершоу, Немезида, особенно xxxvii-xxxix.
199 Это упущение подчеркивает фактическое отсутствие уважения к дипломату и
официальному внешнеполитическому аппарату, несмотря на их связь с
«элитным» классом. Völkischer Beobachter, 27 июля 1936 г., цитируется в Анхеле
Виньясе и Карлосе Колладо Зайделе, « Просьба Франко к Третьему рейху о
военной помощи», Contemporary European History 11, no. 2 (май 2002 г.): 191–210,
особенно 205.

3. ПОДЪЕМ И ВОЗВЫШЕНИЕ ЯЛМАРА ШАХТА

1 Бриджит Хаманн, Уинифред Вагнер: жизнь в сердце гитлеровского Байройта (Лондон,
2005 г.), особенно глава 3.
2 Речь, произнесенная 28 июня 1934 г.
3 Норберт Мюлен, Der Zauberer: Leben und Anleihen des Dr. Hjalmar Horace Greeley Schacht
(Цюрих, 1938), 162. Здесь перевод Адама Туза, Wages of Destruction (Лондон, 2006), 71.
4 журнале «Тайм» сообщалось о турне от 6 августа 1934 года, на обложке которого был
Шмитт, хотя он уже был на пути в Берлин. Продажа на международном рынке по
цене ниже себестоимости для достижения других целей — это то, что экономисты
называют «демпингом».
5 В частности, для экономики, столь ориентированной на внешнюю торговлю, как
экономика Германии, восстановление импорта сигнализировало оживление
активности.
6 См. классическую работу Барри Эйхенгрина « Золотые путы: золотой стандарт и
Великая депрессия, 1919—1939» (Нью-Йорк, 1996).
7 Мы можем заключить это путем экстраполяции форвардных обменных курсов.
Эконом туман, 11 августа 1934, 8.
8 Шмитт был вторым министром экономики Гитлера. См. Вилли Бёльке, Die Deutsche
Wirtschaft 1930–1945: Interna des Reichswirtschaftsministeriums (Düsseldorf, 1983), 64–67.
Его предшественник, Альфред Хугенберг, также отвечал за продовольствие и
сельское хозяйство , прежде чем они были выделены в отдельное министерство под
руководством расового идеолога Вальтера Дарре.
9 Бывший канцлер фон Шлейхер (и его жена) были расстреляны, даже если они не
имели никакого отношения к СА. Роль Sturmabteilung, созданной в 1921 году как
своего рода гитлеровской частной армии, созданной по образцу
чернорубашечников Муссолини, уже давно обсуждается. К 1934 году их
популистская революционная риторика под руководством Рёма сделала СА
врагами в Вермахте, а также гиммлеровский Schutzstaffel (SS). После чистки они
продолжали существовать, но их значение уменьшилось. О чистке в контексте см.
классический труд Иоахима Феста, Гитлер: Биография Эйне (Франкфурт, 1989), 460–
65.
10 Подробную историю см. в Hans Hellmut Kirst, Die Nächte der langen Messer. (Гамбург ,
1975).
11 Близкие соратники вице-канцлера фон Папена также были убиты. В обращении к
Рейхстагу Гитлер обвинил лидера СА Рёма в попытке путча. Когда Рему
предложили пистолет, чтобы убить себя, он, как говорят, ответил: «Если меня
убьют, пусть это сделает Адольф». Уильям Ширер, Взлет и падение Третьего рейха:
история нацистской Германии (Гринвич, Коннектикут, 1960), 221.
12 Ялмар Гораций Грили Шахт, Признания «старого волшебника»: автобиография
(Бостон, 1956), 132.
13 О его колебаниях см. Schacht, Autobiography, 265. См. также Ulrich Völklein, Ge schäfte
mit dem feind (Hamburg, 2002); Норберт Мюлен, Der Zauberer (Цюрих, 1938), 14.
297 NOTES TO PAGES 76-77

14 В американской прессе название продержалось долго: «Германия: Шахт в

ловушке», « Тайм», 15 марта 1926 г.; «Политика власти: дым и огонь», Time,
31 июля 1939 г. Европейские источники см. в Schacht in der Karikatur .
(Берлин, 1937), особенно 50—53; Мюлен, Der Zauberer. Обратите также
внимание на название автобиографии Шахта « 76 Jahre meines Lebens»,
15 впервые переведенной на английский язык в 1956 году как «Исповедь
старого волшебника». Об оптимистическом тоне, с которым ожидалось
16 министерство Шахта, см. Economist, 11 августа 1934, 8.
Гугенберг был ключевой фигурой в первый год правления режима, а также
немецкого национализма в целом. Подробнее о нем на английском языке
см.: John A. Leopold, Alfred Hugenberg: The Radical Nationalist Campaign Against
17 the Weimar Republic (New Haven, Conn., 1977).
Исключением являются, конечно, своевременные «Toze», «Wages of
18 Destruction» и работа Альбрехта Ритчля.
Сложность вопроса возникла из-за конституционных проблем,
связывающих герцогства Шлезвиг и Гольштейн с датской короной и
Германской Конфедерацией . Бисмарк сначала заставил датского короля
отказаться от всех прав на Австрию и Пруссию, а затем в 1866 году
19
превратить Шлезвиг-Гольштейн в немецкую провинцию.
Подробности о кризисе в Дании см. в Erich Eyck, Bismarck and the German
Empire (London, 1950), 82–83, а также в замечательном исследовании Jonathan
20
Steinberg, Bismarck : A Life (Oxford, 2011), 210–14.
В преддверии Нюрнбергского процесса журнал New Yorker предположил,
21 что Шахт «отличился» тем, что был зачат в Бруклине. См. New Yorker, 8
декабря 1945 г., стр. 24.
Относительно новая биография Шахта хорошо освещает этот момент. См.
22 Christopher Kopper, Hjalmar Schacht: Aufstieg und Fall Von Hitlers Mächtigstem
Bankier (Мюнхен, 2006 г.), глава 1.
Грили баллотировался — и проиграл — против Улисса Гранта на выборах
23 1872 года. Гораздо более слабый участник кампании, чем он был
редактором газеты, он особенно пострадал от злобных карикатур Томаса
24 Наста в Harper's Weekly.
25 Фредерик Клавер, «Ялмар Шахт, финансист и дипломат 1930–1950»,
докторская диссертация , Страсбургский университет, 2006 г.
Мюлен, Der Zauberer, 23.
Интересно, что Шахт участвовал в процессии Бисмарка в Гамбурге, что он
комментирует в своей автобиографии. Взгляд старого канцлера произвел
впечатление на молодого Шахта, который позднее заметил: «Я снова и
26 снова вспоминал проницательное, серьезное выражение зорких глаз
27 канцлера. Что он хотел сказать нам этим взглядом? Обязанность,
предупреждение, просьба не допустить, чтобы его работа была небрежно
уничтожена?» Шахт, Автобиография, 60.
28 Клавер, «Ялмар Шахт, финансист и дипломат».
Исключением здесь является Коппер, Ялмар Шахт, но я не думаю, что этого
достаточно. Зигфрид Вендт, «Хасбах, Вильгельм», в Neue Deutsche Biographie 8
(1969): S. 17 f.
29 Об экономике Гегеля см. Гарет Стедман Джонс, «Гегель и экономика
гражданского общества», в журнале « Гражданское общество, история и
возможности » под редакцией С. Кавираджа и С. Хилнани (Кембридж,
Великобритания, 2001 г.); Пьерпаоло Барбьери, «Учитывая либеральный разрыв»,
неопубликованная статья, Кембриджский университет, 2010 г.
Хасбах регулярно упоминается в ранних критических статьях о Смите. Например,
 NOTES TO PAGES 77-79 298

один британский ученый, подхвативший аргумент Хасбаха о сходстве между -

понятиями «симпатии» Юма и Смита, — Джеймс Бонар, « Философия и
политическая экономия в некоторых из их исторических отношений» (Sonnenschein,
1893), 180, n1.
 NOTES TO PAGES 77-79 299

30 См., например, Richard Kleer, Role of Teleology in Smith's

Wealth of Nations, History of Economics Review (2000), 14–
31 29.
32 Дэвид Райзман, Экономика Альфреда Маршалла (Бейзингсток, Великобритания,
1986).
33 Позже это подтолкнуло его последователей к институциональному анализу
и, в конечном счете, к бизнес- школам в Соединенных Штатах.
Выдающееся исследование о рождении Homo economicus см. в Lev Menand,
34 «Changing the World from a Point in it», неопубликованная диссертация,
Harvard University, 2009. С разрешения автора.
В своем (печально) известном предисловии к немецкому изданию своей «
Общей теории» Кейнс начинает с изложения типичного немецким
неприятием классических мыслителей: «[Немецкая экономическая наука]
была скептична и реалистична, удовлетворяясь историческими и
эмпирическими методами и результатами, которые отказаться от
формального анализа», что, как полагает Кейнс, повысит вероятность того,
что немцы поддержат его предложения. Он продолжает: «Возможно, я могу
рассчитывать встретить меньшее сопротивление со стороны немецких
читателей, чем со стороны английских, когда я представлю им теорию
35 занятости и производства в целом, которая в важных деталях отклоняется от
ортодоксальной теории». традиция Как должны чувствовать себя
голодные и жаждущие немецкие экономисты
прожив все эти годы без [ теории ]!» См. John Maynard Keynes, Allgemeine
Theorie der Beschäftigung, des Zinses und des Geldes (Мюнхен, 1936).
Существование сплоченной «исторической школы» было предметом
споров, но для наших целей полезно рассматривать ее как своего рода
36 сущность. Критику см. у Эрика Гриммер-Солема и Роберто Романи,
37 «Историческая школа: переоценка », History of European Ideas 24, no. 45 (1998):
267–99. Оригинальные работы см. В Wilhelm Hasbach, Dieallgemeinen
philosophischen Grundlagen der von F. Quesnay und Adam Smith begründeten
38 politischen Ökonomie . (Киль, 1890 г.) и Адам Смит и умирает Entwicklung der
politischen Ökonomie (Киль, 1891 г.).
Мюлен, Der Zauberer, 6—7.
Ялмар Шахт, «Der Theoretische Gehalt des englischen Merkantilismus», в -
предваряющей диссертации, представленной на философском факультете
39 Кильского университета (Берлин, 1900 г.), 9.
См. Allen Wood, «Editor's Introduction», в GW Hegel, Elements of the Philosophy
of Rights (Cambridge, UK, 1991), xxvii; Гегель, Элементы философии права,
особенно 182—92. Классику Листа см. в Friedrich List, Friedrich List: Das
nationale System der politischen Ökonomie, под редакцией Ойгена Вендлера
(Баден-Баден, 2008 г.).
Хотя Лист никогда не приписывал Гамильтону его влияние на
40 протекционизм и националистическую экономику, стоит отметить, что его
идеи не получили развития до его поездки в Соединенные Штаты в 1827
41 году, во время которой он, кажется, был знаком с эссе Гамильтона. См. Guy
Callender, Selections from the Economic History of the United States, 1765—1860
(Бостон, 1909), 552; Уильям Смит Калбертсон , Александр Гамильтон: эссе
(Нью-Хейвен, Коннектикут, 1911). Я благодарен Чарльзу Майеру за то, что он
указал мне в этом направлении.
Фридрих Лист, Национальная система политической экономики (1842; Берлин, 1982).
См. также Авраам Баркай, «Нацистская экономика» (Оксфорд, 1990), 78–79.
Fernand Braudel, Civilization and Capitalism, 15th—18th Century: The Wheels of Commerce
(San Francisco, 1992), 210. В своем ставшем уже классическим исследовании Бродель
 NOTES TO PAGES 77-79 300

приписывает елизаветинскую книгу сэру Томасу Смиту, содержательно добавляя,

что комментарий «суммирует все, что нам нужно знать о торговом балансе, и,
возможно, все, что кто-либо когда-либо знал». Примеры ненемецких ранних
меркантилистов включают Филиппа фон Хёрнигка в Австрии и Жана-Батиста
Кольбера во Франции Людовика XIV.
301 NOTES TO PAGES 79-83

42 Чистая международная инвестиционная позиция (NIIP) является частью

иностранного баланса страны: разница между ее внешними активами и ее
обязательствами. Положительный NIIP означает, что мир должен стране,
тогда как для отрицательного NIIP верно обратное.
43 См. Клавер, «Ялмар Шахт, финансист и дипломат».
44 Эти аргументы занимают видное место в книге Джона Мейнарда Кейнса «
Трактат о деньгах» (Лондон, 1930).
45 Первоначально являясь частичным ответом на теорию модернизации в
социальных науках, теория зависимости утверждает «неравные условия
торговли» между ядром богатых стран и периферией более бедных.
Последняя группа, обычно производители сырья , не может вырваться из
порочного круга бедности из-за неотъемлемого преимущества, которое
первые получают, продавая готовую продукцию. См. Enzo Faletto and
46 Fernando Henrique Cardoso, Dependency and Development in Latin America
(Berkeley, 1979).
Эмануэль Лезер, изд., Уильям Стаффордс drei Gespräche über die in der
47 Bevölkerung verb reiteten Klagen (Лейпциг, 1895 г.), как цитируется в Schacht,
«Der Theoretische Gehalt des Englischen Merkantilismus».
«Житель Лондона мог заказать по телефону, потягивая свой утренний чай в
постели, различные продукты со всей земли в таком количестве, какое он
сочтет нужным, и с полным основанием ожидать их скорой доставки к
48 своему порогу», — писал Кейнс о довоенная финансовая система в
ностальгическом Джоне Мейнарде Кейнсе, Экономические последствия мира
(Нью-Йорк, 1919), глава 2.
По словам историка, воспринятого мифом о Шахте, такое личное
убеждение было построено на том факте, что «Шахт — мужественный
человек», который тем не менее «не защищает ни один принцип, чего бы
49 это ни стоило». Это был человек, который, добившись известности, начал
собирать собственные карикатуры в средствах массовой информации; он
хотел, чтобы официальная пресса опубликовала сборник его любимых
произведений: Ялмар Шахт, Шахт в Der Karikatur (Берлин, 1937).
Несмотря на то, что основное внимание уделяется более серьезным
50 преступлениям, чем просто экономические, зверства, совершенные
51 немецкой армией в первые недели войны, которые так подорвали ее
52 международную репутацию в 1920-х годах, можно найти в «Комиссии по
53 расследованию нарушений правил » . gens, des lois et des costumes de la
guerre», в Rapports et document d'enquête. (Брюссель, 1921 г.), особенно vol. 1.
Шахт работал под руководством фон Лумма. Коппер, Ялмар Шахт,
особенно 44—46. Карл Ричард Бопп, Ялмар Шахт: Центральный банкир
54 (Колумбия, Миссури, 1939), 11.
Шахт, Автобиография, особенно глава 16.
55 Хотя история банка подробно описывает его связи с нацизмом, мало что
говорится о предшествующем периоде. См. 25 Jahre Genossenschafts-
56
Abteilungen der Dresdner Bank: Ein Beitrag zur Geschichte des Deutschen
Genossenschaftswesens (Берлин, 1929 г.), Гарвардский проект микрофильмов
по социальной истории/сохранению бизнеса, Project 2a, 20630. См . мысли,
57
конечно, умеренные временем и его нацистской службой.
58
59 Интересную ретроспективу см. в статье «Иностранные новости: больше?
Лучше? Ярче?», Time, 28 января 1935 года.
Хайнц Шредер, Das Ende der Dolchstosslegende: Geschichtliche Erkenntnis und poli -
tische Verantwortung (Гамбург, 1946). О проблемном идеализме Уилсона см.
Thomas Knock, To End All Wars (New York, 1992).
 NOTES TO PAGES 83-86 302

Ялмар Шахт, Конец репараций (Нью-Йорк, 1931), 17.

Ричард Овери, Война и экономика в Третьем рейхе (Оксфорд, 1994), 6.
Отсылка к известному отчету о размышлениях фон Мольтке. См. также Niall
Ferguson, The Pity of War (London, 1999), 100. См. также Christopher
 NOTES TO PAGES 83-86 303

Кларк, Лунатики: как Европа пошла на войну в 1914 г. (Лондон, 2012 г.),
60 особенно 526–27.
Зара Штайнер, Неудавшиеся огни: европейская международная история 1919–
61 1933 (Лондон, 2005 г.), 68.
Цель привязки к золоту в то время, когда все (временно) отказались от
золота, заключалась в том, чтобы немцы не обесценили свой путь через
долг. Наилучшие оценки валового внутреннего продукта (ВВП) см. в
Albrecht Ritschl, «Les reparations allemandes, 1920—1933: Une controverse revue
par la theorie des jeux», REPEC, 1999; Альбрехт Ричль и Самад Сарфераз,
Валюта против банковского дела в долговом кризисе Германии 1931 года, CEPR,
2006; Филиппо Оккино, Ким Остерлинк и Юджин Н. Уайт, «Как
62 оккупированная Франция финансировала собственную эксплуатацию во
63 время Второй мировой войны», American Economic Review 97, no. 2 (2007): 295–
99.
64 Кейнс, Экономические последствия мира.
65 Уолтер Лэндис, Инженер смотрит на инфляцию, ее последствия в Германии и
Франции (Шарлотта, Вирджиния, 1933). См. также Бопп, Шахт, 12.
Фергюсон, «Жалость войны», 428–435.
66
Об инфляции как «всегда и везде монетарном явлении» см. Milton Friedman,
The Counter-revolution in Monetary Theory: First Wincott Memorial Lecture (London,
67
1970).
68
Для выбора см. Niall Ferguson, Paper and Iron (Cambridge, UK, 1995), 356-59.
Шахт, Конец репараций, 33, 35-37.
Для стимулирующих исследований Кейнса, предвосхищающего аргументы
69 ограниченной рациональности своими мыслями о самой конференции, см.
70 William P. Bottom, «Keynes' Attack on the Versailles Agreement: An Early
71 Investigation of the Consequences of Bbounded Rationality, Framing, and
72 Cognitive Illusions, Электронная библиотека SSRN ( nd). Шахт, Конец
73 репараций, 34.
Там же.
Шахт, Автобиография, 229.
74 Том Фергюссон, « Когда умирают деньги» (Нью-Йорк, 2010 г.), особенно стр. 205–218.
Вторичная эмиссия относилась к частным деньгам, выпускаемым в
основном немецкими корпорациями и банками, что усугубляло
75 монетизацию долгов, поскольку они использовались как деньги (хотя часто
и со скидкой). Шахт, Автобиография, 178-81. Джон Парк Янг, Европейская
валюта и финансы: Комиссия по расследованию золота и серебра, Сенат США. . .
76 Исследование иностранной валюты и обменных курсов ( Вашингтон, округ
Колумбия, 1925 г.), 36.
77 Наиболее подробный отчет о периоде, который, как и выше, ставит
репарации в центр проблемы инфляции, см. в Gerald Feldman, The Great
78 Disorder: Politics, Economics, and Society in the German Inflation, 1914—1924 (New
York, 1993).
Классическую статью на эту тему см. в Thomas J. Sargent, The Ends of Four Big
Inflations , NBER, 1 января 1982 г., стр. 41–98.
79 Дж. Р. Райт, Густав Штреземанн: Величайший государственный деятель Веймара
(Оксфорд, 2002 г.), 215, 444.
Более ранним вариантом решения была Роггенмарка, за которую выступало
могущественное немецкое сельскохозяйственное лобби, что в конечном итоге
должно было привязать валюту к ценам на рожь. От этой идеи отказались, но она
повлияла на архитектуру рентной марки. Другие рассматриваемые альтернативы
 NOTES TO PAGES 83-86 304

см. в Schacht, Autobiography, 179–80. Сарджент подчеркивает это, а также

соглашается с центральной ролью репараций в отношении первоначального
веймарского дефицита. Сарджент, «Концы четырех больших инфляций»,
особенно 74-75.
 305 NOTES TO PAGES 86-89
101

100

99
98

97

96

95
94

93
92

91

90
89

88

87

86

85

84

83

82
81
80

Фергюсон, Бумага и железо, 363.

Фергюссон, Когда умирают деньги, 123.
Современный взгляд журналиста, получившего образование в области
 NOTES TO PAGES 89-92 306

политических наук (и очень дружелюбного биографа), см. у Franz Reuter, Schacht

(Leipzig, 1934).
Цитируется по John Weitz, Hitler's Banker: Hjalmar Horace Greeley Schacht (Бостон,
1997), 76.
Чтобы узнать об инновациях, см., например, выступление Рудольфа Хавенштейна,
Rede des Reichs bankpräsidenten Excellenz Dr. Havenstein в der Versammlung der
Handelkammer во Франкфурте-на-Майне . 20 сентября 1917 г. (Берлин, 1917 г.) в
проекте оцифровки Гарвардской библиотеки . О его взглядах на войну см.
Ferguson, Pity of War, 136.
См. современный отчет о деятельности американских кредиторов Германии во
время войны: Moritz Bonn, German War Finance (New York, 1916).
Путч по-немецки означает государственный переворот . Наряду с большинством
нацистских «старых бойцов » к ним присоединился сильно националистически
настроенный Эрих Людендорф, лидер Первой мировой войны, близкий по статусу
к Гинденбургу . , 1986).
Моммзен дает sine qua non описание этого эпизода в книге Ганса Моммзена, Die
Verspielte Freiheit: Der Weg Der Republik Von Weimar in Den Untergang 1918 Bis 1933
(Берлин, 1989).
1924 год, возможно, не был удачным, но он определенно был намного лучше для
немецкого бизнеса, чем 1923 год. См. Sargent, «The Ends of Four Big Inflations», 77, а
современный взгляд см.: Young, European Currency and Finance , 39.
Шахт, Автобиография, 53—54.
Стивен А. Шукер, Конец французского господства в Европе: финансовый кризис 1924
года и принятие плана Дауэса (Чапел-Хилл, Северная Каролина, 1976), особенно 292.
Charles Kindleberger, The World in Depression (Berkeley, 1986), особенно 48. Менее
академический взгляд см. в Liaquat Ahamed, Lords of Finance: The Bankers Who Brooke
the World (London, 2009).
Robert Long, Fortnightly Review, 1 августа 1924 г. Цитируется по Weitz, Schacht, 79.
Дауэс писал в 1939 г. См. Charles Dawes, A Journal of Reparations (London, 1939), 55.
Депрессивные торговые данные того времени см. в Schacht, End of Reparations, 173—
77.
Дональд Маккой, Кэлвин Кулидж: Тихий президент (Лоуренс, Канзас, 1988), 330–42.
Уолтер Бэджхот, Ломбард-стрит: описание денежного рынка (Лондон, 1910), 4.
Роберт Скидельски, Джон Мейнард Кейнс: биография (Лондон, 1983), особенно том. 2:
Экономист как Спаситель 1920–1937 гг.
Цитируется по Эндрю Бойлу, Монтегю Норман: биография (Лондон, 1967), 188–89.
Долги образовались по большей части до того, как Соединенные Штаты вступили
в войну в 1917 году. Точку зрения JP Morgan см. в Ron Chernow, The House of Morgan
(New York, 1991), особенно в главах 1–3.
Пол Варбург, телеграмма Оуэну Д. Янгу, 14 марта 1924 г., цитируется по Стивену
Кларку, Сотрудничество с центральными банками: 1924–31 (Нью-Йорк, 1967), 61.
См. оригинал: Руфус С. Дауэс, «План Дауэса в процессе создания» (Индианаполис,
1925 г.).
Было бы несправедливо утверждать, что современники не понимали значения
этого явления. См., например, Joseph Stancliffe Davis, The War Debt Settlements (
Charlottesville, VA, 1928).
 NOTES TO PAGES 89-92 307

103
104 Шахт, Конец репараций, 161, 162.
Роберт Кучински, Прибыль банкиров от немецких займов (Вашингтон, округ
105
Колумбия, 1932 г.), особенно 139–41.
Норман обошел созданную комиссию экспертов, пообещав помощь Шахту
(и выступив против франко-бельгийского предложения). В письме
председателю ФРС Бенджамину Стронгу от 7 января 1924 года Норман
описал план Шахта как «последний шанс» для стабилизации Германии.
106
Это лучше всего описано в классическом Кларке, Сотрудничество с
107
центральными банками, 58-59.
См. Kuczynski, Bankers' Profi ts, 140, где приведены его оценки.
О несогласии Шахта с обещаниями репараций см. Weitz, Schacht, 82. Об
истории двух позиций см. Wright, Stresemann; Tooze, Wages of Destruction, 18–
19 . О предыстории конфликтов Штреземана с промышленниками см.
108
сравнение Штреземана и Бриана в Charles S. Maier, Recasting Bourgeois Europe
(Princeton, NJ, 1975), особенно 387.
109
Полная сумма, подлежащая выплате, осталась неопределенной, однако
выплаты снизились до 1 миллиарда рейхсмарок, а затем будут расти по
мере улучшения экономики Германии.
См. статьи 118-56 Версальского договора. Кейнс, Экономические последствия
мира, 67-69. Однако можно утверждать, что большинство этих колоний не
были должным образом развиты в эпоху Вильгельма. См. торговые данные
110
в WO Henderson, The German Colonial Empire, 1884–1919 (London, 1993),
особенно в приложении, 132–33. См. также исходные данные в André
111
Touzet, Le problème colonial et la paix du monde (Paris, 1937), 228.
Ни эта речь, ни его контакты с Колониальной ассоциацией не
упоминаются ни в автобиографии Шахта, ни в других, если уж на то
пошло.
Подробнее об этом см. Вудрафф Смит, Идеологические истоки нацистского
империализма (Нью-Йорк, 1986), особенно главу 3. Сама фраза принадлежит
112
фон Бюлову, преемнику Бисмарка: «Mit einem Worte: wir wollen niemand in
den Schatten stellen, aber wir verlangen auch unseren Platz an der Sonne». См.
113 Fürst Bülows Reden nebst urkundlichen Beiträgen zu seiner Politik, Mit Erlaubnis des
Reichs kanzlers gesammelt und herausgegeben von Johannes Penzler (Berlin, 1897-
114 1903), 6-8. Хильдебранд подробно объяснил, как это отвечало «взаимным
потребностям» обеих организаций. Клаус Хильдебранд, Vom Reich zum
Weltreich: Гитлер, НСДАП и колониальный союз, 1919–1945 (Мюнхен, 1969),
особенно 149–52.
Смит, Идеологические истоки нацистского империализма, особенно 52-78 (до
115 Первой мировой войны) и 196-201 (Веймар).
Особенно поучительно предисловие У. Дж. Эшли к английскому изданию
книги, опубликованному годом позже; он иллюстрирует не только
глубокое понимание интеллектуального фона Неймана, но и то, как его
идеи были восприняты в Соединенном Королевстве, пока бушевала война.
Фридрих Науманн, Центральная Европа (Лондон, 1916), особенно v-xvii.
Брест-Литовский договор, который в межвоенной Германии иногда
называют «забытым миром», был мирным договором, положившим конец
боевым действиям на Восточном фронте Первой мировой войны.
116
Подписанный немцами и новым советским правительством в России, он
фактически расширил Германскую империю, охватив страны Балтии и
отказавшись от контроля России над Финляндией и Польшей. Таким образом,
территории, управляемые Обер-Остом, теперь будут либо частью формальной
 NOTES TO PAGES 89-92 308

Германской империи, либо марионеточными государствами, зависящими от

короны Вильгельма. Для получения дополнительной информации см. Голо Манн,
История Германии с 1789 года (Хармондсворт, Великобритания, 1974), 560.
Веяс Люлявичюс, Земля войны на Восточном фронте: культура, национальная
идентичность и немецкая оккупация в Первой мировой войне (Кембридж,
Великобритания, 2000 г.), 252.
309 NOTES TO PAGES 92-96

117 Ганс Гримм также написал бестселлер, поучительный в своей концепции

«народа без пространства», на который прямо ссылается его название. Ганс
Гримм, Volk ohne Raum (Липпольдсберг, 1975).
118 Буквально «кровь и земля». Интересное исследование режима см. Matthias
Ei denbenz, Blut und Boden: Zu Funktion und Genese der Metaphern des Agrarismus
und Biologismus in Der Nationalsozialistischen Bauernpropaganda R. W Darres (Берн,
119 1993). Фолькер Берган, введение в «В поисках экономической империи», под
редакцией Фолькера Бергана (Провиденс, Род-Айленд, 1996), 12; Пол
Кеннеди, Рост англо-германского антагонизма, 1860–1914 (Лондон, 1980), 411–
120 15.
Хотя кайзеровское правительство отвергло класс юнкеров, снизив барьеры
для иностранного зерна, оно поощряло Россию и Австро-Венгрию
поставлять Германии продовольствие в обмен на лучшее обращение с
прусскими промышленными продуктами . Такая политика стимулировала
121 интеграцию континентального рынка в пользу промышленных интересов.
См. Смит, Идеологические истоки нацистского империализма, стр. 78.
Ялмар Шахт, Новая колониальная политика — статья, прочитанная д-ром
122 Ялмаром Шахтом в берлинско-шарлоттенбургском отделении «Немецкого
123 колониального общества» 24 марта 1926 г. (Берлин, 1929 г.), 2, 3–4.
124 На это хорошо указывает Kopper, Hjalmar Schacht, 295.
125
Шахт, Новая колониальная политика, 7.
См. также Kopper, Hjalmar Schacht, 296.
Его определение империализма в приведенной выше фразе представляет
«формальный» империализм в форме прямого политического и
территориального контроля. См. Schacht, New Colonial Policy, 15. О полемике
126
между Хобсоном и Лениным см. JA Hobson, Imperialism : A Study (London,
127
128 1988); Владимир Ленин, Империализм: высшая стадия капитализма ( Цюрих,
129 1916), 2–10.
130 Шахт, Новая колониальная политика, х, 1, 16.
131 Там же, 7, 15.
См., например, Schacht, End of Reparations, 10.
Смит, Идеологические истоки нацистского империализма, 245-55.
132 Германии разрешили вступить в Лигу только в 1926 году.
133 Gustav Stresemann, Vermachtinis (Berlin, 1933), 2: 334-35, цитируется по Wolfe
134 Schmokel, Dream of Empire: German Colonialism, 1919–1945 (New Haven, Conn.,
1964), 81.
135 Шмокель, Мечта об Империи, 82.
Артур Дикс, Weltkrise und Kolonialpolitik: Die Zukunft zweier erdteile (Берлин,
136
1932). Джон Галлахер и Рональд Робинсон, «Империализм свободной
торговли», Обзор экономической истории, нс, 6, вып. 1 (1953): 1-15.
Два примера см. в Panikos Panayi, Weimar and Nazi Germany: Continuities and
Discontinuities (London, 2001), 297.
Hjalmar Schacht, End of Reparations (London, 1933), 33. Киндлбергер связывает
137
просьбу Шахта к Стронгу в ФРС о финансировании долгосрочных бизнес-
138
инвестиций всего за год до этого. См. Kindleberger, World in Depression, 27.
139
Первоначальная ссылка восходит к Lester Vernon Chandler, Benjamin Strong
140 (Washington, DC, 1958), 335.
Амос Симпсон, Ялмар Шахт в перспективе (Гаага, 1969), 31.
Шахт, Автобиография, 289-92.
Международные военные трибуналы (далее IMT ), через Avalon Project, Yale
University , Volume V, 131-32.
Короче говоря, когда инвестор занимает капитал для покупки актива, а цена ведет
 NOTES TO PAGES 96-99 310

себя против его покупки, тогда биржа, скорее всего, запросит маржу для покрытия
 NOTES TO PAGES 96-99 311

этих убытков. Ситуация усугубляется в тех случаях, когда нет

теоретического предела убытков: если купить акцию, то минимальная
цена равна 0, а если продать взятую взаймы акцию, то потолка
потенциальных убытков нет.
141
142 Джон Кеннет Гэлбрейт, Великая авария, 1929 г. (Бостон, 1961 г.).
143 Цитируется по оригиналу в Bopp, Schacht, 24.
144 Там же.
145 См. Feldman, Great Disorder, 425.
Адам Генрих Мюллер, Die Elemente der Staatskunst (Берлин, 1809 г.). Для
справки см. Richard Werner, «Aspects of German Monetary Management and
Development Economics and They Reception in Japan», в Economic Development
and Social Change: Historical Roots and Modern Perspectives, под редакцией
George Stathakis and Gianni Vaggi (London, 2006), 127–29. Следует отметить,
что Лист не уважал многие идеи Мюллера , содержательно
146 синтезированные, среди прочего, в Barkai, Nazi Economics, 56.
Уильям Джонсон Фрейзер, The Central Banks: The International and European
147 Directions ( Westport, Conn., 1994), 3.14, 215–16.
Шахт работал над модифицированной версией теории реальных векселей.
См. Гарольд Джеймс, «Die Reichsbank 1876 bis 1945», в Fünfzig Jahre Deutsche
Mark: Notenbank und Währung in Deutschland seit 1948, под редакцией Deutsche
Bundesbank (Мюнхен, 1998), 29–89. Действительно, Шахт продолжал
поддерживать эту концепцию еще в 1964 году во время лекции в
Университете Висконсина, которую по крайней мере один ученый считал
148 основой поведения Бундесбанка в послевоенные годы, а также его
149 институциональный скептицизм в отношении кейнсианских монетарных
рекомендаций. См. Frazer, The Central Banks, 216.
150 Вернер, «Аспекты управления денежными средствами в Германии», 128–29.
В Helmut Müller, Die Zentralbank, eine Nebenregierung: Reichsbankpräsident
151 Hjalmar Schacht als Politiker der Weimarer Republik (Opladen, 1973).
Гарольд Джеймс, Межвоенная депрессия в международном контексте
152 (Франкфурт, 2002 г.), особенно 80.
153
Негерманскую точку зрения см. в Robert Donald, The Polish Corridor and the
Consequences (London, 1929), 9–15.
154
155 Вайц, Шахт, 99 лет; Шахт, Автобиография, особенно глава 32.
156 Интересно, что официальная история банка игнорирует роль Шахта:
157 http://www.bis . org/about/history.htm?l = 2.
158 Шахт, Автобиография, глава 32.
159 О агенте по репарациям в действии см. Feldman, Great Disorder, 851–52.
160 «International: Snowden v. Europe», Time, 19 августа 1929 г., стр. 1.
Черноу, Дом Моргана, 420–32.
Время, 19 августа 1929, 3.
161 Шахт, Автобиография, 257.
О шедевре экономической мысли социалиста см. Rudolf Hilferding, Das
162
Finanzkapital: Eine Studie über die jüngste Entwicklung des Kapitalismus (Frankfurt,
163
1968).
Обличительную речь против «политиков» и их долговых привычек см. в
164
Schacht, End of Reparations , особенно в главе 8.
Бернт Энгельманн, Германия без евреев (Торонто, 1984), 258.
Бен С. Бернанке, «Макроэкономика Великой депрессии: сравнительный -
подход», Journal of Money, Credit and Banking 27, no. 1 (1995): 1.
Классические отчеты см. в Galbraith, Great Crash; Милтон Фридман, Великое
сокращение, 1929–1933 (Принстон, Нью-Джерси, 2008 г.); Кристина Ромер, «Что
 NOTES TO PAGES 96-99 312

закончилось Великой депрессией?», Журнал экономической истории , 52, вып. 4

(1992): 757–84.
313 NOTES TO PAGES 99-101

165 Бен Бернанке и Кевин Кэри, «Негибкость номинальной заработной платы

и совокупное предложение в период Великой депрессии», Ежеквартальный
журнал экономики , 111, вып. 3 (1996): 853-83.
166 Барри Эйхенгрин и Джеффри Сакс, Обменные курсы и восстановление
экономики в 1930-е годы, Национальное бюро экономических исследований,
май 1986 г.; Более общий обзор см. в Barry Eichengreen, Golden Fetters (New
167 York, 1996), 22–23.
168 Гарольд Джеймс, Конец глобализации (Кембридж, Массачусетс, 2001 г.), стр. 11.
169 Гэлбрейт, Великая катастрофа, 179.
Барри Эйхенгрин и Дуглас А. Ирвин, «Сползание к протекционизму во
170 время Великой депрессии: кто уступил и почему?», Электронная библиотека
SSRN, июль 2009 г.
Этот процесс полностью согласуется с моделью, предложенной
экономистом Бенджамином Фридманом, который подчеркивал влияние
экономических трудностей на готовность людей идти на часто
171 болезненные корректировки, возникающие в результате более свободной
торговли (или продолжения открытой политики). См. Бенджамин
Фридман, Моральные последствия экономического роста (Нью-Йорк, 2005 г.).
О сложностях, присущих новым механизмам плана Янга, см. Albrecht
Ritschl, Deutschlands Krise und Konjunktur 1924–1934: Binnenkonjunktur, Auslands
verschuldung und Reparationsproblem zwischen Dawes-Plan und Transfersperre
172 (Berlin, 2002); Альбрехт Ритчль, «Танцы на вулкане: восстановление
экономики и крах Веймарской Германии», в книге « Мировая экономика и
173 национальные экономики в период межвоенного спада», под редакцией Тео
Балдерстона (Нью-Йорк, 2003 г.), стр. 105–42.
174
О капитальных позициях банков см. Изабель Шнабель, «Немецкий
двойной кризис 1931 года», Журнал экономической истории , 64, вып. 3 (2004):
822-71.
См. Ритчль и Сарферац, Валюта против банковского дела в долговом кризисе
Германии 1931 г., стр. 1–3.
«Спор о Борхарде» бушевал уже более двух десятилетий по поводу того,
действительно ли у Брюнинга были какие-либо альтернативы. Утверждая,
что это не так, сам Кнут Борхардт и более ориентированный на данные
175 Ричль в Deutschlands Krise und Konjunktur. См. Knut Borchardt, Wachstum,
Krisen, Handlungsspielräume der Wirtschaftspolitik: Studien zur Wirtschaftsgeschichte
des 19. und 20. Jahrhunderts, Kritische Studien zur Geschich tswissenschaft
176 (Göttingen, 1982), с которым я склонен согласиться. Против этой позиции
выступает Ганс Ульрих Велер, Deutsche Gesellschaftsgeschichte, vol. 3 (Мюнхен ,
177
2003).
178
Немецкий крупный бизнес также поддержал его. Мысль о социал-
179 демократах хорошо изложена в книге Генри Эсби Тернера, « Немецкий
крупный бизнес и восстание Гитлера». (Оксфорд , 1985), глава 4.
О современной перспективе за рубежом см. «Германия: Кабинет
моноклей», Time, 13 июня 1932 г.
Wehler, Deutsche Gesellschaftsgeschichte, 3: 517-25.
На это указывает Гарольд Джеймс, The Interwar Depression in an International Context ( -
Oldenbourg, 2002), 78.
Akten der Reichskanzlei, № 502, 2 октября 1931 г., 1782-83. Штрауманн утверждает, что
тот же самый аргумент был повторен по крайней мере еще раз, 27 октября. См.
Тобиас Штрауманн, «Правило скорее, чем исключение: страх Брюнинга перед
девальвацией в сравнительной перспективе », Журнал современной истории, 44 , вып.
4 (2009): 603-17, особенно 607 , n12. Штрауманн также убедительно доказывает, что
 NOTES TO PAGES 101-104 314

в Скандинавии, как и в Швейцарии, страх перед инфляцией был первостепенным,

как это было (согласно Борхардту) в Великобритании после девальвации и
(согласно Темину и Эйхенгрину) во Франции и Соединенных Штатах. См. Барри
Эйхенгрин и Питер Темин, «Золотой стандарт и Великая депрессия», электронная
библиотека SSRN, июнь 1997 г. http://ssrn.com/abstract = 226470 .
 NOTES TO PAGES 101-104 315
180
181

182

183

184

185

186
187
188
189

190

191
192
193
194

195

196

197

К неудачным попыткам сохранить завышенную привязку относятся

 NOTES TO PAGES 101-104 316

Великобритания в 1992 г., земли Таиланда в 1997 г. и Аргентина в 2002 г. Редкая

успешная попытка была предпринята в Гонконге после азиатского финансового
кризиса, от которого пострадали Таиланд и Малайзия.
Убедительно утверждалось, что рост заработной платы в конце 1920-х годов
привел к сокращению прибылей корпораций.
Лучшие обзоры см. в Richard Overy, The Nazi Economic Recovery (New York, 1996), 12;
Киндлбергер, Мир в депрессии, 168–97. Штрауманн убедительно доказывает, что на
остальной части континента существовал антиинфляционный консенсус, в том
числе, следуя аргументам Борхардта, в Британии после девальвации, где Банк
Англии удерживал процентные ставки непомерно высокими в течение шести
месяцев после отказа от золота. Положительное международное отношение к
Брюнингу, особенно в лондонских правительственных кругах (включая Банк
Англии), см. в William L. Patch, Heinrich Bruning and the Dissolution of the Weimar
Republic (Cambridge, UK, 2006), особенно 161.
Чарльз П. Киндлбергер, Кейнсианство против монетаризма: и другие очерки
финансовой истории (Бостон, 2006 г.), 121.
См. отчеты Luther Reichsbank там же, стр. 122.
Об одном использовании см. Wehler, Deutsche Gesellschaftsgeschichte, 3: 527.
Цитируется по Mühlen, Der Zauberer, 83.
«Schacht Shocks», Time, 13 октября 1930 г. Он также говорил об изменении
Конституции.
Это были явно политически мотивированные атаки, поскольку некоторые из
щедрых политик дисконтирования залога были впервые введены, когда он был у
руля Рейхсбанка. Чтобы лучше понять это, см. Bopp, Schacht, 26.
Ритчль и Сарфераз, Валюта против банковского дела в долговом кризисе Германии 1931
г., стр. 3–5. В главе 4 рассматривается мораторий на репарации, возникший в
результате этого кризиса. Ялмар Шахт, Das Ende Der Reparationen (Ольденбург,
1931).
Действительно, после смерти Хавенштейна и Лютера у руля Шахт был
единственным живым бывшим главой Рейхсбанка, что придавало ему уважение в
обществе. Подробнее о его общественной деятельности см. в Harold James, The
German Slump (Oxford, 1986), особенно 187.
Коппер не объясняет, почему он считает взгляды Шахта на последствия нового
колониального управления для текущего счета неизбежно «ошибочными». В том
же году, как мы увидим, Британия извлекла явные торговые выгоды из отказа от
золотого стандарта во всех доминионах, а не только в них. См. Коппер, Ялмар
Шахт, 303.
См. Шахт, Автобиография, глава 38. Геринг был заместителем главы партии. Тиссен
станет ключевым промышленным покровителем нацистов. См. Shirer, The Rise and
Fall of the Third Reich, 147. Ранние связи с Тиссеном и его личное финансирование
Штрассера и Геринга точно описаны в Richard Evans, The Coming of the Third Reich
(London, 2003), 245.
Описание см. в разделе «Амортизаторы Schacht». Подробнее о недолговечном
фронте см. Friedhart Knolle et al., Harzburger Front von 1931 (Clausthal-Zellerfeld,
2007).
Тернер, «Большой бизнес и рост нацизма», особенно 240–44.
Там же. Кажется, не упоминалось об ограничении свобод или уничтожении -
профсоюзов. Это была популярная гитлеровская фраза, которую он неоднократно
использовал в Рейхстаге, когда был у власти.
Источником этого является неопубликованный отрывок из рукописи мемуаров
Эмиля Хеллфериха. См. Emil Hellferich, 1932—1946, 14. Более поздние
опровержения Шахта см.
317 NOTES TO PAGES 104-108

см. показания от 21 июля 1947 г. в ИМТ , т. 1, с. XII, 3943. Оба цитируются из Turner,
Big Business and the Rise of Nazim, особенно 432, n64.
200 Ганс Моммзен, Взлет и падение веймарской демократии (Чапел-Хилл, Северная
Каролина, 1998), 512.
201 Первоначально цитируется в Mühlen, Der Zauberer, viii.

4. «ДАЙТЕ МНЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА»

1 Ялмар Гораций Грили Шахт, Признания «старого волшебника»: автобиография,
перевод Дайаны Пайк (Бостон, 1956), 300, 303.
2 «Германия: Кабинет моноклей», Time, 13 июня 1932 г.
3 Freiheit — многозначное слово, технически переводимое как «свобода» и «свобода»,
но в немецком языке оно имеет большое историческое значение. Акцент на
перевооружении с самого начала существования режима хорошо известен. См.,
например, коллекцию Мемориального музея Холокоста в США, коллекцию
булавок Freiheit und Brot с выборов 1936 года.
4 Современный взгляд на ситуацию в правительствах штатов см. в Emmanuel
Hattemer, Die rechtliche Beschränkung der Finanz- und Organisationsgewalt der deutschen
Länder, insbesondere durch Sparmassnahmen des Reichs (Bensheim, 1929).
5 Лютер сыграл важную роль во время первого назначения Шахта. К 1933 году их
личные отношения были сердечными, но не дружескими.
6 Адольф Гитлер, Застольные беседы Гитлера, 1941–1944: Его частные беседы, под
редакцией Хью Тревора-Ропера, перевод Герхарда Л. Вайнберга и Нормана
Кэмерона (Нью-Йорк, 1951; 2008), 432.
7 Устав Рейхсбанка см. в Reichsbank Files, BAL R2501, Bundesar chiv Licherfelde, Berlin
(далее — Немецкие архивы).
8 Я не нашел в архивах подтверждающих заявление Гитлера доказательств, как и
другие.
9 Застольные беседы Гитлера, 432.
10 Шахт, Автобиография, 303. См. также 302 для переговоров, как сказал Шахт.
11 Марк Хейфорд и Карл А. Пасурка, «Политическая экономия законов о тарифах
Фордни-Маккамбера и Смута-Хоули», Исследования по экономической истории , 29,
вып. 1 (1992): 30-50.
12 Найл Фергюсон, Дом Ротшильдов: банкир мира, 1849–1999 (Лондон, 1999), 183.
13 Яго Хиль Агуадо, «Кредитанский кризис 1931 года и провал проекта австро-
германского таможенного союза», Исторический журнал 44, вып. 1 (2001): 199-221.
14 Описание Джеймсом взаимосвязанности системы не имеет себе равных: Гарольд
Джеймс, The German Slump: Politics and Economics, 1924–1936 (Oxford, 1986), особенно
The Banking Crisis.
15 Изабель Шнабель, «Германский двойной кризис 1931 года», Журнал экономической
истории , 64, вып. 3 (2004): 822-71.
16 Барри Эйхенгрин, «Золотые путы: золотой стандарт и Великая депрессия» (Нью-
Йорк, 1996), 19, ср. 27. Эйхенгрин убедительно доказывает, что у Рейхсбанка было -
мало альтернатив, но что после введения контроля было «больше возможностей
для денежной экспансии ».
17 Рихилд Месснер и Уильям Аллен, «Волна банковских банкротств была -
спровоцирована массовым изъятием средств из венского банка Creditansalt»,
Рабочий документ № 333, Банк международных расчетов, Базель, декабрь 2010 г.
18 Германия пообещала сохранить процентные и амортизационные платежи по
облигациям, деноминированным в иностранной валюте. См. «Министр финансов
Дитрих заверяет мировую
 NOTES TO PAGES 108-111 318

19 Германию в выплате частных долгов», New York Times, 1 января 1932

г. См. также Адам Клуг, Выкупы в Германии, 1932–1939: лекарство
от перевеса? (Принстон, Нью-Джерси, 1993), 9, №6.
19 Фрэнк Чайлд, Теория и практика валютного контроля в Германии (Лондон,
1978 г.); Джеймс, German Slump, особенно 281–86.
20 Некоторые интересные оригинальные источники находятся в Klug, German
21 Buybacks, 9, nn8, 9, 10.
Непримиримость французов была, по крайней мере частично, обусловлена
выгодным курсом франка по отношению к золоту. См. Кеннет Мур,
22 Иллюзия золотого стандарта: Франция, Банк Франции и международный золотой
стандарт, 1914–1939 (Оксфорд, 2002).
Это «накопление» золота хорошо иллюстрируется классической дилеммой
23 заключенного. Дуглас Ирвин, Вызвала ли Франция Великую депрессию?,
рабочий документ, NBER, сентябрь 2010 г.
Уильям Джейнвей, «Экономическая политика второго лейбористского
24 правительства, 1929–1931 гг.», докторская диссертация, Кембриджский
25 университет, 1971 г. Я благодарен доктору Джейнвей за рукопись.
26 Экономист, 26 сентября 1931 г., 5.
Парламентские документы , Палата общин, 1930–1931 гг., Серия 227, Том. 1: 763.
27 См . Economist, September 26, 1931, 4, несколько удивленный комментарий об
отсутствии паники, банковской или какой-либо другой, в Лондоне.
Об архитектуре см. Мартин Даунтон, «Британия и глобализация с 1850
28 года: создание глобального порядка, 1850–1914», документ, представленный
29
Королевскому историческому обществу, 26 ноября 2006 г., стр. 10–12.
30
Нил Форбс, Ведение бизнеса с нацистами (Лондон, 2000 г.), 99.
Экономист, 20 мая 1933 г., 1061.
31
Карлос Диас Алехандро, «Латинская Америка в 1930-е годы», в « Латинская
32 Америка в 1930-е годы», под редакцией Р. Торпа (Нью-Йорк, 1984), 17–49.
Уоллес Нотештейн, «Джозеф Чемберлен и тарифная реформа», Sewanee
33 Review 25, вып. 1 (1917): 40-56.
Дж. М. Макаоннелл, «После Оттавской конференции», Foreign Affairs 11,
34 вып. 2 (1933): 331.
Соединенные Штаты выступили против. Ян Драммонд, Плавающий фунт и
35 фунт стерлингов, 1931–1939 (Кембридж, Великобритания, 1981), 241–64.
О внутренних дебатах в Соединенных Штатах см. Jean Edward Smith, FDR
(New York, 2007), 328–30.
36 Рузвельт оставался уклончивым в отношении золотого стандарта во время
кампании ; после этого он был «агностиком», но выступал против
экономической ортодоксии. Смит, Рузвельт, особенно 327.
37 О лучших сторонниках теории гегемонистской стабильности см. Charles
Kindleberger, The World in Depression (Berkeley, 1986); и Барри Эйхенгрин,
38 Теории гегемонистской стабильности международной валютной системы,
Документы для обсуждения CEPR, сентябрь 1987 г. См. Патриция Клавин,
Провал экономической дипломатии: Великобритания, Германия, Франция и
Соединенные Штаты, 1931–36 (Бейзингсток, Великобритания, 1996 г.) ,
39 особенно глава 4.
Полный состав персонажей см. в Murray Newton Rothbard, A History of Money
and Banking in the United States: The Colonial Era to World War II (New York, 2002),
40 464. Поучительные примечания ФРС см. на http://
fraser.stlouisfed.org/docs/meltzer/hardia0633.pdf .
Патрисия Клавин, «Фетиши так называемых международных банкиров»:
сотрудничество центральных банков для Всемирной экономической
конференции, 1932–1933 гг., Contemporary European History 1, no. 3 (1992): 281-311.
 NOTES TO PAGES 108-111 319

Клавин, Неудача экономической дипломатии, 136.

320 NOTES TO PAGES 111-113

41 Как и другие националисты, Гугенберг соглашался с интерпретацией

Шахтом экономического обоснования колоний. Джон Хайнеман,
«Константин фон Нейрат и политика Германии на Лондонской
экономической конференции 1933 года: предпосылки отставки Альфреда
Хугенберга», Journal of Modern History 41, no. 2 (1969): 160-88. См. также Klaus
42 Hildebrand, The Foreign Policy of the Third Reich (Berkeley, 1973), 34. Economist, 24
43 июня 1933, 1341.
Джеральд Фельдман, Allianz and the German Insurance Business, 1933–1945
(Кэмбридж , Великобритания, 2001 г.), особенно глава 2; Вольф Шмокель,
44 Мечта об империи: немецкий колониализм 1919–1945 (Нью-Хейвен,
45 Коннектикут, 1964), 90.
46 Хайнеман, Константин фон Нейрат и политика Германии, 183.
К концу июня партия Гугенберга была упразднена.
47 Неудивительно, что в его автобиографии речь идет только о безработице.
Шахт, Автобиография , 198.
48
Лучшим источником для этого остается Harold James, The Reichsbank and
49
Public Finance in Germany, 1924–1933 (Frankfurt, 1985).
50
51 Застольные беседы Гитлера, 433.
Цитируется по Adam Tooze, Wages of Destruction (London, 2006), 159.
Там же, 54.
52
Данные о холодной войне см. в Hamid Davoodi et al., «Military Spending, the
Peace Dividend , and Fiscal Adjustment», IMF Staff Papers 48, no. 2 (2001): 290-
53 316.
Гитлер сделал фон Бломбергу выговор за то, что тот рассказал фон Крозигу,
которому «не нужно было знать». Министр финансов никогда не был
центральной фигурой в режиме. См. Гитлер, Table Talk, 433.
54 Суд над крупными военными преступниками перед Международным военным
трибуналом, Нюрнберг, 14 ноября 1945 г. — 1 октября 1946 г. (Нюрнберг, 1947
55 г.), через проект «Авалон», Йельский университет (далее IMT ), файл
56 Шахта, особенно 11 января 1946 г., утренняя сессия, 131-35.
Ричард Овери, «Война и экономика в Третьем рейхе» (Оксфорд, 1994 г.), глава
2; Дэвид Ландес, Освобожденный Прометей (Кембридж, Великобритания,
1969), 440–46.
Шахт, Автобиография, 303.
Подробнее об этих сложных взаимоотношениях см.: Henry Turner, German
57 Big Business and the Rise of Hitler (New York, 1985); Питер Хейс,
Промышленность и идеология: IG Farben в нацистскую эпоху (Нью-Йорк, 2001
58 г.). Для обзора см. Volker Berghahn, «German Big Business and the Quest for a
59 European Economic Empire in the 20th Century», в Quest for Economic Empire,
под редакцией Volker Berghahn (Providence , RI, 1996).
60 Speech in Max Domarus, Hitler: Speeches and Proclamations, 1932—1945: The
Chronicle of a Dictatorship (London, 1990), vol. 2, речь от 13 сентября 1933 г.
Там же, 1.
61 Шахт приводит цифру в 90 процентов безработных в строительной
62 отрасли, которая кажется завышенной с учетом других источников. См.
Schacht, Autobiography, 302. Новый взгляд см.: Nico Voigtlaender and Hans-
Joachim Voth, Highway to Hitler . Рабочий документ. Национальное бюро
экономических исследований, май 2014 г.
http://www.nber.org/papers/w20150.
Фриц Тодт, Drei Jahre Arbeit, 48 лет, цитируется в Overy, War and Economy, 85.
Впервые опубликовано в Англии в начале 1936 года, только позже в том же году на
немецком языке. На самом деле идея мультипликатора государственных расходов
 NOTES TO PAGES 113-115 321

принадлежала коллеге Кейнса по Королевскому колледжу Ричарду Кану. См. John

Maynard Keynes, The General Theory of Employment , Interest, and Money (Basingstoke,
UK, 1936), особенно книгу 3, главу 10.
 NOTES TO PAGES 113-115 322

63
сложная линия заслуживает полного воспроизведения, чтобы избежать
слишком распространенных неправильных толкований : Erzeugung und
Verteilung einer gegebenen, unter Bedingungen des freien Wettbewerbes und
eines großen Maßes von laissez-faire erstellten Produktion». Джон Мейнард
Кейнс, предисловие к Allgemeine Theorie der Beschäftigung, Vorwort Zur
Deutschen Aus gabe (Берлин, 1936).
Альбрехт Ричль, Дефицит расходов в период восстановления нацистов, 1933–
64 1938 гг.: критическая оценка , Институт эмпирических исследований в
области экономики, Цюрихский университет,
http://ideas.repec.org/p/zur/iewwpx/068.html .
65 Самым большим сторонником этой позиции, хотя и основанной на данных
Ритчля, является Туз в книге «Возмездие за разрушение», глава 2.
66 См. таблицы 2.1 и 2.2 в Overy, War and Economy, 70—71; Фриц Блейх, «Почему
пионер отстал?», в книге « Экономические и социальные последствия
распространения автомобилей», под редакцией Т.С. Баркера (Бейзингсток,
67 Великобритания, 1987 г.).
Более подробное описание см. в книге Дэна Сильвермана « Экономика
68
Гитлера: нацистские программы создания рабочих мест, 1933–1936» (Кембридж,
Массачусетс, 1998).
Позже Шахт хвастался тем, что держит в секрете перевооружение
69
посредством маневров Рейхсбанка. Пример выступления во время
70 Судетского кризиса см. в IMT, Vol. II, глава 16, часть 2, EC-369.
Этот вопрос подробно обсуждался в Нюрнберге. См. , в частности , IMT, EC-
436 и 3728-PS.
71 На это хорошо указали и Баркай, и Джеймс: Avraham Barkai, Das
Wirtschaftssystem des Nationalsozialismus. (Франкфурт, 1988), особенно 156—57;
Джеймс, Немецкий спад, 377.
. описание системы в Schacht, Autobiography, 317–318. Также в Edward Homze,
72
73 Arming the Luftwaffe (London, 1976), 183. См. Schacht, Autobiography, 305.
ИМТ, ЕС-436.
74 Луис Джакоме и др., «Кредит Центрального банка правительству: чему мы
можем научиться из международной практики?», Рабочий документ МВФ,
75 2012 г.
Теорию о погашении векселей Mefo см. в Barkai, Wirtschafts system des
Nationalsozialismus, 157; Киндлбергер, Мир в депрессии, 178.
76 Гюнтер Фреде и Вильгельм Трой, Wirtschaft und Politik, 1933–1945 гг.
(Braunsch weig, 1953), особенно 13. Несмотря на «поликратический»
характер гитлеровского режима, Шахт брал на себя все большую долю
экономической власти.
77 См. Schacht, Autobiography, 305, его собственные расчеты, в значительной
степени согласующиеся с Баркаем. См. также Ричард Овери, Восстановление
78 экономики нацистов, 1932–1938 гг. (Нью -Йорк, 1996), 7—9; Шарль Майер, В
79 поисках стабильности (Кембридж, Великобритания, 1987 г.), особенно 70-90
гг.
80 См. BAL R2501 6440 и 6501 соответственно, Немецкие архивы. Первый также
цитируется в Tooze, Wages of Destruction, 43.
81
Джеймс, Немецкий спад, 406.
Интересный взгляд на трудовые отношения см. в Ronald Smelser, Robert Ley,
«Hitler's Labor Front Leader» (Oxford, 1988).
Джеральд Фельдман, Великий беспорядок: политика, экономика и общество в условиях
немецкой инфляции, 1914–1924 гг. (Оксфорд, 1997 г.), особенно глава 13.
 NOTES TO PAGES 113-115 323

Режим отказался спасать местные муниципалитеты, что привело многих к

дефолту.
324 NOTES TO PAGES 116-120

82 Этот аргумент содержится как в Стивене Шукере, Конец французского

господства в Европе (Чапел-Хилл, Северная Каролина, 1976), так и в
Николасе Ростоу, Англо-французские отношения (Лондон, 1984).
83 В книге James, German Slump, особенно 427, автор сомневается в
эффективности тактики Шахта, но более новый эконометрический анализ
подтверждает мнение 1930-х годов о том, что Германия выборочно
использовала выкуп долга для увеличения своего экспорта. Клуг, Немецкие
84 выкупы, особенно 4—5.
85 Экономист, 20 мая 1933 г., стр. 1061–62.
См. Schacht, Autobiography, 314. Он был широко известен современникам;
критический взгляд см. в Norbert Muhlen, Der Zauberer: Leben und Anleihen des
86 Dr. Hjalmar Horace Greeley Schacht (Zurich, 1938), 98–102.
87 В этом вопросе он заимствовал известную к тому времени формулировку Кейнса.
Примером этого является связь между дефолтом Германии и Бразилией
88
несколько лет спустя.
89
Мюлен, Der Zauberer, 34–37.
90
91 BAL R2501 6602, Немецкий архив. Также в Tooze, Wages of Destruction, 52.
Он оправдался лишь частично. Данные см. в журнале Economist, 10 июня
92 1933 г., стр. 1230–32. Киндлбергер, Мир в депрессии, 260-63; Эйхенгрин,
«Золотые путы», особенно глава 10.
93 Найл Фергюсон, Бумага и железо: гамбургский бизнес и немецкая политика в
94 эпоху инфляции, 1897–1927 (Кембридж, Великобритания, 1995), особенно
463–65.
95 Клуг, Выкуп Германии, 2-3.
96 Более подробное описание см. в Karl Bopp, Hjalmar Schacht: Central Banker
97 (Columbia, Миссури, 1939), 25–27.
Полный исторический спред см. в Klug, German Buybacks, table 2.
Джеймс, Немецкий спад, 433.
Джеймс Маршалл-Корнуолл и др., ред., Документы по внешней политике
Германии в 1918–1945 гг., из архива Министерства иностранных дел Германии
98 (Вашингтон, округ Колумбия, 1950 г.) (далее «Немецкие документы» ), Серия
C, 1937–1945, том . 2, док. 182, «Заседание Комитета по экономической
политике». См. также Герхард Вайнберг, Внешняя политика гитлеровской
Германии (Атлантик-Хайлендс, Нью-Джерси, 1994), 44.
Клуг, Немецкие выкупы, особенно 54-55. Выкупы в то время считались
успешными , и Шахт получил признание. Эти статистические данные
99 противоречат результатам чрезмерно скептической модели выкупа долга,
описанной Джереми Бюлоу и Кеннетом Рогоффом, «Выкуп суверенного
100 долга: нет лекарства от перевеса», Quarterly Journal of Economics 106, no. 4
(1991): 1219-35. Клуг считает, что выкупы послужили для сокращения долга,
101 но не для стимулирования экспорта.
BAK R4311/787, из телеграммы от 23 июня 1934 г., цит. по Klug, German
102
Buybacks, 44.
Адольф Гитлер и Генри Пикер, Tischgespräche im Führerhauptquartier 1941–
103
104 1942 (Мюнхен, 1968), 332.
Клуг, German Buybacks, 23 года, неправильно понимает, что в конечном
105 итоге ответственность за политику несет центральный банк, а не
106 министерство экономики.
Другой пример см. в Michael Ebi, Export um Jeden Preis: Die Deutsche
Exportförde rung von 1932—1938 (Stuttgart, 2004), 34–61.
Экономист, 10 июня 1933 г., 12:30–32.
Краткое изложение см.: Christopher Kopper, Hjalmar Schacht: Aufstieg und Fall
 NOTES TO PAGES 120-124 325

von Hitlers mächtistem Bankier (Munich, 2006), 192.

Экономист, 10 июня 1933 г., 12:30–32.
Необходимый синтез см. в Berghahn, German Big Business, 4–37.
 NOTES TO PAGES 120-124 326

107
Возможно, внимание сотрудника привлекла лютеранская риторика, но в
пресс-архивах Рейхсбанка весь отрывок подчеркнут красным. Вернер Дайц,
«Grundsätze der deutschen Außenhandelspolitik», Berliner Börsen- Courier, 4
июня 1933 г., Reichsbank Pressestelle Archives, R 2501/2596, Bundesarchiv Lich -
108 terfelde, Берлин.
Хорошее исследование сельскохозяйственной политики Дарре и Баке см. в
109 Tooze, Wages of Destruction, 166–202.
Действительно, популяризировал «Blut und Boden» как выражение в книге
110
Richard Walther Darre, Neuadel aus Blut und Boden (Берлин, 1930; 1941).
Герберт Баке, Das Ende des Liberalismus in der Wirtschaft (Берлин, 1938 г.);
111
Ричард Вальтер Дарри, Um Blut und Boden: Reden und Aufsätze (Мюнхен, 1930).
112
113 Вся коллекция хранится в Немецких архивах, R 2501/2596. «Германия: на
пути к автаркии», Economist, 26 сентября 1936 г.
114 Современный обзор немецкой экономики со ссылками на синтетические
программы см. в «Германия: Wehrwirtschaft», Time, 22 мая 1939 г.
115 German Archives, R 2501/2596, 187. Речь была опубликована в Германии 17
116 марта 1934 г.
IMT полны таких историй. См., например, IMT, Vol. II, глава XVI. Камиль
Лутр, Gazette de Lausanne, 27 апреля 1934 г. В оригинале говорится: «Un pays,
grand transformateur de matières permières en produits fabriqués et sur outillé
117 comme tel, doit-il, comme il le fait, pratiquer un protectionnisme agraire
intégral?»
118 Эта характеристика неразрывно связана с Брахером. См. Карл Дитрих
119 Брахер, Адольф Гитлер (Берн, 1964).
120 Немецкий архив, R43-II/324b, 15.
121
Это было в ведении немецкого архива, Wirtschaftsführer Keßler. Р43-II/324б, 1.
122
См. Feldman, Allianz and the German Insurance Business, 2.
Ян Кершоу, Гитлер: Высокомерие (Нью-Йорк, 1999), особенно 580.
123
Туз соглашается в Wages of Destruction, 78. Ни Кершоу, ни Овери, ни Джеймс
с этим не согласны.
Формально после смерти Гинденбурга должность должна была перейти к
124 председателю Верховного суда Рейха до новых выборов. Две недели спустя
референдум утвердил решение. Дополнительную информацию см. в
Richard Evans, The Third Reich in Power (London, 2006), 213.
Фон Крозиг был назначен опальным фон Папеном в 1932 году и оставался у
власти при канцлере Шлейхере, а затем при Гитлере. Наряду с Гитлером и
Фриком он был членом кабинета министров нацистской Германии дольше
125
126 всех. Позже его судили и признали виновным в судебном процессе
127 министерств. Спустя десятилетия он выпустил интересные мемуары: Лутц
128 Шверин фон Крозиг, Мемуары (Штутгарт, 1977).
129 Цитата из Tooze, Wages of Destruction, 85.
«Карьера Гинденбурга», Financial Times, 3 августа 1934 г., стр. 9.
130 «Немецкие кредиты лучше», Financial Times, 3 августа 1934 г., стр. 1.
131 Это была позиция, против которой так упорно возражали, что в конце
132 концов ему пришлось отступить. «Шахт отказывается от залогов по ссудам»,
« Нью-Йорк таймс», 26 августа 1934 г., стр. 1 и вставки.
Там же.
Ялмар Гораций Грили Шахт, Магия денег (Лондон, 1967), 208-11.
Эта стратегия еще больше подорвала роль министра финансов фон Крозига,
обычного побочного ущерба ползучей власти Шахта. Коппер подробно описывает
этот процесс у Шахта, особенно в главе 7.
327 NOTES TO PAGES 124-130

133 Пример авторитаризма Шахта в переговорах с участием СССР см. в книге

Эдварда Э. Эриксона « Кормление немецкого орла: советская экономическая
помощь нацистской Германии , 1933—1941» (Вестпорт, Коннектикут, 1999),
134 особенно 18—19.
«Ueberwachungsstellen». На это указывает выдающееся раннее
исследование Туз: Адам Туз, Статистика и государство Германии, 1900–1945
135 (Кембридж, Великобритания, 2001).
Филип Ньюман, «Ключевые немецкие картели при нацистском режиме»,
136 Ежеквартальный журнал экономики , 62, вып. 4 (1948): 576–95.
Хейса « Промышленность и идеология», особенно главы 4—5. Хейс выдвигает
хорошо изученный аргумент, согласно которому Шахт дал предприятиям,
137 в частности конгломератам, таким как IG Farben, гораздо больше права
138 голоса в том, как управлялись картели.
Туз, Статистика и германское государство, 170–75.
См. Schacht, Autobiography, 328. Тем не менее Шахт оправдывался: «К
139
сожалению , этот план предусматривал создание разветвленной
140
контрольной машины и [целого] множества чиновников, о чем я выразил
141
142 глубокое сожаление».
Данные см. в таблице 6 в Overy, The Nazi Economic Recovery, 27.
143 Там же.
Немецкий архив, BAL 2501 2210.
144 О восприятии британцами относительной победы см. Neil Forbes, Doing
145 Business with the Nazis (London, 2000), особенно 11.
146 Бернд Юрген Вендт, Экономическое умиротворение: Handel und fi nanz in der
147 Britischen Deutschland- Politik 1933–1939 (Дюссельдорф, 1971).
148 Коппер, Шахт, особенно 294—305.
Там же, 303.
«Балканы: Шахт за мир», Time, 29 июня 1936 г.
149 Даже Коппер виновен в этом упущении. См. Kopper, Schacht, особенно 294—305.
Прекрасное исследование попытки продажи можно найти у Кристиана
Лейтца, «Нацистская Германия и лузо-испанский мир», Contemporary
European History 12, no. 2 (2003): 183-96.
150
Стэнли Хилтон, Бразилия и великие державы, 1930—1939 (Остин, Техас, 1975),
71–85. В то время Халл работал над Торговыми соглашениями 1934 года:
151
Кеннет Дам, Корделл Халл, Закон о взаимном торговом соглашении и ВТО,
152
153 Институт Брукингса, октябрь 2004 г., стр. 1-2.
P. Lucius, Je Suis Partout, Paris, 15 декабря 1937, 4. Это широко цитировалось
154 в американской прессе. См. Milwaukee Journal, 18 декабря 1937 г., стр. 1.
Шахт, Автобиография, 330-31.
«Балканы: Шахт за мир», Time, 29 июня 1936 г.
Стивен Лардж, Сёва Япония: политическая, экономическая и социальная
155 история, 1926–1989 (Лондон, 1998), особенно 359–60.
156 Что касается утверждения о «респектабельных годах», см. У. Э. Харт
157 (псевдоним), « Hitler's Generals» (Лондон, 1944), особенно 201–2010; Вайнберг
« Внешняя политика гитлеровской Германии». О дефиците см. Ritschl, Deficit
158 Spending in the Nazi Recovery.
159 Хайнц Гудериан, Die panzerwaffe (Штутгарт, 1937 г.).
У. Э. Харт, Гитлеровские генералы (Лондон, 1944 г.), 208.
Этот момент не ускользнул от внимания современников. См. «Германия:
Вервиртшафт», « Тайм», 22 мая 1939 г., стр. 3.
Цитируется по: James, The Reichsbank and Public Finance in Germany, 26.
См. обсуждение его отставки в 1929 году в Schacht, Autobiography, 257.
 NOTES TO PAGES 130-136 328

160 Туз признает силу Шахта, но в меньшей степени, чем другие историки того периода.
См. Barkai, Das Wirtschaftssystem Des Nationalsozialismus, глава 5.
161 Фон Эпп был преданным баварцем, обратившимся в нацизм, а затем возглавившим
организацию, знакомую с идеями Шахта, — Колониальную ассоциацию.
162 Немецкий архив, R 43-I/627, 16—23.
163 Там же.
164 Существует мало свидетельств, кроме ретроспективного прочтения документов после
1937 г., чтобы предположить, что «важные империалисты, такие как Шахт,
считают, что [Гитлер] серьезно относился к расширению, продвигая весьма
заметные усилия по планированию [в колониальной сфере]». См. Вудрафф Смит,
Идеологические истоки нацистского империализма (Нью-Йорк, 1986), 248.
165 Немецкий архив, NS 26/1294.
166 «Vernünftige Koloniallösung legt in aller Interesse: Deutschland wünscht keine vollständige
Autarkie», Deutsche Allgemeine Zeitung, 16 декабря 1936 г.
167 Туз, Плата за разрушение, 207.
168 Homze, Люфтваффе, 74.
169 Возможно, одну из самых известных фотографий авиации Второй мировой войны,
изображающую Мильха и его людей, см. в German Archives, BA 101I-760-0165N-26.
170 Data in Homze, Luftwaffe, 74—75.
171 Компания наняла Мильча еще до того, как он стал первым директором Lufthansa .
Детлеф Зигфрид, Der Fliegerblick: Intellektuelle, Radikalismus und Flugzeug Produktion bei
Junkers 1914 bis 1934 (Dietz, 2001), особенно 287–88; Сэмюэл В. Митчем-младший,
Орлы Третьего рейха: Люфтваффе во Второй мировой войне (Бостон, 2007 г.). Историю
самого известного транспортника Люфтваффе, который сыграл ключевую роль в
ранних военных действиях Франко в Испании, см. в Morten Jessen, The Junkers Ju 52:
Рабочая лошадка Люфтваффе (Лондон, 2002).
172 Майкл Пейн, Messerschmitt Bf 109 на Западе (Лондон, 1998 г.).

5. ЗАРЯ ИНТЕРВЕНЦИИ
1 См. Леонард Мосли, Рейхсмаршал: биография Германа Геринга . (New York, 1974), 212.
В более общем плане см. John Keegan, The Mask of Command (New York, 1988), 182.
2 Альберт Шпеер, Внутри Третьего Рейха (Нью-Йорк, 1971), 153; Ялмар Шахт, Account
Settlement (Лондон, 1949), 82.
3 Подробнее об организации Oberkommando der Wehrmacht (OKW) см. Die berichte
des Oberkommandos der Wehrmacht, 1939–1945 (Мюнхен, 1983).
4 Гитлер объявил войну Соединенным Штатам, которые первоначально объявили
войну только Японии. Ян Кершоу, Гитлер: Немезида 1936-1945 гг. (Лондон, 2006 г.),
444.
5 Об «первоначальной теории», лежащей в основе Führerprinzip, см. Hans Frank, Das
Führerprinzip in der Verwaltung (Krakau, 1944).
6 Вальтер Гёрлиц, «Кейтель, Йодль и Варлимонт», в книге « Гитлеровские генералы »
под редакцией Коррелли Барнетта (Лондон, 1989 г.).
7 Адольф Гитлер, Гитлерс Tischgespräche im Führerhauptquartier (Штутгарт, 1976 г.);
Адольф Гитлер, Застольные беседы Гитлера, 1941–1944: Его частные беседы, под
редакцией Хью Тревора-Ропера, перевод Герхарда Вайнберга и Нормана
Кэмерона (Нью-Йорк, 1973), 567.
8 См. Адольф Гитлер, «Майн Кампф» (Мюнхен, 1924), особенно главу 10.
9 Гитлер, Застольные беседы, 567n.
10 Там же.
329 NOTES TO PAGES 136-138

11 Там же, 568—69. Пикер, первый издатель серии, в тот вечер лично сделал
записи, в которых прямо цитируется Кейтель, а косвенно — Хевель.
12 Норман Герц, Operation Alacrity (Аннаполис, Мэриленд, 2004 г.), 36–37;
Стэнли Пейн, Франко и Гитлер: Испания, Германия и Вторая мировая война
(Нью-Хейвен, Коннектикут, 2008 г.), особенно 271–73.
13 Анхель Виньяс, Франко, Гитлер и эль estallido de la Guerra Civil (Мадрид, 2001),
14 153–57. Хотя некоторые источники расходятся во мнениях относительно
того, был ли там Канарис, надежные источники указывают на то, что он
15 присутствовал на мероприятии.
Гитлер, Table Talk, 568. Гитлер также утверждал, что Испания снова впадет в
16 гражданскую войну; отсюда и ссылка на «первого».
Один из лучших историков войны приходит к такому же выводу в своей -
17 трилогии о республиках. Анхель Виньяс, La Soledad de la República (Барселона,
2006 г.).
18 Гитлер, Table Talk, 568. Лучшее исследование фаланги см. в Stanley Payne,
19 Falange: A History of Spanish Fascism (Stanford, 1961).
Гитлер, Застольные беседы, 569.
Вместе с врачами и механиками их число достигает почти шестнадцати
тысяч. См. Manfred Merkes, Die deutsche Politik Gegenüber dem spanischen
20 Bürgerkrieg, 1936–1939 (Бонн, 1961); Хью Томас, Гражданская война в Испании
(Нью-Йорк, 2001 г.), приложение 3, 937, который в основном берет из
западногерманских источников Меркеса.
Цифры франкистов см. в Jesús Salas Larrazábal, Intervención extranjera en la
21 Guerra de España . (Мадрид, 1974). Это основной источник Томаса в
22 «Гражданской войне в Испании», приложение 3, 973. Цифры согласуются с
Эдвардом Хомзе, Arming the Luft waffe (Lincoln, Neb., 1976), особенно vi.
23 Джеральд Хоусон, Arms for Spain (Лондон, 1998), 7—8.
Данные о производстве см. в Adam Tooze, The Wages of Destruction (London,
2006), приложение A4.
Джеймс Маршалл-Корнуолл и др., ред., Документы по внешней политике
Германии 1918–1945 гг., Из архива Министерства иностранных дел Германии,
серия D, 1937–1945 гг., том. 3: Германия и гражданская война в Испании 1936–
1939 гг. (Вашингтон, округ Колумбия, 1950 г.) (далее — немецкие документы ),
Doc. 2, п2. Во внутренней «рекомендации к наградам» нацистской партии
от Auslandorganisation (Управление иностранных партий), в которой
описывается событие, говорится: «Первое интервью с фюрером, по поводу
которого было доставлено письмо [Франко], состоялось в Байройте поздним
24 вечером. того же дня [25 июля], после возвращения фюрера из театра [
Зигфрида ]. Сразу после этого фюрер вызвал фельдмаршала Геринга,
тогдашнего военного министра генерал-полковника фон Бломберга и
25 адмирала, находившегося в Байройте [предположительно Канариса]».
26 Виньяса по этому поводу бесценно. См. Анхель Виньяс и Карлос Кольядо
Зайдель, «Просьба Франко к Третьему рейху о военной помощи»,
Contemporary European History 11, no. 2 (2002): 191–210.
27 См. Виньяс, Франко, Гитлер, 231.
28 Глин Стоун, «Ивон Дельбос и Энтони Иден: англо-французское
сотрудничество, 1936–38», в книге « Англо-французские отношения с конца
восемнадцатого века » (Абингтон, Великобритания, 2009 г.).
Международный военный трибунал, проект Авалон, Йельский университет, Vol.
IX, 281.
Уили утверждает, что Гитлер отдавал Герингу явные экономические приказы,
которые соответствовали временным рамкам мышления Гитлера. Но нет
 NOTES TO PAGES 139-141 330

цитируемого источника. См. Роберт Уили, Гитлер и Испания: роль нацистов в

гражданской войне в Испании, 1936–1939 (Лексингтон, Кентукки, 1989), 72–74. Точно
так же утверждение о «высшем экономическом » статусе
 NOTES TO PAGES 139-141 331

Геринга в режиме не является точным (72). Первоначальное

предостережение Геринга см . в Stefan Martens, Hermann Göring
29 (Paderborn, 1985), 65–66.
Для этой точки зрения см. Ганс-Хеннинг Абендрот, Гитлер в Der Spanischen
Arena (Нюрнберг, 1970), особенно 35–36. Позже Абендрот опубликовал
книгу с интервью с участием Бернхардта, однако мы знаем, что последний
был склонен приукрашивать свою роль. Источник см. в Hans-Henning
30 Abendroth, Mittelsmann Zwischen Franco Und Hitler: Johannes Bernhardt Erinnert
1936 (Marktheidenfeld, 1978).
Немецкие документы, документы. 9, 10 и 11. Подробное обсуждение фон
31 Бломберга , Гарольда Дойча, К. Гитлера и его генералов; The Hidden Crisis,
январь — июнь 1938 г. (Миннеаполис, 1974 г.), стр. 132–33.
32
33 Немецкие документы, док. 11, с. 11.
Там же.
Хотя в отличие от Геринга, Бернхардт также работал над переписыванием
34 прошлого после Второй мировой войны. Это было подтверждено в беседе с
35 Анхелем Виньясом в 2010 году в переписке с автором, основанной на его
беседах с Бернхардтом.
Немецкие документы, примечание редактора, 2, n2, для документа
Auslandorganisation .
Как и в случае с другими решениями Гитлера, историографические дебаты
богаты мотивами. Ключевой спор идет между сторонниками
«программной» стратегии, лежащей в основе решений Гитлера, и
«поликратической» природой нацистской власти. Первая во многом
36 обязана работам Хью Тревора-Ропера и Андреаса Хиллбрюгера, тогда как
37 вторая точка зрения была популяризирована Гансом Моммзеном,
Мартином Бросзатом и Зигмутом Бауманом. По поводу дебатов см.
38 Eberhard Jaeckel, Hitler in History (London, 2000), а испанскую точку зрения:
39 Rafael García Pérez, Franquismo y Tercer Reich (Madrid, 1994), 56.
Пол Престон, Приход гражданской войны в Испании (Лондон, 1994), 134.
Хотя он не исследует контрфактуальное, см. Thomas, Spanish Civil War, 923–
928.
40 Майкл Альперт, La guerra civil española en el mar (Барселона, 2008 г.), особенно
348–51. По словам Абендрота, Мильха вызвали в Байройт для планирования
41 вместе с морским экспертом для координации поставок. См. также David
Irving, The Rise and Fall of the Luftwaffe: The Life of Luftwaffe Marshall Erhard Milch
(London, 1973), 48.
Репродукцию оригинального документа об учреждении HISMA см. в Viñas,
La Alemania Nazi, 442.
42 См. Archivos del Ministryio de Relaciones Exteriores y Cooperación, Archivo de
Guerra de Burgos (далее Archivos Españoles), Box (b.) 2187, File 2-3, Report de la
Hisma para Liquidación, Мадрид, 28 мая 1939 г., подписано Бернхардтом.
43 Анхель Виньяс, Política Comercial Exterior En España (1931–1975) (Мадрид, 1979),
146.
44 ROWAK просуществует до конца нацистского режима. С Кристиан Лейтц ,
45 экономический Отношения между нацистской Германией и франкистской
Испанией: 1936–1945 (Нью-Йорк, 1998), 18–19.
46
Немецкие документы, док. 101, 113-14, Германн Шабат из Экономического
управления Министерства иностранных дел.
Это согласуется с выводами Виньяса , Уили и даже Гарсиа Переса. Джон
Ковердейл, Итальянское вмешательство в гражданскую войну в Испании (Принстон,
Нью-Джерси, 1975), 75.
Немецкие документы, док. 33. В то время отчеты парижского посольства указывали
 NOTES TO PAGES 139-141 332

на то, что в Испанию в день отправлялось в среднем сто человек вместе с

военными.
333 NOTES TO PAGES 141-143

поставок, что, вероятно, повлияло на раннюю фашистскую эскалацию. Итало-

германские военные переговоры были в самом разгаре после Эфиопской войны.
47 Galeazzo Ciano, Ciano's Diplomatic Papers (London, 1948), 60. Рядом с Дуомо в
Милане Муссолини говорил об «оси, вокруг которой могут вращаться все
европейские государства, одушевленные стремлением к сотрудничеству и
48 миру». Абендрот, Гитлер на испанской арене, 41.
49 Основные доказательства их двуличных контактов с британцами см. в Dez
Anos De Política Externa (1936–1947): A Na$ao Portuguesa e a Segunda Guerra
Mundial (Lisbon, 1961), vol. 3, док. 20 (далее Португальские документы ).
50 Пейн ошибается в датах, но отмечает, что переброска по воздуху началась с
небольшого испанского самолета 20 июля, когда сработала блокада. Стэнли
Пейн, Режим Франко: 1936–1975 (Madison, Wise., 1987), особенно 123–24 и n9.
51 Абендрот, Гитлер на испанской арене, 53; Уили, Гитлер и Испания, 7.
52 Вопрос о контроле вызовет множество сражений. Файлы Бургоса, ящик 812,
а под ним Archivos Españoles.
53 См. Burgos Files, Box 2141, Archivos Españoles , для подтверждения
54 поступления поставок. Подробный анализ внутренних финансов см. в
публикации Pablo Martín Aceña and Elena Mar tínez Ruiz, La Economía de la
55 Guerra Civil (Madrid, 2006).
Закон 15 от 19 августа 1936 г. в Bandos y órdenes dictadas por el Excmo. Старший
Д. Гонсало Кейпо дель Льяно-и-Сьерра (18.7.36—19.2.37 ) ( Севилья, 1937 г.),
56
воспроизведено в Viñas , Política Comercial External , 144.
Своей валюты у них еще не было. Асенья и Мартинес Руис, La Economía de la
57
Guerra Civil.
Последние данные и оценки см. в Pablo Martin-Acena, Elena Martinez Ruiz и
58 Maria A. Pons Brias, «War and Economics: Spanish Civil War Finances
59 Revisited», University Library of Munich, Germany, MPRA Paper, no . 22833
(2010). См. Viñas, Política comercial external, 145, где приведены
воспроизведенные указы хунты.
О социальном восстании на республиканской территории в первые
60 несколько месяцев войны и его пагубном влиянии на республиканскую
экономику см. Елена Мартинес Руис, «Las relaciones económicas
internacionales: Guerra, politica, negocios», в Aceña and Martínez Ruiz, La
61 Economía . де ла Герра Сивиль.
62 О роли Марча см. Mercedes Cabrera, Juan March (1880–1962) (Madrid, 2011),
особенно 273–75; Анхель Виньяс, «La connivencia fascista», в Los Mitos del 18
63 De Julio (Барселона, 2013).
64 Это согласуется с выводами Виньяса в Viñas, Política коммерческий экстерьер, 145.
Характерное описание с особым вниманием к стратегическому выбору
65 времени см. в Preston, The Coming of the Spanish Civil War, особенно в главе 12.
El Socialista, 25 июля 1936 г. См. также Cabrera, Juan March, 273.
66 Таков главный вывод последних документальных разоблачений
итальянского «попустительства » перевороту.
В правительство «Всенародного фронта» в Испании входили коммунисты,
67
которые так и не присоединились к правительству в Париже.
68
Запрос поступил от премьер-министра-республиканца, а телеграмма из
Испании, подтверждающая проблему с Берлином, пришла 1 августа. См.
German Documents, Doc. 21.
69
Ответ включен в German Documents, Doc. 22.
Эта связь успешно освещается в историографии, в частности , в работах
Томаса, Престона и Радоша. Но исследование Виньяса « La Soledad de la
República» (Барселона, 2006 г.) выделяется своей широтой и качеством. См.
 NOTES TO PAGES 144-147 334

немецкие документы, Doc. 50, 50—52.

 NOTES TO PAGES 144-147 335

70
Фон Нейрат написал «строго конфиденциальный меморандум» 24 августа,
в котором говорилось: «Мне казалось, что нам было бы хорошо, по крайней
мере, заявить о нашем желании сотрудничать по вопросу о нейтралитете до
этого [призыва] объявления» . Немецкие документы, док. 55, 56—57. Согласие
на NIC также было необходимо из-за неловкого дипломатического
инцидента, когда республиканцы захватили немецкий самолет, которым
71 управляли люди Франко. Это обеспокоило Дикхоффа; см. немецкие
72 документы, Doc. 48.
Абендрот, Гитлер на испанской арене, 52–53.
73
См. немецкие документы, Doc. 57, 58—59. Аналогичная жалоба поступила 29
74
августа; см. немецкие документы, Doc. 62, 61.
75
См. немецкие документы, Doc. 58, 59.
Glyn Stone, Spain, Portugal and the Great Powers, 1931—1941 (London, 2005), 132.
Британские «официальные» взгляды на Франко во время войны были
положительными, что способствовало слишком благожелательному
взгляду. См. Энрике Морадьельос, «Мягкий генерал : официальное
76
77 британское восприятие генерала Франко во время гражданской войны в
Испании», в книге «Осажденная республика: гражданская война в Испании 1936–
1939 гг.», под редакцией Пола Престона и Энн Л. Маккензи (Эдинбург, 1996
г.). ).
Проконсультированные португальские файлы подтверждают это. См.
Португальские документы, том. 3.
78
Британские идеи и поток подробно описаны в министерстве иностранных
дел, Национальном архиве, Кью (далее FO), 371/20584 W15431/9549/41 и FO
371/20588 W18100/9549/41. Стоун отмечает, что отчеты были сочтены
79 точными в Министерстве иностранных дел. См. Glyn Stone, The Oldest Ally:
Britain and the Portugal Connection, 1936–1941 (London, 1994), 10.
Асенья и др. убедительно утверждают, что эти первоначальные поражения
80 республиканцев, в значительной степени из-за эффективности людей
Франко с участием Италии и Германии, мешали республике до конца
81 конфликта. См. Aceña et al., War and Economics, 1, 25.
Хотя Лейтц цитирует имя Аурелио Фернандес Агилар из письма Дю
82 Мулена от 3 августа 1936 года, в произведении Мессершмидта упоминается
83 имя, указанное выше. Возможно, он использовал оба.
84 Это один из документальных источников, пропущенных большинством
анализов того периода, включая исчерпывающую работу Гарсии Переса
Franquismo y Tercer Reich.
85 Советские Чатос и Москас начали менять этот баланс воздушных сил
86 несколько недель спустя.
87 См. немецкие документы, Doc. 80, вольер, 85—89, 85, n2.
88 Немецкие документы, док. 80, 3.
См. немецкие документы, Doc. 83, 91. 21 сентября 1936 г. военное
89
министерство запросило отчет для доклада и классифицировало его как
«совершенно конфиденциальный». Однако ни одна история до сих пор не
90
упоминает об этом.
Немецкие документы, док. 83, 91, н2, ударение в оригинале.
Немецкие документы, док. 98, 99, 100, 101, 106—11.
См. немецкие документы, Doc. 101, 112.
Майкл Мюллер, Канарис: жизнь и смерть гитлеровского шпиона (Лондон, 2007 г.), 105,
106.
Лучшее обсуждение этого вопроса можно найти у Garcia Perez, Franquismo y Tercer
 NOTES TO PAGES 144-147 336

Reich, 61—62; Лейтц, Экономические отношения, 25-26.

После нелюбезного ухода фон Бломберга из кабинета министров Варлимонту
предстояло написать меморандум о создании ОКВ, по сути передав все военные
решения в компетенцию Гитлера. При всей организационной терминологии
создание легиона «Кондор» и самого ОКВ не отличались друг от друга. Они были
337 NOTES TO PAGES 148-151

часть того же процесса поглощения традиционных военных стратегий личной

сферой контроля Гитлера.
91 См. Рауль Ариас Рамос, La Legion Cóndor en la Guerra Civil (Мадрид, 2003 г.);
оригинальные документы Карла Риса , Legion Condor, 1936–1939: Eine
illustrierte Dokumentation (Mainz, 1980).
92 Немецкие документы, док. 392 и 394 относятся к протоколам, подписанным в
93 1937 г. Немецкие документы, док. 101, 114.
94 Там же.
95 Это будет закреплено в коммерческих соглашениях 1937 года, всего в
четырех документах. Colección De Tratados Internacionales Suscritos Por España
(Мадрид, 1977), том. 6, ч. 1, 251-54.
96 Абендрот, Гитлер на испанской арене, 61.
97
Их открытие следует отнести к Чарльзу Э. Харви, «Политика и пириты во
время гражданской войны в Испании», Economic History Review, ns, 31, no. 1
(1978): 89-104, см. 92-93.
98
99 CAB 24268 CP 80 (37), цитируется в Harvey, «Politics and Pyrites», 93.
100 FO 371 22634, цитируется в Harvey, «Politics and Pyrites», 93.
Гарсиа Перес отмечает «неспособность выйти за рамки гегемонистских
амбиций», но трудно увидеть, где давление Германии не достигло своих
целей, особенно сосредоточенное на экономической сфере после
неудачного наступления на Мадрид. См. García Perez, Franquismo y Tercer
Reich, 71. Лучшее определение неформальной империи, основанное,
конечно же, на британском опыте, см. в John Gallagher and Ronald Rob -
101 inson, «The Imperialism of Free Trade», Economic History Review, ns, 6. , нет. 1
102 (1953): 1-15.
Подробнее о хронологии см. Thomas, Spanish Civil War, 412.
Министерство иностранных дел Германии отказалось направить
экономическую миссию в Испанию по просьбе Франсиско Аграмонте,
бывшего представителя республики. Уили считает это вопросом
законничества со стороны служения фон Нейрата, как и Гарсиа Перес, но
103 результат действительно поддержал HISMA-ROWAK. Министерство
иностранных дел Германии, 629251985-86, Национальный архив США,
цитируется в Уили, Гитлер и Испания, 70, 192, n30.
104 Лучшие сведения о тактике ведения войны см. в Gabriel Cardona, Historia
Militar de una Guerra Civil (Barcelona, 2006). Чтобы узнать об иностранной
роли, см. Классика Хесуса Саласа Ларрасабаля, Inter vención Extranjera en la
Guerra De España . (Мадрид, 1974).
105 Бывший военный советник в Аргентине, а также глава подразделения
106 Freikorps, Фаупель был представителем Германии в национальном
107 правительстве, формально в Мадриде, но, поскольку Франко не смог
завоевать его, Саламанка. Он был назначен бассадором в феврале 1937 года.
108 Немецкие документы, док. 132, 142-43.
109 Энге цитируется в документе (там же).
Абендрот, Гитлер на испанской арене, стр. 124. Лейтц настаивал на роли
Геринга в материализации этого решения.
110 Уили отмечает это в книге «Гитлер и Испания, 75».
Главными среди этих инвестиций были, конечно же, Rio Tinto, Orconera и
Tharsis. См. García Pérez, Franquismo y Tercer Reich, 61–62, где представлена
испанская точка зрения на экономическую структуру.
Количественная оценка приведена в работе Роберта Х. Уили, «Экономическое
влияние великих держав в гражданской войне в Испании: от Народного фронта до
Второй мировой войны», International History Review 5, no. 2 (1983): 229-54, особенно
 NOTES TO PAGES 151-155 338

231.
 NOTES TO PAGES 151-155 339

111 Хороший обзор противоречий см. в Douglas Little, Malevolent Neutrality: The United
States, Great Britain and the Origins of the Spanish Civil War (Ithaca, NY, 1985).
112 Харви, «Политика и колчедан».
Franquismo y Tercer Reich, 71–74 имеется хороший обзор всех проектов .
114 Также известный как вольфрам, химический символ W и атомный номер 74. Я буду
называть его «вольфрам».
115 У Шахта было много, часто ожесточенных разногласий с министром Дарре.
Подробнее о Дарре и его заместителе Герберте Баке см. в Adam Tooze, Wages of
Destruction: The Making and Breaking of the Nazi Economy (London, 2006), особенно 166–
72.
116 Отец Дарре был активным агентом Kaiserreich Weltpolitik в качестве торговца
импортом и экспортом в Буэнос-Айресе, где он родился. Подробнее о его
расистских взглядах см., например, Richard Walther Darre, Das Bauerntum Als
Lebensquell Der Nordischen Rasse (Мюнхен, 1938).
117 О торговле в других местах см. Christian Leitz, «Nazi Germany and the Luso-Hispanic
World», Contemporary European History 12, no. 2 (2003): 183–96.
118 немецких документов, док. 163, 179.
119 Там же.
120 Уили, Гитлер и Испания, 76.

6. ПРОПАС
1 Ялмар Гораций Грили Шахт, Признания «старого волшебника»: автобиография,
перевод Дайаны Пайк (Бостон, 1956), 367.
2 Леонард Мосли, рейхсмаршал: биография Германа Геринга (Нью-Йорк, 1974), 212-16.
3 Функционалистский взгляд на Гитлера как на «слабого диктатора» восходит к
Брошату и Моммзену. Однако Брахер говорит о «состоянии хаоса». См. Мартин
Бросзат, Государство Гитлера (Лондон, 1981). Тем временем Тим Мейсон говорил о
«борьбе» между гитлеровским идеализмом и реалиями управления. Учитывая
приводимые повсюду доказательства, моя точка зрения ближе к идее Кершоу о
лидерах, «работающих на фюрера », которая обязательно отвергает точку зрения
«слабой» диктатуры. И все же следует признать некий «аналитический баланс»
между двумя взглядами. См. Ричард Овери, «Германия, «внутренний кризис» и
война в 1939 г.», « Прошлое и настоящее», №. 116 (1 августа 1987 г.): 138-68; Тимоти
Мейсон, «Намерение и объяснение: текущие разногласия по поводу
интерпретации национал- социализма», в книге «Нацистский холокост, часть 3»,
«Окончательное решение»: реализация массового убийства, под редакцией Майкла
Марруса (Вестпорт, Коннектикут, США, США). 1989), 1: 3-20.
4 О печально известных усилиях по сбору средств в 1932 году см. выдающуюся
работу Джеймса о Круппе. См. Harold James, Krupp (Princeton, NJ, 2012), особенно
189.
5 Цитируется по RJ Overy, Göring, «Iron Man» (London, 1984), 15.
6 Шахт, Автобиография, 365.
7 Цитируется у Овери, Геринга, 34.
8 Я не согласен с причинно-следственной связью, вытекающей из убедительного
аргумента Атанасиоса Орфанидеса в книге Афанасиоса Орфанидеса
«Перегружена ли денежно-кредитная политика?», Банк международных расчетов,
рабочий документ 435, 20 декабря 2013 г. режимов, см. Майкл Д. Бордо и Анна Дж.
Шварц, Режимы денежно-кредитной политики и экономические показатели:
исторический отчет , рабочий документ, Национальное бюро экономических
исследований, сентябрь 1997 г.
340 NOTES TO PAGES 155-157

9 Адам Туз, Плата за разрушение: Создание и разрушение нацистской экономики

(Лондон, 2006 г.), 209, 715, n16. Мы обязаны современным отчетом Норберту
Мюлену, Der Zauberer; Leben Und Anleihen Des Dr. Hjalmar Horace Greeley Schacht
(Цюрих, 1938), 166.
10 Британский случай был более сложным после всеобщих выборов 1935 года.
Франция ввела двухлетнюю службу, предвосхитив возвращение Гитлера к
воинской повинности, которая была расширена в 1936 году, как описано
выше. Уинстон Черчилль, Надвигающаяся буря (Лондон, 1948 г.), стр. 117.
11 И все же, согласно авторитетному Institut für Demoskopie Allensbach, даже в
2014 году немцы боятся инфляции больше, чем рака. Александр Юнг,
«Первая мировая война посеяла семена немецкой гиперинфляции в 1923
12 году», Spiegel , 2 июля 2014 г.
Альбрехт Ричль, Deutschlands Krise und Konjunktur 1924–1934:
Binnenkonjunktur, Auslandsverschuldung und Reparationsproblem Zwischen Dawes-
Plan und Transfersperre (Берлин, 2002). Обзор на английском языке см. в
13 Albrecht Ritchl, Deficit Spending in the Nazi Recovery, 1933—1938: A Critical
Reassessment (Zurich, nd).
Международный военный трибунал, проект Авалон, Йельский
университет (далее IMT ), том. 37, 365ff, речь Шахта об инфляции. Также
Тимоти В. Мейсон, Нацизм, фашизм и рабочий класс (Кембридж,
Великобритания?, 1995), 108. О давлении на Westall и «дисбалансе» между
заработной платой в сельском хозяйстве и промышленности см. Tooze,
14
15 Wages, 265–66. О более поздней инфляции см. Willi Boelcke, Die Kosten Von
Hitlers Krieg (Paderborn, 1985).
См. Tooze, Wages, 266.
Современный взгляд на целостную концепцию «финансовой репрессии»
16
см. в Carmen Reinhart, «The Return of Financial Repression», Financial Stability
Review 16 (март 2012 г.).
17
См. Серия договоров Лиги Наций, том. 167. Технически он был известен как
франко-советский договор о помощи, заключенный в мае 1935 года.
Меморандумы кабинета министров Великобритании, 1935–1937 (или 1937–
1939) документы кабинета министров, Национальный архив, Кью,
18
19 CAB/24/261. В отчете, поданном в Кабинет министров на следующий день
после ремилитаризации Рейнской области, Иден был обеспокоен «путями»
20 Гитлера и его влиянием при «генерале Геринге и нацистских экстремистах»
(189).
21 САВ/24/261, 190.
22 См. классический труд Николаса Ростоу, Anglo-French Relations, 1934–36
(London, 1984), особенно 236–38.
23 В дебатах в Коммонсе 27 июля 1936 года участвовал не только Ллойд
24 Джордж, но также Иден и Чемберлен.
25 Питер Невилл, Муссолини (Лондон, 2004 г.), стр. 133–34.
26 Этот перевод принадлежит Кершоу. См. Ян Кершоу, Гитлер, 1889—1936:
гордыня (Нью-Йорк, 1999), 1.
Овери, «Германия, внутренний кризис и война в 1939 году», 167.
Ричард Овери, Восстановление экономики нацистов, 1932–1938 (Нью-Йорк,
27 1996), 26.
ИМТ, том. 36, 292; Schacht to Blomberg, цитируется в Tooze, Wages, 209.
Рольф Цезарь и Карл-Генрих Хансмейер, «Kriegswirtschaft und Inflation», в
Währung und Wirtschaft in Deutschland 1876–1975 (Франкфурт, 1976), особенно 408–9;
Гарольд Джеймс, Спад в Германии: политика и экономика, 1924–1936 (Оксфорд, 1986),
387.
 NOTES TO PAGES 158-159 341

Цитируется по Hjalmar Schacht, Account Settled (London, 1949), 90. В книге также
упоминаются лекции для военных в 1935-1936 гг., которые фон Бломберг позже
закончил. О «его» восстановлении и роли денежной экспансии см. также Hjalmar
Schacht, The Magic of Money (London, 1967).
 NOTES TO PAGES 158-159 342

28
29 Обсуждение этого вопроса с микроэкономической точки зрения см. в James, Krupp.
Адам Клуг, «Немецкие выкупы, 1932-1939: лекарство от перевеса?», в Princet
on Studies in International Finance (Princeton, NJ, 1993), vol. 75, особенно 11-15.
30
Цезарь и Хансмейер, «Kriegswirtschaft und Inflation», 382n.
31
См. Hjalmar Horace Greeley Schacht, Abrechnung mit Hitler (Hamburg, 1948), 16-
18. Кершоу, Хабрис, 9 лет, затрагивает этот вопрос. Кершоу ссылается на
другое издание немецкой книги (соответствующее 61-62).
32
Проект Westall предлагал такую привлекательную заработную плату,
33 которую он брал из других областей экономики, временами заставляя
государство конкурировать за рабочую силу с самим собой.
В Нюрнберге генерал Томас из управления экономики вермахта поддержал
34 мнение, что Шахт призывал к осторожности в отношении фон Бломберга
«начиная с 1936 года». Шахт, Счет улажен, 90.
35 См. Шахт, Автобиография, 335; Леон Голденсон, Нюрнбергские интервью
(Нью-Йорк, 2004 г.), 218–20.
36 Об эскалации антисемитизма после Олимпийских игр см. Richard Evans,
Third Reich in Power (London, 2006), 581–52.
Важнейшую точку зрения Франции (после многих лет отказа от
37 девальвации) см. в Ken neth Mouré, Une Eventualité Absolument Exclue:
French Reluctance to De value, 1933-1936, French Historical Studies 15, no. 3
(1988): 479-505.
38 Позже Шахт предпринял вторую международную конференцию. Патрисия
Клавин, Провал экономической дипломатии: Великобритания, Германия,
Франция и США, 1931–36 (Бейзингсток, Великобритания, 1996), особенно 187.
Кершоу описывает настроение Гитлера как «восторженное», когда он
принимал Чиано в Берхтес- гадене в конце октября. См. Ян Кершоу,
Гитлер: 1936—1945: Немезида (Лондон, 2000), стр. 25. Он описал Муссолини
как «ведущего государственного деятеля в мире». Гейл Аццо Чиано,
39 Дипломатические документы Чиано; Запись почти 200 бесед, состоявшихся в
1936–1942 годах с Гитлером, Муссолини, Франко. . . и многие другие мировые
40 дипломатические и политические деятели (Лондон, 1948 г.). Примечание об
этом источнике см. в главе 8.
41 Овери, пожалуй, слишком добр, чтобы сказать, что экономическим
взглядам Геринга «не хватало изощренности». См. Овери, Геринг, 52.
42 Полное мировоззрение, написанное его собственным пером, см. в Hermann
Göring, Aufbau einer Nation (Berlin, 1934).
Дэвид Марш, The Bundesbank: The Bank That Rules Europe (London, 1993), 138.
Повышение цен было объявлено «государственной изменой» в начале
войны (1940).
См. Фернандо М. Мартин, «Долг, инфляция и независимость центрального
банка». Федеральный резервный банк Сент-Луиса, серия рабочих
документов, вып. 2013-017 (май 2013 г.); Haan de Bevger и SCW Eijffinger, «
43 Независимость центрального банка: обновление теории и доказательств»
(Tilburg, 2000); и Кристина Бодеа и Рэймонд Хикс, «Независимость
44 центрального банка, политические институты и экономический рост:
новые данные и глобальная выборка», Принстонский университет, доклад,
представленный на конференции Ассоциации политических наук
Среднего Запада 2013 г. и Европейской ассоциации политических наук 2013 г.
Вудрафф Смит, Идеологическое происхождение нацистского империализма (Нью-Йорк,
1986), особенно 253.
Политически мотивированные «географические» теории тогда утверждали, что
 NOTES TO PAGES 158-159 343

контроль над Центральной Европой ведет к контролю над Евразией и миром: «Кто
правит Мировым Островом, тот правит Миром». Эта концепция возникла у сэра
Хэлфорда Маккиндера, но, вероятно, через Хаусхофера она попала к нацистам.
См. сэра Джона Хэлфорда
344 NOTES TO PAGES 160-163

Макиндер, «Демократические идеалы и реальность» (Нью-Йорк, 1919), особенно 186;

Карл Хаусхофер, Карл Хаусхофер: Leben und Werk, под редакцией Ганса Адольфа
Якобсена (Boldt, 1979), vol. 1, за его «географическое» творчество.
45 «Официальную» подхалимскую биографию см. в Gerald Griffin and Erich
Gritzbach, Hermann Göring . (Лондон, 1939), 109.
46 Два примера с участием генерала Фрича, жалующегося на вмешательство -
Геринга в Вермахт и на Ночь длинных ножей, см. в Ulrich von Hassell, The
Von Hassell Diaries (London, 1948), 29; Овери, Геринг, особенно 150—51.
47 Туз, Заработная плата, 210.
48 Овери, Геринг, 58.
49 Шахт несколько раз вспоминает, как он прямо жаловался Гитлеру на
отсутствие уважения к валютному контролю со стороны партийного
аппарата как в Германии, так и за границей. И все же Геринг был частью
проблемы, а не ее решением. См. Frank Bajohr, Parvenüs und Profi teure:
50 Korruption в Der NS-Zeit (Франкфурт, 2001 г.).
51 Гриффин и Грицбах, Герман Геринг, 107.
Спор, похоже, возник, когда Шахт наложил вето на предложение Кепплера
о квотах на сталь. Матиас Ридель, Эйзен и Коле для дритте Райха (Геттинген,
52 1973), 68–70. Туз также упоминает об этом в Wages, 220.
Подробную биографию, посвященную его усиливающейся оппозиции
Гитлеру, см. в Ines Reich, Carl Friedrich Goerdeler: Ein Oberbürgermeister Gegen
53 Den NS-Statat (Köln, 1997). Герделер будет ведущей фигурой в июльском
54 заговоре 1944 года.
Overy, German Recovery, особенно таблицы в главе 3.
Рекомендация Герделера потребовала бы повторения
постгиперинфляционной стабилизации. Отчет см. в Niall Ferguson, Paper
55 and Iron: Hamburg Business and German Politics in the Era of Inflation, 1897–1927
(Cambridge, 1995), 408–14.
56
Полный список см. в Tooze, Wages, 717, n60. Особенно поучительно R2501
57
6517, на 315-16.
Там же, 219.
58
Кершоу, Немезида, 17-23. Кершоу отмечает, что в меморандуме не было
описания «четырех лет».
«Неподписанный меморандум», август 1936 г., German Documents, серия C,
59 vol. 5, 853-62; «Aufzeichnung ohne Unterschrift» (1936), в Akten zur Deutschen
Aus wärtigen Politik 1918–1945. (Геттинген, 1977), Немецкие документы, серия C,
60 том. 5, 2, 490, 793-801.
61 Шахт признал отсутствие доступа, хотя в Нюрнберге это, безусловно, было
выгодно. См. Автобиографию, 351.
Там же.
Хотя Ганс Моммзен известен своей теорией «поликратической» власти в
нацистской Германии, он признает центральную роль Гитлера в принятии
решений нацистами, особенно после 1936 года. См. Hans Mommsen, From
62 Weimar to Auschwitz (Princeton, NJ, 1992), особенно 163– 64. Другой пример из
этого историографического направления см.: Lothar Kettenacker and
63 Gerhard Hirschfeld, Der «Führerstaat», Mythos und Realität . (Штутгарт, 1981).
64 Овери делает интересное замечание, что, учитывая отвращение Гитлера к
65 писательству, сам факт написания им этого меморандума говорит о
многом.
«Aufzeichnung ohne Unterschrift», 793, 796.
Там же, 796.
Там же, 801.
 NOTES TO PAGES 163-167 345

66
Говорят, что Гитлер составлял и диктовал меморандум, когда ранее летом
Геринг прислал ему свой комментарий к отчету Герделера. И Геринг
67 отправился в Бергхоф, когда Гитлер его закончил.
68
Гриффин и Грицбах, Герман Геринг, 106.
С историографической точки зрения это подтверждает взгляд Якала на
Primat der Außenpolitik . в гитлеровском режиме, хотя собственные слова
Гитлера предполагают, что это первенство возникает из-за влияния
«внешней угрозы» на политику Германии, как внешнюю, так и
69
внутреннюю. Эберхард Якель, Мировоззрение Гитлера: план власти
70
(Кембридж, Массачусетс, 1981).
Овери, Геринг, 51.
71
Несмотря на множество проблем с источником, см. Дэвид Ирвинг, Геринг
72
(Лондон, 1989), 166.
73
ИМТ, том. 5, 141.
74 Справедливую характеристику Томаса как «безжалостного прагматика» см.
75 в Tooze, Wages, 478. Цитируется по Kershaw, Hubris, 19, первоначально из
German Documents, vol. 100, т. 853, № 1, док. 490.
76 Ирвинг, Геринг 107.
77 Жалобы Шахта на экономику плана, в частности на низкокачественные
руды и синтетику, см. в Schacht, Account Settled, 97—105.
Высокомерие здесь очевидно. Шахт, Автобиография, 369–71.
78 Цезарь и Хансмейер, «Kriegswirtschaft und Inflation»; Клаус Хильдебранд,
79 Vom Reich zum Weltreich: Гитлер, НСДАП и колониальный союз, 1919–1945
(Мюнхен, 1969).
80 Овери, Геринг, особенно глава 3.
81 Дополнительную информацию об этом см. в обсуждении в Diarmuid
Jeffreys, Hell's Cartel (London, 2008), глава 4.
См. также Овери, Геринг, глава 3.
82 Все важные обсуждения с бизнесом и вопросы коррупции подробно
83 описаны в книге Августа Мейера, Das Syndikat: Reichswerke «Hermann Göring»
84 (Брауншвейг, 1986).
85 Грицбах и Гриффин, Герман Геринг, 109.
Шахт, Счет улажен, 100.
Это подробно обсуждается в главе 9.
86
Немецкие документы, док. 196, 219—20. См. n2 берлинский тираж документа,
87
который был направлен непосредственно министру иностранных дел и
88
другим официальным лицам, по словам офицера рейхсканцелярии
Ламмерса, 15 января 1937 года.
89 Немецкие документы, док. 207, 229.
Там же.
90 Пабло Мартин-Асена, Елена Мартинес Руис и Мария А. Понс Бриас,
«Война и экономика: новый взгляд на финансы гражданской войны в
Испании», Университетская библиотека Мюнхена, Германия, Документ
MPRA, № . 22833 (2010), рис. 8.
Это обсуждается в: Michael Seidman, The Victorious Counterrevolution: The Nationalist -
Effort in the Spanish Civil War (Madison, Wisc., 2011), 110–11.
Хотя исследование Талбота о коммерческих интересах во время войны ограничено
британскими источниками, оно проливает свет на переводы в Германию. Разница
в цифрах обусловлена разногласиями по поводу эффективного обменного курса
(я использую обменные курсы за пределами Испании). Бен Талбот,
неопубликованная диссертация, Кембриджский университет, 2010 г., особенно стр.
 NOTES TO PAGES 163-167 346

35–39. Выражаю благодарность автору и его консультанту.

347 NOTES TO PAGES 167-172

91 Захват горнодобывающих предприятий националистами — в том числе,

конечно, Rio Tinto — на юге, а позже, в 1937 году, на богатом полезными
ископаемыми севере принес пользу крупным горнодобывающим
92 конгломератам.
Министерство иностранных дел, FO 371/21303, Национальный архив, Кью,
93 Великобритания, Rio Tinto в министерство иностранных дел, 21 января 1937
г.
Меморандумы Кабинета министров Великобритании, 1935–1937 (или 1937–
94 1939) Кабинетные документы, Национальный архив, Кью, Великобритания
(далее CAB), 24/268 CP 80 (37), цитируется в Harvey, «Politics and Pyrites»,
95 99.
96 CAB 23/87, 3 марта 1937 г. О первой точке морского лорда см. Harvey,
«Politics and Pyrites», 99.
Харви, «Политика и пириты», 99.
97
Немецкие поставки шли к Франко, к настоящему времени бесспорному
лидеру националистов. Стэнли Пейн, Франко и Гитлер: Испания, Гитлер и
98
Вторая мировая война (Нью-Хейвен, Коннектикут, 2008 г.), особенно 294–97.
99
100 Отчет подписан Бенцлером в Министерстве иностранных дел. Немецкие
документы, док. 223, 245-46.
Там же.
101 См. Harvey, «Politics and Pyrites», 93–94.
Там же. Однако, несмотря на то, что утверждает Лейтц, это произошло до
102 «нацификации» министерства, которая произошла только в конце 1937
года, после формального захвата власти Герингом .
103 В этом вопросе я не согласен с анализом Лейтца. См. Кристиан Лейц,
Экономические отношения между нацистской Германией и франкистской
104 Испанией: 1936—1945 (Нью-Йорк, 1996).
105 Окончательный текст протокола воспроизведен в German Documents, Doc.
234, 256-57.
106 Это была собственная терминология Шахта в Софии. См. Glasgow Herald, 16
июня 1936 г., стр. 11.
О его влиянии на бизнес см. Overy, Göring, особенно 57.
Основные сведения о зарождении идей Lebensraum см. в Vejas G. Liulevicius,
War Land on the Eastern Front (Cambridge, UK?, 2000).
См., например, Меркес, Die Deutsche Politik и Абендрот, Гитлер на испанской
арене, два очень непохожих исследования, посвященных политическим
мотивам. Тезис Эйнхорна из Восточной Германии был сосредоточен на
немецком бизнесе, но не на Шахте, даже если его областью была
экономическая политика. И, конечно же, Лейтц уделял основное внимание
сотрудникам Геринга и их роли. См. Manfred Merkes, Die Deutsche Politik
Gegenüber Dem Spanischen Bürgerkrieg, 1936–1939 (Бонн, 1961); Марион
Эйнхорн, Die Ökonomischen Hintergründe Der Faschistischen Deutschen
107 Intervention in Spanien 1936–1939 (Восточный Берлин, 1962); Ганс-Хеннинг
108 Абендрот, Гитлер в Der Spanischen Arena: Die Deutsch-Spanischen Beziehungen Im
Spannungsfeld Der Europäischen Inter essenpolitik Vom Ausbruch Des Bürgerkrieges
109 Bis Zum Ausbruch Des Weltkrieges 1936—1939 (Нюрнберг, 1970); и, несмотря на
проблемы с вкладом Бернхардта , см. Mittelsmann Zwischen Franco Und Hitler:
110
Johannes Bernhardt Erinnert 1936 (Marktheidenfeld, 1978).
111
Немецкие документы, док. 256, 287-88.
Чемберлен двинулся в этом направлении в 1934 г. против шахтовской
долговой тактики. См. Clavin, Failure of Economic Diplomacy, 184.
Немецкие документы, док. 257, 288. См. репродукцию в Wayne Bowen,
 NOTES TO PAGES 172-177 348

Spaniards and Nazi Germany (Columbia, Миссури, 2000), 33.

Немецкие документы, док. 257, 289.
Немецкие документы, док. 231, 253.
 NOTES TO PAGES 172-177 349

112 См. Archivos Españoles, Archivo de Barcelona, Archivo de Azaña, b. 136, вырезки из
прессы. Действительно, и Германия, и Италия согласились ограничить
территориальные амбиции в Марокко, но Италия на какое-то время захватила
Майорку через мошеннического агента.

7. ИМПЕРИЯ ТЕНЕЙ
1 Ялмар Шахт, «Колониальные требования Германии», Министерство иностранных
дел, январь 1937 г.
2 Там же, 226.
3 У. О. Хендерсон, Германская колониальная империя, 1884—1919 (Лондон, 1993); Вольф
В. Шмокель, Мечта об империи: немецкий колониализм, 1919–1945 (Нью-Хейвен,
Коннектикут, 1964), особенно 190 требований.
4 Шахт, «Колониальные требования Германии», 226.
5 Ibid., 227. Анализ, похоже, подтверждается более поздними исследованиями.
Кеннет Муре, «Une Eventualité Absolument Exclue»: нежелание Франции
девальвировать, 1933–1936 гг., French Historical Studies 15, no. 3 (1988): 479–505.
6 Язык здесь почти дословно соответствует его речам 1920-х годов. Шахт, « -
Колониальные требования Германии», 224.
7 Хольгер Хервиг, «Геополитика: Хаусхофер, Гитлер и жизненное пространство»,
Журнал стратегических исследований , 22, вып. 2 (1999): 218—41; Брайан Блуэ,
«Геополитика и глобализация в двадцатом веке» (Нью-Йорк, 2004 г.), особенно 61–62.
8 Шахт, «Колониальные требования Германии», 226.
9 Чемберлен пришел к власти 28 мая 1937 года, сменив премьер-министра, у
которого он занимал пост канцлера казначейства. Болдуин запланировал выход на
пенсию после «кризиса отречения» короля Эдуарда VIII. Роберт С. Селф, Невилл
Чемберлен: Поэтическая жизнь (Лондон, 2006 г.), 256–57.
10 Николас Ростоу, «Выводы», в англо-французских отношениях, 1934–36 (Лондон, 1984).
11 Жан Лакутюр, Леон Блюм (Нью-Йорк, 1982), особенно 169.
12 Лучшие отчеты о «золоте Москвы» см. в Angel Viñas, El Oro de Moscú: Alfa y Omega de
un mito franquista (Barcelona, 1979); Пабло Мартин Асенья, Эль-Оро-де- Моску и Эль-
Оро-де- Берлин (Мадрид, 2001 г.).
13 Archivos Españoles, Archivo de Barcelona, Archivo de Azaña, b. 136, папка 6, док. № 5
от 17 апреля 1937 г.
14 Подобные аргументы выдвигались в июле 1936 г. и октябре 1936 г .; в свете -
внутренних разногласий внутри обоих фашистских правительств случайность
была реальной, но так и не воплотилась в политике.
15 Англо-американские СМИ продолжали называть его «экономическим
диктатором» нацистской Германии. Это изменится только в конце 1937 г. См.,
например, Milwaukee Journal, 17 декабря 1937 г., 4.
16 О современной точке зрения, которая перекликается с этим выводом, см. Arnold
Toynbee, International Survey 1937 (London, 1937).
17 Гвадалахара была болезненным поражением итальянских войск в Испании,
подробно описанным в главе 8.
18 Archivos Españoles, Archivo de Barcelona, Archivo de Azaña, b. 136, папка 6, док. 5 от
17 апреля 1937 г., 2—3.
19 Там же, 3.
20 Кершоу подчеркивает центральную роль решений Гитлера во внешней сфере в те
решающие месяцы таким образом, что это ослабляет «поликратическое»
прочтение режима . в высших эшелонах внешней политики. См. Ян Кершоу,
Гитлер 1936–1945: Немезида (Лондон, 2000), 122–28. См. Кристофер Коппер, Ялмар
Шахт: Aufstieg
350 NOTES TO PAGES 177-180

Und Fall Von Hitlers Mächtigstem Bankier (Мюнхен, 2006 г.) за тенденции «дипломата с
частичной занятостью », 307–10.
21 Лакутюр, Блюм, 297.
22 Министерство иностранных дел, FO 954/8/45, Национальный архив, Кью,
Великобритания (далее FO), 1–8. Премьер-министр Франции
проинформировал самого посла Клерка; Затем Иден поблагодарила Блюма
23 за любезность.
24 Там же, 1.
25 Там же, 4.
26 Там же, 2.
27
Лакутюр, Блюм, 297.
28
ФО 954/8/36, 1-2. Личная записка Идена Дельбосу от 23 сентября 1936 г.
29
30 Там же.
FO 954/8/257, 1. Энтони Иден, 10 октября 1936 г.
31 К. А. Макдональд, «Экономическое умиротворение и немецкие
«умеренные» 1937–1939 гг.: вводный очерк», « Прошлое и настоящее», №. 56
(1972): 105.
Пример этой точки зрения в историографии см. в MacDonald, «Economic
Appeasement»; Пол Н. Хен, Низкое, нечестное десятилетие: великие державы,
32
Восточная Европа и экономические истоки Второй мировой войны (Лондон, 2005
33
г.), особенно 148–49.
34 Лакутюр, Блюм, 298.
35 Зара Штайнер, Триумф тьмы: европейская международная история, 1933–1939
(Нью-Йорк, 2011), i.
36 Лакутюр, Блюм, 298.
37 Archivos Españoles, Archivo de Barcelona, Archivo de Azaña, b. 135, док. № 9
от 14 мая 1937 г.
38 Там же, 2.
Грэнвиль Робертс, Притязания нацистов на колонии: «Когда сильный человек
вооружен... . ». (Лондон, 1939 г.).
39 Купер ушел в отставку после Мюнхенского соглашения; Позже он стал
центральной фигурой в «норвежских дебатах» Палаты общин, решивших
судьбу премьерского поста Чемберлена. Джон Чармли, Дафф Купер
(Лондон, 1987).
Archivos Españoles, Archivo de Barcelona, Archivo de Azaña, b. 135, док. 9 от
40 14 мая 1937 года. В 1938 году возник долгий дипломатический спор о
немецких военных поставках в руки республиканцев через греческого
торговца оружием. Это совместимо со взглядами Шахта, переданными
Шлюльмейстеру. См. б. 833, папка 4, док. 3-22.
41 Есть вероятность, что Шахт имел в виду торговлю оружием Вельтьенса,
42 независимого контрабандиста, поставлявшего военную технику
националистам, особенно генералу Мола, в начале войны. Как мы увидим,
43 эти расходы позже будут добавлены к «немецкому счету» для испанских
властей.
44
Archivos Españoles, Archivo de Azaña, b. 833, папка 4, док. 3-22.
Лучше всего это изложено в книге Кристиана Лейтца « Экономические
отношения между нацистской Германией и франкистской Испанией: 1936–1945»
(Нью-Йорк, 1998), особенно в главе 3.
Рафаэль Гарсия Перес, Франкисмо И Терсер Райх: Las Relaciones Económicas Hispano-
Alemanas Durante La Segunda Guerra Mundial (Мадрид, 1994), особенно 89-92.
Виньяс заявляет, что аудитора HISMA позже преследовал Бернхардт. Его чуть не
убили и бросили в тюрьму в 1943 году, что вызывает дополнительные вопросы об
 NOTES TO PAGES 180-184 351

управлении HISMA. Анхель Виньяс, переписка с автором, сентябрь 2011 г.

 NOTES TO PAGES 180-184 352

45
В своей обновленной биографии Овери точно реконструирует из
оригинальных документов отсутствие у Геринга моральной
46 чувствительности. Ричард Овери, Геринг: Железный рыцарь Гитлера (Нью-
Йорк, 2012 г.), 229.
Джонатан Петропулос, Искусство как политика в Третьем рейхе (Чапел-Хилл,
47
Северная Каролина, 1996), 196; Франк Байор, Parvenüs und Profi teure:
48
Korruption in der NS-Zeit (Франкфурт, 2001 г.), 46.
Bajohr, Parvenüs und Profi teure, x.
49
50 Джеральд Фельдман и Вольфганг Зайбель, ред. Сети нацистских
51 преследований: бюрократия , бизнес и организация Холокоста (Оксфорд, 2006 г.),
стр. 129.
Марк Мазовер, Империя Гитлера (Лондон, 2012), особенно 91–92.
Анхель Виньяс, переписка с автором, сентябрь 2011 г.
Джеймс Маршалл-Корнуолл и др., ред., Документы по внешней политике
52
53 Германии 1918–1945 гг., Из архива Министерства иностранных дел Германии,
серия D, 1937–1945 гг., том. 3: Германия и гражданская война в Испании 1936–
1939 гг. (Вашингтон, округ Колумбия, 1950 г.) (далее — немецкие документы ),
Doc. 263, 293.
54 Немецкие документы, док. 394, 417—18. Он был подписан 15 июля 1937 года.
55 Подробнее о переводах см.: Ben Talbot, «British Capital in the Spanish Civil
56 War», неопубликованная диссертация Кембриджского университета, 2010,
38; Анхель Виньяс, Франко, Гитлер и Эль-Эсталлидо-де-ла-Герра Гражданский:
Предшественники и Консуэнсиас (Мадрид, 2001), 223.
57 Джон Вайц, Банкир Гитлера: Ялмар Гораций Грили Шахт (Бостон, 1997), 173.
58 Цитируется по Overy, Göring, 59, график на 58.
Это характерно для анализа Кершоу и обязательно является частью его
аргумента о центральном положении далеко не «слабого» Гитлера, на
59 которого работал правительственный аппарат.
60 Альберт Шпеер, Внутри Третьего Рейха (Нью-Йорк, 1971), 152.
61 Там же. В английском переводе Шпеер неоднократно ошибочно называет
Шахта «министром финансов». Позже Шпеер утверждает, что Гитлер «всю
62 свою жизнь не доверял профессионалам, включая, например, Шахта» (280).
63 Там же.
64
Там же.
Ялмар Гораций Грили Шахт, Признания «старого волшебника»: автобиография
65
(Бостон, 1956), 375.
66
Овери, Геринг, особенно 72—73.
67 Шахт, Автобиография, 372, 373, 377.
О разочаровании Шахта главой армии фон Бломбергом см. там же, 372.
68 Там же, 376.
Туз приводит поучительные подробности в Adam Tooze, Wages of
Destruction: The Making and Breaking of the Nazi Economy (London, 2006), 201–12.
Норберт Мюлен, Der Zauberer; Leben Und Anleihen Des Dr. Hjalmar Horace
69 Greeley Schacht (Цюрих, 1938), 182.
Курт фон Шлейхер был убит в 1934 году во время Ночи длинных ножей,
70 примерно во время продвижения Гитлером Шахта в министерство. Джон
Уилер-Беннетт, Немезида власти: немецкая армия в политике, 1918–1945
(Бейзингсток, Великобритания, 1967), особенно 323–25.
Международный военный трибунал, проект Авалон, Йельский
университет, IMT, EC-408.
Там же.
353 NOTES TO PAGES 184-187

71 Овери, Геринг, 15.

72 Шахт, Автобиография, 377.
73 Сам документ вызвал широкую дискуссию, и такие историки, как
Уилбургер и Овери, утверждали, что он доказывает экспансионистские
планы, с чем не согласны Кершоу и Мейсон. Герхард Л. Вайнберг, Внешняя
политика гитлеровской Германии: начало Второй мировой войны, 1937–1939
74 (Атлантик-Хайлендс, Нью-Джерси, 1994), особенно 39–40. Фридрих Хоссбах,
«Протокол совещания в рейхсканцелярии, Берлин, 5 ноября 1937 г., с 16:15
до 20:30», Берлин, 10 ноября 1937 г. Доступно в IMT, vol . 25, 403-13.
75 Ответственность за эти жалобы несет посол Магаз. См. Archivos Españoles,
Archivo de Azaña, вставка 20, Doc. 12.
76 Там же, док. 12, 2-3.
77 Могенс Пелт, «Германия и греческая военная промышленность:
политические цели и возможности для бизнеса», в работе «Работа ради
нового порядка: европейский бизнес под немецким господством, 1939–1945 гг.», под
редакцией Иоахима Лунда (Копенгаген, 2006 г.), особенно 152. См. заметка
о Пороховой и патронной компании. Сделка еще раз иллюстрирует
78 трудности республиканцев в приобретении оружия.
Хоссбах, «Минуты». Это единственный комментарий Геринга на встрече в
копии Хоссбаха. Однако, по словам Мюллера , он участвовал в вопросах
технических деталей дальнейшего перевооружения. См. Klaus Jürgen
Müller, Das Heer und Hitler: Armee und Nationalsozialistisches Regime 1933—1940
79 (Stuttgart, 1969), 240. См. также Kershaw, Nemesis, 861, n273, для контраста
80 источника.
Хоссбах, «Протоколы», 2.
Якобы это была его реакция, когда он увидел копию стенограммы Хоссбаха.
Клаус Юрген Мюллер, генерал Людвиг Бек: Studien und Dokumente Zur Politisch
81 militärischen Vorstellungswelt Und Tätigkeit Des Generalstabschefs Des Deutschen
Heeres 1933–1938 (Boppard am Rhein, 1980), 501. См. также Kershaw, Nemesis,
82 50.
Доступный обзор историографических дебатов см. в Adam Tooze, «Hitler 's
83 Gamble», History Today 56 no. 11 (2006).
Кершоу, Немезида, 50 лет, рассказывает об этом эпизоде. Оригинальная
цитата содержится в Müller, Heer, 246.
84 Хотя он был министром без портфеля, Шахт больше не получал
документы, касающиеся фискальной политики и перевооружения, что
85
было подтверждено допросами в Нюрнберге. Шахт, Автобиография, 451.
По иронии судьбы сам Гитлер был свидетелем на свадьбе последнего. См.
Уилер-Беннетт, Немезида власти.
Омер Бартов, Армия Гитлера: солдаты, нацисты и война в Третьем рейхе (Нью-
86
Йорк, 1991), особенно 3-12. Мемуары Варлимонта см. в Walter Warlimont, Im
87
Hauptquartier Der Deutschen Wehrmacht, 1939–1945: Grundlagen, Formen, Gestalten
88 (Frankfurt, 1962).
89 См. Овери, Геринг, 79 лет, о сложных отношениях между двумя мужчинами.
Биография Риббентропа, написанная Блохом, является хорошим
источником информации об этом переходе. Михаэль Блох, Риббентроп
90 (Лондон, 1983), особенно 154 .
91 Луи Синдер, Энциклопедия Третьего рейха (Нью-Йорк, 1976), 295.
92 Цитируется по Ричарду Овери, «Германия и мюнхенский кризис:
изуродованная победа ?», в Мюнхенском кризисе, 1938 г., прелюдия ко Второй
мировой войне, под редакцией Игоря Лукеса и Эрика Гольдштейна (Лондон,
1999), 200–201.
 NOTES TO PAGES 187-191 354

Подробности см. в Leitz, Economic Relations, 17.

Гарсия Перес, Франкисмо-и-Терсер Райх, 64 года.
Анхель Виньяс, Política Comercial Exterior En España (1931–1975) (Мадрид, 1979), 132.
 NOTES TO PAGES 187-191 355

93
94 Немецкие документы, док. 464, 500—502.
95
Там же, 501.
96
97 Лейтц хорошо подчеркивает это в «Экономических отношениях», глава 2.
98 Немецкие документы, док. 464, 500—502.
Там же, 501.
Когда Франко упрекнул британских торговых агентов, Бернхардт получил
официальный пост «специального германского экономического
99 представителя» в Испании. См. Чарльз Э. Харви, «Политика и пириты во
время гражданской войны в Испании», Economic History Review, ns, 31, no. 1
100 (1 февраля 1978 г.): 89–104, особенно 103.
Немецкие документы, док. 464, 501. Язык «экономической войны» явно
проник в Испанию.
Подборку документов 1938 года, описывающих продолжающиеся дебаты о
101 проекте Монтанья , см. в German Documents, Docs. 526, 529, 559, 567, 577, 591,
595. В Испании см. Velarda Fuertes, «Un Aspecto del asunto Montana», De
Economía, нет. 21 (март 1968 г.): 131-56.
SOFINDUS была зарегистрирована в Лиссабоне, а затем переведена в
Саламанку в ноябре 1938 года (любопытно, что сразу после Мюнхена).
102 Первоначальный акт основания находится в Бундесархиве Кобленца, R
121/838. См. García Perez, Franquismo y Tercer Reich, 75, а также ссылки на
103 исследования Виньяса , которым мы обязаны оригинальной находкой.
Archivos Españoles, Archivo de Burgos, b. № 833, папка 11, письма от 7
октября, 20 октября, 10 ноября и устная записка от 19 декабря 1938 г.
См. Archivos Españoles, Archivo de Burgos, b. 827 для писем посла Магаза, в
104 которых упоминается этот вопрос. Военное руководство в Берлине ясно
105 дало понять, что необходимо принять решение: либо Легион будет
106 выведен, либо он будет пополнен. Гитлер выбрал второе.
107 Немецкие документы, док. 631, 715-17.
Там же.
108 Там же, 717.
Подробный военный обзор см. в Jesús Salas Larrazábal, Intervención Extranjera
109 en la Guerra de España. (Мадрид, 1974).
Первоначально это замечание было отмечено Полом Престоном, «Генерал
110
Франко как военачальник», Труды Королевского исторического общества, 4,
шестая серия (1994): 21–41. Кристиан Лейтц, Нацистская Германия и
нейтральная Европа во время Второй мировой войны: сочувствие дьяволу?
(Манчестер, Великобритания, 2001 г.), 116.
В анализе Гарсиа Переса не учитываются отчеты Magaz в Archivo de
Burgos, в которых подробно описывается резкая реакция немецких
111
лидеров, и вместо этого он предпочитает полагаться только на сообщения
Гитлера. Действительно, кажется, что давление в экономической сфере
112 усилилось после объявления Франко о нейтралитете. Гарсиа Перес,
113
Franquismo y Tercer Reich, 106. Тем не менее, Бегдебер действительно пытался
114
успокоить посла Стохера. См. Немецкие документы, серия D, vol. 7, док. 524.
115
Archivos Españoles, Archivo de Burgos, b. 833, папка 4, письмо от 18 октября
116 1938 г., 1.
117 Там же, письма от 4 и 8 ноября 1938 г., 1.
Там же, письмо от 4 ноября 1938 г., 1-2.
Там же.
Bundesarchiv Lichterfelde (далее BAL), R2501 6521, 291-305. Это был проект
меморандума от 3 октября 1938 года. Цитируется в Tooze, Wages, 285-87.
 NOTES TO PAGES 187-191 356

Там же.
Там же, 286. Перевод здесь сделан Тузом.
357 NOTES TO PAGES 191-197

118 См. Tooze, Wages, 288. Это решение также упоминалось в Нюрнбергском трибунале в
процессе против Геринга.
119 Конкретные примеры см. в Kershaw, Nemesis, 121–25, а также в более позднем
сожалении Гитлера , 163.
120 IMT, Решение: Шахт, 3.
121 Там же, 4.
122 немецких документа, док. 703, 808—9.
123 Лейтц, Экономические отношения, особенно 120.
124 немецких документа, док. 634, 719. Об этом сообщил в газете директор по
экономической политике министерства иностранных дел, лично
контактировавший с Бернхардтом.
125 Роберт Х. Уили, «Экономическое влияние великих держав на гражданскую войну в
Испании: от Народного фронта до Второй мировой войны», International History
Review 5, no. 2 (1983): 229–54.
126 Там же. Письмо от 11 января 1939 года, например, свидетельствует о «согласии
[испанского] министерства иностранных дел [испанскому] министерству
экономики на выплату Бернхардтом 15 миллионов рейхсмарок для вложения -
горнопромышленных обществ . ”
127 немецких документов, док. 702, 804—5.

8. «НЕНАВИСТНА БОГУ И ЕГО ВРАГАМ»

1 См. Galeazzo Ciano, Diario (Милан, 1946) и Diary, 1937-1943 (Нью-Йорк, 2002).
Исправленная и аннотированная версия 2002 года будет цитироваться повсюду,
включая страницы Эдды Муссолини и дополнения Карло Чуччи. См. Renzo De
Felice, предисловие к Ciano, Diary, v—xvi.
2 11 марта Чиано получил донесение от генерала Гамбары, командующего
итальянскими войсками в Испании, в котором говорилось, что скоро начнется
«последнее сражение» в Мадриде. 14 марта герцог Аосты, вице-король
итальянской Восточной Африки, с оптимизмом смотрел на Эфиопию. Чиано
приветствовал эту новость, хотя и относился к герцогу неоднозначно: «Я не совсем
понимаю, говорил ли он как вице-король Эфиопии или как сын французской
принцессы». Чиано, Дневник, 199–200. См. также Amedeo, duca D'Aosta, Studi
Africani (Болонья, 1942).
3 Строго говоря, венгерский премьер-фашист Дьюла Гёмбёш был первым, кто ввел
термин « ось» в отношении союза с гитлеровской Германией. Тем не менее
Муссолини популяризировал его. Денис Синор, История Венгрии (Нью-Йорк,
1959), 291.
4 Чиано, Дневник, 14 марта 1939 г., 200.
5 Джонатан Петропулос, Royals and the Reich (Нью-Йорк, 2006 г.), особенно 159.
6 Чиано, Дневник, 15 марта 1939 г., стр. 201.
7 Италия была бы «счастлива получить [немецкое] оружие и другую технику».
Чиано, Дневник, 15 марта 1939 г., стр. 201.
8 Вторжение произошло через неделю после окончания гражданской войны в
Испании с участием некоторых из тех же подразделений. (Предвзятый)
современный подход см. в Gaspare Ambrosini, L'Albania nella comunita Imperiale di
Roma (Rome, 1940).
9 Чиано, Дневник, 15 марта 1939 г., стр. 202.
10 Инферно 3.63; Чиано, Дневник, 602.
11 В этом вопросе есть общее согласие. См. Данте Пуццо, Испания и великие державы
(Нью-Йорк, 1962), 64–66; Хью Томас, Гражданская война в Испании (Нью-Йорк, 2001
г.), 340–53; Хавьер Туселл, Франко и Муссолини (Барселона, 2006 г.).
12 Thomas, Гражданская война в Испании, 944 г. Более подробно см. John Coverdale,
Italian Intervention in the Spanish Civil War (Princeton, NJ, 1975), table 7, 393,
 NOTES TO PAGES 197-199 358

13 с данными, собранными из окончательного отчета министерства

Чиано, Ufficio. Spagna, Ministryo degli Affari Esteri, Archivo
Storico, Direzione Generale degli Affari Politici, Rome, box 1,
13 20–22.
Эта оценка не включает итальянских изгнанников, сражающихся за
14 республику. Насколько нам известно, число немцев в Испании никогда не
15 превышало пятнадцати тысяч.
Пуццо, Испания и великие державы, 231–45.
16 Роберто Канталупо, Fu La Spagna: Ambasciata Presso Franco, февраль — апрель
1937 г. (Милан, 1948 г.), 10–14.
Томас, Гражданская война в Испании, 339-45; Пол Престон, Приход гражданской
17 войны в Испании (Лондон, 1994), 121–25; Энтони Бивор, Гражданская война в
Испании (Лондон, 1982), особенно 199.
Рачели Муссолини, La mia vita con Benito (Милан, 1948); Thomas, Spanish Civil
War, 340. Томас также приводит хороший пример того, как Муссолини
18 настаивал на важности боевых действий для создания «uomo nuovo». Паоло
Монелли, Musso lini, piccolo borghese (Милан, 1968), 141.
19
20 Пуццо, Испания и великие державы, 65.
Ковердейл, Итальянское вмешательство в гражданскую войну в Испании, 9–12, 401.
Относительно двух переоценок характера фашизма см. Renzo De Felice,
21 Leterpretazioni del fascismo (Milan, 1969) и A. James Gregor, Interpretations of
Fascism ( New Brunswick, 1997).
Александр Де Гранд, Итальянский фашизм (Линкольн, Небраска, 2000);
Ренцо Де Феличе, Муссолини (Турин, 1965). Следуя изречению Анджело
Таска 1938 года о том, что лучший способ определить фашизм — это
22 написать его историю, Де Гранд начал с заявления: «И человек
23 [Муссолини], и режим, которым он руководил, были массой
противоречий» (xiii-xvi).
24 Де Гранд, Итальянский фашизм, 120.
25 Две страницы были посвящены сравнению. Винченцо Джура, Tra Politica ed
26 economia: L'Italia e la Guerra Civile Spagnola (Неаполь, 1993), особенно 93–4.
См. Де Феличе, Муссолини, 1: 34-51.
27 Жиль Пеку, Il lungo Risorgimento. La nascita dell'Italia contemporanea (Милан,
2011 г.). См. RJB Bosworth, Italy and the Wider World (Нью-Йорк, 1996),
28 особенно 28-29.
см. в De Grand, Italian Fascism, 10. Для сравнения см. Ga briel Tortella, El
29
desarrollo de la España contemporánea. (Мадрид, 1995), 4–22.
Альдо Мола, Джолитти: Lo statista della nuova Italia (Милан, 2003 г.) и
30
Джолитти: Fare gli italiani (Турин, 2005 г.).
31
Джованна Прокаччи, «Италия: от интервенционизма к фашизму, 1917–
1919», Журнал современной истории, 3, вып. 4 (1968): 153-76.
32
Де Гранд, Итальянский фашизм, 30.
Пол Турнер и др., «Сельскохозяйственная структура и рост нацистской
партии в связи с этим », неопубликованная рукопись, Мюнхенский
университет, б.
Де Гранд называет это «искуплением дубинкой и касторовым маслом» в
33
Fascism, 31. Согласно опросу 1921 года, 24 процента членов были
34
землевладельцами, 12 процентов землевладельцами и почти 25 процентов
35 были моложе избирательного возраста. См. Хуан Линц, «Некоторые
заметки об изучении фашизма в сравнительной социологической
исторической перспективе», в книге « Фашизм: руководство для читателей»
под редакцией Уолтера Лакера (Олдершот, Великобритания, 1991).
 NOTES TO PAGES 197-199 359

Адриан Литтелтон, Захват власти (Лондон, 2004 г.), 72–74.

Подборку свидетельств см. в Carlo Carotti, Saggi, sguardi e testimonianze sui socialisti a
Milano dal 1891 al 2000 (Milan, 2014), 59–60.
Литтелтон, Захват власти, 76-82.
360 NOTES TO PAGES 199-202

36 Оригинальное описание (с введением самого Дуче) конца 1920-х гг. см. в

Kurt S. Gutkind, Mussolini e il suo Fascismo (Heidelberg, 1927), 23–30. Позже де
37 Стефани опубликовал обзор своей программы: Alberto De Stefani, La
restaurazione finanziaria 1922–1925 (Болонья, 1926), особенно 16. Для лучшего
контекста, Тониоло остается беспрецедентной экономической историей
того периода: Gi anni Toniolo, L' economia dell'Italia Fascista (Рим, 1980),
38 особенно 46–49.
Benito Mussolini, Opera Omnia (Firenze, 1951), 19: 21. Интерпретацию угрозы
демократии см. в Barry Eichengreen, Golden Fetters: The Gold Standard and the
39 Great Depression, 1919—1939 (New York, 1996), 95. .
40 Питер Невилл, Муссолини (Лондон, 2004 г.), 77.
Маттеотти опубликовал критический том о ранней диктатуре: Giacomo
Matteotti, Il Fascismo della prima ora (Рим, 1924). Самые последние отчеты
сходятся во мнении о личной ответственности Муссолини за его убийство;
41 см. Марчелло Бенеджамо, A scelta del Duce (L'Aquila, 2006).
Вольпи последовал писательскому порыву Де Стефани, опубликовав том с
тем же названием, предназначенный для международной аудитории:
42 Джузеппе Вольпи, Финансовая реконструкция Италии (Нью-Йорк, 1927).
43 Тониоло, «Экономия», 82–88.
44 Де Гранд, Итальянский фашизм, 93.
45
Сальваторе Ла Франческа, Lapolitica economica delfascismo (Бари, 1972), 19–22.
46
Невилл, Муссолини, 74 года.
Джонатан Киршнер, Валюта и принуждение (Принстон, Нью-Джерси, 1995),
47 230. Перевод и оригинальная расшифровка Джоэла Коэна, «Ревальвация
лиры в 1927 году», Обзор экономической истории , 2, вып. 25 (1975): 642—54,
649.
Хотя квота 90 возникла в 1926 году в ходе обсуждения с управляющим Банка
Англии Монтегю Норманом и председателем ФРС Бенджамином
48
49 Стронгом, оба они утверждали, что ревальвация была слишком резкой.
50 Чарльз Майер, Переосмысление буржуазной Европы (Принстон, Нью-Джерси,
51 1975), 541.
Там же, 542.
Тониоло, «Экономия», 121–25; Де Гранд, Итальянский фашизм, 87.
Eichengreen, Golden Fetters, 371, включает полезное сравнение с Францией.
Уильям Г. Велк, Фашистская экономическая политика (Кембридж,
52 Массачусетс, 1938), 170–72. Instituto di Riconstrozione Industriale позже станет
53 основным продуктом послевоенного развития Италии. Справочную
54 информацию об организации, которой впоследствии подражал Франко, см.
в Ajmone Marsan, «Instituto per la Ricostruzione Industriale», в Public Enterprise:
55 Studies in Organizational Structure, под редакцией V. Ramanadham (London,
1986). Велк, Фашистская экономическая политика, 171.
Стэнли Пейн, История фашизма, 1914–1945 (Мэдисон, Висконсин, 1995), 225.
Гаэтано Сальвемини, Под топором фашизма (Нью-Йорк, 1936), 10,
56 цитируется в книге Кристофера Даггана «Сила судьбы: история Италии с
1796 года» (Лондон, 2007), 491.
57 О пагубном воздействии этого на такие страны, как Италия, см. Charles P.
58 Kindleberger, The World in Depression (Berkeley, 1986), особенно главу 6; Барри
59 Эйхенгрин, «Политическая экономия тарифа Смута-Хоули», в «
Международной политической экономии», под редакцией Джеффри Фридена
и Дэвида Лейка (Бостон, 2000 г.).
“Предпочитаю il Prodotto Italiano.” См. Welk, Fascist Economic Policy, 175; Де
Гранд, Итальянский фашизм, 85.
 NOTES TO PAGES 202-204 361

Тониоло, L'Economia, 279, n29.

Дагган, Сила Судьбы, 500.
Официальную историю см. в Emilio De Bono, La preparazione e le prime operazioni
(Rome, 1937).
 NOTES TO PAGES 202-204 362

60
«Официальную» точку зрения см. в Alessandro Lessona, Verso L'impero:
61 Memorie Per La Storia Politica Del Conflitto Italo-etiopico (Florence, 1939).
Де Феличе утверждает, что Муссолини уделял первостепенное внимание
международному балансу сил и практически не имел имперских
экономических проектов. Однако с убедительными документальными
62 свидетельствами Франко Каталано не согласен. Де Феличе, Муссолини, том.
1, глава 6; Франко Каталано, L'economia italiana di guerra (Милан, 1969), 6—9.
Карло Манетти, Etiopia Economica, Panorama Economico Agrario dell'Africa
63 Orientale Italiana e dell'Abissinia (Флоренция, 1936); Уроки, Verso L'impero.
Последний был заядлым имперским писателем в фашистской Италии.
64 Феличе Гварнери, Battaglie economiche tra le due grandi Guerre (Милан, 1953),
65
особенно 473–78.
И Италия, и Эфиопия были формальными членами Лиги.
66
Роберт В. Уили, «Идеологическая дипломатия Муссолини:
неопубликованный документ », Журнал современной истории, 39, вып. 4.
(декабрь 1967 г.), 432-37.
Тейлор утверждает, что план Хора-Лаваля «убил Лигу». AJP Taylor, The
Origins of the Second World War (Нью-Йорк, 1996), 126. См. также Michael
67
Hughes, British Foreign Secrets in an Uncertain World (London, 2006), 136-37.
Интересный контрфакт см. в Kenneth Brody, The Avoidable War (New Bruns -
wick, NJ, 1999), 300-301.
Французские документальные свидетельства свидетельствуют о том, что
68
Муссолини действительно получил молчаливое одобрение Франции на
вторжение от министра иностранных дел Пьера Лаваля: см. Брюс Г. Странг,
«Имперские мечты: соглашения Муссолини-Лаваля, январь 1935 г.»,
Исторический журнал 44, вып . 3 (2001): 799-809.
Оригиналы документов в архивах Лиги Наций и Отделения Организации
69
Объединенных Наций в Женеве (ЮНОГ), Лига Наций, спор между Эфиопией
и Италией (Женева, 1936 г.). См. также Guarneri, Battaglie economiche, 370-76;
Франко Каталано, L'economia Italiana Di Guerra. La Politica Economico-Finanziaria
Del Fascismo Dalla Guerra d'Etiopia Alla Caduta Del Regime, 1935–1943 (Милан,
1969), 8.
70
«Il Duce annunzia all'Italia ed al mondo la constituzione dell'Impero fascista», Il
71
72 Popolo d'Italia, 10 марта 1936 г., 1. Газета Муссолини, Il Popolo d'Italia,
73 упоминала о восстановлении мира и воспроизводила большое изображение
74 Муссолини в военной форме, под которым было напечатано латинское
75 слово Dux . Мейбл Березин, Создание фашистского «я»: политическая культура
76 межвоенной Италии (Итака, Нью-Йорк, 1997), 124.
77 RJB Bosworth, Муссолини (Лондон, 2002 г.), 310.
78 К. Лоу и Ф. Марцари, Внешняя политика Италии, 1870—1940 (Лондон, 1975),
209. Дагган, Сила судьбы, 507.
CM Cresswell, Социально-экономическая система итальянской Восточной
79 Африки (Рим, 1937). Там же, 8.
Там же, 31, 42, 45, 49.
80 Альберто Сбакки, Эфиопия при Муссолини (Лондон, 1985 г.); Невилл,
Муссолини, 134. Деннис Мак Смит, Муссолини (Нью-Йорк, 1982), 232.
Хороший обзор итальянских эксцессов можно найти в: MacGregor Knox,
Mussolini Unleashed, 1939–1941: Politics and Strategy in Fascist Italy’s Last War (Cambridge,
UK, 1982), 3–4.
Роберт Уили, «Идеологическая дипломатия Муссолини: неопубликованный
документ », Journal of Modern History 39, no. 4 (1967): 432-37.
 NOTES TO PAGES 202-204 363

Несмотря на проблемы с источником, см. Luis Bolín, España: Los Años Vitales (Madrid,
1967), 178. Чиано служил в Аргентине, где у него появился акцент, замеченный
Болином . Рэй Мозли, Тень Муссолини: Двойная жизнь графа Галеаццо Чиано (Нью-
Хейвен, Коннектикут, 1999), 24.
364 NOTES TO PAGES 204-207

81 См. Анхель Виньяс, «La connivencia Fascista con la sublevación militar otros
éxitos de la Trama Civil», Los Mitos Del 18 De Julio, под редакцией Франсиско
Санчеса Переса (Барселона, 2013), 79–182.
82 «Требование немедленной оплаты» Ковердейла необоснованно. Также
ведутся споры о том, сколько мужчин самолеты перебросили по воздуху из
Марокко; Ковердейл защищает десять тысяч, Джексон пятнадцать тысяч.
См. Ковердейл, Итальянское вмешательство, 74–86; Gabriel Jackson, The
Spanish Republic and the Civil War (Princeton, NJ, 1965), 248. Их влияние на ход
83 войны не вызывает сомнений.
Исмаэль Саз, Муссолини против Segunda República: Hostilidad, Conspiraciones,
84 Inter vención (1931–1936) (Валенсия, 1986), 219–22.
Бассет утверждает, что абвер Канариса снабжал оружием абиссинских
повстанцев, несмотря на связи с Италией. См. Ричард Бассет, Главный шпион
85 Гитлера: Тайна Вильгельма Канариса (Лондон, 2005 г.), стр. 8.
«Предложения и просьбы, внесенные адмиралом Канарисом 28 августа
(1936 г.)», «Ministerio degli Affari Esteri», Ufficio Spagna, b. 2 (далее
86 Итальянские документы ). Этим открытием мы обязаны Ковердейлу, Italian
Intervention, 103.
В конце сентября министр Ганс Франк вылетел в Рим, чтобы пригласить
87 Муссолини в Германию и заверить его в отношении Испании. Галеаццо
Чиано, L'Europa verso la catastrofe (Милан, 1948), 42–45.
88 Итальянские документы, б. 1, цитируется у Роберта Колодни, The Struggle for
Madrid (New York, 1958), 164–69.
Это выходит за рамки вопроса о войне как внутреннем экономическом
89 стимуляторе, который некоторые делали в то время. По этому вопросу см.
классический труд Алана С. Милварда « Война, экономика и общество, 1939–
1945 годы» (Беркли, 1977).
«Работа, которую вы предпринимаете, имеет огромное значение для
90 триумфа латинской и христианской цивилизации, которой угрожает
международный сброд по приказу Москвы », — якобы сказал Муссолини
91
Росси. Альдо Сантамария, Operazione Spagna, 1936–1939 ( Рим, 1965), 23.
Майкл Альперт, Новая международная история гражданской войны в Испании
92
(Нью-Йорк, 2004 г.), 68–69.
Интересное контрфактическое утверждение о том, что Италия могла
оставить себе Майорку, см. в Bruce Strang, On the Fiery March (Westport,
Conn., 2003), 52.
93
94 Стенограммы см. в Международном комитете по применению соглашения
о невмешательстве в Испании, Законодательных и других мерах, принятых
правительствами-участниками для реализации Соглашения о невмешательстве в
95 Испании (Лондон, 1936 г.). Предшественник Чиано, Дино Гранди,
представлял Италию.
96 Энтони Бивор, Битва за Испанию (Лондон, 1982), 149.
Адмирал Дениц обсудил возможность оккупации Испании, чтобы
97 захватить Гибралтар . Международный военный трибунал, проект Авалон,
98 Йельский университет (далее IMT ) , том. 13, 348.
Ферретти позволил Ковердейлу просмотреть черновик своего отчета.
Ковердейл, Итальянское вмешательство , 115, n73. Мне не удалось
99 подтвердить доказательства.
«Германия и Италия признают повстанческое правительство», « Гардиан», 19
ноября 1936 г., стр. 1.
Репродукция в Канталупо, Fu la Spagna, 66-68.
Проблематичным для Муссолини в отношении Абиссинии было то, что статья 16
 NOTES TO PAGES 207-209 365

Устава Лиги предусматривала, что любые агрессивные действия против члена

Лиги будут интерпретироваться как «акт войны против всех других членов Лиги».
Взгляды на договор разделились, но я согласен с Тоскано в том, что в нем не было
«ничего сверхъестественного ». Марио Тоскано, «L'Asse Roma-Berlino», в La politica
estera Italiana
 NOTES TO PAGES 207-209 366

dal 1914 al 1943, под редакцией Аугусто Торре (Турин, 1963), 204.
Несогласное мнение см. в Enzo Santarelli, Storia del movimento e
del mode Fascista. (Rome, 1967), 264. См. также Coverdale,
Italian Intervention, 153. Джура в значительной степени
100
игнорирует дебаты. О клиринговых сделках на Балканах см.
101
102 Toniolo, L'Economia, 279, n29.
См. Cantalupo, Fu la Spagna, 63.
Уффицио Испании. Учитывая, что эти переговоры не полностью подробно
описаны в испанских или немецких архивах, я полагаюсь здесь на
103 интервью между Ковердейлом и графом Лукой Петроманчи, главой
Уффицио, от 7 июля 1970 года, цитируемое в Coverdale, Italian Intervention,
165 .
Накануне их участия во Второй мировой войне Муссолини, как известно,
сказал Чиано: «Мы должны держать [итальянцев] дисциплинированными и
104 носить форму с утра до ночи. Они понимают только палку, палку, палку».
105 Хотя Мозли и другие авторы переводят «палку» как «Бей их», оригинал
больше всего напоминает перевод Миллера-Пульезе. Чиано, Дневник, 7
февраля 1940 г., стр. 318.
106 Граф Лука Петроманчи был ответственным. См. Чиано, Дневник, 166.
Оригинальный отчет итальянского военного министерства см. в Volontari
Dell'esercito nella Guerra di Spagna (Rome, 1939). См. также Эрнестино Чиаппа,
107 Коннектикут . V., Il Corpo Trppe Volontarie italiane durante la Guerra Civile
Spagnola (Милан, 2003 г.).
Фашистскими дивизиями были соответственно Дио ло Вуоле, Фиамме
108 Нере и Пенне Нере. Ностальгический отчет 1941 года см. в Sandro Piazzoni,
109 Las tropas Flechas Negras en la guerra de España (1937–39) (Barcelona, 1941).
Их средний возраст составлял от двадцати восьми до тридцати двух лет.
Группа из 2300 мужчин сообщила, что у них около 7300 детей, округленно
до более трех у каждого. См. данные в Coverdale, Italian Intervention, 186.
Manchester Guardian, 17 февраля 1936 г., цитируется в Coverdale, Italian
110 Intervention, 186. Министерство иностранных дел, документы частного
111 министерства иностранных дел сэра Энтони Идена, FO/954/13, 1936,
112 Национальный архив, Кью, Великобритания. В этом длинном отчете от 18
113
сентября 1936 г., Иден утверждает , что Гранди сказал ему, что любые
предложения в отношении Италии будут приветствоваться в Риме, даже
114
если многие представители режима будут стремиться к более тесным
115
связям с Берлином. Однако важно отметить, что Гранди не упомянул
116 Муссолини.
«Англо-итальянское соглашение», Бюллетень международных новостей. 15,
117 нет. 8 (1938): 11—13. FO/954/13A, 125, 1936 г.
118 См. Роберт Уили, Гитлер и Испания (Лексингтон, Кентукки, 1989), 52.
Аргумент лучше всего изложен в Glyn Stone, Spain, Portugal and the Great
Powers, 1931-1941 (London, 2005).
Зара Штайнер, Министерство иностранных дел и внешняя политика, 1898–
1914 гг. (Лондон, 1986 г.).
Роберт Александер, Анархисты в гражданской войне в Испании (Лондон, 1999),
119 158-59.
120 Цитируется по Джону Ф. Ковердейлу, «Битва при Гвадалахаре, 8–22 марта
1937 г.», Journal of Contemporary History 9, no. 1 (1974): 53-75.
См. Томас, Гражданская война в Испании, 501–503.
Маршалл-Корнуолл, изд., Документы по внешней политике Германии 1918–
1945 гг., Из архива Министерства иностранных дел Германии, серия D, 1937–1945 гг.,
том. 3: Германия и гражданская война в Испании 1936–1939 гг. (Вашингтон, округ
 NOTES TO PAGES 207-209 367

Колумбия, 1950 г.) (далее «Немецкие документы »), Doc. 235, 1, от 25 марта 1937 г., на
основе бесед с министром иностранных дел Франции Дельбосом. Когда в июне
Блюма сменил Шотамп, Дельбос остался министром иностранных дел.
Там же.
Il Popolo d'Italia, 17 июня 1937 г. Это перевод Ковердейла, Italian Intervention, 194.
368 NOTES TO PAGES 209-212

121 Несмотря на отсутствие экономического анализа, Уили действительно

прав, называя Гитлера «главным победителем». Уили, Гитлер и Испания,
135. Он также прав в отношении углубления отношений между Гитлером и
Муссолини, а также успешного использования Испании в качестве
122 отвлекающего маневра для перспективы «Великого союза» (137).
123 Гварнери, Battaglie Economice, 490–93.
Ciano, Diary, 7, 12, 28, 30, 40, 54, 93, 112, 238, 253, 320. См. также
124 соответствующую сноску к 615.
125 Чиано, Дневник, 30, 27 ноября 1937 г.
126 Гварнери, Battaglie Economiche, 593.
Прямое эконометрическое сравнение двух закрытых экономик отсутствует,
хотя нам известны последствия неэффективности военных поражений
127 Италии во Второй мировой войне.
Из дневников Чиано следует, что в середине 1937 года итальянцы думали,
что война будет долгой. Ciano, Diary, August 25 and 26, 1937, 2. Позднее
Гварнери жаловался на пустые обещания Франко: «После битвы при
Малаге [в 1937 году] считалось, что Франко может взять Мадрид за 15 дней!
128 Вместо этого им было два года!» Гварнери, Battaglie Economiche, 682.
129 Каталано, Итальянская экономия на войне, особенно 3—11.
Societá Anonima Fertilizanti Italiani. Итальянские документы, политика, б. 32.
130 Расшифровку см. в Cantalupo, Fu la Spagna, 90—97.
131 Ковердейл, Итальянское вмешательство, 298.
Guarneri, Battaglie economiche, 682. Свободной валютой постоянно были
132
британские фунты.
Archivos del Ministryio de Relaciones Exteriores y Cooperación, Archivo de
Guerra de Burgos (далее Archivos Españoles). См. б. 13, «Итальянское
предложение об изъятии товаров на основании Соглашения от 29 апреля
133
1937 г.», 29 июня 1937 г. Позже Фаджуоли работал на Балканах.
134
Немецкие документы, док. 207, 229.
Archivos Españoles, б. 7628, док. 12. В частности, цитируемый документ
содержит сравнительный график трансфертов в связи с объяснением
135 текущего дефицита из-за националистической экспроприации. См. «Rio
136 Tinto LTDA Nota Comparativa» (Сравнительная записка о Rio Tinto LTDA),
29 июня 1937 г.
Ковердейл, Итальянское вмешательство, 307.
Итальянские документы, Ufficio Spagna, b. 3 Анфузо телеграфировал
137 Чиано 4, 7 и 8 июля 1937 года. Согласно документам Бургоса, оставшиеся 75
138 процентов суммы, причитающейся за итальянские военные поставки, были
добавлены к кредитной линии франко-фаджуоли.
См. Giura, Tra politica ed economia, 57–66.
Два военных корабля и шестьдесят новых самолетов не подпадают под
действие соглашения, и испанские власти будут оплачивать их наличными.
Существуют разногласия по поводу окончательной стоимости этих
139 военных поставок и кредитов для их покрытия. В записке Чиано от 11
августа официальной цифрой является 125 миллионов лир, хотя затем
Гварнери говорит, что она была ближе к 250 миллионам. Итальянские
документы, Ufficio Spagna, b. 3, телеграмма от 11 августа 1937 г.; Гварнери,
Battaglie Economiche, 534.
Двусторонние отношения ухудшились к концу лета 1937 г. Anthony Eden, Facing
the Dictators: The Eden Memoirs (London, 1962), 506. Ковердейл также обсуждает эти
трехсторонние отношения, задаваясь вопросом, считал ли Муссолини британскую
«пассивность и неэффективность» чтобы Лондон не отреагировал. Ковердейл,
 NOTES TO PAGES 212-215 369

Итальянское вмешательство, 310–311 гг.

 NOTES TO PAGES 212-215 370

140
Руджеро Зангранди, Il Lungo Viaggio: Contributo alla Storia di una Generazione
(To rino, 1948), 147. (Ковердейл неверно цитирует название оригинала,
141 цитируя вместо этого второе издание).
142 Чиано, дневник, 25 августа 1937 г.
Меморандумы Кабинета министров Великобритании, 1935–1937 гг.,
Кабинетные документы, Национальный архив, Кью, Великобритания,
CAB/24/273, 2 (1937 г.): «Все имеющиеся данные о запасах этого важного
143 военного склада, как правило, опровергают любое предположение о
144
непосредственной вероятности Италии, участвующей в войне, связанной с
145
большими расходами жидкого топлива». Ковердейл, Итальянское
вмешательство, 346.
146
147 Чиано, Дневник, 26 марта 1938 г., стр. 74.
Гварнери, Battaglie Economiche, 681–82. Перевод этой цитаты — Cover dale’s,
148 Italian Intervention, 346—47, n89.
Archivos Españoles, Box 833, Folder 2528, Doc. 4.
В то время республика получала новейшие советские самолеты. Уолтер
149 Бойн, редактор Air Warfare (Нью-Йорк, 2002 г.), особенно 326–27.
150 Archivos Españoles, б. 833, папка 2528, телеграммы от 14 и 17 июля 1938 года
от Москера, испанского посланника, под заголовком «Informe acerca de las
151 nego ciaciones en curso para ultimar los suministros de suplementarios de
152 aviación». Archivos Españoles, б. 833, папка 2528, телеграмма Москера от 17
июля 1938 г. Archivos Españoles, b. 833, папка 2528, телеграммы Москера от
28 и 31 июля 1938 года.
Гиура, Tra politica ed economia, 48—51.
153 Хавьер Туселл, «La intervención italiana en la Guerra civil española a través de
los telegramas de la 'Missione Militare Italiana in Spagna», in Italia y la guerra
154 Civil española: Simposio celebrado en la Escuela Española de Historia y Arqueología de
Roma (Мадрид) , 1986), 238-39.
Устав от французского вмешательства, Франко настаивал на секретности.
155 Стэнли Пейн, Франко и Гитлер (Нью-Хейвен, Коннектикут, 2008 г.), 31.
Исчерпывающий во всем остальном анализ Ковердейла недостаточен с
точки зрения последствий для политики . Его цифры по стоимости также
занижены. Ковердейл, Итальянское вмешательство, особенно 408-9.
156
Итальянские документы, Ufficio Spagna, b. 17 и 87, «Appunto SE il ministro»,
Rome, от 24 ноября 1939 г. См. Giura, Tra politica ed economia, 68. По данным
Гварнери, полная стоимость до 31 декабря 1939 г. составляла 8 625
миллионов лир. Фактическая стоимость, вероятно, была значительно выше.
Это основано на пересмотре Витали данных ISTAT. Через глобальные
157
финансовые данные. См. также Mark Harrison, The Economics of World War II:
Six Great Powers in International Comparison (Cambridge, UK, 2000), table 5.1 на
158
179. Это, конечно, не включает другие итальянские расходы на пополнение
159
запасов и военные инвестиции в других местах.
160 Институт международных исследований имени Ватсона Университета
161 Брауна, проект «Издержки войны», 14 марта 2013 г.
162 Это фактор, который Ковердейл, среди прочего, игнорирует.
Archivos Españoles, B. 833, Folder 2528, телеграмма Чиано Бейгдеберу от 19
августа 1939 года.
Гварнери, Battaglie Economiche, 895.
См. там же, 908, n44.
«Генеросимо». Подробнее о платежах и заключении см.: Angel Viñas, Política
Comercial Exterior En España (1931—1975) (Madrid, 1979), 1: 232.
371 NOTES TO PAGES 215-220

163 Instituto de Estudios Fiscales, Datos básicos para la historia fi nanciera de España ( Мадрид,
1976), 257—82; Джура, Tra politica ed economía, 87.
164 Этторе Латронико, Spagna economica, oggi e domani (Милан, 1938 г.).
165 Марио Роатта, Otto milioni di baionette: L'Esercito italiano in guerra dal 1940 al 1944 (Милан,
1946), 13.
166 Лоу прослеживает возрождение римского термина до 1880-х годов и до поэта
Габриэле Д'Аннунцио. См. CJ Lowe, Italian Foreign Policy, 1870—1940 (London, 1975),
34. Также Neville, Mussolini, 209.
167 Гаспаре Джудиче, Бенито Муссолини (Турин, 1969), особенно 606–8.
168 Немецкие документы, том. 10, док. 392, Муссолини Франко, письмо от 25 августа 1940
(XVIII), Рим.
169 Пример беспокойства см. в записке итальянского посла Хенке от 8 августа 1940 г. в
German Documents, vol. 10, док. 312, 441—42.
170 Франц Гальдер, Kriegstagebuch (Stuttgart, 1962-1964), 2: 212, цитируется по Knox, Mus -
solini Unleashed, 1.

9. ФОРМАЛЬНАЯ ИМПЕРИЯ
Эпиграф: «Горинг и сотрудничество: документ Un beau», Cahiers d'histoire de la
guerre, май 1950 г. , цитируется и переведено Аланом С. Милвордом, The New Order
and the French Economy (Oxford, 1970), 182.
1 Подробнее о предприятиях и их деятельности см. Rafael García Pérez, Franquismo y
Tercer Reich (Madrid, 1993), 121–24.
2 Гарсиа Перес разделяет этот вывод, хотя и сомневается в эффективности всего
процесса в период с 1936 по 1945 год. Гарсия Перес, Franquismo y Tercer Reich, 573.
См. также Кристиан Лейц, Экономические отношения между нацистской Германией и
франкистской Испанией: 1936–1945 (Нью-Йорк, 1996), особенно 99–100.
3 У Ритчля другой взгляд на это, но, по крайней мере, некоторые эффекты, которые
он видит в 1938 году, были связаны с военным стремлением Германии. См. А. О.
Ричль, «Нацистский экономический империализм и эксплуатация малого: данные
о секретных валютных балансах Германии, 1938–1940», Economic History Review, ns,
54, no. 2 (2001): 324-45.
4 «El carácter neocolonial de la politica external alemana con respecto a España». Гарсия
Перес, Franquismo y Tercer Reich, 575.
5 Земля Саар была реинтегрирована в состав Германии в 1935 году после
пятнадцатилетнего мандата Лиги Наций. Хотя нацист Йозеф Бюркель, позже
ключевая фигура в аншлюсе и оккупации, был уполномоченным по реинтеграции
(Reichskom missar für die Rückgliederung des Saarlandes), проект не был на самом деле
имперским в том смысле, что идентичность Саара никогда не принадлежала
никакому национальному государству, кроме Германии. Ее экономические
ресурсы, особенно уголь, действительно имели большое значение, и это было
справедливо признано еще во время кампании референдума.
6 Клаус Юрген Мюллер, Das Heer Und Hitler: Armee Und Nationalsozialistisches Regime
1933–1940 (Штутгарт, 1969), особенно 46–47. Для более широкого обсуждения см.
Weinberg , The Foreign Policy of Hitler's Germany: Starting World War II, 1937—1939 (At -
lantic Heights, NJ, 1994), 303, nn11-12.
7 Ян Кершоу, «Роковой выбор: десять решений, изменивших мир» (Лондон, 2007 г.), стр.
63.
8 «Референдум для Австрии», Economist, 12 марта 1938 г., стр. 6–7.
9 Муссолини, как мы видели, был главным препятствием на пути к захвату Австрии
в 1934 году. Во время визита в Германию в 1937 году Геринг настаивал на этом и
повторил это
 NOTES TO PAGES 220-221 372

10 в 1938 году. переезд из Лондона в Берлин, чтобы возглавить

министерство иностранных дел) дало Герингу значительно больше
власти во время австрийского кризиса. См. Richard Overy, Göring,
The Iron Man (London, 1984), 80.
Адольф Гитлер, «Майн Кампф» (Мюнхен, 1923), особенно 19.
10
Гитлер назначил нацистов в австрийский кабинет и добился помилования
11
нацистов, осужденных в Австрии. Кершоу лучше всего описывает
ежечасные события на английском языке в Ian Kershaw, Hitler: 1936—1945:
Nemesis (London, 2000), 68—69.
Миклас отказался назначить Зейсс-Инкварта, который сам возражал
12 против полной аннексии Австрии. Согласно Кершоу и другим, речь шла о
«координации» с элементом принуждения и принуждения (Gleichschsaltung)
, хотя и не о прямом аншлюсе.
Мюллер, Дас Хеер, 56 лет.
13 См. Galeazzo Ciano, Ciano's Diary, 1939—1943 (London, 1947), March 12, 1938,
14 69. Как обычно, сообщение было передано принцем Гессе. Международный
15 военный трибунал , vol. 31, 369, док. 2949-PS, проект Авалон, Йельский
университет. Также в Max Domarus, ed., Reden Und Proklamationen, 1932–1945
(Wurttemberg, 1962), 813. Здесь перевод Кершоу, Nemesis, 78.
Эван Берр Бьюки, Гитлеровская Австрия: народные настроения в нацистскую
16 эру, 1938–1945 (Чапел-Хилл, Северная Каролина, 2000), особенно 43–71.
Альфред Д. Лоу, Движение аншлюса , 1918–1919: И Парижская мирная
17 конференция (Филадельфия, 1974); С. В. Гулд, «Отношение Австрии к
аншлюсу: октябрь 1918 г. - сентябрь 1919 г.», Журнал современной истории 22,
вып. 3 (1950): 220-31.
18 Левые, первоначальный рассадник аннексионистских мечтаний в
последние годы империи Габсбургов, поддержали результат, если не то,
как он был достигнут. Его поддержал социал-демократ Карл Реннер,
ставший впоследствии первым послевоенным президентом . Рольф
Штайнингер, «Дорога к аншлюсу» , в книге «Австрия в двадцатом веке», под
редакцией Рольфа Штайнингера, Гюнтера Бишофа и Майкла Гелера (Нью-
19 Брансуик, Нью-Джерси, 2008 г.), 85–115.
Ральф Банкен, «Die Deutsche Goldreserven-Und Devisenpolitik 1933-1939», в
Jahrbuch Für Wirtschaftsgeschichte (Берлин, 2003), 1, 49-78.
20
«Клянусь: я буду верным и послушным фюреру германского рейха и
немецкого народа Адольфу Гитлеру и буду выполнять свои обязанности
добросовестно и самоотверженно. (Зрители принимают клятву с
поднятыми руками). Вы приняли это обещание. Подлец тот, кто его ломает.
Нашему фюреру тройное «Зиг Хайль». Постановление Рейхсбанка см.
Reichsgesetzblatt, 1938, I, 254 и IMT, EC-297-A, через Avalon Project.
21
Как отмечает Кирк, существовала внутренняя оппозиция, подавленная
режимом. См. Тимоти Кирк, «Экономическая интеграция и политическая
оппозиция между аншлюсом и войной», в книге «Нацизм и рабочий класс в
22
Австрии » (Кембридж, Великобритания, 1996). Австрийские налоги были
ниже, чем в Рейхе; они были согласованы вверх. Также был введен «налог
на полеты», который в то время поступал в основном из еврейских
источников. Эрнст Ханиш, «Österreichs Wirtschaft und der Anschluß», в Öster
23
reich 1938–1945: Dokumente, под редакцией Brigitte Bailer-Galanda et al. (Вена,
24
25 2005 г.). «Германия», « Экономист», 23 апреля 1938 г., стр. 12–13.
26 Перевод Овери, Геринг, 81.
Стефан Цвейг, введение в Die Welt von Gestern (Стокгольм, 1942).
Мастерский отчет Мазоуэра об оккупации прекрасно детализирует это: Марк
Мазоуэр, Гитлеровская империя: как нацисты управляли Европой (Лондон, 2009), 49.
373 NOTES TO PAGES 221-223

27 Хотя он сосредоточен исключительно на городе, см. Gerhard Botz,

Nationalsozialismus in Wien (Вена, 2008).
28 Австрийские СС действовали по крайней мере с 1934 года; Зейсс-Инкварт
был одним из ее местных лидеров. Вольфганг Розар, Deutsche Gemeinschaft.
Seyss-Inquart ud Anschluß (Вена, 1971).
29 Управление территорией регулировалось указами фюрера ,
воспроизведенными на английском языке в Raphael Lemkin, Axis Rule in
30 Occupied Europe (London, 1944), 341.
«Вторая республика» в « Истории Чехословацкой Республики 1918–1948 гг.»
31 под редакцией Виктора Маматея и Радомира Лузы (Принтон, штат Нью-
32 Джерси, 1973 г.), особенно 153–57. Ранее они уже поощряли словаков к
стремлению к независимости.
33 Доступный обзор военных приготовлений см. в Jochen Böhler, Auftakt Zum
Vernichtungskrieg: Die Wehrmacht in Polen 1939 (Frankfurt, 2006).
34 Вильгельм Фрик все время был министром, но его заменили только летом
1943 года. Тем не менее власть СС во внутренней администрации
неуклонно росла.
35
За несколько месяцев до этого Штукарт также участвовал в объединении
Судетской области. В качестве примера его сочинений, написанных во
36
время пребывания в Австрии, см. Gott fried Neesse and Wilhelm Stuckart,
37
38 Partei und Staat (Вена, 1938).
См. Lemkin, Axis Rule in Occupied Europe, 342. Мазовер подробно описывает
39 юридические последствия декрета Гитлера для Гитлеровской империи, 60.
Пример из 1942 года см. в Lemkin, Axis Rule in Occupied Europe, 343.
Август Мейер, Das Syndikat: Reichswerke «Герман Геринг» (Брауншвейг, 1986).
40 На это хорошо указывает Адам Туз, The Wages of Destruction: The Making and
Breaking of the Nazi Economy (London, 2006), xxii.
Технически он был зарегистрирован как принадлежащий Банку
41 Протектората перед отправкой на субсчете BIS. Анализ оригинальных
документов банка см. в: Arthur Smith, « Hitler's Gold: The Story of the Nazi War
Loot» (Berg, 1996), 8. Сумма в чешском эквиваленте в долларах составляла 146
42 миллионов долларов по официальному обменному курсу 2,49. Данные Р. Л.
43 Бидвелла, Таблицы пересчета валют: сто лет перемен (Лондон, 1970), 22–24.
Ритчль считает это началом «политики Германии по достижению
экономического роста на экстенсивной окраине посредством военной
44 агрессии». См. «Нацистский экономический империализм», 330.
IMT, EC-369, через проект Avalon.
45 Мазовер утверждает, что это был «первый случай в современной
европейской истории», связанный с «формальным империализмом одного
европейского государства над другим». Однако это упускает из виду
бонапартистские республики девятнадцатого века. Мазовер, Гитлеровская
46 империя, 138. Моисей Московиц, «Три года протектората Богемии и
Моравии», Poiitical Science Quarterly , 57, вып. 3 (1942): 353—75.
Драгомир Янчик, Эдуард Кубу, Иржи Новотны и Иржи Соуза, «Der
47 Mechanismus Der Enteignung Jüdischen Goldes Im 'Protektorat Böhmen Und
Mähren' Und Seine Funktionsweise (1939–1945)», Zeitschrift Für
48 Unternehmensgeschichte/Journal of Business History 46, нет. 1 (2001): 58–76.
John Lewis Gaddis, George F. Kennan: An American Life (New York, 2011), 121.
Документы см. в George Kennan, From Prague after Munich: Diplomatic Papers,
1938–1940 (Princeton, NJ, 1968).
Однако подписание не было публичным до апреля. В начале мая Испания вышла
из Лиги Наций, как и было обещано Риму и Берлину.
 NOTES TO PAGES 223-226 374

Джеймс Маршалл-Корнуолл и др., ред., Документы по внешней политике Германии

1918–1945 гг., Из архива Министерства иностранных дел Германии, серия D, 1937–1945
гг., том. 3:
 NOTES TO PAGES 223-226 375

Германия и гражданская война в Испании 1936–1939 гг. (Вашингтон,

округ Колумбия, 1950 г.) (далее — немецкие документы ), Doc. 773.
49 Там же.
50 Виньяс освещает эту тему эрудированно. Анхель Виньяс, Política Comercial
Exterior En España (1931–1975) (Мадрид, 1979) , особенно 281–85.
51 Немецкие документы, док. 786.
52 Немецкие документы, док. 784, от Берлина, 6 апреля 1939 г., см. pt. 3 в приоритетах.
53 Archivo de Burgos в Министерстве экстерьеров Asuntos в Мадриде. Archivo
de Burgos, папка 1895/6, 2-3
54 Вольтат имел обширный опыт внешнеторговых переговоров от стран
Балтии до Голландии и даже на Лондонской китобойной конференции, где
он представлял Германию . Он получил степень магистра Колумбийского
55 университета.
Ханс-Иоахим Браун, Немецкая экономика в двадцатом веке (1990; Лондон,
2012), особенно 101-2. О его более поздней военной роли см. Cornel I. Scafes
et al., Third Axis, Fourth Ally: Romanian Armed Forces in the European War, 1941-
56 1945 (London, 1995).
57
Перевод Брауна, Немецкая экономика, 102.
58
59 Гарсия Перес, Франкисмо-и-Терсер Райх, 100 лет.
60 Немецкие документы, серия D, том. 3, док. 809.
Un dictado económico, Informe al ministro Suanzes, 16 июня 1939 г.
61 Для этого потребовалось соглашение о клиринге, которого они добивались
62 — и не смогли получить — в 1937–1938 годах.
Гарсия Перес, Франкисмо-и-Терсер Райх, 121 год.
63 Вудрафф Смит, Идеологическое происхождение нацистского империализма
(Нью-Йорк, 1986), особенно 184-87.
64 Пакт Молотова-Риббентропа, подписанный за неделю до вторжения, как
известно, содержал секретные пункты о разделе Польши. Кершоу, Немезида,
162-68.
Фон Риббентроп был самым антибритански настроенным членом
окружения Гитлера. Насколько это беспокоило Гитлера до начала войны,
65 спорно. Только когда этот «блок» решительно потерпел неудачу, Гитлер
приказал готовиться к вторжению в Советский Союз. Джеффри Робертс,
Сталинские войны: от мировой войны к холодной войне, 1939–1953 ( Нью-
66 Хейвен, Коннектикут, 2006), 56.
До сих пор ведутся споры о том, предвидел ли Гитлер, что Великобритания
67 и Франция объявят войну. Введение в историографические дебаты см. в
Adam Tooze, «Hitler's Gamble», History Today 56, no. 11 (2006).
Подробный отчет армии США см.: Robert M. Kennedy, The German Campaign
in Poland (Washington, DC, 1980).
По общему признанию, трудный для перевода термин, технически
68 означающий «специальные группы», но ближе к «оперативным группам».
Что касается растущего значения СС в польской оккупации как прецедента
69 «окончательного решения», то это обширные источники на немецком,
польском и английском языках. Кристофер Браунинг, Истоки
70 окончательного решения: эволюция нацистской еврейской политики, сентябрь
1939 г. - март 1942 г. (Линкольн, 2007 г.).
Для управления Польшей многие уволенные нацисты были помилованы и
вернулись к работе. Мюллер, Дас Хеер, 47 лет.
Отчеты Бласковица см. в: Robert Kane, Disobedience and Conspiracy in the German Army,
1918-1945 (Jefferson, NC, 2002), особенно 167-78.
Генералы Кейтель и Браухитиш, начальники Бласковица, не вмешивались,
утверждая, что роль СС была прерогативой Гитлера. Браунинг, Истоки
 NOTES TO PAGES 223-226 376

окончательного решения, 17.

377 NOTES TO PAGES 226-229

71 Превосходный и доступный обзор см. в Timothy Snyder, Bloodlands: Europe

Between Hitler andstalin (Нью-Йорк, 2010 г.).
72 Это положение хорошо подмечено Снайдером и Мазоуэром в последних
73 исследованиях.
Веяс Люлявичюс, Земля войны на Восточном фронте: культура, национальная
74 идентичность и немецкая оккупация в Первой мировой войне (Кембридж,
Великобритания, 2000 г.), 1–12.
Цитируется по книге Джона Коннелли «Нацисты и славяне: от расовой
75 теории к расистской практике ». История Центральной Европы 32 , вып. 1
(1999): 1–33. Также в Мазовере, Гитлеровская империя, 75.
76 Подробнее о его безжалостном правлении см. Мартин Хаусден, Ганс Франк:
Lebensraum and the Holocaust (Лондон, 2003).
Ульрих Герберт, Fremdarbeiter: Politik und Praxis des «Ausländer- Einsatzes» in der
77
Kriegswirtschaft des Dritten Reiches (Берлин, 1999 г.); Эдвард Хомзе,
Иностранные рабочие в нацистской Германии (Принстон, Нью-Джерси, 1967).
Ульрих Герберт, «Zwangsarbeiter in der deutschen Kriegswirtschaft 1939–45,
78
ein Überblick», в De Verplichte tewerkstelling in Duitsland 1942–1945: Acta van het
79 Sym posium gehouden te Brussel op 6 en 7 октября 1992 г. (Брюссель, 1992), 165–
80 .
80 Франкоистская историческая перспектива на протяжении десятилетий
81 утверждала, что с этого момента Франко начал дистанцироваться от
Гитлера. Это, оказывается, была пропаганда. Эдвард Эриксон, Кормление
немецкого орла: советская экономическая помощь нацистской Германии, 1933–
1941 (Вестпорт, Коннектикут, 1999), особенно 44–56.
82 Пол Престон, Франко: биография (Лондон, 1994), 340–41.
Адмиралтейство уже давно работало над механикой новой блокады в 1939
83 году, и она была, по крайней мере частично, реализована — по
согласованию с французским министерством — на следующий день после
объявления войны. Оригиналы документов см. в WN Medlicott, The Economic
84 Blockade (London, 1952).
Эрик В. Осборн, Британская экономическая блокада Германии, 1914–1919 гг.
(Лондон, 2004 г.).
85 См. Instituto de Historia y Cultura Aeronáutica, Historia de la aviación española
(Madrid, 1988), особенно 246; Хосе Луис Алькофар Нассаес, La Aviación
Legionaria En La Guerra Española (Барселона, 1975).
Подробная информация о встречах доступна в Documentos Españoles,
Archivo de Burgos, Box R. 1895/6. См. также Viñas, Relaciones Comerciales, 228;
86 Гарсия Перес, Франкисмо-и-Терсер Райх, 127 лет.
Немецкие документы и реакция испанцев показывают, что теперь немцы
87 были полны решимости добавить в окончательный счет все, что могли.
Отсюда и размер непризнанных расходов . Виньяс достоверно оценил
разницу примерно в 50 миллионов рейхсмарок между тем, что, по-
видимому, заплатили испанцы, и тем, что, по признанию самих немцев,
88 они заплатили. См. Виньяс, Política Comercial, 260.
89 Роберт Х. Уили, Гитлер и Испания: роль нацистов в гражданской войне в
90 Испании, 1936–1939 (Лексингтон, Кентукки, 1989), 90–94.
García Perez произвел лучший синтез из Documentos Españoles, Archivo de
91 Burgos, R. 1895. См. García Perez, Franquismo y Tercer Reich, 130, для таблицы, а
затем 135-39 для подробного анализа «особых платежей за поставки» («
sumin istros especiales») и «другие долги» («otras deudas»).
Гарсия Перес, Франкисмо-и-Терсер Райх, 60 лет.
Виньяс, Коммерческая политика , 231.
 NOTES TO PAGES 229-232 378

Рикардо де ла Сьерва, Historia Esencial de La Guerra Civil Española: Todos Los Prob lemas
Resueltos, Sesenta Años Después (Мадрид, 1996), 139.
Премьер-министр Черчилль приказал сделать это 3 сентября. См. Daily Telegraph, 4
сентября 1939 г., 1.
 NOTES TO PAGES 229-232 379

92
Этим мы обязаны Виньясу, а также найденным документам, в которых это
подробно изложено (включая документ Вольтата, подтверждающий
93 качество новых иберийских переговорщиков). См. Виньяс, Коммерческая
политика, 324—25.
94
Гарсиа Перес считает его «первым» для нового штата. Гарсия Перес,
Франкисмо-и-Терсер Райх, 108 лет.
95
Это говорит о том, что из предыдущей команды вернулся только
коммерческий атташе Энге.
Команда во главе с Вольтатом пыталась триангулировать торговлю через
96 Италию, якобы создавая двустороннюю торговлю между двумя
97 невоюющими сторонами, но Рим не хотел этого принимать. Это была
система, аналогичная той, что была разработана министерством для
торговли с Испанией во время Гражданской войны, только теперь она была
изменена на противоположную.
Comisión Interministerial де Tratados.
Немецкие документы, том. 8, док. 482. В первом приложении перечислены
98 материалы, представляющие интерес для немцев, четко разделенные на
промышленные и непромышленные товары. Основным направлением
оставались железо, пирит, вольфрам. Копии на испанском языке см.
99 (отредактированную) версию в Tratados Españoles, об. 6, кн. 1, 495—506. Мы
100 обязаны Гарсии Пересу замечанием о редактировании иберийских
документов, в которых отсутствуют приложения. Гарсия Перес, Franquismo
101 y Tercer Reich, 109, n36.
Это была статья 2 договора, наряду с «поощрением» частного обмена в
статье 3. Статья 3 неявно признавала, что обмен в том виде, в каком он
102 существовал при HISMA-ROWAK, был не «частным», а скорее
103 спонсируемым государством.
104 Немецкие документы, серия D, том. 8, док. 678.
Гарсия Перес цитирует конкретные заявления, но они не подкреплены
105 четким источником.
Немецкие документы, том. 8, док. 482. Гарсия Перес называет это «ужасным
провалом» немцев, что неудивительно, что Геринг сильно обеспокоился.
106 См. García Perez, Franquismo y Tercer Reich, 222.
Воспроизведено в Tratados Españoles , vol. 6, книга 1.
107
Дуг Дилди, Дания и Норвегия, 1940 год: самая смелая операция Гитлера
(Оксфорд, 2007 г.). Войска были выведены только в июне, когда нацисты
начали вторжение во Францию.
108
С логистической точки зрения было важно иметь доступ к шведской
территории. См. Кристиан Лейтц, Нацистская Германия и нейтральная
109
Европа во время Второй мировой войны (Манчестер, 2000), 54–55.
Действительно, на выборах 1943 года нацисты получили всего 2 процента
110 голосов. Берлин заменил Ренте-Финка в том же году, стремясь к более
жесткому контролю по мере роста эксплуатации. Абсолютное
111 экономическое соответствие изменилось только в конце 1941 г. Филип
Гилтнер, Самым дружественным образом: германо-датское экономическое
сотрудничество во время нацистской оккупации 1940–1949 гг. (Нью-Йорк,
1998), 13–52.
Милвард подробно описывает отношения, которые начались еще в 1936 году. См.
Alan Milward, The Fascist Economy in Norway (Oxford, 1972), глава 1.
При марионеточном режиме Квислинг был «министром-президентом» с 1
февраля 1942 года до конца войны в мае 1945 года . Великобритания, 1999).
 NOTES TO PAGES 229-232 380

Ганс Фредрик Даль и др., ред., Norsk Krigsleksikon 1940-45 (Осло, 1995), «Quis ling» и
«quisling», 334.
Норвежские лагеря не были лагерями смерти, хотя в них было заключено более
пятидесяти тысяч человек; лагеря Грини и Фальштадт были самыми большими.
Характерной чертой жестокости Тербовена была реакция на убийство двух
офицеров гестапо в маленьком приморском поселке Тэлаваг. Тербовен руководил
возмездием:
381 NOTES TO PAGES 232-234

он разрушил город, потопил его корабли, заключил женщин в тюрьму, а мужчин

депортировал в концлагеря. Тербовен женился на бывшей секретарше (и
предполагаемой любовнице) Геббельса Ильзе Шталь.
112 Хайн Клеманн и Сергей Кудряшов, Оккупированные экономики: экономическая
история оккупированной нацистами Европы , 1939–1945 (Лондон, 2012), 82.
113 Вернер Вармбрунн, Немецкая оккупация Бельгии 1940–1944 (Нью-Йорк, 1993),
68.
114 Немецкие документы, серия D, том. 11, 612—19. См. также Mazower, Империя
115 Гитлера, 106. Его послевоенные мемуары см. в Alexander von Falkenhausen,
Mémoires D'outre guerre. Выдержки: Комментарий J'ai Gouverné la Belgique de 1940
116 à 1944 (Брюссель, 1974). Клеманн и Кудряшов, Оккупированные экономики, 85.
Исключение, однако, составляли еврейские товары, которые продолжали
разворовываться. См. Ави Бекер, Разграбление еврейской собственности во
117 время Холокоста: противостояние европейской истории (Бейзингсток,
Великобритания, 2001). См. John Gillingham, Belgian Business in the Nazi New
118 Order (Gent, 1977), 83–84.
Несмотря на то, что основное внимание уделяется политике, см. Дитрих
119
Орлоу, Нацисты на Балканах: пример тоталитарной политики (Питтсбург,
120
121 1968).
Мазовер хорошо освещает эту напряженность в «Hitler's Empire», 102–103.
122 «Нидерланды: оккупация», Time, 4 июня 1940 г.
Это был тот самый генерал Томас, который тесно сотрудничал с Шахтом в
123 1933-1937 годах, а затем бросил его во время падения банкира с нацистской
милости.
Заявление появилось в Völischer Beobachter, цитируемом по Klemann and
Kudryashov , Occupied Economies, 85.
124 Французский командующий Гамелен предложил вторжение, пока шла
125 польская кампания. См. Мартин С. Александер, Республика в опасности:
генерал Морис Гамлен и политика французской обороны, 1933–1940 (Кембридж,
Великобритания, 2003), 207–208.
Karl-Heinz Frieser, Blitzkrieg-Legende: Der Westfeldzug 1940 (Мюнхен, 1995), 24.
Продолжаются споры о том, обязательно ли немцы готовились к «долгой
126 войне». Основным сторонником взгляда на «экономику блицкрига»
является Милворд, в то время как Туз и Овери выступают против него.
Когда дело доходит до управления западными оккупированными
127 странами, провал Блицкрига определенно изменил характер управления
оккупацией.
128 Современный отчет Блоха до сих пор выделяется: Марк Блох, L'étrange
Defaite: Té moignage Écrit en 1940 (Париж, 1940). См. также Эрнест Мэй,
129 Странная победа: Гитлеровское завоевание Франции (Нью-Йорк, 2000 г.).
Эберхард Якель, Франкрейх в Европе Гитлера: Die Deutsche Frankreichpolitik Im
130 2. Weltkrieg (Штутгарт, 1966), 75.
Там же, 77. Бюркель был одним из таких чиновников. Принудительные
131
депортации начались в ноябре 1940 года.
132
Лучшее исследование экономики в оккупированной Франции остается у
133 Милварда. См. Alan S Milward, The New Order and the French Economy (Oxford,
134 1970), 39.
Роберт Пакстон, Виши, Франция: старая гвардия и новый порядок, 1940–1944
(Нью-Йорк, 1972).
Экономист, 29 июня 1940 г., 1.
Гитлер рассматривал возможность заключения договора, но нападение на
Мерс-эль-Кебир в Северной Африке изменило его мнение; Затем он решил
 NOTES TO PAGES 234-238 382

дождаться окончания войны с Великобританией. Клеманн и Кудряшов,

Оккупированные экономики, 87.
Герман Беме, Der Deutschfranzösische Waffenstillstand im Zweiten Weltkrieg (Штутгарт,
1966), 267.
 NOTES TO PAGES 234-238 383

135
Об использовании системы в Восточной Европе см. Raphael Lemkin, Axis
136 Rule in Occupied Europe, 280.
«Стоимость рейхсмарки», Statist, 10 мая 1941 г., цитируется в Milward, New
137
Order, 55.
9 июля сам фон Риббентроп признал в письме к Герингу , что эти
оккупированные страны сохранят свой «суверенитет», даже если они будут
138
139 включены в «экономическую зону» Рейха. Милвард, Новый порядок, 57–63.
140 Туз, Заработная плата, 385.
Милвард, Новый порядок, особенно 181–92.
141 Франко хотел «un período de panicidad», согласно сообщениям посла Storer -
142 в 1939 году. German Documents, серия D, vol. 3, док. 721.
Кершоу, Немезида, 327.
143 Риббентроп и Серрано Суньер не ладили. Майкл Блох, Риббентроп (Нью-
144 Йорк, 1992), 302-10.
Economist на той неделе был «Французский крах» (29 июня 1940 г.) .
145 Archivos Españoles, Archivo de Burgos, R. 2187, 1-2, письмо от 5 июля 1940 г.,
цитируется в García Pérez, Franquismo y Tercer Reich, 224.
Это была роль Instituto Español de Moneda Extrajera под руководством Бласа
146 де Уэте. До соглашений Вольтата в конце 1939 года они не участвовали в
германо-испанских отношениях. Теперь они были.
147 Это распространенная ошибка в историографии, которая повторяется как
у Гарсии Переса, так и у Лейтца.
148
Джулиан Джексон, Франция: Темные годы, 1940–1944 (Оксфорд, 2001),
149
особенно глава 4 «Немецкая проблема».
См. Блох, Риббентроп, 302–310.
150
151 Престон пояснил, что поезд опоздал не на час, а всего на восемь минут .
Пол Престон, Франко, 394–395.
152 Уили, Гитлер и Франко, 220–222.
Это была одна из переговорных тактик Гитлера, характерная для случаев,
153 когда он был в ярости. Кершоу, Немезида, 330.
«Mit diesem Kerle ist nichts zu machen». Пол Престон, «Франко и Гитлер:
154 миф об Анде 1940 года», Contemporary European History 1, no. 1 (1992): 1–16.
Позднее франкистская пропаганда преподнесла Испанию в стороне от
155 войны как акт благоразумия. Престон, «Франко и Гитлер», 1.
Николаус фон Белов, Адъютант Альса Гитлера, 1937–45 (Майнц, 1980), 250.
156 См. также Kershaw, Nemesis, 331. Этот перевод принадлежит Кершоу.
О провале «континентального варианта» см., в частности, Андреас
157 Хиллгрубер .
158 Гитлер упоминал Барбароссу раньше, но это все еще кажется решающим
моментом для принятия стратегии, особенно с учетом действий Италии
159 против Греции.
160
Ciano, Diary, October 10, 1940, 297. См. примечание к источнику в главе 8.
161
Гарсиа Перес нашел этот документ в архиве, принадлежащем Хандакену
162 Клодиусу в Министерстве иностранных дел. См. García Perez, Franquismo y
163 Tercer Reich, 232, n164.
164 Там же, 236.
Общий долг был признан в размере около 371 800 000 рейхсмарок.
Переговоры возобновились в 1944 году как последняя попытка сохранить
экспорт вольфрама , несмотря на блокаду союзников.
Домарус, 1732 г.
Адам Замойски, Роковой марш Наполеона на Москву (Нью-Йорк, 2001).
 NOTES TO PAGES 234-238 384

Кершоу, Немезида, 392.

385 NOTES TO PAGES 238-242

165 Клеманн и Кудряшов, Оккупированные экономики, 82.

166 См. Giltner, In the Friendliest Manner, особенно главу 3. См. также Milward,
New Order, особенно главу 5.
167 Хотя обычно он находится на другой стороне дебатов об экономике
блицкрига, Туз подробно освещает этот вопрос в « Заработной плате»,
168 особенно в главах 13–15.
Туз указывает на «поворотный момент» декабря 1941 года. См. Wages, 487–
169 88.
170 Клеманн и Кудряшов, Оккупированные экономики, 99.
171
См. Milward, New Order, особенно главу 5.
Тимоти Мейсон, Нацизм, фашизм и рабочий класс (Кембридж,
172
Великобритания, 1995), особенно 231–273.
Вслед за Моммзеном и Бросзатом см. Джейн Каплан, Правительство без
администрации : государственная и гражданская служба в Веймаре и нацистской
173
Германии (Оксфорд, 1988). См. также ее введение в Мейсон, Нацизм, 1-32.
Поликратичность характерна для так называемой функционалистской
школы Моммзена и Бросца. Кершоу избирательно ценит такой подход. Ян
Кершоу, «Нацистская диктатура: проблемы и перспективы интерпретации»
(Лондон, 2000 г.), особенно 131–39, и «Работа над фюрером» в «Третьем
174
175 рейхе» под редакцией Кристиана Лейтца (Оксфорд, 1999 г.).
Цитируется у Каплана, Правительство без администрации, 309.
176 О влиянии на армию см. Müller, Das Heer, особенно 50-53; Джон Киган,
«Вторая мировая война» (Лондон, 1989 г.) и «Маска командования» (Нью-Йорк,
2004 г.). Плейгер был старшим менеджером в Reichswerke Геринга ,
возможно, самом неэффективном предприятии войны. В 1942 году он был
177 назначен рейхскомиссаром по восточной экономике. Матиас Ридель, Эйзен
178 и Коле для дритте Райха: Пауль Плейгерс Стеллунг в NS-Wirtschaft (Геттинген,
1973).
179 Франк Байор, Parvenüs und Profi teure: Corruption in Der NS-Zeit (Франкфурт,
180 2001 г.). Об этом хорошо сказано в Tooze, Wages, xi-xxvii. См. также Mazower,
181 Империя Гитлера, 261-65; Милвард, Новый порядок, 271.
182 Данные из таблицы 60 в Milward, New Order, 273.
183 Это центральная точка в Snyder, Bloodlands, особенно 155-87.
Мазовер и Кершоу ясно указывают на это.
Среди множества источников см. Browning, Origins of the Final Solution.
Бернхардт получил его как местный представитель ROWAK. Гарсиа Перес
184
заслуживает похвалы за то, что нашел эти файлы. Подробный график
185
платежей, подтвержденный Бернхардтом Франко 23 февраля 1942 г., см. в
García Pérez, Franquismo y Tercer Reich, 271, n89.
186
187 Престон подтверждает это с другой точки зрения во Франко, 540-60.
Интересное рассмотрение см. в Wayne H. Bowen, Spaniards and Nazi Germany:
188 Collaboration in the New Order (Миссури, 2000), 103–56.
Гарсия Перес, Франкисмо-и-Терсер Райх, 275 лет.
Хартмут Хайне, «El envío de trabajadores españoles a la Alemania nazi, 1941–
1945», Migraciones y Exilios, июль 2006 г., стр. 9–26.
189 Acuerdo Hispano-Aleman para el Empleo de Trabajadores Españoles en Alemania,
190 подписанный в Мадриде 21 августа 1941 года. Неиспанские источники,
похоже, занижают количество рабочих; последние иберийские источники
оценивают количество рабочих от пятнадцати до двадцати тысяч.
Уили, Франко и Испания, 217–219.
Скорее всего, это относится ко второй битве при Эль-Аламейне и
последующим сражениям в Тунисе. См. Erwin Rommel, The Rommel Papers, под
 NOTES TO PAGES 242-247 386

редакцией Basil Liddel-Hart (New York, 1953), особенно 318-21.

 NOTES TO PAGES 242-247 387

191 Письмо было также опубликовано в Бюллетене Государственного департамента. Уильям

Франклин и др., редакторы, Международные отношения Соединенных Штатов,
Дипломатические документы (Вашингтон , округ Колумбия, 1966 г.) (далее FRUS ),
серия 1942 г., том. 3, Европа, Испания, 306.
192 Престон подробно описывает это в Franco: A Biography (London, 1994), особенно 480–82.
193 Эта политика применялась не только в Испании, поскольку переговоры об
аналогичном эмбарго велись с салазарской Португалией. Дуглас Уилер, «Цена
нейтралитета: Португалия, вопрос о Вольфраме и Вторая мировая война», Luso-
Бразилия Review 23, вып. 1 (1986), 107-27.
194 См. Tooze, Wages, глава 18, где обсуждается разработка оружия на (в) известных
заводах в Миттельбау, с акцентом на V2 и Me 210.
195 ФРУС, серия 1944, вып. 4, 297.
196 Там же, 298–306.
197 Там же, 320-30. Хейс, профессор истории в Колумбийском университете, до прихода в
посольство в Мадриде написал книгу о своей миссии по возвращении в
Соединенные Штаты. Карлтон Дж. Хейс, Миссия военного времени в Испании: 1942–
1945 (Нью-Йорк, 1946).
198 ФРУС, серия 1945, вып. 5, 668-69, письмо от 24 марта 1945 г.
199 Частично составленная республиканцами в изгнании, резолюция не позволяла
странам, которым помогала какая-либо страна, которая сражалась против сил
ООН, получить членство.
200 FRUS, серия 1945 г., Потсдамская конференция, том. 2, 1071-75.
201 Престон, Франко, 528.
202 Хотя Шер фокусируется на переходном периоде 1975 года, обсуждение «дилеммы»
престолонаследия важно для понимания внутренних изменений в рамках
долгоживущей франкистской диктатуры. Дональд Шаре, «Франкистский режим и
дилемма наследования», Review of Politics 48, вып. 4 (1986): 549-75.
203 ФРУС, серия 1946, вып. 6, 1071.
204 Рафаэль Гарсия Перес, «El envío de trabajadores españoles a Alemania en la Se gunda
Guerra Mundial», Hispania 170 (1988), 1031-65. См. также Лейтц, Нацистская Германия
и Нейтральная Европа, 136.
205 Престон, Франко, 553.
206 ФРУС, серия 1946, вып. 5, 1033-34.
207 Хулио Аростеги и Хорхе Марко, Последний фронт: антифранкистская армада
сопротивления в Испании, 1939–1952 ( Мадрид , 2008 г.) и Секундино Серрано, Маки:
история антифранкистской партизанской войны (Мадрид, 2001 г.).
208 ФРУС 1045, №1. Заявление было обнародовано во время встречи президента Трумэна
с Черчиллем. На следующий день последний произносил свою знаменитую «Речь
о железном занавесе».
209 В последние дни войны Франко все еще верил, что Гитлер применит «чудесные »
ракеты для победы. Об изоляции франкистов и ее окончании я писал в другом -
месте. См. Пьерпаоло Барбьери, «От изгоя ООН к партнеру США: направление
франкистской Испании к экономическому чуду», Hemispheres: The Tufts Journal of
International Affairs, no. 30 (март 2009 г.): 89–128.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
1 Вальтер Функ, Экономическое будущее Европы (Берлин, 1940). См. также Walther Funk,
Wirtschaft im Neuen Europa. (Любек, 1941 г.); Морис Перно, Торговая политика
Германии, Система доктора Функа (Париж, 1938 г.).
2 Геринг был «исполняющим обязанности» министра экономики — как и Шахт до
него — между увольнением Шахта и назначением Функа. После этого он сохранил
неформальную власть над министерством. Экономические идеи Функа во многом
 NOTES TO PAGES 242-247 388

были неотличимы от
389 NOTES TO PAGES 247-249

Шахта, за исключением, возможно, его более тесных контактов с нацистской

партией и Герингом. Генри Эшби Тернер, Немецкий большой бизнес и восстание
Гитлера (Нью-Йорк, 1985), 149, 185.
3 Функ, Экономическое будущее Европы, 12.
4 Там же, 12.
5 Там же, 8.
6 Паоло Фонци, «Национал-социализм и новый порядок Европы: дискуссия
Суллы «Großraumwirtschaft», Studi Storici 45, no. 2 (2004): 313–65.
7 Хайн Клеманн и Сергей Кудряшов, Оккупированные экономики:
экономическая история оккупированной нацистами Европы, 1939–1945 (Нью-
8 Йорк, 2012) , 85–90.
Функ, Экономическое будущее Европы, 7, 9—10. Функ добавил: «Европейская
экономическая система должна быть направлена на достижение этой цели.
Развитие будет происходить поэтапно; сегодня его тяготит неуверенность,
ибо мы не должны забывать — мы все еще находимся в состоянии войны!
Эта объединенная Европа не допустит никакого влияния извне Европы» (10
—11). Гроссраум, написанное по-немецки, даже в английской версии
переводится как «большая территория», чаще всего с имперскими
коннотациями. См. Классическое использование нацистского историка и
юриста Карла Шмитта в Völkerrechtliche Grossraumordnung, mit
Interventionsverbot für Raumfremde Mächte . (Берлин, 1939). См. также Веяс
9 Гебриэль Люлявичюс, «Языки оккупации: Словари немецкого правления в
Восточной Европе во время мировых войн», в книге « Немцы, Польша и
10 колониальная экспансия на Восток: с 1850 г. по настоящее время», под редакцией
Роберта Л. Нельсона. (Нью-Йорк, 2009 г.).
Мазоуэр добавляет, что Гитлер упрекнул Функа в книге «Марк,
11 Гитлеровская империя» (Лондон, 2009 г.), 122–24.
12 Шпеер рассказывает историю планирования памятника, который должен
быть на 46 футов выше, чем Статуя Свободы высотой 151 фут. См. Альберт
13 Шпеер, Inside the Third Reich (New York, 1971), 108.
Клаус Фишер, Гитлер и Америка (Филадельфия, 2011), особенно 9-45.
Джеффри Придэм и Джереми Ноукс, Документы о нацизме, 1919–1945 (Нью-
Йорк, 1975), 900. См. также Мазовер, Гитлеровская империя, 120.
14 Роберт Скидельски, John Maynard Keynes: A Biography (London, 2000), 3: 196.
Скидельски отмечает, что вырезки были неполными и что Кейнс получил
15 лучшее представление о планах из статьи, которую он отредактировал для
16 Economic Journal от Guillebaud . (195). Я благодарен лорду Скидельски за
17 помощь в исследовании этого вопроса. Элизабет Джонсон и Д. Е.
Моггридж, ред., Собрание сочинений Джона Мэйнарда Кейнса (Лондон, 1971),
25: 1.
18 Джон Мейнард Кейнс, Трактат о денежной реформе (Нью-Йорк, 1924).
19 Скидельский, Кейнс, 2: 103.
Мельхиор был правой рукой Макса Варбурга и организовал многие
немецкие контакты, скорее всего, включая Шахта. Найл Фергюсон, Жалость
20 войны (Лондон, 1999), 400.
21 Скидельский, Кейнс, 2: 129.
22 Кейнс сам выбрал тему для построения из недавней статьи в Times . Она
23 была написана до мрачных новостей с конференции, но обнародована
только после провала «рефляционного пакета».
Скидельский, Кейнс, 2: 476.
Джонсон и Моггридж, Собрание сочинений, 25: 3-4.
Там же.
 NOTES TO PAGES 249-255 390

Валютно-финансовый конгресс Организации Объединенных Наций создал то, что

мы теперь знаем как «Бреттон-Вудскую систему» организованных обменных
курсов под эгидой доллара США, наряду с Группой Всемирного банка и
Международным валютным фондом
 NOTES TO PAGES 249-255 391

. Гарри Декстер Уайт из Министерства финансов США и Кейнс были

его центральными архитекторами. См. Filippo Cesarano, Monetary
Theory and Bretton Woods: The Construction of an International
Monetary Order, Historical Perspectives on Modern Economics (Нью-
Йорк, 2006 г.); Майкл Бордо и Барри Эйхенгрин, редакторы,
Ретроспектива Бреттон-Вудской системы: уроки международной
валютной реформы (Чикаго, 1993).
24 Джонсон и Моггридж, Собрание сочинений, 25:7.
25
См. Alan S. Milward, The New Order and the French Economy (Oxford, 1970), 270–
72; Авраам Баркай, Das Wirtschaftssystem Des Nationalsozialismus: Ideologie, The -
orie, Политика, 1933—1945 (Франкфурт, 1988), 226.
26
См. Niall Ferguson, The War of the World (London, 2007), особенно 466–504.
27
Джон Галлахер и Рональд Робинсон, «Империализм свободной торговли»,
28 Обзор экономической истории, нс, 6, вып. 1 (1953): 1–15.
29 Хью Томас, Гражданская война в Испании [Новое издание] (Нью-Йорк, 2001 г.),
902.
30 На это хорошо указывает Кристиан Лейц, « Экономические отношения между
нацистской Германией и франкистской Испанией: 1936—1945» (Оксфорд, 1996).
31 Веяс Г. Люлявичюс, Земля войны на Восточном фронте: культура, национальная
идентичность и немецкая оккупация в Первой мировой войне (Кембридж,
32 Великобритания, 2000 г.), 258.
Ян Кершоу, Немезида, особенно xxxvii—xxxix; Вудрафф Д. Смит,
33 Идеологическое происхождение нацистского империализма (Нью-Йорк, 1986),
34 251–55.
Бернд Венгер, «Гитлер, der Zweite Weltkrieg und die Choreographie des Unter
gangs», Geschichte und Gesellschaft 26 (2000): 493–518.
35
Шахт, Автобиография, 345.
Министр финансов США Моргентау, по-видимому, сразу отверг эту
36
возможность. Гарольд Джеймс, «Попытка бегства Шахта из гитлеровской
Германии », Исторический журнал 30, вып. 3 (1987): 729–33.
37
38 Ялмар Хорас Грили Шахт, Признания «старого волшебника»: автобиография
(Бостон, 1956) , 345.
Хью Тревор-Ропер, изд., Застольные беседы Гитлера, 1941–1944: Его частные
39 беседы (Нью-Йорк, 2008 г.), 342.
Шахт, Автобиография, 278.
Роберт Геллатели и Леон Голденсон, «Нюрнбергские интервью» (Нью-Йорк,
2004 г.); Флоренс Миале, Нюрнбергский разум: психология нацистских лидеров
(Нью-Йорк, 1975).
«Перевооружение само по себе не является преступлением. . . дело против
40 Шахта зависит от вывода о том, что Шахт действительно знал об
агрессивных планах нацистов. . . Трибунал. . . приходит к выводу, что этот
необходимый вывод не был установлен вне разумных сомнений. Трибунал
считает, что Шахт невиновен по этому обвинительному акту», — читал
Фрэнсис Биддл в Нюрнберге 1 октября 1946 года. См. IMT , Judgement: Schacht.
http://avalon.law.yale.edu/imt/judschac.asp .
Его банком был Deutsche Außenhandelsbank Schacht & Co. О критике и его самозащите
см. Hjalmar Horace Greeley Schacht, The Magic of Money (London, 1967), 209.
 БЛАГОДАРНОСТИ

При написании того, что следует, я накопил больше долгов, чем страниц.
Провести пять лет в Гарварде — редкая честь; выделить кого-либо
среди такого факультета — задача не из легких. И все же этот проект был
бы невозможен без самоотверженности и руководства Шарля Майера,
Эммы Ротшильд и Патриса Хигонне. Когда Борхес представлял себе «Рай
как своего рода библиотеку», он, несомненно, представлял себе «Чарли»
— бесконечный источник как литературы, так и вдохновения.
Я очень благодарен Найлу Фергюсону. Его преподавание и трудовая
этика установили стандарт, который вдохновлял меня с тех пор, как мы
провели первый семестр в Гарварде. За десять лет я нашел в нем лучшего
наставника, на которого только можно было надеяться, всегда щедрого на
самый редкий товар: время. Это Найл поверил в этого автора и в эту книгу
еще до того, как их можно было назвать таковыми; и в немалой степени
благодаря ему они существуют.
Настоящее исследование было бы невозможно без щедрой поддержки
Центра европейских исследований Минды де Гинцбург — второго дома
Гарварда — Фонда Круппа, Реального колледжа Комплутенсе и Центра
международных отношений Уэзерхеда.
Я благодарен преподавателям и сотрудникам Тринити-колледжа,
Кэмбриджа и исторического факультета Кембриджского университета, в
особенности Наталье Мора-Ситжа, Мартину Даунтону, Джону Адамсону
и Полу Кеннеди. Я с теплотой вспоминаю, как репетировал аргументы в
Центре истории и экономики, мосте между двумя Кембриджами. Я
благодарен Гарвардско-Кембриджскому комитету по стипендиям за то,
что они доверили мне стипендии лейтенанта Чарльза Генри Фиске III и
Гейтса Кембриджа за их вотум доверия. Я должен Робу Шапиро столько
же или, скорее всего,
338 ACKNOWLEDGMENTS

больше, чем все сообщество Гарварда и Кембриджа, и для Марти Переца

первая возможность писать для широкой аудитории. Приятно называть их
друзьями и учителями.
Я также благодарен Гарвардской школе Кеннеди и ее Белферовскому
центру науки и международных отношений. Я учился у покойного
Эрнеста Мэя, и мне выпала особая честь быть стипендиатом Эрнеста Мэя.
Я благодарен Грэму Эллисону, Полу Такеру и Сьюзен Линч.
Однажды днем в Кембридже я встретил Роба Джонсона, который
пригласил меня присоединиться к Институту нового экономического
мышления в самом его начале; с тех пор он приветствует и вдохновляет
меня. Я надеюсь, что эти страницы достойны цели Института сделать
важные экономические дебаты доступными для более широкой
аудитории.
Я благодарен Совету Берггрюен за будущее Европы, особенно Николя,
Дону Накагаве, Хуану Луису Себриану и Натану Гардельсу, не только за
их стимулирующую работу по европейской интеграции, но и за
приглашение принять в ней участие.
Обсуждать прошлое и будущее Европы с людьми уровня Джорджа
Сороса и Марио Монти было огромной привилегией; это только укрепило
мою веру в то, чего может достичь интегрированная Европа. Я надеюсь,
что антиутопия между этими обложками поможет поместить дебаты о
федерализации в более полный исторический контекст, подчеркнув
необходимость прочных демократических опор в достойном здании еще
более тесного союза.
Своим коллегам в Greenmantle я обязан идеальной рабочей средой. Я
учусь у них каждый день и благодарю их за любезное понимание моего
отсутствия для работы над этим проектом. Я особенно благодарен Дими -
трису Валатсасу, чья эрудиция просто бесценна. Столь же бесценной была
первая и постоянная поддержка Дэна Лоэба.
Поскольку расстояние не уменьшает долги, я должен поблагодарить
Кристину Ринс за то, что она привила мне любовь к истории, и Фрэнсиса
Кана за то, что он открыл мне двери в Гарвард.
Мне повезло, что у меня есть лучший агент в мире, Эндрю Уайли,
который дал шанс молодому, впервые начавшему писать давным-давно
писателю о далекой войне . Я также благодарен Кристине Мур и всем тем,
кто составляет агентство Wylie в Нью-Йорке и Лондоне. Эмма и Джон
Макинсон заслуживают моей самой искренней благодарности за
поддержку в критический момент для этого проекта.
 ACKNOWLEDGMENTS 339

Это книга издательства Гарвардского университета по обе стороны

Атлантики. Для меня было честью и удовольствием работать с Кэтлин
МакДермотт, моим неутомимым редактором, а также с Эндрю Кинни и
замечательными сотрудниками Press. Их неослабевающая поддержка не
осталась незамеченной.
Историки полагаются на архивы, а архивы зависят от своих
сотрудников, которыми часто пренебрегают. Я должен поблагодарить
всех в Бундесархиве Кобленца и Берлина-Лихтерфельде, Министерстве
внешних дел и сотрудничества в Мадриде, Министерстве дельи Аффари
Эстери, Servizio Storico в Риме, Британском национальном архиве в Кью, а
также Библиотеке Конгресса, Публичная библиотека Нью-Йорка и
несравненная библиотека Уайденера.
Друзья и коллеги — помимо вышеперечисленных — прочитали эту
рукопись полностью или частично. Я особенно обязан Льву Менанду,
Джейсону Рокетту и Саре Уоллингтон за их помощь в исследованиях. Я
также благодарен видным деятелям в этой области, которые предоставили
комментарии и критику на разных этапах, включая Джона Ковердейла,
Барри Эйхенгрина, Стэнли Фишера, Питера Хейса, Гарольда Джеймса,
Ричарда Овери, Пола Престона, Джанни Тониоло, Адама Туза и Анхель
Виньяс. Меня вдохновляет работа покойного Алана Милварда, и я
благодарен Фрэнсис Линч.
Спасибо также Айаану Хирси Али, Маршаллу Ауэрбаку, Тони Барберу,
Николасу Белгороски, Рамсену Бетфархаду, Льюису Болларду, Петру
Бжезинскому, Люси Колдуэлл, Джейсону Камминсу, Патрику Даниэлю,
Сантьяго Данино- Беку, Роуэну Дорину, Агустино Фонтевеккиа, Хлое
Франк, Федерико Фубини, Джанан Ганеш, Сесилия Гариботти, Адам
Голденберг, Шарлотта Гроган, Дэвид Хабер, Омар Халаби, Роксана
Кристалли, Одри Ким, Ян Клаус, Джейкоб Клайн, Джошуа Лахтер, Чарли
Ладерман, Сахил Махтани, Лоуренс Миникон, Райан Орли, Нэн
Рансохофф , Фелипе Разкин Гони, Андреас Шааб, Кристофер Сили,
Джейсон Шур, Джейми Стерн, Федерико Тайано, Джульетта Вагнер,
Джонатан Вайгель, Эрик Вайнер и Кристофер Виганд.
Любые ошибки - моя ответственность. Осталось моим родителям,
Адриане и Франко, которым мой долг не знает границ, и Давине, без
вдохновения которой я никогда не закончил бы эту книгу.
 ИНДЕКС
Абендрот, Ханс-Хеннинг, 15 лет, 149
Ачесон, Дин, 110 лет
Action Française, L', 48
Action Française (движение), 42
Аграмонте, Франсиско де, 152 года
Алкала-Самора, Нисето, 25, 27
Альфонсо XII, король Испании, 21 год
Альфонсо XIII, король Испании, 22, 37, 63, 66
Эльзас-Лотарингия, 233-234 гг.
Амадео Савойский, 20-21
Анфузо, Филиппо, 198, 206–207, 209–210, 211,
216
Антикоминтерновский пакт, 214, 223, 227
Антонио, Хосе, 36 лет
Арсель, 24, 268н49
«Атлантическая стратегия» Веймарской
Германии, 90, 98, 115, 125.
Эттли, Клемент, 53 года
Aufragsverlagerung (экономика оккупации),
233, 238
Ориоль, Винсент, 45 лет
Австрия, 102, 107–108; Аншлюс и, 13, 196, 219-
221, 232
Автаркия ( Autarkie: экономическая
самодостаточность), Германии, 120-122,
159, 162-166, 174, 186
Автобанен, дом 112-114
Азана, Мануэль, 26-28, 31-32, 36-37, 40,
56-58, 64-65, 180
Бакке, Герберт, 120, 164
Болдуин, Стэнли, 47-48, 51-54, 56, 275n87
Балканы, неформальная империя Германии
и, 126-128, 152, 168, 169, 183, 193, 224, 235,
251
Банк международных расчетов (БМР), 97-98,
116, 222
Банк де Франс, 43, 44
Баррера, Эмилио, 64 года
Барриос, Диего Мартинес, 40 лет
Барух, Бернар, 110 лет
Бавария, гитлеровский путч, 87 г.
Бек, Людвиг, 186 лет.
Бегбедер, Хуан, 68, 279n182
Бельгия: в Первой мировой войне, 81-82, 85; в
Вторая мировая война, 232, 235, 239
Бенес , Эдвард , 222 года
Бергия, Хавьер, 8 лет
Бернанке, Бен, 99 лет
Bernhardt, Johannes, 68, 69, 70, 138, 139, 145,
146, 181, 187-188, 190, 192. См. также
HISMA; РОВАК
Бетке, Фридрих, 224 года
Бисмарк, Отто фон, 20, 76, 282nn18,25
Бласковиц, Йоханнес, 226 лет
Блюмель, Андре, 178 лет
Блюм, Леон, 177–178, 205; экономическая и
политическая подоплека, 41-44, 272с37;
Просьба республиканской Испании о
помощи Франции, 41, 44-50, 72, 176
Blut und Boden традиция (идеология), 92, 94,
120
Боле, Эрнст Вильгельм, 69 лет
Болин, Луис, 64–66, 68, 204
342 INDEX
Бонаккорси, Арконовальдо. См. Росси, Конте
Бурбон, Дон Жуан де, 243
Бауэрс, Клод, 60–62, 206
Брахер, Карл Дитрих, 239 лет
Бразилия, 127
Брест-Литовский договор, 83, 92, 287н115
Бросзат, Мартин, 154 года
Брюнинг, Генрих, 100-102, 105, 108, 117
Берли, Майкл, 14 лет
Кабанельяс, Мигель, 139, 140
Кальво Сотело, Хосе, 33, 35-36, 60, 270n88
Camelots du Roi (экстремистская группировка
в Корбин, Чарльз, 47 лет
Франция), 42
Канарис, Вильгельм, 70, 135, 136, 138, 141, 147,
205
Кановас дель Кастильо, Антонио, 21 год
Канталупо, Роберто, 197 лет
Карденас, Хуан де, 45, 47, 243–244,
272н40
Карлисты, 20-21, 32, 37, 267н17
Карранса, Фернандо, 140 лет
Касарес Кирога, Сантьяго, 25, 32-33, 40
Кастильехо, Хосе, 27 лет
Кастильо, Хосе, 33 года, 270n87
Каталонский, 25, 29-30
Чемберлен, Невилл, 54, 109–110, 176
Карл V, король Испании, 18 лет
Шатобриан, Франсуа-Рене, 19–20 лет
Чатфилд, Эрнл, 55 лет, 167 лет.
Чилтон, Генри, 51 год
Черчилль, Уинстон, 53, 54, 89, 98, 109, 155, 243
Чиано, Галеаццо, 65–66, 195–197, 204, 206–207,
209–210, 212–216
Клиринговое соглашение между Испанией и
Германия, 152, 169-171, 181, 252
Клемансо, Жорж, 83 года
Клерк, Джордж, 178 лет.
Колониальная ассоциация (на втором
немецком
Империя), 91-94, 97, 172, 299н161
Коммунизм: антикоммунизм в Германии, 57,
87, 139, 169-170, 241; анти
Коммунизм в Италии, 57, 141, 169-170; во
Франции, 42-44; Опасения
Великобритании по поводу, 51-53, 273n54; в
Испании, 22, 31-32, 35-36, 244, 302n65; США
и, 61-62, 244. См. также Советский Союз.
Compañía Hispano-Marroquí de Trans
порты. См. HISMA
Компанес, Луис, 29-30
Состояние Humaine, Ла (Мальро), 43 года
Легион Кондор, 9, 147-148, 176, 189, 190, 207,
228, 303n90
Confederación Española de Derechas Autónomas
(Конфедерация
Автономное право, CEDA), 27-29, 45, 64
конфедерация труда, 37
Кулидж, Кэлвин, 88 лет
Купер, Дафф, 179 лет
Corpo di Troppe Voluntarie (CTV), 197
Кот, Пьер, 45-47, 49-50, 272н38
Ковердейл, Джон, 197 лет.
Creditansalt, в Австрии, 107-108
Чехословакия, в составе Германской империи,
13, 219, 221-223
Дайц, Вернер, 120 лет
Даладье, Эдуард, 45, 49, 57 лет
Данатбанк, 82, 100, 103
Д'Аннунцио, Габриэле, 203 года
Дарлан, Франсуа, 55 лет
Дарре, Вальтер, 120, 136, 152, 156, 164, 227
Дэвис, Норман, 176 лет.
Доус, Чарльз, 88 лет
План Дауэса, 87-88, 89, 90, 91, 93, 115, 123,
249
Де Феличе, Ренцо, 197–198 гг.
Defl ationspolitik, Брюнинг , 100-102
Де Гранд, Александр, 197–198 гг.
Де Кериллис, Анри, 42, 48 лет
Де ла Мора, Констанция, 40
Де Ларра, Мариано Хосе, 20, 24 года
Дельбос, Ивон, 45-47, 49, 50, 57, 274n66
Де лос Риос, Фернандо, 25, 46, 49, 50, 57, 143
Дания, в Германской империи, 231, 239, 247
Теория зависимости, Шахт и, 80, 284n45
Де Стефани, Альберто, 199–200 гг.
Дикхофф, Ганс Генрих, 48, 68-69, 71,
144, 186
Д'Ольвер, Николау, 25 лет
Дрейфус, Альфред, 41 год, 272n27
Дуэль трефами (Гойя), 17, 266н4
 INDEX
Экономические последствия мира (Кейнс), 83–85.
Экономическое будущее Европы, The (Funk), 246–
247.
Экономист, 109, 111, 120, 219, 221, 234
Иден, Энтони, 46-48, 51-54, 156, 167, 178-179,
208
Конец либерализма, The (Backe), 120
Конец репараций, The (Schacht), 103
Эфиопия, 195, 202–204
Европа: Великая депрессия и денежные
кризисы, 107-110; Нацистское видение
комплексного, 245-248, 333н2. См. также
конкретные страны
Фаджуоли, Винченцо, 210-211, 216
Фаланга Эспаньола, 5, 31-32, 36
Фалькенхаузен, Александр фон, 232 года
Фаупель, Вильгельм, 150–151, 166, 169–172, 211
федерация анархиста , 37 лет
Федер, Готфрид, 112 лет
Фердинанд VII, король Испании, 19 лет.
Ферретти, Джованни, 206 лет.
Файнэншл Таймс, 123
Фишер, Ирвинг, 96 лет.
Форд, Генри, 62 года
Иностранные дела, статья Шахта, 173–175.
Франция, 100, 151, 155, 205; долговой и
банковский кризис 1931 г., стр. 108–109;
объявляет войну Германии, 226; Немецкая
оккупация, 233-235, 240, 247; Просьба
республиканской Испании о помощи, 41-
51, 72, 176; стабилизация валюты и, 158;
желание заключить коммерческое
соглашение с Германией, 177-178
Франко, Франсиско: в 1960 г., 1; свидетельство
о смерти, 5; дипломатическая изоляция
республики и, 240-245; финансовые
проблемы Италии и, 213-215; статуя, 6;
США и, 242-244; Вторая мировая война и ее
роль, 235, 240-241. См. Также Гражданскую
войну в Испании.
Франсуа-Понсе, Андре, 48–49 лет
Франко, Николас, 144, 145, 167, 188, 211–213
Frankfurter Zeitung, 96 Франк, Ганс, 226–227
Лозунг «Свобода», 106, 292n3 Фрик,
Вильгельм, 239
Фрич, Вернер фон, 185, 186
Функ, Вальтер, 103, 131, 239, 246-248, 333n2
343
Галлахер, Джон, 14 лет, 250 лет.
Гамелен, Морис, 49 лет
Гарсиа Лорка, Федерико, 3-4, 5
Гарсия Перес, Рафаэль, 15, 149, 253
Гарсон, Бальтасар, 3-6, 8
Геддес, Окленд, 167 Generación del '98, 59
General Theory of Employment, Interest, and
Деньги (Кейнс), 78, 113, 283n34
Германия: «Атлантическая стратегия», 90, 98,
115, 125; автаркия как вопрос в, 120-122, 159,
162-166, 174, 186; клиринговое соглашение
между Испанией и, 152, 169-171, 181, 252; в
начале 1930-х годов слабость
международной валютной системы и, 107-
110; экономические причины помощи
испанским националистам, 165–172, 187–
190, 251–254; экономический план Геринга
для формальной империи, 148, 153-154, 159-
165, 170, 175, 181, 182-184, 240; Конференция
Хоссбаха и переход к войне, 185–187;
неформальная империя в Латинской
Америке, 126, 128, 152, 168, 169, 171, 175, 251;
вторжение в Советский Союз и смена
руководства нацистской империей, 236–
239, 250; военная помощь испанским
националистам, 39, 67-73, 137-140, 149-150;
перевооружение и экономическая
политика Шахта, 106, 111, 113, 125, 128-133,
138-152; ремилитаризация Рейнской
области, 46, 49, 52, 67, 156–159;
ремилитаризация Рура, 134, 144; и долги
Испании после гражданской войны, 223-
225, 227-230; Версальский договор, Шахт и
восстановление после него, 110-119, 296n98;
Условия Версальского договора и
отсутствие иностранного сырья, 90-103;
Условия и репарации Версальского
договора и гиперинфляция, 82-90
Хиль Роблес, Хосе Мария, 29, 31
Джолитти, Джованни, 198–199 гг.
Хирал, Хосе, 40–41, 44–45, 47–51, 55, 72, 143
Джура, Винченцо, 198 лет
Геббельс, Йозеф, 70, 103, 187, 239, 248 Герделер,
Карл, 160-161
Геринг, Карл, 92 года
Гойкоэчеа, Антонио, 64, 66 лет
Gold Discount Bank (Golddiskontbank), 90
Закон о золотом стандарте (1925 г.) и его
344
модификация , Соединенное Королевство, 109
Гомес-Джордана, Франциско, 181-182, 188, 242
Фонд искусств Геринга (Kunstfonds), 180
Геринг, Герман, 70, 71, 121, 222, 230, 234, 251,
252; Австрия и, 220, 221, 324n9;
экономический план формальной
империи, 148, 153–154, 159–165, 170, 175, 181,
182–184, 240; Нюрнбергский процесс и, 138-
139, 184, 254; личная прибыль, 180, 227;
Шахт и, 184-185
Геринг, Карен, 103, 154
Гойя, Франсиско де, 16-17, 18, 266н4
Гранди, Дино, 208 лет
Великобритания, 100, 158, 208; отказ от
международной валютной системы, 109-
110; приток капитала в Веймар, 90; уступки
Германии, 178-179; объявляет войну
Германии, 226; формальный нейтралитет и
неформальная помощь
националистической Испании, 51-56, 72;
Французская помощь Испании и, 46-48;
увеличение военных расходов, 155;
инвестиции в Испании, 151, 167-168;
восстановление после Первой мировой
войны, 88; План Шахта отделить Германию
от экономики России, 174, 247-248, 252.
Великая депрессия и слабость международной
валютной системы, 107-110
Греция, 217, в Германской империи, 237
Гварнери, Феличе, 198, 204, 209-216 Гудериан,
Хайнц, 129
Хача, Эмиль, 222 года
Гамильтон, Александр, 79, 283n39
Хасбах, Вильгельм, 77–78 лет
Хавенштейн, Рудольф, 87 лет
Хейс, Карлтон Дж. Х., 242–243 гг.
Гегель, Фридрих, 77, 79
Хемингуэй, Эрнест и давление на
общественную сферу США, 61 год,
комментирует Гвадала Хара, 208-209
Хеммен, Ганс, 234 года
Эрбетт, Джин, 41, 44 года
Германа Геринга (RWHG), 165
Эрнандес, Мигель, 7–8 лет
Хесс, Альфред, 69 лет
Гесс, Рудольф, 69, 146, 280n189
Гессен, принц Филипп, 196, 220
INDEX
Хевель, Вальтер, 135, 136
Идальго де Сиснерос, Игнасио, 40 лет
Идальго, Диего, 30 лет
Гильфердинг, Рудольф, 99 лет.
Гиммлер, Генрих, 136 лет.
Гинденбург, Пауль фон, 29, 101, 106, 122-123,
297n123
HISMA (Compañía Hispano-Marroquí de
Transportes), 71, 140-142, 145, 147-152, 165-
172, 177, 181-182, 187-189, 193, 212, 214, 215,
217-219, 228- 229, 235, 251, 253
Историческая школа экономики, 77-78, 96
Гитлер, Адольф: Баварский путч, 87;
коммунизм и, 57; формальная империя и
начало войны, 219-238; стиль руководства,
239; Lebensraum и, 121, 139, 162-164, 219; Майн
Кампф, 121, 130, 136, 220; Шахт и, 74-76, 103,
105-107, 122-124, 154; секретная записка для
крупномасштабной войны, 161-162, 164, 175;
видение Европы под руководством
Германии, 248. См. Также Германия
HMS Худ, 55
Гувер, Герберт, 97, 107, 108
Конференция Хоссбаха, 185–186.
Хоусон, Джеральд, 58 лет
Хугенберг, Альфред, 76, 111, 130, 281n8, 294n41
Халл, Корделл, 61, 127
Ибаррури, Долорес (La Pasionaria), 35-37, 48,
56, 271n4
Икес, Гарольд, 61 год
Ильгнер, Макс, 225 лет
Instituto de la Reforma Agraria (IRA), в
республиканской Испании, 28 лет.
Международная телефонно-телеграфная
компания, 59, 61
Непримиримая, Л', 48
Изабелла II, королева Испании, 20 лет.
Итальянское общество удобрений (SAFNI),
210–213.
 INDEX
Италия: помощь националистической
Испании, 39, 63-67, 71, 73, 140, 141, 144-145,
166, 204-207; помощь националистической
Испании, экономические последствия ,
207-217; экономическое состояние в начале
1930-х гг., 200-202; Эфиопия и, 195, 202-204.
См. также Муссолини, Бенито Амилкаре
Андреа.
Джексон, Роберт, 25 лет
Ягвиц, Эберхард фон, 146-147, 169
Жорес, Жан, 41–42 года
Джевонс, Стэнли, 78 лет
Йодль, Альфред, 135, 136
Джонс, Томас, 53 года
Хуан Карлос I, король Испании, 5 лет
Джулиан, Руперт, 83 года
Юнкерс, Хьюго, 132 года
Кайзер, Зверь из Берлина, The (фильм), 83
Кейтель, Вильгельм, 135, 136
Кеннан, Джордж, 223, 244
Кеплер, Вильгельм, 104, 160
Кейнс, Джон Мейнард: критика руководства
Германии в Испании, 249-250;
Экономические последствия мира, 83-85;
Фанк и, 248-249; Общая теория занятости,
процента и денег, 78, 113, 283n34; о золоте и
меркантилизме — 80;
Великая депрессия и, 99; денежно-
кредитная политика после Первой
мировой войны и, 88-89; Шахт и, 248-249;
«проблема переноса» из, 84, 88, 93, 116
Кучински, Роберт, 90 лет
Ламонт, Томас, 107, 108 лет
Ланге, Курт, 159 лет
Лангенхайм, Адольф, 68, 69, 70, 138, 139
Ларго Кабальеро, Франциско, 25—26, 29, 31—
33, 37, 40, 56, 58—59, 143, 270n72
Латинская Америка, империя экономического
влияния Германии в, 126, 128, 152, 168, 169,
171, 175, 251
Лозаннский манифест (1945), 243
Лаваль, Пьер, 108, 236
Закон о сельскохозяйственной
контрреформации в Испании, 28
345
Закон исторической памяти, в Испании, 6
Lebensraum («жилое пространство»), 152;
Четырехлетний план Геринга и, 159-160,
170, 172; Гитлер и, 121, 139, 162-164, 219;
планы формальной империи и, 158, 252,
254;
Польша и, 225-226; Weltpolitik
контрастирует, 91-94
Лебрен, Альберт, 49 лет
Лейтц, Кристиан, 15 лет 253 г.
Лерру, Алехандро, 25 лет
Лист, Фридрих, 77, 79, 283n39
Лист, Вильгельм, 136 лет
Ллойд Джордж, Дэвид, 82–83, 156
Локарнские договоры, 51, 156
Лопес Оливан, Хулио, 53–54 года
Людовик XVIII, король Франции, 19 лет.
Лютер, Ганс, 61–62, 85, 106–107.
Мачадо, Антонио, 7, 17, 59, 264n21
Мадариага, Сальвадор-де-26
Магас, маркиз де, 190, 221
Мальро, Андре, 43, 45, 50 лет
Манос Лимпиас (Чистые руки), 5
Март, Хуан, 64-66, 143, 204, 279n166
Маршалл, Альфред, 78–79, 80 лет
Матиньонские соглашения, Блюм и, 44
Маттеоти, Джакомо, 200 лет
Маура, Мигель, 25 лет
Моррас, Шарль, 42, 44, 272n27
Мазовер, Марк, 14 лет
Мефо счета, 114-115
Майн кампф (Гитлер), 121, 130, 136, 220
Меркантилизм, Шахт и, 78-81, 92, 117
Мессершмидт, Эберхард, 144-146, 168, 187
Мессершмитт, Вилли, 132 года
Меттерних, принц, 19 лет
Мексика, 62 года
Миклас, Вильгельм, 220 лет
Мильх, Эрхард, 132-133, 140, 165
Миллан Астрай, Хосе, 30 лет
Милвард, Алан, 14 лет
Миттелевропа (Нойманн), 91-92
Мола, Эмилио, 32, 33, 37, 38, 68, 70, 139, 140, 150
Мола, Рамон, 33, 38 лет
Моммзен, Ганс, 154 года
Монмуссо, Гастон, 56 лет
346 INDEX

Доктрина Монро, 59, 127 Филипп II, король Испании, 17-18 гг.
Монтанья , Испания, 188–189, 224. Пиночет, Аугусто, 4, 263n9
Моро, Эмиль, 108 лет Плейгер, Пауль, 240 лет
Моргентау, Генри, 61 год Польша, в Германской империи, 219, 225-227,
Мулен, Жан, 45, 50 лет 240
Мюллер, Адам, 79, 96 лет Народный фронт (Front Populaire), во
Мюнхенская конференция, 190 г. Франции, 36, 41-44.
Муссолини, Бенито Амилькаре Андреа, 57, Народный фронт (Frente Popular), в Испании,
220, 237, 278n150; Фашистское движение и 30-31, 44
приход к власти, 198-202; Германия и, 195- Порше, Фердинанд, 113-114
196, 217, 222. См. также Италия . Поссе, Ганс, 119, 123
Прадо, Эль, 16-17
Наполеон I (Бонапарт), 18-19 гг. Престон, Пол, 28, 57, 276n118
Наполеон III, 20 лет Прието, Индалесио, 25-26, 32-33
Притязания нацистов на колонии, (Купер), 179 Прим, Хуан, 20 лет
Негрин, Хуан, 57–58 лет Примо де Ривера, Хосе Антонио, 31-33, 270n89
Neo- Weltpolitik , Шахта, 126–127, 130–132, 145, Примо де Ривера, Мигель, 22, 63 года
151, 159, 160, 168, 173–175, 219, 252, 254. Принципы экономики (Маршалл), 78–79.
Нидерланды, в составе Германской империи, «Принципы внешнеторговой политики
232-233, 239, 247 Германии» (Daitz), 120
Чистая международная инвестиционная Пуццо, Данте, 197 лет
позиция (НИИП), 79, 284н42
Торговая система Neue Plan, Шахта, 125, 133, Кейпо-де-Льяно, Гонсало, 140, 142
146, 161, 175, 185 Кенэ, Франсуа, 77 лет
Нойманн, Фридрих, 91-92 гг. Квислинг, Видкун, 231 год.
Законы о нейтралитете США, 60, 61, 62 Квота 90 (фашистская денежная политика), в
Нью-Йорк Таймс, 123–124, 125, 209. Италии, 200–201 гг.
Николсон, Гарольд, 248, 249
Комитет по невмешательству (NIC), 143–144, Радош, Рональд, 58 лет
151, 152, 206. Редер, Эрих, 69-70, 143, 185
Норман, Монтегю, 88-89, 96, 98, 99, 287n105
Норрис, Фрэнсис, 118–119 гг. Компания по закупке сырья и товаров. См.
РОВАК
Норвегия, в Германской империи, 231-232,
Теория «реальных векселей», 96, 289n147
329n111
Реконкиста, 18—19, 30, 32 гг.
Нюрнбергский процесс: Геринг и, 138-139, 184,
Райше, Герман, 164 года
254; Шахт и, 105, 134, 254-255, 335н39
Ренте-Финк, Сесил фон, 231 год
Рейно, Поль, 43 года
Высшее командование вермахта (ОКВ), 186,
Рейнская область, ремилитаризация, 46, 49, 52,
219, 239, 303n90
67, 156-159
Обер Ост, 92 года
Риббентроп, Иоахим фон, 131, 186-187, 234,
Орлов Александр, 58 лет
235, 236
Ортега-и-Гассет, Хосе, 24–25, 59 лет
Пакт Риббентропа-Молотова, 227, 239, 241
Оссорио-и-Гальярдо, Анхель, 22 года
Рибер, Торкильд, 62 года.
Рифеншталь, Лени, 155 лет
Пан де Соралус, Хосе, 229 лет
Риего, Рафаэль дель, 19 лет
Народная партия, 5, 264н15
Рио Тинто, 24, 142, 149, 167-168, 211, 213, 253
Петен, Филипп, 234, 236
Ричль, Альбрехт, 113 лет.
 INDEX
Риттер, Карл, 152, 168–169, 170–171, 172
Роатта, Марио, 205, 207, 208, 216
Робинсон, Рональд, 14 лет, 250 лет.
Законы Рокко, Италия, 200 г.
Рузвельт, Франклин Д., 60, 61, 62, 110, 242–244.
Росси, Конте (Арконовальдо Бонаккорси),
205–206, 208
ROWAK (Компания по закупке сырья и
товаров), 71, 140-141, 146-152, 166-172, 180-
182, 211-212, 214-215, 217, 229, 253
Рур: французская и бельгийская оккупация,
115-116; Немецкая ремилитаризация, 134,
144
Сабат, Германн, 150, 152, 224
Салазар, Антонио де Оливейра, 52, 141, 144
Санхурджо, Хосе, 28, 30, 64, 65 лет
Сан-Мартин, Хосе де, 19 лет
SAs (Sturmabteilung), 74-75, 281n9
Саура, Антонио, 16 лет
Шахт, Ялмар Гораций Грили: Anschluß and,
221; фоновое и экономическое
образование, 76-78; Бельгия и, 81-82, 85;
коррупция нацистской партийной
иерархии и, 181; Чехословакия и, 222-223;
ранние контакты с национал-социализмом,
102—104; экономический план и помощь
Испании, 142, 148, 150-151, 154-159, 164-165,
168, 180-190; Экономическое
восстановление Германии после
Версальского договора и, 110-119, 296n98;
экономический план Геринга и, 153-154,
160, 163-164, 182-185; Гитлер назначает
министра экономики, 74–76, 122–124;
Гитлер назначает президента Рейхсбанка,
105–107; Кейнс и др., 248–249; встречи с
Шульмейстером и вопросы поддержки
Испании, 176-180; меркантилизм и, 78-81,
92, 117;
Нюрнбергский процесс и, 105, 134, 254-255,
335n39; рекомендует замедлить программу
перевооружения, 154-159, 183-184, 191;
переориентация торговли и потребность в
сырье из менее могущественных стран, 119-
122, 125-134, 171, 173-175, 250-251; в США, 102–
103, 127–128 Шахт, Луиза, 103
Шмитт, Курт, 74–75, 76, 111, 122 Шульмейстер
(секретный агент), 176–180, 185 Шумпетер,
347
Йозеф, 96 Шушниг, Курт, 219–220
Сегура, Педро, 26 Серрано, Исмаэль, 8
Серрано Суньер, Рамон, 235, 236, 237 Серрат,
Жоан Мануэль, 6–8
Зейсс-Инкварт, Артур, 220–221, 232–233, 239
Смит, Адам, 77 лет
Тариф Смута-Хоули, 99, 102, 107
Сноуден, Филип, 98, 109 лет
Снайдер, Тимоти, 14 лет
Социалистический генеральный союз труда,
37 Sociedad Financiera Industrial Limitada.
Видеть
СОФИНДУС
Общество металлургических исследований
(Metallur gische Forschungsgesellschaft) , 114–
115.
SOFINDUS (Sociedad Financiera Industrial
Limitada), 189, 193, 218-219, 224-225, 229-230,
235-237
Советский Союз: вторжение Германии и
смена руководства нацистской империей,
236–239, 250; военная помощь
республиканской Испании, 56-59, 73; 1935 г.
увеличение численности военнослужащих
Советского Союза (продолжение) , 155; после
гражданской войны в Испании и, 227–228,
244. См. Также коммунизм.
Испания: закон об амнистии и Гарсон, 3–6;
культура, 16—17; дипломатическая
изоляция в конце Второй мировой войны,
240-245; переход к современности, 1-2
Испано-американская война, 59
Гражданская война в Испании: клиринговое
соглашение между Германией и Испанией,
169–171, 181, 252; Франция и, 41-51, 72, 176;
Немецкая военная помощь националистам,
39, 67-73, 137-140, 149-150; Экономические
причины помощи Германии
националистам, 165–172, 187–190, 251–254;
Великобритания и, 51-56, 72; Италия и, 39,
63-67, 71, 73, 140-141, 144-145, 166, 204-217;
политические и экономические семена
идеологий, 17-34; Советский Союз и, 56-59,
73; США и, 59-63, 72-73, 242-244; военные
долги и, 213-215, 223-225, 227-230, 241
Шпеер, Альберт, 164, 182–183, 239
Шперле, Хьюго, 147 лет
Легенда об ударе в спину в Веймаре
348 INDEX

Германия, (Dolchstoßlegende), 82 Вольпи, Джузеппе, 200 лет

Сталин, Иосиф, 56, 58, 243. См. Также Фон Бломберг, Вернер, 70, 71, 112, 139, 183, 185,
Советский Союз. 186
Шторер, Эберхард фон, 189, 193, 218, 219, 224, Фон Эпп, Франц Риттер, 130, 299n161
237 Фон Крозиг, Лутц Граф Шверин, 112, 119, 123,
Штреземанн, Густав, 87, 90, 94-95, 98, 102, 115, 124, 141, 297n124
125 Фон Нейрат, Константин, 69, 71-72, 111, 139,
Стронг, Бенджамин, 98 лет. 143-144, 185-187, 219, 223, 303n70
Штукарт, Вильгельм, 222 года. Фон Рихтгофен, Вольфрам Фрайхерр, 137, 147,
Судетская область, в Германской империи, 190
192, 221-222 Фон Шееле, Александр, 141, 145
Фон Вильберг, Гельмут, 146 лет.
Tag der Freiheit (фильм), 155
Танганьика, 95 лет Варбург, Пол, 89 лет
Тербовен, Йозеф, 231, 329n111 Варлимонт, Уолтер, 147, 186
Техасская нефть (и гражданская война в
Испании), 62 года.
Теория экономического развития (Шумпетер), 96
Третье мая 1808 года, The (Goya), 18
Томас, Георг, 163-164, 233, 234, 239, 330n121
Томас, Хью, 197 лет
Томсон, Дороти, 104 года
Тодт, Фриц, 112-113, 158, 239
Туз, Адам, 14 лет, 112 лет
«Трансферная проблема» (репарационные
выплаты) Кейнса, 84, 88, 93, 116.
Договор о дружбе Испании с Германией, 223 г.
Трехсторонняя декларация (1946 г.), 244

Унамуно, Мигель де, 17, 26, 59 лет

США, 151, 155, 158; протекционизм и, 100, 107-
108, 125-126; Просьба республиканской
Испании о помощи, 59-63, 72-73, 242-244;
Шахт в, 102-103, 127-128; план Шахта
отделить Германию от экономики, 174, 247-
248, 252; отвязка доллара от золотого
стандарта, 110-111;
Веймарская Германия и, 88-90, 95

Валлат, Ксавье, 43–44 года

Варела, Лучано, 5
Варгас, Жетулио, 127
Видаль, Хинес, 237 лет
Виньяс, Ангел, 15, 57, 58, 64, 276n118, 280n188
Витторио Эмануэле III, король Италии, 63
года, 203 г.
Фелькерс, Ганс, 144, 145
Фольксваген, 113-114
 INDEX 349

Вайцзекер, Эрнст, 190 лет. Уилсон, Вудроу, 83, 88 лет

Вельчек, Йоханнес фон, 48 лет Вольтат, Гельмут, 222-225, 228-230, 237
Уэлсли, Виктор, 52 года
Weltpolitik, Lebensraum, напротив, 91–94. См. План Янга, 87-88, 97-98, 109, 115, 123

также стратегию Neo- Weltpolitik Шахта.

Сапатеро, Хосе Луис Родригес, 6 лет
Венгер, Бернд, 254 года