ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА Сер. 12. 2008. Вып.

Н. В. Сабельникова

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ПРИВЯЗАННОСТИ В ПРОЦЕССЕ

ВОЗРАСТНОГО РАЗВИТИЯ В СОВРЕМЕННОЙ ЗАРУБЕЖНОЙ
ПСИХОЛОГИИ

Теория привязанности оказала существенное влияние на современные исследования

детско-родительских, романтических и супружеских отношений. Основы психологии при-
вязанности были заложены выдающимся английским психологом Джоном Боулби и его
ученицей Мэри Эйнсворт. Дальнейшее развитие теория привязанности получила в рабо-
тах их многочисленных последователей (I. Bretherton, J. Cassidy, R. C. Fraley, M. Greenberg,
K. E. Grossmann, K. Grossmann, C. Hazan, R. Kobak, A. Lieberman, M. Main, R. Marvin,
M. Mikulincer, S. Rholes, Ph. Shaver, J. Solomon, A. Sroufe, R. Thompson, N. Wienfield и др.).
Среди отечественных психологов в последние десятилетия также отмечается всплеск инте-
реса к исследованию привязанности (Н. Н. Авдеева, Г. В. Бурменская, Е. С. Калмыкова,
М. Л. Мельникова, Р. Ж. Мухамедрахимов, М. А. Падун, Н. Л. Плешкова, Е. О. Смирнова,
Н. А. Хаймовская, М. В. Яремчук и др.).
Согласно М. Эйнсворт, привязанность — это близкие и прочные эмоциональные
связи, установленные в результате длительных отношений между двумя людьми. Привязан-
ность отличается от других эмоциональных связей тем, что именно в отношениях привя-
занности человек переживает чувство защищенности и комфорта. Первые отношения при-
вязанности устанавливаются между ребенком и его родителями очень рано. Сензитивным
периодом для формирования стратегий привязанности считается возраст до двух лет. Однако
и за пределами раннего онтогенеза привязанность продолжает играть важную роль в жизни
человека. Установлено, что опыт ранних отношений с объектами привязанности оказывает
влияние на физическое, эмоциональное и социальное развитие человека, в том числе на его
самооценку, способность к адаптации, взаимоотношения с окружающими, эмоциональные
связи с будущими детьми и т. д.1 Такое долгосрочное влияние ранних привязанностей воз-
никает благодаря устойчивости рабочих моделей привязанности (РМП) — аффективно-
когнитивных комплексов и поведенческих схем, обобщающих отношения привязанности.
В центре РМП субъекта находятся модель себя и модель близкого человека. РМП достаточно
устойчивы2, обладают свойством «самоподкрепления» и могут передаваться следующим
поколениям. Но они изменяются на протяжении жизни человека. Модели работают тем
лучше, чем точнее они отражают реальность. Дж. Боулби указывал на патогенный характер
необновляющихся РМП. Первоначально РМП конструируются из опыта взаимоотношений
с объектами первичной привязанности (матерью или заменяющим ее лицом). Но младенец
способен устанавливать более чем одну привязанность3. Обычно на протяжении первого
года жизни у младенца их бывает две или три. В дальнейшем количество объектов привязан-
ности увеличивается, среди них — сиблинги, другие родственники, сверстники, учителя.
В ранней юности и взрослости устанавливаются романтические привязанности. Возникают
также привязанности к абстрактным фигурам (например, к Богу). Опыт отношений с раз-
© Н. В. Сабельникова, 2008

36
личными объектами привязанности интегрируется рабочими моделями и способствует
их коррекции.
Несмотря на большой интерес ученых к проблемам онтогенеза привязанности, в настоя-
щее время не существует полной картины динамики ее возрастного развития. Наиболее разра-
ботанной по-прежнему остается теория привязанности для раннего возраста, хотя за последние
двадцать лет появилось множество исследований романтической привязанности у взрослых и в
юности. Лишь совсем недавно у исследователей возник интерес к развитию привязанностей
в дошкольном и младшем школьном возрастах. Тем не менее, в настоящее время зарубежная
психология привязанности располагает достаточно богатым инструментарием исследований.
Следует отметить, однако, что среди ученых не существует единого мнения по вопросу об эффек-
тивности имеющихся методов диагностики привязанности. Суть разногласий сводится к нали-
чию различных подходов к исследованию привязанности: клинического (М. Эйнсворт, Дж.
Бретертон, Дж. Кэссиди, П. Криттинден, Р. Кобак, М. Мэйн и др.) и социально-психологического
(Р. Фрали, С. Хазан, Ф. Шавер, Дж. Симпсон и др.). Однако для понимания и измерения
сложноорганизованного конструкта привязанности необходимы синтез и систематизация
достижений обоих подходов. Разработка валидного и надежного инструментария исследования
онтогенеза привязанности является актуальной задачей как за рубежом, где возникло множество
новых направлений изучения данной проблемы, разрабатывающих соответствующие методы
для исследования конструктов, так и в отечественной психологии, где ощущается недостаток
в переводных адаптированных и собственных теоретически обоснованных надежных методиках
исследования привязанности. Анализ существующих методов оценки привязанности в процессе
возрастного развития необходим для решения этой задачи.
Методы исследования привязанности в онтогенезе
Особенности эмоциональных связей и привязанностей как психических состояний
невозможно увидеть непосредственно. О них можно судить по поведению, направлен-
ному на достижение и сохранение близости к объекту привязанности, по представлениям
об отношениях привязанности, выраженных вербально, а также символически представ-
ленных в продуктах деятельности (например, в рисунках). Представления о привязанности
близки к опыту актуальных отношений только в раннем детстве4. Расхождение между пове-
дением привязанности и представлениями о своих отношениях привязанности начинается
примерно со старшего дошкольного возраста, когда у ребенка кроме «внешней» появляется
еще и совершенно особая «внутренняя» жизнь, отмечается «утрата непосредственности
в поведении». В подростковом возрасте с развитием абстрактного мышления, когда хорошо
осознаются и дифференцируются собственный и возможный опыт надежных отношений,
опыт отношений с близкими людьми, увеличивается рассогласование представлений о при-
вязанности и опыта текущих и предшествовавших отношений. Установлено, что в подростко-
вом возрасте представления о надежной привязанности могут иметь место и при отсутствии
опыта надежных отношений. Поэтому поведение привязанности, которое можно наблюдать
в обычной жизни и в экспериментальных ситуациях, в этом возрасте неполно и неточно
отражает особенности привязанности. Рассогласование компонентов привязанности (эмо-
ционального, когнитивного и регулятивного) может быть связано с динамикой не только
возрастного, но и индивидуального развития человека. Так, переживание негативного
эмоционального опыта отношений привязанности способствует защитному исключению
его из сознания и, следовательно, рассогласованности различных составляющих привязан-
ности (например, осознанных представлений о привязанности и поведения привязанности).

37
Поэтому только анализ всех компонентов структуры привязанности в совокупности, с учетом
возраста, позволит составить полную картину ее развития в онтогенезе.
Поскольку система привязанности представляет собой сложноорганизованную дина-
мическую систему, то ее особенности невозможно оценить с помощью одной из известных
методик, направленных на изучение какого-то одного компонента. В ряде эмпирических
исследований5 была отмечена низкая и умеренная согласованность результатов, получен-
ных с помощью валидизированных интервью и вопросников, эксперимента и интервью,
и высокая — результатов, полученных с помощью проективных методик и интервью6.
Такая нестыковка результатов оценки качества привязанности с помощью различных
инструментов представителями клинической ветви исследования данной проблемы объ-
ясняется возможной недостаточной валидностью методов, используемых представителями
социально-психологической ветви. Однако нельзя не согласиться с мнением П. Шавера
и М. Микулинсера о том, что вопрос состоит не в том, какие техники (вопросники или интер-
вью) «лучше», а в том, какую сторону сложного феномена привязанности каждая из них
исследует, и как эти методы могут дополнить друг друга в «составлении полной картины
возрастного развития привязанности»7.
Для получения полной картины развития привязанности в онтогенезе необходим
мультиинструментальный подход, объединяющий весь комплекс методик, разработанных
в русле различных подходов к исследованию привязанности, направленных на оценку раз-
личных ее аспектов, в том числе привязанности к различным объектам.
Генетически более ранними являются эмоциональный и регулятивный компоненты
привязанности, причем на протяжении раннего детства они недифференцированы. Вербаль-
ные и символические репрезентации опыта в этом возрасте невозможны, поэтому для иссле-
дования привязанности ребенка к матери используются только наблюдение и эксперимент.
Наиболее известными и надежными методиками, в силу их широкомасштабной валидизации,
являются «Q-сортировка поведения привязанности детей» Э. Уотерса и К. Дина (1985)
и экспериментальная процедура «Ситуация с незнакомкой» М. Эйнсворт (1978).
Теоретическую основу «Ситуации с незнакомкой» составляют следующие положения
теории Дж. Боулби: поведение привязанности направлено на увеличение близости и под-
держание контакта с определенной фигурой привязанности с целью достижения чувства
безопасности. Характер этого поведения зависит от степени активации системы привязан-
ности. Если ребенок встревожен или напуган, его система поведения привязанности акти-
вируется, и он сигнализирует о стремлении к близости и контакту с ее объектом (плачет,
подбегает к взрослому, цепляется за него и т. п.). Когда близость и чувство безопасности
достигнуто, ребенок может успокоиться и перейти к исследованию окружающей среды.
Поведение привязанности в условиях низкой активации часто выглядит как поведение
надежной основы. Его трудно отличить от обычного, спокойного и дружелюбного поведе-
ния, и оно в большой степени определяется внешними условиями: видит ли ребенок маму,
насколько далеко она находится. М. Эйнсворт подчеркивала, что этот базовый паттерн (пере-
ход от исследования к поведению привязанности и наоборот) будет нарушен в той степени,
в которой ребенок воспринимает фигуру привязанности недоступной или неотзывчивой.
Поэтому «Ситуация с незнакомкой» обращает основное внимание на отклонения от этого
базового паттерна, по которым и судят о качестве привязанности ребенка к матери. Данная
лабораторная экспериментальная ситуация состоит из восьми трехминутных эпизодов,
связанных с разлучением и последующим воссоединением ребенка с матерью, призванных
активировать поведение привязанности ребенка. Классификация паттернов поведения

38
осуществляется, главным образом, на основе характеристики поведения ребенка во время
двух эпизодов воссоединения с матерью после непродолжительной разлуки с учетом поведе-
ния в эпизодах разлучения с мамой и эпизодах, предшествовавших им. Поведение ребенка
в эксперименте оценивается с учетом четырех шкал: поиск близости, поиск контакта, избе-
гание, сопротивление контакту и взаимодействию. Согласно результатам процедуры детей
относят к одной из трех групп: «надежной» группе (тип В), «избегающей» (тип А) или
«сопротивляющейся — амбивалентной» (тип С). Позже в классификацию был введен
еще один тип — тип D (дезорганизованный — дезориентированный), характеризующийся
бесцельностью, отсутствием стратегии, согласованной с поведением взрослого. В настоящее
время классификация типов привязанности не исчерпывается описанием четырех типов.
В зависимости от степени выраженности и качественных характеристик тип привязанности
может иметь индекс (например, А3, C2, B4), возрастание которого указывает на повышение
степени ненадежности привязанности.
«Ситуация с незнакомкой» широко валидизирована для раннего возраста и успешно
используется в исследованиях привязанности представителями различных стран: в США,
Западной Европе, Японии, Израиле, Африке и др. Нормы классификации, применяемые
в «Ситуации с незнакомкой» для оценки качества привязанности, признаны междуна-
родными 8.
«Ситуация с незнакомкой» разрабатывалась для исследования привязанности у детей
в возрасте от 12 до 20 месяцев, когда система поведения привязанности является наиболее
гибкой и чувствительной. Позже ее стали применять в исследованиях с детьми старше 20 меся-
цев, но с определенными изменениями, соответствующими их возрастным особенностям.
Среди таких вариантов — методики в адаптации Марвина, Шнайдера и Розена, Кэссиди
и Марвина, в которых сделан акцент на времени и качестве общения на расстоянии вместо
акцента на поиске близости и поддержании физического контакта.
Несмотря на бесспорные достоинства, «Ситуация с незнакомкой» довольно сложна
в оценке результатов. Классификация по системе Эйнсворт требует интенсивной подготовки
и предполагает обязательную сертификацию специалистов, использующих этот метод. В каче-
стве недостатков «Ситуации с незнакомкой» критики отмечают ее недостаточную экологи-
ческую валидность и валидность в контексте культур, для которых не характерно разлучение
ребенка с матерью9, а также зависимость результатов «Ситуации с незнакомкой» от степени
знакомства ребенка с этой процедурой, от того, привык ли ребенок к временному отсутствию
мамы. В связи с вышесказанным были предприняты попытки разработать другие экспери-
ментальные процедуры исследования привязанности в раннем и младшем дошкольном воз-
растах. Среди них — Калифорнийская процедура оценки привязанности (2001) для детей
1,5 лет, концептуально очень близкая к теории Боулби. Поведение ребенка также оценивается
в ситуации активации поведения привязанности с использованием А-В-С классификации.
Но в отличие от методики Эйнсворт, данная экспериментальная ситуация не предполагает
сепарации ребенка от матери, и источником стресса являются другие объекты. Разработано
три отдельных стрессовых эпизода (появление коробки с источником громких звуков, клоуна
в костюме, механического робота), что позволяет наблюдать поведение надежной основы.
Фигура привязанности присутствует именно в критический момент, а не после того, как
опасность уже миновала, и может служить ребенку «безопасным убежищем». Как считают
авторы методики, это позволяет избежать ошибки, которую можно допустить при оценке
«Ситуации с незнакомкой», приняв за признаки поведения ненадежной привязанности
выражение недовольства отсутствием матери у ребенка надежного типа.

39
 Не менее востребованной среди исследователей детской привязанности к матери
является методика Q-сортировки Уотерса и Дина, т. н. «золотой стандарт» оценки привя-
занности. Она позволяет измерять надежность привязанности в отсутствии стресса у детей
в возрасте 1–4 лет. Изначально этот метод был использован для подтверждения тестовой
валидности «Ситуации с незнакомкой». Методика позволила лучше определить поведенче-
ские признаки концепта надежной основы. Экологическую валидность метода обеспечивает
возможность применять методику в домашних условиях. Исследователи отмечают возмож-
ность использовать ее в различных культурах и с одним и тем же ребенком для исследова-
тельских нужд, т. к. она предполагает значительно меньшее вмешательство исследователя10.
У методики существуют также и ограничения — ее проведение требует много времени, и в
отсутствии видеозаписи бывает довольно трудно дифференцировать ненадежные типы.
В исследованиях11 была обнаружена недостаточная согласованность результатов «Ситуа-
ции с незнакомкой» и Q-сортировки, которую ученые объясняют различием контекстов
измерения привязанности.
В младшем и среднем дошкольном возрастах используются, главным образом, те же
методы, что и в раннем возрасте. «Ситуация с незнакомкой» и «Q-сортировка» адапти-
рованы для дошкольного возраста. Широко известен вариант «Ситуации с незнакомкой»,
разработанный П. Криттенден для детей 1,9–5,5 лет — «Процедура оценки привязанности
дошкольников» (1992), отличающийся от классической «Ситуации с незнакомкой» дета-
лями в определении стратегий. Некоторые критерии оценки поведения привязанности были
расширены (включая внутренние состояния, родительско-детские переговоры, отзывчивость
фигуры привязанности). Методика широко использовалась в Англии и США, применялась
в России 12.
В старшем дошкольном и младшем школьном возрастах наблюдение для оценки
поведения привязанности практически не используется, т. к. активированное поведение
привязанности редко можно наблюдать у детей дошкольного и младшего школьного воз-
растов, т. к. сложно вызвать у них стрессовое состояние. Экспериментальные ситуации
отделения — воссоединения также не вызывают у детей этого возраста достаточного уровня
стресса, необходимого для лабораторных процедур оценки привязанности. В исследованиях
с шестилетними детьми отделение длится один час и в некоторых случаях требует специальных
техник для усиления поведения привязанности. Более длительные разлуки ребенка с матерью
в лабораторных исследованиях не практикуются из-за неэтичности. Некоторые авторы13
предлагают использовать модель изучения поведения надежной основы ориентированного
на поддержку опекуна, разработанную для подростков14.
В то же время, развитие речи и символической функции в этот период делают воз-
можным измерение организации привязанности на уровне представлений. Для оценки
качества привязанности в старшем дошкольном и младшем школьном возрастах используется
широкий спектр методов: вопросники, интервью и проективные методики, позволяющие
обнаружить информацию о привязанности человека, которая им может до конца не осо-
знаваться, и избежать трудностей диагностики, связанных с защитами.
Для оценки элементов привязанности к родителям, находящихся в зоне сознания
и предсознания, используются интервью, разработанные в традиции клинической психоло-
гии и психологии развития. «Интервью о привязанности детей и подростков» (Ammaniiti,
van IJzendoorm, Speranza, Tambeli, 2000) и «Интервью о детской привязанности» для детей
7–12 лет (Target, Fonagy, Shmueli-Goetz, 2003) представляют собой адаптированные для детей
и младших подростков варианты «Интервью о привязанности для взрослых» М. Мэйн. Они

40
анализируются согласно той же системе кодирования, что и интервью о привязанности для
взрослых, т. е. при кодировании важным является не только содержание ответов, но, главным
образом, характер неосознаваемых реакций, сопровождающих повествование интервьюируе-
мых (паузы, интонация, полнота и последовательность рассказа). В зависимости от качества
привязанности варьируют легкость рассказа и степень его выразительности. По отсутствию
защитного исключения или по выборочному исключению болезненного опыта привязанно-
сти (негативных мыслей и чувств) судят о качестве привязанности респондента. При коди-
ровании принимается во внимание возраст детей. Так, если ребенок слабо дифференцирует
прошлый и настоящий опыт или абстрактно описывает свои взаимоотношения с родите-
лями, интервью считается «слабо согласoванным», но это не расценивается как признак
отгоняющей стратегии, как было бы при оценке интервью взрослых. Отличие методики для
детей от интервью для взрослых заключается еще в том, что основное внимание уделяется
не раннему опыту родительско-детских отношений, как в интервью для взрослых, а недавним
событиям и представлениям о текущих взаимоотношениях ребенка с родителями.
Среди инструментов оценки качества привязанности детей на основе рассказа
по проективным картинкам — варианты «Теста сепарационной тревоги» (ТСТ), оцениваю-
щие мысли и чувства в отношении привязанности. Тест был разработан Хансбургом в 1972 г.
для подростков, а в 1976 г. его модифицировали для детей 4–7 лет Клагсбурн и Боулби. Мето-
дика представляет собой полуструктурированное проективное интервью, в ходе которого
детям предлагается серия фотографий, отражающих опыт разлуки с родителями; три ситуации
связаны с мягкой сепарацией (например, мама укладывает ребенка спать) и три — с жесткой
(родители уезжают на двухнедельный отдых). Система классификации предполагает выде-
ление категорий детей в зависимости от качества привязанности. Известен также вариант
методики ( Jacobsen, Hoffman, 1993) с использованием серии картинок, отражающих дли-
тельное разлучение ребенка 7 лет с родителями, который позволяет классифицировать детей
на A-В-C-D типы. Методика прошла всестороннюю проверку на валидность. В настоящее
время известно еще несколько вариантов методики для детей, среди них: «Тест сепарацион-
ной тревоги» (ТСТ) в интерпретации Слоу и Гринберга (1990), а также ТСТ в интерпре-
тации Стивенсон-Хинд и Вершурен (2002).
Другая методика — «Интервью с куклами» — предполагает идентификацию ребенка
с куклами, в отличие от методик с картинками, где требуется комментировать происходящее
с другим ребенком. Первыми были разработаны методики «Незавершенные истории с семьей
кукол» Дж. Кэссиди (1986) и «Задание на завершение историй с куклами» И. Бретертон
(1990). И. Бретертон с коллегами разработала процедуру для оценки привязанности детей
(начиная с 3-летнего возраста), состоящую из пяти историй, которые ребенку предлагается
прокомментировать и «проиграть» их продолжение. Система классификации позволяет
отнести ребенка к одной из четырех групп: A, B, C или D. На основе историй отделе-
ния — воссоединения Джордж и Соломон (1995) был разработан другой подход к класси-
фикации комментариев и завершения историй для детей дошкольного возраста. Авторами
были внесены некоторые изменения с целью фасилитировать символическую игру и увеличить
включенность ребенка в выполнение задания. Вербальные и поведенческие реакции сводятся
также к A-B-C-D классификации.
Известны такие модификации задания на завершение историй с куклами для дошколь-
ников: «Интервью с использованием кукол для дошкольников» (Oppenheim, 1997),
«Задание на завершение историй о привязанности для пятилетних детей» (K. Verschueren,
A. Marcoen, 1996), «Задание на завершение историй с куклами для шестилетних детей»

41
( J. Cassidy, 1988), для младших школьников — «Манчестерское задание на завершение
историй о привязанности для детей» ( J. Green, Ch. Stanley, V. Smith, R. Goldwyn, 2000),
для более старших детей (4–5 класс) — «Модифицированное задание на завершение
историй с куклами» (Granot, Mayseless, 2001). «Манчестерское задание на завершение
историй о привязанности для детей» содержит 6 ситуаций, связанных с поведением при-
вязанности, и ситуации, не имеющие отношения к привязанности. Основной акцент при
кодировании делается на отношениях с первичной фигурой привязанности, не включая
других членов семьи. Установлена согласованность Манчестерского задания на завершение
историй о привязанности с методиками ТСТ (Slow, Greenberg) и «Интервью о привязан-
ности для матерей» (Goldwyn).
Указанные методики на завершение историй с куклами для дошкольников и млад-
ших школьников различаются в подходе к кодированию. Так, можно делить дошкольников
на надежно или ненадежно привязанных к матери (Oppenheim) или классифицировать их по
трем категориям: надежный, избегающий и эксцентричный — амбивалентный (K.Verschueren
и A. Marcoen). В варианте методики, разработанной Кэссиди, оценка результатов осуществля-
ется по модальностям: надежный — уверенный, избегающий и враждебный — негативный.
Бретертон выделяет надежный, слабо надежный и ненадежный стили; можно также выделять
надежный, избегающий, амбивалентный и дезорганизованный стили (Granot & Mayseless).
Результаты практически всех вариантов методики согласуются с данными по ТСТ Слоу
и Гринберга.
Известно, что период 5–11 лет считается «золотым возрастом рисования» и поэтому
для диагностики качества привязанности в детском возрасте широко используются рису-
ночные техники, позволяющие выявить сознательные и неосознанные отношения, желания
и тревоги ребенка. Начало использования детских рисунков для диагностики привязанности
связано с работой Н. Каплан и М. Мэйн (1986), разработавших систему оценки качества при-
вязанности детей 5–6 летнего возраста по рисунку семьи. Они выявили особенности рисун-
ков, встречающихся наиболее часто у детей с различными типами привязанности. Получены
противоречивые данные о согласованности результатов этой методики с классификациями
поведения ребенка в ситуациях воссоединения. Известен ряд модификаций методики. Среди
них — оригинальная система Г. Фьюри (1997) оценки качества привязанности детей 8–9 лет
по рисунку семьи. В методике Г. Фьюри модифицирована и расширена система критериев
кодирования рисунков, исключены субгруппы, оставлены только основные A-B-C-D группы
(надежная, тревожно-амбивалентная, избегающая и дезорганизованная привязанность).
Результаты методики согласуются с результатами «Ситуации с незнакомкой», полученными
в младенчестве.
Для оценки привязанности в детском возрасте применяются также вопросники-
самоотчеты о привязанности, объективирующие осознанные представления о привязанности.
Эти элементы привязанности отличны от тех, которые могут быть получены с помощью
наблюдения, интервью и проективных техник. Наиболее известны «Шкала надежности»
К. Кернс (1996) и «Вопросник о привязанности к родителям и сверстникам» П. Коул-
мана (2003), основанный на разработанной для старших подростков методике «Вопро-
сник о привязанности к родителям и сверстникам» Г. Армсдена и М. Гринберга (1997).
Методика К. Кернс предполагает выбор ребенком одного из трех описаний поведения
в каждой из предложенных ситуаций. Затем осуществляется А-В-С классификация его отве-
тов. Вопросник выявляет осознанное чувство безопасности, но при этом защитные процессы
могут маскировать отдельные паттерны ненадежной привязанности. Методика Коулмана

42
состоит из трех частей, в каждой из которых содержатся вопросы о привязанности к матери,
отцу и другу. Вопросник отличается высокой степенью внутренней достоверности, однако
его согласованность с известными надежными и валидными методиками измерения качества
привязанности не была исследована.
В период «подростничества» происходят дальнейшие изменения в сознании,
эмоциональной сфере и поведении, связанные с отношениями привязанности. Благодаря
развитию абстрактного мышления у подростка происходит обобщение опыта отношений
привязанности с отдельными близкими людьми (мамой, папой, друзьями и т. д.). Для
этого возраста характерна существенная дифференциация «Я» и «другого», что позво-
ляет подростку абстрагировать модель своего «Я» от опыта конкретных взаимоотноше-
ний, более объективно оценивать качество своей привязанности к отдельным фигурам,
строить отношения привязанности со сверстниками по иному сценарию, чем с родителями.
Подростковый возраст характеризуется стремлением к дистанцированию от родителей
и появлением новых значимых отношений (дружеских) со сверстниками, отвечающих всем
характеристикам отношений привязанности. В связи с этим происходит трансфер функций
привязанности к сверстнику, отношения с которым имеют иную субординацию и качество,
чем со взрослыми.
Для данного возраста разработано большое количество инструментов оценки привя-
занности к различным объектам, среди них: интервью привязанности к матери в детстве для
подростков и взрослых, интервью и вопросники о привязанности в актуальных отношениях
с родителями и сверстниками, о привязанности к Богу и т. д.
Упоминавшиеся ранее «Интервью о привязанности детей и подростков» 10–14 лет
(Ammaniiti, van IJzendoorm, Speranza, Tambeli, 2000) и «Модифицированное задание
на завершение историй с куклами» (Granot, Mayseless) применяются для оценки привязан-
ности младших подростков (2001). Широкую известность приобрел «Тест сепарационной
тревоги» для подростков 11–14 лет в модификации Р. Резника (1993). Процедура основана
на версиях «Теста сепарационной тревоги» Н. Каплан (1987) и Х. Хансбург (1973). Ситуа-
ции сепарации в тесте Р. Резника более жесткие, чем у Н. Каплан, т. к. тест предназначен для
более взрослой категории. Кодирование, предложенное Р. Резником, находится в большем
соответствии с системой кодирования интервью о привязанности для взрослых, чем с коди-
рованием по Н. Каплан. В методике Р. Резника ответы оцениваются по четырем шкалам:
степень избегания — обесценивания отношений привязанности, степень эмоциональной
открытости, тревожность и согласованность ответов. Также оценивается конструктивность
предлагаемого подростком решения. Комбинация шкал образует три типа привязанности:
надежный, отгоняюще-избегающий и тревожно-амбивалентный. Исследования 15подтверж-
дают связь данных по методикам с ранней привязанностью, адаптацией к школе, когнитив-
ными способностями.
Специально для подростков Г. Армсденом и М. Гринбергом был разработан «Вопрос-
ник о привязанности к родителям и сверстникам» (1987). Качество привязанности
оценивается по трем шкалам. Одна шкала измеряет открытость к общению с фигурой
привязанности, другая — воспринимаемую подростком степень доверия — избегания
в отношениях с родителями, третья — близость — отчужденность от фигур привязан-
ности («Я чувствую, что никто не понимает меня»). Методика состоит из трех частей
по 25 вопросов в каждой о привязанности к матери, отцу и сверстнику. Методика опреде-
ляет надежность — ненадежность привязанности и не направлена на дифференциацию
типов привязанности, т. к. авторы считают недостаточно понятным, что можно с точки

43
зрения развития считать проявлениями избегающей или амбивалентной привязанности
в подростковом возрасте. Выявлены предсказательные возможности методики в плане
самооценки, враждебной атрибуции, агрессивности, одиночества и удовлетворенности
жизнью, подтверждена внутренняя валидность и надежность вопросника. Однако, отмеча-
ется подверженность ответов на вопросы методики феномену социальной желательности,
что, безусловно, снижает ее диагностическую ценность.
Для юношеского возраста используются, в основном, те же методы исследования при-
вязанности, что и для взрослых: интервью о привязанности взрослых М. Мэйн, вопросники
актуальных отношений привязанности, проективные техники, экспериментальные ситуации
и наблюдение.
С юношеского возраста в системе привязанностей первостепенную роль начинают
играть отношения с романтическим партнером или супругом. Эти отношения, в отличие
от детско-родительских, имеют взаимный, не ассиметричный характер, но выполняют те же
функции. Родители продолжают выполнять функцию объекта привязанности на протяжении
всей жизни человека.
«Интервью о привязанности для взрослых» (ИПВ) (George, Kaplan, Main,
1985) — «золотой стандарт» исследования привязанности у взрослых — представляет собой
часовое полуструктурированное клиническое интервью и оценивает качество привязанности,
сосредотачиваясь на прошлых и текущих взаимоотношениях с родителями. При разработке
данной методики авторы исходили из утверждения о том, что представления о значимых
других и себе определяются предшествующим опытом и влияют на характер текущих отно-
шений привязанности. Вопросы сформулированы таким образом, чтобы выявить оценку
опыта сепарации, обиды, отвержения или травмы. В своих оценках индивиды варьируются
по способности свободно излагать свои истории привязанности, по степени согласованности
и последовательности вспоминаемых событий. В зависимости от характера привязанности
(надежная или ненадежная) варьируются легкость рассказа и степень выразительности рас-
сказанной истории. Интервьюируемым задают вопросы, подробно фиксируют ответы, учи-
тывая содержание ответов и характер сопровождающих их неосознаваемых реакций. Затем
кодируют записи интервью и относят интервьюируемого к одному из типов: надежному, избе-
гающему, тревожно-амбивалентному (озабоченному отношениями) или дезорганизованному.
Существует большое количество исследований, подтверждающих валидность и надежность
методики для взрослых людей. Подтвердилась также связь результатов интервьюирования
родителей с результатами оценки привязанности их младенцев.
«Интервью о текущих взаимоотношениях» (Crowell, Owens, 1996), широко исполь-
зуемое в исследованиях привязанности взрослых также относит интервьюируемых к одному
из трех основных типов привязанности. Шкалы методики предполагают характеристику:
а) поведения и мыслей о привязанности респондента; б) поведения партнера и в) особен-
ности рассказывания. Система классификации — как в ИПВ.
«Интервью о привязанности к семье», «Интервью о привязанности сверстни-
кам» и «Интервью об истории привязанности» К. Бартоломью (1994) используются для
оценки детской привязанности в семье и актуальной привязанности к другу и романти-
ческому партнеру. Теоретическое обоснование методики опирается на заключение о том,
что стили привязанности определяются двумя измерениями — «моделью Я» и «моде-
лью другого», сочетания которых образуют четыре типа привязанности: надежный,
тревожно-амбивалентный и две разновидности избегающего типа: избегающе-опасающийся
и избегающе-отгоняющий.

44
 Известны также другие интервью о привязанности к различным объектам, среди них
«Интервью о привязанности супругов» (S. Dickstein, 2001), являющееся модификацией
«Интервью о привязанности взрослых», интервью о привязанности сиблингов и др.
«Проективная методика оценки привязанности взрослых» (Carol George, Malcolm
West, Odette Pettem, 1997) исследует аспекты, сходные с теми, на изучение которых направ-
лено ИПВ. Авторы методики реализуют методологический подход, но не в интервью,
а на проективном материале. Они распространили проективную методологию, используе-
мую в исследовании привязанности детей, на взрослые периоды. При разработке методики
они следовали предположению, основанному на идеях Дж. Боулби о том, что в описании
картинок с гипотетическими ситуациями привязанности будут отражаться особенности
баланса адаптивных и защитных процессов, управляемых ментальными репрезентациями
привязанности. Методика основана на анализе ряда проективных стимулов. В центре
внимания — ментальные репрезентации и защитные процессы, являющиеся основными
компонентами привязанности. Испытуемым предлагается описать события, происходящие
на 8 картинках с изображениями событий, активирующих поведение привязанности: болезнь,
одиночество, сепарация, насилие и др. Проведение методики занимает примерно 35 минут
и примерно час — обработка результатов. Система классификации типов привязанности
та же, что и в ИПВ.
Имеющиеся вопросники о привязанности взрослых можно разделить на катего-
риальные, шкальные и прототипные. Категориальные вопросники позволяют отнести чело-
века к одной из категорий привязанности. Так, например, в методике Хейзан и Шавер (1987)
предлагается выбрать наиболее характерное для себя описание типа привязанности из трех
(надежного, избегающего и тревожно-амбивалентного). «Опросник взаимоотношений»
К. Бартоломью и Л. Хоровиц (1991) также разрабатывался как категориальная методика,
однако авторы рекомендуют использовать вопросник как прототипный или шкальный.
Недостаток категориальных методик заключается в том, что они не позволяют охватить все
варианты индивидуальных различий внутри типов. Более надежными являются шкальные
методики. Они позволяют охарактеризовать привязанность человека по шкале, отражающей
выраженность у человека свойства, на измерение которого она направлена (например, степень
надежности привязанности). Респондентам предлагается прочитать четыре описания типов
«Опросника взаимоотношений» и оценить по 7-бальной ликертовской шкале, в какой сте-
пени данное утверждение соответствует их собственным впечатлениям, касающимся близких
взаимоотношений. По результатам опроса респондента относят к одному из четырех типов
привязанности.
Другая шкальная методика «Шкала отношений» Хоровиц и Бартоломью состоит
из 30 вопросов и позволяет оценить привязанность по шкалам «модель Я» и «модель дру-
гого», а также оценить выраженность четырех стилей привязанности. Методика нацелена
на оценку актуальных привязанностей к друзьям и романтическим партнерам.
Среди наиболее популярных опросников об отношениях привязанности — «Шкала
взрослой привязанности» (ШВП) (Collins, Read, 1990) и «Опросник опыта близких отно-
шений» (Brennan, Clark, Shaver, 1998). «Шкала взрослой привязанности» основывается
на описании привязанности взрослых, предложенной Хейзан и Шавером (1987), а также
на нескольких дополнительных характеристиках трех стилей привязанности. Эти авторы
пересмотрели методику Хейзан и Шавер и разбили описание стилей на 18 утверждений:
по 6 для каждого стиля. Авторы использовали трехфакторную модель оценки качества при-
вязанности, включающую три шкалы: «зависимость» (человек чувствует, насколько он может

45
положиться на других и ожидать, что они будут доступны, когда необходимо), «тревожность»
(боязнь быть отвергнутым и нелюбимым) и «близость» (степень комфорта от близкого
общения). Субшкалы ШВП коррелируют в теоретически предполагаемых направлениях
с самооценкой, доверием, социальным поведением, экспрессивностью и удовлетворенностью
романтическими отношениями. Установлена умеренная надежность данного инструмента.
«Опросник опыта близких отношений» (K. Brennan, K. Clark, Ph. Shaver, 1998),
«Модифицированный опросник опыта близких отношений» (Ph. Shaver, R. C. Fraley, 2000)
и его модификация — «Опросник стиля привязанности» (2005), валидность и надежность
которых была подтверждена многочисленными исследованиями, оценивают индивиду-
альные различия в избегании и беспокойстве относительно отношений романтической
привязанности. При оценке качества привязанности используются две шкалы: «избегание»
(избегание близких отношений с другими людьми) и «беспокойство» (опасение быть нелю-
бимым, отвергнутым). Методика также позволяет отнести человека к одному из четырех
типов привязанности, в соответствии с классификацией Бартоломью.
«Тест структуры отношений» (R. C. Fraley) направлен на оценку стиля привязан-
ности к четырем близким значимым людям. Автор рекомендует использовать его в комплексе
с другими методами оценки привязанности.
Для оценки поведения привязанности в супружеских парах разработаны методика
«Q-сортировка поведения привязанности в парах» (K. Wampler, D. Riggs, Th. Kimball, 2004)
и «Эксперимент по разлучению супружеских пар в аэропорту» (R. Fraley, Ph. Shaver, 1998).
«Q-сортировка поведения привязанности в парах» состоит из 100 пунктов. Методика раз-
работана в соответствии с системой классификации «Интервью о привязанности взрослых»
и используется в семейной психотерапии.
Заключение
В статье были затронуты наиболее актуальные вопросы разработки инструмента-
рия исследования привязанности в детском и подростковом возрастах. Безусловно, обзор
методов исследования качества привязанности не является исчерпывающим. Рамки статьи
не позволили уделить должного внимания исследованиям привязанности к Богу, к группам
людей и др. Однако произведенный анализ дает возможность обозначить перспективы
и направления работы для отечественных исследователей привязанности.
Существующие инструменты исследования привязанности отвечают определенным
концептуальным схемам ее изучения и обусловлены, а в некотором роде и ограничены, двумя
исследовательскими традициями. Невнимание представителей двух исследовательских
направлений к работе друг друга затрудняет соотнесение методов исследования внутри этих
направлений и оценку валидности методик, разработанных сравнительно недавно в русле
социально-психологической традиции.
Другая важная особенность состояния теории и практики исследования привязанности
заключается в том, что теория и методы исследования разработаны неодинаково детально
для разных возрастов. Лучше всего изучен период раннего детства, когда закладываются
основы функционирования системы привязанности, менее всего — старший дошкольный,
младший школьный и младший подростковый возрасты. Поэтому имеют место не всегда
хорошо обоснованные экстраполяции методов исследования из разработанной лучше для
других возрастов теории и практики исследования привязанности.
В связи с этим важным является план пересмотра и валидизации существующих
инструментов и создания новых, способных заполнить брешь в этой области. При разработке

46
инструментария исследования привязанности важно сделать акцент на ключевых задачах
возрастного развития в рамках теории привязанности и выбора соответствующих стратегий
диагностики. Среди вопросов, на которые необходимо ответить исследователю привязан-
ности при разработке или адаптации уже существующих методик, можно назвать следующие:
а) какие именно сферы привязанности исследует методика; б) какие особенности возраста
должны быть учтены в методике; в) достаточно ли высока надежность и валидность новой
или адаптированной методики, в том числе и относительно культурного контекста.
В настоящее время для переоценки и расширения теории привязанности необходима
разработка надежного, валидного и, в определенной степени, «революционного» инструмен-
тария, который бы помог найти ответы на наиболее актуальные вопросы теории. Разработка
методов исследования требует анализа имеющейся теории и практики и формулирования
новых гипотез, которые могут быть проверены только новыми методами (E. Waters). Эта
задача может быть адресована и отечественным психологам, которым еще предстоит внести
вклад в создание теории развития привязанности в течение жизни человека. В связи с этим
отечественным исследователям привязанности предстоит большая работа по адаптации
зарубежных и разработке собственных методов исследования привязанности на основе
теоретического анализа и интеграции достижений отечественной и зарубежной психологии
развития.
1
Assessing secure base behavior in adulthood: Development of a measure, links to adult attachment representations and
relations to couples’ communication and reports of relationships / J. Crowell, D. Treboux, Y. Gao, etc. // Developmental
Psychology. 2002. Vol. 38. P. 679–693.
2
Bartholomew K. Avoidance of intimacy: an attachment perspective // Journal of Social and Personal Relationships.
1990. Vol. 7. P. 147–178; Shaver P. R., Clark C. L. Forms of adult romantic attachment and their cognitive and emo-
tional underpinnings // Development and vulnerability in close relationshios / Ed. by G. Noam, K. Fischer. Harvard,
1996. P. 29–58.
3
Боулби Дж. Привязанность. М., 2003.
4
Wienfield N. Assessment of attachment in middle childhood // Human Development. 2005. Vol. 48. P. 188–194.
5
Assessing secure base... ; Shaver Ph., Mikulincer M. Attachment-related psychodynamics // Attachment and Human
Development. 2002. Vol. 4. № 2. P. 133–161.
6
The Manchester Child Story Completion Task: relationship with parental AAI, SAT and child behavior / R. Gold-
win, Ch. Stanley, V. Smith, J. Green // Attachment and Human Development. 2000. Vol. 2. № 1. P. 71–84.
7
Solomon J., George C. The measurement of attachment security in infancy and childhood // Handbook of attach-
ment: Theory, research and clinical implications. New York, 1999. P. 287–316.
8
Sagi A. Attachment theory and research from a cross-cultural perspective // Human Development. 1990. Vol. 33.
P. 10–22.
9
Clarke-Stewart K. A., Goossens F., Allhusen V. Measuring Infant-mother attachment: Is Strange Situation
enough? // Social Development. 2001. Vol. 10. № 2. P. 143–169.
10
Three-year-olds’ ability to use the mother as a secure base / G. Posada, E. Waters, R. Marvin, J. Cassidy // Patterns
of secure base behavior: Q-sort perspectives on attachment and caregiving in infancy and childhood / Ed. by E. Waters,
B. Vaughn, G. Posada, D. Teti. Mahwan, 1999.
11
The Manchester Child Story...
12
Мухамедрахимов Р. Ж. Мать и младенец: Психологическое взаимодействие. СПб., 2003.
13
Dwyer K. The meaning and measurement of attachment in middle and late childhood // Human Development.
2005. Vol. 48. P. 155–182.
14
A secure base in adolescence: Markers of attachment security in the mother-adolescent relationship / J. Allen,
K. McElhaney, D. Land, etc. // Child Development. 2003. Vol. 74. P. 292–307; Assessing secure base...
15
Main M., Kaplan N., Cassidy J. Security in infancy, childhood and adulthood: A move to the level of representa-
tion // Growing points of attachment theory and research. Monographs of the Society for Research / Ed. by I. Bretherton,
E. Waters // Child Development. 1985. Vol. 50. Ser. 1–2. № 20. P. 66–104.