Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
Л. Х. Дугласвилль, Пенсильвания
Хорошие новости
С 1992 года, когда в свет вышло первое издание этой книги,
наблюдается некоторый прогресс:
• В нескольких штатах введены программы по просвещению
детей в связи с абьюзом в отношениях.
• Вербально агрессивные отношения в настоящее время
признаются и обсуждаются в различных средствах массовой
информации.
• Отношение мужчин к концепции вербального насилия меняется.
В последние несколько лет я слышала о том, что все больше
мужчин, рискующих потерять отношения, хотят узнать, как им
измениться. Они осознают, что воспринимали своего партнера во
многом так, как описано в этой книге.
Некоторые мужчины также говорили о том, что хотят измениться,
даже не ожидая вернуть женщин, которые уже вступили в другие
отношения. Они поняли, что им необходима помощь.
Один из них, Мэк, даже основал группу поддержки в виде форума
для мужчин, желающих изменить свое поведение.
«Узнать, что ты абьюзер, – это в чем-то сравнимо с падением в
кроличью нору, – пишет Мэк. – Весь твой мир сотрясается до
основания. Обнаружить, что твои отношения испорчены,
окружающие боятся тебя и с тобой что-то не так, как и с твоим
отношением к миру и общению, – это очень пугает и меняет всю
твою жизнь… Мы поможем вам. Как только вы примете истину и
начнете двигаться в верном направлении, желая измениться, придет
осознание, что настоящие отношения, основанные на доверии,
уважении и любви, приносят гораздо больше наград».
Эти мужчины хотят знать, что происходит с ними. Хотят прекратить
свое иррациональное поведение, выражающееся, в частности, в
высказываниях, которыми они пытаются определить для себя
внутренний мир партнера. Иными словами, характеризовать мотивы,
потребности и даже природу партнера в своих собственных
терминах. Например:
• «Ты пытаешься начать спор». (Мотив)
• «Тебе просто хочется, чтобы ты была права». (Потребность)
• «Ты этого не чувствуешь». (Ощущение)
• «Ты слишком раздражительная». (Природа)
Агрессоры разбрасываются этими высказываниями, словно боги,
как если бы они забрались в тело, сознание и душу партнера и
знали, что женщина чувствует и думает на самом деле!
Но все больше мужчин осознают, что такие высказывания –
признак иррационального поведения, и стремятся положить ему
конец – как для себя, так и для других агрессоров. Один из этих
мужчин планирует создать программу «анонимных вербальных
агрессоров», основанную на модели двенадцати шагов. Для этого
может потребоваться время, но я не сомневаюсь, что она будет
основана.
Роберт Фулгам
Джозеф Кэмпбелл
Эрих Фромм
Элис Миллер
Конкуренция/Партнерство
Для Реальности I характерна конкуренция. Как следствие,
совместный вклад в Реальности I не признается. Все, что делает
партнер, воспринимается агрессором как угроза. Ценность
собственного вклада агрессором определяется на основе чувства
превосходства и победы. Если партнеру удается неплохо что-то
сделать, агрессор рассматривает его как конкурента. Дора
поделилась следующей историей:
Пока Дин был в командировке, а я присматривала дома за детьми,
я перекрасила ванную, которую давно уже нужно было обновить. Мне
удалось закончить работу как раз к приезду Дина, и я обрадовалась
поводу устроить ему небольшой сюрприз. Хотела сразу рассказать
ему об этом, но потом решила подождать до конца обеда. Показала
ему и сказала: «Смотри, как я покрасила ванную. Разве не мило?» Дин
очень рассердился и закричал на меня: «Думаешь, будто только ты
делами занимаешься? Я, между прочим, тоже работаю!» Я сказала,
что вовсе не это имела в виду, но он и дальше сердился. У меня никак
не получалось сообщить ему о своих истинных намерениях. Я была
разочарована, и у меня было тяжело на душе. Что я сказала такого,
отчего он решил, будто делами занимаюсь только я? Как так
получилось?
Дин никогда бы так не рассердился, если бы рядом был кто-то
еще.
Когда жертва не понимает, что партнер сердится из-за того, что
привык воспринимать их отношения в свете конкуренции, она,
подобно Доре, может прийти к мнению, что сказала и сделала нечто,
из-за чего у него сложилось неверное впечатление, будто она его
чем-то задела. Особенно обвинения вроде «Думаешь, будто только
ты делами занимаешься?» оскорбительны тем, что на самом деле
Дора стремится к взаимности и на работу ее мотивировало в первую
очередь желание сделать вклад в общее дело. Ее чувства и мотивы
противоположны тому, в чем обвинил ее Дин. Со временем такие
оскорбления и упреки убивают дух.
Манипулирование/Взаимность
Поскольку абьюзер испытывает чувство собственной значимости
благодаря Силе подчинения, без нее он ощущает себя беззащитным
и слабым. А ощущая себя слабым, он может попытаться получить то,
что хочет, косвенным образом, благодаря манипулированию. Один
из способов манипулирования – это отвечать на попытки партнера
обсудить проблемы фразой: «Я ничего не говорю правильно!» Это
скрытый способ сказать: «Я не могу измениться и не хочу обсуждать
этот вопрос». Со временем вербальный агрессор может сделать вид,
что не понимает или забыл, о чем идет речь, когда женщина снова
заводит разговор о том, что ее беспокоит.
Бывает много способов манипулирования, в том числе «дружеское
расположение», демонстрируемое только тогда, когда агрессору
нужно получить что-то от другого. Еще он может описать
нежелательные последствия в случае выбора варианта партнера, а
также сделать вид, что что-то уже решено, тогда как на самом деле
решение еще не принято. Ниже приведен пример манипулирования.
Эллен решила вновь взяться за учебу, чтобы получить степень
магистра. Когда ей нужно было готовиться к выпускным экзаменам,
вдруг обнаружилось, что у Эрни много важных дел, в которых
должна участвовать и она. Также Эллен заметила, что, когда она
сидит и занимается, Эрни часто подходит к ней и очень заботливым
тоном спрашивает:
– Все хорошо, дорогая?
На это Эллен отвечала:
– Да, все в порядке. А что?
– Да так, просто решил проверить, как ты, – обычно говорил Эрни.
Такое происходило много раз на протяжении нескольких месяцев,
прежде чем Эллен осознала, что ей неуютно заниматься в такой
обстановке и Эрни как бы намекает на то, что с ее решением учиться
что-то не так, словно он подрывает в ней уверенность в своих силах.
Эрни никогда бы не стал делать таких замечаний, если бы рядом
был кто-то еще.
Враждебность/Доброжелательность
Любая вербальная агрессия враждебна. К такому
неутешительному выводу рано или поздно приходят все партнеры
вербальных агрессоров, после чего задаются вопросом: «Почему он
настроен ко мне враждебно?» Это будет объяснено позже. А пока
что, если вы находитесь в отношениях с вербальным агрессором,
важно понять, что вы не сделали ничего такого, что действительно
могло бы заставить его вести себя по отношению к вам враждебно.
Враждебность абьюзера может проявляться открыто или
оставаться скрытой. Он может часто давать выход своему гневу или
никогда не демонстрировать его, предпочитая вместо этого
манипулировать партнером и довольствоваться неявным контролем.
Одна из опрошенных мною женщин, расставшаяся с
манипулятором, заметила, что он не раз нарушал судебные
предписания, желая как можно сильнее испортить ей жизнь. А потом
позвонил и сказал, что если она вернется к нему, то все ее несчастья
закончатся. По сути, агрессор продолжал отрицать тот факт, что
именно он и был источником всех ее несчастий.
Враждебный настрой абьюзера по отношению к женщине-
партнеру – это самое последнее, что она осознает. Например,
упомянутый выше подчеркнуто-заботливый вопрос «Все хорошо,
дорогая?» может на самом деле быть попыткой заставить женщину
отказаться от каких-то личных дел – а это совершенно точно
враждебное действие.
Враждебность проявляется открыто, когда агрессор набрасывается
на партнера с упреками и обвинениями. Из-за всех упреков и
обвинений у женщины может сложиться мнение, что агрессор
разгневался по ее вине. И если она, подобно Доре, согласится с
этими обвинениями, то, вероятнее всего, будет шокирована от
мысли, что мужчина на самом деле настроен по отношению к ней
враждебно. Возможно, все это время она считала, что в их
отношениях царит доброжелательность и он просто не понимает ее.
Когда же в отношениях царит настоящая доброжелательность,
каждый старается достучаться до другого и действительно озабочен
тем, как чувствует себя партнер. Как в том случае, когда женщина
интересуется: «Что тебя рассердило?» – а партнер спрашивает в
ответ: «Что беспокоит тебя?»
Контроль/Близость
Отказываясь обсуждать проблему, вербальный абьюзер отсекает
любую возможность разрешения спора. Таким образом он
осуществляет контроль над межличностной реальностью. В
результате его партнер чувствует огорчение и неудовлетворенность,
которая так до конца и не проходит. Нет чувства, что дело
закончилось. Расстраивающие инциденты могут повторяться, а
сбивающие с толку мысли возвращаться вновь и вновь, потому что
эти инциденты так и не были полностью поняты или разрешены.
Любая вербальная агрессия – это доминирование и контроль.
Вербальная агрессия, позволяющая контролировать жертву без ее
ведома, называется «сведение с ума». «Похоже, что
продолжительное влияние – ключевой фактор сводящего с ума
поведения. По всей видимости, это способ утвердить свое
доминирование и в то же время отрицать его наличие или желание
его утверждать» (Bach and Deutsch, 1980, с. 270).
Вербальная агрессия захлопывает дверь перед истинной
коммуникацией и настоящей близостью. Близость в отношениях
требует взаимности. Взаимность требует доброжелательности,
открытости и желания делиться своими чувствами и переживаниями.
Абьюзер не может одновременно контролировать своего
партнера и поддерживать глубоко близкий характер отношений.
Если нет равенства, партнерства, взаимности и доброжелательности,
нет и настоящей близости. «Любовь в по-настоящему близких
отношениях – приятная, сексуальная, романтическая,
вдохновляющая. При этом не важно, сколько лет вы прожили вместе;
это зависит от того, как часто и насколько глубоко вы делитесь друг с
другом своими мыслями и чувствами» (Paul, 1983, с. 124).
Отрицание/Признание
Из-за своей потребности доминировать и нежелания
воспринимать другого как равного вербальный агрессор вынужден
отрицать чувства, переживания, ценности, достижения и планы
своего партнера. Как следствие, партнер может даже не
догадываться, каково это – ощущать в отношениях поддержку и
признание. Женщина может принимать отрицание агрессора за
отсутствие обычного интереса или непонимание. В действительности
же вербально агрессивные отношения – это более или менее
постоянное отрицание реальности партнера.
Признание – это положительная оценка существования другого,
например, выраженная во фразах «Да, я понимаю, что ты
чувствуешь», «Ты это имеешь в виду?» и «Я слышу тебя».
К душевной боли и смятению, которые испытывает партнер
вербального агрессора, добавляется отрицание и умаление как
самой агрессии, так и ее последствий. В следующей главе я как раз
описываю последствия вербальной агрессии, то есть оказываемые
ею эффекты.
Глава 5
Последствия вербальной агрессии
О да, конечно, улыбалась она
Со мною рядом; но и иным, кто мимо
проходил,
Она дарила такую же улыбку. Я
отдал приказанье;
И все улыбки тотчас прекратились.
И вот она стоит
Словно живая.
Роберт Браунинг
Взаимодействие 1
Кора замужем за Куртом двадцать два года, и у них двое почти
взрослых детей. В описываемый момент она не осознавала, что ее
муж Курт – вербальный абьюзер. Данный инцидент – типичный и
один из многих, которые ей пришлось пережить.
У меня появилось какое-то смутное ощущение, словно погода вот-
вот переменится. Курт только что вышел ко мне на веранду. Я
заметила, что к нам движутся облака и воздух стал влажным и
немного прохладным. Я подумала: «Возможно, скоро будет ливень с
грозой». Потом подумала о том, как движется холодный фронт,
повернулась к Курту и сказала:
– Наверное, когда после тепла становится холодно, то
вероятность дождя больше.
Но он в раздражении прервал меня словами:
– Не ХОЛОДНО, а ПРОХЛАДНО.
– О, – произнесла я. – Я не имела в виду, что холодно здесь.
– Ты сказала холодно! – выпалил Курт.
Я попыталась объяснить:
– Я знаю, что сейчас не холодно. Я просто подумала о погоде в
общем и об изменениях в атмосфере.
– Ну, про атмосферу ты ничего не говорила! – разъярился он, цедя
слова сквозь зубы.
Я попыталась еще раз:
– Я вообще-то хотела…
Но он снова прервал меня:
– Может, хватит? С тобой невозможно разговаривать!
Тут у меня засосало под ложечкой. [Это определенный признак
агрессии и деструктивных отношений.] Я удивилась: «Почему мне не
удается объяснить Курту, что я хочу сказать на самом деле? Почему
это так трудно? Может, если бы я просто сказала, что, наверное,
будет гроза, он бы понял меня?»
Такой разговор не состоялся бы, если бы рядом был кто-то еще.
Если бы Кора знала, что в действительности тут дело в Силе
подчинения, она бы сказала: «Хватит меня перебивать!» Но Кора
полагала, что Курт не понял ее, и пыталась осознать, что сказала не
так, чтобы объясниться лучше.
Рассмотрим эффект этого инцидента с учетом того, что Кора
находится в вербально агрессивных отношениях много лет.
1. Кора обнаружила, что спонтанность и открытость делают ее
уязвимой и заставляют испытывать страдания. (Вербальные
агрессоры атакуют жертву циклами. К очередному моменту жертва
восстанавливается и забывает о прошлом инциденте.)
2. Она утратила энтузиазм.
3. Неожиданная вспышка гнева Курта заставила ее быть
настороже.
4. Кора была не уверена, что поступает правильно.
5. Услышав «С тобой невозможно разговаривать», она подумала,
что с ней что-то не так.
6. Она снова и снова прокручивала инцидент в голове в поиске
ответов.
7. Уверенность Коры снизилась, а сомнения в себе возросли.
Взаимодействие 2
Лея замужем за Люком двенадцать лет. У них шестимесячный
ребенок. Она – художница, лауреат нескольких премий. Он –
успешный бизнесмен. Люк собирается в деловую поездку.
Люк предлагает Лее: «Я могу отдать «Додж» (новая машина) тебе и
поехать в аэропорт на «Форде» (старая машина). Зачем оставлять
«Додж» на стоянке, где его могут повредить?» Лея соглашается. Она
забирает свои вещи из старой машины, и они меняются ключами.
Эту неделю она ездит на новой машине.
Проходит пара недель. Люк собирается в очередную деловую
поездку. Лея думает, что нужно снова освободить старую машину, и
интересуется:
– Так ты забираешь «Форд»?
Люк поворачивается к ней с невероятно удивленным видом и
недоверчиво спрашивает:
– С чего ты взяла, что я забираю «Форд»?
Лея озадачена, но пытается ответить:
– В прошлый раз ты…
Люк тут же ее перебивает и произносит преувеличенно-
сочувственным тоном:
– Если хочешь… поездить на «Додже»… так и скажи. Достаточно
просто попросить.
Его слова выводят Лею из равновесия. [Определенный признак
деструктивных отношений.] Женщина все еще пытается объясниться;
она прокручивает в голове предыдущий разговор и одновременно
старается подобрать слова, чтобы Люк понял, почему она подумала,
будто он поедет на «Форде».
– Люк, я хотела сказать…
Но Лею прерывают снова тем же предложением: «Если хочешь…»,
как если бы ее не услышали. У женщины такое чувство, будто между
ними каменная стена. [Еще один признак деструктивных
отношений.] Она снова прокручивает в уме разговор и приходит к
мысли, что не хочет ездить на новом «Додже». Люк между тем дает
ей инструкции о том, как ухаживать за автомобилем, где его
парковать и т. д. Не желая лишний раз сердить его, Лея говорит:
– Ладно, буду ездить на своей машине, если ты думаешь, что
нормально оставить «Додж» на стоянке в аэропорту.
Люк недоверчиво смотрит на нее и говорит:
– Совершенно нормально. Стоянка же охраняется.
В это мгновение Лее хочется напомнить Люку, что он сам когда-то
первым заговорил о том, что не хочет оставлять машину на стоянке
на неделю, но она сдерживается. Похоже, он не помнит предыдущий
их разговор, и она начинает сомневаться, действительно ли слышала
то, что, как ей показалось, он говорил.
Лея расстроена, но думает, что не должна испытывать такие
чувства. В конце концов Люк просто забыл о первом разговоре про
машину, так что нужно смириться с этим. «Может, я действительно
слишком чувствительная», – думает она. Позже у нее возникает
сильное желание сбежать куда-нибудь подальше. Жизнь кажется
такой сложной.
Такой разговор не состоялся бы, если бы рядом присутствовал кто-
то еще.
Лея пострадала от многих последствий вербальной агрессии:
1. Обеспокоилась тем, что не так счастлива, как должна была быть.
2. Пришла к мнению (интернализация), которое часто высказывал
ей агрессор, – что она слишком чувствительная.
3. Усомнилась в собственном восприятии и своих воспоминаниях
о первом разговоре.
4. Ей захотелось сбежать.
Все женщины, с которыми я общалась, пытались понять, почему в
отношениях им так трудно дается общение.
Взаимодействие 3
У Мэй и Мэла трое детей. Двое уехали учиться в колледж. Внешне
их брак кажется благополучным. Но Мэл постепенно становится все
более агрессивным.
Мэй описала следующую ситуацию:
Мэл позвонил и сказал, что хочет поговорить с дочерью. Я
ответила, что она в душе, и спросила, не перезвонит ли он позже. Он
ответил «да» и добавил:
– Она звонила насчет стерео. Передай ей, что я не знаю, в чем
проблема.
Я сказала:
– Хорошо, передам.
Но затем он добавил:
– Нет, я позвоню позже, или пусть она мне позвонит.
Я сказала: «Ладно», взяла карандаш и спросила:
– Какое сообщение мне записать для нее?
Тут он набросился на меня в неподдельном гневе:
– Я не просил тебя ничего записывать!
Мне стало очень обидно и больно. [Определенный признак
вербальной агрессии.] В то же время я пыталась понять, почему у
меня сложилось впечатление, будто он попросил меня что-то
записать. У нас в доме мы постоянно пишем друг другу записки. Все
эти мысли и чувства овладели мной разом. Я едва могла говорить;
произнесла:
– Я скажу ей, что ты звонил. Пока, – и повесила трубку.
Я продолжала думать: «Если бы я не спросила, что нужно записать,
тогда не чувствовала бы себя так плохо?» У меня почему-то
возникло ощущение, что я у него в долгу. Я сказала себе, что это
неправильно. Но чувствовала себя так, будто умираю. [Еще один
явный признак вербальной агрессии.] Я подумала: раз мне не удается
нормально общаться с собственным мужем, как я могу общаться с
остальным миром? А я еще собираюсь вернуться на работу.
Такой разговор не состоялся бы, если бы рядом был кто-то еще.
Хотя Кора, Лея и Мэй пытались обсудить эти и другие
болезненные инциденты со своими мужьями, им всегда отказывали,
принижали их, обвиняли или переводили разговор на другую тему.
(См. часть II, глава VIII.)
В вербально агрессивных отношениях отказ абьюзера обсуждать
ситуацию, отрицание происшедшего и его намеки на то, что жертва
сказала «что-то не то», подрывают душевное равновесие женщины.
Пока женщина считает, что абьюзер честен и искренен с ней, она
остается жертвой вербальной агрессии. Пока рядом нет никого, кто
мог бы уверить ее в реальности происходящего, она может
сомневаться в себе, боясь сказать или сделать что-то неправильно,
предпринять решительные шаги, или беспокоиться о том, что с ней
что-то не так. Жертва, не осознающая враждебности партнера,
может полагать, что он просто смотрит на мир иначе, чем она.
Евангелие от Фомы
Ответственность и неадекватность
Чувство ответственности говорит о том, что человек осознает
свою способность достичь желанного состояния. Дух укрепляется.
Чувство некомпетентности (несоответствия) говорит об
осознании неспособности достичь желанного состояния. Дух
ослабляется.
В общем партнеры вербальных агрессоров ощущают
ответственность за себя. Они пытаются развиваться, учиться, расти.
Часто они добиваются значительных успехов дома, на работе, в
учебе. Они могут даже чувствовать себя ответственными за свои
отношения.
Например, женщина ощущает ответственность за то, что не
понимает абьюзера или как-то непреднамеренно рассердила его.
Она может быть уверенной, что ответственна за свои слова и за то,
как их восприняли. Если абьюзер выглядит раздраженным, она
пытается понять, что его разгневало и как этого можно было
избежать. Она ощущает свою ответственность за гнев абьюзера,
потому что он выплескивает его в оскорбительных словах. Такое
чувство ответственности за поведение другого бывает трудно
распознать. Ниже приведена иллюстрирующая это история.
Решительность и расстройство
Чувство решительности говорит об осознании намерения достичь
желанного состояния. Дух укрепляется.
Расстройство говорит об осознании того, что тебе не дают
достичь желанного состояния. Дух ослабляется.
Партнеры вербальных агрессоров часто бывают полны решимости
выразиться более адекватно, чтобы в их отношениях стало больше
понимания. Как следствие, жертва может попытаться объяснить
агрессору, что она, например, имела в виду совсем не то, что он
подумал, или поступала не так, как он описывает, и что ее
намерения были другими. И каждый раз, когда она объясняет, что на
самом деле думала или говорила, что имела в виду или
намеревалась сделать, агрессор тем или иным образом отрицает ее
слова. Жертва чувствует себя расстроенной.
Обычно партнеры вербальных агрессоров не понимают, что
происходит в их отношениях. Они не распознают вербальную
агрессию. Пытаются ли они быть самими собой или такими, какими
их хочет видеть агрессор, расстройство неизбежно. Но им бывает
трудно понять, почему они так расстроены. Они не выходят из себя,
не кричат, не ворчат, не гневаются. Они просто вновь
преисполняются решимости понять и быть понятыми.
Жертва поймет партнера, когда осознает, что он вовсе не
собирается понимать ее. И хотя она может испытывать чувство
досады, расстраиваться по этому поводу уже не будет.
Освободившись, она усилит свой глубинный жизненный дух.
Привязанность и отверженность
Чувство привязанности говорит об осознании намерения
поделиться желанным состоянием. Дух укрепляется.
Чувство отверженности говорит об осознании того, что тебя
отвергают. Дух ослабляется.
Один из способов показать привязанность и любовь к человеку –
поделиться с ним своими радостями и удовольствиями. В вербально
агрессивных отношениях такие попытки редко заканчиваются
успешно. Агрессор может даже рассердиться на то, что, по мнению
жертвы, должно было доставить ему удовольствие. Как следствие, у
партнеров вербальных агрессоров часто складывается ощущение,
что их не поняли или что они сказали или сделали что-то
недопустимое или неприемлемое.
Безразличие, критика, неуважение и тому подобные реакции со
стороны агрессора воспринимаются жертвой как своего рода
отверженность – как если бы в каждом из этих случаев она не
соответствовала его стандартам.
Постоянная отверженность порождает запутанность и чувство
неопределенности. Осознав, что партнер ее отвергает, жертва
понимает, что не может поделиться с ним радостью и жизненной
силой.
Надежда и разочарование
Чувство надежды говорит об осознании того, что желанное
состояние возможно. Дух укрепляется.
Чувство разочарования говорит об осознании того, что желанное
состояние не достигнуто. Дух ослабляется.
Жертва вербального агрессора надеется, что со временем их
отношения улучшатся. Она может осознавать, что общение с
партнером затруднено, но вместе с тем надеяться на то, что, когда
она поймет его, а он поймет ее, оба они станут счастливее. В
надежде избежать оскорбления в будущем она, например, может
спросить его, как поступить, чтобы он не сердился на нее.
Жертва также может надеяться на то, что, как только партнер
поймет, насколько для нее важны определенные цели и достижения
или насколько для нее важно уделять время себе, он станет ее
поддерживать. Или же она может надеяться на то, что однажды он
поймет, что его слова или поведение ранят или пугают ее, и тогда
извинится и перестанет вести себя так. В конце концов, он же
утверждает, что любит ее. Жертве всегда кажется, что это довольно
просто – как только он все осознает и поймет, у них будут более
счастливые и плодотворные отношения.
Поскольку жертва надеется на взаимосвязь, понимание и
близость, она часто разочаровывается. Партнер иногда может
демонстрировать свою заботу – например, дарить ей подарки или
приглашать в дорогой ресторан. Он может повторять слова любви.
Но нежелание агрессора принимать ее, его равнодушие или
переменчивый нрав вновь толкают женщину от надежды к
разочарованию.
Счастье и печаль
Чувство счастья говорит об осознании того, что желанное
состояние достигнуто. Дух укрепляется.
Чувство печали говорит об осознании того, что желанное
состояние утрачено. Дух ослабляется.
Женщина-партнер испытывает счастье, когда преследует свои
цели и занята собственными интересами. Она также испытывает
счастье, когда партнер, по ее мнению, понимает ее, разговаривает с
ней или выслушивает ее. Счастье сменяется печалью, когда она
осознает, что он ее совсем не понимает, перебивает или
отказывается разговаривать с ней, кричит и обвиняет.
Часто печаль – это глубокая эмоциональная боль. Жертвы
вербальных агрессоров описывают печаль как «болезненное
ощущение в животе», «ноющую боль в горле», «удар кинжалом в
сердце».
Такие ощущения указывают на серьезный урон, наносимый
глубинному духу. Поняв это, жертва может признать, что ее чувства
сообщают ей о чем-то весьма реальном и отличающемся от того, что
говорит ей агрессор. Тогда она может осознать, что такие
высказывания, как «Ты все преувеличиваешь, создаешь проблему из
пустяка!», – это не только ложь, но и сами по себе вербальное
оскорбление. Признав значимость своих чувств, женщина поймет,
где искать собственное счастье – в том глубинном центре, где
находится ее дух, стремящийся к достойным, созидательным, а не
деструктивным отношениям.
Защищенность и страх
Чувство защищенности говорит об осознании того, что
желанному состоянию ничто не угрожает. Дух укрепляется.
Чувство страха говорит об осознании того, что желанному
состоянию что-то угрожает. Дух ослабляется.
В вербально агрессивных отношениях женщина-партнер может
признавать, что существуют некоторые проблемы, но верить в то, что
их можно преодолеть. Однако со временем, когда агрессия
увеличивается или становится явной, жертва может начать бояться
агрессора и осознавать, что ее оскорбляют. Если она противостоит
агрессору, если он не желает меняться или становится еще более
раздражительным и сильнее манипулирует, если она просит его
остановиться, а он отказывается или отрицает факт агрессии, в ней
может зародиться страх перед его гневом и непредсказуемостью. В
то же время она боится потерять любовь и защищенность, которую,
по ее мнению, предоставляют ей отношения.
Признав агрессию тем, что она есть на самом деле, жертва
развеивает иллюзию защищенности в отношениях. Если женщине-
партнеру угрожает психологическая или физическая опасность,
страх ее весьма реален. Предпринимая шаги по своей защите, она
оберегает свой дух и вновь обретает чувство защищенности в своем
естественном состоянии Силы личности.
Безмятежность и шок
Чувство безмятежности говорит об осознании того, что
находишься в желанном состоянии. Дух укрепляется.
Чувство шока (потрясения) говорит об осознании утраты
желанного состояния. Дух ослабляется.
Женщина-партнер обычно испытывает потрясение или шок, когда
вербальный агрессор неожиданно впадает в ярость, унижает ее или
делает саркастические замечания. Поскольку вербальная агрессия,
по сути, неожиданна и непредсказуема, женщина часто находится в
состоянии безмятежности, спокойствия или энтузиазма, когда
партнер делает нечто, выбивающее ее из равновесия или
шокирующее.
Если гнев не демонстрируется открыто, жертва удивляется тому,
что агрессор как будто не понимает, кто она и что говорит. Когда же
ей кажется, что он понимает, партнер неожиданно действует так, как
если бы полностью изменил свое мнение.
Непредсказуемость вербальной агрессии изолирует каждый
случай в сознании жертвы, и она воспринимает их все как не
связанные между собой инциденты. У нее складывается
впечатление, что каждый инцидент касается чего-то своего. В
перерывах между ними у нее может возникать чувство спокойствия
и безмятежности. Поскольку каждое проявление вербальной
агрессии кажется отдельным случаем, жертва не только может
забывать о предыдущих инцидентах, но ей также бывает очень
трудно распознать какой-то общий шаблон или образец агрессии.
Замешательство
Чувство замешательства говорит об осознании, что некий
внутренний конфликт до сих пор не разрешен.
Охватывающие жертву двойственные чувства порождают
замешательство, потому что она интуитивно не может справиться с
внутренними противоречиями. Разрешить конфликт удастся только
тогда, когда жертва осознает, что подвергается агрессии.
Чтобы понять дилемму жертвы, рассмотрим еще раз ее
реальность. Женщина-партнер вербального агрессора живет в
Реальности II. Она воспринимает мир с точки зрения взаимности и
сотрудничества. Но она не обладает достаточным самоуважением,
которого требует Реальность II. Именно достаточно сильное
самоуважение позволяет женщине признать, что ее партнер живет в
Реальности I и рассматривает мир согласно модели Силы
подчинения.
К сожалению, длительная совместная жизнь с вербальным
агрессором все более снижает самоуважение жертвы, тем самым
усложняя ее задачу. Требуется чрезвычайное самоуважение, чтобы
признать свою реальность, когда вокруг никто тебе в этом не
помогает. Но иногда для этого бывает достаточно книги или мнения
человека «со стороны». Иногда осознать и утвердить реальность
помогают сны. В следующей главе мы рассмотрим препятствия к
осознанию вербальной агрессии, а также ее признаки. К этим
признакам относятся образцы агрессивного поведения, сны и другие
знаки.
Глава 7
Препятствия и признаки
Видеть или погибнуть – вот условие,
налагаемое на все, из чего состоит
Вселенная…
Тейяр де Шарден
Образец 2
Второй образец, который можно наблюдать в вербально
агрессивных отношениях, – это общение, расстраивающее,
доставляющее боль или сбивающее с толку жертву в результате
неожиданности.
Инцидент происходит, когда женщина считает, что все в порядке.
Нет никаких споров и других индикаторов того, что отношения
далеки от гармонии. Далее следует пример.
Следующий инцидент описала Кора, сообщив, что из-за него у нее
возникло чувство, будто «что-то действительно не так».
Я стала замечать, что, когда мы находимся вместе и, по моему
мнению, замечательно проводим время, происходит нечто, от чего у
меня сжимается все внутри. Однажды я припарковала машину на
грунтовой стоянке у сельской ярмарки. Курт спросил:
– А счет за парковку ты оставишь под стеклом?
Мы вышли из машины, я огляделась и сказала:
– Наверное, нет. Похоже, никто их здесь так не оставляет.
Курт вдруг разъярился и крикнул:
– Хватит меня упрекать!
Я была в шоке. Он разозлился совершенно неожиданно. Я была так
потрясена и мне было так больно, что я даже не могла набрать в
грудь воздуха, чтобы ответить ему. Мне стало страшно. Я
подумала: «Что-то здесь действительно не так».
Образец 3
Третий образец, который можно наблюдать в вербально
агрессивных отношениях, – это общение, расстраивающее,
доставляющее боль или сбивающее с толку жертву, когда она
ощущает себя счастливой и полной энтузиазма или добивается
успеха.
Эллен описала, как с трудом осознала, почему ощущает себя
расстроенной, когда дома находится Эрни. Голос ее дрожал, когда
она рассказывала мне следующее:
Поначалу я вообще не понимала, что происходит. Затем однажды
разглядела некую схему, которая повторялась всякий раз, когда мне
становилось не по себе. Я поняла, что, когда мне радостно или когда
я «на подъеме», Эрни говорит что-то действительно ранящее или
высказывает какое-то замечание, а потом добавляет, что пошутил.
Осознав этот образец – что мне причиняют боль, когда мне
хорошо, – я пережила настоящий шок. Меня охватило чувство, будто
я распадаюсь на части. Я отчаянно пыталась собраться с духом и не
понимала, что происходит. [Через некоторое время Эллен
продолжила.] Мне кажется, я стала бояться показывать ему, что
мне хорошо. Возможно, в глубине души я стала бояться быть
счастливой.
Образец 4
Четвертый образец, который можно наблюдать в вербально
агрессивных отношениях, – это общение, расстраивающее,
доставляющее боль или сбивающее с толку жертву и при этом
кажущееся повторяющимся.
Коммуникация вербального абьюзера, по сути, основана на таком
его мнении о жертве, с которым женщина не может смириться и с
которым ей трудно отождествить себя. Но при этом многие жертвы
вербальных агрессоров cмогли опознать это мнение. «Как бы я ни
вела себя, он воспринимал меня как своего врага», – говорили они.
Как поведала мне Белла:
Я поняла, что всякий раз, когда высказываю какую-нибудь мысль,
Берт начинает со мной спорить. Если я ожидаю какого-то важного
сообщения, он мне его не передает. Когда я говорю, что чем-то
недовольна, он выходит из себя. Все, казалось, говорило о том, что он
считает меня своим врагом.
Образец 5
Пятый образец, который можно наблюдать в вербально
агрессивных отношениях, – это общение, расстраивающее,
доставляющее боль или сбивающее с толку жертву в результате
выказываемого пренебрежения в ее адрес.
Дора выразила это следующим образом:
Если мы вместе, допустим, ужинали и я упоминала что-то
действительно интересное для себя – например, новый курс в
колледже, – Дин закатывал глаза, строил кислую физиономию,
вздыхал и смотрел на меня с выражением безграничной скуки. Если я
спрашивала его, в чем дело, он отвечал «ни в чем». Я говорила: «Ну,
ты выглядишь, как будто тебе скучно или еще что», а он огрызался:
«Может, отстанешь от меня!» Подобное повторялось в сотне
вариантов. И всякий раз меня это ранило. Затем я поняла, что он
просто хочет принизить мои интересы. Мне стало очень плохо от
такого его поведения.
Образец 6
Шестой образец, который можно наблюдать в вербально
агрессивных отношениях, – это общение, расстраивающее,
доставляющее боль или сбивающее с толку жертву, когда партнер не
стремится к примирению или когда кажется, что инцидент вовсе не
беспокоит его.
Послушаем Кору:
Когда меня по-настоящему выводили из себя крики или сарказм
Курта, мне хотелось обсудить это с ним. Но, когда я обращалась к
нему, он отвечал, что нам не о чем говорить, что нет никакой
проблемы и он не расстроен. Сам он первым никогда не обращался ко
мне в поисках понимания.
Образец 7
Седьмой образец, который можно наблюдать в вербально
агрессивных отношениях, – это перерывы между общением,
расстраивающим, доставляющим боль или сбивающим с толку
жертву, когда все кажется нормальным.
Многие женщины говорили о том, что они с партнером, как пара,
могли развлекаться, делать покупки или выполнять работу по дому
без агрессии. Как следствие, они забывали об инцидентах, порой
даже на следующий день. Некоторые женщины считали свои
отношения гораздо лучше, чем на самом деле, особенно если
партнер часто уезжал из дома в служебные командировки.
Образец 8
Восьмой образец, который можно наблюдать в вербально
агрессивных отношениях, – это изоляция жертвы.
Многие женщины говорили о растущем ощущении изоляции,
особенно от своих родственников или друзей со схожими
интересами.
Образец 9
Девятый образец, который можно наблюдать в вербально
агрессивных отношениях, – это установление агрессором
собственных определений для жертвы, их отношений, самого себя и
болезненных инцидентов.
Вербальный агрессор обычно описывает свою жертву, отношения,
себя и болезненные инциденты совсем не так, как воспринимает все
это сама женщина. Агрессор со взрывным характером, например,
может описывать себя как покладистого человека. Холодный и
безразличный может утверждать, что у них с его избранницей
отличные отношения. Склонный спорить и возражать может
обвинять свою жертву в том, что именно она первой начинает все
споры.
Образец 10
Десятый образец, который можно наблюдать в вербально
агрессивных отношениях, – это когда жертва говорит совсем не то,
что высказывает, согласно его мнению.
Агрессивные высказывания перечислены в главе 8. Читатель
может спросить себя: «Говорю ли я это?» и «Говорят ли мне это?».
Многие жертвы вербальных агрессоров с изумлением выслушивали
от партнера о себе то, что никогда не говорили и даже не думали
говорить.
Если вы подвергались вербальной агрессии, то в своих
отношениях могли опознать один или несколько образцов. Если вы
только начали осознавать вербальную агрессию в своих
отношениях, то со временем образцы станут для вас понятнее.
Некоторые жертвы яснее осознают природу своих чувств и
состояние своих отношений благодаря снам. И хотя некоторые сны
очень символичны и запутаны, другие могут говорить о состоянии
дел напрямую. Эти сны как бы обходят наши убеждения и
представление о реальности. Следовательно, они могут внести
ясность и помочь преодолеть замешательство.
Сон Беллы:
Я была в машине с Бертом. Он сидел за рулем. Свернув с дороги, он
поехал к обрыву. Я повернулась и спросила: «У нас была хорошая
жизнь?»
Сон Коры:
Я увидела перед собой женщину в темном, стоявшую ко мне
спиной. Курт разговаривал с ней. Я знала, он думает, что
разговаривает со мной. Я услышала голос: «Вы должны разделиться».
Во сне я знала, что это часть его. Во сне я сказала: «О, это его
тень».
Сон Эллен:
Я припарковалась на холме, где, как я знала во сне, произошли три
убийства. Неожиданно я осознала, что убийца рядом. Затем
почувствовала, как меня душат сзади. Я подумала: «Я четвертая». Я
подняла руки и попыталась освободиться от захвата, беспокоясь о
том, что поцарапаю ногтями его запястья. Развернувшись, я
воскликнула: «О, это Эрни!» Я была в шоке, узнав, кто убийца, и даже
во сне не хотела навредить ему. (Некоторым другим женщинам
также снилось, что их душит партнер.)
Сон Энн:
Я находилась в помещении. Это была маленькая тюремная камера.
Неожиданно дверь распахнулась. Я поняла, что могу сбежать. Я
вышла за дверь и побежала по земле к океану. Я прыгнула в него и
оказалась в лодке, где была каюта с подготовленной кроватью для
меня.
Сон Доры:
На краю горы был выступ, и я стояла на нем. Я видела, что за мной
тропинка осыпается, а выступ передо мной уменьшается. Я не могла
сделать ни шага вперед или назад. Мне стало по-настоящему
страшно, потому что я знала, что должна прыгнуть или остаться
тут навсегда. Я прыгнула. Меня охватил приступ страха. Затем
вдруг оказалось, что я стою на земле. Я сказала: «О, я приземлилась
на ноги».
Сон Леи:
В мой сад с холма спустилась медведица. Я услышала ее и вышла
посмотреть. Потом увидела, как начинает падать высокое дерево,
как если бы у него не было корней. Потом я увидела, что медведица
лежит на земле. Дерево ударило ее и разбило ей череп. Я видела, как
из нее вытекает кровь.
Эрик Хоффер
1. Необщительность
Общение в отношениях – это не просто обмен информацией.
Отношения требуют близости. Близость требует эмпатии.
Способность выслушивать и понимать чувства другого – это
эмпатическое понимание. Близости в отношениях невозможно
достичь, если одна сторона не способна поделиться своими
чувствами и эмпатически поддержать партнера. И хотя два человека
иногда могут не понимать друг друга или испытывать иные
трудности с выражением своих чувств, на стремление понять
указывают, например, такие фразы, как «Ты это имела в виду?», «Ты
действительно это чувствуешь?», «Мне кажется» или «У меня такое
чувство, что…». Один человек не может создать близость в
отношениях.
Агрессор, отказывающийся выслушать женщину, отрицающий ее
переживания и не желающий делиться своими, нарушает основной
принцип отношений. Необщительность в данном случае
подразумевает умалчивание и нежелание общаться.
Нежелание общаться порой говорит громче всяких слов, и это
одна из категорий вербальной агрессии. Иными словами,
необщительность в этом смысле – это сознательный выбор держать
почти все свои мысли, чувства, надежды и мечты при себе, хранить
молчание и поддерживать отстраненность по отношению к партнеру.
Это стремление как можно меньше делиться сокровенным и
демонстрировать холодное безразличие. Закоренелый вербальный
абьюзер может месяцами или годами не предпринимать никаких
попыток поговорить по душам с женщиной или не отвечать ей
эмпатией.
Все это может длиться бесконечно, потому что женщина,
попытавшись достучаться до своего партнера, может прийти к
мысли, что он просто молчаливый и замкнутый человек, сдержанный
и стеснительный, или у него есть какие-то «пунктики», или, допустим,
он слегка аутист. Она охотнее подыщет подобные причины для
объяснения поведения вербального абьюзера, нежели попытается
представить себе его реальность.
Хотя женщина и будет желать нормального общения и близости в
отношениях, она может решить, что не вправе ожидать большего,
чем способен предложить ей партнер. Она ни на минуту не
усомнится в том, что он действительно желает делиться с ней своими
мыслями, чувствами и переживаниями. «Он просто
стеснительный», – говорят некоторые женщины. Следующий
инцидент между Мэй и Мэлом очень точно характеризует такое
состояние дел:
Однажды я услышала, как Мэл обсуждает с братом фильм,
который мы недавно посмотрели. Он рассказывал, о чем мог
подумать герой в одном из эпизодов. (Не припомню, чтобы Мэл
вообще говорил о чем-то подобном.) Позже вечером я напомнила ему
об этом: сказала, что была удивлена и хотела бы, чтобы он делился
своими мыслями со мной.
Я подумала, что он наконец-то поймет. Передо мной был
конкретный пример. И не только; мне казалось, что этот случай –
настоящий прорыв для него. Он всегда был таким молчаливым; за
исключением шуток и редких комментариев, от него мало что
можно было услышать. Я даже решила, что он немного аутист. Я
сказала ему, что он, наверное, не понимал этого, но меня
действительно интересуют его мысли. Я верила, что, если попрошу,
чтобы он поделился со мной тем же, чем делился с братом, он
поймет. Он никогда так не говорил со мной.
Но меня смутили его слова: «А, ну ладно, я не думал, что тебе
будет интересно», как если бы он понимал, но на самом деле так и не
понял.
У Коры был похожий случай. Она сказала: «Я не знала, что делать.
Какое-то время думала, что, если бы со мной было интереснее и
увлекательнее или я была более умной и начитанной, образованной
или какой-то еще, он бы иногда со мной разговаривал по душам».
Задумавшись, она добавила: «Наверное, я начала по-настоящему
догадываться, что здесь что-то не так, когда была у подруги и вошел
ее муж. Он начал рассказывать ей о товарище, которого встретил на
теннисном корте. Я не могла вспомнить, чтобы Курт делился со мной
чем-то подобным. Рядом с Куртом мне всегда было одиноко».
У вербального агрессора, не желающего общаться, есть множество
отговорок и оправданий своему поведению. Он может сделать вид,
что не расслышал, или обратить внимание на что-то другое, когда
говорит партнер, или сидеть, уткнувшись в телевизор, и при этом
сказать: «Продолжай, я слушаю».
Вербальный агрессор, не желающий общаться, отвечает на
просьбу поговорить следующим образом:
«Тут не о чем разговаривать».
«И что ты хочешь от меня услышать?»
«На что ты жалуешься? Я же говорю с тобой».
«Ты никогда не даешь мне слова сказать».
«Зачем говорить, нравится мне это или нет, ты же все равно все
сделаешь по-своему».
«Тебе будет неинтересно».
Такие ответы усиливают замешательство жертвы. Женщина верит
в реальность их отношений, потому что агрессор способен делиться
функциональной информацией. Конечно, функциональная
информация важна, но это не единственная форма коммуникации,
необходимая для настоящих отношений. Важны также две другие
формы коммуникации. Это коммуникация, задействующая партнера,
и коммуникация, дающая обратную связь. Ниже приведены фразы,
иллюстрирующие эти три вида коммуникации.
2. Возражение
Для некоторых людей главной является другая категория
вербальной агрессии – возражение. Поскольку агрессор живет в
Реальности I, он воспринимает своего партнера как соперника. Как
она смеет иметь мнение, отличающееся от его собственного? Если
она смотрит на вещи иначе, у него может сложиться ощущение, что
он теряет лидирующую позицию и контроль над ней. Как следствие,
он решает выступать против ее мыслей, восприятия или отношения к
самой жизни. Как категория вербальной агрессии, возражение –
одна из самых разрушительных сил в отношениях. Оно перекрывает
любые возможности дискуссии, постоянно отрицает реальность
жертвы и не дает ей узнать, что партнер думает по тому или иному
поводу. Складывается впечатление, что вечно спорящий агрессор
думает только о том, как бы возразить своему партнеру. Женщина не
может понять, что у него действительно на уме. Следовательно, она
не может понять его. Узнать не желающего общаться и постоянно
возражающего агрессора практически невозможно.
В главе 5 (Взаимодействие 1) Курт возразил Коре, сказавшей:
«Наверное, когда после тепла становится холодно, вероятность
дождя больше», фразой: «Не холодно, а прохладно!» При этом он
выразился так, как если бы Кора действительно сказала, что сейчас
холодно. Желание возразить жертве бывает настолько сильным, что
абьюзер недослушивает и не дает ей закончить свои мысли, и уж
определенно не распознает тон ее высказывания.
Отметим также, когда Кора сказала: «Я вообще-то хотела…» – Курт
не позволил ей закончить, словно считал, что у нее нет права на
собственное мнение. Отвечая жертве, вербальный агрессор не
начинает фразу словами вроде «Мне кажется…», «Я думаю…» или «У
меня такое чувство, что…», он просто возражает. И это относится к
любым мыслям, убеждениям и чувствам партнера-женщины. Если
она говорит в его присутствии «Мне кажется, что…», «У меня такое
чувство, что…» или «Я думаю…», он почти всегда скажет нечто
противоположное.
Кора так объясняла свое противостояние с Куртом:
Курт противоречит мне во всем. У меня такое чувство, что я не
могу сказать ничего, чему он не возразил бы. Думаю, нет ничего
такого, с чем он согласился бы со мной. На самом деле он говорит:
«Нет, это не так» даже по поводу моих самых личных переживаний и
ощущений.
Ниже приведены некоторые дополнительные примеры
возражений.
Взаимодействие 1
Агрессор: Сцена слишком затянута.
Партнер: О! Я не заметила.
Агрессор: Ты ошибаешься.
Партнер: Ну, на мой взгляд, не так уж и затянута, а тебе, наверное,
показалось иначе.
Агрессор сердито: Ты сама понимаешь, о чем говоришь? Здесь все
очевидно, знаешь ли. Любой критик согласится со мной!
Женщина просто пыталась объяснить партнеру, что видит
реальность иначе. Он же настаивал, что ее восприятие и чувства не
верны. В результате агрессор так рассердился, что жертва подумала,
что и в самом деле ошибается.
Взаимодействие 2
Партнер: Мне кажется, мы слишком много средств тратим на
вооружение и слишком мало на образование.
Агрессор: Это не так, и у тебя нет статистических данных для
доказательства.
Взаимодействие 3
Нэн осознала, что ей намеренно возражают, во время следующего
разговора. Она согласилась с Недом, повторила его высказывание, а
затем заметила, что он тут же возразил ей. Она повторила его слова,
согласившись с ним, но Нед снова возразил ей. Вот их разговор:
Нед: Этот абажур не подходит лампе.
Нэн: Да, не подходит.
Нед: Он гармонирует с лампой.
Нэн: Да, гармонирует.
Нед: Но нельзя же точно сказать, когда свет выключен.
Нэн: О да, я вижу. Свет выключен.
Нед: Проблема тут не в этом.
Нэн: Я пытаюсь понять, что ты имеешь в виду.
Нед: Не пытаешься. Ты искажаешь мои слова!
Каким бы странным ни казался этот разговор, он не настолько уж
редок. Возражение и в самом деле блокирует любые попытки
общения и всякую возможность установить близость.
3. Обесценивание
Обесценивание отрицает реальность и чувства партнера, и оно
чрезвычайно деструктивно. Если женщина не осознает его, она
может годами пытаться выяснить, что не так с ней или ее
способностью к общению. Обесценивание искажает восприятие
партнером агрессии, и, следовательно, это одна из самых коварных
форм вербального насилия.
Один из способов понять обесценивание – это представить, что
некая вещь, стоящая сто долларов, продается в магазине за один
цент. Цена на нее снижена настолько, что она полностью
обесценивается и практически ничего не стоит. В реальности
вербальный агрессор обесценивает восприятие и чувства своего
партнера, как если бы они ничего не стоили.
Если женщина говорит, например: «Мне больно это слышать…»,
«Не думаю, что это смешно, звучит как издевательство» или «Мне
становится плохо, когда ты на меня кричишь», абьюзер может
обесценить чувства партнера, сказав нечто со следующим смыслом:
«Твои чувства и восприятие ошибочны, они ничего не стоят». Ниже
приведены обычные примеры таких высказываний:
Ты слишком чувствительна.
Ты слишком поспешно принимаешь решения.
Ты не способна оценить шутку.
Вечно ты все преувеличиваешь.
Ты создаешь проблему из пустяка.
У тебя нет чувства юмора.
Ты все видишь в черном свете.
Ты ко всему относишься слишком серьезно.
Ты слишком раздражительна.
У тебя слишком развитое воображение.
Ты не знаешь, о чем говоришь.
Ты думаешь, будто все знаешь.
Тебе всегда нужно на что-то пожаловаться.
Ты хочешь поспорить со мной.
Вечно ты всем недовольна.
Ты все не так понимаешь.
Ты делаешь из мухи слона.
Ты все выдумываешь и переворачиваешь мои слова.
Ты все искажаешь.
Ты хочешь поссориться.
Жертва часто доверяет агрессору. Она, например, может быть
убеждена, что что-то не так с ней, ее чувством юмора или
восприятием. Такие убеждения могут приводить к разочарованию и
чувству безысходности. Женщина может часами пытаться понять, что
сделала не так, не осознавая, что такие обесценивающие
высказывания со стороны агрессора имели лишь одну цель – снять с
себя ответственность за собственное поведение.
5. Блокирование и отвлечение
Блокирование и отвлечение – это категория вербальной агрессии,
контролирующая межличностную коммуникацию. Вербальный
агрессор отказывается общаться, категорично утверждает свою
точку зрения или скрывает информацию. Посредством
блокирования и отвлечения он не допускает возможности
разрешения конфликта. Блокирование может проявляться в прямом
требовании замолчать или в смене темы разговора.
Блокирование может подразумевать и обвинение; тем не менее
его основная цель – предотвратить дискуссию, закончить общение
или скрыть информацию. Примеры блокирования:
Ты хочешь, чтобы последнее слово всегда оставалось за тобой!
Ты знаешь, что я имею в виду!
Думаешь, ты все знаешь!
Ты слышала меня. Не буду сто раз повторять!
Ты меня перебиваешь!
Вижу, тут ничего не добьешься.
Это все чепуха!
Хватит меня критиковать!
Просто закончим разговор!
Тебе всегда нужно настоять на своем!
Прекрати болтовню!
Тебя кто-то спрашивал?
Откуда у тебя взялась эта дурацкая/глупая/странная/тупая идея?
Хватит ныть!
Блокирование может сопровождаться различными тактиками
отвлечения. Например, в приведенном в главе 4 примере, когда
женщина спросила, куда были потрачены 40 000 долларов, абьюзер
блокировал ее попытки получить информацию, отвлекая
обвинениями и не связанными с темой комментариями.
Часто жертва не замечает, что изначальная тема давно оставлена.
Ее внимание отвлечено.
Ниже приведен пример подобной блокировки. Чтобы отвлечь
внимание женщины от закономерного вопроса «Что случилось с 40
000 долларов?», используются все возможные средства.
О чем тебе волноваться! У тебя осталось достаточно денег, чтобы
потратить!
Не буду я копаться во всех этих счетах!
В бизнесе множество трат, хватит приставать ко мне!
Я не собираюсь объяснять, как устроена корпоративная
программа пенсионного обеспечения!
Поговорим, когда начнешь зарабатывать 200 000 долларов в год!
Я уже объяснял тебе и не собираюсь повторять!
Ты что, вышла за меня ради денег?
Мне что, нужно отчитываться за каждый цент?
А ты сможешь отчитаться за каждый потраченный цент?
Вечно ты пытаешься поспорить!
Я устал от твоих жалоб!
Если думаешь, что все так просто, можешь сама заниматься
налогами, а я отдохну!
Да ладно тебе. Сейчас только разборок мне не хватает!
Это слишком сложно, ты не поймешь!
Отвлечение требует от жертвы ответа вроде «Я не жалуюсь, а
просто задаю вопрос» или «Но я не знаю, о каких счетах ты
говоришь». Посредством отвлечения меняется тема разговора. Ни
одна из фраз агрессора не отвечает на вопрос женщины
обстоятельно и по существу.
6. Обвинение
Агрессор обвиняет свою жертву в чем-то неподобающем или в
нарушении какого-то существенного соглашения в отношениях.
Ниже приведены некоторые примеры.
Женщина: Мне кажется, мы отдаляемся друг от друга.
Агрессор в ярости: Хватит меня укорять!
В данном примере агрессор обвиняет женщину в том, что она его
укоряет. Таким образом он избегает близости и любой возможности
осознать ее чувства.
Агрессор: Где мой гаечный ключ?
Женщина: По-моему, дети оставили его на заднем сиденье
машины.
Агрессор сердито: Я тебя не спрашивал!
Женщина: Что ты так рассердился?
Агрессор в ярости: Ты же знала, что это риторический вопрос!
Жертву обвиняют в том, что она ответила на высказывание,
«выраженное в виде вопроса лишь для драматического эффекта и
не требующее ответа» (словарное определение). А также в том, что
она намеренно рассердила партнера, зная, что от нее не требуют
ответа.
Женщина: Дорогой, я сегодня и вправду очень устала!
Агрессор: Если устала не от меня, то кто же тебя так утомил?
Попытка коммуникации со стороны жертвы отвергается; ее
обвиняют в неверности и соответственно в неподобающем
поведении. Истинная цель такого высказывания – принудить
женщину к подчинению.
Ниже приведены некоторые оскорбительные и обвиняющие
высказывания. Для большинства они очень болезненны, потому что
обычно женщина старается доказать своему партнеру, что она ему
не враг.
Ты всегда хочешь настоять на своем.
Ты просто хочешь поспорить.
Ты ищешь повода для ссоры.
Ты набрасываешься на меня.
Вечно ты ко мне пристаешь.
Меня достали твои нападки/жалобы/нытье.
7. Осуждение и критика
Вербальный агрессор может осуждать жертву, а затем выражать
свое критическое мнение о ней. Если она возразит, он может
сказать, что старается помочь ей, но в действительности его
поведение свидетельствует о том, что он ее не принимает.
Большинство вербальных агрессоров говорят осуждающим тоном.
Например, осуждающий характер носят такие отрицающие чувства
партнера фразы, как «Ты слишком чувствительна», а также
оскорбительные «шутки». Ниже приведены примеры осуждающей
критики.
Высказывания, начинающиеся с фразы «Твой недостаток в том,
что…» – осуждающие, критические и агрессивные.
Высказывания, начинающиеся с фразы «Твоя проблема в том,
что…» – осуждающие, критические и агрессивные.
Большинство высказываний, начинающихся с «ты»
и характеризующих партнера – осуждающие, критические и
агрессивные. Вот некоторые из них:
Ты меня обманываешь.
Ты никогда не бываешь довольна.
Ты всегда хочешь настоять на своем.
Ты говоришь глупости.
Ты не понимаешь шуток.
Ты с ума сошла.
Ты ко мне пристаешь.
Какая же ты тупая.
Какая же ты дура.
Критические высказывания о жертве, обращенные к другим, тоже
агрессивны. В таком случае «ты» в них заменяется на «она». Вот
несколько примеров:
Она своей тени боится.
Она ничего не может сделать правильно.
Она вечно меняет мнение.
Она постоянно ноет.
Она сама не знает, что ей нужно.
Критические «истории» об ошибках жертвы или откровенная
ложь, заставляющая женщину смутиться, в присутствии других также
агрессивны, например:
Она трусиха, боится летать.
Она заметает пыль под ковер.
Она забывает кошелек всякий раз, как идет в магазин.
Высказывания, критикующие отдельные, вырванные из контекста
слова – агрессивны, например:
Кора и Курт собираются отправиться на лыжный курорт.
Кора в восхищении восклицает: «Жду не дождусь, когда мы туда
поедем!» Курт сердится: «Не поедем, а полетим на самолете!»
Дора заходит в гостиную во время рекламы и спрашивает Дина:
«Передача закончилась?» Дин раздраженно отвечает: «Это не
передача, а трансляция матча!»
В обоих случаях женщины расстроились и невольно сказали: «Я не
это имела в виду». Но агрессор и без того знал, что хотела сказать
жертва. Он живет в Реальности I, а в ней возможность указать на
ошибку – это способ проявить свою власть и Силу подчинения.
Такой партнер часто сам обвиняет жертву в том, что она всегда
настаивает на своей правоте.
Агрессивна и критика, маскирующаяся под помощь или совет. Вот
несколько примеров:
Разве не лучше будет…
Если бы ты не… было бы лучше.
На твоем месте я бы так не делал.
В следующий раз тебе нужно…
Тебе нужно было воспользоваться…
Посмотри, что ты пропустила.
8. Тривиализация
Тривиализация – это способ показать, что нечто, сделанное или
испытанное женщиной, весьма незначительно. Когда фраза
произносится искренним и чистосердечным тоном, тривиализацию
бывает трудно опознать. Если жертва доверяет агрессору, она может
принимать его высказывание за чистую монету. В результате у нее
возникает сбивающее с толку чувство, что ее саму или ее интересы
не понимают.
Тривиализация бывает очень тонкой и может приводить к
депрессии, причем для жертвы так и останется загадкой, что стало
тому причиной. Далее приведен пример тривиализации в
отношениях Эллен и Эрни.
Несколько недель я разбирала бумаги и старые домашние
документы, которые у нас с Эрни скопились более чем за двадцать
лет. После долгой сортировки я распределила их по разноцветным
папкам: «Финансы», «Медицина», «Страхование», «Личное» и т. д. В
результате они заняли три ящика нового шкафа для бумаг. Это была
долгая и нудная работа.
Время от времени я сообщала Эрни о том, как идут дела. Наконец,
через пару недель с бумагами было покончено. Вздохнув с
облегчением, я сказала Эрни:
– Все, я закончила разбирать бумаги. Вот это была работенка. –
И, открыв ящики, показала ему, что у меня получилось.
Он произнес:
– Ого! Впечатляет.
Я не помнила, чтобы когда-нибудь раньше он так отзывался о
моей работе. С улыбкой я спросила:
– Правда?
Он ответил странным голосом:
– Впечатляет, как тебе удалось уместить названия на этих
крошечных ярлычках.
– О, Эрни, я просто напечатала их. Это как раз было нетрудно.
Он серьезно посмотрел на меня и сказал:
– Да? А я думал, трудно.
Мне стало грустно, и я ощутила разочарование. Я подумала,
почему мне так сложно разговаривать с ним. Почему у меня не
получается рассказать ему о проделанной работе? Я знала, что он
сам раньше печатал названия на ярлычках. Я не могла понять, почему
ему кажется, что это труднее, чем несколько недель сортировать
бумаги, тем более что некоторые названия были лишь
сокращениями. У меня создалось впечатление, будто я не могу
достучаться до него, не могу поведать о своих чувствах.
Такая вербальная агрессия доставила жертве дополнительную
боль. Испытав удовлетворение и гордость от того, что партнер
признал и оценил ее работу, она открылась ему и стала уязвимой
для тривиализации. Сначала агрессор сказал, что впечатлен, а затем
прокомментировал самую банальную вещь, отказываясь признавать
усилия и результаты.
Лея описала другой случай тривиализации:
Однажды у меня получилось передать в своей живописи то, о чем я
давно мечтала. Вечером я сказала Люку, что наконец-то мои
картины выглядят так, как я их задумала, а он ответил с заметным
сарказмом: «Ну да, наверное, приятно занять себя чем-нибудь в
свободное время». Я испытала огромное разочарование. Мне
показалось, я никак не могу объяснить ему, насколько важна для меня
моя работа и что это не просто приятное времяпрепровождение.
Тривиализация выбивает жертву из колеи. Если ее заслуги не
признают, она начинает верить в то, что не способна объяснить
партнеру, насколько важны для нее некоторые вещи. Принижая,
абьюзер ощущает свою важность и силу, но его жертва испытывает
смятение и замешательство.
9. Пренебрежение
Пренебрежение означает нежелание оказывать эмоциональную
поддержку. Оно подтачивает уверенность в собственных силах и
решительность жертвы. Пренебрежительное отношение обычно
сопровождается оскорблениями и прочими способами проявления
агрессии. Как следствие, самооценка жертвы, и без того заниженная,
падает еще больше, что делает ее уязвимее для агрессии. Ниже
приведены примеры пренебрежительных замечаний, снижающих
интерес и энтузиазм.
Жертва: Какой красивый цветок!
Агрессор, презрительно: Цветок как цветок.
Жертва: Интересно, растут здесь еще такие?
Агрессор: Какая разница?
ИЛИ: Что тут интересного?
ИЛИ: Не понимаю, что тут такого?
ИЛИ: Кому какое дело?
Откровенно презрительные реплики также выражают
пренебрежение:
Тебя кто-то спрашивал?
Никому твое мнение не интересно.
Вечно тебе нужно вставить свои два слова!
Ты не поймешь.
Не твоего ума дело.
У тебя это никогда не получится.
Ты бы так не болтала, будь у тебя связаны руки.
Думаешь, ты такая умная?
Кого ты хочешь впечатлить?
Пренебрежение может демонстрировать и прямое
противодействие, как в примерах, приведенных Дорой и Мэй:
Я с воодушевлением рассказала Дину сюжет истории, которую
собиралась написать. Выслушав меня, он ответил: «Честно говоря,
не могу представить, чтобы кому-то было интересно это читать».
Я почти утратила весь энтузиазм.
У меня появилась идея для семинара по диете и здоровью. На
следующий день после того, как я поделилась этим с Мэлом, он
вручил мне статью и сказал: «Похоже, это все объясняет». В статье
все мои интересы относительно семинара описывались как пустая
прихоть, и в ней говорилось о людях, которые были озабочены
диетой и здоровьем вплоть до фанатизма. Меня охватило странное
чувство. Я не могла найти мотивацию и заставить себя работать
дальше.
В главе 4 описывалось, как приступившую к занятиям Эллен
постоянно отвлекали вопросами о ее самочувствии. Ей начало
казаться, что что-то не так; при мысли об учебе возникали
неприятные чувства. И только при содействии со стороны она
осознала источник своего беспокойства. Такого рода
противодействие подтачивает целеустремленность и решительность
жертвы.
Другая форма противодействия – помехи и прерывание.
Например, агрессор может прервать беседу своего партнера с
другими людьми громким смехом. Или может войти в комнату и
начать громко играть на фортепьяно, как было в случае с одним из
агрессоров. Он может просто оборвать женщину и закончить
историю вместо нее, утверждая, что все было не так, или отрицая
рассказанное.
Пренебрежение может служить намеком на некомпетентность и
несамостоятельность жертвы. Белла приводит пример:
Я сказала:
– Мне нужно прочитать это, прежде чем я подпишу.
Тогда Берт рассердился:
– А чего тут читать? Вообще-то все очень просто!
В данном случае Берт подразумевает: «Я подумаю за тебя. Для
тебя это слишком сложно».
10. Угрозы
Угрозы – это средство манипулирования жертвой при помощи ее
величайших страхов. Вербально агрессивные угрозы обычно
подразумевают некую потерю или боль в случае, если жертва не
подчинится агрессору.
Вот некоторые примеры:
Делай, что я хочу, или я уйду.
Делай, что я хочу, или я заведу любовницу.
Делай, что я хочу, или я подам на развод.
Делай, что я хочу, или я по-настоящему рассержусь.
Делай, что я хочу, или я ударю тебя.
ИЛИ
Если ты… я…
11. Обзывание
Обзывание (навешивание ярлыков) – самая очевидная категория
вербальной агрессии. Агрессией считается использование любых
слов в оскорбительной манере, даже таких как «моя дорогая», если
они произносятся с сарказмом.
12. Забывание
Забывание подразумевает одновременно отрицание и скрытое
манипулирование. Заявление агрессора о том, что происшедшее на
самом деле не происходило, оскорбительно по своей природе. Да,
всякий может забыть о чем-то, такое случается сплошь и рядом.
Однако постоянно забывать о словах, доставивших боль другому
человеку, – это вербально агрессивное отрицание.
Часто, придя в себя после унижения или агрессивной сцены,
жертва пытается поговорить о ней с партнером. Но оказывается, что
тот уже очень удобно для себя забыл об инциденте и говорит,
например: «Не знаю, о чем ты. Не хочу слушать об этом».
Некоторые абьюзеры, похоже, последовательно забывают об
обещаниях, очень важных для их партнера. Часто жертва
действительно рассчитывает на какое-то соглашение, но абьюзер
«забывает» об этом. «Не знаю, с чего это ты вдруг взяла» или «Я
никогда такого не обещал» – распространенные формы отрицания.
13. Приказы
В стремлении отдавать приказы просматривается отрицание
равноправия и самостоятельности партнера. Когда агрессор
приказывает, вместо того чтобы вежливо попросить, он
воспринимает партнера словно перчатку у себя на руке или робота,
который автоматически должен выполнять его желания. Вот
некоторые примеры приказов:
Сними это.
Зайди сюда и убери здесь.
Сегодня ты никуда не пойдешь.
Убери это отсюда.
Ты это не наденешь.
Мы не будем обсуждать это.
Помолчи.
Сейчас мы будем делать по-моему.
14. Отрицание
Хотя негативные последствия есть у всех категорий вербальной
агрессии, отрицание – одна из самых коварных, потому что не
признает реальности жертвы.
Закоренелый абьюзер может регулярно использовать все формы
вербального насилия. Он может прочитать этот раздел о категориях
вербальной агрессии и утверждать, что не делал ничего подобного,
что любит женщину и никогда не желал ей плохого. Ниже приведены
примеры отрицания.
Я никогда такого не говорил.
Ты все выдумываешь.
Между нами никогда не было такого разговора.
Ты расстраиваешься на пустом месте.
Не знаю, с чего это ты взяла.
Когда же жертва агрессора четко осознает, что
он действительно говорил это;
она ничего не выдумала;
между ними действительно был такой разговор;
она расстроена по вполне определенной причине;
ее переживания реальны —
тогда у нее появится достаточно самоуважения и знания, чтобы
опознать вербальную агрессию.
Агрессивный гнев
Эта категория вербальной агрессии описывается в главе 9.
Глава 9
Зависимость от гнева
Мы не можем жить без подчинения
других… Главное, по сути, заключается в
возможности сердиться без того, чтобы
другой человек ответил тем же.
Альберт Камю
Анонимный источник
Нигерийская пословица
Анатоль Франс
Женщина
***
Жизнь в страхе
Рассказывает Жюли:
Экономический кризис оказал огромное влияние на мою жизнь. Мой
муж Дэн все дни стал проводить дома. У меня не осталось никакой
возможности для передышки. Я боюсь мужа, но не могу позволить
себе уйти от него.
Ранее в этом же году Дэна уволили с последней из многих работ.
Он решил работать на дому, так что теперь находится рядом все
время. Вся работа по дому лежит на мне. Я делаю все. Но он только
стал агрессивнее. Он говорит, что я бесполезна, и угрожает мне
очередной физической расправой. Неудивительно, что я его боюсь.
Я до сих пор ощущаю физическую боль. Хотя Дэн не поднимал на
меня руку уже несколько лет, он проявлял свою «Силу подчинения»
многочисленными другими способами. Так что угроза физического
насилия никогда по-настоящему не исчезала. За все те годы, что мы
вместе, я никогда не ощущала себя в безопасности – думаю, это
говорит о многом. Многое объясняют мои сны. В любом моем сне, где
появляется муж, он пытается причинить мне боль. А с тех пор как
его уволили, мне приснилось больше снов, в которых я кричала или
ощущала угрозу, чем за все предыдущие годы. Никогда не знаешь, что
выведет его из себя, и это очень напрягает, как и ежедневная жизнь
рядом с ним. Когда он уходил на работу, у меня по крайней мере было
несколько часов на отдых и восстановление. Теперь же жить с ним
стало еще хуже. Никакого отдыха.
Долгое время я думала, что если буду стараться, то завоюю его
любовь. Я не могла понять, что не так, пока наконец не узнала, что
все дело в вербальной агрессии и контроле.
Даже не знаю, смогу ли теперь выжить дома вместе с ним. Чтобы
уйти, мне придется освоить профессию или же жить на
минимальную зарплату. Мне стало трудно даже выполнять всю
необходимую работу по дому, когда он постоянно мешает своими
требованиями. Раньше я не осознавала, как рассчитываю на его
пребывание в офисе или время в пути, чтобы хотя бы просто
подумать. У меня очень редко появляется возможность отдохнуть и
немного расслабиться. Мне кажется, что я постоянно размышляю о
том, как сбежать из дома. Я постоянно ожидаю каких-то ловушек во
время разговоров, поэтому по возможности пытаюсь избегать их.
Я стараюсь не оказаться в изоляции. Он же всегда стремится
разрушить мои отношения с друзьями и изолировать меня. Я
научилась хранить в тайне общение с друзьями и поддерживать ауру
изоляции.
С тех пор как мой муж стал работать на дому, поддерживать
общение с друзьями стало еще труднее. Но легче действовать
скрытно, чем сталкиваться с агрессией.
Что же касается положительной стороны, то я по крайней мере
поняла, что мои ощущения были верными с самого начала – в наших
отношениях чего-то недостает. Я знаю, что виновата не я – и
никогда не была виновата. Я начну составлять план по своему
спасению.
Я знаю, что вы выслушиваете многих женщин. Наши истории
очень разные, и все же очень похожи. И в этом можно найти
утешение и понимание.
История Жюли типична во многих отношениях – в частности в
том, что ее муж Дэн старался изолировать ее от окружающего мира.
Физические и вербальные абьюзеры часто ограждают своих жертв
от окружающих. Похоже, единственная разница между ними
заключается только в том, что вербальные абьюзеры не боятся
попасть за решетку.
Майкл Уайт
Терапевтическая поддержка
Я считаю, вы все сами эксперты по своим переживаниям и
впечатлениям. Я не верю в привилегированное знание – в
экспертов, которые уверенно заявляют, какими вы должны быть или
что верно для вас. Я верю в терапевтов или консультантов, которые
помогают вам обрести свое истинное «я» и новые силы. Наиболее
полезен терапевт, который помогает «увидеть разницу» – то есть
отличить то, что вам говорят о вас, от того, что вы сами думаете о
себе. Кроме того, хороший терапевт открывает и укрепляет ваши
внутренние ресурсы, чтобы вы сами смогли изменить свою жизнь –
в приемлемом для вас темпе.
Эта глава рассматривает терапию прежде всего в контексте
восприятия агрессии женщиной. Это вовсе не означает, что женщины
не ведут себя агрессивно. Однако почти все из нескольких тысяч
случаев, о которых я узнала, касались отношений гетеросексуальных
пар, в которых мужчины пытались контролировать женщин
посредством своего агрессивного поведения. Когда же с подобным
пренебрежением и грубостью сталкивались мужчины, их
замешательство и попытки решить проблемы были очень похожи на
то, что переживали упомянутые в этой книге женщины. Они тоже
испытывали облегчение, узнав, что «не сошли с ума». То, что они
читали о переживаниях женщин, а не мужчин, не имело для них
значения.
Если вы терапевт и начали чтение книги с этой главы, вам
потребуется знать, что здесь словом «агрессор» обозначается
«человек, который в инциденте начинает агрессию». Слово
«агрессия» означает поведение, имеющее целью принизить или
оскорбить другого человека, в том числе его интересы, поступки,
работу и т. д. Когда используются слова «вербально агрессивные
отношения», говорится об отношениях подавляющего человека и
того, кого он подавляет, в противоположность отношениям
взаимности и взаимозависимости.
Терапия
Терапевтические (психотерапевтические) методы в последние сто
лет развивались в патриархальном и иерархическом западном
обществе. Учитывая это и понимая, что терапевтическая практика –
эволюционирующий процесс, я представлю несколько идей и точек
зрения, которые должны помочь как терапевтам, так и рядовым
читателям, сталкивающимся с проблемами вербальной агрессии.
Мою точку зрения сформировали знакомство с многочисленными
случаями вербальной агрессии, докладами и описаниями встреч с
терапевтами по поводу вербальной агрессии, теорией систем, а
также переписка и разговоры с терапевтами, занимающимися своей
практикой с так называемой нарративной перспективы. Если вы
хотите подробнее ознакомиться с нарративной терапией,
посмотрите расширенную библиографию в этом издании, где
указаны работы специалистов в данной области.
Я не считаю, что при терапевтическом общении специалист
должен занимать нейтральную позицию. Как и не предлагаю ему
принимать сторону какого-то конкретного человека. Вместо этого я
предлагаю, чтобы терапевт занял сторону перемен.
Я рекомендую нарративную терапию, потому что она не
иерархична и учитывает природу живых систем. Кроме того, она
основана на конструктивистской теории, согласно которой наша
идентичность или «самоописание», по меньшей мере отчасти,
развивается посредством «историй», которые мы слышим о себе.
Таким образом, мы «конструируем» свою идентичность на основе
нашего социального окружения.
Терапевты могут успешно пользоваться конструктивистской
перспективой, добиваясь перемен в тех, кто имеет склонность к
вербальной агрессии. Партнеры и бывшие партнеры вербальных
агрессоров, ищущие ясности и терапевтической поддержки,
получают пользу от недирективного и уважительного подхода. Если
помимо вербальной агрессии у вас имеются иные проблемы
(например, соматические), вам и вашему терапевту необходимо
вместе договориться о наилучшем методе лечения.
Осознание того, что собой представляет вербальная агрессия,
помогает распознать другие типы агрессивного поведения.
Например, несовершеннолетних жертв сексуального насилия
обычно склоняют к нему вербально. Люди, испытывающие
эмоциональную боль или психическое неудовлетворение от встреч с
партнером, смогут осознать происходящее с ними, если поймут, что
то, как с ними обращаются, – это и есть, по сути, агрессия.
Если вы терапевт, наблюдающий пары или лиц, находящихся или
ранее находившихся в вербально агрессивных отношениях, то я
надеюсь, что вы превыше всего заботитесь об их эмоциональной и
физической безопасности. По этой причине, а также по причине
того, что вы в процессе можете получить ценную информацию, я
настоятельно рекомендую вам пройти подготовку волонтеров либо в
убежище для женщин, либо в программах для мужчин, связанных с
убежищами для женщин. Даже если вы не пожелаете в дальнейшем
работать волонтером, вы получите знания, которые пригодятся вам в
консультационной деятельности.
Программы подготовки волонтеров для работы с жертвами
домашнего насилия и связанные с ними программы для мужчин
могут быть весьма информативны в связи с проблемами,
возникающими в вербально агрессивных отношениях. Они также
служат отправной точкой для решения практических и культурных
проблем, с которыми люди сталкиваются, пытаясь освободиться от
агрессии. Кроме того, они часто показывают, насколько трудно
бывает взять на себя ответственность за свое агрессивное
поведение и отказаться от него.
Как вербальная агрессия, так и физическое насилие – это тактики
Силы подчинения. Понимание того, как действует физическое
насилие, способствует осознанию вербальной агрессии. Как
следствие, осознав, что такое вербальная агрессия, подвергшиеся
физическому насилию женщины понимают, что их нельзя винить в
случившемся. Конечно же, «осознание» нисколько не оправдывает
никакого насилия.
Говоря вкратце, вербальная агрессия и физическое насилие – это
разные формы одного и того же. По этой причине я полагаю, что
вербальному агрессору пойдет на пользу участие в программе для
мужчин. Это весьма эффективное дополнение к терапии, даже если
никакого физического насилия не было. Кроме того, даже если
агрессия кажется лишь потенциальной, важно, чтобы терапевт
рассматривал партнера и агрессора отдельно.
Люди, заведующие программами для мужчин и убежищами для
женщин, обычно довольно много знают о вербальном насилии.
Например, программы MANALIVE («Men Allied Nationally Against
Living In Violent Enviroments», «Национальное объединение мужчин,
протестующих против жизни в жестокой среде») в Напа, штат
Калифорния, и MAWS (Marin Abused Women’s Services) в Сан-
Рафаэле, штат Калифорния, внесли немалый вклад в книгу «Говорят
выжившие в вербальной агрессии» (Аdams, 1993), в которой
описываются типы поведения, соотносимые с приведенными в
данной книге категориями вербальной агрессии.
Влияние патриархальности
Мы до сих пор живем в патриархальном обществе, где считается,
что женщины подчиняются мужчинам. В молодости я думала, что
патриархальность – это нечто, определяющее образ мыслей совсем
старых мужчин, – вроде того, что «женщинам нельзя предоставлять
право голоса». (Разве это не было вербальным оскорблением?) Я
думала, что патриархальность – это про то, «как было в далеком
прошлом». Но теперь я вижу, что патриархальность – система
ошибочных и дегуманизирующих взглядов на мужчин и женщин –
до сих пор обладает грандиозным влиянием как в нашей культуре,
так и во всем мире. И это не говоря о том, что на вербальных
агрессоров может влиять и что-нибудь другое (например, паранойя).
Терапевт может помочь человеку осознать, как патриархальность
повлияла на его жизнь. Дискуссии на тему убеждений по поводу
власти, влияния, стремления оставить за собой последнее слово,
контроля и т. д. помогут агрессору понять, как патриархальность учит
подавлению.
Следующий пример в самом общем смысле объясняет, как
патриархальность может влиять на отношения – и даже
формировать «антиотношения» под видом «отношений». Каждый
раз, когда женщина говорит «нет» в ответ на вербальную агрессию
со стороны партнера – например, «Я не хочу, чтобы мне
приказывали», – она бросает вызов патриархальности. Если
агрессор находится под влиянием патриархальности, то такое
высказывание представляет собой вызов ему самому (а не
патриархальности) и он может решить, что должен возразить ей (а
не патриархальности). Он может даже сделать вывод: «Она сама
нарывается на спор». Женщина же, конечно, просто требует, чтобы
ее не оскорбляли, не угрожали ей и не критиковали ее. Женщина
стремится к лучшим и более близким отношениям. Ее же партнер
стремится к «победе». Он поддался патриархальным идеям и в
каком-то смысле стал другом патриархальности, а не другом
женщины.
Алан Дженкинс (1990) пишет: «Многие агрессивные мужчины не
рассматривают себя как обладателей сексистских или гендерных
стереотипов по отношению к женщинам и детям. Они считают себя
сторонниками равенства и честности в отношениях с близкими и
часто испытывают чувство беспомощности, даже полагая, что это
партнеры подавляют и контролируют их и ведут себя с ними
нечестно».
Рассматривая себя как «жертву», абьюзер заставляет женщину
почувствовать себя виноватой. «Если бы я сказала что-то иначе, он
не стал бы меня унижать, кричать на меня или приказывать мне». Он
предлагает жертве разделить с ним эти нелепые патриархальные
взгляды на вещи, которые оправдывают его и перекладывают вину
за неподобающее поведение на нее.
Дженкинс также пишет: «Мужчины-агрессоры могут быть тихими и
пассивными обывателями, уклоняющимися от конфликта, и
доминирующими патриархами, демонстрирующими свою власть и
статус. Но в обоих этих крайностях явно видны гендерно-
ориентированные шаблоны утверждения своих прав, социально-
эмоционального уклонения и зависимости от социального
признания».
Терапевтическое интервью
Задавая вопросы, терапевт может подтолкнуть человека к
осознанию природы его проблемы и всего того, что поддерживает
ее. Описание проблемы, подбор названия для нее и локализация ее
источника в культурно обусловленных гендерных предписаниях –
все это способствует рассмотрению собственно «проблемы», а не
человека, которого воспринимают как «проблему».
Далее следует небольшой список вопросов, позволяющих увидеть
различие между поведением, обусловленным Силой подчинения и
мешающим истинным «отношениям», и благоприятным поведением,
способствующим развитию таких «отношений».
Женщина может прийти к терапевту и сказать нечто вроде: «Я
несчастна. В последнее время я в депрессии. Мне никак не удается
поладить с мужем».
Терапевт может подтолкнуть ее к прозрению, задавая вопросы
вроде:
Что происходит, когда вы чувствуете, что не ладите с ним?
Было ли время, когда вы ощущали, что ладите с ним?
Что, по-вашему, сейчас происходит по-другому?
Можете рассказать немного подробнее об этом?
Можете рассказать, как он проявляет интерес к вам – к вашим
мыслям, мнению, планам и т. д.?
Как вы провели последнюю неделю?
Что он говорил вам об этом?
Если проблема опознана как вербальная агрессия, то именно
женщине, а не партнеру, следует предложить для размышления
следующие вопросы:
Насколько вербальная агрессия повлияла на вашу жизнь?
Часто ли происходит вербальная агрессия?
Влияла ли вербальная агрессия на вашу жизнь пять или десять лет
назад?
Если вербальная агрессия продолжит развиваться в том же духе
(станет более частой или будет вызывать больше проблем), как
изменится ваша жизнь через пять или десять лет?
Если вы продолжите избегать проблемы, тщательнее продумывая
свои ответы, то какие слова, по вашему мнению, будет безопаснее
всего говорить?
Вы осознаете, насколько я поражаюсь тому, как хорошо вы
держитесь при таких обстоятельствах?
Терапевт может подтолкнуть агрессора к размышлению, задав
вопросы о его поведении, о том, как он воспринимает сам себя и
отношения в контексте культурных предписаний «мужественности»,
и о том, как эти идеи конфликтуют с реальностью отношений.
Для нарративного терапевта существуют несколько направлений
взаимодействий внутри пары, на которые влияет патриархальность.
Если в отношениях наблюдается злоупотребление властью, то
ответственность за это может рассматриваться как лежащая на
агрессоре.
Нарративный подход предлагает агрессору:
1. Опознать агрессию как агрессию.
2. Настроить себя против нее.
3. Признать полную ответственность за ее прекращение.
Терапевт предлагает агрессору задуматься об убеждениях и
идеях, поддерживающих его поведение, и о влиянии, которое они
оказывают на партнера и отношения. Если проблема опознана как
вербальная агрессия, терапевт может задать вопросы,
экстернализирующие патриархальные идеи доминирования. Далее
приведено несколько примеров:
Как вы реагировали на ее сопротивление?
Как стремление управлять ею повлияло на ваши отношения?
Что происходит, когда она выражает мнение, которое вы не
разделяете?
Способствовала ли идея о том, что вы должны быть главным, тому,
чтобы вы с ней сблизились?
Когда вами (неожиданно) овладевает желание «победить», как вы
могли бы ослабить его?
Кто возьмет верх, вы или ваше желание доминировать?
Что произойдет, если доминирование возьмет верх?
Что вы ощутите, когда возьмете верх вы? Как вам удавалось
сдерживать доминирование?
Эти вопросы позволяют взглянуть на агрессию под другим углом и
предлагают агрессору взять на себя ответственность за свое
поведение.
Бывает полезно вспомнить эпизоды, когда агрессор мог бы
проявить власть, но воздержался, и обсудить смысл и значение
таких исключений.
Каким было его поведение в других контекстах – например, на
начальных этапах ухаживания или в офисе с начальником? Так он
может «увидеть» разницу между различными типами своего
поведения. Он может сам прийти к осознанию того, что его
агрессивное поведение с партнером нельзя извинить
предполагаемым дефицитом общения в родной семье.
Нарративный терапевт может предложить агрессору разграничить
его намерения (попытки поддерживать отношения с женой) и
поступки (агрессия с целью достижения контроля в отношениях).
Цель здесь – поддержать агрессора в развитии здорового чувства
самоуважения, основанного не на проявлении силы, принуждении,
доминировании или превосходстве одного человека над другим.
Терапевт может предложить агрессору обсудить, как он понимает
взаимность. «Что означает для вас взаимность? Как вам кажется, это
слово означает то же самое для вашего партнера?»
Когда агрессор осознает разрушающее влияние патриархальности
на отношения, ему можно предложить выступить против нее: быть
всегда настороже и пресекать любые ее проявления. Ему можно
предложить рассмотреть сценарии, при которых патриархальность
мешает выбранному им (неагрессивному) способу существования.
Эти шаги занимают время, и к ним нельзя приступить, пока
агрессия не признана, а агрессор – лучше, если с помощью
программы для мужчин – не примет на себя ответственность за свое
поведение.
Если агрессор отрицает агрессию или свою ответственность за нее
(«Она сама напросилась! Она заставила меня сделать это!»),
женщина может оставить его, а он – вступить в другие отношения,
где продолжит вести себя точно так же.
Некоторые агрессивные мужчины, даже ухаживая за новой
избранницей, продолжают преследовать «сбежавшую». Их можно
пригласить на разговор и объяснить, что такие попытки вернуть
жертву не имеют ничего общего с отношениями. Это проявление
патриархальных идей об обладании и праве собственности.
Даже когда агрессор признал свое агрессивное поведение, ему
бывает очень трудно прекратить его или это занимает много
времени. И даже если он прекратил его, жертва вербальной
агрессии может быть травмирована настолько, что и не думает о
продолжении отношений.
Терапевт может предложить агрессору согласиться с тем, что
патриархальность разрушила его отношения, и в то же время
отпустить женщину, не порицая ее.
Отрицание
Отрицание может блокировать любые попытки остановить
вербальную агрессию в отношениях. Отрицание – это словно
система автоматической защиты в механизмах, и оно подробно
описано в психологической литературе. В наших целях его можно
упрощенно описать следующим образом. Агрессор думает: «Я не
сделал ничего плохого (агрессивного)» – и затем верит в это,
несмотря на все противоречащие этой мысли факты.
Следующий пример иллюстрирует, насколько сильным бывает
отрицание. К одному терапевту с многолетней практикой
обратились мужчины, желающие справиться с насилием в
отношении партнеров. Терапевт решил посетить программу для
мужчин. Он хотел посмотреть, как это работает, и надеялся усвоить
несколько техник, которыми можно было бы воспользоваться в
работе с обратившимися к нему мужчинами. Он хотел помочь им
признать ответственность за их собственное поведение и покончить
с агрессивными привычками. Но, посещая программу для мужчин,
он пришел к шокирующему выводу, что и сам является агрессором.
Этому мужчине хватило смелости поведать свою историю всему
миру. Выступив на национальном телеканале, он рассказал,
насколько сильным бывает отрицание, а также продемонстрировал,
как образ человека может сбивать с толку не только окружающих, но
и его самого.
Особенно отрицание сбивает с толку жертву агрессии. Она
становится двойной жертвой – агрессии и отрицания. Само собой
разумеется, терапевты должны осознавать это. Многие жертвы
испытывают почти непреодолимую потребность услышать, как
партнер признает, что агрессия была неоправданной – то есть
настоящей агрессией. Но так бывает не всегда. Некоторым
агрессорам удается преодолеть свое отрицание, читая запись того,
что они сказали. Они впервые осознают, что на самом деле говорили
такие «вещи».
Обычно агрессор, осознавший свое поведение, бывает
шокирован. И часто впервые говорит: «Я ужасный человек». (Меня
поражает, как много агрессоров говорят в точности одно и то же!)
Посредством экстернализации патриархальных предписаний о
превосходстве, доминировании и безответственности, как было
описано ранее, агрессор может прийти к осознанию того, что он
личность и что его поведение – это выбор. Если он цепляется за
идею о том, что причиной его поведения является нечто внутри него
– его «ужасность» или его «прошлое», то он стремится избежать
ответственности и вместо порицания своего поведения по
отношению к партнеру может порицать свою «ужасность», то есть
свою собственную природу!
Хотя «прошлое» или «культурные особенности» помогают нам
понять, что лежит в основе агрессивного поведения, ответственность
за агрессию лежит на самом агрессоре.
Джон Столтенберг утверждает: «Такие поиски объяснений мужской
агрессивности и склонности к насилию иногда граничат с поисками
извинений: «Он ведь не мог вести себя по-другому, бедняжка?
Посмотрите, как он рос!» Так попыткам мужчин уклониться от
этической ответственности придается терапевтическая
обоснованность и академическая респектабельность».
Элис Миллер
Постскриптум
Закончив первую версию этой книги, я думала, что сказать больше
нечего. Как же я ошибалась! Познакомив мир с термином
«вербально агрессивные отношения», распространив сведения о них
посредством телефонных консультаций, выступлений, семинаров,
дополнительных книг и интервью на радио и телевидении, я начала
думать: «Ну что ж, больше ничего делать не нужно!» Как же я
ошибалась и в этом случае!
Представьте себе крутые, хорошо отснятые рекламные ролики во
время передач для молодежи – рекламные ролики, в которых
используются следующие лозунги и образы:
• «Унижая других, ты не становишься выше!»
• Симпатичный ребенок слышит «Заткнись!» в свой адрес со
стороны разгневанного человека и отвечает: «Вы мне не
начальник!»
• «В безопасных домах и школах люди не приказывают. Они
говорят «пожалуйста» и «спасибо»!»
Я надеюсь учредить некоммерческую организацию, которая в
ближайшем будущем займется подобной просветительской
деятельностью. Получить более подробную информацию об этом вы
сможете, написав мне по адресу Evansbooks@aol.com и посетив
сайт www.verbalabuse.com.
Приложение
Часто задаваемые вопросы
1. Является ли вербальная агрессия в отношениях борьбой за
власть?
В этой книге я не использую слова «борьба за власть», но идея
агрессии как борьбы за власть часто всплывает в популярной
психологической литературе. Эта концепция заслуживает
обсуждения, потому что она запутывает человека, находящегося в
вербально агрессивных отношениях. Борьба за власть
подразумевает наличие двух человек (или двух групп), пытающихся
«победить» или оказать влияние на противника. Две футбольные
команды борются за власть на футбольном поле. Два боксера
борются за власть на ринге. Но отношения – не футбольное поле и
не боксерский ринг.
Когда женщина в вербально агрессивных отношениях просит
партнера, например, не указывать ей, что делать, и не критиковать
ее, мужчина может тут же истолковать ее требование как борьбу за
власть – как вызов своему авторитету, как стремление выиграть
борьбу.
Женщина же обычно рассматривает свою просьбу как призыв
проявить понимание и любовь и избавить ее от боли – как шанс
улучшить отношения. Она полагает, что, как только ее просьба будет
услышана, партнер изменит свое поведение, захочет узнать, что
беспокоит ее, и даже испытает сожаление по поводу того, что
доставил ей боль.
Процитированные работы
Bach, George R., and Ronald Deutsch. Stop! You’re Driving Me Crazy.
New York: G.СТР. Putnam’s Sons, 1980, стр. 16.
Bach, George R., and Herb Goldberg. Creative Aggression. New York:
Doubleday & Co., 1974, с. 16, 19, 38.
Fleming, Jennifer Baker. Stopping Wife Abuse: A Guide to the
Emotional, Psychological, and Legal Implications … for the Abused Woman
and Those Helping Her. New York: Anchor Books, 1979, с. 142, 161.
Fulghum, Robert. All I Really Need To Know I Learned In Kindergarten:
Uncommon Thoughts on Common Things. New York: Random House, Inc.,
1989, с. 14.
Horney, Karen. Our Inner Conflicts: A Constructive Theory of Neurosis.
New York: W. W. Norton and Company, 1992, с. 160.
Jenkins, Alan. Invitations to Responsibility: The Therapeutic
Engagement of Men Who Are Violent and Abusive. Adelaide, South
Australia: Dulwich Centre Publications, 1990, с. 44.
Miller, Alice (trans. Hildegarde and Hunter Hannum). For Your Own
Good: Hidden Cruelty in Child-Rearing and the Roots of Violence. New
York: Farrar, Straus, and Giroux, 1983, с. 159.
–. (trans. Hildegarde and Hunter Hannum). Thou Shalt Not Be Aware:
Society’s Betrayal of the Child. New York: Farrar, Straus, and Giroux, Inc.,
1990, с. 97.
–. The Untouched Key. New York: Random House, 1990, с. 159.
Paul, Jordan, and Margaret Paul. Do I Have to Give Up Me to Be Loved
by You? Irvine, Calif.: Compcare Publishers, 1983, с. 39.
Stoltenberg, John. Refusing to Be a Man: Essays on Sex and Justice.
New York: Meridian, Penguin Books, 1990, с. 202.
White, Michael. Re-Authoring Lives: Interviews & Essays. Adelaide,
South Australia: Dulwich Centre Publications, 1995, с. 86.
Winn, Denise. The Manipulated Mind: Brainwashing, Conditioning and
Indoctrination. London: Octagon Press, 1983, с. 103.
Книги по терапии
Далее приведен список книг по терапии с систематическим или
нарративным методами. Я рекомендую их терапевтам и читателям,
желающим узнать подробности.
Anderson, W. T. Reality Isn’t What It Used To Be. San Francisco: Harper,
1990.
Bateson, G. Steps to an Ecology of Mind. New York: Chandler, 1972.
Berger, P.L., and T. Luckmann. The Social Construction of Reality. New
York: Anchor Books, 1967.
Epston, D., and M. White. Experience, Contradiction, Narrative and
Imagination: Selected Papers of David Epston and Michael White.
Adelaide, South Australia: Dulwich Centre Publications, 1992.
Friedman, S., editor. The New Language of Change: Constructive
Collaboration in Psychotherapy. New York: W. W. Norton, 1993.
Gergen, K. The Saturated Self: Dilemmas of Identity in Contemporary
Life.New York: Basic Books, 1991.
Gilligan, S. and R. Price, editors. Therapeutic Conversations. New York:
W. W. Norton, 1993.
Griffith, J.L., and M. C. Griffith. The Body Speaks: Therapeutic Dialogues
for Mind-Body Problems. New York: Basic Books, 1994.
McNamee, S. and K. Gergen. Therapy as Social Construction. Newbury
Park, Calif.: Sage Publications, 1992.
Parry, A. and R. E. Doan. Story Revision: Narrative Therapy in the Post
Modern World. New York: Guilford, 1994.
White, Michael. Selected Papers. Adelaide, South Australia: Dulwich
Centre Publications, 1989.
White, M. and D. Epston. Narrative Means to Therapeutic Ends. New
York: W. W. Norton, 1990.
Книги, опубликованные Dulwich Centre Publications, можно
заказать у их североамериканского дистрибьютора: Dulwich Centre
Publications, P. O. Box 34185, station D, Vancouver, B.C., Canada. V6J
4N1; phone/fax (604) 688—7865.
Опрос
Я предлагаю читателям пройти следующий опрос, чтобы мы
узнали больше о вербальной агрессии в отношениях. Ваши ответы
окажут нам неоценимую помощь, и мы будем вам благодарны за
них. При этом от вас вовсе не требуется раскрывать свою личность
(указывать персональные данные).
Выберите, пожалуйста, подходящие ответы и добавьте то, что
посчитаете нужным. Присылайте ответы по адресу:
Patricia Evans
Evans Interpersonal Communications Institute
P. O. Box 589
Alamo, CA 94507
Phone (925) 934-5972; Fax (925) 933-9636;
E-mail EVANSbooks@aol.com
Web site: www.verbalbuse.com
Если хотите, чтобы вам ответили по почте, приложите к письму
конверт с маркой и обратным адресом.
Заранее благодарю вас.
Я
□ женщина
□ мужчина
Я
□ замужем/женат
□ одинока/одинок
Возраст:
□ до 25 лет
□ до 35 лет
□ до 55 лет
□ 55 лет или старше
Мои (прошлые) отношения:
□ гетеросексуальные
□ гомосексуальные
Мои отношения длятся (длились)
□ 1–3 года
□ 4–10 лет
□ 11–20 лет
□ Более 20 лет
Я довольно часто подвергалась (подвергался) вербальной
агрессии
□ в своих отношениях
□ в детстве
□ со стороны отца
□ со стороны матери
□ со стороны других опекунов
□ со стороны друзей семьи
□ со стороны родственников
□ со стороны коллег
□ со стороны начальников
□ со стороны взрослых детей
□ со стороны учителей
□ со стороны других детей в школе
□ в других случаях
Я состою в вербально агрессивных отношениях в настоящее
время.
□ Да
□ Нет
(Если вы ответили «Да» на вопрос выше, то ответьте еще на 5
следующих вопросов.)
Мне кажется, что я не могу разорвать вербально агрессивные
отношения.
□ Да
□ Нет
У меня такое ощущение, что я в ловушке.
□ Да
□ Нет
Хотя меня и оскорбляют, но я люблю своего партнера.
□ Да
□ Нет
Я верю в то, что мой партнер может измениться.
□ Да
□ Нет
Мне никогда не приходило в голову уйти.
□ Да
□ Нет
Другое
У меня были (есть сейчас) вербально агрессивные отношения.
□ Да
□ Нет
(Если вы ответили «Да», то ответьте на следующий вопрос.)
Увеличивалась ли со временем частота и интенсивность эпизодов
с агрессией?
□ Да
□ Нет
Во взрослой жизни у меня никогда не было вербально
агрессивных отношений.
□ Да
□ Нет
Я считаю, что проявляю вербальную агрессию по отношению к
другим.
□ Часто
□ Эпизодически
□ Редко
Партнер мог ударить или толкнуть меня.
□ Да
□ Нет
Партнер угрожал ударить меня.
□ Да
□ Нет
Иногда я боюсь партнера.
□ Да
□ Нет
Мне кажется, вербальная агрессия негативно повлияла на мою
самооценку, уверенность в себе и ощущение счастья.
□ Совсем никак
□ Относительно
□ Сильно
□ Ко мне не относится, потому что меня никогда не подвергали
вербальной агрессии.
Наиболее часто меня подвергали вербальной агрессии
следующим образом (выберите 5 или меньше категорий вербальной
агрессии):
1. Необщительность
2. Возражение
3. Обесценивание
4. Нападки под видом шуток
5. Блокирование и отвлечение
6. Обвинение
7. Осуждение и критика
8. Тривиализация
9. Пренебрежение
10. Угрозы
11. Обзывание
12. Забывание
13. Приказы
14. Отрицание
15. Агрессивный гнев
Когда меня подвергают вербальной агрессии, я обычно:
□ Думаю, что неправильно что-то говорю или делаю.
□ Ощущаю замешательство или неуверенность.
□ Ощущаю печаль или боль.
□ Испытываю потрясение или шок.
□ Думаю, что что-то не понимаю.
□ Думаю, что агрессор что-то не понимает.
□ Другое
Прочитав эту книгу, я:
□ Лучше понимаю, что такое вербальная агрессия.
□ Испытываю еще большее замешательство по поводу вербальной
агрессии.
□ Могу адекватно реагировать на вербальную агрессию.
Мне хотелось бы больше узнать о следующем:
Чтобы лучше разобраться с вербальной агрессией, мне нужно:
□ Лучше осознавать ее
□ Меньше бояться агрессора
□ Добиться большей финансовой независимости
□ Обрести больше уверенности в себе
□ Получить поддержку со стороны родственников, коллег и друзей
□ Другое