Рейвен Кальдера

Шаман и ученый

Raven Kaldera

Shaman and Scholar

 Raven Kaldera

Shaman and Scholar

 Рейвен Кальдера

ШАМАН И УЧЕНЫЙ
Raven Kaldera

Shaman and Scholar: Defining the Conundrum of

Academic Research Into Spirit-Work
Frequently Asked Questions
Public Horses: An Open Letter To All Shamans,
Would-be Shamans, And People Who Think That
White People Shouldn't Call Themselves Shamans
Classic Shamanism And Core Shamanism: Basic
Differences

Dealing With Deities: Practical Polytheistic

Theology

Тексты взяты с сайтов www.northernshamanism.org и

weavenworld.ru

Перевод с англ. Анны Блейз

Raven Kaldera (c)

Перевод: Анна Блейз (с)

Настоящий перевод доступен по лицензии Creative

Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs»
(«Атрибуция — Некоммерческое использование — Без
производных произведений») 3.0 Непортированная.

4
ШАМАН И УЧЕНЫЙ.
НАУЧНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ И РАБОТА
С ДУХАМИ: ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПАРАДОКСА

Не так давно одна студентка колледжа брала

у меня интервью о том, что значит быть совре-
менным шаманом или, на худой конец, полутра-
диционным шаманом в современном мире. Сидя
напротив нее и слушая ее осторожные вопросы, я
внезапно осознал, что в каком-то смысле мы в
очередной раз исполняем архетипические опас-
ливые пляски ученого-антрополога вокруг духо-
видца из какого-нибудь племени аборигенов. По-
скольку сам я — современный западный человек,
я прочел бесчисленное множество подобных рас-
сказов, вплоть до лицемерных и оскорбительно
этноцентрических опусов тех ученых XIX века,
которые выслеживали и ловили племенных «ве-
дунов» просто забавы ради. Много лет назад,
когда со мной начали твориться странные вещи
(в конце концов повлекшие за собой настоящую
шаманскую смерть), первым делом я решил обра-
титься к научной антропологии, чтобы выяснить,
что же такое происходит. Это помогло — в том
смысле, что по искаженным пересказам историй
каких-то давным-давно забытых племенных ду-
ховидцев я понял: нечто подобное уже происхо-
дило в прошлом с другими людьми, и они это
пережили. С другой стороны, я растерялся, по-

5
скольку сообразил, что стремительно превраща-
юсь во второе лицо в этом диалоге — лицо, вы-
зывающее гораздо более пристальный интерес,
но, определенно, гораздо меньшее уважение.
К тому времени, как студентка пришла за
своим интервью, я как раз дочитал переведенный
с русского на английский объемистый труд Ча-
плицкой, исследовательницы начала XX века.
Эта книга повествовала о беседах с духовидцами
северных областей Евразии, традиции которых
во многом подобны той, в которой работаю я. И,
по-видимому, она разбередила старые раны, по-
тому что я не удержался и сказал этой студентке:
вот, мы сейчас сидим здесь друг против друга и
вновь воспроизводим классическую модель
столкновения двух непримиримых мировоззре-
ний: светского, академического и интеллектуаль-
ного — с одной стороны, и «первобытно»-религи-
озного — с другой. Конечно, сидели мы в удоб-
ных креслах и в современном доме, а не таращи-
лись друг на друга поверх пылающего очага в ка-
кой-нибудь темной дымной яранге, но все равно
схема нашего взаимодействия распознавалась так
четко, будто на лбы нам налепили два набивших
оскомину ярлыка — «ученый» и «шаман»; и тут
до меня, наконец, дошло, почему я, несмотря на
все мое современное западное воспитание, ни-
когда больше не смогу оказаться в этом диалоге
по другую сторону баррикад.
Иногда в таких ситуациях дело даже не дохо-
дит до диалога в прямом смысле слова: ученый

6
запросто может так и не сподобиться по-настоя-
щему поговорить с шаманом. Особенно часто так
случалось в старину, когда еще не придумали
слово «этноцентризм» и многим западным лю-
дям было невдомек, что чувство превосходства
на самом деле может помешать им вести диалог с
этими темными, отсталыми дикарями. В боль-
шинстве случаев ученый просто выкладывал ка-
кую-то символическую сумму денег и говорил
шаману что-нибудь вроде: «Ну так расскажи мне
об этих своих так называемых духах», — в ответ
на что шаман свирепел, принимался трясти своей
погремушкой и хорошо еще, если не начинал
швыряться навозом, чтобы ученый поживее
убрался и оставил его в покое. Естественно,
после этого ученый шел и расписывал в красках,
какой истеричный психопат этот ведун и как,
должно быть, легковерны и суеверны его сопле-
менники, если полагаются на слова такого отъяв-
ленного придурка.
Что подразумевает — хотя и не произносит
вслух — ученый, задавая этот свой вопрос? «На
самом деле я хочу посмотреть, как ты попыта-
ешься убедить меня. Попробуй-ка прошибить
броню моего неверия! Я хочу, чтобы ты отнесся
ко мне и к моему скептическому мировоззрению
по-настоящему серьезно — так, чтобы ты из кожи
вон полез, лишь бы меня убедить. А я полюбу-
юсь, как все твои слова будут отскакивать от
меня, как горох от стенки, и лишний раз пораду-
юсь, что я — разумный и образованный человек,

7
не подверженный твоим суевериям. Может быть,
какая-то потаенная частичка моей души отчаян-
но жаждет, чтобы ты все-таки меня убедил; но
этого я допустить не могу, потому что тогда моя
картина мира рухнет и мне придется переосмыс-
лить всю свою жизнь. Так что лучше уж я удо-
вольствуюсь чувством собственной значимости,
которое ты укрепишь во мне своими напрасными
попытками, и чувством превосходства над тобой
как над существом, по сравнению со мной
неразумным».
А что подразумевает — хотя и не произносит
вслух — шаман, когда трясет своей погремушкой,
орет и швыряется навозом в ученого? «Ты не
стоишь того, чтобы я тратил на тебя драгоценное
время. У меня и без тебя дел невпроворот. В трех
палатках отсюда лежит девочка с лихорадкой,
пять человек отравились водой из какого-то лес-
ного ручья, а еще одну женщину угораздило рас-
сердить духа, нарушив договор с ним, который я
для нее выторговал, и теперь она лежит при
смерти; и все эти дела стоят в моем списке прио-
ритетов не в пример выше, чем ты со своим
блокнотом и с этой своей притворной вежливо-
стью. Я прекрасно вижу, что ты считаешь меня
чокнутым придурком. Я знаю, что заставить тебя
понять, каково все это на самом деле, невозмож-
но. Боюсь, я бы даже своим соплеменникам не
смог бы этого объяснить, но им-то, по крайней
мере, хватает ума не спрашивать. Кроме того,

8
духи тоже говорят, что на тебя не стоит тратить
время, а им я доверяю больше, чем тебе».
Разумеется, о глубине конфликта между дву-
мя этими несовместимыми подходами нагляднее
всего свидетельствует эта последняя фраза. Уче-
ный, пишущий о первобытной религии (и в осо-
бенности — если он взял на себя задачу предста-
вить племенного духовидца в выгодном свете в
глазах своих коллег), балансирует на тончайшей
грани, рискуя, с одной стороны, оскорбить тех, о
ком он пишет, а с другой — оттолкнуть от себя
тех, кто будет его читать. К сожалению, усидеть
на обоих стульях нелегко, и результате ученый
впадает в первую из двух этих крайностей. По
крайней мере, в нее по определению впадают все
те, кому удается довести свою работу до публи-
кации. Даже самые благожелательные академики
в конечном счете невольно оскорбляют тех, о ком
пишут, — уже одной своей упорной неспособно-
стью понять то, чего попросту нельзя понять,
если хотя бы до некоторой степени не верить ин-
тервьюируемому… и столь же упорной неспособ-
ностью осознать, что они творят.
Например, Мерита Деман Якобсен в своей
книге «Шаманизм» сравнивает духовную практи-
ку эскимосского ангакока с модными в наши дни
неошаманскими курсами по 100 долларов за за-
нятие. По всей видимости, она стремится дискре-
дитировать второй род деятельности, представив
его как «ненастоящий» шаманизм, в отличие от
традиционной работы ангакока. Я с ней во мно-

9
 гом согласен (и даже разделяю ее основную
идею, как это ни обидно для многих), но все же
убежден, что она упускает из виду главное раз-
личие. Выпускники современных неошаманских
курсов в корне отличаются от ангакоков и дру-
гих традиционных шаманов не только и даже не
в первую очередь своим поведением по отноше-

cu
нию к «духам». Главное различие — в том, что
традиционного шамана избирают, преображают и

oc
приставляют к пожизненной работе (необратимо,
не спрашивая их согласия и зачастую против их
воли) самые настоящие, живые и могуществен-

ic
ные духовные сущности со своей уникальной
ag
точкой зрения на мир и со своими планами и на-
мерениями. А с выпускниками неошаманских
курсов… ну, скажем просто, ничего подобного не
/m
происходит.
Для стороннего наблюдателя это как разница
om

между любителем научной фантастики и челове-

ком, которого «похитили инопланетяне»: оба они
толкуют о космических кораблях, но жизненный
.c

опыт у них совершенно разный. Кроме того, во-

прос о том, можно ли доверять второму из них в
vk

когнитивном смысле, во многом сводится к тому,

существуют ли инопланетяне в действительно-
/

сти. На память приходит «Харви», старый фильм

s:/

с Джимми Стюартом, в котором главный герой

съезжает с катушек и начинает разговаривать с
tp

«букой» — двухметровым кроликом, которого,

кроме него, не видит больше никто. Можно це-
ht

лый день напролет разглагольствовать о психоло-

10
гических и социологических причинах, по кото-
рым бука может к вам привязаться, но вот,
например, санитар Уилсон, один из персонажей
фильма, решает почитать о нем в словаре — и
что он видит? «Любит пьяниц, психов и привет,
мистер Уилсон, как дела? Брось ты эти словари,
от них никакого проку!» О способах валидиза-
ции традиционных культурных верований можно
рассуждать целую вечность, но на практике за-
падная академическая аудитория все равно рано
или поздно усомнится в здравости рассудка, ин-
теллектуальной развитости или, в самом крайнем
случае, образованности любого человека, утвер-
ждающего, что он работает с духами. Подспудно
ученый всегда убежден, что духовидец перестал
бы верить в духов, которым посвятил свою
жизнь, если бы получил надлежащее образование
и «узнал бы то, что знаю я». Одним словом, что-
бы защищать духовидцев, одновременно не нано-
ся им оскорбление, нужно и самому верить в
буку.
Одна из проблем здесь — в том, что изучение
традиционных духовных практик на том или
ином этапе неизбежно переходит из области ан-
тропологии в область религии, а за религию
люди рвут друг другу глотки уже не одно тыся-
челетие. Ученый-антрополог готов на все, лишь
бы не вляпаться в религиозный дискурс. Воз-
можно, у него есть своя религия, картина мира
которой отличается от духовидческой, и он не
хочет, чтобы кто-то попытался оспорить ее ис-

11
тинность. Или же он вообще не религиозен и же-
лает оставаться таковым во что бы то ни стало.
Чтобы понять шаманское мировоззрение, нужно
подойти к нему достаточно близко, а это значит
— приблизиться вплотную к шаманским пред-
ставлениям о Тайне, о нуминозном, о Том, что
Больше, Чем Ты, и (самое страшное) может на-
чать вмешиваться в твою жизнь, если ты его За-
метишь или оно само Заметит тебя. Вот такой
парадокс: подойдя достаточно близко, чтобы по-
нять, ты начинаешь Верить, а как только ты на-
чинаешь Верить, твою объективность и научную
репутацию тотчас же ставят под сомнение.
Отголоски этого парадокса мы находим в
немногочисленных работах тех исследователей,
которые все же перешли черту и нашли в себе
мужество написать об этом. Один из примеров —
отчет полевого антрополога Эдит Тернер, кото-
рая изучала духовидцев народности ндембу в
Замбии. Наблюдая за церемонией исцеления, она
своими глазами увидел, как из тела больной жен-
щины вышел большой сгусток чего-то вроде се-
рой плазмы. И она не побоялась об этом напи-
сать: «Тогда я поняла, что африканцы правы.
Духи и вправду существуют и могут насылать
болезни; это не метафора, не символ и даже не
психология. И я начала понимать, как антропо-
логи из поколения в поколение замалчивают и от-
рицают подлинность многих духовных событий, в
которых им доводится участвовать — участво-
вать под маской вежливого притворства. Воз-

12
можно, они собрали немало ценных материалов,
но они все время работали в рамках ложной пара-
дигмы, парадигмы позитивистского отрицания.
<…> Итак, “переняв обычаи туземцев”, я тем са-
мым приняла принципиально иную картину мира,
чуждую академическому подходу, но открывающ-
ую доступ к таким материалам, собирать кото-
рые каким-либо другим способом невозможно»
(Тернер, «Существование духов», 1992).
Как-то мне довелось прочесть анонимное эссе,
в котором все возможные религиозные точки
зрения на любую противоречивую деятельность,
духовная истинность которой вызывает те или
иные сомнения, разделяются на три основных ка-
тегории. Первые две категории привычно кон-
фликтуют друг с другом. Приверженцы одной го-
ворят: «Так поступали всегда; этот подход тради-
ционен и, следовательно, свят; мы это знаем по-
тому, что нам передали это наши предки, и пы-
таться как-то это изменить было бы
кощунством»; последователи второй заявляют:
«С точки зрения современного, мыслящего и ми-
лосердного человека, приходится признать, что
единственное этичное решение проблемы — из-
менить этот обычай, который столь многим не по
нраву». Два эти голоса могут спорить друг с дру-
гом до бесконечности; но штука в том, что есть
еще и третий, который говорит: «Ну что ж, вчера
я обсудил эту проблему с (вставить имя бога), и
(вставить имя бога) сказал то-то и то-то».

13
 Это голос мистика, и остальные два лагеря
втайне, а иногда и совершенно неприкрыто, его
ненавидят. Одна из причин этой ненависти — в
том, что верить на слово человеку, который не
может подтвердить свои заявления ничем, кроме
претензии на общение с Богом, богами, духами и
так далее, кажется попросту опасным. Как духо-
видец я знаю по опыту, что боги и духи в своем
выборе людей не принимают в расчет такие кри-
терии, как умственная развитость, компетент-
ность, здравомыслие, нравственность, личное
прошлое и обычные человеческие достоинства.
Более того, многие духовидцы (и я в том числе)
уже сломали себе голову, пытаясь понять, каки-
ми же критериями боги и духи на самом деле ру-
ководствуются. Это одна из тех Загадок, от кото-
рых просто хочется рвать на себе волосы. Это
Тайна… и Тайна, чертовски досадная. Поэтому
совершенно понятно, что и традиционалист, и ре-
форматор с первого же взгляда отмахнутся как
от докучливой помехи от этого мистика, у кото-
рого нет ни положения в обществе, ни ученых
степеней, ни, быть может, даже приличного об-
разования и который только и может, что тара-
щить глаза и твердить, что он, дескать, говорит с
Самим Первоисточником. Эти ребята не намере-
ны принимать в расчет то, что может сообщить
вам Иисус, или Фрейя, или призрак какого-ни-
будь покойника. Да и кто вы такой, в конце кон-
цов, чтобы они вам верили? Вы ведь можете за-
блуждаться, или намеренно лгать, чтобы манипу-

14
лировать людьми, или, в лучшем случае, просто
передавать слова ваших собственных внутренних
марионеток, искренне считая, что это — слова бо-
гов. И, честно говоря, эти страхи вполне оправ-
данны: и то, и другое, и третье может оказаться
верным.
Другая причина — в том, что принять крошеч-
ную вероятность вашей правоты означает для
них посмотреть в глаза тому обстоятельству, что
Иисус, Фрейя или призрак покойника говорит не
с ними. А это горькая пилюля. «Почему не со
мной? — спрашивают они себя на каком-то уров-
не. — Я что, недостаточно хорош? Почему? С ка-
кой стати Божество открывается этому странно-
му типу, а не мне, хотя я столько молюсь / меди-
тирую / хорошо себя веду? Почему он может го-
ворить с Богом запросто, как по телефону, а я —
нет? Это нечестно!» Для многих это настолько
обидно, что они отвергают послания богов и ду-
хов, приходящие через других людей, просто из
принципа. Работа с духами — занятие элитарное,
в том смысле, что для него избирают лишь неко-
торых, и оно не укладывается в категорию тех
навыков, которые «может освоить каждый, надо
только хорошенько постараться». Многим лю-
дям, воспитанным на современных понятиях о
том, что любой религиозный опыт должен быть
доступен каждому его соискателю, это кажется
ужасно несправедливым.
Это действительно несправедливо, но мне не-
чего на это ответить. Я не раз видел боль в гла-

15
зах людей, чьи божественные покровители пере-
давали им послания через меня. Эти люди
поклонялись своим богам по многу лет, но для
общения с ними им по-прежнему требовалось
мое посредничество. Как-то я читал интервью с
одной известной католической монахиней; на во-
прос, что в ее суровой жизни самое трудное, она
ответила: «Молчание Бога». Средневековая ду-
ховная писательница Юлиана Норвичская оправ-
дывалась за свою избранность и просила, чтобы
люди не думали, будто она такая уж праведница,
раз удостоилась общения со святыми; она знала
многих, кого можно было назвать куда лучшими
христианами, и понятия не имела, почему святые
не говорят также и с ними. Но духовидцу, кото-
рый хочет, чтобы ему верили, не помешает по-
мнить: рано или поздно вам понадобится ответ
на всю ту боль и возмущение, которые вы про-
чтете в глазах людей, не видящих и не слыша-
щих того, что видите и слышите вы… и ужас в
том, что ответа на это нет. Мне доводилось на-
блюдать, как люди годами изо всех сил пытались
установить живую связь с богами и духами, но
ничего у них не получалось. Вот потому-то я и
думаю, что пытаться заставить человека поверить
в какое бы то ни было божество, не говорящее с
ним лично, — это, по меньшей мере, невежливо, а
по большому счету, вредно.
Хотя, разумеется, именно так и поступает по-
давляющее большинство населения нашей плане-
ты.

16
 И это опять возвращает нас к исходной
проблеме: если с ученым духи не говорят, с ка-
кой стати он должен в них верить? Почему мы
должны верить, что шаман — не просто очеред-
ной сумасшедший? Все, что я могу на это сказать
со своей стороны — с той стороны баррикад, по
которую расположились духовидцы, — так это
то, что пытаться убедить своего ученого оппонен-
та в том, что вы действительно «говорите с духа-
ми по телефону», — стратегия заведомо
проигрышная, да и вообще, как уже было сказа-
но, невежливая. На что же духовидец имеет пра-
во в диалоге с ученым? На то, чтобы: А) совер-
шенно ясно, без обиняков и экивоков, дать по-
нять, что он, духовидец, совершенно твердо ве-
рит в реальность своего мира (или миров); Б)
дать понять, что он считает себя здравомысля-
щим и разумным человеком и что его воззрения
— это здравая и разумная реакция на его необыч-
ный опыт; и В) сообщить интервьюера, что в
случае, если тот не может полностью принять
пункты А и Б, ему следует честно об этом ска-
зать, даже несмотря на то, что продолжать интер-
вью после этого станет бессмысленным.
Кроме того, духовидец имеет право спросить
интервьюера, как именно тот собирается решать
для себя задачу временного отказа от недоверия.
Для меня важно, чтобы мой собеседник при об-
щении с человеком, верящим в то, во что не ве-
рит он, нашел для себя такую точку зрения, ко-
торая не сводит загадку недоказанных верований

17
этого человека к невежеству, обману, самообману
или поискам утешительных психологических
мыслеформ, — иными словами, ни к чему
такому, что может принизить его в глазах
интервьюера. Той девушке, которая пришла
взять у меня интервью, я, собственно, так и
сказал: «Вот, я рассказал вам о своем опыте. Вы
понимаете, что я прекрасно отдаю себе отчет, как
отнесется к этому большинство людей. Вам ведь
не кажется, что я сумасшедший? Но несмотря на
все, что я прочел и изучил, я по-прежнему твердо
верю в реальность моего опыта. Для меня это —
не метафоры и не чисто психологические фено-
мены, а реальность, не менее настоящая, чем вот
это вот кресло, в котором вы сидите. Как вы к
этому относитесь? Как вы собираетесь справ-
ляться с этим парадоксом? Как вы уложите все
это в своей голове? Пожалуйста, ответьте мне
честно».
Даже если интервьюеру очень неудобно гово-
рить о своих собственных воззрениях и предрас-
судках и даже если ему кажется, что в данной си-
туации они неважны, а то и вредны, поскольку
могут помешать интервьюируемому раскрыться,
все же я как шаман сидящий напротив него в
своей хижине имею право знать, насколько мой
собеседник психологически готов к тому, чтобы
оценить мои слова по достоинству. Я имею право
знать, не трачу ли я свое время впустую.
Если же все попытки достучаться до интер-
вьюера окажутся напрасны и он так и не пойдет

18
на открытый контакт, духовидцу следует просто
спросить у духов, как ему поступить. В этом
отношении духи не подводили меня еще ни разу.
Итак, что я могу посоветовать ученому, кото-
рый собирается взять интервью у очередного ша-
мана? Прежде всего, я попросил бы его принять
к сведению все то, что я сказал здесь до сих пор.
Просто сядьте спокойно и проделайте одно ма-
ленькое психологическое упражнение. Забудьте
на время о своем неверии и попытайтесь пред-
ставить себе, что может случиться, если вдруг
этот шаман действительно убедит вас в реально-
сти богов и духов, с которыми он работает. Как
изменится от этого ваш мир? Тщательно перебе-
рите все представления, которые вы принимаете
как данность, и представьте себе, как они изме-
нятся. И обращайте при этом внимание на свои
эмоциональные реакции. Какие чувства вызывает
у вас эта перемена? Можете ли вы осознанно
спрогнозировать, какие изменения она вызовет в
вашей собственной психике? Не забывайте, что
какая-то часть вашей личности (та самая, кото-
рая забьет тревогу тотчас же, как только вы при-
ступите к упражнению) склонна выдавать ре-
флекторные защитные реакции и мешать объек-
тивным оценкам.
Прошу ли я, чтобы вы каким-то образом уго-
ворили себя слепо принимать на веру все, что го-
ворит шаман? Нет, как я уже сказал, это было бы
нечестно и неразумно. Все, о чем я прошу, — что-
бы вы как можно более полно осознали свои за-

19
 щитные механизмы. Слишком многие ученые
выдают за «объективность» такую позицию, ко-
торая чересчур тесно соседствует с этими меха-
низмами. Причем они это делают не ради того,
чтобы отфильтровать этноцентрические предрас-
судки, а исключительно для поддержания своего
эмоционального комфорта. Хочу вас заверить,

cu
что в подобных диалогах выраженные эмоцио-
нальные реакции у интервьюера — в порядке ве-

oc
щей. В этом нет ничего ненормального. Но ваша
задача — как можно более полно осознавать эти
реакции и не давать им вмешиваться в процесс.

ic
Это гораздо труднее, чем просто игнорировать и
ag
отрицать их, тем самым оставляя для них откры-
тый проход безо всякой охраны. Иными словами,
не пытайтесь брать интервью у племенных духо-
/m
видцев, пока не вытащите на свет и не изучите
как следует все свои чувства и представления о
om

предмете интервью, в том числе и иррациональ-

ные. В особенности берегитесь защитных меха-
низмов, внушающих вам, будто между вами и ду-
.c

ховидцем и/или между его культурой и вашей с

пролегает какая-то непроходимая пропасть. Осо-
vk

знавать культурные различия нужно и важно, од-

нако такой подход, за которым имплицитно,
/

пусть даже и почти неявно, стоит представление

s:/

о том, что вы относитесь к «рациональному»

типу людей, а ваш собеседник — к «иррациональ-
tp

ному», глубоко оскорбителен. Мне довелось раз-

глядеть обе стороны этой медали. С одной сторо-
ht

ны, я наслушался жалоб от духовидцев из абори-

20
генных племен, которые не раз сталкивались с
восхищенными заявлениями, о том, как «увлека-
тельны» их необычные верования (где «увлека-
тельны» — это попросту осознанный или неосо-
знанный эвфемизм для «оригинальны и экзотич-
ны») и насколько же сами они более «духовны»,
чем Обычный Белый Человек. И не найдетесь,
что сможете скрыть это отношение, если подбе-
рете для него какие-нибудь эвфемизмы потонь-
ше. Ваши собеседники — не дураки. Многие из
них поневоле становятся отличными психолога-
ми в ходе работы со своим племенем, группой
или клиентами. Так что даже сквозь все культур-
ные различия и языковые барьеры они, скорее
всего, почувствуют, что вы делаете из их инако-
вости фетиш.
Другой же стороной эта медаль поворачивает-
ся, как ни удивительно, тогда, когда меня как че-
ловека, воспитанного в господствующей интел-
лектуальной культуре Запада, начинают ис-
подволь упрекать за отступничество. Мне не раз
давали понять, и прямо, и косвенно, что я попро-
сту не могу переживать тот же опыт, через кото-
рый проходят духовидцы из аборигенных пле-
мен. Когда же западные духовидцы пытаются
воссоздать практики своих собственных предков,
совмещая научные исследования с непосред-
ственным обучением у духов, ученые отзываются
об этих попытках как о «присвоении прошлого».
И когда я спрашиваю, что конкретно они имеют
в виду, на свет выходит имплицитное представ-

21
ление, что современные западные люди (и в осо-
бенности — образованные белые американцы) за
столетия господства «рационального» мышления
настолько обнищали духом, что в силу самой
своей расовой принадлежности утратили всякую
способность работать с духовным миром. Иногда
подобные заявления сопровождаются горестным
заламыванием рук и стенаниями о том, что нам
остается лишь почтительно наблюдать, как ко-
ренные народности предаются своим высокоду-
ховным экзерсисам и, разумеется, всячески хра-
нить их и лелеять, потому что как же это пре-
красно, когда на свете еще остаются такие, опять
же, высокодуховные люди, даже если мы сами
как этническая группа бесповоротно угробили
себя для духовности.
Но под покровом этого приниженного смире-
ния скрывается толстенный пласт культурного
эгоцентризма, щедро приправленного страхом.
Как бы громко мы ни превозносили эти «высоко-
духовные» народности, представление о том, что
некоторые этнические группы более «духовны»,
чем ваша собственная, с легкостью может выро-
диться (и обычно на каком-то уровне действи-
тельно вырождается) в представление об их «ир-
рациональности», особенно в глазах тех людей,
для которых в основе самоопределения и чувства
собственного достоинства лежит сознание своей
интеллектуальности. Поскребите любого такого
самокритичного западного ученого с его отчаян-
ными попытками уважать и даже обожать абори-

22
генные духовные практики (но, разумеется, безо
всяких попыток к ним приобщиться, дабы не
осквернить их своим тлетворным влиянием), — и
вы обнаружите запуганное существо, которое в
глубине души только радуется, что С Такими
Людьми, Как Я, Ничего Подобного Случиться
Не Может. Потому что в противном случае, воз-
можно, пришлось бы признать, что любого из
нас, даже самого рационального, здравомысляще-
го и обвешанного десятками ученых степеней, в
любой момент могут настичь и схватить духи. И
тогда ему тоже придется проделывать все эти ди-
ковинные, первобытные и иррациональные эк-
зерсисы, а списать его в утиль без лишних хло-
пот будет нельзя. А это значит, что придется все-
рьез задуматься о тех, кого мы уже успели спи-
сать в утиль за все эти годы.
Кроме того, в этом случае может прийти не-
прошеная мысль, что мы, современные западные
люди, сами в ответе за то, что в нашем обществе
отсутствует культурный контекст, необходимый
для духовидческой работы. Возможно даже, о
ужас, нам придется Начать С Этим Что-то Де-
лать, а это, в свою очередь, повлечет за собой та-
кие масштабные последствия, что среднестати-
стический студент, до сих пор спокойно работав-
ший над диссертацией в этой области, с криками
бросится прочь и спрячет голову под подушку… а
быть может, даже бросит свой колледж и попы-
тается действительно Что-то Сделать, загубив

23
тем самым всю свою жизнь в глазах остальной
общественности.
О чем я прошу, так это о том, чтобы в той
самой метафорической беседе над очагом в дым-
ной туземной хижине нам было позволено обсу-
ждать эти проблемы в самых откровенных и не-
лицеприятных выражениях. Возможно, прими-
рить два враждующих мировоззрения так ни-
когда и не удастся, но, по крайней мере, мы мо-
жем постараться честно признавать свои пред-
рассудки, даже если и не собираемся от них из-
бавляться.
И второе, что я хотел бы довести до сведения
исследователей, берущих интервью у представи-
телей коренных народов, — это то, что никогда
нельзя быть уверенным, что данная традиция и
впредь будет сохраняться во всей полноте. Как
это ни прискорбно, очень многие шаманские
практики, бытовавшие несколько тысяч лет на-
зад, к настоящему времени полностью или по
большей части утрачены. Эти традиции переда-
вались из уст в уста, и когда с народом-носи-
телем случалась какая-нибудь катастрофа (зача-
стую — массовое и/или насильственное обраще-
ние в другую веру), линия передачи попросту
прерывалась. А это значит, что потомкам тех лю-
дей, у которых вы сейчас берете интервью, воз-
можно, когда-нибудь придется восстанавливать
духовные практики своих предков, и если такое
время, упаси боги, придет, то ваши научные тру-
ды могут оказать им немалую помощь. Те, кто

24
реконструирует забытые традиции из чувства
национальной гордости или потому, что они
кажутся им оригинальными и экзотическими,
меня не волнуют. О ком я забочусь, так это о
людях, на которых падает выбор духов — духов,
им почти незнакомых и непонятных, — и
которые в разгар своей шаманской болезни
отчаянно пытаются узнать хоть что-нибудь, что
поможет им выжить. Уж и не знаю сколько раз,
наткнувшись в сухом антропологическим отчете
столетней давности на что-нибудь вроде: «…и тут
шаманка взяла какие-то травы и что-то с ними
сделала», — я принимался мысленно орать на
покойного автора: «Что? Какие травы? Что
именно она с ними сделала?» Для меня это не
хобби. Это моя жизнь. Помните об этом, когда
начнете записывать конкретные детали… и
строить о них умозрительные гипотезы на основе
дорогих вашему сердцу идеалов.
Спору нет, некоторые туземные шаманы мо-
гут и не доверить вам, человеку постороннему,
детальных сведений о своих духовных практиках.
Иногда за этим стоят мистические обязательства
хранить те или иные знания в тайне, иногда —
просто подозрительность и недоверие, но нет
оснований полагать, что вам удастся преодолеть
их достаточно быстро или вообще хоть когда-ни-
будь. Поэтому просто записывайте все детали,
какие можете, не забывая о том, в каком нелег-
ком положении может оказаться этот потенци-
альный будущий духовидец. Но если вам все-та-

25
ки захочется узнать больше, то лучшее, что мож-
но сделать, — это вежливо попросить духовидца
осведомиться у его богов и духов, можете ли вы
послужить посредником для более широкого рас-
пространения тех знаний, которые они хранят.
Если они скажут на это «нет», смиритесь. В кон-
це концов, духам видней.
Интересно, что лишь после того, как я оказал-
ся на стороне шамана в этой пресловутой мета-
форической хижине и поглядел оттуда (сквозь
дым очага, в слабых отблесках огня, не столько
освещающих лицо, сколько выхватывающих из
тьмы ровно столько, чтобы возбудить любопыт-
ство) на того, кто сидит напротив, я по-настоя-
щему понял, как он выглядит и как себя чувству-
ет в этой ситуации. В отличие от духовидцев из
аборигенных племен, я имею возможность вспо-
мнить, каково было жить с такой картиной мира,
как у него… до тех пор, пока я не узнал того, что
знаю сейчас. А, значит, если хорошо постараться,
я могу, образно говоря, протянуть руку через эту
дымовую завесу; могу доносить свои мысли бо-
лее эффективно, на языке, более понятном моему
собеседнику. Кроме того, я могу лучше видеть
защиты, которые мой собеседник воздвиг, чтобы
никоим образом не оказывать влияния на ход ис-
следования… и наоборот, в надежде уберечься от
того влияния, которое эта работа может оказать
на него. Эти последние защиты иногда вступают
в конфликт не только с первыми, но и с самим
процессом работы, и в случае чего я не постесня-

26
юсь осторожно их демонтировать, если замечу,
что они препятствуют коммуникации.
С другой стороны, интервьюер иногда и сам
на удивление точно проникает взглядом сквозь
весь этот дым различий, и застает меня врасплох.
Тогда я тоже узнаю что-то новое, нечто такое,
что я потом смогу сообщить другим интервьюе-
рам. Я считаю, что это хорошо. С племенной точ-
ки зрения, взаимодействие не должно быть одно-
сторонним: необходим обмен; а в данном случае
денежной платы или подарка для равноценного
обмена недостаточно. Кстати, эта точка зрения
резко противоречит научному подходу, согласно
которому исследователь, предлагающий что-то
лично от себя, нарушает объективность процесса
и, следовательно, сводит на нет ценность самого
обмена.
Если бы приходите к духовидцу как клиент,
вы можете предложить ему деньги (если ему поз-
волено брать их за такие услуги) или подарок
(если ему позволено брать плату натурой), а если
у вас вообще ничего нет, но духовидец все равно
соглашается помочь вам из чувства долга, то вы
платите ему своим доверием и уважением. Вот
так выглядит честный обмен, и этим правилом
спокойно можно руководствоваться в общении с
интервьюируемым, не опасаясь нарушить объек-
тивность. И наоборот, если вы — духовидец и
кто-то приходит к вам за помощью, то вы обяза-
ны не только приложить все усилия, чтобы вы-
полнить свою непосредственную работу, но и изо

27
всех сил постараться проникнуть в образ мыслей
своего клиента, чтобы лучше оценить его
потребности и, по крайней мере, понять, сможете
ли вы эффективно их удовлетворить. И все это с
таким же успехом вы можете дать интервьюеру:
от этого рассказ о вашем опыте не обесценится и
не станет беднее.
Обе стороны в этом диалоге должны твердо
помнить, что обмен такого рода очень важен для
будущего. Вырождение и вымирание многих ша-
манских традиций наглядно свидетельствуют о
том, насколько хрупки подобные учения и на-
сколько легко прерываются линии преемственно-
сти. Впрочем, неумолкающий зов духов столь же
наглядно доказывает их силу даже тогда, когда
человеческие звенья в цепи передачи оказывают-
ся слишком слабыми. Можете представить себе,
как унизительно выискивать обрывки традиции
ваших предков в сочинениях авторов, которые и
сами не верят в это учение, и не стесняются ци-
тировать тех, кто считал его нечестивым. Неза-
чем ставить в такое же положение тех, кто при-
дет нам на смену. Если ученые и исследователи
когда-нибудь смогут подняться над собой, над
своими диссертациями, степенями, сиюминутны-
ми склоками и даже над всей своей современно-
стью и увидеть ту аудиторию, для которой их ра-
бота по-настоящему важна; если они поймут и не
будут забывать, что их книги могут пригодиться
будущим шаманам, то я благословлю их от всего
сердца, и духи — тоже. Даже если вы в них не ве-

28
рите, все равно, благословение духов — дело
стоящее. Даю вам честное слово!

29
 ЧАСТО ЗАДАВАЕМЫЕ ВОПРОСЫ
С САЙТА WWW.NORTHERNSHAMANISM.ORG

Зачем понадобилось это предупреждение?

Оно существенно сокращает количество гнев-

cu
ных писем, которые я получаю от северных ре-
конструкторов, заявляющих, что я: 1) превратно

oc
понимаю Северную традицию, либо 2) сбиваю ни
в чем не повинных последователей Северной

ic
традиции с пути истинного. Кроме того, оно со-
кращает количество людей, которые видят слово
ag
«шаманизм» и замечают, что я белый, — и, не
удосужившись прочитать сайт, заявляют, что я
/m
ворую практики у коренных американцев.

Что вы подразумеваете под словом «шама-

om

низм»? Почему вы используете именно этот

термин?
Я использую этот термин потому, что в моем
.c

родном языке не найдется другого, более точного

слова, чтобы описать мой опыт, мои задачи и то,
vk

кем я стал. Это слово заимствовано из тунгусско-

го языка, но заполняет важную лакуну в нашем.
/

Свои представления об этом слове и о практике

s:/

его употребления я подробно изложил в статье

«Общая лошадь», опубликованной на этом же
tp

сайте.
Я определяю шаманизм как «систему духов-
ht

но-магических практик, основанную на работе с

30
духами и служащую во благо племени». Эту
систему следует отличать как от тавматурги-
ческой магии, основанной на непосредственной
работе с энергиями, так и от магии теургической,
основанной на работе с символами, полученными
путем божественного откровения или вдохнове-
ния (например, с рунами). Шаманизм — это
работа с духовными сущностями, а это совсем,
совсем другое дело. Кроме того, его надо
отличать от религии как таковой. Разумеется, это
духовная практика; и, разумеется, в основе
любого шаманской традиции лежит та или иная
религиозная космология; однако прежде всего
шаманизм — это прикладная система, призванная
приносить людям совершенно конкретную
пользу: лечить, гадать, доставлять известия от
духов и вообще делать так, чтобы людям жилось
лучше.
С терминологической точки зрения, шама-
низм подобен таким понятиям, как монашество
(которое тоже почти всегда укоренено в религи-
озном контексте, но само по себе религией не яв-
ляется) или богословие (которое хотя и схоже со
светскими науками, но все-таки от них отличает-
ся, и которое тоже нельзя назвать религией).
В шаманизме все вертится вокруг духовных
сущностей, с которыми вам удалось установить
те или иные отношения. Иногда такие отноше-
ния сродни духовному рабству, когда какое-либо
одно божество (обычно — именно божество, а не
дух низшего порядка) завладевает вами полно-

31
стью и превращает вас в свое орудие, взамен да-
руя вам свою защиту и особые способности.
Например, именно так я служу Хеле, и она защи-
щает меня, но в то же время заставляет на нее
работать. Иногда эти отношения больше походят
на договорной союз между вышестоящим (боже-
ством) и нижестоящим (смертным), в котором
каждая сторона соглашается оказывать другой
определенные услуги, получая что-то взамен.
Например, так я работаю с Херном и Фрейром: и
того, и другого, я принимаю и ношу в себе по од-
ному дню в год, позволяя им таким образом
представать перед моей общиной, — за что, опять
же, получаю от них определенные способности и
защиту. Иногда отношения складываются как
союз равных сил: так я работаю, например, со
многими духами целебных растений. Бывает и
так, что человек временно заимствует способно-
сти или свойства у какого-либо младшего духа (в
идеале — по добровольному его согласию): так, у
одной моей приятельницы плохое зрение, и когда
ей приходится выходить из дому ночью, она «бе-
рет напрокат» зоркость у своих ручных крыс. На
каком бы уровне ни происходил обмен энергия-
ми и дарами, самое главное здесь — постоянно
поддерживать отношения, не давать им «за-
ржаветь» и «заглохнуть».
От мистицизма шаманизм отличается тем, что
он ориентирован на прикладные цели и сосредо-
точен на выполнении практических задач. Ми-
стик может использовать те же методы, что и ша-

32
ман (в особенности — способы достижения изме-
ненных состояний сознания), но его цель — чи-
стый опыт. Если вы спросите его: «А зачем это
нужно? Какая от этого польза?» — он, скорее
всего, лишь улыбнется и скажет, что все это пре-
красно само по себе и надо испытать это самому,
чтобы понять. Для мистика все сводится к его
личным отношениям со Вселенной. Для шамана
же вопрос «Какая от этого польза?» — самый
главный. Как служитель племени, а не просто
одинокий искатель единения со Всем Сущим,
шаман должен удержаться от полного и оконча-
тельного слияния с Божественной Реальностью и
понять, как обратить свой опыт во благо своему
народу. Путь шамана — это скорее путь бодхи-
саттвы, чем будды, хотя цель его — вовсе не в
том, чтобы освободить всех и вся от круговорота
Жизни и Смерти. В контексте шаманизма все
миры равноценны, а тело, Земля, плоть и кровь
— не менее священны, чем дух. Задача шамана —
в том, чтобы облегчать людям жизнь здесь и сей-
час. Итак, шаманизм сугубо практичен: все сред-
ства достижения «экстаза» (как называют это со-
стояние антропологи) служат в нем орудиями
реальных изменений в земном мире.
(Превосходный сравнительный анализ Пути
Мистических Поисков с Путем Шаманского По-
средничества представлен в книге Дейла Кэнно-
на «Шесть подходов к религиозности». Хотя в
этой книге используются только христианские и
буддийские примеры, аналоги соответствующих

33
путей нетрудно отыскать и в современном язы-
честве.)

Что вы подразумеваете под «северной тради-

цией»? Откуда именно эта традиция проис-
ходит?
Происходит она из многих источников — в
основном германских (и, в том числе, англосак-
сонских) и скандинавских, но отчасти также са-
амских и сибирских. Мы используем практики
многих народов, населяющих приполярные обла-
сти западной части Евразии. Некоторые из этих
практик, по-видимому, восходят к доиндоевро-
пейскому населению Северной Европы, к эпохе
мезолита или неолита. Некоторые почерпнуты из
книг, фольклора и научных исследований, но
большая часть исходит от богов и духов, обучаю-
щих меня и таких, как я. Иногда случалось так,
что я сначала получал какую-нибудь информа-
цию от этих сущностей, а потом находил ее под-
тверждение в книгах.

Значит, это одна из тех религий, которые из-

вестны под названиями «Асатру», «Вана-
тру», «реконструированная Северная тради-
ция» и так далее?
Нет. Асатру, Ванатру и так далее — это ре-
конструкторские религии, приверженцы которых
пытаются воссоздать верования людей, населяв-
ших Скандинавию в эпоху викингов. По большей
части, а то и полностью они основываются на до-

34
шедших до нас письменных источниках той эпо-
хи. Многие их божества и мифы используются и
в нашей традиции, но наша традиция (как и лю-
бая разновидность шаманизма) — не религия, а
духовная практика. Она не опирается на пись-
менные источники и с формальной точки зрения
не является реконструкторской. Если нам нужно
хоть как-то определить ее место среди современ-
ных религиозных групп, то с некоторой натяж-
кой ее можно охарактеризовать не как ре-
конструированную Северную традицию, а как
разновидность Северного язычества, под ка-
ковым обычно подразумевают неоязыческие уче-
ния, производные от реконструкторских. Но по-
скольку провести четкий водораздел между дву-
мя этими разновидностями язычества пока что
никому не удалось, скажем просто, что традиция
северного шаманизма не входит в число ре-
конструкторских языческих религий.

Одну минуточку! Я хорошо изучил письмен-

ные источники, но не нашел в них никаких
упоминаний о шаманах или шаманской куль-
туре у скандинавских или германских наро-
дов!
Вы совершенно правы. Культура народов, от-
носящихся к эпохе «письменных источников»,
уже была не только не шаманской, но даже и не
вполне языческой. К тому времени их уже обра-
тили в христианство. Возможно, кое-где еще
оставались отдельные приверженцы старых веро-

35
ваний, но христианская культура уже возоблада-
ла над языческой, и авторы дошедших до нас
письменных источников были христианами. Те,
кто недооценивает это обстоятельство, рискуют
по ошибке принять многие христианские ценно-
сти за языческие. Когда-то на всех этих террито-
риях была распространена шаманская родопле-
менная культура. Но она по большей части ис-
чезла еще задолго до всеобщей христианизации.
То там, то сям обнаруживаются отдельные следы
этой древней шаманской культуры, и из этих об-
рывочных сведений постепенно собирается более
полное представление, однако целостной карти-
ны мы не найдем ни в одном письменном источ-
нике. Вот что я имею в виду, когда говорю, что
эта традиция утрачена; и вот почему изучать ее
приходится при помощи духов. Но у саамов и
народов Сибири шаманы есть и по сей день, и в
их культуре сохранилось немало общего с той,
что бытовала в глубокой древности на землях
Скандинавии.

Это что-то вроде сейта?

Термином «сейт» (seidhr) обозначается одна
из магических практик, сохранявшихся вплоть до
конца железного века — периода, с которым ра-
ботают реконструкторы северных религий. По
всей видимости, эта практика тесно связана с ша-
манизмом и многие ее орудия и техники восхо-
дят к шаманской культуре более раннего периода
и/или заимствованы у саамских шаманов-ной-

36
дов. И ученые-исследователи, и люди,
практикующие сейт, много спорили на эту тему,
равно как и по вопросу о том, следует ли назы-
вать сейтом только ту разновидность прорица-
ния, с которой выступает вельва в «Саге об Эй-
рике Рыжем», или же этот термин распространя-
ется и на другие формы магии, или если да, то на
какие именно.
Я предпочитаю не вступать в подобные дис-
куссии. Да, кое-что из того, о чем вы прочтете
здесь, напоминает некоторые методы мастеров
сейта; более того, несколько таких мастеров вне-
сли большой вклад в создание этой книги. Но, с
другой стороны, вы встретите здесь описания та-
ких практик, которые не упоминаются с полной
определенностью как элементы магии сейта ни в
одном источнике. По-видимому, они были утра-
чены за много сотен или даже тысяч лет до того,
как появились первые письменные упоминания о
сейте. Поэтому я не называю свою систему сей-
том — точно так же, как не называю ее разновид-
ностью Асатру или иной реконструированной
формой Северной традиции. Это просто система
древнего шаманизма, которой меня и других ее
последователей обучают духи, — вот и всё.

Почему вы не придерживаетесь фактов, изло-

женных в письменных источниках? Что пло-
хого в том, чтобы держаться подтвержден-
ных знаний?

37
 Ну, что я могу на это сказать? Боги и духи, с
которыми я работаю, смотрят на это по-другому.
Если бы каждый раз, как они велели мне что-ни-
будь сделать, я заявлял: «Постойте! Я не могу
этого сделать, пока вы не покажете мне, где это
написано, и по возможности таким автором, у ко-
торого ученых степеней хватит на целую страни-
цу», — то, скажем так, все бы стало из рук вон
плохо, причем очень скоро. Поэтому я использую
письменные источники как отправную точку — и
иду дальше. При этом я продолжаю читать ис-
точники, потому что иногда все-таки нахожу зад-
ним числом какие-нибудь упоминания о том, что
мне велели делать. Когда попадаются такие под-
тверждения, это приятно; но, по большому счету,
необходимости в них нет. Я в любом случае буду
делать то, что мне велели. Со всеми этими обле-
пившими меня богами и духами я просто не могу
себе позволить строго держаться письменных ис-
точников.
В этой книге вы не найдете ни примечаний,
ни ссылок (не считая тех, которые были включе-
ны другими авторами в предоставленные для нее
статьи). Примечания и ссылки могли бы создать
у читателя ненужную иллюзию, что перед ним —
какое-то академическое исследование, пусть и
плохонькое, а у меня нет ни малейшего желания
потворствовать таким недоразумениям. Вся эта
серия книг относится к совершенно иному жан-
ру, и я полностью отдаю себе в этом отчет. Кое-
где я могу упоминать факты, обнаруженные в

38
письменных источниках, но по большей части
эта книга состоит из авторских материалов,
накопленных на личном опыте мною самим и
моими единомышленниками. Мы сами себе
первоисточники.

Не кажется ли вам, что вы крадете знания у

древних народов?
Поскольку они — мои предки, я мог бы ска-
зать, что имею полное право делать то, что я де-
лаю. Но, честно говоря, я бы это делал в любом
случае, потому что к этому меня призвали духи,
с которыми я работаю, и богиня, которой я при-
надлежу. Если бы на меня предъявили права, до-
пустим, боги и духи коренных американцев, то я
точно так же пошел бы их путем, хотя в моих
жилах нет ни капли индейской крови. Просто в
этом случае к моим задачам добавилась бы еще
одна — сопротивляться нападкам, которые обру-
шились бы на меня со стороны борцов с «чужа-
ками» в этой традиции.
Кроме того, боги и духи не дадут и пары кры-
синых задниц за все мои рассуждения о том, у
кого я что краду или не краду. Правда, я все-таки
могу представить, как можно «обкрадывать про-
шлое», обращаясь с ним неуважительно, и имен-
но этим, на мой взгляд, занимаются некоторые
группы. Я говорю о людях, которые реконструи-
руют религию и формально исполняют обряды,
но при этом на самом деле не верят в богов на-
ших предков. Получается какой-то извращенный,

39
 кощунственный культ. Но тот, кто верит в наших
богов всем сердцем и поклоняется им искренне,
ни в коей мере никого не обкрадывает. Наоборот,
он возвращает долги.

Что вы имеете в виду, когда говорите, что

вас «обучают духи»?

cu
У бурят-монголов есть особое название для
шаманов, обученных духами, — «багшагуй».

oc
Обычно такое случается, когда какой-нибудь ша-
манский род вымирает. Тогда все духи, работав-
шие с ним, снимаются с насиженного места,

ic
переходят к другому роду и выбирают из него
ag
какого-нибудь незадачливого простофилю, чтобы
сделать из него великого шамана. Такой роско-
ши, как старый мудрый учитель, багшагую не
/m
дано. Он вынужден всему учиться у самих духов,
а духи — невероятно эффективные, но очень су-
om

ровые учителя.
Поскольку традиция, в которой я работаю, по
большей части утрачена, мне тоже не дано такой
.c

роскоши, как старый мудрый учитель. Я служу

скандинавской богине смерти, Хеле, и она посы-
vk

лает меня учиться к разным другим богам и ду-

хам. Я не со всем справляюсь одинаково хорошо;
/

иногда я путаюсь и захожу в тупик; но иногда

s:/

мне открывается нечто потрясающее. И то, чему

я научился, я записываю. Я понимаю, что когда-
tp

нибудь, возможно, настанет моя очередь кого-то

учить.
ht

40
Я изучил другую шаманскую традицию, и кое-
что из того, о чем вы говорите, в ней тоже
есть, но многое ей противоречит.
Разумеется, и в этом нет ничего удивительно-
го. Я даже не пытаюсь рассуждать о каких-то ша-
манских традициях, кроме своей собственной.
Начать с того, что я не так уж хорошо их знаю. Я
не наблюдал их «изнутри», я не освоил их на
личном опыте и не жил по их законам. Поэтому
отныне имейте в виду: всякий раз, когда я опять
начну рассуждать о шаманизме, речь будет идти
только о той шаманской традиции, в которой я
работаю, и ни о какой иной. Повторять эту ого-
ворку при каждом упоминании слова «шама-
низм» просто нет смысла.

Сказки о богах и духах вашей традиции мне

нравятся, но я не уверен, что по-настоящему
в них верю. Скажите, могу ли я работать в
этой традиции, если считаю этих богов архе-
типами или некими энергоформами, поро-
жденными человеческим вниманием?
Нет, не можете. Сожалею, если это прозвуча-
ло жестко, но в данном отношении невозможен
никакой компромисс. Духовная традиция, о кото-
рой мы говорим, — это разновидность политеиз-
ма. И тут уж ничего не попишешь. Без настоя-
щей и глубокой веры в этих богов и духов все
эти практики бесполезны. Если вы попытаетесь
обратиться к духам, не веря в них безоговорочно,
они могут оскорбиться и отказаться иметь с вами

41
дело, — а ведь вся эта традиция строится именно
на работе с духами. Нет духов — нет и никакого
проку от всех ваших стараний. И еще надо иметь
в виду, что все боги и духи — разные. Каждый —
отдельная личность. Если вы чувствуете себя
неуютно в политеистической системе, возможно,
вам лучше обратиться к магической системе
церемониального характера, такой как Телема
или Золотая Заря. Если при этом вас привлекает
скандинавская традиция, то и в ней существует
церемониальное направление. Но шаманизм вам
не подойдет. Я знаю, что некоторые неошаман-
ские группы представляют духов как некие сим-
волические влияния, чтобы не отпугнуть людей,
которые в них не верят. Возможно, для них это и
работает, но для нас не годится. Если вы не
можете полностью принять религиозный компо-
нент нашей традиции, даже не пытайтесь ей
следовать. Найдите что-нибудь, что лучше согла-
суется с вашим мировоззрением: на свете пол-
ным-полно разных систем.

Почему я должен во все это верить? Разве не

может оказаться так, что вы попросту за-
блуждаетесь?
Вы совершенно не обязаны мне верить. У вас
на это нет никаких причин. С моей стороны
было бы неразумно даже надеяться, что вы мне
поверите: ведь вы не испытали на собственной
шкуре то, что испытал я. Неразумно и ожидать,
что вы поверите в какого-нибудь бога, который

42
не общался с вами лично. Хотите сказать, что я
все это выдумал? Да на здоровье; мне-то какая
разница? Я рассказываю все это совершенно не-
знакомым людям не для собственного удоволь-
ствия, а только потому, что Хела пожелала, что-
бы эти сведения стали общедоступны.

Могу ли я изучать эту традицию, если мои

предки не имели к ней никакого отношения?
Разумеется, не стесняйтесь. На мой взгляд,
происхождение здесь не играет роли. Если вас
призвали духи, кто я такой, чтобы с ними спо-
рить? Даже если эта традиция просто вас заин-
тересовала, а о духах пока речи нет, все равно
можете попытаться — ничего страшного не слу-
чится. В конце концов, чем больше к ней придет
людей, тем лучше. Я не из тех, кто полагает, буд-
то боги и духи выбирают служителей только из
какого-то ограниченного набора кровных линий.
Я слишком часто собственными глазами наблю-
дал, как они предъявляют права на представи-
телей «чужих» народов и даже «чужих» рас. Они
берут тех, кто Им нужен; и не мне рассуждать о
том, правы Они или нет.

Чем отличается традиция северного шама-

низма от других традиционных шаманских
систем? И, если уж на то пошло, от других
современных религиозных движений в рамках
Северной традиции?

43
 Ну… во-первых, мы обходимся без погрему-
шек. А если серьезно, то первое существенное от-
личие от других шаманских систем заключается
в том, что мы работаем в основном не с духами
различных аборигенных религий, а с богами и
духами скандинаво-германских пантеонов. Из-
редка вы можете встретить упоминания и о бо-
жествах других традиций, похожих на некоторых
из наших богов, но по большей части мы ограни-
чиваемся тремя пантеонами этой традиции. Кро-
ме того, имеются всевозможные частные, не на-
столько важные различия, но перечислять их
здесь мы не будем, потому что их слишком
много.
Что касается современных реконструкторских
религий в рамках Северной традиции, то с ними
мы расходимся, главным образом, в привязке ко
временному периоду. Современное северное язы-
чество-«heathenry» по большой части опирается
в своих реконструкциях на письменные источни-
ки позднего железного века и раннего Средневе-
ковья. А к тому времени — даже еще до начала
христианизации — шаманская культура давно
уже исчезла, хотя отдельные ее элементы сохра-
нялись в мифах и в магии сейта и хотя у сосед-
них саамов и дальше на восток, у сибирских на-
родов, шаманские традиции все еще были силь-
ны и жизнеспособны. Однако в более давние вре-
мена комплекс шаманских культур охватывал все
приполярные области, и между ними было много
общего — гораздо больше, чем между шамански-

44
ми культурами, бытовавшими в других частях
света. Мы, духовидцы, полагаем, что коренное
население Скандинавии, покоренное и ассимили-
рованное индоевропейцами в эпоху мезолита или
неолита, поклонялось именно тем богам и духам,
которых мы сейчас называем йотунами, или ве-
ликанами. Первые волны индоевропейских
завоевателей принесли с собой культ земледель-
ческих богов-ванов, а последующие — культ
воинственных небесных богов-асов. Древние бо-
жества местного населения были оттеснены на
второй план и демонизированы, подобно грече-
ским титанам. Но если внимательно изучить их,
обнаружится, что по природе своей они очень
близки неолитической и шаманской картине
мира: они тесно связаны со стихиями, наделены
даром оборотничества, во многом подобны жи-
вотным, весьма многочисленны, родственны огню
и льду, деревьям, морям и священным горам, во-
оружены каменными орудиями, опасны, темны и
кровавы. Когда в мифах заходит речь о путеше-
ствии под землю, на сцену неизменно выходит
какая-нибудь великанша или бог из рёкков. Если
вы подойдете к Северной традиции и потянете за
ниточку с ярлыком «шаманизм», то в четырех
случаях из пяти на другом конце обнаружится
какой-нибудь йотун или рёкк, йотунский бог
(Хела, Локи, Сурт, Фенрис, Йормунганд, Ангр-
бода и т.д.). Именно поэтому большинство «бо-
жественных уроков», описанных в этой книге,
исходит не от асов, а от йотунов. Йотуны и рёк-

45
ки — это боги и духи, которым поклонялись и с
которыми работали мои предки в эпоху ша-
манской культуры, и о работе такого рода они
знают больше, чем кто бы то было.
Однако есть и другие божества, тесно связан-
ные с этой традицией. Если человеку, которого
она привлекла, покровительствует кто-то из ва-
нов, то это, скорее всего, Фрейя или, почти с та-
кой же вероятностью, Фрейр. Фрейя — владычи-
ца сейта, магической традиции, которая просуще-
ствовала вплоть до железного века и сохранила в
себе многие элементы шаманизма (возможно,
восходящие к очень древним временам). Фрейя
— не только богиня любви и священная блудни-
ца, не только покровительница плодородия и де-
ва-воительница, но и колдунья с волшебным
гребнем и сетью, ведающая песни, которые
открывают врата транса и ведут в путешествия
по иным мирам. Фрейя и Фрейр — хранители
тех шаманских знаний, которые связаны с ран-
ней земледельческой религией, основанной на
ежегодных жертвоприношениях; от них идет
своя шаманская традиция, отдельные элементы
которой сохранялись даже в эпоху викингов.
Следует отметить, что в тех случаях, когда шама-
ну покровительствует золотой жертвенный ко-
роль Фрейр, есть вероятность, что этот шаман
окажется геем или бисексуалом. Дело в том, что
существует по меньшей мере два «культа»
Фрейра. Один из них — религия простого кре-
стьянина, землепашца, домохозяина, мужа и

46
отца, которому нет нужды в этой книге. Другой
же — путь женоподобного (иногда — чуть-чуть,
иногда — в очень значительной степени) шамана-
жреца, облаченного в юбку с колокольцами; и
именно таких служителей Фрейра чаще всего
привлекает описанная здесь традиция.
Что касается асов, то покровителем шамана из
них может оказаться лишь одно божество — сам
Один, Всеотец Асгарда, архетипический король-
шаман, воин и странник, маг и правитель, пости-
гавший свою шаманскую магию долгие девять
лет в испытаниях, которым подвергали его
Фрейя, Мимир, норны и другие древние духи.
Несмотря на то, что Один принадлежит, так ска-
зать, к третьему поколению шаманских богов, в
этой области он одарен исключительно, и то, кем
он стал, пройдя все испытания, — это, скажу я
вам, не баран чихнул. Так что если вы следуете
Асатру и услышали зов этого пути, то вести вас
по нему будет именно Один — со всеми своими
воронами, волками, висениями на древе и прочи-
ми известными развлечениями.

Чем занимались шаманы-духовидцы Северной

традиции в древние времена? Чем это отли-
чается от того, что делают современные их
наследники?
В древние времена духовидцы — будь то ша-
маны, вёльвы, мастера сейта, нойды и так далее
— самыми разными способами помогали своему
племени выжить.

47
 Они призывали диких животных на охотни-
чьи угодья, оленей — на пастбища и рыбу — в
реки и к морским побережьям. Они приносили
жертвы, обеспечивавшие богатый урожай. Они
лечили больных — как магическими средствами,
так и с помощью лекарственных трав. Они гада-
ли и прорицали как для отдельных людей, так и
для всего племени, особенно в трудные времена,
когда необходимо было выяснить, кого из духов
следует задобрить, чтобы дела пошли на лад.
Они давали детям имена. Они проводили людей
через обряды перехода. Они меняли погоду. Они
избавляли женщин и мужчин от бесплодия. Они
благословляли тех, кто в этом нуждался. Они
очищали оскверненные места. Они защищали
племя от разрушительного влияния злых духов и
от шаманов враждебных племен. Они говорили с
Мертвыми, с богами и духами и служили для
всего племени посредниками в общении между
мирами.
С другой стороны, они и сами не чурались
разрушительной магии. Они сражались с врага-
ми, зачаровывали оружие и призывали духов на
помощь в борьбе против неприятеля. Они помо-
гали воинам преображаться в свирепых зверей.
Они поражали своим колдовством вражеских
воинов и людей из соседних племен, посягавших
на их территорию. Они странствовали в духе,
проводя разведку для своих военных вождей.
Они сводили людей с ума. За плату они насыла-
ли проклятия и беды на личных врагов обратив-

48
шегося к ним человека, и это тоже считалось
правомерным и оправданным. В сущности,
вредоносной магией они занимались ничуть не
реже, чем благотворной.
В наши дни многое из этого просто никому не
нужно, так что, например, охотничьего барабана
у меня нет. Но многое из того, чем занимались
мои предки-духовидцы, делаю и я — например,
гадаю и прорицаю различными способами, распу-
тываю для людей узлы неудачи и злой судьбы,
провожу обряды перехода, очищаю испорченные
места и говорю с Мертвыми. И, наконец, я
странствую по Иным мирам с посланиями и по-
ручениями и выступаю посредником между этим
и другими мирами.

Могу ли я стать шаманом, читая ваши книги

и выполняя описанные в них практики?
Нет, не можете. Сделать человека шаманом
могут только боги и духи. Однако вы можете
стать духовидцем, практикующим шаманизм.
Если боги и духи уже вас осаждают, то вы стане-
те шаманом, если и когда Они скажут, что отны-
не вы — шаман; и если это с вами случилось или
случится в будущем, примите мои искренние со-
болезнования.
С другой стороны, быть хорошим духовидцем,
практикующим шаманизм, — это прекрасно. По
крайней мере, ничего плохого в этом нет; и впол-
не возможно, что вы найдете что-то полезное для
себя в моих книгах и на этом вебсайте.

49
 В чем отличие шамана от духовидца, практи-
кующего шаманизм?
Мой ответ на этот вопрос верен только для
данной традиции (другие традиции могут прово-
дить разграничение по какому-либо другому при-
знаку). Шаман — это человек, который оказался
во власти духов и пережил долгую и мучитель-

cu
ную фазу болезни, дойдя до самой грани физиче-
ской смерти или окончательного безумия (или

oc
того и другого). За это время боги и духи вносят
в его астральное тело такие изменения, с которы-

ic
ми можно справиться только на пороге смерти. В
большинстве родоплеменных культур определен-
ag
ный процент отсева на этом этапе считается
обычным делом; иными словами, риск смерти
/m
действительно есть, и он тем выше, чем сильнее
начинающий шаман сопротивляется процессу
преображения. Пройдя этот подготовительный
om

этап, шаман должен служить своему племени,

выполняя обязанности духовидца, до конца
своих дней, а иначе «шаманская болезнь» настиг-
.c

нет его опять — и на сей раз закончится настоя-

щим безумием и/или смертью. Жизнь шамана
vk

ограничена множеством табу, и ему приходится

тесно сотрудничать с духами самого разного
/

рода, иногда на положении раба, иногда — на

s:/

правах равного партнерства.

Что касается духовидца, практикующего ша-
tp

манизм, то это — просто человек, освоивший ша-

манские методы и, возможно, установивший до-
ht

бровольные отношения с теми или иными духа-

50
ми. Всем этим он занимается не потому, что его
заставляют, а потому, что ему так хочется. Путь
духовидца, практикующего шаманизм, гораздо
легче и безопаснее, чем путь шамана, хотя неко-
торые люди, начавшие с шаманских практик, в
конце концов все же становятся шаманами. Клас-
сический шаман, как правило, способен прово-
дить энергии более высокого напряжения, вести
более интенсивную духовную работу и поддер-
живать более тесные связи с духами. Но за эту
способность он платит всей своей жизнью.

Могу ли я заставить или уговорить богов и

духов сделать меня шаманом?
Заставить? Едва ли. Уговорить? Когда как. В
прошлом у некоторых это получалось: люди на-
меренно и неоднократно доводили себя до грани
смерти в ритуальном контексте, чтобы привлечь
внимание духов. Одни из них так и умирали.
Другие выживали, но сходили с ума. Иные доби-
вались искомого внимания и становились шама-
нами, но на душе у них оставались такие глубо-
кие шрамы, что начавшаяся шаманская болезнь
сразу же их убивала. Задуманное удавалось счи-
танным единицам. Но вообще говоря, мало кто
захочет стать классическим шаманом, если по-на-
стоящему поймет, что это значит. Из этих книг
вы узнаете, каково быть шаманом в этой тради-
ции — суровой и кровавой субарктической тра-
диции, унесшей жизни многих моих предков. Их
избирали для того, чтобы они помогали выжить

51
своему народу. Если вас изберут таким образом,
вам придется служить какому-либо племени (в
том или ином понимании этого слова) до конца
своих дней, и, возможно, у вас даже не будет
возможности выбрать это племя самостоятельно.
Эта Работа станет для вас самым главным. Рядом
с ней отойдет на второй план все остальное —
родители, дети, партнеры, любые другие заня-
тия. Если вы начнете пренебрегать своими обя-
занностями, вы заболеете. Если вы попытаетесь
«уйти в отставку», вы умрете. И это не шутка:
слишком со многими это уже случилось на на-
ших глазах.
Но если вас так или иначе уже постигла судь-
ба шамана, добро пожаловать в учебный лагерь
Северных богов. Мы надеемся, что вам удастся
выжить, но это зависит только от того, какие у
вас с Ними сложатся отношения. Этот сайт —
лишь небольшой сборник учебных материалов,
которые могут вам помочь; гораздо больше вы
найдете в моих опубликованных книгах (и не ис-
ключено, что других печатных учебников у вас
не будет). Но никакой по-настоящему важной
информации вы здесь не найдете. Все подлинно
важное могут открыть вам только Они. А это —
всего лишь учебная программа, методичка или, в
лучшем случае, конспекты лекций. Это моя ша-
манская записная книжка. Но вы все-таки возь-
мите ее и прочтите: как знать, возможно, она по-
может вам избежать хотя бы некоторых ненуж-
ных ошибок.

52
ОБЩИЕ ЛОШАДИ
ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО КО ВСЕМ ШАМАНАМ,
УЧЕНИКАМ ШАМАНОВ И ТЕМ, КТО
ПОЛАГАЕТ, ЧТО БЕЛЫЙ ЧЕЛОВЕК НЕ ИМЕЕТ
ПРАВА НАЗЫВАТЬ СЕБЯ ШАМАНОМ

В начале прошлого века румынский историк

религии и мифологии Мирча Элиаде приступил
к сравнительному исследованию духовных тра-
диций, характерных для родоплеменного обще-
ства. Несмотря на все его личные недостатки,
Элиаде все же был блестящим ученым, и ему
удалось выявить множество признаков сходства
между духовными практиками, бытовавшими в
родоплеменных общинах по всему миру. Людей,
следующих путем этих практик, он обозначил об-
щим термином «шаманы», потому что среди
современных ему европейских этнологов этот
термин уже был весьма употребительным.
Слово «шаман» возникло не в Америке. Оно
происходит из языка тунгусов — народа, обитаю-
щего в Западной Сибири. В языковом и культур-
ном отношении тунгусы родственны финским
саамам (лапландцам), принадлежащим к финно-
угорской группе языков. Изначальное значение
этого слова точно не известно, хотя предлагались
такие варианты перевода, как «следопыт» или
«тот, кто легче воздуха». С легкой руки Мирчи
Элиаде исследователи и писатели по всему миру

53
стали называть шаманами некоторых представи-
телей африканских, европейских, азиатских, ав-
стралийских и (ну да!) коренных американских
народов, а именно — Странников-между-мирами,
тех людей, которым довелось «умереть» и возро-
диться, приобрести в результате особые способ-
ности и поставить эти способности на службу
своему племени.
Представьте же, как я удивился, когда полу-
чил письмо от одного потомка коренных амери-
канцев, заявившего, коротко говоря, что слово
«шаман» можно употреблять только в связи с
традициями вышеупомянутых коренных амери-
канцев; что оно связано с особой системой их ве-
рований, культурных обычаев и племенной при-
надлежности, и что те, кто не имеет культурного
или генетического отношения к коренным амери-
канцам и не прошел обучение по этой системе,
не имеют и права называть себя шаманами.
Честно сказать, я чуть не рухнул со стула.
Если уж мы начинаем обосновывать правомер-
ность этого словоупотребления родовой или пле-
менной принадлежностью, то я со своей прус-
ской кровью имею на звание шамана куда
больше прав, чем любой коренной американец.
Если же брать за основу культурную принадлеж-
ность, то получится, что на него вообще никто не
имеет права, кроме тунгусов и нескольких сосед-
них с ними народов. Те, кто пытается закрепить
исключительные права на это именование за ко-

54
ренными американцами, просто-напросто
отнимают их у других народов.
Чтобы вам стало понятнее, что я имею в виду,
я расскажу вам притчу — как и положено хоро-
шему шаману. Представьте себе, что к вам при-
шел какой-то человек и привел вам лошадь: «Я
нашел ее на лугу. Похоже, это твоя лошадка, за-
бирай». Но на следующий день к вам во двор за-
ходит другой человек, садится на эту лошадь и
уже собирается куда-то ехать. Вы пытаетесь его
остановить и слышите в ответ: «Но это же не
твоя лошадь! Она общая». Что вы станете де-
лать? Потащите его в суд или все-таки попытае-
тесь сначала выяснить, не краденая ли эта ло-
шадь и кому она принадлежит на самом деле?
Очень забавно здесь еще и то, что многие ко-
ренные американцы, вместо того чтобы догово-
риться между собой и принять для своих духов-
ных практик какой-нибудь термин из собствен-
ных языков, борются за право собственности на
ярлык, навешенный на них белым человеком.
(Точно так же, кстати, некоторые из них борются
за право собственности на слово «бердаш» — еще
один навешенный белым человеком ярлык, пер-
воначальное значение которого настолько оскор-
бительно, что невозможно даже помыслить, что-
бы в прошлом кто-то добровольно использовал
его как самоопределение. Разве не уважительнее
было бы принять такие исконные названия, как
«винкте», «лхамана» или «кверхама»?) Им навя-
зали рубаху с чужого плеча и они носили ее

55
слишком долго — пока не свыклись с ней, как со
второй кожей. Но, увы, на этой рубахе, кроме
красивой крупной надписи «шаман» есть и еще
одна, шрифтом помельче: «Сделано в Сибири».
И, более того, за последние несколько десятков
лет эта рубаха успела стать общей — как та самая
лошадь. Возможно, на ком-то она выглядит по-
дурацки, а кому-то, наоборот, идет, но право хотя
бы примерить ее на себя есть у каждого. Ка-
таться на общей лошади — или, если угодно,
падать с нее — могут все.
Не знаю, что бы сказал на все это настоящий
тунгусский шаман (и, наверное, никогда не уз-
наю, потому что денег на бензин мне едва хватает
для поездок в универсам и обратно, а уж о путе-
шествиях на другой континент не приходится и
мечтать). Но, подозреваю, за вполне умеренный
рубляж он с удовольствием с вами об этом по-
толкует. (Кстати, слово «рубляж» только что
придумала моя жена, и упаси вас боже использо-
вать этот термин без ее письменного разрешения.
Ну ладно, ладно, шучу.)
Как неоязычник, работающий в традиции се-
верного шаманизма, я изо всех сил стараюсь из-
бежать какого бы то ни было влияния со сторо-
ны духовных практик коренных американских
народов. Я почти или даже совсем не использую
индейских слов в своих ритуалах и не ношу оде-
жды, хотя бы отдаленно напоминающей индей-
скую (в любом случае мои боги и духи мне бы
этого не позволили). И, тем не менее, то и дело

56
попадаются благонамеренные, но плохо инфор-
мированные личности, которые сообщают мне,
что я, дескать, заимствую методы коренных аме-
риканцев, когда применяю в ритуалах барабаны
(ритуальному барабанному бою меня обучил
мастер родом из Ганы, который уж точно не
заимствовал у коренных американцев ничего, а
сам барабан, которым я пользуюсь, изготовлен по
образцу саамского бубна), втыкаю в волосы
вороньи перья (мой тотем, Ворон, пользовался у
моих собственных предков не меньшим почтени-
ем, чем у предков современных индейцев), ис-
пользую ритуальную баню (мы как раз строим
сауну-стофу наподобие тех, которыми пользова-
лись в ритуалах — наряду с барабанным бом —
древние германцы, скандинавы, финны и саамы),
ставлю на своем земельном участке временные
хижины для проведения обрядов (больше всего
эти хижины похожи на полинезийские) или при-
зываю духов четырех сторон света (что проде-
лывали древние язычники по всей Европе). Все
эти практики (ну, кроме полинезийских хижин)
были хорошо знакомы моим далеким предкам.
Если у коренных американцев и есть исключи-
тельное право на что-то из вышеперечисленного,
так только на частные варианты всех этих прак-
тик, принятые в их культуре; и они — не един-
ственная на свете группа народов, у которых бы-
ли шаманы.
Если какой-нибудь белый человек назовет се-
бя знахарем (medicine man), я отнесусь к этому

57
весьма скептически: в наших краях это — всего
лишь перевод коренного термина из языков севе-
роамериканских индейцев. (С таким же недове-
рием я отнесусь и к любому, кто станет называть
себя курандеро, бабалао или хунганом, не будучи
при этом с детства воспитан в соответствующей
традиции.) Так не лучше ли и самим индейцам
подобрать для описания своих особых обрядов,
верований и опыта, превращающих человека в
знахаря, какое-нибудь слово, зародившееся на их
собственном континенте, и отстаивать именно
его, чем цепляться за ярлык, навязанный завоева-
телями?
К сожалению, обойтись без заимствования мы
не можем. Английский язык не позволяет
обозначить каким-нибудь одним словом «челове-
ка, который работает с духами, на которого духи
предъявили известные права и который умер и
возродился, получив от этих духов в дар особые
способности, которые он до конца своих дней
обязан употреблять во благо своему племени».
Такого слова у нас попросту нет. И мы в этом не
виноваты — если кто и виноват, так разве что
наши предки, которые вовремя его не придумали.
Но теперь уж ничего не попишешь: такое слово
нам нужно, и его приходится заимствовать. Од-
нако оно уже используется — уже стало, так ска-
зать, общей лошадью. Как я себя чувствую при
мысли о том, что я в каком-то «граблю» тунгу-
сов? Я стараюсь возместить ущерб повышенным
осознанием. Я при всякой возможности сообщаю

58
людям о происхождении этого слова. В Америке
многие вообще даже не слыхали о таком народе,
как тунгусы, а многие и всю Сибирь считают
всего лишь бывшим советским концлагерем. Они
понятия не имеют, что в мире полным-полно на-
родов со своими особыми шаманскими традиция-
ми. Так что сама эта статья — часть компенса-
ции, которую я стараюсь выплатить. Рассказывая
об этом людям, я всякий раз приношу дань
уважения народу, который подарил нам название
для такого важного понятия.
Вдобавок, я призываю всех, кто использует
термины или атрибуты, зародившиеся в какой-
либо чужой культуре — не в той, к которой при-
надлежали их предки, — тоже компенсировать
это тем или иным образом (в идеале — участием
в каком-либо общественном движении, которое
может принести этому народу реальную пользу).
Кроме того, я советую им обращаться к духам
этой культуры за разрешением на заимствование.
Если они не желают вам отвечать, значит, воз-
можно, вы ищете не там, где следует. Но уж если
духи заговорят с вами и дадут свое разрешение,
то все возможные возражения со стороны людей
станут бессмысленны.
Разумеется, вопрос о том, кого можно, а кого
нельзя называть шаманом по другим, более зна-
чимым критериям, не решен до конца и по сей
день вызывает жаркие споры, но это уже совсем
другая проблема. Кроме того, между шаманами
наблюдаются не только культурные, но и типоло-

59
 гические различия (хотя бы приблизительно раз-
граничить два основных типа я попытался в ста-
тье «Классический шаманизм и базовый шама-
низм: основные различия»). Я признаю, что этот
вопрос во многом остается открытым, и готов
участвовать в дальнейшем его обсуждении, но
удобства ради принимаю сторону тех, кто опре-

cu
деляет шамана прежде всего как человека, при-
званного духами и посвятившего себя служению.

oc
Сам я называю себя шаманом потому, что из
всех слов, бытующих в современном английском,
именно это лучше всего описывает мой собствен-

ic
ный опыт. Если бы «Шаманизм» Мирчи Элиаде
ag
не попал мне в руки вовремя — то есть как раз
тогда, когда духи рвали меня на части и убивали,
чтобы возродить к новой жизни, — то я как
/m
обычный белый американец, в культурном
контексте которого нет объяснений для подоб-
om

ных феноменов, скорее всего попросту бы не вы-

жил. Одно то, что ваша культура утратила зна-
ния о подобных вещах, еще не дает гарантии, что
.c

духи за вами не придут, а если это случится и вы

не будете знать, где искать объяснений и помо-
vk

щи, то велика вероятность, что все закончится

для вас безумием и смертью. И несмотря на то,
/

что слово «шаман» стало таким неоднозначным и

s:/

вызывает столько споров и путаницы, для начала

оно годится. Это удобная точка отсчета; это маяк,
tp

который приведет тех, кто в нем нуждается, туда,

куда им нужно попасть. Эта «общая лошадь» мо-
ht

жет спасти кому-нибудь жизнь — и одного этого

60
достаточно, чтобы относиться к ней с должным
уважением.

61
КЛАССИЧЕСКИЙ ШАМАНИЗМ И БАЗОВЫЙ
ШАМАНИЗМ:
ОСНОВНЫЕ РАЗЛИЧИЯ

В последнее время словом «шаманизм» швы-

ряются буквально направо и налево, зачастую
очень слабо представляя себе его истинный
смысл. Большинство людей, посещающих так на-
зываемые «шаманские» семинары, понятия не
имеют ни о подлинных шаманских практиках,
бытовавших в отдельных культурных контекстах,
ни о том, что объединяет между собой все эти
практики независимо от культурных особенно-
стей. Но серьезный и заинтересованный читатель
книг по шаманизму, несомненно, обратит внима-
ние на сходства и различия между антропологи-
ческими описаниями племенных шаманов
древности, с одной стороны, и практиками совре-
менных последователей шаманского пути — с
другой. Возможно, ему попадутся на глаза и та-
кие специальные термины, как «базовый шама-
низм», «шаманистические практики», «шамани-
стическое поведение» и так далее. Многих все
это путает и сбивает с толку.
Термин «базовый шаманизм» вошел в обиход
с легкой руки Майкла Харнера, использовавшего
его в своей известной книге «Путь шамана». Как
явствует из самого названия, эта разновидность
шаманизма, по мнению автора, включает в себя

62
«базовые» шаманские техники, освобожденные
от культурного контекста и доступные для освое-
ния даже тем, кто родился и вырос вне традици-
онной шаманской культуры. Тем не менее, опыт
людей, работающих по системе базового шама-
низма, отличается от опыта племенных шаманов,
пришедших к своему призванию старым де-
довским способом — тем самым, данные о кото-
ром антропологи собирают вот уже двести с
лишним лет. Пути племенных шаманов во
многом удивительно схожи между собой, незави-
симо от культурной принадлежности и географи-
ческого местонахождения. Благодаря этому
сходству и общим особенностям измененных со-
стояний сознания и магических техник, которы-
ми пользуются племенные шаманы, возникла и
набрала популярность теория всемирной «ша-
манской» духовно-магической системы.
Для описания этого кросскультурного
комплекса методов и переживаний, характерных
для племенных шаманов по всему миру, я решил
использовать термин «классический шаманизм».
В классическом шаманизме используются во
многом те же инструменты и техники управле-
ния сознанием, что и в базовом: путешествия в
духе, визуализации, барабанный бой, ритуалы,
работа с тотемными животными и растениями,
духами природы или древними богами, использо-
вание галлюциногенных веществ натурального
происхождения, традиционных символических
систем и так далее. Разница между двумя этими

63
подходами определяется отнюдь не набором
инструментов, поскольку базовый шаманизм
попросту заимствовал свои инструменты у
классического. Главное, и кардинальное, их
различие заключается в качестве
основополагающего духовного опыта, как
нетрудно заметить из приведенной ниже
таблицы.
Впрочем, надо заметить, что не все шаманы,
работающие в традиционных племенных общи-
нах, следуют модели «классического
шаманизма». Например, среди индейцев хиваро
обучение шаманским практикам распространено
очень широко; знания можно купить за цену ру-
жья и пригоршни патронов, и в результате до
четверти всех мужчин племени могут благопо-
лучно «выучиться на шамана». Тем самым
большинство из них оказываются, по существу,
«базовыми» шаманами. В других племенных об-
щинах шаман может обучить своему ремеслу
сына или дочь; иногда будущих шаманов выбира-
ют еще до рождения мантическими средствами
(что можно истолковать как избранничество ду-
хами по классическому образцу), но иногда отец
или мать сами принимают решение передать
свои знания ребенку, когда тот уже станет доста-
точно взрослым. В некоторых регионах, где ша-
манские традиции находятся на грани исчезнове-
ния, кто-то из племени может добровольно при-
нять на себя обязанности шамана просто для

64
поддержания традиции — независимо от того,
общаются с ним духи или нет.

Базовый шаманизм Классический шаманизм

Теоретически говоря, до- Доступен только тем,
ступен любому искренне- кого со всей определен-
му последователю. Неко- ностью выбрали духи.
торые люди, более Человек может сам
способные к работе с предложить духам свою
энергиями, могут доби- кандидатуру, но примут
ваться лучших результа- они его или нет — неиз-
тов, но формально этот вестно.
путь открыт для всех.
Как правило, совершенно Как правило, полностью
доброволен. Человек сам вынужден. Человека вы-
выбирает этот путь, а не бирают духи, причем за-
просто подчиняется вы- частую это происходит
бору духов. Он может совершенно неожиданно,
ощущать интерес и вле- и если он попытается
чение к шаманским прак- отказаться от этого
тикам, но за отказ идти «дара» его настигнет бо-
этим путем ему не грозит лезнь, безумие или
ни болезнь, ни безумие, смерть (а иногда и то, и
ни смерть. Он может сам другое, и третье). Ему
выбрать себе учителя придется оставаться ша-
среди людей. Кроме того, маном до конца своих
он может в любой мо- дней, а не то болезнь вер-
мент бросить практику. нется.
Разумеется, от этого его
жизнь несколько обед-
неет, но духи едва ли ста-
нут его наказывать, если
только он не заключил с

65
ними особых договоров.
Как правило, не сопря- На ранних стадиях почти
жен с тяжелыми и опас- всегда сопряжен с тяже-
ными для жизни состоя- лыми и опасными для
ниями. жизни состояниями, в
том числе и такими, как
серьезные хронические
заболевания, психические
расстройства и/или око-
лосмертные переживания.
Может способствовать Почти всегда сопрово-
личностному росту и ждается травмирующим
переменам на жизненном опытом «смерти-и-возро-
пути, укрепляющим вну- ждения», влекущим за со-
тренние силы, но, как бой кардинальные изме-
правило, не сопровожда- нения личности. По сви-
ется травмирующим опы- детельствам племенных
том «смерти-и-возрожде- шаманов, на ранних эта-
ния». На ранних этапах пах пути, независимо от
пути не обнаруживается частной культурной тра-
каких-либо преобладаю- диции, почти всегда пере-
щих образов, видений живается визионерский
или символов, общих для опыт, в ходе которого
большинства последова- духи расчленяют тело
телей. шамана и воссоздают его
в измененном виде.
Влечет за собой медлен- Влечет за собой резкие,
ные, постепенные и ча- необычные и необрати-
стичные изменения ауры мые изменения ауры и
и астрального тела, обу- астрального тела. Этим
словленные использова- процессом управляют
нием различных ша- духи, а сам шаман нико-
манских методов. Как им образом не может на

66
правило, человек в него влиять.
основном управляет этим
процессом
самостоятельно.
Место шаманских прак- Шаманские практики
тик в жизни человека становятся основным за-
определяется только его нятием человека на всю
желанием. Будет ли чело- оставшуюся жизнь. Этой
век заниматься ими толь- работе он посвящает все
ко на досуге или же они свое время и силы. Все
станут его основной рабо- мирские дела, предприя-
той, зависит только от тия, отношения и так да-
него. лее отходят на второй
план перед шаманским
путем духовного служе-
ния.
Учителями обычно вы- Учителями обычно вы-
ступают люди, хотя на ступают боги или духи-
более поздних стадиях наставники, хотя на ран-
возможен переход к рабо- них стадиях обычно при-
те с божествами или ду- сутствует учитель-шаман,
хами-наставниками. который вводит ученика
в культурный контекст и
объясняет ему традици-
онную символику.
Зачастую изучается в Никогда не изучается в
группах или по книгам. группах. Обучение прохо-
дит только индивидуаль-
но и устно.
Табу немногочисленны и Шаман скован десятками
могут приниматься толь- табу, которых со време-
ко в порядке договора с нем становится все

67
определенным божеством больше и больше и нару-
или духом. Нарушение шение которых, как пра-
таких табу обычно влечет вило, влечет за собой не-
за собой лишь частичную медленную болезнь, боле-
утрату силы, хотя в вые ощущения или иные
случае, если договор был негативные последствия,
заключен с каким-нибудь как физические, так и ду-
могущественным духом, ховные.
возможны
травматические инциден-
ты.
Возможна одиночная Шаман не может рабо-
практика или работа с тать в полном одиноче-
клиентами, не привязан- стве: он должен быть
ными к какой-либо опре- привязан к племени.
деленной демографиче- Если до шаманского
ской группе. перерождения у шамана
не было своего племени,
духи предоставят ему та-
ковое. Возможность рабо-
тать с клиентами вне сво-
ей демографической
группы варьируется —
обычно в зависимости от
того, к какой традиции
принадлежит шамана и
какие именно божества
ему покровительствуют.
Может рассматриваться и Почти всегда рассматри-
как путь служения, и как вается преимущественно
средство для заработка. как путь служения опре-
деленному племени.
Психические заболевания Психические расстрой-

68
случаются редко или, по ства или временные пси-
крайней мере, не чаще, хотические состояния ти-
чем в среднем по данной пичны для начальной
демографической группе, стадии «смерти-и-возро-
и не связаны с ша- ждения», по завершении
манской практикой. которой, однако, шаманы
демонстрируют исключи-
тельную психическую
устойчивость и здравость
рассудка. Рецидивов пси-
хического заболевания не
происходит до тех пор,
пока шаман продолжает
выполнять свои обязан-
ности.
Может опираться на лю- Обычно требует придер-
бой культурный контекст живаться какого-либо од-
или создавать свой соб- ного культурного контек-
ственный. ста в качестве основного,
хотя возможны заимство-
вания из соседних (и,
следовательно, не ради-
кально отличных от
основной) культур. Этот
символический контекст,
по всей очевидности, слу-
жит полезной системой
координат и точкой от-
счета для начальной под-
готовки классического
шамана и помогает ему
укрепить узы с племенем,
которому он будет слу-
жить.

69
 Нередко ориентирован на Отношения с богами
установление «равно- и/или духами варьируют-
правных» отношений с ся в пределах от поклоне-
богами и/или духами или ния как средства умило-
даже на обретение «вла- стивить или улестить бо-
сти над духами», откры- гов и до фактического
вающей доступ к их си- рабства, в уплату за кото-
лам и способностям. рое шаман и получает до-

cu
ступ к их силам и способ-
ностям.

oc
Как видно из этой сравнительной таблицы,

ic
вопрос о том, кого можно считать шаманом в
наши дни и что он собой представляет, весьма
ag
непрост. С одной стороны, можно придерживать-
ся узкого определения, согласно которому «ша-
/m
ман» — это только шаман классический, а пред-
ставителей другой категории называть, например,
«духовидцами, практикующими шаманизм»; с
om

другой — можно воспользоваться широким опре-

делением и включить в понятие шамана предста-
вителей обеих категорий, работающих шаманами,
.c

так сказать, «на полную ставку». В Америке чаще

vk

отдают предпочтение второму определению, по-

скольку классических шаманов среди белых аме-
риканцев не так уж много.
/
s:/

Разумеется, тотчас возникает еще один и не

менее скользкий вопрос: что подразумевать под
шаманом, «работающим на полную ставку»?
tp

Можно ли включить в эту категорию и тех, кто

обучает шаманским практикам только за деньги,
ht

то есть, по существу, рассматривает шаманскую

70
работу как средство для заработка, а не как путь
служения? С одной стороны, эти люди посвяща-
ют большую часть своего времени тем или иным
видам деятельности, связанным с шаманскими
практиками; с другой — традиционный путь ша-
мана все же подразумевает религиозное служе-
ние. Племенной шаман исполняет для своего на-
рода те же обязанности, что и приходской свя-
щенник, пастор или викарий — для своей паствы;
иными словами, у него есть не только ритуально-
магические, но и жреческие функции. У каждого
человека в племени должна быть возможности
прийти к своему местному шаману и получить
помощь за разумную плату, которая не опусто-
шит его кошелек, даже если тот и так уже почти
пуст.
В связи с этим также встает вопрос, почему
же среди белых людей в странах Запада так мало
классических шаманов. Отчасти это объясняется
отсутствием реальной потребности в шаманах:
если люди могут адекватно удовлетворять свои
духовные нужды без помощи шаманов, боги и
духи обычно не видят необходимости вмеши-
ваться. Но есть и более важная причина, а имен-
но — высокая степень риска. Даже в шаманских
культурах с устоявшейся структурой и традици-
онным контекстом, облегчающим подготовку на-
чинающих шаманов, признается, что выживают
из них далеко не все. Физические и психические
нагрузки, сопутствующие шаманской трансфор-
мации, подчас губят даже хорошо подготовлен-

71
ных людей. И в ситуации, когда отказ от дара
или неспособность научиться с ним правильно
обращаться влекут за собой безумие (нередко
ведущее к самоубийству) или смертельную
болезнь, удивляться относительно высокому
уровню смертности не приходится.
Кроме того, у современного западного челове-
ка нет ни инструментов, ни культурного контек-
ста, ни опытных наставников, которые помогли
бы успешно пройти процесс трансформации. В
традиционных шаманских культурах (то есть в
таких, где шаманизм составляет общепризнанную
часть духовной традиции) зрелый шаман выяв-
ляет и берет под свою опеку новичка, которого
постигла шаманская болезнь. Он обучает
начинающего шамана правильным методам рабо-
ты, дает ему полезную культурно-контекстуаль-
ную систему (на Западе многие не придают это-
му элементу большого значения, но для эффек-
тивной работы классического шамана он необхо-
дим), помогает ему определить, какие на него на-
ложены табу, и учит с ними справляться, пред-
ставляет его духам-помощникам и, самое глав-
ное, дает ему подтверждение того, что все проис-
ходящее с ним — совершенно «нормально» для
того, в кого он превращается. У белого американ-
ца, призванного богами и духами на шаманский
путь, скорее всего, ничего этого не будет. Более
того, его могут начать пичкать лекарствами (что
временно прервет шаманскую трансформацию,
но не помешает ей возвращаться снова и снова,

72
пока человек не сойдет с ума или не погибнет),
или упечь в психушку, или просто бросить один
на один с какой-нибудь смертельно опасной
болезнью, против которой современная медицина
бессильна. Даже если болезнь, приобретенную в
ходе шаманского перерождения, удается
излечить современными средствами, на смену ей
зачастую сразу же приходит другая.
И, в довершение всего, мы фактически не рас-
полагаем никакой целостной и легкодоступной
традицией. Шаманские традиции наших предков
были в свое время искоренены так основательно,
что от них остались жалкие клочки, из которых
мы отчаянно пытаемся вновь составить единую
картину. Боги и духи помнят эти древние тради-
ции до сих пор, но для того чтобы получить до-
ступ к их знаниям, нужно установить с ними
устойчивую связь, без искажений и помех… и нет
никакой гарантии, что вам удастся это сделать
без предварительной шаманской трансформации.
В результате большинство западных людей, по-
раженных «шаманской болезнью», попросту не
выживают. Никто не приходит к ним на помощь;
наоборот, все твердят, что их духовный опыт не
имеет ничего общего с реальностью, что это —
всего лишь симптомы какого-то обычного забо-
левания, от которого якобы можно и нужно ле-
чить. Под влиянием подобных советов человек
изо всех сил старается прогнать эти «симптомы»,
а от этого все становится только хуже.

73
 Само собой, это не значит, что каждый, кто
заболел раком или пневмонией или сошел с ума,
— потенциальный шаман. Даже в шаманских
культурах известны случаи, когда у человека
проявлялись признаки физического или ду-
шевного заболевания, похожие на «шаманскую
болезнь», но местные шаманы, пришедшие его
проверить, объявляли, что это самый обычный
недуг. Например, подобный эпизод описан запад-
ным антропологом, жившим в какой-то тайвань-
ской деревушке. У одной местной жительницы
начались «припадки», и она стала говорить с не-
видимыми духами. Изо всех окрестных деревень
собрались шаманы, проверили ее и пришли к вы-
воду, что у этой женщины просто психическое
расстройство; никаких духов вокруг нее они не
обнаружили.
С другой стороны, известны и случаи, когда
белые американцы становились настоящими
«классическими шаманами»: выжив после транс-
формации, они посвящали всю свою жизнь рабо-
те, разительно схожей с деятельностью традици-
онного племенного шамана. Каждому из них без
исключения удалось вовремя понять, что именно
с ним происходит, и либо каким-то образом
найти учителей, либо утвердиться в том или
ином культурном контексте, который оказался
эффективным и для него самого, и для его духов-
помощников.
Многие из них изучали техники базового ша-
манизма, но приходили к выводу, что в отсут-

74
ствие какой-либо традиционной космологии эти
методы не отвечают их потребностям. В ре-
зультате некоторые обращались к космологиям
других народов (с разрешения духов, связанных
с этими системами), а некоторые пытались так
или иначе докопаться до космологической систе-
мы своих предков. И те, и другие обычно призна-
ют, что им пришлось очень нелегко и что выжи-
ли они только чудом.
Споры по вопросу о том, насколько правомер-
но использовать традиционные духовные систе-
мы чужих культур, тянутся уже много лет, и счет
очков в этой дискуссии —необыкновенно длин-
ный, запутанный и почти равный. Возможно, за-
имствовать культурный контекст из чьей-то чу-
жой традиции и впрямь нехорошо… но как быть,
если с вами говорят боги этой традиции? С дру-
гой стороны, возможно, и нет ничего плохого в
том, чтобы отказаться от культурного контекста,
в котором вы не находите смысла… но как быть,
если вы — прямой потомок носителей этой
культуры и которая виновата лишь тем, что ее в
свое время насильственно оторвали от исконных
шаманских корней? Похоже, на все эти вопросы
невозможно дать хороший ответ, который
устроил бы всех и был бы верен во всех ситуаци-
ях. Но некоторые увлеченные упрямцы все-таки
пытаются собрать воедино осколки шаманской
традиции, бытовавшей в странах Северной Евро-
пы; и они уже добились кое-каких успехов, и это
прекрасно. Этот процесс идет медленно, и, воз-

75
можно, мы так и не успеем спасти все следующее
поколение шаманов; однако начало положено.
Что мы все обязаны делать, так это мыслить
критически и не бояться задавать трудные вопро-
сы. Когда люди употребляют слово «ша-
манский», мы должны спрашивать, что конкретн-
о они имеют в виду, и не довольствоваться
неопределенными отговорками. Когда кто-то на-
зывает себя шаманом, мы должны спрашивать,
почему он выбрал для своей работы именно та-
кое определение, и не довольствоваться форму-
лировками из области поп-культуры. Мы долж-
ны выяснять, понимают ли они разницу между
базовым шаманизмом со всеми его разнооб-
разными американскими и европейскими произ-
водными и шаманизмом классическим во всех
его традиционных и современных ипостасях.
Я совершенно не намерен вступать в дискус-
сию о том, кто эффективнее работает с клиента-
ми, пришедшими к нему за гаданием, лечением
или так называемым возвращением души, —
классический шаман или приверженец базового
шаманизма «на полной ставке». Откровенно го-
воря, я думаю, что вынести здесь окончательный
вердикт невозможно. Мне хочется верить, что
любой компетентный и этичный человек в этой
ситуации сделает для клиента все, что сможет, а
если удовлетворить его запрос будет ему не по
силам, прямо и честно ему об этом сообщит. Од-
нако всем нам нужно учиться понимать, чего мы
на самом деле хотим от мира шаманских

76
традиций, и избавляться от романтического
образа шамана, навеянного художественными
вымыслами. Быть настоящим шаманом — значит,
работать, работать много, тяжело и, зачастую, с
совсем небольшой непосредственной отдачей.
Это не хобби. Это призвание — по крайней мере,
до некоторой степени. Это не одно из тех
занятий, которые могут помочь вам найти себя…
или, точнее сказать, если вы обратитесь к
шаманизму в поисках себя, то увидите себя как
орудие богов и духов, а вовсе не в том виде, в
каком бы вам хотелось себя увидеть.
Итак… давайте поговорим об этом. Давайте
выведем всю эту терминологию из тумана на
свет, под открытое ясное небо. Давайте научимся
относиться и к научным исследованиям, и к лич-
ному опыту с равным уважением и посмотрим,
удастся ли нам собрать что-то полезное из оскол-
ков и обрывков традиции. Потому что следую-
щее поколение ждет.

77
ЧТО ТАКОЕ БОГИ, И КАК С НИМИ БЫТЬ

Дебри языческой теологии

Одна моя знакомая язычница рассказала та-
кую историю: она начала встречаться с парнем,
который производил впечатление умного, серьез-
ного и прогрессивного человека. Человека, не по-
грязшего в предрассудках консервативных массо-
вых религий; человека, который, казалось бы, мог
разделить ее взгляды или, по крайней мере, не
заклеймить ее как сатанистку. И вот у них зашла
речь о религии, и моя знакомая сообщила своему
парню, что она — язычница. Тот кое-что слышал
и даже немного читал о том, что представляет со-
бой эта вера. И, тем не менее, в ответ он
воскликнул: «Ну и ну! А мне казалось, что ты та-
кая умная и серьезная!»
Для него язычество было отнюдь не тем ко-
щунственным бесовским культом, каким оно
мнится людям, не столь осведомленным о сути
этой религии. Для него оно было всего лишь
примитивной, наивной и неуклюжей практикой,
не заслуживающей серьезного внимания, — не-
кой утешительной смесью неосознанных детских
суеверий с бессмысленным экстазом фанатов на
рок-концерте. Иными словами, язычество каза-
лось ему даже не столько «верой», сколько суб-
культурой, ориентированной скорее на социаль-
ную деятельность в рамках своей страты, чем на

78
реальное служение богам. И признать эту
субкультуру полноценной религией для зрелого
и вдумчивого человека, настроенного на решение
важных духовных вопросов, он, разумеется, не
мог.
Именно с такой точкой зрения на мою веру я
все чаще и чаще сталкиваюсь в межрелигиозных
кругах, и у большинства современных язычни-
ков, с которыми я обсуждал вышеописанную
проблему, не находится ответа на вопрос, как с
этим быть. Те немногие, кто предлагает хоть ка-
кие-то решения, склоняются к тому, чтобы для
начала сделать нашу субкультуру более приемле-
мой для других религиозных субкультур, но лич-
но мне подобный подход представляется ошибоч-
ным. Одна из основных причин, по которым
нашу религию не принимают всерьез, собственно
и состоит в нашей зацикленности на неоязыче-
ской субкультуре (или группе субкультур), в
сферу которой, как ни печально, попадают даже
наиважнейшие вопросы этики, политики и жиз-
ненных ценностей. Поэтому прежде всего нам
следовало бы задаться другими непростыми во-
просами, касающимися нашей религии как тако-
вой. Даже полемизировать о ней (а я понимаю,
что полемика неизбежна) — и то лучше, чем иг-
норировать проблему вовсе. Если мы не можем
объяснить глубинную суть нашей религии (или,
возможно, лучше сказать «религий», потому что
между нашими общинами немало различий и

79
 разногласий) людям посторонним, это значит,
что мы и сами не понимаем ее до конца.
Я отдаю себе отчет, что теология неоязыче-
ского политеизма мало кому интересна, включая
и самих язычников. Неоязычество родилось на
почве нескольких мистериальных традиций, при-
держивавшихся достаточно емкого и ясного тео-

cu
логического мировоззрения, но со временем в его
ряды влилось множество беженцев от массовых

oc
религий. Многие из них, по восторженному вы-
ражению кого-то из таких «эмигрантов», факти-
чески, искали «религию для людей, которые не

ic
верят в религию»! Некоторые вообще не верили
ag
в богов и духов, да и ни во что, кроме самих
себя, но в неоязычестве обнаружилось нечто та-
кое, что их привлекло, — например, прогрессив-
/m
ная этика, отсутствие сексизма и гомофобии,
культура положительного отношения к сексу и к
om

женщинам, акцент на уважении к Природе, со-

путствующие магические традиции, возможность
создания неиерархических групп, да или хоть бы
.c

эстетика в духе «Властелина колец».

Казалось бы, таким анархистам от теологии
vk

следовало податься не в язычество, а в буддизм,

но в буддизме есть свои сложности: акцент не на
/

сакрализации, а на преодолении природного

s:/

мира, многочасовые однообразные упражнения и

вековые наслоения азиатского культурного на-
tp

следия, которое формально не является частью

буддийской системы, но приклеилось к ней на-
ht

мертво. Неоязычество же было свободно от

80
подобных проблем и представлялось идеальной
религией, удобной во всех отношениях… если
только не задумываться о том, что, по идее, не
худо бы и в самом деле верить во все эти
древние языческие мифы со всеми их
персонажами. Но большинство беженцев даже не
забивали себе этим голову. Мифы можно было
запросто перетолковать как притчи о глубинных
процессах в человеческой психике, а богов
представить как внутренние архетипы. Ритуалы
можно было исполнять чисто механически, не
отказываясь от них лишь потому, что они
приятны «коллективному бессознательному», и
ни на миг не задумываясь, что подобный подход
может восприниматься как кощунство. Мы
полагали, что наша религия — это практика, а не
вера, и многих язычников такое отношение
вполне устраивало.
Другие неоязычники тяготели к пантеизму,
панентеизму и синкретизму. Все боги, полагали
они, — это лишь различные ипостаси Единой Бо-
жественной Энергии, лишенной каких бы то ни
было отличительных черт, кроме одной — боже-
ственности. Эту Энергию уподобляли бриллиан-
ту о множестве граней: в каждый данный момент
видна лишь та его сторона, которой он повернут
к свету, но все эти стороны — части одной и той
же «сверхсущности». (Представления такого
рода можно почерпнуть из самых разных источ-
ников, но самый прямой из множества путей, ко-
торыми пантеизм пришел в современное неоязы-

81
чество, пролегал, по-видимому, через учения
трансцендентализма и спиритуализма, а те, в
свою очередь, черпали вдохновение в индуист-
ской философии веданты, которая с древних вре-
мен проповедовала сущностное единство
политеистического пантеона.) На этом основании
многие стремились выявить функциональные со-
ответствия между различными божествами, рас-
пределить их по категориям, а затем свести каж-
дую категорию к какому-нибудь одному боже-
ству, носящему множество имен. Можно было и
не отказываться от многочисленных имен, но все
они использовались как различные обращения к
одной-единственной Богине или паре
Богиня/Бог. Благодаря этому отпадала нужда в
соблюдении культурного контекста: если все бо-
гини любви — это одна и та же богиня любви,
хотя и воспринимавшаяся в различных культу-
рах по-разному, то не имеет значения, каким из
множества имен вы ее назовете и будут ли ваши
подношения, ритуалы или представления о ней
созвучны изначальному культурному контексту.
Большинство из тех язычников, которые, по сути
дела, верили во все подряд, были пантеистами.
Вопреки сложившемуся стереотипу, вплоть до
недавнего времени настоящие политеисты встре-
чались довольно редко.
Когда эти настоящие политеисты решались
заявить о своей позиции, неязычники (а во мно-
гих случаях и язычники-архетиписты) зачастую
насмехались над ними, обвиняя в приверженно-

82
сти архаическим взглядам и слишком
буквальном понимании «всех этих сказок».
Особенно забавно эти упреки выглядели в устах
неязычников, следующих иудео-христианской
традиции: древнюю мифологию Запада они на-
зывали «сказками», а библейские истории о Яхве
и легенды о деяниях святых принимали за чи-
стую монету. Так или иначе, всем (независимо от
принадлежности к языческой популяции), кто не
верил в богов как самостоятельные сущности со
своими особыми задачами и своими особыми
средствами общения с человеком, политеизм
представлялся чем-то вроде детской веры в Сан-
ту или Зубную фею. За этим стояло убеждение,
что взрослому человеку позволено восторгаться
архетипами, обитающими у каждого из нас в
душе, но воспринимать их как настоящих живых
существ со своими особенностями — уже не
комильфо.
При этом, по-видимому, никто не замечал, что
подобные высказывания обесценивают картину
мира и умственные способности наших далеких
предков. В немецком языке для этого явления
есть специальный термин — Urdummheit, «глу-
пость древних», то представление о том, что
люди, жившие в доисторические и даже в ран-
неисторические времена, были не в пример глу-
пее современного человека и что среднестатисти-
ческий IQ возрастал лишь по мере развития
культуры. Такой подход тешит самолюбие и поз-
воляет с легкостью сбросить со счетов весь

83
многотысячелетний опыт политеистического
мировоззрения, классифицировав его как
примитивные суеверия наших недоразвитых
предков — невежественных дикарей, готовых
поверить во все, что им почудится, и дающих
всему непонятному фантастические объяснения,
чтобы только не чувствовать себя такими
беспомощными в этом опасном и пугающем
мире. Даже самые прогрессивные современные
люди, относящиеся с искренним уважением к
аборигенным народам, сохранившимся до наших
дней, подчас невольно скатываются в
Urdummheit, хотя сами могут яростно это
отрицать. «Древние люди вовсе не были
глупыми, — спешат заверить нас современные
ученые, — ничего подобного! Просто они были…
ну, в общем, невежественными. Если бы они
обладали современными знаниями, им и в голову
бы не приходили все эти дурацкие и наивные
выдумки. Они бы верили в то же, во что верим
мы», — заключают эти ученые, про себя
добавляя: «…то есть, почти ни во что».
Разглядеть скрытое оскорбление в этой смяг-
ченной версии Urdummheit несколько сложнее,
но оно там есть. Если рассуждать логически, то
Urdummheit — неизбежное следствие любых
атеистических и монотеистических воззрений.
Либо мы признаём, что древние люди, тысячеле-
тиями молившиеся, медитировавшие и поклоняв-
шиеся предкам, воспринимали и брали в расчет
некую неявную, но объективно существующую

84
реальность, либо объявляем их недоумками,
которым не хватало мозгов отличить
воображаемый опыт от объективного, а
бесполезный — от такого, который действительно
помогал выжить… и прожить достаточно долго,
чтобы, собственно, стать нашими предками. Эту
же альтернативу можно экстраполировать и на
современный этноцентрический подход к
сохранившимся до наших дней коренным
народам и их духовным практикам: либо эти
люди не глупее нас и верования их основаны, по
крайней мере, отчасти, на некой объективной
реальности, — либо тот культурный стержень,
вокруг которого вращается вся жизнь этих
народов, не стоит выеденного яйца.
Изучая историю Urdummheit, я так и не смог
решить для себя окончательно, что же стоит за
этим явлением: обычная человеческая глупость
пополам с эгоцентризмом или же сознательное
стремление дискредитировать всю религиозную
историю человечества до утверждения монотеиз-
ма и пришедшего ему на смену светского атеиз-
ма. Вероятно, хватает и того, и другого. Но, в лю-
бом случае, на пути к настоящему пониманию и
уважительному принятию коренных народов (в
том числе и тех, от которых все мы происходим)
главным препятствием для многих становятся
именно политеизм и анимизм.
Вернемся, однако, к проблеме неоязычества.
Неоязычество исторически складывалось как ре-
лигия новообращенных, религия людей, сменив-

85
ших веру, — и даже, как ни парадоксально это
звучит, религия людей, решивших отказаться от
религии. Соответственно, этос его оказался не
только весьма неоднородным, но и нарочито
неопределенным. Многие новообращенные, кото-
рым до этого всю жизнь указывали, во что им
можно верить, а во что нельзя, успели преиспол-
ниться такой неприязни к религиозным автори-
тетам и догмам, что большинство языческих
групп останавливались на простейшем принципе:
«Если для тебя это работает, так и делай», — и
даже не задумывались о том, чтобы выработать
какие-нибудь стандарты для будущей групповой
практики. Никто никого не критиковал: всем ка-
залось, что это было бы «нечестно» и «обидно»;
да и потом духовный опыт — личное дело каждо-
го, и кто дает нам право судить о нем со сторо-
ны? Так неоязычество в целом уподобилось не-
вротику с патологическим страхом конфликта,
который сразу начинает улыбаться до ушей и не-
сти всякую успокоительную чушь, если ему по-
кажется, что собеседник чем-то расстроен —
пусть даже самую малость. Со своей стороны, не-
которые реконструкторские группы и некоторые
из сохранившихся мистериальных традиций уда-
рились в другую крайность, противопоставив
этой духовной всеядности убеждение в том, что
подлинные религиозные истины сохранились
лишь в немногочисленных письменных источни-
ках, избежавших христианских чисток, а любые
откровения, посещающие современных людей, не

86
имеют ни малейшего смысла, потому что «на
самом деле» боги давно умолкли.
Ни тот, ни другой подход не решает проблем
развивающейся ныне современной политеистиче-
ской теологии. Установки типа «избегай кон-
фликтов» и «во что ты веришь, то и правда» пре-
восходны для личной духовной практики, если
вы намерены до конца своих дней практиковать
в одиночку (оговорим, что путь одиночной прак-
тики ничем не хуже любых других, а для многих
и вовсе наилучший), но истины (и я намеренно
использую здесь это слово во множественном
числе) всегда порождали конфликты. За боязнью
выдвигать какие бы то ни было абсолютные дог-
мы — или хотя бы догмы, значимые на настоя-
щий момент в контексте конкретного вероучения
и подтверждающиеся практикой, — стоит не что
иное, как страх перед серьезными вопросами о
том, что такое боги и как устроен мир. С другой
стороны, в тех скудных письменных источниках,
которые дошли до нас от древних времен, зияют
огромные лакуны, мешающие в полной мере по-
нять, как отвечали на эти вопросы наши предки
(и зачастую, в духе все той же Urdummheit, по-
буждающие отделаться предположением, что
люди древности довольствовались некой прими-
тивной картиной мира, не задаваясь подобными
вопросами вовсе). И если мы не начнем изучать
и сопоставлять божественные откровения, посе-
щающие многих и многих современных верую-
щих, заполнить эти лакуны не удастся никогда.

87
Те, кто утверждает, что боги перестали говорить
с людьми и не способны понять обстоятельства
жизни современного человека, обесценивают
живой религиозный опыт тысяч верующих.
Итак, с чего же нам начать построение теоло-
гии, созвучной тому, как мы, политеисты, пред-
ставляем устройство вселенной исходя из своего
практического опыта? Для начала можно поис-
кать некое общее пространство или область «зо-
лотой середины», в которой все мы смогли бы
сохранять непредубежденность, не отвергая в
принципе саму возможность перемен, — и, в то
же время искать подтверждения нашим гипоте-
зам как в древних, так и в современных источни-
ках.
Кроме того, можно начать с обсуждения на-
ших верований и опыта и научиться слушать со-
беседников даже тогда, когда мы с ними не со-
гласны. Сама эта книга возникла благодаря тому,
что я набрался отваги провести семинар по тео-
логии политеизма не с той позиции, с которой ее
обычно исследуют, — то есть не в духе историче-
ского и социологического сопоставления различ-
ных политеистических религий, — а с точки зре-
ния моих личных убеждений и верований. Нача-
лось все с малого: прихожане моей домашней
языческой церкви стали поговаривать, что рели-
гиозное образование не должно ограничиваться
одной только сравнительной мифологией. Кроме
того, мы начали разрабатывать программу подго-
товки священнослужителей, а для этой програм-

88
мы требовалось изложить верования нашей
церкви четко и ясно, чтобы в дальнейшем все
служители могли руководствоваться этими
принципами. Сначала подобные пожелания ста-
ли высказывать ученики жрецов, а затем и про-
чие члены общины; наконец, один из них предло-
жил мне выступить с лекцией на эту тему на ка-
ком-то языческом фестивале. И вскоре после
этого я начал разъезжать по городам и весям со
своим семинаром по практической, прикладной
теологии политеизма (который, кстати, называл-
ся так же, как и эта книга, — «Боги и как с ними
быть»), выступая перед совершенно незнакомы-
ми людьми и даже не представляя себе, каким
религиозным традициям они следуют.
После занятий слушатели подходили ко мне и
говорили: «Ну вот, теперь все стало гораздо по-
нятнее!» Особенно красноречивые изъявления
благодарности доставались мне от людей, кото-
рым раньше казалось, что единственный способ
практиковать политеизм — это просто отправ-
лять обряды, не слишком задумываясь о том, что
за всем этим стоит. На самом же деле они жа-
ждали более осмысленных ответов, а не просто
отговорок в духе «все это страшная тайна и даже
не пытайтесь это понять — все равно не
поймете». Стало очевидно, что потребность в се-
рьезной теологической теории — или даже
нескольких вариантах подобных теорий — дей-
ствительно очень велика.

89
 Поначалу мне было очень неуютно от одной
только мысли о том, чтобы преподавать свою
личную теологию другим людям. Это казалось
непомерно самонадеянным: а что если я ошиба-
юсь? Что если язычники подумают, будто я пы-
таюсь корчить из себя эдакого папу римского от
политеизма? И что если мои рассуждения поро-

cu
дят какой-нибудь ужасный раскол и междоусоби-
цу? Но со временем я стал получать много поло-

oc
жительных отзывов (а некоторые слушатели
даже утверждали, что одной своей лекцией я
полностью преобразил их представления о богах

ic
и языческой религии) и в итоге склонился к
ag
мысли, что пользы от моих выступлений все же
больше, чем потенциального вреда. В конце кон-
цов, неоязычество давно привыкло пробовать са-
/m
мые разные блюда со шведского стола религий и
самостоятельно решать, какие из них стоит до-
om

есть, а какие ему не по вкусу; так почему бы не

применить тот же подход и к моим скромным
теориям?
.c

Итак, официально заявляю: все, о чем пойдет

речь в этой книге, почерпнуто из моего собствен-
vk

ного опыта и личного опыта других политеистов,

с которыми мне довелось обсуждать рассматри-
/

ваемые здесь вопросы. Когда я буду говорить с

s:/

позиции «дело обстоит так-то и так-то», пожа-

луйста, имейте в виду, что подобный способ из-
tp

ложения не отрицает за вами права на совершен-

но иную точку зрения. Это всего лишь мой лич-
ht

ный взгляд на мир — который, впрочем, разделя-

90
ют со мной и многие другие политеисты. И если
вам нужно, чтобы я проговорил это
недвусмысленно и четко, то вот, пожалуйста: я
не жду и не предполагаю, что вы примете на веру
какие-либо утверждения, изложенные в этой
книге. Если мое личное мировоззрение и взгляды
моих духовных соплеменников покажутся вам
приемлемыми, пользуйтесь на здоровье! Если же
нет, то постарайтесь услышать призыв, скрытый
за всеми моими рассуждениями, — призыв по-
знавать самих себя и искать свой собственный
путь. Пожалуйста, не забывайте об этом даже то-
гда, когда дойдете до моих категорических заяв-
лений в духе «дело обстоит так-то и так-то». По-
мните, что в каждом подобном случае я лишь де-
лаю выводы из своего личного опыта и сужу ис-
ключительно со своей точки зрения. И если вам
понадобится освежить это в памяти, не стесняй-
тесь возвращаться к этой странице столько раз,
сколько вам будет угодно. Я, как и многие из нас,
подобен тому слепцу, что попытался описать сло-
на, ощупав один только хобот… но надо пони-
мать, что все мы в известной мере слепы и ни-
когда не составим целостную картину, если не
будем подходить к эту исполинскому незримому
слону нашей религии со всех сторон и тщательно
сопоставлять все свои разнообразные впечатле-
ния.

Политеизм и его 'братья': определение

веры

91
 Что значит быть политеистом? Ответ на этот
вопрос во многом зависит от культурной принад-
лежности: даже представители коренных наро-
дов, живущих по разные стороны океана, ответят
по-разному, не говоря уже о тех политеистах, ко-
торые не имеют отношения к аборигенным пле-
менам и не причастны к непрерывной традиции,
идущей от далеких предков. Однако выслушать
чужую точку зрения всегда полезно, даже если
вы с ней не согласны: проанализировав причины
этого несогласия, можно узнать кое-что новое и
неожиданное о своих собственных убеждениях.
Кроме того, политеизм — это лишь часть широ-
кого спектра возможностей, и важно понимать,
что представляет собой этот спектр в целом. На-
чнем с определений. Если все эти термины вам
уже знакомы, просто пропустите несколько стра-
ниц и читайте дальше.

• Атеизм: вера в то, что никакой самосознаю-

щей силы, управляющей мирозданием или
влияющей на него каким-то доступным по-
ниманию образом, не существует. Некоторые
из тех, кто разделяет это убеждение, предпо-
читают называть себя агностиками, а не атеи-
стами, обычно подразумевая под этим, что на
данный момент остаются неверующими, но
не отрицают возможности, что в будущем по-
явятся какие-нибудь «неопровержимые дока-
зательства», и тогда они уверуют. Язычнику
следует относиться к атеистам терпимо, по-

92
 тому что один из принципов нашей системы
верований гласит: наши боги не нуждаются в
защите. Если боги захотят, чтобы какой-
нибудь определенный человек увидел и
услышал их, они устроят это сами. А если
ничего подобного не происходит, то, быть
может, человеку в этом конкретном воплоще-
нии просто не нужно идти путем веры, или,
допустим, важно, чтобы он обрел веру само-
стоятельно и остаться неверующим для него
лучше, чем принять религию, навязанную со
стороны. Возможны и другие причины. Кро-
ме того, есть еще один важный нюанс: требо-
вать от человека, чтобы он поверил в какого
бы то ни было бога, который никогда не го-
ворил с ним лично, — это по меньшей мере
невежливо. Наши боги не желают, чтобы лю-
дей привлекали к ним насильно, и не нужда-
ются в миссионерстве. Атеизм следует
рассматривать как совершенно разумную ре-
акцию на отсутствие личных контактов с Бо-
жественным и отсутствие внутренней по-
требности в таковых.
По процентной доле сознательных атеистов в
своих рядах современное неоязычество далеко
опережает все известные религии, кроме буддиз-
ма. Причины, по которым многие приходят в
нашу религию, весьма и весьма далеки от рели-
гиозных. Одни неоязычники ищут такую веру,
которая будет поддерживать ценности, не при-
знанные другими религиями, — например, инди-

93
видуализм, или борьбу за охрану окружающей
среды, или экологически безопасный образ
жизни, или равные права для всех людей, или
феминизм, или сексуальную свободу. Другие
стремятся воссоздать традиции своих предков,
третьих интересует историческая реконструкция
в целом, четвертых привлекает декоративная и
театральная сторона различных обрядов и ритуа-
лов. Иные приходят в неоязычество через маги-
ческую практику в рамках языческих и неязыче-
ских мистериальных традиций, причем многие из
этой категории «клюют» на чисто внешнюю
атрибутику и церемониал. Некоторых попросту
вербуют супруги или партнеры. Некоторые
столкнулись с паранормальным опытом и ищут
стороннего подтверждения его значимости. Не-
которых неоязычество привлекает лишь как
«субкультура» со своими особыми ценностями и
модными веяниями, но не как религия. Некото-
рые пытаются бунтовать против массовых рели-
гий и находят неоязычество достаточно
эпатирующим, чтобы родители пришли в ужас.
Наконец, кое у кого язычество как практика на-
ходит в душе достаточно сильный отклик, но при
этом они не чувствуют себя обязанными верить
во все те силы и сущности, которых призывают в
ритуалах. Так или иначе, каковы бы ни были
причины, на любом сколько-нибудь многолюд-
ном собрании язычников, ритуале или семинаре
доля людей, не уверенных в объективном суще-

94
ствовании тех богов, которым поклоняются
остальные, будет довольно значительной.
Те, кто задает тон в мире современного языче-
ства, реагируют на эту ситуацию по-разному.
Одни тщательно избегают любых выражений, за
которыми можно усмотреть принуждение чита-
телей или слушателей к вере в богов, — тем паче
что религиозная агитация в большинстве совре-
менных языческих групп считается крайне бес-
тактной и все, что хоть мало-мальски на нее сма-
хивает, вызывает всеобщее осуждение. Другие
отказываются идти на уступки и не стесняются
заявлять о своей вере в богов и духов: поступать
иначе, с их точки зрения, — все равно что слу-
жить христианскую литургию, отрицая существо-
вание Иисуса и Яхве.
• Монотеизм: вера в то, что существует лишь
одно-единственное божество. Никаких дру-
гих богов не существует, а все прочие духи —
либо мелкие сущности, не дотягивающие до
божественного статуса, либо некие иллюзор-
ные явления. Это определение монотеизма
отличается от изначального, о чем свидетель-
ствует хотя бы тот факт, что Библия осужда-
ет поклонение другим богам, кроме Яхве,
причем в таких выражениях, из которых яв-
ствует, что для авторов текста эти другие
боги существовали в действительности. В из-
начальном определении монотеизм был бли-
же к генотеизму — более современному по-
нятию, которое мы рассмотрим следующим

95
 пунктом. Монотеисты не могут прийти к
согласию даже по вопросу о богах других
монотеистических традиций: одни считают
что все монотеисты поклоняются одному и
тому же богу, хотя и по-разному, другие —
что единый бог признает только одну форму
поклонения (разумеется, ту, которой
придерживаются они сами), а все прочие
монотеисты служат «ложным богам».
Современный монотеизм по самой своей
природе конфликтует с политеизмом,
поскольку утверждает, что реален только его
единый бог, а всех остальных богов, которых
почитаем мы, в действительности не
существует. У каждого человека есть свои
субъективные причины верить именно в то,
во что он верит, но монотеиста, не
испытывающего перед политеизмом острого
ужаса, иногда удается осторожно подвести к
более разумной (по нашему мнению)
практике генотеизма.
• Генотеизм: вера в то, что богов может быть
много, но сам верующий призван взаимодей-
ствовать только с одним из них. Как сказал
мой знакомый либеральный христианин, «я
знаю, что богов на свете много и выбор огро-
мен; я не сомневаюсь, что все они по-своему
велики и достойны, но меня призвал Плот-
ник, и он предпочитает, чтобы я полностью
сосредоточился на нем одном». Здравомыс-
лящий генотеист не стремится принизить

96
 других богов, чтобы оправдать свою
сосредоточенность на одном божестве. Более
того, разумный и искренне верующий
генотеист способен узнать в любви других
людей к своим богам чувство, хорошо
знакомое ему самому. Он чувствует себя
уверенно на собственном пути и, в то же
время, уважает пути других верующих.
Генотеизм может развиваться и на почве по-
литеизма. В некоторых политеистических рели-
гиозных традициях (например, в некоторых
направлениях индуизма) верующие нередко по-
свящают себя какому-либо одному божеству из
пантеона и обращаются во всех случаях только к
нему. При этом человек не теряет почтения к
другим богам. Он по-прежнему считает других
богов достойными поклонения и может участво-
вать в посвященных им коллективных обрядах
(например, на праздниках в честь этих божеств),
но сам по себе не стремится ни к кому, кроме
единственного избранного бога. В подобных слу-
чаях человек начинает воспринимать это избран-
ное божество не столько как «покровителя того-
то и того-то», сколько как «покровителя всего на
свете, слегка окрашенного склонностью к тому-то
и тому-то». Во всех областях своей жизни — в
делах, связанных со здоровьем и деньгами, с лю-
бовью и плодородием, с войной и удачей, — он
ожидает советов и помощи только от избранного
божества, вместо того чтобы обращаться к раз-
личным богам, выполняющим разные функции.

97
И поскольку такой подход, по-видимому, себя
оправдывает, можно предположить, что человек,
посвятивший себя одному божеству настолько
полно, постигает некие его скрытые стороны и
свойства, не бросающиеся в глаза менее
усердным служителям. (Не исключено также, что
многие генотеисты выходят на более «высокую»
и, следовательно, более универсальную октаву
своего избранного божества, более безличную, но
не столь узко специализированную. Об октавах
божеств мы поговорим подробнее в одной из
следующих глав.)

Я пришел к генотеизму от политеистиче-

ского мировоззрения. Я годами поклонялся са-
мым разнообразным божествам, но в один
прекрасный день мои отношения с одним из
этих богов, Фрейром, углубились и приняли
такую форму, которую мне как политеисту
на тот момент понять было нелегко. Раньше
Фрейр виделся мне лишь одним из множества
богов, каждый из которых обладал своими осо-
быми свойствами. И вдруг я осознал, что
Фрейр стал для просто Богом, Богом вообще.
Богом всего Мира, Богом всей Жизни, Богом
Тела, Богом Солнца, Богом Дождя, Богом Де-
ревьев… Богом всего на свете. Я знаю, что
многие из тех ролей, которые я приписываю
Фрейру, «на самом деле» принадлежат другим
богам, но это знание — чисто рассудочное. Я
не чувствую Тора в дожде, Сунну — в солнце

98
или Лаувейю — в деревьях. Во всем этом я
чувствую только Фрейра — как и во всем
остальном.
Ну, или почти во всем. Да, мой Бог —
Фрейр, но я не считаю его «Единым Богом» в
том смысле, какой вкладывают в это выраже-
ние монотеисты или пантеисты. Он по-преж-
нему обладает для меня особыми чертами
личности и особыми атрибутами, у него
остаются свои особые предпочтения, и наряду
с явлениями, в которых он есть, существуют
и явления, в которых его нет.
Это значит, что на свете существуют не-
которые предметы и силы, которые я связы-
ваю с другими богами, но все эти вещи, за
несколькими считанными исключениями, не
имеют для меня духовной ценности или глуби-
ны. Других богов я воспринимаю так же, как и
любой политеист, но не стремлюсь иметь с
ними дело. Моего Бога среди них нет.
Джошуа Тенпенни, американский язычник

Изредка можно воззвать и к другому боже-

ству, если требуется чисто практическая по-
мощь в делах, непосредственно попадающих в
его сферу влияния (так, например, лавочник-
генотеист, служащий Шиве, может попро-
сить Лакшми, чтобы та привела к нему по-
больше покупателей, а служительница Арте-
миды может обратиться к той же богине с
просьбой помочь ее подруге найти подходяще-

99
 го мужа). Но все духовные потребности
общего рода, ради которых люди, собственно,
и встают на путь поклонения богам,
полностью удовлетворяет избранное боже-
ство-покровитель.
Метафорически можно представить это
так: допустим, вам ежедневно требуется

cu
три-четыре совета. Вы можете обращаться
к трем-четырем различным специалистам, а

oc
можете просто всякий раз звонить родителям
и спрашивать совета у них. Пусть они и не
специалисты, но они — ваши родители. Вы

ic
знаете, что они внимательно выслушают вас,
ag
примут ваши проблемы близко к сердцу и сде-
лают для вас все возможное, потому что вы
им не чужой. (Если у вас плохие отношения с
/m
родителями, можете подставить на это ме-
сто «лучшего друга», «мужа» или «жену»).
om

Если они не будут знать ответа на ваш во-

прос, то могут даже сами обзвонить своих
знакомых и выяснить то, что вас интересует,
.c

— тогда как специалист едва ли станет де-

лать что-то подобное для клиента без допол-
vk

нительной платы. Но все-таки изредка при-

дется обращаться и к специалистам — если
обнаружится, например, что мама и папа ни-
/
s:/

чего не смыслят в ловле рыбы нахлыстом.

Вот примерно так и выглядят отношения
с богами для генотеистов политеистического
tp

толка. Мы воздаем почести другим богам в

ht

групповых обрядах и от случая к случаю об-

ращаемся к ним как к «специалистам», но

100
наше избранное божество избрано не без
причины. Каждый из нас связан со своим
божеством-покровителем особыми узами
близости и родства, и оно для нас всегда
остается на первом месте.
Э.Дж., американский язычник

• Пантеизм: вера в то, что божественных форм

и образов может быть множество, но все они
суть части единого великого Бога. Некото-
рые пантеисты рассматривают как частицы
этого Бога всех живых существ вообще,
утверждая, что каждый из нас причастен Ему
не в меньшей мере, чем любая божественная
форма, и что любое антропоморфное боже-
ство, наделенное личностными качествами, —
всего лишь одна из бесчисленных масок этой
универсальной Божественной Силы. Один
человек выразил это убеждение так: «Боже-
ственная сила — как драгоценный камень со
множеством граней. В каждый данный мо-
мент видна лишь та ее грань, которой она по-
вернута к свету, но все эти грани — части
единого целого, неразрывно связанные меж-
ду собой. Они только кажутся отдельными.
А по-настоящему реально и по-настоящему
важно только целое». Впрочем, иногда
пантеисты признают, что некоторые люди
могут добиваться более удовлетворительных
с эмоциональной точки зрения (и более эф-
фективных — с точки зрения практической)

101
 результатов, обращаясь с этими масками
Единой Высшей Сущности так, «как если
бы» те были совершенно самостоятельными
божествами.
Пантеизм может до некоторой степени сосу-
ществовать с политеизмом в рамках одной карти-
ны мира, но перестает себя оправдывать, как
только возникает необходимость обращаться с
богами и духами как с полноценными индивида-
ми, преследующими свои особые (нечеловече-
ские) цели. Он удобен для тех, кто не поддержи-
вает с богами близких отношений или восприни-
мает богов и духов как некие абстракции, но на-
чинает создавать проблемы в тех редких случаях,
когда к пантеисту решает обратиться какой-ни-
будь совершенно конкретный бог. Я сказал «ред-
ких», потому что боги, как показывает мой опыт,
не считают пантеизм чем-то оскорбительным.
Они, насколько я понимаю, придерживаются по-
зиции «каждому — свое», и если кто-то полагает,
что богов как отдельных личностей не существу-
ет, то они обычно и не пытаются установить с
ним настолько близкие отношения, чтобы он в
этом разубедился. Впрочем, среди «жестких» по-
литеистов бытует мнение, что боги и духи оби-
жаются, когда их смешивают или отождествляют
с другими богами, и что ни один бог не проявит-
ся в полной мере для того, кто не верит в него
всей душой как в самостоятельную сущность и
не обращается к нему соответственно. Для пояс-
нения этой позиции нередко используют такую

102
метафору: «Представь, что я должен тебе десять
баксов. Ты приходишь стребовать долг, а я тебе
говорю: все человечество — одно целое, так что
отдам-ка я лучше эти десять баксов Бобу. Ну и
как тебе это понравится?»
Из последующих глав, где речь пойдет о раз-
личных октавах божеств, станет понятно, что бо-
гов можно воспринимать по-разному: как в со-
вершенно самостоятельных и человекоподобных
ипостасях, так и в гораздо более неопределенных
и менее антропоморфных. И где-то на вершине
этой лестницы октав политеизм сливается воеди-
но с пантеизмом. Зачастую такой подход называ-
ют «мягким политеизмом» — в противополож-
ность «жесткому», последователи которого рабо-
тают с богами только как с отдельными индиви-
дами. Некоторые «жесткие» политеисты проте-
стуют даже против квазипантеистического
объединения частных, специализированных ипо-
стасей божеств (таких, например, как Афродита
Генетрикс и Афродита Порна или скандинавский
Один и германский Водан): они полагают, что
каждая божественная форма — совершенно
отдельная сущность, заслуживающая того, чтобы
с ней обращались как с полноценной самостоя-
тельной личностью. Можно быть «мягким» по-
литеистом в теории, на уровне мировоззрения, но
«жестким» — на практике, потому что иногда
именно такой подход оказывается наиболее эф-
фективным. Например, некоторые мои знакомые
язычники-генотеисты придерживаются

103
«жестких» политеистических установок в
групповых ритуалах, посвященных различным
богам, но при этом чувствуют, что их божество-
покровитель желает, чтобы они воспринимали
Его или Ее в более пантеистическом ключе —
как универсальную связь со Всем Сущим. При
этом избранный бог или богиня не утверждает,
что политеистическое мировоззрение неверно в
принципе, — просто данному человеку в данный
период времени нужно смотреть на вещи иначе.
• Пантентеизм: разновидность пантеизма,
предполагающая веру в то, что все сущее —
часть Бога, который, однако, присутствует не
только в мире, но и вне его, как сторонняя
сила, и не сводится к сумме божественности,
заключенной во всем сущем. Как выразил
эту мысль один священник, «Бог — океан, а
мы — лишь рыбы в этом океане. Бог гораздо
больше, чем сумма божественности всех
рыб». Это еще одна альтернатива монотеиз-
му, к которой могут обращаться некоторые
последователи традиционных монотеистиче-
ских религий. При этом панентеист — в зави-
симости от своих общих религиозных убе-
ждений — может рассматривать отдельных
богов политеизма либо как различные грани
этого «внешнего» Бога, либо как некие чисто
иллюзорные явления.
• Анимизм: вера в то, что собственным
духом/душой наделены не только все живые
существа, но и все объекты природного мира

104
 и даже некоторые рукотворные вещи. Ани-
мизм может быть как политеистическим (все
духи самостоятельны, и каждый обладает
своей особой личностью), так и пантеистиче-
ским (все духи — лишь частицы универсаль-
ной энергии, окрашенные в различные тона).
Анимистического мировоззрения придержи-
ваются очень и очень многие (хотя и не все)
политеисты, особенно те, которые следуют
достаточно древним коренным традициям
и/или работают не только с богами, но и с
разнообразными младшими духами.
• Архетипизм: разновидность атеизма, интер-
претирующая божественные архетипы либо
как психологически значимые внутренние
структуры, полезные для духовного самосо-
вершенствования, либо как различные оттен-
ки универсальной энергии, с которой можно
работать в целях накопления личной силы.
Некоторые архетиписты (например, многие
психологи-юнгианцы) могут признавать за
богами и духами лишь «бытование» в субъ-
ективном мире, а не объективное бытие.
Многие из тех, кто рассматривает богов как
«энергетические конструкты», утверждают,
что последние создаются искусственным пу-
тем за счет человеческой веры и исчезают,
как только люди перестают в них верить. Ко-
е-кто из архетипистов, не признающих
объективного бытия богов и духов, тем не
менее, полагает, что многим людям полезно

105
 «делать вид, как будто боги существуют»,
потому что их «внутренний ребенок» или
бессознательное по-прежнему верит в чудеса
и всяких «вымышленных» существ, а потому
выдает ценный эмоциональный отклик на
ритуалы. Чаще всего архетипизм встречается
на стыке неоязычества с популярной
психологией и духовными учениями в стиле
«нью-эйдж», хотя приверженцы последних
нередко тяготеют и к пантеизму. Один
политеист сказал, что общаться со
священным архетипом божества — это все
равно что «стоять в его тени», и с
политеистической точки зрения это не
лишено смысла. Правда, стоять в тени
божества — это совсем не то, что прикасаться
к божеству по-настоящему… но для
некоторых людей именно такая степень
близости наиболее комфортна, и в этом нет
ничего плохого.
Если архетипизм вторгается в политеизм
напрямую, возникают серьезные проблемы: хло-
пот от него оказывается куда больше, чем от ста-
рого доброго атеизма. А виной всему, опять-таки,
укоренившееся среди политеистов представление
о чрезвычайной обидчивости богов. Не верить в
бога только потому, что вы никогда не сталкива-
лись с ним лично, — это одно дело, и это вполне
понятно и объяснимо. Но утверждать, что вы
лично встречались с божеством, которому покло-
няются другие люди, и что на самом деле оно —

106
всего лишь некое орудие или энергетическая
форма, искусственно созданная людьми ради
определенных целей, — это уже совсем другая
история. С точки зрения «жесткого» политеиста,
сторонники такого подхода недалеко ушли от
социопатов: реальные, родные и любимые
Личности в их понимании сводятся всего лишь к
объектам эксплуатации.
Здесь я позволю себе еще раз предостеречь
политеистов от чересчур эмоционального подхо-
да к проблеме и напомнить им, что наши реаль-
ные, родные и любимые боги не нуждаются в за-
щите. Во-первых, они все-таки боги со всеми вы-
текающими из этого последствиями, так что экс-
плуатировать их подобным образом человеку не
по зубам. Во-вторых, наши боги хоть и не всеве-
дущи, но все же далеко превосходят нас возрас-
том, мудростью и опытом. Они прекрасно пони-
мают, что человек, не признающий их существо-
вания, наверняка не стремится оскорбить их со-
знательно. В-третьих, по моему личному опыту,
нашим богам обычно и дела нет до архетипистов
и до того, что творится у них в голове. Напомню,
опять-таки: если бы боги захотели их переубе-
дить, они нашли бы способ.
Однажды группа архетипистов арендовала
поле на моей ферме для своего ритуала. Они дер-
жались вежливо и не сорили, так что я пустил их
без особых опасений. Все из той же вежливости
они пригласили меня поучаствовать и дали мне
текст ритуала. Читая этот глубоко архетипист-

107
ский текст, пестрящий приказами богам
исполнить то-то и то-то и грубыми отожде-
ствлениями совершенно не схожих между собой
божеств из самых разных культурных традиций,
я засомневался, стоит ли мне участвовать. И тот-
час же от моей божественной покровительницы
пришел ответ: «Нет». Я удивился и спросил, счи-
тает ли Она этот ритуал оскорбительным для
Себя или для других богов. «Нет, — ответила
Она. — Они просто ничего не понимают, так что
пусть их. Но ты-то понимаешь. И из твоих уст
эти слова прозвучали бы оскорблением».

Некоторые языческие теологи и социологи

подразделяют «традиции» (или то, что привер-
женцы других религий назвали бы «сектами»
или «деноминациями») неоязычества на пять
основных категорий: традиционная британская
Викка, современная Викка, традиции, производ-
ные от викканских, реконструкторские школы и
традиции, производные от реконструкторских.
Из всех перечисленных направлений к политеиз-
му более всего склонны реконструкторы — груп-
пы, стремящиеся воссоздать древние политеисти-
ческие религии отдельных культур (например,
Асатру и скандинавские реконструкторы работа-
ют на базе скандинаво-германской культуры,
«Religio Romana» воссоздает дохристианскую ре-
лигию Древнего Рима, «Эллинион» — религию
Древней Греции, «Кемет» — древнеегипетские
традиции). Традиции, производные от ре-

108
конструкторских, действуют в более широком
диапазоне — от крайнего политеизма до некоей
неопределенной смеси политеизма с пантеизмом,
— но при этом, как правило, не ограничиваются
какой-либо одной культурой или пантеоном.
Маргариан Бриджер и Стивен Хергест в сво-
ей статье «Языческий деизм: три точки зрения» 1
представляют (впрочем, исключительно в рамках
викканской парадигмы) политеизм, пантеизм и
архетипизм как три вершины треугольника, рас-
полагая между каждыми двумя из этих вершин
целый спектр «гибридных» верований. Согласно
такой классификации, некоторые язычники попа-
дают в промежуток между политеизмом и панте-
измом (иногда воспринимая богов как отдельные
сущности, а иногда — нет, в зависимости от об-
стоятельств и в различной степени), а некоторые
— между пантеизмом и архетипизмом (полагая,
что боги порождены нашим сознанием, но допус-
кая, что за этими мыслеформами иногда может
стоять некая божественная сила). Архетипизм и
политеизм разделены более широкой дистанцией,
и представить себе нечто среднее между двумя
этими позициями — «максимально атеистиче-
ской» и «максимально теистической» — гораздо
труднее. Бриджер и Хергест останавливаются на
гипотезе о том, что в этот промежуток попадают
люди, которые ухитрились установить тесные и

1 Pagan Deism: Three Views. Bridger and Hergest, The

Pomegranate: The International Journal of Pagan Studies,
Volume #1, February, 1997, pp. 37—42.

109
 глубоко личные отношения с божественными
мыслеформами, не веря в их реальность. У
комментаторов этой классификации встречается
предположение, что отрезок между архетипизмом
и политеизмом занимают люди, верящие в богов,
но при этом убежденные, что «сущность», с
которой они взаимодействуют в своей духовной

cu
практике, — это лишь искусственное порождение
человеческого сознания, условно связанное с

oc
соответствующим божеством, а не манифестация
этого божества как такового.
В среде неоязычников время от времени воз-

ic
никают конфликты и споры по поводу той или
ag
иной из вышеперечисленных разновидностей
веры. Отчасти это связано с попытками отстоять
общепринятую ныне среди язычников (хотя и
/m
выраженную в разных группах в различной сте-
пени) позицию религиозной терпимости, но от-
om

части — еще и с тем, что языческая теология и

компаративистика в контексте нашей религии
еще не вышли из пеленок, не привлекли сколько-
.c

нибудь серьезного внимания сторонних исследо-

вателей и не удостоились сравнительного анали-
vk

за в работах солидных межконфессиональных

теологов. Но первые признаки взросления нашей
/

религии уже налицо, и со временем, по мере чис-

s:/

ленного роста неоязычников и появления более

глубоких исследований и дискуссий, эта ситуа-
tp

ция неизбежно изменится. Признаться честно, я

жду этого с нетерпением. Из всей этой семейки
ht

верований именно политеизм — самый сложный

110
объект для серьезного теологического анализа, но
это не значит, что его нельзя исследовать
основательно, красиво и со всей любовью и
уважением, которых он заслуживает.

О природе богов
На протяжении этой книги вам то и дело бу-
дет встречаться выражение «боги и духи». Пре-
движу, что оно может вызвать некоторое недо-
умение — хотя бы потому, что заставит задаться
вопросом, что такое бог, что такое дух и где про-
ходит граница между ними. Этот вопрос — из
тех, на которые у меня нет внятного ответа, хотя
обращаться к нему в этой книге я буду неодно-
кратно. Что касается границы между богами и
духами, то это не столько четкая черта, сколько
размытая «серая зона», площадь которой, вдоба-
вок, очень сильно зависит от субъективных пред-
ставлений. Например, вудуисты называют своих
лоа духами, а не богами, хотя те настолько могу-
щественны, что многие неоязычники скорее отне-
сли бы их к последней категории. Но для вудуи-
ста «Бог» — это безличная сущность, которая
стоит надо всеми лоа и с людьми обычно не об-
щается (по мнению некоторых исследователей,
вера в этого «Бога» — результат интеграции вуду
с католицизмом). И если эта сущность — Бог, то
никакие другие силы и сущности в рамках этой
традиции на равный ему божественный статус
претендовать не могут. И наоборот, некоторые
древние народы поклонялись как богам различ-

111
ным сущностям, далеко уступающим лоа по
масштабам влияния, — например, богам опре-
деленных местностей, рек и так далее.
Когда люди рассказывают о своих контактах с
богами, масштабы влияния последних нередко
можно оценить по силе благоговения в голосе
рассказчика. Божество воспринимается, образно
говоря, как нечто такое, что неизмеримо больше
нас, а духи попроще — как сущности одного с
нами или даже меньшего размера. Но все же этот
критерий слишком субъективен и зависит, среди
прочего, от восприимчивости (и степени вовле-
ченности) самого человека, а также от того, на-
сколько тесно связано с нашим миром само бо-
жество. Одних богов наш плотный, материаль-
ный, человеческий мир интересует больше, дру-
гих — меньше; у одних эта заинтересованность
носит личный характер, у других — более отвле-
ченный. Кроме того, многое зависит от силы ин-
дивидуальной связи данного конкретного боже-
ства с данным конкретным человеком.
Истоки
Откуда берутся боги? Одни из них рождают-
ся от других богов, точно так же как мы — от
своих родителей. Другие, по-видимому, возни-
кают из самого вещества вселенной — вероятно,
как некие сгустки Бытийности, постепенно обре-
тающие более сложное самосознание. Третьи на-
чинают как стихийные духи или иные не вполне
божественные сущности, но со временем развива-

112
ют некую более «высокую» ипостась; в
отдельных редких случаях подобное может
происходить и с душами людей после смерти. Ра-
зумеется, это не повод утверждать, что все боги
— плоды эвгемеризации: теория, по которой вся-
кое божество — это всего лишь человек, окутан-
ный легендами и возведенный в ходе столетий в
божественный статус, игнорирует (возможно,
даже сознательно) традиционные и насчитываю-
щие не одно тысячелетие описания Иных миров
и предания о том, как люди попадали в эти Иные
миры и возвращались обратно. И все же в неко-
торых случаях предки могут — не без помощи
богов и, надо полагать, не без огромной духовной
работы со своей стороны — включаться в панте-
он божественных сущностей на правах младших
его членов. Об этой возможности свидетельству-
ют многие мифы самых разных народов, так что
сбрасывать ее со счетов было бы неразумно.
Один из примеров тому — Антиной, который,
по словам его современных почитателей, стал са-
мым младшим из божеств римского пантеона.
Юноша Антиной («мудрый не по годам», как о
нем говорили) был возлюбленным императора.
Двадцати лет от роду он погиб, и убитый горем
император провозгласил Антиноя богом и учре-
дил его культ — вопреки традиции, допускавшей
обожествление только для усопших императоров.
Некоторое время культ Антиноя процветал и
пользовался большой популярностью, пока хри-
стиане не искоренили его заодно со всеми прочи-

113
ми языческими верованиями и практиками. Но
современные язычники возродили этот культ… и
утверждают, что Антиной для них столь же
божествен и реален, как и для древних его
почитателей.
Иногда высказывают предположение о том,
что какой-нибудь образ, созданный людьми (до-
пустим, средствами литературы или кино) и
ставший объектом массового поклонения, со вре-
менем превращается в самостоятельную сущ-
ность, а затем и в божество. По моему мнению,
ничего теоретически невозможного в этом нет, но
на такое превращение потребовалось бы очень
много времени и очень много усилий огромного
количества людей. Не исключено также, что со-
зданную подобным способом роль может при-
нять как одну из своих ипостасей какое-нибудь
другое божество, древнее и давно забытое. Мно-
гие политеисты предполагают, что в случае,
когда пантеист обращается к абстрактному, безы-
мянному божеству, например, к «Богине Любви»
вообще, на зов его отвечает не какая-то высшая
недифференцированная сущность, а вполне кон-
кретная богиня любви, одна из многих, а именно
— та, которая в данный момент оказалась побли-
зости и решила откликнуться. При этом она по-
просту принимает на себя роль «Великой Богини
Любви». Не так уж сложно пойти еще на шаг
дальше и представить себе божество,
захватывающее образ какого-нибудь популярного

114
архетипа, которому люди начали поклоняться
как богу
Впрочем, многое свидетельствует о том, что
сущности в своем развитии не всегда движутся
от более плотных форм к более тонким и транс-
цендентным. Не будем забывать, что в рамках
языческой картины мира все движется цикличе-
ски. Линейного и однонаправленного совершен-
ствования не бывает. Возможно, противополож-
ная сторона цикла нам и не видна, но можно не
сомневаться, что она существует. Младшие духи
могут эволюционировать в богов, а боги — в без-
личные трансцендентные сущности (на что, веро-
ятно, уходит так много времени, что представить
себе столь долгий срок нам попросту не под
силу), но в какой-то момент колесо неизбежно
поворачивается и начинается движение вниз —
«гниение» как необходимое условие нового ро-
ста. Не исключено, что от безличного Целого по-
стоянно отделяются частицы, обретающие сперва
некую абстрактную Бытийность, почти не осо-
знающую себя, затем растущие и развивающиеся
в нечто гораздо более сложное и сознательное, а
затем пускающиеся в обратный путь, на котором
они постепенно теряют свою индивидуальность и
снова сливаются с безличным Целым, после чего
весь цикл начинается заново. Не исключено так-
же, что боги могут со временем, условно говоря,
«стареть» и опускаться до состояния простых
стихийных духов или еще ниже. Как это у них
происходит, точно сказать нельзя: мы слишком

115
привыкли воспринимать богов как вечных и
неизменных, а потому не замечаем подобных
процессов.
Суть божественности
Если мы хотим постичь природу богов — и
понять, чем она отличается от нашей собствен-
ной природы, — то следует, в частности, осо-
знать, что всякое божество является самим собой
в более полной мере, чем это можно сказать о
каждом из нас. Я имею в виду, что даже самые
сложные божества (а некоторые из них и впрямь
невероятно сложны) гораздо более цельны и мо-
нолитны в своем естестве, нежели мы, люди. Че-
ловеческая природа гораздо более восприимчива
к внешним влияниям, нарушающим нашу це-
лостность, да и различные аспекты нашего «я»
сами по себе редко бывают целостными и одно-
родными. Боги же точнее и чище эквивалентны
самим себе: личности их не загрязняются посто-
ронними примесями. Можно возразить, что неко-
торые божества не свободны от внутренних про-
тиворечий… однако во всех подобных случаях,
которые мне довелось исследовать лично или об-
суждать с людьми, посвятившими себя служению
такому божеству, обнаруживается, что Его Тайна
отчасти в том и состоит, что за всеми этими мни-
мыми противоречиями скрывается некая объеди-
няющая их истина.
Основополагающая суть божественности за-
ключается, во-первых, в том, что каждое боже-

116
ство представляет собой чистое воплощение
некой части универсальной субстанции (или во
мгновение ока может стать таковым, если решит
действовать с позиции своего наивысшего «я»), и
во вторых — в том, что оно обладает всей полно-
той знаний об этой части субстанции, обо всех ее
функциях и обо всем, к чему приводит ее дея-
тельность. Эти два свойства можно считать
основными «признаками» божественности, и
каждое из них мы обсудим отдельно.
Как мы узнаем из главы о вертикальной
иерархии божественных ипостасей, боги способ-
ны мгновенно перемещаться вверх или вниз по
шкале, ведущей от личностного сознания к без-
личному, тогда как нам, смертным, каждый шаг
по этой лестнице дается с невероятным трудом.
При этом даже в наиболее человечных своих
ипостасях боги сохраняют в себе след этой уни-
версальной субстанции: свет не гаснет, а лишь
скрывается как бы за полупрозрачной пленкой,
которую божество может убрать в любой момент.
Можно было бы возразить (вслед за многими ре-
лигиозными теоретиками), что каждый человек
— это тоже чистое воплощение некой части уни-
версальной субстанции, а, следовательно, тоже в
своем роде бог, хотя и совсем крошечный. Это
теория весьма поднимает самооценку, но все же
разница в масштабах слишком велика. Да, еди-
ный свет сияет и сквозь нас, и сквозь богов, од-
нако в нашем случае этому свету приходится
пробиваться сквозь очень и очень плотные по-

117
кровы. Вероятно, у святых и аватар оболочки не
столь плотны, но у богов этот единый свет
окутан лишь прозрачнейшей и легчайшей пеле-
ной, которую они, вдобавок, могут без труда от-
бросить, если пожелают. Учение о том, что боже-
ственная суть заключена в каждом из нас, дает
надежду и наполняет смыслом нашу жизнь, одна-
ко само по себе оно не может устранить пропасть
между Ними и нами. Одних лишь разговоров о
том, что мы подобны богам, совершенно недоста-
точно: на деле они не помогают нам приблизить-
ся к своему высшему «я».

Я осознала, что каждый человек несет в

себе искру Источника, но эта искра погребена
под тоннами слоев почти непроницаемой ма-
терии. Когда я пытаюсь визуализировать ве-
щество этого Источника, оно представляется
мне белым, потому что в нем заключены все
цвета. Мы, люди, — крошечные носители это-
го вещества… но всего лишь носители. А боже-
ство, с моей точки зрения, — это исключи-
тельно чистое и яркое проявление одного из
этих цветов или какой-нибудь их смеси… ска-
жем так: узкоспециализированная версия это-
го единого белого вещества. Поэтому боже-
ство в визуализации предстает нам, допу-
стим, зеленым — или, например, в случае моей
богини-покровительницы, темно-фиолетовым,
цвета баклажана. И этот баклажанный цвет
Она проявляет полностью, на все сто процен-

118
тов, — но кроме него, в Ней никакого другого
цвета нет. В моем белом веществе тоже есть
немного этого баклажанного цвета —
микроскопическая доля, окутанная множе-
ством слоев небожественного вещества. Если
бы я смогла в полной мере подняться на выс-
ший уровень и слиться воедино с Источником,
я бы Ее превзошла, потому что во мне были
бы все цвета. Но, с другой стороны, если бы я
дошла до этого Источника, меня бы не стало.
Это была бы уже не я, а я перестала бы су-
ществовать как индивидуальность.
Чтобы и дальше существовать как «я»,
как индивидуальность, я служу богам — этим
чистым узкоспециализированным разновидно-
стям цвета. Я учусь у них и слушаюсь их.
Когда я служу божеству, я делаю это как че-
ловек. За это моя богиня-покровительница за-
ставляет меня подниматься по эволюционной
лестнице (а заставлять приходится: харак-
тер у меня такой, что по доброй воле я ничего
делать не стану). Из всех возможных прибли-
жений к чистому воплощению Источника са-
мый доступный для меня — моя богиня. Сам
Источник не станет говорить с человеком
напрямую, а со своей богиней я могу говорить
и взаимодействовать — и через Нее прибли-
жаться к Источнику.
Итак, я служу Ей потому, что мы с Ней
обе вышли из одного и того же Источника и, в
конце концов, в него же вернемся. Это в приро-
де вещей: до тех пор, пока ваша душа не обре-

119
 ла совершенную чистоту, вам нужны про-
явления, за которые вы будете цепляться, как
за ступени лестницы, ведущей к этому Ис-
точнику. Задача моей богини — в том, чтобы
очищать меня, помогать мне развиваться и
восходить, а также служить мне ориентиром,
мерилом и посредником в общении с Боже-

cu
ственным. А моя задача как жрицы — среди
прочего, в том, чтобы служить подобным ори-

oc
ентиром и посредником для людей, пока еще не
способных напрямую общаться с богами.
Лидия Хеласдоттир, немецкая язычница

ic
Изъяны в камне ag
Камень, который мы называем бериллом, в
своей чистейшей форме совершенно бесцветен.
/m
Цвет ему придают изъяны, и благодаря этим изъ-
янам он превращается в изумруд или в аквама-
om

рин. Нечто подобное мы имеем в виду, когда го-

ворим, что у богов даже изъяны священны. Во-
площая столь абсолютно и полно определенную
часть Универсального Бытия, боги неизбежно
.c

должны иметь какие-то недостатки — хотя бы

vk

потому, что остальные части в них не представ-

лены. Это две стороны одной медали. Например,
божество, искусное в ремеслах, может сосредото-
/
s:/

читься на своей работе до такой степени, что по-

забудет о нуждах своих близких. Божество, все-
tp

цело посвятившее себя чувствам (например, ка-

кая-нибудь богиня любви и брака), не всегда
ht

способно реагировать на обиды рационально и

120
объективно. Божество, которому приходится
принимать непростые решения ради блага в
отдаленной перспективе (например, какой-
нибудь бог смерти или правосудия), действует
здесь и сейчас с холодной безжалостностью.
Мифы свидетельствуют о том, что божества
подчас ошибаются, что зачастую ведет к тяжелые
последствия. Отчасти это объясняется тем, что
подобные ошибочные решения боги принимают в
своих более человечных ипостасях (о которых
мы поговорим подробнее в следующей главе), но
это — неполное, а потому не совсем верное
объяснение.
Божественная природа всякого бога прояв-
ляется, среди прочего, в его характерном изъяне,
и это обстоятельство еще раз подчеркивает, что
все сущее в Природе священно — в том числе и
разрушение. У всего на свете есть не только со-
зидающая и поддерживающая, но и разрушитель-
ная сторона: океан — колыбель жизни, но в нем
можно утонуть; наша кормилица-земля может
разверзнуться и поглотить нас, и так далее. И
отделить эту разрушительную часть от созида-
тельной невозможно: если бы мы могли смотреть
на солнце без вреда для зрения, такое солнце не
давало бы достаточно тепла и света, чтобы на
земле продолжалась жизнь. Речь вовсе не о том,
что боги «отчасти добры, а отчасти злы»: эти по-
нятия принадлежат религиям другого толка. Мы
же, язычники-политеисты, рассматриваем подоб-
ные ярлыки как следствие предубежденного вз-

121
гляда на мир и привычки оценивать все с точки
зрения человеческого удобства, а не в более
широком природном масштабе. Мы стремимся
преодолеть эту привычку, а для этого нужно под-
няться над огорчениями, которые причиняет нам
несовершенство мира — и, в частности, мнимые
несовершенства богов.
Божество может быть божественным в своей
ревности (как Гера) или в своей ярости (как
Один), в своей печали (как Деметра) или в своей
всепоглощающей страсти к разрушению (как
Фенрис). Разумеется, никто из нас не хочет ока-
заться на пути этих божественных эмоций — точ-
но так же, как никто не захотел бы оказаться на
пути цунами. Но иногда цунами все же случают-
ся: такова жизнь. Поэтому мы стараемся об-
ращаться с богами уважительно и поддерживать
с ними хорошие отношения. Эта практика срод-
ни радарной системе раннего оповещения об
опасности, а иногда позволяет даже смягчить или
предотвратить катастрофу — или, по крайней
мере, отсрочить ее на какое-то время.
Однако при этом все мы, без исключения, —
дети богов. (В некоторых случаях — в букваль-
ном смысле слова, а во всех остальных — в пере-
носном. Мы их Младшая Родня; за это-то они
нас и любят.) Нам присущи те же разрушитель-
ные страсти, что и богам, признаём мы это или
нет. Возможно, у нас они проявляются не в та-
ких колоссальных масштабах, но и этого может
оказаться достаточно, чтобы разрушить всю нашу

122
жизнь и благополучие окружающих. Но боги, как
и мы, подчиняются закону причин и следствий,
так что мы можем учиться на их ошибках
(специально записанных такими крупных
буквами, чтобы нам было лучше видно).
Если создается впечатление, что некоторым
богам удается избежать последствий своих по-
ступков, то это, возможно, лишь потому, что мы
не знаем их историй до конца. А вообще-то исто-
рий о последствиях предостаточно. Потакая свое-
му неопытному и самонадеянному сыну, Гелиос
допускает его править солнечной колесницей и в
итоге теряет его навсегда. Инанна, отправляясь в
Подземный мир, оставляет наместником своего
супруга, беспутного и слишком юного, — и в ре-
зультате по возвращении ей приходится прине-
сти его в жертву. Койот постоянно ищет легких
путей — и примерно в половине случаев находит
лишь неприятности на свою голову. Практически
все ориша — боги религии лукуми, распростра-
ненной среди африканской диаспоры, — в тот
или иной момент своей истории вынуждены
были покаяться в своих грехах и начать новую
жизнь: Обатала — исправившийся пьяница,
Шанго — раскаявшийся убийца, Огун — раскаяв-
шийся насильник, Ойя — раскаявшаяся ревнивая
жена. Каждый из них совершает ужасные ошиб-
ки, осознает свою вину и находит способ иску-
пить содеянное или подняться над своим поро-
ком.

123
 Сталкиваясь с подобными неприятными каче-
ствами в самих себе (а каждое из них — всего
лишь оборотная сторона какого-нибудь ценного
качества), мы нередко стараемся отделиться от
них. Мы заявляем, что они не наши и не являют-
ся частью нашей сущности. Мы запираем их в
подвал своей психики и отрицаем само их суще-
ствование или значимость. Но в результате мы
теряем возможность любить и ценить всего себя
целиком. Мы бросаем в почву своей души семя
отвращения к самим себе. И как только мы дела-
ем первый шаг по этому пути (а пройти сколько-
то шагов по этому пути довелось всякому, кто
себя понимает), мы, как ни странно, лишаемся
возможности искупить и спасти себя в полной
мере. Если мы не можем полюбить себя такими,
как мы есть (а не такими, какими мы бы предпо-
чли быть), и безо всякой надежды на то, что мы
когда-нибудь преобразимся, то мы не преобра-
зимся никогда. До тех пор, пока мы себя ненави-
дим, мы не можем себя спасти; сначала нужно
простить себя — и это прощение должно быть
искренним и глубоким. Это одно из тех та-
инственных противоречий, из которых слагается
Жизнь, и постичь эту тайну нам помогают изъ-
яны и недостатки богов. Научившись восприни-
мать богов целиком (включая и те их особенно-
сти, от которых нам становится не по себе),
научившись любить и чтить их, несмотря на все
изъяны, — а самое главное, прощать им несовер-
шенство и осознавать, что оно ничуть не мешает

124
нам поклоняться им как богам, — мы тем самым
осветим себе путь прощения и любви к отзвукам
этих божественных сущностей в нашей
собственной природе.

По-моему, между политеизмом и моноте-

измом (или, по крайней мере, христианством)
есть одно очень важное, ключевое теологиче-
ское различие, которое часто упускают из
виду. Для политеиста боги — это отражения
природы как она есть, а не идеальные образы
человеческой природы в ее лучших проявлени-
ях. В политеизме нет прямого аналога тому
подходу, последователи которого вопрошают:
«А что бы на твоем месте сделал Иисус?»
Среди политеистов едва ли встретишь убе-
ждение, что для того чтобы стать лучше,
надо стараться во всем подражать богу NN.
Мы можем восхищаться отдельными чертами
богу NN и стремиться подражать ему именно
в этих качествах, но отдаем себе отчет, что
пытаться все время «быть как он» для чело-
века не очень-то возможно, да и не так уж
полезно.
Э.Дж., американский язычник

Могущество, знание и мудрость

Кроме того, следует понимать, что могуще-
ство как таковое — это еще не божественная при-
рода. Даже если какая-нибудь сущность накопи-
ла огромную силу, само по себе это не делает ее

125
более божественной. Иными словами, от этого
она не становится ближе к чистому проявлению
универсальной субстанции и не обретает всей
сопутствующей мудрости. Ведь и человек,
сосредоточивший в своих руках огромную
мирскую власть, далеко не всегда становится от
этого мудрее, — хотя для того, чтобы завоевать и
удерживать власть тоже требуется мудрость
особого рода, и в этом отношении у такого
человека можно многому научиться. Однако
здесь все дело в масштабах мудрости. В какой-то
момент сущность, обладающая божественной
силой, сама становится божественной силой.
Мудрость ее обретает божественные масштабы, и
это — вторая отличительная характеристика
божества, которую мы сейчас рассмотрим
подробнее.
Утверждая, что какой-нибудь бог или богиня
«обладает всей полнотой знаний об этой части
субстанции, обо всех ее функциях и обо всем, к
чему приводит ее деятельность», я имею в виду,
что божество исчерпывающе и досконально знает
свою область. При этом в круг его познаний по-
падает вся информация, так или иначе связанная
с этой областью, пусть даже весьма отдаленно.
Например, божеству может быть известно, где и
как с этой областью пересечется ваша личная
судьба, или к каким физическим и духовным по-
следствиям потенциально может привести любой
поступок или решение, имеющее хотя бы косвен-
ное отношение к данной сфере. Это, конечно, не

126
всеведение, но в своей области бог видит
несравненно дальше и глубже, чем любой
человек. Например, богиня любви может чего-то
не знать о военном деле (если только у нее нет
ипостаси богини-воительницы, как это иногда
случается), но зато она знает абсолютно всё обо
всех возможностях любовных отношений в
вашей жизни и о том, какие пути ведут к этим
отношениям и выводят из них. Кроме того, она
знает, имеются ли среди этих потенциальных
любовных связей такие, которые должны стать
для вас важнейшими жизненными уроками и
которые, следовательно, ни в коем случае нельзя
упустить, — или же основные судьбоносные
моменты в вашей жизни лежат вне сферы ее
влияния. И если какие-то из предстоящих вам
отношений попадают в первую категорию,
богиня любви будет знать, предположим, что в
какой-то период вам нельзя надолго уезжать за
границу, потому что иначе вы разминетесь с этим
важным для вас человеком. И если, например, вы
решите в неурочный момент заключить
армейский контракт, по которому вас отправят в
другую страну, она может посоветовать вам этого
не делать (или же силой и хитростью заставить
вас передумать). Кроме того, богиня любви
понимает — причем настолько глубоко и полно,
насколько вы не можете себе даже представить,
— все ваши внутренние препятствия на пути к
интимной близости и любовным отношениям;
она знает, какие шаги вам надо предпринять,

127
чтобы преодолеть эти препятствия, и какие люди
могут помочь вам пройти этот путь. (И все это—
лишь вершина айсберга. Богиня любви знает
абсолютно всё обо всех без исключения формах
Любви и о том, как они могут проявляться.) При
таком масштабе осведомленности ей совершенно
не нужно разбираться в армейских контрактах.
Ей достаточно просто явиться вам во сне и
сказать: «Сейчас тебе никуда уезжать не надо».
Даже если сущность достаточно могуществен-
на в своей ограниченной сфере, без этой исчер-
пывающей полноты знаний она не может счи-
таться божеством. Например, стихийный дух
Огня знает всё об Огне и о способах его проявле-
ния, но не осведомлен обо всех последствиях, к
которым эти проявления могут вести. Например,
он понятия не имеет, где и когда ваша личная
нить судьбы пересечется со стихией Огня или,
допустим, каковы будут отдаленные последствия
пожара в таком-то городе. Но если бы он это
знал, он был бы не духом, а богом Огня.
Кроме того, боги способны учиться — и гораз-
до эффективнее, чем учатся, скажем, те же сти-
хийные духи или души умерших людей. Боги
способны воспринимать информацию извне,
причем даже такую, которая не относится непо-
средственно к сфере их деятельности. Источники
этой информации для них — мы и наши физиче-
ские чувства. Всякий раз, когда богам выпадает
возможность соприкоснуться с жизнью через
наши органы чувств и наши умы, они учатся че-

128
му-то новому. Поскольку они не всеведущи,
воспринимать разум и опыт всех людей постоян-
но они не могут. Но когда они «связываются» с
нами, мы становимся для них вратами — точно
так же, как они служат вратами для нас. Наши
врата ведут богов в мир наших чувственных ощу-
щений и мыслей, нашего языка и нашей судьбы.
Боги могут обращаться к нашему, так сказать,
«досье в Летописях Акаши». Усвоить и в полной
мере понять информацию, которая поступает к
ним через такую связь, богам несложно — в кон-
це концов, они же боги. (По крайней мере, им
это гораздо легче, чем нам — усвоить и понять
то, что поступает от них.) Но добраться до этой
информации, не установив с нами связи того или
иного рода, они не могут.
Само установление подобной связи может
пройти для нас незамеченным. Например, бог
может «подключиться» к нам во сне, который мы
потом забудем. Он может соединиться с нами в
миг чистой радости, которую мы испытываем от
восхищения теми или иными сторонами Жизни
или Природы. Связь может установиться в тот
момент, когда мы проходим через какое-нибудь
место, приятное этому божеству, или общаемся с
кем-нибудь, кто в настоящее время служит ему
глазами и ушами. Это может случиться во время
молитвы (даже если внутренний шум не дает вам
услышать никакого отклика) или во время
ритуала призывания (даже если вы не участвуете
в действе, а всего лишь скромно смотрите со сто-

129
 роны). Но когда мы не отвлекаемся и все-таки
замечаем момент контакта, Присутствие боже-
ства нередко ощущается всем телом. Наши тела
реагируют на присутствие Священных Сил осо-
бым образом — так, как никогда не отреагируют
на голоса внутренних марионеток, выдающих
себя за богов. В такие мгновения боги Познают

cu
нас… и не воображайте, пожалуйста, что при
этом они ничему не учатся!

oc
По нашим наблюдениям (и по наблюдениям
многих других людей на протяжении тысячеле-
тий), боги могут действовать как исподволь, так

ic
и напрямую. Лоис Макмастер Буджолд заметила
ag
в одной из своих художественных книг, что боги
экономны, — и это действительно так. Один-е-
динственный поступок божества зачастую может
/m
служить сразу нескольким целям: отдаленным
целям, которые это божество преследует в этом
om

мире в целом и в личных отношениях с вами, ва-

шим непосредственным целям, вашему высшему
благу, его собственному высшему благу и так да-
.c

лее, заодно принося некоторую пользу другим

людям, которых этот поступок затрагивает лишь
vk

косвенно. Обычно все последствия того, что они

с нами делают или просят нас сделать, проясня-
/

ются для нас очень и очень нескоро (а то и не

s:/

проясняются никогда). Боги умеют так бросить

камень в пруд, чтобы круги по воде шли невооб-
tp

разимо долго, и это — веский аргумент в пользу

того, что они видят глубже и дальше нас. Но
ht

мудрость их основана не на всеведении, а на бо-

130
лее высокой, образно говоря, точке обзора. И в
основе чудес, которые они творят, лежит не все-
могущество, а умение искусно управлять взаимо-
связями причин и следствий, для чего, в свою
очередь, и нужна более высокая точка обзора.
Говорят, что у богов в этом мире нет других
рук, кроме наших собственных, но я бы добавил:
кроме наших собственных — и кроме «рук» лю-
бого другого духа, которого они сумеют склонить
к сотрудничеству, пусть даже на одно мгновение.
Не будем забывать, что в политеистической кар-
тине мира все строится на взаимосвязях; ничего
изолированного нет. Каждый из нас постоянно
взаимодействует с бесчисленными элементами
всей необъятной сети бытия, даже когда мы
слишком погружены в себя, чтобы это заметить.
Точно так же и боги не одиноки во вселенной —
и, в отличие от нас, гораздо яснее осознают с кем
и как они связаны в этой всемирной Сети, а по-
тому могут извлекать из этих взаимосвязей го-
раздо больше пользы. Божество может подтолк-
нуть человека — прямо или косвенно — к испол-
нению той или иной задачи, но может и прибег-
нуть к помощи стихийных духов или каких-ни-
будь иных сущностей тонкого плана, которых мы
еще даже не начали классифицировать или изу-
чать. Иными словами, боги дергают за всевоз-
можные невидимые ниточки, пока не наступит
эффект синхронии, который, наконец, привлечет
наше внимание всерьез, — а всякий, кому дово-
дилось испытать на себе взгляд божества,

131
старающегося привлечь его внимание, согласит-
ся, что при желании боги способны устроить
очень зрелищный спектакль.
На этом можно еще раз вернуться к вопросу о
«не-вполне-богах», которому в этой книге посвя-
щена отдельная глава, но обращаться к которому
нам придется и в других местах, чтобы не упу-
стить из виду нечто важное. Всякий раз, когда
вы пытаетесь провести для себя границу между
божеством и духом, вспоминайте о том огромном
вкладе, который вносят в этот мир духи, «не до-
тягивающие» до божественного статуса. Иной ре-
бенок мудрее взрослого; и может оказаться так,
что дух, более близкий к земной обыденности,
может научить вас чему-то более ценному в при-
кладном отношении, чем какое-нибудь великое
божество. Как сказал однажды мой друг Дел,
«чтобы стать мудрее, не обязательно наблюдать
за планетами: можно просто смотреть на насеко-
мых». Духи предков могут сообщить вам ценную
конкретную информацию о вашей родословной и
духовном наследии, как полезном, так и
проблемном. Стихийные духи могут превосходно
разбираться в устройстве экосистемы, в которой
вы живете, и лучше кого бы то ни было пони-
мать, как она влияет на вам, а вы — на нее. Воз-
можно, масштабы их мудрости и не столь вели-
ки, но у «младших» духов тоже есть чему по-
учиться.

132
 Для меня разница между «богом» и «не бо-
гом» не имеет никакого отношения к могуще-
ству. Она целиком и полностью определяется
другим критерием — широтой восприятия.
Поясню свою мысль на примере леса. Допу-
стим, какой-нибудь местный дух тесно связан
с каким-нибудь определенным деревом. Он зна-
ет об этом дереве все, что только возможно:
знает, как помочь ему вырасти; знает, как
поддерживать его жизнь, и знает, как завер-
шить эту жизнь, когда срок ее истечет. Если
я захочу что-нибудь узнать об этом дереве, я
спрошу его личного духа — а кого же еще? Но
если спросить того же духа, что происходит
по другую сторону холма, он ничего не отве-
тит: ведь он не знает ничего, кроме своего де-
рева. Я же, со своей стороны, проходя по лесу,
могу видеть самые разные деревья — и не
только деревья, но и ручьи, цветы и живот-
ных. Однако я вижу только поверхность,
только внешние формы. Никого из этих су-
ществ я не знаю достаточно глубоко; и даже
те поверхностные знания, которые у меня
есть, распространяются лишь на то, что я
вижу своими глазами и встречаю на своем
пути.
Далее, предки знают не только ту тропу,
по которой прошла я, но и все нахоженные
тропы во всем лесу. Возможно, их познания и
не глубже моих, но, несомненно, обширнее.
Вдобавок, предки знают все о том, что зна-
чит быть человеком: они знают, когда мне

133
нужно остановиться и отдохнуть; знают,
что очень важно вовремя найти воду;
понимают, почему мне страшно остаться в
лесу ночь, и так далее. Если я захочу разбить
лагерь, я попрошу их о помощи, потому что
они знают, как это сделать лучше. Однако
даже и они не знают нехоженых троп — и
понятия не имеют, что находится за
пределами леса.
Боги же видят весь лес целиком и, вдоба-
вок, видят, как этот лес связан с горами, пу-
стынями и морями. Они видят всю карту в
целом и благодаря этому могут подавать
необыкновенно ценные советы. Но зато бог не
понимает, каково это — идти по лесной тропе
на своих двоих. Он не понимает, что человек
может ужасно устать и проголодаться, пока
доберется до цели. И уж, само собой, бог не
вдается в подробности жизни каждого
отдельного дерева.
Все эти сущности, каждая по-своему, —
мудрые учителя; и все они, как мне кажется,
непосредственно влияют на мое развитие.
Предки знают, откуда я вышла, и могут
открывать мне тайны прошлого; духи земли
знают, где я нахожусь сейчас, в «вечном на-
стоящем»; а боги знают, куда я иду, и видят
мои потенциальные возможности. По-моему,
ставить кого-то из них выше, а кого-то ниже
— контрпродуктивно. Все эти три точки зре-
ния важны для моего духовного развития в
равной мере. Это как раз тот самый случай,

134
 когда «больше» не значит «лучше». Какая бы
из этих сущностей ни попросила меня что-
нибудь сделать или не подала совет в области
своей специализации, я отнесусь к этому очень
внимательно, потому что в своих областях
все они мудрее меня.
Каэр, американская язычница

Поклонение богам
Английское слово «worship» («поклоняться,
почитать») происходит от древнеанглийского
«worthscipe» — «придавать чему-либо ценность,
значимость». Но что имеется в виду на практике,
когда мы говорим, что поклоняемся нашим бо-
гам? Попытаюсь объяснить это в одном простом
и коротком абзаце:
Поклоняться нашим богам — значит осо-
знанно признавать их святость и прославлять
ее в действии. Это значит демонстрировать
свое почтение, уважение или преданность —
любое из этих чувств или все их вместе взя-
тые. Это значит дарить им любовь (как бы
мы ее ни определяли).
Тем не менее, в нашем подходе к богам име-
ются некоторые особенности, сбивающие с толку
многих монотеистов. Ни одного из наших много-
численных богов мы не считаем всемогущим или
всеведущим. Они, безусловно, могущественны,
но возможности их не беспредельны. В некото-
рых отношениях наши боги на удивление похо-
жи на людей. Кроме того, по разным вопросам

135
мы обращаемся к разным богам. Быть
политеистом — значит, спокойно принимать эти
факты и не считать, что наши боги не
заслуживают такого поклонения, какого был бы
достоин какой-нибудь Зодчий Мироздания.
Этим мы отличаемся от приверженцев
монотеистических религий, которых учат, что
поклонение божеству оправдывается его
всеведением и всесилием. Нередко политеистов
спрашивают: «А что толку поклоняться кому-то,
кто не всемогущ?» И поскольку этот вопрос
действительно ставит многих монотеистов в
тупик, я попытаюсь дать на него кое-какие
полезные ответы.
• Мы полагаем, что святость не зависит от сте-
пени совершенства. (В противном случае ни
один из нас, простых смертных со всеми на-
шими недостатками, никогда бы не достиг
даже отдаленного подобия святости.) Можно
быть несовершенным, но по-своему являть
собою образчик святости. Кроме того, мы по-
лагаем, что ответ на вопрос, кто достоин по-
чтения, уважения и любви, а кто — нет, тоже
не зависит от степени совершенства. В конце
концов, мы же любим друг друга — а между
тем мы все полны недостатков и связаны
ограничениями.
• Боги могут учить нас и служить нам приме-
рами. Но совершенная и всеведущая сущ-
ность едва ли научит нас своим примером,
как справиться с нашими недостатками и об-

136
 рести святость вопреки всем изъянам. Кроме
того, несовершенства делают богов еще
прекраснее, — точь-в-точь как драгоценный
камень благодаря своим изъянам может стать
еще красивее. Полюбив какое-нибудь несо-
вершенное божество, вы сделаете первый шаг
к тому, чтобы полюбить самого себя со всеми
вашими недостатками.
• Рассматривая богов как намного (возможно,
в тысячи раз) более могущественных и све-
дущих, чем мы, но все же ограниченных в
своих познаниях и возможностях, мы тем са-
мым раз и навсегда избавляемся от одного из
главных жупелов монотеизма — вопроса о
том, почему в мире творятся всякие безобра-
зия, если Богу под силу их прекратить. Мо-
нотеистические религии тратят на пережевы-
вание этого вопроса невероятно много уси-
лий. Может быть, Богу нравятся страдания?
Или Ему просто все равно? Если верно пер-
вое, не значит ли это, что Бог — злобный са-
дист, а если второе — что же, выходит, Он
настолько далек от нас и недоступен? Поли-
теисты смотрят на вещи иначе, и в их карти-
не мира все подобные вопросы теряют
смысл. Мы знаем, что боги стараются изо
всех сил, но не все во вселенной им под-
властно. Иногда складываются такие обстоя-
тельства, с которыми не справиться даже бо-
гам, — не говоря уже о факторе человеческой
свободной воли, способной вмешаться в лю-

137
 бые божественные замыслы. (Разумеется, и
среди монотеистов, и среди политеистов
встречаются вдумчивые люди, склонные по-
лагать, что за неприятными явлениями могут
стоять некие скрытые от нас, но важные при-
чины, а не твердить, что Божественная Сила
могла бы положить конец всякому злу раз и
навсегда.)
• Поскольку большинство политеистических
религий во многом сосредоточены на земной
и природной жизни, Природа для нас — от-
ражение Божества. А в Природе постоянно
действуют в согласии (или в противобор-
стве) друг с другом тысячи и тысячи разно-
образных сил. Теоретически можно предста-
вить, что всеми этими малыми силами стоит
какой-нибудь великий Божественный Часов-
щик, но вероятность того, что эта Сила до-
статочно близка к нам или как-то заинтере-
сована в нашем существовании, кажется нам
небольшой. Кроме того, нам кажется очевид-
ным, что в сотрудничестве с подобными ма-
лыми силами можно набираться практически
полезных знаний и вызывать перемены, по-
настоящему значимые для нашей жизни.
(Этими же соображениями объясняется тот
факт, что некоторые боги — подобно некото-
рым силам природного мира — могут враж-
довать между собой и, в зависимости от кон-
кретных обстоятельств, побеждать или
проигрывать в этой войне.)

138
 • Два последних пункта в сочетании с исход-
ным положением о том, что могущество бо-
гов не беспредельно и ресурсы их сколь угод-
но огромны, но не безграничны, наводят на
мысль, что в некоторых случаях божествен-
ное вмешательство требует бóльших усилий,
а в некоторых — меньших. Очень и очень
многие (хотя и не все) политеисты полагают,
что боги принадлежат к естественному по-
рядку вещей и, соответственно, действуют
естественными средствами, хотя подчас неве-
роятно тонко и неявно. Поэтому не всякое
вмешательство дается им легко. Кроме того,
нам представляется, что боги подчинены не-
ким более масштабным силам — таким, как
Судьба и Законы Вселенной. Эти силы огра-
ничивают возможности богов — или, по
крайней мере, для их преодоления требуются
огромные усилия. В различных культурных
традициях мнения по этому вопросу разнят-
ся, но, в целом, политеисты довольно часто
ставят Судьбу выше богов.
Как же мы поклоняемся нашим богам? По-
разному; возможностей здесь очень много, но
перечислим хотя бы некоторые из них.
• Мы стараемся узнать о наших богах как
можно больше. Дэйл Кэннон в своей замеча-
тельной книге «Шесть путей религиозности»
называет это направление «путем ученого».
Изучение своего любимого бога или богини

139
 — достойный акт поклонения, угодный
богам.
• Мы медитируем на богов, поддерживая при
этом готовность к возможному контакту и
общению с ними. Сюда же можно отнести и
другие регулярные практики личного «пути
служения», как называет этот подход Дэйл

cu
Кэннон.
• Мы делимся с богами пищей и питьем, со-

oc
вершая возлияния.
• Мы дарим богам подарки. Мы мастерим для

ic
них разные вещи (в том числе — ритуальные
предметы для алтарей и жрецов), освящен-
ag
ные нашей любовью, сочиняем для них пес-
ни, стихи и рассказы, и так далее.
/m

• Мы исполняем для них музыку, танцуем или

проводим ритуалы («путь ритуала» по книге
om

Кэннона).
• Мы вступаем в религиозные группы, посвя-
тившие себя служению какому-либо опреде-
.c

ленному божеству, или присоединяемся к

vk

мистериальным традициям, сложившимся

вокруг одного или нескольких богов нашего
пантеона.
/
s:/

• Мы обустраиваем особое место в мире, через

которое нашим богам удобно будет прово-
дить свою энергию, — будь то простой до-
tp

машний алтарь или большой храм, открытый

ht

для публики.

140
 • Те из нас, кто почувствовал особое призва-
ние, посвящают богам всю свою жизнь и ста-
новятся их представителями в этом мире.
• Мы совершаем в этом мире такие поступки,
к которым наши боги относятся с одобрени-
ем (например, поддерживаем органическое
сельское хозяйство в честь кого-нибудь из
земледельческих богов или помогаем ветера-
нам в честь какого-нибудь бога войны).
• Мы изо всех сил стараемся идти тем путем,
который указали нам наши боги, и прислу-
шиваемся к их советам о том, как лучше сле-
довать этому пути, — даже когда бывает
очень трудно. Пожалуй, из всех способов
поклонения это самый интимный: не так-то
легко вверить богам руководство своей жиз-
нью.
Здесь мне придется остановиться и ответить
на вопрос, который, вероятно, давно уже крутит-
ся в голове у любого монотеиста, взявшегося чи-
тать эту книгу: а как политеисты относятся к
иудейскому или христианскому Яхве или к му-
сульманскому Аллаху? Ответ, разумеется, зави-
сит от личной истории каждого отдельно взятого
политеиста. Те, кто в пострадал от религиозного
фанатизма в детстве или позднее, в течение жиз-
ни, подходят к этому вопросу более эмоциональ-
но и не столь объективно, как люди, ни с чем
подобным не сталкивавшиеся лично. Поэтому я
могу говорить только за себя, а я занимаю доста-

141
точно нейтральную позицию. Яхве для меня —
всего лишь один из множества богов; и, кстати
сказать, то неудобное для многих современных
иудеев и христиан обстоятельство, что на протя-
жении всей истории его именовали исключитель-
но в мужском роде, свидетельствует о том, что у
него есть пол. Следовательно, это не абсолютное,
универсальное божество, а всего лишь один из
множества богов-мужчин. Просто ему удалось
собрать вокруг себя довольно много верующих, и
он — единственный из всех богов того времени —
отказался делить их с другими божествами. Из
книг Ветхого Завета явствует, что у него есть
личность и изъянов в этой личности не меньше,
чем у любого из наших богов. Одним словом,
Яхве — отнюдь не Зодчий Вселенной, возвышаю-
щийся надо всем сущим и бесконечно далекий от
человека. В остальном он заслуживает добро-
вольного поклонения не больше, не и не меньше,
чем любой из наших богов; единственная моя
претензия к нему — то, что он приказывал своим
приверженцам (как они утверждают сами) на-
сильственно обращать других людей в свою веру
и заставлять их подчиняться его правилам.
Мы, политеисты, обычно не играем в игры на-
подобие «мой бог сильнее и лучше твоего» (ис-
ключение составляют лишь те немногие, кто все
еще не избавился от установок монотеистических
религий). Во-первых, доказать такое утвержде-
ние невозможно. Если, к примеру, вы заявите не-
что подобное мне, то для начала мне придется

142
принять на веру, что вы не заблуждаетесь, а это
уже само по себе огромное допущение. Но даже
и в этом случае может оказаться так, что
заблуждается или лжет ваш бог. Поскольку, с
нашей точки зрения, и то и другое теоретически
возможно, в вопросе о сравнительном
могуществе любого отдельно взятого божества
остается полагать только многовековую историю
прецедентов, а до тех пор, пока бог монотеизма
не запретил задаваться подобными вопросами,
оставалось очевидным, что этот новый бог —
всего лишь один из многих, даже если сам он и
отказывался это признать.
Кроме того, мы полагаем, что все на свете
взаимосвязано. Боги и духи — не исключение.
Дух водопада связан тесными узами с духом
леса, в котором находится этот водопад. Дух зем-
ли, на которой стоит мой дом, может общаться с
духом соседней горы. У богов бывают супруги,
возлюбленные, друзья, дети и родители. Что же
происходит в случае, когда кто-то из наших бо-
гов заблуждается или лжет? То же самое, что, в
идеале, должно было бы происходить в подобной
ситуации и с нами, людьми: родные и близкие
призывают нас к ответу и помогают нам понять,
что обманывать нехорошо. Поэтому божества
объединяются в пантеоны, и поэтому мы,
политеисты, с подозрением относимся к любому
божеству, ненавидящему всех остальных богов.
Речь идет именно о тотальной ненависти ко
всем, а не о личной вражде, которая порой разде-

143
ляет тех или иных божеств. У многих богов есть
враги — но при этом среди богов у них должны
быть и друзья, и любимые. Так поддерживается
равновесие всего сущего.
В целом, политеистическая теология имеет
немало общего с химией: каждое божество, каж-
дый дух, каждая сила — это, образно выражаясь,
определенный химический элемент со своими
особыми свойствами. Каждый элемент может со-
единяться со многими другими элементами, что
на выходе дает самые разнообразные результаты.
Мир, в котором мы живем, во многом зависит от
всех этих непрерывных взаимодействий и реак-
ций на духовном плане, так что, по-хорошему, их
следовало бы изучать таким же образом, каким
мы изучаем химию: наблюдать, ставить опыты и
строить гипотезы, чтобы лучше понимать, что
происходит вокруг нас, и открывать для себя
природу всех этих многообразных элементов. А
монотеистическая вселенная (продолжая эту ана-
логию) подобна миру, состоящему сплошь из од-
ного водорода.

Кого позовешь, тот и придет: ипостаси

божеств
Древние понимали и признавали, что у каж-
дого божества есть несколько ипостасей, и неред-
ко отдельные ипостаси одного и того же боже-
ства носили отдельные имена. В скандинавской
традиции такие имена назывались «хейти»; у не-
которых божеств, как, например, у Одина, их на-

144
считываются десятки, а у Хелы, наоборот, по
источникам известна всего одна ипостась. В
Древней Греции божествам давали «прозвища»,
описывающие характер и функции тех или иных
ипостасей. (В наши дни их называют эпитетами,
и хотя сейчас этот термин в применении к боже-
ству воспринимается почти как кощунственный,
происходит он от совершенно нейтрального
древнегреческого слова epithetos, что означает
просто «прибавленный»). Афродита Генетрикс
(Родительница) — ипостась Афродиты, покрови-
тельствующая сексу как способу продолжения
рода, — действует иначе, нежели Афродита Пор-
на (Блудница), покровительница блудниц, и обе
они отличаются по своим функциям от Афроди-
ты Эпитимбидии (Надмогильной), защитницы
всех, кто совершил убийство или самоубийство
из-за любви. Однако все они, безусловно, одна и
та же Афродита.
В сущности, ведь и с людьми дело обстоит
точно так же. В частном пространстве, рядом с
родными и близкими, мы проявляем свою лич-
ность совершенно иначе, чем на работе, то есть в
пространстве профессиональном, или, допустим,
на вечеринке среди малознакомых людей. Во
всех этих ситуациях мы по-разному одеваемся,
по-разному себя ведем и занимаемся разными де-
лами. Уместные для нас подарки тоже будут со-
вершенно разными, в зависимости от того, кем
нам приходится даритель — сотрудником или
любовником, родителем или ребенком. Если по-

145
просить любого из этих людей описать нас, то
картина окажется неполной: почти все они упу-
стят из виду какие-нибудь важные составляющие
нашей личности и характера. Когда речь идет о
людях, мы принимаем это как должное. Мы, ко-
нечно, можем удивиться, если услышим что ка-
кая-нибудь Мэйбл, которую мы всегда считали
робкой серой мышкой, на досуге прыгает с пара-
шютом, но не станем яростно оспаривать саму
истинность подобного сообщения, особенно если
оно будет исходить от ее напарника по парашют-
ному спорту.
Тем не менее, когда мы применяем тот же
принцип к богам, многим это кажется кощун-
ственным: разве можно приписывать богам такой
же сложный и разносторонний образ жизни, как
у человека? Разве можно настаивать на том, что
у каждого божества может быть множество ма-
сок, которые оно меняет в зависимости от
обстоятельств, и множество разных способов
взаимодействия с людьми? Да, боги и впрямь и
не люди, и различий между ними и нами предо-
статочно… но в данном отношении многие, пожа-
луй, перегибают палку в противопоставлении
людей и богов. Мы слишком привыкли воспри-
нимать богов как застывших во времени, статич-
ных по характеру и неспособных ни меняться, ни
представать разным людям в разных обличьях.
Возможно, такая точка зрения удобна и утеши-
тельна: если сущность никогда не меняется, зна-
чит, она никогда нас не покинет и всегда будет к

146
нам благосклонна (или, во всяком случае, всегда
будет действовать совершенно предсказуемым
образом). Возможно, для некоторых из нас это
продолжение детских фантазий об идеальном
родителе. Многие отрицают, что подобный
подход к богам берет начало именно в фантазиях
такого рода, но чтобы взглянуть на вещи более
объективно, следует признать, что эта
инфантильная мечта действительно очень
сильна.
Итак, рассмотрим вопрос о божественных
ипостасях подробнее. Лично я сталкивался на
практике с двумя категориями ипостасей, одну
из которых я буду условно называть «гори-
зонтальными ипостасями», а другую — «верти-
кальными». Я отдаю себе отчет, что это — всего
лишь крайне упрощенный подход к чрезвычайно
сложному явлению. Но для описания и обсужде-
ния этого явления нужны хоть какие-нибудь сло-
ва, пусть даже и не передающие всей его сути.
Просто нужно помнить и постоянно напоминать
друг другу о том, что карта местности — это еще
не сама местность и что познать все тайны богов
до конца человеку не дано.
Едины во многих лицах…
Под «горизонтальными» ипостасями я подра-
зумеваю такие, которые отличаются друг от дру-
га не масштабами, а всего лишь сферой проявле-
ний. Так, Афродита Эпитимбидия и Афродита
Порна по масштабам сопоставимы друг с другом.

147
При желании Афродита может являться любому
отдельно взятому человеку только в какой-либо
одной из этих ипостасей (или в какой-нибудь
другой; у нее их немало), но эти два ее
«костюма» сущностно равны друг другу: сказать,
что какой-то из «выше» другого, а какой-то —
«ниже», нельзя. Другие подобные пары
ипостасей, равные друг другу по масштабам, —
Зевс Телей (Созревший), жених Геры, и Зевс
Ктесий (Приобретатель), покровитель домашнего
хозяйства; или Аполлон Парнопий (Истребитель
саранчи), насылающий болезни, и Аполлон Иатр
(Целитель), бог врачей.
Некоторые люди от природы наделены осо-
бым даром, повышающим вероятность того, что
боги откликнутся на их призыв. И, наблюдая за
тем, как реагируют боги на обращение к ним под
разными эпитетами, эти люди подметили некото-
рые закономерности. Первая из них вынесена в
название этой главы: кого позовешь, тот и при-
дет. Насколько мы можем судить, во вселенной
есть Правила, и боги должны им следовать, же-
лают оно того или нет, потому что эти Правила
определяют саму их природу и бытие. И одно из
этих правил таково: если вы официально и риту-
альным образом воззовете к божеству, использо-
вав в обращении определенный эпитет, божество
явится именно в соответствующей ипостаси и
никак иначе. Разумеется, оно может и не явиться
вовсе: заставить божество прийти на зов невоз-
можно. Но если оно все же придет, то именно в

148
той форме, которой соответствует
использованный вами эпитет.
Из этого правила есть несколько исключений,
но они, как это водится, только лишний раз его
подтверждают. Если человек всецело посвятил
себя какому-либо избранному божеству (передав
ему значительную долю власти над своей жиз-
нью), то оно может являться ему в любой ипо-
стаси, вне зависимости от пожеланий этого чело-
века. Судя по всему, такое полное посвящение и
связанная с ним передача власти лишает челове-
ка права на призывание данного божества при
помощи конкретных эпитетов. Второе исключе-
ние наблюдается тогда, когда человек не знает
ничего об эпитетах и просто взывает к божеству
под его «основным» именем. В этом случае боже-
ство явится в том виде, в каком само пожелает (и
не жалуйтесь потом, что вы ожидали другого!).
И, наконец, исключения возможны тогда, когда
человек на словах зовет одну ипостась, а в сердце
(или подсознательно) — другую. Тогда у боже-
ства может появиться выбор; или же, возможно,
одни божества склонны в подобных ситуациях
откликаться на слова, а другие — на зов сердца.
Так или иначе, в целом вышеописанный
принцип работает и дает нам известную власть,
которой мы при желании можем воспользовать-
ся. Не следует, однако, забывать, что эта власть у
нас имеется только благодаря природному закону
(аналогичным образом, та власть, которую имеют
над нами боги, тоже определяется законами при-

149
 роды). Кого мы позовем, тот и придет. Но,
разумеется, не для каждого божества существует
удобный и исчерпывающий список эпитетов… и,
разумеется, от того, что мы воззвали к какой-ни-
будь относительно мирной ипостаси, божество в
целом не становится менее могущественным, ме-
нее опасным или менее способным на нас влиять.

cu
…хотя и не всегда!
Следует иметь в виду, что в некоторых рели-

oc
гиозных традициях дело с ипостасями обстоит
совершенно иначе. Например, в некоторых афро-

ic
карибских религиях то, что сторонний наблюда-
тель может принять за «бога» или «важного
ag
духа» с одним основным именем и множеством
прозвищ, на самом деле представляет собой груп-
/m
пу совершенно различных сущностей, объединен-
ную общим наименованием. Например, в вуду
om

различные ипостаси лоа именуются «путями».

Вот как объясняет это понятие хунган (вудуист-
ский жрец) Кеназ Филан:
.c

Во многих традициях, сложившихся в аф-

риканской диаспоре, существует понятие ка-
vk

мино, или «путей» того или иного духа. Каж-

дый из этих путей — это определенный
способ проявления данного духа: каждому из
/
s:/

них можно служить посредством своих особых

символов и подношений, и каждый будет про-
tp

являться по-своему. Например, в традиции

лукуми Обатала Аягунна является в образе
ht

храброго воина с мечом; элеке для него делают

150
из бусин чередующихся цветов — 8 красных и
16 белых. А Обатала Ондо — дева,
обитающая у скалистых берегов и
защищающая лодки. У каждого ориши могут
быть десятки таких камино. Все они имеют
между собой нечто общее (например, все
Обаталы требуют чистоты, и ни один из них
не употребляет спиртного), но при этом
остаются определенно разными и отдельными
личностями.
В вуду такие группы называются «семья-
ми» или «народами». К нахон (народу) Геде
принадлежат, в частности, различные озорни-
ки и сквернословы, получившие известность
далеко за пределами исходной традиции. Но к
этой же семье относятся и духи наподобие
Барона Криминеля (Барона-Убийцы: на
креольском языке «Kriminel» означает именно
«убийца», а не «преступник»), у которых име-
ются дела посерьезнее, чем травить вам
грязные анекдоты. Все они считаются духами
из народа Геде и для служения им всем полага-
ется брать крест и надевать цилиндр, но,
тем не менее, каждый из них — отдельная
личность, и если вы перепутаете кого-то из
них с кем-то другим, они не замедлят объяс-
нить вам, что вы ошиблись. Нахон Наго вклю-
чает в себя всех духов, в состав имен которых
входит общее имя «Огу». Диапазон и здесь
очень широк: от одноногого старика-травника
Огу Оссанджа до воинственных Огу Ферея и

151
Огу Сен-Жака или искусного тактика и
дипломата Огу Бадагриса.
Если вы спросите какого-нибудь хунгана
или мамбо, как все это устроено, он ответит:
«Все Огу — Огу». Но при этом они проводят
четкие границы не только между разными
Огу, но и между проявлениями Огу в различ-
ных людях в состоянии одержимости («У
Фредди сильный Огу. Но ты бы видел, как Огу
Эррола пляшет в огне, когда приходит!») До-
биться более внятных ответов на этот счет
может быть очень непросто. Вуду — приклад-
ная традиция, не особо вдающаяся в теорию и
метафизику. Если Огу приходит к вам в виде
Огу Сен-Жака, вы несете ему подношения, по-
ложенные Сен-Жаку; если он приходит в виде
Оссанджа или Огу Дессалина (обожествленно-
го героя гаитянской революции Жан-Жака
Дессалина) — преподносите другие дары и
поете другие песни, те, которые ему понра-
вятся в этом облике.
Стоит добавить, что ко всем этим различ-
ным членам семьи Огу относятся как к лично-
стям. Никому и в голову не приходит пред-
ставлять всех этих Огу какими-нибудь мифи-
ческими героями или архетипами; я еще не
встречал вудуиста, который рассматривал бы
духов-Огу как эдакие удобные символы, кото-
рые можно попросту «воткнуть в розетку»
посредством магического ритуала и получить
желаемый результат. Все они — «mistés»,
«таинства» в католическом смысле слова.

152
 Считается, что природа этих духов и суть их
отношений с нами, с Бондье (Творцом) и с
миром в целом непостижима. Это не значит,
что мы не можем иметь с ними дело, —
наоборот, вся традиция вуду, собственно, и
строится на общении и работе с
«таинствами». Но понять их или свести к
каким-нибудь простым (или даже сложным)
схемам решительно невозможно.
Мне представляется, что это по-своему
очень мудрый подход. Казуистика, которую
разводят вокруг теологических нюансов, редко
приносит ценные плоды и не столько прибли-
жает, сколько отдаляет людей от Божества.
Это не значит, что все теологические рассу-
ждения и попытки лучше понять богов беспо-
лезны. Но в конечном счете теологу приходит-
ся признать ограниченность человеческого ра-
зума и даже веры. Боги имманентно присут-
ствуют во всех проявлениях нашего мира и во
всех областях нашей жизни, но сама эта им-
манентность означает, что они всегда оста-
ются и внутри, и, одновременно, вне нас.
Постичь все аспекты их бытия для нас так
же невозможно, как для рыб — постичь все
стороны жизни океана.
С древнеегипетскими богами возникает дру-
гая, хотя и не менее досадная проблема: многие
божества этого пантеона в течение столетий то
объединялись между собой по двое-трое, то раз-
делялись вновь. Сехмет, Хатхор и Баст чаще

153
всего рассматривались как три различные
богини, совершенно несхожие между собой по
характеру, но в некоторых местностях и в
некоторые эпохи почитали синкретических
богинь Сехмет-Баст и Сехмет-Хатхор. Бог Анпу
(ныне более известный под именем Анубис) мог
иногда отождествляться с Упуатом или Инпу;
этим последним поклонялись то как отдельным
божествам, то как ипостасям Анпу. Вдобавок,
существует Упуат-Инпу — отдельная сущность в
своем роде, не тождественная Анпу. В свете
подобного явления не удивительно, что у многих
исследователей, чуждых политеизму, лезут глаза
на лоб от заявлений о том, что для политеистов
каждое божество — самостоятельная личность.
Разгадка же в том, что личности многих богов
гораздо более подвижны и текучи, чем наши,
особенно на больших отрезках времени. Как
знать, может быть, они обмениваются друг с
другом своими «масками»-ипостасями и
заимствуют друг у друга «костюмы» (к которым
прилагаются определенные имена), чтобы
удовлетворить актуальные потребности обычных
верующих — простых людей, которые не
интересуются великими духовными истинами, а
просто желают помолиться божеству,
олицетворяющему нужный в данных
обстоятельствах набор качеств? (Однако здесь
мы вторгаемся в область вопроса о том, какое
влияние могут оказывать люди на богов, а этой
теме посвящена другая глава.) Кроме того, надо

154
иметь в виду, что многие имена, которые люди
дают богам, — это всего лишь различные
варианты на тему «Господина», «Госпожи» и
«Великого» или просто именования по
функциям (например, «Врачеватель»). Во всех
подобных случаях есть вероятность, что люди
объединили под одним именем сразу несколько
божественных сущностей.
В связи с обсуждавшейся выше темой лоа и
упомянутой еще ранее вероятностью того, что
отдельные редкие люди могут полностью сли-
ваться с Божеством, теряя собственную
«самость», можно предположить (хотя и нельзя
утверждать наверняка), что именно таким об-
разом возникают вудуистские «пути», «семьи» и
прочие подобные группы духов, объединенные
общим именем. Эта гипотеза особенно интересна
в свете того факта, что Огу, Обатала и т.д. в рам-
ках своей традиции классифицируются исключи-
тельно как «духи», а не как «боги». Такой способ
формирования ипостасей — «снаружи», путем
добавления все новых и новых духов в общую
группу, — не столь привычен нам, как разделение
божества на ипостаси «изнутри» (например, в
случае все с теми же Афродитой Порной и
Афродитой Эпитимбидией). Впрочем, это не зна-
чит, что существует лишь два типа образования
ипостасей: здесь, как и при рассмотрении любых
других нуминозных явлений, корректнее гово-
рить о некоем спектре возможностей, чем о
жестком выборе из двух вариантов. И полной

155
уверенности в происхождении той или иной
ипостаси у нас быть не может — если только
само божество или дух не соблаговолит нам
открыть эту тайну.
От личностного к надличностному
Описать «вертикальную» систему ипостасей
труднее. Чтобы работать с этой системой, мне за-
частую приходится держать в голове один удоб-
ный образ, упрощающий дело, но, разумеется,
весьма далекий от совершенства и даже прибли-
зительно не способный описать всю многогран-
ную реальность Божества. И все же это какое-
никакое подспорье для моего простого человече-
ского мозга. У богов есть более человечные и ме-
нее человечные ипостаси. Иногда мы называем
первые «низшими», а вторые — «высшими», но
эти термины волей-неволей воспринимаются как
оценочные, а потому я стараюсь их избегать. Не-
льзя сказать, что какие-то из этих ипостасей луч-
ше, а какие-то — хуже: они отличаются друг от
друга исключительно тем, насколько каждая из
них личностна и близка человеку — или, наобо-
рот, безлична и близка к недифференцированной
божественности.
Личностные ипостаси (которые я по привыч-
ке всегда представляю себе в образе острия ста-
лактита) — это лики богов, наиболее близкие к
человеку. Они могут ссориться и сражаться, они
совершают ошибки, они недальновидны и не
имеют доступа ко всей полноте своих божествен-

156
ных возможностей. (Впрочем, если уж они
ошибаются, то делают это с поистине боже-
ственным размахом.) Но, с другой стороны, они
умеют любить — со всем пылом и страстью, а не
безлично и вчуже; и такой любовью они любят
друг друга, а подчас и избранных смертных.
Это не такая любовь, которую мы подразуме-
ваем, привычно говоря себе: «Бог меня любит».
Это глубоко личная и страстная заинтересован-
ность (а не то бесстрастное надличностное отно-
шение, которое в переводе на человеческий язык
звучало бы примерно так: «Да, я люблю эту бо-
жественную искру в тебе. Я любуюсь ею из свое-
го прекрасного далека».) Такого рода любовь
возникает тогда, когда богиня или бог приходит
к верующему и становится его ближайшим това-
рищем и спутником. Этот спутник всегда рядом,
когда вы нуждаетесь в нем; у него всегда можно
поплакать на плече, и он не станет читать вам
мораль и рассуждать о том, имеете ли вы право
на боль. Подобные отношения могут принимать
различные формы, о которых мы еще поговорим
в одной из следующих глав, но суть в том, что в
них вы отчетливо чувствуете субъективное вни-
мание и близость божества — и отвечаете ему
тем же.
Чем выше мы поднимается вверх по нашему
символическому сталактиту, тем менее личност-
ными — и тем менее заинтересованными в вас
лично — становятся ипостаси. Наивысшая из
ипостасей каждого данного божества — самая

157
эмоционально отчужденная и самая
архетипичная. В ней по-прежнему можно узнать
то самое божество, но в этом своем обличье оно
гораздо менее человечно и гораздо более
богоподобно. Эту ипостась можно описать как
«высшее Я» божества. Возможно, она по-своему
тоже вас любит, но эта любовь направлена не на
вас как человека, а, соответственно, на ваше
«высшее Я», и гораздо более надличностна и
безлична. Это любовь к вашей божественной
искре, а не к вашим человеческим слабостям.
Поэтому в общении с вами высшая ипостась
божества заинтересована, главным образом, в
том, чтобы вы совершенствовались (любыми
возможными способами приближаясь к вашему
«высшему Я») и приносили пользу в деле
совершенствования мира в целом. Высшие
ипостаси богов видят всю картину в целом,
понимают все взаимосвязи и не совершают таких
ошибок, на которые способны их более
человечные аспекты.
Описать качественное различие между «чело-
векоподобной» и «богоподобной» ипостасями бо-
жества довольно сложно. Здесь мы попадаем в
одну из тех ситуаций (вообще-то довольно ча-
стых в общении с богами), когда приходится
отделываться этой возмутительной фразой: «Я
просто знаю, потому что я так чувствую». Но ка-
чество общения при переходе от одной ипостаси
к другой по вертикальной шкале действительно
меняется радикально: глубокий и напряженный

158
эмоциональный контакт уступает место
всепоглощающему благоговению. Когда мы
имеем дело с аспектом «высшего Я» в божестве,
пропасть между человеческим и божественным
мирами кажется совершенно непреодолимой, и
тем более удивительно сознавать, насколько боги
могут быть к нам близки, когда мы общаемся с
их более человечными ипостасями.
Что мы выбираем?
Итак, мы подошли к еще одному Правилу, ко-
торое было установлено опытным путем и под-
тверждается постоянно, снова и снова: не бог, а
смертный должен выбрать сам, в какой ипостаси
по вертикальной шкале данное божество явится
ему впервые. Более того, не только «должен», а,
собственно, и выбирает — осознанно или нет.
Прежде чем войти в вашу жизнь, бог N. обраща-
ется к вам, и ваше бессознательное (та часть на-
шей личности, с которой мы должны научиться
грамотно работать, если хотим общаться с богами
осмысленно) отвечает ему, чего вы хотите и в
чем нуждаетесь. (А бессознательное, в отличие от
сознания, никогда не лжет.) После этого боже-
ство приходит к вам именно в той ипостаси, ко-
торую вы выбрали; и эта ипостась останется
основной в вашем дальнейшем общении с ним,
если только вы не сделаете другого выбора уже
сознательно. Да, последнее тоже возможно. Если
вы захотите, то сможете сознательно выбрать, с
какой ипостасью общаться — с более человечной

159
 или более далекой, и для этого вам не
понадобится даже использовать какие-то
специальные эпитеты. Достаточно просто
попросить: божество понимает ваши слова и
намерения. Получите, распишитесь… и
расхлебывайте последствия!
Проблема в том, что в общении с каждым из

cu
двух этих типов ипостасей есть и свои плюсы, и
минусы. В «острие» божественного сталактита,

oc
то есть в более человечном аспекте божества, для
многих есть совершенно неодолимое очарование.
Служить этой более человечной ипостаси — зна-

ic
чит, фактически, ежедневно получать непосред-
ag
ственное эмоциональное внимание, исходящее от
божества, и это необыкновенно приятно. Но эта
же ипостась способна ошибаться в людях,
/m
переоценивать или недооценивать их, обманы-
вать их (если данный бог или богиня склонны к
om

этому по натуре) и, в целом, вести себя с людьми

не самым этичным образом. Эта ипостась любит
человека страстной любовью и уделяет ему лич-
.c

ное внимание, переносит на него свои предрас-

судки и мелочные побуждения и может закры-
vk

вать глаза на то, что произойдет с его Вирдом в

отдаленной перспективе (хотя при этом боже-
/

ство, поддерживающее с вами личные отноше-

s:/

ния, знает вас куда лучше, чем любой смертный,

включая и вас самих, — в конце концов, это все-
tp

таки бог!). Выбирая для постоянного общения

такую ипостась, вы выбираете весь восторг и
ht

ужас подчинения «несовершенному» лику боже-

160
ства. Те из нас, у кого никогда не было подобных
отношений, даже представить себе не могут,
каково это — дарить и принимать такую любовь.
Кроме того, вам придется полностью дове-
риться своему божеству, сознавая при этом, что
оно действует с позиции не самой «высшей» из
своих ипостасей, — а это поистине великий акт
духовного доверия. Такова цена, которую требу-
ют боги за подобные отношения: вы любите их
безоговорочно и всецело, несмотря на все их
недостатки и несовершенства, а они в ответ точ-
но так же любят вас — той всепоглощающей лю-
бовью, которой нет дела до того, сколько ошибок
вы натворите. И вовсе не факт, что они будут по-
могать вам избегать всех этих ошибок, потому
что подобное вмешательство противоречит самой
природе полного приятия и безусловной любви.
Божество, с которым вы состоите в тесных лич-
ных отношениях, способен мириться с любыми
вашими недостатками. Оно может предоставить
вам блуждать в потемках невежества и игнориро-
вать идеальный для вас духовный путь очень
долго, возможно, даже всю вашу жизнь, — до тех
пор, пока вы страстно любите его той любовью,
которую индуисты называют «бхакти». Предпо-
лагается, что вы должны относиться терпимо к
недостаткам своего возлюбленного божества и
доверять ему несмотря ни на что… а оно, в свою
очередь, будет столь же терпимо относиться к
вам. Как бы вы ни напортачили в своей жизни,
божество будет любить вас все так же страстно,

161
при условии что и вы любите его не с меньшим
пылом. Что бы вы ни вытворяли, его это не
оттолкнет: ведь и вы предоставляете ему точно
такую же свободу. Конечно, оно может помогать
вам развиваться, но в таких отношениях это не
главный приоритет. Главный и поистине
удивительный дар в них — это глубокое и
безоговорочное доверие, которое вы питаете к
своему божеству, и поистине божественных
масштабов ответное доверие, которым оно вам
отвечает.
С другой стороны, служить тому аспекту бо-
жества, который мы условно назвали его «выс-
шим Я», — значит, иметь полную уверенность в
том, что в первую очередь оно заботится о вашем
развитии и благе в долгосрочной перспективе (а
заодно и о благе всего мира в целом). В таких от-
ношениях вы можете не сомневаться, что бог
Всегда Прав, что он не ограничен сиюминутными
желаниями (ни своими, ни вашими) и действует
ради высшего блага. Вы твердо знаете, что ваше
божество никогда не заставит вас страдать, если
только это не должно в конечном счете пойти
вам на пользу. Его суждения о вашем пути и
предназначении безошибочны. И если это боже-
ство направило вас выполнять в мире определен-
ную работу (а в общении с менее человечными
ипостасями так происходит довольно часто), то,
опять-таки, можно не сомневаться, что на это
есть веские причины в некоем более обширном

162
контексте, который вы не можете воспринять
целиком.
Однако в обмен на это «высшее Я» божества
потребует, чтобы вы при всякой возможности
действовали с позиции своего собственного
«высшего Я». Оно будет вас подталкивать к это-
му при каждом удобном случае — и активно (за-
давая вам уроки, на которых вы сможете учиться
и совершенствоваться), и пассивно, одной только
силой и тягой своего присутствия. Оно будет за-
ставлять вас развиваться, действуя сурово и бес-
пощадно; и если вы поведете себя недостойно в
его глазах, то неприятные последствия не заста-
вят себя долго ждать. Одним словом, работа с та-
кой ипостасью божества — это более «скорост-
ной» и «высокодуховный» путь аскета, а не путь
личностной любви. Вы требуете от божества,
чтобы оно соответствовало своим высочайшим
стандартам (и — да, предъявлять такое требова-
ние к божеству возможно и дозволительно), но и
божество тоже требует, чтобы вы держались наи-
высшего уровня, какой только доступен смертно-
му. «Высшее Я» божества не будет заблуждаться
на ваш счет, не окружит вас восторженной любо-
вью и не станет рассказывать вам, какой вы осо-
бенный и неповторимый. Но, став орудием этого
божества и частью его великих замыслов, вы со-
жжете свои кармические долги, очистите свою
личность и умрете совершенно другим челове-
ком, чем были, когда только решились вступить
на этот путь.

163
 Выбор между двумя этим возможностями
есть у всех; и, более того, нам дозволено отказы-
ваться от принятого ранее решения и делать дру-
гой выбор — снова и снова. Каждому, кого не
устраивает нынешний характер отношений с его
божеством, стоит принять это к сведению. У вас
есть право и возможность сместиться выше или
ниже по этой оси — если, конечно, вы готовы
заплатить соответствующую цену.
Разумеется, некоторые люди могут иметь дело
с различными ипостасями своих богов в зависи-
мости от ситуации и от конкретного божества.
Со своим божественным покровителем (если у
вас он есть) вы можете общаться одним спосо-
бом, а с другими богами — другим. Можно уста-
новить личные отношения с одним избранным
божеством, но время от времени
«переключаться» на менее человечную его ипо-
стась, когда требуется выполнить какую-нибудь
серьезную работу, более важную, чем сиюминут-
ные желания человека и личностной ипостаси
божества. (Кто дает согласие на подобные
«переключения»? Ваше «высшее Я», с которым
боги могут общаться даже тогда, когда ваше со-
знание их не слышит.) Например, чья-нибудь бо-
жественная Супруга может внезапно превратить-
ся в отчужденного Начальника — на неделю, на
месяц, а то и дольше, если понадобится. Но когда
отпадает насущная необходимость в смене ипо-
стасей, обычно восстанавливается изначальный
тип отношений, потому что в целом данный че-

164
ловек нуждается именно в нем. Временный
переход к отношениям другого типа сопряжен с
неудобствами, поэтому, как правило, к подобным
мерам божество прибегает лишь при крайней ну-
жде — например, когда дело касается непосред-
ственного выживания: «Если я не заставлю Джо
слезть с иглы, он умрет, и таких отношений, как
сейчас, у нас с ним уже не будет».
Почему некоторые люди выбирают «острие»
божественного сталактита, если этот выбор тре-
бует такого сумасшедшего доверия к несовер-
шенной, но очень могущественной сущности?
Возможно, они нуждаются в такой ипостаси бо-
жества, которая будет принимать в них личное
участие и вдаваться во все их проблемы. Воз-
можно, они стремятся к эротическим отношени-
ям с божеством ради исцеления изъянов в соб-
ственной сексуальности или просто в силу того,
что эротические отношения для них — естествен-
ная и неотъемлемая часть духовного пути. Воз-
можно, они жаждут такой совершенной и без-
условной любви, какой не может дать ни один
человек. Или, возможно, им необходимо полю-
бить безусловной любовью самих себя со всеми
своими недостатками, а любовь к несовершенно-
му божеству — отличный способ этому научить-
ся.
Почему некоторые люди выбирают глубокие
и серьезные отношения с менее человечной ипо-
стасью божества, если та не проявляет к нему
личного интереса и только постоянно подталки-

165
вает к совершенствованию, а порой может и
преподать болезненный урок, чтобы ускорить
этот процесс? Возможно, эти люди просто не
способны доверять менее совершенным ипо-
стасям. Возможно, они желают заняться каким-
нибудь достойным делом, послужить общему
благу или изменить мир к лучшему. Возможно,
их «высшее Я» стремится к развитию, но не мо-
жет сдвинуться с места без помощи извне. Или,
быть может, для них настало время преобразить-
ся, а сделать это без посторонней помощи, опять-
таки, не удается.
Одной моей подруге — жрице и языческой
монахине — понравился этот мой образ сталакти-
та, несмотря на всю его простоту. Она подхвати-
ла его и развила мысль. Если боги — сталактиты,
сказала она, то мы, люди, — сталагмиты, которые
тянутся им навстречу со дна пещеры. Иногда (на
самом деле очень редко) нам удается соприкос-
нуться с наиболее близкой к человеку точкой бо-
жественного сталактита, тянущегося сверху вниз,
и тогда двое сливаются в одно целое. Так в пеще-
рах образуются каменные колонны от пола до
потолка, — а в мире сущностей так возникают
боги, понимающие всё от и до: они знают, что та-
кое быть человеком и что такое быть недиффе-
ренцированной божественностью, а вдобавок зна-
комые и со всеми промежуточными состояниями.
Вспоминается Ирминсуль, Мировой Столп, со-
единяющий небо и землю. Быть может, в самые
возвышенные свои мгновения нам удается созда-

166
вать такие столпы, пусть хотя бы на краткий,
эфемерный миг.
В отношениях с Божественным у нас, смерт-
ных, не всегда есть выбор. Как заметила мистик
Кэролайн Мэйс, «богу не нужно ваше разреше-
ние, чтобы заставить вас жить вашей жизнью».
Однако в некоторых случаях нам все же дозволя-
ется выбирать, потому что любые взаимоотноше-
ния — это танец, поддержание динамического
равновесия. Во взаимодействии с другими людь-
ми и с окружающей средой многое, хотя и не все,
зависит от нашего выбора. И точно так же кое-
что зависит от нашего выбора в отношениях с
богами, хотя для того, чтобы воспользоваться
этой возможностью, нужно знать, в каких обла-
стях у нас выбор есть, а в каких — нет.
Кроме того, нужно понимать, по каким при-
чинам мы делаем тот или иной выбор. Почему с
этой ипостасью вы решили общаться, а той ста-
раетесь избегать? Даже если вы намереваетесь
(или надеетесь) установить с каким-либо опреде-
ленным божеством личные отношения, спросите
свое «высшее Я» об истинных своих мотивах.
Если на глубинном уровне вы надеетесь таким
образом обрести в чем-то безнаказанность или
спрятаться от чего-то, чего вы боитесь, эта затея
может и не сработать. Не забывайте, что боги
способны говорить и с вашим бессознательным,
и с вашим «высшим Я», и со всеми другими ча-
стями вашей сущности. Кроме того, они видят
вашу судьбу и то, как нить ее вплетается в вели-

167
кий узор всего сущего, поэтому их решение в
итоге может определяться не столько вашими
желаниями, сколько требованиями более широ-
кого контекста. Иногда само Мироздание — ко-
торое выше вас и выше всех отдельных боже-
ственных ипостасей — выступает против сиюми-
нутных желаний человека или божества, и побе-
да в этом споре всегда остается за Ним. В
следующей главе мы поднимемся еще выше к
основанию нашего сталактита и посмотрим, что
происходит на этом уровне.

Еще на ступеньку выше: имманентное

и трансцендентное
Приняв во внимание все, что было сказано
выше о политеизме и об отдельности божеств,
перейдем к более сложной области, в которой си-
туация не столь проста и однозначна. Что проис-
ходит, когда мы поднимаемся на ступеньку выше
и вступаем в те сферы, где природа божества
имеет уже не так много общего с человеческой?
А происходит то, что на этом уровне боги на-
чинают сливаться и отождествляться друг с дру-
гом. На первый взгляд, они притягиваются друг
к другу по принципу сродства: богиня любви
объединяется с другими богинями любви, бог
смерти — с другими богами смерти и т.д.; но по-
скольку ни одно из божеств не исчерпывается
одной-единственной функцией, процессы слия-
ния на деле протекают сложнее, чем кажется, и
описать их в точности при помощи таких плос-

168
ких упрощений невозможно. Впрочем, имейте в
виду, пожалуйста, что на этом уровне боги
взаимодействуют с человеком исключительно
надличностно, а, значит, и совершенно безлично.
Здесь они любят не столько вас как личность,
сколько ваше «высшее Я», и стремятся добиться
не ваших эмоциональных реакций, а отклика
именно от этого «высшего Я». Кроме того, на
этом уровне боги вообще вступают в контакт с
человеком гораздо реже.
Выше этой ступени пребывает та сущность,
которую можно было бы назвать Зодчим Вселен-
ной, если бы такое название не предполагало за
ней наличия сознания, более или менее близкого
к человеческому. Нам, смертным обладателям
физического мозга, чрезвычайно трудно предста-
вить себе нечто такое, что мы не можем каким-то
образом антропоморфизировать, а этот «наивыс-
ший» — или наиболее надличностный — уровень
Бытия именно таков. Это не какой-нибудь Боже-
ственный Отец или Мать, поставленные над дру-
гими богами. Это то, что находится еще на одну
ступеньку выше, чем «высшие Я» всех богов и
богинь, слившиеся воедино. И оно одновременно
отделено и не отделено от них — и от нас. Непо-
нятно? Да, разумеется! Чем дальше мы отходим
от человеческого уровня, тем дальше отступаем и
от того, что поддается пониманию и выражению
на человеческом языке.
Итак, оставим в покое человеческий язык и
сосредоточимся на результатах наблюдений.

169
 Один из наблюдаемых фактов, по моему лично-
му опыту, заключается в том, что для этого Зод-
чего Вселенной мы — всего лишь пылинки, и
внимания он уделяет нам ровно столько, сколько
пылинки и заслуживают. Проблема, однако, в
том, что многим людям кажется приятным полу-
чать личное внимание от Высшей Формы Жиз-

cu
ни, потому что такая форма внимания льстит на-
шему эго. И это довольно забавно, поскольку все

oc
древнейшие религии, ориентированные на транс-
ценденцию, на опыте установили, что единствен-
ный способ хоть сколько-нибудь приблизиться к

ic
Зодчему Вселенной — это полностью отречься от
ag
эго, а заодно и от всякой потребности в личном
внимании и прочих человеческих слабостей вме-
сте взятых. Таков парадокс трансценденции:
/m
единственный способ подняться на вершину
горы — утратить все причины, которые могли бы
om

побудить вас туда подняться. И если рассматри-

вать этот путь с эгоцентрической и оценочной
точки зрения, то в свете его опыт общения с лич-
.c

ностным божеством может ошибочно предстать

как «менее достойный». Мы, политеисты, не
vk

должны допускать подобной ошибки.

Этот ужасный, прекрасный мир
/
s:/

Так мы приблизились вплотную к одному из

важнейших, основополагающих вопросов: что та-
tp

кое эта жизнь, эта физическая инкарнация и весь

этот материальный мир — тюрьма или привиле-
ht

гия? Мы как политеисты и, в особенности, как

170
анимисты, придерживаемся второй из двух этих
версий. Мы посланы в этот мир не для того,
чтобы потратить всю свою жизнь на поиски
выхода из какого-то безумного лабиринта. Лично
я нахожу по-своему забавным тот факт, что
религиям, ориентированным на трансценденцию,
на побег из этого суетного и преходящего мира,
приходится добавлять к своим постулатам запрет
на самоубийство в той или иной форме, чтобы
удержать людей от самого очевидного вывода.
Тем, кто посмеет добровольно спрыгнуть с
колеса, сулят дурные последствия: целую
вечность мучений в каком-нибудь нехорошем
месте или немедленную реинкарнацию в еще
более тяжелых обстоятельствах. Другого способа
нет: только так и можно заставить человека
возненавидеть этот мир настолько, чтобы он
пожертвовал всем ради выхода из него не самым
легким, а самым трудным путем. Для того чтобы
удержать человека на этом узком, но стригущем
всех под одну гребенку пути, приходится
изобретать наказания за попытку выбрать то, что
представляется самым простым и логичным
решением проблемы… поскольку, с точки зрения
ума, устремленного к трансценденции, такое
решение — отъявленное читерство.
Как человек, верящий в реинкарнацию (хотя
и не обязательно для всех, о чем мы поговорим
подробнее в главе, посвященной проблеме смер-
ти), я не стану утверждать, что самоубийство не
влечет за собой возвращения и повторного столк-

171
новения с теми задачами, которые не удалось
решить в предыдущей жизни. Но хочу под-
черкнуть, что это возвращение не имеет ничего
общего с наказанием. Когда вы бросаете мяч об
стену и он отскакивает вам прямо в лицо, потому
что вы не успели подставить руки, — это не нака-
зание. Это просто результат причинно-следствен-
ных связей; в этом нет ничего личного. Мы
слишком часто по ошибке принимаем совершен-
но безличные ситуации за адресованные лично
нам, и, не желая признавать, что те или иные не-
приятности возникают как прямое следствие на-
ших же собственных поступков, отделываемся
заявлениями в духе «shit happens». Но оставим
пока эту проблему и вернемся к ней еще раз
несколько позже.
Бывают ситуации, в которых совсем не слож-
но прийти к выводу, что наш материальный мир
— совершенно ужасное место, в котором мы зато-
чены без права на досрочное освобождение и об-
речены мучиться и страдать. Болезни, жесто-
кость и насилие, голод и природные катаклизмы
действительно могут временами превращать этот
мир в сущий ад. Но несмотря на все это, нахо-
диться здесь — не проклятие, а привилегия. В
этом, с моей точки зрения, заключается один из
основополагающих принципов языческого миро-
воззрения — в противовес мировоззрению рели-
гий, ориентированных на трансценденцию. Моя
вера имеет смысл только тогда, когда опирается
на непоколебимую скалу уверенности в следую-

172
щем принципе: все мы пришли сюда для того,
чтобы получить как можно более полный опыт
пребывания в этом мире, а не для того, чтобы
сбежать из него как можно скорее. Чем более
обширный и глубокий опыт мы здесь обретаем,
чем больше мы узнаем, тем лучше подготавлива-
емся к дальнейшему духовному развитию. Это
вовсе не значит, что за одну земную жизнь мы
должны перепробовать всё. Это значит: «Сейчас
будь Здесь. Найди смысл и ценность в своем
пребывании Здесь».
Это основа и корень. Поднявшись по этому
корню вверх, мы доберемся до одной из ветвей
древа нашей веры: если наше Здесь не менее цен-
но и священно, чем любое другое место, и если
материальные формы, которые мы принимаем, не
менее ценны и священны, чем любые другие
формы, в том числе и менее плотные, — и если
мы по-настоящему в это верим, — то стремление
к тому, чтобы самая отдаленная и наименее чело-
вечная форма Божественного обратила на нас
внимание и взяла себе в любимчики, свидетель-
ствует, ни много ни мало, о ненависти к челове-
ку, к телу, к природе в целом и к природе чело-
века в частности. Объявлять человека, предпочи-
тающего духов соседнего озера и леса всем про-
чим формам Божественности, суеверным глуп-
цом, в духовном отношении далеко уступающим
тому, кто строит отношения с неопределенным,
безличным и гораздо менее человечным богом, —
значит, обесценивать и сам путь, по которому

173
нам предназначено идти как людям, и ту
удивительную щедрость богов и духов, которые
добровольно спускаются на наш уровень, чтобы
общаться с нами к вящей радости обеих сторон.
Этот вывод возвращает нас к вопросу, кото-
рый мы обсуждали в предыдущей главе, — во-
просу о том, как поклоняться несовершенным и
не всемогущим богам. Как уже упоминалось,
именно эти особенности нередко отвращают лю-
дей от общения с индивидуализированными фор-
мами Божественности и побуждают гнаться за
Великим Единством, Не Ведающим Различий, в
надежде, что персонально для них оно все-таки
сделает отличие и снизойдет до того, чтобы их
заметить. Я вовсе не хочу сказать, что установить
связь с этой необъятной силой безличной любви
невозможно, — способы есть. Но политеист изби-
рает для себя иной путь. Он вырабатывает для
себя новую, зрелую модель отношений с Боже-
ственным — подобно тому, как ребенок, ставший
взрослым, выстраивает для себя новую, зрелую
модель взаимоотношений с родителями. Правда,
боги, в отличие от наших родителей, нам не ров-
ня. Но точно так же, как и в случае с родителя-
ми, мы должны признать, что эмоции, предпочте-
ния и поступки богов не сводятся исключитель-
но к заботе о нашем личном благополучии. Мы
для них не «пуп земли», как бы нам того ни хо-
телось. Когда мы становимся взрослыми, нам
приходится осознать, что наши родители — тоже
люди со своими желаниями и страстями, в том

174
числе желаниями физическими, сексуальными. И
как бы трудно ни было уложить в голове этот
факт, мы вынуждены понять и принять его, если
хотим воспринимать своих родителей как
полноценных живых людей. Впрочем, некоторые
к этому и не стремятся, довольствуясь усеченной
версией. И, возможно, аналогичным образом
некоторые подходят и к богам… и живут себе
преспокойно, если только богам не вздумается
объяснить им, что на деле все обстоит несколько
иначе, хотим мы того или нет.
Разумеется, некоторым людям предназначено
работать именно с пантеистической или
панэнтеистической ипостасью Божественного и
идти на ее дальний, безличный зов, — точно так
же, как другим «на роду написано» общаться с
более индивидуализированными и человеко-
подобными ипостасями. Нельзя сказать, что ка-
кой-то из этих вариантов— лучше, а какой-то —
хуже: не станем же мы утверждать, что горный
козел ушел по пути эволюции дальше, чем буй-
вол из прерий. Просто мы, люди, слишком при-
выкли превращать любую бинарную оппозицию
в очередную форму противостояния Добра и Зла.
И все же искушение вступить на путь трансцен-
денции, не очистившись в полной мере — то есть,
не избавившись до конца от представления о
том, что путь этот по определению превосходит
все остальные, — непомерно велико. Очень редко
встречаются люди, способные идти по нему, не
допуская в свои мысли этой отравы. Сам я не

175
следую путем трансценденции, а потому не могу
утверждать наверняка, возможно ли добраться до
самой Вершины, не сбросив с себя груз
подобных предрассудков. Но готов побиться об
заклад, что нет — учитывая все, что мне известно
о Вселенной и о ее стремлении способствовать
нашему личностному развитию.
Бинарные оппозиции
Чтобы поговорить о бинарных оппозициях,
мне волей-неволей придется использовать при-
менительно к природе богов такие термины, как
«высший» и «низший». Приношу за это свои из-
винения, но следует понимать, что язык наш
слишком скуден для описания подобных сфер.
Поэтому, как ни печально, нам просто не обой-
тись без некоторых терминов, вызывающих со-
вершенно неуместные ассоциации и возвращаю-
щих нас к тем самым «мироненавистническим»
установкам, от которых мы так усиленно стара-
емся отойти. Определяя безличные ипостаси бо-
гов как «высшие», а личностные — как
«низшие», я отдаю себе отчет в том, что для мно-
гих читателей это противопоставление автомати-
чески будет накладываться на другую бинарную
оппозицию — ту, члены которой помечены ярлы-
ками «Добро/Зло» или «Желательное/Нежела-
тельное». Мы, люди, повторяем эту ошибку сно-
ва и снова, и это — один из самых прискорбных
и опасных наших недостатков. И не следует по-
лагать, будто этот изъян типичен лишь для

176
современной культуры: даже те народы
древности, в религии которых подобные
противопоставления отсутствовали,
благополучно реализоваи те же бинарные
оппозиции в своих культурных традициях
(особенно тех, которые вращались вокруг
деления всех людей на Своих и Чужих). Одним
словом, если мы видим два противоположных
полюса, то сразу же автоматически пытаемся
решить, какой из них более ценен объективно
(тем самым снижая ценность второго полюса).
Возможно, мы тем самым пытаемся установить
для себя некую систему координат, облегчающую
выбор. Не так-то легко опираться в выборе на
вопрос «Что из этого будет правильным для
меня лично?» И если мы не привыкли
принимать решения на этой основе, то всякий
раз непроизвольно пытаемся установить
объективную ценность каждой из двух
противоположностей, даже если на деле это
смешно и нелепо.
Рассвет/закат. Лето/зима. Тьма/свет.
Вверх/вниз. Мужчина/женщина. Можно было
бы продолжать, но и этих примеров вполне до-
статочно. Все эти бинарные оппозиции мы при-
вычно — и совершенно безосновательно — ассо-
циируем с Добром и Злом. С объективной точки
зрения, подобные ассоциации бессмысленны, и
об этом следует помнить, если мы хотим полно-
ценно прожить свою имманентную языческую
жизнь. Даже такие противоположности, как

177
инь/ян, возникшие в рамках системы,
изначально отстаивавшей равную ценность и
святость обоих этих начал, со временем
приобрели оценочные коннотации. (Вам кажется,
что это не так? Выберите наугад двадцать
человек, спросите у них, какое из двух этих
начал более свойственно их природе, и
прислушайтесь, каким тоном они будут вам
отвечать.)
Я вовсе не считаю, что от бинарных оппози-
ций следует отказаться. Сами по себе они тоже
священны — как совершенные противоположно-
сти, пребывающие в вечном равновесии гармо-
нии и красоты. И даже несмотря на то, что они
противостоят друг другу, каждая из пары проти-
воположностей способна увидеть в другой нечто
такое, чего не видит больше никто, — и такая
точка зрения решительно необходима. Оба полю-
са бинарной оппозиции в равной мере ценны.
Поэтому пытаться исключить оппозиции из свое-
го образа мысли было бы непродуктивно. Вместо
этого я предлагаю начать избавляться от привыч-
ки отождествлять всякую бинарную оппозицию с
парой Добро/Зло и осознанно останавливать
себя всякий раз, когда мы непроизвольно пыта-
емся это сделать.
И вот простое упражнение. Скажите: «высшие
боги» и «низшие боги». Да-да, прямо сейчас,
произнесите эти слова вслух. Появились ли у вас
при этом ассоциации с чем-то более — и, наобо-
рот, чем-то менее — желательным? Вот именно

178
над тем, чтобы их больше не появлялось, и
следует работать. Что нужно изменить в своем
образе мышления, чтобы вы смогли произнести
эти слова вслух, насытив их глубоким смыслом и
образностью, но при этом полностью избежав
вышеописанных ассоциаций?
Первый шаг на пути к этой цели — заполнить
свой ум альтернативными образами. Всегда ли
двигаться «вниз» — хуже, чем «вверх»? В каких
ситуациях идти вниз может быть не менее, а то и
более красиво, чем вверх? Чем опасно находить-
ся «вверху» — во всех смыслах этого слова? За-
тем представьте себе оба эти понятия одновре-
менно в самых лучших их проявлениях. А затем
— оба одновременно, но в самых худших. И по-
сле этого никогда больше не позволяйте себе
рассматривать одно из них как хорошее, а другое
— как проблемное. Сделайте себе мысленную по-
метку, что об этом надо помнить; и пусть она
действует как растяжка, задев которую, вы авто-
матически перенаправите свои мысли по новому
маршруту — такому, на котором обе противопо-
ложности будут восприниматься как два полюса,
пребывающие в абсолютной гармонии и равнове-
сии и в равной мере ценные (или в равной мере
проблемные, если вам так удобнее). Работайте
над этим. И когда добьетесь искомого результата
с одной оппозицией, переходите к следующей.
Почему это так важно? Отчасти потому, что
за всем этим стоит некая более глубокая истина,
которую необходимо прочно усвоить, а именно:

179
 каждая бинарная оппозиция — это на самом деле
спектр. Мы это знаем, хотя не всегда отдаем себе
в этом отчет. И одна из причин, по которым мы
нередко игнорируем этот факт, в том и заключа-
ется, что мы привыкли непроизвольно оценивать
полюса всех оппозиций с точки зрения «добра» и
«зла». Когда один полюс переоценивается, а дру-

cu
гой — обесценивается, осознание того, что име-
ются и промежуточные ступени спектра, вызыва-

oc
ет гораздо более острые эмоциональные реакции.
Приходится решать — возможно, бессознательно,
— на каком из этих переходных этапов ценность

ic
теряется. Если «свет» — это хорошо, а «тьма» —
ag
плохо, то на каком этапе перехода от света к тьме
полутень становится плохой? Над подобными
проблемами человечество бьется постоянно, хотя
/m
в действительно никакого смысла в них нет.
Если избавиться от оценочного подхода, то
om

переключать восприятия с полюсов на спектр и

обратно без негативных эмоциональных реакций
станет гораздо легче. И для меня как человека,
.c

родившегося одновременно мужчиной и женщи-

ной, жизненно важно, чтобы мы, люди, научи-
vk

лись этому как можно скорее.

Итак, вернемся к названию этой главы и по-
/

смотрим на него по-новому, отбросив всякие оце-

s:/

ночные суждения. «Еще на ступеньку выше» —

то есть в те сферы, где божества начинают сли-
tp

ваться друг с другом, становятся менее индиви-

дуализированными, менее человекоподобными,
ht

менее вовлеченными в дела нашего мира и менее

180
заинтересованными в нас лично. Некоторые
люди действительно призваны работать в
основном с такими ипостасями (а, возможно, и с
тем самым уровнем, на котором все без
исключения божества сливаются в единое целое),
но это призвание — не для всех и даже не для
большинства. И оно вовсе не означает, что эти
люди более развиты духовно. Возможно, все дело
здесь в восстановлении равновесия. Не
исключено, что люди, призванные к
пантеистическим, панэнтеистическим или даже
генотеистическим отношениям с «высшими»
ипостасями богов, по природе своей склонны
дробить все на чересчур мелкие части и в
результате не видят леса за деревьями, то есть
сосредоточиваются на незначительных мелочах и
упускают из виду общую картину. Те же, кто
призван к работе с более частными и
конкретными ипостасями, наоборот, склонны
мыслить слишком общо и расплывчато и
забывать о своей собственной принадлежности к
человеческому роду. Возможно, на все это
имеется и множество других причин, более
тонких и личных, но в любом случае все
рассчитано на то, чтобы посредством
взаимодействия с богами человек по-настоящему
развивался. Ибо даже в самых человечных и
несовершенных своих ипостасях боги все равно
видят и знают больше, чем мы. Уж в этом вы
можете поверить мне на слово. А еще лучше —
поверить им самим.

181
«Не-вполне-боги»: духи, предки и души
вещей
Говорят, что древнейшая в мире религия —
это культ предков, а отношения с богами начали
развиваться несколько позже. И по сей день в
неоязычестве и во многих политеистических ре-
лигиях по всему миру предкам воздают почести.
Предков восхваляют, ритуальным образом воз-
вращают им долги, приносят им жертвы и так
далее. Кроме того, некоторые группы почитают и
окружают умилостивительными ритуалами
(иными словами, находят достойными поклоне-
ния) духов земли, растений, животных и других
областей жизни. К ним могут обращаться со сло-
вами, свидетельствующими о поклонении: «Как
ты прекрасен!», или «Пожалуйста, помоги мне!»,
или «Будь ко мне благосклонен: я знаю, что твои
добрые пожелания имеют силу». Но это не
подразумевает веры в то, что сущности такого
рода божественны. За подобными словами стоит
лишь убеждение в том, что эти духи достойны и
обладают такими возможностями, которых у че-
ловека нет. Таким образом, благоговение перед
незримыми, но нежно любимыми сущностями не
сводится к поклонению одним только богам, хотя
человеку с монотеистическим складом ума это
может показаться диким: если его смущает даже
служение нескольким богам, помимо Высшего из
Высших, то что уж говорить о почитании сущно-
стей, которых и богами-то назвать нельзя! И, тем
не менее, мир буквально кишит духами, многие

182
из которых жаждут с нами общаться, даже если
мы не можем их видеть и слышать. Вот лишь
некоторые из них:
• Предки. Когда мы слышим слово «предки»,
то первым делом на ум приходят кровные
родственники старших поколений, умершие
до нас. Действительно, это и есть души пред-
ков в самом основном и обыденном понима-
нии. Но существуют и предки иного рода.
Это предки не по крови, а по духу — люди,
которые вдохновляют вас своими книгами,
или отважными поступками, или каким-ни-
будь другим похвальным примером. Чтить
их как предков за те или иные выдающиеся
деяния — совершенно приемлемо и уместно.
Если вы принадлежите к какой-нибудь рели-
гиозной традиции, ордену, деноминации или
же профессии или ремеслу, секреты которого
передаются из поколения в поколение, то ва-
шим предшественникам по этой линии тоже
можно воздавать почести как предкам и об-
ращаться к ним за помощью и поддержкой.
Аналогичное правило работает и в том слу-
чае, если вы относитесь к какой-нибудь осо-
бой демографической группе, существующей
в том или ином виде с давних времен, —
группе, связь с которой характеризует вас (а
возможно, и остальных представителей этой
группы) гораздо более полно и значимо, чем
принадлежность к вашему биологическому
роду.

183
• Духи местности. У древних римлян было по-
нятие «genusloci», то есть «дух места». В
скандинавской и германской традиции
подобные сущности называются «landvaettir»
— «духи местности». «Маленький народец»
кельтской традиции — это тоже скорее ланд-
веттир, а не эльфы. Синтоисты же верят, что
духи-ками обитают буквально в каждом ка-
мешке, в каждом дереве и каждой травинки.
У каждой местности есть свой дух (в том
числе и у городов, хотя здесь, как правило,
роль духа местности исполняет дух самого
города). Телом такому духу служит сама
плоть земли — почва и ее скальное ложе.
Этот дух чувствует все, что происходит на
его участке, — или, точнее, может чувство-
вать, если захочет: некоторые из ландветтир
просто игнорируют то, что считают неваж-
ным, а некоторые большую часть времени
проводят в спячке. Одни охотно идут на кон-
такт с людьми, если те пытаются с ними об-
щаться; другие, наоборот, не обращают на
людей ни малейшего внимания. Поскольку в
наши дни мало кто проживает всю свою
жизнь на одном месте, отношения с ландвет-
тир у нас зачастую оказываются недолговеч-
ными, и тех из них, кто любит общаться с
людьми, это печалит, потому что они гораздо
древнее нас и еще помнят, как обстояло дело
в былые времена. Если вы сумеете подру-
житься с духами своей земли, даря им лю-

184
 бовь, действуя целеустремленно и настой-
чиво и проявляя щедрость в подношениях,
они станут защищать вашу собственность,
предупреждать о вторжениях посторонних и
обеспечивать плодородие почвы, а вдобавок
дадут вам возможность испытать подлинное
единение с Землей. К этой же категории
можно отнести и сущностей, действующих в
более мелких масштабах, — духов старых
зданий, а также домовых, известных в
разных традициях под самыми разными име-
нами (от римских ларов до кельтских брау-
ни). Домовые в целом доброжелательны; как
правило, они хранят и защищают дом и всех
его обитателей… но только при условии, что
с ними считаются и оказывают им почтение
тем или иным способом.
• Духи стихий. Земля, Вода, Воздух и Огонь
— основные четыре «стихии» в неоязычестве.
Можно истолковать их, в частности, как три
состояния материи (твердое, жидкое, газооб-
разное) и энергию. Им приписывается мно-
жество различных соответствий или поня-
тий, символами которых они служат. И у
каждой из этих стихий есть свои духи. Духам
стихий трудно подолгу удерживать внимание
на одном предмете, и от человека они отсто-
ят дальше, чем боги или другие духи, более
антропоморфные; устроены они проще, одна-
ко далеко не глупы. Они могут принимать
самые разнообразные формы. Например, сре-

185
 ди духов Воды встречаются озерные и
речные, болотные и морские. Некоторые сти-
хийные духи очень маленькие и живут
недолго, другие, напротив, так велики и мо-
гущественны, что их можно не без оснований
принять за богов. Некоторые родственны ду-
хам местности (кстати говоря, духов местно-
сти иногда рассматривают как одну из разно-
видностей стихийных духов Земли), и кое-
где местные жители приносили дары их фи-
зическим «телам» и просят у них благослове-
ния. Один из примеров тому — римский бог
реки Тибр, которому поклонялись люди,
жившие по ее берегам. Еще примеры — боги
озера Байкал, самого глубокого озера на пла-
нете, которое местные жители издавна почи-
тали как священное; гавайская богиня Пеле,
домом которой считался вулкан Килауэа; и
Ганга, богиня священной индийской реки.
Поддерживая отношения с духами стихий,
можно глубже понять природу соответствую-
щей стихии и получить помощь в работе и с
ней самой, и с качествами, которые с ней
связаны. (Например, дух Огня может уско-
рять ваш обмен веществ, защищать ваше жи-
лище от огня или помогать вам обрести хра-
брость.)
• Духи растений и животных. Здесь нужно
провести различие между жизненной силой
и личностью какого-либо определенного рас-
тения или животного (вот этой конкретной

186
собаки, вон того дуба или этого конкретного
кустика подорожника), с одной стороны, и
великим духом-прародителем целого
биологического вида (Дедушкой Волком,
Бабушкой Полынью) — с другой. Духи-
прародители — очень старые и мудрые, и об
их необыкновенных силах нередко
упоминается в мифах и народных сказках
(вспомним, например, Бузинную Матушку
из сказки Ганса Христиана Андерсена). Если
они согласятся с вами общаться, то окажутся
полезными во многих разных областях — от
укрепления физического здоровья до
обретения духовной мудрости. Кроме того,
они обычно сами по себе поддерживают
отношения с богами, а потому могут
выступать посредниками между человеком и
божеством. Следует помнить, что некоторые
духи-прародители животных и растений
добровольно посвятили себя человечеству и
обеспечивают его пищей — отчасти из
собственных интересов, но в основном из
любви к людям. К этой категории относятся
духи домашнего скота и продовольственных
растений. В нашей традиции их называют
Праотцами и Праматерями. Мы по сей день
зависим от их доброй воли, хотя отчасти и
нарушаем негласный договор с ними,
используя экологически вредные
сельскохозяйственные методы. Многие люди,
работающие с духами животных и растений,

187
 сообщают, что те выше всего ценят не
вещественные подношения, а действия,
посвященные их благополучию. Так,
например, эти духи могут потребовать, чтобы
вы более осознанно относились к своему
питанию и к природе вообще — и
соответствующим образом изменили свои
привычки. Тот факт, что люди едят растения
и животных, их обычно не смущает: таков
естественный порядок вещей. Однако они
требуют, чтобы люди проявляли доброту и
уважение к тем существам, которые
обеспечивают нам пропитание.
• Полубоги и «почти боги». К этой группе
можно отнести родичей и слуг богов,
уступающих им в могуществе, но, тем не ме-
нее, наделенных великой силой и мудростью
и достойных почтения. Однако здесь мы сно-
ва вступаем на зыбкую почву вопроса о том,
где проходит граница между богами и теми,
кого богом назвать нельзя. Как уже говори-
лось, четко провести эту границу невозмож-
но, — и это чистая правда. Есть сущности,
однозначно божественные, а есть такие, кото-
рых определенно нельзя причислить к богам,
но между ними пролегает до обидного об-
ширная «серая зона». Поэтому я обычно на-
зываю «духами» всех бестелесных сущно-
стей, от божества и далее вниз по всей иерар-
хической лестнице. Многие бытовые языче-
ские определения, разграничивающие

188
 «богов» и «не богов», опираются не столько
на продуманную систему, сколько на личную
практику: «богами» признаются только те,
кому считает нужным поклоняться данный
конкретный человек, а остальные отходят в
категорию «не богов». Но я стараюсь не
проводить таких четких различий и
руководствуюсь критерием одного моего
друга: «Если кто-то больше, старше и мудрее
меня настолько, что я никогда с ним не
сравнюсь, то я обращаюсь с ним как с
божеством».
Все вокруг— действительно живое
Итак, мы подошли вплотную к вопросу об
анимизме — одном из понятий, которое упомина-
лось в главе, посвященной определениям терми-
нов. Анимистического мировоззрения придержи-
ваются очень и очень многие (хотя и не все) по-
литеисты. Все древние политеистические рели-
гии признавали, что природный мир населен ве-
ликим множеством духов, и в большинстве тра-
диций эти природные духи в той или степени
включались в пантеон (независимо от того, как
их впоследствии стали классифицировать уче-
ные). С точки зрения анимиста, все в природе —
живое: не только растения и животные, но и во-
доемы, камни, горы и сама земля у нас под нога-
ми. Многие рукотворные предметы — тоже жи-
вые. В древние времена на изготовление любого
сколько-нибудь прочного предмета человек тра-

189
 тил много часов сосредоточенной работы, и в
результате этот предмет оживал благодаря вло-
женному вниманию и энергии его творца. И в
наши дни предметы, изготовленные вручную,
тоже могут обретать душу и жизненную силу.
Правда, некоторым из них (но не всем) требуется
постоянное человеческое внимание и потом, ина-

cu
че они эту жизненную силу утратят. Так или
иначе, в древности не существовало массового

oc
производства, продукты которого, похоже, начи-
сто лишены какой бы то ни было души. Поэтому
людям в те времена, вероятно, даже и не прихо-

ic
дило в голову, что можно изготовить какую-то
ag
вещь настолько отчужденно, что она не получит
ни крохи личного внимания и в итоге так и оста-
нется неодушевленной.
/m
Но весь остальной мир, не считая этого пла-
стикового хлама, определенно живой. Анимисти-
om

ческая точка зрения — это особый взгляд на

вещи, во многом отличный от обыденного. Хотя,
разумеется, можно себе представить человека, ко-
.c

торый понимает, что все на свете — живое и что

все вещи — это взаимосвязанные между собой
vk

частицы жизни, но при этом все же не любит

природный мир и не заботится о его благополу-
/

чии. Древнейшие письменные источники, повест-

s:/

вующие о ранних религиях Запада, свидетель-

ствуют о том, что поклонению духам местности и
tp

природы в тот период уделялось огромное вни-

мание, но более поздние языческие религии, воз-
ht

никшие сравнительно незадолго до прихода хри-

190
стианства, были уже по сути своей городскими. В
них нашла отражение борьба цивилизации с
дикой природой (последняя на тот момент не-
редко одерживала верх), и божества, выступав-
шие на стороне цивилизации, стали пользоваться
гораздо большей любовью, нежели те, которые
поддерживали природу и естественные процессы.
Древние люди, как и мы, пытались избавиться от
этой дихотомии, но с других позиций, чем это ка-
жется разумным в наши дни. С их точки зрения,
цивилизация должна была нанести природе
смертельный удар, чтобы этот конфликт разре-
шился благополучно. Но мир изменился, а, сле-
довательно, и мы должны пересмотреть и
переоценить свои духовные отношения с Приро-
дой, причем не только с ее богами, но и населяю-
щими ее бесчисленными «младшими» духами.
Очевидно, что около полувека назад боги и
духи природы стали обращаться к людям гораздо
чаще и активнее, чем прежде. И лично я сомне-
ваюсь, что такой «внезапный» интерес природ-
ных духов к человечеству (которое на протяже-
нии столетий пренебрегало ими) чисто случаен.
Вероятно, они действуют из соображений самоза-
щиты, стараясь вернуть нас к более здоровому
равновесию, прежде чем мы наделаем непоправи-
мых ошибок. Анимизм даже в большей степени,
чем политеизм, предрасполагает к тому, чтобы
научиться любить и защищать все живое, что нас
окружает, и осознавать самого себя как неотъем-
лемую часть единой жизненной сети, которую

191
мы слишком легко можем повредить, если по-
прежнему будем действовать грубо и слепо.
С точки зрения убежденного анимиста, все
важные решения, связанные с крупными измене-
ниями в судьбе той или иной местности, расте-
ния или животного, следовало бы предваритель-
но обсуждать с их духами. По поводу серьезных
генетических модификаций желательно было бы
советоваться с видовыми духами-прародителями
растений и животных, которых могут коснуться
эти перемены. Условия содержания домашнего
скота, по идее, должны соответствовать изна-
чальному договору о самопожертвовании в обмен
на уважение, который мы некогда заключили с
духами-прародителями этих видов животных. То
же самое относится и к продовольственным рас-
тениям, духов которых мы чтим как своих Пра-
отцев и Праматерей и судьба которых неразрыв-
но связана с нашей. Прежде чем приступать к
застройке какого-либо участка, разработке руд-
ника или иным необратимым изменениям ланд-
шафта, стоило бы, по-хорошему, обговорить свои
планы с духом местности, которого мы собираем-
ся таким образом потревожить, а градостроитель-
ную деятельность лучше было бы вести под над-
зором духа города. Материалы, которые мы изы-
маем из недр земли, следовало бы замещать ка-
кими-нибудь подходящими подношениями, обсу-
див их характер с местными земными духами.
Прежде чем строить плотины и поворачивать
реки, не мешало бы прислушаться к мнению духа

192
самой реки, а заодно и духа моря, в которое она
впадает. На подобных переговорах боги могут
действовать как посредники, выступая от имени
той или другой стороны, в зависимости от своих
предпочтений и функций.
Разумеется, все это похоже на описание како-
го-то фантастического мира, которому никогда
воплотиться в реальность. Но любой человек мо-
жет начать руководствоваться этими правилами
в своей частной жизни — пусть даже понемногу
и постепенно. В конце концов, именно с этого и
начинаются большие перемены — с первых ма-
леньких шажков. Начните с пищи, которую вы
едите, с животных, которых вы содержите (пусть
даже только ради компании), с лекарств, которые
вы принимаете (если они имеют растительное
или животное происхождение), с самой земли, на
которой вы живете (или с духа города). Есть
множество книг о том, как за это взяться. Но
даже если вы и не готовы к каким-то радикаль-
ным изменениям, мне представляется, что любо-
му язычнику будет полезно время от времени об-
ращаться к такому образу жизни хотя бы нена-
долго — просто в образовательных целях. Он по-
могает не просто понять умом, а почуять нутром,
насколько тесно связано между собой все живое.

Взаимоотношения: человек и бог

Подобно тому, как с каждым отдельным чело-
веком у нас складываются отношения своего осо-
бого рода, так и каждое божество, решившее

193
установить с нами связь, выбирает тип
отношений, которые мы с ним будем
поддерживать. И для каждого человека эти
отношения будут уникальными, даже если речь
идет об одном и том же божестве, общающемся с
двумя различными людьми, и даже если эти двое
придерживаются по отношению к этому
божеству схожих взглядов. «Боги не дураки», —
повторяю я всем снова и снова. И если уж какое-
нибудь божество прикладывает усилия, чтобы
установить с вами контакт, то можно не
сомневаться, что оно понимает, какого рода
отношения подойдут ему и вам лучше всего.
Правда, среди божеств встречаются и такие,
которые придают больше значения пользе или
удобству только для одной из сторон, то есть
либо для вас, либо для самих себя. Но, как пра-
вило, бог или богиня куда яснее вас осознает, на-
сколько в любом деле важно равновесие — то
самое равновесие, которое породило и поддержи-
вает вселенную и которое всегда восстанавлива-
ется, несмотря ни на что. Закону причины и
следствия подчиняются все, не исключая и богов,
и боги это понимают гораздо лучше, чем мы.
Поэтому они не станут выводить весы отноше-
ний из равновесия, если только не намереваются
в один прекрасный день снова уравновесить
чаши. Любые отношения — это постоянный взаи-
мообмен энергией, и боги обычно знают, когда
именно следует восстановить равновесие, чтобы

194
в отдаленной перспективе добиться наилучшего
из возможных результатов.
Разумеется, мы, смертные, не можем загля-
нуть так далеко, и подчас это может казаться не-
честным. Именно здесь и встает вопрос о дове-
рии. Довериться божеству, признавая, что оно за-
ботится о ваших интересах в долгосрочной пер-
спективе, порой бывает невероятно трудно. В
этом отношении трудно довериться даже безлич-
ной вселенной в целом, не говоря уже о каком-то
отдельно взятом божестве. Лично для меня,
например, поверить в реальное существование
богов никогда не было проблемой. Но проблемой
было поверить, что они ко мне благосклонны, —
особенно тогда, когда эти боги толкали меня на
такие поступки, которые причиняли мне страда-
ния и боль. Однако со временем я осознал: все,
что мне приходилось делать или испытывать по
их велениям, в итоге вывело меня на верный
путь. И напротив, принимая решения без их по-
мощи, я куда чаще ошибался, чем оказывался
прав. Именно так я и научился доверять богам —
пересмотрев и оценив результаты их влияния.
Разумеется, на это ушло немало времени, но, как
мне представляется, если человеку в столь се-
рьезном деле нужно получить убедительные до-
казательства, это совершенно нормально: сты-
диться здесь нечего. Когда я точно знаю, что те
или иные действия рано или поздно послужат
моему же благу, я исполняю их гораздо охотнее
— и, следовательно, гораздо эффективнее. Впро-

195
чем, не исключено, что некоторым людям
требуется усвоить другой урок — научиться ве-
рить при полном отсутствии доказательств.
Уровни иерархии
Как уже упоминалось в предыдущих главах,
чем ближе ипостась божества (или младший дух
из тех, которые «не-вполне-боги») находится к
нашему уровню существования, тем меньше ве-
роятность, что она в полной мере осознает долго-
срочные перспективы и естественно действует в
русле общего равновесия вещей. И, как было ска-
зано выше, при необходимости всегда можно
обратиться к более высокой ипостаси божества
(или к «духовному начальнику» младшего духа).
Например, дух данного конкретного дуба пови-
нуется мудрому Деду Всех Дубов, старшему
духу, надзирающему за всеми растениями этого
вида. А Дедушка Дуб, в свою очередь, подчиняет-
ся мудрости еще более высокой и гораздо более
безличной силы, которую я не знаю, как назвать,
— разве что просто «Зеленым». Это дух всех рас-
тений вообще. В древние времена ему поклоня-
лись под именем Зеленого Человека (для
большинства из нас он остается всего лишь оли-
цетворением, потому что мало кто из людей
способен в полной мере настроиться на бога, во-
обще не имеющего человекоподобной ипостаси),
хотя некоторые видят это божество в образе Зе-
леной Матушки.

196
 Точно так же дух данной конкретной собаки
подчиняется мудрости Великого Духа Всех Со-
бак, а тот, в свою очередь, — Господину или
Госпоже Зверей. Генетически мы ближе к живот-
ным, чем к растениям, поэтому Господин или
Госпожа Зверей имеет нечто общее с высшими
ипостасями некоторых наших богов — Херна,
Дианы и т.д. Если с каким-нибудь духом (или
даже божеством) возникнут проблемы, всегда
есть возможность, так сказать, апеллировать к
суду высшей инстанции, — но имейте в виду: чем
выше будет эта инстанция, тем меньше вероятно-
сти, что она примет в расчет ваши человеческие
слабости. Чтобы сущности столь высокого ранга
согласились вам помогать, прежде всего вам са-
мим придется посмотреть на свою проблему с го-
раздо более объективной и безличной точки зре-
ния.
Да здравствует разнообразие!
Впервые столкнувшись с политеизмом и об-
наружив перед собой огромный выбор богов, че-
ловек первым делом начинать выискивать тех,
которые ему особо симпатичны. Многим не тер-
пится обзавестись «божеством-покровителем» —
точь-в-точь как иные под давлением социальных
условностей рвутся как можно скорее вступить в
моногамный брак, не задумываясь о том, нужно
ли это им самим. Разумеется, некоторые люди
действительно посвящают себя какому-то одному
божеству — в той или иной мере; иногда дело до-

197
ходит и до генотеизма; но большинство поли-
теистов не настолько «моногамны» в своей ду-
ховной жизни — да и сами боги от большинства
людей этого не требуют.
«Божество-покровитель» имеется далеко не у
каждого, как я вынужден год за годом повторять
сотням начинающих политеистов, обращающихся
ко мне с вопросом «Как мне выбрать божество-
покровителя?» Когда я задаю встречный вопрос,
зачем им это нужно, многие, сами того не созна-
вая, отвечают на него с монотеистических пози-
ций. Да, эти люди действительно верят, что су-
ществует множество богов и все эти боги свя-
щенны; однако на каком-то уровне им представ-
ляется, что из всего этого множества необходимо
выбрать какого-то одного, который станет для
них «особенным», и сосредоточиться только на
нем… потому что другой модели они просто не
знают. Многим из ним генотеизм видится «наи-
лучшей альтернативой» монотеизму только из-за
того, что сама мысль о глубоких и проникнутых
любовью отношениях со множеством богов вос-
принимается чуть ли не как прелюбодейская.
Они боятся нарушить верность тому Единствен-
ному, которого даже еще не нашли. Действитель-
но, на свете есть такие политеисты, которые уде-
ляют какому-то одному божеству — тому самому
«божеству-покровителю» — гораздо больше вни-
мания, чем остальным, но все из них, кого я
знаю, утверждают, что это божество выбрало их
само, причем таким недвусмысленным образом,

198
что отрицать это оказалось невозможно. Этот
путь — не для всех и даже не для большинства
политеистов. Остальным дается свободный
выбор: они сами могут решать, кому и сколько
внимания и сил им следует уделять. Выбор этот
может основываться, например, на сходстве по
роду занятий («Я выращиваю коз, Тор любит
коз, значит, я буду поклоняться Тору») или на
общности личной истории («Я хорошо понимаю
испытания, выпавшие на долю Инанны: это так
похоже на меня…»). Или же человек может
посвятить себя какому-то одному божеству лишь
на определенный период времени, а затем
обратиться к исследованию других божественных
путей.
Широкому разнообразию божеств соответ-
ствует не менее широкий спектр вариантов отно-
шений между человеком и богом. (Не будем за-
бывать, что для политеизма — религии, сосредо-
точенной на природе, — разнообразие священно.
Напоминайте себе об этом снова и снова — и
усердно размышляйте о том, что из этого следу-
ет.) Характер отношений с божеством определя-
ется двумя параметрами: избранным стилем этих
отношений и глубиной связи. Стиль отношений
выбирают обе стороны: и божество, и человек. В
случае разногласий божество непременно одер-
жит верх, потому что человек не может прину-
дить бога принять тот или иной стиль отноше-
ний вопреки его желанию, а у божества всегда
остается возможность попросту разорвать с чело-

199
 веком всякую связь. Бог всегда может сказать
«нет». Впрочем, и человек в большинстве
случаев тоже может сказать «нет» (исключения
мы рассмотрим несколько позже).
Второй параметр — это глубина связи, или
способность поддерживать общение на том или
ином уровне. Как уже отмечалось выше, среди

cu
современных язычников широко распространено
представление о том, что каждый человек от ро-

oc
ждения способен к духовному общению с богами,
духами, мирозданием в целом и так далее и если
бы общество (и родительская семья) не подавля-

ic
ли в нас эту способность, то все мы давно
ag
превратились бы в бесперебойные приемники
информации с тонких планов. В индуизме же и
других восточных религиях принята кардинально
/m
противоположная точка зрения: все мы от рожде-
ния слепы и глухи к духовным влияниям, и уста-
om

новить связи с сущностями с иных планов мож-

но лишь путем многолетней усердной работы по
проверенным веками методикам. (Авраамические
.c

религии придерживаются еще более жесткой по-

зиции по этому вопросу: естественный и неогра-
vk

ниченный контакт с божеством — исключительно

редкий дар, открывающийся лишь у некоторых
/

избранных святых, а право на ограниченную

s:/

связь дается только священникам, деятельность

которых формально санкционирована религиоз-
tp

ной организацией.)
Исходя из своего опыта, могу сказать, что не-
ht

которые стили отношений между человеком и

200
божеством (или духом) требуют отчетливой и
ясной двусторонней коммуникации, однако
подобная связь далеко не всегда свидетельствует
о более глубокой набожности или о более
высоком уровне развития человека, в нее
вовлеченного. Но и врожденная способность к
общению с богами и духами, к сожалению, есть
не у всех. Исходя из наблюдаемой картины,
можно предположить, что этот дар передается по
семейной линии, причем иногда — через
поколение, так что о каком-то «справедливом
распределении» здесь говорить не приходится.
Разговору о том, как развить в себе духовное
восприятие и сделать его более ясным и точным,
в данной книге не место (хотя работа над другой
книгой, в которой этому гигантскому труду будет
уделено должное внимание, уже ведется), но
одно я могу сказать наверняка: неспособность
расслышать голоса богов и духов сама по себе
никогда не служит признаком того, что человек
этого недостоин. Причины могут быть самыми
разными: рассеянность, низкий уровень
врожденных способностей, страх, горе,
неправильное питание, слабое здоровье,
излишняя химическая нагрузка на организм или
банальное неверие. Но все это не имеет ни
малейшего отношения к вопросу о том, достоин
ли человек общаться с богами. Верующий,
который ни разу в жизни не слышал голоса
божества, которому он поклоняется, может на
деле быть одним из его возлюбленных — и

201
божество это будет являть свою любовь в
событиях его жизни. Роли, которые мы для себя
выбираем, не могут служить критерием нашего
достоинства: какую бы роль ни играл человек в
этой жизни, все его личные недостатки,
проблемы и возможности для совершенствования
остаются при нем. Приняв это к сведению,
рассмотрим перечень различных типов
отношений между человеком и божеством.

• Отсутствие каких бы то ни было отноше-

ний: человек не верит в богов.
• Неофит начинает верить в богов и постепен-
но узнает о них все больше и больше, однако
для осознанного поклонения кому-либо из
них ему все еще не хватает знаний.
• Верующий верит в богов и поклоняется им в
групповых ритуалах и/или от случая к слу-
чаю самостоятельно, когда чувствует в этом
потребность. Некоторые из таких людей мо-
лятся богам, но не слышат ничего в ответ.
Другие могут что-то слышать — время от
времени, но нечасто и не особенно отчетливо.
Верующий не привязан к какому-то одному
божеству и не обязан принадлежать к какой-
либо религиозной группе. В контексте рели-
гиозной практики это «мирянин»: к жрече-
ской роли он не готов.
• Посвященный установил особые отношения
с одним или несколькими божествами. Эти

202
 отношения — сугубо личные: все общение
между человеком и божеством направлено на
благо этого конкретного человека и на его
продвижение по духовному пути. У посвя-
щенного может и не быть двусторонней ком-
муникации со своим божеством-покрови-
телем, но он все равно искренне любит его.
Но некоторые посвященные регулярно гово-
рят со своими богами и получают ответы —
по крайней мере, иногда. Принадлежность к
религиозной группе здесь также не обяза-
тельна.
• Священнослужитель выполняет определен-
ные обязанности на благо той или иной ре-
лигиозной общины, и эта работа для него —
часть служения богам. К примеру, в нашей
церкви различается два рода священнослу-
жителей: жрецы/жрицы, которые проводят
ритуалы и богослужения, ведут просвети-
тельскую работу или исполняют те или иные
священные обязанности во имя конкретных
божеств (например, «жрица Артемиды» дела-
ет все это в порядке служения своей богине),
и служители, которые оказывают всей общи-
не услуги и помощь более универсального
характера (наподобие тех, которые традици-
онно ожидаются от священников авраамиче-
ских религий) — дают людям советы, органи-
зуют мероприятия, помогают нуждающимся,
проводят ритуалы и богослужения, свадеб-
ные и похоронные обряды и т.д. Разумеется,

203
 роль жреца и служителя можно совмещать —
и многие так и поступают. Для того чтобы
стать жрецом или жрицей какого-то
определенного божества, нужен хотя бы
мало-мальский контакт с этой божественной
сущностью, но для работы служителя не
требуется ничего, кроме искренней
религиозности и преданности интересам
общины.
• Духовидец избран богами для непосред-
ственной работы с ними, которая в итоге
должна удовлетворить какие-либо конкрет-
ные потребности общины. В большинстве
случаев духовидец помогает людям, нуждаю-
щимся в тех или иных традиционных духов-
ных практиках, но иногда ему вменяется в
обязанность служить какому-либо священно-
му месту, храму и так далее или выполнять
какой-нибудь иной духовный долг. К этой
категории относятся, в частности, так назы-
ваемые шаманы и духовидцы, практикующие
шаманизм. Некоторые духовидцы — по сов-
местительству еще и священнослужители, но
не все. Эта роль по самой своей природе тре-
бует развитой и отчетливой двусторонней
коммуникации между человеком и боже-
ством.
• Мистик полностью посвящает свою жизнь
определенному божеству или группе бо-
жеств. Среди мистиков встречаются священ-
нослужители и духовидцы, но для многих из

204
 них эта роль ограничивается личным
духовным служением, заполняющим и
пронизывающим всю повседневную жизнь.
Для этой роли обычно требуется
высокоразвитая связь с божеством,
поскольку постоянное стремление к
укреплению и углублению этой связи —
часть пути, по которому идет каждый
мистик.
• Слуга божества посвящает себя служению
одному избранному божеству (или, в отдель-
ных случаях, нескольким, но немногим) че-
рез такую работу, которую их божественный
покровитель ценит превыше всего. В таких
отношениях существуют договорные рамки;
договор может быть как ограниченным по
сроку, так и пожизненным, в зависимости от
того, к какому соглашению придут обе сторо-
ны. Слуга божества может — но совершенно
не обязан — одновременно быть священни-
ком, духовидцем или мистиком. В современ-
ном северном неоязычестве таких людей на-
зывают «годатэн» (godathegn»)2.
• Раб божества избран богами (иногда без
спросу) для служения в том качестве, в ка-
ком они сочтут его наиболее полезным. Слу-

2 От др.-англ. god — «бог» и thegn — «тэн», в англосак -

сонский период истории Британии (VIII— сер. XI вв.)
представитель знати, получавший от короля земельные
владения в обмен на военную или административную
службу. — Примеч. перев.

205
 жение охватывает все области жизни че-
ловека и обычно продолжается постоянно и
до конца его дней. Подобное явление встре-
чается очень редко: полностью взять под
контроль судьбу и свободную волю человека
— дорогое удовольствие с кармической точки
зрения, даже для богов. Соответственно, боги
решаются на это лишь при крайней необхо-
димости и при условии, что человек, которо-
го они наметили на роль раба, оказался «до-
ступным» по причине его собственных кар-
мических долгов. Рабом может стать и слуга
божества, но только если он даст на это со-
гласие. Раб божества может быть и духовид-
цем или священнослужителем, но не обяза-
тельно. Так или иначе, он выполняет духов-
ные обязанности того или иного рода, по-
скольку вышеупомянутая «крайняя необхо-
димость» обычно связана с какими-то людь-
ми, остро нуждающимися в помощи. Многие,
хотя и не все языческие шаманы — рабы бо-
гов. Для этой роли необходим высокий уро-
вень коммуникации между божеством и че-
ловеком. В современном северном неоязыче-
стве людей, порабощенных богами, называют
«годатеов» (godatheow)3, а в эллинистиче-
ских реконструкторских традициях для этого

3 От др.-англ. god — «бог» и theow — «раб». — Примеч.

перев.

206
 понятия иногда используют древний
критский термин «doera»4.
• Супруг/супруга божества — человек, кото-
рого божество избрало себе в жены или в му-
жья и который дал на это свое согласие. Та-
кой человек признает себя связанным брач-
ными узами с данным божеством и ведет со-
ответствующий образ жизни. Уровень непо-
средственной коммуникации в этих отноше-
ниях может быть различным, но от человека
непременно требуется глубокая любовь и
преданность божеству. Супруг или супруга
божества может быть и священнослужителем
(чаще всего — жрецом или жрицей своего из-
бранного божества), и духовидцем, и мисти-
ком, и слугой или рабом божества, и просто
очень серьезно настроенным посвященным.
Браки с богами обычно заключаются на всю
жизнь; насколько мне известно, единствен-
ный способ добиться «развода» — обратиться
за помощью к другому божеству, имеющему
какое-то влияние на данного конкретного бо-
жественного супруга. (Кстати говоря, люди,
избравшие для себя другие роли, тоже могут
поддерживать отношения сексуального ха-
рактера с одним или несколькими божества-
ми, особенно при наличии развитой и отчет-
ливой коммуникации, но такие отношения

4 Doera, doeros — на Древнем Крите название, соответ-

ственно, рабыни или раба, считавшихся собственностью
того или иного бога. — Примеч. перев.

207
 далеко не всегда перерастают в постоянные
брачные узы. Чаще всего дело
ограничивается эпизодическим ритуальным
сексом.)
• Ребенок божества. У одних людей устанав-
ливаются тесные романтические или даже
брачные связи со своими богами-покровите-
лями, другие же воспринимают свои отноше-
ния с божеством как разновидность отноше-
ний между родителем и ребенком. При этом
у человека нередко бывает чувство, что имен-
но это божество его и «создало» (например,
управляя событиями в ранний период его
жизни или даже манипулируя с его родо-
словной). Некоторые чувствуют себя потом-
ками этого божества «по крови», по генети-
ческой линии, и наследниками тех или иных
его отличительных черт. Другие просто счи-
тают, что божество их «усыновило» или
«удочерило». Эта роль может совмещаться со
всеми вышеперечисленными — или ни с од-
ной из них; уровень контакта с божеством
может быть каким угодно.
• «Лошадка» одалживает свое тело богам для
церемониальных и религиозных целей, обыч-
но в ритуальном контексте. (Формально это,
скорее, род деятельности, чем стиль отноше-
ний, но все же я решил включить его сюда,
поскольку у «лошадок» складываются совер-
шенно особые отношения с богами. Некото-
рые языческие группы практикуют ритуаль-

208
 ное одержание духами или богами,
некоторые — нет.) Ни одна «лошадка» не мо-
жет принимать в себя любое божество по же-
ланию: как правило, для одержания требует-
ся психологическое и духовное сродство и, к
тому же, боги выбирают себе носителя сами.
Обычно «лошадки» бывают жрецами/жрица-
ми, духовидцами, мистиками, слугами или
рабами богов. Это довольно редкое явление,
поскольку для одержания требуется особый
склад нервной системы и высокий уровень
коммуникации между человеком и боже-
ством. (Подробнее о феномене божественной
одержимости в неоязычестве рассказывается
в книге «И духов с неба низвести…», кото-
рую я написал в соавторстве с Кеназом Фи-
ланом.)
• Воплощение — чрезвычайно редкий тип от-
ношений, при котором у посвященного раз-
вивается такая сильная связь с божеством,
что личность его уподобляется личности это-
го бога или богини. Посвященный перенима-
ет многие черты божества и превращается в
ходячий источник его энергии. Эта роль мо-
жет совмещаться с другими.
• Аватара — самая редкая разновидность отно-
шений, возникающая в случае, если божество
дозволяет частице своей собственной души
воплотиться в человеческом теле. Согласно
древним источникам, относящимся к различ-
ным религиозным традициям, аватары обыч-

209
 но осознают свою природу с самого начала и
немедленно начинают исполнять ту задачу,
ради которой божество решилось на такое
частичное воплощение.
Одна из особенностей язычества и некоторых
других религий заключается в том, что
большинство вышеперечисленных ролей по ха-

cu
рактеру своему чисто субъективны. Человек при-
нимает ту или иную роль, потому что он к ней

oc
призван, а не потому, что его наделил этой ролью
какой-то другой человек, обладающий религи-

ic
озным авторитетом. Основное исключение из
этого правила — жречество: во многих языческих
ag
группах, церквях и деноминациях приняты осо-
бые программы обучения священнослужителей.
/m
Стать жрецом или жрицей можно по просьбе
группы, и даже те жрецы и жрицы, которые на-
чинают с одиночной религиозной практики, со
om

временем нередко обзаводятся общиной. Шама-

ном или духовидцем, практикующим шаманизм,
человек становится по избранию или зову тех
.c

или иных богов или духов, но для того чтобы по-

лучить это звание в рамках какой-либо конкрет-
vk

ной традиции, требуется пройти обучение у стар-

шего предшественника, работающего по этой си-
/

стеме. Объявить себя «лошадкой» может каж-

s:/

дый, но в групповую ритуальную практику тако-

го человека примут лишь после того, как группа
tp

понаблюдает за ним и уверится в истинности его

притязаний, или, в самом крайнем случае, при
ht

наличии очень хороших рекомендаций от какой-

210
нибудь другой группы. Однако все остальные
роли определяются только личными
отношениями между человеком и его богами, и
нет на земле такой власти, которая могла бы
даровать их или отнять.
Доверие к богам и доверие к себе
Каждые отношения между человеком и боже-
ством — как и между двумя людьми — уникаль-
ны и отмечены множеством тонких нюансов.
Каждый из вышеописанных типов отношений
может поддерживаться с любой ипостасью любо-
го божества, независимости от степени антропо-
морфности. Если ваши личные отношения с ва-
шим богом или богами не похожи больше ни на
чьи, это не повод для беспокойства: в каждом
отдельном случае все складывается по-своему.
Иначе просто и быть не может. Боги яснее нас
понимают, что будет лучше для каждого из нас,
— или, по крайней мере, получают доступ к этой
информации, как только устанавливают с нами
связь. Кто и что вы с вашим божеством друг для
друга — это ваше с ним личное дело, и больше
оно никого не касается. Вместо того чтобы слу-
шать чужие рассуждения о том, кем мы должны
быть для богов, лучше добивайтесь более ясного
и отчетливого контакта с самими богами. Тогда и
качество ваших отношений будет улучшаться.
Тот же принцип работает и применительно к ду-
хам небожественной природы, хотя такие сущно-
сти не всегда видят нашу судьбу во всей полноте,

211
и на это следует делать скидку. Как бы то ни
было, младшие духи тоже достаточно
прозорливы и подчас могут увидеть в нас нечто
такое, чего мы сами не замечаем.
В связи с крайней субъективностью всех этих
материй возникает еще один вопрос: как узнать,
настолько ли данный конкретный дух могуще-
ствен и мудр, чтобы я его слушался? Чтобы отве-
тить на этот вопрос, понадобится целый ряд
уточнений. Во-первых, в каких отношениях вы
состоите с данным божеством или духом? Давно
ли вы поддерживаете с ним связь? Любите ли вы
его и если да, то как давно? И чувствуете ли его
ответную любовь, хотя бы смутно? Если да, то
этот бог или дух, скорее всего, уже знает вас
очень хорошо (ему открыты не только ваши
душа и сердце, но и ваша судьба) и действует в
ваших лучших интересах. Но если эта сущность
заговорила с вами впервые, то прежде всего надо
убедиться, та ли она, за кого себя выдает. К со-
жалению, существует немало низших духов,
способных притвориться тем или иным боже-
ством (да и кем угодно), чтобы подкормиться
энергией, которую станет уделять им жертва об-
мана. В идеале стоит попросить о помощи како-
го-нибудь человека, который давно работает с
этим божеством, а с вами, наоборот, знаком лишь
поверхностно, — чтобы он помолился о знаке, ко-
торый поможет понять, действительно ли с вами
общался именно этот бог или богиня. Лично ко
мне много раз обращались люди, утверждавшие,

212
что «такой-то бог передал вам через меня
весточку». Все подобные заявления я проверяю с
помощью жрецов, жриц или слуг
соответствующего божества, и до сих пор всегда
приходил один и тот же ответ: «Нет, у моего
покровителя/покровительницы нет для вас
никаких посланий».
Во-вторых, уверены ли вы, что правильно ис-
толковали указания божества? Нет ничего про-
ще, чем допустить ошибку в толковании, особен-
но если дело, о котором идет речь, внушает вам
страх. Прояснить ситуацию можно с помощью
гадания. Возможно, вам действительно нужно
что-то сделать, но не сегодня, не завтра и даже не
в этом году. Возможно, от вас не требуется ис-
полнять указание буквально — достаточно будет
чисто символического действия. Или же может
оказаться, что ваши собственные требования к
самому себе случайно совпали по времени с
обычным одобрительным (или неодобритель-
ным) прикосновением божества. Тщательно все
проверьте, выждите какое-то время и перепро-
верьте еще раз, прежде чем кидаться в какую-ни-
будь авантюру. Боги не дураки. Они понимают,
что мы не всегда слышим их отчетливо (а неко-
торые вообще не слышат их отчетливо никогда);
и если божество знает вас достаточно, чтобы о
чем-либо вас просить, то ему понятно и то, в ка-
кой форме должно прийти указание, чтобы вы
приняли его всерьез. Еще один вариант — попро-
сите божество повторить указание еще три раза,

213
четко и недвусмысленно, посредством какого-
нибудь внешнего знамения (например, чтобы его
нежданно-негаданно высказал кто-нибудь из
ваших знакомых, или чтобы мимо вас проехал
автобус с рекламой на боку, ясно
подтверждающей это послание, и тому
подобное). И не старайтесь специально
выискивать знамения и подгонять их
истолкование под запрос: они должны найти вас
сами и быть совершенно однозначными. В конце
концов, вы имеете дело с богами, а богам вполне
под силу это устроить.
В-третьих, уверены ли вы, что действия в со-
гласии с полученными указаниями послужат, в
конечном счете, во благо лично вам или миру в
целом? Это два отдельных условия, и надо при-
знать, что нередко они вступают в конфликт. По-
ступок, который кажется совершенно неудобным
или даже мучительным в настоящий момент, мо-
жет пойти вам на пользу в отдаленной перспек-
тиве. Но может оказаться и так, что этот посту-
пок необходим вовсе не вам, а миру в целом:
просто вы находитесь в самых удачных условиях
для того, чтобы его совершить (или же для того,
чтобы принять указания на этот счет от данного
божества). Всю свою жизнь, день за днем, мы
принимаем решения о больших и маленьких
жертвах во благо других людей. Это почетное
дело, и даже если вам кажется, что лично вам от
него нет никакого проку, заверяю вас, что вы
ошибаетесь. Ваша душа накапливает, образно вы-

214
ражаясь, кредит благодеяний — хорошую карму,
вирд, мэген… в общем, называйте как хотите, —
суть от этого не изменится. Практически все
духовные традиции признают, что добрые дела
идут душе на пользу, и лично у меня еще не слу-
чалось такого, чтобы я принес жертву и не
научился на этом чему-нибудь полезному. Здесь
тоже можно прибегнуть к гаданию: спросите,
пойдет ли данный поступок во благо вам или же
в нем нуждается мир, а не вы персонально. В по-
следнем случае вы, по крайней мере, сможете
гордиться, что ваше божество доверило вам та-
кую важную задачу, — хотя иногда это довольно
слабое утешение.
Кроме того, характер вашей реакции во
многом будет зависеть от характера данного кон-
кретного божества. Некоторым богам и богиням
нравится, когда с ними спорят, даже если в итоге
они все равно намереваются настоять на своем.
Одним божествам приятно сознавать, что в
подобных спорах человек учится задаваться во-
просами и глубже осмыслять ситуацию, другие
же просто любят подискутировать и получают
удовольствие от самого процесса. (К последней
категории относятся многие божества-трикстеры
и боги войны.) Однако есть и такие божества, ко-
торые желают, чтобы верующие просто доверяли
их мудрости и подчинялись приказам без возра-
жений. (Таковы многие божества Смерти и Пра-
восудия, а также могущественные боги стихий.)
Некоторые держать все под контролем и будут

215
давать вам множество советов и указаний (при
условии, разумеется, что вы в состоянии их
расслышать), а некоторые полагают, что вы обо
всем прекрасно догадаетесь сами (подобный
подход типичен для богов охоты и богинь
любви). Одни готовы спокойно наблюдать, как
вы пренебрежете их советами и сядете в лужу, —
при условии, что вы извлечете из этого какой-
нибудь полезный урок; другие, наоборот,
оскорбятся, если вы попросите их о помощи, а
потом ее отвергнете. Итак, вопрос о том, можно
ли спорить и торговаться с божеством и если да,
то как лучше всего повести дискуссию, следует
решать с учетом всех вышеописанных факторов.
Если вы последовали совету какого-нибудь
духа, но ни к чему хорошему это не привело, как
понимать такую ситуацию? Здесь возможны три
варианта. Во-первых, не исключено, что дух по-
просту ошибся. Такое случается. Насколько ча-
сто — зависит от природы этого духа и от того,
насколько данная ситуация созвучна сфере его
влияния, а также от того, к какой из его ипоста-
сей вы обращались за советом. (Впрочем, гораздо
чаще ошибочным оказывается не совет, а то, как
мы сами его истолковали.) Во-вторых, вы могли
неправильно понять полученные указания, и в
этом случае вина за неудачу лежит только на вас.
Я настоятельно советую не сбрасывать со счетов
эту возможность. Прежде чем перейти к выводу,
что боги что-то напортачили, погадайте и тща-
тельно обдумайте все происшедшее. В-третьих,

216
можно предположить, что совет был совершенно
правильным с точки зрения отдаленных
последствий, и та катастрофа, к которой он
привел в настоящем, должна поспособствовать
развитию чего-то важного. Здесь, опять-таки,
может помочь гадание; кроме того, стоит
обратиться за помощью к божествам, связанным
с Судьбой и Предназначением: они могут
рассмотреть эту ситуацию в более широкой
перспективе. (И не забывайте, что из этих трех
ответов в каждом данном случае могут оказаться
верными одновременно два или даже все три.)
Человеческий фактор
Еще один интересный вопрос — насколько мы
сами способны влиять на богов. С одной сторо-
ны, я не верю, что мы творим богов сами или мо-
жем убить их, перестав обращать на них внима-
ние (а иначе большинство древних западных бо-
жеств были бы уже давно мертвы). Но, с другой
стороны, невозможно отрицать, что какое-то
влияние мы все-таки на них оказываем — точно
так же, как они влияют на нас. По крайней мере,
всегда можно с уверенностью утверждать, что мы
влияем на силу их связи с нашим миром. Если
перестать обращать на них внимание, сами они
не исчезнут, но «телефонная линия», по которой
они связываются с нашим миром, со временем
пропадет. Боги будут по-прежнему жить своей
жизнью, но нам, людям, места в этой жизни уже
не будет. Возможно, богов это и опечалит, но не

217
погубит: основа их сущности не имеет никакого
отношения к нашим потребностям.
Еще одно направление, в котором мы влияем
на богов, заключается в том, что с течением вре-
мени мы побуждаем их меняться, подстраиваясь
под наши изменяющиеся нужды. Одна из моих
коллег, Линда Демисси из Монреаля, жрица
группы «Род Локабренны», отмечает, что с ходом
столетий божества нередко принимают новые
атрибуты и функции, сообразуясь с потребностя-
ми людей. В пример она приводит японскую бо-
гиню Инари. Изначально Инари почиталась в
синтоизме как богиня риса и как кицунэ (лиса-о-
боротень). Ее изображали по-разному: и как
старца, и как молодую женщину, и как андрогин-
ного бодхисаттву. Инари отвечала за плодородие
полей, но со временем жители прибрежных ры-
бацких поселений стали обращаться к ней с
просьбами о богатом улове. Вскоре к ее «портфо-
лио» добавились и другие профессии — кузнеч-
ное дело и война, а поскольку святилища Инари
часто располагались неподалеку от городских
«кварталов наслаждений», эта богиня преврати-
лась также в покровительницу актеров и прости-
туток. В наши дни ее молят о процветании и ис-
полнении желаний во всех областях; в головных
офисах многих японских корпораций (например,
одной крупной компании по производству косме-
тики) имеются святилища Инари. В общей слож-
ности ей посвящено около трети всех синтоист-
ских храмов в стране, хотя имя этой богини, не

218
говоря уже о новейших ее функциях, не
упоминается ни в одном из текстов синто.
Итак, можно предположить, что в случае,
если достаточно много людей станут молиться
какому-нибудь узкоспециализированному боже-
ству риса, посылая ему свою энергию и обраща-
ясь с просьбами, выходящими за пределы его
специализации, то в конце концов, в ответ на эти
просьбы, божество расширит сферу своего влия-
ния. По крайней мере, иногда нечто подобное
происходит, — хотя и не всегда. Здесь приходит-
ся действовать методом проб и ошибок: в ходе
столетий люди наверняка экспериментировали,
обращаясь к различным божествам с теми или
иными мольбами и отмечая случаи, когда молит-
ва давала искомый результат. Уж чего-чего, а
практичности нашим предкам было не занимать.
Кроме того, у богов могут со временем ме-
няться поведенческие привычки — в ответ на из-
менения в человеческих нравах. Например, ори-
ша африканских племен, которые подпали под
влияние ислама или сохранили свои традицион-
ные обряды в неизменности, ведут себя иначе,
нежели ориша в различных религиях афри-
канской диаспоры, которым пришлось при-
спосабливаться к католическим ценностям и
даже иногда принимать имена христианских свя-
тых. Оказавшись по разные стороны океана, одни
и те же сущности адаптировались к различным
культурным условиям. При этом африканские
ориша следуют правилам своей местной культу-

219
 ры так же уверенно, как их ипостаси из
африканской диаспоры — правилам совершенно
иной культуры, в которой им приходится жить и
действовать. (В одной из последующих глав мы
увидим, что богам важны не столько внешние
правила, сколько ценности, которыми мы руко-
водствуемся.)

cu
В поисках богов

oc
Как мы находим информацию о том или ином
боге или богине? Откуда мы узнаем, что им нра-

ic
вится, а что — нет, какого рода люди им близки,
какие дары им приносить, как с ними обращать-
ag
ся и так далее? В некоторых случаях обо всем
этом предостаточно сведений в источниках (хотя
/m
по отдельным вопросам встречаются расхожде-
ния, подчас существенные), а в некоторых, нао-
борот, информации катастрофически не хватает.
om

Бывает и так, что о каком-то божестве мы не зна-

ем ничего, кроме имени. Решать эту проблему
можно по-разному — например, многие просто
.c

заявляют, что работать с духом или божеством, о

котором не сохранилось никаких сведений, вооб-
vk

ще не имеет смысла. Однако подобный подход

сбрасывает со счетов предпосылку о том, что
/

боги и духи все-таки существуют в действитель-

s:/

ности, и если так, то где еще искать информацию

о них, как не у них самих, — и кто знает, какие
tp

следы и подсказки они могут оставить для нас в

самых неожиданных местах? Таким образом, за-
ht

дача сводится к поиску подсказок, причем не

220
только о природе и функциях данного божества,
но и о том, как раздобыть его, образно говоря,
«телефонный номер», по которому мы сможем
обратиться к нему со своими вопросами
напрямую.
Поиски сведений о природе того или иного
божества можно уподобить охоте на какого-ни-
будь крупного и довольно опасного зверя, в су-
ществовании которого, впрочем, уверены далеко
не все. Многие утверждают, что видели этого
зверя там-то и там-то, однако о повадках его ни-
чего толком не известно. Об этом существе
рассказывают всякие байки, причем некоторые
рассказы совпадают почти дословно, хотя исхо-
дят от людей, никоим образом друг с другом не
связанных. Тем не менее, случаются и разитель-
ные противоречия. Вдобавок, имеются старинные
предания, записанные учеными со слов всяче-
ских суеверных и наивных крестьян; однако и
эти легенды нередко противоречат друг другу.
Но если мы соберем и тщательно сопоставим все
свидетельства — как исторические, так и совре-
менные, — то появится надежда восстановить ис-
тинную картину по частям. Если будет появлять-
ся новая информация, ее также придется соотно-
сить с уже известными данными и смотреть, не
заполнит ли она пробелы в этой мозаике. И даже
если какие-то данные не будут вписываться в об-
щую картину, отвергать их сходу не следует: воз-
можно, со временем поступят новые свидетель-

221
ства, которые позволят согласовать между собой
все эти мнимые противоречия.
Фактически, это подход естествоиспытателя;
и некоторые читатели, вероятно, удивятся, обна-
ружив, что я предлагаю и даже рекомендую дей-
ствовать подобным образом. Ведь этот метод
чем-то похож на научный, а что может быть об-
щего у науки с верой? На это я могу ответить
только одно: в работе ученого, как я ее понимаю,
всегда должно быть место благоговению перед
невероятной и поразительной синхронией всего
Творения и процессов его развития. Погоня за
новыми открытиями должна восприниматься не
как набеги на вражескую территорию, а с благо-
дарностью за каждый новый дар познания, обре-
тенный на этом пути. Я бы сказал, что именно в
этом и заключен истинный духовный смысл ра-
боты «естествоиспытателя» — человека, для ко-
торого наблюдение за Природой и ее постижение
превратились в своего рода священнодействие. И
мы с вами, и креветки, и планктон, и лишайники,
и медведи, — это частицы единого и синхронизи-
рованного целого. И боги — тоже. Одно из чудес-
ных достоинств политеизма в том и состоит: хоть
наши боги обитают в иных измерениях и лишь
от случая к случаю заглядывают к нам в гости,
ни сами они, ни эти Иные миры вовсе не отделе-
ны от нашего мира, а, напротив, тесно с ним свя-
заны. Боги и их обители — такая же естественная
часть вселенной, как и все остальное; они также
принадлежат к великой Сети Мироздания, и

222
именно поэтому мы можем соприкасаться и
общаться с ними.
Но вернемся к нашему сравнению между по-
исками божества и охотой на таинственного зве-
ря. Зверя долгое время можно выслеживать неза-
метно и тихо, но если вы займетесь поисками бо-
жества, то рискуете довольно скоро привлечь его
внимание. Ничего плохого в этом нет — не счи-
тая потрясения, которое вы испытаете, если со-
вершенно этого не ожидали (позже мы еще пого-
ворим о подобных ситуациях подробнее). Но тем
больше оснований с самого начала действовать
осторожно и со всем должным почтением. Если
само слово «почтение» вызывает у вас неприят-
ные ассоциации — например, кажется, будто от
вас требуют пресмыкаться перед божеством и
считать себя ничтожным червем, — поймите, что
ничего подобного я в это слово не вкладываю.
Скорее, это чувство, которое охватывает любого
мало-мальски восприимчивого человека при виде
прекрасного солнечного заката: изумление, вос-
торг и общее ощущение счастья от того, что вам
выпало жить в мире, где происходят такие потря-
сающие вещи. Именно это я подразумеваю под
«должным почтением», — и я никогда еще не
сталкивался с божеством, которому подобное от-
ношение пришлось бы не по вкусу. (Хотя, конеч-
но, не исключаю, что те, кому оно не понрави-
лось, просто обиделись и не стали со мной об-
щаться.)

223
 Соответственно, принципы исследования свя-
щенных предметов можно сформулировать так:
необходимо действовать почтительно и помнить
о том, что наша задача — описывать наблюдения
за Сущностями, которые одновременно и подоб-
ны человеку, и безмерно его превосходят, а так-
же, что самое важное, принимать в расчет все до-
ступные источники информации. Копаться в
пыльных старых книгах — полезно, но недоста-
точно: живой человеческий опыт тоже очень ва-
жен. Ни один серьезный естествоиспытатель не
станет ограничиваться свидетельствами столет-
ней давности, если интересующее его животное
по-прежнему обитает в своей естественной среде
и по соседству с людьми, которые могут увидеть
его на прогулке в лесу, а то и прямо у себя во
дворе, по дороге в курятник. Если вы действи-
тельно хотите выяснить все досконально, то без
полевых исследований не обойтись.
Итак, что же представляет собой это «поле»,
когда речь идет об изучении божества? Для нача-
ла можно исследовать его архетипическую среду
обитания. Это не значит, что вы обязательно
должны отправиться в те края, где люди в свое
время начали ему поклоняться, — хотя если речь
идет о божественном «духе» какой-то определен-
ной местности, вполне возможно, что посетить
это место все-таки придется. Но в общем виде
речь идет о таком месте, в котором ярко пред-
ставлена энергия данного божества. Если вы хо-
тите изучить морскую богиню, поезжайте на

224
море. Если вас интересует бог учености —
отправляйтесь в библиотеку или в университет.
Постарайтесь выяснить, что именно это божество
ценит больше всего — и, по аналогии, какие
люди работают в соответствующих областях.
Какие черты характера свойственны лучшим из
этих людей? Это не значит, что и самому
божеству по определению будут присущи те же
качества, но это поможет вам понять, каких
людей данное божество ценит особо, а, значит,
может избирать на роль своих жрецов или для
какого-либо иного служения. Кроме того, эти
сведения могут оказаться полезны людям,
которые намереваются наладить долгосрочное
сотрудничество с данным божеством: иногда в
подобных случаях полезно развить в себе
соответствующие качества — в порядке
предварительного подношения и в знак
учтивости. Опять-таки, в знак учтивости стоит
изучить повнимательнее сами области жизни, к
которым божество проявляет особый интерес.
Если вы собираетесь в гости к новому
знакомому, допустим, к какому-нибудь Джо, и
выясните заранее, что ему приятно будет
получить в подарок бутылку пива, что у него
аллергия на собак и что в доме у него принято
разуваться, шансы на то, что Джо примет вас
радушно, существенно возрастут.
Вдобавок, важно принять в расчет все предме-
ты (включая людей и других богов или духов),
которые данное божество не любит. То, чего мы

225
избегаем, говорит о нас не менее красноречиво,
чем то, что мы любим и ценим. И в отношении
богов и духов этот принцип тоже работает. Если
вы будете знать, что некоторые божества
земледелия терпеть не могут химические добавки
и пищевые продукты массового производства
(или что некоторые морские божества
недолюбливают рыбу, выловленную сейнером;
или что богов X и Y ни в коем случае нельзя
призывать в сочетании, равно как и размещать
их алтари бок о бок), вы тем самым снизите риск
нечаянно оскорбить божество своими
подношениями. И эти же сведения, с другой
стороны, раскроют для вас некоторые
особенности его характера и помогут понять,
какого рода люди этому божеству неприятны.
Установив, какие именно качества и черты
божество недолюбливает, старайтесь в
дальнейшем не проявлять их при общении с ним
— или, по возможности, проявлять как можно
меньше. Например, бог войны, скорее всего,
отдаст предпочтение отважным и
прямолинейным людям перед робкими и
нерешительными, а богиня-мать будет более
благосклонна к доброму, заботливому и
любящему человеку, чем к холодному
интеллектуалу. Разумеется, бывают исключения
— однако чаще всего они означают, что божество
выбрало человека с совершенно конкретной
целью: помочь ему развить в себе качества,
которых ему не хватает.

226
 Следующий этап наших «полевых исследова-
ний» — это беседы с людьми, поддерживающих с
данным божеством тесную связь. Здесь очень
важно не забывать, что с разными людьми боги
общаются по-разному и могут предъявлять к ним
абсолютно несхожие требования. Старайтесь
сохранять непредвзятость даже тогда (и, пожа-
луй, в особенности тогда), когда чей-то опыт от-
личается от вашего. Наверняка вам доводилось
обсуждать с кем-нибудь общего знакомого и вы-
яснять, что вашему собеседнику этот человек из-
вестен с совершенной другой стороны, чем вам.
Иногда то же самое происходит и с богами и ду-
хами. Несомненно, может оказаться и так, что
ваш информант общается не с реальным боже-
ством, а с марионеткой в собственной голове, но
до тех пор, пока полной уверенности в этом нет,
просто примите к сведению все, что он говорит, и
не выносите окончательного суждения, пока си-
туация не прояснится.
Есть и еще одна немаловажная причина, по
которой имеет смысл беседовать о богах с други-
ми людьми: боги не статичны. Точнее говоря, ка-
кой-то частью они статичны, а какой-то — нет.
Вы же помните, что время, по которому они жи-
вут, нелинейно? Так вот, это значит, что можно
общаться и с более молодыми, и с более старыми
формами одного и того же божества — более мо-
лодыми или более старыми как по времени их
пребывания в нашем мире, так и по шкале их
собственной истории. Последняя шкала означает,

227
что мы и сейчас можем взаимодействовать с
божеством в том виде, в каком оно проявлялось
когда-то давно, на более ранних этапах своего
мифа, — и это очень увлекательный опыт. И еще
более интересно то, что из-за нелинейности
времени какая-то часть божества действительно
продолжает по-настоящему жить в собственном
прошлом (а хорошо это или нет — уже другой
вопрос), тогда как мы, люди, способны
воссоздать свое прошлое лишь в воспоминаниях.
Что касается первой шкалы, то она
подразумевает, что боги продолжают меняться и
адаптироваться к современному миру.
Разумеется, не все из них делают это одинаково
быстро и охотно, однако так или иначе меняться
и приспосабливаться приходится всем. Живые
отношения с верующими — это и есть те окошки,
через которые боги смотрят на современный мир,
поэтому беседы с подобными людьми помогут
вам лучше почувствовать, насколько данное
божество изменилось и, так сказать,
акклиматизировалось к современности.
Вся эта работа — священный труд по воссо-
зданию личности божества. Не следует полагать,
будто личности божеств непостижимы, — это не
так, хотя постичь их замыслы и конечные цели
удается не всегда. Выяснить всю подноготную
того или иного божества, возможно, и не полу-
чится, — но ведь и с людьми дело обстоит точно
так же! Даже если вам кажется, что вы изучили
кого-то вдоль и поперек, он все равно может

228
отколоть какой-нибудь неожиданный номер. Но
кое-что вы все-таки можете знать о нем
наверняка: например, что подарить ему на день
рождения, в каких ситуациях ему можно
полностью доверять и за что вы его любите и
считаете своим другом.
Регламенты пантеонов
Мало кто из нас был воспитан в политеисти-
ческой парадигме, поэтому привыкнуть к ней бы-
вает непросто. Многим кажется, что все-таки су-
ществует какой-то один, единственно верный
путь, — или, допустим, учебник, где во всех по-
дробностях расписано, как правильно общаться с
тем или иным божеством или духом. Но на
самом деле никаких детальных правил не бывает
— есть только самые общие принципы. Для срав-
нения задайтесь вопросом: как обращаться с
людьми, чтобы им было приятно? Разумеется,
какие-то общие правила сформулировать можно,
но если выбрать случайным образом десять чело-
век из самых разных мест и эпох, даже это ока-
жется не так-то просто. Слишком уж многое за-
висит от культурного контекста, личного опыта и
особенностей характера. И точно так же обстоит
дело и с богами и духами.

А теперь придется сделать краткий экскурс в

историю взаимоотношений между человеческой
культурой и миром богов. Местные духи земли,
огня, воды появились, вероятно, еще в те незапа-

229
 мятные времена, когда на нашей планете
зародилась жизнь; но с божествами, организован-
ными в пантеоны, и с сопутствующими им кос-
мологическими моделями и Иными мирами, че-
ловек впервые соприкоснулся лишь в эпоху па-
леолита. В результате, как свидетельствуют о том
археологические данные, среди первобытных лю-

cu
дей стали появляться шаманы — человеческие
существа «с особыми возможностями», то есть с

oc
особым складом нервной системы, позволяющим
общаться с бестелесными сущностями. Как в
точности это произошло, мы не знаем, но с помо-

ic
щью духов мне порой удается уловить отрывоч-
ag
ные образы нашего коллективного прошлого, по
которым этот процесс можно восстановить хотя
бы приблизительно. Человек, обладавший задат-
/m
ками сверхчувственных способностей, вступал в
контакт с природными духами нашего мира, а те,
om

в свою очередь, помогали ему развить этот осо-

бый дар. (О том, как это происходит, мы еще по-
говорим позже.) Его потомки продолжали укреп-
.c

лять отношения с духами, чтобы поддержать свое

племя и помочь ему в выживании. И вот в ка-
vk

кой-то момент в этом роду появлялся человек,

которому удавалось не только прорваться сквозь
/

преграду между доступным и не доступным фи-

s:/

зическому восприятию в нашем мире, но и про-

никнуть в какое-то совершенно иное место… и
tp

там привлечь к себе внимание.

Так было положено начало долгим и непро-
ht

стым отношениям между человечеством и бога-

230
ми. Подробно описать весь процесс развития и
укрепления этих отношений мне не под силу
(пожалуй, о том могли бы поведать только наши
предки), но не вызывает сомнений, что в основе
его лежал универсальный принцип «подобное
притягивает подобное». Все люди разные, и это
верно не только для наших современников, но и
для первобытного человека. Точно так же и каж-
дое из доисторических племен обладало своими
неповторимыми особенностями. Каждое фор-
мировалось под влиянием множества разнооб-
разных факторов — географических, климатиче-
ских и генетических; на каждое по-своему влия-
ли местная флора и фауна, а также наследие са-
мых сильных и достойных предков. И каждая из
нарождавшихся таким образом уникальных
культур привлекала особую группу сущностей из
миров по ту сторону Завесы — группу, близкую
ей по духу. Эти сущности не созданы нами и, в
свою очередь, не создавали нас; и если сканди-
навские боги обитают в холодных снежных ми-
рах, а боги маори — в каменистой пустыне, то
это не потому, что мы поместили их туда в своем
воображении, а потому, что силы вселенной
сформировали и их, и нас именно такими, а за-
тем привлекли подобное к подобному.
Разумеется, остается вопрос: насколько силь-
но мы с богами влияем друг на друга? В том, что
мы установили контакт с бестелесными сущно-
стями (сначала — с местными духами, а затем и с
богами из иных миров) ради выживания, можно

231
не сомневаться: доступ к силам, превосходящим
нас в могуществе и мудрости, давал
эволюционное преимущество. И весьма вероятно,
что эти силы действительно оказывали на нас
определенное культурное влияние, хотя какое
именно и каким образом, точно неизвестно. Но
можно ли утверждать, что мы тоже влияли (и
продолжаем влиять) на них? Найти этому
доказательства еще труднее, однако современный
опыт общения с божествами показывает, что они,
судя по всему, понимают нашу нынешнюю эпоху
со всеми ее обычаями, хотя в ней остается очень
малого общего с их собственной культурой. И не
исключено, что именно из-за разрыва с древними
богами наша культура изменилась так
существенно по сравнению с другими
культурами, до сих пор сохраняющими с ними
связь и испытывающими влияние их традиций.
В более конкретном приложении все это озна-
чает, что каждая древняя и/или аборигенная
культура имеет дело со своей особой группой бо-
гов и духов и развивает свои особые способы
взаимодействия с ними. Тому, кто далек от поли-
теизма, разобраться в этом непросто, и примером
тому — затруднения, с которыми сталкиваются
антропологи (и даже некоторые современные ду-
ховидцы) при попытках выявить какую-то систе-
му методов и процедур, общую для всех шаманов
и духовидцев на свете. Почему духовидцы, рабо-
тающие в одной культурной парадигме, пользу-
ются лишь какими-то определенными методами,

232
а остальные отвергают, тогда как в рамках другой
культуры все практики, отвергнутые в первом
случае, находят весьма активное применение?
Разгадка в том, что регламент и процедуры
общения с бестелесными сущностями в каждом
отдельном случае определяются предпочтениями
данной конкретной группы богов и духов, с кото-
рыми местные шаманы и духовидцы работали на
протяжении тысячелетий. А поскольку эти пред-
почтения разнятся (подчас весьма существенно)
от пантеона к пантеону, то и в общении с различ-
ными группами духовных сущностей приходится
придерживаться различных правил и методов.
Например, духи одного пантеона ничего не име-
ют против того, чтобы «их» люди предъявляли
им жесткие требования или даже угрозами выну-
ждали их к тем или иным поступкам, но для дру-
гого пантеона подобный подход может оказаться
неприемлемым. Одни духи (в целом, как группа)
требуют церемонной учтивости, другие — более
прямолинейные и просты. Одни — более мягкие
и кроткие, другие — более грубые. И только осо-
знав, насколько несхожи между собой различные
пантеоны, мы сможем понять, почему так разнят-
ся между собой шаманские практики. А для это-
го необходимо полностью осознать суть полите-
изма. Ппочему маорийский матаките работает со-
вершенно по-другому, чем я, а оба мы, в свою
очередь, используем совершенно другие методы,
чем корейский муданг, эскимосский ангакок или
сибирский шаман? Да просто потому, что все мы

233
имеем дело с разными группами духовных
сущностей.
В некоторых культурных традициях до сих
пор сохраняются подробные правила, регламен-
тирующие обращение с каждым конкретным ду-
хом местного пантеона: известно, какие дары ему
следует подносить, как к нему обращаться, как
он себя проявляет и так далее. Однако для мно-
гих пантеонов такая информация утрачена. И
тем из нас, кто работает в традициях, лишивших-
ся столь значительной части своего духовного
наследия, необходимо прикладывать все усилия
для восстановления утраченных знаний, а также
для возрождения связей с богами и духами из
этих пантеонов, — поскольку непосредственное
общение с духовными сущностями иногда помо-
гает заполнить подобные лакуны.
В регламенты общения с пантеонами богов и
духов, как правило (не рискну сказать «всегда»)
заложен принцип честного энергообмена. За все
нужно платить, исключая те редкие случаи, когда
Кто-то решает помочь вам, просто потому что
ему так захотелось или вы пришлись ему по нра-
ву, — да и то он, скорее всего, рассчитывает при
этом на какие-то отдаленные выгоды для себя,
которых вы попросту не осознаёте. В моей ша-
манской традиции дело обстоит так, что человек,
желающий получить от бога или духа какую-то
помощь, приносит ему подношение первым — не
в уплату за услугу, а как искренний дар. Тем са-
мым человек как бы говорит божеству: «Я хочу,

234
чтобы между нами установились хорошие
отношения — пусть даже и на время одной-
единственной договоренности. Я ценю и люблю
тебя как ты есть, и прошу, чтобы ты отнесся ко
мне так же». И что бы ни произошло в
дальнейшем, ваш дар останется у божества, —
даже если оно не сможет дать вам то, чего вы
хотели.
Итак, вы приносите подношение и просто
ждете, что будет дальше. Если вы беспокоитесь,
можете погадать: согласно ли — и способно ли —
это божество исполнить вашу просьбу. Если от-
вет утвердительный, ждите дальше. Если боже-
ство исполняет просьбу, вы приносите ему еще
один дар — благодарственный. Таким образом,
любая ваша договоренность с божеством должна
начинаться и заканчиваться подношением.
Имейте это в виду и учитывайте это в своих пла-
нах.
Тут возникает другой вопрос: для чего вообще
нужны все эти подношения? Ведь божество не
может ни съесть физическую пищу, ни вдохнуть
аромат физических благовоний, ни найти при-
менение физическим деньгам (если, конечно, оно
не войдет на какое-то время в тело человека).
Когда я слышу подобные вопросы, мне вспоми-
нается история о миссионерах, которые пытались
обратить в христианство жителей Тихоокеанских
островов. Понаблюдав, как полинезийские жрецы
раскладывают пищу, предназначенную в жертву
богам и духам, и дождавшись окончания ритуала,

235
миссионеры увидели, что эту пищу раздают
обычным людям, присутствовавшим при обряде.
«Ага! — сказали миссионеры. — Вот видите:
ваши боги на самом деле не едят! Вы сами все
это съедаете. Значит, ваши боги не настоящие».
Полинезийские жрецы уставились на миссио-
неров как на сумасшедших — ну, или, по крайней
мере, как на круглых невежд. «Боги съедают ду-
ховную часть пищи, а мы — ее телесную часть, —
объяснили они. — Неужели вас даже этому не
учат?»
Итак, каким же образом мы создаем «духов-
ную пищу» — или, в более общем виде, духовную
часть любого подношения? Во-первых, принцип
анимизма гласит, что в любом природном объек-
те изначально содержится дух. Что касается ру-
котворных предметов, то их либо благословляют,
либо напитывают своей собственной энергии, и
тогда у них тоже появляется духовная форма.
Чтобы превратить любую вещь в подношение,
достаточно даже просто подержать ее в руках и
погладить — так в нее перейдет доля вашей лич-
ной энергии. Боги некоторых пантеонов предпо-
читают, чтобы дары оставляли им навсегда — из
уважения; в других традициях вполне приемлемо
забрать физическую часть подношения — особен-
но если это какая-нибудь скоропортящаяся
пища. Вообще говоря, пищу, принесенную в дар,
по окончании ритуала, как правило, забирают с
алтаря и съедают: возможно, духи и забрали из
нее жизненную силу, но взамен благословили ее

236
и вложили в нее нечто иное. Однако в некоторых
случаях такого не происходит, и тогда съедобные
подношения употреблять в пищу не стоит:
физическую питательную ценность они
сохраняют, но тонкой жизненной силы лишаются
начисто. Интуитивно отличить, благословили ли
духи пищу и оставили вам на съедение или
просто забрали ее тонкую сущность полностью,
обычно не составляет труда. Просто подержите
над ней руку (как лозу или маятник) — и, скорее
всего, вы сразу же ощутите либо некое
притяжение, либо, наоборот, отталкивание. В
последнем случае оставьте пищу на алтаре, а
позднее предайте огню или земле.
Чтобы сделать подобающее подношение, ори-
ентируйтесь на различные качества, связанные с
данным конкретным божеством. О том, как опре-
делить качества и предпочтения различных бо-
жеств, мы уже поговорили в предыдущем разде-
ле, а теперь настало время свести их в несколько
общих категорий.
• Цвета. С некоторыми божествами ассоцииру-
ются определенные цвета. Нередко эти цвета
произведены от их природных соответствий:
например, Тор обычно связывается с небес-
но-голубым цветом, а Гея — со всеми цвета-
ми земли, но в особенности — с зеленым. В
других случаях причины связи данного боже-
ства с тем или иным цветом остаются неяс-
ными: возможно, истоки подобных ассоциа-
ций следует искать в глубокой древности

237
 или даже в иных мирах. Если вы собираетесь
украсить алтарь, сшить ритуальное
облачение или поднести какой-нибудь
цветной дар божеству, цветовые
предпочтения которого в письменных
источниках не указаны, подумайте о том, не
связано ли это божество какими-нибудь
природными объектами, имеющими
определенный цвет (с небом, землей, рекой),
и если да, то возьмите этот цвет за основу.
Если же речь идет о божестве какого-нибудь
более абстрактного понятия (например,
врачевания, войны или учености), то вполне
приемлемо будет выбрать тот цвет, с
которым лично у вас это понятие
ассоциируется сильнее всего. Здесь
возможны расхождения: например, у меня
богиня врачевания Эйр может
ассоциироваться с красным цветом как
покровительница хирургии, а у кого-то из
моих друзей — с зеленым, как целительница
вообще. Практика показывает, что к обоим
этим цветам она относится благосклонно. И
не забывайте, что цветовых ассоциаций у
божества может быть несколько.
• Числа. Числовые ассоциации встречаются
реже, но все-таки следует помнить, что с не-
которыми божествами традиционно связыва-
ются определенные числа. Например, у афро-
карибских ориша или лоа имеются особые
сочетания цветов и чисел, на основе которых

238
 можно изготавливать для них молитвенные
четки. Римский Меркурий издавна
ассоциировался с числом 3, а Один и Хела
любят число 9 — как божества, связанные,
соответственно, с вершиной и основанием
Мирового Древа. Если вам не удается найти
числовое соответствие божества в
письменных источниках, попробуйте
обратиться к нумерологии и выбрать число,
обладающее схожими свойствами. Например,
число 6 традиционно ассоциируется с
любовью и гармонией, а потому подойдет
для большинства богов и богинь любви.
• Предметы. Это один из самых простых пунк-
тов — при условии, что образ божества более
или менее разработан в мифах. У некоторых
богов имеются устойчивые атрибуты: у Зевса
— перун, у Аполлона — колесница и лира, у
Тора — молот, у Нуаду — серебряная рука.
Кроме того, некоторые предметы могут фигу-
рировать в мифах в тесной связи с
интересующим вас божеством. Их можно ис-
пользовать как символы, но только если в
мифе данный предмет приносит божеству
пользу. Использовать вредоносные для дан-
ного божества предметы, разумеется, не сле-
дует: неразумно класть омелу на алтарь
Бальдра или прибегать к символике орла при
попытке установить связь с Прометеем.
• Животные. Со многими божествами
ассоциируются определенные животные, вы-

239
 ступающие символами этих божеств:
например, с Афродитой — голубь, с Посейдо-
ном — конь, и так далее. У некоторых есть
животные-любимцы или помощники: кони,
сторожевые псы, животные-посланцы. Это
означает (особенно если речь идет о живот-
ном-символе), что данное божество устано-

cu
вило хорошие отношения с общим духом-
прародителем соответствующего вида живот-

oc
ных — например, с Бабушкой Кошкой или
Дедушкой Вепрем. Если вам никак не удает-
ся войти в контакт с подобным божеством,

ic
можно ритуальным образом обратиться к ду-
ag
ху-прародителю связанного с ним животного
и расспросить этого духа о его божественном
друге — разумеется, не менее учтиво, чем
/m
если бы вы общались с самим божеством.
• Растения. У многих богов есть друзья не
om

только среди животных, но и среди Зеленых

духов, причем характер духа растения далеко
не всегда связан с характером божества.
.c

Например, розы любит не только прекрасная

Афродита, но и суровая Хольда, а петрушку
vk

— не только Один, но и Аид. Но так же, как

и в случае с животными, имейте в виду, что
/

все это — не какие-то случайные символы,

s:/

произвольным образом распределенные меж-

ду божествами. Прародитель растения —
tp

личный друг божества, с которым оно ассо-

циируется, поэтому от растительного духа
ht

можно получить полезные сведения о связан-

240
 ном с ним божестве. Не забывайте, что в эту
категорию входят как деревья, так и мелкие
растения, и что съедобные части растений
можно использовать как подношения
соответствующим богам.
• Камни и металлы. Под камнями я подразу-
меваю не только драгоценные и полудраго-
ценные камни, наподобие аметиста или янта-
ря, хотя история ассоциаций между самоцве-
тами и божествами насчитывает не одно ты-
сячелетие. Обычные старые камни из особых
мест, посвященных тем или иным божествам
или подпадающим под их «юрисдикцию»,
тоже годятся для подношений. Камни с пля-
жа подойдут для морских богов, камни из
пустыни — для богов пустыни, и так далее;
камень, найденный у подножия статуи, укра-
шающей вход в здание университета, можно
преподнести в дар богу учености, и так далее.
Что касается металлов, то некоторые из них
известны с глубокой древности (серебро, зо-
лото, железо и т.д.), но с некоторыми (таки-
ми, например, как алюминий или ниобий)
наши предки знакомы не были, а потому тра-
диционных ассоциаций с богами у них нет. И
все-таки, как я уже не раз отмечал, боги ме-
няются со временем, и не исключено, что ко-
го-то из них заинтересуют и новые металлы.
По крайней мере, некоторым богам-
трикстерам и изобретателям они определен-
но нравятся.

241
• Пища и напитки. Это самая распространен-
ная форма подношений — и для духов умер-
ших, и для стихийных духов, и для богов.
Один возможный вариант — приготовить по
старинному рецепту пищу, обычную для той
культуры, с которой данное божество связа-
но теснее всего. Другой вариант — предло-
жить божеству такую современную пищу, ко-
торая будет ассоциироваться с ним на тех
или иных основаниях: по цвету, форме или
области «юрисдикции» (например, хлеб —
богу урожая, рыбу — морскому божеству, и
так далее). Если данное божество связано с
домашним животным, мясо которого идет в
пищу, вполне допустимо использовать такое
мясо как подношение; но в случае с дикими
животными все не так однозначно: одним бо-
гам подобный дар придется по вкусу, но дру-
гие могут воспринять его как жестокое
оскорбление. Многие божества любят спирт-
ное, но некоторые, наоборот, терпеть его не
могут и обидятся, если вы предложите им за-
ложить за воротник. Время от времени мож-
но устраивать ритуальную «трапезу с боже-
ством», отведя ему место за своим столом и
подавая ему пищу, как одному из сотрапез-
ников.
• Музыка. Если вы умеете играть на каком-ни-
будь музыкальном инструменте, музыка ста-
нет прекрасным подношением для любого
божества. Но даже если вы не музыкант, мо-

242
 жете выбрать аудиозапись какого-нибудь му-
зыкального произведения, которое ассоции-
руется у вас с данным божеством (или вы-
ражает вашу любовь к нему — если вы уже
установили с ним близкие отношения), и
включить ее для этого бога или богини.
Можно и станцевать под музыку, постарав-
шись выразить в танце свое восхищение этим
божеством (присутствие зрителей при этом
не обязательно).
• Работа. Работа на благо божества — один из
самых прекрасных и возвышенных даров, ка-
кие вы только можете ему поднести. Можно
взять на себе какую-нибудь задачу из обла-
сти, находящейся в ведении данного боже-
ства, или сделать что-нибудь полезное для
той категории людей, которой оно покрови-
тельствует. Тем самым вы послужите этому
божеству посредником в нашем мире. Так,
например, во имя Деметры можно помочь ка-
кой-нибудь усталой молодой матери присма-
тривать за ребенком, во имя Марса — под-
держать ветерана войны, во имя Геи — по-
заботиться о чистоте какой-нибудь природ-
ной зоны, во имя Меркурия — пожертвовать
деньги в фонд ассоциации путешественни-
ков, и так далее. Служа миру во имя богов,
вы не только оказываете им почести, но и
принимаете посильное участие в достижении
их собственных целей. Нельзя сказать, что
боги существуют именно и только для того,

243
 чтобы помогать нам и нашему миру, однако
наши судьбы им не безразличны, поэтому
улучшать наш мир во имя богов — это
прекрасный труд, заслуживающий всяческих
похвал.
От всего сердца
А теперь рассмотрим один важный вопрос,
вызвавший страстные дебаты в моей языческой
группе и, по-видимому, так и не разрешившийся
до конца: допустимо ли подносить дары или ока-
зывать услуги божеству, если это делается нехо-
тя, против воли и не от всего сердца? В политеи-
стической системе ответ на этот вопрос, как и во
многих других случаях, зависит от обстоятельств:
от божества и от того, в каких отношениях с ним
вы состоите (божества-покровители, с которыми
вас связывают узы взаимного доверия, хорошо
знают вас и лучше понимают вашу внутреннюю
борьбу), от сложности задачи и от того, предпо-
лагается ли выполнять эту задачу частным об-
разом или публично, чтобы послужить примером
для других. Несомненно, дар, поднесенный от
всей души, предпочтительнее, но если на данный
момент вы можете послужить божеству лишь
скрепя сердце, то просто сделайте все, что в ва-
ших силах. Боги вас поймут. Недопустимо лишь
подносить дары бездумно, не вкладывая в свои
действия никакого настоящего чувства и намере-
ния. Лучше уж сражаться с противоречивыми
чувствами (по крайней мере, это будет означать,

244
что вы вложили в подношение достаточную
энергию и понимаете всю серьезность дара), чем
отделываться чисто формальными, небрежными
или неосмысленными действиями.
Если вы не знаете наверняка, приемлемо ли
ваше подношение и будет ли оно принято, луч-
ший способ понять это — обустроить алтарь бо-
жества, которому вы собираетесь принести дар.
Ничего сложного в этом нет: вполне достаточно
ящика или полки, застеленной тканью, свечи, ко-
торую надо будет поставить на алтарь и зажечь,
и какого-нибудь символа, в соответствии которо-
го данному божеству вы твердо уверены. (Разу-
меется, при желании можно создать и гораздо бо-
лее сложный и изысканный алтарь.) Алтарь —
это врата, через которые в наш мир сможет по-
ступать энергия данного божества. Сядьте перед
алтарем со своим подношением и очистите свое
сознание. Дышите глубоко и просто смотрите на
алтарь, расслабленно, но, в то же время, сосредо-
точенно. Затем протяните к алтарю руку, в кото-
рой вы держите подношение, и следите за тем,
что будет происходить. Ни в коем случае не пы-
тайтесь «подогнать» свои ощущения под какой-
либо ожидаемый результат. Не нужно ничего
ожидать; не нужно заставлять себя что-либо по-
чувствовать: просто опустошите сознание и про-
тяните руку. Если возникнет ощущение преграды
или давления, как будто что-то не дает вашей
руке опуститься на алтарь, то это подношение
божеству не угодно. Если же рука легко опустит-

245
ся на алтарь и как бы сама по себе положит на
него подношение, то это значит, что божество
принимает дар. В случае, если этот дар божеству
особенно желанен, может возникнуть ощущение,
что алтарь буквально притягивает вашу руку,
словно магнитом. У богов есть свои способы
прояснить ситуацию — несмотря на все
отвлекающие мысли и впечатления, ежесекундно
осаждающие нашу душу.
Может случиться так, что какое-нибудь мало-
известное и не слишком популярное божество,
давно не соприкасавшееся с нашим миром, по-
просит вас сделать что-нибудь такое, что в преж-
ние времена практиковалось как часть его
культа, но в наши дни уже неосуществимо (по
крайней мере, без того, чтобы сесть в тюрьму или
отправить туда же кого-то из своих знакомых). В
этом случае вы имеете полное право объяснить
божеству, что мир изменился и таких подарков
оно больше получать не сможет. Если кто-то ска-
жет вам, что боги не могут научиться ничему но-
вому, не верьте! Они могут учиться — и учатся.
Они тоже живые существа, хотя и не столь раз-
нородные внутренне, как мы, — или, иными сло-
вами, более цельные. И объяснить божеству из-
менения, произошедшие в нашем мире, — это
тоже подарок. Но в ваших же лучших интересах
— найти адекватную замену тому подношению,
которого от вас потребовали: подыскать такой
дар, который будет не менее угоден этому боже-
ству, но который вы сможете преподнести, не на-

246
рушая законы современного общества. В идеале,
этот дар должен служить той же конечной цели,
что и жертвы, которые данному божеству
приносили в прошлом. Дайте волю фантазии—
иногда это приводит к удивительным результа-
там! (Бог-покровитель одного моего друга потре-
бовал, чтобы тот принес ему в жертву свою пра-
вую руку. Друг тут же пошел и разукрасил руку
татуировками— символами этого божества.
«Смотри! — сказал он. — Теперь моя правая рука
— твое святилище». По его словам, бог был в
полном восторге.)
Но в любой подобной ситуации следует удо-
стовериться, что вы правильно поняли цель, ко-
торой служило подношение в его древней форме.
Иначе вы все испортите. Например, некоторым
богам в прошлом приносили в жертву живых су-
ществ — животных или людей. Но цели, для ко-
торых это делалось, не всегда были одинаковы.
Иногда задача заключалась в том, чтобы пода-
рить божеству нового слугу или домашнее жи-
вотное; и в этом случае вполне уместно препод-
нести богу любой другой предмет, полезный в
домашнем хозяйстве. В основе такого подхода
лежала магия зеркальной связи между земным и
потусторонним мирами: жертвенный дар (и, в
том числе, живое существо) портили или ломали
в этом мире, чтобы он прошел через завесу, а по
ту сторону завесы он вновь обретал целостность.
Этот принцип издавна использовался для прове-
дения физических даров через завесу между ми-

247
рами. Однако в других ситуациях животных или
людей приносили в жертву для того, чтобы
перенаправить божеству мощный поток энергии:
жизненную силу жертвы в сочетании с эмоциями
людей, участвовавших в жертвоприношении и
наблюдавших за ритуалом. Если в жертву прино-
сили животное, то иногда это делалось для того,
чтобы божество могло накормить свой народ мя-
сом этой жертвы, вместе с тем приняв в дар ее
жизненную энергию. (Ну и, разумеется, бывало и
так, что жертвы богам приносили из чисто чело-
веческих соображений — например, чтобы
утвердить свою политическую власть или
устроить зрелищную церемонию. Подобное слу-
чается во всех религиях.) Определите — при по-
мощи гадания или обратившись к божеству с мо-
литвой, — какой именно цели изначально служи-
ли жертвы, и воспроизведите в своем подноше-
нии не форму, а эту цель. Например, можно
«провести сквозь зеркало» и отдать божеству лю-
бой предмет, который вы достаточно высоко це-
ните, который нелегко приобрести или с кото-
рым вам трудно расстаться. Можно сделать что-
нибудь достаточно трудное для вас (или, еще
лучше, собраться группой и сделать что-нибудь
трудное сообща): тем самым вы не только пода-
рите божеству мощный поток энергии, но и про-
явите свою готовность вытерпеть ради него те
или иные неудобства. Даже усилия, необходимые
для того, чтобы отыскать или придумать какую-
нибудь новую разновидность подношений (кото-

248
рую затем смогут перенять другие последователи
этого божества), — сами по себе уже ценный дар.
Не ставьте во главу угла внешнюю форму:
главное в подношении — это цель, ради которой
вы его совершаете. Например, у меня нет
возможности строить храмы богам в физическом
мире, но я создал несколько виртуальных святи-
лищ в интернете — и некоторые из богов не за-
медлили проявить свою благодарность. (К тому
же, виртуальные храмы помогают донести ин-
формацию о богах до тех людей, которые в про-
тивном случае, возможно, никогда бы о них не
узнали.)
И еще один пример, несколько более спор-
ный. Случалось так, что некоторые языческие
группы проводили на моей ферме ритуальные
жертвоприношения домашних животных, желая
почтить своих богов традиционным способом. В
старину для земледельцев мясо жертвенной овцы
было редким и ценным лакомством, которое они
не могли позволить себе в других обстоятель-
ствах. Но мы с вами живем в другие времена, и
подобные экономические соображения для нас
утратили смысл. Поэтому в тех редких случаях,
когда на моем участке совершались подобные
обряды, я советовал всем присутствующим со-
средоточиться на другом, а именно — на своих
отношениях со смертью и на осознании того, что
мы не видим, откуда берется мясная пища на на-
шем столе. Легкомысленно поглощая разделан-
ное и упакованное в пластик мясо из супермар-

249
кетов, мы давно приучили себя не думать о том,
что все живое питается живым; мы не пытаемся
осознать смысл этой глубоко языческой истины
и ощутить, насколько она священна. Я побуждаю
участников и наблюдателей жертвоприношения
исследовать те двойственные чувства, которые
вызывает у них этот обряд, пережить эти чувства
во всей полноте и предложить их в дар богам.
Такую жертву мы действительно можем
принести, не уронив своей чести. А после того,
разумеется, мясо жертвенного животного готовят
и съедают всей общиной — как дар племени от
любящего его божества. Самое главное во всяком
жертвоприношении — это добровольное намере-
ние, и можете мне поверить, что иногда одна
только внутренняя борьба за его укрепление
тянет на полноценный дар.

250
Оглавление

Шаман и ученый. Научные исследования и

работа с духами: определение парадокса.................5
Часто задаваемые вопросы с сайта
www.northernshamanism.org ......................................30
Общие лошади: Открытое письмо ко всем
шаманам, ученикам шаманов и тем, кто полагает,
что белый человек не имеет права называть себя
шаманом............................................................................53
Классический шаманизм и базовый шаманизм:
основные различия.......................................................62
Что такое боги, и как с ними быть.......................78
Дебри языческой теологии..............................................78
Политеизм и его 'братья': определение веры..........91
О природе богов................................................................111
Истоки............................................................................112
Суть божественности...............................................116
Изъяны в камне..........................................................120
Могущество, знание и мудрость..........................125
Поклонение богам.............................................................135
Кого позовешь, тот и придет: ипостаси божеств.144
Едины во многих лицах…......................................147
…хотя и не всегда!......................................................150
От личностного к надличностному....................156
Что мы выбираем?.....................................................159
Еще на ступеньку выше: имманентное
и трансцендентное............................................................168
Этот ужасный, прекрасный мир..........................170

251
 Бинарные оппозиции...............................................176
«Не-вполне-боги»: духи, предки и души вещей..182
Все вокруг— действительно живое....................189
Взаимоотношения: человек и бог..............................193
Уровни иерархии.......................................................196
Да здравствует разнообразие!...............................197
Доверие к богам и доверие к себе......................211
Человеческий фактор...............................................217
В поисках богов.................................................................220
Регламенты пантеонов ...................................229
От всего сердца...........................................................244

252