Dark Ages — Inquisitor

Темные Века — Инквизитор

Оглавление
Прелюдия: Окончательное Отпущение Грехов 3
Введение 11
Глава 1: Против Всех Демонов 17
Глава 2: Призыв к Оружию 43
Глава 3: Разум Инквизиции 95
Глава 4: Персонажи и Драма 118
Глава 5: Слово Божье 145
Глава 6: Повествование 185

Машинный ознакомительный материал выполнен для TWADOMAM — https://vk.com/twadomam

Меня никогда не интересовали
закаты.
Великолепное разноцветье западного неба для меня —
лишь предвестник сумерек и грядущей ночи. И я никогда не
считал ночь временем отдыха, а скорее ужаса, ибо ночь —
время, когда Ад сильнее всего, и те из нас, кто противостоит
ему, должны быть наиболее бдительны.
Сегодня, боюсь, будет не иначе. Смерть бродит по улицам
Фуа, и ее причина лежит на столе передо мной: тяжелый
черный том, скрепленный бронзовыми застежками и
отмеченный инфернальными сигилами, выгравированными
на коже и бронзе переплетов. У меня не хватило смелости
ознакомиться с его содержанием — да и не нужно. От книги
несет трупным запахом; углистый запах прилип к самим ее
страницам, так что я едва могу терпеть его присутствие —
запах, который не воспринимают мои спутники. Однако это
не единственная подобная книга в моем распоряжении, и
если я осуждаю нашего брата Ренье за то, что он желает
такую вещь или невольно попадает под ее чары, то я
осуждаю и самого себя.
— Из личного дневника брата Леопольда фон Мурнау,
инквизитора ордена монахов-проповедников.

2
 Прелюдия: Окончательное
избавление
Брат Леопольд фон Мурнау не ожидал, что ему
будут рады в Фуа, и не без оснований. Всего
несколько лет назад Фуа был столицей
еретического сопротивления, а его кровожадный
граф Роже Бернар лишь недавно был подчинен
воле своего короля и церкви. Однако, как
хорошо знал брат Леопольд, подчинение не
обязательно означает капитуляцию.
Горожане на узких, извилистых улицах с
подозрением смотрели на него и его спутников и
теснились то на одной, то на другой стороне
улицы. Никто не говорил, словно опасаясь, что
монах прислушивается. Стук копыт их лошадей
по грубому булыжнику отчетливо раздавался в
неспокойной тишине.
Сэр Бодюн ле Бретон пустил своего роана
вперед, чтобы он шел рядом с мулом Леопольда.
Глаза рыцаря оставались настороженными, рука
лежала на бедрах, близ рукояти меча. Позади них
ехал Филипп, молодой оруженосец Баудиуна,
верхом на своей лошади, ведя вьючного мула и
дестриера своего хозяина. И рыцарь, и
оруженосец были одеты в белое, хотя только на
мантии Бодюна красовался изломанный
красный крест, обозначавший его как Бедного
рыцаря Акры, такого же слугу Божьего, как и
доминиканцы в белом и черном, ехавшие рядом
с ним.
Леопольд не обращал внимания на
пристальные взгляды и старался думать не о
риске, а о своей миссии. Они здесь не для того,
чтобы охотиться на еретиков — у Церкви были
другие, еще более опасные враги.
— Я не завидую нашим товарищам в их
поручении, брат, — прокомментировал рыцарь
низким голосом. Он говорил на французском,
единственном языке, которым они владели,
поскольку Баудиун не знал латыни.
— В Боге наше прибежище и сила, — ответил
брат Леопольд, — и как Он следит за лодкой, так
Он будет следить и за нами.
Он достал из ранца паломника, висевшего у
него на боку, небольшую книгу и сверился с ней.
— Дом главы должен быть в конце вон той
дорожки.
Они едва успели сойти с козел, как нищий,
ютившийся в углублении дверного проема,
поднялся на ноги и, пошатываясь, направился к
ним. Тогда Баудиун положил руку на меч и
шагнул между оборванным существом и своими
спутниками.
— Подожди, — пробормотал Леопольд,
положив сдерживающую руку на руку рыцаря.
3
Нищий был одет в потрепанное одеяло, но
когда он отодвинул его складки с головы, то
увидел монашеский постриг — хотя некогда
чисто выбритая макушка теперь была покрыта
щетиной.
— Слава Богу, — хрипло прошептал он. — Я
почти потерял надежду... — Затем, запоздало, он
добавил кодовые слова: — Sed libera nos a malo.
Но избавь нас от зла.
— Et ne nos inducas in tentationem, — сказал
Леопольд, намеренно используя предыдущий
стих.
И не введи нас в искушение.
— Я брат Леопольд, а это сэр Баудиун, наш
брат в деле Господнем.
Теперь, присмотревшись внимательнее,
Леопольд увидел, что нищий был моложе, чем
показалось на первый взгляд, несмотря на его
потрепанное состояние. Под грязным одеялом на
нем была красная мантия ордена Святого
Феодосия.
— Брат, что-то случилось? Или в вашем
ордене теперь принято принимать нищету и
просить хлеба?
Молодой монах даже не вздрогнул.
— Это не так, — признал он, — но это уберегло
меня. Дьявол охотится на этих улицах по ночам,
брат. Боюсь, из всех наших братьев я
единственный остался в живых.
†††
— Кровь Божья, — пробормотал сэр Баудиун,
когда они вошли в остатки того, что когда-то
было домом главы инквизиции — тесное жилище
над пустой лавкой. Затем, заметив
укоризненный взгляд Леопольда, он добавил:
— Прости меня, брат. Но что, во имя Господа
нашего, здесь произошло?
Едва ли хоть один предмет мебели остался не
сломанным. С окон были сорваны ставни,
матрасы разорваны, а постельное белье
разорвано в лохмотья. И над всем этим витал
тошнотворный запах старой крови и горелой
плоти, хотя Леопольд не был уверен, сколько в
этом запахе было общего для комнаты, а сколько
— только для его носа. Кровь, по крайней мере,
должна быть настоящей; он видел места, где на
обломках лежали красно-коричневые пятна.
— Это случилось шесть ночей назад.
Брат Ренье рассказал им.
 — По милости Божьей, меня не было здесь,
когда демон нанес удар. Но все остальные... брат
Эрве, брат Раймонд и сестра Беренгария. — Он
задрожал, плотнее намотал свое потрепанное
одеяло на худые плечи. — Я собрал их тела, те
части, которые смог найти. Не думаю, что брат
Эрве даже проснулся, он все еще был в своей
постели. А сестра Беренгария, должно быть,
пыталась бежать даже после первого удара... Я
нашел ее тело, лежащее во дворе. А ее голову... Я
нашел ее совсем недалеко...
Баудиун перекрестился.
— Да смилостивится Господь над их душами,
— пробормотал он низким голосом.
— Откуда ты знаешь, что это сделал дьявол, а
не люди? — спросил Леопольд.
— Граф и его люди делали такие вещи и даже
хвастались этим.
— Граф был в Тулузе в последние недели, так
нам сказал настоятель в Сен-Волюзине, — сказал
брат Ренье.
— И когда я вернулся, дверь все еще была
заперта. Когда никто не ответил на мой стук, я,
наконец, открыл одну из ставен внизу. И когда я
поднялся наверх..., — голос Ренье прервался;
беспомощный жест в сторону того, что лежало в
другом конце комнаты, закончил его фразу за
него.
— Вот это странно, — сказал сэр Баудиун,
приседая на замусоренный пол, чтобы
перемешать обломки острием своего меча. —
Видите это пятно крови на стене? Там, где
потрескалась штукатурка? Что-то ударило в
стену, и сильно. Но посмотрите — здесь нет
следов крови. Камыш впитал бы ее как губка.
Он снова перемешал обломки.
— Видишь? Все чисто, и кости сухие.
— Голова брата Раймонда была... разбита, как
яичная скорлупа, — добавил брат Ренье. — Но он
был вон там, у окна.
Рыцарь поднялся на ноги и направился туда,
куда указывал Ренье.
— Здесь тоже не так много крови, — доложил
он. — Немного... здесь видно место, где, должно
быть, покоилась его голова. Но все же.
Брат Леопольд посмотрел на пол, затем
выглянул в окно. Под этой стороной дома был
обрыв, спускавшийся по крутому, усеянному
валунами склону холма к реке в 50 футах ниже.
На камнях у кромки воды он разглядел осколки
дубовых ставен. Оконный карниз тоже был
сильно помят, как будто вырван железными
крюками. Вернувшись в дом, Леопольд
потянулся к ранцу. Первая книга, которую он
вытащил, была в красновато-коричневой
обложке из искусно выделанной кожи; с
раздраженным шипением он задвинул ее
обратно и вытащил меньший том, который он
рассматривал ранее. Он открыл ее, провел
4
пальцем по странице, затем внезапно
остановился и посмотрел вверх.
— Брат Ренье, — сказал он, с новой силой
осматривая обломки дома главы, ища очевидное
— которого нигде не было видно. — Где книги?
†††
Священник читал заупокойную мессу в
главном святилище Святого Волюзиана, когда
туда прибыл брат Леопольд, поэтому инквизитор
удалился в тихое место в апсиде, чтобы
подождать и помолиться. В записках, которые он
получил от Совета, не было сказано, как
связаться с какими-либо Окулами в Фуа; он мог
только надеяться, что, если он сделает себя
доступным, один из них свяжется с ним. Бодюн
и Филипп отправились искать стойло для своих
животных. Брат Ренье тоже скрылся, сказав
что-то о возвращении своих вещей, хотя
Леопольд задавался вопросом, какие вещи могут
быть у молодого монаха.
Он потянулся за своим миссалом, но достал из
ранца тот самый красно-коричневый том,
который ранее создавал неудобства. На обложке
было вытиснено название книги, а также
причудливый узор из переплетенных листьев и
лоз.
Libellus Secretum Sartaelis.
— Нет ли у тебя стыда? — шипел он на него. —
Неужели ты будешь мучить меня даже в доме
Господнем?
Он начал было класть его на место, но
приостановился. Очевидно, в Фуа действовало
нечто демоническое; возможно, "Libellus" мог бы
дать какую-то подсказку относительно его
природы. С другой стороны, как знал Леопольд,
его автор вряд ли заслуживал доверия.
Он колебался еще мгновение, затем
повернулся и покинул освященную землю
церкви, чтобы уединиться в монастыре. Только
тогда, в уединении, в углублении арки, он открыл
книгу на случайной странице, чтобы прочитать
изящный латинский текст:
Я уже начала бояться, что вы
обо мне забыли.
— Только бы Бог дал мне такую возможность,
— пробормотал Леопольд. Затем он быстро
закрыл книгу и отложил ее в сторону, потому что
в монастырь вошел кто-то еще.
Один из монахов вышел из церкви, хотя месса
еще не закончилась, и бодро шагал по проходу
рядом с церковью. Он остановился на углу и
подождал, пока Леопольд не поймает его взгляд.
Одна из его рук двигалась на языке жестов,
который монахи использовали, когда требовалось
соблюдать тишину.
Брат, мы должны поговорить.
Леопольд засунул Libellus обратно в свой
книжный ранец и последовал за мужчиной.
 †††
Когда брат Леопольд вернулся в дом главы,
Бодюн и Филипп были заняты уборкой самых
страшных завалов, спасением мебели, которую
можно было отремонтировать, и отправкой
остального на дрова. Ренье разбирал
разбросанное содержимое шкафов, в которых
хранились самые разные материалы — от
кухонной утвари и трав до писчебумажных
принадлежностей. Он даже нашел запечатанный
воском пузырек со святой водой,
благословленный епископом Тулузы и чудом не
разбившийся.
Леопольд оценил их усилия, хотя это место все
еще пахло оскверненным. Он не мог определить,
что это, но чувствовал знакомую пустоту где-то в
животе, ощущал запах зла в тревожной близости.
— Ну? — спросил Баудиун. — Что сказал
маленький шпион Родрига? Что-нибудь
полезное?
— Возможно. Виноторговца Жофре нашли
вчера убитым в его комнатах.
Леопольд встал рядом с окном, потрогал
глубокие шрамы, врезанные в деревянную раму.
На окне Жофре были такие же следы.
— Комнаты и лавка были разгромлены, как
будто кто-то что-то искал. По словам шпиона, у
него было несколько книг из его юности; сундук,
где они хранились, был вскрыт, а книги
похищены. Однако его сундук остался
нетронутым.
— Жауфре? — прошептал Ренье. — Но — но он
не был одним из нас.
— Опять книги, — сказал Баудиун, почесывая
бороду. — Странно. Зачем демону книги?
Неужели этот Джауфре торговал книгами, как и
вином?
— Обычно нет. Неделю назад один кастилец
предложил ему книгу в обмен на бочонок, но
Жауфре отказался. Ему показалось, что это
ересь. Однако кастилец, видимо, нашел
покупателя, потому что уже через час он
вернулся в лавку с серебром в кошельке.
— Тем временем, брат Ренье, — продолжал
Леопольд, повернувшись лицом к монаху, — вы
сказали, что по милости Божьей вас не было
здесь в ту ночь, когда на дом главы напали и
убили ваших спутников. Но я не верю, что вы
сказали, где вы были... или где вы были
последние шесть ночей?
Глаза Ренье приобрели затравленное
выражение.
— Куда угодно. Везде, — сказал он наконец. —
Я не осмеливался укрываться в одном и том же
месте две ночи подряд, и даже тогда я почти не
спал, опасаясь, что меня схватят во сне, как
брата Эрве.
— А в ночь нападения на дом главы? —
спросил брат Леопольд, как только Ренье
5
замолчал. — Почему тебя не было с братьями в ту
ночь?
— У меня было разрешение настоятеля
заниматься в библиотеке в Сент-Волюшене. Мне
было легче заниматься чтением, когда братья
спали.
— Тогда вы, должно быть, знакомы с братом
Джеромом, библиотекарем.
— Да. Да, конечно.
— Который в ту ночь был в лазарете с
лихорадкой и поэтому забыл отпереть книжные
шкафы в тот вечер — фактически, аббату
пришлось послать монаха, чтобы получить от
него ключ перед утренней молитвой.
Лицо Ренье побледнело, и он опустил взгляд на
стол. Его пальцы нервно играли с распущенным
краем грубого одеяла, обернутого вокруг свертка,
который лежал перед ним.
— Тебя не было в аббатстве той ночью, брат.
— сурово сказал Леопольд.
— Нет, — признал Ренье. Он не встретился
взглядом с глазами Леопольда. — Прости меня,
брат. Я был в винной лавке Жофре. Я не мог
принять это на освященной земле, понимаешь?
Каждый раз, когда я пытался, я обнаруживал,
что иду в другом направлении...
— Что? — Холодный озноб коснулся
позвоночника Леопольда; он почувствовал, что
вдыхает почти с ожиданием.
— Но клянусь тебе, я не знал, — сказал Ренье,
делая паузы между словами. — Я никогда не
хотел, чтобы это случилось... но потом они все
погибли, и я не знал, что делать...
Негнущимися пальцами Ренье развернул
одеяло. В складках шерсти оказался кожаный
ранец, не похожий на тот, в котором сам
Леопольд носил свои книги во время
путешествий.
Ощущение пустоты в животе Леопольда стало
еще сильнее, и он отчетливо почувствовал едкий
запах, похожий на запах гниющего мяса,
исходящий от Ренье. Леопольд без удивления
наблюдал, как Ренье открыл ранец и достал
оттуда толстый черный фолиант с бронзовыми
застежками.
— Книга кастильца, от которой отказался
Жофре, — хрипло прошептал Ренье. — Я купил
ее.
— Что ты сделал? — Баудиун практически
прорычал.
— Божьи яйца, парень! О чем ты думал?
Ренье разразился рыданиями, раскачиваясь
взад и вперед, закрыв лицо руками.
— Баудиун! — огрызнулся Леопольд, глядя на
рыцаря. — Довольно! Сейчас не время бросать
камни. У нас есть проблемы поважнее.
 Рыцарь нахмурился и сложил руки на груди,
но больше ничего не сказал.
— Ренье, — твердо сказал Леопольд. Когда
монах не ответил, Леопольд протянул руку и взял
его за плечи, заставив Ренье посмотреть ему в
лицо. — Брат, послушай меня. Послушай.
Младший монах слабо кивнул.
— Наш Спаситель милосерден и простит даже
самые большие грехи. Но сейчас нам нужна твоя
помощь. Что это за книга, которую ты купил?
Ренье вздохнул.
— Это nomen angelorum, — сказал он. — Все
известные имена. Даже те, кто последовал за
Люцифером и был изгнан с небес.
— Книга имен демонов. Дорогая Мадонна,
смилуйся. — Леопольд потер лоб. — А этот
человек, кастилец — он ведь понятия не имел, не
так ли? Он, наверное, не мог ее прочитать.
— Я не думаю, что он знал, — согласился
Ренье. — Иначе он бы взял с меня больше. По
правде говоря, брат, я бы не удивился, узнав, что
он украл ее. Он был достаточно озабочен
продажей.
— И теперь кто-то — или что-то — хочет его
вернуть, как я понял, — сказал Баудиун. —
Достаточно сильно, чтобы убить и покалечить
невинных Божьих людей.
— Брат, что мне делать? — спросил Ренье, его
глаза были устремлены на Леопольда в поисках
ответа.
Конечно, с горечью подумал Леопольд, мы,
Мурнау, всегда являемся экспертами в
дьявольских вещах.
— Сожги его, — прорычал Баудиун. — Эта
вещь явно проклята. Она должна быть
уничтожена.
— Нет! — Ренье выхватил книгу и прижал ее к
груди. — Вы не можете!
— Мы не будем, — сказал Леопольд, подняв
одну руку, чтобы заглушить протест Баудиуна. —
По крайней мере, пока. Я могу найти ему другое
применение — если это существо так сильно
хочет его найти.
— Ах, брат, теперь я вижу твои мысли, и они
мне нравятся. — Рыцарь усмехнулся и положил
руку на рукоять своего меча. — Приманка.
†††
Лексикон имен демонов. Леопольд содрогнулся
даже при мысли о подобном; людей сжигали на
костре и за меньшее. Конечно, это было то, за
чем колдун мог послать демона-убийцу.
В частном порядке он был согласен с
Баудиуном: книгу нужно уничтожить. Но такие
действия не гарантировали прекращения
смертоносной охоты демона. Его действия, даже
убийства, были действиями существа, которому
не хватало настоящего понимания того, что оно
6
искало. И, кроме того, в душах инквизиторов
было что-то, что взывало к мести — ни один
демон не должен убить троих своих и выйти на
свободу. И был только один верный способ
заманить демона в дом, где с ним можно будет
расправиться.
Мерцание нескольких свечей — вот и все, что
освещало их бдение в доме главы в тот вечер,
когда на город опустилась ночь. Они
присоединились к монахам в Сент-Волюзиене на
вечерне, прямо перед заходом солнца. Баудиун
стоял на коленях в молитве, его только что
освященный и помазанный меч лежал перед ним
нераспечатанным и прижатым лбом к рукояти.
Филиппу было приказано оставаться в
безопасности аббатства — чтобы, если случится
худшее, хотя бы один из их отряда остался жив и
смог доложить Совету о своей судьбе.
Ренье тоже преклонил колени, зажав в руках
драгоценный пузырек со святой водой, и
пробормотал прошение. Его мантия была не
намного чище, но, по крайней мере, его тонзура
была свежевыбрита. Леопольд выслушал его
полную исповедь и отпустил грехи, хотя вопрос о
его статусе в инквизиции должен был быть
передан на рассмотрение Совета веры в Тулузе.
В сложившихся обстоятельствах Леопольд не
считал себя вправе судить его.
Закончив молитву, Леопольд взял свечу и
спустился в пустую лавку, чтобы посмотреть, что
еще может сказать по этому поводу Libellus
Secretum Sartaelis. Даже когда он это делал, он
чувствовал себя нечистым; поддался ли он
слабости собственной крови или своему
проклятому любопытству, не имело значения.
Это был его собственный тайный грех, его заноза
в плоти — и по какой-то причине он не мог
удержаться, чтобы не открыть ее страницы еще
раз.
Знаешь, твой рыцарский
защитник прав. Тебе
действительно следует сжечь эту
книгу.
Это удивило его. Во-первых, на Сартаэля не
похоже, чтобы он высказывал свое мнение так
быстро, без всяких уговоров. Вдвойне
подозрительным было то, что он согласился с
мнением Баудиуна и своим собственным по
этому вопросу.
— Я должен? — спросил он. — Почему ты так
говоришь? Я бы подумал, что вы советуете
обратное.
Это опасная вещь — обладать
ею. Мне бы не хотелось, чтобы вы
погибли раньше времени. Я стал
получать удовольствие от наших
случайных бесед.
 Леопольд слегка нахмурился. Зачем ему... ах,
да. Конечно. Он должен был подумать об этом
раньше.
— Твое имя есть в этой книге, не так ли? Твое
настоящее имя? Поэтому ты хочешь, чтобы она
была уничтожена?
Тварь, которая ищет эту книгу,
уже забрала пять смертных
жизней. Это не то существо, с
которым можно шутить. Сожги
книгу, и она больше не будет
искать тебя.
— Ты не ответил на мой вопрос.
Страница оставалась пустой, что Леопольд
воспринял как ответ.
— Почему вы так уверены, что сожжение
книги остановит его?
Вы просите меня о помощи,
Леопольд? Я мог бы рассказать
тебе столько всего — об этом
звере и его хозяине, о том, что он
собой представляет, откуда он
взялся, каковы его страхи и
слабости. Все, что тебе нужно
сделать, — это спросить.
Это было все, чего оно когда-либо хотело от
него... или, по крайней мере, все, в чем оно могло
признаться. Но каким бы соблазнительным ни
было это искушение, он не смел его принять.
Лучше быть невеждой и быть в руках Божьих,
чем даже вкусить знания Змея и быть
исключенным из Эдема.
— Возможно, — сказал он, закрывая книгу,
чтобы не было ответа, — эта книга не
единственная, которую следует сжечь.
Но его угроза была пустой, и он знал это. Он
вернулся наверх, чтобы присоединиться к
остальным в молитве. Господи, помилуй меня,
несчастного грешника, каков я есть, и прости
слабость моей души!
†††
Через несколько часов шум отвлек его от
молитвы: Гулкий стук копыт по камню,
приглушенное звяканье упряжи. И слабый новый
запах разложения и тлена, проникающий через
окно с дуновением ветра.
Леопольд поднялся на ноги, подкрался к окну
и выглянул наружу.
На небольшом возвышении за рекой, едва
различимом даже в лунном свете, показался
всадник в плаще и капюшоне. Леопольду не
нужно было принюхиваться, чтобы
почувствовать его неестественность: глаза
лошади блестели серебром в отраженном лунном
7
свете, и она слишком уверенно двигалась по
неровной местности. Всадник остановился и
откинул капюшон, открыв жестокое лицо,
казавшееся неестественно бледным, обрамленное
черной бородой и длинными волосами. Он
поднес что-то к губам: свисток, в который он
дунул, издав высокую, чистую ноту, какую
можно было бы использовать для призыва
ястреба.
Ответ, однако, пришел не снаружи, а изнутри:
низкий, грохочущий рык, который они не только
услышали, но и почувствовали в балках пола под
ногами.
— Божья кровь... — Баудиун вскочил на ноги,
держа меч наготове. Леопольд в испуге обернулся
и почувствовал, как его кровь леденеет от
опасности, которая их подстерегала.
Позади них, выходя из стены, появился демон
— а это было не что иное, как порождение ада.
Ростом он был почти с Баудиуна и мощно
сложен, черты его лица были звериными и
гротескными, на массивной челюсти красовались
огромные полированные клыки. Его когти были
длинными и злобно изогнутыми, как у
чудовищного ястреба; глаза светились, как
живые угли. А из его плеч торчала пара
кожистых крыльев, похожих на крылья летучей
мыши.
Хуже того, он находился ближе к столу с
проклятым черным фолиантом, чем любой из
них.
Баудиун поднял меч.
— Во имя Христа и Истинного Креста..., —
начал он, смело подавшись вперед, но так и не
смог подойти достаточно близко для удара.
Демон подхватил остатки скамьи и метнул ее в
рыцаря, как копье. Дубовый снаряд ударил
Баудиуна в грудь с силой требюше; его отбросило
назад и свалило с ног в груду сломанной мебели.
Он не смог подняться.
Леопольд, однако, воспользовался атакой
Баудиуна, пригнувшись и перебежав через всю
комнату, чтобы оказаться между существом и
книгой.
Взгляд демона последовал за ним. Теперь,
когда он полностью материализовался, его шкура
потемнела до пестрого шиферно-серого цвета,
грубого и ямчатого, как обветренный камень. На
ней появилось множество неровных бородавок и
шипов.
Оно зарычало, черные губы выгнулись назад,
чтобы показать все свои дикие, зазубренные
зубы. Затем оно подняло одну длинную руку и
указало на черный фолиант позади него.
— Addicere libellus! — Голос был грубым и
резким, чуть лучше рыка, но требование было
безошибочным.
— Нет, — резко ответил Леопольд. Вонь от
существа стала еще сильнее; глаза инквизитора
грозили слезиться от вони. Он поднял руку,
защищая свои четки и серебряное распятие.
Демон попятился, словно ожидая удара, но не
отступил.
— Addicere libellus! — повторил он, хотя и не
так решительно. Ренье шагнул вперед, сжимая в
одной руке пузырек со святой водой, а другой
стал чертить в воздухе крестное знамение.
— In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti...
Голова демона повернулась, чтобы встретить
новую угрозу. Его ноздри раздувались. Один
массивный кулак врезался в живот молодого
монаха; Ренье пошатнулся с придушенным
вздохом. Еще один удар сзади отбросил его к
противоположной стене, затем существо
двинулось к нему, широко раскрыв челюсти.
— Нет! — Леопольд схватил черный фолиант и
поднял его так, чтобы демон мог его видеть. —
Это то, чего ты хочешь, демон? Неужели? Оставь
его... Оставь его, во имя Бога и Господа нашего
Иисуса Христа, или я уничтожу эту книгу, и тебя
вместе с ней!
Оно понимало его латынь; оно колебалось,
склонившись над обмякшим Ренье, его глаза
были устремлены на фолиант, который держал
Леопольд.
— Addicere libellus! — повторило оно.
Ренье слегка пошевелился. Одна рука
разжалась, обнажив пузырек со святой водой,
еще не разбитый.
— Не надо... не надо, — сумел выдохнуть он.
Он боролся за свое дыхание. — Убийца...
Зарычав, чудовище повернулось к жертве, до
которой было рукой подать, и, выгнув клыки,
впилось в горло монаха.
Когда массивные челюсти раскрылись перед
его лицом, Ренье поднял руку и разбил пузырек
прямо между глаз демона.
Тут же раздался резкий запах горелой плоти, и
демон издал вопль боли и ярости. Его мощные
руки с когтями полоснули Ренье по телу, а затем
существо впилось когтями в собственные глаза,
пятясь назад, разрывая собственную плоть,
чтобы уничтожить источник своей агонии.
Блестящие кровавые следы стекали по грубой
шкуре существа, которое явно не было сделано
из камня, поскольку могло кровоточить.
— Божья... кровь...
Борясь с ветром, Баудиун поднялся на ноги.
Он прислонился к стене для опоры. Кровь
струилась по его лицу и пачкала волосы,
свободной рукой он упирался в бок — но в
другой он все еще сжимал меч.
— Теперь моя очередь, мерзкий исчадие ада...
Демон опустился на четвереньки, как большая
кошка, выгнув спину и слегка расправив крылья
для равновесия, и повернулся лицом в сторону
голоса Баудиуна. Между ожогами от святой воды
8
на его проклятой плоти и глубокими ранами,
которые он нанес себе в ответ, его лицо
представляло собой жуткие руины. От глаз
остались лишь кровавые глазницы и клочья
плоти. Разорванные ноздри раздувались, когда
оно переводило слепой взгляд с одного бока на
другой, выискивая врага.
Баудиун продвигался вперед, но двигался
медленно и держался за бок; Леопольд видел, что
ему больно. Дорогая Мадонна, дай ему сил! Тогда
Леопольд начал молиться вслух:
— Dominus illuminatio mea et salus mea quem
timebo. Dominus protector vitae meae a quo
trepidabo...
Демон, хотя и ослепленный, не оглох и не
потерял силы. Одним взмахом крыла он ударил
Леопольда, сбив его с ног. Черный фолиант
выпал из его рук и покатился по полу.
Голова демона последовала за звуком. Он
вслепую бросился за книгой, подхватил ее
когтями и прыгнул к открытому окну.
Баудиун встретил его на полпути, со всей
оставшейся силой вонзив меч в туловище твари.
Благословенное лезвие пробило броню шкуры,
глубоко вонзившись в нечеловеческую плоть и
кости.
С воплем агонии демон упал, корчась в
конвульсиях, на пол у их ног. Несмотря на
ужасное ранение, он все еще сжимал одной
рукой черный фолиант. Отчаянно пытаясь
спастись, существо использовало оставшиеся
конечности, чтобы снова подтащить себя к окну.
— Магистр! Магистр! — кричало оно, его
опустошенное лицо напряглось в направлении
отверстия. — Адиументи Петрос, Магистр...
— Иди в ад, уродливый ублюдок, — прорычал
Баудиун и обрушил свой меч на рогатый череп
демона.
Он издал последний, пронзительный вопль,
хотя из какого оставшегося органа, Леопольд не
мог сказать, потому что удар Баудиуна расколол
его голову надвое до самой грудной кости. Тело
твари рухнуло и почти сразу же начало увядать.
Его плоть высохла и рассыпалась на глазах, пока
не осталась лишь грубая куча гравия и пепла, да
проклятый фолиант, ради которого демон
пожертвовал собой.
— Слава Богу! — Баудиун опустился на колени
и прислонился к стене. — Позаботься о Ренье,
брат. Я сломлен, но я исправлюсь.
Леопольд обошел пепельные останки и
опустился на колени рядом с пораженным
монахом. Передняя часть рясы Ренье была
пропитана его собственной кровью; еще одна
струйка вытекала из его губ.
— Благослови... меня..., — прошептал монах,
подняв одну руку.
 Леопольд зажал ее между своими. Ренье
умирал; он мало что мог сделать, кроме как
отдать его в руки Божьи.
— Misereatur tui omnipotens Deus, et dimittis
peccatis tuis, perducat te ad vitam aeternam.
Аминь.
— Deo Gratias... — сказал Ренье, после чего его
губы зашевелились, но не издали ни звука. Затем
он больше не двигался.
Баудиун перекрестился и пробормотал
молитву. Леопольд наклонился, чтобы осторожно
закрыть невидящие глаза монаха. Почему,
Господи? Неужели это его наказание, что он
должен умереть, как его братья? Почему он?
Почему не я — ведь моя душа не менее
запятнана. Почему Ты все еще щадишь меня?
Леопольд поднялся на ноги и снова подошел к
окну. За рекой фигура в плаще повернула своего
чудовищного коня и ускакала прочь,
растворившись в ночи.
†††
Рассвет уже наступает, и он гораздо
желаннее, чем свет. Моя свеча уже совсем
остыла, но скоро ее свет мне больше не
понадобится. Я написал письмо аббату в
Лорендин, сообщив ему о трагической гибели
четырех членов его ордена и заверив его, что они
погибли в служении Христу. Наш храбрый брат
Ренье будет упокоен вместе со своими братьями
здесь, в церковном дворе Святого Волюзиана, и я
организую заупокойную мессу по всем их душам.
Когда я вернусь в Рим, их имена будут добавлены
к растущему списку святых мучеников за наше
святое дело.
9
Черный фолиант снова в ранце, лежит на
столе. Баудиун, прежде чем усталость и раны
окончательно склонили его ко сну, снова велел
мне сжечь его. Я не могу винить его в этом, но
причина, по которой я еще не сделал этого,
сидит по правую руку от меня, выглядя
невинной, хотя, как и слова, написанные на ее
страницах, обманчивы.
Это противоречит самой моей душе —
делать все, что он хочет от меня, чтобы не
сделать себя еще более открытым для больших
искушений и больших грехов. И все же его совет
совпадает с советом Баудиуна в этом вопросе и
с моими собственными инстинктами: этот
проклятый фолиант должен быть уничтожен.
Чем вызвана моя нерешительность —
недоверием к его мотивам или тем, что его зло
уже посеяло семя в моей душе? И если Сартаэль
— я могу написать его имя здесь, хотя и
отказываюсь чтить его, произнося его — чего-то
хочет, делает ли это действие злом по своей
природе? Или же он снова обманывает меня,
притворяясь одним, зная, что я, скорее всего,
поступлю иначе? Чудовище, вызвавшее
дьявольского зверя, все еще бродит по ночам и
может послать еще более ужасные ужасы,
чтобы вернуть свою собственность. Но смею ли
я доверять утверждениям Сартаэля, что если
уничтожить книгу, то дьявол просто сдастся и
уйдет?
Пресвятая Мария, Матерь Божья, дай мне
силы! Ибо я знаю, что я должен сделать....
— Из личного дневника брата Леопольда фон
Мурнау, инквизитора ордена
монахов-проповедников
 Девушка должна была скоро
умереть.
Демон явно не собирался кормить и отпускать ее. осоро наблюдал из окна, как
белеет плоть девушки. Она вцепилась в спину демона, ее тело показывало, что
даже если бы она могла вырваться, то, скорее всего, не смогла бы.
Весь процесс — заманить девушку в тенистый угол, вонзить клыки в ее нежную
шею, выкачать кровь и оставить ее бедный труп гнить там — занял, вероятно,
всего несколько секунд.
Для Осоро из Мадрида эти несколько секунд растянулись в вечность. Бог дал
Осоро многое. Он даровал молодому дворянину милость от мавров. Он дал Осоро
любящую семью и скромное наследство. Когда ночные дьяволы пришли за Осоро,
вызвав к жизни тени и задушив его стражников, Бог даровал Осоро умение
оставаться незамеченным и удачу найти способ сжечь своих врагов дотла, пока
он спасался бегством. Когда Родриг де Наварр подошел к нему.
Когда Родриг де Наварр приблизился к нему, Бог дал Осоро разум, чтобы
узнать Его призыв.
Но Осоро отдал бы все, даже собственную жизнь, лишь бы не быть свидетелем
того, что ему довелось увидеть. Молча проклиная ту ночь, когда он стал Оком
Бога, он смотрел, как умирает девушка. Теперь она дрожала, ее тело,
предположительно, остывало по мере того, как кровь покидала его, и все же она
по-прежнему прижималась к демону, как к любовнику. Демон отпрянул от нее,
словно пытаясь отделиться, но при этом его рот оставался зажатым на ее шее.
Осоро не понимал, почему, пока не увидел, как от земли поднимается пар. Ведь
мертвые часто теряют контроль над своими телами.
Тело девушки рухнуло на землю, а демон оставил ее и ушел в ночь. Существо
выглядело человеком. Ни один христианин, взглянув на него, не понял бы, что это
не человек, возможно, возвращающийся домой после распития вина с друзьями.
Но Осоро знал. Он знал, что демон нарушил этикет, оставив тело непокрытым и
обескровленным в переулке. Он знал, что это означает грядущий конфликт между
демонами. Он знал, что должен сообщить об этом своему начальству в oculi Dei.
Но он не знал имени девушки. После беспомощного наблюдения за ее смертью,
благодаря обету хранить тайну, он не мог думать ни о чем другом.

10
 Введение
Ибо гнев человеческий не творит праведности Божией.
— Иакова 1:20
Представьте себе, что вы с абсолютной
уверенностью знаете, что Бог находится в Своем
раю и что Он любит вас. Представьте, что,
несмотря на все ваши грехи и недостатки,
несмотря на весь ужас и смерть в мире, путь на
Небеса существует. Представьте, что, несмотря
на то, что люди убивают, крадут, насилуют и
лгут, Бог отдал Своего Сына, чтобы смыть грехи
человечества. Представьте себе эти понятия без
сомнений, без понятия или даже возможности
верить в обратное. Вы не выбираете верить в эти
вещи. Вы знаете их, потому что вам было
предписано знать их всю вашу жизнь.
А потом где-то по пути вы узнали правду. Бог
на Небесах, да, но в мире не все в порядке.
Люцифер, Противник, Падший Ангел, породил
десятки, а может быть, даже сотни мелких
демонов. Оборотни, пьющие кровь трупы,
знакомые духи и другие монстры выходят из
недр ада, чтобы развращать и портить жизнь
добрым христианам. И это тоже работает:
Колдуны и культисты подтверждают это своими
малефициями и черными искусствами. Итак,
наряду со знанием того, что Бог любит вас и что
благодаря Ему вы избавлены от греха, вы также
знаете, с полной верой и уверенностью, что
чудовища преследуют вас по ночам и желают
уничтожить Бога.
Как вы можете стоять в ужасном свете этой
правды и не действовать?
Божьи солдаты
Dark Ages: Inquisitor — это сюжетная игра о
членах тайной организации внутри католической
церкви, занимающейся выслеживанием и
уничтожением сатаны. Эти инквизиторы не
занимаются ересью (во всяком случае, не в такой
степени, как доминиканцы и другие люди того
времени). Они охотятся на демонов, существ
истинного зла. У них такая чистота цели, с
которой крестоносцам было бы трудно
сравниться. Ведь если они потерпят неудачу, то
вместе с ними погибнет христианство (а значит,
и весь мир).
И все же инквизиторы слишком человечны.
Они все еще грешат. Они поддаются отчаянию,
похоти, жадности и другим человеческим
недостаткам. Вера в Бога дает им силу, но эта
сила накладывает на них отпечаток — некоторые
инквизиторы не могут спать из-за мучающих их
кошмаров. Некоторые настолько связаны своими
клятвами, что их нарушение причиняет
инквизитору физическую боль. Некоторые даже
11
страдают от стигматов. Это тяжелый путь для
благословенных, и тот факт, что они сражаются
с существами, которые с таким же успехом могли
бы полакомиться их плотью и кровью, ничуть не
облегчает ситуацию.
Теневая инквизиция
До папской инквизиции, как считают
учебники истории, еще несколько лет. Однако в
Темном Средневековье теневая инквизиция или
Святая инквизиция contra Diabolum enim et alii
daemones (против Дьявола и других демонов)
возникла в первой половине 13 века для борьбы
со слугами Сатаны. Конечно, это довольно
широкая категория, и частью самоназванной
задачи инквизиции является исследование этих
существ. В конце концов, любое существо,
которое выглядит как человек, будь то маг,
оборотень или даже вампир, все еще может быть
человеком и, следовательно, в какой-то степени
может быть спасено. Инквизиторы должны быть
очень осторожны при применении силы, чтобы
не проклясть невинную душу в ад. Кроме того,
инквизиция старается сохранить существование
таких существ в тайне от населения (хотя
большинство людей верят в демонов, одно дело
— верить в их существование, и совсем другое —
видеть их наяву). Даже в самой Церкви лишь
немногие священнослужители знают о задаче
теневой инквизиции. Остальным говорят только
то, что они должны знать, часто молиться и не
задавать слишком много вопросов.
Темное средневековье
Dark Ages: Inquisitor — это не полноценная
игра. Для игры вам понадобится экземпляр Dark
Ages: Vampire, так как в этой книге содержатся
основные правила. Несмотря на то, что она
разделяет некоторые темы и некоторые системы
с игрой World of Darkness Hunter: The Reckoning,
Dark Ages: Inquisitor не является справочником
для охотников, и вам не нужны книги для
охотников, чтобы играть.
Кто такие инквизиторы? Из каких слоев
общества инквизиция может черпать своих
солдат? Ответ на этот вопрос прост: "Везде, где
сатана поднимет свою уродливую голову". Что,
конечно же, означает, что инквизиторы могут
прибыть из любой точки христианства. Однако
Инквизиция состоит из пяти обществ,
называемых орденами, которые составляют
основную часть ее членов. Три из этих орденов
являются клерикальными — их членами
являются монахи, монахини и рыцари, давшие
обет защищать Крест. Два других — светские
ордена, один из которых — благородный дом, а
другой — тайное общество людей, не имеющих
ничего общего, кроме своей веры. Игроки в
хроники Dark Ages: Inquisitor берут на себя роли
персонажей одного из этих пяти орденов.
Прыжки веры
Инквизитор, как уже упоминалось выше,
обладает силой, которая проистекает из ее веры
в Бога Всемогущего. На страницах с 287 по 291
книги Dark Ages: Vampire описываются
"Благословенные", и этот раздел дает быстрое и
грязное приблизительное представление о том, на
что способны инквизиторы.
В какой-то момент жизни инквизитора, до
или после вступления в Инквизицию, он
чувствует прикосновение Бога. Это откровение
может происходить в течение многих лет, а
может случиться быстро, как молния с небес. Как
бы то ни было, в этот момент инквизитор
получает благословение и теперь может
использовать свою веру как оружие против
дьявола и всех его слуг. Тем не менее, персонаж
навсегда остается приверженцем более высоких
стандартов поведения. Она должна вести себя
как истинная христианка, иначе она рискует
скатиться в черствость.
Бессердечные сердца
Человек рождается во грехе, и как бы он ни
старался, грех следует за ним. Все инквизиторы
способны допустить, чтобы их преданность делу
превзошла их христианское милосердие. Когда
это происходит, инквизитор становится
Каллоусом, и темные, низменные части ее души
проявляются. Это опасное место для
инквизитора, поскольку оно открывает его для
дальнейшего греха и деградации. Каллуса можно
избежать путем тщательного размышления и
молитвы, но это не всегда возможно на поле боя.
Некоторые инквизиторы учатся справляться с
бездушием, исповедуясь и замаливая свои грехи.
Некоторые просто учатся избегать его.
Некоторые учатся наслаждаться им.
Темы и настроение
Хотя многие темы и настроения, обсуждаемые
в восьмой главе Dark Ages: Vampire применимы к
играм Инквизитора, некоторые из них
заслуживают особого упоминания.
Тема
Dark Ages: Inquisitor имеет несколько тем.
Одна из самых очевидных и важных, конечно, —
это вера. Вера — важная тема в любой игре про
12
Темные века, просто потому, что религия
является такой мотивирующей силой в Темном
Средневековье. Угроза ада реальна для людей
того времени. Инквизиторы по своей природе не
являются жестокими, злыми или садистами, но
они могут и будут пытать других (и не только
монстров), чтобы получить информацию или
выбить признание. Они делают это не потому,
что им это нравится (это необходимо). Они
делают это потому, что в противном случае они
подвергают риску свои собственные души.
Конечно, причинение боли, страданий и
смерти другому христианину также подвергает
риску душу человека. Так как же инквизитор
может знать, правильно ли и справедливо то, что
она делает? Она просто должна верить, что Бог
одобряет ее действия.
Вера как тема может быть использована в
разных направлениях, в зависимости от желаний
рассказчика и игроков. Если труппа
предпочитает играть персонажей, которые
действительно находятся на "правильной
стороне", защищая христианство от монстров,
преследующих по ночам, то такую историю легко
рассказать. Беглый взгляд на Dark Ages: Vampire
может вдохновить на целую летопись историй об
охоте на вампиров, и это даже без учета
возможностей, которые предоставляют другие
существа в качестве антагонистов. В данном
случае — монстры действительно хотят
навредить людям и, возможно, действительно
имеют демоническую природу, несмотря на то,
что некоторые из них могут думать, — темой
является праведная вера. Герои — стойкие
защитники Бога, и им не нужны кризисы
совести для создания конфликта. Достаточно
конфликта, присущего борьбе с
могущественными монстрами.
С другой стороны, вера может быть
проверена. Некоторые из "монстров" Темного
Средневековья более набожны, чем люди,
которые якобы занимаются спасением душ.
Церковь коррумпирована на многих уровнях —
руководство Инквизиции знает об этом, но
старается не допускать таких сомнений в умы
рядовых членов. Что происходит с верой
персонажей, когда они встречают кого-то в
своей Церкви — якобы избранного Богом — кто
явно похотлив или жаден? Или в союзе с
монстрами? Отказываются ли они от Бога, или
от Церкви, или даже от Инквизиции? Смирятся
ли они с этим испытанием веры и будут бороться
за правое дело?
Еще одна важная тема — фанатизм. Члены
Инквизиции в большинстве своем фанатичны.
Большинство христиан того времени, конечно,
набожны, но тем, кто борется с невыразимыми
ужасами из ада, нужна дополнительная доля
рвения. К сожалению, это не то, что они могут
отключить. Когда рыцарь Акко направляет свою
веру через меч и наносит удар, достаточно
сильный, чтобы разрубить вампира надвое, это
не является чем-то обыденным. Даже если с
точки зрения игры это действие является
результатом применения силы первого уровня,
рыцарь вполне может чувствовать себя
обязанным провести время в молитве, благодаря
Бога за то, что он помог ему сразить врага.
Короче говоря, инквизиторы — это фанатики, у
которых есть прямые доказательства их
правоты. Любой, кто противоречит их вере,
любой, кто утверждает, что знает "истину" (если
она отличается от их понимания истины), —
враг, и от него можно ожидать только
снисхождения, спора, а возможно, и
откровенной вражды.
Любая из этих тем сопровождается вторичной
темой отчаяния. Как и в Dark Ages: Vampire, где
война князей бушует по всей Европе,
инквизиторы постоянно находятся в бою. Но
если каиниты сражаются за территорию и кровь,
то инквизиция борется за души всех добрых
христиан в мире (довольно эпично, как и
подобает целям). В сочетании с любой из
вышеперечисленных тем, Dark Ages: Inquisitor
ставит вопрос — что бы сделала Инквизиция,
чтобы защитить, пасти, учить и спасти паству?
Чувствительность
Католицизм — это живая вера, которую и
сегодня исповедуют миллионы людей по всему
миру. Персонажи игры Dark Ages: Inquisitor не
являются представителями современных (или
даже большинства средневековых) католиков,
так же как вампиры-ассамиты не являются
представителями современных мусульман.
Inquisitor — это игра о крайностях, на которые
вера и фанатизм толкают людей, и эти темы
можно исследовать практически в любой системе
верований, служащей фоном. Существование
реальной Инквизиции (пусть и с измененными
датами) просто делает ее идеальным выбором для
нашей игры.
Рассказчики и игроки должны быть
достаточно спокойны за свою веру и религию в
целом, чтобы понять, что это всего лишь игра,
еще до прочтения этих слов. Если вы чувствуете,
что что-либо из прочитанного здесь бросает
вызов вашей вере, отложите книгу. Это так
просто.
На самом деле, более подходящий вопрос —
это: Что бы он не сделал?
Настроение
Dark Ages: Inquisitor — это игра ужасов.
Независимо от того, принимает ли этот ужас
форму злобных монстров, нападающих с
клыками и когтями, или тонких демонов,
овладевающих невинными детьми и
использующих их тела для своей работы, или
даже более мозгового ужаса утраченной веры и
греха, в любой хронике должен присутствовать
страх. Рассказчик может вызвать этот ужас с
13
помощью множества различных образов (и это
обсуждается далее в шестой главе), но игроки
должны помнить, что эта игра — не про
истребление монстров и сбор сокровищ. Ставки,
в конце концов, несколько выше.
Глава за главой
Как упоминалось выше, Dark Ages: Inquisitor
предполагает, что у вас есть Dark Ages: Vampire.
Ни одно из основных правил игры (информация,
содержащаяся в четвертой главе последней
книги) здесь не повторяется. Однако все, что вам
нужно для использования теневой инквизиции, в
качестве персонажей или антагонистов,
находится прямо здесь, у вас под рукой.
Прелюдия рассказывает историю двух
инквизиторов в ходе расследования и дает
представление о том, с какими трудностями
сталкиваются благословенные.
Введение: Та часть, которую вы сейчас
читаете. Темы, источники вдохновения и словарь
терминов можно найти здесь.
Глава первая: Против всех демонов — это
рассказ о том, что Инквизиция знает о своих
врагах, рассказанный с точки зрения очень
напуганного инквизитора.
Глава вторая: Призыв к оружию подробно
описывает становление Инквизиции и ее
орденов, то, как каждый из этих орденов
набирает новых членов и где находятся их самые
сильные владения по всей Европе, духовные
убеждения Инквизиции и какие проблемы стоят
перед организацией.
Глава третья: Разум Инквизиции исследует
организацию и субординацию Инквизиции, а
также представляет подробные описания пяти
орденов.
В четвертой главе "Персонажи и драма"
представлена вся информация, необходимая для
создания персонажей-инквизиторов, а также
правила, необходимые для запуска игр с их
участием.
Глава пятая: Благословения и проклятия
описывает данные Богом силы, которыми
обладают инквизиторы… и Проклятия, которые
являются их платой.
Глава шестая: Рассказывание историй дает
Рассказчику полезные советы по запуску Dark
Ages: Inquisitor, а также три примера историй,
которые помогут вашей труппе начать работу.
Источники
Когда большинство людей думают об
Инквизиции, они думают об испанской
инквизиции, которая, конечно, существует
несколько столетий. Тем не менее, существует
множество книг, фильмов и других средств
массовой информации, в которых освещаются
темы Темных веков: Инквизитор.
Книги
"Инквизиция" Майкла Бейджента и Ричарда
Ли. Великая история папской и испанской
инквизиций с многочисленными подробностями
о практике и теологии того времени. Бесценный.
Совершенная ересь: Жизнь и смерть катаров,
Стивен О'Ши. Хороший популистский портрет
ереси катаров и рождения инквизиции. Стоит
того, чтобы заглянуть в сознание Церкви в тот
период.
"Имя розы" Умберто Эко. Окончательная
история инквизитора и довольно хорошая модель
того, как могла бы развиваться история Dark
Ages: Inquisitor. Иди и прочти это прямо сейчас.
Фильм тоже неплохой.
The Malleus Maleficarum Генриха Крамера и
Джеймса Шпренгера, под редакцией Хенрикуса
Инститориса и др. Хотя книга "Темные века:
Инквизитор" еще не была опубликована, Маллеус
дает хорошее представление о том, на что, по
мнению некоторых инквизиторов, способны
ведьмы (и другие сверхъестественные существа).
Это фактический исторический документ,
переведенный на английский язык.
"Колдовство в средние века" Джеффри
Бертона Рассела. У автора вышло несколько книг
о колдовстве и роли дьявола в традиции и
истории церкви. Полезно для получения идей о
том, во что на самом деле верили люди того
периода.
Детективные романы Эллиса Питерса "Брат
Кадфаэль" (также видеоряд). Хорошая общая
картина периода времени и жизни внутри
монастыря... с монахом, который постоянно
вылезает и сует свой нос в чужие дела, совсем
как инквизиторы.
Фильмы
Имя Розы. Временами немного громоздко, но
оно того стоит для образа персонажа Шона
Коннери, который легко мог бы принадлежать
"Плоти и крови". Режиссер Пол Верховен в
отличной форме рассказывает историю об
изнасилованиях, чуме, осаде и средневековых
наемниках.
Адвокат. Не точка, но на всякий случай, если
вы думаете, что люди не воспринимают
подобные вещи всерьез.... Тайны брата Кадфаэля
(видео). Эта серия, основанная на
вышеупомянутых книгах, очень хорошо сделана
(и, возможно, ее можно арендовать).
Экзорцист. Не точка, конечно, но дело не в
этом. Посмотрите фильм, чтобы почувствовать
отчаяние, до которого доводит Инквизицию
упорство врага, и ощутить настоящий Ад, в
14
который приспешники Противника готовы
подвергнуть невинных людей.
Веб-сайты
Armarium Labyrinthi: Книжный шкаф на
латинском языке Лабиринт
(http://www.georgetown.edu/labyrinth /
library/latin/latin-lib.html). Содержит ссылки на
полную Библию Вульгаты и наполовину
приличный словарь с латинского на английский.
Католическая энциклопедия
(http://newadvent.org/cathen/). Отличный (хотя и
не беспристрастный) источник по истории
церкви и верованиям.
Библиотека католической литургии (http://
www.catholi — cliturgy.com /) Имеет латинский
текст для католического
The Medieval Names Archive (http://www.
panix.com/~mittle/names/) Good for finding ap—
propriate character names, from historical sources.
Maintained by SCA folks who take their research
very seriously.
Лексикон
Ниже приведен список терминов, которые
читатели встретят в этой книге. Некоторые из
них носят чисто религиозный характер,
некоторые специфичны для игры.
Аскет: Практика самоотречения как способ
религиозной жизни; от греческого asketikos,
означающего трудолюбивый.
Монастырь: Монашеская община мужчин или
женщин.
Совет веры: Правящий орган инквизиторов. В
крупных городах или регионах есть Совет веры,
который проводит судебные процессы и
рассматривает дела инквизиторов. Верховный
совет веры находится в Риме.
Эремиты: Монашеское призвание, при
котором человек удаляется от мира, чтобы жить
как одинокий религиозный человек; от
греческого eremos, что означает пустыня.
Великий инквизитор: Верховный глава
теневой инквизиции. Во времена Темного
Средневековья единственным Великим
Инквизитором был кардинал Баттиста Марцоне.
Святая Канцелярия: Публичное лицо
Инквизиции; подразделение организации,
занимающееся мирской ересью. Большинство
членов Священной Канцелярии ничего не знают
о теневой Инквизиции.
Дом Мурнау: Орден инквизиции; баварский
дворянский дом, массово пообещавший перейти
на службу инквизиции.
 Индульгенция: Смягчение наказания,
предоставляемое кающемуся за такие действия,
как отправление в крестовый поход или
паломничество.
Инквизиция: Также называемая теневой
инквизицией или тайной инквизицией.
Организация в католической церкви,
занимающаяся поиском и уничтожением
сверхъестественного зла.
Инквизитор: Член теневой инквизиции.
Обычно, но не всегда, является членом одного из
пяти орденов.
Послушник: Женщина или мужчина,
поступившие в монастырь или монастырь, но
еще не давшие окончательных обетов.
Обязательство: Отдача себя или ребенка на
служение
15
Богу в качестве монахини или монаха.
Oculi Dei: Орден инквизиции; тайное
общество, охватывающее всю Европу. Также
называется "Глаза Бога". Орден святого
Феодосия: Также называется Красный орден.
Орден инквизиции; монахи и монахини,
овладевшие Святым Орденом.
монахини, овладевшие Святым искусством.
Ордена: Одна из пяти групп, из которых
Инквизиция черпает своих членов.
Бедные рыцари Страстей Креста Акко: Орден
Инквизиции; военный орден рыцарей-монахов.
Сестры Святого Иоанна: орден Инквизиции;
группа монахинь, которые часто проявляют дар
Святого Зрения.
Бледный человек повертел потир в
руках.
— Брат Ги, как ты думаешь, эта чаша красива? — Монах настороженно
кивнул.
— Почему?
Монах сделал паузу, а затем немного запнулся.
— Я не знаю, господин. Я нахожу, что на нее приятно смотреть.
Бледный человек поджал губы.
— Хм. А что насчет женщин? На них тебе приятно смотреть? — Монах
осторожно кивнул. — Такие разные, женщины и золото. И все же, твои обеты не
позволяют тебе ни того, ни другого. Ни денег, ни секса. И это хорошо, потому что
мир низменный и нечистый, как ты знаешь.
— Да, я знаю.
Бледный человек встал.
— Так зачем же искать красоту здесь, брат Ги? Почему не в знании или в
молитве? — Он навис над монахом, который был явно напуган. В незакрытое
окно влетела оленья муха, и бледный человек лениво отмахнулся от нее.
— Я нахожу красоту и в этих вещах, учитель, я просто...
Бледный человек разбил потир так же небрежно, как кто-то другой мог бы
сломать веточку. Он бросил ее к ногам монаха.
— Все еще красиво, не так ли?
— Нет, — сказал монах почти печально.
— Хм. — Бледный человек стоял у окна. — Посмотри туда, свет. О, я забыл, ты
не можешь видеть так далеко. Все еще обременен зрением мира.
Он повернулся и посмотрел вниз на разбитую чашу.
— Больше нет красоты, но ничего, кроме формы, не изменилось.
Он снова поджал губы.
— Я бы хотел, чтобы здесь была женщина.
Глаза монаха расширились. Бледный человек покачал головой.
— А, ладно. Сними капюшон, брат парень. Я одолжу тебе глаз. Тогда,
возможно, ты увидишь то же, что и я.
Брат парень знал, что лучше не спорить. Он встал на колени, обнажил шею и
взмолился об избавлении от боли, которая, как он знал, должна была прийти. Он
чувствовал, как пальцы бледного человека ласкают его шею, чувствовал, как
плоть расходится, чувствовал холодное, тошнотворное ощущение глазного яблока,
введенного в его кожу, а затем жжение от того, что кожа снова сжимается. Все
это время он молился. Отец наш, избавь нас от зла мира и через свою сияющую
Кровь сделай нас подобными ангелам, которых ты счел нужным одарить...
— Мне кажется, свет становится все ближе, — заметил бледный человек. —
Хорошо. Возможно, это женщина. Иди и приготовь постель.
Брат вскочил на ноги и поспешил выполнить поручение. Хозяин действительно
был склонен к одержимости, но лучше не расстраивать его. Он потянулся к шее,
но не смог заставить себя дотронуться до нее. ангелы, подумал он, ангелы. я
должен помнить, что они ангелы.

16
 Глава 1: Против всех демонов
Ибо всякий, делающий злое, ненавидит свет и не приходит к свету, чтобы не открылись дела его.
— Иоанна 3:20
Бог слышит меня. Я должен верить в это.
Мое детство было таким же, как и сейчас.
Холодно, голодно, грязно и страшно. Я вырос в
Париже без семьи. Я избежал тех, кто мог бы
продать меня в греховную жизнь — а такие люди
действительно промышляют, несмотря на то, что
некоторые дворяне хотят, чтобы люди верили.
Мужчины покупают мальчиков для извращенных
удовольствий, мужчины с похотью в душах,
животах и полных кошельках.
Когда в человечестве удовлетворяются все
потребности, это и есть начало греха. Когда
человеку больше не нужно работать, чтобы
наполнить свой живот, его разум становится
извращенным и порождает другие аппетиты, или
так мне всегда казалось.
С тех пор как я присоединился к Глазам Бога,
я кое-что узнал об аппетитах. Я узнал, чем
питаются проклятые. Мы — их мясо и питье,
наши крики, наша боль, а иногда и наша живая
кровь. Впервые я увидел демонов в Париже, а
позже случай и время привели меня к человеку
по имени Эньен ле Либрайер, который оценил
мою способность выживать и приказал обучить
меня и принять в Oculi Dei.
Эньен ле Либрайер. Черт бы побрал его глаза.
Если бы он не нашел меня, если бы мое умение
прятаться и скрываться не впечатлило его, я мог
бы надеяться, что переживу эту ночь.
Он приказал дать мне образование, и эта
задача выпала на долю священника по имени
Бернар. Отец Бернард учил меня так, словно я
принимал священный сан, и за это время я начал
верить, что Бог слышит меня. Я до сих пор верю
в это, несмотря на мою нынешнюю опасность. И
я знаю, что Бернар тоже в это верит.
Об этом свидетельствуют его крики.
Сатанинская добыча
Во время моего пребывания у отца Бернарда
не проходило и дня, чтобы что-то не напомнило
ему какую-нибудь легенду, которую ему
рассказали, или ужасную историю, которую он
услышал на исповеди. Он передавал мне эти
истории, а вместе с ними и свои собственные
мысли о природе Противника. Отец Бернард —
очень ученый священник, и хотя я не претендую
даже на малую толику его знаний, я льщу себе,
что у меня почти идеальная память. Я перескажу
некоторые мудрости, которые он передал мне в
ходе написания этой книги. Читателю это
17
пригодится для того, чтобы понять, что
произошло в монастыре.
Да, в монастыре. Это самое подходящее место
для начала. Надеюсь, эти бумаги попадут в руки
человека, способного ими воспользоваться. Oculi
Dei работают не в одиночку. Другие мужчины и
женщины, принявшие священный сан,
выслеживают сатанинскую добычу, но пока мы
просто наблюдаем за ними, другие принимают
меры. Я бы очень хотел быть одним из тех
немногих, кто способен на это. Я не умею
владеть мечом, и никакие чудеса никогда не
посещали меня. Все, что я могу, — это помнить,
и это мой талант.
Вот мое свидетельство.
Монастырь
Несколько ночей назад мы с отцом Бернардом
прибыли в монастырь. Я не буду писать здесь его
название, пока не буду, потому что если меня
прервут до того, как я закончу это, последствия
могут сказаться на других, таких же, как я.
Монастырь. Достаточно сказать, что этот "дом
Божий" старый и огромный, большая часть его
строения находится под землей. Отец Бернард
сказал, что когда-то все здание было наземным,
но землетрясение, случившееся несколько лет
назад, изменило ситуацию. Я знаю только, что
когда мы приближались, я не испытывал тех
ощущений, которые дарит по-настоящему святая
земля. Я бывал в церквях и соборах, где Бог
ощущал Свое присутствие, и результат
варьировался от чувства покоя до нагнетания
праведного гнева. По мере того, как монастырь
вырисовывался на горизонте, а его длинные тени
тянулись, чтобы поглотить то немногое, что
оставалось от солнечного света, я чувствовал
только ужас.
Что-то ждало нас. В остальном мрачном
помещении горел один светильник. Мы ни о чем
не договаривались, просто последовали нашему
обычному обычаю — найти церковь или
монастырь, чтобы переночевать. Бернард тоже
нервничал, но это была долгая и трудная
прогулка до последнего посещенного нами дома.
Мы подошли к двери, и он постучал.
Дверь открылась слишком быстро, и я снова
задумался: Он ждал нас. Но человек, открывший
дверь, дал покой нашим страхам. Оглядываясь
назад, я вспоминаю, что испытывал
благодарность за то, что такой святой человек
был нашим хозяином, потому что свет Божий
честно сиял из его глаз. Каким горьким кажется
теперь это воспоминание! Он назвал нам имя,
которое я не буду перечислять его здесь,
поскольку оно было явно ложным. Ни один демон
не будет известен под христианским именем. Я
просто думаю о нем как о Бледном Брате, и это
имя я буду использовать для него здесь.
Бледный брат сказал, что видел, как мы шли
по дороге, и что у него уже приготовлены
постели. Мы с Бернардом были немного
ошеломлены этим: дорога, по которой мы ехали,
петляла и изгибалась, и в большинстве мест
монастырь не был виден. Если бы мы были
мудры, мы бы побежали, но мы позволили нашей
усталости и очарованию Бледного Брата
направить нас. В ту ночь мы спали на кроватях,
слишком удобных для монастыря.
Ужас начался на следующий день
Основание
Монастырь, как я уже говорил, находился под
землей в той же степени, что и над ней. В тот
первый день я не рискнул спуститься под землю,
и дай Бог, чтобы я вообще этого не делал. Но на
территории монастыря было достаточно места,
чтобы занять меня.
Когда мы с отцом Бернардом проснулись
утром, Бледного Брата нигде не было. Мы были
раздосадованы тем, что солнце было высоко в
небе, когда мы вышли из своих комнат; никто не
звал нас на утреннюю молитву, и мы не слышали
колоколов. Первого встречного монаха мы
расспросили, но он отмахнулся от нас, когда мы
подошли. Действительно, все место выглядело
довольно пустым. Мы не слышали песнопений,
не видели никого, кто бы работал на полях, не
слышали шагов — пока мы шли по коридорам,
ища кого-нибудь, кто мог бы ответить на наши
вопросы, мы чувствовали себя одинокими. Нет,
действительно, мы чувствовали себя
покинутыми, как будто все и вся, включая Бога,
покинули это место.
Тогда отец Бернард велел мне выйти из
монастыря и пройтись по территории, чтобы
понять, насколько велика его площадь и видны
ли с любой точки какие-либо деревни. Он сказал,
что продолжит обыскивать внутренние
помещения монастыря, найдет Бледного брата и
потребует от него ответов. Я согласился, но
стыдно признаться, что мною двигала трусость.
Я чуть было не попросил его сопровождать меня,
чтобы мы отправились в ближайшую деревню и
оставили это место позади. Я не стал предлагать
этого, в конце концов, Глаза Бога не должны
знать страха.
Я вошел в маленькую боковую дверь, которая
закрылась за мной. Накануне вечером
территория монастыря не казалась обширной,
но, обойдя ее, я обнаружил, что она гораздо
больше, чем может показаться случайному
наблюдателю. Земля имела странные уклоны и
18
наклоны — несомненно, из-за неровного
фундамента. В некоторых местах я мог видеть
стены сквозь щели и видел монахов, которые
ходили вокруг, но их было гораздо меньше, чем в
других подобных местах.
Странный монах
Я обошел примерно половину этого места,
когда один из монахов окликнул меня. Он тоже
находился за стенами и выглядел гораздо
здоровее бледного брата, которого я видел
накануне вечером. Он приветствовал меня
возгласом "Юбилис!". Когда я спросил его, чему я
должен радоваться, он дал быстрый,
пренебрежительный ответ, который я не до
конца расслышал — что-то о праздновании
славы Христа. У меня было четкое ощущение, что
он ожидал какого-то другого ответа, о котором я
не был осведомлен. Однако я был благодарен за
компанию, а этот человек показался мне
приветливым, хотя и эксцентричным.
Как выяснилось, его звали Гай. Брат Гай был
родом из Тулузы и привез с собой рассказы о
крестовом походе против катаров. Некоторые из
этих историй я уже слышал, но другие, включая
ту, которую я здесь переписал, были
поразительными и новыми для меня. Мне было
интересно, слышали ли эти истории Oculi Dei,
живущие дальше на юге, и знают ли они, как
легко противник может проникнуть в сердца и
души христианского населения.
Я расспрашивал его и на другие темы,
включая странную форму монастыря (он, как и
отец Бернард, назвал причиной землетрясение) и
бледного брата. Последний, сказал мне брат Гай,
не выходил из молитвы днем, настолько велика
была его вера. Он считал этот день священным и
отказывался есть, мыться или выполнять любые
другие мирские дела, пока светит солнце. У меня
сжалось сердце от этой новости, ведь брат
Бернард часто говорил мне, что бледность и
нежелание есть часто являются признаками на
людях часто были признаками ереси и даже
хуже. Однако я не стал высказывать эти
опасения брату Гаю, поскольку считал его
хорошим человеком и не хотел подвергать его
опасности. Как я узнал на следующий день, он не
был бы единственным, кто подвергся опасности
из-за этого откровения, и мне вдвойне повезло,
что я сдержал свой язык.
Те, кто служит демонам
"У Бога, — часто говорил отец Бернард, —
много забот в эти смутные времена, и поэтому
задача уничтожения приспешников сатаны
ложится на нас". Добрый священник продолжал
объяснять, что последователи языческих пародий
часто призывают существ из самых низких
областей ада, пытаясь задобрить своих "богов",
обеспечить цветение урожая или любую другую
цель, которую могут придумать их заблудшие
сердца. Отец Бернар быстро провел различие
между язычниками, которые просто не знали о
милости Христа (и поэтому могли быть спасены),
и теми, кто оставался сознательно проклятым
даже после того, как Святая Церковь открыла им
Божью Истину. Те служители, которые знают
Истину, часто включают в свои извращенные
обряды элементы наших собственных
благословенных таинств, проклиная их как
еретиков и даже хуже.
Царствование в аду
Следует отметить, что слуги демонов не
бессильны. Хотя некоторые из них действительно
являются слабовольными глупцами, которые
просто трусят перед тем, что им кажется
могущественным существом, худшее, в чем
можно обвинить этих сопов, — это слабая вера в
Господа. Они могут стоять и смотреть на черные
церемонии, но редко сами орудуют ножом. При
первом же намеке на то, что поблизости
находятся люди Папы, они либо убегают, либо
признаются. Отец Бернар однажды посоветовал
слишком суровому рыцарю Акры осторожно
обходить таких людей — они часто являются тем
методом, с помощью которого мы можем
обнаружить истинное зло.
Рассказ брата Гая о еретиках
Будучи в Тулузе, я совершенно случайно
посетил небольшую деревню. Священник там
был еретиком и проповедовал своим прихожанам
нечистые вещи. Однако, поскольку многие из его
паствы верили так же, как и он, я мог только
наблюдать и молиться за свою душу.
Причащение здесь праздновалось странно.
Только один раз за все время моего пребывания
здесь был взят хлеб; обычно священник
использовал только вино, но позволял всем
прихожанам пить из потира, а не оставлял это
право за собой. Я не стал пить из чаши, когда он
предложил ее, так как почувствовал, что в этом
месте что-то не так, и не хотел становиться
участником этого. Как бы то ни было, я сделал
правильный выбор.
Я пробыл там чуть больше двух недель, когда
звук приближающихся лошадей разбудил
деревню. Вдали виднелись всадники с огнем, и
жители впали в слепую панику, потому что все
они слышали рассказы о страшных армиях Арно
Амори и о том, как они разоряли другие деревни.
Я одолжил у одного из них лошадь и поскакал в
направлении пожаров, надеясь найти того, кто
возглавляет эту армию, и спасти деревню. Но
этому не суждено было сбыться.
Армия Амаури не прибыла той ночью. Вместо
этого на деревню обрушился небольшой отряд
людей и лошадей, которых было недостаточно,
чтобы выйти на настоящее поле боя. Я отошел от
дороги и спрятался. Трусость, я знаю, но сегодня
19
я стою здесь живой, в то время как деревня была
сожжена дотла, а все жители вырезаны.
Нападавшие? Рыцари, и богатые, судя по их
доспехам. Я не сведущ в геральдике, но их герб
был странным. Я помню черные розы на их
щитах, и я помню, как двое из них говорили друг
с другом на странном языке, которого я никогда
не слышал. Самого священника они вытащили из
церкви и привязали к колу, и пока он горел — а
это, как я заметил, заняло считанные мгновения
— он выкрикивал богохульства, обращенные к
небу. Его язык вырос и высунулся изо рта, и из
своего укрытия я увидел, что он вилообразный.
Странные рыцари закончили свою кровавую
работу и ушли еще до рассвета. Я не осмелился
последовать за ними.
Однако более благосклонные или жадные
слуги демонов иногда обладают силой самого
оскверненного рода. Некоторые из них обладают
повышенной силой, а некоторые могут получить
тяжелые раны, прежде чем упасть. Некоторые
даже проявляют склонность к черным
искусствам, и я еще расскажу об этих ублюдках.
Но суть в том, что хотя слуга демона может быть
не затронут сверхъестественным образом, это ни
в коем случае не делает его беспомощным.
Спасение для таких душ возможно, но лично я в
этом сомневаюсь. В конце концов, они сделали
свой выбор.
Однако стоит упомянуть еще один вид слуг.
Некоторые демоны и колдуны создают
конструкции из плоти, чтобы те служили им
солдатами или стражами. По слухам, евреи
оживляют каменных существ, чтобы получить
христианских детей для своих обрядов (я слышал
об этом, когда рос в Париже, хотя отец Бернар
упорно отказывается признать, что этот
отвратительный обычай все еще практикуется).
Эти существа непредсказуемы и смертельно
опасны, но, к счастью, мало кто способен их
вызвать.
Чтобы продолжить, я расскажу здесь истории
о добровольных слугах и "благородных
язычниках", а также о зле колдовства и
отвратительных магических существах, которые
это зло порождает. Первый опыт был моим
собственным, до того, как я присоединился к
Oculi Dei. Вторая история исходит от самого отца
Бернарда, который услышал ее от одной из
наших сестер из Красного ордена. Третью
историю я также слышал от отца Бернарда, а он,
в свою очередь, почерпнул ее из исповеди
прокаженного в Ульме. Последнюю историю я
услышал от другого члена нашего ордена всего
через несколько месяцев после вступления в
борьбу.
Добровольные слуги
Моя история такова: Как я уже писал, я вырос
в Париже. Соборы и другие здания Парижа,
возможно, красивы, но улицы грязны. Я
выживал, как мог, но делал это на грех, воруя
все, что мог, и продавая это тому, кто давал мне
еду или монету. Я не продавал свое тело, хотя
меня много раз просили, а однажды даже
угрожали мечом, чтобы я согласился на такое
нарушение (мой побег, хотя это и
захватывающая история, не имеет отношения к
данному документу). Лишь однажды я даже не
рассматривал акт похоти как средство
выживания, и именно в тот вечер я столкнулся с
группой рабов, служащих некоему
непознаваемому существу, находящемуся за
пределами Божьего Зрения.
Я часто проводил время с человеком моего
возраста по имени Винсент. Винсент, как и я,
был бедным ублюдком и зарабатывал на жизнь
на улицах. Однако, в отличие от меня,
обстоятельства довели его до отчаяния, и он
начал принимать "клиентов" в обмен на еду или
деньги. Я часто пытался посоветовать ему
заняться более достойным (и в какой-то степени
более безопасным) ремеслом, но презренное
подчинение человеческим похотям стало для него
своего рода покаянием, каждый акт боли и греха
становился очистительным наказанием за
предыдущий. А потом прошла целая неделя, и я
его не видел. На улицах такое отсутствие обычно
означает, что несчастного поймали и повесили
или просто убили и похоронили в общей могиле,
поэтому я пошел в церковь, чтобы помолиться за
душу Винсента. Представьте себе мое удивление,
когда он сел рядом со мной.
Наверное, я и сам выглядел как труп. Я не ел,
насколько я помню, более трех дней, и у меня
был кашель, который доводил меня до колен,
если я пытался идти быстрее, чем бодрым шагом
— не лучшая ситуация для уличного вора. Когда
Винсент сел, он выглядел лучше, чем когда-либо,
когда я его видел. Он был розовощеким и
пухлым, руки ровные, ногти чистые. Я спросил,
где он был, и сказал, что выдал его за мертвого.
Он сказал мне, что все было наоборот, он
возродился и пожелал, чтобы я пошел с ним. Он
сказал, что теперь у него есть хозяин, тот, кто
будет заботиться о нем и кормить его. Всегда
подозрительный, я спросил, какова цена этого
вновь обретенного здоровья. Он сказал мне, что я
хорошо знаю цену, и спросил, что я предпочту —
подчинение мужчине и жизнь в тепле или смерть
от боли на улице с нетронутой душой. Сейчас я
знаю правильный ответ, но тогда перспектива
смерти приводила меня в ужас. В ту ночь я
пошел с ним.
Место, куда он привел меня, было кожевней, и
над дверью я увидел символ гильдии. Он
постучал в определенном ритме, и после
ответного стука вошел. Я последовал за ним, и
сразу же, как только я вошел в комнату, весь мой
страх исчез. Я почувствовал утешение и
успокоение, и голод в моем нутре и боль в горле
от кашля исчезли. Вокруг меня пахло сладким
хлебом (который был и остается моим любимым
блюдом). Кто-то зажег свечу, и я увидел, что мы
20
были не одни. Около десяти или двенадцати
молодых парней, не старше меня или Винсента,
разгуливали по комнате в разных стадиях
раздевания. Среди них были мужчины в
странных черных капюшонах, сделанных,
по-видимому, из кожи — и больше ничего. Мы
попали на своего рода оргию, и у меня нет ни
чернил, ни желудка, чтобы пересказывать то, что
я видел. Достаточно сказать, что если бы добрый
король Людовик услышал об этих развратных
действиях, все участники были бы повешены за
шеи, когда солнце в следующий раз коснулось их
тел.
Я был потрясен, конечно, но в то же время в
комнате было уютно. Я повернулся и посмотрел
на все еще открытую дверь и не увидел ничего,
кроме холода и страданий, и я позволил
человеку, стоявшему за мной, закрыть ее, закрыв
меня в тепле и сладких запахах. Подошел
человек в капюшоне и фартуке кожевника, взял
Винсента за плечо и отвел в угол, а там толкнул
его на колени. Я стоял и смотрел, ужасное
чувство тошноты в животе быстро проходило.
Я не принимал участия в этих кощунствах.
Мой единственный грех заключался в том, что я
наблюдал, как они происходили, и поверьте мне,
когда я говорю, что я заплатил за это
преступление многими бессонными ночами.
Хуже всего, если читатель позволит мне изгнать
моих демонов на бумагу, было выражение лиц
мальчиков. Не похоже, чтобы им было больно, но
и не похоже, чтобы они наслаждались
вниманием своих "благодетелей". Напротив, они
выглядели покорными и убаюканными.
Действительно, они отдались утехам тела,
заплатили свою цену плотью, и поэтому их
недоедающие души не могли сопротивляться.
Пока я наблюдал, мужчина в фартуке, утолив
свою похоть с Винсентом, взял его за плечо и
повел через дверь в другую комнату. Я
последовал за ним и наблюдал из дверного
проема, как руки извивающихся тел лапали мои
ноги и спину. Мужчина велел Винсенту лечь на
стол, залитый кровью, что он и сделал. Мужчина
связал его полосками кожи, и я задумался: Если
это место действительно было кожевней, то
почему я не чувствовал запаха навоза или
гниющей плоти?
Когда человек в фартуке достал из кобуры на
стене остро заточенный нож, я догадался об
ответе на этот вопрос, хотя всеми силами
старался оставить его нерешенным.
Мужчина поднял нож, но Винсент лишь
молчал и был послушным. Мужчина начал читать
нараспев, и хотя в то время я не понимал
латыни, но с тех пор выучил ее и знаю, что
мужчина говорил с существом, которое он
называл "Кифаэль Истребитель". Я достаточно
запомнил его песнопения — "Как ты требуешь, я
беру кожу этого мальчика и отдаю тебе его плоть,
кровь и кости, вложив в него свое семя, чтобы
ты нашел его мясо испорченным и сладким", —
чтобы догадаться о цели ритуала. И перед самым
бегством я почувствовал любопытный запах,
перебивающий запах сладких хлебцев,
поднимающийся неизвестно откуда, запах
древесного дыма и желчи.
Когда я бежал, и только страх не давал
болезни поставить меня на колени, я услышал
звуки, похожие на то, как большая собака грызет
кость. Мужчины, в основном обнаженные, не
осмеливались преследовать меня. Позже я
рассказал эту историю Эньену ле Либрайеру, но я
понятия не имею, сохранилась ли лавка
кожевника. Такова моя история о тех, кто
служит демонам в четверти мили от Спасения
Церкви.
Такие слуги не опасны для решительных
инквизиторов. Любой из наших орденов,
включая "Глаза Бога", может выбить их из их
ульев, если мы знаем, когда и где нанести удар.
Однако, поскольку они совершают преступления
как против обычного, так и канонического
права, простое оповещение городского
магистрата или правящего дворянина — не
менее эффективный способ избавиться от таких
существ. Предостережение состоит в том, что
особо ревностный судья может просто осудить
всех причастных, не пытаясь добиться
признания или спасти души тех, кто желает
исповеди.
Иногда казнь действительно является
единственным выходом, но чаще всего, как я
уже говорил, многие такие "добровольные" слуги
на самом деле добрые души, потерявшие веру и
заслуживающие последнего шанса вернуть ее.
Если они не воспользуются этим шансом, то,
конечно, единственным выходом будет
отправить их с криком в адский огонь.
Колдуны
Сестра Анна — красная сестра в монастыре
Святого Сикста в Риме. Она встретилась с отцом
Бернардом, когда он в последний раз осмелился
туда приехать, и рассказала ему о другом
посетителе, которого они принимали. Этот
посетитель, по ее словам, пришел под видом
священника и попросил убежища во время
сильной бури. Естественно, они предоставили
ему кровать, и большинство сестер ничего об
этом не подумали.
Однако у сестры Анны были сомнения, о чем
она и сообщила отцу Бернарду. Она подкралась к
его двери поздно ночью, не в силах заснуть из-за
"странных снов, которые казались
предупреждениями, а не простыми фантазиями".
Прислушавшись, она услышала его песнопения и
на мгновение подумала, что он молится. А затем,
через щель в двери, она увидела его истинную
деятельность, и, по словам отца Бернарда, она
совершила крестное знамение, даже когда
рассказывала об этом.
21
Священник встал на колени перед кроватью,
на которой была расстелена ткань. На ткани
лежали реликвии, похожие на святые мощи —
возможно, кости святого, хотя сестра Анна не
могла знать наверняка. Однако ее ужаснуло то,
что каждый из этих предметов светился
странным белым светом. Кто-то мог бы принять
это за чудо, но сестра Анна не чувствовала в
этом присутствия Бога. Она чувствовала, что
этот "священник" околдовывает бесполезные
безделушки, чтобы продать их там, в Риме.
Опасаясь за свою жизнь, Анна ничего не
предприняла, и на следующий день священник
ушел, прежде чем Анна успела рассказать
кому-либо о своих подозрениях. Хотя эта история
не такая шокирующая, как моя, подумайте, что
она означает: Где-то в Риме или его окрестностях
путешествует колдун, проклятый колдун, одетый
в рясу священника и несущий фальшивые
реликвии. Как ему удалось заснуть на святой
земле, я не знаю.
Читатель, если он решит заняться колдунами,
обнаружит, что в них очень мало здравого
смысла. Отец Бернард, общаясь с членами
Красного Ордена (кроме одурманенных
монахинь) и Дома Мурнау, слышал рассказы о
том, как эти проклятые души жертвуют свою
кровь и кровь других людей невидимым силам,
чтобы вызвать их заклинания. Самая простая
безделушка в руках ведьмы или колдуна может
убить или покалечить здорового человека. Из
Риги приходят рассказы о варварах-язычниках,
которые вызывают метели и чудовищных волков
из самого горного воздуха.
В целом, методология, лежащая в основе этой
"магии", не имеет большого значения. Сатана
просто выбирает шаблон, который кажется
знакомым потенциальному колдуну, и наделяет
его любыми "заклинаниями", которые тот
пожелает узнать. Правда, конечно, заключается
в том, что вся эта сила имеет инфернальное
происхождение. Никогда не поддавайтесь
искушению "стать учеником" такого существа и
не слушайте его гипотез о магии, вере или Боге.
Красный Орден, по слухам, делает это (читатель
должен простить меня за то, что я это написал),
но в их рядах больше еретиков, чем в деревне в
Альби.
Истинная опасность таких существ
заключается в том, что они находятся в самом
выгодном положении, чтобы соблазнять других.
Подумайте: Они могут призывать свои силы по
желанию, что позволяет им доказывать, что их
проклятый путь дает помощь и удовлетворение, в
то время как Истинный Путь нужно принимать
на веру. Многие слабые души могут отказаться
от Спасителя ради возможности летать по ночам
или вызывать огонь из своих рук, и если ценой
этого будет всего лишь выпить вареного жира
ребенка, то что с того? Бог явит Свою
справедливость в свое время, но до тех пор мы
должны защищать паству от тех, кто может
искушать их.
 Как же лучше всего бороться с такими
существами? Хотя их силы, порожденные Адом,
могут показаться странными и ужасающими,
помните, что они смертны. Сталь, железо и
дерево оказывают на колдунов такое же
воздействие, как и на вас или меня. Точно так
же многие (хотя, конечно, не все) не могут войти
в Святую землю, а поскольку идентифицировать
таких существ проблематично, то, приведя их в
церковь, можно заставить колдуна раскрыть
свою руку. Однако, как и любое существо тьмы,
колдуны никогда не должны охотиться на
одинокого инквизитора. Колдуны могут привлечь
последователей, и даже если никто из этих
незадачливых глупцов не знает ни капли о
магии, если у каждого из них есть нож, это не
будет иметь значения.
Магические конструкции
Отец Бернард однажды отправился в
крестовый поход, но так и не достиг Святой
земли. Крестовый поход, который он
сопровождал, был остановлен чумой, а именно
ужасной болезнью под названием "луковичная
смерть". Эта чума, похоже, распространилась
только на Священную Римскую империю, и, хотя
император Фридрих повернул назад и крестовый
поход был отложен, отец Бернард остался, чтобы
услышать исповедь от некоторых умирающих.
Среди них был человек, который жил в Вене, но
бежал из города после того, как стал свидетелем
того, что он считал знамением Апокалипсиса.
Некоторое время он скитался, но затем пал
жертвой луковичной смерти и встретил свой
конец вскоре после того, как отец Бернард
выслушал его историю.
В Вене, сказал этот человек, живут колдуны
самого худшего сорта. Он был фермером,
который вез свои товары в город на продажу, и
однажды буря помешала ему добраться до города
до наступления темноты. Он оказался на дороге
рядом с человеком из земель герцога Конрада,
который носил рыцарское одеяние и помогал
фермеру управлять своими лошадьми на грязной
земле.
Фермер спросил его, почему он едет так
поздно, и тот ответил, что часто едет ночью,
чтобы выманить разбойников из укрытия.
Разбойники, по его словам, были худшим видом
отбросов, и в его родных краях их наказывали
самым суровым образом. Как благородный
рыцарь и слуга Божий, он хотел навлечь гнев
Божий на таких грешников. Фермер был
впечатлен и немного ошеломлен рвением этого
человека и спросил, что он делает в Вене.
"В Вене, — ответил рыцарь, — находится улей
богохульников, которые не только разбойники,
но и колдуны. Я вырву их с корнем и уничтожу,
а останки сожгу на городской площади, чтобы
все узнали, какое зло притаилось в городе".
Крестьянин снова был напуган и встревожен
этим, но не признался в этом. Когда они въехали
22
в город, он уже не надеялся увидеть рыцаря, но
это случилось.
В городе крестьянин спал в своей телеге, а
когда его товары закончились, решил вернуться
на следующее утро. Но ночью его разбудил звук,
который он описал как нечто похожее на крик
совы и лай гончей. Он выглянул из своей повозки
и увидел рыцаря, выходящего из дома. Рыцарь
явно побывал в бою и нес в одной руке три
отрубленные головы, а в другой —
окровавленный меч. Однако он не был невредим.
В его доспехах зияли дыры, словно какой-то
зверь прорезал их, одежда была обуглена, словно
сожжена, а из спины торчало несколько стрел.
Он шел от дома неровной походкой, и фермер
уже собирался окликнуть его, как вдруг существо
— какое-то огромное чудовище, которое фермер
принял за статую на здании, — прыгнуло на
рыцаря сверху. Оно вырвало меч из его руки и
разорвало его грудь ужасными когтями, но
рыцарь все равно продолжал сражаться. Он
сражался с существом с силой Бога — так
сильно, по словам фермера, что плоть чудовища
рябила, как вода, когда рыцарь наносил удары
кулаками. Однако в конце концов рыцарь не
смог одержать победу. Зверь вырвал его сердце
из груди и, как большая кошка, бросился
обратно в дом, откуда пришел, неся в когтях
труп рыцаря.
Крестьянин бежал, и о его судьбе я уже
рассказывал. Я понятия не имею, какому
хозяину может служить вендский зверь, знаю
только, что против него можно найти союзников
в Мазовии.
Введенные в заблуждение
язычники
Однако у истории, которую я услышал от
Божьего Ока по имени Брайан, совсем другой
конец, и ее пересказ может облегчить мое
сердце. Надеюсь, что так и будет, ибо мое
запястье болит от письма, а чернила почти
иссякли. Завтра мне придется найти
альтернативные средства для письма, я думаю. А
пока знайте, что Брайан был таким же Глазом,
как и я, и, как и я, рос в нужде и голоде. Однако
он вырос на улицах Лондона. Когда он вступил в
наш орден, он вернулся в Англию и отправился
"за грань", очевидно, на остров Ирландия, где
местные жители дики и голодны, а многие
заключили темные договоры с силами,
недоступными для понимания добрых христиан.
Во время своих странствий он наткнулся на
деревню таких людей.
В деревне, сказал он мне, проживало не более
трех десятков душ. Они занимались земледелием
и пасли скот, но жили хорошо и редко в чем-либо
нуждались. Однако, хотя Истинная Церковь
достигла деревень во всех направлениях, эта
деревня оставалась полностью языческой.
Брайан не нашел там ни одной деревенской
церкви, и никто из них не мог прочитать десять
заповедей или произнести даже простую
молитву.
Действительно, только те жители деревни,
которые осмеливались торговать с другими,
знали о христианстве. Брайан, в ужасе за души
этих людей, попытался научить их.
Он нашел их довольно восприимчивыми, и в
течение целой недели учил всех, кто хотел
слушать. Брайан, как я уже говорил, не
священник, но как инквизитор знал достаточно,
чтобы наставить этих людей на путь истинный.
Он также планировал послать в деревню
священника, чтобы тот как можно скорее
совершил таинства для этих невежественных
душ, ведь каждый несчастный житель деревни,
умерший, не познав благодати Христа,
несомненно, попадал в ад. Он планировал
пробыть там месяц, а затем отправиться в
другую деревню, чтобы набрать святого
офицера. Как оказалось, было хорошо, что он
остался надолго.
К концу первой недели человек, которого он
взял под свое крыло, с энтузиазмом воспринял
предстоящее крещение и даже попросил
отправиться вместе с Брайаном за святым
отцом. Однажды вечером — полнолуние,
вспоминал Брайан, — они засиделись до поздней
ночи, рассказывая о смерти и воскресении
Христа, и деревенский житель упомянул, что его
народ верит в подобное явление в отношении
своей "богини", существа по имени Аоифе. Когда
Брайан спросил его об этом, тот ответил, что
Аоифе иногда приходила в деревню в облике
прекрасной обнаженной женщины, одетая лишь
в руны, написанные кровью на ее теле. Там она
требовала отвратительной инверсии Жертвы
Христа — в то время как Агнец Божий отдал
Себя за наше спасение, эта женщина требовала,
чтобы мужчина из деревни отдал себя за ее
дальнейшее выживание (видите, как агенты
сатаны искажают наше собственное Евангелие в
своих целях!) Деревенский житель сказал, что эту
женщину не видели в его жизни, и Брайан
догадался, что она была просто басней прошлых
времен. С этим они легли спать, намереваясь
продолжить разговор утром.
Когда Брайан нашел бескровное тело
мужчины, сломанное в терновом кусте почти в
полумиле от места их ночного разговора, он
понял, что эта "окровавленная женщина" — не
просто байка. Эти люди были не просто
невежественны, они были порабощены, даже
если не знали об этом. Поскольку Брайан, как и
я, не был воином и не нес никаких священных
реликвий, он приказал, чтобы тело мужчины
хранилось в таком состоянии, пока он не
вернется со священником. Когда он вернулся
через четыре дня с очень испуганным молодым
отцом, он обнаружил, что окровавленная
женщина вернулась, но жители деревни восстали
против нее.
23
Слова Брайана, похоже, прижились в деревне,
и когда женщина вернулась, они напали: «Не
имея настоящего оружия, они использовали
факелы и сельскохозяйственные орудия, но этого
оказалось достаточно (здесь я должен отметить,
что железо и сталь часто глубоко кусают таких
лесных существ, но подробнее об этом позже,
если я найду источник чернил). Они загнали
женщину глубоко в лес, но с восходом солнца
она, казалось, исчезла. "С тех пор каждую ночь
жители деревни выставляли охрану, но женщина
не возвращалась.
Священник благословил останки убитого
жителя деревни и похоронил его как истинного
христианина, Каждый из других жителей
деревни был крещен и спасен, и перед тем, как
Брайан ушел, священник пообещал, что он
позаботится о том, чтобы Церковь послала отца
для служения деревне, Брайан, конечно, имел
некоторое влияние также и в Церкви, и он
уверен, что в настоящее время там строится
новая часовня. Окровавленная женщина, кем бы
она (или это) ни была на самом деле, не имеет
власти над Божьими Верующими. Столько
времени и чернил ушло, а истинная суть моей
истории все еще несказанна: Пока достаточно!
Даст Бог, так будет продолжаться и дальше.
Болото
Я нашел альтернативный источник чернил.
Давайте пока оставим все как есть.
До этого я описывал тот первый день на
территории. Сейчас я продолжу это описание.
Напомню, что мы с братом Гаем шли вместе и в
конце концов пришли к северной стороне
монастыря.
Земля с той стороны монастыря уходила под
уклон и превращалась в болото. Я не решался
подойти, не желая увязнуть в предательской
земле. Брат Гай рассказал мне о легендах,
которые он слышал, и это заставило меня
вспомнить о существах, которых отец Бернард
описывал мне в другое время. Я снова перескажу
страшную историю Гая, но сначала прерву свое
повествование, чтобы написать о других
существах, о которых говорил отец Бернар.
Сегодня мне не нужно спешить, я думаю, и
чернила меня больше не волнуют, да простит
меня Бог.
Демоны плоти
Отец Бернард придерживался мнения, что
демонам легче испортить плоть, чем дух.
Однажды он сказал мне, что в то время как
человек должен был дать свое разрешение на то,
чтобы стать ужасом, пьющим кровь, такие
существа, как волки и чудовищные,
неправильной формы звери болот и лесов, были
просто несчастными душами, которые слишком
близко подошли к нечистым местам и
обнаружили, что их тела потеряны. Он называл
этих существ "демонами плоти" и сетовал, что
уничтожение часто было необходимо —
искупление было далеко за пределами этих
существ. "Жалей их, если хочешь, — сказал он
мне за две ночи до нашего приезда в монастырь,
— но никогда не доверяй им и не проявляй к
ним милосердия. Как бешеные собаки, они
примут колебания за возможность и
распространят свой яд на тебя".
Oculi Dei и другие члены Веры изучают
бестиарии и причудливые сказки в поисках
изображений демонических существ, но самым
верным и надежным источником описаний
Демонов Плоти были рассказы крестьян. Хотя
некоторые из наших самых ученых орденов
находят своих членов в дворянстве, мы никогда
не должны сбрасывать со счетов мудрость,
которую могут дать такие люди. В конце концов,
они живут в непосредственной близости от
демонов, которые никогда бы не осмелились
приблизиться к церквям или городам. Поэтому
чаще всего жертвами этих существ становятся
крестьяне и крепостные, обрабатывающие земли
для своих господ. Когда я слышу о восстаниях в
далеких землях, я часто задаюсь вопросом:
Защитил ли благородный господин своих
подопечных от сатанинской добычи? Пытался ли
он вообще?
Сказка брата Гая о болоте
Я видел это существо своими глазами, но
поймите, что я никогда не видел его при свете.
Днем оно могло выглядеть как человек или
другое естественное существо, но ночью оно
носило то, что, я уверен, было его истинной
формой".
Один из здешних монахов был травником и
выращивал в своем саду различные растения,
начиная от грибов, которые мы добавляли в
наши обеды, и заканчивая травами, которые мы
жевали, чтобы облегчить боль в желудке.
Однажды ночью мы с этим монахом отправились
на болото, чтобы найти один корень, который,
как он мне сказал, предназначался для мази от
ожогов.
Однако, оказавшись там, он показал мне
нечто совершенно иное. Мы прошли
значительное расстояние от монастыря, и он
указал на необычный цветущий куст. Он не был
похож ни на одно растение, которое я когда-либо
видел, а земля вокруг него была тщательно
очищена от сорняков и вторгшихся растений. Я
также заметил, что в то время как кора с
близлежащих деревьев была содрана оленями и
козами, листья этого растения были большими и
целыми. Заинтригованный, я спросил монаха,
что это за цветок.
Его манера поведения изменилась, и он
подозвал меня поближе, словно готовясь открыть
мне страшную тайну. "Это, — сказал он, —
24
кровавый корень. Это цветок, который растет
только в Иберии, но мне удалось вырастить его
здесь. Посмотрите сюда, — и при этом он указал
на кроваво-красные прожилки на белом цветке,
— вот причина, по которой я так старался
вырастить этот цветок. Корень этого растения,
правильно подготовленный, может...
Он не успел закончить, потому что в этот
момент ему в рот залетела оленья муха, и он упал
назад, задыхаясь. Когда он снова встал, он был
вне себя от страха, его глаза метались по
темному лесу, ища какого-то неизвестного врага.
Я не подошел к нему, но попытался успокоить
его, сказав, что это всего лишь насекомое, но он
отступил от меня. Он что-то сказал, прежде чем
его спина коснулась деревьев позади него, но его
рот задымился от жала мухи, я полагаю, и то, что
он сказал, не было понятным. Кажется, что-то о
"яде" и "крови".
Когда его спина достигла деревьев позади
него, он, казалось, понял, что зашел слишком
далеко, и повернулся ко мне спиной. В этот
момент демон дал о себе знать, как будто только
и ждал, когда бедный монах увидит его и тем
самым смакует свой страх. Существо было
солоновато-зеленого цвета и ростом в полтора
раза выше любого человека, которого я
когда-либо видел. У него было четыре руки — я
видел это своими глазами! — каждая из которых
заканчивалась отвратительными когтями, а его
шкура напоминала панцирь жука. Оно
протянуло руки, схватило монаха и утащило его в
лес, куда я не мог видеть. Должен сказать, что я
благодарен ему за это, потому что, хотя он
кричал недолго, звуки, которые издавало его
тело, пока демон пировал, не оставили у меня
сомнений в том, что я больше никогда не увижу
бедного травника.
Цветок? На следующий день, под полуденным
солнцем, я вернулся на то место. Я не нашел ни
следов монаха, ни демона, ни даже кровавого
корня. Я нашел только кровь и вывороченную
землю, и до сих пор никогда не говорил ни о чем
из этого.
Оборотни
Многие из легенд, которые я слышал о зверях,
меняющих форму, пришли из Англии и моих
родных земель. Я не знаю, почему так
происходит; волки, насколько мне известно,
охотятся во всех лесах и горах христианства.
Возможно, монстры Венгрии и Польши просто
более осмотрительны, а возможно, злая
инфекция, порождающая их, просто не
распространилась дальше Эльбы на восток.
Неважно.
Я никогда не видел оборотня, и отец Бернард
тоже. Однако однажды он слышал исповедь
одной истеричной крестьянки, которая была
убеждена, что проклята как чудовище. Добрый
священник, решив, что раз женщина уже
умерла, то он не нарушит обета, рассказав мне о
ее словах, поведал мне эту историю.
Эта женщина подошла к нему, когда он
покидал маленький городок у подножия
Пиренейских гор. Он уже собрал свои скудные
пожитки и собирался отправиться в путь, но она
догнала его и умоляла выслушать ее исповедь.
Никогда не отказывая нуждающейся душе, отец
Бернар начал возвращаться в церковь, но она
отпрянула. "Я не могу больше вступить на святую
землю, отец, — сказала она, — ибо я проклята".
Теперь, опасаясь, что девушка может быть
одержимой или сумасшедшей, отец Бернард
согласился выслушать ее исповедь за пределами
церкви, но не дальше входа в церковный двор.
Она согласилась и исповедала свои грехи.
По ее словам, она была виновна в грехе лени и
часто отлынивала от работы, чтобы поесть ягод
на склонах горы. Накануне вечером, по ее
словам, мать сказала ей, что пропал ягненок и
что она должна его найти. Сначала она искала
животное, но вскоре заснула под нависающей
скалой.
Она проснулась от рычания и воя. Вокруг
скалы стояли пять волков, черных и
чудовищных, по ее словам, один из них был
больше, чем лошадь семьи! Она побежала, но
волки спрыгнули со скалы и погнали ее в гору.
Она несколько раз пыталась вырваться из их
лап, но каждый раз один из них подныривал и
подкашивал ей ноги.
Наконец, обессилев, она упала, и на нее
прыгнул длинный волк. Но вместо того, чтобы
поддаться страху, сказала она отцу Бернарду,
она совершила другой грех и поддалась гневу.
Гнев, который она испытывала, был
неописуемым и ужасным, как будто она могла
убить и съесть всех в своей деревне, чтобы
заполнить горящую яму, оставленную яростью.
Когда волк набросился на нее, она приняла этот
гнев, вместо того чтобы отдать себя Богу, и когда
челюсти волка сомкнулись, она тоже стала
волком.
Она со стыдом пересказала остаток вечера,
насколько она помнила. У волков был свой
гортанный язык, который она каким-то образом
знала, и они рассказали ей о ее месте среди так
называемых "Повелителей Теней". Она терпела
их богохульства, в которых они утверждали, что
Луна на самом деле была могущественной
богиней и что она создала мир; истории о
сотворении мира в Бытие и Евангелии от
Господа были всего лишь мифом. Целую ночь,
бегая, как волк, обнаженная под луной, она
впитывала эту ложь. Перед самым рассветом ей
удалось бежать, и, добравшись до деревни, она
каким-то образом вновь обрела человеческую
кожу.
Отец Бернард никогда не рассказывал мне,
как она умерла, только то, что он видел, как это
произошло. Он кроткая душа, и я сомневаюсь,
что он способен на насилие даже по отношению
25
к такому оскорбителю Бога, поэтому я уверен,
что он не сам покончил с ее жизнью. Однако из
какого-то источника он узнал больше об
оборотнях. Если Бог даст, я когда-нибудь снова
спрошу его, что это был за источник, но сейчас я
могу только пересказать то, что он мне
рассказал.
Как бы ни умерла эта девочка-зверь, отец
Бернард утверждает, что убить такое чудовище
— дело непростое. Раны от мечей и стрел даже не
замедляют таких существ, не говоря уже о том,
чтобы убить их. При всем том оборотни не
бессмертны и не неуязвимы для любого вреда.
Огонь, великий очиститель, изгоняет их, как
обычных животных, а драгоценное серебро, если
оно было благословлено священником Церкви,
делает их калеками и страдальцами.
Наконечники стрел из серебра трудно
изготовить, но это может сделать искусный
серебряных дел мастер.
Тем, кто охотится на оборотней, следует
остерегаться. Они чертовски быстры и сильны, и,
что еще хуже, передвигаются стаями, как звери,
от которых они произошли. Многие, как
утверждает отец Бернард, могут исчезать в тени
и появляться вновь, еще более сильные, чем
прежде — несомненно, черпая силу из
породившей их тьмы. А поскольку они могут
принимать облик человека, то легко владеют
теми же видами оружия, что и люди, то есть
оборотень может быть как искусным
фехтовальщиком, так и злобным зверем. Однако
наметанный глаз не сможет укрыться среди стаи
смертных, поскольку брови у них растут вместе,
а второй и третий пальцы всегда одинаковой
длины. Кроме того, глаза имеют любопытную
миндалевидную форму, а при виде свежего мяса
любого вида оборотень начинает пыхтеть,
независимо от того, в какой форме он сейчас
находится. Другие признаки тоже появляются
нечасто — я слышал сообщения о том, что в
полнолуние на ладони оборотня в крови
появляется пентаграмма, но отец Бернард не
смог подтвердить это, когда я спросил его об
этом.
Возможно, самой коварной их чертой
является способность размножаться с людьми. Я
не знаю, какой силой может обладать такой
ребенок, но мне известно, что языческие народы
особенно восприимчивы к ухаживаниям
оборотня. В конце концов, у язычников нет
высшего кодекса поведения, которым они могли
бы руководствоваться, и нет возможности
благословить серебро, которое могло бы их
спасти (даже если бы у бедных несчастных был к
нему доступ). Поэтому оборотни могут легко
доминировать над целыми поселениями
язычников. А это значит, что в любой отдаленной
деревне, которую можно случайно посетить,
любой или все жители могут быть оборотнями,
которые просто прячутся, пока их богиня, Луна,
не осветит их, прежде чем они нападут.
 Христианин, укушенный оборотнем, может
обнаружить, что его одолевают звериные
порывы, главным образом похоть и гнев, когда
луна становится тучной. Трава под названием
"волчья ягода", сделанная в виде припарки и
приложенная к ране, может успокоить эти
чувства. Однако раненного таким образом
мужчину должны постоянно охранять крепкие
мужчины, вооруженные благословенными
серебряными клинками. Женщин, укушенных
таким образом, следует благословить, а затем
обезвредить, так как они слишком слабы, чтобы
противостоять влечению, вызванному укусом
оборотня.
Как бы ни была ужасна мысль о том, что один
укус такого демона может передать проклятие,
эти почти безмозглые дикари уступают другой
породе оборотней. Брайан, Глаз, о котором я уже
упоминал, рассказал мне еще одну историю о
Британских островах, но только после того, как
он оказался в чаше. То, что он видел, напугало
его так, что он не мог вспомнить об этом, когда
был в здравом уме, и когда я расспрашивал его
на следующее утро, он вообще не мог вспомнить,
рассказывал ли он мне эту историю, и отказался
обсуждать ее.
После деревни, о которой я уже писал, Брайан
продолжил путь через ирландские земли, чтобы
посмотреть, что еще требует его внимания. Когда
он прибыл в небольшую деревню,
расположенную более чем в двух неделях пути от
той, в которой жила окровавленная женщина, он
счел себя очень удачливым. Жители деревни
были христианами и оказали ему
гостеприимство, в котором он не мог усомниться.
Он пробыл там почти неделю, но не увидел
ничего тревожного и поэтому собрался уезжать.
В ту ночь, по его словам, была "серебряная
луна", но я полагаю, что он имел в виду именно
"серебряную" (как я уже сказал, он был не совсем
трезв, когда рассказывал мне эту историю). Он
вышел из коттеджа, где его поселила семья,
чтобы ответить на зов природы, и увидел
человека, стоящего на вершине холма
неподалеку, освещенного лунным светом. Хотя
он видел только силуэт человека, его сразу
охватил страх, что этот незнакомец желает зла
деревне. Пока Брайан наблюдал, человек поднял
руки к небу и заговорил, хотя Глаз был слишком
далеко, чтобы понять, что он говорит.
Мужчина начал танцевать, и Брайану
показалось, что он стал свидетелем какого-то
языческого ритуала. Когда он двинулся будить
деревенского священника, незнакомец на
вершине холма изменился. Там, где раньше стоял
человек, теперь стоял огромный зверь,
массивный, с бочкообразной грудью и волчьей
головой, он запрокинул голову назад и завыл.
Брайан сказал, что его охватил такой страх,
какого он никогда не испытывал, и он помчался
к своей кровати и пролежал там до утра, после
чего проснулся и счел все случившееся сном.
Действительно, на следующее утро после того,
26
как он рассказал мне эту историю, он утверждал,
что это был всего лишь сон. Я не уверен в этом.
Я считаю, что то, что он видел, было
оборотнем, но не тем простым существом,
которое исповедовалось отцу Бернарду. Я
полагаю, что демон, которого видел Брайан, был
неким колдуном, который продал свою душу
специально за силу превращаться в этот
богохульный гибрид волка и человека. Сатана, в
конце концов, не может творить (это под силу
только Богу), но может изменять и наделять
способностью к изменению. Одному Богу
известно, какими еще способностями может
обладать такое существо, но изменение формы
почти наверняка не является их пределом.
Брайан заверил меня, что деревня все еще
стоит. Я притворился, что меня это успокоило, но
на самом деле Брайан не может этого знать.
Гротески и монстры
Слово "оборотень" узнаваемо и крестьянами, и
дворянами по всей стране, как и истории о
"ведьме", "колдуне" и "призраке". Но как быть с
существами, подобными тем, что описал брат
Гай в своей истории о болоте? Что делать с
чудовищами и демонами, недавно извергнутыми
из адских ям, которые не научились маскировать
свою естественную форму, облекаясь в
человеческую плоть?
Такие существа существуют, уверяю вас. Они
не часто таятся в городах, но часто
привлекаются к водоемам, достаточно большим,
чтобы скрыть свои бесформенные тела. Брайан
рассказывает народные сказки из Шотландии о
чудовищах, которые скрываются в озерах, но
утверждает, что никогда не видел таких существ.
Рассказы из Венеции говорят о склизких,
получеловеческих насмешниках, которые
выползают из каналов и пируют на телах,
захороненных в Сан-Микеле. Моряки, конечно
же, рассказывают о чудовищных морских змеях
и рыбах-дьяволах, которые могут раздавить
корабли своими челюстями. И почти в каждой
деревне есть чудовище в ближайшем лесу,
готовое схватить непослушных детей.
Большинство из этих историй, я уверен,
ложны. Но их достаточно много, чтобы любой
солдат Божий был настороже. Если вы услышите
такую историю, спросите рассказчика, видел ли
он когда-нибудь зверя. Если да, попросите
рассказать ему эту историю и убедитесь, что он
понимает, что Бог слушает его через вас.
Сообщите ему, что от правдивости его слов могут
зависеть жизни (или их спасение). В большинстве
случаев рассказчик отступит и признает, что это
всего лишь выдумка, и тогда вы можете
вздохнуть с облегчением и заверить его, что
никакого вреда ему не причинили. Но если
рассказчик держится за свои слова, тогда вы
должны искать зверя.
 Перечислять возможных существ, о которых
можно услышать, бесполезно. Если вам придется
искать монстра, помните, что железо и сталь
часто кусают таких существ очень глубоко. Это
мелкие демоны, злобные, но в конечном итоге
глупые существа, порожденные, возможно,
какой-нибудь грязной девицей, которая легла с
инкубом в обмен на дополнительный год
молодости. У них нет никаких планов или
желаний, кроме голода, и осторожный
инквизитор может легко пройти по их следам.
Крестьяне и даже рыцари, если вы убедите их в
существовании зверя, часто берут в руки оружие
против подобных существ. Помните, что, собирая
охотничий отряд, вы берете на себя
ответственность за жизнь тех, кто к нему
присоединится. Будьте осторожны; охота должна
заканчиваться праздником, а не поминками.
Перечитывая написанное мною до сих пор, я
понимаю, что в моем повествовании не хватает
сюжета. В то время как читатель, без сомнения,
многое узнал о наших врагах (и дай Бог, чтобы
это было полезно), он ничего не узнал о
монастыре и о брате Гае, который, как я уже
говорил, был предателем. Мне есть что сказать по
поводу приспешников Люцифера, но позвольте
мне перейти к этому, рассказав о своем опыте
пребывания в этом проклятом монастыре.
Мы с братом Гаем продолжили нашу прогулку
по территории. После его рассказа о чудовище на
болоте разговор стал более мирным, мы говорили
о событиях в Риме и других, обыденных вещах.
Когда мы завернули за угол, мы вышли на
солнечный свет, и я снова почувствовал себя
бодрым. Когда мы шли вдоль внешней стены, я
увидел передние ворота, в которые мы с отцом
Бернардом вошли накануне вечером, и мне
вспомнился Бледный брат. При свете дня
воспоминание не казалось таким угрожающим. Я
заметил брату Гаю, что днем монастырь казался
намного теплее и дружелюбнее, даже более
преданным своему предназначению дома
Божьего. Он улыбнулся и сказал, что, хотя к
жизни здесь нужно привыкнуть, он бы не уехал в
этот мир.
Мы вошли через главные ворота, и я сразу же
отправился на поиски отца Бернарда, чтобы
рассказать ему о странных историях, которые
поведал мне брат Гай. Я не мог его найти. Мы с
братом Гаем начали искать и звать его, и весь
остаток дня я узнавал повороты и изгибы этого
монастыря.
Я уже говорил, что память — это мой талант, и
я благодарю за него Бога. Я помню каждый угол
в этом проклятом месте, каждый поворот
каждого коридора, который я видел, и это
сослужило мне хорошую службу. Когда мы
бродили по зданию, мы видели других монахов,
но никогда не подходили близко к нам. Мы
видели, как брат входил в комнату по длинному
коридору, или слышали, как он ходил по этажу
над нами, но никогда никто не пересекался с
нами. Я не стал расспрашивать брата Гая об
27
этом, так как был слишком увлечен поисками
отца Бернарда.
Катакомбы
Пока мы искали, я пытался сориентироваться
в направлении относительно местности снаружи,
а точнее, пытался определить, где мы находимся
по отношению к болоту. Однако это оказалось
бесполезным. Внутренняя часть монастыря так
мало походила на внешнюю, что можно было
предположить, что это два разных места.
Действительно, я не сразу понял, что мы
находимся под землей, пока не почувствовал, что
воздух стал холодным и влажным. Брат Гай,
который забрел в другую сторону, вернулся с
фонарем, и мы пошли глубже. Его веселое
настроение немного испортилось; теперь он явно
боялся, хотя почему монах должен бояться в
своем собственном монастыре, я тогда не
понимал.
Мы продолжали двигаться дальше под землей,
воздух становился все холоднее, а камни
покрывал странный серый мох, который
рассыпался в пыль при прикосновении. Крысы с
любопытством наблюдали за нами, и время от
времени одна из них набиралась смелости и
забиралась в нашу одежду. Меня крысы не
пугают, но брат Гай, казалось, был в ужасе от
них, и в конце концов он положил руку мне на
плечо и сказал, что мы не можем идти дальше. Я
ответил, что, поскольку маловероятно, что отец
Бернар все равно находится в этих катакомбах,
нам нет смысла продолжать.
Когда я это сказал, на лице Гая на мгновение
мелькнуло выражение. Это было мгновенное
содрогание, взгляд ужаса или страха, но я знал,
что это была реакция на мое заявление об отце
Бернарде. В равной степени я знал, что вполне
возможно, что мой наставник действительно
находится где-то в этих залах, и что я должен
найти его. Я повернулся и направился по
промозглому коридору, а брат Гай последовал за
мной.
Через несколько мгновений мы подошли к
склепу, и брат Гай отказался войти внутрь. В
центре комнаты стоял большой каменный гроб, и
без фонаря я не мог прочесть выцветшую
надпись. Однако даже в тусклом свете я смог
различить детали, которые пробрали меня до
костей.
Я увидел царапины на камне, куски,
отколотые от гроба, и быстро понял причину
этого. Этот гроб был не местом упокоения
умершего монаха, а постелью для кого-то —
чего-то, — что поднималось каждую ночь,
открывая гроб и тем самым изнашивая камень.
Я слышал истории о подобных существах.
 Я должен взять больше чернил. Черт бы
побрал мои глаза, я должен сделать это снова.
Склеп
У меня снова есть чернила. Надеюсь,
достаточно. Я восстанавливаю себя. Я должен
сделать то, что должен, чтобы сохранить это
количество, пусть это будут самые ужасные и
нечистые грехи против Бога.
Как я уже говорил, мы с братом Гаем
находились в катакомбах монастыря, в склепе,
который на самом деле был местом упокоения
какой-то нечисти из ада. Я знал, что не могу
оставаться там, но ужас брата Гая убедил меня,
что он еще не запятнан. Как же я ошибался. Как
я узнал позже, он не боялся за свою душу, а
просто боялся не угодить своему хозяину.
Я уже писал о слугах бесов, но брат Гай — это
(или, скорее, был) особый случай. Я упоминал,
что напишу еще о войсках Сатаны, и если
читатель простит мне отступление от
повествования на минуту, я хочу зафиксировать
на бумаге то, что знаю о некоторых худших
издевательствах над человечеством на Божьей
Земле. Мертвые действительно воскресают, но
без помощи Бога — они воскресают, ужасно, по
собственной воле, жаждущие собственной плоти
и крови. Отец Бернард называл таких существ
"нежитью", и я уверен, что брат Гай служил
такому существу.
Нежить
Как бы ни были ужасны оборотни, они не
самые страшные существа, с которыми мы
сталкиваемся. По-настоящему страшными
являются те изверги, которые каким-то образом
вырвались из своего завета плоти и продолжают
ходить по земле даже после смерти своего тела.
Отец Бернард и брат Гай знали многое об этих
существах, но откровения брата Гая на эту тему
будут приведены позже. Однако то, что
рассказал мне отец Бернард, я хочу пересказать
здесь.
Нежить, объяснил отец Бернард, нуждается в
какой-то форме пропитания, чтобы
поддерживать свое существование. Некоторые
питаются человеческой плотью, что, естественно,
убивает тех, кем они питаются. Ужасно, но
некоторые нежити — самые человекоподобные
из них — питаются кровью живых. Однако эти
ходячие пиявки могут каким-то образом
вызывать чувство удовольствия у тех
несчастных, чьей кровью они питаются, так что
когда кровь высасывается, жертва чувствует
лишь эйфорическую дымку. Отец Бернард
утверждал, что эти существа сохраняют тайну во
многом благодаря этому эффекту — когда
чувство удовольствия исчезает, жертва либо
забывает о пережитом, либо жаждет его снова,
позволяя трупу вернуться, когда жертва
28
восстановит силы. Поэтому целые районы или
деревни могут оказаться под властью таких
существ, поскольку все их жители живут,
трудятся и молятся только о блаженстве, которое
может принести укус этого существа. Конечно,
существо не обязано оставлять свои "блюда" в
живых, поэтому даже Глаза не могут знать,
сколько добрых христиан умирает под их
клыками каждую ночь.
Родриг де Наварр сам сражался с нежитью в
Иберии и сообщает, что их адские дары
многочисленны и разнообразны. Главный из этих
даров — способность избавляться от ран,
нанесенных сталью. Стрелы и мечи, по его
словам, практически бесполезны. В этом есть
смысл, ведь что могут значить такие раны для
уже мертвого человека?
Помимо неестественной выносливости,
нежить также сильнее, чем можно было бы
предположить по их внешнему виду. Эньен ле
Либрайер сообщает, что однажды на него напало
поистине ужасающее существо — хотя это была
явная насмешка нежити над человеком, оно
имело форму девочки-ребенка. И все же четыре
крепких мужчины должны были удерживать
существо, пока Эньен совершал над ним
последний обряд, и даже тогда оно вырвалось,
оторвав руку одному из несчастных. Существо
также было необычайно быстрым, как
обнаружил Эньен, когда попытался сесть на него
верхом после того, как оно скрылось с места
преступления, и оно обогнало его лошадь. Он
сообщает, однако, что существо не могло
поддерживать такую скорость бесконечно долго;
когда оно достигло края реки, оно стояло там в
замешательстве, и он смог пронзить его и
уничтожить.
Отец Бернард считает, что чем больше крови
поглощает такое существо, тем сильнее оно
становится. Он также считает, что
впечатляющие демонстрации силы, подобные
тем, что продемонстрировала девушка,
побуждают нежить питаться быстрее. Возможно,
такие существа действительно "голодают", если
лишены крови слишком долго, но проверить
подобное утверждение, конечно, сложно. Если
такая попытка и была предпринята, я не в курсе
ее результатов.
Как бы то ни было, некоторые среди нас
утверждают, что нежить не стареет и будет
продолжать охотиться ("жить" — явно не то
слово) до Судного дня. Однако это не так,
поскольку я могу подтвердить, что тела таких
существ меняются со временем. Прогрессия их
тела выглядит следующим образом.
Во-первых, существо умирает. Это может
произойти, очевидно, в любой момент жизни
человека, и поэтому неживой ребенок и неживой
взрослый могут быть сравнимы по силе.
Поскольку эти насмешки, похоже, не происходят
от смерти, которая разрушает тело — например,
от сожжения, — кажется, что тело должно быть
целым, чтобы произошло кощунственное
"воскрешение". Сразу же после восстания из
смерти существо неотличимо от того, как оно
выглядело при жизни. Его сердце все еще бьется,
и потребность в крови невелика. Оно обладает
силой и свирепостью, характерными для
подобных существ, но в гораздо меньшей
степени, чем в последующие годы. Эти существа
часто служат более могущественным хозяевам,
даже демонам или ведьмам, подобно тому, как
молодые волки остаются рядом со своими
матерями, пока не научатся охотиться.
Через некоторое время, возможно, годы,
возможно, десятилетия, нежить действительно
умирает. Это стадия, когда они наиболее
активны, и их легче всего заметить и
уничтожить. Изменения сопровождаются
заметной бледностью. Кроме того, нечисть
больше не может есть и пить настоящую пищу и
полностью полагается на живую кровь для своего
пропитания. Его физические способности
улучшаются, а сообщения из земель Братьев
Меча далеко к востоку отсюда гласят, что такие
существа могут вызывать и другие ужасные
эффекты, призывая на помощь волков и летучих
мышей, и даже навязывая свою волю
окружающим. Эти существа смертельно опасны,
но при этом так же уязвимы для огня, как и
любой еретик. Фактически, сам вид огня
заставляет их в ужасе бежать. К счастью, у них
также появилась новая слабость — солнечный
свет. Дневной свет отталкивает и сжигает этих
порождений тьмы, и каждый из нас, кто
охотится на нежить, должен стараться делать это
только днем.
Если неживому зверю удастся продержаться
еще долго (а сколько именно — вопрос
умозрительный), инфекция может достичь своей
последней стадии. Мне действительно
посчастливилось видеть пораженное таким
образом существо, и это было жалкое зрелище.
Мы с отцом Бернаром остановились в Туре, и
пока он спал, я гулял по улицам. Хотя я решился
выйти ночью, я не боялся — когда я был
уличным бродягой в Париже, темные, пустые
улицы успокаивали меня. Этой ночью я услышал
тихий стон, доносящийся из близлежащей
часовни. Осторожно я пошел на звук. Завернув
за угол, я увидел то, что принял за прокаженного.
Он был одет в лохмотья, а его кожа, которую я
смог разглядеть при свете луны, была серой и
покрыта язвами. Он стоял у церкви и молил о
прощении, как я понял. Несколько мгновений я
наблюдал за тем, как существо вышагивает, и в
это время увидел, что на пальцах у него золотые
кольца. Это существо при жизни было
дворянином.
Я не осмелился показать себя, так как был
безоружен и не хотел отдавать свою жизнь в эту
ночь. Я просто наблюдал, как он всхлипывал и
блеял, произнося, возможно, одно слово из семи,
которые мне показались внятными. Он простоял
так почти полчаса, а потом ссутулился, как бы
29
удрученный. Я следил за ним, сколько мог, но он
повернулся, и на одну ужасную секунду я увидел
его лицо.
Назвать эту развалину "лицом" — слишком
мягко. Он выглядел так, будто ожила горгулья —
нет, даже горгульи не бывают такими
отвратительными (и, как я уже писал, это не
всегда безобидные куски камня). Я не могу
описать это существо, и у меня не хватает
мастерства, чтобы сделать рисунок, за что
читатель должен считать себя благословенным.
Знайте следующее: Когда я смотрел на этот
бесформенный, сочащийся гнойник, который
когда-то был человеком благородного
происхождения, я понял, что такое ад.
Это и есть последняя стадия смерти —
бродить по миру, сохранив чувства и разум, но
превратив свое тело в мрачную, прокаженную
пародию на то, чем оно когда-то было. Я понятия
не имею, сохраняет ли это существо свою силу и
скорость или какие-либо другие способности, но
я должен посоветовать всем, кто читает это,
считать, что такие отвратительные существа
более могущественны, чем их младшие кузены, а
не менее.
И вот, когда мы с братом Гаем стояли в
мавзолее и с ужасом смотрели на склеп, я понял,
что не могу продолжать путь с испуганным
монахом, сопровождающим меня. Я пошел с
ним, вернулся на поверхность, и должен сказать,
что почувствовал облегчение, когда солнечный
свет снова коснулся моего лица.
Я сказал ему, что хочу пойти помолиться в
одиночестве, он поблагодарил меня за компанию
и удалился. Я тщательно запомнил, где он
оставил свой фонарь — на колышке недалеко от
главного входа в монастырь.
Оттуда я удалился в комнату, в которой спал
накануне, чтобы собраться с мыслями.
Я с горечью отметил, что не было никаких
признаков того, что отец Бернард когда-либо
возвращался в комнату с тех пор, как мы
покинули ее утром, и я снова стал опасаться за
его безопасность. Я полагал, что до заката
осталось часа три-четыре, но поскольку в этом
проклятом месте никогда не звонили колокола, я
не мог быть уверен. Вспомнив все, что я знал о
нежити, я решил, что мне нужно вернуться в
склеп до заката, полагая, что существо, лежащее
в нем, не проснется до ночи.
В тот день я действительно молился: об
избавлении, о безопасности и, наконец, о
скорости и скрытности. Я взял фонарь брата Гая
с колышка и снова пополз к катакомбам. Перед
тем как я скрылся в недрах этого места, луч
солнца пробился сквозь трещину в камне и
согрел мое лицо. Я поблагодарил Бога за это.
С тех пор солнечный свет не касался моего
тела. Прошло по меньшей мере три дня, но без
колоколов и восхода солнца, чтобы засечь время,
кто может точно сказать?
Спуск
Я дошел до склепа и, не останавливаясь,
чтобы изучить его дальше, продолжил путь. Все
это время крысы следовали за мной, садясь на
камни и прыгая вокруг моих ног, словно пытаясь
помешать мне. Я вспомнил рассказ брата Гая о
кровавом корне и о том, как его товарищ-монах
был задушен оленьей мухой — могли ли
чудовища, которые, без сомнения, гнездились
под этим монастырем, повелевать такими
низменными существами, как насекомые и
крысы? Неужели эти грызуны и сейчас
действуют как крошечные шпионы своего
спящего хозяина?
Я не мог остановиться, чтобы убить крыс.
Даже если бы у меня было средство для этого, их
было слишком много. Я мог только идти дальше,
все глубже вглубь затонувших стен этого места.
Там я обнаружил комнаты, очень похожие на
камеры над землей, но гораздо меньше. В
каждой из них стоял странный запах, как на
кладбище после сильного дождя. Я не стал
задерживаться ни в одной из них, а просто
отметил их расположение. Ни в одной из этих
комнат не было дверей, но в большинстве из них
над проемами висели заплесневелые портьеры,
почерневшие от дурного воздуха. Вспомнив о
двери, через которую я вошел, я понял, что если
бы она была закрыта, большое количество
любящих темноту зверей могло бы прожить здесь
несколько месяцев, если бы у них был источник
пищи. В тот момент я не стал развивать эту
мысль, так как и без того был напуган. Я не
нашел ничего, что указывало бы на то, что отец
Бернард — или вообще кто-либо — находится
здесь со мной, и я начал терять надежду.
Я продвигался очень медленно, так как мой
фонарь был тусклым, и я не хотел подвернуть
лодыжку в одном из многочисленных углублений
в полу. Не успел я отойти далеко от склепа, как
понял, что мой фонарь потух, а закат уже близок.
Проклиная себя за то, что так глупо пришел
сюда, я начал бежать как можно тише, стараясь
отдалиться от склепа. Я понятия не имел, куда
иду, и лишь поворачивал то влево, то вправо,
как подсказывал мне инстинкт. Я добежал до
тупика, а потом обнаружил нечто такое, от чего у
меня сердце заколотилось.
Здесь был отец Бернард. На стене был
нацарапан ряд цифр: II:III:II. Эта серия была
сигналом, который мы с отцом Бернардом
использовали раньше; она отсылала к отрывку из
книги Исход, где Моисей встречает горящий
куст, и означала, что здесь находится что-то еще,
что я должен найти. Но все, что я мог видеть,
когда мой фонарь загрохотал, а странные звуки
вокруг свидетельствовали о шевелении в
монастыре — и, следовательно, о закате — это
мрачный камень и мох.
Я упал на колени и молился о мудрости, об
избавлении, о чуде, о любом вмешательстве,
30
которое Бог посчитает нужным оказать мне по
Своей мудрости. Вдалеке, сквозь затхлый
холодный воздух, я услышал ужасный скрип,
когда каменная крышка склепа открылась. Я
открыл глаза и дико огляделся вокруг, и только
на мгновение мне показалось, что стены
изменились.
Заставив себя сосредоточиться, я задыхаясь
прошептал молитву, чтобы остаться
незамеченным и необнаруженным, и снова
уставился на стену. За несколько секунд до того,
как свет погас, я увидел то, что должен был
увидеть: щель в стене, шириной всего два фута,
почти невидимую, если не смотреть прямо. Я
пролез в эту щель и, проскользнув через узкий
проход, оказался в комнате, похожей на те
камеры, которые я видел раньше. Ощупывая
стены, я определил, что комната больше, чем те
крошечные альковы, но потолок был настолько
низким, что мне нужно было лишь слегка
приподняться над головой, чтобы коснуться его.
Я не мог найти никакого другого выхода или
входа из комнаты, кроме того, которым я вошел,
и я был полностью лишен света. Мне ничего не
оставалось делать, как ждать, и поэтому,
обессилев, я привалился к ближайшей к входу
стене, надеясь, что кто-нибудь или что-нибудь,
войдя в комнату, разбудит меня. К счастью, эта
надежда была не напрасной.
Убийство
Я проспал всю оставшуюся ночь, и никакие
порождения ада не потревожили меня.
Действительно, проснувшись, я ненадолго забыл,
где нахожусь, но кромешная тьма и каменный
пол вскоре напомнили мне об этом. Когда я сел и
стал размышлять, как мне выбраться из этого
бедственного положения, я услышал шаги и
увидел приближающийся свет.
Я прижался к стене рядом со входом в
комнату. Мне нечем было воспользоваться в
качестве оружия, так как догоревший фонарь
был где-то в темноте, и у меня не было времени
найти его, и поэтому я знал, что если
приближающееся существо было демоном, то я,
несомненно, буду убит. Отдав свою душу Богу, я
сжал кулаки и поднял их над головой.
Брат Гай вошел в комнату, и я застыл на
месте, прежде чем понял, кто он такой. Он нес
фонарь, который по милости Божьей не
разбился, когда он его уронил. Он рухнул на пол,
оглушенный, и я наклонился, чтобы помочь ему
подняться, когда заметил нечто такое, что чуть
не свело меня с ума от испуга.
Мой удар сбил капюшон, и теперь мне
открылась задняя часть его шеи. Там, прямо над
затылком, находился единственный голубой глаз,
немигающим взглядом смотревший на меня. Он
следовал за мной, отслеживая мои движения, и
тогда я понял, что брат Гай был слугой той
непристойной твари, что спала в холоде и
темноте в склепе.
 Я бил так уверенно, как только мог, нанося
удары ногами по его лицу и горлу. Он упал на
спину и схватился за что-то на поясе. Я схватил
единственное оружие, которое мог достать, —
догоревший фонарь, который я взял в монастыре
накануне. Я замахнулся на него со всей силы,
плотно закрыв глаза, и был вознагражден
твердым хрустом и хрюканьем. Открыв глаза, я
обнаружил, что брат Гай привалился спиной к
стене и булькает, так как стекло от фонаря
попало ему в горло.
Я ничего не мог сделать, только смотреть, как
он умирает. И, прости меня, Господи, но я
испытал такое облегчение, когда его дыхание
наконец остановилось и предсмертный хрип
эхом разнесся по камере, что преклонил колено и
возблагодарил за это. Пожалуйста, читатель,
пойми, что я не убийца и не бессердечный
изверг, несмотря на мое преступное
происхождение.
Брат Гай, возможно, когда-то был хорошим и
верным монахом; я никогда этого не узнаю. Но
он продал себя (или был принужден) в рабство
демону Ямы и был проклят задолго до того, как я
имел несчастье встретиться с ним.
И все же — что насчет историй, которые он
мне рассказывал? Были ли они правдивы?
Проверял ли он мою преданность? Была ли в его
рассказах информация, которую я должен был
почерпнуть, или подсказки, которые я должен
был распознать? Были ли это просто безумные
бредни? Пытался ли он как-то искупить свою
вину, передавая информацию, которая могла бы
мне пригодиться?
Боже мой, что я наделал?
Обман
Я взял себя в руки и вознес молитвы от имени
брата Гая. У меня нет возможности узнать его
намерения, когда он нашел меня в катакомбах, и
я могу только надеяться, что они были
благородными. Поскольку мой обман после его
смерти от моих рук не был обнаружен, я должен
предположить, что он не наводил на меня злые
силы. Я понимаю, что это делает меня виновным
в убийстве. Со временем я должен искупить это
преступление, что я и сделаю, а пока я
продолжаю писать.
После смерти брата Гая я притушил свет его
фонаря и стал ждать. Я был уверен, что
чудовище, смотрящее через глаз на шее, скоро
найдет меня, но когда прошел час и ни один звук
не потревожил катакомбы, я начал сомневаться.
Наконец, я понял, что произошло и как мне
повезло.
Брат Гай был слугой, хотел он того или нет. Я
до сих пор верю, что его хозяин мог видеть
сквозь его отвратительный глаз. Но днем хозяин
спал и поэтому не знал о смерти Гая. Когда эта
теория пришла мне в голову, я решил, что
единственный способ проверить ее — это
31
вернуться через катакомбы в монастырь и
посмотреть, светит ли солнце. Я снял с тела Гая
окровавленную мантию, надел ее и, взяв его
фонарь, отправился обратно по промозглым
коридорам.
Путь казался каким-то коротким, и даже
запыхавшаяся прогулка мимо ужасного склепа
не казалась слишком трудной. Крысы на этот раз
не шли следом, а если и шли, то я их не видел. По
правде говоря, мне так не терпелось вернуться
на солнечный свет, что я не смотрел по
сторонам. Я обогнул последний угол и увидел то,
что хотел увидеть — луч солнца, который согрел
и ободрил меня перед тем, как я спустился в
катакомбы накануне. Я пошел к нему — это было
все, что я мог сделать, чтобы не побежать, — и
когда между мной и благословенным солнцем на
моей коже оставался всего один фут, голос
остановил меня на месте.
"Гай?" — сказало оно, и мое сердце упало.
Если бы я повернулся, тот, кто это был, увидел
бы, что я не Гай, но на мне его окровавленная
одежда. Я не повернулся, но ответил,
максимально приближаясь к его акценту. "Где ты
был?" — спросил голос, очевидно, одураченный
на мгновение. Я ответил, что был в катакомбах,
молясь, чтобы таинственный человек позади
меня не спросил, почему. Он не спросил, но я
услышал его приближающиеся шаги. Его рука
коснулась моего плеча, и я обернулся, не
поднимая головы.
Мне не стоило беспокоиться. Стоявший там
мужчина был пожилым и настолько согнутым,
что я удивился, как он мог ходить. Но самое
главное, он был слеп. Его глаза были
молочно-белого цвета и такие же мертвые, как у
монаха, за которого он меня принял. Он
наклонился поближе и принюхался, его нос
сморщился.
"Ты испачкал себя, мальчик? От тебя воняет
кровью и отбросами". Он усмехнулся при этом, и
меня снова передернуло от вида этого калеки,
слепого человека в монашеской одежде,
получающего извращенное удовольствие от
извращенного запаха моей украденной одежды.
Я сказал ему, что упал в темноте и, должно быть,
угодил в какую-то прогорклую субстанцию. Он
сказал, чтобы я немедленно следовал за ним, что
я могу помыться "по дороге" и что у него есть для
меня важное дело.
Мне ничего не оставалось делать, как
подчиниться. Позади меня луч солнечного света
становился все слабее, когда мы шли обратно в
темноту, по тропинке, которую я никогда не
видела.
Тюрьма
Мы шли по новым коридорам, слепой — по
памяти, я — при свете фонаря. Я остановился,
чтобы постирать в ручье свою украденную
одежду, и вытерпел еще больше тошнотворного
юмора от старого монаха. Я начал подозревать,
что его чувства к брату Гаю не совсем невинны,
и задумался, подчинялся ли брат Гай
когда-нибудь его желаниям, какими бы они ни
были. Как может такой старый человек все еще
испытывать жажду плоти? Но ведь этот
монастырь хранит в себе все виды греха. Я не
должен удивляться.
Пока мы шли, я стал безрассудным, заговорил
и спросил, что от меня требуется. Его ответ
одновременно успокоил меня и охладил мою
кровь, потому что он рассказал о допросе
священника-богохульника, который забрел в
катакомбы накануне. Хозяин, сказал он, схватил
священника и хочет, чтобы его допросили и, если
возможно, обратили в веру. Мое сердце
заколотилось в горле, но я каким-то образом
нашел в себе силы спросить о состоянии
священника. Слепой монах ответил, что пока он
невредим, но хозяин займется допросом сегодня
вечером, когда встанет, и тогда монах заговорит,
хочет он того или нет.
То, что "священник-богохульник", о котором
шла речь, был отец Бернард, я не сомневался.
Однако меня беспокоило, что этот "господин"
узнает меня. Ведь если мое предположение о
демоне, смотрящем через глаз, вживленный в
шею брата Гая, было верным, то, поднявшись в
ту ночь, демон должен был знать, что Гай мертв.
Поэтому я без всякой надежды последовал за
слепым монахом в глубины монастыря.
Оскверненная земля
"Некоторые земли святы от природы, — сказал
мне однажды отец Бернард, — а некоторые
становятся святыми только благодаря вере.
Первая священна, и не сам сатана может ее
осквернить. Но земля, освященная человеком, по
сравнению с ней хрупка, и слуги Люцифера
действительно могут испортить ее".
Эти слова звучали в моей голове, пока слепой
монах вел меня в келью отца Бернарда. Монах
говорил мало, вероятно, пытаясь нащупать
дорогу, а я коротал время, вспоминая уроки отца
Бернарда о прибежищах, которые выбирают для
себя демоны. Эти уроки могут оказаться
полезными, и поэтому я заношу их на бумагу.
Демоны действительно предпочитают
устраивать логова в странных местах, но отец
Бернард считал, что такие ульи можно разделить
на три категории: места, созданные сатаной для
этой цели, места, построенные человеком, но
позже заселенные демонами, и оскверненная
святая земля.
Несвятая земля
Сатана, пытаясь копировать Божьи добрые
дела, одаривает своих последователей и детей
"освященнымы" местами. Многие такие места
32
являются местами языческого поклонения, что
вполне логично. Такие места являются маяком
для людей с неправедными мыслями, и это
помогает объяснить, почему во многих языческих
деревнях на Британских островах и в Польском
княжестве поблизости таятся оборотни и другие
демоны. Несомненно, они питаются испуганным
населением или представляются языческими
богами, как это делал демон Аоифе, замазанный
кровью, с которым столкнулся Брайан.
Распознать такое место, к сожалению, сложно.
Отец Бернард упоминал, что некоторые особо
набожные души заболевают в таких местах, но
это отнюдь не универсально и даже не
достоверно. Хуже того, некоторые такие места
источают не угрозу, а странное успокаивающее
ощущение. Предназначено ли это для того, чтобы
ввергнуть жертву в оцепенение, чтобы демоны в
этом месте могли попировать, или чтобы ввести
в заблуждение тех, кто ищет логово зла, я не могу
сказать. Возможно, и то, и другое;
действительно, кожевня, о которой я упоминал
ранее, похоже, вызывала подобные чувства.
В глухих лесах часто можно встретить земли
сатаны, но то же самое можно сказать и о
многих его приспешниках. Признаки волков
поблизости могут указывать на близость такого
места, как и участки вывороченной земли или
определенные виды мха и грибов. В частности,
так называемые "кольца фейри" довольно часто
указывают путь к таким потусторонним
опасностям, как и покачивающиеся огоньки в
лесах.
Опасность здесь должна быть очевидна,
особенно если читатель вспомнит, что я уже
писал.
По мере удаления от цивилизации силы
дьявола становятся все сильнее. Необходимо
путешествовать группами, а также иметь при
себе огонь и сталь. Иногда место, освященное
сатаной, можно сжечь и тем самым уничтожить,
а иногда только чудо поможет избавиться от
когтей противника. Те, кто выполняет Божью
работу, должны быть готовы отдать себя, ибо
жертвы часто необходимы, чтобы очистить и
сделать безопасным мир.
Украденные места
Кожевенная мастерская, которую я имел
несчастье посетить в Париже, является хорошим
примером следующей категории. Такие места —
магазины, дома, даже часовни и монастыри
(очевидно) не застрахованы — были построены с
самыми лучшими намерениями. В какой-то
момент приспешники сатаны пробрались внутрь
и свили себе гнездо. Всех обитателей таких мест
заставляют служить, изгоняют или убивают.
Многие демоны могут выглядеть совершенно
по-человечески, поэтому новые обитатели таких
мест занимаются своими делами
(распространяют Евангелие Сатаны, хотя детали
неизбежно меняются), а их соседи ни о чем не
догадываются.
В этом, конечно, и заключается самый
коварный и коварный факт таких убежищ —
внешне они совершенно нормальны. Часовню
или другой дом Божий, попавший под влияние
Противника, конечно, легче заметить, но такое
вопиющее зло происходит только в более
отдаленных местах (как, например, этот
монастырь — по крайней мере, в дне пути от
любой помощи). Даже самый проницательный
инквизитор не может обыскать каждый дом,
мастерскую и собор. Как же выкорчевать таких
червей?
Я бы смиренно предложил тем из нас, кто
живет в городах, расспрашивать уличных
бродяг, как это делал когда-то я сам.
Предоставьте им таинство исповеди и,
возможно, горячий ужин, и дайте им понять, что
вам можно доверять. Это требует терпения —
как я уже говорил, большинство мужчин,
делающих подношения беспризорникам, делают
это не из христианских побуждений, — но со
временем они поймут, что вы не желаете им зла.
А затем попросите у них информацию. Никто не
замечает уличных детей (более того, они
стараются, чтобы их не замечали) и часто
слышат такие лакомые кусочки информации,
которые не смог бы узнать даже самый
осторожный инквизитор. Они часто не знают,
что означают слухи, которые они слышат, но,
заплатив им за такую информацию, опытный
следователь часто может определить, где в городе
гнездятся демоны. После этого все зависит от
того, какие действия человек готов предпринять.
Предупреждение: Таинство исповеди имеет
огромное значение при обращении за помощью к
бедным (или вообще к кому бы то ни было).
Демоны города не прочь использовать такие
источники слухов и сплетен в своих целях, и,
доверяя слишком многому, человек может быть
введен в заблуждение... или предан. Однако
любую информацию, полученную во время
таинства исповеди, можно считать правдивой,
поскольку даже силы некоторых исчадий ада,
способные изменить убеждения или мысли
человека, не могут противостоять силе наших
священных обычаев.
Кощунственные заражения
Заразить небольшую часовню или
монастырский дом — это одно, но осквернить
настоящую святую землю — совсем другое. Для
этого требуется сила, с которой мало кто из нас
готов бороться, и действительно, любое некогда
святое место, ставшее пристанищем для
демонов, должно быть немедленно сообщено в
Рим.
Как, может задаться вопросом верующий
читатель, такое осквернение вообще возможно?
Неужели Божье благословение так легко
запятнать? Я задал эти вопросы отцу Бернарду,
33
и он ответил на них тем различием, которое я
уже проводил: места, сделанные святыми по
замыслу Бога, действительно неприступны.
Однако места, сделанные святыми по вере
человека, могут быть испорчены.
Это различие тонко и нелогично для многих
неискушенных ученых, но отец Бернард говорит
мне, что на Святой земле есть места, которые
неверные считают священными, и которые
излучают такую же ауру света и благодати, как и
настоящие, христианские святые места.
Мусульманская вера, будучи извращением (или,
в лучшем случае, неправильным толкованием)
христианства, очевидно, не находится вне
милости Божьей — Он все еще позволяет их вере
пропитывать местность и защищать ее от
демонов. Но именно такие места, как эти,
приспешники сатаны могут осквернить и
развратить.
Как это делается? Я благодарю Бога, что не
знаю. Наверняка требуется какой-то
кощунственный ритуал, включающий, как я
полагаю, кровь невинных христиан, а может
быть, по примеру древних язычников, просто
заклание животных. Я не могу сказать. Знаю
только, что некогда святая земля излучает ауру,
которую не может игнорировать ни один из тех,
кого коснулся Бог. Она скрежещет по душе, как
песчаник по плоти, и наполняет тех, кто может
слышать, праведной яростью. Опять же,
открытие такого места, вероятно, вдохновило бы
самого Папу Римского на действия, поскольку
это не что иное, как вызов Божьей власти. У
меня снова заканчиваются чернила. Не знаю,
стоит ли, ████████████████████████
Запрос
Отменяет ли грех во имя Бога грех? Я не могу
знать. Я не сомневаюсь, что умру здесь, в этом
монастыре, так и не увидев солнца, с тяжелым
грузом грехов на голове, предназначенных для
ада. Пожалуйста, Боже, будь милостив и позволь
мне эту последнюю исповедь, все, что я знаю и
чему научился, на бумаге, мои преступления
здесь, в отсутствие уха священника.
Господи, умоляю Тебя, не оставляй меня.
Мы со слепым монахом дошли до кельи. В
отличие от других описанных мною келий,
которые были закрыты только портьерами и
тканью, эта явно была предназначена для
заключенных, а не для молитвы. Дверь была
дубовой, и запиралась она на крепкий засов. Я
задался вопросом, для содержания какого
существа она была предназначена, чтобы
обеспечить такую чрезвычайную безопасность?
Каково бы ни было истинное назначение этой
камеры, ее обитателем теперь был отец Бернард.
Слепой монах поднял перекладину с силой,
которая не соответствовала его хрупкому телу, и
мы вошли.
 Отец Бернар был прислонен к дальней стене,
прикованный за запястья. Его одежда была в
клочьях, и я видел струйки крови из
полудюжины мелких ран. Он посмотрел на меня,
и его глаза расширились. Я покачал головой и
жестом указал на слепого монаха, пытаясь
показать, что не предавал его. Однако я не
думаю, что он понял меня полностью, потому что
он начал взывать ко мне, называя меня по имени
и называя меня предателем.
Слепой монах спросил меня, что я думаю об
этом. Задыхающимся голосом я ответил, что
молодой монах, с которым он путешествовал,
исчез в катакомбах несколько часов назад, но я
не знаю, что стало с "ним". Изверг усмехнулся и
сказал: "Не беспокойтесь о предательстве, отец
Бернард. Ваш молодой бездельник мертв. Тень
не была бы достаточно ловкой, чтобы скрыться
от хозяина здесь".
Как бы меня ни возмущал этот вывод, я был
рад, что монах оказался таким самоуверенным.
Очевидно, хозяин либо не так могущественен,
как он себя выставлял, либо Бог действительно
присматривает за мной. Отец Бернард, похоже,
поняв, что происходит, затих, а слепой монах
шагнул вперед.
"Отец Бернард, мы знаем, что вы больше, чем
простой священник. Скажите нам, в чем ваша
истинная миссия, пожалуйста, до заката".
"Моя миссия — служить Богу". Отец Бернард,
очевидно, уже отвечал на этот вопрос.
"Если хозяин задаст тебе вопрос, он не
оставит тебя невредимым ни телом, ни душой.
Поэтому ответь мне. Почему ты здесь?"
"Я пришел сюда в поисках убежища, а
обнаружил улей зла. Теперь я здесь только в
качестве пленника".
Слепой кашлянул, словно желая поправить
его, но ничего не сказал. Со стола в углу комнаты
он взял то, что было похоже на бич, но больше,
чем я когда-либо видел. Он поднял его перед
отцом Бернардом, и я увидел, что концы
кисточек унизаны крошечными осколками
железа. Тогда я понял, откуда взялись раны на
плоти моего наставника. "Вам это знакомо,
святой отец? Может быть, нам следует получить
признание, брат Гай?" Он поднял зловещее
устройство, но прежде чем он нанес удар, я
заговорил.
"Позвольте мне", — сказал я. Слепой монах
повернулся ко мне и усмехнулся. Я чуть не
заболел от этого зрелища. Его зубы — те
немногие, что у него были, — почернели и
сгнили. Он протянул мне кнут, и я взял его.
Рукоятка была влажной от его руки, а на конце
оружия виднелись кусочки плоти и пятна крови.
Я посмотрел на отца Бернарда и кивнул, а затем
ударил — но попал только в каменную стену
рядом с ним.
Он кричал вполне убедительно, и слепой
монах снова спросил о его целях. Отец Бернард,
34
конечно, отказался отвечать, и я нанес новый
удар.
Это продолжалось несколько мгновений, но
отец Бернар и я, без сомнения, думали об одном
и том же: если информация не будет получена,
монах либо изменит способ пытки (и
действительно, я видел на столе другие
приспособления, стальные и деревянные,
которые я не мог определить), либо солнце сядет,
и "хозяин" возьмется за дело. Наконец, подняв
кнут для очередного удара, я приказал отцу
Бернарду исповедаться, чтобы запечатлеть его
слова на бумаге и прекратить мучения.
Отец Бернар улыбнулся и сказал: "Тогда я буду
говорить, ибо я действительно не могу больше
этого выносить, но говорить я буду только с
тобой. Слепая свинья должна покинуть комнату,
ибо я не выношу ее запаха".
Слепой только рассмеялся и вытащил меня из
комнаты. "Ты можешь записать его слова, —
сказал он, — но не забывай писать четко, чтобы
хозяин мог прочесть. На столе ты найдешь
бумагу, перо и чернила. Я вернусь с хозяином
через час".
Час! Я почувствовал, что у меня свело живот.
Через час я предстану перед хозяином, и он
наверняка узнает, что я самозванец. Я вернулся
в камеру, закрыл дверь и быстро объяснил отцу
Бернарду, что произошло. Стыдно признаться,
но я не рассказал ему, как умер брат Гай, а
только то, что он умер, но я рассказал ему о глазе
в шее этого человека. Я попросил совета у своего
наставника.
Он задумался на мгновение, а затем велел мне
вернуться к телу брата Гая и вырезать из него
глаз. Если Гай привык прятать глаз под
капюшоном, значит, глаз видел только ткань.
Пока он был при мне, хозяин мог быть одурачен
моей уловкой. Конечно, это была авантюра, но я
мог уповать только на Бога, ибо не мог бросить
своего наставника. Однако мне, конечно же,
нужно было какое-то признание для мастера, и
поэтому я должен был торопиться.
Я снова вышел из комнаты и тихо подкрался.
Только по милости Божьей я проскочил мимо
слепого монаха, который сидел в коридоре
неподалеку, и на его дрожащих губах играла
странная улыбка. Я бежал по коридорам так
быстро, как только мог, задерживаясь лишь на
мгновение, чтобы поискать луч солнечного света,
который отметил бы коридор, по которому я мог
бы выйти на поверхность — но я не смог его
найти. Лишь несколько мгновений спустя я
нашел труп брата Гая и, воспользовавшись
кинжалом, который я нашел на его поясе, срезал
голубой глаз с его шеи и спрятал его в рукав.
Уходя, я увидел крыс, ползущих к телу, и
заметил, что их морды окровавлены. Оставив
человека, даже слугу демона, в таком месте,
чтобы он стал пищей для крыс, у меня защемило
сердце, но у меня не было времени
предотвратить это. Я побежал обратно по
коридорам и, запыхавшись, добрался до кельи
отца Бернарда.
Я взял его признание, написав так четко, как
только мог, дрожащей рукой. Конечно, все это
была ложь — мы выдумали наши путешествия,
нашу миссию и имена наших начальников. В
качестве дома матери мы назвали часовню в
Тулузе, которая, как я знал, была сожжена во
время крестового похода против катаров. Это
заняло всего полчаса, но у нас была убедительная
коллекция лжи. Оставалось только дождаться
"хозяина" и рискнуть.
Результат оказался трагическим. Я буду
продолжать, хотя мне больно это делать.
Мастер пробуждается
Моя первая — и на данный момент
единственная — встреча с "хозяином" произошла
в ту ночь. Едва успели высохнуть чернила на
фальсифицированном признании отца
Бернарда, и мы вдвоем произнесли краткую
молитву в надежде, что уловка сработает и,
возможно, положит конец этому кошмару, как
дверь открылась и вошел хозяин.
Господи, пойми, что из всех грехов, которые я
совершил в своей жизни, я совершил самый
страшный, когда увидел это существо. Если бы
не суровый взгляд отца Бернарда, придававшего
мне силы с другого конца комнаты, я бы
признался во всем перед этим существом. От
него исходила ощутимая аура святости, или того,
в чем я поклялся бы святостью, при других
обстоятельствах. Он повернулся, и я узнал
Бледного Брата.
Я думал, что мое время пришло. Он протянет
ко мне руки и выжмет жизнь из моего тела, ибо,
несомненно, он узнает меня так же, как я его. Но
его взгляд не остановился на мне, вместо этого
он смотрел мимо меня на исповедь, лежащую на
столе. Он поднял ее, просмотрел и заговорил тем
же мягким, успокаивающим тоном, которым две
ночи назад предложил мне постель.
"Твои навыки письма улучшаются, брат Гай",
— сказал он. "Однако священник лжет".
Я был настолько ошеломлен этим заявлением,
что говорил не задумываясь. К счастью, я быстро
привык говорить как брат Гай, и Бледный брат
не заметил разницы. "Откуда ты знаешь,
хозяин?" спросил я, внутренне содрогаясь от
того, как легко было обращаться к нему —
думать о нем — как о начальнике.
"Ты не мог знать, брат, ведь ты был с нами так
недолго. Но у Веры есть глаза и уши повсюду, и
новости всегда находят путь ко мне. Багряная
Курия не слепа за пределами Рима — не в обиду
тебе, брат Соломон". Он кивнул в сторону слепого
монаха, терпеливо ожидавшего снаружи.
"Багровая Курия?" Я знал, что играю в
опасную игру — одно заявление могло раскрыть
35
мой обман. Но сейчас я тянул время. Если бы я
мог заставить Бледного Брата говорить, подумал
я, то до рассвета... но столько часов, которые
нужно заполнить?
"Курия, добрый брат, не является тайной, в
которую вы были посвящены. Но, возможно,
пришло время посвятить тебя?" С этими словами
Бледный Брат извлек из своей мантии кинжал и
поднял ладонь, как бы для пореза. Я не хотел
видеть кровопролития, особенно в качестве
предвестника какого-то кощунственного
ритуала, и указал на отца Бернарда.
"Господин, я, конечно, польщен вашим
доверием ко мне, однако, боюсь, что мои побои
могли сократить жизнь этого священника. Если
вы хотите получить от него больше информации,
возможно, это должно быть приоритетным?"
Отец Бернард кивком признал мою
находчивость, хотя это подвергало его большему
риску. Бледный брат тоже кивнул и с ядовитой
улыбкой убрал кинжал в рясу.
"Знай пока, брат Гай, — сказал он, — что
агенты Курии повсюду по всей земле. По
большей части это такие же верные, как ты и
брат Соломон, введенные в наши таинства
Кровью Каина и Дверью Воли. Они доставляют
новости, как тем из нас, у кого есть свои
собственные служения, так и Престолу Нода."
"Этот рассказ, хотя и выдает некоторое
знание нашей Веры, также выдает, что добрый
Отец не имеет реального представления о том,
как глубоко мы зарылись в его Церковь. Я знаю,
например, что эта деревня, — и тут Бледный
Брат указал на раздел "Исповеди", где
говорилось, что маленький городок совершенно
свободен от демонической скверны, — не только
осаждена агентами Сатаны, но и что
инквизиторы Церкви прибудут менее чем через
две недели, чтобы очистить ее". Он сделал паузу
и усмехнулся Отцу, и я увидел, что его зубы
заострились и окрасились в цвет ржавчины. "Я
также знаю, что они потерпят неудачу и
погибнут, так силен каинит, который правит
ночами в этой деревне.
"Есть и другие детали", — продолжал демон.
"Этот епископ, которого ты упоминаешь как
скомпрометировавшего себя, на самом деле один
из наших самых упорных врагов. Ваш маршрут
не точен, поскольку такой священник, как вы,
наделенный силой Божьей, несомненно, привлек
бы внимание в любом из мест, где собираются
наши общины, но до сих пор мы о вас ничего не
слышали. Я хвалю вас за попытку, отец, но
сейчас я хотел бы получить ответы, а у меня
очень мало времени". Он повернулся ко мне и
пренебрежительно махнул рукой. "Брат Гай, ты
свободен. Однако, будь добр, оставайся в
катакомбах, чтобы я мог вызвать тебя, если ты
мне снова понадобишься". Как он собирался
вызвать меня, я не знаю, но я боялся, что глаз в
моей украденной мантии должен был сыграть
свою роль.
 Что я мог сделать? Я повернулся и ушел, а
брат Соломон закрыл дверь и запер ее на засов.
Я спросил, не подумав, не хотел ли он запереть
хозяина дома. Он ответил с некоторым
удивлением, что хозяину не нужны двери.
С тошнотворным чувством я попятилась
прочь. Мои колени подкосились от страха и
отвращения, но также, прости Господи, от
облегчения — я спасся. В моей голове роились
откровения и подозрения: Если словам демона
можно верить, то это зло, эта кровавая ересь
простиралась до самой Римской курии! Но наш
путь пролегал не по папскому указу; Глаза
смотрят на Эньена ле Либрайера за своими
приказами.
Знали ли здешние демоны о нашем приходе
еще до нашего появления? Были ли другие
внутри Oculi Dei их пешками? И то, как Бледный
брат говорил о Боге и своей "вере", указывало на
то, что он сознательно не служит Сатане — что
же тогда его загадочная ссылка на "каинитов"?
Что-то в этом разговоре пробудило воспоминание
о подслушанном разговоре между Оком и самим
Эйненом ле Либрером, но как я ни старался, я не
мог вспомнить точных слов. Такой провал от
меня, чья память — мой единственный источник
гордости!
У меня было мало ответов и много вопросов, а
в голове проплывали и рассказы брата Гая, и
уроки отца Бернарда. Тогда я решил записать их
и попросил у брата Соломона еще бумаги и
чернил и тихое место для письма.
Он не спросил меня о причинах или о том, что
я планирую написать. Он просто сказал мне, где
я могу найти то, что мне нужно, и я удалился в
камеру в нескольких ярдах от тюрьмы, где
допрашивали отца Бернарда.
С этого и началось это повествование. Я уже
упоминал, что слышал крики отца Бернарда.
Они начались через несколько мгновений после
того, как я начал писать. Сначала это были
молитвы, стихи из Библии и другие наставления
самому себе, чтобы оставаться сильным. С тех
пор они превратились сначала в мольбы о
помощи и о том, чтобы Бог услышал его, а затем
в невнятные крики. Отец Бернард однажды
рассказал мне о допросе еретиков и сказал, что
они будут кричать несколько часов подряд,
прежде чем сообщат какую-либо информацию.
Пока они кричат, они не могут говорить. О,
жестокая судьба, что теперь праведников
допрашивают еретики!
И вот я сижу в камере, освещенной лишь
одной свечой, и мне приходилось менять ее
несколько раз.
К счастью, свечей здесь больше, чем чернил, и
брат Соломон не потребовал от меня ничего в
обмен на свет. Я не видел солнца, не видел и не
слышал о Бледном Брате, и брат Соломон не
передавал никаких вестей об отце Бернарде. Я
слишком боюсь — или, возможно, слишком
стыжусь — спрашивать о нем.
36
Я не могу придумать ничего другого, кроме
как продолжать переписывать уроки отца
Бернарда. До сих пор я говорил о слугах
демонов, о демонах, созданных из плоти и
камня, и о тех отвратительных существах,
которые пьют кровь живых. Но и другие
"породы" демонов изводят Землю Божью, и отец
Бернар с особым презрением относится к
последним, тем, кто лишен истинного тела.
Демоны Эфира
Некоторые еретики, в том числе катары,
сожженные в Альби, считают, что материальный
мир — низменный и злой. Этот довольно
пессимистичный взгляд не только не уважает
мужчин и женщин, которые ходят по земле, но и
предполагает, что духовное по своей сути
является добрым. Демоны Эфира опровергают
это утверждение.
Отец Бернард говорил об этих демонах как о
существах, чья естественная форма бесплотна,
но предупреждал, что большинство из них
способны на короткое время принять или
украсть твердую форму. Различия между ними,
таким образом, в основном касаются того,
насколько легко они могут это сделать. Я напишу
как можно больше об этих существах. Знай,
дорогой читатель, что в любой момент я могу
быть вынужден остановиться.
По крайней мере, на этот раз старый ублюдок
дал мне больше чернил.
Призраки
Когда человек умирает, лучшее, на что он
может надеяться, — это вечная награда на
небесах. Несомненно, некоторые души —
возможно, многие в наше декадентское время —
ощущают адский огонь. И все же, до ушей Глаз
Божьих часто доходят истории о духах,
возвращающихся из могилы, чтобы выступать в
роли проводников, просителей, а иногда и
мучителей живых.
Действительно ли эти беспокойные души —
тени некогда живших мужчин и женщин? Или
же, как считают многие инквизиторы, это
"знакомые духи", которые принимают облик
умершего, чтобы обмануть живых ради забавы
или злобы? Я слышал аргументы в поддержку
обеих точек зрения и могу честно сказать, что
возможны оба варианта. Далее следует то, что
мы с отцом Бернардом узнали о призраках,
каково бы ни было их происхождение.
Независимо от того, являются ли они
неупокоенными душами человечества или нет,
призраки действительно преследуют живых. Они
преследуют места, где смерть сильна — колонии
прокаженных и кладбища обычно могут
похвастаться историями о призраках, а также
поля сражений и полевые госпитали. Однако
одно из самых страшных мест я видел
собственными глазами, и здесь я расскажу эту
историю.
Наверняка читатель слышал о резне в Безье.
Арно Амори и его люди потребовали от города
выдать тех, кого подозревали в ереси, а когда
город отказался, Амори приказал своим солдатам
сжечь город и вырезать всех, кто в нем
находился. Хотя это злодеяние произошло более
двадцати лет назад, то есть до моего рождения, я
недавно посетил остатки города.
В ту ночь меня мучили кошмары, подобные
которым я не могу описать. Я почувствовал ужас
от того, что меня вытащили из дома, привязали к
костру и сожгли заживо. Я слышал крики моей
семьи, моих друзей и тех, с кем я провел всю
свою жизнь, которых отдали на меч. И где-то
там, над людским грохотом, я услышал
бесконечную песнь, заунывное причитание,
бесконечную, вечную молитву за умирающих. Я
слышал голоса, доносящиеся словно из глубокой
пропасти: одни стенали в печали, другие
смеялись, словно насмехаясь. А перед самым
пробуждением я услышал голос: "Caedite eos.
Novit enim Dominus qui sunt eius."
Убейте их, ибо Господь знает Своих.
Эти кошмары были не просто снами, это были
видения из жизни, ибо, когда я позже описал их
Оку в Нарбонне, его лицо стало пепельным. Он
сказал мне, что разговаривал с одним из
рыцарей, участвовавших в резне, и что мои
описания были точны до мелочей. Фраза,
которую я услышал, по словам этого рыцаря,
была приказом Арно Амори своим войскам.
Мертвые из Безье не спят спокойно, и они
насылают свой гнев на любого, кто осмелится
спать слишком близко к месту их убийства. А
может быть, они бесконечно взывают о
прощении за преступление ереси. Я не могу этого
знать, и, несмотря на мое любопытство, никакая
сила, кроме повеления самого Бога, не сможет
побудить меня отправиться туда снова.
Призраки могут проявлять любое количество
странных способностей. Многие из них
вызывают у своих жертв безумие или лихорадку;
более того, люди, которые действительно видят
призраков, часто сходят с ума в течение
короткого времени после этого. Смертные люди
никогда не были предназначены для того, чтобы
заглянуть в потусторонний мир, и отказ от
перехода в будущее — это, возможно, самый
большой грех, который могут совершить
мертвые. Однако, по большей части, призраки не
могут стать твердыми. Однако я слышал истории
о призраках, похищающих тела живых. Такие
"призраки" вполне могут быть мелкими
демонами, а не беспокойными душами,
учитывая их быструю реакцию на экзорцизм.
Воину Божьему, столкнувшемуся с призраком,
следует помнить, что они в конечном итоге
бессильны, являясь лишь отражениями своих
прежних сущностей. Однако демон,
маскирующийся под душу умершего человека,
37
вполне может обладать достаточной силой, чтобы
наказать и даже ранить, поэтому лучше всего
считать, что любой "призрак" — это демон, пока
не доказано обратное.
Фейри
Что именно представляют собой фейри,
является предметом спора среди моего ордена.
Большинство считает, что это демоны в какой-то
форме, привыкшие маскироваться под
языческих богов и теперь ощущающие укор
божественной справедливости, когда
христианство угрожает изгнать их зло из сердец
их поклонников. Другие считают, что фейри —
это совершенно иное явление, существа,
созданные Богом для какой-то цели, которую мы
пока не можем постичь. Наконец, все большее
число инквизиторов утверждает, что их вообще
может не существовать.
Я, например, верю, что существует нечто,
оправдывающее легенды о Справедливом
Народе, но что это может быть на самом деле, я
не знаю. Легенды об этих существах настолько
разнообразны, что их невозможно
классифицировать. Например, в одной деревне
"боггарт" может быть злобным маленьким
зверьком, который прячет домашнюю утварь и
оставляет маленькие жалящие укусы на скоте, в
то время как в соседней деревне то же имя
приписывают маленькому полезному спрайту,
который отгоняет крыс и присматривает за
детьми. Я бы утверждал, что эти более
благосклонные духи могут на самом деле быть
ангелами, но поскольку я не священник и не
ученый в таких вопросах, я признаю, что это
всего лишь предположение.
О феях слагают легенды по всей Европе, но
многие из этих легенд, похоже, происходят с
Британских островов. Я понятия не имею,
почему на этих островах обитает так много этих
существ, но я слышал несколько теорий.
Очевидно, на этих островах (особенно в
Ирландии) сказки о Прекрасном Народе обычно
связаны со сделкой между ними и
человечеством. Например, оставить блюдце
сливок для домашнего духа или избегать
определенных мест после наступления темноты в
знак уважения к "дворам фейри" — это не
редкость. Эти обычаи достаточно безобидны, и в
каждой деревне есть такие странные традиции,
но на Британских островах большинство людей
говорят, что они берут начало в древних
договорах, заключенных с Прекрасным народом.
Теперь, когда я думаю об этом, отец Бернард
однажды упомянул, что подобные истории
доходят до него из степей Русского княжества,
истории о детях, которых наставляют вести себя
хорошо, чтобы странные ночные люди не
забрали их.
Эти истории могут быть всего лишь сказками,
призванными развлечь и напугать детей. Но
подумайте о последствиях, если они не просто
выдумка. Что если по всей земле разбросаны
деревни, где большинство, если не все жители,
следуют традициям, которые они не могут
оправдать? Эти традиции проистекают из
"древних договоров" — возможно, договоров,
существовавших до рождения Христа или, по
крайней мере, до спасения данной деревни от
рук воскресшего Господа? Что, если, следуя этим
традициям, люди не совершают никакого
особого греха или ереси, а укрепляют какое-то
кошмарное существо из глубин ада?
Я не хочу показаться тревожным, но, в конце
концов, истории о Прекрасном Народе не всегда
веселые. Многие из них рассказывают о
плотоядных существах и ужасных, но
прекрасных чаровницах, похищающих юношей.
Фейри не безобидны, и я считаю, что они
заслуживают более пристального внимания, чем
мы уделяли им до сих пор. Но у нас так мало
людей, желающих и способных служить Глазами,
и более непосредственные угрозы требуют
нашего внимания.
Что касается того, как бороться с фейри и
чего может ожидать от них инквизитор, одному
Богу известно. Легенды, как я уже говорил,
настолько разнообразны, что провести какое-то
разграничение невозможно. Многие легенды
наделяют фейри силой обмана и иллюзии,
поэтому инквизитор, подозревающий, что они
рядом, должен стараться держать себя в руках.
Определенные молитвы о ясности мысли могут
действительно помочь.
Точно так же рассказы других инквизиторов
утверждают, что фейри можно изгнать звуком
церковных колоколов, железным клинком,
бросанием в них соли или хлеба, чтением
библейских стихов, любой фразой на латыни или
любым из сотни других средств.
Слуга Божий, столкнувшийся с фейри,
действительно находится в большой опасности,
просто потому, что эти ловкачи приложили
немало усилий, чтобы скрыть свои истинные
слабости. Молитесь о мудрости и силе и не
обольщайтесь". Вот и все советы, которые дал
мне отец Бернард.
Демоны
На самом деле, демоны могут принимать
форму любого из существ, о которых я
рассказывал в этой книге. Демоны, на которых я
ссылаюсь здесь, — это просто те, кого можно
легко идентифицировать как таковых, и поэтому
я должен попросить читателя держать себя в
руках, поскольку следующие страницы,
несомненно, потрясут его.
Демоны — это, прежде всего, падшие ангелы,
которые восстали вместе с Люцифером и были
брошены в яму. В Книге Матфея говорится о
демоническом легионе, и в других Евангелиях,
как мне сказали, тоже есть упоминания о таких
существах. Каким образом они пришли в
38
человечество, остается загадкой, но они делают
это регулярно. Демоны могут приходить на
Землю сами по себе, спасаясь от вечного
наказания, на которое их проклял Бог, или, к
стыду своему, могут быть вызваны сюда
заблуждающимися или безумными еретиками.
Как они могут сбежать, к счастью, мне
неизвестно, но, как читатель помнит из истории
о кожевенной мастерской, я кое-что знаю о том,
как демоны могут быть вызваны.
Вызов демона, по общему мнению, требует
жертвоприношения. В кожевенной мастерской
эта жертва состояла в том, что сначала
отравляли плоть юноши грехом содомии, а затем
сжигали его заживо. Останки туши, надо
полагать, послужили пищей для демона
Сифиаэля, когда он попал в наш мир. Другие
демоны также заключены либо в материальные
объекты (включая растения и даже места; я уже
обсуждал такие запятнанные места), либо в
людей или животных (как Легион в Книге
Матфея), либо за пределами нашего мира в
Пустоте. У каждого демона есть имя, и когда-то у
него была своя цель под Богом, поскольку
каждый из них когда-то был членом Небесного
Воинства. Однако, решив восстать против
Создателя, они отказались от своего
предназначения и места, и были лишены
прежней силы.
Конечно, это не означает, что демоны
бессильны. Сатана наделяет своих
приспешников силой, превосходящей силу
любого из описанных мною существ. Демоны,
освободившись из своих тюрем, могут
принимать облик людей или животных, почти
незаметно разгуливая среди стад. Днем они так
же могущественны, как и ночью, и не имеют
особой уязвимости к металлическому оружию.
Действительно, любое повреждение, полученное
телом демона, заживает сразу после захода
солнца; до тех пор это лишь незначительное
неудобство, поскольку демоны, как и животные,
не обладают душой и поэтому не чувствуют боли.
Что касается магии и порожденных адом сил,
которые могут призывать демоны, то я с
сожалением должен сообщить, что каждый
демон уникален. Я лично никогда не сталкивался
с демоном (слава Богу, опыт у кожевника был
для меня достаточно близким!), но я расскажу
следующую историю. Пусть она послужит
просвещению, даже если она ужасает.
Крестовый поход 1204 года разрушил
Константинополь, как, вероятно, известно
читателю. Я родился на восемь лет позже, и
поэтому, когда рос, слышал рассказы торговцев
и солдат в Париже. Кто-то побывал в Царице
городов, кто-то бежал от крестового похода. Я
ничего не думал об этом, разве что иногда
задавался вопросом, на что может быть похож
целый город, охваченный пламенем. А потом,
после присоединения к Окули, мы с отцом
Бернардом провели ночь в поместье одной
знатной дамы из дома Мурнау. Она рассказала,
что старший кузен отправился в крестовый
поход и вернулся невредимым. Кузен, которого
звали Дитер, до отъезда был веселым человеком,
всегда готовым на шутку или доброе слово. Когда
он вернулся, его юмор пропал. Он еще шутил, но
его шутки были колючими и недружелюбными.
Он держался подальше от остальных членов
семьи и построил для себя небольшой коттедж на
краю их участка. Он не посещал церковь вместе
с остальными, но молился сам по себе (так он
говорил) и принимал визиты священника для
исповеди. Так продолжалось три года, пока
дворянка не достигла своего двенадцатилетия. И
тогда он начал проявлять к ней интерес, который
можно охарактеризовать только как похотливый.
Демоны теней
Здесь следует упомянуть особый вид демонов.
Я считаю, что демоны могут призывать
определенные типы слуг, и одними из самых
коварных являются ночные демоны.
Эти существа более могущественны, чем
многие другие демонические монстры, о которых
я рассказывал. Они имеют некоторое сходство с
нежитью в том, что огонь и солнечный свет,
кажется, отталкивают их, но, похоже, не пьют
кровь. Вместо этого они черпают свою силу из
окружающих их теней. Хотя они могут
принимать человеческий облик и даже
имитировать голоса и лица некоторых людей, их
естественное состояние — это живая тьма,
совершенно невосприимчивая к любому
естественному вреду. Тени вокруг них могут
поражать и связывать своих врагов, а при
необходимости даже убивать удушением. Эти
демоны также могут углублять тени так, что их
не может пронзить ни один факел, и даже
проникать своей темной хваткой в разум людей,
чтобы те выполняли приказы ночного существа.
Родриг де Наварр якобы много знает об этих
существах и утверждает, что Иберия, в
частности, кишит ими. Я не знаю, как и Эньен ле
Либрайер, почему именно в этом регионе должны
обитать эти ужасы, но Наварр считает, что эти
демоны имеют мавританское происхождение, и
темнокожие захватчики принесли их с собой,
когда завоевали эти земли много лет назад.
Я никогда не сталкивался с таким существом,
как и отец Бернард. И, даст Бог, никогда не
столкнусь, ибо как можно бороться с живой
тьмой?
Дворянка — по имени Эльза — сказала, что
она слишком боялась сообщить своим родителям
о нечистых вещах, которые предлагал ей Дитер.
Она призналась в них священнику, но тот
лишь посоветовал ей отвергнуть его ухаживания
и хранить свое сердце в чистоте. (Несомненно,
пожертвования Дитера богатствами, которые он
"нашел" в Крестовом походе, немало
способствовали его расположению к когда рассказывала нам эту историю более
священнику).
39
Эльза, как член Дома Мурнау, почувствовала
зло в своем кузене еще до того, как узнала о
нашей борьбе. Но поскольку она была
единственным членом семьи, с которым он долго
общался, никто из остальных этого не заметил.
Эльза слышала во сне голоса, которые говорили
ей, что надо что-то делать с кузеном, говорили,
что он хочет уничтожить семью и принести на
Землю великое зло, но она не знала, как
поступить. Наконец, пробудившись от особенно
страшного кошмара, она решилась отправиться
в его коттедж.
Когда Эльза рассказала эту историю отцу
Бернарду и мне, она покраснела от признания,
что украла свой дом и прокралась, как воровка,
к маленькому коттеджу своего кузена. Она
рассказала нам, что по мере приближения
чувствовала, как воздух становится гуще, и
ощущала странное тепло, исходящее от домика,
хотя не видела ни одного горящего огонька.
Дверь была приоткрыта, но достаточно, чтобы
она могла видеть.
Дитер стоял на коленях на полу внутри, и
Эльза видела вокруг него странные символы,
написанные кровью. Он с кем-то разговаривал,
но Эльза не видела никого из присутствующих.
Однако того, что сказал Дитер, было вполне
достаточно, чтобы задержать ее внимание.
"Несмотря на мои попытки, о господин, — сказал
он, — она не покорится. Я могу взять ее силой..."
"Нет", — раздался голос из ниоткуда. Глаза
Эльзы наполнились ужасом при воспоминании об
этой истории; даже спустя столько лет
воспоминания об этом голосе все еще леденили
ее. Она сравнила его с лошадью, которую держит
мерин, и сказала, что он был достаточно
громким, чтобы стучать зубами, но ей пришлось
напрячься, чтобы разобрать его слова. "Если ты
возьмешь ее силой, мне придется разрубить ее
тело, чтобы возродиться, и тогда она не сможет
принять мое семя".
"Конечно, я мог бы найти другую девушку...",
— начал Дитер, но его снова прервали.
"Нет!" Голос стал глубже, и Эльза
почувствовала прилив тепла, исходящий из
комнаты. "Она должна быть той, кто родит моего
ребенка. Но есть и другой путь".
"Все, что угодно, о господин", — с готовностью
ответил Дитер. Эльза услышала сладострастное
хихиканье и поняла, что ее кузен совершил
ошибку, согласившись слишком быстро.
"Тогда возьми нож, мой слуга, и разрежь вдоль
грудной кости". Дитер посмотрел с сомнением и
начал подниматься. "Сейчас", — раздался голос,
и стены коттеджа задрожали, словно от удара.
Дитер поднял нож и резал, задыхаясь от боли.
"Глубже", — приказало существо. Дитер
попытался протестовать, но в комнате стало еще
жарче, и Эльза сделала крестное знамение, даже
десяти лет спустя.
 Стоя на коленях на полу, Дитер разрезал себя
от груди до пупка и рухнул на пол. Тепло и мрак
покинули комнату, но тело, лежащее среди
кощунственных надписей, казалось, раздулось,
как от мухомора. А потом из прорези в животе
высунулась рука, а за ней — сильная на вид
рука. Демон, похоже, все-таки нашел утробу.
Тогда Эльза побежала, вернулась в свой дом,
разбудила родителей и рассказала им о
случившемся. Они прокляли себя за то, что не
почувствовали зло на своей земле, и, немедленно
призвав к оружию своих стражников,
отправились к проклятому коттеджу. Там они
обнаружили сцену, как описывала Эльза, но
нашли только выдолбленный труп ее кузины.
Демон уже ушел.
С тех пор Эльза не видела никаких его следов,
но по надписям в коттедже и по некоторым
текстам, которые ее брат, по-видимому, нашел в
Крестовом походе, она узнала его имя, которое я
не буду здесь перечислять. До сих пор она не
нашла способа заточить или уничтожить его, но
знает, что в конце концов он должен найти ее.
Она никогда не выходила замуж и отказывается
это делать, так как любые дети, которых она
родит, будут подвергаться риску со стороны
существа, которое должно преследовать ее до сих
пор, ожидая, когда она ослабит бдительность.
Эльза никогда не бывает без охраны, по
крайней мере, пяти сильных мужчин. При ней
всегда находится святая реликвия — четки,
благословленные папой Грегором и кардиналом
Марцоне. И она редко спит.
Демоны не стареют и не умирают, и они часто
терпеливы. Именно по этой причине они —
самые страшные из наших врагов. Даже нежить,
кажется, стареет и разлагается, но у демонов
есть все время, чтобы мучить, уклоняться и
двигаться против нас. У многих из них есть
приспешники — люди или потусторонние
существа. Некоторые могут двигаться как духи и
вселяться в тела людей, некоторые могут свести
человека с ума одним взглядом. Я бы хотел дать
хоть какую-то надежду, но это не так:
Большинство демонов все еще находятся в
заточении. Продолжая нашу работу, мы
предотвращаем их освобождение.
Одержимые
Невинный, одержимый демоном, так же
опасен, как и любое существо, описанное здесь,
тем более что безвинная душа все еще борется в
испорченном теле. Овладевший человеком демон
может изменять тело по своему усмотрению, что
означает появление хвостов, дополнительных
конечностей, когтей, клыков или даже таких
странных изменений, как плевки едкой
субстанцией или зеленый цвет кожи. Демон
может заставить хозяина упасть и пускать пену у
рта; многие из нас верят, что это указывает на
то, что человек сражается с демоном.
40
Экзорцизм часто помогает, но к тому времени,
когда демон овладевает телом настолько, что
изменяет его, часто бывает уже слишком поздно
разделить их. Тогда тело нужно сжечь, и хотя это
также убивает несчастного носителя, мы верим,
что это отдает его душу Богу.
Ересь и кровь
На этом мои познания заканчиваются, и мне
больше не в чем признаться. Я все еще жду
вызова от "мастера", и моя чернильница снова
начинает иссякать.
Я не могу снова подчиниться похоти этого
старого монстра. Не могу. У меня достаточно
чернил, чтобы признаться, что я подчинился
брату Соломону после того, как чернила высохли
в первый раз. Что я должен был сделать? Писать
моей кровью или моим собственным дерьмом? Я
не святой, ради Бога, я даже не монах! Я должен
был только смотреть! Так не должно было быть.
На улицах Парижа я был в большей
безопасности, и хотя там я был голоден, холоден
и грязен, я никогда не жаждал воды, чтобы
избавить свой рот от привкуса человечины.
Прости меня, Господи. Я не хочу умирать
здесь. Я бы ушел, но не могу заставить себя
бросить своего наставника. Пока не могу. Я все
еще слышу, как он кричит, но его крики
становятся все слабее. Я надеюсь, что он
достаточно силен, чтобы сопротивляться, чтобы
не признаться в нашей истинной природе
Бледному Брату. Я не знаю, каким существом
может быть этот ложный монах, но я
предполагаю, что он нежить. Бледная кожа и тот
факт, что днем он отдыхает и не ест, намекают
на его природу. И все же мне кажется, что я
должен помнить о нем что-то еще.
Он говорил о Престоле Нода. Что такое Нод? И
вышел Каин от лица Господа и поселился в земле
Нод, к востоку от Эдема.
Книга Бытия. Бог проклял Каина на вечные
скитания, но запретил кому-либо убивать его.
И разве Бледный Брат не упоминал что-то о
Каине? Он говорил о каинитах, которые правит
ночами.
О, Боже. Теперь я вспомнил.
Каинитская ересь
Однажды Эньен ле Либрайер упомянул об
этом отцу Бернарду, когда думал, что я не
слышу.
Он говорил о ереси, более коварной, чем
катары, богомилы или любая другая, которую
основали существа ночи, нежить, монстры,
пьющие кровь, о которых я говорил раньше.
Верования этих существ мне неясны, поскольку
я старался не подслушивать разговор моих
наставников, но из того, что я слышал, они
считают Каина фигурой, равнозначной самому
Спасителю. Они верят, что он живет до сих пор,
и что в его крови — спасение. Я помню, что
кровь играет роль, потому что кровь считается
священной, а плоть — низменной.
И Бледный Брат говорил о Престоле и Курии?
Боже правый, как это может быть? Как Бог
может допустить такое? В Риме? Бледный брат
говорил о Риме? Но Эйнен сказал больше, я
41
уверен. Он говорил о часовнях, отданных под это
еретическое богослужение, о винах для
причастия, смешанных с кровью, но я был
сонным и не совсем расслышал.
Глаз дернулся в моей мантии. Бледный Брат
вызывает. Я должен принять решение сейчас. О.
Боже, пожалуйста, услышь меня. Пожалуйста,
доставь эти бумаги тому, кто сможет хоть как-то
помочь. Монастырь называется...
"Леопольд фон Мурнау. Какое жалкое
зрелище вы являете собой".
Леопольд вздохнул, отчасти от досады, а отчасти потому, что ему было легче
дышать через рот. От его кузена — может быть, троюродного брата? Он не мог
вспомнить — от него воняло разлагающейся плотью.
— Ты мог бы стать главой нашего дома, Леопольд. Ты мог бы привести нас к
великим свершениям.
— Бог призывает всех нас на Свой путь, Бертольд. мне жаль, что Его
призвание не было для тебя более ясным.
— Пощадите меня. — Бертольд откинул свои рыжие локоны за голову и достал
из перчатки кинжал. — А теперь, будь добр, Леопольд. Книга. У меня на нее
большие планы.
Леопольд посмотрел на кинжал в руке кузена. Он был испачкан ржавчиной и
кровью. Бертольд никогда в жизни не видел поля боя; война между сыновьями
была для него идеальной битвой. Он убил двух собственных братьев, чтобы
получить наследство, но все его планы пошли прахом, когда отец почуял растущее
в нем зло и изгнал его. Очевидно, парень обратился к другим путям власти.
— Бертольд, прошу тебя. Я противостоял бездыханному отродью Сатаны.
Ребенок с ножом не представляет особой угрозы. Умоляю тебя, исправься и
обратись к Богу, пока твоя душа не была безвозвратно потеряна.
Бертольд усмехнулся.
— Ты слишком много говоришь, кузен.
Он бросился на Леопольда, целясь кинжалом ему в горло. Леопольд просто
уклонился от него.
— И снова я прошу тебя, Бертольд, во имя Бога Отца и Сына, прекрати это
безумие. Твоя жизнь и душа будут потеряны, обещаю тебе, если ты этого не
сделаешь. — Тон Леопольда стал более суровым, и он выпрямился. Бертольд на
мгновение замешкался, а затем снова бросился вперед.
Cнова Леопольд ушел с его пути, а Бертольд в этот раз споткнулся о стул и упал
навзничь. На одно тошнотворное мгновение Леопольду показалось, что он
напоролся на собственный кинжал, но Бертольд снова встал и в ярости выругался.
— В последний раз, Бертольд, пожалуйста. Не делай этого. Пойдем со мной и
отдадим твою жизнь Богу. Ты можешь совершить великие дела для семьи и для
христианства. — Леопольд протянул руку. Бертольд долго раздумывал, а затем
поднял нож над головой, словно собираясь бросить его в доминиканца.
— Твой бог не может помочь тебе здесь, одному, на моих землях, ку... —
Бертольд остановился и посмотрел вниз на арбалетный болт, торчащий из его
груди. — Как...?
— О, кузен, — Леопольд печально покачал головой. — С Богом все возможно.
Он посмотрел за спину, в окно, и увидел фигуру, машущую руками.
— И кроме того, я никогда не бываю один.

42
 Глава 2: Призыв к Оружию
"Diabolus enim et alii daemones a Deo quidem natura creati sunt boni, sed ipsi per se facti sunt mali."
("Дьявол и другие демоны были созданы Богом добрыми по своей природе, но они сами сделали себя
злыми").
— Четвертый Латеранский Собор, "Firmiter credimus".
История Теневой
инквизиции
Святейший и преподобнейший отец Григорий,
по милости Божией Верховный Понтифик и
Викарий Христа, из рук покорного слуги Божия и
ваших, кардинал-священник Баттиста
Марцоне, приветствует вас:
Далее следует рассказ о создании Святой
Инквизиции contra Diabolum enim et alii daemones,
то есть против Дьявола и других демонов,
которые заражают народы христианства и
направляют свою жестокую злобу и ненависть к
Господу нашему и Его Святой Церкви против
тех, кто исповедует веру в Господа нашего
Иисуса Христа, вводя их в искушение, грех и
всевозможные мерзкие и инфернальные
поступки, противоречащие законам Бога и
природы. Этот отчет был составлен нашим
братом Эйненом и представлен Вашему
Святейшеству как свидетельство великих
сражений, которые ведутся против
приспешников лукавого в церквях, городах,
поселках и сельской местности по всей Европе,
сражений как исторических, так и нынешних, во
имя спасения и искупления христианских душ,
которые иначе могли бы оказаться в рабстве у
греха, ереси и самых мерзких демонов ночи.
Но Бог не оставил нас на мучения из-за козней
дьявола, но основал на земле Свою Церковь,
чтобы люди могли научиться, как избежать
искушения греха, поверить в милосердие
Господа, покаяться в своих грехах и спастись.
Кроме того, Бог даровал верующим власть над
бесами, как Господь и Спаситель наш повелел и
изгнал бесов из тех, кто по грехам своим стал
таким больным. Однако совершенно очевидно,
что демоны охотились за человечеством,
используя свои злые чары, жестокий голод и
искушения к греху и разврату, с самых первых
дней творения.
— Выдержка из письма Папе Григорию от
кардинала-священника Баттисты Марцоне,
генерального инквизитора
В начале
— Из истории Святой Инквизиции Contra
Diabolum enim et alii Daemones, записанной
43
Эньеном ле Либрайером ордена Меча Святого
Иакова, для Oculi Dei Лангедока
Демоны — древний род, изначально
созданный Богом как духовные и ангельские
существа в совершенной невинности, которые
своими собственными действиями обратились
против Бога и стали злыми, за что и были
изгнаны с небес. Имея ненависть ко всему
доброму и желая воспрепятствовать воле
Божьей, чтобы все люди были приведены ко
спасению через Господа и Спасителя нашего
Иисуса Христа, они были допущены Богом
искушать и убеждать людей свернуть с пути
праведности в грех. Так человек по внушению
дьявола впадает в грех, и на том свете
нечестивых постигает та же участь вечного
наказания вместе с дьяволом.
Само Писание рассказывает о том, как наш
Господь был искушаем дьяволом в пустыне,
который предлагал Ему все богатство и славу
мира, если только Христос поклонится ему.
Также и в книге Иова рассказывается обо всех
мучениях, которые дьявол позволил себе
причинить праведному человеку, чтобы
испытать его веру. Таким образом, мы знаем не
только то, что дьявол искушает праведников, но
и то, что богатство и слава мира принадлежат
сатане и обещаны им в качестве вотчины в
обмен на верность — как любой князь или граф
дает вотчину тому, кто хорошо ему служит.
Поэтому дьявол явно имеет власть в мире, чтобы
причинять трудности и печали даже добрым
христианам и искушать их богатством и славой
мира, уводя от Бога. Почему Бог допускает это?
Конечно, чтобы испытать нашу веру, ибо как меч
становится сильнее, когда закаляется в огне, так
и мы, возложившие свою веру на Господа Иисуса
Христа, становимся сильнее против искушений и
Темных искусств, когда мы испытываемся и
закаляемся в битве с нашим Противником.
Ранняя церковь
Писание сообщает, что Христос дал Своим
ученикам власть изгонять нечистых духов во имя
Его Святейшего Имени и всем, кто верит в Него;
и поэтому до сих пор сохраняется обвинение, что
Церковь должна всегда смело противостоять
противнику и не позволять слугам сатаны брать
в плен ни одну христианскую душу.
В первые годы существования Церкви
четвертый Карфагенский собор в своем седьмом
каноне предписывает обряд рукоположения
экзорциста, который в то время был одним из
малых орденов, наряду с лекторами, аколитами и
привратниками. Экзорцистам выдавалась книга
ритуальных экзорцизмов, с помощью которых
они очищали новообращенных, младенцев и
членов Церкви от демонического влияния. В
частности, экзорцисты проводили свои ритуалы
над теми, кто еще не был крещен и таким
образом был защищен в вере и под защитой
крови Христа. С течением веков эти обязанности
перешли к рукоположенному духовенству,
которое использовало Папский, или Миссал, а не
древнюю Книгу экзорцизмов. Тем не менее,
призывать имя Господа и изгонять бесов — долг
и привилегия всех добрых христиан, уверенных
в своей вере и признающих, что душа мучается,
а не только священнослужителей.
Жития святых полны таких экзорцизмов:
Святой Антоний, который много раз боролся с
бесами и учил, что крестное знамение и имя
Господа заставляют бесов бежать в страхе;
святой Кентигерн, который изгнал множество
бесов крестным знамением, говоря: "Кто
завидует спасению людей и противится слову
Божию, тому я повелеваю тем же словом
Божиим, чтобы он сразу ушел и не чинил
препятствий тем, кто будет верить". Услышав
слова святого, огромная орда гротескных
существ, ужасных по форме и облику, быстро
покинула собравшихся там людей.
Оружие противника
Будучи настолько сбит с толку святой верой
святых, дьявол придумал другие, более
изощренные способы досаждать и разрушать
Божью Церковь, стремясь навсегда отвратить
сердца людей от спасения. Как когда
осаждающая армия понимает, что стены города
слишком прочны и толсты для их машин, они
затем начинают подрывать прочность стен
из—под их фундамента, так и дьявол стремится
подорвать основы нашей Веры и разрушить
нашу оборону. И в этом у него есть два основных
оружия: Ересь, которая ниспровергает и
искажает Истину Евангелий, и Темные
Искусства, которые соблазняют людей от Божьей
Благодати низменными желаниями, жаждой
власти, плотскими похотями и страхом, и таким
образом порабощают их воле лживых демонов.
— Отрывок из письма папе Иннокентию III
аббата Жервеза ле Февра из Сен-Дени, ордена
Св. Феодосия, датированное мартом 1214 года.
О нашем блаженном брате Доминике
рассказывают, что он изгнал семь бесов из
женщины, которая своими криками прервала его
проповедь, совершив крестное знамение и
приказав бесам уйти во имя Господа, так что она
извергла кровь и уголь и упала на землю в
обмороке, но затем выздоровела и стала
благосклонной сестрой нового ордена святого для
женщин.
44
Своими глазами я видел, как наша
благословенная сестра Тереза Святой Иоанны
повелевала демонам покинуть тела страждущих,
и я видел, как те самые некогда жалкие жертвы,
которые до этого не произносили ничего, кроме
богохульств и проклятий, или издавали звуки
животных, а не естественной человеческой речи,
вставали, надевали скромные одежды и
провозглашали благодарение Богу за свое
избавление. И так наша возлюбленная сестра
учила всех в своем ордене, и они остаются под ее
началом по сей день.
Христианство под ударом
Для тех, кто грешит и отпадает от истинного
учения Церкви и Святого Евангелия, Церковь
является обличающим родителем, который
предпочитает терпение, правильное наставление
и убеждение вернуться на истинный путь
праведности для этих заблудших душ. Для тех,
чья вина основана на невежестве, быстрый
возврат к правильной доктрине Церкви и
покаяние в своих прежних ошибках — это все,
что требуется для их искупления, ведь они были
просто обмануты. Для тех, кто продолжает
упрямиться, у Церкви есть только последнее
средство — отлучение от Церкви, чтобы лишить
этих непокорных детей благ святых таинств,
пока они не раскаются и не признают свои
ошибки — подобно тому, как непокорного
ребенка можно выгнать из-за стола, пока он не
раскается в своем бунте, а затем вернуть ему
место за столом и одобрение родителей.
Настоящая ересь, однако, возникает тогда,
когда незнание больше не является оправданием
— то есть, когда еретик знает или был научен
правильному учению церкви, а затем делает
сознательный выбор верить в ложную доктрину.
Так было, к моему сожалению, со многими в
графствах Ланг д'Ок, в Тулузе, Каркассоне, Фуа,
Альби, Нарбонне и во многих городах и деревнях
в долинах и у подножия холмов Пиренеев.
Благочестивая, апостольская бедность еретиков
и их трудолюбивый, кроткий образ жизни
вызывали всеобщее восхищение, ибо их простая
жизнь напоминала тем, кто их знал, бедность
Самого Иисуса Христа и его апостолов. И те из
нас, кто был их соседями, даже те, кто сохранил
верность католической вере, не имели к ним
претензий, потому что они были добрыми и
честными людьми.
В 1145 году знаменитый цистерцианский
аббат Бернард из Клерво посетил Лангедок. Он
был сильно встревожен тем, насколько
распространилась новая ересь. Его ужаснуло то,
что еретики даже не пытались скрыть свои
практики или убеждения; их почитали даже
католики в городах и поддерживала местная
знать. Но в сумерках цистерцианец обнаружил
еще более коварный ужас, мерзкий и
демонический рак, который разъедал души и
высасывал кровь жителей Лангедока, используя
благостную бедность еретиков как прикрытие
для своих мерзостей.
Первые стычки
Авторитеты в области демонов и темных
искусств относят Сатану и падших ангелов к
высшему разряду демонов; под ними находятся
те, кого язычники называют богами, а древние
существа из легенд — кобольды, фейри, гномы и
им подобные — к низшему разряду. Все слышали
о стригоях, ночных ведьмах, пьющих кровь,
суккубах и инкубах, похотливо соблазняющих
смертных во имя Дьявола, и о bonae mulieres,
женщинах, которые пробираются ночью через
закрытые двери и вместе с Дианой отправляются
на дикую охоту. Истории о ведьмах,
совершающих мерзкие поступки и
поклоняющихся дьяволу, или о глупцах, обманом
продавших свои души дьяволу, слишком
распространены, чтобы за ними не стояла
какая-то правда. Даже священники используют
такие истории в своих проповедях, чтобы
проиллюстрировать силу Бога или последствия
греха и безнравственности. Однако чаще сказки
рассказываются шепотом у камина, сказки,
слишком страшные для детских ушей, о том, что
ждет несмышленыша или невезучего во тьме за
дверью коттеджа или крепостной стеной.
Ересь каинитов
Святой отец, я с трепетом сообщаю о том, что
я видел, для исцеления душ, переданных на
наше попечение нашим самым Благословенным
Спасителем. Ибо нас осаждают не только злые
обманы смертных людей, и я своими глазами
видел, как рука сатаны, Противника, действует
среди еретиков в этой прекрасной стране.
Демоны в обличье ангелов учат ничего не
подозревающих непристойным богохульствам и
извращают Святую Евхаристию, оскверняя ее
своей собственной ядовитой кровью. Они
прославляют имя Каина, первого убийцы, и
провозглашают спасение через питье “сияющей
крови”, которая, по их словам, течет из самых
вен того, кого проклял Сам Бог. Они претендуют
на свободу от цепей материального мира, а
также отрицают справедливые и праведные
заповеди нашего Господа и Святой
Матери-Церкви, предаваясь всевозможным
тяжким грехам, похоти, кровосмешению, блуду,
противоестественным действиям, убийствам,
поклонению дьяволу и непристойным
демоническим обрядам. И в этих практиках ими
руководят демоны, пьющие кровь лемуры в
человеческом обличье, которые поощряют их к
еще большему разврату, даже к поеданию плоти
и крови невинных. Я сам встречал одно из этих
созданий, имевшее вид бледного, прекрасного
юноши, совершенного телом, в подобии ангела,
который имел обыкновение иногда являться
монахам одного монастыря близ Тулузы и таким
образом внушать их страсти ко греху, как этим,
45
так и друг с другом. Однако, когда я заговорил с
ним во имя Господа, сияние его лика исчезло, и
он показал свою истинную демоническую
природу, рыча и показывая острые зубы, как
волк. Затем я приказал ему удалиться во имя
Нашего Господа, и он убежал, испугавшись гнева
Божьего.
Братья этого монастыря были поражены, а
затем разгневаны бегством того, чему они так
недавно поклонялись. К моему сожалению, их
гнев тогда пал на меня, раба Божьего, и я и мои
спутники были вынуждены бежать, потому что
они не хотели слышать слово Божье и не
признавали зла среди себя.
— Отрывок из письма Бернара де Клерво,
аббата Клюни, папе Евгению III и епископу
Тулузы
Для некоторых эти истории не просто
фантазия, а реальность.
Несчастный случай с братом
Эверардом де Гасконью
Феодосийцы никогда не были известны своим
консерватизмом — особенно когда речь заходит
о сохранении знаний, даже знаний,
запрещенных церковным каноном. Говорят, что
в их библиотеках заперто много запрещенных
текстов, а слухи о сексуальной распущенности и
увлечении запретными тайнами теперь портят
их некогда тихую репутацию — и все это из—за
одного печально известного инцидента почти
столетней давности. В середине 1100-х годов
брат Эверард де Гасконь и небольшая группа его
братьев, по-видимому, попытались провести
очень опасный и подозрительный ритуал в
отдаленном аббатстве в Пиренеях. Красному
ордену удалось скрыть детали, но не результаты
— само аббатство было полностью разрушено, и
никто из братьев не выжил. В результате
ужасных действий брата Эверарда орден
оказался под пристальным вниманием Церкви, и
он был почти распущен как орден.
К счастью, у ордена был способный защитник
в лице аббата Гуальхарда де Мозенса из
аббатства Лаурендин близ Тулузы. Его подход к
сохранению ордена был двояким: во-первых, он
немедленно запретил все исследования и
эксперименты за пределами стен аббатства и
приказал строго ограничить доступ к любым
подозрительным книгам для старших членов
ордена. Те книги, которые можно было
сохранить, были немедленно и очень публично
сожжены, чтобы заверить местных жителей, что
подобный инцидент никогда больше не
повторится. Затем он провел большую часть
следующих трех лет, занимаясь политикой в
Риме, демонстрируя благочестие и преданность
ордена, а также ценность его учености для
Церкви. Возможно, в переговорах с папой
Александром III было нечто большее, чем обычно
известно, но папская булла 1173 года
официально подтвердила существование ордена
и миссию христианской науки. Однако среди
подозрительных репутация ордена будет
навсегда запятнана.
Крестоносцы Бога
Готье де Дампьер с готовностью принял
поручение от Бога быть его мечом против
истинного противника, самого Сатаны, и всех
служащих ему мерзких тварей. Родившись
третьим сыном французского графа, он принял
меч и рыцарское призвание и показал себя не
только умелым воином, но и набожным
христианином. Поэтому неудивительно, что он с
готовностью откликнулся на призыв к
крестовому походу — хотя он удивил свою
семью, заявив, что пойдет бедным рыцарем,
отказавшись от всех владений и статуса, на
которые его звание давало ему право. Готье
присоединился к войскам короля Франции
Филиппа Августа и отправился в Аутремер,
рассчитывая сражаться с сарацинами. Вместо
этого Бог открыл ему во сне, что его поход будет
еще более великим и опасным — ему предстоит
сражаться не с простыми людьми, а с "истинным
врагом" — ночными дьяволами, которые
охотятся на людей, как на скот, и используют
безбожные силы, чтобы извратить их души.
Ужасаясь, но уповая на силу Божью, он
противостоял сначала одному демону, затем
другому, и узнал, как их можно распознать,
остановить и уничтожить. Он сражался не один,
но вдохновил многих добрых христианских
рыцарей последовать за ним в его святом
поиске, и так продолжается по сей день.
Кардинал Баттиста Марзоне,
генеральный инквизитор
Родившийся в 1172 году в Остии в знатной
семье, он получил образование в университетах
Парижа и Болоньи и был назначен каноником
церкви Святой Марии Скала Коэли. Целестин III
возвел его в сан кардинала-дьякона Св.
Джованни и Паоло в 1196 году. В 1208 году
Иннокентий III назначил его генеральным
инквизитором против Дьявола и других демонов.
Гонорий возвел его в сан
кардинала—священника Святой Марии делла
Виттория в 1217 году. Он отказывается от
дальнейшего возвышения Григория в 1230 году,
говоря, что обязанности, связанные с его
должностью в инквизиции, не оставляли времени
должным образом заниматься епископством.
Марзоне — проницательный и своей жизни. И хотя его новообращенных среди
проницательный человек, чья преданность
Церкви и Богу неоспорима, а ортодоксальность
не вызывает упрека. В мире, где кумовство
является правилом, а семейные связи могут
сделать или разрушить карьеру человека,
Марзоне заслужил продвижение в Церкви
46
благодаря самоотверженному служению,
административной компетентности и репутации
человека, уравновешивающего личную честь и
политический прагматизм. В Марзоне
Иннокентий III нашел человека, чьи
политические таланты и преданность Церкви
могли создать организацию, способную выявлять
коррупцию и агентов дьявола даже из рядов
духовенства, и делать это независимо от семьи,
ранга или политических целей.
Призыв к крестовому походу
Папа Целестин III умер в 1198 году, в возрасте
более девяноста лет. Мне рассказывают, что на
смертном одре понтифик рекомендовал Коллегии
кардиналов избрать Джованни ди Колонна своим
преемником. Однако, к вящей славе Божьей,
некоторые члены Коллегии кардиналов
организовали избрание Лотарио деи Конти
Сегни, кардинала-священника Святого
Пруденция, в самый день смерти Целестина.
Благородный кардинал провел годы правления
Целестина в политической отставке, посвятив
себя главным образом медитации и
литературным занятиям, поскольку Целестин был
из дома Орсини, врагов деи Конти Сегни. Тем не
менее, он был известен в Риме и среди членов
Коллегии как блестящий богослов, мастер
канонического права и человек с большой
политической хваткой. Он неохотно согласился
вернуться в Рим и принять папскую тиару,
приняв имя Иннокентия III.
Среди авторов вознесения Иннокентия был
кардинал-дьякон Баттиста Марцоне.
Инквизитор папы римского
В ответ на сообщения о ереси в Лангедоке,
Ломбардии и других частях империи Иннокентий
поручил нескольким цистерцианским монахам в
качестве папских легатов отправиться в
Лангедок и убедить еретиков вернуться в
объятия Церкви. Но легаты не добились успеха в
своей миссии, поскольку они были гордыми и
высокомерными людьми и казались гораздо
меньшими представителями Христа, чем сами
еретики, которые вели простую и безупречную
жизнь.
Доминик Гусман, каноник из Осмы, которому
Папа также поручил проповедовать еретикам,
быстро понял это, хотя они мало прислушивались
к его мудрым советам. Сам он жил в безупречной
бедности, путешествуя и проповедуя, и
действительно, делал это на протяжении всей
еретиков было немного, он завоевал большое
уважение в народе. Но Доминик был также
человеком веры и острой наблюдательности, и он
обнаружил гораздо худшие вещи, чем еретики,
скрывающиеся в тени Тулузы и Каркассона. Как
и Бернар из Клерво, он также написал Папе
Римскому, изложив свои опасения и подозрения.
Папа был сильно обеспокоен письмом
Доминика и подобными сообщениями,
полученными из других источников и
обнаруженными в папских архивах. Он назначил
кардинала Марцоне на должность специального
папского легата и инквизитора, поручив ему
расследовать и установить истинность этих
сообщений, а также рекомендовать
целесообразное и практическое средство. Хотя
добрый кардинал, как всегда, был послушен
желаниям Папы, он поначалу не был убежден в
необходимости такого расследования — еретики
в Лангедоке, конечно, были, но, возможно,
рвение Доминика к своей миссии привело его в
заблуждение, ведь цистерцианцы не сообщали о
таких вещах. Поначалу его миссия держалась в
секрете скорее для того, чтобы не разрушить его
репутацию как церковного деятеля, чем из
чувства личной опасности. То, что сама Церковь
была скомпрометирована демоническим
влиянием, еще не представлялось даже
Доминику.
Родриг де Наварр и меч Святого
Иакова
Родриг де Наварр, иберийский дворянин с
родственными связями в Тулузе, впервые узнал о
"ночных демонах" и каинитской ереси, когда
получил часть "Книги сияющей крови" из руин
еретического монастыря на землях своей жены.
Осознав всю чудовищность ужаса, который
представляла собой эта книга, он понял, что не
может поступить иначе, как сразиться с ней. Но
будучи по натуре осторожным человеком, а не
воином по образованию, он больше
сосредоточился на сборе информации, чем на
немедленных действиях против врага. С этой
целью он вместе с двумя близкими товарищами
принял участие в Четвертом крестовом походе,
хотя рассказы о его пребывании там сильно
разнятся. По возвращении домой он основал
"Меч Святого Иакова", небольшой избранный
орден, поклявшийся охотиться на ночных
демонов в Иберии.
Хотя они были преданы своей святой миссии,
первая реальная встреча с врагом застала их
трагически неподготовленными. Родриг и его
последователи стали невольными объектами
жестокой и смертоносной игры разума,
затеянной каинитом Ксальбадором. Играя на
невежестве своих врагов и собственных
способностях к изменению сознания, Ксальбадор
создал иллюзию господства в мире смертных
древнего и всемогущего заговора каинитов, для
которых смертные люди были всего лишь
пешками и скотом, брошенным много веков
назад беспечным Богом. Несмотря на то, что
каиниты были окончательно уничтожены, Меч
сильно пошатнулся, потеряв треть своего
состава. Природная осторожность Родрига
47
переросла во всепроникающую паранойю,
которая будет влиять на Меч еще многие
десятилетия, и это привело к созданию Oculi Dei,
тайной сети шпионов и осведомителей, чьи
доклады ничем не могли замедлить растущее
слабоумие их основателя.
Огнем и мечом: Альбигойский
крестовый поход
В 1209 году был убит один из самых
оскорбительных папских легатов в Лангедоке.
Папа Иннокентий объявил крестовый поход,
призвав христианских дворян и рыцарей силой
оружия свергнуть законных владык Лангедока и
заменить их добрыми католиками, которые
выполнят свой долг по искоренению ереси в
народе. Возглавляемые безземельными
младшими сыновьями французских дворян, с
тысячами рыцарей, вооруженных людей и
искателей приключений, крестоносцы двинулись
на Лангедок.
Сначала крестоносцы разрушили город Безье
и во имя Бога уничтожили всех его жителей —
около 20 000 мужчин, женщин и детей, как
католиков, так и еретиков.
Когда победоносная армия маршировала
дальше, осаждая сильно укрепленный город
Каркассон, кардинал Марцоне прибыл в этот
регион, чтобы начать свое расследование. По
милости Божьей среди крестоносцев, с которыми
он впервые столкнулся, был Готье де Дампьер,
чья битва шла не с жителями Каркассона, а с
демонами, скрывавшимися за стенами города.
Когда город сдался после ожесточенной осады,
все его жители, будь то католики, еретики или
евреи, были вынуждены покинуть Каркассон в
одних одеждах, оставив все свое имущество и
материальные блага завоевателям.
Но Готье знал, что город не так уж и пуст, как
кажется.
Когда наступила ночь, небольшой отряд
закованных в броню рыцарей под
предводительством Готье де Дампьера
приготовился встретиться с настоящим злом в
Каркассоне — Готье сделал все, чтобы кардинал
Марзон никогда не забыл эту ночь. Первая
встреча кардинала с настоящим демоном вполне
могла бы стать последней, если бы Готье не был
рядом с ним. Сначала существо явилось в образе
молодой девушки, стремящейся убедить их в
своей приверженности католической вере. Но
когда Готье заставил ее поклясться на своем мече
именем Христа, ее человеческий облик растаял, и
перед ними предстала кошмарная карга, одетая
в лохмотья, отороченные мехом, с полным ртом
острых зубов и когтями, как у льва. Несмотря на
свою увядшую раму, она была достаточно
сильна, чтобы отбросить одного из спутников
Готье на ширину улицы; только когда Готье
удалось расколоть ее череп надвое, она умерла, и
ее тело мгновенно разложилось, пока не осталось
ничего, кроме ее лохмотьев и кучки серого пепла.
Она была лишь одной из трех, которых Готье и
его спутники убили в ту ночь, хотя по крайней
мере одному удалось ускользнуть от них,
скрывшись из виду прежде, чем кто-либо из них
успел нанести удар.
Кардинала Марцоне не нужно было больше
убеждать в том, что это действительно зло,
против которого Церковь не может не выступить
ради блага всех христианских душ. И если
Каркассон был так заражен, то страшно
представить, сколько еще таких существ может
быть на темных улицах всех городов и поселков
христианства. Он вернулся в Рим человеком,
готовым вести войну, Божьим генералом против
всех сил ада.
Паломничество
Утвердившись в своей святой цели и решив
добиться успеха, кардинал Марцоне, тем не
менее, был сильно обеспокоен грандиозностью
поставленной перед ним задачи. Не зная,
насколько далеко ужас распространился по
христианству, кардинал Марцоне отправился в
необычное паломничество, чтобы лично
расследовать некоторые из услышанных им
сообщений. Каркассон был лишь первой
остановкой в долгом путешествии не только по
Европе, но и в постижении природы
противника, с которым Бог призвал его бороться.
Далее следует лишь сокращенное изложение
истории, которую он и его спутники рассказали
мне, поскольку полный ее объем был бы слишком
велик для этого послания.
Понимая, что его ранг, его отличительные
одеяния и регалии, а также необходимая свита,
сопутствующая князю церкви (и постоянный
поток просителей и подхалимов, искавших его
благосклонности или поддержки), помешают ему
увидеть истину, которую он искал, Марцоне взял
на себя роль и одежду простого священника. Его
свита состояла всего из дюжины писцов,
переводчиков, помощников священника,
местных проводников и двух рыцарей, одним из
которых был сам Готье. Таким образом, они
путешествовали как небольшая группа скромных
паломников, как когда-то наш Спаситель
путешествовал по Палестине со своими
учениками.
Это был отрезвляющий опыт, поскольку,
научившись распознавать признаки врага, он
все больше понимал, насколько коварными и
глубоко укоренившимися стали ночные дьяволы.
В городах, поселках и сельских деревушках
кардинал, ставший священником, выслушивал
исповеди, допрашивал свидетелей, наблюдал за
огненной казнью еретиков и осматривал тела
жертв. Он слушал местные сказки и легенды, а
также нравоучительные басни, которыми
сельские священники иллюстрировали свои
проповеди. Он беседовал с паломниками о
48
святынях, которые они посещали, и об
увиденном, а с торговцами — о безопасности на
дорогах после наступления темноты. Во время
путешествий он собирал кусочки огромной,
сложной головоломки: моральная распущенность
светского духовенства в Марселе,
распространенность еретиков в Ломбардии,
турниры в Бургундии, проводимые только ночью
при свете факелов, слухи о нечестивых
мертвецах, обитающих в катакомбах под Римом,
стая демонических волков, преследующих
Шварцвальд в Баварии.
На туманном хребте в Уэльсе он осмотрел
выжженные и разрушенные руины монастыря,
который, по слухам, менее года назад был местом
школы темных колдунов, но разрушение
которого произошло в виде огненного шара,
спущенного с небес, что явно было знаком
Божьего праведного суда. На равнине
Гластонбери ему показали большой круг из
камней, который, по преданию, был установлен
там чародеем Мерлином в качестве гробницы для
древнего короля.
Во время своего паломничества Марцоне
несколько раз близко сталкивался с
приспешниками Противника, и несколько раз
только по милости Божьей ему удавалось спасти
свою жизнь. В отдаленном монастыре в
Пиренеях кардинал и его спутники были
подняты со своих постелей стареющим
настоятелем и призваны укрыться в пустом
подвале, когда ночью на монастырь напал отряд
враждебных рыцарей. Проведя ночь в искренней
молитве, в то время как их рыцари-защитники
стояли на страже единственной двери подвала,
они вышли на следующее утро и обнаружили, что
монастырь разграблен, библиотека и алтарные
принадлежности украдены, а братья убиты —
некоторые без единого следа на теле. А от старого
аббата, который разбудил их и привел в свое
убежище, не осталось и следа.
В Авиньоне священник тайно искал их и со
страхом шептал о призраке, который преследует
улицы и зовет своих жертв по имени, прежде
чем поглотить их души. На следующее утро
священник не встретился с ними, как обещал, а
позже его тело было обнаружено в бане, где он,
по-видимому, утонул.
Однако среди всех рассказов об ужасе и
отчаянии Марцоне и его спутники обнаружили и
надежду, набожных и верных людей, которые
вели свои собственные битвы с демонами ночи и
с Божьей помощью одержали победу. В
частности, некоторые из этих людей оказались
полезными спутниками, как и Готье де Дампьер,
и были приняты в доверие кардинала как
соратники в деле Господа нашего.
Аббат Сен-Дени
У святилища Святого Мартина в Туре
кардинал и его спутники встретили брата Исидро
де Компостела, монаха ордена Святого Феодосия.
Исидро был ученым и богословом и особенно
тщательно изучал демонологию и обряды
экзорцизма. Он также был опытным охотником
на демонов; одно время он даже владел
демоническим реликварием — кувшином с
загадочными рисунками и коронованной
змеиной головой на крышке, в котором
находилось сморщенное человеческое сердце. К
сожалению, он, должно быть, представлял
большую ценность, так как изверги украли его
обратно, прежде чем он смог как следует изучить
его.
От Исидро кардинал узнал не только о
классификации демонов и способах изгнания
каждого из них, но и о Красном ордене, его
философии, истории и нынешних страданиях.
Их аббатство под Тулузой было разграблено
французскими крестоносцами, и многие из их
драгоценных книг сгорели. Теперь братство было
рассеяно, хотя некоторые, включая Исидро,
нашли убежище в аббатстве Сен-Дени под
Парижем. Но Сен-Дени было не просто
убежищем для ученых; оно стало крепостью
Божьего могущества, домом для группы стойких
монахов, которые вели непрерывную борьбу с
силами Противника. Услышав об этом, кардинал
охотно принял приглашение Исидро посетить
Сен-Дени и воочию увидеть усилия ордена.
В аббатстве Сен-Дени кардинал познакомился
с аббатом Жервезом ле Февром, человеком
простого происхождения, но необыкновенной
веры и таланта, посвятившим себя искоренению
того, что он называл "каинитским проклятием", в
своем родном городе. Для этого он практически
создал свою собственную частную инквизицию,
монахов и светских осведомителей в городе,
чтобы получить любую информацию, которую
можно было найти, чтобы выследить и
уничтожить как можно больше поганых существ.
Кардинал Марцоне не мог не поразиться
смелости и решительности аббата, а также его
успеху. Помимо того существа, которое убил
Исидро, только за последний год было
уничтожено по меньшей мере три других. Хотя
аббат явно гордился своими успехами, он также
предупредил, что борьба будет нелегкой,
поскольку их враг не испытывал недостатка в
мужестве и силе. Однако он был уверен, что с
Божьей помощью они одержат победу.
Кардинал Марцоне покинул Париж
воодушевленным. Ведь если на стороне Бога
были такие стойкие и упрямые души, как аббат
Жерве ле Февр, то, возможно, битва,
поставленная перед ними, еще может быть
выиграна.
Затем кардинал вернулся в Рим, чтобы взять
на себя дополнительные обязанности от имени
папства. Иннокентий призвал провести большой
экуменический собор в Латеранском дворце,
чтобы кодифицировать доктринальные вопросы,
которыми пренебрегал Святой Престол, а также
провозгласить новый крестовый поход в Святую
49
землю. Папские приглашения были разосланы
всем епископам, аббатам, приорам и капитулам
церквей и религиозных орденов, а также
королям и гражданским властям по всей Европе.
Дьявол в доме богов
Во время поездки по Тоскане для
продвижения папского совета кардинал встретил
изможденного, босого монаха, молившегося на
обочине дороги. Когда кардинал назвал свое имя
и звание, брат Леопольд фон Мурнау шепотом
рассказал о том, что посетил некое аббатство в
Майнце с поручением для архиепископа. Днем
монахи там выглядели достаточно
благочестивыми, но после наступления ночи
предавались демоническим ритуалам, пока вся
их часовня не провоняла кровью и
благовониями. Он нашел свидетельства той же
порочности в крупных церквях Майнца,
Магдебурга и Кельна. Но никто из тех, с кем он
говорил, даже архиепископ, не поверил его
рассказам, и все называли его сумасшедшим. Не
имея другого выхода, он отправился пешком в
Рим, отчаянно молясь Господу, чтобы кто-нибудь
там прислушался к его предупреждению.
Это была тревожная новость. Хотя Марцоне
по большей части скрывал свою личность и цель
паломничества, он вряд ли считал нужным
скрывать свою миссию от епископов,
архиепископов или своих коллег в Курии. Однако
Леопольд явно считал возможным, что даже
высокопоставленные князья Церкви могут быть
запятнаны дьявольской меткой. Только наедине
он признавался, почему он так уверен; Леопольд
утверждал, что способен чувствовать запах
дьявольской порчи, поскольку она прилипает к
местам, вещам и даже людям, которые были
запятнаны дьявольскими кознями. Легко понять,
почему некоторые считали его сумасшедшим.
И все же другие свидетельства, которые видел
Марцоне, свидетельствовали об одной и той же
ужасной истине. Папа Иннокентий передал ему
письмо, полученное от монаха брата Бруно из
Анвейлера, который писал о демонах, которых он
называл вампирами, утверждавших, что они
происходят от Каина, а не от Авеля, и
поддерживали свою неестественную жизнь,
питаясь человеческой кровью. Монах
предупреждал, что эти вампиры основывают
кровавые культы по всей Европе, используя
коварство и нечестивые силы, чтобы склонить
мужчин и женщин к греху, демоническим
ритуалам и противоестественным похотям. И что
хуже всего, он верил — или так говорили ему
демоны, — что когда-то они были смертными
людьми. Какой мерзкий договор они должны
были заключить, чтобы превратиться из людей в
чудовищ, не осмеливался представить даже
кардинал.

Леопольд из Мурнау
Хотя Леопольд родился старшим сыном графа
Мурнау в Баварии, в детстве он был небольшого
роста и болезненным, и добровольно отказался от
своих прав наследника, чтобы пойти в церковь.
Ученый и аналитик, он изучал каноническое
право и теологию в Болонье, а затем стал
каноником в кафедральном соборе в Майнце.
Там он проявил такие способности к
администрированию и учебе, что стал личным
помощником архиепископа. Леопольд был очень
любознательным, а также преданным Богу, но
неприятное проявление "наследия" его семьи
подарило ему много бессонных ночей, так как он
боялся, что его обнаружат либо церковные
власти, которые могут расценить его
чувствительность как признак одержимости
бесами, либо те, кто увидит в нем угрозу своим
нечестивым планам. Встреча с кардиналом
Марцоне стала ответом на отчаянную молитву:
найти кого-нибудь, кого-нибудь в церковной
иерархии, кто прислушался бы к его
предупреждению, не считая его одержимым или
сумасшедшим. Леопольд охотно присоединился к
делу кардинала, хотя и не без чувства иронии,
что наследие, от которого он бежал в Церковь,
чтобы избежать его, в итоге все равно на него
напало. Несмотря на восхищение и уважение к
кардиналу Марцоне и его преданность их
святому крестовому походу, прошли годы,
прежде чем он наконец признался в правде о
"наследии Мурнау" папскому генеральному
инквизитору.
Это было не единственное подобное
предупреждение, полученное Папой. Доминик
Гусман писал о том же, и даже аббат Жерве
говорил, что демоны могут принимать обличье
святых людей. Если это зло могло испортить само
тело Христово, подобно мерзкой и изнуряющей
болезни... значит, почти настало время для
исправления. Гниющая плоть должна быть
удалена, а та, что осталась здоровой, защищена
от дальнейших повреждений.
Кардинал Марцоне начал собирать надежный
круг единомышленников, людей сильной веры, и
все они поклялись служить Богу хотя бы в
какой-то степени. Среди них были брат Этьен де
Нарбонн, благочестивый цистерцианский монах,
присоединившийся к паломничеству Марцоне;
брат Тибо, проницательный старый
бенедиктинец, который в молодости участвовал в
крестовом походе; немецкий каноник Леопольд
фон Мурнау и Андреа Питти, остроумный
флорентийский священник с талантом
разбираться в политических интригах. Марцоне
также включил аббата Жервеза и брата Исидро
из Феодосии, Доминика Гусмана и его
последователей, верного рыцаря Готье де
Дампьера и его спутников, хотя ни один из этих
достойных людей не проживал в Риме.
В курии также был один человек, в чьем
суждении он был уверен, и с кардиналом Уголино
50
деи Конти Сегни, родственником Папы, он
говорил очень долго. Кардинал Уголино был
опытным папским легатом и дипломатом, а
также защитником папских привилегий и
Церкви. С помощью кардинала Уголино и еще
нескольких человек, которых одобрили и
кардиналы, и своеобразный талант Леопольда
фон Мурнау, они приготовились сделать все
возможное, чтобы обезопасить Латеран для
предстоящего конклава.
Мадридский провидец
За несколько недель до конференции
кардинал Марцоне находился в Пьяченце, и, как
это стало его излюбленным обычаем при
поездках по делам, связанным с его священным
поручением, он носил только одежду обычного
священника и путешествовал лишь с
несколькими верными сопровождающими.
У ворот города он увидел монахиню в одежде
бенедиктинцев, стоявшую над несчастной
девушкой в потрепанной тунике, которая по
своим действиям была явно одержима. Святая
сестра подняла руки и приказала демону,
овладевшему девушкой, немедленно уйти, во
святое имя Господа нашего Иисуса Христа.
Марцоне редко доводилось слышать столь
звонкое произнесение обрядов экзорцизма, и
никогда — от женщины. Девушка закричала,
умоляя о пощаде, но святая сестра не отступала.
Когда кардинал и его свита наконец пробились
сквозь толпу, они обнаружили, что девушка
жалобно плачет, а святая сестра прижимает ее к
себе и успокаивающе говорит с ней.
В толпе нашлись те, кто заговорил о
колдовстве, но молодой немецкий дворянин с
рыжевато-русыми волосами вышел вперед и
страстно заявил о непричастности сестры к
колдовству. Ведь все присутствующие могли
подтвердить, что девушка была одержима, и
поэтому жалость, если не вера, требовала сделать
что-то, чтобы облегчить ее страдания. И разве
Сам Христос не провозгласил, что верующие в
Него должны иметь власть изгонять бесов во имя
Его? Даже брат Леопольд, негромко говоря на ухо
кардиналу, согласился со свидетельством
молодого немца.
И вот кардинал встретился с иберийской
провидицей, Терезой из Сент-Джон. Сестра
Тереза была руководителем небольшого ордена
сестер, которые послали ее просить Папу
Римского признать их орден и разрешить им
основать аббатство в Святой земле.
Она также рассказала ему о своих видениях, и
у нее было одно для него: "Вот что тебе нужно:
голова, сердце, меч, глаза, чтобы видеть, и
светильник, чтобы пронзать тьму. И глазами ты
будешь не только видеть, но и воспринимать;
мечом ты будешь защищать и побеждать;
сердцем ты будешь знать сострадание и Божью
правду; головой ты будешь понимать своего
врага, а светильником ты будешь искать его, и
он не сможет скрыться от его света. И ты
пустишь гончих Господних, и слуги тьмы побегут
перед тобой, боясь святого Божьего гнева и
очищающего огня. Ибо те, кто упивается тьмой,
боятся света, ибо он показывает им, кто они
есть. Они маскируются в тенях и иллюзиях,
обман — их истина, и они пируют даже на
собственном потомстве. В судах ночи будет
война, и падение нечестивых наведет страх на
всех, кто будет свидетелем этого. И ты
поднесешь светильник к камню и очистишь его
от нечистой крови, крови убийцы, и тех, кто
крепко стоит против ночи, будут бояться те, кто
любит ее, поколение за поколением, и так до
бесконечности."
Политика и процедура
"...искоренять пороки и насаждать
добродетели, исправлять недостатки и
реформировать мораль, устранять ереси и
укреплять веру, улаживать распри и
устанавливать мир, избавляться от угнетения
и способствовать свободе, побуждать князей и
христианский народ приходить на помощь и
поддержку Святой Земли....".
— Папа Иннокентий III, описывая
предполагаемую цель экуменического собора,
назначенного на ноябрь 1215 года.
Четвертый Латеранский собор
1215 года
Собор Иннокентия стал крупнейшим
собранием церковных лидеров за тысячелетие и
одним из самых высоких достижений его
папского правления. Конклав продолжался в
течение месяца, и шквал декретов — всего 70 —
был принят в качестве канона. В частности,
ересь и еретики были решительно осуждены, и
был санкционирован крестовый поход против
еретиков. Собор также выпустил длинную
декларацию о новом крестовом походе для
освобождения Святой земли от сарацин.
Сестра Тереза Провидица и ее спутницы
сначала были разочарованы постановлением
Собора, запрещающим основание новых
орденов, но, будучи твердыми в своей вере в
волю Божью, они все равно подали свое
прошение Папе. И в этом вопросе Бог
предоставил им защитника, обладающего
большим авторитетом и красноречием, чем Отто
фон Мурнау. Кардинал Уголино деи Конти Сегни
уже некоторое время был заинтересован в
создании религиозных домов для женщин, и он
нашел, что желания сестер Святого Иоанна
совпадают с его собственными. При поддержке
кардинала Уголино прошение о признании
ордена было одобрено, и сестрам Святого Иоанна
было предоставлено аббатство в Святой Земле, в
Тире, где им было поручено построить госпиталь
51
для подготовки к предстоящему крестовому
походу.
Исповедь Леопольда: Наследие
Мурнау
Леопольд фон Мурнау не сразу узнал своего
племянника Отто — что неудивительно, ведь он
не видел мальчика с самого раннего детства, —
но он узнал наследие Мурнау в действии.
Удостоверившись в личности юноши и поняв,
что выяснение отношений с кардиналом
Марцоне и источника дара Отто, так похожего
на его собственный, — лишь вопрос времени,
Леопольд отправился к кардиналу и рассказал
ему всю историю. Однако, чтобы защитить себя
и сохранить темную тайну семьи, Леопольд
сделал это в рамках официальной исповеди,
которую кардинал был обязан хранить в тайне в
соответствии со своей клятвой священника.
Леопольд встал с исповеди, наполовину
ожидая, что его уволят со службы кардинала, но
Марцоне лишь назначил ему обычные наказания
за ложь бездействия и оставил это дело на потом.
К несчастью для душевного спокойствия
Леопольда, сам Отто оказался менее непокорным
и, узнав об интересах кардинала, отказался не
только от себя, но и от всех членов семьи Мурнау
и тех, кто находился на их службе, в пользу
святого дела инквизиции.
То, что Отто фактически не имел на это
права, не будучи ни главой семьи, ни даже
наследником, было незначительной загвоздкой.
По просьбе Святого Престола, когда Инквизиция
была официально организована, и после
некоторых переговоров о том, как нецерковные
члены Дома должны служить под командованием
Церкви, граф Фридрих фон Мурнау дал
разрешение членам семьи и их приближенным
участвовать в Инквизиции, как того требовали
их сердце и совесть. Отто фон Мурнау был
назначен официальным связным семьи с
инквизицией, а также получил менее желанную
задачу убедиться в том, что те представители
дома Мурнау, которые участвовали в
инквизиции, достойны оказанного им доверия —
и ответственность за работу с теми, кто доказал
обратное.
Папа Гонорий III
В 1216 году, во время визита в Перуджу для
провозглашения предстоящего крестового
похода, умер папа Иннокентий.
Чтобы ускорить выбор преемника в
неспокойные времена, коллегия кардиналов
уполномочила кардиналов Уголино деи Конти ди
Сегни из Остии и Гвидо из Пренесте назначить
нового папу. Их выбором стал Ченчио Савелли,
который принял имя Гонорий III.
Вряд ли они могли выбрать лучшего человека
для продолжения благого дела, начатого
Иннокентием, ведь среди первых своих действий
в качестве понтифика Онорий признал новый
орден монахов-проповедников, возглавляемый
Домиником Гусманом, и даровал ему церковь
Святого Сикста в Риме. Доминик приехал в Рим
и направил свои усилия на установление порядка
в многочисленных женских религиозных домах
города, а также отправил своих последователей
по всей Европе проповедовать и основывать
монастыри для развития ордена.
В Италии Доминик также тесно сотрудничал с
кардиналом Марцоне, передавая отчеты своих
монахов о каинитах, вампирах и других
демонических действиях, с которыми они
сталкивались. В этой работе он близко
познакомился с Леопольдом фон Мурнау,
который взял на себя задачу организовать такие
отчеты в полезный архив. Леопольд был очень
впечатлен кастильским монахом, и в течение
года, с разрешения кардинала, принял обряд
ордена Доминика, добровольно приняв бедность
и послушание Правилу Доминика, которое он
носит и по сей день.
Рыцари сломанного креста
В 1217 году верный рыцарь Готье де Дампьер
вновь откликнулся на призыв к крестовому
походу и вернулся в Святую землю. В городе
Акко он узнал о том, что великая и
могущественная реликвия — частица истинного
креста Христа — находится в опасности от
оскверняющих рук демонических рыцарей.
Действуя быстро и смело, он и несколько его
спутников сумели спасти реликвию и доставили
ее на Кипр. К этому времени его слова, как и
дела, приносили плоды, и к его борьбе
присоединились другие. Его блестящему примеру
последовала целая компания
рыцарей-единомышленников, добровольно
давших священные обеты воинов Божьих искать
и уничтожать зло, где бы оно ни находилось.
Признавая мужество, преданность и веру
Готье в дело Господне, кардинал Марцоне стал
покровителем этого зарождающегося братства,
и, наконец, в 1219 году он убедил папу Гонория
признать и поддержать новый орден бедных
рыцарей Страстей Креста Акко. В честь
реликвии, которая теперь стала драгоценным
зарядом их ордена, рыцари приняли в качестве
своего знака отличия изображение сломанного
красного креста.
Сестры Святого Иоанна
В 1222 году сарацины напали на аббатство
сестер Святого Иоанна в Тире и сожгли его.
Однако благодаря убедительности сестры Терезы
и уважению к святым женщинам, жившим там,
сарацины позволили сестрам уйти без помех.
Сестра Тереза привезла большинство из них в
свою родную Кастилию, где благодаря влиянию
ее семьи и щедрости короля им было
52
предоставлено аббатство на холмах близ
Мадрида. Это строение, посвященное
благословенному святому Иоанну Евангелисту,
стало основным домом для главы их ордена.
Дело о красном ордене
Следуя святому поручению, данному ему
Папой Иннокентием, кардинал Марцоне теперь
выставлял свои силы и отправлял послания тем,
на чью поддержку он научился полагаться в
прошлом. С благословения папы Гонория он
начал создавать организацию, которая стала бы
главным защитником Рима и обеспечила бы
инквизиторов для расследования и уничтожения
приспешников Противника во всем
христианстве. Среди тех целых орденов, которые
он рекомендовал включить в организацию, были
Бедные рыцари Креста Страстей Акко; сестры
Святого Иоанна; братья ордена Святого
Феодосия из аббатства Сен-Дени; и некоторые
члены дома Мурнау, которые согласились дать
обет послушания их делу. Он также представил
список с некоторыми лицами, которым он очень
доверял, такими как брат Леопольд фон Мурнау,
Этьен де Нарбонн и Андреа Питти.
Зарождающаяся инквизиция рано получила
отпор, на этот раз от самого Папы, в деле
братьев ордена Святого Феодосия. Неизвестный
аббату Жервезу, его брат аббат Рамон де Лавур
подал прошение о восстановлении аббатства в
Лорендине, недалеко от Тулузы, на основании
исторического устава их ордена. При
исследовании самого устава всплыл вопрос о
теневом прошлом ордена, что вызвало
подозрения Папы в ортодоксальности ордена.
Аббат Рамон не проявлял ни малейшего интереса
к "безрассудным начинаниям" своего брата
аббата Жервеза, которые, по его мнению,
отвлекали от первоначальной цели ордена —
исследования и изучения.
Папа Гонорий не только отклонил прошение,
но и засомневался в том, что орден вообще
может быть членом инквизиции. Кардинал
Марзон отправил письмо аббату Жервезе с
просьбой прислать в Рим доверенного
представителя для отстаивания интересов
ордена, возможно, брата Исидро, который, по
воспоминаниям Марзона, был особенно
красноречив в своей вере и миссии. Так и
случилось, аббат Жервез приехал сам — трезвый,
решительный Жервез, который со слезами на
глазах рассказывал о недавней смерти брата
Исидро от рук особо могущественного вампира и
обещал, что орден отомстит за него. Он также
привел с собой еще одного представителя ордена
Красных сестер, сестру Витторию ди Парма из
церкви Святой Клотильды.
Отмеченный Богом?
Хотя в истории Инквизиции, да и вообще в
каких-либо известных письменных документах о
ней (за исключением, возможно, секретных
файлов Oculi Dei), Красный Орден имел еще одну
вескую причину для включения в состав
зарождающейся Инквизиции. Многие, хотя
далеко не все, из его членов страдают от
стигматов. Большинство просто страдает от
боли, причиняемой плетью на спине или
терновым венцом на голове, но некоторые
истекают кровью из других ран Христа —
запястья, ступни и даже бока.
Некоторые представители инквизиции,
знающие об этом явлении, отмечают, однако, что
так же много Красных Братьев и Сестер
страдают от странных, спонтанных ран, которые
не имеют ничего общего со страданиями Христа.
У некоторых появляются нарывы и другие язвы,
а у многих вообще нет никаких ран.
Недоброжелатели Красного Ордена указывают на
то, что рана на запястье не является стигматами.
Какова бы ни была правда, включение Красного
ордена в Инквизицию, хотя оно, конечно, не
было полностью основано на странной
склонности его членов к стигматам, определенно
не пострадало от этого явления.
Хотя аббат Жервез вряд ли был таким же
отточенным оратором, как Исидро, он
компенсировал это своей горячей верой и
приверженностью борьбе с дьяволом. Сестра
Виттория была немногословна и скромна в
поведении, но она была удивительно не менее
решительной и стальной, когда дело касалось
противостояния Противнику. Столкнувшись с
такими восхитительными и благочестивыми
примерами лучшего, что могли предложить
феодосийцы, папа Онорий утвердил Красный
орден — временно — членами тайной
инквизиции.
Совет веры
Первый Совет Веры — названный так из-за
наставления сестры Терезы держаться веры
превыше всего — состоялся в 1223 году. На нем
присутствовали представители всех орденов:
Сестра Тереза прислала сестру Марию
Иммакулату, а также длинное письмо с
подробным описанием своих последних видений;
аббат Жервез прибыл из Парижа с двумя своими
братьями, а Красных сестер представляла сестра
Виттория ди Парма; Сэр Готье де Дампьер и сэр
Фатино ди Милано представляли бедных
рыцарей Акры; Отто фон Мурнау представлял
свою семью (брат Леопольд, будучи одним из
личных сотрудников кардинала, не счел нужным
быть представителем семьи). Кардинал Марцоне
председательствовал на встрече, и несколько его
давних доверенных помощников, таких как брат
Леопольд и отец Андреа Питти, также
присутствовали на ней.
Многое было обсуждено. Обсуждались
безопасность и святость Рима и личности Папы,
а также распределение ответственности за
расследование слухов и сообщений о вампирах,
53
каинитах, ведьмах и других подобных
демонических существах в различных
юрисдикциях христианства. Для городов или
графств, в которых уже было аббатство или дом,
держащий определенный орден, разделение
казалось достаточно простым; сложным
становилось определение того, насколько далеко
можно распространить ответственность данного
аббатства, дома или командорства, чтобы учесть
города или регионы, в которых не было такого
дома. Также возникал вопрос о том, как быть с
крупными городами, такими как Рим, Париж
или Магдебург, где существовало более одного
ордена (семейные холдинги Мурнау были
приравнены к небольшим аббатствам, хотя их
количество было значительно меньше). И
конечно, не могло быть и речи о том, чтобы
просить сестер ордена Святого Иоанна или
Святого Феодосия покинуть свои обители в
погоне за демонами, хотя было ясно, что сестра
Виттория не согласна со своими братьями в этом
вопросе.
Но после двух месяцев обсуждений, споров,
обмена опытом и информацией была согласована
стратегия действий. И во время официальной, но
частной мессы Папа сам поручил инквизиторам
выступить против Diabolum enim et alii
daemones.
Тайная инквизиция
С благословения Папы, уповая на милость
Божью, новообразованная инквизиция
приступила к работе. В Париже аббат Жервез
продолжал свою кампанию против заражения
каинитами. В Магдебурге рыцари приступили к
расследованию слухов о каинитах среди их
братского ордена, тевтонских рыцарей. Мурнау
как никогда активно работали при дворе
императора, хотя что они там делали, не всегда
было понятно. Были и успехи, и
катастрофические провалы, особенно из-за
отсутствия совместного совета или планирования
между орденами, или даже между
инквизиторами, номинально принадлежащими к
одному ордену, которые не принимали во
внимание намерения друг друга. В одном случае
два рыцаря попали в засаду и были убиты, когда
было перехвачено письмо их командира; в
другом случае тщательно спланированное
расследование дела трио Красных братьев в
Ломбардии было сбито с толку, когда
восторженный рыцарь Мурнау и его
вооруженные люди преследовали павинского
дворянина, который после этого таинственно
исчез из города. Еще более тревожными были
сообщения о ложной идентификации тех, кто
был естественной целью крестового похода —
некоторые из них были смертными людьми,
которые могли быть безупречны или не знать,
что господин, за которым они следовали, был не
таким, каким казался. Не было стандарта для
судейства, не было процедуры для определения
степени вины или невиновности — и не было
способа для кардинала и его советников
отчитаться за деяния различных орденов,
действующих независимо друг от друга.
Папство в опасности
В 1227 году умер Папа Гонорий. Как и
прежде, кардиналы собрались, чтобы выбрать
нового Папу; на этот раз выбор был
единогласным, и кардинал Уголино деи Конти
Сегни стал Папой Григорием IX.
Но вскоре после коронации Григория пришло
срочное сообщение от сестры Терезы. Ее
послание содержало расшифровку видения, в
котором она увидела тень человека с ножом,
движущегося вдоль стены, открытую книгу,
которую держал человек в плаще без лица, и
папские одеяния, залитые запятнанной кровью,
которая распространилась по всей земле.
Очевидно, что это предупреждение — но как его
истолковать?
Кардинал Марцоне призвал всех
инквизиторов усилить бдительность, а также
предупредил Папу, хотя Григорий упорно
отказывался оставаться в безопасности
Латерана. Однажды вечером на улице Отто фон
Мурнау получил книгу от человека в плаще, лицо
которого было скрыто маской. На страницах
книги была короткая записка, написанная на
латыни. Это было предупреждение, которое
пришло как раз вовремя: благодаря чутью Отто
на порождения тьмы, совместным усилиям
нескольких инквизиторов разных орденов и
милости Божьей потенциальный убийца был
схвачен, но направлявший его темный дух
скрылся от их факелов, стремительно взлетев по
стене и вылетев через высокое окно в ночь.
В знак признания чрезвычайных усилий
различных орденов инквизиции папа Григорий
отменил временный статус ордена Феодосия и
подтвердил устав ордена в их традиционном
аббатстве в Лаурендине. О человеке в маске и
плаще они не знали больше в течение нескольких
лет.
Глаза Родрига де Наварра
С помощью различных орденов кардинал
Марцоне приступил к трудной задаче спасения
христианства от дьявола. Однако по всей Европе
демоническая зараза пустила глубокие корни, а
приспешники Противника безжалостно
преследовали тех, кто выступал против них.
Инквизиции просто не хватало численности и
сил, чтобы достойно противостоять врагам;
кроме того, они не были знакомы с городами, где
у самих демонов были сети информаторов. Как
захватчики во владениях, которые демоны
присвоили себе, они столкнулись с гораздо более
серьезными проблемами, чем просто численное
превосходство над приспешниками своего
Противника.
54
Без помощи, которую могли оказать только
мы, Глаза Божьи, у инквизиции не было
надежды защитить Рим, а тем более закрепиться
где-либо еще. Они были готовы действовать, но
не имели достаточной информации для
планирования атаки; у нас была информация
или доступ к источникам, которых не было у них,
но мы были неспособны (даже если бы Родриг
позволил это) приложить усилия, необходимые
для использования того, что мы знали.
Однажды вечером я, Эньен ле Либрайер,
предстал перед кардиналом Марцоне и
добровольно предложил ему глаза, уши и тайную
работу Oculi Dei, слабо организованной сети
агентов по всей Европе, от Рима до самых
отдаленных уголков христианства. Я делал это
свободно, без разрешения или благословения
моего родственника, Родрига де Наварра,
который впервые создал орден после нашей
катастрофической встречи с каинитом
Ксальбадором. В доказательство находчивости
наших агентов я также предоставил список всех
ближайших помощников кардинала Марцоне в
Риме и имена некоторых из тех, с кем он
встречался за последние четыре года, и
признался, что именно я передал Отто фон
Мурнау предупреждение о нападении на Папу,
основываясь на сообщениях, полученных мною
от агентов в Кастилии. Я пообещал ему, что мы
будем наблюдать и сообщать все, что сможем, но
только при условии, что для собственной
безопасности мы сможем сохранить абсолютную
анонимность для большинства наших членов. Я и
еще несколько человек были готовы стать
связными между нашими тайными агентами и
инквизиторами; в противном случае тем, кто
рискует жизнью в поисках нужной инквизиции
информации, должно быть позволено оставаться
анонимными.
Выполнить это требование было нелегко, но я
не мог с чистой совестью предложить меньшее.
Некоторые из его советников относились ко мне
с явным подозрением, и я вряд ли мог их винить;
подозрительность необходима для выживания,
когда приходится противостоять самому
худшему, что может предложить нам Противник.
И это были люди церкви, в большинстве своем;
им было нелегко полагаться на мирян, чья
ортодоксальность могла быть под подозрением,
чьи действия не были связаны с ними
монашескими обетами. И все же, в конце
концов, кардинал согласился; ведь он
действительно нуждался в том, что мы могли
предложить, и слишком хорошо понимал
условия, на которых я мог это предложить. Затем
он попросил меня поговорить с ним более
подробно об улучшении уровня секретности для
его собственной организации, поскольку если мы
могли так легко узнать о нем так много, то,
несомненно, это могли сделать и другие.
Второй Собор веры
Кардинал Марцоне и руководители различных
орденов вскоре поняли, что существующая
структура инквизиции, разделяющая сферы
ответственности по епархиям и территориям, не
является эффективным использованием наших
ресурсов. Однако они не знали, что предложить
взамен. Очевидно, что инквизиции нужна
иерархия ответственности, чтобы инквизиторы
не тратили свои усилия на бесплодные поиски,
не выдвигали ложных обвинений и не причиняли
вреда невиновным. Процедуры и записи должны
были быть установлены в соответствии с
каноническим правом, а инквизиторы должны
были нести ответственность за тех, кого они
расследовали, обвиняли, судили или наказывали.
Силы и таланты различных орденов должны быть
использованы на более широком уровне, чем
позволяло существующее разделение
ответственности.
Нам потребовалось почти два года, чтобы
выработать процедуры и иерархию
ответственности, которые мы используем сейчас.
Советы Веры стали нашими судами и
администраторами; небольшие ячейки
инквизиторов стали разведчиками, солдатами и
следователями в авангарде; а Верховный Совет
— и кардинал Марцоне — контролируют все
братство. Oculi Dei стали источником кодов, а
зачастую и средством доставки наших посланий.
Священная канцелярия
инквизиции
Папа Григорий недавно объявил Доминика
Гусмана святым и поручил Ордену Братьев
Проповедников, как Священной Канцелярии
Инквизиции, искать и обращать — или
наказывать — еретиков и ересь там, где они их
найдут. У меня есть полная уверенность в том,
что они будут выполнять эту задачу с
преданностью и тщательностью.
Наше собственное поручение, однако,
остается прежним — и, в отличие от Священной
Канцелярии, будет оставаться тщательно
охраняемым секретом, ради безопасности
Церкви и безопасности всех нас.
Да дарует нам Бог мудрость в наших
суждениях, мужество перед лицом противника и
постоянную веру в силу Его Истины.
In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti.
Аминь.
— Айгнен ле Либрайер, Око Божье
55
Текущая
деятельность Теневой
инквизиции
Каждый из орденов теневой инквизиции,
светский и духовный, занимает свою особую
нишу в иерархии структуры, обладая
уникальными навыками и талантами, которые
сливаются в единое, не совсем гармоничное
целое.
Бедные рыцари Страстей
Креста Акко
Я пишу эти слова за толстыми стенами и
крепкими дверями монастыря под Магдебургом,
где мои раны умело лечат святые сестры,
содержащие это место. Обычно не я протягиваю
руку к написанию истории своей кельи, но сейчас
я последний, кто способен это сделать. И я
делаю это только для того, чтобы почтить
память павших.
Мы были посланы из Егерхалле рыцарским
командором Густавом фон Мейстрейхом для
расследования поступившего к нам сообщения о
странных происшествиях вблизи венгерских
владений Мурнау. Конкретных сведений было
немного. Мы считали себя подготовленными.
Четверо рыцарей и наши оруженосцы
отправились в замок Мурнау, чтобы
встретиться с ячейкой, которая должна была
присоединиться к нам. Кузен Мурнау, который
должен был действовать как наша "ищейка",
Красная сестра, высокая и подвижная,
достаточно высокая, чтобы самой быть
мальчиком. Я могу закрыть глаза и все еще вижу
их всех в тот день, когда мы отправились в
путь, не легкомысленных, не бесстрашных, но
еще не тех охотничьих животных, которыми
мы стали. Я не знаю точно, кто на нас
охотился. Я уверен, что у наших ливонских
братьев есть для этого имя, но я не знаю, что
это такое. Мы преследовали его несколько дней,
уходя по спирали от поместья Франциски фон
Мурнау все глубже в горы и леса, выслеживая его,
как нам казалось, до его логова. Во время погони
мы поняли, что оно обошло нас с фланга, и мы
уже не преследовали его — оно преследовало нас,
удаляясь от любого источника помощи или
защиты. Я навсегда запомню ту ночь, когда он
решил закончить игру, в которую играл с нами.
Оно возвышалось над деревьями, смердящее,
отвратительное, пульсирующая масса плоти и
костей, нечеловеческая в своей силе и скорости.
Кровь, крики, мокрые раздирающие звуки —
Святые сестры пришли, сказали, что мне нужен
отдых, и что я не должна больше беспокоить
себя сегодня. Я напишу больше позже.
 — Из дневника сэра Эмиля Аугсбергского
Рыцари, как никто другой, являются мечом
теневой инквизиции. Они представляют своим
собратьям истинный цветок рыцарства,
избавленный от шипов распутства; они
благородны, связаны духовно сильным Правилом
и ревностно защищают Бога и человека.
Бедные рыцари Креста набирают своих
членов практически так же, как и другие
военные ордена, с некоторыми небольшими
изменениями. В 1230 году от потенциальных
рекрутов в стандартный военный орден
ожидалось соответствие определенным
критериям. Подневольные люди, как правило, не
допускаются к членству, равно как и
незаконнорожденные. Предпочтение отдается
мужчинам рыцарского происхождения, а также
неженатым мужчинам; женатым мужчинам
разрешается вступать в военные ордена, но они
также обязаны оставить своих жен, а это требует
согласия жены, ее взаимного согласия на
исповедание веры, а также обеспечения ее
материального выживания. Физически и духовно
крепким людям, естественно, отдается
предпочтение, поскольку ордена не намерены
превращаться в свалку неполноценных младших
отпрысков христианства. Должникам также
обычно отказывают во входе, чтобы орден не
взял на себя ответственность за финансовые
ошибки нового постулата. Ни один орден не
принимает отлученных от церкви или
отступников из других религиозных
организаций. Большинство постулатов обязаны
достичь четырнадцатилетнего возраста перед
принятием обетов.
Рыцари Христа
Существует столько же причин для вступления
в военные ордена, сколько и для вступления в
более созерцательные религиозные ордена.
Многие, кто вступает в военные ордена,
являются младшими сыновьями, исключенными
традициями первородства из легкого доступа к
богатству и власти и практически обязанные в
любом случае стать рыцарем, они выбирают
путь, который также позволит им направить
свои амбиции и энергию на святое дело. Другие
уже глубоко набожны и готовы защищать
христианство мечом и молитвой. Большинство
бедных рыцарей благочестивы изначально и
быстро становятся таковыми по мере того, как
их обязанности избавляют их от любых
затянувшихся сомнений в праведности их
предприятия.
Готье де Дампьер: Ему уже за семьдесят, он
все еще Великий магистр Ордена и все еще
неустанно преследует врага, хотя эта борьба
дорого ему обходится. Его волосы поседели еще в
молодости, на левой руке не хватает двух
пальцев, а ходит он с сильной хромотой —
результат жестокого укуса вампира, который
прорвал кожу его сапога и впился в плоть за
56
несколько секунд до того, как он отсек ему
голову. Хотя его тело наконец-то начало
отказывать ему, его душа чиста, а ум остается
острым; большую часть своего времени он
проводит в молитве или занимается делами
ордена, организуя дела, чтобы облегчить переход
для того, кто его сменит.
Сэр Бодюн ле Бретон: Один из самых
опытных рыцарей-командиров Бедных рыцарей,
закаленный в боях ветеран ночных конфликтов
по всему христианскому миру. Он начал свою
карьеру в рыцарях как один из приближенных
Готье де Дампьера. После резни в Безье его вера
пошатнулась, и он возродился на улицах
Каркассона, охотясь на ночных призраков,
которые преследовали город и охотились на
католиков, катаров и крестоносцев. Теперь, 20
лет спустя, он твердо набожен, твердо
компетентен и занимается подготовкой нового
поколения рыцарей, когда не сопровождает в
расследованиях брата Леопольда фон Мурнау и
остальных членов их инквизиторской ячейки.
Сэр Фантино ди Милано: Новобранец
рыцарей-госпитальеров, сэр Фантино обладает
несколько более мягким темпераментом, чем
средний бедный рыцарь, являясь скорее врачом,
чем воином. Сдержанный по натуре, он часто
считается совестью Бедных рыцарей в
Компостеле, где он курирует общежитие для
паломников и один из крупнейших приютов для
сирот ордена. Его самыми большими слабостями
являются как его личное любопытство, поскольку
он обладает ищущей интеллектуальной натурой,
которая могла бы найти более комфортный дом в
одном из созерцательных орденов, так и его
частная вера в то, что не существует такого
понятия, как неисправимая душа, которую он
разделяет со своим близким другом красным
братом Джордано Никола д'Арзента.
Сэр Джехан: Большинство членов Бедных
рыцарей никогда не встречались с сэром
Джеханом лицом к лицу, поскольку он находится
в Крестовой крепости, кипрской резиденции
ордена, где служит левой рукой Великого
магистра Готье де Дампьера. Хладнокровный,
острый на язык и конституционально
неспособный радостно терпеть дураков, этот
рыцарь ближе всего к настоящему стратегу —
стратигу, тактику, эксперту по логистике и
офицеру по консолидации разведданных. Он
делает все, кроме командования войсками в
поле, и это скорее уступка предрассудкам эпохи,
чем его собственный недостаток. Если бы в
Ордене узнали, что левая рука Великого
Магистра — необычайно способная женщина, а
не необычайно способный мужчина, весь ад,
несомненно, разразился бы.
Бедные рыцари отличаются от этих критериев
по трем основным параметрам. К этому времени
от практики повивания детей среди остальных
военных орденов уже более или менее
отказались; например, от детей,
воспитывающихся в домах тамплиеров или
госпитальеров, не требовали и не ожидали, что
они станут исповедующими братьями. Среди
Бедных рыцарей самый быстрый способ
получить прием в орден — быть сыном
выдающегося рыцаря, который был женат и
имел детей до принятия Святого ордена, или
быть хотя бы номинально "воспитанным" в
ордене, обычно в качестве подкидыша, беженца
или сироты в конфликтах, в которых участвуют
Бедные рыцари. Во-вторых, Бедные рыцари
привлекают значительное число аспирантов из
органов других военных орденов, и эта практика
вызывает определенные трения. Бедные рыцари,
набранные таким образом, неизменно
рассматриваются своими бывшими братьями
как изгои, поскольку решение отказаться от
своих обетов, даже чтобы присоединиться к
другому ордену, считается опасно близким к
отступничеству. В-третьих, Бедные Рыцари не
только прямо верят в то, что тело христианства
подвергается нападению нечестивых сил, но и
многие из них имели какой-то прямой, лично для
них болезненный контакт, который заставил их
присоединиться к теневой инквизиции.
Когда дело доходит до выполнения своих
инквизиторских обязанностей, Бедные Рыцари
имеют значительное преимущество перед
некоторыми другими орденами. Их публичная
причина существования — защита
паломнических маршрутов по всей Европе и
Святой Земле — позволяет им действовать
несколько более открыто, особенно против
непосредственных угроз. Они бродят по всей
длине паломнических дорог, выискивая и
расправляясь с извергами, которые охотятся на
эти уязвимые, жизненно важные артерии веры и
торговли. Когда бедные рыцари отправляются в
поле в этом качестве, они обычно путешествуют
в составе не менее четырех отрядов под
командованием старшего сержанта-оруженосца.
Редко кого из рыцарей отпускают за пределы
командорства без сопровождения кого-либо
более старшего и, как утверждают, более
мудрого, чтобы удержать их от необузданного
проявления самых рыцарских и благочестивых
инстинктов. Часто к ним присоединяется член
Красного ордена, обычно Красный брат, который
привлекает меньше внимания, путешествуя с
группой рыцарей, или странствующий мужчина
Око Божье, который обычно выступает в
качестве сдерживающего влияния и связующего
звена с другими орденами в местах остановок по
дороге. Рыцарские ячейки этого типа чаще, чем
любая другая группа теневых инквизиторов,
пренебрегают приличиями и сразу приступают к
проламыванию черепов. Они обычно привозят
трупы, части трупов и иногда мешки с прахом
для посмертного суда местного Совета Веры.
Военные ордена
Бедные рыцари черпают основную часть
своих талантов из разнообразных человеческих
57
ресурсов, широко разбросанных как
географически, так и культурно. Великий
магистр, Готье де Дампьер, может быть
французского происхождения, но те, кто служит
под его началом, являются выходцами из
четырех уголков христианства.
• Рыцари-тамплиеры: Первый военный орден,
основанный в Иерусалимском королевстве в
1118 году в качестве более боевого дополнения к
тогдашним монашеским госпитальерам и
официально признанный папой в 1129 году.
Наделенные чрезвычайными полномочиями
тремя отдельными папскими буллами, к 1230
году тамплиеры становятся самым богатым и
могущественным из военных орденов, обладая
огромной материальной базой в виде
независимых земельных владений, частного
судоходного предприятия и одних из лучших
коммуникаций, которые можно было найти в
Европе или Святой Земле. Тамплиеры
предоставили Бедным рыцарям самые сильные
мечи и самые блестящие умы.
• Госпиталь Святого Иоанна Иерусалимского:
Госпиталь Святого Иоанна,
рыцари-госпитальеры, существовали со времен
Первого крестового похода, первоначально
являясь исключительно монашеским орденом,
призванным заботиться о паломниках на Святой
земле. Когда и как госпитальеры стали
признанным военным орденом, точно не
известно, но они были на вооружении уже в
1160-х годах, когда участвовали в экспедициях в
Египет, и были уничтожены вместе со своими
братьями-тамплиерами в битве при Хаттине в
1187 году. В то время как тамплиеры
превратились в такую финансово независимую
державу, которая заставляет светские и
священные власти скрежетать зубами от
бессильной зависти, госпитальеры так и не
восстановили престиж, утраченный после
Хаттина, и с обидой трудятся в тени своего
"старшего брата". Бедные рыцари черпают как
квалифицированных солдат, так и врачей из
рядов госпитальеров.
• Госпиталь Святой Марии Немки
Иерусалимской: Более известные как Тевтонский
орден, эти рыцари Христа изначально были
связаны с госпитальерами и были основаны как
госпиталь для ухода за немецкоговорящими
паломниками в Святой земле. Он был основан
как признанный военный орден в 1198 году, как
редкий синтез. Тевтонскому ордену
предписывается заботиться о больных в
соответствии с Правилами госпитальеров, а
заниматься другими делами в соответствии с
Правилами тамплиеров. Тевтонский орден пока
еще мало пополняет ряды Бедных рыцарей, но
те, кого он пополнил, дают доступ к высшим
эшелонам двора императора Священной
Римской империи, поскольку орден принимает
немногих аспирантов не из немецкого
дворянского рода.
 • Ливонские братья-меченосцы: Основанные в
1202 году как первая постоянная христианская
армия в Прибалтике, Ливонские
братья-меченосцы (более известные как
Ливонский орден), несмотря на свое название,
полностью немецкого происхождения. Они
посвятили себя обращению языческих
балтийских племен и защите германских
христиан в балтийских землях и христианских
балтов от агрессивных тенденций их языческих
соседей. Как таковые, они были вовлечены в
почти постоянные войны; в настоящее время они
заняты умиротворением Эстонии, языческое
большинство которой агрессивно защищает свои
земли и отказывается принимать обращение
мечом. Немногие ливонцы, завербованные
Бедными рыцарями, рассказывают ужасные
истории о нечестивых делах к востоку от Дуная и
регулярно агитируют за более активное
присутствие там, не только в языческих землях
Ливонии, но и в номинально христианских
Венгрии и Трансильвании.
Когда бедные рыцари не находятся в поле, то
есть в патруле или на задании ячейки, состоящей
из нескольких орденов, они, как правило, либо
находятся в действующей обители, либо по
очереди работают в хосписах, которые служат
для ухода и комфорта паломников. Эти хосписы
часто являются лучшим источником
разведданных о местонахождении и • Егерский зал: немецкий язык бедных
деятельности врага; обычно можно рассчитывать
на то, что у паломников есть хотя бы один-два
слуха, которые стоит проверить, и множество
полезной информации. Более того, хоспис
является единственным источником
информации, находящимся под контролем
рыцарей. Это преимущество помогает
уменьшить трения с более интеллектуально
развитыми людьми — особенно с Oculi Dei, от
интеллекта которых рыцари часто зависят, к их
немалому огорчению и неудовольствию.
Разумеется, хосписы существуют не только
для сбора информации, но и для того, чтобы
помочь бедным рыцарям вспомнить, почему они
вообще решили вступить в эту борьбу, выполняя
при этом добрые дела, которые могут принести
только пользу их душам. Омовение духа в
скромных и гуманных делах — приготовлении
пищи и постелей, лечении ран путников, часто
заботе о детях, осиротевших в дороге или в боях
с врагом, — помогает избежать омертвляющего
душу и усугубляющего сердце осознания зла в
мире. У рыцаря также всегда есть возможность
удалиться в строгую обитель командорств
ордена, чтобы найти духовное утешение. В этом
тихом, эксклюзивном сообществе соратников
Христа рыцарь может на время сложить с себя
бремя непрекращающейся борьбы, искать
духовного совета у своих братьев и мирно
размышлять о своих отношениях с
Божественным. Если этих подходов
недостаточно, чтобы успокоить духовно
страдающего рыцаря, сестры Святого Иоанна
58
содержат эремитические ("пустынные")
монастыри, которые функционируют как
обители и больницы, в которых сестры
занимаются врачеванием как паствы, так и душ
своих собратьев-инквизиторов.
Капитулы
Как и подобает их более публичному, открыто
маргинальному характеру, дома капитулов
бедных рыцарей, как правило, строятся по
образцу домов других военных орденов, которые
служат частично обороноспособным опорным
пунктом, частично арсеналом, частично
монастырем и госпиталем.
• Крестовая крепость: Материнский дом
Ордена, сильно укрепленный военный фортхолд
на Кипре, недалеко от Никосии. В Крепости
Креста хранится не только фрагмент Истинного
Креста, вывезенный из Акры Готье де Дампьером
и его первоначальной группой последователей,
но и целый арсенал других святых реликвий. Эти
реликвии по мере необходимости передаются в
дома глав по всему христианству. Назначение на
пост в Крепости — дело небывалое даже для
опытных рыцарей, поскольку это молчаливое
указание на то, что их ожидают великие дела.
Это, естественно, часто становится
самоисполняющимся пророчеством.
рыцарей обладает несколько лучшим чувством
юмора, чем их французские собратья; они
назвали свой главный дом капитула в честь
языческого мифа, который, как им часто
казалось, применялся к ним самим. Егерхалле
("Зал охотников", место обитания дикой охоты, о
которой ходят легенды) находится в Баварии,
недалеко от владений рыцаря Мурнау, который
пожертвовал землю для его строительства, и в
нем проживает большинство ливонских и
тевтонских братьев Ордена. Здесь также
хранится довольно значительная коллекция
артефактов и реликвариев, приобретенных как в
результате пожертвований Мурнау, так и в
результате набегов на языческие и христианские
земли Востока.
• Хоспис святого Иакова Старшего: В
дополнение к большому дому
главы/командорству, орден также управляет
хосписом в городе Компостела, который
представляет собой комбинацию больницы для
путешественников и детского дома. Многие из
детей, усыновленных/посвященных на службу,
часто оказываются в Компостеле, воспитываясь
в стенах командорства и обучаясь искусствам,
которые пригодятся им, когда они станут
полноправными братьями.
Сестры Святого Иоанна
Была глубокая ночь. Признаюсь, я задремал
несколько часов назад. Сама сестра Тереза
погрузилась в настоящий и глубокий сон, а не в
полусонное состояние снов и видений, в котором
она пребывала, ее дыхания едва хватало, чтобы
приподнять одеяла. Я некоторое время мирно
наблюдала за ее сном, пользуясь возможностью
подправить черновые записи, которые я сделал
на ее словах, прежде чем усталость одолела и
меня. Я не знаю точно, что меня разбудило. В
один момент я видел странный бесформенный
сон, низко скользя над темными горами,
окутанными туманом, а в следующий момент я
резко проснулся, как будто кто-то щелкнул
пальцами возле моего уха, чтобы разбудить
меня. В камере было пусто, кроме сестры
Терезы, которая еще спала, и меня.
Свеча потухла, и я заменила ее другой, затем
подбросил в мангал еще немного угля, так как в
комнате снова становилось холодно. Щеки
сестры Терезы были бледными и холодными,
поэтому я натянул на нее еще одно одеяло,
подоткнув его складки вокруг ее головы. Я
вернулся к своим записям.
Несколько минут я работала в тишине,
ритмично царапая пером по пергаменту,
прежде чем даже этот звук начал меня
нервировать. Я чувствовала, что мы с сестрой
не одни в камере, и сидела, напряженно
прислушиваясь к малейшим звукам. Тишина не
успокаивала меня, как и странные, мерцающие
тени, которые отбрасывал на стены свет свечи.
Я пододвинула свой табурет ближе к койке
сестры, положила книгу с записями на колени и
прижалась спиной к холодной стене. Мне до
абсурда хотелось, чтобы она проснулась и
сказала мне, что все хорошо.
Она проснулась ближе к рассвету,
зашевелилась в коконе одеял, в которые была
завернута, открыла глаза и сделала более
глубокий, болезненный вдох. Она начала что-то
шептать, обрывки предложений, еще менее
связные, чем были до сна. Я записывала их, как
только мог. Затем она вдруг стала совершенно
ясной.
Она прошептала: "Он не свет, сияющий во
тьме, не фонарь надежды. Он — маяк зла... он
призывает к себе все темное и мерзкое, и они
будут выполнять его приказы, ибо он — один из
них... Он попытается... он попытается...
погасить наш фонарь... погасить наши глаза...
сломать наш меч... успокоить наше сердце....".
Тогда она заплакала и назвала имя одного из
своих бывших товарищей; я отложила свою
книгу и предложил ей то, что мог, так как ее
лихорадка снова поднялась.
— Из дневника сестры Бернадетты из
Мадрида
Блаженная сестра Тереза Мадридская была
молодой женщиной, родившейся с личным
призванием. Глубоко набожная с детства, она
вступила в Священный орден в надежде
прожить жизнь в добрых делах и созерцании
божественной благодати. Во время
59
паломничества в Святую землю она получила
великий и ужасный дар — видение святого
пророка, Зрение, которое позволило ей снять
барьеры времени и пространства, иллюзии плоти
и колдовства и увидеть гниль, разъедающую
сердце человечества. Натиск видений, которые
она пережила во время пробуждения своего
дара, вселил в нее убеждение, что Церковь,
которой она отдала свою жизнь, и люди,
которым она посвятила доброту своего духа,
находятся под атакой нечестивых врагов.
Охваченная ужасом пережитого, Тереза стала
движущей силой организации ордена Святых
сестер Святого Иоанна, названного так в честь
благословенного апостола Святого Иоанна
Божественного, видение которого разделяло
подавляющее большинство его членов. В 1215
году орден получил папское признание за свои
необыкновенные провидческие дары и
гуманитарные усилия. В 1222 году после
разрушения основного монастыря орден
перебрался на запад и обосновался в родной для
сестры Терезы Кастилии, а также во Франции,
Италии и Германии.
Сестра Тереза сама основала европейский
материнский дом ордена, эремитический
монастырь/госпиталь, расположенный в 20
милях от Мадрида в изолированной долине. Там
она установила ежедневные ритуалы и
структуры, которые придают ордену
внутреннюю устойчивость, поскольку он имеет
дело как с даром, так и с долгом, который
требует не менее чем абсолютной самоотдачи.
Там же она и умерла. Физически слабая с
момента проявления своего дара, она плохо
переносила суровые зимы, которым подвержен
Мадрид, и часто болела. Во время последней
болезни она полностью жила в своих видениях,
едва осознавая окружающий мир и произнося
слова пророчества, которые сестры,
ухаживающие за ней, послушно записывали.
Даже будучи уважаемой сестрой Терезой,
большинство ее сестер считали эти слова не более
чем лихорадочными снами — пока они не начали
сбываться. Теперь сестры посвящают много
времени расшифровке этих видений и попыткам
сфокусировать свое собственное Святое Зрение в
попытке воспроизвести последнее видение
сестры Терезы, воспринять его для себя и более
эффективно направлять Инквизицию.
Членство в ордене достигается практически
так же, как и в любом другом религиозном
учреждении. Постулантка проходит процесс
отбора, в ходе которого определяется
соответствие биографии девушки, а также ее
готовность к принятию Святого ордена, что
является вопросом первостепенной важности для
сестер Святого Иоанна. Делается приданое или
подарок, и девушка поступает в монастырь в
качестве послушницы. Именно здесь происходит
резкое разделение между сестрой Святого
Иоанна и сестрой любого другого фонда.
Послушницы не только строят свою жизнь в
соответствии с Правилом святого Августина, в
котором они ежедневно занимаются молитвой и
медитацией, добрыми делами и уходом за
больными, умеренностью, самоотречением и
сохранением целомудрия, но подавляющее
большинство послушниц также проходят
испытание на дар Святого зрения. Многие
послушники приходят в орден уже с этим даром,
многие развивают его после общения с
одаренными сестрами или с мощами святых,
наделенных провидческими способностями,
включая тело основательницы ордена, блаженной
сестры Терезы. У многих других этот дар так и
не проявляется.
Живое сердце сестер
Живые святые не могут жить вечно, и потеря
сестры Терезы могла бы легко искалечить
зарождающийся орден, если бы на ранних
стадиях его основания не возобладало здравое
административное мышление. Сестра Тереза
выбрала в качестве своих сестер двух женщин,
обладающих большими личными талантами, и
после ее смерти эти женщины служили основой
ордена и его направляющими руками. Мать
Мария-Иммакулада — нынешняя Святая Мать
Сестер Святого Иоанна, избранная после смерти
сестры Терезы главой ордена.
Мать Мария-Иммакулада — одна из первых
последовательниц сестры Терезы,
сопровождавшая ее в паломничестве на Святую
землю, во время которого она была благословлена
Святым зрением, и ухаживавшая за ней во
время физических и душевных мук,
сопровождавших появление этого дара. Сама
Святая Мать — одна из тех женщин ордена,
которые не обладают ни малейшим зрением; ее
таланты — практические, позволяющие ей
эффективно управлять общественным фронтом
ордена, его инквизиторскими обязанностями и
жизнью почти всех, кто пересекает ее путь.
Назвать ее лично грозной — значит
предположить, что Папа лишь немного свят.
Мать также является инициатором усилий по
канонизации блаженной сестры Терезы, взяв на
себя составление необходимых документов о
чудесах.
Сестра Иоганна Магдалена — самая известная
из мистиков и провидцев ордена, уступающая
лишь сестре Терезе в таланте святой провидицы.
Видения пришли к сестре в раннем возрасте,
поражая ее случайным образом и оставляя ее
физически ослабленной и эмоционально
разбитой после каждого переживания; ее семья в
отчаянии обратилась за помощью в местный
монастырь, считая ее сумасшедшей. К счастью,
сестры Святого Иоанна знали лучше и помогли
ей обрести внутренний мир и контроль над
своими дарами. В настоящее время сестра живет
в монастыре в Германии, занимаясь
совершенствованием техники медитации,
которая позволяет сестрам фокусировать Зрение,
когда оно приходит к ним, и разгадывая
60
последнюю серию видений, которые поразили
сестру Терезу, когда она лежала при смерти.
Послушницы, у которых обнаруживается дар
Святого зрения, отделяются от остальных
послушниц и проходят строгую подготовку,
необходимую для того, чтобы сосредоточить свой
дар или, по крайней мере, успешно справиться с
его проявлением. Молитвы Божественной
канцелярии, молитвенные циклы, разработанные
самими сестрами, религиозные песнопения и
аскетические практики медитации — все это
используется для помощи прозревшей сестре.
При правильном использовании эти техники
могут смягчить Зрение и обеспечить
контролируемые видения, которые легко
проникают в сознание сестры, позволяют ей
осмыслить их и действовать в соответствии с
тем, что ей показано. Чаще всего Зрение не
удается успешно сфокусировать даже самым
умственно дисциплинированным из старших
Сестер, и видения льются через Сестер, как
дождь через водосточные трубы собора, смывая
все остатки внешнего осознания или
самоконтроля. В такие моменты сестры склонны
к припадкам, конвульсиям и приступам
говорения на языках, которые для
неподготовленного наблюдателя похожи на
безумие, а для многих опытных наблюдателей
могут напоминать муки демонической
одержимости. Чтобы избежать многих из
наиболее распространенных триггеров для
наиболее жестоких видов видений, большинство
пострадавших Сестер всегда полностью
закрыты, вплоть до ношения перчаток и
сандалий, и избегают любого ненужного
физического контакта друг с другом или со
своими коллегами-инквизиторами. В их случае
обет целомудрия, который они дают, является
как самопринуждением, так и самозащитой.
Капитулы
По сравнению с Oculi Dei, Сестры Св. Иоанна,
как правило, являются самыми изолированными
(некоторые сказали бы, скрытными) из всех
орденов. В соответствии со своей ролью
провидцев, ученых и попечителей физически и
психически немощных людей, подавляющее
большинство сестер проводят большую часть
времени в монастыре, за исключением тех
случаев, когда их назначают в инквизиторские
ячейки одного пола, часто с Красными сестрами,
женщинами Ока Божьего или женщинами
Мурнау. Однако в монастыре они одинаково
обслуживают пациентов всех полов и разрядов.
• Монастырь Святой Матери: Расположенный
в Экс-ла-Шапель, монастырь Святой Матери
является самым большим и самым важным из
пустынных монастырей Сестричества. Скорее
школа, чем больница, это место чистого отдыха
от борьбы, сад спокойствия, место для учебы,
размышлений и медитации о Божественном.
Святая Мать Мария-Иммакулада руководит
деятельностью ордена из этого безмятежного
места, используя его как по прямому
назначению, так и в качестве
административного центра, поскольку сюда
приходят многие ищущие помощи, включая
коллег-инквизиторов, светских глав государств
и, иногда, даже самого кардинала Марцоне.
• Монастырь Святого Иоанна Божественного в
Мадриде: Европейская обитель Святых сестер
была основана на земле, предоставленной
королевским грантом, и остается одним из самых
важных их владений, несмотря на то, что ее
несколько затмило политическое влияние. Это
самый большой "учебный" монастырь, куда
отправляют сестер всех уровней способностей
для углубленного обучения как мистическим, так
и мирским искусствам, готовя из них учителей,
врачей и администраторов для распространения
по всему христианству. Там же лежит тело
блаженной сестры Терезы. Уже ходят слухи, что
прикосновение к могиле блаженной сестры, к
одеялам, на которых она лежала во время своей
последней болезни, и к другим реликвиям ее
жизни может исцелить даже самые страшные
раны, нанесенные злом, дать временное видение
будущего или даже привить само Святое Зрение.
Документальное подтверждение этих чудес идет
полным ходом, и монастырь святого Иоанна стал
чем-то вроде места паломничества
тяжелораненых инквизиторов, ищущих помощи
в излечении своих недугов.
• Госпиталь Святой Димфны: Часто
называемая другими инквизиторами "Святым
сумасшедшим домом", эта больница,
расположенная недалеко от Равенсбурга в
Германии, является хранилищем многих самых
безнадежных случаев, с которыми сталкивается
теневая инквизиция. В ее стенах содержатся
несчастные, чей разум, как и жизнь, были
разрушены воздействием извергов и их
колдовства; чьи тела превратились в бесполезные
обломки. Уникально то, что здесь работает
сочетание сестер Святого Иоанна и Красных
сестер, которые попросили разделить это
помещение, чтобы более тщательно изучить
воздействие вражеской магии. Сестры Святого
Иоанна неохотно согласились, и с тех пор
партнерство процветает больше, чем кто-либо
мог себе представить. Здесь были получены
объемы полезной информации и иногда почти
чудесные исцеления.
Не одаренные послушницы также имеют свое
место в Сестринстве, несмотря на то, что оно
делает упор на провидческие таланты —
фактически, они составляют основную часть
членов ордена и ведут большую часть
деятельности, которая позволяет ему продолжать
функционировать. На каждую сестру,
наделенную Зрением, приходится пять, которые
не служат ордену. Эти пятеро обучаются
различным задачам, одинаково необходимым
для Сестричества. Не прозревшие сестры — это
общественное лицо ордена, управляющие его
61
человеческими и материальными ресурсами,
учителя его членов, сопровождающие, которые
сопровождают одаренных сестер вне стен
обители, клерки, которые записывают видения и
помогают в их анализе, а также врачи, которые
обслуживают больных и раненых, поступающих
в его больницы.
Святой обряд экзорцизма
В рамках своей преданности добрым делам
Сестры Святого Иоанна взяли на себя
обязанность заботиться о большей части
человеческих обломков, оставшихся после
борьбы с нечестивыми врагами теневой
инквизиции. Из больниц, которыми управляют
активные, душепопечительские сестры ордена, и
эремитических монастырей, посвященных
духовному очищению и исцелению, они
распространяют успокаивающий бальзам по
всему христианству. Возможно, они не в
состоянии восстановить разбитые жизни жертв
врага, но они делают все возможное, чтобы
оставленные шрамы не уродовали, чтобы раны
не гноились.
Одна из важнейших обязанностей сестер —
забота о своих коллегах-инквизиторах, причем не
только телом, но и душой. Постоянный контакт
со сверхъестественными силами требует
огромного физического, умственного и духовного
напряжения даже от тех, кто обучен
выдерживать суровую борьбу; он также
вызывает ужасающую уязвимость, почти
духовную порчу. Как запах крови привлекает
хищников, так и контакт с нечистыми силами
привлекает внимание вещей еще менее
полезных. Инквизиторы, уже ослабленные
духовно и физически в результате одного
конфликта, могут оказаться втянутыми в другой,
порабощенными и одержимыми истинно
демоническими сущностями, которых
привлекает их уязвимость.
Как следствие, сестры Святого Иоанна, не
одаренные Святым зрением, являются одними из
немногих избранных, кто специально обучен
Святому обряду экзорцизма, способу
диагностики симптомов демонической
одержимости и очищения от заразы.
Естественно, между сестрами существуют
некоторые трения по поводу того, чьи усилия
наиболее важны. Сестры-провидцы, можно
сказать, являются сердцем тайной инквизиции.
Каждый день и каждую ночь их атакует
осознание того, что, если люди доброй воли и
мужества ничего не предпримут, душа
человечества будет разорвана в клочья и
высосана досуха. Иногда это либо подталкивает
прозорливую Сестру к таким высотам
фанатизма, которых мало кто из инквизиторов
достигает, либо сводит ее с ума. В любом случае,
смелость убеждений может обернуться весьма
уродливо для Сестры, не столь талантливой или
не столь божественно ведомой. Неодаренные
Сестры не застрахованы от ревности или
уязвления, вызванного кажущейся обидой.
Некоторые считают, пусть и несправедливо, что
их усилия менее важны в схеме вещей, потому
что они выполняют задачи, которые может
сделать каждый.
Два фактора не позволяют этой
напряженности разрастись до критической
массы горьких упреков и возможного
предательства. Во-первых, все Святые сестры,
как одаренные, так и не очень, глубоко преданы
борьбе с нечестивыми врагами христианства.
Когда другие инквизиторы получают раны,
духовные и физические, они приходят к Святым
Сестрам за исцелением, и никто не может жить в
стенах монастыря-госпиталя, не видя их ран.
Они видят боль и кровь, страх и потери,
разрушенные умы и сломанные тела, и они до
глубины души понимают, что борьба
справедлива, что война должна вестись.
Неодаренные Сестры видят также, что мало
радости в даре, который часто невозможно
контролировать и который требует такой
тяжелой цены. Это несколько смягчает тяжелые,
обидные чувства. Во-вторых, не одаренные
сестры не обязаны оставаться в ордене, если они
считают, что не могут этого сделать; им
разрешено переходить в другие религиозные
фонды по специальным соглашениям,
заключенным через кардинала Марзона. Многие
бездарные сестры становятся
монахинями-кармелитками или бенедиктинками,
или полностью покидают Святой Орден, чтобы
присоединиться к светским религиозным
фондам. Там они также выполняют работу
инквизиции, вербуя вероятных кандидатов
среди своих новых коллег, увеличивая
количество глаз, ушей и рук.
Красный орден
Шотландия — гораздо более прохладная
страна, чем Англия, хотя и не более сухая: с тех
пор как мы пересекли границу и начали
подниматься в высокогорье, дождь шел по
крайней мере один раз в более чем половину
дней. Наши сопровождающие, группа домашних
рыцарей короля Александра, не теряли времени,
дразня брата Серафина, который упомянул,
что никогда раньше не видел много снега. Они
рассказывали ему дикие истории о таких
холодных зимах, что даже волки и люди
ложились вместе, не говоря уже о волках и
овцах. С дороги мы действительно видим вдали
горы, все еще покрытые снегом, несмотря на
весеннее тепло; по правде говоря, это
напоминает мне Милан, где в ясный день со стен
города можно увидеть снег на вершинах гор.
Кажется маловероятным, почти невозможным,
что такая прекрасная страна может таить в
себе зло, подобное тому, которое нам поручили
расследовать, даже если учесть, что сейчас,
когда я пишу эти слова, передо мной лежат
62
доказательства. Письма. Дневники.
Информация, предоставленная нам
цистерцианскими архивами, почти
неопровержима сама по себе, без каких-либо
наших собственных наблюдений. Детали,
содержащиеся в них, отвратительны и
нечестивы, и они преследуют мои сны, когда я
думаю о них слишком долго.
Чем ближе мы подходим к Дамбурроу, тем
больше меняется местность. Не далее чем в
двадцати милях отсюда все буйство зелени и
быстро бегущей воды, ручьи, набухшие от
таяния снега и весенних дождей, цветы,
распустившиеся на их берегах, и деревья, еще не
распустившие почки, уже в листве. Здесь зима
как будто еще не ослабила свою хватку — по
сути, она не делала этого уже целую вечность.
Бледные мертвые деревья встречаются чаще,
чем живые, а те, что живые, скрюченные и
чахлые, склоняются над дорогой, словно
ревматические руки, пытающиеся стереть ее с
лица горы. Ручьи медленные, и,
поэкспериментировав, мы поняли, почему наши
сопровождающие советовали нам набирать воду
для шкур внизу, потому что она несет в себе
неприятный привкус, след соленой горечи,
который никто не может определить. Нет
пения птиц; я начинаю подозревать, что птиц
нет, и другие звери были столь же скудны,
отсутствовали полностью или были худыми и
истощенными, когда мы их вообще видели. Я
попытался поговорить об этом с сэром Брисеем,
самым молодым и разговорчивым из наших
сопровождающих, но даже он выглядит неловко и
говорит мало. Когда я нажал на него, он сказал
мне, что его бабушка рассказывала о том, что
долина Дамбурроу — место проклятое,
оставленное Богом, но больше он ничего об этом
не сказал. Учитывая информацию, которую мы
уже имеем о несчастьях Дамбурроу, такие
легенды не кажутся неуместными.
Монастырь находится в добрых десяти милях
от самой деревни Дамбурроу и напоминает
скорее крепость, чем дом Божий, даже для
монастыря. Он построен на каменном выступе,
который, словно однобокий клык, торчит из
склона крутого склона, его собственные подходы
столь же круты, почти отвесны с трех сторон
— войти в него можно только по узкой тропе из
ступеней, вырубленных в склоне самого холма.
Тщательно вырезанные стоящие
крестообразные фигуры охраняют его через
регулярные интервалы, отмеченные странными
начертаниями переплетающихся зверей,
длинных и извилистых, которые, как сказал мне
сэр Брайс, должны были быть волками. Внутри
все по-спартански и функционально, хотя
смущает полное отсутствие окон на всех
уровнях, кроме самых верхних, да и те — с
прорезями для стрел. На самом деле, глядя вниз,
на подъем, который потребовался, чтобы
добраться до этого места, и на безлюдные
просторы долины Дамбурроу, я подумал, что
это идеальная площадка для обстрела. С
высоты видна сама деревушка Дамбурроу. Это
скопление лачуг, сгрудившихся вокруг самой
Ямы, которая даже на расстоянии, под
пасмурным небом, казалась с нездоровым
маслянистым блеском на поверхности. Глядя на
нее, я почувствовал, как в животе у меня сжался
узел, а когда ветер, дующий по долине в нашу
сторону, прошелся по моему лицу, мне
показалось, что я уловил шепот, голос,
произносящий знакомые латинские слова.
— Из дневника красного брата Джордано
Никола д'Арзента
Красный Орден Святого Феодосия был чем-то
вроде странной утки практически с момента
своего основания. Его основатель, Феодосий, был
ненасытным любознательным интеллектуалом;
сформулированное им Правило подчеркивало
важность размышлений, исследований и
экспериментов даже больше, чем стремление к
божественной любви, и было одинаково
приемлемо для представителей любого пола.
Когда большинство монашеских орденов
действовали как строго замкнутые сообщества,
преданные созерцанию своих святых пупков,
Красный орден странствовал по миру, просеивая
мудрость веков, записывая ее и возвращая в
великие библиотеки, которые он содержал. Когда
феномен двойного монастыря угасал по всей
Европе в результате военного разгрома и дурного
запаха сексуальных скандалов, Красный орден
боролся за сохранение своих совместных общин,
не желая терять бесценную проницательность и
помощь Красных сестер.
Двойные монастыри
Явление, восходящее к временам самых
первых восточных монашеских общин, двойной
монастырь был известен во всей Европе.
Состоящий из закрытых общин монахов и
монахинь, разделяющих такие объекты, как
место для богослужений, действующих по
единому правилу и управляемых
настоятельницей, двойной монастырь был
идеальным методом сосуществования для
всеохватывающего Красного ордена. На пике
популярности метода ограждения двойные
монастыри были разбросаны по Ирландии,
Англии, Галлии, Бельгии, Германии и Иберии,
функционируя в соответствии с различными
Правилами, но не имея практически никакой
папской поддержки. Постоянно чувствительные
к восприятию неподобающего поведения,
церковные власти наложили жесткие
ограничения на двойные монастыри, строго
ограничивая общение между монахами и
монахинями, регламентируя близость зданий и
возможности для общения. Эти ограничения, а
также постоянное неодобрение папы, в конце
концов, привели к фактическому отказу от этой
практики, несмотря на искушения возродить ее;
большинство двойных монастырей десятого века
к тринадцатому были перепрофилированы в
63
однополые обители. Только Красный орден
оказал серьезное сопротивление, когда дело
дошло до сохранения привычного монашеского
образа жизни — образа жизни, который в
последнее время претерпел радикальные
изменения.
Все меняется, и порой не в лучшую сторону.
Злоключения красного брата Эверарда де
Гаскони и его коллег по несчастью в сочетании с
довольно точным представлением об
интеллектуально и духовно либеральных
тенденциях ордена бросили тяжелую тень. В
результате "прискорбного инцидента", как его
эвфемистически называют, орден оказался под
пристальным официальным вниманием на
высших уровнях Церкви, а его структура была
изменена, чтобы еще больше отвести критику
более строго ортодоксальных устоев.
Орден продолжает принимать аспирантов как
мужского, так и женского пола, при условии, что
они отвечают вступительным требованиям.
Кандидат должен быть из хорошей семьи, быть в
состоянии заплатить "приданое" или сделать
"подарок" ордену после принятия, не иметь
долгов, за которые орден может стать
ответственным, и быть готовым поклясться в
верности Феодосийскому правилу. Если раньше
новые постулаты заключались в свои фирменные
сросшиеся общины, то теперь орден разделен —
Красные Братья теперь направляются в строго
мужские монастыри, а Красные Сестры — в
строго женские женские монастыри, и эти двое
не встречаются, кроме как при исполнении
своих обязанностей инквизиторов. Красный
орден был массово принят в теневую
инквизицию, а не распущен, благодаря своим
значительным интеллектуальным достижениям,
уникальным незаменимым талантам и немалой
доле благочестивого преклонения (хотя слухи о
стигматах не утихают). Все члены Красного
Ордена должны служить, и служить с радостью,
ради дальнейшего выживания своего ордена.
Эта ситуация значительно менее идеальна для
всех заинтересованных сторон. Красный орден
обычно воспринимается его ортодоксальными
противниками как неприемлемо либеральный,
нечестивый, гордый и граничащий с ересью.
Даже на красные одеяния ордена — для его
членов это знак их преданности Христу и его
Церкви — смотрят косо, в то время, когда
монахам и монахиням папским указом
запрещено носить любые цвета, кроме мрачных
оттенков коричневого, серого, черного и
небеленого белого. Слухи о сексуальной
разнузданности и моральных отклонениях
кружат вокруг них, как тучи жалящих мух;
орден мало что может сделать, чтобы заставить
замолчать сплетников и критиков, кроме как
опустить голову, стиснуть зубы и работать еще
усерднее, чтобы доказать свою преданность.

Капитулы
Красный орден претерпел немало бед на всех
уровнях, в том числе и с его капитулами.
Крупнейшим двойным монастырем ордена и
первоначальным домом матери был монастырь
Лаурендин в Тулузе, который стал неудачным
местом для проживания во время Альбиг-анского
крестового похода. Монастырь Лорандин
подвергся нападению, разграблению и
частичному разрушению во время крестового
похода, большая часть его библиотеки была
рассеяна в попытке спасти ее, а часть этой
библиотеки, включая многие из наиболее
"запрещенных" томов, была сожжена в попытке
доказать благочестие Ордена. Лаурендайн
остается духовным сердцем Красного Ордена,
но, поскольку только одна из его больших башен
все еще стоит, а почти половина жителей
рассеяна, это также печальное напоминание о
том, как далеко пал Орден.
• Монастырь Святой Схоластики:
Официальным покровителем Красного ордена
является, конечно же, основатель ордена,
Феодосий. Красные сестры, однако, приняли
другую — Святую Схоластику, сестру-близнеца
Святого Бенедикта — и основали монастырь ее
имени за пределами Рима. Этот монастырь
является основным местом пребывания Красных
сестер и содержит их крупнейшую библиотеку,
значительную коллекцию экспериментальных
материалов и артефактов, а также тело и мощи
святого основателя ордена. Здесь же находится
один из важнейших источников дохода Красных
сестер — скрипторий, в котором ученые сестры
копируют и иллюминируют рукописи, книги и
документы всех видов как для продажи, так и
для справочных полок своих
коллег-инквизиторов.
• Монастырь Святого Андрея в Дамбурроу:
Дамбурроу — это не то место, которое
исторически было благосклонно к Церкви.
Фактически, можно сказать, что он буквально
пожирает священников заживо, свалив первую
христианскую церковь, построенную в его
пределах, в водяную воронку, известную в
народе как "яма Дамбурроу". С тех пор здесь
бесчисленное множество священнослужителей
погибло от безумия и самоубийства. Красный
орден, получив задание расследовать эти явно
недоброжелательные явления, обратился к
шотландскому королю Александру II с просьбой
предоставить землю для строительства
монастыря в окрестностях Дамберроу. Так
случилось, что там уже имелся объект:
заброшенный корпус старого цистерцианского
монастыря, который требовалось просто
переоборудовать, чтобы сделать полезным. С тех
пор в Шотландию была отправлена ячейка
Красных Братьев, чтобы вступить во владение
своим новым владением и провести
предварительные исследования, готовясь к
созданию прочного поселения.
64
• Аббатство Сен-Дени в Париже: Самое
важное владение Красного Ордена в королевских
владениях Франции и место обитания одной из
самых агрессивных ячеек теневой инквизиции.
Публично аббатство Сен-Дени служит учебным
монастырем для Красного ордена, куда его члены
отправляются не только для изучения
впечатляющей библиотеки аббатства, но и для
поглощения знаний, предлагаемых в Парижском
университете. Ночью размещенная там ячейка,
состоящая преимущественно из Красных
братьев, Бедных рыцарей и по крайней мере
одного странствующего Окулуса, активно
охотится на демонов Парижа огнем и мечом под
руководством аббата Жервеза ле Февра,
яростного и набожного Красного брата, который
верит, что "наши враги уже побеждены Богом,
нам нужно лишь обратить их внимание на этот
факт".
Внутри самого ордена внутренние конфликты
вспыхивали и разгорались с удручающей
регулярностью. Когда орден был разделен, сразу
же возникли споры о том, кому что принадлежит
из общего имущества в двойных монастырях,
как среди материальных, так и
интеллектуальных ресурсов. Чаще всего Красные
сестры считали, что им достался короткий конец
церковной палки. Церковь не только стремилась
переселить их в явно уступающие помещения —
часто в бывшие бенедиктинские женские
монастыри, — но они обнаружили, что их
Красные Братья неизменно сохраняли контроль
над основной частью всех совместно собранных
библиотек, а также над плодами совместно
проведенных исследований и экспериментов.
Красные сестры неоднократно обращались в Рим
с просьбой исправить эту несправедливость, но
их неоднократно игнорировали. Этот вопрос
остается предметом ожесточенных споров между
мужской и женской половинами ордена.
Несчастные женщины Красного
ордена
В эпоху, когда подавляющая часть женского
населения Европы считалась скотом, Красный
орден представляет собой радикальное
отклонение от нормы. Феодосийское правило,
заложенное святым основателем ордена,
опередило свое время на столетия, выступая за
интеллектуальное и моральное равенство
женщин и призывая всех своих членов
прославлять божественное во всем, что они
делают. В результате женщины-члены Красного
Ордена получают такое же обширное и полное
образование, как и их коллеги-мужчины, и
поощряются к экспериментам, исследованиям,
преподаванию и писательству.
Когда орден был разделен, многое изменилось,
и не в последнюю очередь — статус Красных
сестер. К своему ужасу, они обнаружили, что их
престиж внутри собственного ордена
стремительно падает с каждым годом. Там, где
раньше их мнение и опыт были востребованы,
они нашли себя и свои усилия
маргинализированными; там, где раньше они
получали уважение от своих Братьев, и
уважение, и поддержка испарились перед лицом
политических маневров, которые оставили
сестер болтающимися на холодном ветру
ортодоксального неодобрения.
Нет нужды говорить, что сестры не приняли
эту ситуацию, но они также не могут
действовать слишком поспешно и оттолкнуть
тех, в чьей поддержке и помощи они отчаянно
нуждаются. Вместо этого они осторожно
маневрируют и выбирают чемпионов, которые
наилучшим образом демонстрируют их
уникальные дары. Их позиции не вредит тот
факт, что личностью, которая лучше всего
олицетворяет почти все хорошее в ордене,
является Красная сестра Виттория Сантини ди
Парма, женщина острого ума, выдающейся
личной набожности и неустанной охоты —
сочетание качеств, заслуживших личное
одобрение самого кардинала Марцоне.
Красным братьям, со своей стороны, ситуация
нравится не больше. Они считают, что все
многое потеряли, и не очень терпеливо относятся
к жалобам внутри своего ордена. Они чувствуют,
возможно, даже более остро, чем Красные
сестры, насколько шатким является положение
ордена, как в обычном монашеском сообществе,
так и в более тайном союзе с Инквизицией. В
результате их усилия направлены на то, чтобы
показать себя с лучшей стороны и приложить
максимум усилий, и в меньшей степени на
поддержание хороших отношений с Красными
Сестрами. Во времена, когда монастыри почти
полностью отказались от поддержки своих
женских монастырей-компаньонов, кажется
разумным придерживаться линии, если такой
подход заслужит хоть унцию одобрения для
ордена в целом.
Воины разума
Красный Орден часто вызывает искушение у
более воинственных элементов теневой
Инквизиции. Хотя их арканные исследования и
практика святых искусств сделали их одними из
самых опасных врагов, с которыми может
столкнуться нечестивое существо, это принесло
им мало друзей и еще меньше доверия.
Сестра Виттория Сантини ди Парма —
пожалуй, самый известный член Красного
ордена, и у нее, пожалуй, самая лучшая
репутация среди своих коллег. Женщина с
огромными интеллектуальными способностями,
она не позволила силе своего ума взять верх ни
над здравым смыслом, ни над любовью к Богу.
Сестра Виттория известна тем, что обладает
мудростью, превосходящей ее относительную
молодость, в сочетании с безошибочным
чувством, когда нужно отступить от правил, а
когда играть точно по православной букве.
65
Пораженная проклятием, которое
преждевременно старит ее тело, она ищет как
ведьму, наложившую на нее это зло, так и
лекарство от него.
Аббат Жервез ле Февр, глава аббатства
Сен-Дени под Парижем, пользуется репутацией,
лишь немногим менее светлой, чем у сестры
Виттории. Яростно преданный Богу и Церкви,
добрый аббат наводит священный ужас на
тварей, преследующих парижскую ночь, человек,
достоверно владеющий святым искусством и
известный своими колкими замечаниями. Его
агрессивность в преследовании целей
инквизиции заслужила ту поддержку, которой
пользуется Красный орден у бедных рыцарей, с
которыми он разделяет склонность наносить
удар первым и задавать вопросы потом.
Брат Джордано Никола д'Арзента, при всех
его недостатках, не может быть обвинен в
какой-либо душераздирающей нечестивости. На
самом деле, точнее всего будет сказать, что он
слишком далеко заходит от принципа любви к
ближнему на вкус большинства своих собратьев.
Сострадательный до глубины души, брат
Джордано считает, что нет такой вещи, как
неуязвимая душа — включая души ночных
существ, за которыми охотятся и которых
уничтожают инквизиторы. Неоднократные
попытки учить его ошибкам в его мышлении не
очень-то его трогают; от него не ускользнуло, что
все братья, назначенные в настоящее время в
экспедицию в Дамбурроу, так или иначе не
соответствуют нынешней страсти Красного
Ордена к ортодоксальному одобрению.
Дом Мурнау
1222 13 сентября
С самого начала это был очень длинный день.
Для моей головы и моего желудка нет ничего
хуже, чем комната, полная прелатов. Герхард
бы рассмеялся, прочитав это, но это правда —
дайте мне комнату, полную Ашенбахов и
Ландверленов, чем комнату, полную хватких
церковников, в любой день. По крайней мере, с
Ашенбахами ты знаешь, что они измеряют
твои лопатки для ножа, и ты можешь принять
это как данность еще до того, как нальешь вино
и начнешь говорить.
Я сидел за резной и расписной деревянной
ширмой, отгороженной по бокам тяжелыми
портьерами, с рулоном пергамента и пером,
записывая всех, кого приводили к Марцоне, и от
кого исходил хоть немного подозрительный
запах. Дядя Леопольд, разумеется, стоял у него
за плечом, оглядывая всех с носа и делая как
можно более устрашающий вид, хотя он и не
мог вести записи. Это оказалось совсем не так
просто, как я думал. Вонь благочестия была
довольно густой, и ее можно было
функционально не отличить от других, более
неприятных запахов; только
сконцентрировавшись, я смог их различить.
Около полудня, попробовав почти все ароматы
от "праведно не мылся в этом году" до "купался
во всех видах сладкого масла, известных
человеку, специально для этой аудитории", я
начал искренне скучать по сестре Терезе. От
нее всегда пахло розами, не настолько сильно,
чтобы задохнуться или заболеть, но нежно.
Особенно после того, как удивительно толстый
епископ прошел мимо моего укрытия, я бы
отдал свою жизнь, чтобы вдохнуть воздух, по
которому она прошла.
К тому времени, когда последний из них ушел,
у меня уже слезились глаза и текло из носа, и
дядя Леопольд выпустил меня из-за ширмы. Он
дал мне маленький квадратик льна, чтобы я
вытер лицо, взял у меня рулон пергамента и
предложил удалиться в его покои, чтобы
поговорить. Я уверен, что у него были какие-то
идеи, которыми он хотел обменяться; на самом
деле, у меня тоже были некоторые вещи,
которые я хотел бы обсудить с ним. К тому
времени я был обеспокоен не только телом, и,
признаюсь, испытывал определенное желание
утешиться. В списке, который я составил, было
около десяти имен, и даже я был потрясен
некоторыми из них.
Дядя Леопольд открыл дверь в свои покои, и
вонь, которая вырвалась нам навстречу,
превосходила все, что я когда-либо чувствовал
раньше. На мгновение мне показалось, что в его
покои хлынул поток воды, настолько ужасным и
безошибочным был запах. Я попятилась назад,
слезы залили мои глаза, и я услышала, как дядя
Леопольд поперхнулся, когда этот запах застал
его врасплох. Затем его рука нашла четки,
висевшие у него на поясе, и сомкнулась вокруг
прикрепленного к ним распятия. Он произнес
слова на латыни, и зловоние ослабло; он
произнес их снова, более гневно, и оно совсем
рассеялось. Я заставил его отпустить меня
первым в его комнату, меч мой был наготове, не
то чтобы мне было на что его использовать. Я
зажег свечи, потом одну из ламп; не осталось
даже призрака зловония, только простая
раскладушка, рабочий стол с книгами на нем и
стул. Дядя Леопольд вошел и огляделся,
нахмурившись на свой рабочий стол.
В центре стояла небольшая книга,
переплетенная в кожу необычного
красновато-коричневого оттенка, обложка
которой была украшена узором из виноградных
лоз и листьев, выделенных то тут, то там
золотом. Среди лоз были выбиты слова "Libellus
Secretum Sartaelis", также выделенные золотом.
Рядом лежала записка, аккуратно сложенная и
запечатанная сургучом, с надписью "Леопольду",
сделанной аккуратным, внимательным
почерком. Дядя Леопольд побледнел, увидев
записку, и выхватил ее прежде, чем я успел
убедиться, что сургуч запечатан. Дрожащими
руками он сломал печать. Записка состояла из
одной фразы: "С днем рождения, мой брат" и
66
была подписана очень просто: "Вильгельм". Дядя
Леопольд совершенно побелел и, пока я смотрел,
казалось, постарел на дюжину лет в одно
мгновение; он приказал мне выйти из его
комнаты, его голос дрожал, и я пошел, чувствуя
себя вдруг очень пустым и одиноким. Я никогда
прежде не видел, чтобы мой дядя Леопольд
боялся, а этот человек с равным мужеством
противостоял моему отцу, моей тете, Марцоне
и, возможно, демону или двум демонам. В общем,
день с очень плохими предзнаменованиями.
— Из дневника Отто фон Мурнау
У Oculi Dei есть явно нелестное кодовое
название для баварских дворян Мурнау: "адские
гончие". Если бы Мурнау узнали об этом, они, без
сомнения, были бы очень оскорблены, как бы
хорошо ни подходило это название. Никто точно
не знает, как Мурнау стали страдать от того
недуга, которым они страдают. В семье
существует множество легенд, в которых
говорится о самых разных вещах: от проклятия,
наложенного на основателя дома побежденной
ведьмой, до случайной встречи жены того же
уважаемого предка с демоном-любовником,
который был похож на ее господина, и всех
возможных вариантов между ними.
Мурнау впервые попали в поле зрения
инквизиции благодаря одному из них, Леопольду
из Мурнау, который служит одним из самых
тщательных и способных агентов инквизиции из
ордена доминиканцев. Леопольд отправился в
Рим за помощью в поисках источника глубокого
порока, который он почувствовал в самой
Церкви. По пути он встретил кардинала Баттисту
Марцоне, который в то время только начинал
титанические усилия по организации теневой
инквизиции и был поражен осознанием того,
насколько широким должен быть охват этой
организации, чтобы иметь хоть какой-то эффект.
Первоначально Леопольд предложил только свою
личную помощь в этом начинании.
Потребовалась импульсивность его племянника,
Отто фон Мурнау, защищавшего сестру Терезу из
Сестричества Святого Иоанна, чтобы привлечь
семью к участию в этом предприятии. Возможно,
кардинал Марцоне был справедливо удивлен,
обнаружив, что целая семья обладает точно
такой же чувствительностью к дьявольским
силам; если это и так, то он не преминул оценить
все последствия их помощи в его распоряжении.
После длительных переговоров с Фредериком фон
Мурнау, младшим братом Леопольда и
нынешним главой Дома, семья вступила в борьбу
в качестве первого из "светских орденов"
теневой инквизиции.
С тех пор Мурнау оказывали широкую помощь
зарождающейся Инквизиции, поддерживая ее
как лично, так и материально. Члены семьи
Мурнау служат в нескольких различных
должностях, как церковных, так и светских. В
отличие от членов духовных орденов
Инквизиции, Мурнау могут быть одновременно
кем угодно: потомком Мурнау, доминиканским
проповедником, монахиней-бенедиктинкой,
тевтонским рыцарем или членом любого из
светских религиозных фондов. В неклерикальном
качестве Мурнау обеспечивают ценную
поддержку теневой инквизиции, предоставляя
сеть контактов среди своих семейных союзников
и дальних родственников в различных городах,
убежища среди своей многочисленной
собственности и финансовую поддержку. Однако
важнее всего то, что Мурнау привнесли себя и ту
чувствительность к оккультизму, которая довела
столь многих их членов либо до высот личного
благочестия, либо до глубин личного разврата.
Публично Мурнау — уважаемая дворянская
семья Священной Римской империи — не самая
большая, не самая влиятельная и не самая
богатая. Вся семья насчитывает чуть менее
двухсот человек, рассеянных по империи либо по
браку, либо по призванию. Вассалы герцога
Баварского, они сохранили свое положение
среди превратностей политики империи
благодаря проницательной дипломатии,
стратегическим союзническим бракам и
утонченному шестому чувству, когда дело
доходит до зарождающихся моральных провалов
их коллег-дворян. До сих пор никто не
подозревает, что это "шестое чувство" — нечто
большее, чем талант угадывать направление
политических ветров. Леопольд Медведь (отец
Леопольда и Фредерика) обладал умом, как
хорошо отточенным ножом, был достаточно
предан своим феодальным начальникам, чтобы
на него можно было положиться, и достаточно
умен, чтобы знать, когда нужно понести потери.
Он умело провел семью через конфликты между
Генрихом Львом, в то время герцогом Баварии, и
Фридрихом Барбароссой, императором
Священной Римской империи, не доведя семью
ни до банкротства, ни до объявления вне закона
(немалый подвиг). Перед смертью его умения и
навыки помогли семье выстоять, а его младший
сын Фридрих оказался более чем способным
продолжателем традиций политического
выживания семьи Мурнау.
Адские гончие
Мурнау предоставили много гибких
человеческих ресурсов для Инквизиции. Помимо
того, что они предлагают глаза, уши, руки и
вербуют агентов в духовных, монашеских и
светских религиозных орденах, многие члены
семьи посвятили себя борьбе.
Отто фон Мурнау — нынешний связной
Мурнау с теневой инквизицией. Он второй по
старшинству сын Фредерика фон Мурнау,
нынешнего главы семьи. Отто, пока не
приступил к своим обязанностям связного с
инквизицией, страдал от проблемы, характерной
для всех возрастов — синдрома невидимого
среднего ребенка, ни столь важного, как
наследник, ни столь взрывоопасного, как его
вспыльчивый младший брат Герхард. Он не
67
отличается особой набожностью, но вместо этого
обладает ровной головой и отчаянно искренним
желанием оказать честь своей семье. Часто он
слишком старается выполнить эту задачу.....
Франциска фон Мурнау — сестра-близнец
Фридриха фон Мурнау и бесспорная
правительница семейного очага Мурнау, когда ее
брата нет дома. Франциска обладает железной
волей, совершенно лишена глупости и часто
вдовствует — ее мужьям неизменно не везет с
лошадьми, большой высотой и острыми
предметами. Она также трагически бездетна,
обладает огромным личным богатством,
поместьями в Венгрии и Бургундии и готова
оказать обильную наставническую и
материальную поддержку любому незадачливому
молодому инквизитору, который попадется ей на
глаза, поскольку у нее в избытке родительских
инстинктов.
Раганхард фон Ашенбах почти не понимал,
что с ним происходит, когда проклятие Мурнау
впервые настигло его — на самом деле он лишь
смутно осознавал, что является родственником
Мурнау, хотя и прабабушкой по материнской
линии. Ни у кого из других членов его семьи не
было никаких следов проклятия; сами Мурнау,
по сути, почти забыли о существовании рода
Ашен-бахов. Осознание проклятия далось
Раганхарду страшной ценой: он узнал, что его
горячо любимый старший брат был совращен
дьявольскими силами, и с тех пор он страдает от
горя и горечи, даже продолжая охоту за
существами, поглотившими душу его брата.
Мурнау, конечно, также являются
наследниками более мрачного наследия, которое
заставляет их быть более жестокими, чем самые
возмутительные политические или финансовые
требования. Правда, никто больше не знает,
откуда взялось наследие семьи Мурнау; если
кто-то и знал, то оно либо не было записано, либо
было намеренно забыто, и этот факт усугубляет
положение многих молодых Мурнау. Он течет в
их крови, как затихающий яд, ожидая, когда
воздействие завершающего элемента приведет
его в действие. Когда он срабатывает, чувства
мурнау обостряются, и они начинают
сверхъестественным образом осознавать
присутствие дьявольски испорченного,
сверхъестественного, нечеловеческого. То, что
эти проклятые существа также осознают их, —
одна из неприятных цен, которую они платят за
свою повышенную чувствительность. Другая —
физиологический эффект. Для Мурнау запах зла
— это не просто поэтическая метафора. От
дьявола воняет нечистотами, которые не
убирались годами, уникальным мерзким запахом
гниющей плоти и больной крови; зло,
пытающееся скрыть себя, может пахнуть
сладкими цветами, неспособными замаскировать
скрытую вонь духовного растления. Особенно
сильные реакции могут вызвать у Мурнау
физическое недомогание, поскольку их тело
реагирует тошнотой на зло, которое они
чувствуют. Потливость и неконтролируемый
озноб ни в коем случае не вызывают неприятных
ощущений.
Проклятие движет Мурнау уже больше лет,
чем существует Инквизиция. До ее появления
многие Мурнау вступали в Святой Орден в
отчаянной попытке избавиться от мучений,
живущих в их крови, и находили покой только за
стенами монастыря или обители. Нет ничего
более безумного, чем чувствовать обман и
коррупцию на каждом шагу; чем быть
неспособным доверять из-за мелькающего
подозрения, что что-то, где-то не так; чем
чувствовать зов сирены тьмы — и не быть в
состоянии решить, должен ли этот зов быть
отталкивающим или соблазнительным.
Самозащита, как и благочестие, была их мотивом
для занятия любой религиозной деятельностью.
От поколения к поколению
Передача проклятия Мурнау, конечно же,
является семейным делом — для них это так же,
как склонность к рыжим волосам и голубым
глазам или к близнецам в каждом втором
поколении, которые являются их причудами.
Наибольшие шансы избежать проклятия есть у
детей женщин, которые выходят замуж "вне"
семьи Мурнау; для них передача проклятия
носит скорее случайный характер. У некоторых
девушек, вышедших замуж за Мурнау, дети
никогда не были свидетелями проклятия; у
других проклятие передается всем детям. В
некоторых случаях проклятие переходит из
поколения в поколение, проявляясь во внуках
или кузенах, чьими ближайшими
родственниками по линии Мурнау могут быть
бабушка и дедушка по материнской линии.
Таким образом, не все, кто несет проклятие
Мурнау, обязательно носят фамилию Мурнау,
поэтому Мурнау тщательно отслеживают своих
потомков и следят за ними, насколько это
возможно, на предмет признаков проклятия.
Если такой ребенок найден, Мурнау обычно не
жалеют усилий, чтобы завладеть им, часто
воспитывая своих дальних родственников,
обучая их проклятию и тому, как скрывать его от
других.
Потомки по прямой мужской линии Мурнау
неизменно несут проклятие, как по мужской, так
и по женской линии, включая внебрачное
потомство. На детей Мурнау часто оказывается
давление, чтобы они рано женились и хранили
верность в браке; старейшины Мурнау часто
прямо говорят, что жена или муж для этого и
существуют. В семье не очень приветливо
относятся к внебрачным ошибкам, несущим
проклятия. Фредерик фон Мурнау, патриарх
семьи, является образцом серийной моногамии
— он женился три раза и произвел на свет от
своих разных жен шестерых сыновей и двух
дочерей, причем еще один ребенок от его
нынешней жены (дочери баварских правителей
68
Виттельсбахов, которая моложе половины его
детей) находится на подходе. Младшие Мурнау
часто бунтуют по поводу того, что их используют
как "маток и жеребцов для проклятия" —
обвинение, имеющее определенную долю
оснований. Их старшие отвечают, что каждое
поколение должно выполнять свой долг по
продолжению рода, особенно такое
ответственное, как их. Никто не знает, как,
когда и кем проклятие может быть окончательно
очищено от крови, но большинство признает, что
служение Святой Матери Церкви изнутри
Инквизиции, безусловно, поможет в этом.
Гюнтер фон Мурнау отличался особенно
утонченной набожностью: он не только
преследовал слухи о демонах в темных баварских
лесах, но и едва не разорил семью, основав
несколько монастырей и монастырей по всему
христианству и щедро одарив еще многих. Его
страсть к добрым делам вдохновляла целое
поколение Мурнау брать в руки оружие в
общественных и частных крестовых походах,
посвящать себя военным орденам или
становиться сторонниками и благотворителями
различных монашеских орденов. Участие Дома в
деятельности Инквизиции еще более укрепило их
внимание и, наконец, позволило им получить
помощь, которая может позволить им распутать
нити связывающего их проклятия.
Ищейки Мурнау часто становятся
наводчиками инквизиторских ячеек, к которым
они приписаны. Они, как правило, первыми
входят, ведя своих товарищей в опасность, и
последними выходят, вылавливая последние
остатки духовной гнили. Они, даже больше, чем
Бедные рыцари, являются охотниками
Инквизиции, руководствуясь сверхнормальными
чувствами, чтобы преследовать такие цели,
которые немногие другие сочли бы стоящими
усилий. Проклятие нелегко отключить, и оно
может не только вести инквизитора Мурнау, но и
подгонять его, заставляя идти на крайние меры,
чтобы снова подчинить его себе. Когда это
происходит, Мурнау часто приходится
полагаться на своих сокамерников, которые
помогают им вспомнить, что такое быть
человеком, а не инструментом сомнительного
наследия.
Конечно, не все Мурнау оказываются
равными той цене, которую извлекает из них их
проклятие, или способными овладеть всеми
слабостями человеческого духа. Проклятие
Мурнау усиливает их понимание
сверхъестественного. Некоторые члены семьи, по
каким бы то ни было причинам, позволяют
своему тонкому чувству греха вести их по путям,
которые лучше не исследовать. Если Мурнау
добровольно падают во тьму, то редко когда
могут побороть в себе желание выбраться
обратно.
Сам Кристоф фон Мурнау, основатель Дома, к
концу жизни пал духом. Проклятие одолело его,
свело его с ума и превратило в шелуху
извращенного самобичевания в попытке
утихомирить чувствительность, которая
огненными пальцами рвала его нервы; когда
смерть настигла его, она пришла как милость.
Совсем недавно Вильгельм фон Мурнау,
младший брат Леопольда, Фридриха и
Франциски, проиграл — или так и не начал —
свою борьбу с личной тьмой. Только несколько
человек в семье помнят, что он не умер в
младенчестве, как указано в семейной Библии.
Его братья и сестры обращаются к нему только
как к "нашему брату" и никогда не говорят о
вещах, которые они нашли, исследуя небольшое
поместье, которое Фредерик передал ему в
управление. Изредка, со своей стороны, он
вспоминает дни рождения своих братьев и
сестер.
Каждый родитель Мурнау больше всего
боится, что его ребенок станет следующим, кто
не пройдет испытание и погрузится во тьму.
Подобный страх разжигал иногда серьезные
конфликты между поколениями в семье и
приводил к жесткой дисциплине, сильному
давлению, чтобы соответствовать, и более чем
нескольким случаям откровенного бунтарства.
Младшая дочь Фредерика, Матильда, отвергала
жениха за женихом, пока он, наконец, не
сломался и не разрешил ей принять Священный
орден. В течение шести лет она служила
инквизиции в качестве Красной сестры, что
было более счастливым концом, чем некоторые
другие, и резко контрастировало с ее младшим
братом Герхардом, который взял свою лошадь и
доспехи и исчез более чем на два года. В конце
концов он снова объявился, без гроша в кармане
и с коллекцией новых шрамов, в бургундском
поместье их тети Франциски, очевидно, проведя
эти годы на турнирах во Франции. До сих пор он
упорно отказывается делать что-либо,
напоминающее исполнение желаний отца. Он
отказывается жениться или хотя бы принять
священный орден ради своей души и
категорически отказывается отдавать свои
чрезвычайно утонченные чувства или руку на
службу инквизиции.
Дома главы
Как и Oculi Dei, Мурнау не имеют домов глав
как таковых. Дом является графством Баварии;
с практической точки зрения это означает, что
они значительно богаты землей. Семья владеет по
меньшей мере дюжиной замков или поместий в
своих владениях, по меньшей мере три или
четыре из которых находятся в личном владении
и пользовании семьи, а остальные принадлежат
вассалам или управляющим, назначенным для
ухода за ними. Подобным образом Мурнау
вступали в браки по всему христианскому миру;
многие квизиторы Мурнау нашли приют в доме
дальнего кузена или зятя, или в различных
монастырских домах, основанных или
поддерживаемых пожертвованиями Мурнау.
69
Кроме того, многочисленные слуги и
прислужники Мурнау также служат Инквизиции.
Не обладая утонченными чувствами своих
хозяев, эти люди, тем не менее, вносят ценный
вклад в дело.
Важнейшей из резиденций Мурнау является
замок Мурнау, резиденция семьи. Изначально он
был простым башенным замком, но сменяющие
друг друга поколения расширили его до
разросшегося чудовища, которым он является
сегодня. Возможно, вся семья и не сможет
уместиться в его стенах, но это почти
невозможно, особенно если поселить всех
младших детей на чердаке. Второстепенное
значение имеют венгерские и бургундские
владения Франциски фон Мурнау. Будучи
верным слугой теневой инквизиции, владения
Франциски часто становятся убежищем для
странствующих инквизиторских ячеек, ищущих
как помощи, так и безопасности.
В этом, конечно, и заключается конечная сила
и слабость Мурнау, если отбросить все
сверхъестественные соображения. Они семья —
узы, которые связывают, и узы, которые душат.
Oculi Dei
Credite nemini.
— Найдено на клочке бумаги, сложенном и
оставленном в пасти статуи льва на территории
Ватикана.
Если Бедные рыцари — меч теневой
инквизиции, Святые сестры — ее сердце, а
Красный орден — ее разум, то Oculi Dei — это,
как следует из их названия, несомненно, глаза.
Тайные до невидимости, они скрываются почти
в каждом крупном городе христианства от
Англии до Венгрии — вездесущие и, как они
надеются, почти всевидящие, всеслышащие и
всезнающие.
Глаза Бога возникли как отросток испанского
военного ордена Меч Святого Иакова.
Созданный в ответ на восприятие одним
иберийским дворянином сверхъестественной
угрозы сердцу христианства, Меч Святого
Иакова был ходячим несчастным случаем,
который только и ждал, чтобы произойти. Никто
из его членов, кроме основателя, не имел
непосредственных знаний или контактов со
сверхъестественными силами, кроме смутного
осознания того, что в мире не все в порядке, и
настойчивого убеждения основателя, что во всем
виноваты ночные бродячие изверги. В 1209 году
Меч встретил свой первый по-настоящему
нечестивый вызов и рассыпался, рассеявшись на
четыре ветра, потрясенный и почти лишенный
сил после встречи с настоящим вампиром.
Основатель ордена, Родриг де Наварр, был
наиболее глубоко потрясен и уязвлен из всех, но
из катастрофического столкновения с
Ксальбадором извлек один определяющий урок.
 Нельзя ожидать, что можно действовать
открыто и чего-то добиться, когда враг стоит в
тени и переиначивает мир в своих целях. Нужно
играть в игру лучше своего врага — и никогда не
действовать, пока игра не выиграна.
Триумвират кукловодов
Родриг де Наварр был не слишком доволен
инквизицией с самого ее основания. По его
мнению, она по-прежнему действует слишком
открыто для безопасности всех ее членов;
особенно большой риск для безопасности
представляют Бедные Рыцари Креста. Не раз
высказывалось предположение, что в них он
видит просто более хорошо вооруженную версию
Меча Святого Иакова, что можно точно
определить как полный провал со стороны де
Наварра. То, что это предложение было сделано
Эньеном ле Либрером, давним другом и шурином
де Наварра, разрушило существовавший между
ними тесный союз, а Эньен усугубил грех,
добровольно предложив услуги Oculi Dei теневой
инквизиции.
Родриг де Наварр по-прежнему выбирает или,
по крайней мере, одобряет выбор большинства
Оков Божьих, действующих в Иберии. Из центра
своей паутины в Памплоне он перетягивает нити
и стягивает к себе информацию, а затем
передает ее или утаивает, как того требует
ситуация. Он также называет Эньена ле
Либрайера "проклятым предателем", среди
прочих нелестных вещей, и втайне надеется, что
его бывший лучший друг получит щедрую
отповедь, когда все святое предприятие
разлетится у него на глазах.
Эньен ле Либрайер, в свою очередь, скорбит
об обстоятельствах, вынудивших его порвать с де
Наварром, но все же считает, что его действия
были к лучшему. Oculi Dei — это ресурс, который
не может находиться в руках одного человека,
особенно такого эмоционально сломленного,
каким стал де Наварр. Будучи глубоко
набожным, Эньен уже на ранней стадии понял,
что инквизиции потребуются лучшие глаза, чем
те, что у них уже были, и он решил сделать Глаза
Бога незаменимыми для кардинала Марзона. Ле
Либрайер командует своими Окулами из Тулузы,
великого окситанского центра путешествий и
торговли, где он владеет книжной лавкой,
которая служит контактным пунктом
Лангедосьена для странствующих Окулов.
Лизия Монтези ди Рома, единственная дочь
римского купца и его жены, была одной из
первых женщин, завербованных Окулами.
Лизия, завербованная благодаря своему тонкому
чутью на детали и жесткому практицизму,
поднялась на вершину иерархии итальянских
окулистов, и это положение признали и Эньен ле
Либрайер, и Родриг де Наварр. Она управляет,
пожалуй, самым жестким кораблем среди
ордена, не только из-за сверхъестественных
угроз, бушующих на итальянском полуострове,
70
но и потому, что они действуют под самым носом
у Священной канцелярии, организации,
недружелюбной к тем, кому, по их мнению, есть
что скрывать.
Родриг де Наварр кропотливо собрал воедино
части Меча Святого Якова, и они одержали
несколько незначительных побед в борьбе с
ночными ходоками и их приспешниками. В
течение последних двадцати с лишним лет он
также использовал эту группу в качестве
расходного материала для своего более
амбициозного начинания — создания Oculi Dei,
светской конфракции мужчин и женщин,
призванной выявлять и искоренять чудовищ,
пьющих кровь, которые питаются душой
христианства. Все самые старшие члены ордена
изначально были членами Меча Святого Иакова,
выбранными за их личную преданность и веру в
видение де Наварра. Он разослал их по самым
отдаленным уголкам христианства, чтобы они
приступили к обучению и вербовке других
людей.
Таким образом, Oculi Dei стали не
бесстрашными охотниками на вампиров в
сияющих доспехах, а обычными людьми. Если
Меч Святого Иакова привлекает внимание
ночных бродяг своими очевидными попытками
скрытности, то Глаза Бога ускользают от
внимания всех, кроме самых проницательных. В
конце концов, сильные мира сего редко
обращают внимание на кротких, которые входят
в залы власти через прислугу и стирают
окровавленные простыни, оставшиеся после
ночи возлияний. Они переписывают письма,
которые им диктуют изверги в человеческом
обличье. Они снимают мерки, кроят и вышивают
одежду, прикрывающую бледную плоть, которую
уже ничто и никогда не согреет.
В большинстве своем "Глаза Бога" бывают
двух видов. Основная часть ордена состоит из
ста— тионарных агентов, мужчин и женщин,
привязанных к городам, поселкам и поместьям,
в которых они живут. Эти люди являются
жизненной силой ордена. Это владельцы лавок и
поварен в больших ярмарочных городах,
ученики серебряных дел мастеров и мелкие
клерки, служанки в хороших домах и
проститутки в тавернах, дамы
рыцарей-землевладельцев и супруги
высокородных женщин. В городе их может быть
как пять, так и всего один. Мало кто из них знает
друг друга в лицо или по имени; их меры
безопасности тщательно продуманы, как и
подобает секретному характеру их обязанностей
и безудержной личной паранойе, которую эти
обязанности неизменно порождают. Эти
обязанности просты. Наблюдать. Собирать
информацию. Никогда не действовать поспешно.
Никому не доверяйте. Обращайтесь в
Инквизицию только тогда, когда почувствуете,
что успех возможен.
 Именно Стационарные Окулы разработали
метод кодированного общения теневой
инквизиции, а также привычку использовать
пиктографические знаки для неграмотных. Они
также выступали за использование словесных и
визуальных кодов распознавания при встрече
членов двух разных инквизиторских ячеек.
Контакт с инквизицией часто организуется
окольным путем; стационарная ячейка Окули
обычно должна установить контакт со
странствующим Оком через кодированное
сообщение, оставленное в специально
отведенном месте для обмена анонимными
сообщениями, причем странствующее Око делает
большую часть работы по организации встречи.
Даже в этом случае ячейка Окули обычно
назначает только одного представителя для
общения со своими коллегами-инквизиторами,
чтобы сохранить максимальную секретность для
основной части ячейки. Большинство
стационарных Oculi не знают имен друг друга,
обращаясь к членам своей ячейки и другим
известным им инквизиторам по кодовым
именам, часто с непонятными аллюзиями и
личными шутками. Этот висельный юмор
позволяет им в некоторой степени справиться с
другим ужасным давлением положения ордена:
разочарованием. Это нелегкая задача, которую
взяли на себя Oculi Dei. Под страхом изгнания из
ордена им предписано не предпринимать
никаких действий, какими бы ужасами они ни
были свидетелями, какие бы трагедии ни
возникали из-за их неспособности действовать
немедленно. От того, насколько хорошо они
справляются с моральной агонией, которую
налагает это положение, зависит их долголетие,
как отдельных людей, так и ордена.
Свобода и необходимость
Первоначально в состав Oculi Dei входили
самые доверенные лейтенанты Родрига де
Наварра и их наиболее любимые подчиненные.
Таким образом, как и Бедные рыцари, Oculi Dei
изначально были почти полностью мужскими.
Решение о принятии женщин в орден было
принято после долгих внутренних дебатов и
моральных мук. С одной стороны, некоторые
первые члены ордена считали, что женщины от
природы менее заботятся о безопасности, более
склонны к сплетням, менее способны ясно
мыслить и более уязвимы перед нечестивыми
искушениями, которые могут навлечь на них
ночные странники, если их обнаружат или
схватят. С другой стороны, практические
наблюдения показали, что не все ночные ходоки
были мужчинами, что у некоторых женщин под
волосами, возможно, скрывались мозги, и что
они могли попасть туда, куда ни один
мужчина-Око не хотел бы попасть (например, в
спальню другого мужчины). Первая женщина
Око Божье была завербована в качестве
эксперимента одним из итальянских агентов де
Наварра и настолько хорошо справилась со
71
своими обязанностями, что эта практика была
принята официально, к неудовольствию более
традиционных членов ордена.
Другой вид Ока — это, конечно же,
странствующее Око. Реже, чем члены
стационарной ячейки, странствующий Око
также чаще всего является одиноким агентом,
курьером, доставляющим инквизиторскую
корреспонденцию между отдаленными местами,
связным между инквизиторскими ячейками,
учителем, который появляется, чтобы обучить
других инквизиторов новым методам
обнаружения и борьбы с врагами. Он (реже она)
часто выбирает профессию, которая позволяет
ему путешествовать, не вызывая лишних
подозрений — торговец, охранник каравана,
профессиональный курьер, кондотьер — или
заявляет, что находится в паломничестве. На
самом деле, один код распознавания использует
основные места паломничества в Европе,
названные в определенном порядке, для
проверки личности путешествующих Окули,
действующих как связные между
инквизиторскими камерами. Мобильные Глаза
склонны вызывать острый дискомфорт даже у
других членов своего ордена. Многие из них
прошли интенсивное обучение подлинным
техникам проникновения, которые они
практикуют даже на своих товарищах; немалое
число из них имеют в своем прошлом
дипломатический опыт, который дает им еще
более желтушное мнение о людях, чем в среднем.
Часто, если старший Око желает проверить
функциональность той или иной инквизиторской
ячейки, Окули или иной, странствующее Око
отправляется в юрисдикцию этой ячейки. Это
делается не только для того, чтобы наблюдать за
методами их работы, но и для того, чтобы
увидеть, достаточно ли они ловки, чтобы
поймать его на этом. Если нет, кто-то почти
неизменно захочет узнать, почему.
Кредит Немини
Родриг де Наварр, уже давно перешагнувший
средний возраст, возможно, самый
параноидальный человек во всем христианстве,
и это свойство он передал, как наследство, почти
всем, кто служит под его началом. Глаза Бога не
должны знать ничего друг о друге, чтобы не
предать своих товарищей, если их схватят или
допросят. Члены ордена должны быть готовы
скорее умереть, чем позволить каким-либо
секретам, витающим в их головах, попасть в
руки ночных ходоков. Предполагается, что они
почти сверхчеловечески способны
функционировать в течение долгих лет
неблагодарного труда, который подвергает их
худшим проявлениям человеческого и
нечеловеческого духа, без друзей, практически в
одиночестве.
Глаза Бога, однако, являются людьми и имеют
тенденцию не соответствовать идеалу в любом
количестве. Группы неподвижных Окуляров,
стоящих на страже большого города или поселка,
чаще всего нарушают строгую межпорядковую
тайну, как по практическим соображениям сбора
разведданных, так и ради собственного
здравомыслия. Не все Окули одинаково
грамотны, но неграмотная девушка с горшком в
местной таверне с такой же вероятностью
найдет важные улики, как и клерк,
скрывающийся в соборе в надежде, что кто-то
продиктует ему инкриминируемое письмо. В
любой стационарной камере должен быть хотя
бы один полностью грамотный член, чтобы брать
показания у своих товарищей, читать и писать
закодированную переписку и собирать
собранную информацию в связные отчеты. А для
этого в самой ячейке должно существовать хотя
бы номинальное доверие, даже если все ее члены
при встрече скрывают свои лица за вуалью,
масками и капюшонами.
Странствующие Глаза — одни из самых
скрытных и параноидальных теневых
инквизиторов, а также наиболее глубоко
преданных своему делу, по причинам, вероятно,
болезненным и личным. Они знают, что если их
схватят, то лучшее, на что они могут
рассчитывать, — это грязный и мучительный
период пыток, за которым последует столь же
неприятная смерть. Почти никто не знает, кто
они такие. До тех пор, пока их не отправят на
задание, их также держат в умышленном
неведении, или же тщательно кормят
дезинформацией, которая никому не причинит
вреда, если ее вырвать у них. Если они падут,
оплакивать их будет только Эньен ле Либрайер,
да и то не совсем уверенно. Если быть
неподвижным Глазом — это часто упражнение в
прикладном разочаровании и страхе, то быть
подвижным Глазом — это упражнение в
одиночестве, с небольшим количеством ресурсов,
на которые можно опереться, кроме тех, что они
носят в себе.
Капитулы
У Oculi Dei нет "капитулов", как у
клерикальных орденов; на самом деле, более
параноидальные среди Глаз смотрят на эти места
с довольно жутким очарованием, ожидая, что с
ними произойдет что-то ужасное. Тот факт, что
любое место, куда человек возвращается по
привычке, — это место, где его могут выследить,
подсмотреть, устроить засаду или схватить, —
один из первых уроков, который вдалбливают
Окулистам. В результате "дома главы" Oculi Dei
обычно мобильны, выбираются случайным
образом, а их местонахождение сообщается
членам стационарной ячейки в специально
отведенных точках сбора информации — через
закодированные сообщения, оставленные в
основаниях статуй или живописные граффити,
созданные на рынке — обычно за короткое
время до начала встречи. Странствующие Глаза
пользуются этими же точками, о также кажется неизбежной. Хотя ее видения
72
местонахождении которых им сообщают перед
отправкой в данный город, чтобы установить
контакт со стационарной ячейкой Окули,
оставить корреспонденцию и забрать любую
исходящую. Этими точками могут быть все, что
угодно, от вышеупомянутых выдолбленных
оснований статуй, до рыночных ларьков, стволов
деревьев в лесных массивах, сеновалов
конюшен, и часто они представляют собой самое
близкое к дому главы Oculi Dei.
Oculi Dei — одни из тех инквизиторов,
которые чаще всего сгорают от желания
исполнить свой долг, независимо от того,
насколько тесны или слабы узы между
стационарными Оками, или насколько велик
запас уверенности в себе, которым обладает
странствующий Око. То, над чем они колдуют,
ввергает их в депрессию и отчаяние. Многие
обращаются к алкоголю, чтобы заглушить свои
эмоции, или к извращенному поведению всех
видов, чтобы выпустить боль, которая
накапливается внутри них. Кодекс молчания
Oculi Dei — один из самых тяжелых крестов,
поскольку он в значительной степени зависит от
суждений отдельных людей и ячеек, которые
решают, когда следует, а когда не следует
предпринимать какие-либо действия. Одна
ошибка в суждениях может стоить не только
жизни, но и души, и эти ошибки — неверные
суждения, кровь, которая в любом случае падает
на их руки — преследуют Глаза в ночные часы.
Из всех инквизиторов только Глаза Бога
страдают от истинного истощения из-за
преднамеренного самоубийства, в отличие от
смерти от безрассудства. Тяжесть их бремени
подтачивает их волю к жизни, и многие
воспринимают единственный непростительный
грех как меньшую ошибку, чем долгое молчание.
Проблемы
После многих лет неблагодарного
политического труда своих лидеров Инквизиция
наконец достигла того момента, когда она может
действовать как более или менее
интегрированная сила. Для этого она
официально игнорирует многие основные
разногласия между пятью орденами. В конце
концов, причины, побудившие их объединиться,
все еще свежи и достаточно убедительны в
сознании большинства инквизиторов, чтобы
сгладить самые серьезные разногласия. Тем не
менее, время от времени трещины становятся
заметны, особенно когда перед Инквизицией в
целом встает новый вопрос.
Блаженная Тереза
Вскоре после смерти сестры Терезы в 1227
году ее орден начал проводить неизбежную
кампанию по канонизации. Для большинства
тех, кто действительно знал Терезу, канонизация
часто были очень тревожными и, следовательно,
могли быть обвинены в демоническом
вдохновении, она, без сомнения, была послушной
дочерью Церкви, проделавшей весь путь в Рим
специально для того, чтобы получить папское
благословение и одобрение; и она сообщила, что
за свою безупречную жизнь совершила несколько
чудесных исцелений.
Однако в политическом плане все не так
просто. Во-первых, канонизация Терезы сделала
бы ее первой святой инквизиторшей, что
значительно укрепило бы честь сестер.
К этому моменту каждый орден имеет свой
собственный список павших, мученически
погибших в борьбе, которые, по их мнению,
безусловно, заслуживают некоторого
официального признания. Лишь немногие из них
могут считаться настолько же подходящими для
святости, как Тереза, но некоторые вполне могут
оказаться достойными отличия Блаженной
(своего рода промежуточная степень). Чьи
просьбы будут удовлетворены, а чьи отклонены
или отложены, имеет последствия, выходящие
далеко за рамки самого вопроса о канонизации;
такие решения также считаются признаком того,
кто из них больше всего пользуется
благосклонностью Марзона... а также самого
Папы.
Тереза была причислена к лику блаженных в
1228 году, возможно, благодаря ее участию в
спасении жизни папы Григория, но следующий
шаг, похоже, продвигается довольно медленно.
Марцоне (который лично поддерживает
кампанию сестер, но остерегается проявлять
излишнюю благосклонность) в настоящее время
собирает свидетельства от важных инквизиторов
по всей Европе как за, так и против
канонизации. Готье де Дампьер уже представил
показания в ее пользу, как и Отто фон Мурнау,
но рекомендация, которую сестры с нетерпением
ждут от брата Леопольда, еще не пришла. Он
ссылается на нехватку времени; на самом деле
он боится писать свидетельство, зная, что его
собственное впечатление о святости Терезы
основано скорее на инстинкте, чем на
каком-либо конкретном случае, свидетелем
которого он был лично, — затруднительное
положение, которое оскорбляет его здравый
смысл.
Хотя Oculi Dei, несомненно, наблюдали за
Терезой, как они наблюдают за всеми
остальными, ни одно заметное Око пока не
выступило вперед, чтобы сказать от ее имени.
Действительно, некоторые из них мрачно
переглядываются, когда заходит речь об этом.
Легко разжигаемые подозрения Глаз пробудились
в тот момент, когда им попалась копия
последнего видения Терезы, и они обнаружили в
нем намеки на многие темные тайны, над
раскрытием которых они сами трудились —
нелегким путем — в течение многих лет.
73
Дискуссия вокруг блаженной Терезы также
стала точкой отсчета для более широкого спора о
надлежащей роли сестер в жизни инквизиции.
Для многих поддержка канонизации Терезы
равносильна одобрению тех практик ее ордена —
особенно использования обряда экзорцизма и
скандально частых выходов за пределы
монастыря — которые кажутся наиболее не
соответствующими моде, подобающей монахине.
Другие настаивают на обратном, поскольку, в
конце концов, за исключением паломничества в
Рим, Тереза в основном оставалась в своем
эремитическом монастыре, имея свои видения и
общаясь с внешним миром в основном через
письма; гораздо более приемлемый женский
образ жизни, если только видения не становятся
еретическими.
Глаза Бога открыты
Oculi Dei — новейшие рекруты Инквизиции,
но по глубине и широте их нынешнего участия
этого не скажешь. В конце концов, крестовый
поход против дьявола и других демонов должен
состоять из трех частей: Обнаружение, изучение
и уничтожение... а вторая и третья зависят от
успешного завершения первой. Очень быстро
инквизиция прошла путь от незнания о
существовании Ока Божьего до невозможности
представить себе работу без них.
Тем не менее, интеграция ордена в работу
Инквизиции была далеко не простой. Сами Глаза
остаются глубоко замкнутыми. Многие из них с
самого начала дают понять своим товарищам по
крестовому походу, что никто, даже другой
инквизитор, не застрахован от беспристрастного
внимания ордена. Инквизиторы, привыкшие к
более свободному сотрудничеству с
родственными орденами, были сильно
раздражены и даже обеспокоены жестким
настаиванием Глаза на анонимности,
маскировке, непостижимых шифрах, загадках и
контрзнаках. Еще больше людей разрываются
между благоговением перед огромным объемом
информации, которую Окуляры предоставляют
им на кончиках пальцев, и негодованием по
поводу своей новообретенной зависимости от
этой информации. Даже спустя несколько
месяцев после того, как Око начинает тесно
сотрудничать с ячейкой, она все еще остается
чужаком по определению. Медленно, постепенно,
то тут, то там, по мере того как люди
доказывают друг другу свою ценность в гуще
сражений, некоторые барьеры растворяются —
но есть последняя грань доверия, которую
многие Окули никогда не позволяют себе
переступить.
Среди Глаз Божьих также гораздо больше
простолюдинов, чем в любом другом ордене, и
они часто непреднамеренно воспроизводят
классовую борьбу всего средневекового общества
со своими собратьями из духовенства и лордов.
Действительно, многие Окули, похоже,
происходят из явно неблагополучных кварталов,
о чем свидетельствуют их подробные отчеты о
греховной и дьявольской деятельности. Окули
исчезают с пугающей скоростью, быстрее, чем
большинство инквизиторов. Они умирают или
переходят на другую сторону? Разрозненные
разговоры говорят даже о том, что сам Родриг де
Наварр сошел с ума. Что произойдет, если
человек, посвященный почти во все секреты
организации, впадет в бред? Кого может выдать
его развязанный язык?
Советники и прокуроры отмахиваются от
таких слухов. Глупости, говорят они; если бы
Oculi Dei поддавались искушению в таком
количестве, вся инквизиция была бы сокрушена
почти при рождении. То, что она до сих пор не
пала, свидетельствует о добросовестности
ордена... по крайней мере, на данный момент.
Святая Земля
Основная часть Инквизиции считает, что
Святая Земля потеряна для христианства, по
крайней мере, временно. И хотя эта участь не
может не вызывать сожаления у любого доброго
христианина, внимания Инквизиции требуют
куда более неотложные дела. Демоны преследуют
все великие столицы западного мира, проникая в
королевские дворы, соблазняя епископов на
самые гнусные предательства клятвы и
клятвопреступления. Пусть то, что лежит за
Босфором, пока позаботится о себе.
Многие из Бедных Рыцарей не согласны. Они
хотят нового крестового похода.
В какой-то степени это вполне объяснимо.
Орден бедных рыцарей был выкован в адской
кузнице крестовых походов. Многие из них
проливали свою последнюю кровь, защищая
святые места от поругания сарацинами и
другими еще более ужасающими существами. Не
является ересью и рассуждение о том, что
демоническая гниль в сердце Палестины,
которую традиция помещает в центр
средневековых карт мира, неизбежно заразит
все человечество, если ее не лечить. Многие
представители пяти орденов считают себя
обязанными поддержать стремление рыцарей к
крестовому походу, даже если это приведет к
истощению их собственных боевых сил. В конце
концов, есть только один Иерусалим.
Тем не менее, большинство инквизиторов
находят это раздражающим, особенно те, кто
предпочитает, чтобы организация избегала как
можно большего внимания со стороны. По их
мнению, рыцари подписались и дали святую
клятву быть рыцарскими защитниками
инквизиции, а затем развернулись и заявили о
своем твердом намерении разъезжать галопом по
тем местам, где инквизиция на самом деле даже
не действует. Папа, к сожалению, не может
помочь в этом вопросе; ни один папа не
откажется от призыва к крестовому походу, хотя
он может воздержаться от его проведения, если
74
обстоятельства в Европе покажутся ему
неблагоприятными.
Те рыцари, которые прочно связали себя с
ячейкой инквизиторов, говорят, что не
собираются бросать своих товарищей на
произвол судьбы — к большому облегчению своих
товарищей. И многие инквизиторы успокаивают
себя тем, что как бы сильно рыцари ни хотели
нового крестового похода, между желанием и
получением существует значительная пропасть,
которую можно заполнить горами золота. Но
каждый раз, когда просачивается слух, что
рыцари разговаривали с венецианскими
банкирами, или что корабли зафрахтованы и
снабжены провизией, или что какой-то король,
принц или герцог заговорил о возможном
Крестовом походе, люди начинают нервничать
снова и снова.
Каинитская ересь
Хотя Священная канцелярия явно не готова
признать это как факт, Церковь уже
практически уничтожила ересь в Лангедоке.
Правда, катаризм сохранится еще в течение
столетия, но некогда значительный потенциал
движения исчерпан навсегда. Огнем, мечом и
грабежом было достигнуто то, что не удалось
сделать проповедью.
Это оставляет каинитскую ересь в опасном
положении и без поддержки. В те времена, когда
альбигойцев терпели, служители ереси могли
набирать людей из массы людей, уже
приверженных дуализму и восстанию против
Церкви, хотя и в гораздо более благожелательной
форме. Хотя обряды самих еретиков никак
нельзя назвать благожелательными, их тайные
приходы и уходы сами по себе не вызывали
тревоги у феодальных властей, многие из
которых сами принадлежали к церкви катаров.
Инквизиция признается, что она в восторге от
такого положения дел — как же иначе? Но
триумф Церкви приносит и новые беды.
Ответственность за инквизицию переходит из
рук епископов, которые исторически занимались
ею в лучшем случае спорадически, в руки
Священной Канцелярии, которая быстро
показывает себя не только могущественным, но и
пугающе хорошо организованным органом.
Шансы на то, что Церковь в целом наткнется на
истину о Каинитской ереси, как никогда высоки.
Инквизиция может допустить это не больше, чем
сами еретики.
Споры о том, как лучше преследовать ересь
после Альбигойского крестового похода, едва не
раскололи не одну ячейку. Те инквизиторы,
которые также имеют влияние в Священной
Канцелярии или среди светского духовенства,
настаивают на том, что именно они должны
руководить дальнейшими чистками, поскольку
они могут лучше всего определить, как
действовать, не подвергая опасности публичное
лицо Церкви. Другие инквизиторы с такой же
яростью настаивают на том, что именно те, кто
имеет связи в Священном ведомстве и светском
духовенстве, должны держать свой нос чистым и
держаться подальше от борьбы. В любом случае,
необходимо найти новый способ сокрытия
групповых казней, поскольку бушующие военные
действия, которые когда-то позволяли легко и
незаметно терять несколько тел то тут, то там, в
основном закончились с заключением
Парижского мира. Ходят разговоры о том, чтобы
свалить вину на мелких лордов этой местности,
или на альбигойцев из гор, или даже на
крестоносцев, которые пришли исполнить волю
папы и остались грабить.
Инквизиция также понимает, что ересь
распространяется далеко за пределы Лангедока.
Возможно, в Ломбардии и в некоторых частях
Священной Римской империи есть изрядное
количество приверженцев. Есть даже слухи о
коррупции на юге, в глубине папских государств.
В любом случае, можно не сомневаться, что по
мере изгнания поганых каинитов из Лангедока
те, кто выжил, будут бежать и пытаться творить
свои богохульства в соседних землях.
Однако многие ячейки инквизиторов в
районах, считающихся наиболее подверженными
риску, не желают бросать свои текущие дела,
чтобы взять в руки новую нить. Инквизиторы
Шварцвальда не видят причин беспокоиться о
каком-то бледном священнике, который может
прибыть в ближайшее время, когда только на
прошлой неделе целая группа лесников и их
семьи были разорваны на куски
волками-демонами. Такие люди обычно
встречают пачки полезных документов и
рекомендательных писем от своих собратьев из
Миди с меньшим энтузиазмом.
Еще более холодный прием ожидает тех
пылких инквизиторов, которые в настоящее
время покидают свои обвинительные места,
чтобы последовать за Ересью в ее бегстве по
Европе. Хотя некоторым удается подружиться с
местными ячейками — и никому из них не
отказывают в гостеприимстве, которое
инквизиторы считают своим долгом оказывать
друг другу независимо от обстоятельств —
слишком часто они становятся несносными не
только своим предположением, что они точно
знают, что стоит за местными злодеяниями, но и
своим непреднамеренным вмешательством в
текущие расследования.
Враг внутри
Святейшая тайная инквизиция — это
учреждение, на которое возложена обязанность
защищать верующих от демонического влияния,
где бы и когда бы оно ни проявлялось. Но что
происходит, когда демоническое влияние
проникает в саму Церковь, от которой
инквизиция получает свою власть судить?
Для некоторых ответ достаточно прост, и
любая попытка усложнить его сама по себе
75
является особенно яростной и адской ересью.
Если в Церкви есть зло, то оно должно быть
искоренено с еще большей энергией, чем обычно.
Колебаться — значит играть на руку дьяволу.
Именно из-за этих людей (которые редко
бывают простодушными, несмотря на простоту
их мнения по этому вопросу, и, возможно,
действительно представляют собой самое сердце
инквизиции) Марцоне и Верховный совет не
распространили более широко все, что они знают
об ужасных пороках, которые можно найти в
высших эшелонах церкви. Десятилетия назад
Марцоне поклялся защищать христианство
всеми силами, но как кардинал и как верующий
он понимает, что если его усилия выведут из
строя сразу слишком много жизненно важных
опор папства, он будет ответственен за
уничтожение единственного проблеска света,
оставшегося в мире. Авторитет Церкви
находится на историческом минимуме (или
кажется таковым; на самом деле он еще не
достиг своего апогея), а авторитет — это именно
то, что необходимо для того, чтобы удержать
больное тело христианства вместе. Самые грубые
молитвы захудалой, но набожной крестьянской
жены услышаны Богом; ее голос органично
вплетается в общий вопль к Небесам. Община
верующих не может позволить себе потерять
даже ее, и поэтому она должна быть способна
верить в свою Церковь.
Поскольку Oculi Dei придерживаются
официальной политики неразглашения и
секретности, что вполне соответствует текущей
политике Марзона в этом вопросе, он и
Верховный Совет широко используют таланты
ордена, чтобы собрать всю возможную
информацию о тех выдающихся церковниках,
которые подозреваются в демонических
проделках. Задействованные в этом деле Глаза
Божьи, согласно торжественному обету
послушания папству, не должны никому
раскрывать то, что они узнают, без разрешения
Верховного Совета.
Постепенно к расследованию подключаются и
избранные инквизиторы других орденов. Эти
мужчины и женщины преданно выполняют свою
работу, хотя откровения, с которыми они
сталкиваются, могут шокировать их до глубины
души, но они еще не осознают цену оказанного
им доверия. В последующие годы они
обнаруживают, что их свобода ограничена
вмешательством чиновников: Их попытки
перейти в другие епархии и работать со свежими
товарищами могут быть сорваны, их могут даже
повысить в должности или, наоборот, отправить
на все более опасные задания.
Хотя Инквизиции удается отлавливать
проклятых епископов тут и там, когда это
позволяет возможность — а также некоторых
богатых аббатов, тамплиеров и госпитальеров,
даже одного или двух кардиналов — пройдет
много лет, прежде чем руководство почувствует
себя готовым нанести удар по самым глубоким
корням коррупции. Да, нынешнему Папе можно
доверять безоговорочно, но он может умереть в
любой момент и быть заменен антипапой или
даже законным Папой, который просто
ненавидит Инквизицию по какой-либо причине.
Таким образом, Марзон и Совет считают, что
любой план, успех которого в конечном итоге
зависит от его сотрудничества, слишком
рискован.
Однако, не зная Марцоне и Совета, несколько
подчиненных, не посвященных в их тайны, уже
догадываются о самом худшем.
Сестры-сновидящие пережили необычный опыт,
слушая мессу в Риме. Красный Орден отклонял
дружеские предложения любого количества
подозрительных личностей, надеявшихся
получить доступ к запретным знаниям, а затем,
из любопытства, выпытывал, кто же на самом
деле заказал эту увертюру. Чаще всего, чем
Ордену хотелось бы признать, след ведет к
какому-нибудь великому человеку из знати.
Некоторое время назад рыцари обнаружили, что
не каждый легат, нанимающий одного из них для
защиты, свободен от странных политических
связей. А что касается Мурнау, то они, черт
возьми, чуют, что в Латеране что-то глубоко не
так.
Для тех, кто искренне верит, что служит
единственной неподкупной и нерушимой ветви
Церкви, продолжающееся нежелание
Инквизиции прямо противостоять ужасной
правде, о которой многие теперь подозревают,
является источником больших страданий. Они
могут сожалеть о том, что их орден дал обет
послушания генеральному инквизитору. Они
могут возвысить свой голос в громком
несогласии. Они могут даже полностью
отделиться от общей организации и начать свои
собственные частные кампании по
восстановлению справедливости. Увы, пытаясь
защитить Церковь, которую она рассматривает
как источник и щит надежды, Инквизиция
может в конце концов расколоться под тяжестью
собственных противоречий.
Смешанные клетки
В ранние годы, когда инквизиция находилась
в процессе аккреции, большинство
инквизиторских ячеек состояло из членов одного,
максимум двух орденов. Хотя пять орденов часто
обращались друг к другу за информацией и
специальной помощью, как по переписке, так и
лично, их члены не сходились на передовой.
Инквизиция действовала скорее как
конфедерация, чем что-либо еще, обмениваясь
ресурсами по мере необходимости — и только по
необходимости.
Ситуация меняется. Марзон осознает, что
Инквизиция никогда не будет работать в полную
силу, пока ордена не понимают и даже не
доверяют друг другу. Он также понимает, что
ничто не заменит личного контакта, и что
76
дружба на всю жизнь может быть разрушена во
время одной страшной битвы. В результате он
разослал несколько мандатов, призывающих
инквизиторов различных орденов объединить
усилия и восхваляющих успешные примеры
такого сотрудничества. Его ярким примером
является партнерство Леопольда фон Мурнау и
сэра Бодюна ле Бретона (более разрозненную
пару трудно себе представить, но каким-то
образом они движутся как единое целое, и ни
один демон не может им противостоять).
В некоторых кругах его убеждения почти не
нужны. Там, где силы ночи наиболее сильны, где
ряды Инквизиции поредели, многопорядковые
ячейки формируются из простой необходимости.
В других местах местные Советы создали такие
ячейки в качестве пробных примеров и
утверждают, что очень довольны результатом.
Однако обиды неизбежны даже при самых
благоприятных обстоятельствах. Существуют
ячейки ветеранов-одиночек, хранящие яростную
верность, которые не особенно хотят распадаться
или принимать в свои ряды чужаков только ради
какого-то организационного эксперимента.
Нельзя ожидать, что Красная Сестра,
прославившаяся в своем ордене как искусный
шпион, будет радостно приветствовать
появление в ее ячейке Ока Божьего. Мурнау,
которому доставляет удовольствие быть
благородным спасителем других инквизиторов в
своей области, воспримет прибытие рыцаря как
настоящий challenge d'honneur, молчаливое
оскорбление его мастерства. И так далее. Пока
что самыми гармоничными смешанными
ячейками остаются те, кто нашел личный стимул
держаться вместе и личный опыт, на котором
основывается их взаимное доверие.
Смешанные клетки также сталкиваются с
неожиданными конфликтами по поводу
процедуры. Хотя шаги надлежащего
расследования изложены четко и формально,
многие специфические для ордена
предположения все еще таятся, особенно в
деталях. Это особенно актуально в тех областях,
где один орден доминирует в местном Совете
Веры. Рыцарь может поджечь библиотеку
изверга, как само собой разумеющееся, думая,
что делает миру большое одолжение, и только
потом быть пораженным яростью своего коллеги
из Красного Ордена. Разве он не знает, что
сначала нужно просмотреть книги существа,
чтобы узнать, нет ли в них важных подсказок о
других заражениях? Конечно, у Рыцаря есть
повод впасть в ярость, когда Брат не видит
убедительных причин ждать, пока какая-то
заплесневелая кость пальца будет доставлена из
десятков миль отсюда только потому, что
рыцарь-фетишист не хочет вступать в бой без
нее.
Мученичество Эньена
Еще более болезненным является дело Эньена
ле Либрайера, второго командира Oculi Dei,
который — ирония судьбы — становится одной
из первых официальных жертв Священной
канцелярии в 1231 году. После нескольких дней
пыток он признается в том, что был
альбигойским перфектусом и ввел в заблуждение
несколько христианских агнцев, хотя Святая
канцелярия не может отследить большинство
имен, которые он называет на допросе. Те же,
кого удается разыскать, в основном оказываются
уже мертвыми (но Святая канцелярия никогда
не отговаривается земными итогами, а
выкапывает и сжигает кости). По меньшей мере
дюжина верных "глаз Божьих" Эньена со всего
Лангедока, рискуя своим прикрытием,
присутствует в толпе на его казни, показывая
свои лица, чтобы он мог утешиться в свои
последние минуты их молчаливым
свидетельством.
Будущее
Мученическая смерть Эньена ле Либрайера
включена сюда в качестве сюжетной затравки и
как часть "официального" будущего теневой
Инквизиции. Однако отдельные труппы должны
считать это событие таким же незыблемым и
неизменным, как и любое другое событие
метаблота — то есть, вообще никаким. Если
ваши хроники требуют, чтобы Эньен ле
Либрайер умер раньше, позже или вообще не
умер, не стесняйтесь.
Для инквизиции это стало громовым ударом.
Смерть Эньена оставляет огромную пустоту в
руководстве крестового похода, поскольку
Родриг в эти дни практически отшельник — и
это еще не самое худшее. Большинство
инквизиторов без вопросов принимают тот факт,
что они могут умереть в любую ночь от когтей
демонов и тех, кто им служит. Но то, что Эгнен
должен быть уничтожен самой церковью, и, что
еще ужаснее, их братской организацией внутри
церкви, показывает многим, насколько одинока
тайная инквизиция, несмотря на папские указы.
Конечно, мало кто придает хоть малейшее
значение обвинениям против Эйнена, особенно
среди тех "Глаз Божьих", для которых он был
отцом, защитником и неофициальным
духовником в одном лице. Наверное, это была
трагическая ошибка. Он был строгим и худым,
как многие совершенные, отпрыск старинной
тулузской семьи, и, несомненно, должен был
показаться Священной канцелярии скрывающим
что-то — действительно, история гласит, что его
поймали за сожжением книги с шифром,
которую он вежливо отказался сдать, когда
Священная канцелярия ворвалась к нему. Что
касается его "признания", то очевидно, что он
просто сдался под пытками, или, возможно, даже
намеренно держался в течение правдоподобного
77
периода времени, а затем дал ложное признание,
чтобы защитить свои настоящие секреты. Даже
Родриг де Наварр, который в течение многих лет
называл Эньена предателем за то, что тот
раскрыл папству существование "Oculi Dei",
настаивает на его невиновности.
Как бы ни было больно Марцоне, который
согласен с де Наварром, он не считает, что
может позволить себе сделать шаг вперед и
официально ходатайствовать о посмертной
реабилитации Аиньена. Тайна теневой
инквизиции гораздо важнее, чем судьба жизни
одного инквизитора или даже души одного
инквизитора. Естественно, Глаза Бога
возмущены этим, как еще одним оскорблением
их как ордена и как "простых" мирян... хотя они
лучше других понимают, насколько прав Марзон.
В конце концов, они горячо верят, что Айгнен
умер, чтобы защитить их личности. Как бы им ни
хотелось доверять Священной канцелярии, нет
никакого способа узнать, что она избежала
коррупции. Действительно, некоторые из
наиболее параноидальных Окули рассматривают
мученическую смерть Эньена как доказательство
зловещей руки.
Марцоне неофициально поговорил с Папой,
который отнесся к этому с пониманием, но
посоветовал подождать несколько лет, прежде
чем предпринимать какие-либо действия. Если
Папа так скоро отменит решения Святой
Канцелярии, это подорвет авторитет
новорожденного института именно тогда, когда
он больше всего нуждается в его поддержке, а
этого делать просто не стоит. Бог знает правду о
душе Эньена, уверяет он Марцоне. Пусть это
подождет всего несколько лет. Когда ересь умрет
в Лангедоке, многое, что сейчас неправильно,
можно будет исправить.
Oculi Dei, привыкшие к созданию
собственных объединений, предприняли гораздо
более смелый шаг. Один из них, имеющий связи
в Священной канцелярии, договорился о
получении останков Эньена, которые должны
быть перевезены в семейное поместье недалеко
от Тулузы и захоронены в освященной земле
рядом с костями его предков. В последующие
годы это место станет неофициальной святыней
Oculi Dei: окончательным памятником одинокой
и невоспетой, но (будем надеяться) святой
судьбы, которую может встретить любое Око
Божье, большое или малое.
Утешение философии
Он повернулся ко мне и спросил, вырву ли я
свой глаз, если он меня обидит. Я ответил, что
так повелел наш Господь. Он спросил меня, не
правда ли, что Бог также повелел самому
Аврааму убить своего сына Исаака на вершине
горы. Я согласился, но поспешил добавить, что
Бог по Своей милости в последний момент
принес жертву взамен. Он еще раз взглянул на
младенца на своих руках и насмешливо спросил,
почему Бог не сделал то же самое сейчас, и
прежде чем я успел пошевелиться, он бросил его
в канал. Я не знал тогда, что его жена была уже
мертва. Я прошу пощады для моего брата
инквизитора; если он безумен, то, возможно, мы
все безумны от нашего горя и бремени, и мои
ночи проходят в молитвах, гадая, не пролил ли и
я невинную кровь в бреду, который я также
принимал за пыл...
— от низложения Занино Турри, бедного
рыцаря из Акко, на Венецианском совете веры
Для современного ума историческая
инквизиция является архетипическим примером
угнетения и убийства, прикрытого благочестием.
Идея о том, что человека можно "спасти"
пытками или сожжением, сегодня почти
повсеместно отвергается; то, что инквизиторы
могли совершать и совершали такие поступки,
может означать только то, что они были
кровожадными, суеверными, обезумевшими от
подавленной похоти или просто откровенно
злыми.
Инквизиторы с этим не согласятся. С их точки
зрения, они — святые воины, бескорыстно
посвятившие свою карьеру и жизнь защите
христианских душ. Инквизиторы крестового
похода против Diabolum enim et alii daemones
еще более убеждены в праведности своего
начинания. Этот раздел призван помочь
объяснить, как рациональные, нравственные
человеческие существа могут верить в то, во что
верят инквизиторы, а также последствия — как
благотворные, так и опасные — этих убеждений.
Темные века?
Распространенное заблуждение гласит, что
разум более или менее исчез из западного мира с
падением Римской империи и не приносил
плодов до эпохи Возрождения; Средние века
были не более чем периодом застоя в эволюции
человеческих идей. На самом деле,
средневековая христианская мысль — это в
равной степени дитя классической философии и
мистического откровения. Средневековая
церковь породила множество блестящих умов,
чьи логические способности были столь же
грозными, как у кого-либо в любой исторический
период: Аквинский, Боэций и др.
Действительно, основные догматы
христианства считались богооткровенными.
Поэтому прямое утверждение из самого Писания
(или, что показательно, из церковного собора) не
подлежало опровержению логикой. Тем не менее,
"естественный разум" считался замечательным
инструментом для изучения и применения
основных истин. Большая часть работ греческих
философов была утеряна для Запада после
падения старой империи; лишь немногие люди
могли читать на этом языке. Тем не менее, то,
что было известно о неоплатонической мысли, с
78
благоговением подражали западные ученые, а
крестоносцы заново открыли множество
научных трудов, которые сохранила исламская
традиция. В частности, XII век был отмечен
большим интеллектуальным расцветом,
сопровождавшимся ослаблением духовного
поиска на всех уровнях общества. Ересь была
просто самым угрожающим воплощением
ищущего духа эпохи.
Средневековые мыслители также обладали
удивительной способностью доводить
рассуждения до логического конца, даже если
этот конец казался экстремальным,
бесчеловечным или просто невыполнимым.
Отчасти именно эта способность сделала
возможными самые ужасные ужасы
исторической инквизиции: Для слишком многих
кол был логическим завершением.
Материнская церковь
В Темном Средневековье спасает только вера.
Добрые дела, хотя и служат важным
доказательством внутреннего убеждения, не
являются основой, по которой судят о душах. Все
люди грешат и не достигают славы Божьей,
сказано в Писании; но Бог, в Своем бесконечном
прощении, предоставил таинства причастия,
исповеди и крайнего елеосвящения, которые —
когда их совершает один из помазанников —
помогают человеку вернуться к примирению
после неизбежных оплошностей. Однако это
благо распространяется только на верующих.
Человек без веры — это человек без защиты от
справедливого Божьего гнева. Даже самый
незначительный грех подвергает опасности его
бессмертную душу.
Тогда возникает вопрос: Что такое вера? Кто
такие верующие? Для благочестивых мужчин и
женщин Церкви это не просто академическая
наука. Они искренне верят, что в день расплаты
они будут призваны к Божьему престолу, чтобы
ответить за судьбу всех человеческих душ, пасти
которые им поручено по обету. Они лично будут
нести ответственность за тех, кто потерян для
милосердия. Поэтому, с их точки зрения, нельзя
уделять слишком много внимания спорам о том,
что является христианской верой, а что нет —
или о том, что происходит в умах их паствы.
Важно также помнить, что принадлежность к
латинскому христианству — это не просто
индивидуальная связь с Создателем. Это также
членство во всемирном сообществе верующих —
духовных наследников древних мучеников и
святых. Римская церковь особо отмечает слова
Иисуса, обращенные к Симону Петру: "И Я
говорю тебе, что ты Петр, и на сем камне Я
создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее.
И дам тебе ключи Царства Небесного: и что
свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и
что разрешишь на земле, то будет разрешено на
небесах".
 Поскольку латинизация имени Петр, Petrus,
означает "скала", очевидно, Иисус хотел, чтобы
Петр стал якорем для всех верующих, Его
земным наместником. Поскольку Петр был
епископом в Риме и встретил там свою
мученическую смерть, из этого следует, что все
последующие епископы Рима — то есть папы —
должны претендовать на его мантию. Именно эта
апостольская власть дает папе и его духовенству
право решать вопросы веры, право рукополагать
единственное истинное священство. (Стоит
отметить, однако, что на сегодняшний день
непогрешимость папы в вопросах вероучения
еще не стала явным и официальным столпом
церковной веры. Священная коллегия все еще
любит утверждать, что она может его отменить).
Быть православным — значит пользоваться
защитой преемников Христа, которые одни
владеют ключами от таинств, через которые
достигается спасение. Только в общине можно
обрести благодать. Это отчасти объясняет,
почему такой страх и отвращение встречают
приговор об отлучении.
Более того, таинства, мессы, праздники, места
паломничества, реликвии и ритуалы объединяют
католиков в совершенно практическом смысле.
Они сами по себе являются своего рода родным
языком, который разделяет все латинское
христианство. Действительно, Мать-Церковь
любит рассматривать Себя как единственную
силу, удерживающую мир вместе, и не без
оснований. Когда Римская империя распалась и
ее территории погрузились в войну и хаос, кто
сдерживал военачальников от их худших
эксцессов? Кто напомнил им, что даже короли
должны однажды ответить перед высшей силой?
Кто научил варваров-захватчиков нежным
добродетелям? Кто сохранил драгоценные
старинные книги за монастырскими стенами от
огня и меча, кто основал университеты? Кто
строил больницы для ухода за больными, соборы
для объединения общин, безопасные места для
путешественников и паломников? Кто обеспечил
полезным занятием лишних сыновей, дочерей и
вдов всего мира? Если Мать-Церковь падет, кто
возьмет на себя эти обязанности? Конечно, не
гордое и алчное дворянство; конечно, не
невежественное и беспомощное крестьянство! И
если иногда кажется, что Мать-Церковь берет на
себя временные полномочия, не совсем
подобающие ей, вряд ли можно винить Ее за это.
Она должна быть в состоянии поддерживать и
защищать себя, иначе она стала бы зависимой от
земных властей. Она скоро превратится в
простую марионетку и уже не сможет свободно
противостоять мировому злу.
В таких обстоятельствах кажется вполне
разумным вывод о том, что судьба мира —
материальная и духовная — зависит от судьбы
Римской церкви. Угроза церковному управлению
душами — исходит ли она от черномазого
перфектуса в Тулузе или от залитого кровью
порождения тьмы в Манчестере — это угроза
79
самой цивилизации. А какая жертва слишком
велика, чтобы спасти саму цивилизацию?
Неприятности в раю
С другой стороны, если все так и есть, то как
же тогда здравомыслящие люди могут стать
еретиками или позволить себе попасть под
влияние еретических идей? Зачем вообще нужна
инквизиция?
Ответ кроется в том, что христианство
никогда не было монолитом, каким его любит
представлять церковь. С самых первых дней
своего существования различные ветви Церкви
расходились во мнениях по, казалось бы,
жизненно важным вопросам и придерживались
принципиально разных подходов к доктрине.
Некоторые почитаемые богословы были
объявлены еретиками задним числом, после
долгой респектабельной карьеры; но даже среди
тех, кто избежал анафемы, можно найти точки
дисгармонии. (действительно, четыре
евангелиста сами дают несколько разные версии
одних и тех же событий в Евангелиях). Ученость
средневековой Европы почитает прецедент и
авторитет, но когда сами авторитеты расходятся
во мнениях, наступает хаос. Дебаты на любую
тему часто принимают форму состязательного
цитирования противоположных источников, а
религиозные дебаты известны своей
ожесточенностью и запутанностью. В возникшей
путанице даже благочестивые люди могут
заблудиться в гетеродоксии или, по меньшей
мере, лишиться языка.
Рассмотрим, например, проблему
опровержения доктрины катаров. Церковь
осуждает катарство как дуалистическую ересь.
"Дуализм" означает две основные,
взаимосвязанные концепции: во-первых, что
духовный аспект творения по своей природе
добр, а материальный, плотский аспект по своей
природе зол; во-вторых, что эти отдельные
аспекты творения были созданы двумя
противоположными принципами, один из
которых предназначал человечество
наслаждаться божественной радостью чистого
бессмертного духа, а другой препятствовал этому
замыслу, заманив человека в ловушку низменной
плоти. Последнее убеждение является явным
противостоянием монотеизму ортодоксального
христианства, которое настаивает на том, что
только один истинный Бог может творить.
Первое противоречит ортодоксальному
представлению о том, что единый истинный Бог
по определению всеблаг и может творить только
добро, а зло возникает только тогда, когда люди
или ангелы восстают против воли Бога и
извращают Его благое творение для своих
собственных целей.
(Каинитская ересь также является
дуалистической верой, но это не катаризм, хотя
члены ереси, пойманные публично или тайной
инквизицией, часто пытаются выдать себя за
катаров после того, как им не удалось выдать
себя за католиков. Гений Ереси заключается в
том, что вампиры, которые, в конце концов, не
дышат, не едят пищу и не размножаются,
изображаются как существа чистого духа;
представители доброго Творца, которые могут
привести смертных к свету — в обмен на
кровавые жертвы, конечно. Более подробно
взгляды инквизиции на ересь рассматриваются
далее в этом разделе. Однако для полного
освещения догматов и практики ереси см. раздел
"Каинитская ересь").
И все же понятия, опасно близкие к дуализму,
не чужды и Римской церкви.
Вопросы трансданубийские
Несмотря на несколько доблестных попыток,
теневой инквизиции так и не удалось
проникнуть далеко в Восточную Европу. По
большей части инквизиторы в этих землях
вынуждены действовать почти без поддержки и
защиты; ливонские братья-меченосцы и
тевтонские рыцари, хотя папство и поручило им
служить вере, слишком заняты кровавым делом
обращения людей, чтобы оказать большую
помощь крестовому походу против демонов в
своих номинально католических владениях —
даже если жуткие истории, которые они
рассказывают своим гостям и друг другу,
говорят о том, что многое еще предстоит сделать
в этом направлении. Еще дальше на востоке
главенствующее положение занимает
православная церковь. Православное
духовенство может быть откровенно враждебно
настроено к назойливым миссионерам с
варварского Запада, беспокоящим их паству
(святая миссия или не святая миссия). В
Восточной Европе есть уголки, где даже
православная церковь еще не восторжествовала,
где древние па— ганские верования — одни
невинные, другие пронизанные темной
потусторонней силой — все еще цепко держатся
за жизнь. Даже среди христианских народов
Восточной Европы наблюдается неожиданно
терпимое отношение к дуалистическим ересям,
возможно, потому, что старая дохристианская
славянская вера сама была довольно
дуалистической. Некоторые инквизиторы именно
по этой причине опасаются, что каинитская
ересь легко распространится в этом
направлении, но пока, похоже, с этим мало что
можно сделать.
Возможно, она была необратимо "заражена"
штаммами зороастрийской, манихейской и
докетизмской мысли давным-давно — до того,
как в результате ожесточенных христологических
битв первых нескольких веков нашей эры
возникло требование абсолютного единообразия
доктрины, а церковь стала всеохватывающей
светской властью. Христианские легенды
изобиловали святыми и мучениками, которые
отрекались от плоти различными
80
драматическими способами, от сидения на
столбах в течение многих лет подряд до шуток на
собственных пытках. Сам Христос, казалось,
увещевал всех, кто последует за Ним, отказаться
от всего мирского имущества и довериться Богу
в обеспечении сиюминутных потребностей;
таким образом, ордена мендикантов,
доминиканцев и францисканцев, в своем
отречении от собственности и странствующей
проповеди просто делают все возможное, чтобы
подражать Спасителю. (Отчасти именно по этой
причине они были выбраны для руководства
вновь образованной Святой Канцелярией. В
отличие от роскошных цистерцианцев, которые
произвели довольно неаппетитное впечатление,
когда были впервые посланы в Лангедок, чтобы
вернуть еретиков в лоно церкви,
монахи-подвижники могут реально
конкурировать с аскетизмом совершенных
катаров).
Посторонний человек вполне может возразить,
что для веры, которая настаивает на том, что
плоть не является злом по своей природе,
Церковь тратит много времени на осуждение
некоторых из ее наиболее приятных видов
использования. Если плоть не является злом,
могут воскликнуть катары, то почему же
духовенство самого Папы говорит, что они
должны быть безбрачными, чтобы принадлежать
к духовно избранным? Правда, идея второго,
злобного Творца может поначалу шокировать
потенциального еретика; но, с другой стороны,
она дает элегантный ответ на вопрос, почему в
"принципиально добром" мире допускается
существование таких жестоких страданий —
вопрос, по которому католические священники
часто не могут удовлетворить ни себя, ни
кого-либо еще.
Такие кажущиеся проблемы означают, что
доминиканцы должны еще больше напрячь свое
богословское мастерство, чтобы объяснить,
почему, например, для Иоанна Крестителя
достойно восхищения жить ягодами и диким
медом, а для катаров глупо быть
вегетарианцами. Для многих простых верующих
совершенные с их тихими манерами и строгим
образом жизни кажутся гораздо ближе к
апостолам древности, чем местный епископ с его
парчовыми одеяниями, охотничьими отпусками
и любовницами; часто простое свидетельство их
глаз имеет для паствы больший вес, чем самая
тонкая библейская экзегеза.
Кроме того, это время в истории изобилует
душевными волнениями, особенно тоской по
возвращению к воображаемой чистоте
первобытной Церкви. И миряне, и духовенство
замечают растущий запах коррупции,
исходящий от монастырей и дворцов прелатов.
Реформаторы вроде Франциска, чье
эксцентричное поведение и низовая агитация
могли бы легко привести к его отлучению от
церкви, а не к канонизации, если бы он не сделал
все возможное, чтобы расположить к себе папу,
чтобы работать внутри системы. Такие люди, как
Питер Уолдо, тоже могут поначалу пытаться
работать изнутри, но когда они находят свои
разногласия с папской властью слишком
серьезными, или когда они обижаются, слыша
осуждение своих стремлений, они восстают.
Однако в основе лежит родственная потребность,
и это может быть тонкая грань, которая отделяет
святого от еретика.
Многие ереси того периода, в том числе и
катаризм, обещают удовлетворить эту широко
распространенную ностальгию по простой вере
мучеников. Они также обещают удовлетворить
более глубокую тягу, которую испытывают
многие, кто лишен возможности участвовать в
религиозной жизни так глубоко, как им хотелось
бы. Женщины, которые никогда не могли
надеяться совершить мессу, могут стать perfecti
и осознать себя равными мужскому духовенству
своей веры — или, по крайней мере, ближе к
равенству, чем католическая монахиня или
священник. У вальденсов есть привилегия,
которой нет у православных, — читать Писание
на своем родном языке. Бедняки, которые не
могут наскрести на традиционное подношение за
принятие священного сана, могут бесплатно
сделать из себя еретических аскетов.
Мать-Церковь, конечно, не слепа к своей
опасности и созывает Четвертый Латеранский
Собор в попытке искоренить клерикальные
злоупотребления и уменьшить доктринальную
путаницу; но приманка ереси все еще ярко
сияет.
Определения
Простая ересь — это, конечно, удел
новорожденной Святой Канцелярии.
Инквизиторы Марцоне часто натыкаются на
еретиков, расследуя гораздо более жестокие
преступления. Однако они редко берутся
выносить приговор катарам и им подобным.
Во-первых, они не хотят дублировать усилия,
которые уже предпринимаются в других кругах.
С другой стороны, каждое осуждение вне закона
— это еще один риск разоблачения.
Большинство, как бы сильно они ни ненавидели
ересь, не готовы подвергать опасности
собственное дело, чтобы уничтожить ее. Вместо
этого они обычно организуют анонимный донос
местным доминиканцам. И они могут подождать
даже с этим, пока не убедятся, что местность
очищена от всех темных угроз. Инквизиторы
очень боятся возможности того, что их
невольные соратники наткнутся на
неприятности, превышающие их силы.
Инквизиция contra Diabolum enim et alii
daemones приложила некоторые усилия, чтобы
четко разграничить свою юрисдикцию от
юрисдикции собственно Святой Канцелярии,
хотя, по общему признанию, неполное
понимание врага затрудняет этот процесс. В
определенной степени легче определить, чем
81
Инквизиция не является; для этого ниже
перечислены основные категории преступлений
против Святой Матери-Церкви, а также общее
отношение Инквизиции к каждой из них.
• Ересь: Под ересью понимается любая
самоидентифицированная христианская вера
или доктрина, которая сознательно противоречит
тому, что приемлемо для авторитета Святой
Матери-Церкви. Убеждения многих ночных
существ и их человеческих последователей,
безусловно, квалифицируются как ересь, и
поэтому могут преследоваться Святой
Канцелярией. Однако Инквизиция делает все
возможное, чтобы большинство таких дел
завершилось благополучно задолго до того, как
Святая Канцелярия или кто-либо другой, еще
менее хорошо вооруженный против мирового
зла, заметит их.
Обратите внимание, что человек, которого
научили еретической вере и который просто не
знает ничего лучшего, формально не является
еретиком, но заблуждающейся душой, для
которой христианское милосердие предписывает
воспитание. Только когда человеку показали
истинное учение, но он все равно отказывается
верить, он попадает в юридическую категорию
ереси — слово ересь относится к "выбору", то
есть еретик должен был принять осознанное
решение восстать.
• Раскол: Несколько более слабое
уничижительное слово, чем "ересь". Оно просто
означает любое яростное разделение между
группами одной и той же Церкви, не обязательно
доктринальное. Например, когда возникают
соперничающие папы, послушание каждого из
них называется раскольническим. Вся Восточная
церковь по-прежнему рассматривается Римской
церковью как раскольники, и к ним регулярно
обращаются с официальными просьбами
примириться с их истинным духовным отцом,
папой. Однако раскольники все еще признаются
как собратья-христиане, заслуживающие
большего сострадания и уважения, чем
язычники или гер— этики. (В конце концов, сам
крестовый поход был назван отчасти попыткой
спасти незадачливых восточных христиан от
гнета неверных; то, что восточные христиане так
же сильно страдают от грабежей крестоносцев,
как и мусульмане, является скорее результатом
человеческой жадности и невежества, чем
религиозной ненависти). Раскол вообще не
касается инквизиции, разве что в той мере, в
какой он препятствует сотрудничеству с
местными верующими.
• Язычество: Хотя язычество можно было
бы назвать крайней формой ереси, на самом
деле о нем думают иначе. Когда церковники
осуждают языческие практики, они обычно
имеют в виду остатки дохристианских религий
Западной Европы, какими бы невинными они ни
казались: Например, оставлять молоко для
Доброго народа, или праздновать обряды
плодородия для хорошего урожая, или
рассказывать истории о женщинах, которые
тайком покидают свои дома, чтобы покататься с
Дианой под холодным лунным светом. Для
церкви эти древние верования — болезнь,
которую почти удалось искоренить, но
бдительность не должна ослабевать.
Крестьянство особенно склонно придерживаться
языческих верований; на самом деле слова
"язычник" и "язычник" буквально относятся к
людям, живущим в сельской местности. В
основном местные священники убеждают свои
паствы отказаться от этих пережитков и принять
христианские обычаи, и ни Священная
канцелярия, ни инквизиция в этот период не
особо беспокоятся о язычестве как таковом.
С другой стороны, язычество может
пересекаться со сверхъестественным, а иногда и
с maleficium. В результате инквизиторы —
особенно те, кто специализируется на темных
культах и колдунах — часто обращают внимание
на все, что происходит вокруг, что попахивает
язычеством, внимательно присматриваясь к
этому, чтобы понять, не движется ли за этим
нечеловеческая рука.
Языческие божества были официально
классифицированы некоторыми церковными
учеными как второй уровень демонов, стоящий
ниже могущественных падших ангелов,
восставших вместе с Люцифером на заре
творения. Феи, гоблины, кобольды и другие
"низшие" духи фольклора образуют третий
уровень. Большинство церковных чиновников
относятся к этому как к академическому
различию: У Святой Канцелярии и так
достаточно дел с "христианскими" ересями,
спасибо. Катары представляют собой гораздо
более серьезную опасность, чем суеверие
какого-то глупого крестьянина. Но инквизиторы
используют эту аргументацию, чтобы оправдать
преследование любых слухов о стригоях или
волшебной магии, которые кажутся чем-то
большим, чем сказки старых жен.
• Ислам: "В религии не должно быть
принуждения", — гласит Коран, и в результате
средневековые мусульмане склонны оставлять
евреев и христиан в покое. Однако ни одно
библейское писание не призывает христиан к
ответным действиям. Большинство латинских
христиан считают ислам языческой верой для
всех практических целей; немногие принимают
всерьез утверждение мусульман о том, что все
три религии Книги поклоняются одному и тому
же Богу. Ислам "заслужил" особую вражду среди
язычников, кроме того, своим долгим
присутствием в Святой земле и кровавым
отпором франкским захватчикам. Некоторые
инквизиторы даже подозревают мусульманских
врачей и ученых, чьи знания, несомненно,
превосходят западные, в хранении запретных
демонических тайн: Например, в Толедо, по
сообщениям, до сих пор действует основанный
мусульманами университет для колдунов
(Красный орден, однако, не демонстрирует того
82
полного ужаса перед мусульманским
оккультизмом, который, как кажется, должны
испытывать его собратья...).
К этому моменту истории любая реальная
надежда обратить мусульман в свою веру была
оставлена всеми, кроме самых идеалистичных
миссионеров — даже святой Франциск не
справился с этой задачей. Новой повесткой дня
стало полное уничтожение, которое лучше
оставить светским людям с буквальными
мечами. Бедные рыцари надеются вернуть или
хотя бы надежно спрятать многие важные
реликвии, оставшиеся в Святой земле, чтобы они
не были уничтожены в продолжающейся резне;
но кроме этого, они не стоят на пути своих
собратьев-крестоносцев и даже присоединяются
к ним, когда это позволяет возможность.
(Отношения между мусульманами и
христианами особенно сложны в христианских
испанских королевствах, а также в Аль-Андалусе;
хроники инквизиции, действие которых
происходит в этом регионе мира, вероятно, будут
глубоко затронуты этим взаимодействием.
Рассказчикам следует обратиться к "Иберии
ночью" или другим подходящим источникам,
чтобы воспользоваться потенциальными
сюжетными крючками).
• Иудаизм: Формально быть евреем в
Западной Европе не является преступлением. В
католических городах евреев терпят по давней
традиции; более того, они даже ценятся за свои
навыки в таких искусствах, как медицина,
кузнечное дело и денежное кредитование (в этом
отношении христианские банкиры все еще
ограничены законами против ростовщичества).
Однако суровые светские законы ограничивают
их передвижение, обычаи, одежду и речь. Хотя
христиане считают евреев своими духовными
предками — не язычниками, как мусульмане или
древние римляне, — большинство также считает
еврейство коллективно виновным в распятии.
Ненависть, кипящая под поверхностью
нормальных отношений, вспыхивает всякий раз,
когда объявляется крестовый поход, или
вспыхивает эпидемия, или находят убитым
христианского ребенка.
Многие инквизиторы имели дело с
действительно ин-фернальными людьми
достаточно долго, чтобы принять за чистую
монету дьявольские мифы, распространяемые о
евреях: что у них есть хвосты или рога, что они
приносят в жертву христианских детей в
пародии на Голгофу, что они отравляют колодцы
христиан. Однако это отнюдь не повсеместно.
Легко поверить в удивительные вещи, связанные
с народом, чьи пути кажутся окутанными
тайной, не обращая внимания на то, что эта
кажущаяся тайна проистекает из
насильственного разделения, якобы созданного
для защиты обеих групп населения. На
сегодняшний день смертные христианские
оккультисты лишь смутно осведомлены о
еврейском мистицизме, но информации
просочилось достаточно, чтобы привлечь
неприятное внимание разного рода к тем, кто его
практикует.
Что еще хуже, злые существа часто хорошо
осведомлены о подозрительности христиан и
используют ее, чтобы сбить следователей со
следа; например, действуют из гетто, чтобы
сорвать и запутать преследование инквизитора.
До сих пор никому из важных лиц в инквизиции
не приходило в голову предложить какое-либо
сотрудничество с местными раввинами или
еврейским населением. Большинство посмотрит
на такую идею с глубоким недоверием, несмотря
на ее очевидные достоинства.
• Малефиций: Относится к магии с
вредными намерениями. Средневековое
отношение к магии сложнее, чем кажется на
первый взгляд, и оно меняется с течением
времени. Во времена имперского Рима
колдовство считалось светским преступлением —
убийство человека с помощью воскового чучела
было качественно таким же, как и убийство
любым другим способом. Такое отношение
сохраняется до сих пор, несмотря на то, что
многие церковники считают, что вся магия в
конечном итоге исходит из ада. Святая
канцелярия не будет считать maleficium своим
делом до публикации Malleus Maleficarum, спустя
столетия; большинство ведьм и колдунов,
судимых в этот период, арестовываются
светскими властями в ответ на жалобы соседей.
Грань между "магией" и "наукой" не имеет
четкой границы и в более поздние века.
Некоторые считают астрологию подозрительным
искусством, но для многих это просто вопрос
чтения соответствий, которые сам Бог установил
на небесах для всех, кто может видеть.
Траволечение также не вызывает подозрений,
хотя те, кто обладает большим мастерством,
могут оказаться уязвимыми для обвинений со
стороны темных сил. Вот почему maleficium —
это такое важное различие. Бывает довольно
трудно доказать, пришла ли та или иная крупица
знаний из демонических источников или нет;
гораздо легче судить о моральной цели, для
которой эти знания используются. Тем не менее,
даже доброжелательные искусства опасно
практиковать слишком открыто. Например,
люди, обладающие целительскими
способностями, могут утверждать, что то, что
они делают, — это чудо, дарованное Богом. Но
если Церковь по каким-то причинам решит от
них откреститься или если на общество
обрушатся какие-либо подозрительные
несчастья, эти чудеса могут предстать в
совершенно ином свете.
Большинство мудрых женщин, оккультистов,
астрологов, алхимиков и т.д., которых
игнорирует Священная канцелярия, инквизиция
также оставляет в покое; однако они достаточно
близко подходят к сфере интересов
инквизиторов, чтобы за ними стоило
присматривать. Инквизиторы слишком хорошо
83
знают, что любой из этих людей может быть
дурочкой или пособником чего-то более темного.
Чем больше обвинений в maleficium они слышат
от местных жителей, тем больше они склонны
обращать на них внимание. Часто такие
расследования заканчиваются тупиком: Дочь
мельника умерла от осложнений скрытой
беременности, у скота была обычная оспа, жена
писца говорит, что он все равно всегда был
импотентом. Но это вряд ли опровергает наличие
реального maleficium. Многие инквизиторы
предпочли бы преследовать любое количество
красных селедок, чем рискнуть согрешить,
проигнорировав ясное предупреждение Бога.
Точно так же, если невинные должны пострадать
или умереть в погоне за угрозой душам многих
христиан, мало кто из инквизиторов уклонится
от такой неприятности.
• Демонолатрия: "Сверхъестественное" —
это слово имеет больше смысла для современного
слуха, чем для средневекового, поскольку
средневековый мир имел гораздо менее узкое
представление о "естественном". Если бы
существовал хоть один термин, который
инквизитор действительно мог бы использовать
для описания врага, им вполне могло бы стать
демонолатрия — буквально означающая
"поклонение демонам".
Здесь стоит отметить, что между словами
"дьявол" и "демон" есть разница (во всяком
случае, в техническом употреблении). Существует
только один настоящий "дьявол" (diabolus):
Сатана, Великий Противник, Люцифер,
называйте его как хотите, он, безусловно,
заслуживает отдельной категории. Демон — это
греческое слово, где его первоначальное
значение было совсем другим. Однако, поскольку
ортодоксальное христианство признает только
несколько видов духов-существ, которые не
являются ангелами или злом — Троицу,
Богородицу, святых и блаженных мертвых, —
демон является полезным зонтичным термином
для всех остальных. Почему христианство и
иудаизм не предусмотрели большее количество
духов, которые не служат ни Богу, ни
Противнику — отличный вопрос.
Таким образом, термин "демон" стал
запутанным (или удобным, если хотите).
Могущественные князья ада — падшие
архангелы, но полный спектр охватывает всех,
от Вельзевула до Титивилла, демона-покровителя
опечаток и искаженной латыни. У демона нет
тела в обычном смысле слова, если только он его
не украдет, но он может принять кажущуюся
осязаемую форму, когда это необходимо — если
кажется, что он дышит, ест и спит, это не
значит, что он не демон. Лемуры — это злые
человеческие мертвецы, которые возвращаются
на землю в виде мелких демонов, чтобы сбить с
пути невинных; таким образом, почти любое
существо, которое исчезает или умирает после
обычной смертной жизни, а затем возвращается
со странными способностями, классифицируется
учеными инквизиции как лемур.
Если бы все эти злые духи просто оставались в
аду, где им и место, и никогда не беспокоили
людей, не было бы необходимости в тайной
инквизиции. Но для того, чтобы бросить вызов
Богу, уничтожив то, что Он любит больше всего,
они сделали своим смыслом существования
втягивание человечества в проклятие вместе с
собой. Ортодоксальное христианство не может
придумать никакой другой причины для того,
чтобы они скрывались на земле (в конце концов,
восстание против Всевышнего — это не
подработка). Само их появление — это
нападение на Бога и человека, которое
заслуживает возмездия любыми средствами.
Общение с демонами или дьяволом — это не
то же самое, что ересь, хотя оно тоже
представляет собой сознательный выбор. Не
нужно оспаривать, что Бог есть Бог, что Христос
есть Спаситель или что-либо еще, имеющее
существенное значение для ортодоксальной
веры, чтобы вступить в грузовик с другой
стороной. Смертный, который сознательно и
преднамеренно делает это, в глазах инквизиции
немногим лучше самого демона. Гораздо чаще
смертных обманывают, заставляя видеть в
демоне, которому они служат, бога, ангела или
друга. В любом таком случае Инквизиция без
колебаний сделает то, что должна.
Судебные решения
Говорите что хотите о моей доброте,
маленькая монашка, но, по крайней мере, есть
один момент, когда даже у меня нет выбора,
кроме как быть абсолютно честной с собой и
своей добычей: Когда мои змеиные зубы тянутся
к пульсирующему горлу, когда кровь струится
по моему пищеводу с теплотой вина со
специями. Когда наступит твой момент,
маленькая монахиня? Встретишь ли ты глаза
своего пленника, когда начнется боль? Вдыхаешь
ли ты пепел на ветру?
— из письма за подписью Демона Алия,
отправленного сестре Агнес из Кента
На первый взгляд, долг Инквизиции ясен:
бороться с Дьяволом, его демонами и всеми, кто
им служит, вольно или невольно. Однако то, что
в конечном итоге квалифицируется как
инфернальное, не является общепризнанным.
Ведь, по большому счету, почти во всем, что
происходит в мире, виноват дьявол.
Поэтому при рассмотрении вопроса о том,
попадает ли то или иное зло под ее компетенцию,
Инквизиция, как правило, сосредотачивается на
более обсуждаемом вопросе:
Есть ли кто-то другой, кто может, должен и
будет заниматься этой проблемой?
Инквизиция по праву считает себя агентством
последней инстанции. Не редко инквизиторы,
84
которые также работают в Священной
канцелярии, городской страже, епископском
суде и т.д., используют свои связи в одной
организации, чтобы помочь усилиям в другой —
хотя они должны делать это с величайшей
осторожностью. Но кроме этого, инквизиторы
стараются не вмешиваться в дела, которые могут
быть переданы другим властям.
Это означает, что иногда они уходят с дороги
даже тогда, когда определенно происходит
что-то сверхъестественное. Ведьма, которая
использует малефиций для убийства соперницы,
скорее всего, в сговоре с силами тьмы, да, но
если тюрьма держит ее достаточно хорошо, пусть
светская власть получит удовольствие от ее
казни. Вполне возможно, что целитель веры в
Руане на самом деле еретик, но если первые
расследования показывают, что его деятельность
действительно ограничивается целительством,
зачем вмешиваться в церковное расследование,
которое уже ведется?
Такая политика оставляет инквизиторам
больше свободы действий, когда они, наконец,
сталкиваются с неприятностями, которые
кажутся одновременно инфернальными и
неподвластными другим людям. Однако даже в
этом случае следующий шаг не всегда ясен.
Чувство вины
Инквизиция признает несколько оттенков
причастности к инфернальному:
Люди-обманщики, добровольные слуги людей,
люди, которые действительно получили
инфернальные силы или дары, и сами
демонические существа. Различная степень
вины, естественно, требует разного обращения.
Многие инквизиторы предпочитают привозить
всех, кто хоть отдаленно причастен к этому, и
предоставлять Совету Веры принимать сложные
решения. Тем не менее, даже самые скромные и
нерефлексирующие пехотинцы однажды
столкнутся с этими дилеммами.
• Можно ли обратить обвиняемого обратно
к Богу? Ответ на этот вопрос имеет
первостепенное значение, и ученые горячо
спорят о его тонкостях. Инквизиторы склонны
считать, что любое явно нечеловеческое существо
является демоном и, следовательно, находится за
пределами спасения Матери-Церкви. Конечно,
существует школа, которая относит лемуров,
которые когда-то были людьми и теоретически
могут обладать человеческими душами, к некой
промежуточной категории. Им, если они
искренне раскаиваются, может быть позволено
сделать последнюю исповедь — что может
повредить? — и даже есть истории о том, как
некоторые священники-инквизиторы пытались
совершить обряд экзорцизма, чтобы посмотреть,
будет ли от этого толк. Однако нет ни одного
подтвержденного случая, чтобы ле-мура была
искуплена такими усилиями. В любом случае,
лучшая возможная судьба для лемура — это
превращение из неосвященного мертвеца в
освященного мертвеца, а большинство не
проявляет никакого интереса к такому
улучшению.
Существа, которые кажутся людьми, но
одержимы демоном или наделены
инфернальными способностями, такими как
оборотничество, также могут быть подвергнуты
экзорцизму — особенно если они выражают
желание очиститься — и некоторые инквизиторы
готовы пойти на все, чтобы добиться от
пострадавшего такой просьбы. В конце концов,
инквизиция существует для спасения
человеческих душ, находящихся в опасности. Не
стоит бросать кого-то на произвол судьбы, не
приложив сначала всех разумных усилий. (Кроме
того, поскольку инквизиции, в отличие от
Священной канцелярии, приходится брать на
себя практическое и духовное бремя казней, она
склонна больше заботиться о количестве убитых).
Однако инквизиторы охотно признают, что если
смертный настолько поддался инфернальному,
что впустил его в свою плоть, то ослабить хватку
зла бывает очень трудно. Экзорцизм не может
считаться успешным, пока демонические силы
не исчезнут навсегда. Увы, такие случаи обычно
заканчиваются пламенем.
Человеческие существа, не имеющие ничего
особенно инфернального в своей форме или
способностях, безусловно, заслуживают шанса на
примирение. Не имеет значения, были ли они
обмануты или соблазнены своим нынешним
положением; хотя можно предположить, что
первые более открыты для исправления, чем
вторые, это не обязательно так.
Демоны хитры, и могут так искусно носить
маску благожелательности, что их слуги держатся
за это восприятие, несмотря на все
доказательства обратного. В любом случае, долг
инквизитора — привести обвиняемую к
свободному отречению от своего демона и всех
его дел. Если она откажется, то смерть —
прискорбная необходимость. Если же она
согласится, ее душа (и, возможно, даже жизнь)
может быть спасена. Но наказание, назначаемое
смертному, испорченному прикосновением
инфернального, никогда не бывает легким. Более
простые наказания, такие как порка,
паломничество или штрафы, пусть даже очень
большие, применяются только к тем, чья порча
явно минимальна. Чаще всего предписанное
задание включает в себя прямое предательство
чудовищных верований и ассоциаций
обвиняемого, путешествие на большое
расстояние — или и то, и другое. Это специально
рассчитано, чтобы сделать отступление
смертельно опасным, а то и вовсе невозможным.
Смертный, который раскаялся и получил
приговор о покаянии, но затем попал в руки
инквизиции во второй раз, не может надеяться
ни на какую пощаду.
• Какова опасность дальнейшего
заражения? Ин-квизиторы в равной степени
85
заботятся как о тех душах, которым еще
предстоит пасть, так и о тех, которые уже
вкусили запретный плод. Решение о том, казнить
ли осужденных, примирившихся с Церковью,
или отпустить их с покаянием, часто сводится к
оценке Советом веры вероятности рецидива.
Хотя научное понимание зависимости еще
далеко в будущем, инквизиторы, безусловно,
признают, что многие бывшие слуги дьявола
выходят из своих испытаний более, а не менее,
духовно уязвимыми. Те, кто обладал силой,
непостижимой для смертного, те, кто вкусил
нечеловеческие удовольствия, те, кто успешно
вырвался из ничтожной, тоскливой жизни,
продав свою душу: Эти грешники часто
предаются огню просто потому, что инквизиция
не смеет рисковать тем, что они могут вернуться
к своим старым хозяевам. В целом, чем более
заразной инквизитор считает угрозу, тем
отчаяннее преследование, тем мрачнее
окончательная чистка.
• Каковы практические соображения? Даже
при значительной свободе действий,
предоставленной им Папой, инквизиторы не
всегда могут отправлять правосудие именно так,
как им кажется лучше. Они прекрасно знают,
что Церковь — не единственная власть в мире, и
не желают пирровой победы. Иногда
расследование заводит в самые глубокие
коридоры светской власти, иногда оно заходит в
тупик в землях, недоступных для инквизиции.
Допустим, король намеренно защищает
могущественное ночное существо — как бы он
этого ни заслуживал, его убийство наверняка
создаст больше проблем, чем решит. Если
кажется более реальным изгнать орден
беспокойных кастильских колдунов в соседние
мавританские земли, чем истребить их, то так
тому и быть. Большинство инквизиторов верят
(или надеются), что они охотно отдадут свои
жизни за это дело; но они не станут подвергать
опасности свою Церковь, разоблачать своих
братьев или сознательно жертвовать большим
количеством невинных смертных только ради
того, чтобы уничтожить добычу. Лучше
отступить и рассмотреть другие пути. Поступить
иначе — значит подвергнуться греху гордыни:
Хотя инквизиторы борются с самими силами
ямы, им лучше помнить, что они сами — простые
смертные, и что только Бог может выбрать час,
когда демон будет наконец побежден.
Получение Средневековья
Убийство — это грех. Пытки — грех. По
канонам духовенству запрещено проливать
кровь. Так как же все это может происходить и
как инквизиторам жить с собой после этого?
Чувство вины, повторение
Следует помнить несколько важных моментов:
 • Грех может быть отпущен. Хотя Церковь,
конечно, не стремится продвигать
меркантильную модель покаяния, даже
священники часто относятся к нему именно так.
Рекомендованное покаяние за смертные грехи
действительно строгое, но уже одного знания,
что покаяние может быть оплачено, достаточно,
чтобы ослабить волю многих будущих
грешников. Более того, наказание может быть
смягчено, если грех совершен ради великого
блага. В булле 1252 года Папа официально
санкционировал пытки при преследовании
еретиков (надо полагать, они и так применялись).
После 1256 года инквизиторам Священной
канцелярии даже разрешается оправдывать друг
друга за "нарушение" присутствия на пытках,
что канонически запрещено всем
священнослужителям — любой клирик,
совершивший это нарушение, отстраняется от
всех священных функций, пока не будет
оправдан. В буллах не упоминается теневая
инквизиция, но предполагается, что они
применимы и к ней — или, возможно, такие
исключения были сделаны для нее с самого
начала.
• Кто-то другой может сделать грязную
работу. В Священной канцелярии инквизиторы
не сжигают еретиков — они передают их
светской руке, которая исполняет приговор
инквизиторов о сожжении. В Священной
канцелярии инквизиторы также не применяют
пытки — опять же, для этого есть светская рука.
В теневой инквизиции, однако, все обстоит
совершенно иначе. Многие клерикальные
инквизиторы стараются оставить как можно
больше жарки плоти и дерганья за веревки
своим собратьям-мирянам (которые не
обязательно чувствуют себя от этого лучше), но
из-за относительной нехватки рабочей силы и
зачастую суровых условий им не всегда удается
избежать этого. Это серьезная проблема, на
которую нет простого ответа. Советы веры
просто делают все возможное, чтобы
исповедники были доступны в любое время во
время суда, и все они настоятельно
рекомендуют, чтобы в каждой ячейке был хотя
бы один рукоположенный священник.
Черствое сердце
Каждый, кто когда-либо читал Евангелия,
знает, что милосердие, прощение и любовь — это
добродетели, которые Христос неоднократно
отстаивал. В Писании Он попирает религиозные
авторитеты и общественные обычаи, чтобы
проявить сострадание к прелюбодейным
женщинам, прокаженным, язычникам, мытарям,
одержимым бесами и другим таким
ненавистным и страшным людям; Его две
"величайшие заповеди" — любить Бога всем
сердцем, душой, разумом и силой, и любить
ближнего, как самого себя (и очевидно, что у
Него довольно широкое определение понятия
"ближний").
86
Тем не менее, существует множество
обстоятельств, при которых даже благочестивые
христиане могут забыть об этом. Особенно
уязвимы инквизиторы: Им предстоит тяжелая и
одинокая борьба, и слишком часто любовь
постепенно исчезает из их жизни. Семейные и
общественные связи рано становятся жертвами
дела; большинство инквизиторов много
путешествуют, и даже образованные люди редко
пользуются роскошью долгого и частого обмена
письмами со своими близкими. Они проводят
свои дни в компании тех, кто так же изранен в
боях и отчужден, как и они сами. Ночью
появляется враг. Физически, духовно и морально
истощенные, некоторые инквизиторы просто не
имеют сил даже на общение с
соотечественниками, не говоря уже о простых
людях, ради которых они якобы сражаются. Они
постепенно забывают, как функционировать в
качестве кого-либо, кроме как сдерживаемого
противника. Другими всегда больше управляли
страхи и ревность, чем любовь к ближнему.
В итоге многие ин-квизиторы — далеко не
большинство, но, безусловно, слишком многие —
находятся в такой же страшной духовной
опасности, как и некоторые из тех, кого они
осудили (то есть, Callous в игровых терминах). К
сожалению, это часто не становится очевидным
до тех пор, пока не произойдет что-то серьезное,
и они не причинят вред бесспорно невинным;
ненависть, отвращение и насилие, в конце
концов, вполне уместны, когда они направлены
против демонического, а человеческие слуги
инфернального в основном должны проявлять
духовное, а не физическое милосердие. Даже
когда другие инквизиторы понимают, что брат
или сестра поддаются смертному греху гнева,
часто кажется неосмотрительным вмешиваться,
особенно в пылу преследования более
смертоносного врага.
Чиновники инквизиции слишком хорошо
понимают моральную опасность, грозящую их
членам, и прилагают некоторые усилия для
проведения профилактических мероприятий.
Прежде всего, инквизиторов поощряют к частой
и полной исповеди священнику внутри
организации (Oculi Dei страдают в этом
отношении больше других из-за своей
самонавязанной политики сохранения секретов
внутри ордена, если нет особых причин делиться
ими; даже печать исповедальни обычно не
является достаточной гарантией доверия
постороннему, а собственных священников у
ордена относительно немного). Исповедников, в
свою очередь, увещевают обучаться искусству
видеть правду, озвучивать боль грешника,
который сам не может ее высказать,
рекомендовать мудрые покаяния, которые
смягчат сердце к Божьей любви, а не ожесточат
его против мира.
Однако конечная ответственность за такие
благородные усилия по противостоянию дьяволу
лежит на плечах священников, которые сами
являются человеческими существами и
грешниками...
• Враг — не человек. На самом деле,
большая часть врага — люди, и именно тогда
инквизиторы испытывают самые горькие муки,
потому что подозреваемый человек может быть
такой же опасностью для веры, как и демон,
который им управляет. Однако это не делает его
убийство более легким. Тем не менее, небольшое
непосредственное общение с демоном творит
чудеса с ослабевающей решимостью.
Вглядываясь в лицо осужденного, который очень
похож на его племянника дома, инквизитор
может закрыть глаза и представить себе
ужасающий облик того, кто его совратил.
(Это не значит, что инквизиторы не верят, что
их бесчеловечные враги тоже обладают душами.
Конечно, они обладают; даже у Люцифера есть
душа, или, более того, он является душой.
Возможно даже, что Люцифер мог бы искать и
заслужить прощение Бога, если бы забыл свою
инфернальную гордость настолько, чтобы
сделать это. Но это едва ли имеет значение.
Обещание священной крови Христа
распространяется только на человечество, чтобы
смягчить грех Адама и Евы; все остальные
предоставлены сами себе. У инквизиторов
достаточно проблем с защитой душ, явно
переданных под опеку Церкви. Кроме того, одно
дело — умом понимать, что у матового,
покрытого струпьями существа, которое с
рычанием выпрыгивает из вскрытой гробницы,
есть душа, и совсем другое — испытывать к нему
настоящую жалость).
• Дух, а не кожа. Инквизиция, как она
должна постоянно напоминать себе, занимается
спасением душ, а не тел. Казнить преступника,
который должным образом признался в
содеянном, значит оказать ему услугу, обеспечив
блаженную загробную жизнь; и наоборот, те, кто
отказывается покаяться, обречены на вечные
мучения, что бы кто ни делал. Земная жизнь
даже для удачливых людей — это долины слез, а
земные радости, какими бы сильными они ни
были, навсегда исчезают с прикосновением
смерти. Конечно, несколько мимолетных лет или
десятилетий — достаточно малая цена за
спасение. По большей части, инквизиция гораздо
больше беспокоится о страданиях своих
собственных жертв, которые должны нести
тяжелое бремя совести и иногда умирать без
крайней меры.
• Страдания любят компанию. Церковь
всегда преуспевала в разработке ритуалов мира
и утешения, способов объединения измученных
душ перед лицом Бога. Не только отдельные
священники среди инквизиторов тратят все свои
силы разума, симпатии и веры, чтобы утешить
сомневающегося товарища, но после особенно
трудных кампаний Советы часто устраивают
специальную мессу для камер в этом районе.
Находиться в комнате с таким количеством
87
людей, разделяющих одно и то же бремя, одни и
те же тайны, одну и ту же надежду на мир,
свободный от дьявольской хватки, может быть
чрезвычайно целительным опытом.
Пытки
Пытки были относительно редкой практикой в
Средние века вплоть до наших дней, но ситуация
быстро меняется — особенно после того, как суд
по испытаниям (в котором вопросы вины решает
Бог) уступил место суду дознания (в котором
люди должны сделать все, что в их силах). Тем не
менее, правосудие той эпохи сурово. Казни в
основном осуществляются через повешение,
сожжение или обезглавливание, а иногда
выносятся и более творческие приговоры.
Инквизиторы, выросшие где-нибудь, кроме
самых тихих деревень и самых упорядоченных
монастырских домов, наверняка видели свою
долю кровавых казней.
Важно понимать, что пытки никогда не
служат наказанием, а только инструментом
расследования.
Целью является не постоянное повреждение
(хотя это случается достаточно часто), а лишь
причинение боли, достаточной для признания.
Не разрешается даже вызывать у жертвы
кровотечение. Строго говоря, пытка может быть
применена только один раз — однако
лингвистически это можно обойти, заявив, что
пытка "продолжается", а не "повторяется".
Аналогично, поскольку признание, сделанное под
пыткой, не имеет юридической силы, показания
жертвы должны быть подтверждены
впоследствии, без применения пыток. (Угроза
"продолжения" пыток, конечно, наиболее
эффективна для того, чтобы убедить тех, кто в
противном случае мог бы отказаться от
показаний, подумать об этом).
К распространенным средневековым пыткам
относятся следующие:
• Страппадо, при котором запястья жертвы
связывают вместе и подвешивают в воздухе
(иногда с грузами, прикрепленными к ногам).
Иногда ему дают упасть на небольшое
расстояние, а затем резко дергают, так что
происходит вывих руки и плечевых суставов.
• Стойка, которая также вызывает вывих.
• Пытка водой, которая заключается в том,
что жертве вливают в горло большое количество
воды. В более болезненном варианте полоску
ткани сначала кладут через открытый рот
жертвы, так что при каждом непроизвольном
глотании ткань продвигается дальше по
пищеводу.
• Сапог", сделанный из мокрого
пергамента, который затем поджигают у огня,
чтобы при высыхании он наиболее болезненно
сжимал ногу и ступню. Более редкая пытка
заключается в том, что подошвы ног мажут
жиром и ставят их достаточно близко к огню,
чтобы они потрескивали.
• Peine forte et dure, что просто означает
лишение свободы в особо тяжелых условиях: без
возможности двигаться, без света, без еды,
грязные условия и так далее.
Кроме того, инквизиция использует
всевозможные психологические уловки. Хороший
полицейский/плохой полицейский — это не
современная техника. Друзья или страдающие
родственники заключенного могут быть
привлечены, чтобы умолять его капитулировать.
Или заключенного случайным образом будят в
течение ночи, чтобы наступила депривация сна.
Агент инквизиции может выдать себя за
заключенного в соседней камере и попытаться
склонить его к неофициальному признанию.
Инквизиция также быстро изобретает пытки,
направленные на использование особой
чувствительности заключенных к свету, огню,
серебру, святым предметам и т.п.
Во время любой пытки опытный инквизитор
представляет себя как друга жертвы,
действительно, лучшего и единственного друга
жертвы: Она всем сердцем переживает боль
жертвы и желает только, чтобы она закончилась.
Но она не может позволить этому закончиться,
пока жертва действительно не будет готова
обратиться к Богу. Если она отступит слишком
рано и тем самым потеряет душу своего
пленника для погибели, она никогда не сможет
простить себя. Как ни странно, но в эти
рассуждения скорее всего поверит человек,
только что испытавший невыразимую боль по
приказу инквизитора. Какой-то глубинный
инстинкт заставляет большинство людей
цепляться за того, кто имеет над ними власть
жизни и смерти, независимо от обстоятельств.
Конечно, действие еще более убедительно,
когда оно искренне...
Эсхатология инквизитора
Когда человек ночь за ночью имеет дело с
самыми злыми и ужасными существами,
известными человечеству, становится
возможным поверить почти в любую плохую
новость.
Хотя большинство инквизиторов не смеет
надеяться, что Христос вернется в самом
ближайшем будущем и возьмет мир в свои руки,
избавив их от глубоко неприятных обязанностей,
существует значительное и шумное
меньшинство, которое рассматривает
преобладание демонических сил на земле как
верный признак надвигающегося апокалипсиса.
Да, это отчасти избирательное восприятие: Для
человека с молотком все является гвоздем, и если
осознать, насколько искусно легионы дьявола
могут проникнуть в любой человеческий
институт, то легко увидеть их козни даже за
самыми незначительными несчастьями.
88
Тем не менее, эта точка зрения все больше
подкрепляется пророчествами — в основном от
Сестер Святого Иоанна, но некоторые из них
исходят и от мистиков вне инквизиции —
которые указывают на приближение ужасной
катастрофы, способной расколоть саму скалу
христианства, саму Церковь. Миллионы людей
погибнут, гласят самые страшные предсказания.
Может ли конец света быть далеко позади?
Разные виды
Увы, в Инквизиции не существует бестиария,
в котором были бы точно названы и описаны все
существа, с которыми пять ее орденов
сталкивались в ходе своей борьбы — хотя можно
услышать разрозненные разговоры о том, что
когда-нибудь такое руководство будет
составлено. Экспертиза среди самих
инквизиторов весьма различна. Некоторые
обладают глубокими знаниями о путях одного
конкретного вида демонов, приобретенными за
годы упорных поисков и навязчивого изучения
захваченных документов и стенограмм
исповедей. Некоторые могут привести
множество цитат из всех классических авторов и
церковных философов, но никогда не
встречались с демоном лицом к лицу. Некоторые
— ходячие тома крестьянских преданий. Многие,
если не большинство, имеют лишь скудное
книжное образование или отрывки бабушкиных
сказок у костра, собранные вместе с туманными
предположениями, основанными на их опыте. В
поле иногда возникают ожесточенные споры
между теми, кто доверяет народной мудрости, и
теми, кто настаивает на научных авторитетах,
тем более что выживание может зависеть от того,
действительно ли можно помешать стриге,
бросив на ее пути горсть горчичного зерна.
Тем не менее, большинство инквизиторов
признают несколько широких категорий Темных
искусств:
Колдовство
Легенды о злых, летающих по ночам
женщинах распространены по всему известному
миру. Иногда их принимают за человеческих
женщин, почитательниц Дианы, которые скачут
с ее Дикой Охотой и накладывают страшные
заклятия на тех, кто их обижает (В Средние века
такие истории все чаще путают с легендами о
поклонении дьяволу, и рождается идея саббата.
Церковные власти часто настаивают на том, что
ни Дикая охота, ни суббота не существуют в
физической реальности, а являются лишь
иллюзией, навеянной дьяволом — что, конечно,
достаточно плохо). Иногда, как в случае с
каннибалистическими, пьющими кровь
стригоями и ламиями, а также
соблазнительными суккубами, они явно являются
демонами, которые просто принимают женский
облик — хотя бывает очень трудно отличить их
друг от друга, пока существо не сделает
что-нибудь, чтобы показать свою истинную
природу.
Перевертыши
Научные круги утверждают, что на самом
деле оборотни не более реальны, чем Дикая
Охота. Это демонический бред, безумие,
известное ученым как ликантропия. Однако,
говоря это, они опровергают некоторые очень
древние традиции. Истории рассказывают, что
человек может быть превращен в волка в
качестве божественного проклятия за поедание
детской плоти или другое ужасное преступление.
По другим рассказам, он может сам произнести
заклинание превращения, надев волчью шкуру,
переплыв проклятое озеро или даже просто
помочившись в круг вокруг своей одежды.
Старые языческие обряды когда-то почитали
демонов, которые представлялись
богами-волками и богами-медведями, и иногда
они наделяли своих поклонников силой
метаморфозы; возможно, фрагменты этих
культов все еще скрываются в лесах, чтобы
провести свои мерзкие церемонии.
Те немногие инквизиторы, которые
действительно сталкивались с кожевниками и
остались живы, чтобы рассказать об этом,
говорят, что в любом случае, кажется, что
умереть можно и в хватке иллюзорных зубов.
Большинство инквизиторов исходят из того,
что человек, обращающий кожу, заключил
какой-то злой договор, сознательно или нет,
чтобы получить свою силу. Однако немногие, кто
изучает этот вопрос более тщательно, считают,
что некоторые из тех, кто обращает кожу,
прокляты несправедливо, и что, возможно,
проклятие может быть наложено и на потомков
пострадавшего, вплоть до седьмого поколения. К
сожалению, многочисленные случаи успешного
снятия таких проклятий до сих пор остаются
лишь легендами, поэтому этот вопрос тоже
кажется академическим.
Стоит упомянуть, что в мире Темного
Средневековья волки — животные, которых
плохо понимают (за единственным исключением
волка из Губбио, которого чудесным образом
приручил Святой Франциск — поступок,
сделавший его неформальным покровителем
охотников на оборотней — но он уже много лет
как мертв). Люди боятся волков не только ради
своего скота, но и ради себя. Во многих районах
Европы волки были истреблены почти до полного
исчезновения, ушли в глубину оставшихся лесов
и не появлялись там до тех пор, пока Черная
смерть не привела к сокращению расчистки
земель и возрождению лесов. Фольклор наделяет
их любым количеством злых ассоциаций, и даже
к обычным существам часто относятся как к
полудемонам. Сообщения о нападениях волков
сами по себе не всегда достаточны, чтобы
заслужить внимание инквизиции, но если есть
89
какие-либо другие элементы, пусть даже едва
уловимые, которые указывают на присутствие
зла, может быть назначено расследование. При
этом не обязательно должны быть подозрения
именно в обращении кожи.
Male icium
Как можно понять из вышесказанного,
малефиций часто связан с другими темными
практиками. Инквизиторы редко удивляются
тому, что человек, находящийся под каким-либо
злым влиянием, проявляет талант к колдовству.
Заклинание не обязательно должно быть
сложным, чтобы считаться таковым. В конце
концов, даже невысказанное злое желание может
быть услышано и исполнено демоническим
покровителем. Инквизиторы признают
некоторые практические различия между теми
колдунами, которые часами читают песнопения
и рисуют сигилы, теми, кто практикует
искусство очага, теми, кто действует
исключительно путем жертвоприношения крови,
и так далее. То есть, если они знают, что
конкретной колдунье нужно время, чтобы
наложить свои чары, то время — это именно то,
чего они ей не позволят; если они узнают, что
сила колдуна заключается в основном в его
жезле, то они сосредоточатся на том, чтобы
избавить его от него. Однако они не делают
никаких моральных или теологических различий.
Малефиций есть малефиций, каким бы ни был
метод.
Человеческие маги иногда являются самой
сложной добычей. Во-первых, они сливаются с
толпой гораздо лучше, чем какой-нибудь
василиск с когтями и крыльями. Что еще важнее,
они — люди. Они говорят, плачут, истекают
кровью; у них есть жены, мужья и дети.
Инквизиторы с опытом работы в Священной
канцелярии, как правило, более привычны к
причинению человеческих страданий — они
знают, что блаженная вечность стоит даже
великих земных мучений, — но те, кто впервые
попал в их орден благодаря ужасающему опыту
общения с демоническими существами, часто
оказываются врасплох. К счастью, инквизиция
вооружена более чем достаточным количеством
теологии, чтобы утешить и успокоить их, что
отбросить вполне похвальные чувства сочувствия
— единственно верный поступок.
Призраки
Истории о призраках, у которых есть
законные причины для того, чтобы преследовать
мир живых — несправедливость, требующая
исправления, — достаточно распространены, и
когда инквизиторы наталкиваются на
свидетельства о беспокойных мертвецах, они
часто прилагают некоторые усилия, чтобы
определить, не указывает ли присутствие
призрака на какой-то чудовищный грех,
скрытый в обществе. Если справедливость
наконец-то восторжествует, то, надеюсь,
призрак обретет покой: Так сказать, одним
выстрелом убиваются два зайца.
Легенда о Шоломансе
Шоломанс — это химера, которую по крайней
мере один знаменитый инквизитор, норманн по
имени брат Ярл, сделал делом всей своей жизни.
Это квинтэссенция колдовской школы, где
директором является сам дьявол. Туда попадают
только самые злые и умные из будущих магов, но
легенда гласит, что те, кто учится в Шоломансе,
обретают секрет земного бессмертия. К
сожалению, Шоломанс находится везде и нигде:
Если дьявол даст желанное приглашение, порог
может оказаться совсем рядом, как собственная
входная дверь. Ярл настаивает на том, что школа
физически существует где-то — возможно, в
Карпатах; но он так и не смог организовать
экспедицию, чтобы выяснить это наверняка. В
настоящее время он вынужден просить
кардинала Марцоне послать его в Пруссию,
чтобы посетить тевтонских рыцарей, но пока
Марцоне даже не ответил на его прошения.
Иногда, однако, оказывается, что призрак не
просто мстителен, а откровенно злобен. В этом
случае явно требуется экзорцизм, который может
провести даже приходской священник. Иногда
инквизиторы избегают полного расследования
призрака до тех пор, пока местное духовенство
не успокоит призрака.
В своих экзорцизмах Инквизиция по
возможности использует проверенные реликвии.
Если местные реликвии не помогают в борьбе с
заразой, инквизиторы могут решить, что это
подделки, и сообщить об этом Совету
(Инквизиция уделяет большое внимание тому,
чтобы знать, где находятся и не находятся
подлинные реликвии, поскольку никогда не
знаешь, когда они понадобятся). Затем
инквизиторы могут преодолеть большие
расстояния, чтобы найти дом главы, где могут
быть найдены подлинные реликвии. Иногда даже
экзорцизм инквизиции не помогает, и призрак
возвращается после короткого периода затишья;
есть, однако, несколько случаев, когда
знаменитые инквизиторы успешно убеждали
призрака отступиться по собственной воле,
угрожая ему повторным экзорцизмом до конца
жизни инквизитора.
Дьявольские договоры
Договор с демонами уже стал основным
элементом христианского фольклора. Не все
рассказы о таких договорах трагичны.
Например, в одной истории рассказывается, как
человек в таверне беспечно причитал, что
продаст свою душу за еще один эль. И тут же
дьявол принимает его предложение и уносит его
в ад, как только осушается его дорогая кружка.
Ученые инквизиторы насмехаются над этой
90
басней. Они утверждают, что продажа души —
дело более обдуманное; демон не может заманить
вас в ловушку против вашей собственной воли.
Другие опасаются, что человека можно обманом
втянуть в демонический договор и удерживать
его условия независимо от этого. Однако
большинство согласны с тем, что надежда
сохраняется, пока жива жизнь, и что если
проклятый смертный действительно раскается,
его душа еще может быть выкуплена.
Подозрение о возможном демоническом пакте
возникает в том случае, если жертва выглядит
человеком или почти человеком, но проявляет
силы, недоступные человеческому пониманию.
Убить человека, связанного демоническим
договором, значит безвозвратно отправить его
душу в бездну — крайне нежелательный исход. С
другой стороны, если заказчик на самом деле
демон в человеческом обличье, подобные
опасения не только неуместны, но и
потенциально губительны. Редкий инквизитор не
провел бессонную ночь на коленях, умоляя Бога о
милости справедливо судить, у кого есть
человеческая душа, достойная спасения, а у кого
нет.
Каиниты
Далеко не все инквизиторы признают термин
"каинит" — к большому огорчению тех, кто
трудился над объединением орденов, поскольку
борьба с каинитской угрозой была изначальной
причиной создания альянса. К сожалению,
неопытному человеку достаточно легко принять
каинита за любое другое существо: Колдуна,
оборотня, стригуна, призрака, инкуба... или
ангела (действительно, каиниты из кожи вон
лезут, чтобы казаться кем угодно, только не тем,
кем они являются). Питье крови и каннибализм
объединяются в фольклоре, и немногие чудовища
из легенд избегают этих обвинений.
Тем не менее, многие инквизиторы понимают,
что каиниты представляют собой явную угрозу.
Ученые обычно считают их разновидностью
лемуров, поскольку, очевидно, смертные могут
умереть и вернуться в виде каинитов.
Некоторые, однако, с этим категорически не
согласны: Они говорят, что каиниты просто
принимают облик умерших смертных, чтобы
играть на человеческой жалости, а изначальная
душа уже давно ушла к своей вечной награде.
Непоколебимое меньшинство верит, что
демонический обитатель держит изначальную
душу в плену; можно говорить с пленным духом
о мире, в котором ему отказывает хозяин,
побуждать его к восстанию, но уничтожение
проклятого трупа — единственный способ
освободить потерянную душу для милости Небес.
Некоторые инквизиторы никогда не видели
каинита, которого они признали бывшим
смертным, и поэтому остаются в неведении
относительно всего вопроса.
 Правда, известно, что инквизиторы
спотыкались, преследуя каинитов. На первый
взгляд, многие каиниты прекрасны, даже
блаженны. Яркие глаза, алебастровая кожа и
бесшумные шаги, позволяющие им выдавать
себя за ангелов и муз, могут ввести в
заблуждение даже тех, кто понимает, с чем они
столкнулись. Слишком многие из них обладают
нечестивой силой обольщения, такой, что даже
их жертвы умирают в их объятиях от похотливой
радости. Некоторые даже богохульствуют
настолько сильно, что срывающимся голосом
говорят о своей надежде на искупление,
проливая кровавые слезы, стоя на коленях в
глубине нефа во время вечерней мессы и со
страхом и завистью взирая на возвышенное
Воплощение. Инквизиторы, потратившие
десятилетия на охоту за каинитами, до сих пор
признаются, что иногда удивляются поведению
этих коварных существ.
Большинство тех, кто знает о каинитах как о
каинитах, должны благодарить за это
каинитскую ересь. Глаза Бога и Мурнау
наткнулись на эту антицерковь еще до
образования Инквизиции. Они знают ее как
особо яростную форму
дуалистической/гностической ереси, с помощью
которой демонам в человеческом обличье удалось
поработить, возможно, тысячи смертных. Они
знают, что оргии кровавых жертвоприношений
составляют гнилой центр литургии культа —
таким образом, культ не только предоставляет
демонам всю нечестивую силу, которую они
черпают из таких жертвоприношений, но и
представляет страшную опасность для
человеческих жизней и душ. Они знают, что
ересь утверждает, что Каин был искажен в
Писании "вавилонской церкви" (под которой они
подразумевают как западную, так и восточную
церкви); что на самом деле он был существом
чистого духа, искупителем, первосвященником, и
что каиниты являются его наследниками.
Они знают, что ересь проникла в бо-гомилов,
а также в церковь катаров — в основном в
самые дикие уголки еретических земель, хотя до
недавнего времени в Фуа и Тулузе существовали
большие общины. Многие также знают, что она
пробралась, по крайней мере, в Римскую
церковь, хотя высокопоставленные чиновники
хранят тревожное молчание о точных масштабах
заражения. Они боятся, что если они разоблачат
ересь важных священнослужителей перед
местными рядовыми инквизиторами (как бы
заслуженно это ни было), а те отреагируют с
рвением и праведным гневом, на которые можно
надеяться, это может привести к скандалу
настолько глубокому, что сломает хребет самому
папству. Вера в святость прелатов, аббатов и
аббатис и без того испытывает недостаток во
всем латинском христианстве.
По этой причине инквизиция до сих пор
концентрировалась на катарах. Как только
Церковь уничтожит рак катаров и демонические
91
силы, скрывающиеся за ним, враг станет
намного слабее, а инквизиторы — намного лучше
информированы; или так они рассуждают. Те
инквизиторы, которые имеют влияние в
регулярном или светском духовенстве, были
привлечены к стратегии сдерживания
"католической" ветви Ереси, а не ее уничтожения
— ставя перед ней тонкие препятствия всякий
раз, когда она пытается расшириться, заставляя
ее двигаться более осторожно и медленно. Тем
временем, Глаза Божьи взяли на себя
обязанность прокладывать себе путь в семьи тех,
кто находится под подозрением. По большей
части они не сообщают своим братьям и сестрам
из других орденов о своих попытках. В конце
концов, Окулы всегда оставляли за собой
абсолютное право делать собственные частные
выводы.
Инквизиторам известно о некоторых
небольших культах кровавых
жертвоприношений, которые формально не
принадлежат к Каинитской ереси. По
определению, это означает, что демоны или
лемуры, возглавляющие такие культы, не
являются "каинитами" — ведь на данный момент
этот термин не имеет никакого значения для
большинства инквизиторов вне контекста
Каинитской Ереси. Однако по мере того, как
организация продолжает когерентироваться,
собирать и обмениваться информацией, эта
картина может измениться.
Приказы
Выше обсуждалась общая философия Церкви
и Инквизиции, но у орденов также есть свои
собственные уникальные убеждения — особенно
у тех орденов, которые существовали до
Инквизиции.
Бедные рыцари Страстей Креста
Акко
Рыцари — военно-религиозный орден, что
означает, что их мировоззрение представляет
собой необычное сочетание мирских и
религиозных идеалов. Они считают себя,
правильно или нет, боевой рукой Инквизиции,
обязанной снять как можно больше бремени
ведения войны со своих сугубо клерикальных
собратьев. Они также чувствуют себя
обязанными напоминать им, что темные силы
представляют не только духовную, но и мирскую
угрозу, и что иногда осторожность действительно
является лучшей частью трусости. Многие из них
были радикализированы опытом крестового
похода, особенно открытием того, что
демоническая гниль подкралась на расстояние
выстрела из лука к самым святым местам в
Палестине. Для них каждая миссия — это битва,
каждый выигрыш должен быть оплачен чьей-то
кровью — предпочтительно вражеской, но при
необходимости и их собственной.
 Это не значит, что рыцари глупы или неумелы
(это далеко не так). Но как военные люди, они
без колебаний принимают решения, цена
которых измеряется человеческими жизнями.
Они также поражают другие ордена своей
физической выносливостью, оставаясь всю ночь
на посту, голодая, засыпая на твердом камне или
часами скача под дождем, и все это без единой
жалобы. Есть и те, кто обвиняет рыцарей в том,
что они делают из своих реликвий слишком
большой фетиш, используя их как костыль для
недостаточной личной святости; но такие
аргументы, как правило, оказываются
несостоятельными для тех, кто видел Гроб
Господень своими глазами и ощущал его святую
ауру.
Oculi Dei
Глаз Божий — это преимущественно светская
организация. Клерикальные ордена иногда
считают, что из-за этого Глаза менее
благочестивы, чем другие инквизиторы. Ничто
не может быть дальше от истины. Достаточно
большое количество Окулистов вступили в
организацию в результате какого-то пугающего
личного опыта, но многие просто считают орден
идеальным каналом для реализации своих
благочестивых стремлений и острой
наблюдательности. Не так уж мало тех, кто в
свое время подумывал о принятии священного
ордена, но по каким-то причинам решил этого не
делать. Однако верно и то, что Глаза Бога в
полной мере пользуются свободой своего ордена
от религиозных обетов. Действительно, они
считают это своим долгом, так же как рыцари
считают, что они должны сражаться, чтобы
другим инквизиторам не пришлось это делать.
Окули считают себя посредниками
неприятной реальности. Они открывают правду,
с которой никто не хочет сталкиваться. Они
занимаются повседневной работой по сбору
мелких, казалось бы, не имеющих отношения к
делу сведений, чтобы, когда придет время
официальной инквизиции, все это уже было
собрано воедино. Когда орден чувствует
необходимость направить политику Инквизиции
в целом (что случается гораздо реже, чем
некоторые думают), он делает это путем
стратегического сокрытия и разглашения
информации.
Некоторые за пределами ордена подозревают
Окули в том, что они скомпрометированы
близостью к вражеским искушениям и строгой
политикой против прямого действия. Они могут
утешиться тем, что их подозрения превосходят
подозрения Окулистов друг к другу; они лучше
других знают, насколько серьезны искушения на
самом деле.
92
Сестры Святого Иоанна
Сестры, будучи людьми неглупыми,
ежедневно напоминают себе, что гордыня
предшествует падению. Видения — это
бесценный дар, данный Господом, и Он ожидает,
что те, кого Он так благословит, будут
использовать их для совершения Его добрых дел.
Однако видения также являются потенциальным
соблазном. Человек может настолько увлечься
самим переживанием, что не сможет выполнить
предупреждение. Можно начать доверять
видениям, исключая все остальное — слова
священника или епископа, например, или даже
само Писание. Когда мужчины-инквизиторы
увещевают их против греха ставить личное
откровение выше мудрости Церкви, сестры
сжимают руки и горячо кивают.
Однако в стенах монастыря ведутся совсем
другие разговоры. Между собой сестры проводят
оживленные дебаты и садовые советы,
сравнивая опыт своих провидцев — особенно
блаженной Терезы — с библейскими
пророчествами и трудами церковных врачей.
Часто к тому времени, когда сестра (провидица
или нет) покидает территорию монастыря, чтобы
принести весть о добытых ее орденом сведениях
в камеру суровых инквизиторов, у нее уже есть
вполне определенная, хорошо обоснованная
теория о том, что все это значит... которую она
часто считает благоразумным держать более или
менее при себе.
Дом Мурнау
Любопытный факт истории заключается в
том, что часто самые строгие гонители имеют
какие-то личные связи с группой, которую они
преследуют. Например, Томас де Торквемада,
который спустя столетия окажется таким бичом
для испанских евреев, в начале своей карьеры
также страдал от того, что у него были близкие
родственники-евреи.
Мурнау, безусловно, может сочувствовать этой
человеческой причуде. Они стремятся победить
во внешнем мире в той же борьбе, которую
ежедневно ведут в своем внутреннем мире. Это
не просто искупление индивидуальной вины или
попытка избежать осуждения, объединившись с
палачами... хотя и это, конечно, тоже.
По сути, это отчаянное обещание верности
тому, что, как они знают, является единственной
силой, которая может их спасти. Это валюта
негласной сделки с Богом и Церковью. Тем
инквизиторам, у которых нет глубокой личной
заинтересованности в победе над легионами Ада,
часто бывает трудно понять пыл Мурнау; однако
инстинкт часто подсказывает им, что за этими
стоическими лицами идет какая-то война...
Красный орден
Со времени "прискорбного случая" с братом
Эверардом прошло не одно поколение, и в
Красном Ордене, как и положено надежде,
зародилась новая надежда. Тем не менее, даже
самый новый рекрут знает, что ордену уже
никогда не удастся обрести ту пьянящую и,
несомненно, наивную смелость, которая была в
его ранние дни. Некоторые феодосийцы
приветствуют решение присоединиться к
инквизиции как блестящий ход — это и
возможность бороться со злом, и мощный стимул
оставаться на прямой дороге, и санкция
Матери-Церкви. Другие, однако, беспокоятся о
возможных последствиях размещения ордена
прямо под носом у тех душ в христианстве,
которые по своей конституции склонны не
доверять эзотерике.
Многие в Красном Ордене все еще
придерживаются квазиеретической веры в то,
что магию можно с честью использовать на
службе Богу. Разве сам добрый король Соло—мон
не использовал магические искусства, чтобы
захватить, поработить и заточить демонов? Для
этих Братьев и Сестер греховны не сами
искусства (ибо всякая сила, даже демоническая,
93
в конечном счете исходит от Бога), а то, как они
используются. Человек не должен творить магию
ради личной выгоды и не должен притворяться,
что такая сила может исходить от его
собственного существа; это действие Бога, для
которого маг просто обеспечивает канал. По
мнению Красных Братьев и Сестер, Церковь
трагически запутывает этот вопрос.
Однако в нынешних условиях эти взгляды не
являются политическими даже среди
собратьев—феодосийцев. Начальство Ордена
быстро вмешивается, чтобы пресечь подобные
разговоры, когда они их слышат, и может даже
провести тщательное расследование, чтобы
выяснить, не грозит ли еще одна катастрофа,
подобная катастрофе брата Эверарда. Изучение
магии все еще допустимо, при условии, что
ученик молчит об этом, так как, в конце концов,
нужно знать врага, чтобы подчинить его;
практика этого никогда и ни при каких
обстоятельствах. Многочисленные ученые
Красного Ордена написали длинные
апологетические статьи, защищающие
безобидное происхождение тех искусств
Феодосии, о которых уже известно другим
инквизиторам; Марзоне, похоже, принял эти
аргументы, исключая любые более мрачные
разоблачения.
 В воздухе витал затхлый и
застарелый запах скотобойни.
Бодюн ле Бретон догадался, что какой бы ужас здесь ни происходил, он пропустил его как
минимум на день. Тем не менее, он сжимал клинок своего меча, осматривая ветхую церковь.
Вся деревня была мертва, и даже такой храбрый и опытный рыцарь, как Бодун, едва не
был побежден тошнотой и отвращением. Филипп не смог продолжить путь, как только они
миновали лачугу, в которой находились дети. даже сейчас Бодун слышал, как он плачет.
деревня была так неподвижна, что Бодуну показалось, что он мог слышать мышиный
кашель.
Но церковь! Деревня была уничтожена чумой, но что произошло здесь? Похоже, что здесь
произошла великая битва между двумя мастерами меча. еще интереснее то, что Баудиун
увидел следы пожара, но сама церковь была цела, хотя и разрушена. По меньшей мере пять
трупов гнили на полу, все они явно были мертвы несколько недель, но некоторые все еще
держали оружие. и ни одной раны от меча, которую я могу видеть, подумал бедный рыцарь,
но, клянусь Богом, я не буду трогать этих несчастных, чтобы убедиться в этом. вслух он
сказал:
— Так много неосвященных мертвецов.
— Ошибаешься, друг мой, — раздался голос у него за спиной.
Баудиун обернулся и наполовину выхватил меч, но стоявший там человек не сделал ни
малейшего намека на насилие. Он выглядел средиземноморцем и был одет в рясу
священника. Баудиун искал в своем сознании один из опознавательных кодов, которые
Леопольд использовал для идентификации соратников воинов Христа, но не мог вспомнить
ни одного. Все, что он мог видеть, это очевидную силу, которой обладал этот человек. Его
глаза горели светом, который Баудиун видел только у самых рьяных инквизиторов.
— Эти мертвые действительно освящены, теперь. И та, что призвала их тела на службу в
качестве своих нечестивых солдат, она тоже исчезла, превратившись в пепел.
Бодюн ле Бретон недоверчиво сузил глаза.
— А кто вы, молодой отец, и откуда вам это известно? — Его рука не покидала меча —
что-то в этом красивом "священнике" его настораживало.
Мужчина улыбнулся.
— Меня зовут Артемидор. И, как и ты, я всего лишь солдат в армии бога.
Глаза Баудиуна открылись, когда он вспомнил один из кодов. Он кивнул в сторону задней
части церкви, где должно было висеть изображение Спасителя.
— Там источник всего света.
Артемидор лишь прочистил горло и выжидающе посмотрел на Баудиуна. Рыцарь начал
было доставать меч, но странный свет в глазах юноши остановил его.
— Ты не солдат бога, — прошептал Баудиун.
Лицо священника изменилось.
— Я сделал для христианства больше, чем мог надеяться даже такой храбрый рыцарь, как
вы. Молитесь, добрый сэр, чтобы вы никогда не узнали обо мне больше. — Он поднял руку,
словно благословляя, и Баудиун ле Бретон, который не боялся ни людей, ни демонов,
вздрогнул.
Священник оглядел комнату.
— Пойдем, рыцарь. Здесь больше нечего делать. Сожги это место и покончи с этим, и,
возможно, когда-нибудь бог снова призовет нас вместе. — С этими словами мужчина
повернулся и пошел прочь.
Баудиун подошел к двери церкви и смотрел, как человек уезжает. "
— Будь уверен в этом, — сказал он.

94
 Глава 3: Разум Инквизиции
Церковь должна была настаивать на том, что он должен обладать в превосходной степени
качествами хорошего судьи; что он должен быть одушевлен горячим рвением к вере, спасению душ и
искоренению ереси. Что он должен встречать враждебность бесстрашно, но не обхаживать ее; что он
никогда не должен поддаваться гневу или страсти; что он не должен поддаваться никаким
побуждениям или угрозам, но не должен быть бессердечным; что, когда обстоятельства позволяют, он
должен соблюдать милосердие при назначении наказаний; что он должен прислушиваться к советам
других и не слишком доверять своему собственному мнению или внешним признакам, поскольку часто
вероятное не соответствует действительности, а истинное невероятно.
— Бернард Гай, Руководство для инквизиторов, 1331 год

После своего бурного рождения инквизиция и общение на местном уровне является

была в смятении. Десятки молодых
инквизиторов, жаждавших проявить себя,
погибли от рук извергов. Те, кто остался, начали
бороться за положение и благосклонность.
Основатель тайной инквизиции, кардинал
Марцоне, осознал острую необходимость в
определенном уровне структуры и контроля. В
противном случае он подвергал своих
немногочисленных инквизиторов, а возможно, и
все предприятие, риску со стороны шпионов и
коррупции. Без структуры все рухнет.
Кардинал Марцоне был равнодушен к
традиционной структуре Церкви. Жесткая
церковная иерархия и неподвижность клириков
в лучшем случае ограничивали его агентов, а в
худшем — способствовали мошенничеству. Он
хотел, чтобы его люди обладали
самостоятельностью, умом и инициативой, но не
хотел оставлять их уязвимыми для врага.
Марцоне разработал систему для своей новой
инквизиции, состоящую из дискретных тайных
ячеек, состоящих из доверенных лиц, которые
подчинялись местным органам власти. Он хотел
получить весь контроль без удушающей руки
Рима.
Иерархия
Инквизиция построена на простой иерархии.
Инквизиторы, находящиеся в камерах,
подчиняются Совету веры. Советы веры вместе
со своими прокурорами-фискалами подчиняются
Верховному совету. Верховный совет
подчиняется Великому инквизитору, кардиналу
Марцоне.
Агенты обладают максимальной личной
властью, которую с чистой совестью может
позволить себе любое тайное общество,
контролируемое членом Церкви. Инквизиция
признает честность одного инквизитора и силу
нескольких инквизиторов, объединившихся для
решения сложных задач. Тем не менее,
Инквизиция не позволяет агентам действовать в
одиночку или даже в паре; опасность слишком
велика, а вероятность ошибок слишком высока.
Необходим надзор. Инквизиция должна
поддерживать систему сдержек и противовесов,
приоритетом для здорового функционирования
предприятия.
Инквизиторы Все
Инквизиция начинается с самой маленькой
единицы — инквизитора. Где есть инквизитор,
там есть и инквизиция. Он — шпион, нищий,
добродетельный человек, епископ или богатый
дворянин. Он — воин на передовой и ученый,
изучающий древние папирусы в замке. Он
владеет мечом правосудия и (якобы) усмиряет
его милосердием.
Инквизитор — это сочетание апостольского
судьи и средневекового полицейского, который
занимается преступлениями против
христианства. Он стоит между душами людей и
злом демонов, а щитом ему служит вера в Бога.
Миссия инквизитора, переданная ему
кардиналом Марцоне, заключается не в охоте на
ночных извергов и еретиков, а в спасении душ и
защите их от бича зла. Души людей — это
крепкая опора Европы. Если при исполнении
служебных обязанностей прольется невинная
кровь, инквизитор может стать таким же
чудовищем, как и существо, на которое он
охотится. Но инквизитор никогда не бывает
один. У него есть соратники — другие
инквизиторы, которые вооружаются мечами
праведности и сражаются в битвах Господних.
Он верит в силу числа. Он работает с другими в
ячейках, чтобы планировать, наблюдать, ждать и
действовать. Эти храбрые мужчины и женщины
упорно преодолевают процесс и процедуру,
бюрократию и решения, принимаемые в доли
секунды, баланс жизни и смерти, сохраняя при
этом свою моральную целостность и
здравомыслие.
Вербовка инквизиторов
Пять орденов Инквизиции набирают своих
членов из разных мест. Oculi Dei вербует из
мирян, а три клерикальных ордена вербуют так
же, как и другие священнические, рыцарские и
сестринские ордена. Дом Мурнау, конечно же, в
основном набирает членов семьи. Хотя

95
существуют инквизиторы, которые не
принадлежат ни к одному из этих орденов,
начальство Инквизиции (в том числе кардинал
Марцоне) предпочитает набирать людей из этих
групп, а не из других орденов или из населения в
целом. Причина, по которой он избегает
последних, достаточно очевидна: у таких людей
нет богословской подготовки, чтобы понять, что
они увидят в роли инквизиторов. Причина в
первом случае в некоторой степени упоминается
во второй главе — Марзон не уверен, в какой
степени другие клерикальные ордена могут быть
скомпрометированы, и предпочитает не
рисковать.
Пять орденов представляют собой
разношерстную группу, но кардинал утверждает,
что они являются идеальным выбором для
решения проблемы демонов, заражающих
христианство. По словам кардинала, его
суждение, очевидно, было верным, и никакие
другие ордена не смогут исполнить эти роли так
же хорошо, как избранные им. Никто другой не
является таким же святым, мудрым или
храбрым. Никто другой не был так готов отдать
нескончаемый поток своих членов для борьбы с
легионами Ада. От меча рыцарей до терпения и
точности Oculi Dei, они могли видеть каждое
движение, советовать об опасности, вступать в
бой и исцелять тело и душу после битвы. Они
совершенны.
Немногие инквизиторы обладают истинным
характером, соответствующим мечте кардинала
Марцоне, но большинство стремится к этому. В
конце концов, на карту поставлено самое сердце
христианства. Набор в каждый орден
происходит по-разному. Рыцари предпочитают
мужчин, не только стойких на поле боя, но и
надежных, верных, храбро стоящих перед
безымянным злом. Мужчин, воспитанных
орденом, естественно, обучают такому
поведению с детства. Рыцари, набранные из
других воинских сословий, должны отличиться
не только как воины, но и как истинно
благочестивые. Если это происходит, кандидата
вызывают на встречу с высокопоставленным
рыцарем Акры, который предлагает воину шанс
сделать больше добра во имя христианства —
хотя это часто означает покинуть передовую
линию крестовых походов (или место, где
кандидат находится в данный момент). Если
рыцарь проявляет интерес, он дает клятву
хранить тайну и рассказывает об инквизиции.
Красный Орден имеет довольно строгую
политику приема в свои ряды. Члены ордена
должны соответствовать определенным базовым
критериям, включая свободное владение
греческим и латынью, основательную подготовку
в области теологии и права, знания в области
естественных наук и опыт в одном из основных
интеллектуальных предметов (отдельные
феодосийцы не отказываются от репетиторства
потенциальных кандидатов, чтобы подтолкнуть
их к приемлемому уровню образования, однако).
96
Местные члены Красного ордена собираются раз
в сезон, чтобы обсудить кандидатов.
Вербовщики обращаются к трем наиболее
перспективным кандидатам с предложением
вступить в инквизицию. Тем, кто принимает
предложение и дает клятву хранить тайну,
открывается новый мир исследований.
Сестры Святого Иоанна набирают новых
членов тем же методом, что и большинство
женских святых орденов. Однако они
внимательно следят за женщинами,
проявляющими признаки святого зрения, и
затем предлагают забрать таких женщин у их
беспокойных родителей (которые часто только
рады избавиться от них). Другие женщины
просто вступают в орден, ожидая, что он будет
мало чем отличаться от бенедиктинского или
кармелитского орденов. Сестры Святого Иоанна
не препятствуют этому, чувствуя, что Бог
приводит к ним в орден тех сестер, которые
нуждаются в этом.
У Oculi Dei, конечно, есть своя политика
набора, но за последние несколько лет она сильно
изменилась, поскольку раскол между Родригом
де Наваррским и Эньеном ле Либрайером стал
еще шире. Оба мужчины могут утверждать
членов ордена, как и другие региональные
начальники (например, Лизия Монтези ди Рома).
Если и существует какая-то формальная
инициация (помимо строгой двойной и тройной
проверки личности, которая, несомненно,
предшествует принятию в орден), инквизиции в
целом ничего не известно о ее деталях.
Дом Мурнау оставляет вербовку в
инквизицию на усмотрение близких
родственников. Инквизиция — это семейный
бизнес Мурнау, одновременно и крест, который
нужно нести, и право. Когда члены Дома
проявляют себя как сильные, устремленные
молодые воины с добрым сердцем, семья ждет,
пока они достигнут совершеннолетия — обычно
15 или 16 лет. Тогда доверенный член семьи,
который также является инквизитором, отводит
кандидата в сторону и объясняет ему священный
долг Дома Мурнау. Немногие гордые дети
уклоняются от своего долга. Вместо этого они с
радостью берутся за оружие ради дела.
Как только кто-то вступает в Инквизицию, он
становится инквизитором на всю жизнь, даже
если он хочет отойти от активной жизни ради
более интеллектуальных занятий или быть более
активным в своем ордене. Инквизиция может
призвать любого инквизитора из отставки в
любое время и по любой причине. Однако
больные и пожилые люди являются помехой, и
ни один из них не вызывается без крайней
необходимости.
Титулы и ордена
Инквизитор наблюдает за повышениями и
титулами в своем отдельном ордене. Хотя сама
Инквизиция использует мало официальных
титулов, большинство орденов имеют подробную
лестницу продвижения по службе. Доктор
теологии из Красного ордена, например, остается
доктором теологии, даже если он или она должны
отчитываться перед Советом веры. Рыцарь,
получивший звание командора, остается и
рыцарем, и инквизитором. Большинство
инквизиторов применяют свои успехи на службе
в качестве инквизиторов для продвижения по
службе в своих орденах.
Инквизиторы могут получить повышение в
самой инквизиции. Тот, кого больше интересуют
судебные разбирательства или исследования, а
не работа на местах, может претендовать на
должность Прокуратора Фискалиса. Те, кто
отличился на поле боя, могут получить
повышение в новых Советах Веры или заменить
выбывших или погибших членов. Члены Совета,
обладающие острым умом, объективностью и
проверенным опытом, могут быть призваны
обратно в Рим, чтобы помогать управлять
Инквизицией и заседать в Верховном Совете.
Расспрашивая верующих
Инквизиторы подчиняются непосредственно
только своему местному Совету веры, кардиналу
Марцоне и сокамерникам. Их власть игнорирует
границы церковной и светской власти.
Инквизиция имеет право проверять любого
человека в любое время — никто не может
остановить инквизитора, как только он начинает
свою работу. Они — гончие Господа и не
остановятся, пока добыча не окажется в их
пасти или не умрет.
Однако власть инквизитора ограничена. Она
обладает только церковной властью. Святая
канцелярия не имеет права выносить приговоры
по светским преступлениям, таким как кража,
изнасилование или убийство. Инквизитор может
возбудить дело против подданного только по
обоснованному обвинению в ереси, и она должна
абсолютно точно доказать, что эти преступления
являются действительными преступлениями
против человечества и христианства.
Тайная инквизиция менее строга, чем Святая
канцелярия: Продажа души на службу Аду
технически квалифицируется как церковное
преступление. Любой, кто целенаправленно и со
злым умыслом сотрудничает с силами
Противника, занимается еретическими
искусствами, колдовством и некромантией или
вступает в сделки, используя свою душу в
качестве разменной монеты, лишается любой
защиты, которую могла бы обеспечить вера. Те,
кто занимается злом в его бесчисленных формах,
попадают в поле зрения инквизитора.
Титулы в рамках орденов
Ордена поддерживают свои собственные
ранги в рамках своей иерархии. С их точки
зрения, любые титулы, присвоенные их членам
97
Инквизицией, являются почетными знаками,
повышающими престиж, но вряд ли
указывающими на положение члена в ордене в
целом. Инквизиторы с гордостью отождествляют
титулы своего ордена и свои инквизиторские
должности.
Рыцари Акко очень гордятся своей иерархией
титулов. На вершине находится Великий
магистр, за ним следуют Командор языка,
Командор Истинного Креста (Владыка Крестовой
крепости), Сенешаль (Владыка замка или
холдинга), Командор рыцарей, Брат-рыцарь,
Туркоплиер (Командор боевых сержантов),
Подмаршал (Командор лакеев), Боевой
брат-сержант, Знаменосец, Туркополы (местные,
недворянские войска) и, наконец, больные и
престарелые братья.
Красный орден присваивает степени
бакалавра, магистра и доктора своим наиболее
выдающимся членам. Тот, кто имеет степень
бакалавра, не имеет никаких знаков отличия.
Члены ордена называют их "брат" или "сестра".
Магистра называют "магистр", например,
"магистр Эдуард из Гласкони". Доктор —
"Высокочтимый доктор" и пользуется большим
уважением. В монастыре Сестер Святого Иоанна
есть только послушницы, сестры и одна
мать-настоятельница.
Послушники не имеют титула, поскольку они
еще не выбрали себе святое имя и не вступили в
орден. Сестры называются просто "Сестра",
после чего следует их имя. Мать-настоятельница
называется просто "Мать-настоятельница".
Глаза Бога" не обсуждают титулы, потому что
это может выдать их положение в огромном
европейском заговоре. Они собираются по
принципу старшинства и считают, что открытые
титулы могут выдать их и их супер-способности.
Когда на них нажимают, они либо придумывают
титул, либо выбирают его наугад из Меча
Святого Иакова.
Дом Мурнау гордится своим благородным
происхождением. Главой дома по-прежнему
является граф Мурнау, а другие члены семьи
получают свои титулы на его основе. Например,
кузен будет "третьим кузеном графа Мурнау".
Члены Дома придумывают титулы, которые
одновременно впечатляют и имеют как можно
больше связей с нынешним главой Дома.
Если инквизитор становится свидетелем
светского преступления — а в своей работе они
так и поступают — он также решает судьбу
преступника. Он может — и его поощряют к
этому — передать преступника светским
чиновникам. Он может освободить преступника.
Он может даже вершить частное правосудие,
если считает, что преступление заслуживает
наказания, хотя суждение и наказание за
светские преступления в руках отдельных
инквизиторов никогда не поощрялось.
 Инквизитор живет под вечной оговоркой:
привлечение невинных к суду инквизиции — это
преступление против Бога. Власть, которой
обладает инквизитор, настолько велика, что
использование ее для разрешения мелких обид
навлекает на нарушителя злое око инквизиции.
Если возникнет подозрение, что инквизитор не
только обвинил невиновного человека, но и
сделал это целенаправленно и сознательно,
прокурор Фискалис и сокамерники преступника
передают инквизитора на рассмотрение Совета
Веры.
Инквизитор никогда не выносит приговор
единолично. Хотя иногда она выступает в роли
судьи, она должна отвечать перед Советом Веры.
Слишком многое поставлено на карту как для
обвиняемого, так и для обвинителя. Инквизитор
может потребовать вынесения приговора, если
обвиняемый будет признан виновным, вплоть до
смертной казни, но он не может выносить его
произвольно, и он не может принимать такие
решения в одиночку.
Однако если на инквизитора нападают во
время исполнения служебных обязанностей, он
автоматически предполагает, что нападающий
совершает преступление и виновен. Инквизиция
уполномочивает инквизитора привести приговор
в исполнение и может сделать это быстро. В этом
случае инквизитор возвращает "доказательства"
преступления Совету Веры, который
рассматривает дело, причем обвиняемый либо
заочно, либо в виде трупа. Иногда, в случае
необходимости, труп сжигают на костре.
Поскольку инквизиторы работают в рамках
системы, когда они могут себе это позволить, они
собирают как можно больше доказательств,
чтобы осудить свою цель и связанных с ней лиц.
Инквизиция ведет подробные записи всех своих
наблюдений, от самых незначительных до "Граф
Влад в замке Малеболгия — вампир". Они
создают огромные библиотеки записей и
дневников, которые хранятся в домах глав
Совета Веры. Из-за почти одержимого характера
инквизиторов, Инквизиция содержит
впечатляющие библиотеки по истории,
оккультным наукам, праву, теологии и
таксономии неестественных существ в любом
уголке христианства, и все они открыты для
любого инквизитора, которому нужна
информация.
Организация этих библиотек, однако,
оставляет желать лучшего. Большая часть
информации до сих пор существует лишь в виде
наспех нацарапанных заметок, которые ждут,
пока их доработают изможденные монахи, и еще
больше ее существует только в умах опытных
инквизиторов. Воину Божьему, пытающемуся
найти один конкретный факт, предстоит
нелегкая задача.
Когда инквизитор выследил и загнал жертву в
угол, его задача — собрать как можно больше
доказательств в пользу своего дела. Поскольку те,
98
кто совершает ересь, являются предателями
Церкви, инквизитор имеет большую свободу
действий в сборе информации. Часто это
включает в себя захват цели, притаскивание ее в
неизвестное место в узах и принуждение к
выдаче "доказательств" в форме признания. У
Инквизиции нет никаких предписаний
относительно того, как собирать эти
доказательства, и инквизиторы используют
довольно широкий спектр способов и методов.
Однако инквизитор не имеет права совершать
убийства — по крайней мере, целенаправленные.
Кто инквизирует инквизиторов?
Чтобы быть инквизитором, нужен преданный
и неутомимый человек с ревностной верой,
несгибаемым духом и несравненной
объективностью. К сожалению, таких мужчин и
женщин трудно найти. Инквизиторы — люди, а
все люди по природе своей склонны к греху, как
бы больно кардиналу Марцоне ни было это
признавать.
Инквизиторы становятся плохими. Они
начинают увлекаться мелочами своей работы.
Они становятся одержимыми легионами Ада,
ожидают заговоров на каждом углу и верят, что
все, с кем они работают, участвуют в заговоре с
целью уничтожения всего христианства. Они
сосредотачиваются на материальных аспектах
работы и проводят время, конфискуя деньги и
имущество у крестьян, пополняя собственную
казну. Подкупные епископы и кардиналы,
иногда сами являющиеся пешками извергов,
узнают истинную природу инквизиторов и
манипулируют ими в своих целях. Инквизиторы
становятся еретиками или соблазняются
приспешниками Противника еще более
извращенными способами, становясь
лемурийцами или даже каинитами. Некоторые
сходят с ума. Некоторые просто сдаются.
Инквизиция оставляет за собой право
возбуждать дела против своих собственных
членов. Инквизиторы, назначенные для такого
дела, изучают предмет и передают
доказательства прокурору Фискалиса. Если
подследственный признается виновным
безоговорочно, Совет осуждает инквизитора,
лишая его всех полномочий, и, если преступление
того требует, приговаривает его к смерти.
Инквизиция немедленно приводит приговор в
исполнение, а Совет требует замены.
Инквизиторы могут в любой момент начать
процесс против своих коллег-инквизиторов.
Теоретически, ячейка инквизиторов постоянно
ведет записи друг о друге, следя за каждым
шагом и гадая, не перешел ли другой на другую
сторону. Они опасаются, что станут
следующими, кто окажется под пристальным
вниманием за малейший промах или
бездействие, или что кто-то из инквизиторов
обрушит на них молот Рима. Однако если
инквизитор дает ложные показания против
одного из своих соратников, Совет подозревает
обвинителя в измене, ереси и различных
преступлениях против Церкви.
У инквизиторов есть второй вариант
наказания, если инквизитор пал от благодати:
Если обвинители принадлежат к тому же ордену,
что и падший, инквизиторы могут довести это до
сведения своего начальства в ордене. Каждый
орден имеет свои наказания за провал, но часто
наказанием за провал и падение является
порицание, паломничество, покаяние или смерть
(в крайних случаях).
Рыцари Акры наказывают тех, кто не
соблюдает клятву и поддается страху перед
врагом. Рыцари — стойкие воины, и трусам нет
места в их рядах. Бегство с поля боя — это
предательство кредо ордена. За первый
проступок начальник рыцаря назначает ему
режим медитации во время рутинной работы —
уборки казарм, полировки доспехов, ухода за
лошадьми, несения вахты и так далее.
Многократные проступки ставят под сомнение
способность рыцаря бороться с демонами, и
начальник обычно призывает к увольнению.
Красный орден менее терпелив, чем рыцари.
Несоблюдение догматов Инквизиции означает
погружение в неодобряемые области
оккультизма, общение с демонами и
исследование темных уголков души. Члены
Красного ордена играют с метафизическим
огнем, и отпадение от благодати для них
равносильно заговору против христианства.
Начальство инквизитора немедленно вызывается
на совещание, чтобы обсудить характер и
масштаб преступления, а также возможность
спасения души члена ордена. Если его можно
спасти, начальство отстраняет его от исполнения
служебных обязанностей. Начальство поручает
его другим членам ордена, специализирующимся
на теологии, и заставляет падшего противостоять
своим поступкам в спорах и размышлениях. С
тех, кого не удается спасти, снимают красные
одежды, отлучают от Церкви и передают
инквизиции для суда.
Сестры святого Иоанна не верят в то, что они
когда-либо заставят покинуть их ряды, даже за
самое страшное преступление, которое только
можно себе представить, — убийство. Как орден,
ориентированный на исцеление, причинение
вреда другому человеку равносильно
повреждению его души. Но ни один член ордена
никогда не бывает по-настоящему потерян. Они
могут спасти всех, если проявят терпение и
время. Сестры, которые отпадают от благодати,
отстраняются от своих обязанностей и
возвращаются в монастырь. Там она ждет, пока
местная мать-настоятельница не решит, что она
"выздоровела". В легких ситуациях это могут
быть дни размышлений и молитв. В самых
отвратительных случаях орден заключает сестру
под стражу на всю жизнь.
99
Глаза Бога не терпят тех, кто переступает
границы и раскрывает секреты заговора тем, кто
не является частью ордена. Секрет здесь, секрет
там — и весь орден рассыпается. Простейшее
нарушение доверия влечет за собой мгновенное
исключение из ордена без права обжалования (а
те, кого изгнали, как правило, попадают в
роковые переделки в течение нескольких дней
после увольнения). Если один человек
проболтается и это сойдет ему с рук, то
остальные члены Oculi Dei будут считать, что это
в пределах дозволенного — время от времени
выдавать несколько секретов, а это
неприемлемо.
Дом Мурнау управляет своими детьми, как
семья — высокопоставленные члены Дома могут
наказывать своих детей и других членов,
находящихся под их опекой, по своему
усмотрению. Если член Дома Мурнау совершает
преступление против Инквизиции в целом, Дом
часто скрывает это ("держит это в семье", так
сказать) и пытается разобраться с этим вопросом
самостоятельно. Хотя Дом прилагает все усилия,
чтобы спасти павшего брата или кузена, он
также не питает иллюзий — проклятие Дома
губит по крайней мере одного отпрыска Мурнау
в каждом поколении.
Слухи, циркулирующие среди некоторых
инквизиторов, говорят о тайных, специальных
агентах кардинала Марзона в Инквизиции,
которым поручено поддерживать целостность и
чистоту целей инквизиторов. Некоторые
считают, что любой инквизитор, в любое время,
может быть не только членом местной ячейки, но
и кротом, делающим заметки о лояльности
других солдат Бога и отправляющим
закодированные сообщения тайному хозяину.
Ходят рассказы о том, что те, кого эта тайная
полиция подозревает в ереси, оказываются на
тайных трибуналах перед Верховным Советом.
Многие инквизиторы не верят этим слухам, но
все равно оглядываются через плечо и
оценивают своих соратников.
Ни один инквизитор не был разоблачен как
эта так называемая тайная полиция, но
некоторые утверждают, что люди исчезали
посреди ночи без признаков дьявольской
деятельности или борьбы, только чтобы
обнаружиться в таинственном подземелье за
сотни миль отсюда. Как и почему — загадка.
Прокурор Фискалис
Прокуратор Фискалис — это комбинация
прокурора, архивариуса и эксперта по путям
проклятых, его знания почерпнуты из долгих лет
борьбы на поле боя. Один Прокуратор Фискалис
служит Совету Веры. На эту должность
назначаются те, кто обладает особенно острым
умом, вниманием к деталям и объективным
взглядом на вещи. Хотя эта должность не
является желанной для инквизиторов,
жаждущих действий, она является прекрасным
местом для пожилых инквизиторов, желающих
продолжать борьбу, но не имеющих для этого
физических возможностей.
Слишком просто для инквизитора,
испытывающего неприязнь или лишенного
объективности, обвинить невиновного человека
— поступок, который может обречь обвиняемого
на смерть. Прокурор Фискалис служит защитой
для инквизиции и сохраняет объективное лицо
перед очень субъективной работой. Его работа
заключается в установлении истины, а не в
осуждении на надуманных основаниях.
Когда ячейка инквизиторов собирает
достаточно доказательств против какого-либо
лица, она обращается к фискальному прокурору
и официально просит начать судебное
расследование. Прокурор предполагает, что
обвиняемый виновен по всем пунктам, прежде
чем изучит все представленные ему документы.
Если он находит достаточно доказательств для
проведения предварительного слушания, он
составляет бумаги и предъявляет обвинение.
Затем прокурор выносит дело на
рассмотрение местного Совета веры. Если Совет
соглашается с его оценкой, основанной на
доказательствах, прокурор быстро работает над
составлением дела против обвиняемого.
Инквизиторы получают приказ "достать"
обвиняемого любой ценой.
В течение нескольких дней Совет проводит
очень короткое и неофициальное судебное
заседание, на котором прокурор Фискалис
выступает в качестве адвоката обвинения. Если
обвиняемый не присутствует, Совет проводит
суд заочно. Если обвиняемый признан
виновным, Совет направляет инквизиторов для
вынесения приговора. Если обвиняемый опасен
или дело срочное, Совет проводит суд в доме
обвиняемого или пока один инквизитор
удерживает обвиняемого, а другой готовит кол.
Многие инквизиторы считают Прокуратора
Фискалиса в лучшем случае раздражителем, а в
худшем — камнем преткновения. Инквизиторы
считают, что они тратят время, мешают и
создают ненужные хлопоты. Однако редко когда
Совет отмахивается от инквизитора, минуя
необходимую процедуру. Не один инквизитор
пал в Коцитусе, и уклонение от процесса
является показателем того, что инквизитор устал,
испорчен или еще хуже.
Совет веры
В каждом городе, где Церковь имеет свое
влияние, кардинал Марцоне учреждает один или
несколько Советов веры. Члены Совета
выбираются из числа инквизиторов, имеющих
опыт работы в качестве юристов, теологов,
духовенства и выдающихся мирян, и им
поручается Верховным Советом поддерживать
иерархию и организацию теневой инквизиции.
100
Совет веры состоит из пяти маститых
инквизиторов. Они руководят деятельностью
местных инквизиторов, обеспечивают
своевременные отчеты Верховному совету в Риме
и судят инквизиционные процессы. Они
объединяют местные ячейки инквизиторов и
управляют их сотрудничеством посредством
отчетов и предоставления безопасного убежища
в доме главы.
Основная функция Совета веры — суд над
преступлениями и ересями. Совет действует по
принципу "виновен, пока не доказана
невиновность", и для того, чтобы оправдать
обвиняемого, требуется нечто большее, чем
мольба о пощаде. Суд проходит в три этапа:
захват, аргументация и вынесение приговора.
Сначала инквизиторы вызывают человека на
суд. Как только у ячейки инквизиторов
появляется достаточно доказательств, чтобы
обвинить кого-то в некромантии, сотрудничестве
с демонами или в любом другом преступлении,
они арестовывают этого человека и, если
возможно, предъявляют ему обвинение и
арестовывают за его преступления.
(Обвиняемые, проявляющие демонические
способности или нападающие на инквизиторов с
такими способностями, считаются виновными, и
суд не требуется. Кроме того, инквизиторы
имеют полное право защищать себя в случае
необходимости). Совет Веры содержит в
пределах своих домов-канцелярий тщательно
продуманные изоляторы для опасных
заключенных, включая камеры, оборудование,
кандалы и широкий спектр предметов для
"содержания" демонов. Технически, для суда не
требуется субъект расследования — Совет может
судить любого человека заочно, если это
необходимо.
Далее, в ходе разбирательства, Собор
заслушивает доказательства, представленные
прокурором Фискалиса. Совет сопоставляет
доказательства с Катехизисом Церкви и
обширными знаниями Совета в области
теологии, права и оккультных наук. Если они
признают субъекта виновным — а он почти
всегда виновен — Совет удаляется и обсуждает
приговор.
Приговоры различны. Для простых людей,
попавших в ловушку заговора тех, кто
практикует колдовство или некромантию,
приговоры варьируются от принудительного
паломничества к святому месту до покаяния,
исповеди или бичевания. Для тех, кто активно
занимается ересью, практикует открытое
колдовство или отдал себя в руки темных сил,
приговором неизменно является смерть. Совет
обычно сжигает виновных на костре, но
использует и более эзотерические приговоры,
особенно для демонов и им подобных.
После вынесения приговора Советом
обвиняемый не может его обжаловать или
оспорить. Приговор является абсолютным. Если
приговором является покаяние или исповедь,
Собор поручает местному инквизитору
обратиться к духовенству и проследить, чтобы
бедная заблудшая душа была наставлена на путь
праведности, или позаботиться об этом самому.
Если приговор — бичевание, инквизитор
немедленно подвергает виновного бичеванию в
камерах капитула, а затем отпускает его. Если
приговор — смерть, инквизиция рассматривает
дело быстро и в частном порядке. Инквизиторы
консультируются с Советом по вопросам
исполнения приговора, если им не ясно, как
лучше поступить (обычно это происходит в
случаях, связанных с чудовищными или
могущественными демоническими существами
или их слугами). Совет направляет инквизитора
к тем, кто располагает такой информацией, будь
то архивариусы, другие инквизиторы или другие
полезные источники.
Совет осознает, что его сила заключается в
основном в силе и суждениях инквизиторов.
Имея смертельных врагов, погрязших в черных
искусствах, Совет имеет возможность проводить
судебные процессы и выносить приговоры.
Однако инквизиция не обязана спасать тех, кто
не подвластен смертным. Следственная ячейка
принимает решение, иногда быстро, либо о
проведении судебного разбирательства, либо об
устранении угрозы до того, как она станет
опасной для душ Паствы. В таких случаях Совет
уполномочивает ячейки предпринять
необходимые действия и полностью отчитаться
перед Советом Веры в последующем. Совет
взвесит доказательства против действий ячейки
и определит, были ли предпринятые действия
необходимыми. Почти во всех случаях Совет
принимает сторону ячейки — редко
доказательства явной и настоящей опасности
противоречат действиям инквизиторов.
Когда Инквизиция учреждает Совет Веры в
новом городе, она начинает "месяцы благодати".
В течение этого периода ячейки, подчиняющиеся
новому Совету, входят в общину и наблюдают за
местными жителями на предмет странного
поведения. Если инквизиторы натыкаются на
интересные свидетельства неблаговидного
поведения — подозрительные следы в лесах,
торговля неестественными предметами,
исчезновение или повторное появление местных
жителей — они сообщают об этом. Совет
уведомляет местных приходских священников о
том, что некоторые члены общины нуждаются в
исповеди и покаянии. Собрав доказательства,
инквизиторы передают их прокурору Фискалису,
который сравнивает их с записями предыдущих
инквизиторов и готовит дела.
По окончании "месяцев благодати" (а на самом
деле это время варьируется от нескольких недель
до нескольких лет — некоторые "месяцы
благодати", начавшиеся на ранних стадиях
инквизиции, все еще продолжаются) начинается
инквизиция. Она начинает тайные суды над
истинными грешниками, еретиками и
101
приспешниками зла. Инквизиторы допрашивают
свидетелей, собирают доказательства и готовят
нападения на опорные пункты врага. По мере
приближения процессов к завершению Совет
приказывает инквизиторам привести приговоры
в исполнение наиболее эффективным способом,
причинив при этом как можно меньше вреда
невиновным. Советам могут потребоваться годы
для завершения судебных процессов и зачистки
региона. Как только Совет веры вкапывается в
землю, он остается там навсегда.
Проверки и противовесы
Совет имеет второстепенную, но не менее
важную функцию: поддерживать систему
сдержек и противовесов в Инквизиции.
Инквизиторы проводят большую часть своего
времени отдельно от начальства, преследуя
всевозможных еретиков, извергов и дьяволов.
Многое из этого отнимает силы у разума и души.
Слабые инквизиторы умирают, развращаются и
предают своих товарищей. Совет выступает в
качестве контролирующей стороны, которая
может отстранить инквизитора в любой момент.
Одновременно инквизиторы внимательно
следят за своим Советом веры. В Совет могут
проникнуть, искусить, подкупить или просто
впасть в ступор. Поскольку инквизиция часто
работает вдали от бдительного ока Рима, Совет
находится под собственным наблюдением в той
же мере, что и ячейки, которые он контролирует.
Камеры и Совет устанавливают баланс между
дознанием и судебным контролем. Совет,
рассматривая все представленные ему дела с
доказательствами, выносит совокупные
суждения как об инквизиторах, так и об
обвиняемых. Со временем становится
очевидным, если инквизитор уклоняется от
выполнения своего долга перед Церковью и
Богом. Если инквизитор просто ничего не
придумал за очень долгое время, Совет видит
много причин для подозрений. Он может в любой
момент превратить инквизитора в обвиняемого и
использовать другие подчиненные ему ячейки
для поимки, заключения в тюрьму, допроса и
суда над бывшим инквизитором.
Точно так же инквизиторы следят за работой
Совета. Если Совет неоднократно отклоняет дела
с вескими доказательствами, "теряет" записи, не
замечает очевидного проникновения врага или
проводит все свое время в препирательствах,
инквизиторы могут открыть против него дело.
Однако отменить решение Совета сложнее, чем
преследовать инквизитора. Судебный орган
должен присутствовать на месте и выслушать
доказательства, даже если обвиняемый Совет
отсутствует. Другой местный Совет может
принять участие в заседании и выслушать
доказательства, или же инквизиторы могут
передать дело в Верховный Совет. Если Совет
виновен, к нему применяются те же меры
наказания, что и к любому другому обвиняемому
инквизицией. Советы, проигравшие перед
Верховным Советом, находятся в очень опасном
положении, так как у него есть свои команды
инквизиторов для борьбы с отступниками.
Если Совет Веры пал, будь то из-за врагов,
более мирских происшествий или из-за
коррупции его членов, ячейки инквизиторов
должны создать новый. Они быстро выбирают
пятерых из оставшихся в живых членов ячеек
поддержки для создания нового Совета. Один из
их числа отправляется предстать перед
Верховным Советом и получить ратификацию
нового Совета Веры. Если ячейки также будут
уничтожены во время штурма, Рим отправит в
пострадавший район новый состав ячеек и
Совета — это будет серьезным ударом для
инквизиции.
Баланс сил между ячейками и Советом
держит всех в напряжении. Ложь и политика,
конечно, имеют свое место в Инквизиции, но
указующий перст и лжесвидетельство влекут за
собой серьезные последствия для виновного.
Инквизиция считает лжесвидетельство
преступлением, равносильным ереси и убийству,
и осуждает его строгим наказанием, включая
тюремное заключение, увольнение из
Инквизиции и отлучение от церкви.
Верховный Совет
Верховный совет состоит из семи членов: Два
инквизитора высокого положения, два
секретаря, два юриста или эксперта по теологии
и один Advocatus Fiscalis — финансовый
советник. Верховный совет также командует
небольшой армией экспертов в области теологии,
права, войны и оккультных наук, которые
являются советниками по ряду вопросов,
начиная от поддержания интересов Церкви и
заканчивая лучшим способом уничтожения
извергов с помощью конной кавалерии.
Верховный совет выполняет три функции.
Первая — это исполнительный совет,
осуществляющий надзор за деятельностью
Инквизиции. Он передает руководство Советам
Веры, дает окончательные рекомендации по
назначениям и повышениям и работает с
делегациями от Церкви. Он может в любое время
распустить или восстановить Советы Веры или
заставить группу инквизиторов переехать в
новую область.
Вторая должность — это Совет веры Рима.
Верховный совет рассматривает и судит дела,
слишком деликатные — или касающиеся
слишком влиятельных людей — для простой
ячейки инквизиторов и обычного Совета веры. В
тайных кабинетах, спрятанных в Ватикане,
члены Совета выслушивают аргументы о
святости (или ее отсутствии) падших епископов и
влиятельных светских дворян. Верховный совет
сидит, не шевелясь, пока инквизиторы в масках
тащат к нему преступника, и рассматривает
дело, представленное его собственным адвокатом
102
Фискалисом. Адвокат излагает свои обвинения и
позволяет преступнику либо признать их, либо
выступить в защиту. После суда Верховный совет
удаляется для обсуждения.
Верховный Совет основывает свое отношение
к вынесению приговора в основном на сходстве
между ересью и государственной изменой. В их
глазах, поскольку те, кто предстал перед судом,
занимают положение, позволяющее влиять на
души сотен людей и развращать их, занятия
ересью равносильны заговору с целью свержения
всего христианства. Ни один акт ереси не
является слишком невинным; ни одно общение с
"другой стороной" не является слишком
ужасным. Они смягчают наказание в
зависимости от обстоятельств и должности, но
наказание за государственную измену всегда
одинаково: смерть. Верховный совет
предпочитает смерть через огонь. (Конечно,
привлечение высокопоставленных чиновников и
дворян к суду Верховного Совета само по себе
подрывает христианство, и это вызывает
достаточно проблем, чтобы прибегать к этому
только в самом крайнем случае. Если возможно,
Инквизиция стремится уничтожить
коррумпированных людей, облеченных властью,
более тонкими средствами, по крайней мере, на
начальном этапе).
Последняя функция Верховного совета
является тайной даже от самого кардинала
Марцоне: Верховный совет может проголосовать
за отстранение кардинала от должности. Если
кардинал Марцоне поддастся капризам зла, вся
инквизиция падет вместе с ним. Верховный
совет руководит сменой Великих инквизиторов,
чтобы защитить целостность всего предприятия.
Тайное голосование должно быть единогласным
среди членов совета, прежде чем они смогут
приказать своим инквизиторам начать
действовать, чтобы удалить кардинала Марцоне
в темницу и начать процесс о государственной
измене. Затем они начнут голосование между
собой о том, кто займет его место.
Но этого никогда не происходило. Кардинал
Марцоне — первый и, на сегодняшний день,
единственный человек, когда-либо занимавший
пост Великого Инквизитора, и планов сместить
его не существует. Никто не строит козни против
главы Ин-квизиции — по крайней мере, никто из
тех, кто был обнаружен (и выжил) до сих пор.
Верховный Совет никогда не сообщал
кардиналу о своей способности сместить его в
одно мгновение — им никогда не требовался их
план действий на случай непредвиденных
обстоятельств, и поэтому они не видят причин
делиться им. Может наступить время или
необходимость, какой бы отдаленной или
невероятной она ни была, когда кардинал
Марцоне должен быть заменен кем-то более
молодым и способным. Кардинал может стать
старым и больным. Он может быть поражен
слабоумием. Он может даже пасть от благодати.
Инквизиция должна стоять, независимо от того,
будет ли кардинал следовать за ней в будущем в
качестве Великого инквизитора или нет.
Занять место предыдущего Великого
инквизитора — нелегкое дело. Политика церкви
и государства должна быть на стороне
Верховного совета, и он должен пользоваться
доверием Папы. Только у него есть власть и сила,
чтобы должным образом разобраться с
разбойником и дряхлым Великим инквизитором.
Чтобы доказать Папе, что Великий инквизитор
пал, потребуются не только многочисленные
доказательства. Это означает убедить Папу в
том, что ни одно из доказательств не было
подделано, а затем маневрировать, чтобы Папа
был готов утвердить нового кардинала, который
может стать новым Великим инквизитором.
Великий инквизитор,
кардинал Марцоне
Кардинал Марцоне стоит во главе
инквизиции. В силу своих полномочий он
обладает способностью делегировать свои
полномочия и наделять инквизиторов силой
Церкви. Это человек с безупречным характером;
безупречный христианин, который твердо верит,
что Церковь — единственная истинная защита
от зла. Он абсолютно и непоколебимо верит, что
инквизиция — это все, что стоит между
извергами и падением всего христианства.
Как Великий инквизитор, кардинал Марцоне
выступает с авторитетом Папы по всем вопросам
веры (в пределах теневой инквизиции, то есть).
Он работает как проводник между остальной
епископальной властью и инквизицией.
Однако церковь не имеет никакой власти над
инквизицией, кроме как через кардинала; все,
что могут сделать отдельные священнослужители,
даже кардиналы, это предлагать, жаловаться,
уговаривать и угрожать — тем, кто даже знает о
существовании этой организации. Кардинал
работает над сохранением целостности, святости
и тайны инквизиции.
Кардинал Марцоне имеет неограниченный
контроль над всеми членами Инквизиции, от
высшего советника до низшего служащего. Ему
принадлежит высший контроль над Верховным
советом, членов которого он может назначать,
переназначать, переводить или смещать по своей
прихоти. Как только он почувствует, что кто-то
не заслуживает доверия, не выносит разумных
решений или действует не в интересах Церкви,
кардинал Мар— зона может сместить его. Ему не
нужно объяснять причину. Его действия даже не
обязательно должны быть обоснованными. Его
слово — закон.
Полномочия кардинала никогда не
подвергаются сомнению. Его контроль над
организацией абсолютен, и никто не смеет
оспаривать его власть. До сих пор он никому не
дал повода противоречить его прямым приказам,
103
поскольку он не уводит инквизицию от Бога, не
отдает легкомысленных или бессмысленных
приказов.
Он справедливый лидер и человек,
обладающий властным характером. Но он не
испытывает сострадания к младшим пехотинцам
и не сопереживает их судьбе; он слишком занят
общим видением картины, чтобы беспокоиться о
делах своих подчиненных. Он осознает важность
людей, которые служат под его началом, но при
этом считает, что нужно делегировать
управление тем, кто достоин его доверия.
Кардинал Марцоне не терпит предательства.
То, что кардинал делает с павшими членами
инквизиции, полностью зависит от него. Если
инквизитор ужасно не справился со своей
доверенной должностью защитника душ — его
легко подкупить, он не компетентен или у него не
хватает мужества сделать то, что должно быть
сделано — он понижает его в должности и
отправляет обратно в свой орден. Ходят слухи,
что кардинал содержит свои собственные тайные
подземелья в Черном лесу Ба— варии для тех,
кто действительно предает инквизицию
легионам Ада. Более темные и порочные слухи
говорят о том, что падших тащат в подземелья,
пытают раскаленными щипцами за знание
оккультной магии, заставляют признаться в
связях с демонами и вырывают языки изо рта,
чтобы они никогда больше не произнесли злого
слова в адрес другого человека Божьего. Затем
кардинал снова отпускает их в мир, чтобы они
жили изгоями и терпели насмешки и крики
детей до конца своих дней.
Если Совет веры предает инквизицию,
кардинал Марцоне приказывает своему
Верховному совету направить инквизиторов для
суда над его членами. Верховный совет лишает
членов Совета власти и влияния по их прибытии
в Рим. После этого Верховный совет может
судить членов Совета-изгоя так же, как и любого
другого человека, попавшего в его поле зрения.
Кардинал Марцоне не верит в милосердие к тем,
кто попал в лоно инквизиции и использовал ее в
своих целях. Он оставляет Совету в Риме задачу
рассмотрения дела, вынесения приговора и
наказания.
Если кто-то из среднего или низшего звена
обращает на себя внимание кардинала
положительным образом, благодаря героизму,
выходящему за рамки служебных обязанностей,
он отмечает его способности. Он переводит их в
активную ячейку, назначает в важный Совет
веры или привозит в Рим, чтобы они
консультировали Верховный совет по делам.
Кардинал Марцоне не является
микроменеджером, но он признает талант и
хочет, чтобы этот талант работал наилучшим
образом. Инквизиция молода, и кардинал хочет,
чтобы лучшие люди занимали руководящие
должности. Чтобы доказать свою преданность и
ум, чтобы занять высокое положение в призовом
штабе кардинала, требуются акты великой
храбрости.
Работа по всей Европе
Тайная инквизиция работает в ячейках,
состоящих как из двух инквизиторов, так и из
нескольких. Размер ячейки варьируется в
зависимости от плотности местного населения,
влияния церкви в регионе и прямой
необходимости в инквизиторах. Тихие районы
нуждаются в меньшем количестве инквизиторов,
в то время как районы с повышенной
активностью требуют большего надзора. Районы
без влияния Церкви часто остаются без ячеек и
сами по себе — Инквизиция заботится о
спасении собственно христианства, а не
окружающих земель, полных неверующих.
Размер ячейки также колеблется в
зависимости от необходимости. Если местность
малонаселенная, но в ее лесах таятся
еретические культы — как это может быть в
густых лесах Баварии — ячейка увеличивается
до дюжины членов или более, пока они не
устранят проблему. Если поступает призыв о
помощи, инквизиторы отправляются в
нуждающийся район и помогают страдающим
ячейкам. Инквизиторы перемещаются от ячейки
к ячейке, выслеживая запах зла. Инквизиция не
располагает персоналом, способным охватить
всю Европу, поэтому инквизиторы отправляются
туда, где они нужны или куда их назначили.
Очистив один район, инквизиторы могут
переходить к следующему.
Если население (и активность противника)
поддерживает их, на одной и той же территории
действуют несколько ячеек. В Париже,
например, несколько ячеек действуют в тандеме.
Активность в Париже и прилегающих землях
настолько высока, что инквизиторам приходится
распределять свои обязанности, чтобы охватить
достаточно территории. Однако в Венгерском
королевстве на протяжении многих миль нет
ячеек.
Местные ячейки собираются в закрытых и
малонаселенных районах, часто работают по
ночам (когда активность противника наиболее
высока) и оставляют после себя только
закодированные сообщения и шепот. Местом их
обитания может быть что угодно — от чьего-то
частного дома до катакомб под местной
церковью. Они находят укромные места, где
мало посетителей и много места для хранения
запасов записей и инструментов. Как правило,
инквизиция собирается в монастырях,
монастырях, церквях, часовнях и других местах,
которые являются одновременно безопасными и
освященными.
Кельи тщательно скрывают свое присутствие
от всех, кто не является доказанным членом
инквизиции. У каждого дома-главы есть свой
104
набор тайных знаков. Эти знаки указывают путь
к дому главы, но местные члены разрабатывают
их так, чтобы они были как можно более
безобидными: Глаз, вырезанный на стене, стрела,
общее кодовое слово на латыни или греческом.
Путешествующий инквизитор должен иметь
рекомендательное письмо и список символов,
чтобы найти дом главы. В то время как
крестьянство слепо к работе камер, охотящаяся
за добычей инквизиция — хитрый и
изворотливый враг. Многие инквизиторы
погибают из-за того, что враг подкарауливает
кого-то в зале собраний.
Ячейки в конкретном районе подчиняются
местному Совету веры. Совет веры
поддерживает каналы связи между ячейками
инквизиторов, обеспечивая архивные услуги и
связь с Римом, включая местные тайные знаки и
соответствующие рекомендательные письма.
Совет также выступает в качестве органа,
проверяющего деятельность инквизиторов и их
работу. Общее число ячеек по всей Европе
неизвестно никому, кроме кардинала Марцоне.
Оценки членов Совета варьируются от сотен до
тысяч. Однако истина, скорее всего, ближе к
первому, чем ко второму. Инквизиция в целом
невелика, а ее ячейки широко разбросаны.
Линии связи
В мире, где ячеек мало, встретиться трудно, а
обсуждение идет медленно, поддержание линий
связи является главной задачей инквизиции.
Обычно инквизиторы занимаются своими
повседневными делами, собирая информацию.
Когда появляются реальные проблемы,
инквизиторам необходим быстрый доступ к
информации из других ячеек, из библиотек или
из коллекций, хранящихся в орденах.
Центром коммуникационной сети является
Прокурор Фискалис. В рамках своих
обязанностей он архивирует каждую улику по
делу и каждое письмо, полученное им от других
Советов, инквизиторов или самого Верховного
Совета. Для чистой истории он является
неисчислимым ресурсом: Инквизитор,
намеревающийся заняться каким-либо делом,
может запросить доступ к файлам прокурора в
здании Совета веры и получить информацию.
Если инквизитор может доказать свою правоту,
прокурор отдает его в руки.
На Совет Веры назначается только один
Прокуратор Фискалис; организация не имеет
достаточно опытных сотрудников, чтобы
назначить больше. Прокуратор часто хочет иметь
собственный штат, потому что горы данных,
генерируемых инквизиторами, слишком велики
для одного человека, но пока Инквизиция не
созрела, Прокураторы Фискалы должны бороться
в одиночку. Один Совет Веры может отвечать за
территорию в несколько сотен квадратных миль,
а Прокуратор Фискалис занимается данными и
деталями каждой маленькой деревни, пещеры,
леса и замка в этих границах.
Прокуратор периодически посылает делегации
для сбора информации для собственной
библиотеки или для сбора информации из ячеек
инквизиции. Естественно, он сталкивается с
некоторыми противоречиями — Красный Орден,
например, вряд ли выпустит по прихоти
драгоценные и незаменимые древние книги,
подробно описывающие различные еретические
темы — но, по крайней мере, его авторитет
потребует письма со ссылкой на информацию.
Он также посылает делегации на другие Советы
Веры, в основном с той же целью.
Он работает над поддержанием связи между
ячейками, подотчетными Совету Веры, получая и
заполняя их полупериодические отчеты. Он
просто сканирует отчеты в поисках информации
для отправки в ячейки и складывает их в
постоянно растущую массу бумаги, заметок и
архивов. Когда в отчете одной ячейки
появляется что-то явно подозрительное, он
сообщает об этом Совету и передает
соответствующим соседним ячейкам.
Пять орденов
У пяти орденов разные судьбы, но пока
Инквизиция заставляет их работать вместе. Это
не означает, что все члены ордена работают
вместе. Часто верность своему ордену превыше
инквизиции, и эти обязанности толкают и тянут
инквизитора, пока он пытается выполнять свою
работу. Инквизитор разрывается: служить ли ему
мастерам из своего ордена или мастерам
Инквизиции? Что произойдет, когда приказы
вступят в конфликт?
Когда член ордена оказывается в конфликте,
он опирается на убеждения и учения своего
ордена. Отсюда он должен решить, что лучше
для него, для ордена и для христианства. Ордена
обеспечивают своим членам индивидуальность,
путь к вере и путь к Богу. Они объединяют очень
страстные души с определенными взглядами и
убеждениями и превращают их в солдат
Христианства.
Ордена не всегда сотрудничают друг с другом.
Око Божье испытывает не только легкое
раздражение, когда рыцарь выхватывает
огромный меч и бросается на замок, а сестра
задается вопросом, действительно ли ее другу,
брату из Красного ордена, нужна еще одна
склянка демонической крови. Но великий вызов
работы в тайной и самой святой Инквизиции —
это преодоление таких низменных предрассудков
и совместная работа на благо.
Описания заказов на следующих страницах
расположены таким образом:
Название: Название заказа.
105
Обзор: Краткое описание истории, верований
и структуры ордена.
Внешний вид: Как может выглядеть тот или
иной член ордена, включая привычки и
стандарты (в случае клерикальных орденов).
Инициация: Стандартные методы, с помощью
которых паломник может вступить в орден.
Организация: Краткое объяснение иерархии
ордена.
Владения: Местонахождение самых важных
домов главы ордена.
Высшая добродетель: Какая из трех высших
добродетелей присуждается орденом.
Благословения: Категория благословений, в
которых специализируется орден.
Проклятие: Категория проклятий, от которых
чаще всего страдает орден.
Выгода ордена: игровые эффекты выгод
ордена, если игрок решит их принять (см. главу
4).
Недостатки ордена: С хорошим должно
приходить и плохое. Если игрок решит
использовать преимущества ордена для своего
персонажа, он также должен принять его
недостатки.
Создание персонажа: Предложения для
игроков о том, какие черты характера наиболее
подходят для персонажей ордена. Помните, что
это только предложения, а не жесткие правила.
Цитата: Комментарий, характеризующий
членов ордена.
Перспективы: Взгляды ордена на остальную
инквизицию, Паству и Противника.
Орден бедных
рыцарей Страстей
Креста Акко
Мы обрушим наши мечи на самих извергов и
уничтожим их там, где они стоят!
Однажды ночью небольшая группа тевтонских
рыцарей и рыцарей Святого Фомы,
возглавляемая Готье де Дампьером, под
покровом ночи украла и тайно вывезла из Акко
осколок Истинного Креста. Они спрятали его на
телеге, закопав в свиной жир и защитив от
острых чувств извергов, скрывавшихся среди
крестоносцев, и религиозных сантиментов их
мусульманских врагов. По суше и по морю
реликвия была доставлена в небольшую крепость
на острове Кипр. Там рыцари поместили черепок
в часовне недавно названной Крестовой
крепости. В ту ночь, стоя перед алтарем, Готье
собрал ядро нового рыцарского ордена для
борьбы с наступающей тьмой: Бедные рыцари
Акры.
Рыцари Акко — это бывшие члены
госпитальеров, рыцарей-тевтонов, тамплиеров и
ордена Святого Фомы. Они подали иск о
признании сначала в 1217 году, а затем в 1218
году. Папа Онорий III, преемник Иннокентия III,
официально оформил рыцарей Акко в папской
булле 1219 года и предоставил им монашеские
права и обязанности, аналогичные
рыцарям-госпитальерам Святого Иоанна и
рыцарям-тамплиерам. Папство наделило
рыцарей широкими привилегиями, включая
независимость от всех духовных и мирских
властей, кроме римской, освобождение от
десятины, защиту от интердиктов епископов и
право иметь собственное духовенство,
церемонии и кладбища. В обмен Рим возложил
на рыцарей военную защиту душ
путешествующих в Святую землю, священную
защиту христианства и уничтожение еретиков,
извергов, ведьм, некромантов и демонов.
Рыцари сочетают монашескую жизнь со
строгой воинской. Взяв в руки оружие, они дают
священные обеты подчиняться Правилам
Ордена, хранить целомудрие и жить в бедности,
не считая оружия и снаряжения. Эти обеты —
пожизненные обязательства перед Церковью и
Богом, и рыцари наказывают любое нарушение
своих обетов или правил ордена покаянием,
паломничеством, молитвой и бичеванием. Тем,
кто злонамеренно нарушает свои обеты, грозит
изгнание из ордена и возможное отлучение от
Церкви.
Добровольный уход из ордена — это очень
серьезное дело. Только Великий магистр может
навсегда освободить просителя от клятвы после
должного рассмотрения и вдумчивого
размышления. После освобождения орден сразу
же лишает просителя всех прав, обязанностей,
званий, оружия и маунтов, приобретенных в
рыцарях Акры. Бывший рыцарь изгоняется из
ордена без шансов на повторное вступление,
хотя в глазах церкви он или она остается верным
христианином.
Рыцари придерживаются строгой военной
иерархии. Во главе ордена стоит Великий
магистр Готье де Дампьер, изможденный боец.
Его железная воля обрамлена медленно
увядающим телом. Как Великий магистр, Готье
командует языками, как их называют, которые
представляют орден в разных странах, каждый
из которых говорит на своем языке. Существует
восемь языков — Прованс, Овернь, Франция,
Папские государства, Арагон, Кастилия,
Священная Римская империя и Англия. Каждому
языку подчиняются группы командующих, и на
каждый язык приходится от одного до дюжины
командующих. Под началом командующих
находятся полевые командиры, кавалерийские
части, тяжелая и легкая пехота и регулярные
войска.
106
Если ордену необходимо выбрать нового
Великого Магистра, командующие языками
собираются тайно и голосуют за одного из своих.
До сих пор не было необходимости созывать это
голосование. Но для того, чтобы орден продолжал
существовать в будущем, когда-нибудь должен
появиться новый Великий магистр, и Готье де
Дампьер хорошо подготовил рыцарей.
На поле боя рыцари используют все
необходимые инструменты — от горящего
факела до постоянной армии. Рыцари
накапливают реликвии и оружие, планы и
карты, людей, лошадей и коней. Командиры
отправляют в сердце тьмы легкую пехоту,
тяжелую пехоту и кавалерию. Рыцари не
проявляют милосердия к своим заклятым
врагам, как и их враги не проявляют милосердия
к ним.
Перспективы
Борьба: Сражаться с ордами зла нужно не
только для защиты Святой земли или
паломничества, но и для защиты всего
христианства!
Противник: Изверги заражают все слои
общества, проникая в самые священные
институты. Они должны быть уничтожены
любыми средствами. Паства: Невинные должны
быть защищены, а те, кто пал от меча,
оплакиваются.
Красный орден: Наши Красные Братья могут
найти свет знания почти везде, но часто
забывают, что слишком долгий взгляд на любой
свет в конечном итоге ослепляет.
Сестры святого Иоанна: Медитация и мир
хороши и мудры — когда война окончена и
кровь извергов окрасила поля сражений.
Дом Мурнау: Они чувствуют зло, и это
прекрасно, но главное, если они побеждают и
уничтожают это зло оружием справедливости.
Oculi Dei: Глаза — трусы, которые прячутся в
своих пещерах. Они стоят со своими перьями в
руках, пока настоящие люди делают работу Бога.
Орден не столько стремится умереть за Бога,
сколько убивать Его врагов. Человек должен
стоять после битвы, а не умирать на своем мече,
чтобы снова сражаться (хотя рыцари восхваляют
славные смерти на службе ордену). Они не верят,
что кто-то из их числа умрет от старости, но
считают, что священный долг рыцаря — унести с
собой в смерть как можно больше еретиков и
злодеев. Могильники рыцарей переполнены
телами тех, кто вступил в бой с врагом и пал, а в
их монастырях живут рыцари, жаждущие
продолжить борьбу.
Внешний вид: Рыцари Акко носят белую
мантию со сломанным красным крестом. Во
время войны или битвы рыцари надевают белый
плащ с изломанным красным крестом поверх
своих доспехов.
 Инициация: Распространенным способом
вступления в орден является вступление в него
уже будучи выдающимся рыцарем другого
военного ордена. Уже зарекомендовавшие себя
на поле боя, эти люди проходят быструю и
тайную церемонию посвящения и вступают в
орден на быстром пути к продвижению по
служебной лестнице.
Другие мечтают о борьбе с приспешниками
Сатаны. Эти члены должны проявить себя на
поле боя против известного врага, где они
получают титул "человек при оружии".
Отличившись, они проходят сложный процесс
посвящения, где дают обеты, клянутся служить
Христу и отказываются от всего имущества.
Организация: Самый низкий уровень рыцарей
Акко — это человек при оружии. Считаясь легкой
пехотой, эти вспомогательные войска
обслуживают лошадей и оружие и сражаются на
самой передовой линии боя. Самый
распространенный уровень — рыцарь, воины,
которые передвигаются по одному или вдвоем
(или с ячейкой), охотясь на извергов по всей
Европе. Орден назначает рыцарям оружие,
доспехи, лошадей и людей.
Рыцари могут укрыться в любой из
многочисленных усадеб, особняков, больниц и
владений ордена.
Отличившихся членов повышают до
кавалерии, затем до полевых командиров и,
впоследствии, до командующего. Командиры
возглавляют от горстки рыцарей до целых
полевых армий. Командир языка может стать
Великим магистром после того, как нынешний
Великий магистр уйдет из жизни.
Рыцари, удаленные от центрального органа
ордена, подчиняются ближайшему офицеру
высшего ранга. Если рыцарь находится один без
связи со своим орденом, он считает, что старший
по званию офицер на месте — это он сам.
Владения: Рыцари Акко (как орден, а не
индивидуально, разумеется) владеют
поместьями, особняками, больницами,
монастырями и земельными участками по всей
Европе и Иерусалимскому королевству.
Большинство замков вмещают всего около
пятидесяти человек. В поместьях их значительно
меньше.
Их самым важным владением является
Крестовая крепость на Кипре, сильно
укрепленный военный опорный пункт недалеко
от Никосии. Орден верит, что осколок Истинного
Креста находится в золотом ковчеге под алтарем
в главной часовне. Чтобы почтить этот осколок,
рыцари проводят церемонию Поклонения Кресту
в Страстную пятницу.
Среди других важных хранилищ — замок
Одессу в Пуатье во Франции и крепость Святых
в Аугсбурге, а также те, что перечислены во
второй главе.
Высшая добродетель: Рвение
107
Благословения: Рыцари благословлены
Инвестициями. Они могут использовать свои
внутренние резервы с большим эффектом, чтобы
укрепить свою силу, принести душевный покой,
увеличить скорость или даже исцелить раны.
Проклятие: Рыцари Акко страдают от
запретов, которые ограничивают их действия.
Самым важным обетом является обет строгой
приверженности и верности ордену, за которым
следуют обеты целомудрия и бедности. Другие
аспекты обета включают воздержание, пост,
молчание и молитву.
Преимущество ордена: Рыцари Акко обладают
самыми большими запасами святых реликвий в
христианстве. Некоторые обвиняют их в
фетишизме по отношению к своим безделушкам,
но другие отмечают эффективность помазанного
клинка на плоти демона и оставляют этот вопрос
без внимания. Если игрок выбирает
преимущество ордена для персонажа Рыцаря
Акры, он получает три бесплатных очка в
фоновом курсе "Святые реликвии".
Недостаток ордена: Рыцари Акко не выдают
свои ценные реликвии просто так. Любой
рыцарский персонаж, носящий святую
реликвию, придерживается более высоких
стандартов поведения, чем его товарищи. С
точки зрения игры, игрок должен проверить
потерю Благочестия, как если бы рейтинг
персонажа был на один пункт выше, чем он есть
на самом деле.
Создание персонажа: Рыцари часто имеют
очень военные понятия. Галантный характер и
порыв тщеславия часто управляют ими.
Физические атрибуты обычно являются
основными, как и навыки. Фоном для рыцарей
обычно служат союзники, наставник и статус. Их
главная добродетель — мужество.
Красный орден
Знание находится на кончиках наших
пальцев! Какой закон говорит нам, что мы не
можем использовать знания Ада против его
приспешников?
Феодосий родился в богатой греческой семье в
812 году н.э. в ереси манихейства. Свою юность
он провел в праздном чтении отрывков из
греческих философов, учений гностиков, трудов
по алхимии и глубин естественных наук. В
молодости он путешествовал по миру, собирая
редкие книги, встречаясь с имамами в Сирии и
разыскивая утраченные труды Гермеса
Трисмегиста в Александрии. Он увлекался всеми
видами еретической мысли, а также пантеизмом,
буддизмом и исламом.
Утомленный годами странствий и не найдя
ответов на вопросы, жгущие его душу, Феодосий
отправился в Рим. Там он якобы испытал
стигматы, сразился с могущественным
вампиром, который, по слухам, скрывался в
катакомбах под городом, и прошел обращение в
ортодоксальный католицизм у ног Папы
Римского. Его поиски привели его к искушениям
и столкновениям с темными силами, и он осознал
необходимость строгой монашеской жизни,
чтобы сохранить ясность ума и чистоту души
при исследовании запретных тем. Вскоре он
собрал последователей в Риме. Его страсть к
исследованиям сделала его знаменитым, а его
обращение привело в его лоно европейских
ученых.
Начало деятельности ордена было нелегким.
Хотя орден был учрежден папской буллой папы
Бенедикта III, провозглашавшей создание ордена
Святого Феодосия из аббатства Сен-Дени, позже
известного как Красный орден, их устав был
почти аннулирован папой Гонорием за ересь и
колдовство. Во время ходатайства о
восстановлении аббатства всплыло их прошлое, а
также подлые подробности различных обвинений
в колдовстве со стороны высокопоставленных
церковных чиновников. Орден продолжал
существовать благодаря сочетанию политики и
тщательного представления доказательств
против обвинений, но Церковь по-прежнему
опасалась их дальнейшего существования.
Святой Феодосий умер в 871 году, но оставил
после себя сокровищницу дневников,
исследований, трудов и мыслей, которые
составляют основу ордена. Некоторые говорят,
что блаженный святой запятнал свои труды
работой волхвов, оставив после себя намеки и
подсказки на путь к настоящей власти.
Представители Красного ордена бесконечно
трудятся, пытаясь разгадать секреты святого
Феодосия. Другие утверждают, что есть те, кто
преуспел в этом, а затем исчез или вступил в
битву с темным злом, которое они не смогли
контролировать. Большинство представителей
Красного Ордена утверждают, что эти труды
являются доброкачественными, просто
усовершенствованными теологическими или
философскими работами о Сократе и Аристотеле.
Однако Красный орден скрывает самые
противоречивые работы Феодосия от
любопытных глаз церкви — защищая труды от
тех, кто будет злоупотреблять ими, или скрывая
информацию, которая может проклясть орден?
Жизнь в монашеском ордене структурирована
и активна. Красный орден считает, что обычная
монашеская жизнь парализует разум и
притупляет чувства. Вместо этого члены ордена
занимаются учебой, активными дебатами,
преподаванием и другими интеллектуальными
занятиями. Исследования и эксперименты очень
поощряются. Популярна алхимия, а также
погружение в глубины знаний о враге: изучение
еретических верований, изучение схем питания
извергов и заучивание демонических
заклинаний. Все, что не является явным
maleficium, дозволено Красному Ордену.
Некоторые назвали бы эти исследования ересью,
сводящей на нет святость святого ордена, но
108
орден не позволяет деталям выплывать наружу
слишком часто. Кроме того, Красный орден
называет подобные исследования "изучением
инструментов врага".
Поскольку эти занятия могут легко привести
хорошего брата или сестру к искушению, орден
требует от своих членов строгих правил
поведения. Орден трудится по Правилу святого
Феодосия, написанному после долгой жизни
блаженного святого в путешествиях и
наблюдениях. Большая часть Правила касается
личного поведения, в нем говорится о
необходимости смирения, подчинения
начальству, почитания Бога и молитвы,
распределения имущества и требования, чтобы
все исследования были "добрыми делами". В
оставшейся части Правила описываются
наказания, если брат или сестра отпадут от
Благодати и сами будут заниматься
еретическими делами. Наказания в основном
сводятся к покаянию и молитве, хотя изгнание
предусмотрено для самых отвратительных
преступлений. Многие шепчутся о падших
братьях и сестрах, которые отступили от Правила
святого Феодосия и поддались соблазну черной
ритуальной магии.
Однако ордену выносится строгое
предупреждение: Никакие исследования или
эксперименты не должны проводиться за
пределами освященных стен аббатства под
страхом изгнания и отлучения. Это правило
основано на истории об Эверарде из Гаскони,
который за столетие до этого слишком далеко
зашел в исполнении воли Божьей. Он спрятал
свои исследования в горной пещере в Пиренеях
и привел с собой добрых братьев и сестер. В
своем любопытстве они тоже начали тайно
практиковать колдовство. Они были уже не
добрыми христианами, а сектой, и все, что они
вызывали, обрушивало на весь монастырь дождь
вечного проклятия и боли, полностью уничтожая
его. Никто не выжил.
Перспективы
Борьба: Философия проста: Использовать все
доступные инструменты для победы над врагом,
даже если эти инструменты — инструменты
врага, а это оружие — оружие врага.
Противник: Противник умен, хорошо
вооружен и имеет разнообразный набор оружия.
Изучение этого оружия — единственный путь к
победе.
Паства: Что мы можем понять по характеру
ран и положению тел павших? Возможно, у
нашей добычи есть свой метод нападения и свой
цикл, в котором она нуждается в плоти? Рыцари
Акры: Стойкие воины, которые, к сожалению, не
знают, какое оружие они могут применить в бою.
Сестры Святого Иоанна: наши боевые сестры,
познавшие внутреннюю силу, но растратившие
ее на нечестивые видения.
 Дом Мурнау: Они могут чуять зло, своим
собственным странным способом — возможно,
изучив эту странную способность, мы сможем
повторить ее для себя и полностью избавиться от
этого проклятого Дома.
Oculi Dei: Они собирают огромные объемы
данных и знаний, которые они хранят, а не
делятся ими.
Слухи о происшествии быстро
распространились по близлежащим деревням.
Инцидент не удалось скрыть — он оставил после
себя слишком много свидетелей и слишком много
трупов. Красный орден был спасен благодаря
быстрым действиям аббата Гуальхарда де
Мозенкса из Тулузы, который сжег
оскорбительные материалы и ввел в действие
Правило святого Феодосия. Хотя устав ордена не
был отменен — в немалой степени благодаря
политиканству доброго аббата и его связям с
папой Александром III, — люди относятся к
членам Красного ордена с подозрением, как
будто у них в любой момент могут вырасти
клыки и они начнут произносить демонические
заклинания. Если падет один, могут пасть все.
Сокровенный секрет ордена — то, что самые
любимые его члены страдают от стигматов, —
был эффективным козырем в переговорах с
папством в самые трудные времена. Ношение
ран Христа, согласно церковной доктрине,
является благодатью, даруемой только самым
набожным из верующих. В любой момент орден
может быть распущен одним-единственным
действием Папы, но кровь Христа снова и снова
сдерживает его руку.
Академики очень восхищаются этим орденом,
хотя говорят о нем только в тишине. Ходят слухи,
что члены ордена могут призывать как чудеса от
Бога, так и великое зло от Сатаны. Появление их
красных одеяний вызывает как волнение, так и
страх. Некоторые члены Церкви и ордена является монастырь Лаурендин в Тулузе.
интеллектуальной элиты задаются вопросом, нет
ли у Красного Ордена более грандиозного плана
— возможно, слияние со злом или параллельная,
более тайная война, в которой они
манипулируют Церковью для реализации своих
собственных планов. Стали известны некоторые
признаки мятежа против Церкви — недавно
несколько докторов теоло— гии, уважаемых в
своих областях, были пойманы на
манипулировании епископом небольшой епархии
в Гаскони с целью получения его влияния на
церковную политику. Интересно, что эта епархия
находилась недалеко от места, где располагалось
аббатство, разрушенное братом Эверардом. Хотя
эти люди были подвергнуты дисциплинарному
взысканию со стороны ордена, Церковь задается
вопросом, сколько еще ее чиновников среднего и
высшего звена стали марионетками для элиты
Красного ордена.
Внешний вид: Братья Красного ордена одеты
в красные мантии, подпоясанные черным
109
кожаным поясом. Сестры носят красные халаты,
подпоясанные серебряным поясом и четками.
Инициация: Правило святого Феодосия
описывает посвящение юношей и девушек в
Красный орден. Старшие члены ордена
спонсируют юношей и девушек, которые
участвуют в строгой интеллектуальной,
физической и богословской подготовке. Первый
год обучения — это испытательный срок. Они
могут работать в поле и служить под началом
старейшин, но орден имеет право уволить их за
любой проступок в любое время.
Члены могут быть приняты уже в 12 лет, если
они проявляют должные интеллектуальные
способности. Дети, которые становятся
послушниками, обучаются языкам, философии,
письму и богословию. Красный Орден
предпочитает "брать их молодыми", понимая, что
взрослого человека труднее обучить основам
грамотности, чем ребенка.
Организация: У Красного Ордена нет
титулованного главы; отдельные не
принадлежащие к Красному Ордену аббатства и
клуатры подчиняются только кардиналу
Марзону. Внутри Красного Ордена нет жесткой
организации как таковой, хотя приоры и
приорессы избираются раз в год из числа членов.
Красный орден присуждает ученые степени
учителям. Большинство преподавателей
получают звание бакалавра теологии. Они
являются магистрами по второстепенным
предметам, таким как латинская грамматика.
Магистры теологии получают несколько степеней
бакалавра и изучают более сложные предметы,
такие как Священное Писание, философия или
оккультные науки. Доктор теологии — это
опытный исследователь или теолог, способный
читать углубленные лекции по различным
оккультным предметам.
Владения: Крупнейшим аббатством Красного
В монастыре в трех спиралевидных башнях
хранится величайшая библиотека ордена. В его
стенах живут более 300 членов ордена.
Им также принадлежит монастырь Святой
Схоластики в Риме, здание, за которым
ухаживают красные сестры. Внутри здания
находится еще одна большая библиотека, а
также святое тело и мощи святого Феодосия.
Легенда гласит, что прикосновение к святым
мощам святого Феодосия на мгновение позволяет
просителю заглянуть в разум противника.
Высшая добродетель: Мудрость
Благословения: Красный Орден необычайно
талантлив в манипулировании Святым
Искусством. Его фирменная тропа, Boni Spiritus,
позволяет использовать широкий спектр
эффектов, включая сдерживание демонов и
даже призыв суда Небес.
Проклятие: Члены Ордена Святого Феодосия
страдают от стигматов. Их ладони кровоточат,
спина болит, как от ударов плетью, а лоб щиплет
от невидимых шипов. В редких случаях в боку
открывается ужасная кровоточащая рана.
Преимущество ордена: Некоторым
феодосийцам разрешается изучать
действительно еретические и злобные тексты,
взятые из библиотек нераскаявшихся еретиков и
демонопоклонников. Хотя это и имеет
неприятный эффект склонения Красного Брата
или Сестры к ереси и коррупции (см. ниже), это
также дает инквизитору знания — а значит, и
власть. В игровом плане обучение персонажа по
теме ереси и демонов дает три свободные точки
в фоне воздействия. Игроки и рассказчики
должны помнить, однако, что эта информация
взята из книг, а не получена из первых рук.
Поэтому персонаж может быть весьма удивлен,
когда существо поведет себя не так, как его
изображают в книгах.
Недостаток ордена: Чтение дьявольской
литературы подрывает рассудок читателя и
склоняет его на темные пути. Феодосийцам,
изучающим запретную литературу, труднее
противостоять своим низменным побуждениям.
Для этих персонажей сложность не поддаться
импульсу, будучи бессердечным, считается на
один балл выше.
Создание персонажа: Красный Орден
склоняется к высокоинтеллектуальным
концепциям. Категория Первичных Атрибутов
обычно Ментальная, как и Знания. Феодосийцы
часто обладают натурой автократа и импульсом
доминирования. Фоны включают Наставника,
Главу Дома и Статус. Их главная добродетель —
самоконтроль.
Сестры Святого
Иоанна
Я вижу в своем воображении, что в момент
смены листьев и покраснения луны рука Бога
протянется вниз через Его верных и поразит
неверующих пламенными мечами!
Первый подтвержденный трактат о сестрах
Святого Иоанна появился в 1217 году, когда
сестра Тереза, известная иберийская провидица,
обратилась в Рим с просьбой о создании нового
женского ордена. С помощью Отто фон Мурнау и
кардинала Уголино ей удалось добиться
признания ордена. Ватикан предоставил сестре
Терезе официальный монастырь и больницу в
Тире. Там сестры приняли законы святого
Августина, читали Божественную службу по
обряду Гроба Господня, жили в строгих кельях и
проводили время в глубокой медитации о
милости Божьей. Хотя первоначальная больница
была в плохом состоянии, благодаря упорному
труду они процветали. Орден пользовался
большим успехом и популярностью благодаря
своим усилиям в Святой земле, особенно
110
поддерживая и исцеляя войска, участвовавшие в
Четвертом крестовом походе.
Монахини оставались в своей больнице в Тире
в течение семи лет, пока сарацины не разрушили
этот первый монастырь в 1222 году. Монахини
мигрировали на запад. В течение десяти лет они
основали монастыри в Кастилии, Франции, на
итальянском полуострове и в Германии.
Жизнь сестер Святого Иоанна сосредоточена
на молитве. Сестры занимаются медитацией,
сосредотачиваясь на тайнах Божьих и
присоединяясь к другим для хора во время
ежедневного чтения молитвы. Они постятся,
соблюдают кодекс молчания, если только не
читают Божественную службу, живут в
строжайших кельях и подолгу медитируют.
Такой образ жизни помогает отгородиться от
их видений — жестоких, случайных, глубоко
личных видений, которые начинаются просто от
прикосновения к какому-либо предмету, при
виде картины или при воспоминании о теплом
летнем дне. Они прикасаются к мечу и видят
лица жертв, когда он вонзается в мягкие тела.
Стоя на кладбище, они видят парад призраков —
прошлых и будущих. Они прикасаются к
простому железному колышку и в мельчайших
подробностях видят, как его использовали в
качестве орудия ужасной пытки. Чем больше зла
они видят, тем больше запоминают. Видения
проползают в их сознании, как давно
разложившийся демон из кошмаров.
Их суровая жизнь позволяет им
контролировать то, что они видят, что думают и
что делают. Худшее остается в стороне.
Медитация и вера придают видениям видимость
предсказуемости и помогают устранить их
ужасающую грань. Моменты покоя успокаивают
разум и уменьшают боль. Молитва фокусирует
видения на чем-то более полезном и приятном,
чем убийство, изнасилование и вечное горение в
озере огненном. Святая земля дает им утешение.
Видения случайны и сильны. Сила и
непредсказуемость видений пугает молодых
сестер. Стены монастырей отдаются эхом от их
криков, читающих розарий из запертых келий.
Лишь немногие молодые сестры покидают стены
монастыря и еще меньше покидают свои
комнаты.
Однако по мере взросления сестры чувствуют,
что вынуждены действовать в соответствии со
злом, которое они видят, даже ценой
возникновения непрошеных видений. Они
знают, что, спрятавшись на всю жизнь в
монастыре, видения не прекратятся навсегда, а
лишь на маленькие капельки времени. Они
чувствуют, что могут внести больший вклад,
делясь информацией в своей голове, чем просто
останавливая ее песнопениями и молитвами.
Где-то там есть человек с мечом и волей,
который может следовать их указаниям и
остановить зло у его источника.
 Эти сестры покидают безопасность своего
монастыря и отправляются в мир, где они
создают маленькие оазисы мира и святости —
тайные общежития и больницы, где они
надеются исцелить тела, умы и души тех, кто
борется со злом. Странствующие сестры строят
особый тип святилища: эремитический
монастырь. Они могут быть созданы где угодно,
даже на поле битвы. Для этого требуется лишь
какое-то убежище и сестра Святого Иоанна.
Рыцари, воины и искатели приходят к дверям
монастыря, ища тишины и периода исцеления.
Этим просителям сестры помогают залечить
душевные раны, прикладывают холодные
компрессы к ранам плоти и даруют мудрость из
своих личных видений — рассказы о далекой
семье или о победах, которые еще предстоит
одержать.
У немногих Святое Зрение становится
неумолимым и постоянно жестоким, и даже
пребывание в пустынном монастыре не помогает
справиться с ним. Некоторые из этих безумных
монахинь поддаются видениям зла, которые
проползают в их сознании, и они воют о своих
видениях всем, кто их слушает. Безумные
выкрикивают путаницу полупонятных
предложений, кричат на забытых языках и
пророчат конец света.
Перспективы
Борьба: Пока мир не очистится от зла, в нем
все еще будет боль и смерть от рук зла, и мы
будем вынуждены быть свидетелями.
Противник: Творения извергов нарушают
естественный путь души с Земли на Небеса.
Только остановив их, можно обрести истинный
мир.
Стая: Мы можем видеть их судьбы, бедняжки,
когда они падают по прихоти демонов Ада. У нас
есть выбор: мы можем попытаться спасти их,
когда их судьба уже настигла их, или мы можем
протянуть руку помощи и вернуть их души к
жизни до того, как произойдет самое худшее.
Рыцари Акры: Благочестивые мужчины и
женщины, взявшие в руки мечи и сражающиеся
в доброй борьбе во имя Бога, Христа и всего
христианства.
Красный орден: Они названы так за цвет
своих одеяний, но когда я смотрю на них, я вижу
кровь.....
Дом Мурнау: Те, кто обрел веру, будут
торжествовать; те, кто погряз в искушениях,
падут.
Oculi Dei: Странная партия, которая никогда
не может обрести покой, потому что не может
поделиться тем, что видит, и поразмышлять о его
ценности.
111
Внешний вид: Сестры одеты в черные халаты
с белыми капюшонами. Они носят длинные
веревочки с четками и подвязывают их
серебряным шнуром. Часто они носят черные
перчатки. Многие сестры святого Иоанна ходят
босиком.
Инициация: Женщины, проявляющие интерес
к вступлению в орден, проходят расследование, в
ходе которого выясняется их происхождение и
родственные связи. Если их кандидатура
оказывается приемлемой, они вступают в орден
в качестве послушниц. К послушнице
приставляется специальный магистр, который
направляет ее и обучает молитвам Божественной
канцелярии. После испытательного года другие
члены ордена голосуют за принятие послушника
в орден. Тех, кто не прошел испытание,
увольняют. После принятия сестра принимает
обеты, выбирает святое имя, входит в монастырь
и становится истинной сестрой Святого Иоанна.
Организация: Сестры Святого Иоанна
поддерживают очень свободный порядок среди
своего числа и между своими монастырями. Все
монахини начинают свою карьеру
послушницами.
Позже они становятся сестрами. Большинство
монахинь остаются сестрами на протяжении
всей своей карьеры. Одна сестра избирается в
качестве настоятельницы монастыря, она
контролирует повседневные дела и распределяет
работу между сестрами.
Владения: Сестры Святого Иоанна владеют
владениями во Франции, Иберии и Священной
Римской империи. Их главный дом — аббатство
блаженного Иоанна Евангелиста, расположенное
недалеко от дома сестры Терезы, недалеко от
Мадрида. Тело святой Терезы покоится здесь, в
главной часовне.
Они также содержат важный монастырь
пустыни, монастырь Святой Матери, для чистой
медитации и обсуждения природы Бога, в
Экс-ла-Шапель. Многие великие рыцари и
короли, утомленные сражениями крестовых
походов, между собой или с извергами,
преодолевали большие расстояния, чтобы
уединиться здесь с сестрами и предаться
размышлениям о своих грехах.
Высшая добродетель: Вера
Благословения: Сестры святого Иоанна
тронуты Словом Господа. Они используют
мощные псалмы в своем крестовом походе
против противника.
Проклятие: Размышляя о природе Бога и
словах Христа, мысли сестер блуждают по
Страшному суду. Их посещают мучительные
видения смерти, суда, горящего пламени, пыток
и демонов ада. Когда видения начинаются, их
нелегко остановить, и они приходят к сестре в
любое время суток.
Преимущество ордена: Многие сестры Святого
Иоанна получают божественные видения. Эти
видения всегда имеют какой-то толчок —
некоторые сестры видят видения при
прикосновении к предмету, некоторые — просто
при взгляде, некоторые — при наложении
крестного знамения на определенную цель, а
другие видят свои откровения во сне. Эти
видения редко бывают приятными и могут быть
прогностическими (показывать грядущие
события) или посткогнитивными (показывать
прошлое). Рассказчику предлагается решить,
когда эти видения происходят и какую именно
информацию они передают. Если персонаж
хочет вызвать видение, игрок должен потратить
очко Силы воли и сделать бросок Восприятие +
Эмпатия (сложность зависит от того, насколько
сильны эмоциональные впечатления от цели; см.
Прорицание "Прикосновение духа" на стр. 177
книги "Темные века: Вампир). Успех означает,
что сестра получает видение, интенсивность и
полезность которого зависит от количества
выпавших успехов. Провал не дает никакой
информации; неудача вызывает недостаток
приказа (см. ниже).
Недостаток ордена: Не все — фактически,
даже не большинство — видения, которые
получают Сестры, являются доброжелательными.
Чаще всего Сестры видят кровь, смерть и
апокалиптический ужас, даже если видения
носят информативный характер. С точки зрения
игры, каждый раз, когда Сестра получает
видение чего-то особенно ужасного или пытается
вызвать видение и терпит неудачу, игрок должен
бросить "Мужество" (сложность 7). Успех этого
броска означает, что персонаж не пострадал,
просто потрясен силой своего видения. Если
бросок провален, несчастная сестра теряет очко
силы воли от ужаса, а неудачный бросок лишает
персонажа по одному очку силы воли и
убежденности.
Создание персонажа: Сестры Святого Иоанна
полагаются на свои врожденные таланты и
дающие личности. Они часто имеют покаянную
натуру, которая иногда превращается в импульс
мазохизма. Социальные атрибуты и таланты
обычно являются основными. Общие дополнения
включают союзников, дом-главу и паству.
Большинство сестер имеют высокие показатели
самоконтроля.
Дом Мурнау
Вы не чувствуете этот запах? Этот
ужасный, тошнотворный, запах... о... возможно,
это ничего.
В 1117 году нашей эры Гюнтер из Мурнау
столкнулся с новым видом зла в лесах к северу от
Тулузы во время паломничества к известной
церкви. Зло охотилось за Гюнтером несколько
дней. При свете луны 15 октября Гюнтер поймал
безумное существо в его логове и угостил его
лезвием своей шпаги. Письма Гюнтера,
пришедшие в семью после этого, не были
112
наполнены ужасом. Напротив, они были
наполнены довольно бодрым посланием. "Наши
знания не пропадут даром", — писал Гюнтер. "С
этого дня миссия Дома Мурнау — для тех, кто
достоин этой чести, — заключалась в том, чтобы
противостоять ужасам ночи.
Со времен Гюнтера члены Дома следуют его
примеру, охотясь и убивая извергов, когда бы
они их ни нашли, даже если это стоит им
рассудка. Они утверждают, что к охоте их
побуждает чувствительность к коррупции в
других людях. Они видят ее в глазах
коррумпированных военных чиновников,
подкупленных кардиналов и падших дворян.
Когда члены Палаты приближаются к врагу, их
голова идет кругом, зрение затуманивается, и
они инстинктивно понимают, что впереди
таится зло. Они вынуждены уничтожить его,
иначе придется жить со злом вечно. Они
предпочитают жить без него.
В крови Мурнау есть и кое-что еще, и это
притягивает их так же сильно: Необъяснимая
странность. Некоторые члены Дома привлекают
последователей. Другие притягивают внезапное,
нежелательное влияние. Некоторые внезапно
попадают в денежный плен, только чтобы узнать,
что они пришли из явно недобрых источников.
Некоторые внезапно обнаруживают, что лишены
всякой власти и бродят в лесу в одиночестве без
всякой причины. Все испытывают случайные и
ужасные полосы невезения.
Хуже того, более чем несколько членов Дома
привлекают большие группы врагов, как
человеческих, так и дьявольских. Они
притягивают махинации и заговоры зла на сотни
миль вокруг. Злодеи притягиваются к членам
Дома Мурнау, как мотыльки к огню.
У членов Дома Мурнау есть одно
преимущество перед проклятием: Их
обостренные чувства мгновенно подсказывают
им, кто испорчен, а кто нет, что является
неисчислимым преимуществом при
столкновении с коварными врагами, самыми
черными извергами и кознями проклятых. Ходят
слухи, что члены Дома Мурнау могут учуять зло
за дюжину лиг, причем даже друг от друга.
Побуждаемые своей чувствительностью,
своими врагами и необходимостью очистить
мир, некоторые члены Дома посвящают себя
пожизненному служению Церкви. Там они
подтверждают свою веру в Бога и верят, что за
их даром и проклятием стоит нечто большее, чем
просто кровь. Возможно, это дар самого Христа,
который нужно использовать во имя высшего
блага.
Те Мурнау, которые не присоединились к
церкви, выходят в мир в одиночку. Они
поднимают мечи и устремляются вперед,
надеясь уничтожить зло, которое, по их мнению,
таится в лесах, пока их не настигла неудача.
Часто они оказываются на тех же путях, что и их
соплеменники. Те, кому посчастливилось
выжить, считают себя в выигрыше перед теми,
кто выбрал Церковь — они свободнее, говорят
они, идти по пути праведности, чем те, кто
скован правилами и законами веры. Те, кто дает
святые обеты, не согласны с этим, иногда очень
резко.
Те немногие, кто держится за свои родовые
земли, стремятся к ожесточенным и почти
постоянным политическим битвам у себя дома. В
глубине Священной Римской империи амбиции
Дома Мурнау сталкивают королей, влиятельных
дворян, епископов, кардиналов и всех
жаждущих власти. Члены Дома, мужчины и
женщины, превращаются в хитрых политиков и
бюрократов. Они торгуют связями и знаниями,
становятся посредниками, продавая власть тому,
кто больше заплатит. Они становятся
незаменимыми советниками, указывая
нанимателю, кто является настоящим
союзником, а кто — врагом. Самый известный
член дома — Леопольд из Мурнау,
доминиканский монах с немалыми
достижениями. Пожилой человек, он посвятил
свою жизнь делам Божьим и содействию
инквизиции. Он ревностен, верен и бесстрашен
перед врагом. Леопольд приобрел известность
как писатель, богослов и брат главы богатой
семьи. Он принес большую честь Дому.
Благодаря влиянию Леопольда (и импульсивному
предложению его племянника Отто) Дом Мурнау
укомплектовывает тайную инквизицию своими
отпрысками, как светскими, так и из
духовенства. Желание семьи противостоять
коррупции побуждает ее членов работать против
зла, заражающего христианство. Инквизиция
считает их способность выслеживать зло весьма
полезной, но иногда слегка раздражающей,
поскольку иногда они обнаруживают коррупцию
в самых неудобных местах внутри самой
Инквизиции.
Перспективы
Борьба: Нам дан великий дар распознавать
зло. Это наша судьба, переданная Небесами, —
взять в руки оружие и сражаться с легионами
Ада.
Противник: Противнику не скрыться от
наших хитрых чувств, нашего острого
интеллекта или наших острых мечей, ибо мы из
Дома Мурнау и наша кровь сильнее любой силы
из Ада!
Стадо: Крестьяне — несчастная жертва в этой
войне. Они не знают, что происходит и почему, и
если бы мы сообщили им об этом, они бы только
запаниковали.
Рыцари Акры: Прекрасная, но довольно
напряженная группа людей, чья склонность
бросаться в бой сломя голову, не зная масштабов
зла, часто приводит к тому, что погибших
рыцарей больше, чем погибших демонов.
113
Красный орден: Мы не так часто чувствуем от
них запах разврата, как думают другие. Но у
добродетели есть свой запах, и он явно
отсутствует и у феодосийцев.
Сестры святого Иоанна: Странное дополнение
к нашим чувствам — они видят зло, а мы его
чувствуем. Они подтверждают именно то, что
мы знаем: демоны преследуют землю, и если мы
ничего не предпримем, наступит конец света.
Oculi Dei: Да, они наблюдают, но разве их
работа не была бы проще, если бы они просто
знали, кто испорчен, а кто нет?
Внешний вид: Герб Дома представляет собой
пару гербов с крестом, окруженным двумя
горизонтальными серебряными полосами на
пурпурном фоне. Он украшает их щиты, табарды
и другие подобные атрибуты. Только глава Дома
носит герб как знамя. Члены Палаты, состоящие
в рыцарских орденах или взявшие в руки
оружие, носят герб в качестве значка на своем
табарде.
Женщины носят серебряные, пурпурные и
черные одежды.
Мужчины одеваются в соответствии со своей
станцией. Мурнау, принадлежащие к святым
орденам, одеваются в соответствии с
требованиями. У многих из них также рыжие
волосы и голубые глаза. В семье Мурнау очень
часто встречаются близнецы.
Инициация: Члены Дома Мурнау, которые
служат инквизиции, могут быть полнокровными
Мурнау (в этом случае они часто демонстрируют
проклятие Дома), родственниками только по
браку или слугами (последние не страдают от
проклятия, и тем лучше для них). Однако не все,
кто связан с Домом Мурнау, служат Инквизиции.
Вступит ли данная Мурнау в борьбу или нет,
зависит от ее жизненного опыта; если она
столкнется с демонами или другими
сверхъестественными странностями, ее,
вероятно, быстро примут в Инквизицию.
Проклятие Мурнау практически гарантирует, что
полнокровные члены страдают от таких встреч.
Организация: Дом возглавляет старший член
семьи, который носит титул графа. В настоящее
время главой является Фредерик Мурнау,
мужчина средних лет, закаленный семейными
распрями.
Глава часто меняется из-за внутрисемейной
политики и случайных "происшествий". Ниже
главы Дом организуется как семья: Те, кто
находится в прямом кровном родстве с главой,
обладают наибольшей властью, включая
взрослых детей и братьев. За прямыми
кровными родственниками следуют те, кто
вступил в брак по основной линии: Супруги,
зятья, невестки. И, наконец, двоюродные братья
и сестры, а также члены семьи, удаленные по
браку.
 Владения: Замок Мурнау вот уже почти 300
лет стоит в густом лесу за пределами графства в
Баварии. Огромная, разветвленная, холодная
каменная крепость защищает семью от
многочисленных врагов и странствующих
богомольцев. За пределами главной крепости
семья содержит огромное количество летних
коттеджей, зимних убежищ и других удобств,
которые могут купить их деньги и влияние.
Семья также владеет вторым поместьем в
Пьемонте в окрестностях Салуццо. Находясь
вдали от Римской патримонии, это небольшое
поместье расположено в тени Альп. Члены семьи,
не пользующиеся благосклонностью нынешнего
главы семьи, часто живут в Пьемонте.
Высшая добродетель: Любая (на выбор игрока)
Благословения: Проклятие Дома Мурнау имеет
и положительную сторону. Члены Дома
научились контролировать различные аспекты
своего арканного наследия, известные под
общим названием Наследия. Проклятие: Члены
Дома Мурнау страдают от Maledictio. Члены Дома
Мурнау страдают от странных проклятий и
длительного невезения. Это может быть что
угодно: от спотыкания о каждый камень на
дороге до того, что культы святых спонтанно
начинают манить и поклоняться данному члену
Дома. Как правило, проклятие привлекает к
члену Дома нежелательное внимание извергов.
Преимущества Ордена: Члены Дома Мурнау,
не проявляющие семейного проклятия, по какой
бы то ни было причине (будь то брак в семье или
служба в семье в каком-либо качестве, но не
имеющие фактического родства по крови или
браку), все равно пользуются преимуществами
принадлежности к благородному дому. У таких
персонажей есть три свободные точки, которые
можно разделить между Дополнениями
Союзники, Ресурсы и Стая.
Недостатки ордена: Принятие на службу
проклятого дома или, что еще хуже, женитьба на
нем, не лишены риска. Бог, очевидно,
приветствует такие вещи с повышенным риском
своей неблагосклонности. Игроки, выбравшие
для своих персонажей Мурнау преимущество
ордена (а не облечения), добавляют один герольд
за получение новых проклятий.
Создание персонажа: Персонажи Мурнау
отстаивают честь Дома превыше всего.
Защитник — обычный характер (и несет в себе
импульс консерватизма). Социальные атрибуты
часто являются основными, а Навыки обычно
являются основными способностями.
Дополнения включают в себя известность, статус
и влияние.
Oculi Dei
Мы не можем раскрывать то, что знаем,
пока не будут собраны все факты, независимо
114
от того, сколько людей может погибнуть за это
время.
Когда-то у Меча Святого Иакова была
серьезная слабость. Большинство из них, за
исключением основателя Родрига де Наварра,
никогда не видели ни одного изверга, не говоря
уже о сражении с ним. Несмотря на то, что они
ревностно желали сражаться с врагом, они были
ходячим слепым пятном. Не имея достаточного
опыта, Меч был почти уничтожен после
столкновения между его основателем и вампиром
Ксальбадором. После этого столкновения Родриг
де Наварр получил шрам и паранойю, а Меч
рассеялся.
Потрясенный в своей вере встречей с
дьяволом и убежденный в существовании
темного заговора по всей Европе, Родриг
нуждался в группе, на которую он мог бы
положиться, которая могла бы следить за ним и,
что самое важное, которая могла бы ему
поверить. Из самых верных и преданных Меча
Святого Иакова Родриг сформировал Oculi Dei.
Их задача — обнаружить логова извергов,
проследить за их питанием, составить карту их
владений, выследить их пешки и вернуться с
этой информацией. Как только они соберут
ясные и достаточные доказательства, их
начальство даст разрешение сжигать и убивать.
Изначально Oculi были тайным, внутренним
крылом Меча Святого Иакова, светской группы
мужчин и женщин, посвятивших себя
искоренению инфернального на лезвиях своих
мечей. Тайные члены Окули иногда открыто
являются членами Меча Святого Иакова. Тем не
менее, они никогда не раскрывают свою
истинную верность.
Меч Святого Иакова и другие воинственные
группы уничтожают извергов в их логовах,
входят в историю как герои и претендуют на
чистоту души христианства. Oculi находятся в
более уязвимом и важном положении. Они
узнают все, что могут, о так называемом темном
заговоре в Европе. Они составляют схемы, планы
и наблюдают. Они питаются своей личной
паранойей, навязчиво делают записи и готовятся
к убийству. Они докапываются до истины и
находят центр злого заговора.
Oculi Dei отмечают каждый приход и уход
каждого чиновника в каждом городе, в котором
они находятся. Они планируют ежедневные
привычки политических и религиозных
ритуалов. Они наблюдают за рынком. Они
наблюдают за военными. Они отмечают каждую
деталь, каждого мужчину, женщину и ребенка.
Глаза" — эксперты в улавливании самых
незначительных нюансов в изменениях
распорядка дня. Они знают, что эти изменения
могут привести прямо к сердцу зверя.
Внутри своих тайных домиков и убежищ,
скрытых мест встреч и дорожных домов в лесах,
горных пещер и пыльных комнат, Окулы создают
огромные алтари из записей, томов и ссылок на
свои мрачные навязчивые идеи. Эти альковы —
не просто места встреч, убежища и склады. Это
святыни для вечно бдительного стремления
Окули к борьбе с тьмой. Где-то в этих грудах
заплесневелого пергамента и пахнущих духами
книг хранятся приходы и уходы извергов,
расписанные в мельчайших подробностях.
Если бы кто-то мог просто сесть и обработать
все это, возможно, просто возможно, темный
заговор мог бы быть раскрыт.
Многие Глаза расстраиваются из-за
несбалансированного соотношения исследований
и действий. Они предпочитают действовать на
основе имеющейся у них информации, а не
ждать. Очевидно, что изверги находятся рядом и
не замечают, и уничтожить их было бы проще
простого. Однако их начальство не даёт им покоя
— Глаза должны быть крайне осторожны в своих
действиях и в том, что они делают. Если их
поймают, хотя бы один раз, мир узнает об их
существовании, и мантию секретности с них
снимут навсегда. Те, кто действует
преждевременно — и их ловят — отсекаются от
ордена, возвращаются в Меч Святого Иакова
(если они когда-либо были членами этой группы),
а иногда полностью удаляются из общества.
Все эти наблюдения, изучение,
разглядывание, прятки и ожидание делают Oculi
Dei параноиками и недружелюбными. Кто угодно
и где угодно может оказаться извергом,
участвующим в заговоре. Некоторые Глаза,
которые не могут сбалансировать свои миссии со
своими внутренними этическими и моральными
кодексами, становятся черствыми, холодными и
жестокими. Многие сходят с ума. Сам Родриг де
Наварр, как говорят, проиграл свою битву с
тьмой. Говорят, что он ведет параноидальный
образ жизни, и ходят слухи о том, что он
потакает всем темным прихотям, которые
приходят ему в голову.
Перспективы
Борьба: Борьба — это игра в ожидание. Зло
нетерпеливо и глупо. Вскоре злыдни опустит
руки от самоуверенности, и тогда на них
обрушится Божья ярость.
Противник: Изверги — это не просто
чудовища, которые разрывают плоть и пьют
кровь. Они прячутся за ширмой мелких
бедствий, чтобы осуществить свои великие
заговоры. И эти великие заговоры связаны с
другими заговорами. Существуют тысячи — нет,
миллионы — заговоров, все они взаимосвязаны,
повсюду, сокрушая всех нас.
Стая: К сожалению, тех, кто попал в лапы
дьявола, не удается спасти, но те, кто погибает,
предоставляют ценные данные.
Рыцари Акры: Горячие болваны, которые
действуют при малейшем намеке на зло и
убивают одного или двух извергов, позволяя
настоящему злу выйти на свободу.
115
Красный орден: Противостояние знания
против зла — прекрасная стратегия, но работа
зла против зла сама по себе является злом.
Сестры Святого Иоанна: их созерцательность
достойна восхищения, но их склонность доверять
видениям вместо доказательств делает их
выводы подозрительными.
Дом Мурнау: Интересная, но вспыльчивая
семья со странными искушениями, окруженная
еще более странными происшествиями. За
несколько коротких лет своего существования
мы узнали об их проклятии больше, чем знают
они сами.
Кто такие Oculi Dei на самом деле? Как они
выглядят? Знают только они сами. О
существовании этого общества неизвестно даже
большинству Меча Святого Иакова. Глазами
Божьими может быть кто угодно: Местный
епископ, магистрат, бедный йомен или
сумасшедший на площади. Они — кто угодно и
все.
Внешний вид: У Окули нет определенной
формы, так как форма выдала бы их врагу.
Инициация: Глаза Бога в основном
выбираются из тех, кто близок к Родригу де
Наварру или Эньену ле Либрайеру из числа Меча
Святого Иакова. Немногие приходят со стороны,
просто потому, что знание о существовании
ордена не распространяется далеко за пределы
самих Глаз. Эньен имеет гораздо больше права
голоса в вопросах членства, чем Родриг,
поскольку Родриг де Наварр уже не тот человек,
каким был раньше. Окули могут набирать в свою
организацию из Меча Святого Иакова тех, кто,
по их мнению, принесет большую пользу их делу.
Как правило, новобранцы начинают как
информаторы. Позже их покровитель Око вводит
их в курс дела — вести записи, хранить темные
секреты, встречаться по ночам. Если у
новобранца все получается, он или она может
стать полноценным Окулусом. Окулусы не
проводят церемоний посвящения; новые Глаза
просто признаются остальными членами
организации.
Организация: У Oculi Dei нет официальной
организации. Вместо этого у них есть свободная
иерархия, которая подчиняется Эньену ле
Либреру — хотя Родриг де Наварр убежден, что
они подчиняются непосредственно ему.
Определенный престиж окружает тех, кто
дольше всех состоит в Oculi Dei, и те, кто имеет
высокий стаж, признаются начальниками.
Большинство групп Глаз малочисленны, не
более пяти человек в городе средней величины.
Многие Глаза работают в одиночку, выполняя
свои задания в сдержанной тишине, без
надсмотрщиков и повелителей.
Владения: Окули держат небольшие тайные
норы в крупных городах от Королевства Леон до
Королевства Венгрия. Эньен ле Либрайер
командует орденом со своей базы в Тулузе,
которая построена на вершине большой базы,
служащей одновременно складом и местом
собраний. Они также собираются в трактире
"Семь тайных танцоров" в Барселоне — месте,
где люди не задают слишком много вопросов и
не помнят слишком много лиц.
Окулы владеют забытым замком под
Аугсбургом в Баварии. Они хранят важные
книги и находки в библиотеке в самой западной
башне в надежде, что позже какой-нибудь
архивариус совершит паломничество в
Шварцвальд и разберется с фактами о тайных
планах извергов.
Высшая добродетель: Мудрость
Благословения: Многие Глаза благословлены
Бенедикцией. Их молитвы услышаны. Господь
позволяет им видеть скрытое, сливаться с толпой
и чувствовать утешающую руку во время
глубочайшей нужды.
Проклятие: Глаза Бога страдают от
Anathemae. Они начинают презирать, затем
ненавидеть и, наконец, бояться своего ордена.
Сначала они кажутся просто измученными —
они видели все. Позже они начинают обвинять
свой орден в ненависти к себе. Наконец, они
считают, что их орден участвует в огромном
заговоре, используя их всего лишь как пешки в
каком-то ужасном заговоре.
Преимущество ордена: Глаза инквизиторов
принимают решения, о которых не знает
большинство людей. Они знают о преступлениях
116
и деяниях, которые, хотя и не входят в
компетенцию Инквизиции, все же являются
незаконными или аморальными в каком-то
смысле. Окулусы (и вообще Инквизиция) не
обладают ресурсами для преследования всех этих
нарушений, но отдельные Окулусы могут
использовать свою информацию с пользой. Это
позволяет персонажу Окулуса использовать
материал для шантажа, давая три свободные
точки, которые можно разделить между
дополнениями "Контакты", "Влияние" и
"Ресурсы". Игрок и Рассказчик должны
проработать детали того, кого шантажируют и в
каком качестве.
Недостатки ордена: Никто не любит, когда его
шантажируют. Око, которое использует свои
секреты таким образом, становится меченым.
Считается, что у персонажа есть Враг (как
недостаток, но игрок не получает бонусных
очков; см. стр. 306 книги "Темные века: Вампир),
оцененный в три очка. В начале хроники этот
враг не может причинить персонажу никакого
вреда, но все меняется...
Создание персонажа: Глаза могут иметь
любую концепцию, но многие происходят из
военной ветви Меча Святого Якова. Многие
имеют природу Педагога и импульс Фанатизма.
Ментальные атрибуты и знания обычно
первичны. Окули обычно имеют в качестве фона
Дом Главы, Контакты и Ресурсы, и многие имеют
высокие оценки в Самоконтроле.
Толпа выросла почти до десяти
человек.
Они стояли и смотрели, как Шон метался по загону. свиньи были давно мертвы,
их съели несколько месяцев назад, когда начался голод, но их вонь все еще была
гнетущей и покрывала юношу, как вторая кожа. ночной воздух был теплым и
влажным, но Агнес все равно ощущала явный холод, когда шла к загону.
— Он одержим, — прошептал кто-то рядом. кто-то еще пробормотал в знак
согласия.
Агнес еще не знала, но это, конечно, казалось возможным. она слышала
сплетни, ходившие по городу, — что Шон и его семья поклоняются дьяволу, что
они вызвали голод, что у них на спине клеймо Зверя. Агнес Кентская была готова,
однако, ибо Господь показал ей истину в видении накануне вечером.
В том месте, где Спаситель наш изгнал легион демонов, найдется душа, еще не
упокоенная. Она подошла к краю загона. Шон стоял на четвереньках в грязи и
визжал, как поросенок. Он поднялся на колени и задыхался.
— Святая сестра! Пожалуйста, помогите мне! Я поставлю его на место! Я...
Он снова бросился вперед, катаясь по грязи, задыхаясь и раздирая свою плоть.
Любопытство юноши прокляло его. Только силой Господа юноша будет
освобожден.
— Где он, Шон? — твердо произнесла Агнес, пытаясь достучаться до юноши
через дух.
Шон вскочил на ноги и бросился на сестру. она в страхе отступила назад, и он
столкнулся с оградой, вылетев вперед из загона. вонь последовала за ним, и
горожане отпрянули назад в отвращении и ужасе.
Однако падение, казалось, несколько прояснило голову Шона.
— Это здесь. — Он достал из кармана маленькое золотое кольцо. Агнес
потянулась за ним, но Шон отдернул его, его лицо исказилось в ужасном оскале. —
Ты не получишь его! Оно мое! Я забрал его у этой вороватой суки, когда убил ее!
Зрители задыхались, но Агнес подняла руки.
— Это говорит не он, а дух в нем! — Вместо того чтобы убеждать их дальше,
она прижала руки к его лицу и посмотрела в глаза измученному юноше. — Вон! Я
изгоняю тебя во имя Бога Отца и во имя Христа Спасителя. Оставь этого
мальчика и уйди, и никогда больше не беспокой ни его, ни его народ.
Она держала свой голос твердым. Она не боялась, так как была защищена
своей верой. Шон начал трястись, и тут Агнес — а судя по тому, что горожане не
кричали, только Агнес — увидела, как из тела бедного мальчика поднимается
фигура. Она выглядела как мужчина, наемник или разбойник, но на поясе у нее
были прикреплены локоны волос бесчисленных женщин.
Он указал на Агнес и произнес слова, которые могла слышать только она: "У
меня в поясе будут твои прекрасные волосы, маленькая монашка. Не думай, что
барьер между жизнью и смертью убережет его от меня". Затем оно исчезло.
Шон упал, задыхаясь. Агнес взяла кольцо из его руки и подошла к деревенской
кузнице.
Золото тает, а вместе с ним и сила демона.
Агнес знала, что у нее нет причин бояться. Мудрость бога была с ней.

117
 Глава 4: Персонажи и Драма
Ибо после многочисленных, бесчисленных испытаний, перенесенных терпеливо, благочестиво и с
хорошими результатами Блаженным Домиником и монахами, которые были с ним в той земле,
истинные сыновья такого отца не будут испытывать недостатка.
— Гийом Пелиссон, рассказывающий о деятельности Священной канцелярии в Тулузе в XIII веке
Становление
инквизитора
Создание персонажа в Dark Ages: Inquisitor
следует тому же основному формату, что и в
Dark Ages: Vampire, с несколькими основными
отличиями. Перед созданием
персонажа-инквизитора стоит перечитать пятую
главу Dark Ages: Vampire, если только вы уже не
знакомы с ней досконально, поскольку в ней
применяются многие из тех же предположений и
методов.
Для начала давайте рассмотрим концепцию
персонажа — первый шаг в процессе и,
вероятно, самый важный. При создании
персонажа-инквизитора необходимо продумать
три основных момента: Жизнь, которую вел
персонаж; его особый опыт, который привел его
к глубокой вере и Инквизиции; и его отношения
с орденом. Эти три фактора определяют, каким
человеком он является в начале игры. Давайте
рассмотрим каждый из них по очереди.
Моя жизнь
Хотя иногда миссия может показаться
всеобъемлющей, инквизитор — это не просто
служитель Церкви и Креста. Как и любой другой
человек в Темном Средневековье, он связан с
другими людьми, будь то семья, друзья,
товарищи по оружию или собратья по ремеслу.
Возможно, до вступления в теневую инквизицию
у него было какое-то ремесло или занятие, и эти
навыки и связи вполне могут пригодиться ему в
его новом призвании.
Чем большую глубину предыстории вы
сможете дать своему персонажу на этом этапе,
тем легче вам будет реалистично играть его в
самой хронике. Чем больше у вас в голове
информации о том, какой он человек и какой
опыт его сформировал, тем лучше вы сможете
реагировать на кризисы, с которыми он
неизбежно столкнется. Конечно, ценности,
мораль и амбиции, которые были у героя до того,
как он посвятил себя борьбе с Сатаной, будут
продолжать влиять на его решения и действия.
Происходил ли персонаж из бедной или
благородной среды? Темное Средневековье
допускало гораздо меньшую социальную
118
мобильность, чем мы привыкли сегодня, и
происхождение персонажа, безусловно, влияет
на то, как другие люди, в том числе и другие
инквизиторы, относятся к нему. Оно также
оказывает большое влияние на то, какие навыки
он сможет приобрести до того, как станет
инквизитором.
Значительная часть инквизиторов служила в
Церкви до того, как была принята в теневую
инквизицию. Столкновение со слугами врага
сопряжено, помимо прочего, с серьезным риском
коррупции, и церковь предпочитает нанимать
тех, кто уже крепок в своей вере. Они могли
служить в монашеском ордене доминиканцев,
который имеет тесные связи с инквизицией, или
даже в ордене францисканцев. Хотя между
Церковью и францисканцами, безусловно,
существует напряженность, инквизиция
достаточно прагматична, чтобы не обращать
внимания на эту напряженность в пользу найма
тех, кто обладает необходимыми навыками.
Такое же прагматичное отношение позволяет ей
вербовать братьев-мирян, солдат и торговцев,
которые составляют основной состав двух
орденов инквизиции. Она не может действовать
такими же открытыми методами, как ее папский
кузен, Священная канцелярия, поэтому она
больше полагается на нецерковных членов,
которые привлекают меньше внимания в
обществе и которые с меньшей вероятностью
будут ассоциироваться с инквизицией, для
выполнения работы.
Во всяком случае, те, кто действительно
благословлен Святым Духом, слишком редки,
чтобы от них отказывались только потому, что
они не имеют формального церковного
образования. Необходимой теологии и
процедурам их могут научить, как только они
вступят в ряды Инквизиции. Двойное
требование — преданная вера и навыки — или
благословения — которые сделают их полезными
членами организации.
Таким образом, инквизитор может быть
практически из любой среды. Важно решить, что
это было за происхождение и как персонаж
пришел к тому, что ее вера позволила ей
выступить против монстров.
Мой Спаситель
Вера — это константа Темного Средневековья.
В современную эпоху вера — это возможность
выбора, и многие религии проповедуют
терпимость к другим верованиям. Это не
относится к вашему персонажу. В Европе
христианство является практически
универсальной верой. Хотя оно может стоять
рядом с остатками языческих верований — а
церковь была чрезвычайно эффективна в
ассимиляции существующих божеств как святых
или демонов — христианство является системой
верований по умолчанию для большинства
людей. Действительно, отклонение от принятых
норм католической веры называется ересью, и ее
искоренение и уничтожение является основной
целью папской инквизиции или Священной
канцелярии. Хотя определенное количество
споров о точном значении Библии допускается,
отклонение от нормы веры не терпимо ни в
церкви, ни, зачастую, в обществе.
Однако ваша героиня несколько отличается от
основной массы населения. С ней произошло
нечто, что воспламенило ее веру в Бога, намного
превосходящую ту, которой обладает
большинство людей. Кто-то может описать это
как посещение Святого Духа, кто-то — как
благословение самого Бога. Другие же считают
это не более чем открытием глаз на слуг Ад—
версара в этом мире. Как бы ни относился к
этому ваш персонаж, это самый важный шаг на
пути к тому, чтобы стать членом Инквизиции.
Процесс оживления веры в Бога мог быть
внезапным откровением или медленным
процессом. Столкновение с демоническим
существом могло заставить вашего персонажа
осознать физический аспект духовной борьбы
между добром и злом. Действительно, простого
спасения жизни может быть достаточно, чтобы
будущий инквизитор ожил для Бога. Или же она
могла осознать, что в суд или церковь проникло
сатанинское существо, что заставило бы ее
осознать реальную природу борьбы добра со злом
в мире.
Какой бы ни была форма откровения, оно
стало определяющим моментом в жизни вашего
персонажа, и если она еще не работала на
Инквизицию, то это начало ее пути к этой форме
служения.
Как бы это ни произошло, ваш персонаж
знает о существовании Бога и сатаны в такой
степени, в какой большинство других людей не
знают. Церковь может быть важной частью их
жизни, но ежедневные сражения между слугами
Господа и скрытыми слугами зла не являются
частью их опыта. Поскольку глаза вашей героини
были открыты, Бог может действовать через нее
более мощными способами. Он может даровать
избранным слугам благословения, которые дадут
им возможность противостоять слугам
Противника.
Хотя не все члены Инквизиции обладают
этими благословениями, ваш персонаж обладает
ими. Она сделала первый шаг в прямом
служении Господу, испытывает реальное чувство
119
божественного благословения и теперь должна
выполнить свою миссию.
Мой орден
Инквизиция — тайная организация,
скрывающая свою деятельность за спиной
Священной канцелярии и Церкви в целом. О ее
существовании и характере крестового похода не
знают даже высокопоставленные
священнослужители Церкви. Поэтому мало кто
обращается в Инквизицию, чтобы стать ее
членом. Вместо этого Инквизиция находит их.
Старшие члены постоянно следят за людьми,
которые проявили талант к уничтожению слуг
Противника, и новости о таких людях быстро
распространяются по всей Церкви. Местный
священник упоминает об этом своему епископу,
тот поднимает этот вопрос в теологической
дискуссии с приезжим монахом-доминиканцем,
имеющим связи с инквизицией, и по цепочке
шепотков принимается решение.
Других просто принимают в один из орденов,
потому что они обладают навыками, которые
очень нужны тому или иному ордену. Только
после того, как они действительно вступают в
ряды инквизиции, они проходят через своего
рода определяющее осознание зла в ночи и
духовное откровение, которое оно приносит, и
становятся настоящими воинами Бога.
Очень немногие члены Инквизиции вступают
в нее почти по умолчанию: Удерживаемые,
родственники или слуги члена одного из орденов,
они оказываются втянутыми в ее борьбу против
какого-нибудь неискупленного слуги врага и
оказываются втянутыми в борьбу, о
существовании которой они и не подозревали.
Другие просто назначаются в Инквизицию из
других частей церкви, их благочестие,
решимость и навыки таковы, что они отмечены
для этого призвания, возможно, даже самим
Богом.
Как бы ваш персонаж ни пришел в
Инквизицию, каждый из пяти орденов имеет
свои собственные правила приема на службу.
Хотя возможно, что персонаж не подходит ни
под один из пяти орденов, это редкое явление —
большинство людей, принятых в Инквизицию,
легко находят путь в одну из этих групп, в
зависимости от их склонностей и потребностей
ордена.
Некоторые персонажи могут быть членами
одного из орденов до вступления в инквизицию.
В то время как подавляющее большинство
инквизиторов являются членами одного из
орденов, не все члены орденов активно работают
в инквизиции. Вступив в орден, персонаж будет
обучен путям инквизиции и особым навыкам и
мировоззрению этого ордена, и таким образом
будет готов к своему первому заданию. Более
подробную информацию об особенностях
мировоззрения и роли каждого ордена в теневой
Инквизиции см. в описании орденов в третьей
главе.
В отличие от кланов в Dark Ages: Vampire,
ордена Инквизиции — это социальные,
финансовые и философские структуры
поддержки, ориентированные на одну цель:
победить орудия Противника и сохранить мир
для добрых христиан. Люди, завербованные в
теневую инквизицию, выбираются для служения
этому делу, и от них ожидают, что ради этого они
откажутся от большей части, если не от всего,
своей прежней жизни.
Этот орден станет определяющим в ее жизни
в ближайшие месяцы и годы. Он дает ей твердую
моральную и теологическую базу для начала
инквизиторской деятельности и противостояния
наговорам врага.
Основная борьба в жизни инквизитора
должна вестись с врагом, а не с орденом,
которому она служит. Без поддержки и опоры
своего ордена инквизитор остается один в
борьбе, о которой мало кто знает и
существование которой церковь в целом не
желает признавать.
Мышление средневековья
Для современного восприятия акцент инкви—
зиции на борьбе Бога с сатаной как на
определяющей сердцевине борьбы добра со злом
может показаться странным или даже
неудобным. Более того, концепция, что "все, что
не по нашему пути, автоматически от сатаны",
может показаться чуждой и, возможно,
отвратительной. Однако важно помнить, что
такой образ мышления был распространен в XIII
веке, и у инквизиторов есть все основания
осознавать его более остро, чем у других людей.
Их вера в Бога — это то, что дает им силы
бороться со сверхъестественным. Тем не менее,
атеисты и язычники существуют в этот период в
небольшом количестве (но последняя группа
гораздо больше первой). Однако люди с такими
убеждениями не станут членами инквизиции.
XIII век — это время беспощадного подавления
ереси со стороны Священной канцелярии.
Инквизиция, которой приходится противостоять
самим слугам Сатаны, не имеет иного выбора,
кроме как строго следить за своими рядами,
чтобы они не были запятнаны ересью. Хотя
предстоящие встречи могут подвергнуть веру
вашей героини серьезному испытанию, на
момент начала игры она должна быть
убежденной христианкой, искренне верящей в
силу Святого Духа. В конце концов, она видела
и, возможно, чувствовала, как те, кого коснулся
Его дух, побеждают силы зла.
Вместе против врага
Инквизитор — это не просто одинокая сила,
противостоящая сатане. Он — один из группы
120
преданных, верных людей, сражающихся в
одной борьбе во славу Божью. Они работают в
группах по определенной причине — для
выживания. Лишь немногим из них даровано
достаточно Благословений, чтобы иметь хоть
малейшую надежду выстоять против монстра без
помощи других инквизиторов. Инквизиция
подчеркивает необходимость того, чтобы ее
служители работали вместе и поддерживали друг
друга. Ее лидеры считают, что члены
объединенной ячейки более эффективны и
способны удержать друг друга на верном пути
перед лицом разгула ереси и сатанинских
ужасов.
Создание персонажа лучше всего проводить в
обсуждении с другими игроками хроники. Хотя
вам не нужно выдавать все секреты своего
персонажа другим игрокам, создание группы
инквизиторов, которые могут работать вместе
без особых усилий, вероятно, будет разумным.
Основной источник конфликта в Dark Ages:
Inquisitor является внешний: борьба с
чудовищными врагами Креста. Неизбежно, что
давление, которое оказывается на персонажей в
результате этого крестового похода, будет
создавать напряжение между членами ячейки.
Один из способов укрепить взаимодействие и
сотрудничество между персонажами — создать
Фоновый пул. Этот процесс описан на стр. 157
книги Dark Ages: Vampire, и обсуждается ниже в
отношении персонажей-инквизиторов.
Разделение обязанностей, которые создает такой
пул, помогает каждому игроку понять, как его
персонаж вписывается в группу и какова его
роль в ней.
Все это не означает, что между персонажами
не может быть разногласий. Действительно, если
инквизиторы принадлежат к разным орденам,
такие разногласия вполне вероятны и создают
хорошие возможности для ролевой игры.
Основная идея заключается в том, чтобы создать
группу, которая, несмотря на разногласия в
вопросах подхода, все же сплотится перед лицом
существа из адской ямы.
Стоит также повторить, что либеральные
взгляды на веру практически не встречаются.
Если инквизитор встретит кого-то,
исповедующего нехристианскую веру, она не
будет рассматривать неверующего как
исследователя альтернативной формы
духовности, имеющей такое же право на
существование, как и ее собственная. Вместо
этого она увидит еретика или язычника,
проклявшего себя в аду и рискующего
развратить других своей ложью, вдохновленной
сатаной, а это значит, что неверующему лучше
умереть.
Темное Средневековье — не время
религиозной терпимости, но в этом и
заключается сила инквизиции. Именно эта
сильная, целенаправленная вера дает
инквизиторам способность противостоять силам
врага.
Пять шагов по
Божьему пути
Теперь, когда у вас есть четкое представление
о персонаже, следующий шаг — начать
переводить его в точки на листе персонажа.
Предварительные
предположения
Многие из тех же предположений, которые
относятся к Dark Ages: Vampire, применимы и
здесь. Однако стоит обратить внимание на
несколько основных моментов.
• Опыт. Персонаж по умолчанию в Dark
Ages: Inquisitor — это человек, только что
осознавший силу своей веры и получивший
первое благословение от Бога. Он находится в
рядах Инквизиции уже несколько месяцев, за это
время он прошел определенную подготовку по
практике группы. Он уже принят в свой орден и
должен знать его основные требования и
догматы.
Персонаж может быть любого возраста и
происхождения. Решимость уничтожить или
искупить приспешников Сатаны
единственная общая черта, которая проходит
через всех инквизиторов.
• Командная работа. Персонажи хроники
Темные века: Инквизитор были собраны в
ячейку, потому что их начальство считает, что
они обладают взаимодополняющими навыками,
которые сделают их эффективными агентами
церкви, как говорилось выше.
Для того, чтобы персонажи выжили после
встречи с ночными существами, важно, чтобы
они умели работать вместе и обладали хорошим
набором способностей. Персонажи-инквизиторы
по своей природе менее корыстны, чем каиниты.
Они истинно верующие в Бога, со всей
возвышенной моралью, которую исповедует
Церковь (в теории, если не всегда на практике).
Одним словом, инквизитор действует на благо
церкви и народа Европы. Она редко действует
исключительно ради собственной выгоды — в
Темном Средневековье есть много, много лучших
способов добиться власти, чем охота на чудовищ.
Даже Святая служба несет в себе больше наград
и меньше рисков, чем это.
Шаг первый: концепция
персонажа
Если вы прочитали начальный раздел этой
главы, где рассматривается персонаж, ее вера и
связи, то вы уже определились с основными
моментами характера. На этом этапе вам не
нужно прорабатывать все детали, поскольку
многие из них вы сможете разработать позже
или даже после начала хроники. Однако
некоторые основные моменты необходимо
установить уже сейчас.
Орден
Вы, вероятно, уже определились с порядком
своего персонажа. Если вы еще не сделали этого,
вернитесь и прочитайте описание ордена (в
третьей главе) и обсуждение выше. Помните, что
орден не полностью определяет личность и
действия персонажа. Он лишь указывает на
определенную особенность подхода персонажа к
инквизиции, а также на вероятное обучение и
дары, которыми он обладает. Ордена — это не
собрание безликих приспешников церкви; это
люди, которые разделяют особый подход к
борьбе с чудовищными врагами Креста.
Архетип: Натура, Импульс и
Маска
Архетипы — это полезное сокращение для
— обозначения личности вашего персонажа.
Натура — это ее истинная сущность, а Маска —
это лицо, которое она показывает миру. Для
некоторых персонажей они будут одинаковыми
— они открыто носят свою истинную личность. У
других они могут кардинально отличаться,
отражая попытку полностью скрыть истинную
личность вашего персонажа.
Однако у каждой из натур также есть
Импульс, связанный с ней. Это опасные
крайности данного типа личности, до которых
инквизитор может дойти во время стресса.
Подробнее об Импульсах можно прочитать ниже.
Краткое описание
создания персонажа
Процесс создания персонажа
• Шаг первый: Концепция персонажа
Выберите концепцию, порядок, Характер,
Манеру поведения и Импульс.
• Шаг второй: Выберите Атрибуты
121
 Выберите первичные, вторичные и третичные
категории атрибутов. Начните с 1 точки в
каждом Атрибуте; разделите 6 дополнительных
точек на первичные атрибуты, 4 точки на
вторичные атрибуты, 3 точки на третичные
атрибуты.
Физические качества: Сила, Ловкость,
Выносливость Социальные качества: Харизма,
Манипулирование, Внешность
Умственные Качества: Восприятие, Интеллект,
Остроумие
• Шаг третий: Выберите Способности
Выберите начальную, вторичную и третичную
категории Способностей. Разделите 11 точек на
первичные Способности, 7 точек на вторичные
Способности, 4 точки на третичные Способности.
Таланты: Врожденные способности Навыки:
Приобретенные способности
Знания: Академические и интеллектуальные
знания. Все инквизиторы должны владеть по
крайней мере теологией 1 и лингвистикой 1
(рекомендуется латынь), поскольку латынь часто
является общим языком между инквизиторами.
На данном этапе ни одна способность не
может иметь более 3 точек.
• Шаг четвертый: Выберите Преимущества
Поставьте одну точку в главной Высшей
Добродетели вашего ордена. Выберите либо один
Дар ордена уровня послушника (и одно
Проклятие), либо преимущество ордена (и
сопутствующий недостаток). Выберите один Или
два варианта. Выделите 5 точек среди Фонов, 7
точек среди основных достоинств.
• Шаг Пятый: Последние штрихи
Исходная Убежденность — это сумма
первичных Высших Добродетелей вашего
персонажа и его контролирующих базовых
Добродетелей (например, Совесть + Вера).
Исходное благочестие равно сумме Совести
+ Самоконтроль. Начальная Сила воли — это
сумма Мужества и Рвения вашего персонажа.
Потратьте 21 бонусный балл (см. таблицу ниже).
Ордена
Монашеские ордена
• Рыцари Акры: Воины-инквизиторы,
сражающиеся лицом к лицу с врагом.
• Сестры Святого Иоанна: Ясновидящие
монахини, которые защищают слабых.
• Красный Орден: монахи и монахини,
обладающие силой Священных Ритуалов.
Ордена непрофессионалов
• Oculi Dei: братья и сестры-миряне, которые
собирают информацию о враге.
122
• Дом Мурнау: Благородная семья,
посвятившая себя поиску и разоблачению
развращения сатаны.
Пожертвования
• Благословения: Богодухновенные молитвы,
посредством которых Бог творит Свои чудеса.
• Посвящения: Направление силы Бога через
смертную оболочку инквизитора.
• Наследие: Странные и загадочные права
первородства Дома Мурнау.
• Псалмы: Слово Божье, передаваемое через
голос инквизитора.
Святое Искусство
• София Патрис: Раскрытие истины через
мудрость Господа.
• Седулитас Филиус: Использование силы Бога
в битве.
• Boni Spiritus: Использование близости души
с Духом для защиты.
Дополнения
• Союзники: доверенные лица, разделяющие
ваше дело.
• Дом главы: Надежная оперативная база.
• Контакты: Источники информации.
• Разоблачение: Встречи с врагом перед
вступлением в Инквизицию.
• Паства: Другие христиане, готовые
поддержать ваше дело.
• Святые реликвии: Оружие и предметы,
наполненные силой Веры.
• Влияние: Авторитет и статус среди обычных
людей.
• Наставник: Спонсор или проводник среди
инквизиторов.
• Ранг: Авторитет и статус среди других
исследователей.
• Ресурсы: Собственность и другие источники
ценности.
• Слуги: Личные помощники и другие слуги.
Стоимость Бонусных Очков
• Атрибуты: 5 БО за точку.
• Способности: 2 БО за точку.
• Особенности способностей (максимум три на
способность): по 1 БО за каждую.
• Дополнение: 1 БО за точку.
• Достоинства: 2 БО за точку.
• Сила воли: 1 БО за точку.
 • Благочестие: 1 БО за точку.
• Священное искусство: 5 БО за точку.
Пожертвования и Оризоны не могут быть
приобретены за бонусные баллы.
Шаг второй: Выбор атрибутов
На этом этапе вы можете присвоить числовые
значения основным способностям персонажа.
Физические атрибуты измеряют врожденную
силу, легкость движений и выносливость
персонажа; социальные атрибуты определяют его
способность ладить с другими, влиять на них и
влияние его внешности. Ментальные атрибуты
определяют ее осведомленность о том, что
происходит вокруг, способность рассуждать и
быстроту мыслительных процессов. Полная
информация приведена в пятой главе книги
Темные века: Вампир.
Выберите одну категорию как наиболее
важную для вашего персонажа и распределите 6
точек между тремя Атрибутами. Категория,
занявшая второе место, получает 4 точки,
которые распределяются между Атрибутами, а
наименее важная категория получает 3 точки,
которые распределяются между ними.
Шаг третий: Выбор
способностей
Есть три категории Способностей
• Таланты: врожденные способности и
компетенции, которым нельзя научить, а можно
научиться только на собственном опыте.
• Навыки: Способности, которые требуют
обучения, практики и использования для
обучения.
• Знания: Интеллектуальные занятия и
информация, которые могут быть усвоены в
процессе обучения.
Полное описание Способностей приведено в
пятой главе книги "Темные века: Вампир", а
некоторые дополнительные — позже в этой главе
(стр. 154).
Как и в случае с Атрибутами, вы должны
решить, какая из этих групп наиболее важна для
вашего персонажа, а какая наименее важна.
Первичная группа получает 11 точек, которые
будут распределены между ними по вашему
усмотрению, вторичная группа — 7 точек, а
третья группа — всего 3 точки. На данный
момент ни одна из Способностей не может быть
повышена выше трех точек. Оценки,
превышающие три балла, представляют
исключительный уровень подготовки и
способностей, которыми обладают очень
немногие люди. Вам будет предоставлена
возможность поднять некоторые из них выше
123
этого предела на более позднем этапе процесса
создания персонажа, если вы пожелаете.
Все персонажи-инквизиторы должны иметь
по крайней мере одну точку в богословии,
отражающую их базовое образование в самых
важных верованиях Церкви. Хотя лингвистика
(латынь) не требуется, инквизиция использует
латынь в качестве общего языка, поскольку она
не сильно меняется от региона к региону и
является языком Церкви. Инквизитора, который
не понимает латыни, вероятно, ждут трудные
времена.
Шаг четвертый: Выберите
Преимущества
Этот этап процесса создания персонажа имеет
дело с вещами, которые немного возвышают
инквизитора над общей массой человечества.
Поддержка Церкви, милость Божья и, возможно,
благословение исключительной жизни — все это
дает этому персонажу дополнительное
преимущество в борьбе за выживание и
сражении с Противником в Темном
Средневековье.
Дополнения
Фоны представляют влияние и преимущества,
которые персонаж может использовать, которые
напрямую не связаны с его способностями как
личности. Некоторые из них представляют
покровительство Церкви, а некоторые — ее
особые обстоятельства. У вас есть 5 точек,
которые нужно потратить на разные фоны.
Игроки могут объединять свои точки в
следующих Фонах: Союзники, Дом Ордена,
Контакты, Паства, Святые Реликвии, Влияние,
Наставник, Ресурсы и Слуги. Правила
объединения дополнений см. в разделе "Темные
века: Вампир" (стр. 157).
Некоторые дополнительные сведения,
характерные для исследователей, можно найти
далее в этой главе. Персонаж-инквизитор не
может покупать следующие Фоны: Домен,
Поколение, Стадо и Статус. Наставник
представляет более опытного инквизитора,
который взял персонажа под свое крыло. Слуги
— это члены ордена персонажа, которым было
поручено работать на персонажа.
Орисоны
Каждый персонаж получает одно или более
заклинаний. Это незначительные дары от Бога,
обычно служащие для уменьшения сложности
определенного броска или оказания помощи
персонажу каким-либо другим незначительным
образом. Ритуалы основаны на основных
Добродетелях (Совесть, Самообладание и
Мужество).
Преимущества и недостатки
Ордена
Вы можете выбрать либо Благословение,
соответствующее ордену вашего персонажа, либо
особое преимущество этого ордена. Получение
преимущества ордена просто указывает на то,
что ваш персонаж особенно связан со своим
орденом, и не исключает получения Даров или
Священного Искусства в будущем. Однако с
каждым преимуществом заказа возникает
сопутствующий недостаток. Преимущества и
недостатки каждого заказа подробно описаны в
их описании в третьей главе.
Примечание: Чистокровные члены Дома
Мурнау должны воспользоваться
преимуществами своего ордена (или игрок
должен придумать убедительную причину, по
которой семейное проклятие не проявилось в его
персонаже). Аналогичным образом, слуги и
другие не-Мурнау, присягнувшие Дому, не могут
выбрать пособие ордена и вместо этого должны
получить соответствующий Дар.
Дотационные фонды
Близость к Богу, которую инквизиторы
культивируют в своей миссии, наделяет их
определенными способностями, превосходящими
способности обычных людей. Они
рассматривают их как дары Святого Духа,
духовные доспехи и оружие, которые они
используют в своем крестовом походе. Вы
можете выбрать одно Благословение уровня
Аколита из тех, что даны ордену вашего
персонажа (за исключением Красного ордена; см.
ниже). Полный список Благословений можно
найти в пятой главе. Если вы решили, что ваш
персонаж начнет с преимуществами и
недостатками своего ордена, он не получит и
Облечение.
Святое искусство
Помимо получения даров непосредственно от
Бога, инквизиторы могут призывать Святое
искусство, что позволяет им обращаться к
Святому Духу за благословениями или помощью
во время опасности. Подробную информацию
см. в пятой главе. Персонажи Красного Ордена,
которые начинают со Святым искусством (в
отличие от их орденского преимущества),
получают одну точку на любом пути. Другие
персонажи также могут начинать со Святым
Искусством; персонажи Дома Мурнау и Oculi Dei
должны взять Sophia Patris в качестве основного
пути, Сестры Святого Иоанна должны взять Boni
Spiritus, а Рыцари Акко должны взять Sedulitas
Filius. Персонажи, не принадлежащие к
Красному Ордену, могут начать путь Святого
искусства, только если игрок потратит бонусные
очки на его приобретение, и то только по
усмотрению Рассказчика.
124
Проклятие
Никто не бывает по-настоящему невиновным
(или, по крайней мере, почти никто — см. Чистая
заслуга на с. 169). Когда ваш герой почувствовал
зов веры, ему также пришлось искупить свои
грехи. Такие грехи не искупаются дешево,
особенно для избранных Божьих. Если вы
решили взять Благословение (в отличие от
орденской выгоды), вы также должны выбрать
для своего персонажа Проклятие уровня Аколита.
Добродетели
Три Добродетели отражают благородные
качества вашего персонажа:
• Храбрость измеряет способность вашего
персонажа твердо стоять перед лицом опасности.
• Самоконтроль измеряет способность вашего
персонажа удерживать себя от совершения
саморазрушительных и греховных поступков.
• Совесть измеряет приверженность вашего
персонажа моральным ценностям,
поддерживаемым Церковью.
Каждая из Добродетелей оценивается от 1 до
5 баллов, причем одна точка обозначает самого
жалкого труса и грешника, тогда как пять точек
представляют собой блестящий пример
христианской жизни. У вас есть 7 точек, которые
нужно распределить между этими
Добродетелями, чтобы определить моральные
сильные и слабые стороны вашего персонажа.
Как и в Dark Ages: Vampire, вы начинаете с
одной точки в каждой из этих Добродетелей.
Высшие Добродетели
Высшие Добродетели отражают духовную
жизнь вашего персонажа выше, чем у остальной
верной паствы. Святой Дух коснулся ее души, и
теперь она способна на то, на что другие люди не
способны, как прямой результат этого духовного
благословения. Хотя каждая из этих Черт
основана на одной из основных Добродетелей,
они представляют собой большой скачок за их
пределы.
• Рвение, основанное на Мужестве, отражает
страсть вашего персонажа к выполнению
Божьей миссии.
• Мудрость, основанная на самообладании,
отражает понимание мира, которое Бог даровал
вашему характеру.
• Вера, основанная на Совести, отражает
абсолютную веру вашего персонажа в Бога и
способность придерживаться Его принципов
сострадания, прощения и искупления.
Ваш персонаж только что ожил до этого
просветленного духовного состояния, и поэтому у
него есть одна точка в главной Высшей
Добродетели ее ордена.
Шаг пятый: Завершающие
штрихи
Основная часть создания персонажа
завершена. Вы взяли свою концепцию
персонажа и воплотили ее в записи, которая
позволит вам количественно оценить
возможности персонажа в игре. Все, что вам
теперь нужно сделать, это дополнить персонажа
несколькими чертами, которые будут меняться в
ходе игры, и увеличить его возможности с
помощью бонусных очков, чтобы он лучше
соответствовал вашему идеальному видению.
Убежденность
Убежденность — это мера приверженности
вашего персонажа делу Инквизиции и ваша вера
в то, что это правильно и по воле Бога. Она
позволяет вашему персонажу противостоять
влиянию врага и призывать Божьи
благословения. В то время как обычные люди
обладают одним пунктом Убеждения, ваш
персонаж вышел за эти рамки и теперь полон
страсти к делу.
Убежденность измеряется по шкале от 1 до 10.
Стартовое Убеждение равно сумме Высшей
добродетели вашего персонажа и или Одаренности. Их можно увеличить только за
контролирующей ее основной добродетели
(например, Совесть + Вера).
Сила воли
Сила воли измеряет решительность и силу
воли вашего персонажа. Как и убежденность,
она измеряется по шкале от 1 до 10. Хотя у
большинства людей показатель силы воли
составляет от 2 до 3, инквизиторы часто
обнаруживают, что для противостояния
соблазнам врага требуется значительно больше,
чем в среднем. Начальная сила воли равна
Мужество + Рвение.
Благочестие
Похожая в некотором роде на черту Путь
вампира, набожность представляет собой
преданность инквизитора Богу. Благочестие, как
и Сила воли, варьируется в пределах от 1 до 10.
Начальное Благочестие персонажа равно его
Совести + Самоконтроль.
Бонусные очки
У вас есть 21 бонусное очко, которые вы
можете потратить на своего персонажа. Эти
бонусные очки предназначены для отражения
тех дополнительных качеств, которые ваш
персонаж приобрел в ходе начального обучения в
своем ордене. Однако они также могут быть
использованы для исправления любых серьезных
раздражающих или несоответствующих пробелов
125
в вашем персонаже из-за ограничений,
наложенных на них процессом создания
персонажа.
На третьем этапе создания персонажа вы не
можете повысить Способности персонажа выше
трех. Это ограничение существует потому, что
немногие люди когда-либо достигают такого
уровня компетентности — три точки в
Способности обозначают персонажа как одного
из самых искусных в своем регионе. Однако
интенсивная подготовка, которую ваш персонаж
проходит после вступления в Инквизицию,
может поднять его до уровня, когда он станет
одним из лучших в своей стране или даже в
мире. В конце концов, инквизиторы — это
избранные защитники Церкви, и они должны
быть одними из самых преданных и опытных
христиан на планете. Однако хорошо подумайте,
прежде чем поднимать Способности до четырех
или пяти точек: Действительно ли ваш персонаж
заслуживает такого рейтинга в самом начале
своей карьеры?
Точки в различных чертах характера могут
быть повышены в соответствии с таблицей
бонусных очков в сводке по созданию персонажа
на с. 147. Однако вы не можете использовать эти
бонусные очки для повышения Убежденности,
Высших добродетелей, Ораторских способностей
счет активного выполнения Божьей миссии в
течение хроники.
Искра святой жизни
Часто бывает так, что в процессе создания
персонажа идеи становятся оценками на листе
персонажа, и ваша концепция персонажа
меняется, возможно, немного, а возможно, и
сильно. Стоит потратить немного времени, чтобы
пересмотреть первоначальную концепцию, чтобы
она соответствовала тому, что вы имеете сейчас,
и интегрировать все новые идеи, которые
появились у вас в процессе.
Это также лучшее время, чтобы подробно
рассказать о своем персонаже. У вас есть общее
представление о том, насколько он
привлекателен, основанное на его внешности, но
как он выглядит на самом деле? Как он говорит
и одевается? Какого цвета его глаза и волосы?
Вы можете продумать, как персонаж приобрел
каждую из способностей, указанных на листе, и
как это повлияло на его жизнь. Как он научился
драться, читать или ухаживать за животными?
Почему он говорит на дополнительном языке?
Кто его сторонники или союзники, и как они
относятся к персонажу? Если у него есть Ранг,
что он сделал или кого он знает, чтобы позволить
ему подняться в Инквизиции?
Достаточно немного подумать, чтобы
превратить эти точки на листе персонажа в
подробную картину его существования. Именно
эти детали действительно оживляют персонажа.
См. с. 134 книги "Темные века: Вампир", чтобы
узнать больше идей о том, как это лучше сделать.
Черты
Некоторые черты уникальны для Dark Ages:
Inquisitor, помимо тех, что перечислены в Dark
Ages: Вампир. Призвание инквизиции
предъявляет особые требования к разуму, телу и
душе персонажа, заставляя его развиваться
особым образом. Эти различия подробно
описаны здесь.
Натура и импульс
Когда инквизитор позволяет своим
обязательствам перед инквизицией
превалировать над обязательствами перед Богом,
он становится Бездушным. В такие моменты
темные стороны его натуры выходят на первый
план. Каждый человек пал из-за греха,
совершенного много веков назад Адамом и Евой.
Ничья душа не является абсолютно чистой, и эта
порча может превратить святое обязательство в
нечестивое разрушение без того, чтобы
инквизитор понял, что произошло. Воистину,
враг порой очень хитер.
Разрушительные, эгоистичные части личности
персонажа называются Импульсом и являются
производными от управляющей Природы
персонажа. Если Природа персонажа по
какой-либо причине меняется, то вместе с ней
меняется и его Импульс.
Сильнее в доспехах богов
Персонаж по умолчанию в игре Dark Ages:
Inquisitor — это недавно получивший
благословение человек, который только что встал
на путь борьбы между добром и злом. Если вы
хотите создать персонажа, с одобрения вашего
Рассказчика, более или менее сильного, чем эти
начинающие инквизиторы, то ниже приведены
три варианта. Однако восхождение на более
высокие ступени игры определяется общим
количеством Высших добродетелей персонажа.
Например, персонаж с Верой 2, Мудростью 0 и
Рвением 2 считается инквизитором "уровня
Аколита". Если она получает еще одну точку в
любой Высшей добродетели (включая первую
точку в Мудрости), то теперь она считается
инквизитором "уровня адвоката". Эта система
включена исключительно для того, чтобы
определить, какой уровень Облечений персонаж
способен изучить без риска получить новые
Проклятия (см. главу 5). Эти уровни отражают
этапы развития инквизитора, хотя сами
инквизиторы не имеют четкого представления об
этих категориях. Названия даны исключительно
в игровых целях; ни один инквизитор никогда не
скажет о себе, что он "инквизитор уровня Судьи".
126
Стадия 1: Слуга инквизиции
Наименее могущественные — но, возможно,
самые храбрые — инквизиторы — это те, кто еще
не получил благословение Бога и все еще
противостоит врагу, зная, что у них мало шансов
на победу. Эти отважные души, возможно,
приобрели какое-то умение, которое помогает
им, представленное их единственным Орисоном,
но они все равно так же уязвимы перед врагом,
как и все остальное человечество. Персонажи
этого уровня часто служат помощниками
опытных инквизиторов. Как и большинство
человечества, Слуги не могут иметь более одного
очка Убеждения.
Дополнения при создании персонажа: 2
Добродетели: 4
Высшие добродетели: 0
Дары: 0
Оризоны: 1
Проклятия: 0
Бонусные очки: 18
Стадия 2: Аколит-инквизитор
Это базовые начальные персонажи,
описанные в этой главе. Персонаж с Высшими
добродетелями, имеющий от 1 до 4 точек,
считается Аколитом.
Стадия 3: Инквизитор-защитник
Это истинные солдаты Бога, чьи
многочисленные благословения поднимают их
намного выше обычного человека. Они
неоднократно подвергались изнурительному
воздействию сил Небес и Ада и навсегда
изменились под воздействием своего опыта.
Теперь они имеют четкое представление о своих
целях, но для обычных людей выглядят
одновременно святыми и несколько
неутешительными — их возросшие Высшие
добродетели могут заставить их казаться
чрезмерно усердными и опасными,
отстраненными или даже жуткими. Инквизитор
с Высшими добродетелями от 5 до 9 точек
считается Адвокатом.
Дополнения создания персонажа: 8
Добродетели: 9
Высшие добродетели: 4
Дары: 3
Оризоны: 2
Святые искусства: Разное (три, если член
Красного Ордена; одно в противном случае)
Проклятия: 3
Бонусные очки: 28
Стадия 4: Судья-инквизитор
Инквизиторы этого уровня опыта входят в
число легенд Церкви. Они полностью посвятили
себя служению Богу и кажутся обычным людям
воплощением ангелов, когда те встречают их.
Они сталкивались в бою с приспешниками
дьявола и побеждали. Жизнь для них — это
вопрос черного и белого, добра и зла, и поэтому
они выносят быстрый приговор во имя Бога тем
вещам, которые кажутся им порочными. Многие
из них часто пророчествуют и говорят на языках.
Инквизитор с 10 или более точками в Высших
добродетелях считается Судьей.
Дополнения при создании персонажа: 11
Добродетели: 12
Высшие добродетели: 9
Дары: 7
Оризоны: 5
Святые искусства: Варьируется (шесть для
Красного Ордена; три в противном случае)
Проклятия: 5
Бонусные очки: 35
Прелюдия инквизитора
Прелюдия знаменует собой завершение
процесса создания персонажа. Вы садитесь с
Рассказчиком на сеанс и вместе разрабатываете
историю, которая включает в себя все элементы,
которые вы вплели в концепцию и создание
персонажа. Очевидно, что прелюдия должна
охватывать основные моменты жизни персонажа
до вступления в Инквизицию. Однако особое
внимание следует уделить религиозной жизни
персонажа — как он относился к членам Церкви,
с которыми сталкивался, и как это влияло на
принимаемые им решения. Религия занимает
центральное место в роли персонажа как члена
Инквизиции, и это ваш первый реальный шанс
исследовать ее глубокое влияние на его жизнь.
Это также шанс отыграть первые встречи
вашего персонажа со сверхъестественным и
глубокий духовный эффект, который это оказало
на нее. Вы также можете пройти через процесс
вербовки вашего персонажа в Инквизицию и
последующего обучения в одном из орденов, что
даст вам возможность ознакомиться с
убеждениями и теологией вашего персонажа,
прежде чем они будут проверены в полевых
условиях против неживой ереси вражеских
приспешников.
Автократ — Доминирование
Стремясь исправить мир, вы иногда
переступаете черту и становитесь настолько
одержимы своим видением того, как все должно
127
быть, что пытаетесь навязать свою волю всем
вокруг. Вы правы, вы единственный, кто знает
истинный Божий план, и они должны
подчиниться вашему образу мышления или
страдать от последствий. Вы стремитесь к
власти, потому что это единственный способ
переделать этот падший мир по образу и
подобию Божьему.
Браво — Насилие
Вы всегда уважали слова больше, чем дела.
Однако иногда дела имеют значение. Вы
сделаете все необходимое для достижения цели.
Вы знаете, что ваше дело справедливо, поэтому
все, что делается во имя него, должно быть
сделано с Божьего благословения. Любой ваш
поступок, каким бы жестоким он ни был, каким
бы противоречивым ни был по отношению к
обществу и церкви, в вашем сознании
совершается только во славу Божью. Однако по
прошествии времени вы можете посмотреть на
свои действия в другом свете.
Примечание: Архетип Браво заменяет архетип
Браво, найденный на странице 138 книги
"Темные века: Вампир. Дух — изменять мир
делами, а не словами — остается тем же, но на
смену искушению цивилизацией приходит
презрение к тем, кого инквизитор считает
слабыми.
Опекун — Одержимость
Другие нуждаются в заботе, но иногда их
собственные действия мешают это сделать.
Насколько лучше было бы для них, если бы они
позволили вам контролировать их жизнь. Только
если они действительно ваши, вы можете
защитить их от ужасных существ, которые могут
причинить им вред во имя Сатаны. Вы делаете
все возможное, чтобы разорвать их связи с теми,
кто может подорвать ваше влияние на них. Тогда
они действительно в безопасности.
Праздник — Гедонизм
Вы так наслаждаетесь Божьим творением, что
иногда приходите к мысли, что ваше
предназначение — наслаждаться всем, что оно
может предложить. Конечно, если вы находитесь
в глубоком экстазе от Божьих щедрот, вы не
будете подвержены сатанинским соблазнам?
Когда вы гедонистичны, вы с нездоровой
одержимостью отдаетесь любому удовольствию
— от обжорства до молитвы, от битвы до
созерцания. Вы можете думать, что они
помогают вам в борьбе — но вместо этого они
отдают вас в руки Противника.
Защитник — Консерватизм
Вы стремитесь предотвратить уничтожение
всего хорошего, что есть в мире. Что может быть
лучше, чем гарантировать, что они вообще
никогда не изменятся? Людей нужно отгонять от
новых идей или не позволять им попадать в
опасные ситуации. Структуры общества должны
оставаться такими, какие они есть, и тогда все
может продолжаться под Божьей защитой, в
безопасности от сатанинских сил изменения и
вреда.
Мечтатель — Эскапизм
Мир может быть лучше. Иногда вы можете
представить себе идеальное, совершенное и
искупленное Божье творение. Чтобы сделать его
реальностью, нужно понять, а это значит изучить
его. Возможно, пока оно не существует нигде,
кроме вашей головы, но, конечно, можно на
время отложить суровые дела инквизиции, пока
вы пытаетесь постичь нюансы великого Божьего
плана творения. Когда вы поймете все это, тогда
вы сможете действовать. Так много нужно
понять, хотя....
Галантный — Тщеславие
Вы — инквизитор, один из избранных Богом
защитников верующих. Вы должны быть
примером всего лучшего, что есть в человечестве
— его любимом творении. Ваша одежда должна
быть гимном славы Его имени, ваши манеры —
молитвой Его величию, а ваше поведение —
образцом благочестия для подражания. Если у
них есть вы, на которого можно равняться как
на образец благочестивого совершенства, то,
подражая вам, люди обезопасят себя.
Шут — Глупость
Мир пал, и все, что делает человечество, —
просто идиотизм перед лицом Его могущества.
Вы смеетесь над обществами, которые построил
человек, от короны до церкви, так же как и над
мелкими, забавными махинациями врага. Все
это смешно перед лицом Его благословений.
Когда вы увидите, что Он делает все остальное
смешным, вы сможете радоваться собственной
безопасности. Как Он может не защитить вас от
таких смехотворных опасностей?
Судья — Садизм
Чем больше вы смотрите на мир, тем больше
понимаете, что все в нем виновно в Его глазах.
Он дал вам миссию — судить грешников — и вы
находите виновными всех. Все, от самого наглого
чудовища до самого ничтожного крестьянина,
зарабатывающего на жизнь на земле, поддались
козням сатаны. Все они должны быть наказаны,
ибо только тогда их души смогут очиститься. Они
могут не согласиться, но это их бремя. Вам дано
бремя заставить мир заплатить за свои грехи.
128
Педагог — Фанатизм
Вашей миссией всегда было указывать другим
на ошибочность их путей и учить их Слову
Господа. Вы поняли, что мир может быть
по-настоящему спасен только тогда, когда
каждый человек полностью определит свою
жизнь, подчинившись Евангелию Иисуса Христа,
и вы — единственный человек, который может
их научить. Те, кто будет слушать, будут
спасены, но они должны искренне верить,
прежде чем вы станете им доверять.
Действительно, только на тех, кто полностью
принял ваше истинное видение Господа, можно
вообще рассчитывать.
Покаяние — Мазохизм
Вы, как и все остальные, грешник. Однако не
каждый призван противостоять врагу и
использовать Божью силу в Его деле. Чтобы
сохранить себя достойным Его благословений, вы
должны страдать за свои грехи. Пост, нищета,
лишение сна, даже самобичевание: Все эти
средства вы можете использовать, чтобы
очиститься от греха, показать Богу, что вы
действительно раскаиваетесь, и таким образом
получить возможность уничтожить врага. Для
такого грешника, как вы, никакие страдания не
страшны.
Перфекционист — Негативизм
Хотя было бы кощунством верить, что вы
можете достичь Божьего совершенства, вы
стремитесь быть лучшим, на что способен
бедный, грешный смертный. Следование Библии
и выполнение своей миссии — это абсолютный
центр вашей жизни. Однако иногда неудачи себя
и других становятся для вас слишком тяжелыми.
Вы не можете не задумываться об ужасном
состоянии этого падшего мира и отчаиваетесь в
том, что когда-нибудь сможете обрести
искупление через Христа.
Бунтарь — Анархизм
Слишком поздно. Сатана заразил все
христианство. Общество должно быть
разрушено, чтобы Бог торжествовал, как Он и
должен торжествовать. Любой человек у власти
может быть вольным или невольным союзником
великого развратителя, и ваш долг — сокрушить
тех, кто поддерживает институты, которые
использует сатана. Только когда общество будет
лежать в руинах, враг будет разоблачен. Тогда
его и его слуг можно будет изгнать из мира и
построить на его месте новый Эдем.
Выживший — Эгоизм
Господь избрал вас для победы над слугами
зла, и как избранник Господа вы должны
остаться в живых, чтобы исполнить свое
призвание. Ваше выживание важнее, чем победа
в схватке с чудовищем. В конце концов, если вы
умрете, победив одного мелкого импа, кто
останется продолжать Инквизицию?
Действительно, выжить важнее, чем любой из
ваших спутников. Вы — избранный, а они —
всего лишь помощники в выполнении задания.
Способности
Стремление к истине и абсолютная
приверженность искоренению лжи врага
требуют специальной подготовки. Многие
инквизиторы обладают двумя Навыками,
которые могут оказаться бесценными для
раскрытия скрытых планов врага и выставления
их на свет Божьего суда. Они подробно описаны
ниже.
Новый навык: Пытка
Навык пыток представляет собой знания и
технику, необходимые для причинения боли
другим людям в надежде получить от них
информацию или признания. Она включает в
себя знание как физических, так и
психологических аспектов пыток жертвы,
наилучших средств сохранения жизни людей,
чтобы они могли выдержать дальнейшие пытки,
а также использование специального пыточного
оборудования. Этот навык можно использовать
как на монстрах, так и на смертных, но
необычное телосложение и
Дарованные сатаной способности таких
существ могут сделать их менее
восприимчивыми к таким методам, если только
инквизиторы не узнают об их особых слабостях.
Однако в некоторых случаях такие техники, как
использование огня, могут быть даже более
эффективными для приспешников Ада, чем для
обычных людей.
• Дилетант: Вы связали нескольких человек и
били их до тех пор, пока они не начали говорить.
•• Студент: Вы понимаете основную технику
пыток и можете использовать огонь, дыбу,
окунание и другие методы, не убивая субъекта.
••• Усвоенный урок: Вы понимаете, что иногда
разум может быть самым эффективным орудием
пыток, когда он сочетается с использованием
одобренных инструментов инквизиции.
•••• Ученый: Вы можете выбрать подходящий
инструмент, технику или ментальную игру,
чтобы добиться признания с замечательной
скоростью и эффективностью.
••••• Мастер: Один только слух о вашем
присутствии заставляет заключенных отчаянно
желать признаться, прежде чем вы начнете
работать над их уязвимой плотью.
Одержимы: Папскими Инквизиторами,
Судьями, Тюремщиками, Солдатами,
129
Охотниками На Ведьм, Шпионами, Охотниками
За Головами, Культистами
Специальности: Люди, Вампиры, Оборотни,
Волшебники, Ведьмы, Демоны, Принудительные
Признания, Обращения
Новый Навык: Допрос
Допрос — это искусство извлечения
информации из невольных субъектов путем
тщательного применения запугивания, угроз,
апелляций к их религиозному долгу и любых
других рычагов, которые инквизитор может
использовать, чтобы добиться сотрудничества от
своего субъекта. В отличие от запугивания, вы не
пытаетесь заставить их делать то, что вы хотите,
просто заставляете их отказаться от какой-то
информации, которую они не захотели бы
раскрывать.
• Новичок: Вы можете задавать вопросы и
угрожать насилием.
•• Практикуется: Вы понимаете, что
чередование дружелюбия и враждебности иногда
может быть полезной техникой.
••• Компетентный: Вы можете заставить
крестьян и мелкую знать отказаться от
информации без возражений.
•••• Эксперт: Есть несколько существ, чья
воля может противостоять вашей, когда вы
полны решимости узнать правду.
••••• Мастер: Целые еретические культы
предаются огню на основе информации, которую
вы можете извлечь из одного пленника.
Одержимы: Папскими Инквизиторами,
Судьями, Священниками, Исповедниками,
Шпионами
Специальности: Преступные Тайны,
Богохульство, Ересь, Скрытый Допрос, Забытые
Воспоминания, Игры Разума
Новые Дополнения
Инквизиторы, благодаря тому образу жизни,
который они ведут, их приверженности Богу и
поддержке со стороны Церкви и орденов
Инквизиции, имеют доступ к определенным
ресурсам в своей миссии, которые являются
уникальными для них. Эти активы представлены
тремя новыми фоновыми изображениями,
приведенными ниже. Как и в случае с фоном,
представленным в Dark Ages: Vampire,
персонажи не думают: “У меня есть паства ровно
из 100 человек, на которую можно рассчитывать
в молитве и помощи против ночного дьявола”.
Они мыслят менее четко и в более общих
терминах: “Добрая община, чья вера сильна,
поддерживает нас в трудную минуту”.
Капитул
Капитул — это физическое здание, в котором
находится ячейка инквизиторов. В зданиях есть
соответствующий персонал для управления ими,
но эти люди (часто монахи низкого ранга или
миряне ордена) не будут участвовать в активной
работе Инквизиции — это функция Слуг или
Паствы (ниже).
Собственность не принадлежит
инквизиторам. Он является собственностью
Инквизиции и предоставляется персонажам для
использования в выполнении миссии. Пока они
могут свободно и неограниченно пользоваться
им, он должен содержаться в надлежащем
порядке, насколько это позволяет миссия. Он,
конечно же, не может быть продан, взят
напрокат или использован для каких-либо других
целей, кроме тех, которые установлены для
персонажей по их заказу.
Использование Капитул аналогично
использованию Домена (см. Dark Ages: Vampire,
стр. 155). Очки, потраченные на фоне, могут
либо увеличить здание капитула, либо сделать его
более безопасным, но могут иметь и другие
эффекты. Очки, потраченные на увеличение
размера капитула, делаются в соответствии со
следующей таблицей:
• Небольшой дом или церковное здание,
вероятно, в пределах более крупной церковной
общины, такой как монастырь или собор, что
позволяет инквизиторам в некоторой степени
уединиться.
•• Небольшая церковь, значительное городское
здание или другое здание аналогичного размера,
которое позволяет инквизиторам проводить свою
работу внутри здания, а также спать там.
••• Укрепленное здание, часть замка или
монастыря или несколько домов на городской
улице, которые предоставляются инквизитору
для содействия ее миссии.
•••• Инквизитор может неограниченно
использовать небольшое загородное поместье,
замок или несколько городских домов для своей
миссии, а также ряд сотрудников для
поддержания зданий в рабочем состоянии.
••••• Целой религиозной общине, такой как
изолированный монастырь или загородное
поместье семьи Мурнау, было приказано
поддерживать инквизитора в ее призвании.
Однако ожидания, возлагаемые на персонажа,
вероятно, будут столь же широкими.
Кроме того, каждый пункт Капитула
выполняет одно из следующих действий:
• Увеличивает размер здания капитула, как
указано ниже.
• Делает здание капитула более безопасным, с
охраной или собаками, увеличивая сложность
проникновения на одно потраченное очко.
130
• Увеличивает рейтинг Священной земли
капитула на единицу за каждое потраченное
очко.
• Предоставляет пространство для
содержания, допросов и пыток исчадий ада. В
здании капитула есть место для трех
заключенных на каждое очко, потраченное
таким образом.
Таким образом, труппа, которая объединяет
шесть пунктов Капитула, может использовать
церковь небольшого города в качестве своей
базы (2 балла к размеру). В церковь ведут только
две двери, и те оснащены дорогими и прочными
замками (3 балла за безопасность). Кроме того,
все имущество освящается (1 балл за Святую
землю).
Разоблачение
Разоблачение — это степень, в которой ваш
персонаж был осведомлен о работе
приспешников Дьявола в мире до того, как она
присоединилась к Инквизиции. В то время как
любой добрый христианин знает, что сатана
находится за пределами мира и что его
приспешники могут быть где угодно,
относительно немногие имеют непосредственный
опыт общения с ними. Ваш персонаж столкнулся
лицом к лицу с врагом и ушел неповрежденным,
хотя и потрясенным этим опытом. Возможно,
она даже собрала несколько фрагментов
релевантной информации, которая может
оказаться полезной в грядущих битвах.
Вы и Рассказчик должны проработать детали
этих встреч, желательно до начала игры. Встречи
в вопросах не должны давать вашему персонажу
подробную информацию о монстрах в Темном
Средневековье — если только вы также не
приобрели Оккультные Знания и не используете
эти встречи в качестве объяснения того, что эта
информация доступна вашему персонажу. Когда
ваш персонаж сталкивается со
сверхъестественным существом, Рассказчик
должен бросить вызов Остроумию +
Разоблачение от ее имени, чтобы определить,
может ли она призвать свой предыдущий опыт,
чтобы помочь ей в этом новом испытании веры.
Рассказчик всегда должен делать бросок в тайне
и должен сообщать игроку опасно ошибочную
информацию после неудачной попытки.
• Вы провели некоторое время в городе,
печально известном своими еретиками.
•• Теперь вы видите бледного священника,
который посещал вашу деревню только ночью, в
совершенно новом свете.
••• Вы видели достаточно неприятных
поступков, чтобы начать видеть закономерности
в поведении врага.
•••• В ваш родной город или аббатство
проникли слуги сатаны, но вы только сейчас
осознаете их истинную природу.
 ••••• Вы выросли в языческой общине,
которая принимала приспешников Ада как
естественную часть мира, но после вашего
обращения вы осознаете, какой опасности
подверглась ваша душа.
Стадо
Христианство — это не одинокий опыт.
Именно в общении с другими христианами
человек растет, как учил святой Павел.
Способность молиться вместе и делиться друг с
другом учениями Библии имеет неоценимое
значение для роста веры инквизитора.
Для инквизитора группа за пределами
Инквизиции, с которой он может молиться и
поклоняться, может стать бесценной связью с
миром, который он оставил позади. Большинству
людей легко увязнуть в борьбе с монстрами и
потерять связь с реалиями жизни. Хуже того,
человек может упустить из виду Божьи
Заповеди, когда борьба с врагом становится его
единственной целью. Паства инквизитора часто
может снова укоренить его в мирском мире и
напомнить ему о людях, за души которых он
борется.
Стая на самом деле не будет работать на
инквизитора в его деле, противостоя врагу или
исследуя его пути, и инквизитор также не стал
бы добровольно подвергать их таким
опасностям. Вместо этого они представляют
собой группу людей, которые выступают в
качестве оплота его веры, напоминают ему о
причинах его инквизиции и которые
действительно могут укрепить его Убежденность
через совместную молитву.
• У вас есть несколько друзей, с которыми вы
время от времени молитесь.
•• Маленькая деревня обращается к вам за
духовным руководством.
••• Вы один из самых уважаемых
проповедников в вашем регионе, и многие люди
приходят послушать, как вы преподаете.
•••• Весть о твоей проповеди
распространилась повсюду, и весть о твоем
посещении волнует верующих и беспокоит
грешников.
••••• Ваша проповедь формирует убеждения
нации. Если бы вас не призвали в инквизицию,
вы были бы известны как епископ или
основатель монашеского ордена.
Святые Мощи
Было сказано, что если бы кто-то собрал все
осколки Истинного Креста, продаваемые в
христианском мире, и все кости святых,
продаваемые таким образом, можно было бы
построить новый город и людей, чтобы населить
его. Возможно, это так, но некоторые реликвии
действительно являются подлинными
131
вместилищами веры, будь то благодаря
фактическому благословению от Господа или
просто горячей вере Паствы. Точно так же самые
знающие и набожные инквизиторы знают, как
создавать оружие, пропитанное самой
сущностью их преданности, — предметы,
которые наносят ужасные раны слугам
Противника.
Этот фон указывает на то, что персонаж
обладает такой реликвией. Эти предметы могут
действовать как резервы Убеждения, помогая
инквизитору в ее самые мрачные моменты. Один
раз за историю игрок может повысить рейтинг
персонажа на этом Фоне (сложность 6) и вернуть
одно очко Убеждения за каждый выпавший
успех, максимум до рейтинга Благочестия
персонажа. Более мощные реликвии обладают
собственными специфическими эффектами.
Некоторые возможности для Священных
Реликвий, включая оружие, перечислены в Пятой
главе.
• Кость пальца святого или какая-либо другая
реликвия сомнительного происхождения.
•• Знак, благословленный кардиналом
Марзоне — или, возможно, даже Папой Римским.
••• Меч или другое оружие, подготовленное
Кузницей Бога ритуса, или аналогичная мощная
реликвия. Если это оружие, выберите одно
специальное свойство из списка на стр. 196.
•••* Действительно впечатляющий предмет —
обрывок облачения святого или оружие,
освященное в нескольких разных святых местах.
Если это оружие, выберите два специальных
свойства.
••••• Пузырек с песком с Голгофы или
какой-нибудь подобный внушающий
благоговейный трепет предмет. Если это оружие,
выберите три специальных свойства.
Ранг
Инквизиция молода и имеет лишь самую
слабую формальную структуру. Его инквизиторы
якобы слишком заняты борьбой с отродьем
сатаны и сохранением душ добрых христиан,
чтобы беспокоиться о внутренней политической
борьбе или мирской погоне за властью. Однако
Инквизиция по-прежнему нуждается в
руководстве и руководстве. Некоторые
инквизиторы действительно поднимаются по
служебной лестнице благодаря своей вере,
способностям и успешному опыту борьбы с
исчадиями ада.
Каждый из орденов имеет свое собственное
представление о ранге, структуре и
наименованиях, но этот Фон отражает общий
уровень влияния и власти инквизитора в
Инквизиции в целом. Уважение
коллег-инквизиторов значит гораздо больше, чем
любой мирской титул, и с гораздо большей
вероятностью даст персонажу реальную власть в
теневой инквизиции. Однако с повышением
ранга растет и ответственность. Персонаж,
который служит в Совете Веры, находится под
гораздо более пристальным вниманием своих
товарищей и начальства, и его время гораздо
более ограничено.
• Вы разоблачили несколько порождений
сатаны и пользуетесь уважением новых
инквизиторов.
•• Вы хорошо известны среди местных
инквизиторов, которые обращаются к вам за
советом и руководством.
••• Вы служите в местном Совете Веры,
помогая руководить городскими инквизиторами.
•••• Вы служите (или служили) в Верховном
совете, консультируя по вопросам инквизиции
по всей стране.
••••• Вы отвечаете перед Богом и кардиналом
Марзоне, и ни перед кем другим.
Высшие Добродетели
Персонажи-инквизиторы призваны бороться с
нечестивыми, потому что их вера больше, чем у
обычных людей. Святой Дух коснулся их и
наполнил Божьей любовью и скорбью до такой
степени, что их Добродетели на голову выше
Добродетелей других людей, даже других
христиан. Они отражают полную
приверженность персонажа качествам, которые
Бог ищет в своих слугах. Персонаж с
Превосходными Добродетелями входит в число
самых святых людей, живущих в Темном
Средневековье.
Именно эти Высшие Добродетели защищают
инквизиторов, по крайней мере, в некоторой
степени, от адских сил врага, доказывая, что они
достойны Божьих благословений. По мере того,
как они продвигаются в Инквизиции, эти
Высшие Добродетели растут, поскольку
знакомство с Божьей силой и ужасным лицом
врага делает их все более и более преданными
делу.
Как и основные Добродетели, Высшие
Добродетели оцениваются от 1 до 5 баллов.
Каждый из них привязан к одному из основных
Достоинств, что фактически повышает их
верхний предел с 5 до 10 пунктов. Персонажу не
обязательно набирать пять очков в базовой
Добродетели, прежде чем он сможет набрать
очки в Высшей Добродетели. Однако ее рейтинг
в Высшей Добродетели никогда не может
превышать ее рейтинг в соответствующей
базовой Добродетели.
Вера
Вера — это Высшая форма Совести. Это
отражает то, как моральный кодекс инквизитора
полностью трансформируется при
непосредственном контакте с силой Святого
132
Духа. То, что когда-то было набором моральных
правил, по которым персонаж неуклонно жил,
становится определяющим элементом его
личности. Он избавляется от материальных
желаний и греха и заменяет их чистотой и
любовью к другим.
На более высоких уровнях Веры собственная
личность, желания и желания персонажа
постепенно уступают место смирению и
отсутствию желаний, с которыми “менее
благословенным” трудно и даже тревожно
находиться рядом. Инквизитор, однако, кажется
все более счастливым и спокойным по мере того,
как растет его вера.
Преимущества веры
Вера позволяет вашему персонажу выйти за
пределы своей низменной натуры, что
отражается в Импульсе, когда он выходит на
первый план. См. Бессердечие (стр. 162).
• Забота
•• Любящий
••• Милосердный
•••• Искупление
••••• Чистый
Мудрость
Мудрость — это Высшая форма
Самоконтроля. Способность инквизитора
контролировать себя в экстремальных
обстоятельствах становится пониманием как его
собственной природы, так и природы
окружающего мира. Дарованное Богом
понимание природы творения позволяет
инквизитору постигать вещи, которые
ускользают от понимания обычных людей, и
достигать понимания Божьего слова и цели,
которые по своей природе почти чудесны.
По мере того как Мудрость инквизитора
растет, он становится тихим и созерцательным,
разговаривая только для того, чтобы поделиться
идеями и информацией, которые могут принести
пользу другим. Однако он становится все более
бдительным, упиваясь славой Божьего творения
и понимая даже место монстров в нем.
Преимущества мудрости
Мудрость позволяет инквизитору
противостоять ментальному контролю
приспешников сатаны. Это также позволяет ему
вспоминать травмирующие события с большей
проницательностью и ясностью. См. Рабство (стр.
162).
• Вдумчивый
•• Проницательный
••• Усвоенный
 •••• Просвещенный
••••• Трансцендентный
Рвение
Рвение — это Высшая форма Мужества.
Простая храбрость заменяется полной
сосредоточенностью на служении делу Божьему,
невзирая на риск. Ревностные люди способны
совершать великие дела во имя Бога просто
потому, что их желание творить это добро
сильнее, чем их страх смерти. Действительно, по
мере того, как их Рвение растет, они перестают
думать о смерти, поскольку знают, что если у
Бога все еще есть работа для них, они выживут,
и что, если они выполнили свое предназначение,
Бог примет их на Небеса.
По мере того, как Рвение инквизитора растет,
она становится все более сосредоточенной на
достижении Божьих целей, будь то принесение
веры другим, забота о больных или борьба с
легионами Ада. Любые другие дела или занятия
перестают ее интересовать, поскольку она
посвящает всю свою бодрствующую жизнь
служению Богу.
Преимущества Рвения
Рвение позволяет инквизитору противостоять
адским и сатанинским силам мира, не дрогнув.
Это также позволяет ей противостоять коварным
силам врага, когда они пытаются внушить страх
Божьим слугам.
• Выделенный
•• Достойный
••• Приверженный
•••• Безжалостный
••••• Неудержимый
Истинная вера
Dark Ages: Vampire включает раздел о
“Благословенных” (стр. 287-291), и в нем
обсуждается Черта, называемая Истинной
Верой. Проницательные читатели, однако,
заметят, что эта черта не включена в Dark Ages:
Inquisitor. Это сделано по той же причине, по
которой в Dark Ages: Vampire даны лишь
приблизительные описания магических Столпов
и Даров оборотня — в этой книге просто
недостаточно места, чтобы обсудить все
возможности для других типов персонажей, и
все еще есть место для вампиров. Силы,
перечисленные в разделе “Дары веры” являются
простым изложением Благословений и Даров,
данных в этой книге.
Если по какой-либо причине вы хотите
рассчитать рейтинг Истинной веры персонажа
Dark Ages: Inquisitor, предположим, что у Слуг
есть одна точка, у послушников — две и так
далее (да, это означает, что Истинная вера 5
133
вообще не представлена стадией инквизитора;
это преднамеренный — таких святых людей
нелегко определить количественно никакими
средствами).
Благочестие
Долг инквизитора, прежде всего, перед Богом.
Именно по божественному замыслу Господа они
выполняют свою важную задачу по сохранению
мира в безопасности для Его верной Паствы.
Хороший инквизитор всегда хранит Бога в своем
разуме и сердце и не позволяет своему
благоговению и преданности превзойти его
стремление к делу инквизиции или его рвение к
уничтожению демонов или преследованию
еретиков. К сожалению, все никогда не бывает
так просто.
Ужасы и тайны, с которыми сталкиваются
исследователи почти каждую ночь, подрывают
их рассудок и толкают их к еще большим
высотам фанатизма и близорукости, просто из
страха и желания обрести чувство контроля над
всем, что они могут. Эта преданность приводит к
Бессердечию и, в конечном счете, к Проклятиям,
поскольку Бог налагает Свой суд на тех, кто
преступает Его закон. С точки зрения игры, это
отражается в том, что Убежденность персонажа
растет выше, чем ее показатель Благочестия.
Благочестие представляет собой почтение и
преданность персонажа Богу и Церкви, а не
Следствию. Благочестие начинается с уровня
Совести персонажа + Самоконтроль и может
расти и падать оттуда почти так же, как рейтинг
Дороги вампира. Однако, хотя механические
аспекты "Благочестия" и "Дороги" могут быть
схожими, цель, стоящая за ними, сильно
отличается. Вампир цепляется за свой Путь в
насмешку над верой, пытаясь только сдержать
ярость, которая является Зверем. Само мерило
духовной ценности инквизитора — это его
Благочестие. Инквизитор, потерявший все свое
Благочестие, не потерян как персонаж, но,
вероятно, настолько отклонился от приемлемого
поведения, что сам является вероятной мишенью
для инквизиции. С другой стороны, если истории
о Родриге де Наварре правдивы, возможно,
можно остаться с инквизицией, потеряв веру....
Иерархия грехов против Бога
Оценка Минимальное
правонарушение Обоснование
10 Думать нечистые Вы должны быть
или гневные мысли чисты не только
о другом телом, но и умом
христианине.
9 Участие в любом Удовольствия
виде сексуального плоти нечисты.
поведения.
8 Лгать или нарушать В истине есть
 свое слово. искупление. инквизитор будет полон Убежденности, способен
противостоять козням врага и может легко
7 Принятие Богатства этого призывать его Благословения. В других случаях,
денежного мира — орудия когда инквизиция идет плохо, его Осуждение
вознаграждения. дьявола. быстро падает. Убежденность — это не какая-то
6 Действия, Ваше поведение мера мистической энергии. Это просто отражает,
вызванные гневом должно быть насколько предан и уверен в своем деле
или любым другим мотивировано инквизитор в любой конкретный момент. Чем
греховным любовью к Богу. более он предан делу, тем лучше его способность
побуждением эффективно выполнять свою миссию.
(чревоугодие, похоть Инквизиторы — не единственные люди,
и т.д.). обладающие Убежденностью. Общий уровень
5 Не пытаться учить Тем, кто ничего веры в Темное Средневековье достаточно высок,
еретика или не знает о Боге, чтобы почти у всех людей была единая точка
язычника. нужно указать зрения, которая дает им шанс на короткое время
путь. противостоять влиянию сатанинских сил.
4 Не пытаться Все, чего требует Единственные люди, которые не обладают
искупить грешника. сатана, — это Осуждением, — это те, кто совершенно лишен
чтобы верующие веры, или те, кто сознательно находится на
ничего не делали. службе у врага или его чудовищных слуг.
Обладание Высшими Добродетелями открывает
3 Причинение вреда Возлюби инквизиторам гораздо более высокие уровни
христианину. ближнего своего, Убежденности, поскольку они осознают
как самого себя. истинные ставки в борьбе между добром и злом.
2 Пособничество или Избегайте слуг Однако слишком большая Убежденность
союзничество с Противника. может быть опасна. Если это превышает
демоном Ничто не стоит Благочестие персонажа, он становится опасным,
каким-либо того, чтобы быть поскольку его приверженность инквизиции
образом. у них в долгу. становится больше, чем его приверженность
1 Убийство Ты не должен Богу.
христианина. совершать Убежденность оценивается от 1 до 10 баллов и
убийства. будет заметно колебаться на протяжении всей
игры.
В игре Благочестие устанавливает стандарт
поведения для инквизиторов. Персонаж, Расходование Убежденности
нарушающий одну из заповедей Церкви, рискует Убеждение может быть использовано в игре
не только официальным порицанием со стороны тремя различными способами.
инквизиции, но и кризисом веры. В игровых
терминах это очень похоже на дегенерацию (см. • Активация Благословений
"Темные века: Вампир", стр. 267); когда Убеждение часто расходуется на то, чтобы
персонаж совершает грех, соответствующий его активировать Благословения исследователя. См.
уровню Благочестия, игрок бросает "Совесть + Главу Пятую для получения дополнительной
Вера" (сложность 6 или 7, если персонаж в информации.
данный момент Бессердечен). Если бросок
проходит успешно, персонаж признает, что он • Броски Добродетели
согрешил, и теряет очко Осуждения; этот момент Одно очко Убеждения можно потратить на
можно восстановить, приняв таинство исповеди. бросок Добродетели, чтобы получить
Если бросок проваливается, персонаж либо автоматический успех, точно так же, как вы
рационализирует свое поведение так, как это можете потратить Силу воли, чтобы получить
необходимо Инквизиции, либо просто не автоматический успех на других бросках.
замечает своей ошибки, и она теряет каплю Примечание: Вы можете потратить только
Благочестия. Если бросок проваливается, игрок Убеждение на броски Добродетели, но никогда
должен немедленно сделать бросок, чтобы на Силу воли.
увидеть, получит ли персонаж новое проклятие. • Увеличение Добродетелей и Обретение
Дарований
Убежденность Наконец, 10 очков Убеждения можно
Убежденность — это показатель обменять на увеличение на одну точку в Высшей
приверженности инквизитора своему делу: Добродетели или на получение Дара.
победить, уничтожить или освободить слуг
Противника. Во времена успеха и достижений,
когда он чувствует, что Бог с ним, а враг в бегах,

134
Восстановление Убежденности
Персонаж может получить Убеждение
четырьмя способами.
Они подробно описаны ниже.
• Риск Убежденности
Убеждение можно получить, рискнув им в
броске ради использования Благословения, будь
то Дар, Святое Искусство или Молитва. Это
представляет инквизитора, бросающего все силы
в особенно критический момент в столкновении
с врагом. Если он добивается успеха, его
Убежденность растет. Если он терпит неудачу,
она падает, так как его уверенность
пошатывается.
Система: Вы можете вложить от 1 до 3 очков
Осуждения в один бросок, связанный с
Благословением. Каждое вложенное очко
добавляет кубик в ваш пул кубиков. Если бросок
завершается успешно, персонаж
восстанавливает все вложенные средства и
получает дополнительное очко. Если это не
удается, она теряет вложенную Убежденность.
Если бросок неудачный, она теряет все свои
Убеждения (см. Ниже о последствиях нулевого
осуждения).
Вы можете рисковать осуждением только один
раз за сцену.
Пример: Симпкин Коттер, Окулус, пытается
найти оборотня, который спрятался в
человеческом обличье среди горожан в базарный
день. Он призывает свое Благословение Второго
Зрения, чтобы попытаться найти демона. На
данный момент у Симпкина есть шесть
пунктов обвинения. Джесси, игрок Симпкина,
решает вложить в бросок три очка Осуждения,
убрав их из своего списка персонажей, зная, что
Симпкин должен найти оборотня, прежде чем
он снова ускользнет от него. Восприятие
Симпкина + Мудрость дают Джесси пул из пяти
кубиков, к которым он добавляет три кубика
Убеждения, в общей сложности восемь. Он
делает бросок и получает четыре успеха. Ура!
Симпкин замечает оборотня, болтающегося на
краю толпы, и направляется к нему. Джесси
возвращает три очка, которыми он рисковал в
броске, в свой список вместе с дополнительным
заработанным очком, в результате чего в общей
сложности набирается семь очков.
• Победа
Нанесение удара по врагу во имя Бога может
и обычно повышает уверенность инквизитора.
Это должна быть явная, очевидная победа, такая
как уничтожение или достижение искупления
создания сатаны. Однако могут быть и другие
задания, в зависимости от собственного взгляда
инквизитора на ситуацию. Если персонаж
стремился освободить деревню от пагубного
влияния, то изгнания одинокого ночного зверя,
который охотился на жителей, может быть
достаточно, чтобы укрепить его Убежденность.
135
Система: Если ваш персонаж одерживает
убедительную победу над врагом, вы можете, по
усмотрению вашего Рассказчика, бросить
основную Превосходящую Добродетель
персонажа + его контролирующую базовую
Добродетель против трудности 7, чтобы
определить, получит ли ваш персонаж в
результате Убеждение. Если бросок проходит
успешно, она получает очко Убеждения. Если это
не удается, ничего не происходит. Если бросок
неудачен, она теряет очко Убеждения;
уверенность вашего персонажа, очевидно, была
поколеблена тем, что он узнал в этой схватке.
• Молитва
Главным источником приверженности
инквизитора своему призванию является его
вера в Бога. Прямое общение с Господом через
молитву — это мощный способ укрепить его
Убежденность. Однако обычная молитва не
достигнет этого сама по себе. Это причастие
должно происходить на святой земле или
совместно с верной и преданной группой
верующих. Любой из методов может
генерировать достаточно духовной силы, чтобы
возобновить приверженность инквизитора делу
Божьему. Персонаж может молиться вместе с
другими членами Инквизиции, но может бросить
только столько кубиков, сколько соответствует
наивысшему рейтингу Веры.
Система: Инквизитор должен провести час в
молитве, полностью сосредоточив свое внимание.
Любое вмешательство в течение этого часа
помешает молитве возыметь желаемый эффект.
Молитва должна совершаться на святой земле,
над святой реликвией или с паствой (стр. 156). В
конце часа бросьте рейтинг "Святая земля",
рейтинг "Святая реликвия" или рейтинг "Стадо"
против сложности 7. Количество успехов равно
количеству набранных очков убежденности.
Каждый дополнительный час молитвы
уменьшает сложность броска на единицу, как
минимум до 3. Такие молитвенные сеансы можно
проводить только один раз в день. За каждый
последующий день, когда инквизитор пытается
молиться, сложность броска увеличивается на
единицу, максимум до 10. Персонаж никогда не
сможет таким образом поднять свою
Убежденность выше своего рейтинга
Благочестия. Бог не принуждает инквизиторов к
Бессердечию.
• Новая история
В начале новой истории Убежденность
персонажа увеличивается до суммы его Совести
+ Веры, если она упала ниже этого уровня в
конце прошлой истории.
Теряя Всякую Убежденность
Инквизитор, которая потеряла всю свою
Убежденность из-за неудачного броска или
просто из-за того, что потратила все деньги,
действительно находится в тяжелом положении.
У нее нет защиты от врага до тех пор, пока она
снова не обретет Убежденность. Она не может
призывать свои Благословения и не может
использовать броски Добродетели, чтобы
противостоять силам врага. Она переживает
кризис веры и, возможно, нуждается в
поддержке других членов ее ордена, чтобы
молиться о Божьем благословении и укреплении
своей Убежденности.
Системы
Жизнь инквизитора кардинально отличается
от нежизни вампира, и для отражения этих
различий необходимы некоторые новые системы.
Эти новые системы подробно описаны ниже.
Возрастание в Вере: Развитие
Характера
Персонажи в Dark Ages: Inquisitor могут
развиваться двумя путями: мирским и
духовным. Обычные способности и атрибуты
персонажа растут нормально, используя систему
очков опыта, приведенную на стр. 166 Dark
Ages: Vampire. Это также включает в себя
Священное Искусство. Однако Превосходные
Добродетели, Способности и Способности
персонажа могут быть улучшены только путем
обретения Убежденности в продолжении дела
инквизиции, как подробно описано ниже.
Фон может быть улучшен только с помощью
ролевого воспроизведения. Дом Ордена можно
улучшить, только получив большую базу
операций от начальства персонажа в
Инквизиции или, возможно, физически построив
такое место. Точно так же Паства увеличивается
только в том случае, если персонаж
действительно привлекает больше верующих в
свое дело.
Расходование Очков Опыта
Как обычно, увеличение Атрибутов,
Способностей и Священных Искусств должно
быть объяснено к удовлетворению рассказчика.
Как персонажу удается улучшить эту черту
характера? Является ли это результатом опыта в
этой области или благодаря тому, что вы уделяете
время учебе, упражнениям и практике?
Время, необходимое для освоения нового
уровня в Черте, может варьироваться от
нескольких дней для более низких уровней до
недель, месяцев или лет упорного обучения.
Конечно, на получение оценок в четыре или пять
баллов должны уйти месяцы (как минимум).
Необходимые очки опыта могут быть потрачены
в конце обучения или распределены в течение
всего периода обучения, если Рассказчик
предпочитает.
136
Затраты на Очки опыта
Черта Стоимость
Атрибут ТР x 4
Способность ТР х 2
Специальность ТР Способности
Новая способность 3
Новый путь Святого Искусства 10
Первый Путь Святого Искусства ТР х 5
Другой Путь Святого Искусства ТР х 7
Базовые добродетели ТР х 2
Благочестие ТР
Сила Воли ТР
* Воспитание Добродетели не увеличивает основанные на
ней Черты Персонажа, такие как Убежденность или Сила
воли.
Конечно, приказы дают простое объяснение
многим повышениям способностей. Период
уединения в цитадели ордена для тренировок,
обучения или размышлений во время простоя
между сеансами может оправдать многие
повышения, особенно те, которые персонаж (а
также игрок) считает необходимыми для того,
чтобы стать более эффективным инквизитором.
Добродетели и Способности
Единственный способ улучшить Высшие
Добродетели или получить новые Способности
или Дары — это обменяться очками Убеждения.
С этой целью вы можете накапливать очки за
победу в количестве, необходимом для
улучшения Высшей Добродетели или получения
Благословения. Этот фильм представляет
персонажа, которому требуется время, чтобы
усвоить то, чему он научился, выполняя миссию
в своей вере, обогащая свои отношения с Богом.
Персонаж должен потратить не менее часа на
каждое очко Убеждения, молясь, читая и
медитируя в уединении. Вынесение более одного
обвинительного приговора в день требует от
инквизитора уединения, пока она очищается,
изучает Библию и проходит длительные периоды
исповеди у своего начальника в инквизиции.
У инквизиторов, которые стали Черствыми
(см. Ниже), есть два варианта. Они могут
немедленно удалиться, оставив дело инквизиции
другим, пока не накопится достаточно
Убежденности, чтобы низвести их до уровня,
предшествующего Черствости. В качестве
альтернативы, они могут агрессивно
преследовать инквизицию в надежде
израсходовать избыточное убеждение или
получить достаточно через святую работу, чтобы
немедленно заработать 10 очков для получения
нового очка Высшей Добродетели или
Одаренности. Однако последний путь сопряжен с
риском Проклятий.
Черствость
Дело Инквизиции благородно, оно направлено
как на то, чтобы победить Божьего Противника,
так и на то, чтобы защитить богобоязненных
людей Церкви от пагубного влияния
приспешников сатаны. Однако в первую очередь
инквизитор должен быть предан своему Богу, а
не своему призванию. Многие инквизиторы
упускают это из виду и настолько погружаются в
свою миссию, что забывают о своих духовных
обязанностях.
Такое состояние ума называется Черствостью
и возникает, когда Убежденность персонажа
выше его Благочестия. Бессердечие оказывает на
инквизитора ряд последствий:
• Потеря эмпатии: Персонаж теряет всякую
симпатию к монстрам и их жертвам, видя только
свою непосредственную задачу. Все броски,
связанные с эмпатией, имеют сложность +2,
пока персонаж Бессердечен.
* Импульсивный: В то время как персонаж
Бессердечен, его Импульсивность выходит на
первый план. Всякий раз, когда возникает
ситуация, в которой применяется его Импульс,
игрок должен бросить "Совесть + Вера",
сложность 6, чтобы избежать действий, которые
подсказал бы Импульс.
Пример: Мартин д'Авиньон из "Рыцарей Акры"
по натуре Браво, поэтому его Порыв — Насилие.
Он сталкивается с невольным рабом врага. Его
цель — подчинить своего врага для допроса и
возможного искупления. Однако он Бессердечен
и хочет просто убить это орудие сатаны. Игрок
Мартина бросает "Совесть + Вера", не добиваясь
успеха. И вот, Мартин поддается своему Порыву
и прыгает на одержимого священнослужителя с
мечом, готовым нанести удар....
Импульсивные действия сами по себе не
должны быть вредными, но они часто приводят
инквизиторов в ситуации, которые проверяют их
Благочестие, что, в свою очередь, снижает их
сопротивляемость Бессердечию. Мудрые
инквизиторы очень тщательно соблюдают свои
стандарты поведения.
Рабство
В то время как некоторые из слуг врага более
чем способны разорвать человека на части, их
более эффективная сила заключается в
способности затуманивать разум людей. Многие
монстры обладают способностью направлять
мысли других, искажать их эмоции или даже
превращать людей в послушных рабов. Это
состояние, известное как рабство, в котором
персонаж находится под ментальным
господством сверхъестественного существа.
Чтобы противостоять попытке контролировать
мысли персонажа, игрок может бросить
Самоконтроль + Мудрость, сложность 6 (если у
137
персонажа нет точки в Мудрости, игрок должен
потратить очко Убеждения) в противоположном
броске против броска существа. Если
инквизитор побеждает, она успешно
сопротивляется попытке контролировать ее
мысли. Если бросок не удался, ей могут быть
разрешены дальнейшие попытки броска всякий
раз, когда ее заставляют делать что-то против ее
природы. Инквизиторы могут сопротивляться
таким дисциплинам, как Доминирование,
Присутствие и Деменция (а также силам
контроля разума из других источников), но
обычно они должны осознавать, что происходит
что-то нехорошее, чтобы предпринять такую
попытку.
Рабство, Ужас и Убеждение
Персонаж, имеющий хотя бы одну точку
Зрения, может попытаться противостоять
рабству или террору, независимо от того,
действительно ли он обладает Высшей
Добродетелью, о которой идет речь, или нет.
Однако, если она этого не сделает, она должна
потратить очко Убеждения, чтобы сделать это.
Это означает, что, поскольку у большинства
обычных смертных есть единая Точка Зрения,
они могут (если смогут собрать силы, что зависит
от Рассказчика) на мгновение противостоять
силам нечестивых. Однако еще одна попытка со
стороны демона наверняка сломит
сопротивление несчастного смертного.
Пример: Мария из Бристоля, Око Бога,
наткнулась на культ демонопоклонников,
действующий на заброшенном складе рядом с
доками. Лидер культа пытается контролировать
ее разум с помощью своей магии, получая три
успеха. Игрок Марии бросает свой Самоконтроль
+ Мудрость, получая два успеха. Этого
недостаточно, и Мария попадает под власть
демонического жреца. Позже той же ночью
лидер культа демона требует, чтобы Мария
раскрыла имена тех инквизиторов, которые
работают с ней. Рассказчик считает, что это
против природы Марии — рассказывать,
поэтому игрок бросает Самоконтроль + Мудрость,
на этот раз получив четыре успеха. Мария
свободна от рабства! Она отвечает на вопросы,
но лживо, и тянет время в надежде узнать
больше о культе.....
Память
Некоторые встречи с врагом настолько
травмируют, что инквизитор вообще не может
их вспомнить. В других случаях исчадия ада
могут использовать свои силы, чтобы
заблокировать инквизитору доступ к его
воспоминаниям. В таких ситуациях игрок
инквизитора может бросить Самоконтроль +
Мудрость, сложность 6, чтобы вспомнить
произошедшие события (опять же, если у
персонажа нет Мудрости, требуется очко
Убеждения). Чем больше достигнуто успехов, тем
больше отзыв. Если потеря памяти была
результатом чудовищных способностей (таких
как Память Гуляки с Доминирующей силой),
игроку инквизитора нужно бросить больше
успехов, чем бросок, чтобы заблокировать или
изменить первоначально достигнутую память.
Террор
Жизнь инквизитора тяжела, и его призвание
служить Богу часто означает, что ему приходится
подвергать свою собственную жизнь опасности.
Эта опасность может проявляться во многих
формах: хищный зверь-человек, горящее здание
или просто смертельный прыжок. Однако
благодаря своему Рвению в служении Господу он
может преодолеть страх, который его одолевает.
Всякий раз, когда персонаж добровольно
решает войти в опасную или опасную для жизни
ситуацию, Рассказчик может призвать своего
игрока сделать бросок Храбрость + Рвение
(сложность 6), чтобы иметь возможность сделать
это. Если у персонажа нет точки в Рвении, игрок
должен потратить очко Убеждения, чтобы
сделать бросок. Если бросок проваливается,
персонажа охватывает ужас. Затем игрок может
принять решение о том, чтобы его персонаж все
равно продвигался вперед, но теряет один из
всех наборов кубиков на оставшуюся часть
сцены.
Столкновение с откровенно
сверхъестественным, таким как вампир,
обнажающий свои клыки на инквизитора, также
требует броска ужаса, сложность которого
составляет 8 минус рейтинг персонажа на фоне
экспозиции, если таковой имеется. Если бросок
не удался, игрок теряет две кости из всех пулов
до конца сцены или до тех пор, пока
сверхъестественная угроза не будет побеждена
или не исчезнет.
Любое использование сверхъестественных
способностей, основанных на страхе (таких как
Сила Присутствия, Ужасающий взгляд), также
может быть остановлено броском Храбрость +
Рвение (сложность 6). Если игроки добиваются
большего успеха, чем те, которые были набраны
в броске монстра, сила существа не влияет на
инквизитора. Непроизвольные эффекты,
которые не требуют броска, такие как слепой
ужас, создаваемый оборотнями, требуют только
одного успеха.
Любая ошибка в броске террора приводит к
тому, что персонаж убегает так быстро, как
только может, от агента своего террора. Пример:
Тоби, Красный Брат, сталкивается с
порождением демона на пустынной проселочной
дороге, возвращаясь в местную церковь, где он
ночевал. Демоническое существо показывает
испуганному монаху свой истинный,
чудовищный облик. Игрок Тоби делает бросок
"Вежливость + усердие" на сложности 6 (8 — его
138
оценка воздействия 2) и добивается
единственного успеха. Тоби твердо противостоит
монстру и отчаянно начинает призывать Святое
Искусство, чтобы связать это существо. Монстр,
полный решимости избавиться от этого монаха,
пытается вызвать в нем страх неестественным
образом. Рассказчик бросает Гнозис демона за
его силу страха и получает три успеха. Игрок
Тоби бросает Кураж + Рвение и терпит неудачу.
Тоби с криком убегает в ночь, в то время как
демоническая тварь вольна продолжать путь в
деревню.
Исцеление
Травмы в Темном Средневековье — серьезная
проблема. В то время как инквизиция имеет
доступ к некоторым из лучших методов лечения,
доступных в Европе в 13 веке, они
действительно слабы по сравнению с
современными способностями. Любому тяжело
раненному инквизитору грозят месяцы
выздоровления, если только не будет использован
какой-нибудь Дар, который дарует ей быстрое
выздоровление. Инквизиторы исцеляются с той
же скоростью, что и смертные, за исключением
божественного вмешательства (см. стр. 255
"Темные века: Вампир" о времени исцеления
смертных).
Голод и жажда
Пост рассматривался как важная часть
религиозной преданности в Темном
Средневековье. Персонажи могут выбрать пост,
чтобы помочь углубить свое религиозное
понимание, доказать свою приверженность
своей вере, как часть религиозного ритуала или
просто как покаяние за предполагаемый грех
против Господа. Однако голодание может иметь
серьезные последствия для организма, как
подробно описано ниже.
По усмотрению Рассказчика, постящийся
персонаж получает модификатор сложности -2
для всех бросков, чтобы восстановить
Убежденность через молитву.
Голод
Дни с 1 по 4
За каждый день без еды персонаж теряет
один кубик из всех наборов кубиков, так как
голод начинает влиять на его концентрацию. Эти
штрафы не распространяются на списки
Дарований или Добродетелей. Игрок может
бросить Кураж + Рвение, сложность 7, чтобы
проигнорировать эти штрафы для одной сцены.
В третий и четвертый дни персонаж также
получает один уровень урона от ударов в день.
Один день правильного питания отменит все
штрафы.
 День 5 на
Начиная с пятого дня голодания (или
голодания) персонаж получает один уровень
смертельного урона за два дня голодания.
Штрафы за пул кубиков продолжают
начисляться до тех пор, пока персонаж не станет
слишком слабым, чтобы сделать ход. Если
персонаж снова начнет есть, штрафы за игру в
кости уменьшаются на единицу каждый день,
пока они не исчезнут. Исцеление происходит с
нормальной скоростью смертельного урона.
Жажда
Жажда убивает гораздо быстрее, чем голод.
Даже персонажи, которые постятся, обычно
пьют достаточно воды, чтобы поддерживать
свою жизнь. Однако персонажи могут оказаться
подверженными сильной жажде, будучи
пленниками врага или во время особенно
экстремального поста.
Каждый день, который персонаж проводит
без употребления жидкости или еды, он теряет
дополнительный кубик из всех пулов в
дополнение к штрафу за голодание. Итак, если
он воздерживался как от пищи, так и от
жидкости в течение двух дней, его количество
кубиков уменьшается на четыре кубика. После
второго дня обезвоживания он получает один
уровень смертельного урона в день, пока не
умрет или ему не дадут воды.
Как только персонаж снова начинает пить,
кости, потерянные из-за жажды, возвращаются
со скоростью два в день. Это не влияет на
количество кубиков, потерянных из-за голода.
Любой нанесенный смертельный урон заживает с
нормальной скоростью.
Яды
Грань между полезными и приятными
травами и ядовитыми тонка и легко
пересекается, иногда случайно, а иногда и
намеренно. Многие яды использовались во
времена Темного Средневековья. Вот список
наиболее распространенных:
• Алкоголь: Алкоголь обычно пьют в
разбавленном виде в качестве основного
напитка во многих общинах, поскольку он
обычно безопаснее, чем местная питьевая вода.
Однако люди все равно пьют, чтобы напиться.
Употребление алкоголя быстро влияет на
способности персонажа. Каждая пинта пива или
два бокала вина или крепких напитков
уменьшают Ловкость и Интеллект персонажа на
один кубик. Этот эффект рассеивается со
скоростью одной матрицы в час.
• Пищевое отравление (сальмонелла): Гигиена
питания ужасна во многих местах Темного
Средневековья. Большинство людей довольно
устойчивы к пищевым отравлениям, потому что
139
у них выработался иммунитет к большинству
бактерий, но сальмонелла все равно может
поражать. Сильная доза пищевого отравления
наносит от одного до четырех уровней урона от
ударов, поскольку персонаж извергает
содержимое своего желудка. Он теряет один
кубик из всех наборов кубиков Выносливости и
два кубика из всех наборов кубиков Ловкости.
Последствия пищевого отравления проходят
примерно через сутки.
• Гашиш: Широко распространенный на
Ближнем Востоке и импортируемый в Европу,
употребление гашиша оказывает успокаивающее
действие, но также влияет на способность
пользователя концентрироваться. Персонаж,
который ест или курит гашиш, уменьшает любой
пул кубиков, связанных с Восприятием, на два.
Эти эффекты длятся примерно два часа.
• Галлюциногены: Галлюциногенные
препараты являются неотъемлемой частью
набора медицинских инструментов в Темном
Средневековье. Такие препараты, как коровяк,
белена и паслен (белладонна), используются в
качестве обезболивающих. Персонаж,
получающий такие травы в небольших
количествах, уменьшает все запасы кубиков от 2
до 4 кубиков, в зависимости от количества
потребляемого наркотика. Более крупные дозы
см. в разделе "Яд" ниже. Другие эффекты на
усмотрение Рассказчика, но могут включать
яркие галлюцинации или даже временное
дополнительное очко Храбрости. В малых дозах
эти препараты уменьшают инвалидизирующие
последствия травм, снижая на 1 штраф за игру в
кости, наносимый ранами. Действие
галлюциногенов длится в течение нескольких
часов, равных (10 — Выносливость).
• Обезболивающие: Галлюциногены — не
единственные лекарства, используемые для
контроля боли. Такие травы, как болиголов,
мандрагора и аконит, также используются в
качестве обезболивающих. В малых дозах они
уменьшают инвалидизирующие последствия
травм, уменьшая на 1 штраф за игру в кости,
наносимый ранами. Опять же, в больших дозах
они становятся ядами. Эффект длится в течение
нескольких часов, равных (10 – Выносливость).
• Яд: большие дозы галлюциногенов или
обезболивающих или экстрактов, таких как
мышьяк, стрихнин или цианид, могут привести к
летальному исходу. После того, как персонаж
проглотил яд, он получает от одного до трех
уровней разрушительного урона в каждой сцене
или ходе, в зависимости от тяжести
рассматриваемого яда. Урон продолжает
накапливаться до тех пор, пока действие яда не
закончится, персонаж не умрет или не будет
введено противоядие (если таковое существует).
Заболевание
Болезни являются основным фактором в
жизни средневековых людей, поскольку они
свирепствуют в антисанитарных условиях и
практически не имеют эффективных лекарств
для борьбы с ними. Различные заболевания
постоянно присутствуют в Европе и других
странах, из которых наиболее распространенные
перечислены ниже.
Игрок, чей персонаж страдает от болезни,
может каждый день делать бросок выносливости,
чтобы бороться с последствиями болезни. В
качестве альтернативы, если персонаж
находится под медицинским наблюдением,
лечащий целитель или врач может бросить
Интеллект + Лекарство для персонажа. В этом
случае по-прежнему требуется бросок
выносливости, но сложность уменьшается на
уровень медицины лечащего целителя. Если эти
броски будут успешными в течение пяти дней
подряд, можно считать, что персонаж оправился
от болезни. (Для получения дополнительной
информации о заболеваниях и их специфических
симптомах см. стр. 255 – 256 Темных веков:
Вампир.)
• Дизентерия (Флюс): Персонаж, страдающий
этим заболеванием, будет получать один уровень
смертельного урона в день, пока болезнь не будет
излечена или он не умрет. Сложность броска
лекарства/Восстановления: 8
• Водянка: Персонаж, страдающий этим
заболеванием, имеет на один уровень здоровья
меньше, чем обычно, и никогда не может иметь
выносливости больше 2. Сложность броска
лекарства/Восстановления: Неизлечимо.
• Проказа: Персонаж, страдающий проказой,
видит, что его внешность уменьшается на 1
точку за каждый месяц, когда он страдает от
болезни, пока она не достигнет нуля. Даже если
персонаж в конце концов избавится от болезни,
на нем навсегда останутся шрамы. Количество
кубиков во всех физических и Социальных
бросках уменьшается на 2 из-за изнурительного
характера этой болезни. Сложность броска
лекарства/Восстановления: 9
• Чума: персонажи с этой болезнью получают
один уровень смертельного урона в день, пока не
умрут или не вылечатся. Однако лихорадка
делает их фактически недееспособными на весь
период заболевания. Сложность Броска
лекарства/Восстановления: 7
• Огонь Святого Антония (эрготизм):
Страдающие получают три уровня урона от
ударов в день, а также штраф в размере двух
кубиков для всех своих кубиков, поскольку они
изо всех сил пытаются сосредоточиться из-за
боли и судорог. Сложность броска
лекарства/Восстановления: 6*/9
• Сифилис: Персонажи, заражающиеся
сифилисом, получают два уровня смертельного
140
урона каждые три дня. Сложность броска
лекарства/Восстановления: 8
• Туберкулез: Больные туберкулезом страдают
от трех уровней смертельного повреждения в
неделю. Они также теряют одну точку
Выносливости или Силы каждую неделю,
поскольку их тело истощается. Если какая-либо
из черт достигает нуля, персонаж падает и
получает один уровень смертельного урона в час,
пока не умрет. Сложность броска
лекарства/Восстановления: 10
Пытка
Несмотря на дарованную им Адом силу и
неестественную плоть, многие слуги врага так же
восприимчивы к не по-джентльменски
применяемым пыткам, как и еретики. За
несколько лет, прошедших с момента ее
создания, Инквизиция узнала, что, хотя многие
из созданий сатаны могут заживлять обычные
раны с неестественной скоростью, некоторые
методы гораздо более эффективны для них.
Инквизиторы имеют в своем распоряжении
целый ряд пыточных приспособлений,
предназначенных для минимизации целебных
способностей монстров, например, путем
физического удержания открытой раны или
постоянного вливания в рану кипящей
жидкости. Персонаж должен иметь рейтинг
пыток по крайней мере один, чтобы иметь
возможность эффективно использовать эти
устройства. Те, у кого вообще нет навыков, с
большей вероятностью покалечат себя, чем
исчадия ада.
Тем не менее, физический ущерб, нанесенный
существу, — это еще не вся пытка. Еще более
сильным является психологический ущерб,
который инквизитор наносит своей жертве. Дети
сатаны не привыкли быть беспомощными перед
простыми смертными, и опытный инквизитор
может над ними насмехаться и сломить их.
Постепенно уверенность существ в своих
собственных адских способностях ослабевает, и
они признаются в своей демонической
деятельности.
Система: Как только жертва подключается к
устройству для пыток, считается, что
повреждение произошло автоматически. Такие
устройства наносят от одного до трех единиц
смертельного или отягчающего урона за полчаса
пыток, и инквизитор может определить степень
нанесенного ущерба. Искусство пыток
заключается в том, чтобы заставить жертву
признаться до того, как она (или оно) истечет
кровью или потеряет сознание. Пострадавший
может отмокать как обычно, при условии, что он
в состоянии.
За каждые полчаса пыток, которые приводят
к повреждению, игрок жертвы (обычно
Рассказчик) должен сделать бросок Силы воли
(сложность равна 6 плюс рейтинг пыток
инквизитора) или признаться и ответить на
вопросы инквизитора. Все, что требуется, — это
ответ, однако, не обязательно правдивый, хотя
должны потребоваться броски Манипуляции +
Уловки, чтобы создать правдоподобную ложь
перед лицом пыток (и, несомненно, учитывается
наказание за ранение). Если персонаж не
сломается, сделайте бросок Манипуляция
мучителя + Пытка с трудностью, зависящей от
силы воли жертвы. Каждый успех лишает жертву
одного очка временной Силы воли. Когда сила
воли жертвы сводится к нулю, он ломается и
свободно признается. Опять же, он может
раскрыть правду или, если ему дали какое-то
указание на то, что инквизитор хочет услышать,
ложь, направленную на прекращение пыток.
Достоинства и недостатки
Физический
Хейл (2-пт. Достоинство)
Бог даровал вам крепкое телосложение, чтобы
вы могли лучше служить Его делу. У вас редко
бывает слабое здоровье, и вы редко болеете.
Вычтите два из всех трудностей, чтобы
противостоять болезням, будь то естественные
или сверхъестественные по своей природе.
Запрещено
Игроки не могут использовать следующие
достоинства и недостатки персонажей Dark Ages:
Inquisitor:
Физические: Есть Пищу, Румянец Здоровья,
Ребенок, Эффективное Пищеварение, Запах
могилы, 13-е поколение, Рваный укус,
Постоянная рана, Плоть Трупа.
Ментальный: Исключение Жертвы,
Религиозный Запрет, Пожиратель Плоти,
Территориальный
Социальные: Отступник, Преследуемый,
Откровенный язычник / Еретик (Примечание:
Достоинства и Недостатки, относящиеся к отцу
персонажа, такие как Печально Известный Отец
или Престижный Отец, допустимы, за
исключением того, что они относятся к
наставнику инквизитора, и персонаж должен
иметь опыт Наставника, чтобы принять эти
черты.)
Сверхъестественное: Безобидный для
Животных, Средний, Сопротивление Тайнам,
Способность Предсказывать, Посвященный в
Дорогу, Прикосновение Мороза, Отталкивает
Чеснок, Отталкивает Животных, Не может
Обниматься, Отталкивает Кресты, Не может
Пересекать Бегущую Воду, Не Отбрасывает
Отражения, Кровавое Безумие, Хватка
Проклятых, Чувствителен к Свету, Слабая Кровь
141
Устойчив к боли (2-пт.
Достоинство)
Дисциплина веры, самоотречения и
умерщвления даровала вам необычную
устойчивость к боли. Пусть сатанинское отродье
делает свое худшее: плоть не имеет значения. Все
штрафы за ранение уменьшаются на единицу
(таким образом, при раненом уровне здоровья
ваш персонаж теряет один кубик, а не два).
Слабые легкие (2-пт. Недостаток)
Бог дает всем инквизиторам их собственное
бремя, которое они должны нести. У вас
деформация легких, а это значит, что вы легко
задыхаетесь. Увеличьте трудности всех
длительных физических нагрузок (бег,
длительные схватки, скалолазание и т.д.) на
единицу.
Пожилой (4-пт. Недостаток)
Бог призвал вас к своему служению только в
конце вашей жизни. Хотя ваш разум и вера
сильны, ваше тело хрупко. Тем не менее, вы
привносите опыт в Инквизицию, а это значит,
что вы никогда не подвергаете сомнению
мудрость Его выбора, даже если вам не хватает
способности стоять бок о бок со своими более
активными собратьями. Все трудности при
физических бросках увеличиваются на единицу,
и если вы когда-нибудь испортите такой бросок,
вы должны немедленно бросить
соответствующий Атрибут на уровне сложности
6. Если этот бросок провалится, вы потеряете
точку из атрибута. Падение Физического
атрибута до нуля может нанести вред или убить,
по усмотрению Рассказчика.
Психический
Сверхъестественная логика (2-пт.
Достоинство)
Все инквизиторы должны уметь отделять
правду от лжи и добро от зла. Однако у вас есть
сверхъестественная способность рассуждать,
которая позволяет вам брать, казалось бы,
безобидные факты и безжалостно выводить их
истинное значение. В этом нет ничего
сверхъестественного: Бог просто даровал вам
упорядоченный и незамутненный ум, который
может работать с цепочками мыслей более полно,
чем другие люди. Все трудности при бросках,
связанных с удержанием, уменьшаются на два.
Одержимость поклонением (с 1
по 4 пт. Недостаток)
Бог возложил на вас тяжелое бремя. Вы
чувствуете, что он требует от вас необычайно
сурового режима поклонения. Это может быть
регулярная молитва в заранее определенное
время, как это практикуется монашескими
служителями (недостаток в 1 балл). Два момента
могут означать, что вы должны остановиться и
помолиться с каждым очевидным грешником,
которого вы встретите. Недостаток в 3 балла
может означать, что вы должны отказаться от
всех своих мирских благ, когда бы вы их ни
получили, в то время как недостаток в 4 балла
может потребовать самоуничижения или
бичевания каждый вечер, чтобы изгнать всю
нечистоту из вашей испорченной плоти.
Невыполнение выбранного вами богослужения
стоит вам двух очков осуждения за каждый
пропущенный день, а пропуск более двух дней
подряд требует броска, чтобы избежать потери
Благочестия.
Отвращение к Плоти (2-пт.
Недостаток)
Вас легко тошнит от вида низменной плоти и
всего, что с ней связано. Всякий раз, когда вы
становитесь свидетелем кровавой сцены битвы,
очевидных признаков разложения плоти врага
или открытого проявления плотской похоти, вы
должны использовать Силу воли (сложность 6).
Если бросок не удался, вас будет одолевать
тошнота в течение следующих нескольких минут.
Хотя это не означает, что вы тратите время на
рвоту (если только бросок не провалится), это
означает, что все трудности увеличиваются на
единицу за это время.
Социальные
Религиозное наследие (1-пт.
Недостаток или Достоинство)
Если рассматривать это как заслугу,
религиозное наследие указывает на то, что ваша
семья имеет историю преданного служения в
Церкви, и многие из ваших родственников с
годами заняли видные посты. Эта репутация
также работает на вашу пользу. Однако, если
принять это за Недостаток, у вашей семьи
темная репутация еретиков, рабов демонов или
язычников, проблема, которая запятнает ваше
имя. Вы получаете -2 к Социальным трудностям
при взаимодействии с членами Церкви или
кем-либо еще, кто был бы впечатлен вашим
происхождением (если Религиозное наследие
является Достоинством) или +2 к трудностям в
таких бросках (если Недостаток). Персонажи
142
дома Мурнау могут не обладать этой Чертой
характера.
Евангелист (2-пт. Достоинство)
Ваша радость в вашей вере — это ощутимая
вещь, которую могут почувствовать другие.
Добрым христианам нравится находиться в
вашей компании, и они часто уходят с
обновленной верой в беседе с вами. У вас есть
способность запоминать подходящие библейские
цитаты, которые помогают людям пережить их
дни. Вы получаете -2 ко всем социальным
трудностям при взаимодействии с другими
богобоязненными христианами.
Инициирован (3-пт. Недостаток
или Достоинство)
Вы согласились взять молодого инквизитора в
качестве своего ученика. У него пока нет
никаких Благословений, но он демонстрирует
прекрасные способности к делу инквизиции и
твердую решимость перед лицом врага. Однако
это тяжелое бремя, потому что вы несете
ответственность за душу этого ребенка, а также
за его жизнь. Если Посвящение воспринимается
как Заслуга, ученик умен, верен и прилежен в
учебе и молитве. Он будет сражаться за вас
только в самых экстремальных обстоятельствах,
но охотно проводит исследования или выполняет
ваши поручения, когда это необходимо. Он
вполне может быть благословлен Господом
(Рассказчик решает, когда это произойдет —
если это произойдет, — исходя из того, сколько
времени вы тратите на его обучение и какой у
него опыт).
Если воспринимать это как Недостаток, то
Посвященный — это проблема, которая мешает
вашей работе. Он некомпетентен, ленив,
раздражителен, и ему не хватает преданности
своей вере. Ваше начальство неохотно отпускает
его с вашей службы, поскольку он уже слишком
много знает о теневом расследовании, поэтому
вы должны сделать все возможное, чтобы
привести его в какую—нибудь полезную форму.
Однако он может представлять опасность и
угрозу безопасности вашего ордена.
В любом случае, Посвященный нуждается в
обучении и духовном руководстве. Рассказчик
должен позаботиться о том, чтобы персонаж не
пожинал плоды Посвящения, не дав
соответствующего учения.
Богохульный язык (3-пт.
Недостаток)
Хотя ваша вера сильна, а ваша ненависть к
ереси так же велика, как и у всех остальных, вы
не можете не говорить о Боге и его слугах
непочтительно. Дело не в том, что вы грубы или
оскорбляете Его, просто вы не относитесь к своей
вере с той серьезностью, которой требует
Церковь. Вы испытываете трудности +2 во всех
социальных ролях с другими членами Церкви и
можете ожидать, что ваш язык рано или поздно
заслужит порицание Инквизиции.
Исправившийся еретик (3-пт.
Недостаток)
Многие монашеские и духовные ордена
экспериментировали с вариациями
христианства, которые терпимы до тех пор, пока
папская булла не объявит их ересью. Вы пошли
по такому пути несколько лет назад, до того, как
присоединились к Инквизиции. Вам была
предоставлена возможность покаяться и
исповедать свои грехи, когда выбранная вами
вера была объявлена ересью, и вы приняли ее. В
то время как вы искуплены в глазах Церкви,
многие люди, если они узнают о вашей истории,
будут относиться к вам с подозрением и,
возможно, даже с ненавистью. Если ваша
история будет раскрыта другим инквизиторам,
членам Церкви или даже мирянам, Рассказчик
должен определить, как они отреагируют на вас,
но с реакцией должно быть трудно справиться.
Сверхъестественный
Святая аура (2-пт. Достоинство)
Божье прикосновение к вам оказывает
странное воздействие на окружающих вас
людей. Они чувствуют, что в вас есть что—то
особенное. Религиозные люди тянутся к вам, а
преступники или еретики склонны инстинктивно
избегать вас. Однако всем трудно лгать вам или
скрывать от вас свою истинную природу. Все
трудности при бросках, чтобы солгать вам или
скрыть что-то от вас, увеличиваются на 2.
Святое искусство Естественное
(5-пт. Достоинство)
Один из путей Святого Искусства приходит к
вам очень легко. По какой-то причине Господь
благословил вас особыми способностями, чтобы
вы могли лучше служить ему. Какова бы ни была
причина, стоимость опыта для выбранного вами
пути составляет (текущий рейтинг x 4). Вам не
143
нужно начинать с каких-либо точек в выбранном
вами искусстве; если вы решите этого не делать,
стоимость покупки первой точки составит 8
очков опыта.
Чистый (5-пт. Достоинство)
Большинство инквизиторов начинают игру с
Проклятия уровня послушника (дополнительную
информацию см. в Пятой главе). Вы, однако,
этого не делаете — либо вы искупили свои грехи
в достаточной степени, чтобы отрицать
необходимость божественного возмездия, либо
вы просто ведете такую безупречную жизнь, что
раскаяние не требуется. В любом случае, вы
начинаете с Облечения орденом, но без
Проклятия. Очевидно, что эта Заслуга
недоступна персонажам, начинающим с их
преимущества и недостатка в порядке вместо
Дара.
Экстатический (2-пт. Недостаток)
Иногда ваша радость от прикосновения
Святого Духа совершенно переполняет вас, и вы
говорите на языках, испытываете приступы
экстаза или начинаете пророчествовать
непонятно. Каждый раз, когда вы используете
Благословение или Священное Искусство и
набираете более трех успехов, вы должны
использовать Силу воли (сложность 6) или
поддаваться экстатическому поведению. При
желании вы можете потратить очко Силы воли,
чтобы отсрочить эффект на одну сцену.
Божий суд (2-пт. — 5-пт.
Недостаток)
Когда-то в прошлом вы согрешили против
Господа, и в наказание он запретил вам получать
некоторые из Его Благословений. Недостаток в 2
балла запрещает вам получать или получать
Благословения; недостаток в 3 балла от
определенной формы Дара или пути Святого
Искусства; 4 балла запрещают вам получать
какие-либо Дары; и 5 баллов запрещают вам
получать Благословения полностью. Они НЕ
являются кумулятивными. Вы несете наказание
только за соответствующий уровень. То есть
персонаж с 4-балльной версией этого Недостатка
может изучать Орисоны и Священное Искусство,
но не Дары.
 Джордано Никола д'Арцента
стоял в благоговейном
страхе, когда его товарищ по оружию загнал тварей обратно в цистерну. Он
бросился к ней, чтобы закрыть дверь, но она отмахнулась от него и, продолжая
молиться, держа четки в одной руке, чтобы отогнать демонов, закрыла тяжелую
дубовую дверь и задвинула засов. затем она повернулась.
— Я благодарю тебя за попытку, брат Джордано, но в этом нет необходимости.
у меня все в порядке, так что вам нет необходимости подвергать себя опасности.
Наступит утро, я открою эту дверь и совершу последние обряды для всех этих
бедных созданий.
У Джордано отвисла челюсть.
— Но, сестра! Сейчас сюда направляется камера — сэр Джорджио и его
товарищи — конечно, рыцари лучше подошли бы для этой задачи.
Сестра Виттория Сантини ди Парма покачала головой.
— А если предположить, что один из них слишком долго задержался, чтобы
посмотреть на отвратительные лица существ? А что, если кровь этого бедного
рыцаря укрепила существо? Результаты были бы катастрофическими. Но такие
существа, которые питаются моей кровью, задыхаются, и вы видели это своими
глазами. — она указала скрюченным пальцем на молодого монаха.
— Задохнутся они или нет, ты все равно будешь мертва, — ответил он,
беспомощно жестикулируя вокруг себя.
Сестра Виттория повернулась к нему спиной.
— Брат Джордано, пожалуйста, не обращай на меня внимания. Вы были
частью нашего ордена совсем недолго. я была красной сестрой в течение многих
лет. пожалуйста, напомни, что я знаю лучше всех.
Брат Джордано сделал несколько шагов назад, а затем остановился.
— Нет.
Сестра повернулась к нему, и огонь в ее взгляде напомнил брату Джордано, что
сестра Виттория Сантини ди Парма была намного моложе и сильнее, чем можно
было предположить по ее внешнему виду.
— Нет?
Он расправил плечи.
— Нет, сестра. возможно, я не был членом ордена так долго, как вы, но я
помню, чему меня учили, и мои учителя учили меня, что любой член нашего
ордена — или даже инквизиции — который проявляет необоснованное суждение
перед лицом врага, должен быть отстранен от участия в битве и должен быть
отведенным для молитвы. — Он встал перед дверью цистерны и собрался с духом,
хотя и знал, что сестра Виттория никогда не ударит его. — Итак, отправляйся
молиться, сестра. я буду наблюдать за дверью, пока не прибудет сэр Джорджио. я
не позволю тебе идти навстречу смерти. Мы слишком много видели вместе, и я
знаю, что у бога все еще есть работа для тебя.

144
 Глава 5: Слово Божье
Я совершу над ними великую месть с яростными обличениями, и узнают, что Я Господь, когда
свершу над ними суд Мой.
— Иезекииль 25:17
В ходе выполнения своих многочисленных
обязанностей инквизиторы получают
всевозможные любопытные завещания. Многие
из этих избавлений, называемых
Благословениями, несомненно, являются
знаками божественного благоволения Господа;
славные способности и инвестиции, с помощью
которых благословенные могут лучше выполнять
доброе дело. Однако роль и цель многих других
не столь четко определены. Иногда инквизитор
слишком далеко отклоняется от пути и при этом
возвращается, отмеченный собственным
высокомерием. У этих инквизиторов
развиваются причудливые мистические недуги,
называемые Проклятиями, которые постоянно
напоминают ему о его обязанностях и о тех
временах, когда он осмеливался позволить этим
самым обязанностям отойти на второй план. Те,
кто постоянно игнорирует свою судьбу в жизни,
навлекают на себя все более и более ужасные
Проклятия, и тихие молитвы многих наполнены
воспоминаниями о тех, кто пал слишком далеко,
чтобы вернуться, или, что еще более пугающе,
добровольно отбросил всю благодать (и,
следовательно, самого Бога) в сторону, отдав себя
во власть пропасть полностью.
Хотя немногие могут сказать, когда или
откуда могут снизойти эти мистические силы,
или какой непостижимой модели они могут
придерживаться, большинство инквизиторов
признают праведность и справедливость своей
судьбы в жизни. Будь то божественное
благословение или проклятие, священный долг
инквизитора — принимать любые меры, которые
Бог сочтет необходимыми для сохранения и
защиты Паствы. В конце концов, Царь Небесный
действует таинственными путями, и какой
праведный человек счел бы своим долгом
подвергать сомнению волю Небес?
Благословения
Божественные дары Небес столь же
разнообразны, сколь и великолепны. Каждый
инквизитор имеет в своем распоряжении
множество различных видов оружия, с помощью
которых можно сражаться с Противником,
каждое из которых столь же великолепно и
полезно, как и следующее. Самые основные из
них, Орисоны, даже иногда встречаются среди
Паствы. Миряне, наделенные такими дарами,
являются идеальными кандидатами для
посвящения в инквизицию.
145
В дополнение к Молитвам, инквизиторы
имеют в своем распоряжении более продвинутый
тип Благословения, называемый Дарованиями.
Эти могущественные способности и способности
никогда не встречаются среди мирян — членов
конгрегации, поскольку только настоящие
инквизиторы обладают святостью и
самоотверженностью, необходимыми для
развития и контроля таких неземных сил. Эти
виды Благословений включают в себя более
динамичное проявление силы Господа. Они
проходят через них и подпитываются
добродетелью инквизитора, которому было
предоставлено их использование. Наряду с
Дарованиями существуют различные пути и
применения Священного Искусства, формы
мистической теургии, используемой и
развиваемой провидцами и учеными
Инквизиции. Эти могущественные дары
позволяют благословенным стоять лицом к лицу с
ведьмами, колдунами и другими колдовскими
злодеями.
В дополнение к Благословениям, инквизиторы
также имеют доступ к Святой Земле — местам,
освященным Богом, которые предоставляют
уставшим от жизни инквизиторам убежище и
духовное возрождение — и Святым Реликвиям,
объектам особой важности для последователей
Христа в их войне против грабежей Противника.
Обретение Благословений
Персонажи-инквизиторы начинаются с одного
или нескольких слов. Получение новых ордеров
может быть сделано в игре или во время простоя
путем “обналичивания” 10 очков убеждения.
Инквизиторы, по крайней мере, ранга
послушника, также начинают игру с одним
Даром, выбранным из специализации ордена
персонажа. Если персонаж является членом
Красного Ордена, он начинает с одной точки на
пути по своему выбору и вместо этого выполняет
один ритуал Первого уровня (Священное
Искусство описано позже в этой главе). Оттуда
инквизиторы получают новые Благословения по
мере того, как они развивают свою святость и
преданность делу. Дары — это автономные
наборы сил, дающие инквизитору возможность
призывать различные аспекты дарованной ему
силы по мере того, как он постепенно развивает
свою добродетель. Таким образом, самые
добродетельные из инквизиторов способны
производить широкий спектр эффектов от
каждого отдельного Дара. Между тем,
Священное Искусство более традиционное по могут начать игру с одним из любой группы,
структуре, часто позволяющее быстро которую они выберут.
приобретать новые силы, но при этом каждый
путь дает почти идентичные эффекты от
практикующего к практикующему. Оризоны Совести
Пожертвования не обязательно являются Большинство Оризонов Совести увеличивают
линейными. Это означает, что персонаж может способность инквизитора воспринимать и
приобрести Благословение уровня Адвоката для взаимодействовать с окружающим миром, по
своего персонажа, потратив 25 долларов, мере того как он вбирает в себя милость Бога и
независимо от того, есть ли у персонажа уже учится принимать ее.
Благословение уровня Помощника или нет.
Действительно, можно даже приобрести Дары
более высокого уровня, чем текущая стадия Моральный Компас
развития инквизитора. Однако такое быстрое Персонаж не может не замечать греха, даже
продвижение сопряжено с риском Проклятий. своего собственного. Он почти безошибочно
чувствует, насколько сильно окружающие его
Затраты на благословение люди согрешили против Бога, и может,
приложив некоторые дополнительные усилия,
Благословение Стоимость Стоимость даже использовать эту способность, чтобы
опыта Убеждения избежать Черствости.
Высшая Нет 10 Система: Игрок бросает Восприятие + Совесть
добродетель (сложность 6). В случае успеха персонаж узнает,
Новый Оризон* Нет 10 насколько сильно согрешили окружающие его
люди (включая рейтинг благочестия цели, если он
Благотворительный Нет 15 у нее есть). Язычники, еретики и другие
фонд пономарей нехристианские люди резко привлекают
Благотворительный внимание персонажа, если игроку удается
фонд адвокатов Нет 25 добиться пяти успехов, но в остальном они не
кажутся странными. Сверхъестественные
Благотворительный Нет 35 существа могут казаться или не казаться
фонд судей странными персонажу, использующему это или
Новый путь нет, в зависимости от того, считают ли они себя
Святого Искусства 10 Нет христианами и какими существами они
являются (усмотрение Рассказчика, и она не
Первичный путь ТР х 5 Нет должна испытывать угрызений совести, чтобы
Святого Искусства быть последовательной). Это восприятие длится в
Вторичный путь ТР х 7 Нет течение одной сцены.
Святого Искусства Кроме того, персонаж знает, когда она
приближается к Черствости, и может потратить
* Покупка этого типа Благословения во время десять минут на молитву, чтобы довести свою
игры требует специального разрешения Убежденность до приемлемого уровня. За
Рассказчика. каждые десять минут, которые она проводит в
этой интенсивной молитве, игрок может
потратить одно очко Убеждения и сохранить
одно (таким образом, персонаж теряет два очка
Оризоны от своего текущего общего количества, но
сохраняет одно на будущие черты). Такое
Эти самые основные Благословения применение Морального компаса может быть
представляют собой любопытный парадокс. Хотя предпринято только тогда, когда персонаж
они, несомненно, являются самыми слабыми из вот-вот станет Черствым (то есть ее
всех божественных даров, они остаются Убежденность равна ее Благочестию).
любопытно избирательными в отношении того,
когда и кому они будут явлены. Оризоны — это Благосклонность Ноя
дары от Бога, переданные непосредственно в
существо инквизитора по Его милости. Им нельзя Человек, благословленный Благосклонностью
научиться или развить, как другим Ноя, обладает уникальным качеством, которое
Благословениям — они даруются только в силу успокаивает сердца и характеры всех животных
божественной благосклонности. Оризоны природы. Даже дикие звери и те, кто приучен не
связаны с тремя основными добродетелями: доверять людям, обычно возражают при
Совесть, Самоконтроль и Мужество. Это приближении одаренного смертного.
означает, что члены Стаи могут проявлять и Система: Игрок тратит очко Убеждения и
иногда проявляют эти дары, и что инквизиторы бросает Восприятие + Знание животных

146
(сложность 6), позволяя инквизитору общаться
(хотя и на чисто эмпатическом уровне) с
ближайшим животным. Успех указывает на то,
что персонаж может уловить примитивные
мысли существа и тем самым уловить суть того, о
чем оно может “думать”. Эта ограниченная
форма общения длится всю сцену (или до тех
пор, пока он не устанет слушать животное). В
качестве альтернативы персонаж может
попытаться успокоить рассерженное или
испуганное животное, возможно, в качестве
предпосылки к вышеупомянутому эффекту. Это
требует тех же затрат и затрат.
Истинный Невинный
Очень немногие в Темном средневековом
мире по-настоящему невинны; действующие
скрытые силы обычно стремятся лишить
невинности в раннем возрасте. Тем не менее,
персонаж с этим Благословением каким—то
образом остался незапятнанным, маяком
чистейшего света во тьме своего времени.
Система: Святая природа персонажа наделяет
его глубоким чувством заботы и сострадания,
уменьшая сложность всех бросков Совести на
единицу. Более того, он может потратить точку
Убеждения, чтобы заставить других признать
глубину его святости. Существа, подвергшиеся
такому принуждению, должны преуспеть в
броске Силы воли (сложность Благочестия
инквизитора), чтобы предпринять какие-либо
вредные или агрессивные действия против него
до тех пор, пока существо остается в его
присутствии. Инквизитор не может использовать
это последнее применение Истинно Невинного,
будучи Бессердечным.
Оризон Самоконтроля
Дар здравого смысла — это тот дар, который
часто приписывается “простому работящему
человеку” в мрачном средневековом мире, и эти
Благословения проницательности и здравого
смысла дают некоторое представление о том,
почему это произошло.
Благословение лет
Независимо от фактического возраста
персонажа, его ум одарен мудростью не по
годам. У него есть склонность довольно легко
схватывать новые концепции, и в целом он,
кажется, действует более зрело и уверенно в
большинстве повседневных ситуаций.
Система: Во все времена одаренный
инквизитор действует с явным преимуществом,
когда дело доходит до здравого смысла и
обучения. Это Заклинание снижает сложность
всех бросков Знаний на единицу (эти трудности
не могут быть уменьшены до 5 с помощью только
этого Заклинания; таким образом, если
сложность броска Знаний начинается с 5, это
147
Заклинание не дает дополнительной выгоды).
Однако, потратив очко Убеждения, эта широта
мудрости и разума может даже расшириться,
включив аспекты тем, которые он еще не изучал.
Такая трата может “продвинуть” понимание
персонажа на ступеньку вперед, позволяя ему
действовать так, как если бы у него была
дополнительная (хотя и иллюзорная) точка в
любом Знании, которым он уже обладает.
Эффекты этой мгновенной вспышки озарения
хороши только для сцены, после которой
божественная искра исчезает, оставляя
инквизитора работать в своем обычном (хотя и
продвинутом) качестве.
Око бдительности
Инквизитору требуется гораздо меньше сна,
чем обычному человеку, и он обнаруживает, что
может вполне нормально функционировать всего
за три часа в сутки. Кроме того, персонаж
пробуждается легче, чем другие, и просыпается
при малейшем нарушении его окружения.
Система: Потратив очко Убеждения, персонаж,
одаренный Глазом, может продлить свою
бдительность на всю ночь, что позволяет ему
вообще не нуждаться во сне, пока он не ляжет
спать следующим вечером.
Хотя на следующее утро он не будет
чувствовать себя таким же отдохнувшим, как
если бы он по—настоящему выспался, его разум
и тело не будут изношены, и ни один из его
кубиков не пострадает в течение дня. Если
персонаж желает продлить свою бдительность на
последующие ночи, стоимость увеличивается на
одно очко Убеждения каждую дополнительную
ночь (т.е. ему придется потратить три очка
убеждения, чтобы бодрствовать третью ночь
подряд). Таким образом, даже самым преданным
инквизиторам трудно оставаться
бодрствующими более четырех дней подряд с
помощью этой Молитвы.
Кающийся человек
Просто зная свое место в Божьем плане,
простой человек часто может понять о великом
мире больше, чем самый могущественный из
королей или самый эрудированный из ученых.
Добродетельный смертный, получивший это
Благословение, может даже получить смутное
представление о том, когда какое-то действие
или событие нарушило волю Небес. Система: Во
все времена персонаж имеет глубокую и
постоянную связь с божественным, на самом
чистом и базовом уровне. Сложность всех
бросков Самоконтроля уменьшается на единицу.
Однако, потратив очко Убеждения, персонаж
может активно простирать саму свою душу
перед Небесами, соединяясь с их небесным
воинством и тем самым открывая свое сердце и
разум “божественным вибрациям” его приливов
и отливов. В это время он может бросить
Самоконтроль + Мудрость (переменная
сложность), чтобы получить представление о том,
как Небеса “относятся” к одному событию,
которое только что произошло. (Рассказчикам
рекомендуется быть загадочными при передаче
любой информации, полученной с помощью
этого Оризона.)
Оризон Мужества
Эти виды Благословений связаны с аспектами
лидерства, мужества и силы воли и, что
несколько любопытно, одинаково часто
встречаются среди всех членов Паствы —
богатых и бедных, мужчин и женщин.
Иерофант
Человек, одаренный этим Благословением,
выделяется Небесами за его непоколебимую волю
перед лицом невзгод и, в свою очередь,
вознаграждается за это. Он является образцом
самообладания и грации под огнем, даже когда
он ходит в тени смерти, и ничего не может
сделать, кроме как вдохновлять окружающих
своим бесстрашием.
Система: Уменьшите сложность всех бросков
храбрости на один. Кроме того, если игрок
потратит очко осуждения и добьется успеха в
броске Храбрости (сложность 6), персонаж может
вызвать такую же славу у своих товарищей. За
каждый успех один человек может (персонаж
выбирает кого, но цели должны иметь
возможность видеть Иерофанта) уменьшить
сложность его бросков Храбрости на единицу для
остальной части сцены.
Сангвинический гимн
Единственная песня Небесного воинства
струится по венам персонажа. Даже сама ее
кровь наполнена верой в божественное, что
делает ее ядовитым ядом для любой проклятой
души, которая осмелится пролить его во имя
сохранения своего собственного нечестивого
существования.
Система: Кровь персонажа наносит ужасные
раны любым существам, которые ее пьют; одна
усиленная рана на каждое поглощенное очко
крови. Вампиры, пьющие кровь инквизитора, в
дополнение к этому урону, не получают никакой
пользы от усилий. Кроме того, персонаж может
потратить очко Убеждения, чтобы усилить веру в
свою кровь, позволяя ей сохранять свою
“токсичность” вне тела персонажа. Бросок
Храбрости (сложность 6), успех которого
указывает на то, что немного крови персонажа
нанесет аналогичный урон, если выплеснуть его
на любого демона, вампира или любого другого
материального слугу зла (призраки и другие
эфирные существа не затронуты). Эта
токсичность исчезает, как только кровь
высыхает.
148
Рассказчик
Человек обладает естественным,
неподдельным рвением в распространении Слова
Божьего. Его восторг от единения с Господом
сквозит в каждом высказывании, и многие не
могут не быть захвачены его динамичным
пересказом различных отрывков из Священных
Писаний. Система: Вычтите два из сложности
всех бросков производительности. Кроме того,
игрок может потратить очко Убеждения и
бросить Харизму + Мужество (сложность Силы
воли цели). В случае успеха один человек, с
которым разговаривает персонаж, становится
завороженным его рассказом, не желая уходить
или прерывать зрительный контакт, пока
персонаж не закончит. Расходование очка Силы
воли позволяет цели освободиться, но цель,
вероятно, не сделает этого без веской причины.
Этот гипнотический эффект нарушается, если
цель атакована или иным образом освобождена
от взгляда инквизитора, и бесполезен против тех,
кто не может слышать звук голоса инквизитора.
Дарования
Как только набожный смертный отделяется от
Паствы и принимается в собственно
Инквизицию, он обретает способность развивать
свою мистическую связь с божественным.
Несмотря на то, что он сохраняет все святые
Благословения, которые он знал до продвижения
(и действительно, может даже приобрести
дополнительные), теперь он может обладать еще
более мощными версиями относительно
незначительных Благословений, которые он
продемонстрировал ранее. Эти могущественные
милости Божественного известны как Дары.
В старте Темных веков: Хроники инквизитора
персонажи могут начать игру с одним Даром из
привилегированной категории своего ордена (см.
Третью главу) и получить другие, когда позволят
время и опыт (см. Таблицу Получения
благословений). Все Дары требуют, чтобы
инквизитор “нажился” на Убеждении, прежде
чем их можно будет купить и изучить. Это
означает, что всякий раз, когда персонаж
накопил и отложил в сторону соответствующее
количество Убеждений, он может потратить это
Убеждение сразу, чтобы приобрести новый Дар.
Однако это время принятия решений, поскольку
для обретения новой Высшей Добродетели также
требуются затраты на Убеждение, что вынуждает
инквизиторов делать трудный выбор между
властью и святостью. В играх Инквизиторов есть
четыре широкие категории Дарований:
Благословения (сила молитвы,
усовершенствованная Oculi Dei), Наследие
(первородство Дома Мурнау), Псалмы (голос
самой веры, произнесенный через сестер Святого
Иоанна) и Инвестиции (которые делают сосуды
для исполнения воли Небес рыцарей Акры).
Красный Орден использует Священное Искусство
в качестве своей специальности.
Каждая категория Дарований разбита на три
“уровня силы”, примерно соответствующие
каждой из трех ступеней инквизитора (на самом
деле существует четыре ранга, но человек вообще
не может получить Дары, пока не достигнет
ступени Послушника). Инквизитор может
получить Благословения на более высокой
ступени, чем та, на которой он находится в
настоящее время, добровольно получив
Проклятие (см. Получение новых Проклятий, стр.
202). Таким образом, только самый преданный
или амбициозный инквизитор имеет доступ к
действительно мощным Способностям.
Каждый из Дарований имеет три отдельных
эффекта, основанных на трех Высших
Добродетелях. Таким образом, инквизитор
получает доступ к дополнительным
способностям, поскольку он приобретает точки в
двух других Высших Добродетелях, без
необходимости изучать новый Дар. (Важно,
однако, отметить, что в данный ход возможно
только одно применение каждого Дара; таким
образом, даже если внешнее проявление силы
одинаково для всех трех классов сил,
определяемых Добродетелью, в любой момент
времени может действовать только одно).
Инквизиторы приходят к пониманию того, что
для того, чтобы быть полноценными слугами
Бога, они должны стремиться быть всесторонне
развитыми в своей общей духовной
приверженности. Те, кто это делает, ставя
приобретение Высших Добродетелей превыше
всего остального, в конечном итоге пожнут
плоды Его божественной милости.
Приведенные ниже примеры пожертвований
являются именно такими примерами. Это не
единственные Дары, доступные персонажам, а
просто те, о которых чаще всего сообщают.
Игроки могут свободно создавать другие, при
условии одобрения Рассказчика. Если в
описании не указано иное, любые начальные
броски и / или затраты, необходимые для
первичной мощности, также требуются для
любых и всех вспомогательных эффектов.
Благословения
Эта категория Дарований представляет собой
собрание богодухновенных молитв, обращенных
к душе, посредством которых могут совершаться
чудеса Господни. Поскольку Благословения
являются специальностью Oculi Dei, многие из
его индивидуальных эффектов требуют
бдительности и секретности.
Небесный Пастырь (Послушник)
Это самое основное из Благословений дает
инквизитору возможность взывать к Небесам,
чтобы они позволили ему свободно перемещаться
149
среди Паствы, чтобы он мог служить им, не
отвлекаясь ненадлежащим образом. Точно так
же, как человек не может смотреть прямо на
самого Господа, так и Его верный слуга обретает
способность оставаться незамеченным для глаз
людей. Небесный Пастырь позволяет Божьему
Оку “прятаться на виду”, даже когда он
выполняет Небесную работу, и даже
затуманивать умы тех, чье знание о его
действиях принесло бы больше вреда, чем
пользы.
Система: Основанный на Мудрости эффект
этого Дара позволяет инквизитору использовать
волю Небес, чтобы затуманить разум проклятых,
защищая свое присутствие от
сверхъестественных существ, даже когда он
открыто стоит среди Паствы. Эта
невосприимчивость бесплатна, требуется только,
чтобы персонаж молился (молча или иным
образом), и она может сохраняться до тех пор,
пока персонаж продолжает молиться. Если
другое существо активно ищет его, игрок должен
выполнить противоположный бросок, чтобы
увидеть, остается ли инквизитор скрытым. Игрок
бросает Остроумие + Мудрость (сложность 6),
которому противостоит Остроумие +
Бдительность (сложность Благочестия
инквизитора) существа, пытающегося
обнаружить его присутствие. Если он добивается
большего успеха, он остается скрытым.
Эффект этого Дара, основанный на Вере,
является обратной стороной основного эффекта.
Сосредоточив волю Небес на себе и своем
ближайшем окружении, инквизитор может
защитить хрупкие умы находящихся поблизости
смертных от вида сверхъестественных существ и
явлений. Игрок бросает Харизма + Вера
(сложность 6) и тратит одно очко Убеждения,
позволяя персонажу создать барьер невежества,
через который не может проникнуть ни один
обычный смертный. Эта зона простирается на
несколько ярдов от инквизитора, равное его
Совести + Вере. Обычные зрители и прохожие
просто игнорируют любые сверхъестественные
явления в этой зоне до конца сцены.
Эффект, основанный на Рвении, позволяет
инквизитору удалить память о
сверхъестественном событии из разума одного
или нескольких членов Паствы. Он читает
успокаивающую молитву мира и божественного
подчинения цели, во время которой его игрок
должен потратить очко Убеждения и
манипуляции броском + Усердие (сложность
Силы Воли цели). Если бросок проходит успешно,
разум смертной мягко очищается от неприятных
образов, свидетелем которых она только что
стала, позволяя ей вернуться к своей обычной
жизни. Однако такие образы должны быть
свежими, и только недавние события (те,
которые произошли после последнего восхода
солнца) могут быть таким образом освобождены
от ума.
Дар Второго Зрения (Послушник)
Многие Oculi Dei одарены сверхъестественной
осведомленностью, которая помогает им в этом
деле. Это осознание, часто называемое
“Зрением”, позволяет Глазу различать, кто
является человеком, а кто нет среди Стада. Это
даже позволяет таким инквизиторам искать
сверхъестественных существ, где бы они ни
находились, независимо от попыток последних
помешать наблюдению.
Система: Игрок может бросить Восприятие +
Мудрость (обычно на уровне сложности 6), чтобы
позволить своему персонажу различать
сверхъестественных существ в непосредственной
близости от него. Это “второе зрение” показывает
существ, которые маскируются под
непритязательные формы, или тех, которые
просто не являются людьми или живыми, но оно
не раскрывает истинную природу этих существ.
Скорее всего, персонаж получает подсказки о
внешности существа, которые выдают его
истинную природу. Например, вампир может
выглядеть как необычно бледный человек,
который явно не дышит. Это зависит от
персонажа (и игрока), чтобы интерпретировать
то, что раскрывается. Прицел остается активным
в течение одного хода за каждый успех. Однако
использование точки убеждения продлевает
продолжительность до одной сцены.
Основанное на вере применение Зрения дает
инквизитору сверхъестественную способность
видеть в полной темноте или когда он ослеплен
иным образом. Этот эффект полностью является
результатом Веры персонажа и позволяет видеть,
даже если его глаза повреждены (или полностью
отсутствуют). Если игрок делает успешный
бросок "Восприятие + Вера" (сложность 6),
персонаж может видеть то, что находится перед
ним, как если бы он находился в чистой, хорошо
освещенной комнате. Сверхъестественная тьма,
такая как та, что создается силой Обтенебрации
"Ноктюрн", требует расхода очка Убеждения, а
также броска.
Эффект Рвения позволяет инквизитору
проникнуть сквозь завесу магически созданного
запутывания сверхъестественного существа.
Игрок бросает Восприятие + Рвение (сложность
6), которому противостоит Остроумие существа +
Скрытность (также сложность 6). Если он
добивается большего успеха, чем существо,
персонаж видит насквозь его грязное
притворство. Инквизитор может проникнуть в
такие Дисциплины, как Запутывание и
Химеризм, с помощью этого Благословения, при
условии, что у него есть какая-то причина
подозревать то, что он видит.
150
Божественная литургия
(Адвокат)
Этот Дар помогает инквизитору выполнить
свое обещание самому себе и Богу, что он будет
стремиться во всем защищать Паству. Произнося
краткое чтение Священных Писаний, персонаж
может навязать свою преданность делу (и,
следовательно, волю Небес) либо совести другого
человека, либо своей собственной душе.
Система: Мудрое применение Божественной
Литургии позволяет персонажу укрепить свою
собственную волю через молитву. Бросьте
Самоконтроль + Мудрость (сложность 6) и
потратьте одно очко Убеждения. В случае успеха
персонаж восстанавливает пункт временной
Силы воли. Этот эффект можно проводить
только один раз в день.
Аспект веры в Божественной Литургии
позволяет инквизитору обратить вспять “поток”
своего ежедневного чтения, молясь вместо этого
о возрождении его преданности делу. При
успешном броске "Совесть + Вера" (сложность 6)
персонаж пополняет одно очко Убежденности за
каждый успех, повышая свой рейтинг
Благочестия. Эту силу можно использовать
только один раз в день, и обычно она
выполняется поздно ночью, непосредственно
перед тем, как инквизитор отправляется спать.
Чтобы вызвать аспект Ревности, персонаж
должен убедить другого в справедливости своего
дела, прямо говоря с ним словами Апостолов.
Игрок инквизитора должен бросить Харизму +
Рвение на уровне Силы воли цели. Если этот
бросок успешен, персонаж может сделать одно
предложение цели, которое цель должна
попытаться выполнить. Хотя объект не чувствует
прямого сверхъестественного принуждения,
которое ему навязывают, он все же может
выбрать преодоление эффекта, затратив
количество Силы воли, равное количеству
достигнутых успехов. В этом случае цель
становится невосприимчивой к дальнейшему
применению этой силы на оставшуюся часть
истории. Эта сила бесполезна, когда
используется против неверующих (хотя она
действует на еретиков). Эта сила не может быть
использована для того, чтобы заставить цель
причинить себе вред или каким-либо образом
нарушить принципы христианской веры.
Я верю в Тебя (Защитник)
“Закон Господень — моя радость”, —
говорится в Псалме, и даже миряне Oculi Dei
понимают этот принцип. Восхваляя Бога, молча
или открыто, персонаж может вселить в других
любовь к Нему и Его законам, заставляя их
сложить оружие или заставить зрителей
смиренно опуститься на колени.
Система: Аспект Мудрости этой силы
позволяет инквизитору прорезать лицо цели,
чтобы увидеть истинную личность под ним.
Потратьте одно очко Убеждения и бросьте
Харизма + Мудрость (сложность Силы воли цели).
В случае успеха цель забывает все притворство,
притворство или даже смирение и принимает
свою истинную Природу, разыгрывая ее
полностью и полностью до конца сцены. По сути,
это делает Поведение человека таким же, как его
Природа, тем самым позволяя проницательному
инквизитору различать последнее по поведению
цели. (Цель с архетипом Ребенка начнет вести
себя более по-детски и невинно и т. Д.) Цель
также испытывает трудности с ложью во время
действия этого Благословения; любая попытка
сказать прямую и откровенную ложь требует
броска Силы воли (сложность Благочестия
инквизитора).
Призывая свою Веру, персонаж может
использовать свою любовь к Господу, чтобы
остановить руку любого находящегося
поблизости воина. Игрок бросает Харизма + Вера
(сложность 6), и в случае успеха ни одно
существо в радиусе (Веры) ярдов от инквизитора
не может напасть на другое. Существа,
желающие причинить вред, должны бросить
вызов Мужеству (сложность 6) и добиться
большего успеха, чем инквизитор.
Око Божье, которое проявляет свое Рвение с
помощью этого Дара, может использовать себя в
качестве проводника безграничной любви Царя
Небесного. Если игрок преуспевает в броске
Харизма + Рвение (сложность Силы воли цели),
он наполняет выбранную цель всепоглощающей
любовью Бога. Возможны две реакции, в
зависимости от отношений объекта с Богом:
большинство смертных, затронутых таким
образом, упадут на колени, плача и смеясь от
радости; мерзости часто со стыдом убегают от
инквизитора. В случае тех, кто вынужден
бежать, они могут оставаться в присутствии
персонажа, только потратив очко Силы воли и
добившись успеха в броске Силы воли (сложность
Благочестия инквизитора).
Вода в вино (Судья)
Точно так же, как чудо Христа с хлебами и
рыбами, инквизитор может взять обычный,
повседневный предмет и превратить его в
другой повседневный предмет, просто прочитав
короткую молитву и освятив предмет Богу. Он
должен возложить руки на первоначальный
объект и попросить у Небес разрешения внести
изменения; если ему будет дано, он почувствует,
что объект становится чем-то другим от одного
его прикосновения. С практикой он может даже
научиться возвращать мертвые и отмирающие
ткани в их прежнее, здоровое состояние.
Система: Мудрое применение этой силы
требует, чтобы игрок потратил два очка
Убеждения и бросил Ловкость + Мудрость.
Сложность зависит от того, насколько
радикальна трансформация. Превращение
151
чашки с водой в чашу с вином — это лишь
небольшое изменение, в то время как
превращение чашки с водой в кусок свинца
привело бы к значительному изменению всех
задействованных материалов. Общее количество
трансформируемой массы определяется
рейтингом Мудрости персонажа. Информацию о
трудностях и допустимой массе материала см. на
боковой панели.
Степень изменения Трудности
Немного 6
Умеренный 7
Хорошо 8
Серьезно 9
Обширно 10
Рейтинг мудрости Измененная сумма
1 Маленький (одна пинта или четыре унции)
2 Умеренный (одна кварта или один фунт)
3 Хорошо (один галлон или пять фунтов)
4 Майор (пять галлонов или 25 фунтов)
5 Вместительный (30 галлонов или 150
фунтов)
Приложение "Вера" позволяет инквизитору
превращать израненные и поврежденные ткани
в живую, здоровую плоть. Он должен преклонить
колени над раной, прошептать благословение
Господу и возложить руки на поврежденное
место, пока он говорит. В течение этого времени
его игрок бросает "Совесть + Вера" (сложность 6),
и каждый успех исцеляет один уровень здоровья
от урона (избиения, смертельного или
усугубляющего).
Приложение Zeal позволяет инквизитору
разрывать швы на чужой плоти, тем самым
превращая ее в неровные куски. После
установления физического контакта игрок
бросает "Сила + Рвение" (сложность 6); каждый
успех наносит один уровень усиленного урона.
Существа, в настоящее время не имеющие
земной формы, невосприимчивы к этому
эффекту, и любой инквизитор, который
использует это применение Воды к Вину на
человеке (очевидные слуги Противника не в
счет), должен немедленно бросить Совесть, чтобы
не потерять ни капли Благочестия.
Инвестиции
Эта категория Благословений является
гордостью и специальностью военного ордена
Инквизиции, Рыцарей Акры. Каждый из его
индивидуальных Дарований отмечен вливанием
божественного в тело и дух благословенного.
Вместо того, чтобы вызывать внешний эффект,
большинство Посвящений опираются на
божественную праведность, заключенную в
инквизиторе, чтобы производить различные
эффекты с помощью его формы.
Оглашенный (Послушник)
Название этой силы относится к человеку,
получающему наставления в христианском
учении перед таинством крещения. Одно из
наиболее часто демонстрируемых Благословений
среди рыцарей Акры, Катехумен позволяет
персонажу продемонстрировать свои ранние
уроки доблести, смирения и постоянства.
Система: Для эффекта Рвения персонаж
заново изучает первый и один из самых важных
рыцарских уроков — урок доблести. Игрок
тратит одно очко Убеждения и бросает Кураж +
Рвение (сложность 6). Как только эта способность
активирована, персонажа нельзя заставить
отступить или иным образом сдвинуться с места,
на котором он стоит, если он сам того не
пожелает. Он полностью невосприимчив к силам
и эффектам, вызывающим страх, и может
бросить вызов Мужество + Рвение (различная
сложность, в зависимости от силы атакующей
силы), чтобы противостоять любой физической
силе, которая заставила бы его двигаться.
Аспект веры в этой силе основывается на
ценном уроке смирения. При условии, что на
душе Рыцаря в настоящее время нет греха, он
может призвать свою веру и праведность, чтобы
поддержать его в битве с врагом. Игрок тратит
очко Убеждения за персонажа, и в течение
оставшейся части сцены персонаж может
получать смертельный урон, и он добавляет свои
кубики Веры в свой запас. Если, однако,
персонаж согрешил и не искупил этого (то есть
преуспел в проверке Совести, чтобы избежать
потери Благочестия, но еще не прошел таинство
исповеди), он не может использовать эту силу.
Постоянство — духовная стойкость,
отличающая Рыцарей Акры, — входит в сферу
применения Мудрости Катехумена. Игрок может
потратить очко Силы воли и Очко Убеждения,
чтобы свести на нет неудачу в любом броске,
включающем Добродетель (базовую или
Вспомогательную). Это приложение Catechumen
может быть использовано только один раз за
историю.
Преобразование плоти
(Послушник)
Инквизитор был наделен властью изменять
свои физические возможности, призывая свою
непоколебимую добродетель. С помощью этого
Дара рыцари могут увеличить свои запасы силы
или выносливости, готовясь к предстоящей
битве.
Система: Усердное применение этой силы
укрепляет тело инквизитора. Игрок тратит очко
Убеждения и бросает Выносливость + Рвение
(сложность 7). Затем она может добавить кубики
к рейтингам Силы и/или Выносливости
персонажа на время одиночного боя. Каждый
успех, полученный в этом броске, переводится в
152
один кубик, который игрок может добавить к
любому атрибуту; например, если бросок привел
к трем успехам, он может добавить два кубика к
рейтингу силы персонажа и один кубик к его
рейтингу Выносливости на оставшуюся часть
сцены. Эта мощность может быть использована
только один раз за сцену.
Если у инквизитора также есть точки в Вере,
он может использовать эту силу, чтобы очистить
свою плоть от скверны. Игрок может бросить
Силу + Веру, чтобы избавить тело персонажа от
яда или других посторонних веществ. Сложность
зависит от вторгающегося материала; очистка
кровотока от алкоголя будет только трудностью
4, в то время как удаление вампирской крови
или другого сверхъестественного яда из его
организма, вероятно, будет трудностью 9.
Обратите внимание, что эта сила не устраняет
духовную или психологическую порчу любого
рода.
Используя аспект Мудрости, персонаж может
отгородиться от разрушительного воздействия
боли. Игрок бросает Выносливость + Мудрость
(сложность 7), уменьшает штрафы персонажа за
нанесение ран на количество выпавших успехов.
Например, если игрок добивается двух успехов,
его персонаж не получает штрафов за ранения
до тех пор, пока он не станет калекой (и даже
тогда он получает только -3 к кубикам, а не -5).
Эффект этого временного повышения
выносливости исчезает в конце сцены.
Полет ангелов (Адвокат)
Этот Дар позволяет инквизитору буквально
пожинать божественный вихрь в бою с
приспешниками Противника. Его добродетель
наделяет его быстротой ног или ума, позволяя
ему атаковать цели шквалом ударов или даже
сверхъестественно чувствовать приближение
надвигающегося зла. Когда их просят описать
ощущения, вызванные использованием этого
Дара, многие рыцари описывают это чувство как
“удерживаемое в воздухе крыльями ангелов”.
Система: Аспект рвения в "Полете Ангелов"
позволяет инквизитору ускорить свои рефлексы
до поистине сверхчеловеческого уровня. Игрок
тратит очко Убеждения и бросает Ловкость +
Усердие (сложность 6). За каждые два успеха в
этом броске персонаж получает одно
дополнительное действие на следующем ходу без
необходимости выполнять несколько действий
(например, четыре успеха означают два
дополнительных действия). Эти бонусные
действия могут быть использованы только для
физических действий, и максимальное
количество дополнительных действий,
допустимых с помощью этой способности, равно
рейтингу Усердия персонажа.
Взывая к своей Вере, персонаж также может
использовать свои улучшенные рефлексы, чтобы
встать на пути надвигающейся атаки, по сути,
жертвуя собой ради дела. На любом ходу, в
котором у него больше общего количества
инициативы, чем у потенциального
нападающего, игрок может потратить очко
Убеждения, чтобы позволить Рыцарю
автоматически нанести удар в сторону
физического нападения, предназначенного для
ближайшего соотечественника (затем персонаж
может попытаться парировать или блокировать
удар, но в +1 сложность). Расстояние действия
этой силы ограничено количеством земли,
которое он может преодолеть за эту долю
секунды — два фута на точку Веры, которой
обладает персонаж. Если инициатива
потенциального мученика ниже, чем у
нападающего, он все равно может предпринять
попытку, но игрок должен преуспеть в броске
"Ум + вера" (сложность 7), чтобы персонаж успел
вовремя.
Мудрое применение этого Дара позволяет
инквизитору повысить скорость своего
мышления и время реакции. Игрок бросает
"Остроумие + Мудрость" (сложность 6), при этом
каждый успех временно увеличивает показатель
остроумия персонажа на одну точку. Если это
увеличение поднимает его Остроумие выше 5,
персонаж получает способность предвосхищать
приближающуюся атаку. С точки зрения игры,
игрок может бросить Остроумие + Бдительность
(сложность 7); любые успехи либо переводятся в
дополнительные кости, которые можно
использовать для парирования или уклонения от
входящей атаки, либо добавляют к инициативе
персонажа в этот ход. Независимо от результата
броска, это применение Дара длится только в
течение короткого периода (десять минут или до
конца сцены, в зависимости от того, что короче).
В конце этого времени острота зрения и
рефлексы персонажа возвращаются к норме;
если персонаж действовал на действительно
сверхчеловеческом уровне (Остроумие 6 или
выше), он должен потратить очко Силы воли в
это время, чтобы приспособиться к внезапному
изменению перспективы мира, иначе его
Остроумие рейтинг падает до 1 в течение
следующего часа.
Дух Воскресения (Защитник)
Некоторые инквизиторы божественно
наделены способностью контролировать приливы
и отливы жизненной силы внутри себя и других.
Те, кто обладает этим Даром, могут исцелять
больных и хромых, просто целуя пациента в лоб;
что еще более эффектно, они могут даже
использовать силу самой жизни, чтобы выпарить
адскую сущность проклятых. Наблюдение за
использованием этого Дара в действии среди
живых часто заставляет задуматься тех, кто
принижает Рыцарей Акры как “простых солдат”.
Система: Аспект Рвения этой силы позволяет
инквизитору черпать силу из боли демона. После
того, как инквизитор ранит существо, игрок
бросает Восприятие + Рвение (сложность 6), а
153
цель сопротивляется, бросая Выносливость
(также сложность 6 — Каиниты могут добавить
Силу духа к этому броску). За каждый успех,
которого игрок достигает сверх успехов цели,
инквизитор получает очко Убеждения (до
предела своего Рвения). Если персонаж
восстанавливает хотя бы одно очко
Убежденности таким образом, цель теряет одно
очко временной Силы Воли.
Призывая свои резервы Веры, инквизитор с
этим Даром может также принять решение
зацеловать раны живых. Игрок бросает "Совесть
+ Вера" (сложность 6) и тратит переменное
количество очков убеждения, позволяя своему
персонажу исцелять один уровень смертельного
урона или два уровня разрушительного урона за
потраченное очко. Только живые существа могут
извлечь выгоду из этого приложения.
Аспект мудрости этой силы позволяет
персонажу близко узнать своего врага — на
самом деле настолько близко, что многим
Рыцарям требуется период очищающей молитвы
после применения этой силы к слугам
Противника. Персонаж должен коснуться цели, и
игрок тратит очко Убеждения и бросает
Восприятие + Мудрость (сложность 7). За
каждый успех Рыцарь узнает один факт о цели,
обычно неприятный — ее грехи, ее аппетиты, ее
нечестивые силы… иногда даже его Богом
данные сверхспособности. Если игрок добился
трех или более успехов, он может выбрать
изучение только одного факта, но может указать,
что узнает его персонаж.
Аутодафе (судья)
Это могущественное Благословение — одна из
причин, по которой у сверхъестественных
существ есть веские причины бояться
по-настоящему преданных воинов среди
Рыцарей Акры. Это позволяет инквизитору
сразиться со своим противником в ближнем бою,
сосредоточив свою добродетель и силу на
подготовке к тому, что, как он надеется, станет
последним, решающим ударом дуэли. Достаточно
пугающе, но этот момент затишья перед
забастовкой, похоже, действительно предвещает
начало конца с тревожной регулярностью.
Система: Усердное применение этой
способности требует, чтобы игрок потратил очко
Убеждения и бросил Восприятие + Усердие
(сложность 6). Если этот бросок успешен,
персонаж может добавить свой рейтинг Рвения в
качестве кубика дополнительного урона к своей
следующей атаке, будь то ближний бой или
дальний бой. Кроме того, этот ущерб всегда
считается отягчающим обстоятельством.
Применение этой силы с верой позволяет
Рыцарю направлять силу Бога через само свое
тело, призывая Небеса в истинном акте Веры.
Игрок расходует столько Убеждения, сколько
пожелает (минимум три очка), и бросает Харизма
+ Вера (сложность 10 – количество потраченных
очков Убеждения, минимальная сложность 4).
Если бросок проходит успешно, персонаж просто
совершает чудо. Какую именно форму это
примет, зависит от Бога (и Рассказчика), но это
всегда выгодно инквизитору и его товарищам.
Возможно, все инквизиторы мгновенно
исцеляются или получают дополнительную
Убежденность или Силу Воли, или, возможно,
каждый присутствующий демон немедленно
поражается жгучим лучом света. Каким бы ни
был результат, Рыцарь, который призывает эту
силу, израсходован и не может предпринимать
никаких действий до конца сцены.
В то время как Рыцари — умелые воины,
мудрое применение Аутодафе показывает их
способности и как тактиков. Игрок тратит одно
очко Осуждения и бросает Восприятие +
Мудрость (сложность 7). В случае успеха Рыцарь
знает точное расположение своего текущего
“поля битвы”, будь то реальное поле, лес или
интерьер здания. Он знает местоположение
каждого врага в нем (это действует только на
настоящих “солдат” — в здании может быть
любое количество слуг, но эта сила не
зарегистрирует их, хотя солдат,
замаскированный под слугу, станет очевидным)
и их сила относительно его собственной (часто
появляются сверхъестественные существа
сильнее, например). Это восприятие длится всего
мгновение, но Рыцарь может использовать силу
многократно, чтобы проверить движение своих
врагов. После того, как сила была использована
один раз, Рыцарь получает бонус к своему
рейтингу инициативы, равный количеству
успехов в начальном броске (например, если
игрок бросает три успеха, она также добавляет
три к инициативе Рыцаря на оставшуюся часть
битвы).
Наследие
Дом Мурнау обладает способностью к
обнаружению, которой позавидовало бы
большинство других инквизиторов, если бы они
не знали цену такой осведомленности.
Унаследованные Дары позволяют Мурнау
воспринимать и в конечном итоге направлять
силы Ада — и это мало влияет на их репутацию.
Другие инквизиторы могут приобрести
Наследие, но для этого всегда требуется бросок,
чтобы увидеть, приобретено ли новое Проклятие.
Если Проклятие действительно наложено, оно
должно быть из категории Maledictio.
Запретная Мудрость
(Послушник)
Дом Мурнау был связан с ужасными тайнами
и тайнами на протяжении многих поколений.
Даже у самого молодого из них есть отношения с
коррупцией, независимо от того, являются ли эти
154
отношения отношениями отвращения... или
понимания.
Система: Аспект Веры Запретной Мудрости —
это тот, которым Дом больше всего славится, —
способность чувствовать запах коррупции.
Сверхъестественные существа всех мастей
просто воняют в Мурнау. Точные запахи
варьируются от человека к человеку; игрок волен
персонализировать точное проявление проклятия
своего персонажа. С точки зрения игры, любое
сверхъестественное существо (включая упырей)
вызывает эти чувства. Однако присутствие
запаха не обязательно приравнивается к
присутствию мерзости — Мурнау может
чувствовать запах разлагающейся плоти вокруг
сверхъестественного, но она все равно чувствует
этот запах и в склепе. Эта сила постоянно
используется, независимо от того, желает этого
персонаж или нет. Высокая концентрация зла
может усложнить выполнение определенных
бросков просто из-за того, что зловоние
отвлекает внимание (на усмотрение
рассказчика).
Персонаж Мурнау, который использует
Мудрое применение этой силы, может
обнаружить более приземленную коррупцию, что
позволяет ей обнаружить приторный запах лжи.
Игрок бросает Восприятие + Мудрость
(сложность 7) и тратит очко Убеждения. Успех
позволяет персонажу судить о правдивости
одного произнесенного утверждения. Обратите
внимание, что эта способность обнаруживает
только преднамеренную ложь — если цель делает
заявление, которое, по ее мнению, является
правдой, Мурнау не узнает ничего другого.
Ревностный аспект этой силы делает характер
заметным и пугающим для слуг сатаны.
Сверхъестественные существа чувствуют себя
неловко в ее присутствии, хотя они не
обязательно знают почему. С точки зрения игры,
игрок добавляет рейтинг Рвения своего
персонажа ко всем броскам Устрашения против
сверхъестественного. Однако эта сила приводит
к плохим переговорам с врагом — любой набор
кубиков, предназначенный для позитивного
взаимодействия со сверхъестественным
существом (включая убеждение его в раскаянии),
теряет количество кубиков, равное Рвению
персонажа. Это питание является постоянным и
не может быть отключено.
Благородство обязывает
(Послушник)
Несмотря на свои потусторонние проблемы,
Дом Мурнау по-прежнему остается благородным
домом, и это означает, что его члены смотрят на
других как на своих подопечных. Однако
проклятие портит все, и даже феодальные
клятвы дома чувствуют это пятно. Эта сила
позволяет Мурнау использовать свое тайное
наследие, общаясь с другими.
 Система: Добросовестное применение этой
силы позволяет персонажу придавать силу своим
товарищам в форме Убеждения. Персонаж
должен коснуться намеченной цели, и игрок
бросает Харизму + Веру (сложность 7). За
каждый успех персонаж может пожертвовать
цели одно очко Убеждения. Обратите внимание,
что у Мурнау нет способа узнать, сделает ли это
цель Бессердечной (если только он сначала не
использует Наследие уровня Адвоката,
Окутанное Тенями, чтобы определить это), и
Рассказчик не должен позволять игрокам
обсуждать количество очков, пожертвованных
таким образом.
В то время как Мудрое применение
Запрещающей Мудрости позволяет Мурнау
распознавать ложь, это применение
Благородства Обязывает позволяет инквизитору
знать сердце своей цели. Если цель — лицемер
или вообще ненадежный человек, инквизитор
может учуять это еще до того, как цель
произнесет хоть слово. Система этой силы
идентична аспекту Мудрости в Forbidden Wisdom
— игрок бросает Восприятие + Мудрость
(сложность 7) и тратит очко Убеждения — за
исключением того, что его хватает на сцену и его
можно использовать против любого, к кому
приближается инквизитор, а не против одной
конкретной цели. Любой, с кем встречается
Мурнау, затем помечается как заслуживающий
доверия или нет. По усмотрению Рассказчика,
большее количество успехов может указывать на
более подробную информацию.
Ревностный член Дома Мурнау может
вдохновлять и направлять своих собратьев,
просто научившись говорить с ними, чтобы
наилучшим образом мотивировать их. Игрок
бросает "Манипуляция + Рвение" (сложность 6) и
тратит очко Убеждения. На протяжении
оставшейся части сцены персонаж наслаждается
отношением -2 ко всем социальным трудностям.
Эта сила не оказывает никакого влияния на
сверхъестественных существ.
Окутанный тенями (Адвокат)
По мере того как Мурнау становится все более
могущественным, он все глубже погружается в
трясину своего собственного наследия. Хотя он
может найти там силу и знания, он также может
найти проклятие. “Хотя я иду по долине
смертной тени” — это обычный рефрен для таких
инквизиторов....
Система: Аспект Веры этой силы на самом
деле позволяет Мурнау смягчить Черствость
другого инквизитора. Игрок тратит очко
Осуждения и бросает "Манипуляция + Вера"
(сложность текущего осуждения цели). В случае
успеха цель получает отсрочку от своего
Импульса на одну сцену. Однако, если в конце
сцены цель все еще Бессердечна, и он, и
персонаж Мурнау теряют часть Силы Воли — эта
сила — возможность исправить себя, а не просто
155
временная мера. (Обратите внимание, что если у
Мурнау также нет рейтинга Мудрости, он не
обязательно будет знать, бессердечен ли
инквизитор, и должен просто угадать, когда эта
сила необходима. Использование этой силы на
бессердечном исследователе не имеет никакого
эффекта.)
Функция мудрости "Окутанный тенями" дает
инквизитору знание основных принципов и
движущих целей цели. Например, при
использовании на оборотне инквизитор видит
существо, кипящее яростью и жестокой
ненавистью. При использовании на Каините
Аура этого Каинита усиливается (это означает,
что вампир на Дороге Небес может казаться
более святым, чем некоторые инквизиторы ...).
Если Мурнау использует эту силу на другом
инквизиторе, он сразу же узнает, что инквизитор
близок к Черствости (то есть его игрок знает, на
сколько очков Убеждения этот персонаж далек от
Черствости). Независимо от этого, персонаж
получает информацию, примерно
соответствующую силе Прорицание Зрение Души
(хотя он не определяет, жива цель или мертва).
Этот аспект игры Венок из теней требует, чтобы
игрок потратил очко Убеждения и бросил
Восприятие + Мудрость (сложность 6).
Наконец, сила, основанная на Рвении,
позволяет Мурнау впитывать Убеждения
окружающих его людей. Молясь вместе с
Паствой, инквизитор может автоматически
получить Убеждение, равное рейтингу Паствы, а
также бросить кости. Например, инквизитор с
четырьмя точками на фоне Стаи может
автоматически получить четыре очка
Осуждения, и игрок может бросить обычные
четыре кубика, чтобы получить больше. Однако,
в отличие от обычного метода молитвы, эта сила
может подтолкнуть персонажа к Черствости.
Кроме того, это делает эту Паству бесполезной
для любого другого инквизитора на оставшуюся
часть дня, поскольку оставляет эмоционально
выжатыми всех мирян, которые молятся с
персонажем во время использования этой силы.
Зеркало зла (Адвокат)
В то время как сила, которой могут обладать
опытные инквизиторы Мурнау, безусловно,
сильна, многие наблюдатели бормочут, что это
указывает на большее знакомство с врагом, чем
на полное утешение. С этим Даром персонаж
получает способность противостоять
сверхъестественному сопротивлению на равных,
вооруженный силой и знаниями.
Система: В то время как любой инквизитор
может попытаться противостоять ментальным и
эмоциональным манипуляциям врага, Верный
инквизитор с этим Даром может попытаться
ослабить действие таких способностей на всей
территории (сила воли персонажа в ярдах).
Игрок тратит очко Убеждения и делает бросок
Совесть + Вера (сложность 7), которому
противостоит бросок за рассматриваемую силу
(при ее обычной сложности). Если успехи игрока
равны или превышают успехи существа, сила не
вступает в силу. Это Благословение действует на
любую силу, которая может воздействовать на
чувства или разум, включая Присутствие,
Доминирование, Помешательство или
определенные применения Обтенебрации.
Однако инквизитор не может предпринимать
никаких других действий в ход, когда он
использует эту силу.
Персонаж, который подкрепляет свою
Мудрость этой силой, обнаруживает, что
обладает знаниями, которых у него быть не
могло. Мурнау часто называют такие знания
богодухновенными, но иногда предлагаются и
другие источники. Игрок может бросить
Восприятие + Мудрость (сложность 7), чтобы
узнать информацию о конкретном существе.
Например, сосредоточение этой силы на вампире
может дать персонажу знания о слабости (в том
числе о слабости клана), силе (общая
информация о Дисциплине — “Он может
управлять умами людей”) или причуде (что—то
особенное для этого вампира — “Он
предпочитает питаться девственницами”). Эта
сила одинаково хорошо действует как на
смертных, так и на исчадий ада.
Ревностный аспект "Зеркала зла" в некотором
смысле является самым впечатляющим — и
самым ужасающим. Инквизитор может
увеличить свои атрибуты, увеличив их, чтобы
они соответствовали атрибутам его противника.
Например, если он столкнется с оборотнем с
Силой 7, его собственная Сила также подскочит
до этого уровня. Игрок должен потратить очко
Убеждения за каждый Атрибут, который будет
затронут, и бросить Остроумие + Рвение
(сложность собственного Благочестия
персонажа). Индивидуальный атрибут никогда
не может подняться выше, чем Сила воли
персонажа, и никогда не может подняться выше,
чем Атрибут цели. Эта сила не является тонкой;
нимб тепла и дыма окружает инквизитора, когда
он активирует его, заставляя мурнау, которые
используют его, очень осторожно делать это на
публике, чтобы их не приняли за существ, с
которыми они сталкиваются.
Аркана (Судья)
В то время как Наследие более низкого уровня
позволяет Мурнау воспринимать и, в какой—то
степени, направлять силы исчадий ада, Аркана
позволяет контролировать такие силы.
Использование этого Дара часто сопряжено с
риском для Благочестия персонажа, но для тех
Мурнау, кто достаточно силен в вере, чтобы
контролировать его, Аркана — великое благо.
Система: Основанное на вере применение
Arcana позволяет персонажу отражать
сверхъестественную силу обратно на
пользователя. Огненный шар, выпущенный из
156
рук заклинателя, рикошетит от тела Мурнау,
летит прямо обратно в (вероятно, очень
удивленного) заклинателя и наносит обычный
урон, даже если заклинатель обычно
невосприимчив. Это также относится к
ментальным способностям (это означает, что
вампир, пытающийся войти в Мурнау, теперь
обязан инквизитору) и более низким физическим
способностям (удар, насыщенный Энергией,
наносит атакующему урон). Однако, если не
используется сверхъестественная сила, то эта
сила не действует — маг, который просто
наносит удар инквизитору, не найдет кинжал в
своей собственной груди. Чтобы активировать
эту силу, игрок тратит два очка Осуждения и
бросает Интеллект + Вера (сложность Силы воли
существа). Никакие другие действия
невозможны в ходе хода, когда персонаж
использует эту силу — это требует его полного
внимания и фокусируется только на силах,
направленных на него (хотя он может встать на
пути атаки и использовать силу).
Аспект Мудрости этой силы позволяет
персонажу вторгаться в самые умы порождений
ада, либо маскируя свое присутствие
(Остроумие), либо вызывая видения самого Ада
(Харизма). Игрок тратит очко Убеждения и
бросает либо Остроумие, либо Харизму +
Мудрость, в зависимости от того, какое
использование этой силы он хочет активировать.
Если персонаж пытается скрыть свое
присутствие от сверхъестественного, сложность
равна семи. В случае успеха персонаж исчезает
из поля зрения любого сверхъестественного
существа в этом районе и может быть обнаружен
только броском "Восприятие + Бдительность"
(сложность 7), который приводит к большему
количеству успехов, чем выпало игроку. Если
инквизитор хочет вызвать видения Ада,
сложность равна Силе воли цели. Успех
заставляет цель дрожать от страха (потеря
одного кубика из всех пулов за успех), а более
четырех успехов требуют, чтобы цель потратила
очко Силы воли или в ужасе убежала.
Аспект Усердия Арканы дает инквизитору
возможность запретить порождению Ада
использовать его порожденную сатаной силу.
Игрок делает бросок Сила + Рвение (сложность 8)
и тратит очко Убеждения. За каждый успех цель
теряет одно очко соответствующей топливной
характеристики (кровь для вампиров,
Квинтэссенция для магов, Гнозис или Ярость для
оборотней и т.д.). Если Черта достигает нуля или
если у Рассказчика нет соответствующих правил
для существа, существо вместо этого теряет Силу
Воли. Потеря существа очевидна для всех в этом
районе — у вампиров, подверженных этой силе,
часто появляются раны, похожие на стигматы,
или из глаз течет кровь, в то время как кожа
колдунов становится светящейся, когда их
тайная энергия покидает их.
Псалмы
Псалмы — это мощные проявления Слова,
передаваемые через непоколебимый тембр голоса
вопрошающего. С помощью этих Даров
инквизитор может донести послание Господа как
до верующих, так и до еретиков, а вместе с ним
и до Своего суда. Многие Псалмы направлены на
то, чтобы помочь в допросе, используя голос
инквизитора, чтобы заставить испытуемых
сгибаться под давлением (в истинно
инквизиционном стиле); другие просто
побуждают слушателей раскрыть правду о себе,
несмотря на их все усилия сделать наоборот.
Сестры Св. Иоанн использует эти славные, а
иногда и страшные гимны, чтобы вытянуть
признания из сверхъестественных существ и
еретиков или выудить правду на поверхность у
неохотного исповедника, что часто бывает столь
же эффективно. Инквизиторы, наделенные
этими Дарами, воспринимают слова Руфи
буквально, стремясь с каждым вздохом “издавать
радостный шум Господу”.
Евангелие (Послушник)
Этот основной Дар наделяет Сестер большим
мастерством в дебатах и ораторском искусстве, а
также, при необходимости, в проведении
допросов. Хотя мастерство, которое они
привносят в такие мероприятия, часто является
не чем иным, как вдохновляющим, они смиренно
предполагают, что любой верующий может
достичь такого эффекта. Система: Примечание:
Все приложения Евангелия эффективны только
до тех пор, пока персонаж говорит правду.
Любая преднамеренная ложь, какой бы
незначительной она ни была, сводит на нет
эффект. Хотя три отдельных аспекта
Обеспечения могут и действительно работают
совместно, последствия многократного
использования каждого из них не являются
кумулятивными.
Аспект веры в Евангелии просто делает
персонажа более убедительным и доступным.
Игрок бросает Манипуляцию + Веру (сложность
6). Если этот бросок успешен, все социальные
броски имеют сложность -1 на оставшуюся часть
сцены.
Если персонаж использует применение
Мудрости этого Дара, игрок может бросить
Остроумие + Мудрость (сложность 6). Успех
указывает на то, что он получает два бонусных
кубика к любому броску, включающему Этикет,
Сочувствие или Уловки на оставшуюся часть
сцены.
Если используется эффект Рвения, игрок
бросает "Харизма + Рвение" (сложность 6), при
этом успех дает два бонусных кубика к любому
броску, включающему Запугивание, Допрос или
Лидерство на оставшуюся часть сцены.
157
Fiat Lux (Помощник)
Вторя словам Отца, инквизитор
провозглашает: “Да будет свет!”, и вокруг нее
появляется мягкий нимб белого света, который
затем распространяется наружу и окутывает все
вокруг нее своим сиянием. Сила этого святого
света освещает сверхъестественных существ
такими, какие они есть, и может даже
причинить им боль. Часто можно сказать,
насколько по-настоящему набожным (или просто
насколько могущественным) может быть
инквизитор, по характерному сиянию этой силы.
Недолетка может излучать лишь тусклое
свечение, в то время как по-настоящему
могущественный инквизитор наполняет все
пространство ослепительным сиянием.
Система: После того, как персонаж
произносит слова, игрок тратит очко Убеждения
и бросает Восприятие + Вера (сложность 6).
Основанный на вере эффект этой силы
раскрывает всех сверхъестественных существ в
пределах досягаемости, поскольку сила света
отличает их от окружающих смертных. Обратите
внимание, что сила не дает никакой
дополнительной информации, просто кто
“нормальный”, а кто нет, но любой, кто может
видеть свет, также посвящен в информацию,
которую она предоставляет, включая членов
Стаи (которые, вероятно, убегут, увидев зверей
среди них). Мерзости со способностями к
сокрытию или защите личности должны
участвовать в противоположном броске,
накапливая больше успехов, чем инквизитор,
чтобы оставаться скрытыми. Такое
использование мощности длится только один ход.
Если персонаж обладает точками Мудрости,
он может использовать Fiat Lux, чтобы
обеспечить достаточное количество света для
чтения в радиусе своей Мудрости в ярдах. Это
требует от игрока потратить одно очко
убеждения и длится одну сцену (хотя персонаж
может прекратить ее в любое время).
Если используется эффект Рвения, игрок
может бросить потратить очко Убеждения и
бросить Мужество + Рвение (сложность 7), при
этом каждый успех наносит смертельную рану
всем вампирам (и любому другому существу с
особой уязвимостью к солнечному свету) в
пределах количества ярдов, равного рейтингу
Рвения персонажа..
Хорал (Адвокат)
“Где двое или более собраны во имя Мое, —
говорится в Евангелии, — там Я среди них”.
Сестры Святого Иоанна хорошо знают силу
сообщества. С помощью этого Дара Сестра
может повторять или петь и добавлять голоса
своих товарищей к гимну, черпая силу, знания
или защиту из песни.
 Система: Все эффекты Хорала усиливаются
друг для друга набожный смертный
(определяется как человек, имеющий по крайней
мере одну точку в Высшей Добродетели),
помогающий лидеру в ее декламации, обычно
добавляя один кубик к первоначальному броску
и увеличивая диапазон или область действия
каждой силы.
Эффект веры этого Дара позволяет каждому,
кто участвует в песнопении или песне лидера,
черпать силу в звуке веры друг друга. Игрок
“ведущего” инквизитора тратит одно очко
Убеждения и бросает Производительность + Вера
(сложность 7). В случае успеха в этом броске
каждому участнику разрешается бросить
Совесть + Вера (сложность 8) в конце
песнопения/ гимна; успех в этом броске
позволяет этому персонажу восстановить одно
очко временной Силы воли.
Эффект Мудрости применим только в том
случае, если у вопрошающего есть по крайней
мере два других набожных смертных,
помогающих ему. Все участники собираются
вместе в круг, лицом друг к другу вокруг
заданной области или объекта. Когда они
начинают скандировать или петь, игрок тратит
очко Осуждения и бросает Интеллект + Мудрость
(сложность 7), причем успех указывает на то, что
в воздухе между ними появляется какая—то
информация о месте /объекте. Чем больше
успехов будет достигнуто в броске, тем яснее или
полезнее будет божественный образ. Однако
даже при многих успехах Рассказчиков
поощряют быть загадочными в рассказе о том,
что Небеса открывают им по этому вопросу. Если
у кого-либо из членов группы также есть Святое
Зрение (см. стр. 135), сложность броска
уменьшается на единицу.
Функция, основанная на Рвении, удерживает
злонамеренных существ на расстоянии до тех
пор, пока персонаж (ы) поет или поет. Игрок
бросает "Храбрость + Усердие" (сложность 6) и
добавляет по одному кубику за каждого
участвующего благочестивого смертного.
Количество успехов равно количеству успехов,
которые сверхъестественное существо должно
превысить в броске выносливости, чтобы войти в
периметр, созданный этим барьером. Таких
существ сдерживает ярд за единицу Усердия,
которым обладает персонаж; каждый
дополнительный набожный певец /певец
добавляет один ярд к этому общему количеству.
Если существу не удается преодолеть этот
священный барьер с первой попытки, оно
должно потратить очко Силы Воли, чтобы
попробовать еще раз. Существа, оказавшиеся
внутри барьера при вызове силы, должны
немедленно бросить выносливость; успех
указывает на то, что они могут оставаться там,
где они есть, в то время как неудача заставляет
их отступить к краю барьера. Существа, которые
не удерживаются на расстоянии, однако,
испытывают сильную боль, получая один уровень
158
смертельного урона за ход, пока они остаются в
зоне действия заклинания / песни (этот урон
может быть нанесен, если цель способна нанести
такой урон). Загоняя существо в угол с помощью
этой силы, тем самым заставляя его войти в
периметр барьера, эффект барьера
заканчивается (но не отменяет боль). Излишне
говорить, что любое существо, которое с болью
вынуждено находиться на расстоянии вытянутой
руки от инквизитора, вероятно, попытается
заставить замолчать оскорбительный голос
любым возможным способом.
Осанна (Защитник)
Радуясь великой славе своего Господа и
Спасителя, инквизитор может возвысить свою
душу до Царства Небесного, хотя бы на каком-то
небольшом уровне. Инквизиторы с этим Даром
используют тембр своего голоса, чтобы уловить
духовную “волну” Небесной Песни, используя ее
силу для дальнейшего Прославления Бога.
Система: Основанный на Вере эффект этого
Дара позволяет инквизитору настроиться на тон
чужой веры, тем самым позволяя ему одолжить
часть своей собственной нуждающейся душе.
Игрок бросает "Восприятие + Вера" (сложность
6), чтобы уловить вибрацию души ближайшего
человека. Успех позволяет персонажу
настроиться на то, что он слышит, и, повторяя
или поя воодушевляющий гимн во славу Бога,
придать субъекту столько Силы воли, сколько
пожелает игрок инквизитора, даже если это
поднимет общий балл субъекта выше, чем его
постоянный рейтинг. Эти пожертвованные очки
Силы Воли являются временными, их хватает
получателю только на одну сцену. По истечении
этого времени запас временной Силы Воли
иссякает, и одаренный персонаж больше не
может получить к нему доступ.
Наличие точек в Мудрости позволяет
инквизитору использовать свой голос как
средство, с помощью которого он может духовно
общаться с другим благословенным (любым, у
кого есть точка в Высшей Добродетели). Игрок
тратит очко Убеждения и бросает Манипуляцию
+ Мудрость с переменной сложностью, в
зависимости от расстояния до получателя
сообщения; кто-то, находящийся дальше по
коридору от персонажа, получит 4, в то время
как кто-то, молящийся в часовне замка в другой
стране, получит 9 или 10, если это вообще
возможно. Эта форма общения ограничена и
дорогостояща, поскольку каждое обращение
позволяет получить только одно краткое
сообщение (примерно столько слов, сколько
персонаж может произнести на одном дыхании)
и требует еще одной точки убеждения (хотя и не
еще одного броска). Преимущество, однако,
заключается в том, что такое послание
передается полностью через духа — слова,
которые он произносит, не обязательно должны
быть теми, которые он передает в своем
послании. На самом деле, большую часть
времени инквизитор спокойно цитирует книгу
Псалмов, рассылая духовные послания такого
рода. Это сообщение является односторонним,
если, конечно, получатель сообщения также не
обладает этим Даром.
Ревностное применение этого Дара удивляет
всех тех, кто смотрит на сестер Святого Иоанна
как на кротких, дальновидных монахинь.
Великолепное ликование, создаваемое этим
эффектом, приятно слышать, но оно может
разрушить практически любой твердый
материал. Игрок тратит очко Убеждения и
бросает Харизму + Рвение с переменной
сложностью, определяемой силой материала, на
который он пытается воздействовать.:
Целевой материал Сложность
Стекло 6 Силы Воли на каждую такую попытку.
Соолома или соломенная крыша 7 Эффект Мудрости этого мощного Дара
Керамика, саман или тонкая древесина 8
Твердая или армированная древесина 9
Камень или кирпич 10
Хотя шум, который она издает, наполняет
звуком всю область, на самом деле персонаж
этой силой одновременно нацеливается только на
одну структуру или объект. За каждый успех в
броске персонаж наносит “уровень здоровья”
урона целевому объекту. Рассказчик должен
определить, сколько этого наказания может
выдержать данный объект, прежде чем он будет
полностью уничтожен. Эта сила, как ни странно,
не оказывает никакого воздействия на плоть
живых существ. Однако существа, которые не
живут, одинаково восприимчивы к Харизму персонажа + Рвение (сложность 6,
разрушительным вибрациям, создаваемым этим
высказыванием. Например, относитесь к телам
большинства вампиров как к “твердому дереву”,
чтобы наносить им урон с помощью этой силы
(хотя высокий уровень Стойкости может немного
повысить сложность). Такое повреждение
считается смертельным и может быть обработано
обычным способом.
Оратория (Судья)
Хотя это одна из самых мощных способностей,
которые может когда-либо развить инквизитор
на пути Псалмов, эта устрашающая сила редко
рассматривается как “благословение” теми, кто
стал свидетелем ее пугающего воздействия. Это
позволяет инквизитору возвысить свой голос в
песне и тем самым наполнить всех, кто ее
слышит, ярким сиянием своей веры. В то время
как для некоторых это может быть
божественным концертом, для других это
кошмар, сотканный из звуков. В любом случае,
немногие становятся свидетелями этой песни и
уходят непоколебимыми.
Система: Чтобы использовать применение
этой силы верой, инквизитор начинает петь
любой католический гимн во славу Господа. Ее
159
игрок тратит два Осуждения и бросает Харизму
+ Веру (сложность 6). Персонаж может
поддерживать эту божественную песню в
течение одного хода за каждый успешный
бросок, и ее эффекты можно услышать (и,
следовательно, почувствовать) на расстоянии,
равном пяти ярдам за успех. Каждое существо в
пределах этой области (включая животных),
которое не обладает хотя бы одной точкой в
Высшей Добродетели, должно немедленно
бросить Силу воли против трудности, равной
Набожности инквизитора. Все, кто терпит
неудачу, заворожены ее песней, неспособные
двигаться по собственной воле до тех пор, пока
инквизитор не перестанет петь. Такие существа
могут использовать Силу Воли каждый ход,
чтобы освободиться от гипнотического
воздействия песни, но должны тратить очко
заставляет любого, кто его слышит, — монстра,
смертного или даже инквизитора —
противостоять своим собственным грехам. Игрок
бросает "Манипуляция + Мудрость" (сложность 7)
и тратит одно очко Убеждения. За каждый успех
любой, кто слышит песню, чья душа обременена
грехом (на усмотрение Рассказчика, но сюда,
безусловно, входят сверхъестественные существа
и Бессердечные инквизиторы), получает +1 ко
всем трудностям, пока песня продолжается,
плюс один ход.
Эффект Рвения заставляет всех
сверхъестественных существ в пределах
досягаемости присоединиться к инквизитору в
восхвалении Господа в песне. Это требует, чтобы
игрок потратил очко Убеждения и бросил
против которой выступает бросок Силы воли от
каждого существа в пределах слышимости). Если
существо добивается меньшего успеха, чем
инквизитор, демон присоединяется к гимну.
Однако заставить такое существо произнести это
святое изречение и тем самым телесно разделить
веру инквизитора — это само по себе агония.
Пока существо вынуждено петь, оно получает
один уровень усиленного урона за ход, поскольку
его легкие, уши и голосовые связки горят огнем
Господа. Только подавив желание петь (используя
приведенные выше правила) и полностью
покинув территорию, один из врагов может
избавиться от этого принуждения.
Святое Искусство
Святое Искусство для инквизиции то же, что
духовенство для паствы. Дары могут наделять
основную массу инквизиторов индивидуальными
способностями, давая им возможность служить
Господу по—своему, но Искусство, таким
образом, наделяет силой всю секту в целом. Это
обеспечивает основу регламентированной и
строго ритуализированной поддержки, из
которой все инквизиторы из всех орденов могут
черпать силу. Большинство практикующих
обычно оставляют суровую полевую работу
(например, боевые действия) тем, кто лучше
подходит для таких занятий, вместо этого
наслаждаясь своей ролью помощников и
сторонников дела.
Само Святое Искусство разделено на разные
пути. Три пути изучения, наиболее часто
встречающиеся в Исследовании, были
мистически смоделированы по образцу Святой
Троицы. Каждый из них опирается на силу,
проявленную и переданную Человеку из другого
аспекта Троицы, используя уроки, показанные в
нем, в качестве основы для теургической силы.
Все пути представляют собой строгую
последовательность изучения, которая дает
определенное количество предопределенных
эффектов, что делает их более легкими для
изучения и развития, чем другие виды
Благословений. Тем не менее, требуется особый
характер инквизитора, чтобы овладеть жестким
ментальным и духовным режимом, диктуемым
Святым Искусством, и среди всех орденов
инквизиторов Красные монахи
продемонстрировали лучшие способности и
решимость, необходимые для этого. Однако
Рыцари Акры занимают близкое второе место и
даже могут самостоятельно претендовать на
основание одного из путей. Каждый из этих
путей требует, чтобы персонаж каким-то образом
призывал этот аспект Троицы; некоторые
предложения отмечены под описаниями каждого
пути.
Прогресс в Священном Искусстве ограничен
так же, как и магия вампирского пути; персонаж
выбирает основной путь, когда он изучает свою
первую точку Священного Искусства. Никакой
другой путь не может быть равен или превышать
этот путь. Персонажи Красного Ордена могут
выбрать любой путь в качестве своего основного
пути (поскольку Святое Искусство является
специальностью их ордена). Персонажи Дома
Мурнау и Oculi Dei должны выбрать Софию
Патрис в качестве своего основного пути, Сестры
Святого Иоанна должны выбрать Boni Spiritus, а
Рыцари Акры должны выбрать Sedulitas Filius.
София Патрис
Вероятно, это самое исключительное из
теургических искусств, этот путь более известен
другим практикующим как Путь Мудрости Отца.
Это позволяет практикующему открывать правду
о других и даже о враге — но инквизитор должен
быть осторожен, чтобы эта правда не стоила ему
рассудка. Этот путь обычно вызывается
произнесением молитвы вслух, пристальным
взглядом на цель или помазанием своего лба
маслом. Все способности Софии Патрис требуют,
чтобы игрок бросил Восприятие + София Патрис;
сложность этого броска варьируется в
зависимости от рассматриваемой силы.
160
• Приоткрыть Глаза Разума
Уделяя время размышлениям о поведении и
выражении лица другого человека, инквизитор
может попытаться заглянуть в разум своего
субъекта и, оказавшись там, стать молчаливым
свидетелем мыслей и желаний индивидуума в
данный момент.
Система: Стандартный бросок; сложность
равна Силе воли цели. Если этот бросок успешен,
персонаж получает представление о том, о чем
он думает, представляет или вспоминает в
данный момент. Неудача означает, что персонаж
не может использовать эту силу снова на той же
цели, пока не пройдет целый день. Ошибка в
этом броске подвергает риску собственный разум
инквизитора, открывая его для интересов
темных сил и заставляя его перевернуться на
столе Приобретения проклятий.
•• Непоколебимое Видение
Бог знает все, и хотя ни один практикующий
Святое Искусство не может претендовать на
такое всеведение, те, кто владеет Софией
Патрис, могут посмотреть на существо и узнать,
как оно взаимодействует с человечеством в
целом. Однако полученные таким образом
откровения, как правило, в лучшем случае
неприятны. Система: При успешном броске
(сложность Силы воли таргета или Дорога для
каинитов) исследующий персонаж получает
представление о взаимоотношениях целевого
существа с человечеством. За каждый
набранный успех персонаж видит видение самой
последней значимой встречи целевого существа
со смертным.
Таким образом, при двух успехах
практикующий увидит два последних
взаимодействия цели со смертными. Эта
способность может выявить атаку, такую как
кормление, или даже особенно страстную
встречу между целью и другим. В конечном счете
Рассказчик решает, какое видение передается и
насколько неясным или отчетливым может быть
рассматриваемое событие. Эта способность
может быть использована только для получения
хорошего эффекта на данном объекте один раз
за сцену.
••• Раскопать
Эта мощная способность позволяет
практикующему заглянуть в прошлое места, на
котором в настоящее время находится персонаж.
Его видения могут быть привязаны ко времени
(“Что здесь произошло два дня назад?”), в связи с
человеком или объектом (“Покажите, что
произошло, когда похитили ребенка”) или в связи
с событием (“Покажите мне убийство так, как
оно произошло!”).
Система: Стандартный бросок; сложность 7.
За каждый успех персонаж может просмотреть
пять минут времени, как он разворачивался в
этом месте и в указанное время. В конечном
счете, Рассказчик является окончательным
арбитром в том, какая информация
раскрывается и как.
Раскопки можно безопасно использовать
только один раз за сцену; дополнительные
призывы этой силы повышают сложность на
единицу за каждое использование. Провал
требует броска на столе приобретения
проклятия.
•••• Приподнимая завесу лжи
Инквизитор, овладевший этим уровнем
Софии Патрис, становится, по сути,
человеческим детектором лжи. Всякий раз, когда
он слышит ложь, он испытывает отчетливое и
крайне неприятное ощущение. Ощущения у
разных практикующих разные, но это может
быть что угодно — от неприятного запаха до
чувства тошноты или даже острой боли за
глазом.
Кроме того, те, кто обладает этой силой,
получают возможность делиться прошлым
опытом другого человека. Если монах
прикоснется к человеку, у которого была встреча
со сверхъестественным существом, он может
получить внезапное видение самой последней
встречи этого человека. Если существо, к
которому прикасаются, является
сверхъестественным существом, практикующий
получает образ из прошлого этого существа, либо
оглядываясь назад на прошлую встречу, либо
возвращаясь к определенному моменту времени.
Все такие видения беззвучны.
Система: Приоткрытие завесы лжи длится
целую сцену ценой одного осуждения. Когда
ложь произносится в присутствии персонажа,
Рассказчик делает бросок за персонажа
(стандартный бросок; сложность 6).
Если бросок проходит успешно, ложь
обнаруживается вышеупомянутым способом.
Если бросок завершается неудачей (или если
утверждение истинно), персонаж не
обнаруживает ничего необычного.
Чтобы получить видения прошлого, персонаж
должен физически прикоснуться к вовлеченному
существу; затем его игрок бросает Восприятие +
София Патрис (сложность 7). Если бросок
проходит успешно, персонаж получает
благословение на видение. В случае
сверхъестественного предмета игрок может
указать воспоминание, связанное с конкретным
человеком, местом или вещью. В качестве
альтернативы персонаж может обладать
памятью существа о конкретном времени — дне,
часе или даже об одном моменте, произошедшем
в прошлом существа. Однако слишком сильное
сужение поиска (на усмотрение Рассказчика)
увеличивает сложность на один или несколько
пунктов.
161
••••• Откровение
Вершина достижений для того, кто идет по
пути Мудрости Отца, эта замечательная сила
позволяет практикующему выявлять всех
сверхъестественных существ, находящихся
поблизости, на предмет их мерзости. Тогда все
члены Паствы вольны судить о них так, как им
заблагорассудится.
Система: Игрок делает стандартный бросок
(сложность 8) и тратит два броска. Количество
успехов определяет, насколько далеко от
персонажа простирается откровение.
Один успех радиус 10 футов
Два успеха радиус 25 футов
Три успеха радиус 50 футов
Четыре успеха радиус 100 футов
Пять успехов радиус 500 футов
Эта сила раскрывает всех сверхъестественных
существ в этом районе с самым ужасным
аспектом их существования, по-видимому,
наложенным поверх любого метода, который они
используют, чтобы замаскироваться под
обычных смертных. Вампир выглядит как
жаждущий крови ужас, в то время как оборотень
принимает облик рычащего человека-зверя.
Существа на самом деле никак не меняются, они
просто выглядят по-другому для смертных
зрителей. Эта наложенная вспышка
кратковременна, но ее достаточно, чтобы
разоблачить монстров, которые ходят среди
Стаи.
Эта мощность может быть использована
только один раз за сцену.
Седулитас Филиус
Практикующие, изучающие этот путь, вскоре
узнают, что на самом деле означает быть
инквизитором на службе человеку и Богу. Она
следует примеру мужества, проявленного
Христом в его последние часы, и экстраполирует
ряд мистических сил из этого этического
кодекса. Первым широко известным мастером
этого пути был не Красный монах и даже не
инквизитор, а рыцарь-госпитальер, родом из
замка на реке Литани (недалеко от Тира). Этот
рыцарь, человек по имени Теобальд, сражался в
крестовых походах и бежал как один из
немногих выживших после нападения
мусульман, которые отвоевали замок у его
бывших жителей, рыцарей-тамплиеров. Хотя сам
Теобальд вскоре исчез, один из его
странствующих рыцарей вскоре прибыл в Акру
через битву при Тире. Этот рыцарь — бывший
оруженосец Теобальда — принес с собой зачатки
пути, переданного ему его сеньором. Вскоре он
стал центром видения инквизиции Готье де
Дампьера и, таким образом, одним из первых
рыцарей Акры. Вскоре этот путь
распространился и на все остальные ордена. По
сей день Рыцари остаются величайшими из
практикующих путь.
Sedulitas Filius — это путь воина, и поэтому
заклинания, необходимые для его использования,
быстры и просты — перекреститься, выкрикнуть
боевой клич (популярен “Deus vult!”) или просто
сжать Святую Реликвию. Если не указано иное,
стандартный бросок для этого пути — Сила +
Sedulitas Filius.
• Сандер
В бою способность усиливать оружие
почитается почти с божественной
признательностью. Эта сила придает
существующему оружию собственную энергию,
позволяя ему поражать со святой местью все, к
чему оно прикасается. Обычное оружие,
наделенное такой сосредоточенной силой, редко
выдерживает испытание из—за нагрузки,
оказываемой на него, но оно, безусловно,
учитывает каждую атаку.
Система: Персонаж наделяет одно оружие
ближнего боя силой своей добродетели. Игрок
должен сделать стандартный бросок пути
(сложность 6) и потратить очко Убеждения, а
затем бросить Ловкость + Ближний бой, чтобы
атаковать как обычно. Если атака попадает,
пропитанное оружие наносит два
дополнительных кубика урона, и весь урон,
нанесенный пропитанным оружием, считается
смертельным, независимо от того, что это за
оружие. Атаки, наносимые заряженным
оружием, могут нанести вред как материальным,
так и нематериальным существам, и владелец
может рисковать быть осужден при броске,
чтобы нанести удар.
•• Осуждение
Часто лучший способ победить противника —
это заставить его совершить глупую ошибку. С
помощью этой силы инквизитор может привести
существо в крайне возбужденное состояние,
высмеивая его во имя всего святого. Он
высмеивает своего противника шквалом
приводящей в ярость священной риторики,
после чего цель чувствует, что не может ничего
сделать, кроме как попытаться заставить
замолчать болтающего смертного за его
безрассудство.
Система: Игрок бросает Charisma + Sedulitas
Filius (сложность 6); цель сопротивляется, бросая
Силу Воли (сложность 6). Если персонаж получает
больше успехов, чем цель, он немедленно теряет
самообладание и бросается вперед, чтобы
атаковать. Цель может потратить очко Силы
воли, чтобы противостоять принуждению, но
такая трата хороша только для хода; если
персонаж продолжает проповедовать, цель
должна в конечном итоге сдаться или убежать.
Эта сила может даже заставить существ выйти
162
из укрытия, заставляя их добровольно отказаться
от своих способностей к сокрытию, чтобы
напасть на наглого смертного. Обратите
внимание, что эта сила не может быть вызвана
тихо, а скорее является одновременно
чрезвычайно громкой и раздражающей —
отсюда и ее полезность.
••• Доспехи Бога
Рыцари Акры, как правило, удивительно
выносливы, а те, кто владеет этой силой, еще
более выносливы. Призывая Доспехи Бога,
практикующий может оставаться в бою до тех
пор, пока не сможет заявить о своей победе, не
боясь ничего, кроме самых тяжелых ранений,
нанесенных его личности.
Система: Время заживления ран, полученных
в пылу битвы, резко сокращается. Персонаж
восстанавливает уровни здоровья, потерянные
из—за урона от ударов, со скоростью один раз в
пять минут, в то время как смертельный урон
восстанавливается в соответствии со следующей
таблицей. Эти показатели превышают
нормальное время восстановления, но все равно
являются кумулятивными (например,
восстановление после травмы занимает 14
часов).
Уровень здоровья Время восстановления
Ушиб Два часа
Удар Четыре часа
Ранение Восемь часов
Ранение 16 часов
Повреждение Два дня
Калека Четыре дня
Повержен Десять дней
•••• Жезл и Посох
Эта мощная способность позволяет
практикующему использовать свое собственное
тело в качестве оплота против приближения
злонамеренных сущностей. Инквизитор делает
себя последней линией обороны, жезлом и
посохом, как говорится в Псалме, стоящим
между невинными и любой надвигающейся
угрозой. Только когда он падет навсегда, может
наступить воинство Ада.
Система: Игрок тратит два очка убеждения и
делает стандартный бросок (сложность 6). Если
бросок успешен, ни один атакующий не может
обойти инквизитора в попытке добраться до
других, кроме него. Он должен быть встречен
лицом к лицу и побежден в бою, прежде чем
нападающие смогут продолжить. Дальние атаки
обычного характера (такие как стрелы и
арбалетные болты) безвредно отскакивают от
персонажа или тех, кто находится под его
защитой, пока эта сила остается в силе.
Продолжительность эффекта определяется
начальным броском; он может оставаться в
своей защитной стойке в течение 10 минут за
каждый успех (но, однако, может повторно
призвать силу в любое время).Эта сила обычно
используется в коридорах или других узких
проходах, но сила эффекта такова, что
независимо от того, где он стоит, невинный
может, так сказать, укрыться в его тени.
••••• Гнев Божий
Самый явный из эффектов на пути явных
эффектов, эта могущественная сила позволяет
инквизитору, в буквальном смысле, вызвать гнев
Божий на противника. Персонаж произносит
слово молитвы, жестикулирует, и молния,
похожая на белую молнию, падает с Небес или от
самого инквизитора, испепеляя любое бедное
существо, заслужившее его гнев.
Система: Игрок тратит очко убеждения и
делает стандартный бросок (сложность 8). Любые
достигнутые успехи добавляются к силе
персонажа и попадают в пул смертельного урона
(следовательно, если у персонажа рейтинг силы
равен 4, и игрок бросает 3 успеха, чтобы
активировать силу, это наносит 7 кубиков
смертельного урона). Максимальная дальность
действия этого эффекта — это оценка усердия
персонажа в ярдах. От этого удара нельзя
уклониться, хотя урон может быть нанесен, если
цель может нанести смертельный урон. Если
инквизитор использует эту силу, чтобы нанести
ущерб одному из Стаи (или любому
человеческому существу, если на то пошло), он
должен сделать бросок, чтобы увидеть, получит
ли он новое Проклятие.
Бони Спиритус
Дары Духовного пути позволяют осуществлять
широкий спектр чудесных эффектов, от
изгнания врага до исцеления тех, кто пал духом
в битве со злом. Сила пути исходит от Святого
Духа, и для его воздействия часто требуются
простые молитвы или жесты — начертание
креста в воздухе, чтение четок или пение молитв
в унисон с окружающими заклинателя.
Все приложения Boni Spiritus требуют, чтобы
игрок бросал Wits + Boni Spiritus (трудности
варьируются и указаны в отдельных описаниях
ниже). Если у персонажа есть точки Веры, игрок
может добавить эти кости к броску, но у
персонажа никогда не может быть больше
кубиков в его пуле Boni Spiritus, чем его рейтинг
Благочестия.
• Слезы мученика
Заглядывая в душу существа, персонаж может
на короткое время заключить его в тюрьму,
приковав к земле там, где оно стоит. Она держит
эту вещь в своем пристальном взгляде, в то
время как слезы наворачиваются на ее глаза и
163
текут по щекам. До тех пор, пока она не
предпримет никаких действий, кроме слезливого
взгляда, целевое существо будет оставаться на
том месте, которое оно в данный момент
занимает, до тех пор, пока она не освободит его
от чувства вины.
Система: Стандартный бросок; сложность
Выносливости цели +3 или Сила воли, если у
существа нет рейтинга выносливости. За
каждый успех цель обездвиживается на один
ход. Если персонаж отводит глаза от существа
более чем на мгновение в течение этого времени,
эффект заканчивается раньше.
“Обездвиженные” существа все еще могут
нормально сражаться и защищаться, но они не
могут покинуть пространство, которое они в
настоящее время занимают.
Эта сила не действует ни на одного человека,
который обладает какой-либо верой в Высшую
Добродетель. Исключением из этого правила
является то, что человек в настоящее время
одержим или иным образом находится под
влиянием сверхъестественных сил; тогда целью
является “хозяин”. Эта сила может быть вызвана
много раз подряд.
•• Прикосновение мира
Просто положив руку на цель, исследователь
может облегчить боль и страдания, как
физические, так и духовные. В то время как
многие инквизиторы используют эту силу на поле
боя, успокаивая сердца раненых, она находит
свое применение и в камере пыток. Многие
инквизиторы завоевывали доверие — и
признание — несчастного язычника, показывая
ему мир, который может принести Святой Дух.
Система: Стандартный бросок; сложность
варьируется. При использовании на обычных
людях эта сила уменьшает количество ранений
на один за успех. Однако это никоим образом не
лечит раны. Прикосновение мира также
смягчает психологические страдания;
обеспокоенная или взволнованная цель чувствует
себя спокойно и умиротворенно, когда персонаж
возлагает на нее руки. Если использовать его на
сверхъестественном существе, "Прикосновение
мира" действительно может положить конец
безумию. Для этого требуется бросок,
противоположный броску инквизитора (сила
воли существа, сложность 7). Если существо
добьется большего успеха, чем игрок, его безумие
продолжается. Если нет, безумие покидает зверя,
и он становится подвержен любым ранам,
которые он мог бы получить (подробнее о
безумии см. стр. 263 "Темные века: Вампир").
Аура святости
На этой стадии святого пути теург научился
направлять свою веру в инструмент истинной
силы. Когда эта сила активирована, инквизитор
может фактически нанести урон любому
нечестивому существу в этом районе. Иногда эта
сила проявляется в виде столба пламени, иногда
как вспышка белого света от самого персонажа.
Каковы бы ни были особенности, эта аура
препятствует сверхъестественным атакам и
наносит ущерб нечестивым существам, которые
вступают с ней в контакт.
Система: Игрок тратит очко убеждения и
делает стандартный бросок (сложность 6).
Каждый раз, когда сверхъестественное существо
пытается атаковать персонажа, сложность атаки
увеличивается на единицу за каждый успех,
достигнутый игроком в броске. Характер
нападения не имеет значения. Более того, любой
демон, призрак или вампир получает
смертельную рану каждый ход, оставаясь в зоне
действия ауры. За каждый успех, достигнутый
сверх первого, практикующий может
спроецировать ауру, чтобы включить еще одного
человека в зону ее действия. Такие люди должны
оставаться в пределах (Веры) ярдов от
персонажа.
Аура сохраняется в течение одного хода за
каждый успешный бросок, и инквизитор может
отказать в ее защите кому угодно в любое время.
Никакой сверхъестественный эффект не может
быть использован для нейтрализации поля.
Только лишив персонажа сознания, существо
может преждевременно уничтожить ауру.
•••• Восстановление
Сестры Святого Иоанна долгое время
пользовались репутацией людей, способных с
необычайным успехом ухаживать за больными и
ранеными, но другие инквизиторы, овладевшие
Boni Spiritus, также учатся этому. С помощью
этой силы практикующие могут творить чудеса,
когда речь идет об исцелении тела.
Система: Эта сила просто превращает
смертельные раны в колотые раны, значительно
облегчая раненым заживление самостоятельно.
Игрок практикующего делает стандартный
бросок (сложность 6, плюс по одному для
каждого уровня раны, до максимальной
сложности 10). Если ей удастся добиться хотя бы
одного успеха, все уровни ранений мгновенно
станут наносящими урон. По—настоящему
серьезные травмы — например, оторванные
конечности — могут усложнить задачу или
потребовать затрат Убеждения, если их вообще
можно вылечить.
Эта сила может быть использована только
один раз в день на данном человеке.
••••• Суд Небес
Красный Орден, бесспорные мастера
Священного Искусства, стремятся достичь
большего понимания Небес и равновесия,
существующего в сферах между мирами. К тому
времени, когда теург достигает этого уровня
понимания Небесного Пути, он начинает
постигать истину этих миров и может даже
164
ненадолго закрыть земные врата в те же самые
сферы. С помощью этих средств персонаж может
ограничить сверхъестественное существо
земным царством, где оно может не знать
спасения от своего окончательного суда.
Система: Игрок должен потратить два
убеждения и сделать стандартный бросок
(сложность 8). Если выпадет какой—либо успех,
персонаж изолирует материальный мир (как он
известен) от всех других сфер существования на
оставшуюся часть сцены. Ни одно
сверхъестественное существо не может избежать
присутствия персонажа, не покинув его
обычным способом (например, ходьбой, бегом,
верховой ездой и т.д.). Кроме того, любые
источники энергии, которые происходят из
другого плана или реальности и которые питают
физический мир в непосредственной близости от
персонажа, отключаются. Это включает в себя
такие способности, как Дисциплина
Обенебрации или способность оборотней
исчезать в каком-то адском “мире духов”.
Аналогичным образом, любым
сверхъестественным существам, которые могут
войти в физический мир, внезапно запрещен
вход в него в непосредственной близости от
инквизитора. Они должны войти в область,
находящуюся за пределами влияния воздействия
силы. Потусторонние силы не могут даже
воспринимать физический мир, в котором
находится инквизитор.
Только сам инквизитор может
преждевременно прекратить действие эффекта.
В противном случае сила сохраняется до конца
сцены — даже если персонаж будет убит.
Ритуалы
Точно так же, как мирское духовенство
совершает многочисленные освященные обряды
для мирян, например, те, что совершаются во
время каждой Мессы, так и у практикующих
Святое Искусство есть свой собственный набор
ценных церемоний, с помощью которых они
помогают выполнять работу Господа. Эти
мистические приготовления, известные под
общим названием Ritae Solemnis, представляют
собой тщательно подготовленные ритуалы,
которые должны выполняться при определенных
обстоятельствах и в соответствии со строгими
процедурами. Однако, когда соблюдаются эти
строгие рекомендации, результат получается
впечатляющим.
Каждый ritus (единственное число ritae)
оценивается от одного до пяти по уровню
мощности. Практикующий должен иметь
рейтинг на своем основном пути Священного
Искусства, равный или превышающий уровень
силы ритуала, чтобы успешно завершить его.
Кроме того, для полной реализации призыва
могут потребоваться определенные
материальные компоненты. Эти необходимые
предметы указаны в описаниях ниже; если такой
предмет не указан, предположим, что для
ритуала требуется только молитва и четки или
распятие (или какой-либо другой предмет веры) в
качестве фокуса силы заклинания.
Персонажи, начинающиеся с рейтинга
Священного Искусства, также начинают с
одного ритуала за уровень Священного
Искусства. Чтобы изучить дальнейшие ритуалы,
персонаж должен сначала найти учителя,
который обучит его всем надлежащим
процедурам и заклинаниям, которые требуются
для нового ритуала. Изучение того, как
правильно выполнять новый ритуал (и точно,
какими могут быть необходимые компоненты),
может занять от нескольких недель до
нескольких лет, в зависимости от того, насколько
продвинуто заклинание.
Чтобы успешно разыграть один из
Торжественных Ритуалов, игрок инквизитора
должен преуспеть в броске Интеллект +
Священное Искусство (сложность 4 + уровень
ритуала). Как правило, для этого броска
требуется только один успех, означающий, что
ни один важный шаг в вызове не был небрежно
пропущен или иным образом неправильно
обработан. Если не указано иное, выполнение
всех ритуалов занимает минимум десять минут
на каждый уровень.
Благословенная Бдительность
(Первый уровень)
Это церемониальное заклинание было
разработано сестрами Святого Иоанна, чтобы
гарантировать, что рыцари, отправленные на
миссию защиты, не подведут своих подопечных,
поддавшись сонливости или другим
отвлекающим факторам. Сила этого ритуала
обеспечивает субъекта энергией, необходимой
ему для выполнения предстоящей задачи,
уменьшая потребность в полноценном сне или
отдыхе.
Система: Практикующий должен вести
субъекта во время сеанса молитвы; обычно этот
сеанс длится всего десять минут, но некоторые
теурги молятся дольше просто ради
безопасности. Игрок делает стандартный бросок.
В случае успеха игрок субъекта бросает
Самоконтроль (сложность зависит от того,
насколько хорошо был проведен и подготовлен
ритуал; обычно 6). Если бросок успешен, он
может бодрствовать в течение нескольких дней,
равных количеству удач, которые он сделал,
минимум один день (даже если он потерпит
неудачу или провалится, он все равно пожнет
плоды в течение одного дня). Кроме того, в
течение всего этого времени персонаж будет
проявлять повышенную бдительность и
бдительность, что дает ему бонус сложности -1 ко
всем броскам остроумия и +1 к инициативе. В
конце этого периода субъект будет уставать не
165
больше, чем когда ритуал впервые начался
несколько дней назад.
Освященная земля (Первый
уровень)
Этот простой обряд, вероятно, находит больше
пользы, чем любой другой, среди инквизиторов
“в поле”. Его святая сила позволяет инквизитору
освятить (по крайней мере временно) строение
или другую четко очерченную область, тем
самым превращая ее в специальную Святую
Землю. Большинство странствующих
инквизиторских камер прибегают к этому
ритуалу как к стандартной части своих вечерних
молитв, прежде чем лечь спать.
Система: Инквизитор, выполняющий
заклинание, должен сохранять невозмутимую
концентрацию не менее часа (минимальное
время, необходимое для завершения освящения).
В течение этого времени она обводит периметр
освящаемой территории — жаровня с
благовониями в одной руке, распятие в другой —
произнося слова, которые освятят землю. За это
время игрок делает стандартный бросок
(сложность 7). Если этот бросок проходит
успешно, область успешно освящается (она
получает рейтинг веры окружающей среды 1).
Если обряд выполнен особенно хорошо, место
сохраняет свое благословение даже после того,
как инквизиторы ушли (один дополнительный
день за каждый дополнительный успех,
достигнутый после первого).
Священный обряд изгнания
нечистой силы (Первый уровень)
Одной из самых священных практик,
которыми известны члены Инквизиции, является
их торжественный обычай совершать
экзорцизмы над членами Паствы и для них. Эта
практика является бесценным аспектом боя и
позволяет инквизиторам вести этот бой с врагом.
С помощью его силы один практикующий (или
группа инквизиторов, как это чаще бывает)
может приказать духу, обитающему в данном
месте или человеке, немедленно покинуть его во
имя Господа. Священный обряд изгнания
нечистой силы — это специальность сестер
Святого Иоанна. Известно, что братья и сестры
Красного Ордена одинаково искусны в этом
ритуале, но в основном, похоже, воздерживаются
от того, чтобы самим проводить какие-либо
подобные службы.
Система: Этот длительный и сложный ритуал
позволяет инквизитору (или группе
инквизиторов) временно или даже навсегда
изгнать дух из определенного места или тела.
Ведущий инквизитор должен участвовать в
расширенном противостоянии с духом в
резиденции. Экзорцизм требует стандартного
броска (хотя игрок может добавить к броску
кости Веры персонажа, если таковые имеются) с
переменной сложностью, определяемой
следующим образом: Сложность начинается с 10.
Для каждого человека, который обладает
Превосходящими Добродетелями, помогающими
инквизитору (максимум четыре), сложность
уменьшается на единицу; и за каждое очко Силы
Воли, которым обладает дух, превышающее
показатель Силы Воли инквизитора, сложность
возрастает на единицу (максимум на 10). Этот
бросок делается в начале каждого часа, в
течение которого проходит обряд, и ему
противостоит бросок Силы Воли для духа
(сложность Благочестия инквизитора).
Практикующий должен накопить общее
количество чистых успехов, равное рейтингу
Силы воли духа, прежде чем он сможет заставить
указанного духа покинуть помещение.
Экзорцизм может продолжаться только в течение
нескольких часов, равных набору благочестия
ведущего инквизитора. Если дух не был изгнан к
этому моменту, экзорцизм провалился, и
количество обвинений потенциального
экзорциста падает до нуля. Она должна
восстановить хотя бы одно очко, прежде чем
снова попытаться провести экзорцизм.
Если какой-либо из бросков инквизитора
приводит к неудаче, все чистые успехи
теряются, что фактически возвращает
инквизитора на круги своя (но пресловутые часы
все еще тикают). Если бросок Силы воли духа
проваливается, дух немедленно изгоняется из
тела. Конечно, дух не испытывает угрызений
совести, оставаясь неподвижным во время
экзорцизма (именно поэтому большинство
инквизиторов сдерживают своих подданных
перед началом).
Если экзорцизм проходит успешно, дух
изгоняется из жертвы. Если она пожелает, игрок
может потратить постоянное очко Силы воли,
чтобы навсегда изгнать духа из человека (и даже
из области).
Чумное отделение (Второй
уровень)
Мрачный средневековый мир полон голода,
засухи и болезней всех мастей. Те, кто защищен
этим ритуалом, имеют свое сопротивление,
поддерживаемое мистическим бастионом,
который защищает от болезней и инфекций. В
наше время немногие обряды так ценятся, как
этот.
Система: Практикующая собирает вместе
всех, кого она желает таким образом вовлечь в
этот обряд (максимум ее Веры + Святое
Искусство). Обряд требует длительной групповой
молитвы и помазания лба каждого участника
пеплом (предпочтительно пеплом, взятым у
жертвы чумы и освященным священником). По
завершении обряда все участники должны
бросить Силу воли (в зависимости от того,
166
насколько хорошо был проведен обряд; обычно
7). Успех указывает на то, что они не смогут
заразиться обычными болезнями в течение
нескольких дней, равных их собственным
успехам плюс успехам, первоначально
достигнутым практикующим.
Солнечный камень (Второй
уровень)
Посредством этого обряда инквизитор может
наполнить обычный камень благословением
первого творения Господа — Солнца. Затем
камень поглотит частичку этой эссенции,
позволяя ему излучать солнечный свет, когда ему
прикажет его носитель.
Система: Стандартный бросок; сложность 7.
Солнечный камень заканчивается, когда
инквизитор вкладывает в него Убежденность —
одно очко за каждый день, на который
рассчитан Солнечный камень. Яркость сияния
камня регулируется и ограничивается
добродетелью его владельца. Когда инквизитор
желает активировать свой Солнечный камень, он
крепко сжимает его в ладони (и его игрок
бросает "Благочестие", сложность 6). Если этот
бросок успешен, камень начинает светиться
солнечным светом, освещая область (а также
повреждая плоть вампиров) до конца сцены.
Фактическая яркость света камня (и,
следовательно, любой урон, который он может
нанести) определяется успехом броска:
Успехи Сила света
Один тусклый (один кубик с усиленным
уроном)
Два яркий (два кубика с усиленным
уроном)
Три+ бриллиант (три кубика с
усиленным уроном)
Марш-бросок (Третий уровень)
С такой широко распространенной
организацией, как Церковь, ускоренные поездки
становятся необходимостью. Этот обряд
позволяет группе путешественников
подготовиться к путешествию, не обращая
внимания на усталость и большинство погодных
условий в процессе.
Система: Те, на кого повлияет ритуал, должны
собраться вместе на рассвете, каждый преклоняя
колени в мольбе перед Богом. После короткой
молитвы группа встает и поворачивается лицом
к практикующему, который затем лично
приветствует каждого участника и просит
безопасного путешествия во имя святого
Христофора. Когда ритуал будет завершен,
каждый член путешествующей группы сможет
двигаться со скоростью, в три раза
превышающей ее обычную скорость по суше,
преодолевая до 40 миль в день по ровной
местности. Даже на пересеченной местности
наземная скорость увеличивается в два раза.
Эффект от этой церемонии исчезает через
несколько дней, равных Усердию практикующего
+ Святому Искусству.
Судьба войны (Четвертый
уровень)
Предупрежден — значит вооружен, по
крайней мере, так говорят члены Инквизиции.
Посредством этого священного обряда
практикующий может благословить группу
вооруженных бойцов на их пути к борьбе с
врагом. Читая душу каждого члена, инквизитор
может определить, какая добродетель
потребуется больше всего в предстоящих
испытаниях и трудностях, и, вложив часть своей
собственной божественной искры в каждого
воина, она может помочь ему укрепить
уверенность в этой черте.
Система: В ходе этой часовой церемонии
молитвы и исповеди практикующая должна
вложить очко своего личного Убеждения в
каждого воина, которого она хочет направить к
самосовершенствованию; поэтому максимальное
количество участников в любом призыве этого
обряда — 10. Если игрок преуспевает в броске
активации (сложность 7), каждый участник
должен сделать бросок Мужества (сложность 7),
чтобы встретиться лицом к лицу со своими
страхами и несправедливостью. Если этот бросок
успешен, участник получает сложность -1 ко
всем броскам, связанным с одной из его
Добродетелей или Превосходящих Добродетелей
(выбор участника; обычно Храбрость или
Усердие, поскольку этот ритуал обычно
выполняется перед вступлением в бой). Этот
бонус действует в течение нескольких дней,
равных успехам теурга, или до тех пор, пока
индивид в следующий раз не провалит бросок с
измененной чертой, в зависимости от того, что
произойдет раньше. Этот ритуал может быть
выполнен только один раз за историю.
Кузница Бога (Пятый уровень)
В отличие от большинства ритуалов, это
мощное заклинание представляет собой более
длительный процесс, чем один ритуал. Эффект
этого обряда позволяет практикующему тесно
сотрудничать с кузнецом во время создания
оружия ближнего боя и тем самым привносить в
процесс “печать божественности”. Затем оружие
передается или передается рыцарю, который
неоднократно демонстрировал свое достоинство.
Священное вооружение
Благословенное оружие ни в коем случае не
является обычным явлением — число теургов во
всем христианском мире, знающих ритуал
"Кузница Бога", вероятно, можно пересчитать по
167
пальцам двух рук. Однако такое оружие
попадает в руки инквизиторов по всей Европе,
обычно рыцарей Акры. Все это оружие обладает
различными особыми свойствами. При создании
такого оружия, будь то с помощью ритуала
Кузницы Бога или просто с фоном Святых
Реликвий, игрок может выбрать свойства из
следующего списка.
• Наносит усиленный урон демонам и другим
сверхъестественным существам.
• Добавляет одно к одному из Высших
Достоинств владельца (может быть приобретено
несколько раз — это не дает владельцу доступа к
другим аспектам Дарований).
• Никогда не сломается в руках владельца.
• Владелец всегда знает местоположение
оружия.
• Оружие тихо гудит или светится в
присутствии опасности.
• Наносит 2 кубика дополнительного урона.
• Увеличивает выносливость владельца на
единицу в праведном бою.
Это ни в коем случае не единственные
возможности, но они должны служить хорошими
примерами. При использовании Кузницы Бога
для создания такого оружия мастер выбирает
одно свойство за каждые два успеха в броске
ритуса.
Система: Время выполнения этого ритуала
полностью зависит от создаваемого предмета.
Хорошее эмпирическое правило состоит в том,
чтобы удвоить стандартное количество времени,
необходимое для создания прекрасного образца
такого рода оружия. Однако вся работа
окупается, поскольку конечным результатом
является очень сильный экземпляр своего типа,
обладающий определенными особыми
свойствами (см. врезку). Игрок делает бросок для
ритуала (стандартный бросок, сложность 7),
чтобы определить эти особые свойства. Таким
образом, создание оружия “запечатывается” и
помечается отпечатком бессмертной души
потенциального владельца (в процессе это
обойдется будущему владельцу в 10 долларов;
они могут быть получены из банковских резервов
персонажа). Это эффективно привязывает его к
оружию, позволяя никому, кроме владельца,
призывать его силу.
Святая Земля
Некоторые места становятся средоточием
значительной веры — места чудес, массовых
ритуалов или необычных событий. Многие из
этих мест расположены в церквях и соборах и
вокруг них, или на местах упокоения святых (или
их мощей). У этих мест есть свои собственные
оценки врожденной Веры, отражающие их
святую силу. Этот тип Веры, зависящей от
конкретной локали, называется Верой в дает инквизиторам доступа к тем аспектам
окружающую среду. По некоторым причинам их Благословений, которые они обычно не имеют,
Окружающая Вера влияет только на небольшую если только рейтинг Веры в окружении не равен
конкретную область (например, рядом с алтарем 6 или более.
или реликварием), в то время как другие • Инквизиторы восстанавливают свою
излучают Веру на обширную область, иногда убежденность, молясь в святых местах.
километры в диаметре, как в случае с
определенными местами на Святой Земле. • Инквизитор может изгнать злонамеренных
Святая земля обладает целым рядом существ со святой земли. Его игрок бросает
различных эффектов. Некоторые относятся к тем Харизму + Веру (напоминая, что Вера
сверхъестественным существам, которые увеличивается на единицу на святой земле),
осмелились бы богохульствовать на такой сложность зависит от желаемого эффекта,
территории, в то время как другие относятся к приведенного в таблице ниже. Эти оценки
инквизиторам и только к инквизиторам. Эти сложности предполагают, что у персонажа есть
эффекты заключаются в следующем: доступ к соответствующим атрибутам веры
(Библия, распятие, свечи, колокольчики, соль,
• Вампиры должны сделать бросок Силы Воли вода или другие подходящие предметы). Если эти
(против сложности Окружающего рейтинга Веры реквизиты недоступны, увеличьте указанную
области, хотя применяется Аура Дороги Небес), сложность на единицу.
чтобы войти в Святую Землю. Успех означает, Задача Сложность
что мерзость нежити может войти в это место, но
будет чувствовать себя крайне некомфортно Заставить вампира
(один успех означает сильный дискомфорт; три бежать в ужасе СВ вампира+4
— легкий дискомфорт; и пять или более — Заставить дух бежать
никаких побочных эффектов). Каждое утро на в ужасе Сила Воли Духа
рассвете количество успехов вампира
уменьшается на один, что приводит к Навсегда изгнать дух
увеличению дискомфорта и, в конечном итоге, к из места 8
необходимости покинуть место. Смертные могут Заставить младшего
заметить этот дискомфорт с помощью броска демона бежать в ужасе 6
"Восприятие + Эмпатия" (сложность равна силе Заставить главного
воли вампира). демона бежать в ужасе 9
Провал броска Силы воли приводит к Навсегда изгнать
физической боли для вампиров, если они входят демона из места 10
в святое место. Они получают один уровень
урона от ударов за сцену. Ошибка приводит к Защита от Доминирования
одному уровню смертельного урона и требует, и Присутствия 6 (добавляет Веру
чтобы вампир тратил очко Силы воли каждый персонажа ко всем Сложностям)
ход, чтобы оставаться в этой области (весь такой Изгнать последствия
урон может быть поглощен). Боль усиливается до вампирских дисциплин Сила воли вампира
тех пор, пока он остается, требуя броска
Храбрости (сложность 7) на третьем и Разорвать клятву крови 10
последующих ходах. Неудача означает, что Нанести демону, духу или
существо попадает в Ретшрек. Неудачный бросок вампиру кубик веры
Силы воли означает, что он вспыхивает с усиленным уроном Силы воли цели
пламенем, получая три уровня усиленного урона
за ход и требуя немедленного броска Храбрости
(сложность 8), иначе существо должно в ужасе
бежать. Пламя можно погасить обычным
способом, но все остальные эффекты остаются.
Святые Мощи
• Святая земля также ограничивает ряд Святые реликвии — это предметы,
вампирских способностей. Все требования к наполненные божественной силой, обычно
очкам крови для Дисциплин удваиваются, пока связанные со святым или другим важным
нежить остается на святой земле, а трудности человеком из христианской истории. Две
для Ауспекса, Химеризма и всех Дисциплин, величайшие реликвии христианского мира — это
влияющих на восприятие, увеличиваются в два Святой Грааль, чаша, из которой Христос пил на
раза. Тайной вечере и в которую попала его кровь при
распятии, и льняная ткань, в которой он был
• Все рейтинги Высших добродетелей похоронен (Туринская плащаница). Копье
увеличиваются на один, пока вы находитесь на Лонгина, иначе известное как Копье Судьбы,
Святой земле, а сложность любого броска, которое пронзило бок Христа при распятии,
включающего Высшие добродетели (включая также является могущественной реликвией,
Благословения, основанные на добродетелях), наряду с кусками и осколками Истинного
уменьшается на два. Это изменение, однако, не

168
Креста, к которому был пригвожден Христос, а
также сопутствующими ему гвоздями.
Реликвии небесной силы фактически
разделены на две широкие категории, хотя
другие, менее широко представленные
категории, безусловно, возможны, если не явно
преобладают. Почти все божественно вложенные
предметы попадают под покровительство Церкви
либо как Артефакты, либо как Помазания.
Первые — это те предметы, которые уникальны и
обычно находятся на попечении только самых
набожных или достойных. Артефакты — это
объекты большой ценности и постоянства.
Действительно, если такое сокровище будет
потеряно в руках язычников, поиск и
возвращение утерянного предмета становится
задачей чрезвычайной важности для всего
региона (или более масштабной).
Помазания, с другой стороны, обычно не
являются постоянными и встречаются в гораздо
больших количествах. Эти масла, духи, мази и
тому подобное раздаются нуждающимся среди
духовенства и прихожан или раздаются ищущим
инквизиторам на миссиях большой важности.
Некоторые из них предназначены для ускорения
исцеления или укрепления мужества
пользователя перед лицом Врага, но большинство
из них созданы просто с целью очищения души
получателя, возвращения его к благодати Божьей
и подготовки его к любым трудным задачам,
которые могут быть впереди. Традиция
приготовления Помазаний — это
ритуализованная и освященная временем
традиция, которая сама по себе является
настоящим искусством, и нет единой правильной
“формулы” для наделения таких тщательно
приготовленных смесей божественной силой.
Требуется мастер-травник, имеющий доступ к
хорошо защищенным томам церковных знаний,
чтобы создать даже самые обычные Помазания,
а самые редкие из этих драгоценных жидкостей
известны лишь избранным набожным людям.
Члены Красного Ордена, чьи седые ученые
утверждают, что обладают глубочайшим
пониманием древних путей, чаще всего
наблюдают за созданием Помазаний. Однако из
всех орденов Рыцари Акры в целом лучше всех
знакомы с реликвиями и имеют к ним доступ, а
в ряде их отдаленных крепостей находятся
настоящие тайники с этими благословенными
предметами, которые охраняются и готовятся
престарелыми ветеранами ордена в древнем и
неустанном бдении.
Артефакты
Многие артефакты представляют собой кости,
пряди волос или другие части тела святого, и они
несут в себе частицу веры этого святого. Эти
предметы из десяти собраны Церковью,
помещены в позолоченные и украшенные
драгоценными камнями шкатулки (называемые
реликвариями) и почитаются верующими. Их
169
почитание помогает поддерживать и даже
увеличивать силу артефакта с течением времени.
Другие артефакты — это второстепенные вещи:
значок или посох паломника, кольцо святого
епископа и так далее.
Шарлатаны продают многочисленные
поддельные артефакты, которые простые люди
покупают, чтобы отогнать зло; на продажу
выставлено невероятное количество осколков,
предположительно снятых с Истинного Креста,
наряду с костями, собранными у преступников
или даже животных и выдаваемыми за кости
святых. По иронии судьбы, эти ложные идолы
иногда могут обрести меру своей собственной
Веры, если достаточное количество верующих
верит, что они подлинные. Вера верующих
наделяет предмет силой с течением времени.
Святые реликвии, хранящиеся в
определенном месте (гробнице, церкви и т.д.) в
течение длительного периода времени, могут
освятить землю (см. Святая земля, выше). Это
делает места, где хранится много реликвий,
довольно неудобным окружением для вампиров и
других проклятых созданий ночи.
Многие артефакты также обладают особой
силой. Поскольку каждый артефакт уникален,
трудно попытаться классифицировать их
широкий спектр возможных эффектов. Ниже
приведены некоторые примеры наиболее
известных церковных артефактов и их
божественных возможностей.
Буква Марка
По слухам, этим древним свитком владел не
кто иной, как сам Святой Марк, апостол,
принесший христианство в Африку. Согласно
легенде, это та самая бумага, которую Марк
носил с собой в своем путешествии через Малую
Азию в Рим и обратно. Это было использовано
странствующим апостолом как декларация
намерений, письменное завещание Слова,
которое было показано тем, с кем Марк
сталкивался в своих путешествиях. Некоторые
говорят, что он даже обладал способностью
превращать еретиков в верующих —
предположительно, с первого взгляда.
Каким-то образом письмо оказалось на Кипре,
где, как было известно, Марк побывал во время
своих путешествий. Там она оставалась еще
долго после того, как Марк ушел. Согласно
рыцарской истории, батальон
рыцарей—тамплиеров, дислоцировавшийся на
Кипре во время крестовых походов, наконец-то
вернул его. Хотя рыцари взяли его с собой, когда
покидали Кипр, нынешнее местонахождение
письма неизвестно. Предполагается, однако, что
вместе с рыцарскими орденами письмо
сохранилось, став одной из сверкающих
жемчужин в короне коллекции, которую с тех
пор охраняют ветераны-солдаты рыцарей Акры.
Меч Святого Иакова
Предположительно, это оружие было
уникальным артефактом великой силы и веры,
который заслужил громкую репутацию, стоящую
в одном ряду с мифом об Экскалибуре и легендой
о Мече Карла Великого. Согласно легенде, меч
был изготовлен на земле, но освящен на Небесах,
что даровало Небесную силу любому набожному
лидеру, который им владел. Истории
утверждают, что в какой-то момент его носил не
кто иной, как сам Сент-Джеймс, и в конце
концов он попал в руки смертного, который
однажды объединит мирян Паствы под
предлогом Инквизиции. Если спросить, мало кто
сможет вспомнить точное местонахождение
меча, но многие предполагают, что он остался у
хваленого лидера Oculi Dei, Родрига де Наварры.
Величайший секрет меча заключается в том,
что это не один, а несколько десятков
уникальных предметов. Легенда о мече
распространена специально для того, чтобы
придать дополнительный вес делу Очей Бога, а
также небольшой, но пылкой группе преданных
охотников на ведьм, из которой они произошли.
Ходят слухи, что каждый высокопоставленный
лидер ордена владеет одним из этих клинков, и
рассказы о его появлениях и подвигах свободно
циркулируют по сей день — факт, который
втайне радует так называемое руководство Oculi
Dei. Если рассказы правдивы (а многие из них не
таковы), способности меча (или, скорее, мечей)
включают в себя превращение демонических
мерзостей в ничто, маскировку ухода владельца
и избавление его от вреда, а также.
Помазания
Наиболее часто встречающиеся Святые
Реликвии известны как Помазания и включают в
себя широкий спектр травяных и алхимических
препаратов. Продвинутые практики Священного
Искусства работают вместе, сочетая медицину и
веру в различных средствах, и конечным
результатом является коллекция мазей, масел,
мазей и даже благовоний, которые были
благословлены божественной силой. Большинство
из этих препаратов содержат относительно
незначительные запасы и обычно используются
для облегчения чужой боли, очищения души и
оказания помощи в завершении различных
обрядов и церемоний. Некоторые, однако, сами
по себе являются действительно
могущественными предметами и охраняются
сектой так же тщательно, как и Артефакты.
Следующие примеры дают представление о
типичном происхождении и последствиях
каждого из них.
Аттароф Дамасской розы
Это относительно обычное помазание находит
большое применение среди целителей и
170
попечителей сестер Святого Иоанна. Это легкий
букет, приготовленный из эфирного масла розы
дамасской, редкого цветка, привезенного из
Персии во Францию рыцарями—крестоносцами,
которые были восхищены его достоинствами.
Сам аттар изготавливается путем извлечения
желто-зеленого масла из лепестков самых
ароматных экземпляров коллекции дамасских
роз. Однако эти розы привередливы, и
заклинатель ритуала должен быть тем, кто сам
готовит цветы. После сбора роз с первыми
лучами рассвета он должен работать быстро,
имея в распоряжении всего несколько часов,
чтобы закончить все необходимые элементы. Для
подготовленного практикующего этого времени
должно быть более чем достаточно, чтобы
собрать все ингредиенты и приготовить аттар,
который станет центром энергии ритуала.
Полученная смесь состоит из одной части
духов, одной части снотворного и одной части
лекарственного масла. Лепестки дамасской розы
обладают вяжущим действием (это означает, что
они вызывают сокращение тканей организма) и
хороши для включения в целебные мази. Как
правило, лепестки розы дам—аск используются в
тонизирующих средствах, которые помогают
вылечить язвы во рту, боль в горле и
расстройства желудка, но это особое помазание
достаточно сильное, чтобы вылечить любую
болезнь. Благословенный аттар — это также
прекрасный парфюм, мирская версия которого
была любимицей египтян со времен Клеопатры.
Такой парфюм действительно восхитителен,
делая кожу упругой и чистой, в то же время
соблазняя страсти своим богатым ароматом.
Система: После приготовления аттара
полученный настой сохраняет свою
эффективность в течение одной недели в
зависимости от уровня вложенной в него
Убежденности. Основные цели аттара — помочь
в исцелении и облегчить усталость от
путешествия. Лидеры различных групп
инквизиции просят флаконы использовать в
качестве вяжущего для своих людей, а среди
некоторых наиболее встревоженных епископов
секты — в качестве снотворного. Сила аттара
проистекает из очень локализованного
применения, поэтому, если кто-то хочет, чтобы
он помог заснуть, он должен нанести несколько
капель на веки.; чтобы залечить рану, нужно
просто нанести масло на поврежденный участок.
А при простом использовании в качестве
ароматизатора со сладким запахом аттар
наносится по одному разу на каждое запястье, а
затем прижимается к задней части шеи.
Эффект помощи во сне уменьшает любые
наказания, в которых персонаж в настоящее
время действует из—за усталости или
недосыпания (на усмотрение рассказчика), и
позволяет получателю хорошо выспаться ночью.
Время заживления ран, обработанных маслом,
ускоряется на два уровня в таблице заживления
ран. Если объект был поврежден не более сильно,
чем ранен, раны заживают в считанные
мгновения. Одного флакона обычно достаточно
для трех отдельных применений препарата
аттар. Несмотря на то, что инквизиторам было
запрещено использовать священный аттар
только в косметических целях, среди Сестер
Святого Иоанна и других членов ордена
по-прежнему есть несколько женщин с
приятным запахом. Отчасти это связано с тем
фактом, что оценка эффективного внешнего
вида человека повышается на одну точку всякий
раз, когда он носит аттар, и в первую очередь с
тем фактом, что аттар вызывает сильное
психологическое привыкание при регулярном
использовании. Создание Аттара Дамасской
розы — это ритуал первого уровня Священного
Искусства.
Миропомазание Блаженного
Мироблита
Когда жизнь истинного святого
заканчивается, тело на самом деле не “умирает”,
говорит Церковь. Скорее, дух святого возносится
на Небеса (как, по преданию, сделал Сам
Спаситель), оставляя оболочку тела позади как
пустой сосуд. Согласно Церкви, истинные святые
часто определяются тем, что происходит с их
телами в это время. Тело истинного святого само
по себе не гниет и не разлагается, а скорее
остается в совершенно неповрежденном
состоянии и источает сладко пахнущее масло,
называемое миропомазанием. Тот, кто уходит
таким образом, называется мироблитом, и
говорят, что таким образом он доказал свою
святость этим зрелищем.
Миропомазание Благословенного Мироблита
— единственное санкционированное Церковью
использование этого священного выделения (по
крайней мере, официально), и даже
существование этого Помазания является тайной
инквизиции, выдаваемой только по принципу
“нужно знать”. Помазание — это тщательно
приготовленное масло, которое священники
инквизиции используют для достижения ряда
божественных эффектов.
Система: При нанесении на кожу недавно
умершего человека Миро сохранит тело в течение
неопределенного периода времени, позволяя
похоронить его на досуге или даже выставить на
всеобщее обозрение священникам. Когда масло
втирают в раны одного из живых, оно ярко
светится, сверкая на солнце, как мокрые
бриллианты. Рана закрывается мгновенно,
независимо от источника повреждения.
Среднего количества, содержащегося в одном
помазании (примерно на один флакон),
достаточно, чтобы смазать шесть различных
мелких ран, четыре раны среднего размера или
две большие раны (в качестве ориентира, любая
рана, приводящая к потере только одного уровня
здоровья, считается небольшой, два уровня
171
здоровья средние и три уровня здоровья уровни
большие).
Бальзам Галаада
По слухам, это древнее и единственное в
своем роде Помазание было создано из
благоухающего масла, которое источало тело
Христа, когда его тело впервые было снято с
Истинного Креста. Согласно легенде, этот
божественный мир был собран верным учеником
Христа Иосифом Аримафейским в маленький
флакон в форме слезы и хранился среди его
вещей до самой его смерти. До 1215 года
считалось, что флакон попал в руки ордена
цистерцианских монахов примерно на заре 12
века, хотя мало кто может с уверенностью
сказать, где и как произошло это событие. У
цистерцианцев он предположительно оставался
вплоть до закрытия Четвертого Латеранского
собора, после чего выяснилось, что орден больше
не владеет флаконом, если он вообще
когда—либо им обладал. С тех пор
местонахождение Бальзама — да и само его
существование — было поставлено под сомнение
критически настроенными членами организации
по всему миру. Рыцари Акры, в частности,
проявили решительный интерес к поиску
потерянного флакона с тех пор, как произошло
печально известное разоблачение после Собора.
Если он действительно существует, этот
чудесный бальзам в буквальном смысле является
сосудом для божественной силы, а также
единственным и неповторимым вместилищем
для последних остатков тела Христова. Как
таковая, присущая ей Вера (если бы кто—то мог
измерить такие вещи количественно) была бы
астрономической, а ее возможное влияние на
мир людей, особенно в руках по-настоящему
набожного инквизитора, почти невообразимо.
Согласно легенде, одно прикосновение этого
бальзама может вернуть смертному утраченную
веру, изгнать всю демоническую порчу из всего
дома или даже безвозвратно освободить одного
из нежити от Проклятия Каина — или полностью
от его проклятого существования. Излишне
говорить, что одной капли может быть более чем
достаточно, чтобы изменить облик любой
хроники Темных веков: Инквизитор, и именно
эта сила превыше всех других требует, чтобы с
Бальзамом Галаада обращались с предельной
осторожностью.
Наконец, масло обладает необычайно сильной
степенью врожденной Веры и действует как
кислота на плоть всех демонов и вампиров. Он
также сжигает бестелесную материю, из которой
при контакте создаются злые духи. Если все
помазание используется в качестве ракетного
оружия на одном из вышеупомянутых существ,
флакон взрывается при контакте, нанося 10
кубиков усиленного урона. Если у цели нет
какого—либо способа немедленно очиститься от
масла (крайне маловероятная перспектива,
особенно в случае с духами), миро будет
продолжать гореть, нанося восемь кубиков
усиленного урона в следующем раунде и шесть,
четыре и, наконец, два кубика урона в
следующем раунде. три последовательных хода.
Правильное приготовление этого Помазания
является ритуалом Святого Искусства четвертого
уровня и требует доступа к миропомазанию, что
само по себе достаточно редко.
Проклятия
Точно так же, как Благословения — это силы,
даруемые верующим за их постоянные усилия в
совершении добрых дел, Проклятия — это
альтер-эго тех же самых божественных
подношений. Некоторые рассматривают
Проклятия как простой побочный продукт
Благословений, цену, которую все инквизиторы
должны заплатить за то, чтобы им была дарована
возможность служить Господу с силой и
благодатью. Другие видят в них наказание,
налагаемое на них за торговлю с силами тьмы —
за то, что они виновны, так сказать, по
ассоциации. Какова бы ни была правда об этом
горячо обсуждаемом вопросе, Проклятия
остаются неотъемлемой частью повседневной
жизни инквизитора — то, с чем каждый слуга
Божий должен смириться по-своему.
Как и Благословения, Проклятия разбиты на
отдельные категории, сгруппированные по
общему типу и эффекту Проклятия. Среди
инквизиторов Католической церкви есть пять
таких категорий: Анафемы, Запреты, Проклятия,
Стигматы и Посещения. Каждая из этих
категорий включает в себя Проклятия,
сгруппированные по трем “стадиям” развития
инквизитора: Послушник, Защитник и Судья
(точно так же, как нет Способностей уровня
Слуги, Проклятий уровня Слуги не существует).
Точно так же, как Дар уровня Послушника
слабее по силе, чем Дар уровня Судьи, так и
Проклятие уровня Послушника менее
накладывает на инквизитора, чем Проклятие
уровня Судьи.
Приобретение Новых
Проклятий
Как указано в четвертой главе, все
инквизиторы начинают с одного Проклятия
уровня Послушника из своей основной категории
Проклятий (если игрок решил получить Дар, а не
привилегию ордена персонажа). Игрок выбирает
это первое Проклятие как часть своей концепции
персонажа. Конечно, требуется одобрение
рассказчика (особенно в случае придуманных
игроком Проклятий), но игрок волен, по крайней
мере на данном этапе игры, создавать
Проклятия, особенно связанные с личностью и
172
происхождением его персонажа. Как только
Проклятие первого этапа выбрано, с персонажем
покончено — теоретически. С этого момента
персонажу-инквизитору никогда не требуется
получать еще одно Проклятие. Это, однако, редко
оказывается таковым.
Персонаж может и, вероятно, будет
приобретать новые проклятия во время игры.
Две наиболее распространенные причины
наложения Проклятия связаны с неудачами
игрока и попытками инквизитора постичь
божественные тайны, к которым она не готова.
Каждый раз, когда игрок проваливает бросок
Высшей Добродетели или бросок Совести, чтобы
избежать потери Благочестия, он должен сделать
бросок, чтобы увидеть, получит ли его персонаж
новое Проклятие. Неудачный бросок для
Добродетели, которая не является основной для
порядка персонажа, опасен, но редко приводит к
катастрофе. Однако, если ошибка была в
первичном броске Высшей Добродетели, то
последствия часто бывают более ужасными (эта
дихотомия отражена в таблице ниже). Главная
Добродетель инквизитора представляет собой
движущую моральную и духовную
направленность для члена каждого данного
ордена, и встреча с катастрофическим провалом
в том, что касается этой Черты, не может не
потрясти душу персонажа до самых основ.
Второй по распространенности способ
получения новых Проклятий идет рука об руку с
Благословениями. Некоторые амбициозные
инквизиторы пытаются увидеть слишком много
божественного за слишком короткое время.
Такие люди отдают часть своей души или,
возможно, часть своей власти над реальностью в
обмен на силу, позволяющую лучше
противостоять врагу. Когда персонаж получает
Благословение, которое выходит за рамки его
способностей инквизитора (то есть более высокой
ступени развития, чем у персонажа в настоящее
время), он получает новое Проклятие, равное
уровню запрещенного Благословения. Рулон не
требуется; инквизитор просто приобретает
Проклятие в качестве дополнительной платы за
изучение новой силы.
Приобретение Проклятий
Бросок Результат
0 или меньше, Новое проклятие не
приобретено. Воодушевленный милостью,
проявленной к нему Господом, персонаж
обретает уверенность.
1 – 3 Новое проклятие не приобретено.
Персонаж в безопасности… на сегодня.
4 – 6 Нового проклятия не получено, но
персонаж теряет два очка Убеждения, поскольку
его душа содрогается от тяжести его “близкого
промаха”.
 7 – 8 Приобретено Новое проклятие Первой
стадии. Проклятие определяется ситуацией. 9 –
10 Приобретено Новое Проклятие Второй стадии.
Проклятие определяется ситуацией. 11+
Приобретено Новое Проклятие Третьей стадии.
Проклятие определяется ситуацией.
Модификаторы
• Добавьте единицу к результату, если
персонаж бессердечен во время броска.
• Добавьте по одному за каждое проклятие, не
относящееся к Первой стадии, которым уже
обладает персонаж.
• Добавьте один, если бросок был сделан из-за
неудачного основного броска Добродетели.
• Добавьте один, если персонаж пытается
развить Дар в категории, в которой он им еще не
обладает.
• Добавьте один, если персонаж, не
являющийся Мурнау, пытается изучить
Наследие. Сюда входят персонажи, которые
являются членами Дома по браку или работе, но
не несут семейного проклятия Мурнау.
• Вычтите единицу, если у персонажа есть
хотя бы одна точка во всех Высших
достоинствах.
• Вычтите по одному за каждую Высшую
оценку Добродетели, равную 5.
• Вычтите единицу, если бросок был сделан
из-за неудачного броска неосновной
Добродетели.
Пример Приобретения Проклятий
Расследование идет плохо, и Красный брат
Фрэнсис и его сокамерники убегают в лес,
спасаясь от преследующего их демона. Во время
короткой остановки на отдых игрок Фрэнсиса
решает, что у группы было бы гораздо больше
шансов выжить, если бы Фрэнсис смог принести
Благословение Воды в Вино. "Вода в вино" — это
дар на уровне судьи, а это значит, что это будет
стоить игроку Фрэнсиса, Сьюзан, 35
обвинительных приговоров. У Сьюзан 30
накопленных и 6 в настоящее время — как раз
достаточно. Франциск уходит молиться об
избавлении.
Если Франциск является инквизитором
уровня Послушника, он не может превратить
Воду в Вино, так как это более чем на одну
ступень выше его текущей ступени. Если
Франциск является инквизитором уровня
Адвоката, он может развить Благословение, но
сразу же получает Проклятие уровня Судьи.
Если Фрэнсис — инквизитор уровня Судьи, он
может превратить Воду в Вино, но его игрок
должен немедленно бросить на стол
Приобретения Проклятия, чтобы увидеть,
получит ли он новое Проклятие от своего
173
быстрого развития. Если это первое
Благословение Франциска, его игрок должен
добавить его к броску. В противном случае
никакие модификаторы не применяются.
Кроме того, если персонаж получает новый
Дар (не Орисон) во время игры, игрок должен
немедленно сделать бросок, чтобы увидеть,
получает ли персонаж новое Проклятие. Попытка
увидеть слишком много Божьей Славы за
слишком короткое время свидетельствует о ее
характере, невзирая на ее намерения. Дары
могут быть безопасно изучены только в течение
периода простоя, когда она может молиться о
прозрении постепенно. Однако безопасность не
всегда является вариантом для инквизиторов. (В
качестве напоминания, если инквизитор, не
являющийся Мурнау, пытается изучить
Унаследованный Дар, всегда требуется бросок
Проклятия, независимо от стадии инквизитора
или от того, изучается ли Дар во время игры.)
Всякий раз, когда игрок должен проверить, не
получил ли его персонаж новое Проклятие, игрок
бросает один кубик и сравнивает результат с
приведенной ниже таблицей после применения
любых необходимых модификаторов.
Попадание к Противнику
Помимо ужасных и часто калечащих
последствий жизни в условиях этих страданий и
ограничений, инквизиторы сталкиваются с
другим, более серьезным недостатком
накопления множества Проклятий. Во-первых,
будь то божественный замысел или просто
жестокая судьба, приобретение Проклятий — это
скользкий путь. После того, как персонаж
приобрел свои первые два или три, Проклятия
начнут накапливаться быстрее; короче говоря,
чем больше Проклятий у него уже есть, тем
больше он, вероятно, приобретет в будущем. И на
этом дело не заканчивается....
Если инквизитор когда-либо приобретает
столько или больше стадий полного Проклятия,
чем он имеет вместе взятых точек постоянного
Благочестия и Высших Добродетелей, он
поддается ненависти, безумию и близорукости,
входя в состояние, известное как Коцит. В этом
состоянии персонаж отказался от каких-либо
претензий на святость или даже мораль, став
просто двигателем ненависти, пыток и мести.
Инквизиторы в этом состоянии считаются
потерянными из-за собственного Импульса, и
редко, если вообще когда-либо, такой
инквизитор возвращается из бездны.
Обратите внимание, что во внимание
принимаются стадии Проклятия, а не просто
Проклятия; Проклятие уровня Судьи в три раза
более разрушительно для чувства чистоты и
самоконтроля персонажа, чем Проклятие уровня
Послушника. Таким образом, если у персонажа
есть по одному на каждый из трех уровней
Проклятий, у него есть в общей сложности шесть
стадий проклятия. Поэтому он должен обладать
совокупным Благочестием и/или Высшими
Добродетелями на сумму не менее семи баллов,
чтобы оставаться под контролем. Хотя для
вычисления требуется немного арифметики, эта
игровая механика позволяет игрокам постоянно
отслеживать, как далеко они скатились по
скользкому склону — и насколько близки
кончики их душ к когтям отчаяния или, что еще
хуже, самого Противника.
Когда инквизитор действительно отдается
своему собственному Порыву, последствия столь
же ужасны, сколь и разрушительны для души
персонажа. По сути, Природа персонажа стала
его Импульсом — навсегда. Он действительно
взял на себя обязательство идти по этому
черствому пути, и теперь он должен жить в
соответствии с этим решением. Только действуя
в интересах своего Импульса, тем самым
подтверждая свое решение, персонаж может
вернуть себе Силу воли. Это, в свою очередь,
делает еще более трудным возвращение назад,
как только человек начал идти по этому пути.
Кроме того, те, кто поддался Коциту, наконец-то
(или, несомненно, привлекут внимание тех, кто
хочет использовать таких падших инквизиторов
в качестве инструментов своего собственного
дизайна. По крайней мере, такое существование
сделает для исследователя все более трудным
очень долгое время держать проступок своей
души в секрете от своих сверстников.
Однако выше и за пределами этих вопросов
лежит вездесущая тема нисходящей спирали,
которая пронизывает жизнь каждого персонажа,
попавшего в руки Коцита. Для этих заблудших
инквизиторов та самая черта, которая раньше
определяла их существование, — Убежденность
— стала их злейшим врагом. Ибо в Убеждении
кроется дальнейшая деградация, и только
избавившись от Убеждения и тем самым
освободив свою душу от удушающей ненависти,
страха и невежества, персонаж может найти
долгий и отчаянный путь, который однажды
может спасти его от проклятия. Для тех, кто
потерян для Коцита, путь к святости проходит в
обратном порядке. Вместо того, чтобы
использовать накопленную Убежденность для
получения чьих-либо Благословений,
инквизиторы в этом состоянии должны
приложить все силы, которые могут собрать их
усталые души, к задаче окончательного
восстановления своей собственной благодати.
Убеждение по-прежнему накапливается, но
делается это с намерением в конечном итоге
развить только Высшие Добродетели. Каждый
раз, когда персонаж падшего инквизитора
тратит Убеждение для какой—либо цели, кроме
получения Высшей точки Добродетели (или для
сохранения ее для таковой), он аналогичным
образом истощает равное количество Убеждения
из своего “банка”.
Предположим, например, что игрок поставил
7 очков в своем стремлении повысить Веру, а его
174
персонаж (страдающий Коцитусом) провел
большую часть своего времени в помещении в
торжественной молитве. Однако, прежде чем
персонаж сможет достичь следующего
откровения (то есть накопить необходимую
Убежденность, чтобы повысить Высшую
Добродетель), он сталкивается с оборотнем. Во
время битвы он тратит два часа на то, чтобы
убить зверя. Однако, поскольку персонаж
находится в Коците, две Судимости, которые он
потратил, вычитаются не только из его текущего
общего количества судимостей, но и из общего
количества накопленных, оставляя “банк” в 5
очков.
Проклятия и Орден
Точно так же, как у каждого ордена
инквизиторов есть категория Благословений,
которые он обычно демонстрирует, так и у
каждого ордена есть параллельная близость к
определенному типу мистических страданий.
Точно так же, как члены Дома Мурнау долгое
время были известны ужасающими
проявлениями Проклятия своей семьи, так и
Сестры Святого Иоанна стали известны своими
странными и часто необъяснимыми видениями.
Также, как и Благословения, Проклятия
привязаны к ордену, для которого они известны,
но не являются исключительными для его членов.
Инквизиторы из любого ордена могут легко
приобрести Проклятия из любой категории.
Порядок вступает в игру всякий раз, когда
инквизитор получает свое первое Проклятие на
данной стадии. Как говорилось в Третьей главе,
самое первое Проклятие инквизитора (Проклятие
Первой стадии, приобретаемое, когда он
впервые переходит на стадию Послушника)
должно относиться к категории Проклятий его
ордена. Затем, когда инквизитору приходит
время получить свое первое Проклятие Второй
Стадии (а также его первое Проклятие Третьей
стадии), это Проклятие также должно быть
выбрано или назначено из категории Основного
Проклятия этого персонажа. Однако, как только
было приобретено первое Проклятие новой
Ступени, это ограничение больше не
применяется; только первое такое Проклятие
данного этапа должно быть специфичным для
конкретного заказа.
Анафемы
Хотя его последствия и близко не так
впечатляющи, как у некоторых других категорий
Проклятий, эта коллекция причудливых недугов
— особых недугов ордена, известных как Глаза
Бога, — часто рассматривается как наиболее
загадочная и, следовательно, самая пугающая.
Многие инквизиторы начинают бояться ордена,
с которым они связаны, просто потому, что они
не могут понять послание или “намерение”,
стоящее за распределением этих странных
Проклятий. Многие из индивидуальных недугов
этой категории не принимают никакой внешней
формы, и этот факт, возможно, больше, чем
любой другой, заставляет других инквизиторов
сильно нервничать.
Например, анафемы не имеют физических
отличий от стигматов и не вызывают
радикальных изменений в поведении, которые
сопровождают Конфликты. Хотя их чаще всего
сравнивают с Посещениями, они сильно
отличаются по долгосрочным последствиям,
которые, по—видимому, оказывают на тех, кого
они затронули; в то время как Посещения, как
правило, повреждают разум, если дать им
достаточно времени, что делает Анафемы
наиболее интригующими, так это ущерб,
который они наносят душе. По самой своей
природе эти Проклятия имеют тенденцию
медленно, но верно подвергать инквизитора
остракизму и отдалять его от тех, кто ему дороже
всего — от Паствы. Получив достаточно времени
(и достаточно Проклятий), разочарованный
инквизитор начинает чувствовать себя
по-настоящему отделенным от себе подобных.
Это, в свою очередь, широко открывает дверь
холодному комфорту Бессердечия, что, в свою
очередь, приводит к еще большему количеству
Проклятий.
Агнец Божий (послушник)
После праздного сидения в стороне, наблюдая,
как смертный за смертным становятся жертвами
хищничества Противника и его земных
приспешников, инквизитор начинает отдаляться
от ужаса, свидетелем которого он неоднократно
становился. Измученный страданиями,
инквизитор начинает рассматривать Паству не
как собрание индивидуумов, нуждающихся в
бдительности и защите, а как единое целое — в
буквальном смысле, как “стадо”. Он начинает
смотреть на свою миссию в перспективе,
концентрируясь на том, что лучше для
человечества в целом, и при этом закрывает свое
сердце для конкретной человечности,
окружающей каждую отдельную историю, с
которой он сталкивается.
Система: Инквизитор считается
Бессердечным, если его Убеждение равно или
выше его рейтинга Благочестия, а не просто
выше его рейтинга Благочестия. Это Проклятие
мало влияет на Бессердечных инквизиторов,
разве что гарантирует, что они останутся
такими.
Аромат гиацинта (Послушник)
Инквизитор источает невероятно слабый
запах, который подсознательно наполняет умы
тех, кто находится поблизости, глубоким и
всепроникающим чувством одиночества, потери
и сожаления. Этот сверхъестественный феромон
отгоняет большинство обычных смертных — ту
175
самую Паству, которую персонаж стремится
защитить, — и активно привлекает
нежелательное внимание к инквизитору со
стороны седого воинства самого Ада.
Система: Мистический аромат, исходящий от
персонажа, чрезвычайно тонкий,
воздействующий на всех, кроме самых
чувствительных, на чисто подсознательном
уровне. Обычные смертные реагируют на
персонажа со страхом и неопределимым
чувством недоверия, и все броски, связанные с
социальным взаимодействием с указанными
смертными (или, по крайней мере, с теми, кто
обладает обонянием), выполняются с уровнем
сложности +1. Броски запугивания не получают
этого штрафа, но они также не получают
никакого особого бонуса. Мерзости, с другой
стороны, активно притягиваются — в равной
степени подсознательно — к мистическому
аромату, давая тем, у кого есть способность
отслеживать по запаху (например, оборотням),
модификатор -2 ко всем трудностям в любых
таких бросках.
Тихое бдение (Адвокат)
Из-за того, чему он вынужден быть
свидетелем снова и снова, инквизитора
одолевают приступы неуверенности в себе и
отчаяния, настолько внезапные и
ошеломляющие, что он не может сколько-нибудь
осмысленно общаться, пока они не пройдут.
Система: Всякий раз, когда персонаж
становится свидетелем акта крайней жестокости
(усмотрение Рассказчика) или лично наблюдает
смерть или расчленение члена Стаи, игрок
должен немедленно выполнить бросок Силы Воли
(сложность 8), или персонаж становится немым,
неспособным произнести какой—либо
осмысленный звук. по собственной воле. Эта
смерть общения выходит за рамки речи, не
позволяя персонажу даже писать или иным
образом отправлять сообщения любого рода.
Ошеломляющее действие Проклятия сохраняется
до конца сцены.
Нечистый (Защитник)
“Пророку никогда не рады в его собственной
стране”, — говорится в Писании, и персонаж,
страдающий от этого Проклятия, воплощает это
понятие. Любой незнакомец, который видит
персонажа, видит худший тип человека, который
он может себе представить — крестоносец может
увидеть сарацина, человек, напуганный
болезнью, видит прокаженного и так далее.
Система: Всякий раз, когда персонаж
встречает незнакомца, игрок должен бросить —
Внешний вид + Выражение (сложность 6). Чем
больше успехов выпало игроку, тем хуже реакция
на его персонажа. Эти реакции могут
варьироваться от немедленного недоверия (один
успех) до плевков и бросания камней (три успеха)
до немедленного нападения или изгнания (пять
успехов). Этот эффект можно преодолеть, если
персонаж заговорит с незнакомцем, узнает его
имя и представится — но мало кто захочет сесть
за стол с таким нечистым на руку негодяем.
Лжесвидетель (Судья)
Инквизитор стал настолько параноиком из—за
возможности демонов, действующих в его среде,
что он почти полностью перестает доверять
другим. Каждое заявление, сделанное до него,
подвергается сомнению, и каждая рассказанная
история считается выдумкой, внедренной в умы
слабых не кем иным, как самим Противником.
Такие страдающие инквизиторы постепенно
теряют способность как к межличностной
проницательности, так и к коварству, поскольку
их собственные инстинкты относительно методов
и мотиваций людей ослабевают и в конечном
итоге полностью исчезают.
Система: Персонаж на законных основаниях
не может отличить факт от вымысла, и его
способности к “обнаружению лжи” не работают
даже на малую долю той эффективности, на
которую они когда—то были способны. Для
персонажа, пораженного этим Проклятием,
каждое заявление, сделанное ему свидетелем
внешнего события, является либо ложью, либо,
скорее всего, ложью, и даже сам инквизитор не
может определить разницу. Таким образом, это
Проклятие делает для персонажа гораздо более
трудным скрывать свои собственные тайные
истины, когда он должен. Сомневающийся
персонаж должен получить существенные
доказательства, прежде чем он убедится в словах
другого человека, и после этого, вероятно, все
еще будет испытывать тайные сомнения. Он
терпит потерю трех кубиков при всех бросках
Уловки, и все попытки персонажа использовать
Благословения, которые определяют правдивость
чужих слов, автоматически терпят неудачу.
Запреты
Эта широкая категория духовных и
поведенческих Проклятий долгое время
ассоциировалась с Рыцарскими орденами, для
которых такого рода ограничения, табу и
требования всегда были неотъемлемой частью.
Запреты — это своего рода духовные
предписания, навязывающие страдающему
инквизитору необходимость соблюдать
определенный этический кодекс и/или
стандарты, помимо и помимо тех, которые уже
навязаны ему в силу его установленных
пристрастий или заявлений. Небрежное
наращивание Запретов может и в конечном
итоге ограничит поведение инквизитора до
такой степени, что он больше не сможет
функционировать как полезный член
Инквизиции в целом. Такие гордые, но жалкие
“потерянные воины” не служат никакой другой
176
повседневной цели, кроме поддержания и
выполнения своих собственных действий и
запретов, наложенных запретами. Если уж на то
пошло, некоторые падшие инквизиторы даже
добровольно покончили с собой (и,
следовательно, согрешили), вместо того чтобы
продолжать вести такое невыносимо жесткое
существование... если, конечно, один из их
Запретов не запрещает им это делать.
Торжественная клятва
(Послушник)
Инквизитор принял какой-то священный обет,
засвидетельствованный высшим должностным
лицом Церкви (по крайней мере, епископом) и
тем самым освященный Богом. Приемлем любой
стандартный обет, будь то обет целомудрия,
честности, бедности, молчания и т.д. Это
Проклятие выходит за рамки любого обычного
обета — нарушение обычного обета может быть
тяжким грехом, но Бог обращает внимание на
нарушенные Запреты.
Система: Для этого Проклятия нет системы.
Инквизитор просто выполняет обещание, данное
им Богу, или страдает от последствий (см. врезку
Нарушения).
Страдайте Маленькие дети
(Послушник)
Инквизитор лично поклялся или был осужден
никогда не причинять вреда истинно невинным,
включая и особенно маленьких детей. Хотя на
первый взгляд это кажется благородным, это
Проклятие может в конечном итоге доставить
инквизитору серьезные неприятности. В конце
концов, из многих обличий Противника лицо
невинного, несомненно, является его самым
любимым....
Система: Опять же, это Проклятие не имеет
определенной последовательности. Если
персонаж позволяет ребенку или другому
невинному пострадать, когда он мог разумно
предотвратить это, считается, что он нарушил
свой Запрет.
Служебный долг (Адвокат)
Инквизитор был проклят удручающе жестким
чувством долга перед мирянами. Он поклялся
заботиться о Пастве в меру своих возможностей
(и почти каждую минуту бодрствования) и может
отказать нуждающемуся собрату-христианину
только в самых редких обстоятельствах. Это
Проклятие особенно распространено среди
бывших членов различных военных орденов,
входящих в состав Рыцарей Акры.
Система: Каждый раз, когда персонаж
напрямую обращается к единоверцу за
помощью, он должен попытаться оказать
помощь, независимо от его текущей
деятельности. Он обязан по чести помогать в
меру своих возможностей и может отказать
только в том случае, если ему будут представлены
четкие доказательства ложности просьбы
(например, в случае, когда кто-то притворяется
христианином, чтобы получить помощь).
Инквизиторы с этим Проклятием часто
оказываются неспособными достичь многих
своих собственных целей из-за жестких
ограничений, налагаемых на их время их
собственной совестью.
Нарушение
И поэтому кто-то может спросить: “Что
происходит с инквизитором, который нарушает
условия запрета?” Это важный вопрос, потому
что визитная карточка большинства Запретов
заключается в том, что они действительно могут
быть нарушены. Если бы человек просто не мог
нарушить клятву, которую он был вынужден
дать, тогда это действительно было бы гораздо
меньшим бременем для него в долгосрочной
перспективе. Признание его
неприкосновенности, вероятно, последовало бы
довольно легко, если бы это было так. Нет,
истинное коварство этих Проклятий заключается
в том, что их управление, по большому счету,
находится в руках самого инквизитора.
Когда инквизитор нарушает Запрет,
Рассказчик должен учитывать два фактора,
каждый из которых одинаково важен для
определения всего нарушения: во—первых, был
ли Запрет нарушен намеренно или комбинация
неблагоприятных факторов толкнула бедного
рыцаря на путь насилия? Во-вторых, насколько
серьезным было нарушение? Было ли это
незначительным проступком, замеченным никем
иным, как Богом и самим инквизитором? Или
это было серьезное нарушение, подвергающее
риску жизни невинных людей и вопиющее
попрание воли Божьей — или, возможно,
придающее силы Противнику?
С этого момента Рассказчик просто решает,
как лучше “наказать” обидчика. И не
заблуждайтесь — наказание — это именно то,
что здесь в порядке вещей. В некоторых случаях
инквизитору будет достаточно собственной
совести, поскольку он будет переживать из-за
своего неосторожного промаха в течение
бессонных ночей, следующих за первоначальной
трансгрессией. Если Рассказчик выбирает этот
более повествовательный путь, предлагается
“резервное копирование” игровой механики;
системное напоминание, позволяющее игроку
сосредоточиться на своем страдающем от
сожаления персонаже. Они могут включать в
себя такие вещи, как штрафы для всех
соответствующих списков Добродетелей на
определенный период времени или временная
потеря судимости (восстановленная после того
же периода искупления). В любом случае, бросок,
177
чтобы избежать потери Благочестия, почти
наверняка в порядке вещей. В других случаях
наказание будет продиктовано конкретной
ситуацией персонажа. Например, если
начальник рыцаря поймает его на нарушении
обета целомудрия, он может выпороть грешного
инквизитора или даже понизить его в должности
— возможно, и то, и другое. Темные века:
Инквизитор — это в значительной степени игра
искушения и проклятия, и, учитывая довольно
ужасные сборы, взимаемые некоторыми другими
Проклятиями, Рассказчикам рекомендуется быть
такими же снисходительными, как и сами
инквизиторы, то есть совсем не очень
снисходительными.
Бесконечное раскаяние
(Адвокат)
Персонаж чувствует себя недостойным пищи,
которую он ест, силы, которой он обладает, и
даже дыхания, которое он делает. Никакое
количество бичеваний или молитв не заставит
это чувство исчезнуть — только выполняя работу
Господа, он когда-либо чувствует себя
комфортно.
Система: Природа персонажа немедленно
меняется на Кающегося или Фанатика после
получения этого Проклятия. Он не может обрести
Убежденность через молитву, только через победу
или риск Убеждения.
Боль стада (Судья)
Этот мощный Запрет создает глубокую и
прочную связь между инквизитором и теми, кого
он поклялся защищать, — последователями
Христа. Всякий раз, когда страждущий
инквизитор наблюдает, как христианину
причиняют физическую боль, он испытывает
сочувственный укол боли, как будто чувствует
боль бедной души, когда она кричит. Он может
даже сам поддаться этой боли, если станет
свидетелем достаточного количества
безудержных страданий, не прекращая их.
Система: Каждый раз, когда проклятый
инквизитор замечает, что один из членов стаи
получает физический вред от другого, он должен
немедленно сделать бросок Силы Воли (сложность
7). Провал этого броска приводит к тому, что
персонаж испытывает “боль сочувствия”,
созвучную страданиям субъекта. Например, если
бы инквизитор стал свидетелем того, как рука
смертного была зажата в тисках, он тоже
почувствовал бы ужасную боль,
распространившуюся по мышцам и костям его
собственной руки. Хотя инквизитор не получает
никаких реальных повреждений, он так же
ошеломлен болью, как и настоящая жертва.
Каждый раз после этого, когда инквизитор
наблюдает, как объект подвергается атаке,
которая приводит к потере уровня здоровья (без
попыток остановить это), персонаж должен
сделать бросок снова. Потратив очко Силы воли,
персонаж сможет закалить себя против того, что
его заставляют смотреть, но эти расходы хороши
только для рассматриваемого предмета, и даже
тогда только для остальной части сцены. По
истечении этого времени он должен потратить
еще одно очко Силы Воли или быть вынужден
еще раз почувствовать боль и страдания
субъекта.
За каждый неудачный бросок Силы Воли
инквизитор чувствует себя так, как будто он
получил иллюзорный уровень урона здоровью,
применяя эквивалентное наказание ко всем
своим кубикам. Таким образом, если персонаж
провалит в общей сложности четыре броска
Силы Воли в сцене из–за этого Проклятия, он
получит штраф — 2 ко всем броскам, которые он
сделает после этого (из-за того, что его
“Покалечили”), даже если он физически
невредим. Персонаж может стереть эти
иллюзорные наказания за раны с помощью
молитвы, со скоростью одного в час; в
противном случае они исчезнут на рассвете
следующего дня.
Обратите внимание, что это Проклятие
распространяется только на добрых христиан —
Паству, которую инквизитор поклялся защищать.
Сверхъестественные существа и неверные могут
причинять вред друг другу в его присутствии в
течение всего дня, не вызывая ни малейшего
сочувственного дискомфорта.
Маледиктио
Внушительным и часто пугающе
эффективным инквизиторам Дома Мурнау
члены других орденов часто отводят самое
широкое место. Помимо их любопытного
происхождения, главная причина такой
репутации кроется в неземных и часто
загадочных недугах, которыми известны эти
люди. Эти Проклятия, в совокупности
называемые Maledictio, представляют собой
самое странное из странных в царстве несчастий
инквизитора. Это, безусловно, самое
эзотерическое из всех Проклятий, имеющее
широчайшую гамму возможных последствий.
Однако, несмотря на их авторитет в
инквизиции, Мурнау часто испытывают
значительный страх со стороны других
инквизиторов (а также мирян), и они часто
подвергаются большому риску встретить
безвременный конец от рук своей собственной
паствы. Странные события, происходящие
вокруг инквизитора, пораженного Maledictio,
гарантируют одну из двух немедленных реакций
Паствы, ни одна из которых не очень хороша для
дела в целом — либо его самого будут считать
святым, либо его будут преследовать как одну из
тех самых мерзостей, которые он поклялся
раскопать и уничтожить. Учитывая этот факт,
неудивительно, что многие инквизиторы Дома
178
Мурнау неохотно покидают компанию своих
собратьев надолго.
Очарование нежного Аида (Послушник)
Как уже было сказано, Дом Мурнау имеет
известную репутацию среди орденов
инквизиторов — репутацию, которая исходит из
ряда источников, большинство из которых
тревожны по своей природе. Это Проклятие,
часто называемое просто “Очарование”, является
одним из самых распространенных среди
Мурнау и, по правде говоря, является одной из
главных причин их широкой известности.
Инквизитор, проклятый Очарованием,
становится чем-то вроде магнита для
слабовольных членов Паствы, многие из которых
видят в нем земной глас самого Бога, посланный
избавить массы от гнетущего ига проклятия,
невежества и гибели. Такие смертные ловят
каждое слово, произнесенное инквизитором, и
часто следуют за ним, куда бы он ни пошел,
проповедуя Евангелие его праведности и
благодати. Однако такое внимание редко бывает
благом, и многие инквизиторы, “одаренные”
Очарованием, вскоре обнаруживают, что
молятся о помощи от непрекращающегося и
часто нервирующего обожания Паствы.
Некоторые даже становятся мучениками за свою
роль (хотя и невольных) идолов для бедных и
угнетенных.
Система: Инквизиторы с Очарованием
выделяются в толпе смертных, делая сокрытие
практически невозможным. Только мистически
скрывая вопрошающего от посторонних глаз (с
соответствующим Благословением), персонаж
может надеяться беспрепятственно или даже
незамеченным передвигаться среди Паствы. Все
броски, включающие скрытность, получают
сложность +2.
Компания волков (Послушник)
Инквизитор обладает особенно мощной аурой,
когда речь идет о меньших Божьих творениях,
что приводит к тенденции привлекать (обычно)
нежелательное внимание определенных
представителей животного царства. Эта аура
никоим образом не находится под контролем
инквизитора, и он должен найти способы
самостоятельно управлять своими
“последователями”. Если не остановить,
популярность инквизитора вполне может
привести к серьезным проблемам для людей,
находящихся поблизости от него.
Система: Как правило, персонаж оказывается
объектом увлечения определенного вида
животных. Это предпочтение исходит не из чего
иного, как из родства, которое они чувствуют с
персонажем; таким образом, можно многое
рассказать об инквизиторе по типу животного,
которое он склонен привлекать. Однако это
видовое предпочтение может меняться в
зависимости от географического положения
инквизитора или даже его настроения. Другими
словами, инквизитор, который привлекает
волков, не может просто переехать в пустынный
климат и считать себя свободным от своего
Проклятия. Оказавшись в своем новом месте (на
самом деле, даже после того, как он отправился
туда по дороге), он обнаруживает, что стал
центром поклонения для нового и другого вида,
хотя родство личностей, вероятно, все еще
присутствует. Например, в предыдущей
ситуации путешествующий персонаж мог
оказаться символом всех шакалов в новой
области, а не волков. Животные приближаются к
персонажу как можно ближе, но никогда не
ведут себя нехарактерно; то есть они
по-прежнему охотятся на добычу и убегают от
нападающих. Персонажи, использующие
Благосклонность Ноя или действие на таких
животных, испытывают лишь странное чувство
терпения, как будто существа чего-то ждут…
Дьявольская сделка (Адвокат)
Одно из самых любопытных (а также печально
известных) злодеяний Маледиктио, гнусное
соглашение, известное как Сделка дьявола,
заставляет страдающего инквизитора ежедневно
испытывать свою удачу против потусторонних
сил — так сказать, духовная авантюра, результат
которой приведет инквизитора либо к гибели,
либо к награде на каждом этапе. и на каждом
шагу. Хотя удачливый инквизитор может
обнаружить, что его удача на удивление
благоприятна в окказионе, источник его удачи,
тем не менее, является Проклятием, и рано или
поздно шансы обязательно настигнут его,
заставив заплатить цену за свои прежние
достижения.
Система: В каждой игровой сессии
Рассказчик откладывает пул бонусных кубиков,
которые предлагаются инквизитору для
использования с любым броском, делятся любым
способом, который пожелает персонаж, и могут
быть использованы в любое время во время
игры. Этот пул равен наивысшему Высшему
рейтингу Добродетели персонажа. Однако эти
кости — поистине дьявольская сделка: если
игроку не удается добиться успеха с любым
дарованным кубиком, он должен немедленно
потратить очко либо Силы Воли, либо
Убежденности за каждую неудачу, поскольку
Проклятие начинает требовать своего. Таким
образом, чем выше Превосходящая Добродетель
персонажа, тем больше кубиков он может
призвать для получения дополнительной силы, и,
следовательно, тем больше веревки ему дают, на
которой он потенциально может повеситься.
Суть этого Проклятия заключается в том
факте, что персонаж не может полностью
игнорировать эти бонусные кости. В конце
любой данной сессии все неиспользованные
бонусные кубики “расходуются сами собой”, что
приводит к немедленной потере такого же
179
количества Убежденности и/или Силы воли.
Таким образом, персонаж должен каждый день
сталкиваться лицом к лицу со своими демонами.
Однако обратите внимание, что законный успех,
полученный с помощью бонусного кубика, так же
хорош, как и любой другой.
Маркоф Зверь(Адвокат)
Это простое маленькое Проклятие стало
причиной смерти не одного члена Дома Мурнау,
и в последние годы орден все больше
беспокоится о его появлении среди своих.
Получив это Проклятие, инквизитор развивает
любое из множества незаметных, но, тем не
менее, вызывающих беспокойство физических
уродств. Распространенные наросты включают (в
порядке возрастания редкости) третий сосок,
слегка покрасневшие радужные оболочки,
таинственные татуировки с кровавой
гравировкой или даже пару небольших костных
бугорков, расположенных прямо над глазным
гребнем. Важно отметить, что во многих случаях
ни одно из этих выступов не является
по-настоящему очевидным или даже явным;
большинство из них можно (и часто так и есть)
объяснить как родимые пятна или неудачные
шрамы. Излишне говорить, что обнаружение
некоторых из этих наростов, вероятно, вызовет
проблемы, и многие Мурнау быстро
придумывают способы маскировки или иного
отвлечения внимания от своих отметин, просто в
качестве тактики выживания. Некоторые даже
прибегают к членовредительству, чтобы скрыть
свои досадные недостатки.
Система: В дополнение к очевидным
опасностям, связанным с тем, чтобы быть
инквизитором, разгуливающим с третьим
соском, изменения, вызванные этим Проклятием
(каковы бы ни были особенности), приводят к
постоянному снижению оценки внешнего вида
персонажа на единицу. (Очевидно, это
применимо только в том случае, если зритель
способен видеть или иным образом ощущать
деформацию.) Хотя членовредительство и
различные мистические средства могут
испортить и даже удалить нарост на некоторое
время, такие меры в лучшем случае носят
временный характер, и рост всегда
возвращается, если дать ему время. Достаточно
страшно, что это Проклятие часто встречается
несколько раз на одном и том же человеке, и
многие Мурнау обладают Меткой Зверя в
качестве своего единственного Проклятия уровня
Адвоката — независимо от того, сколько
Проклятий уровня Адвоката они, возможно,
приобрели.
Личный противник (Судья)
После приобретения этого Проклятия
дознаватель внезапно становится жертвой
махинаций крошечного темного беса, которого
часто называют Яттерингом. Этот новый
компаньон преследует бедняжку день и ночь
после этого, давая ему преступно плохие советы,
копаясь в ее вещах и вообще делая ее жизнь
невыносимой. Язвительность инквизитора
невидима, неосязаема и неслышима — она не
существует во всех отношениях для всех, кроме
самой инквизиторши, и никакие уговоры или
коварство не заставят маленького зверька уйти,
прежде чем он будет готов. Нет двух совершенно
одинаковых Яттерингов, и многие, как правило,
имеют черты, сходные с инквизитором, к
которому они были “приставлены”.
Система: Рассказчик волен сделать этот
маленький ужас настолько раздражающим или
сговорчивым, насколько он пожелает, с двумя
простыми, но важными оговорками: во—первых,
Йеттеринг существует для того, чтобы бросить
вызов и испытать инквизитора, а не для того,
чтобы помочь ей; бесу не запрещено помогать
своему ”подопечному" за se, но его помощь
никогда не бывает бесплатной. Во-вторых,
Йеттеринг должен оставить инквизитора в покое
в часы между восходом и заходом солнца;
конечно, он может появиться и даже поговорить
с инквизитором в любое время, но он не может
активно вмешиваться в дела инквизитора до
наступления темноты. Но после этого перчатки
снимаются, и рассказчикам предлагается быть
настолько жестокими, насколько, по их мнению,
это добавит общего удовольствия от игры и / или
развития истории.
Обычные яттеринги достигают около двух
футов в высоту, обладают чертами лица,
сходными с чертами инквизитора, и способны
совершать любые действия, на которые способен
сам персонаж. Однако эта связь заканчивается
на полномочиях: Яттеринги не обладают
святыми Благословениями. Однако у них часто
есть свои собственные коллекции странных
причуд и способностей, количество которых
довольно любопытно зависит от силы
инквизитора, к которому они привязаны
(заклинание могущественного и уважаемого
старейшины в секте будет иметь доступ к
широкому спектру второстепенных эффектов).
Обратите внимание, однако, что никакое
заклинание не способно нанести прямой урон
любому живому существу, независимо от того,
насколько силен маленький бесенок.
Стигматы
Вот уже несколько десятилетий эта коллекция
физических недугов, являющаяся определяющим
признаком таинственного Красного Ордена,
несет сомнительное отличие в том, что несет
бремя всех инквизиторских Проклятий,
насколько это касается Паствы. Когда смертные
думают о “проклятиях”, которые несут все
служители Бога в Инквизиции, они вызывают в
воображении образы окровавленных бровей,
дырявых ладоней и тому подобного. Короче
говоря, они думают о Стигматах (как они их
180
знают) — следах ран и страданиях Страстей
Христовых.
По правде говоря, Стигматы — как проклятие
инквизитора — редко встречаются за пределами
Красного Ордена. На самом деле, эти несчастья
настолько глубоко связаны с орденом, что многие
задаются вопросом об их истинном
происхождении. Некоторые считают, что эти
Проклятия — не что иное, как божественное
возмездие, проистекающее из неких тайных,
запретных отношений, которые орден
поддерживает с самим Противником. Сами
Красные монахи яростно осуждают этот
постулат, утверждая, что страдание от этих
недугов является самым верным признаком
глубины святости ордена — как и у всех
настоящих святых и мучеников. В конце концов,
мало кто может оспорить суровость этих
Проклятий, и еще меньше людей променяли бы
свои собственные несчастья на ужасные
приговоры, вынесенные членам ордена. Но
ученые ученые, не входящие в орден, задаются
вопросом, почему раны, которые не имеют
никакого сходства с ранами Христа, так часто
появляются в ордене....
Кипел от стыда (Послушник)
У инквизитора появляется серия гротескных
нарывов по всему телу, что делает движение и
тонкое манипулирование предметами
действительно утомительной и болезненной
перспективой. Эта серия наростов не имеет
никакой закономерности, хотя большинство
людей, у которых развивается это Проклятие,
как правило, накапливают основную их часть на
ладонях и подошвах ног. Некоторые лопаются
сами по себе и после этого свободно выделяют
гной, в то время как другие просто набухают до
мучительных размеров, не предлагая ни
малейшего облегчения от дискомфорта, который
они вызывают.
Система: Наличие вредного скопления пустул
затрудняет активность персонажа, налагая
штраф за сложность +1 ко всем броскам
ловкости, связанным с быстрым движением или
тонкими манипуляциями. Кроме того, рейтинг
эффективного внешнего вида персонажа
снижается на одно очко в любое время, когда
такие фурункулы становятся заметно
заметными.
Осужденный плетью
(Послушник)
После получения этого Проклятия спина
инквизитора превращается в решетку из
пересекающихся отметин, как будто он недавно
подвергся ужасному избиению палками или
плетьми. Только оставив эти следы на воздухе,
бедная душа может найти какое-то облегчение от
ужасной боли, которую они ему причиняют.
 Система: Агония, вызванная ударами плетей,
(по понятным причинам) отвлекает персонажа,
создавая постоянный уровень дискомфорта в его
измученной форме. Каждый раз, когда персонаж
хочет приложить физические усилия (например,
взмахнуть мечом), он получает штраф в размере
-2 кубика к своему запасу кубиков. Тем не менее,
его игрок может бросить Выносливость
(сложность 7), чтобы смягчить влияние этой боли
на его производительность, при этом каждый
успех уменьшает штраф на единицу. Каждый
такой бросок применяется ко всем физическим
действиям, выполняемым в оставшейся части
сцены.
Увенчанный шипами (Адвокат)
Подобно Христу на кресте, инквизитор
страдает от кольца маленьких колотых ран,
тянущихся от лба до затылка. Этот круг
поражений характеризует человека как человека
необычного (если не сказать больше), что
затрудняет случайное взаимодействие до тех
пор, пока они остаются нераскрытыми. Кроме
того, раны на голове периодически извергают
активный кровоток, затуманивая зрение
инквизитора и наводя ужас на всех
окружающих.
Система: Если персонаж не прилагает усилий,
чтобы скрыть кольцо шрамов (например, под
тюрбаном), все социальные броски выполняются
с уровнем сложности +2 из—за их
поразительного эффекта на всех окружающих.
Кроме того, эти крошечные раны вновь
открываются всякий раз, когда персонаж
сталкивается с духовным поражением. Всякий
раз, когда игрок проваливает бросок, в котором
он рисковал быть осужденным, раны
открываются, и кровь течет по его лицу и
попадает в глаза. До конца сцены или до тех пор,
пока раны не заживут (в зависимости от того,
что произойдет раньше), персонаж получает +2
сложности ко всем броскам восприятия,
основанным на зрении. Если это происходит во
время боя, персонаж получает -2 к своему
рейтингу инициативы на оставшуюся часть
сцены.
Отмеченный крестом (Адвокат)
Запястья инквизитора (или ладони в
некоторых случаях) и лодыжки покрыты
одинаковыми округлыми лоскутными шрамами.
Эти шрамы становятся активными ранами
всякий раз, когда моральная решимость
инквизитора подводит его.
Система: Всякий раз, когда персонаж
проваливает какой-либо бросок, связанный с его
основной Высшей Добродетелью, все четыре
шрама внезапно открываются и начинают
обильно кровоточить. В отличие от некоторых
других кровопусканий Стигматами, это явление
чрезвычайно болезненно, и персонаж не может
181
хвататься за предметы или даже нормально
ходить, пока эффект не спадет и раны не
закроются. Каждый ход, в котором персонаж
пытается справиться с каким—либо предметом
(даже поднять крест) или двигаться быстрее, чем
медленно ковыляет, игрок должен преуспеть в
броске Выносливость + Вера (сложность 6). В
противном случае персонаж немедленно теряет
уровень здоровья (этот урон считается трепкой).
Эффект сохраняется до конца сцены или до тех
пор, пока раны не заживут, в зависимости от
того, что произойдет раньше.
Пронзенный Судьбой (Судья)
Это порочное Проклятие, самое страшное из
Стигматов, заставляет бок инквизитора
раскалываться в болезненном эхе пронзения
Христа. Эта рана, которая никогда не заживет,
служит постоянным напоминанием проклятым о
последних мгновениях Иисуса на кресте. Как и в
случае с другими стигматами, эта зияющая рана
течет медленно, но неуклонно, пока постепенно
не окрасит одежду человека и все остальное, с
чем она соприкасается, жидкой водянистой
кровью.
Система: Как только это Проклятие
приобретено, персонаж немедленно падает до
Поврежденного уровня здоровья, поскольку его
бок разрывается с силой мощного удара копьем.
Эта потеря постоянна и не может быть исцелена
обычными средствами; мистические искусства
(включая определенные Благословения) могут
временно исцелить эти потерянные уровни
здоровья, но рана, тем не менее, снова
открывается каждый день в три часа дня. Хотя
рана все время течет свободно, потеря крови
носит мистический характер и не приводит к
какой-либо дальнейшей потере жизни для
проклятого персонажа.
Посещения
Сестры Святого Иоанна часто известны
своими таинственными и часто внушающими
благоговейный трепет видениями, трансами и
фантазиями. Их широко считают оракулами и
провидцами Инквизиции, но многие втайне
задаются вопросом, не подвергаются ли Сестры
видениям, которые лучше оставить
незамеченными. Общее впечатление среди тех,
кто не принадлежит к ордену, состоит в том, что
существует причинно-следственная связь между
Проклятиями и безумием, что приобретение
Проклятий загадочных Сестер напрямую
приводит к психической нестабильности. Хотя
это утверждение может быть в какой-то степени
правдивым, оно не совсем точно. На самом деле,
для сестер Святого Иоанна безумие — это
средство избежать худших последствий ужасных
бедствий их ордена.
Книга Откровений (Послушник)
Каждую ночь, пока инквизитор спит, новый
образ Судного дня заполняет ее беспокойный
разум, лишая ее покоя и передышки во время
ночного отдыха. Только благодаря чистой силе
воли самым сильным Сестрам удается
предотвратить худшие последствия этих
видений, чтобы наутро встать отдохнувшими.
Несмотря на свой непрекращающийся страх,
многие Сестры рассматривают эти ужасные
прозрения как цену, которую они должны
заплатить, чтобы выполнить свою роль в
последнем конфликте с Противником.
Система: Каждое утро, когда персонаж
просыпается, его игрок должен бросить "Силу
воли" (сложность 6), чтобы определить, насколько
хорошо инквизитор отдохнул прошлой ночью.
Если она проваливает этот бросок, персонаж
получает модификатор сложности +3 ко всем
броскам, включающим Ментальный атрибут,
предпринятый в течение следующего дня.
Однако за каждый успех, достигнутый в броске,
этот штраф уменьшается на единицу. Таким
образом, с тремя успехами Сестра отдохнула
достаточно хорошо, чтобы нормально
функционировать.
Мрак (Послушник)
Сумрак — это сумерки дня, период между
тьмой и светом. Это волшебное время между
окончанием долгого рабочего дня и входом в
волшебный мир, который находится на грани
обыденности. Сумрак символизирует
переплетение сил, которое дает жизнь силе
воображения. Среди сестер Святого Иоанна этот
термин также используется для обозначения
краткого периода беспокойства между мирами,
который возникает, когда спокойный дневной
свет сменяется сумерками. Для Сестры быть
пойманной “во мраке” — значит быть пойманной
между двумя мирами, поскольку земной мир
света теряет силу, а мир духа и тени захватывает
власть.
Система: В сумерках каждого дня своей
жизни, в тот самый момент, когда солнце
опускается за горизонт, у инквизитора есть шанс
попасть в сумрак. Игрок должен немедленно
бросить Силу воли (сложность 7). Если ролл
преуспевает, она впадает в своего рода
духовный транс, поскольку ее мирская сущность
становится единой с духовной. Пока полностью
не наступит ночь (в течение следующего часа или
около того), она совершенно не осознает своего
физического окружения, вместо этого
сосредоточившись на мире магии и духов.
Только причинение реальной физической боли
вернет ее дрейфующую сущность к реальности.
Важно отметить, что Помрачение — это не
просто трансцендентное состояние ума, а
настоящий сверхъестественный сдвиг. В то
время как ее чувства блуждают по этому другому
182
миру, персонаж может и будет восприимчив к
увертюрам и общению призраков. Она может
видеть, как они двигаются, слышать их крики и
даже общаться с ними (хотя и на примитивном,
эмпатическом уровне). К сожалению, она также
становится видимой и для злых духов, и любой,
кто желает ей зла, может сделать это, пока она
находится в ловушке в этом состоянии; более
того, большинству Сестер не хватает оккультных
знаний, необходимых для того, чтобы активно
противостоять таким нападкам. Тем не менее,
многие считают, что этот опыт стоит своих
затрат. Такие Сестры рассматривают мрак вовсе
не как Проклятие, а скорее как благословение
свыше.
Проклятие Писца (Адвокат)
Это любопытное Проклятие превращает
пораженного инквизитора в автоматического
писателя, человека, который входит в глубокий
транс и нацарапывает различные жуткие
гравюры на стенах, полах или даже на
собственной коже — все, что под рукой, — до тех
пор, пока духи, которых она направляет, не
закончат говорить через нее. Система: Где и
когда проклятый персонаж входит в
автоматический писательский транс, в
значительной степени зависит от усмотрения
Рассказчика, но, как правило, психическое
состояние инквизитора играет наиболее важную
роль. Экстремальные эмоциональные состояния,
как правило, открывают разум и душу
персонажа капризам близлежащих духов легче,
чем когда она просто занимается обычной
деятельностью. В моменты, когда разум
расслаблен и спокоен, или когда он необычайно
возбужден или неустойчив, духи имеют
наилучшие шансы установить самые прочные
связи со смертным хозяином. (персонаж в
сумраке — см. Выше — также имеет хорошие
шансы). В это время Рассказчик может призвать
игрока сделать бросок Силы воли с переменной
сложностью (обычно определяется сочетанием
факторов, включая, но не ограничиваясь, силой
вторгающегося духа). Добавьте к этому броску
модификатор сложности +2 (максимум 10), если
персонаж в данный момент бессердечен. Если
этот бросок пройдет успешно, персонаж может
остановить транс еще до того, как он начнется;
она укрепляет свою волю против призыва духов,
на некоторое время лишая их доступа к своему
телу. Однако, если бросок не удается, она
немедленно входит в транс и начинает свободно
писать с помощью любых подручных средств.
Хотя трансы автоматического письма, к счастью,
непродолжительны (большую часть времени),
транс невозможно остановить, как только он
начался, если не считать потери инквизитором
сознания или изгнания обитающего в нем духа.
Глоссолалия (Адвокат)
Для некоторых Сестер связи, которые они
время от времени устанавливают с миром духов,
часто остаются открытыми, подобно разговорам,
в которых слушатель погружается в сон, но
говорящий продолжает говорить, сам того не
подозревая. В подобных случаях инквизитор
часто становится проводником всевозможных
сообщений с другой стороны и даже не может
контролировать, когда и как она будет
вынуждена их передавать.
Система: В моменты, когда персонаж
эмоционально взволнован или когда он
находится в области, где духи особенно активны,
Рассказчик может призвать своего игрока
сделать бросок Силы воли (переменная
сложность, как в случае с Проклятием Писца
выше). Если игрок проваливает этот бросок,
персонаж немедленно начинает бесконтрольно
бормотать на древних и неразборчивых языках,
часто исключая все остальное. Редко персонаж
осознает свое окружение, когда это происходит,
и многие, кто видит такое явление, часто
сначала считают, что она одержима (что не очень
далеко от истины). Эта бессвязная
сверхъестественная тирада продолжается до
конца сцены или до тех пор, пока персонаж не
потеряет сознание, в зависимости от того, что
произойдет раньше.
Духовная десятина (Судья)
Это Проклятие налагает на инквизитора
тяжелую обязанность за все взаимодействия,
183
которые она должна совершать с существами не
с этой земли, нагружая ее духовные резервы
интенсивностью общения. Для тех Сестер,
которые особенно вовлечены в Борьбу, это может
означать серьезное истощение их физических и
умственных резервов, а для некоторых даже
смерть.
Система: Каждый раз, когда персонаж
вступает в контакт с демоном, призраком, духом
или другим неземным существом любым
способом, будь то прикосновение, Благословение
или даже другое Проклятие, игрок должен
немедленно бросить Набожность (сложность 8);
неудача облагает душу персонажа одним очком
Силы Воли. К счастью, этот бросок (и возможные
расходы) нужно делать только один раз для
каждого встреченного существа. Кроме того, этот
бросок должен быть сделан только в том случае,
если есть прямой контакт с мерзостью; она
должна прикоснуться к нему или каким-либо
иным образом подвергнуться его воздействию
(или наоборот) в течение встречи. Такого расхода
хватает на всю сцену. Если по какой-то
случайности она продолжит непосредственно
сталкиваться с другой мерзостью в следующей
сцене, ее игроку придется сделать бросок снова.
И если по какой-то причине очко Силы воли не
может быть израсходовано, персонаж должен
отказаться от части своей собственной
жизненной сущности, чтобы завершить
соединение, что приводит к потере уровня
здоровья (который считается нанесенным
уроном, но его нельзя замочить.
 У меня нет времени быть
утонченным.
Двое детей, хихикающих и играющих, краснеющих и задыхающихся в траве
вместе, должны пожертвовать собой ради меня. я кружу высоко над ними, мои
крылья болят, великий голод внутри меня взывает к их душам.
Конечно, я мог бы сделать их своими и оставить их в живых. они оба
достаточно взрослые, чтобы принимать такие решения, и даже если бы это было
не так, когда мальчик добивается своего (и я чувствую, что девочка находится
всего в нескольких шагах от того, чтобы согласиться), они полностью
контролируют свои собственные души. Но у меня нет сил принять форму, которая
не привела бы их в ужас. я опускаюсь ниже, и девушка переворачивается на
спину и позволяет парню задрать ее юбки.
Внезапно я чувствую желание задержаться.
Много дел, как только я поем и отдохну. мне нужно найти другого носителя —
мне пришлось пожертвовать своим последним телом, чтобы сбежать от этого
проклятого инквизитора. Брат Джордано Никола д'Арцента, не думай, что я забыл
тебя! Но я не мог стоять перед тобой и столькими другими, только не в
предрассветном свете.
Даже демоны временами боятся острия мечей. Даже демоны могут умереть. Я
подумываю о том, чтобы присесть и подождать, пока они закончат, но потом
решаю иначе.
Парень, сидящий на своей возлюбленной, толкает бедра вперед, и я чувствую,
как она меняется, когда ее девственная кровь окрашивает ее платье. Она больше
не ребенок. Даже сейчас ее кровь меняется, ее вкус меняется, сама ее душа
меняется. Мальчик, конечно, тоже меняется, но у мужчин это не так заметно.
Мужчины не берут на себя ничего нового, когда впервые вступают в любовный
акт, но женщины это делают. и они помнят. они помнят боль, любовь и тоску, и
они помнят это навсегда. первый любовник женщины формирует ее навсегда.
этой девушке повезло; ее первый любовник внимателен, хотя и немного неуклюж.
Конечно, ее удача мало что меняет.
Я врываюсь и вытаскиваю мальчика из объятий его любовника. Мои зубы
размозжат ему череп прежде, чем он поймет, что произошло. Женщина кричит.
Она пытается молиться, но не может найти слов. Она все еще кровоточит, слегка,
и я чувствую это, даже когда жизнь мальчика течет по моему горлу, я чувствую
это. У меня так давно не было девственницы, и я никогда не брал девушку так
скоро после ее дефлорации. Будь я человеком, я бы возбудился. Ощущение голода
не отличается, и я могу чувствовать голод.
Я бросаю тело мальчика и вытираю его драгоценную кровь со своего рта.
Завтра кто-нибудь найдет их тела, и я очень надеюсь, что это брат Джордано,
возвращающийся из Компостелы, самодовольный ублюдок. Паломники? Они
ничего не знают о скачках веры.
Я приземляюсь, и девушка громко и протяжно кричит. Интересно, что бы это
сделало с ее восприятием любви и похоти, если бы я оставил ее в живых?
Вряд ли это имеет значение. я не буду.

184
 Глава 6: Повествование
Если бы вся земля была белой бумагой, а все море — чернилами, мне бы не хватило, чтобы написать
так, как думает мое бедное сердце.
— Джон Лили
И мы надеемся, что вы тоже обнаружите, что
полны идей. Дойдя почти до конца Dark Ages:
Inquisitor, вы готовы прогуляться со своими
игроками по катакомбам, дворцам и скрытым
долинам Мрачной средневековой Европы.
Вооруженные мечом и крестом, Благословением
и Убеждением (и страдающие от кошмарных
видений, фанатичной нетерпимости, черствого
сердца и еретических сомнений), их персонажи
готовы вступить в битву с каинитами и другими
демонами, чтобы исследовать глубины ужаса,
которые лежат под покровом ночи. Собравшись
вокруг стола, с карточками персонажей и
кубиками в руках, пицца на подходе, игроки
смотрят на вас нетерпеливыми глазами....
Итак, что вы делаете?
Эта глава поможет ответить на этот вопрос. В
нем содержатся советы Рассказчику о том, как
создавать новые истории, сосредоточенные на
Инквизиции, и предоставляются инструменты,
которые можно использовать при создании этих
захватывающих историй. Начиная с общего
рассмотрения ролей Рассказчика и игроков, он
переходит к конкретным обсуждениям методов,
используемых для создания хроники, и искусства
повествования в игре ужасов, действие которой
разворачивается в более человеческом масштабе.
Она заканчивается тремя примерами сюжетных
идей, которые помогут вам начать свои
собственные хроники.
Используйте эти инструменты правильно, и
вы, в свою очередь, предоставите своим игрокам
инструменты, необходимые им для создания
хроники, которая не только развлекает, но и
которую вы все будете с любовью вспоминать
еще долго после ее окончания.
Твердая Почва
Все прочные сооружения построены на
прочном фундаменте, и то же самое верно для
"Хроники инквизитора Темных веков".
Рассказчики получат пользу от краткого
обсуждения основных ролей самой Рассказчицы,
ее команды игроков и тех вещей, которые
делают совместное создание историй особенным,
в отличие от простого броска кубиков.
Рассказчик
Рассказчик играет несколько ключевых ролей
в игре. В то время как игрокам нужно просто
185
подумать о своих персонажах, Рассказчик
должен заботиться о целом мире. На первый
взгляд может показаться пугающим быть пятью
чувствами персонажей, интерпретатором
физической реальности в хронике и голосом
каждого, кого они встречают, но, разбитый на
составные части, вызов становится менее
страшным и более захватывающим.
Дарить жизнь (или нежизнь) всем, кого
персонажи встречают во время хроники, — одна
из истинных радостей повествования. Просто
измените голос, придумайте фирменную фразу
или измените манеру поведения — часто
достаточно одного простого изменения — и
рассказчик вдохнет реальность и глубину в
любую встречу, от деревенского угольщика до
старейшины Ласомбры. Это время, когда
рассказывание историй приносит наибольшую
пользу Рассказчику, время, когда он может
непосредственно войти в историю и
присоединиться к игре. Диалог между
персонажами-рассказчиками и персонажами
труппы помогает игрокам гораздо глубже
погрузиться в историю и помогает им видеть
персонажей, с которыми они взаимодействуют,
как людей, а не как “персонажей-рассказчиков”.
Если эти персонажи становятся хотя бы немного
реальными для игроков, все, что происходит с
ними или с ними, вызывает отклик и
поддерживает их мотивацию (что, в конечном
счете, является тем, чего вы хотите как
Рассказчик).
Рассказчик также является окном игроков в
мир хроники. Она описывает все, что они видят,
слышат, обоняют, осязают и пробуют на вкус.
Ощущение мха на церковной стене, запах
гниющего трупа и звуки мерцающего пламени
факелов, которые освещают его, — особая
ответственность Рассказчика заключается в том,
чтобы донести эту информацию до игроков,
чтобы им было легче избавиться от своего
недоверия. В Dark Ages: Inquisitor задача
Рассказчика состоит в том, чтобы описать мир, в
котором живут персонажи, сохраняя при этом
ощущение тайны и ужаса, которые должны
сопровождать любую вылазку в темную
средневековую ночь.
В некотором смысле Рассказчица является
высшей, поскольку она определяет и
устанавливает физические и метафизические
законы мира персонажей. Будет ли огонь
неизбежно отгонять вампиров, или это будет
зависеть от броска кости, в зависимости от
способностей персонажа? Являются ли видения
Сестер Святого Иоанна подлинным Святым
Видением или красочными прелюдиями к
будущему безумия? Устанавливая, какие правила
в этой книге остаются в силе, изменяются или
вообще устраняются, Рассказчик решает, что
является “реальным”. То же самое относится и к
решениям, вынесенным в ходе сессии. Конечно,
Рассказчица обязана быть справедливой и
последовательной в своих решениях, чтобы
игроки не почувствовали, что она просто
одержима властью и не заинтересована в
создании хроники об их персонажах.
Наконец, Рассказчик должен быть автором и
архитектором. Она намечает общий ход хроники
и разрабатывает планы персонажей, которыми
она управляет, их надежды, желания и страхи.
Рассказчик описывает последовательность
событий хроники и ее общую цель. Она может
испытывать почти непреодолимое желание
убедиться, что игроки придерживаются ее
блестящего сюжета, но она должна
сопротивляться этому желанию. Если игроки
придумают блестящий план, чтобы помешать или
даже уничтожить Баали Мафусаила до того, как
Рассказчик запланировал это, пусть это
сработает. Принуждение персонажей игроков
следовать узким, заранее определенным путем —
верный способ заставить их чувствовать себя
незначительными, когда предполагается, что они
играют центральную роль в истории.
Таким образом, в то время как она создает
общее направление хроники, Рассказчице
необходимо развить то тонкое чувство
равновесия, которое позволяет ей рассказывать
историю, которую она хочет, но при этом
позволяет игрокам направлять ее. Прислушаться
к советам, приведенным в этой главе, и
применить их на практике — это хорошее
начало.
Труппа
Слушайте, что они вам говорят; учитывайте
это при составлении хроники. В конце концов,
цель игры Dark Ages: Inquisitor состоит в том,
чтобы всем было весело вместе создавать
запоминающуюся историю. Если все, что они
делают, это проходят через вашу грандиозную
драму, не внося никакого собственного вклада,
они могли бы с таким же успехом остаться дома
и посмотреть фильм. Игроки собираются вместе,
чтобы удовлетворить некоторые свои
собственные потребности, будь то
опосредованное исследование ужасающей
обстановки, решение головоломок или просто для
того, чтобы получить удовольствие от создания
интересной истории. Часть вашей работы
состоит в том, чтобы распознать эти потребности
и убедиться, что в какой-то мере они
удовлетворяются.
Однако отдать им все было бы слишком
просто. Хроники без каких-либо проблем,
которые нужно преодолеть, скучны, и если
186
персонажи не рискуют потерпеть поражение, то
победа кажется пустой. Где было бы веселье, если
бы глава Алой курии сдался без борьбы и выдал
имена всех вампиров Рима? Игра быстро
наскучила бы, и Рассказчику пришлось бы
быстро увеличивать вознаграждение, просто
чтобы поддержать интерес труппы. Однако это
может продолжаться недолго, прежде чем игроки
перестанут впечатляться убийством своего 50-го
Мафусаила и захотят поиграть во что-нибудь
другое.
Итак, дайте им то, что они хотят, но заставьте
их работать ради этого. Помните, враги
инквизиции делают все возможное, чтобы
избежать погребального костра или костра.
Смертные еретики лгут, лицемерят, бунтуют или
убегают, в то время как каиниты и их упыри
делают все возможное во имя самосохранения.
Они загоняют инквизиторов в тупик при любом
удобном случае. Они используют шантаж,
соблазнение, коррупцию, политическое влияние
и откровенное насилие, чтобы победить
персонажей. Создавайте любые препятствия,
какие только сможете, на пути труппы; делайте
их сложными, но не непреодолимыми.
Инквизиторы-неофиты, берущиеся за старшего
вампира, должны ожидать, что им вручат их
головы. Однако найдите золотую середину между
вызовом и наградой, и вы на пути к
величайшему комплименту, который может
получить Рассказчик: труппа, жаждущая
вернуться на следующий сеанс.
Хорошо Рассказанная
История
В Хрониках Темных веков: Инквизитор
Рассказчик и труппа объединяются, чтобы
создать историю, и, используя универсальные
темы и символы, вы можете придать своей
истории удовлетворяющую глубину и текстуру.
Возьмите драмы, которые вы видите в
повседневной жизни, будь то по телевизору, в
газетах или даже лично, и используйте те
элементы, которые являются их сутью, чтобы
придать вашим персонажам и сюжетам
правдоподобие или правдоподобие. Катар,
которого инквизиторы допрашивали в деревне,
мог быть не более чем копьеносцем, который
должен был произнести свои реплики, а затем
уйти или умереть — или вы могли бы потратить
время на то, чтобы подумать, почему он стал
еретиком. Вызывала ли у него отвращение
продажность местных священников?
Неужели один из них утолил свою похоть с
женой бедняги? Или вера была мотивирующим
фактором в его обращении к ереси?
Современный корпоративный руководитель,
который вводит в заблуждение акционеров,
грабя компанию вслепую, служит образцом для
епископа, который использует свой престол
только для собственного обогащения.
Используйте то, что вы воспринимаете вокруг
себя, и вы даете своим игрокам что-то, за что
можно зацепиться, что-то, что помогает им
понять и связать себя с этим чужим миром,
который вы им показываете.
Воспользуйтесь также вечными темами
мифологии и великих драм. Есть причина, по
которой эти истории находят отклик и по сей
день — они иллюстрируют темы, которые, как
мы все знаем (или хотим верить), правдивы.
Самонадеянное высокомерие Эдипа,
бессмертная любовь Исиды к Осирису, слепота к
предсказанной катастрофе, которая заставила
троянцев игнорировать Кассандру, высокие
амбиции леди Макбет — эти и другие
мифические константы — ваши инструменты.
Используйте их, чтобы придать смысл вашим
хроникам. Является начальником персонажа в
ордене Св. Феодосий пал жертвой гордыни,
копаясь в запретных тайнах, полагая, что только
он может остановить угрозу оборотня? Неужели
принца Анконы снедает ревность, достойная
Отелло, несправедливо подозревающего своего
ребенка в том, что его соблазнил священник
каинистской ереси? Готов ли он таким образом
рискнуть контактом с инквизицией и
возможным уничтожением, чтобы разоблачить
своих соперников и вернуть — или отомстить —
объект своего желания? Использование
классических тропов, которые делают
запоминающимся миф или сказку, также может
сделать ваши хроники запоминающимися.
Хроника
Разработка хроники Темных веков:
Инквизитор на первый взгляд может показаться
непосильной задачей. С чего вы начнете?
Сколько деталей вы должны сообщить заранее?
Является ли это хроникой, в которой
рассказывается о грандиозных сюжетах и
высокой драме на протяжении многих лет, или
она охватывает события в одном маленьком
баронстве на Рождество? Будут ли персонажи
сосредоточены исключительно на искоренении
демонов, или они также столкнутся с более
мирскими проблемами церковной коррупции или
смертной ереси? Что вы будете делать, чтобы
поддерживать настроение истории на
протяжении многих сеансов? Размышления об
этих и многих других вопросах могут вызвать у
Рассказчика головокружение. Следующий
материал разбивает создание хроники на легко
усваиваемые фрагменты и дает советы, которые
помогут вам встать на правильный путь.
Первые Соображения
Прежде чем вы возьмете ручку на бумагу или
пальцы на клавиатуру, прежде чем вы решите,
является ли граф Ворлах оборотнем или вашей
главной темой будет испытание религиозной
187
веры, вы должны сначала ознакомиться с
некоторыми основами. Позаботьтесь об этом,
прежде чем приступать к детальному
проектированию, и вы обнаружите, что
остальные ваши задачи намного проще.
Поговорите с Игроками
Мрачные средневековые хроники
затрагивают темы и сюжеты, которые могут
вызвать бурную реакцию как у игроков, так и у
рассказчиков. Религия, сексуальность,
этническая принадлежность, история и политика
— все это темы, к которым люди могут быть
чувствительны, даже если они не осознают этого,
пока не столкнутся с ними лицом к лицу.
Подумайте о близких и дорогих вам вещах и о
том, как вы реагируете, когда им бросают вызов
или нападают на них, или кто-то делает
замечание, которое вы сочли бестактным.
Неужели кто-то отпустил небрежную шутку о
гомосексуалистах, не зная, что ваш дорогой
родственник был геем? Ты заняла
оборонительную позицию? Или вы рассказали
“итальянский анекдот”, не зная, что
итало-американская женщина, которая была с
вами, слышала их миллион раз и устала от них до
смерти? Вас поразила интенсивность ее
реакции?
Сосредоточив хронику на смертных, их
верованиях и институтах, "Темные века:
Инквизитор" может затронуть очень деликатные
темы. По самой своей природе как историческая
игра ужасов, она имеет дело с коррупцией,
продажностью и отвратительными секретами,
стоящими за вещами, которые нам дороги.
Однако, чтобы преуспеть в том, чтобы внушать
игрокам ужас, это должно касаться чего-то, к
чему они сами могут иметь отношение. Расследуя
слухи о культе еретиков-каинитов на набережной
Марселя, инквизитор Мурнау обнаруживает, что
беспризорных детей насилуют в рамках
посвящения в культ. Что делать, если игрок или
кто-то из его близких стал жертвой жестокого
обращения в детстве? Посещая мессу в Цюрихе,
Рыцарь Акко понимает, что чаша для причастия
наполнена кровью и что священник проповедует,
что Христос был вампиром. Что делать, если
игрок — набожный католик?
Хроника ужасов в большей степени, чем
другие игры, требует предусмотрительности,
взаимного согласия и понимания, чтобы хорошо
работать. Прежде чем разрабатывать сюжет,
поговорите со своими игроками. Выясните,
каковы их границы. Некоторые не будут
возражать. Они здесь для того, чтобы
исследовать глубины тьмы, чтобы получить тот
прилив адреналина, который мы все
испытываем, сталкиваясь с чем-то опасным и
злым. Детали усиливают его переживания, давая
ему что-то драматическое, с чем можно бороться
или поддаваться искушению. С таким игроком,
как этот, вы, вероятно, сможете выйти за рамки
и использовать графические элементы ужаса в
хронике.
Однако с другими, возможно, с разработать обстановку хроники в некоторых
большинством, есть границы, которые вам
следует соблюдать осторожность, чтобы не
переступать. Для этих людей лучший ужас — это
намек на осталось “за кадром”. Им достаточно
теней, играющих на стене, когда Бела Лугоши
живьем сдирает шкуру с Бориса Карлоффа в
"Черном коте"; им не нужно видеть настоящую
вивисекцию. Вот почему Рассказчик должен
сначала поговорить со своими игроками, чтобы
выяснить их уровень комфорта, какие темы
лучше всего затрагивать косвенно или даже
вообще не затрагивать. Сделайте это заранее, и
вы, возможно, убережете себя от провального
вечера.
Есть и еще одна причина поговорить со
своими игроками. Возможно, вы задумали
хронику, посвященную долгому и тонкому
расследованию поклонения дьяволу на фоне
крестовых походов в Испании. Сражения будут
редкими, а переговоры и испытания религиозной
веры будут преобладать. Затем, когда игра
начинается и вы впервые встречаетесь с
персонажами — все ваши игроки создали боевых
монстров, готовых поставить на кон все, что
движется.
Нехорошо.
Вместо этого потратьте время на то, чтобы
выяснить, какого рода хронику хотят игроки.
Какие типы персонажей и сюжетов их больше
всего волнуют? Обязательно добавьте некоторые
из этих элементов в хронику. Если вы все еще
хотите исследовать те темы, которые вы имели в
виду, тогда предложите несколько изменений
персонажам, чтобы они не были полностью
неуместны в игре. Сначала посоветуйтесь со
своими игроками, это поможет вам создать
хронику, удовлетворяющую всех — вас и вашу
труппу.
Сфера применения: Место, Время
и Власть
Прежде чем хроника откроется, вам нужно
определиться с ее масштабом. Насколько
большую площадь он будет охватывать? Сколько
времени пройдет, пока он не завершится — если
вообще завершится? Будут ли персонажи в
основном находиться на низком уровне силы,
имея дело с упырями, еретическими горожанами
и относительно слабыми каинитами? Или они
будут одними из самых могущественных в своих
орденах, готовясь к тому дню, когда они
поймают Ласомбру Мафусаила в его логове? Эти
вопросы относятся исключительно к Хроники с открытым концом не имеют в виду
компетенции Рассказчика, и вы должны
ответить на них в начале своей дизайнерской
работы. Каждый вариант имеет свои
преимущества и уникальные особенности.
188
Ограничение вашей хроники небольшой
географической областью позволяет вам
деталях, придавая плоть большему количеству ее
обитателей, смертных или нет, и используя
преимущества ее истории и легенд. Игроки
становятся более заинтересованными в сеттинге,
потому что их персонажи более тесно связаны с
ним. Возможно, это даже дом инквизиторов.
Рассказчица может создать сложную сеть
взаимоотношений и сюжетов, и ее игроки
познакомятся с местами и людьми этого уголка
Мрачной средневековой Европы гораздо более
интимно, чем это происходит в "хрониках с
размахом". Для хроник такого масштаба местная
церковь подходит больше, чем большой собор, в
то время как заброшенная башня на гребне
холма, в которой жила пришедшая в упадок
знатная семья, подходит лучше, чем огромный
дворец, наполненный исчадиями ада.
С другой стороны, хроники с большим
размахом драматичны из-за совершенно разных
местностей, которые они охватывают. История,
которая перемещается с пахнущих специями
улиц Иерусалима в туманные высокогорья
Шотландии в поисках Святого Грааля,
запоминается благодаря богатому разнообразию
образов, которые она вызывает в воображении.
Такие места также больше подходят для хроник,
которые имеют дело с грандиозными темами или
сюжетами, потому что Рассказчик должен
нарисовать каждое место широкими мазками
кисти. От поисков святой реликвии до
крестового похода, охватывающего весь
континент, чтобы искупить душу Церкви,
разоблачив ересь каинитов, где бы она ни была
обнаружена, эпические темы хорошо подходят
для эпического масштаба.
Рассказчик должен также учитывать масштаб
времени в своей хронике. История,
охватывающая один сезон или год, хорошо
сочетается с хроникой, действие которой
разворачивается на ограниченной территории, а
жесткая фокусировка в пространстве и времени
помогает быстро нарастить напряженность. Как
и в хорошем коротком рассказе, подзаголовки и
отвлекающие факторы сведены к минимуму,
поскольку рассказ скоро подойдет к
кульминации. Хроники, ограниченные очень
коротким временем, не должны отвлекать, но
хроники, охватывающие несколько лет, могут
иметь небольшое количество, чтобы обеспечить
разнообразие и некоторую сложность. Конец в
любом случае, когда он наступает, должен
связать концы с концами и обеспечить
определенный результат и завершение — либо
успех, либо неудачу.
определенного конца. Они следят за эволюцией
персонажей, их успехами и неудачами,
триумфами и трагедиями на протяжении многих
лет и даже десятилетий. В то время как
основные и второстепенные цели могут быть
достигнуты (или пропущены), сама игра никогда
не заканчивается. Новые персонажи заменяют
тех, кто умер или ушел на пенсию, в то время
как более могущественные враги занимают место
старых, побежденных врагов. Хотя хроника с
открытым концом допускает развитие
запутанных отношений, сюжетов и побочных
историй, у мудрого Рассказчика будет в запасе
кульминационный момент, чтобы ее игра не
рухнула от скуки, как “еще одно и то же”.
Масштаб власти — это особое соображение
для рассказчиков "Темные века: Инквизитор".
Новые рассказчики могут захотеть бросить в
персонажей самых больших и страшных
противников в системе просто потому, что они
такие захватывающие противники. Помните,
что, несмотря на всю их святую силу, на всю их
Истинную Веру и Убежденность, персонажи все
еще смертны в стране, полной хищников.
Масштабируйте противников соответствующим
образом, ограничивая игру поначалу вызовами,
которые будут трудными, но не
непреодолимыми. Как только вы почувствуете
себя лучше в рассказывании историй о смертных
инквизиторах, тогда включите питание.
Фокус
Отложите на мгновение все те мысли, которые
у вас были о вашей хронике. Забудьте о сюжетах
и схемах, игнорируйте вопросы масштаба и
настроения, даже не думайте о создании ghoul
cardinal. Спросите себя: о чем эта хроника? На
чем он сосредоточен? Речь идет не об охоте на
ночных тварей и не о мрачных историях о
разрушении Рима. В центре внимания хроники
вообще не то, что вы создали.
В центре внимания — люди, воображаемые и
реальные.
Хроника, которую вы создаете и которой
делитесь со своими игроками (и, в свою очередь,
позволяете им перепроектировать), посвящена
им и их персонажам — все остальное
второстепенно, просто показуха. Центр
внимания истории должен быть сосредоточен на
персонажах. Когда каинитский принц Леона
чувствует угрозу со стороны персонажей, его
реакция должна каким-то образом затронуть их,
напомнив им об их центральной роли. Истории
должны использовать в своих интересах их
сильные и слабые стороны, вовлекая их,
используя зацепки в их прошлом. Не делайте их
простыми наблюдателями или статистами по
отношению к персонажам Рассказчика: если
граф Шампанский соберет суд для рассмотрения
обвинений в колдовстве, попросите его привлечь
персонажей в качестве активных участников.
Если все, что делают персонажи, это стоят и
наблюдают, как другие делают захватывающие
вещи, пока они держат лошадей, хроника
действительно будет короткой.
Игроки и их персонажи находятся в центре
внимания игры. В то время как их персонажи
189
занимают центральное место в Мрачной
средневековой Европе, сами игроки занимают
центральное место в вашей гостиной. Несмотря
на то, что ваш титул “Рассказчик”, не
привлекайте к себе внимания и не позволяйте
своим персонажам затмевать их. Возможно, вы
создали могущественного Мурнау, который
важен для истории, но не позволяйте ей делать
игроков и их любимых персонажей лишними —
пусть они предлагают планы и принимают меры!
Не делайте ее настолько могущественной и
компетентной, чтобы игроки задавались
вопросом, почему их персонажи вообще
существуют. Делите сцену со своими игроками,
даже учитесь оставаться в роли второго плана, и
ваша хроника будет процветать благодаря этому.
Тема
Если истории, которые мы рассказываем,
должны быть чем—то большим, чем просто
серией бессмысленных встреч, им нужно что-то,
что связывало бы их воедино, как соус связывает
и смешивает вкусы блюда. Этот связующий
ингредиент — тема. Тема — это общая нить,
конкретная идея, которая проходит через фон
вашей хроники. Это дает ощущение единства
всему, что происходит в его ходе. Темы работают
лучше всего, когда вы работаете с ними тонко,
позволяя игрокам понять, что они собой
представляют, и сделать свои собственные
выводы об их значении. Одно из преимуществ
тем заключается в том, что они позволяют вам,
как Рассказчику, сохранять некоторый контроль
над хроникой и ее направлением, не будучи
стесненным в этом.
Темы нетрудно придумать. Просто посмотрите
на окружающий вас мир и спросите себя, какие
общие нити вы можете провести между
событиями. Средневековый ум видел
закономерности во всем, даже в событиях,
которые мы назвали бы случайными. Вы можете
сделать то же самое, чтобы придать своим
хроникам смысл и последовательность. Многие
темы, характерные для других игр Dark Ages,
хорошо сочетаются с Dark Ages: In— quisitor.
Развращает ли власть без подотчетности? Когда у
вас есть сила, которая отличает вас от других
смертных, вы все еще остаетесь человеком или
тоже начинаете смотреть на других смертных
как на скот? Может ли вера осветить путь от
искушения?
В то время как в Dark Ages: Inquisitor можно
найти хорошее применение множеству тем, есть
несколько особенно подходящих. Просмотрите их
и не стесняйтесь использовать те, которые вам
нравятся, по отдельности или сплетенные вместе
в сложную историю.
Защитники Веры и верующие
Мурнау, Око Бога, Красный Брат, Сестра
Святого Иоанна и Рыцарь Акры — пять разных
орденов, но все они носят мантию тайной
инквизиции. Они — тайная армия, которая
защищает христианский дом от опасностей
гораздо худших, чем ересь и продажные
священники. Когда каинистская ересь
развращает епархию, именно теневая
инквизиция должна искоренить ее и подавить
знание истины. Когда междоусобная борьба
между магами Герметических Домов уносит
жизни и развращает души, которые по праву
принадлежат одному Богу, инквизиторы должны
не только защищать невинных, но и делать все
возможное, чтобы уничтожить колдовскую
угрозу.
Но за то, чтобы быть своего рода героем
средневекового боевика, приходится платить
определенную цену. Как часть ордена,
дознаватели имеют обязанности и суждения, которая по праву принадлежит Богу?
ответственность, которые требуют от них
рисковать жизнью, телом и душой, чтобы
защитить Церковь и ее паству — и потерять все,
если это необходимо. Рыцарь Акры может
погибнуть, защищая священную часовню от
мародерствующих оборотней, или Сестра
Святого Иоанна может сойти с ума в поисках
ключа к тайнам, скрытым в опасной часовне
каинитовской ереси. Даже если шансы огромны,
их долг ясен: защищать и защищать, чего бы это
ни стоило.
Хроники, вращающиеся вокруг темы
Защитников, столкнут персонажей с вокруг выбора Дьявола, часто ставит
ситуациями, в которых выполнение их долга
требует определенной цены и включает ситуации
самопожертвования ради защиты других. Как и
сотрудники правоохранительных органов в наше
время, их методы могут сделать их
недооцененными и даже ненавидимыми теми,
кого они защищают. Почему это происходит?
Подумайте о врагах, с которыми сталкивается
Инквизиция: вампирах, оборотнях, колдунах,
феях и демонах — и их смертных союзниках.
Инквизитор может легко убедить себя
использовать безжалостные методы против
безжалостных врагов: тайные суды, внезапный
стук в дверь, доверенные друзья и
родственники, превращенные в информаторов,
даже пытки и, в крайних случаях, смертная
казнь. Хотя угроза, исходящая от Противника,
может оправдать все это, в противном случае
невинные люди все равно могут начать не
доверять инквизиторам, потому что они сами
боятся быть пойманными в сети. Инквизиторы
могут совершать ошибки, и в своем рвении
выполнять Божью работу они рискуют
ожесточить свои сердца по отношению к Божьим
детям.
Выбор дьяволов
Все, что мы делаем в жизни, связано с
выбором. Мы видим совершенное
незначительное преступление: вмешиваемся ли
мы или идем дальше? Светофор загорается
190
желтым, когда мы приближаемся к перекрестку:
перестрахуемся ли мы или увеличим скорость,
чтобы проехать, рискуя попасть в аварию? Сама
его распространенность делает выбор удобным
инструментом в наборе Рассказчика.
Необходимость выбора стоит перед
инквизиторами каждый день и ночь, и их выбор
более значителен из-за огромной силы, которой
они обладают. Инквизитор может выдвинуть
обвинения в церковных судах против кого
угодно, если она считает, что доказательства
оправдывают это, потенциально разрушая
жизни, даже если обвиняемый признан
невиновным. Как персонажи будут использовать
свой выбор? Будут ли они использовать власть
ответственно и сдержанно или будут
злоупотреблять ею, присваивая себе прерогативу
Какой выбор они делают в своих отношениях с
Церковью и своими коллегами-инквизиторами?
С энтузиазмом ли они сотрудничают,
преодолевают свой дискомфорт и соглашаются
или восстают против того, что они считают
злоупотреблением властью? И когда они
встречают набожного вампира-христианина,
какой выбор они делают тогда?
Особая роль инквизитора вызывает в памяти
особый вид выбора: “Выбор дьявола”, когда
никакая альтернатива не желательна, но человек
должен выбирать. Хроника, вращающаяся
инквизиторов перед перспективой причинить
вред или уничтожить что—то дорогое в погоне за
высшим благом. Очищение местного прихода от
поклоняющихся вампирам дуалистов вполне
может означать, что невинные дети останутся
сиротами, а их родителей сожгут на костре.
Спасение реликвии из рук Цимисхия может
означать уничтожение деревни, когда Демоны
отомстят. Позвольте игрокам сделать выбор, и
пусть их персонажи знают о последствиях.
Только не переусердствуйте. Если каждый
выбор вызывает у игроков эмоциональную
агонию, они могут в конечном итоге ничего не
делать, поскольку это наименее болезненный
вариант. Используйте выбор Дьявола мудро и
экономно, и это принесет гораздо больше
удовлетворения.
Доверие и предательство
Доверие — очень мощная тема, и ее не менее
мощным контрапунктом является предательство.
Подумайте о своей повседневной жизни и о том,
скольким людям вы доверяете второстепенные и
важные вопросы: Почтовому отделению, чтобы
вовремя доставлять ваши платежи; врачу, чтобы
поставить правильный диагноз; и священнику,
чтобы сохранить доверие к исповеди. Теперь
подумайте о доверии, которое вы оказываете
жизни, и переверните его с ног на голову. Что
происходит, когда его предают? Что вы делаете и
что чувствуете, когда обнаруживаете, что
любовник вам изменил, или коллега, которого вы
считали другом, болтает о вашей ненависти к
боссу?
Инквизиторы занимаются вопросами доверия
на всех уровнях. Даже им нужен кто-то, кому
можно довериться или на кого можно
положиться. Они знают большую часть ужасной
правды о коррупции, разъедающей Европу, и это
давит на их души — могут ли они доверять
своим исповедникам? Персонажи должны
отчитываться перед своим начальством, но могут
ли они быть уверены, что чиновник в Риме, к
которому в конечном итоге поступает
информация, не находится в сговоре с
Противником? Даже их коллеги-персонажи могут
быть объектами доверия и предательства. А
доверие — это двустороннее дело, потому что
окружающие персонажа должны беспокоиться о
том, что он тоже предаст их доверие.
Хроники, сосредоточенные на темах доверия
и предательства, подчеркнут отношения между
персонажами и их сеть контактов в мире
хроники и друг с другом. Столкните их с
ситуациями, в которых им приходится
подвергать себя опасности, доверяя другому, или
заставлять кого—то подвергать себя опасности,
доверяя персонажу. Когда персонаж Рассказчика
совершает акт предательства, убедитесь, что для
этого есть причина, чтобы потеря доверия была
еще более острой.
Не забывайте о восхитительной
неуверенности, которая возникает из-за того, что
вы не знаете, предаст вас кто-то или нет. Это
напряжение должно быть подтекстом,
присутствующим во всей хронике.
Вера
Инквизиторы не живут в нашем современном,
циничном мире. Рай и Ад, Бог и дьявол, демоны
и ангелы — все это живые, реальные вещи для
жителя Европы 13 века. Даже если кто-то
никогда не видит и не испытывает их
непосредственно, у него есть вера в то, что они
действительно существуют. Смертные Европы
также верят, что Бог защитит их от порождений
Ада. Для инквизиторов и некоторых святых
людей вера может стать силой, которая дает
осязаемое доказательство силы Небес, побеждая
приспешников дьявола.
Хроника с темой веры будет проверять эту
веру при каждой возможности. Инквизиторы
должны видеть и слышать вещи, которые
потрясают их убеждения до глубины души и
заставляют их сомневаться. Совершал ли
местный священник грех кровосмешения со
своей племянницей? Действительно ли катары
кажутся более святыми, чем любое католическое
духовенство в этом районе? Действительно ли
они творили чудеса, которые можно приписать
только Божьему вмешательству? Как долго
инквизитор может продолжать верить в догматы
191
своей веры, когда многое, что он видит, ставит
их в тупик или отрицает их?
Темы веры полезны в хрониках, связанных с
любым из инквизиционных орденов. Рыцарю
Акры, возможно, придется столкнуться с
превосходящими силами противника в
одиночку, в то время как Мурнау может
сомневаться, что такой, как он, носитель
испорченной крови, может когда-либо надеяться
на спасение. Краснокожий Брат может
обнаружить, что его новые знания ослабляют его
веру в Истину, открытую Священным Писанием,
в то время как Сестра Святого Иоанна задается
вопросом, почему любящий Бог посылает ей
такие ужасные видения. Даже один из Oculi Dei,
пассивный и замкнутый, может подвергнуть
свою веру испытанию ужасными вещами,
которые он видит, вещами, которым Бог
позволяет существовать.
Испытания веры тоже должны быть тонкими.
В конце концов, именно из-за накопления
мелких грехов мы прокляты. Слово, сказанное
шепотом от темного собеседника,
утверждающего, что оно раскрывает скрытые
истины, может быть столь же эффективным, как
увидеть дюжину епископов, участвующих в
Красной Пятидесятнице.
Разделение
Инквизиторы — это особая порода, и тем
более члены теневой инквизиции. Те, кого они
защищают, негодуют на них за вопросы, которые
они задают, боятся их за власть, которой они
обладают, и ненавидят их за их способность
осуждать на основе секретных доказательств —
или даже вообще без них. Хотя они являются
частью европейского общества, они отделены,
отчуждены от тех, с кем они работают и живут.
Ходят слухи, что они имеют дело с монстрами и
рискуют своими душами с помощью адских
знаний, их избегают даже их семьи. Они воюют с
рабами Противника, но свои же относятся к ним
с подозрением и настороженностью — даже
Церковь, которой они служат.
Каково это должно быть для инквизитора?
Кардинал, возможно, может вернуться домой к
своей семье, но какая семья будет
приветствовать дома Красного Брата, чьи
исследования попахивают богохульством?
Хроники, подчеркивающие темы разлуки,
играют на этом чувстве различия. Членов
Инквизиции едва терпят, как только их роли
известны, и взаимодействие с
персонажами-рассказчиками за пределами
организации должно отражать это. Как
инквизитор отреагирует на страх в глазах своей
собственной семьи? С обидой? В конце концов,
она выполняет Божью работу и рискует своей
жизнью и душой. Протянет ли она руку, чтобы
разорвать узы страха, которые отделяют ее от
других детей Божьих? Или она замкнется в себе,
принимая свою иную природу и более тесно
связываясь со своими коллегами-инквизиторами
— даже думая, что она каким-то образом
превосходит простых смертных?
Настроение
В то время как тема придает внутренний
смысл вашей хронике, настроение — это
личность, которую оно показывает внешнему
миру. Подобно тому, как выбор одежды и
украшений раскрывает индивидуальность
владельца, настроение не только раскрывает
тему, но и выставляет ее в определенном свете.
Хроника, иллюстрирующая темы доверия и
дружбы в атмосфере физической опасности,
будет сильно отличаться от той, которая
окутывает их мрачной духовностью. Хотя темы,
как правило, остаются постоянными или
меняются в хронике нечасто, настроение может
меняться так сильно или так мало, как того
желает Рассказчик. Это полезный инструмент
рассказчика, помогающий вовлечь игроков в
сцену, не объясняя им, как именно они должны
играть своих персонажей. Изменение настроения
также помогает освежить хронику, изменяя
темп, позволяя действию следовать за мрачным
расследованием, например, или используя
черный юмор в качестве контраста с серьезным
смертельным столкновением. Однако старайтесь
не менять настроение слишком часто, чтобы
игроки никогда не освоились с сюжетом.
Настроение лучше всего задавать косвенно.
Раскройте это через беседу с разложение, разруха и разложение затрагивают
персонажами-рассказчиками или описание
сцены. Не говорите игрокам, что чувствуют их
персонажи, позвольте им вместо этого
почерпнуть это из ваших подсказок. Вместо того,
чтобы говорить им: “Церковь в гнилом
состоянии, и это вас угнетает”, вместо этого
скажите: “В крыше зияют дыры, похожие на
дыры в разлагающейся плоти, позволяя дождю
пропитывать и гнить то, что когда-то было
домом Божьим”. Они достаточно скоро
почувствуют настроение грусти. Ниже
приведены некоторые предлагаемые настроения,
которые можно добавить в набор инструментов
вашего рассказчика.
Высокое действие
Перепрыгивая с крыши на крышу под
дождем, прыгая по черепице под ногами, чтобы
не оторваться, прежде чем вы сможете поймать
дьявола; мечи против копья и клыка, сражаясь в
отчаянной битве в залах Латеранского дворца,
чтобы спасти папу; смелое нападение на замок
графа Тремере, чтобы попытаться остановить
ритуал до того, как отвратительное существо
будет выпущено на волю в долинах внизу —
такие моменты создают настроение высокого
действия. Действие и непосредственная
опасность ускоряют кровоток, они вызывают
выброс адреналина, которого так много людей
192
ищут в ролевых играх. Если игроки отвлеклись
или не знают, что делать, сцена действия,
возможно, засада, — это самый быстрый способ
вернуть их внимание и восстановить
концентрацию.
Остросюжетное действие лучше всего
работает в умеренных количествах, как
кульминация сюжета или подзаголовка хроники.
Хотя хроника, состоящая только из одной сцены
действия за другой, может сработать для
некоторых Рассказчиков и игроков, велика
вероятность, что ваши игроки перегорят.
Слишком много экшена также меняет природу
Dark Ages: Inquisitor из игры ужасов в
приключенческую игру, хотя и с вампирами,
оборотнями и колдунами. Чтобы извлечь
максимальную пользу из активного действия,
приберегите его для тех случаев, когда оно будет
создавать яркий контраст с более привычным
настроением.
Настроение высокого действия больше всего
подходит инквизиторам Дома Мурнау и Рыцарям
Акры, в меньшей степени — инквизиторам
Красного Ордена. Сестры Святого Иоанна и
Окули Деи, пожалуй, меньше всего подходят для
такого настроения, хотя даже самым
созерцательным персонажам, возможно,
придется время от времени вышибать дверь.
Мрачный и мрачный
Это настроение готического ужаса. Старость и
все и каждого. Большая часть действия
происходит ночью, или в тени, или, для
контраста, под палящим солнцем — все, что
лучше всего передает чувство подавленности и
печали. Подумайте об образах, характерных для
авторов викторианской готики (или фильмов,
основанных на них), и используйте их для
создания настроения: разрушающийся замок на
горном хребте; древняя, увитая плющом церковь;
или деревня замкнутых, угрюмых людей, с
подозрением относящихся к инквизиторам — и
кто бы не был?
Мрачное настроение уместно, когда вы, как
Рассказчик, хотите подчеркнуть одиночество и,
возможно, даже безнадежность борьбы
Инквизиции. Посещение деревенской церкви в
середине лета, которое должно было стать
временем радости, превращается в кошмар,
когда любимый старый священник оказывается
еретиком или даже упырем. Все, что нам дорого,
может быть испорчено врагом, и даже самые
благородные могут пасть.
Грустный, задумчивый тон часто является
настроением по умолчанию для Dark Ages:
Inquisitor chronicles. Она подходит для
вдумчивых хроник, где Рассказчик и игроки
могут исследовать последствия и последствия
ролей, которые они выбирают для своих
персонажей. В то время как все типы
персонажей соответствуют этому настроению,
Сестры Святого Иоанна, Красные братья и Окули
Деи особенно хорошо подходят, хотя задумчивый
Рыцарь Акко и Мурнау с ее семейным
проклятием тоже имеют свое место.
Мрачная комедия и Ирония
На первый взгляд может показаться, что это
не так, но черный юмор и его родственник,
ирония, играют свою роль в хорроре. Вы
когда-нибудь видели что-то ужасное, но при этом
смеялись вопреки себе? Это не бесчувственность
(мы надеемся), а естественная реакция на
напряжение. Смех — это катарсис, который
помогает снять напряжение, точно так же, как
плач или крик. Фейри-обманщик, чувствуя себя
оскорбленным гордым рыцарем Акры, может
притвориться его лошадью. Когда Рыцарь
садится на него верхом, чтобы преследовать
убегающего Цимисхия, фея берет его в дикую
поездку, ударяя его о ветви деревьев и
перепрыгивая через пугающие пропасти.
Переодетый фейри внезапно останавливается в
конце, швыряя рыцаря в открытую выгребную
яму — в пределах видимости башни Каинита, но
с гораздо меньшим достоинством. Вы, как
рассказчик, можете использовать мрачную
комедию, чтобы обеспечить необходимую
разрядку напряжения в ваших хрониках.
Ирония — изощренная старшая сестра
мрачной комедии; она играет на несоответствии
между ожидаемым результатом цепочки событий
и ее фактическим результатом. Примером может
служить Красный Брат, которого обвиняют в
ереси за те самые таланты и знания, которые
позволили ему победить культ дьяволиц. Ирония
часто, но не всегда, имеет в себе чувство
справедливости, своего рода поворот событий по
принципу “так тебе и надо”. Хотя ирония
вызывает унылый смешок, она является
эффективным инструментом для иллюстрации
многих тем.
Хроники, написанные в таком духе, часто
используют персонажей-рассказчиков в качестве
пародий на известных современных деятелей,
будь то для того, чтобы высмеять их или
подчеркнуть тему. Однако, как и в случае с high
action, не следует переусердствовать, чтобы не
потерять свой эффект. Если вы не представляете
короткую хронику, предназначенную для того,
чтобы быть черной комедией на всем
протяжении — и актеры это понимают, —
приберегите ее для моментов, когда ее можно
использовать для снятия стресса или
драматического поворота событий. Однако
будьте осторожны, чтобы это не выродилось в
фарс, который разрушит вашу тщательно
продуманную историю ужасов.
Сюжет и Персональная арка
Если тема — это душа, которая придает смысл
хронике, а настроение — это личность, которую
193
она показывает миру, то сюжет — это скелет,
который придает всему этому структуру. Это
общий ход событий, которые будут происходить
в хронике, действия, посредством которых
персонажи Рассказчика будут пытаться
реализовать свои амбиции и видеть, как им
бросают вызов. Он предоставляет Рассказчику
дорожную карту того, куда она хочет направить
хронику, и, если она подготовлена правильно,
альтернативные маршруты, которые
по-прежнему ведут к желаемому месту, оставляя
игрокам контроль над своими персонажами.
Рука об руку с сюжетом — это концепция дуги
персонажей. То есть, как сюжет влияет на
персонажа и как он или она меняется в ответ на
его события? Персонажи, которые меняются в
течение хроники, более интересны, чем те, кто
этого не делает, потому что мы наблюдаем, как
они растут и развиваются на протяжении
каждой истории, часто неожиданным образом.
Персонажи, которые никогда не меняются,
какими бы интересными они ни были при
создании, становятся скучными, потому что их
личности статичны.
“Изменение” в дуге персонажа означает то,
как изменились эмоции и психика персонажа, а
не их физическая природа. То, что Мурнау
страдает от Клейма Зверя, менее важно, чем то,
как он реагирует на физическое изменение.
Становится ли он более ревностным в своей
преданности Божьей Воле или он протестует
против своей судьбы? Рассматривает ли он это
проклятие как наказание за непоправимые
ошибки, совершая тем самым грех отчаяния и
делая себя уязвимым для демонической лжи?
Однако то, чем не должны быть сюжет и дуга
персонажей, — это узко определенные пути,
ограничивающие выбор ваших игроков теми,
которые вы уже сделали для них. Это тоже их
история, и они не просто актеры, которые
служат видению режиссера. Используйте
события вашего сюжета в качестве испытаний и
возможностей для ваших игроков, чтобы решить,
как будут развиваться их персонажи. Разработка
сюжета для хроники означает обладать тонким
чутьем, как у Златовласки, на то, что слишком
много, что слишком мало, а что в самый раз. В
этом разделе рассматриваются сюжет и
персонажи, а также даются советы о том, как
наилучшим образом их использовать.
Короткий рассказ или Роман?
Одна из первых вещей, с которой вы должны
определиться, — это сложность истории вашей
хроники. Является ли это простой дугой, ведущей
к единственному, четко определенному выводу?
Возможно, вместо этого вы имеете в виду более
сложную историю со множеством подзаголовков
и промежуточных кульминаций, которые нужно
пройти, прежде чем достичь грандиозной
развязки. Знание этого заранее даст вам
представление о работе, которую вам нужно
подготовить, а также позволит вам дать своим
игрокам представление о продолжительности
хроники: одна сессия? Несколько недель или
месяцев? На неопределенный срок?
Одиночная, простая сюжетная арка — самая
простая для начинающего Рассказчика. Это
позволяет ей сосредоточиться на основном
сюжете, не беспокоясь о побочных эффектах или
отвлекающих факторах. Если это план
менестреля-Тореадора по свержению тулузского
двора, то именно на этом она концентрируется,
не беспокоясь о том, как планы других
персонажей-рассказчиков, которые она
придумала, могут повлиять на сюжет. Если
игроки заставят своих персонажей
волей-неволей бегать в поисках неприятностей,
она может незаметно вернуть их к истории с
помощью подсказки от информатора, случайного
события или даже запроса от начальства с
просьбой сообщить о ходе работы. Какие
существуют подзаголовки или расходящиеся
нити, аккуратно связаны в конце. Поступая
иначе, короткая хроника превращается в более
длинный роман.
В хрониках коротких рассказов также есть
несколько слоев между главным врагом и
персонажами. Промежуточных врагов немного,
если вообще есть, и персонажи вступают в
конфликт с главным злодеем вскоре после начала
сценария. Возможно, они не сразу поймут, что
она их антагонист, но, вероятно, встретят ее
ближе к началу, что обеспечит
удовлетворительное завершение — при условии,
что они победят ее.
Дуги персонажей в короткой хронике также
просты. Персонажи сталкиваются с одним или
двумя моментами кризиса или принятия
решения, как правило, в кульминационный
момент самой хроники. Их выбор здесь
закладывает основу для их будущего развития и
дает Рассказчику материал для обогащения
последующих хроник. Как они реагируют на
катаров, которых они были посланы уничтожить,
но которые проявили больше христианской
добродетели, чем многие из высшего духовенства
Церкви? Если их восприятие своей Церкви
изменится, то будущие хроники должны сыграть
на этом и позволить игрокам исследовать ее
дальше.
Более сложные хроники часто напоминают
роман. В то время как хроника разрабатывается
с учетом общей цели, на этом пути необходимо
достичь многих промежуточных целей и даже
некоторых несвязанных отступлений. Игроки
могут даже не знать, какова конечная цель, пока
они не продвинутся далеко по сюжету.
Например, если конечной целью "Хроники"
является спасение Рима и очищение папства от
влияния Багровой курии, по пути персонажам,
возможно, придется раскрыть
каинитов—еретиков среди катаров в Провансе,
проникнуть в аббатство Св. Пантелеймону
обнаружить связи с Латераном, отвлечься на не
194
связанную с этим встречу с оборотнями на
Сардинии и только в конце столкнуться с
упырем, который является секретарем папы
Римского и сам хотел бы стать Папой. Дуги
персонажей в этом случае будут иметь много
событий, которые могут стать поворотными
моментами для персонажей. Они могут
представлять собой серию более мелких,
совокупным эффектом которых является
большое изменение характера. К концу хроники
цели и чувства персонажа вполне могут быть
драматически и диаметрально противоположны
тем, какими они были в начале.
В то время как хроника как роман может
иметь много уровней целей и промежуточных
противников, у нее не обязательно есть
определенный конец. Это возможно, и такая
концовка снова свяжет концы с концами и
ответит на вопросы. Но это не всегда должно
быть так. Устранение одного главного врага
может привести к обнаружению другого, более
крупного врага, стоящего за ним. Кто отдавал
приказы упырю в Латеране? Или оставшиеся без
ответа вопросы могут привести к совершенно
новым хроникам, новым путям, ответвляющимся
от конца старых. Например, как только
кардинал—упырь побежден, среди его бумаг
обнаруживаются упоминания о
местонахождении самого Святого Грааля,
который, по слухам, спрятан в замке в
Шотландском нагорье.
И снова игра началась.
Пять Вопросов
Как только вы решите, будет ли сюжет
коротким рассказом или увлекательным
романом, вам все равно нужно собрать все это
воедино. Лучший способ сделать это — задать
себе пять классических вопросов журналистики:
кто, что, когда, где и почему. Ответьте на них (в
любом порядке, который вам нравится), и вы
быстро получите готовую к запуску хронику.
• Кто? Это главный антагонист вашей
хроники вместе со своими слугами. Чтобы найти
его, просматривайте книги, фильмы или даже
свою повседневную жизнь, пока не найдете
кого-то, вокруг кого вы хотели бы построить
историю. Используйте ключевые элементы его
личности, чтобы создать своего злодея и
выделить его из толпы. Он жадный?
Тщеславный? Жестокий? Обходительный
оператор? Вам не нужно составлять полное
досье. Скорее, выберите только те несколько
элементов, которые вам нужны, чтобы объяснить
его мотивы и выделить его из толпы.
Постарайтесь не попасть в ловушку “подсчета
вампиров недели”, сталкивая персонажей с
одним злодейским монстром за другим — через
некоторое время ваша хроника устареет. В
зависимости от объема вашей хроники (или если
это небольшая глава большой истории), “кто” в
данном случае может с таким же успехом быть
могущественным смертным или даже
деревенским пастухом.
• Что? Это то, что Хичкок назвал
“Макгаффином”, устройство, используемое для
того, чтобы дать повод для того, чтобы что-то
произошло, создать мотивацию. Что это
конкретно такое, почти несущественно, если это
вдохновляет злодея на приведение своего сюжета
в действие. Это может быть Святой Грааль,
любовь невинного, месть или книга, которая
открывает правду о ереси каинитов. Что бы это
ни было, это менее важно, чем конфликт,
который оно создает между персонажами.
Однако мы сказали: “почти несущественно”.
Хотя “что” в вашей хронике может быть почти
любым, подходящим для Мрачной средневековой
Европы, вам повезет больше мотивировать своих
игроков, если Макгаффин имеет какое-то
значение для их персонажей или личное
отношение к ним. Рыцарь Акры будет гораздо
более мотивирован, если “что” в этой истории —
меч Константина, а не просто еще одна кучка
богомилов. Однако, что бы вы ни выбрали,
убедитесь, что это то, чего логически хотели бы
ваш злодей и персонажи. Поступая иначе, вы
повредите приостановке недоверия, жизненно
важного для успешной хроники (еще одна
причина, по которой так важно знать своих
игроков и их персонажей).
• Почему? Ответ на этот вопрос объясняет
причины происходящего и причины участия
всех, как инквизиторов, так и персонажей
рассказчика. Ответить на этот вопрос не так
сложно, как можно было бы подумать, после того
как вы ответили на первые два вопроса. Почему
безумие и ересь вспыхнули, как чума, в
бретонской деревне? Потому что демоны
вторгаются в сны местных жителей, толкая их ко
греху. Недавняя смерть старого священника
была не сердечным приступом, а убийством.
Младший священник, который отравил его и
занял его место, осквернил алтарь своим
присутствием, открыв путь приспешникам Ада.
Почему персонажи существуют для того, чтобы
все исправить? На карту поставлены души
прихожан, и они должны определить причину:
простая ересь или что-то гораздо худшее?
Потратьте время на то, чтобы подумать о том,
“почему”, потому что ответ будет лежать в основе
вашей истории. Хороший ответ даст вам
хорошую хронику, в которой игроки будут с
нетерпением участвовать. С другой стороны,
слабая причина, будь то просто “приказ сверху”
или вампир, являющийся “противным ради
противного”, вполне может привести к тому, что
ваши персонажи откажутся от миссии как “не
стоящей риска”. Или, что еще хуже, они будут
следовать вашему сюжету, но игроки просто мне
будет все равно. Немногие вещи так болезненны
для Рассказчика, как апатичные игроки.
Где и когда — это вопросы, на которые вы
ответили при принятии решения о масштабах
195
хроники. Выберите местную хронику или
хронику с большим размахом, и независимо от
того, охватывает ли она короткий период
времени или гораздо больше. Хотя ответы,
которые вы даете на три вышеприведенных
вопроса, могут быть одинаковыми в каждом
конкретном случае, разные ответы на “где” и
“когда” существенно повлияют на восприятие
вашей истории.
Структуры
Вам нужно принять несколько последних
решений при отмене подписания вашей
хроники. Насколько жестко она будет
структурирована? Будет ли он следовать по
четко определенному пути к своей цели, или у
персонажей будет выбор маршрутов, чтобы
добраться туда? В следующих нескольких
параграфах мы обсудим два основных типа,
гибрид и конструктивные особенности, важные
для каждого из них.
Режиссерская хроника
Ранее мы предупреждали вас, чтобы вы
оставляли своим игрокам “простор для маневра”,
чтобы не ограничивать их возможности слишком
сильно, чтобы они не чувствовали себя
марионетками. Однако есть способ создать более
насыщенную сюжетную хронику, которая
по—прежнему заставляет игроков чувствовать,
что их персонажи оказывают некоторое влияние
на мир. Это предполагает использование
цепочки предопределенных событий, вещей,
которые произойдут независимо от действий
персонажей. При правильном использовании у
него есть то преимущество, что у игроков
создается впечатление, что мир хроники
движется сам по себе. Это усиливает идею о том,
что у персонажей-Рассказчиков есть
собственные мотивы и желания, и они не просто
сидят без дела, ожидая действий инквизиторов,
тем самым усиливая ощущение опасности,
позволяя Рассказчику ускорять темп по мере
необходимости. Используемая таким образом,
срежиссированная хроника усиливает глубину и
правдоподобность истории. Игроки сохраняют
свое чувство влияния, используя информацию,
полученную в каждой сцене, чтобы собрать
воедино то, что нужно сделать, чтобы победить
антагониста в конце.
Опасность в том, что вы делаете это плохо.
Помните, что часть радости от игры в
рассказывание историй — это острые ощущения
от ощущения значимости и центра истории.
События разворачиваются слишком жестко, и
вместо этого у игроков останется ощущение, что
действия их персонажей не имеют значения. Вы,
как Рассказчик, должны быть готовы
пересмотреть или полностью отказаться от своих
планов, если игроки начнут с энтузиазмом и
активно участвовать в разработке хроники.
Много Дорог, Один Рим
Другой метод — это подход “многих дорог”,
при котором каждая сцена содержит
информацию или подсказки, указывающие на
следующую сцену. Такой дизайн больше
подходит для детективных или вдумчивых
хроник, в которых персонажи проводят время,
исследуя, исследуя и разговаривая больше, чем
сражаясь — хотя ничто не мешает найти ключ к
разгадке среди пепла сожженного еретика.
Структура “многих дорог” имеет
преимущества как для игроков, так и для
Рассказчика. Рассказчик может использовать
свою гибкость, чтобы оставить несколько путей
для того, чтобы одна и та же подсказка дошла до
персонажей. Если они упустят это в какой-то
момент, они могут получить ту же информацию с
помощью аналогичной или даже той же
подсказки, заложенной в другом месте.
Представьте это как паутину со всеми
перекрещивающимися нитями, ведущими к
зверю в центре. Например, если в "хронике"
персонажам нужно указать на колдовской культ
как источник серии убийств в Париже, у
Рассказчика есть несколько вариантов.
Возможно, они задают контакту все
неправильные вопросы или даже умудряются
каким-то образом убить его, прежде чем он
сможет передать подсказку (таким образом,
игроки могут быть очень изобретательны).
Рассказчик все еще может передавать
информацию другими способами: другим
контактом, тонкими подсказками, оставленными
в произведениях искусства в городском
университете, или даже видениями, посланными
Сестре Святого Иоанна. Сделанное ловким
касанием, игроки никогда не узнают, что вы
ведете их к желаемой цели.
Для игроков этот прием сохраняет их чувство
свободы и значимости для истории. Позволяя им
выбирать свой путь, они задают темп и
проверяют свои способности. Однако есть и
обратная сторона. Если Рассказчик
действительно невнимателен или подсказки
слишком тупы, игроки могут замешкаться и
заблудиться, зайдя в тупик. В конце концов они
потеряют интерес, разочарованные тем, что не
добились никакого прогресса. Другая проблема
возникает из-за того, что подсказки или ссылки
слишком упрощаются: если каждое умирающее
высказывание — это неоновая вывеска,
мигающая “иди сюда”, преимущества метода
“много дорог” теряются. Игроки почувствуют, что
их ведут по садовой дорожке, не имея реального
выбора. Вместо этого дайте им одну-две
головоломки, головоломку, над которой можно
поразмыслить и поразмышлять. Их выбор даст
вам места для установки дополнительных
подсказок, которые помогут им собрать кусочки
воедино. Другими словами, делайте это просто,
но не слишком просто.
196
Комбинированные Методы
Наилучший подход заключается в сочетании
хороших элементов обоих, используя каждый из
них при необходимости. Ограничьте заранее
запланированные события решающими,
драматическими моментами и используйте
технику “Много дорог”, чтобы дать игрокам
несколько способов добраться до этих событий.
Это по-прежнему представляет мир, в котором
события могут происходить вне контроля
игроков, сохраняя ощущение правдоподобия. В
то же время у игроков все еще есть чувство
контроля и свободы — даже если Рассказчик
заранее спланировал конец.
Рассказываем историю
Наконец-то вы закончили оформление своей
хроники. Выбрав тему и настроение,
определившись с масштабом и структурой, а
также предварительно поговорив со своими
игроками, вы готовы к работе. У антагонистов
есть свои мотивы, у персонажей — свои
причины быть там, и Макгаффин поставлен на
место.
В конце концов, вы все еще находитесь в
середине. Нам еще предстоит рассказать эту
историю. В этом разделе обсуждаются некоторые
аспекты фактического прохождения Dark Ages:
Inquisitor и даются советы по тому, как сделать
ваши сеансы успешными.
Прелюдии
Инквизиторы не появляются из ниоткуда,
полностью сформированные и готовые
сражаться с демонами. Люди, даже
инквизиторы, являются продуктом своего
прошлого — их опыт формирует убеждения,
надежды и личные качества, которыми они
обладают на момент написания хроники. Чтобы
лучше понять персонажа, откуда он взялся и
куда может направиться, первая игровая сессия
для каждого игрока должна быть так называемой
“прелюдией”.
Прелюдия — это более интересный способ
создать прошлое персонажа. Пока достаточно
заявить: “Бруно из Гамбурга — Красный Брат.
Его ранняя жизнь оставила его болезненным, и
он стремится к запретным знаниям, чтобы
укрепить себя, а также сразиться с
приспешниками Ада. Его личный грех —
гордыня”, гораздо приятнее кратко
воспроизвести раннюю жизнь Бруно. Конечным
результатом станет персонаж, гораздо более
полно проработанный, и это может даже
привести к изменениям в первоначальной
концепции.
Сессия вопросов и ответов — один из хороших
способов разыграть прелюдию. После того, как
Рассказчица просмотрела список персонажей и
ознакомилась с концепцией персонажа, она
задает вопросы, чтобы поставить игрока перед
выбором. Ответы объясняют, как персонаж стал
тем, кем и где он находится “сегодня”. Темп
может быть медленным и интерактивным, что
позволяет обсуждать и исследовать элементы,
которые интересуют либо игрока, либо
Рассказчика. С другой стороны, с ним можно
обращаться как с вмешательством,
выполняемым в быстром темпе, что дает игроку
мало времени на раздумья. Это подтверждает
идею о том, что первая реакция часто бывает
самой честной и, возможно, может привести к
неожиданным результатам. Какой бы метод вы
ни выбрали, используйте его для всех игроков,
чтобы гарантировать справедливость.
Поощряйте игроков записывать любые важные
детали о своих персонажах, особенно если вы
используете метод прелюдий “горячего места” —
потеря хорошего сюжетного крючка из-за того,
что и игрок, и Рассказчик забыли анекдот,
рассказанный во время прелюдии, расстраивает.
Иногда во время прелюдии вам может
понадобиться остановиться, чтобы разыграть
сцену в некоторых деталях. Возможно, это
символизирует травмирующий момент в жизни
инквизитора: например, потерю матери или
первый ужасный контакт со
сверхъестественным. Если игрок заявила, что ее
персонаж был подставлен коварным младшим
братом, которому затем удалось лишить его
наследства, вы можете разыграть сцену, в
которой отец и сыновья противостоят друг другу.
Конец предопределен: от персонажа отреклись и
отправили в Церковь, где он позже был принят в
Инквизицию. Но эмоции, возникающие при
воспроизведении этой сцены, сделают
персонажа гораздо более ярким, поскольку они
живут в памяти.
Один из ключевых моментов в прелюдии,
который, безусловно, следует разыграть, — это
то, как персонаж присоединился к теневой
инквизиции. Это один из самых важных
моментов в жизни персонажа. Был ли этот
персонаж уже инквизитором, возможно,
доминиканцем, работавшим против катаров на
юге Франции? Как его завербовали? Пережил ли
он какое—то столкновение с силами Ада и попал
в поле зрения одного из орденов? Видел ли
персонаж хотя бы демоническое существо?
Хотя большинство прелюдий разыгрывается
один на один между Рассказчиком и игроком, по
крайней мере, нет причин не привлекать других
игроков к ролевым сценам. Поскольку
рассказывание историй — это совместное
занятие, участие других игроков открывает
дополнительные перспективы и дает им
возможность чем-то заняться в ожидании
собственной прелюдии. До тех пор, пока сами
игроки являются зрелыми и могут справиться с
обширными знаниями о других персонажах (и
зная, что другие обладают такими же знаниями о
своих собственных), групповое участие в
197
прелюдии может быть таким же
запоминающимся, как и сама хроника.
Драматическая Расхаживание
Во время самого сеанса Рассказчику нужно
следить за темпом — насколько быстро все
происходит. Если игра продвигается слишком
медленно, внимание игроков будет рассеиваться,
поскольку они теряют интерес. Если это
произойдет слишком быстро, и они либо
потеряют след сюжета, либо подумают, что их
обманывают. С практикой вы сможете развить
чувствительность, необходимую для
поддержания правильного темпа сеанса.
Имейте в виду, что все вещи в хронике или
сцене — встречи, события или даже деяния Бога
— должно послужить продвижению истории
вперед к ее кульминации. Все, что этого не
делает, отвлекает внимание, отвлекает от
чувства ужаса, которое вы пытаетесь создать, и
ослабляет вовлеченность игроков. Даже если вы
самый бесстрастный рассказчик в мире,
используйте тон своего голоса, свои описания и
свои ролевые игры, чтобы создать напряжение,
используя его как силу, побуждающую игроков к
кульминации.
Но темп, который неуклонно и неумолимо
приближается к грандиозному финалу, не может
выдержать сам себя, за исключением самых
коротких хроник. Игрокам нужно немного
расслабиться, отдышаться. Лучший способ
использовать напряжение и темп в вашей
хронике — позаимствовать шаблон из
популярной литературы и фильмов: Напряжение,
кризис, расслабление. Око Бога наблюдало за
деятельностью определенного склада в Мюнхене,
принадлежащего агентам принца Вентру.
Заметив приоткрытую дверь, он исследует ее и
обнаруживает убитого надсмотрщика-упыря, его
кровь все еще свежа и дымится на каменных
плитах. Возможно, убийца все еще где-то
поблизости. Пока персонаж занимается
расследованием, он слышит поблизости шаги.
Напряжение нарастает по мере того, как каждый
преследует другого, пока убийца не прыгает с
чердака, оскалив когти и клыки — кризис. В
любом случае битва заканчивается смертью или
бегством, напряжение спадает, и игрок может
расслабиться... на мгновение.
Этот вид драматического темпа похож на
рафтинг по белой воде: путешествуя по реке,
волнение нарастает по мере того, как вы
направляетесь к порогам, достигая крещендо
непосредственно перед входом в них. Затем
следует несколько мгновений выброса
адреналина и даже ужаса, а затем снова покой,
когда вы достигаете спокойных вод. Этот шаблон
может служить для определения темпа одной
сцены, как в приведенном выше примере, или
целой хроники. Повторяющийся цикл
напряжения— кризиса-расслабления, каждый
пик которого немного выше предыдущего, а
каждый период расслабления немного короче,
может создать ритм, который поможет вам
создать волнение, которое вы хотите увидеть в
финале.
Продвижение персонажа и
интерлюдии
С точки зрения игрока, развитие его
персонажа — один из самых интересных
аспектов участия в хронике. Вести эту
воображаемую персону от прелюдии к ее (как мы
надеемся) славному концу — это все равно что
наблюдать за развитием своего ребенка. В игру
вступают гордость, возбуждение, любовь, страх,
разочарование и даже гнев.
Глава четвертая показала вам механику
продвижения персонажа. Ваша задача как
Рассказчика состоит в том, чтобы взять эти
механики и вплести их в историю. Вы должны
сделать это таким образом, чтобы подчеркнуть
центральную тему хроники: персонажей и их
роль в мрачном средневековом мире. Сделанная
хорошо, механика отойдет на второй план, а
процесс развития персонажа внесет свой вклад в
глубину самой хроники. В этом разделе вы
найдете советы о том, как это сделать.
Одним из удобных инструментов в наборе
Рассказчика является концепция простоя. Время
простоя включает в себя те моменты между
эпизодами хроники, когда персонажи не
занимаются чем—то активным, связанным с
основной историей. Она включает в себя те
действия, которые персонаж выполнял бы, когда
не “по делу”. Мурнау может заниматься
семейными делами, Рыцарь Акры может
вступить в период размышлений и уединения, а
Око Бога может захотеть продолжить
исследования, которые еще не принесли плодов.
Действия в режиме реального времени помогают
сохранить иллюзию того, что персонажи живут в
мире, который движется вокруг них и
существует вне событий хроники. Помните
также, что, поскольку персонаж может безопасно
развивать Способности только во время простоя,
становится важным дать персонажам некоторое
время передышки между историями.
Как инструмент рассказчика, время простоя
— это возможность изучить развитие
персонажей и сделать его чем-то большим, чем
просто добавить еще одну точку или записать
новое Благословение. Рассказчица может
воспользоваться временем простоя, запустив
своего рода прелюдию — назовем ее
интерлюдией, — в которой она и игрок
разыгрывают прогресс персонажа. В хрониках, в
которых Рассказчик решает, какое
Благословение или Проклятие получит персонаж,
интерлюдия позволяет игроку обнаружить, как
изменился его персонаж, и реагировать на это
более искренне.
198
Например, сестра Агнета из ордена сестер
Святого Иоанна на короткое время удалилась в
монастырь близ Йорка, чтобы поразмыслить над
своим недавним опытом и помолиться о Божьей
милости. Ее игрок говорит Рассказчице, что она
решила искать новое Благословение, а не
увеличивать Превосходящую Добродетель. Она
тратит необходимые Убеждение, и Рассказчик
велит ей пройти в другую комнату, где они
разыграют открытие сестрой Агнетой своего
нового Благословения. Она рассказывает игроку,
что однажды поздно вечером Агнета идет по
дороге в монастырь, возвращаясь с дежурства в
приюте для прокаженных. На особенно
изолированном участке с ней сталкивается
охотящийся оборотень. Независимо от того,
останется Агнета или сбежит, Рассказчик уже
решил, что зверь поймает ее и попытается убить.
Во время ведения конфликта, когда он в первый
раз ранит монахиню, оборотень воет в агонии от
прикосновения ее крови и в страхе убегает.
Затем Рассказчик сообщает игроку, что у сестры
Агнеты теперь есть Сангвинический Гимн
Орисон, и спрашивает ее, как ее персонаж
реагирует на это осознание. Опыт интерлюдии
сделал сестру Агнету гораздо более развитым
персонажем, чем она была бы в противном
случае.
Рассказчик может использовать технику
интерлюдии, чтобы изучить все изменения,
происходящие с персонажем: присуждение
Осуждения может означать, что персонаж стал
Черствым и уязвимым для своих Импульсов.
Рассказчик может использовать интерлюдию,
чтобы дать игроку возможность впервые
ощутить новые чувства персонажа перед
следующими основными событиями хроники.
Она может сделать то же самое с новыми
Проклятиями, усиленными Добродетелями и
растущим (или ослабевающим) Благочестием.
Рассказчик может провести интерлюдию в
отдельный вечер в сеансе один на один с
игроком, или она может даже воспользоваться
Интернетом, чтобы провести ее по электронной
почте или в чате, чтобы не отнимать время,
когда труппа собирается в целом. Как бы то ни
было, перерыв в работе — это удобное средство
для превращения чисто механического процесса
в яркую часть истории.
Предлагаемые
Хроники
Чтобы помочь вам начать работу в качестве
рассказчика "Темные века: Инквизитор", мы
подготовили несколько набросков хроники,
которые помогут вам проявить свои творческие
способности. В каждом также обсуждается тема
и настроение, типы персонажей, наиболее
подходящие для него, и как вовлечь персонажей.
Это ни в коем случае не единственные истории,
которые можно рассказать о тайной инквизиции
и ее людях, но они служат примерами. Если вы
захотите вести эти хроники, вы можете легко
дополнить их деталями, соответствующими
вашему собственному видению.
Большая Любовь
Обзор: Действие этой хроники
разворачивается в деревне Санта-Аманда и ее
окрестностях. Деревня расположена в благословение наполнило ее рвением Святого
альпийской долине высоко в горах между
Италией и Далмацией, недалеко от маршрута,
которым в древние времена пользовались
захватчики. Сербский цимисхий, воевода
Радован Иствич, хочет захватить деревню и ее
церковь, чтобы отомстить любовнику, который
предал его столетия назад. Он загнан в тупик
верой местного священника и чувствует, что
священник мешает ему достичь своей цели и
поэтому должен быть удален. Эта хроника
разворачивается в недели, предшествующие
Рождеству.
Темы: Любовь превратилась в ненависть.
Любовь, посвященная высшей цели.
Саморазрушение, присущее желанию отомстить.
Вера против православия. Самопожертвование.
Настроения: Дурные предчувствия,
нарастающее чувство угрозы и изоляции,
поскольку деревня отрезана от мира снежными
бурями. Это можно подчеркнуть по контрасту с
праздничными приготовлениями жителей
деревни к Рождеству.
Предыстория: В конце четвертого века, когда
Феодосий правил в Риме, а епископ Сент-Амброз
проповедовал в Милане, немецкий арианин
Вентру по имени Ульфила познакомился и
влюбился в карпократского военачальника
Цимисхи Радована Иствича. Как и почти все
человеческие эмоции, на которых играли
каиниты, это была извращенная насмешка над
настоящей любовью. И все же это продолжалось
много лет, пока Ульфила помогала своему
возлюбленному строить его владения во
внутренних районах тогдашней Паннонии.
Планы Радована в конечном итоге вступили в
конфликт с готскими лордами Вентру, одним из
которых был отец Ульфилы. В высшей степени
самонадеянный, Цимисхий ведет своих слуг и
боевых упырей шляхты в бой, но в разгар его
предает сама Ульфила. Она заключила сделку со
своим отцом, желая сама править как воевода, а
не как супруга Радована. Радована закололи и
оставили на солнце. Без ведома своего предателя
верный упырь нашел своего хозяина Радована и
утащил его в безопасную пещеру. Но ущерб и
потрясение для Радована были велики, и он впал
в многовековое оцепенение.
Самой Ульфиле недолго пришлось
наслаждаться своими новыми владениями, так
как она сама была предана — своим
собственным отцом, не меньше. Подвергнутая
199
кровавой охоте и вынужденная бежать, Ульфила
вела жалкое существование, пока не оказалась
близ Равенны, где услышала проповедь
христианского святого перед толпой
необращенных язычников. Его слова тронули ее
так, как никто никогда не трогал ее ни в жизни,
ни в потустороннем мире, и на следующую ночь
она открылась ему и попросила у него прощения.
Отнюдь не отшатнувшись в страхе, святой
человек благословил ее и переименовал в Аманду,
“любимую”. Хотя она оставалась арианкой, его
Духа, и он отправил ее в путь, поручив
проповедовать Слово Божье и творить добрые
дела, пока Господь не сочтет нужным освободить
ее.
Ересь
Ересь играет важную роль в предыстории
этой истории, поскольку два ключевых
действующих лица в драме являются
приверженцами древних ересей. Здесь
представлены краткие объяснения каждого из
них; Рассказчики, желающие получить больше
информации, ссылаются на каинитовскую ересь.
• Арианство: Разработанное диаконом Арием в
Египте в начале четвертого века нашей эры,
арианство учило, что Бог совершенен, вечен и
неизменен. Чтобы Иисус был его сыном, он
должен был сам быть неизменяемым — и все же
Библия повествует, что Он рос и менялся.
Следовательно, Он мог быть не Воплощенным
Богом, а каким-то низшим существом или
меньшим богом. Будучи подавленным
христианской церковью в Римской империи,
арианство привлекало немецких захватчиков,
потому что в нем чувствовался политеизм, и
поэтому оно было более приемлемым для бывших
язычников, которых просили принять новую
веру. Ко времени “Великой любви” арианство
вымерло.
• Карпократианство и ересь каинитов:
Возникшая во втором веке нашей эры, эта
двуединая ересь учила, что материальный мир
был злом, а Бог Ветхого Завета был злым
существом по имени “Иалдаваоф”, врагом
истинного Бога, бога духовного мира. Особым
вкладом Карпократа была идея о том, что только
нарушив все законы Ветхого Завета и
продемонстрировав превосходство над
физическим миром, человек может вырваться из
материальной тюрьмы и воссоединиться с
чистотой Бога. Убийство, каннибализм, вызов
демонов и другие грехи были частью их
ритуалов. Их порочность привлекала
цимисхийцев, некоторые из которых являлись
Карпократу и его последователям как “ангелы
Божьи”, чтобы вести их по пути к просветлению.
Отсюда для некоторых из этих вампиров был
лишь небольшой шаг, чтобы самим стать
объектами поклонения смертных еретиков,
которые были убеждены, что каиниты были
духовными существами, приносящими спасение
— сердцем каинитовской ереси.
Ульфила, ныне Аманда, таким образом,
скиталась по Италии и Провансу, чтобы
проповедовать Слово как кающаяся грешница. В
конце концов, она приехала в деревню в горах за
Венецией, которой угрожали демоны. Она спасла
жителей деревни и поселилась среди них как
святая монахиня, живя в гроте на близлежащих
холмах. Питаясь кровью животных, она стала
известна тем, что творила чудеса. Шли годы, она
устала и впала в оцепенение, в котором
пребывает и по сей день. Со временем жители
деревни построили церковь в ее честь, а когда
она была канонизирована в девятом веке,
изменили название деревни и перенесли ее
останки в церковные склепы. С тех пор деревня
часто процветала благодаря пожертвованиям
паломников и тому, что они считают
заступничеством своего святого перед Богом. (На
самом деле она выходит из оцепенения, чтобы
оказать мирное, защитное влияние на долину.
Иногда это было эффективно в отвлечении угроз,
что помогает подпитывать легенду о святом.)
Радован очнулся от своего собственного
оцепенения вскоре после падения
Константинополя, его единственной мыслью
было отомстить тому, кто его предал. Но мир
сильно изменился за более чем 800 лет, и ему
потребовалось время, чтобы
переориентироваться. Он не мог создать новую
базу власти на территории, которая теперь
называлась Сербией, потому что там у него были
враги, которые без колебаний уничтожили бы его
(на этот раз должным образом). Опираясь на
свой опыт общения с карпократианами
столетиями ранее, Радован представлялся
доверчивым крестьянам ангелом Божьим и
сделал из некоторых упырей. С этой небольшой
группой фанатично преданных слуг он искал
Ульфилу и, наконец, выследил ее до деревни
Санта-Аманда. Хотя он слышал истории о ее
обращении, он не верил им, его циничная натура
не могла принять идею искупления. Должно
быть, она поступила так же, как и он, обманув
жителей деревни давным-давно, заставив их
поверить в то, что она богиня.
Его цель — захватить ее останки, вывести ее
из оцепенения, а затем совершить над ней
Амарант в качестве окончательной мести.
Однако его расстраивает аура веры в деревне и,
особенно, в церкви, под которой она похоронена.
Это ослабляет его и не дает ему войти в саму
церковь. Он предполагает, что это заслуга
священника, падре Оттавио, благочестивого
молодого человека. Таким образом, его план
состоит в том, чтобы ослабить веру Оттавио
через искушения и сомнения, а когда эта вера
будет сломлена, убить жителей деревни и
отомстить. Если ему ничто не помешает, он
добьется успеха и осуществит свои планы на
200
алтаре самой церкви в полночь, когда Сочельник
станет днем Рождества.
Персонажи-рассказчики: Ульфила/Святая
Аманда, Вентру в 6-м поколении. Радован
Иштвич, цимисхий в 6-м поколении. Падре
Оттавио, священник церкви Святой Аманды и
смертный с одной каплей Веры. Чувствительный
человек, он попал под влияние духа святой
Аманды и бессознательно принимает ее
арианство. Илиана, распутная деревенская
девушка, соблазненная Радованом и обвиненная
в развращении падре Оттавио — и
инквизиторов, как только они прибудут.
Арнульфо, крупнейший землевладелец в деревне,
которого Радован обратил в свою веру и начал
проповедовать “новый культ”, который вытеснит
коррумпированную церковь. Различные жители
деревни Санта-Аманда и последователи
Радована будут копьеносцами, жертвами и
напуганными толпами.
Вовлечение персонажей: Как инквизиторы,
персонажи обвиняются в расследовании ереси и
защите доктрины, хотя теневая инквизиция
обычно оставляет мирскую ересь Святой
канцелярии. Хотя их начальство могло бы просто
сообщить им о сообщении о “демонах” в районе
Санта-Аманды, это было бы очевидно и
неприятно. Более интересным было бы сделать
так, чтобы это выглядело как более приземленное
расследование, не связанное со
сверхъестественным (что должно подсказать
персонажам, что что-то не так): Контакты
инквизиторов в Святой канцелярии получили
сообщения о том, что викарий Санта-Аманды
проповедовал в Сермонсе, что Спаситель
уступает Бога за то, что он был сотворен, а не
был одним и тем же. Это звучит подозрительно
похоже на давно осужденную арианскую ересь.
Посланные для расследования и, при
необходимости, принятия корректирующих мер,
они вместо этого обнаруживают ужасные
события, которые указывают на гораздо худшую
угрозу, исходящую от Радована. У них также
может быть более личная связь, возможно, они
пришли из долины или у них там родственники.
Персонажи всех орденов имеют свое
применение в этой хронике. Рыцари Акры и
Красные Братья предоставят необходимую силу
и тайные знания, если Радован нанесет
яростный удар, либо через своих приспешников,
либо лично. Мурнау сыграет решающую роль в
раскрытии гнили коррупции в городе, хотя он
может оказаться объектом небольшого числа
последователей. Сестры Святого Иоанна могут
получить видение истинной природы проблемы,
возможно, даже от самой святой Аманды, в то
время как Глаза Бога могут раскрыть отношения
Арнульфо с Цимисхием.
Повествование: Эта хроника может быть
рассказана либо как направленная история с
заранее определенными событиями, либо в стиле
“Многих путей”, позволяя инквизиторам
исследовать и находить свой собственный путь.
Комбинация работает лучше всего, когда
инквизиторы раскрывают растущую коррупцию
в деревне, одновременно расследуя дело падре
Оттавио. Намеки в старых церковных записях и
древних фресках указывают на истинную
природу святой Аманды и ее противостояние
еретикам-каинитам, возможно, даже заставляя
игроков поверить, что ее возрождение может
быть единственным способом победить Радован.
Используйте предопределенные события,
чтобы ускорить темп и усилить напряжение
всякий раз, когда игрокам кажется, что они
теряют нить сюжета. Возможности включают
снежную бурю, которая изолирует долину от
внешнего мира (и посторонней помощи);
попытка соблазнения Илианой, которая, если она
потерпит неудачу, приведет к публичному
обвинению в изнасиловании одного или
нескольких персонажей; накачивание
наркотиками и взятие падре Оттавио Арнульфо
на церемонию поклонения черным, где его вера
будет подвергнута нападению; и разъяренная,
напуганная толпа, с которой персонажам
придется обращаться деликатно, если они не
хотят настроить город против Церкви.
Решения: Здесь возможны бесчисленные
концовки. В идеале инквизиторы должны спасти
деревню и разрушить планы Радована.
Возможно, самый драматичный финал будет
связан с последним сражением в церкви в канун
Рождества, когда инквизиторы и те немногие
жители деревни, которые остались верными,
выстояли против последнего нападения
Радована, его упырей и развращенных горожан.
Отчаянная авантюра, иллюстрирующая тему
высшей любви и самопожертвования, приведет к
тому, что инквизитор использует свою кровь,
чтобы оживить святую Аманду (при условии, что
они узнают правду о ней), возможно, ценой
собственной жизни. Сильная в своей вере,
возрожденная святая-каинитка без особых
проблем избавилась бы от своего бывшего
любовника. Как и во всех концовках, которые
являются лишь замаскированным началом,
игрокам придется иметь дело с последствиями
для их персонажей осознания того, что вампир
также может быть благосклонен к Богу.
Страдают дети
Обзор: Более чем через 20 лет после
катастрофического “Детского крестового похода”
нищенствующие странники объявляют еще один
“крестовый поход невинных, чтобы освободить
Иерусалим от язычников”. Имея при себе
поддельные, но выглядящие подлинными
доверенности и подтверждение греха, эти
вербовщики путешествуют по проселочным
дорогам Прованса и Савойи в поисках
родителей, жаждущих увидеть своих детей на
Небесах (где их больше не нужно будет кормить).
Исследуя письма и судьбу уже исчезнувших
детей, инквизиторы обнаруживают культ
201
инферналистов, который развратил церковь в
Генуе. Они также могут оказаться невольными
союзниками Ласомбры, чье влияние на портовый
город находится под угрозой.
Темы: Развращение невинности. Тщеславие и
жадность.
Настроения: Беспокойство. Страх за других.
Давление, чтобы спасти невинных от ужасной
участи.
Предыстория: В 1212 году пара молодых
людей собрала тысячи детей, чтобы повести их в
крестовый поход за освобождением Святой
Земли. Крестовый поход привлек тысячи
наивных верующих со всей Франции и Италии.
Этот Детский крестовый поход в конце концов
достиг порта Бриндизи, где торговцы продали
несколько детей в рабство мусульманам, в то
время как многие другие умерли от голода и
истощения. Аналогичные распродажи имели
место в Марселе и Генуе, и слухи в инквизиции
говорят о том, что за ними стояли вампиры. (Они
отчасти правы. В то время как Равнос стоял за
многими из тех, кого продали в рабство, другие
были захвачены сетитами и Баали для ужасных
ритуалов, известных только им.)
Теперь шабаш дьяволиц во главе с
сицилийцем по имени Ринальди хочет провести
великий призыв демона. Ритуал требует
большого количества детей, некоторые из
которых должны быть принесены в жертву, в то
время как те, кому не повезло, должны быть
принесены в жертву демону по его прибытии.
Ринальди надеется, что демон будет настолько
доволен жертвой, что дарует колдуну магическую
силу, достаточную для того, чтобы
контролировать лидеров Генуи и править из
тени. Собрать необходимое ему количество детей
было бы слишком опасно, если бы он купил их на
черном рынке или просто похитил — генуэзские
власти наверняка раздавили бы его, как жука
под колесом телеги. Еще одна угроза его планам
исходит от могущественной семьи торговцев
д'Агостино, у которой, как обнаружил Ринальди,
есть несколько вампиров Ласомбра и упырей
среди ее родственников. Даже если бы он
избежал внимания генуэзского правительства,
обнаружение д'Агостино стало бы катастрофой.
Нуждаясь в прикрытии, чтобы скрыть свои
действия до тех пор, пока не наступит его час, он
загорелся идеей еще одного детского крестового
похода. Было легко завоевать лояльность
секретаря архиепископа, человека, жаждущего
власти и недовольного тем, что его пропустили
для продвижения по службе. Ему было еще
проще, по приказу Ринальди, сыграть на
растущем маразме самого архиепископа, чтобы
убедить его в существовании папского приказа о
новом крестовом походе. План Ринальди состоит
в том, чтобы наводнить Геную бездомными
детьми. Он рассчитывает на жадность
д'Агостино и их торговых союзников, чтобы
предоставить им корабли для Крестового похода
— корабли, которые вместо этого доставят их
груз в Тунис и Александрию для продажи. Из
этой массы беглецов он выберет наиболее
перспективных для использования в качестве
жертвоприношений. Ограничивая посланников
архиепископа пределами Генуи и близлежащего
Прованса, он надеется предотвратить
расследование из Рима до того, как получит то,
что ему нужно. Чтобы отвлечь внимание от себя,
он подбросит доказательства причастности
д'Агостино в надежде, что конфликт с Церковью
ослабит их.
Персонажи рассказчика: Ринальди,
сопровождаемый Инферналист. У него есть
демонический фамильяр малой силы в качестве
телохранителя и волшебная палочка, которая
позволяет ему причинять жертве мучительную
боль. Два или три других дьявола, его
помощники и маги малой силы. (см. Темные
века: Вампир, стр. 296) Тибальт д'Алесси,
секретарь архиепископа. Он подписал клятву на
крови демоническим хозяевам Ринальди и
продал свою душу Аду, потому что сицилиец
пообещал ему, что он станет преемником
архиепископа. Он обладает магической силой,
равной силе одного из помощников Ринальди.
Архиепископ Аугусто Моро, коррумпированный
человек, впадающий в маразм. Ринальди
предоставил Тибальту средства для
удовлетворения каждой мелкой похоти
архиепископа, тем самым обеспечив
сотрудничество старого дурака. Роберто
д'Агостино, Ласомбра в 7—м поколении, принц
Генуи и титульный глава семьи д'Агостино,
работающий в Генуе в то время, когда матриарх
Мария находится в Акко. Наивный, неопытный и
соблазненный деньгами, которые можно
заработать, продавая детей, он не видит
ловушки, в которую он заводит семью. Разные
неграмотные нищие с поддельными письмами.
Невинные дети со слепой верой в то, что
Провидение защитит их.
Вовлечение персонажей: Персонажи могут
попасть в хронику любым количеством способов.
Принц Марселя, Сент-Реджис (см. "Европа
темных веков"), был обманут каинитами Равноса,
впал в искушение и сильно согрешил во время
Крестового похода детей, убив много детей и
превратив других в упырей. Теперь, услышав
слухи об очередном крестовом походе и детях,
которые покинули свои деревни, чтобы
отправиться в Геную, он опасается, что за этим
стоят те же сибариты, которые обманули его
раньше. Хотя он не может иметь дело с
инквизиторами напрямую, он идет Дорогой
Небес и также не может игнорировать это. Он
использует свои связи среди монахов аббатства
Святого Виктора, чтобы распространять слухи о
дьявольщине в Генуе, надеясь таким образом
привлечь инквизиторов.
Другая возможность заключается в том, что
сами инквизиторы находятся в этом районе,
возвращаясь издалека после расследования
202
несвязанных событий. Странствующий святой
человек приезжает в город, в котором они
находятся, и начинает проповедовать новый
крестовый поход. Когда инквизиторы хотят
увидеть доказательства, им показывают
документы, которые они могут с трудом
установить как подделки. Но набор уже идет в
течение некоторого времени, и дети уехали в
Геную. Зная о том, что произошло раньше, они
спешат в порт, чтобы спасти тех, кого смогут.
Эта хроника лучше всего подходит для
орденов, склонных к действию и прямому
расследованию: Рыцари Акры, Мурнау и Окули
Деи. Феодосийцы будут незаменимы, чтобы
справиться с колдовством Ринальди. Сестры
Святого Иоанна могут быть малопригодны на
раннем этапе, но вполне могут оказаться
незаменимыми в охоте за ковеном.
Повествование: “Страдайте дети” — это
хроника “паутины подсказок”, в которой герои
проводят время, разбираясь в сложностях
генуэзской политики — смертных и каинитов —
чтобы выяснить, кто санкционировал
фальшивые призывы к крестовому походу и что
случилось с пропавшими детьми. Будет много
возможностей для политических ролевых игр,
если, как и должно быть, инквизиторы допросят
архиепископа. Разоблачение Тибальта может
даже означать битву во дворце архиепископа с
войсками его превосходительства. От Тибальта,
будь то через ролевую игру, пытки или бой, одна
нить приведет к д'Агостино, нить, подброшенная
Ринальди, чтобы отвлечь инквизиторов.
Используя свои законные прикрытия (они не
настолько глупы, чтобы подпускать
инквизиторов к своим упырям или каинитам),
они покажут, что они законные бизнесмены. У
“крестоносцев” есть свои корабли, оплаченные
архиепископом и пожертвованиями
благочестивых, и они отправляются в путь в
полном порядке. То, что произойдет после их
отплытия, не касается Дома д'Агостино.
Расследования на улицах и в доках дают
примерно ту же информацию. Кроме того,
расспросы самих детей-крестоносцев показали,
что некоторые из них пропали без вести после
прибытия в Геную.
Хотя событий, придуманных рассказчиком,
здесь меньше, чем в “Большей любви”, они
занимают свое место по мере приближения
хроники к кульминации. Генуэзская политика
изменчива, и Ринальди воспользуется этим в
своих интересах, чтобы расстроить
инквизиторов. Возможно, после первой встречи с
архиепископом Тибальт организует
“антиклерикальный” бунт, в результате которого
инквизиторы оказываются в бегах или просто
получают ранения. Одно определенное событие
происходит после того, как (и если) Тибальт будет
найден, и игроки узнают о пропавших детях.
Чтобы ввести инквизиторов в заблуждение,
Ринальди и его помощники отводят нескольких
детей на склад д'Агостино, где пытают и убивают
их, вешая, как мясо в лавке мясника. Его план
состоит в том, чтобы возложить вину на
д'Агостино, возможно, даже разоблачив их как
каинитов и приведя к полномасштабной
инквизиции в Генуе, после чего он соберет
осколки.
Разрешения: Инквизиторы мало что могут
сделать, чтобы спасти тех, кто уже отправлен в
море или принесен в жертву инферналистами в
рамках подготовки к великому ритуалу. Первые
находятся на пути к рабству или, что еще хуже,
последние мертвы. Самое большее, на что они
могут надеяться, — это положить конец этому
последнему “крестовому походу” и спасти тех,
кто еще не потерян. Возможно, они обнаружат
лабораторию Ринальди, и в этом случае его
демонический слуга и смертные помощники
будут сражаться, чтобы дать ему время сбежать
— и, возможно, вернутся, чтобы снова мучить
персонажей. Усилия инквизиторов также
привлекут к ним внимание Магистров, которые
правят Домом д'Агостино. Хотя союз между
инквизиторами и вампирами маловероятен,
манипулятивный Ласомбра вполне может
наблюдать за персонажами из тени, чтобы
использовать их в качестве марионеток в
будущем. Если персонажам совершенно не
удастся остановить план дьяволов, возможно,
даже подстрекать к нему, ранив Ласомбру,
Ринальди будет просто наблюдать и ждать, пока
не наступит подходящий момент для его темного
ритуала, и он вызовет Ад в Геную.
Долгая и Одинокая дорога
Обзор: После того, как могущественный
колдун уничтожает Совет Веры в Бремене,
камере персонажей приказано доставить
мерзкого сатаниста в Брауншвейг для суда (и
вероятной казни). Путешествие переносит
персонажей в дикую местность, за много миль от
помощи, где нет никого, кроме друг друга... и
вещи, которую они должны перевозить. По пути
колдун соблазняет их предложениями силы,
атакует их заклинаниями и призывает на
помощь людей—волков из немецких лесов.
Темы: Искушение. Опасность. Смелость.
Одиночество. Настроение: Тоскливое, унылое
путешествие. Грунтовые дороги ночью. Вороны,
волки и другие животные ассоциируются со
смертью и дикой природой.
Предыстория: Недавно мужчина прибыл на
лодке из Тронхейма, имея при себе только
кинжал и деревянный посох, на котором были
вырезаны странные руны. Он сошел с парохода в
Бремене и сразу же столкнулся с городскими
стражниками, один из которых узнал в нем
преступника. Охранники попытались усмирить
его. Вместо того, чтобы спокойно подчиниться,
маг убил их, используя адское колдовство.
Потребовалось вмешательство местного
отделения Инквизиции — и жертвы большинства
203
из них, включая нескольких, которые служили в
Совете Веры, — чтобы усмирить этого человека.
Колдун — некто Аверки Скогармадур по
имени, хотя персонажи с самого начала этого не
знают, — находится в бегах за преступления,
начиная от кражи и заканчивая убийством и
малефициумом. Поскольку он был схвачен за
совершение двух из этих преступлений, исход
суда над ним — это забытый вывод. Тем не
менее, Инквизиция хочет сделать из него пример
(и, хотя персонажам не говорят об этом прямо,
Красный Орден хочет узнать что-то о его магии,
чтобы они знали, как противостоять ей в
будущем). Однако все, кто был бы способен
провести это испытание в Бремене, мертвы, а
ближайший Совет Веры находится в
Брауншвейге — довольно далеко отсюда.
Поскольку колдун недееспособен, инквизиция
хочет немедленно вывезти его из Бремена,
прежде чем он либо найдет способ сбежать, либо
кто-нибудь убьет его до того, как он сделает
надлежащее признание.
Аверки заключен в специальную карету — она
была специально построена для перевозки
монстров, и ее стены могут выдержать большое
наказание. В него смотрит только одно окно
(вделанное в дверь), и это окно забрано железной
решеткой. Дверь закована в цепи и заперта
(ключ получает персонаж с самым высоким
рейтингом в Ранговом фоне). Тем не менее, все
это не может помешать ему использовать свою
магию. Он планирует дождаться, пока группа
доберется до леса, а затем обратиться за
помощью к защитникам леса, оборотням. Затем
персонажам придется решить, сражаться ли с
людьми-волками, попытаться сбежать с Аверки
(который сделает все, что в его силах, чтобы
замедлить их продвижение), убить его и сбежать
(что легче сказать, чем сделать), или оставить его
позади (что должно навсегда лечь на их совесть).
Персонажи—рассказчики: Самый важный
персонаж-рассказчик, конечно же, сам Аверки
Скогар-мадур. Аверки — член общества магов,
называемых валдаменами, создателями рун из
седых земель на севере. Хотя он силен и опасен
даже без своей магии, к тому времени, когда
персонажи встречают его, он слаб и истощен, и
ему нужно некоторое время, чтобы собраться с
силами, прежде чем пытаться сбежать.
Если у вас есть доступ к Dark Ages: Mage, не
стесняйтесь создавать Аверки в качестве
персонажа с соответствующими магическими
чертами. Однако, если вы этого не сделаете, не
чувствуйте себя обязанным представлять его или
его Товарищество “точно” — в конце концов, это
игра в Инквизитора. Аверки должен быть
представлен как враг. Подчеркните чувства,
которые испытывают инквизиторы вокруг него
— Аверки заставляет любого, кто находится
поблизости от него, чувствовать себя одиноким и
опустошенным, как будто они находятся за
много миль от дома. Вороны следуют за ним,
всегда на расстоянии, но вездесущие. Даже
когда вороны ведут себя тихо, внимательный
слушатель может услышать их крики.
Аверки был одет в меха, когда сошел с лодки,
но он был раздет до набедренной повязки.
Персонажи могут легко заметить свежие руны,
вырезанные на его руках, предплечьях, груди и
даже на лбу. Эти руны (и процесс их вырезания)
позволяют Аверки активировать свою магию, и
он сделает все возможное во время путешествия,
чтобы обмануть персонажей и заставить их
передать ему палку, нож, ложку или любой
другой предмет, который он мог бы
использовать, чтобы порезаться. Если ему
все-таки удается пустить кровь, он начертывает
руны на стенках кареты. Возможные
заклинания, которые он мог бы использовать,
включают увеличение его физических
характеристик, заставляющее оружие
персонажей выходить из строя или
поворачиваться в их руках, изучение всего, что
они считают секретным, и призыв помощи от
животных (включая оборотней — см. Ниже).
Маг говорит по-немецки и на своем родном
исландском, но он не понимает никаких других
языков. Он будет притворяться, что не знает
немецкого языка, пока не будет готов общаться с
персонажами.
Вовлечение персонажей: Наиболее очевидный
способ вовлечения — просто предположить, что
персонажи являются установленной ячейкой,
возможно, приписанной к Бремену или области,
и им просто дается это назначение. Другая
возможность заключается в том, что они
действительно присутствовали, когда Аверки
уничтожил Совет Веры, но это не рекомендуется
— во-первых, Рассказчица была бы занята в
такой битве, следя за тем, чтобы персонажи не
убили Аверки (хотя она могла бы просто
рассказать о битве). С другой стороны, Аверки —
гораздо более страшный противник, если
персонажи не знают, на что он способен. Слухи
могут говорить о том, что он превращается в
волка или медведя или вызывает снежные бури
— и если погода становится холоднее или
персонажи слышат вой ....
Важно подчеркнуть, что инквизиция хочет,
чтобы Аверки добрался до Брансуика живым.
Если, конечно, это станет вопросом
самообороны, начальство персонажей поймет, но
у них больше шансов на продвижение и похвалу,
если их подопечный не погибнет в пути.
Эта история может хорошо работать
практически с любым набором персонажей, но
Дом Мурнау особенно подходит, учитывая
регион. Персонаж Мурнау мог бы предоставить
группе промежуточную станцию вдоль дороги.
Рыцари Акры также являются хорошим выбором
персонажа, поскольку инквизиция уже знает, что
Аверки — опасный человек. Инквизиция также
может послать шпиона Oculi Dei под видом
кучера или слуги — но помните, что Аверки
может разгадывать секреты, произнося руны.
204
Повествование: “Долгая и одинокая дорога”
лучше всего работает как отдельная история,
либо как часть более длинной хроники, либо как
один кадр. Тон игры может кардинально
измениться в зависимости от того, как решат
действовать персонажи. Если они хорошо
обращаются со своим пленником, он может не
сразу обратиться за помощью к оборотням, а
попытаться убедить персонажей отпустить его.
Если они ведут себя жестоко, он может сначала
поиграть с ними, выплевывая на них их самые
темные секреты и вызывая воронов, чтобы
терзать их, пока они спят.
Дорога в Брансуик может включать в себя и
другие события. Предположим, персонажи
проходят через деревню, где распространилась
ересь или языческие учения? Оставлять таких
людей наедине с их невежеством — тяжкий грех,
но могут ли они найти время, чтобы научить их?
Не стесняйтесь также намекать на то, что
ожидает группу — волчий вой, возможно, тело
кабана, изуродованное так, как не под силу ни
одному зверю, и дьявольский смех Аверки, когда
полная луна поднимается высоко, — все это
может служить предзнаменованием
противостояния с оборотнями.
Эта история довольно линейна — у
персонажей есть один прямой путь, по которому
нужно следовать, без множества возможных
перестановок. Темп имеет решающее значение в
такой истории, как эта; слишком много
“случайных встреч” на дороге, и история будет
казаться бесконечной. Попытайтесь заставить
персонажей поговорить с Аверки. Посмотрите,
сможете ли вы заставить игроков увидеть в нем
личность. Дайте ему повестку дня — для начала,
почему он оказался в Бремене? Почему он просто
не сбежал, когда на него напали охранники?
Виновен ли он в предъявленных ему обвинениях?
Ему не все равно? Со своей стороны, Аверки
пытается убедить инквизиторов оставить свою
веру и сопровождать его обратно в Исландию. Он
особенно нацелен на женщин, которых он
воспринимает как не имеющих власти в Церкви,
но пользующихся большим уважением в его
собственной вере.
Решения: Эта история может закончиться
любым количеством способов. Персонажам,
возможно, удастся доставить Аверки в
Брауншвейг, где его предадут суду и, вероятно,
казнят. Он вполне может сбежать в лес, и в этом
случае персонажей, скорее всего, отправят
обратно в Бремен, чтобы поддержать новый
Совет веры Инквизиции и защититься от
очередного нападения безумного скандинавского
волшебника. Если они убьют Аверки без суда,
они все равно могут столкнуться с возмездием со
стороны других сторон — семьи или союзников
Аверки, оборотней, к которым он обратился за
помощью, и т.д.