Челябинский Государственный Университет

РЕФЕРАТ

По предмету История Международных Отношений

Внешняя политика кардинала Ришелье

Преподаватель: Выполнила

Чернышова Е.В. Студентка 1 курса

Группы ЕВР – 101

Швалева Е.А.

Челябинск 2013
 2

Оглавление
ВВЕДЕНИЕ ...................................................................................................................... 3
ГЛАВА I Биография Кардинала Ришелье ............................................................... 4
1.1. Детство и юность Ришелье. .................................................................................. 4
1.2 Возвышение кардинала Ришелье ............................................................................. 6
1.3. Кардинал Ришелье первый министр Франции ...................................................... 7
ГЛАВА II Деятельность кардинала Ришелье ......... Error! Bookmark not defined.
2.1 Внутренняя и внешняя политика …………………………………………….. 18
2.2 Экономика ………………………………………………………………………..18
2.3 Смерть кардинала Ришелье………………………………………………………18
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ............................................................................................................... 7
Литература ................................................................................................................. 21
 3

ВВЕДЕНИЕ
Ришелье считал себя не только государственным деятелем, но и творческой личностью.
По крайней мере, он говорил, что сочинение стихов доставляет ему самое большое
удовольствие. Однако, мы знаем Ришелье не по его поэтическим сочинениям. Он, прежде всего
первый министр, основатель Французской академии, создатель единого государства и творец
абсолютизма. Арман-Жан дю Плеси, герцог де Ришелье (1585-1642),- всемогущий кардинал, 18
лет державший в своих руках политику Франции. Его деятельность по-разному оценивали
современники и потомки. Ришелье определил направление развития государства на 150 лет.
Созданная им система рухнула лишь во время Французской революции. Восхождение Ришелье
на политический олимп было трудным и мучительным. Сколько искусных интриг пришлось
сплести изворотливому уму кардинала, сколько опасностей и неудач суждено было пережить
этому удивительно талантливому человеку, прежде чем он стал таким, каким мы его знаем!
Жестокий и коварный, он умел быть обаятельным и великодушным с немногочисленными
друзьями. Ришелье любил одиночество, считая, что таков удел великих людей. Будучи
физически слабым и болезненным, он полжизни провел в седле и военных походах, проявляя
чудеса выдержки. Набожный Ришелье никогда не был фанатиком. Благодаря ему во Франции в
отличии от других католических стран не зверствовала инквизиция и не пылали костры "
Ведовских процессов". Посвятив всю свою жизнь возвышению Франции, Ришелье оказался,
пожалуй, одним из самых непопулярных политиков за всю историю страны. Однако, сегодня
мы можем сказать, что Ришелье принадлежит к числу наиболее ярких, значительных и
трагических фигур истории.

Целью данной работы ставится рассмотрение следующего вопроса:

Кто он Красный кардинал? Всемогущий тиран, державший под своим неусыпным контролем
короля и двор, или же искусный политик и тонкий дипломат, точно определивший
необходимое политическое направление государства того времени.
 4

ГЛАВА I. Биография Кардинала Ришелье

1.1. Детство и юность Ришелье.
Арман-Жан дю Плесси де Ришелье, прозванный впоследствии "Красным кардиналом"
(l'Eminence Rouge), родился 9 сентября 1585 года в Париже или в замке Ришелье в провинции
Пуату в приходе Сент-Эсташ, на улице Булуа (или Булуар) в обедневшей дворянской семье.
Семья отца принадлежала к родовитому дворянству Пуату Отец, Франсуа дю Плесси де
Ришелье, был видным государственным деятелем. Был главным прево - судебным чиновником
Франции при Генрихе III, а после его трагической гибели служил Генриху IV. 31 декабря 1585
года стал рыцарем ордена Святого Духа. Во Франции насчитывалось всего 140 рыцарей этого
ордена, представлявших 90 фамилий. Мать Армана, Сюзанна де Ла Порт, была отнюдь не
аристократического происхождения. Она была дочерью адвоката Парижского
парламента Франсуа де Ла Порта, то есть, в сущности, дочерью буржуа, которому дворянство
было пожаловано лишь за выслугу лет. Арман-Жан был младшим сыном в семье. Крестили его
только 5 мая 1586 года, через полгода после рождения, — по причине «тщедушного,
болезненного» здоровья.

 Из свидетельства о крещении в регистрах прихода Святого Евстахия в Париже: «1586,

пятый день мая. Был крещён Арман Жан, сын мессира Франсуа дю Плесси, сеньора де
Ришельё…члена Государственного совета, прево Королевского дома и Главного прево
Франции, и дамы Сюзанны де Ла Порт, его супруги…Младенец был рожден девятого
сентября 1585 года».
Крестными отцами Армана были два маршала Франции — Арман де Гонто-Бирон и Жан
д`Омон, давшие ему свои имена. Крёстной матерью была его бабка, Франсуаза де Ришельё,
урождённая Рошешуар.
Когда Арману было всего 5 лет, его отец умер от лихорадки 19 июля 1590 года, в возрасте 42
лет. Мать, оставшись вдовой с пятью детьми на руках, полуразрушенным поместьем и
немалыми долгами, вскоре покинула Париж и поселились в родовом поместье покойного мужа
в Пуату. Семья испытывала значительные финансовые трудности. Сюзанна была вынуждена
даже заложить цепь Ордена Святого Духа, кавалером которого был её покойный муж. Тяжелые
годы детства сказались на характере Жана, поскольку всю последующую жизнь он стремился
восстановить утраченную честь семьи и иметь много денег, окружить себя роскошью, которой
был лишен в детстве. С детства Арман-Жан - болезненный и тихий мальчик, предпочитал книги
играм с друзьями.
Через несколько лет Арман возвращается в Париж, где его зачисляют в Наваррский колледж, в
котором обучались и Генрих III, и Генрих IV. В колледже Арман изучал грамматику,
искусства и философию. После окончания колледжа Арман по решению семьи поступает в
военную Академию. Он стал готовиться к военной карьере, унаследовав титул маркиза дю
Шиллу. С детства Ришелье мечтал стать офицером королевской кавалерии.
Основным источником материальных благ семьи был доход от должности католического
духовного лица епархии в районе Ла-Рошели, дарованный Плесси ещё Генрихом III в 1516
году. Однако чтобы сохранить его, кто-то из семьи должен был принять монашеский сан. До 21
года предполагалось, что Арман, младший из трех братьев, последует по стопам отца и станет
военным и придворным.
 5

Но в 1606 году средний брат ушел в монастырь, отказавшись от епископства в Люсоне (в

30 км к северу от Ла-Рошели), которое обычно наследовалось членами семьи Ришелье.
Единственное, что могло сохранить семье контроль над епархией, это вступление юного
Армана в духовное звание.
Поскольку Жан был слишком молод, чтобы принять сан, ему требовалось благословение
Папы Римского Павла V. Отправившись к папе в Рим аббатом, он поначалу скрыл от папы
Павла V свой слишком юный возраст, а после церемонии покаялся. Вывод папы был таков:
"Справедливо, чтобы молодой человек, обнаруживший мудрость, превосходящую его возраст,
был повышен досрочно". Принял имя Ришелье и был посвящён в сан епископа Люсонского 17
апреля 1607 года кардиналом Живри. Генрих IV лично ходатайствовал за Ришельё перед папой
Римским, прося разрешения на посвящение в сан епископа. Тем самым, Арман стал епископом
в очень раннем возрасте, что вызвало бурю небылиц и сплетен. Церковная карьера в то время
была очень престижной, и ценилась выше светской. Сан епископа давал возможность появиться
при королевском дворе, которой Ришелье не замедлил воспользоваться. Очень скоро он
совершенно очаровал своим умом, эрудицией и красноречием короля Генриха IV. Генрих
называл Ришелье не иначе как "мой епископ". Но, как это бывает в подобных случаях, столь
стремительное возвышение провинциального епископа не понравилось некоторым
влиятельным особам, и Ришелье пришлось покинуть столицу.

Арман защитил диссертацию в Сорбонне на степень доктора философии по богословию 29

октября 1607 года. 21 декабря 1608 года вступил в должность епископа в Люсоне. Однако Жан
Ришелье на месте некогда процветавшего аббатства в Люсоне нашел лишь руины - печальную
память о Религиозных войнах. Епархия была одна из самых бедных и средств, доставляемых
ею, не хватало на мало-мальски приличную жизнь. Но молодой епископ не падал духом.
Ришельё приложил огромные усилия, чтобы исправить эту ситуацию. При его руководстве был
восстановлен кафедральный собор Люсона, отреставрирована резиденция епископа, он лично
рассматривает просьбы своей паствы и по мере сил помогает обратившимся к нему. Епископ
Ришелье первым во Франции сумел провести реформирование хозяйства монастыря, а также
был первым французом, написавшим теологический трактат на родном языке, где отразил
положение дел в стране, разрушенной Религиозными войнами. Также им были написаны ряд
интересных теологических работ, адресованных простому народу — «Наставления
христианину», где Ришельё в доступной для народа форме излагает основные аспекты
христианского учения. Среди других работ:

 Основы католической веры

 Трактат о совершенствовании христианина
 Об обращении еретиков
 Синодальные ордонансы

В Люсоне состоялась первая встреча Ришельё с отцом Жозефом дю Трамбле, монахом-

капуцином, впоследствии отец Жозеф получит прозвище «серый кардинал» и будет играть
огромную роль во внутренней и особенно внешней политике Ришельё.
Убийство фанатиком-католиком Равайльяком Генриха IV в 1610 году развязало руки
сепаратистам. Правительство Марии Медичи, королевы-матери, регентши при Людовике XIII,
было насквозь коррумпировано. Развал подкреплялся неудачами военных, так что королевский
двор пошел на переговоры с представителями вооруженных масс.
 6

1.2 Возвышение кардинала Ришелье

Возможность обратить на себя внимание представилась в 1614, когда в Париже были созваны
Генеральные штаты. Епископ Люсонский (Ришелье) выступил на переговорах в качестве
посредника, что послужило поводом избрания его представителем в Генеральные Штаты от
духовенства Пуату в 1614 году. Генеральные штаты - собрание сословий, учрежденное в
Средние века и все еще изредка собиравшееся королем по тем или иным поводам. Делегаты
были разделены на первое сословие (духовенство), второе сословие (светская аристократия) и
третье сословие (буржуа). Молодой епископ Люсона должен был представлять духовенство
родной провинции Пуату. В конфликте между духовенством и третьим сословием
(ремесленники, купцы и крестьяне) по поводу отношений короны и Папы епископ Ришелье
занял нейтральную позицию, отдав все силы приведению сторон к компромиссу. Уже в скором
времени Ришелье заметили благодаря ловкости и хитроумию, проявленным им при
налаживании компромиссов с другими группами и красноречивой защите церковных
привилегий от посягательств светских властей. В феврале 1615 года ему было даже поручено
произнести парадную речь от имени первого сословия на заключительной сессии. В следующий
раз Генеральным штатам предстояло собраться лишь 175 лет спустя, накануне Французской
революции. При дворе наибольшее впечатление таланты Ришелье произвели на королеву-мать
Марию Медичи, которая по-прежнему фактически правила Францией, хотя в 1614г. ее сын уже
достиг совершеннолетия. Правдами и неправдами, грубой лестью и умными советами Ришелье
сумел завоевать доверие Кончини, стал советником королевы и духовником Анны Австрийской
- молодой супруги Людовика XIII, а затем в 1616 Ришелье вошел в королевский совет и занял
пост государственного секретаря по военным делам и внешней политике. Новый пост требовал
от Ришелье активного участия во внешней политике, к которой он до тех пор не имел
отношения. Правительство Марии Медичи переориентировало политический курс Франции,
повернув страну лицом к Испании, с которой Генрих IV собирался воевать. "Испанская
партия", к которой первоначально примкнул Ришелье, умудрилась оттолкнуть от Франции всех
ее старых союзников. Мощь Испании росла, грозя поглотить и подчинить своему влиянию всю
Европу. Солидарность с "Испанской партией" стала первой ошибкой Ришелье, которая,
впрочем, вытекала из общей политики государства. Вторым его просчетом, чуть не ставшим
для честолюбивого епископа Люсонского роковым, было его невнимание к молодому
Людовику XIII, искренне ненавидевшему государственного секретаря. Юный монарх,
безвольный и меланхоличный, тяготился наглостью Кончини и властолюбием матери. Решив
править самостоятельно, он задумал устранить ненавистного фаворита. По его приказу
Кончини, ставший уже маршалом д`Анкром, был убит, закончилось и правление кабинета
Марии Медичи. Вдохновитель этой акции герцог де Люинь теперь стал фаворитом и
советником молодого короля. Епископ Люсонский, всего пять месяцев выполнявший
обязанности государственного секретаря был выслан в Авиньон. Король, прощаясь с
Люсонским епископом, сказал: "Наконец-то мы избавились от вашей тирании". Самонадеянный
юный монарх, разумеется, не мог предвидеть, что худощавый епископ впоследствии станет
одним из самых знаменитых людей Франции — кардиналом и герцогом де Ришелье, который
сделается подлинным хозяином страны и в мировой истории полностью затмит своим сиянием
бесцветного Людовика XIII.

В изгнании Ришелье занимался литературой и богословием в совершенном уединении.

За это время он написал два богословских труда: "Защита основных положений католической
веры" и "Наставления для христиан". Но он не собирается сдаваться.

Во Франции между тем пылалют пожары восстаний. Возвышение новых фаворитов,

которые хотят только брать и не могут ничего дать, вызывало бурное возмущение
 7

аристократии. Провинции, подстрекаемые принцами Конде, Суассоном и Буиольоном, бунтуют

против короля. Королева-мать присоединяется к этому дружному хору противников молодого
монарха, и Людовик XIII, не в силах противостоять нажиму, был вынужден идти на уступки.
Мария Медичи добивается возвращения в Париж, откуда она была выслана. О том же мечтает и
Ришелье, стремясь к продолжению политической карьеры.

14 декабря 1621 г. внезапно скончался королевский фаворит Альбер де Люинь,

достигший титула коннетабля. Это событие имело большое значение для епископа Люсонского,
ибо Мария Медичи давно желала отблагодарить его кардинальским титулом, но этому
противодействовал де Люинь. Теперь эта главная помеха отпала. В 1622 году королева-мать
соглашается примириться с сыном, но с одним условием - епископ Люсонский, так много для
нее значивший, должен стать кардиналом.

1.3. Кардинал Ришелье первый министр Франции

Король разрешил Ришелье присоединиться к королеве-матери в надежде, что он окажет
на нее умиротворяющее воздействие. Как часть компромисса короля с Марией, 5 сентября 1622
г. Арман Жан дю Плесси, бывший епископ Люсонский, стал кардиналом дю Плесси, ему было
тогда 37 лет. В поздравительном письме папа Григорий XV писал ему: "Твои блестящие успехи
настолько известны, что вся Франция должна отметить твои добродетели... Продолжай
возвышать престиж церкви в этом королевстве, искореняй ересь ".

Но Людовик продолжал относиться к Ришелье с недоверием, так как понимал, что всеми
дипломатическими победами его мать обязана кардиналу. Несколькими месяцами позже, в
августе, действующее правительство рухнуло, и по настоянию королевы-матери Ришелье
вошёл в состав Королевского совета и стал «первым министром» короля – пост, на котором ему
было суждено пробыть 18 лет. Когда 29 апреля 1624 года Ришелье впервые вошел в зал
заседаний французского правительства, он так взглянул на присутствующих, в том числе и на
председателя, маркиза Ла Вьевиля, что всем сразу стало понятно, кто отныне здесь хозяин. С
этого момента и до конца жизни Ришелье оставался фактическим правителем Франции. Отныне
Ришелье стал служить Людовику XIII, а не прихотям его взбалмошной матери. Разумеется,
Мария Медичи разгневалась, когда осознала изменение ситуации, но это произошло не сразу.
Кардинал дю Плесси прекрасно понимал, что ему не удастся избежать жестокого столкновения
с королевой-матерью.

С самого первого дня во власти Ришелье стал объектом постоянных интриг со стороны
тех, кто пытался его "подсидеть". Чтобы не стать жертвой предательства, он предпочитал
никому не доверять, что вызывало страх и непонимание окружающих. В Париже кардинал
Ришелье сумел доказать свою незаменимость и в 1624 году возглавил новое правительство. По
части интриг первый министр не знал себе равных.

Цели и задачи первого министра.

В "Политическом завещании" Ришелье в деталях описывает программу правления и

определяет приоритетные направления внутренней и внешней политики: "Поскольку Ваше
Величество решило открыть мне доступ в Королевский совет, тем самым оказывая мне
огромное доверие, я обещаю приложить всю свою ловкость и умение, вкупе с полномочиями,
которые Ваше Величество соблаговолит мне предоставить, для уничтожения гугенотов,
 8

усмирения гордыни аристократов и возвеличевания имени короля Франции до тех высот, на

которых ему положено находиться".

"Он задумал укрепить власть короля и свою собственную, сокрушив гугенотов и

знатнейшие фамилии королевства, чтобы затем напасть на Австрийский царствующий дом и
сломить могущество этой, столь грозной для Франции державы", т. е. его целью было
ослабление позиций династии Габсбургов в Европе и укрепление независимости Франции.
Кроме того, кардинал был ярым сторонником абсолютной монархии.

Желая добиться абсолютной власти, Ришелье вступает на путь подавления любого

сопротивления, ограничения привилегий отдельных городов и провинций и, в конце концов,
уничтожения противников. Ришелье проводит эту политику от имени Людовика XIII.
Стремление к абсолютизму вызывает недовольство, вылившееся в разрозненные, но жестокие
выступления оппозиции, характерные для эпохи Религиозных войн. Для подавления
сопротивления чаще всего использовались насильственные меры, независимо от того, кто
выказывал недовольство - аристократы, гугеноты, члены парламента или простые граждане.

Взаимоотношение между Ришелье и королевской династией.

Насколько можно судить, король так никогда и не обрел симпатии к Ришелье, и все же с
каждым новым поворотом событий Людовик попадал во все большую зависимость от своего
блестящего служителя. Прочее же королевское семейство оставалось враждебным к Ришелье.
Анна Австрийская терпеть не могла ироничного министра, который лишил ее какого-либо
влияния на государственные дела. Герцог Орлеанский Гастон, единственный брат короля, плел
бесчисленные заговоры с целью усиления своего влияния. Даже королева-мать, всегда
отличавшаяся амбициозностью, почувствовала, что прежний ее помощник стоит у нее на пути,
и вскоре стала самым серьезным его противником. Предугадать чем закончится размолвка
между королевой-матерью и кардиналом Ришелье было не легко. Страсть, которая издавна
влекла Ришелье к королеве (Анне Австрийской), послужила оружием против него. Королева-
мать поставила короля в известность, что Кардинал влюблен в королеву, его супругу. Это
сообщение возымело действие, и король был чувствительно им задет. Больше того, казалось,
что он был расположен прогнать Кардинала и даже спросил королеву-мать, кого можно было
бы поставить вместо него во главе правительства...

Но королева-мать промедлила. Кардинал же, получив в свое распоряжение достаточно

времени и все необходимые средства, сумел развеять ревность короля и оградить себя от
происков королевы-матери. Итак, кардиналу предстояло единоборство с королевой-матерью.
В30-е годы Ришелье скажет: "Я — ее ставленник. Это она возвысила меня, открыла путь к
власти, даровала мне аббатства и бенефиции, благодаря которым из бедности я шагнул в
богатство. Она убеждена, что всем я обязан ей, что она вправе требовать от меня абсолютного
повиновения и что у меня не может быть иной воли, кроме ее собственной. Она не в состоянии
понять, что с того самого дня, когда она поставила меня у штурвала корабля, я стал ответствен
только перед Господом Богом и королем... Душой и умом она тяготеет исключительно к
католической политике. Для нее безразлично, что Франция была бы унижена. Она не может
примириться с тем, что, сражаясь с протестантизмом внутри страны, я в то же время
поддерживаю союз с ним за ее пределами... У нее претензии женщины и матери: я помешал ей
передать Монсиньору (Гастону Орлеанскому), который, увы, возможно, унаследует трон, право
на управление Бургундией и Шампанью. Я не могу допустить, чтобы охрана наших границ
попала в столь слабые руки. Она считает меня врагом ее дочерей на том основании, что одну из
них я выдал замуж за протестантского государя (Карла I Английского), а с мужьями двух
других — королем Испании и герцогом Савойским — нахожусь в состоянии войны. Все
 9

разделяет нас, и это навсегда. Будущее зависит только от воли короля". Всю жизнь кардинал
заботился о том, чтобы его собственная воля выглядела как воля короля.

Ришелье обладал широким и проницательным умом, крутым и трудным нравом; он был

щедр, смел в своих замыслах, но вечно дрожал за себя. Все, кто не покорялись его желаниям,
навлекали на себя его ненависть, а чтобы возвысить своих ставленников и сгубить врагов,
любые средства были для него хороши.

Обуздание знати.

Ришелье жестоко и с величайшим политическим мастерством подавлял группировки

мятежных придворных. В 1626г. центральной фигурой в интриге против кардинала стал
молодой маркиз де Шале, который поплатился за это жизнью. Всего за несколько недель до
своей смерти в 1642г. Ришелье раскрыл последний заговор, центральными фигурами которого
стали маркиз де Сан-Мар и Гастон Орлеанский. Последнего, как всегда, спасла от кары
королевская кровь, но Сан-Мар был обезглавлен. В период между этими двумя заговорами
наиболее драматическим испытанием прочности позиций Ришелье стал знаменитый «день
одураченных» – 10 ноября 1631г. В этот день король Людовик ХIII в последний раз пообещал
отправить своего министра в отставку, и по всему Парижу разнеслись слухи, что королева-мать
одержала победу над своим врагом. Однако Ришелье удалось добиться аудиенции короля, и к
наступлению ночи все его полномочия были подтверждены, а действия санкционированы.
«Одураченными» оказались те, кто поверил ложным слухам, за что и поплатились смертью,
либо изгнанием.

Сопротивление, проявлявшееся в иных формах, встречало не менее решительный отпор.

Несмотря на свои аристократические пристрастия, Ришелье сокрушил мятежную
провинциальную и знать, настаивая на ее покорности королевским официальным лицам. В
1632г. он добился вынесения смертного приговора за участие в мятеже герцогу де Монморанси,
генерал-губернатору Лангедока и одному из самых блестящих аристократов. Ришелье запретил
парламентам (высшим судебных органам в городах) подвергать сомнению конституционность
королевского законодательства. На словах он прославлял папство и католическое духовенство,
но по делам его было видно, что главой церкви во Франции является король.

Холодный, расчетливый, весьма часто суровый до жестокости, подчинявший чувство

рассудку, Ришелье крепко держал в своих руках бразды правления, с зоркостью и
дальновидностью замечал грозящую опасность, предупреждал ее при самом появлении. В
борьбе со своими врагами Ришелье не брезговал ничем: доносы, шпионство, грубые подлоги,
неслыханное прежде коварство - все шло в ход. Его тяжелая рука в особенности давила
молодую, блестящую аристократию окружавшую короля.

ГЛАВА II Деятельность кардинала Ришелье

2.1 Внутренняя и внешняя политика
Если бы кардинал Ришелье не обладал выдающимися способностями к борьбе с самыми
хитросплетенными интригами и заговорами, то лишь придворные ковы должны были бы отнять
у него целиком все время. Пребывание его у кормила правления оказалось бы тогда столь же
безрезультатным, как и деятельность его предшественников — Кончини и герцога Люина. К
счастью для Франции и Европы в слабом теле Ришелье жил мощный дух. Сознавая, что
 10

надежнейшим средством сохранить за собою пост первого министра является выполнение

политической программы Генриха IX, которую Людовик XIII в принципе вполне одобрял,
Ришелье деятельно работал над ее осуществлением. Он обещал королю укрепить внутри
государства авторитет верховной власти и возвеличить Францию извне и сдержал свое
обещание. Наиболее трудною представлялась первая часть этой задачи. Целое столетие
междоусобных войн и религиозных смут ослабили во Франции все внутренние связи.
Аристократия, которая при Генрихе IX начала было привыкать к повиновению королевской
власти, убедилась за время регентства Марии Медичи и в первые годы царствования Людовика
XIII в возможности безнаказанно сопротивляться королевским декретам. Французские
протестанты представляли собою государство в государстве. Владея в силу Нантского эдикта
многими крепостями, важнейшими из которых были Ла-Рошель и Монтобан, гугеноты
являлись не только религиозной сектой, но вместе с тем также и политической партией, не
стеснявшейся искать для себя союзников за границей. Государственные финансы находились в
полном расстройстве; правосудие существовало только по имени. Даже в Париже на глазах
короля безнаказанно нарушалась имущественная и личная безопасность граждан; нельзя было
выходить из дому без оружия уже потому, что среди белого дня никто не мог считать себя на
городских улицах в безопасности. В самом Париже герцог Ангулемский, побочный сын Карла
IX, пользовавшийся расположением Людовика XIII, не платил многочисленной своей прислуге
жалованья, ссылаясь на то, что его отель выходит на четыре улицы, на которых такие молодцы,
как его лакеи, могут без труда раздобыть себе деньгу. Если лакеи знатных бар бесцеремонно
грабили и обирали прохожих, то их господа позволяли себе еще большие вольности, на которые
тогдашнее общественное мнение смотрело сквозь пальцы, между тем как с точки зрения
современной нравственности они представляются чудовищными преступлениями. Можно
было, разумеется, обращаться с жалобами в суд, но суды, по уверению современников, были
"опаснее разбойничьих вертепов". К тому же французское дворянство не признавало авторитета
судебной власти и смеялось над парламентскими повестками. Судебные пристава не смели
даже являться в знатные дома с такими повестками, зная, что за подобную попытку будут до
полусмерти исколочены палками. Сам Людовик XIII находил такое обращение с судебными
приставами в порядке вещей и приказал было проучить палкой парижского парламентского
пристава, дерзнувшего явиться в королевский замок Фонтенбло с исполнительным листом на
одного из придворных. К счастью, присутствовавший при этом член государственного совета
вступился за пристава и предложил королю сперва осведомиться, по чьему указу и
распоряжению принесен во дворец исполнительный лист. Как и следовало ожидать, из
документов выяснилось, что пристав действовал именем самого короля и по его указу.
Вообще в знатных домах тогда держали целые команды палочников, расправлявшихся
по-свойски с людьми, имевшими несчастье навлечь на себя неудовольствие господ, причем и
сами господа не гнушались иной раз собственноручно прибегать для вразумления подчиненных
к палке. Кардинал Ришелье не составлял сам исключения из общего правила; он бил палкой не
только своих служителей, но также государственного канцлера Сегье и главноуправляющего
министерством финансов Бюллиона.
Будучи сам дворянином и вполне сочувствуя образу мыслей тогдашнего французского
дворянства, Ришелье оказался, однако, вынужденным силою обстоятельств нанести
смертельный удар исключительным правам и преимуществам, которыми фактически обладала
тогда французская аристократия. Участие наиболее видных ее представителей в интригах и
заговорах против его власти, заставило кардинала прибегать к строгим карательным мерам,
наглядно свидетельствовавшим, что знатное дворянство не может более рассчитывать на
безнаказанность для себя и своих клиентов иначе, как при условии искреннего с ним союза и
соглашения. Противники Ришелье убеждались горьким опытом, что карательные законы
писаны по преимуществу именно для них. Первыми предостережениями по адресу
французской аристократии были: аресты побочных братьев Людовика XIII, двух герцогов
 11

Вандомов и казнь графа Шале. Еще более сильное впечатление произвел сметный приговор,
постановленный над графом Бутвиллем из дома Монморанси. Сделавшись первым министром,
Ришелье должен был обратиться к Людовику XIII с просьбой о строжайшем воспрещении
поединков. Дело в том, что большая часть аристократической молодежи сочувствовала
традициям лиги и держала сторону королевы Анны Австрийской. Сторонники кардинала,
беспрерывно подвергавшиеся публичным оскорблениям, должны были по установившемуся
обычаю отвечать на них вызовами. Многие из приближенных Ришелье гибли на дуэлях, или же
оказывались вследствие полученных ран и увечий не в состоянии выполнять возложенных на
них поручений. Людовик XIII издал против поединщиков суровый декрет, на основании
которого их можно было присуждать к смертной казни и конфискованию имущества. Ришелье
в пояснительной записке к этому декрету указывал на желательность упразднить варварский
обычай, из-за которого гибло ежегодно множество храбрых дворян, способных служить верой и
правдой королю и отечеству.
Не находя себе поддержки в общественном сознании, королевский декрет против дуэлей
казалось должен был остаться мертвой буквой. Сам Людовик XIII подшучивал над теми, ко-
торые отказывались от вызовов, и насмешливо замечал, что они, вероятно, радуются
возможности сослаться на его декрет. Однако же в тех случаях, когда это сообразовывалось с
видами Ришелье, королевский указ против дуэлей применялся, хотя и в значительно
смягченной форме. Несколько дворян, в том числе дю-Плесси Прален, были за участие в
поединках уволены от придворных должностей. Тем не менее, мания дуэлей не ослабевала.
Граф Бутвилль прибыл из Брюсселя на почтовых в Париж для поединка с маркизом Девроном.
Несмотря на присутствие в столице короля, дуэль состоялась среди белого дня на Королевской
площади. Секундант Деврона был убит. После поединка граф. Бутвилль собирался бежать за
границу, но был арестован и предан суду парижского парламента, который приговорил его к
смертной казни. Все ожидали, что король воспользуется правом помилования, и что смертная
казнь будет заменена воспрещением приезда ко двору, но, по настоянию кардинала, Людовик
XIII подписал смертный приговор, который и был приведен в исполнение. При этом случае
современники дали Людовику XIII насмешливое прозвище "Справедливый" с пояснением
"метко стреляющий из ружья".
Будучи на основании теоретических соображений поклонником системы террора,
Ришелье пользовался каждым удобным случаем, чтоб устрашить своих противников и наглядно
показать им свое могущество. Спустя некоторое время ему представилась возможность
проявить это могущество в еще более ярком свете, побудив короля отказать в помиловании
графу Монморанси, одному из самых выдающихся представителей французского дворянства.
Весь двор Людовика XIII и все его приближенные, за исключением Ришелье, умоляли короля
смягчить приговор, постановленный тулузским парламентом, но король приказал отрубить
Монморанси голову, запретив лишь палачу касаться при этом рукою до осужденного. Когда
маршал Шатильон указал на взволнованные и отчаянные лица всех придворных, Людовик XIII,
отличающийся прирожденной склонностью к жестокосердию, резко заметил ему:
— Какой бы я был король, если бы позволил себе питать чувства, приличествующие моим
подданным!
Ришелье, не терпевший никаких ограничений своей власти, всячески добивался отмены
особых прав и привилегий, которыми пользовались до того времени Нормандия, Прованс,
Лангедок и многие другие французские области. Заговоры и восстания, в которых принимали
участие областные губернаторы, побудили Ришелье упразднить губернаторские должности, что
в свою очередь значительно ослабило влияние высшей аристократии. Место губернаторов
заступили королевские интенданты, непосредственно подчиненные первому министру. Чтобы
вернее сломить сопротивление дворянства этим реформам, предписано было разрушить
укрепленные замки, не представлявшиеся необходимыми для государственной обороны.
 12

В своем стремлении подавить все оппозиционные элементы Ришелье не щадил также и

парламента. Ему дозволялось высказывать только мнения, согласные с воззрениями кардинала.
Всякая попытка к самостоятельности навлекала на парламентских советников весьма серьезные
неприятности. Необходимо заметить, впрочем, что парламенты в то время зачастую
руководились частными областными интересами, упуская из виду интересы
общегосударственные. Так, бургундский парламент отказывался от возмещения хотя бы даже
части расходов, в которые королю пришлось войти для обороны этой области. Бретонский
парламент не пожелал скрепить королевский декрет об учреждении французской ост-индской
компании, ссылаясь на несоблюдение некоторых мелочных юридических формальностей.
Совершенно организовавшееся было французское "Общество для торговли с Ост-Индией
распалось. Подобным же образом гренобльский парламент, опасаясь, что не хватит хлеба для
населения Дофине, объявил недействительными все контракты, заключенные на поставку
продовольствия королевским войскам, действовавшим в Италии. Чтобы окончательно
уничтожить политическое значение парламентов, кардинал Ришелье за год до своей смерти
побудил Людовика XIII издать указ, воспрещающий им всякое вмешательство в
государственные и административные дела. Указ этот, уничтожавший возможность законной
оппозиции, является, по мнению Мишле и некоторых других историков, зерном, из которого
выросла, полтораста лет спустя, революция, низвергнувшая королевский трон во Франции.
Ришелье, очевидно, не разделял мнения о возможности опираться на то, что оказывает
противодействие. Он никакого противодействия не терпел.
Французское духовенство возлагало сперва на Ришелье большие надежды, рассчитывая,
что он в качестве кардинала должен отстаивать прерогативы своего сословия. Заняв пост пер-
вого министра, Ришелье не затруднялся, однако, требовать, чтобы духовенство, владевшее в то
время почти четвертою частью всей французской поземельной собственности, платило в казну
соответственные налоги. При этом он намекнул, что церкви и монастыри не имеют во Франции
законного права владеть недвижимой собственностью, и что король мог бы конфисковать все
их имущества, назначив монахам и церковному причту приличествующее скромное
содержание. В заключение Ришелье присовокупил: "Государство имеет действительные по-
требности, тогда как потребности церкви — воображаемые и произвольные. Если бы
королевским армиям не удалось отразить неприятеля, то французскому духовенству пришлось
бы понести громадные имущественные убытки". Современникам казалось, что слова эти звучат
чрезвычайно странно в устах кардинала.
Еще более странными признавали они отношения, кардинала Ришелье к папской власти.
Иезуит Санктарель обнародовал сочинение: "Об ереси и расколе", в котором между прочим
утверждалось, будто папа имеет законное право низводить с престола императоров и королей в
наказание за дурные поступки, или в случае непригодности к выполнению монарших
обязанностей. Ришелье, находя эту теорию оскорбительной для авторитета королевской власти,
препроводил книгу Санктареля на рассмотрение парижского парламента, который присудил
сжечь ее рукою палача на Гаевской площади. Затем иезуитам дано было понять, что в случае
попытки защищать тезисы автора, они будут высланы из Франции. Иезуиты выказали в данном
случае обычную свою гибкость и лицемерие. Несмотря на то; что книга Санктареля одобрена
была папой и генералом иезуитского ордена, шестнадцать наиболее влиятельных иезуитских
патеров скрепили своими подписями приговор, постановленный против нее парламентом.
Убедившись в опасности борьбы с кардиналом, они после неудачной попытки низвергнуть
Ришелье, начали оказывать ему усердную поддержку.
В сношениях своих с папой Урбаном VII Ришелье обнаружил тем более замечательный
такт, что в качестве кардинала не мог открыто противодействовать видам и стремлениям
римского первосвященника. Необходимо заметить, впрочем, что собственные интересы
Ватикана побуждали его не предъявлять к Ришелье никаких требований, которые шли бы в
 13

разрез с французской политикой, стремившейся ослабить преобладание Испании и Австрии. В

самом Риме серьезно опасались этого преобладания. При таких обстоятельствах если папа,
уступая давлению мадридского кабинета, действовал иногда сообразно с видами испанской
партии, то отпор со стороны Ришелье обыкновенно не вызывал в Ватикане особенного
раздражения. Несравненно сильнее негодовал Ватикан на чрезмерную, по его мнению,
независимость и самостоятельность Ришелье в религиозных вопросах. Ходатайствуя в Риме о
разрешении для дочери Людовика XIII вступить в брак с английским наследным принцем,
который с точки зрения католической церкви являлся еретиком, Ришелье дал понять, что в
крайнем случае можно будет обойтись и без разрешения. В отместку за это Урбан VIII не
согласился возвести Ришелье в почетный сан папского легата во Франции. Несколько времени
спустя отношения между Францией и Ватиканом до такой степени обострились, что Людовик
XIII отказался принять папского нунция и предписал епископам воздерживаться от всяких
сношений с папским престолом. Урбан VIII струсил не на шутку, так как до него дошли слухи,
будто Ришелье намерен совсем отложиться от Рима и сделаться патриархом особой
галликанской церкви. В одном из анонимных памфлетов открыто высказывалось против
кардинала такое обвинение. В возражении на этот памфлет, вышедший за подписью некоего
иезуита, утверждалось, в свою очередь, что подобный шаг со стороны французского
духовенства и кардинала Ришелье не представлял бы собою в сущности ничего еретического и
противозаконного, так как для учреждения патриарших престолов в Иерусалиме и
Константинополе не требовали согласия римского первосвященника. Неизвестно, имелось ли
на самом деле такое намерение у Ришелье. Папа решил, однако, на всякий случай не доходить
до окончательного разрыва с могущественным кардиналом и при посредстве Мазарини
заключил с ним компромисс.
Ришелье беспощадно боролся с протестантами во Франции, как с политической партией,
но в то же время обнаруживал по отношению к ним полнейшую веротерпимость. Что касается
до янсенистов, то сперва он отнесся очень сочувственно к основателю этой секты аббату Сен-
Сирану. Однажды, провожая его в приемную, кардинал объявил собравшимся там посетителям:
"Господа, вы видите перед собою ученейшего человека в Европе!" Тем не менее, когда аббат,
отказываясь принять участие в диспуте между католиками и протестантами, объявил, что ка-
толики должны обращать еретиков на путь истины не рассуждениями, основанными на текстах,
а благочестивой жизнью и подвигами христианского милосердия, кардинал признал учение его
опасным, разогнал янсенистов и посадил Сен-Сирана в Венсенский замок. Оправдывая эту
суровую меру, Ришелье утверждал, будто Сен-Сиран опаснее шестерых неприятельских армий
и говорил, что если б Лютера и Кальвина своевременно засадили в тюрьму, то Европа
избавилась бы от многих кровопусканий.
Справиться с протестантами, или, как их называли во Франции, гугенотами, было
несравненно труднее, чем с янсенистами. Тем не менее, существование сильной религиозно-
политической партии, являвшейся государством в государстве, составляло для Франции
серьезную хроническую опасность. Ришелье не мог приступить к деятельному выполнению
своей внешней политической программы и двинуть французские войска за границу, пока
внутри государства существовала сильно сплоченная многочисленная партия, беспрерывно
враждовавшая с королевским правительством и заключавшая против него союзы с
иностранными государствами. Главным опорным пунктом гугенотов был укрепленный город
Ла-Рошель, который, благодаря своему приморскому положению и чрезвычайно сильным по
тогдашнему времени укреплениям, считался неприступным, тем более что у Людовика XIII при
вступлении Ришелье в должность первого министра не было порядочного флота. В первое
время, поэтому Ришелье избегал по возможности ссор с гугенотами и выказывал по отношению
к ним большую уступчивость. Вместе с тем он энергически хлопотал о приведении
французских морских сил в должный порядок. Достигнув в этом отношении желаемых
результатов, кардинал предложил королю издать декрет о срытии всех укреплений, ненужных
 14

для государственной обороны. Декрет этот возбудил среди гугенотов величайшее негодование,
совершенно, впрочем, понятное, так как он являлся прямым нарушением Нантского эдикта.
При таком настроении умов достаточно было самой ничтожной искры; чтобы вызвать
вооруженное восстание. Англия, которою управлял в то время герцог Букингэм, обнадежила
гугенотов своей поддержкой, и они стали деятельно готовиться к борьбе, представлявшейся
неизбежною.
Первый министр английского короля Иакова I, герцог Букингэм остался у кормила
правления и по вступлении на престол Карла I. При заключении брака Карла I с французской
принцессой Генриеттой, Букингэму было поручено проводить молодую королеву в Англию.
Герцог, отличавшийся, по словам современников, мужественной красотой, изяществом манер,
утонченным вкусом и царственною щедростью, встретил при французском дворе чрезвычайно
радушный прием. Особенно сочувственно отнеслась к нему, как уверяют, супруга Людовика
XIII, Анна Австрийская. Букингэм в свою очередь до того увлекся очаровательной французской
королевой, что после официального отъезда из Парижа тайком вернулся туда, заранее
обеспечив себе возможность застать Анну Австрийскую наедине в саду. Утверждают, будто
королева сделала ему за этот дерзкий поступок выговор, "в котором высказывалось скорее
нежное расположение, чем гнев". Ришелье, узнав об этом свидании, поспешил принять меры к
предупреждению дальнейших визитов герцога Букингэма во Францию. В то время, как герцог
собирался опять ехать в Париж, во главе блестящего посольства, ему прислано было с курьером
формальное запрещение показываться на французской территории. Это его до такой степени
взорвало, что он поклялся увидеться с Анной Австрийской наперекор всем препятствиям со
стороны кардинала и французского вооруженного могущества.
Решив объявить Франции войну, Букингэм убедил Карла I заключить союз с гугенотами
и высадился с семитысячным отрядом на острове Ре, в виду Ла-Рошели. Губернатор этого
острова, маркиз Туара, заперся с небольшим отрядом в находившемся там укреплении и
оборонялся до такой степени упорно, что французские войска успели прибыть к нему на
помощь. Герцог Букингэм, выказывавший блестящую личную храбрость, проиграл, тем не
менее, сражение и должен был вернуться в Англию с остатками своего десантного отряда.
Во время высадки англичан на остров Ре, жители Ла-Рошели открыто приняли их
сторону. Ришелье убедил короля осадить или, лучше сказать, блокировать Ла-Рошель, окружив
город с сухого пути линией укреплений и заградив доступ к нему с моря громадной плотиной.
Утверждают, будто образцом для нее служила плотина, построенная Александром
Македонским при осаде Тира. Король Людовик XIII, видя, что население Ла-Рошели не
расположено сдаваться, уехал в Париж, поручив ведение осады кардиналу, назначенному
главнокомандующим всех королевских войск, собранных под Ла-Рошелью и в соседних
областях. Ришелье ввел в войсках строжайшую дисциплину, очень не нравившуюся
французскому дворянству, наиболее выдающиеся представители, которого понимали, что
взятие Ла-Рошели еще более усилит и без того уже неудобное для них могущество кардинала.
Маршал Бассомпьер прямо говорил: "Ну, разве мы не сумасшедшие? Ведь мы, чего доброго,
возьмем Ла-Рошель!" Действительно, несмотря на геройское мужество обороняющихся, они,
после двухлетней блокады, были вынуждены голодом к сдаче. Английский флот дважды
пытался прорвать плотину, устроенную Ришелье, и доставить в Ла-Рошель продовольствие, но
обе эти попытки были крайне нерешительными и не привели к желаемому результату. Людовик
XIII, вернувшись под конец осады в лагерь, дал по совету Ришелье, гугенотам полную амни-
стию. Замечательно, что через несколько дней после сдачи Ла-Рошели поднялась страшная
буря, разрушившая плотину, благодаря которой королевским войскам только и удалось
овладеть городом.
Английский историк Юм говорит: "Падение Ла-Рошели закончило во Франции период
религиозных войн и было первым шагом на пути к упрочению ее благоденствия. Внутренние и
 15

внешние враги этой державы утратили могущественнейшее орудие для нанесения ей вреда, и
она, благодаря разумной и энергичной политике, начала постепенно брать верх над своей
противницей—Испанией. Все французские партии подчинились законному авторитету вер-
ховной власти. Тем не менее, Людовик XIII, одержав победу над гугенотами, выказал
чрезвычайную умеренность. Он продолжал относиться с терпимостью к протестантскому веро-
исповеданию. Франция была тогда единственным государством, в котором веротерпимость
признавалась законным порядком вещей".
Действительно, история должна подтвердить, что Ришелье в век инквизиции отличался
такой религиозной терпимостью, какая даже и в наше время встречается далеко не
повсеместно. Сам он говорит в своем "Политическом Завещании": "Я не считал себя в праве
обращать внимание на разницу в вероисповедании. И гугеноты, и католики были в моих глазах
одинаково французами". Впрочем, взгляд Ришелье на религиозный вопрос не имел прочной
почвы в народном сознании, так что, когда, полвека спустя, Людовик XIV отменил Нантский
эдикт, мера эта не вызвала со стороны общественного мнения ни малейшего протеста.
Вслед за тем спор о престолонаследовании в герцогстве Мантуанском дал ему повод
захватить укрепленный город Пиньероль, обладание которым открывало французам свободный
доступ в Италию. Испания и Австрия не могли воспрепятствовать этому захвату, так как
тридцатилетняя война была тогда в самом разгаре.
Несмотря на свой кардинальский сан, Ришелье всячески старался поддержать в
Германии дело реформации, казавшееся одно время окончательно проигранным. Победы Тилли
и Валленштейна сделали императора Фердинанда II полным властелином Германии. Правда,
что в протестантских немецких землях обнаруживалось сильнейшее недовольство декретом о
возвращении католических церковных имуществ, конфискованных уже более ста лет перед тем,
но недовольство это ограничивалось глухим ропотом. Ришелье, опасаясь, что австрийский дом,
подчинив себе всю Германию, направит свои грозные вооруженные силы против Франции,
заключив с шведским королем, Густавом-Адольфом, договор, целью которого выставлялось
ограждение самостоятельности германских государей и обеспечение одинаковой свободы
вероисповедания немецким протестантам и католикам. Франция обещала Густаву ежегодную
субсидию в 400.000 червонцев, он же, со своей стороны, обязался держать в Германии армию
из 30.000 пехоты и 6.000 конницы.
Тем временем монах капуцинского ордена, патер Жозеф, отправленный французским
премьером в качестве посла на регенсбургский сейм, уверил Фердинанда, что Франция, в
случае новых осложнений в Германии, будет соблюдать строжайший нейтралитет и уговорил
императора уволить в отставку талантливейшего его полководца Валленштейна. Фердинанд II
не замедлил раскаяться в своей легковерности, когда Густав-Адольф разбил на голову его
войска под Лейпцигом. Шведы могли бы после того беспрепятственно овладеть Веной, но
упустили благоприятный случай. Ришелье замечает по этому поводу в своих "Мемуарах":
"Господь Бог не хотел довести австрийский дом до окончательной гибели, находя вероятно ее
вредной с точки зрения интересов католической церкви".
Очистив от императорских отрядов прирейнскую Германию, Густав-Адольф предложил
Людовику XIII свидание, чтобы переговорить о германских делах. Предложение это было
отклонено, так как Ришелье считал неприличным для французского короля иметь личное
объяснение с "каким-нибудь северным державцем". Густаву-Адольфу дали знать, что если он
возьмет на себя труд подойти несколько ближе к Лотарингии, занятой в то время французскими
войсками, то первый министр Людовика XIII придет к нему в лагерь для переговоров.
Шведский король возразил, что предпочитает послать кого-нибудь из своих министров
выслушать предложения г-на кардинала. Ответ этот произвел на Ришелье большое впечатление
и значительно усилил его уважение к Густаву-Адольфу. Тем временем смерть Тилли, убитого
 16

при неудачной попытки помешать переправе шведов через Лех, заставила императора
Фердинанда согласиться на все требования Валленштейна и назначить его снова
главнокомандующим. Вслед затем война приняла оборот, менее благоприятный для
протестантов. Густав-Адольф одержал, правда, над Валленштейном победу под Люценом, но
был сам убит в этом сражении. Валленштейна, собиравшегося перейти на сторону
протестантов, умертвили собственные его офицеры, оставшиеся верные императору. После
того война продолжалась с переменным счастьем, и Франция начала усиленно готовиться к
непосредственному в ней участию. Ришелье был заранее уверен, что протестантские немецкие
государи окажутся вынужденными согласиться на всякие территориальные уступки, каких
только захочет Франция в вознаграждение за свое содействие. Зная, что придется вести войны
не только с Австрией, но также и с Испанией, Ришелье призвал под знамена более, чем
стопятидесятитысячную армию. Франция никогда еще до тех пор не располагала такой
большой вооруженной силой. Содержание этих войск обходилось очень дорого и вызывало в
народе сильнейшее недовольство против кардинала, оправдывавшегося тем, что считает своей
задачей возвращение Галлии естественных ее границ.
В 1635 году объявлена была Испании война, от исхода которой, как заявлял Ришелье
зависели "порабощение или свобода всей Европы". Второй год войны чуть было не оказался
роковым и для кардинала и для его политических видов. Испанцы вторглись в Пикардию и
только по собственной вине не овладели Парижем, но не сумели воспользоваться одержанными
успехами и дали французам время оправиться. Военное счастье стало после того склоняться на
сторону Франции, но государственные расходы ее все более возрастали и к концу 1639 года
королевское казначейство совершенно опустело. Главноуправляющий министерством
финансов объявил, что "чаша исчерпана до дна". Тяжесть налогов, особенно угнетавшая
крестьян, вызвала в Нормандии восстание "босоногих", которое было подавлено с беспощадной
суровостью. Следует заметить, что кардинал не особенно смущался жалобами народа на
тяжесть податного обложения. Он говорит в своем "Политическом завещании":
"Все государственные деятели знают, что излишнее благосостояние только вредит
народу, вызывая у него стремление, забывать верноподданнические свои обязанности...
Благоразумие не дозволяет освобождать от налогов податное сословие, которое утратило бы
тогда наглядное внешнее доказательство подчиненного своего положения... Крестьян можно
сравнить с мулами, до такой степени привыкшими к ноше, что долгий отдых вредит им более,
чем работа... С другой стороны необходимо, впрочем, сообразовать тяжесть вьюка с силами
животного. Подобным же образом следует относиться и к налогам, взимаемым с народа".
В 1640 году вспыхнуло в Португалии и Каталонии восстание против испанского
владычества. Благодаря этому перевес решительно склонился в пользу Франции и ее
союзников; Португалия окончательно отделилась от Испании, а Каталония в 1642 году отдалась
под покровительство Людовика XIII, провозгласив его графом барселонским и руссильонским.
Герцог лотарингский вынужден был заключить мир, по которому Франция и приобрела часть
Лотарингии. Уже с 4 мая 1641 года Ришелье начал также с австрийским домом переговоры,
закончившиеся, однако, лишь через три года после его смерти, а именно в 1645 году,
Вестфальским миром.
В июле месяце 1642 года скончалась в Кельне мать Людовика XIII Мария Медичи,
тщетно умолявшая Ришелье дозволить ей вернуться во Францию. Сам кардинал пережил ее
лишь несколькими месяцами. Он умер 4 декабря 1642 года, объявив на прощание Людовику
XIII: "Теперь песенка Испании спета".
Ришелье оставил Францию могущественным и прочно централизованным государством,
обладавшим хорошо организованной армией, сильным флотом и значительными го-
сударственными доходами. При нем французы утвердились в Гвиане и в Вест-Индии, вернули
 17

себе Канаду, овладели островом Бурбоном и завели колонии на Мадагаскаре. Вместе с тем
кардинал очень интересовался французскими поселениями в северной Африке на алжирском
берегу и намеревался устроить поселения также в Тунисе. Для укрепления авторитета
верховной власти упразднены были должности коннетабля и генерал-адмирала. Тем не менее,
Ришелье не удалось совершенно уничтожить систему продажи государственных должностей.
Напротив того, возраставшая потребность в деньгах, зачастую побуждала его создавать новые
должности. Так, он увеличил число парламентских советников, причем, продавая патенты
преимущественно своим сторонникам, убивал, как говорится, одним камнем двух воробьев.
В заслугу Ришелье надо поставить также и заботы об улучшении образования
французского юношества. В 1636 году он основал Королевскую Академию с двухлетним кур-
сом для подготовления молодых людей к военной и дипломатической службе. В 1640 году
были основаны еще одна академия и Королевская коллегия для французского и иностранного
дворянства. По мнению Ришелье, к изучению так называемых гуманитарных наук надлежало
допускать сравнительно лишь немногих избранных. Знакомство с этими науками он считал
безусловно вредным для людей, которым предстояло заниматься земледелием, ремеслами,
торговлей и т. п., а потому высказывался в пользу сокращения числа классических коллегий и
замены их двух — трехклассными реальными училищами, в которых молодые люди, приго-
товляющиеся к торговле, ремесленному труду, военной службе в унтер-офицерских чинах и т.
п. получали бы необходимое образование. Лучших учеников он хотел переводить из реальных
школ в высшие учебные заведения. Смерть помешала Ришелье выполнить эту программу
преобразования французских учебных заведений.
Прибегая к суровым мерам, чтобы восстановить уважение к закону и уверяя Людовика
XIII в необходимости устранить лицеприятие в судах, Ришелье на самом деле обращался с
правосудием довольно бесцеремонно. Он допускал суд правый и нелицеприятный лишь в тех
случаях, когда это согласовалось с его собственными видами. Процессы против политических
противников и личных врагов кардинала обставлялись сплошь и рядом так, что о каких-либо
гарантиях беспристрастия не могло быть и речи. Даже в случаях действительной виновности
противников Ришелье приговоры над ними имели скорее характер судебных убийств, чем
законной кары. Нарушение правосудия носило зачастую характер вопиющей несправедливости,
наглядными образцами которой могут служить процессы де-Ту и Урбана Грандье.
Друг и приятель Сен-Марса, де-Ту, не принимал участия в заговоре и даже старался
отклонить обер-шталмейстера от преступных его интриг. Правда, что, зная о них, он все-таки
не счел уместным донести на своего друга. Объясняя на суде причины, по которым он не
сделал этого, де-Ту показал: "Я узнал о договоре, заключенном с Испанией, из рассказа самого
Сен-Марса, сообщившего, что договор вступает в силу лишь в том случае, если французские
войска в Германии потерпят поражение. Войска наши постоянно одерживали победы, а потому
не было настоятельной надобности изменять другу для спасения государства от воображаемой
опасности. К тому же у меня не было фактических доказательств справедливости доноса и если
б виновные не пожелали добровольно сознаться, суд был бы вынужден приговорить меня к
тяжкому наказанию за клевету”.
Многие из судей, находя доводы эти основательными, были расположены оправдать де-
Ту, но Ришелье требовал вследствие особых соображений, чтоб этот несчастный юноша был
подвергнут смертной казни. Один из клевретов кардинала Лобардемон отыскал в архивной
пыли декрет Людовика XI, предписывавший карать наравне с главными зачинщиками всех, кто,
зная о договоре, не довел о нем безотлагательно до сведения правительства. Декрет этот
никогда не применялся даже в царствование самого его автора, но это не помешало судьям
подчиниться воле кардинала и приговорить де-Ту наравне с Сен-Марсом к обезглавлению.
 18

Враги Ришелье уверяют, будто он сказал: "Де-Ту—отец включил мое имя в свою
историю, я же включу имя его сына в мою". Действительно в XXIV книге истории, со-
ставленной де-Ту, говорится о безнравственной жизни Антуана дю-Плесси Ришелье, носившего
прозвище монаха, так как он действительно был расстригой. Несмотря на злопамятность
кардинала и мстительный его характер, трудно предположить, однако, чтоб Ришелье
руководился в данном случае чувством мести. Гораздо правдоподобнее допустить, что он хотел
казнью де-Ту навести ужас на своих противников. Сам кардинал в своих мемуарах проводит ту
мысль, что там, где дело идет о политических преступлениях, правительство ни под каким
видом не может щадить своих противников. Отвадить от этих преступлений можно лишь в том
случае, если виновных непременно будет постигать строжайшая кара. "Для достижения такого
результата не следует останавливаться даже перед такими мероприятиями, от которых могут
страдать невинные".
Гораздо труднее приискать какое-либо оправдание образцу действий Ришелье и его
опричников в процессе луденского каноника Урбана Грандье.
Лобардемон, который играл видную роль в большинстве судебных убийств,
запятнавших репутацию великого кардинала, был прислан в Луден с поручением следить за
срытием там городских укреплений. Разузнав через наушников, что Грандье был автором
появившегося за пятнадцать лет перед тем памфлета, в котором осмеивались притязания
Ришелье на получения десятины с доходов луденского аббатства, Лобардемон донес об этом
кардиналу и получил от него разрешение проучить памфлетиста надлежащим порядком.
Необходимо заметить, что остроумие Грандье создало ему в самом Лудене много врагов.
Этим только и можно объяснить то странный факт, что бесноватые, появившиеся в луденском
монастыре урсулинок, единогласно объявили, будто бесы вселились в них по приказанию
каноника. Злополучный Грандье, убежденный в своей невинности, отказался бежать за границу,
как ему советовали некоторые из его приятелей. Он не хотел даже подчиниться приговору суда
инквизиции, который, признавая несостоятельность главного обвинения против каноника,
назначил, однако, ему церковное покаяние за "легкомысленные речи и поступки". Грандье,
апеллировал против этого приговора и дело было передано, по приказанию Ришелье, в
судебную комиссию под председательством Лобардемона.
Комиссия эта постановила в принципе, что дьявол обязан говорить истину, если его
заклинают надлежащим порядком. Неверующим в этот тезис дано было понять, что их могут
притянуть и самих к суду в качестве соучастников колдуна, или по меньшей мере еретиков,
позволяющих себе неуважительно отзываться о католических догматах. Угрозы эти привели к
желаемому результату. Никто не осмелился выступить на защиту Грандье. Показания
бесноватых были признаны имеющими силу законного доказательства. Врачи, назначенные
комиссией, отыскали на теле несчастливца места, нечувствительность которых к уколу должна
была неопровержимо свидетельствовать о договоре, заключенном им с сатаною. На всякий
случай признано было уместным вывесить на всех перекрестках запрещение под страхом те-
лесного наказания и большого денежного штрафа дурно отзываться о судьях, заклинателях и
бесноватых. Один из членов комиссии патер Лактанций, раскалив почти докрасна чугунное
распятие, подносил его к губам Грандье, который, разумеется, каждый раз отдергивал голову
назад. Комиссия занесла в протокол, что колдун не посмел приложиться к кресту. Грандье даже
и под пыткой не хотел сознаться в сношениях своих с дьяволом, а потому был объявлен не-
раскаянным грешником и присужден к сожжению на костре. Он сгорел живьем, так как на
петле, которой должен был удушить его в последнюю минуту палач, оказался узел, сделанный
будто бы по распоряжению Лобардемона. Весьма вероятно, что в данном случае председатель
судебной комиссии хватил через край и зашел несколько далее, чем это было желательно
самому кардиналу.
 19

2.2 Экономика
Что касается экономики, Ришелье практически ничего в ней не понимал. Он объявлял
войны, не задумываясь о снабжении армии, и предпочитал решать проблемы по мере их
поступления. Кардинал следовал доктрине Антуана де Монткристьена и настаивал на
независимости рынка. При этом он делал упор на производство товаров на экспорт и
препятствовал импорту предметов роскоши. В сфере его экономических интересов было
стекло, шелк, сахар. Ришелье ратовал за строительство каналов и расширение внешней
торговли, причем сам часто становился совладельцем международных компаний. Именно тогда
началась французская колонизация Канады, Западной Индии, Марокко и Персии.
Организованные им торговые компании для ведения дел с заморскими территориями оказались
неэффективными, но защита стратегических интересов в колониях Вест-Индии и Канады
открыла новую эру в создании Французской империи.
В последние годы жизни кардинал Ришелье был вовлечен в очередной религиозный
конфликт. Он возглавлял оппозицию папе Урбану VIII, поскольку в планы Франции входило
расширение сферы влияния в Священной Римской империи. При этом он оставался преданным
идеям абсолютизма и боролся c галликанцами, покусившимися на Папскую власть.

2.3 Смерть кардинала Ришелье

В последние месяцы жизни Ришелье на него было совершено несколько покушений.
Однако кардиналу удалось умереть своей смертью, причем на смертном одре он дал будущему
Людовику XIV пять советов о том, как управлять страной. Осенью 1642 года Ришелье посетил
целебные воды в Бурбон-Ланси, ибо здоровье его, подточенное многолетним нервным
напряжением, таяло на глазах. Даже будучи больным, кардинал до последнего дня по несколько
часов диктовал приказы армиям, дипломатические инструкции, распоряжения губернаторам
различных провинций. 28 ноября наступило резкое ухудшение. Врачи ставят еще один диагноз
- гнойный плеврит. Кровопускание не дало результата, лишь до предела ослабило больного.
Кардинал временами теряет сознание, но, придя в себя, пытается еще работать. В эти дни рядом
с ним неотлучно находится его племянница герцогиня д'Эгийон. 2 декабря умирающего
навещает Людовик XIII. "Вот мы и прощаемся, - слабым голосом говорит Ришелье.- Покидая
Ваше Величество, я утешаю себя тем, что оставляю Ваше королевство на высшей ступени
славы и небывалого влияния, в то время как все Ваши враги повержены и унижены.
Единственно, о чем я осмеливаюсь просить Ваше Величество за мои труды и мою службу, это
продолжать удостаивать Вашим покровительством и Вашим благоволением моих племянников
и родных. Я дам им свое благословение лишь при условии, что они никогда не нарушат своей
верности и послушания и будут преданы Вам до конца". Затем Ришелье своим единственным
преемником называет кардинала Мазарини. Людовик XIII обещает выполнить все просьбы
умирающего и покидает его. На следующий день король наносит еще один, последний, визит
Ришелье. В течение часа они беседуют с глазу на глаз. Людовик XIII вышел из комнаты
умирающего чем-то очень взволнованный. Правда, кое-кто из свидетелей утверждал, что
король был в веселом расположении духа.

Ришелье умер в Париже 5 декабря 1642 года, не дожив до триумфа в Рокруа и

сломленный многочисленными болезнями. Ришелье был похоронен в церкви на территории
Сорбонны, в память о поддержке, оказанной университету Его Высокопреосвященством
кардиналом.
 20

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Ришелье всячески содействовал развитию культуры, стремясь поставить ее на службу
французскому абсолютизму. По инициативе кардинала прошла реконструкция Сорбонны.
Ришелье написал первый королевский эдикт о создании Французской академии и передал
Сорбонне по своему завещанию одну из лучших в Европе библиотек, создал официальный
орган пропаганды "Газетт" Теофраста Ренодо. В центре Парижа вырос дворец Пале-Кардиналь
(впоследствии он был подарен Людовику XIII и с тех пор называется Пале-Рояль). Ришелье
покровительствовал художникам и литераторам, в частности, Корнелю, поощрял таланты,
способствуя расцвету французского классицизма.
Ришелье, помимо всего прочего, был весьма плодовитым драматургом, его пьесы
печатались в первой открытой по его инициативе королевской типографии.
По долгу службы дав обет верности "церкви - моей супруге", он оказался в сложных
политических отношениях с королевой Анной Австрийской, в действительности дочерью
испанского короля, главой враждебной национальным интересам страны "испанской", то есть в
какой-то степени и "австрийской", партии при дворе. Чтобы досадить ей за предпочтение ему
лорда Бэкингема, он - в духе принца Гамлета - по ходу придворного сюжета написал и поставил
пьесу "Мирам", в которой Бэкингем оказывается побежденным не только на поле боя (под
гугенотской Ла-Рошелью), и заставил королеву посмотреть этот спектакль. В книге приведены
сведения и документы, которые легли в основу романа Дюма "Три мушкетера", - от борьбы с
дуэлями (на одной из которых погиб брат кардинала) до использования отставной любовницы
Бэкингема графини Карлейль (пресловутой Миледи) в успешной шпионской роли при
английском дворе и весьма пикантных подробностей свиданий королевы и Бэкингема.
В целом Ришелье режиссировал отнюдь не "по-гамлетовски". Он помирил французов
(католиков и гугенотов) между собой и, благодаря "дипломатии пистолей", поссорил их врагов,
сумев создать антигабсбургскую коалицию. Для отвлечения Речи Посполитой от Габсбургов он
слал гонцов в Русское государство к первому из Романовых, Михаилу, с призывом торговать
беспошлинно.
Ришелье оказал сильнейшее влияние на ход европейской истории. Во внутренней политике он
устранил всякую возможность полномасштабной гражданской войны между католиками и
протестантами.
Ему не удалось покончить с традицией дуэлей и интриг среди провинциальной знати и
придворных, но благодаря его усилиям неповиновение короне стало считаться не привилегией,
а преступлением против страны. Ришелье не вводил, как было принято утверждать, должности
интендантов для проведения политики правительства на местах, однако он значительно
укрепил позиции королевского совета во всех сферах управления. Организованные им торговые
компании для ведения дел с заморскими территориями оказались неэффективными, но защита
стратегических интересов в колониях Вест-Индии и Канады открыла новую эру в создании
Французской империи.
Неуклонное служение ясно осознанным целям, широкий практический ум, ясное
понимание окружающей действительности, умение пользоваться обстоятельствами - все это
обеспечило за Ришелье видное место в истории Франции. Основные направления деятельности
Ришелье сформулированы в его "Политическом завещании". Приоритетом внутренней
политики стала борьба с протестантской оппозицией и укрепление королевской власти, главной
внешнеполитической задачей повышение престижа Франции и борьба с гегемонией Габсбургов
 21

в Европе. "Моей первой целью было величие короля, моей второй целью было могущество
королевства", - подвел итоги своего жизненного пути знаменитый кардинал Ришелье.

Литература
 История Франции. Под. Ред. А.З.Манфреда.- том 1, М., 1972 год;
 История средних веков (XV - XVII века). Хрестоматия.-часть 2. - М., 1974
 Кнехт Р.Д. Ришелье.-М.,1997.
 Савин А.Н. Век Людовика XIV.-М.,1970.
 Люблинская А.Д. Франция при Ришелье. Л., 1982.
 Хрестоматия по истории средних веков.- том1, М.,1961.

Интернет сайты:

 http://ru.wikipedia.org/wiki/