создания укреплений в «дреговических» городах Случеске и Клеческе

произошло уже в XI в. – это были опорные древнерусские города на территории

дреговичей. Второй вариант (С.М. Середонин, А.С. Кибинь): это был
экзоэтноним «люди / дети болот», отражающий особенности ландшафта их
расселения (размытый условный денотат). Поскольку и трактат «Об управлении
империей», и ПВЛ отражают «русский» (киево-центричный) взгляд на них, это
вполне оправданная версия. В пользу этой интерпретации говорит и отсутствие
известий о покорении дреговичей князьями Рюриковичами в раннем
летописании. В любом случае у нас нет данных для точной локализации и более
точного определения типа идентичности общности дреговичей.
Второй сложный случай представляют связанные между собой в летописных
известиях КВ ПВЛ дулебы, бужане и велыняне (волыняне). Дулебы попали в
летописный текст либо из мифоэпической традиции, либо из греческой или
старославянской книжности (см. обзор версий: Кибинь 2014). В любом случае,
это была общность из виртуального мира представлений о прошлом, время
существования которой невозможно датировать, а значит, ее нельзя и
достоверно локализовать. Бужане зафиксированы только в КВ ПВЛ. Такой же
этноним busane есть в Баварском географе X в., но, строго говоря, само по себе
отождествление этих двух этнонимов проблематично: busane могли обитать и
на Западном, и на Южном Буге. Очевидно только то, что «летописные» бужане,
скорее всего, – общность, названная по реке Западный Буг или по названию
города Бужска. С бужанами в представлении летописца как-то связаны
волыняне, которые, в свою очередь, географически связаны с дулебами:
«бужане зане седоша по Бугу послеже же велыняне», и «дулебы живяху по
Б(у)гу где ныне велыняне». Волыняне могли быть названы либо по городу
Волынь на р. Западный Буг (упоминается в ПВЛ под 1018 г.), либо по
местности Волынь (упоминается под 1077 г.), причем в перечне «старых»
славянских общностей они не названы. В обоих упоминаниях волыняне
представляют собой новую общность, которой предшествовали либо бужане,