ББК 86.

3
М 24

Мануйлов А.Н., Галич П.В.

М 24 Отец духовный Серафим. – Кировоград : Издатель Лысенко В.Ф.,
2015. – 696 с.
ISBN 978-617-7197-28-6
Данное издание повествует о старце схиархимандрите Серафиме (Звягине) –
подвижнике благочестия ХХ – начала ХХI вв., большую часть своей жизни
совершавшего свое пастырское служение в Курской епархии Русской
Православной Церкви. Пройдя тернистый монашеский путь от послушника в
Глинской пустыни до старца-архимандрита, претерпев множество притеснений,
поношений, заключений в годы Хрущевских гонений, отец Серафим стяжал
от Бога благодатные дары Духа Святого – прозорливости, исцелений,
чудотворений, которыми и служил Богу и людям. За чистоту жизни и смирение
Господь сподобил отца Серафима стать непосредственным участником одного
из самых потрясающих чудес в истории РПЦ. Книга содержит уникальные
фотоматериалы и биографические документы о пастырском служении старца
Серафима, множество его советов и поучений, а также многочисленные
свидетельства людей о случаях благодатной помощи и исцелений по молитвам
батюшки.
ББК 86.3

Авторы выражают особую благодарность

за помощь в сборе материалов для составления книги
Гаврыш Валентине Владимировне
и
Масловой Тамаре Алексеевне,
а также всем тем, кто оказал посильную помощь
во славу Божью в память отца духовного старца Серафима.

ISBN 978-617-7197-28-6
© Мануйлов А.Н., Галич П.В., 2015
© Лысенко В.Ф., 2015
 Н а юго-западных склонах Среднерусской возвышенности среди густой сети речных долин,
балок и оврагов раскинулась Курская область. Святая Курская земля ранее других
уголков России, уже в начале ХII века, стала христианской. И на протяжении столетий угодники
Божьи, сияя чистотой монашеской жизни и высотой аскетических подвигов, преображали этот
край. Сей духовный оазис дал миру бесчисленное количество подвижников Православной веры,
самым великим из которых является прп. Серафим Саровский, живший во второй половине ХVIII
– начале XIX в. в. Но и до сего дня не оскудела земля Курская, не утратила силу производить
на свет святых Божиих людей. Всемилостивому Богу было угодно и в ХХ веке явить здесь еще
одного Серафима, пламенного последователя великого Саровского чудотворца, чтобы он стал тем
духовным светильником, к свету которого устремились люди, обремененные грехами, но жаждущие
спасения и ищущие пути в Царствие Небесное.
В северо-восточной стороне древнего Курского уезда на левом берегу реки Тим среди
живописного степного безлесья расположилось село Покровское, получившее такое название от
храма в честь Покрова Пресвятой Богородицы. Именно здесь 12 октября 1930 года в многодетной
крестьянской семье Павла Дмитриевича и Елены Петровны Звягиных родился мальчик, которого
во святом крещении нарекли Михаилом в честь Архистратига Божьего Михаила. Он был девятым
ребенком в семье, рос слабеньким и болезненным. Но с самого момента рождения Господь открыл
матери младенца, что ее чадо будет избранным сосудом Божьей благодати.

Вспоминает раба Божья Александра Павловна, младшая сестра батюшки Серафима

(г. Москва): «Нас в семье было 10 человек: Анастасия, Дмитрий (умер маленьким), Петр, Василий,
Иван, Валентин, Нина, Мария, Михаил и я (Александра). Мама рассказывала, что когда рожала
Михаила, то видела, как рядом с ней стояла величественная Женщина с распростертыми руками,
вся в красном одеянии – это была Божья Матерь. Михаил от рождения не брал материнской
груди. И это было настоящей проблемой, т. к. от голода он кричал, но грудь не брал. Чтобы его
покормить, приходилось в марлю заворачивать какую-то кашу, размоченный хлеб – вот такую
«соску» ему и давали. Так Господь с ранних лет приучал его к строгому посту и воздержанию.
Михаил с детства любил церковь, у него не было никакой другой игры, кроме как в церковь.
Бывало, мать уйдет куда-нибудь, а мы с Михаилом на печке, играем в церковь. Он мне говорит:
«Нарисуй женщин, которые идут в церковь». Я нарисую, он подпишет, как какую зовут, из двух
кирпичей сделает церковь, и эти люди как бы идут в храм. А летом ему старший брат (Валентин)
сделал из кирпичей маленький храм (как будка по высоте). Михаил доволен был. Рисовал женщин,
которые, нарядно одетые, идут в церковь. Рядом с домом были кусты: терен там рос и другие
насаждения. Они расплелись там – ну, прямо целые деревья! И вот он нас в кустах соберет и
служит «службу» – я была, моя сестра Маруська и старшие девочки – человек 5-6, которые к
моей сестре Марусе приходили. Сплетшиеся кусты – это была церковь, Михаил священник, а
мы – народ молящийся. Мы только его слушали, как он читал, пел. Петь – громко не пел, чтобы
никто не услышал, а большинство словами говорил. Скрывал, не хотел, чтобы все знали. Потом мы
исповедовались ему, причащались, под крест подходили. Он, бывало, выйдет на улицу, а на него:
«О, поп идет, поп идет!» Часто, когда куда-нибудь шел, говорил мне: «Пойдем со мной. Когда ты
идешь – не бьют, а когда один – камнями бросают, обзывают «попом»». Михаил очень и очень
любил Бога и Церковь, у него было только одно Божьей на уме. Никогда он не стремился, чтобы
завести дружка-товарища, не любил роскошные рубахи носить, не любил блестящие пуговицы –
обязательно оторвет, а простую пришьет или булавкой застегнется. Одно только на уме у него
было «церковь да церковь»».

Отец Серафим: «Родился я, по свидетельству мамы, в рубашке, но со слабыми признаками

жизни. И хотя по моей младенческой немощности меня и обрекли на верную смерть, я упорно
продолжал свое существование и вырос ребенком здоровым, способным на все житейские невзгоды.
Я был крикун. Мать часто и живо вспоминала летнее утро, когда мой брат Ваня возил меня в поле
в тележке. Мать меня в детстве в колыбели покачивала, пеленки на печи сушила. В доме холодно и
голодно было. Отец пил, а мать всю жизнь с нами ревела и печаль несла. Мы жили в старой хате,

7
с завалинкой и худым плетнем, с маленькими грязными окнами, с плесенью на потолке. Изба вся
качалась от ветра, и ее держали 12 столпов, а сени были из пучков соломы. Дверь избы, обитая
рогожей, не затворялась. Скользкая плесень и сырость, а зимой мороз и иней блистали на окнах
и в прогнивших углах печки старой избы, которая была вся в щелях. У печки свободно копошились
клопы и тараканы. Топили хворостом, дверь открывали, т. к. полная изба дыма находила. Зимой
вода в ведре на лавке застывала.
Я был еще малюткой, когда отца в 1933 году перед Рождеством Христовым арестовали,
посадили в тюрьму в Курске, и он там умер. А мать плакала, томилась, не ела, не спала, все его
ожидала. Она день и ночь плакала. Судьба ей такая выпала, и день ото дня все хуже и хуже. В этой
суровой борьбе ей приходилось невыносимо. Мать выгоняли из хаты, несмотря на то, что жилище
наше было очень бедным. Троих сыновей вывели во двор, хотели расстрелять, остальные сидели на
печке и плакали. Мать выбежала, закрыла собой их, а ей кричали: «Отойди!» Начальник зверем
рявкнул и наганом ткнул в нос. Мать проговорила: «Стреляйте! Они мои дети!» Тогда отпустили,
видно что-то им помешало. Сыну руки связали, повели – мать в отчаянии кричала. Мама ходила к
сестре, к Макару в погреб картошку красть и с замиранием сердца приготовляла чибрики. Затем
укладывала их в котомку, и пешком, обутая в чуни, ходила 20 км в г. Тим к старшему сыну, где он
сидел в тюрьме. Морозной январской полночью мать сидела за пряжей, склонив набок голову. За
окном метель, а ей не спится. Муж и сын в остроге сидят.
Мать – одинокая вдова – осталась беззащитной. Нас было 9-ть человек. Бывало, залезем на
печь и спим. А мать очень подолгу не ложилась, все думала про своих сирот: как одеть, прокормить,
пропитаться. Полночь, а она все не спит. Лицо у нее грустное, каким грустным бывает солнышко
осенью. Я очень всего боялся, и всегда гонялся за матерью. Мы были маленькие дети, ходили
босые, раздетые, голодные. Чуни носили, чуни страшно намокали, сушили в печке. Всю ночь они
не просыхали. Бедность, нищета, постоянно избитые лаптишки, одежонка – зипун, портки да
рубахи замашные, дырявые. Мы сами лапти плели. Нужда между тем не переставала в нашей избе.
Голод: хлеба и картофеля нет, коровы нет, дров нет, керосина, чтобы каптушку засветить, тоже
нет. Замирало сердце. Саша, младшая сестра, умирала от голода – страшно даже и подумать.
Вспоминается, голод был. Василий приходил с улицы: «Мать, я есть хочу!» А мать: «Есть нечего!»
– а у нее и сердце заболит. Он был хороший, красивый. Придет с вечеринок, хлеба отломит, но
сам не поест, а кладет в карман куски. А потом уснет и кричит: «Катька, Катька!» Мама ему
жениться не разрешала – будет военный набор.
Мать сама выполняла всю мужицкую работу: сама пахала, косила, сеяла. Она грудь себе
надорвала – ребенка носила в поле больного. Положит его под кустик, а сама до позднего вечера в
поле. А в осенние и зимние долгие вечера мать пряла, вязала, по ночам в нужде, в грязи и нищете
под каптушкой сидела. В избе от топки печи дымно, холодно. Мать ноги в печку, а головой на
загнетку – так и спала. На печке нас много, а край холодный, как лед. А весной и летом она всегда
на полу на разостланной соломе крепко спала. Бедная мать! Сколько ей приходилось выносить на
своих плечах! Раньше всех вставала поутру, позже всех ложилась, а часто про сон и вовсе забывала.
Прислушивалась к малейшему шороху, и все выглядывала в окно. А мы похлебаем без хлеба похлебку
и на печь. А мать скажет: «Что мне с вами делать? Все думаю – не придумаю». Спозаранку печь
истопит, похлебку наварит, вся замирала, всматривалась в ночную тьму. Но ночь темна, слепа и
глуха. Бывало, мать обувала веревочные чуни и уходила, а мы с Сашкой сидели целыми днями на печи,
плакали, играли в картиночки. Мы одни, во тьме, собаки тоскливо воют по дворам. А мы в хате на
печи или возле окон вечером кричали, но никто, кто пройдет или проедет, нам не отвечал. Вечером
все время на печи лазили из угла в угол. Нужда, голод не переставали. Целыми днями и долгими
осенними вечерами сидели на печке. Мать страшно сердилась: «Спать! Гасите каптушку! Керосину
нет!» Была глубокая осень, холодно на дворе, а мы сидели на печке и придумывали игры. На стеклах
в окнах намерз снег так, что ничего нельзя было увидеть на дворе. Мать плакала: «Хлеба нет!»
Вот 3-и оладушки испечет, завернет их и спрячет подальше, а потом по кусочку делит их на весь
день. Мать нас с сестрой Сашей всю зиму на улицу не пускала, не было во что обуться и одеться.
Пеньковых чунь не было. Всю зиму на печке, тепло, но скучно – мать не пускала. Когда попросился
гулять, мать скажет: «Молчи, а то тебе палка!» Только помнится, как один раз на Рождество

8
Христово в 1938 году мы гуляли весь день. Канун Рождества. Село окутала темень зимней ночи. В
окнах темно. Коляда. Мать весь день не давала есть. Появились звезды, и мы сели кушать. Семь
картофельных пирогов и фасоль. После мать шепчет молитвы, долго молится, значит, ей особенно
тяжело было. Я прячу под одеяло голову и прислушиваюсь, какие молитвы мать шепчет. Весь день
6-го января накануне Рождества пурга, снегу намело очень много. Ночью мать ушла ко всенощной.
Пришла со службы, кушали хорошо. Мать легла на печку, а нас с Сашкой пустила кататься. Святки.
Вечера длинные, тишина. Мы сидим у окна, а на дворе дети на салазках катаются. Нас мать не
пускает – нет лаптей и одежды. Мы ложимся рядом спать на печке. «Уже поздно!» – говорит
мать. Кое-как пережили эту трудную зиму. А как только пригрело весеннее солнышко, тогда мы
весь день по деревне гуляли. Мать нас стала пускать во двор бегать после зимы – просидели на
печке, как звери. На дворе разгуливал холодный, буйный ветер, кругом мокро. В воздухе пахло весной.
Мы бегом в лес, на луга, на выгон играть в мячик. А, бывало, сядем перед хатой на завалинке на
солнышке, на лавке и целыми днями смотрим в сад. У ног возились куры и кудахтали, требуя корма.
Нужда – голодные, разутые бегали. Бедный образ жизни! Мать, Маня и Нинка лопатами копали
огород. Холод и голод. Целыми днями собирали траву, прелую картошку, и той не было. Прилетели
журавли, кувшинки расцвели. Только одно плохо: голод, беднота, враги кругом, насмешки, угрозы.
Мы с Сашкой ходили в лес, собирали листья, играли в тихой заводи ручейка, над которым росли
одуванчики, мать-и-мачеха. Рвали их, наклоняясь над потоком. Жалобно квакала лягушка. Вечером
прибегали домой, ели оладки из прелой картошки и ложились спать. Как хорошо нам жилось!
Поздними вечерами мать часто одна причитала. Ей было 45 лет, а на ее долю пали песни
унылые, песни печальные, горький полынь. И никто не шел помочь. Мать прожила в бедности,
голодная, гонимая, на скорбях. Зимой часто уже в 9-ть часов вечера жестокий мороз, а мать в
избушке при свете каптушки, а иногда лучины, пряла пряжу. Часто вспоминала те светлые годы,
когда цвела, была хороша, молода, и много женихов хороших было. Но выдала ее мать за пьяницу
мужа, и много тут слез пролилось. Узнала, бедняжка, сурового пьяного мужа. С больным ребенком
Митей на руках, да еще и нас остальных 9-ть. Жестокий мороз, черная, непроглядная ночь, метель
наметает сугробы, и ветер свистит во всю ночь. Мать сидит, чулок свой вяжет до часу ночи, а мы
все на печке спим. Заботы и горя полна. Отец умер, а потом умер и Митя. Все ночи она не спала.
Одна дума у нее, как нас пропитать. И точно: до старости дряхлой она не боялась труда, но силы
давно изменились, сокрушила нужда. И вот она и мы пололи, пахали, работали за ведро картошки,
за один обед, чтобы покормили. Мать вязала чулки, пряла, весь век была батращица всем.
Маменька дни и ночи не спала. Она всегда усердно молилась. Долгими осенними и зимними
вечерами мать одна от печальной судьбы вся отдавалась Богу, ужасно подолгу молилась перед
иконами со слезами по щекам. Несмотря на холод, на осенние сумерки, я с молодых лет временами
становился с ней на колени и молился».

С самого раннего детства Михаилу пришлось понести все тяготы тяжелой крестьянской
жизни 30-х годов ХХ века: нищета, голод, оскорбления, призрения и всевозможные лишение были
его постоянными спутниками. Беспросветная нужда и горе тяжелым камнем ложились на душу.
Единственной отрадой будущего подвижника было уединение и молитва. Все беды нелегкой доли
он изливал единому Богу и Его Пречистой Матери.

Отец Серафим: «С ранних лет больше всего я любил уединение, и охотно удалялся от уличных
сборищ, и игр своих ровесников. На горке церковь привлекала меня. Вспоминаются мне летние
вечера, ручей, лес, клубится туман. Усаживался на берегу у склоненного куста плакучей ивы и до
12-ти ночи молился. А из ручья квакали лягушки, и кричала дикая утка. Любил лес, поле и храм.
И в свежей зелени в саду подолгу молился один. А месяц – рог золотой – светло освещал, где я все
немощи, нужды, болезни и горе Богу открывал. Но плач, горе, труды и доля моя – крест суровый.
Любил я один ходить в лес за ягодами, за дровами. Часто ходил в лес на одно место вдали от шума:
берег, ручей, и росла береза. И любил под ней долгие вечера проводить с книгами – читал, молился,
очень часто плакал у березы. Осенние и зимние дни и долгие вечера, за неимением теплой одежды,
я больше проводил в избе, и особенно любил читать книги святые и молиться. В праздничные дни

9
уходил в лес или прятался в сад и там, на свободе читал книги. И всегда записывал свои горькие
думы. Одна была доля – больной, голодный, осмеянный. Вечерами лапти плел, а мать утирала
слезы. Я в лаптях ходил, Христа славил с сумкой, как нищий в молодые годы.
Шепчутся робко листы меж собой,
Спрятался месяц – рог золотой

Начали грозно зарницы играть

Гром посылает могучую рать

Тьма подступает мрачней и мрачней

Грянь же ты, буря, да грянь посильней!

Раньше все были верующие, богомольные. В посты даже детям не давали молоко. Всю пасхальную
неделю не работали. Дом на дому, 500 домов, 5 тысяч (человек), две церкви барыня отстроила,
приход гремел. Народу битком было. Наша церковь средняя по размеру, деревянная, очень красивая.
Я церковь любил, и мать в церковь ходила. Это праздник, хоть и неграмотные были. Свечка 1-2
копейки, на 5 копеек много наберешь свечек. До службы не ели, жили единолично. Разговлялись
артосом на Красную горку. Пасхи пекли, квас в кадушках, пироги, рыбный холодец, картошка,
гороховый кисель, помидор, огурец, соломатина, грибы. Гости едут на 4-5 лошадях, двоюродные,
только на третий день разъезжались, Мата не было слышно, ребята не курили. Родителей чтили,
сами в холодильник не лезли: обед, ужин для всех и молились. Конопля была первая культура. Завод
конопляный был по ее переработке. Раньше на мельницу по 3 дня в очереди стояли. Рыбы много
водилось в ручьях. Яблоки не разрешали собирать, охранники с собаками были. Время тяжелое,
голод, лапти носили. Мужики, девки, ходаки в город, никто не ездил, гармони, балалайки. Пряли,
чулки вязали, ткали. Хаты под солому крытые. Одна семья – у них было 33 души, в амбаре молодые
жили. Слепой дед в селе 109 лет сам ходил в храм, как верующий. Однажды ночью он молился в
доме, и молодые увидели его сияющего в молитве и испугались».

Александра Павловна, сестра батюшки: «Мы с Михаилом учились в одном классе: он со

второго не перешел в третий, и мы оказались в одном классе. Я еще не ходила в школу, но уже
умела читать и немного писать, а Михаил не умел – он в этом не нуждался, он на это не обращал
внимания. Я плакала, просилась в школу, а мама говорила, что меня еще не примут, т. к. мне было
только семь лет, а принимали с 8-ми. Когда Михаил перешел во второй класс, я только пошла в
первый. А потом он не перешел в третий, и я его догнала. Так вместе мы и учились. В классе девочки
сидели с девочками, мальчики – с мальчиками. Мальчики у нас в классе никогда не ругались, с роду
никто не курил – тогда даже такого понятия не было, чтобы курить. Я в 16 лет уехала в Москву,
и до сих пор ни один из одноклассников не курил».

Из воспоминаний одноклассницы батюшки. «Я с ним вместе ходила до 5-го класса в школу

в Алтухово, сидели за одной партой. Мама батюшки Елена Петровна была верующей, она все время
ходила в церковь, не пропускала ни одной службы, ни одного праздника. И с собой брала маленького
Мишу. А когда он подрос, то сам стал в храм ходить. Когда были экзамены в школе, мы сдаем,
а он идет в церковь, службу отстоит, а потом приходит сдавать. Он с ребятами не играл, а с
нами, девочками больше, то в камешки играет, то рисует. А бывало, соберет девчат, сделает из
спичечной коробки кадило, подвяжет халат и «служит» службу, а затем причащает. В храме у нас
служил отец Иоанн, так он допускал Мишу в алтарь, благословлял одевать стихарь и помогать по
службе».

Отец Серафим: «Помню один случай из моего раннего детства. Поднимались летом в 3-и часа
утра и уходили в поле колосья собирать босиком и до самого вечера. Однажды в очередной раз я
пошел с мамой в поле. 28 августа, день был солнечный, жаркий. Вдруг набежала туча, загорелось
небо, гром. Мы сидели в лесу. К полудню в небе туча уже спала, и мы быстро побежали домой.

10
Гроза, молния, дождь полил ручьями. Пришли в 10 часов вечера, мешок пшеницы принесли. Мать
пшеницу носила на мельницу в с. Чубаровку.
1938, 1939 гг., с. Покровское. Природу я любил нежно, любил и поле, и луга, и огороды. Я ходил
с матерью через Тихоновой Порьки сад и через луг на мельницу. Мать меня не хотела брать, но
я за ней гонялся. Нельзя было молоть, не давали. Мать один раз вышла из мельницы и с мешком
просидела в ольхе всю ночь. И я с ней был. Когда мы встали, то нельзя было понять, который час,
т. к. дождевые облака заволокли все небо. Только пели сонные петухи, да кричали галки на лугу, да
лягушки ныли на болоте. Было еще рано, когда мы пришли домой. Весь день мы купались на этой
реке, блуждали по лесу. Стояли теплые дни. Мы собирали грибы, куманику. Раздолье здесь! Играли
по кустам. Собирались вечером ребята для игры. В жаркий летний день тут все купались на песке.
Мы жили в бедности и в нужде. Хлеб и лепешки пекли из лебеды: они были как из глины —
тяжелые и невкусные. В школу мать не пускала до 8 лет, потому что нечего было ни обуть, ни
надеть.
Запомнилось, как в 1939 году наш брат Иван ходил в школу, а мы его ожидали. Он стихи
рассказывал, книги нам приносил. А один раз принес 2-е книги очень толстые, все в картинках. Мне
очень одна картинка запомнилась: два доможила с молотками в руках и еще многие другие. Но он
их опять отнес, куда не знаю. Мы плакали, т. к. были все еще малые дети.
Еще запомнилось с. Покровское, 1939 г. Мать прядет, лицо у нее грустное. Спицы в колесе
прялки слились. Мать левой рукой смычет кудель на гребне, а правой сучит серую нитку. На печке
тепло, но скучно. Я на печке сижу, или играю в церковь, или читаю. Хорошо бы сейчас побегать, но
мать не разрешает. На стеклах толстым мохнатым слоем намерз снег. Хату ветер пошатнул, с
крыши ветхую солому разметал. В огороде повалился тын. Вечер. Мать поставила на стол чугунок
с картошкой. Мы покушали и на печь. Зима, холодный, буйный ветер. Я свесил с печи голову, а мать
стоит на коленях перед иконами и шепчет молитву: «Благодарю Тебя, Боже, что Ты печешься о
нас, сиротах грешных!» – это я запомнил. В хате было тихо, сумрак. Мать, разув лапти, полезла
на печь. Повздыхает, вспомня про свою девичью жизнь. Одежонка – зипун да портки, рубахи
замашные. Но сидим с 8-ми вечера до 12-ти ночи в темноте, света нет. Длинный вечер, потом
длинная темная ночь. Скука, неудобство постели, тараканы. Утренний холод, метель, которая
выла в трубе и на чердаке. Вот так проходили годики молодые!
Еще вспоминается с. Покровское, 24 декабря. Я играл на печке. Скучно. Я лег на живот и свесил
с печки голову. Мать прядет, лицо у нее грустное, плачет: «Это хлеб последний, а еще Рождества
не было!» Тоненьким голосом мать затянула грустную песню, остановила прялку и к нам: «Будете
обедать без хлеба капусту?» Сашка обедать не стала, а мать угрюмо ответила: «Губа толще,
живот меньше!» Тягостно матери было. Она 2-а раза на мельницу ходила, но ей все не смололи.
И вот мать опять пошла на мельницу на всю ночь молоть. Нина жила в Москве, Маня и Вася
уехали за дровами. Холодно. Мать затыкала тряпьем дверь и ругала. На улице разгуливал холодный
буйный ветер, подлетела сова с толстой головой, села на ветку и стала кричать. Было холодно и
страшно. Вдруг под печкой появилось что-то темное, как тень: сам черный, как помело, а глаза
яркие, будто угли горящие. Я не мог объяснить, что это, и от страха на печке мы с Сашкой с
головой укрылись и лежали, пока в 2-а часа ночи не приехали Маня с Васькой из леса. Были голодные
и злые. А наутро мать домой вернулась.
1939 г., июнь. Солнце скрылось за горами, и в тихих вечерних тенях бедняжка мать ушла
пешком в г. Щигры за хлебом. Мы втроем целый день одни, боялись, играли в куклы, бегали в свой
сад. Осины, лесные луга, кричат иволги, постукивает дятел. Вечер, а мамушки все нет! По лощинам,
по буграм находились за целый день. К вечеру домой пришли, похлебки похлебали. Уже затемно, а
матушки нет! И похлебка холодная, а родимой матушки все нет! Она 25 км пешком прошагала, на
плечах несла хлеб – дети дома ожидали. Пришла. Утирая слезы, тихо молвила: «Прегорькая вдовья
доля!»
Голод был. 24 июня мать пошла в с. Крандаково побираться: сама как гора, руки и ноги опухли.
Но никто ей ничего не подал. Люба Душеренова корочку хлеба ей вынесла – смахивала со стола
после гостей и ей подала. Ох, как мы тогда нуждались в хлебушке!

11
 Летом я жил в саду у ручья. В овраге кричали молодые грачи, кричала кукушка, свистела
иволга, лягушки прыгали между ногами. Я весь день проводил в саду, играл в церковь: листья – это
был народ, который идет в церковь; все листочки были названы именами и где живут. Вот мое было
веселое веселье. Наступал вечер, я всегда дома. Девки песни поют, шумят на дворе. Я дома на печке
лежу или в шалаше в саду. Горе лежало на сердце. Ребята, девочки громко веселую песню поют.
1939 г., с. Покровское. Осень, ручей, сад. Наша с Сашкой забава была собирать листья в саду,
на лугу и в кустах около реки. Хотелось куда-то уйти, но уже стояла длинная, суровая осень. Мать
в полдень неизвестно куда ушла, а мы залезли на печку, где сохли конопли. Был вечер, страшно
боялись. Страх нам, детям – чесотка и голод. Во сне поворачивались с боку на бок, вставали только
напиться и помочиться. Дрожали. Вдруг кто-то постучал в дверь и в сенях вынул засов. Но никто
не входил в открытую дверь. Мы с головой в одеяло завернулись на печи, от страха не дышали
и боялись повернуться. Вдруг с потолка упала лопатка-хлебница, и кто-то полез на потолок и
шагал над нами. Я и Саша заплакали от страха. Мать пришла в 12-ть ночи, постучала в окошко.
Мы засветили лучину, открыли дверь и все ей рассказали. «Ах, ты, Боже мой!» – говорила мать,
с недоумением поглядывая на печь, которая покосилась. А как нарочно морозы стояли трескучие,
навалило высокие сугробы, и зима затянулась. На Благовещение задувала настоящая зимняя вьюга.
А на потолке у нас ходил «доможил», вещевал.
1940 год. Был летний вечер. Небо заволакивали тучи, и становилось темно. Мать, страшно
измученная работой, присела на лавку. Настала страдная пора. Жужжали косы, засверкали серпы,
по вечерам началась молотьба цепом. Вспомнилось, как в одно раннее утро, когда мне было 7-мь
лет, пошли в поле. Мать вязала, а я осоку ей носил. Жарко, так жарко было! Был одет в рваную
шапку, а ноги обуты в лапти. Поле все было колосившееся рожью или овсом; кругом стояли копны.
В селе Покровском прошло раннее мое детство и молодость. Дома я жил и мать. Летом
наша изба стояла, утопающая в свежей зелени (сад, сливы, вишни, лес черемухи), покрытая, как
бархатным ковром, зеленою травою и цветами. Мы ночевали в саду. Дух захватывал, аромат
стоял, как в раю. Мать и я поздними вечерами подолгу сидели во дворе. Птички, скворцы пели,
соловей звенел. Возле сада ручей бурливый и колодец. В ручье летом купались. По вечерам на проулке
пели громкие песни. Поздно с матерью до 11 часов вечера сидели в саду. Легкий ветер, цвет яблонь,
так чудно и густо разросшиеся кусты рябины, черемухи и клена, еще в детстве посаженные мною.
В праздники Паша, Анисиха, мать и я в саду пели, читали. Пели соловьи, куковала кукушка, в
воздухе пели жаворонки.
Еще вспоминается 1941 год. Нас 9-ть человек, и мать одна. В доме хлеба ни куска. Мать под
каптушкой утирала слезы. Без гроша денег, в избе плесень и сырость. У печки копошились клопы
и разгуливали тараканы. Кровать у стенки была устроена – спали девки, а мы на печке дрались.
Мать спозаранку вставала картошку на похлебку очищать».

Александра Павловна, сестра батюшки. «В церкви в Покровском служил отец Иоанн (Логвинов).
Когда в 30-е годы были гонения, его посадили тюрьму. А потом, уже во время войны, выпустили.
Какая-то женщина пришла и рассказала его дочке Александре Ивановне (она была регентом): «Мы
вашего папу видели в Ливнах на рынке. Он стоял и просил милостыню». Дочь сама не поехала,
стала просить мою маму, чтобы она поехала туда еще с одной женщиной Полиной, которую все
считали неграмотной и забитой, и чтобы они его разыскали. Даже дала на дорогу денег. И они
с Полиной поехали, хотя мама никогда никуда не ездила и была неграмотной, не знала ни одной
буквы. Приехали в Ливны и нашли на рынке отца Иоанна, просящего милостыню. Они уговорили
его приехать с ними домой. А церковь к тому времени разорили, разбили всю, стали конюшню
колхозную строить. А церковь была так крепко построена, что камня от камня не отобьешь – он
крошился, но не отделялся. Так они ее всю разбили и на свалку вывезли. Встал вопрос, где батюшке
служить. Одна женщина в селе сама жила и согласилась пустить отца Иоанна служить у себя
дома: «У меня хата большая, я одна, пусть батюшка у меня служит». А книг нет, ничего нет.
Тогда они давай к брату моему Михаилу идти за книгами. А он, когда еще маленький был и ходил
в школу в 1-й класс, 2-й, 3-й, как какая бабушка умрет, он мне говорит: «Шур, пойдем со мной,
она далеко-далеко живет, у нее дома книги есть церковные, может отдадут». Тогда гонение было

12
на Церковь, молодежь по большей части неверующая была, книги выбрасывали. Бывало, какую-то
важную книгу не отдают, так он попросит ее на время, перепишет вручную, а потом отдаст. А
если он один пойдет, то его дразнили: «Поп, поп! Поп пошел». Он ведь в церковь ходил, в 3-4-м классе
уже псалтырь читал по умершим, все его звали. А больше некому было читать – все неверующие
были. Тогда голод был, а его там покормят, и это для Михаила было большим утешением. Сноха
моя мне рассказывала: «Сосед умер. Слышу – кто-то псалтырь читает. Пошла посмотреть, кто
читает, а из-под стола только голова торчит. Это Миша ваш!» Откуда он этому научился – я
не знаю. Он даже меня научил по-церковнославянски читать, я потом 35 лет в храме читала и
пела. А начинала ходить в храм, когда гонения были. Молодежь поодиночке в храм не пускали; везде
милиция стояла, возвращали домой, говорили: «Нечего вам делать в храме!»
Потом отец Иоанн стал Михаила брать прислуживать ему, помогать читать. Михаил
часто выручал батюшку книгами. Отец Иоанн, хоть и закончил только 4-е класса, но был очень
грамотный. Я была в 6-м классе, как-то сидела за столом и решала задачу. А он пришел к моему
брату книжку просить на завтрашний праздник и разговаривал с моей матерью. А на меня обратил
внимание, что я сижу, решаю задачу. Но у меня решить задачу не получалось. Отец Иоанн мне
говорит: «Дочечка, что вы там, задачу решаете?» Я говорю, что да. А он: «И что, получается?»
Отвечаю, что никак не получается. Тогда он попросил, чтобы я ему ее зачитала. Я прочитала один
раз. Он посидел, подумал и попросил еще раз прочитать. Я ему еще раз прочитала задачу. Потом
он мне начал разъяснять, что вот так и так будет – в уме решил задачу. Он очень грамотный
был, службу хорошо знал и вел. Михаил у него этому научился. На Крещение «на Иордань» ходили,
на речку. Она глубокая была. Крест изо льда большой ставили, толстый-толстый. Народу на лед
полным-полно становится и никто не проваливался. Брали лошадей, подводы, ехали освящать, и
воду ведрами домой возили – черпали из речки и домой везли Крещенскую воду. Еще я помню, что
на Крещение голубей пускали вверх.
На Троицу во время службы за три раза плели венки из трав. Батюшка открывал Царские
врата, становился на колени и читал три раза молитвы, в руках при этом держал букетик из трав.
А люди в этот момент плели венки. На Троицу девчонки «кумились» – сестры мои Мария и Нина
«кумились»: собирается компания, на дерево вешают сплетенный в церкви венок, двое становятся
одна с одной стороны, другая – с другой, целуются через венок и говорят: «Кум-кум покумись, до
следующего года не бранись!»
Мать верующая была, хоть бы раз когда засмеялась. У мамы была большая Библия. Старшая
сестра мне рассказывала, что раньше, бывало, мать, придет домой, а отец читает Библию. Он
грамотный был, 4-е класса окончил. А потом отец матери все рассказывает, что там прочитал.
Наш дом был расположен по дороге в церковь, и когда все после службы шли домой, мама всех
приглашала к нам. Мать пела в хоре, хотя не знала ни одной буквы, а всю службу знала на память.
Поначалу, когда еще не пела, она ходила в храм и всю службу выучила наизусть. Люди во время
службы пели «Верую…», «Отче наш…», и она на слух их запомнила и начала петь. Регент услышала,
как мама поет, голос понравился, и она пригласила ее на клирос. Мама стала отговариваться, мол,
куда мне, я ничего не знаю, а та: «Петровна (мать звали Елена Петровна), пойдемте». И мама
не просто там пела, регент поставила ее петь первым голосом. Уже потом, годы спустя, когда
какое-то время она жила у Марии в Курске, в храм ходила, и ни одного дня не пропускала, чтобы не
нарвать цветов и не украсить праздничную икону. А когда уехала, то местный батюшка говорил:
«Вот, Елена Петровна уехала, некому теперь икону праздничную украсить». А в деревне говорили:
«Одна была порядочная женщина, и та в Курск уехала». Она никогда не ходила по домам сплетни
водить, а соседка наоборот, к нам каждый день приходила и все рассказывала, все новости.
Детство у нас было очень тяжелое. Мама была из зажиточной семьи. Когда замуж за отца
выходила, ей родители дали в приданое много земли. Была и корова, и лошадь, и хозяйство большое
– все у нас в семье было. Сами трудились, своими руками землю обрабатывали. Помимо хаты у нас
еще были амбары.
С приходом советской власти мы в колхоз не пошли, а остались «единоличниками», как тогда
называли. А на таких было большое гонение. Мне было годик или полтора, когда отца арестовали
за то, что в колхоз не пошел, и посадили в тюрьму в Тим. Дальнейшая его судьба не известна. И

13
за братьями гонялись, хотели забрать, но они скрывались по чужим домам, по оврагам. Однажды
матери кто-то сказал, что арестованные (в том числе и наш отец) сидят на вокзале, голодные, их
никто не кормит, с голоду умирают. Мать послала старшего Петьку. Он приехал оттуда и сказал,
что отца не признал. А мать: «Вась, поезжай ты». Он поехал, все там досконально рассматривал
и сказал, что его там нет. Уже 1985 году, когда нам прислали письмо из райотдела, что отца
реабилитировали, я ездила в Курск в этот райотдел узнать, куда все же направили отца. Там
ответили, что его осудили на 5 лет ссылок в северный край. По дороге в вагонах арестованных
не кормили, они голодные были, холодные, многие умирали. Мертвых на ходу в речки сбрасывали,
полумертвых бросали под откос. Никто о них не заботился, бросали их прямо с поезда и все. Вот
так он и погиб. Поэтому в деле написано, что он пострадал за веру христианскую.
После смерти отца мать не отчаялась, не запила, не бросила нас, а сама вырастила и воспитала.
Было тяжело, голод, питались какой-то травой. Бывало, мать наберет шелуху от проса, натолчет
и затем печет из этого какие-то лепешки, после которых и в туалет нельзя было сходить. Вот
так на всякой траве и выжили.
Когда мне было один год, был страшный голод, и я умирала. У мамы была большая шаль,
которую она как-то утаила от власти, т. к. все отбирали. Пошла она к одной женщине и говорит
ей: «Дочь с голоду умирает. У меня есть вот такая шаль, поменяйте мне ее хоть на бутылочку
молочка». Женщина согласилась, налила бутылочку молочка и дала еще полбуханки хлеба. Мама
пришла домой, налила в ложечку молока и дала мне в ротик. Я проглотила, а она: «Слава тебе,
Господи, живая значит, не умерла!» И по чуть-чуть стала постепенно мне по ложечке молока
давать, так и откормила, так я и выжила.
Кто в колхоз пошел, тому землю дали по полгектара, а матери дали 25 соток. А все остальное
отбирали: у кого корова, у кого лошадь – все в колхоз. И у нас все отобрали: сначала у нас большевики
забрали корову, затем землю отобрали и по ней не разрешили ходить. Сени в хате поломали, и маме
пришлось замазывать самой стены. А те, кто пошел в колхоз, жили точно также бедно – обуться,
одеться не во что. Единственная разница, что у них хаты не забирали.
Мама нас будила, поднимала и заставляла ходить на поле собирать колоски. Она уже в возрасте
была и с нами не ходила. Мы сами бегали. Но на поле за нами гонялись и не давали собирать. А один
ехал верхом на лошади и мою сестру Марию чуть вилами не заколол: он замахнулся, а подружка ее
позвала: «Мария! Мария!» Она повернула голову, и вилы прошли рядом. Так нас не любили за то,
что мы в колхоз не пошли, кричали нам: «Кулаки! Единоличники!»
Налоги были на все непомерные, а платить нечем. У нас хата старая была, покрыта соломою,
полы земляные, потолок подперт столбами. Приехала как-то комиссия из района, чтобы маму
заставить платить налоги, зашли в хату, и как увидели, что потолок подперт столбами, сразу
выскочили – побоялись, что их потолком привалит. Так и уехали ни с чем.
У нас был сад фруктовый. Когда ввели налог, то нужно было платить за каждое дерево, за
каждый кустик. И мать меня с Михаилом посылала в Москву продавать яблоки. То налог 200 рублей
платить, то печка завалилась – нужно переложить, то керосин закончился – нужно купить. Вот
и посылала нас мать в Москву. Так за одну осень ездили пять раз.
Так случилось, что у нас все отобрали, ничего не было покушать, и кто-то дал нам семечек:
«Возьмите хотя бы семечек покушайте». А сосед у нас был хороший, хоть и на власть работал, но
предупредил: «Сейчас агенты будут ходить и смотреть, что можно отобрать. Елена Петровна,
если что у вас есть, вы спрячьте хорошо». Мама спрятала семечки в трубу – кирпич выбила,
спрятала там семечки и примазала, а ему сказала куда положила. И когда он вместе со своими
пришел делать обыск, то пошел в ту сторону, где мама спрятала семечки, якобы там все обыскать.
Посмотрев там, он сказал, что ничего не нашел, и таким образом нас не выдал. Но кто-то из них
обратил внимание, что свежая замазка, выбил кирпич, достал семечки. Мама умоляла, просила,
чтобы оставили, т. к. малые дети, а есть нечего. Но они все забрали и рассеяли по траве.
Колхозники ходили на прополку бурака, и потом по сбору урожая им давали сахар. Мы хоть в
колхоз и не вступили, но работать в колхоз ходили. Заставляли ходить, а если не пойдешь, могли и
убить. Мы с Марусей всегда работали на прополке бурака очень добросовестно. Дома на огороде так
не окучивали каждую свеколку, как на колхозном поле. Мария учила меня, как нужно пропалывать,

14
хорошо окучивать каждую свеколку, чтобы она не повалилась. После очередной прополки стояла
жара, и вся наша свекла привяла, листья лежали на земле. Мы испугались, что нас назовут
предателями и накажут. Но на следующий день пошел дождь. Моя сестра потом спрашивает у
соседки: «Как там наша свекла?» А она: «Ты знаешь, Мария, ваша свекла вся, как солдаты, стоит. А
у других вся погорела». Мы добросовестно работали, старательно свеклу окучивали, а другие тяп-
ляп и дальше идут, вот их свекла и погорела. А когда урожай собирать, то из Курска присылали
машину, чтобы свеклу возить. Трактор по полю пройдет, свеклу приподымет, а мы с Марией ходили
ее собирали, очищали и в кучки складывали. Дошла очередь до нашей плантации вывозить свеклу,
так водители машин нам говорили: «Да сколько же у вас свеклы! Мы замучились уже ездить. Там
две-три машины, и свеклы нет. А у вас все возим и возим, а у вас еще свеклы полно». А когда пошли
получать сахар, там один мужчина сам список составлял кому сахар давать. А давали по целому
мешку и за прополку, и за уборку. Соседке нашей, которая была в колхозе, дали сахар – она в
списке числилась, – а сестра моя этому мужчине (его дразнили «Кулик») говорит: «Дя (дядя), а я
в списке есть?». Он ей: «А чья ты дочка?» – хотя прекрасно знал, чья она дочка (когда на работу
гнать, или дорогу чистить, или окопы рыть, то звал и по имени называл). Мария ответила, а он
переспрашивает: «Как?» Анна соседка не выдержала и говорит ему: «Что ты издеваешься! Если
есть в списке, то говори!» А он: «Да вас нет в списке». Так мы раз пошли, второй пошли, и сколько
сахар получали люди, нам ни разу ничего не дали. Я ходила на молотилку, молотила скирды: наверх
залезешь, снопы развяжешь и бросаешь в барабан. В другой раз солому убирала и свеклу полола,
и рожь сеяла. И Михаил всегда помогал на огороде, копал, только свеклу с нами не убирал. Нас
заставляли рожь сеять на колхозном поле: давали плантации, и мы сеяли. И другие тоже сеяли. Но
народ сеял так: нужно 5 ведер посеять, а они сеяли 2-а ведра рожь и 3-и ведра песок. А мы этого не
знали и сеяли как положено. Так у нас рожь стояла не прокосить. Пришел к нам двоюродный брат и
говорит: «У меня некому вязать снопы, а у вас некому косить. Давайте друг другу поможем: я вам
помогу покосить, а вы мне повязать снопы», – а плантации нашей он еще не видел. Мы согласились,
помогли ему, потом он пришел к нам косить. А у нас рожь стоит густая, высокая – не укосишь. Он
косил-косил, еле-еле выкосил эту рожь, утомился сильно, а потом к нам: «Если бы я знал, что у вас
такая рожь, ни за что бы не согласился косить». Но нам от этого урожая ничего не доставалось».

Старожилы рассказывали, что Михаил иногда ходил на тот берег через луг в поселок
Жуковка. Молодежь собиралась иногда на вечеринки, но это были не такие вечеринки, как сейчас,
а благочестивые: собирались, общались, пели под гармонь, иногда танцевали. Несколько раз
приходил и Михаил. Ему тоже было интересно пообщаться, но он никогда с ними не пел и не
танцевал. Просто придет, постоит, посмотрит – принимал участие только как бы наблюдательное.
А вообще он старался общаться с благочестивыми людьми: в одном из соседних селений жил
о. Федор. И Михаил через поле, иногда даже ночью, ходил к нему пообщаться. А вообще он
не любил принимать участие в компаниях, больше стремился к уединению. Став священником,
спустя много лет рассказывал: «Пока дойду пешком от станции домой, прочитаю на память
акафист Михаилу Архангелу, Николаю Угоднику. А дорога 15 км хорошая, длинная, есть время и
акафисты почитать». Михаил знал эти акафисты наизусть. Старенький священник о. Иоанн,
который служил в Покровском, все время брал его с собой на отпевания и другие требы, и таким
образом научил многому.

Отец Серафим: «1941 год, началась война. Мать проводила 4-х сыновей на фронт, и нас еще
5-ть оставалось у нее. Всю войну она каждую ночь за них подолгу молилась, и все живы остались,
все вернулись.
Апрель 1942 года. Холодно. Ездил за соломой в с. Дальний Рогачик с Василием, и у оврага лежал
убитый наш лейтенант из г. Орел. И я возле него нашел стих этот, и письмо бросил.

Наклонясь за поспешной работой,

Я сижу от зари до зари.
Вдалеке полусонной дремотой,

15
 Догорая, дрожат фонари.
Наклонясь, я тихонько считаю,
Как ложится стежок за стежком,
А тоска мчит к далекому краю,
И мечты о тебе об одном.
Может быть, твое счастье изменит,
Ты падешь окровавлен в бою,
И сестра тебе тихо наденет,
Ту рубашку, что, плача, я шью.
И тогда все мечты и сомненья,
Вся печаль, что зашила я в ней,
Закрадутся в твои сновиденья,
Над постелью зашепчут твоей.
И, томимый в предсмертной дремоте,
Ты узнаешь из шепота их
О моей молчаливой работе,
О слезах и о думах моих.

С. Покровское, 1943, 1944 гг. Хорошо мне было у дома своего, особенно в зимнюю пору, когда
к нам собирались бабушки. Я служил им или читал, пели или сам. Страсть как любил к Анисихе
ходить. Заберусь, бывало, на ее теплую печку и читаю ей, или с нею поем до 12-ти ночи, и подолгу
разговариваем. Любил к родным рекам ходить, летние купания, лес. Очень много играл: соберу всех
девочек и мальчиков и придумываю я один все игры, и всякие в лесу, и на выгоне дома. Мать очень
рано научила меня молитвам. Я любил петь, молиться и читать. Больше всего я любил уединение и
охотно удалялся от уличных сборищ и игр своих ровесников. Любил церковь и священников, бабушек
верующих, книги святые. Все деревни я обхаживал, и всех я знал.
1937 – 1943 гг. С самого раннего утра мать нам кричала: «Уже пора в поле колосья собирать!
Народ ушел – Баринкова Настя и другие, – а вы работать не хотите!» И если мать говорила,
нужно было замолчать и прикусить язык. Нехотя приходилось идти. Босиком, земля еще холодная,
набивали руки и ноги от 4-х часов утра до 10 часов вечера ежедневно. За эти колосья, как собаки,
грызлись. Сходим, потом от усталости передохнем, а мать: «Надо в поле опять идти, собирать
колоски». Дневная жара, колосья надоели, спина болит, руки и ноги все в крови. Дни были длинные,
а в поле скучно. За них ругали с утра и до вечера. Домой бегали, как 10-ть горсточек наберем. На
дне оврага Дальнего Рогачика журчал ручей, росла сочная трава, и бил ключ – из него всегда пили.
Запомнился один день 8 августа. Мы собирали колосья, было душно и жарко. Вдруг прямо над нами
повисла черная туча, раздались раскаты грома, засверкала молния, и ручьями полил дождь. Я видел,
как пугливая перепелка спрятала гнездо, как на скирды садились журавли, как в норку спряталась
полевая мышь, как серый зайчонок присел в копне, там же укрылся и еж. После дождя установилась
хорошая погода, стало тихо вокруг. Вечером мы пришли домой все мокрые, а мать кинулась сушить
снопы и вязать. А наутро как-нибудь нужно идти опять. Снова крик, шум, боль. Едва встает заря, а
мать нас уже гонит. Так было до поздней осени, пока не становились пустыми поля и мокрой земля.
Это было не одно такое лето, а много. Вот так проходила моя юность золотая в с. Покровском.
Зиму 1942 г. у нас жила бабушка-немка. Особенно в зимнюю пору я любил ее слушать. Бывало,
залезу на теплую печку и заслушиваюсь ее. А мать прядет пряжу, и горит каптушка.
1944, 1945 гг. С раннего утра до вечера с матерью копали огород, картошку прелую собирали,
и вечером пекли из нее чибрики. А иногда бесчеловечно я весь день до позднего вечера за один ужин
работал у людей».

Александра Павловна: «Ходили на поле копать мерзлую картошку – для нас праздник был
такое поесть. Во время войны осталось поле некопаной картошки. Я заболела, а мои братья и
сестры ходили этой картошки копать. Мать просила: «Достаньте хотя бы для Шуры поесть –
она больная!»

16
 Во время войны тем, у кого кто-то был на фронте, раз в неделю дополнительно давали
буханку хлеба. А у нас дома ничего. Мать как-то пошла к председателю сельсовета: «Никифор
Андрианович, а меня нет там в списке?» Он: «Ой, Петровна, сейчас посмотрю (а список он сам
составлял). Нет, тебя в списке нет. Ну, может, в следующий раз будешь». На следующий раз
мать опять спрашивает, а он: «Ну, надо же, опять нету! На следующий раз запишем». Тем, у
кого на фронте никого не было, давал хлеб, а у нас на фронте 4-е брата и Нина сестра пятая, я
ходила дороги чистить, в колхозе работала, и мама наша ходила противотанковые окопы рыть
в с. Чубаровку – и нам никогда ничего нет. Мать в очередной раз хотела к нему пойти, начала
собираться, а сестра моя Маруська ей: «Мам, сиди дома! Никуда не ходи, не позорься! Если бы
что-то для нас было, он уже давно бы дал. Он же сам составляет список! Не даст он тебе ничего
никогда». Мама подумала и говорит: «И правду, Маруся, не пойду я!» Так нам никогда ничего не
давали, и мы все живы остались. А кто нас гнал, гнобил, ненавидел, что мы единоличники и в колхоз
не пошли – все они погибли раньше времени своего, еще молодыми, кто какой смертью: кого убило,
кого лошадь раздавила... А тот «Кулик», который нам сахар не давал и спрашивал «чья ты дочка?»,
ехал выпивший со станции, кучер его вез. По дороге было два оврага, и кучер, не рассчитав, сильно
хлестнул лошадь, и она погнала. Кучер сам успел слезть, а «Кулика» оставил в телеге. Лошадь
его понесла, он выпал, еще и телега по нему несколько раз проехала. Кучер положил его в телегу,
поехали дальше, и, переезжая второй овраг, опять лошадь понесла, и опять «Кулик» выпал и по
нему проехала телега и лошадь потопталась. Моя сестра как раз жила возле дороги, а рядом с
домом солома лежала. Слышит – кто-то там лежит и стонет. Подошла ближе, а это «Кулик».
Она побежала в сельсовет сказать, чтобы за ним пришли. Но когда за ним пришли, он уже умер. А
этот Никифор, который нам хлеб не давал, когда немцы наступали в 1943 году, не успел убежать
с нашими и спрятался недалеко от своего дома. Там росли густые кустарники, болото было, и он
там спрятался. Жена по ночам носила ему туда еду. Но кто-то подкараулил, подследил, и донесли
немцам. Немцы его поймали. Это был воскресный день, мать ушла в церковь, а я дома сидела.
Слышу, собаки как залают! Я в окно выглянула и вижу, что немцы с двумя большими овчарками
повели какого-то старика. Он был весь заросший, седой. А на следующее воскресенье полицаи стали
объявлять, чтобы все приходили на собрание к школе. Мама пошла в церковь, а я была любопытная
и пошла к школе посмотреть, что же там за собрание. Пришла, а на территории школы было
два больших, высоких турника для занятий. И вот под эти турники поставили две табуретки и
Никифора с женой собрались вешать, уже и петли на шею одеты, на груди у него фанерка висит с
надписью «Бандит», а у нее – «Помощница бандита». А народу собралось полно. И этот Никифор
обратился к людям: «Граждане, простите меня, может я кого чем обидел», – и в этот момент
табуретку выбили из-под ног и повесили его. Жена покачала головой и сказала: «Через злых людей
мы пропадаем», – и ее в этот момент повесили.
Когда наши войска ушли, спустя время деревню заняли немцы. У нас в хате набилось много
народу, на пол сено постелили, и кто с детьми был, кто сам – все сидели, грелись. Зашел к нам
в хату немец, сел тоже погреться. Сидит, а по нему вошь ползет. Он ее пальцами поймает
и в сторону так бросает. А Михаил ему: «Что, серые кусают?» Мы ему: «Михаил, замолчи».
Потом опять вошь у немца ползет, а Михаил ему опять: «Что, серые кусают?» Они ведь, бывало,
понимали и по-русски. А потом немцы в 3 часа ночи пришли и выгнали нас из хаты. Ужас! Куда
идти, с детьми? А у нас в деревне одна бабушка жила, старая. Ее кто не просит, она всех пускала.
Литовка была, говорила и по-русски, и по-немецки, и еще какой-то язык знала. Немцы пришли, она
с ними ля-ля по-немецки, и они ее оставили и нас тоже.
У нас жили двое сирот: Васька и Иван. У них мать утопла с дочкой Танькой, а отца забрали
в тюрьму – они в колхоз не пошли, как и мы. Моя мать была крестной у Васьки. Мы единоличники
были, нас все призирали, что в колхоз не пошли. Васька стал маму просить взять к себе. Но у него
была корова, и мать говорит: «Я бы тебя взяла, но корову куда? Иди, сдавай ее в колхоз, а то
скажут, что я тебя из-за коровы взяла». Он пошел, сдал корову в колхоз, и мать его взяла к нам.
А за Васькой пришел и его младший брат Иван. А есть нечего было, голод, ужинать начали, а мама
напоследок подает кашу пшенную. А мы как ахнем: «Мам, откуда ты взяла кашу пшенную?» И
мать всем разделила поровну (хоть мал, хоть велик – всем поровну), по мискам положила, а этот
Иван говорит: «Хороша кашка, да мала чашка!»

17
 Когда немцы наступали, наши отступали и гнали с собой коров, лошадей. А одна женщина
увидела Ваську и говорит: «Что ты стоишь и смотришь? Вон твою корову гонят, все равно по
дороге убьют. Иди, забирай ее скорей!» Он пошел и привел корову к нам домой. Мама в это время
в церкви была, пришла, увидела корову: «Васька, да чем же мы ее кормить будем?» У нас было
немного сена, но когда наши отступали, у нас все сено отобрали, т. к. лошадей не было чем кормить.
Пришлось нам всю зиму с Маруськой ходить на поле – там стояли скирды отмолоченной ржи. Мы
на санках возили оттуда солому. Еще кое-где лежали кучки неубранной свеклы, которая замерзла
зимой. Мы ее собирали, приносили домой, размораживали и варили. Потом резали солому, добавляли
к вареной свекле и этим корову кормили. Вот так корову и прокормили, а за счет нее и сами
выжили. В основном за соломой ходила я с сестрой Маруськой, а Михаил с нами не ходил. Мама
его всегда оберегала. Бывало, идем на огород, а она нам: «Мишку не трогайте!» Он больше был в
церкви, читал там, пел. Однажды пошли мы с Маруськой в соседнее с. Березово за дровами. Пошел
с нами и Михаил. Мы его не хотели брать, потому что он был худенький, болезненный, но он сам
напросился. Он перед этим упал, и у него болела нога, а мать его сильно жалела. А дрова нужно
было связывать и носить на себе. Пришли мы, набрали дров и пошли обратно. Шли-шли, и Михаил
начал отставать – голодный, есть хочется, вот сил и не хватило. Мы с Маруськой пришли домой,
а его все нет. Маруська забеспокоилась: «Говорил: «Сяду и немного отдохну». Пойду-ка я посмотрю,
где он». Пошла и нашла его: он присел отдохнуть и заснул. Если бы сестра не пошла, он бы замерз.
Она разбудила Михаила, взяла его вязанку, принесла домой, и его привела.
А Васька жил у нас пока не вырос, потом уехал в Москву, оттуда его взяли в армию, и он
служил в Белоруссии. Там нашел себе невесту, женился и там остался. Приезжал потом раза два.
В войну при немцах мы с Михаилом поделили курей. Он выбрал себе с хохолком, беленькую,
смирную такую, а я выбрала другую. И вот мы их от немцев спрятали под печку. Идет к нам
немец, а его курочка вылезла из-под печки и стала на пороге. Ну, немец ее подхватил и понес
рубить. А Михаил как увидел, схватил другую курицу и мне говорит: «Он мою взял, я пойду к нему
и скажу, что это моя курицу и дам ему вот эту, а свою заберу». Я ему: «Ты что? Он обе заберет
и уйдет!» Тогда только Михаил остановился и не пошел.
Однажды Михаил ехал с матерью в Щигры, и какая-то женщина предложила матери усыновить
его. Мать приехала домой и спросила у детей, согласны ли они, чтобы Михаила усыновила другая
женщина, за него что-нибудь дадут, а они будут ему помогать. Но все ответили: «Нет!»
Время было голодное, есть было вообще нечего. Однажды маме кто-то дал одно яйцо. Брат
ее говорит: «Возьми и сама съешь, а то совсем из сил выбилась. Если ты умрешь, то и дети твои
погибнут. Хоть немного подкрепи силы». Мама рассказывала потом: «Хотела сама съесть яйцо, а
из вас кто-то заметил его и ходит, и ходит за мной по пятам. Потом я стала и думаю: «Господи,
да что же это я от родных детей яйцо прячу?!» Сварила, разделила на 4-е части и отдала, а сама
ни грамма не попробовала».
Моя мама никогда не разрешала нам друг друга дразнить, обзывать типа «свинья», давать
друг другу прозвища. Мать нас никогда не били, никогда. Мы играем, начинаем громко кричать,
а она нам: «Замолчите, а то сейчас дам кочережкой. Хорошо, что вы далеко сидите, а то сейчас
бы вас кочережкой». А сама иногда говорила: «Как я могу ударить ребенка? Еще попаду сильно,
заболеет».
В хате у нас была большая печка, т. к. семья была большая. И хата большая, но холодная –
сколько не топи, все равно холодно. Однажды во время войны у нас заночевали наши солдаты.
Попросились на печку погреться. Мать их уложила (там помещалось 6 человек). И один солдат
стал рассказывать: «Как-то бой был сильный, солдат полягло очень много, и наших, и немцев.
Поставили нас ночью часовыми, каждые полчаса сменялись. Мороз был сильный. И вот стою я на
посту, и вдруг вижу: идет по полю высокая худая Женщина вся в черном, и наклоняется над каждым
убитым нашим солдатом и что-то ему кладет. Я ей: «Стой! Кто идет? Стрелять буду!» А Она
не обращает на крики никакого внимания. Где там стрелять: у меня руки затряслись, онемели,
волосы дыбом встали. И вдруг от Неба до земли появилась огненная лестница, и Женщина пошла
по ней первая, а за Ней пошли все солдаты». Мать говорила: «Это их души пошли». Они безвинные,
воевали, они все будут в раю, они все будут святые. А наклонялась Она над ними – венки на головы

18
клала. Там же без венка не принимают, вот Она им их и клала. Солдат говорил, что с тех пор перед
боем читает молитву. Мать ему: «Хорошо, что ты молитвы хоть знаешь». А он рассказал, что
где-то ночевал, и бабушка старенькая дала ему молитву «Живый в помощи», вот ее-то он и читал.
У нас четыре брата на фронте были, и только благодаря материнским молитвам выжили.
Она не то слово, как за них молилась! Все ночи напролет молилась. Мы, бывало, встанем в туалет
ночью, а мать в белой рубахе на коленках сидит и молится. Мы ей: «Мама, напугала нас! Холодно,
иди, ложись!» А она: «Вы на печке лежите, накрываетесь одеялом, и вам холодно. А мои сыночки
сейчас голодные, холодные где-то в окопе сидят! Как же не молиться за них?» Так она молилась
за них день и ночь. Не было такого дома у нас в деревне, чтобы кто-то не погиб, чтобы похоронка
не пришла, а у нас все вернулись, все живы остались. Раненые были, в окружение попадали, но все
живы остались. Вот какова сила материнской молитвы!
Иван Павлович, брат мой, воевал. Он три года прослужил, уже должны были демобилизовать,
а тут война, и его оставили воевать. Он был командиром батареи, за боевые заслуги должен был
бы стать полковником, но так как в партию не пошел, полковника не дали. Вот он рассказывал,
что во время боя на батарее находился он и четыре солдата. То одного убьют, то другого, потом
брат становился стрелять пока боеприпасы не закончатся. Он всегда перед боем читал «Живый
в помощи» и клал листик в карман. Эту молитву ему дала какая-то бабушка. «Однажды, –
рассказывал он, – попали мы в окружение. Подошел к нему его начальник и говорит: «Ты, Иван
Павлович, иди в эту сторону пробирайся». А другому: «Ты иди в другую сторону пробирайся».
И тот, который его послал, был какой-то вредитель – в плен к немцам послал, в ту сторону. А
этих правильно послал к своим. Я заболел сердцем, иду, читаю молитву, прошу у Господа остаться
живым. Читаю-читаю молитву в уме. Вдруг догоняет командир: «Иван Павлович, тут небольшое
изменение вышло. Ты иди в другую сторону, а те сюда пойдут». И тех всех немцы разбомбили». А
Иван Павлович остался жив.
Другой брат, самый старший, Петр, был шофером, возил боеприпасы на войну, на передовую,
а оттуда забирал раненых. Рассказывал, что всегда перед боем читал молитву и говорил: «Ну,
с Богом!» Только после этого ехал. Попал он как-то под бомбежку, машину разбомбило, а его
самого выбросило из машины и присыпало землей так, что только одна голова торчала. И вот бой
закончился, по полю шла медсестра и искала раненных. Он начал ее звать: «Сестрица, сестрица».
Как потом медсестра рассказывала: «Иду, слышу голос, но человека не вижу. Шла на этот голос
и наткнулась на что-то торчащее из земли, засыпанное грязью. Присмотрелась, а это голова».
Она раскопала брата, и его забрали в госпиталь с контузией. Две недели там пролежал и снова на
передовую.
Однажды Петр оказался в окружении, две машины их оказались в плену. И брат говорит
шоферу: «Чем в плену над нами будут издеваться, пусть нас лучше немцы разбомбят – давай-ка
драпанем к своим!» И они на двух машинах начали удирать: брат первый, а тот за ним. Немцы
стали их бомбить, и вторую машину разбомбили, шофер погиб. А брату в машину попали в заднее
колесо. Но брат кричал: «Ни фига! На трех колесах уеду!» И вырвался из окружения, остался
живой!
Третий брат Валентин тоже был в окружении в Брянском лесу. Двое их попало в окружение.
И вот, в лесу, чтобы днем не идти, ложились и лежали дневное время. А ночью они пробирались к
своим. А передовая так сильно была укреплена, что не пройти никак. И напарник решил сдаться.
Стал говорить брату, что пойдем сдаваться. А он ему: «Нет! У меня еще там три брата. Как
же я буду сдаваться, а потом бить своих?» Тот взял автомат, как бы стрелять, и брат взял
автомат и стал за дерево – деревья толстые были. Тот пошел, идет, и оглядывается, дожидаясь,
чтобы Валентин вперед пошел, чтобы его застрелить. А Валентин от него задом-задом и ушел. И
тот ушел. А убить он хотел Валентина, потому что боялся, если оба останутся живы и потом
где-нибудь встретятся, то Валентин скажет, что он предатель, и все узнают об этом. Валентин
говорил, что тот бы его застрелил, если бы Валентин за деревья не прятался – за каждое дерево
прятался. И пробрался к своим.
Валентин к нам однажды во время войны домой заезжал, когда наши войска отступали.
Приехал на лошади за 12 км, отпросился у командира. Мать его ждала, т. к. знала, что его часть

19
где-то рядом будет отступать. А угостить то нечем, а еще надо и командиру что-то передать
за то, что отпустил. Мать пошла и купила где-то два гуся (одного командиру, а одного ему),
самогонки налила. А все узнали, что Валентин приехал и давай к нам сходиться, а уже 10 часов
вечера было. И все ему: «Валентин, куда же ты отступать будешь – немец уже пол Европы занял».
А он им: «Война – это картежная игра. Вы же не знаете, на фронте не были. За ночь бывает: то
наши, то немцы, то наши, то немцы – за одну ночь 3 раза деревня из рук в руки переходит. Так
не узнаешь: сейчас нас гонят, а потом, глядишь, и мы погоним, подкрепимся силами, и погоним мы
их». Валентин всю войну прошел и вернулся живой».

Батюшка Серафим рассказывал, как во время войны на праздник Св. Троицы немцы тоже
праздновали. В Покровском стояли танки, немцы разрешили открыть храм, дали возможность
служить. Батюшка, тогда еще подросток, что-то нес, а немец его остановил и стал пугать: «Пух-
пух!» – показывая, что может застрелить. Батюшка испугался и убежал.
Говорил батюшка, что во время войны при бомбежках прятались в погребе, боялись, чтобы
не убило взрывом бомбы. Потом немцев выбили и пришли наши солдаты. Батюшка говорил,
что очень много полегло солдат и русских, и немцев от Тима к Щиграм. Говорил: «Идешь, а
кругом лежат солдаты убитые. Трупы немецких солдат лежали долго, почти всю зиму, потом их
похоронили.

20
21
22
 Странничество
П ервые послевоенные годы были очень тяжелыми: голод, нищета, разруха. Каждый день
был настоящей борьбой за выживание – тяжелый физический труд, постоянные скорби,
слезы, уныние. Порой юноше Михаилу было невероятно трудно с этим справляться, хотелось
куда-нибудь от всего этого сбежать, хотя бы на время забыть тяготы бедной сельской жизни.
Отец Серафим: «С ранних лет проявилась страсть, и я решился странствовать. 1945 г.
Был летний вечер, небо заволакивало. 24 июня покинул с. Покровское, где я родился, где провел мои
детские годы, радуясь на каждый кустик, на каждую былинку. 2-й месяц, как я шатался, чувствуя
боль. Появились мокрые мозоли. Со станции Тим шел 25 м в день. Заболел, мучительные судороги.
Тьма глухая, болото, лес, темный час, дороженьки нет, вокруг глухо. В поле остался ночевать. Всю
ночь выл волк, был слышен крик. А я в сене спал, думал свои горькие думы. Бродил один три месяца.
Случались всякие вещи: Христа ради просил, в годы молодые спал на улице и в соседних дворах;
часто вообще не спал, а все сидел в поле и на звезды смотрел. Было грязно и скользко вечером. Я
пришел домой 12-го ноября 1945 г. В свои тетради все на память набросал. Раннее утро было
тихое, с легким морозцем. Мать вспоминала, что особенно было грустно, когда я ночью приходил
в 2-а часа и стучал в окно над печкой. А мать одна лежала. Холодно, на стеклах толстым слоем
намерз снег. Мать с печки подбежит к окну, увидит меня, улыбается.
1946 г. Мать к вечерне ушла. Служили у Таньки Воронцовой. Я, Сашка, Маня пошли к Февронии
молотить рожь на крутилки. Всю зиму крутить ходили. Смололи, и домой бежим. Старухи из
церкви шли по лугу. Пришли домой. Грустно. Грызлись, как звери. Издевались над нами. Каждый
день голодали, печаль убивала. Вошли в хату – хата и печь холодные. Мать ложится, а нам еще
хотелось посидеть. Но мать крикнула: «Ложитесь! Керосину и капли нет! Пост уже на дворе!»
Разгуливал холодный ветер – черно и мокро кругом. Вдоль крыши капли, коты на крыше орут,
кошки гуляют. Наутро наша кошка прибежала: у нее обгрызен хвост и нет пол уха.
1946 г., февраль, с. Покровское. Постоянно был голод, я жил как маленький голодный зверек.
Мать с утра до вечера вертела в своем углу пряхой. Дети другие веселились, играли, а я понимал,
что у них отцы, они богатые, а мы круглые сироты, сами зарабатывали свой маленький кусочек
хлеба. Я не мог себе представить, какое у нас бесчисленное количество врагов! Однажды мать
зимой 14-ть дней ходила на мельницу молоть, а ей не хотели молоть. Она тосковала. Была зима,
под окном метель насыпала горы в саду. У мамы было много трудов. Это было 25 февраля 1946
года. Мать пришла с мельницы в полуночный час вся в снегу. Брехали собаки, кричали петухи. Мать
быстро замесила тесто и засунула ноги в печь, а головой легла на загнетку. На печи я, Сашка,
Василий, а край ее холодный, как лед. Мать всю зиму так ложилась спать, а на утро пекла хлеб.
В хате было сыро и зябко.
Да, моя жизнь текла, полна тревог, полна утрат. Но с Покровским расставаться было
неизбежно. Вся жизнь молодая скучна, и холоден я к делу своему, и не могу отдаться с любовью
ничему. В 1946 г. уходил странничать из дома 2-а раза и опять домой приходил: уходил, но скучал
по своей избенке, церкви и по ребятам, и приходил опять.
Однажды на ночлег остался в одном селе у пожилых людей – бабы с дедом, а они оказались
колдунами. Ночью я притворился, что сплю и видел, как бабка что-то читала из толстой книги, а
потом сделала какое-то зелье и подлила его в молоко. Рано утром, когда я встал и собирался от них
уходить, она всучила мне это молоко: «Ой, сынок, ты же в дорогу, тебе еще нужно идти – возьми
молочка в дорогу». Я отказывался, но она настаивала. Я взял бутылку с молоком, и когда шел, на
перекрестке выбросил, и она с сильным грохотом разбилась.
В 1945, 1946 гг. я служил псаломщиком в с. Липовское – в чужом краю суровом. Жил на
квартире. Голод, холод, без конца упреки, а домой ходить 12 км было. Приходилось очень рано
вставать и ходить служить в с. Липовское. Ходил зимой, темно. И всю дорогу плакал, стонал, ревел,
и пел. А скука, как червь, сердце съедала. Одно горе, нужда, печаль.
В полдень на обрыве ребята, девушки внизу на лугу водили хоровод и пели. Играли на гармони,
девушки пели, и издали это пение казалось стройным и нежным. Шумели мужики, они пели пьяными
голосами все врозь. Тоска моя несносная – нога болела, прела, горло болело. Я досадно здесь служил
и ночевал. А было еще только 6 часов, 7 апреля, Благовещение. Мне представлялись длинная ночь
и длинный вечер. И я пел, как соловей, один. Лил горькие слезки, всю ночь не спал, и горело горло

23
от болезни – не мог спать. Все сидел у окна и смотрел на звезды. Было тяжело провести в чужом
доме весь вечер. Больной, без денег. А 8 августа цыгане зарезать гнались. Надо домой, хорошо дома.
Приходил домой, мать всегда пела в саду. Она любила его, долго-долго в нем бродила. Летние
вечера: глубокая тишина в саду. А днем в полном разгаре поют соловьи, возле хаты привязана
корова. Сестра Маня и Анна на всю деревню на проулке пели песни. Далеко-далеко раздавались.
Часто вспоминалось раннее детство в с. Покровском. Ручеек был неширокий, перешагнуть
можно в некоторых местах. Трава была, рос клевер, кругом сад. Со стороны ручья тянуло мягкой
сыростью. Там в осоке квакалики лягушки, плескались шустрые рыбки. Я посадил липы и клены.
Всегда любил, как шумит лес, в саду трещат сороки, кричат грачи, цветут яблони, вишни, в ручье
шумит вода – вот где я проводил молодые годы. Почти каждый день на дворе в саду от полудня
до вечера я жадно играл в церковь, был отрезан от всего мира. В чаще сада прятался от всех,
как зверь. Смеялись, где я делал изгибы дорожек, и листики водил по этим дорожкам. Листики –
это был народ, и я водил его в церковь. Нагнувшись, целые дни приходилось водить по заросшим
дорожкам в саду. Я очень любил церковь, и эта игра мне нравилась. Как хорошо, как весело мне
было! Ночь спускалась на землю, месяц глядел меж ветвей. Ночь тихая. Я всегда молился и ревел в
одном и том же месте. Люди подстерегали меня. Мое сердце на молитве разрывалось. Возвращался
домой поздно, ничто не утешало меня. Только девки Маня и Нина запевали свои песни. Их девичьи
голоса далеко-далеко разносились по селу. Маня очень любила Бориса, ждала с восторгом свиданья,
тосковала день и ночь, если он не приходил. Бывали такие моменты, зимой садится с 6-ти вечера
и сидит его ожидает, пока не явится. Какая тоска томила ее всю неделю, пока опять приходила
суббота! Для них была радость свидания и горе разлуки, если Борис не приходил. Вот они до 3-х
часов ночи молодую жизнь и проводили. А я в тихой заводи ручейка, над которым много было мать-
и-мачехи, где кричали удивленно лягушки, проводил вечера и свою молодость. Кто даст мне радость
одиночества? Смерть, сон? Как я ждал их порой! Сидел ночью в тишине, весь дрожал, объятый
страхом. Сквозь ветви сада на коленях всегда в 11-ть или 12-ть ночи бедной душой молился.
Долгими ночами сидел я возле сухих пней внизу около родничка. В тихой воде лягушки квакали.
Тишина. Не помню, сколько было времени, но далеко за полночь, светила полная луна над садом,
жутко было выйти на дорогу. На душе непонятная тревога. Я в саду в шалаше не спал всю ночь.
А корова была привязана во дворе за корач. Неожиданно возле коровы я увидел бабку: костлявая,
горбатая с короткими седыми волосами, которые развевались на ветру. Она начала корову доить,
а потом длинной палкой стала ее гнать. Я от ужаса как закричал: «Мама! Мама!» В это время
Миша и Нина спали на погребке – они были у нас в отпуске. Я их разбудил. А бабка среди сада
побежала и вдруг исчезла! Миша в трусах и мы с Ниной всюду смотрели, искали ее на краю сада,
обрыва, во все стороны, трижды обходили, но никого не нашли. После этого корова молока не
давала, а что давала, то с кровью. Мы ее сдали на мясо.
Запомнилось, как утром мать нам кричала: «Маша, Мишка, Шурка! День наступает!
Вставайте!» И пойдем на весь день хлебушка или картошку отрабатывать к Анисихе, или Аксинии,
или Маньке. Иной раз и за кусок хлеба покушать. И целый день пололи просо или копали огород. И
спины не разогнуть. Вот так нанимались! Жар свалил, повеяла прохлада. Длинный день. Закончил
ряд работ. По дворам давно загнали стадо. Вот мы домой вернулись. От такой-то работы как
сердце не лопнуло! Наша жизнь продолжалась, и мои годы молодые. Иной раз отрабатывал целый
день за похлебку и за кусок хлеба. Эх, злющая долюшка на мою головушку выпала! 5-го мая 1946
года Сашка 25 соток земли лопаткой одна вскопала за 2 метра миткаля. Руку всю разодрала до
крови, и болела всю весну.

В 1946 году Михаил сильно заболел – врачи обнаружили рак горла, и сообщили, что шансов
на выздоровление нет. Мать усиленно молилась об исцелении ребенка, молился и сам Михаил. И
произошло чудо. Однажды в сонном видении он увидел Царицу Небесную, которая благословила
ему 40 дней читать акафист перед Ее иконой «Скоропослушница» и пообещала его исцелить,
если он даст обет стать монахом. Михаил согласился. Как потом вспоминал батюшка: «Заболел,
лежал в больнице. Была опухоль в горле, не говорил. И было видение: оказался я в длинной комнате,
увешанной иконами Матери Божьей. И подошла ко мне Женщина неописуемой красоты, вся в белом,
и сказала: «Молись Матери Божьей – Она тебя исцелит!» Я стал подходить к иконам. Подошел
к «Казанской», голос говорит: «Не к этой!» Подошел к иконе «Умиление», голос говорит: «Не к

24
этой!» Затем увидел икону неописуемой красоты, и Матерь Божья с нее подмигнула. Это была
«Скоропослушница». Я стал молиться Ей, пить святую воду. Через неделю пришел доктор и
попросил пропеть, но я только шипел. Прошла еще неделя, и голос вернулся. И я дал обет читать
Ей акафист до конца жизни».
Михаил 40 дней подряд вечером читал Царице Небесной акафист перед Ее иконой
«Скоропослушница». И Матерь Божья исполнила Свое обещание – он исцелился. С тех пор до
самой смерти батюшка особо чтил этот Богородичный образ и неоднократно людям говорил, что
«Скоропослушница» скоро услышит и быстро поможет!

Отец Серафим: «В 1946 году, когда мне шел 17-й год, у меня болело горло и нога – все
изнывало. Наши пели, играли, а я болел. И день, и ночь ревел. С меня друзья смеялись, и я всегда
ходил жестокий, унылый и больной. Все ночи и дни проводил в слезах, один, роптал на свою жизнь
и на Бога, и смерти просил. Однажды шел пешком из г. Курска. Горло болело, кровь текла из горла,
и я хотел дорогой отравиться, но Господь удержал. Тогда написал стих:

Тяжелый крест мне дан судьбой –

Идти не торною тропой,
Не дни, а целые года
Среди лишений и труда,
Под вихрем бурь и частых гроз
Без горьких жалоб и без слез
Не зная, где исход всех бед,
Меня гнетущих с детских лет.
Найду я жаждущей душой,
Быть может, сгибну, словно цвет,
На поле, срезанный косой,
Совсем ненужный никому,
В тоске отчаянья всему.

В 1946 год поступил в семинарию в Загорск и проучился там сентябрь, октябрь, ноябрь.
Скучал за другом, и там написал стих:

Два друга
Давно уже два друга где-то жили,
Одну имели мысль, одно они любили,
И каждый час,
Друг с друга не спускали глаз,
Все вместе, только ночь их разводила,
Но нет, и в ночь душа с душою говорила.

Но недолго я в семинарии проучился, все время болел (горло и нога), и по болезни меня отчислили.
Болел, и навек увяла красота. Моя молодость была болезнь, печаль, скорби и весь путь плачевный.
Видно страдания – удел мой в этой суровой борьбе.
Вернулся домой и 1947 г. жил с матерью в деревне. Я уезжал и уходил очень часто, но всегда
приходил в 2 часа ночи домой и под окно ей стучал. Мать одна оставалась и меня провожала и
ожидала, не спала ночи. Бедная старушка, в холодной хате одна ожидала меня.
В с. Шатовке служил, но край родной, родное поле, сад, лес, болото, свою хату, частый ельник
не мог забыть. Помнится, я приехал из с. Шатовки. Вечерело. Было трудно, голод. Красное солнце
садилось за серую тучу. Душные вечер и ночь. Мы ели возле хаты из чугунка картошку. Возле дома
пахло луком, овощами, огурцами. После этого, несмотря на жару, я в избе перетер ведро картошки
на чибрики. А в свободное время я сидел возле полузаросшего ручья и молился.
1946, 1947 гг. В летнюю пору, чуть забрезжит рассвет, весь день спозаранку и до самого
позднего вечера нанимались у богатых работать. За картофельную похлебку рыли, просо пололи,
копали. Нас было много, жили сиротами.

25
 Уродился я, как былинка в поле,
Моя молодость прошла
У других в неволе.
Я с 12-ти лет по людям ходил,
Огороды копал, и просо полол, и картошку я
Рыл, соху на плечах возил.

Сентябрь, день памяти св. Димитрия Ростовского. Быстро сгущались сумерки. Лес дышал уже
сыростью, между деревьями и в лугу поднимался туман. Мы с матерью вели корову из г. Щигры.
В Михайловке был престол (престольный праздник). Мы вышли из города в 25-ть минут второго,
пришли в Семеновку в 3-и часа, а в Березово в 5-ть часов. Сели, отдохнули. Как хорошо было на
аллее! Прозрачный воздух сентября, в полях багровая заря, безмолвен вечер. Ветер стих, и мы
пошли. Белый серп луны сверкал в небе. Мы пришли усталые в 11-ть вечера домой. В животе давно
играла музыка. Сели есть супец – он уже кислый. И это с аппетитом поели. Слава Богу, что в
городе буханку хлеба купили.
Еще был случай. 15 сентября 1947 г. Пошли на мельницу в с. Крандаково. Весь день мать
просидела наверху, ожидала очередь. Я пошел нарвать клевера, но дневная жара меня пригрела, и
я усталый заснул. Когда проснулся, было уже 5-ть часов вечера. Над широкой рекой низко летали
утки, сияло ярко-красное солнышко, со стороны реки тянуло приятной, мягкой сыростью. Мать
смолола в 11-ть часов вечера, и мы пошли. Темнело, чернели сучья, чуть видна была дорога. Мягкая
сочная трава покрылась росой, и мы вымокли. Кое-как вышли под деревню Стукачи, и в 2-а часа
ночи пришли домой. Я сразу уснул, а мать начала тесто месить.
Пришла осень. Мы вставили в окна двойные рамы, и день и ночь сидели на печке. Я не спал –
бессонница. На печке клопы, блохи. Вся ночь иногда так проходила. И только свет лампады озарял
угол с иконами, которых было много.
28 июля, среда. с. Покровское, день памяти мучеников Кирика и Иулитты. Смеркалось. Вышел я
из хаты. По селу огни, никто не ложится, а наши сидят. Поздно уже. Я сбежал в Дальний Рогачик, у
оврага схватился за грудь, и слезы текли. Стоя на краю обрыва, дыхание захватывало от того, что
страстно хотелось уйти куда-нибудь, куда глаза глядят, хоть на край света. Низко над оврагом
носился сонный ястреб. Бродил туман. Ночь нема, колокольчик прозвенел, громче завывают собаки
в деревне. Холодным потом я у ручья молился. Я до 12-ти ночи ревел, как корова – этого описать
невозможно. Я на этом месте давал клятву. Не расскажет ручей говорливый моей тайны святой,
пробежит по полям и лесам лишь холодной водой. Этот ручей до смерти не забуду, я его слезами
омочил. Собирали колосья, и всегда все из него пили. На этом месте был нам отдых. Все успокоилось.
Что ж не спится? Думы и думы. Хочется и мне любить. Но ночь темна, слепа, глуха. Сердцу было
больно смотреть на нивы. По селу шли Маня и Борис, они по ночам часто в саду сидели. Вокруг
тихо, пусто. Маня говорит ему: «Жду тебя, поджидаю!» Я 15-ть минут сидел над рекой, где
тростники. Это чудная ночь! Я все выслушал и побежал спать».

В 1948 году Михаила поставили на военный учет, но по состоянию здоровья от службы в

армии он был отстранен.

Александра Павловна, сестра батюшки: «После войны братья и сестры постепенно разъехались
кто куда. Я последней уехала в Москву в 1948 году, и мама осталась вдвоем с Михаилом. Но перед
этим у нас в деревне появилась тетя Паша. Она была монашка, и в каком-то монастыре шила
– была портнихой. Когда монастыри разогнали, Параскева приехала сюда к себе домой (она из
Нахаловки). Еще были живы все ее родственники, но она к ним не пошла. Люди ее стали приглашать
к себе: «Иди к нам, иди к нам, будешь у нас шить». А она в ответ: «Ну, уж нет! Я приехала к Елене
Петровне и буду с ней жить. А если надо шить, приносите сюда». Так она и стала жить с моей
матерью. Параскева не круглый день шила, она читала книги, свое келейное правило. У мамы была
большая Библия, которую Параскева читала. Когда она стала жить у моей матери, спустя время
ушел и Михаил. Он сначала какое-то время странствовал, ездил по монастырям, а потом ушел в
Глинскую пустынь».

26
 Глинская пустынь
И раньше Михаил с мамой ездили в Глинскую пустынь, которая в то время действовала.
Часто они туда паломничали, т. к. в Глинской тогда были старцы, и Михаилу там очень нравилось.
В конце концов он туда и ушел. И как бы тяжело не было матери расставаться с любимым сыном,
она понимала, что «от Господа стопы человека исправляются» (Пс. 36:23).
Глинская пустынь по высоте духовной жизни своих насельников и процветавшему в ней
старчеству принадлежит к числу величайших православных обителей Святой Руси. Даровав миру
целый сонм благодатных старцев, она на протяжении многих веков была центром духовного
просвещения. Глинская пустынь издавна славилась святостью и аскетической строгостью
монашеской жизни, даровав миру целый сонм подвижников, ныне прославленных Православной
Церковью в лике святых. Основанная еще в XVI веке на месте явления Чудотворной иконы
Рождества Пресвятой Богородицы, известной многими чудесами благодатной помощи и исцелений,
она притягивала к себе огромное количество богомольцев со всей необъятной России, которые
в стенах этой святой обители искали утешения, мудрого слова назидания глинских старцев и
познания святой воли Божьей.
С мая 1943 года и по октябрь 1958 года настоятелем Глинской пустыни был великий старец
схиархимандрит Серафим (Амелин). Он был истинным последователем богомудрых настоятелей
Глинской пустыни. Именно ему во многом обязана обитель своим духовным расцветом и внешним
благоустройством. При нем в ХХ веке прославилась Глинская пустынь святыми старцами –
духовными руководителями иноков и мирян к вечному спасению. Благоразумный и рассудительный,
он и среди многих попечений умел жить, как затворник, постоянно пребывая в умно-сердечной
молитве. Эта его непрестанная, вдохновенная молитва незримо ограждала братию от всех козней
диавольских. Старец во всей полноте имел дар прозорливости, его духовный взор проникал в
самые тайники человеческих душ. Приходившие к отцу настоятелю ясно видели, что все их мысли
и чувства открыты ему. Смирение было наиважнейшим качеством его души. Оно проявлялось во
всем: и во внешнем виде, и в поступках. Даже схиму старец носил тайно: не только в документах,
которые он подписывал по делам обители, но и в своем послужном списке никогда не указывал,
что он схимник. Смирением он покорял всех, даже тех, кто был недоволен. Замечания делал
с кротостью, но в случае необходимости мог своим словом смирить человека, возомнившего о
себе слишком много, чем оказывал ближнему духовное милосердие. Но особой отличительной
чертой духовной высоты о. Серафима было его миротворчество. Мир Христов, который царил в
его смиренномудрой душе, старец нес всем окружающим, и объединял этим миром и любовью
самых разных людей. Даже поссорившиеся братия и державшие друг на друга обиду, в его
одном присутствии начинали каяться и просить друг у друга прощение. Именно этот дар о.
Серафима оказывал свое спасительное действие на всю братию и богомольцев. Недаром во время
настоятельства о. Серафима жизнь обители была наполнена духовным миром и тишиной. Это
отмечали не только насельники, но и многочисленные паломники, посещавшие Глинскую пустынь.
И вот в это благодатное время Михаил и попал в Глинскую пустынь.

Отец Серафим: «До сих пор живо вспоминается мне раннее летнее утро 15 июня 1947 г.
Мать спала в своей соломенной постели в чулане. Я уезжал в монастырь. Не долги были сборы, я
вышел в путь. Чуть занялась заря. Переходил Березово и в течение дня пришел в Щигры. А в Курск
попал в 7 вечера и ночевал там. 4-е недели скитался по вокзалам, в лесу, по деревням.
Сторона ль ты моя, сторонушка,
Сторона ты моя незнакомая!
Что не сам я на тебя зашел,
Что не буйные ветры завеяли,
Не быстрые реки залелеяли.
Занесла меня, добра молодца,
На чужой, дальней сторонушке.
Ни отца нету, ни матушки,

27
 Ни брата, ни родной сестры,
Как на чужой, дальней сторонушке,
Что ложился я на голых досках без постелюшки,
Умывался я своими горючими слезами.
Утирался я своею полою травою.
На всех ярится смерть, царя, любимца славы,
Всех ищет, грозная, и некогда найдет.
Всемощной судьбы незыблемы уставы,
И путь величия ко гробу нас ведет!

Побыв немного на послушании, в том же году вернулся из Глинской пустыни. Звала любовь
к родному саду, к родному селу. В 1948 году вновь ушел в Глинскую. На 2-ой неделе Поста в
воскресенье я обулся в пеньковые чуни, и мать проводила меня до «Маркова» сада. Мне было 18
лет. Чудное утро: было рано и темно, морозный день, иней на деревьях. Я, утомленный ходьбой,
кое-как сел в поезд. Мать потом по обычаю поцеловалась и пошла. Я всю дорогу плакал. Уселся с
грустью, целый день без хлеба. Двигались к ст. Ворожба. Мне дали 5-ть кусочков сахара и кусок
хлеба. Сам не имел ни гроша в кармане. Я перекрестился на церковь и, выйдя на проселочную дорогу,
с замиранием сердца пошел в монастырь, обутый в галошах зимой, и нога прела. 1948 год жил в
Глинской пустыни. Холод и голод, тосковал по своему товарищу. Там в марте месяце ходил в лесу
и пел один. Морозной ночью 16 марта шел по лесу один 12 км. По дороге разбудил гусей, а со стога
спугнул ястребенка. Как я за ним долго следил! Даль прозрачна и чистая. Я стоял один без шума
и невольную думал думу. Не осилил я думы жестокой. В эту ночь я все рыдал. В продолжение всей
ночи в лесу прошатался. До сих пор этот случай остался в моей памяти. Тогда стих написал о
Глинской пустыни:
Любимая моя мати,
Прекрасная пустыня!
Ты прими меня, пустыня,
Волю Божию творити,
Приведи меня, пустыня,
В Небесное Царство.
И избавь меня, пустыня,
Огня вечные муки.
Со мной будут думы думать,
На деревьях есть мелкие листья,
Со мной станут говорить,
Прилетят птицы райские.
Станут распевать,
Меня будут потешать.

В монастыре целыми днями, бывало, ноет сердце – так бы и улетел в деревню. Сочинил стих:
Сторона родная, уголок знакомый –
Темные избенки, крытые соломой,
Ветхие сараи, черные овины,
Стройные березы, вербы и рябины
Снова предо мною весело глядят,
Каждая былинка радует мой взгляд.
На дворах солома, солнцем залитая,
Кажется весною словно золотая!
Дышит ароматом теплый ветерок,
Смотрит, улыбаясь, каждый уголок.

Батюшка рассказывал, о том, как впервые с товарищем попал в Глинскую пустынь: «Тогда
было холодно. Духовник Глинской пустыни дал нам холодную келию и сказал, чтобы мы взяли

28
топор, пошли в лес и нарубили дров. Мы, несмотря на то, что устали и замерзли, нарубили дров и
натопили келию – т. е. выполнили послушание. И когда согрелись, духовник нас позвал к себе, напоил
чаем и благословил остаться пожить.
В монастыре нес послушание, не учились. Там службы длинные, строгие старцы были:
Андроник (Лукаш) – старец прозорливый, Серафим (Романцов)… Станция Локоть – через лес идти
ночью. Архимандрит Серафим (Амелин) строгий, дал благословение пожить, принял на рассылки,
побираться на монастырь, и как блаженный был. Куда бы ни пошел – все оправдывал.
Когда пришел в Глинскую пустынь, поставили с монахами чистить 6 ведер картошки и ведро
лука. Мы молодые были, а старые монахи давали нам после службы кому крупу натереть на
круподерку, кому картошки начистить, кому еще что. Они старые были, немощные, сидят уже
дремлют, а мы им старались помочь. Так же ходили носить им дрова и воду: принесем и молча
поставим. Я прошел там все послушания. В Глинской пустыни научился многому: 3-и года пек
просфоры, делал квас, сам делал гущу (вместо дрожжей), пек пироги на конопляном семени. Прошел
голод, холод, гонения».
Одним из послушаний Михаила в Глинской был тяжелый физический труд, который ему
был противопоказан. Михаилу выпала работа в трапезной. Сотнями приезжали паломники из
России, так что хлеба требовалось великое множество, и Михаил постоянно был в трудах: сам
молол пшеницу, сеял муку, рубил дрова, носил воду, пек просфоры. Рассказывал, что однажды
испек просфоры, которые получились как никогда удачно. И он, глядя на них радовался. В этот
момент к нему с проверкой пришли отец наместник и еще кто-то из руководства монастыря. Они
попросили показать просфоры, и когда их увидели, то наместник стал Михаила ругать, а просфоры
заставил отнести к речке, выбросить и испечь новые. Михаил сильно расстроился, плакал, но
послушание выполнил. Так Глинские старцы отсекали даже малейший повод потщеславиться и
приучали к послушанию и смирению. Но, несмотря на трудности, Михаилу в монастыре очень
нравилось.
Помимо трапезной Михаил в монастыре был чтецом, канонархом, пел на клиросе. Михаил
рассказывал: «Когда я был на клиросе в Глинской пустыни, то все думали, что это девочка поет
– такой тонкий был голос».
Отец Серафим рассказывал: «Мой духовник был старец схиархимандрит Серафим (Амелин).
У него был келейник Симеон, и я у него побирался. И у старца Андроника (Лукаша) окормлялся, и
Модеста знал. Вот от кого у вашего батюшки Дух!» В Глинской пустыни Михаил был какое-то
время келейником старца Серафима (Амелина). У него было несколько келейников, и Михаила
старец тоже принял. Батюшка потом рассказывал, что его очень впечатлило, как молился этот
дивный старец. Он принял Михаила в свои духовные чада, и до конца дней батюшка с умилением
и трепетом об этом вспоминал. Говорил: «Мы своему духовнику и в подмётки не годимся!»
Духовник говорил Михаилу, что скоро умрет, а Глинскую пустынь закроют. Сказал ему, чтобы он
не оставался, и благословил уехать. Старец предсказал Михаилу, что он станет священником и в
конце жизни послужит в том месте, где он родился.
Батюшка бережно хранил у себя документ с мокрой печатью, подписанный его духовным
отцом, настоятелем Глинской пустыни схиархимандритом Серафимом (Амелиным), следующего
содержания:
Справка
Дана Звягину Михаилу Павловичу в том, что он приехал в Глинскую пустынь 19-го марта
1949 г., принял причащение Христовых Таинств и пробыл до 28-го марта 1949 г. Гр.-н Звягин М. П.
принят в число братии Глинской пустыни.
Архимандрит Серафим (Амелин). 28.III.1949 г.

Одним из последних послушаний Михаил в Глинской пустыни было сбор пожертвований

для монастыря. Его часто посылали ездить и собирать пожертвования. Однажды он и в свою
деревню приезжал, и по Курской области ездил, собрал целый воз продуктов и одежды и привез
в монастырь. Братия была очень рада, т. к. испытывали сильную нужду. И эта справка являлась
официальным документом, что батюшка действительно является насельником монастыря. Это
было очень тяжелое послушание, пришлось претерпеть множество искушений. Батюшка Серафим

29
говорил: «Я и сам в свое время, будучи молодым, собирал пожертвования для монастыря. Чего я
только не претерпел! Однажды столкнули с парома в воду (где-то переплывал), и ящик отнимали.
Затем ходил в Курск собирать пожертвования на монастырь. Одна раба Божья Иулиания подала
бутыль масла и 300 рублей, другие пожертвовали муку. Пожертвовали 2-а мешка всего, и все это
довез в Глинскую. Братья обнимали, благодарили».
Неоднократно Михаил подвергался арестам и двухнедельным пребываниям в карцере. Но все
выдержал, не сломался и от Бога не отступил.

Батюшка Серафим: «В конце 1949 года вернулся из монастыря и скитался без дела, и так в
конце концов обносился, что мне стыдно было показаться знакомым. Паша стояла на квартире.
8 рублей даст, и я ездил в г. Курск. Доносился до того, что Паша дала мне 2 метра ткани сшить
сподники. Болел, читать и петь не мог. Горло болело. Одно горе, дома гонения, насмешки и бедность.

После вынужденного возвращения из Глинской пустыни ввиду гонений, Михаил очень

хотел принять священнический сан, и просил Своего духовного отца схиархим. Серафима
походатайствовать перед правящим архиереем. У батюшки дома хранился ответ старца на эту
просьбу:
Мир Вам и Божие
Благословение от Обители
Нашей Глинской Пустыни.
Христос Воскресе,
Боголюбивый брат Михаил
Письмо Ваше получили и к сожалению оказать Вам помощь в Вашей просьбе не имеем права.
Вам необходимо лично быть у нашего Епископа и выразить Ему свое горячее желание служить
Господу Богу.
Призывая на Вас Божие Благословение и молитвенно помнящий Вас
Остаюсь недостойный Архим. Серафим.

Рукоположиться в то тяжелое время было совсем непросто, т. к. власти всячески этому

препятствовали. Поэтому желание Михаила стать священником сразу не исполнилось. Но храм
он не оставлял, и служил на нескольких приходах псаломщиком. На одном из этих приходов
однажды произошел такой случай. Отец Серафим: «Священник решил меня проверить: разложил
на столе деньги и ушел. А когда вернулся, смотрел, взял ли я что-то себе или нет. Но я ничего себе
не взял. В этом же приходе люди на Обедню подавали мешочки с просфорами и записками, куда
клали и какие-то денежки. А местные бабки думали, что я эти денежки себе беру, но я все отдавал
священнику. Потом из этого храма я ушел».

Отец Серафим: «Село Покровское опустело. Между хатами грязные дороги. Ветер выдергивал
солому по стрехам, а на разрытые огороды спускались тучи воронья. Мать на ночь на печь, а я не
мог спать. Наступала тишина, и я тайком вечерком много-много раз уходил, молился и плакал, не
спал. Когда месяц взойдет, я одиноко сидел среди осин. Журчал и бежал ручеек. Девки смеялись, пели
песни. А я лежал в саду и плакал.
Когда бывало тяжело, мать скажет: «Молитесь Богу! Все молитесь!» И я встану на колени
под осиной, которая стояла над ручьем очень высокая, и всегда молился Богу под ней. Юноша
молодой часто под ней слезами утирался.
1950 г., январь, с. Покровское. Солнца нет, перед окном сугробы, от снега бледный свет. По
ветвям в саду шумят вороны, галки, собираются на ночлег. Мороз – 33 °С. Мать была в Москве,
я жил один, только Пашин отец жил у нас всю зиму. Он нарубил дров и спал. Сумерки, кругом
тишина, на улице пушистый иней, мороз крепчал. В темноте я один лежал на печке, только
теплилась лампада перед иконами. Пришла Анисиха, села на край печки, и я ей читал до 11-ти
вечера, затем проводил ее. Есть хочу – проголодался, аж в животе колет.

30
 1950 г., с. Покровское. Мать помолится и спать. Я, конечно, иконе Божьей Матери «Утоли
моя печали» всегда любил молиться за огородом на меже возле Саши, в черемухе, в зеленой траве
и цветах. Больше всего я любил уединение и удалялся от уличных сборищ и игр своих ровесников.
Это было в 1950 году. Я шел из Черемисиново в Покровское. Вьюга, снегу по колено. И вдруг
ночную тишину нарушило жуткое завывание волка, начали отзываться второй, третий – душу
мотает, мороз полез по коже. Уже 6 км прошел от станции Черемисиново. Снег глубокий. Село,
низкие хаты и поля засыпаны снегом. Хотелось поскорее пройти поля, а волки все воют. Морозная
ночь. Шел по безлюдному селу, занесенному снегом, как по глухому лесу. Замерз, как зверь. Тихо и
медленно постучал в окно. Мать с холодной печи дверь отворила, радостно встречала. Темно в хате,
окна хмурятся, сырые углы, и плачет опечаленное сердце. Я долго на печке озябший отогревался.
По ночам мать не спала, в хате холодно. Мать встретила, спрашивала: «Как ты ходишь один по
ночам?» Я от холодного ужаса, без памяти начал свой рассказ, как дорогой волки выли, вьюга, снег
по колено. Я, еле-еле душа в теле, пришел домой, голодный, холодный. Это никогда не забудешь!
1951 г., 24 июня, четверг. В то время мы жили вдвоем с матерью. Она каждый день рядом
со мной садилась, мы разговаривали, пели, читали и по вечерам долго молились. Перед вечером она
открывала окно, пила чай. В саду у нас груши, яблоки и вишни. В доме мы читали правило, молились,
постились, в церковь ходили. Мать пироги пекла под праздники. Мы были богомольны, любили
ходить в церковь. Вспоминаю, как в детстве с мамой мы ходили на Успенку в храм. Я сильно любил
Успенку. С мамой соберемся и идем. А храм же на горе стоит, и мне все видно. Я иду с мамой и пою
псалмы! Холод был и голод. Но когда я уехал, в доме все опустело. Я любил и поле, и луга. Пришел я
на луг, сел в зелени под Сакалихой, а жаворонки заливаются неугомонно, перекликаются перепела.
Было жарко. Я пошел и через 3-и часа пришел в с. Успенку. Расставаться с деревней был страшно,
но и жить в Покровском было невыносимо – печальная жизнь, скорби. В г. Тим пришел и ночевал
в поле. Стало совсем темно. Было прохладно, всю ночь кричали петухи, низко над полем носился
сонный ястреб. Чего только за всю ночь не было! Наутро пришел в г. Старый Оскол.
Мать ходила всюду и нас водила по чужим посевам копать, сажать, полоть. Как тяжело нам
было! Я в 1952 году у Акули Иванковой 50 соток картошки сносил с огорода один, да еще больной.
А мать порыла все. Всего не вспомнишь.
Однажды матери не было дома целый день. Вернулась поздно вечером: сердитая, руки грязные,
лицо усталое, запыленное. Хлебая щи, мать неласково спросила: «Курей кормил?» Я ответил:
«Кормил». Она: «Цыплята все целы?» Я: «Все». Мать целый день ходила менять «шмутки», и нигде
ничего не сменяла, пришла голодная. Покушав, ушла спать».

В этот период враг рода человеческого с неимоверной силой воздвигнул брань на молодого
подвижника, наводя уныние, печаль, отчаяние, различные страхования. И в этой неравной борьбе
невозможно было устоять без помощи Божьей. В критический момент Михаил находился в шаге
от смерти, и только заступничество Царицы Небесной спасло его от неминуемой гибели. Как
потом об этом вспоминал сам батюшка: «… Я осмотрелся: на той стороне ручья на берегу стояла
Женщина в бархатной одежде. Это Матерь Божья «Всех скорбящих радость»! Я Ее всегда просил
и Ей молился! Она меня спасла!»
Там где немощь человеческая, боримая силой лукавого, взяла верх, на помощь пришла
благодать и сила Божья, «немощная врачующая и оскудевающая восполняющая». С того момента и
до конца жизни батюшка испытывал особую любовь к Заступнице Усердной рода христианского
и многим благословлял в трудные минуты жизни прибегать к Ее Всесильной помощи.

Отец Серафим: «В с. Покровском с младенчества мне были знакомы все деревни, и все дороги
и пути. Бывало, каждый день я бродил, и всегда скорбь, раздумья и тоска, плачь. Вспоминается
случай один (горькое положение): ехал зимой до ст. Кшень без билета. Приехал в час ночи, на
вокзале ночевал. Холод, я в одних галошах. Пол цементный, нога прела. Утро было тихое с легким
морозцем. Я перекрестился и, выйдя на проселочную дорогу, с замиранием сердца оглянулся: сидит
волк, и я прошел его. Мне это очень памятно, пятница 24 марта 1952 года, 6-я неделя Поста».

31
 15 мая 1952 года Михаил поступил псаломщиком в церковь с. Лебяжье, Стрелецкого района,
где прослужил полтора месяца, о чем у него хранилась справка, выданная священником той
церкви:
От священника с. Лебяжье,
Стрелецкого р.-на
Шумакова Василия Михайловича

Справка
Дана псаломщику Звягину Михаилу Павловичу в том, что он поступил к нам псаломщиком с 15
мая 1952 года и прослужил до 29 июня. Службу он знает, с церковным уставом справляется, пение
Гласовое знает хорошо, и уволился от нас по собственному желанию.
С. Лебяжье священник Шумаков Василий Михайлович. 19.VII.1952 года.

Также в домашнем архиве батюшки хранилось рекомендательное письмо, выданное

священником с. Покровского протоиереем Иоанном Логвиновым:

Удостоверение
Сим удостоверяю, что мой прихожанин, житель села Покровского, Черемисиновского района,
Курской области Михаил Павлов Звягин в настоящее время холост, веру исповедует православную,
у исповеди и Св. Таин Причастия бывает ежегодно, храм Божий во все воскресные и праздничные
дни посещал исправно с участием в чтении и пении на клиросе; не курит и вина не пьет, и в мирских
удовольствиях не участвует.
1952 года. Июля 15 дня.
Села Покровского, Покровского молитвенного дома
Протоиерей Иоанн Логвинов.

Отец Серафим: «Жить было страшно. В течение лета было решено уйти – очень страстно
хотелось уйти куда-нибудь, куда глаза глядят. 30 августа 1952 года, вторник. Собрался в путь.
Последний раз помолился на церковь, думая, куда идти. Заплакал. Было жаль расставаться
с деревней. Потемнели ольховые ветки, за рекой огонек замигал. Сквозь туман навстречу мне
невидимкой проскакал табун лошадей. Я печальный шел через село Липовское, шел по полям, всю
дорогу умирал душой. Стоял у обрыва «Маркова моста», у ручья, и смотрел неустанно вперед.
Потом стал на колени и заголосил, припадая лицом к земле. Опять я один остался. «Бедная моя
головушка! Бедная, несчастная моя головушка!» – и долго так голосил, стоя на коленях и обхватив
руками голову. Надо мной летали грачи. Солнце поднялось высоко, стало жарко. Покровское осталось
далеко позади. Я был в резиновых сапогах, рваном плаще и в шапке, с длинными волосами и козлиной
бородкой. Сам больной – одни мощи. Денег 3 рубля. 30 верст обходил. Всех стеснялся. Пальцы
посинели, затосковал. Вечером в деревне Семеновке никто ночевать не пустил – бабы домой толпой
уходили. Погода была прекрасная, посидел еще немного на дворе, а потом в потемках сел в поле в
соломе. Со станции Щигры доносился шум поезда. Кричали где-то сонные петухи, квакали лягушки.
Ночь была тиха.
1952 г. Я собрался идти в Тим. Было поздно. В 10 часов вечера прошел Успенку. Уже 12-ть
ночи, ночевать не пустили. Я в поле забрался в солому и уснул. Комбайн жнет. Проснулся, туман,
ясное солнце. Повсюду рожь густая. 1 августа под Илью был в Тиму.
1952 и 1953 гг. Жили одни – мать и я. Я от всех пустых забав прятался в саду, в огороде, и
там, на свободе читал и молился. В доме родном уединенный уголок.
В 1954-м году ходил пешком в Глинскую пустынь, собирал пожертвования на монастырь. Тогда
монастыри были бедные, после войны их только открыли. Много раз подвергался гонению, что
набирал на монастырь, часто в дороге отбирали».

32
33
34
35
36
 Кострома. Первые годы служения
П о благословению архимандрита Серафима (Амелина) в августе 1954 года Михаил поехал
в град Кострому, где епископом Иоанном (Разумовым) был принят в Костромскую
епархию иподьяконом. 21 сентября 1954 года был рукоположен в дьяконы, а 27 сентября 1954
гола владыка рукоположил его в сан священника.
Отец Серафим: «1954 г., август. Я решил уехать из Покровского. Все уже было готово на
дорогу. Мать, вытирая слезы, благословила иконой Спасителя. Я встал на колени и наклонил голову:
«Благословляю тебя, сын мой! Иди прямой дрогой и надейся только на Господа Бога!» – я и она
заплакали. Я ушел. День был солнечный. Хотелось плакать, но не плакалось, слез не было. Прощай
навсегда Родина, милый край! Я был еще юношей молодым, когда ступил за порог родной хаты.
Мать и друзья старались удержать, но я решил уйти. И вот наконец-то я еду! Денег три рубля.
Приехал в Кострому в 11-м часу утра. Солнечно. День ходил я все время из угла в угол по магазинам.
В 8-мь часов вечера на вокзале остался ночевать. На меня напала такая тоска, душевная истома.
Мне думалось о том, что я бедняк, тяжкое положение. Уже 5-й день как нищий сирота скитался, и
от горя долго не мог опомниться. Скитался с 16-го по 26-го августа. Скверно стало мне, я остался
один на улице, остался без ничего, в плохом пальтишке в холодную ночь. Наутро горько-горько я
рыдал. Побрел, куда глаза глядят, не осознавая, куда и зачем. И пробрался на рынок пешком. По
городу денег нет ни гроша. И сел там на скамеечку. Прозяб, т. к. мне негде было ночевать. Дело
к осени, пальтишко холодное. Я чувствовал сильную усталость. Наконец уснул. Разбудила меня
какая-то бабушка, сжалилась надо мной, пригласила с собой ночевать. Я пошел. Вот она избавила
меня от смерти.
1954 г., 27 сентября, Воздвижение, Кострома. День солнечный, погода теплая. Первый год и
первый день моей службы. На ул. Банковой возле храма подарили стих:

О, дай мне, Боже, вдохновенье,

Поэта пламенную кровь.
О, дай мне кротость и смиренье,
Восторги, песни и любовь.
О, дай мне смелый взгляд орлиный,
Свободных песен соловья,
О, дай полет мне лебединый,
Пророка вещие слова.
О, дай мне прежних мук забвенье,
И тихий, грустный, зимний сон.
О, дай мне силу всепрощенья,
О, дай волнующую радость,
Любовь всем сердцем, всей душой.
Пошли мне юную младость,
Пошли мне в старости покой».

После рукоположения во священники, отца Михаила направили на стажировку в церковь

святых Александра и Антонины г. Костромы:

Московская Патриархия
Управляющий Костромской епархией
ЕПИСКОП Костромской и Галичский
4 октября 1954 г.
№ 628

37
 Настоятелю Александро-Антониновской церкви
гор. Костромы
Протоиерею Костину Иоанну Иоанновичу
Канцелярия Костромского Епископа, согласно распоряжению Его Преосвященства,
Преосвященнейшего Иоанна, Епископа Костромского и Галичского, направляет к вверенному Вам
храму вновь рукоположенного священника Звягина Михаила Павловича и просит Вас дать ему
практические указания, как в церковном богослужении, так и в требах.
В случае его способности к самостоятельной службе уведомьте Владыку рапортом.
На время обучения священника Звягина просьба предоставить ему какое-либо помещение для
жилья.
Секретарь Костромского Епископа протоиерей Порфирий Груздев.

После успешного прохождения практики отец Михаил был направлен на первый свой
приход в с. Козура, Красносельского района, Костромской области к церкви в честь Святителя
Николая, где 4-го ноября на праздник «Казанской» иконы Божьей Матери он отслужил первую
Божественную литургию.

Козура
Место это было глухое: дремучий лес, небольшое сельское кладбище, на котором стояла
Никольская церковь и домик-сторожка для священника, да в стороне небольшое село Козура.
Трудно было 24-летнему отцу Михаилу на новом месте. Молодой священник в самом рассвете
сил оказался в полном одиночестве. Враг рода человеческого и здесь воздвиг против юного
подвижника невероятную духовную брань. Но как злато очищается огнем, так и отцу Михаилу
необходимо было пройти это горнило искушений и прийти в меру возраста мужа совершенного.
Святое Писание гласит: «Блажен человек, который переносит искушение, потому что, быв испытан,
он получит венец жизни, который обещал Господь любящим Его» (Иак. 1, 12). Взамен бренных
мирских радостей Господом ему было даровано величайшее сокровище – благодать Духа Святого
и теплая и непрестанная молитва, отверзающая Небеса. Но это было не сразу, впереди предстояла
борьба.

Отец Серафим: «С. Козура. 19 октября. Я приехал из Покровского служить в с. Казура,

Костромской обл. Дождь моросил, 25 км пешком шел. Просторы, леса, болота, зеленые дубравы,
дебри. Бесприютная моя головушка зашаталась на чужбине. Жил в одиночестве. С отъездом из
Покровского в 1954 г. жизнь на чужой сторонушке хоть и изменилась к лучшему, но опять мне не
нравилась. Мое одиночество было с какой-то неизъяснимой грустью пережитого горя. Жизнь моя
была невыносима. Видно страдания – удел всех избранников Неба. Целыми днями, бывало, ныло
сердце, ничто не веселило кругом, не радовало, тосковал по родине. Так бы, кажется, и улетел в
деревню. Я любил природу, особенно осень золотую, но было грустно, страшно, горько. Как чижик
сидел заключенный в клетке, один на кладбище, среди леса непроходимого, и покойников, возле церкви
во имя Николая Чудотворца. Все думал о вольной волюшке. Постоянно мечтал, как вернуться в

Историческая справка: Николаевская церковь пог. Козура каменная, с такою же колокольней,

построена в 1829 г. прихожанами на свои средства. Церковь обнесена каменной оградой, внутри коей
приходское кладбище. Престолов 3: а) в честь Казанской иконы Божией Матери, б) во имя святителя
Николая Чудотворца и в) во имя святителя Тихона Амафунтского. В церкви есть особо чтимый образ
святителя Николая Чудотворца, резной во весь рост. Расстояние от Костромы 22 в.
С 1889 г. в Николаевской церкви священником служил Николай Филаретович Игнатовский. Скончался
весной 1929 г. в возрасте 67 лет. Похоронен за алтарем церкви.

38
Покровское, где дни молодые юности, года, убегали, и я тяжко заболел. Бродил по целым дням в
лесу, ночевал один раз на кладбище в сене. Проснувшись, я вдруг во всей полноте осознал свое горькое
положение.
Около храма была построена избушка, возле которой росли рябины и черемухи. Я очень часто
сидел у плетня. Вороны на колокольне крыльями машут, березы шумят под окнами, лес, крик
лягушек, на церкви писки галчат, совы кричат. А я один очень подолгу сидел. Одни вороны, дикие
сосны и стоны. Место было глухое. Сидел на поляночке. Кукушка куковала в сыром бору, в зеленом
лесу соловей свистел. Я был совсем молодым, день и ночь ревел и молился. Сам зарабатывал хлеб,
и был круглый сирота. А однажды до самой полуночи ревел: в голове все закружилось, не хотелось
жить. Потом ругал себя за то, что юность погубил, молодой интересный паренек. Я бедный, всю
ночь, как сыч, прокричал!
Настала осень, скучная пора. Мне 24 года. Молодость, я один день и ночь, слезы утираю. Вижу
одни высокие главы сельской церкви во имя Николая Чудотворца. Избушки стояли в конце церкви.
А вот в ограде этой церкви похоронены мертвецы, и я один живу. Но едва я успел перейти ручей
и спуститься на песчаный берег, как неподалеку на отмели увидел лежащее тело утопленника. Я
сначала в испуге пустился бежать, но да что теперь делать-то?
Мать из деревни прислала письмо, и я его 8-мь раз прочитал. Сумерки, я один. Одно время
думал отравиться. Йоду принимал 3 ложки, но не отравился. И я испытал, какая Божья сила –
если что и смертное выпьют, оно не повредит для верующего. Для него все возможно. Мной все
испытано.
Прошло лето, осень, птиц нет и зелени. Одни только вербы кое-где во дворе и на кладбище.
За оградой ярко краснела рябина. И деревья кругом, куда ни взглянешь. А какой прозрачный воздух,
как высоко летали голуби! Вечером руки у меня слабели, я никуда не выходил из дому, молился
Заступнице Усердной. Лес шумел сердито на дворе. Раздался крик, голос. В трубе загудел ветер
тоже тонким голосом. Я глянул в окно, на дворе было очень темно. Дул сильный ветер. Глядя на
темное окно, я увидел, что стоит женщина в одной белой сорочке с распущенными волосами и
кричит тонким голосом. Я испугался, и всю длинную ночь одетый сидел возле печки.
24 года мне и никого нет, не мог заснуть. Самовар медный на углях. Пришли люди, с хутора
по 10-15 дворов, половина церкви. На канун надо продукты обязательно класть. После всего куда
девать? Окно закрою занавеской, ночью только свет лампады освещал келию. И вдруг ночью как кто-
то открыл дверь. Я глянул – стоит человек с седой бородой, белый, как лунь, в зубах самокрутка,
а глаза – угли горящие. Урка или наркоман? Что делать? Живая смерть! А со мной никого нет.
Я нарочно, как будто к кому-то обращаюсь: «Николай, зажги лампу, где ты, спишь?» – и свечу
зажигаю. А он как будто канул, только дверью хлопнул. Гляжу – дверь открыта, никого нет,
лампада потушена. С 12 до 3 ч. ночи полунощник ходит. Сам сатана приходил!
4 ноября 1954 г. Начались заморозки, холодно и ветрено. Осень вступила в полную силу. Часто
в одиночестве я сидел возле сторожки, или дрова ломал и собирал. Я остался один в домике, со мной
были только одни покойники на кладбище. Однажды я увидел, как возле дерева на край крыши сел
орел; он долго летал сам и кричал. Я бросил ему хлеба. Он расправил крылья, взял хлеб и улетел.
Это было 22 октября 1954 г. Поздно вечером долго я один сидел в темноте у окна. Тоска. Каждый
вечер сидел и глядел, как кричала сова, как с поднятыми головами ходили вдоль церкви и моего
домика олени и лоси. А один раз услыхал крик и увидал, как два волка пробежали возле моего домика.
Трудная была моя доля, по ночам не спать, сидеть.
Декабрь 1954 г. 18 км добирался из села Красное. Ходил за паспортом, в 3-и часа получил и в
час ночи пришел домой. Была лунная ночь. Зима холодная. В ту ночь была метелица. Шумел лес,
кричали грачи, раздавался вокруг шум медведя.
21-го марта 1955 года. День и ночь съедала скука. Это было 2-а часа ночи. Я уснул, и кто-то
на печке прочитал, а я записал.

39
 Ох, ты, батюшка, орел,
Что ты крылышки развел,
Что ты, батюшка, невесел,
Что головушку повесил?

Апрель 1955 г. Как бы то ни было, зима закончилась. В начале апреля стояли теплые дни и
морозные ночи. Зима долго не уступала, но наконец-то потекли ручьи, запели птицы. Весь луг и
кусты около реки утонули в вешних водах. Я каждый вечер выходил в долину. Там росла калина, и
под этой калиной я очень и очень часто молился и всегда ревел, как корова. Я подолгу смотрел на
светлую ночь, на долину, на церковь, и слезы текли у меня из глаз. Страстно хотелось уйти куда-
нибудь, куда глаза глядят, хоть на край света. И уже было решено – странничать!
Тогда было самое гонением на Церковь. В с. Козура, Красносельского района, когда мне было
25 лет, в храме Святителя Николая я жил один в сторожке. Однажды ночью напали тюремщики,
залезли и все отобрали. Я выбил окно и в одних носках зимой убежал в лес. Потом приехал парторг,
уговаривал отказаться от священства, но я не отказался и за это три дня просидел в подвале без
еды и воды.
Однажды летом в Козуре 89-летняя бабушка-странница рассказала стих, а я его переписал:

Тихо теплый ветерок

Веет – повивает,
За лошадкой мужичок
Весело шагает.
Вдоль полоски с ней идет,
Пашет и боронит,
В землю зернышко кладет,
Словно клад хоронит.
И, крестясь на храм святой,
Молится с отрадой,
Чтобы колос золотой
Не побило градом,
Чтоб стоял на полосе,
Зрел он, наливался,
И во всей своей красе
Миру улыбался.

Однажды вышел в сени своей сторожки, а перед самими окнами медведь стоит. 7-го июля до
12-ти ночи я сидел один на могилках. Было слышно, как кричат совы, свистит иволга и зовут друг
друга дергачи.
24 июля 1955 г. В полдень и вечером около церкви сидел, было скучно. Слушал как пел чиж, как
гуси крякали дикие. Вдруг от увиденного я ужаснулся: бабка беззубая, костлявая, горбатая, вся
покрытая белым, шла мне навстречу. Ноги и руки, лицо и голова одни кости были. Я бледнел, голова
шумела от страха. Она объявила: «Я – смерть!» Я дрожал от страха. Затем опять стало тихо.
Длинный, осенний вечер. Мне тоскливо. В избе скучно, мука, сна нет. Я лег и запел: «Чижик дорогой,
вздохни обо мне на чужой стороне. Мочи моей нет». 2-а часа ночи. Стало белеть. 3-и стиха на
утро записал. Это не забудется до смерти.
Наступило горячее время в колхозе – нужно жать сено. На уборку клевера уходили все, ни
одного человека не приходило в церковь в это время. Весь день и ночь сено убирали. Воскресенье, 31
июля 1955 г. Я служил, в храме был один человек. Гудели пчелы, ребята купались, а я ехал хоронить
в с. Подсосное. Везде мальчишки бегали, для всех был прекрасный день, один я скорбел, и весь день
слезы лил».

40
 Александра Павловна, сестра батюшки: «Михаила из Глинской направили в Кострому, и
буквально вскорости рукоположили во священника и дали приход в селе Козура. Храм там находился
возле леса на кладбище. А за кладбищем была деревня. Он в детстве сам боялся быть, а тут один
в храме, да еще на кладбище, в лесу. Там была небольшая сторожка к церкви приделана, в которой
он жил. И вот как-то Михаил прислал матери письмо, в котором просил ее приехать и у него
пожить. Мать ездила к нему, а потом, когда вернулась, мне рассказывала: «Михаил куда-то поехал
на требы с одной матушкой, которая ему помогала, и так далеко, что с ночевкой, а я осталась в
сторожке сама ночевать. Перед сном перекрестилась, все вокруг окрестила и легла спать. Вдруг
грохот, и стол как поедет по полу! Я в ужасе, что это? Начала молиться. Вдруг табуретки
покатились по полу! И так всю ночь гремели, стучали до самого рассвета. Только под утро это
прекратилось. Утром приехал Михаил и матушка. Я ей стала рассказывать, что всю ночь что-то
стучало, гремело, не давало спать, а она меня спросила, все ли я окрестила перед сном. Я сказала,
что все. Она: «А вот эту задвижку на трубе крестили?» Я сказала, что нет, так как не знала, что
она там есть. «Вот через эту задвижку демоны и выходят и пугают», – разъяснила матушка».
Потом на батюшку там напали тюремщики: ночью залезли в дом, хотели или убить, или
обокрасть, все отобрали. А он выбил стекло в окне и в одних шерстяных носках убежал зимой
в лес. И только потом на следующий день вернулся домой. Так жив и остался. Господь его берег.
После этого Михаил стал проситься на другой приход, и его перевели в другой храм. А однажды на
р. Волге он пришел к пристани, но злые люди его сбросили в воду. Слава Богу, что рядом оказались
верующие и его спасли. Он вернулся домой, переоделся в сухую одежду и поехал, куда собирался.
Затем его посадили в глубокую яму, как погреб, где он 3-е суток просидел. Его принуждали
отказаться от священства, волосы выщипывали, за бороду таскали, били, но он не отказался.
Потом его отпустили».

Прослужив менее года в церкви с. Козура, отец Михаил искал возможности перейти на другой
приход. Место для него готов был предоставить Высокопреосвященнейший Иосиф, Архиепископ
Воронежский и Липецкий, о чем 22 июня 1955 года владыка сделал запрос в Костромскую епархию.
2 июля был получен ответ:

ЕГО ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВУ,
ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННЕЙШЕМУ ИОСИФУ,
АРХИЕПИСКОПУ ВОРОНЕЖСКОМУ И ЛИПЕЦКОМУ

На Ваше отношение от 22 июня 1955 г. за № 425

Канцелярия Костромского Епископа считает своим долгом почтительнейше ответить

ВАШЕМУ ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВУ, что Епархиальный Совет Костромской Епархии,
который уполномочен вести текущие церковные дела, за отъездом в отпуск Управляющего
Епархией Преосвященнейшего Епископа АРСЕНИЯ, в своем заседании 1-го июля с. г. по делу
священника Звягина М. П. вынес следующее суждение: ввиду недостатка священников в Епархии
не представляется возможным отпустить вышеупомянутого священника в другую Епархию тем
более, что он слишком мало послужил, но уже рекомендует себя непривлекательными качествами,
что видно из его самовольных отлучек с места службы и скрытностью пред Епархиальной
Властью своих поступков.
ВАШЕГО ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕНСТВА искренний почитатель и молитвенник
Секретарь Костромского епископа протоиерей: Порфирий (Груздев).

И хотя батюшке не благословили переход в другую епархию, но вскорости перевели на другой

приход в с. Густомесово, Красносельского района, Костромской области к Успенской церкви.

41
 Густомесово
Церковь Успения Пресвятой Богородицы с. Густомесово являла собой настоящий шедевр
зодчества конца ХІХ в., поражая красотой архитектурной мысли. И это радующее глаз благолепие
являлось одним из немногих утешений для о. Михаила. Для молодого 24-летнего юноши было
мучительно и невыносимо месяцами быть одному, зачастую среди густого леса и кладбища с
покойниками. Это было нелегким испытанием для молодого священника – страдала его душа,
изнемогало сердце. Неся тяжелейший крест одиночества, батюшка искал хоть какого-то утешения
в общении с людьми. Он жаждал найти человека, который будет помогать ему в его служении
Богу и людям, разделяя с ним все тяготы и невзгоды подвижнической жизни. В храм Успения
Божьей Матери в с. Густомесово стал приходить, молодой парень по имени Николай, который
стал выполнять обязанности пономаря и помощника. Для батюшки это была великая отрада, и он
всем сердцем полюбил его как друга. Но Господь, не давая прилепляться ни к чему земному, и
это утешение от батюшки отнял. Подошло время, и Николая призвали в армию. Перед отъездом
юноша дал клятву после службы вернуться и навсегда разделить с батюшкой все труды и тяготы
его подвижнической жизни. Но …

Отец Серафим: «Случай этот остался памятным. Лето 1955 года, с. Густомесово, под 9-ю
Пятницу. Я с другом весь день собирали в лесу ветки черники или душистой земляники. А вечером на
берегу Волги сидели всю ночь удили рыбу. Волга улеглась в берегах. Возле нас розовый блеск облаков.
Над рекой поднимался прозрачный туман. В воздухе стоял запах черемухи, липы, и душистой
сирени. Направо краснели головки пахучего клевера. Вверху громко пели голосистые жаворонки.
Внизу, в овраге журчал веселый ручей. Густой лес состоял из дубов и ясен. Липовая роща. Пели
чижи, малиновки, зяблики, куковала кукушка. Мы с Колькой ловили рыбу с лодки. На берегу Николай
крепко дергал удочку, выхватывая рыбу – судаков и лещей. Над нами высоко летал могучий орел.
Пришли домой в час ночи.
Было тихо. Очень памятно, как с замиранием сердца я и он молились Богу над озером до 2-х
часов ночи. Мы долго с ним стояли в раздумье, когда я его провожал на службу. В полдень, стоя на
коленях перед иконами Покрова и святителя Николая, крестом и Евангелием, он клялся и божился,
что будет со мною служить. Начинало темнеть, и на небе замигали звезды, зашумел ручей один
говорливый. Вот были мои свидетели! В пятницу 20 сентября я и его мать Анастасия проводили
друга в армию, а потом шли домой всю дорогу лесом, пели, ревели и все за него вспоминали. Я калину
в пучки ломал и в дорожку бросал.
Я одиноко день и ночь тосковал, болела и ныла грудь. Я плакал, как соловей. 55-ть писем
другу написал, не спал, не чернилами писал, а слезами из очей. 3-и года 8 месяцев его ждал. Это
расставание было очень тягостным.
1956 г., ноябрь. Осеннее время, ночи бродил в доме. По вечерам ела тоска, на чужой стороне
слезы лил день и ночь, в них отрада моя. Горько плакал, скучно было жить одному. Сердце во
мне изныло. Мать друга день и ночь молилась за него, чтобы он со мною жил и служил. Он в
армии служил на дальней сторонке, 46 писем прислал. Но, как оказалось, он мне льстил! Где с
ним расставались, там посохли деревья. Он нарушил клятву, и раннею весной мой друг явился с
женой! Я день и ночь о нем молился, и вся тропинка лесная слезами облилась. От него же измены,
насмешки. Ему за это Бог не дал жить – он уже сгнил в сырой могиле! Я его с ней повенчал в июле
1957 году в с. Густомесово. Но его Бог наказал за то, что клятву нарушил – в 1969 году он умер,
оставив жену и ребенка сиротами. Вот как страшно клятву нарушать!»

Историческая справка: Успенская церковь с. Густомесово каменная, с такою же звонницей над

папертью; построена в 1897-1906 гг. усердием прихожан и при помощи московской купчихи Е. С. Ляминой.
Оригинальный по архитектуре центрический бесстолпный храм, увенчанный восьмигранным световым
барабаном под каркасным шатром, и четырьмя угловыми луковичными главками, со звонницей над притвором.
Ограды при церкви нет. Приходское кладбище в 75 саж. от церкви, обрыто канавой. Престол один - в честь
Успения Божией Матери. К числу святынь относится местно чтимый Животворящий Крест в часовне, при
дер. Орлец. Расстояние от Костромы 30 в. Не закрывалась.

42
 Изредка в гости к отцу Михаилу приезжали его мама или кто-то из его родных сестер. А мать
даже на кое-то время оставалась у него пожить, помогала в домашних делать. О своей жизни и
служении в с. Густомесово батюшка вспоминал: «Декабрь 1955 г. Шел всю зимнюю ночь в лесу из с.
Красное. В 12 часов ночи напали волки, и я влез на сосну и просидел там 2-а часа. А в 3-и часа пошел
домой по лесу, по кладбищу и пришел один в сторожку. И вот, когда один сидел на дереве, это пел:
Спит сельце, объятое
Мертвой тишиной,
Одна в небе звездочка
Светит надо мной,
Светит, лучезарная,
Трепетным огнем,
Словно взор красавицы
В сумраке ночном.
И я с грустью думаю,
Глядя в небеса,
Где-то мое счастье…

Понедельник, 15 марта 1956 г., с. Густомесово. Мы ехали 25 км. Солнце сияло, снег лежал
ослепительной пеленой. Лошади тяжело ступали по глубокому снегу. Ехали с 4-х часов и до 10 часов
утра. Приехали на вокзал, мать-старушка со мной сидела. Быстро летела бесконечная дорога,
убегала лентой вдаль. Скачет конь, валит снег. Я закричал, испугался, и еще громче закричала мама.
Ее едва лошадь не задавила. Она в одеяле лежала на санях. Ранним утром приехали. Подошел к
перрону поезд, через полчаса платформа опустела. Поезд медленно отходил. Из окна я все кричал:
«Мама, до свидания!» И я остался один. Скучно стало, целый день в березовой роще ревел, как
корова.
Ехал я однажды из Костромы в с. Густомесово. Только вышел на пристань, как меня хотели
сбросить в воду, к счастью, добрые люди отбили.
Горя натерпелся, день и ночь сердце болело. Темной ноченькой не спится, белый день не веселит.
Конец проводил горя. Эх, долюшка! Я, встав на колени, молился Богу и кричал криком всю ночь. И
вдруг ночную тишину нарушило жуткое завывание волка. Это день был 17 октября 1955 года, с.
Густомесово.
22 октября 1955 г. Было свежо и тихо. Я в 9-ть вечера пошел на Волгу, сел на камень и запел
с горя, с кручины. Вдруг медведь показался, медведица и свой хвост. Мороз по спине полез. Я вскочил
и быстрее домой, молиться Богу.
1956 г. Приезжал друг в отпуск, побыл и 3 июня уехал. Я его проводил. На глазах были слезы, и
я долго со слезами смотрел. На меня напала такая тоска, что не мог ничего ни читать, ни писать,
ни служить.
13 июля 1956 г. Весь день солнце. Ходил в лес за Волгу за брусникой. Случай этот остался
мне памятным на всю жизнь: сгорело дерево, там гнезда птичьи сгорели. Тут прилетела мать,
так кружилась, крылышками махала, кричала, но птенчики-то там сгорели. Я сидел молча и ревел.
Время было уже к 8-ми часам ночи, как вдруг позади меня из-за олешника двигается лось. Как
он испугал меня! Я спустился под крутой берег реки, а там ласточки, гнезда, яйца, птенчики. Я
заревел: «Вода зальет детенышей твоих!» В 10 часов вечера домой возвратился, и это все записал
в тетрадь.
10 августа 1956 г. Куда бежать – не знаю, не ведаю! Печаль. Плоть замучила, страсти
кипели волной день и ночь! Куда уйти одному? Сердце болит, не знаю я покоя, уже давно лишился
сна. Солнце тускло садилось за лесом. Безмолвие, тишина. Я один, как зверь, ревел. Нестерпимая
мука жжет, плоть покоя не давала. Я добежал до зеленого островка. На реке чистая вода, ручей.
Я часто приходил сюда вечернею порой. За лесом мягкий лунный свет, зорька золотая светит
над рекой. И ивушка родная, и ручей говорливый были свидетелями тайны святой. Я ревел, бился,
кричал, думал, глаза выскочат на лоб и сердце из груди. После этого уснул в лесу. Кругом стояла
томительная тишина. И вдруг сразу раздались сотни поразительных голосов, подул ветер. Луна
нырнула за черный небосклон, а гуси все летели и летели. Я вздрогнул. Было 2-а часа ночи. Один в

43
лесу я пролежал с 11-ти вечера до 2-х часов ночи. Полтора метра от меня пела красная-красная
птица, размером с ворону. Дятлы, луговые птицы пели. Я поглядел и увидел зверя с поднятой
головой – не боясь, лежала лиса. Вдруг я встал, а она не кинулась, а все также лежала. В 2 часа
30 минут я вернулся домой.
С. Густомесово. Я уезжал в Кострому на 4-е дня. Мать оставалась одна. В позднюю ночь
охала, и всю ночь не спала».

Но все эти скорби, страдания и горе одиночества необходимо было пережить, чтобы в январе
1956 года молодому священнику с. Густомесово отцу Михаилу Звягину (в монашестве Серафиму)
Господь благословил стать непосредственным участником одного из самых потрясающих чудес в
истории Православной Руси, известного под названием «Стояние Зои».

Стояние Зои
Эта знаменитая и известная всей Русской Православной Церкви история была описана во
многих изданиях. Приведем соединенный вариант из книг «Стояние Зои. Чудо святителя Николая»
(Стояние Зои. Чудо святителя Николая в Самаре – Рязань: Зёрна, 2005. 152 с.), изданной по
благословению Высокопреосвященнейшего Сергия, архиепископа (ныне митрополита) Самарского
и Сызранского, и «Непознанный мир веры» (Непознанный мир веры – Москва: Сретенский
монастырь, 2002. 352 с.): «…Событие это случилась в простой советской семье в городе Куйбышеве.
В доме на ул. Чкаловской, 84 под Новый год, 31 декабря 1955-го собралась молодежь, человек 10-
14. Среди них была девушка по имени Зоя, работница трубочного завода им. Масленникова. Когда
все выпили, поставили пластинку и пошли танцевать парами. А Зоин кавалер по имени Николай
не явился. Его не стали ждать, начались танцы, а Зоя осталась одна. С досады она взяла образ
святителя Николая Чудотворца, висевший в углу, и сказала: «Возьму этого Николая и пойду с ним
танцевать», – не слушая своих подруг, которые советовали ей не делать такого кощунства. «Если
Бог есть, Он меня накажет», – бросила она. Начались танцы, прошли круга два, и вдруг в комнате
поднялся невообразимый шум, вихрь, засверкал ослепительный свет. Веселье обратилось в ужас.
Все в страхе выбежали из комнаты. Одна Зоя осталась стоять с иконой святителя, прижав ее к
груди, – окаменевшая, холодная, как мрамор. Никакие усилия прибывших врачей не могли привести
ее в себя. Иглы при уколе ломались и гнулись, как будто встречая каменное препятствие. Хотели
взять девушку в больницу для наблюдения, но не могли сдвинуть ее с места: ее ноги были как бы
прикованы к полу. Но сердце билось – Зоя жила. С этого времени она не могла ни пить, ни есть.
Первые дни дом был окружен множеством народа: приходили и приезжали издалека верующие,
медики, духовные лица и просто любопытные. Но скоро по распоряжению властей помещение было
закрыто для посетителей. В нем дежурили посменно по 8 часов два милиционера. Некоторые из
дежурных, еще совсем молодые (28—32-х лет), поседели от ужаса, когда в полночь Зоя страшно
кричала. По ночам около нее молилась мать.
«Мама! Молись! – кричала Зоя. – Молись! В грехах погибаем! Молись!» О случившемся
известили патриарха и просили его помолиться о помиловании Зои. Патриарх ответил: «Кто
наказал, Тот и помилует».
Приехавший из Москвы известный профессор медицины, подтвердил, что биение сердца у Зои
не прекращалось, несмотря на внешнюю окаменелость. Также были приглашены священники, чтобы
взять из окаменевших рук Зои икону святителя Николая. Но и они не могли этого сделать. В самый
праздник Рождества Христова, исполненный веры и благоговения, пришел иеромонах Серафим
(вероятно, из Глинской пустыни), отслужил водосвятный молебен перед иконою святителя и
освятил всю комнату. После этого со страхом Божиим и верою он легко взял икону из рук Зои и,
воздав образу святителя должные почести, возвратил его на прежнее место. Он сказал: «Теперь
надо ждать знамения в Великий день (то есть на Пасху)! Если же оно не последует, недалек конец
мира». На эти его слова недостойные слушатели ополчились, ибо в сердцах их жило нечестие. Отец
Серафим, благочестивый иеромонах, был взят на допросы и следствия, где находился долгое время,
и там его заставляли объявить перед всем народом, что никакого чуда на самом деле не было. Но
раб Христов не солгал пред Лицем Господним…

44
 Посетил Зою и митрополит Крутицкий и Коломенский Николай, который также отслужил
молебен и сказал, что нового знамения надо ждать в Великий день (то есть на Пасху), повторив
слова благочестивого иеромонаха. Перед праздником Благовещения (в тот год оно было в субботу
третьей недели Великого поста) приходил благообразный старец и просил допустить его к Зое.
Но дежурные милиционеры отказали ему. Он приходил и на другой день, но и опять, от других
дежурных, получил отказ. В третий раз, в самый день Благовещения, дежурные пропустили его.
Охрана слышала, как он ласково сказал Зое: «Ну, что, устала стоять?» Прошло некоторое время, и
когда дежурные милиционеры хотели выпустить старца, его там не оказалось. Все убеждены, что
это был сам святитель Николай.
Так Зоя простояла 4 месяца (128 дней), до самой Пасхи, которая в том году была 23 апреля
(6 мая по новому стилю). В ночь на Светлое Христово Воскресение Зоя стала особенно громко
взывать: «Молитесь!» Жутко стало ночным охранникам, и они стали спрашивать ее: «Что ты
так ужасно кричишь?» И последовал ответ: «Страшно, земля горит! Молитесь! Весь мир во грехах
гибнет, молитесь!» С этого времени она вдруг ожила, в мышцах появилась мягкость, жизненность.
Ее уложили в постель, но она продолжала взывать и просить всех молиться о мире, гибнущем
во грехах, о земле, горящей в беззакониях. Ее спрашивали: «Как ты жила? Кто тебя кормил?»
«Голуби, голуби меня кормили», – был ответ, в котором ясно возвещается помилование и прощение
от Господа. Господь простил ей грехи предстательством святого угодника Божия, милостивого
Николая Чудотворца и ради ее великих страданий и стояния в течение 128 дней. Все случившееся
настолько поразило живущих в городе Куйбышеве и его окрестностях, что множество людей, видя
чудеса, слыша крики и просьбы молиться за людей, гибнущих во грехах, обратились к вере. Спешили
в церковь с покаянием. Некрещеные крестились. Не носившие креста стали его носить. Обращение
было так велико, что в церквах недоставало крестов для просящих.
Со страхом и слезами молился народ о прощении грехов, повторяя слова Зои: «Страшно. Земля
горит, в грехах погибаем. Молитесь! Люди в беззакониях гибнут».
На третий день Пасхи Зоя отошла ко Господу, пройдя тяжелый путь — 128 дней стояния пред
лицем Господним во искупление своего прегрешения. Дух Святый хранил жизнь души, воскресив ее
от смертных грехов, чтобы в будущий вечный день Воскресения всех живых и мертвых воскреснуть
ей в теле для вечной жизни. Ведь и само имя Зоя означает «жизнь»».

С тех пор многих интересовал вопрос: «А кто же был тот самый иеромонах Серафим,
который сумел взять икону из рук окаменевшей девушки?» Долгое время считалось, что этим
иеромонахом был белгородский старец архимандрит Серафим (Тяпочкин). Но сам отец Серафим
неоднократно говорил своим духовным чадам, что это не он брал икону из рук окаменевшей Зои.
А вышедшая в 2006 году по благословению Высокопреосвященнейшего Иоанна, архиепископа
(ныне митрополита) Белгородского и Старооскольского книга «ПРАВЕДНИК НАШИХ ДНЕЙ.
Белгородский старец архимандрит Серафим (Тяпочкин)», составленная протоиереем Николаем
Германским, развеяла этот миф. Так на 39-й странице этого издания помещен подраздел «Отец
Серафим и Зоя из Куйбышева», в котором автор указывает следующее: «Хочу специально
коснуться вопроса о непричастности о. Серафима к известному чудесному событию, имевшему
место в Куйбышеве в 1956 году. От нескольких лиц я слышал, что икону Святителя Николая из рук
окаменевшей Зои удалось взять иеромонаху по имени Серафим. Многие считают, что это и есть
о. Серафим (Тяпочкин). Но я удостоверяю, что это ошибка. В январе 1956 г., когда в Куйбышеве
произошло это событие, о. Серафим служил в с. Токмак Запорожской области и в течение всего
1956 года никуда дальше Днепропетровска, где находились епархиальное управление и резиденция
архиерея, не ездил. Эту версию об о. Серафиме я слышал преимущественно от людей, знавших его
издалека, больше понаслышке, которые не были в числе его духовных детей. От них эта версия
переходила к людям, более близким к о. Серафиму, но не знавшим его биографии. Отец Серафим
знал об этой версии. Но при мне он отклонил ее, как неверную. Спокойным односложным «нет»
и соответствующим движением головы. Этого же придерживается и М. Д. Гребенкин, и игумен
Серафим (Лебедев), и архимандрит Зинон, в присутствии которых о. Серафим неоднократно
отвергал свое участие в «Зоином стоянии»».

45
 Похоже, эта тайна еще долго оставалась бы тайной, если бы не отец Серафим (Звягин),
который неожиданным образом открыл ее в начале 2007 года. В январе батюшка впервые рассказал
присутствовавшим в Покровском храме своей обители, что он и есть тот самый иеромонах
Серафим, который взял из рук Зои икону. А более подробно старец открыл это в четверг на
первой неделе Великого поста во время таинства маслособорования. Люди стали спрашивать:
«Батюшка, расскажите, как Вы взяли икону?» А он: «Да как взяли? Пришли и взяли! А потом с
Нас взяли подписку о неразглашении на 50-т лет».
И в этот же день после вечерней службы в беседе с кировоградскими духовными чадами вновь
речь зашла об этом чуде. Отец Серафим говорил: «…Меня и еще троих священников посадили
в темницу. И когда мы сидели, сзади справа я услышал женский голос: «А тебя, кучерявый,
через трое суток выпустят», – и увидел Матерь Божью, как Она изображена на Иверской иконе.
И действительно, меня через 3-е суток выпустили, а тем остальным дали по 4-е года!» Люди
сразу заинтересовались, стали просить старца, чтобы больше рассказал. Батюшка продолжил:
«Нам дважды было повеление от Господа ехать в Куйбышев, и только за вторым разом Мы туда
попали…» В этот момент одна женщина его перебила, задав какой-то личный вопрос. Старец ей на
него ответил, но о «стоянии Зои» продолжать разговор не стал.
И только лишь в конце июля 2012 года за полтора месяца до смерти в беседе с самарскими
духовными чадами батюшка еще раз по их настойчивой просьбе рассказал о тех событиях:
«Батюшка, расскажите, как это было?» Он: «Как было!? Пришли, взяли икону, а потом Нас гнали
– страшно вспомнить! Арестовали, 25-ть лет давали, а Господь через 40 дней вывел. Но пытали».
Затем, указывая на свой лоб и глаза, продолжил: «Отметины на всю жизнь. Вспоминать – и то
страшно!» Отцу Серафиму было предъявлено обвинение в ведении антисоветской пропаганды, а
также в нелегальной церковной деятельности. Начались допросы, избиения, выщипывание бороды,
истязания, угрозы. Но сила духа воина Христова обескуражила следователей. Батюшка говорил:
«Мы дали расписку на 50 лет, что будем молчать. Нас пытали, душили, выдергивали волосы на
голове и бороде. Говорили: «Ты молодой, зачем тебе все это надо?» И тогда Мы дали расписку
на 50 лет о неразглашении». И отец Серафим сдержал слово священника: с 1956 года по 2006 год
включительно он молчал и никому никогда об этом не рассказывал. И только лишь в начале 2007
года, спустя 50 лет, открыл эту тайну людям. В этом крылся великий Промысел Божий: Господь
так премудро устроил, чтобы юный подвижник не был искушаем славою и не гордился. И лишь
в конце его жизни благословил несколько раз об этом рассказать. Отец Серафим после своего
рассказа говорил: «Мы не хвалимся, но чтобы вы знали, кто был ваш отец духовный!»
После того, как батюшку отпустили из заключения, он возвратился на приход в с. Густомесово,
где и продолжил свое скромное служение. А мир в течение долгих 50-ти лет бился в догадках
относительно правды о тех событиях.

Красивейший по своей архитектуре Успенский храм с. Густомесово нуждался в ремонте,

и в июне 1956 года отец Михаил обратился к правящему архиерею за благословением на сбор
доброхотных пожертвований для его проведения. 3 июля он получил резолюцию владыки:

УДОСТОВЕРЕНИЕ
Настоящее дано настоятелю Успенской, села Густомесово, церкви, Красносельского района,
священнику о. Звягину Михаилу Павловичу в том, что он, священник о. Михаил Звягин, лично
или по его поручению доверенное лицо, согласно § 54-му «Постановления ВЦИК и СНК РСФСР о
рели­гиозных объединениях от 8/1У-1939 года» – имеет право производить сборы добровольных
пожертвований, как в са­мом храме, так и вне его, но лишь среди членов данного молитвенного
объединения и только на цели, связанные с содержанием молитвенного здания, культового
имущества, наймом служителей культа и содержаниям исполнительных органов.

Управляющий Костромской епархией Епископ Арсений

С 1 по 13 октября отцу Михаилу, по его прошению, был предоставлен отпуск для лечения:

46
 СПРАВКА
Дана настоящая Настоятелю Успенской церкви, села Густомесово, Красносельского
района священнику ЗВЯГИНУ Михаилу Павловичу в том, что ему, согласно прошению его на
имя вр. Управляющего Костромской Епархией – Преосвященного ИСАИИ, Епископа Угличского,
предоставлен Владыкою отпуск для лечения с 1-го по 13-е октября 1956 года – при условии
отправления религиозных треб верующих за время его отпуска священником села Красного на
Волге о. Невзоровым А. К.

СЕКРЕТАРЬ КОСТРОМСКОГО ЕПИСКОПА протоиерей Порфирий (ГРУЗДЕВ)

А в конце 1956 года по благословению епископа Арсения Крылова отец Михаил Звягин
был переведен на приход с. Романово, Судиславского района, Костромской области к Успенской
церкви.

Романово
Старинный храм в честь Успения Пресвятой Богородицы с. Романово, как и в с. Казура,
находился на кладбище, на котором, как потом рассказывал батюшка, были похоронены и
удавленники, и вешальники, и колдуны. И здесь враг рода человеческого вновь воздвигнул на
молодого подвижника невыносимую брань: печаль одиночества, бесовские страхования, томление
духа и уныние – все это тяжелым бременем лягло на плечи отца Михаила. И только непрестанная
молитва, пост и милосердие Божье помогли ему выстоять в этой неравной борьбе. Господь
видимым образом укреплял своего избранника, утешая Божественными откровениями, укрощая
диких зверей и козни лукавых духов. Вот как о своем служении в с. Романово писал сам отец
Серафим.

Отец Серафим: «С. Романово, май 1956 г. Кругом лес и лес. Сидел один. Солнце, тепло, птицы
летают и лес. То и дело я бегал к реке взглянуть, не идет ли он, мой друг. Все мне чудилось, что он
идет. А ночью сидел один, прислушивался, как шумит лес, крысы, и как над потолком гудел и стучал
ветер. Казалось, что на чердаке кашлял старый домовой. Я бегал в лес, слезами обливал зеленые
листья. Пробыл раз всю ночь в лесу, промолился и проревел. А когда встал, то нельзя было понять,
который час. Дождевые облака заволокли все небо. Только пели сонные петухи, и кричали дергачи
на лугу. Было еще очень-очень рано. 12 июля.
1956 г. Была вторая половина октября. Я по-прежнему один. Однажды вечером ушел, сел на
пень, ревел, как зверь и уснул, как ни в чем не бывало. Заснул, как убитый. Вдруг кто-то начал
меня будить, а кто – не знаю. Я спросонья крикнул: «Господи!» И услышал голос: «Вставай!» Я
встал и как от огня побежал. Вокруг леса и леса без конца – смесь березы и сосны. Я бежал лесной
тропинкой. Было тихо. Как мирно билось мое сердце! По возвращении из леса, не помня себя от
горя, я уснул. Что такое наша жизнь? И какая ее цель? Ужели только в том, чтобы жить в вечной
борьбе за свое существование и умереть, не оставив по себе ничего, ничего? Но мы, умирая, должны
верить в лучшее будущее и в лучшую жизнь грядущих поколений.
1957 год, 2-ой день Троицы. Зашел в лес. Глубокая тишина, «скорбь», кругом гробы, кресты,
кладбище. И мне тяжко в жизни, слезы, мало радостного. И я месяц складывал стих в лесах и
пустынной глуши:
Историческая справка: Успенская церковь с. Романово каменная, с такою же колокольней,
построена в 1800 г. усердием и средствами прихожан. Основной объем храма представляет собой
трехсветный четверик с пятиглавым завершением. Трехъярусная колокольня имеет притвор
с западной стороны и соединена с основным объемом высокой двухсветной трапезной. Обнесена
каменною оградою, внутри коей приходское кладбище. Престолов 3: а) в холодной во имя Успения
Божией Матери, в теплой б) правый во имя архистратига Михаила и в) левый во имя святителя
Николая Чудотворца. Большую ценность представлял собой иконостас холодного (летнего) храма,
а также церковная утварь, люстры. Расстояние от Костромы 25 в. Не закрывалась.

47
 Обругают все народы

Я трудился всю свою молодость

Каждый день в мороз и зной,
Только чтобы я ни делал,
Бедность всюду шла за мной.

Я родился в злой невзгоде,

Я нагим и босым рос,
Старым стал, мой век проходит,
Все же я изныл от горя.

Скоро в новое жилище

Смерть погонит бедняка.
Кто не видел на кладбище
Ту могилку «паренька».

Крест еловый, крест унылый

Наклонился, мхом оброс.
Низкий холмик над могилой
Дождевой ручей разнес.

Шум крапивы да полыни

Вместо роз и георгин,
Под крапивою в могиле
Я лежу крестьянский сын.

Я лежу одетый, сытый

Жил землей и сплю в земле.
Отдыхаю позабытый
Даже в собственной семье.

Ветер осенью дождливой,

Вьюга зимнею порой
Бродят с песнею тоскливой,
Словно плачут надо мной.

Воет вьюга, стонет ветер,

Людям жалуясь в тоске.
Может кто-нибудь на свете
И вздохнет о пареньке?

20 и 21 июля 1957 г., с. Романово. Вчера я долго бродил по деревне «со славой» (Христа
славил), ожидал, пока женщины пришли в 8-мь часов вечера с работы. Я до 11-ти вечера бродил
и пошел домой 12-ть км. Все лес и лес, и я заблудился. Надвигалась глухая ночь. Стояла полная
тишина, только где-то в траве пискнула мышь, да изредка доносились плачь филина и свист иволги.
Лягушки прыгали между корней, под ногами пышным ковром лежал мох. Вдруг вдали послышался
вой волков. Волки все приближались. Послышался стук зубов. Я разжег огромный костер, и волки
кинулись прочь. Через минуту их не было слышно. Я решил ночевать в лесу. Месяц светил надо
мной, прозрачный лес, и я один сидел вдоль берега маленького ручейка. Вода в ручье быстро бежала.

48
Я сидел на высоком пне, а в пяти шагах в сторону на высоком пне с замиранием сердца сидел
заяц. Резко, по-кошачьи звучал голос совы. Солнце еще не взошло. Роса покрыла кусты и траву. Лес
начал просыпаться. Птицы на деревьях запели. Около меня поляна – вековые сосны, ели, березы,
осины, клены, сочная трава, брусника, костяника, черника. Из травы выглядывали грибы: рыжики,
подосиновики, сыроежки, толстые белые, с темно-коричневыми шляпками мухоморы. Я побежал.
Солнце еще не встало. Лился нежный аромат по роще. Жаворонок голосисто запел, закричала
кукушка, и разлилось зарево. Домой пришел в 7 часов утра сильно ослабевший. Псаломщик еще спал.
Затем проснулся, и мы пошли служить.
1957 г., с. Романово, д. Калинки. Лето и зиму жил у старухи Вали. Помнится, 4 сентября
1957 года старуха с утра картофель рыла. Было солнце, сухой сентябрь, жаркие дни. Деревня
небогатая, избенки ветхие. В 10-ть часов утра поехал на мотоцикле учиться кататься. Первый
год купил «Иж-49». Ездить было плохо: лес, пни, лопухи, лебеда. Лес, тишина, и только я каждый
день учился кататься, и человека нанимал за деньги, чтобы учил, и не смог научиться. А вечером
часов в 8-мь я обратно домой. Я целый день бывал в лесу. Часто становился на колени и голосил
в одиночестве: «Заехал в край чужой, молодые годы пропадают, как цветочки по течению от нас
уплывают!» Думы мои, думы! Тонким, певучим голосом запевал один в лесу. Стоит мой «Иж»,
все мне не мило – служба, деньги, мотоцикл. Молодые годы гибнут, ничего в этом хорошего нет.
Хотелось куда-нибудь уйти. Тля ест траву, ржавчина – железо, а тоска – душу.
1957 г., с. Романово. Здесь мне очень природа нравится: и река, и лес, и церковь – в ограде
под ней я живу. Как зверь один ревет в неволе, так и моя душа долго изнывала в оковах бессилья.
Высокие главы сельской церкви во имя Успения Божьей Матери. А в ограде этой церкви похоронены
все: и удавленики, и заливники, и колдуны – все там лежат. Один я с ними живу. Осенние и зимние
дни я больше проводил в лесу. Просторы и величавы леса. Ельник, зеленые дубравы; из края в край
не охватить, не измерить леса. Раздолье здесь уткам разных пород, беспрестанно курлыкают
журавли, свежий ветер колышет чахлые кусты да желтую траву осоку. Трясина там и топь
бездонная – ступи только. Болотная грязь да волчьи ягоды, отрава.
13 сентября 1957 года. Я один в 11 часов утра от горя пошел в лес за грибами. И хотя день
был хороший и ясный, я тихо утирался слезами: «Для чего же меня Бог с Собой не взял? Прегорькая
моя доля!» Тяжело и тоскливо было на сердце. И тут уж, не помню как, я закричал, не помню, что
еще бормотал, как ненормальный. Возле меня стройный сосновый бор, и озеро, кусты калины, ивы
и рябины, и все тот же пестрый дятел. В воздухе плыли белые паутинки, и даль одевалась сизой
дымкой. Стояло погожее бабье лето. Только к вечеру я встал. Оказалось, что 5-ть часов пролежал
от дома больше трех верст. Медленно перекрестился, в страхе проснулся и присел на корточки.
Сизый голубь над моей головой не улетал. Немного молча и неподвижно посидев, к вечеру только
стал собирать грибы. Вдруг недалеко от меня что-то как затрещит! Я глянул в сторону Волги и
увидел, как из леса бросились лоси, штук 15-ть. Скитаясь весь день, пришел вечером домой. Целый
день от горя пробыл в лесу, спал на траве с 10 утра до 5-ти часов вечера. Мне было 27 лет. Жизнь
такого человека интересна и поучительна. К полуночи кое-как дотащился домой. Было страшно,
горько и обидно. Я стал вспоминать то место, где я родился, где прошли мои детские годы, радуясь
на каждый кустик, на каждую былинку. «Расступись земля сырая, и я лягу в сырую могилу!» Когда
пришел из леса, всю ночь до утра ревел. Ночь была темная, я накрыл глаза платком и горько плакал:
«Куда краса моя девалась?! Кому я отдал счастье и мои молодые годы?! Потерял красу и счастье
отдал Богу! Я жених церковный!»
17 сентября 1957 г. Мои дни протекали среди безлюдья. Солнце скрылось за горами, печаль
наполняла сердце. Я встал и пошел на могилу. При свете звезд я ясно видел, как через ограду
перелезли 12 девочек низеньких ростом и сели на могилку. Одна из них закричала мне: «От чего ты
так исхудал? Ты болен?» А я все глядел на них сквозь глубокую тишину. Я вскрикнул: «Ох-ох! Где
же смерть моя? Для чего я живу? Боже, сохрани!» А девочки сидели, поблескивая белыми крыльями.
Я молча поднялся, т. к. больше не мог говорить и побежал домой. На ходу через плечо обернулся, а
девочки все закричали: «Свят! Свят! Свят!» – и на могиле на кладбище все потемнело. Было час
ночи, и я до 5-ти утра не мог заснуть.

49
 20 сентября 1957 г. произошел один случай: в тихой заводи ручейка, над которым плакучая
ива, куковала кукушечка около меня, шумела трава... И вдруг вижу, как из берлоги поднимается на
задние лапы медведь. Я его перекрестил и пустился бежать. Несся без памяти! Прибежал домой и
не помнил, как очнулся, затем немного успокоился. Не раз у меня было много тревог и несчастий.
1957 г., печалился и ревел, когда друг изменил и Владыка обманул.
1957 г., 12 июля, пятница, с. Романово. Он, собака, убежал, утащил первый мой костюм новый,
купленный. Я побежал в сельсовет под дождем, по грязи, без шапки. Сам не знал, куда деваться.
Добежал до сельсовета, а там уже никого не было, т. к. было уже 10 часов вечера. Я повалился,
плакал, ругался и Богу жаловался. Ночь, гром и молния, тучи – все это грозно вставало предо мной.
Весь свет был мне противен, не глядел бы ни на кого.
Ночью была страшная буря, дождь с молнией и громом лил. Я присел к столу на чужой
сторонушке. Я зарыдал и не допил стакан чая. Потеря друга и жестокая измена для меня была
горем, от которого я долго не мог опомниться».

В с. Романово батюшка взял к себе в послушники на должность пономаря и псаломщика

юношу тоже по имени Николай. Батюшка отнесся к нему с большой любовью: уделял много
времени его духовному возрастанию, давал ценные наставления, возил в паломничество. Но этот
юноша не всегда оказывал должное послушание, и периодически расстраивал батюшку своим
поведением, а иногда и грубостью. Батюшка все это терпел. Но после очередной встречи с
Глинским старцем схиархимандритом Андроником (Лукашом), у которого в то время окормлялся,
с Николаем пришлось расстаться, так как старец не благословил, чтобы он больше оставался
пономарем. Отец Серафим потом вспоминал: «Андроник – старец был прозорливый. Николай –
послушник - помощник, как блудный сын каялся, осталось фото. Николай говорил: «Чем я нарушил
твой завет?» И вдруг мы расстались, не благословил старец этого послушания, велел прогнать.
Больше я его не видел».
В 1959 году батюшка по каким-то вопросам вновь был в Костроме, а после возвращения
2 апреля получил от бывшего послушника Николая письмо: «Привет из Костромы! Здравствуйте,
мой духовный отец. Дорогой и многоуважаемый отче, прошу Вашего прощения и благословения
от Вас Божьего. С низким, очень смиренным и покорным сердцем я, многогрешный и проклятый
от Бога юноша Николай. Отец Михаил, прошу Вашего прощения за мое нескромное беспокойство.
Милый мой отец духовный, я очень был обижен, когда узнал, что Вы были в Костроме и не зашли
ко мне. Мне очень было прискорбно, что ко мне, грешному и недостойному, Вы не зашли, и даже мне
не пришлось хотя бы взглянуть на моего духовного наставника. Отче, я очень благодарен Вам, что
Вы мне дали, втолковали в мою бестолковую голову столько нужного, что я даже не знаю, как у
Вас хватило терпения и смирения на меня, хотя Вы такой и больной. Милый мой отец духовный,
простите меня, такого дурака, за все, что я Вам нагрубил, за всю нашу жизнь и учение меня,
бестолкового и грешного юношу Николая. Дорогой батюшка, как я привык к Вашей службе, и так
мне хочется хотя бы одну единственную службу отслужить с Вами, но для меня, многогрешного,
это невозможно. Дорогой батюшка, как мне хочется услыхать Ваш голос и Ваши стихи, которые
мы часто с Вами пели в с. Романово: «Самарянка», «О, горе мое, горе великое…» и другие.
Я часто вспоминаю и прикладываю к себе, многогрешному и недостойному даже воззреть на
небо. Я как грешный мытарь, который вошел в храм, встал у входа на колени, бил себя в грудь и
говорил: «Господи, я такой великий грешник, что даже недостоин воззреть на Твой облик, на Твой
честной и святой образ! Господи, прости меня!» А еще я часто вспоминаю Вашу святую молитву,
такую душевную, на которой я всегда плакал. Я вспоминаю все Ваши слова от малого до большого.
Вот я сижу сейчас дома и думаю: «Господи, неужели я больше не увижу моего духовного отца
Михаила, который потратил со мною столько нервов?» Ведь Вы, наверное, помните, как я и Вы
давали клятву, что я буду у Вас учиться и жить с Вами, пока не стану батюшкой. И все это
рухнуло через мое непослушание!
50
51
52
53
54
55
56
57
58
59
60
 Дорогой и мой милый пастырь, я думаю, что Вы, как пастырь, должны прощать все. Как и
Господь прощал всех, даже простил иудеев, которые распяли Его на кресте. И как отец простил и
принял своего блудного сына, который прожил всю свою часть имение блудно, так и Господь наш
Иисус Христос велел и нам всем прощать, даже врагов своих, которые творили нам много зла.
Отец Михаил, благодарю Вас за то, что Вы научили меня истово веровать. Вы помните, как Вы
говорили мне: «Николай, если ты забудешь и бросишь церковь, то и тебя Господь забудет!» Но
если еще Господу угодно, чтобы мне быть священнослужителем, то Он меня через скорби и болезни
призовет. Отче, мне очень хотелось бы посмотреть Вашего послушника. Я слыхал, что он очень
ненадежный и непослушный: смирения не имеет, послушания тоже, пост не соблюдает, мясо ест.
Да и говорит: «Живу я только, чтобы одеться да прожить получше!» Неужели это все правда?
Это мне говорила Федоровна. Батюшка, обязательно ответьте мне на этот вопрос! Опишите, как
живете, как здоровье, как служба, есть ли псаломщик или нет, ходит ли народ, как церковь, старая
или нет, нужно ли делать большой ремонт или нет? И вообще, опишите все-все, только правду,
как старому своему послушнику. Опишу немного о себе. Живу очень плохо, мать очень болеет. Я
сейчас нигде не служу от Крещения, а раньше служил в Прискоково псаломщиком. Получил указ
– зарегистрировался в епархии. А это село Прискоково находится около Красного. Может еще
не забыли, когда служили в с. Романово, к нам на Страстной неделе приезжала староста, такая
маленькая, звала Вас к ним служить. Вот я там и служил с батюшкой отцом Виталием Гр – вым.
Он раньше работал шофером, а теперь священник. Службы не знает, да к тому был страшный
пьяница. Помните, Вы мне рассказывали про отца Иоанна, с которым Вы служили в Шатовке,
в точности такой же. Я думал, что Крещение отслужу и пойду в епархию проситься на другое
место. А хвать, покуда ходили со святой водой, он напился в одном доме и умер. Вот так я пока
без работы со 2-й недели Крещения. Сейчас сижу дома, читаю Библию, а иногда хожу в собор на
клирос петь. Батюшка, а мотоцикл Ваш, который Вы мне продали или, можно сказать, подарили,
я продал. Летом с матерью ездили в Киев, а на остальные деньги купил себе пальто бобриковое
и шерстяной серый костюм. Еще летом на Сергиев день ездили в Троице-Сергиеву лавру 2-а раза.
Был в Москве, хотел зайти к Нине или к Ивану, но постеснялся и целый день сидел с матерью на
Киевском вокзале. А когда обратно ехали, сводил маму в Патриарший собор. Потом, помните, мы
с Вами ходили в понедельник в церковь, где поют нараспев акафист прп. Серафиму Саровскому –
туда мать сводил. После этого акафиста поехали прямо на Ярославский вокзал и сидели там, пока
не отправились из Москвы. Хотел зайти к Николаю, но не нашел его квартиру, забыл. Ну, вот пока
и все. «Куда ты скрылось, мое солнышко ясное, куда закатилось? Меня одного оставил в мирской
суете болтать, и я вязну в этой мирской паутине и еле-еле выбираюсь из тины и грязи!»
Мы с отцом духовным расставались, была ночка лунная, играли балалаечки и гитара
семиструнная! Дорогой батюшка отец Михаил, простите меня многогрешного за все и не поминайте
лихом! Верю, что Господь Бог приведет нам с Вами встретиться в скором будущем. Благословите
меня, грешного юношу Николая! Как можно быстрее напишите ответ, я очень жду! До свидания.
Твой раб Николай. 2.IV.1959 г.»
Но благословение старца Андроника было выше просьб Николая, и батюшка нарушать его
не стал.
15 апреля 1957 года по благословению Епископа Костромского и Галичского Сергия отец
Михаил Звягин был награжден набедренником и получил благословение возлагать на себя этот,
знак награды в надлежащее богослужебное время.
Храм Успения Пресвятой Богородицы с. Романово нуждался в ремонте, и молодой священник
Михаил, с благословения Владыки, взялся за это нелегкое дело:

НАСТОЯТЯЛЮ церкви с. РОМАНОВО, Красносельского района,

священнику о. ЗВЯГИНУ М. П.
и Церковному совету той же церкви.

На Ваше прошение от 29 апреля 1957 года.

Канцелярия Костромского Епископа сообщает, что согласно резолюции Его Преосвященства,
Преосвященнейшего Сергия, епископа Костромского и Галичского от 28 апреля 1957 г. за № 569

61
 и за № 570 благословляется Владыкою произвести ремонт живописи и других поименованных в
смете неисправных частей внутри храма.
Причем на время отпуска священника о. ЗВЯГИНА с 1-го мая по 1-е июня Церковный Совет
в лице старосты, помощника и казначея обязуются наблюдать за работами и несут за то
ответственность.
Секретарь Костромского
Епископа протоиерей: Порфирий (Груздев)

Батюшка с Божьей помощью и старанием церковного старосты и прихожан сумел изыскать

средства и довести ремонт до конца, вернув храму прежнее благолепие. В знак этого события в
храме на одной из стен была сделана надпись: «Зимний храм реставрирован в мае месяце 1957
г. при священнике Звягине Михаиле Павловиче и старосте Крыловой Анне Кузьминичне».
Отец Михаил, несмотря на молодой возраст, был очень болезненный – сказывались
аскетические подвиги, а также пребывание в заключении и издевательства после взятия иконы
у Зои. Поэтому батюшка часто обращался к правящему архиерею с просьбой предоставить ему
отпуск для лечения:
15 апреля 1957 г.
СПРАВКА.
Дана настоящая настоятелю Успенской, села Романово, Судиславского района, церкви,
священнику о. ЗВЯГИНУ Михаилу Павловичу в том, что ему, согласно его прошению, разрешается
мною отпуск для лечения с 1-го мая по 1-е июня.
Отправление церковных треб за время отпуска о. М. ЗВЯГИНА предоставляется
ближайшим священникам по приглашению верующих.

УПРАВЛЯЮЩИЙ КОСТРОМСКОЙ ЕПАРXИЕЙ ЕПИСКОП СЕРГИИ

И через 2-е недели после месячного отсутствия о. Михаил вновь попросил 5-ти дневный
отпуск:
СПРАВКА
Дана настоятелю Успенской, с. Романово, Судиславского района, церкви, священнику о. ЗВЯГИНУ
Михаилу Павловичу в том, что ему Преосвященнейшим Владыкою Сергием разрешен отпуск с 17-го
июня по 22 июня для поездки к врачу в г. Москву.
Секретарь Костромского Епископа протоиерей Порфирий (Груздев)
18 июня 1957 года.
Затем отец Михаил брал отпуск с 1-го по 13-е октября 1957 года.

Отец Серафим: «Май 1958 года. С. Романово, прощание с другом, молодым юношей, с сосновой
рощей, церковью и прихожанами. Это были проводы из с. Романово в 1958 г. Верующие провожали
и подарили на вечную память стих.

Ушел из града Костромы, тебя мы там не видим.

Хотя в разлуке будем мы,
Но будем вашими детьми.
Живою верой окрылен, с любовию большою ты,
С нами телом разлучен,
Но душою с нами!
Ты нам не много послужил, Отец ты наш блаженный!
И в наши души ты вложил огонь любви нетленной!
Твою великую любовь, как Божий дар, мы примем,
Но если встретимся мы,
Вновь вас мы, как мать, обнимем!
О, Вас мы любим горячо, и Вам поклон наш низкий.
Хотя же с нами разлучен,
Но ты всегда наш близкий.

62
 Живи же, пастырь наш родной,
Отец, о, друг наш верный!
Сияй над нашею страной любовию сердечной».

В мае 1958 года отец Михаил был освобожден от должности настоятеля Успенской
церкви с. Романово и возвратился в с. Покровское. В официальных документах указывается:
«В мае 1958 года по благословению епископа Костромского и Галичского Сергия был переведен
в с. Покровское, в связи с необходимостью ухода за больной матерью». Но истинная причина
перевода заключалась в чем-то другом, потому что отец Михаил в начале июня 1958 года отправил
13-ть запросов в различные епархии Русской Православной Церкви с просьбой зачислить его
клириком в одну из этих епархий и предоставить место служения. 12 епархий (Куйбышевская
и Сызранская, Калужская, Рязанская, Пензенская и Саранская, Астраханская и Сталинградская,
Ярославская, Полтавская и Кременчугская, Горьковская, Казанская и Марийская, Владимирская,
Новосибирская, Симферопольская и Крымская) ответили отказом, сообщив, что «свободным мест
нет», и это в то время, когда в период начинающихся Хрущевских гонений церковь испытывала
недостаток в священнослужителях. По-видимому, находясь после «стояния Зои» под пристальным
наблюдением соответствующих органов, отцу Михаилу многие пути-дорожки были закрыты. И
только Высокопреосвященнейший Иннокентий, Архиепископ Курский и Белгородский решился
принять батюшку в клир Курской и Белгородской епархии. 28 июня 1958 года отцу Михаилу из
Курского Епархиального Управления пришло письмо:

Священнику Михаилу Звягину

На Вашем прошении о принятии Вас в Клир Курской Епархии Высокопреосвященнейший

ИННОКЕНТИЙ, Архиепископ Курский и Белгородский
положил резолюцию: «ВЫЗВАТЬ ДЛЯ ПОЛУЧЕНИЯ УКАЗА».
Благоволите явиться к Архиепископу.

По получении сего письма отец Михаил не замедлил и прибыл к Владыке для получения
назначения на новое место служения. Владыка сообщил, что назначает его настоятелем Покровской
церкви с. Любицкое, Медвенского района, Курской области. А 6 сентября 1958 года новоназначенный
священник Михаил Звягин прибыл в с. Любицкое и с членами церковного совета и ревизионной
комиссии произвел осмотр и проверку всей церковной утвари, а также инвентаря, о чем был
составлен соответствующий акт. Причем оказалось, что вся утварь и инвентарь на лицо согласно
описи от 22 мая 1958 года. Сверх того, остаток денег на 6-е сентября 1958 г. составил 342 руб.
наличными и материалов имеется:
Свечей – 1713 шт.; вина «Кагор» – 50 г.; полотенец – 20 шт.; венчиков и молитв – 52 шт.;
крестиков нательных – 97 шт.; железа цинкового – 48 листов; железа-черепица – 2700 шт.
А 30 сентября 1958 года Владыка Иннокентий подписал официальный Указ о назначении
отца Михаила на новое место для прохождения пастырской службы:

Московская Патриархия
УКАЗ
Высокопреосвященнейшего Иннокентия,
Архиепископа Курского и Белгородского
Дан сей священнику Звягину Михаилу Павловичу, бывшему настоятелю
Успенской церкви с. Романово Костромской епархии в том, что он назначен
в должность настоятеля Покровской церкви с. Любицкое, Медвенского района,
Курской области, Курской епархии. С обязательным прохождением гражданской
Регистрации и явкой к местному благочинному.

Так Премудрым Промыслом Божьим батюшка был определен на тот приход, где ему будет
суждено прослужить 36 лет.

63
 Пастырское служение в Курской епархии
Любицкое
Когда отец Михаил приехал в Любицкое, от храма были только голые стены: дверей нет,
крыши нет, окна выбиты, а внутри храма гуси купались, были выбоины от дождя, и стояли
лужи. Вспоминая свой приезд в Любицкое, батюшка говорил: «Печальное зрелище: огромный
храм обветшал, стенная роспись осыпалась, иконостас разграблен, окна выбиты. Пришлось все
восстанавливать». Придел в честь Преполовения Пятидесятницы считался зимней церковью: там
была печка, отапливалось, поэтому в нем батюшка служил зимой.
По приезду в Любицкое, у батюшки не было никакого жилья, и его приютила одна бабушка по
имени Доня. Домик у нее был маленький, с низкими потолками, так, что приходилось сгибаться.
Потом, спустя время, батюшка купил с келейником небольшой домик поближе к храму и в него
перешел жить.
При Хрущеве наступил новый период гонений на Церковь. Все храмы закрывались, многие
уничтожались. Однако это не коснулось храма Покрова Божьей Матери в Любицком. За проведение
богослужений батюшка подвергался гонениям, претерпевал пребывание в карцере, томление
голодом и жаждой. На требования подписать отказ от храма не соглашался. Много и других
скорбей выпало на долю отца Михаила в Любицком: однажды пьяные сломали ограду возле храма,
а в другой раз гнались за батюшкой, и ему пришлось убегать. Несколько раз нападали грабители
– ломились в дверь домика в надежде поживиться у батюшки деньгами. А он выскакивал через
окно и убегал. Однажды безбожники приехали трактором, тросом зацепили огромные храмовые
двери и вырвали их. Батюшке пришлось ночью сидеть и сторожить церковь, а рядом кладбище.
Бесы всю ночь его устрашали: то крики оттуда какие-то доносились, то лошадь с горящими
глазами шла, то вешальница из села, похороненная там, шла с горящими глазами. Война против
него шла видимая и невидимая: с одной стороны безбожники досаждали, с другой – падшие духи
восставали. Батюшка вспоминал: «В 1964 году лишь я остался служить в церкви с. Любицкого, все
храмы в округе были закрыты. А перед этим меня пытались увезти в неизвестном направлении и
учинить расправу: хотели сбросить в погреб, но по милости Божьей, оставили под расписку «что
никого не видел»».
Несмотря на плачевное состояние храма, батюшка не отчаялся, а взялся за его восстановление.
Для ремонта храма требовался лес, а чтобы его получить, необходимо было собрать много всяких
документов и разрешений, которые заведомо ему бы не дали. И вот люди помогли собрать
необходимую сумму, батюшка нанял машину и поехал в г. Горький за лесом. А на машину тоже
требовалось путевку оформлять, но ничего этого не было. Отец Михаил в пути постоянно крестил
дорогу, читал специальные молитвы, и так они с водителем практически беспрепятственно доехали.
Несколько раз, правда, останавливали, но у батюшки на этот случай в сумочке были припасены
денежки – дал нужную сумму, и проехали дальше. Так с Божьей помощью довезли лес, перекрыли
крышу в храме и настелили полы. Затем постепенно восстановили настенную роспись, поставили
новый иконостас. А со временем вокруг церкви батюшка сделал забор, церковную территорию
окопал рвом, построил просфорню.

Историческая справка: Деревянный храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы в с. Любицком

Медвенского района был построен в 1848 году. Через несколько десятилетий, в 1900 году, началось
строительство кирпичного трехпрестолъного храма с приделами в честь Покрова Пресвятой Богородицы,
Успения Божией Матери и Преполовения Пятидесятницы. Более десяти лет продолжалось строительство,
и 2 октября 1911 года храм был освящен правящим в то время архиереем Высокопреосвященнейшим
Питиримом, архиепископом Курским и Обоянским. В годы советской власти храм был закрыт 9 сентября
1939 г., использовался под мастерские Китаевской МТС. Открыт в 1941 г. в годы Великой Отечественной
войны.

64
 За церковным товаром о. Михаилу приходилось ездить в Курск. Было тяжело, т. к. из Курска
доезжал до станции Полевая, а оттуда около 15 км пешком до Любицкого. Батюшка, взваливав на
плечи, на себе носил мешки со свечами, лампадным маслом, вином и другим церковным товаром,
Мало кто его подвозил, но все же иногда находились добрые люди, узнавали, что это священник
идет, и подвозили.
Каждое воскресение отец Михаил служил литургию, панихиду, молебны, а потом проводил
вычит. Поначалу людей к нему ездило немного. Но постепенно молва о том, что «в Любицком
служит прозорливый батюшка» стала распространяться, и поток людей увеличился. Помимо этого
каждое воскресение он проводил собеседование со всеми желающими и отвечал на их вопросы: при
храме была крестилка, в которой на полу лежал ковер; люди вместе с батюшкой там располагались,
и так происходили беседы. Потом пели духовные песнопения, затем провожали батюшку до
домика. Одевался о. Михаил очень скромно, даже бедно: одежда на нем была бедненькая, старые
подрясники, рясы латанные-перелатанные.
Поначалу батюшка все делал сам: сам служил, сам пек просфоры, сам еду готовил. А потом
у него появился келейник. Первым келейником у отца Михаила в Любицком был Николай
Кривошапов.

Протоиерей Николай Кривошапов, г. Короча, храм Рождества Пресвятой Богородицы:

«Я служил с батюшкой Серафимом в с. Любицком Медвенского района в течение семи лет с 1958
по 1965 г. г. То было время, когда на Церковь и верующих оказывалось давление, храмы были в
плачевном состоянии. В Любицком Покровский храм не был исключением – окна заколочены, в
куполе была дырка. Зимой холод, мороз, церковь не отапливалась. Бывало, придем служить, а на
престол снег намело. Батюшка его сметет, и начинаем служить. Потом мы приспособились: там
в колокольне была комнатка, которую я оборудовал, и мы в ней служили вечернюю, утреннюю, а
литургию служили в центральном приделе. Тяжело нам было служить, мучились сильно. Это был
период Хрущевских гонений, власти давили, как могли.
Отец Серафим был 1930 г. р. Он был великий молитвенник, очень строгий по отношению к
молитвенному правилу, никогда ничего не пропускал, все исполнял полностью. Хотя физически был
очень болезненный, его постоянно беспокоила печень, но все же крепился. Один раз я с ним ездил в
Глинскую пустынь, а потом ее закрыли, монахов разогнали. Ездили мы и в Почаев, прикладывались
к мощам прп. Иова, в пещерку лазили. Бывали и в Киево-Печерской лавре, спускались в пещеры, где
мощи лежат, затем ездили в Псково-Печерский монастырь. Я в 1965 году несколько месяцев был
у митрополита Псковского Иоанна (Разумова) келейником. Именно этот владыка в свое время
рукополагал о. Серафима в священство в Костроме. После 1965 г. я батюшку из виду потерял и
много лет не видел. И уже, будучи священником, однажды я к нему заехал на приход в Любицкое.
Он меня благословил служить, а сам пел на клиросе. После этого я больше его не видел».
После отъезда Николая Кривошапова в Псков вновь горечь одиночества тяжелым камнем
легла на сердце отца Михаила: «1965 г., май месяц, с. Любицкое. Понедельник. Солнечная погода, с
утра долго держалась роса. Николай уезжал в Псков. Я в тоске и печали. Кому пойду, пожалуюсь?
Сердце разрывалось, я заплакал. Последнее прощанье с милым другом. Не могли мы расстаться с
тобой. Злые люди нас разлучили! Проводил его, и не знаю, что затем случилось со мной, все стало
немило, все постыло. Страдал, весь день причитал, темной ночью не спал и все его ждал, тихо
выходил гулять. Горечь моей жизни в деревне. Друг уехал навсегда. Скучно жить одному, и я с горя,
с кручины ни ел, ни спал. Бывало, выйду на полянушку луговую в лес, соловей поет, кукушка кукует,
сороки кричат, а я два часа наревусь и вечером поздно прихожу.
1969 г. Меня охватывала тоска, свет стал мне не мил, не ел, не спал. Глубокой ночью упал на
сено в лесу, в тихой заводи ручейка. Хотел рассказать Богу всю свою жизнь, о тоске, о безрадостных
днях, об одиночестве среди врагов. В 2-а часа ночи направился домой. Трудно было идти, стояла
такая глубокая тишина, и ночь как бы хватала меня за ноги. Собаки выли по дворам, и я еще долго
не мог спать.

65
 Периодически батюшка ездил на Кавказ, куда после закрытия Глинской пустыни ушли старцы
схиархимандриты Андроник (Лукаш), Серафим (Романцов) и другие глинские монахи. Однажды
во время Хрущевских гонений отец Михаил в очередной раз был на Новом Афоне на Кавказе.
И вот в какой-то день произошла облава. Он и еще двое монахов вместе убегали, и этих двух
монахов на батюшкиных глазах застрелили. Старец говорил: «Они упали в горную речку, и по воде
пошла кровь мучеников новых, никому неизвестных. А я стал возле скалы, прижавшись к ней спиной.
В этот момент появился десант с автоматами и собаками. Я так Божьей Матери молился! Так
молился! И собаки подбежали ко мне, понюхали и побежали дальше! А потом я взял камешки с
кровью убиенных монахов, и у Нас эти камешки есть». Пресвятая Богородица в который раз спасла
тогда батюшку от верной смерти. А потом он говорил, что когда облава прошла, он ушел с Нового
Афона, и долго шел, шел и вышел на пляж: «Выхожу, а там голые лежат! Срамотище! Я глаза в
землю опустил и пешком пошел в обход».
Батюшка несколько раз говорил своим келейникам и близким духовным чадам, что у него был
тайный монашеский постриг, но по благословению своего духовного отца он эту тайну хранил и
перед епархиальной властью не афишировал. Единственное, о чем стало известно, что монашеский
постриг он принял от владыки Иоанна (Разумова), который рукополагал его во священство.

Отец Серафим: «Война, голод, Хрущевские репрессии, 3 раза в карцере сидел – этим не
хвалятся. Лучшие годы жизни протекли в Любицком, как в аду; надежды на счастье разбиты
и осмеяны, здоровья нет. Пережил Хрущевские гонения, был принят в монахи. Требы совершать
на машине подвозили в час ночи, чтоб не видели. Где бы я ни был – вся жизнь моя в гонениях!
При Хрущеве что терпели! Секретарь звонит: «Сколько молодых окрестили, записи в книгу, где
работают, – и давай книгу в райисполком. – Сколько куличей освятили». А в сельсовете пьянка,
подарки – одеялки. А на верующих смотрят как на ненормальных. Апостолы шли за Христом, не
боялись, а сейчас молодые священники в футбол играют, телевизор, игры. Счастья без веры не
будет! К Богу идти, не браниться с детьми, а объяснять, говорить. Все христиане сейчас обрядовые.
Бог призовет скорбями, болезнями – пойдут в церковь. Старец Иоанн Крестьянкин ссылки прошел,
войну, окопы. Святой Лука операции 30 лет делал – карцеры, пытки. Вся жизнь моя в гонениях!»

В этот период батюшка периодически совершал паломнические поездки по святым местам,

был несколько раз в Почаеве и дважды ездил к великому почаевскому старцу игумену Иосифу
(Головатюку), в схиме Амфилохию (ныне прославленному в лике святых), который был лишен
безбожной властью прописки в Почаевской лавре, и в то время проживал в с. Малая Иловица,
Шумского района, Тернопольской области у своих родственников. Старец сполна был наделен
благодатными дарами Духа Святого – прозорливости, исцелений и чудотворений. Но особый
Божий дар был у старца изгонять нечистых духов. Со всего бывшего Советского Союза везли
к нему одержимых людей. И часто бывало, еще на подъезде, за несколько километров до с.
Малая Иловица бесы в одержимых начинали выть и кричать, не вынося приближения к святому
угоднику Божьему. Вот именно к этому старцу Господь и повелел отцу Михаилу ехать. Батюшка
вспоминал о первом приезде к старцу: «Мы были у почаевского старца Иосифа. Приехали туда,
а у него весь двор заполнен людьми – народу тьма! Куда Нам попасть! Мы стояли у калиточки
и думали: «Попадем ли Мы к старцу? Как к нему пройти?» – столько много народа было. Через
несколько минут старец Иосиф вышел из домика, посмотрел на всех, прошел сквозь толпу, подошел
к Нам, взял Нас за ручку и завел в свою келию. И была у Нас с ним духовная беседа!» (отец Михаил
часто в разговорах вместо «Я» говорил «Мы»).
А за второй приезд батюшка рассказывал: «Все ехали в Почаев, а Нас интересовал отец
Иосиф. Он тогда уже жил не в лавре, а в селе Иловица. Когда он выходил из келии, на него тут
же слетались голуби, садились на голову, плечи, руки. Ни на кого не садились, а на него только.
Там у старца жили до 10-ти поваров, которые готовили для людей еду. В день у него бывало до
150 человек! Во дворе буквой «Г» стояли столы, и на них 3-и большие кастрюли с супом. Каждый
насыпал себе и быстренько ел, не заглядывая в чужую тарелку. Суп жиденький, из сныти и чуть-
чуть какой-то крупы, но очень вкусный, и все наедались».

66
 На молитвенную память старец Амфилохий Почаевский подарил отцу Михаилу свою
фотографию, на которой он запечатлен с голубями (см. фотоприложение).
В конце февраля 1969 года отец Михаил тяжело заболел: после перенесенного вируса гриппа
«Гонконг А2» возникли осложнения в виде правостороннего отита. Батюшка постоянно ощущал
шум в ушах, возникла задержка речи, ослабление памяти, рвота, и несколько раз он даже терял
сознание. Он поехал в Москву и 4 марта был госпитализирован во 2-ю Инфекционную городскую
клиническую больницу, где находился на стационаре до 18 марта.
В 1972 году отец Михаил побывал в родном селе Покровском: «В 1972 году я посетил
с. Покровское, свой сад, свои дорожки. Поник до земли сад и весь высох. Отсюда даже птицы
улетели, ручей тоже высох весь – словно ничего и не было. Все прошло».
После отъезда Николая Кривошапова в Псков, келейником у отца Михаила был Димитрий
из г. Иваново (потом он стал священником, монахом). После Димитрия был еще один келейник, а
потом в течение последующих почти 2-х десятков лет келейником был Евгений Копейкин.

Р. Б. Евгений Копейкин, бывший келейник, г. Москва, пос. Малаховка: «Отец Серафим с

детства и до глубокой старости был предан Православной церкви. Я пришел к батюшке в 1976 году,
когда он служил в с. Любицком и пробыл с ним до 1996 г. В конце 1976 года мы с ним встретились
в Курске в соборе, раззнакомились и поехали в Любицкое. Доехали до станции Полевая, что в 15 км
от Любицкого, и там нас встретил кучер, который довез до Любицкого. Мы приехали, зима, мороз
градусов 30 °С, батюшка там жил один, искал себе помощника. Пришли к нему в домик, а там все
замерзло. Стали растапливать печь, я принес воды – так и стали жить. Батюшке было тяжело
одному, людей тогда к нему ездило мало. А начинал он служить с Костромы. Мы с ним ездили на его
первые приходы. Там леса, лоси одни гуляли, такое безлюдье, что только подвизаться. В Кострому
он пришел после семинарии в Троице-Сергиевой лавре, несколько лет прослужил и перешел в Курскую
епархию в с. Любицкое.
В Любицком я с батюшкой пробыл более 17 лет. Сначала к нам мало людей ездило. Но Господь
дал батюшке дар лечить, вычитывать. И понемногу о нем начали узнавать, стали ездить. Сначала
из близлежащих сел и деревень, потом молва распространилась – поехали с Украины. Несколько раз
к нам даже приезжала дочка легендарного героя Великой Отечественной войны, маршала Советского
Союза Г. К. Жукова. Она в Медвенку приезжала, когда мы с батюшкой там по совместительству с
Любицким служили (Медвенка находится в 30 км от Любикого). Еще мы служили в Котельниково,
которое между Обоянью и Медвенкой. Туда мы года 3 ездили на праздники помогать местному
священнику. Котельниково находится в 8-ми км от трассы, и нам приходилось ходить пешком. И
здесь, в Любицком, мы тоже пешком ходили, на себе носили и муку, и просфорки. А просфоры мы
сами пекли – даже не было кому помочь. И со станции Полевой 15 км пешком ходили, на себе носили
и свечки, и другой церковный товар, за которым ездили в Курск в собор, где батюшка выписывал
все необходимое.
В Любицком большой пятикупольный храм с колокольней, и нам с о. Серафимом приходилось
самим его ремонтировать. Жили мы в небольшом домике недалеко от церкви, который батюшка
купил. А до этого батюшка жил в домике у бабы Дони. На него несколько раз там нападали
бандиты.
Хоть физически он немощен был, но дух у него был бодр. Когда мы служили в Любицком,
Господь ему давал силы, так, что я удивлялся. В обители нужно было постоянно строиться или
ремонт делать, а денег не было. Вот мы и ходили на поминальные дни на кладбища, служили.
Я удивлялся, что он всегда был бодр, хотя и в преклонных годах, все время трудился. Он всю
свою жизнь посвятил Богу. Рассказывал, что, когда был маленький, все время играл в церковь:
соберет детей, сам оденется как священник и играет в церковь. Я замечал, что батюшке открыты
человеческие мысли, в беседах он людям предсказывал различные события, даже пророчествовал.
Люди всегда уходили после бесед довольные, говорили, что такого батюшку нигде не встречали.

67
Очень много приезжало к нему с Украины: Кривого Рога, Днепропетровска, Запорожья, Кировограда.
И из близлежащих мест приезжали, из Обояни много людей ездило. Он молитвенник был.
С батюшкой мы ездили в Таллинн, в Риге были, ездили и в Псково-Печерский монастырь, в
Загорске были, в Киево-Печерской лавре. Очень много ездили по храмам Белгородской епархии,
посещали знакомых священников, служили там, пели. Часто посещали ныне покойного отца Евгения
Шагелду в Грайвороне Белгородской обл. Там сейчас живет его дочка, которая вышла замуж за
молодого человека. Он потом принял священство и служит теперь в Грайвороне.
В течение всего времени своей службы батюшка вел дневники, каждый день записывал события
прожитого дня. Он никогда не сидел праздно, все время работал и работал. Весь день у него
проходил в трудах, заботах.
Батюшка с детства был верующим, никогда не пил, не курил, не гулял, на танцы не ходил.
Он уже с детства был избранный сосуд. У него мать была очень верующая. Она его с детства
водила в церковь в Покровском. Батюшка рассказывал, что маленький был, а уже в батюшку играл.
Рассказывал: «Соберу бабушек, кадило сделаю из коробочки и играю в церковь». За чистоту жизни
ему дано было видеть потусторонний мир и предвидеть события будущего.
В Любицком у нас тяжелая жизнь была, но Господь нас хранил. Позже мы купили мотоцикл,
я батюшку возил. А однажды мы с ним упали, так батюшка мне об этом все время вспоминал: мы
поехали в Курск за церковным товаром, а мотоцикл ведь был без коляски, товар приходилось возить
в рюкзаках. В Любицком недалеко от храма был крутой бугор, я вовремя не переключил скорость,
и мы не смогли взобраться на этот бугор и упали. Но, слава Богу, все обошлось. Этот мотоцикл
потом у нас три раза крали. Мы с батюшкой хорошо жили, никогда не ссорились, не ругались, как
братья были. У нас духовность была.
Батюшка хорошо знал Высокопреосвященнейшего Евлогия (Смирнова), митрополита
Владимирского и Суздальского, очень хорошо о нем отзывался.
У о. Михаила был бодрый дух. Ему Бог давал силы, он словно не уставал: мог отслужить службу,
а потом мог ночами беседовать с людьми, молиться. При этом он очень мало ел, был, как говорят,
одна «кожа да кости». Плоть у него немощна была, он слабенький был, но дух бодрый. А сколько
он вычитывал, бесов изгонял – это какие колоссальные нагрузки, другой бы уже не выдержал, а
ему Бог силы давал! И батюшка при таких нагрузках прожил 82 года. Я сколько с ним жил, все
время удивлялся. Без преувеличения можно сказать, что он святой был, избранный сосуд. Мы часто
вместе молились, а потом он сам отдельно молился. И несмотря на то, что мы вместе жили, были
рядом, у него была своя духовная жизнь, о которой он не рассказывал, все держал в тайне.
Батюшка был «религиозный фанатик»: если кто-то что скажет против Бога, он готов был
как воин стоять. Причем он такой был с малых лет, никогда не боялся. Ходил в храм священнику
помогать, лет в 16 уже без него в храме не обходились. Если не придет, батюшка посылает: «Иди
Михаила Павловича звать», – называли его «Михаил Павлович». Помогал по службе, хорошо знал
устав, пел на клиросе.
Был период, когда батюшка был странником. Рассказывал мне, что был на Кавказе, на Новом
Афоне. Он много странничал.
У батюшки келейником был Николай Кривошапов, потом еще несколько келейников было, а
потом я стал. Батюшке нужен был помощник, потому что одному тяжело: нужно и петь помогать,
и служить, и бухгалтерские дела вести.
Когда я от батюшки ушел и уже жил в Москве, он ко мне несколько раз приезжал с келейниками
Сергием и Андреем, у меня останавливался. Это были теплые встречи: пели духовные песни,
вспоминали прожитые вместе годы, батюшка давал наставления».

В Любицком келейник Евгений возил батюшку на «Яве». И однажды ночью воры через окно
залезли в их гараж и украли 2-а мотоцикла. Но председатель колхоза в знак благодарности за то,
что батюшка тайно покрестил его ребенка, подключил нужных людей и один мотоцикл отыскали
и ему вернули.

68
69
70
71
72
73
74
75
76
77
78
79
80
81
82
 Александра Павловна, сестра батюшки: «После Костромы Михаила назначили в Курскую
область в село Любицкое, где он прослужил 36 лет. Когда приехал, в храме не было ни окон, ни
дверей, и крыши почти не было – одни стены. В Измайлово в трех домах покрыли железом крыши,
но спустя 3-и года во всех домах стали менять покрытие, и с этих домов крыши сняли и сбросили.
А там были толстые листы нержавеющей стали. И вот Нина, моя сестра, забрала эти листы и
2-е или 3-и машины отправила Михаилу в Любицкое. Таким образом на храме покрыли крышу. А
так, чтобы доставать стройматериалы на ремонт, он все добивался сам. Верующих немного было,
в храм народ мало ходил. Я помню была Троица, дочка моя как раз ходила в первый класс, поехали
мы туда к нему. На Троицу всегда храм украшают зеленью, ветками с деревьев, а у него в храме
никто ничего не сделал. Михаил говорит нам: «Пойдем в лес, наберем хотя бы веток да украсим
храм». И вот пошли я, дочь моя Елена и он, набрали веток и украсили храм. А утром в церкви
народу было много. Я тоже находилась в храме и вижу, что идет один подвыпивший мужчина и
громко говорит: «Где тут поп? Сейчас я его убью!» Его люди не пускают, а он все равно лезет.
Я была на клиросе, сошла оттуда и говорю ему: «Иди отсюда! Иди отсюда!» – и по спине его
кулаками бью. Женщины и мужчины помогли, и мы выгнали его оттуда. А когда мне нужно было
ехать домой, Михаил сказал, что вечером будет проходить поезд до Курска – мне как раз ехать
ночевать к сестре, – и он всего две минуты на станции стоит. Женя келейник привез меня на
мотоцикле на станцию, высадил и уехал. Я подошла на перрон, а мне говорят, что поезд только
что ушел. Что делать? Куда ночевать идти? Возле станции стояло несколько домов, и какая-то
женщина посоветовала мне попроситься переночевать в один дом, сказала, что хозяйка иногда
пускает людей на ночь. Я пошла, попросилась, и она действительно меня пустила. Постелила мне
постель за занавеской, а за другими занавесками тоже постели постелены. Спустя время приходит
мужчина – пьяный вдрызг. Я глянула, а это тот самый мужик, который хотел батюшку убить, и
которого мы из храма выгнали! Я испугалась, что он меня узнает и убьет, а хозяйка увидела, что
я испугалась, и ему: «Иди, ложись!» – и уложила спать. Я ночью даже боялась встать в туалет, а
утром рано встала, расплатилась с ней и на поезде уехала.
В Любицком сначала батюшка жил у бабушки Дони, а по соседству с ней Иван Иванович.
Однажды к батюшке домой пришли бандиты, хотели «попа» убить, а он успел выбить окно и
убежал к Ивану Ивановичу. Время тогда было такое, тяжелое. Сколько раз батюшку пытались
убить, но Бог его всегда спасал!
Первым келейнником у батюшки был Николай, он мальчиком еще пришел к нему. Мать Николая
все время звала его домой: «Пойдем, пойдем домой», – думала, что батюшка его не отпускает. А
Коля сам за батюшку держался и никуда уходить от него не хотел. Потом подрос, стал дьяконом,
а потом и священником. И сейчас служит.
В Любицкое к батюшке ездили прихожане из с. Красная Долина и все звали его к себе перейти
служить. Но батюшка долго не соглашался, т. к. в Любицком уже привык; он своими силами полностью
восстановил храм, все отремонтировал. Сам стройматериалы доставал, сам людей приглашал, сам
рабочих нанимал, не было у него там старосты или завхоза, кто этим бы занимался. Но Люди из
Красной Долины все ездили и ездили, и митрополита просили, чтобы разрешил батюшке перейти
к ним. В конце концов батюшка согласился. Из храма в Любицком то, что он приобрел, ничего
не взял, а все оставил и перешел в Красную Долину. Там храм был в плачевном состоянии: весь
ободранный, фрески облущены и поцарапаны. Батюшка и его отремонтировал. Как-то я приехала к
сестре Марии в Курск, а тут ей звонят и говорят: «Брат ваш заболел, лежит в больнице». Маруся
попросила своего сына Андрея, и мы поехали к Михаилу в больницу. Пришли, келейник сидит рядом,
а Михаил весь горит, губы потрескались. Я келейнику: «Ты зачем тут сидишь? Смотри, он весь
горит! Ты что, не можешь ему водички дать или хотя бы губы намочить? Если ему совсем плохо,
позови врача. Что ты тут сидишь?» Я пошла за врачом и привела его. Я осталась у палаты, а врач
зашел к батюшке, потом через время вышел и говорит: «Я все сделал, сейчас ему станет легче. Вы
правильно сделали, что меня позвали, ему необходима была помощь». Мы побыли немного и уехали.
Батюшка любил грибы. Однажды еще по молодости приехал ко мне в гости и пошел один за
грибами. Нарвал целую корзину каких-то больших белых грибов и принес домой. Я как глянула, а
это все поганки. Хорошо, что глянула, а то он совсем не разбирался в них.

83
 Михаил очень любил мать, и она к нему ездила, когда он служил, и в Кострому, и в Курск, и в
Любицкое. И я к нему тоже ездила: когда работала, приезжала раз в год во время отпуска – в июле
или в августе. Однажды, еще мои сыновья Валера и Юрка маленькие были, я поехала к Михаилу с
ними. Там речка была, и дети попросились пойти поймать рыбки, а сети не было. Я сказала, что
попрошу. Приехали, я у батюшки попросила сети, а он: «Это у соседей». Я: «А можно попросить?»
Батюшка сказал, чтобы пошли и сказали, что он просит. Соседи дали сети, и дети наловили много
щук, а речная щука очень вкусная. Мы привезли этих щук маме, она пожарила и такая довольная
была, говорила, что никогда таких вкусных щук не ела.
Михаил очень любил мать. Бывало приедет к ней в деревню, а она переживает, что того нет
и того нет. А он ей: «Мам, ну что ты волнуешься? Я тебе принесу», – утешит ее, она успокоится.
Хотя где он сам мог что взять? Маме нашей тяжело досталось: после войны сразу у нас всю землю
забрали прямо по окна, и ходить по ней не разрешали. А мать все в огороде возится. Соседка ей:
«Петровна, ну что же ты там копаешь? Все равно все колхоз заберет, что посадишь!» А она ей:
«Ну, что же, пускай на здоровье пользуются». А брат мой Иван поехал к Кагановичу, показал
свои награды, рассказал, что и братья воевали, что награды имеются, и мать в войну ходила
противотанковые окопы рыть, а землю всю отобрали. Тогда Каганович прислал на сельсовет письмо
с распоряжением выделить матери 15 соток земли, как служащей. Господь маму и здесь не оставил.
В последние годы мать жила сама. Ей было тяжело, соседка водичку приносила. А потом моя
сестра Нина посоветовала ей продать дом и перейти жить к другой сестре Марии. Мать продала
дом, а деньги отдала Марии с мужем. Они как раз купили дом, но их обманули – он снаружи был
выкрашен, выбелен, а внутри оказался гнилой. И им пришлось его заново перестраивать, а денег
не хватало. Зять очень любил свою тещу. Когда ему было тяжело или скорбь какая у него, мать
его всегда подзовет, все ему по полочкам разложит и таким образом утешит. Был у нее дар
рассуждения, она очень и очень была рассудительная, хотя и неграмотная. Однажды мы с Марусей
шли, а навстречу нам священник лет 50-ти, который там служил. Увидел нас и спрашивает сестру:
«Мария Павловна, а мама ваша дома?» Она ему: «Дома, батюшка, а зачем она вам?» Он: «Да
поделиться я с ней кое-чем хочу, побеседовать». Даже священник приходил к ней за советом, хотя
сам был очень грамотный и образованный, всегда такие проповеди интересные говорил, а к маме
моей приходил советоваться, что она скажет. И что она говорила, так и получалось. К ней часто за
советом приходили. Бывало люди идут из церкви, а мать их на чаек приглашает. Зайдут, отдохнут,
побеседуют. Некоторые маме говорили: «Ой, Елена Петровна, иду и болею – на сердце такая и
такая скорбь. А как с Вами посижу, побеседую, все как рукой снимает, словно и скорби не было!»
Был и такой случай: купила мама как-то 4-х утят, выпустила их пастись, а сама в церковь
ушла. А когда вечером вернулась, утят нет. Соседка сказала, что видела, как они шли под горочку
и какая-то женщина их подгоняла. Мама сказала: «Ну, что ж сделаешь? Господь с ними!» А потом
пришли на один колодец мать, эта соседка и еще одна женщина. Соседка маму опять спрашивает:
«Петровна, что же, не пришли утята?» А она ей: «Да, нет. Но Господь с ними! Кто взял, они на
них не наживутся, и я не пострадаю. А ведь если у бедной старушки одинокой кто чего отберет,
они своего больше потеряют». Женщины разошлись, а потом через полчаса с горочки идут мамины
утята домой. Эта женщина испугалась, что больше потеряет и отпустила их.
Когда перед смертью мама заболела и уже лежала, как-то сестре говорит: «Марусь, вон
женщина целый день стоит в дверях, ну дай ей хоть кусочек хлеба, хоть три рубля дай ей. Ну,
что же она стоит, бедная!» «Мам, ну, нету тут никого», – отвечает сестра. «Ну, как же нету,
она стоит и стоит». Потом она рассказывала, что приснился ей сон: «Говорит ей женщина: «Ну,
потерпи, раба Божья, еще неделечку, и мы тебя возьмем»». Мать умерла 31 января 1976 года в
5 часов 15 минут, а отпевали и хоронили ее 3 февраля. Мария мать и хоронила. В день похорон
стоял сильный мороз – 29 °С. Михаил приехал на похороны, стоял у гроба и очень плакал – так
он маму очень любил! Не мог долго успокоиться, тяжело перенес ее смерть. И муж Марии тоже
плакал, потом говорил, что, когда его родная мать умерла, он вообще не плакал. А когда Елена
Петровна умерла, не мог сдержать слез».

84
 Отец Серафим: «С 12 до 2 часов ночи хорошо псалтырь читать. В Любицком служил, мать
свою поминал 3 года, 40 псалтырей по ней прочитал и заказывал вечный помин по церквям. И
только через 3 года приснилась: вижу во сне – мать сидит в саду и обижается, укорила, что я
ей от давления состав (лекарство) не составил. Мать почитал, а только состав не составил,
хотя обещал – только этим ее не уважил. Мать умела в 94 года. Я уже батюшкой 15 км пешком
к матушке ходил. Бывало, пешком пройду по снегу, качаюсь, еле ноги приволок, все ее утешаю,
говорю: «Да, да, правда», – не грубость. Смотрю – наговорилась со мной и задремала – последнее
отживает. А другие с матерями не разговаривают».

В Любицком батюшка прослужил 36 лет. За эти годы его послужной список выглядит так:
1 сентября 1959 года к празднику 200-летия со дня рождения прп. Серафима Саровского
Указом Преосвященного Леонида, Епископа Курского и Белгородского священник Михаил Звягин
был награжден камилавкой.
12 апреля 1962 года ко дню Святой Пасхи Указом Преосвященного Леонида, Епископа
Курского и Белгородского отец Михаил был награжден наперсным крестом.
30 июня 1971 года Указом Высокопреосвященнейшего Серафима, Архиепископа Курского и
Белгородского отец Михаил был удостоен протоиерейства.
В октябре 1973 года Высокопреосвященный Николай, Епископ Курский и Белгородский
направил о. Михаилу свой указ:

МОСКОВСКАЯ ПАТРИАРХИЯ
КАНЦЕЛЯРИЯ
УПРАВЛЯЮЩЕГО КУРСКО-БЕЛГОРОДСКОЙ ЕПАРХИЕЙ

ПРОТОИЕРЕЮ ЗВЯГИНУ МИХАИЛУ ПАВЛОВИЧУ

Моим определением от 5 октября 1973 года Вы, согласно прошению,
с 15 октября 1973 года освобождаетесь от должности настоятеля
церкви села Любицкое Курской области и с того же числа
назначаетесь настоятелем Дмитриевского молитвенного дома
села Черный Олех, Суджанского района, Курской области.
Регистрация Уполномоченного обязательна.
Николай, Епископ Курский и Белгородский

Но Указом от 3 января 1974 года Владыка отменил свое решение и вернул отца Михаила на
приход в с. Любицкое.
15 июля 1975 года батюшка получил новое послушание от Владыки Хризостома:

МОСКОВСКАЯ ПАТРИАРХИЯ
УПРАВЛЯЮЩИЙ
КУРСКО-БЕЛГОРОДСКОЙ ЕПАРХИЕЙ

ПРОТОИЕРЕЮ ЗВЯГИНУ МИХАИЛУ ПАВЛОВИЧУ, НАСТОЯТЕЛЮ ПОКРОВСКОЙ

ЦЕРКВИ СЕЛА ЛЮБИЦКОЕ, МЕДВЕНСКОГО РАЙОНА, КУРСКОЙ ОБЛАСТИ

Моим определением от 15 июля 1975 года Вы назначаетесь

настоятелем Ильинской церкви села Полукотельниково,
Обоянского района, Курской области – по совместительству.
Регистрация Уполномоченного обязательна.
Хризостом, Епископ Курский и Белгородский

20 ноября 1976 года ко дню Святой Пасхи Указом Преосвященного Хризостома, Епископа
Курского и Белгородского отец Михаил был награжден палицей.

85
 А 10 июня 1978 года определением Высокопреосвященнейшего Хризостома, Архиепископа
Курского и Белгородского протоиерей Михаил Звягин был освобожден от должности
настоятеля Ильинской церкви села Полукотельниково, Обоянского района, Курской области по
совместительству.
16 апреля 1984 года ко дню Святой Пасхи Указом Высокопреосвященнейшего Хризостома,
Архиепископа Курского и Белгородского отец Михаил был награжден крестом с украшениями.
А 7 марта 1988 года ко дню Святой Пасхи Указом Высокопреосвященнейшего Ювеналия,
Архиепископа Курского и Белгородского отец Михаил за усердное служение церкви был награжден
митрой.
26 ноября Указом Высокопреосвященнейшего Ювеналия, Архиепископа Курского и
Белгородского отец Михаил был направлен в приход пгт. Медвенка:

МОСКОВСКАЯ ПАТРИАРХИЯ
УПРАВЛЯЮЩИЙ
КУРСКО-БЕЛГОРОДСКОЙ ЕПАРХИЕЙ

УКАЗ

Протоиерею Михаилу Павловичу Звягину

Согласно Вашей просьбе,

Нашим определением от 26 ноября 1990 года Вы освобождаетесь от должности настоятеля
Покровского храма с. Любицкого, Медвенского района, Курской области и
назначаетесь настоятелем Успенского храма пгт. Медвенка, Курской обл.
Ювеналий, Архиепископ Курский и Белгородский

И в тот же день 26 ноября 1990 года владыка Ювеналий издал еще один Указ:

МОСКОВСКАЯ ПАТРИАРХИЯ
УПРАВЛЯЮЩИЙ
КУРСКО-БЕЛГОРОДСКОЙ ЕПАРХИЕЙ

Командировочное удостоверение

Настоящее дано протоиерею Михаилу Павловичу Звягину,

Настоятелю Успенского храма пгт. Медвенка, Курской обл. в том,
что он направляется в Покровский храм с. Любицкого, Медвенского района,
Курской области для совершения Богослужений и исполнения треб впредь
до назначения настоятеля, по совместительству.
Ювеналий, Архиепископ Курский и Белгородский

А уже 26 декабря 1990 года своим Указом владыка возвратил отца Михаила на должность
настоятеля Покровского храма с. Любицкого, освободив от должности настоятеля Успенского
храма пгт. Медвенка, Курской обл.
11 июля 1993 года Указом Высокопреосвященнейшего Ювеналия, Архиепископа Курского и
Рыльского отец Михаил был направлен в с. Кизилово, Курского района, Курской области.

МОСКОВСКАЯ ПАТРИАРХИЯ
УПРАВЛЯЮЩИЙ
КУРСКО-БЕЛГОРОДСКОЙ ЕПАРХИЕЙ

Командировочное удостоверение

86
 Настоящее дано протоиерею Михаилу Павловичу Звягину,
Настоятелю Покровского храма с. Любицкое, Медвенского района,
Курской области в том, что он с 11 июля 1993 года направляется в с. Кизилово, Курского
района, Курской области в Рождества Пресвятой Богородицы храм для совершения Богослужений
и исполнения треб, впредь до усмотрения.
Ювеналий, Архиепископ Курский и Рыльский

14 декабря 1994 года Указом Высокопреосвященнейшего Ювеналия, Архиепископа Курского

и Рыльского отцу Михаилу было предписано обслуживать и приход с. Красная Долина:

МОСКОВСКАЯ ПАТРИАРХИЯ
УПРАВЛЯЮЩИЙ
КУРСКО-БЕЛГОРОДСКОЙ ЕПАРХИЕЙ

Командировочное удостоверение

Настоящее дано протоиерею Михаилу Павловичу Звягину,

Настоятелю Покровского храма с. Любицкое, Медвенского района,
Курской области в том, что он с 14 декабря 1994 года направляется
во Владимирский храм с. Красная Долина, Советского района, Курской
области для исполнения треб и совершения Богослужений, по совместительству,
впредь до усмотрения.
Ювеналий, Архиепископ Курский и Рыльский

Многие годы, проведенные в Любицком, были очень тяжелыми, трудными, отец Михаил
многое там пережил, многое претерпел. Поэтому давно хотел оттуда перейти на другой приход.
В Любицком он несколько раз бросал жребий, куда же ему перейти служить. И вот тогда
Господь открыл батюшке Свою волю: во время молитвы в одну из ночей батюшке явился прп.
Серафим Саровский и сказал, чтобы служить за пределы Курской епархии он не уезжал. Главным
критерием для отца Михаила в выборе нового прихода было то, чтобы там были люди, прихожане,
которым он будет нужен. В этот период в Любицкое все чаще стали приезжать верующие из с.
Красная Долина, жаловаться, что у них большой храм, а служить некому и просили батюшку
перейти к ним. Помолившись и узнав волю Божью, батюшка решил переехать служить
в храм в честь Владимирской иконы Божьей Матери с. Красная Долина, Советского района,
Курской области, о чем подал прошение правящему архиерею. И 20 февраля 1995 года Указом
Высокопреосвященнейшего Ювеналия, Архиепископа Курского и Рыльского отец Михаил был
назначен настоятелем Владимирского храма с. Красная Долина:

УКАЗ

Протоиерею Михаилу Павловичу Звягину

Нашим определением от 20 февраля 1995 года, согласно Вашего прошения,
Вы освобождаетесь от должности настоятеля Покровского храма
с. Любицкое, Медвенского района, Курской области и назначаетесь настоятелем
Владимирского храма с. Красная Долина, Советского района, Курской области.
Ювеналий, Архиепископ Курский и Рыльский

Р. Б. Сергий Коптев, бывший келейник батюшки, г. Ялта: «Я пробыл келейником у батюшки

7 лет и кроме этого еще 6 лет у него в обители на других послушаниях. По паспорту батюшка
был 1930 г. р., но, по всей видимости, он был на пару лет старше, т. к. было такое время, когда
возраст умышленно уменьшали. Для своих лет батюшка хорошо выглядел: когда я только пришел к

87
нему и потом, когда уходил, он выглядел практически также, не изменился. До приезда к батюшке
я жил в Ялте, а об о. Серафиме узнал от р. Б. Алексея из Днепропетровска (ныне покойного),
который в то время проходил в Ялте курс лечения. Как все новоначальные, я начитался книг
о монастырях, о подвигах, о старцах и мечтал тоже подвизаться в меру сил. И тут на моем
жизненном пути произошла встреча с р. Б. Алексеем. Он был у нас в храме св. благ. кн. Александра
Невского, мы разговорились, и он рассказал о батюшке. После этой беседы мне захотелось поехать
к старцу. Но, как всегда перед богоугодным делом, возникли препятствия: одни мне советовали
ехать, другие – не советовали. Да и с домом было тяжело расставаться, родители были в шоке и
трауре от моих намерений. И все же, несмотря на вражьи козни, я решился и поехал. Доехал до
Курска, город незнакомый совсем. Расспросил, как добраться до с. Любицкого Медвенского района,
люди подсказали. Как раз ехал автобус, и я ним добрался до Медвенского района до поворота на
Любицкое, а там еще 28 км. Возвышенные чувства переполняли меня в тот момент, и я решился
идти пешком. Но нашлись добрые люди, подвезли до Китаевки – село перед Любицким, а оттуда
дошел пешком. В Любицкое пришел, когда смеркалось. В обители в это время жгли сено, и воздухе
стоял соответствующий густой запах. Вдалеке я разглядел силуэты куполов храма и туда направил
свои стопы. Когда подошел, то увидел маленький дворик, а рядом большой храм. На улице туда-
сюда бегали послушницы, все для меня было как-то странно, ново, непонятно. Меня определили в
келию для гостей, а утром предстояло послушание и встреча с батюшкой – старец жил в доме
чуть поодаль от храма. Утром я пошел на послушание на огороды; матушки там рассказали
мне о батюшке, о том, что он все знает, кто и с чем приехал, сам выходит к людям на беседу и
знает с кем в первую очередь поговорить. И вот наконец настала моя очередь. Батюшка вышел
проверять работу на огороде, подозвал меня и побеседовал: расспросил кто я и откуда. Затем
переселил меня в другую отдельную келию. Там, где гостиная, была отдельная комната, и вот
в нее он меня и переселил. Батюшка периодически ко мне приходил, приносил гостинцы, уделял
внимание. Когда работали на послушании на огороде, уставали, и начинало одолевать уныние, в
этот момент обязательно появлялся батюшка, беседовал с нами и тем самым поддерживал. Хотя
в обители были и другие послушники, но меня он как-то приметил и потихоньку стал готовить
себе в келейники: беседовал со мною, говорил, что его келейник Женя скоро уедет, и он останется
один, некому будет помогать. Действительно, вскорости келейник уехал, и батюшка взял меня
на его место. Не стоит и говорить, что это было величайшим событием в моей жизни! Все было
новым, удивительным: домашняя обстановка, большое количество икон, книг – все это затрагивало
душу. Так потихоньку я начал осваивать батюшкин быт, его режим, правила. А режим у батюшки
был простой: он вставал утром в 5.30 – 6.00 часов, иногда раньше, иногда позже – все зависело от
здоровья, делал обязательно зарядку с гантельками, затем вычитывал свое молитвенное правило.
Обычно батюшка молился возле своей кровати, где находились иконы: становился на колени, читал
утренние молитвы, псалтырь, акафист или канон, Апостол, Евангелие – такое молитвенное правило
у него было неизменным на протяжении всего времени, что я был с ним. После молитвы шел на
кухню и что-нибудь готовил кушать. Батюшка хорошо готовил, умел сервировать стол – это у
него осталось еще из Глинской пустыни. В Любицком как раз шли работы по восстановлению храма,
работали рабочие, и их нужно было кормить. Вот батюшка и готовил им кушать. А келейник
занимался хозяйственными вопросами по стройке, следил за качеством выполнения работ. Иногда
я помогал батюшке готовить, ему нравилось, как и что я готовлю. После приготовления пищи
батюшка шел в курятник кормить курей, затем кормил кошек, которые жили у нас во дворе.
Потом мы кушали, после чего из обители приходила завхоз мать Марина, докладывала о положении
дел, решала с батюшкой хозяйственные вопросы. После этого старец шел в обитель, давал указания
по работе, назначал послушания, и если была вечерняя служба, то служил. Ходил батюшка быстро,
а когда был поздоровее, то мог даже и пробежаться. Вечером приходил домой, мы ужинали, после
чего батюшка вычитывал вечернее правило и еще читал что-нибудь душеполезное.
К о. Серафиму приезжало огромное количество людей со всей России, особенно много духовных
чад ездило из Тулы (многие уже поумирали). Очень много чад приезжало с Украины. Батюшка для
них устраивал дни приема, беседовал со всеми, а я следил за очередью, чтобы все было чинно, чтобы
сильно подолгу не задерживались, и все могли побеседовать. В Любицком батюшка принимал людей

88
летом в одной части храма, в летней, а зимой – в зимней части. Центральный же придел был для
больших праздников. Батюшка с Божьей помощью сумел этот храм восстановить, т. к. до его
приезда не было ни крыши, ни полов, одни стены, а внутри храма ежедневно паслись гуси. Старец
рассказывал, как трудно было восстанавливать, как они с келейником Женей ездили доставать
стройматериалы. Батюшка к тому времени заработал себе авторитет среди людей, даже среди
партийных, и многие ему втайне помогали, приходили к нему крестить детей.
Обычно беседы с людьми происходили после службы, сначала были частные беседы, а потом
общая беседа после службы. Все садились, задавали вопросы, затем пели духовные песни. Батюшка
рядом с собой садил певчих и в промежутках между беседами все пели различные духовные
песнопения (у о. Серафима был целый сборник), и это зачастую затягивалось до утра. Батюшка,
конечно же, очень уставал, но жертвовал собой, потому что люди приезжали издалека, нужно
было всех принять, утешить, чтобы все были довольны. Людей приезжало много, кто-то пешком
приходил, было много странников. Со всеми он старался побеседовать. Очень много людей приезжало
с Украины: из Днепропетровска, Кировограда, Кривого Рога, Мелитополя, а вот местные жители
батюшку не чтили, т. к. «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем…»
(Мф. 13, 57). Так, приходили изредка заказать какие-то требы: покрестить, повенчать, отпеть
– и все. А в основном приход держался за счет приезжих.
Когда батюшка приехал в Любицкое, у него не было никакого жилья, и его приютила одна
бабушка по имени Доня. Жить у нее было нелегко: она выпивала, иногда батюшка находил ее то
на обочине, то еще где-то она валялась. Он поднимал ее, приводил домой, а домик был маленький.
Но она полюбила батюшку как сына, он ей во всем помогал: и кушать готовил, и по огороду, и по
хозяйству. Голубятня у батюшки была, он очень любил голубей; и кошек было полно. Потом спустя
время батюшка купил с келейником небольшой домик поближе к храму и в него перешел жить.
Но бабу Доню не забыл, всегда проведывал, часто к ней приходил. В храме с панихиды наложит
ей в кошелки продуктов, и мы с ним все это ей носили. Придет к ней, сядут, начинают говорить,
вспоминать былое. Когда баба Доня умерла, батюшка ее отпел, а потом, когда через три года
уезжал на новый приход в Красную Долину, то гроб с ее телом выкопал и перевез туда.
За церковным товаром о. Серафиму приходилось ездить в Курск. Было тяжело, т. к. из Курска
доезжал до станции Полевая, а оттуда 12 км пешком до Любицкого. На себе носил мешки со
свечами, лампадным маслом, вином и другим церковным товаром, мало кто подвозил. Но все же
иногда находились добрые люди, знали, что это священник идет, и подвозили.
В Любицком к батюшке нередко залазили в домик с целью обокрасть: раз поп, значит есть
деньги или что-то съестное. А однажды даже с топором кидались, но по милости Божьей все
обошлось.
Уже в то время у батюшки проявлялись дары: он предвидел события, чувствовал, когда к нему
в обитель ехали «колдовки» (так он называл ведьм, колдуний), одержимые люди – батюшка все это
чувствовал, переживал.
В Любицком мы с батюшкой жили в одной комнатке: у него была своя кровать, у меня своя.
Его нельзя было оставлять одного, ведь он периодически болел, и нечистые духи ему являлись,
строили козни. Поэтому, чтобы не звать из другой комнаты, нужно было всегда быть рядом.
О себе батюшка рассказывал немного, говорил, что в школе учился хорошо, был лидером, за
ним все бегали, организовывал какие-то игры. А дома часто играл в священника: кадило сделал из
баночки, церковь как-то построил, молитвы произносил. Мама батюшки была очень верующей,
молитвенницей, всех своих детей вымаливала. Она ходила в черном, как монашка, дома часто
принимала странников. Батюшка слушал рассказы странников о Боге, о вере, о чудесах и святых
местах, читал книги, которые они приносили.
Когда мы жили в Покровском, о. Серафим показывал мне место, где был их дом. Самая
старшая из детей была сестра, затем Петр, затем Иван, еще был брат, и сестры Нина, Мария,
Александра. Часто мы с батюшкой ездили в Москву к его сестрам, Александре Павловне и Нине
Павловне (которую он называл «Абрашей»). Там батюшка посещал рынок, покупал антиквариат.
На Пятницкой улице заезжал все время в храм: там хорошие книжные лавки, и батюшка покупал
литературу. Сначала зайдет в храм, помолится, потом в лавку купить книги, и мы едем дальше.

89
Заезжали в Донской и в Даниловский монастыри, батюшка заходил туда, молился. Когда бывали в
Курске по делам и нужно было заночевать, то всегда останавливались у батюшкиной сестры Марии
Павловны, которая жила недалеко от старого храма. У нее в доме для батюшки была отдельная
комната-келия, в которой присутствовало особое ощущение того, что ты попал в прошлое. В ней
стояла старинная икона Матери Божьей, икона Спасителя и другие иконы, книги. В этой комнатке
батюшка останавливался и с бывшим келейником Женей.
В Покровском на все праздники батюшка вместе с мамой ходил в церковь, в которой служил
отец Иоанн Логвинов. Мама хорошо знала церковную службу, пела, и маленький Михаил тоже любил
петь. Отец Иоанн хорошо знал маму батюшки и старался всегда что-нибудь ей дать с панихиды,
т. к. время было тяжелое, есть было нечего. И это было большое утешение. С детства Михаилу
хотелось стать священником, как отец Иоанн, хотелось служить в родной деревне. Несмотря на
тяжелое время, людей в церковь тогда ходило много. Михаил с мамой посещали и другие храмы.
Потом Миша научился читать по-славянски, и его, несмотря на молодой возраст, часто звали
читать псалтырь.
В 30-е годы было трудно: большие налоги, ходили по домам, описывали имущество. Батюшка
говорил: «Коза – и та описана три раза». Все забирали, искали зерно. Еще рассказывал, когда был
голод, ели «лебяду», от которой потом животы «вырастали». Единственное, что спасало, если кто-
нибудь что-то приносил или отец Иоанн чем-то угощал. Запомнилось батюшке, что в то время
было конопляное масло, которое было самое вкусное, т. к. других масел тогда не было. В то голодное
время, когда ездил куда-то на поезде, большим утешением было купить на вокзале какой-нибудь
пирожок с картошкой, которые женщины там продавали.
Какое-то время батюшка много странствовал по святым местам. Как-то он рассказывал
об одном страннике (наверное, о себе), которому священник благословил обойти 40 церквей. И
он их обошел; молился, спал в стогу сена, видел ужасы всякие, бесы являлись, устрашали. Но
однажды, когда ночевал в стогу сена, увидел сходящий с неба столп света. А в другой раз он увидел
недостойного священника, который молился: у него черви лезли из ушей, на руках были когти, а
когда он воздевал руки к небу, с них падали гнилые куски тела.
Часто Михаил с мамой ездил в Глинскую пустынь, которая в то время еще действовала. В
Глинской тогда были старцы, и батюшке там очень нравилось. И спустя время он ушел туда на
послушание. Мама его в тот период жила у его сестры в Курске. Батюшка очень любил свою мать,
и когда годы спустя она умерла, он тяжело это перенес: очень долго скорбел, плакал за ней и не мог
успокоиться.
В Глинской пустыни батюшка был келейником старца Серафима (Амелина). Батюшка
рассказывал, что его очень поразило и впечатлило на всю жизнь то, как молился этот дивный
старец.
Отец Серафим показывал мне свое архимандритское облачение, праздничное, посох
архимандритский, а также документы о постриге, о возведении в сан игумена и архимандрита.
Это было не в Курской епархии, но правящему архиерею он открыть этого не пожелал – не было
ему на то благословения. Хотя батюшка каждый год приезжал в епархию, привозил отчеты,
заходил в кабинет к владыке, они общались, но, когда ехал к архиерею, монашеское облачение не
одевал, а наоборот одевался просто: подрясничек, иногда поверх него пальто или плащ. Архиерей с
ним всегда был любезен. Батюшка старался, чтобы все мирно было, спокойно.
Много мы с батюшкой ходили Христа славить на большие праздники (Пасха, Рождество,
Крещение). После праздника ходили в близ лежащие села по домам и прославляли Христа. Так
было испокон веков принято, так и о. Иоанн Логвинов делал, так и в старину делали. Мы заходили
в дома, пели праздничные тропари, песнопения, поздравляли, батюшка говорил слово назидания.
Люди по-разному принимали. В некоторых домах очень ждали, с радостью принимали, спрашивали:
«Батюшка, а когда Вы еще придете?» А в некоторых домах с недовольством, а кто вообще прятался;
бывало то наркоманы, то пьяные лежали. Но мы заходили, Христа славили и шли дальше. Вроде бы
и живущих много, вроде бы и все верующие, но в храм мало кто из них ходил. А так хоть немного,
но жертвовали на Церковь, чтобы Церковь за них молилась. Вокруг Любицкого много деревень было;

90
мы ходили в них как странники. В каждый дом заходили, хоть и тяжело было, и батюшке тяжело
было, но все равно почти все дома обходили. Так мы ходили и в Любицком, и в Красной Долине, и в
Покровском. В основном батюшка старался сам ходить, а когда ему стало тяжело, посылал кого-
нибудь из обительских.
На Радоницу мы с о. Серафимом ездили по селам на кладбища. Там люди нас ждали, народу
приходило много, нужно было подойти к каждой могилке, пропеть. Один день мы были на одном
кладбище, на второй день ехали на другое кладбище.
Машины у нас тогда не было, она позже появилась. Собирали батюшке на машину все вместе.
Покупать машину мы ездили в Москву. Там батюшкины племянники помогли купить новую ВАЗ
2107. Но эта машина батюшке не понравилась, мы ее продали и купили ВАЗ 21099, которая у нас
долго была.
Из Курска к батюшке приезжал один р. Б. Олег на машине, и мы вместе с ним много ездили
в паломничества: были в Иваново, Ярославле, Владимире. Потом к батюшке приезжал Георгий
(Юрий) из Днепропетровска, и мы ездили вместе с ним. В Дивеево ездили с воронежцами, заезжали
на источник прп. Серафима Саровского. Мы там купались, а батюшка беседовал с людьми. Люди к
нему толпами тянулись. В Дивеево батюшка остановился в домике у одной бабушки недалеко от
монастыря и там принимал людей. Туда к нему приходили и миряне, и монахини. Посетил батюшка
и монастырь: побыл на службе, походил, приложился к мощам прп. Серафима Саровского. Я все
это снимал на камеру: как батюшка по монастырю ходил, как мы ходили по канавке – все это я
отдал воронежцам. Они и сами тогда снимали батюшку. После Дивеева мы посетили Санаксарский
монастырь.
Раза четыре или пять мы с о. Серафимом приезжали в Загорск на праздник прп. Сергия
Радонежского. Народа там было много. Батюшка там не беседовал. В Троице-Сергиевой лавре
о. Серафим познакомился с игуменом Петром (Кучминским), они общались.
Много раз батюшка ездил в Белгород к мощам свят. Иоасафа Белгородского, посещал Свято-
Троицкий женский монастырь в г. Ливны, Орловской области. Там жила матушка Киприана, она
помнила батюшку еще со своего детства, т. к. будучи маленькой девочкой, приезжала с мамой в
Глинскую пустынь. Матушка рассказывала, что помнила батюшку монахом, он пел на клиросе
очень высоким голосом, похожим на женский. Из-за высокого голоса и длинных светлых волос многие
путали его с девушкой. Матушка Киприана видела там батюшку и тоже думала, что это девочка.
Матушка Киприана погибла в автокатастрофе вместе со священником, водителем и монахиней.
Они где-то всю ночь были, возвращались назад, молились, но послушница за рулем заснула, и они
влетели под КАМАЗ. Там, в монастыре осталась духовное чадо батюшки по имени Екатерина,
теперь она приняла постриг, но с каким именем, не помню. Вот туда в Ливны мы ездили с батюшкой,
там он проводил беседы, там у него много духовных чад.
Однажды питерские духовные чада пригласили о. Серафима в гости, возили его в Александро-
Свирский монастырь, в монастырь Иоанна Кронштадтского, в часовню Ксении блаженной. В
Питере батюшка прикладывался к Тихвинской иконе Божьей Матери, которую тогда вернули в
Россию. Отец Серафим останавливался в гостинице Александро-Невской лавры. И там он тоже
немного беседовал с людьми.
В Александро-Свирском монастыре о. Серафима очень тепло принял игумен Лукиан, беседовал
с ним, показывал монастырь, открывал мощи.
О себе батюшка рассказывал, что везде, где служил, восстанавливал храмы: и в Костромской
области, и в Любицком. Рассказывал, что на первый приход его послали в село Козура Костромской
области в храм святителя Николая. Там на кладбище были похоронены сильные колдовки, а батюшка
один жил в сторожке. Он, конечно же, вооружился молитвой, но по ночам иногда вставали какие-
то белые фигуры, ходили, пугали его. Затем привидение какой-то женщины, огромной, в белом
пыталось его устрашить – в общем, бесы наводили на него страхования. Там же, рассказывал
батюшка, однажды вечером в дом зашел как бы мужик, весь белый, глаза горят, вместо ног копыта,
в зубах самокрутка. Бесам ненавистно было, что молодой священник подвизается, и они всячески
пытались его запугать.

91
 Практически каждый год батюшка ездил в Кострому и посещал те храмы, где служил, где
прошла его молодость. У него была ностальгия по Костроме: он вспоминал этот лес, природу,
вспоминал своих прихожан.
В с. Густомесово Костромской области батюшка жил у одной рабы Божьей Евгении. Мы
иногда туда приезжали, батюшка у нее останавливался, они вдвоем вспоминали прошлое. Ее
дом был на берегу Волги недалеко от храма. Любил батюшка там ходить на рынок, который
назывался «Сковородка». Там ряды были с арками. Батюшка ходил, присматривал себе что-нибудь
из церковного антиквариата: книги, иконы, кресты.
Когда ездил в Москву, тоже там покупал кресты. Батюшка всегда с собой в дорогу брал крест
(иногда большой, иногда поменьше), и когда ехал, крестил все вокруг. Я ему: «Батюшка, ГАИ!» А он:
«Сейчас, покрещу», – перекрестит их несколько раз издалека; и гаишник до этого вроде бы на нас
смотрел, а тут, как по команде, раз – и отвернулся, и мы спокойно проехали. А батюшка: «Во-о!
Видишь, как его сила крестная отвернула!»
Батюшка рассказывал, что был несколько раз у архим. Серафима (Тяпочкина), беседовал с
ним. С первым келейником Николаем батюшка ездил в Абхазию на Новый Афон.
Батюшка очень почитал святителя Митрофана Воронежского; мы, когда бывали в Воронеже,
всегда заезжали поклониться к его святым мощам.
Также батюшка неоднократно ездил в Задонск. Отец Серафим там себя не выставлял на
показ, не афишировал. Когда туда ехал, одевался по-простому, в походную одежду. В монастыре
походит-походит, приложится к мощам, побудет на службе. Люди понемногу начинали его
узнавать. Потом выйдет во двор, ходит-смотрит книжечки, церковный товар, чтобы скупиться. А
потом с теми, кто подошел, беседует. И так потихоньку образуется толпа. В Задонске батюшка
еще посещал женский монастырь, на территории которого находится источник. Приедет туда,
водички попьет, зайдет в монастырь, там походит, на службе постоит. Монашки, которые его
знали, всегда подходили к нему. Но здесь батюшка меньше беседовал.
Знал старца отец Георгий Шилов, который последнее время служил в с. Гнилое, Курской
области.
Ездили мы с батюшкой и под Харьков в Змиев, там служил отец Севастиан – духовное чадо
батюшки. Туда ездили постригать матушек. Отец Севастиан очень чтил батюшку, часто к нему
приезжал. Батюшка в Любицком помог ему собрать пожертвования на его приход: он объявил
прихожанам, и те дружно собрали необходимую сумму. Отец Севастиан был очень добродушный и
гостеприимный, всегда батюшку очень радушно принимал.
На праздник иконы Божьей Матери «Живоносный источник» о. Серафим всегда ездил в
с. Успенку на источник в честь этой иконы, где служил молебен и освящал воду. Людей приходило как
всегда много. Перед нами служил местный батюшка с прихожанами, и они всю воду вычерпывали.
Нам приходилось ждать, пока наберется вода.
В Любицком батюшка однажды провалился в подвал: забыл, что открыта ляда, пошел шторки
поправлять и провалился в подвал. Слава Богу, что ничего себе там не повредил.
Практически каждое воскресенье и на определенные праздники старец проводил вычиты.
За вычиты батюшка говорил, что совершать их имеет право только монах, девственник и по
благословению от старца. Говорил, что горе тем священникам, которые дерзают сами вычитывать.
Потом на них идут очень сильные бесовские нападки, могут повредиться или даже с ума сойти –
так враг ополчается.
На вычиты о. Серафим очень долго готовил воду: читал молитву Михаилу Архангелу, молитвы
из требника – сидел в алтаре, читал тайные молитвы и молился. Затем крестом крестил воду в
емкости; иногда в воду клал камешки от мученика Василиска. Над водой в алтаре поминал имена
тех людей, которые записались в список на вычит. Затем при вычите читал тайные молитвы,
а какие-то читал вслух. На вычет батюшка записывал людей на список по номерам, и в конце
некоторым что-то открывал или пророчествовал. После вычитов старец часто болел, по ночам
вздыхал, когда было плохо, часто поднималось высокое давление. Еще батюшка страдал, когда в
обитель ехали одержимые. Он это чувствовал, ощущал на себе вражье нападение.

92
 Когда батюшка служил в Красной Долине, к нему на вычит приходило много местных жителей,
из окрестных сел, были бесноватые, которые и кричали, и рычали, и мяукали. Вычитывать батюшку
благословил кто-то из Глинских старцев. Схиархимандрит Серафим (Амелин) подарил батюшке на
молитвенную память свою золотистую митру. Батюшка говорил, что старец Серафим (Амелин)
был великий молитвенник, и батюшка видел, когда он по ночам молился, даже от земли отрывался.
Вот эту любовь к молитве отец Серафим и перенял от своего духовника: дома в келии
неукоснительно молился, делал поклоны. У него в келии было много старинных книг, икон. Особо
любил батюшка молиться перед иконой Божьей Матери «Скоропослушница», которую ему кто-
то привез в подарок с Афона; читал Царице Небесной перед этой иконой акафист. Батюшка
рассказывал, что несколько раз видел, как ночью во время молитвы эта икона начинала сиять. Он
ее особо чтил. Я как-то хотел у батюшки взять эту икону, чтобы поставить у себя и молиться,
а батюшка сказал: «Нет, это моя любимая икона, я перед ней молюсь, Она меня слышит».
Батюшка любил молиться ночью, много рассказывал о важности ночных молитв. Говорил, что
в молодости часто уходил молиться на природу, всегда молился в дороге, когда странствовал.
Отец Серафим надиктовал мне, какие акафисты и в какой день читать, и сам неукоснительно
придерживался этого правила. Соблюдали мы и «Строгие» пятницы: батюшка не разрешал ничего
вкушать до 18.00; потом пили Крещенскую воду с просфорой, затем читали акафист Страстям
Христовым, а затем можно было есть только сырое. А ребятам, которые трудились на послушании
и выполняли тяжелую работу, в постные дни давал послабление не только на подсолнечное масло,
но и на рыбу.
Отцу Серафиму дарили много старинных икон, особенно в Любицком: там в храме и в алтаре
их было очень много. Когда батюшка уходил с того прихода, то все их оставил в храме.
В Любицкое к батюшке за советом и молитвенной помощью дважды приезжала дочка
Г. К. Жукова.
В Великий пост отец Серафим всегда строго постился, особенно в первую и последнюю неделю.
Практически ничего не ел, так, просфорку, чай, какие-то овощи. После первой недели ел суп, салаты,
картошку – любил ее в любом виде. Вообще, батюшка был неприхотлив в еде, кушал крайне мало.
Когда не было поста, ел рыбу в любом виде, рыбный суп, сырники, любил плов из грибов, омлет,
овощи.
Бывало, службы длинные, сидишь, кушать охота, а батюшка говорит: «Без меня не ешь». И
вот, сидишь, ждешь, терпишь, а потом глядишь – уже и кушать перехотелось.
Я у батюшки исповедовался. Хорошо было исповедоваться дома, когда никого не было, можно
было спокойно рассказать свои грехи. Батюшка внимательно выслушивал, объяснял, где какая
страсть, где вражье нападение; говорил, как нужно бороться с той или иной страстью, советовал
часто молиться.
Когда батюшка ездил куда-то поездом, и люди узнавали, что он священник, то сами заводили
с ним разговоры, расспрашивали, интересовались. Батюшка старался не афишировать, что он
священник, но люди все равно вычисляли, по какой-то фразе или еще по чему-либо, и тогда собиралось
полно народу, беседовали с ним. Позже, когда о. Серафим с келейником Женей из Любицкого ездил
в Москву по церковным делам и скупиться, то, чтобы спокойно доехать, и чтобы им не мешали,
брали билеты в купе.
Батюшка обладал прекрасным чувством юмора и иногда меня по-доброму, но по делу,
подкалывал. Например, забегаюсь, закручусь и некогда читать правило, или что-то пропущу, или
кратко прочитаю, батюшка начинал негодовать, говорил: «Все! Разуверовал, безбожник стал!
Совсем обленился!» После таких его слов меня обличала совесть, и я начинал усердно молиться,
выполнять правило, и это занимало больше времени, чем обычно, а батюшка к тому времени уже
помолится и говорит: «Во-о, как ты хорошо молишься! Уверовал значит, уверовал!»
Но бывал батюшка и очень строгим, когда что-то не так сделаешь, то доставалось. Или после
вычитов батюшка приходил уставший, и давление от этого было, ведь он брал весь этот бесовский
удар на себя. И, несмотря на то, что он был праведной, святой жизни, он все же был человек.
И эти вычиты на нем видимым образом отражались. Ему нужно было какое-то время, чтобы
прийти в себя, успокоиться. Для этого он обычно читал акафисты, псалтырь, Евангелие, и все

93
это отходило. Но в момент сразу после вычитов его нельзя было трогать, мог выругать за какую-
то мелочь или неурядицу. И, конечно же, нам, келейникам, доставалось. Батюшка эти неурядицы
воспринимал так, как будто мы его обижаем. Поэтому, он в такие моменты мог даже кому-то
пожаловаться на келейника, а люди это по-другому воспринимали, якобы келейник его обижал. А
ведь люди всего не знали и не понимали, поэтому на келейников были нападки. А на самом деле
все горести и радости делить с батюшкой приходилось именно келейникам. Ведь на службах и в
беседах с людьми о. Серафим духовно себя полностью отдавал, брал на себя человеческие скорби
и проблемы, потом приходил домой больной и все это нес. И в такие моменты рядом приходилось
быть именно келейнику. Конечно же, это было непросто. А с другой стороны батюшка был очень
мудрый духовник, прошедший настоящую духовную школу в Глинской пустыни, и таким способом он
нас испытывал, смирял и воспитывал. Бывало, что-то где-то положит и забудет, потом начинает
искать, а нам говорит: «Это вы взяли, это вы куда-то дели, куда-то спрятали!» – делал вид, что
обижается. Это являлось неотъемлемой частью нашего воспитательного процесса, таким способом
он нас смирял и приучал к беспрекословному послушанию ему, как духовнику, чтобы у нас не было
никакого своеволия. Это был метод «кнута и пряника»: сначала воспитывает, смиряет, ругает,
а потом, когда доведет до определенной кондиции, просит прощения: «Ну, ты прости меня, психа
ненормального! Не обижайся! Если я раздражаюсь, что-то тебе говорю, то ты не обижайся».
Однажды в Красной Долине я не выдержал, обиделся на батюшку и ушел – решил, что больше
не вернусь. Несколько дней меня не было. Батюшка очень переживал, спрашивал у людей, где я, не
вернулся ли? Да, я и сам начал переживать, как там батюшка один будет, сердце защемило, и я
вернулся. Конечно, батюшка был рад, и мы помирились.
Неоднократно в обитель приезжали колдуны, пытались «портить» батюшку, делали всякие
пакости. Отец Серафим потом часто болел, обострялись все его болезни: то давление, то сердце,
то голова, то нога заболела, то спина, то сахар в крови и др. Но старец все это безропотно терпел,
зная, что таков его крест, что ради помощи нам, немощным, ему нужно это понести. Он себя
никогда не жалел.
В Великий пост батюшка исповедовал и причащал в субботу Первой недели и на Чистый
четверг. Вначале была общая исповедь, затем каждый исповедник подходил к нему со своей хартией,
в которой были записаны грехи. Батюшка брал эту хартию, клал на голову исповедника, а сверху
свою руку и читал разрешительную молитву. После этого хартию надрывал и слаживал в отдельную
кучку. После исповеди о. Серафим все хартии забирал домой, где их перечитывал, молился, а затем
сжигал.
В Любицком в церкви работали реставраторы, которые в храме ночевали. И однажды ночью
они в страхе выбежали и стали говорить батюшке, что в храме кто-то ходит, стучит. Они были
до смерти напуганы, говорили, что больше в храме не будут ночевать.
Дома батюшка всегда одевался в старую одежду – какие-то лохмотья, засаленное все, фартук
засаленный, половик на полу засаленный. Бывало, снимешь тапочек, и нога прилипнет к половику,
но он никогда не давал его убрать или помыть, говорил: «Пусть лежит!» Часто ходил в калошах,
любил на огороде возиться: копал, траву рвал.
Для маслособорования батюшка благословлял шить хитоны из голубой ткани, из веточки дерева
делать палочку, на конец которой наматывалась ватка, и потом батюшка помазывал каждого
своей палочкой. Отец Серафим велел хранить палочку и масло до следующего года до очередного
соборования. Говорил, что если человек умирает, то его хоронят во всем соборном (хитоне), а в
гроб кладут соборное масло и палочку. У батюшки было какое-то особое соборование, он всегда
соборовал два дня подряд, но собороваться благословлял не всех.
На панихидах и Обеднях всегда поминал «Убиенных безымянных младенцев». К тем, кто
совершал этот грех, он был строг: говорил, что это не шутки, что до конца жизни нужно молиться,
чтобы Господь простил этот грех, давал епитимии.
Отец Серафим постоянно (с 1954 или 1956 года) вел дневники, ежедневно их заполнял.
Несколько раз давал мне их читать. В них старец записывал, какая была погода в этот день,
какое настроение, сколько людей пришло в храм, кто был, кто приехал, как прошла служба. Бывало,
пишет-пишет и заснет. Потом проснется через какое-то время и опять пишет. Вести дневник

94
для него было обязательно. Так за годы скопилась приличная стопка тетрадок с этими записями,
но сжечь или выбросить их батюшка не хотел, говорил, что это большой труд, что он туда все
записывал.
Кроме дневников у батюшки хранились старые газеты еще сталинских времен, журналы. Он
любил покупать старинные журналы «Паломник», «Нива», «Пчелка».
Отец Серафим очень строго и четко вел записи прихода и расхода: каждый день мы с ним
записывали, какие были требы, кого отпели, кому дом посвятили, кого покрестили, что продано и
сколько. Все эти записки от молебнов, больших панихид, сорокоустов нужно было собрать, записать
сколько чего. Для записи отпеваний или крещений были отдельные специальные тетради.
Очень скрупулезно батюшка относился к проскомидии: сначала поминал всех, кто подавал,
на больших служебных просфорах, затем поминал каждого на маленьких просфорах, за каждого,
неспеша, вынимал частички. Записочки мы ему читали, а иногда он и сам читал. У батюшки был
свой синодик, где были записаны родные, близкие, духовные наставники и дорогие ему люди. Там
были записаны и митрополиты, и архиепископы, и епископы и священники, и монахи, и миряне.
Отец Серафим был лично знаком с митрополитом Мануилом (Лемешевским) и его келейником
будущим митрополитом Иоанном (Снычевым), очень их чтил. Несколько раз батюшка ездил к
архимандриту Серафиму (Тяпочкину).
Старец очень много читал; кроме духовных книг очень любил поэзию. Книги, которые он
прочитывал, всегда подписывал: «Прочитано тогда-то». Любил батюшка и духовные песнопения
(«псалмы» – как их в народе называли). Часто пел «Самарянку», «Ночь тиха» о прп. Серафиме
Саровском, «Крест тяжелый», «Горе мое горе» и другие песнопения.
Любил батюшка ездить в Курско-Коренную пустынь на праздник иконы Курско-Коренной
Божьей Матери «Знамение», когда икону носили крестным ходом. Он чтил этот праздник, сам
немного участвовал в крестном ходе, а затем немного подъезжал на машине. Прикладывался к иконе
и садился на природе возле речки беседовать с людьми. Все это длилось долго, допоздна, пока люди
не разъедутся. И так каждый год».

Старец был очень строг к себе и очень внимателен к своей духовной жизни. В своем пастырском
служении он строго предерживался определенных правил, которые были записаны в его тетради
под называнием «Каким же я должен быть, и каков подвиг я, пастырь, постоянно должен
проводить, пастырский путь и как должен жить. 1985 год, 1-е января». На первой странице
батюшка записал собственный стих:

Не расскажет ручей говорливый

Никому моей тайны святой,
По полям, по лесам молчаливым
Пробежит он холодной струей.

Не расскажет, что волны слыхали

Мою тайну смиренной души,
Когда я давал обещание,
Заключил завет с Богом святой.

Я от мира, и зла, и греха отрекался –

Обет Богу давал,
Жить во славу Христа обещался,
Я душой во Христе ликовал.

И молитве священной внимая,

Что неслась от вод к Небесам,
Миром душу мою оживляя,
Благодать Бог мне в сердце послал.

95
 Тот поток был свидетель безмолвный,
Моей тайны великой, святой,
Когда чистые, светлые волны
Над моею прошли головой.
1985 г., 13-е января
Затем шли правила духовной жизни пастыря:
1. Правило пастыря строго следить за собой, за своей внутренней жизнью, и в своем пастырском
служении должно гореть на свещнице церковной и светить всему миру светом Христовым.
2. Дабы со страхом и трепетом совершать свое служение, чтобы быть чистым и по духу, и по
плоти среди строптивого и развращенного рода, в котором вы сияете, как светила в мире.
3. Пастырь должен быть особо требователен к себе, очистить себя от плотского греха и к тому
греху не возвратиться.
4. Я, священник, особо тщательно должен соблюдать чистоту своей души и тела, чтобы
предстать пред Престолом Божьим с чистою совестью, и тогда получишь просимое от Господа.
5. Как безобразен, тяжел и невыносим грех блуда и тяжесть для души! Помни это, человек!
Сохраняйся от плотской скверны и храни свое тело в чистоте и святости, как неоцененное ничем
в мире и непокупаемое сокровище.
6. Брось на старости лет блуд.
7. Берегись и не допускай щекотания, и ласки, и раздражения плоти, и не допускай этих
помыслов. Приглядись к себе.
8. Человек похотливый, с нечистыми блудными движениями и помыслами – все равно, что
гниющий, исполненный зловония сосуд.
9. Пастырь, если ты творишь блудные грехи (а какие именно – малакия, мужеложство,
пьяница, карты, смех), Царства Божия не наследуешь.
10. Поэтому, пастырь невысокой духовной жизни то же, что и бесплодная смоковница,
которую ожидает Божие посечение.
О, пастыри, убоимся сего суда Господня!
11. Пастырь, сохраняй строго себя от людей, прикосновения к чужому телу, обнимать,
погладить, возложить руку на другого, гладить нас, лобзать и дотрагиваться (до известного члена)
– это уже ночь разжение блуда (епитимия за это в этот же день 300 поклонов положить).
12. Епитимия за эти грехи, если я буду творить и продолжать: весь день ничего не есть и воды
не пить до 7 часов вечера, и еще 300 поклонов. Если совершал вечером, то наутро сразу выполняй;
если утром совершал, то в этот день выполняй; если в течение дня, то отложи на другой день.
13. Если совершил смертный грех (малакии), епитимия – 300 руб. жертвы (имелось ввиду 300
советских рублей, что соответствует нынешним 400 у. е.) сотворить, и пост – весь день говеть и
300 поклонов положить в этот день. Или сразу уходи из священного сана, пока Господь за блуд
не наказал смертною казнью за клятву и обман.
14. Священнодействовать я уже не могу, и Царства Божия не наследую (озеро огненное), и
жертва, и служение Богу не угодно; я, как скверный пес, служил.
15. За нарушение клятвы и этого обета подвергаюсь извержению из священного сана (хорошо
самому оставить святой престол), если только совершу или опять буду совершать смертные
грехи.
16. А если опять буду совершать служение, то ожидай пропасти и болезни, и наглой смертью
посечет мою жизнь Господь. Этот приговор и обещание последнее – Господь все терпел до конца,
но теперь накажет без конца.
17. Наблюдай постоянно, ежечасно, ежеминутно за своей духовной жизнью.
18. Среды и пятницы постоянно соблюдать. Если нарушать буду, 150 поклонов вечером
ложить.
19. Хохот, смех непотребный – епитимия 150 поклонов (вечером класть).

96
 20. Молчать дома и среди окружающих (молчание – золото). Если с кем проговорился или
сказал гнилое слово, епитимия 150 поклонов (клади вечером в этот день).
21. Бегай от всех людей: и хороших, и плохих, и друзей, а если остановился и принял, стой
на страже души своей, а на язык повесь большой замок. А проговорился, они улетели, как бесы,
тебя опустошили духовно. И еще епитимия – 150 поклонов класть вечером.
22. С пьяными никуда не садись, не подъезжай и не разговаривай. Епитимия 150 поклонов,
если куда поеду или буду вести разговоры.
23. Если тебе скажут: «Бога нет! Я в него не верю!», мой ответ: «Твое личное дело. Нам
доклад не делай, Мы твоей автобиографии не требуем».
24. Крещение не совершай без отца, это для меня яма, ловушка. Епитимия 300 поклонов, если
совершу.
25. Нигде есть не садись (епитимия 150 поклонов), также и в гости сам не ходи и к себе
не зови, и не устраивай банкеты, столы ни со своими, ни с чужими людьми – за это епитимия
300 поклонов.
26. Не давай и, смотри, не продавай самогон и водку, и дома никогда никого не угощай и в
дом не заводи – за это епитимия 300 поклонов.
27. Будь везде и повсюду (среди своих и посторонних, в пути) «строгим», мудрым, хитрым,
молчаливым, и бегай людей – тем будешь спасаться. Не навлекай на себя. Епитимия 300 поклонов.
28. Если что думаешь сказать, подумай, не проговорись. Если куда думаешь поехать или
пойти, не торопись, сядь и подумай.
29. Не заводи разговоров в пути, если едешь в машине, или в поезде – сам расточаешь
духовное богатство. Епитимия 150 поклонов.
30. Бегай всех людей – тем будешь себя спасать.
31. Дверь пусть келейник открывает, а ты будь для них недостоин. А если открыл, епитимия
150 поклонов.
32. Никому тайны не открывай и не доверяй себя (потерпишь крах, и им чести много). А если
открыл, епитимия 150 поклонов.
33. Пастырь, храни свой телесный сосуд в чистоте, строго, до «известного члена» твоего чтобы
никто не прикасался. Если будешь прикасаться к нему сам или кто другой рукой – епитимия
300 поклонов.
34. Пастырь, храни себя строго на постели; если с кем ляжешь спать, не обнимайся рукой,
не хватайся за чужое тело, не ласкайся, не трись на постели ни с кем (ты очень слабый – сразу
может извергнуться семя (млакорастление). И это уже есть ночь разжения блуда). Епитимия за
все это разжение 300 поклонов и весь день говеть до захода солнца.
35. В доме никого не принимать с вопросами и беседами – все в церкви. А если кого примешь,
епитимия за это 150 поклонов.
36. Если растлился млакорастлением, за это епитимия – 300 руб. раздать бедным за свой грех
или отдать на храм.
37. Если еще растлишься плотью, опять епитимия – 300 руб. раздать бедным или на бедный
храм. Если и после этого не отпал от страсти, бросай служить и иди странничать. Если не уйдешь,
ожидай наглой смерти или смертоносной раны. Сколько будешь растлеваться, сразу отдавай
300 руб. – тем будешь покрывать свой грех.
38. Если тебя позовут на погребение, садись в ту машину, на которой везут покойника. Но
если сядешь еще с кем подъехать, то смотри, чтобы был один водитель. Ни с кем не садись – ты
расточаешь свое духовное богатство. Епитимия 100 поклонов, если с кем будешь садиться, а им
чести много.
39. Помни свой урок – ты уже проговаривался с ними в машине в пути и расточил свое
духовное богатство – сосуд был пуст.

97
 Красная Долина
Огромный храм в честь Владимирской иконы Божьей Матери в с. Красная Долина находился
в аварийном состоянии: в полу дырки, отопления нет, зимой стены покрывались инеем. И вновь
батюшке предстояло проделать нелегкую работу. В Красной Долине отец Михаил поначалу
поселился в домике при храме, потом он перешел в другой домик, а спустя время батюшка
продал этот домик и решил переехать жить в Кшень, где и купил дом. Так и получалось: служил
в Красной Долине, а жил в Кшени. Поначалу служить было тяжело, особенно зимой, когда в
огромном неотапливаемом храме приходилось совершать Богослужения в варежках. Но постепенно
за 4 года батюшкиного служения храм был полностью восстановлен: возведен новый иконостас,
заново настелены деревянные полы, выполнены настенные росписи всего храма, несмотря на его
огромную квадратуру. Помимо этого был проведен большой объем работ на территории храма:
построены церковный дом, просфорня, крестильня, трапезная, гараж, сторожка, сделана котельная,
и в храм проведено отопление. Кроме того, был устроен хозяйственный двор, где содержалось
большое хозяйство: гуси, коровы, куры.
У отца Серафима в Красной Долине келейником сперва был Сергей Коптев, а потом батюшка
взял к себе на воспитание мальчика Андрея Трояна, приехавшего с мамой из г. Кривого Рога. Так
они втроем и жили: батюшка, Сергей и Андрей. В домике жили все вместе, но у батюшки была
отдельная комната для молений, вся уставленная старинными иконами, и старец туда уединялся
для молитвы. Там же он вел свои дневники, куда записывал основные события, связанные со
своей духовной жизнью.

Р. Б. Сергий Коптев, бывший келейник батюшки, г. Ялта: «Однажды мы с батюшкой попали

в довольно неприятную историю. Это произошло, когда мы уже выехали из Любицкого и немного
обосновались в Красной Долине. А в Любицком в батюшкином домике еще жила одна матушка из
нашей обители, сторожила там, т. к. оставались еще кое-какие вещи, и за ними необходимо было
присматривать. Мы периодически туда приезжали, оставались ночевать и понемногу перевозили
вещи. В один из таких приездов зимой мы уже возвращались домой в Красную Долину, и машину по
пути занесло снегом. Ехать невозможно, а сидеть тоже нельзя. Водитель остался ждать трактор,
а батюшка, я и матушка Марина пошли пешком. Впереди увидели какой-то огонек и пошли на него.
Дошли, оказался какой-то вагончик. Зашли внутрь, а там какие-то нерусские сидят с кинжалами,
все пьяные. Увидели нас: «О, батя, заходи! Что у вас случилось?» Матушка Марина рассказала,
что машину занесло, нужна помощь. Один из них пошел заводить трактор, но он не завелся. Тогда
нам говорят, что сейчас нас проведут. Проводник тоже оказался пьяненький, пошатывался. Мы
почуяли что-то неладное, что у них недобрые намерения. Батюшка тоже почувствовал неладное,
сказал нам, что они нас сейчас куда-то доведут и прирежут, а деньги заберут. И вот этот
проводник нас повел. Мы шли какое-то время, затем он остановился, и как бы желая показать, что
он вооружен и опасен, дал мне подержать кинжал, а сам что-то доставал из кармана. Я хотел
было кинжал этот выкинуть, и сказал об этом батюшке, а он мне ответил, что нужно убегать.
И мы побежали. Откуда только прыть взялась! Матушка Марина бежала сзади нас и слышала,
как провожатый ей в спину кричал: «Куда ты бежишь? Зачем они тебе? Вернись, иди к нам!» Мне
нужно было спасти батюшку и увести его оттуда, а вокруг поле, темно, даже луна скрылась.
Мы аккуратно пробирались, чтобы никому не попадаться на глаза. Сначала мы матушку Марину
потеряли, а потом она нас все же догнала. Забрели в какую-то лесополосу, а там кучи снега. Все
провалились в снег, пришлось батюшку и матушку Марину вытаскивать. Пока шли, батюшка всю
дорогу молился. Наконец-то мы добрались в свой домик в Любицкое, были мокрые, уставшие. Но с
Божьей помощью по батюшкиным молитвам мы прошли сквозь ненастье и остались невредимы.

Историческая справка: Каменный храм в честь Владимирской иконы Божьей Матери в селе
Красная Долина, Советского района, Курской области был построен в 1829 году.

98
 Отец Серафим очень любил животных, особенно котов, сам кормил их. В Красной Долине у
него была даже любимая кошка «Мордаша», которую при переезде в Покровское батюшка забрал с
собой; потом она умерла.
В Любицком батюшка прослужил 36 лет. Многие годы, проведенные там, были очень тяжелыми,
трудными, он многое там пережил, многое претерпел. Поэтому давно хотел оттуда перейти на
другой приход. В Любицком он несколько раз бросал жребий, куда ему перейти служить. Мы ездили
до этого с ним по России, он присматривал себе храм, куда бы перейти служить. Ему хотелось
под Москву, его тянуло в те места, которые напоминали ему Кострому, откуда он начинал свое
служение. Но главным условием для него было, чтобы там были люди, прихожане, которым он
будет нужен. И когда стали приезжать из Красной Долины, жаловались, что у них большой храм, а
служить некому, просили его к ним перейти, батюшка написал прошение архиерею, и тот разрешил
ему перейти туда, куда его звали, где он нужен. В Красной Долине батюшка поначалу жил в домике
при храме, потом мы перешли в другой домик. Потом батюшка продал этот дом и решил переехать
в Кшень. Сначала мы ездили туда смотреть домик, он ему понравился, и батюшка его купил. Так
мы жили в Кшени, а служить ездили в Красную Долину, пока батюшка не надумал переехать в
Покровское. А когда надумал, мы приехали в Покровское осмотреть место для будущей обители.
Идем по дорожке, рассматриваем, и тут – ба-бах! – молния с громом ударила, да так, что все
присели. Причем молния попала рядом с тем местом, где сейчас в Покровском стоит молитвенный
дом. Это было знамение свыше. После этого в Покровское перевезли вагончик, который первое
время служил алтарем, и кто-то из наших в нем остался сторожить. Мы продолжали служить
в Красной Долине, но периодически приезжали для службы в Покровское. Потом стали приезжать
все чаще и чаще, а затем и полностью переехали. Батюшка говорил, что ему неоднократно являлся
прп. Серафим Саровский, и однажды повелел ему за пределы Курской епархии служить не уходить.
Так батюшка и метался: ему хотелось служить где-то под Москвой, или Костромой, где прошли
его первые годы служения, но он всегда помнил это повеление: «За пределы Курской епархии не
уходи!» Потому батюшка сам попросил правящего архиерея владыку Ювеналия разрешить ему
перейти в его родное село Покровское. При этом батюшка предсказал владыке, что он скоро станет
митрополитом. У батюшки всегда была заветная мечта – послужить в родном селе Покровском,
где когда-то служил отец Иоанн Логвинов, которого батюшка почитал и хотел продолжить его
дело. И когда спустя несколько лет эта мечта осуществилась, и он перешел служить в Покровское,
то очень быстро разочаровался, т. к. все уже было не так, как раньше: духовная жизнь там давно
умерла, люди в церковь не ходили, стали какие-то чужие. Вновь приход держался только за счет
приезжих.
В Покровском запомнилось, как матушка Марина ездила, выбивала, выпрашивала, вымаливала
икону «Споручница грешных», которая сейчас находится в обители. Эта икона до революции
хранилась в храме в с. Покровском, который потом разорили в годы гонений. Отец Серафим
помнил, как разрушали храм в Покровском; ему было его очень жалко, т. к. он с детства с мамой
ходил в этот храм. Батюшка рассказывал, что храм долго не могли разрушить, но потом нанесли
много взрывчатки и взорвали, а остатки жители по кирпичикам растащили. Икону перевезли в
Щигры в собор. Батюшка поручил матушке Марине вернуть икону назад. Она поехала сначала к
благочинному, но он ни в какую не хотел отдавать святыню. Затем она поехал к архиерею, который
тоже поначалу отказывался. Но м. Марина рассказала ему историю этой иконы, привезла подписи
многих людей, которые свидетельствовали, что эта икона действительно раньше была в храме с.
Покровского. Архиерей поверил и дал указание благочинному, чтобы вернули икону. Но благочинный
не хотел отдавать, собрал собрание прихожан, которые тоже высказались против передачи иконы.
Матушка Марина долго их уговаривала, вновь рассказала историю иконы, показала подписи людей,
благочинный смягчился и в конце-концов благословил перенести икону крестным ходом из Щигров в
Покровское. Когда икону перенесли в Покровское, батюшка очень обрадовался, хотя виду не подал,
что обрадовался.

99
 У старца была специальная папка, где он хранил прошения своих духовных чад.
Ездили мы с батюшкой в Косторому, в те приходы, где он начинал служить. В с. Козура храм
уже не действовал, но в нем еще оставался каркас иконостаса, фрагменты позолоты, сторожка,
где жил батюшка. Там, недалеко от Козуры, жила одна женщина по фамилии Виконникова, которая
помнила батюшку еще молодым. Дом деревянный, мы у нее останавливались. В с. Густомесово
тоже жила р. Б. Евгения, помнившая батюшку. И в с. Романово нашлись некоторые, помнившие,
что молодой священник восстановил храм. Там на стене написано «священник Звягин Михаил
Павлович». А батюшка не признался, что это он, поудивлялся: «Да-а?! Вон какой!» Отец Серафим
рассказывал, что жил в сторожке под колокольней, и бесы его искушали разными страхованиями. Он
жил там один, было страшно. Это сейчас там дачи понастроили, а тогда деревня была вдалеке от
храма, нужно было идти. Храм очень красивый, старинный, а рядом кладбище. В храме сохранился
иконостас с позолотой, с резьбой, киоты некоторые сохранились красивые. Мы зашли в храм,
попели, помолились. В сторожке были ключи, и бабушки нам храм открыли. Он действующий,
священник приезжает откуда-то служить.
Пробыл я у о. Серафима келейником 6 лет. В Любицкое с мамой стал приезжать Андрей из
г. Кривого Рога. Мать его была сильно больна, и батюшка взял этого маленького мальчика к себе
на воспитание. Он стал вторым келейником. Так мы и жили втроем. Постепенно батюшка стал
Андрея все больше к себе приближать, а меня постепенно отдалять. Перед этим мне приснился
сон: батюшка с Андреем-келейником все время куда-то уходит, уезжает, и я остаюсь один. Сон
оказался вещим. Пришел момент, когда третий стал лишним, и я перешел жить в обитель простым
насельником. Так я прожил еще где-то года три. Было очень скорбно переходить из послушания
келейника батюшки в рядовые насельники. Так вот Господь меня смирил. Изредка батюшка просил
меня куда-нибудь его повезти или съездить с ним в дальнюю поездку, и это было для меня большим
утешением. Я все еще надеялся, что батюшка вернет меня в келейники, но этого не происходило.
Я смирился с такой ситуацией, все перетерпел. Но в какой-то момент мне пришлось из обители
уехать. Периодически на праздники я приезжал, подходил под благословение, но основательно
побеседовать никак не получалось. Ежегодно батюшка приезжал в Белгород, и как-то я пришел
туда к нему. Народу было очень много, я подошел под благословение, но побеседовать тоже не
удалось – к батюшке было не пробиться».

Р. Б. Андрей (Троян Андрей Леонидович), г. Кривой Рог, бывший келейник батюшки:

«Впервые вместе со своей мамой я приехал к отцу Серафиму в с. Любицкое в возрасте 6-ти
лет. А в начале 1996 года окончательно приехал на послушание. В то время батюшка только
перебрался из Любицкого в Красную Долину. Спустя полгода старец взял меня к себе в келейники,
и даже не столько в келейники, сколько на воспитание. У отца Серафима тогда келейником был
Сергей Коптев, и так мы втроем и жили сначала в Красной Долине, потом в Кшени. Жили мы
все вместе, но у батюшки была отдельная комната для молений, вся уставленная старинными
иконами, и батюшка туда уединялся для молитвы. Там же он вел свои дневники, куда записывал
все основные события, связанные с его духовной жизнью. Сначала это были большие амбарные
тетради, где фиксировались события с начала 60-х годов. А в последние годы он писал свои дневники
на обычных листах формата А 4, и мне приходилось их разлинеивать. Большой архив за все эти
годы занимал прилично места. Кое-что батюшка мне давал читать. Запомнился такой случай: во
времена Хрущевских гонений на Пасху к батюшке в храм привели целый отряд пионеров. В отчете
для дирекции оформили это так, якобы пионеры следили, чтобы никто из школьников не пришел
на праздник. А по факту дети всю Пасхальную службу отстояли в храме. В те нелегкие времена
приходилось идти на такие хитрости. Были у батюшки дневники, куда он записывал о своих
Божественных откровениях и видениях, но нам он их читать не давал, говорил: «Вот когда умру,
тогда читайте! А пока нет!»
Отец Серафим мне много рассказывал о себе, о своем детстве, о том, что был голод, и он
с детьми бегал прятаться в посадке, а когда косили пшеницу, они собирали лебеду и какие-то

100
оставшиеся колосья. В детстве он ходил в местный храм помогать священнику Иоанну. У батюшки
был четкий и звонкий голос, и настоятель разрешал ему в храме читать. Приглашали его читать
и псалтырь над покойниками. За свои труды он часто ничего не брал, а просил, если есть и людям
не нужны, отдать ему старые церковные книги.
Потом батюшка ушел странствовать, посещая еще открытые православные храмы и
монастыри. И в одной из таких обителей ему посоветовали идти в Глинскую пустынь, где в
то время подвизалось много старцев, составлявших оплот духовной, монашеской жизни, которые
могли открыть волю Божью и направить человека на путь спасения. Так батюшка был принят
на послушание в Глинскую пустынь. Там была настоящая духовная кузня, в которой батюшку
через смирение и послушание выковали, заложили прочный фундамент для будущего духовного
возрастания. То было тяжелое, голодное послевоенное время, и иногда, кроме послушания в обители,
его отправляли собирать пожертвования для монастыря. Батюшка рассказывал, как, для того,
чтобы добраться от одной станции к другой, приходилось кататься в товарных поездах. И чтобы
не замерзнуть и не простудиться, он усиленно молился, и молитва физически согревала его тело.
После Глинской пустыни через несколько лет в Костроме его рукоположили в священники,
и он служил в трех старинных сельских храмах, которые отремонтировал и отреставрировал.
Несколько раз мы с батюшкой ездили в паломнические поездки по «Золотому кольцу» и заезжали
в Кострому. В с. Козура отец Серафим показывал мне первый храм, в котором он служил, домик,
в котором жил, находившийся рядом с кладбищем, рассказывал, как страшно было ему, молодому
священнику, служить в такой глуши, как враг рода человеческого всячески пытался его запугать,
наводя различные страхования. Батюшка говорил, что, когда рубил дрова или делал что-то по
хозяйству, было спокойно. Но когда начинал читать свое монашеское правило, тогда создавалось
впечатление, что под окнами кто-то ходит и слушает. Он еще громче начинал читать, и через
время вражье наваждение отходило. Это был период духовного становления и укрепления отца
Серафима. Затем мы посетили села Романово и Густомесово, где отец Серафим служил после
Козуры, заходили в храмы, батюшка делился воспоминаниями. В одном из храмов даже встретился
с молодым священником, которого туда направили служить, побеседовал с ним, поделился опытом,
дал ценные советы.
После Костромы батюшка 36 лет прослужил в с. Любицком. Когда отец Серафим туда
приехал, от храма были только голые стены: ни дверей нет, ни крыши, окна выбиты. Поначалу ему
было очень тяжело, т. к. в период богоборческих гонений храмы повсеместно закрывались. Но он не
только не дал закрыть, но с Божьей помощью сумел отстроить и восстановить огромный храм в
с. Любицком, что само по себе казалось невероятным. Батюшке удалось там расположить к себе
людей и заработать духовный авторитет. Даже партийные секретари ночью тайно приходили к
нему крестить своих детей: закрывали плотно окна и двери, не включали свет, и только при свечах
совершали таинство. Секретари знали, что батюшка никогда никому об этом не расскажет и
сохранит тайну.
Было время, когда отец Серафим сам ездил на мотоцикле. А в Любицком келейник Женя возил
батюшку на «Яве». И однажды ночью воры через окно залезли в их гараж и украли 2-а мотоцикла.
Но председатель колхоза в знак благодарности за то, что старец тайно покрестил его ребенка,
подключил нужных людей и один мотоцикл отыскали и вернули.
После Любицкого батюшка переехал в с. Красная Долина. Храм там находился в аварийном
состоянии: в полу дыры, отопления нет, стены покрыты инеем, так, что зимой приходилось
служить в варежках. Отец Серафим его полностью отреставрировал: произвел замену иконостаса,
настелил заново деревянные полы, выполнил настенные росписи всего храма, несмотря на то, что
квадратура храма была очень большая. Хотя в Красной Долине места для основания скита было
недостаточно, батюшка построил там крестильню, трапезную, просфорню, домик для келейного
проживания, гараж, сторожку, сделал котельную и провел в храм отопление. Помимо этого содержал

101
большое хозяйство: были гуси, коровы, куры. Но чтобы развернуться в полноценный скит с большим
количеством насельников и своим хозяйством, было очень сложно.
В Красной Долине мы с батюшкой после Пасхи и Рождества ходили по соседским селам Христа
славить: заходили в каждый дом, пели колядки, праздничные тропари.
Вспоминается, как в один из моих первых с мамой приездов к батюшке он на беседе рассказывал,
что молодым принял в монашество. Я это услыхал и к нему: «Батюшка, благословите и меня в
монашество!» Он внимательно на меня посмотрел, улыбнулся и сказал: «Вот когда тебе будет 25
лет, тогда мы и поговорим, хочешь ты в монахи или нет!» Слова отца Серафима стали пророческими
– в 24 года я женился, а в 25 лет у меня родилась дочь, и вопрос о монашестве больше не стоял.
Батюшка всегда хотел служить в Курской епархии (села Любицкое, Красная Долина,
Покровское), хотя и жаловался, что «нет пророка без чести, разве только в отечестве своем»
(Матф., 13, 57). Его очень сильно огорчало, что среди собратий-священников он не всегда встречал
понимание, а зачастую терпел зависть и притеснения. Так одному из «доброжелателей», чинивших
ему препятствия, батюшка в лицо сказал: «Мы все про твою партийную деятельность знаем!» –
обличив его в сотрудничестве с органами госбезопасности, чем немало ошарашил, т. к. тот считал,
что этой тайны никто не знает. А Господь отцу Серафиму открывал все, но старец таких людей
никогда не осуждал – время было тяжелое, и не каждый мог выстоять под давлением власти.
Особенно трудно было терпеть определенное неприятие и даже в чем-то ущемления от тогдашнего
архиерея Курской епархии, владыки Ювеналия, который хорошо знал отца Серафима и знал, что он
непростой священник. Но батюшка своей духовной силой, своей харизмой и духовным авторитетом
мог повернуть ситуацию так, что священноначалие шло ему на уступки. Владыке Ювеналию
некоторые завистливые люди писали на батюшку жалобы, мол, у него какое-то странное служение,
может это секта, нужно разобраться... Несколько раз владыка даже выступал по радио, поясняя
людям, что «…мы с отцом Михаилом священники старой закалки, каждый прошел свой путь во
времена гонений, и поэтому у нас упор не на требы, а на проведение миссионерской деятельности,
на то, чтобы заново открывать людям глаза на духовность и духовные вопросы. Тем более не
нужно забывать, что отец Михаил уже в возрасте…». Владыка Ювеналий неоднократно приезжал
к нам разбираться по этим жалобам, устраивал проверки служб и финансовых отчетов. Хотя
Курский архиерей прекрасно понимал и знал, кто такой отец Серафим и какие у него от Бога дары,
но обязан был реагировать на кляузы завистников и ненавистников. Он хотел назначить, якобы в
помощь батюшке, молодого священника, приезжал в обитель и по этому вопросу собирал собрание.
Но люди наотрез отказались от идеи владыки назначить еще одного священника в обитель, твердо
выражая свое желание видеть здесь только одного отца Серафима. И владыке пришлось от этой
идеи отказаться, потому что авторитет у отца Серафима и любовь к нему людей были велики.
Отец Серафим был великий молитвенник. Помимо утренних и вечерних молитв, он выполнял
свое монашеское правило, поминал духовных чад, молился за своих родных и близких. Часто после
службы, уставшие, мы, келейники, быстро (минут за 20-ть) вычитывали молитвы, а батюшка нам
с упреком говорил: «Что? Опять оттарабанили правило? Ладно, ложитесь спать. Я за вас сам
помолюсь». Молился он ночью: читал псалтырь, земные поклоны клал. Когда болел, все равно вставал
на молитву. Я переживал, говорил ему: «Батюшка, Вам же нужно лежать в постели! Можете
лежа почитать молитвы или давайте я Вам почитаю!» А он: «Ты ничего не понимаешь! Может,
Я так хвори разгоняю!» – и обязательно молился. У батюшки было свое монашеское молитвенное
правило и обязательно определенное количество поклонов. Уже в последние годы ему было тяжело
его полностью выполнять, но поклоны были обязательны. А если здоровье не позволяло, то он клал
поясные, но неукоснительно выполнял. Старец обкладывался книгами, становился на колени и читал
свое правило. Келейно он всегда молился на коленях. Это занимало час или более, и мы знали, что
в это время беспокоить его нельзя. Кто бы ни звонил или ни приезжал, батюшка от молитвы не
отрывался.

102
 Однажды произошел интересный случай. Мы с отцом Серафимом были в Москве и пошли в
магазин. Люди, увидев батюшку, подходили под благословение. Среди других подошла одна женщина,
которая приехала с Дальнего востока в Москву в больницу на консультацию. Батюшка дал ей
ответы на несколько животрепещущих вопросов и сказал как поступать. А она: «Батюшка, а что
же мне делать, когда я это все выполню? Будет какой-то результат, а потом что делать?» А
батюшка ей: «Ты еще к Нам приедешь!» Она удивленно: «С Дальнего востока? Как?» А он: «На
самолете!» И спустя время она действительно приехала к батюшке в обитель, и старец с ней
первой побеседовал. В конце беседы женщина спросила: «Батюшка, а как же мне быть, ведь я не
смогу к Вам часто ездить?» На что отец Серафим ей сказал: «А ты Нам звони! Утром позвонишь
– вечером Мы тебе ответ дадим!» И вот в какой-то день батюшка стал на свое молитвенное
правило. Спустя время позвал меня и говорит: «Сейчас будут звонить – дашь трубку». Я спросил,
кто будет звонить. А он: «Кто позвонит, того и дашь!» Через несколько минут действительно
раздался звонок, позвонила эта женщина с Дальнего востока. Я не вслушивался в детали, о чем
они с батюшкой говорили, но одно мне очень запомнилось. Отец Серафим ей говорит: «Тебе сон
приснился? Я тебе что там сказал? Все! Вот так и поступай!» Меня настолько поразило, что
старец, понимая, что из-за дальности расстояния она приехать не может, дал ей совет, как
поступать в ее ситуации, в сонном видении. Тогда я понял одно, что батюшка своих духовных чад
никогда не оставит, и в трудных жизненных ситуациях будет помогать и окормлять. Лишь бы мы
верили, не унывали и от него не отпали. Старец говорил, что уныние – это великий грех. Из всех
грехов уныние – это личностный грех, который человек сам своей волей допускает. И батюшка
считал его одним из самых великих грехов. Трудно тебе – помолись, помолился – трудись дальше!
И только таким образом можно его побороть и идти вперед.
Батюшка и сам очень много трудился. Спал он очень мало – 4-5 часов. Мы зачастую поздно
приезжали, батюшка читал вечернее правило, потом еще долго сугубо молился с поклонами, потом
писал свои дневники. Отец Серафим ежедневно записывал туда свои наблюдения за погодой,
самочувствием, свои мысли, чувства и воспоминания.
Бывало, батюшка мог и наругать. Я сначала обижался, а однажды подумал: «Ну, раз батюшка
наругал, по делу или нет, значит мне это пойдет на пользу! В следующий раз, прежде, чем что-то
делать, сто раз подумаешь, потому что знаешь, что может влететь».
Батюшка был строгий постник. В Великий пост, особенно в первую и последнюю седмицы,
постился очень строго – практически хлеб и вода. Тоже и в Успенский пост. А в Петров пост, когда
по уставу полагалось, вкушал рыбу. Говорил: «Апостолы сами были рыбаки!» Даже, когда болел,
пост не нарушал. Был строг к себе. Однажды я заболел, температура была под 40 °С, а батюшка
сел надо мной и начал читать псалтырь. И я заснул, хотя обычно при такой температуре тяжело
уснуть. Во сне я пропотел, а когда проснулся, мне стало значительно легче. Но батюшка никогда
не отвергал и медицинской помощи, говорил, что врачи даны от Бога. Поэтому часто сначала
отправлял людей к врачу: «А что врачи говорят? Что врач скажет?» Батюшка говорил, что
Господь дает человеку духовные силы, которые он получает в молитве. Но врачебную помощь
отвергать нельзя. Старец в беседах с людьми мог каждого выслушать, и когда беседовал один на
один, это фактически была исповедь. Во время этих бесед он вытягивал наружу всю ту греховную
грязь, которая накопилась в душе человека, и подводил человека к осознанию и осмыслению этих
грехов и искреннему раскаянию. И потом человеку оставалось прийти на таинство исповеди и
получить от этих грехов разрешение. Отец Серафим говорил: «Напишешь свои грехи на листочке,
обдумаешь все свои действия, затем придешь на исповедь, и я тебя приму. А потом пойдешь на
причастие». Это была тонкая духовная работа. Поэтому так много людей к батюшке и приезжало.
Помимо прочего, он обладал еще и даром утешения. Люди чувствовали, что старец готов снять
тяжелый груз с их плечей и взвалить на свои. И не просто взвалить, но и понести, и облегчить
его. Конечно, батюшке от такой помощи было тяжело, он приходил уставший, и мы, келейники,
старались в такие моменты его лишний раз не тревожить, ходили на цыпочках. После длительных

103
бесед и особенно после вычитов, чтобы облегчить взятый на себя груз, отец Серафим приходил и
становился на молитву, которая длилась порой до двух часов. У него были молитвословы, которые
он нам не давал. Однажды я спросил: «Батюшка, а это что?» Он: «Это у меня из Глинской
пустыни», – старенький молитвослов издательства Глинской пустыни с дарственной надписью
одного из Глинских старцев (кого именно, уже не помню). У Отца Серафима был целый сундук
старинных книг, и он часто ими пользовался.
Поражало, какую власть имел старец над демонами. Во время вычитов стоило ему только
выйти с Евангелием, как в храме болящие начинали не своим голосом кричать. Как-то бес из одной
болящей завопил: «Вышел с Евангелием!» А батюшка ему: «Ну, вышел. А ты что, помолчать не
можешь?! Обязательно свое мнение нужно высказывать?! Замолчи!» И бес тут же замолчал. И с
каждым вычитом демон все больше и больше терял свою силу над болящим, пока человек полностью
не исцелялся. Отец Серафим заранее готовился к вычитам. У него, помимо стандартного чина
вычита, была специальная папочка с собственноручно записанными заклинательными молитвами
на изгнание нечистой силы. В эту папку он нам заглядывать не разрешал, говорил: «Вам это не
надо! Вам не хватит веры их прочитать!» И для детских вычитов тоже была отдельная папка с
особыми молитвами. Я много раз присутствовал на вычитах, и на детских в том числе, и батюшка
не столько по памяти читал эти молитвы, сколько глядя на какого-то конкретного ребенка или
взрослого. Господь ему открывал, кто и с какими проблемами к нему приехал. Бывало, на вычите
батюшка сначала пристально поверх очков смотрел на присутствующих, потом читал молитвы,
потом снова смотрел на всех, а потом звал какого-то человека к себе, клал ему на голову епитрахиль,
а сверху свои руки и читал про себя молитву. А иногда клал на голову Евангелие и читал отдельные
главы. А бывало, поверх епитрахили, возложенной на голову болящего, клал крест, поднимал глаза
вверх, и, глядя на какую-то определенную икону, читал молитву. Люди стремились на вычите быть
поближе к отцу Серафиму, но он мог пойти по храму и кого-то последнего взять и поставить
возле себя. И для окружающих было непонятно, чем он в такие минуты руководствовался, почему
читал именно вот это, а не что-то другое, и именно над этим человеком. Ему эти вещи открывал
Господь, и что Он велел, то старец и делал. Однажды к нам на вычит в первый раз приехала
женщина со своим сыном-подростком. И во время вычита батюшка мальчика позвал к себе, посадил
рядом и периодически над ним то Евангелие читал, то крест ложил и молился. Мама ребенка
была весьма удивлена происходящим. Потом в последующий приезд она нам рассказала, что у
сына была глубокая депрессия из-за безответной первой любви. Мальчик как-то замкнулся в себе,
стал удаляться от родителей, и было видно, что с ним происходит что-то неладное. И вот после
первого вычита ребенок изменился, ожил, стал более открытым и признался матери, что, находясь
в депрессии, подумывал о самоубийстве. Но Господь это открыл отцу Серафиму, старец усердно за
парня помолился и от депрессии и мыслей о самоубийстве и следа не осталось. Батюшка спас его
своими молитвами. А спустя время парень познакомился с хорошей девушкой.
Иногда батюшка читал над людьми Деяния Апостолов, просил меня: «Андрей, принеси мне
Деяния Апостолов», – хотя обычно на вычите это не использовал. Часто во время вычита выносил
чашу для причастия и ставил каждому на голову, потом каждому лицо накрывал воздухом, а потом
помазывал людей елеем. Но после таких вычитов батюшке дома было особо тяжело. Было видно,
как он физически испытывал на себе всю эту бесовскую злобу за то, что отмаливал людей. В эти
моменты мы его не беспокоили. Он становился на молитву, читал псалтырь, послания Апостолов,
Евангелие, и после этого ему становилось легче.
Перед вычитом отец Серафим садился рядом с тем, кого благословил записывать людей
на вычит и внимательно смотрел, кто записывается. Мог сказать: «Этого записывай, а этого
вычеркивай!» В тот момент Господь ему открывал, кто, с какими проблемами и какими намерениями
приехал. Однажды я все-таки спросил, почему он не разрешил записать одного человека. Батюшка
мне объяснил: «Сегодня ему на вычите присутствовать не нужно. Будет лучше, если он приедет в
другой раз».

104
 Затем в алтаре батюшка начитывал воду: совершал водосвятный молебен, опускал в воду
различные святыни и поминал имена людей, записанных на список. Причем не просто поминал, а
над каждым именем молился. Бывало, над одним именем читал одну молитву, над другим – другую.
Все это было индивидуально и не повторялось. Поэтому процедура начитки воды занимала порядка
двух часов. Для вычитов у батюшки был специальный старинный крест, которым он освящал воду
и который во время вычита прикладывал к болящим. А иногда снимал в алтаре со стены икону, и
ней крестил воду. Батюшке Господь открывал, что в конкретном случае нужно делать, поэтому и
действовал старец каждый раз по-разному.
Отец Серафим никогда не готовил проповеди заранее по листочку. После литургии он выходил
на амвон, говорил несколько предложений на тему этого праздника, а потом мог минут двадцать
рассказывать о тех насущных проблемах, которые волновали приехавших к нему людей. Батюшка
говорил проповедь и обязательно приводил пример из жизни. У него была особенность: он прямо
не обличал, что ты, мол, вот это делал, а ты это; он все приводил на чужих примерах. И вроде
бы сказанное не относилось к конкретному человеку, но кому это адресовалось, тот понимал,
что он точно такое же совершает, о чем батюшка только что рассказал. Старец жизненно,
доступно описывал проблему и фактически на пальцах пояснял, кто прав, кто виноват и где чья
ошибка. Поэтому никто не уходил обиженным, что батюшка его прямо обличил и этим оскорбил, а
наоборот, от этих поучений и назиданий все присутствующие получали большую пользу.
Старец говорил, что в нынешнее время очень тяжело оставаться истинно верующим
православным, большинство сейчас обрядовые христиане.
Батюшка Серафим особое значение придавал проскомидии, совершал ее неспеша, прочитывая
имя и вынимая за него частицу. Особое внимание он уделял молитвам за упокой, вымаливал
абортированных детей, что далеко не каждому священнику и даже монаху под силу. Он молился, и
Господь ему открывал, какое молитвенное правило, какую епитимию, нужно дать тем женщинам,
которые совершали аборты. Таким образом они тоже принимали на себя определенный молитвенный
труд, чтобы Господь простил им страшный грех.
На так называемые «Гробки» или «Радоницу» отец Серафим ходил на кладбище строго на
9-й день после Пасхи, т. е. именно во вторник на Радоницу, а не в воскресенье после Пасхи, как это
многие делают.
Была у отца Серафима еще одна интересная особенность: на 40-й день по новопреставленному
он благословлял родственникам печь из теста лесенку и приносить ее в храм на панихиду. Лесенка
– это был вид приношения по покойнику, которая была доброй православной традицией той
местности, где вырос и жил батюшка. Но, помимо того, что это была местная традиция, батюшка
получил одобрение и подтверждение этого и в Глинской пустыни, что это все-таки имеет смысл
под собой. Да, это – обряд, да, это – символично, но это оправдано. Поэтому старец объяснял
людям и сам придерживался строго, чтобы на 40-й день пекли лесенку и приносили ее на панихиду.
Бывало, что кто-то из местных лесенку не принес, тогда он отправлял домой, давал два часа
времени, чтобы спекли и принесли, и только после этого служил панихиду.
Для многих священников, которые приезжали к отцу Серафиму, некоторые принципы его
служения были необычными. Бывало, батюшка служил литургию, а бывало, служил обедницу. Часто
священники его спрашивали: «Батюшка, а как это Вы не всегда служите литургию, и что это
за обедница?» А он отвечал: «А как вас учили в семинарии? Поставили тебя на два прихода:
на одном приходе ты отслужил литургию и причастился, а тебе и на втором приходе нужно
провести службу! И как ты будешь?» А однажды отец Серафим принес старинную церковную
книгу издательства 1905 года, в которой был расписан чин обедницы, и показал интересовавшемуся
священнику. Батюшка говорил, что сейчас в семинариях семинаристам дают основы, а различные
нюансы, такие, как, например, чин обедницы, не всегда объясняют.
На праздник 40-ка мучеников Севастийских у батюшки была традиция печь постные булочки
в виде жаворонков, освящать их в алтаре и после службы раздавать людям. Многие спрашивали: «А

105
причем тут жаворонки?» А старец объяснял, что это старая традиция, и благословлял вкушать
эти жаворонки при различных заболеваниях. Но некоторые соблазнялись такими вещами, потом
ехали домой и распускали слухи, что это секта, еретики и ездить туда не нужно.
У отца Серафима был свой ежедневный распорядок. Утром он вставал, творил краткую
молитву, потом шел кормить домашнюю птицу и котов. После этого возвращался и выполнял свое
молитвенное правило. А потом становился готовить кушать. Он всегда сам нам готовил, изредка
Сергей (его келейник, мой предшественник) предлагал свои услуги что-нибудь приготовить из
крымских блюд, и батюшка это тоже ел. Но в основном отец Серафим сам нам готовил, и, нужно
сказать, готовил очень вкусно. Рассказывал, что в Глинской пустыни у него было послушание в
трапезной готовить еду. Причем там было очень строго, если что сделал не так, давали епитимию:
читать Иисусову молитву и за определенное время начистить определенное количество картошки.
Так он учился и молитве, и приобретал кулинарные навыки. Хотя батюшка ел исключительно мало,
но любил картошку и помидоры в любом виде: в салате, свежие дольками с солью, маринованные.
Еще батюшка пек очень вкусные блины и делал отменный квас. А еще любил во время трапезы
петь духовные песнопения, и часто мы, келейники, вместе с ним пели. А когда были в Александро-
Свирском монастыре, батюшка там спел пару песнопений, после чего тогдашний игумен монастыря
Лукиан назвал его «Курским соловьем».
У отца Серафима был тайный монашеский постриг, и он эту тайну бдел. Поэтому и в
одежде он всегда придерживался своих монашеских правил. Батюшка никогда не одевал пиджаков
или костюмов, а постоянно носил длиннополую одежду (пальто, плащи, черные длинные халаты),
причем, не смущаясь, мог ходить по Москве в халате и в своих калошиках. Очень любил носить
плащ. Я ему пытался намекнуть, что в столице так не принято, на что он мне ответил: «Я и
так дед старый! Что с меня брать?!» Даже для дома, для домашней обстановки у него были
повседневные халатики: если нужно пойти на улицу накормить котов – в халате; молиться дома –
в халате. Отец Серафим мог в Воронеже выйти в центральный магазин или в Москве пройтись по
Манежной площади в халатике и с крестом, который прятал за пазуху (у батюшки был старинный
латунный крест, который он прятал на груди; несколько раз в Москве мы проходили через рамку
металлоискателя, и, что удивительно, крест не обнаружили). Бывало, милиция подходила: «Ваши
документы». А батюшка: «Что? Благословить? Благословляю, Бог благословит!» – и больше никаких
вопросов не возникало. У батюшки был один документ – крест.
А так как батюшка официально предпочитал умалчивать о своем монашестве, то
священноначалие и не хотело признавать, что он «архимандрит Серафим». Батюшка о своем
тайном монашестве говорил так: «Кому надо, те и так знают и поймут!» У него было монашеское
правило, которое он всегда строго исполнял, даже когда болел. Да и те дары, которыми Господь
щедро его наделил, также свидетельствуют о чистоте и святости его жизни.
Батюшка очень чтил икону Божьей Матери «Скоропослушницу». У него была келейная
старинная икона «Скоропослушницы», перед которой он ежедневно молился и особенно после
вычитов. Матерь Божья его всегда слышала и подавала Свою помощь. Помимо «Скоропослушницы»
у батюшки была очень старая икона Николая Угодника, на которой от времени почти не было
видно лика святителя. Очень чтил батюшка и прп. Серафима Саровского. Еще с Любицкого в день
его памяти 1 августа у батюшки всегда были большие торжества. Многие уже тогда задавали себе
вопрос: «Почему старец так чтит прп. Серафима? Ведь приход не назван в его честь, и вообще
никакой видимой связи нет, а батюшка так отмечает день его памяти!» Ответ на этот вопрос
открылся значительно позже, когда батюшка переехал служить в с. Покровское».

6 августа 1998 года Указом Высокопреосвященнейшего Ювеналия, Архиепископа Курского

и Рыльского протоиерей Михаил Звягин был освобожден от должности настоятеля храма в честь
Владимирской иконы Божьей Матери с. Красная Долина, Советского района, Курской области
и назначен настоятелем Покровского храма с. Покровского, Черемисиновского района, Курской
области.

106
107
108
109
110
111
112
113
114
115
116
117
118
 Покровское
Так как храм в Покровском необходимо было воссоздавать заново, то владыка Ювеналий
благословил батюшке временно совершать Богослужения и в с. Красная Долина по совместительству:

МОСКОВСКИЙ ПАТРИАРХАТ
АРХИЕПИСКОП КУРСКИЙ И РЫЛЬСКИЙ
ЮВЕНАЛИЙ
6 августа 1998 г.
Командировочное удостоверение
Дано настоящее протоиерею Михаилу Павловичу Звягину в том, что он
направляется в храм Владимирской иконы Божьей Матери с. Красная Долина, Советского
района, Курской области для совершения Богослужений и треб по совместительству.
Ювеналий, Архиепископ Курский и Рыльский

А Указом от 21 декабря 1998 года владыка Ювеналий отменил отцу Михаилу командировку
в приход с. Красная Долина:
МОСКОВСКИЙ ПАТРИАРХАТ
АРХИЕПИСКОП КУРСКИЙ И РЫЛЬСКИЙ
ЮВЕНАЛИЙ

Настоятелю храма Покрова Пресвятой

Богородицы с. Покровского
Протоиерею Михаилу Звягину
Нашим определением от 21 декабря 1998 года Вам отменяется командировка в храм
Владимирской иконы Божьей Матери с. Красная Долина, Советского района, Курской области в
связи с назначением настоятеля в вышеозначенный храм.
Ювеналий, Архиепископ Курский и Рыльский

Р. Б. Андрей (Троян Андрей Леонидович), г. Кривой Рог, бывший келейник батюшки:

«Недалеко от с. Красная Долина находилось с. Покровское, то место, где батюшка родился и
вырос. И отец Серафим часто туда ездил проведать дальних родственников, знакомых, послужить
панихиды на могилках близких. Потом он стал задумываться, чтобы туда переехать служить.
Окончательный выбор с. Покровского, как места будущего служения и постройки обители, был
не совсем обычным. В августе мы с батюшкой приехали в Покровское на кладбище, он послужил
панихиду, помянул всех знакомых, там погребенных, и мы собрались возвращаться обратно в Красную
Долину. Чуть-чуть отъехали от кладбища и съехали в поле (где сейчас обитель), чтобы немного
перекусить. Светило солнышко, на небе было всего несколько тучек, а с поля открывался чарующий
взор пейзаж. Все располагало для небольшого отдыха и трапезы. Только мы расположились и начали
вкушать, как неожиданно набежал легкий дождик. Отец Серафим сразу подметил: «Дождик –
хороший знак!» И в этот момент раздался сильнейший раскат грома, и совсем неподалеку от нас
в землю ударила молния. От неожиданности, яркой вспышки и мощного раската почти все подсели
и закрыли руками головы! Один батюшка не испугался, он стоял и смеялся над нашим маловерием:
«Вы бы себя со стороны видели! Как вас пригнуло!» И когда через несколько минут понемногу
мы пришли в себя, батюшка твердо сказал: «Это точно Божий знак! Нам тут быть!» После
этого отец Серафим, несмотря на приближающуюся осень и зиму, принял окончательное решение
переезжать в Покровское.
Поначалу в Покровском отец Серафим несколько служб провел в поле под открытым небом:
ставили стол и батюшка на нем служил обедницу. Затем привезли и установили бетонную будку
синего цвета, в которой старец служил, используя ее как алтарь. А спустя время выкупили за
6 тысяч рублей деревянный домик, в котором обустроили домовую церковь: сделали из ДВП
иконостас и одну комнату использовали как алтарь. Одно воскресенье он служил в Красной Долине,

119
а другое в Покровском. Потом привезли и установили вагончик, завезли стройматериалы, накрыли
навесом, и батюшка благословил, чтобы по два послушника попеременно находились там всю зиму
и стерегли материалы. Весной началась постройка обители. Старшая по хозяйственным вопросам
мать Марина договорилась за строительные вагончики, которые вскорости завезли, установили и
обложили снаружи кирпичом. Получились добротные келии для послушников. Батюшка еще какое-то
время продолжал жить в Кшени, а в Покровское приезжал только на службу. Однажды старушка из
какого-то села пожертвовала старцу для обители домик – деревянный сруб. Батюшка благословил
его разобрать, погрузить на КАМАЗ и перевезти в Покровское, где его заново собрали, значительно
расширив, достроили клирос и алтарь, а снаружи обложили кирпичом. Получился тот молитвенный
дом в честь Покрова Божьей Матери, в котором батюшка и прослужил до конца своих дней.
В Покровском до революции был старинный храм в честь Покрова Божьей Матери, и в нем
находилась чудотворная икона Царицы Небесной «Споручница грешных», написанная на Святой
Горе Афон. После того, как храм закрыли, икону перенесли в церковь в Щиграх. И вот когда люди
очередной раз просили батюшку перейти служить к ним в Покровское, он сказал: «Пока икону
«Споручница грешных» не вернете, не перейду!» Тогда собралась инициативная группа верующих,
которая пошла на прием к правящему архиерею. Несколько старожил из Покровского помнили, что
это та самая икона, находившаяся в Покровском храме до его закрытия. Было созвано собрание,
старожилы дали свои показания и старинную святыню удалось вернуть на место ее прежнего
пребывания. После этого батюшка переехал в Покровское».

Церковь, построенная батюшкой, или вернее сказать молитвенный дом, расположен в

живописном месте, на левом высоком берегу реки Тим. Не все поначалу в строительстве шло гладко,
и в один момент батюшка даже немного приуныл. Однажды он шел от источника прп. Серафима и
увидел, как ему навстречу идет величественная Жена в древнем восточном облачении и с букетом
полевых цветов в руках. Подойдя к нему, Она сказала: «Не скорби! Я буду во всем тебе помогать!»
– после чего видение исчезло. Так старец сподобился еще одного посещения Царицы Небесной и
утешения от Нее. После этого работа закипела. За короткий период с Божьей помощью, трудами
батюшки и усердием благотворителей удалось устроить настоящую обитель: выстроили трапезную,
жилые и хозяйственные постройки, установили звонницу, обустроили большой хозяйственный
двор.
Работам по обустройству храма и обители сопутствовали знаковые события – открытие 2-х
целебных источников у подножия высокого берега реки Тим, у места бывшей мельницы Марковых.
Первый источник прп. Серафима Саровского освящен отцом Серафимом 1-го августа 1999 года
в день празднования обретения мощей прп. Серафима Саровского. Стараниями насельников
обители источник хорошо обустроили, а рядом с ним соорудили крытую купель. Второй источник
(«глазной») появился несколько выше источника прп. Серафима, и был освящен батюшкой весной
2000 года в честь «Казанской» иконы Божией Матери. Множество чудес благодатной помощи и
исцелений явил Милосердный Господь на этих святых источниках по молитвам батюшки.
В июле 2003 года на возвышении между святыми источниками был установлен памятник
прп. Серафиму Саровскому работы скульптора Вячеслава Клыкова. 12 июля 2003 г. при
многочисленном стечении верующих памятник был освящен митрополитом Курским и Рыльским
Ювеналием.
У батюшки был тайный монашеский постриг с именем «Серафим», и до времени по своему
смирению он это не открывал. Поэтому все его называли «отец Михаил». Но в определенный
момент в Покровском батюшка получил от Бога откровение, что можно людям открыть эту тайну.
И вот 1 августа (2001 или 2002 года) в Покровском на источнике прп. Серафима Саровского, когда
совершалось освящение воды, батюшка сказал приехавшему к нему протоиерею Василию Бринзею
из Днепропетровска: «Скажи им!» И отец Василий обратился к присутствующим: «Братья и сестры,
в этот день много лет назад наш батюшка принял монашеский постриг с именем «Серафим»». С
того момента люди стали называть батюшку Серафимом.
12 апреля 2000 года Указом Высокопреосвященнейшего Ювеналия, Архиепископа Курского и
Рыльского отец Серафим за усердное служение Церкви был награжден орденом Князя Владимира
ІІІ степени.

120
 В 2000 году произошло очень знаковое для отца Серафима событие: на второй День Троицы
батюшка служил Обедню и находился в алтаре, когда ему стало очень плохо. Он потерял сознание.
Потом говорил: «Увидел себя со стороны. Вижу, как келейник Андрей вокруг меня бегает, плачет,
одеялом меня укрывает. А я уже холодный стал и лечу над Барнаулом. И здесь я услышал голос
свыше: «С сегодняшнего дня тебе дается новый дар – пророческий! С сегодняшнего дня ты будешь
пророчествовать!» И мне было открыто, сколько лет проживут некоторые из насельниц нашей
обители, кто вперед умрет, сколько я проживу… После этого я снова очутился в теле, встал, как
ни в чем не бывало, сел за стол, потом дослужил службу и даже покушал». Батюшка и до этого
был прозорлив, но тот дар, который ему Господь дал в тот день, оказался несравненно большим.
О случившемся батюшка долго не рассказывал, поведав об этом спустя время только келейникам,
а в конце жизни еще нескольким духовным чадам.

Р. Б. Андрей (Троян Андрей Леонидович), г. Кривой Рог, бывший келейник батюшки:

«Однажды, когда мы с о. Серафимом только поселились в вагончике в Покровском, бесы вечером
пришли старцу мстить за то, что он кого-то вымолил из их лап. Я лег спать и сквозь сон услышал,
как в двери вагончика что-то начало сильно бить, словно тараном. Я проснулся и спросил: «Батюшка,
что это? Ветер?» А он мне: «Да-да, ветер! Спи! Не бойся! Это ветер!» – а сам взял псалтырь,
сел на колени и стал читать. Я его спросил: «Так Вы же уже псалтырь читали!» А он: «Спи!
Я еще кое-что свое дочитаю и тоже лягу!» Проснувшись утром, я его спросил: «Батюшка, ведь
штормового предупреждения не было, и ветра сильного тоже! Может это я ворота не закрыл?» А
отец Серафим мне: «А ты слышал?» – и рассказал, что это были бесовские козни.
Старец никогда не афишировал, что ему открыты наши помыслы. Но я это замечал, и
однажды прямо спросил у батюшки, знает ли он мысли людей. А он мне: «А что их знать? Ты
посмотри на людей – и так все понятно!» Я ему: «Батюшка, да я смотрю, но ничего не вижу!»
А он: «Плохо молишься, поэтому ничего не видишь!» Но я замечал, что кроме мыслей, ему еще
открыты наперед события. Так однажды вечером я сидел за уроками, а батюшка пришел ко мне
и говорит: «Пойди возле калитки замети». Я удивленно: «Батюшка, да уже темно, и мне завтра
в школу, нужно доучить уроки…» А он: «Я тебе сказал – иди!» Делать нечего, пошел выполнять
послушание. И только начал заметать, слышу, в калитку кто-то постучал – пришли к батюшке.
Я зашел в дом, а отец Серафим мне: «Ну, что, привел?» Я удивился, говорю: «Так там же тихо
постучали!» А он: «Ну, раз ты пришел, значит, кого-то привел!» Батюшка этого стука слышать
не мог, но он знал, что к нему идут, поэтому и отправил меня во двор, придумав мне послушание.
В другой раз я возился по ремонту машину, а тут подошел батюшка и говорит: «Скажешь, чтобы
ждали меня в Покровском». Я удивился, спрашиваю: «Кому сказать?» А он: «Будут спрашивать,
скажешь, чтобы ждали в Покровском», – и ушел. А я себе думаю: «Как же мы сможем в ближайшее
время поехать в Покровское, если я еще машину не сделал?» Через некоторое время приехали люди
из Воронежа и спрашивают: «А где батюшка?» Я им говорю: «Езжайте в Покровское». Они уехали,
а через 15 мин. я случайно обнаружил неисправность и быстро ее устранил. Машина была готова,
и мы с батюшкой поехали в Покровское. То есть, старец все это знал наперед, поэтому так мне и
благословил сказать.
Батюшка нас, келейников, исповедовал, причем от него невозможно было что-то утаить или
скрыть. Даже если что-то из грехов забыл, он помогал вспомнить, а затем читал молитву
«…прощаю и разрешаю…»
Однажды мы ехали из Воронежа в Покровское. Обычно эта дорога занимала три с половиной –
четыре часа езды. А тут батюшка сказал, что нам нужно доехать за два с половиной часа. Я стал
говорить, что это не возможно, т. к. по пути полно постов ГАИ, но он ответил: «Благословляю!»
Для поездок у батюшки был специальный старинный металлический крест, который он возил с
собой, и когда по пути встречались посты ГАИ, издалека крестил их, читая про себя молитву,
и нас не трогали. И вот мы едем, батюшка сидит рядом и, как мне казалось, дремлет. Потом в
какой-то момент поднял голову, перекрестил дорогу, и спит дальше. Я сначала ничего не понял,
но решил быть начеку. Впереди со скоростью 120-130 км/ч ехала машина, я за ней пристроился и
так и шел. Потом смотрю, машина резко стала притормаживать, из кустов выскочил ГАИ-шник
и ее остановил. А я проехал дальше. Так мы благополучно и доехали за 2,5 часа. А батюшка часто
в дороге так крестился, что у ГАИ-шников палочка просто не поднималась.

121
 До этого долгое время я с батюшкой вообще ездил без водительских прав. Как-то ехали из
Покровского в Кшень, и должны были проезжать большой перекресток, на котором спряталась
патрульная машина ГАИ. Причем она так замаскировалась, что с трассы ее не было видно. Мы же
этого не знали, и спокойно ехали. Вдруг батюшка мне говорит: «Тормози! Сдавай назад и заезжай
вон в тот проулок!» Я сдал назад, развернулся, и мы заехали в проулок. Отец Серафим мне говорит:
«Быстро перелазь на заднее сиденье и жди!» Я перелез и спрашиваю: «А чего ждать?» Батюшка:
«А, вон, едут!» В этот момент к нам подъехала патрульная машина ГАИ, постучали в окошко и
спрашивают: «А где водитель?» Я им: «Папа куда-то пошел к знакомым». ГАИ-шник: «А почему
так резко затормозили и сдали назад?» Говорю: «Да, пропустили поворот!» ГАИ-шник поглядел,
что на переднем сиденье дремлет какой-то дед, я сзади сижу, покрутился еще, и минут через 15-
ть патруль уехал. А батюшка мне говорит: «Поехали!» Я ему: «Так ведь не видно, уехали они или
нет!» А старец: «Уехали – я знаю! Не волнуйся, поехали!» И действительно, патруля уже не было,
и мы благополучно добрались до Кшени.
А один раз опаздывали уже минут на сорок, батюшка меня торопил, а тут вдалеке появился
пост ГАИ. Батюшка, сидя в машине, как бы к ним обратился: «Что стоите? Уезжайте! У вас
в другом месте дела есть!» И как по команде через мгновение ГАИ-шники попрыгали в машину и
умчались, словно услышали слова отца Серафима.
Так я долго катался без прав (по благословению батюшки за рулем я ездил с 12-лет!), и не
было ни страха, ни боязни. Я знал, что по его благословению все будет хорошо. И старец не боялся
со мной ездить.
Однажды батюшку попросили приехать причастить тяжелобольную из Черемисиновского
района. Мы поехали, я как всегда за рулем, и на каком-то участке нас остановило ГАИ. Причем
это были не местные ГАИ-шники, а Курские. Когда один из них увидел меня за рулем, то чуть не
потерял дар речи. Оправившись от шока, он сказал: «Водитель, пройдемте к нам в машину». Но
вместо меня пошел батюшка. ГАИ-шник сначала стал говорить, что он позвал водителя пойти к
ним, а не батюшку, но отец Серафим ему ответил, что это он мне приказал сесть за руль. Старец
сел к ним в машину, и я не знаю, о чем они там разговаривали, но через время батюшка вышел, а
ГАИ-шники отдали ему честь и пожелали нам счастливого пути.
До определенного времени батюшка не афишировал, что он имеет монашеский постриг с
именем «Серафим», поэтому все на него говорили «отец Михаил». Так он и в епархии числился,
как «протоиерей Михаил». Но в определенный момент, уже в Покровском, он получил от Бога
откровение, что можно людям открыть о своем постриге с именем «Серафим». Перед этим он был
особо задумчивый, тихий, уехал сам на попутке из Покровского в Черемисиново, закрылся в домике
и пребывал там до самого вечера в уединении. А я, даже при желании, в этот момент в домик
попасть не мог. И только вечером батюшка открыл двери и впустил меня. И как раз после этого
случая старец и благословил открыть, что он «Серафим». А сделал это на праздник прп. Серафима
Саровского отец Василий Бринзей из Днепропетровска, с которым батюшка предварительно
поговорил и благословил рассказать тайну людям.
Мы неоднократно ездили с отцом Серафимом в паломнические поездки. В одной из них, когда
были в Санкт-Петербурге, произошло чудо: нас встретил на своем джипе р. Б. Владимир, и повез к
месту нашего расположения. Батюшка сел в его машину, благословил, и мы поехали. Трасса не была
загружена, и машина шла со скоростью порядка 200 км/ч. Но на одном из участков трассы оказался
закрытый поворот: дорога поворачивала влево, и с той же стороны находился холм, который
закрывал видимость. И на этом повороте Владимир как раз пошел на обгон, а по другой полосе в
это время шла встречная машина. Скорость огромная, и Володя не стал тормозить, а наоборот
нажал на газ до 220 км/ч. В итоге наша машина настолько впритирку прошла со встречной, что
у нас со стороны водителя с мясом вырвало зеркало бокового вида. Мы даже испугаться не успели
– настолько быстро все произошло. Потом пришло осознание, что мы были на грани смерти,
но каким-то чудом избежали страшной аварии. А батюшка Серафим, сидевший спереди возле
водителя, только посмотрел на Владимира, ухмыльнулся себе в бороду и ничего не сказал. Но было
ясно, что он все знал и в дороге молился. И только его молитвами мы остались живы.

122
 В Питере батюшка посетил Александро-Невскую лавру. Как всегда он был одет в свое старенькое
одеяние, зашел в храм и стал в сторонке, не привлекая внимания. И произошло удивительное: люди,
впервые его видевшие, начали к нему подходить, просить благословения, и за короткое время возле
него уже стояла очередь. Простой люд как-то духом чувствовал, что это старец. Батюшка, словно
магнит, их притягивал.
Очень чтил отец Серафим прп. Сергия Радонежского, и часто на день его памяти мы бывали в
Троице-Сергиевой лавре. К мощам в этот день была большая очередь, люди подходили, прикладывались
и отходили, никто не задерживался. А батюшка в своем синем халате мог рядом с ракой сесть
на колени, минуту-две посидеть, помолиться. И ему в этот момент никто ни разу не сказал:
«Проходите, не задерживайте»! Все просто молчали, никто не возмущался. Иногда отец Серафим
подходил без очереди, и послушники его сразу пропускали, а иногда, наоборот, становился со всеми,
при этом стоял и рассматривал людей в очереди. Однажды мы стояли в очереди, в конец которой
подошла какая-то женщина. Батюшка на нее посмотрел, оставил очередь, подошел и сказал: «Не
волнуйся! Ты думаешь так и так, но не нужно так думать!» У женщины был шок! Несколько
мгновений она только издавала нечленораздельные звуки «э-э!», а потом, придя в себя, спросила:
«Батюшка, а Вы уверены?» А он ей: «Не волнуйся! Все будет хорошо!» Женщина со слезами на
глазах попросила благословения. Т. е. еще несколько минут назад у нее была неразрешимая проблема,
и буквально после нескольких слов батюшки у нее выросли крылья и появилась надежда. А для отца
Серафима в таких поездках главным были люди, чтобы кому-то помочь, поддержать, успокоить,
открыть волю Божью. Он не прятал свои Божьи дары, а, наоборот, всеми силами старался помочь
как можно большему количеству людей. В этом была вся его жизнь! И зачастую на улице рядом с
очередью к мощам вырастала еще одна очередь к батюшке.
Бывало такое, что отец Серафим кому-нибудь на беседе что-то скажет в строгой форме,
а люди по своей гордыне начинали роптать: «Все! Больше сюда ездить не будем!» Но проходило
несколько месяцев, смотришь, а они вновь приехали и старцу: «Да, батюшка, Вы были правы!»
Не всегда слова старца можно понять сразу, а зачастую он умышленно говорил иносказательно.
И только по прошествии какого-то времени, даже года, становился ясен смысл сказанных отцом
Серафимом слов.
Когда старец бывал в Москве, любил ходить на рынок, где продавали антикварные вещи. Он
покупал там старые книги, кресты и другие старинные церковные принадлежности. Однажды мы
подошли к какому-то продавцу, а отец Серафим ему говорит: «Я знаю, что у вас есть такая-то
книжка». Продавец удивленно: «А где Вы ее видите на прилавке?» А батюшка ему: «Не на прилавке,
а дома в загашнике!» Продавец подозрительно: «У меня много чего там есть!» – он никак не мог
понять, откуда этот дед в халате и галошиках знает, что у него лежит дома в загашнике. А отец
Серафим ему: «Ну, можно не прямо сейчас. Я через столько-то подъеду, а вы как раз к этому времени
успеете съездить домой и ее привезти!» Продавец: «В Москве пробки, я к этому времени не успею».
Но батюшка уверенно ответил, что он успеет. И действительно, к назначенному времени мы
приехали, а продавец успел съездить домой, найти книгу и вовремя привезти. Все потом удивлялся,
что в этот раз пробок не было. Но он-то не знал, что по молитвам батюшки происходят чудеса.
Я был свидетелем того, как отец Серафим многократно вымаливал бездетным супружеским
парам детей. И потом те в знак благодарности называли младенцев или «Серафим», или «Михаил».
Бывало, приезжает супружеская пара, у которой нет детей, а батюшка им дает молитвенное
правило на определенное время и даже называет день для зачатия. А некоторым не просто число
и день указывал. Доходило до смешного. Так одним посоветовал: «Берите отпуск на несколько дней
(назвал месяц и числа), и чтобы с такого-то времени по такое-то из постели не вылезали!» И
спустя положенное время люди приехали поблагодарить старца за молитвы – супруга забеременела.
Батюшка выслушал их и говорит: «Родится мальчик, назовете так-то!» Супруги: «Батюшка, а
если девочка родится, как назвать?» Но старец им: «Родится мальчик!» И действительно, родился
мальчик. А бывало, что после УЗИ врачи говорят: «Родится девочка!» Супруги приезжают к
отцу Серафиму, а он: «Нет, родится мальчик! Назовете так-то». Супруги: «Батюшка, ну, вот
же результаты УЗИ, вот заключение врачей – будет девочка!» А батюшка рукой махнул: «Не
выдумляй!» И действительно родился мальчик, как старец и предсказал. Батюшка не ошибался,
Господь ему все открывал, даже пол ребенка и имя, которое необходимо ему дать.
Батюшка не смотрел телевизор, но радио слушал, сводку новостей, просматривал газеты.
Он был в курсе происходящих событий. Однажды я побежал к однокласснику переписать задание,

123
а у него дома работал телевизор. Я не устоял и немного посмотрел новости. Пришел домой, а
батюшка мне: «Что, бесовский ящик смотрел? Я знаю, что смотрел! Ну, рассказывай, какие там
новости?» Что ж, открутиться было нельзя, пришлось сознаться, что смотрел телевизор. Однажды
воронежские духовные чада подарили отцу Серафиму новый телевизор. Батюшка отказывался, не
хотел его брать, но те так настойчиво его уговаривали, что пришлось уступить. Привезли мы
его домой, поставили, а через пару дней на нашей улице отключили свет. Рабочие что-то меняли
в трансформаторной будке, и улица дней пять жила без электроэнергии. Потом в пять часов
вечера свет дали. Я забежал домой, смотрю, а батюшка ухмыльнулся и мне говорит: «Ну, включай
телевизор, посмотрим». Меня батюшкина ухмылка насторожила, но телевизор я все-таки включил.
А через несколько минут в трансформаторной будке произошел какой-то сбой, напряжение в сети
подскочило, и на нашей улице у всех погорели электро-бытовые приборы, которые были в тот
момент включенные. Сгорел и наш телевизор. Батюшка радовался.
Отец Серафим был очень мудрый старец. В обители коллектив большой, и, естественно, иногда
случались какие-то нестроения. Но отец Серафим умел каждого выслушать, знал, что, кому и как
сказать, и таким образом примирял поссорившихся или обижающихся друг на друга. Был у него дар
– бурю гнева и негативных эмоций в человеке мягко потушить и вернуть его в мирное расположение
духа. Отец Серафим был лидером. Иногда с ним было сложно, что-то было непонятно, но он был
тем лидером, на котором держалась вся обитель, ее духовная и хозяйственная жизнь.
Батюшка постоянно нас испытывал. Однажды на меня накричал, высказал мне все, а потом
спросил: «Что, тяжело? Крепись! Терпи!» В некоторые моменты старец был очень жестким, могло
быть очень обидно, но потом ты понимал, что это происходит не просто так. Это было воспитание
нашего характера и являлось показателем того, насколько мы крепки и духом, и верой, чтобы мы
понимали и реально оценивали, когда нам даются искушения, насколько мы вообще готовы к ним.
Пробыл я у отца Серафима до середины 2004 года, а за полгода до смерти моей матери,
батюшка отправил меня домой, сказав: «Уезжай!» Поначалу я был даже обижен, потому что
за эти годы сильно к нему прикипел душой. Батюшка заменил мне отца, и уехать от него было
крушением всех моих надежд. Потому так трудно было его покидать. Я все время задавал себе
вопрос: «За что? Ну, почему?» Но когда мать умерла, я все понял: ее нужно было досмотреть и
похоронить. Последние месяцы перед смертью она так ослабела, что нуждалась в помощи. И если
бы я не вернулся, то помочь ей было бы некому. А батюшка знал, какая меня ждет дальнейшая
судьба, поэтому, когда подошло время, мы расстались.
Осенью 2013 года мне приснился сон, о котором следует упомянуть. И хотя святые отцы
советую не доверять снам, этот сон был необычным. Мне приснился отец Серафим, как будто мы
с ним беседуем. Старец мне говорил: «Вот ты уехал от Нас и думаешь, что все – открестился от
всех этих искушений и тебе легче будет?! Нет! Блажен, кто верует! Ты от одних искушений ушел,
и тебе стало вроде бы легче. Но ты еще и меня вспомнишь, и свою жизнь, поскольку у тебя будет
много испытаний, и вообще тебе предстоит большой выбор. И не только тебе будет предстоять
большой выбор, но и вам (жителям Украины) предстоит трудный выбор! Но в тех событиях,
которые будут происходить, Господь пошлет тебе мудрость!» И действительно, 18 ноября у меня
родилась дочь, которую мы назвали София, что в переводе с греческого означает «Премудрость
Божья». И теперь я понимаю, что батюшка мне приснился не просто так! Отец Серафим по
поводу будущей супруги мне предсказывал: «Ты будешь много чего искать, но искать тебе не нужно.
У тебя все будет рядом!» И действительно, Господь послал мне прекрасную жену, верующую, с
которой мы жили в одном подъезде. Благодаря батюшке, я прошел настоящую школу, получил
огромный жизненный опыт, который мне сейчас во многом помогает, и я стал тем, кем сейчас
есть. Без батюшки я был бы совершенно другим человеком. Конечно же, у меня были сомнения. Но
батюшка меня всегда в такие моменты поддерживал, говорил: «Что, сложно? А что же ты хотел?!
В Православии нелегко!»»

В 2003 году в Покровское с матерью приехал отрок по имени Павел, которого вскорости
батюшка взял к себе в келейники, и который пробыл с отцом Серафимом до самой его блаженной
кончины.

124
125
126
127
128
129
130
131
132
133
134
135
136
137
138
139
140
 Р. Б. Павел (Галич Павел Валерьевич), последний келейник отца Серафима. «Пути Божии
непостижимы. В наше время современный человек зачастую приходит к Богу путем скорбей и
болезней. Мои родные много ездили по храмам, монастырям, святым местам и брали меня с сестрой
с собой. Однажды у моей мамы возникли определенные жизненные проблемы, для разрешения
которых она ездила к отцу Григорию в г. Комсомольск. От отца Григория она попала к отцу
Севастьяну, духовному чаду отца Серафима, который и направил ее к нему. Сначала мама поехала
к батюшке сама, а потом в 2003 году поехали туда и мы с бабушкой. Поездка планировалась на
месяц, а заняла почти 10 лет моей жизни. В тот приезд мне в обители не понравилось, т. к. было
жутко холодно, но отец Серафим нашел ко мне подход. В начале меня благословили помогать по
хозяйству, спустя время батюшка позвал в алтарь пономарить, а затем, видя мое трудолюбие и
усердие, неожиданно предложил стать келейником. Со временем отец Серафим все больше возлагал
на меня ответственность и научил меня всему: петь, читать, звонить в колокола, водить машину,
следить за его здоровьем, давая лекарства, вести хозяйство, а главное – батюшка привил мне такие
добродетели, как смирение, послушание. Первое время по вечерам батюшка мне много рассказывал
о себе, о своем детстве, о служении. Потом стал больше времени уделять службе.
Когда я ходил в школу, батюшка часто проявлял отеческую заботу, иногда даже непонятно
было, кто у кого в келейниках: утром просыпаюсь – обувь почищена, завтрак приготовлен; в школу
ухожу – батюшка меня иконой благословляет. И каждый день, когда я возвращался из школы домой,
батюшка в определенное время, иногда даже в мороз и холод, стоял возле забора и меня выглядывал.
Батюшка строго следил за моим воспитанием. Однажды школьная учительница сказала ему:
«Ой, батюшка, Ваш Павлик так девочкам нравится! Одна даже попросилась вместе с ним сидеть
за партой и я разрешила!» Как только батюшка это услыхал, вопрос моей дальнейшей учебы был
предрешен – в Черемисиновскую школу я ходить перестал и заканчивал учебу уже другую.
Отец Серафим в быту полностью сам себя обслуживал, до последнего сам себе стирал. Часто в
Черемисиново зимой на морозе стирал в холодной воде, пока не заболел воспалением легких. Духовные
чада батюшки, узнав об этом, подарили нам потом стиральную машинку. И вообще, батюшка был
очень работящий, все делал самостоятельно.
Старец много молился: утром вставал, читал утренние молитвы, к которым добавлял еще
свое правило. Затем шел кормить курей и собаку, потом готовил кушать. В течение дня занимался
делами обители, а вечером писал свои дневники, составлял финансовые отчеты для епархии, читал
вечерние молитвы, акафисты на каждый день седмицы. Некоторые акафисты, такие, как, например,
Николаю Чудотворцу, знал наизусть. Отец Серафим никогда не пропускал молитвенное правило
и неукоснительно его соблюдал. Помимо этого каждый день он обязательно читал Евангелие и
псалтырь. Молился батюшка всегда сам. Спать ложился поздно, и перед сном крестил все в комнате.
Жить без дневного света – это подвиг. А в батюшкиной келье все окна были наглухо закрыты, а
зачастую он их закладывал кирпичом.
Однажды произошел случай, который меня немало поразил. В воскресный день батюшка с
утра пришел в храм: как всегда была длинная проскомидия, обедня, панихида, молебны – в общем,
до самого вечера. Потом отец Серафим вышел на беседу с людьми и беседовал всю ночь. Утром
я оставил его, беседующего в храме, и пошел в школу. А когда вернулся в 14.00, батюшка все еще
проводил собеседование с людьми. Т. е. он весь воскресный день провел в храме, не отдыхая, а затем
всю ночь и половину следующего дня пробеседовал с паломниками, решая их проблемы. И это когда
ему шел 8-й десяток! Обычному человеку, находящемуся в расцвете лет и сил, такое не под силу! А
батюшке Господь эти силы давал. Он себя не жалел и на служение Богу и людям отдавал всего себя!
Батюшка считал своим долгом обязательно посещать заключенных в тюрьмах, молиться
о них. Рассказывал, что и раньше тюрьмы посещал, хотя коммунисты запрещали. Еще старец
подчеркивал, что обязательно нужно посещать дома для умалишенных. Он говорил, что таких
никто не посещает, о них все забывают, но к таким нужно обязательно ходить. Часто мы с ним
ездили в одно из таких заведений в пгт. Сапогово. Батюшка об этом никому не рассказывал, и там
себя тоже не афишировал. Там раздавал яйца, пасхи, Христа славил. Любил купить продукты и
сам их раздавать. Так мы ездили с ним несколько раз в год.
Неоднократно батюшка посещал Щигровский психоневрологический интернат, возил туда
пасхи, яйца, одежду и еще что-то. Иногда он туда ездил, одевшись как мирянин. Однажды мы
встретили директора этого заведения, которая нас очень тепло приняла и сказала: «Батюшка, а я
Вас узнала, по Вашей манере одеваться: то Вы в валенках, то в калошах ходите!».
Нередко о. Серафим забирал к себе в обитель одиноких стареньких бабушек, причем неимущих,
с которых нечего было взять, и досматривал их. Как-то приехал забирать одну такую старушку,
а у нее в доме крысы по комнатам ходят, и потолок двумя палками подперт.

141
 Часто навещал батюшка одиноких старушек из бывших своих приходов, продукты им привозил,
«жаворонки». Ездили мы к одной такой 87-летней бабушке. Ее внучка в доме закрывала и пенсию
забирала, а батюшка ее навещал, «жаворонки» через окно подавал, всегда беседовал с ней, что,
безусловно, для одинокой старушки было великим утешением.
Еще ездили к старенькой семейной паре, бабушке с дедушкой, которые были из его прихода в
Красной Долине, и которые ему когда-то помогали. Отец Серафим их очень любил, и они батюшке
отвечали взаимностью. Батюшка неоднократно у них бывал, а когда они стали немощные,
исповедовал их дома, причащал, да и просто приезжал к ним пообщаться, поддержать. Когда мы
переехали в Покровское, батюшка все равно к ним ездил, гостинцы привозил. Бывало, мы у них
целый день проводили, беседовали; батюшка этими приездами доставлял им огромную радость.
Они всегда радовались его приезду и часто ему давали живых индюков. Они нам каждый раз по
три штуки давали, и мы их возили в обитель. Все индюки, которые в обители в Покровском – это
подарок той самой пожилой семейной пары. Отец Серафим потом послушнице Зое на хоздворе
говорил: «Следи за индюками!» Батюшка к этим бабушке с дедушкой ездил до самой их смерти. А
после смерти отца Серафима, эти индюки трижды приходили к батюшке на могилку на поклонение
(приходили и кланялись).
Батюшка на большие праздники (Пасха, Рождество) всегда ходил по окрестным деревням
Христа славить. А когда ослабел, то благословлял кого-нибудь из обительских ходить. И вот
однажды наши пошли в одну деревню, а им там говорят: «Куда вам еще давать? У вас вон одна
машина, вторая, третья – куда вам еще давать?» А другие говорят: «Мы атеисты», – и тоже не
хотели помогать. А вот мусульмане, живущие в нескольких селах, всегда помогали, говорили: «Мы
хоть и не вашей веры, но живем у вас и вас уважаем, поэтому поможем», – и всегда что-нибудь
жертвовали.
О себе батюшка говорил, что родился в рубашке, а мама эту рубашку куда-то положила
на хранение, и она куда-то делась. Мама потом долго об этом жалела. Батюшка рассказывал:
«Монашка Анюта Скворцова все прорекла мне: «Слезой не обольешься, а священства добьешься». А
я не то хотел быть священником, не то хотел! Ее отец был Скворцов, а их было четыре или пять
дочерей. Они все были «девы засиделые», никто замуж не выходил, а посвятили себя Богу. А когда
настали коллективизация, гонения, за Церковь сажать и убивать стали монахов, священников, они
уехали, и куда – никто не знает. А она (Анюта) хорошая была. Мать ей: «Ну, скажи, скажи ему
что-нибудь». А она: «Он будет батюшкой!» … Годы прошли за годами, много чудес было, много! А
сколько стихов на память знал! Все помню, что было, все знаю, редко, что позабыл! А вот чтобы
стихи сейчас рассказать на память – это позабылось. Это забываю, а то все помню. Мне сказала
одна: «Счастье от тебя отнято!» Я маленький еще был, сидел, а она подошла ко мне и сказала:
«Внучек мой милый, ты был бы счастливым, ты был бы высоким человеком, но от тебя все отнято
счастье! Ты был еще маленьким, и от тебя отняли счастье!» И когда я стал расти, все, что она
мне сказала, все оказалось правдой, все сбылось. Я же в рубашке родился. Лежала она у мамы, а куда
потом делась, мама и сама не знала, может украли. А та женщина мне сказала: «У тебя счастье
украли! Ты был бы высокий человек!» И то, о чем она еще сказала, все правда. А рубашку мою, в
которой я родился, действительно украли…»
Отец Серафим рассказывал, что раньше жили плохо, но весело: всегда выходили во дворы,
песни пели, гуляли. Однажды, когда мы сидели за столом, батюшка рассказывал, что раньше
конопляное масло очень вкусное готовили. Рассказывал, когда закончилась война, был голод, и он,
чтобы заработать хоть какие-нибудь денежки, собирал яблоки, садился в поезд (зачастую зайцем)
и возил их на продажу в Курск. Он говорил, что после войны все дорого стоило – 100 рублей ведро
чего-то. Трудное было время. Любил повторять: «Одна коза и та была описана три раза!»
Отец Серафим говорил, что с детства любил играть в храм и любил рисовать церковь. Часто
его звали читать над покойниками псалтырь, и для юного парня нелегко было провести всю ночь
наедине с покойником. Однажды его позвали читать псалтырь, и когда он читал, заметил, что
покойник периодически шевелится. Он ужаснулся и сильно испугался. Так продолжалось довольно
долго. А потом оказалось, что с другой стороны гроба спрятался котенок, который играл и дергал
лапой за покрывало на покойнике, что и создавало эффект, будто он шевелится.
Отец Серафим очень любил книги. С детства сам ходил по людям и собирал старые церковные
книги, которые многим были не нужны. Когда читал псалтырь над покойниками, вместо денег
часто просил дать ему книгу. И потом, уже будучи священником, батюшка все время молился за
тех людей, кто жертвовал ему книги.
В молодые годы отец Серафим никогда не посещал кино, театр, не участвовал в мирских
удовольствиях. Его интересовал только храм Божий. Ходил он в местный храм пономарить, помогал

142
священнику на службе. Большим авторитетом был для него отец Иоанн Логвинов, который много лет
прослужил в Покровском, и был священником высокой духовной жизни. Батюшка рассказывал, как
однажды священник его проверял: специально положил деньги на окне, чтобы проверить, возьмет он
их или нет. Еще люди на обедню подавали мешочки с просфорами и записками, куда клали и какие-
то денежки. А местные бабки думали, что он эти денежки себе берет, но батюшка все отдавал
священнику. И когда, спустя годы, отец Серафим сам стал священником, отец Иоанн, однажды,
встретив его мать, сказал: «Что, сделался твой сын священником? Знаешь, как это тяжело! Очень
непросто быть священником!» Отец Иоанн не ожидал, что его помощник в 24 года примет сан. А
когда храм в Покровском разрушили, батюшка ходил по церквям в округе.
Трудное было время. Отец Серафим как-то рассказал мне одну историю, что во время гонений
на Церковь коммунисты разрушили храм, а руководитель этой операции взял священническую ризу,
постелил себе в сани и так ездил, выкрикивая: «Бога нет! Бога нет!» И неожиданно умер.
Потом батюшка поступил в число братии Глинской пустыни. Он приехал туда с одним парнем,
а игуменом в то время в Глинской был старец архимандрит Серафим (Амелин). Он испытал
новоприбывших и благословил, чтобы батюшка остался, а его напарнику велел ехать домой. Время
было тяжелое, голодное, продуктов в монастыре не хватало, и батюшку не раз посылали собирать
пожертвования для Глинской пустыни.
После возвращения из Глинской пустыни батюшка очень хотел принять священнический сан.
Но в Курской епархии в то время рукоположиться было сложно. Он несколько раз ездил к архиерею,
но безрезультатно. И однажды в поезде он познакомился с женщиной, которая была близко знакома
с архиереем в Костроме, и которая предложила познакомить его с владыкой. Когда женщина привела
батюшку к архиерею, тот воскликнул: «Где вы такого красавчика держали?!» Владыка принял его к
себе на послушание, а через несколько месяцев рукоположил во священника и отправил на приход в с.
Козура. Храм находился на кладбище, и батюшка поначалу там жил сам. Он рассказывал, что бесы
искушали его различными страхованиями в виде каких-то чудищ. Потом у него появился первый
келейник-помощник Николай, который в то время еще учился в школе. Его мать не приветствовала,
что сын посещает храм, и всячески пыталась отговорить его.
В Костроме у о. Серафима был мотоцикл, и один раз он на нем упал, а по селу разнесся слух,
что батюшка убился. В то время батюшка окормлялся у старца Андроника (Лукаша), и когда он к
нему в очередной раз приехал, старец ему сказал не ездить больше на мотоцикле, и вообще за руль
не садиться. Еще отец Андроник неожиданно благословил батюшке оставить своего келейника, что
привело батюшку в недоумение. Но послушание старцу было превыше всего, поэтому он выполнил
это благословение.
В те нелегкие первые годы служения отцу Серафиму помогала его семья: одежду шили, мама
иногда приезжала и жила у батюшки по несколько недель.
Прослужив несколько лет в Костромской епархии, батюшка перевелся в Курскую, и был
назначен настоятелем храма в с. Любицкое. Большой храм находился в очень запущенном состоянии,
нуждался в срочном ремонте. Жить батюшке было негде, и его приютила одна старушка баба
Доня. Она была простая женщина. Как-то несла ведро воды, а батюшка увидел, что там лягушка
и сказал ей об этом. Она достала лягушку и говорит: «Да, лягушка! Значит вода чистая!»
Служение батюшки в Любицком совпало с периодом Хрущевских гонений, и отцу Серафиму
много досталось. Так однажды пьяные сломали ограду возле храма, а в другой раз гнались за
батюшкой, и ему пришлось убегать.
Еще он рассказывал, когда жил у бабы Дони, провалился в погреб и повредил ноги. После этого
одна нога у него больше болела, чем другая.
В Любицком, на него часто писали доносы архиерею, что он такой доходяжный, худой и
причащает людей, а вдруг кого-то заразит туберкулезом или еще чем-то. А однажды в Курске
один упитанный священник, который не любил батюшку, сказал ему: «Когда же ты сдохнешь,
доходяжка?» Но по иронии судьбы спустя время именно этот священник и умер, а батюшка
остался жив.
Отец Серафим все время хотел служить на родине, там, где он родился. Из Любицкого он
переехал в Красную Долину, где прослужил несколько лет. Туда к нему приезжали верующие из его
родного села Покровского и звали перейти к ним. Но батюшка говорил: «Пока икону «Споручница
грешных» не вернете, не перейду!» И люди с Божьей помощью добились возвращения старинной
святыни на место ее прежнего пребывания. После этого батюшка переехал в Покровское. Мы купили
там дом за 6 тыс. рублей, в котором и начали служить. Потом завезли и поставили будочку, и
стали совершать службы там. А потом сделали молитвенный домик и перешли служить туда.

143
 Когда в Покровском начали строить храм, за газ запросили очень большую сумму денег. Газ
не давали, и после этого батюшка сильно заболел пневмонией. Пришлось лечиться в Алексеевке,
а долечиваться в Воронеже. Батюшка был настолько слаб, что на первой неделе Великого поста
его буквально под руки приходилось водить на маслособоровании, чтобы он провел таинство. На
соборовании люди по одному подходили к нему на помазание.
Однажды во время службы на второй день Троицы батюшка потерял сознание в алтаре, потом
пришел в себя, но от медицинской помощи отказался. А спустя время нам, келейникам, рассказал,
что ему было явление Божьей Матери, и он с того времени получил дар пророческий.
Старец за свою жизнь претерпел множество скорбей и болезней. Он был очень болезненный: в
молодости у него был рак горла, потом язва желудка, ноги болели, какое-то время были проблемы
с кожей на лице, и ему приходилось брить бороду. По состоянию здоровья его не взяли служить в
армию. И хотя он был болезненным, но не разрешал, чтобы женщины-медсестры делали ему уколы.
А на медкомиссии в военкомате в присутствии женщин отказался раздеваться. Он строго хранил
целомудрие. В преклонном возрасте у батюшки развился сахарный диабет, а за несколько лет до
смерти аденома простаты. И все это он терпеливо сносил, и почти всегда отказывался от лечения.
Как-то в Черемисиново я отлучился в администрацию. Прихожу домой, а батюшка ходит
вокруг дома и харкает кровью. Я позвонил лечащему врачу, но тот испугался, думая, что это
тромб оторвался, и не захотел ехать. Сказал только: «У вас там скорая есть. Звоните туда!» Я
позвонил в скорую помощь, батюшку привезли в больницу, провели обследование и выяснили, что у
него просто лопнул сосуд. Потому он харкал кровью.
Много батюшке приходилось терпеть притеснений со стороны других священнослужителей.
Так однажды мы были с ним в Воронеже в Благовещенском соборе. Отец Серафим приложился к
мощам, к иконам и присел на лавочке немного отдохнуть и благословить окруживших его духовных
чад. В этот момент к нам подошли охранники и несколько священников и сказали: «Вы должны
покинуть собор, иначе мы вызовем ОМОН». Батюшка, не говоря ни слова, встал, и мы вышли из
собора. Несколько раз батюшку гнали и в родной Курской епархии – сохранилась даже видеозапись
этих событий.
Однажды бывший Щигровский благочинный отец N повздорил с отцом Серафимом, и спустя
время приехал в Покровское на службу с проверкой. В алтаре он начал придираться: «То вон то у
вас не так, то вот это…». У батюшки в алтаре находился старинный плат, который за многие
десятилетия службы соответствующее и выглядел. Отец N его забрал и заявил, что повезет
показать архиерею. Отец Серафим стал требовать, что тот вернул плат, но благочинный
не только не вернул, но стал толкать батюшку в алтаре. Тогда отец Серафим забрал орарь
у стоявшего рядом дьякона, который приехал с благочинным. В общем, вышел скандал. Отец N
выскочил из алтаря и стал говорить, что отец Серафим чуть ли не драться к нему лез. После
этого он и приехавшие с ним сели в машину, но люди не давали им выехать. С огромным трудом
им удалось вырваться из оцепления и уехать. Потом батюшка ездил к архиерею, и тот вернул ему
плат, а батюшка отдал орарь. Старец говорил: «Я его простил, но Я его не люблю!» А спустя время
благочинный сам попросил прощения.
Батюшка любил храм Божий и любил служить. Он многое перенял в служении от отца
Иоанна Логвинова и от старцев Глинской пустыни, сохранял старинные православные традиции, во
многом сейчас утраченные и забытые. Так в Чистый четверг после литургии на молебне батюшка
всегда освящал соль, которую люди приносили пачками и старались как можно большее количество
освятить. Эту соль потом использовали в хозяйстве. Старец говорил: «В доме насыпал по углам
– нет мышей, посыпал по углам огорода – нет колорадского жука, посыпал через порог – никто с
плохими намерениями в дом не войдет».
На второй день Троицы батюшка каждый год ездил в с. Успенку на источник, освящал воду,
говорил, что эта вода обладает целительной силой. И в обители в Покровском есть два целебных
источника: в честь «Казанской» иконы Божьей Матери и прп. Серафима Саровского. Вообще,
батюшка очень почитал праздник «Казанской» иконы Божьей Матери. В этот день мы всегда
ходили на Казанский источник и служили там молебен. Еще на праздник «Казанской» отец Серафим
часто проводил вычит.
К нам в храм однажды приехала женщина и рассказала мне такой случай: у нее есть внук,
который до 6 лет не разговаривал. После медицинского обследования врачи поставили диагноз
«глухонемой». Она привезла малыша к отцу Серафиму в Покровское, и когда во время молебна
батюшка окропил ребенка святой водой, тот закричал: «Папа!» – и с того момента заговорил.
Особо сильные были у батюшки вычиты. Чин вычита делился как бы на две части: запись людей
на список и затем начитка воды в алтаре, и непосредственно сам чин вычита с чтением молитв.

144
При подготовке воды в алтаре, батюшка опускал в чан с водой камешки со святых мест (камешки с
Кавказа с места мученической кончины муч. Василиска и другие святыни), читал молитвы, поминал
имена и крестил крестом воду. Когда во время вычита он молился в алтаре и поминал имена, ему
многое о них открывалось. Люди заранее готовили прошения с вопросами и подавали их в алтарь.
Батюшка молился, и затем диктовал мне ответы, которые я записывал. А после вычита старец
оглашал ответы на написанные в прошениях вопросы и отвечал более подробно. Когда батюшка был
покрепче, он проводил вычиты раз в неделю. А когда ослабел, то вычитывал раз в месяц.
По приглашению духовных чад мы с о. Серафимом несколько раз приезжали в Санкт-Петербург.
В очередной приезд после беседы духовные чада пригласили старца покушать: был заказан ресторан,
столы ломились от продуктов, но батюшка в ресторан идти отказался и просидел все это время
в машине.
По батюшкиному благословению в Санкт-Петербурге я учился на звонаря и удостоился быть
при торжественном возвращении с детства мною любимой иконы «Тихвинской» Божьей Матери из
Чикаго на ее историческое место в Тихвинский Богородичный Успенский монастырь.
Одно время я ездил без прав, и пару раз нас останавливали сотрудники ГАИ. А батюшка
выходил из машины и в их присутствии начинал меня ругать: «Куда он гонит?! Я ему сколько раз
говорил не гнать, а он меня не слушает!» Сотрудники ГАИ посмотрят-посмотрят да и говорят:
«Ну, ладно, езжайте!»
Однажды воронежцы подарили отцу Серафиму большой телевизор. А батюшка мне говорит:
«Не нужен мне никакой телевизор!» – и потребовал погрузить его в машину и вывести на свалку.
Наутро мы поехали посмотреть, стоит ли он там, но телевизора уже не оказалось. Батюшка
тогда мне сказал, кто его забрал. Люди, когда узнали, что о. Серафим выбросил новенький телевизор,
стали ему говорить: «Ну, что же Вы, хотя бы в роддом его отвезли роженицам!» А батюшка: «Чего
себе не хочу, того и другим не желаю!»
Как-то в храме к батюшке подошла какая-то женщина и спросила: «Батюшка, вот мне
говорят, что в храм со своими свечами приходить нельзя, а нужно только покупать их в храме?» А
он ей сказал: «Ты можешь приходить в храм со своими свечами, но так ты не участвуешь в жертве
на храм. А когда ты покупаешь свечу в храме, ты вносишь свою лепту. Это твоя жертва. Раньше
люди были более верующие, они жертвовали десятину на храм и могли приносить свои свечи, а
сейчас это мало кто делает. А покупая свечу, ты хоть что-то жертвуешь на храм».
Я нередко замечал, что батюшке открыты мои мысли, поэтому иногда было страшно даже что-
то подумать. Часто батюшка пророчествовал. Так за постройку храма в Лекарственных травах
под Воронежем говорил: «Пока жив буду, не построят!» Он очень хотел, чтобы и в Покровском,
и в Лекарственных травах под Воронежем были построены новые храмы. Господь ему все наперед
открывал, что и когда будет.
Поражала батюшкина непритязательность и скромность в быту. Когда мы были на лечении
в Киеве, его поселили в лучшую палату в Киевской больнице, но он не захотел там оставаться и
перешел в самую простую двухместную.
Батюшка никогда не гонялся за дорогими украшениями и облачениями, а был всегда предельно
прост. Где бы он ни появлялся – на улице, в храме, на рынке, в чем бы ни был одет – в подряснике,
в пальто или простеньком халатике, в нем всегда можно было узнать старца. Человеческое сердце
это ощущало, поэтому батюшку всегда окружали люди. Он притягивал к себе словно магнит.
Отцу Серафиму часто бесплатно отдавали продукты в магазине, а в антикварных лавках дарили
старинные книги, кресты.
Старец обладал потрясающим трудолюбием: в одиночку вынимал по старинному обычаю
частички из просфор. Нередко за службу вынимал до 3000 просфор, а ведь это титанический
труд, который он выполнял возле жертвенника стоя! И лишь в 80-летнем возрасте, после тяжелой
болезни позволял себе делать это сидя.
Несмотря на многочисленные болезни, отец Серафим никогда не разрешал садить себя в
коляску, а всегда ходил на ногах.
Однажды на первой неделе Великого поста 2007 года ударили сильные морозы (до – 30 °С)
и намело огромные сугробы, да так, что машины не могли выехать. Батюшка благословил одному
послушнику вывести лошадь, запрячь ее, и везти нас в Черемисиново. После этого у батюшки
был духовный сон: он двое суток лежал, словно в забытье, и не приходил в себя, чем нимало
меня напугал. А потом, когда вышел из этого состояния, рассказал, что Господь ему очень многое
открыл, и в частности о духовных чадах. Говорил: «Хотите верьте, хотите нет! После воскресной
службы, приехав домой, я как заснул, и проспал до этого времени. Но я спал не простым, а духовным
сном. Господь мне все про вас рассказал, я все знаю про своих духовных чад! Мне было сказано в

145
воскресенье, что я засну, но я думал: «Может это бесы?» Потом келейник меня разбудил и сказал,
что среда, и люди приехали на соборование.
У нас с батюшкой были теплые отношения. Но враг через злых людей все время пытался их
разрушить. Были такие «доброжелатели», которые очень хотели, чтобы я у батюшки не служил.
Батюшка это знал и часто юродствовал. Иногда некоторым говорил: «Все! Мы с ним расходимся!»
Но как-то раз в Новой Усмани под Воронежем, где у батюшки был домик, в котором он периодически
жил, у нас произошел небольшой конфликт. Я собрал вещи и уехал в Курск к одним батюшкиным
духовным чадам. Мы провели полночи в беседе, и наутро я вернулся к отцу Серафиму. Батюшка
был очень рад, что я вернулся, и мы помирились!»

В 2004 году отец Серафим с келейниками и духовными чадами посетил монастырь прп.
Александра Свирского, находящийся в дер. Старая Слобода, Лодейнопольского района,
Ленинградской области. Батюшка приехал туда очень больной, но, когда подошел к раке с мощами
прп. Александра и помолился, тут же получил исцеление. В знак благодарности святому у раки с
его мощами отец Серафим отслужил молебен. Затем была теплая встреча с игуменом монастыря
Лукианом (Куценко). Старец тогда предсказал ему архиерейство, что со временем и сбылось –
теперь он епископ Благовещенский и Тындинский.
В 2005 году отец Серафим решил параллельно с Покровским начать строить еще одну обитель.
После долгих поисков, выбор пал на предместье Воронежа Лекарственные травы. В начале ноября
2005 года старец с воронежскими духовными чадами выехал на место будущей стройки, где все
внимательно осмотрел и дал ценные указания и наставления относительно строительства. Одним из
спонсоров постройки была воронежская духовная дочь о. Серафима Маргарита Кузнецова, которая
много помогала старцу. Но 5 мая 2008 года произошла страшная трагедия: она была жестоко убита
вместе со своим сыном Дионисием при загадочных обстоятельствах, что стало тяжелым ударом
для всех. Но, несмотря на трагедию, строительство обители спустя время продолжили.
30 июля 2007 года в обитель к батюшке Серафиму приехал правящий архиерей, архиепископ
(ныне митрополит) Герман (Моралин). Господь открыл старцу заранее, что приедет владыка, и он
благословил насельников все подготовить в обители для встречи высокого гостя. И когда владыка
Герман приехал, ему устроили теплую встречу. Архипастырь в сопровождении батюшки обошел
территорию обители, все осмотрел, обо всем поинтересовался, а затем наедине с отцом Серафимом
долго беседовал, спрашивая его о монашестве и других вопросах. Батюшка показал владыке
хранившуюся справку, выданную ему в 1949 году в Глинской пустыни, которая была подписана
наместником монастыря архим. Серафимом (Амелиным), где указывалось, что батюшка в марте
1949 года принят в число братии этого монастыря. Владыка уезжал в прекрасном расположении
духа под пение «Многолетия», исполненное хором обители. А 1-го августа на праздник прп.
Серафима Саровского архиерей прислал представителя, который после молебна на источнике прп.
Серафима вручил батюшке подарок от вадыки – шикарную книгу в твердом переплете и красивом
чехле «Стяжание Святаго Духа. К 250-летию рождения в городе Курске преподобного Серафима,
Саровского чудотворца» с дарственной надписью на первой странице: «Дорогому о. иеромонаху
Серафиму в день Ангела с пожеланиями доброго здравия, мира и душевного спасения. Архиепископ
Курский и Рыльский Герман. 1.09.2007 год. Г. Курск».
С конца 2008 года батюшка без видимых причин все чаще стал говорить людям, что он скоро
умрет, неоднократно спрашивал, приедут ли они на похороны. Многие воспринимали эти слова за
юродство старца. Но в марте 2009 года Великим постом у батюшки Серафима случился тяжелый
инсульт. В это время он с келейником Павлом находился в Москве. У батюшки парализовало
правую сторону, отнялась речь, и он дважды обмирал. Как потом старец рассказывал, находясь в
этом состоянии, он все время молился: «Пресвятая Богородица, Мати Божья, не оставь меня!» И
Царица Небесная откликнулась на его молитву, вновь явившись ему в видении. Пречистая сказала:
«Я тебя никогда не оставлю! Ты не умрешь в этот раз!» Потом, спустя время батюшке был Глас
Божий. Он сказал батюшке: «Пришел тебя забрать!» А отец Серафим стал молиться: «Господи,
не ради меня, но ради чад моих духовных, ради насельников обители, многие из которых еще не
устроены, продли дни жизни!» И Господь ответил: «Хорошо! Поживешь еще 3-и года!» После этих
видений батюшка пошел на поправку: полностью возвратилась речь, восстановилась подвижность
парализованных правой стороны. Единственное, что не восстановилось в полной мере – это зрение.
После инсульта старец практически не мог самостоятельно читать, и во время служб ему в этом
помогал келейник Павел. Уже после болезни о. Серафим однажды сказал певчим на клиросе:
«Когда Мы болели, Господь Нам открыл очень много тайн, но взял с Нас слово, что Мы вам ничего
не расскажем. Но пройдет немного времени, и кое-что Мы вам откроем!»

146
 Р. Б. Павел (Галич Павел Валерьевич), последний келейник отца Серафима. «Великим
постом 2009 года на праздник 40 мучеников Севастийских у батюшки поднялось давление. Тогда
лекарствами его удалось немного сбить. Потом мы с ним поехали в Воронеж, где давление опять
поднялось. А потом поехали в Москву, где я заочно учился, и мне необходимо было сдавать экзамены.
Там с вечера он ничего не ел, а ночью у него случился инсульт. Утром мы приходим, а батюшка
только невнятные звуки издает, а сказать ничего не может, и не работала правая рука. Вызвали
скорую, врачи приехали и провели интенсивную терапию, после чего батюшке стало легче. Туда как
раз приехала одна раба Божья Лариса Евгеньевна из Питера, которая помогла положить батюшку в
патриаршую клинику. Но старец там находиться не хотел, а так как мы настаивали, он попытался
оттуда убежать, и мы его догнали, когда он уже перелазил через забор. Тогда мы сказали ему, что
отвезем его домой, и поехали в Воронеж, в Новую Усмань. Там произошел неприятный инцидент
с воронежскими духовными чадами. Они хотели перевезти батюшку в Воронеж и полностью его
контролировать; хотели, чтобы я им подчинялся, отчитывался во всем, но я сказал, что буду
только с батюшкой, а им это не понравилось. Они обвинили меня в том, будто бы я неправильно
даю батюшке лекарства, и ему от этого только хуже. После этого с их стороны были и более
грубые действия. И только вмешательство обительских и других батюшкиных духовных чад смогло
их остановить. Понятно, что все это было искушением, подстроенным врагом рода человеческого.
Отцу Серафиму было открыто происходящее, и он это тяжело переживал, находясь в ослабленном
после болезни состоянии. Но Господь исцелил батюшку, и он, спустя несколько месяцев, вернулся
в храм и стал служить, все также совершая литургии, обедницы, молебны, панихиды и проводя
собеседования с паломниками. От инсульта у него сильно пострадало зрение. С этого момента
батюшке было очень тяжело самостоятельно читать, и в храме я стал его «вторыми глазами».
Единственное, чего больше батюшка не проводил – это вычиты. После болезни он провел один
единственный вычит 17 октября 2010 года, благословив меня читать положенные молитвы, а сам
в этот момент стоял рядом со мной».

Однажды на проскомидии в беседе с Павликом батюшка сказал: «Я умирал, а Меня Господь

оживил, поэтому Я верю в Него. Я видел гроб, ко Мне подходила смерть, говорила: «Ты умрешь», – и
то, и то еще сказала. И все, что она говорила – все сбылось. А Господь сказал: «Ты еще поживешь!»
Вот какое чудо было! Это редко с кем бывает. Но все же Мне сказал: «Ты должен еще пройти!» –
что-то должен еще пройти, какое-то испытание.
Может Господь благословит тебе быть батюшкой и со мной послужить? Ты все вспомнишь,
что тут делал – все с плачем, все с горем. Потому что мне велено, когда умирать, в сонном видении,
когда болел. Я умирал совсем, подходила (смерть) вся в черном, вся в черном! Но было сказано: «Это
не твоя смерть!» «Да, как же?! Я уже приготовился. Все, я умираю!» А мне бы сказано: «Ты еще
не умрешь!» Но не сказано сколько, чего – ничего. Хвалиться не хочу и врать не хочу, если не знаю.
А я умирал, и не было помощника никого – ты только один лечил».

Но с каждым годом старец все больше слабел. Болезни давали о себе знать: обострился
диабет, чаще появлялись боли в сердце и повышенное артериальное давление, беспокоили и другие
болезни. И, несмотря на это, старец все также служил и принимал людей, проводя многочасовые
беседы, заканчивавшиеся зачастую далеко за полночь. Помимо этого батюшка продолжал посещать
духовных чад в Воронеже, Киеве, ездил в Москву и другие города. Близкие духовные чада не раз
настаивали, чтобы отец Серафим лег в больницу для лечения, на что он категорически отказывался,
говорил: «Меня Бог исцеляет!» Лишь однажды в 2011 году его удалось уговорить поехать на 10-ть
дней в Миргород в специализированный санаторий для лечения диабета. И то он согласился лишь
после того, как узнал, что сможет там принимать на беседу людей.
Однажды на службе на праздник Нового года батюшка вышел на амвон и обратился к
людям: «…У нас у каждого много-много грехов. Дай, Господи, крепости, силы, вразумления помнить
об этом в наступающем этом году. Да укрепит Господь нас Своею силою, крепостью и во всем
подаст нам в этом году не забывать об этом». И провозгласил: «Благоденственное и мирное житие
подаждь, Господи, здравие, во всем благое поспешение и многая лета!» (все пропели «Многая лета»)
«С праздником вас! Подходите под крест. Многая Лета!» – все пропели «Многая лета». «Желаю
вам крепкого здравия, и в этом году здравия, а самое главное оберегаться своих грехов. Не надо
указывать на чужие «а и он так-то делает, и он» – это его дело! В этом году надо вспомнить, а
в чем же я еще провинился? Как же обновиться, в новую жизнь переродиться? Это только Господь
дает крепость, силы – только Он дает! А без Него мы ничто! Чтобы не ленился в Церковь ходить

147
в этом году, чтобы полюбил! Если не хотел поклоны класть – надо класть, то, что мы не хотели –
(нужно) обновиться в этом году. И не забывайте! Чтобы опять дожить до этого дня и встретить
Новый год». Люди стали говорить: «Чтобы с Вами встретить! Здоровья Вам, батюшка!» А он:
«А может не доживем, Мы постарели…» А после благодарственного молебна и провозглашения
«Многая лета» батюшка вновь обратился к молящимся в храме: «С праздником вас поздравляю!
Всем вам здравия! Кто ленился ходить в храм, в этом году, может, не будете лениться. Да
даст вам Господь крепость, силы, здравие, и будете наш звон слышать и приходить. И во всем
благое поспешение нам, живущим здесь, и многая лета (все пропели многолетие). А мне пора
освободить место. Остарел, негожий, а вы, может, найдете молодого священника, а может он
(Павел) будет, как продолжатель. Нового изберете или этого выучите? Он все знает почти.
Продолжит – Я уйду, а он продолжит. За это время, сколько прошло лет, он уже многое узнал
и научился. Вы не против, если он будет служить? (Люди стали говорить:«Только по Вашему
благословению!») По Моему благословению со Мной пускай служит. Как вы? Вы «да» или
«нет»? (все в один голо «да!») Значит, желаете, чтобы продолжил. А Я, видите, сколько лет
прослужил. Годы прошли за годами.
Было время я, ликуя,
Шел на Божии дела,
Говорил: «Я все могу,
Подо мною все падет»
… и вдруг подошла старость. До какого времени Господь благословит – послужим. Но,
однако ж, я негоден стал. Я умру – батюшкой изберете молодого. Будет молодой. А Мы будем
старый. Ну, ладно, как Господь укажет, как благословит. Если продлит Он лета живота, значит
будем вот так… Все ошибки будете прощать, что не так будет – знаете, старость и сколько
лет. Ну, спойте еще Мне «Многая лета» (все запели). Годы прошли за годами, и вы скажете:
«Когда они проходили?» Вы хоть знаете, в каком году Я к вам приехал? Это уж сколько
минуло лет! А вы у тех спросите, кто помнит и знает. Увы, у батюшки будут ошибки, будут
неправильности – вы все должны покрывать и прощать. И Я прощаю, и вы Меня прощайте. А
теперь новая лета – будем обновляться. Моя молитва слабая стала, слабая, хилая. Молодое
моление золотое! Когда же это (мое служение) проходило? Я пришел – самое гонение было
на Церковь. Вот какое время было, вот какие года! (пропели «Многая лета») Значит, ваша
молитва будет услышана, если служение Мое будет продолжаться. Значит за ваши молитвы».

Наступил 2012 год. Вновь все чаще отец Серафим стал говорить, что он скоро умрет, что скоро
Господь его призовет. А на Первой неделе Великого поста в конце таинства маслособорования
неожиданно запел «Со святыми упокой…». У многих от услышанного защемило сердце. Каждый
умом понимал, что батюшка спел это не просто так, но душа и сердце отказывались верить,
что отец Серафим может умереть. Никто не мог представить своей жизни без батюшки. В день
Ангела старца 1 августа на праздник прп. Серафима Саровского съехалось много духовных чад, все
поздравляли, желали «Многая лета», дарили цветы, а батюшка, сидя на стульчике возле источника
прп. Саровского, улыбался и благодарил за поздравления. Было заметно даже невооруженным
взглядом, что силы с каждым днем его покидают.
В Успенский пост батюшка выглядел слабеньким, но служил, на Медовый Спас и Преображение
освящал приношения, но был как-то по-особому задумчив. За две недели до смерти он несколько
раз приходил в трапезную и просто сидел на стульчике, пристально глядя в окно на то самое
место, где вскоре будет его могилка. Сестрам, несшим послушание в трапезной, сказал: «Скоро Я
должен уходить домой (и показывал вверх), время мало осталось; уйду в свою келию, один уйду
– никого не возьму». А в последний раз прямо сказал: «Скоро Я буду уходить, буду умирать!»
Сестры спросили: «Батюшка, что же мы будем делать без Вас?» Старец ответил: «Господь всем
вам укажет дорогу: кому и где быть, и чем заниматься».

Александра Павловна, сестра батюшки: «Как-то раз приехали мы с сестрой Ниной к

батюшке в Покровское на какой-то праздник, хотели причаститься, а он нам говорит: «Вы Мои
родные сестры, Я вас не имею права исповедовать. Идите в с. Черемисиново и там у священника
поисповедуйтесь, а потом приходите, Я вас причащу».
Батюшка предсказывал: «Я умру, когда расцветет сирень». И как раз ко дню его смерти у него
в обители расцвела сирень».

148
149
150
 Р. Б. Павел (Галич Павел Валерьевич), последний келейник отца Серафима: «8 сентября
2012 года мы с батюшкой приехали из Воронежа. Батюшка себя плохо чувствовал, но, несмотря
на повышенное давление, отслужил вечернюю. А в ночь на 9 сентября у батюшки случился второй
инсульт. Утром, когда он встал, у него была замедлена речь, и слегка повело рот. Я ему сказал, что
у него, наверное, инсульт и предложил не служить и вызвать врача. Но батюшка отказался, пошел
в храм, и полностью отслужил Обедницу, хотя в алтаре ему стало хуже. Батюшка еще хотел
служить панихиду и молебен, но удалось его отговорить. Мы привели отца Серафима в домик
и вызвали врача из Курска. Но вместо врача приехал фельдшер, который сказал, что у него нет
никакого инсульта, а повышенное артериальное давление, и не назначил должного лечения. Потом
мы повторно вызвали врача, но уже из Щигров, которая поставила правильный диагноз и поставила
ему капельницу. Батюшка даже покушал. Вечером я стал обзванивать духовных чад и решать, куда
батюшку повезти в больницу. Решили везти в Воронеж. Но утром из Киева приехали запоздавшие
Иван и Сергей, Елена и с ними скорая помощь. Они стали настаивать, что нужно с батюшкой
ехать в Курск, т. к. боялись везти его в Воронеж, помня о тех событиях, которые происходили там
после его первого инсульта. И отца Серафима повезли в Курск, хотя он туда ехать не хотел. Ему
сказали, что везут в Воронеж, а сами в машине скорой помощи повезли в Курск. В машине трясло, и
батюшке стало хуже, его тошнило, и пришлось несколько раз останавливаться и делать ему уколы.
В Курске батюшке сделали томографию и определили, какой у него тип инсульта. Как потом врачи
сказали, у батюшки случилась серия микроинсультов. Отец Серафим был против этой поездки, и
когда его привезли в больницу, не разрешил себе сделать даже укол. Его положили в реанимацию,
но он отказывался там лежать, просил, чтобы мы ехали в Воронеж, и, в конце концов, вышел из
палаты. Врач-реаниматолог сказала, что если пациент сам не хочет, то она не может его насильно
держать. Тогда из Курска мы повезли батюшку в Воронеж, но он и там не хотел оставаться, рвался
домой. Несмотря на усилия докторов, геронтологов, батюшке становилось все хуже, и его перевели
в реанимацию. Доктор подошел ко мне и сказал: «Вы видите, что он очень тяжелый – к вечеру гроб
покупайте!» Я был просто шокирован, стал звонить батюшкиным чадам, чтобы на врача оказали
давление, и он начал делать все необходимое для батюшкиного выздоровления. Тогда лечащему
врачу и главврач звонил, и из суда, и из областной администрации. После этого он зашевелился,
стал говорить, что они будут стараться, назвал, что из лекарств необходимо купить, подключил
батюшку к аппаратам, но было уже поздно – старец впал в кому, и в таком состоянии находился
еще двое суток. 17 сентября отец Александр из Воронежа его маслособоровал, и когда дочитал
Евангелие, сердце у батюшки остановилось. Врачам удалось его реанимировать и «запустить»
сердце. Я попросил, чтобы мне разрешили к батюшке подойти. Хотя батюшка был в коме, я на
ушко у него попросил прощения за все и сказал, что все свои обещания перед ним выполнил до конца.
После этого сердце у него второй раз остановилось, и врачи его «завести» больше не смогли. Так в
20 часов 30 минут закончился земной путь старца Серафима (Звягина).
Батюшка всегда хотел быть похороненным в склепе под алтарем храма, и Господь исполнил
это его желание. Для его погребения возле фундамента под новый храм за сутки соорудили склеп,
в котором и покоятся батюшкины мощи. В склеп мы поставили самую любимую батюшкину икону
Божьей Матери «Скоропослушница».
Я благодарен Богу за оказанную мне огромную честь в течение стольких лет служить с отцом
Серафимом. Он был необычайно добрым человеком, не от мира сего, но с Ним было нелегко, необходимо
было иметь море терпения и прикладывать уйму труда. Я благодарен батюшкиным духовным
чадам, которые заботятся о продолжении его дела, и отрадно, что в Воронеже, по согласованному
с отцом Серафимом проекту, заканчивается постройка храма. Особая благодарность Скидановой
Валентине Ивановне за помощь в сооружении склепа и Сухову Олегу, усилиями которого могилка не
залита бетоном, а приведена в надлежащий благолепный вид, и над ней сооружена мини-часовня.
И сейчас, когда мне бывает трудно, я просто приезжаю на могилку батюшки, молюсь, прошу
благословения на дела и на правый путь».

151
 Батюшка Серафим предсказывал: «Сирень будет цвести, когда меня будете хоронить!» – и
все думали, что это будет весной. А в 2012 год в обители у батюшки случилось нечто необычное
– сирень зацвела еще и осенью. И в храм пришла женщина, которая принесла букет сирени.
20 сентября после заупокойной Божественной литургии при большом стечении верующих
и духовных чад состоялось отпевание отца Серафима собором священнослужителей из 10-ти
священников и 2-х дьяконов. Возглавил отпевание протоиерей Василий Жданов, благочинный
Солнцевского церковного округа, исполнявший обязанности благочинного Щигровского
церковного округа Курской митрополии (назначенный Указом № 95 от 18 сентября 2012 года
по совместительству настоятелем Покровского храма с. Покровское Черемисиновского района
Курской области). Ему сослужили: благочинный Днепропетровского районного церковного округа
и настоятель храма Архистратига Божьего Михаила г. Днепропетровска протоиерей Василий
Бринзей, настоятель Свято-Духовского храма пос. Черемисиново протоиерей Максим Плохотнюк,
клирик храма святой преподобномученицы великой княгини Елизаветы г. Хабаровска иеромонах
Николай (Пихота), настоятель Крестовоздвиженского храма с. Искровка Кировоградской обл.
протоиерей Василий Загребин, клирик храма Ризоположения в Леоново г. Москвы иерей Роман
Колесников, настоятель храма Рождества Христова с. Каменка, Раздельнянского р-на, Одесской
обл. иерей Александр Кириллов и другие священнослужители.
Отец Серафим умер 17 сентября в день памяти Собора всех Воронежских святых, обретения
мощей святителя Иоасафа Белгородского и второго обретения и перенесения мощей святителя
Митрофана Воронежского – святых, которых он особо почитал и всегда ездил на поклонение их
честным мощам. А 40-й день припал на 26 октября, когда совершается празднование «Иверской»
иконы Божьей Матери, которую так батюшка любил и чтил («Радуйся, Благая Вратарнице, двери
райские верным отверзающая»). И мы не сомневаемся, что Матерь Божья отверзла для батюшки
Серафима райские двери.
А на 9-й день батюшкиной смерти со скотного двора обители на могилку пришли индюки,
стали вокруг могилы, кланялись и на своем языке курлыкали. Бабульки заметили это и отогнали
их назад на скотный двор, но индюки еще дважды возвращались к могилке старца и кланялись.
Это удивительное событие потом несколько раз повторялось и в другие дни. «Дивен Бог во святых
Своих» (Пс. 67:36). Так даже бессловесные твари воздали должное почитание старцу.

Р. Б. Валентина (Скиданова Валентина Ивановна), г. Белгород. Еще до своей смерти отец

Серафим мне говорил, что хотел бы быть похороненным в склепе. И когда батюшка умер, я занялась
постройкой склепа. Мы определили, где будет склеп, откуда будем заносить гроб и приступили к
его сооружению. Бульдозером вырыли яму, и мои рабочие занялись постройкой склепа, работая
всю ночь. Уже под утро я оставила мастеров заканчивать работу, а сама пошла отдохнуть. И
только я заснула, как во сне мне явился батюшка и сказал: «Ну, что ты тут покомандовала?
Как ты гроб Мой туда будешь заносить? Что Ты меня вынимать из него будешь?» Я тут же
проснулась и поняла, что действительно мы неправильно сделали, и не получится гроб с телом
батюшки занести в склеп, т. к. оставили мало места. Я пришла к рабочим, а у них бульдозер как
раз сломался. Говорю: «Не правильно мы сделали, нужно переделать». И мы все исправили, все
переделали, и потом после отпевания гроб с телом батюшки благополучно занесли в склеп.

152
Некролог о. Серафима. «Курские епархиальные ведомости», № 16-17, 2012 г.

Некролог о. Серафима. Журнал «Спасите наши души», № 10, 2012 г.

153
154
155
156
157
158
159
160
 Л юбого, кто хоть раз побывал в Покровской обители, поражало благоговейное отношение
отца Серафима к Богослужению, его детальное знание и точное исполнение устава.
Старец крайне дорожил древними обычаями, поэтому его Богослужения имели особые черты,
сохранявшие православные традиции Святой Руси.
За богослужением отец Серафим нередко как бы светился каким-то особым, ни с чем земным
несравнимым внутренним светом. Обилие благодати, почивавшей на нем, для некоторых виделось
явным образом. Частое благоухание в храме говорило о пребывании здесь Божьей Матери. За
чистоту жизни батюшка сподобился Божиих откровений и ощущал на себе особое покровительство
Царицы Небесной. Неоднократно старец получал помощь от святителя Николая и прп. Серафима
Саровского.
Дух молитвы, почивавший на нем, переливался в сердца предстоящих в храме, потому многие
находили великое духовное утешение в том, чтобы молиться вместе с батюшкой. В его строгом
монашеском облике, с посохом в руке, чувствовалась какая-то особая сила, красота и святость.
С самого раннего детства он искал только одного – Бога! И нашел Его! Безграничная любовь
батюшки к Всевышнему проявлялась, прежде всего, в добросовестном, благоговейном совершении
проскомидии, Литургии, панихиды, молебнов. Это поистине каждый раз был подвиг!

В Православной Церкви издревле установлены и ежегодно празднуются в известные дни

торжества в честь и воспоминание важнейших событий земной жизни Господа нашего Иисуса Христа
и в честь примечательнейших событий из жизни Пресвятой Его Матери. Торжества эти на простом
церковном языке называются праздниками, первые – Господскими, а вторые – Богородичными,
и, притом, Великими (в отличие от других, установленных по менее знаменательным случаям или
в честь святых угодников Божиих), – и совершаются с особенной торжественностью. «Праздник»
– слово, означающее событие, несущее веселье, свет и радость. Попробуй, вычеркни из календаря
праздничные дни, и гнетущие заботы века сего сделают нашу жизнь безотрадной.
«Тех, кто свято праздники почитает, Бог никогда не оставляет», – говорят в народе. У
всякого русского, православного человека в бесконечной череде церковных праздников есть свои
любимые святые дни, от которых и душа особенно умиляется, становится чище, светлее, и память
долгая хранится. Есть в этом ряду дни, по-особому значимые, радостные, незабываемо счастливые.
И первый из них – Рождество Христово. Чуден этот семейный праздник. Он незримо
посылает в небо над каждым храмом свою Вифлеемскую звезду, дарит золото любви, ладан веры
и благочестие смирны всем, кто приходит прославить родившегося Богомладенца Христа. Чтобы
подготовить себя к столь радостному событию, верующие соблюдают 40-дневный Рождественский
пост. В пятницу под Рождество (Строгая пятница) пищу не вкушают до 18.00 ч. В день перед
Рождеством пищу не вкушают до первой звезды. У батюшки под этот праздник вечерняя служба
всегда начиналась в 18.00, потом продавались просфоры, и начиналась проскомидия. Ночная
служба начиналась в 2-3 часа ночи, после нее панихида. Отец Серафим всегда на Рождество
служил ночную Божественную литургию. После вечерней службы старец обязательно раздавал
освященные подарки на здравие детей и взрослых. Как приятно было разговляться сладостями,
которые батюшка всем без исключения прихожанам щедро раздавал! Но эти подарки несли не
только огромную радость. Многие замечали, что сладости из батюшкиных рук обладали целительной
силой: неоднократно родители подмечали, что дети после батюшкиных подарков начинали лучше
разговаривать и умственно развиваться. Батюшка говорил: «Конфеты на Рождество лечебные,
чтобы дети хорошо разговаривали. Если маленький ребенок не разговаривает, после этих конфет
заговорит». Велики были молитвы старца Серафима!
Батюшка всегда говорил, что в Рождественскую ночь нужно усилить молитву, т. к. враг рода
человеческого не дремлет, и, действуя через своих служителей – колдунов, часто пытается нанести
вред верующему человеку. В эту ночь нужно бодрствовать.
В 2010 г. в Рождественскую ночь при совершении проскомидии старец молился в алтаре и
пел «Под Твою милость прибегаем, Богородице Дево…». А затем вышел из алтаря, и, показывая
жестом руки от себя влево, сказал: «Сидят пять колдовок: черные, как угли, впереди рога,.. катаются

161
на вас! Молиться надо! Молитвенники великие!» Люди сразу приободрились, стряхнули с себя
дремоту и сон и стали петь духовные песнопения и молитвы. И так до самого утра бодрствовали.
Праздник Рождеста Христова имеет свойство не заканчиваться: только лишь отзвучали
песнопения Божественной Литургии и молебна, как начинаются Святки. «Коляда, коляда, открывай
ворота, отмыкай сундучки, доставай четочки». Не успеешь оглянуться, как уже спешит Старый
Новый год. Отец Серафим всегда под этот праздник призывал людей идти в церковь, усилить
ночную молитву и бодрствовать, т. к. под этот праздник тоже очень сильно «делают». Старец
советовал в эту ночь не спать, обойти дом с зажженной Сретенской свечой, ладаном, крестом и
молитвой. Читать 40 раз «Да воскреснет Бог», акафисты Архистратигу Михаилу, муч. Трифону
и Киприанову молитву, окрестить окна, двери, калитку, углы дома и брызгать святой водой –
этим ограждать себя от злых людей и колдунов. В храме на этот праздник нужно заказывать
молебны тем святым угодникам, которые будут помогать в наших нуждах на целый год (за детей,
за здоровье, за работу). Однажды на вычите батюшка предупреждал: «Под большие праздники
колдуют, делают порчу, «насмешку», особенно под Старый Новый год и Рождество. Пищу под
Новый год не оставлять – со стола ест нечисть. 40 раз «Да воскреснет Бог»». В другой раз вновь
наставлял: «Под Новый год с 13 на 14 января читать 40 раз «Да воскреснет Бог», после 24.00 часов
читать акафист святителю Василию Великому, причем читать молитву за батюшку (о здравии)
после 3, 6, 9, 12 икосов, а после 12-го – на коленях. И так читать все акафисты».

Еще один долгожданный праздник – Богоявление или Крещение Господне – иорданское

знамение, потрясшее мир Триипостасной силой благодати Божьей, зримо представшей очам
израильского народа! «…Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие
Небесное». Вот и мы, православные христиане, родились так, и теперь с Божьей помощью
пытаемся войти в обещанную жизнь вечную, Царство Христово. Мы трепещем от священной
радости сопричастности Духу Божию, освятившему крещенскую воду, и, окропляемые с ног
до головы Богоявленской водой, еще и еще раз смываем с себя оскверняющую нас греховную
нечистоту, просветляем свой ум и омываем духовные очи, дабы всегда отличать свет от тьмы.
Поражает торжественность обряда, проникнутая воспоминанием Крещения Господнего,
которым освятилось все водное естество. По Уставу 18 января после вечерней службы совершается
освящение воды, которую отец Серафим называл «Свечной». Старец учил, что этот день постный
и до первой звезды ничего не вкушают и не пьют, пока не принесут домой освященной воды. При
освящении этой воды на молебне старец благословлял привязывать к емкости с водой восковую
свечу, да так, чтобы во время освящения воск со свечи капал в воду. Свечной водой окропляется
дом, все закутки, хозяйство, скотина, огород для урожая – с молитвой, зажженной свечой и
ладаном обойти крестным ходом вокруг хозяйства.
Батюшка предупреждал людей, что в ночь перед Крещением спать нельзя – будут беды тому
дому. Поэтому всегда под этот праздник он служил ночную литургию, чтобы люди всю ночь
находились в храме Божьем. Говорил, что в эту ночь благодать, Дух Святой в виде голубя сходит.
А 19 января по Уставу после Божественной литургии совершается Великое освящение
воды. Рано утром, лишь только забрезжит рассвет, торжественным крестным ходом во главе с
батюшкой, верующие шли на «Иордань». На реке в определенном месте, указанном старцем, во
льду крестообразно выпиливали прорубь, перед которой изо льда ставили большой 2-2,5-метровый
крест, а с другой стороны от проруби устанавливали небольшой престол изо льда. Крестный ход
происходил в любую погоду – и в самый трескучий мороз, и в оттепель. На Иордани отец Серафим
совершал молебен и освящал воду, опуская крест с разных сторон крестообразной проруби. После
окончания молебна народ обильно набирал в баклажки, ведра и бутылки воду, чтобы запастись
нею до следующего Крещения. Батюшка говорил: «Крещенская вода должна браться с Иордани, а
не с бочки, кастрюли, труб и купален. Крещенская вода ночью из речки, как молоко из-под коровы,
а не по трубам». Говорил также, что на Иордани вода освящается даже без креста. Еще говорил,
что если водой с источника обливаться, то делать это над тазиком, затем воду вылить под дерево
или цветы, но не в унитаз.

162
 Старец учил: «Крещенская вода имеет силу к освящению душ и телес всех пользующихся нею,
врачует наши телесные болезни, гасит пламя страстей, отгоняет злых духов, нею окропляют
жилище и всякую вещь. Пока не принесете воду в дом, не разговляйтесь. Поставьте мелом кресты
на воротах, дверях, затем окропите жилище, пройдите все углы с молитвой «окропляется и
освящается», – и крестом кропите. Водой окропляется сначала хозяйство, а затем в доме. Потом
облить себя этой водой от болезней (умыть лицо, залить за воротник, пусть даже будет холодная,
чтобы тело прожгло), а потом выпить. Окропить этой водой спальню, все углы в комнатах,
дверь, выход из дома, во дворе, в сарае, в подвале, в погребе, в гараже, чтобы не было вредных
насекомых, от мышей, крыс – окропить крестом. Окропить можно домашних животных (курей,
коров (кроме свиней), чтобы пришлись ко двору, ужились, и не дохли) и помещения, в которых они
живут. Крещенская вода пьется один раз в день натощак, потом вкушается антидор, а если его
нет, то просфоры. Антидор вкушается только с крещенской водой. Этой водой можно обтирать
голову, грудь, живот, можно мазать больные места, ранки ваткой, от опухолей (рак груди, женские
болезни). Поможет, но не всегда сразу – может через месяц, но не от одного раза, только с верой.
Крещенскую воду можно добавлять в пищу». Еще отец Серафим говорил: «Если не купался на
Крещение в Иордани, то можно приехать домой, прочитать тропарь празднику, окропить дом,
затем вылить воду на голову, на грудь, и затем опять тропарь празднику».
Старец не раз строго предупреждал: «Воду никому не давать, кроме родителей, детей, близких.
Одна по дороге шла из храма и дала другой женщине воды, и все у нее из дома ушло. Давать и брать
ни у кого из посторонних эту воду нельзя!»
Батюшка, подчеркивая величину январских праздников, говорил: «Если Крещение или
Рождество припадает на среду или на пятницу, то разговляются в эти дни, а в остальные
праздники, если они припадают на среду или пятницу, разговляются на следующий день».

По прошествии 40-а дней после Рождества Христова празднуется Сретение – встреча в

Иерусалимском храме святого праведного Симеона Богоприимца с Богомладенцем Христом. По
православной традиции в этот праздник большое значение батюшка придавал Сретенским свечам.
Старец заранее закупал большие восковые свечи, читал над ними в алтаре молитвы и перед
службой на Сретение продавал за чисто символическую цену. Во время Литургии благословлял
их зажигать на чтении Апостола и Евангелия, потом на Херувимской и до причастия, а затем
на молебне, пока не окропит водой. Отец Серафим поучал: «Эту свечу хранят в течение года.
Кто боится грозы и молнии, зажигают ее во время грозы и выходят с нею на улицу. Ее дымом
окуряют больных, обходят с зажженной свечой скот, обходят вокруг кровати, если ребенок не
спит. По углам капают от нее воском от пауков, саранчи, моли, мышей, крыс (покадить свечкой,
бросить кусочек в норы). Если садят огород, три раза обходят со свечой, читают три раза «Отче
наш» и три раза «Богородице, Дево, радуйся…». Свечу прикрепляют к посуде, из которой весной
засевают. Свечу ставят у изголовья роженицы при тяжелых родах – скоро разрешится; в изголовьи
умирающего или ракового больного – он скончается, и не будет мучиться. Помогает свеча при
лечении грыжи, губ, горла – натирают нею. Если дети, внуки плохо учатся, хотя бы в среду и
в пятницу благословлять их Сретенской свечой, при этом читать тропарь Покрову Пресвятой
Богородицы, прп. Сергию Радонежскому. Сретенскую свечу нельзя брать на операцию – к смерти,
а вот на суд можно. Если огонь загорается, пожар – обойди со свечой, почитай молитвы, какие
знаешь, и огонь повернется в другую сторону. Носить с собой часть свечи – никто не тронет,
она отвратит. Зажигать свечу, когда псалтырь читаешь; когда бедствие – минует. В эту ночь
обойти со свечой дом, вокруг дома, затем пусть в доме погорит. Каждый дом своим горем набит:
ссоры, драки… Сретенская свеча поможет от напрасной смерти, или если в доме ничего не водится
– эти свечи для прибыли в доме, для изобилия. Лежит человек никакой, плохой – обойти три раза
со свечой и на 3-4-й день выздоровеет. Напала темнота, тоска, говорит: «Пойду, удавлюсь, с ним
жить не могу!» – свеча поможет отвратить беду. Беречь свечу, зажигать, когда нуждаешься, и
зло не подойдет. У кого в доме Сретенская свеча, тому ничего не страшно. Лампаду зажигать от
Сретенской свечи. Сретенские свечи никому (чужим) не давать, только при смертном состоянии».

163
 Сретенскую свечу применяют в разных обстоятельствах:
Грыжа (у ребенка) – зажечь свечу, прочитать акафист вмч. Артемию и воском
покапать (помазать) на живот.
Если плохо спит малыш, кричит, моргает глазами, испуг у ребенка или шустрый
слишком – перекрестить свечой, обнести вокруг него. При этом читать 3 раза «Отче
наш», 3 раза «Богородице Дево, радуйся». И так 3-и дня подряд.
Испуг у ребенка: 9 раз «Отче наш», «Богородицу» и свечей поводить – 3 вечера (3
ночи) подряд.
При трудных родах свечу зажечь в головах или в руке держать (можно положить
свечу на живот или под голову), читать 9 раз «Отче наш», «Богородицу», «Да воскреснет
Бог». И родит в этот день.
При сильных болях раковых, когда больной не спит: над головой акафист вмч.
Пантелеимону, Божьей Матери «Всецарице» или канон за болящего, в руках держит
свечу.
Когда больной не может умереть, мучается от сильных болей и никакие уколы не
помогают – зажечь свечу, поставить в изголовье, читать канон на исход души.
Крысы в картошке, мыши: 9 раз «Отче наш», «Богородицу» и свечу жечь, чтобы
воск покапал на кадильный уголь; затем зажечь, покадить с молитвой «Да воскреснет
Бог» и все бросить в норку.
От вредных насекомых в огороде: на той грядке, где водятся вредные насекомые,
пройти с зажженной свечой и по четырем углам капнуть воском.
Прежде, чем сажать огород, пораньше (в 5-6 утра) пройти с зажженной Сретенской
свечой и прочитать 3 раза «Отче наш».
От грозы, грома, чтобы не бояться, зажечь свечу и ничего не будет.
Благословлять сына или дочь в дорогу, на учебу. Для учебы читать тропарь Покрову
Матери Божьей и прп. Сергтю Радонежскому.
Чтобы пришли к вере, покаянию – со свечой читать 7 дней Божьей Матери акафист
«Утоли мои печали» после 24.00 часов; 40 дней Божьей Матери «Скоропослушнице»
после 24.00 часов;
Для домашних животных (курочек, коровок, овечек, кроме поросят) – обойти с
зажженной свечой и молитвами то помещение, где они находятся.

Отец Серафим всегда особо ждал приближение Великого поста. Это особое время для нашего
покаяния и исправления, когда Святая Православная Церковь, подвигая нас к сокрушению о
своих грехах, старается не допустить отчаяния и растворяет нашу скорбь отрадной мыслью о
безграничном милосердии Божьем.
Проповедь на Евангелие о мытаре и фарисее (первая подготовительная неделя к Великому
посту): «… Фарисей говорит: «Я не такой человек, как этот человек: я хороший постник, 2-а раза
в неделю пощусь, а еще жертву делаю, а еще тайную жертву отдаю», – и перед людьми стал
хвалиться. Когда они выходят из церкви, то что Бог, кого оправдал, а кого осудил? Вы знаете, вы
много раз слышали, и на этот день знаете, какое поучение. Который хвалился своею хвалою, что
он такой постник, столько превозносился – его Господь осудил. Мытарь говорил: «Я недостойней
всех: и этого недостойней, и этого!» Он пошел домой оправданным, а фарисей осужденным за свою
похвалу. Так ко мне подходит одна (да и не одна): «Я вот такая жертвенница, вот столько я
для храма даю, приношу и даю». Вот, куда похвала возносит! А тот, кто унижал себя, говорил:
«Господи, я недостоин! Поститься – я мало пощусь, жертвы я на храм мало приношу, и вообще
во мне нет добрых дел». Вот так помните, кого Церковь оправдала, а кого не оправдала. Тот, кто
хвалится: «Батюшка, я столько даю. Вы позабыли, я столько дала на Церковь», – и хочет первой
быть у Бога. Что давала, тем расхвалилась. Что ты хвалишься?! Дала – значит дала! Молчи!
Что ты хвалишься?! А она и там рассказала, и там рассказала. Я туда-то поехал, а мне говорят:
«У вас там такая жертвенница!» Поняли, похвала до чего доводит?! Это сегодня Церковь, кого
восхваляет, а кого унижает. Нужно знать, до чего доводит похвала. Дала – молчи! Да, я знаю,

164
дала, на храм дала много. А что ты хвалишься, что ты давала?! Привяжи язык! А то его Господь
тебе отрежет за твою похвалу! Помните, это сегодня такая неделя – Неделя о мытаре и фарисее.
Церковь празднует «мытаря и фарисея». И мы чтобы такими-то не были: я то-то делаю, а я то-
то делаю. Вот язык до чего доводит нас! Если дала, значит молчи! А то во всей деревне слышал:
«Батюшка, ой, знаете, какая жертвенница!» Привяжи язык! Если ты лукавишь – ходи и на всю
деревню хвались! Вот ныне такая Неделя празднуется «о мытаре и фарисее», как мытарь и
фарисей пришли в храм помолиться. Кто из вас (стремится) быть первым, будет последним, а кто
последний – будет первым. Чтобы и мы знали так: дала – молчи! Дала – и слава Богу! Бог видит,
что мы дали! Это я вам кратко сказал. Подходите под крест».
В Неделю о Страшном Суде (третья подготовительная неделя к Великому посту): «Во
имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь. Вот вы слыхали, сегодня, какое читалось Евангелие. Я
думаю для всех понятно. Тот, кто читает Евангелие, для тех понятно. А если в эту книгу никогда
не заглядывали – они слышат звон, а не знают, в нашем ли храме звонили, или там звонили, или
там. Они глухи и ничего из этого Евангелия не поняли. А Евангелие самое страшное читали: как
Христос будет разделять овец и козлищ, по какую сторону будет ставить овечек, а по какую
баранов. И вы слыхали, если читаете Евангелие. А может вы никогда не читаете Евангелие? А
если не читаете – слыхал звон, а где он звон? Да, говорят, там звон, а точно не знаю. Для таких
людей оно (Евангелие) непонятно. Они его никогда не открывают и не понимают, почему читалось
именно такое Евангелие и почему это «страшное Евангелие». Кого будет Бог отделять по правую
сторону и по левую? Кто будет по правую сторону, и кто будет по левую. И куда пойдут те, кто
по левую сторону, и куда пойдут те, кто по правую строну. Я думаю, вам не следует объяснять,
и что Евангелие это читается раз в год. А есть те, кто не понимают – для них слово Божье
закрыто. Они слышат и не слышат, видят и не видят, слышали и не разумеют. А тем, кто слыхал,
пусть им Господь еще больше разумения даст. А кому закрыто слово Божье? Евангелие говорит,
что закрыто оно для погибающих людей. Они еще тут живут, а для них уже готовится геенна
огненная, где огонь не угасает, и червь не усыпает. Вы слыхалив Евангелии о Страшном Суде, кому
приговор будет оправдательный, а кому будет лютая смерть – это будет Бог определять. И это
Евангельское чтение очень трогательное для каждого, и нужно каждому позаботиться об этом. Не
думай, что ты будешь долго жить, и не думай: «У меня здоровье хорошее, я буду жить, мне Бог
продлит». Помни о смерти и меньше будешь грешить! Вы читали: «Наша жизнь коротка, словно
птичий полет, и быстрей ветерка улетает и улетает. Позаботься же ты, поищи ты Христа. В
Нем ты счастье и покой обретешь!» А без Христа – хоть у тебя будет богатство, хоть у тебя
будут друзья, приятели – и эти все (твои упования) отойдут, и тебя оставят одну. Будешь нагая,
и будешь ожидать Страшного Суда Божьего. Какой будет страшный приговор грешникам, и что
будут получать праведные души, которые всю жизнь думали, как угодить Господу. Наступает
пост – а как же его поговеть? Как ты проведешь пост: в молитве ли, в посте ли, в поклонах, либо
языком болтать будешь? Привяжи его! Нынче заговение, идут последние дни, мясо уже кончается
– не едят уже мясо, а только молочное. Верующие все знают, которые ходят в церковь, они весь
церковный распорядок знают. И порядок для верующих есть пост, и как его говеть нужно. Вас
Господь призывает не только в еде воздерживаться, но и языком. Вы сами знаете. У нас вольный
язык: говорит, и говорит, и говорит. Сейчас начнется через неделю Великий пост – что, опять
смотреть «в кино», в телевизор?! Вы получше поглядите: при последних временах сатана всех
обманет через него. Подошел Великий пост – нужно не подходить и не смотреть! Я вам все
объяснил!»
На Прощенное воскресенье: «Нынче Прощенное воскресенье – все должны друг другу
простить. А если вы не простите, то и Господь не простит вас. Потому и называется «Прощенное
воскресенье» – друг у друга испрашивают прощение. Обидел кого, зло нанес – болит сердце, хоть и
не высказываешь, а тайно все равно на сердце остается болезнь. Поэтому сегодня Святая Церковь
заповедует друг у друга испрашивать прощение: кто имел зло, кто имеет до сих пор, а не простил,
не помирился. А Церковь говорит: «Нужно самому прощать». Верующие на память знают, какое
сегодня читалось Евангелие. Ну, еще раз испрашиваю у вас прощение на Великий пост и упреди вас,
чтобы не роптать и не скорбеть. И на других, которые едят, не глядеть – то не ваше дело. Гляди

165
за собой! Мы, может, не едим, а согрешаем больше, чем они. Не нам их судить. Ну, желаю вам всем
здравия! В понедельник Первой седмицы вечером будет канон читаться (прп. Андрея Критского),
и во вторник тоже. В среду утром Обедница – не Обедня, а Обедница. В четверг, кто готовится
причащаться, утром будет Собор (маслособорование), а вечером снова канон будет. В пятницу
Преждеосвященная Обедница, а вечером исповедь. В субботу причастие – Даровая суббота».
Отец Серафим говорил, что перед постом на заговенье ничего не дается, не берется и не
продается. Нужно быть внимательным, т. к. в эти дни колдуны сводят скотину со двора.
Старец всегда подчеркивал важность поста, говорил, что при несоблюдении поста, когда
мужчины едят мясо, а женщины курят, они уничтожают в утробе ребенка, дети рождаются
больными, с уродствами. «Мясо ешь в пост – рак крови! Каяться перед Богом каждый день, –
строго предупреждал батюшка. – В пост не мясо едим, а червей. Одна в пост мясо ела, а когда
умерла от рака кишечника, вся зловонила, черви лезли изо рта и ушей. Родные не могли находиться
рядом с покойной. Не постился, мясо ел – детям будет плохо. Если в пост ел яйца, после поста 40
дней не ешь их. Яйца в пост приравниваются мясу. Чтобы в пост на столе не было мяса; какие
же это верующие – лицемеры! И если кому-то готовят мясо, а сами не едят – грех втройне!»
Батюшка и сам всегда очень строго постился: «Умирай за Бога, но пост держи. У меня сахар
17 и катаракта. Мне есть умеренно – кишечник оперирован». Но старец был милосердным и
снисходительным к немощам человеческим. Так некоторым советовал: «Первая и последняя неделя
без подсолнечного масла, среда и пятница тоже без масла. На второй неделе немощным можно рыбу,
молочное, кроме среды и пятницы». Старец разрешал больным, беременным, кто кормит грудью и
на тяжелых работах, кроме первой и последней недели, среды и пятницы, вкушать молоко и рыбу.
Он учил: «Пост по силе, а то белая кровь побивает красную. Живи по Евангелию – это фундамент,
не прибавить, не убавить. Кто работает грузчиком или мать кормящая – в миру послабление
по силе, можно молочные продукты. На пост обязательно надо брать благословение, немощным
послабление на молоко, а так нельзя. Если больной постится – продлятся дни жизни его». Обычно
те духовные чада, которые чувствовали немощь, перед началом поста старались подойти к отцу
Серафиму и взять благословение на послабление поста. Старец молился, и Господь ему открывал,
что кому разрешить, и на что дать послабление. И, конечно же, их немощь батюшка восполнял
своей молитвой перед Богом.
Кроме воздержания в пище батюшка советовал воздерживать и свой язык: «В пост не о
житейском говорят, как больные на голову. Надо плакать, не спать, молиться, за аборты епитимию
понести. В пост нужно навещать больных, заключенных, глупых. Удерживай, обуздывай язык свой,
дай посту пройти без ссор, без брани».
О молитвенном правиле наставлял: «В Великий пост акафисты не читаются, только в среду
Иисусу Сладчайшему и в пятницу Страстям Христовым да акафист Кресту читать. Но по
благословению келейно можно. А так каждый день читать недельные каноны на каждый день
седмицы и обязательно псалтырь. Кроме этого каждый день читать Библию, а Евангелие, Апостол
по указанию только в субботу и воскресенье. А то, как слепые! Не думать о блуде, а если страсть
одолевает, помолись прп. Марии Египетской или прп. Моисею Угрину. Кто за Христом идет, все
Господь прощает все грехи, аборты, блуд и т. д. Надо посты соблюдать, не гулять, телевизор не
смотреть, а службы церковные посещать. Путь тернистый, каменистый, но идут прямой дорогой
ко Господу». Еще советовал не хвалиться, что постишься, и никому об этом не говорить: «Не
хвались, что постишься, тайно держи и на других не смотри. Нельзя осуждать того, кто не
постился – может их Бог благословил, они грехи замолили! А если спросят тебя: «Держишь пост?»
Скажи: «Что тебе? Спаси Господи!» В пост выгляди как на Масленицу!»
Еще батюшка говорил, что Крестопоклонная неделя такая же строгая, как и Первая. Пищу
вкушать без масла растительного. Еще старец подчеркивал: «В Великий пост акафисты не читаются
и на первой неделе Пасхи тоже. А со второй недели после Пасхи можно читать акафисты на
коленях. В Великий пост вместо акафистов читаются каноны, а если нет канонов, можно читать
молитвы от акафистов на каждый день. Но обязательно читают псалтырь. Кроме этого после
правил читать Библию: Бытие, премудрость Соломона, Иисуса Сирахова – поучение на весь пост.
А Евангелие читают только в субботу и воскресенье по указаниям из календаря».

166
 На первой неделе Великого поста батюшка совершал таинство маслособорования. Желающих
пособороваться именно у батюшки было очень много, поэтому он соборовал два дня подряд, как
правило, в среду и четверг. Но отец Серафим не соборовал всех без разбора. Он предупреждал:
«У Нас соборуются только те, кто вдова или вдовец, чтобы больше замуж не выходили. После
этого нельзя вступать в брак, смотреть телевизор, есть мясо животных. Соборуются один раз
в год для сохранения в чистоте и святости». К этому таинству батюшка советовал готовиться
заранее. Старец благословлял пошить хитон из голубой ткани, с нашитым на груди голубым
крестом (а женщинам еще и крест на косынке на лбу); хитон подпоясывался пояском с молитвой
«Живый в помощи…». Помимо этого отец Серафим благословлял подготовить семь деревянных
палочек с ваткой на конце, семь свечей и чашечку для помазания. Перед маслособорованием в
храме ставился большой таз с пшеницей, куда люди во время совершения таинства перед каждым
чтением Евангелия ставили свечи. Соборующиеся приносили масло и вино, которое сливали
в одну емкость, а потом перед началом таинства каждому наливали в его чашечку. Во время
соборования при помазании отец Серафим подходил к каждому, брал его палочку и помазывал из
его же чашечки маслом, смешанным с вином. Затем подходил к следующему человеку и помазывал
его палочкой из его чашечки. Мазал лоб, щеки, грудь, правую руку верх ладоши, низ, потом левую
и в ладонь отдавал палочку. После первого помазания палочка, которой старец мазал, отлагалась
в сторонку и на второе помазание бралась другая палочка. И так семь раз. Отцу Серафиму очень
многое открывалось на соборовании, поэтому во время совершения этого таинства он нередко
пророчествовал людям. Батюшка говорил, что нельзя собороваться в той одежде, в какой потом
будешь ходить и на работу, и в магазин, и в кафе, и в какие-нибудь развлекательные заведения.
Поэтому он благословлял шить хитоны. Говорил, что хитон, в котором человек соборовался,
можно одевать дома, чтобы сон не одолевал на молитве. А когда приходит время, и человек
умирает, его одевают в этот хитон, и в такой одежде он предстанет пред Богом. Зерно после
соборования раздавалось тем, кто соборовался. Батюшка говорил, что его можно сеять, а можно
класть хоть по 1 шт. в вареную пищу, тогда пища освящается. Остаток, если человек умирает,
рассыпают на могиле. Соборным маслом можно мазаться, а можно пить понемногу (по 1 ложечке),
кроме среды и пятницы и последней недели поста. Соборное масло вкушается после крещенской
воды, антидора и просфор. Соборные свечи хранить как святыню до следующего года, зажигать в
течение года, применять, как святыню, от многих недугов с молитвой, когда болеешь (от экземы,
выпадения волос, боли в сердце) или какие напасти. Масло и свечи, если останутся, потом кладут
в гроб человеку, когда умрет. Палочки для маслособорования ежегодно высушивать и хранить до
следующего соборования.
Таинство елеосвящения требует от человека веры и покаяния. При этих условиях ему
отпускаются грехи, в том числе забытые и неосознанные. «Все грехи спадают с человека, как по
осени листья с деревьев», – говорил батюшка о соборовании.
Елей – образ Божия милосердия и сострадания. Удивляло и поражало, сколько физической
силы и терпения нужно было, чтобы уделить каждому внимание. И это несмотря на то, что
батюшка в это время строго постился, в связи с чем обострялись многие болезни. Поистине
совершался великий подвиг!
В пятницу первой недели поста отец Серафим всегда служил молебен с чтением канона вмч.
Феодору Тирону и освящал коливо (варенную пшеницу с медом). Каждый из приехавших на этот
праздник после освящения подходил к нему со своей чашкой. Батюшка сам черпал черпаком
коливо и насыпал в чашку подходившему. Причем старец знал, кому и сколько насыпать: кому
полчашки, а кому и полную с горкой, а потом еще и добавки мог дать. Он говорил, что коливо это
обладает целебной силой и хорошо при заболеваниях желудочно-кишечного тракта. Воду после
мытья чашки из-под колива благословлял вылить в цветы, или в доме по 4-м углам, или в огород.
Батюшка говорил, что мученику Феодору Тирону молятся при болезнях желудка.
После вечерней службы в пятницу первой седмицы Великого поста отец Серафим
исповедовал. Сначала читал молитвы перед святой исповедью, потом совершал общую исповедь,
перечисляя основные виды грехов и давая наставления, а потом проводил частную исповедь.
Батюшка благословлял записывать грехи на листах, которые называл «хартиями», и с ними идти
на исповедь. Приняв исповедь, он накрывал человека епитрахилью, сверху клал хартию, а поверх
нее свою руку и читал разрешительную молитву. Потом хартию надрывал и клал на стопку рядом

167
с собой. После того, как всех поисповедовал, батюшка эти хартии забирал в алтарь. Говорил, чтобы
раскаянные грехи не повторяли, и грехи в хартии записывали столбиком каждый месяц, а еще
лучше каждый день. Когда идти к исповеди, нужно молиться Господу: «Открой мне Свою волю и
покрой от грехов и страстей».
Как-то после общей исповеди сказал: «К исповеди и причастию готовиться заранее: неделю
поститься, вечером вычитывать правило ко Причащению, каноны, акафисты (обязательно Иисусу
Сладчайшему – самый главный акафист). Утром можно прочитать Последование ко причастию.
Необходимо вспомнить все свои грехи с детства, записать их на лист бумаги. Желательно каждый
день записывать грехи. На причастие обязательно все вычитывать, омыть слезами, очиститься.
Христианин – воин христов, воюющий против греха. Но как трудно сохранить чистой белую
одежду, так же трудно нам всегда поступать добровольно. Каждый сам за себя даст ответ – не
смотреть на других. Если грех победил тебя, не отчаивайся. Приходи к батюшке, как к Самому
Христу, исповедуй свои согрешения вполне искренно, полно, без всякой утайки. Не оставляй в
скрытости ни одного душевного своего движения, ни одного слова не пропускай без испытания,
тайны сердечные обнажай перед своим духовным отцом. Не укрывай, не умалчивай в себе всякий
грех, а открывай свободно духовному отцу своему. Это есть верное спасение. Ежедневно записывай
свои помыслы и все потом перескажи на исповеди духовному отцу. Открывай ему всякий грех и
получишь отпущение и врачевство, ибо ему (духовному отцу) дано вязать и разрешать души. Без
духовно отца никуда: «Посоветуюсь с ним, спрошу у него, а ему что Бог скажет»».
В другой раз поучал: «В данное (лукавое) время нужно молить Господа и Матерь Божью, чтобы
указали, в какой церкви и у какого батюшки исповедоваться. Исповедь должны писать в хартию, и
батюшка – помазанник Божий – должен ее прочитать и разрешить все грехи. Генеральная исповедь
пишется на Страстной седмице. Устно – это не исповедь. Вы должны подробно все писать».
Старец часто на общей исповеди объяснял людям, как напрямую связаны наши грехи с
нашими жизненными проблемами и давал мудрые наставления: «Читаете Жития святых? Что
там написано? Ведением, неведением, тайно согрешила. За наши грехи нам еще не так надо!
Прогневали Бога, раздражали! Какие слова говорила! Вспомни! А я ленивая и грешная, сколько за
ночь сделала поклонов? Не меньше сотни нужно. Что мыслями согрешила – вспомни! По сколько
поклонов мы кладем? Со слезами надо: есть и плачут, и плачут. Почему они плачут? Значит много
грехов у них. Молиться тяжело!
Господи, Ты все знаешь, все наши болезни. Это по моим грехам, по моей немощи, по незнанию
– прости, Господи! В каждом доме свое горе. Отдайся Богу всецело. Все мирские заботы бросить
и все забыть – тогда вылечишься от рака! Уповай на Бога! Дать обещание Богу служить. Во всем
сатана. Написали себе правило как жить: «Господи, буду Тебе до смерти служить, угождать. Какие
опасности мне предстоят, Ты мною управляй, Ты меня исцеляй». Часами молятся. Душа только
Господу Богу! Только бы мне выдержать обещание! Если обет не будешь исполнять, то за месяц Бог
уберет тебя. Если сильная молитва, Бог не оставит. Выше Бога нет! У Бога надо просить исцеление.
Приклони колени, сокрой свое горе, дай радость другим. Сокрой свои раны. Другим рассказывать
только радость. У меня 8 лет рак признавали! Выше Господа нет, Он умерщвляет и оживляет.
«Направь стопы моя по словеси Твоему, Господи»».
Батюшка не раз говорил: «Исповедоваться и причащаться лучше у старых священников и у
старцев, а не у молодых. Старым (прихожанам) стыдно тяжкие грехи говорить молодым. Старцам
исповедовать секретные грехи, а не молодым священникам. Если совершил грех (осудил, обидел), то
вечером почитай «Отче наш», «Богородицу», «Верую…», положи 12 поклонов и проси: «Господи,
помилуй», – и простит».
После исповеди вечером старец благословлял не вкушать и не пить до причастия, только рот
смочить, если сохнет. Советовал перед вечерней в 16.00 поужинать что-нибудь сухое, не вареное,
чтобы быть полуголодным, и все – потом уже после причастия.
В субботу Первой недели Великого поста батюшка приобщал Святых Христовых Таин.
Старец называл эту субботу «Даровой субботой» (от слова «Дары»). Отец Серафим говорил:
«Кто хорошо готовится к причастию, тому грехи прощаются, и они благодать получают. Святые
учили часто причащаться. Достойно причаститься – это как чисто выстирать белье, а не кое-как».

168
 Советовал молодым, которые редко ходят в храм, хотя бы 2-а раза в год причащаться в
Великий пост и в Успенский. Старым же можно через каждые 3 недели, но не чаще, чтобы не
вошло в привычку и страх Божий не потеряли. Если курильщик собрался идти на причастие, отец
Серафим благословлял 3-и дня не курить, и зубы хорошо с вечера почистить.
Батюшка Серафим говорил на проповеди после причастия в Даровую субботу: «Сейчас чистые
после причастия и соборования. Воздерживайтесь от скверны, блуда! Как при крещении пеленка
чистая, а потом вся в пятнах, когда грешите! Покайтесь и не делайте греха, блуда, и все Господь
простит». После причастия в Даровую субботу на трапезе отец Серафим благословлял вкушать
рыбу. После тяжелых пощений и молений первой недели поста, он давал возможность немного
восстановить силы для дальнейшего несения подвига поста. Но на это послабление он испрашивал
у Господа благословение и молился за своих духовных чад.
Старец учил: «После причастия спать днем нельзя – проспишь Ангела-Хранителя». Еще
говорил, что после причастия в этот день мясо не вкушать (если нет поста), меньше разговаривать
и сутки не класть поклоны.
Одним из любимых народных праздников является праздник 40 мучеников Севастийских,
день памяти которых совершается 22 марта (по н. ст.). По традиции в этот день на Руси пекли
маленькие постные булочки, по форме напоминающие жаворонков. Раньше дети радостно бегали
с такими булочками и напевали:
«Весна пришла, красу принесла,
Солнце встает, весну несет.
Жавороночки, прилетите к нам на ладоночки…»
Батюшка Серафим поддерживал эту традицию. В обители с вечера пекли жаворонки, батюшка
освящал их в алтаре, а потом после литургии сам их раздавал: люди по одному подходили к
старцу, и он каждому с молитвой давал его «жаворонка». Кто из прихожан и духовных чад не
мечтал принять из его рук «жаворонков» («жаворят» – как батюшка их называл), как символ душ
святых мучеников, которые умирая свидетельствовали, что души их избежали работы вражией, и
они умерли со Христом. Они с духовным веселием взывали: «Душа наша, как птица, избавилась
от сети ловящих…»
Старец неоднократно говорил, что эти «жаворята» обладают целительной силой, в чем не
раз на себе смогли убедиться его духовные чада. Батюшка благословлял порезать их на частички
и принимать как таблетки в праздники и пятницы на исцеление душевных и телесных недугов.
Он говорил, что особо «жаворята» помогают деточкам, чтобы учились хорошо, чтобы голова не
болела, у кого дергаются глазки (тик), от нервных раздражений, от бесов и злых духов. Говорил,
что «жаворят» с праздника святых 40-ка мучеников Севастийских, если они освященные, вкушать
утром натощак со святой водой и читать 3-и раза тропарь мученикам для телесного здравия.
Батюшка советовал: «Жаворонки замесить в большой кастрюле, смазать воском, печь при открытой
дверце, чтоб носики не подгорели».

Благовещение Пресвятой Богородицы. На Благовещение «ласточка гнезда не вьет, девка

косу не плетет». Старец поучал, что в этот день не работать, ничего не делать на огороде, а
нужно обязательно быть в храме. Еще батюшка говорил, что причастие на Благовещение, как на
Пасху. Под Благовещение загадать (попросить в молитве), и что приснится – сбудется в течение
года. Под Благовещение никому не одалживать деньги и ничего из дома не давать, потому что
под Благовещение, Вербное воскресенье очень сильно колдуны делают. Чтобы оградить себя от
этого в 24.00 покадить в доме «Херувимским» ладаном, читать «Да воскреснет Бог…», «Живый в
помощи…», Киприанову молитву.
Когда Благовещение припадает на Страстной седмице, рыба не вкушается. А обычно в
Великий пост рыба вкушается на Благовещение и Вербное воскресенье.

Несмотря на строгость Великого поста в храме у батюшки очень торжественно праздновалось

Вербное воскресенье, посвященное входу Иисуса Христа в Иерусалим. Народ встречал Его, как
царя, постилая на Его пути одежды и пальмовые ветви. В этот день молящиеся в храме стоят на
службе с веточками верб, а затем их освящают. Отец Серафим наставлял: «Приносят вербу в дом,
омокают в святую воду и хлещут по углам крестом и 3-и раза вокруг дома с молитвой «От всякого

169
вреда и нечистоты». Родится ребенок – по голове похлестать; при родах будущей маме на живот
кладут освященную вербочку. Хлещут ею также и скотину, кроме свиней. Хранят в святом углу,
а старую бросают в реку». И в другой раз старец говорил: «Освещенными вербами перекрестить
3-и раза входную дверь и сказать: «От всякого вреда и нечистоты». Вокруг дома обойти с вербами,
перекрестить и сказать: «От всякого вреда и нечистоты». В доме также перекрестить вербами
углы и тоже сказать. Верба – лечебная и к росту с молитвой. Освященной вербой нужно побить,
особенно деток».
Освященная верба помогает:
1. при родах – если положить на живот, облегчаются роды и быстро родишь;
2. этой вербой выгоняют весной скот (пастись).
3. освящают все углы в доме и в сараях, где скот имеется;
4. для роста ребенка по головке побить (если ребенок плохо растет);
5. свеча от освященной вербы – если человек на одре болезни, сильные боли – ставить в голове.
Батюшка говорил, что Благовещение и Вербное воскресенье – день причащения молодым.
Обычно рыба вкушается на Благовещение и на Вербное воскресенье, но когда Благовещение
припадает на Страстной седмице, рыба не вкушается.
Накануне празднуется Лазарева суббота. Отец Серафим советовал в этот день ничего не
делать по хозяйству: не стирать, не убирать, не шить. Говорил, что это «черная» суббота, будут
скорби, проблемы. На трапезе вечером по Уставу разрешается вкушать икру.

Особое внимание батюшка уделял Страстной седмице Великого поста. В Чистый четверг
батюшка приобщал Святых Христовых Таин. Старец говорил: «В Великий пост хорошо причаститься
на Благовещение и в Чистый Четверг. На Благовещение причастие как на Пасху, а на Чистый
четверг – считается годовым».
Утром в Чистый четверг благословлял купаться до восхода солнца (купаться со среды 24.00
ночи до восхода солнца – от кожных болезней), читать при этом 50-й псалом. Но предупреждал,
чтобы были осторожны, т. к. в Чистый четверг сильно колдуют: «В реке купаться, если тепло.
Знахари воду калечат, а не лечат!»
В Чистый четверг батюшка освящал соль и хлеб. Соль после освящения батюшка благословлял
никому не давать, а поставить на неделю в печь или духовку и пользоваться ею после Светлой
седмицы. «Четверговая соль от колорадского жука – обсыпать вокруг огорода, добавлять в воду от
фитофтора для помидор, поливать с ней (добавлять немного и крестом сыпать в ведро) от тли на
огурцах, от злых людей, соседей, которые делают плохое, приходят в дом с нечистыми помыслами.
Также ее употребляют в пищу от нечистых помыслов. Птице домашней добавлять в пищу можно.
Развести в воде и протирать лицо, у кого прыщи, от лишая. Солить только крестообразно. Хлеб
утром натощак едят со святой водой после просфоры для аппетита; также его можно давать
птице, домашним животным, кроме свиней». Отец Серафим пояснял: «Соль Четверговую в печь
поставить на неделю, потом ее втирать в больные места, где прыщи, экзема. В углы насыпают
ее. Четверговую соль детям добавляют в пищу, чтобы был аппетит; хлеб пекут с этой солью. Со
среды под Четверг можно покупаться в источнике – исчезнут прыщи, шелуха».
А вечером этого же дня совершалась умилительная служба с чтением 12-ти Евангелий
Страстей Христовых. При этом люди в храме стояли с зажженной большой свечой, которую
батюшка называл «Страстной». Отец Серафим говорил, что Страстную свечу необходимо
принести зажженной домой, а если огонь не донес – не донес благодать в дом. С зажженной
Страстной свечой и молитвами «Живый в помощи…», «Да воскреснет Бог», обойти 3 раза дом
окрестить окна, двери, говорить: «Изыди вся нечистота и не появляйся». С горящей свечой войти
в дом поставить крестик над входной дверью и сказать: «Огнем прогоняю, заклинаю, освящаю от
всякого вреда и нечистоты». Также накоптить свечой крестики по углам, окнам, над головой, где
спят, чтобы не бояться. Затем обойти сарай, огород 3 раза с этой же молитвой и молитвой муч.
Трифону от жуков, слепухов, кротов и от всякой нечисти и крестить с 4-х сторон. Страстная свеча
сохраняется дома в течение года и зажигается при различных нуждах.

В Страстную пятницу совершается вынос плащаницы Господа нашего Иисуса Христа. Когда
выносили плащаницу, батюшка благословлял людей класть на нее платочки, косыночки, рубашки

170
футболки, майки, кусок материала – все новое, то, что потом будешь носить. Эти вещи лежали на
плащанице до субботы вечера, когда плащаницу заносят в алтарь. Потом этими вещами от Пасхи
до Отдания протирать больные глаза. А если болеешь, то протирать голову, живот, ноги три раза в
день. Говорил: «Плащаницу в Пятницу выносят – 12 раз приложиться и проси, что хочешь. Новое
кладут: ткань, платок, полотенце, рубашку, потом взять себе – эти вещи исцеляют».
В Страстную пятницу целый день не вкушают, желательно до 8 вечера, чтобы Ангел-хранитель
тебя оберегал.

В Великую субботу – утром литургия, вечером в 11 часов на ночную службу. В церкви

приложиться к плащанице и положить пожертвование 1 пасху и 3 яичка.
Отец Серафим учил: «Пасхи пекут только в субботу, самим печь с молитвой, добавить святой
воды. Печь после погребения плащаницы». А на проповеди батюшка говорил: «Надо печь пасху, а
вас сатана поймал: ты скоромное ела, на Страстной неделе телевизор смотрела – недостойна
Пасху справлять. Голод был, лапти носили, но Господа просили: «Дай мне только в церковь ходить»,
– а все ликовало. Пост для тела легко и хорошо. От постной еды никто не умер. Если верующий,
покажи дела! Ангел записал, кто постился, золотыми и серебряными буквами.
Образование для плоти, а для Бога слепой; не хвались, не гордись, и молитвой не хвались. Все
грехи прощаются, только хула на Духа Святого не прощается. Исповедоваться надо и причащаться,
а то недостоин пасхой разговляться. Душа привыкнуть сразу не может, и Господь будет укреплять.
Далеко да мило,
Если я люблю,
Поеду и на Колыму».

Пасха
Отец Серафим говорил: «Пасха – это праздник для верных. Как в ирмосе поется: «Пасха –
верных освящение…»». Батюшка советовал Пасху дома встречать. На Пасху куличи святить после
ночной службы; печь кулич, который будет освящаться, в субботу. Из теста сделать крестик сверху
кулича. Батюшка наставлял: «После Пасхальной службы в воскресенье рано утром освящают пасху.
Несут домой, никуда не заходят. Приносят домой и говорят: «Святая Пасха в дом, нечистота из
дома». Разговляются дома. Скорлупу от яиц закапывают. Из середины кулича, где стояла свеча,
вырезают крест насквозь, засушивают и в течение года можно есть натощак как просфору». На
Пасху отец Серафим советовал помимо прочего освящать соль от колдунов и плохих людей.
Говорил, что это «огненная соль», ее посыпать вокруг дома и на огороде. Еще эта соль хорошо
для здоровья.
На пасхальной седмице на праздник иконы Божьей Матери «Живоносный источник» батюшка
освящал воду. Старец говорил, что это сильная вода.
Еще отец Серафим наставлял: «Когда после Пасхи раздробляют Артос, нужно быть на
службе и обязательно его взять. Потом каждое утро употреблять с крещенской водой натощак.
Перед вкушением артоса – надо положить 3-и поклона, прочитать «Христос воскресе из мертвых»
и вспомнить Воскресение Христово».
Артос у луга раздавали в субботу после литургии перед «Красной горкой». Вечером в субботу
зажигали свечи и закрыли Царские врата; свечи затем ставили на подсвечники. «Красная горка»
– первое воскресенье после Пасхи.
Необычайным было празднование у отца Серафима Преполовения Пятидесятницы (середины
50-дневного периода от Пасхи до Троицы). К сожалению многие не отмечают этот праздник
так значимо и торжественно, как это делал батюшка. После праздничной службы совершался
торжественный крестный ход на источник, где происходило освящение воды. На Преполовение
батюшка благословлял купаться на «Иордани» (в своей обители), где на Крещение воду освящали.
Для исцеления от многих болезней нужно 3-и раза с головой окунуться. Если волос плохо растет,
не меньше 3-х раз еще окунуться и попросить у Господа, чтобы волос рос, чтобы волосы были
хорошие. Батюшка говорил: «На Преполовение купаются на Иордани 3 раза, все исцеляются, как
и тот расслабленный».
Старец не раз подчеркивал: «После Крещенской воды Преполовенская вода наисильнейшая. Ее
употребляют по средам и пятницам, а в остальные дни – Крещенскую. Запивают нею артос. Она

171
на год. Берут эту воду в свои дома, приносят больным, обтирают нею больные места, употребляют
от недуга пьянства, от кровотечения, от опухолей, от испуга, грыжи, эпилепсии, если дети плохо
спят, с полуоткрытыми глазами, моргают глазами. Преполовенской водой окропляют скотину (когда
куры не садятся для цыплят, корова не покрывается, когда скотина болеет), жилище окропляют
с молитвами «Отче наш», «Богородице, Дево, радуйся». Эта вода от жуков. Преполовенская вода
и от бесов. Этой водой мажут у кого аллергические реакции на коже. Если от сглаза плохо спит
ребенок, умыть Преполовенской водой, помазать голову и три дня давать пить утром и вечером.
Огород окроплять и поливать на заходе и восходе солнца Преполовенской водой со Сретенской
свечой. Ее добавлять при поливке от тли, жука, фитофтора. От плохих соседей побрызгать огород».

На 50-тый день после Пасхи Святая Православная Церковь празднует великий праздник
Троицы. Ему предшествует Троицкая Родительская поминальная суббота. В этот день у батюшки
на службу подавали только за упокойные записки и просфоры. На Троицкую поминальную субботу
батюшка поминал на Обедне убиенных во чреве безымянных младенцев.
На вечерней в субботу пели «Царю небесный», затем было помазание и хлеб освященный.
Церковь украшена зеленым, березки, цветы, травы.
На Троицу батюшка Серафим совершал литургию, причащал детей, после чего служил
вечернюю с чтением коленопреклоненных молитв. В это время каждый в храме плел венок из
разных трав (мята, душица, чабрец, земляника, зверобой и другие целебные травы) за 3-и раза:
1-й – на коленопреклоненной молитве после возгласа диакона «Паки, паки преклонше колена…»;
также 2-й и 3-й. Затем старец служил водосвятный молебен и освящал воду. Люди надевали венки
на голову, подходили к батюшке, и он окроплял их святой водой. Старец говорил, что веночки
эти очень целебные. Их накладывают при головных болях, от давления. Когда болеет младенец,
положить венок на него или на его голову. При родах кладут на живот. Этот венок высушить,
положить в мешочек и можно на нем спать. Кроме веночков каждый вязал букетик (пучок) из трав
и подавал в алтарь, где старец его освящал. Этот букетик хорошо от колдунов в доме положить, где
иконы, или, если ребенок заболел; от давления, родинок, ран, головной боли; можно положить, где
скотина. Травка, которую давал батюшка с престола, от головной боли и давления. А траву с пола,
из алтаря можно давать домашним животным, корове, чтобы молоко было. Травку из букетов,
на которых лежало Евангелие и батюшка читал, высушить и чай заваривать (мята, душица,
зверобой, чабрец, жасмин). При операции венки помогают – класть под голову. Заваривать эти
листья, травы и делать примочки, когда что-то болит. Этот раствор используют для затягивания
ран различной сложности. Заваривать и брызгать можно от завистливых соседей, от колорадского
жука, от родинок, бородавок, от кожных болезней. Для скотины вешают венок, чтобы молоко
было; куры, чтобы яйца несли хорошо. На 3-й день Троицы травку из храма разбирают на лечение.
Также Троицкую траву в подушку смертную собирают, и когда человек умирает, кладут ему под
голову в гроб. Венок старого года можно бросить в проточную воду. Батюшка Серафим говорил:
«Венок с Троицы под подушку, а пучок травы из-под Евангелия – в подушку (в наволочку) для тех,
у кого болит голова. Траву пить, когда болеешь. Венок – лучше всех лекарств! Воду с Троицкого
венка (в которой заваривали листья и травы с Троицкого венка) – неспокойным детям, зубами
скрежещут, лунатики. Животным давать пить воду с Троицкого венка, кропить с венка, в хлеву
вешать». Еще старец предупреждал: «Перед Троицей с четверга на пятницу спать нельзя – ходят
и колдуют. А в День Святой Троицы не купаются в источнике, черная вода; купаются только
утопленники».
В воскресенье на вечерней под Духов День батюшка торжественно коленопреклоненно читал
акафист Святому Духу.

Особо много верующих приезжало в обитель 1 августа на праздник обретения мощей прп.
Серафима Саровского. Жизнь прп. Серафима показывает, какое спасительное значение для
многих людей имеет очистившийся, пришедший к Богу человек, показывает пример стяжания Духа
Святого – обретения благодати Божьей путем искоренения страстей и приобретения добродетелей.
В результате чего Бог Дух Святой начинает жить в человеке и совершать через него Свою волю.
Но огромный поток людей направлялся в храм с. Покровского еще и потому, что в этот день
батюшка когда-то принял монашеский постриг с именем Серафим в честь великого Саровского

172
чудотворца. Особенность этого праздника состояла в том, что после Божественной литургии
совершал торжественный крестный ход вокруг обители с крестом, хоругвями, иконами на
источник прп. Серафима и водоосвящение. Батюшка всегда ходил вместе с людьми, на источнике
совершал молебен с акафистом преподобному, а затем освящал воду, и сам опускал крест в
источник. Множество случаев благодатной помощи врачевания душевных и телесных недугов
явил Милосердный Господь на этом святом источнике.
А на следующий день (2 августа по н. ст.) Святая Православная Церковь отмечает память
пророка Ильи. Отец Серафим очень чтил память этого славного пророка. Говорил: «Кто чтит
этот праздник, того пророк Илья сохранит от поражения громом и молнией». На вечернем
богослужении, стоя на коленях, старец всегда читал акафист пророку Илье. А в сам день праздника
после литургии и водосвятного молебна часто проводил собеседования с паломниками и много
пророчествовал.
Батюшка говорил: «Стол ставят на Илию Пророка, чтобы пошел или прекратился дождь.
Илья Пророк – колесничник; ему молиться, чтобы транспорт не ломался. Также пророку Илье
молятся от сквернословия».
А 9 августа (по н. ст.) Святая Православная Церковь совершает память вмч. и целит.
Пантелеимона. Отец Серафим говорил: «Вмч. Пантелеимон – первый целитель для всех. Ему
молятся от расслабления, от рака и вообще от разных недугов. Акафист ему читают в среду
вечером, и из лампадки ваткой на ночь мазать – масло целительное. А врачи сейчас без денег
не глядят». Именно в этот день батюшка часто совершал вычит на исцеление от душевных и
телесных недугов.
Батюшка сам чтил и другим советовал особо почитать день памяти муч. Иоанна Воина (12
августа по н. ст.). Старец говорил, что этому святому молятся от врагов, воров, о возвращении
украденных вещей; в путях-дорогах просить Иоанна Воина, защищает от волков. Также муч.
Иоанну Воину читают молитвы, чтобы продать какую-либо вещь. Отец Серафим говорил: «Когда
пропал человек – 40 дней читать акафист муч. Иоанну Воину и 3 раза в день читать «Верую»,
и на 40-й день откроется, где пропажа находится. Иоанну Воину молятся от ненавидящих
врагов, клеветников, от злых людей, ненавистников, наговорщиков. Его просят в обидах, от угрозы,
напраслины, от колдунов, от воров, от нападений вражьих, напрасных. Он быстро помогает и
обличает. Молиться ему нужно хорошо: читать акафист после 23.00 или 24.00 со слезами, с
поклонами, с чувством, с пониманием».
Мч. Иоанну Воину молиться во вторник вечером, акафист ему читать ночью.

Успенский пост.
Отец Серафим очень любил Божью Матерь, советовал почаще прибегать к Ее помощи
и заступничеству и обязательно соблюдать строгий Успенский пост, который по важности
приравнивается к Великому посту. Старец наставлял: «Не умерла Божья Матерь, а уснула.
Успенский пост вес равно, что 7 недель Великого поста. Если будете поститься в Успенский пост,
Матерь Божья пошлет на вас Свою благодать, простятся многие грехи, будет здоровье, легкая
смерть. Всегда Ее нужно просить со слезами. Если мать не постится, то у ее дочери будут
сложные, болезненные роды, «по-женски» будет болеть, недолгая будет жизнь. Если кто постится
в Успенский пост – получит динарий; кто не соблюдал – жизнь укорачивается. Матерь Божья
знает, как привести к посту. Кто не соблюдает Успенский пост, тому болезнь и смерть. К посту
нужно готовиться заранее, а не сразу переход от скоромной пищи к постной. В Успенский пост
каждую среду и пятницу еда не вкушается до 18.00, а потом сухоядение (и немного) – еда без
масла. Под среду и под пятницу читать акафист Успению Божьей Матери. Кто будет читать
Ей акафист и делать ночью по 100 поклонов, раковых заболеваний не будет. В этот пост читать
псалтырь по кафизме – вымаливать живых и усопших. А если читать каждый день после 12-ти
ночи акафист «Успению» Пресвятой Богородицы, то Матерь Божья проведет без преткновения по
мытарствам. Кто не ест перед Успением в пятницу до 18.00 часов – большая награда от Господа
на Небесах. Кто обычно делает 50 поклонов, на Успенский пост 100 поклонов, а кто делает 100 –
тому 200. Кто соблюдает Успенский пост не только в пище, тому Божья Матерь дает подарок,
берет под Свой покров, ведет за руку, спасет от аварии, будет легкой смерть и утешение на
смертном одре. Успенским постом нельзя спать мужчине с женщиной. Кто это соблюдет, ребенок

173
родится легко, вырастет смиренный, а если болеть будет – Богородица не оставит. Если врачи
приписали неизлечимую болезнь, рак, читать акафист Успению Пресвятой Богородицы. Чтобы
что-то узнать – нужно месяц по субботам читать акафист «Успению» Божьей Матери».
Батюшка говорил: «На этот праздник женщинам надевать голубой плат. На Успение
разрешается красное и белое вино выпить, но не упиваться – так старцы благословляют!»

14 августа, в первый день Успенского поста Святая Православная Церковь празднует Медовый
Спас. В этот день после службы святят мед и мак. Батюшка поучал, что этим маком посыпают
по четырем углам дома, когда заходят в дом. Мед на Медовый спас лечит желудки. Кто ест мед
нового урожая до Медового Спаса, у того будет аллергия или язва. 14 августа 2007 г. на Медовый
Спас батюшка сказал, что купаться в источнике до службы нельзя, а то покроемся коростой.
А 19 августа великий двунадесятый праздник Преображения Господня. Праздник
Преображения – это напоминание нам, ныне живущим, о нашем преображении и внутреннем
изменении. На этот праздник в храме освящаются яблоки, виноград, груши, после освящения
ими угощают всю семью. Преображение Господне – это один из первых праздников урожая. Этот
праздник известен под названием «Яблочный Спас». Это связано с запретом на употребление
в пищу яблок нового урожая до праздника Преображения. Издавна в нашем народе известны
многочисленные поверья, объясняющие этот запрет. Так одно из них гласит, что в раю святой
апостол Петр трясет яблоню, потом собирает души умерших детей и угощает их яблоками; если
чья-то мать нарушала запрет, ее ребенок лишается яблок. «Мама, мама! Меня не пускают в
тот сад – ты все яблоки съела!» – подтверждает батюшка. Поэтому запреты этого праздника
наиболее строго соблюдались матерями, у которых когда-либо умирали дети или были загублены
во чреве. Если мать ела яблоки до Преображения, батюшка накладывал епитимию – не есть их
весь сентябрь. Отец Серафим говорил: «Человек, вкушающий яблоки до Преображения, подобен Еве
– придется отвечать на Страшном Суде очень строго. Если женщина делала аборты, то яблоки не
вкушаются до Преображения. Если ел яблоки нового урожая до Преображения, то накладывается
епитимия: весь сентябрь не есть яблок».
Еще в этот праздник верующие приносят в церковь колосья пшеницы, семена и плоды нового
урожая; над ними читаются молитвы и затем их окропляют святой водой. Семена и колосья
оставляют до следующего года, чтобы именно этими зернами начать сев. Когда сажают огород,
то по четырем углам или на грядке, где будет расти капуста или огурцы, сажают освященное
на Преображение зерно, чтобы был урожай, и от вредных насекомых: колорадского жука, тли,
гусеницы на капусте. Сажать нужно все с молитвой «Отче наш…» и «Богородица…».
В Успенский пост лучше причащаться на Преображение.

Старец особо чтил праздник Усекновения главы Иоанна Предтечи (11 сентября по н.
ст.). На вечерней службе батюшка коленопреклонно читал акафист Крестителю Господню,
а на Литургии поминал на просфорах убиенных во чреве младенцев. После Литургии всегда
служил особую панихиду, на которой поминал всех, кто без вести пропал, кто замерз, погиб
от грома и молнии. Старец говорил, что такая панихида бывает 1 раз в году именно в этот
день. Отец Серафим наставлял: «День строгий, постный – пища не вкушается до 18.00 ч., потом
только сухоядение. Большая панихида служится с открытыми Царскими вратами, поминаются
все пропавшие, замученные, неизвестно где погибшие, не причащенные – Церковь поминает всех.
На Большой панихиде можно поминать убиенных во чреве младенцев. Под икону («Споручница
грешных», которая у батюшки в храме) клали траву – душицу, зверобой, а после службы брали ее
домой от головы, от ран на ногах. В ванне обмыться, а потом обмыться отваром из травы. Иоанну
Крестителю молятся от болезней головы. На Усекновение главы Иоанна Предтечи обязательно
нужно причащаться. Накануне вечером рано поужинать что-нибудь сухое, не варево, чтобы быть
полуголодным».
11 сентября 2005 г. на Усекновение главы Иоанна Предтечи батюшка Серафим на проповеди
говорил людям: «Креститель Господень за чистоту пострадал. А родители привыкли смотреть
сатану – телевизор, и позволяют детям в дом приводить невесту и жениха без венца – дом свой
делают домом разврата. Поэтому скорби будут и болезни. А если слово Божье читают – растут
как дерево. И если привела душу ко Христу – много грехов тяжких прощаются. От родителей

174
пример детям: не маты и телевизор мужу глядеть, а работать и жене помогать. Если есть
здоровье, корми, бери внука, а больна, то на калечной корове далеко не уедешь».

Покров Пресвятой Богородицы (14 октября по н. ст.). Батюшка очень любил Божью Матерь
и особо чтил праздник Покрова. Ведь не даром он родился в селе Покровском и последние
годы жизни служил в Покровском храме. На вечерней службе после шестопсалмия и чтение
кафизмы старец всегда, стоя на коленях, читал акафист Покрову Божьей Матери. Отец Серафим
неоднократно наставлял: «На Покров Божьей Матери всегда нужно причащаться, и Она покроет
Своим омофором. Причащение на Покров – на исцеление от болезней. Перед родами читать акафист
Покрову Божьей Матери, «Отче наш» (3 раза), «Богородице Дево» (3 раза), зажечь Сретенскую
свечу. Покров Пресвятой Богородицы раньше праздновали 3-и дня, столы накрывали, из-за стола
не выходили. Божья Матерь «Покрова» спасет от тайных убийц, от грабежа, от наглой смерти,
от голых, лохматых, рогатых, хвостатых, от огненного змея. Вечером 3-и раза просить Матерь
Божью: «Покрый Своим честным омофором от всех враг видимых и невидимых и злых людей меня и
мое чадо (имя)». Матерь Божья будет оберегать, только нужно просить с верой, и всегда Матерь
Божья будет помогать».

«Казанская» икона Божьей Матери (4 ноября по н. ст.). Батюшка наставлял: ««Казанской»

Божьей Матери читают тропарь, акафист от болезней, для улучшения зрения, от давления,
от всех болезней головы (3-и раза тропарь), если сын домой не приходит, если ребенок ночью
не спит, вскрикивает. Когда дети болеют – держать возле себя акафист «Казанской» Божьей
Матери. Молятся Ей, когда отправляют сына в армию. Перед поездкой (дорогой) читать акафист
«Казанской» Божьей Матери и тропарь; можно брать с собой икону. Она в дороге помогает, особенно
машинам (в пути 9 раз читать тропарь). Читать 3 раза тропарь Божьей Матери «Казанской»,
если болит сердце, голова, ноги, нервы, глаза – от всех болезней. Ей молятся в пятницу вечером около
24.00 часов. «Казанская» Божья Матерь помогает в молитве о детях, чтобы прозрели духовно и
телесно (Ей читают тропарь). Она избавляет от врагов видимых и невидимых. Ее просят, чтобы
не уволили с работы. Уезжает кто или приезжает – благословляй этой иконой; кто на торговлю
идет; если ребенок кричит; если дочь блудит или если кого-то дома долго нет – выйди на улицу с
иконой и помолись: «Радуйся, Заступнице Усердная, рода христианского». И Она исполнит все ваши
прошения».
В этот день отец Серафим совершал крестный ход на Казанский источник в своей обители и
освящал воду. Батюшка не раз говорил, что «Казанская» Божья Матерь – строгая Наказательница
тем, кто не чтит Ее праздник. Не советовал старец на этот день планировать какие-либо дела или
куда-то ехать, говорил: «Божья Матерь «Казанская» все ваши планы поломает». Батюшка советовал
обязательно в этот день быть в храме на службе, а потом остаток дня провести спокойно. Отец
Серафим строго предупреждал, что на праздник «Казанской» Божьей Матери нельзя жениться и
выходить замуж.

Тропарь «Казанской» Божьей Матери читать:

1. от слепоты, давления, болезни сердца – читать 3-и раза, хорошо ночью, особенно
помогает, когда читать после 24.00;
2. нет сына, дочери долго дома, когда блудят – выносить из дома икону «Казанской»
Божьей Матери, выходить с ней к калитке и петь тропарь;
3. на продажу;
4. против аварии на дороге;
5. когда ребенок плохо спит, полунощница – читать тропарь 3-и раза, Сретенской
свечой перекрестить и походить по дому. Пройтись с Херувимским ладаном – все убивает.
Батюшка советовал, чтобы у каждого дома в молитвенном углу обязательно была икона
«Казанской» Божьей Матери.

Собор Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных (21 ноября по н. ст.).
В этот день в обители у отца Серафима, который при рождении был крещен с именем Михаил,
всегда были большие торжества. На вечерней службе старец обязательно коленопреклонно

175
читал акафист Михаилу Архангелу, а после Литургии в сам день праздника множество людей
поздравляло батюшку, до монашества носившего это святое имя. Духовные чада дарили старцу
цветы, подарки, произносили пламенные речи и стихи, пели «Многая лета». Настроение у всех
было радостное, торжественное, праздничное. Каждый из подходивших старался угодить старцу,
сказать особые слова поздравлений и пожеланий, поблагодарить за помощь и молитвы. Ведь
каждый из духовных чад всегда питал надежды хоть ненадолго попасть к батюшке на беседу,
спросить о самом сокровенном и наболевшем, послушать мудрых слов назидания, да и просто
согреться в лучах безграничной любви, исходившей из его ясных глаз и лучезарной улыбки.
После поздравлений всегда бывала праздничная трапеза. В этот день батюшка часто принимал
желающих в духовные чада.
Старец говорил, что 21 ноября и 19 сентября – 2 раза в году в 6 часов вечера Михаил
Архангел из огненного озера вытаскивает своим крылом души людей, имена которых поминаются
на псалтыре, молитве; имя Архангела Михаила в доме написать. Батюшка советовал: «Михаилу
Архангелу молятся от врагов. Читать 12 раз ему тропарь – никто не тронет в пути. Также
читают тропарь Михаилу Архангелу, когда молятся о детях, когда отправляют сына в армию, о
животных. Архистратигу Михаилу молятся от бесов, колдунов, порчи, врагов, клеветников: «Разреши
узы, открой двери!» Михаил Архангел огненным мечом все посекает. Михаил Архангел охраняет
от нечистоты, будет полнота в доме. Кто носит с собой акафист Архистратигу Михаилу, к
тому не притронется никакой враг видимый и невидимый. Архангел Михаил поразит врага, если
будешь звать Его на помощь в беде, напастях, если кто-то хочет тебе сделать плохо. Акафист ему
читают в понедельник вечером (хорошо читать после 24.00, но только по благословению духовного
отца, старца)».
21 ноября 2010 г. на проповеди после службы батюшка сказал: «Молитесь за духовного отца,
молитесь за врагов своих; а за усопших родителей и сродников ваших молитесь в три раза больше,
потому что они будут молиться за вас и никто больше. Не оставляйте храма сего, после вас
молиться больше некому».
А на следующий день (22 ноября по н. ст.) Православная Церковь отмечает праздник иконы
Божьей Матери «Скоропослушница». Этот образ особо чтился отцом Серафимом, т. к. именно от
этого чудотворного образа старец когда-то получил исцеление от неизлечимого недуга рака горла.
На вечернем Богослужении, стоя на коленях вместе с певчими, старец умилительно совершал
акафист Царице Небесной перед Ее чудотворной иконой. Батюшка говорил: «Божья Матерь
«Скоропослушница» быстро услышит и скоро поможет. Она скоро всем помогает, зовущим Ее на
помощь в самых различных тяжелых обстоятельствах, и все исполняет. Ночью со слезами нужно
читать акафист Божьей Матери и просить Ее, тогда молитва будет до Неба, а не до потолка
келии. Молиться надо заранее, а не когда случится беда. Молятся Ей на коленях. «Скоропослушнице»
молятся, чтобы в доме было добро, мир, благополучие, пропитание, чтобы все житейские вопросы
решались, и велось хозяйство». Также советовал батюшка молиться Ей тем, у кого падает зрение
(глаза протирать освященной водой с молебна, открывается и духовное зрение), если не слушает
сын, муж – обязательно читать Ей акафист. Если рак горла – 40 акафистов ночью Божьей Матери
«Скоропослушнице». Акафист «Скоропослушнице» батюшка советовал читать или в пятницу в 12
ночи под субботу, или чаще всего в воскресенье вечером.

Праздник святителя и чудотворца Николая (22 мая и 19 декабря по н. ст.). Отец Серафим
очень чтил этого угодника Божьего, и святитель Николай, по словам батюшки, не раз ему
являлся и оказывал помощь в трудные моменты жизни. На вечерней службе под его праздник
старец всегда читал на коленях акафист святителю Николаю. И многим людям, нуждающимся в
помощи, батюшка благословлял в четверг вечером читать Ему акафист. Отец Серафим говорил:
«Святителю Николаю молятся во многих бедах и обстоятельствах. Молиться ему хорошо ночью,
со слезами – не пропадут прошения, исполнит, но не всегда сразу. Если напрасно в тюрьму посадили,
помолись Николаю Угоднику. Богатые карманом откупились, а ты Его проси. На одре поднимает,
сиротам помогает, слезы отирает, по воздушным мытарствам руку помощи подает. Ведь он
Великий Чудотворец! Святитель Николай умягчит сердце, отгонит грусть и уныние. Чтобы что-
то продать или купить – 40 дней Ему акафист читать. В дороге Николая Угодника просить.

176
 Святитель Николай темную одежду не любит. На вечерней службе быть обязательно в
храме, поставить свечи, поблагодарить святителя Николая, иначе Он обидится, и пойдут беды. В
ночь после вечерней прочитать 3-и раза акафист святителю Николаю и после каждого акафиста
поклоны.
Если нужно что-то попросить у Бога – после вечерних молитв прочитать акафист святителю
Николаю и положить 100 поклонов (если тяжело, можно на коленях) и просите. Потом можно еще
100 поклонов и просите. А если хотите чудо, еще 100 поклонов положите. Он скорый помощник
в бедах. Если молиться и просить Николу Чудотворца, особенно в Его праздники, читать Ему
акафист 3-и раза подряд в эту ночь и положить 200-400 поклонов (или кто сколько сможет), то
Он исполнит прошение. А если есть силы, можно Ему 9-ть акафистов подряд прочитать, но только
по благословению духовного отца (это батюшка благословлял далеко не всем).
На праздник святителя Николая Зимнего ночью 3-и раза акафист читается, и кладется
хотя бы по 40 поклонов. Если 9 раз прочитаешь акафист – великая благодать. Просить Николая
Чудотворца, и Он сотворит чудо!»
22 мая 2008 года на праздник святителя Николая отец Серафим произнес умилительную
проповедь: «…Приехала ко мне одна и говорит: «Служила молебны Николаю Угоднику, и то-то, и
то-то делала, и жертвы Ему, а ничего не исполнилось!» Мы не умеем молиться! Вот! Позавидуешь,
как умеют молиться некоторые. Вот приедет иногда в монастырь какой или храм сельский, стала
на колени и молится. Она акафист читает, и плачет, и плачет, и плачет, весь платок мокрый.
И откуда только у нее слезы? Вот! Позавидуешь! А у нас слезы, когда луком натрем глаза, тогда
только потекут, или если с сыном что случилось, или с дочерью, тогда мы заплачем!
Говорю одной: «Зина, что ты в церковь не ходишь? Ты же говорила, что выйдешь на пенсию,
будешь ходить. Ты что не стала ходить? А она: «Батюшка, пойду сейчас на пенсию и буду
ходить». Пошла на пенсию, опять не ходит. Я опять ее спрашиваю: «Ты почему в церковь не
ходишь?» Отвечает: «Больная, я вся больная!» Я говорю: «А кто сейчас здравый? Давай сюда врача
пригласим. Мы все рассохи! Если молодые болеют, про нас что говорить? Я уже старый, даже
говорить тяжело». Вот как! Вдруг присылает ей дочь телеграмму: «Мама, приезжай срочно!» Она
быстрей звонить. Как подхватила вот такого гуся, зарезала, да сала – там, наверное, половина
поросенка – и как побежит в Черемисиново на автобус, чтобы он не ушел – тут один ходит
несчастный! Бежит – ее на мотоцикле не догонишь! Вот какие притворные люди, лицемеры! У них
все причина какая-то есть.
Какие Он (святитель Николай) творит чудеса! Напрасно оклеветали нас с тобой, проси: не
клянись, не бранись, не ругайся – попроси Его. Почитай акафист Ему, со слезами, хорошо ночью,
чтобы в тиши ночной. Не пропадут твои прошения, и слезы твои не пропадут, но не сразу –
может Господь нас испытывает. Он – помощник, помогает, клеветника обличает. Он великий
помощник тому, на кого клевещут напрасно. А знаешь, как это на человека влияет?! А на меня
в каждом приходе, не только люди простые, а и сам архиерей…: «Что вы едете, что вы едете к
нему? Он же колдун, он же гипнотизер, он же привораживает! Вот видите, у нас милиционер не
жил с женой, а он там у него раз побыл и уже живут!» А у меня от их слов и тут не чешется
(показал на затылке)! Люди спрашивают: «Батюшка, как на Вас это влияет?» А я говорю: «Хорошо
влияет!» Какую ж от Бога награду? А поется: блаженны, когда вас напрасно пронесут! Наоборот,
радуйтесь и веселитесь, велика ваша награда! Так и пророков гнали, так и апостолов. А мы тут,
чтоб нас хвалили, превозносили – я лучше всех! А если будут нас тут хвалить, превозносить: «Да, я
достойная, да, я авторитетная, да, лучше меня нет…», – что получим? «Нет! Я плохая! Да, я злая!
Да, я ленивая! Спаси тебя Господи!» – и иди, не греши. Все! Если тут хорошо нас будут славить,
Господь, скажет: «Вы тут награду уже получили, какую ж награду от Бога? Какую?» А поется:
«Блаженны Вы, когда Вас поносят напрасно, радуйтесь и веселитесь – велика Ваша награда».
Святитель Николай великий помощник. Тебя оклеветали напрасно, посадили в тюрьму, под
следствием сидишь, суд будет скоро. Все! Оправдаться нечем, у нас карман пустой! А у той
отец или сын пришел, хоть и зарезали человека, задушили, а они заплатили, и их освободили. А вы
пришли, шантрапа, шатия-братия, карман пустой. Все, надо отсиживаться! А святитель Николай
невинными представляет тех, которые напрасно сидят. На одре лежащий – проси, Он поможет.
И по смерти, когда душа пойдет по мытарствам, снова Он помощник, руку помощи подаст. У него
тысячи чудес!

177
 Когда подходит праздник, некоторые садятся за трапезу и хвалятся: «Ой, у меня на столе
видишь сколько! Какой хорошо накрытый стол: и вот, и это, и это…» А есть некоторые корпуса
в дурдомах, которые никто не посещает. Если есть родственники, они приходят в приемные дни,
приносят, посещают. А есть, которых вообще не посещают. Они забыты, особенно сейчас. Что
бы ты ни принес, они все забирают. Хочешь сам подарить – напеки пирожков кастрюлю полную,
возьми у врача разрешение, иди, сам подари. Дальше. Была Пасха. Вы знаете, почем яйца куриные
продают? А ты купи штук 300 яиц, покрась их и подари. Вот, ты где лестницу и куда готовишь! А
не то, что три канона почитала, акафисты, наняла псалтирь и все! Вот добрые дела! Почитайте,
как ходила Феодора, и блаженный Василий носил сумочку в руках. Двадцать мытарств проходил,
и давал, и давал, и давал, и дела, и дела. Ты же от своих дел или прославишься, или постыдишься.
А те-то, что ты пять акафистов прочитал или обряды соблюдал – почитай Евангелие от
Матфея, последние главы, чем душа, когда во гробе будет жить, оправдываться будет. Ни канонами,
ни акафистами, ни свечками, ни просфорками – наберешь 15 штук, идешь и показываешь всем, что
по 10 рублей. Давать нужно тайно, даже, чтобы левая рука твоя не знала, что ты давала правой.
Господь воздаст тебе, жертва твоя пошла к Богу прямо на престол. А тогда увидишь – покажут
твои дела! И каждый тогда прославится или постыдится.
Тот, кто за святителя Николая не слыхал стих, прочитаем. А кто слыхал, второй раз
повторить неплохо:

О, любезная обитель – как прекрасен Божий рай!

Насадил тебя святитель чудотворец Николай.
Он как пастырь собирает из далеких стран овец,
Тихим гласом призывает и питает как отец.
Столпом огненным сияет, как в пустыне Моисей.
Насладитесь, кто желает, жить в обители моей.
Много иноков скорбящих воздержанием цветут,
Образ кротости духовной, плод молитвы принесут.
О блаженны эти люди, кто работает Ему,
Его меч в руках горящий посекает сатану!
Ты всю землю преисполнил Твоих славных всех чудес
Ты и в море помогаешь, отираешь токи слез.
Ты, орел высокопарный, собери Свои птенцы,
И сподоби нас, святитель, получить Твои венцы!
Где небесная обитель святых иноков Твоих,
Кто усердно потрудился, Ты давно их водворил.
Когда дух мой прекратится, Ты ж, святитель Николай,
По воздушным мне мытарствам руку помощи подай.
Так сподоби нас, святитель, чудотворец Николай
С Тобой вечно водвориться в тот прекрасный Божий рай! Аминь».

Литургия. Отец Серафим не мыслил своей жизни без церкви и церковных служб. Служение
Божественной Литургии было неотъемлемой частью его духовной жизни. Особое внимание
старец уделял проскомидии, вынимая в рядовые воскресные дни по 800-1000 штук просфор.
В праздничные же дни это количество увеличивалось до 1500-2000 штук, причем делал он это
неспеша, прочитывая каждое имя в записочке и вынимая частички. Поэтому только совершение
проскомидии занимало у отца Серафима от 3-х до 4-х часов. Батюшка четко разделял просфоры
на «заздравные» и «заупокойные» (с Богородицей или буквой «М» – «заздравные»; с крестиком –
«заупокойные») и никогда не поминал на «заздравных» просфорах за упокой и на «заупокойных»
о здравии. Батюшка говорил, что печь просфоры должны вдовы или девы.
Просфоры продавались на свечном ящике, причем по самой минимальной цене, и каждый
мог купить такое их количество, какое хотел. Люди покупали просфоры, клали их в мешочки
(«заздравные» просфоры с записочками о здравии в одни мешочки, а «заупокойные» просфоры с
записочками о упокоении – в другие мешочки) и подавали в алтарь. В алтаре келейник вытаскивал
просфоры из мешочка вместе с записочками, батюшка (или келейник) читал записочку из мешочка

178
и вынимал частички из тех просфор, которые там лежали. Затем келейник складывал просфоры с
записочками обратно в мешочки. После проскомидии он выносил просфоры верующим, и каждый
забирал свой мешочек с просфорами и своими записочками.
Отец Серафим говорил: «Частички в крови – души из пламени огненного освобождаются. Душам
умерших хорошо, когда их поминают». Благословлял старец также подавать на 9-ти просфорах за
одно имя (и о здравии, и о упокоении), говорил: «На 9 просфорах – снимается много грехов». Еще
говорил, что в двунадесятые и пасхальные праздники подавать только просфоры за здравие. А вот
в поминальные субботы благословлял подавать только «за упокойные» просфоры. Старец имел
особое благословение Божье молиться за убиенных во чреве младенцев, поэтому на Троицкую
поминальную субботу и на Усекновение главы Иоанна Крестителя у батюшки подавали за них
просфоры.
Во время произнесения Великой ектении при возглашении «…О плавающих, путешествующих,
недугующих, страждущих, плененных…» старец всегда добавлял «…и в темницах заключенных», и
получалось «О плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных и в темницах
заключенных и о спасении их, Господу помолимся». Так отец Серафим за каждой Литургией
сугубо молился о тех, кто страждет в темницах.
А во время Великого входа, когда священник читает молитву «Великого Господина и Отца
Нашего…», люди подходили поближе к батюшке, и он ставил каждому на голову чашу. Советовал:
«Под чашу подходить, у кого головные боли, и мозги очищаются – это ребро Господне. Когда
ставят на голову потир, проходят все болячки и головные боли».
Отец Серафим говорил: «Литургия у старца – это океан милости Божьей. Все можно у
Господа вымолить за этой Литургией».
Батюшка наставлял: «С места на место во время службы не ходить. В церкви знать свое
место, не бегать по церкви. Нужно знать ход службы». Обязательно благословлял после Литургии
подходить под крест, говорил: «Если к кресту не подошел – не был на службе. Не бегайте от
креста – вы же знаете, кто от креста бежит!»
Бывало во время проскомидии батюшка мог выйти из алтаря и сделать замечание людям,
которые в это время в храме разговаривали, или сказать несколько слов назидания: «На службе
внимательно стоять, слушать; с мешком пустым пришла, с мякишем ушла – что узнала в церкви.
800 просфор у батюшки, а вы «ды-ды». Разговор! Собрали всех коров и овец. Один только читает
«Жития святых», Евангелие. Если ученик в школу ходить будет, а знать ничего не будет – какой
толк?
Там заболело, ноги болят, сон отяготил – это бес. К Богу идешь – тропинка узкая, путь
узкий и плачевный. Хоть умирать буду, но идти за Тобой, Господи, буду. В церкви чтобы ум не
рассеивался. На службе трудиться – за каждое моление ответишь пред Господом. «Боже, очисти
и помилуй мя». Дорожка узкая – мало кто в Царство Небесное попадет. Борьба! Борись, не
поддавайся!»
В другой раз говорил: «Лучше покупать свечи в храме, какие есть. Сколько свечей? Пенсионерам
хоть одну, да просфору 1-у за здравие и 1-у за упокой, да малую панихиду, и в тарелку не 10
рублей, а копейки. Не смотреть на других. Нужно и питаться пенсионерам. Если получаешь 2-3
тысячи (русских рублей, что приблизительно 700 – 1200 гривен) – бедная. А какие 3 раза в год
ходят в храм, им больше можно жертвовать. Как фарисей жертвовал, и вдова бросила 2 лепты в
ящик, и Бог больше принял ее лепту. Посчитать дома, доход, расход: если часто жертвовать – на
пенсии далеко не уедешь. Если 15 тысяч пенсии, им можно, а если 3-4 тысячи, то как их делить?
Бог спросит добрые дела. Священники знают: накорми алчущего, посети в больнице, куличи раздай,
яйца, конфеты – за дела или прославишься, или постыдишься. Ангел спрашивает добрые дела.
Свечи – жертва на храм, на поддержание храма. В церкви надо слушать Евангелие, Апостол, как в
школе. Все ропотом пропадает, не ропщите».
В последние годы жизни, когда силы все больше и больше оставляли отца Серафима, и он
уже не мог каждый воскресный день служить Литургию, батюшка служил обедницы. Как и при
Литургии в храме читались часы, в алтаре батюшка совершал проскомидию, вынимая только из
маленьких просфор крупные частички о здравии и о упокоении (больших служебных просфор
не было, т. к. не приносилась бескровная жертва). Затем совершался сам чин обедницы (как
он указан в Типиконе в главе о Первом и втором обретении честной главы Иоанна Предтечи, в

179
разделе «Аще ли коея великия ради нужды в память святых великих имущих полиелей, не случится
быти преждесвященней литургии») и в конце старец давал целовать крест, а каждому раздавались
частички из просфор, чтобы, как говорил батюшка, «помянуть всем миром».

Обедница (Изобразительные) – православная церковная служба, совершаемая вместо

Литургии (поэтому в народе называется «обедницей»). Название «Изобразительные» дано потому,
что она является некоторым изображением, т. е. подобием Литургии.
Иногда Литургия не совершается даже в те дни, когда ее возможно совершать, например, когда
священник уже совершил Литургию, но его просят прихожане совершить Литургию вторично; или
когда в той или другой местности не бывает церкви, а только часовня без Престола и Антиминса.
В таких случаях существует обычай совершать для молящихся особую службу, носящую название
«обедницы». В состав «обедницы» входят многие молитвы из полной Литургии, за исключением
Евхаристических молитв. Порядок «обедницы» такой: после молитвы 6-го часа открывается завеса
и священник возглашает: «Благословенно Царство…»; великая ектения; изобразительные псалмы 102
и 145; «Единородный Сыне»; Заповеди блаженства; прокимен, чтение Апостола и Евангелия; сугубая
ектения и ектения за усопших; Символ Веры; просительная Ектения; «Отче наш». Затем: «Мир
всем», «Главы ваша Господеви приклоните». Возглас: «Буди держава царствия Твоего благословенна
и препрославлена, Отца, и Сына, и Св. Духа…». Затем «Буди имя Господне» (трижды), и Псалом
33. (В Пасху поется: «Христос воскресе» (трижды)) и обычный отпуст. После отпуста лик поет:
«Великого Господина...».

Благословение совершать обедницы о. Серафим получил от Глинских старцев, которые после

закрытия Глинской пустыни ушли в горы на Кавказ. Там Литургии совершались только на большие
и Двунадесятые праздники, а в обычные воскресные дни служились обедницы. Также совершал
обедницы и почаевский старец прп. Амфилохий (Головатюк), когда находился в изгнании в с.
Малая Иловица.

Чин Обедницы
После молитвы 6-го часа открывается завеса и священник возглашает: «Благословенно
Царство…»; великая ектения.
Псаломщик глаголет псалом:
Псалом 102
Благослови, душе моя, Господа, и вся внутреняя моя имя святое Его. Благослови, душе моя,
Господа, и не забывай всех воздаянии Его. Очищающаго вся беззакония твоя, исцеляющаго вся
недуги твоя. Избавляющаго от истления живот твой, венчающаго тя милостию и щедротами.
Исполняющаго во благих желание твое, обновится яко орля юность твоя. Творяи милостыню
Господь, и судьбу всем обидимым. Сказа пути Своя Моисеови, сыновом израилевым хотения
Своя. Щедр и милостив Господь, долготерпелив, и многомилостив. Не до конца прогневается, ни
в век враждует. Не по беззаконием нашим сотворил есть нам, ни по грехом нашим воздал есть
нам. Яко по высоте небесней от земли, утвердил есть Господь милость Свою на боящихся Его.
Елико отстоят востоцы от запад, удалил есть от нас беззакония наша. Яко же щедрит отец сыны,
ущедрит Господь боящихся Его. Яко Той позна создание наше, помяну яко персть есмы. Человек,
яко трава, дние его, яко цвет сельный, тако оцветет. Яко дух пройдет в нем и не будет, и не познает
к тому места своего. Милость же Господня от века и до века, на боящихся Его. И правда Его на
сынех сынов, хранящих завет Его, и помнящих заповеди Его творити я. Господь на небеси уготова
престол Свой, и царство Его всеми обладает. Благословите Господа вси ангели Его, сильнии
крепостию творящии слово Его, услышати глас словес Его. Благословите Господа вся силы Его,
слуги Его, творящии волю Его. Благословите Господа вся дела Его, на всяком месте владычества
Его, благослови, душе моя Господа.

Аще ли Литургия, глаголем по 2-м возгласе, псалом 145

Хвали, душе моя, Господа, восхвалю Господа в животе моем, пою Богу моему дондеже
есмь. Не надейтеся на князи на сыны человеческия, в них же несть спасения. Изыдет дух его,
и возвратится в землю свою, в той день погибнут вся помышления его. Блажен ему же Бог

180
Иаковль помощник его, упование его на Господа Бога своего. Сотворшаго небо и землю, море
и вся яже в них. Хранящаго истину в век, творящаго суд обидимым, дающаго пищу алчущим.
Господь решит окованныя, Господь умудряет слепцы, Господь возводит низверженныя, Господь
любит праведники. Господь хранит пришельца, сира и вдову приимет, и путь грешных погубит.
Воцарится Господь во век, Бог Твой, Сионе, в род и род.
Слава, и ныне.
Клирицы поют: Единородный Сыне, и Слове Божий, безсмертен сый, изволивый
спасения нашего ради воплотитися от святыя Богородицы и присно Девы Марии непреложно
вочеловечивыйся; распныйся, Христе Боже, смертию смерть поправый, Едине сый Святыя Троицы,
спрославляемый Отцу и Святому Духу, спаси нас.
По скончании пения глаголет канархист блаженны, по уставу.
Во царствии Твоем помяни нас, Господи, агца приидеши во Царствии Твоем. Блажени нищии
духом, яко тех есть Царство Небесное. Блажени плачущии, яко тии утешатся. Блажени кротцыи,
яко тии наследят землю. Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся. Блажени
милостивии, яко тии помиловани будут. Блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят. Блажени
миротворцы, яко тии сынове Божии нарекутся. Блажени изгнани правды ради, яко тех есть
Царство Небесное. Блажени есте егда поносят вам, и изженут вы, и рекут всяк зол глагол на вы
лжуще Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех. Слава, и ныне.
Аще ли кроме Божественныя литургии, посем чтем: Апостол, и Евангелие.
Сугубая ектиния и ектиния за усопших.
Таже, глаголем: Помяни нас Господи, егда приидеши во царствии Си (поклон).
Помяни нас Владыко, егда приидеши во царствии Си (поклон).
Помяни нас Святый, егда приидеши во царствии Си (поклон).
Лик небесныи поет Тя и глаголет: свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь Небо и земля
славы Твоея. Приступите к Нему и просветитеся, и лица ваша не постыдятся. Лик небесныи поет
Тя и глаголет: свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь Небо и земля славы Твоея.
«Слава». Лик святых Ангел и Архангел, со всеми Небесными силами поет Тя и глаголет: свят,
свят, свят Господь Саваоф, исполнь Небо и земля славы Твоея.
«И ныне». Исповедание православныя веры, Перваго собора.
Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца Небу и земли, видимым же всем и
невидимым.
И во единаго Господа Исуса Христа Сына Божия, Единороднаго, иже от Отца рожденнаго
прежде всех век. Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рождена, а не сотворена, единосущна
Отцу, Им же вся быша.
Нас ради человек, и нашего ради спасения сшедшаго с небес и воплотившагося от Духа Свята
и Марии Девы вочеловечшася.
Распятаго за ны при понтийстем Пилате, страдавша и погребена.
И воскресшаго в третии день по писаниих.
И возшедшаго на небеса, и седяща одесную Отца.
И паки грядушаго со славою судити живым и мертвым, Его же царствию несть конца.
Втораго Собора:
И в Духа Святаго, Господа истиннаго и Животворящаго, иже от Отца исходящаго, иже со
Отцем и Сыном спокланяема и сславима, глаголавшаго пророки.
И во едину святую соборную и апостольскую Церковь.
Исповедую едино Крещение во оставление грехов.
Чаю воскресение мертвым.
И жизни будущаго века. Аминь.
В литургии сие не глаголем: Ослаби, остави, прости Боже, согрешения наша, вольная и
невольная, яже в слове и в деле, и яже в ведении и не в ведении, яже во дни в нощи, яже во уме
и в помышлении, вся нам прости, яко Благ и Человеколюбец.
Таже, Отче наш. И по возгласе или молитве Исусовой глаголются кондаки, прежде храму, и
потом дню: таже, святому.
Слава. Со святыми покой, Христе, душа раб Своих, идеже несть болезни, ни печали, ни
воздыхания, но жизнь вечная.

181
 И ныне, богородичен: Заступнице христианом непостыдная, Ходатаице ко Творцу непреложная,
не презри грешных моления гласы, но предвари яко Блага на помощь нашу, верно вопиющих Ти:
ускори на молитву, и потщися на умоление, заступающи присно Богродице чтущих Тя.
Господи помилуй (12). Таже Всесвятая Троице.
Аще ли пост великии, глаголется: Господи помилуй (40). Слава, и ныне. Честнейшую херувим
(поклон великий). Именем Господним благослови, отче. За молитв святых отец наших... Аминь.
И сотворяем три великия поклоны с молитвою: Господи и Владыко животу моему. И прочих
метаний (12). Посем, Трисвятое.
И по Отче наш: Господи помилуй (12).
Таже, сию молитву: Всесвятая Троице, единосущная державо, и нераздельное царство, всех
благих вина, благоволи же и о мне грешнем, утверди, вразуми сердце мое, и всю мою отыми
скверну. Просвети мою мысль, да выну славлю, пою и поклоняюся, и глаголю: Един Свят, Един
Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца, Аминь.
Буди имя Господне благословено от ныне и до века (трижды с поклонами).
Слава, и ныне.

Таже, псалом 33
Благословлю Господа на всякое время, выну хвала Его во устех моих. О Господе похвалится
душа моя, да услышат кротцыи и возвеселятся. Возвеличите Господа со мною, и вознесем имя Его
вкупе. Взысках Господа и услыша мя, и от всех скорбей моих избави мя. Приступите к Нему и
просветитеся и лица ваша не постыдятся. Сей нищии возва, и Господь услыша и, и от всех скорбей
его спасе и. Ополчится ангел Господень окрест боящихся Его, и избавит их. Вкусите и видите,
яко благ Господь, блажен муж, иже уповает Нань. Бойтеся Господа вси святии Его, яко несть
лишения боящимся Его. Богатии обнищаша и взалкаша, взыскающии же Господа не лишатся
всякаго блага. Приидите, чада, послушайте мене, страху Господню научу вас. Кто есть человек
хотяй живот, любяй дни видети благи; Удержи язык твой от зла, и устне твои еже не глаголати
льсти. Уклонися от зла, и сотвори благо, взыщи мира, и пожени и. Очи Господни на праведныя,
и уши Его в молитву их. Лице же Господне на творящия злая, еже потребити от земли память
их. Возваша праведнии, и Господь услыша их, и от всех скорбей их избави их. Близ Господь
сокрушенных сердцем, и смиренныя духом спасет. Многи скорби праведным, и от всех их избавит
я Господь. Хранит Господь вся кости их, и не едина от них сокрушится. Смерть грешником люта,
и ненавидящии праведнаго прегрешат. Избавит Господь души раб Своих, и не прегрешат вси
уповающии на Него.
Священник «Благословение Господне на Вас…» Аминь. «Слава Тебе, Христе Боже…»; Слава и
ныне, Господи помилуй, 3-жды, Благослови. Обычный отпуст. После отпуста лик поет: «Великого
Господина...».

Вычиты. Острейшая проблема современности – стремительный рост среди людей духовных

заболеваний. Отец Серафим имел большой опыт изгнания злых духов из людей, ими одержимых.
Но это удел избранников Божьих, требующий особого дара. В Евангелии Господь говорит:
«Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Мои будут изгонять бесов…» (Мк. 16,
17). Старец не раз подчеркивал: «Вычитывать имеет право монах, девственник и по благословению
от старца – тот, кто никогда не ел мяса, мороженого, конфет». Вот и он в свое время получил на
это благословение у двух великих старцев – его духовного отца Глинского старца схиархимандрита
Серафима (Амелина), ныне прославленного в лике святых преподобных старцев Глинских, и
прп. Амфилохия Почаевского, который дважды принимал отца Серафима, находясь в изгнании
в с. Малая Иловица, Шумского района Тернопольской области. Поражало, какую власть имел
старец над нечистыми духами! Но батюшка никогда не приписывал это своим собственным силам,
смиренно говоря о себе: «Мы никто и ничто!» Он говорил, что сейчас не много священников,
которые обладают необходимым для проведения вычитов. Часто приводил в пример старца
Троице-Сергиевой лавры архимандрита Германа (Чесноков), говорил, что у него сильный дар
вычитывать, что он настоящий экзорцист. Ведь отчитка – это колоссальное напряжение духовных
и физических сил, к тому же подвижник после этого несет на себе все последствия бесовской
мести.

182
 Беснование и одержимость – это чума современности. Святая Православная Церковь учит
нас, как вести эту невидимую брань, как отражать нападения диавола, как укрепляться в Духе, как
возрастать и совершенствоваться в добродетели. Она же предоставляет нам и целительные средства
для излечения душевных ран, полученных от врага в этой битве. При лечении же демонического
влияния на человека необходимы специфические знания и опыт, которым, как правило, обладают
монахи, и то лишь избранные. Господь подает им особую благодать и силу над духами злобы
поднебесной. Но это требует от такого человека особой чистоты жизни и крайнего смирения.
Великий молитвенник имеет власть над бесами, он знает духовную природу и смысл человеческих
недугов, знает о связях греховных страстей с проистекающими от них телесными, психическими
и духовными заболеваниями. Он дает конкретные четкие советы, что нужно делать человеку в
случае духовной болезни. Так каждому приезжавшему духовному больному отец Серафим сразу
называл, сколько ему необходимо вычитов для его исцеления, говорил: «Если старец берется
вычитывать, то Господь ему открывает, за сколько раз он сможет вычитать болящего», – и
удивлялся, когда приезжавшие к нему после вычитов в других местах рассказывали, что там им
никто не говорил, сколько им понадобится вычитов. Очень часто батюшка открывал конкретному
человеку причину его духовного заболевания. Господь указывал отцу Серафиму даже в какие
дни и от чего вычитывать: отдельно проводил батюшка вычиты от недугов пьянства, курения и
наркомании, отдельно детские вчиты.
Перед началом вычита батюшка с келейником записывал всех приехавших на список, в
который каждый мог вписать себя и еще двух ближайших родственников (родителей, детей,
мужа, жену). После этого старец забирал список в алтарь. Туда же заносили большую емкость
с водой, которую старец долго (около 2-х часов) начитывал: опускал в воду различные святыни
(камешки с кровью муч. Василиска и др. святыньки), читал специальные молитвы и поминал
имена людей, записанных в список. Иногда осенял воду крестом или брал какую-нибудь икону
в алтаре и нею крестил воду. Это зависело от того, кто и с какой проблемой приехал, и Господь
открывал батюшке, что в конкретном случае делать. Люди при этом сидели в храме и молились.
После начитки воды отец Серафим начинал вычит: открывал Царские врата, выходил с тетрадкой
и читал заклинательные молитвы и молитвы на исцеление от различных недугов. Прочитав часть
молитв, о. Серафим брал крест из алтаря, и каждый подходил к нему под крест. Потом опять читал
несколько молитв, выносил святое масло и всех помазывал. После этого опять читал молитвы,
выносил плат для причастия и каждому подходившему накрывал ним лицо. Затем снова читал
молитвы, после которых выносил святой потир и ставил каждому на голову. В общем, вычит
длился долго, а учитывая, что на него, как правило, приезжало до 300-400 человек, заканчивался он
обычно около полуночи. После вычита каждому, кто записывался на список, наливали вычитную
воду. Отец Серафим говорил: «В воду вычитную Мы опускаем от св. Василиска камешки. Такую
воду нигде не получить! Хоть ведро бери!» Еще говорил: «Воду с вычита пить 9 дней утром и на
ночь, мазать голову, глаза, грудь, больные места (1/2 чайной ложки). Воду не разбавлять. Воду
выпить, умыться утром, и ничего не пристанет, что напускают. Этой водой 9 дней как одеколоном
протирать лицо, грудь, больные места. Но вычитная вода теряет силу, иногда даже портится, от
курева, водки, мата, телевизора».
4 ноября на праздник «Казанской» иконы Божьей Матери у о. Серафима всегда был детский
вычит: сначала батюшка служил Литургию, причащал только детей, а потом проводил вычит.
Отец Серафим чтил образ Пресвятой Богородицы «Знамение» (10 декабря по н. ст.) и всегда
проводил вычит в этот день. На Рождество Иоанна Предтечи вычитывал мужчин от пьянки.
Вычитной водой советовал мазать больные места с молитвой (тропари и молитвы читать
по 3 раза):
голова – Усекновение главы Иоанна Крестителя;
глаза – «Казанской» иконе Божьей Матери;
сердце – «Богородице Дево, радуйся» и акафист иконе «Утоли моя печали». В пятницу
вечером читать через неделю.
Отец Серафим советовал 9 дней после вычита ничего ни у кого не брать и не давать. Говорил:
«9 вычетов, и грыжа уходит». Еще говорил, что вычет нужен, даже если нет порчи, для поддержания
здоровья.
17 октября 2010 г. батюшка провел последний вычет.

183
 Как же красив и трогателен был обряд Венчания у старца Серафима. Батюшка супругам на
безымянный палец руки надевал обручальное кольцо – знак нерушимого союза и принадлежности
мужа жене, а жены мужу. Они трижды обменивались кольцами, которые при этом совершают
круговорот, переплетая свои пути. Так же переплетены с этой поры пути жизни и судьбы
обручающихся. Но все же кольцо мужа возвращается к мужу, а кольцо жены – к жене. Так же и
они сами, муж и жена, должны быть.
Затем отец Серафим вкладывал правую ладонь жены в левую ладонь мужа, накрывал их
епитрахилью, как знаком покрова Божьей благодати, и, крепко сжав их своею ладонью, водил по
кругу. Круг выражает вечность Божьего Бытия. Муж и жена, идущие по кругу, выражают тем
самым свое желание быть вместе с Богом и также, крепко взявшись за руки, войти в вечную жизнь
и вечно жить вместе рядом с Богом. Так, крепко поддерживая друг друга, будут они в согласии
идти по трудной дороге жизни и никогда не разорвут свой союз. Иначе оба окажутся самыми
несчастными и бедными людьми. «Что Бог сочетал (соединил), того человек да не разлучает», –
так сказал Господь. Они рядом, и все прекрасно: и дождь, и холодный ветер, и горе, и радость.
У обоих в руках горящие свечи (знак их горячей и пламенной любви к Богу, друг ко другу и
своим будущим детям): с голубой лентой у жениха в правой руке, а у невесты с красной лентой в
левой. А на головах царские венцы – знак небесного благословения и огромной ответственности
друг за друга. Теперь муж перед Богом отвечает за жену, а жена за мужа, и вместе они перед Богом
отвечают за своих детей. Теперь они обязаны родить и воспитать всех детей, сколько им пошлет
Бог, в любви к Нему, добрыми людьми и хорошими христианами. Дети – это неоценимый дар
Божий. Много детей – это великая милость Божья. Об этом нужно всегда помнить, не забывать и не
оскорблять Бога отказом иметь детей в законном браке сколько их дает Бог. Человек погружается
в совершенную жизнь через другого человека, и их супружество порождает третьего. Через
таинство брака даруется благодать и на воспитание детей. Ангелы-Хранители, данные младенцам
от Крещения, тайно, но ощутимо содействуют родителям в воспитании.
В завершение отец Серафим давал обручающимся испить общую чашу вина (символ чаши
жизни, которая теперь для них общая, и которую им вместе нужно испить до конца).
После венчания старец поучал: «Благословенный брак, ложе, дети. Должны уступать друг
другу, все дела совершать в мире. Венчаются один раз, а если разводятся, то живут просто так,
не женятся, сами живут. Второго венчания не бывает. Не скорбите и не ропщите, а слава Богу за
все: и за скорбь, и за радость. Бог никого не оставляет; в каждой семье ветер, буран, но стихает.
В каждой семье свое горе. Если колют уколы, грубые слова, то расходитесь. Венчание – брак
чистый. Если дети появились до венчания, то они освящаются, если по незнанию, Бог простит. Если
ругаются – бес; замков много – ключ один, все стихнет, потом поговорить надо.
Нужно избежать содомский грех (обнаженных видели муж и жена). Нельзя женщине купать
мужчин и наоборот – это тоже содомский грех. Простыни и пододеяльники наметить крестом у
головы и всегда так стелить, а то будет нечистое лицо. Перед сном окрести постель: изголовье,
ноги, по бокам; даже если в туалет встаешь, еще раз все крести, а то ляжет бес. Крест под голову
– ничего не будешь бояться. Утром встаешь – крести белье, одежду – ночью он (бес) надевает.
На постели долго не валяйся, не переваливайся с боку на бок, не потягивайся, спать надо меньше.
Верующие в больнице не рожают, а дома (там уколы дают…). Раньше по 10 детей дома
рожали. Если хотите иметь девочку, пусть придет муж, Мы его научим (батюшка улыбается).
Не доводи долго, мириться надо скоро (рассказал стишок):
«Я хотела пошутить,
Я хотела посмеяться, я любила помутить,
А за все эти шутки меня бросил милый…»
Муж должен помнить, что он в ответе за жену».
Муж является главой семьи, ему отводится роль спасителя, защитника, утешителя и
воспитателя своей семьи. В православном браке нет закона о владычестве мужа над женой. Их
отношения должны быть основаны на жертвенной любви. Вот почему еще семью называют «Малой
Церковью». Жена должна быть почтительна, ценя и уважая в муже главу семьи. Они должны быть
в семье на своем, отведенном им месте, нести каждый свой крест, определенный Богом, выполнять
каждый свои обязанности, помогая друг другу, но не пытаясь при этом груз своих традиционных

184
обязанностей переложить на плечи супруга. Есть обязанности от Бога, определенные мужу, а есть
обязанности от Бога, определенные жене.
Батюшка наставлял: «Всякое может быть в семейной жизни. Она ждет не дождется мужа с
работы: и дом приберет, и ужин приготовит. Выглядывает в окно: «Где же он? Где же он?» А он
придет, и то ему не так, и это ему не так. А ты подожди, пусть «остынет самовар», а потом
поговорите – пожар надо тушить холодной водой. Часто случались ссоры, но это было любя. Когда
мир в семье, и хлеб как мед. Не будь холодна, но и не будь прилипчива. Чтобы перестали злиться,
молиться Божьей Матери «Умиление». Не блудить. Бог строго будет бить, посечет за блуд, не
благословит Бог в семейной жизни. Счастье не купить, его не будет. Очнись – ты спишь крепким
сном! Прочитайте XXII главу от Иоанна: не продлеваются лета живота за блуд. Почему в своей
притче из бесчисленного множества страстей Господь избрал блуд? Да, потому, что мытарства
блуда, сребролюбия редко кто проходит. Потому что это самая заметная страсть. Через жену
грех снимается, и тогда будет благословение на детей, потом на внуков. За невенчанный брак
детям плохо будет, до 3-го рода наказание. Если сейчас нет проблем, то внуки, правнуки – будут
проблемы. Один ребенок что есть, что нет, и этого Бог может забрать. Если невенчанные, то ты
ему не жена, а он тебе не муж. Под венец идти – чистому надо быть (хранить целомудрие). Если
ушел муж, значит некрепкий был венец. «Шура, бери ухваткой!» (держать мужа надо). Законный
только венчанный брак, а гражданский – это блуд. И не давай развод мужу, пока «отворот» при
отчитке отойдет; тогда дам развод (часто колдуны делают «отворот» супругам друг от друга,
и это бывает причиной разлада семейных отношений; батюшка знал, когда именно это является
причиной бед в семье и благословлял на вычит). Но гулящих не держите за юбку, (мужчину – за
брюки). Порядочные гулять не будут. «Иди, гуляй – я тоже хорошая». Лучше одна жена, нежели
разные.
Самое главное в жизни женщины креститься, замуж выйти за верующего, чтобы ошибок не
было с кем идти по жизни. Женщина – хранительница очага, родить детей, дома воспитывать,
любовью привести мужа, детей, внуков в Церковь. Должна быть хорошей мамой. Раньше рожали
по 15 душ, и все были здоровы. А сейчас, как синицы: 1-2 ребенка, по-женски больная. А раньше
брюк не носили, только юбки длинные. Пойдут на речку полоскать – ноги все красные от мороза.
Дома рожали, рубашку сохраняли, кто в рубашке рождался. Если хотите мальчика, молить об этом
нужно прп. Александра Свирского. В четверг хорошо зачинать ребенка. А в пост, в субботу под
воскресенье, под среду, под пятницу, под большие праздники нельзя спать с женой.
С родителями молодым нельзя жить, чтобы другие глаза не глядели. Никто не указ: ни теща,
ни свекровь – никто не должен лезть в семью. Молодой семье выслушать советы близких и сказать:
«Хорошо, мы сами решим». Самим решать проблемы, при ссоре поговорить: «Давай разберемся, в
чем я виновата». Венчание по согласию обоих – ключ под каждый замок. Не всегда работа гладка,
так и в семье: ссоры, невзгоды. Муж – глава, а не жена. Подход, ключик к мужу – смириться. Муж
купит, а жена сготовит.
Если два не могут соединиться и вместе быть, то молятся апостолам Петру и Павлу; и чтобы
за благочестивого замуж выйти. Апостолы Петр и Павел помощники в браке, вечером читают им
акафист. Материнской молитвой молодые будут жить. Чтобы также замуж выйти и быть вместе
– молиться вмч. Екатерине и Анастасии Узорешительнице; и чтобы за благочестивого замуж
выйти. Если венчанный брак оказался неудачный – развенчаться можно, но второй раз венчаться
можно только через 7 лет. Если один не может жить, то жениться или замуж выходить. Если
не развенчан – не имеешь права жениться. Если снят венец, ищи человека по себе, руби дерево по
себе. Брак честен и от людей не стыдно. А детям (от первого брака) материальную и моральную
помощь. За кума или куму замуж выходить нельзя – грех».
Старец говорил, что родители должны благословлять молодых. Дома каждый своих
благословляет. При выкупе невесту завести вместе с женихом в дом, и тесть с тещей благословляют
законный брак словами на жизненный путь и крестят иконой; молодые при этом стоят на коленях,
крестятся и целуют икону. Затем поцеловать молодых в голову. Стол – бутерброды, сок, конфеты,
соль. После ЗАГСа или венчания – родители мужа встречают с хлебом, солью и иконами. Теперь
свекровь благословляет, молодые целуют иконы, а теща и тесть с иконой невесты стоят рядом,
а потом заносят в дом хлеб, иконы и коврики, чтоб не наступали чужие. Ковер небольшой, на
него кладут полотенце – никому не становиться, кроме молодых; полотенце затем сразу убрать.

185
Обсыпают пшеницей, маком, освященным на 19 августа. Муж вносит жену на своих руках через
порог. Еще батюшка говорил: «Не венчаться в плохую погоду; для венчания день выбирать солнечный,
хороший. Нельзя венчаться на праздники «Казанской» (4 ноября по н. ст.) и «Ахтырской» (15 июля
по н. ст.) Божьей Матери».
Однажды после торжественного венчания отец Серафим сказал новобрачным такие слова
назидания: «К нам едут лечиться. Вы знаете, отчитываться. И едут, и едут – видали сколько. По
своему горю! Некоторые говорят: «Ой, ездила, на вычитки ездила, а мне не помогает. Да сколько
раз ездила, мне не помогает!» Потому, что ты невенчанная, и ты невенчанная. И дети у них
рождаются в блуде. Они рождены в блуде, им все равно не будет счастья на жизненном пути до
третьего рода. Вот как раньше строго хранили благочестие! В последнее Воскресенье перед постом
было по 12 венчаний, из церкви не выходили. Тогда было 9 по тысячу домов. Масляная начиналась,
они побыли вместе, а на пост: она домой к матери, и он домой к матери. Знали дни, когда зачинать
ребенка. И дети были здравые. Ни одного, ни два ребенка рожали. А теперь вы видите: «Батюшка,
я по-женски больная, батюшка, я вот больная». Спрашиваю: «А сколько ж ты родила? Девять?
Или восемь?» Это вам пример! Блуд, нечистота, и все равно Бог разлучит, тех, кто невенчанный.
Почитайте слово Божие. Вы ж не читаете, и не знаете! А есть приняли венцы, а потом разошлись.
Почему разошлись? Один одному не уступают. Вы слышали, что читали: муж во главе, но не жена.
Помни, Татьяна, не против него, он во главе. Нам иногда говорят: «Как же во главе ему быть? Он
же пьянчужка, наркотики, я с детьми, работаю, как же он будет во главе? Как же он будет во
главе? Он не заслуживает быть во главе, он такой и такой!» Ключей много, замков, ты видишь
сколько – кладовка закрытых замков. Найди к каждому замку ключи, а не сразу обрывай. Вы
знаете, по нынешнему времени, все зажигаются, как спички пороховые. Он пришел с работы, или
ты пришла, а он на высоком тоне тебе что-то сказал. Не сказал: «Танечка, милая моя, ну как ты
так? А сразу «гар-гар»: «Ты плохо подала, ты плохо мне то...» Помолчи! Молчания сам сатана
трепещет. Не разжигайтесь как спички. Ты зажгла – не поджигай дальше, чтобы пожар был, а
скорей туши! «Да, – скажи, – правда, я виновата. Вот не успела то и то и не угодила. Извини
меня, мы же не гости с тобой». Все! Он размягчился, растаял: «Ой, Танечка, ну ладно, спокойной
ночи». А вы прямо рвете и мечете. Да, много у жены на ее доле. Много! Если не успела угодить ему,
постарайся, помолчи, пускай тучи разойдутся, и солнце взойдет. Вот как жили в тогдашнее время:
«Сашечка, миленький, ты прости меня, прости, я у тебя плохая, нерасторопная, вот такая». Это
нам поучение! Это нам поучиться, потому что ваша дорожка будет длинная. Мы знаем, какая
ваша дорожка будет. Понятно? Это вам не знать этой тайны!»
Как-то на беседе батюшка рассказал: «Раньше хитростей не знали: рожали и по-женски не
болели. А сейчас родила, с ребенком сидит, ее на тачке возят, а кто будет работать? А сейчас они
говорят отцу: «Не буди, Алла спит». Бес уловил молодых и старых. Раньше телевизора не было,
улица была, гармонь, пели, послушать мило. Дышат родители на детей, не привыкли работать.
А раньше свекровь ругается на сноху: «Ни прясть, ни ткать не умеет, ни в дудку, ни в сопелку.
Уходи к матери!» А мать говорит: «Дочка, ты же венчана, тебя больше никто не будет венчать».
Церковь все записывала, если разрешит, через сколько лет можно жениться; чтоб кровосмешения не
было, т. е. родственных связей. Пока дом не поставят, не отделяли молодых. Такие были порядки:
в воскресенье не работали; если не прядешь, не ткешь – негодная, замуж не берут. Копны, снопы
вязали, молотили... Без материнского благословения не женились. Тогда рано вставали, а сейчас:
вытянутся, лежат. Жалуется старик Евгений, 71 год: «Держу 2 коровы, 5 свиней и сам работаю.
Приезжал сынок из Воронежа, привез молодую жену. Надо косить, корову подоить, роса сошла,
«коси коса, пока роса». Спят до 10 часов. Картошку окучивать надо. «Папа, мы не будем работать,
отдохнуть приехали, топчешься – не мешай. Или найди место, где отдельно спать». А отец в
ответ: «Говоришь, что мало получаешь врачом, едь на курорт за свои деньги, а у меня сердце,
грыжа, возраст. Убирайтесь, чтоб духу вашего не было! А ты, сын, приезжай один помогать». Сын
матом на отца, а отец: «Нет тебе счастья, благословения, понял?» Школьники помогли за деньги.
Нет сына год-другой, глядь, идет сын один. «Папа, прости, благослови. Дрались каждую неделю. Я
бы убил, да боюсь, посадят. Ночью кошмары, крики – колдовка была!» «Ты же невенчан, ты и она
блудники». Попросил у отца прощения и благословения и с другой повенчался. Время было тогда и
сейчас».

186
187
188
 О молитве и поклонах:
Отец Серафим благословлял всем обязательно читать утренние и вечерние молитвы. Старец
говорил: «Вечерние и утренние молитвы никогда не отменяются. Читать утренние и вечерние
молитвы обязательно – как на работу ходить, не пропускать и без причины не сокращать; еду же
себе не сокращаешь. Если не читать утренних и вечерних молитв – змей разрастается в организме,
сердце обвивает. Утром до восхода солнца вставайте утренние молитвы читать, а то работа,
огород. Если не прочитали утренние молитвы, то, как на работу не ходили. Утром молиться до
10.00. Если не успел, тогда уже в 12.00. Каждый день после утренних молитв надо читать 3 раза
псалом 90 и 1 раз «Да воскреснет Бог…». Вечерние молитвы вычитываются до 23.00 часов. Вечером
обязательно благодарить Бога, хоть краткой молитвой. Если мы не читаем вечернее правило, то
Ангел-хранитель нас не охраняет. После вечерних молитв читается псалтырь (после захода солнца).
Молиться лучше всего ночью, т. к. Сам Спаситель всегда молился ночью. Ночью молитва лучше
доходит до Господа. Ночная молитва в 40 раз выше. С 24.00 часов до 2 часов ночи – золотое время
молиться. Бесы боятся ночной молитвы. Все события Господа ночью были: ночью родился, ночью в
Гефсиманском саду молился… (много примеров батюшка Серафим приводил). На молитве открывай
свои нужды, скорби; ночная молитва благодатная. Христос родился ночью, придет и судить ночью.
Просить – просящему дается, стучащему отворяется. Молитва должна быть со слезами, с росою
небесною. Молиться тайно, не хвалиться – ветер уносит все и злые духи; за духовную гордость
свергают. Проповедовать, рассказывать, объяснять. Говорить много – плохо. Меньше говорить, в
душе больше молиться Иисусовой молитвой. Иисусова молитва нужна человеку каждый день, не
менее 100 раз, и не хладная должна быть молитва. После обеда читать «Богородице Дево». 40 раз
прочитать «Богородицу» или 9 раз «Живый в помощи» – все равно, что акафист. После молитвы
«Богородице Дево» какая первая мысль придет, так и делать. Если ночью помолился за себя, за
детей – ты врага поборол, если нет – враг поборол. Враг силен, а Бог сильней. Закройся и молись, не
при людях, в своей келье. Не за внуков, а за себя, за детей плакать, молиться. Нельзя ослушиваться
мать и духовного отца. Ваша молитва до потолка келии. Акафист читает старец – и плачет,
и плачет. А у нас слезы, только если глаза луком потереть. Дома можно молиться, посещать
больных, в заключении; послушание скорый путь спасения. На Бога чаять, пенсии отдавать. И за
врагов нужно молиться; можно не общаться, но молиться. Акафисты можно и сидя читать, если
уморились. Когда читаем акафисты Матери Божьей «Казанской», «Утоли моя печали», «Покрову»,
«Троеручице» – после каждого прочитанного акафиста класть 12 поклонов. В Великий Пост все
акафисты отменяются, и по благословению какие тоже отменяются.
Полунощницу читать, а 17 кафизму читать о упокоении – своих сродников на 3-х «славах»
поминать. На 17-ой кафизме поклоны до земли делаются, головой касаться надо. После кафизмы 40
поклонов по усопшим. Когда делаешь земные поклоны о здравии, можно не касаться лбом пола, а о
упокоении – касаться обязательно. Поклоны класть с 12 до 3 часов ночи. После 24.00 часов можно
читать псалтырь по благословению духовного отца. Ночью, во сколько встанете, по 100 поклонов,
чтоб ноги заболели, а не мух гонять. Поклоны земные под большие праздники и воскресные дни не
делаются, только поясные. Молиться можно и сидя на низенькой скамеечке в 12.00-1.00 ночи, чтоб
под лампадой, или при свече, или на темную руки вверх, своими словами, слезы льются. Когда мы
больные, лежачие, Господь прощает, если лежа читаем, молимся.
Какой грех тяготит, чтоб его побеждать, посты, моление, огород. Куда нам идти – терновник
колючий и камни на пути. Молитесь за духовного отца. Кто молится за Меня, и Я за того
молюсь, и ограждаю его от бед, чтобы все было благополучно, все благоустроилось. Не все ваши
грехи батюшка может вымолить у Бога, но часть преступлений нужно самим вымаливать у Бога.
Молитесь за врагов своих, а за усопших родителей и сродников ваших молитесь в три раза больше,
потому что они будут молиться за вас и никто больше. Не оставляйте храма сего, после вас
молиться больше некому. Читать акафисты, псалтирь и делать поклоны. Кто будет исполнять –
Архистратиг Михаил проведет по мытарствам.

189
 Молитесь, а если уморились, можно сидя рядами, можно на траве, на ковре, один говорит,
другие слушают, как Иисус Христос. Спаситель молился в саду до кровавого пота, и как воля
Божья будет. Молитва хладная у людей, в возрасте не осиливают поклоны. Странствовать одна
пошла – 5-комнатную квартиру отдала, 100 церквей обошла. Молитва золотая молодых! Можно
молиться сидя на маленьком стульчике, если болеешь, то расстилать на подушке платок от
чудотворной иконы. Вера – это не только обряды, но и скорби потерпеть надо. На Афон только
голубь прилетает, а не голубица. Там старцы много молятся, поэтому у них прозорливость.
Царю Давиду и Семи отрокам Эфесским молятся, чтобы дали дар молитвы, чтобы не спать, а
молиться. Еще можно, чтобы лучше молиться, чтобы сон не одолевал на молитве, одевать хитон, в
котором соборовался. Если не идет молитва – просить Божью Матерь «Нечаянную радость». Если
окаменение сердца и охлаждение в молитве – читать молитву Матери Божьей «Умягчение злых
сердец» или «Семистрельная». Перед постом ГАИ или когда к начальству идешь, читать «Помяни
Царя Давида и всю кротость его».
Когда в храме стоишь, не разговаривать. В церкви знать свое место, не бегать по церкви.
Прочитать, как вести себя в храме. Церковь для молитвы – нельзя разговаривать. В храме молиться
нужно ближе к алтарю, а не в коридоре далеко от алтаря. Кто стоит на службе в храме, тот
стоит на службе на Небесах. На службе трудиться – за каждое моление ответишь пред Господом.
«Боже очисти и помилуй мя». Дорожка узкая – мало кто в Царство Небесное попадет. Борьба!
Борись, не поддавайся! В церкви ни о чем не думай, отложи домашнее попечение. Идешь в церковь
– прежде помирись со всеми, всем прости, даже до 77 раз. Все помышления и поступки делай с
советом духовного отца. «Не иди на совет нечестивых» (Пс.1). Язык на замок. Не ходи часто в
гости, не веди пустые разговоры. Другие читают молитвы, раскаиваются в своих грехах и плачут,
и плачут… Не Божись напрасно. Кто обещался – не давай обещание, раз выполнить не можешь.
В доме должны иметь иконы Спасителя, «Казанской» Божьей Матери, святителя Николая
Угодника, Михаила Архистратига – это домашний иконостас. Лампадка должна гореть всю ночь.
Если боишься в доме – читать «Да воскреснет Бог», «Живый в помощи…».
От молитвы Киприановой бес трепещет. Не раз читать, поклоны класть, при свече читать;
можно везде читать, хоть и в поле. За такого-то читать, а меня услышь (читать за другого
человека и себе просить, чтобы Господь услышал). Но читать ее только по благословению духовного
отца.
Если кто пропал – молиться Божьей Матери «Взыскание погибших» по пятницам, каждый
день по 3 кафизмы в 12 ночи и по 40 поклонов класть, не касаясь пола. Чтобы исполнилось ваше
прошение – нужно заказать три молебна: «Скоропослушнице», «Нечаянной радости» и святителю
Николаю Чудотворцу».
Духовным чадам отец Серафим давал молитвенное правило на каждый день:
Помимо утренних и вечерних молитв ежедневно читать акафисты:
в понедельник – Михаилу Архангелу;
во вторник – Иоанну Предтече;
в среду – Иисусу Сладчайшему;
в четверг – святителю Николаю;
в пятницу – Страстям Христовым;
в субботу – Пресвятой Богородице «Радуйся, Невесто Неневестная», вечером 17-я кафизма
о упокоении усопших;
в воскресение – Воскресению Христову.
Акафисты читать на коленях перед иконою.
Кроме этого каждый день читать псалтырь от «славы» до «славы» (каждая кафизма разделена
на 3-и «славы»; от «славы» до «славы» – это треть кафизмы; таким образом, одна кафизма
прочитывается за 3-и дня). И каждый день читать Апостол и Евангелие, какие по церковному
календарю на этот день.
Еще батюшка говорил: «Тропари Двунадесятых праздников выучить наизусть, как «Отче
наш». Все Святки после Рождества Господня акафисты не читаются, поклоны не кладутся,
псалтырь мало читается».

190
 Если нужно принять правильное решение, но не с кем посоветоваться, можно бросить жребий.
Отец Серафим советовал: «Для этого нужно попросить, помолиться, прочитать акафист Божьей
Матери «Скоропослушнице», бросить жребий. Поститься в пост – целый день ничего не есть.
В постный день жребий бросать, сон загадывать. 40 раз псалтырь и акафист Божьей Матери
«Скоропослушнице» – просить, чтобы в сонном видении открыла какое-то дело.
Не Божись напрасно. Кто обещался – не давай обещание выполнить, раз не можешь – мирские
заботы мешают.
При поиске работы: «Матерь Божья, прошу: вразуми и поставь на работу, какую благословишь»
(3 земных поклона).
Когда ничего не клеится, читать «Господи, Иисусе Христе, помилуй мя грешного (грешную),
отгоняй от меня лукавого, иже хочет поймать в свои сети»».

«Строгие» пятницы:
Отец Серафим наставлял: «Помимо всех постов, сред и пятниц существуют особые пятницы в
году (т. н. «Строгие» пятницы), перед Двунадесятыми праздниками и еще некоторыми, в которые
Господь особенно внимательно смотрит за нашим поведением. Кто не вкушает пищу до 18 часов
(даже воды), будут избавлены от колдунов, чародеев, от врагов и супостатов, от воздушных
мытарств, от напрасной смерти и т. д. После 18.00 пьем крещенскую воду, вкушаем просфору,
артос с молитвой «Христос воскресе из мертвых», затем читается акафист Страстям Христовым.
После этого сухоядение».
18-ть «Строгих» пятниц:
1-я Пятница, на 1-ой неделе Великого Поста. Кто в эту пятницу постится, тот будет сохранен
от напрасной смерти.
2-я Пятница, перед Благовещением Пресвятой Богородицы (7 апреля по н. ст.) Кто в эту
пятницу постится, тот будет сохранен от убийственной смерти.
3-я Пятница, Страстная Пятница перед Пасхой. Кто в эту пятницу постится, тот будет
сохранен от неприятеля.
4-я Пятница, перед Вознесением Господним. Кто в эту пятницу постится, тот будет сохранен
от потопления, от ­водной смерти, от потопа.
5-я Пятница, перед Сошествием Святого Духа. Кто в эту пятницу постится, тот будет сохранен
от страхований, от меча.
6-я Пятница, перед Рождеством Иоанна Предтечи (7 июля по н. ст.). Кто в эту пятницу
постится, тот будет сохранен от колдунов, волшебников, чародеев, русалок и заливников.
7-я Пятница, перед Пророком Илией (2 августа по н. ст.). Кто в эту пятницу постится, тот
будет сохранен от грозы, молнии и грома (целый год не будет бояться грозы).
8-я Пятница, перед Преображением Господним (19 августа по н. ст.). Кто в эту пятницу
постится, тот будет избавлен от страшных воздушных мытарств после смерти.
9-я Пятница, перед Успением Пресвятой Богородицы (28 августа по н. ст.). Кто в эту пятницу
постится, тот будет сохранен от наглой и внезапной смерти.
10-я Пятница, перед Рождеством Пресвятой Богородицы (21 сентября по н. ст.). Если мать
в эту пятницу постится, будет сохранена от тяжелых родов, будет безболезненное разрешение
младенцем.
11-я Пятница, перед Воздвижением Честнаго и Животворящего Креста Господня (27 сентября
по н. ст.). Кто в эту пятницу постится, тот будет сохранен от тяжелого креста всей своей жизни и
Господь поможет твой крест донести до конца.
12-я Пятница, перед Покровом Божией Матери (14 октября по н. ст.). Кто в эту пятницу
постится, тот будет сохранен от тайных убийц и грабежа, наглой смерти. Во всей жизни Матерь
Божия будет его покрывать от диавола и его слуг, от стрел и нечистоты бесовской, от бесов
ночных и дневных, от голых легионов змей и скорпионов, всяких гадов и от тлетворных вихрей.
13-я Пятница, перед Праздником Архистратига Михаила и всех Небесных Сил Бесплотных
(21 ноября по н. ст.). Кто в эту пятницу постится, того после смерти Архистратиг Михаил возьмет
за руку и переведет через огненную реку.

191
 14-я Пятница, перед Введением во Храм Пресвятой Богородицы (4 декабря по н. ст.). Кто в
эту пятницу постится, тот будет сохранен от врагов и супостатов, неправедных судей, от клеветы
и наговоров, ничто и никто к нему не прикоснется.
15-я Пятница, перед праздником святителя и чудотворца Николая (19 декабря по н. ст.). Кто
в эту пятницу постится, того святитель Николай не оставит без своей помощи.
16-я Пятница, перед Рождеством Господним (7 января по н. ст.). Кто в эту пятницу постится,
тот будет сохранен от вечного огня, тартара преисподняго, червя неусыпающего, смолы кипучей.
17-я Пятница, перед Крещением Господним (19 января по н. ст.). Кто в эту пятницу постится,
тот будет у Господа в Книге Жизни записан.
18-я Пятница, перед Сретением Господним (15 февраля по н. ст.). Кто в эту пятницу постится,
тот долго проживет (как праведный Симеон Богоприимец), и кончина его будет безболезненна.
Батюшка наставлял об этих пятницах: «У Господа все возможно, а у человека невозможно. На
свои силы и человеческие не надейся. Стучать надо, чтобы открыли дверь. Голодать в пятницу –
просфора и вода».

Пост:
Отец Серафим поучал: «Перед постом на заговенье ничего не дается и не берется, не
продается. Нужно быть внимательным, т. к. в эти дни колдуны сводят скотину со двора. На
Заговенье Рождественского поста оставлять на столе масло, зерно, овощи – все, что можно,
чтобы на следующий год было изобилие и достаток в доме. А на заговенье Великого поста на ночь
оставляют на столе кусочек мясного, чтобы не искушаться скоромным в пост (мясо, молоко,
рыбу). В Рождественский пост можно есть рыбу до праздника святителя Спиридона (25 декабря
по н. ст.), а после уже нет. Рыбу, масло подсолнечное в Рождественский пост едят, если тяжелая
работа; кормящим можно молоко и молочную пищу; старым людям. Плотью человек страдает, а
духом обновляется. В посту не будь соучастником веселья, стола, как преступник. Лучше 30 лет
болеть, чем в аду быть. В среду и пятницу нужно обязательно поститься, иначе будут большие
наказания (но некоторым в среду и пятницу батюшка благословлял вкушать рыбу, говорил: «Вы
не монахи, вы немощные, вам можно»). Если болеешь, все равно поститься. Раньше под среды,
пятницы, под большие праздники как брат с сестрой жили, детям в пост молоко не давали и жили
по 90 -100 лет.
В Петров пост молоко и рыбу можно только по благословению. Если Петров пост заканчивается
в среду или в пятницу, разговляться нужно на следующий день.
В посты с 00.00 до 2.00 часов читать псалтырь и каноны, молиться о заблудших. В Успенский
пост правила читать те же, что и обычно – акафисты отменяются только в Великом посту».

Погребение: Очень строго отец Серафим относился к отпеванию и погребению

новопреставленных. Старец наставлял: «Когда умирает человек, сразу варится коливо (кутья,
рис), в нее вставляется большая свеча и зажигается. Свеча ставится не в зерно, а именно в кутью.
Когда свеча догорает, меняешь ее, а огарки потом бросаешь в могилку. Когда женщина умирает,
под псалтырь кладут отрез на платье, когда умирает мужчина – рубаха, если читает мужчина,
а если читает женщина, то отрез на платье. Искупать покойника: если мужчина умер, должен
купать только мужчина, но не женщина, и не родственник. Родственники и близкие не купают. А
когда умирает женщина, то купает женщина (если делали наоборот – накладывается епитимия).
Покойника омывают губкой, теплой водой, мылом, кладут на лавку или пол, крестообразными
движениями с головы трижды оттирая все части тела, начиная с головы. Подвязывают челюсть,
закрывают глаза, выпрямляют туловище, влагают крест в руки. Гроб кропят водой, кадят ладаном,
подушку заполняют Троицкой травой и вербой, гроб ставят лицом к иконам. Гроб не оббивают, тело
не бальзамируют. Одежду, в которой был покойник, и на чем он умер – это все необходимо сжечь
в поле, мыло, воду вылить, завязки в гроб положить – ничего не должно остаться. И смотрите,
чтобы никто не «делал», потому что люди, которые что-то берут, потом на нем делают и делают
очень сильно. А это грех, потому что верующие люди должны уповать только на милость Божью.
Поставили кутью, когда только умер, сразу читается канон об исходе души. Кутья варится сразу,

192
кладут хлеб и воду и больше ничего. При чтении псалтыри по покойнику читать до прихода
священника, можно сидя. Ночью 2 часа читать, 1 час отдыхать. Часто бывает, что приходит
читалка и собирает со всех записки. Никогда не собирайте записок! Умер покойник – читайте
только за него одного. На пасхальные дни читают пасхальные стихиры. Когда выносят покойника,
забирается эта кутья, забирается хлеб, никакой соли не ставится, остается стакан воды. Вынос
на 3-и сутки. Впереди крест или икону, крышка во дворе или притворе. Лишаются отпевания
лица, покушавшиеся на жизнь. Вынесли, кутью раздали помянуть только на кладбище, за стол
не несут, и хлеб раздали. А крошки от хлеба и кутью, которая осталась, и посуда, в которой
была кутья, остается на могилке. Если в гробу лежит бумажная иконка, ее можно похоронить с
покойником. А если большая икона, ее никогда после кладбища не заносят домой, ее сразу несут в
храм, оставляют на панихидном столе (если мужчина покойник – икона Спасителя, если женщина
– икона Богородицы). Иконка, которая лежала на покойнике, ни в коем случае в дом не заносится.
Покойнику кладут венчик, а писание (проходная) в руку сразу не кладут, только потом, когда
священник прочитает молитву и впишет туда имя. И вкладывать писание должен сам священник.
Тем, кто несут крест, если мужчины, повязывают носовые платки на руку. А женщинам, которые
несут венок, повязывают на руку головные платочки. Если покойника отпевают в храме, то гроб
ставят к алтарю ногами, а крышку в притворе или на улице. Отнесли покойника, похоронили,
свечки-огарки побросали в могилу. Цветы живые нельзя бросать за покойником – унесет всю
молодежь. Венки не ставить (удавки для покойника), цветы и венки оставлять на кладбище. Если
в гробу были цветы, то убрать. Мертвых нельзя сжигать. На кладбище можно сажать живую
изгородь: березки, сосны и другие деревья. Кресты по столбиках прикреплены, чтоб не гнили,
таблички «Упокой Господи душу раба Твоего», и на памятнике церковная подпись. Когда приходят
на поминальный обед, первые за стол садятся копачи (те, кто копали). 3-и стола накрывают: для
священников, для родственников и для копальщиков. Им можно поставить и вино, а последними за
стол садятся близкие и говорят только хорошее, вспоминают, как покойник жил, и вспоминают
только доброе. А стакан с водой стоит в доме сорок дней, вода в него не подливается. Под сороковый
день пекут «лесенку» с тремя перекладинами, и душу провожают, т. е. «лесенку» приносят в
храм на панихидный стол. Воду на 40-й день несут на кладбище, выливают на могилку, и стакан
оставляют тоже. Под 9-й день за новопреставленного в храме заказывают на 9-ти просфорах,
на 20-й день на 20-ти, на 40-й день на 40-ка просфорах. Не бывает поминовения от четверга
Страстной Седмицы до первого воскресения после Пасхи, т. е. до Антипасхи. Пасхальное отпевание
отменяется, в Рождество и двунадесятые праздники обычно отменяют тоже. До 40 дней читать
акафист «О единоумершем» (канон), милостыню подавать. По новопреставленным родителям,
сродникам – читать 40 дней псалтырь и в 3-х монастырях заказать сорокоуст или на псалтырь.
Под 40-й день ночью псалтырь читается, утром в храм и на кладбище. На 40-й день за покойника
из дома нужно принести на бескровную жертву муку, яйца, сахар, кагор, подсолнечное масло. А
также на панихидный стол положить «лесенку» из теста, а в верхнюю перекладину свечу вставить.
Лесенка лежит на подносе, полотенце, чтобы не поломать. Священник служит панихиду, затем
лесенку разламывает, часть оставляет себе помянуть покойника, а остальное раздает людям,
чтобы они помянули. На панихиде обязательно держать зажженные свечи в руках. Поминки во
время поста в субботу или воскресение, если дата не совпадает, заранее на несколько дней. Коливо
– рис с изюмом, сверху крестик из изюма. Если на 40-й день поминают новопреставленного дома,
то приглашают священника, ставят ведро воды, кропило, хлеб, соль, все стоят со свечами. Пекут
«лесенку», пампушки. Выносят «лесенку», кладут на голову, обходят вокруг дома. Затем освящают
квартиру, и священник преломляет «лесенку» и дает всем поминать. Год читать каждый день по
3 кафизмы из псалтыри в 23.00, после каждой класть по 40 поклонов.».
Для многих священников, которые приезжали к батюшке послужить, «лесенка» из теста на
панихидном столе на 40-й день была вдиковинку, многие этим соблазнялись. Батюшка это знал
и часто говорил: «Пирог-лесенка – не понимают священники, учились после революции, поэтому не
знают!»

193
 Учил батюшка и как потом молиться за своих усопших сродников: «Под Вселенскую
родительскую субботу, кого вымаливаешь из родных, делать по 300 поклонов (или хотя бы по 100),
и то, что несешь на панихидный стол, то будет у твоих усопших родственников. Делать добрые
дела, жертвовать. Обязательно на канун надо класть продукты, хоть немного, родители ждут.
Кто положил на канун – умножится. Покойников можно поминать красным вином. За усопших
лучше заказывать Обедню, Большую (заказную) панихиду, которую обязательно читает священник
или диакон, а не просто класть записочку.
11 сентября на Усекновение главы Иоанна Крестителя поминают родителей – так старцы
говорят. На канун нужно обязательно что-то класть и деньги на записку. Это мы делаем для своих
родных усопших. Куда это пойдет – не наше дело. Если родительская в постный день или в пост
– все постное должно быть. Нужно больше молиться за усопших. Вот пришли в храм, принесли
продукты, заказали панихиду, купили свечку, и когда вы во время панихиды стоите с зажженной
свечой, у покойников там их келии освещаются, они вас видят, кто за них молится, что им
принесли. На парастас – муку, вино, сахар и все сложить в простой платок.
С кануна брать не грешно, если дают – бери».
Под субботу Троицкую и на Михайлов день у батюшки подавали просфоры за убиенных
во чреве младенцев. Еще старец говорил, кто лишается отпевания, за того можно молиться так:
«Взыщи, Господи, погибшую душу (имя), аще возможно есть, помилуй. Неисследимы судьбы Твои.
Не постави мне во грех сей молитвы моей. Но да будет святая воля Твоя». Предоставь все Богу.

О чтении псалтыри.
Особое значение отец Серафим придавал чтению псалтыри, как о здравии живых, так и о
упокоении усопших. «Читать псалтырь как солнце – первая книга, потом Евангелие по указанию
в календаре. Если надо кого-то вымаливать и спасать (одно имя), после 24.00 молиться: читать
псалтырь и на «славе» поминать одно имя и по благословению духовного отца читать акафист
святому. Все читать только по благословению духовного отца. С 24.00 до 2.00 часов ночи хорошо
псалтырь читать. За сына по ночам 40 псалтырей – слова четко выговаривать. Псалом 90 – это
от всего, все должны знать наизусть. Мать давала на войну – не убивали; от испуга – когда
мертвый муж ходил домой. Чтобы псалтырь читать неленностно, нужно молиться пророку и царю
Давиду.
Псалтырь по покойникам лучше читать на старославянском. Чтобы узнать загробную участь
усопшего, нужно читать 40 раз весь Псалтырь, класть поклоны, заказывать Литургии, и Господь
откроет (но не всегда, а как Ему будет угодно). За безымянных младенцев можно читать псалтырь:
нужно вычитать 40 псалтырей, и Господь откроет имя младенцу. Под субботу ночью (в 23.00-
24.00) читать 17 кафизму (хотя бы до «Славы»), на «Славах» поминать и класть по 40 поклонов.
Подавать на Литургию по 40 просфор на поминовение – им от этого неплохо. В пятницу после 12
ночи – 17 кафизма, Акафист за единоумершего и покаянный канон за убиенных младенцев во чреве.
Ангел имя нарекает. От водки умерших поминать можно. При чтении псалтыри молитву после
кафизмы нужно читать полностью – это крылья.
90-й псалом – если плохо спишь, читать его ночью. Ребенок плохо спит – крестить и читать.
Если в дорогу отправляешься, читать его и «Да воскреснет Бог». Если идешь на какое-то сложное
дело, к начальству, в учебе. Если сын в армии или еще где-то, читать 90-й псалом.
Когда купаться, читать 50-й псалом, чтобы вся нечисть уходила, тело очищалось от болезней
и всего плохого».
Псалтырь в Великий пост читать так:
Понедельник: 5, 6, 7 кафизмы.
Вторник: 8, 9, 10 кафизмы.
Среда: 11, 12, 13 кафизмы.
Четверг: 14, 15, 16 кафизмы.
Пятница: Утро – 19, 20 кафизмы; вечер (после 24.00) – 17 кафизма.
Суббота: 1, 2, 3 кафизмы.
Воскресение: 4, 18 кафизмы.
О духовном отце.

194
 Отец Серафим в Глинской пустыни сам прошел школу духовного возрастания под мудрым
руководством его духовного отца схиархимандрита Серафима (Амелина) – одного из величайших
Глинских старцев. Поэтому и другим людям советовал, чтобы они выбирали себе духовного отца
и жили под его руководством. Батюшка неоднократно рассказывал, каким должен быть духовный
отец, и какие обязанности будут нести те, кто попросились к нему в духовные чада. Так он
говорил: ««Выбирайте себе духовного отца, чтобы жизнь прожил в одиночестве, девственником с
детства, чтобы себя никогда не видел нагим – от него бесы трепещут! Раньше, что ты хотела,
то и делала: хотела молилась, хотела нет. А теперь как скажет духовный отец – не ослушивайся.
Выполнять молитвенное правило, данное духовным чадам старцем, чтобы было духовное единение
с Богом, с духовным отцом. Должны вспахать землю сердца своего, прополоть свой засохший сад
послушанием и посеять там семена отеческого поучения. А наши души закоснели во грехе, у нас
многолетняя привычка жить по собственной воле. «Сердце мудрых в доме плача, а сердце глупых –
в доме веселья» (Экк. 7, 7). Любим веселиться, не трудиться – в доме ни «бякалки», ни «мяукалки»
нет. На постели долго не валяйся, не переворачивайся с боку на бок, не потягивайся. Спать надо
меньше, чтобы солнце не застало в постели. Крест свой носи не напоказ, а низко на груди, чтобы
никто не видел, тогда будет польза. Вера – это не мода, а убеждение. А крест с благословения
батюшки везде помогает, и ничего не случится. Благодари Бога вечером за день, что Он дал тебе
здоровье, что послал тебе Ангела-Хранителя, который оградил от напрасной смерти, не оставил
тебя в этот день и был с тобой. Будь мудрым и «не ходи на совет нечестивых», где стоят
компанией, грязь льют, клевещут, хохочут – нельзя слушать. Уходи!
Когда возьмешь благословение у духовного отца, нельзя нарушать. Квартиру продавать или
сына женить – должны спросить у духовного отца, за непослушание потерпишь много бед. Как
отец духовный благословляет, слушаться отца духовного.
Кто в миру живет и институт кончил – они как грудные дети. А с духовным отцом есть
зубы: пост соблюдают, утренние и вечерние молитвы читают, ночью молятся. Учительница – то
одна, то другая, а лучше один духовный отец учит!
В глаза людям глядеть нельзя, только на духовного отца можно. Епитимию за аборты только
старец-духовник накладывает.
Если грех победил тебя, не отчаивайся. Приходи к батюшке, как к Самому Христу, исповедуй
свои согрешения вполне искренно, полно, без всякой утайки. Не оставляй в скрытости ни одного
душевного своего движения, ни одного слова не пропускай без испытания, тайны сердечные обнажай
перед своим духовным отцом. Не укрывай, не умалчивай в себе всякий грех, а открывай свободно
духовному отцу своему. Это есть верное спасение. Ежедневно записывай свои помыслы и все это
перескажи на исповеди духовному отцу. Открывай ему всякий грех и получишь отпущение и врачество,
ибо ему (духовному отцу) дано вязать и разрешать души. Без духовно отца никуда. «Посоветуюсь
с ним, спрошу у него, а ему что Бог скажет». Нельзя ослушиваться духовного отца – старца. Его
слово – путь к спасению, ослушание – к погибели. Если духовник благословляет выполнять правило
чтения или на пищу, то нельзя показывать этого людям. А то будут только осуждать. В жизни
подушка – лучшая подружка. Или духовный батюшка. Нельзя ничего рассказывать, что старец
тебе на исповеди говорил. Избрав старца, отдаем свою душу и волю в его руки. Бог даст старцу
указание, по какому пути человека вести, и открывает ему житие человека. К батюшке ехать не
когда приспичит, а чаще быть на службе, трудиться».
22 ноября 2008 г. батюшка принял в духовные чада около 50 человек и сказал: «Кто не будет
выполнять наставления духовного отца, заберите заявления назад. Посты соблюдать, без мяса по
постам, пятницы «Строгие» соблюдать перед Двунадесятыми праздниками: до 18.00 не есть и не
пить. После 18.00 – просфору и воду».
И вообще, отец Серафим всегда учил уважительно относиться к священству: «Благословение
берут у одного священника, а если встретят других, то им кланяются. Под благословение подходить
осторожно, со страхом Божьим, иначе прогневаешь Господа, и задуманное пропадет и никогда не
исполнится. Если благословение получили, то не ропщите, а то уйдет. Как обращаться к священнику

195
– «Ваше священство, благословите! Просим Ваших святых молитв!» Прежде, чем к священнику
подходить – «Богородице Дево, радуйся» 3 раза, Господи, открой мне Свою волю через батюшку».
В другой раз говорил: «…Если благочинный узнает, что священник в другом месте послужит
– выгонит. Священник должен брать матушку верующую. Раньше копали 40-50 соток, а сейчас 10
тяжело. 33-й, 48-й г. г. – голод пережили. Почитать Иоанна Златоуста – пастырь отделен от
народа. Учат в семинарии все мирские, жил за отцом и матерью, не работал, кончили семинарию
и монашество бросают, путь тяжелый. Иеромонах пусть поучится у старцев, чтобы не погубила
духовная гордость. Ведь какая большая разница, когда медичка только учебу окончила или она уже
поработала – опыт много значит!»
Батюшка строг был к себе в смысле выполнения своих священнических обязанностей и
другим говорил: «Если священники не поминают (записки, сорокоусты) – ответ дадут. Ходим не
перед человеком, а перед Богом».

О монашестве.
Батюшка давал много мудрых советов не только мирянам, но и монашествующим и тем,
кто собирается идти в жизни именно этой дорогой: «Сейчас нет церкви без брани. Служители не
ангелы. И в монастыре ссоры, брани, послушания не выполняют. Поживи в монастыре и узнаешь,
что не ангелы. Нет ни в одном монастыре без брани. Матушка сказала: «Что ты умеешь делать?»
Тебе 60 годов, сама косила, сама огород держала. Пенсию отдай, квартиру на монастырь. Мы про
пенсию и не спрашиваем, хоть картошку сдавай, только за электричество плати по 50 рублей.
Батюшке 80 лет и работает, каждую ночь по 300 поклонов. В деревне бабуле повернуло за 93
года, она 2-а мешка картошки на монастырь сдала. А сейчас лодыри, избаловали пенсией, на одну
корову зубами надергай. В монастыре пахать надо. А дома – из церкви пришли, только правило
почитать. В монастыре старый послушник не может нести послушание, сидит только в келии;
и одни негодные, только в келии сидеть. Сляжешь – срочно уходи. С каждым месяцем слабеешь, к
вечерю негоже, с палочкой, возраст дает знать!
Опоздала послушница на службу – 200 поклонов за опоздание. Плоть должны победить. 3-4
часа монахи спят. Хорошо, когда на акафисте умер, плоть свою не лелеял. Если идти в монашки
– подумай, испытай – послушание несметное. От людей спрячешь, от Бога – нет. Монаху нельзя
быть крестным отцом мирским людям; не должен участвовать в венчаниях – могут возникнуть
соблазны.
Есть принимают монашество, а дома живут. Пошел за Христом – не оглядывайся назад, в
монахи, странствовать. В миру нет счастья, а может быть пробьет последний час. Бес всех сковал
по рукам и ногам. Кто не поколеблется – венец золотой.
Спастись везде можно, но враг везде находит, и всегда будет сердце болеть по самую смерть.
Можно спастись и дома – какая душа. А в посты по святым местам не ездить, нельзя растрачивать
себя. Как любят многие лишний раз обратить на себя внимание, похвастаться, рассказать о своем
положении и значимости в обществе, о том, как они объездили множество святых мест: и на
Валааме были, и в Иерусалиме, и на Афоне. О многих таких святые отцы говорят: «Уехал ты туда
чесноком, а вернулся луком!» Ничего не изменилось в человеке от поездок!
Пост, труд, молитва – в обители нет послабления, выполняй. В обителях и монастырях
работают для Бога, а не для кого-нибудь другого. Обед в монастырях нужно отработать
или жертвовать. Сапать и полоть картошку в обители, монастыре – к строителям храма
причисляются».

Службы.
Имея за плечами огромный опыт, полученный от общения со многими старцами, отец
Серафим часто разъяснял людям различные нюансы в церковных Богослужениях и давал дельные,
практические советы. Он советовал: «На Обедню с просфорами в алтарь подают большую свечу.
Хорошо подавать одно имя на 9-ти просфорах – снимается много грехов. На службе можно
сидеть, а на Евангелии, Херувимской, «Верую» – стоять; дома по 12 поклонов, чтобы руки, ноги
не болели. Молящиеся в храме «Верую» не поют, когда его поет хор. Если к кресту после Литургии

196
не подошел – не был на службе. Крест целовать с молитвой «Господи, Крестом Твоим освяти и
огради меня». После помазания на лбу крестик лучше не растирать, а если струя бежит, тогда
только. Пономарям помянник читать только в стихаре, иначе это грех. Свечи лучше покупать
в храме, какие есть, чтобы ваша жертва была на храм. Просфоры должны печь вдовы, девы. В
Двунадесятые и пасхальные праздники просфоры брать только за здравие. Черный мешочек для
просфор – постовой, на пост. Если в воскресенье, в праздник не был на службе, то кушать после 13-
14 часов. Во время чтения шестопсалмия идет Страшный суд, нужно стоять и молиться: слушать
или читать Иисусову молитву. Прежде, чем заказывать молебны, нужно знать от чего заказывать
и кому заказывать (какому святому), а не просто так. За врагов ставить свечу в алтарь за
престол, и они станут друзьями».
Еще батюшка советовал ежедневно читать Святое Евангелие, Библию, говорил: «Евангелие
читать – с Богом говорить. Когда читаешь, отложи всякое попечение. Даже херувимы слушают со
вниманием, страхом. На службе внимательно слушать Евангелие, Апостол, а то каким был, таким
и остался. Когда человеку сильно плохо, приступы духовной болезни или просто плохо на душе,
читать последние главы из Евангелия, где повествуется о крестных страданиях Господа. Слепые
те, кто не читает ежедневно Евангелие по календарю с указаниями на каждый день. Евангелие не
знаем – все плотские, все младенцы. Нужно знать Писание, Библию. Библию внимательно читать,
но больше Евангелие».
Старец в Великий пост заготавливал в алтаре «Херувимский» ладан, а тем, кто не знал, что
это такое и для чего, пояснял: «Херувимский ладан готовится 24 Обедни. Нечистота уходит, бесы
трепещут, моль, тараканы уходят. Он убивает всю нечисть. Хорошо Херувимский ладан жечь
дома от пьянки (жечь на кадильном угле). Ладан можно к мощам прикладывать. Сгоревший уголь и
ладан собирают, можно закопать в огороде по четырем углам – оберегает от плохих глаз.
Свечи ставить празднику, на молебне тем святым, в которых нужду имеешь (в помощи
которых нужду имеешь), каждому по свече. Поставить свечу за свое здравие и сказать: «Господи,
пусть все обиды уйдут из моей души, из душ моих потомков, и прости, что обижалась. Господи, на
все святая воля Твоя!» Зажег свечу – молись: «Святый угодниче (-ца) (имя рек), моли Бога о мне
грешном (-ой), да простит мне Господь прегрешения моя и святыми твоими молитвами сподобит
достичь Царствия Небесного». Хотя бы раз в жизни нужно поставить свечу за тех, кого я обидел,
обсчитал, обокрал, не вернул деньги, обругал».

Девушкам, женщинам.
Очень много мудрых поучений и советов давал отец Серафим молодым девушкам и женщинам.
Так девушкам говорил: «Не родись красивой, а родись счастливой. Свою судьбу конем не объедешь.
Сам жених найдется, даже если дома будешь сидеть. А не на дискотеку ходить, через ножку
сигать. Там легион и князь бесов! Чтобы дискотека и ребята не вскружили голову. Сама парню
не набивайся – не будь дешевкой. Если девушка сама навязывается – это дешевый товар. Грудь
открыта, в короткой юбке и с сигаретой – раньше целомудренные были, а не брак на неделю!
Мужчина знает себе цену; дешевки – девки оголенные с сигаретой – не нужны. На жизнь должны
выбирать, а не на раз. Одна девушка читала псалтырь и после 27 лет вышла замуж за полковника
(батюшка заранее предсказал ей замужество). Но и рохлей не будь. Есть сидят и ждут, когда же
он придет:
«Нынче охну,
Завтра охну,
И по неволюшке
Засохну!»
А он уже калач тертый. Лучше никого не любить, чем тебя, корявого! Чтоб не болела грудь,
не томилась душа. Тяжел камень, ко дну тянет. Не кляни, не ругай, не желай плохого места – его
Бог побьет. Господи, дай ей по сердцу. Одна скорбела и другая скорбела: одна венец получила, а
другая нет. Не надо роптать, ропотом враг все сжигает. Надо молиться, а не сатану (компьютер,
телевизор) смотреть в пост и под праздники. Но придет время, когда Бог откроет, и сама бросит

197
смотреть телевизор. Нужно убеждать. «Не унывай ты, душа, уповай ты на Бога». У Бога все
возможно. Слава Богу за все: и за скорбь, и за радость!
Выдашь замуж девушку – не согрешишь, и не выдашь – не согрешишь. «Боголюбская» Божья
Матерь выдает девок замуж. Хорошо, когда юноша девушке цветы дарит.
Женщинам батюшка говорил: «Верующая и дома верующая: одежда, взор, косынка, а не шапка,
скромна. Женщинам носить платок, а не шапку. Девочкам допустимо без косынки с голубой или
розовой ленточкой в храме быть. Молодых надо вежливо принимать в храме. Раньше мороз до
– 40°С, юбки носили и не болели. А сейчас неловко ходить в юбке. Как синица накрашенная. Нельзя
в портках (шортах) женщинам ходить – мерзость перед Богом. Кто из женщин ест мороженое на
улице – приравнивается к блуду, мирская, не православная. Кто волосы отрезает – отрезает ум,
отрезает свое счастье, потом голова болит. Можно только концы волос подрезать и сжигать или
собрать в подушечку и в гроб. На 9-й день после женского цикла можно подходить к иконам, читать
молитвы дома и зажигать лампаду.
Вытираться важно только личным полотенцем, чтобы ссор не было.
Беременным нельзя смотреть телевизор. Роженицам – зажигается Сретенская свеча, веточки
вербы на живот кладут, читается «Отче наш», «Богородица Дево, радуйся». А можно, когда
женщина должна родить, незажженную Сретенскую свечу класть под голову.
Кто делал аборты, до конца жизни не должны есть шоколад, конфеты шоколадные. Из мясного
можно есть только птицу или говядину (свинину и колбасу из нее не едят). Кто советует аборт
– соучастник убийства. Читается молитва в утреннем правиле за младенцев, во чреве убиенных:
«Господи, помяни деточек моих убиенных во чреве, молитв ради Пречистой Твоей Матери,
вмч. Уара, пророка Иоанна Кресителя, вмч. Варвары, прав. Симеона Богоприимца, Анны пророчицы,
окрести их в море щедрот Твоих в селениях праведных. И их святыми молитвами нас помилуй.
Аминь»».
А вообще, тем женщинам, кто делал аборты, и которые потом раскаивались и хотели замолить
этот грех, батюшка давал епитимию на год (разделял на две части по полгода). Приведем одну
часть, как пример (следует подчеркнуть, что это только пример, а не руководство к действию,
чтобы каждый мог осознать, насколько тяжелый труд молиться за аборты. И попутно с тем,
как женщина выполняла это правило, батюшка и сам за нее молился; к тому же старец знал, кому
какую епитимию давать, и кто что сможет осилить):
Вставать в 24.00 часа ночи:
1. Прочитать полунощницу, потом положить 40 поклонов.
2. Затем прочитать 17 кафизму из псалтыря и на каждой «славе» читать молитву «Помяни,
Господи Боже наш…» (которая в конце «Последования по исходе души от тела» и вместо имени
поминать безымянных младенцев (назвать количество)). Вслед за тем положить 30 поклонов.
3. После прочитать «Канон за единоумершего» и положить 12 поклонов.
В обычные дни – 17 кафизма. В субботу – 9 кафизма + 17 кафизма. В воскресенье – канон
Пресвятой Троице + 17 кафизма.
«Господи, прости меня убийцу за младенцев, убиенных во чреве моем».
«Господи, помилуй чад моих безымянных, умерших в утробе моей, за веру и слезы мои, ради
милосердия Твоего, Господи, не лиши их Света Твоего Божественного».
«Господи, неисповедимыми путями помилуй нас и спаси».
Поясные поклоны под воскресенье. Под Двунадесятые праздники, Благовещение, Вербное –
не читать. Чистый четверг, пятница – не читать «Канон за единоумершего».
Отец Серафим подчеркивал: «Епитимию за аборты только старец-духовник накладывает».

Дети.
Особое значение старец придавал воспитанию и молитве за детей. Батюшка наставлял:
«Дети – наше счастье и наше наказание. По грехам нашим страдают дети, а вы, молясь за них,
становитесь лучше, и детям вашим легче. Детей со школы приучать к молитве, а не к телевизору,
чтобы отца и мать чтили, боялись, контролировать себя и ребенка – интересы, друзей, приучать
к нравственности. Детей учить прежде всего духовному, а светское образование с верой – только

198
хорошо. Будет любить и почитать мать, если в церковь будет ходить. Раньше дети рождались так:
молилась мать, читала акафисты, часто причащалась. А теперь от рождения дети все больные, и
как теперь рожают детей. Счастье ребенка зависит от того, какую жизнь ведут молодые, когда
рожают. Бывает, счастье отнято в доме ребенка. Старец подскажет, кого выбирать в спутники
жизни, вторую половину, а то не рад будешь. Жениться – брать верующую. А родители привыкли
смотреть сатану – телевизор – и позволяют в дом приводить невесту и жениха без венца, дом
свой делают домом разврата. Поэтому скорби будут и болезни. Им по 16-18 лет – не работают,
женятся, босяки, дискотеки, учат разврату в школе. А если слово Божье читают – растут как
дерево. И если привела душу ко Христу – много грехов тяжких прощаются. От родителей пример
детям: не маты и телевизор мужу глядеть, а работать и жене помогать. Блудит мать, грешит
отец – поэтому дети болеют. Грех блуда – до третьего колена на детях.
Господь кого любит, того бьет. Надо строго с детьми, а то вырастишь дебила, и сын ее бьет,
если не строго воспитывала. Чем урку, наркомана – никакого сына не надо. Сама не воспитана
была и сына так воспитала; плачь, не жалуйся, крест неси. Лучше не иметь такого сына и дочь; на
мать говорит: «Когда сдохнешь?» За сына ночью 40 псалтырей – слова четко выговаривать. Если
блудит – много поклонов за него нужно.
Если родителям 80 лет, старые, привыкли к своим порядкам, молчи. Моя мать умерла в
94 года. Я пешком пройду по снегу, качаюсь, говорю: «Да, да, правда», – не грубость. Смотрю
захрапела – последнее отживает.
Божьей Матери «Взыскание погибших» – в четверг вечером, Божьей Матери «Умиление» – в
пятницу под субботу в 24.00 ночи за дочь с проблемами; зашей «Живый в помощи…» в подушку,
покропить постель святой водой – «энти» обозлятся, а потом смирится. Акафист Божьей Матери
«Взыскание погибших» читается для спасения своих детей, чтобы не отошли от Бога. А чтобы
ребенок хорошо учился, читать ежедневно по три раза тропать празднику Введения во храм
Пресвятой Богородицы. Если детям не запоминается стих, правило, нужно перед сном его 3-4 раза
прочитать; под голову руки не клади, спи на левом боку. Утром встанешь – не говори ни слова, а
повтори. И все запечатлится в уме.
Некрещенный человек – кусок мяса. После купания младенцев воду выливать под дерево, куст,
где не ходили. Детей до года не стричь. Класть детей спать нужно в режиме, в одно и то же
время, а то будут плакать. Ложиться спать на закате солнца – предмет плохой и очерненный.
Если ребенок не спит или плохо спит – походить вокруг кроватки с зажженной (Сретенской)
свечой и читать «Отче наш». Детей по-христиански воспитывать надо, говорить, объяснять. До
6 лет дети иногда не говорят. Для роста детей есть молитва. За детей надо молиться. Молитва
матери до Небес доходит. А если не доходит, значит испытывает Господь. Все равно молись. Дети
выздоровеют, если будете жертвовать. Первый и последний ребенок лечит. Когда плачет ребенок
или что-то у него болит, крестить крестом и читать 3 раза «Отче наш», 3 раза «Богородицу»
и 1 раз «Да воскреснет Бог». Если дети не слушаются, плохо себя ведут – читать по пятницам
акафист Матери Божьей «Взыскание погибших», желательно со Сретенской свечой.
Если сын в армии, от дедовщины – молебен и акафист святому благоверному князю Александру
Невскому, муч. Иоанну Воину.
Чтобы младшие уважали старших – 109 псалом. От непонимания между детьми и родителями
читать 76 псалом».
Вообще за детей молятся:
«Казанской» Матери Божьей;
«Феодоровской» Матери Божьей;
«Всех скорбящих радость»:
Архистратигу Михаилу;
«Утоли моя печали»;
Муч. Трифону;
«Троеручице»;
«Скоропослушнице»;
Ангелу-Хранителю;
«Тихвинской» Матери Божьей;

199
 После 24.00 часов матерям читать акафисты «Казанской» Матери Божьей, вмч. цел.
Пантелеимону, муч. Трифону.
Отец Серафим призывал родителей самим трудиться и молиться, и детей к этому приучать:
«…В деревне не имеют ни «мяукалки», ни «бякалки» – лодыри. Вон бабушка 80 лет сама 15
соток обрабатывает, еще и на церковь картошку дает. Послушание выше поста и молитвы. Сами
людырищи и детей таких вырастили босяков, работать не хотят, на маминой пенсии, 3 сотки и
те хотят бросить – стыд какой! Работать не хотят, а есть получше. По 5-ть послушаний сейчас
несут послушники у нас в монастыре. Работа плоть умертвляет. Серафим Саровский работал в
огороде. К Пасхе творог, сыр собрать, а сейчас это каждый день едят. По постам не ездить по
святым местам (только по необходимости к духовному отцу), а молиться ночью. Лучше 100 яиц
детям на Пасху отдать в больницу. Не растрачивать себя в дороге. Бог везде – молиться».

О Церкви.
Отец Серафим не мыслил своей жизни без церкви, без служб Божиих, и эту любовь прививал
и своим духовным чадам и прихожанам: «Не ленись ходить в церковь. Есть молитвы при входе в
храм, надо их читать. Идешь в церковь – прежде помолись. Если там находишься с ленью, хоть
притворно молился, спал – все равно получаешь благодать, Ангел вписал. Кто так стоит в церкви,
словно молится, все равно благодать. Креститься – это не просто рукой махать. В церкви ни о чем
не думай, отложи домашние попечения. Стой, как манекены в магазине. В брюках ходить нельзя –
мерзость перед Богом, а в храм тем более. Сейчас многие не ходят в храм. Дом – грош, а в храм
хож. С Церковью все как по маслу, без Церкви все дела с минусом. Вне Церкви нет спасения, там
сама святость, там причастие. В церковь будут ходить, сдвиги будут в лучшую сторону. Когда
человек не идет в церковь – это означает, что нечистый не пускает. Нужно молиться Божьей
Матери «Умиление». Мир, в котором мы живем – это житейское море, а Церковь – корабль.
Рубашка, которую мы носим на теле, находится дальше, чем потусторонний мир и Сам Господь.
С верующими соединишься и много узнаешь, научишься. Если не православный, перекреститься и
взять православное имя. Кто уверует до конца, тот и спасется, и будет говорить Духом Святым.
Новоначальным, если идти ко Христу, враг нападает хуже прежнего. Хоть сидя или спать, но в
церкви. Надо угодить Богу, а не людям. Главная цель жизни – спасти душу. Не дорог начаток, а
дорог конец».

Здоровье.
Пожалуй, самое большое количество вопросов, с которыми люди приезжали к старцу
Серафиму, касалось здоровья. Многим батюшка отвечал индивидуально, что делать в его случае
и непосредственно при его болезни. Но были и общие советы и наставления: «Молитесь св. вмч.
Пантелеимону, Божьей Матери «Троеручице» в среду вечером. Врачи без денег не глядят. Болезни
почти все от нервов. Без скорбей не проживем. Нужно молчать и молиться, ветер уносит слова.
Святым маслицем мазаться, помогает, но исцеление не сразу, а через месяц и более. Масло соборное
– от экземы, волосы выпадают, сердце болит. Ним натирают больные голову, ноги. Если хотите
его пить, то можно, только по такой ложечке, как причащают. Когда болеют – 3 раза подряд 118
псалом и 140 псалом.
Ноги – солнцем прогревать, больше сидеть; при операции повредили нервы, жилы, на операцию
надо благословение старца. Молебны заказывать водосвятные прп. Серафиму Саровскому, прав.
Симеону Верхотурскому, прп. Симеону Столпнику и этой водой ноги смазывать, как мазью. А если
одни таблетки пить много, печень не выдержит.
У кого падает зрение – молиться Матери Божьей «Скоропослушнице», глаза протирать
освященной водой с молебна, открывается и духовное зрение.
Рак горла – 40 акафистов ночью Божьей Матери «Скоропослушнице».
От рака – «Успению Пресвятой Богородицы».
При раке легких – сало надо пить барсучье, медвежье.
Мед на Медовый спас лечит желудки.
При щитовидной железе молиться «Богородице Дево, радуйся» от 9 раз, прибавляя по 3
молитвы до 40 молитв.

200
 Сердце болит – читать 30 раз «Богородицу».
Гланды у кого болят надо нажимать на них и 3 раза читать «Богородице Дево».
При болезнях рук – прп. Иоанну Дамаскину. Если скованность рук и ног – заказывать молебен
Матери Божьей «Троеручице», желательно три раза подряд с освящением воды – помогает.
При кожных заболеваниях прибегать к иконам Божьей Матери «Целительница» и «Живоносный
источник».
От остеохондроза в шее и болях в шее – читать акафист иконе Божьей Матери «Троеручица»
и прп. Иоанну Дамаскину.
От головной боли читать акафист Иоанну Предтече.
Когда болят почки, сердце – читать 44 псалом.
Чтобы зубы не болели 3 раза читать 57 псалом.
Иоанну Предтече молятся от высокого давления и плохого зрения.
При кровотечении заказывать молебен «Иверской» иконе Божьей Матери.
Волос сечется на нервной почве».

Об освящении.
Интересные поучения отец Серафим давал по поводу освящения жилищ: «Когда переходят
жить на другое место, нужно узнать, не было ли там покойника-самоубийцы, а то ходит и
сапогами стучит, синяки делает. Зимой в новый дом переезжать нельзя. Надо знать в какой день
святить, полечить дом, а то брань, скотина не водится. Полечить нужно дом, если ни бяки, ни
мяки не водится и освятить его, огород, а то «заломы» под ноги делают. Освещают (квартиру,
дом), когда листва на деревьях, на голый лес не святят, а то будет все в пустую. Листва упала
– квартиру не освящают. Освящать дома нужно, когда полнота, т. е. летом, когда все цветет,
растет, идет на прибавление. В четверг, субботу, воскресенье освящают, а в понедельник, среду и
пятницу – нет. В Великий пост нельзя освящать квартиру – можно много бед наделать и свести
все из дома, и денег не будет. Дом освящают дважды: перед началом строительства и после
окончания. При освящении накрывать на стол; если стол будет сухой, то в доме ничего не будет
водиться. Не освящать дома, машины в плохую погоду. Освящают, когда стены не голые, а чтобы
мебель стояла, иконы, животное какое-нибудь в доме, кроме собаки. У кого собака в доме живет, за
тех Матерь Божья не молится. Есть домовой, а есть дворовой. Если не полюбит, все вверх дном,
скотина молока давать не будет. Дворовой маленького роста, может превращаться в большую
кошку, как собака, смотрит на тебя и не уходит. Нужно со Сретенской свечой дом обойти. Когда
освященная квартира – Ангел охраняет. Хорошо хотя бы иногда дом (квартиру) водой кропить,
свечей кадить и читать совместные общие молитвы (при сильных молитвах все плохое видно)».

Дом, жилище.
По поводу дома или своего жилища старец говорил: «Строение 10-15 соток и не в глуши, а
с газом и водой. Нужен в деревне свой дом, свое молоко, своя картошка. На 3-4 тысячи (пенсии,
зарплаты) делать нечего. Как весна, в деревню все приезжают, и лето живут в деревне. В деревне
холодильник полон набит, а в городе пустой до потолка. Квартиру продавать не надо, а землю надо
покупать, где найдешь. Идите в окрестность, в деревню; кто может работать – с голода не умрете.
Когда к кому-то в дом заходишь, говори: «Мир дому сему», – а не «Здравствуйте». В дом
входить – правой ногой ступать вперед. В пятницу нельзя стирать – большой грех, потому
что в Пятницу распяли Господа. В пятницу (в любую) – не стирать и не убирать, иначе на
том свете помои будешь пить. Вечером пол не подметать. В доме должны быть цветы. На ночь
форточки закрывать, чтобы нечисть не влетела. Дома почаще окроплять святой водой, окуривать
ладаном; там, где читаются молитвы, бесы боятся заходить. При входе в дом должна висеть икона
Архистратига Михаила, а напротив – святителя Николая. Когда к вам кто-то пришел и идешь
открывать дверь, читай «Верую…». Чтобы не бояться в доме и, когда уезжаешь, чтобы никто не
залез в квартиру – читать 50 псалом, 3 раза «Живый в помощи…» и 1 раз «Да воскреснет Бог…».
На замках много «делают» порчи; нужно всегда, входя в дом, осенять крестом замок. В доме

201
должны быть Сретенская свеча, святая вода, просфоры. Чтобы дом продать или квартиру – 9 раз
прочитать акафист «Радуйся Невесто Неневестная»».

Крест.
Отец Серафим благословлял всем желающим покупать старинные латунные кресты и
привозить ему. Батюшка ложил их в алтаре под престол, где они во время Божественных литургий
освящались. А потом, через определенное время, возвращал их людям. Старец говорил: «С этим
крестом ни в воде не утонешь, ни в огне не сгоришь. Когда в дорогу едешь, брать его с собой. Этим
крестом крестить 4-е стороны дома: «Именем Трифона, Михаила Архангела выйдите бесы из
дома». Его можно держать под подушкой, тогда колдуны не подойдут. На ночь кровать кропить и с
четырех сторон этим крестом крестить. Он помогает от колдунов явных и неявных, от нечистой
силы защищает скот, птицу и живность – хорошо плодятся. Крест можно класть под подушку
– ничего не будешь бояться, прикладывать к голове и читать специальную молитву от головной
боли. Когда плачет ребенок или что-то у него болит, крестить этим крестом и читать 3 раза
«Отче наш», 3 раза «Богородицу» и 1 раз «Да воскреснет Бог». Все осенять крестом. Этот крест
с благословения батюшки везде помогает, и ничего не случится».
О нательном крестике говорил: «Крест надо носить на цепочке длиной до груди. Если он чуть
ниже шеи, то он как украшение, но не сила Божья. Крест свой носи не напоказ, а низко на груди,
чтобы никто не видел, тогда будет польза. Чужой крест не носить».

О демонах.
Господь щедро одарил отца Серафима благодатными дарами Духа Святого. Одним из них
был дар различения духов и козней диавольских. Батюшка давал по этому поводу много полезных
поучений и наставлений: «К тем христианам, которые по ночам молятся, иногда подходит бес
к кровати. Трифону мученику, Михаилу Архангелу от нечистых духов молиться. Не так просто
побеждать бесов; как дал враг об стол – лицо черное. На место намоленное (место келейной
молитвы), перекрести на 4-е стороны и кровать с 4-х сторон крести, одежду, подушку – все.
Пораньше вставай. Борьба с бесом. Молись и своими молитвами, тогда будут отходить бесы,
херувимский ладан по средам, пятницам жечь и кропить святой водой квартиру. Крест иметь,
чтобы полежал в алтаре, поклоны 150-200-300. Крестом, освященным в алтаре, старинным
крестить дома на 4-е стороны с молитвой: «Именем мученика Трифона, Михаила Архангела
выйдите бесы из дома. В туалет выходишь – себя и дорогу крести, а то, как ухнет под тебя. Белье
крестить, когда разделась и положила. Прежде, чем дверь открыть, перекрести обязательно. На
ночь форточки закрывать, чтобы нечисть не влетела. Не оставлять на столе грязную посуду –
туда опорожняются нечисти. На Новый год пищу не оставлять – со стола едят нечисть. 40 раз
«Да воскреснет Бог». От эфиопов читать «Живый в помощи».
Когда нападает бес, нужно сразу молиться «Живый в помощи…». Крест от батюшки из
алтаря от колдунов явных и неявных (явные буром прут); от нечистой силы защищает скот,
птицу и живность – хорошо плодятся. Крест можно класть под подушку, прикладывать к голове
и читать специальную молитву от головной боли. Нельзя выходить на улицу с 24 до 3-х часов ночи
во двор в туалет. Дома почаще окроплять святой водой, окуривать ладаном; там, где читаются
молитвы, бесы боятся заходить. Кто видит бесов – читать акафист муч. Трифону. Не каждому
духу веровать. Ни с кем не спорить – бес верх забирает. Когда зеваешь, рот крестить.
Кто пьет, в том сидят бесы – легионы, поэтому опасны бывают, бегут из дома ночью,
бесы водят, ничто не мило. Если будешь читать канон Кресту, целовать, крестить, то самый
одержимый человек силой креста победим. Херувимский ладан убивает всю нечисть.

Виды животных, которые принимают демоны:

свинья – бес;
змея – первородный грех;
черепаха – на болоте, лень, некогда…
жаба – жадность;

202
 павлин – прелесть, зависть, красота;
баран (козел) – гордость;
обезьяна – «должно быть по-моему».»

Трапеза.
Батюшка очень хорошо готовил сам, прекрасно разбирался в блюдах и давал много ценных
советов. Так говорил: «Пищу готовить с благословением, чтобы вкусно было. Кастрюлю крестить
и еду, чтобы вкусно было и на пользу. И вообще, крестить посуду и трапезу как готовить. За
трапезой читать Иисусову молитву, а не читаешь молитву – навоз ешь. Нужно есть мед. После
трапезы благодарить Бога. Когда ешь не один, нельзя, чтобы тебе заглядывали в рот, если эти
люди не едят сами – будешь болеть и глазят тебя. Нельзя есть перед зеркалом и смотреть в него,
когда ешь.
Если мясо хочешь не есть – только по благословению. Желательно верующим не есть сало, а
поросенка продать, и рыбу купить. Желательно не есть мясо, даже птицу, если аборты делала.
Рыбу, яйца можно; яйца в монастырях дают монахам. Тело не ослабеет без мяса, колбасы для
греховной плоти. Благодари Бога за еду любую. Деньги – зло. Мясо, конфеты, печенье, мороженное
Мы не едим. Без Меня строят и огород без Меня. Профессора из Франции и Голландии беседовали,
которым операцию не советовал, ждут еще беседы. Они Мне рецепты давали, а Я им. Ждут еще
Моей беседы».

Перед сном, сны.

«Ночь дана для отдыха. Спать немощным не более 7 часов. На ночь читать «Живый в помощи»,
«Да Воскреснет Бог», тропарь «Казанской» Божьей Матери, 3 раза тропарь Архистратигу
Михаилу, кропить святой водой; крестить от плохих снов и призывать Иосифа Прекрасного, муч.
Трифона и Архистратига Михаила. Не нужно спать на спине с 12 до 3-х ночи и на правом боку –
Ангела приспишь. Нужно спать на левом боку. Перед тем, как спать, нужно перекрестить постель
в головах, в ногах, по бокам, самому перекреститься и сделать поклон. А если не окрестишь постель
крестом, вокруг стоять бесы будут.
Чтобы плохие сны не снились – и чтобы вообще не снились, просить от снов Иосифа Прекрасного.
Он разгадывал сны (один из братьев). Перед сном просить и отступят. Когда Божье сновиденье,
нельзя рассказывать – может не сбыться. Надо духовному отцу – старцу поведать, рассказать
секрет, тайну. Под Благовещение загадать, что приснится – сбудется в течение года. Если во сне
муж или кто-нибудь кричит, над ним нужно читать «Да воскреснет Бог» и «Живый в помощи».
Если не спишь – «Живый в помощи». Если руку подкладываешь под голову, когда спишь, пропадает
память».

Колдуны.
Очень много открывал Господь отцу Серафиму о колдунах, об их проделках и пакостях.
Поэтому старец часто предупреждал людей, чтобы были осторожны, много объяснял и рассказывал,
открывая то, что обычно сокрыто от человеческих глаз. Батюшка говорил: «Мы колдунов видим:
они в храме телом лицом к алтарю стоят, а духом – спиной. Колдуны земле не предаются; стоит
человек – голова, как шар, и освещает, как глобус. При клевете «колдовкой» обзывают, колдунов
распознать тяжело. Нельзя позволять себя трогать, гладить. Нужно говорить: «Я недотрога». Не
брать носовые платки и не разрешать себя трогать по плечу, по голове. Скажи: «Не трогай меня!
Я – недотрога!» Когда продаешь товар, чтобы не перебирали: «Ты укажи – я тебе сама подам».
При торговле – кропить святой водой, «Живый в помощи…», «Да воскреснет Бог».
Не смотреть в черные глаза, особенно какие исподлобья. Есть такие люди, которые только
глянут – сразу работы не будет – такие есть глаза. Сжирают глазами, товар портят. Отваживать
Божьей силой. Через третьи руки делают порчу и на расстоянии. Есть глазами колдуют и глазят,
и языком. На водке колдуны портят, на красном вине – нет. От колдовства читать 33 раза «Да
воскреснет Бог». Читать 12 раз в день тропарь Михаилу Архистратигу и будешь ограждаться
от колдунов и нечистой силы. Если идет зависть и лесть, нужно читать молитву об обидящих и
ненавидящих нас.

203
 Под праздники и воскресные дни – ничего не давать и не брать, и после вычита. Просфоры и
другое с осторожностью от людей брать – портят людей, корову, живых за упокой поминают. Если
за живого человека подают за упокой – служить 9 молебнов и 9 вычитов и читать специальные
молитвы:
1. Иконе Божьей Матери «Огневидной».
2. Михаилу Архангелу.
3. Ангелу-Хранителю.
4. Свт. Нифонту.
5. Мч. Уару.
6. Мч. Трифону.
7. Свмч. Киприану.
8. 7 отрокам Эфесским.
9. 12 апостолам.
В ночь под Рождество Иоанна Крестителя спать нельзя – самые колдовские игрища. В эту
ночь делают насмешку, порчу – очень сильно. Пить натощак Крещенскую воду, воду с молебна с
просфоркой. После 24.00 и до 4-х утра в любое время читать 1-у кафизму и на «славе» поминать
о здравии того человека, кому сделано, и акафисты:
в понедельник – Архистратигу Михаилу;
во вторник – муч. Трифону;
в среду – прп. Серафиму Саровскому, молитву свмч. Киприана;
в четверг – Матери Божьей «Утоли моя печали»;
в пятницу – Матери Божьей «Скоропослушнице»;
в субботу – молитву свмч. Киприана, акафист Пресвятой Богородице «Радуйся, Невесто
Неневестная»;
в воскресенье – акафист Воскресению Христову;
(в пятницу – Страстям Христовым; в воскресенье – Матери Божьей «Скоропослушнице»).
Перед Сретением (15 февраля) сильно колдуют, на целый год. И перед Заговением на Великий
пост. Усиленно молиться нужно в ночь с 24.00 до 3.00 часов, чтобы оградить себя от злых людей.
Читать после 24.00 акафист Архистратигу Михаилу, муч. Трифону, молитву свмч. Киприана, «Да
воскреснет Бог», «Живый в помощи» и ограждать крестом.
Делают порчу, насмешку – под Рождество, Старый Новый год, Крещение, Сретение, Рождество
Иоанна Крестителя и другие большие праздники – нужно усилить молитву. Перед Троицей с
четверга на пятницу спать нельзя – ходят колдуют. Привороты делают, особенно в посты. Очень
сильно «делают» под Благовещение, Вербное Воскресение и Чистый Четверг. Чтобы оградить себя
от этого в 24.00 часа покадить в доме «Херувимским» ладаном, читать «Да воскреснет Бог…»,
«Живый в помощи…», Киприанову молитву.
Землю с могил святых можно посыпать там, где ходишь, и где могут подсыпать порчу, тогда
эта земля как бы в противовес: они захотят своего насыпать, а здесь уже святость, и ничего не
подействует».
Однажды на беседе батюшка рассказывал: «21 мая собирают траву, «любыжи» делают. В
церкви ничего нельзя брать и давать, монеты не поднимать – порчу наводят. Даже если 100
долларов – не поднимай в храме! Нельзя разрешать себя трогать, гладить. Надо крестить замок
дверной, когда открываешь и закрываешь, и говорить: «Огради от всякого зла». Рука у одной
посинела, а другой нога почернела. Она вышла во двор и наступила на осиновый кол, закопанный
в землю. И подковы закапывают. И на волосе делают, потом голова болит. Сейчас доступная
литература, молодые, которые продают, читают и делают. Белье висит на улице – могут облить.
Если собрался ехать на машине, осмотри машину, окропи ее святой водой с молитвой. А бывает,
не колдуют, а только дразнят. Ведь колдовать – это не просто так, их бесы бьют до синяков!
Но нельзя напрасно подозревать людей в колдовстве, нужно знать, застать их, а то не наследуем
Царства Небесного».
А на продаже однажды сказал: «Нельзя брать в храме ничего, не крестя». Убрали со стола две
вещи, и батюшка сказал: «Не наши, подсовывают. Одна женщина взяла такое в руки, и что потом
было с ее руками!»

204
 В другой раз на беседе старец рассказывал о брани у себя в обители: «На клиросе змеи
чистые, перебранятся, перессорятся, клянут: вдруг лучше поет. Распустила горло, если авторитет
подрывают. Голос – дар Божий. В монастыре брань бесконечная, показуха, подыгрывают моление,
служение. Вот вы здоровья мне желаете, а они ждут, когда я умру». Одному послушнику так и
сказал: «Добра никому не пожелаете!» И дальше продолжал: «Тут на Ивана Купала собрались
наши 5 человек папоротник искать. Столкнулись, узнали друг друга и разбежались. Они не могут
без этого, у них тогда руки чешутся (показал на себе от локтей до пальцев), их бес бьет. Вот кто
здесь живет! Только столпы могут устоять от беса, молятся, плачут, ревут. А так враг нападает
– дотрепит, положит. Силою нужно, нужны слезы».

Деньги, милостыня.
Господь часто открывал отцу Серафиму, как колдуны вредят людям, особенно с использованием
денег. Поэтому старец, желая уберечь людей от беды, давал на этот счет много мудрых советов
и наставлений. Но, к сожалению, не все в это верили, а некоторые даже соблазнялись, считая
некоторые советы батюшки какими-то предрассудками и суевериями. И только потом, когда к отцу
Серафиму привозили одного из таких несчастных, который, принебрегая его советами, попался в
колдовские сети, и для его исцеления требовался не один вычит, многие осознавали, насколько
важно прислушаться к богомудрым советам батюшки.
Отец Серафим говорил: «Деньги незнакомым людям из рук не давать, лучше на что-то
положить (на стол, например). Из рук лучше вообще ничего не давать: положили, перекрестили,
можно даже глазами, и все. Деньги, в особенности мелочь, не давать на закате месяца, вечером,
под праздники (под Рождество Иоанна Крестителя, Благовещение и др.). Через порог не давать,
пусть тебе дают. Брать деньги «за здравие» и «упокой» нельзя. Покаяться, если брала деньги.
Вечером или на ущерб луны деньги не занимать. Если валяется мелочь, руками ее лучше не брать.
Если знаете, что вам ее подбросили, взять на какой-то предмет и выбросить. На убывающую луну
никому ничего не давать, ничего не покупать, не продавать. Важные дела, покупки, сделки наоборот
делаются на растущую луну, а на убывающую – такие дела лучше не начинать.
Когда бросают копейки в ящик или на тарелку, молятся: «Прими жертву мою во славу
Твою!» Жертва выше молитвы – высоко идет к Богу. Творить добрые дела: раздавать милостыню,
пожертвования малоимущим, помогать больным, накормить нищих, приютить странника:
покупать, помыть, переодеть, накормить, постирать, обуть и проводить в дорогу. Посещать
тюрьмы и детские дома, больницы, тяжелобольных. Бог не будет смотреть сколько ты читал, а
будет смотреть сколько ты добрых дел сделал. Если есть лишнее, то можно и нужно давать. Чужие
вещи лишние не брать – за них надо отвечать – своих грехов много. Лишние – раздавать. Когда
умрут, все пожгут, выбросят, а покупать можно. Жертва Богу не угодна ворованная. Жертвовать
только то, что честно заработано, а что ворованное, за то нужно отвечать (деньги, вещи)».

Курение, алкоголизм.
Много наставлений и поучений давал батюшка о борьбе со стратью курения и алкоголизма:
«Те, кто курят, не могут Богу угодить. Если с малым грехом не справиться, то с большим
что? Семя табака посеяно в самом смрадном месте, выросло гадкое растение. Курящий человек
находится в плену у беса, он садится на шею и погоняет, а тот курит. С одного источника течет
только одна вода, а не две плохая и хорошая. Нельзя одновременно курить и быть верующим. Если
курил в освященной машине, ее нужно переосвятить. Пьянка, игра в карты, воровство – тяжело
отвыкнуть, а когда бросят, то сила появится. Если курит – не слышна молитва, если бросит –
обновляется человек. Если накурился, нельзя к Богу идти, пока изо рта вонять не будет, только
тогда причащаться. Курильщику перед причастием нельзя курить, зубы обязательно почистить.
Курит – воняет, дух другой. Кто на курево дает и сигареты покупает, сам с ними курит. Как
видят прозорливые старцы курящих – лица темные и язвы по телу. Кто бросит – тому плюс. От
пьянки, курева избавиться сразу тяжело. Привык воровать – ворует. По-церковному надо жить и
постоянно работать над собой.
Стаканчики да рюмочки доведут до сумочки. Врачи останавливают только пьянку. Алкоголизм
– нужен вычет, самим молиться, никто не будет подставлять себя. Вино вину рознь. Пей да

205
не упивайся – по 50-100 гр. Встретить гостей с вином. Жена должна ругать мужа, чтобы не
напивался и не упивался.
Бес находится в танцах, в пьянках, в телевизоре, курении. Будут болезни и большой грех.
Чтобы избавиться от беса – 40 поклонов каждый день.
От пьянства – в среду и пятницу, когда нет поста, читать акафист «Неупиваемой чаше».
Заказывать 7 раз молебны (все сразу на одно имя):
1. Взыскание погибших.
2. Муч. Вонифатию.
3. Прп. Моисею Мурину.
4. Божьей Матери «Скоропослушнице».
5. Божьей Матери «Огневидной».
6. Божьей Матери «Утоли моя печали».
7. Божьей Матери «Ахтырской», Божьей Матери «Споручница грешных»».

Телевизор, компьютер.
Очень строго и неодобрительно относился отец Серафим к увлечениям телевизором и
компьютером. Часто по этому поводу людям говорил: «Не в ящик (телевизор) смотри, сатану,
где мужики голые и бабы, а открой книгу, поучись в слове Божьем. Икон нет, а телевизор стоит.
Дети смотрят разврат, мат и стыд теряют. В телевизоре соблазны. А если и смотреть, то
только последние известия и что для жизни назидательно и полезно. Дома иметь в красном углу
справа большую икону Спасителя, «Казанской» Божьей Матери, Михаила Архангела и святителя
Николая, хорошую лампадку и полотенца хорошие, а не сатану с рогами – телевизор. Чтоб Господь
за телевизором не застал. Если телевизор смотреть в пост – жених будет плохой, и здоровья
не будет. В пост не смотрят сатану (телевизор), и под праздники церковные его не включают.
Телевизор – 1000 бесов смотрим и накопляем. Дискотека, компьютер – заболел сатаною, смолу
пьет, рог растет. Футбол, хоккей – бес мяч кидает, а люди бегают. Пляски, гулянки, телевизор –
за все это будет расплата. Те, кто смотрят телевизор, поклонятся антихристу».
А на проповеди как-то батюшка говорил: «Надо печь пасху, а вас сатана поймал: ты скоромное
ела, на Страстной неделе телевизор смотрела – недостойна Пасху справлять!»

По хозяйству.
Батюшка давал людям действенные советы даже в мелких, домашних делах и хозяйственных
вопросах. Старец говорил: «Чтобы скотина водилась, нужно пригласить священника, чтобы на дому
послужил. Если крысы, мыши завелись, читать 9 раз «Отче наш», «Богородицу», свечи жечь, «Да
воскреснет Бог», 9 раз кадить Херувимским ладаном с молитвами «Да воскреснет Бог», «Живый в
помощи» и угольки по углам раскладывать, откуда мыши вылазят.
Когда корова взбесилась, читать иконе Божьей Матери «Знамение», смч. Власию, свт.
Филарету Милостивому. Корову кропить святой водой, чтобы чужие люди не подходили, читать
акафист муч. Трифону во вторник вечером.
Чтобы пчелы родили, рой прилетел, прибыли – прп. Зосиме и Савватию Соловецким. Вмч. Георгий
Победоносец – сметана, молоко, творог густые.
Когда картошку садить, помидоры – все, что в огороде – читать перед посадкой акафист
Божьей Матери «Спорительнице хлебов», и всего будет много».

Неблагоприятные дни:
Отец Серафим часто пояснял людям, что есть в году дни (батюшка называл их
«неблагоприятными, несчастными»), когда Господь не благословляет никакие мирские дела,
поездки, важные сделки, серьезные покупки и т. д. В эти дни нужно, по возможности, посетить
храм, побыть на богослужении, помолиться, и остаток дня провести спокойно, без лишней суеты.
Так батюшка наставлял: «На праздник вмч. Георгия Победоносца нельзя работать – очень строгий
день. В этот день выгоняют первый раз скот пасти. Неблагоприятные дни на «Ахтырскую» Божью
Матерь, «Казанскую», «Троеручицы», Рождество Иоанна Предтечи, Петра и Павла, пророка Ильи.
Праздники «Смоленской», «Ахтырской», «Тихвинской» Божьей Матери. Это грозные, несчастные
дни. В ночь читать акафист Божьей Матери, чтобы все исполнилось: чтобы дети полюбили

206
церковь, чтобы почитали родителей, не блудили; если в карты играют, казино посещают, курят не
причащаются, отошли от Бога. Нужно почитать эти праздники и не работать. Если что начнешь
делать – не получится, все будет тщетно.
«Ахтырская» Матерь Божья (15 июля по н. ст.) – строгая; не работать в этот день и
никаких дел не предпринимать, ничего нового не начинать, стараться в этот день домашними
заботами меньше заниматься. В этот день лучше не выезжать на машине – может случиться
авария. Нельзя работать, а то будут болеть руки, ноги. Торговля не состоится. Новые дела
начинать нельзя, кто хочет что-то делать – плохо будет. Молиться под этот праздник с 24.00
часов, читать акафист «Ахтырской» Матери Божьей. Ей молятся от пьянки, от тяжести на
сердце, ищет потерянных детей. Под этот праздник сильно колдуют, нужно быть осторожным.
«Ахтырской» Божьей Матери акафист читают в четверг вечером, и помогает от 9-ти вещей: от
страшной пагубной кончины на последний день жизни, от колдовства, чародейства, волховства;
от утопленников, удавленников, удушенников, от взятия колдовского цветка в ночь под Ивана
Купала; от страшных заболеваний (рака, СПИДА). Всегда с собой носить акафист – охраняет
от страшных жизненных крушений (поезда, самолета), останешься в живых. Кто зачат будет на
«Ахтырскую» икону, тот проклят будет: человек жить будет мало, мучиться будет, счастья не
будет. Молятся Ей также от врагов, от злейших нападений. Если квартиру поменять – молиться
Божьей Матери «Ахтырской». Акафист Ей читать в четверг вечером.
В день памяти иконы Божьей Матери «Троеручица» (25 июля по н. ст.) нельзя ничего
делать: работать дома, стирать, шить, мыть полы – Матерь Божья может наказать. Она
строгая Отомстительница тем, кто не почитает этот праздник; руки будут болеть, на огороде
не будет спориться, если в этот день не почтишь. Акафист «Троеручице» читают от болезней
рук, при остеохондрозе шеи и вообще от болезней 1 раз в неделю в среду или пятницу вечером до
24.00 часов (можно днем). Из лампады маслице с разрешения священника и больные места мазать,
можно в пищу добавлять.
В праздник «Смоленской» Божьей Матери (10 августа по н. ст.) ничего не продавать и не
покупать. Строгий праздник, ничего не делать: что в доме ни делается, все будет не так. Никакой
работы и поездок не совершать (даже для храма работать батюшка не благословлял: хотели
привезти песок – машины сломались)».
Неблагоприятные дни по месяцам:
Январь – 2, 4, 7, 14, 19.
Февраль – 5, 15, 25, 29.
Март – 1, 20, 22.
Апрель – 7, 8, субботы перед Вербным воскресеньем и Чистым четвергом.
Май – 7, Преполовение, Отдание Пасхи, Вознесение.
Июнь – Заговение на пост, Троицкая родительская суббота и Троица.
Июль – 6, 7, 9, 12, 15, 18, 21, 24, 25.
Август – 2, 10, 12, 14, 19, 28.
Сентябрь – 11, 21, 27.
Октябрь – 8, 14, 16.
Ноябрь – 4, 5, 6, 21, 27.
Декабрь – 4, 17, 18, 19, 22, 25.
В эти дни не начинать новых дел.

Праздники различных икон Божьей Матери.

Отец Серафим советовал: «В праздники акафист Богородице читать не по правилу, а какой
праздник».
«Всех скорбящих радость» (6 ноября по н. ст.). Отец Серафим в этот день проводил в храме
особый молебен с водосвятием. Говорил: «Вода очень сильная, мертвых поднимает. Как приедешь
с водой, 9 дней после 24.00 часов умывать ребенка водой, прежде прочитав 3 раза «Отче наш» и 3
раза «Богородицу». 3 дня никому ничего не давать. Вода эта обладает силой, как вычетная, только
действует на длительное время. Хранить в стеклянной банке целый год, подписать. Пить эту воду
хотя бы в среду, пятницу и воскресенье. У кого аллергия – 9 дней пить утром и вечером и читать
3-и раза «Богородицу»; если плохо спит малыш – пить 12 дней. У кого зрение падает – утром и

207
вечером мазать глаза и от многих других болезней. Когда болеешь, нужно отираться этой водой,
растирать больные места, окроплять жилище. Божья Матерь «Всех скорбящих радость» помогает
страждущим в скорбях и болезнях, помогает от тоски и в других случаях. Божьей Матери «Всех
скорбящих радость» при продаже молятся, когда нужно что-то продать». Акафист Ей читать
в пятницу под субботу. Батюшка говорил, что вода с молебна пьется с просфорой утром; также
можно ее пить и в течение дня.
Божья Матерь «Взыскание погибших» (18 февраля по н. ст.) – отец Серафим научал всех
взывать к Ней со слезами, мольбой, с чтением акафиста на коленях. Божьей Матери «Взыскание
погибших» ночью молиться, по 40 поклонов и своими словами, и читать внимательно, можно
сидя на маленькой скамейке, можно на ковре. Читать, если дети не идут в церковь: «Не дай
нам погибнуть, Богородице. Вразуми, обрати к церкви, к вере православной», – акафист 40 раз.
Также читается для спасения своих детей, чтобы не отошли от Бога, чтобы отстали от блуда,
разврата. Молятся Ей, чтобы муж приехал жить. Если кто пропал из родных, Ей молятся. Акафист
«Взыскание погибших» читают в четверг вечером или в субботу. У кого дети пропали – молиться
в пятницу вечером под субботу Божьей Матери «Взыскание погибших».
Божьей Матери «Утоли моя печали» (7 февраля по н. ст.). Именно на этот праздник батюшка
совершал особый молебен, на который записывали людей на список и только тех, кто присутствовал.
Отец Серафим предупреждал: «Молебен заказывать только на тех, кто присутствовал в храме»,
– и в присутствии батюшки записывали свои имена с приставкой «болящий» или «скорбящий».
Батюшка был первым в этом списке. Старец говорил: «Вода исцеляет болезни сердца, головную
боль, вода на весь год действует. Принимать ее на коленях с сокрушением, а может даже с
акафистом после часа ночи». Акафист Божьей Матери «Утоли моя печали» читают в скорбях;
когда суд – читать 40 дней. Молятся Ей в болезнях и перед операцией. Икону Божьей Матери
класть под подушку, когда нужно. Если идешь делать документы или совершать сделки, почитай
акафист Божьей Матери «Утоли моя печали», и Она поможет.
На праздник Божьей Матери «Нечаянная радость» (22 декабря по н. ст.) нужно освящать
воду – помогает во всем. Если просить Матерь Божью, особенно ночью, читать акафист Ей, Она
обязательно пошлет нечаянную радость. Молятся Ей, когда безнадежно оклеветали; при продаже
также Она помогает, и чтобы найти достойную работу. Если Ее просить и читать акафист, то
Она обязательно нечаянно поможет, и в торговле, и в каких-либо делах семейных, и по работе,
особенно сильная молитва, если акафист читается в пятницу после 24.00.
Икона Пресвятой Богородицы «Знамение» (10 декабря по н. ст.), батюшка чтил этот образ
и всегда проводил вычит, а летом посещал Курско-Коренную пустынь, где находится образ, и там
принимал верующих.
«Тихвинской» Божьей Матери (9 июля по н. ст.) читать акафист, от пьянки помогает.
Божья Матерь «Споручница грешных» (20 марта, 11 июня по н. ст.) берет под Свой покров
больных, которым доктора не в силах помочь, отказываются от них; бездомных, тех людей, от
которых отказались родные и т. д.
Божьей Матери «Спорительница хлебов» молятся об обильном урожае. Акафист Ей читают,
когда картошку садят, помидоры – все, что в огороде, и всего будет много. Когда прочитаешь
акафист, проси: «Зароди на всю семью, на все голодные души, людям на диво». Также Ей молятся,
чтобы были деньги в доме, достаток и было изобилие плодов земных.
«Феодоровской» Божьей Матери – читать канон, акафист и молиться за болящего младенца,
отрока, юношу. Воду с молебна пить и втирать в голову. Она помогает детям от бесов, у кого нет
детей. При родах читать Ей акафист.
Если читать акафист Божьей Матери «Нерушимая стена», Она будет помогать, охранять и
защищать от злых людей, колдунов, врагов видимых и невидимых. Особенно хорошо читать после
24.00 часов – намного (в 40 раз) сильнее, чем днем. Можно читать один раз в неделю, а можно и
большее, если время есть.
Иконе Божьей Матери «Неупиваемая чаша» можно молиться только в постные дни среду
и пятницу.
Божьей Матери «Целительнице», «Живоносный источник» – при кожных заболеваниях.
Икона Божьей Матери «Живоносный источник» – живит.

208
 Иконе «Толгской» Божьей Матери молятся при болезнях рук и ног; Ей молятся в пятницу
вечером.
Божьей Матери «Державная» молятся во всех делах, в дороге, в здоровье, в немощи
поддержит, в напастях – «в чем ни захочу, во всем поддержит». Еще Ей молятся от кровотечения
и чтобы достаток был. Акафист читают в пятницу.
Божьей Матери «Достойно есть» молятся, если враг нападает.
«Владимирская» Божья Матерь дает благословение в дорогу, в торговле помогает.
Божьей Матери «Семистрельной» – в четверг вечером, чтобы сердце смягчила: «Пусть
сердце оттает яко воск». Также Ей молятся за восставшего против нас.
Успению Божьей Матери читать в течение месяца по субботам акафист, если мысли о смерти
преследуют. Еще Ей молятся от рака. Божьей Матери «Успение» молятся от внезапной смерти.
Если человек умирает и никак не может умереть – читают Ей акафист. И человек выздоравливает
и живет. Еще Ей молятся, чтобы успели (уснули) все грехи наши и болезни, чтобы Господь послал
смерть тяжелобольному. Также Ей читают акафист в пятницу вечером.
Икону Божьей Матери «Неопалимая купина» помещают на кухне или во времянке. Она
защищает от пожара.
Учащимся читать акафист Божьей Матери «Прибавление ума». Также молятся Божьей
Матери «Введение во храм» – читать 3 раза тропарь.
Божьей Матери «Страстной» молятся от самоубийства.
Божьей Матери «Всецарица» молятся от рака.
На праздник иконы Божьей Матери «Умиление» подать на просфору за учителя, начальника
– будет помягче. Когда человек не идет в церковь – это означает, что нечистый не пускает. Нужно
молиться Божьей Матери «Умиление». Также Ей молятся, чтобы дети хорошо относились к
родителям.
Рождество Иоанна Крестителя (7 июля по н. ст.). «Напечь и раздать оладки, помолиться
о здравии пропавшего человека, и может что откроется сном. На Рождество Иоанна Предтечи
делают насмешку, порчу – очень сильно. Поэтому пить натощак Крещенскую воду, воду с молебна
с просфоркой. После 24.00 и до 4-х утра в любое время читать 1-у кафизму и на «славе» поминать
о здравии того человека, кому сделано, и акафисты:
в понедельник – Архистратигу Михаилу;
во вторник – муч. Трифону;
в среду – прп. Серафиму Саровскому, молитву свмч. Киприана;
в четверг – Матери Божьей «Утоли моя печали»;
в пятницу – Матери Божьей «Скоропослушнице»;
в субботу – молитву свмч. Киприана, акафист Пресвятой Богородице «Радуйся, Невесто
Неневестная»;
в воскресенье – акафист Воскресению Христову;
(или в пятницу – Страстям Христовым, а в воскресенье – Матери Божьей «Скоропослушнице»)».
Праздник апостола Петра и Павла (12 июля по н. ст.). Все, о чем когда-либо будешь просить,
все исполнят и помогут. Апостолы Петр и Павел помощники в браке, вечером читают им акафист
в среду, чтобы муж не гулял; материнской молитвой молодые будут жить.
На праздник вмч. Параскевы Пятницы нельзя работать – будут большие беды.
Праздники мч. Иоанна Воина (12 августа по н. ст.) и вмч. Георгия Победоносца (6 мая
по н. ст.) нужно строго соблюдать; кто работает в эти дни, будет наказан Господом. Мученику
Иоанну Воину молиться от клеветы, наговоров, угрозы, напраслины. Молиться нужно хорошо, с
поклонами.
Вмч. Георгию Победоносцу и смч. Власию молятся, чтобы корова покрылась – иконочки
чтобы в сарае были.
Св. Власию молятся от крика, немощи, кто боится один, от мышей в подвале, за огород, за
скот – 3 раза «Отче наш», 3 раза «Богородица».
Об утерянных вещах молятся св. Пахомию и обещать поставить свечу: «Святой Пахомий,
помоги найти (указать что найти), я тебе свечку поставлю (обещанное исполнить, а то больше
потеряешь)».
При утере какой-либо вещи читать псалом 50-й, и найдется пропажа.

209
 Если что-то пропало, читать молитву: «Антоний Эфесский, сторож Небесный, да будет слава
Твоя! Да найдется пропажа моя», – и назвать, что пропало.
Акафист муч. Трифону выгоняет легион бесов; ему молятся от испуга, от порчи, диавола,
нечистой силы, в грусти, унынии – читать акафист во вторник вечером после молитв на сон
грядущим.
Просить Ангела-Хранителя – будет во всем руководить.
Святителю Митрофанию Воронежскому молятся, чтобы хорошая работа была, повышение
по службе.
Прп. Зосиме и Савватию Соловецким молятся, чтобы пчелы родили, рой прилетел, прибыли.
Прп. Нила Столобенского просить, чтобы спина не болела, от болезней спины.
Прп. Андрею Критскому и прп. Марии Египетской молятся, когда «бес в ребро». Прп.
Марии Египетской в среду вечером.
Прп. Моисею Мурину – молятся от плотской страсти.
Вмч. Анастасии Узорешительнице и мч. Агапии молятся для защиты от изнасилования.
Св. благ. кн. Александру Невскому молятся от клеветы, от врагов, за Отечество.
Илья Пророк – колесничник; ему молятся, чтобы транспорт не ломался, от сквернословия,
от поражения громом и молнией.
Прп. Ипатию Целебнику, Печерскому молятся, чтобы скорость была в руках, ногах.
Прп. Пимену Многоболезненному молятся, когда человек долго лежит с пролежнями, чтобы
умереть.
Просветительница Грузии Нина будет просвещать и здоровье, и голову.
Свмч. Киприану акафист читать со вторника на среду.
Вмч. Варваре молятся от скоропостижной смерти, в грусти, унынии.
Ангелу-Хранителю молятся в отчаянии, от скоропостижной смерти. Когда ему молишься,
указывать от чего хранить.
Муч. Гурию, Самону и Авиву молятся, чтобы замуж выйти.
Св. Спиридону молятся по хозяйству и многим другим вопросам. Он также помогает, как и
святитель Николай Чудотворец.
Святителю Иоанну Милостивому читают акафист, чтобы Господь по его молитвам посылал
милость в дом и на работе.
Св. Тихону Задонскому молятся от уныния.
Прп. Иоанну Многострадальному – кто болеет много.
Прп. Симеону Столпнику – чтобы ноги не болели.
Вмч. Евстафию Плакиде молятся о без вести пропавших и в утешение о скончавшихся детях.
В учении молятся прп. Сергию Радонежскому, пророку Науму, перед иконой Божьей Матери
«Прибавление ума», св. пророку Иоанну Крестителю.
От врагов – акафист Божьей Матери «Нерушимая стена», Михаилу Архангелу и мч. Иоанну
Воину.
Бесср. и муч. Киру и Иоанну молятся, чтобы деньги были и правильно распределялись на
нужное дело.
От порчи читать акафист Архистр. Михаилу, муч. Трифону, свят. Тихону Задонскому, вмч.
Киприану и муч. Иустинии.
Если обижает начальник на работе – читать Божьей Матери «Нерушимая стена», «Умиление»
и прп. Серафиму Саровскому.
Когда идешь на какое-то большое дело (суд, большая покупка и т. д.), перед ГАИ, когда они
стоят, читать «Помяни, Господи, Давида и всю кротость его».
(Помяни, Господи, Царя Давида и всю кротость его, Помяни, Господи, царя Соломона и всю
премудрость его, Помяни, Господи, убиенную Царскую семью и молитвами их святыми помилуй мя
(нас) грешнаго).
А на большие дела читать тропарь с зажженной свечей и молитвой Николаю Угоднику. Потом
эту свечу положить с собой в левый карман. Тоже и на продажу помогает; все, что задумали, со
свечей Сретенской. Сретенскую свечу брать с собой всегда. Заболел ли кто, зажечь ее и прочитать
9 раз «Богородицу».

210
211
212
 П ротоиерей Василий Бринзей, настоятель собора Архистратига Михаила
г. Днепропетровск, благочинный городских церквей. Я попал к батюшке в 1997 году,
когда у меня был тяжелый период в жизни: после того, как я построил храм в честь прор. Иоанна
Крестителя в Днепродзержинске, меня сняли с прихода. Прихожан у нас было много, и кто-то
посоветовал съездить к старцу Серафиму в с. Красная Долина. И накануне праздника Воздвижения
Честного и Животворящего Креста Господня я отправился в путь. Поездка была необыкновенная,
сопровождаемая различными знамениями. Когда мы приехали, в храме находились болящие,
которые приезжали к батюшке за помощью. И была одна раба Божья из Тульской области, бес в
которой сразу назвал меня по имени, стал кричать: «Отец Василий приехал». Для меня это было
шоком, т. к. ранее я с таким не сталкивался. Я тогда реально ощутил, что есть еще другая жизнь,
потусторонняя.
Приехали мы, ждем батюшку, а его все нет и нет. Ждем сутки, двое, а в трапезной мне подают
все мои любимые блюда – батюшка по телефону консультировал поваров, что мне готовить. Потом
старец все-таки приехал, с большой любовью принял меня и сказал: «Поскорбишь, притерпи –
ты ради Христа все это делаешь. Господь и Божья Матерь тебя никогда не оставят». Как потом
рассказывали насельники обители, недели за две до моего приезда о. Серафим говорил: «Скоро
приедет батюшка с Украины, который будет Меня хоронить».
На вечерней службе мы с батюшкой совершили торжественный вынос Креста, а на следующий
день отслужили Литургию. После этой поездки к батюшке у меня украли автомобиль «Жигули».
Так сбылось пророчество старца, что придется поскорбеть. На этой машине я два храма построил:
в Марганцах и в Днепродзержинске. Когда я второй раз приехал к о. Серафиму, говорю ему, что
у меня беда. А он с улыбкой: «Что случилось?» Я рассказал, что украли машину, а он: «Вот как!
А что же ты хотел: со старцами общаться и на машине ездить? Ну, не скорби, Божья Матерь тебе
все поможет». И по молитвам батюшки вскоре мне пожертвовали определенную сумму денег, я
поехал в Винницу и приобрел новый автомобиль.
С того времени и до самой смерти батюшки я довольно часто бывал у него в обители, особенно
на праздники Преполовения Пятидесятницы, Архистратига Михаила, прп. Серафима Саровского,
«Казанской» Божьей Матери, на Первой неделе Великого поста и др. У нас с батюшкой завязалась
дружба, и наш молитвенный диалог продолжался до самой его смерти. Все, что батюшка говорил,
все его слова оказались пророческими: и то, что я буду его хоронить, и многое другое. Удивительным
было его благословение в дорогу: желал, чтобы ГАИшники не замечали и отворачивались, чтобы
таможня не задерживала, и по его благословению удивительным образом так и получалось. Старец
знал многие вещи наперед. Было однажды у меня непослушание: старец говорит: «Завтра поедешь»,
– а я на своем настаиваю, что нужно ехать сегодня. Выехал я из обители, но в Харькове целые
сутки простоял. Все равно вышло так, как говорил батюшка, а я не послушал его, вот и получил
за свое непослушание.
Отец Серафим был удивительный человек, высокой духовной жизни, всего себя посвятивший
служению Богу и людям. Меня всегда поражало его терпение, его любовь к людям. Он очень
любил Бога, любил храм Божий, торжественные Богослужения и красивое пение. Батюшка очень
любил, когда я приезжал, всегда благословлял меня возглавлять службу. Вместе молились, вместе
пели и читали акафисты. Вспоминается случай, когда старец служил еще в Красной Долине.
Говорит мне: «Отец Василий, поедем, я покажу, где буду служить». Поехали, он всю дорогу нам
что-то рассказывал, радовался. Приехали, а там поле и больше ничего нет! Батюшка меня повел и
начал показывать: вот здесь будет то, а вот здесь то. И радовался какой-то детской радостью! А я
себе думал: «Как можно радоваться, ничего не имея?» Но, в конце концов, как он предсказывал,
где какие постройки будут, так все и получилось. Он видел и предсказывал то, чего не видели
мы. Господь давал ему силы. Так однажды он почти двое суток беседовал с людьми! Обычному
человеку это не под силу, а он беседовал, отвечал на вопросы, никогда никуда не спешил, пока
всех не примет, никуда не уходит.
Однажды о. Серафим меня вызвал, и мы поехали в Курско-Коренную пустынь. Приехали,
а там море людей, и все к нему, хотя бы прикоснуться или взять благословение. Для людей и
это было счастье. Вот как его любили простые люди! А ведь народ не обманешь, он чувствует
святость. Потому к нему так все тянулись.

213
 У меня в храме возникли проблемы с одним священником. Отец Серафим меня давно
предупреждал: «Не твой он! Не твой! При первой возможности убирай его!» Но мне его было жалко,
он давно с нами служил, привык уже на этом приходе, и я никаких действий не предпринимал.
Неожиданно перед праздником Архистратига Михаила к нам приехал батюшка с келейником
Павлом. Было очень много людей, батюшка всех принял, побеседовал, благословил и сказал, что
поедет ко мне домой ночевать. И двумя машинами поехали: мы на нашей впереди, батюшка с
Павликом на своей за нами. Едем, а матушка говорит: «Как батюшку встречать, чем угощать? А
завтра же у тебя архиерейская служба, как же быть?» Мы посоветовались и решили, что приезд
духовного отца важнее, и на службу я не пойду, а владыке как-то потом это объясню. Позвонили
домой детям, сообщили, что едем с батюшкой и попросили, чтобы они поставили варить картошку
и еще что-то. Потом я повернулся, смотрю, а батюшкиной машины сзади нет. Мы остановились,
подумали, что они заблудились, или отстали, или не туда повернули. Возвратились назад до
поворота, а их нет. Стали звонить Павлику на телефон, но не могли дозвониться. Потом все же
дозвонились, а он говорит, что они уже уехали. Слышу в трубку батюшкины слова: «Старика
долго принимать надо, готовить, а у Нас пирожки свои, Мы поедем». Так и уехал, а нам дал урок,
как должно встречать старца и ни в чем не сомневаться. А проблема с тем священником после
приезда батюшки сразу разрешилась: его перевели на новое место, но ушел он со скандалом.
Еще был случай: батюшка мне говорит: «Поедем в Дивеево с тобой». Я отвечаю: «Хорошо,
поедем». А моя матушка: «Как поедем, куда поедем?» – переживала, что мы кушать в дороге будем.
А батюшка тут же отвечает: «А я когда еду куда-нибудь, пирожков в дорогу беру с капустой, с
картошкой, с фасолью – все с собой беру, туда и обратно».
Очень прискорбно, когда такие старцы покидают этот мир, потому что они дают людям
духовную силу жить, Господь через них открывает Свою святую волю, укрепляет нашу веру.
Когда о. Серафим гостил у духовных чад в Питере, они повезли его в монастырь прп. Александра
Свирского. Игумен Лукиан с братией тогда устроили батюшке радушный прием, хорошо его
встретили, состоялась теплая беседа, и батюшка тогда предсказал о. Лукиану, что он в ближайшем
будущем станет епископом, что вскоре и сбылось, и теперь он епископ Благовещенский и
Тындинский.
До определенного момента о. Серафим скрывал информацию о своем монашеском постриге.
И это не удивительно, ведь батюшка пережил время лютых гонений, когда даже само слово
«монашество» было небезопасно произносить вслух. Поэтому по благословению своего духовного
отца он это не афишировал и числился в епархии как «протоиерей Михаил». Естественно, что в
епархии никаких документов, подтверждающих его постриг, нет. А уже на склоне лет батюшка
решил своим духовным чадам и прихожанам открыть эту тайну, чтобы люди знали, кто он был на
самом деле. И для нас нет никакой причины сомневаться в правдивости его слов, т. к. о. Серафим
был праведником и доказал это всей своей жизнью. А раз не пожелал об этом официально заявить,
значит на то была воля Божья. Ведь он был старец и ему было видней. Батюшка никогда от себя
ничего не делал.
Я всегда с большой любовью приезжал к о. Серафиму в обитель. Главным для меня было
просто послужить с батюшкой, просто его увидеть, побыть рядом. Я очень редко задавал ему
какие-то вопросы. Батюшка сам мог что-то подсказать, на что-то дать ответ. Но в основном, если
и были какие-то проблемы, что-то меня тревожило, то все это после поездки к батюшке всегда
разрешалось. Конечно, так происходило по молитвам о. Серафима. И после его отшествия ко
Господу молитвенная связь между нами не прервалась, она существует и будет существовать
всегда. И я до конца дней буду молиться о его упокоении и благодарить Господа, давшего мне
удивительную возможность в течение стольких лет окормляться у такого великого подвижника.

Матушка Анна Бринзей, г. Днепропетровск. Мы познакомились с отцом Серафимом в

очень трудный период нашей жизни, когда моего супруга, протоиерея Василия, лишили храма в
Днепродзержинске, который он только что построил. А у нас на руках было четверо маленьких
детей и никаких средств к существованию. Батюшка уже три месяца не служил, мы находились
в растерянности, не знали, что делать. И в это время одна р. Б. Людмила посоветовала нам
обратиться к ее духовному отцу – старцу Михаилу (батюшка в то время еще скрывал, что он

214
Серафим). И вот под праздник Воздвижения Честнаго и Животворящего Креста Господнего отец
Василий поехал к батюшке. Он несколько дней прожил в обители, на трапезной ему подавали
его любимые блюда, и отец Василий все дивился, как это они все знают. Старца все это время не
было. Затем о. Василию обительские рассказали, что незадолго до его приезда отец Михаил им
открыл: «Скоро приедет священник, который будет меня хоронить!» Потом приехал о. Михаил,
очень хорошо принял моего батюшку, побеседовал, сказал: «Тебя оклеветали! Ты, как и я строишь,
а желающих потом на твои труды много!» После этого они вместе послужили на праздник, и
батюшка предсказал о. Василию: «Приедешь на Покров, пойдешь к Днепропетровскому владыке
Иринею, он даст тебе приход, отслужишь там поминальную Димитриевскую субботу и с матушкой
и прихожанами приедешь ко мне». Звучало это как сказка. Но действительно, на Покров мы
были у брата о. Алексия, который служит в Покровском храме, и когда вечером от него ехали,
я говорю о. Василию: «Тебе же батюшка сказал показаться к владыке Иринею». Мы заехали в
епархию и встретили там владыку, а он о. Василию: «Я как раз собрался тебе звонить! Тут у
нас на приходе такие проблемы, я священника отправляю в отпуск и хотел бы, чтобы ты его
заменил». На следующий день отец Василий уже заступил на новый приход, как и предсказал отец
Серафим, отслужил Димитриевскую поминальную субботу, затем собрал целый автобус прихожан,
и мы поехали к батюшке. Приехали, отец Серафим сразу поставил меня на клирос петь вместе с
регентом Ириной. А я как раз закончила в Питере регентское отделение, и для Ирины это была
большая помощь. Мы спели несколько красивых песнопений, и батюшка был очень доволен.
Моя двоюродная сестра с мужем Владимиром однажды полетели на отдых заграницу. Но
супруга там арестовали, обвинив в незаконном провозе какой-то вещи, и посадили в тюрьму. Сестра
была просто в отчаянии, позвонила отцу Василию, попросила помолиться, а он ей рассказал, что
есть такой старец Серафим и порекомендовал к нему обратиться. И вот мы с батюшкой поехали к
отцу Серафиму, и моя сестра тоже приехала. Батюшка ей сказал: «Его скоро выпустят, ему помогут
друзья. Приедешь к нам на пророка Илью». Она стала говорить, что, наверное, у нее не получится
приехать: денег нет, муж сидит – не верила батюшке. На праздник пророка Ильи мы приехали
к батюшке, шла служба и неожиданно в храм вошла сестра со своим мужем. Действительно, как
и предсказал старец, нашлись друзья, которые похлопотали и вызволили его из тюрьмы. В знак
благодарности Володя привез батюшке в подарок большую икону. Володя очень полюбил батюшку
и прикипел к нему всей душой. Он вырос без отца, поэтому стал относиться к о. Серафиму, как
родному, и называл его «Батя».
Мы с отцом Василием, как и все прихожане, написали прошения в духовные чада. Батюшка
взял прошения, отца Василия принял сразу, а мне сказал, что будет молиться – сразу не принял.
Но спустя время объявил и мне, что я принята.
Мастер-иконописец, который расписывал алтарь храма в Красной Долине, рассказывал: «Мы
первый раз приехали к батюшке, а в обители нас уже ждут: повели в трапезную, накормили,
показали, где нам спать. Мы очень удивились, а нам пояснили, что старец предупредил заранее:
«Там художники к Нам едут храм расписывать, вы их накормите и туда-то поселите, а Мы утром
с ними побеседуем». А мы первый раз приехали и еще даже не знали, что будем здесь храм
расписывать».
Когда у отца Василия умер отец, мы решили его 80-летнюю маму повезти по святым местам.
И первое, куда мы собрались заехать, это к батюшке Серафиму. Приехали на таможню, а у мамы
паспорт оказался еще старый, красный, советского образца. Пограничник как увидел, говорит:
«Да вы что?! Уже паспортов таких ни у кого нет!» – и не пропустил. Выехали мы за территорию
таможни, а тут через всю границу кукурузное поле. Мы маме говорим: «Идите в кукурузе вдоль
границы и молитесь. Пройдете километра 3 и выходите из поля на дорогу – мы вас встретим!»
Мама пошла, а мы вернулись на таможню, успешно прошли ее за какое-то время и въехали на
территорию России. Отъехав немного от таможни, мы остановились, и в этот самый момент из
кукурузного поля прямо возле нас вышла мама отца Василия! Это было просто чудо! Она все это
время шла, читала «Живый в помощи…», пересекла незамеченной границу и вышла прямо к нашему
подъезду. Такие «совпадения» были возможны только по молитвам отца Серафима. Побыли мы
у батюшки, нужно возвращаться, а маме опять границу как-то нужно пересекать. Попросили
у батюшки благословения и святых молитв. Когда приехали на границу, мама пограничникам

215
сказала, что давно приехала к дочке в Россию, помогала внуков нянчить, все время у нее была, а в
это время на Украине паспорта поменяли. В общем, опять по молитвам батюшки все управилось,
и нас пропустили домой. И всегда, когда мы приезжали к батюшке, он, благословляя нас в дорогу,
желал: «Чтобы милиция от вас отворачивалась, таможня вас пропускала, чтобы везде вам был
зеленый свет, чтобы все у вас шло, как по маслу». И действительно, иногда доходило до смешного:
проезжаем пост ГАИ, а милиция, как по команде, от нас отворачивается.
Приехали мы однажды к батюшке со своими детьми, стояли возле храма, а старец, проходя
мимо, обратил внимание на нашего сына Димитрия, который тогда был 10-летним мальчиком.
Батюшка спросил: «А это чей такой?» Я говорю: «Наш!» А батюшка погладил его рукой по голове
и говорит: «Какой ребенок! Он вам будет такая опора! Рядом жить будет, с него такой батюшка
будет, вам такое утешение будет на старости лет!» – так хорошо старец о нем отзывался, хотя мы
ничего не спрашивали. И теперь сын уже священник и действительно живет рядом с нами и много
помогает.
Был у нас старый автомобиль «Волга», приехали мы как-то на нем к батюшке на первую
неделю Великого поста, побыли, послужили, собрались уезжать, а отец Серафим отцу Василию
говорит: «Останься, на следующий день поедешь!» Но я ни в какую: «Нужно ехать! Детям в
школу, да и они дома на чужих бабушках!» И мы уехали. А отец Серафим батюшке перед дорогой:
«Решил все-таки ехать?! Ну, как хочешь, езжай!» Какая же это была для нас дорога! Поднялась
сильная пурга, дорогу не видно, чуть не врезались. Затем машина заглохла, нас два раза тянули,
дотянули до поста ГАИ, и там мы заночевали. Затем утром сумели завести машину и кое-как
доехали до Харькова, там отремонтировали машину, и только потом продолжили свой путь домой.
В общем, сказать, что дорога для нас была очень тяжелая – значит ничего не сказать! Это была
нам наука за то, что не послушали батюшку.
Когда отец Василий собрался строить храм в Днепропетровске, батюшка его благословил и
сказал: «Построишь! А благодетель твой будет не местный!» Так и получилось, с Божьей помощью
практически построили большой храм, а основной спонсор наш действительно не местный.
Однажды мы были у отца Серафима в обители, и отец Василий в трапезной стал просить
батюшку приехать к нам в гости, а я в это время по послушанию там пекла пирожки. Стою и
думаю: «Батюшка приглашает, а как же мне такого старца кормить? Чем его угощать? Я ведь
никогда такого старца не принимала!» В этот момент отец Серафим подходит ко мне и говорит:
«А Мы, когда едем куда в гости, пирожки печем с тыквой, с фасолью, с капустой, с картошкой!
И Нам этих пирожков хватает туда и обратно!» Я была поражена, что батюшке открыты мои
мысли, а он потом сказал, что к нам не приедет, а попросил забрать до Украины тогдашнего своего
келейника Сергия, который ехал в Крым.
У моей сестры Клавдии не было собственного жилья, они с мужем жили в съемной квартире,
было очень тяжело, да еще и свекровь ей «добра» желала за то, что она рожала детей. И вот
Клавдия забеременела очередным ребенком и приехала к батюшке Серафиму, а он ей говорит:
«За то, что рожала детей и не слушала свекровь, эти роды у тебя будут легкими». Сестра хотела
добавить «чтобы ребенок родился здоровый», но батюшка ее опередил и сказал, что роды будут
легкими. И действительно, она родила очень легкого, но у ребенка оказалось плохое зрение.
Батюшке это было открыто, потому он так и сказал. Тогда же старец предсказал сестре: «За
твое терпение Господь тебя вознаградит – вижу тебя в собственном доме, в углу иконы висят и
лампады горят, на стене ковер, а ты в красивом халате между детьми, как царица!» И пророчество
старца в точности сбылось! В том доме, где сестра снимала квартиру, жила одна еврейка, у которой
дочь умерла от наркомании. И она пожалела сестру за то, что у нее столько детей, да еще и двое
больных, и продала ей свой дом в центре Днепропетровска за чисто символическую сумму –
2 тысячи долларов. Сестра потом этот дом перепродала за 20 тысяч долларов, купила другой дом,
сделала в нем ремонт, перекрыла крышу и теперь живет в центре Днепропетровска в частном
доме, действительно как царица: и иконы в святом углу с лампадами, и ковер на стене, и сестра
в красивом халате – все, как и предсказал отец Серафим! Причем, все эти события произошли в
течение того года, когда состоялся разговор с батюшкой.
Мы безмерно благодарны Богу, что сподобил нас в течение стольких лет окормляться и быть
духовными чадами такого великого старца, как отец Серафим.

216
217
218
219
220
221
222
223
224
225
226
227
228
229
230
231
232
233
234
235
236
237
238
239
240
 Протоиерей Игорь Шерстнев, с. Верхососна, Красногвардейский р.-н, Белгородская
область. Я был знаком с отцом Серафимом еще с тех времен, когда он служил в с. Любицком. Там
большой кирпичный храм, возле которого он построил себе пристройку. Потом батюшка перешел
в с. Красная Долина, а потом в с. Покровское.
Первый раз к отцу Серафиму мы с матушкой приехали в новогоднюю ночь с 31 декабря
на 1 января. Паломников в обители не было, и мы удостоились беседовать с батюшкой около
трех часов. Мы приехали к нему с определенным вопросом, который я и задал в начале нашей
беседы. Но батюшка на него не ответил, а вместо этого мы начали разговаривать о приходе, о
священнических нуждах и т. д. Я сначала хотел повторить вопрос, а потом подумал, что не нужно:
раз батюшка не ответил, значит уже и не ответит. Но неожиданно в середине нашего разговора
о. Серафим сказал: «А поступить тебе надо так-то и так». Я даже опешил от этого, так как не
успел переключиться с одной темы на другую. Уже потом я понял, что когда мы с батюшкой
разговаривали, он в это время молился обо мне. И когда Господь ему открыл Свою волю, батюшка
дал мне четкий ответ. Он был тем человеком, которому Господь открывал Свою волю. Ведь часто
в нашей священнической жизни бывает, что нас о чем-то спрашивают. И мы можем дать совет
исходя из нашего житейского опыта, но, конечно, иногда бывают ошибки. А отец Серафим всегда
сначала испрашивал волю Божью, а когда ее узнавал, то давал совет. Поэтому ошибок в его
советах не было.
С самого первого нашего приезда мы полюбили батюшку всем сердцем. Моя матушка написала
батюшке прошение с просьбой принять ее в духовные чада, и старец ее принял. Но так как я служил
тогда в Курской епархии, часто ездить к батюшке мы не могли. Хотя каждый приезд к о. Серафиму
был для нас праздником. Батюшка был необычным священником, он был прозорливым. В нашей
жизни был момент, когда нужно было сделать определенный шаг, и батюшка нам сказал, что
именно нужно сделать. И когда мы засомневались в его словах, потому что нам казалось это
неприемлемым, он сказал: «Будет именно так», – что впоследствии полностью подтвердилось. Все
им сказанное сбылось слово в слово.
Когда мы приезжали к о. Серафиму, всегда хотелось побыть возле него подольше. От него
исходила любовь, доброта, и какое-то тепло. Он был великий молитвенник. Моя покойная
матушка постоянно за него молилась, и батюшка молился за нас. И его молитвенная помощь
всегда ощущалась.
Однажды мы приехали к батюшке с паломниками двумя автобусами. Батюшка в 6 часов утра
пришел на службу и пробыл с нами до самого вечера. И что удивительно, он за это время вообще
никуда не отлучался: он не пил, не ел, даже в туалет не выходил. Мы уезжали, когда на улице уже
темно было, батюшка зашел в автобус и всех нас благословил. Меня всегда поражало, как в таких
преклонных летах Господь давал ему силы отслужить службу, принять всех на беседу, побеседовать.
И хотя батюшка в храме часто объявлял, что примет только 20 человек, в действительности он
принимал всех – находил момент побеседовать то с одним, то с другим, и так принимал всех. И
когда я посылал к нему своих прихожан, то говорил, чтобы обязательно передали от меня поклон,
а потом, если при записи в двадцатку не попадут, чтобы не торопились уезжать: «Часто бывает,
что некоторые записаться не смогли, развернулись и уехали. А вы не спешите уезжать, побудьте
до конца». Батюшка ведь был очень мудрый, и часто испытывал людей, действительно ли им
так нужен его старческий совет. Те, кому не очень было нужно, те уезжали, а кому очень – те
оставались. Это был своего рода отбор, отсеивание. Даже из своего опыта могу сказать, что часто
люди приезжают с какой-то чепухой, мелочными вопросами, которые только время занимают, а
толку от них никакого нет. А батюшка был уже в возрасте, да и понимал, что лучше отдать это
время тем, кому действительно это очень нужно.
Батюшка был человек простой, но очень мудрый. Проповеди у него были простые, но они
поражали искренностью, а слова, словно елей, ложились на сердце человека. Бывает, священник
ученый, у него правильный оборот речи, говорит красиво, но не затрагивает душу, а у батюшки
проповеди были простые, но очень духовные.
Когда я служил в Курской епархии, отец Серафим благословил мне перейти в Белгородскую
епархию и указал, где служить. Я выполнил его благословение, и по сей день служу в с. Верхососна
в храме прор. Ильи. Я безмерно благодарен Богу за то, что Он дал мне возможность познакомиться
и общаться с таким великим старцем.

241
 Протоиерей Василий Загребин, Крестовоздвиженский храм, с. Искровка, Кировоградская
обл. Мои прихожане часто ездили в Курск к отцу Серафиму, и однажды они мне предложили
поехать к старцу вместе с ними. Так я впервые попал в его Покровскую обитель. Потом, когда в
жизни возникали различные вопросы, часто приходилось ездить к батюшке. Поначалу я задавал
старцу вопросы, а потом, когда приезжал к батюшке, бывало, ни одного вопроса не задашь, просто
возле отца Серафима постоишь, послушаешь внимательно и на все свои вопросы получишь ответы.
Когда-то я читал о старцах в Житиях святых, а потом довелось вживую своими глазами увидеть
старца. Это, по словам одного Оптинского подвижника, как нарисованный огонь отличается от
настоящего, так и наши знания, полученные из книг, отличаются от живого общения со старцем.
Он часто говорил притчами, потому что понять умом старца не всегда возможно. Часто бывало,
приезжаешь к отцу Серафиму, а он начинает что-то рассказывать. Смотришь, вроде бы не совсем
понятно, о чем он говорит, вроде бы совсем не о том, а проходит время, полгода, год, и начинаешь
понимать, что те слова, сказанные батюшкой, начинают сбываться. Вроде бы простые, жизненные
истины, ты сам думаешь, мудрствуешь, а к отцу Серафиму приедешь, он два-три слова скажет, и
словно вся картина открывается. Как на ладони становится все видно, все понятно и ничего не
надо выдумывать. Бывало, приедешь к батюшке, на душе камень, а он так просто, как ребенок,
улыбнется тебе, и камня как будто не было. Еще нередко было в моей жизни, когда служишь,
а на душе камень, тяжесть, грехи давят. И вдруг ощущаешь, как будто бы за спиной в церкви
отец Серафим. Выходишь, никого нет, но это состояние подавленности, уныния, отчаяния куда-
то исчезло. Тогда понимаешь, что старец там, у себя в Покровском за тебя молится. И сила его
молитв такова, что для нее не существует никаких препятствий или расстояний. Бывало, сделаешь
в жизни что-то хорошее, думаешь, что отец Серафим похвалит, а он начинает кричать и ругать. А
бывает, нагрешишь, думаешь, сейчас отец Серафим тебя выгонит, а он начинает с тобой носиться,
как с ребенком. Именно в этом и проявляется дух старчества, когда он не мысли читает, не слова,
а видит сердце человека. И порой тебе даже не нравится это благословение, но потом понимаешь,
что благословил наш старец на благо. И если возникают искушения, то ты с благословением
отца Серафима их просто не замечаешь. А вот когда благословения нет, то эти искушения тебя
словно на части разрывают: ничего не получается, все из рук валится. Жаль конечно, видеть, что
в наше время старцы уходят. Особенно много их в советское время истребляли. Почему именно
старцев? Потому что они передавали не только знание, но и дух Православия. Сейчас знания вроде
бы у нас есть, много книг, но они того духа не дают, только определенные знания о спасении,
они указывают путь к спасению. Сколько к батюшке приезжало начитанных, умных, но когда
приходили к старцу Серафиму, куда их ум и начитанность девались! Они исчезали! Стало быть,
хоть они и умные, но в духовной жизни они мало чего могут. У отца Серафима жизнь была очень
тяжелая: сколько гонений ему пришлось претерпеть, и от своих, и от чужих! Но что поражает:
на него клевещут, наговаривают, а он как ребенок улыбается: «Прости их, Господи, прости», – не
хотел о них говорить, чтобы не осудить.
По окончании службы батюшка всегда благословлял пойти на трапезу. Мы ему: «Батюшка,
мы спешим, у нас автобус!» – собрались и пошли. Пришли на остановку, ждем автобус. Полчаса,
час, час двадцать прошло – нет автобуса. Тут приходит келейник отца Серафима и говорит:
«Батюшка зовет вас покушать». От Красной Долины ехать минут 40-50, а тут мы и так опаздываем
на электричку. Но если отец Серафим благословил, значит идем ужинать. Пришли, а батюшка
нам: «Покушаете и поедете», – и начинает благословлять в дорогу. Говорит: «Опоздаете вы на
транспорт, но он вас подождет, и будут у вас проблемы под кассой: приедете – полно народу. А
когда вы купите билеты, там никого не будет. На пути вам встретится злой человек, но Иоанн Воин
огненным копьем отведет всех злых людей, и вы благополучно доедете домой». Мы поели и только
вышли на остановку, как подъезжает автобус, который опоздал. Сели, а в голове мысли: «Ну, все,
на электричку опоздали». Подъезжаем, а тут и электричка опоздала минут на 40. Подошли к кассе,
а люди бегом и разошлись, и под кассой никого. Мы быстро взяли билеты, сели в электричку,
доехали, пересели на поезд. Самое интересное, что мы въехали в Россию из Украины, и у сестры
был просроченный паспорт. А на обратном пути таможенник увидел, что фотография просрочена.
И начал: «Вас высадить с поезда?!» Мы ему: «Как это? Так нельзя! Вы обязаны нас отправить
обратно на Украину!» Он смотрел, смотрел, а потом отошел в сторону. Все, как отец Серафим

242
предсказал, как благословил, так все и получилось! Благодарю Господа Бога за те годы, что я был
возле батюшки, имел возможность служить с ним и у него окормляться.

Иеромонах Николай (Пихота), клирик храма святой преподобномученицы Великой

Княгини Елисаветы, г. Хабаровск. Первый раз я попал к отцу Серафиму в с. Покровское, когда
он только-только туда переехал. Меня к батюшке привез о. Вячеслав из Кировограда, который
сейчас служит в Одесской епархии. На тот момент я был еще мирянином, семейным человеком,
но у меня в жизни наступил перелом – возникла острая необходимость внутреннего духовного
перерождения, чтобы сохранить себя, сохранить свою семью, сохранить свое человеческое обличье.
И отец Вячеслав предложил совершить паломническую поездку по святым местам России.
Первое, куда мы приехали, был Старый Оскол, где проживал старец Алексий Федорович. Он нас
принял и через послушницу спросил, куда мы едем. Отец Вячеслав ответил, что мы едем к отцу
Серафиму в Покровское. Старец Алексий сразу дал нам понять, что батюшка Серафим все нам
расскажет и ответит на все вопросы. Оттуда мы и приехали в Покровское к о. Серафиму. На тот
момент потребность в общении с человеком высокой духовной жизни у меня была очень велика,
потому что внешнее благополучие, которое создавалось двумя высшими образованиями, работой в
институте морского флота, в институте народного хозяйства, работой на руководящих должностях
(председатель колхоза, управляющий банком, инструктор орготдела райкома партии, секретарь
райкома комсомола), не приносила никакой духовной радости. Мир в душе не только не наступал,
а, наоборот, полностью исчез, а его место заняло отчаяние. Внешнее успешно создавалось, зато
внутреннее рушилось непостижимо быстро. И как итог – я ушел из семьи.
И вот именно в такой момент я и попал к батюшке вместе со своим сыном. Мы отстояли
службу; первый раз было все необычно: необычный батюшка, его глаза, его слова, его жесты – все
это глубоко проникало в душу. После службы было собеседование, и когда я сел возле батюшки,
спросил: «Батюшка, я много нагрешил в этой жизни, благословите уйти в монастырь. Нигде себя
не вижу, только как в монастыре, чтобы в молитвах ко Господу о содеянном, испросить прощения
и обрести душевный мир». Батюшка спросил: «А жена?» Я сказал, что жена есть, но живу в другой
семье вот уже семь лет. Он: «А жена как? А дети?» Я говорю: «Жена замуж не вышла, а дети
меня любят, и я их люблю. Вот с сыном приехал». Отец Серафим тут же попросил его позвать.
Олег подошел и тоже сел возле старца. А батюшка говорит: «Слушай, что Я скажу твоему папе:
вернуться в семью, повенчаться и жить в семье». Для меня это было самое неожиданное, что я мог
услышать, хотя где-то в глубине души иногда такое желание у меня возникало, но я понимал, что
это, наверное, уже не возможно. Я ответил, что не могу этого сделать, т. к. уже семь лет не живу в
семье. Батюшка взял мое прошение с вопросами, хлопнул им об стол и сказал: «Ну, или тебя, или
ее (имел ввиду ту женщину, с которой я жил) Господь сметет!» А затем добавил: «Иди, не мешай!»
Я вернулся домой и сделал так, как сказал отец Серафим. Нелегко было сообщить об этом
женщине, с которой я тогда жил, но я передал ей слова батюшки. Я сказал: «Конечно, в таких
ситуациях виноват, прежде всего, мужчина, но батюшка сказал, что Господь кого-то из нас сметет.
А если это будешь ты? Как же дети?» Это возымело эффект. Неделю она поскорбела, а потом мы
сложили вещи и решили, что, наверно, счастья в наших отношениях нет. Я вернулся в семью и
повенчался. Сначала думал, как все это будет, как сказать жене, какая будет у нее реакция, а потом
просто решил исполнить батюшкино послушание. И все получилось.
Сына моего батюшка в тот же день, когда рассматривал мой вопрос, благословил на учебу,
и он поступил на философский факультет Одесского Государственного университета. Отец
Серафим тогда спросил сына: «А зачем тебе философия? Ну, ладно, был бы ты врач, учитель,
механизатор, деньги бы себе этим зарабатывал. А философией как ты будешь себе зарабатывать?
Нет, философия не годится». Сын погрустнел, а батюшка тут же сменил тональность: «А вот
если проповедовать слово Божье, вот если апостольские труды понести, если понести слово Божье
людям, тогда философия – знаешь какая наука! Как она тогда нужна!» Прошло время, и Олег
решил продолжить обучение в Свято-Тихоновском Богословском гуманитарном университете.
И когда мы следующий раз приехали, и батюшка только услышал начало фразы, сразу сказал:
«Благословляю, поступай, тебя примут». С тех пор прошло уже более 12-ти лет. Сын закончил
Богословский университет, защищался в Германии в Берлинском университете, и по молитвам
батюшки защитился на «отлично». А сейчас в Хабаровской митрополии – помощник референта

243
владыки митрополита Игнатия. Сыну предлагали учебу в аспирантуре, но Олег засомневался и
сказал, что не потянет. А когда приехал к отцу Серафиму, старец посмотрел на него с печалью
и сказал: «Почто усомнился, юноша, почто усомнился?» И это, наверное, самый главный вопрос
в нашей жизни, когда мы идем по духовному пути, по пути возрастания, приобретаем личный
духовный опыт, но каждая очередная ступень вызывает в нашей душе трепет, какие-то сомнения
«а вдруг не получится, а вдруг не смогу». И вот здесь вспоминается апостол Петр, когда он пошел
к Спасителю по воде: сначала с верой шел, а потом раскаты грома и свист ветра внушили ему
страх, он усомнился, вера поколебалась и Петр стал тонуть. А Спаситель его вопросил: «Почто
усомнился?» Так и нам нужно на нашем духовном пути не сомневаться, а смело идти вперед,
полагаясь на Господа.
Моя младшая дочь Александра закончила школу и очень хотела приехать к батюшке за
благословением на дальнейшую учебу. Но у нее никак не получалось, из-за чего она сильно
расстроилась. И вот поехала она поездом в Москву с родительскими наставлениями и
благословением, а утром позвонила и сказала, что ей приснился необычный сон: стоит отец
Серафим, а рядом мы с женой. Подходит она к батюшке и просит благословения на поступление
в Свято-Тихоновский Богословский гуманитарный университет. А батюшка улыбается и говорит:
«Мы тут посоветовались – благословляю!» После этого Александра проснулась. У нее было
такое ощущение, что батюшка только что был рядом, и что теперь она обязательно поступит. И
действительно, она поступила туда, куда хотела.
А старшая дочь Валерия – это была наша скорбь, наша боль и, наверное, наш путь очищения.
Дочь вышла замуж, родила одного ребенка, а затем второго. И когда она ехала рожать второго,
у нее выпала иконка Божьей Матери «Аз есмь с вами и никто же на вы», ударилась о порог,
и у нее отбился кончик. Дочь заволновалась в предчувствии чего-то нехорошего. А перед этим
ей приснился удивительный сон: явился во сне монах и так ее ругал, так ругал! Что именно он
говорил, дочь не запомнила, единственное, что врезалось в ее память, были сказанные в конце
слова: «Все у тебя будет хорошо, родишь мальчика и назовешь его Михаилом». Прошло время,
дочь родила мальчика, а сон к тому времени как-то забылся, и ребенка назвали Виктором. Он
родился очень болезненным. Я взял его фотографию и сразу поехал к батюшке. Отец Серафим
посмотрел на фотографию и сказал мне: «Посмотри, как он болен!» Я отвечаю, что я ничего
не вижу (ребенку была всего неделя). А он опять: «Нет, ты посмотри, как он болен! Ты дочери
не говори – он долго жить не будет». Для меня это было самым сильным испытанием, которое
Господь послал в этой жизни. У меня в душе поднялась просто буря возмущения, я подошел вновь
к батюшке, что-то начал ему говорить, мол, как же так? А батюшка даже на меня прикрикнул. Я
схватил фотографию, вышел из храма и поехал к мощам святит. Митрофана Воронежского. Дело
было в конце ноября, я приехал в Воронеж вечером, уже затемно. В начале седьмого вечера я
попал в собор, который был еще открыт, и дежурному священнику рассказал о своем горе. Он
взял фотографию младенца и приложил к мощам святителя Митрофана. После этого я в таком
состоянии вернулся домой с надеждой на то, что произойдет чудо. Но батюшкины слова у меня
все время звучали в голове, т. к. я знал, что старец никогда не ошибается. Младенца Виктора мы
покрестили, и он прожил 1 год и 6 месяцев. Это был удивительный ребенок! С его приходом в
дом, с самого первого дня, стали происходить интересные вещи: когда мы становились на вечернее
правило, в воздухе начинал звучать колокольчик. Мы сначала не верили своим ушам, думали, что
это что-то где-то стучит или землетрясение началось, и звенят стаканы, но звук колокольчика
перемещался по комнате и его, кроме меня, слышали жена и дочь.
Я несколько раз приезжал к о. Серафиму, но батюшка все время избегал разговоров о
младенце. А когда малыш Виктор стал ходить, мы поняли, что сердечко у него слабенькое, т. к. он
начинал задыхаться. Дочь постоянно у меня спрашивала: «Почему мы ничего не делаем, почему не
везем его на операцию, ведь до 70% таких операций проходит успешно». И мы с Валерией поехали
к отцу Серафиму. Она была в спортивных брюках, поверх которых дочь повязала платок. И вдруг
батюшка как начал ее ругать: «Ты что себе позволяешь? Ты что в брюках ходишь?» Дочь опешила,
а батюшка минут семь так ее отчитывал. И тут я сразу вспомнил сон дочери, и понял, что это не
просто так. Мы попросили благословения на операцию малыша и спросили, где лучше ее делать:
в Бакулево или у Амосова. А он ответил: «В Бакулево не нужно, делайте у Амосова», – и как-то
так махнул рукой. Мы привезли младенца Виктора в Киев, операцию назначили на 19 января на

244
Богоявление. Перед этим мы отслужили молебен о здравии, я держал малыша на руках, и в какой-
то момент он наклонился к моей руке и как бы поцеловал. Я подумал, что он балуется, но малыш
повторил это еще дважды, т. е. три раза поцеловал мне руку, от чего у меня ком подступил к горлу.
После операции он лежал в реанимации, и я к нему приехал. Все было вроде бы нормально, но
когда дали кушать, у него отказали почки и он впал в кому. Мы поехали на Лесное кладбище на
могилку монахини Алипии, и когда молились о здравии болящего младенца Виктора, позвонил
зять и сказал, что малыш умер. А колокольчик в доме с того момента перестал звонить. Наверное,
рождение, короткая жизнь и смерть младенца Виктора – это тот путь, который мы должны были
пройти, чтобы переосмыслить свою жизнь, свои поступки и понять, что за наши дела и даже
мысли расплачиваемся не только лично мы, но и наши дети, и внуки. Можно с уверенностью
сказать, что жизнь родителей – это фундамент жизни детей.
После этой трагедии дочь еще раз забеременела девочкой, но на 6-м месяце беременности воды
отошли и плод погиб. Было очень тяжело. И при встрече с батюшкой в обители, я вновь задал ему
вопрос: «Батюшка, а может все-таки монашество? Хочу молиться и за дочь, и за свои грехи, может
Господь что-то изменит в этой жизни». Но батюшка не захотел даже со мной разговаривать на эту
тему. И тогда перед иконой Пресвятой Троицы я дал обет: «Господи, если моя ничтожная жизнь
еще хоть как-то Тебе нужна, если я еще на что-то сгожусь, я готов Тебе служить, только пусть у
моей дочери все будет хорошо». А Валерия всегда очень хотела детей, поэтому опять забеременела.
Я приехал к отцу Серафиму 1 августа на праздник прп. Серафима Саровского, подошел к нему и
сказал: «Батюшка, моя дочь забеременела, прошу Ваших молитв, чтобы она родила 19 сентября».
А он удивленно посмотрел на меня и немного даже возмущенно спросил: «А почему это именно
19 сентября?» Я, помятуя сон дочки, отвечаю, что это день чуда Архистратига Михаила, хотя о
сне умолчал. Он подумал-подумал, заулыбался и говорит: «Нет, пусть читает акафист Покрову
Матери Божьей». Я передал дочери слова батюшки, а она засомневалась, потому что Покров 14
октября, а это по срокам уже чуть ли не 10 месяцев. А я ей: «Раз батюшка так благословил, значит
читай», – и уехал в монастырь. Утром 19 сентября звонит зять и говорит, что у Валерии начались
схватки, и ее повезли в роддом. А я подумал: «Неужели все-таки по-нашему вышло? Неужели
батюшка ошибся?» Через каждый час перезванивал зятю, спрашивал как дела, а он отвечал, что
пока ничего – лежит и все. После обеда позвонила дочка и сказала, что у нее все успокоилось.
Так прошла неделя, схваток больше не было, хотя вокруг давно все родили. Прошла еще неделя,
и дочь мне говорит: «Папа, я поняла, я рожу 14 октября». И 14 октября в 10 часов утра Валерию
повезли рожать, а через час зять позвонил и сказал, что родился внук. Я сразу понял, что это
родился Михаил. После этого я приехал к отцу Серафиму и не успел еще рот открыть, как старец
меня увидел и спросил: «Ну, что, красивенький?» Я ответил, что красивенький. Вот такая история
была с моей старшей дочерью.
Еще хотелось бы рассказать об одном интересном эпизоде, участником которого я был.
По своим обстоятельствам я в очередной раз приехал к батюшке в Покровское. С насельником
обители Сергием мы поехали в магазин в Щигры, и там, в книжной лавке, перебирая литературу,
я наткнулся на книжечку «Стояние Зои» в новом расширенном и дополненном издании. Меня
интересовала эта тема, и я захотел приобрести эту книгу. Сергий глянул мельком через плечо
и сказал: «Так это наш батюшка там был». Я просто опешил: «Как наш батюшка там был?»
А Сергий мне: «Да, вот сегодня вечером ты у батюшки спроси о стоянии Зои. Он нам как-то
об этом рассказывал». Я с огромным нетерпением ждал собеседования после службы. И когда
подошла моя очередь, я спросил отца Серафима: «Батюшка, Вы о стоянии Зои знаете?» Батюшка
заулыбался, посмотрел, а народу вокруг много, и сказал: «Знаем». А я спрашиваю дальше: «А Вы
там были?» Он: «Мы там были и в окошко смотрели». Я немного осмелел и продолжаю дальше:
«Батюшка, а кто взял икону из рук Зои? Я вот купил книгу об этом чуде, все интересуются».
Батюшка заулыбался, выпрямился на стуле и окинув всех присутствующих взглядом, сказал:
«Икону взяло…», – выдержал небольшую паузу. Все в этот момент напряглись, осознавая, что
сейчас они могут стать свидетелями исторического события – там люди книги пишут, архивы
ворочают, а тут сейчас они получат ответ. Батюшка вновь посмотрел на всех и произнес: «Икону
взяло… КГБ!» И тут в храме раздался всеобщий смех. Батюшка с юмором ушел от прямого ответа.
Но теперь-то мы знаем, что это был отец Серафим.

245
 Последняя моя встреча с батюшкой Серафимом была в октябре 2011 г., когда я уже был
послушником Свято-Георгиевского Мещевского монастыря и начальником Свято-Преображенского
скита. Я приехал к батюшке. Старец все время меня встречал словами: «Ну, что, ты еще не
служишь?» Я ему говорю: «Да какой там служить! Написали митрополиту письмо, что жена,
дети не против, чтобы я ушел в монастырь и принял постриг, а он ответил: «Отчислить из
монастыря, т. к. женат». Отец игумен говорит мне: «Может жена тоже постриг примет и будет
монашка в миру, как раз ты монах, то и она монашка». Что Вы скажете?» А батюшка в ответ: «Не
нужно лукавить, она должна еще внуков воспитывать, не надо ей в монастырь. Может митрополит
подобреет». Но митрополит не добрел, а тут звонок с Дальнего Востока. Позвонил мой товарищ,
глава муниципального образования Ванинского района Хабаровского края и в горечи, печали,
даже где-то обиде сказал: «Вот вы там, московские попы, задницы свои на «Мерседесах» возите, а
у нас на Дальнем Востоке крестить некому, отпевать некому, венчать некому!» По Хабаровскому
времени это был час ночи, и я понял, что товарища эта ситуация видать допекла очень сильно.
Когда я это все рассказал отцу Серафиму, батюшка рассмеялся, легонько толкнул меня рукой
и спросил: «Что, правда он так сказал, что задницы на «Мерседесах» возите?» Я ему говорю,
что слово в слово повторил. Батюшка смеялся, а потом спросил: «Действительно там отпевать
некому?» Я ответил, что да. А он: «Ну, оставь, я помолюсь». Правда, я так и не понял, что
оставить, так и отошел в сторону. Батюшка помолился, и через неделю мы от монастыря побывали
на службе в Оптиной пустыни в скиту, в Иоанно-Предтеченском храме. И тут оказалось, что
службу возглавляет владыка Феогност, наместник Троице-Сергиевой Лавры в сослужении
схиархимандрита Илия и моего знакомого иеромонаха Моисея, кандидата медицинских наук. В
этот момент мне пришла мысль: «А не спросить ли мне у трех духовных отцов есть ли воля Божья
ехать мне на Дальний Восток?» Когда закончилась служба и схиархимандрит Илий последовал
в ризницу разоблачаться, мне удалось к нему подойти и спросить: «Батюшка, на Дальний Восток
зовут». Он перестал разоблачаться, посмотрел на меня и сказал: «А что, поезжай, поезжай!» Я
немного опешил и говорю: «Как поезжай? Да игумен мне даст!» А о. Илий засмеялся: «Это
же 10 тысяч километров! Как далеко! Поезжай, поезжай, благословляю!» Выхожу из ризницы,
а тут о. Моисей идет. Я к нему и тот же вопрос задал. А он: «Плод созрел – поезжай!» И тут
я вспомнил слова батюшки Серафима: «Оставь, я помолюсь». Я понял, что это все только по
батюшкиным молитвам. На обратном пути в монастырь я все время размышлял над услышанным,
а потом решил позвонить духовному отцу Серафиму, и как он скажет, так и поступить. Трубку
подняла послушница Людмила, и я ее попросил подойти к батюшке и сказать: «Звонит послушник
Игорь и спрашивает, есть ли ему благословение ехать на Дальний Восток?» Людмила сказала
перезвонить через 20 минут, и когда я перезвонил, ответ был: «Благословляю, пусть едет». После
этого я позвонил митрополиту, рассказал всю правду, как оно есть, и он ответил: «Приезжайте,
побеседуем, дорогу оплатим туда и обратно», – что было немаловажно в тех условиях. Я прилетел
в Хабаровск, мы три дня беседовали с митрополитом о всей моей жизни, о духовном отце, после
чего владыка сказал: «Приезжайте, рукоположим во диакона, а затем во иерея, а потом решим
насчет монашества». Трудно мне поначалу было: и возраст уже не тот, и где-то стыдно было, а
в чем-то я, наверное, уже не соответствую, но я склонил голову и безропотно это принял. Раз
я в послушании, то должен все исполнять. Было огромное желание приехать к отцу Серафиму,
поблагодарить его за все, попросить его святых молитв и наставлений, но… приехал я уже на
похороны. Я безмерно благодарен ему за то мудрое духовное руководство, которым он меня
провел сквозь жизненные перипетии и подвел к той двери, которая есть Христос. Находились
неразумные люди, которые наговаривали на старца, клеветали на него, обвиняли в колдовстве и
каких-то магических действиях, но батюшка каждым словом, каждым действием, всей своей жизнью
проповедовал Христа. И человек осознавал себя находящимся пред лицем Божьим, и понимал, что
он сам должен принимать решения. Батюшка никогда не навязывал свою волю, никогда не решал
за своих духовных чад, он просто мудро подводил человека к принятию решения. И что самое
важное, что через отца Серафима Всемилостивый Господь открыл многим людям Свою святую
волю, помог избежать духовных ошибок и направил на путь спасения.

Иеромонах Глеб (Лаврушин), клирик Николо-Иоасафовского собора, г. Белгород. Было

это в начале 90-х в октябре месяце. Отец Серафим (тогда Михаил) служил в Любицком. Мой сын

246
в то время учился на третьем курсе политехнического института. Батюшка ему говорит: «Что ты
учишься? Инженером будешь, без работы – давай в храм служить». Сын отвечает, что не учился
в семинарии, а батюшка ему: «Иди, и поступишь!» – благословил ехать в Питер. Сын возразил,
что уже октябрь месяц, вступительные экзамены прошли. Но старец настаивал: «Езжай, Ксения
Петербургская поможет». Сын был парень искренний, приехал в семинарию и говорит ректору:
«Меня старец Михаил прислал поступать в семинарию». Тот только заулыбался в ответ. В это
время в семинарии исключили одного студента, и митрополит Иоанн (Снычов) говорит: «Давайте,
мы его возьмем». Так моего сына приняли в семинарию без экзаменов. Он успешно учился,
закончил и сейчас протоиерей Георгий.

Иерей Роман Колесников, г. Москва, клирик храма Ризоположения в Леоново. Батюшка

Серафим был особым человеком. Я его раньше не знал. Моя супруга окормлялась почти что с
детства у отца Серафима, а я был тогда старообрядцем. Я родился в верующей старообрядческой
семье, ходил в старообрядческий храм. Поэтому, когда моя супруга рассказывала об о. Серафиме,
что он прозорливый, что он многим людям помогает, то я, конечно, это воспринимал с сомнением. А
потом, с Божьей помощью, в январе 2007 года я присоединился к Православию, стал православным
человеком. И когда меня пригласили в Москву в качестве пономаря в церковь, встал вопрос о
переезде в столицу из того города, где мы жили. Конечно же, став православным человеком и
слыша от супруги, что есть такой старец о. Серафим, мы уже не могли пойти без его благословения
на такой шаг. И когда мы познакомились с о. Серафимом (это было на праздник Знамения
Пресвятой Богородицы 10 декабря 2007 года) мы приехали на службу. Обычно люди приезжали
на службу за несколько дней, чтобы иметь возможность записаться на беседу к батюшке, а мы
вот так приехали – по-другому не получалось. Приехали, зашли в храм – народу много. Думаю:
«Получится или нет у нас побеседовать с отцом Серафимом?» И поначалу у нас вроде бы и не
получилось, потому что в список записавшихся мы не вошли. Но как потом не раз убеждались,
батюшка всегда точно знал с кем поговорить, а с кем и нет. А нам в тот момент очень нужен был
духовный совет старца. И действительно, хоть мы и не вошли в список, но в какой-то момент
батюшка вышел из алтаря к людям, и я оказался у него на пути. И тут батюшка остановился,
стал с нами беседовать и рассказал нам с супругой все-все, что нас ожидает: рассказал, что мы
переедем в Подмосковье, хотя мы планировали переехать в Москву, и несколько раз повторял, что
мы будем жить в Подмосковье. Мы его поправляли, что в Москве, а он: «Нет, в Подмосковье», – и
вновь несколько раз это повторил. Рассказал о том, что я буду священником и о том, что касалось
ближайшего будущего, какие будут изменения в нашей семье – все рассказал. И мы уехали от
батюшки такие окрыленные, точно зная, что все случится именно так, как батюшка сказал. И когда
потом все эти события происходили, уже не было сомнений, что батюшка прозорливый, и все, что
он говорит, сбудется. Спустя некоторое время я действительно стал дьяконом, затем священником.
Особой милостью Божьей было, когда отец Серафим приглашал приехать послужить с ним. Для
меня это была такая тайна! Помню, когда я приезжал в Покровское и готовился к Литургии, то
до конца не знал, буду служить или не буду, благословит батюшка или не благословит. Я себя
ощущал студентом перед экзаменом. И когда старец благословлял служить, это было для меня
самым великим счастьем – быть в алтаре вместе с таким старцем.
Помню, когда я еще был мирянином, мы однажды поехали к батюшке. Ехали и думали:
«Давно не видели о. Серафима, нужно уже с ним пообщаться, побеседовать, а вопросов серьезных
не было. Мы даже думали с супругой по дороге, о чем спрашивать батюшку. И в результате, хоть
мы и были в списке на беседу, но батюшка нас не принял. Вот так старец точно знал наши мысли,
что нам нужно говорить, а что не нужно. Особенно мне запомнилось, что о. Серафим никогда
не говорил далеко наперед. Он рассказывал нам о конкретных обстоятельствах из ближайшего
будущего, что нас ожидает в ближайшее время.
Когда я уже стал священником и приезжал к отцу Серафиму, то особенно просил у него
советы по богослужению, по уставу. Он много мне подсказывал по поводу отношения к службе. Я
всегда удивлялся: как такой старец мог так подолгу молиться, и как у него хватало физических сил,
чтобы выдерживать такие долгие, многочасовые службы. Мы, молодые, совершали проскомидию,
понимая, что силы иссякают. А он успевал совершить долгую проскомидию, потом беседовал с
людьми, служил Обедню, затем панихиду, подходил к водосвятному молебну. После всего шел

247
немного перекусить (и то не всегда) и возвращался в храм беседовать с людьми, записавшимися
на беседу. И это тоже длилось до поздней ночи.
Помню, я спросил о. Серафима о молитвенном правиле священника, потому что один старый
священник, с которым я служил, давал всем наставления и говорил, что у священника должно
быть долгое-долгое молитвенное правило. Я знал этого священника, как человека своеобразного,
а о. Серафим, естественно, его не знал. Когда я подошел к батюшке и задал этот вопрос, он
так и сказал: «Есть такие люди, которые дают советы, а сами не исполняют». А я знал об этом
священнике, что он вряд ли исполнял то, что советовал.
Помню, как спросили батюшку о паспортах, и он сказал: «Мой паспорт лежит где-то на
полке, и я не знаю, где он находится». Это был очень мудрый ответ, потому что этот вопрос
очень волновал людей, а старец ответил просто, но мудро. И вообще, ответы батюшки на разные
вопросы были очень мудрые, поэтому на беседах мы старались их записывать. Все, что он говорил,
исполнялось.
Даже если батюшка знал, что нас терзал какой-то вопрос, и кто-то из нас, супругов, сомневался,
как правильно поступить, батюшка поворачивался к тому, кто сомневался и именно ему объяснял,
как правильно поступить, хотя он не знал, что мы перед этим дискутировали на спорную тему.
Батюшка поворачивался и спрашивал: «А ты вытерпишь? А ты сможешь? А не будешь роптать?»
Отец Серафим все знал.
Я помню, когда заканчивал академию, стал вопрос куда нам вообще ехать, где служить,
и батюшка мне говорит (хотя он однозначно не мог знать, что выпускнику Духовной академии
полагается награда): «И награды тебя ждут, и повышение…». Все-все рассказал.
Особенно трепетно было стоять в алтаре у него в храме в Покровском. Стоишь и думаешь,
что батюшка все знает, все мысли ему открыты. И ты стоишь и просишь Господа, чтобы только не
осудить батюшку, ничего плохо не подумать, потому что старец все знает.
Я уверен, что благодаря тому, что моя супруга с ним советовалась и просила его молитв, я
и присоединился к Православию, и стал православным. В этом нет никаких сомнений. А потом
для меня, молодого священника, иметь советником и наставником такого старца – это просто
счастье. Это формирует человека, когда не просто священник говорит от книг, от знаний, а когда
говорит старец – с этим не поспоришь. И особенно когда он молится. Всегда очень ощущалось,
что он за нас молится. Я никогда не просил батюшку принять меня в духовные чада, как это
было у многих, но внутренне я считаю батюшку своим духовным отцом. Какой бы серьезный
вопрос ни возникал, мы никогда не решали его без отца Серафима, потому что знали, что без его
благословения решение, которое мы примем, может не соответствовать воле Божьей. А если отец
Серафим благословил, то уже нет никаких сомнений.
И когда батюшка преставился ко Господу, мы все ощутили себя сиротами. Когда возникали
проблемы, мы знали к кому поехать, чтобы узнать волю Божью и попросить совета. А теперь
приходится идти самостоятельно, и, конечно же, не хватает мудрого совета и благословения
батюшки.

Иерей Александр Кириллов, настоятель храма с. Каменка, Раздельнянского р.-на,

Одесской обл. Я был знаком с отцом Серафимом на протяжении 10 лет. Впервые я приехал
к батюшке в 2002 году, еще не будучи священником. Старец тогда подкорректировал мое
молитвенное правило и дал мне ценные и действенные духовные советы. А потом, когда я уже стал
священником, батюшка всегда нас ждал, принимал тепло и с любовью провожал. Самое главное
это то, что старец за нас молился, но, как и все благочестивые люди, он это скрывал и напоказ не
выставлял. Когда меня только рукоположили, мы с моей матушкой приехали к отцу Серафиму. С
ним полночи беседовали и пели духовные песни. Встреча со старцем и беседа с ним так коснулись
сердца моей матушки, что всю дорогу домой она ехала в слезах. Старец рассказывал о себе, что
он был из многодетной семьи, что жизнь его была очень тяжелой. Рассказывал о гонениях на
духовенство от безбожной советской власти, и о том, как священникам и монахам в то время было
тяжело. Запомнился батюшкин рассказ, как однажды он путешествовал в товарном вагоне и его
жизнь подвергалась опасности – батюшку чуть не убили.
Однажды я приехал к отцу Серафиму со своей прихожанкой, онкобольной женщиной. Ей
было 60 лет, когда врачи обнаружили у нее раковую опухоль на последней стадии. И по всем

248
медицинским прогнозам жить ей оставалось максимум два-три месяца. А батюшка был только
после инсульта: и зрение плохое, и речь у него была приторможенная. Мне было не очень удобно
к нему подходить с вопросами, но все же моя прихожанка подошла к дверям алтаря со стороны
клироса. Батюшка на нее посмотрел и сказал: «Ну, ты делай операцию. По Нашему благословению
все будет хорошо». Она послушала старца, сделала операцию и прошла все курсы химиотерапии.
С тех пор минуло уже более шести лет, и эта женщина и по сей день здравствует.
В другой раз со мной к батюшке поехали две женщины: одна онкобольная, верующая, которая
все время в храм ходила, а другая – торгашка, такой типичный образ «торгашки». А батюшка от
верующей как-то отстранился и не захотел даже с ней беседовать, а эту «торгашку» принял, как
дорого гостя, обнял ее, побеседовал, сказал, что все у нее будет хорошо. И через месяц верующая
онкобольная умерла, а «торгашка» оказалась очень доброй и сердобольной женщиной, которая
потом мне не раз помогала. А почему он так по-разному себя с ними повел, ему было виднее.
Был еще один интересный случай. На какой-то праздник народу в храме собралось очень много,
приехали священники, которые помогали батюшке по службе. После литургии люди подходили к
священнику под крест, а рядом стояла тарелочка, на которую каждый ложил денежки. Батюшка
Серафим в это время находился в алтаре. Когда тарелка была переполнена деньгами, ее занесли
в алтарь. Вдруг отец Серафим подошел к тарелке, среди горы купюр достал одну, вышел в храм,
подошел к одной женщине, тыкнул ей эту купюру и сказал: «На, забирай!» А потом нам в алтаре
пояснил: «Стояла, торговалась сама с собой, жадничала: дать или не дать! Потом дала, но Нам
такие деньги не нужны!» Мы до глубины души были поражены батюшкиной прозорливостью. А
для женщины это был хороший урок: если что жертвуешь на храм, то делать это нужно без тени
сожаления, от чистого сердца. А если жалко, колеблешься, то лучше и не жертвовать – Богу не
угодна такая жертва.

Р. Б. Наталья Кириллова, матушка отца Александра. Первый раз вместе с отцом Александром
мы приехали к о. Серафиму в 2004 году на праздник прп. Серафима Саровского. Мне очень
запомнилось в тот приезд, что после службы, несмотря на усталость, отец Серафим еще целый час
с нами беседовал в храме. Интересным было то, что старец как бы рассказывал нам о своей жизни,
но в этом разговоре затронул вопрос каждого из присутствующих, и каждый получил для себя
ответ. А мне так понравилось в обители, что совершенно не хотелось оттуда уезжать. Встреча с
батюшкой произвела на меня неизгладимое впечатление. Когда мы уезжали, нам пропели «Многая
лета» и так тепло провели, что всю обратную дорогу я плакала – слезы ручьем лились и я никак
не могла успокоиться.
Второй раз с о. Александром я приехала к батюшке в 2005 году на Преполовение. После
Литургии старец провел вычит, на котором читал особые молитвы, чтобы не болела голова, руки,
сердце. Затем батюшка освятил воду. Мы записывались под номерами – до трех человек можно
было записать на один номер, – и потом отец Серафим каждому говорил свое. Когда подошла
моя очередь, батюшка открыл мне кое-что личное, касавшееся только меня. Но меня настолько
поразил его дар прозорливости, что я долго стояла ошарашенная и никак не могла прийти в себя.
Всего две встречи со старцем Серафимом были в моей жизни, но настолько яркие, что память
о них будет всегда жить в моем сердце.

Священник Виталий Онойченко, настоятель храма иконы Божией Матери «Неопалимая

Купина», с. Приют, Днепродзержинская епархия. К отцу Серафиму я впервые приехал в Красную
Долину, когда учился в школе в 8-м классе. У меня три раза была клиническая смерть, и батюшка
трижды меня вымаливал. Последний раз это было в Красной Долине. Мы приехали на праздник
прп. Серафима, побыли на службе, помолились и через несколько дней собрались уезжать, а
батюшке мне: «Побудь еще у Нас, побудь!» Я сначала соглашался, а потом все-таки решил ехать
домой. И когда мы приехали домой, 9 августа на день памяти вмч. и целителя Пантелеимона меня
подрезали: я гулял в компании и с одним из парней получился конфликт, закончившийся тем,
что он ударил меня ножом. Мать сразу же позвонила отцу Серафиму и рассказала о случившемся.
Батюшка все сокрушался: «Я же его оставлял! Я же видел, что с ним случится!» Старец за меня
молился, и я остался жив. Уже потом врачи сказали, что я в рубашке родился, т. к. удар ножа
пришелся в 2-х миллиметрах от сердца.

249
 Моя мама работала в военторге и однажды мы привезли отцу Серафиму отрез черной ткани
на рясу, а он говорит: «Да мне не нужно, может, вот Виталию надо будет». Я стал говорить: «Я?!
Священник?! Да никогда в жизни! Вы что, батюшка?! Я священником быть не собираюсь!» –
тогда я и думать об этом не хотел. А в итоге получилось так, как сказал старец.
Был как-то случай: еще до священства, однажды во время проскомидии я помогал батюшке
в алтаре. А сам стою и думаю: «Где бы матушку найти? Где бы хорошую матушку найти?» А
батюшка повернулся и говорит: «Хватит о бабах думать, просфоры подавай!»
Однажды мои родители спорили между собой, кто же из них первый умрет. Приехали к отцу
Серафиму, а батюшка маме и говорит: «Я помолюсь, Олечка, чтобы ты первая отошла!» И так и
вышло: мать болела диабетом, и через полгода Господь ее первую призвал. Когда мама умерла,
мы приехали к отцу Серафиму и сказали: «Батюшка, Оля умерла! Оля, которая к Вам ездила из
Днепропетровска, умерла!» – а он стоял в этот момент возле чудотворной иконы Божьей Матери
«Споручница грешных», два раза посмотрел куда-то в сторону, словно что-то наблюдая, и зашел
в алтарь. А спустя некоторое время мама мне приснилась и во сне рассказала, что когда лежала
в больнице, расступилась стена, появился отец Серафим и сказал: «Твое время пришло! Пошли!»
Потом рассказала, как батюшка ее по мытарствам водил, как к Богу подводил, как отвечал за
нее. Когда я проснулся, несколько дней ходил под впечатлением. Вот какова была сила молитв и
дерзновение пред Богом отца Серафима!

Священник Владимир, г. Киев. Однажды в конце января или начале февраля 2011 года мне
позвонила знакомая р. Б. Ирина и поинтересовалась, смогу ли я принять старца Серафима в своем
храме. О батюшке в то время я уже слышал, поэтому дал свое согласие. И в воскресный день около
15.00 приехал батюшка. Мы друг друга поприветствовали и он зашел в храм. Походил, посмотрел
и начал юродствовать, сделал вид, что он недоволен, стал спрашивать: «Куда вы меня привезли?
Где люди? Я сейчас уйду отсюда! Куда вы меня привезли!» Я этого сразу не понял, поэтому меня
стали одолевать лукавые помыслы. Потом он сел за столик в храме и стал принимать людей. Кое-
кто из киевских его духовных чад начал потихонечку продавать диски с фильмом, который был
снят о батюшке, а меня продолжали одолевать помыслы: «Ну, сейчас базар начнется, уже диски
стали продавать…» Это потом я понял, что батюшка – настоящий старец, потому что он не своей
внешностью должен к себе притягивать или как-то зазывать людей. Старец не себя рекламирует, а
показывает людям Христа, через него Дух Святой открывает людям Божью волю. Старец делился
своей любовью, которую он стяжал, но тот, кто смотрел не него по-мирски, понять и увидеть этого
не мог, а потому соблазнялся и отходил. Так, сестра моей матушки хотела взять благословение, а
батюшка прошел мимо нее, и она очень обиделась, возмущалась: «Как это так! Как так можно! Все,
уезжаем отсюда!» Но батюшка видел душу человека, его страсти и грехи, и с каждым вел себя по-
разному, иногда такими действиями смиряя человека и давая возможность задуматься, заглянуть
внутрь своей души и увидеть, кто там обитает.
На встрече с батюшкой я был со своим 11-летним сыном, которому сказал, чтобы он подошел
к старцу и попросил благословения. И вот сын подошел к отцу Серафиму, а я был где-то на
шаг позади, говорю: «Это мой сын, помолитесь о нас!» И в этот момент я увидел, как старец
светится! Раньше в книгах я читал, что старцы иногда сияют каким-то неизреченным светом,
но в жизни такого не встречал. А тут увидел воочию. Это не было внешнее сияние, это был
какой-то внутренний свет, исходивший изнутри. Когда я это увидел, мне сразу пришел помысел:
«Светится!» И меня охватила неописуемая радость, появилось чувство спокойствия, защищенности
и не хотелось уходить. Я протянул батюшке определенную сумму пожертвования, но он мне мягко
сказал: «Не нужно!» – и не взял деньги. Потом мы немного побеседовали, батюшка сказал, что
детей сейчас тяжело воспитывать, нужно прилагать много усилий и дал определенные наставления.
Но главное – была радость, которой он наполнил наши сердца. Пришло осознание, что это и есть
счастье, это и есть жизнь!
В тот день батюшка принимал людей до глубокой ночи, и несмотря на почтенный возраст, у
меня сложилось впечатление, что он не уставал. Это был благодатный Божий дар. Господь давал
ему силы проводить эти многочасовые беседы.
Мне нужно было отлучиться к матушке, которая в то время находилась в больнице после
операции. Со мной поехала ее сестра Инна, которая перед этим на батюшку обиделась. По дороге

250
я ей объяснил, что отец Серафим на то и старец, чтобы люди шли не к нему, как к человеку, а к
Богу, Который через старца действует. И после больницы она вновь захотела попасть к батюшке
на беседу. Приехали, Инна подошла к отцу Серафиму, а он ей говорит: «Ищи свою записку».
Она начала искать, а записок-то море. Часть пересмотрела, отложила в сторону, а батюшка: «Ну,
нашла? Где она?» – и словно специально, взял и опять все смешал. Инна снова начала рыться в
записках, и старец опять все смешал. А потом из кучи вытащил одну записку и спросил ее: «Это
она?» И это действительно оказалась ее записка. Батюшка с Инной побеседовал, ответил на все
вопросы, дал наставления о духовной жизни. И когда она вышла от него, рассказала, что батюшка
в какой-то момент беседы прервал ее и сказал: «Подожди». Чуть-чуть помолчал, а потом говорит:
«Скажешь своей сестре, что я всегда буду о ней молиться!» А ее сестра – это моя матушка. Когда
Инна побеседовала и отошла в сторону, минут через пять ей позвонила моя матушка. Инна ей
рассказала, что беседовала с отцом Серафимом, и что он просил ей передать, что всегда будет о
ней молиться. Матушка от услышанного чуть не расплакалась и говорит: «А я тут в больнице
лежу и мысленно прошу батюшку, чтобы он за меня помолился!» Так Господь открыл старцу, что
моя матушка молилась и мысленно взывала к нему, хотя даже не находилась рядом.
После того, как батюшка закончил беседовать с людьми, я подарил ему иконку Жен-
мироносиц и пояснил, что наша община – в честь Жен-мироносиц, но своего храма у нас нет,
и мы временно служим в этом храме. Батюшка принял икону, заулыбался и стал ее хвалить:
«Какая икона! Какая прекрасная икона! Я такой иконы еще не видел!» Потом я передал батюшке
записочки прихожан с просьбой помолиться, и старец пообещал, что обязательно помолится.
Затем отец Серафим пристально посмотрел на икону Жен-мироносиц и трижды повторил: «Храм
будет переполненный!» Я поначалу подумал, что этот храм, в котором мы беседовали. Но когда
батюшка уехал, спустя некоторое время нашей общине удалось построить и освятить часовню в
честь Жен-мироносиц, и она действительно активно посещается верующими. Людей ходит много
и даже не всегда всем хватает места. Это было благословение старца.
А когда батюшка уезжал, глядя на меня, с улыбкой сказал: «Всякие мысли в голове – что
делается! То идет, то не идет! То людей мало, то немало! То остаюсь, то не остаюсь! То какой-
то базар будет!» – т. е. старец перечислил все те помыслы, которые меня смущали за время его
присутствия в храме. Он обличил меня во всем том, о чем я думал, чем враг меня искушал. Но
сделал это мягко, с любовью, чтобы не обидеть.
И когда через год о. Серафим еще раз приехал в Киев и принимал в помещении военного
госпиталя, мы с матушкой пришли и попали на беседу к батюшке поздно ночью, практически
самыми последними. Когда мы вошли, отец Серафим встретил нас улыбкой и словами: «Я вас
ждал!» Во время беседы старец все время нас спрашивал: «Когда вы ко Мне приедете?» После
нескольких раз я ему говорю: «Батюшка, когда скажете, тогда и приедем!» А он: «Скажем! Мы
вам позвоним!» И попросил, чтобы мы ему записали наш номер телефона, а келейнику сказал,
чтобы дал нам их номер. Я пригласил батюшку приехать к нам, а он сразу спросил: «Куда?»
Я ему: «В часовню Жен-мироносиц». А он: «В часовню Мы не приедем, а приедем в большой
храм. Вы построите большой храм, Мы приедем и отслужим торжественную службу!» И вновь
эта беседа наполнила мое сердце великой радостью. Потом зашла наша библиотекарь р. Б. Нина,
побеседовала со старцем, и когда вышла, рассказала, что во время беседы батюшка неожиданно
встал, благословил и сказал: «Всех тех людей, которые там стоят, Я благословляю!» Оказалось,
что люди, сидевшие в коридоре, говорили между собой: «Хоть бы батюшка нас благословил!» Вот
старец их и благословил. У всех присутствующих чувствовался духовный подъем, было ощущение,
что это святой человек, который беседует с Богом и делится со всеми этой Божественной любовью.
Хотелось все время находиться возле старца и никуда от него не уходить.

Монахиня Руфина (в миру Ксения Алексеевна Маслова), насельница Свято-Тихвинского

монастыря, г. Днепропетровск. Отец Серафим был старец большой любви и великой молитвы. Я
ездила к батюшке в течение 17 лет еще с Любицкого. Самый первый раз я приехала в Любицкое
с одной духовной сестрой. Мы до этого были в Псково-Печерском монастыре у отца Иоанна
Крестьянкина, и он меня назвал Екатериной, а ее Марией. Я все его поправляла, что я не Екатерина,
а о. Иоанн все равно на меня говорил Екатерина. Вернулись домой и нам кто-то подсказал, что есть
такой прозорливый старец Серафим. Мы собрались и поехали. Приехали к отцу Серафиму втроем,

251
зашли в храм, а он только начал службу. Увидел нас и позвал: «А ну-ка идите сюда! Давайте на
клирос, будете петь!» А мы ничего в этом не понимали и говорим ему: «Батюшка, да мы ничего
не знаем». Он: «Вот, будете учиться!» И по ходу службы батюшка нам подсказывал, вместе с нами
пел. Он наперед провидел наши судьбы. Мария спустя годы стала регентом, потом игуменьей, а я
17 лет пропела в Архиерейском хоре в Кафедральном соборе, а теперь монахиня. А батюшка все это
наперед знал, поэтому с самого первого приезда стал нас обучать. В храме были болящие, и одна
женщина кричала не своим голосом: «Вот, приехали проверять батюшкину прозорливость!» Потом
мы не раз были свидетелями исцелений болящих по молитвам батюшки. Особо мне запомнилась
одна молоденькая девушка очень красивой внешности, на которую, как потом рассказал старец,
вместо ее сестры навели порчу. Когда ее привезли к старцу, от нечеловеческого крика, исходившего
из нее, чуть ли ни купол храма поднимался – так она кричала. Для семьи это была трагедия: она
не могла из-за этого выйти замуж, не могла ничего делать, только лежала в депрессии. Так вот, по
молитвам батюшки за несколько приездов она исцелилась.
Отец Серафим в свое время и меня избавил от тяжелой болезни – это было настоящее
чудо! У меня возникли серьезные проблемы по гинекологии, и когда по батюшкиным молитвам
Господь меня исцелил, даже моя врач-гинеколог, видя столь явное и предивное чудо, стала глубоко
верующим человеком и отказалась от проведения абортов. Теперь у нее в кабинете на стенах висят
иконы. А началось все с того, что у меня обнаружили опухоль. Она была настолько огромной, что
врач направила меня на операцию, т. к. нужно было все по-женски удалять. Уже был назначен
день операции, сделаны все анализы и необходимые приготовления, но я сбежала и поехала в
Троице-Сергиеву Лавру к архимандриту Науму. Я поведала ему о своей проблеме, и он мне
указал на чисто женские грехи, которые стали причиной моей болезни и которые необходимо
исповедовать. Он сказал мне: «Вспомни с юных лет, как ты с мальчиками кокетничала, а если
с кем целовалась, запиши их имена. А если уже имя не помнишь, поставь просто галочку. Если
где заглядывала или подглядывала, или еще что-нибудь в детстве допускала – все запиши. Если
замужем была и с кем-то изменяла, если флиртовала с кем-то, увлекла и оставила – пиши.
Женщина ни в коем случае не должна жить с мужчиной во время «критических дней». Ни в коем
случае не жить с мужем во время беременности, иначе ребенок воспримет все страсти мужские,
будет расти лживым, паршивым, не будет любить родителей. Если хотите здоровых детей, нужно
от этого воздерживаться. Это очень большой грех! Даже животные, вынашивая плод, держатся в
чистоте. Нужно также стараться воздерживаться от извращений. Все эти грехи нужно обязательно
записать, на исповеди покаяться и больше не повторять. От этого все женские болезни». Я все
перебрала всю свою жизнь, записала грехи на лист и потом исповедалась. Из лавры я поехала
в Красную Долину к отцу Серафиму, где пробыла целую неделю. И вот, помню, в воскресенье
батюшка нас всех собрал, положил мне на голову свои заклинательные молитвы и прочитал
молитву прп. Серафиму Саровскому. Когда подошло время уезжать, отец Серафим пристально
на меня посмотрел и сказал: «Тебе не нужно будет делать то, что ты собираешься!» Я удивленно
воскликнула: «Как, батюшка? Операцию?» А он: «Ты здорова!» Конечно, я не сомневалась в
словах батюшки, но с другой стороны, чисто по-человечески, понимала, что не могу без операции
быть здоровой. Приехав домой, пошла к своему врачу-гинекологу Надежде Павловне, а она сразу
начала меня ругать: «Как вы могли! Я ведь договорилась с профессором, он должен был делать вам
операцию! Вы меня подвели!» Я ей: «Мне сказали, что я здорова…» А она: «Я что, дура? За кого
вы меня считаете?!» Я стала упрашивать: «Ради Бога, посмотрите меня, пожалуйста, я вам потом
все расскажу!» Она посмотрела меня и от удивления села на пол. Потом мне говорит: «Вставайте
и рассказывайте! Я ничего понять не могу – у вас от опухоли не осталось и следа! А прошла
всего какая-то неделя!» Я рассказала ей, что была у такого батюшки, который имеет силу от Бога
исцелять людей, по его молитвам Господь творит великие чудеса. Потом говорю: «Я видела, что
у вас в ящике лежит Библия, и наверняка вы этим интересуетесь, поэтому и решила вам все это
рассказать». После этого мы с Надеждой Павловной очень подружились, она стала ходить в храм,
перечитала все мои духовные книги и по милости Божьей даже побывала на Святой Земле. Она
воцерковилась, стала глубоко верующим человеком и многих других своих пациенток привела к
Богу. Я ей рассказала о тех женских грехах, которые приводят к гинекологическим заболеваниям,
и она потом многих больных отправляла, прежде всего, на исповедь.

252
 Батюшка говорил, что те женщины, которые делали аборты, до конца жизни не должны
есть шоколад, шоколадных конфет, пирожных и других лакомств – это своего рода епитимия.
Он и сам был строгий постник. Рассказывал, что с детства никогда не знал вкуса мороженого,
конфет, шоколада – настолько сильное у него было воздержание. Это было необходимо, чтобы
иметь силы вычитывать. По природе своей человек немощен, он не может вынести такое строгое
воздержание. А потому за такой подвиг Господь дал ему дар прозорливости и даже пророчества.
Старец говорил, что, когда еще ходил в школу, его дразнили монахом. И Господь действительно
даровал ему такие дары прозорливости, исцелений и власти над демонами, что порой в голове не
укладывается, какой высоты Духа он был!
У отца Серафима была очень крепкая вера. Его жертвенная любовь к ближним помогала
вымаливать у Бога все, что он просил для людей. Он никогда не взирал на лица, только Господь был
для него образцом и авторитетом. Старец своими молитвами помогал вымаливать абортированных
детей. Мы заказывали 9 заказных литургий и подавали на каждую проскомидию по 9 просфор с
записочкой, в которой писали имя матери с убиенными младенцами. Я никогда не видела, чтобы
кто-то из священников так тщательно совершал проскомидию и вынимал частички из просфор,
как это делал отец Серафим. Обычно в храмах священники быстро вынимают частички сами по
себе, а пономари в стороне читают про себя записочки тоже сами по себе. А батюшка не спеша
читал записочки, называл имя и вынимал частичку, поминая о здравии или о упокоении. А имен
были сотни и даже тысячи, потому и проскомидия затягивалась на несколько часов. Господь
многое батюшке открывал на проскомидии о людях, о которых он молился и вынимал частички
из просфор. Ему открывалась загробная участь умерших: батюшка знал, кто в раю, а кто в аду и
за кого нужно усиленно молиться.
Отец Серафим наставлял, чтобы мы меньше занимались внуками, за них отвечают родители.
Говорил: «Больше молитесь о них, посещайте церковь, святые места. Предоставьте родителям
воспитывать своих детей». А мы, женщины, в ответе прежде всего за своих детей перед Богом, а
не за внуков.
Говорил батюшка, что строгий ответ дадим за то, как почитали своих родителей, как
досматривали в старости, как молились за них при жизни и после смерти. Подать милостыню,
накормить голодных, нуждающихся наш долг. Вот на что мы должны тратить свои усилия. Отец
Серафим и сам старался никого не выпустить из обители, не накормив и не предоставив ночлег.
Однажды я была у отца Серафима, и уже перед отъездом он мне говорит: «Ты сильно не
сокрушайся и сильно не плачь – не надо!» Затем еще раз посмотрел, отвернулся и сказал: «Не
огорчайся и не отчаивайся!» Я возвратилась домой, и через месяц умерла моя мать. Я поняла, что
батюшка именно об этом меня предупреждал, поэтому маму успела и причастить, и маслособоровать.
И на душе у меня было спокойно, чувствовалось, что душа мамы рядом, и она всем довольна.
У отца Виталия из Днепропетровска (тогда еще мирянина Виталика) умерла мама, потом
ему приснилась и сказала: «Если бы не отец Серафим, я бы не прошла мытарства». Так батюшка,
будучи еще живым, помогал умершим проходить мытарства! И только сейчас понимаешь, насколько
великий был этот старец и насколько близок он был к Богу!
Как-то батюшка вышел из алтаря, чтобы со всеми коленоприклонно читать акафист. И когда
проходил мимо меня, сказал: «Хм! Готовая монахиня!» А я подумала: «Батюшка дразнит меня.
Ну, какая я монахиня? У меня же муж есть!» А когда спустя время я стала монахиней, вспомнила
слова отца Серафима.
Батюшка меня очень любил, часто мне говорил: «Оставайся здесь, у Нас», – но не настаивал.
Он настолько деликатный был, особенно в епитимиях, никогда никого не наказывал. Говорил:
«Оставайся, будешь здесь настоятельницей, здесь Мы тебя и пострижем, будешь монахиней!» Но
я же городская, а там деревня, глушь, зимой все заснежено. Думала: «Ну, какая я настоятельница?
Как я здесь проживу, когда я со своими немощами справиться не могу!» А потом как-то батюшка
мне сказал: «Смотри, без моего благословения ничего не предпринимай!» Но я об этом забыла.
17 лет я пела в Троицком соборе г. Днепропетровска, работала в церковной библиотеке. И когда
владыка перевел библиотеку в монастырь, игуменья мне сказала: «Если ты сейчас не уйдешь в
наш монастырь, я потом тебя не приму: тебе сейчас уже 60 лет, а потом ты еще старше будешь.
Мы стариков в монастырь не берем». Я очень хорошо знала владыку, пошла к нему на прием и все
рассказала, что игуменья зовет в монастырь, а я хотела бы уехать в Россию. Владыка выслушал

253
и спросил: «Сколько лет вы поете в соборе?» Отвечаю, что 17. Он: «А где похоронены ваши
родители?» Говорю, что здесь. А он: «В соборе вы давно поете, и все ваши предки похоронены на
этой земле, так где же вы должны быть монахиней?» Такими речами владыка меня переубедил,
и я приняла постриг здесь, а потом вспомнила слова отца Серафима и поняла, что ослушалась.
Однажды батюшка Серафим посмотрел на меня и говорит: «У апостолов ноги красные! Ноги
красные!» А я спрашиваю: «Батюшка, а что значит «красные»?» Отвечает: «Благодатны!» Сразу я
не понимала, почему батюшка мне так говорит, а потом уразумела: я ведь возила книги! Я столько
привезла в Днепропетровск из России книг, столько литературы: жития святых, богословские
труды! Я специально ездила по издательствам, закупала литературу, грузила в поезд и возила
в Днепропетровск. Всю Москву с тачечкой объездила, чтобы просветить наших прихожан. Вот
батюшка мне об этом и сказал: дело ведь апостольское, а ноги красные у благовествующих.
Другой раз, когда мама моя еще была жива, батюшка мне говорит: «Ты смотри, маму не
обижай!» А мама пять лет была лежачая, я за ней ухаживала, и бывали такие моменты, когда не
выдерживала, раздражалась. И когда батюшка об этом сказал, мне так стало стыдно! А он видел
нас насквозь.
Потом был случай, когда меня обворовали. Ко мне приходили знакомые женщины, которые
знали, что я живу одна с мамой, муж на Камчатке, сын тоже служит. И они ко мне часто приходили,
а я всем доверяла, всегда гостей кормила, всем делилась. У моей мамы было немного золота:
какие-то украшения, 3 царские золотые монетки, коронки – это все передавалось по наследству.
И вот все это исчезло. Я догадалась, кто это сделал, подвела эту женщину в храме к Распятию и
сказала: «У меня к тебе есть подозрение. Ты сейчас должна здесь перед Христом признаться, если
у тебя есть страх Божий! Я тебе все прощу, только ты сознайся!» Она стала отнекиваться, да так,
что я засомневалась: «Может это и не она?» И вот я приехала к отцу Серафиму, и только рот
открыла: «Батюшка меня…» А он: «Да-да, обворовали! Та, на которую ты думаешь, она и есть! Мы
даже можем тебе описать, в чем она была!» А я ведь батюшке еще ничего не рассказала, даже не
успела поведать суть вопроса. И как потом выяснилось, эта женщина не одного человека обокрала
и умерла на чужбине. Но все это уже на Суд Божий. А батюшка буквально все в нас видел и все
о нас знал. Однажды к нему первый раз приехал отец Василий Бринзей из Днепропетровска, а
старец ему сказал: «Ты будешь меня хоронить!»
Три церкви восстановил батюшка: в Любицком, в Красной Долине и Покровском. В Любицком
храм был в полуразрушенном состоянии, он его восстановил. Затем в Красной Долине принял
храм в ужасном состоянии – ни окон, ни дверей. Но нашлись рабочие, которые приехали и все
сделали. А батюшка всех принимал, всех размещал, всех кормил, и всегда у него всего хватало,
хотя и жил в глуши. В первую очередь, где бы он ни был, сначала строил трапезную. Мы там и
ночевали, и кушали, и готовили. Двухразовое питание, матрасы с постелью – люди всем были
обеспечены. Бывало и 300, и 500 человек приезжало, и всем всего хватало. Когда мы к нему
приезжали, сколько радости у нас было! Жили, как единая дружная семья, как братья и сестры,
всегда радовались друг другу. Люди тянулись к отцу Серафиму, потому что он был как родной
отец, которому можно поведать все беды, скорби и найти помощь. Хотя у самого батюшки вся
жизнь была очень тяжелая. Старец говорил: «Я всю свою жизнь проходил пешком». Батюшка
рассказывал, что и волки на него нападали, а он от них залазил на деревья, и зимой несколько
раз проваливался в снег. Говорил, что на этих тропинках оставил все свое здоровье. Сколько он
претерпел, сколько его гнали, но батюшка не оставил свой крест, не свернул со своего пути, не
отказался от Бога.
Добираться к отцу Серафиму было очень долго, с несколькими пересадками, тремя видами
транспорта: поездом, электричкой и автобусом. Но, когда приезжали, батюшка всегда радовался,
радушно принимал каждого. Нелегко давались эти поездки. И со стороны семьи, и в пути враг
строил различные козни и препятствия. Зато обратная дорога по молитвам старца всегда была
гладкой и спокойной.
Отец Серафим не любил, когда бегают от одного старца к другому, не любил, когда у него
что-то спрашивают, а потом едут к другому батюшке переспрашивать то же самое. Он не заставлял
ездить именно к нему и никогда себя не навязывал. Он просто отпускал такого человека, отвечал:
«Ты там ездишь, тебе там говорят!» Когда-то и я испытала это на себе. В свое время, когда жила
на Камчатке, я переписывалась с архимандритом Иннокентием, который работал в издательском

254
отделе Московской патриархии, и получала от него в письмах духовные наставления. Но попасть
к нему на личную беседу было очень трудно. Поэтому мое окормление у него за рамки переписки
не выходило. Однажды я написала отцу Серафиму прошение с просьбой принять в духовные
чада, чтобы батюшка стал моим духовным отцом. Подошла к нему, попросила, а он улыбается и
говорит мне: «А он у тебя уже есть!» Я растерялась и не поняла, что он имеет ввиду. Говорю ему:
«Батюшка, неужели это архимандрит Иннокентий, с которым я переписывалась еще с Камчатки?»
Смотрю, батюшка поник, стал грустный и говорит: «Ну, ладно, ладно», – и ушел. Потом батюшка
меня долго испытывал. Я к нему подхожу с одним вопросом, а он мне: «Ты и так это знаешь!»
Батюшка как бы перестал уделять мне внимание. Я не могла понять, в чем же дело, почему
батюшка не хочет со мной общаться. Прошел год. Как-то я беседовала с одной матушкой, и она
мне рассказала такой случай: «Я к батюшке подошла и говорю: «Батюшка, будьте моим духовным
отцом». А он мне: «Он у тебя уже есть!» И такая счастливая была, что батюшка уже меня принял
в свои чада!» Я тут же спохватилась: «А-ах! Батюшка же мне точно такие слова сказал! Он же
имел ввиду, что меня принял в духовные чада, что он мой духовный отец! Боже, а я ему стала
говорить об о. Иннокентии!» Я выбрала момент, подошла к отцу Серафиму и сказала: «Батюшка,
у меня, кроме Вас, уже никого нет! А о. Иннокентий был наставник, который сам меня выбрал. Я
столько от него литературы получила!» – и показала батюшке его фотографию (его к тому времени
убили). Батюшка посмотрел и сказал: «Архиерей на Небесах! Он о тебе молится!» После этой
беседы мы стали с отцом Серафимом настолько родными! Я собралась уже уезжать, а до поезда
оставалось еще много времени. Говорю отцу Серафиму: «Батюшка, давайте я пирожки испеку». А
он: «Давай!» – и благословил. Я быстренько сделала много пирожков, а батюшка поздно вечером
дал нам машину, и нас отвезли на вокзал. Что интересно, когда мы ехали или к батюшке, или от
батюшки нас в поездах не замечали: никто не проверял, никто не требовал билеты, никто нас не
высаживал, проходили мимо, словно мы пустое место. Такая была благодать по молитвам старца,
что происходили такие чудеса.
Был еще один случай, когда батюшка меня обличил. Мне очень хотелось научиться делать
свечи. Я прилагала к этому огромные усилия, брат даже сделал мне форму для свечей. И когда я
освоила это дело, была несказанно рада, так как думала, что это мне немного материально поможет,
чтобы ходить в церковь и не работать. Я начала делать свечи на продажу: посчитала себестоимость,
подсчитала расходы на свет, на газ и другие – все учла, чтобы работать не в убыток. И решила
пачку свечей привезти отцу Серафиму. Привезла, только достала, еще не успела ничего сказать, а
он взял это пачку у меня из рук и кинул на стол для раздачи, чтобы все люди бесплатно брали. А
мне говорит: «Ты смотри – дорого их не продавай!» Я ему: «Батюшка, а Вы благословляете мне
их делать?» Он: «Благословляю! Дорого не продавай!» Это было для меня вразумлением: и тут
батюшка узнал мои мысли, что я собиралась на свечах заработать.
Однажды в Красной Долине батюшка попросил меня пошить облачение на престол, на аналой
и пошить катапетасму. Я все это сделала и привезла на праздник Матери Божьей. На сам праздник
смотрю, а все в таком помятом виде! Думаю: «Почему же батюшка не дал это все погладить?» – но
спрашивать об этом у батюшки тогда не стала. А спустя время все же поинтересовалась: «Батюшка,
а почему же на праздник все, что я пошила, было настолько помято?» А он мне: «Это чтобы ты
не возгордилась! А то смотрела бы и говорила: «Ах, как все красиво!»» Батюшка был истинный
старец. Он, прежде всего, заботился о спасении моей души, чтобы добродетель пошла мне во
благо, чтобы я не гордилась и не тщеславилась. А в другой раз я привезла с собой электрическую
машинку в обитель, и батюшка давал мне простыни шить, штаны кому-то из братии и другое.
Много было работы, но я по батюшкиным молитвам на этой машинке быстро ее сделала. А потом
старец начал говорить: «Мы то-то сделали и то-то…» А я ему: «Да-да, батюшка, 19 простыней».
Отец Серафим сказал, что не заметил, а я возмутилась: «Как? Их было 19!» А он в ответ махнул
рукой. Старец как бы говорил: «Зачем? Это не нужно!» Раз я посчитала, значит похвалилась, и
добродетель потеряла. Тогда я осознала: «Боже, как же мы должны быть скромны и не выпячивать
свои добрые дела! А иначе они Богом не примутся!» Если человек здесь получил вознаграждение
за добродетель, то у Бога она не примется. И батюшка каждый раз этому учил, чтобы твоя левая
рука не знала, что творит правая, чтобы не делать ничего напоказ и не давать место гордости и
тщеславию. Еще батюшка был очень рассудительный, снисходительный и милосердный старец.
Он говорил, что нужно обязательно молиться, читать утреннее и вечернее правило, но никогда не

255
заставлял, не обязывал, никогда не давал по 1000 поклонов или других невыполнимых правил.
Мне казалось, что он нас всегда щадил и жалел. А как отец Серафим любил Матерь Божью! Как
он Ее любил!
Старец мне предсказывал: «Завистников у тебя будет много! Крест твой – терпеть всю клевету
и несправедливость, которую на тебя будут доносить владыке и игуменье. За это будешь терпеть
гонение». И теперь это все в точности исполнилось, за что я и благодарю Господа.
Настоящим чудом было таинство маслособорования, которое батюшка совершал над своими
духовными чадами. Он заранее заготавливал качественное масло и вино. На первой неделе поста
приезжало 200–300 человек, и никогда такого не было, чтобы отец Серафим всех помазывал из
одной чашки и одной кисточкой. Мы заранее заготавливали 7-мь палочек с накрученной на конце
ваткой, 7 свечей и каждому в пустую баночку батюшка наливал масло с вином. Каждый занимал
место в храме, возле себя на лавочке ставил все, что заготовил с надписью своего имени. Батюшка
на соборование благословлял шить голубые хитоны: для мужчин – длинные рубахи, для женщин
– нижняя рубашка, поверх нее платье с длинными рукавами ниже колена, голубой платок поверх
голубой косынки и поясок. Эта одежда в будущем послужит погребальной одеждой. Батюшка
говорил: «Кто удостоится у Нас пройти 9 раз маслособорование, тот будет с Нами в обители у
Бога». В таинстве соборования прощаются не только забытые грехи, но и происходит обновление
телесных и духовных сил. И это чувствовалось у батюшки, когда он заканчивал это таинство.
Сколько нужно было сил и терпения, чтобы перед каждым поклониться 7 раз, обмакивая палочку
в баночку с елеем, и помазать каждого. А если о. Серафиму что-то в этот момент открывалось, еще
и наставления давал, предостерегал, советовал. Сколько внимания и любви проявлял батюшка к
каждому из нас!
А какие водосвятные молебны проводил отец Серафим! Сам пел и первым, и вторым голосом,
наизусть знал службы: тут у алтаря возглас дает, тут уже со всеми на клиросе поет. Все службы
сам вел – и за дьякона, и за певчих, и за священника. Это был верный слуга Господень.
Во время службы отец Серафим всегда за нами наблюдал. Однажды я стояла на клиросе, но
самочувствие было ужасное. В конце службы неожиданно из алтаря вышел батюшка, протянул
мне большую просфору и сказал: «Съешь всю сразу!» Я не замедлила исполнить благословение, и
буквально через 2-3 часа меня так прочистило, пронесло, но после этого перестал болеть желудок,
нормализовалось давление, и я словно заново народилась.
Когда я преподавала в воскресной школе, пришла одна женщина, помощник депутата,
неверующая и рассказала, что у нее пропал сын, и больше года от него нет никаких вестей. Я
посоветовала ей начать ходить в воскресную школу и совместно с нами молиться о ее сыне. А еще
рассказала ей, что есть такой старец Серафим, прозорливый, и что я к нему буду в ближайшее
время ехать. Сказала, что могу у батюшки о сыне спросить, но только нужна его фотография.
Женщина принесла фотографию, и я поехала к батюшке. Старец только глянул на фото, как сразу
сказал: «Жив, жив! Скоро вернется!» Сколько было радости, когда я привезла ей эту новость! И
как батюшка предсказал, парень вскоре вернулся. Оказалось, что его и еще одну девушку выкрали
сектанты и вывезли в Чехию. И когда батюшка и мы в воскресной школе начали молиться, им
удалось бежать и даже перейти незамеченными границу. Парень с этой девушкой стали верующими,
поженились, и у них родилось пятеро детей. Но через 12 лет он умер от рака. А жена и дети сейчас
окормляются у нас в монастыре, и мы им помогаем. Но самое главное, батюшка тогда открыл, что
парень жив, чем, можно сказать, воскресил его мать, находившуюся на грани отчаяния.
За свою жизнь я встречалась с очень многими духовными людьми, старцами, но ни от кого из
них не осталось столько памяти, как от отца Серафима! Такого скромного, смиренного и любящего
человека я не видела. Но батюшка свою любовь не выставлял напоказ, потому что мы, прежде
всего, должны любить Господа. Она проявлялась в его делах, в постоянной заботе, в его тайных
молитвах о нас, которые каждый на себе ощущал. И теперь очень часто приходит осознание того,
какая я счастливая, что столько лет была возле такого старца!
В 2014 году вышла книга «Отец духовный Серафим», несколько экземпляров которой
духовные чада старца привезли и к нам в монастырь. Прочитав ее, я узнала до того сокровенные
грани подвижнической жизни батюшки и в полной мере осознала всю духовную величину этого
подвижника. Мне очень захотелось приехать к нему на могилку, поблагодарить за все и попросить
прощения за то, что когда-то его ослушалась. И накануне третьей годовщины смерти старца

256
произошло чудо: игуменья, 15 лет меня не отпускавшая, прочитав книгу, благословила поехать
в обитель отца Серафима на день его памяти 17 сентября. Радости моей не было предела. С
душевным трепетом и сокрушенным сердцем я припала к могилке моего духовного наставника и
с горячими слезами просила у батюшки прощения. Помолившись, я неожиданно ощутила внутри
себя долгожданный душевный мир и поняла, что отец Серафим меня простил.

Монахиня Нина, г. Белгород, насельница женской Марфо-Мариинской обители. Стояла я

однажды в церкви г. Запорожье, а одна женщина начала рассказывать, что приехала из Курской
области от батюшки, который может помочь решить любые вопросы. Я попросила у нее адрес
старца и поехала к нему. Батюшка тогда служил в с. Любицком. Людей в то время к нему еще
мало ездило, поэтому я в тот же день попала на беседу. Меня интересовал жилищный вопрос:
сын с семьей жил в однокомнатной квартире, естественно, им в ней было тесно, а у нас с мужем
была машина, которую мы хотели продать и купить ему дом. Батюшка выслушал меня и сказал:
«Никакой продажи! Молитесь! Машину продавать не нужно, пусть пока живут там». И когда я
уезжала от батюшки, он мне пальцем погрозил и сказал: «Не вздумай продавать!» Хотя уже и
покупатели были, готовые пойти на обмен своей двухкомнатной квартиры на нашу машину и
однокомнатную квартиру сына, но раз батюшка не благословил, мы вынуждены были им отказать.
Сын меня сначала не понял, пришлось ему объяснить, что я ездила к старцу, и он продажу не
благословил. Он смирился с этим, и так стали мы жить дальше. После этого прошло семь месяцев.
Поехали мы как-то к моему родному брату в гости (он был одинокий). Едем вместе в машине, а он
мне неожиданно говорит: «Хочешь, я твоему сыну дом подарю?» А я ему: «Ну, кто же отказался
бы». Затем к моему сыну обращается: «Племянник, хочешь, я тебе дом подарю?» Он смутился и
говорит: «Конечно, хотел бы». Приехали мы, поставили машину на стоянку, дома накрыли стол,
посидели – как раз было 23 февраля, День вооруженных сил СССР. А после всего брат говорит:
«Приезжайте завтра утром, поедем оформлять дом». Все как в сказке! Сын меня спрашивает: «Мам,
ну, что, поедем завтра к дяде Боре или нет?» Я говорю: «Ну, раз он сам сказал, поедем». Приехали
утром, а брат уже по двору бегает, суетится, побрился, нарядно оделся. Протянул сыну документы
и говорит: «Давайте, поехали!» Поехали мы к нотариусу, заплатили за срочность, взяли техника,
привезли его в дом. Он все посмотрел, замерил, и через три дня дом был переоформлен на моего
сына. Мы предложили Боре: «Давай мы на тебя оформим однокомнатную квартиру». А он: «Нет,
она вам еще пригодится. Я буду жить во флигеле (у него во дворе рядом с домом стоял флигель)».
Так мы разрешили свой квартирный вопрос, ничего не продавая. А ведь батюшке Серафиму все
это было открыто, потому-то он и настаивал: «Не вздумай продавать!» Мой брат несколько лет
прожил с сыном в одном дворе. Жили они хорошо, потом брат умер, и мы его похоронили.
Через время я вновь поехала к батюшке поблагодарить его. Приехала, благодарила, а он только
из-под очков смотрел и улыбался. Прошло время, умер мой муж, и батюшка стал приглашать меня
переехать к нему в обитель. Сначала я несколько раз ездила, присматривалась, и в один приезд
старец не благословил меня уезжать домой. Но я тогда еще работала. Подошла к батюшке и говорю:
«Я не могу задержаться еще на несколько дней, нужно на работу, у меня ключи от сейфов». А он
ни в какую: «Ничего не будет!» Я послушалась, побыла еще два дня и вернулась домой. Пришла
на работу, страшно боялась, что влетит, а меня даже никто и не спросил, почему я не вышла на
работу. В конце концов, я переехала к о. Серафиму в обитель. Потом батюшка благословил ехать
выписываться, а спустя время я оформила пенсию.
В Любицком несли послушание на огороде, копали картошку, работали на хоздворе. У нас
не было газа, потому приходилось ходить в лес собирать дрова. Поначалу в Любицком батюшка
жил на квартире у бабы Дони, в маленькой хатке. Несколько раз нападали грабители – ломились
в дверь в надежде поживиться у батюшки деньгами. А он выскочил через окно и убежал. Когда
баба Доня умерла, батюшка ее похоронил в Любицком. А потом, переезжая в Красную Долину,
выкопал гроб и перевез на новый приход. Тоже сделал, когда переезжал из Красной Долины в
Покровское.
У батюшки хранились старинные церковные картинки, на которых были изображены грехи
(страсти) человеческие, опутывающие человека и гнездящиеся в нем в виде каких-то гадов: жаб,
лягушек, змей и т. д. Он часто их показывал, рассказывал, как страсти воздействуют на людей.
Говорил, если человек исповедуется, то эти гады исчезают.

257
 В Любицком была крестилка, в которой на полу лежал ковер; люди вместе с батюшкой
там располагались, и каждое воскресенье у нас происходила беседа. Машины тогда у батюшки
не было, он везде ходил пешком. Бывало, идет с похорон с корзинкой, полной всяких фруктов:
виноград, яблоки – то, что ему пожертвуют. А мы в это время на поле работаем. Увидим его и
бежим навстречу; сбежимся, и он каждому из корзинки что-нибудь даст. А я была помоложе,
да понастойчивей, провожала его, потому что у меня вопросы свои. Иду до самой калитки и
спрашиваю. Так батюшку и проведу. Неоднократно бывала у него во дворе, в саду. Там вишни
росли, которые мы рвали. Батюшка очень хорошо готовил, кормил келейника, нас угощал и сам
немного вкушал.
Однажды нужно было совершать Таинство Крещения. Батюшка зашел в крестилку и
почувствовал, что там какой-то дух не тот. Сказал, чтобы все вышли, а сам начал усиленно молиться.
В крестилке стоял диван, и вот из-под него неожиданно вылезла змея. Келейник Женя ее прибил,
взял на палку, отнес на кладбище и закопал. Еще там висели пальто для паломников, которые,
приезжая в обитель на послушание, одевали их. Одна одела, засунула руку в карман, а там деньги
русские лежат. Начала всех спрашивать, кто хозяин, но никто не признался. Тогда мы взяли эти
деньги и вкинули в карнавку, а батюшке об этом ничего не говорили. И вот приходит батюшка
на беседу с деньгами, кинул их на стол и говорит: «А деньги эти заберите – они колдовские!» Мы
начали спрашивать у него, что с деньгами этими делать, а он нам: «Возьмите и сожгите!» И когда
мы их сжигали, от этих денег было такое пламя, что не передать. А потом батюшка нам сказал,
какую воду взять и как руки помыть. Мы брали святую воду, 3 дня в определенное время суток
мыли нею руки и читали специальную молитву, чтобы колдовство к нам не пристало.
В Любицком батюшка никогда не опаздывал на службы, всегда служил строго по времени: в
5 часов вечера колокол ударит к вечерней, мы все бросаем и бежим в храм. Однажды на вечерню
батюшка пришел с келейником Женей с синяком под глазом. Люди к нему: «Батюшка, что это
у Вас?» А он: «Бесы побили ночью! Уже которую ночь при свете спим, не выключаем». А когда
уже в Покровском служил, рассказывал, что видит, как бесы бегают, прыгают вокруг и в окна
заглядывают, советовал окна на ночь закрывать шторками.
В Любицкое к батюшке приезжали сестры Нина Павловна и Александра Павловна. У меня
на огороде росли вкусные дыни особого сорта, и мы всегда им в дорогу их давали. А когда в
Любицком построили просфорню, батюшка благословил мне послушание печь просфоры.
Уже в Покровском о. Серафим каждому насельнику выделил кусок земли под огород, и
мы могли на нем что-то себе выращивать. Я специально привезла из Запорожья саженец сливы,
который принялся и давал неплохой урожай. Насадила и другие фруктовые деревья, постоянно
удобряла огород, поэтому у меня всегда все родило.
Каждый год батюшка благословлял нескольких послушниц (и меня в том числе) ездить в
Белгород, стоять с кружками и собирать пожертвования на храм. Мы раньше уезжали на день или
два, а батюшка приезжал на праздник святителя Иосафа приклониться к мощам. Также несколько
раз по его благословению ездили в Воронеж и в Москву.
Несколько раз в Любицкое приезжал правящий архиерей Высокопреосвященнейший
Ювеналий, угощал нас конфетами. Батюшка организовывал ему радушный прием, а в конце все
вместе архиерея провожали.
Однажды произошел интересный случай, который мне рассказала одна раба Божья,
приезжавшая к батюшке в Любицкое из Днепропетровска. Приехала она к о. Серафиму, побыла
несколько дней и собралась возвращаться домой. Подошла к батюшке за благословением, а он ей
говорит: «Дрожжи! Дрожжи!» Женщина ничего не поняла, с тем и уехала. Дома решила поехать
проведать мать, которая жила в поселке рядом с Днепропетровском. Проведала, возвращалась
домой, спешила на трамвай, и направляясь к остановке, увидела, что на улице продают дрожжи.
Уже прошла мимо, но потом вспомнила, что батюшка ей говорил: «Дрожжи! Дрожжи!» Решила
вернуться, купить дрожжи и повезти их в обитель. Купила, пришла на остановку, а там буквально
перед этим произошла страшная авария – трамвай столкнулся с автомобилем. И если бы не
дрожжи, то она села бы в этот трамвай, и неизвестно, что с ней могло бы быть. А старец таким
необычным образом ее наперед предупредил и спас от неминуемой беды.
Покойная Мария Калина рассказывала, что однажды, собираясь приехать к батюшке в обитель,
полезла под кровать, где у нее стояли бутли с консервацией. Достала пару бутылей, посмотрела
на них и стало ей жалко их везти – поставила обратно. А потом все-таки решила, достала пару и

258
взяла с собой. Приехала, поставила консервацию на панихидный стол. Зашел батюшка, подошел к
панихидному столу, взял одну банку, другую и говорит: «А это отдадите Марии!» Отцу Серафиму
было открыто, что ей жалко банки с консервацией отдавать, вот и вернул их. А мы не знали этого
и ничего не поняли, пока Мария сама не открыла причину.
Однажды мне нужно было съездить домой по каким-то делам, а батюшка мне говорит: «Будешь
в церкви, тебе через голову будут передавать свечку – не вздумай брать!» И правда, стояла я в
храме, и кто-то стучит мне по плечу. Повернулась – просят передать свечку, и если бы батюшка
меня не предупредил, я бы обязательно взяла, и неизвестно, что могло бы со мной произойти.
Я долго жила у батюшки в обители, а потом, не выдержав нападок со стороны двух сестер,
ушла в Белгород в монастырь. Перед тем, как уйти, на беседе я подала батюшке прошение, в
котором написала: «Батюшка, благословите найти монастырь и уйти туда жить». Батюшка, дойдя
до моего прошения, даже не стал его читать, а швырнул в сторону. Тогда я собрала вещи и тайно
уехала без его благословения так, что никто и не знал. В келии я оставила записку, и когда спустя
две недели моего отсутствия ее открыли, то записку нашли и поняли, куда я подевалась.
Спустя время я несколько раз приезжала к нему в обитель на беседу, просила прощение
за самовольный отъезд. Батюшка мне сказал: «Прощаю, и ты меня прости!». Затем добавил:
«Возвращайся к нам! Возвращайся!» – знал, что мне будет трудно в монастыре. Но я не вернулась.

Монахиня Любовь, обитель Покрова Пресвятой Богородицы, с. Покровское, Курской

обл. О детских годах батюшки я когда-то беседовала с его сестрами – еще была жива Нина
Павловна, а Александра Павловна и сейчас здравствует. Они мне рассказывали, что батюшка с
детства был призван на служение Богу: детские игры его не интересовали, с детьми он не гулял,
а в основном, бывало, соберет бабушек, родственников, деток, сделает кадильницу из коробочки,
в мешке прорежет дырку и сделает как рясу, кадит, рассказывает им, а они слушают. Много
собирал старых книг, особенно там, где люди умерли, ездил с о. Иоанном на отпевание, помогал,
и там ему отдавали старые книги, которые были на церковно-славянском языке. А люди этим
не интересовались и отдавали ему книги. Даже бывало так, что иногда на службе у о. Иоанна
не было каких-то книг, и он заимствовал их у батюшки Серафима. Батюшка рассказывал, что
когда учился в школе, то на большие церковные праздники никогда не ходил на занятия, а шел в
церковь. И как-то это все ему сходило с рук, никто его не ругал, ничего не говорил. Но находились
и такие безбожники, которые издевались над ним, дразнили, пытались уколоть. И вот пришло
время войны: мама осталась дома, а взрослых сыновей забрали на фронт. И сестры рассказывали:
«Бывало, ночью проснемся, а мать стоит на коленях в белой рубашке и молится. Мы ей: «Мам,
ну что ты все молишься?» А она нам: «Ну, как же не молиться, мы на печке в тепле лежим, а они
там, в окопах, может кого ранило, а кого присыпало. Как же не молиться?!» Кончилась война,
в каждый дом приходили похоронки, а нас как-то стороной обошло, Господь миловал – все
живыми вернулись. Такая сильная была молитва матери, что всех детей вымолила». После войны
батюшка пошел в Глинскую пустынь. Там его старцы испытывали, проверяли на послушание и
смирение. Пришел, а по дороге были еще попутчики. В монастыре им дали холодный домик, дали
топор и сказали нарубить в лесу дров на топку, а тем временем за ними наблюдали, кто пойдет,
а кто не пойдет. Батюшка смиренно пошел, пришел почти ночью, а старший наблюдал. Затем он
всех позвал и сказал батюшке остаться, а тем уходить. Пройдя послушание в Глинской пустыни,
батюшка потом служил в Костромской области. Это был очень трудный период, там зимой снега,
все занесено; в церковь приходило человек 5-6, дохода никакого не было, жить не на что. Батюшка
рассказывал, что он куда-то пошел, а близилась ночь, и ему нужно было где-то переночевать, а
никто не брал. И вот он попал в один дом, где жил дед – сильный колдун. Он лежал на печке,
а бабка его по дому ходила. И батюшка увидел, что на столе лежит раскрытая книга по черной
магии. Хозяева ее быстро закрыли и стали шушукаться между собой. Было поздно, батюшка лег и
сделал вид, как будто спит – стал похрапывать. На утро они ему: «Ой, сынок, ты же с дороги, тебе
еще нужно идти – возьми молочка в дорогу», – и налили в бутылку молока. А молоко было ими
ночью заговоренное. Батюшка говорил: «Но Мы не из тех, кого можно просто так взять – они еще
мелко плавают». Батюшка взял бутылку, вышел на перекресток и бросил ее там.
После Костромской области, бывал батюшка в пос. Локоть, а затем его направили в с.
Любицкое в трехпрестольный храм: центральный придел в честь Покрова Божьей Матери, правый
в честь Успения, левый – Преполовения Пятидесятницы. Придел Преполовения Пятидесятницы

259
считался зимней церковью: там была печка, помещение отапливалось, поэтому в нем служили зимой.
Батюшке тогда было около 27 лет. Храм был полуразрушенный, крыши не было. Прослужил там
батюшка немного и решил уехать в другой приход тоже в Курской области (с. Фатеж). Пробыл
на новом месте около месяца и вернулся вновь в с. Любицкое. Батюшка взялся за ремонт храма
и с Божьей помощью его восстановил. Но безбожники – ужас, что творили! Однажды приехали
трактором, тросом зацепили двери (а они огромные) и вырвали их. Батюшке пришлось ночью
сидеть и сторожить церковь, а рядом кладбище. Бесы его всю ночь устрашали: то крики оттуда
какие-то доносились, то лошадь с горящими глазами шла, то вешальница из села, похороненная
там, шла с горящими глазами. И какую нужно было иметь духовную силу, чтобы все это пережить!
Война против него шла видимая и невидимая: с одной стороны безбожники досаждали, с другой
– падшие духи восставали.
Шли времена Хрущевских гонений. Для ремонта храма нужен был лес, а чтобы его получить,
необходимо было собрать много документов, которые заведомо ему бы не дали. И вот батюшка
нанял машину (люди помогли собрать какую-то сумму) и поехал в г. Горький за лесом. На машину
нужно путевку оформлять, а ничего этого не было. И вот едут, а батюшка постоянно крестит
дорогу, читает специальные молитвы, и они проезжают и проезжают. Несколько раз, правда,
останавливали, но у батюшки на этот случай в сумочке были припасены денежки – дал нужную
сумму, и поехали дальше. Так, с Божьей помощью довезли лес, и перекрыли крышу, сделали
пол там, где раньше гуси купались и были выбоины от дождя и лужи. Я приехала к батюшке
первый раз в 1987 году. Тогда вокруг церкви уже был сделан забор и вырыт ров (батюшка любил
ограждать церковную территорию рвом, и он знал, кто через него перейдет, а кто не перейдет).
Как-то батюшка пригласил из Днепропетровска художников, которые делали реставрацию в храме.
Леса были установлены прямо под куполом. Однажды выбежали ребята из храма – они увидели
наверху небольшое существо, похожее на козлика, со светящимися глазами, которое прыгало. Они
в ужасе поспрыгивали с лесов, выбежали на улицу, в страхе стояли, тряслись и говорили отцу
Серафиму: «Батюшка, Вы что хотите делайте, но мы продолжать работать не будем!» Мы все, кто
там был, начали смотреть наверх и увидели что-то светящееся, которое быстро перемещалось с
одного места на другое. А батюшка посохом по забору стал стучать и кричать: «А ну, выходи!» –
стал грозиться ему. Все затаили дух, было очень страшно. И бес ушел, а рабочие, успокоившись,
продолжили работу.
Отец Серафим почти каждое воскресенье совершал вычиты. Людей тогда приезжало до 50
человек. Поначалу я очень боялась, так как никогда с этим не сталкивалась, не слышала, чтобы
бесы кричали из болящих людей, рассказывали, что кому делали и пр. Потом привыкла.
По вечерам батюшка устраивал беседы: приходил сам, с книжкой, показывал, что в человеке
внутри, какие там гнездятся страсти, много рассказывал, потом пели духовные песнопения, потом
провожали батюшку до домика – все это было, словно в сказке.
Старец часто благословлял меня трудиться в его домике, когда там происходили какие-
то ремонтные работы. Мы убирали мусор, обдирали штукатурку и старые обои, а батюшка сам
готовил еду, несмотря на то, что у него был келейник, он еще и келейнику готовил. Келейника
звали Евгений Копейкин, был он лет сорока, очень умелый – мастер на все руки, всегда мог дать
дельный совет, подсказать. Часто он немного роптал: «Все батюшки как батюшки – сами все
делают. А наш и чайник электрический боится включить!» А батюшка мирским интересовался
мало, не знал даже, как включать электробытовые приборы – вся его жизнь была духовной,
посвященной Богу и людям.
Однажды о. Серафим поставил меня варить кушать строителям. Накануне вечером я была
у него в доме, батюшка приготовил нам кушать, причем не постное (было молочное), и пригласил
к столу. А я надумала причаститься и думаю: «Кушать не буду». Батюшка это увидел и говорит:
«Да кушайте!» А я все на своем, мялась-мялась и не поела. А утром я до службы бегом побежала,
чтобы успеть строителям кашу сварить, быстро-быстро готовила и какой-то момент потеряла
бдительность и попробовала на вкус кашу, которую готовила. Ни о каком причастии уже не могло
быть и речи. Вот так за непослушание Господь меня вразумил, что старца нужно во всем слушать.
Часто мы не слушали батюшку, проявляли своеволие, хотя нужно было свою волю отсекать. Об
этом мы читали, но на деле не исполняли, а батюшка нас воспитывал, вразумлял. Бывало, он пошлет
нас деревья спиленные и ветки тягать из долины на крутую горку и говорит: «Поклоны ночью не
бьете, молиться – тоже абы как, значит, сколько деревьев и веток перетяните наверх, столько вам

260
поклонов и запишется». Пошли все, даже те, кто был с палочкой, и сам батюшка с нами. Всегда
поражало его трудолюбие: он не просто отдавал команды, а работал наравне со всеми. Бывало,
привезут кирпич, а батюшка надевает фартук брезентовый и сам с нами начинает разгружать. Мы
его отговариваем: «Батюшка, да Вы посидите, да Вы нам лучше что-то расскажите», – а он нет,
накладывает в этот фартук кирпичи и вместе со всеми носит. И здесь в Покровском ночью при
луне, на коленях прорывал морковку на огороде, которая была густо посеяна. Неужели она ему
была так нужна или он сам ее ел? Нет, все для людей! Одевался скромно, даже бедно: одежда на
нем бедненькая, рясы латаные-перелатаные. Дает латать, а швея не знает, что и делать, т. к. ткань
под руками рвется. Накидывает сверху другую материю и чинит. Вот в такой рясе батюшка потом
и ходит. Я до этого никогда таких священников не встречала; у нас дома священника до машины
провожают, чемоданчик несут, еще и дорожку постелят, а здесь совершенно другое. И когда я в
первый раз его увидела, то сразу поняла, что именно этого батюшку искала всю жизнь.
Однажды на Рождество старец послал меня в Кривой Рог в Кафедральный собор собирать
на храм пожертвования. Я там в соборе 4 года проработала – все меня знали. И вот я подошла к
епископу и начала просить, чтобы он разрешил немного собрать пожертвований для нашего храма.
Только я начала говорить, как подключились все те, кто меня знал, стали тоже его просить. Он в
первый день не решился дать ответ, а потом все-таки благословил 2–3 раза собрать. До Рождества
я пару раз собрала, а потом на Рождество подошла к владыке и попросила и на этот праздник
собрать, но он не благословил. Но люди все равно мне немного собрали пожертвований и передали.
Батюшка Серафим говорил: «Я и сам в свое время, будучи молодым, собирал пожертвования для
монастыря. Что я только не претерпел! Однажды столкнули с парома в воду (где-то переплывал)
и ящик отнимали».
А когда батюшка послал меня в Киев собирать пожертвования, я по дороге заехала в Харьков
к духовнику, который вместе с батюшкой меня постригал в монашество. Он постриг меня еще
и еще двоих, а потом передал нас отцу Серафиму для духовного окормления. Он сказал мне:
«Пособирай у нас, здесь все время много и паломников, и туристов, да и тебя отсюда никто не
погонит – все время будешь под защитой. А потом поедешь в Киев, я помогу тебе там с жильем,
договорюсь, чтобы тебя встретили», – и сам пожертвовал крупную сумму. Пособирала я у него
при храме, а потом поехала в Киев и собирала в Лавре при Крестовоздвиженском храме. И вот,
в один из дней я пособирала и шла домой, но один мужчина на меня напал, а рядом никого не
было. Завязалась борьба, а тут шла какая-то девушка, грабитель увидел и отпустил меня, но со
всей злобы плюнул мне в лицо. А в другой раз одна женщина возле ворот меня ударила снеговой
лопатой. По приезду я батюшке рассказала, какие были искушения.
И в Одессу ездила. Там взяла благословение на сбор пожертвований у митрополита Агафангела,
собирала и Успенском монастыре, возле о. Ионы, и в других храмах.
О Глинской пустыни батюшка рассказывал: «Мы молодые были, а старые монахи давали нам
после службы, кому крупы натереть на круподерку, кому картошки начистить, кому еще что. Они
старые были, немощные, сидят уже дремлют, а мы им старались помочь. Также ходили носить им
дрова и воду. Принесем и молча поставим. Я прошел там все послушания».
Однажды батюшка в Красной Долине поставил меня варить кушать и говорит (добавляя к
лексикону украинские слова): «Да гляди, чтобы пахло! А то откроешь кастрюлю, а еда и не пахнет.
Вот фасоль – ты знаешь как ее надо варить? Долго, чтобы она хорошо разминалась». Батюшка
сам прошел множество послушаний, и когда давал кому-то поручение, то знал, сможет ли человек
понести это послушание. Не было такой работы, которая батюшке была бы неизвестной.
Батюшка несколько раз говорил, что его духовным отцом был Глинский старец Серафим
(Амелин), и что он предсказал ему: «В конце жизни послужишь в том месте, где ты родился».
36 лет отец Серафим служил и трудился в храме Покрова Божьей Матери в с. Любицком.
Много ему там пришлось претерпеть. Бывало, принесут ему повестку явиться в Курск в 6-й
отдел. Не явиться – будет хуже, приходилось ехать. А до станции 12 км пешком идти. Приехал,
оказалось, что вызвали по какой-то мелочи, а как обратно домой добираться? Батюшка заходил в
епархию, набирал там свечей, книг, разной церковной утвари целый мешок, взваливал на плечи и
от ближайшей станции, на плечах 12 км нес этот мешок. А жил в таких страшных условиях, что и
не передать. Приютила его одна бабушка Доня. В хатке низкие потолки, что приходилось сгибаться.
Заходишь, а батюшка: «Проходите-проходите – это горница». В нашем понятии горница – это
самая лучшая комната, а там горница – это крохотная комнатушка с неизвестного цвета обоями

261
на стенах, в которой жил батюшка с келейником Евгением (Женькой), а бабушка жила в передней,
на печке. Люди добились, чтобы туда провели электричество, и батюшка сам пек там просфоры.
Однажды о. Серафима вызвали в епархию, и он уехал, а просфоры поручил кому-то печь.
И вышло искушение – просфоры погорели. Послушники испугались: батюшка придет, надо все
показывать. Сказать «не пекли» – нельзя, а сказать, что пекли, тогда показывайте, что пекли. Он
приехал, как глянул на эти просфоры, и сразу их в ведро, а сам стал печь новые. Он хотел, чтобы
и я пекла просфоры, а я ему говорю, что никогда не пекла, никогда с таким тестом не имела дела,
что нужна специальная посуда, отдельное место. А он мне: «Да, что ты! Это просто: вот то – так,
а это – так». Но это для батюшки было просто, он привык делать все из подручных средств – вот
такая у него была хватка ко всему. Он везде находил выход из любого положения, а нам – дай
условия, дай то и то.
Я благодарю Бога, что Он дал мне возможность увидеть и пожить рядом с таким священником.
Если бы мне кто об этом рассказал, то я бы не поверила, т. к. никогда подобного не встречала.
А сейчас батюшку пытаются умалить, даже отказываются поминать в том сане, какой он имел:
то поминают как «иеромонах», то «протоиерей». Но сам он при жизни о сане и званиях не думал,
для него был важен только Господь и люди. Но для нас, колеблющихся, облачение архимандритское
показывал еще в Красной Долине, когда покойный схимитрополит Ювеналий (тогда архиепископ)
к нам приехал. В соседнем селе Грязном был престольный праздник, на котором Ювеналий, как
правящий архиерей, присутствовал, а на обратном пути решил нас не миновать, а заехать. А как
раз шла вечерняя. Люди увидели владыку и стали кричать: «Владыка приехал, владыка приехал».
Приехать-то он приехал, но в храм не идет. Тогда служба была прервана, и все вышли на улицу.
Вышел и батюшка, а архиепископ и стал прилюдно над батюшкой как бы насмехаться: «А когда
же это тебя постригали в монашество? Мы же с тобой по возрасту одинаковые и вместе с тобой в
епархии столько лет, и когда это произошло?» Но у батюшки был постриг тайный, и он не открывал
это священноначалию. Поэтому он не стал вступать в словестную перепалку, а немного отвернулся
от владыки в сторону и передавал через людей: «Скажите ему то-то и то-то». Люди стали защищать
батюшку и говорить, что Церковь знает немало случаев, когда люди принимали тайные постриги,
которые открывались только после или перед смертью человека. Но владыка отказывался верить
в батюшкин постриг. После словесной перепалки с людьми он уехал. Мы зашли с улицы в храм, и
продолжили прерванную службу, а потом по окончании ее батюшка подошел к старому сундуку,
который находился в церкви с правой стороны от клироса, возле плащаницы, и открыл его со
словами: «А это для колеблющихся!» И показал всем присутствующим архимандритскую мантию
со скрижалями (четырехугольные платы, размещаемые на верхней части мантии, с изображением
крестов или серафимов), которую он при нас ни разу не одевал.
У батюшки постриг был тайный, но по своему смирению он сам о нем заявить не мог. И вот
в каком-то году (еще Андрей был келейником) 1 августа на источнике прп. Серафима Саровского,
было освящение воды, батюшка сказал о. Василию из Днепропетровска: «Скажи им». И отец
Василий выступил и сказал: «Братья и сестры, в этот день наш батюшка принял постриг с именем
«Серафим»». А народу в этот день, как всегда, было много, и все это слышали. С того момента
люди стали батюшку называть Серафимом.
Старец никогда ничего не делал для показухи или для утверждения собственного достоинства
– это ему было чуждо. Наоборот, батюшка себя всячески умалял. Но говорил: «Кто меня обидел,
тому Бог воздаст», – и рассказывал много случаев по этому поводу: то обидевший его человек
на машине перевернулся, то другой еще куда-то влез. А был такой случай: батюшка переезжал
из с. Любицкого в Красную Долину, из дома уже все вывезли, а меня на год оставили в этом
доме жить, пока продастся. И вот попались покупатели, как потом оказалось люди нечестные.
Они батюшку обманули на деньги – не доплатили приличную сумму. И спустя недолгое время
новая хозяйка этого дома умирает в молодом возрасте, оставив двух сыновей. Так они и не
успели попользоваться в полной мере батюшкиным домом. В этом доме та комната, где проживал
батюшка с келейником, была расписана как в церкви: во весь рост была икона «Утоли моя печали»,
Архангел Михаил и др. А в комнатке, где батюшка спал, на стене был прибит большой деревянный
крест.
В Покровском часто батюшка приходил на хоздвор, все говорил: «Сколько у вас здесь всего!»
Батюшка любил, чтобы было много живности, но в последнее время говорил, чтобы сокращали
хозяйство. «Коз, – говорил, – чтобы и духу их тут не было. Вы больше к молитве, ведь это два

262
крыла, на которых человек может улететь к Богу: молитва и труд. Не надо чрезмерно предаваться
труду, так – вы больше Марфы, чем Марии. Вы полностью отдаетесь хозяйству, а на молитву
ничего не остается. А нужно и то делать, и другого не оставлять – все должно быть в меру. Нельзя
все превращать только в деньги, нужно и хвалу Богу воздавать.
Когда батюшке под обитель здесь в Покровском выделили столько земли – он летал от
радости, словно на крыльях, как его все радовало! Говорил нам: «Посмотрите, какая здесь красота!
А я ведь здесь еще мальчиком все пробегал, эти все луга для меня как ничто было, то туда побегу,
то в другое место пошлют – бегу».
Всегда после Рождества и Пасхи батюшка посылал меня ходить по домам в соседних деревнях
Христа славить. Сначала посылал только в соседнюю Жуковку; долго я туда ходила, а потом стал
добавлять: «Там еще Мещеренка и Нижинка, пройдешь». А до Мещеренки еще 5 км, да Нижинка,
которую сами местные за два дня обходят. Когда я стала батюшке говорить, что больная, ноги
болят, что мне уже не под силу еще две дополнительные деревни обходить, он резко мне сказал,
словно отрезал: «Тогда сиди дома!» Батюшка со мной не церемонился. И когда на следующий
год посылал других насельников ходить по деревням Христа славить, те стали просить себе в
помощь и меня, но батюшка сказал: «Она больная, у нее ноги болят». Тогда я стала говорить ему:
«Батюшка, ноги-то болят, но я могла бы ходить, если бы Вы мне ту же территорию оставили, а так
вместо одной деревни добавили еще две». Мы все вместе посмеялись, и батюшка благословил мне
с Надеждой Белгородской ходить в Покровское, Христа славить. Это прославление заключалось
в следующем: мы просили у людей разрешения прославить Христа, заходили в дом, пели тропарь
праздника, ирмосы и другие праздничные песнопения, причем в каждом доме старались петь
разные песнопения, беседовали с людьми, проповедовали. А люди жертвовали на храм Божий кто
что мог. Батюшка нам говорил не церемониться с людьми, а строго говорить: «В церковь сами
не ходите, что же вы не приготовились, вы же знали, что к вам придут Христа славить. Детям,
внучкам раздаете, а на храм Божий что пожертвовали – ничего. А если что с ними случается, то
вы сразу Бога: «Господи, а за что же это с моим сыном или дочкой?» Но вы сами не молились и на
Церковь не жертвовали, чтобы Она молилась за вас и ваших детей». По большей части люди сами
шли навстречу, а бывало, что приходилось говорить так, как батюшка нам благословлял, а бывало,
что и нас выгоняли, не пускали, обзывали тунеядцами да еще и матерными словами вдогонку.
Батюшка привык жить по-простому и не стремился ни к какому комфорту или удобствам.
Приезжали как-то и председатель и из соседнего села предлагали помощь в постройке церкви, но
он говорил: «На мой век и этой хватит, а если будет нужно, то найдем средства и построим». Он,
как и прп. Серафим Саровский, который и в Сарове об обители заботился, и в Дивеево, так и наш
батюшка хотел, чтобы и в Покровском обитель была, и в Воронеже. А мы этого не понимали.
Поехал как-то батюшка на погребение. Спустя время приезжает трактор «Белорус», весь
заляпанный в грязи, а из него вылезает о. Серафим, он этого не чурался. Он был настоящий
пастырь, который душу свою полагал за овцы, таких я больше нигде не встречала. Поэтому я все
и оставила, и к нему приехала, и осталась у него в обители жить, и не пожалела. Были, конечно,
моменты трудные, когда я даже хотела уехать из обители, уже и вещи собрала, а он увидел и строго
мне: «Иди на свое место на клиросе». Я ему: «Батюшка, да я хочу уехать…» А он еще строже: «Иди
на свое место, я сказал», – и слушать даже не хотел, что я там буду ему лепетать. Он все знал, от
чего у меня искушение, что произошло – ему и рассказывать было не нужно. Однажды в Красной
Долине был такой случай. Я несла послушание в коровнике, поздно приходила оттуда, а в домике
все роптали, были недовольны, что они уже спать ложатся, а я только прихожу. Переночевала
я один раз в коровнике, другой – смотрю, все хорошо, никому не мешаю, никто мне не мешает.
Но батюшка провидел все и как-то говорит мне: «Не стоит тебе там ночевать». А я себе свое:
«Ну, батюшка сказал, я буду ночевать, никому там не мешаю», – не проявила послушания. А
старцу было открыто, что один мужчина из деревни приметил, что я там одна ночую и задумал
нехорошее. Но о. Серафим мне прямо об этом не сказал, а только «не стоит тебе там ночевать»,
но за меня в этот момент усиленно молился. И вот однажды вечером я была в коровнике, дверь
на крючок не закрыла, а мужчина тут как тут, крадется. Я к двери, и он, завязалась борьба: он
снаружи в дверь ломится, я изнутри пытаюсь ее закрыть. С огромным трудом мне все же удалось
накинуть крючок и закрыть дверь. Я стала ему говорить, чтобы уходил, а он: «Может вам зерно
нужно, я помогу». Я стала говорить, чтобы шел к старшей по обители или к батюшке и с ними

263
решал – так его и отправила. И только потом осознала, что батюшка мне не зря говорил, чтобы
не оставалась ночевать в коровнике.
Отец Серафим служил по-старинке, так, как это делали раньше. Сейчас уже отошло то, что
на 40-й день покойнику пекут лесенку, и провожают душу. Символически лесенка означает восход
души человеческой к Богу. Испекли лесенку, а молодые священники спрашивают: «А что это?» –
они этого не знают и не признают. А батюшка поддерживал все старые традиции: и веночки плести
на Троицу, и Христа славить на Рождество и Пасху, и лесенку печь на 40-й день покойнику, и на
Чистый Четверг освящать соль и хлеб.
Батюшка рассказывал, как выгонять скотинку пастись первый раз после зимнего стойбища.
Нужно брать веточку освященной вербы и нею погонять. И вообще, советовал поить скотинку
Преполовенской водичкой, давать в пищу хлеб и соль, освященные на Чистый Четверг. Также
и курам. Не благословлял только давать святыню нечистым животным: свиньям, псам. Говорил:
«Вот приходят к Нам и плачут: «Вот у меня не водится ничего». А что ты сделал, чтобы у тебя все
водилось? Ты ведь ничего не применяешь из того, что освящаешь – так, заткнул где-то в уголочке
и все. А нужно все применять, тогда и скотинка водиться будет».
Батюшка говорил: «Когда умер человек, ему в подушку набивают опилки. А я не хочу на
опилках лежать, я хочу лежать на своих трудах: цветочки, освященные на Маккавея; травы,
освященные на Троицу; верба освященная – все это собирают из года в год и набивают подушку.
Я хочу на этом лежать, на своих трудах. Благочестивый христианин так устраивает свое жилище
для жизни вечной».
В веночек на Троицу батюшка благословлял использовать травы, которые пригодны для
употребления, которые даются для исцеления. Батюшка говорил, что каждая травка имеет свое
назначение от Господа в помощь и подкрепление людям и скотине. Нужно плести веночки из тех
трав, которые употребляются в пищу: полынь, чабрец, мята, береза, душица, клевер и др.
Батюшка – это был клад, неисчерпаемый источник духовной мудрости и благочестия.
Отец Серафим очень любил духовные песнопения, такие, как «Наша жизнь коротка» и др., у
него был песенник.
Батюшка часто себя умалял: «Да Я ничто! Да Я дед старый! Что вы ко Мне приехали? Я
ничего не знаю, Я дед старый, Мне уже 80 лет! У вас там такие батюшки маститые, вы у них и
спрашивайте! А Я что?»
Однажды иду я мимо храма со стороны колокольни, а двери в алтарь открыты. А до этого на
том же месте был такой случай. Батюшка мне говорит: «Ты знаешь, я потерял ключи! Ой, меня
сейчас спарализует!» Я ему: «Батюшка, да Вы что? Где Вы потеряли, сейчас найдем?» Он: «Я
не знаю!» У батюшки был поясок «Живый в помощи…», на который было надето много ключей
– целая связка. Батюшка мне: «Садись с нами в машину», – и мы поехали в Черемисиново, где
батюшка перед этим ночевал. Пока мы ехали, он все говорил: «Я не знаю, что и делать. А если
их там не будет?..» Я его успокаивала, как могла. Приехали мы в Черемисиново, зашли в дом, и
Павел сразу нашел пропавшие ключи, которые, по всей видимости, выпали, когда батюшка спал.
В с. Любицком на батюшку напали бандиты, которые ломились в дверь домика, где он жил. И
пока они пытались попасть в дом, батюшка выдавил окно и убежал прямо в лес, который находился
возле самого домика. Батюшка говорил, что у него там был пенек, на котором он молился. Там он
какое-то время пробыл. И такие нападки на него были в с. Любицком несколько раз.
Старожилы рассказывали, что о. Серафим иногда ходил на тот берег через луг в поселок
Жуковка. Молодежь собиралась иногда на вечеринки, но это были не такие вечеринки, как сейчас,
а благочестивые. Собирались, общались, пели под гармонь, иногда танцевали. Несколько раз
приходил и батюшка. Ему тоже было интересно пообщаться, но он никогда с ними не пел и не
танцевал. Просто придет, постоит, посмотрит – принимал участие только как бы наблюдательное.
А вообще батюшка старался общаться с благочестивыми людьми: в одном из соседних селений жил
о. Федор. И батюшка через поле, иногда и ночью, ходил к нему пообщаться. А вообще он не любил
принимать участие в компаниях, больше стремился к уединению. Батюшка рассказывал: «Пока
дойду пешком от станции домой, прочитаю на память акафист Михаилу Архангелу, Николаю
Угоднику. А дорога 15 км хорошая, длинная, есть время и акафисты почитать». Батюшка знал эти
акафисты наизусть. Старенький батюшка Иоанн, который служил в Покровском, все время брал
нашего батюшку с собой на отпевания и другие требы, и таким образом научил его многому.

264
265
266
267
268
269
270
271
272
273
274
275
276
277
278
279
280
281
282
283
284
285
286
287
288
 Старец большое значение придавал совершению проскомидии, вынимал за раз до тысячи и
более просфор. И он не просто вынимал частички, он еще и усиленного за каждую душу в этот
момент молился. Поэтому, когда после его смерти приехавшие молодые священники столкнулись
с этим, то стали говорить: «Мы не старцы, мы не можем это понести, у нас нет той силы и той
благодати, какая была у батюшки».
Отец Серафим очень любил церковное пение и рассказывал: «Когда я был на клиросе в
Глинской пустыни, то все думали, что это поет девочка – такой тонкий был голос». Говорил, что
в молодости был светловолосый, кудрявый.
Часто уже здесь, в Покровском, бывало, выйдет на клирос – у него постоянно то давление,
то недомогание – а над дверью висит иконка прп. Серафима Саровского. Батюшка своей рукой
поводит-поводит на иконе по тому месту, где преподобный держит ручкой епитрахиль, а потом
руку прикладывает к своему лбу и говорит: «А Он Мне помогает!» После этого и мы так стали
делать: когда батюшки нет, поводим рукой по преподобному и к себе, как бы благодатью от Него
укрепляемся.
Когда батюшка только переехал служить в Покровское, домик для жилья еще здесь не
построили, даже в Черемисиново еще домика не было, а его возили в домик в Кшени, однажды
в алтаре во время службы он потерял сознание – ему даже «Скорую» вызывали. И вот тогда ему
явилась Пресвятая Богородица. Старец говорил, что хотел у Матери Божьей спросить что-то, но
Она Сама открыла ему судьбу двух насельниц обители.
А 1 августа 2000 года, когда съехавшиеся паломники ночевали в храме, заблагоухала
чудотворная икона «Споручница грешных». Причем запах был очень нежный, приятный, какой-то
неземной, и держался около суток. Рассказали об этом батюшке, а он ответил: «Еще от нее много
будет чудес».
Часто батюшка смирял и регента, и нас, певчих. Говорил присказками: «Пел по нотам, а
ходил по болотам» или «Много имел книг, спал на них и не знал, что в них».
На Михайлов день 2012 г. уже после смерти батюшки моя дочь приехала ко мне сюда в
обитель и рассказала, что ее выгоняют с работы: «Приеду и даже не знаю, буду ли еще работать
или нет. Просто взяла за свой счет несколько дней и уехала, потому что не выдержала бы». Что-то
там случилось, и дочь не была виновата, а виноваты были другие, но у них связи на работе. Мы
вдвоем с дочкой пошли к о. Серафиму на могилку, просили его о помощи, затем я ушла, а она
еще сама осталась. После этого буквально на второй день звонит ее муж с Украины и говорит:
«Позвонила твоя напарница и сказала, чтобы ты там не волновалась – весь этот конфликт на
работе улаживается и ты остаешься работать». Так мы лишний раз смогли убедиться, насколько
великий это был человек, и как сильны пред Господом его молитвы. Хотя сам себя батюшка
никогда великим не считал, всегда говорил: «Я ничто, вот вы (и что-то говорит хорошее о людях),
а Я ничто». Но его слово со властью было. Вечная ему память!

Р. Б. Елена (Бабкина Елена Владимировна), г. Курчатово, Курская обл., бывшая насельница

обители. Мне посчастливилось знать батюшку около 20-ти лет еще с Любицкого. В то время я
очень серьезно заболела. Поехала в Коренную Пустынь на маслособорование, пособоровалась и
после вечерней службы вышла отдохнуть. Сижу, а в этот момент подошел ко мне священник и
спросил: «Что вы сидите, сестра?» Отвечаю: «Да, вот, заболела. Ожидаю своих». А он мне: «Ты
так заболела, что тебе сможет помочь лишь отец Михаил (как тогда называли батюшку). Езжай
в Любицкое!» – и дал мне адрес. И я поехала. Дорога для меня оказалась очень тяжелой. Во
мне был нечистый дух, и я едва не выпрыгивала из автобуса. Слава Богу, что автобус ходил до
самого храма. Приехала в с. Любицкое под праздник Покрова Пресвятой Богородицы, дождалась
вечерней службы и увидела батюшку. Он шел такой маленький, худенький, а я подумала: «И это
отец Михаил?! Да чем он мне поможет?» – так враг меня накручивал. После вечерней попала
к нему на исповедь, и старец открыл мне мои грехи. До этого я даже не знала, что это грех. На
следующий день батюшка меня причастил, и я почувствовала облегчение. Получилось так, что
на обительском поле осталась свекла, которую не убрали. Батюшка меня спрашивает: «Лен, ты
останешься на уборку?» Отвечаю: «Ну, а как же, батюшка, останусь!» И осталась. Уже тогда я
поняла, что батюшка непростой человек.

289
 Однажды на праздник святителя Николая Зимнего, подхожу под крест, а старец меня
спрашивает: «Ты любишь своего духовного отца?» Отвечаю: «Конечно, батюшка, люблю. А что?»
Он мне: «Я уезжаю, покидаю обитель». Я удивленно: «Как? Вы, наверное, пошутили?» Отвечает:
«Нет, на Рождество уже будем служить в Красной Долине!» Я еще больше растерялась: «А как
же туда добраться?» Батюшка рассказал: «Вот езжай на Кшень, в Кшени сойдешь, а оттуда 12
километров. Там спросишь!» Поехала я, как батюшка благословил, но враг подстроил свои козни.
Приехала в Кшень, спрашиваю, как добраться в Красную Долину. А мне говорят, что тут Красной
Долины нет. Езжайте в Красную Долину за Косторной в Орловскую область. И я поехала туда.
Приехала, а там в храме священник отец Василий мне говорит: «Вы же не сюда попали! Вы
приехали в Красную Долину, но только это другая Красная Долина!» Кое-как я выбралась на
дорогу, остановила попутку, и водитель меня довез до вокзала. Добралась я наконец-то до Красной
Долины, подхожу к батюшке под благословение, а он мне: «Ну, накаталась?» А я в ответ: «Я ехала
к Вам, и накаталась!»
Поначалу я ездила к батюшке, как и все остальные прихожане, а потом смотрю, он мне какие-
то задания постоянно дает: то свечи даст, то крестики, то покрывало, в село меня отвезут, и я
там продаю. А сын мой Сергей тогда какое-то время был у батюшки послушником и возил его.
Я до ночи похожу, все продам, а батюшка мне: «Мы тебя назад встретим». Иду, а никто меня не
встретил. Думаю: «Буду петь псалмы, все равно встретят». И уже перед самой Красной Долиной
едет батюшка и говорит Сергею: «Ты глянь, мать твоя еще и песни поет!» Я ему: «Батюшка, Вы
знаете, как легко было идти!» Так старец меня испытывал.
Я себе думала: «Раз батюшка мне такие задания дает, значит, есть в этом какой-то Промысел
Божий». А Промысел был таков: у меня умирает муж, и через год в 12 часов ночи звонит мне
о. Серафим и говорит: «Завтра будешь получать печать в Курске». Я в шоке: «Батюшка, мне внука
завтра в школу нужно вести в первый класс, дочка на работе! Как я смогу это все сделать?» А он:
«Тебе говорит духовный отец: ты должна завтра в 2 часа получить печать. Значит, чемодан собирай,
подушку, одеяло, и чтобы была в 2 часа в Курске!» Прихожу к дочери и думаю, как же она на это
отреагирует? Говорю: «Ира, я уезжаю к батюшке». А она: «Мам, ну, как Бог благословит, так и
делай!» Приехала в Курск, а батюшка с моим сыном уже меня ждут. Спрашивает: «Ты готова?»
Отвечаю: «Готова! Подушку вот кинула и готова!»
Переехала я в обитель, и старец благословил нам с матушкой Любой жить в вагончике. Он без
окон, без дверей, не закрывался даже, а нам здесь хорошо! А Литургию старец служил в небольшом
синеньком вагончике. И началась постройка обители. Батюшка мне говорит: «На кухню идешь».
Я отвечаю, не люблю кухню, а он: «На кухню тебе Божье благословение». С Красной Долины
ночью начали сюда привозить кирпич и другие строительные материалы. До 12-ти ночи на кухне,
потом до 2-х, пока все привезут, выгрузят, я принимаю. Какого-то супчика налью и пойду. И не
спала, и спать не хотелось, и трудилась, и силы были! По обители просто летала, если можно
так сказать. Потом через время батюшка позвал и говорит: «Кухня уже закрыта для тебя. Завтра
поедешь за кирпичом. Ищи машину! Вот тебе деньги и езжай!» Ну, что ж, пришлось браться за
это послушание. Начали строиться, и с Божьей помощью все построили. Сколько трудов, сколько
сил, сколько здоровья было положено! В 4–5 часов утра колхоз дает машину, бегу туда, а там
уже очередь – стоишь в хвосте 28-ая. Я диспетчеру водички с источника принесу и прошу: «Вы
обслужите нас без очереди, нас люди ждут. Мне за простой машины придется платить, и люди
ожидают, чтобы выгрузить этот кирпич вовремя!» Так и решали вопросы.
И за лесом ездили, и дрова рубил, так как во всех домиках печное отопление было. И с
Божьей помощью по молитвам отца Серафима управлялись, все это пережили. Под Рождество
я переселилась из деревни, где временно жила, в свою новую келию. Холодина невозможная, а
топить некогда, нужно к Рождеству готовиться. Легла в валенках, в фуфайке, и тепло было и
хорошо, потому что духовный отец рядом, и он молился. А батюшка – это был неиссякаемый
источник Живой воды. Просто нужно было чувствовать и понимать, что он говорит. Это был
великий старец, пророк!
Батюшка рассказывал, что в детстве с мамой ходил на Успенку в храм. Когда мы ездили с
ним в ту сторону, он говорил: «Лена, я сильно любил Успенку. С мамой соберемся и идем. А храм
же на горе стоит, и мне все видно. Я иду с мамой и пою псалмы!»

290
 Когда у меня очень серьезно заболел сын, я в ночь привезла его сюда. И только по милости
Божьей, по молитвам батюшки он и по сей день стоит на ногах.
Много трудов было положено для постройки этой обители, много мы здесь исходили, много
болезней получили. Но я благодарю Господа, что столько лет была рядом с таким старцем, с таким
духовным отцом. Он меня четыре раза поднимал с одра болезни. Последний раз полтора года я
была прикована к постели, только лежала и ела – больше ничего. А батюшка сказал: «На собор не
приехала, на прп. Серафима не приехала, на Покров не приехала, а где ж та лодарь? А где ж она
есть?» И только по его молитвам Господь меня исцелил. Слава Богу, что на Руси до сих пор есть
такие старцы! Потому что мы слепцы, заблудшие овцы, и если не будет таких пастырей, то что с
нами будет? Моя жизнь прошла рядом с отцом Серафимом. Благодарю Господа, что Он послали
на моем пути такого духовного отца!

Р. Б. Надежда (Чернова Надежда Степановна), обитель Покрова Пресвятой Богородицы,

с. Покровское, Курской обл. По образованию я педагог, 30 лет проработала с деточками, с очень
трудными, тяжелыми. И одновременно я трудилась в Марфо-Мариинской обители г. Белгорода,
где прослужила 15 лет, на протяжении которых оказывала благотворительную помощь: работала
с детками больными, собирала деньги в помощь малоимущим семьям, одиноким, престарелым,
домам-малюткам и т. д.
Батюшка был связан с Господом напрямую. Это великий, огненный столп молитвы, любви,
мира, милосердия, сострадания, понимания, прощения.

Рождество Христово – это праздник жизни,

Звезда, принесшая Спасителя земли.
Все люди мира повернитесь к Богу,
Оздоровите искорки свои.
Пусть в каждой мысли, и в словах, и в деле
Оздоровится правда, справедливость и любовь.
Как хорошо быть с Богом воедино,
Любить людей, желать всем мир!

И вот наступил тот момент моей жизни, когда я из Марфо-Мариинской обители перешла в
великую, святую обитель нашего старца схиархимандрита Серафима. Когда я первый раз приехала
с белгородскими духовными чадами и увидела батюшку (это была вечерняя служба, мороз на
улице –27 °С, в храме холодина, а он без головного убора, только шарфиком закутался), я подошла
под благословение батюшки, и у меня руки сами невольно обняли его, а моя голова легла на его
плечо. В храме сразу несколько человек вскрикнули: «Ну, надо же дама какая! Никто батюшку не
обнимает, а она подошла и обняла!» И когда мои руки опустились, я сказала: «Простите, батюшка,
это руки так сами получились!» А батюшка повернулся ко всем и дважды повторил: «Дух родного
духа встретил». Затем повернулся ко мне: «Ты будешь у нас служить». А потом спросил: «А
как там Сашка и Алешка?» – так звали двух моих сыновей-близнецов, и об этом я батюшке не
говорила. Тогда сразу поняла, что я, много-много лет искавшая духовного отца, наконец-то его
нашла.
Батюшка, посмотрев на меня в первую встречу, сказал: «У тебя есть апостольник с красным
крестом, который имеет звание «Сестры милосердия». Но ты уже заработала еще один апостольник,
но только с голубым крестом. И звание будет «Богородичной сестры милосердия». Я была удивлена
и поражена великим духовным видением, даром прозорливости нашего старца!
Батюшка поселил меня в келию. Накануне моего приезда всем обительским говорил:
«Приезжает схимница, приезжает схимница!» Все стали готовиться к тому, чтобы встретить
схимницу, убирали в келии, и когда приехала я, обыкновенная, простая женщина, батюшка взял
меня за ручку и повел в эту келию. Привел и говорит: «Здесь есть шкаф, здесь есть лампа
настольная, здесь есть коврик на полу, чтобы ножкам было тепло – здесь самая лучшая келия, тебе
понравится здесь». Вот так о. Серафим меня встретил в первый раз.
Работаю. Батюшка пригласил меня на трапезу и говорит: «Повариха». Я говорю: «Батюшка,
да к Вам столько людей ездит, по 500 и более человек! Я же не справлюсь на этом послушании!»

291
Батюшка: «Если ты справлялась с тяжелыми, трудными детьми с тяжелыми болезнями, и они затем
у тебя шли в нормальную школу, то здесь ты, по милости Божьей, будешь обслуживать людей,
будешь помогать, будешь работать с человеческими душами, будешь рассказывать». Поначалу
батюшка меня испытывал и смотрел на все, что происходило. В первый день он пригласил меня
к себе в час ночи и сказал: «У нас будут большие гости, приезжает владыка Курский и Рыльский
Герман, и будет встреча большая в 9 часов утра. За это время надо будет здесь прогенералиться».
Я впервые была в трапезной, и со мной находилось два человека. И мы вместе, по милости
Божьей, по молитвам батюшки все сделали. А в 9 часов утра батюшка был уже на пороге и сказал:
«С заданием справилась!» Так началась моя служба.
Служим, много разных испытаний, и однажды батюшка говорит: «У тебя будет еще одно
послушание – будешь 9 км ходить в Черемисиново (там был дом батюшки, где он жил). Будешь
ходить и выполнять там послушание по работе с землей, выращиванию цветов, по хозяйству и др.».
И так 8 лет я отработала: до обеда здесь в трапезной, а после обеда шла пешком в Черемисиново,
выполняла послушание там, и в 7 часов утра должна уже была быть в трапезной, чтобы вновь
приготовить пищу обительским сестрам и братьям.
В другой раз тоже испытал. Батюшка срочно уезжал по приглашению на Украину. На улице
осень, холодно, дождь идет, а он говорит мне: «Нужно клубнику выкопать и пересадить на другое
место. Мы уедем, а тебе надо с заданием справиться». Клубника у батюшки росла в Черемисиново
между камнями, и там не выкапывать, а корчевать надо было, да и дождь во всю. Я не возмутилась,
но говорю ему: «Батюшка, может когда дождь закончится?» А он: «Сегодня надо пересадить». Вот
такое было испытание. Делать нечего, начала под дождем выкапывать и пересаживать клубнику,
намучалась, устала, всю ночь работала, но всю пересадила. А рано утром нужно было идти в
обитель готовить кушать. Я зашла в домик около 5 утра вся мокрая, села за стол, так и заснула.
Проспала час, проснулась – я выспалась, усталости как и не было! Собралась идти пешком в
обитель, а тут попутка остановилась и меня подвезла. Одежда на мне высохла, и я даже не
заболела. Вот такие были чудеса!
Однажды готовила пищу, а тут позвонил о. Серафим и говорит: «Надя, нужно мясо приготовить
для гостей». Мясо было мороженое, и я решила, что некогда его замачивать, размораживать, буду
так рубить. Один кусок отрубила, второй, а на третьем практически полностью отрубила себе
кончик указательного пальца на левой руке – он еле держался на шкуре. Сестры тотчас позвонили
батюшке (он в тот момент был в отъезде в Киеве), и он меня благословил идти к хирургу в
Черемисиново. Я пошла, но когда проходила мимо домика батюшкиного в Черемисиново, то
увидела, что во дворе вырос бурьян, который необходимо прорвать, т. к. старец скоро вернется. И
я правой рукой начала вырывать бурьян, да так увлеклась, что не заметила, как наступил вечер.
Естественно, что к врачу я не пошла. Всю ночь палец жутко болел и пульсировал. Утром позвонил
батюшка и спросил, почему я не пошла к врачу; снова настойчиво сказал: «Немедленно идти к
врачу!» На этот раз я послушалась, и пока я шла эти 9 км от Покровского до Черемисиново, боль
потихоньку все уменьшалась и уменьшалась. Пришла к врачу, а он: «Что там у тебя?» Говорю: «Да,
вот палец отрубила». А хирург: «Он у тебя болит?» Я ответила, что нет. Доктор очень удивился и
попросил показать травмированный палец. Я размотала бинт, а на пальце вместо глубокой раны
была видна лишь небольшая полосочка. Врач взглянул и удивился еще больше: «Кто же тебя
лечил? Тут три скобы класть нужно было!» Я ответила, что это наш батюшка Серафим помолился.
А хирург: «Это только ваш батюшка может так полечить!» Вот так я получила исцеление, осталась
только одна метка от удара, и медицинская помощь не понадобилась.
В другой раз похожий случай был – заболел палец у меня на ноге, беспокоил дня три, а
потом почернел. Приехал батюшка и спрашивает: «Что у тебя с пальцем на ноге?» Я говорю:
«Да вот, почернел почему-то, может скоро отвалится». Батюшка засмеялся на мой юмор, а затем
строго сказал: «Иди к хирургу!» Я замотала свою ногу, поставила ее в калошу, т. к. одевать уже
было ничего не возможно, и пошла потихоньку 9 км в Черемисиново в хирургу. Пока шла по
дороге, стала замечать, что боль в пальце стихала-стихала и возле Черемисиново совсем исчезла.
Я пришла к этому же хирургу, а он мне: «Ну, что у тебя там снова случилось?» Я говорю, что
не знаю, палец почернел, сильно болел, а пока шла, перестал болеть. Я размотала и показала ему
больную ногу. Врач рассмеялся: «Ну и чудеса у тебя идут! Пальца могло бы уже и не быть –
гангрена начиналась». А батюшка Серафим снова меня исцелил.

292
 Однажды разболелось у меня все тело, пришла в трапезную охаю-ахаю, говорю: «Батюшка, я
такая старушка стала, никуда негожая, не знаю, что со мной. У меня ножки стали болеть». А он:
«О-о, я это уже все прошел!» Прошло полдня. Я отработала и пошла к себе домой, но пока дошла
от трапезной до своей келии, произошло чудо: ноги перестали болеть. И это исцеление снова
совершилось по молитвам моего духовного отца Серафима.
У меня два сына-близнеца. Когда я пришла в обитель, им было по 29 лет. Два огромных,
красивых парня, оба служили в спецназе. Но батюшке было открыто, что один из них, (Алексей)
умрет, а второй сын (Александр) оказался в тюрьме – сбил человека насмерть. Батюшка мне
о них говорил: «Какие душечки, как солнце! Но они погублены – напоили их через водку».
Сыновья как-то были в гостях, и их напоили там через водку, после чего они стали гибнуть-
гибнуть. Прошло несколько лет моего пребывания в обители, и вот однажды приходит батюшка
в трапезную и говорит мне: «Надя, это тебе, – и протягивает мне черный мешочек для просфор с
золотым вышитым кантиком и золотым крестиком. – Это особый мешочек, особый, возьми его!»
А потом помолчал и говорит: «Ну, просфорочки будешь носить». Я тогда не придала значения,
сказала только: «Батюшка, да я же недостойна такого мешочка!» Потом батюшка на три дня уехал
в Киев, а тут звонит мне второй сын Саша и говорит: «Мама, Алеша пропал, его нигде нет, мы его
уже вторые сутки ищем!» Я тут же звоню батюшке, говорю: «Батюшка, простите, сын позвонил
и сказал, что Алешенька пропал». А батюшка сказал мне перезвонить через час. Я позвонила
через час, а батюшка мне: «Еще через полчаса позвони». Но не прошло и полчаса, как батюшка
сам мне перезвонил и сказал: «Надя, поезжай в Белгород. Так случилось, что Алеша твой умер.
Похорони сыночка по-христиански, а я невидимо буду там присутствовать. В помощники возьми
Надежду». Состояние у меня было ужасное: не хотелось ни жить, я не могла ни плакать, ничего
не могла, хотелось кричать. Но батюшка молился за меня, и Господь дал силы все это перенести.
Как оказалось, Алешу пригласили к какому-то арендатору, а у него с вечера начало сильно болеть
сердце. Его накололи там уколами, а утром он рано встал и пошел через поле к брату. А это было
2 февраля, на улице стоял очень сильный мороз, и ему по дороге стало плохо. При нем и телефон
был, но он не смог его достать и позвонить – так и замерз в поле. У него осталась жена и двое
детей. Батюшка мне заранее говорил: «Его на водке отвернули от тебя, от семьи». Только молитвы
батюшки защитили и поддержали меня в этом страшном горе, ведь старец все заранее знал и
символически мне через мешочек давал понять об этом.
Как-то батюшка взял меня с собой в Москву на выставку, которая проходила на ВДНХ.
Старец принимал там людей, а я выполняла работу рядом с ним. Люди подходили к о. Серафиму
с тяжелыми вопросами, становились на коленочки и беседовали со старцем. И вот подошла одна
молодая женщина и говорит: «Батюшка, что же мне делать, я заживо умираю?! Все хирурги
от меня отказались, что мне делать? Фибромиома матку съедает!» Батюшка помолчал немного
(внутренне молился в этот момент), затем взглянул на нее, улыбнулся своей доброй улыбкой и
сказал: «Операцию сделай, только у другого хирурга», – и назвал даже место, где нужно делать
операцию по месту жительства. Сказал: «Мы помолимся, и по милости Божьей все будет хорошо,
и ты приедешь к Нам в обитель на праздник Покрова Пресвятой Богородицы». Так и вышло: на
праздник Покрова женщина приехала к батюшке. Она стала на колени, низко поклонилась и со
слезами радости благодарила старца за его молитвенную помощь. И батюшка тоже был очень рад,
что она приехала, и что она здорова.
Очень часто к старцу Серафиму приезжали семейные пары, у которых не было детей. Батюшка
молился и говорил, будут ли дети и сколько. И по его молитвам и благословению появлялись
дети.
Батюшка нисколько не щадил себя. Несмотря на тяжелые болезни (у старца был сахарный
диабет) он всего себя отдавал людям. Службы в храме начинались с самого утра: проскомидия,
обедня, панихида, молебны, затем собеседование с людьми, длившееся порой до самого утра.
И когда старец после этого приходил на трапезу, мы видели его такого уставшего, но такого
счастливого! Он принимал каждого, кто к нему приехал, давал мудрые советы, открывал волю
Божью, помогал своей пламенной молитвой. К нему приезжало много страждущих и духовно, и
телесно. Отец Серафим молился и брал на себя их скорби и болезни. Однажды был такой случай:
в трапезной, подавая через окошко паломнику пищу, я увидела женщину, у которой лицо и руки
были покрыты какой-то сыпью. И когда батюшка потом пришел в трапезную, то я увидела, что его

293
руки и лицо также покрылись сыпью. Я еще раз тогда убедилась, что все болезни людей старец
пропускал через себя. Потому-то он так часто и болел после вычитов и собеседований.
Отправляет меня батюшка на задание – я помогала строительству храма, собирала денежки.
Батюшка благословлял меня, и когда случались какие-то неурядицы, он все это знал. Однажды
по сбору денег я была в Москве. Зима, сильный мороз. У меня разорвались сапоги, а к обеду
выглянуло солнышко, подтаял снег. И мне в разорванных сапогах в ледяной воде пришлось собирать
пожертвования. Когда я приехала назад в Черемисиново, о. Серафим с великой любовью встретил
меня и рассмеялся. Тогда я вспомнила, что, принимая меня в духовные чада, он спрашивал: «А
если меня в Сибирь пошлют, что ты будешь делать?» А я ему: «Куда клубочек, туда и ниточка».
Когда мы встретились, батюшка сказал: «Задание было выполнено, ты здорова! Все слава Богу!»
Батюшка часто меня посылал собирать пожертвования на храм. Он в такие моменты мне
помогал молитвенно и еще говорил: «Тебе святые помогают, у тебя охрана большая». И вот как-то
собираю я в Троице-Сергиевой Лавре, а мимо идет монашка. Увидела меня и говорит: «О, сестра
милосердия! Не уходи, постой, я тебе сейчас много денег принесу». Через время принесла мне
три тысячи. А потом смотрю, маленькая женщина в белой косыночке, в руках небольшой крестик
из лозы, подошла ко мне и пожертвовала две тысячи. Я приехала в обитель, стала рассказывать
батюшке, какие чудеса происходили, а он все выслушал и сказал: «Это тебе святые помогали! Все
святые тебе помогали!»
Батюшка доверял мне все, даже сбор пожертвований. Я иногда занимала деньги на поездку
в Москву или другой город, но никогда не позволяла себе взять из той суммы, которую собрала,
ни одной копеечки. И когда возвращалась, батюшка отсчитывает эти денежки, говорит: «Возьми,
ну, хоть что-то возьми для себя». Я говорю: «Батюшка, они там нужнее будут». А он: «Ну, я же
благословил». И по его благословению небольшую сумму мне приходилось брать, т. к. батюшка
этого желал – он знал, что денег у меня не было.
Во время приготовления пищи о. Серафим многому меня научил. Вот однажды он приехал
с келейником на своей машине и сказал: «Сейчас мы тебя забираем, поедем в Черемисиново
солить огурцы». Мы приехали туда, и батюшка мне сказал: «Собирай все приправы, сейчас мы
будем солить огурцы». Я все собрала, проверяю, называю: это листики того-то, это укропчик, это
лаврушечка и т. д. А батюшка спрашивает: «Ну, что ты еще не положила?» Я долго думала, но
так и не догадалась. А батюшка мне сказал: «Ты же мяты не положила!» А я и знать не знала,
что в соления, в холодную воду нужно обязательно класть мяту. Огурцы, по милости Божьей,
получились на славу.
Я варила батюшке кашку, несладкую, долго варила, а он говорит: «Как же ты ее варишь?
Она у тебя вкусная, но ты ее долго варишь». И вот батюшка дает мне совет: «Ты возьми рис,
сначала водички налей. Водичка выкипит, и рис почти сварится, потом в воду молочка наливай,
чуть-чуть соли, сахара не добавляй и чуть маслица сливочного». Вот такую кашку батюшка ел.
Я ее очень быстро готовила, и батюшке очень нравилось, он ее с удовольствием кушал. Любил
старец домашнюю лапшу, и всегда просил меня ее сделать, своими руками, с молитвой. И затем
с удовольствием ел, иногда на рыбном бульоне. Любил вареники с картошкой, любил драники –
прямо горячие со сковороды. Когда батюшка приходил в трапезную, мы ему: «Батюшка, ну, что ж
вам сегодня сготовить?» А он: «Драники». И как только приходил, мы ему подносили их горячие,
прямо со сковороды, и он с удовольствием их кушал. Батюшка любил пищу обыкновенную,
простую, но приготовленную с молитвой и любовью. Любил пищу горячую, прямо с пылу, чтобы
супик еще кипел в ложке. Любил такой контраст: либо холодное, либо горячее. Теплого батюшка
не признавал. Летом пил холодное молоко, зимой – горячее какао. В пост, когда можно было
по уставу, готовили батюшке рыбку, любил он так же заливное, овощные котлетки, простые
пампушки, блинчики, любил грибной суп и грибы. Часто, когда ездил в Воронеж, просил что-
нибудь в дорогу приготовить. Но пища эта была простая.
Отец Серафим, не щадя живота своего, работал на износ день и ночь. Душа и тело у батюшки
никогда не отдыхали.
К сожалению, батюшку не все любили, он претерпевал гонения, но проходил свой жизненный
путь с великим терпением.
Отец Серафим прошел сложный, тяжелый путь. В семье батюшки было 10 детей, он был
предпоследним, необыкновенным ребенком: все прыгали, скакали, играли, а он был спокойным,

294
уравновешенным. Все дети называли его «попом». В школе он был старательным, прилежным
учеником, но не был таким, как все ребята – игривым, шаловливым. Батюшка больше молчал,
присматривался ко всему, изучал. Жизнь в то время была очень тяжелая, был голод, не хватало
продуктов. Батюшка рассказывал, как его мама собирала в поле гнилую картошку, готовила ее,
кормила детей, чтобы они не умерли с голоду. И вот однажды батюшка решил уйти, и Бог повел
его по разным путям-дорожкам. Он долго ходил, по полям, питался какой-то съедобной травкой,
листиками, ягодами. И выводил Господь батюшку именно в те места, где были монахи, где была
обитель, где был монастырь. Однажды он пришел в своем странствии в Глинскую пустынь, и
ему дали в помощь монаха, который учил батюшку готовить пищу. Батюшка нес послушание в
трапезной, людей (паломников) там было очень много и нужно было тяжело трудиться. Батюшка
добросовестно нес свое послушание. Келию, в которой он жил, нужно было топить. А он часто
допоздна задерживался на послушании в трапезной, и чтобы поздней зимней ночью не идти туда,
оставался в трапезной: постелит себе фуфайку, переспит и дальше с утра работает. Однажды
батюшку в Глинской пустыни послали перебирать лук, которого была огромная куча, но по
большей части лук был гнилым. Он усердно отбирал тот лук, который можно было использовать
для приготовления пищи. Временами проваливался в этой вонючей куче чуть ли не с головой, был
мокрый с головы до ног, но послушания не оставил, а упорно продолжал перебирать лук. После
таких испытаний батюшку принял в духовные чада старец схиархимандрит Серафим (Амелин),
который начал обучать его монашескому деланию. Старец вел его, направлял, наставлял, молился
о нем.
Батюшка часто нам говорил: «Я всех вас избирал! Не вы Меня избирали, а Я вас!» У него
было более 5000 духовных чад, которые приезжали к нему для духовного окормления и разрешения
своих жизненных проблем. Батюшка всегда был благодарным, никогда не роптал, всегда с великой
любовью, милосердием и состраданием относился к людям, принимал без исключения всех. После
встреч и бесед с батюшкой, люди уходил окрыленные, вдохновленные и очень радостные. Как они
благодарили Бога за эти встречи, за то, что старец разрешил их недоумения и проблемы! Однажды
женщина мне рассказала, что внук у нее заболел, и она приехала к батюшке, пожаловалась, что
внук болеет, что никакие лекарства не помогают. А он помолился и сказал: «Поменяйте место
жительства. Когда поменяете, то все пройдет: и аллергия, и сыпь». Так и вышло.
Одна женщина с Украины пришла в трапезную и рассказала мне, что дочь у нее не могла
разродиться, а о. Серафим передал ей освященную вербочку и сказал: «Пусть положат ей на
живот». Батюшка за нее молился, и когда положили ей на живот вербочку, она тут же разродилась:
ребенок родился здоровый, и роды прошли благополучно.
У меня заболел внук, ему было шесть лет. Сделали две операции на кишечнике, и когда я
показала батюшке фотографию своего внука, он посмотрел, и медленно из глаза батюшки потекла
слезинка. Он аккуратно ее смахнул и, глядя на фотографию, сказал: «Ну, надо же, ангел Божий,
сколько же он претерпел! Он – мученик!» А я ему: «Батюшка, что же он теперь, умрет?» (у внука
была опухоль, затем целый год делали химиотерапию, а старец все время за него втайне молился
и молился). А батюшка сказал: «Господь ему продлит жизнь». Так и вышло – по молитвам отца
Серафима внук остался жить.
Но где спасительно, там и искусительно. Были у меня в обители моменты очень трудные
и тяжелые, я трижды собиралась уезжать. На меня клеветали, некоторые по зависти, некоторые
еще по каким-то причинам. Но батюшка мне часто говорил: «Надя, надо полюбить и черненьких,
а беленьких все мы любим!»
И вот однажды мороз был – 27 °С, я собрала все свои чемоданы, момент был очень тяжелый,
трудный. И как только последний чемодан был собран, я услышала стук в келию – пришел
батюшка, легко одетый, шея вся открыта, без шарфа, у него простой плащик был такой, на ногах
простые носочки и калоши. И вот он зимой пришел ко мне в такой одежде, и я, увидев батюшку,
забыла обо всем, что произошло. Я упала на колени и воскликнула: «Батюшка, родненький,
какая же я недостойная, а Вы ко мне пришли!» Он пришел ко мне, сел на край моей кровати и
стал рассказывать о своей жизни, как он жил, какие были трудности, сложности, испытания, что
пришлось претерпеть – даже тюрьму, его в тюрьму садили. Он много чего мне тогда рассказал,
а потом говорит: «Быть с Богом – это значит не предать, не отступить, надо идти вперед и не

295
обращать внимания на испытания, надо настолько смирить свой внутренний мир, чтобы Господь,
простив твоих врагов, мог развернуть их к тебе. И тогда это и будет настоящее спасение».
Но прошло время, и под тяжестью искушений я третий раз собралась уезжать из обители.
Батюшка был в храме, и я пришла взять благословение на отъезд. Встала на колени, а батюшка
мне сказал: «Тебе нельзя уезжать, иначе здесь разрушится все, и там, где ты будешь по месту
жительства, тоже не будет благополучно. Тебе нужно быть здесь, это призвание Господне, тебе
надо служить». И говорил мне так: «Куда бы Я тебя не поставил на послушание, ты всегда
его выполняешь хорошо». Батюшка мне говорил слова добрые, которые я, может быть, и не
заслуживала. Но говорил для того, чтобы поддержать меня, чтобы я поняла, что трудиться надо,
оставаться надо и прощать надо. Вот таким был наш старец.
Отец Серафим часто уезжал в Воронеж, и, уезжая, мне говорил: «Ну, оставайся дома», – и
обнимал меня, как дочь. Он мне доверял, как родной дочери, даже ел со мной из одной ложки.
Когда, бывало, сваришь ему кашку, он возьмет ложку, попробует и говорит: «Ну, что здесь не
хватает?» – и протягивает мне ложку попробовать. При этом говорил: «Да, я ведь еще не ел!»
Батюшка проверял, как же я отреагирую. А я всегда пробовала с ложки батюшкиной. И так
было неоднократно: едем мы как-то вместе в машине, дальняя поездка, батюшка попьет со своей
бутылочки и говорит: «Ну, кто желает пить?» – и подает нам назад. Я всегда брала эту бутылочку
и с великим благоговением пила эту воду, или сок, или компот.
Батюшка прощал и любил всех, он никогда ни от кого не отказывался, он никогда никого не
судил, а даже если что-то хотел сказать, то это было лично, индивидуально. Однажды мы спорили
с женщиной, с которой много лет работали, а батюшка посмотрел на нас и сказал: «Ну, я же вас
двоих люблю!» Вот так старец нас мирил.
Батюшка мне доверял все: и стирала я его бурочки, в которых он ходил, фуфаечку, и убирала
у него. Бывает потом скажет: «Какую чистоту навела!» Мне было приятно, что батюшка никогда
не забывал, никогда не оставлял бесследно для него сделанного. Я по жизни никогда не отмечала
свой день рождения. И вот однажды батюшка был в отъезде, а я находилась в Черемисиново.
Старец приехал к утру, и он откуда-то узнал, что у меня день рождения. Он поздоровался, прошел
в дом, и через время вышел со свертком и сказал: «А Я тебя поздравляю с днем твоего рождения!
Вот Я тебе подарок дарю». Думаю себе: «Что же там за подарок?» Развернула, а там такие калоши
утепленные, замечательные, и как раз по размеру моей ноги. Батюшка тогда сказал: «Ты можешь
в них и зимой даже работать, и осенью, и в дождь. Они такие тепленькие, будут ножки твои
согревать». Вот такой подарок батюшка мне сделал. Старец мне много книг подарил, последнюю
Макария Невского «Советы и рекомендации старца» и сказал: «Ты не закопаешь эти знания, ты
всегда расскажешь людям, которые будут в этом нуждаться».
Хочется сказать и о том, что батюшка знал наши мысли. Первый год пребывания в обители
я страдала, что не все вещи забрала из дому. Особенно вспоминала, что дома остался белый,
красивый плащ. Думала: «Как же мне ходить на встречи с людьми – я ведь и в милицию ходила,
и в школы, и в высшие учебные заведения, а надо красиво одеться». И вот однажды батюшка
пригласил меня разбирать вещи, которые люди привезли, чтобы определить, куда какую вещь.
Спрашивает: «Это платье куда денем?» Я: «О-о-о, это бабе Клаве пойдет». Батюшка: «Да! Подарим
ей. А это куда?» Я: «Это на детский дом, детям. А это в дом малютки». А потом говорит: «Ну-ка
возьми там свертки какие-то интересные». Я развернула свертки, а там оказался белый красивый
плащ! Батюшка говорит: «Меряй». Я померяла его – как раз на меня. Батюшка мне его подарил и
сказал: «Будешь ходить в Черемисиново, и какая машина ни будет ехать, ты только вот так руку
подымешь, и все машины будут останавливаться перед тобой в этом белом плаще».
Я всегда батюшку чувствовала, какой-то неземной запах: сначала церковный, а потом какой-
то неземной. И как только он появлялся, я всегда знала, что идет батюшка. Я батюшке говорила,
что его чувствую, а он: «Правда? Да, это так!» И сейчас, когда о. Серафим ушел уже в иной мир,
я готовлю в трапезной и чувствую, что он обязательно здесь бывает.
Часто я работала у батюшки в домике в Черемисиново. Однажды у старца было хорошее
настроение, он покушал, вышел на свежий воздух, во дворе собирал сливы, клубничку, а потом на
какое-то время отлучился. Когда вернулся, я его спросила: «Батюшка, что же Вы там работали?»
А он мне: «Я занимаюсь интересной работой – это дневник такой. Я каждый день веду записи, как

296
прошел день, какие изменения произошли. Когда Меня не будет, там вы прочитаете мои записи,
каждый о себе, как вы пришли сюда. Ведь не вы Меня избирали, а Я вас избирал».
У батюшки было двенадцать котов, и о каждом он знал, какая у него душа. Однажды говорит:
«Все коты скоро поумирают, они недолго будут жить, а вот этот кот (указал на одного черного)
– он даже Меня переживет». И действительно этот кот до сих пор живет. Батюшка знал натуру
животных, он не только за котами наблюдал, но и за курами.
Я всегда перед дорогой брала у о. Серафима благословение. Батюшка меня благословлял и
обнимал. Однажды я собралась поехать в Белгород, а батюшка мне говорит: «Дороги нет, нужно
помолиться. И когда откроется дорога, вы будете ехать, а дорога будет хорошая легкая». Но
батюшка как-то вскоре уехал, и я не успела у него взять благословение на дорогу. Так и поехала
без благословения, решила, раз батюшка сказал «поедешь», то все будет нормально. А в дороге я
чуть не погибла: в электричке ко мне подошел здоровый парень и так меня ударил, что я отлетела
на несколько метров и сильно ударилась головой. Думала: «Ну, все, конец мне!» А этот верзила
тут же спрыгнул с электрички, мигом спрыгнул! Почему он так сделал – никто из окружающих не
понял. Это темные силы через него так сделали. И когда батюшка приехал, то спросил: «Ну, что
ты, живая? Ох и сильно тебе досталось!» И действительно, я тогда еле-еле поднялась. А батюшке
все это было открыто, и он за меня молился, потому я и осталась жива.
Отец Серафим иногда устраивал нам проверки. Я сама из Белгорода, продала там квартиру,
а у брата в Прохоровке прописалась и ездила туда получать пенсию. И вот однажды поехала,
получила деньги, купила себе пирожок с рыбой, сижу – жую. Тут звонок на телефон, беру трубку,
а это батюшка: «Ты где?» Я отвечаю: «Батюшка, я в Прохоровке, за деньгами ездила – Вы же
меня благословили». Он: «Где ты?» Отвечаю, что на вокзале, а батюшка: «Что там делаешь?» Я:
«Да на вокзале сижу, пирожок ем». Батюшка мне: «Возвращайся домой!» А я еще хотела заехать
в Белгород к детям, накупила целые сумки гостинцев, но не возмутилась, не зароптала, а батюшке
в трубку: «Батюшка, сейчас электричка до Курска будет идти, я мигом примчусь». А сама думаю:
«На вокзале столько бомжей, я им сейчас эти сумки свои отдам – сколь радости будет, пусть во
славу Божью едят, подкреплю их». А батюшка мне: «Благословляю, езжай». Я приехала, а старец
встречает меня и говорит: «Как гладь на воде», – имел ввиду, что я не возмутилась, не зароптала.
Вот так нас батюшка порой испытывал.
Как-то о. Серафим благословил меня маслособороваться. Мне пошили голубой апостольник,
красивый голубой хитон с крестом – именно такой, как благословил батюшка. В день соборования
я была на послушании в трапезной, со мной работала одна р. Б. из Николаева. Уже нужно было
переодеваться и идти в церковь, а я решила: «Сейчас сниму кастрюлю с огня, солью воду и
пойду». И только я сняла с плиты кастрюлю и начала сливать в раковину воду, как кастрюля
соскользнула у меня из рук, и весь кипяток вылился мне на правую руку. Напарница это видела
и как закричала, как запричитала! А я ей говорю: «Да ничего не будет, посмотри (показываю руку)
– тут ничего нет». Она вытерла слезы, посмотрела и удивленно сказала: «Гляди, ничего нет!»
Пришли мы на соборование, а она к отцу Серафиму: «Батюшка, сегодня такое чудо произошло!»
– и стала рассказывать батюшке, что произошло с моей рукой. «… а она хоть бы что, я тут рыдаю,
а она мне говорит, что ничего нет! Батюшка, ну как это, чем объяснить?» – никак не унималась
напарница. А батюшка: «Да это кто маловер, чтобы укрепилась вера, чтобы он узнал, и чтобы вы
узнали, что Бог есть и такие чудеса творит».
Последние дни жизни о. Серафима на земле, оставалась примерно две недели до того, как
батюшке уйти. Мы и мысли такой не допускали, что старец может уйти, мы всегда думали, что
он будет вечно с нами. Но он за две недели говорил так: «Скоро я должен уходить домой (и
показывал вверх), домой уходить должен. Вот скоро Я уйду, осталось очень мало времени». А в
другой раз пришел и говорит: «Сердечко стало беспокоить меня очень сильно». Переступил через
порог, держась рукой за дверной косяк и сказал: «Да, вот сердечко меня в последнее время очень
беспокоит. Скоро я буду уходить, я буду умирать». Услышав это, я ему возразила: «Батюшка, даже
таких слов говорить нельзя!»
Обычно о. Серафим приходил кушать по времени, а в последние дни не по времени. И я
торопилась приготовить ему покушать или сделать морковный сок, а он говорил: «Да не есть Я
пришел!» Садился на привычный стул, клал руку на стол, опускал на нее голову и так какое-то
время якобы смотрел в пол. Но это была молитва, он молился в этот момент. Потом поднимал

297
голову, поворачивался к окну и смотрел через него на то место, где сейчас его могилка. Он все
время смотрел и смотрел, а мы не придавали этому никакого значения, говорили ему: «Батюшка,
а кушать то Вы будете?» А он: «Да не кушать Я пришел!» Затем о. Серафим потихоньку уходил
в свой домик, где жил с келейником Павлом.
Когда старец говорил о своем скором отшествии, мы его спрашивали: «Батюшка, что же мы
будем делать без Вас?» Старец отвечал: «Господь всем вам укажет дорогу: кому и где быть, и чем
заниматься».
В тот день, когда батюшка провел последнюю службу почти до конца, ему стало очень плохо,
и он как бы пошатнулся и взялся рукой за стол. Было заметно, что ему немного покосило ротик,
но он, даже в таком состоянии, не покидал храм, до конца довел службу. Потом его повели в его
домик, и он там сидел на диванчике, а мы приготовили кушать и принесли ему. Батюшка нас
хорошо встретил, побеседовал: «Да, это мои повара пришли!» Спросил кто у нас приехал, откуда,
сколько человек. А на утро вызвали «Скорую помощь» и батюшку повезли в Курск. Там ему
оказали какую-то помощь, а затем повезли в Воронеж.
В день смерти батюшки я пришла в трапезную и сказала своей сменщице: «Я не могу
работать. У меня такое состояние, как будто я умираю. У меня нет сил ни работать, ни идти, ни
даже стоять» – такое было состояние души, и я ушла. Затем в обед я вновь пришла в трапезную,
и вновь не могла работать. Было морально очень тяжело, сильно болела душа. Она чувствовала
какую-то кончину или последние минуты. Я пришла домой, легла и уснула. Во сне я видела
сон, что батюшка лежит в реанимации, что у него стоят капельницы, и у него закрытые глазки.
Проснувшись, я заставила себя пойти и начать работать в трапезной. А около двенадцати нам
сообщили, что батюшка умер.
Батюшка был великий молитвенник. Он всю свою жизнь посвятил служению во славу Господа
Бога и спасению душ человеческих. Был великим целителем: по его молитвам исцелялись даже
раковые больные. Отец Серафим был великим прозорливцем, которому в равной степени было
открыто прошлое, настоящее и будущее, и этим он помогал людям выходить из тупиковых и по
человеческим меркам безвыходных, безнадежных ситуаций. Многим он подал руку помощи, руку
спасения.

Р. Б. Надежда (Коротовских Надежда Степановна), обитель Покрова Пресвятой

Богородицы, с. Покровское, Курской обл. Я прожила в обители рядом с отцом Серафимом 16
лет. Много всего за это время было. Когда приехала сюда, пробыла какое-то время, в один день,
смотрю, приехал батюшка, поглядел на меня и говорит: «А тебя сейчас приедут забирать». Я
удивилась: «Как забирать, батюшка?» А он: «Ну, как забирать – заберут и все!» Я в еще большем
недоумении: «Батюшка, что, правда, заберут?» А он: «Да Я молился! Тебе же нельзя уезжать».
Я: «Батюшка, а кто же едет забирать?» А он мне: «А ты что не знаешь?» И правда, приехали
дети – сын и дочка. А батюшка опередил, он же Духом знал, что они едут забирать. Они же
писали целый год письма, а письма ко мне не доходили, а мои к ним не доходили. Я говорю:
«Батюшка, ну как же так, почему письма не доходили, кто вынимал?» А батюшка говорит: «А
какая же душа, какое сердце матери выдержит читать такие письма и остаться тут? Пусть даже
умирает, даже на последнем издыхании, но никак не остаться, когда дети такое пишут». Видно
батюшка сам и плакал, и молился над этими письмами, и так их мне не передавали. Уже сказано
было почтальонам, какие письма, от кого и куда – все их батюшке приносили. «Потому что ни
они не выдержали бы, ни ты», – говорил батюшка. Когда они приехали, говорили мне: «Поедем,
поедем». А я им: «Батюшка не отпускает, значит нельзя и уезжать». Так и осталась. Правда, этот
год выходила тихонько, за храмом поплачу-поплачу и все. Понимала, что батюшка исцелил меня,
как и всех живущих здесь, и тех, которые приезжают сюда. У всех же разные проблемы.
Когда Воронеж горел – это действительно был гнев Божий: столько времени была засуха,
а потом поднялся такой шквалистый ветер на эту засуху! И со всех концов Воронежа стали
батюшке звонить (я как раз с ними была: Паша был, я и батюшка – мы втроем находились в
домике в Новой Усмани): «Батюшка, уже картошка горит, к домам приближается пожар!» То есть,
если бы батюшка не вмешался своими молитвами, то огонь перекинулся бы на город. Это не то,
что только в окрестностях леса погорели. А если бы начал гореть город, там бы уже никто не мог
бы помочь. «Батюшка, ну, что делать?» А там Масловка буквально недалеко от батюшки, совсем

298
рядом. Батюшка помолился и говорит: «Ну, что, будешь Мне помогать?» Я говорю: «Батюшка, а
я кто такая? Я же ничего не умею, ничего не знаю». Батюшка: «Душа будет работать. Иди, садись,
чтобы тело не мешало, чтобы ты душой спокойно могла (потому что душа больше ночью работает,
а днем меньше). Иди, садись, какую-нибудь молитву читай». Ну, я, конечно, чуть-чуть почитала
и заснула. А батюшка еще одного там вызвал мужчину, чтобы он на машине воочию посмотрел,
что там горело. Хотя он и рисковал жизнью, но так надо было – батюшка ведь молился, чтобы
с ним ничего не случилось. Он потом рассказывал, что там для огня не было никаких преград.
Батюшка все это знал, видел, помолился, и так произошло, что огонь направился на огонь. И когда
это пламя встретилось, появилось облачко, пошел дождь, и огонь потух. То есть не весь пожар, но
самая сила огня, основной очаг был потушен. Пожарные до этого вообще не могли ничего сделать.
И что самое интересное, могилки Риты и Дионисия – батюшкиных духовных чад, которых убили,
находились в этом лесу, где Боровое, где бушевал пожар. Пламя огня, по батюшкиным молитвам,
обошло эти могилки и не тронуло их, а все вокруг горело.
Я видела батюшку в схиме. Я должна была поехать в отпуск, и мне необходимо было взять
у батюшки благословение и отдать ему ключи. Отец Серафим принял меня в своем домике
в Черемисиново. Я захожу, а он сидит в схимнической одежде, там, по-моему, была Елена
Владимировна и кто-то из келейников (или Андрей, или Паша) и Сережа с Украины («Серый»).
Батюшка никогда так не одевался, это ни видение, ни сон, это я воочию видела.
Однажды приехал отец Василий из Днепра, а он ездил или на Афон, или в Иерусалим,
приехал и говорит: «Батюшка, а Вам старцы вот такое и такое звание присвоили». А батюшка
ему: «А ты не откажешься, когда Меня не будет? Сейчас ты можешь выступить, говорить, а когда
Меня не будет, ты так же смело будешь говорить об этом, то, что ты Мне сейчас говоришь, что
привозишь эти благословения? Люди же начинают писать «схимонах», «схиархимандрит»». В
епархии не давали этих званий, там вражда. Батюшке предлагали Введенский храм в Курске, а
он отказался, чтобы людей лечить, чтобы не быть под каблуком и делать, что они ему скажут.
А о. Василий говорит: «Нет, батюшка, не откажусь». А когда отпевали, то все поминали его как
«иеромонах», и он тоже.
Без батюшки мы осиротели, но духом он, конечно же, здесь.
Это было где-то в 2001 году. Подошли мы к о. Серафиму взять благословение, люди вокруг
стояли и вдруг одна женщина говорит: «Батюшка, а Вы летите!» А батюшка заинтересовался: «Как
лечу? Живой?» Она ему: «Живой, батюшка, такой большой, летите». Батюшка с интересом: «А
дальше что? Больше ничего не видишь?» Она: «Да как, батюшка, вижу: потом Вы заболеете очень
сильно, но выздоровеете. А потом второй раз заболеете и уже не выздоровеете. Но будете лететь
такой большой!» Батюшка ей: «Живой или мертвый?» Она: «Батюшка, ну, вроде бы живой, но
уже как умерли. Но такой большой, такой большой!» Отец Серафим ее спрашивает: «А какие же
приметы?» Она: «Да вот, будут расти березки». А батюшка: «А кто же их посадит?» Она: «Батюшка,
когда придет время, тогда точно посадят. И найдется кто, и когда, и в какое время». Тогда отец
Серафим ей сказал: «Это тебе Духом Святым открыто!» Женщине все это было открыто. Все
удивились, что батюшка так сказал. С того момента прошло уже более 10 лет, все как-то забылось,
а когда батюшка умер, я вдруг об этом вспомнила. А женщину ту звали Анна, потому что старец
ей сказал: «Ты как Анна-пророчица». Она была среднего возраста.
И таких чудес много было. Отец Серафим всегда обо всех молился. Люди приходили, батюшка
всех помнил, всех знал. А иногда люди менялись, кто-то начинал какими-то нехорошими делами
заниматься. Потом приезжают, а батюшка: «Я тебя не узнаю». Они: «Батюшка, ну как же, это ведь
я!» Затем начинали каяться, вспоминать свои грехи, а он: «Признаю, мой человек».
Со мной тоже было много всяких чудес. Когда я только приехала из Москвы, была хорошо
одета, да еще и молодо выглядела, а моей жизни угрожала опасность. Здесь в обители был лжебрат,
отсидевший в тюрьме, отпустивший такую длинную бороду. Видно я ему очень приглянулась, и
он хотел сделать то, за что сидел. Батюшка Духом прочувствовал, что мне угрожает беда, и мигом
приехал, а это был вечер. Там трапезная еще была, и мне нужно было ночью идти через все село
в тот дом, где я ночевала. А батюшка не успевал вовремя подъехать, и видно по его молитвам
заблудился автобус с паломниками, и они приехали к нам в трапезную. Поэтому мне пришлось
с ними задержаться. Батюшка молился за меня, а когда приехал и увидел, что я на месте и
все нормально, то успокоился. Со мной в трапезной была Вера, и батюшка ей сказал, что если

299
уже темно, и я боюсь идти домой, то чтобы она меня оставляла ночевать. Вера удивилась, что
батюшка так благословил, и спросила у меня: «Почему это батюшка так сказал?» Я ей рассказала.
А батюшка потом этого лжебрата быстренько убрал из обители, сказал, что ему нельзя жить в
обители, раз такие помыслы идут. Я никому ничего не рассказывала, а через несколько дней
услышала разговор, подтверждающий это. Господь открыл все намерения этого человека, и он
потом сам себя выдал.
Отец Серафим рассказывал историю, что когда он странствовал, попал в один дом. Там жили
дед и бабка – колдуны. У них была такая огромная книга, и когда батюшка лег спать, то не спал,
а смотрел, что же они делают. Они достали эту книгу, лазили в печку, что-то там творили. Он все
это видел. Утром они дали батюшке на дорогу молока. Старец говорил, что посмотрел (он уже
тогда был прозорливый), а там было такое молоко! Батюшка бросил его на перекрестке. И такой
взрыв был, будто бы не молоко взорвалось, а непонятно что.
Батюшка и нас воспитывал, проверял, на что мы способны, как повара, чтобы мы могли
быстро приготовить пищу, и вкусно, и качественно. Иногда говорил: «Вы не повара, вы не умеете
готовить». Мы ему говорили: «Батюшка, ну, мы и правда ведь не повара, мы же на это не учились.
Мы стараемся книжки читать, технологии какие-то изучать». Всякое было. А иногда батюшка
специально: «Хм, это не еда!» Мы: «Батюшка, да мы пробовали, вроде бы вкусно». А он: «Это вы
для себя приготовили». А другой раз поставим: «Вот, батюшка, кушайте». А он: «Все вкусно, всего
много, но мне уже это… не надо». Обычно батюшка очень любил первые блюда. Мы старались ему
сделать бульончики повкуснее, по нескольку первых блюд. Потом второе – он картошечку любил,
капустку тушеную – разные блюда. Мы старались ему приготовить.
И у воронежцев были испытания. В Воронеже батюшке постоянно готовила Валя Матвеева,
а потом меня батюшка стал брать с собой, и я с ними в Усмани постоянно была. Редко-редко,
когда они меня с собой не брали: если только Надя начинала говорить, что в трапезной уже не
справляется, или когда свечи нужно было везти, а они много места занимали. Батюшке в Усмани
нравилось: там спокойно, и его никто не беспокоил, потому что в обитель все приезжали. А когда
батюшка первый раз болел и лежал в больницах в Питере, в Москве, подлечивался, приехал
военный с севера с мамой на машине. Мы им говорим, что батюшка заболел, сейчас в больнице.
А они: «Что же нам возвращаться?» Мы им: «Да зачем же сразу возвращаться, вы в такую даль
ехали. Здесь святая обитель, Матерь Божья, святое место. Батюшка все равно знает, кто к нам
приехал и когда приехал; он Духом все равно знает, он здесь присутствует. Переночуйте, сходите
на источник, наберите водички, искупайтесь». Оказывается, что этот мужчина уже несколько лет
вообще не спал. А на утро он встал и говорит: «Я выспался как младенец! Я здесь останусь на
неделю, хоть отосплюсь». То есть святыни подействовали. И когда они здесь побыли, нам кое-
что привезли в трапезную. А когда батюшка выздоровел и служил первую службу, этот мужчина
попал к нему в алтарь и первый с ним беседовал. Вот какой Божий Промысел!
О «стоянии Зои» батюшка рассказал Тамаре Масловой на какой-то праздник, как все это
случилось. Женщина эта молодая, у нее был молодой человек по имени Николай. И когда он не
пришел на гулянку, она говорит: «Раз мой Николай не пришел, – сняла икону, – я буду с этим
Николаем танцевать». И тут же окаменела. Все разошлись, а она как статуя стала: никто ее не мог
ни повалить, ни укол сделать – ничего не могли сделать. А она кричала. Если бы она не кричала,
то никто бы на нее не обратил внимания – ну, стоишь, и стой. А Божий Промысел был в том, что
она стояла и кричала. Вокруг стали люди собираться, ведь она кричала не просто так, а кричала
церковные вещи, что с ней происходит, кто ее мучает и за что мучает. Власти не знали, что с ней
делать. Поставили охрану, но она кричит, и было слышно везде. И батюшка молился и сказал:
«Я могу помочь ей». А они ему: «Тогда пиши расписку о неразглашении тайны на 50 лет». Он
написал. И когда прошло 50 лет, тогда батюшка рассказал эту тайну. Вот насколько батюшка был
честен, что 50 лет молчал и никому ничего не рассказывал! И когда он вошел к Зое, то забрал эту
икону. А она какое-то время еще пожила и отошла ко Господу.
Однажды я стояла на службе и вдруг услышала, как кто-то сзади меня закричал. Я повернулась,
стоит незнакомая мне пожилая женщина (как топом выяснилось из Сум) и говорит: «Не привыкла
что ли? Вы думаете, что Он сидит тут просто тряпками торгует? Он тут эти вещи намолит и
так нам потом «хорошо» бывает! Все молится и молится! Мы еще из дому не вышли, а он уже
молится и молится! И всю дорогу молится, чтобы мы доехали сюда! А здесь как нам «хорошо»

300
– многим рога и копыта пооторвал!» Затем она рассказала мне свою историю, что родилась и с
рождения страдала инфарктом, т. е. переносила все симптомы этой болезни. Обращалась к врачам,
те проводили исследования и ничего не обнаруживали. Потом говорили, что она симулянтка.
Женщина возмущалась: «Ну, какая симулянтка, если у меня сердце болит!» Но врачи отказывались
ее лечить. Она ездила по другим городам, но повторялось одно и то же. Потом в обитель к
батюшке Серафиму приехала ее подруга Мария и обратилась к старцу: «Батюшка, благословите
что-нибудь для моей подруги! Она болеет и болеет». Батюшка посмотрел на нее и дал полотенечко
и еще что-то из того, что продавал. У батюшки еще тогда были келейники Андрей и Сергий,
который «Серый», и водитель Иван, который «Феликс». Они фотографировали батюшку, и он
говорил, что можно эти фотографии давать людям, как благословение. Она вяла для подруги и
эту фотографию, и эти вещи. Приехала в Сумы, пошла к подруге с этими вещами, и при подходе
к квартире из окна услышала такой душераздирающий крик! Какой-то незнакомый голос кричал:
«Баррикадируй, не пускай эту малохольную! Она будет тебя по святым местам таскать, а я и
так умираю от инфаркта!» Мария, которая привезла вещи от батюшки, говорит своей больной
подруге: «Кто там у тебя? Может милицию вызывать?» А она: «Да нет, я тут одна, но не знаю,
что со мной происходит! Кто-то из меня кричит!». Затем: «Где ты была?» Мария: «Я была у
батюшки, привезла тебе подарки». Мария спросила: «Как к тебе войти?» – так как открыть дверь
что-то мешало. Оказалось, что эта пожилая женщина с инфарктом сдвинула шкаф неподъемный,
забаррикадировала ним дверь, и что-то еще там придвинула. И когда попытались к ней войти,
стали отодвигать баррикады, то здоровые мужчины не могли все это сдвинуть. Мария ей: «Как
ты смогла?» Она: «Я не знаю, как я смогла». Оказалось, когда подруга была еще в утробе матери,
им двоим было сделано, и она всю жизнь страдала, испытывая боли в сердце как при инфаркте,
а врачи ничего не могли сделать. Она взяла привезенные Марией вещи от батюшки, стала их
прикладывать, и постепенно с Божьей помощью исцелилась. И вот потом эта женщина приехала
в обитель и рассказала свою историю.
В другой раз одна женщина привезла к батюшке на вычит свою подругу и говорит: «Да, у
меня ничего нет, я подругу привезла, она болеет». Я ей говорю: «Вы знаете, мы все кто-то чем-то
болеем. Что же вы будете на улице стоять? Послушайте, как у нас вычит проходит». Она буквально
одну молитву просидела спокойно, а на второй молитве как начала на весь храм рассказывать: «Да,
нашла себе знакомую продавщицу! А я ей там все под прилавочком приготовлю, а она, наивная,
берет, благодарит и радуется, что я ей оставила то, что она любит! А я ей такое оставила, такое
оставила, что мало не покажется!» – бес рассказывал. Т. е. она ходила в магазин, а продавщица
специально под прилавок готовила ей с наговором то, что она любит.
Приехали как-то к отцу Серафиму курские духовные чада (семейная пара) и говорят:
«Батюшка, все у нас дома что-то не ладится: и зарабатываем много, но деньги непонятно куда
уходят, да и между собой постоянно ссоримся, хотя и любим друг друга и бережно к друг другу
относимся. Никогда раньше такого не было, а в последнее время ругаемся, ссоримся – просто
не находимся себе места в доме. Батюшка, а Вы нам скажете, кто нам что делает?» А старец им:
«Скажу! А кто у вас дома?» Они: «Да только лучшая подруга у нас осталась, помогает готовить,
убирать». А батюшка: «А-а-а! Не открылось Нам еще. Приезжайте на вычит!» Так они несколько
раз приезжали на вычит, спрашивали постоянно: «Батюшка, ну, Вы нам скажите, кто нам делает?»
А старец им: «Да, обязательно скажу! Как только откроется, так и скажу», – хотя ему еще с первого
приезда уже все было открыто, но он им специально не говорил, т. к. они не были к этому готовы.
В очередной раз они приехали и говорят: «Батюшка, мы больше так часто ездить не можем: мы
занятые люди, у нас ответственные должности, мы не можем постоянно уезжать на целый день, у
нас работы море, а мы ничего не успеваем!» А отец Серафим им: «Ну, ладно! Так вам все равно не
откроется! Вот вы приедете домой после этого вычита и сделайте вот что: тем, кто к вам в течение
года приходил домой и что-то просил (соль, спички, мыло), отнесите этого по целой торбе. И вашей
лучшей подруге затарьте холодильник, и дайте ей что-нибудь из лучших вещей, то, что раз одели
и больше не будете одевать. Купите ей также медикаментов и себе тоже купите те лекарства,
которыми вы пользовались в течение года, и себе затарьте холодильник. А потом приедете еще на
один вычит, и Я вам дальше скажу». Они все послушно выполнили и приехали на очередной вычит.
Отец Серафим им и говорит: «А теперь приедете, закроете за собой ворота и никуда не выходите!
Вам карантин 3-и дня: никого не впускать, никого не выпускать, и вам самим никуда не выходить!

301
Если дома будет пожар, тушите сами – пожарную не вызывайте! Если будет потоп, перекрывайте
все краны – слесарей не вызывайте! Если будет вам плохо, умирать будете – не помрете! Пейте
те таблетки, которые вы пили до этого – врачей или «Скорую» не вызывайте! Кто бы к вам ни
приходил, говорите, что у вас очень серьезная болезнь и у вас карантин. Вы поняли?» Те ответили,
что поняли и уехали домой. И вот по возвращении в первый же день пришла их лучшая подруга
и говорит: «Я так за вами соскучилась! Давайте помогу вам приготовить или постирать». А они
ей: «Да, мы заболели!» Она: «Да вы что? Лучше я с вами помру, я без вас жить не могу!» А они:
«Нет, у нас такая болезнь, что к нам нельзя сейчас заходить! У нас карантин, врачи запретили,
чтобы дальше не распространилось! Мы дали расписку, что будем соблюдать». Подруга постояла
и ушла. На второй день она вновь пришла, но настроенная уже более агрессивно: «Да какие же вы
друзья! Я же без вас не могу!» А они ей: «У нас карантин, нам нельзя выходить. Мы же вчера с
тобой пообщались через ворота!» Еле-еле они от нее отделались, и она ушла. На третий день она
вновь пришла, вся взъерошенная, волосы дыбом и как начала рассказывать: «Любят они такой
супчик, любят они такой борщ! Любят в накрахмаленной постельке спать! А я им везде подсыпаю
да подливаю!» – и все о своих темных делах им рассказала. И вот приехали муж с женой после
этого к отцу Серафиму и стали ему все рассказывать, что она им поведала, а батюшка: «О-о-о!
Открылось! А то никак не могло открыться!» Ведь батюшка постоянно задавал им один и тот
же вопрос: «А кто у вас дома!» Но они никак не могли понять это, не хотели поверить, что от
лучшей подруги можно такое ожидать. Даже если бы старец им сразу об этом рассказал, они бы не
поверили, сказали бы: «Да, что это батюшка на такого хорошего человека наговаривает! Она же за
нас так переживает и помогает нам во всем! Она же наша лучшая подруга!» А когда она сама все
открыла, тогда они во всем убедились. Потом все удивлялись и спрашивали: «Батюшка, неужели
такое бывает?» А он: «Видите, открылось! Бывает, значит, и такое!»
Отец Серафим всех любил, за всех молился. Батюшка, бывало, придет и говорит: «Да Я вас
одинаково люблю! – нас мирит. – Не ссорьтесь вы, не ссорьтесь!» Иногда придешь, на батюшку
посмотришь, даже не рассказываешь, а просто посмотришь и уже спокойнее становится.
Моя дочь вот-вот должна была родить, и я не могла не поехать домой. Подошла к старцу,
объяснила ситуацию и говорю: «Нужно ехать!» А он: «Пока еще рано! Еще тут есть работа!»
Прошло какое-то время, я опять к нему: «Батюшка, нужно ехать!» А он снова мне: «Еще рано.
Поедешь после такого-то праздника». Прошел этот праздник, я подыскала уже себе машину,
вновь подошла к батюшке: «Батюшка, ну, я еду?!» А он: «Хм-м, она едет! А есть ей дорога или
нет – она даже об этом и не думает!» – и батюшка целый час меня не отпускал. Все подходят, а
он спрашивает: «И что это она стоит на коленках и никуда не уходит? И она вещи не собирается
забирать из машины! Она все равно их не заберет, она едет! А жива она будет или нет – она
даже об этом и не думает!» А у меня в голове только одна мысль: «Я еду!» Подошла Наталья
из Щигров, потом еще люди, а батюшка им: «Ну, вы посмотрите на нее! Посмотрите на нее!
Вот куда она едет?» В конце концов батюшка меня отпустил. Я приехала в Москву, побыла там
какое-то время, сделала, что было необходимо, и собралась возвращаться в обитель. Но тут у меня
поднялась температура, и мне пришлось на один день отъезд отложить. И как потом оказалось в
этот день в Курской области разыгралась сильная снежная буря, выпало очень много снега, а я
была бы в это время в дороге из Черемисиново в Покровское, и спрятаться мне было бы негде.
Просто-напросто я могла бы замерзнуть. Приехала я в Покровское, таксист меня и еще несколько
человек провез полпути и говорит: «Дальше я вас провезти не смогу – там столько снега, что
дорогу на Покровское еще не прочистили!» Оставшийся кусок пути пришлось идти пешком, и
когда я пришла в обитель была полностью мокрая и вся в снегу. Так по батюшкиным молитвам
все управилось благополучно. Ему Господь заранее открыл, что может со мной случиться, поэтому
он меня и задержал сначала в обители, а потом и в Москве. А для меня это был хороший урок. И
когда потом в подобных ситуациях батюшка не отпускал сразу, я уже знала, что ситуация может
быть очень серьезной.
В обитель приезжали разные люди. Однажды мне в руки что-то дали, а я не знала, схватила и
стала никакая. А надо идти на послушание в трапезную на раздачу, но сил совсем нет. Решила, что
пойду и батюшке скажу, что сегодня не могу идти на послушание – пусть кого-то другого пошлет.
Прихожу, а батюшка еле-еле выходит, т. е. он большую часть взял на себя из того, что на меня
взвалили. У батюшки тогда келейником был Андрей. Я ему говорю: «Андрей, мне плохо». А он: «А

302
ты посмотри на батюшку. Он же не сказал, что ему плохо, и не пошел служить». Я все поняла и
пошла на послушание. Пришла, а пол под ногами, словно палуба – все качается. Тут я вспомнила,
что мой папа был 7 лет моряком. Что же мне сдаваться? Нет! Начала потихоньку наливать первое
в тарелочки и подавать, читаю молитву «Господи, помилуй» и потихоньку раздаю. Несколько
тарелок подала, смотрю – легче стало, а потом и вовсе все прошло.
Как-то на первую неделю Великого поста приехало много-много духовных чад. Батюшка
проводил маслособорование: он делил всегда на два дня, т. к. было много желающих собороваться.
Первая половина людей соборовалась в тот день, а вторая половина пришла в трапезную кушать.
Люди стали возле окошка, а я им говорю: «Чтобы не было искушений, я ставлю тарелку, а вы
берете». Но им интересно вырвать тарелку у меня из рук. Я говорю, что так будем разливать: вы
дерните, я не успею отпустить и разольем. Но их это не устраивало, начали говорить: «Она верит
в темные силы». А я говорю: «Я верю только в Господа Бога, а не в темные силы. Я знаю, что они
есть, что они существуют, но верю я только в Господа Бога». А мне в ответ: «Ты посмотри какая,
догадалась!» То есть меня хотели в этом поймать, и что-то потом нехорошее сделать. Конечно,
все эти искушения, все эти проверки – это Божий промысел. В миру этого полно, а в обители и
подавно. Потому что, где святость, там и искушения.
Отец Серафим был настолько разный, непредсказуемый. Бывало, зайдет в этом своем халатике,
ну родной, домашний такой! А потом преобразится – совершенно другой батюшка, но всегда
любящий, человечный, всегда готовый жертвовать собой. Иногда людей по двое суток принимал!
Приезжали автобусы двухэтажные, а батюшка только скажет: «Они же тоже есть хотят!» Мы ему:
«Батюшка, ну Вы же двое суток не кушавши». А он: «Да что Я, они же тоже есть хотят, они же
тоже сидят, не уходят!» Представьте, люди сидят в храме и не уходят, никто есть не приходит!
Батюшка нам: «Принесите им чаю». Мы бутерброды, еще что-то принесли, а батюшка: «Ешьте
все, ешьте!» – и благословил. Люди приезжали и больные, и после операций, которые дома едят
через каждый час или два. А тут выходят из храма и говорят: «Мы же сегодня целый день ничего
не ели, и даже не хотелось, и потребности такой не было! Мы прекрасно себя чувствуем!» Вот что
такое благодать, и что бывает по благодати.
Приехали муж с женой на Троицу, нарвали придорожной травы и сплели из нее венки.
Когда подошли к батюшке, а он: «Ну, что же вы наделали! Из березки нужно было плести венки,
а не из придорожной травы. Кто-то из вас уйдет», – батюшка иносказательно иногда говорил.
Женщина была больная, а мужчина прошел Афганистан, вернулся – ни царапинки на нем. А
батюшка говорит: «Ты вся больная, а ты здоровый, вот ты и уйдешь». Прошло немного времени,
и этот мужчина разбился на мотоцикле насмерть недалеко от обители. А батюшка ему это сразу
и предсказал. Как увидел эти веночки: «Ну, что же вы наделали!» Но это все равно был Божий
Промысел!
Батюшка очень много брал на себя людей, отмаливал, а потом сам болел.
Отец Серафим последние дни перед смертью говорил: «Вот скоро я уйду, времени мало
осталось, уйду в свою келию, один уйду – никого не возьму». Мы ему: «Батюшка, ну как же Вы
один будете, Вам же нужна помощь, готовить же нужно, убрать, ухаживать, как же без келейника,
лекарство дать, какую-то помощь оказать?» Батюшка: «А Мне никто не нужен будет, Я один уйду
в келию. У меня будет такая келия…» И когда мы последний раз были в Воронеже перед тем,
как сюда приехать, старец задал такой вопрос: «Что же мне уходить за штат, или как?» – как бы
со мной беседуя. Я ему: «Батюшка, да ведь не сможете не служить. Вы же до последнего будете
служить, без дела Вы же не сможете». Батюшка мне говорит: «Да, Мне так и было предсказано, что
Мне надо служить до последнего дня». И потом мы приехали, по дороге батюшке было нормально,
а утром мы вышли на службу, а у батюшки ротик так уже немного покосился. Ночью инсульт
случился, но он отслужил службу и сказал: «Я в последний раз служу». Я это слышала, так как
всегда тут стою. Все стали под крест идти, а он словно со всеми прощался. А потом мы вечером
принесли еду, а он говорит: «Мои повара пришли, Я может быть что-нибудь еще и покушаю». По-
доброму, по-доброму со всеми прощался. А это же инсульт, люди, кто перенес его, говорили, что
это боль невероятная. А батюшка с любовью так на всех смотрел, с любовью прощался. Он все
знал. Он сам, если можно так сказать, добровольно шел на крест. Но батюшка знал, что это его
путь, его крест, и он его нес до конца. И попрощался со всеми, со всеми прихожанами – это было
видно, но из нас никто не хотел верить в это. Все думали, что батюшка еще как минимум лет 10-12

303
должен пожить. Но старец знал, он сам вымаливал, когда ему уйти. Мы как-то ехали по дороге, я
не сама с ним ехала – был водитель за рулем и еще один человек, с которым он беседовал. И он
говорил: «Я не буду ждать, когда Господь заберет мою душу, а нужно быть готовым, чтобы уйти».
То есть не ждать дряхлой старости, когда немощно и тело, и дух, а пока дух силен, мол, нужно
Господа молить, чтобы ушла душа на работу. Батюшка и сейчас трудится духом. Мы ощущаем это,
когда подходим к могилке, да и так чувствуем его присутствие. И даже очень часто мы слышим
друг от друга именно чуть ли не голос батюшкин, и его слова, реплики. То есть это постоянно
присутствует. Стоит только опечалиться или еще что-то, и чувствуешь, что сразу идет помощь от
батюшки.

Р. Б. Вера (Забежайло Вера Андреевна), обитель Покрова Пресвятой Богородицы,

с. Покровское, Курской обл. Отец Серафим очень любил Бога и людей. Еще в утробе матери он
был освящен Духом Святым. Старец рассказывал, что в детстве часто болел, была температура,
и вот однажды он лежал в полузабытьи, больной, с температурой, а мама куда-то ушла. В этот
момент к батюшке вошла высокая Женщина, стала с ним беседовать, рассказала наперед, какая у
него будет жизнь, что он будет священником, будет лечить людей. А когда мать пришла, батюшка
стал ее спрашивать: «Мам, это ты приходила?» Так его посетила Сама Царица Небесная!
У батюшки в детстве были длинные волосы. Зимой он закутывался в большую шаль и так
ходил. Из консервной банки делал себе кадило и кадил бабок, которые сидели на завалинке.
Бывало, идет по селу, а на него: «Смотри, поп идет, поп!»
Отец Серафим рассказывал, что на церковные праздники в школу не ходил, а ходил в церковь.
В школе батюшка спорил с учительницей о вере, о Боге – время было безбожное, в школе
детям внушали другие вещи. Говорил: «Я ей ни в чем не уступал!» С десяти лет он приходил в
Покровский храм к отцу Иоанну, где читал псалтырь, и по усопшим ходил читать псалтырь.
Старец вспоминал, что, когда был маленький, однажды мама говорит его старшему брату:
«Поезжай на вокзал в Курск, там убиенные лежат, поищи среди них папу». Батюшкиного отца
убили, и никто не знал даже, где его могила. Иван приехал туда, а там полный вокзал убитых
людей. Он ходил-ходил там, смотрел, но отца не нашел.
Однажды ехали мы с батюшкой в машине, и разговор зашел о политике: стали говорить,
что в России партия коммунистов стремится к власти, и кто-то спросил у батюшки: «А как Вы
относитесь к тому, если коммунисты придут?» На что старец ответил: «А как бы ты относилась,
если бы коммунисты убили твоего отца? Как бы ты к коммунистам относился?»
Как-то я спросила у отца Серафима: «Батюшка, Вы были келейником у схиархимандрита
Серафима (Амелина), а что Вы у него делали?» А батюшка: «Что делал? Побирался!» Батюшка
проходил послушание в Глинской пустыни в тяжелейшее время. Он три года пек там просфоры,
рассказывал: «Один раз просфоры у меня красивые получились! А тут приходит проверять целая
комиссия монастырская во главе с отцом наместником. Увидели эти красивые просфоры, и давай
Меня по всем статьям ругать: «Что это ты напек? Они плохие! Давай, делай другой замес, а эти
выкидывай». Наговорили Мне много неприятного, а сами наблюдали за Мной, что же Я буду
делать. А Я упал на коленочки и плакал, молился и плакал». В Глинской пустыни батюшку
испытывали очень крепко. Бывало, 12 часов ночи, а его одного посылают в лес за дровами, а идти
далеко. Старец говорил, что в Глинской было настолько строго, что он едва выдерживал, и даже
несколько раз хотел уйти.
Спустя годы и нас батюшка также проверял. Однажды взял Неонилу (так называл мать
Марину) и пришел с ней ко мне на кухню. Как раз начался пост, а у меня была маслобойка, и я
делала топленое масло. А чтобы сделать топленое масло, нужно израсходовать много обычного
масла. Батюшка пришел и ко мне: «Где масло?» А я выставляю кастрюлю и говорю: «Вот, батюшка
топленое масло». Он посмотрел и не ругал.
А однажды думаю: «Сварю холодец, раздам братии в обители, они работают тяжело». Так
и сделала. Прошло больше недели, пришел батюшка и давай меня ругать, мол, сама мясо поела.
Ругает, а сам смотрит, как я себя буду вести. А я стою и молчу, я ведь его не ела, а раздала
ребятам. Но это было такое духовное воспитание.
Батюшка искренне любил свою маму. Бывало, начнет нам стихи рассказывать, посвященные
ей. Она была глубоко верующей женщиной. Здесь, в Покровском, на кладбище стоял старый храм

304
в честь Покрова Божьей Матери, и в нем находилась чудотворная икона «Споручница грешных»,
которая сейчас у нас в обители. И вот однажды, когда мама батюшки Серафима пришла в храм,
ей возле этой иконы было видение. Она стала говорить другим: «Смотрите, смотрите!» – но никто
ничего не видел.
Первые годы пастырского служения отца Серафима прошли в Костроме. Там отец Серафим
сначала служил в храме святителя Николая, который был на кладбище, а жил он рядом в домике-
сторожке. И вот однажды батюшка пришел со службы, картошки нажарил, и вдруг увидел, как
вокруг храма идут какие-то существа в белых одеждах. Батюшка давай читать молитву Архистратигу
Михаилу, и у этих существ спали белые одежды, и это оказались скелеты. Так бесы пугали
батюшку. Там у отца Серафима был келейник (по имени Николай), за которым сильно скучала
мать, и в конце-концов батюшка его отпустил.
Второй приход отца Серафима в Костроме был в с. Густомесово. И именно в этот период
батюшка стал участником чуда под названием «Стояние Зои». Однажды Валерий из Днепропетровска
вез батюшку в своей машине. Разговорились, и разговор зашел о «Стоянии Зои». Валерий старца
спросил: «Батюшка, а как Вы икону взяли из рук Зои?» А батюшка: «Да как взяли – поехали, да
и взяли!» Как потом выяснилось, тогда батюшку посадили в темницу, пытали, волосы из бороды
выдергивали. Его оттуда Матерь Божья «Иверская» освободила. Только старец об этом долго не
рассказывал т. к. дал подписку о неразглашении на 50 лет. Еще он говорил: «Все мое житие знал
архимандрит Серафим (Тяпочкин)». Батюшка у него часто бывал и всю душу ему изливал, т. к.
о. Серафим (Тяпочкин) был старше его, и был ему как отец. Поэтому не случайно, что та самая
икона из рук Зои оказалась в храме у о. Серафима (Тяпочкина).
Рассказывал батюшка и о Хрущевских гонениях. В 1961 году его гнали – хотели посадить.
А была весна, и он убегал по талой воде в галошах и цеплялся за вагон поезда-товарняка, чтобы
доехать к матери. И вот тогда он застудил ноги, которые с тех пор сильно болели. Рассказывая
о гонениях, отец Серафим говорил: «Что всем было, то и мне было». Часто старец от станции
«Полевая» до Любицкого носил на себе книги, свечи, а это расстояние около 15 км. Пришел как-
то в очередной раз, а ему повестка явиться в милицию. Он оставил товар и обратно пешком на
станцию. А что было в милиции, рассказывать не стал.
В Любицком с батюшкой 17 лет прожил келейник Женя, который выполнял почти всю
работу по хозяйству, да еще и пел на клиросе. А когда у него умерли родители, он поехал их
хоронить, да так и остался там.
Однажды я приехала к батюшке в Любицкое с детьми, стояла в храме на службе, а в это
время приехал владыка Ювеналий и с ним человек 12 ребят – холеные все такие. Я думала, что
они приехали помочь отцу Серафиму по восстановлению храма. Но владыка в храм не заходил, а
когда батюшка вышел на улицу, то владыка стал ему кричать: «Ты не архимандрит!» А батюшка
спокойно стоял и слушал, затем увидел, что у меня смущение на лице, и говорит мне: «Иди, бери
благословение у владыки». Я пошла под благословение, а когда владыка уехал, батюшка вышел к
нам беседовать и сказал: «Хотел было возразить владыке, но у него болезнь Паркинсона, он весь
трясется – и не стал. Ишь, что он хотел – выведать! Но это тайное! Тайный постриг они хотят,
чтобы Я выдал! Но Я не выдам!» Долго потом беседовал с нами старец, а затем подошел, открыл
сундук и показал мне и другим (чтобы не сомневались) свое архимандритское облачение.
Когда отец Серафим служил в Любицком, всегда провожал нас до автобуса, ходил с палочкой,
в валеночках – типичный старец. Когда я первый раз его увидела, у меня дух захватило. Я очень
батюшку любила и люблю. Как-то подошла к нему и говорю: «Батюшка, сегодня ровно 20 лет,
как я в первый раз к Вам приехала в августе». А он был расстроен каким-то скандалом, но меня
выслушал, а затем достал 500 руб. и протянул мне. Я как увидела деньги, сразу батюшке: «Я не
буду у Вас брать деньги, я не для того Вам об этом сказала. Это я должна Вас благодарить». А
батюшка снова протянул мне и сказал: «Бери, бери, пока есть!»
Батюшка мне лично рассказывал, что, когда он покидал Любицкое и переезжал в Красную
Долину, ему был глас: «Со своей епархии никуда не уходи!» Люда Щепотинская пришла к
батюшке, плачет и говорит: «Батюшка, и что, Вы уедете в Воронеж? И что же мы будем делать?
Мы же сюда приехали, все побросали, купили дома…» А он ей говорит: «Если Меня отпустит
Серафим Саровский».

305
 Однажды мы ходили с отцом Серафимом по огороду, а он уже болел, ножки у него болели, и
говорит мне: «Ты читала «Архипелаг Гулаг»?» А у меня дома как раз было 3 тома Солженицына,
и я сказала об этом батюшке. А он спросил: «Где ты брала?» Я сказала, что бывший муж подарил,
а батюшка, по-видимому, хотел, чтобы я ему эти книги отдала. Там в этих книгах такие ужасы
описаны! А старец мне: «Читала? Вот то, что там написано, то и Я пережил». Потом спустя время
я как-то встретила батюшку в Щиграх и спрашиваю: «А что Вы тут делаете?» На что он мне
ответил: «Да ищу книги Солженицына», – опять намекнув на то, что бы я ему эти книги отдала.
Но я их не отдала.
Запомнился еще такой случай: строили батюшке домик в Черемисиново, и приехал КАМАЗ с
прицепом, который привез стройматериалы. И когда водитель разворачивался, он немного помял
землю на газоне у состоятельного соседа, который жил напротив. Тот выскочил из дома, подбежал
к батюшке, стал орать, морда красная, и чуть ли не за грудь старца хватает. А отец Серафим сел
так смиренно и в ответ: «Да, да, виноват, заехал так неаккуратно, видишь как сделал. Ну, куда он
заехал?!» – сама кротость, и говорит так тихо и ласково. Смотрю, а сосед все тише-тише-тише, а
потом пришел: «Батюшка, простите!» Это был пример всем нам: другой бы на месте батюшки уже
давно в ответ наговорил бы кучу всего. А батюшка кротостью и смирением укротил гнев соседа.
Батюшка очень любил этот дом, любил там жить.
После каких-то очередных склок в обители мне пришел помысел уехать отсюда. Думала:
«Зачем мне эти поношения? Уеду домой, буду с детьми жить». И вот на Святках (числа 16 января)
снится мне сон: стоит храм, батюшка там просфорками занимается, и там еще пятеро ребят лет
по 30. И вот батюшка берет одного, поднял и занес в алтарь. Я рассказала этот сон батюшке. Он
переспросил, когда мне сон приснился и сказал: «Дивный сон! Только Я один знаю его значение».
Тогда я поняла, что из обители мне уезжать нельзя.
Отца Серафима очень почитали в Задонске: когда мы ездили в монастырь, каждый, стар и
млад подходил к нему под благословение. Иногда старец беседовал с людьми прямо на территории
монастыря. А однажды заехали в женский монастырь. Монашки батюшку окружили и беседовали
с ним, потом кто-то из них спросил: «Батюшка, а как Вас поминать?» И он ответил: «Архимандрит
Серафим» – я это лично слышала.
У меня сохранилось письмо, в котором одна раба Божья просила батюшкиной молитвенной
помощи и обратилась к нему «схиархимандрит Серафим». И батюшка красной пастой подчеркнул
слово «схиархимандрит» и поставил три восклицательных знака, давая понять, что это правда.
Батюшка видел нас насквозь. Бывало, мы приедем с Мариной не кушавши, а он нам: «Вы еще
не ели». Он все знал. Однажды приехала в обитель женщина, которая блудила со священником.
Она хотела войти в храм, а батюшка ее увидел, вышел на порог, как бы не давая ей войти в храм, и
сказал: «А ты знаешь, что Мы даже тела женского не видели!» – дав ей понять, в какой страшный
грех она впала. Женщина уехала и больше не приезжала.
Отец Серафим долго не принимал никаких лекарств. И первый раз в Красной Долине, когда
он заболел пневмонией, Неонила его колола. Когда о. Серафим заболел, Маринке моей приснился
сон: большой храм, алтарь большой, и наш батюшка там так красиво служит, пение умилительное,
а возле него дьякон! Она проснулась и рассказала сон мне. А спустя время в Щиграх служили
молодые священники, очень хорошие и служили здорово. А батюшка нам: «… там молодые
батюшки, там молодые батюшки, а Я остарел уже…» Тогда я рассказала ему этот сон, который
Марина видела, а он в ответ: «Может и с дьяконом!»
Когда у батюшки был первый инсульт, он, немного отлежавшись, стал рваться в храм, в
алтарь, служить. Отец Серафим знал, что в храме ему будет лучше, и он быстро поправится. Так
оно и вышло: когда на Преполовение батюшку привезли и, поддерживая под руки, ввели в храм,
он был очень слаб. А потом, когда отслужил одну службу, другую, стал на глазах оживать.
Однажды батюшка приехал из Киева: вид никудыший, борода в разные стороны – видно, что
ему было очень плохо. Лена (Павлика мать) как раз ему кушать готовила и сказала, что батюшке
плохо, он рвет. Решили, что он, наверное, кушать не будет. А спустя время старец пришел в
трапезную, сел за стол и как ни в чем не было начал кушать.
Отец Серафим был великий молитвенник. Господь слышал его молитвы и подавал просимое.
Когда-то старец нас спросил: «Вы хоть раз были на молитве старца? Хоть раз видели, как старец
молится? Вы же не знаете ничего!»

306
 Батюшка предсказывал, что будут сильные гонения на христиан, на духовенство. Говорил,
показывая на келейника Павлика: «Я бы его уже давно облачил, да он не выдержит гонений».
Еще отец Серафим предсказывал, что построят храм и в обители в Покровском, и в Воронеже в
с. Лекарственные травы, что будет две обители.
Вот таким удивительным был старец Серафим. И я безмерно благодарна Богу, что Он сподобил
меня столько лет находиться рядом с батюшкой, жить в его обители и быть его духовным чадом.

Р. Б. Сергей Слободенюк, г. Кировоград, бывший насельник обители Покрова Пресвятой

Богородицы с. Покровское, Курской обл. Об отце Серафиме я узнал в начале 1994 года от
протодиакона Бориса Лаврушина, который служил в Кировоградском Кафедральном соборе
Рождества Пресвятой Богородицы. В то время я был пономарем в соборе, познакомился с отцом
Борисом поближе и несколько раз приходил к нему домой что-то починить. Однажды я пришел
к нему со своей будущей женой. Наедине отец Борис спросил меня: «Ты хочешь на этой девушке
жениться?» Я ответил, что да, собираюсь. А он мне: «Это очень ответственный шаг, и прежде,
чем его сделать, нужно поехать к старцу и взять благословение!» – и посоветовал поехать к отцу
Серафиму (тогда Михаилу), который служил в Курской области в с. Любицкое. А я был сам себе
на уме и думаю: «Это если к старцу поедешь – все, он точно забреет в монахи!» Я испугался и
решил: «Ага, отец Борис! Я сначала женюсь, а потом поеду к старцу!» Отец Борис потом еще
несколько раз мне говорил: «Ты же смотри – не женись, пока к старцу не съездишь!» Он даже
предлагал взять меня с собой, но… Я не послушал отца Бориса и женился: мы расписались и
обвенчались. Жениться-то женились, а жизни нет. Я был целыми днями в соборе, а жена роптала.
Однажды мы с ней куда-то шли и разговор зашел о том, что о. Борис предлагает съездить к старцу
в Курскую область. А она мне: «Тебе надо – ты и езжай! А я поеду к маме жить!» И в один из
дней я пришел домой из церкви, а она собрала все вещи и уехала. Я понял, что дело серьезное,
и стал собираться к батюшке. С Божьей помощью, я успешно добрался в Любицкое. Приехал в
субботу, храм огромный, служба шла в правом приделе (в центральном батюшка служил только
по большим праздникам). На клиросе пели Сергей Коптев и Ваня (Феликс), а с батюшкой в алтаре
был келейник Евгений Копейкин. Я хорошо запомнил тот первый приезд. В моем представлении
старец должен был быть высоким, с большой бородой и седым, как лунь. Приехал я в Любицое,
зашел в церковь – вижу, какой-то старичок невысокий ходит. А в голове помысел: «И это старец?!»
Батюшка еще часто любил ходить в каком-то старом халатике и тапочках. А потом, когда я узнал
батюшку поближе, то мое мнение кардинально изменилось.
После службы старец начал беседовать с приехавшими людьми. Я не знал, как обратиться к
нему и спросил у рядом сидящей женщины, как это сделать. А она: «Да как – вот батюшка возьмет
паузу в разговоре, а ты в эту паузу и задавай свой вопрос». Я так и сделал: как только батюшка
взял паузу, я выпалил ему свою проблему. А он махнул рукой и сказал: «Да, погоди!» И так в тот
вечер батюшка ответа на мой вопрос мне не дал, а сказал: «Спросишь у меня об этом завтра после
службы на беседе». Переночевав, наутро я пришел в храм и попросил благословения у батюшки
попеть на клиросе: сказал, что я музыкант и у себя дома пою в церковном хоре. Старец выслушал
и ответил: «Ну, иди, пусть регент тебя послушает». Регент меня прослушала и оставила петь на
клиросе. В то время я сильно страдал подозрительностью. И вот, когда началась служба, стоявшие
со мной на клиросе стали петь, но очень фальшиво. А я думал: «Это они специально фальшиво поют,
чтобы проверить, смогу ли я чисто петь!» Когда служба отошла, люди выстроились на беседу. А в
те времена в Любицкое приезжал р. Б. Владимир из Ялты, бывший спортсмен, которого батюшка
поставил комендантом в обители. Он был очень жесткий. Отец Серафим проводил собеседование
на клиросе в правом приделе, а этот Володя запускал людей по одному в храм, выделяя каждому
по 5 минут. Стоявшая передо мной женщина еще беседовала с батюшкой, но вышло отведенное ей
время, а Володя подошел и прямо за руку оттащил ее от старца, не дав закончить. Когда подошла
моя очередь, он, впуская меня, сказал: «Так! У тебя 5 минут! Быстро задаешь три вопроса, «да-да,
нет-нет!» и выходишь». Я подошел к батюшке, и только мы с ним разговорились, как, вероятно,
вышло мое время, Володя подошел и оттащил меня за руку от отца Серафима, не дав закончить. Я
за это был очень на него зол, и как выяснилось потом, не только я. Несколько раз даже доходило
до выяснения отношений, но побить его никто не мог. Спустя время он покинул обитель.

307
 Тогда на беседе я сказал старцу, что заикаюсь, а он: «Где же ты раньше был? Почему не
приезжал? 9 вычитов, и ты бы пел, как соловей!» Потом я спросил о жене, и он мне посоветовал:
«Давай подождем: пробуй с ней общаться, по-хорошему, пытайся наладить отношения. Если, она
вернется, то будете жить, а если нет, то потом будет видно». Затем я рассказал, что меня в соборе
все агитируют рукополагаться в диаконы, и я под давлением уже даже стал к этому склоняться,
хотя в душе был против. Батюшка выслушал и сказал: «Пока Я тебе на этот вопрос не отвечу.
Приедешь к Нам летом, тогда и поговорим». Я успел взять благословение в дорогу и уехал. В
обители я изголодался, т. к. дома у меня был другой режим питания, а у батюшки кормили первый
раз только в 12 часов. На автобусной остановке я купил большой батон, и когда сел в автобус,
начал его поспешно уплетать, так, что люди на меня странно косились. Но мне было все равно.
Как батюшка благословил, я ходил к жене, мы общались, пили чаек, но ничего не клеилось.
Я ей говорил, чтобы она возвращалась, но она отвечала: «Ты еще не готов к семейной жизни. Вот
когда ты повзрослеешь, будешь готов к семейной жизни, тогда я к тебе вернусь». Пришло лето и я
вновь поехал к батюшке в Любицкое. Приехал накануне праздника Петра и Павла, а как раз было
самое время заготовки сена. Вечером несколько человек из братии договорились встать пораньше
и пойти покосить траву. Услышав это, я тоже захотел пойти с ними. Подошел к коменданту
Владимиру и спросил, можно ли мне тоже пойти косить. Он так на меня поглядел и сказал:
«Косить? Ну, ладно, возьмешь грабли и пойдешь загребать за ними сено». Утром я встал, взял
вилы и пошел за братией шевелить сено после покоса. Вышел, а они уже начали покос. Я говорю:
«Братья, я буду за вами шевелить», – и стал за р. Б. Виктором. А он меня спрашивает: «А тебя
батюшка благословлял?» Я говорю: «Да, нет, я сам». Он: «Сам? Ну, ладно, переворачивай». Начал
я переворачивать и не мог поверить: сено для меня казалось таким тяжелым, словно я не сено
переворачивал, а ворочал какие-то тюки. Я не мог вилы поднять от земли! В голове появилась
«буря помышлений сумнительных»: «Что ты тут делаешь? Тебя на это никто не благословлял!»
Долго я не понимал, что происходит, а потом меня осенил помысел: «А что в этом состоянии
нужно делать? Молиться! А как? Иисусовой молитвой!» И я давай вслух молиться: «Господи,
Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». И тут дело пошло. Когда мы закончили
работу и пришли в обитель, братья подошли к батюшке отчитаться. Старец посмотрел на меня и
спросил: «А ты что здесь делаешь?» Говорю: «Я тоже там был». А он: «А кто тебя благословлял?
Ты же певчий». От стыда я стал красный и говорю: «Батюшка, простите, виноват». А он: «Ну,
ладно, Бог простит. Иди». И тогда я понял, что такое благословение старца.
Через несколько дней мы работали по послушанию на поле и вдруг кто-то говорит: «Батюшка
идет!» Я как увидел старца, все бросил, подбежал к нему под благословение и спросил: «Батюшка,
меня уговаривают принять сан дьякона. Как мне быть?» А он: «Пока нет благословения!» А
для меня слово «пока» было настоящей пыткой! Сказал бы прямо «да» или «нет», а то опять
неопределенность. Но ничего не поделаешь – пришлось смириться.
Я уехал домой, и следующий раз приехал, когда батюшка уже служил в Красной Долине.
Побыл на послушании, потрудился и вновь уехал. Затем я приехал в августе 1997 года. Тогда
из Кировограда приехали певчие Елена Леонидовна и Надежда Никитична, я и еще несколько
человек. Всех батюшка разместил в одном месте, а меня отправил в 15-й домик и сказал: «Будешь
там комендантом». Я опешил от такого благословения, но возражать не стал, а покорно туда
пошел. Потом я понял, почему батюшка меня туда направил. В то время там жила Надежда Троян,
мама будущего келейника Андрея, а у нее был очень тяжелый, вспыльчивый характер, да и я тоже
был «палец в рот не клади». И у нас с первого дня начались ссоры: Надежда пыталась меня сразу
нагрузить: рыть погреб, копать картошку, сарай чинить. А батюшка дал мне тогда послушание
пасти гусей. Это спустя время я понял, что старец на это послушание ставил того, кого хотел
немного смирить, потому что все, что там требовалось – это выгнать гусей на луг и целый день
просто возле них сидеть. Гуси настолько умные птицы, что их пасти не нужно, они сами пасутся.
А при моей неуемной энергии худшего наказания, наверное, невозможно было и придумать. И я
разрывался между гусями и теми указаниями, которые мне давала Надежда. Вместо того, чтобы
просто сесть на лугу, открыть книгу, читать и стяжать послушание, я выматывал себя неимоверно.
Пробыв несколько дней в обители, кировоградцы собрались уезжать и подошли за благословением
в дорогу, подошел с ними и я. Батюшка вех благословил, а мне сказал: «А тебе нет благословения,
ты останься!» Я в шоке, говорю: «Как остаться? У меня работа, концерт на носу! Как я могу

308
остаться?» А он: «Ничего, найдут замену. Нет тебе благословения на отъезд». Делать нечего, я
склонил голову и со слезами на глазах проводил наших. В тот приезд я сразу написал прошение
батюшке в духовные чада, и старец меня принял.
А в это время из Керчи к батюшке приехала р. Б. Людмила (Людочка, как ласково мы ее
называли), попала к старцу на беседу и попросила благословение уйти в Киевский Покровский
монастырь. А отец Серафим ей: «Нет тебе такого благословения! Оставайся у Нас и поживи здесь».
Она осталась, и нас поставили на совместное послушание копать картошку: я копал, Людочка
выбирала. Для меня это было еще одно испытание, т. к. я работал очень быстро, а она крайне
медленно, из-за чего я сильно нервничал, но постоянно себя смирял. А отец Серафим знал все
наши внутренние страсти, грехи, потому и послушания такие благословлял, на которых мы эти
свои страсти укрощали. У него была настоящая духовная лечебница, но только далеко не все это
понимали.
Где-то в 1998 году в Красную Долину вместе с мамой из Ялты вновь приехал бывший
комендант обители Владимир. А с мамой потому, что самостоятельно ничего не мог делать –
настолько тяжело он был болен. Было страшно смотреть, как из здорового, крепкого парня, грозы
всей обители, он превратился в немощное создание. Володя даже кушать самостоятельно не мог,
и его кормили Ваня и Игорь, т. е. те, над кем он в свое время издевался. А батюшка благословил
именно их его кормить. Оказалось, когда Володя уехал из обители и вернулся в Ялту, ему там
«сделали». И колдовство было настолько сильным, что мама с огромным трудом смогла привезти
его к отцу Серафиму. С ним постоянно случались припадки, наподобие эпилептических. Батюшка
побеседовал с матерью Володи, рассказал, кто и зачем ему «сделал» и сказал: «Ты его одного не
оставляй! Сама давай к Нам в трапезную на послушание, а сын пусть побудет в обители. Мы будем
за него молиться». Они послушали старца, остались, и по молитвам отца Серафима за год Володя
полностью исцелился. Это было удивительно, т. к. тяжелобольной парень стал вновь абсолютно
нормальным. Кроме того, молитвами батюшки он укротил свою агрессию и научился смиряться.
Пробыв какое-то время на послушании, я вновь подошел к батюшке проситься ехать домой.
Но батюшка поступал хитро и очень мудро. Я прошу благословение, а он мне: «Вот, давай –
побудешь до Маккавеев и поедешь». Подходит праздник Маккавеев, я к отцу Серафиму: «Батюшка,
благословите домой – Вы же говорили!» А он: «Ну, на сейчас нет благословения. Давай на
Преображение!» Я рассудил: «Ладно, на концерт, хоть и впритык, но успеваю. Ладно, сколько
тут до Преображения!» Приходит Преображение – та же картина. Я под благословение, а старец:
«Давай на Успение! Праздники идут один за другим». Я уже стал не на шутку нервничать, говорю:
«Батюшка, я же музыкант, барабанщик, у меня же концерт на носу!» А он: «Да, не переживай,
найдут тебе замену!» Приходит Успение, я: «Батюшка, благословите домой!» А он опять: «Давай на
Рождество Богородицы! Поедешь уже точно!» На Рождество Богородицы говорит: «Давай поедешь
на Воздвижение! Это уже точно, окончательно!» Я был просто в отчаянии, не хотел в обители
оставаться. А на Воздвижение из Кировограда на машине приехала одна прихожанка собора раба
Божья Людмила со своим мужем и сыном. Батюшка мне говорит: «Вот машина из Кировограда –
довезут тебя прямо домой!» Я только подивился: «Ну, батюшка! Все знал, и так меня испытывал!»
Я спросил у него: «А что же дальше? Как мне дальше жить?» Отец Серафим сказал: «Приезжай
домой, увольняйся из оркестра, разводись с женой, только повестку на суд принеси ей накануне
заседания, чтобы ничего не смогла сделать, и чтобы ты его выиграл, и приезжай к Нам жить».
Это было для меня, как снег на голову. В душе я кричал: «Я этого не хочу!» Но еще до первой
поездки к батюшке один мой друг мне сказал: «Если едешь к старцу, будь готов выполнять то,
что он скажет: хочешь ты этого или не хочешь – нужно выполнять!» Я вспомнил эти его слова,
опечалился, склонил голову, но послушал старца. Приехал домой, уволился из оркестра, развелся
с женой и возвратился в обитель. Первое время я сильно лил слезы, особенно, когда кировоградцы
приезжали.
Очень часто у нас, обительских, в трапезной были с батюшкой духовные беседы: после
вычитов и служб все приезжие разъезжались, а оставались только те, кто жил у старца. И вот
на одной из бесед р. Б. Надежда, которая жила с нами в одном домике, стала жаловаться, что в
домике очень холодно. А батюшка ей: «Что, у вас холодно! Вот мы с Андреем (келейником) вообще
не топим – у нас даже печка холодная! Вот зайди к нам – у нас полный сарай дров!» А мы себе
думаем: «Вот это батюшка дает: не ест, не пьет, еще и в домике зимой не топит! Как бы и нам

309
так научиться?» После беседы мы возвращаемся домой, я к печке, чтобы растопить, а Надя горой
стала и говорит: «Ты слышал, что батюшка сказал? Он не топит вообще, и я не дам печь топить!»
Все в шоке: «Как не будем топить? На улице – 20 °С!» А она ни в какую. Ну, не будешь же с
ней драться! Мы смирились. Людочка в ужасе мне говорит: «Сережа, а как же мы будем спать –
холодно ведь?!» Я накрыл ее какими-то матрасами, на ноги валенки одел, обвязал ее платками, а
на себя одел ватник, на ноги валенки, на голову шапку-ушанку, рукавицы, закутался в одеяло, а
сверху матрасом прикрылся. Кое-как переспали ночь, а на утро мне Надежда говорит: «Ладно, иди
топи печку!» Потом спустя время я попал к батюшке в домик, и действительно увидел полный
сарай дров, печь стоит холодная, но у них с келейником в доме электрическое отопление – жара
стоит! Так батюшка смирял и укрощал нашу ревность не по разуму.
В Красной Долине о. Серафим жил в домике недалеко от храма, а потом купил другой домик
в Кшени и переехал туда жить, а в Красную Долину ездил на службы. Затем батюшка решил
переехать служить в Покровское, и постепенно начал туда перебираться: сначала начал перевозить
понемногу стройматериалы, какие-то вещи, и оставил там двух человек из братии все это охранять.
И вот в какой-то день батюшка подошел ко мне и сказал: «Давай, бери самые необходимые вещи,
собирайся и поедешь к Нам в Кшень сторожевать». Я думал, что еду на день-два, поэтому много
с собой не брал, а батюшка привез меня к себе в дом и поселил во флигеле, сказав: «Вот здесь
будешь жить!» Так я стал жить на послушании в Кшени. Питался я тем, что у меня было. Я себе
решил так: «Что батюшка мне даст, то и буду кушать!» Отец Серафим дал мне сперва какие-то
продукты, я их съел, а больше кушать было нечего. А батюшка уехал в Покровское, и его не было
дня три. А есть-то хочется, но готовить я тогда не умел! За короткое время я истощился, и меня
психологически накрыло очень сильно. Еще в этом состоянии я себя сильно накрутил, и когда
батюшка приехал, то застал меня в тяжелом состоянии: я не топил, ничего не ел, ночь не спал, а
прорыдал от горя. Ближе к утру я собрал сумки и решил, что до вокзала дойду, а там сяду на поезд
и уеду домой – чего здесь пропадать! В доме было холодно, я натянул шапку, сел на вещи и сидел,
надувшись, как сыч на ветер. В этот момент в дверь вошел батюшка, такой счастливый, веселый,
глянул на меня, закрыл дверь и ушел. Минут через 5 ко мне зашел келейник Сергий и спросил:
«Ну, что у тебя? Давай, рассказывай!» И как дело было, тут я ему и выложил. Говорю: «Серега,
я так больше не могу! Для меня это не жизнь: я вечно голодный, замученный, слабый – буду
уезжать!» Он сразу понял, в чем дело, вышел, и через несколько минут с подносом в руках зашел
уже сам батюшка. А на подносе что ты только хочешь: и сыр, и сметана, и молоко, и сгущенка. А
шел Рождественский пост. Отец Серафим говорит мне: «На, кушай!» А я ему: «Батюшка, так пост
же?» А он: «Какой там пост! Для тебя поста сейчас нет! Бери и кушай! Никуда не ходи, протопи
печь, отъедайся и отсыпайся!» Я покушал, после чего сразу же расслабился и успокоился. Подумал:
«Сейчас еще печь протоплю и можно жить!» Батюшка тогда понял, что со мной произошло,
через время зашел ко мне и говорит: «Ну, рассказывай, что с тобой?» Я все батюшке рассказал,
а он мне: «Тебе строго поститься нельзя! Ты слабый, у тебя организм истощенный! Тебе в пост
нужно обязательно молоко кушать! Почему ты не сказал, что у тебя даже масла подсолнечного не
было?» А ему: «Думал, что Вы даете, то и буду кушать. А если Вы мне ничего не даете, значит,
Вы меня чему-то хотите научить или смирить». А батюшка: «Глупый ты! Нам важно, чтобы ты
здоровый был!» После того батюшка всегда мне что-нибудь из Покровского привозил: то курочку,
то молоко, то варенье, то еще что-то – всегда меня подкармливал.
В Красной Долине постоянно шли какие-то строительные или восстановительные работы,
и я всегда старался работать наравне со всеми братьями. И когда батюшка этого не видел, я
участвовал в работах – цемент грузил, мешки тягал и т. д. А когда старец это видел, то ругал меня,
говорил, что мне нельзя, и не благословлял выполнять тяжелую физическую работу. Однажды
привезли КАМАЗ цемента, братия сразу стали и давай выгружать. Подошел и я, а батюшка увидел
и, показывая на меня, сказал: «А ему мешок не давайте!» Я возмутился: «Как это не давайте!»
Подлез под мешок и брату говорю: «Давай, опускай!» А он: «Отходи, батюшка не благословил!»
– и не дал мне мешок. Я подошел к отцу Серафиму и спросил, почему он не благословляет мне
тоже поработать, а он: «Ты же весь больной! Ты шит катушечными нитками, куда тебе?!» А я
возмущался: «Какой я больной?! Я пашу, как лошадь!» А потом прошли годы, и понял, почему
батюшка меня не допускал – пошли болезни, больницы, операции.
Когда я был у батюшки на послушании сторожа, по его благословению ходил петь в церковь
и в Кшень, и в Липовчик к отцу Николаю. От Кшени до Липовчика расстояние где-то порядка
8 км, и дорога туда занимала часа полтора, а зимой и все два. Бывало, приду туда, читаю и пою

310
на клиросе с монахиней Александрой. А там служили все сразу: вечернюю, литургию, потом
исповедь, причастие и молебен. Т. е. начинались службы около 7.30 утра, а заканчивались к часу
дня. Я за это время напоюсь и начитаюсь, и хорошо, если после службы покормят, тогда и силы
обратно идти есть. А бывало, только просфорку съем с водичкой и домой. А сил-то нет! И я
где-то на полпути заходил в лесок (в летнее время), падал в траву и часик спал. Потом вставал
и шел домой. Батюшка всегда меня расспрашивал (особенно, когда приезжал владыка или был
престольный праздник): «А как там у них? А что там?» – ему все было интересно из жизни Церкви
и приходов.
Один раз мне захотелось сходить в церковь с. Грайворонка, которое находилось немного
дальше, чем Липовчик. Я подошел к отцу Серафиму и попросил благословение, а он: «А зачем
тебе туда идти?» Я стал говорить, что скучно ходить только в Кшень и в Липовчик, хочется еще
где-то побывать, хочется какого-то разнообразия. А батюшка: «Разнообразия? Ну, хорошо, пойди,
и обязательно передай отцу (назвал имя) от меня поклон», – и благословил попеть там на клиросе.
Я сходил, попел, передал поклон местному священнику и вернулся домой. Но на этом я не
успокоился, и мне захотелось посетить еще одну церковь, которая по рассказам местных бабушек
была старинная и очень красивая, и находилась от Кшени на расстоянии 15 км. И вот накануне
воскресного дня я подошел к батюшке и начал издалека, чтобы не сразу попроситься туда пойти,
а плавно к этому подвести: «Батюшка, а Вы не знаете, в таком-то селе есть старинная церковь?»
А он мне: «Хочется туда пойти?» Я говорю: «Ну, как благословите». Он: «Вот тебе послушание:
пойдешь в эту церковь, рассмотришь там все, передашь отцу (назвал имя) поклон от меня и потом
Нам расскажешь, что у них там происходит, что заметил». На следующий день утром батюшка
уехал в Покровское, а я пешком пошел в эту церковь. Идти оказалось очень далеко, но я с Божьей
помощью туда дошел. Пришел, а храм закрыт – священник в этот воскресный день как раз не
служил. Я походил вокруг, посмотрел, сторож мне порассказывал о церкви, об иконах, которые в
ней есть, и я пошел обратно. Пришел в Кшень, а вечером из Покровского вернулся отец Серафим
и спросил: «Ну, что поймал?» А я не понял и переспросил: «Батюшка, что поймал?» А он: «Ну, ты
же рыбак, ты же должен что-то поймать? Что же ты просто так ходил? Рассказывай, что поймал,
какую «рыбу»?» И тут я все понял: батюшка хотел укротить мое любопытство. Он знал, что храм
будет закрыт, но специально дал мне послушание туда сходить, чтобы, пройдя пешком в общей
сложности около 30 км, у меня пропало всякое любопытство.
Я всегда с батюшкой находил общий язык, мне с ним было очень легко. Я воспринимал его
как родного отца, даже за глаза ласково называл его «Батя».
От мамы я регулярно получал письма, и некоторые из них батюшка читал. А однажды пришло
письмо от моей тети из Донецкой области примерно такого содержания: «Что ты там живешь у
этого старого дедугана! Он из тебя соки пьет, забрал у тебя все: и работу, и жену, и жизнь твою
хочет забрать! А ты на него ишачишь!» – и на чем свет стоит поносила батюшку в письме моя
тетя. А о. Серафиму открылось, что в этом письме, и он его прочитал, а потом принес мне во
вскрытом виде. Говорит: «Тебе письмо пришло». А я ему: «Так оно же вскрыто!» А батюшка: «А
Мы прочитываем письма! А как же?! Мы же должны знать, что тебе пишут! Ты передай своей
тете, что она заблуждается!» И потом, спустя годы, когда я получал очередное письмо, батюшка
меня спрашивал: «Что, опять Нас критикуют?» – старец запомнил тот случай на всю жизнь.
Однажды мы вдвоем с батюшкой опустились в погреб и в течение нескольких часов перебирали
там картошку. За это время обсудили все вопросы, которые меня интересовали. Один из них был
насчет моего брата. Я спросил: «Батюшка, брат остался без работы, сейчас не работает. Что делать?»
А отец Серафим: «А он и не будет работать на хороших работах, потому что с таким характером
его никто долго держать на работе не будет! У него такой характер! Пускай довольствуется, тем
что есть». Ответ был в самую точку: действительно у брата крайне неуживчивый характер, и он
нигде долго задержаться на работе не может. Я был поражен прозорливостью отца Серафима, т. к.
никогда не показывал батюшке фотографий брата и не рассказывал о нем ничего.
Как-то в Кшени я решил, что не буду топить в домике, а буду стараться вести подвижнический
образ жизни. Отец Серафим сделал мне замечание, чтобы я топил, но я был себе на уме. Тогда
старец пошел другим путем: однажды вечером батюшка принес мне казан с фасолью и благословил
ее до утра сварить. Я поставил казан на печь, подкинул дровишек, но фасоль на этом огне варилась
плохо. Тогда я еще подкинул дров, потом еще и еще. Через какое-то время в комнате стало
настолько жарко, что пришлось раздеваться. Варил я эту фасоль почти до самого утра. И так
батюшка благословлял мне делать до тех пор, пока я не вразумился.

311
 Один раз батюшка вместе с Сергием-келейником выехал на машине, а тот впопыхах забыл дома
права. Отъехали какое-то расстояние и Сергий спохватился, что прав нет. Говорит отцу Серафиму:
«Батюшка, я права забыл. Давайте вернемся!» А старец ему: «Нет, не будем возвращаться!» Сергий:
«А если ГАИ остановит?» Батюшка: «Будем говорить правду!» Так и поехали. И тут по дороге
их действительно останавливает патруль ГАИ. Сергий не спеша приостановился, сотрудник ГАИ
пошел к ним, а батюшка приоткрыл дверь машины и ему: «А у нас прав нету-ти! Нету-ти!» –
и улыбается. Сотрудник ГАИ увидел старенького священника, махнул рукой им: «Поезжайте!
Поезжайте!» Они поехали, а батюшка Сергию: «Вот видишь! Нужно всегда говорить правду!»
Однажды в Кшени в домике у батюшки произошел неприятный инцидент. В то утро я
встал рано, часов в 6, и начал читать молитвенное правило. Я уже заканчивал утренние молитвы,
как раздался сильный взрыв. Оказалось, что Игорь, который в то время был водителем у отца
Серафима, вечером стирал и забыл выключить котел. Вода в котле кипела-кипела и выкипела, и
котел взорвался. Когда произошел взрыв, я тут же открыл входные двери, и перед моим взором
предстал полуразвалившийся домик батюшки. У меня в голове мелькнула первая мысль: «Там же
батюшка и Андрей (келейник)!» Я кинулся внутрь через развороченные трубы и провода, зашел
в комнату и вижу: стоит батюшка (он в это время молился) в подряснике возле своего аналоя,
белый, как стена. Увидел меня и растерянно спросил: «А где Андрей?» Я сказал, что, наверное,
в своей комнате спит. Батюшка попросил разбудить Андрея. Я взял старца под руки и быстро
вывел его из домика; потом пошел разбудил Андрея и тоже вывел его на улицу. И только после
этого в трусах вышел заспанный Игорь. Он наотрез отказывался признаться, что забыл выключить
котел, и всю вину сваливал на Андрея. Батюшка из-за нежелания признаться, сильно на Игоря
рассердился, но затем простил. А Игорь в своей вине так и не сознался, и вскоре покинул обитель.
Когда последний раз я сторожил у батюшки (после этого он меня сторожить уже не брал), по
своему любопытству открыл тумбочку, одну-вторую, а там книги келейника, да какие ты только
хочешь: и триллеры, и детективы, и про Афганистан. Я все эти книги собрал, завернул в бумагу,
перевязал ленточкой и вынес в прихожую. Потом приехал отец Серафим, я сдал ему его домик,
где было все чистенько, затем свой домик и дворик. И стоя у машины ехать в обитель, я спросил:
«Батюшка, а можно я заберу эти книги? Я их нашел в тумбочке, там про убийство, вампиров и
прочее. Можно я их заберу и сожгу?» Батюшка аж в лице переменился: «А зачем ты их брал, кто
тебе их разрешал брать? Кто тебе давал благословение? Мы тебе давали благословение, чтобы
ты в этом домике жил и ухаживал за двором и за всем. А Мы тебе давали благословение лазить
по тумбочкам? Нет! Ты почему полез?» Я стою – горю весь, понял, что был не прав, говорю:
«Батюшка, простите!» А он мне: «Все, ты у Нас дежурил в последний раз», – и больше меня
сторожить к себе не брал. А эти книги я при нем распаковал и тут же положил на место.
Переезд из Красной Долины в Покровское происходил постепенно. Сначала стали перевозить
строительные материалы, какие-то вещи, потом батюшка начал поочередно служить на двух
приходах: одно воскресенье служил в Красной Долине, другое – в Покровском. Я присутствовал
на первой службе в Покровском. Это было в чистом поле: поставили стол, и батюшка служил
обедницу. Так было несколько раз. Потом привезли синий бетонный вагончик, и батюшка служил
в нем, используя его, как алтарь. Затем купили дом, в котором в последние годы была гостиница,
и служили в нем. А в это время собирали и монтировали ту церковь, в которой отец Серафим
и прослужил до конца своих дней. Одна бабушка пожертвовала батюшке свой дом, чтобы его
разобрали, перевезли в Покровское и там собрали. При сборке этот домик расширили и сделали
из него церковь.
Батюшка рассказывал, что в первые годы, когда мы переехали в Покровское, ему было
видение прп. Серафима Саровского, который ему сказал: «Служение твое будет только в Курской
епархии». Затем он рассказывал, что в Покровском, когда он шел по дорожке с источника прп.
Серафима, где-то посередине горки он увидел Божью Матерь. Она шла в длинном до земли
облачении, высокая, красивая, с большими выразительными глазами. И действительно, кто бывал
в Израиле и Палестине, обращал внимание, что у восточных женщин большие глаза. Царица
Небесная ему сказала: «У тебя здесь будет полк монахов!» Батюшка удивился и спросил: «А как
же Я их обеспечу и прокормлю?» Царица Небесная ответила: «Не переживай, всем, чем надо, Я
тебе помогу!»
Это было не единственное видение батюшке, о котором мы узнали. Однажды отец Серафим
освящал воду на источнике в честь «Казанской» иконы Божьей Матери. Батюшка отслужил
молебен, мы вернулись в храм, отслужили панихиду, и потом я с Людочкой подошел отчитываться

312
о записи на молебны. А батюшка нам и говорит: «А вы видели, что в воде было?» Мы удивленно:
«А что в воде было?» А Он: «Ну, вы в воду заглядывали?» Говорим: «Заглядывали! А что мы там
должны были увидеть?» А батюшка: «А там Матерь Божья Нам показала, кто будет монашкой»,
– и указал нам на некоторых обительских. И продолжил: «Нам было видение в воде, что здесь
полк монахов!»
Однажды, когда отец Серафим разбирал панихиду в церкви, речь зашла о переезде в Воронеж,
и я услыхал от него такие слова: «Мы будем служить там, где много людей, где есть люди. А там
(в Воронеже) люди будут ездить постоянно, там приток людей большой, там дорога близко». И он
же сам выбирал, чтобы храм был возле дороги, чтобы легко можно было приехать.
У меня в обители были котики – один лучше другого. А одного черного по кличке «Уголек»
я особенно любил. И вот как-то раз подходит ко мне батюшка и говорит: «У тебя такой хороший
черненький котик! Ты его Нам не отдашь?» А у меня, когда это услыхал, аж сердце екнуло.
Немного подумав, говорю: «Батюшка, извините, но это мой любимый котик. Я Вам его не отдам».
Батюшка постоял и сказал: «Ну, ладно». А через день этого котика сбила машина. Старцу это
было открыто наперед, вот он и хотел его у меня забрать. Но тогда я словам батюшки не придал
никакого значения. Только потом понял, что нужно очень внимательно прислушиваться к тем
вещам, о которых говорит батюшка.
Отец Серафим рассказывал р. Б. Георгию из Воронежа о воронежских духовных чадах: «Эх,
я их пытаюсь помирить, чтобы у них любовь была между собой, согласие, а они все делят, все
делят и Меня делят!»
Однажды воронежцы спросили отца Серафима: «Батюшка, а почему, как нам кажется, Вы
больше любите духовных чад с Украины, а нас меньше? Нам это не понятно!» – так они ревновали
из-за того, что несколько раз старец уделял внимания больше приезжим с Украины. А батюшка
им: «А что же тут непонятного? Хотя бы кто из вас оставил свои дома, работы, семьи ради
спасения своей души, ради Господа и духовного отца? Кто оставил?» А они молчат. И батюшка
продолжил: «А они оставили: она оставила мужа, она работу, а она семью! И живут возле Нас в
нищете, и питаются крохами со стола!» Тут воронежцы совсем притихли, поняли, что батюшка их
обличил, что они только приехали и уехали.
Когда мы, обительские, ездили в отпуск домой, батюшка всегда на дорогу давал нам по
100 рублей. И всегда нам говорил: «Вы едьте на электричках, притворитесь, что вы нищие,
бездомные, и вас так провезут». И действительно так очень часто проходило.
Однажды собирался я домой в отпуск, а у меня что-то в паху болит и болит. Такое бывало часто,
потому что я таскал тяжести, хотя отец Серафим мне и говорил: «Тебе нельзя! Твое послушание
ручка и пение – все остальное не твое!» Особенно, бывало, зимой наношусь снега, а весной иду к
врачу, а он: «Да ты что? У тебя грыжа там, ее нужно вырезать!» И вот перед поездкой я подошел
к батюшке и сказал: «Батюшка, у меня что-то в паху болит и болит! Что мне делать? Может к
врачу поехать?» А он мне: «Вот поедешь домой, у вас там областной центр, врачи хорошие! А
Я тут что, дедуган старый, Я же не врач! Вот там пойдешь к врачам, они тебе скажут диагноз».
Приехал я домой в Кировоград и на следующее утро сразу пошел в поликлинику. Пришел к
врачу, и рассказал, что в паху болит. Он заставил меня раздеться и тщательно все осмотрел. А я
чувствую, что у меня уже ничего не болит. Врач осмотрел меня и сказал, что ничего не находит.
Затем еще раз осмотрел и опять ничего не обнаружил. Я стал одеваться, практически уже оделся, а
доктор мне говорит: «А, ну, погоди! Давай еще раз проверим!» Третий раз осмотрел меня и сказал:
«Да у тебя ничего нет! Все нормально!» И тут меня осенило: я же батюшке все рассказал, и он,
по всей видимости, за меня помолился, потому что перед кабинетом врача боли в паху исчезли и
больше не возвращались. А доктор при тщательном осмотре ничего не обнаружил, хотя до этого
боли были очень сильные. Но батюшка, не желая, чтобы исцеление было приписано его молитвам,
специально отправил меня к врачу.
Отец Серафим не любил, когда какое-либо дело откладывали на потом, говорил: «Нужно
делать, пока горячо».
Одна женщина из Любицкого рассказывала мне, что видела, как отец Серафим из Медвенки
в Любицкое на своих плечах тащил огромный мешок со свечами. А ведь это не километр и не два!
На Сретение отец Серафим благословлял покупать одну большую свечу, которую на чтении
Евангелия мы зажигали, и она горела всю службу до причастия, а потом еще раз ее зажигали на
молебне. Батюшка заранее в епархии закупал большие восковые свечи, в алтаре читал над ними
молитву и окроплял водой, а затем перед службой люди их покупали и так стояли всю службу.

313
А Страстные свечи, говорил, нужно зажигать, когда чего-то боишься, например, грозы, или когда
бесовские страхования.
Батюшка постоянно нас смирял. Так однажды на водосвятном молебне я, как всегда, стоял
с певчими сзади. Обычно из-за народу и толкотни мы с певчими не подходили к батюшке на
окропление, а тут кто-то из певчих стал мне на ухо говорить: «Давай, давай, Сережа, иди! А то
вечно мы стоим!» Но как только я подошел к батюшке, он опустил руку с кропилом и не стал
меня кропить. Я постоял-постоял перед ним и ушел, и как только я отошел, батюшка вновь стал
кропить!
То же самое бывало и на вечерней службе после полиелея, когда отец Серафим всех
подходящих помазывал елеем. Он помазывал и давал целовать руку. Но последнее время, когда я
подходил, принимал помазание и намеревался поцеловать руку, он ее намеренно убирал, как бы
показывая, мол, давай, проходи!
Неоднократно отец Серафим предсказывал регенту Ирине, что она уедет из Покровского.
Бывало, выйдет на клирос и говорит: «Ой, Ирина, на кого же ты Нас покидаешь? Как же ты можешь
Нас взять и оставить? Мы же тебя любим!» Ирина в полной растерянности: «Как, батюшка? Что
Вы? Я Вас не покидаю!» Но через год после смерти батюшки она уехала из обители.
К отцу Серафиму ездила одна р. Б. Ольга из Днепропетровска, которая неоднократно
приезжала в обитель со своим болящим сыном Виталием. И вот нам сообщили, что она умерла.
Спустя время Ольга приснилась своему сыну Виталию и во сне сказала: «А батюшка Серафим
взял меня за ручку и через все мытарства провел!»
Какой-то период времени в обители жил один раб Божий, которого все негласно называли
«Зеленый». И вот мы заметили, что он стал проявлять повышенное внимание к Светлане, которая
тоже жила в обители со своим маленьким сыном. В тот день погода была слякотная, а у келейника
Павлика заклинил замок в дверце машины, и он никак не мог его открыть. Кто-то сказал, что
«Зеленый» умеет открывать двери машины без ключа, и все стали его искать. Я по грязи побежал
к нему в домик, но его там не оказалось. Я вернулся, зашел в храм, подошел к батюшке и сказал
ему, что пробегал, но никак не могу «Зеленого» найти. А отец Серафим, даже не глядя на меня,
говорит: «Да он у Светки сидит!» А время было уже около полуночи. Я ему: «Да, у какой Светки
– время уже почти двенадцать!» А батюшка мне: «Он у Светки! Не веришь – пойди и проверь!» Я
в ответ: «Пойду!» – и пошел к Светке. Подошел тихонько к домику, глянул в окно – точно! Как
батюшка и сказал, «Зеленый» сидел у Светы и ремонтировал замочек в тумбочке. А я в очередной
раз подивился батюшкиной прозорливости.
К отцу Серафиму в обитель приезжал р. Б. Юрий из Днепропетровска. Это был высокий
парень крепкого телосложения, бывший спортсмен. Он пришел к Богу, и часто приезжал к батюшке
в обитель: поживет-поживет немного, уедет, и снова приезжает. А потом он пошел послушником в
Инкерманский монастырь в Крыму и там какой-то период подвизался. А в это время в монастыре
по строительству работали турки. И однажды Юрия попросили подежурить на складе, где лежали
стройматериалы. Ночь он отдежурил спокойно, а утром пришли турки и начали брать материалы,
не обращая на него внимания и ничего ему не говоря. Юрий стал требовать от них, чтобы они
показали разрешение, что они могут брать материалы, но те ему что-то по-турецки пробормотали
и продолжили выносить материалы. Тут Юрий не выдержал и нескольких турок «отмутузил».
Спустя время прибежал игумен монастыря, схватился за голову: «Юра, ты понимаешь, это же
международный скандал?! Собирай вещи и беги отсюда – чтобы и духу твоего тут не было!»
Юрий быстро собрал сумку и уехал. Приехал к отцу Серафиму, упал на колени: «Батюшка, вот
такая ситуация произошла!» – и рассказал ему всю историю. Старец выслушал и сказал: «Живи
у Нас! У них там все перетрется, все забудется! Ничего не бойся, живи у Нас!» Так Юрий стал
жить в обители. Жизнь его протекала спокойно, безмятежно, никто его не беспокоил. Прошло
время, спокойствие ему надоело, и он решил уехать домой. Подошел к батюшке и стал просить
благословение на отъезд. А отец Серафим ему: «Нет тебе благословения домой ехать! Тебе нужно
здесь жить!» Юра настаивал, а батюшка сказал: «Ну, если хочешь себе жизнь сократить, то езжай!»
– давал понять, что уезжать ему домой нельзя. Юрий еще несколько дней ходил по обители,
мучился от своих внутренних борений, но все же уехал. Дома он пошел в гости к другу, с которым
жили на одной площадке на 9-м этаже. Сидели, разговаривали, и Юрий вспомнил, что забыл
какую-то вещь дома, решил сходить и взять ее. Кинулся – ключи от квартиры остались дома, а

314
дверь захлопнута. Он говорит: «Да, я сейчас быстро по балкону перелезу». Полез на балкон, взялся
за перила, а они под его весом оторвались. Он сорвался вниз и разбился насмерть. А батюшке его
судьба была открыта, потому он и не благословлял его уезжать.
Как-то в 20-х числах августа 2010 года в Черемисиново у батюшки в келии сломался замок.
Они с Павликом промучились полдня, а потом позвонили мне. Я взял инструмент, сел на велосипед,
приехал к ним и быстро все сделал. Батюшка пригласил на чай. Сели, разговорились, заговорили
о погоде. Я сказал, что из-за жары вокруг Воронежа горел торф, и едва огонь не дошел до города
– еле потушили. А батюшка меня спрашивает: «А ты знаешь, кто пожар потушил?» Я ответил,
что пожарные и МЧС, а отец Серафим мне: «Мы стояли на молитве, и Нам было откровение от
Господа, что за Воронеж требуются усиленные молитвы. И Мы молились, и Господь услышал
Нашу молитву!» Как потом рассказывали воронежцы, огненное кольцо сжималось вокруг города,
и огонь уже уничтожил несколько поселков. Марина Слепокурова, проживающая в одном из
таких близлежащих к Воронежу поселков, была в панике. Огонь повредил соседний поселок и
подбирался к ним. Она позвонила батюшке, объяснила всю серьезность ситуации и попросила
его святых молитв. Старец помолился, и огонь, дойдя до определенного места, остановился. Было
такое впечатление, что кто-то очертил круг вокруг города, который огонь переступить не смог. Это
было явное чудо, происшедшее по молитвам отца Серафима.
После смерти в Кировограде моей мамы, спустя какое-то время, мой брат остался сам в
трехкомнатной квартире, без работы и средств к существованию. Я несколько раз просил у батюшки
благословение на отъезд из обители, но он его не давал. Однажды я в очередной раз подошел к
нему и сказал: «Батюшка, тяжело мне в обители, просто какое-то томление духа!» А он мне: «А
ты помнишь, как ты умирал?» Говорю, что помню. А он мне: «А ты знаешь, кто за тебя молился,
благодаря кому ты остался жив?» Отвечаю: «Знаю, батюшка, благодаря Вам!» Отец Серафим
снова: «А когда ты другой раз умирал, помнишь?» Я ответил, что помню. А он снова спрашивает:
«А знаешь, кто тебя вымолил?» Говорю: «Конечно же Вы!» – а у самого уже слезы подкатываются.
А старец: «И что, после этого ты хочешь Нас бросить?» Отвечаю: «Простите, батюшка, каюсь!»
Но желание уехать меня не оставляло, и в воскресенье 12 августа 2012 года за два дня до
праздника Маккавеев я вновь подошел к батюшке на беседу, хотя ни на что и не надеялся. Основная
причина разговора – брат не захотел пойти на размен квартиры, хотя ее он не был в состоянии
оплачивать, т. к. уже 3 месяца не работал. Я спросил: «Батюшка, как быть?» Отец Серафим
выслушал и говорит: «Ну что, нужно ехать домой». Для меня эти слова были, как гром среди
ясного неба. Чего-чего, а этих слов я от батюшки услышать не ожидал. Я попросил отца Серафима
отпустить меня на Маккавеев домой, но он не благословил, сказав, что я уеду после праздника
Преображения. Я договорился, чтобы на Преображение из Кировограда приехал микроавтобус,
которым я смогу перевезти мои вещи. И вот на Преображение после службы, погрузив все свои
вещи в автобус, я пошел к храму и возле колокольни встретил батюшку. Я подошел к нему и
сказал: «Батюшка, ну, мы все уже погрузили, благословите в дорогу!» И батюшка стал меня
благословлять и столько всего желать, что мне показалось, с такими благословениями только
в Царство Небесное едут! Это было неимоверное благословение, я в жизни такого не слышал!
Старец перекрестил меня и дал поцеловать руку. И когда я ее целовал, он наклонился и подставил
мне свою щеку, как обычно это делают священники. За все годы, что я был рядом с батюшкой,
он так никогда в отношении меня не делал. Я понял этот жест батюшки, поцеловал его в бороду,
а затем еще раз в руку. После этого батюшка сказал: «Споем тебе «Многая лета»!» – и стал петь.
Я сразу подхватил пение, а тут вышел из алтаря келейник Павел, и мы втроем трижды пропели
«Многая лета». Затем мы попрощались, и я выехал с водителем в Кировоград. Как оказалось, это
была последняя наша прижизненная встреча. Через месяц я с кировоградскими духовными чадами
приехал на отпевание отца Серафима.

Р. Б. Елена Галич, мама келейника Павла, обитель Покрова Пресвятой Богородицы,

с. Покровское, Курской обл. В 2003 году у меня возникли достаточно серьезные внутренние
проблемы. Я искала духовного окормления, искала духовного отца. До этого за 3-4 года, я побывала
у старца N и у другого достаточно опытного батюшки N, но они не взяли меня к себе в духовные
чада. Старец на этот вопрос мне ответил так: «Не спеши, деточка, поезди еще, посмотри. А так
приезжай, спрашивай».

315
 Из Харькова были паломнические поездки к отцу Серафиму. Помню те январские дни, когда
на двери Благовещенского собора висело расписание: Святогорский монастырь, Глинская Пустынь
и отец Серафим, Курская область. Поездка была назначена на 17 февраля и называлась «Вычит
от пьянки и других душевных недугов». Я позвонила по указанному номеру телефона, на другом
конце провода ответили: «К старцу ездить не благославляют в епархии, поезжайте в Глинскую
Пустынь или в Святогорский монастырь». Но мой выбор пал на батюшку Серафима, так как Он
еще был духовным отцом старца N. Я подумала: «Если отец N такой прозорливый, то какой же
должен быть у него духовный отец?
И вот мы с мамой поехали к батюшке своим ходом. Дорога была трудная, бесконечные
пересадки с электрички на электричку: Харьков, Белгород, Курск, Черемисиново. На вокзале
в кассе кассир спросила: «Вы к отцу Серафиму?» Мы удивленно: «Да!» Она: «А записочки
передадите?» Мы спросили: «А вы тоже Его знаете?» Она ответила: «Да! Я у пассажиров до
Черемисиново всегда спрашиваю. И если они едут к о. Серафиму, передаю записки».
С нами тогда ехало еще несколько человек. Дальше было как в прочитанных мною книгах:
когда паломники не знают дороги, старец обычно это провидит и посылает навстречу Своих
людей. Так было и с нами. Батюшка прислал за нами машину. В то время келейником у батюшки
был Андрей. «Совсем мальчишка», – подумала я.
Та неделя, которую мы провели возле батюшки, для меня была очень тяжелой. Начался
Великий пост: неустроенный быт, длиннющие службы, народу – полон храм, так как со всех
концов на маслособорование и причастие съехались духовные чада старца. Жили все в деревне,
на Нахаловке, в доме, в котором никто не жил. Нас там было 15 человек, все спали на полу. В
домике была печь, которую нужно было топить. В первую ночь нам из обители привезли угля,
натопили печь, и было тепло. А уже следующие вечера приходилось топить самим. После наших
уютных городских квартир, здесь приходилось возвращаться в холодный дом, растапливать печь
и ложиться на пол. Вода была в колодце на улице, никаких удобств. Казалось, это не кончится
никогда. Но к концу недели батюшка заметил по этому поводу: «Вот вы прожили целую неделю
без всяких удобств, может кто-то и роптал, но это плоть ваша бунтовала, ей не нравилось. Ничего,
теперь поедете домой и отдохнете!»
В субботу отец Серафим причащал, а потом всю ночь в храме была общая беседа. Сначала
задавали по 3 вопроса, а потом было сказано задавать только один вопрос. У меня на листе
бумаге было записано 5 вопросов. Я задала первый вопрос, причем батюшка попросил меня
повторить его еще раз, а потом сказал, чтобы я подошла к нему и повторила его еще разок. И
самое интересное, что последующие 2 вопроса разрешились сами собой в процессе беседы, именно
в той последовательности, в которой были записаны. Первая неделя поста закончилась и старец
всех нас благословил в дорогу. Мама взяла благословение у о. Серафима на следующий приезд в
обитель.
Моя мама заболела за 3 года до смерти. Во сне увидела сон: в углу своей комнаты видит
образ, как бы мозаику, состоящую из 3-х частей. А через несколько дней у нее случился инфаркт.
Лежа на постели, она просила в молитве, если Господь ее оставит в живых, то она посетит
Козельщанский монастырь, где находится чудотворная икона Богородицы. Мама потихоньку
начала поправляться и к весне она действительно смогла посетить Козельщанский монастырь,
и батюшку N. В результате болезни у нее повредились какие-то центры, и она не могла стоять
прямо, а начинала произвольно вращаться. Жуткое зрелище! Батюшка N оставил ее у себя и
сказал, если она будет работать для Бога, то болезнь не будет ее беспокоить, но если выйдет за
стены храма, все возвратится. Так и было: как только она порывалась домой, мы ее сразу пытались
вернуть обратно. Причем у меня была возможность детей Павлика и Катю на каждые каникулы
отправлять к бабушке. Так прошло больше 2-х лет до следующей болезни мамы. Теперь она слегла
с воспалением легких. Ей пришлось уйти из монастыря, так как она была связана с порошками,
а контактировать с ними ей было уже нельзя. Она отдыхала у отца Серафима на послушании.
Наступали летние каникулы, и мама приезжала домой, чтобы забрать детей. Только Павел по
этому поводу бунтовал: «Нас бабушка забирает в Россию!!!» Я обещала приехать через какое-то
время, но с поездкой у меня ничего не получалось, все время были какие-то неотложные дела. И
все же в начале июля кое-как мне удалось выехать. Приехала, а мама меня встречает и говорит:
«Вчера подошел ко мне отец Серафим, и сказал: «Мария, звони дочери, она должна быть здесь!»
Я Ему: «Батюшка, как же я позвоню, если у них там телефона нет?» А я ей: «Вот батюшка и
позвонил!»

316
317
318
319
320
321
322
323
324
 Несмотря на то, что, мама жила у батюшки больше двух месяцев, мы никак не могли к Нему
попасть на беседу. В воскресенье после службы всех попросили выйти из храма и закрыли дверь.
Мы оперлись спинами о стены храма, сидели и ждали, сами чего не зная. Вдруг двери открылись,
и на крыльцо зачем-то вышел батюшка, посмотрел в нашу сторону и сказал: «Я вас приму». Через
некоторое время мы зашли, отец Серафим сидел, как обычно, на своем месте возле окошка. Мы
встали на колени, и Он нас благословил. Я сказала ему: «Меня волнуют дети, в непростое время
мы живем. Дома они видят одно, в школе другое. Как в таких условиях их можно воспитывать?»
Батюшка ответил: «Ты должна остаться здесь. В каких условиях дети будут расти, такими они
и станут». Я удивилась: «Как? Мне быть здесь? У меня дом, семья!» Но батюшка повторил, что
я должна остаться здесь. Я начала приводить различные доводы: «А мне старец N говорил, что
как я сама решу». Отец Серафим ответил: «N - хороший батюшка, он сюда приезжал, но он еще
молодой». Я говорю дальше: «А мне отец N сказал, чтобы я мужа не бросала». Батюшка: «Я не
знаю, кто такой отец N». Чувствую, у меня внутри начинается переполох. Я здесь второй раз,
ничего и никого не знаю, и вдруг нужно все бросить и остаться! Детям здесь ходить в школу,
здесь жить, а тут никаких удобств, почти пещерные условия. И вдруг отец Серафим говорит: «В
Оптиной Пустыне было много старцев, а весомое слово оставалось за отцом Амвросием!» Имя
«отец Амвросий» меня словно отрезвило. Это был один из моих самых любимых старцев после
Николая Угодника. Именно после посещения Оптиной Пустыни весной 1993 года началось мое
воцерковление. Будучи через 10 лет у отца N, я все время стояла в храме у иконы этого святого.
Случайно? Теперь думаю, что нет. Он – единственный из старцев Оптиной Пустыни, о которых
я слышала. В общем, у меня в то время существовало только двое святых: Николай Угодник и
отец Амвросий Оптинский.
Мы вышли из храма в полной растерянности. Но батюшка за меня молился. Он нашел,
вернее Бог ему открыл, как можно ко мне достучаться, чтобы я смогла его услышать, и какие
именно слова мне нужно было тогда сказать. Откуда он знал про мою любовь к о. Амвросию?
Как-то потом, намного позже о. Серафим сказал: «Мы прежде, чем сказать человеку, молимся».
Вот почему Его слово всегда становилось услышано разными людьми. Он мог одним словом
перевернуть человека, оно всегда попадало у него прямо в цель. Батюшка был немногословен,
но его взгляд часто был очень красноречив, даже больше, чем слова. И как-то все у меня стало
складываться само собой.
Вспоминается один случай. В храме накануне праздника великомученика Пантелеимона
читался акафист. Мы стояли на коленях, но меня клонило в сон: глаза закрываются, я не стою,
а почти лежу. Если взглядом провести по прямой к батюшке, то меня с Ним разделяла еще одна
женщина. Мы стояли за батюшкиной спиной. Я почти у выхода, и эта женщина занимала почти
такое же положение, как и я. В какой-то момент о. Серафим остановил акафист, повернулся в
нашу сторону и, глядя на нее, но на самом деле на меня, сказал: «Подушку надо было взять…» Сон
оборвало в один миг. Господи, прости меня!
После первого приезда я еще несколько раз съездила домой и мой переезд в Покровское
прошел более-менее безболезненно для всех нас. Некоторые были свидетелями и потом мне
рассказывали, когда я все же не решалась остаться в Покровском, а хотела вернуться с детьми
домой, Павлика батюшка взял в алтарь, и он ему прислуживал. Я приезжаю, а он говорит Павлику
(хотя я батюшку еще не видела и с ним не говорила): «Павлик, мать приехала за тобой. Ты
остаешься с Нами или уезжаешь с матерью?» А он, убегая в алтарь: «Я остаюсь с Вами». Вопрос
был решен. Без детей мне нечего было возвращаться домой.
Сейчас, спустя 10 лет и оглядываясь назад, понимаешь, какую милость явил мне и моим
детям Господь, послав в духовные отцы батюшку Серафима. Он воспитывал моих детей, решал
все мои проблемы, иногда ничего не говоря, просто тихо молясь. И все, что они сейчас имеют в
своей жизни – это только благодаря молитвам батюшки.

Р. Б. Зиноватная Нина, насельница Покровской обители, с. Покровское, Черемисиновский

раойн, Курской обл. Однажды на хоздворе я по послушанию терла свеклу, после чего палец на
руке стал полностью синий. Отец Серафим в то время еще был жив. Я пришла в келию, взяла
батюшкину фотографию, приложила к пальцу, какое-то время так держала, а сама мысленно
просила батюшку о помощи. И палец начал белеть, белеть и полностью побелел.

325
 Я досматривала бабушку Анисию. Однажды у нее как бы помутился рассудок, и она начала
такое творить, что было просто невыносимо. Я подошла к батюшке, пожаловалась ему об этом
и он помолился. И произошло просто чудо – рассудок к Анисии вернулся. После этого она еще
жила и я ее в храм привозила на колясочке, причащала.
В конце 2013 года, когда выпал первый снег, я рано утром вышла на улицу и на чистом снегу
увидела хорошо отпечатанные следы, которые шли со стороны боковой (алтарной) двери храма
прямо к могилке батюшки. Я заинтересовалась и пошла посмотреть. Когда подошла, то увидела,
что следы дошли до камня с портретом на могиле отца Серафима и остановились. Обратно следов
не было, словно человек дошел до могилки остановился возле нее и исчез. Я была просто поражена
увиденным, побежала и позвала Надежду Чернову и вместе мы еще раз осмотрели следы, но
так и не увидели, чтобы они отходили от могилки. Единственное, что мы отметили, что следы
отпечатались так, словно человек шел и шаркал ногами – как обычно ходил отец Серафим.

Р. Б. Вадим, обитель Покрова Пресвятой Богородицы, с. Покровское, Курской обл.

В декабре 2011 г. возвращались мы с батюшкой с православной выставки в Москве. Нас вез
р. Б. Владимир – предприниматель, который занимается изготовлением крестов. И вот он
рассказал такое чудо: долго (около полугода) не мог продать станок для изготовления крестов,
который стоил несколько миллионов российских рублей, давал объявления, но все тщетно. Володя
в свое время приезжал к батюшке несколько раз, а потом дела житейские закрутили и ездить он
перестал. Однажды Владимир в интернете увидел фильм о батюшке и посмотрел его. Буквально
сразу после этого поступило два телефонных звонка – один из Америки, другой еще откуда-то из-
за рубежа – срочно хотели купить станок. Он понял, что это батюшкино чудо и сразу же приехал,
а о. Серафим предложил ему поучаствовать в православной ярмарке. В знак благодарности Володя
купил батюшке место на ярмарке. Но старец на этом месте сидел мало, а по большей части ходил
и беседовал с людьми. Его не интересовала торговля, он и ехал на ярмарку ради людей, чтобы
кому-то помочь. Народу возле батюшки было много, даже со стороны организаторов была какая-то
ревность: к батюшке подходили и говорили: «Пойдите туда, перейдите туда, здесь не беседуйте…»
Но батюшка на это не обращал внимания, а сидел и продолжал спокойно беседовать с людьми.
В конце-концов по громкой связи передали, чтобы люди были осторожны, потому что приехал
какой-то подозрительный старец, гадает по руке и т. д. Но очередь и после этого не иссякла –
народ ведь не обманешь, он сердцем чувствует благодать. Потом пришла директор ярмарки узнать,
что происходит. Когда ей сказали, что старец принимает людей, она потребовала прекратить
«представление», но ее никто не слушал.
И когда мы возвращались назад в джипе р. Б. Владимира, батюшка всю дорогу ничего не ел,
а потом попросил Пашу купить ему кока-колы. Я сказал батюшке: «Так ведь она же вредная!»
А он мне: «Не выдумляй», – давая тем самым понять, что для чистого все чисто. Затем беседа
зашла о политике, как раз перед выборами президента, и мы у батюшки спросили: «А кто будет
президентом». И он ответил: «Конечно же Путин! Он же известный чекист, неужели он позволит
кого-то другого избрать». Потом я сказал батюшке: «У Вашего духовного чада Александра из
Суздали родилась еще одна дочка – радость-то какая!» А батюшка грустно ответил: «Сейчас дети
рождаются на великое горе, а умирают на великую радость!» Затем немного постоял-постоял и
повторил те же слова.
И с моим ребенком, отроком Олегом, по молитвам о. Серафима произошло чудо. У него
воспалились аденоиды, 3-я степень, и нужно было оперировать. Я старцу говорю: «Батюшка, у
ребенка моего аденоиды». А батюшке мне: «А что это такое?» Я ему говорю, что это разрастание
в носу тканей. Он помолчал немного и ничего мне не сказал, а стал дальше принимать очередь.
А когда мы потом купались здесь в речке, старший сын заметил, что у него из носа вышла как
кровавая слизь, когда он смеялся. Я на это не обратил внимания, ну слизь, то и слизь. А потом у
о. Серафима опять спрашиваю про аденоиды, а он: «Какие аденоиды? Не знаем никаких аденоидов».
Я ему опять начал объяснять, что это разрастание, а он мне: «Все, иди-иди!» Приехали мы через
пару недель в Рязань, пошли на обследование, а аденоидов как и не было! И что интересно,
ребенка я даже к батюшке не подводил, и он его не видел. Батюшка втайне помолился, а сам
съюродствовал, мол, «не знаем никаких аденоидов». Он часто так делал, чтобы его не хвалили и
не превозносили.

326
 Отец Серафим рассказывал, когда были «хрущевские» гонения, его и других людей чекисты
преследовали по каменистому берегу какой-то реки, а он спрятался от них в расщелине и молился.
А тех, кто не спрятался, чекисты расстреляли, а затем пустили собак искать оставшихся. Батюшка
говорил, что одна собака залезла в расщелину и его нашла, но, обнюхав, ушла, не выдав его. И он
плакал потом и удивлялся такому чуду, что свирепое животное по воле Божьей не выдало его,
потому что батюшке нужно было еще послужить Богу и людям. Старец говорил: «Когда чекисты
ушли, Мы эту кровь расстрелянных мучеников собрали и она у Нас есть».
О стоянии Зои я сам слышал, как батюшка рассказывал: «Трудно было взять эту икону,
никому она не давалась, а Я подошел, помолился и взял. Затем дал подписку о неразглашении».
Батюшка говорил, что после этого его пытали, выдергивали по волоску из бороды, говорили,
чтобы ни в коем случае не разглашал этой тайны.
О Глинской пустыни о. Серафим говорил, что там был очень строгий устав, нужно было
вычитывать до семи тысяч Иисусовых молитв в день, был голод, сильно постились. Монахи жили
очень бедно, не было элементарных вещей.
Старец рассказывал, что встречался с живыми прп. Амфилохием Почаевским, Кукшей
Одесским и многими другими духоносными старцами. Говорил: «Мы иногда поступаем так с
духовными чадами, как они Нас учили».
Батюшка однажды на беседе рассказывал, что Суд Божий начнется с Дома Божьего. А Дом
Божий – это мы, православные христиане. И если мы окажемся неверными, то что уже говорить
об остальных, неверующих. Христос для нас – все. А те остальные почитают мир и то, что в мире.
А у нас Христос – наше приобретение. «Терпите свой крест и те обстоятельства жизни, в которые
Бог вас поставил. – говорил батюшка, – Крест тяжелый, крест тяжелый, а нести его ведь надо –
под ним Господня благодать».
Однажды о. Серафим вышел в архимандритском облачении, в митре, с посохом на амвон и с
великим дерзновением сказал: «Я уже 56 лет служу в священническом сане. Я старец! Если Я что
говорю, значит так оно и есть – можно уже и не сомневаться. И кто перейдет от Меня в другой
приход, тот Иуда». А когда сидел и беседовал с людьми, сказал: «Господь вверил Мне ваши души,
и никто вас из Моей руки не похитит», – с этими словами он крепко сжал руки в кулаки. И
именно эти слова старца могут всем нам служить великим утешением.

Р. Б. Феликс (Ваня) Николаев, г. Ялта, Крым, бывший водитель отца Серафима. Я приехал
в обитель к батюшке через полгода после того, как туда пришел будущий келейник старца Сергий
Коптев. Узнал я об отце Серафиме от покойного р. Б. Алексея из Днепропетровска, с которым
познакомился в Ялте в храме святого благоверного князя Александра Невского. Мы разговорились,
и он рассказал мне, что есть такой старец Михаил, рассказал, где он живет и как туда добраться. Я
решился и поехал к батюшке в обитель. Приехав, увидел Сергия, которого до этого видел в Ялте
в храме, но с которым знаком не был. Так мы познакомились: на послушании мы вместе пилили
дрова, разговорились и стали общаться. Затем была первая встреча с батюшкой, беседа. Побыв
немного, я уехал домой, а спустя время вновь приехал. Я бы, наверное, не вернулся, если бы не
увидел в обители Сергея – все-таки страшно было. А так подумал: «Раз земляк здесь живет, и
ничего с ним не случилось, то значит можно здесь жить». При очередной встрече с батюшкой, он
предложил мне остаться, и, немного подумав, я согласился. Дома, конечно же, родители меня не
поняли, произошел конфликт и я молча уехал. Вначале в обители я нес послушание по хозяйству,
затем батюшка определил меня петь на клирос, а спустя 4 года благословил быть его водителем
и возить их с келейником. Всего в обители я прожил 9 лет. Батюшка на первой или на второй
неделе стал меня называть Иоанн, поэтому все и прозвали «Ваней».
Батюшка рассказывал о себе, что болел раком чуть ли ни с молодости, и говорил, что ему
было все равно: рак, так рак. В панику он не впадал, когда поставили такой диагноз. И рак у него
не прогрессировал даже до самой старости.
О Глинской пустыни говорил, что был там монахом, пел высоким голосом, похожим на
девичий. Рассказывал, что однажды заглянул в келию к своему духовному отцу архим. Серафиму
(Амелину) и увидел того на молитве, приподнявшегося от земли.
Еще отец Серафим рассказывал такой случай: один коммунист ходил и насмехался над
батюшкой, над верующими: «А-а, поп! Несите ему деньги! Ха-ха-ха!» – говорил в таком роде. А

327
однажды на Пасху рядом с храмом устроил охоту и подстрелил какую-то птицу, которая, падая,
застряла на дереве. Он полез снять добычу, сорвался, упал и разбился насмерть.
Когда батюшка отпевал покойника, всегда ставил три свечи у гроба: одну в голове, а две
там, где плечи (на уровне плеч; все три свечи крепили к гробу). Когда подходил 40-й день, говорил
прихожанам, чтобы испекли из теста лестничку (две палочки и поперечины).
Несколько раз батюшка рассказывал, что когда молился в лесу, видел русалку и ее хвост.
Есть фотография (см. фотоприложение), где батюшка накрыл голову своей же епитрахилью.
Он так сделал потому, что тогда был ледяной ветер, а батюшка беседовал с людьми на улице. И
чтобы не застудить голову, накрыл ее епитрахилью.
У о. Серафима была хорошая память, Евангелие он знал наизусть, какая глава, какой стих.
Как-то старец рассказал случай, когда он однажды ехал в поезде, какие-то баптисты пытались
соблазнить в свою ересь молодых людей. Батюшка не выдержал, вступил с ними в спор и своим
знанием Священного Писания разбил их в пух и прах так, что они с позором бежали. А в другой
раз куда-то ехал, а люди, судя по его внешнему виду, стали спрашивать отца Серафима: «Вы
батюшка?» Но он, не желая привлекать к себе внимания, сказал: «Нет!» А те: «Где-то при храме?»
Батюшка: «Да, туалеты чищу». Но как он ни прятался, люди все равно узнавали в нем священника
и старались побеседовать.
Однажды отец Серафим с келейником Андреем выехали куда-то на машине. Андрею в то
время было лет 12, и он за рулем сидел на подушке, потому что так не доставал. И тут их остановил
сотрудник ГАИ, увидел эту картину и от растерянности даже не знал, что сказать, только затылок
чесал. Батюшка начал оправдываться, мол, некому возить, но начальник ГАИ знает, парнишка
хоть и маленький, но водит хорошо… Гаишник им: «Ну, ладно, это на вашей ответственности.
Смотрите, аккуратно, пусть только не выезжает за район!»
Был с батюшкой и курьезный случай. Как-то он читал псалтырь над покойником, рядом никого
не было. Вдруг на покойнике зашевелилось покрывало. Батюшка был в ужасе: «Что делать?» А
оказалось, что кошка с другой стороны подцепилась и играла, дергая за покрывало.
Отец Серафим давал очень много полезных наставлений. Так говорил, что Преполовенская
вода очень помогает детям. Еще говорил, что нельзя освящать дом в пост и на голые деревья.
Прожив у батюшки 9 лет, я возвратился в Ялту. И когда спустя несколько лет старец сюда
приезжал и принимал в храме людей, я ходил к Нему и у Нас состоялась теплая беседа.

Р. Б. Татьяна Толмачева, пос. Большая Холань, Корочанский р.-н, Белгородской обл.

К о. Серафиму меня привел муж, который много рассказывал о нем. К батюшке я ехала не имея
особой веры. Я не была еще воцерковленной, но муж меня подготавливал. В день нашего приезда
у батюшки практически никого не было из приезжих – только насельники обители. Когда старец
вошел в церковь, мне показалось, что в храме стало как-то светло, а на душе тепло, словно сама
доброта вошла в храм. Поначалу у меня был какой-то страх, внутреннее напряжение, а когда
батюшка повернулся и улыбнулся, я поняла, что попала домой, что меня здесь ждут и ждут давно.
Батюшка в какой-то момент вышел из алтаря на продажу, сел на стульчик, и люди стали к нему
подходить, что-то покупать, а заодно задавать свои вопросы, рассказывать о своих проблемах.
Подошла и я. Поначалу я не знала, как сформулировать свой вопрос, чтобы у нас завязался
разговор, но батюшка сам со мной заговорил. Меня очень волновала обыкновенная житейская
проблема: мы с мужем только стали жить вместе, я забеременела, купили старенький домик с
сарайчиком, в котором были крысы и мыши. И как мы не пытались их оттуда вывести, ничего не
получалось. Вот этот бытовой вопрос меня сильно тревожил, но я о. Серафиму его не задавала. А
батюшка сам подал мне в пакетике ладан и сказал: «Деточка, на, возьми! Закопаешь по четырем
углам, зажжешь лампадочку и вокруг огорода пройдешь. Скоро засуха будет, на огородах ни у
кого ничего не будет, а у тебя все будет. Крысы и лягушки – все поуходит», – и подробно мне
рассказал, что нужно дома сделать. Я очень удивилась: «Откуда батюшка знает, что меня больше
всего эти проблемы беспокоят на данный момент?» Целый день в храме продолжались службы,
а потом о. Серафим благословил идти на трапезу. Все пошли, а я решила, что никуда не пойду,
а останусь в храме, а то вдруг сейчас народу много понаедет, и я больше не смогу поговорить с
батюшкой. Села я в уголочек и сижу, думаю о разном: то паутинку увидела в храме, то мусор
на полу, а потом мне так сильно захотелось копченого сала, что и передать невозможно! Ну,

328
беременная, что поделаешь! В этот момент мимо проходил батюшка Серафим, подошел, похлопал
меня по плечу и сказал: «Сало тебе сейчас есть не надо – тебе здоровье сейчас не позволяет!
Вот родишь, тогда будешь есть и сало, и все, что захочешь. И не смотри, что там паутинка, и там
паутинка, и дома полы брось мыть каждый день. Зачем каждый день вымываешь? Тебе это только
во вред будет для твоей беременности. Брось! Чтобы и мысли даже такой не было! И на работе
старайся меньше где-то что-то дотирать. В жизни это не самое главное, это все должно на второй
план отойти», – и пошел в трапезную. А я села и думаю себе: «Господи, есть же такие люди, как
батюшка: все он знает, все видит, все чувствует».
Вечером была беседа, подошла наша с мужем очередь, и когда я взглянула на батюшку, он
весь как бы светился, такая от него исходила любовь, такая доброта, что захотелось его просто
обнять и никуда не уходить, а всегда находиться рядом с ним. Мы подошли, стали перед батюшкой
на колени, чтобы взять благословение, потому что мы даже еще не были расписаны, а просто жили
в гражданском браке. А у меня такие мысли в голове: «Господи, если батюшка нам не благословит
жить вместе, я прямо тут умру!» – и слезы льются градом. А батюшка руку мне положил и
говорит: «Не плачь! Будете вы жить и детки у вас будут», – и начал рассказывать, что в нашей
жизни будет. Только единственное сказал, чтобы обязательно ходили в храм и молились. Тогда
мы еще взяли благословение на постройку дома. Трудно было, тяжело, если что не ладилось, мы
сразу к батюшке. И удивительно, но по его молитвам мы за 4 месяца построили дом 12 х 12 м.
Денег у нас практически не было. А когда начали строить, то оттуда помощь, то оттуда – так и
построили. Батюшка тогда предсказал, что сложности будут, что у мужа на работе неприятности
будут. Супруг на трех работах работал, а потом его сократили и мы остались без средств к
существованию, а за дом нужно было платить. Начали ездить кредиторы, нервотрепка, а тут еще
и дочка Катя родилась. А батюшка мне говорил: «Как родишь, обязательно приедешь ко мне!»
Но тут такая ситуация – кредиторы ездят, долги растут и я к батюшке не попала. В феврале муж
поехал к о. Серафиму и батюшка ему предсказал, что мы вот-вот дом продадим и даже сказал
за какую цену. До этого мы то одну цену ставили, то другую, но никто даже не приходил и не
смотрел. А как поставили ту цену, которую сказал батюшка, сразу звонки начались, сразу люди
стали ехать, и мы дом очень быстро продали.
Батюшка меня предупреждал, что я обязательно должна к нему приехать, но в сложившейся
ситуации все навалилось и я к нему не поехала. После рождения Кати, я сразу забеременела вторым
ребенком. Меня направили в больницу, но себе я сказала: «Батюшка предсказывал, что будет у
нас еще ребенок, поэтому он родится». Беременность до восьми месяцев протекала нормально, но
потом мне стало резко плохо. Я пришла с работы (тогда еще немного подрабатывала) и сказала
мужу, что буду ложиться в больницу. Он стал расспрашивать, что меня беспокоит, что у меня
болит, но я ответила, что ничего не болит, просто мне очень плохо и я чувствую, что нужно ехать в
больницу. Привезли меня в г. Корочу в больницу, врачи посмотрели и сказали, что дело серьезное,
т. к. идет отслоение и я могу умереть. Порекомендовали срочно везти в Белгород. Пока везли в
Белгород, по дороге у меня открылось кровотечение. Привезли в больницу, а там за этот день уже
восьмерым кесарево сечение делали, я девятая. А тут по срочному еще нескольких привезли – в
общем, меня – тринадцатой оперировали. Пока свою очередь ждала, лежала в коридоре на каталке
– то приду в сознание, то опять отключаюсь. Со мной были три иконки: святителя Николая, прп.
Серафима Саровского и цел. Пантелеимона. Еще в руках было маслице от батюшки Серафима и
я ним постоянно мазалась. Когда меня врачи на каталке завозили в операционную, то заставили
подписать бумаги, т. к. давали 50% что я выживу, а 50% что нет, а о том, что ребенок выживет,
вообще речи не было. Я не плакала, не ругалась, была абсолютно спокойна и только постоянно
молилась и молилась. Врачи потребовали, чтобы я сняла с себя крестик, но я настояла, чтобы
его не снимали, и иконки попросила оставить со мной. Я молилась и просила, чтобы батюшка
Серафим мне помог выйти из этой ситуации, и знала, что он мне не даст умереть. Хотя у меня
было предчувствие, что со мной случится что-то плохое, но я была уверена, что батюшка меня
оттуда вытянет, что он меня не оставит. Я просила: «Батюшка, ради детей, помоги мне!» Во
время операции наступила клиническая смерть: я стала маленькая, как ребенок, в ночнушке и
полетела на свет. Летела по какой-то трубе пепельно-грязно-серого цвета, словно из сжатого
воздуха. Летела долго, сколько по времени, я не знаю – там нет такого времени, как на земле,
минуты, секунды... Там этого не ощущаешь. И как только я стала приближаться к этому свету,

329
почувствовала греховность каждой частички своего тела. Я даже чувствовала, где и когда в детстве
я какого жука задавила. И мне стало больно даже за каждого этого жучка-паучка, не говоря уже
о том, что кого-то когда-то обозвала, что-то чужое взяла – все это так навалилось, что стало
очень плохо, и я не знала куда мне деться. Я понимала в тот момент, что ничего уже изменить
не могу, только молилась и молилась. Я просила только, чтобы мне как-то немного эти грехи
отпустили, чтобы не так давили, хотя понимала, что мне уже никто не поможет. Когда я вылетела
на свет, то увидела 4-х красивых высоких мужчин. Присмотрелась, а это стоят прп. Серафим
Саровский, Николай Угодник, целитель Пантелеимон и с ними наш батюшка Серафим, хотя
батюшка на тот момент был еще живой. Когда я к ним подошла, то не думала и не переживала
ни о муже, ни о детях, ни о чем земном. Только думала о своей душе и о своих грехах. Святые
стали мне рассказывать, начиная с самого детства, что и когда я сделала не так. Беседа наша была
очень длинной: они мне рассказывали каждую мелочь, даже что я и когда подумала. А я лишь
постоянно плакала и спрашивала, как мне все это исправить. А наш батюшка Серафим все время
гладил меня и как бы говорил: «Успокойся, придет время, и ты узнаешь, как все это исправить».
Потом они мне рассказывали, что скоро не будет святости на земле, только пять мест святости
останется, что придет время, когда и в церковь нельзя будет ходить, т. к. все изменится, будет все
современным. Нужно сейчас ходить, пока еще есть такая возможность, а потом уже поздно будет.
Рассказывали еще, что будет голод, страшный голод, что будут небывало неурожайные годы,
рассказывали, что будет страшная война. Рассказывали еще много разного из того, о чем я думала.
Каждый человек думает о разных вещах, различные мысли приходят. Я, например, часто думала
о том, где же похоронен Иуда – ну, приходила мне такая мысль. И на этот вопрос они мне все
рассказали. Потом мне показали бесов, какие они на вид: один бес был какбы из капелек крови
связан – словно взяли и капельки крови между собой связали. Это, как они мне объяснили, был
бес моего кровотечения, который хотел меня погубить. Он был большой, просто громадный, ходил
очень наглый, огонь из него извергался. И показали беса черного, худого, страшного, сказали,
что это бес моей греховной жизни: «Видишь, ты в храм начала ходить, начала к батюшке ездить,
и бес этот болеет, засыхает, чахнет. Если ты и дальше будешь продолжать православную жизнь,
то он вообще исчезнет». Потом мне показали вход в ад, но туда меня не водили, а единственное,
показали семь ступеней греховности, и кто на какой ступени находится. Мне было интересно и
дальше посмотреть, но святые мне сказали: «Не нужно, сейчас не это самое главное. На данный
момент главное это ты и то, как исправить твою жизнь». После этого я очнулась в реанимации.
Я не говорила, пропал дар речи, не видела, была глухая, артериальное давление поднялось более
200, хотя по жизни у меня низкое давление. Врачи мне потом говорили: «Мы не знаем, как ты
ожила. Видно Бог над тобой смиловался». Когда я вернулась в тело, все свистело, гремело, перед
глазами стояла белая пелена. Я ничего не видела, только молилась и просила батюшку Серафима
о помощи: «Я знаю, что я грешная, что меня, может, не услышат святые, но ты, батюшка, не
оставляй, помолись обо мне, тебя Бог услышит!» – так я все время молилась и просила. И через
пятнадцать минут в реанимации я начала слышать и видеть: я увидела врачей, увидела лежащую
рядом на кровати женщину, я начала говорить, хотя и заикалась. И потом после больницы я еще
долго заикалась, думала, что оно вообще не пройдет. Когда я пришла в себя, первое, что врачи
спросили, что я хочу: может быть пить или есть. А я попросила принести мне молитвослов и
начала из него читать молитвы. Я ничего не хотела, я увидела такой кошмар, что только хотела
как можно быстрее исправить свою жизнь. Потом я попросила принести мой телефон, стала
звонить мужу и часами рассказывала, что я видела. Сразу после выхода из больницы у меня было
желание уйти в монастырь, и если бы меня в тот момент приняли с детьми, я бы ушла – ничего
не хотела, только бы исправить свою жизнь. После возвращения из больницы домой каждую ночь
меня стали искушать бесы: я видела, как они залетали через форточку, носились по комнате. Я
боялась лишь одного, чтобы никто из домашних не увидел, какие они страшные, но, слава Богу,
их, кроме меня, никто не видел. Перед самым их появлением меня сковывал страх: становилось
холодно, начинали отниматься конечности, и я даже не могла пошевелиться. Они передо мной и
танцевали, и песни пели, языки показывали, рожи корчили – и что только не делали! Я ночами
молилась Богу и просила батюшку Серафима, чтобы никто не проснулся и не увидел этот ужас.
А если удавалось пересилить себя и перекреститься, они тут же исчезали. И так продолжалось
целый месяц после выхода из больницы. Бесы и по двору ходили, и коляски детские катали, даже

330
муж мой видел: ставили коляску перед входными дверями, а через полчаса она оказывалась за
домом. Возвращаем ее на прежнее место, а через какое-то время слышится топот шагов, и коляска
опять оказывается за домом. Я очень сильно молилась, чтобы Господь меня от этих видений
избавил. И лишь спустя месяц по батюшкиным молитвам это все отошло.
Когда сыну исполнилось пять месяцев, я вместе с ним и старшей дочерью приехала к
батюшке Серафиму. Людей было очень много, и я думала, что мы уже к батюшке не попадем.
Взяла сына, подошла к батюшке и сказала ему: «Вот, батюшка, мой сын. Вы нас спасли, спасибо
Вам!» Батюшка заулыбался, успокоил меня, погладил сына и сказал, что теперь все будет хорошо,
только молись. Сказал, что уходить в монастырь не нужно, что нам благословение жить семейной
жизнью. А мужу батюшка сказал: «Она такое пережила, такой ужас – ты ее береги, беседуй с ней,
успокаивай».
После этого я стала часто ездить к о. Серафиму. Однажды мы приехали, а стояла сильная
жара. Я пошла в трапезную попросить, чтобы налили водички моему ребенку. Вышла худенькая
монашка, взяла бутылочку и зашла в трапезную. Потом выходит и протягивает мне бутылочку
компота. Выяснилось, что батюшка в это время в трапезной кушал, и когда она зашла налить
моему ребенку водички, батюшка спросил ее, какому именно ребенку, затем взял бутылочку, сам
со своего стола налил в нее компот и передал мне. Монашка мне все это поведала и сказала, что
это неспроста, что это благодать батюшка дает, что когда ребенок начнет расти, станет понятно,
зачем старец дал компот со своего стола.
Сын мой Сева долго не говорил, он пытался это делать, произносил какие-то звуки, но
говорить не получалось. Муж часто ездил к о. Серафиму, просил молитв, и сам молился в обители
перед чудотворной иконой Богородицы. Но как только я с сыном приехала к батюшке, и старец,
положив Севе на голову руку, помолился, ребенок на третий день заговорил так, вроде бы он всю
жизнь разговаривал. Нашей радости и удивлению не было предела.
У меня есть старшая сестра, которая работала на мясокомбинате. У нее начались головные
боли, думали давление, положили в больницу, лечили давление, а ей все хуже и хуже. А потом
приехал в больницу какой-то врач, назначил сделать анализы, и выяснилось, что у сестры рак
по-женски. Причем была такая стадия, что в печени и других органах пошли метастазы. Врачи
сказали: «Готовьтесь». Свекровь с мужем сразу от нее отвернулись, сказали: «С детьми делайте,
что хотите». Мы на семейном совете решили, что хоть и худо-бедно живем, но ее троих детей себе
заберем. Мой муж Александр сказал, что сестру нужно срочно вести к батюшке. Мы все бросили,
старших детей оставили дома, а с маленькими поехали к о. Серафиму. Приехали за три дня до
беседы, немного потрудились в обители на послушании. А в день беседы собралось очень много
народу, и когда записывали на беседу, нас не было в храме, мы где-то работали, а пришли позже,
и естественно, в список не попали. Но произошло чудо: я в какой-то момент оказалась рядом с
батюшкой, упала на колени и говорю: «Батюшка, пожалуйста, не за себя прошу, за сестру. Хотя бы
на минуточку примите ее. Она сильно болеет, дети сиротами остаются, примите!» Батюшка сразу:
«Веди ее сюда». Я ее быстро нашла, взяла за руку и привела к батюшке. Она стала перед ним на
колени. Я этого момента никогда не забуду: все люди расступились, она стояла на коленях, плакала
и рассказывала ему, как она заболела, какой диагноз поставили врачи. А батюшка ее погладил и
говорит: «Успокойся, детка. Сейчас тут с тобой рядом Божья Матерь стоит, слезами обливается!»
Потом положил ей на голову свою руку, почитал молитвы и сказал: «Теперь едь домой, все у тебя
будет хорошо. Только дай Мне слово, что ты будешь в церковь ходить». Она плачет навзрыд, а
батюшка ей повторяет: «Дай слово, что будешь в церковь ходить». Она ответила: «Даю!» Отец
Серафим сказал, что можно не оставаться, а прямо сейчас ехать домой, т. к. дома дети ждут, что
все будет хорошо. Мы приехали домой, а на следующий день сестре в больницу – на обследование.
Врачи были в шоке: не оказалось ни рака, ни метастаз! Они только руками разводили, буквально
за четыре дня до этого брали анализы, обследование проводили, есть документы, подтверждающие
болезнь, а теперь ничего нет! Но все равно, как батюшка сестре благословил, она прошла все
необходимые процедуры. Их в отделении было 38 женщин, сейчас в живых осталось только
двое: она и еще одна женщина из с. Чернянки. А в прошлом году ее сняли с учета и с группы
инвалидности. Вот такое чудо по батюшкиным молитвам!
У меня периодически возникали сильные головные боли так, что пластом лежала. Однажды
на продаже я подошла к батюшке что-то купить, а он сам выбрал розовый платочек и повязал мне

331
на голову, при этом сказал: «Когда голова у тебя будет болеть (а я ему ничего про головные боли не
говорила), ты одевай этот платочек, он тебя вылечит. Дети когда болеть будут, тоже прикладывай,
только стирать его не нужно». И платочек этот мне всегда помогал! Однажды произошел
неприятный случай: Севе было восемь месяцев, и он об игрушку рассек губу, да так сильно, что
кровь не могли остановить, внутри было настолько все разворочено, что нужно было шить. Тогда
я схватила батюшкин платок и приложила губе, кровь остановилась почти моментально. А до
утра рана стянулась, и когда я привезла ребенка в больницу, врач мне там сказал: «А зачем ты
его привезла? Рана вся затянулась». Но платок оказался весь в крови, и я его постирала, и только
потом вспомнила, что батюшка говорил его не стирать. Стала у меня закрадываться мысль, что
раз постирала, то больше он помогать не будет. И вот я заболела, температура до 41 °С, лежу
несколько дней, мне плохо, ничего не помогает. Муж говорит: «Приложи батюшкин платочек».
А я думаю: «Я же его постирала, разве он теперь поможет?» И только так подумала, как на всю
квартиру разлился сильный запах ладана, и такой сильный, что чувствовала и я, и мой супруг. В
этот момент я ощутила, что батюшка рядом, что он стоит у моей головы. Я заплакала от радости,
что батюшка не оставляет, что слышит и помогает! Отец Серафим дал понять, что и платок не
потерял целительной силы.
Когда старец был еще жив, а у нас какие-то проблемы и поехать к нему не можем, я всегда
молилась батюшке, просила о помощи, и он мне часто снился, во сне успокаивал, утешал,
рассказывал, как ситуация разрешится. И все, как он во сне говорил, именно так и сбывалось.
Бывало, попадешь к батюшке на беседу, 2-3 часа ночи, он сидит уставший, а увидит нас, сразу
как-то приободряется, улыбается, весь светится. Было ощущение, что к отцу родному пришел:
он обязательно в первую очередь обо всех расспросит, поинтересуется, как кто поживает, какие
проблемы. Потом ответит на вопросы о насущных проблемах, утешит и с миром благословит ехать
домой. И ты летишь, словно на крыльях, и у тебя вновь есть силы жить и бороться с трудностями.
Дивный был старец! Вечная ему память!

Р. Б. Александр Толмачев, пос. Большая Холань, Корочанский р.-н, Белгородская обл.

Под сводом церкви он стоял. любовь и радость излучал. Мне не забыть тех светлых дней,
прости нас, батюшка, поверь, что жить начнем, как ты учил, друг другу будем доверять, друг
друга будем мы любить, и по заветам будем жить. Как не хватает нам тебя, но знаю рядом ты
всегда; встречал нас батюшка, отец, всем помогал, и всех спасал, и к Богу путь нам указал.
Вечная память!!!!!

Последний раз я ездил к отцу Серафиму со своим братом Виктором за неделю до того, как
у батюшки случился инсульт, и он умер. Приехали, поговорили обо всем, старший сын у меня по
батюшкиному благословению учится на священника, уже семинарию заканчивает. Беседа была
настолько теплой, что у меня даже промелькнула мысль: «Неужели в последний раз?» Он знал,
что мы музыканты, и в конце разговора сел с нами и запел, пропели вместе целую песню. Мы
с братом уехали, хотели через пару недель вновь его навестить, а тут неожиданно позвонили и
сообщили, что батюшка умер. Старец закончил свою земную миссию. Он каждому, кто к нему
ездил испросил то, что человек хотел. И даже больше того. Он всю свою жизнь жил для Бога и
для людей.
Брат мой Виктор долго жил у батюшки в обители. Рассказывал такой интересный случай:
как-то ехали с батюшкой вместе в машине он и еще несколько послушников, один из которых,
Юрий, все хотел с батюшкой поговорить, но все время как-то не получалось. И вот остановились
они где-то на природе, вышли из машины, батюшка сел на травку, а Юрий как раз подумал про
себя: «Все! Теперь точно поговорю с батюшкой!» Только подошел, а батюшка тут же встал и
говорит: «Ну, поехали дальше!».

Р. Б. Толмачев Виктор, с. Алексеевка, Корочанского р.-н, Белгородской обл. Батюшка

Серафим вытянул меня из глубокой трясины, в которую затянули меня мои страсти. У меня
была работа – постоянно свадьбы, пьянки, гулянки. Я начал пить, как говорится, «по-черному».
По пьянке первый раз и женился. Шла свадьба, а я сидел и думал: «Что я тут делаю?» Хотел
даже убежать. Свадьба прошла, а я на жену трезвый смотреть не могу: «Что делать? Как быть?»

332
Иду в магазин за водкой, выпью и нормально. В общем, допился и моя мать меня повезла в
с. Верхососны к отцу Игорю, который рассказал мне об отце Серафиме и дал его адрес. Вот так
перед началом Великого поста первый раз я приехал к батюшке в Красную Долину. Ехал я с
похмелья, а приехал – в обители голова не болит, никакого похмелья нет. Такое ощущение, как
будто кто-то взял и все это с меня снял. Настолько мне было у батюшки хорошо, словно в рай
попал.
Когда я только приехал в обитель и стал там жить, вопросов у меня было миллион, а задать
их батюшке как-то стеснялся. Сколько раз было так, что уже и очередь моя подошла на беседу, а
я все не решаюсь, а тут кто-то другой меня обойдет и беседует, а я не попадаю. И вот в очередной
раз сижу и думаю: «Ну, как же мне у батюшки спросить свой вопрос». Старец в этот момент с
кем-то разговаривал, потом несколько раз взглянул на меня, неожиданно повернулся и, как бы
для всех, начал отвечать на мой вопрос, и все разложил по полочкам. Люди ничего не поняли,
а о. Серафим сказал: «Кого это касается, тот поймет». И так было неоднократно: сижу и думаю,
а батюшка неожиданно начинает отвечать на тревожившие меня вопросы. Еще я заметил, что
старец с большой радостью отвечал, когда задавали какие-то духовные вопросы: как молиться, как
спастись. Он всегда таким людям уделял больше всех времени.
Однажды в Великий пост нас человек пять поехали к батюшке домой копать огород. Участок
земли там небольшой, мы быстро все перекопали и даже не устали. Собрались ехать обратно в
обитель, а батюшка не отпускает. Завел нас в сторожку, а там для нас стол накрыт, а продукты
скоромные. Старец благословил садиться кушать, а мы ему: «Так ведь пост же?» А он нам: «Вы
тяжело работаете! Как же работать, если есть не будете», – и благословил кушать. Но здесь был
и другой момент: о. Серафим всегда нас испытывал, проверял на смирение и послушание. И если
благословил нам есть скоромное, то он это у Бога испросил, а всю ответственность взял на себя.
Побыл я в обители сорок дней, выдержал Великий пост и за несколько дней до Пасхи уже
рвался домой. Подошел к батюшке просить благословения ехать, а он мне говорит: «Погоди, вот
праздник пройдет и поедешь». А мне уже невтерпеж. Подошел к одному паломнику, занял у
него денег и без благословения, никому ничего не сказав, поехал на станцию в Кшень. До поезда
еще было время, и я зашел на вокзале в бар, один стопарик водки взял, другой… Сижу, пью, а
тут заходят паломники, которых батюшка прислал за мной из обители и говорят: «Собирайся,
о. Серафим зовет обратно». Как потом выяснилось, старец им сказал, чтобы поехали на станцию,
в баре меня нашли и привезли в обитель. А ведь я никому ничего не говорил!
Батюшка был как родной отец, он всех нас опекал, обо всех заботился. Я пел у него на
клиросе, пел на панихидах. Он всегда знал, что кому нужно дать из продуктов, кто в чем нужду
имеет. Например, когда сидел в храме, то знал, как кто работает на послушании.
Но все-таки в обители я не выдержал, запил и уехал домой. А дома мне так стало стыдно
перед батюшкой за то, что он мне столько дал, а выпиваю. Вернулся я к батюшке в обитель,
пробыл Великий пост, а перед Пасхой батюшка меня позвал и дал мне бутылку вина. Я растерялся,
думаю: «Зачем мне ее батюшка дает, я ведь только пить перестал?» А старец мне: «На, с ребятами
выпьете». Пришел я в домик, ребята все на послушании, и я решил выпить рюмочку. Выпил, а
потом еще и еще… В общем я все вино сам и выпил. Ребята пришли, а я им: «Батюшка дал на всех
бутылку вина, а я ее выпил!» Ребята даже слегка обиделись: «Ну, ты, Витек, даешь!» Пришел я
в храм, а мне так стыдно, что даже не могу на отца Серафима взглянуть. После этого три года я
прожил у него в обители и не пил. Бывало, только мысль закрадется, чтобы выпить, так сразу мне
становится стыдно перед батюшкой.
Привез я как-то о. Серафиму фотографию старшего сына, говорю ему: «Сын на распутье
находится. Не знает, куда ему после школы идти: в музыкальное училище или в семинарию».
А батюшка: «И туда, и туда может поступать». Я спрашиваю: «А куда лучше?» Старец: «Лучше
в семинарию – там ему будет и музыка, и все будет». И по батюшкиному благословению сын
поступил в семинарию.
Находились люди, которые клеветали на батюшку, говорили, что он «колдун», что он «в
прелести». Но я и мысли такой никогда не допускал, потому что неоднократно видел, какие у него
Божьи дары, какие чудеса происходили по его молитвам. Человек не от Бога такого творить не
может. Батюшка своим примером привил нам любовь к молитве, к посту, к труду. Старец открыл

333
нам глаза, что спасение души – это не простой поход в церковь в воскресный день, чтобы свечку
поставить, а напряженный ежедневный труд.
Я благодарен Богу, что на моем жизненном пути Он послал мне такого великого старца.

Р. Б. Людмила Толмачева (жена Толмачева Виктора), с. Алексеевка, Корочанский р-н,

Белгородская обл. У нас с мужем по молодости такие дела произошли, что я осталась одна с
ребенком. Виктору наговорили на меня всякой ерунды, якобы это не его ребенок, он нас бросил
и уехал к батюшке Серафиму в обитель. Сосед наш как-то поехал туда, а когда вернулся, передал
мне от Виктора привет. Я ему говорю: «А зачем он мне нужен?» Сосед несколько раз ездил в
обитель, а потом предложил и мне съездить. И вот мы поехали, но с мужем я тогда не увиделась. А
потом в другой раз я вновь поехала к батюшке с Александрой Яковлевной и еще одной девушкой
– моей соседкой. Приехали, подали записочки и пошли на источник «Казанской» Божьей Матери.
На источнике я умылась, и как началась у меня зевота! Мы пришли в храм, и я всю службу
прозевала, ничего не могла поделать с собой, рот все раскрывается, и я зеваю. Уже соседка мне
сделала замечание: «Да, что ты раззевалась!» А я и хочу не зевать, но не могу. Отстояли мы службу
и уже собрались уезжать, как вдруг кто-то сказал, что будет беседа. Мы написали прошения со
своими вопросами и я письменно спросила батюшку: «Сойдусь ли я с отцом своего ребенка?» Моя
записка попала о. Серафиму в руки, и он меня спрашивает: «А когда вы разошлись?» Я начала
ему все рассказывать, что жил у вас в обители такой-то, что я от него забеременела. Потом мы
разошлись, и я родила сына. Батюшка посмотрел на меня и спрашивает: «А зачем он тебе нужен?»
(муж в то время уже ушел из батюшкиной обители и жил на послушании в Задонском монастыре)
Вот я поеду в Задонск и скажу ему, пусть едет к жене и к сыну! Такая интересная блондинка
– пусть едет домой!» И по молитвам батюшки мы вновь сошлись. После этого вдвоем поехали
к о. Серафиму и попросили благословения на супружескую жизнь. Батюшка нас благословил и
живем уже 10 лет. У нас родился еще один сын Иван. А старший сын по благословению батюшки
поступил и учится в духовной семинарии.

Р. Б. Кравченко Сергей, с. Алексеевка, Корочанский р.-н, Белгородская обл. Когда я

учился в 10-м классе школы, заболел, причем болезнь была какая-то странная. Я приходил домой,
падал на кровать и так мог лежать полчаса, час. Мне ничего не хотелось, нападало бессилие. Начну
что-нибудь делать – ничего не получается, отворачивает от этого дела. За другое дело возьмусь –
опять то же самое. Стал даже периодически заговариваться. И происходящее настолько вымотало
меня, что я уже не знал, куда идти и что делать. Ходил к врачам, мне сделали обследование и не
выявили никаких отклонений. Начал ездить по бабкам: «полечат» – легче, а через месяц опять
все снова. Какие я мытарства за это время прошел – страшно и вспоминать.! Слава Богу нашлась
одна верующая женщина, которая мне подсказала съездить к отцу Серафиму.
Когда я приехал в обитель, у батюшки как раз был вычит, я стоял под окном, слушал
молитвы, но зайти внутрь не мог – неведомая сила меня туда не пускала. И так продолжалось
несколько раз: я приезжал стоял на улице, но в храм зайти не мог. И лишь на шестой вычит мне
удалось зайти внутрь. А потом, когда попал к о. Серафиму на беседу, все ему рассказал о том,
куда ездил, что никто мне помочь не может, а старец мне в ответ: «Куда ты ездил, там от Бога
никого не было». Затем батюшка описал мне ту женщину, которая мне «поделала», успокоил меня
и сказал, что теперь все будет нормально. В конце беседы сказал: «А в армию ты не пойдешь»,
– что в конце-концов и получилось. Затем добавил: «Жить ты будешь с матерью, а без матери
пропадешь».
Уже потом мама мне рассказала, когда она была на беседе у о. Серафима, он ей открыл: «Если
бы сын к Нам не приехал, то стал бы заговариваться, сошел с ума, попал в психбольницу и там
бы умер».
Прошло время, и у меня умер отец. После похорон я пришел домой, вечером лег спать и
не смог заснуть до 5-ти утра. Все это время мне шли навязчивые мысли о самоубийстве, чтобы
пойти где-нибудь повеситься. На следующую ночь опять все повторилось, и на следующую, и
еще… После нескольких суток таких мучений я поехал к батюшке. Когда попал на беседу, старец
мне сказал: «Вспомни, кто возле тебя сидел на похоронах?» Я попытался вспомнить, но сколько
не силился, вспомнить не смог, а батюшка: «Ну, и не вспоминай!» И вновь о. Серафим меня

334
вымолил. После этого я стал ездить к нему чаще. И вот в очередной приезд он мне говорит:
«У нас на следующей неделе будет крестный ход на колодец, приезжай, совершим крестный
ход, искупаешься там и выздоровеешь». Я приехал, после крестного хода искупался в святом
источнике и пришел к батюшке за благословением ехать домой. Батюшка с большой любовью меня
благословил: «Благословляю, поезжай, все будет хорошо!» Я пообещал о. Серафиму приехать к
нему еще, а он в ответ: «Нет, не приедешь!» Я удивился, почему это не приеду, а он: «Забудешь ты
Меня!» И, как всегда, батюшка оказался прав. После этого разговора со мной что-то произошло, и
я пять лет к нему не ездил – даже мысли такой не возникало, что мне нужно в обитель к батюшке
съездить. И только спустя эти годы меня словно осенило: «Мне нужно съездить к батюшке!» Я
собрался и на праздник трех святителей поехал. Погода была ужасная, мела сильная метель, но
я все-таки доехал. В храме людей было очень мало – только обительские. Батюшка вышел из
алтаря и спросил: «А есть ли кому мне сегодня служить?» Но все же отслужил службу, затем была
беседа, на которую я попал. В то время я ездил работать вахтенным методом, было очень трудно.
На беседе батюшка мне благословил эту работу бросить: «Не езди туда, ищи другую». Я дома
покрутился, попробовал поискать работу – ничего не получилось. Я снова приехал к батюшке, но
на беседу записаться не сумел. И когда после службы выходил из храма, обернулся и увидел, как
беседовавший до этого о. Серафим, замолчал и пристально на меня посмотрел. И в этом взгляде
заключалось очень многое: у меня появилось такое ощущение, как будто я ему все рассказал. На
следующий день я опять уехал на вахту, но работать не стал, а уволился и поехал домой. И вот,
на обратном пути я неожиданно устроился на работу, на которой работаю по сей день. На дороге
стояли ребята – водители машин, на которых перевозят скот. Я подошел к ним и спросил, нельзя
ли у них устроиться на работу. Они ответили, что можно без проблем. И так по батюшкиным
молитвам я трудоустроился и работаю до сих пор.
Очень мне нравилось присутствовать у о. Серафима на беседах, особенно когда приезжали
бабушки с его прежнего прихода. Он всегда особо тепло их принимал и беседовал с ними. Отец
Серафим их очень любил. Запомнилось мне, как одна бабулька ему говорит: «Батюшка, что мне
делать? Какую корову домой ни приведу, она не такая – ко двору не идет! Другую приведу –
вновь не такая. А вот сейчас посмотрела одну, вторую, и не знаю какую брать». Батюшка посидел,
помолился и говорит: «А там есть такая черненькая с белыми пятнышками! Вот ее и бери, она
как раз ко двору будет». Бабулька была очень рада, благодарила батюшку. Старец знал, что этот
вопрос ее волнует сейчас больше всего, что она из-за этого потеряла душевный покой, потому
сразу и откликнулся на ее просьбу, подсказав какой сделать выбор.
Однажды еще при жизни батюшки, кто-то подал в алтарь записочку о упокоении, в которой
написал о. Серафима. Батюшка вынес эту записочку и отдал послушнице в храме, и что-то ей при
этом сказал. Послушница обратилась к присутствующим в храме: «Братья и сестры, кто подал
за батюшку за упокой?» В храме наступила гробовая тишина. Батюшка стоял рядом и ничего
не говорил. Послушница второй раз повторила вопрос, но никто не признался. В этот момент
батюшка провел глазами по храму и одной женщине сказал: «Ты написала!» Все повернулись,
глядя на эту женщину, а батюшка добавил: «Ты написала – это тебе и будет!» – и пошел в алтарь
дальше служить. А написавшая записку, вскрикнув, выбежала из храма. Батюшка все знал, ему
Господь открывал все тайны.
Старец знал, кто и с чем к нему ехал, с какими намерениями. Были люди, которые приезжали
к нему, как к какой-то гадалке или ворожке – только чтобы получить разрешение волнующих
их мелочных житейских вопросов. Их не интересовало, как душу спасти, или как грехи свои
замолить. Вели они себя зачастую бесцеремонно, дерзко и порой очень нагло: старались вперед
пробраться, всех растолкать, без очереди влезть. Но с такими старец либо вообще не беседовал,
либо отвечал кратко, не вдаваясь в подробности. Часто бывало, ждешь беседу, и тут обязательно
кто-то из таких появится, только и слышишь: «Я, я, я, мне нужно на беседу попасть!» А я никогда
не лез вперед, не толкался, даже если кто-то спереди заходил, никогда ничего не говорил. Просто
стоял и думал в этот момент: «На все Божья воля! Как Бог даст! Попаду – значит попаду, а если
нет – значит так надо». Батюшке все сердечные намерения людей были открыты, и он умело
отсеивал тех, кто вел себя бесцеремонно. Например, бывало, выйдет и говорит: «Будет беседа
– сейчас будем записывать желающих на список». Народ сразу оживляется, те, кто понаглей,
начинают лезть вперед к столу, толкаться, ругаться, чуть ли ни до драки. А батюшка через какое-

335
то время посылает кого-то из послушниц сказать, что беседы не будет, мол, батюшке некогда.
Те, кто был понаглей и ждал только беседы, разворачивались и уезжали. А те, кто смирялся, кто
стремился в храм Божий к старцу не только ради беседы, те остались. Спустя время старец вышел
и сел беседовать с оставшимися.
Моя жена Марина забеременела третьим ребенком. Когда я узнал, что она беременна, мы поехали
к батюшке, т. к. у Марины были проблемы со здоровьем, и мы переживали, чтобы роды прошли
нормально. Батюшка нас принял, благословил нам икону Божьей Матери «Млекопитательница» и
сказал: «Родит благополучно, без боли, и все будет нормально». И по батюшкиным молитвам так
и вышло: родила девочку, которую мы назвали Ольгой. А уже после родов батюшка мне сказал:
«Чтобы ни случилось, никогда не соглашайся на аборт!»
К батюшке на мотоцикле приезжал еще один р. Б. Александр, с которым я познакомился в то
время, когда только начинал ездить к старцу. У этого парня все руки были в ранах. Он думал, что
это какая-то инфекционная болезнь, но врачи помочь не смогли, и он приехал к батюшке. Когда
попал на беседу, о Серафим ему сказал: «Вспомни, когда ты шел домой, что ты возле своего дома
поднял?» Александр задумался, а потом вспомнил: «Купюру пятьдесят рублей». А батюшка ему:
«А чем ты ее поднял?» Тот ответил, что руками, а старец ему: «Теперь поезди к нам месяцок».
Через месяц я вновь был у о. Серафима и встретил Александра. Он показал мне свои руки,
которые к тому времени полностью очистились от язв. После этого Александр долго еще ездил к
о. Серафиму, приезжал всегда на праздники на службу, благодарил старца за помощь.
Приехал я как-то к батюшке на службу. Старец вышел к столику продавать крестики, иконки
и другой товар. А я стоял прямо возле него, а рядом со мной р. Б. Мария из нашего села. Отец
Серафим был занят своим делом: продавал, что-то перекладывал, и казалось на нас никакого
внимания не обращал. В какой-то момент батюшка поднял голову и, обращаясь к Марии, сказал:
«Мария, что ты стоишь и думаешь? Не знаешь, какой Божьей Матери тебе молиться? Молись
«Скоропослушнице»!» Как потом Мария рассказала, она действительно в тот момент стояла и
думала, перед какой иконой Царицы Небесной Ей молиться, а батюшке были открыты ее помыслы,
и он ей сразу дал подсказку, хотя Мария его вообще ни о чем не спрашивала.
Мой старший сын Женька (тогда ему было около 7 лет) плохо ел. Заставить его сесть
покушать было целое дело. Приехали мы однажды с ним в обитель к батюшке. После службы
о. Серафим благословил всех идти на трапезу. На первое в трапезной давали суп. Я как только его
увидел, про себя подумал: «Женька мой его есть не будет». Но сын сел за стол, и я только успевал
смотреть, как он работает ложкой – целую тарелку супа съел с таким аппетитом! И потом всю
обратную дорогу мне говорил: «Папа, я такого вкусного супа никогда не ел!» А дома долго еще
меня спрашивал: «Пап, когда мы поедем к батюшке и поедим того вкусного супа?»
Когда мне сказали, что о. Серафим умер, первая мысль была: «Что делать? Как быть?» Мы
привыкли, как только какие-то проблемы, можно поехать к батюшке, рассказать, он помолится, и
все разрешится. А теперь мы осиротели.

Р. Б. Татьяна Кравченко (мама Кравченко Сергея), с . Алексеевка, Корочанского р.-на,

Белгородской обл. У меня умер муж, а сын Сергей заболел. Мне было так тяжело, что не хватало
сил терпеть, и я поехала к о. Серафиму. В тот день вычита не было, а я стояла и думала: «Ну, что
я приехала! Вычита нет, я могла бы и в свою церковь на службу пойти». Но на следующий день
после возвращения от батюшки я ощутила, что мне на душе стало намного легче: горе от потери
любимого супруга уже не так давило, и мне казалось, что это было давно, словно моя душевная
рана зарубцевалась. Хотя я к батюшке не подходила и ничего ему не говорила, а просто отстояла
службу. Но мне стало значительно легче.
Потом был в жизни период, когда я болела, лежала в онкологии, и сын мой тоже болел. Я
поехала к батюшке и повезла ему показать нашу семейную фотографию. На беседе все старцу
рассказала, показала семейное фото. Батюшка посмотрел и говорит: «Муж твой умер своей смертью,
ты лечись в больнице, все будет хорошо, а сына твоего буду лечить Я, пусть приезжает ко мне».
Во время беседы все сидели на скамейках возле батюшки и задавали свои вопросы. Одна
девушка задала какой-то глупый вопрос, а батюшка на нее так посмотрел и говорит, показывая
на меня: «Вот эта женщина прожила с мужем 30-ть лет (что – действительно так и было, хотя

336
я батюшке об этом не говорила), но она такого вопроса не задаст. Ты что, приехала, чтобы я
разрешил тебе этот вопрос?»
На собеседовании людей интересовали обычные житейские проблемы: «Можно ли за этого
человека замуж идти?», «Продастся ли дом?» и т. д. Батюшка на все ответил, а потом и говорит:
«Никто из вас не спросил, как лучше молиться, как душу спасти, как грехи замолить. Вы приезжаете
только житейские вопросы разрешать».
Одной женщине было очень плохо. И вот ночью она в сердцах воскликнула: «Батюшка
Серафим, ну, помоги же мне!» Спустя время ей стало лучше, а когда она приехала в обитель к
батюшке, он вышел и, как бы обращаясь к людям, сказал: «Вы, по возможности, хотя бы ночью
Нас не беспокойте».
Ездила к батюшке одна женщина, с которой мы вместе работали. Перед очередной поездкой
к о. Серафиму она исповедовалась, а потом отправилась в обитель. Когда попала к батюшке на
беседу, он на нее посмотрел и говорит: «Ты исповедовалась во всех грехах, а один грех ты утаила
или забыла». Она в ответ: «Батюшка, я ничего не утаила! Забыть – может быть забыла, но я не
помню какой». А батюшка ей: «Ну, вот вспомни и покайся». Она приехала домой, пошла к своей
подруге и говорит: «Ты знаешь, вот так мне батюшка сказал», – и рассказала все. А та ей в ответ:
«Да как же ты не знаешь своего греха? Помнишь, ты мне рассказывала, когда зимой лежала долго
в больнице, приехала, а у вас калитка закрыта, хотя дома были и муж, и сын. А ты подумала, что
они тебя сознательно не пускают, и ты хотела повеситься. Ты каялась в этом грехе?» Женщина
ответила, что нет. Пошла она в церковь, покаялась и поехала опять к батюшке. Когда старец ее
увидел, то сказал: «Очистилась, очистилась!» Эта женщина в свое время трижды была парализована
и дала обет, что, если поднимется с одра болезни, то пойдет в церковь служить, помогать по храму.
И Господь воздвигнул ее от одра болезни, и она 17 лет бескорыстно ходила в храм и помогала во
всем. Еще при нашем храме была старенькая монахиня, которую называли «Паша». Батюшка этих
двух женщин очень любил, и хотя он тогда у нас не был, но говорил: «Все равно в вашу большую
голубую церковь Я еще приеду». У Паши была старшая сестра Малаша, которая болела, была
совсем немощная. Ее в храм на причастие приносили. А Паша в отличие от нее была здорова и
полна сил. Когда же у батюшки спросили за Малашу, он ответил: «Сначала умрет Паша (которая
здоровая), потом Малаша, а потом и Я». Это пророчество в точности исполнилось.
Однажды я была у о. Серафима в обители. Служба кончилась, батюшка сидел за столиком и
продавал крестики, иконочки и другой церковный товар. Когда подошла моя очередь, он поднял
на меня глаза и спросил: «А откуда ты есть?» Я говорю: «Да, с Корочанского района». А он с
улыбкой и слегка протяжно: «У вас це-е-ерковь голубая».
Отцу Серафиму все было открыто, он все знал, все наши немощи и проблемы и всегда готов
был протянуть свою руку помощи.

Р. Б. Александра (Коваленко Александра Яковлевна), с. Алексеевка, Корочанский р.-н.,

Белгородская обл. Я начала ездить к отцу Серафиму в с. Покровское с того момента, когда
батюшка только туда переехал и служил в вагончике. Мы сначала поехали в Красную Долину;
там нас встретила послушница Людмила и сказала: «Езжайте в Покровское – батюшка одно
воскресение там служит, а другое здесь». Ехали мы с большими препятствиями, заблудились, но
в конце-концов все же добрались. Была служба, затем вычит, на который записалось 86 человек.
Я сразу попала к батюшке на беседу, и он мне все рассказал, ответил на все мои вопросы. В
беседе я спросила о своей болящей дочке Марии. Перед этим она ездила к старцу Ипполиту, и он
посоветовал ей замуж не идти, а благословил искать монастырь. Отец Серафим все выслушал и
говорит: «Пускай она к Нам приезжает в обитель, поживет здесь. А если у Нас не сможет, то Мы
ее выдадим замуж за православного». Она какое-то время пожила в обители, ей стало значительно
лучше, но затем уехала. И куда бы Мария ни поехала, в какой храм ни пошла, бес на нее везде
нападал.
Приехали мы однажды с Марией в феврале к отцу Серафиму, людей мало, а я на костылях.
Старец, как бы обращаясь ко всем, говорит: «Вот, нагрешат, а потом через ножку прыгают».
Я оглянулась по сторонам, может еще кто есть на костылях, но никого не увидела. А потом о.
Серафим беседовал с Марией, а я стою и думаю: «Как Вы батюшка меня сегодня прямо в лоб
обличили!» А он повернулся и тут же на мои мысли ответил: «А Я всем все в глаза говорю».

337
 Отец Серафим рассказывал: «Моя мама ходила в церковь и молиться любила. А перед
смертью сказала: «Ходила всю жизнь в церковь и не находилась в волю! Еще бы ходила и ходила
в церковь!»».
Как-то приехали мы к батюшке на первую неделю Великого поста. Отправляясь в обитель, я
взяла фотографию одной женщины, которая пропала 2 сентября и не вернулась. Ее долго искали,
милицию подключили, но безрезультатно. Батюшка проходил по храму мимо меня, а я подняла
ее фотографию и спросила: «Батюшка, как ее поминать о здравии или о упокоении?» Батюшка
ответил, что о упокоении. С того момента родственники стали молиться о упокоении ее души.
Был еще подобный случай. Моя соседка р. Б. Татьяна, когда услышала от меня рассказ о том,
что батюшка сразу ответил, как поминать пропавшего человека, через время дала мне фотографию
одного знакомого парня, который тоже пропал на Севере. Тело его вроде бы нашли, но на 100%
установить, что это он, никто не мог. Я приехала в обитель, показала фотографию батюшке и
спросила: «Батюшка, парень пропал, как его поминать о здравии или о упокоении?» А батюшка,
даже не глядя, ответил: «Мы ничего не знаем». Как потом выяснилось, Татьяна, давшая мне
фотографию, все время думала: «Скажет о. Серафим или не скажет? Знает он или не знает?» Вот
старец и не стал ничего говорить. Я стала у батюшки просить прощения, он простил и сказал: «А
на тебя двое наговаривают, будь внимательна». Отец Серафим все знал, все ему было открыто, для
него не существовало никаких тайн.
Моя дочь Мария рассказывала, что однажды к батюшке приехала женщина, у которой сына
нашли повешенным в девятиэтажке. Старец ей сказал: «Он не сам повесился, его повесили!»
Женщина с болью в сердце стала говорить, что его никто не захотел отпевать, а батюшка ей: «Я
отпою!»
Приехала как-то в обитель р. Б. Тамара из г. Николаева с намерением у батюшки в обители
причаститься. В день причастия до Литургии она пошла на источник набрать водички, задумалась
да и сделала несколько глотков воды. Потом спохватилась, но что уже поделаешь. Пришла в храм,
стала возле выхода и, чуть не плача, укоряла себя за такое нерадение. А батюшка вышел с клироса
и через весь храм ей говорит: «Ну, ничего, ничего, причастим. Ничего, водичка святая», – и потом
причастил.
Однажды мы поехали к батюшке с моей родной сестрой. У нее сына Романа забрали в армию.
И вдруг на вычите батюшка говорит: «Роман, Роман!» Сестра встала со своего места, а старец ей:
«Все – поезд ушел!» – и ничего больше не сказал. А когда Роману исполнилось 32 года, он умер
от рака легких – за месяц сгорел. Батюшка за много лет это провидел, но знал, что такая воля
Божья, столько лет ему отмерено жить.
Моя племянница приехала с невесткой к батюшке, а ей к тому времени уже назначили
операцию на щитовидной железе. Попали к о. Серафиму на беседу, а он разволновался, говорит:
«Раньше нужно было приехать, хоть на месяц! А теперь все – делайте операцию». Она вернулась
домой, и вдруг как гром среди ясного неба – врач ставит страшный диагноз «рак». А потом одна
женщина спросила батюшку: «Что же Вы, батюшка, не сказали матери, что у дочери рак?» А
батюшка ей в ответ: «А как Я матери скажу, что рак?!» Но по батюшкиным молитвам операцию
сделали удачно, и она до сих пор жива.
12 августа, за месяц до смерти о. Серафима, мы поехали к нему. Я ехала и думала: «Батюшка,
мне ничего не нужно, только бы на Тебя посмотреть, хоть издали». Приехали, и я в храме все
время выглядывала, чтобы посмотреть на него. А на молебне батюшка меня всю обильно окропил
водой. Во время проскомидии мы сидели и разговаривали, а батюшка вышел из алтаря, и, глядя
на меня, спросил: «Вы что разговариваете? Я вон сколько уже частичек вынул из просфор, а вы
все болтаете! А потом скорби и беды!» – и отругал нас.
В другой раз приехала к батюшке, стою и думаю: «Как же я не нужна моей дочери! Хоть
она и порченая, и нуждается в помощи, а мать ей не нужна! (дочь тогда какое-то время жила у
батюшки)» А старец пристально посмотрел на меня из-под очков и сказал: «Как же она рада, что
мать приехала, как же она рада! Да, только бес ее мучает, ох, как мучает!»
В Алексеевке повесилась одна женщина: была сначала нормальная, а потом сошла с ума и
повесилась. Местный наш священник ее отпел. Я приехала к о. Серафиму и рассказала, что у нас
повесилась женщина, что она даже один раз приезжала в обитель, но на беседу не попала, а просто
побыла на службе. Батюшка помолился и говорит: «Хорошая была женщина, очень хорошая, но

338
бес ее утянул». Я говорю ему: «Наш местный батюшка ее отпел». А о. Серафим: «И правильно
сделал, что отпел. Она болящая была».
Р. Б. Раиса Лащенко из г. Корочи, Белгородской области рассказывала: «Ноги болят,
сажусь на койку вычитывать вечерние молитвы, носом в книгу клюк – и засыпаю». Приехала к
батюшке, стою на службе недалеко от алтаря и слышу, как батюшка ворчит и ворчит в алтаре.
Прислушалась, а он говорит: «Молится она: сидит, носом клюк-клюк!» Раиса только и подумала:
«Боже Милостивый! Все грехи наши батюшке открыты!»

Р. Б. Клавдия (Клавдия Ивановна Фильчакова), д. Аксеновка, Медвенского р.-на,

Курской обл. От самого рождения отец Серафим был избранный сосуд Божий. Будучи младенцем
никогда в среду и в пятницу не вкушал материнского молока. В детстве любимая игра его была
в церковь: делать из спичек, из палочек храм, из консервной банки делал кадило, детишки были
его прихожанами. В школу зимой ходил покрытый платком под мышки, шапки никогда не носил.
После семинарии несколько лет прослужил под Костромой, а потом Господь направил его
в с. Любицкое, где о. Серафим прослужил 36 лет. Когда батюшка туда приехал, церковь была
в плачевном состоянии – одни стены стояли. Но он трудился день и ночь, и храм возрождался
на глазах прихожан. Приход у него был большой. Приходилось обслуживать села: Любицкое,
Гобоновку, Аксеновку, Дубовец, Воробьевку. По 30 и более километров проходил за день пешком.
Со станции, за 12 км от села носил на себе книги, иконы, свечи и другой церковный товар. Редко
бывало, когда его кто-нибудь подвозил.
Батюшка постоянно молился, всегда поздравлял прихожан с праздниками, а на Рождество
и Пасху ходил по домам Христа славить. Трудно ему, молодому священнику, было служить в
Любицком, были сильные нападения. Несколько раз ломились в дверь, а он через окно убегал в
лес. У него там был пенек, и он, как прп. Серафим Саровский (которого очень почитал), на этом
пне молился. А однажды зимой, когда он так молился на пне, снег возле него растаял, и появились
подснежники.
Батюшка сам пек просфоры, сам пек пасочки и хлеб, сам делал квас, сам себя обхаживал, сам
себе стирал, женская нога не бывала в его келии. Первое время спал на доске, а под голову в место
подушки клал камень. Подрясник носил старенький, потертый. Время было трудное, а храм нужно
было ремонтировать. Иногда приезжали богатые люди, жертвовали деньги. Дважды к батюшке
за советом и молитвенной помощью приезжала дочь маршала Советского Союза Г. К. Жукова.
Но в основном приходили бедные. Всю жизнь батюшка в храме делал продажи: продавал, какие-
то тряпочки, крестики, иконки. Вот так по копеечкам и собирал деньги на ремонт церкви. Даже
находил возможность помогать детдому в Курске. По его благословению построены церкви в
Медвенском и в д. Грязное.
Крестить или венчать в то время не разрешали, чинили препятствия, но он тайно все равно
совершал требы. Ведь батюшка мудрый был, и Господь ему во всем помогал. Отец Серафим знал,
когда и в какой праздник служить и в каком приделе храма. Он наперед знал события, которые
произойдут, знал, кто к нему едет и с чем. Однажды послушнице в храме говорит: «А лебедь белый
не прилетал? Сейчас лебедь белый должен прилететь». Она удивилась, но через короткое время
приехал батюшкин племянник – важный, как лебедь, и весь седой.
Батюшка каждое воскресение делал вычиты и многим помогал, но в епархии тогда это не
приветствовали. Находились такие, которые клеветали на него, завидовали, что он такой простой,
бедный, а к нему люди едут. Батюшка по многу лет служил в одних и тех же стареньких облачениях,
и только в последние годы жизни обновил свои ризы. Ходил в калошиках и старых носочках,
ничего не имел роскошного.
Первый раз, когда я молодой девушкой пришла к нему на вычит, сидела в храме на стуле и
ногами болтала. Вокруг все кричат, пищат, а мне так удивительно. А батюшка мне строго сказал:
«Сюда пришла ногами, а отсюда пойдешь без ног». Я сразу испугалась и прекратила болтать. Но с
того момента на ноге появились лишаи, и я много с ними намучалась. После этого стала приходить
в храм с верой, со страхом Божьим, брала святую воду, пила ее, мазала раны, и все прошло.
Батюшка всегда проверял людей, испытывал. Он был пророк, имел дар пророческий: все, что
ни предсказывал, то сбывалось. Он знал, что у кого дома делается, что где лежит. Если человек с

339
верой к нему приезжал, и если не смог попасть на беседу, батюшка все равно молился, и по его
молитвам возникшие скорби и проблемы разрешались.
Когда о. Серафим перешел на приход в Красную Долину, я поехала за ним. Сижу в храме,
рассказываю людям о нем, а потом пришел батюшка, смотрит на меня и спрашивает: «Кто тут
больше всех говорит?»
Батюшке была открыта загробная участь умерших, знал, где душа находится и в каком
состоянии. Многих он своими молитвами вытянул из ада. Было у него особое Божье благословение
вымаливать убиенных во чреве младенцев (жертв абортов).
Несколько раз ехала от него домой, а денег почти совсем нет. Взяла благословение в дорогу
и по его молитвам – у всех берут за проезд, а у меня нет.
Меня батюшка несколько раз спасал от смерти: была сделана порча на смерть – вымолил,
ноги заболели – вылечил, операция на щитовидке по его благословению прошла успешно.
Батюшка вымолил моих племянников. Они пошли в армию и должны были служить на
атомной подводной лодке «Курск». Я приехала к батюшке, просила его святых молитв, и в итоге
племянники на «Курск» не попали, а пошли служить на другую подводную лодку. А спустя
некоторое время подводная лодка «Курск» затонула в Баренцевом море и весь экипаж погиб.
Вот такой удивительный старец был отец Серафим. Я благодарна Богу, что имела возможность
столько лет у него окормляться.

Р. Б. Ольга Варламова, г. Москва. Я всю свою сознательную жизнь была неверующей до

тех пор, пока не познакомилась с батюшкой Серафимом. А познакомились мы при следующих
обстоятельствах: мой сын работал риэлтором, но нашлись люди, которые сказали ему, что он им
задолжал и стали требовать 15 тысяч долларов, которых у нас, естественно, не было. В конце
концов, дело дошло до того, что сына взяли в заложники. И вот, когда мы находились в таком
состоянии, один мой знакомый сказал мне, что есть батюшка, который все знает. Я в это не
поверила, но так как другого выхода не было, взяла свою 12-летнюю дочь и 19-летнего сына и
поехала. Да только точного адреса мой знакомый не знал, сказал, что батюшка живет где-то в
Курской области. Приехали мы с детьми в Курск и пошли на автостанцию. Стала я спрашивать у
людей: «Говорят, здесь где-то есть батюшка прозорливый?» Мне сразу же подсказали, что нужно
ехать в с Красная Долина. Приехали туда, а народу – тьма. Дети мои посмеивались надо мной,
говорили: «Мама с ума сошла! Привезла нас куда-то, а куда – не знаем». Я подошла к людям и
сказала: «Простите, я слепой человек, вот двое моих детей. У меня срочный вопрос, который, как
говорят, батюшка сможет разрешить». И вдруг мне сказали, что нас батюшка примет. Подошли мы
к старцу, сын рассказал свою историю, что требуют деньги, что брали его в заложники. Батюшка
выслушал и говорит: «Они от тебя отстанут! Через неделю они попадут под трамвай». Звучало это
для нас как-то странно и мы восприняли батюшкины слова как сказку. Но старец добавил: «Тебе
не нужно пока жить дома, и у тебя все устроится». Батюшка поговорил с нами, и мы отошли. А
когда действительно через неделю эти люди попали под трамвай и от сына отвязались, мы были
шокированы. Первая мысль, которая пришла на ум – совпадение! Но, если и совпадение, то очень
странное – слишком получилось все так, как батюшка говорил.
Это первый такой случай; второй – это когда мы попали к батюшке на вычит. Когда начали
болящие кричать, первая мысль у меня возникла: «А сколько долларов им платят?» Т. е. первое, о
чем подумалось, что это обман, что людям заплатили, и они ведут себя соответствующим образом.
Потом пришла другая мысль, что батюшка обладает гипнозом, и наиболее слабые категории людей
на него реагируют. Это сейчас я уже знаю, что это не было никаким обманом, и батюшка не
гипнотизер, что некоторые до вычита даже и не подозревают, что у них не все в порядке.
И все же, несмотря на такие помыслы, мы стали ездить к о. Серафиму. Потом, где-то спустя
пару лет на беседе я спросила, как сложится судьба моей 16-летней дочери. Старец мне ответил:
«Твоя дочь скоро уйдет». Я переспросила: «Уйдет – значит умрет?» А батюшка: «Мы не сказали,
что умрет. Она из дома уйдет. Она скоро замуж выйдет, жених будет высокого роста, черные
волосы». И действительно, дочь через несколько месяцев поссорилась с отцом, он ее ударил, и она
ушла из дома. Опять совпадение? Но что-то слишком много совпадений и все они сбываются. Дочь
тогда училась в школе с углубленным изучением испанского языка, где нужно было внимание и
усердие, а она ушла из дому. В какой-то день позвонили из школы и сказали: «Мы вынуждены вашу

340
девочку отчислить, поскольку она не посещает занятий». Ситуация казалась просто безвыходной.
Потом дочь мне позвонила, и я посоветовала ей хотя бы периодически появляться в школе. И
когда она меня послушала и пришла, из школы позвонили на работу ее отцу и сообщили, что дочь
появилась. Он тут же пришел и на глазах у всех ее ударил, мол, что, дрянь, вернулась? Учителя
встали на сторону дочери и в один голос говорили, что его надо лишить отцовства и пообещали
сообщить ему на работу. Приехала я к батюшке рассказала всю это ситуацию, а потом и говорю:
«Батюшка, а Вы говорили, что дочь скоро выйдет замуж. Но она и не собирается даже». А он
мне: «У твоей дочки порча». Я тогда особо в эти вещи не верила и говорю батюшке: «Откуда она
могла взяться?» А батюшка мне: «Сделала ее учительница. Она переживала, что твоя дочка уведет
кавалера у ее дочки и сделала насмешку (один из видов порчи)». Я спросила у о. Серафима, что
делать, и он ответил, что нужно снимать ее, а снимается порча с помощью вычита. Я уговорила
дочь поехать к батюшке на вычит, после которого она исправно пила батюшкину вычитную воду.
Нужно было несколько раз съездить, но не получилось, т. к. дочь вышла замуж за гражданина
Испании. Я спрашивала потом у старца снята ли порча, на что он ответил: «Нет, пока еще не
снята». Дочь очень хочет детей, но, к сожалению, Бог ей пока их не дает. В самый последний мой
приезд к о. Серафиму, он спросил о дочери; я ему все рассказала, что детей нет, сказала, что дочь
хочет взять сироту. Батюшка ответил: «Благословляю!» Но так дочь до сих пор сироту не взяла.
Запомнился еще один случай. Однажды я была у батюшки. Мы приехали вечером, а утром он
мне говорит: «Ты знаешь, тебе нужно в Москву возвращаться, у тебя сын в больнице». А я когда
уезжала, с ним было все в порядке. Ну, думаю, что за ерунда такая, не может он быть в больнице.
Не очень-то я поверила о. Серафиму, но поехала. Приезжаю домой, а дочь бежит навстречу и
говорит: «Мама, вчера Костю в больницу забрали». Опять совпадение? Но так не может быть –
все очень четко и точно. И вот так продолжалось какое-то время. Стал сын ездить к батюшке, но
ездил он скорее ради любопытства: как-то интересно там, батюшка все говорит, все угадывает…
Однажды он вернулся от о. Серафима и сказал: «Батюшка мне говорит каким-то чадом быть. Что
за чада такие – я не знаю». Я ему говорю: «Люди обычно у батюшки сами просятся в чада, и то
не всех берут и не сразу. А тут тебе батюшка сам предлагает, наверное, нужно соглашаться». Так
сын стал батюшкиным духовным чадом. Но отношение у него к этому было какое-то не очень
серьезное. Как-то раз они с приятелем приехали в обитель с девчонками и слегка выпившие.
Батюшка их выгнал, и нужно сказать, что правильно сделал. И вот сын продолжал заниматься
своей риэлтерской деятельностью, которая не всегда сопряжена с честностью, да и товарищ у него
в этом деле тоже был не слишком хороший. А батюшка ему как-то на беседе сказал: «Тебе нужно
этого товарища бросать. Вам нужно расходиться». Сын в ответ: «А чем же я буду заниматься,
ведь я ничего больше делать не умею». Батюшка ему говорит: «Знаешь, а ты продавай картошку:
покупай в Курске и вози продавать в Москву». Сын приехал и говорит: «Мама, я не знаю как
быть: картошка грязная, платят за нее мало, что я на ней заработаю?» В общем, он не сделал то,
что ему благословил старец, и через неделю сына убили. Перед этим он ездил к батюшке, а потом
исчез. Я не знала где он и поехала к о. Серафиму. На беседе я сказала старцу: «Батюшка, пропал
Константин». Отец Серафим мне на это ничего не ответил, а только промолчал. Потом проходит
чуть меньше суток и батюшка мне говорит: «Тебе нужно в Москву возвращаться». Я приехала в
Москву, только дверь открыла, как раздался телефонный звонок из милиции, и мне сказали, что
нашли труп моего сына. Батюшке все это было открыто, но он проявил мудрость и гуманность,
потому что, если бы он мне сразу сказал, что сына убили, я бы не выдержала и до Москвы не
доехала. Так я на своем жизненном опыте многократно убедилась, что Господь батюшке все
открывал. А однажды на беседе в моем присутствии батюшка сказал: «После смерти я буду
помогать больше, чем при жизни».
Всегда, когда о. Серафим приезжал в Москву, приходило много народу, что нельзя было к
нему пробиться. В один из приездов в Москву, он у меня в квартире ночевал. Это было для меня
очень большое чудо. Диван, на котором он тогда спал, уже стал ветхим, но я его храню, потому
что на нем спал старец. Батюшка тогда неоднократно спрашивал: «Может мы стесним?» Но у
меня и мыслей таких не было, ведь это было великим счастьем, что он у меня остановился. В тот
приезд я у о. Серафима спросила: «Батюшка, а хотите я к Вам дочку на послушание пришлю?»
А он ответил: «Твоя дочка послушания не выдержит, она гордая! Она приедет только тогда,
когда сама захочет, а давить на нее не нужно». И действительно, когда батюшка у нас ночевал, я

341
дочке говорила: «Маша, ну, пойди, поговори с батюшкой, ведь он у нас ночует – это уникальная
возможность». А она: «Мне и так все ясно!» – и не пошла. Но когда батюшка уезжал, она подошла,
стала на колени (!) и сказала: «Батюшка, благословите!»
Поехала я очередной раз к о. Серафиму в обитель. Был вычит, а обычно о. Серафиму на вычите
о некоторых что-то открывалось. И вот он мне говорит: «Тебе жить крайне трудно, ситуация у
тебя очень тяжелая, но ты не должна роптать. Тебе все воздастся». А я спрашиваю: «А воздастся
где: здесь или там?» Батюшка ничего мне не ответил.
Когда мы с Машиным отцом разошлись, я поехала к о. Серафиму. Мы все бежали за батюшкой,
а он вдруг говорит: «Вон наша Ольга в рай попадет». А я про себя думаю: «Это я в рай попаду?
Да приди сейчас Машин отец, я все брошу и за ним побегу!» Но для меня было великим счастьем
то, что батюшка обо мне вспомнил.
Очень интересно, как старец брал меня в духовные чада. Поначалу я знать не знала ни про
каких духовных чад, но когда у меня начались проблемы с сыном Костей, я решила сама попросить
батюшку принять меня в духовные чада. Прошения мы тогда не писали – мне сказали, что об
этом нужно с батюшкой сначала поговорить. Я подошла к нему и сказала: «Батюшка, я бы хотела
быть Вашим духовным чадом». А он в ответ: «А как ты ездить ко Мне будешь?» Я ответила, что
с этим разберусь, потому что всю жизнь в дорогах, к тому же люблю путешествовать. И батюшка,
не устанавливая никаких испытательных сроков, сказал: «Тебя Я возьму!»
Последний раз, когда батюшка у нас ночевал, собрался уже уходить, а я его спрашиваю:
«Батюшка, а мне много еще жить осталось?» А он: «Ты доживешь до 93 лет с хорошей головой, а
муж твой (Игорь – второй муж) до 87 лет доживет. Все у вас будет хорошо».
Вообще, ездила я к батюшке много: сначала чаще, потом реже. Однажды захотела со мной
поехать к нему одна женщина, которая считала себя крайне верующей. Мы вместе с ней поехали,
но вела она себя, откровенно говоря, как-то странно: то на весь вагон стала говорить, что сейчас
будет молитвы читать, отчего даже мне стало неудобно, не говоря об окружающих, то еще что-то…
И когда мы приехали к батюшке, она без умолку говорила. А батюшка мне: «Кого ты привезла?»
Последний раз, когда я была у отца Серафима в обители, я туда поехала с очень богатой
женщиной, у которой дочка – моя ученица – слепая. И вот она меня спрашивает: «Что в обитель
купить? Может деньги дать?» Я ей посоветовала, что лучше купить и повезти продукты. И она
накупила целую машину продуктов. Приехали мы, а в храме идет беседа, народу много. И первая
мысль, которая пришла мне и ей: «Такое большое от нас пожертвование, значит нас примут
первыми». Спутница моя подошла к людям на беседе и сказала: «Простите, я со слепой женщиной,
она диабетик, пропустите нас, пожалуйста». Но никто, конечно, не захотел уступать свою очередь.
Она женщина очень вежливая, подходила еще несколько раз и спокойно просила пропустить нас
вперед, но никто не соглашался. А батюшка ей сказал: «Я вас приму последними». И как же старец
поступил мудро! Во-первых, он смирил нашу гордыню, чтобы мы не мнили о себе, если у нас есть
деньги, значит нас надо принять первыми. А во-вторых, показал, что он взирает не на лица, а на
души. И действительно, о. Серафим принял нас последними. У меня особых вопросов не было,
а спутница ехала узнать будет ли ее дочка видеть, т. к. операции шли за операциями. Батюшка
посмотрел на фото, но ничего особо не сказал. А дочь ее и по сей день не видит. Старец и здесь
проявил гуманность: он все знал, но, видимо, не захотел ранить материнское сердце и говорить
это в глаза.
Что меня всегда в о. Серафиме поражало, это его умение найти подход к любому человеку.
С молодежью он разговаривал одним образом, с людьми постарше и пожилыми – совершенно
иначе.
Как-то раз мы сидели на беседе, народу как обычно было много, как всегда спрашивали о
мужьях, о детях, о работе. А одна женщина батюшке говорит: «Батюшка, корова все болеет и
болеет». Все в храме засмеялись, т. к. ее вопрос показался немного глупым. Но батюшка обратился
к людям и сказал: «Я вас всех до единого сейчас выгоню». И тогда народ понял, что смеяться
нельзя, ведь, может быть, у нее кроме этой коровы никого нет, и она живет этой проблемой, для
нее это очень важно. Батюшка всегда с пониманием относился к людям.
Однажды мы с дочкой приехали к о. Серафиму, она должна была поступать в институт. Мы
подошли к батюшке взять благословение где остановиться, и он направил нас в один дом. Когда
мы туда вошли, дочка посмотрела и мне говорит: «Мам, я здесь ночевать не буду. Здесь так грязно,

342
я тут ночевать не буду». А я ей: «Раз батюшка нас сюда благословил, нужно слушаться». Но Маша
стала капризничать, говорить, что нужно пойти где-то снять комнату. Я пыталась ей объяснить,
что здесь негде снять комнату, мы переругались, потом куда-то пошли, упали по дороге в какую-то
яму, и все равно вернулись в тот домик, куда батюшка нас благословил. Потом дочка смирилась
и больше не возмущалась, что грязно: «Ну, грязь, так грязь – что теперь поделаешь?» Это именно
то, чего батюшка и добивался от нас – смирения.
Была в это время в обители девочка по имени Лена, дочь какого-то священника. Это был
очень трудный ребенок, с которым не могли справиться. Ее стали возить к батюшке. И вот когда
мы ее увидели впервые, я была шокирована. Хотя я тоже работаю с тяжелыми детьми, но такого
еще не встречала. Она то просфоры выбрасывала, то воду проливала – в общем, творила, что
хотела. Но после вычитов ей стало заметно лучше.
Потом был еще один случай, который меня очень впечатлил. К о. Серафиму приезжала
девушка, его духовное чадо, у которой погиб муж – разбился на мотоцикле. Она по нему очень
тосковала и на беседе сказала батюшке, что замуж больше не выйдет, а хочет постричься в
монахини. А старец ответил: «Не благословляю! Ты через год замуж выйдешь и родишь». Девушка
не поверила батюшке, но через год действительно вышла замуж и родила ребенка.
Все, что батюшка предсказывал, сбывалось. По крайней мере, я ни разу не была свидетелем
того, чтобы батюшка ошибся. Часто он открывал людям, что им сделано колдовство, каким образом
сделано и описывал до мельчайших подробностей, кто именно колдовал.
Приехала я как-то к батюшке в обитель на несколько дней. Службы закончились, а сидеть без
дела для меня непривычно и даже скучно. Рассказала об этом о. Серафиму, и он благословил мне
вместе с р. Б. Надеждой идти в соседнюю деревню Христа славить. Естественно, я понятия не имела,
как это делается, и когда мы пошли, мне было так стыдно что-то у кого-то просить! Единственная
мысль успокаивала, что я делаю это не для себя, а для церкви. Когда я об этом поведала батюшке,
он мне с юмором ответил: «Если ты будешь мне возражать, я вообще благословлю тебя деньги
в Москве собирать!» Я так испугалась и говорю: «Ой, батюшка, не нужно!» – так мне этого не
хотелось. А батюшка только улыбался.
Еще мне очень запомнилось у батюшки одно венчание. Это была необычная пара: мужчина
плохо видел, а женщина вообще была слепая. Но батюшка с большой любовью к ним отнесся,
обвенчал их, и по его молитвам и благословению они живут хорошо.
Об отце Серафиме у меня остались самые теплые воспоминания, светлой души и святой
жизни был этот человек, вечная ему память!

Р. Б. Татьяна (Демиденко Татьяна Ивановна), г. Домодедово, Московская обл. С отцом

Серафимом мы общались около 5-ти лет. В свое время мой муж Владимир поехал в монастырь
к святит. Тихону Задонскому, там разговорился с монахами и поинтересовался, где есть старец, с
которым можно было бы посоветоваться по важному вопросу. Монахи порекомендовали обратиться
к о. Серафиму, который живет в с. Покровское Курской обл., но точного адреса не назвали. Муж,
не раздумывая, сел в машину и ночью поехал. Дорога была не очень хорошая, но супруг чудесным
образом туда добрался. В обители он познакомился с насельниками, расспросил о батюшке, и хотя
в тот приезд со старцем побеседовать не получилось, батюшка вошел в его душу. А потом спустя
два месяца супруг решил вновь поехать, но чтобы на этот раз обязательно пообщаться с батюшкой.
Записаться на беседу было очень тяжело, и в список муж не попал, но о. Серафим в конце беседы,
в качестве исключения, его принял. Они поговорили, и Володя подарил старцу две статуэтки –
прп. Серафима Саровского и Сергия Радонежского. Батюшка поначалу отказался, но когда увидел
прп. Сергия, сказал: «Вот эту я возьму!» Старец принял его с любовью и у них состоялась очень
теплая беседа – словно они знали друг друга много лет. Муж взял с собой фотографии наших
детей и внуков, и батюшка их рассматривал. Володю поразило то, что весь воскресный день
батюшка был в храме, служил, принимал людей и все это время ничего не вкушал. Получалось
так, что все, кто к нему приехали, весь воскресный день проводили в храме, посвящая его Богу.
И вот в очередную поездку супруг взял меня с собой, и мы поехали к отцу Серафиму. Как сейчас
помню, это был праздник Архистратига Михаила, который батюшка особо чтил. Приехали, а в
храме полно народу, море цветов, подарков! В конце службы батюшка сидел в царских вратах на
стульчике и давал целовать крест. Мне в этот день было так плохо, но я из храма не выходила, а

343
терпела, и в конце мне стало значительно легче. А потом батюшка пригласил нас с мужем в число
гостей за праздничный стол. Отец Серафим был сама любовь. Я много раньше ездила по святым
местам, со многими старцами общалась, но такой любви, какая исходила от батюшки, я никогда
не испытывала.
Пообщавшись с о. Серафимом, я поняла, что он человек непростой, он человек от Бога.
У него была очень сильная молитва. Однажды мы попросили батюшку помолиться о помощи в
продаже автомобиля – машина кредитная, дорогая, спросом не пользуется, да еще и конец года.
Старец как-то отшутился, но было видно, что на заметку себе наш вопрос взял. И чудесным
образом мы машину продали. Через неделю после приезда от батюшки нам сами позвонили
покупатели, предложили погасить кредит. Так мы ее продали. Это было просто чудо – другими
словами не скажешь.
Был еще у нас деревообрабатывающий станок, который стал нам не нужен, т. к. себя не
оправдывал. Мы дали везде объявления, и в интернет поставили, но никто вообще не звонил. А
деньги нужны были срочно. Я предложила мужу: «Давай поедем к отцу Серафиму и попросим его
молитв». Как только мы решили это сделать, нам один за другим посыпались звонки с предложением
купить этот станок. Мы, конечно же, поехали к батюшке, побеседовали, посоветовались, а затем
продали станок.
С батюшкой мы приезжали в 2011 году в Москву на православную выставку. Ему необходимы
были средства на постройку храма, а мы организовали эту выставку и его пригласили. Батюшка у
нас дома жил. Что интересно, выставка была очень большая, там были и монахи, и священники,
многие из которых были пожилыми, но к ним не очень много людей подходило. А батюшка только
туда вошел, как к нему начали отовсюду стекаться люди. Он словно магнит их притягивал. Народ
чувствовал благодать и толпой валил к батюшке. Старец часто юродствовал: люди подходят, а он
им: «А чего вы ко Мне пришли? Я ничто! Не нужно ко Мне идти!» А потом этому же человеку:
«Ну, иди, рассказывай, что у тебя?» Было даже такое, что батюшке нужно было куда-то отойти,
он встал, и за ним пошла целая толпа народа. Отец Серафим на выставке пробыл три дня, и уже
в последний день к нам подошли устроители и начали на нас «наезжать», мол, что это вы тут за
балаган устроили? Я стала им объяснять, что это старец беседует с людьми, он многим помогает,
а вы говорите «балаган». А они мне в ответ: «Чтобы не было его здесь!» – стали прогонять. Враг
ведь не дремлет! Батюшка тогда очень многим помог, даже мои знакомые, побеседовавшие там с
ним, были поражены, что батюшка им сам многое рассказывал, ничего у них не спрашивая. И то,
что он им посоветовал сделать, они исполнили и были очень довольны.
Однажды у нас с мужем возникли разногласия и мы вместе с дочерью приехали к батюшке
в обитель. На беседу мы тогда не записались, но даже от того, что сидели в храме и слушали его
наставления другим людям, ушли какие-то просвещенные. Я в тот вечер стояла в стороне и как-
то смирилась, что не попаду на беседу. А муж с дочерью все же подошли к батюшке, но старец
почувствовал, что у меня скорбь на душе, с ними не стал беседовать, а повернулся ко мне и позвал:
«Иди сюда!» Но я не поняла, что батюшка меня зовет, и продолжала стоять. А старец опять: «Я
тебе говорю, иди сюда!» Я подошла и о. Серафим с такой любовью стал со мной беседовать. Перед
этим я стояла и думала: «Вот молимся, а потом все грешим да грешим. Господь, наверное, нас и
не слышит». А батюшке мне говорит: «Ты не думай, Господь вашу молитву принимает, Он все
слышит!»
Мы не были духовными чадами батюшки, но очень его любили, потому и приезжали. И он о
нас молился – это всегда ощущалось.
Последний наш приезд к о. Серафиму был Великим постом 2012 г. Тогда мы тоже на беседу не
попали, собрались уже уезжать, и я подошла к старцу за благословением: «Батюшка, благословите
в дорогу». Он мне в ответ: «А ты откуда?» – хотя прекрасно знал откуда я, т. к. жил у нас дома,
когда приезжал в Москву. Я отвечаю, что из Домодедово. А он: «Из Домодедово?» – и улыбнулся,
давая понять, что вспомнил. Затем добавил: «Ну, приезжай к нам на Вознесение». Я ответила:
«Хорошо, батюшка, если получится». Конечно же, как всегда это бывает, не получилось. А теперь
жалею, что не поехала.
А муж мой, когда последний раз привозил батюшку на выставку и вез его обратно, понял,
что старец с ним прощается. Отец Серафим пожал ему как мужчина мужчине руку и сказал: «Ты
меня забудешь, а Я тебя никогда!»

344
 Самое последнее чудо помощи батюшки было уже после его смерти. Приехали мы с сыном
в декабре на могилку батюшки. Ехали из Подмосковья около 6-7 часов и у меня очень сильно
болело правое колено, причем болело оно уже давненько, а сейчас боль усилилась. В дороге я
только и думала, как буду ехать обратно домой – так нога болит! Приехали мы в обитель, я
подошла к могилке, крест поцеловала, поговорила с батюшкой, как с живым, а когда поехали
обратно домой, я только тогда обратила внимание, что колено перестало болеть и по сей день
больше не беспокоит.

Р. Б. Димитрий (Грешанов Дмитрий Викторович), г. Москва. Первый раз я увидел

о. Серафима накануне праздника Покрова в 2011 году, и меня в обитель потянуло словно магнитом.
Место там очень благодатное, отдыхаешь душой и телом, а батюшка, несмотря на то, что он такой
маленький, худенький, щупленький, оказался очень сильный духом. Это почувствовалось с самого
первого приезда, видно было, как люди внимают каждому его слову. У меня были определенные
проблемы, с какими я и попал на беседу к о Серафиму. Мы с ним побеседовали, и старец меня
успокоил. Потом дал нам с женой благословение повенчаться, а то мы 20 лет прожили в грехе.
Посоветовал при этом: «Если повенчаетесь, тогда вас не достанут». Сказал на тот момент, что
будет еще хуже, «но выстоишь, останешься при своем». И сейчас, все, что батюшка говорил, то
и происходит – слово в слово сказанное им сбывается. Поэтому терпеливо ждем, все скорби и
печали стараемся переносить безропотно, со смирением. Очень большое дело, что я на беседу к
батюшке ездил со всей семьей: и жена, и сын – все побеседовали. Все, что старец нам сказал,
произошло, все его слова сбылись. А дальше мы поступали по его совету, по его благословению, и
получилось все, как нужно, как угодно Богу, и как он предсказывал.
После той встречи я несколько раз еще приезжал к батюшке. Бывало, едешь где-то недалеко,
сделаешь крюк и просто заедешь в обитель – так сильно туда тянуло. Глядя на маленькую домовую
церковь в Покровском, мне захотелось, если только батюшка благословит, построить новый храм,
более вместительный. Когда приезжал, батюшка несколько раз приглашал меня на трапезу за стол
вместе с ним. Я рассказал о. Серафиму о своем желании построить у него в обители храм. Он
начал меня испытывать, как бы отговаривая: «Не нужно, тут никого нет, для кого строить будешь?
А если Я уеду, а ты потратишься?» А я ему: «Ну, приедете, там послужите, тут послужите». Так
меня месяцев восемь батюшка испытывал. Я и образцы камней ему привозил показывать, которые
можно на облицовку использовать – специально в Мелихово под Владимиром ездил за ними.
Батюшке они понравились. А потом, в последний приезд (это было за пару недель до его смерти)
общались с батюшкой возле его келии. На улице поставили лавочки и беседовали часа два. С
нами были Павел, мать Елена. Я опять завел разговор о строительстве, и батюшка благословил
мне строительство храма в обители. Он сказал: «Строить ты скоро не начнешь, еще будет молодой
священник». А затем произнес интересные слова: «Я скоро поменяю место жительства», – которые
я тогда связал не с переездом в Воронеж. В них читался совершенно другой подтекст, который
стал ясен спустя 2 недели, когда батюшка отошел ко Господу. Я благодарен Господу Богу за столь
чудесное знакомство, повлиявшее на всю мою дальнейшую жизнь, за удивительные встречи и
незабываемые беседы, согревшие мою душу и наполнившие сердце любовью к Богу и ближним.

Р. Б. Любовь Мишина, г. Москва. С отцом Серафимом я встретилась впервые около

двадцати лет тому назад. Верю, что встреча эта произошла по воле Божией. Однажды мы поехали
в паломническую поездку в Дивеево поклониться мощам преподобного Серафима Саровского. В
храме на исповеди батюшка посоветовал поискать в духовники старенького монаха. Так начались
мои поиски духовного отца.
От прихожанина своего храма я впервые услышала об отце Серафиме (Звягине). Спустя
некоторое время после поездки в Дивеево вместе с одной из сестер во Христе мы оказались
в селе Любицком Курской области, где служил в храме Покрова Пресвятой Богородицы отец
Серафим. Шел Великий пост, приближалось Вербное воскресение. Моя спутница в то время
страдала от пагубной привычки курить сигареты и никак не могла от нее избавиться. Утром
мы пришли в храм на исповедь и стали дожидаться своей очереди. Выходит батюшка из алтаря,
и вдруг неожиданно говорит: «А тех, кто курит, я не причащаю. Как бросишь, приезжай». Так
состоялась моя первая встреча с будущим духовным отцом. С тех самых пор батюшка для меня

345
стал самым близким и родным человеком. Впоследствии я больше не ездила ни к одному старцу,
куда бы меня ни звали. Ответ был один: «Зачем кого-то еще беспокоить и спрашивать, если у
меня есть духовный отец». И со всеми своими сложными житейскими проблемами и трудностями
я обращалась к нему за советом и просила молитвенной поддержки.
Однажды мой старший сын, занимаясь спортом, получил серьезную травму сетчатки глаза,
и я обратилась за советом к батюшке как нам быть, а он сказал, чтобы сын срочно бросил спорт,
иначе может потерять зрение. Мы послушали совета батюшки Серафима. Сейчас сын, слава Богу,
здоров, и у него хорошее зрение. Так я ощутила действенную силу молитв и советов старца. У меня
больные ноги, диагноз – тромбофлебит. Однажды на приеме у хирурга мне было сказано: «Если
в этом году не сделаешь операцию, не сможешь ходить». В то самое время я трудилась в храме
Преображения Господня на Песках, что на Старом Арбате, и мне приходилось проводить часто весь
день на ногах, что было мучительно тяжело. И я решилась поехать к батюшке за благословением на
операцию. Помолившись утром за Божественной литургией, подхожу за благословением. Батюшка
просит алтарника вынести Евангелие, раскрывает его и говорит: «Ткни пальчиком в текст, что я и
сделала. Он, в свою очередь, прочитав отрывок из Евангелия, благословил меня такими словами:
«Господь воскрес, и ты воскреснешь». Операция была сложной, проходила под общим наркозом
и длилась около трех с половиной часов. Что тогда было точно не знаю, но видела я два крыла
обнимавшие меня все три с половиной часа, которые длилась операция. Спустя некоторое время,
потребовалась операция и на второй ноге. Я снова приехала к батюшке за советом. Отец Серафим
меня выслушал, но на операцию не благословил, ответив следующее: «Я терплю, и ты терпи».
Известно, что у батюшки Серафима сильно болели ноги.
Вспоминается еще один случай из моих встреч с батюшкой. Он в то время служил в Красной
Долине и восстанавливал храм «Владимирской» иконы Божией Матери. Приехала я к нему
зимой. Вышла из автобуса, перекрестилась на храм и говорю: «Батюшка я приехала». День был
удивительно солнечный, снег искрился под ногами, и я пошла по тропинке, которая вела прямо к
храму. Службы в храме на тот момент не было, я зашла к послушницам, спросив матушку Марину,
но мне ответили, что сейчас ее нет, она у батюшки, и они решают какие-то дела, связанные с
нуждами прихода. Впоследствии сама матушка Марина рассказала следующее. «Обсуждаем мы
с батюшкой наши приходские дела, и вдруг он неожиданно прерывает разговор и говорит мне:
«Иди, тебя там ждут». А я, мол, ему возражаю: «Да, никто меня не ждет». А батюшка мне снова
говорит: «Пойди скорей, тебя там ожидают»». Когда матушка Марина пришла в келии, то увидела
меня, помогла устроиться на ночлег и поспешила к батюшке рассказать, что приехала Люба. На
что старец ей с улыбкой ответил: «Да, Люба Мишина приехала», – то есть матушка Марина
назвала батюшке только имя, а он добавил к имени еще и фамилию. Много было еще разных
случаев, говоривших о батюшкиной прозорливости. Я очень благодарна Богу за то, что он послал
мне такого духовного наставника. И вспоминаю слова о. Серафима, которые он, по-отечески
любя своих духовных чад, в утешение говорил: «Если вам будет трудно в жизни, просите у меня
помощи, всегда всех вас услышу и помогу. А после смерти буду помогать вам еще больше».
В память вечную будет праведник. Упокой Господи душу отца Серафима и его молитвами
прости и спаси нас грешных. Батюшка всегда останется в наших сердцах горящей свечой.

Р. Б. Василий Ломоносов, г. Москва. Из многочисленных моих поездок к батюшке, мне ярко

запомнились два случая: как-то после службы отец Серафим вышел на амвон в архимандритском
облачении, с посохом и сказал: «Я уже 56 лет в священническом сане. Я старец! И если кому-то Я
что-то сказал, значит так оно и есть – так, чтобы и не сомневаться, и чтобы не было претыканий.
И если кто от Меня уйдет на другой приход, тот Иуда!»
А в другой раз батюшка сидел на своем месте за столиком для продажи, и держа на коленях в
горсти ладошку, сказал: «Всех вас дал Мне Господь, и никто вас из руки Моей не похитит!» Тогда
больше всего меня поразила та власть и определенность, с которыми были произнесены эти слова.
Ибо власть эта исходила не от властности (которой у батюшки и тени не было), а в духе простой,
беспристрастной констатации факта.
Стоял я однажды в храме возле о. Серафима, и меня смущал помысел: «А старец ли батюшка
вообще?» У меня больные ноги, я устал стоять и собрался отойти в сторонку и присесть. И вдруг
в этот момент в голове возник другой помысел, как бы от батюшки, говоривший: «Постой еще

346
немного, и ты узнаешь все обо Мне!» И действительно, спустя немного времени подходит женщина
и рассказывает р. Б. Роману, который собирал материал для фильма о батюшке, свой случай. Ее
очень долго мучал вопрос: «А что же такое благодать старчества?» Она усердно молилась Богу,
чтобы Он ей это показал. И вот однажды она стояла в храме в с. Покровском возле алтаря, а
батюшка Серафим совершал службу. Так получилось, что эта женщина оказалась ближе всех к
алтарю, и неожиданно она увидела, как алтарь озарился каким-то светом. Она стала смотреть,
откуда он идет, и неожиданно поняла, что свет исходит от самого батюшки, а крест на нем засиял
золотом. Она оглянулась, чтобы посмотреть, видит ли еще кто-нибудь этот свет, но поняла, что
больше никто этого не видит. Кроме того, из алтаря на нее пошла такая волна тепла, что женщина
даже встала на пятки и думала, что упадет. Так Господь видимым образом открыл ей, что такое
благодать старчества.
Когда я сомневался, является ли о. Серафим старцем, – а сомневался я в этом около года
– основным аргументом, говорящим в пользу того, что батюшка – старец, являлась поражавшая
меня сверхестественная неподвижность батюшки на похвалу. Он ее ни во что не ставил. Даже
когда некоторые неразумные духовные чада ему в лицо говорили, что он великий старец, батюшка
на эти похвалы вообще никак не реагировал, иногда лишь улыбался, а зачастую эти моменты даже
предупреждал: то певчим даст возглас что-то пропеть, то еще как-то…
И все же однажды враг меня сбил с пути, и в один из приездов в обитель, я уехал оттуда
с намерением больше никогда не возвращаться. Приехал на ж/д вокзал в Курск и в 6 часов
утра подошел к вагону моего поезда на Москву. Вышла сонная, очень симпатичная проводница,
зевнула, взяла мой билет и спросила: «Не передумаете?» Я в нервном состоянии, на взводе: «Что
не передумаю?» Она: «Уезжать». Я, находясь в смятении и не понимая, что вообще происходит,
взял у нее билет и сказал: «С чего это я должен передумать?!» – и вошел в вагон. Всю ночь, лежа
на верхней полке, я пытался себя убедить, что эти слова были случайными, и когда в конце концов
понял, что у меня ничего не получается, стал мысленно посылать эту проводницу куда подальше.
Наутро, утомленный и сдавшийся, я решил у нее спросить, почему она мне так сказала. Но только
я открыл рот на выходе из вагона, возле которого она стояла, как поднимающаяся площадка под
моей ногой издала страшный гул, который почему-то меня напугал. Я взглянул на проводницу –
глаза ее полыхнули чем-то грозным, и я в смятении, не осмелившись что-либо сказать, вышел из
вагона. Вне всякого сомнения, это были «проделки» батюшки. Потом я тысячу раз убеждался в
абсолютной прозорливости о. Серафима.

Р. Б. Алексий, г. Москва. Мы с другом Андреем приехали к отцу Серафиму в первых числах

августа к празднованию святых прп. Серафима Саровского и пророка Божьего Илии. Службы
длились два дня подряд. Беседа проходила на второй день. Народу было много, поэтому я не
стал спешить и решил прийти позже, благо вечер выдался теплым. Пришел на беседу около двух
часов ночи. Уже очень хотелось спать, подобное желание, думаю было у большинства приехавших.
Но на мое удивление народу не сильно поубавилось, пришлось протиснуться, чтобы послушать,
как батюшка отвечает на вопросы. Не только я хотел спать, окружающие меня люди, выглядели
усталыми. Отец Серафим тоже казался усталым и немного бледным. Послушав беседу, я уже
собрался уходить, но меня удержало следующее обстоятельство – батюшка неожиданно затих и
как будто погрузился в себя. Через небольшой промежуток времени, буквально несколько секунд,
он поднял голову и был бодр, и хотя бледность лица еще выдавала некоторую усталость, стало
понятно, что он будет продолжать беседу.
Спать я пошел с радостным чувством, потому что видел преображение усталого человека в
бодрого, что так часто необходимо и в моей повседневной жизни, и вообще для блага ближних и
общества в целом. Бодрые и скорые на добро люди воодушевляют к действенной и добродетельной
жизни, а усталые – ко сну. Наутро мне сказали, что беседа продолжалась до 5 утра.

Р. Б. Андрей Комаров, г. Москва. Впервые с отцом Серафимом я встретился примерно

в 1996-98 г.г. Мы приехали в Красную Долину еще до начала службы. Сам батюшка жил в
небольшом доме в поселке Кшенский и на службу его привозил келейник на автомобиле. Следует
заметить, что автомобиль был весьма скромным – обычные отечественные «Жигули». Батюшка
рассказывал потом, как деньги на первую его машину собирали прихожане и приезжавшие к

347
нему духовные чада. В храме стояло два ящика для сбора пожертвований, на одном было
написано «для ремонта храма», а на другом – «пожертвование батюшке на автомобиль». «Ящик
с пожертвованием на автомобиль наполняется намного быстрее», – улыбаясь, говорил батюшка.
Вообще следует сказать, что отец Серафим любил людей, был доброжелательным, поэтому
прихожане и духовные чада отвечали ему взаимностью.
В те годы он был настоятелем и восстанавливал храм «Владимирской» иконы Божией Матери
в селе Красная Долина, Советского района, Курской области. Следует отметить особое почитание
батюшкой Божией Матери. Под Покровом Царицы Небесной прошла вся его земная жизнь и
служение. Хочу привести лишь некоторые сведения из батюшкиной биографии в подтверждение
сказанных выше слов. Родился Михаил Павлович Звягин (о. Серафим) под праздник Покрова
Пресвятой Богородицы 12 октября 1930 г., впоследствии поступил в Глинскую в честь Рождества
Пресвятой Богородицы мужскую пустынь. После закрытия Глинской пустыни служил и
восстанавливал храмы в разных районах Курской области: Покрова Пресвятой Богородицы в селе
Любицкое Медвенского района, «Владимирской» иконы Божьей Матери в селе Красная Долина
Советского района, Покрова Пресвятой Богородицы в селе Покровское Черемисиновского района
и другие. Преставился батюшка 17 сентября 2012 в день, когда в церкви чтится образ иконы
Божьей Матери «Неопалимая Купина».
Следует отметить, что батюшка неохотно рассказывал о себе. Духовные чада и люди,
окружавшие старца, неоднократно спрашивали его об имени и духовном сане. Хотелось
«правильно» поминать его в молитвах и записках, подаваемых на службу, но, насколько мне
известно, и после смерти старца, не существует однозначного мнения о том, принял ли отец
Серафим тайную схиму или еще при постриге в монастыре был наречен Серафимом. Духовная
внутренняя жизнь старца была сокрыта от пытливых взоров, и, насколько это было возможно,
он скрывал свои духовные дарования. Но, несмотря на это, люди, окружавшие его, и многие из
духовных чад не раз становились свидетелями прозорливости старца и ощущали его молитвенную
помощь в разных житейских ситуациях и невзгодах.
Сам же он был весьма скромного мнения о себе, и в одном из разговоров со мной смиренно
ответил о своей прозорливости: «Не знаю, откуда мне это, ранее такого не было». Следует также
отметить, что часто в своих разговорах он употреблял местоимение «Мы», а не «Я»: «Мы ходили
туда-то, Мы сделали, то-то и т. п.». Когда прихожане начинали его хвалить и превозносить он
скромно говорил о себе: «Я – ничто». Во время поздравлений с днем Ангела, поздравляющие
часто не могли удержаться от похвалы, их захлестывали добрые чувства к своему духовному отцу.
Батюшка, не перебивая поздравляющих словом, тихо запевал песнопение, а певчие, понимая, в чем
дело, подхватывали вслед за ним. Тем самым старец деликатно останавливал хвалившего и смирял
себя, борясь со славой человеческой, желая искать и найти только славу Божию. Смирял он себя
и в других житейских обстоятельствах.
В одну из поездок с батюшкой у меня поломался мой старенький автомобиль, и чего бы
я не делал, завести его не мог. Отец Серафим поспешил обвинить в этом себя самого: «Утром
кратко помолился», – сказал он, – вот враг над Нами и посмеялся». Мне тогда пришлось оставить
машину на стоянке и домой мы возвращались на общественном транспорте.
Думаю, на страницах данной книги много будет рассказано случаев духовной помощи по
молитвам старца и случаев его прозорливости, которую и сам могу засвидетельствовать. Вспоминая
разговоры с батюшкой, ловлю себя на мысли, что он знал обо мне больше, чем я порой знаю о
себе самом.
В первые годы знакомства я по нескольку раз в году приезжал из Москвы в Красную Долину
к батюшке за советами и чтобы побывать на его службах. Служил он неспешно, службы, как
правило, не ограничивались определенными временными рамками – могли начинаться утром, а
заканчиваться поздно вечером с небольшим перерывом на трапезу. Очень часто батюшка сам пел
на клиросе, задавая тон певчим. Он пел тихим старческим голосом, слегка прикрывая рот левой
рукой, правой же плавно дирижировал и управлял хором. Батюшкина характерная жестикуляция
руками во время пения почему-то особенно запечатлелась в моей памяти.
Приезжавших к нему людей, старец принимал весьма радушно. У отца Серафима была
запоминающаяся добрая улыбка, он прямо весь светился изнутри. Всегда внимательно следил,
а нередко сам провожал на трапезу, и интересовался, нашел ли ты место для ночлега, и если

348
человек еще не определился, сам благословлял, где переночевать. После окончания богослужений
батюшка устраивал беседы для приезжавших за помощью и советами к нему духовных чад,
священнослужителей и простых паломников, многие из которых впоследствии становились его
духовными чадами. Беседы проходили, как правило, поздно вечером за большим столом. Было это
в период служения батюшки в Красной Долине. И в последующие годы своего служения, уже на
новом приходе в Покровском, о. Серафим устраивал подобные беседы, но встречи тех первых лет
знакомства, были особенно запоминающимися и остались надолго в моей памяти.
Желавшие задать свои вопросы писали записки и подавали батюшке, он, внимательно прочитав
их, давал ответ. Во время бесед, когда батюшка уставал, он тихонечко запевал какую-нибудь
духовную песню. На столе для этого всегда лежал сборник, а на беседах непременно присутствовали
певчие, которые вслед за ним подхватывали знакомые слова всем полюбившихся духовных песен.
После небольшого перерыва для пения, батюшка снова отвечал на вопросы. Окончив беседу, он
благословлял отъезжавших в дорогу, непременно напевая вслед «Многая лета….», ему помогали
певчие и остающиеся паломники. Было это весьма умилительно и трогательно, становилось так
тепло на душе, что хотелось снова вернуться. Духовные чада обменивались с батюшкой адресами
и телефонами, он разрешал по сложным вопросам звонить и писать ему. Когда было время и
позволяло здоровье, о. Серафим приезжал в Москву по разным делам: устраивал встречи, беседы с
москвичами, отвечал на вопросы, а также, что было чаще, производил закупку духовной литературы
и церковной утвари для своего храма.
Мне иногда выпадала редкая возможность подвозить его на своем автомобиле. Мы ездили
по монастырям и церковным лавкам, где старец тщательно выбирал духовную литературу и
церковную утварь для храма. Приходилось бывать в Свято-Даниловом монастыре, в Сретенском
монастыре, ездили на завод в Софрино и в Троице-Сергиеву Лавру. Бывали на ярмарке в
Измайлово, там продавались старинные иконы и вообще разные предметы старины. Батюшка
покупал иконы для храма, обычно старинные, которым нередко требовалась реставрация. Живо
батюшка интересовался и другими предметами старины. Однажды, показывая на ржавый утюг,
который грелся от углей, сказал, что у него такой есть, и раньше все пользовались только такими,
других не было. В наших поездках по Москве мы бывали на Старом и Новом Арбате – батюшку
интересовали старые духовные издания, газеты, журналы, книги тех лет. Помню, в одну из
таких поездок, мы, утомившись ездить по московским пробкам, остановились, чтобы немного
перекусить, прямо в машине. Батюшка, еще дома собираясь в дорогу, выпек большой белый хлеб,
по форме напоминающий хлеб артоса и разламывая его руками, угощал нас. Надо отметить, он
был хорошим пекарем. Известно, что в монастыре одним из его послушаний было печь просфоры,
и после закрытия Глинской пустыни, служа на разных приходах, он сам нередко продолжал печь
просфоры для богослужения. Помню, как перед службами в Красной Долине, за просфорами
которые он выпекал своими руками, всегда выстраивалась очередь.
Вспоминается еще один случай из наших поездок по Москве. Батюшке в то время было под
семьдесят, мучили уже разные старческие болячки, но он не любил жаловаться и охать, был бодр
духом, легким на подъем и достаточно быстро передвигался. Мы переходили дорогу по подземному
переходу, и батюшка несколько замешкался при подъеме на ступеньках перехода и даже приотстал,
но вдруг я увидел его рядом с собой на самом верху лестницы перехода. Столько лет прошло, а
случай этот запомнился. «Какая удивительная легкость, и это с больными-то ногами!», – подумал
я, ведь у батюшки сильно болели ноги, он старался носить, по возможности, свободную обувь.
При общении со мной в наших поездках и встречах отец Серафим не упускал случая преподать
мне уместный для данного случая и обстановки духовный урок или наставление, делал кроткие
обличения, старался показать мне болезни моей души. Многое из происходящего было для меня
совершенно неожиданным, я тогда многого не понимал, да и сейчас не все понимаю. Батюшка
любил говорить притчами, а ты думай, что он имел в виду. Конечно, он иногда обличал, заботясь
о спасении души, но мог в утешение ободрить добрым словом, говоря: «Это хорошо, это тебе в
плюс». Отец Серафим был простым и доступным в общении, но если вдруг требовалось что-то
человеку показать, чтобы он призадумался над своим поведением и грехами, становился строг.
Строгость его была умеренной, создавалось впечатление, что он делает большое усилие над собой,
напуская на себя суровый вид.

349
 Отличался старец милосердием ко всем приходящим, а особенно к бедным и просящим
милостыню. Помню, как проходя мимо страждущих, останавливался, открывал свой старый
потертый чемоданчик, и доставая мелочь, протягивал нуждающимся. В своих одеждах батюшка
был весьма скромен. Нередко на нем были старые штопаные рясы, и другие сильно поношенные
и потертые вещи. В общественных местах и наших поездках старался в рясе не ходить, объясняя
это тем, что вокруг много разных людей и все по-разному относятся к священству, не хотел никого
задеть или ввести в искушение своим видом.
Общение с отцом Серафимом оставило неизгладимой след в моей жизни, и может еще
сейчас я не готов в полной мере понять, насколько сильно он изменил мою жизнь, но то, что
эти изменения произошли, стало неоспоримым фактом. Снова и снова вспоминая слова отца
Серафима, сказанные им в разное время и в разных житейских обстоятельствах, непременно
утешаешься, ободряешься и укрепляешься в вере. В заключение хочу сказать, что отец Серафим в
своем многолетнем служении Богу и ближнему стал настоящим народным священником, повторив
и приумножив подвиг неустанных тружеников и молитвенников на ниве Господней. Его земная
жизнь стала одной большой жертвенной любовью к Богу и ближнему. Отец Серафим – богослов
Дела, так осмелюсь сказать о нем, Дела Божьего спасения душ человеческих. Вечная ему память!

Р. Б. Елена, г. Химки, Москва. Большое горе привело меня к батюшке. 1 октября у меня
пропал 15-летний сын. Он ушел из дома, а причина банальная. Сейчас очень много детей уходит
из дома. В школе неприятности, родители поругали, и психика ребенка не выдержала. Пришел из
школы, собрал вещи и все. И вот 5 месяцев о нем не было ни слуху, ни духу. Где он, как? Вообще
ничего не было известно. Как мы жили все это время? Милиция, конечно, сына разыскивала, но
на людей надеяться было просто нереально. Нам так и сказали: «Помочь вам может только чудо!»
Однажды я пошла на православную выставку и так получилось, что пошла в 69-й павильон, но не
знала, как туда пройти. Павильон ведь большой, территория большая. Идет на встречу женщина,
и меня почему-то потянуло к ней подойти и спросить, правильно ли я иду. Она сказала, что
правильно, но в 70-м павильоне тоже шла выставка, и я вместо 69-го, где у меня была назначена
встреча, развернулась и пошла в 70-й павильон. И вдруг вижу, у двери скромно сидит монашка.
Там обычно у всех места купленные, все приезжают кто со своими иконами, кто со свечками, кто
с маслом. Сидит монашка, я уже прошла мимо, но вдруг меня как будто кто-то за руку дернул.
Я развернулась, подхожу к ней и говорю: «Вот, матушка, у меня такая беда, такое горе. Пропал
сын». Рассказала ей вкратце. Она говорит: «Ой, это тебе нужно к нашему батюшке Серафиму».
И объяснила, как к нему ехать. И вот я созвонилась с келейником старца, взяла благословение и
приехала в обитель 18 января. К батюшке попасть было нелегко, людей много, бед-то у всех много.
Но Господь управил, батюшка принял, посмотрел фотографию. Я рассказала ему, что случилось,
а он говорит: «Будем писать поминовение о здравии, но надо посмотреть жив ли он». И пошел в
алтарь. Я кинулась к чудотворной иконе «Споручница грешных», стала просить, чтобы Господь
открыл старцу жив ли мой сын. Через некоторое время старец вышел такой сияющий, а все люди
замерли в напряженном ожидании. «Жив!» – ответил батюшка. Вот так я стала ездить к отцу
Серафиму. Несколько раз приезжала, заказывала молебны, молилась. Конечно, не только здесь
молебны, сорокоусты, но, наверное, вся страна молилась, вся Россия, вся Украина – где только ни
подавала! И вот по батюшкиным молитвам и всех остальных сын вернулся, а о. Серафим, когда
я последний раз подошла к нему, спросил: «Ну что, еще не приехал?» И вскоре он вернулся, и
вернулся именно в тот день, когда в храме читается Евангелие о возвращении блудного сына.

Р. Б. Александр Коротовских, г. Москва. О батюшке я впервые услышал от матери. В свое

время, когда я еще учился в училище, моя мама сильно болела. Она даже не говорила мне, чем
болеет, а просто постоянно лежала в больнице. Я тогда вел достаточно нехороший образ жизни
– пил, курил, разбойничал. Сейчас об этом даже страшно вспоминать. Мама, конечно же, очень
переживала, но ничего сделать не могла. Это был подростковый период и притом такой
бесшабашный, какой мало у кого бывает. В то время мы с сестрой жили с отцом, хотя он сильно
пил. Когда мама лежала в больнице, я навещал ее, но как-то не очень об этом заботился. И вот, в
тот период, когда бабушка и дедушка умерли, у мамы обнаружили рак и другие заболевания.
Врачи сказали, что жить ей осталось максимум полгода. Когда мать узнала о своей тяжелой

350
болезни, она решила поехать под Курск, где, как ей сказали, живет старец Серафим. Она поехала
к батюшке узнать о своей дальнейшей судьбе, так как болезнь тяжелая, а у нее двое детей в
подростковом возрасте. На беседе батюшка ей сказал, если она останется у него в обители, то
выживет и у детей все будет хорошо. А если нет, то она погибнет, и у детей все будет плохо.
Сказал: «И как бы дети ни уговаривали, даже если попытаются увезти силой, ни в коем случае
нельзя уезжать». Мать его послушала и осталась, даже несмотря на то, что у нее не было с собой
вещей. Она давно не жила в деревне, не знала деревенской жизни, все было для нее ново. Батюшка
ее поселил в деревне, где жила уже одна женщина – Нина, которая почему-то совсем не топила в
доме и при этом сама не замерзала. А маме приходилось спать одетой и в валенках. Потом маму
переселили в другой домик, где было потеплее. Мама нам ничего не сказала, и мы не знали, где
она находится. Наконец-то от родственников мы узнали, где она находится и я впервые к ней
приехал с единственной целью – забрать ее домой. Мама не соглашалась возвращаться, а мы
никак не могли понять, почему она не хочет ехать с нами домой. На тот момент я был ярым
атеистом, отец мой тоже был неверующий. Когда начинали говорить о Боге, он жутко матерился.
Я был точно такой же, на дух не переносил верующих людей, бить не бил, но угрожать – всегда
угрожал. Если человек говорил о Боге, он мог нарваться на неприятности с моей стороны. В то
время мне не было 18 лет, и я был уверен, что меня никто не посадит, тем более, что я был связан
с криминалом. С 15-ти лет я мог свободно ограбить человека, и к тому моменту, когда я приезжал
к маме, находился в таком же неадекватном состоянии. Помню, что даже грозился убить отца
Серафима! Хотя я его не знал и ни разу не видел, но понимал, что есть такой человек, из-за
которого моя мать не живет дома. Мне казалось, что ей там запудрили мозги, что она сумасшедшая
и ее надо спасать. А человека, который в этом виноват, я должен убить. У меня были друзья в
криминальном мире, которые говорили: «Давай поедем на машине, силой ее посадим, всех, кто
будет нам мешать, положим и привезем ее домой». И вот, первый раз мы с сестрой поехали в
разведку, а потом думали, что поедем с друзьями. А старец, оказывается, заранее предупреждал,
что дети едут, будут уговаривать вернуться домой и будут пытаться чуть ли не силой увезти. Отец
Серафим опять повторил ей сказанное ранее, что ей никак нельзя из обители уезжать: «И ты
умрешь, и у детей все будет плохо. Ничего хорошего у них не будет». А как говорится, предупрежден
– значит вооружен. Мама была готова к тому, что мы приедем. И когда мы приехали, она держалась,
как могла, и увезти ее нам не удалось. Я приехал в Москву и всем друзьям говорил, что моя мама
умерла: она перестала краситься, ходила вся в черном, и резко состарилась. Внешне она была
другая, не похожа на мою маму. Она стала совершенно другим человеком, какой я ее совсем не
знал. Мама как бы у меня была, но это была не моя мама. Когда я возвратился домой, стал
говорить: «Моя мама хуже, чем умерла. Если бы она умерла, я бы знал, где ее могилка, я бы хоть
цветы приносил. А так она вроде бы жива, но это совершенно другой человек. И как мне к ней
теперь относиться, я даже не знаю». После этого я очень долго в обитель не ездил. Туда ездила
моя сестра, а я делал вид, что у меня мамы нет. При этом очень плохо относился к тем людям,
которые хоть как-то были связаны с верой. Я стал относится к ним еще хуже, чем раньше. И это
длилось достаточно долго. За это время я женился на женщине, старше меня на семь лет, но жил
с ней гражданским браком, считая, что роспись в ЗАГСе не нужна. Я постоянно считал, что она
мне не как жена, а как любовница, как что-то временное. При этом я пользовался тем, что она
заинтересована, чтобы мы были вместе, а я как бы не очень: я начал ее всячески подавлять,
угрожать ей, иногда душить, и у меня развились такие качества, как деспотия и тирания. Я
продолжал пить, периодически напивался до невменяемого состояния, не отвечал за свои действия
и поступки и не понимал, что я делаю. Всем говорил, что мамы нет и к маме не ездил. И только
лишь спустя 7 лет я опять приехал к маме, чтобы познакомить ее с моей женой. Сестра время от
времени туда ездила и говорила, что мама скучает, но меня это не очень волновало. Потом меня
как-то стало отпускать, и я опять потянулся к маме, стал периодически к ней ездить, но при этом
никогда не заходил в храм. А зашел первый раз, когда искал маму. В храме было так много людей,
что я не мог никуда протолкнуться. Складывалось такое впечатление, что стоит сплошной смрад,
как будто в тумане все, людей не видно, и даже лиц невозможно рассмотреть, как будто пар там
какой-то стоит. Но это мне так казалось, и я сразу выскочил оттуда. А в храме на самом деле было
светло и чисто, просто я был так настроен. После этого я в храм больше не заходил и отца
Серафима не видел. Когда привез жену познакомить с мамой, мать мне ничего не сказала ни о

351
своей болезни, ни о том, что меня ждет в отношениях с моей женой. Я думаю, что она в тот
момент поступила правильно, потому что, если бы она сказала о своей болезни, я бы попытался
как-то ее лечить, а о жене я бы просто не поверил. Но мама уже тогда знала, чем закончится мой
брак. Она сказала, что ей батюшка давно открыл, что будет, и слово в слово о чем с женой мы
будем говорить. То есть, когда я впервые привез жену к маме, она знала наперед, чем это закончится,
и даже не пыталась меня отговорить жениться или как-то противостоять моему сожительству с
ней. С тогдашней моей точки зрения все было правильным, но такова была воля Божья, чтобы я
через все это прошел. Если бы мама сказала мне развестись, я бы с ней еще больше поругался. Но
она, зная чем это закончится, просто промолчала. А закончилось все тем, что моя жена из-за моей
тирании и издевательств над ней, стала меня ненавидеть. Действительно, от любви до ненависти
один шаг. Ненависть ко мне у нее появилась очень сильная, и она не знала, как мне отомстить.
Наконец, решила мне изменить. Первые 7 лет нашей совместной жизни она не работала, занималась
дочерью (у нее была 9-летняя дочь), водила ее в плавательный бассейн и так далее. Дочь взрослела
и могла уже сама везде ездить. А жена пошла на работу и завела себе любовника. Когда я узнал,
что она мне изменяет, решил убить ее и любовника. Приготовил все для этого необходимое: купил
топор, обеспечил себе алиби и хладнокровно рассчитал, как буду все это делать. Но в последний
момент почему-то вспомнил про маму и решил, что мне нужно поехать в Курск. И прежде, чем
кого-то убить, нужно хотя бы с мамой попрощаться. То есть, если я кого-нибудь убью, то затем
либо себя тоже убью, либо сяду в тюрьму, либо попаду в сумасшедший дом. В общем, случится
что-то такое, что я долго не увижу маму, либо вообще ее не увижу. Приехал к маме в какой-то
день, когда отца Серафима не было, и она попросила меня дождаться батюшку, обсудить с ним
сложившуюся ситуацию, посоветоваться, как мне жить дальше. И рассказала мне, что старец ей
уже давно предсказал, что мне изменила жена и что я ее хочу убить, а также сказал те слова,
которые мы с женой говорили друг другу наедине. Никто этих слов слышать не мог, а мама мне
их сказала, после чего я ей поверил и понял, что здесь что-то не так, и мне обязательно нужно
остаться и поговорить с отцом Серафимом. Раз батюшка заранее предсказал то, что потом
произошло, мне захотелось узнать больше, и я решил попасть к Нему на беседу. Это был день
памяти иконы Божьей Матери «Взыскание Погибших». Мама меня привела в храм буквально за
руку, т. к. людей было очень много, посадила на табуретку и попросила какую-то женщину
присмотреть за мной, чтобы я не ушел, пока батюшка не выйдет. Я сидел на маленькой табуретке
напротив большой и очень красивой иконы Покрова Матери Божьей и смотрел на нее, при этом
считал себя неверующим. Все мое отношение к вере – это ненависть к верующим, т. е. я сидел
среди верующих, которых я ненавидел, в надежде, что кто-то что-то скажет такое, чтобы я не убил
жену. И тут вышел отец Серафим, все люди расступились, а я сижу как раз напротив стола, за
которым Он будет принимать людей. Я сижу прямо перед ним и первый в очереди. Вот старец
подходит и говорит мне: «Ну, рассказывай, что у тебя там случилось?» Я говорю: «Мне жена
изменила!» А Он мне: «А что ты хотел? Вы жили в блуде. Не понятно, как вы жили, просто
кошмар какой-то был у вас, а не жизнь. И ничем другим это закончиться не могло. Поэтому ты
чего на нее злишься? Ты сам виноват, что в твоей жизни такое произошло. Ты на себя злись!» Я
согласился: «Да наверное. Но что же мне делать, батюшка?» А старец мне: «Ты оставайся, а
вечером Мы с тобой побеседуем. Пока Мы с тобой не побеседуем, ты с женой не общайся –
телефон отключи и не общайся. Когда побеседуем с тобой, Я скажу, как тебе дальше быть». Я
решил: «Хорошо, подожду до вечера, это недолго». Вечером, зайдя в храм, я увидел, что отец
Серафим сидит за столом, по одному вызывает к себе и записывает на прием. И меня старец
записал третьим или четвертым. Пока я сидел в очереди, ни о чем хорошем не думал. И не очень-
то верил, что мне тут кто-то поможет. В это время ко мне подсел какой-то странный человек,
который начал мне рассказывать о том, что он служил в Афганистане, и что у него там все
погибли, вся рота, только он один остался жив. Сказал еще, что ему там помогло только то, что
он верующий и ходил с перстнем «Спаси и Сохрани!» Что-то еще он мне рассказывал, но я его
особо не слушал и думал, что он какой-то сумасшедший и вообще, чего он ко мне пристал? Потом
он начал пытаться подарить мне этот перстень, утверждая, что этот перстень и мне поможет. Я
взял его только для того, чтобы он от меня отстал. Это был серебряный перстень с большим
крестом и надписью «Спаси и сохрани!». После того, как я взял у него этот перстень, он перестал
рассказывать о себе, а начал рассказывать обо мне. Он говорил, что я, дескать, сижу здесь такой

352
замороченный, сижу и думаю, как мне плохо, что у меня в жизни все не так, но он видит, как я
изменюсь очень сильно и буду людям помогать. Затем сказал, что я стану верующим. Конечно, все
это я воспринимал как бред сумасшедшего. Для меня это было совершенно нереальным и я начал
к нему относится с юмором. Сначала я его игнорировал, но потом мне стало просто смешно: «Ну,
совсем бредит человек!» А этот человек начал мне рассказывать, что я женюсь, что у меня будут
дети, что первым родится сын и будет такой красивый, что все будут завидовать, а потом еще и
дочка родится. Я напрочь забыл о всех своих проблемах и мне даже стало забавно. Думаю: «Куда
я попал? Клиника какая-то! Что это за человек такой? И с чего это он ко мне пристал?» Тут
подошла моя очередь на беседу к батюшке и он меня подозвал. «Ну, все, – говорю, – товарищ
сумасшедший, мне пора!» Подошел к батюшке и встал на колени, а про себя подумал: «Что же
Ему сейчас рассказывать? Что Он будет у меня спрашивать? Ну, что мне еще сказать кроме того,
что жена изменила? Больше как бы и рассказывать нечего!» Но получилось так, что начал говорить
не я, а отец Серафим. Он начал мне рассказывать мое прошлое с самого раннего детства. О том,
как я сестру обижал, о том, что еще делал нехорошее. Я сидел и про себя думал: «Наверное, мама
рассказала, какой я был нехороший ребенок, как я плохо себя в детстве вел! Ну, ладно, послушаю,
ведь правду обо мне рассказывает! Главное, что обо мне». Затем старец начал говорить о более
позднем периоде моей жизни, о жене и о том, как зарождались и как выстраивались наши
отношения с ней. И тут я начал осознавать, что мама об этих отношениях ничего не знала, стало
быть, она ничего не могла рассказать старцу. Думаю: «Узнать бы, кто мог ему все это рассказать!»
А потом батюшка стал говорить, что моя жена в это время делает в Москве: «Она сейчас просто
пьет с этим мужчиной, ничего страшного пока не случилось. Если она приедет сюда, то Я вас
обвенчаю и все будет хорошо!» А я отвечаю: «А с чего она должна сюда приехать? Но, если она
действительно сюда приедет, я как бы и не против». А отец Серафим говорит: «Ну, а если она не
приедет, тогда будет по-другому», – стал буквально слово в слово мне рассказывать то же, что
перед этим мне рассказывал сумасшедший – как будто они по одной бумажке читали. Я стал
подозревать, что здесь какой-то сговор, потому что, если читать по бумажке – это одно, а когда
рассказывают одно и то же два человека – это совершенно другое. Я говорю: «Ладно, батюшка,
хорошо. Что мне делать сейчас? Я вообще не понимаю, что здесь происходит! Но раз Вы говорите,
то это, наверное, имеет смысл». А старец мне: «Тебе тут надо остаться, пожить, потрудиться во
славу Божью и Господь все устроит. Если она приедет, то будет так, а если не приедет, то второй
сценарий. Только тебе ни в коем случае нельзя общаться с ней по телефону. Она будет тебе
звонить, но ты к телефону не подходи. Отдай телефон маме и она будет с ней разговаривать».
Затем батюшка определил мне место пребывания в обители: «Вот там в просфорне, на полу в углу
под иконами ты будешь спать. Приезжай и всегда там будешь останавливаться. И не надо ни к
кому обращаться, там твое место! Где тебе трудиться, завтра скажу». На следующий день через
маму батюшка благословил мне в домике для паломников делать ремонт. Я никогда ничего
подобного не делал, но старец сказал, что все получится. Когда пришел трудиться в домик, там
встретил вчерашнего сумасшедшего и стал с ним разговаривать в надежде вытянуть что-нибудь о
себе. Но он абсолютно ничего не помнил, что мне говорил накануне. Мама мне сказала, что это
батюшка со мной вчера говорил: он видел мое тяжелое состояние и, чтобы меня как-то подготовить
к разговору, сделал так, что этот человек подошел ко мне и подготовил меня к беседе. Потом, уже
значительно позже, серебряное кольцо и золотой крест я оставил у иконы Божьей Матери. Я
понял, что этот человек не имеет никакого отношения к тому, что он говорил. Он был пьющим,
день потрудился в обители, а на следующий куда-то исчез, и я больше его никогда не видел. Но в
тот момент именно этот человек подошел ко мне и сказал такие слова, после чего я поверил, что
в обители отца Серафима все не просто так. Я взял шпатель, стал работать и к радости для себя
обнаружил, что у меня все получается. Батюшка тоже сюда зашел, посмотрел, как я тружусь, и
спросил: «Ну что, получается?» Я ответил: «Потрясающе получается! У меня так никогда не было,
я еще никогда так не трудился!» Я усердно работал и не мог нарадоваться жизни.
Отец Серафим уехал на некоторое время из обители, и в это время позвонила жена. Я взял
трубку и сказал, что у меня все хорошо. Она была сильно удивлена, потому как отлично понимала,
что еще несколько дней назад я был очень злой и неадекватный и мог ее убить. Когда я начал
говорить радостно, что у меня все замечательно, она удивилась и спросила, где я. Я сказал, что я у
мамы и буду рад, если она приедет и я на нее не злюсь. Она опешила от моей радости, а я не придал

353
этому значения и даже не вспомнил, что старец запретил мне с ней разговаривать. Минут через 15
она снова позвонила, и тут я вспомнил, что мне с ней нельзя разговаривать и отключил телефон.
И странно, но весь мир и спокойствие, которые я приобрел здесь в обители, куда-то делись, вся
радость испарилась мгновенно, а началась паника и я готов был уехать в Москву. Но я выдержал
и остался у батюшки. Зная, что на следующий день будет служба, с самого раннего утра я пришел
в храм и сел на ту же табуреточку, сидел и ждал, когда приедет старец. Отец Серафим вышел и я
оказался первым. Батюшка мне сказал, что ничего страшного не произошло: «Произошло то, что
должно было произойти. Жена тебе изменила, она тебе уже не жена, и ты можешь про нее забыть.
Будет второй сценарий твоей жизни». Старец оставил меня еще на недельку потрудиться и потом
сколько я ни пытался пробиться к нему на беседу, у меня не получалось. По всей видимости,
мне это уже не было нужно. У людей были более важные вопросы и они нуждались в общении
со старцем. А у меня уже не было такой серьезной потребности. Пробыв в обители некоторое
время, батюшка благословил мне поехать в паломническую поездку к прп. Александру Свирскому.
Он рассказал, что был у него, ему открывали раку с мощами и что мощи у него теплые до сих
пор. С того времени моя жизнь кардинально изменилась. Приехав в Москву я впервые пошел к
блаженной Матронушке, затем поехал в Троице-Сергиеву лавру к прп. Сергию Радонежскому.
Когда приехал в Сергиев Посад, увидел очень много птиц. Позвонил маме порадовать ее, что я
был у блаженной Матроны, у прп. Сергия Радонежского и рассказал ей, что здесь очень много
птиц. А она мне: «Ты покорми их чем-нибудь. Когда-то я спрашивала у батюшка о загробной
участи своих родителях, как они и где находятся (они умерли достаточно быстро). А батюшка
сказал, что бабушка в хорошем месте, а вот дедушке надо помогать. И один из способов помогать
ему – это кормить птиц. Раз там много птиц, вот ты и покорми их, и это пойдет в помощь твоему
дедушке». Я пошел, купил пшена, высыпал им, и они очень быстро его съели. Наевшись, голуби,
начали взлетать, ворковать и садиться на детей.
После развода с женой я хотел сразу жениться. Хотел, чтобы побыстрее сбылось то, о чем
предсказывал батюшка. Я думал: «Чем быстрее женюсь, тем быстрее жизнь измениться!» Это я
сейчас понимаю, что на самом деле эта фраза звучала совершенно конкретно: сначала я стану
другим человеком, не таким, как когда-то, а потом женюсь. И только после этого у меня будут
дети. Поэтому я сейчас делаю все, что бы стать другим человеком и измениться. Я должен в себе
побороть все плохое, что во мне было, а плохого было много, и побороть все сразу невозможно. Я
уже бросил курить, отказался вообще от любого алкоголя и продолжаю работать над собой, как и
благословил мне батюшка. И верю, что молитвами отца Серафима, Господь мне поможет.

Р. Б. Татьяна (Копасова Татьяна Михайловна), г. Санкт-Петербург. О батюшке Серафиме

я услышала впервые от знакомой. После приезда от старца схиархимандрита Иоаникия, она
посоветовала нам с мужем посмотреть в интернете фильм «Обитель надежды» об отце Серафиме. И
после просмотра через недельку мы были у батюшки. Приехали втроем и когда попали к батюшке
на исповедь, он у меня спросил «Ты еще приедешь?» Меня это так подвигло, что в год я стала
приезжать четыре раза. Удивительно то, что мой муж Виктор был совершенно невоцерковленный,
но когда он первый раз со мной приехал, то всей душой полюбил старца. Говорил: «Я такого
батюшку и такие службы еще не видел!»
Удивительная любовь батюшки была в каждом его взгляде, в каждом жесте. Бывало, отец
Серафим смотрит строго, и кажется, что он обиделся, рассердился, а потом посмотрит так ласково,
улыбнется как ребенок, и словно солнышко вышло из-за туч и на душе становилось тепло.
Меня поражало, настолько Витя полюбил батюшку. И старец чувствовал его любовь. Я даже
еще ревновала: «Я тут со своими вопросами к отцу Серафиму, а батюшка с Витей разговаривает!»
Старец приглашал нас приезжать в обитель: «Вот вы приезжайте! Бросайте все, у вас дети взрослые,
а вы будете помогать обители!» А потом в следующий приезд сказал: «Подождите, построим храм
под Воронежем и тогда Я вас заберу к себе обязательно». Вот такие были планы у отца Серафима.
Муж у батюшки исповедался, причастился. Виктор стремился к этому батюшке, даже если
я раздумывала ехать или не ехать, то у него решение было однозначное. Если я по состоянию
здоровья не могла ехать, то муж всегда стремился к батюшке. И когда я по каким-то причинам не
хотела его брать с собой в поездку, то дома был скандал. Он в церковь не ходил, но к отцу Серафиму

354
приезжал всегда с радостью. Его к старцу тянуло. Он только здесь в обители исповедовался и
причащался. Виктор батюшке доверял и очень его любил.
Я знаю, батюшка всегда молился о нас, это чувствовалось. После встречи с ним у нас
наладились отношения. У мужа характер очень взрывной, он трудоголик, но добрейшей души
человек. А здесь в обители он настолько чувствовал батюшкину любовь, что на глазах изменился.
После первой поездки к отцу Серафиму у нас очень изменились отношения: во-первых, и я стала
относиться более спокойно, с большей любовью, и Витино отношение ко мне изменилось. У нас
в семье все наладилось, и наша дочь стала ходить в храм. Это, конечно, заслуга батюшки, его
молитвами Господь все управил.
После первого приезда в Покровское на обратном пути было трудно уехать домой, т. к. в
Курске не было билетов. Мы позвонили батюшке и пожаловались: «Вот, билетов нет». А он через
келейника передал: «Будут им билеты». Точно: подошел поезд, и мы уехали. И такие чудеса по
батюшкиным молитвам происходили постоянно.
Я гипертоник со стажем. Но в Покровском в обители ходила на послушания: сено убирали,
картофель, занимались прополкой, на клумбе работали. Трудно было, но я отлично себя чувствовала.
Уезжала от отца Серафима всегда здоровая и когда возвращалась домой, давление еще долго не
поднималось. Только молитвами старца и жила!
Однажды мы только приехали в обитель, а тут батюшка из домика выходит и ко мне: «Ну
что, какое ты послушание хочешь?» Я говорю: «Батюшка, благословите послушание, да самое
трудное, самое тяжелое!» А он, улыбаясь: «Вот дает! Первый раз слышу, чтоб такое послушание
просили!»
В 2011 году отец Серафим говорил моему супругу: «Виктор, ты болеешь». А он ему: «Батюшка,
нет, нет». А старец опять: «Виктор, ты болеешь! Если ты бросишь курить, ты поправишься и все
будет хорошо». Но Витя курить не бросил и потом, когда старец подарил нам крест, сказал Вите:
«Ты этот крест себе в гроб положи». А я думала: «Почему Вите, это вроде бы наш, семейный крест!
У нас же венчанный брак!» А отец Серафим мужу сказал: «Это твой крест и пусть положат тебе
в гроб». Старец уже тогда провидел, что супруг в скором времени умрет. И вот когда 17 сентября
2012 г. батюшка отошел ко Господу, Виктор умер 28 ноября – через 1,5 месяца после него. И как
отец Серафим благословил, в гроб Виктору мы положили батюшкин крест.

Р. Б. Галина (Быковская Галина Васильевна), г. Ливны. Я долгие годы ездила к о.

Серафиму – необыкновенному старцу, через которого Господь творил великие чудеса. Только
его молитвами я и жила, и смогла перенести те многочисленные скорби, которые выпали на мою
жизнь. Впервые я поехала к батюшке еще в Красную Долину. После службы все подходили ко
кресту, подошла и я. Поцеловала крест, батюшка меня благословил и я пошла. А батюшка мне в
спину: «Вернись!» Я подошла, говорю: «Простите меня, батюшка, я что-то не так сделала?» А он
мне положил крест на голову и сказал: «Господь тебя любит, а я уважаю!» У меня были проблемы
с сыном, ему было «поделано» и он никак не мог жениться, был какой-то «шальной». И вот мы
с одной знакомой договорились поехать к батюшке с сыновьями. Я со своим Романом пришла на
автовокзал, договорилась с таксистом, посадила сына в машину и стала ждать знакомую. А она
пришла с сыном, да еще и подругу привела. Тогда я сказала сыну: «Рома, выйди и иди домой».
Когда приехали к батюшке и попали на беседу, я показала батюшке фотографию сына, а он мне
сказал: «Пока не полечишь мальчика, он никогда не женится. А Я скажу, кто ему мешает жениться».
Однажды собралась я поехать к батюшке сама, пришла на вокзал, подошла к таксисту и говорю:
«Повезите к батюшке в Красную Долину». А он мне говорит: «300 рублей». Я ему отвечаю, что
у меня только 250, а он: «За 250 не поеду!» Я в сердцах ему ответила: «Да я ведь не на свадьбу
тебя звала!» – развернулась и пошла. Иду, молюсь, прошу батюшку мне помочь к нему доехать.
Вдруг догоняет меня этот таксист и говорит: «Погоди! Ты мне как сказала, у меня аж мурашки
по телу пошли! Я тебя за так довезу!» И на следующее утро мы с ним поехали. Приехали, я все
рассказала батюшке, а он мне: «Наитие Святого Духа тебя никогда покидать не будет, только ты
молись, читай Евангелие».
Мой сын женился, но семейная жизнь как-то не ладилась, и он собрался разводиться. Я
приехала к батюшке с этим вопросом, а он мне: «Твой Ромка с любой будет жить, а она колючка
какая!» Я о. Серафиму говорю, что жена хочет, чтобы сын мой ушел с работы куда-то дальше,

355
а батюшка мне: «А кто же бычков ее будет кормить? (а я ведь про бычков не рассказывала) Ну,
и колючка!» Пришел ко мне сын, стал рассказывать всю ситуацию, а ему говорю: «Поехали к
о. Серафиму! Что батюшка скажет, то и будет». И мы поехали. В обители написали прошение,
Рома оказался под номером № 50. А на вычите батюшка говорит: «Номер 50-й. Вещи собери –
третий лишний, третий лишний. Собери вещи и к матери. Она еще узнает, кого потеряла. Но
сам на развод не подавай (они были венчаны)». Сын выполнил, как сказал батюшка. Невестка не
признавалась, что у нее есть любовник, но потом это все же выяснилось. А через время любовник
ее бросил, и она давай за Ромкой опять бегать. Он не выдержал и ушел к ней, хотя батюшка и
говорил, что из этого ничего не будет. Прошло еще какое-то время, и она нашла другого любовника,
а сын от нее окончательно ушел.
Я шила батюшке на продажу мешочки для просфор: сижу по ночам, шью, молюсь. Привезу,
а батюшка на продаже: «Кто же это столько мешочков нашил?»
Однажды приехала я к о. Серафиму на Первую неделю Великого поста, батюшка раздавал
коливо на Феодора Тирона, а я подошла и сказала: «Возьмите меня к себе в обитель – я никому
не нужна». А он мне: «Как ты нужна будешь!» Я ему снова говорю, что родственникам я не нужна,
а батюшка: «Потому что с Богом». Потом улыбнулся и сказал: «А ты похожа на монашку», – и от
этой его улыбки стало теплее, чем от солнца. Помолчал немного и говорит: «Какая же ты красивая
будешь на Преполовение!» И действительно, я на Преполовение приехала нарядно одетая, собрала
большой букет тюльпанов. Когда батюшка вышел из храма, все люди за ним. Он обернулся и я в
этот момент его спросила: «Батюшка, благословите, кому мне цветы поставить». А отец Серафим:
«Матери Божьей «Скоропослушнице»! Беги скорее, беги скорее!»
Когда моя старенькая мама заболела, у нее проявился склероз и за ней нужно было смотреть,
вот тогда мои родственники обо мне вспомнили. Я забрала маму домой и два с половиной года за
ней смотрела, возила ее к батюшке, он ее причащал, были мы и на вычитах. И когда в последний
раз я привезла ее к батюшке, то поняла, что мама исповедоваться не сможет. Сказала об этом
батюшке, а он мне и говорит: «Она уже вся очистилась – Я ее без исповеди причащу». Вскоре
мама умерла.
Потом заболела мамина родная сестра, тоже склероз я забрала ее к себе и два года досматривала.
А через год, как взяла тетю, позвонила знакомая и говорит: «Галя, здесь бабушка одна есть, всеми
брошенная, 86 лет. Может возьмешь ее к себе?» Я согласилась. Привезли ее ко мне, а у нее
пролежни. С Божьей помощью я бабушку выходила, пролежни вылечили и она даже с костыликом
смогла передвигаться. А как вылечила, стало жалко мне ее куда-нибудь отдавать, так и оставила
у себя жить. Вот так и сбылись батюшкины слова, что я буду нужна. Затем еще одну бабушку
попросили взять, я согласилась. И так по батюшкиному благословению их и досматриваю. И когда
мне трудно бывало, я всегда взывала к батюшке: «Отец Серафим, помоги мне!» – и помощь всегда
шла. Батюшка мне однажды сказал: «Галя, Я и мертвый вам буду помогать!» Говорил, чтобы
приезжали на его могилочку. А еще говорил: «Поминайте Моих отца и мать» (его родители Павел
и Елена).
Однажды я у о. Серафима спросила: «Батюшка, у одного хорошего человека дочь больная
эпилепсией, что делать?» Батюшка промолчал. Потом я его еще раз спросила, а он мне: «В
Германии врачи хорошие». Я ничего не поняла, пришла к этому своему знакомому, отцу этой
девочки и рассказала, что есть такой батюшка Серафим, что нужно его дочку к нему повезти.
Рассказала, что разговаривала с батюшкой уже, но он почему-то сказал, что в Германии врачи
хорошие. А знакомый и говорит, что ему тоже так сказали и не захотел к батюшке ехать. В итоге
его 20-летняя дочь умерла во время приступа.
Моего племянника забрали в армию, а я его провожала. И вот он должен был приехать,
но почему-то его не все было. А служил он в части в Нижнем Тагиле. Я забеспокоилась, взяла
его фотографию и поехала с племянницей Ириной к отцу Серафиму. Попали на беседу и ему:
«Батюшка, что-то племянника из армии все нет и нет. Сообщил, что выехал, но до сих пор не
приехал». Батюшка посмотрел на фотографию и говорит: «Приедет! А что приехал, скажет вам
женщина». Вернулись мы домой, и спустя время Ирина прибегает и говорит: «А Денис приехал,
мне т. Шура сказала». И наутро он пришел.
Как-то я подошла к батюшке и пожаловалась: «У меня разломана квартира, я смогу сделать
ремонт?» А батюшка мне: «Сделаешь, да еще какой!» И с Божьей помощью все управилось.

356
 Одна знакомая раба Божья Валентина, которая тоже ездила к о. Серафиму, рассказала мне
такой случай. Стояла она в очереди к старцу на продаже. Стоит и про себя просит-молится:
«Батюшка, хоть бы мне вон тот крестик достался». А одна женщина, стоящая впереди, стала отца
Серафима просить: «Отдайте мне этот крест». А Валя стоит сзади и переживает: «Сейчас она
возьмет этот крест и мне не достанется». А батюшка этой, впереди стоящей женщине говорит: «Он
тебе не надо». А когда Валентина подошла, старец отдал ей этот крест.
Одна женщина поехала с нами к отцу Серафиму и в мыслях думала, что едет к гадалке. В
храме во время продажи она подошла к столу, посмотрела, какое там скопление народа и отошла
в сторонку. Я ее спрашиваю: «Что там?» Она: «Да, батюшка тряпками какими-то торгует». Я
немного возмутилась: «Это не тряпки, а вещи, да еще и освященные!» Подошла я к батюшке, а он
меня благословил подавать ему вещи из сумки на продаже и посадил рядом с собой. Смотрю, и
эта женщина тоже стала за вещами. Подошла ее очередь, и она отцу Серафиму говорит: «Батюшка,
а что все платки разобрали?» А старец ей отвечает: «У батюшки ничего нет». А оставался только
один платок, и то он у кого-то долго лежал и от времени покрылся как бы ржавыми точечками.
Женщина ему говорит: «Ну, дайте хотя бы вон тот платок», – и достала его. А батюшка забрал
платок у нее и говорит: «Батюшка тряпками не торгует!» Затем поднялся и ушел в алтарь.
Однажды решила я собрать денежки, чтобы купить пленку для теплички у отца Серафима.
Пошла по домам просить людей. Кто даст, а кто и скажет: «Ага, откуда мы знаем, куда ты деньги
собираешь! Может, ты себе собираешь?» Начнут так говорить, я разворачиваюсь и ухожу, а они
мне вслед: «На-на, погоди», – суют деньги. А я им: «Не надо, себе оставьте!» И так было не один
раз. Собрала я с Божьей помощью нужную сумму, привезла к батюшке и положила на стол, а он
мне: «Ну, что? Сколько «плохих» денег не взяла?» Потом мне говорит: «Молодец, что их не взяла!»
А те, кто так мне говорил и от чистого сердца не хотел жертвовать, в одно время все заболели.
Потом некоторые из них мне говорили: «Это, наверное, из-за того, что мы тебе не помогли!»
Захотела я попроситься к отцу Серафиму в духовные чада, подошла к нему и сказала:
«Батюшка, примите мое прошение в чада!» А он мне: «Потом». В другой раз попросилась, а
он: «Как хитон сошьешь». Я давай стараться, сшила хитон и опять с прошением к батюшке:
«Батюшка, примите, я уже хитон сшила». Он: «Знаю. Краси-и-ивый сшила!» – и принял меня в
духовные чада.
Однажды мы с батюшкой и другими чадами приехали в Курско-Коренную пустынь, отец
Серафим зашел в храм, стоял и молился. В этот момент к нему подошли и попросили выйти из
храма. Люди стали возмущаться, говорить, что это старец, что людям помогает, чада за батюшку
заступались, но помолиться батюшке все же не дали. Отец Серафим нам говорил: «За христианина
должен заступаться, но за себя нельзя».
Однажды меня очень сильно тянуло поехать к батюшке на праздник, но в тот день никак
вырваться не могла, а приехала только на следующий день. Иду к храму и возле колокольни
встретила батюшку. Он меня как увидел и говорит: «Ну, где же ты вчера была? Ты бы ему
сказала! Я так тебя ждал!» Я сначала не поняла, о чем батюшка говорит, а потом выяснилось, что
приезжал благочинный и в алтаре «придрался» к воздуху, мол, он грязный, и забрал его, чтобы
показать владыке. А воздух был просто старинный, и от времени сильно потертый. Из-за этого
произошел конфликт и благочинный сильно поругался с батюшкой, но люди вступились за о.
Серафима. В общем, ситуация была неприятная. И лишь спустя время благочинный попросил
прощения и примирился со старцем.
У меня есть две тетки, у которых была мачеха – очень тяжелый человек, ее все боялись. Она
была колдовка. И вот она сильно заболела и просила, чтобы мои тети приехали. Тети собрались к
ней ехать, а я была у батюшки и спросила его: «Вот они собираются к ней ехать». А отец Серафим
и говорит: «Она бы передала, она хотела одной из них передать, но они не успеют». И когда тети
приехали, то действительно не успели – мачеха умерла. Т. е. батюшка провидел, что она хотела
передать кому-то из них свои бесовские знания, но по его молитвам они не успели приехать.
Моя мать ненавидела меня с детства. Я чувствовала это, но до конца не знала, правда это
или нет. И когда я батюшке об этом рассказала, он ответил: «Если бы тебя любили, ты бы другая
была». Батюшка говорил: «В семье терпение надо иметь. Матери, пришел сын – не раздражайтесь,
не надо на него кричать». Мне лично батюшка говорил: «В семью не лезь! Молись, Господь
управит. Как разведет, чтобы ты не была виноватой».

357
 Еще батюшка говорил: «Сама не звони, не ходи никуда. А пригласят, подумай к кому идти, а
к кому нет». Отец Серафим всегда давал действенные советы, и мы ними пользовались.
Батюшка мне говорил: «Все твое будет мешать людям». У нас во дворе люди держат и кур, и
гусей, и уток, а у меня только 8 курочек. Но обязательно именно мои куры всем мешают, в помет
именно моих кур только вступают. Чтобы где ни случилось, все это мое, я всех раздражаю. Только
по батюшкиным молитвам Господь дал силу, крепость духа все это терпеть.
Пришла я однажды к нему и говорю: «Батюшка, благословите мне Вам что-то сшить». Он
благословлял мне шить и мешочки, и шторки. Пока отец Серафим что-то из тюка мне выбирал,
я его спросила: «Зовут на день рождения, а там гармошка будет…» А батюшка: «Гармошка – это
хорошо. Да только что вы под гармошку читаете?» Я в ответ: «Поняла, батюшка, не пойду». Он
мне: «Ну, вот! А гармошку никто не отменял».
Однажды я привезла батюшке полотенца вышитые, салфетки из ткани, фартук. Везла их
специально для кухни, чтобы в них работали. И нет, чтобы на кухню отнести, по неведению
положила их под икону «Споручница грешных». Батюшка вышел на продажу и кто-то из наших
подбегает и говорит мне: «Галь, там батюшка твои вещи выложил продавать». А я испугалась,
что они не такие, сшиты не совсем из новой ткани и решила: «Сейчас я их выкуплю и отнесу на
кухню». Подошла к батюшке и говорю: «Батюшка, мне вот это, это и вот это», – показала на те
вещи, которые привезла. А отец Серафим: «Что, боишься, что не возьмут? Все равно их сейчас
купишь и на кухню отнесешь».
Передо мной женщины покупали платки. И старец знал, кому какой продать и за сколько.
Подошла одна: «Батюшка, продайте платок». Он на нее посмотрел и говорит: «Сто рублей». А
через несколько человек подошла другая женщина, и батюшка ей точно такой платок отдал за
один рубль, еще и повязал его ей.
Приехали мы к батюшке со всеми духовными чадами из г. Ливны на маршрутке. Побыли
на службе, помолились и собрались уезжать домой. Подошли за благословением, а он и говорит:
«Будут испытания, нужно будет немного объехать, но не воевать». Не поняли мы ничего из его
слов и поехали домой. По дороге водитель нашей маршрутки догнал «ЗИЛ», который вез корову,
и вез очень небрежно, трудно было обогнать. Наш водитель обогнал. Остановился и уже хотел
выскочить, чтобы с ним поругаться, но мы тут же вспомнили слова батюшки, что не нужно воевать.
В другой раз были мы у батюшки на Страстной неделе Великого поста, в Чистый четверг.
Старец прочитал Евангелие, а потом и говорит: «В двенадцать часов не выезжайте». А мы сели в
двенадцать часов в маршрутку и поехали. Только отъехали недалеко от обители, как на мосту у
нас отвалилась рулевая, и автобус потерял управление. Водитель давай тормозить, но автобус все
равно катится. И остановился он над самым кюветом – еще бы чуть-чуть и улетели бы туда. Спасли
нас батюшкины молитвы и то, что у каждого из нас в руках были зажженные Четверговские свечи.
В итоге мы вызвали машину, нас оттянули снова в обитель и до утра мы стояли у батюшки. Так
Господь вразумил нас за непослушание.
Стоим как-то у батюшки, а я кому-то из наших говорю: «Батюшка в хартии грехи не читает –
пиши побольше». Она подошла на исповедь, а батюшка возвысил голос и сказал для всех: «Грехи
все будем читать вслух, а то думают, что батюшка грехи не читают!»
Батюшка знал мое тяжелое состояние. Шла панихида, и я на ней стояла, а батюшка прошел
мимо меня, затем вернулся и сунул мне в руку денег. Я только рот открыла, чтобы возразить, а
он: «Никому не говори!»
Одни люди все меня просили отвезти их к отцу Серафиму, и один из них был болен раком. Я
и раньше им предлагала поехать к батюшке, но они все тянули. Потом, когда мы поехали, они мне
говорят: «Мы сначала в больницу заедем, а потом к батюшке». Я им объясняю, что сначала, раз
решили, нужно к батюшке, он все скажет. А они на своем: сначала в больницу, потом к батюшке. И
когда мы после больницы приехали в обитель, служба уже давно закончилась, шло собеседование,
и то, уже к концу подходило – оставалось два человека. Мы зашли, а батюшка глянул на нашего
больного и сказал: «Поздно!» Мои попутчики поняли это по своему: посчитали, что батюшка их
обличил в том, что они не сразу к нему поехали, а сначала в больницу. Но я сразу поняла, о чем
он сказал. И вскоре этот человек умер.
Я очень люблю маленьких детей, но мне внуков нянчить никто не дает – я прошу, но мне
их не дают. Сказала об этом батюшке, а он показал на одну женщину и говорит: «Смотри –

358
отвязаться не может». А потом: «Ничего, денежки будут нужны». Так и вышло: внуки ко мне не
ездят, а только периодически звонят: «Бабушка, положи денежки на телефон».
Я как ни поеду в гости к сыну, там все недовольны. Я и перестала ездить – пусть лучше
они приезжают. Пожаловалась батюшке, а он: «А как же они довольны будут? Ты же в церковь
ходишь, а не в клуб, с ними не сидишь, не матюкаешься! Как же они довольны будут?» Я ему
жалуюсь, что сын всегда был со мной, раньше приезжал, а сейчас совсем не ездит. А батюшка мне:
«Отвернут, отвернут напрочь! А теща – она еще что поимеет, она пусть свое горе расхлебает! Ее
Господь накажет». Потом невестка звонит мне и говорит: «Мама, нельзя ли у батюшки спросить:
вот у матери поросят взяли на 20 тысяч и деньги не привезли». Я поехала к батюшке, подала
прошение, а он мне ответил: «По грехам ее, вот как она молится, так и … Ну, встретится она с
ним, а толку-то?» Батюшка дал понять, что деньги ей не вернут, что и вышло. А ведь о. Серафим
заранее предупреждал, что ей какая-то скорбь будет, ведь нельзя другим гадости делать.
Звонит мне как-то Тася – батюшкино духовное чадо из Ливен – и говорит: «Галя, приходи
скорей, батюшка приехал!» Я от радости забегала, засуетилась. Мой брат меня и еще нескольких
туда привез, а там столпотворение, людей – не пройти. Кое-как меня Тася протянула поближе к
отцу Серафиму, а брат мой остался сидеть на улице. Я подошла к нему и говорю: «Ты же что-то
хотел спросить у батюшки, пошли, сам спросишь». А он написал прошение и говорит: «На, ты
сама спроси, пойду я на другую работу и как мне там будет?» Подошла моя очередь к батюшке, я
протянула ему фотографию брата и его прошение. А батюшка взял фотографию, завернул ее в его
прошение, вернул мне и сказал: «Он тебя не послушал и меня не послушает!»
Сидели мы у Таси, а одна бабушка подает отцу Серафиму прошение: «Батюшка, благословите
меня в монастырь». А он ей говорит: «А ты в армии была?» Она, отвечает, что нет. А батюшка
ей: «Ну, а какой же тебе монастырь? В монастыре, как в армии, по колокольчику вставать, по
колокольчику ложиться. А сколько там работы!» Бабулька: «Да я тут никому не нужна». А батюшка
ей: «Ты и там не нужна! Если тут не нужна, иди в дом престарелых».
А другая старцу говорит: «Батюшка, мне нужно от мяса отказаться». Батюшка: «От мяса
говоришь… Да ты сначала хотя бы от сала откажись, а мясо ешь!»
К Таисии на беседу к батюшке пришли двое из нашего поселка: у одной муж уже в тюрьме
отсидел, а у второй только посадили. С первой батюшка не стал разговаривать, а второй говорит:
«Сумочки потаскаешь, сумочки потаскаешь – поменьше дадут». Так и вышло: они все сумки с
продуктами носили, и он отсидел год и вышел.
Был еще такой случай: шла в храме панихида и кто-то подал несколько записочек, в одной
из которых был указано «убиенный Иоанн». Батюшка поминал имена, и когда дошел до этой
записочки, спросил: «Кто подал записку за убиенного Иоанна? Вы что меня подставляете!» Одна
женщина, у которой по-видимому в записке тоже был записан «убиенный Иоанн», сказала: «Это
я». А батюшка ей: «Нет, не ты! Это из Воронежа!» А потом продолжил: «Не надо – он сам
застрелился в этом доме! И пусть мать его там сама и живет!» – а мать самоубийцы, как потом
выяснилось, кого-то туда приглашала жить. А отцу Серафиму все это было открыто!
Поехали мы однажды к батюшке на «Газели», а на дворе такая метель, машина начинает
застревать! Решили ехать не как обычно, а по другой дороге через с. Долгое. В какой-то момент
водитель говорит: «Все, мы не проедем!» Мы начали молиться и просить батюшку: «Отец Серафим,
помоги нам!» Потом наш водитель говорил: «Я не знаю, как я здесь проехал». Но мы-то были
уверены, что это батюшка нас провел.
Однажды говорю батюшке: «Отец Серафим, приезжайте ко мне в гости». А он: «На второй
этаж идти, а народ куда девать – во дворе знаешь сколько будет!»
На Медовый Спас р. Б. Мария набрала целый мешочек мака и раздала людям, а батюшка
сказал: «Вот этот мак посыпьте от нечистой силы». Я приехала домой и под порогом с той стороны
квартиры посыпала освященный мак со словами (как батюшка научил): «Ты ко мне не придешь и
зла не принесешь, а тогда придешь, когда весь мак соберешь». И с того времени ко мне перестали
приходить люди с праздными беседами или плохими намерениями – до этого часто ходили, а тут
совсем перестали.
Приехала я как-то к батюшке, потратила все деньги, сижу и думаю: «У кого бы денег одолжить?
Хотя бы свечку купить!» И тут батюшка меня подзывает и протягивает большую декоративную
восковую свечу с золотистым ободком, какие на венчание используют. Я от неожиданности даже

359
заплакала: я ведь никому не говорила, а только подумала! Потом старец дал мне еще свечи в
коробочке.
Часто, когда приезжали к батюшке, он говорил: «Трапеза – это продолжение молитвы». Пища
у батюшки была благословенная, через нее Господь тоже подавал благодать.
Однажды приезжие паломники что-то хотели у батюшки купить, а он им: «Фуражечки,
фуражечки на дороге будут – вам деньги еще пригодятся». И действительно, на обратном пути и
остановило ГАИ, и пришлось платить.
Вот таким мне запомнился мой духовный отец Серафим. Вечная ему память!

Р. Б. Зинаида (Горностаева Зинаида Федоровна), г. Ливны. Я ездила к отцу Серафиму

в течение пятнадцати лет. В 1997 году мы с сестрами из Ливен впервые узнали, что в Красной
Долине служит необычный батюшка и поехали туда. В пути мы заблудились и долго не могли
найти дорогу, но в конце-концов приехали. В храме была служба, потом вычит, который тогда
батюшка проводил каждое воскресенье. На вычите болящие кричали разными голосами: и как
вороны, и как коровы, и как свиньи. Поразило, насколько властно батюшка повелевал бесами.
Один бился на полу и кричал, а батюшка у беса спросил: «Ты кто?» Тот ответил: «Отчим, отчим»,
– признался, что отчим сделал болящему порчу. А в другой раз бес рассказал, что отец «сделал»
сыну.
Приехала я однажды к батюшке и думаю: «Жизнь у меня такая плохая! Отчего это – как
у батюшки спросить?» А тут старец из алтаря вышел и начал говорить: «Скоро будет зимний
Николай Угодник, 19 декабря. А 18-го будет праздник Саввы Освященного. Это такой день, что
на него нельзя ничего делать», – а я на него замуж выходила. Вот я и получила ответ, почему у
меня жизнь такая.
Однажды батюшка рассказывал о себе: «Все в школу идут, а мне мама: «Молись! Молись!»
Вот и домолился, что теперь с вами сижу!» Говорил, что дети в школу на экзамены бегут, а он
в церковь. Отстоит там службу и идет на экзамен потом. Старушки в обители рассказывали,
что он маленький был, фартук оденет и бабок причащает калачиками (трава такая, в народе
«калачик» называют). Рассказывал, что был какое-то время в Глинской пустыни, говорил: «Я все
умел делать: архиереев встречал и провожал, стол накрывал и подавал». Еще рассказывал, что его
духовным отцом был глинский старец схиархимандрит Серафим (Амелин).
Отец Серафим говорил, что квартиру святить нужно, когда сады цветут, на Николая Угодника
22 мая – можно в это время. О венчании рассказывал, что нельзя венчаться на праздники
«Ахтырской» (15 июля по н. ст.) и «Казанской» (21 июля, 4 ноября по н. ст.) икон Божьей Матери.
Однажды 21 июля на Казанскую Божью Матерь я встретила одну свою знакомую, которая шла со
свадьбы своей внучки. Я ей говорю: «День сегодня неблагоприятный, чтобы свадьбу справлять».
А она мне: «Да ничего, у них там и квартира, и машина…» Прожили они год, внучка родила, и
развелись – не помогла ни квартира, ни машина.
Также и о празднике «Ахтырской» Божьей Матери батюшка говорил, что очень неблагоприятный
день, ничего в этот день не планировать, не делать, никуда не ехать, даже спать днем нельзя.
Нужно только в церковь сходить, помолиться, почтить Божью Матерь и день провести спокойно.
Поучал о. Серафим, что нужно правильно накладывать на себя крестное знамение: на лоб, на
живот, не доводя до пупка, на плечо и вести по прямой до другого плеча. Старец говорил, что если
неправильно крестное знамение накладывать, сатана в дырочку эту залезет.
Рассказывал, что Преполовенская вода, кроме употребления внутрь, используется для
окропления огорода. Говорил, что для окропления жилищ и огорода используется Крещенская
вечерняя вода, Преполовенская, и с молебна на праздник иконы Божьей Матери «Живоносный
источник».
Еще старец говорил, что у кого в доме есть крысы и мыши, необходимо обойти со Сретенской
свечой дом, подвал с молитвой и в каждом углу покапать воском.
Однажды нас батюшка встречал на вокзале. Он как раз был в Коренной пустыни, и мы с
ним там встретились. Побеседовали и спросили: «Батюшка, а можно мы к Вам отсюда заедем?»
Старец благословил: «Заезжайте! Вас Андрей встретит на машине». Мы побыли в Коренной и
утром поехали к батюшке. Приехали в Черемисиново, смотрим, а на перроне о. Серафим стоит. Он
находился в храме и сказал: «Я поеду гостей встречать», – и приехал за нами двумя машинами.

360
Это так было трогательно, прямо до слез. Ведь кто мы такие, чтобы он нас встречал? А ведь нет
– встретил, как больших начальников.
Батюшка на 9-ю Пятницу от Пасхи всегда ездил в Коренную пустынь, когда из Курска в
Коренную пустынь крестным ходом переносили чудотворную Курско-Коренную икону Божьей
Матери «Знамение». Садился там где-нибудь, люди подходили, задавали свои вопросы, батюшка
беседовал с ними. Но местная власть его оттуда постоянно гнала: «Уходи, уходи!» Однажды
подошла даже милиция и к людям: «Что он тут делает?» Люди стали объяснять, что батюшка
просто отвечает на вопросы, советы дает – ничего противозаконного.
Очень часто бывало, что во время беседы батюшка возвысит голос и говорит, чтобы все
слышали, а кого это касалось, тот поймет.
Однажды я хотела к батюшке подойти с фотографией и спросить об одном человеке. Смотрю,
он стоит и так любезно с одной женщиной разговаривает. А я думаю: «Вот он сейчас от нее будет
мимо меня идти, и я к нему подойду». А батюшка развернулся и пошел в другую сторону. Потом
смотрю – опять остановился и разговаривает. Я к нему, а он опять развернулся и ушел. А потом
через какое-то время говорит людям: «А кто Мне не нравится, Я того избегаю». Вот так нас
батюшка воспитывал и смирял. Память об этом удивительном старце всегда будет жить в моем
сердце.

Р. Б. Татьяна Нестерова, г. Ливны. К отцу Серафиму меня привела большая скорбь. У меня
заболел сын, в головном мозге образовалась киста, а диагноз поставили «судорожный синдром».
Мне тогда было 26 лет, и я не знала, что мне делать и к кому обратиться за помощью. В церковь
я не ходила, но в душе всегда верила в Бога. В детстве я часто думала: «Что меня сможет
привести к Богу?» А вот когда заболел сын и мы лежали в больнице в Орле, мне соседи по палате
рассказывали, что там вот есть «бабка», которая лечит биополем, говорят, многим помогает. Я
себе размышляла: «Хорошо бы в церковь пойти, но в церкви трудно, а к «бабке» поехал, она
полечила и все просто!» Поехали мы к «бабке», а она как-то грубовато нам ответила, да и услуги
ее прилично стоили – муж мой не согласился столько платить. Так мы и уехали. Пришла я на
работу, а одна коллега мне и говорит: «А вот там батюшка есть, съезди к нему». Я засомневалась:
«Ну, а что батюшка, чем он поможет?» А она мне: «Если что-то не так, он сразу тебе все скажет».
Стало мне интересно, что это за батюшка, который сразу все скажет. Я узнала, что из нашего
городка туда будут ехать верующие и поехала с ними. Батюшка в то время служил в Красной
Долине. Приехали туда, и мне очень понравилось: деревня большая, все спокойно, храм огромный,
старинный, а в нем священник старенький. Постояла я в храме, мне очень понравилось, и я
решила, что буду ездить сюда каждую неделю. Единственное, что я никак не могла понять, почему
здесь такие длинные службы: приехали рано, а уезжаем в шесть часов вечера. У нас дома к
двенадцати часам дня уже все заканчивается. Решила, что, наверное, в следующий раз служба будет
покороче. Но когда приехали на следующий раз, служба оказалась еще длиннее. Но это почему-то
не отталкивало. Я всегда возвращалась домой и думала: «Вот это церковь! Вот это батюшка!» Я
тогда еще была мало воцерковленная, не могла даже объяснить словами, почему я туда еду снова
и снова. Просто душе там было настолько хорошо, что меня опять туда тянуло. Во второй мой
приезд я попала к о. Серафиму на беседу, рассказала о своей проблеме, он выслушал и сказал:
«Ничего, вы поездите пока сюда – и к врачам поездите, и к Нам поездите, он быстро поправится».
Затем старец добавил: «У врачей нет того, что есть у Нас». Так я стала ездить к отцу Серафиму.
Начала я ездить с проблемой сына, а потом и сама заболела. На меня напала такая немощь, что
не хотелось, ни учиться, ни работать, я просто лежала и даже вставать не хотелось. Потом вроде
бы соберемся ехать, но что-то стало твориться с мужем: то он выпил и ехать не может, то у него
еще что-то… И так пришлось несколько поездок отложить. И все же я наконец-то выбралась с
кем-то из Ливен, и мы поехали в Покровское, куда отец Серафим переехал из Красной Долины.
Приехали, отстояли службу, а батюшка вышел и сказал, что на беседу примет только пять человек.
Вычита не было. Я стою и думаю: «А что мне на беседу идти? Мне ведь ничего не нужно». А
тетя Зина наша мне и говорит: «Что ты стоишь? Иди на беседу, спрашивай о ребенке». Я все
не решалась, но тетя Зина меня даже подтолкнула: «Иди! Что ты как больная!» И я записалась
третьей, хотя желающих было очень много. Когда стояла в очереди, все думала, о чем говорить, о
себе или о ребенке. Но когда подошла к батюшке, у меня хлынули слезы, и я стала рассказывать

361
о себе, что плохо себя чувствую, и у нас завязался с батюшкой разговор. А тут келейник (тогда
Андрей был) каждые пять минут подбегает и мне: «Все, уже пять минут прошло!» А батюшка ему
так ласково: «Андрей, она же больная!» И вот старец благословил мне читать акафисты: одному
святому в один день, другому – в другой день. После беседы с батюшкой мы поехали домой. Я
приехала оттуда такая веселая, жизнерадостная, полная сил, даже врач-невропатолог, у которой
я лечилась, была немало удивлена. В таком состоянии я пробыла сутки, а во вторник вышла на
работу совершенно «никакая». Батюшка в обители меня поддержал благодатью, укрепил немного,
но предстоял немалый труд, который мне необходимо было понести. Я начала читать акафисты,
которые благословил старец, продолжала учиться и работать. Сразу я не вылечилась, но я могла
жить – это было самое важное. Я продолжала ездить к батюшке, хотя у меня все еще была
слабость. И эта болезнь удерживала меня в церкви – как только плохо, я еду к батюшке. И вот
однажды я в очередной раз поехала к отцу Серафиму. Поехала с ребенком на поезде. Доехали до
одной станции Мармыжи, а там нужно было сделать пересадку на Курский поезд, чтобы доехать
до Черемисиново. И как только мы в него сели, меня начали разбирать беспричинные слезы. Я
ничего не могла поделать, просто сидела и плакала. Люди стали обращать на меня внимание, а
одна женщина подошла, поговорила со мной, а потом подсказала, когда нужно будет выйти, чтобы
мы не проехали остановку. Вышли мы в Черемисиново, нужно брать такси до Покровского, а я
не могу из-за слез. Кое-как мы добрались до обители, но слезы не переставали меня давить. Я
зашла в трапезную, там матушки предложили мне покушать, но я не смогла и решила пойти на
источник прп. Серафима Саровского, который у батюшки в обители. Решила, что пойду, умоюсь,
и мне станет легче. Но не тут-то было! Чем ближе я подходила к источнику, тем сильнее мне
хотелось плакать. Спустилась я к источнику, упала на землю и начала рыдать да так, что не могла
подняться. Ребенок мой сильно испугался, все просил меня: «Мама, вставай, перестань плакать,
сейчас уже служба будет, а ты на земле лежишь!» С огромным трудом я поднялась, вытерла
слезы, и мы пошли в храм. Там особо никого не было, так, несколько человек. И только я зашла,
батюшка меня так встретил, как будто бы я президент. Старец посмотрел на меня и говорит: «А
где же у тебя муж-то работает?» – отец Серафим уже знал, что со мной будет, но говорить об этом
не стал. Я ответила, что на заводе, а сама подумала: «Почему это он так о муже спросил? Неужели
с ним что-то плохое будет?» Батюшка очень тепло меня принял, но разговаривал со мной недолго.
А через месяц я забеременела, и муж меня бросил. Все вокруг стали меня уговаривать сделать
аборт, а меня тянуло к батюшке и я стала собираться ехать к отцу Серафиму. Муж, когда об этом
узнал, стал метаться, спрашивать: «Зачем она едет?» – пытался меня не допустить к поездке. Но
я тайком уехала к батюшке, т. к. мне, прежде всего, было необходимо утешение. Но батюшка не
хотел со мной беседовать. Я ему рассказала, что беременна, что муж бросил, а он мне: «Ну, ты
же знала, что он не хочет ребенка!» – говорил так, как будто я виновата. И я стала думать: «Я и
так уже в аду – пойду и сделаю аборт!» А батюшка в какой-то момент подошел и говорит: «Ну,
сделаешь аборт, Господь его накажет и тебя!» Если бы батюшка сказал, что меня накажет, я бы
пошла и сделала аборт. А так он сказал, что первым его (мужа) накажет и меня. Я очень мужа
любила, мне было его жалко, поэтому не желала ему наказания. И так батюшкиными молитвами я
аборт не сделала, родила ребенка, но у него оказались проблемы со слухом. И это не удивительно,
т. к. с самого момента зачатия ребенка у меня были одни скорби: ссоры, суды, разделы имущества.
Это были настоящие пытки, терзания. Муж мне говорил: «Ты не выдержишь! Выбросишься в
окно сама и побросаешь детей!» Я в суды ходила, как на работу. Это был тихий ужас! А батюшка
мне все эти скорби заранее пророчил, говорил, что у меня в жизни будет очень много скорбей:
«Тебя Бог полюбил, а раз полюбил, то понесешь скорби». Были такие моменты, словно кто-то
меня заставлял: «Пойди на балкон, посмотри вниз!» Но только батюшкиными молитвами я смогла
это все пережить. Можно только представить, что было бы, если бы он за меня не молился. Ведь
даже, несмотря на его молитвы, мне было так тяжело! А если бы этого не было, то, наверное, давно
бы покончила с собой. В трудные минуты один голос мне говорил: «Ты сходи на балкон, только
погляди!» А другой: «Не ходи, затянет!» И я все же с Божьей помощью выстояла.
Когда моему ребенку стали подбирать слуховые аппараты, то подобрали неудачно. Вернее
сказать, дали какие-нибудь, для галочки. Прошел год, а ребенок не слышит. Я поехала в Москву,
и там мне сказали, что причина того, что ребенок не слышит, в плохих слуховых аппаратах. Стала
я узнавать сколько стоят хорошие аппараты, и выяснилось, что пара стоит 50 тыс. рублей. У

362
меня полились слезы: «Где же мне взять 50 тысяч?» Врач стал меня успокаивать, может спонсор
найдется, поможет, но я реально понимала, что таких денег мне никто не даст. Вернулась домой, и
мы поехали к батюшке. Был какой-то праздник, службы уже прошли, люди разошлись, и о. Серафим
встал из-за стола и стал выходить. У меня в тот момент было такое отчаяние, что я упала перед
батюшкой на колени, рыдала и только просила: «Батюшка, миленький, помоги!» Старец в ответ: «А
врачи? Сначала врачи!» – и ушел. Я рыдала, и в этот момент подошла одна раба Божья Наталья,
которая слышала наш разговор, и передала мне те слова отца Серафима, которые я из-за слез не
услышала. Старец сказал, что знает, как помочь, только это опасно. Наталья сказала: «Иди, проси
батюшку!» Но в этот момент у меня появилась мысль: «А зачем? Ведь когда болел старший сын,
и батюшка его вымолил, мир стал его затягивать». В тот момент я поняла, что батюшка может
сына вылечить, хотя врачи утверждали обратное, но старец дал понять, что это опасно. Когда была
запись на собеседование к батюшке, я записалась второй и попала на беседу. Старец мне сказал,
что сын слышать будет, а без аппарата или с аппаратом – будет видно. Потом поинтересовался,
сколько стоят аппараты. Я сказала, что 50 тысяч, и рассказала, что обещали на заводе помочь
собрать. Батюшка поинтересовался большой ли завод. Я ответила: «2 тысячи человек, но как люди
скажут. Люди странно на меня как-то косятся». А он: «Ты на людей не обращай внимания!» Тогда
я сказала: «Благословите меня собрать на аппарат». Батюшка благословил, сказал: «Соберешь,
молись Божьей Матери «Умиление», чтобы Она умилила людей. Ведь если каждый из двух тысяч
людей немного пожертвует, вот тебе и будет 50 тысяч». И по батюшкиному благословению и его
молитвам я действительно собрала необходимую сумму, купила аппарат, и сын с того времени
стал более-менее слышать.
Однажды я стояла на продаже в очереди и так мне хотелось купить календарь, который
батюшка вынес. Но впереди стояла одна р. Б. из Белгорода и все время толкалась. В какой-
то момент я не выдержала и что-то ей сказала. Батюшка в это время что-то говорил, затем
повернулся ко мне и стал ругать: «Что ты встряешь? Вот если бы человек выступал, а ты взяла
его и перебила. Иди 50 поклонов положи, а тогда подойдешь и возьмешь календарь». Я положила
50 поклонов, затем подошла к батюшке, руки трусятся, и говорю: «Батюшка, дайте календарь». Он,
не поворачиваясь, протянул мне календарь, а сам его держит и не отпускает. И я в этот момент
почувствовала, насколько отец Серафим нас любит – пошло столько любви, столько сострадания
у него за то, что меня наказал. Но я почувствовала столько радости от этих 50-ти поклонов и
поняла, что мне это было необходимо, что батюшка меня таким образом лечит, ведь я всегда везде
встреваю... Я сердцем почувствовала его любовь. И когда я на собеседовании подошла к нему и,
осознавая свою вину, встала на колени, батюшка взял меня за руку и сказал: «Встань, Я не хочу,
чтобы ты передо Мной стояла на коленях!» Я встала, села на лавочку и мы стали беседовать.
Незадолго до батюшкиной смерти я стала реже к нему ездить. Но ведь я слышала, как он
говорил другим: «Перестанете ездить – будут скорби». И у меня эти скорби начали идти, но я в
полной мере тогда этого не осознавала, думала: «Батюшка живой, можно поехать…». А когда старец
отошел ко Господу, мы словно опору потеряли. И хотел бы пойти, посоветоваться, все рассказать,
батюшка бы поддержал – да некуда! Ведь раньше, когда что-то хорошее случалось, воспринималось
это как должное, как бы происшедшее само собой, а теперь понимаешь, что все это было только по
молитвам отца Серафима! Теперь-то осознаешь, что само собой ничего не получалось. Например,
меня сокращали с работы на заводе. Я позвонила батюшке и через келейника попросила у старца
святых молитв и спросила, что мне делать. Келейник Павел сказал перезвонить через полчаса. Я
перезвонила, но Павел попросил перезвонить еще через полчаса. Так я звонила с 9 вечера до часу
ночи, а келейник отвечал, что батюшка молится. И мне стало страшно: батюшка за меня столько
молится, а я-то что? Ведь мы думали, что все само собой разрешалось, а батюшка столько за нас
молился!

Р. Б. Кира Турбина, г. Ливны. Моя тетя мне однажды сказала: «Одна раба Божья собирает
группу на поездку к старцу прозорливому – не хочешь поехать?» Я с радостью согласилась. Этой
женщиной оказалась Галина Быковская. Когда я первый раз приехала, отец Серафим вышел на
продажу. Я стала в очередь, а передо мной стояли три девушки тоже из Ливен. И вот первая из
них схватила со стола платок, чтобы купить, и с ним к батюшке. Но батюшка взял этот платок из
ее рук и сказал: «Это не для тебя». Вторая подходит, тоже взяла этот платок, а он и ей сказал, что

363
не для нее. Третья о. Серафиму: «Батюшка, продайте мне этот платок!» А он ей: «Да у тебя же есть
дети! Зачем он тебе?» – и тоже ей не продал. А я подошла, ничего не стала брать, а просто молча
стояла. Батюшка взял тот платок, подал мне и сказал: «А это для тебя!» – и сам мне его повязал. А
вечером после службы началось собеседование. Когда подошла моя очередь, я батюшку спросила
о женихе, когда его встречу. А он начал говорить о моем платке: «Вот видишь на твоем платке
павлин, павлиниха и павлиненок! Вот у тебя жених будет такой же, как павлин, гордый, любить
тебя не будет, будет тебе изменять, а ты будешь его ждать у окна. И павлиненок». Батюшка не
сказал, что я выйду замуж, а только, что жених будет. Люди стали старцу говорить: «Батюшка,
да на что он ей такой нужен?» А он только ответил: «Значит нужен!» Побеседовав, я отошла в
сторону, а все бабушки, женщины стали мне рассказывать, что пробыли у батюшки в обители две
недели, и каждая хотела купить этот платок, а батюшка им говорил: «Он не вас ждет! Он ждет
своего хозяина».
Вот такая была наша первая встреча с батюшкой; я тогда была еще школьницей. И через
десять лет пророчество старца сбылось слово в слово: был у меня жених, красивый и гордый, как
павлин; замуж я не вышла, а ребенка родила – все, как и предсказал батюшка.
Когда я начала только с этим женихом дружить, я приехала к о. Серафиму, хотела на
собеседовании спросить хороший он или нет. Батюшка сидел с одной стороны стола, а я в
очереди еще с другой стороны стола стояла. Тут у батюшки уже вещи кончаются, и он сказал, что
больше продавать ничего не будет. Остался только один пакет какой-то. Батюшка его развернул,
посмотрел, а там оказался детский набор розового цвета: чепчик, распашонка, еще что-то. Батюшка
его повертел в руках и сердито кинул на стол. И этот набор попал прямо мне в руки. Ну, я его
и купила. Потом была панихида, я подошла к старцу и сказала: «Батюшка, благословите». А он
голову отвернул и прошел мимо. Я не могла понять, за что батюшка на меня обиделся. Целый день
я вот так за ним гонялась, а он со мной не разговаривает, отворачивается. Так я не побеседовала
и уехала. Вскоре я забеременела.
Через полгода после того, как я родила, вновь приехала к отцу Серафиму. Это было перед
Новым годом. И вновь он от меня отворачивается. Я не выдержала и в сердцах сказала: «Батюшка,
ну, благословите!» А он мне: «Нет тебе Божьего благословения! Иди, блуди дальше!» Я ему: «Да,
у нас с ним ничего не получилось! Мы расстались и уже не встречаемся!» Только тогда батюшка
остановился, выслушал меня, но разговаривать не стал. А на проповедь вышел, людей немного
было, человек пятнадцать, стал говорить, что мы должны не для себя жить, больше о своих грехах
думать, записывать, как провел сегодня день, чем согрешил, какие грехи были.
А на беседу к отцу Серафиму я все же попала в Курско-Коренной пустыни, когда он последний
раз приезжал в июле 2012 года. Я подошла к нему, рассказала, что у меня мальчик, что назвала его
в честь батюшки Михаилом. Тут уже батюшка обрадовался, начал спрашивать, когда он родился,
как все прошло – в общем, стал со мной разговаривать.
Еще перед всеми этими событиями с женихом-павлином, старец мне как-то говорит: «Приезжай
на Преполовение, я тебе жениха привезу, буду сватать». При этом повязал мне пояс «Живый в
помощи…» определенного цвета, платок и говорит: «Только приедешь, никому ничего не говори,
потому что плохие люди, если ты расскажешь, у тебя все заберут». И действительно, я приехала
домой, а у нас напротив живет одна бабушка, она в церковь не ходит, но постоянно у меня все
расспрашивает: «А где ты была? А что батюшка тебе сказал?» А я возьми, да и расскажи все. А
когда приехала на Преполовение, ничего не получилось. Батюшка мне только сказал: «Колодец не
рыть – воды не пить». Как батюшка предсказывал, что если расскажу, то все пропадет, так оно и
вышло.
Очень запомнилось из батюшкиных наставлений, когда он мне говорил: «Никогда не отрезай
волосы – в них счастье!»
Однажды мы приехали к о. Серафиму на Первую неделю Великого поста, и он начал
рассказывать о себе. Говорил, что после рукоположения отправили его служить в кладбищенскую
церковь. «И вот наступила ночь, – рассказывал батюшка, – лежу на печке и слышу, как открылся
засов в двери. Выглянул, смотрю, а на пороге стоит высокий, под потолок, в кирзовых сапогах, с
сигаретой в зубах и с топором в руке – бес пришел. Я сильно испугался и стал звать, как бы я не
один в доме: «Вань, ну где ты там? Это ты ходишь?» И бес растворился, исчез».
С нами к о. Серафиму ездили его старенькие духовные чада из Ливен. И вот одной, Тасе,
батюшка говорит: «Поститься нужно…». А она ему: «Батюшка, сало только жру, сало!» А батюшка

364
ей: «Доелась сала, что зуб золотой проглотила!» Она спохватилась и вправду зуба золотого не
оказалось – и не знала, что зуб проглотила, а батюшка ей сказал.
Батюшка говорил, что в пост нельзя освящать дом, а Тася ему: «Ой, батюшка, а я только
посвятила хату». А он ей: «Вот сейчас домой приедешь, а там последняя кошка сдохла». И точно.
Тася вернулась домой, а ее кошка дохлая валяется. Старец говорил, что дом освящают, когда
яблони цветут или когда урожай уже – чтобы в доме был достаток. А на голые деревья, – говорил
отец Серафим, – нельзя – пустота будет».
Рассказывал батюшка, что нельзя на праздник «Ахтырской» Божьей Матери (15 июля по н. ст.)
ничего нового начинать, нельзя жениться или замуж выходить, а то ребенок может инвалидом
родиться или супруги разведутся – счастья не будет, Матерь Божья не благословит. Однажды
меня пригласили на свадьбу свидетельницей, а бракосочетание было именно на «Ахтырскую».
Отказать я не могла, пришлось идти. На свадьбе мне стало плохо: разболелась голова, меня рвало.
А молодожены долго вместе не прожили, развелись.
Последняя наша встреча с о. Серафимом была на Преображение 2012 года, менее, чем за
месяц до его смерти. На улице начался молебен, я стояла напротив батюшки. Идет молебен,
а он на меня смотрит. Потом закроет лицо рукой, как бы плачет, потом опять смотрит, потом
опять зарыл лицо рукой – и так три раза. Я поняла, что это означает какую-то скорбь, подумала
даже, что, наверное, кто-то у меня умрет. Затем батюшка освящал продукты, окроплял водой.
Подошел ко мне, стал спрашивать; потом отошел на шаг и снова вернулся, спросил: «А с кем ты
приехала?» Я ответила, что с одной женщиной. А он: «А больше с Ливен никого?» Я ответила,
что никого. Батюшка постоял еще рядом, постоял и пошел дальше. Было видно, что он прощался.
А 17 сентября его не стало. Но я твердо верю, что и по отшествии ко Господу, о. Серафим нас не
оставит без своей молитвенной помощи. Лишь бы мы его не забывали.

Р. Б. Таисия (Таисия Васильевна Алдабаева), г. Ливны. Первый раз к отцу Серафиму я

поехала в Красную Долину с внуками. Стою в храме, а батюшка на меня все смотрит и смотрит,
а потом подошел и говорит: «Таисия, зайди на клирос». Я зашла, и он со мной там поговорил, а
потом благословил приехать в субботу на собеседование. Я приехала и привезла фотографию, на
которой была я, мой отец, еще люди и дьякон Олег. Я хотела спросить у отца Серафима о дьяконе
Олеге, почему у него детей нет. Старец посмотрел на фотографию и, указывая на моего отца,
спросил: «А это кто?» Я ответила, что это мой отец, он сторожем в церкви работает. А о. Серафим
сказал: «Он у тебя святой!» Я ему: «Батюшка, я об о. Олеге хотела спросить, у него детей нет». А
он сразу в ответ: «И не будет!»
В тот приезд батюшка глянул на моего внука Максима и говорит: «Мальчик у тебя и ест
плохо, и пьет, и учится плохо. Андрей (келейнику), иди сюда. Давай мы его к себе заберем». А
Алешка его схватил и говорит: «Батюшка, у него больше детей не будет – я не отдам. Помолитесь
за него». А на внучку Елену глянул и говорит: «Она у тебя будет слепая от телевизора», – и дал
мне адрес больницы в Москве, где у него сестра работала. Но я подумала, что туда нужно ехать не
с пустыми руками, подарки везти, а денег у меня не было, и я не поехала. Потом к нам приезжали
врачи из Калуги, я внучку им показала, и они сказали, что ей нужна операция, но только, когда
она станет подростком. А до этого момента приписали очки. Но она носить очки не стала, а купила
линзы и все время их носила. И эти линзы поразили ей глаза. Только благодаря батюшкиным
молитвам она не потеряла зрение окончательно и видит в очках.
У меня было не очень длинное платье, и я в нем делала поклоны, а батюшка благословил
мне носить длинные платья и показал какой длины. Перед нашим отъездом подошел ко мне и
сказал: «Таисия, а ты ко Мне езди постоянно, Я тебя буду ждать». Потом сказал, что берет меня
в духовные чада.
Моему сыну Сережке был 1 годик, когда у него ущемилась паховая грыжа и его прооперировали.
В 9 лет у него лопнул аппендицит и его снова оперировали. Перед армией он 2 раза гепатитом
болел. Я за него все время усиленно молилась в церкви и вымолила – Господь не забрал. Приснился
мне Господь и сказал: «Даю его тебе». А батюшка Серафим мне потом говорил: «Жарко тебе от
него будет!» – т. е. давал понять, что Господь его хотел еще маленьким забрать, а я вымолила,
и теперь будет тяжело. Слова старца в точности сбылись. После армии сын мой очень серьезно
заболел. Приехала я к батюшке с Сергеем за благословением ехать в Орел для получения группы
инвалидности. А батюшка меня спрашивает: «Какую бы группу ты хотела?» Я говорю, что обещают

365
вторую. Батюшка всплеснул руками и сказал: «Таисия, сколько ему придется пострадать, чтобы
получить эту группу! Но Я благословляю вас».
Сыну в больнице стали делать дренаж кисты поджелудочной железы и внесли стафилококк.
Там он пролежал в холоде и голоде 40 дней, похудел до 33-х кг, и я с ним была. Приехали в
Ливны и у него прорвалась какая-то кишка. В больнице прооперировали и удалили 2/3 желудка.
Образовались свищи, из которых выделялся гной. Нас направили в Москву, в клинику Боткина и
там прооперировали. Но улучшения не было – как я его с гноем привезла, так и увезла. Поставили
на очередь в клинику Вишневского. И хотя он афганец, никто не помог – ни горвоенкомат, ни
областной. Пока дождались очереди, у него сгнили все ребра с левой стороны и в клинике сыну
их удалили. И так три года из больницы в больницу, семь операций за это время перенес.
В Москве сыну дали 2-ю группу инвалидности, но в Орле группу сняли. Я написала в
Москву, и оттуда в Орел переслали документы и фотографии сына, где видно его незаживающие
раны. Но из Орла мне год не отвечали. И только через год назначили ему 3-ю группу пожизненно.
Все, как и предсказывал отец Серафим, что будет очень трудно.
Батюшка дважды приезжал ко мне домой. Я была очень больная и он приезжал меня навестить.
Народу пришло очень много, отец Серафим двое суток принимал. Несколько человек болящих
очень сильно кричали. И батюшка мне сказал: «У вас в Ливнах одни больные и колдуны».
Однажды батюшка благословил мне приехать в субботу на собеседование, а я себе думаю:
«У о. Серафима в субботу собеседований не бывает», – и поехала в воскресенье. Приехала, а он
меня встречает и говорит: «Как я тебя вчера ждал! Ну, почему ты не приехала? У Нас и служба
вчера была». Потом батюшка сказал, что мне нужен хитон и он меня пособорует. Объяснил, что
соборование у него один раз в году на Первой неделе Великого поста. А я ему: «Батюшка, у
меня ничего нет и хитон я ни разу не видела, и не знаю даже, как его шить». Он пошел в свою
келию, принес мне голубой материал и голубое покрывало, чтобы когда умру, закрывать. Я его
спрашиваю: «А где же мне хитон шить, ведь я даже его фасон ни разу не видела?» А батюшка
мне отвечает: «Тебе хитон сошьют там, где нам ризы шьют». И вот под 14 января стою я в своем
приходском храме, а ко мне подошли ребята и предложили поехать к блаженной Любушке под
Брянск. Я подошла к своему приходскому священнику, рассказала ему все, он меня благословил
в дорогу и я с ребятами поехала. Приехали, и когда я только вошла, то увидела старенькую
женщину, которая лежала в пеленках. Это была блаженная Любушка. Как только я вошла, она
мне сразу: «Таисия, Таисия, иди сюда!» – хотя видела меня впервые. Побыли у нее, побеседовали,
и затем пошли в местный храм. Там священник о. Александр благословил нас на ночлег к одной
женщине, жившей в 4-комнатной квартире, которая шила священникам облачение. И эта женщина
сказала, что о. Александр благословил ей сшить мне облачение, а материал, который подарил мне
о. Серафим, у меня как раз был в сумке и я ей его отдала. Она сшила хитон и прислала мне его
домой. С этим хитоном я поехала к батюшке, он посмотрел и перед всеми сказал: «Вот правильный
у Таисии хитон». Потом батюшка мне сказал: «Пусть в этом облачении тебя и хоронят. Я тебя в
этом хитоне буду встречать!» Я сказала об этом своим детям, а они мне: «Мама, мы тебя в этой
тряпке хоронить не будем – нас тут все засмеют». Я им говорю, что мне все равно, что другие
скажут, меня так отец духовный благословил. А когда приехала к батюшке, пожаловалась ему,
что дети так сказали. А он: «Не будут в нем хоронить – и не надо! Под подушку пусть положат».
У меня сахарный диабет и у батюшки тоже был. Я как к нему приеду, он всегда спрашивает:
«Какой у тебя сахар?» Я ему рассказываю, а он мне: «А у меня такой-то», – всегда интересовался.
Поначалу я ездила к отцу Серафиму в Красную Долину, а потом он перешел в Покровское.
У него там стояла будочка, в которой жили ребята, и я там тоже одно время ютилась. Был у меня
грех – частенько в разговоре с ребятами я использовала «крепкие словечки». Батюшка что-то
нам рассказывает, а мне «матюки» в голову лезут. Я расстроилась, стою и думаю: «Как же я буду
батюшке в этом каяться?» Батюшка во время службы периодически глянет на меня и улыбнется, и
опять глянет и улыбнется. Потом открыл Царские врата и говорит: «Таисия, я тебя за все прощаю,
и за то, с какой болью ты у меня стоишь. Больше этого не делай!» Я как заплакала от его слов, но
с того момента ругаться матом перестала раз и навсегда.
Однажды стояла я на рынке, чтобы что-то купить, заговеться на пост. Мне так хотелось
свиного сала соленого купить, а денег нет! Купила маленький 100-граммовый кусочек, разделила
на несколько частей и когда ела, то вместе с салом съела и свой золотой зуб. Приехала к батюшке,
а он на меня глянул, и смеется, и смеется. Затем мне говорит: «Заговлялась одна салом, а зуб

366
золотой где дела?» А я и не знала, что зуб съела – кинулась, а его нет! Говорю: «Ну, батюшка,
значит с салом и съела». А все вокруг хохочут. Вот какой батюшка наш прозорливый был!
Однажды в беседе при всех мне говорит: «Таисия, у меня более 5 тысяч духовных чад, а я
тебя больше всех люблю!» Потом обратился к людям: «Вы спросите, за что я ее так люблю? За
скорбь, за муки, за то, что она одна перенесла! Вам если такое дать, никто не перенесет, а она
одна!»
Я, когда кого-то отправляла к батюшке, говорила: «Скажете, что вас Таисия направила», – и
батюшка всегда их принимал. А однажды подошел ко мне мужчина и попросил: «Таисия, попроси
батюшку, чтобы мне маршрутку освятил». Я попросила и отец Серафим освятил. А спустя время
батюшка мне говорит: «Таисия, сейчас тебе люди на лечение Сережки деньги будут давать. Ни
от кого ни копейки не бери! А тот мужчина, о котором ты просила, чтобы освятить маршрутку,
500 рублей принесет – не бери! Ты все переживаешь от Бога! Ведь твой сын в раю с батюшкой,
потому что семь раз омылся кровью. Он сейчас тебя вытаскивает! Вот такие муки ты одна и
переноси без копейки». И действительно, тот мужчина принес мне 500 рублей, но я не взяла,
объяснила ему: «Вы на меня не сердитесь. Я живу под руководством батюшки, и он меня не
благословил брать». Вот какой был старец Серафим, он все знал!
Когда к батюшке приезжала, он мне свечки подешевле всегда продавал, и я всю ночь молилась
с этими свечами. А последний раз приехала, а он мне говорит: «Таисия, батюшка не любит
маленькие свечи, да и нет их». Ну, нет, так нет – подороже взяла.
15 сентября 2012 г. приснился мне необычный сон: нахожусь я у батюшки Серафима в храме.
Он с людьми стоит по правую сторону, а я по левую. И тут в храм входит Царица Небесная, вся
в красном одеянии, очень красивая. Подошла к иконостасу, открыла Царские врата и вошла в
алтарь. Затем вышла и говорит мне: «Таисия, теперь ты сама молись за своих детей!» Я в ответ
положила земной поклон. Второй раз Матерь Божья мне говорит: «Таисия, теперь ты сама молись
за своих детей!» Вновь я положила земной поклон. И в третий раз Пресвятая Богородица мне
сказала те же слова, а я в ответ положила третий поклон. После этого посмотрела на батюшку,
и Матерь Божья тоже в этот момент смотрела на него. Затем Она ушла, оставив Царские врата
открытыми. Я проснулась, глянула на часы – было 4. 30 утра. А через день батюшка Серафим
отошел ко Господу.

Р. Б. Лилия (Харыбина Лилия Александровна), г. Ливны. Первый раз я попала к отцу

Серафиму в феврале 2004 г. Я развелась с мужем: развод был очень тяжелым, и я после этого
попала в больницу с «нехорошими» последствиями. Пришлось долго лечиться и восстанавливаться.
Однажды сотрудница моей мамы по имени Александра рассказала, что есть такой старец Серафим
и предложила к нему съездить. И я поехала. В храме было очень много людей, все толпились,
но при этом было уютно – как говорится, «в тесноте, да не в обиде». В этот день у батюшки был
вычит. До этого я никогда на вычитах не бывала, поэтому все это мне далось очень трудно: мы
приехали в храм утром и пробыли там до самого вечера, ничего не ели, еще и дважды сходили
искупаться в купели, а на дворе февраль, мороз. В общем, мы сильно замерзли и очень устали.
Когда начался вычит, отец Серафим читал заклинательные молитвы от разных недугов, и вот,
перед очередной молитвой он сказал: «От приворотов». В этот момент я даже не поняла, что со
мной произошло: неожиданно я встала и пока батюшка читал эту молитву, я стояла и не могла
сесть – словно кто-то кол мне в спину забил. Все сидели, а я одна стояла. Когда он закончил
читать эту молитву, кивнул мне головой, и я спокойно присела на стульчик. Так я поняла, что мне
было в свое время сделано.
Второй раз я поехала к батюшке со своей старшей сестрой, у которой тоже были проблемы в
семье – муж пил, ругался. В этот раз мы попали не на вычит, а на собеседование. Сестра спросила
у отца Серафима: «Изменится ли муж, перестанет ли пить?» Батюшка сказал ей что-то на ушко
такое, что она аж в лице поменялась. Потом говорит: «Если ты считаешь нужным, то терпи, потому
что ты приняла венец! А если уже невмоготу, то…». Да только после этого разговора муж моей
сестры начал потихоньку меняться. Он не стал идеальным, но ситуация изменилась. И хотя всякое
у них бывает, но они до сих пор живут вместе. Сестра родила третьего ребенка. Сестра тогда еще
пожаловалась батюшке, что живут в общежитии в маленькой комнатушке, хотя пообещали другую
работу. Старец помолился и сказал: «Потом у вас будет жилье, размножитесь». И вот прошло
время и по молитвам батюшки они купили дом, машину, есть земля и живут, слава Богу.

367
 Однажды я со старшей сестрой приехала к батюшке Серафиму. До этого у него в храме мы
неоднократно подходили к большой иконе Божьей Матери «Споручница грешных», клали дары,
я просила о даровании мне дочери, но ничего не происходило. И вот мы попали к батюшке на
беседу, и я ему говорю: «Отец Серафим, Вы сказали, что у меня будет дочь. Я и молилась, и к
иконе «Споручнице грешных» подходила, но у меня ее как не было, так и нет!» А он мне: «Ну,
и что? Будет тебе дочь!» Потом посмотрел на меня, усмехнулся и сказал: «Сейчас увидишь». В
этот момент в храм на руках внесли женщину, которой стало плохо – в ней бес орал. Мужчины
с трудом ее втянули внутрь церкви и одна матушка сказала: «Несите ее к иконе». Я думала, что
болящую приложат к большой чудотворной иконе, но ее понесли прямо в нашу сторону к столу.
Как оказалось, за батюшкой на стене висела маленькая деревянная иконка, вся потрескавшаяся
от времени, изображение на ней было плохо различаемо, но именно к ней поднесли болящую,
приложили, и бес моментально затих. Батюшка тогда сказал: «В нашем храме для всех вон та
икона (указал на большую икону «Споручница грешных»), а для таких именно вот эта (маленькая),
потому что она самообновляющаяся, именно таких она успокаивает». Эту икону нашли на чердаке
дома и отдали батюшке Серафиму. Она была вся темная, образ на ней совсем не был виден, но
спустя время икона начала самообновляться, изображение стало проявляться все четче и четче. Я
подошла к этой иконке, помолилась и попросила Матерь Божью о даровании мне дочери. Спустя
некоторое время я забеременела и родила девочку. И что самое поразительное, она родилась 20
марта, именно в день память иконы Пресвятой Богородицы «Споручница грешных» (память
этой иконы совершается 2-а раза в году: 20 марта и 11 июня по н. ст.). И все это произошло по
молитвенной помощи и подсказке батюшки Серафима.

Р. Б. Нина (Головина Нина Александровна), мама Харыбиной Лили, г. Ливны. Я родилась

в трудное время советских гонений на Церковь, и в моей детской памяти запечатлелись образы
тех пастырей Христовых – самоотверженных, бескорыстных священников, которые не стремились
служить в роскошных храмах с большим количеством прихожан и хорошим доходом, а которые
скромно верою и правдою служили Богу, Святой Православной Церкви и людям. И вот когда я
впервые увидела отца Серафима, он мне напомнил одного из тех старинных батюшек, которые
родились при Царе и были настоящими христианами не только на словах, но и жили по заповедям
Божьим. Так я начала ездить к старцу.
Однажды я поехала в Покровское с младшей дочерью, которая дружила с мальчиком, и
он за ней ухаживал. Парень этот не был глубоко верующим, но мне очень нравилось, что он за
моей дочерью ухаживает. И вот мы приехали к батюшке на Преполовение, и он тоже поехал с
нами, хотя поначалу и не собирался, но поехал, как бы за компанию. На нем не было крестика,
и я сняла с себя свой крест и одела ему на шею. Я понимала, что нельзя свой крест вешать на
чужого человека, но сильно переживала, что он без креста. И когда батюшка вышел на продажу, я
подошла и попросила его продать мне крестик для будущего зятя, и объяснила батюшке, что одела
на парня свой крест. Отец Серафим попросил, чтобы я позвала его к нему. Дочь побежала его
звать, а я спросила у старца: «Батюшка, дочь собирается замуж выходить, какие им можно купить
поясочки «Живый в помощи…»?» А были красные, фиолетовые и черные. Батюшка посмотрел на
дочку и сказал: «Красного она недостойна, черный ей еще рановато, а вот фиолетовый ей купи». Я
купила, а потом говорю батюшке: «Как же моя дочь жить будет?» А отец Серафим в ответ: «Один
ее обманет, а второй женится». Я стала размышлять, кто ее обманет, думала: «Неужели Ромка ее
обманет?» Стала его звать: «Рома, иди сюда». Он подошел, и батюшка с ним стал беседовать, но
говорил так, что никто этот разговор не слышал. После беседы Рома встал и отошел в сторону,
но так мне и не рассказал, о чем они с батюшкой беседовали. Уже потом девушка, стоявшая за
моей дочерью и будущим зятем в очереди, рассказала, что, когда они отошли от батюшки, он
сказал: «Они вместе жить не будут». До поездки к отцу Серафиму Рома несколько раз пытался
покончить жизнь самоубийством, но после той поездки, после беседы со старцем он полностью
изменился: стал посещать храм, прикладывался к святыням, когда привозили, маслособоровался
несколько раз. Но, как и предсказывал старец, долго он с моей дочерью не прожил. Они развелись
и Рома уехал в Москву. Там нашел хорошую работу, получил комнату в общежитии и все у него
складывалось вроде бы хорошо, но однажды, на перекрестке, его насмерть сбила машина.
Батюшка давал много интересных наставлений. Например, говорил: «Когда маслособоруетесь,
огарки от 7-ми свечей нужно забирать домой и хранить. Если же нужда какая-то случится, нужно

368
особо помолиться, тогда можно эти огарки дома зажигать и просить, о чем нужно. А последнюю
7-му свечу нужно хранить до следующего соборования. Если же человек умирает, то эту свечу
ставят на коливо или в изголовье покойника зажигают». Батюшка говорил, что когда отпевают
покойника или читают о его упокоении, у него должна гореть его собственная свеча.
В свое время я по глупости или из любопытства имела общение с человеком, который
занимался нехорошими делами – магией. И даром это не прошло. Однажды перед новым годом
я заболела, все тело покрылось какой-то сыпью. Мне посоветовали взять траву, которая лежала
в храме на Троицу, заваривать ее и покупаться. Дважды я так и сделала, но как оказалось потом,
нужно было погружаться с головой. И там, где тело погружалось в воду, все сошло; а на той
части, которая не погрузилась в воду, сыпь осталась и пекла огнем. Облегчение наступало только
тогда, когда я пила Крещенскую воду и умывалась нею. Болела я около двух месяцев. За это
время я выпила в доме все запасы Крещенской воды, даже трехлетней давности. И вот тогда,
болея, я поняла настоящий вкус этой воды, вкуснее которой для меня ничего не было. Но полного
исцеления не наступало. Тогда моя дочь Лиля поехала к отцу Серафиму и записала меня на
вычит. Батюшка сказал: «На третий день придет тот человек, который сделал вам этот «подарок».
Вы не должны с ним встретиться». И мы с Лилей, чтобы избежать этой встречи, ушли в дом к
тетке. Как и предсказывал батюшка, на третий день после вычита к нам трижды приезжал тот
самый колдун, к которому я когда-то по неосторожности обращалась. Только после вычита отца
Серафима моя болезнь постепенно стала проходить, а мое самочувствие улучшилось настолько,
что я смогла самостоятельно начать читать утренние и вечерние молитвы и даже ходить в храм.
Я безмерно благодарна Богу и отцу Серафиму за помощь и молитвы.

Р. Б. Валентина (Силищева Валентина Алексеевна), Ливенский р.-н, пос. Росстани. Я

познакомилась с батюшкой через женщин, которые давно у него были духовными чадами и ездили
к нему. Одна из них, р. Б. Таисия, однажды рассказала мне, что у нее есть духовный отец –
прозорливый старец. У нее как-то ребята поскандалили, а она нечаянно выругалась. Приехала
к батюшке, и только в дверь вошла, а он ей: «300 поклонов за то, что ругалась!» Меня это так
заинтересовало, что я тоже захотела поехать к этому батюшке. И вот Таисия и еще одна женщина
повезли меня к отцу Серафиму. Приехала первый раз и так меня поразило, что в наших храмах
записочки подал и все. А здесь и на проскомидию, и на большую панихиду, и за убиенных во
чреве младенцев. А с деньгами я не рассчитала – взяла по минимуму. Я все заказала, потратилась,
деньги остались только на дорогу. А батюшка в конце службы вынес на продажу большие свечи.
Таисия мне говорит: «На тебе 100 рублей, пойди и купи себе свечу». Я подхожу к батюшке и
думаю: «Одну свечу куплю и больше ничего не буду брать». Подошла, а отец Серафим подает мне
свечу и говорит: «Промолила все деньги!»
Стала я к батюшке ездить, хотя и не очень часто, ведь семья, хозяйство. Но душа туда
рвалась. У мужа была глаукома, предложили операцию в районной больнице. Я спросила у
о. Серафима, а он: «Только в Орел! Только в Орел езжайте!» Я позвонила домой, сказала, чтобы
муж в районную больницу не ложился, а собирался в Орел. Приехала и отвезла его в Орел.
Батюшкиными молитвами операция прошла успешно.
У моей двоюродной сестры было два сына, которые ее не слушали. Один собирался жениться
против ее воли и она наложила на себя руки. Я тогда только в церковь начинала ходить. Как-то
приехали ее сыновья, мне их стало жалко. Мы пошли в нашу приходскую церковь к местному
священнику о. Мефодию и все рассказали. А он объяснил, что Церковь за самоубийц не молится и
не отпевает. Но посоветовал съездить в Орел к архиерею, что он благословит. Наняли мы машину
и поехали в Орел. Но, подъезжая к Орлу, недалеко от заправки машина заглохла. Водитель
не знал, в чем дело, говорил, что раньше с машиной ничего подобного не случалось. Так мы
простояли до двух часов дня, затем машина также неожиданно завелась, и мы поехали. Подъезжаем
к Епархиальному Управлению, а оттуда выходит женщина, и охранник за ней закрывает дверь.
Я подошла к охраннику, рассказала, что мы хотели бы побеседовать с Владыкой и объяснила по
какому вопросу. Охранник сказал, что уже прием закончен, но он пойдет к Владыке и спросит.
Через некоторое время охранник вышел и вынес бумагу с разрешением на отпевание. Мы вернулись
в наш приходской храм, показали священнику разрешение от архиерея, он тогда совершил чин
отпевания. Спустя время встретила одну более воцерковленную знакомую, которая в свое время
работала в храме и рассказала ей все. А она мне: «Что же ты наделала? Ведь раньше самоубийц

369
даже на кладбище не хоронили, а за оградой, а ты еще и к архиерею ездила хлопотать об отпевании!
Какой грех на душу взяла!» Я разволновалась, поехала в один монастырь, в другой, спрашивала
совета. Тут подошло сорок дней, приехали ее сыновья, стали звать меня, чтобы мы поехали
отслужили по ней сорок дней, но я отказалась, мотивируя, что и так грех на душу взяла. Шло
время, но на душе покоя все равно не было. Тогда я поехала к отцу Серафиму. Приехала, была
запись на собеседование, но я в нужное количество людей не попала. В какой-то момент батюшка
вынес вещи на продажу и я к нему подошла со своим вопросом. Рассказала, что двоюродная сестра
наложила на себя руки, что я добилась ее отпевания, а потом отказалась ехать на ее сорок дней и
не молюсь за нее. Батюшка ответил: «Молись! Она не от хорошей жизни на себя руки наложила!»
Потом спросил, сколько прошло времени. Я ответила, что уже четыре года. Батюшка: «Многовато.
Ну, ладно, подавайте, отслужим по ней панихиду». Я подала за двоюродную сестру на Большую
панихиду и батюшка отслужил.
Внучка моя училась в Орле и мы стали замечать, что она как-то стала не так ходить. Оказалось,
что у нее на пятке выросла какая-то шипица, которая ей мешала, и невозможно было наступать.
Она приехала на каникулы, и я ее повезла к батюшке. Мы и не думали спрашивать о шипице,
просто хотелось поехать к нему, чтобы внучка познакомилась, побыла на службе, на вычите.
Приехали, попали на вычит и вернулись домой. Спустя время я вспомнила о шипице на ноге
внучки и спросила ее как нога. А она ответила, что даже не знает, когда все прошло.
В духовные чада к батюшке я попросилась спустя три года, как начала к нему ездить, все
боялась. И на соборовании у него была. Первый раз приехала без хитона, а потом по совету
р. Б. Зинаиды я сшила себе хитон. Приехали мы на Первую неделю поста, пожили в обители, и
подошло соборование. Зинаида мне и говорит: «Попросись к батюшке в духовные чада». А у меня
робость такая перед ним, считала себя недостойной. И вот батюшка помазывает нас, а Зинаида
напротив меня сидит и все кивает мне, мол, просись. Шестой раз батюшка помазывает, а она
мне очередной раз кивает. И я обратилась к отцу Серафиму: «Батюшка, я к Вам уже три года
езжу, вот, хитон сшила, и очень хочется, чтобы Вы взяли меня в духовные чада. Возьмите меня в
духовные чада!» А он: «Хорошо, пиши прошение». Что у меня было на душе от его слов и передать
нельзя! Батюшка мне: «После соборования». Сестры помогли написать мне прошение и после
соборования я подошла. А людей столько – я не могу ни подойти к нему, ни передать прошение.
А нам уже нужно было на поезд, мы опаздывали. Батюшка кому-то из наших: «Успеете!» – и на
машине с келейником отвез нас на вокзал. А свое прошение я ему в машине отдала.
Однажды я была у о. Серафима на собеседовании. Был у меня вопрос. В поселке, который
в пяти километрах от нас, реставрировался храм в честь вмч. Георгия Победоносца. И молодой
священник – настоятель этого храма – благословил меня пожертвования собирать. А я подумала,
что на такое дело нужно у своего духовного отца спросить благословение. И вот на беседе я
батюшке это рассказала, а он: «Ну, а как храм? В честь кого назван?» Я рассказала и попросила
его благословения. Батюшка взял мою руку в свои ручки и сказал: «Благословляю, собирай!
Только себе не оставляй! А то была тут у Нас одна, собирала и не доложила. А когда Мы с
ней стали на исповеди разговаривать, она призналась, что внуков кормила. Потом она умерла, а
Нам было открыто, что она в плохом месте». А я ему: «Батюшка, да я этим не грешна». А он в
ответ: «Не тебе говорю». Т. е. батюшка это рассказал в назидание кому-то из присутствующих.
И стала я по батюшкиному благословению собирать деньги на храм. А потом как-то обиделась
на нашего настоятеля и перестала собирать. Я поехала к батюшке, хотела с ним поговорить, но
он болел, был слабенький и не беседовал. В другой раз приехала к батюшке с Зинаидой, а он
сказал, что на беседу примет только 10 человек. Мы решили не записываться, а приехать в другой
раз, но увы, больше в живых мы батюшку не застали. На похоронах отца Серафима служили
заупокойную Литургию, и я попала на исповедь к отцу Николаю из Хабаровска, рассказала ему
свою ситуацию, что батюшка благословлял меня собирать пожертвования на храм, что я собирала,
а потом обиделась на приходского священника и перестала собирать, а теперь не знаю, как быть. А
отец Николай мне сказал: «Собирай и дальше. Раз батюшка Серафим благословил, значит нужно
собирать – он знал, что делал». Так я до сих пор и собираю.
На похоронах и после них вышло искушение, новый настоятель не знал, как поминать
батюшку «архимандрит», «иеромонах» или вообще «протоиерей». А при мне однажды отец
Серафим рассказывал духовным чадам следующий случай: «Приехал как-то к Нам архимандрит
Ипполит из Курской епархии за благословением на вычиты. А Я ему говорю: «Ты архимандрит и

370
Я архимандрит, что ты ко Мне приехал за благословением на вычиты?» Но он все равно просил
благословить».
Вышел как-то отец Серафим служить панихиду, а я кручусь у стола, выкладываю продукты,
которые привезла. Он глянул на меня, а я ему: «Батюшка, простите!» А он: «Сама бедная». Я в
ответ: «Да, какая я бедная? У меня корова есть!» А он: «Не бедная? Ну, ладно».
Вечная память дорогому духовному отцу Серафиму.

Р. Б. Надежда (Коротких Надежда Васильевна), г. Ливны. Через р. Б. Галину Быковскую

я узнала о батюшке Серафиме, что он помогает людям, дает советы, что многие по его молитвам
исцеляются. А так как жизненных вопросов было много, то я к нему поехала в с. Покровское. В
тот день батюшка служил Литургию, затем молебен, после которого был вычит и собеседование.
Народа было очень много и старец сказал всем написать по три вопроса, какие кто хочет задать.
У меня был вопрос о сыне, т. к. его забирали в армию, а в некоторых Союзных республиках шли
боевые действия. И я, как мать, естественно волновалась. К тому же у него были определенные
проблемы со здоровьем. А батюшка меня успокоил и сказал: «Найдутся люди, которые вам
помогут». И действительно, нашлись люди, которые нам помогли, и сын не пошел в армию. Я
обратилась в комитет солдатских матерей и одна женщина нам помогла. Мы съездили в Москву,
в институт на освидетельствование и сына не взяли в армию по состоянию здоровья.
До поездок к батюшке я страдала сильными головными болями. На продаже у отца Серафима
я купила платочек, который он благословил от головной боли, затем на Троицу у него плели
веночки, батюшка их освящал, и они тоже помогали от головы. И после этого головные боли у
меня стали значительно меньше.

Р. Б. Анна (Софонова Анна Акимовна), г. Ливны. Я заболела в 2001 г. Весной сделала

операцию, а осенью к нам в Ливны приехал отец Серафим и остановился у р. Б. Таисии. Мы с
подругой приехали туда, я написала прошение и поинтересовалась у батюшки о своей болезни.
Народу у старца сидело много, а он ко мне обратился: «Иди сюда ко мне!» Я подошла, протянула
старцу свое прошение, а батюшка благословил ему его прочитать. Отец Серафим выслушал мой
вопрос и ответил: «Болезнь твоя к исцелению, только пей воду Крещенскую натощак с просфорой,
читай вечером акафисты в среду вмч. цел. Пантелеимону и в пятницу Божьей Матери «Всех
скорбящих радость»». Потом я спросила у батюшки о внучке, которая четыре года назад вышла
замуж, но детей все не было, хотя они очень хотели. А муж внучки был некрещеный. Батюшка
благословил, чтобы муж крестился, а потом чтобы они повенчались. Несколько раз я приезжала,
и отец Серафим все время говорил: «Будут дети, они еще молодые». И вот недавно внучка
забеременела, как и предсказывал батюшка.

Р. Б. Алексей и Евгения Ивановы (супруги), г. Воронеж. В сентябре 2011 г. мы впервые

попали к отцу Серафиму. Нас направила к нему Марина Слепокурова – батюшкино духовное чадо
из Воронежа. Поехали мы целенаправленно на беседу и с первого раза нам удалось поговорить с
батюшкой. У нас с мужем уже был один ребенок, мальчик 8-ми лет, но хотелось еще детей, и на
собеседовании мы сказали об этом старцу: «Батюшка, у нас есть сын, а хотелось бы еще детей,
но не получается». Батюшка пристально на меня посмотрел. Я говорю: «Нас к Вам направила
Марина Слепокурова, наш сын учится с ее сыном Серафимом в одной гимназии, в одном классе».
А батюшка смотрит и говорит: «Правда, красивое имя Серафим!» Я говорю: «Батюшка, очень
красивое!» Старец: «А сын родится, назовешь Серафимом?» Я отвечаю: «Конечно, батюшка». А он
улыбается и говорит: «Все у вас будет». Потом и мужу то же самое сказал. Мы уехали, и после этого
несколько раз еще приезжали к о. Серафиму. А в ноябре неожиданно встретили батюшку вместе с
келейником Павлом в магазине в Воронеже. В этот миг все вокруг перестало существовать, только
батюшка. Мы подбежали к нему под благословение, рассказали, что привезли пояс Пресвятой
Богородицы, и мы хотим к нему поехать приложиться. Старец благословил. А 20 ноября я узнала,
что беременна, срок 3 недели. Стали готовиться к родам: была запасена Сретенская свечка, верба.
На Троицу я вновь попала к отцу Серафиму на беседу и говорю ему: «Батюшка, мне при первых
родах делали Кесарево сечение, у меня зрение плохое, – 9, как мне рожать?» А батюшка: «Хм, сама
родишь!» – и повторял мне это неоднократно. А потом благословил и сказал: «Ты родишь сама!»
Я вышла и сказала мужу, что батюшка благословил рожать самой. Мы начали готовиться, но

371
никто из врачей не разрешает, меня нигде не берут. С трудом нам удалось договориться в одном
из роддомов, который считался не лучшим. Меня положили в коридоре, а врачи на меня смотрели
и у виска пальцем крутили: «Больная женщина». А я была рада, что меня хотя бы согласились
взять, т. к. внутренне знала, что по батюшкиному благословению я рожу сама. Сказали мне писать
отказ, я на все согласилась, только просила, чтобы у меня приняли роды. Врачи сказали, что когда
начнется родовая деятельность, меня отправят в перинатальную. И вот начались схватки, и меня
перевезли в перинатальную. Привезли, стали оформлять и говорят: «Готовимся к операции». Я
говорю им: «Какая операция, я рожаю сама!» Они мне: «Как сама? У вас уже было Кесарево,
рубец такой-то...» А я им: «Я рожу сама, давайте подпишу все бумаги». Врачи согласились, а я
в этот момент позвонила келейнику Павлу и сказала: «Паша, у меня начались схватки, прошу
батюшкиных святых молитв, пусть батюшка помолится». Муж в это время зашел в Казанский
собор, рассказал настоятелю, что жена рожает, и тот сам лично открыл Царские врата. А на
меня в больнице начался прессинг: все врачи по очереди приходили, в том числе и главврач,
говорили: «Ребенок умрет, ты умрешь…», – давление было ужасным, но моя подруга Светлана
по телефону меня поддерживала. Тогда главврач потребовал вызвать мужа. И когда он приехал,
стал ему говорить, что ситуация очень серьезная, и моя жизнь, и жизнь ребенка в опасности.
Муж ему в ответ: «Вы знаете, давайте я подпишу необходимые бумаги и поеду». Врачи были в
шоке, спрашивали: «Вы что, в секте состоите?» Я ответила, что нет, а сама под подушку положила
большую Сретенскую свечу, а на живот освященную вербу. Можно только представить, как на
меня там смотрели и что думали! А условия в перинатальной у меня были шикарные, я рожала, как
королева, все врачи надо мной тряслись. И по батюшкиному благословению и его молитвам я сама
благополучно родила девочку, 3 кг 500 гр., совершенно здоровую. А врачи все собрались, друг на
друга смотрят, и все в шоке. На воскресенье я отправила мужа к батюшке за именем, чтобы старец
благословил, как назвать ребенка. Алексей попал на беседу к батюшке и сказал: «Жена родила по
Вашим молитвам дочку. Батюшка, как Вы благословите ее назвать?» А старец: «Как вы решите?»
А муж: «Нет, батюшка, как Вы скажете, какая воля Божья!» Тогда батюшка говорит: «Серафима –
красивое имя?» Муж ему: «Благословите назвать Серафимой», – и старец благословил. А спустя
год я прочитала в житиях святых, что прп. Серафим Саровский родился 19 июля, а моя дочка 18
июля, и поняла, что все это не случайность. А 2-го сентября муж поехал к отцу Серафиму просить,
чтобы он принял нас в духовные чада. Еще до первой поездки к батюшке нам говорили, что после
встречи с ним наша жизнь изменится, повернется на 360°. И вот всего лишь за один год мы словно
на скором поезде пронеслись – столько событий, что и предположить не могли! Я на все у о.
Серафима старалась брать благословение и спрашивать его совета. Например, со свекровью у нас
были не очень хорошие отношения, у нее тяжелый характер. Я спросила у старца, как мне с ней
быть, и он: «А ты улыбайся и говори: «Да, я такая! Да, я такая!»» И мне это очень помогает: как
только она мне говорит, что я такая-сякая, мне сразу же вспоминается улыбающийся батюшка и
его слова: «Да, я такая!»
2-го сентября о. Серафим принял нас в духовные чада, хотя в тот день он никого больше не
принимал. А 17 сентября его не стало. Но в нашей жизни встреча с этим удивительным старцем
без сомнения стала самым ярким событием, изменившим всю дальнейшую судьбу. И как при
жизни, так и после его отшествия ко Господу мы постоянно ощущаем его помощь и поддержку.
Мы счастливы и безмерно благодарны Богу, что Он подарил нам такого духовного отца!

Р. Б. Галина (Алексеева Галина Семеновна), г. Воронеж. Я пошла на пенсию и объехала

множество монастырей. Как-то раз ко мне подошла девушка Татьяна, которую я однажды спасла
от смерти, и предложила мне поехать в паломничество к старцу. Я согласилась, и мы приехали
к отцу Серафиму. Ходила я там по храму и не знала, с кем бы посоветоваться и у кого бы все
расспросить. И тут Татьяна взяла меня за руку и подвела к батюшке. Я стала на колени, а он
положил мне руку на голову и сказал: «Будешь сотая!» И мне вспомнилось, что Господь сотую
заблудшую овцу нес на плечах. Я взяла у батюшки благословение, поцеловала ручку и отошла в
сторону.
У меня была язва двенадцатиперстной кишки, которая меня сильно донимала – приступы
боли были каждые 15 минут. Я записалась на беседу почти самая последняя, забилась в уголочке,
села и сижу. Батюшка принимал людей, а потом посмотрел в мою сторону и говорит: «Позовите
мне во-о-н ту в уголочке». Я подхожу к нему и говорю: «Батюшка, белый свет не мил – так у меня

372
болит двенадцатиперстная кишка! Обнаружили язву с пятикопеечную монету». А время было
такое 1995-96 г. г., что никуда не поедешь подлечиться. А я участвовала в хоре ветеранов войны и
труда. Батюшка меня выслушал и говорит: «Будет тебе путевка!» На следующий день вернулась
домой и узнала, что на наш хор выделили 7 путевок. Так я поехала в санаторий, попила лечебной
водички и о язве забыла. Но это все было по молитвам отца Серафима.
В другой раз я так сильно спешила к батюшке, что забыла одеть юбку. Приехала, а он на всю
церковь людям говорит: «Одна так спешила в церковь, что забыла одеть юбку!» – хохоту было!
Он все знал, молился за нас, и по его молитвам Господь всегда оказывал нам помощь в различных
ситуациях.

Р. Б. Татьяна Картавцева, г. Воронеж. В 33 года у меня отказали почки. 9 суток у меня шел
камень, и я попала в больницу, где мне удалили одну почку. На 10-е сутки камень вышел сам, но
улучшений никаких не было и я готовилась к смерти. Через неделю я попала к отцу Серафиму
на вычит, и после первого вычита я исцелилась. Это чудо произошло в 2002 году. Тогда мне на
всю жизнь запомнились глаза и радостная улыбка отца Серафима. Когда он помазывал елеем и я
подошла, он спросил: «Ну, как?» От батюшки исходила такая любовь, что тот миг остался в моей
памяти навсегда! После этого я начала к нему ездить.
Спустя некоторое время мне поставили страшный диагноз – рак. И вновь по молитвам отца
Серафима я исцелилась. А после этого, спустя 17 лет, в 39-летнем возрасте я родила девочку. Она
родилась с весом 4 кг 840 гр., но врачи поставили диагноз «порок сердца» и сказали, что она будет
больная. И я прямо из роддома позвонила батюшке. Старец мне сказал: «Ты не волнуйся, езжай в
больницу, отдохни там». И я поехала с дочкой в областную больницу. Там провели обследование
и порока сердца не обнаружили. Но перед самой выпиской я заболела – мастит, температура под
40 °С. Вновь звоню о. Серафиму, говорю, что заболела, а он мне: «Надо было раньше», – и больше
ничего не сказал. Но только с того момента я пошла на поправку и выздоровела. А спустя время
мне поставили диагноз «фиброма» – огромная опухоль и предложили операцию. Я приехала в
обитель к отцу Серафиму и батюшка благословил меня большим крестом на операцию: «Езжай с
Богом!» Я приехала в больницу, меня осмотрел врач и говорит: «У тебя не может быть фибромы,
т. к. ты только родила». Стали обследовать, и вместо опухоли оказалось, что я опять забеременела.
На праздник Алексия, человека Божьего я приехала к батюшке, он открыл Царские врата и сказал
мне: «Родится мальчик – назови Алешкой». И действительно в 41 год я родила сына, которого
назвала Алексием.
Батюшка рассказывал, что жизнь у него была очень тяжелая – он всегда был один, всегда с
чужими людьми. Говорил: «Вы даже не можете себе представить, как Мне тяжело всю жизнь жить
с чужими людьми!»
Батюшка много мне пророчествовал наперед. И сейчас, уже после его смерти все это
сбывается. Так, 8 лет назад он говорил, что я буду очень хорошим водителем, и вот теперь
я получила водительские права. Я очень переживала, как буду сдавать экзамен по правилам
дорожного движения: билетов много, молодые девчонки не могут все запомнить, а куда уж мне!
И вот снится мне сон: сидим мы в огромном зале, всем вручают права, а я сижу такая уставшая.
И тут вижу, идет отец Серафим, я тут же хочу встать и уступить ему место, но не могу подняться
– нет никаких сил. А он подошел ко мне и говорит: «Ну, посиди немножко, отдохни!» И вот со
своей группой я экзамен сдавать не пошла, и слава Богу, потому что как раз приехала проверка
из Москвы и 17 человек из 22 не сдали. Я пошла с другой группой, и с первого раза сдала теорию
без единой ошибки.
Когда батюшка умер, у меня было тяжелое душевное состояние: маленькие дети, мой
возраст, сын инвалид, а тут еще и смерть батюшки – в общем, я даже хотела наложить на себя
руки. Приехала с р. Б. Мариной в обитель на второй день после смерти отца Серафима, чтобы
попрощаться с ним. Переночевали в обители, а наутро от моего тяжелого состояния не осталось
и следа! Батюшка вновь меня исцелил. Как при жизни старец о нас заботился, так и после своей
смерти нас не оставляет. Вечная ему память!

Р. Б. Валентина (Валентина Ивановна Енина), Воронежская обл., Верхнехатский р.-н,

с. Углянец. К отцу Серафиму я попала случайно – познакомилась с его духовной дочерью на
Новом Афоне. Она мне говорит: «Валентина Ивановна, вы пораньше уезжайте, да поезжайте к

373
батюшке, чтобы попасть на вычит», – и дала мне адрес. Это был август, но я полгода не решалась
к нему ехать, смущалась, сомневалась. А на Сретение все же поехала. И батюшка с первой поездки
принял меня в свои духовные чада. Во время проскомидии я сидела напротив двери в алтарь,
которая была приоткрыта, и мне было видно, как батюшка вынимает частички. Он периодически
из-под очков на меня поглядывал. А потом, когда служба закончилась и мы стали подходить
записываться на беседу, он мне сразу сказал: «Пиши прошение в духовные чада». Я говорю:
«Батюшка, меня, такую грешную?» А он: «Ну, а святых зачем Я буду брать?» Затем говорит:
«Сшей себе хитон». Я удивленно спросила: «Какой хитон?» И он меня отправил к послушнице
Людочке, крикнул: «Люда, подскажи ей, как сшить хитон». Я купила ткань, начала шить, а он у
меня не получается. Позвонила батюшке, трубку взял келейник Павел, а я ему говорю: «Скажи
батюшке, что хитон у меня не получается, я его шить не буду». И слышу батюшкин голос: «Шей!»
Опять попробовала шить, и опять хитон не получается, я нервничаю. Опять звоню и Павлику
говорю: «Передай батюшке, что я в хитоне буду, как дура – он у меня не получается!» А батюшка
взял у Павлика трубку и говорит мне: «Да, ты у меня будешь самая лучшая красавица!» И так я
пошила хитон и стала духовным чадом отца Серафима.
Батюшка меня трижды спасал от смерти. Один раз он меня спас 6-го января перед Рождеством.
Я прилегла отдохнуть и сквозь сон слышу, как Господь мне говорит: «Ты будешь прощена почти
через 4 года». Я проснулась, приехала к батюшке и все ему рассказала. А он мне: «Ну, ты не
волнуйся». Я говорю: «Не волнуюсь, я смерти не боюсь!» А он: «Правда?» Когда прошло почти
четыре года, я приехала в очередной раз к батюшке Серафиму и говорю: «Батюшка, подходит день
моей смерти». А он посмотрел на меня и сказал: «Да!» Говорю, что на книжке две пенсии не сняты,
а он: «Снять!» Спрашиваю его: «Готовиться?» Он: «Готовься». Потом старец положил голову на
стол и так сидел, а я взяла его за руку и говорю: «Батюшка, да Вы не волнуйтесь! Я четыре
года готовилась к этой смерти». А он опять мне: «Правда?» На этом наша беседа закончилась. Я
была у него в первых числах ноября, а 19 декабря на праздник святителя Николая мы попали в
аварию. Но по милости Божьей все остались живы. Я приехала к отцу Серафиму, упала на колени
и сказала: «Батюшка сердечно Вас благодарю». А он: «Да за что же это?» Я опять ему: «Это Вы
вымолили меня у смерти, а ради меня и их (тех, кто со мной ехал в машине) Господь спас!» И
батюшка ответил: «Да!»
А в другой раз меня внук привез к батюшке в очень плохом состоянии: пульс 35, сердечный
42, и давление 180. А батюшка положил мне на голову свою руку и сказал: «Не волнуйся!» – и
все прошло.
Однажды я приехала к отцу Серафиму на беседу, он встал и обнял меня, и я тоже привстала.
Старец провел меня до дверей, а сам все приговаривал: «Не волнуйся, все будет хорошо! Ты
поняла? Ты самое главное не волнуйся». Погладил по плечу: «Ну, ты Меня поняла? Ну, иди – Я
тебе все сказал». Я приехала домой, дети стали спрашивать, что сказал батюшка. Я рассказала.
В шесть часов утра моя дочь (она у нас работает главой администрации) сама за рулем на
«Ниве» поехала в район на планерку, а был гололед. С ней в машине сидела главный бухгалтер.
А навстречу им шел КАМАЗ, причем одним колесом по встречной колее. Дочь думала, что он
свернет, но водитель КАМАЗа не сворачивал. Свернула моя дочь, и машина улетела в кювет.
Бампером она срубила три или четыре тополя, машина разбита, а у дочери ни одной царапинки.
Правда у бухгалтера лопнула селезенка, но все обошлось, и она выздоровела. И тут я вспомнила,
как батюшка меня уговаривал, что все будет хорошо.
В третий раз батюшка спас меня от смерти уже после своего отшествия ко Господу. Я
заболела двухсторонним воспалением легких, да еще и с инфекцией. Десять дней у меня была
температура за 40 °С, я ничего не пила и не ела. Врачи предупредили детей, что вот-вот начнется
отек легких. И вот, когда я была в таком полузабытье, увидела, как подошел ко мне отец Серафим,
погладил по спине и сказал: «Не волнуйся, ты выздоровеешь». И действительно, я полтора месяца
пролежала в больнице, но выздоровела.
Когда моя дочь отработала первый срок главой администрации, ей предложили баллотироваться
на второй срок. Она говорила главе района: «Если отец Серафим меня благословит, тогда я
пойду». Тот удивился и спросил: «А кто он?» Дочь ответила: «Он духовный отец моей мамы и
мы его тоже считаем своим духовным отцом». Глава района выслушал и сказал: «Ну, хорошо».
Я позвонила батюшке и спросила: «Батюшка, дочь моя хочет к Вам приехать, побеседовать и
взять благословение. Вы ее примете?» Старец ответил: «Конечно, приму!» А я опять спрашиваю:

374
«Батюшка, а мы к Вам попадем?» Он: «Ну, помолимся – и попадете, а не помолимся – не
попадете!»
И вот, мы приехали, стали записываться в очередь, и я оказалась 33-я. Расстроилась я
и мысленно говорю отцу Серафиму: «Батюшка, говорили, что мы попадем! Я 33-я, разве мы
попадем?» После этого не прошло и пару минут, как сам старец с листом бумаги и ручкой
вышел из алтаря, дал келейнику и сказал, показывая на меня и на моих детей: «Пиши!» Так
мы оказались первыми. Моя дочь Надежда подошла к нему на беседу и говорит: «Батюшка, Вы
меня благословите идти на второй срок главой администрации?» А он во всеуслышание: «Нет,
ну, вы поглядите на нее! Благословлять или не благословлять?!» Надежда ему: «Батюшка, ну
очень тяжко!» А отец Серафим: «Тебе тяжко, Мне тяжко! А Ему с нами не тяжко?» – и показал
пальцем в Небо, имея в виду Господа. Дочь опять: «Батюшка, так мне идти?» Старец: «А как же
ты думала? А кто же будет, как не ты? Аль умом не взяла? Аль лицом не вышла? Аль фигура
не та? Нет, вы поглядите на нее?!» Все в храме стали хохотать. А батюшка обмакнул кропило в
святую воду и окропил дочь с ног до головы, и спереди, и сзади. А потом взял свой большой крест
и перекрестил ее, сказав: «Будешь только ты!» Дочь растерялась: «Батюшка, а может Господь
даст и я не пройду?» Но батюшка ей: «А Мы помолимся и покажем им – пройдешь ты или не
пройдешь!» И когда проходили выборы, за дочь мою все проголосовали единогласно.
В другой раз на беседу моя дочь приехала с сыном Евгением. Он встречался с девушкой,
у которой был 4-летний ребенок, но она это от него скрывала. Он надумал на ней жениться, и
тогда она ему рассказала, что у нее есть ребенок. Женя пришел домой угрюмый и ни с кем не
разговаривал. Но мне все же удалось его разговорить, и он мне это рассказал: «Бабушка, она
мне очень нравится, но у нее оказалась дочка». А я ему: «Ну, и чего ты горюешь? Если это
твоя судьба, и девочку вырастим, и ничего страшного не будет! Поедем к батюшке, и если он
благословит, все будет хорошо». И вот внук подошел к отцу Серафиму, но не успел еще стать на
колени перед батюшкой, как тот ему сказал: «Не-е, это не твоя, у нее есть… Ей нужно твое звание
высокое, аспирантуру закончил! С сегодняшнего дня к ней не ходи!» Внук послушал и выполнил
благословение старца.
А старший внук Антон тоже был у батюшки на беседе, излил ему свою душу, как тяжело ему
работать у главы Воронежской области. Батюшка выслушал его, обнял и сказал: «Эх, сынок, а ведь
будет еще тяжелее! Но ты крепись и борись, и (мысленно) зови меня, а я буду тебе помогать!» И
действительно, у внука сейчас очень тяжелый момент, но он всегда в молитвах просит батюшку о
помощи, и помощь приходит.
Антон поступал в Москву в МИФИ, старец его благословил и сказал: «Поступишь». Когда
он пошел сдавать вступительные экзамены, я позвонила келейнику батюшки Павлу и сказала, что
Антон уже пошел сдавать экзамены. А Паша мне отвечает: «А батюшка уже на молитве стоит». И
по молитвам отца Серафима Антон набрал 75 баллов и прошел без запинки.
Когда вокруг Воронежа были пожары, горел торф, я позвонила Павлику и сказала, что у
нас в Углянце все горит: и лес, и угольный склад, и воинская часть загорается. Слышу в трубку
батюшкин голос: «Спроси, сколько километров она от пожара?» Я отвечаю, что ровно километр.
Павлик мне говорит: «Батюшка стал на молитву». И произошло чудо: спустя всего лишь сорок
минут пошел дождь. Я перезваниваю Павлу и говорю: «Поклонись батюшке от нас – дождь
пошел». Паша говорит отцу Серафиму: «Батюшка, дождь пошел». И вновь слышу батюшкин
голос: «А Я знаю». Это было великое чудо!
Батюшка несколько раз мне говорил: «Приезжай ко Мне почаще!»
Уже после смерти батюшки однажды я сильно за ним плакала. Легла спать, и снится мне
сон: подходит ко мне старец и говорит: «Ну, чего ты плачешь? Ты же выздоровела уже!» А я ему
отвечаю, что соскучилась за ним очень сильно. Он в ответ: «О-о! Ну, это не важно, приедешь ко
Мне». Утором я проснулась и поехала к батюшке на могилку. Отец Серафим и теперь нас не
оставляет, во всем нам помогает. Вечная ему память!

Р. Б. Ольга Лапшина, Воронежская обл., Верхнехатский р.-н, с. Углянец. Мы ехали 19

декабря 2010 г. на праздник святителя Николая к отцу Серафиму на службу. Нас в машине было
четыре пассажира и водитель – женщина. Дорога была слегка подмерзшая. Оставалось минут
сорок пути до обители, как водитель не справилась с управлением и машина начала крутиться,
крутиться, докрутилась до самой обочины, три раза перевернулась и встала на колеса. Конечно,

375
все находившиеся в салоне получили различные ушибы, но самое главное – мы остались живы.
Одна из наших сестер поехала на попутке к батюшке, а мы остались ждать, пока нашу машину
вытянут. Когда она приехала в обитель и рассказала старцу, что мы попали в аварию и что она
одна приехала, а мы остались ждать помощь, он сказал: «Я знаю, сейчас и они приедут». И
действительно, вскоре на попутной машине и мы приехали. Только благодаря молитвам отца
Серафима мы не погибли: батюшка все знал и молился о нас.
И после смерти помощь от нашего старца не прекратилась. Заболел как-то у меня зуб, да
так сильно, что не было никаких сил терпеть – хоть беги к врачу. А мы, когда были перед этим
у батюшки на могилке, набрали там лепестки роз, камушки, песочек и земельку. Я взяла один
лепесточек, перекрестила его и положила на больной зуб, походила часа два и боль ушла.
В другой раз приехала со службы, устала, и очень сильно разболелась голова, а я гипертоник.
Перед сном я взяла мешочек с земелькой, приложила к голове, завязала косынкой и проспала так
до утра. А утром встала и никакой головной боли не чувствовала. Так отец Серафим и сейчас о
нас заботится, как при жизни лечит и исцеляет.

Р. Б. Юлия и Валентина Колядины, г. Воронеж.

Юлия: У меня в 23 года случилась депрессия: я сидела дома, мне никуда не хотелось выходить,
только бы быть дома. У нас частный дом и я свободно ходила во дворе, но как только открывала
калитку, чтобы выйти на улицу, ноги подкашивались, появлялось какое-то странное состояние. Мои
родители сильно волновались, а соседка нам рассказала об отце Серафиме. Мы сразу собрались и
туда поехали. И так Господь управил, что с первого приезда мы попали к нему на беседу.
Валентина: При встрече с отцом Серафимом меня поразил необычайно добрый взгляд
батюшки и его огромная любовь к людям. Нам сказали, что нужно написать три вопроса, и мы
немного растерялись: о чем спрашивать, что важнее? Но все же написали свои вопросы и положили
листик на стол, куда все складывали, на стопку. И вот подошла наша очередь. Нужно сказать,
что та беседа перевернула всю нашу жизнь! Батюшка нам все рассказал: и об учебе, и о детях, и
о муже, и о маме – обо всех проблемах, какие у нас были. Мы тогда жили с моими родителями,
и отец с возрастом стал очень агрессивным: нервно на все реагировал, грубил. Когда я показала
батюшке семейную фотографию, он спросил: «Это кто?» Я говорю: «Мама». Батюшка: «Какая
добрая женщина!» Затем батюшка рассказал обо всех подружках Юли. Посоветовал, чтобы всегда
носить с собой пояс с молитвой «Живый в помощи…», можно даже в кармане носить. Рассказал
о моей второй дочери, о ее учебе, предсказал, что будет. И это все сбылось! Я спросила об отце,
сказала, что стал агрессивным, но батюшка сразу не ответил, побеседовал с нами на разные темы,
а потом говорит: «Отца терпи, это у него болезнь такая. Не обращайте внимания, он последнее
время доживает». Разговор этот был в конце ноября, а 30 декабря папа умер.
Батюшка благословил привезти к нему мою маму, но она поначалу упиралась, не хотела
ехать. У мамы были трофические язвы, очень ужасные. Когда мы ее привезли, он глянул на нее
и сказал нам: «Поздно вы ее привезли! Почему раньше не привезли?» Потом начал объяснять,
что случается, человек встанет на какое-то место, и потом это на всю жизнь бывает, и даже
на смерть. Я стала просить, чтобы батюшка помолился, чтобы маме хотя бы легче стало, и он
сказал, что помолится и сделает для нее мазь. Затем благословил приехать на Преполовение. И
вот под Преполовение маму «Скорая помощь» забрала в больницу. Я сделала все необходимое и
поехала к батюшке в Покровское. На праздник была служба, крестный ход и освящение воды. Я
попала к отцу Серафиму на беседу и спросила: «Батюшка, помните, я маму к Вам привозила?»
Он ответил, что помнит. Я говорю: «Вы мазь обещали для нее сделать». И батюшка так ласково
со мной разговаривал: «Ты же знаешь, сколько сейчас проблем, сколько дел, сколько вопросов.
Мы вот туда обращались, а там бюрократы, ты же знаешь, какая сейчас жизнь…», – и как бы
отводил меня от моего вопроса. Я слушала его, а потом опять: «Батюшка, а как же мазь?» Он: «Да
сделаю Я тебе мазь!» С такой любовью со мной поговорил, и у меня на сердце такое спокойствие
появилось! Мы остались еще на вечернюю службу под праздник Святителя Николая. Читался на
коленях акафист, и у меня, как никогда, из глаз градом лились слезы, прямо захлебывалась. После
вечерней мы уехали домой в Воронеж. А когда добрались домой, нам позвонили и сказали, что
мама умерла. Я тут же перезвонила нашим воронежским сестрам Валентине и Марине, которые
еще оставались у батюшки в обители, и попросила их заказать за упокой мамы панихиду. Они
только подошли к отцу Серафиму, как он их спросил: «Ну, что, успела она доехать?» То есть

376
батюшка все знал наперед, поэтому он со мной так ласково и нежно говорил, а затем отправил
домой. И по его молитвам у меня не было обычной невыносимой тяжести на душе, которая бывает
при потере близкого человека.
Юлия: Моя сестра долго не решалась идти сдавать на права, чтобы водить машину. А батюшка
ее благословил и теперь она успешно водит.
Когда я получала второе образование, отец Серафим благословил и спросил: «Ты знаешь
компьютер? Без компьютера сейчас никуда!» А я уже хотела бросить и не учиться дальше.
Валентина: За полтора года до моей пенсии у нас на работе проводили аттестацию. Все вокруг
меня молодые, бегают, переживают, учат билеты. Я тоже волновалась, учила, а потом думаю:
«Ну, что я буду волноваться – выгонят, так выгонят!» Вечером позвонила отцу Серафиму, а там
включен автоответчик. Я на автоответчик говорю: «Батюшка, завтра у нас на работе аттестация.
Я переживаю, волнуюсь, как мне поступить? Прошу Ваших молитв». После этого у меня на душе
появилась такая легкость! Утром пришла на работу, а все коллеги на лестнице стоят. Я с такой
легкостью поднялась по ступенькам и зашла первая. Комиссия из десяти человек сидит, кто-то
начал у других спрашивать: «Ну, какие к Валентине Андреевне вопросы?» Все: «Никаких, мы ее
давно знаем, вопросов никаких нет». Затем ко мне: «Идите, Валентина Андреевна, работайте».
Так по батюшкиным молитвам я прошла аттестацию и спокойно доработала до пенсии. По
благословению отца Серафима мы и дом построили, и дочь вторая успешно родила, теперь во
славу Божью растет внук – батюшка его «Ангелочком» назвал и благословил. По батюшкиному
благословению мне успешно сделали операцию и я, слава Богу, живу.
Мы часто семьей ездили в Пензу, и старец нам всегда говорил, какие молитвы нам нужно
взять с собой в дорогу. Однажды наша машина два раза перевернулась и встала на колеса, никто не
пострадал, не было ни одной царапины, только заднее стекло выпало. Такое чудо могло произойти
только по батюшкиным молитвам.
Юлия: О себе батюшка рассказывал, что был из многодетной семьи, что жизнь была очень
тяжелая, голод был, говорил, что его пытали.
По молитвам отца Серафима я успешно сдала госэкзамен. Была серьезная комиссия, передо
мной несколько человек сильно «гоняли». Я зашла, подготовилась, и только начала отвечать
на первый вопрос, как мне говорят: «Следующий!» На второй стала отвечать, опять говорят:
«Следующий», – и так три вопроса и сдала. Вышла, а девчонки-сокурсницы на меня даже
обиделись, подумали, что у нас кто-то знакомый есть в комиссии, потому что и до меня и после
всех сильно «гоняли». Хотя до этого я вообще собралась учебу бросать.
В нашей жизни по молитвам отца Серафима произошло очень много всего и мы безмерно
благодарны Богу, что Он дал нам возможность окормляться у такого великого старца.

Р. Б. Елена Курбакова, г. Воронеж. В обители отца Серафима у меня произошел случай,

который оставил неизгладимое впечатление на всю мою жизнь. Все, кто приезжал к батюшке
на службу, покупал просфоры, складывал их в мешочки, клал туда свои записочки и подавал в
алтарь на проскомидию. Вот и я купила просфоры, написала записочку о здравии отца Серафима
и подала через келейника Павла в алтарь. После службы, когда просфоры вынесли, я нашла свой
мешочек, пришла в келию и решила вкусить просфору. Открыла мешочек, достала записочку,
развернула ее и обомлела: имя батюшки Серафима было зачеркнуто, а под ним дописано мое
имя и имя моей внучки – «Елена» и «Елисавета». На тот момент, когда родилась внучка, у нас
в семье были какие-то шероховатости и искушения: то меня к внучке не пускали, то я на нее
как-то шумела. В общем, у нас возникали всякие недоразумения, не было лада, мира, все время
говорили, что я неправильно ее воспитываю. И я из-за этого сильно переживала, т. к. внучка была
для меня очень дорога. А батюшке все это было открыто, он все знал: кто подает мешочек, кто
за этим мешочком стоит. Поэтому он зачеркнул свое имя и вместо того, чтобы помолиться (как
в записке было написано) за себя, он написал мое имя и имя внучки. В этом проявилась великая
любовь отца Серафима!
У меня были с мужем больше неприятности: он ушел от меня, создал новую семью и жил
с другой женщиной. Но брак был венчаный, и все говорили, чтобы я терпела, что это мой крест.
И когда я попала к батюшке на беседу, рассказала ему всю ситуацию, он ответил: «Архиерей вас
развенчает». Я ушам своим не поверила, подумала, что у меня уже что-то с психикой или я что-то
неправильно поняла. В следующий приезд я вновь записалась к отцу Серафиму на беседу и опять

377
задала ему тот же вопрос, и старец мне теми же словами ответил: «Развенчивайся – архиерей
вас развенчает». Я подала в суд, но знала, что в отсутствии одного из супругов заседание могут
несколько раз переносить, а вопрос с разводом откладывать. Но когда я пришла на заседание,
судья мне сказала: «Приходите через две недели, будет ваше решение. Придете, вам штампик
поставят». И я понимаю, что все это по батюшкиному благословению.
Был еще один интересный случай: я работала няней в семье р. Б. Натальи, которая тоже
стала ездить к батюшке, и он даже крестил одного из ее чад – младенца Ольгу – и нарек ей имя.
И вот однажды Наталья стояла к батюшке в очереди, когда он проводил продажу. А вокруг масса
людей, все толкаются, пытаются пробраться вперед. Она с трудом держалась за стол, чтобы ее не
вытолкнули из очереди, и в этот момент отец Серафим вынес из алтаря платочки, которые обычно
повязывал женщинам от различных недугов. Платочки были просто нарезаны из ткани и даже не
обстрочены. А у Натальи все мысли только об одном: «Господи, хоть бы батюшка мне повязал
платочек, пусть и не обстроченный, я его дома сама обошью. Господи, хоть бы не вытолкнули,
хоть бы достояться!» Слава Богу, она достоялась, подошла к старцу и говорит: «Батюшка, и мне
платочек повяжите, пожалуйста». Отец Серафим стал своими ручками перебирать всю эту стопку
платочков, долго перебирал, а потом откуда-то снизу вытягивает один платок и повязывает ей.
Наталья голову наклонила и не видела, какой батюшка ей платок повязывает. А старец ей говорит:
«Ну, вот тебе обшитый – дома не будешь обшивать». Наталья замерла как вкопанная – настолько
была поражена батюшкиной прозорливостью! Отец Серафим знал все, даже наши мысли, все
движения нашего сердца. Батюшкин дар проявился настолько ярко, что в такой ситуации даже
неверующий поверил бы!
Я сама лично слышала из батюшкиных уст, когда он, стоя возле чудотворной иконы Божьей
Матери «Споручница грешных», повернулся к верующим и сказал: «Вы даже себе не представляете,
какие вы счастливые, что сюда приехали!» А мы ведь действительно тогда в полной мере этого
не осознавали, какую неизреченную милость Господь нам дал, что мы попали к такому великому
старцу, увидели эту неподдельную любовь к Богу и к людям – абсолютно всем, невзирая на лица и
социальное положение. Как же старец нас действительно любил, как родных детей, щадил, никогда
за наши грехи не осуждал! Ведь мы за жизнь столько грехов натворили, а он никогда никому
слова укоризненного не сказал, только молился. И человек по его молитвам начинал видеть себя
таким, каким он был на самом деле, со всеми своими грехами и непотребствами. Слава Богу, что
батюшка у нас был и есть, потому что, хотя мы его уже не видим, но он нас не оставляет, и помощь
его ощущаешь каждый день.

Записочка, поданная с просфорами Еленой Курбаковой

Р. Б. Антонова Тамара Викторовна и Лозинская Лидия Викторовна (сестры), г. Воронеж.

Тамара Викторовна: Впервые я попала к отцу Серафиму в с. Покровское на праздник
Отдания Пятидесятницы. Привели меня к нему в обитель скорбь и тяжелое душевное состояние.
После смерти в 2002 г. любимого супруга, я осталась одна с двумя детьми. Было очень трудно, я
не знала куда идти и что делать. Стала сильно болеть и плохо себя чувствовала. Люди подсказали,

378
что нужно начать ходить в храм. Я стала исповедоваться, причащаться, ездить в паломничества по
святым местам, и мне стало значительно легче, но все равно душевная боль полностью не ушла.
Очень хотелось найти такого священника, которому я бы могла открыть свою душу и получить
наставление и утешение. И Милосердный Господь, не желая погибели грешника, привел меня к
отцу Серафиму. Побывав впервые на службе у батюшки, у меня решился очень важный на тот
момент вопрос. Поначалу я в полной мере не осознавала, кто такой батюшка Серафим, но по мере
посещения, видя происходящие чудеса помощи людям, я поняла, что он великий старец и что он
именно тот священник, которого я так долго искала.
В конце 2004 года я сильно заболела, и врачи настаивали на необходимости делать операцию.
Но мне было очень страшно на это решиться. В это время в Воронеж к духовным чадам приехал
отец Серафим. Узнав об этом, я пошла к батюшке на беседу, чтобы посоветоваться – соглашаться
на операцию или нет. Старец мне сказал, что операция обязательно нужна, но бояться не нужно,
т. к. все будет хорошо. И по его святым молитвам и благословению операция прошла благополучно.
Моей благодарности Богу и батюшке не было предела!
В начале 2005 года мой сын попал в трудную ситуацию, и ему грозили суд и заключение, хотя
вины его в том не было. Я поехала к о. Серафиму и попросила молитвенной помощи. И ситуация
разрешилась положительно – сын прошел по делу как свидетель. С того времени батюшка стал
мне как родной и близкий человек. А в марте 2005 года на одной из праздничных служб старец
принял меня в духовные чада.
Каждая служба и праздник у отца Серафима запоминалась навсегда. Это было настоящее
торжество Православной веры! Так, на Рождество мы пели колядки, псалмы, духовные песнопения.
Старец каждому приехавшему с любовью дарил подарки, которые доставляли огромную радость.
Любую встречу с духовным отцом я ждала с нетерпением, всегда узнавала что-то для себя
новое, училась, как правильно исповедоваться, соблюдать посты, молиться. Слушая проповеди
старца, всегда удивлялась, как просто и доступно он рассказывал о Боге, о вере, о загробной жизни
и жизни вечной. Но самое главное, утихла душевная боль, а в душе воцарилась радость и надежда
на спасение.
По Божьему благословению батюшка начал строить храм под Воронежем в с. Лекарственные
травы, но после его болезни строительство почти на три года прекратилось, а люди сюда практически
перестали ездить. В последнее время старец ездил сюда часто: два, а бывало, и три раза в неделю
приезжал на стройку. Храм строили чуть ли не с нуля, т. к. прежнюю постройку пришлось почти
полностью разобрать. Батюшка приезжал, ходил, смотрел за каждым нашим шагом, за каждым
нашим действием. И вот однажды выкопали большую яму, оголив старый фундамент, чтобы его
укрепить, а батюшка зашел в эту яму, которая была довольно глубокая. Отец Серафим был уже
слабенький, и зайти-то он зашел, а подняться обратно сил не было. Но он все же самостоятельно
вскарабкался на горку, не разрешил никому помогать и там помолился. После этого работа пошла
быстрее. Часто он приезжал и спрашивал: «Все «на минус», а когда же «на плюс» будет?» Батюшка
радовался, когда на его глазах рос храм, он все говорил: «Вперед храм нужно построить, никаких
огородов!» Всем, кто работал, батюшка давал благословение. Говорил, что сначала мало будет
народу ездить, а потом много-много. Когда отец Серафим был покрепче, приезжал и подолгу
беседовал с людьми в трапезной. Уже была осень, вечером темнело рано, а он все никак не
хотел уезжать. Людям пора по домам разъезжаться, а батюшка все не хотел их отпускать. А
в последний раз он приехал сюда в августе за месяц до смерти. Была среда, он со всеми, кто
находился в обители, побеседовал. Здесь около шести лет на послушании, в тяжелых условиях, в
вагончике, в холоде прожили р. Б. Зинаида и Валентина (батюшка называл их пустынницами). И
вот Валентина сказала отцу Серафиму, что хочет уйти. Он ее поблагодарил: «Спасибо за труд, за
то, что столько лет пробыла». А вторую, Зинаиду, благословил: «А ты сможешь, ты останешься!»
Затем всех поблагодарил, сел в машину, но сразу не уезжал, а долго сидел при открытых дверях,
на всех пристально смотрел. У него был такой взгляд, словно он с нами прощался. Люди стали
просить благословения приехать на ближайшую службу, а старец ответил: «Нас до-о-олго не
будет!» – и после этого они с келейником Павлом уехали.
Когда еще ранее батюшка болел после инсульта, то строительство храма прекратилось, люди
перестали сюда ездить, т. к. не верили, что здесь что-то будет. А мы подошли к батюшке на службе
и спросили: «Батюшка, а можно ездить теперь на стройку? А то люди сомневаются». И старец

379
ответил: «Да», – и всех желающих благословил. Тогда мы поняли, что это действительно нужно. И
нашелся человек, спонсор, который взял на себя труд построить в Лекарственных травах обитель.
Батюшка несколько раз с ним долго беседовал.
Когда отец Серафим умер и еще не прошло сорок дней, мы засомневались и не стали ездить
на стройку. И вот, приснился мне сон: пришел батюшка и строго мне говорит: «Считай!» А
я спрашиваю: «Батюшка, а что считать?» – и начинаю считать. До семнадцати досчитала и
остановилась, говорю: «Батюшка, семнадцать!» – и проснулась. На следующий день позвонил
р. Б. Игорь из Воронежа и предложил поехать с ним на стройку. Мы поехали, по дороге я
рассказала ему сон. Приехали в Лекарственные травы, а там рабочие работают, кладут облицовку.
Игорь мне говорит: «Считай, сколько рядов положили». Я начала считать, и оказалось, что они
кладут 17-й ряд! Так батюшка нас укрепил в том, что сюда ездить обязательно нужно.
Лидия Викторовна: Впервые я попала на беседу к отцу Серафиму около девяти лет назад,
когда батюшка приехал в Воронеж и остановился у своих духовных чад. Привели меня к нему
проблемы со здоровьем, и когда встал вопрос об операции на позвоночнике, то по молитвам отца
Серафима все обошлось без нее. А если бы не послушала его совета, то последствия были бы
самые плачевные. «Из лежачего состояния уже бы не встала», – сказал батюшка. С тех пор моя
жизнь пошла совершенно в другом направлении. Сколько всего произошло по его молитвам и
благословению. Изменилась не только моя жизнь, но и жизнь моей семьи. После упразднения
милиции и превращения ее в полицию, у сына на работе происходило сокращение кадров. Но по
батюшкиным молитвам для него все поменялось чудесным образом в лучшую сторону, и вместо
сокращения сын получил повышение по службе.
Как-то летом мы «своим ходом» поехали к о. Серафиму в Покровское на какой-то праздник.
Доехали на поезде до Черемисиново, вышли из вагона, а на вокзале ни души – ни людей, ни машин.
Чем добраться до Покровского? Простояли целый час и стали просить батюшку о помощи. Вдруг
откуда-то появилась «Газель». Водитель остановился и пообещал нам вернуться через 10 минут
и отвезти в Покровское, только сначала ему необходимо было выгрузить то, что он перевозил.
Через 10 минут он вернулся и отвез нас в Покровское. Так, по батюшкиным молитвам мы вовремя
добрались и даже на службу не опоздали.
Однажды зимой беседа закончилась далеко за полночь, и отец Серафим не благословил
уезжать в ночь, а остаться до утра. Но водитель не захотел ждать, и нам пришлось ехать. В дороге
пошел сильный снег, разыгралась метель, перемело дорогу, и не проехав даже половины пути,
мы застряли. Пришлось до утра ждать, пока не расчистили заметы. А батюшка все это провидел,
потому и благословлял остаться и заночевать в тепле.
Старец никогда себя не жалел и по своей безграничной любви к людям, несмотря на
собственные немощи и болезни, мог часами беседовать с паломниками, разрешая их скорби и
проблемы, утешая и давая ценные наставления. Возле него всегда было легко и радостно. Вечная
ему память!

Р. Б. Ольга Болдыжева, г. Воронеж. Девять лет тому назад в 2004 году я оказалась в
глубокой депрессии и отчаянии. Чтобы избавиться от этого состояния, каких только «бабок» и
экстрасенсов я не прошла, но облегчения не наступало, а, наоборот, ситуация только усугублялась.
Родственники подсказали, что под Курском в с. Покровском живет старец Серафим, который
проводит вычиты и помогает людям. И я туда поехала. Приехала, смотрю, вместо храма стоит
домик, и начала сомневаться, туда ли я приехала. Но затем эти мысли отогнала, чтобы ними не
обманываться. А когда увидела батюшку, такого светлого, такого чистого, то осознала, что со мной
что-то произошло. Я еще не понимала, что именно произошло, но ощущала это сердцем. Первый
вычит у отца Серафима мне запомнился на всю жизнь. Людей было очень много, я стояла в
полуторах метрах до выхода из храма. Мой опекун там поставил стульчик и помогал мне во всем.
Открылись Царские врата, и люди ожидали, что батюшка, как обычно, возле них встанет и будет
читать молитвы. Но он все не выходил, а потом вышел из клироса и оттуда стал вести вычит. Люди
немного расступились, и я оказалась прямо напротив батюшки. Он прочитал несколько молитв,
затем прошел между людьми, затем снова почитал молитвы и снова прошел между людьми,
остановился возле меня и стал читать молитвы. И в это мгновение я стала ощущать, как мне
становится все легче и легче. Когда он прочел молитвы, стал ходить и на головы людям класть

380
святыньки, но прикладывал их в основном только мужчинам. Одна женщина передо мной стала
отца Серафима просить: «Батюшка, и нам приложите». А старец ответил: «А что я к вашим платкам
буду прикладывать». Я тут же смекнула и быстрым движением стянула свой платок с головы.
Батюшка глянул на меня и положил мне на голову святыньки. Передо мной сидела женщина,
которую мне так было жалко и я легонько дернула ее косынку и стянула с головы. Батюшка уже ее
прошел, но остановился, посмотрел и тоже положил ей на голову святыньки. После этого вычита,
несмотря на то, что на дворе было лето, я спала под пуховой периной и не могла согреться – меня
всю трясло. Второй раз приехала к батюшке и попала на исповедь и причастие. А на третий раз
привезла к старцу свою дочь. Она ехать не хотела, но когда увидела батюшку, сразу растаяла: «Ой,
какой миленький, какой хорошенький!» И вскоре она стала любимым духовным чадом батюшки.
Спустя время он ее благословил на послушание в трапезную.
Когда я начала ездить к отцу Серафиму, то вспомнила один эпизод из своего детства: однажды,
будучи трехлетней девочкой, я стояла перед зеркалом и крутилась. А моя старенькая бабушка мне
говорит: «Смотри, не крутись перед зеркалом! А то, вот, одна крутилась, танцевала с иконой и
окаменела. Ее пытались от пола отодрать, доски выпиливали, но ничего не получилось». Мне этот
рассказ так врезался в детскую память, что я помнила о нем всю жизнь. И вот, моя дочь Светлана
мне как-то говорит: «Мама, а ты знаешь, что икону из рук Зои взял наш батюшка Серафим?» Я
была потрясена тем, что услышала, и осознанием того, какого великого старца послал мне Господь.
У меня очень болели ноги и спина, я с трудом ходила. Но так как я на своих плечах держала
всю семью, то мне нельзя было не ходить на работу. Люди подсказали, что есть хороший санаторий,
и батюшка благословил мне туда съездить. И хотя лечение там мне очень помогло, нужно было
еще раза четыре в санаторий съездить. А к тому времени мы купили дом, требовавший финансовых
вложений, и я не знала, как поступить. И вот, подходит запланированная дата, а я в сомнениях:
ехать или не ехать. В общем, я не поехала. А на следующий день мне приснился отец Серафим
и спрашивает: «Ну, что, не поехала?» Отвечаю, что не поехала, а батюшка мне: «Я тебя сейчас
полечу». И он во сне мне руками поводил по спине. Утром я проснулась и не могла поверить в то,
что у меня практически полностью перестала болеть спина. С того момента прошло уже четыре
года, и я этими болями больше не страдаю.
Вся моя жизнь разделилась на два периода: до батюшки, и когда приехала к батюшке. Какая
бы у меня ни была проблема, я подойду к отцу Серафиму: «Батюшка, прошу Ваших святых
молитв!» И все проблемы потихоньку разрешались. И так до сих пор. Сейчас некоторые говорят:
«Вот, батюшка умер…» Да не умер он! Он живой, он просто у Бога. Я очень часто к нему мысленно
обращаюсь и он всегда помогает. Так, по его благословению внучка в институт поступает. А когда
Светлана родила малыша Алешу, батюшка его крестил и имя ему дал. А недавно дочь внучку
родила. И то, что внуки родились и роды прошли успешно – это только по его молитвам.
Несколько раз старец говорил людям: «Вот, утреннее и вечернее правило не читаете, а сто
поклончиков?» Благословлял читать Евангелие, говорил, что и псалтырь никто не отменял.
Когда в селе Лекарственные травы шла стройка нового храма, батюшка у себя в Покровском
говорил: «А кто там работает, сам Господь золотыми буквами пишет их имена!»
Одна мудрая монахиня однажды сказала: «Вас родители родили, а батюшка воспитал!» И это
истинная правда! Слава Богу за Его милость!

Р. Б. Наталья Конарева, г. Воронеж. Еще в 2009 году мы с мужем даже в церковь не ходили
– так, пару раз по праздникам заходили. И только к алтарю приближались, начинало трясти,
ругаемся, все люди на нас смотрят. Я понимала, что Бог есть, что кто-то над нами существует,
но Православия я не понимала. В итоге, в церковь мы пришли только тогда, когда навалились
большие скорби, когда жизнь дала нам тумаков. Я сперва попала к старцу схиархимандриту
Иоанникию в Чихачево. У него было очень строго и для большинства тяжело; люди многие там
не выдерживали и суток, уезжали, а я пробыла там месяц. И в то время, когда я там находилась,
приехала одна женщина и рассказала, что была у необычного батюшки по имени Серафим, он
как Божий одуванчик… И пока она рассказывала, мне так сильно захотелось попасть к этому
батюшке! Отбыла я в обители отца Иоанникия праздник святителя Николая и поехала домой.
На подъезде к Воронежу позвонила маме и говорю: «Встречай». А она мне в ответ: «Я тоже не
дома, возвращаюсь от старца Серафима». Господь так все устроил, что только я решила к батюшке

381
поехать, а Он прислал к маме одного раба Божьего Виктора, который рассказал об о. Серафиме и
пригласил к нему съездить. И вот я с мужем Игорем тоже поехала к батюшке, а у супруга была
опухоль в головном мозге 6 см, и она находилась в таком месте, что ее невозможно удалить. С
первого приезда к отцу Серафиму, мы попали к нему на беседу. Старец тогда уделил нам минут
сорок времени. Он подвел нас к алтарю, а сам зашел внутрь и там, по всей видимости, молился.
Потом вышел и говорит: «Вам нужно в Питер ехать на операцию». Игорь был военный, но к тому
времени по состоянию здоровья подал в отставку. А операция, на которую батюшка нас посылал,
стоила огромных денег (300 тыс. руб.), которых у нас не было. Но старец настойчиво нам твердил:
«В Питер вам, в Питер вам нужно». Вернулись мы домой, Игорь в шоке: «Какая операция? Какой
Питер?» И тут по батюшкиным молитвам произошло чудо: нашлись люди, какие-то генералы,
которые все сами сделали, уплатили нужную сумму. И мужа по направлению от его работы
отправили в Питер на операцию. Перед поездкой мы вновь приехали к отцу Серафиму, попали на
беседу, и он настойчиво начал меня отправлять в Питер вместе с мужем. А у меня двое детей, один
из которых болен, как же я их оставлю? А батюшка так меня уговаривал: «И как же он без тебя?»
Я спросила: «Батюшка, мне с ним нужно ехать?» А он: «Да, езжай!» И по его благословению
поездка оказалась очень удачной. Мы поехали в Питер, Игоря сразу положили в госпиталь, а я все
это время (две недели) прожила в храмах, т. к. денег у меня было немного – всего 10 тысяч руб. И
по благословению отца Серафима каких я там людей повстречала, сколько вразумлений получила!
Я была и у св. прав. Иоанна Кронштадтского, и у блаженной Ксении, где во время акафиста
мне на плечо сел голубь и полакафиста так сидел. Я везде усиленно молилась о здравии моего
супруга и просила Господа, чтобы отец Серафим взял меня в свои духовные чада. А на подворье
Оптиной пустыни я познакомилась с одним иеромонахом, насельником Оптиной, который по
каким-то делам приехал в Питер на подворье. Когда я ему рассказала о муже, он взял мои сумки,
отнес в машину своего знакомого и мы поехали в больницу к Игорю. Там этот иеромонах моего
мужа перед операцией исповедал и причастил. Затем мы возвратились обратно, и по дороге я
рассказывала об отце Серафиме. Возле подворья иеромонах вышел, а этот его знакомый, который
нас возил, стал просить, чтобы я еще ему рассказала о батюшке. Мы проговорили еще около часа.
Затем он спросил, куда мне нужно. Я сказала, что у меня осталось немного денег, и я собиралась до
своего поезда поехать в несколько храмов и заказать требы. Он меня повез по известным храмам,
где я подала требы и помолилась. И когда я вновь села в машину, он сунул мне в руку какую-то
купюру. Я стала просить его: «Пожалуйста, не нужно денег, я за вас и так у батюшки записочки
подам, вы мне так помогли, столько возили…» А он мне в ответ сказал удивительные слова: «Я
хочу сотворить милостыню и ты не имеешь права лишить меня этого!» Когда я потом развернула
купюры, там оказалось 10 тысяч руб. – ровно столько, сколько у меня было, когда я приехала в
Питер! Это все стало возможно только по молитвам отца Серафима. И старец не только в этот раз
о нас позаботился. Батюшка вымолил нам круг общения, новых друзей, многие из тех, с кем мы
общались прежде, отсеялись, а появились новые, с которыми нам интересно.
Однажды мне нужно было купить платье и я мысленно взмолилась к отцу Серафиму:
«Батюшка, родненький, помоги мне купить хорошее платье, чтобы и красивое, и чтобы удобно в
нем было, подскажи, где его выбрать». И вот, мы поехали с Игорем на рынок, а у меня все время
было такое ощущение, что батюшка с нами невидимо присутствует. На рынке я купила себе
платье, и когда спустя время я приехала в нем к отцу Серафиму, батюшка посмотрел на меня,
заулыбался и сказал: «Какая красивая ты в этом платье! Всегда в нем ходи», – т. е. дал понять, что
это именно то платье, которое я просила его помочь купить, и которое он благословил.
В один из наших приездов отец Серафим благословил мне читать акафист Святителю
Николаю. Я стала выполнять благословение и однажды во время чтения акафиста у меня в голове
стали звучать слова: «Машина, машина». Я не могла понять, что за машина, какая машина, нужна
машина, а может беды какой ждать от машины? В общем, в голове только: «Машина да машина».
Стала я у Святителя Николая просить прощения, что не могу акафист читать из-за этих мыслей
и попросила, чтобы Он открыл, что значат эти слова. И вот, приехала я к батюшке на очередной
праздник (дело было зимой), а отец Серафим вышел из алтаря к панихидному столу. И уже
прошел мимо меня, как я его позвала: «Батюшка, батюшка!» Он остановился, повернулся и пошел
в мою сторону. Люди расступились, и я оказалась перед ним. В растерянности я ему пролепетала:
«Батюшка, что-то про машину – нужна, не нужна?» А он: «Нужна, нужна!» Я говорю, что и денег-

382
то на нее нет, а он: «Будет у тебя машина». Но я реально понимала, что ей негде взяться, потому
что у меня нет ни копейки денег. Но по батюшкиным молитвам у меня появилась небольшая
сумма, которой хватило, чтобы приобрести машину.
У меня есть брат Алексей, который к тому времени только освободился из тюрьмы. Там он
переписывался с девушкой и после освобождения с ней встретился. И хотя как человек она была
очень хорошая, чувств к ней он не испытывал. И вот, он поехал с мамой к батюшке и на беседе у
старца спросил: «Батюшка, так хочется девушку, одну – их много есть, но все они такие…». А отец
Серафим ему: «Будет у тебя одна!» После того, как он приехал от старца, он эту девушку, с которой
переписывался, так полюбил, что они жить друг без друга теперь не могут. Вместе они ездили
к батюшке. Приехали и пошли на беседу с твердым намерением остаться в обители, недельку
пожить и потрудиться. Алексей сказал отцу Серафиму: «Батюшка, благословите остаться». А
старец его спросил: «А это кто? Кто это?» – и показал на его девушку. Начали батюшке объяснять,
что этого его девушка, а старец стал юродствовать: «Не знаем, кто она. Ты оставайся, а она пусть
уезжает». Девушка чуть ни в слезы, а Алексей говорит: «Батюшка, я так не могу! Я ее сюда привез,
я должен и домой ее отвезти». Старец ему: «Ну, вези!» Вернулись мы домой и выяснилось, что
девушка брата некрещенная. Тогда стал понятен смысл батюшкиного юродства.
Алексей несколько раз ездил к о. Серафиму, а потом жизнь потихоньку начала засасывать,
и он практически перестал ездить. И вот, за полгода до смерти, отец Серафим ему приснился и
говорит: «Ты приезжай, а то мне девять месяцев осталось, мне осталось девять месяцев. Смотри!
Мне девять месяцев осталось!» Брат мне рассказал об этом не сразу, а где-то через месяц-полтора
и я по ночам стала умолять Господа, чтобы не забирал батюшку, ведь я его только нашла, как я без
него буду. Просила, чтобы Господь дал мне сил это пережить. И в тот день, когда батюшка умер,
я сидела вечером дома, кушала и думала о батюшке, что он не умрет, что он сумеет выздороветь,
что он так сильно и раньше болел… Настроение у меня было оптимистичное, я улыбалась. Но в
этот момент зазвонил телефон и мне сообщили, что батюшка умер. И нужно сказать, что у меня
на душе не было большой тяжести. Мне полгода до этого было плохо, я полгода молилась, чтобы
это пережить. Но когда батюшка умер, у меня на душе было спокойно. То, о чем я так Бога
просила, Господь по молитвам о. Серафима исполнил. И на похоронах батюшки мне не было
плохо. Я уверена, что старец нас и теперь слышит и помогает, а после своего отшествия ко Господу
еще больше, чем раньше.

Р. Б. Валентина Мишанина (мама Конаревой Натальи), г. Воронеж. Моя дочь родила

второго ребенка недоношенного, больного. Мне пришлось рассчитаться с работы и мы с дочерью
вдвоем пытались поставить этого ребенка на ноги. Господь меня привел в православный храм к
одному священнику, который благословил причащать малыша не реже двух раз в неделю, а если
получится чаще, то это еще лучше. Так я стала ездить в этот храм. И однажды в церкви ко мне
подошел парень и предложил поехать к старцу, на что я с радостью согласилась. Парень сказал,
что они едут на праздник Святителя Николая, и если я захочу, они могут меня с собой взять. И
вот, мы первый раз приехали к батюшке. Я ничего не понимала, что происходит, никогда до этого
у старца не была, села на скамеечку и сижу. И вдруг выходит отец Серафим из алтаря и прямо
на меня строго смотрит. Затем зашел обратно, а спустя время вышел к столику для продаж. Все
ринулись к нему, а я ничего не понимаю и продолжаю сидеть с больным ребенком на руках. И
тут р. Б. Фотиния встала и сказала: «Братья и сестры, мы все здесь приехали лечиться, уступите
место женщине с больным ребенком». Все расступились и я попала к батюшке, встала на коленки
и начала рассказывать о нашем больном малыше, что он не спит ни днем, ни ночью, что весь
больной. Старец слушал меня, потом положил свою руку ему на головку и сказал: «На вычит ему
нужно, на вычит. Полегче ему будет». Я стала спрашивать у старца, когда будет вычит, а он мне:
«Узнаешь». Я: «Да как же я узнаю?» А он мне: «Узнаешь!» Когда я отошла от батюшки, спустя
некоторое время заметила, что ребенок уснул. И он проспал всю ночь и весь следующий день.
Благодаря этому и я смогла выспаться и отдохнуть.
В один из последующих приездов к отцу Серафиму я записалась на беседу к нему и сидела в
притворе церкви, ожидая своей очереди. Перед тем, как мне заходить, дверь в храм приоткрылась,
и я увидела, как женщина протянула старцу денежку: «Батюшка, возьмите на храм». Я тут же
подумала: «И мне нужно пожертвовать тоже на храм». Сижу и думаю: «Зайду и сразу дам ему

383
денежку. Нет! Сначала побеседую, а потом дам денежку. Нет! Лучше сначала дать денежку…»,
– такие меня терзали сомнения. И вот я зашла и протянула старцу пожертвование: «Батюшка,
примите и от меня денежку». А он в ответ: «Я же тебе еще ничего не сделал!» – ответил на мои
внутренние колебания. То есть он сразу дал понять, что знает все мои мысли.
Отец Серафим на проскомидии вынимал неимоверное количество просфор – полторы-две
тысячи. А в последнее время стал открывать дверь в алтарь и можно было наблюдать, как он
вынимает частички. Шла проскомидия очень долго, несколько часов, но потом мы стали понимать,
что это не просто проскомидия. Это своего рода вычит, только негласный – батюшка очень
скрупулезно молился над каждой записочкой. Еще он говорил, что скоро будут вычиты, потом
сказал, что они начнутся с 17 сентября, и именно в этот день он преставился ко Господу. Теперь
только мы понимаем, что каждый приезжающий к нему на могилку, попадает как на вычит и
получает помощь.

Р. Б. Нина Кобзева, г. Воронеж. В 35 лет я вместе с детьми крестилась. Сколько я себя

помню, у меня всегда была тяга к Богу, только искала я его разными путями. И пути-дорожки
эти зачастую были кривыми, как и у многих сейчас. Была и у бабок, и у целителей, но все время
что-то в душе подсказывало, что это не то. У нас в жизни произошла ситуация, когда мы остались
без средств к существованию. Приехали в Воронеж – денег нет, кушать нечего. И несмотря на
такую скорбь, я все равно в храм не пошла. В 2008 году ко мне пришел клиент, который начал
рассказывать о батюшке Серафиме, и от его рассказа у меня в душе все засветилось, так светло
стало, радостно, хорошо. Я расспросила, как к старцу добраться, но после этого враг стал искушать
меня помыслами: «Почему у батюшки все так сложно? Почему не всегда служатся Литургии?» – и
так далее. Но через пару дней я поняла, что это враг мне нашептывает, чтобы я туда не попала. К
тому времени я уже достаточно прочитала книг о старцах и имела о них какое-то представление.
Я решила сама туда съездить и посмотреть. После этого мне как бы зажегся зеленый свет: нашли
ГАЗель, набрали немного людей, и я с сыновьями поехала. С первого раза мы записались на беседу
и попали к о. Серафиму. Он только с нами беседовал целый час, а перед этим с самого утра была
служба, да и на беседу записалось около 20-ти человек, т. е. батюшка в храме пробыл почти сутки.
И тогда я осознала, что обычный священник, да еще в таком возрасте, столько времени в храме
находиться не сможет. Такое возможно только по особой благодати Божьей! Так мы стали ездить
к отцу Серафиму на службы и на вычиты. Сразу захотелось попроситься к старцу в духовные
чада, но я понимала, что с первого приезда это будет большой дерзостью с моей стороны. И вот,
батюшка как-то объявил, что на праздник Покрова Божьей Матери будет принимать в духовные
чада. На Покров я приехала, выстояла очередь из 20 человек, подошла к батюшке, встала перед
ним на коленки и сказала: «Батюшка, примите меня, пожалуйста, в духовные чада». Он посмотрел
на меня и громко на весь храм объявил: «В духовные чада будем принимать на «Казанскую»», – и
тем самым как бы вежливо отказал. Я отошла в сторонку и подумала: «Ладно, приеду на праздник
«Казанской» Божьей Матери». Приехала на «Казанскую», и все повторилось: «Принимать будем на
«Скоропослушницу»». Мы приехали 21 ноября на праздник Архистратига Михаила, поздравляли
батюшку. А 22-го на праздник иконы Божьей Матери «Скоропослушница» после службы и трапезы
отец Серафим сказал: «Ну, давайте, кто желает записаться в духовные чада». Сразу потянулся лес
рук с прошениями. «Посмотрим, какие вы духовные чада», – и батюшка принял всех желающих,
и меня в том числе.
Однажды я приехала к о. Серафиму в белом шарфике, а он отходит от стола и прямо при
всех мне говорит: «Ой, ну я тебя сегодня не узнаю!» Я опешила, стала думать: «Неужели батюшка
меня запомнил? Это, наверное, из-за шарфика». А потом себе говорю: «Стоп! Старец, духовная
жизнь – здесь, наверное, что-то не то». Спустя время батюшка вновь проходит по храму и снова
мне: «Ну, я тебя сегодня не узнаю!» Потом я поняла: я совершила один поступок, и батюшка в
нем меня обличил таким образом.
Позвонила мне однажды духовное чадо батюшки и предложила поехать на стройку в
Лекарственные травы. Я с радостью согласилась. Когда мы приехали, я увидела, что все дружно
работают, никто не филонит, каждый старается взять, что потяжелее, друг другу помогают. И
мне захотелось тоже поучаствовать, но я переживала, т. к. у меня болело правое плечо, я даже
подумывала пойти к врачу. Но затем я все же принялась за работу и трудилась наравне со всеми.

384
А через неделю поняла, что плечо у меня совершенно не болит. Так я исцелилась. Духовные чада
батюшки рассказывали, что перед началом стройки старец ездил и искал место для нового храма.
Куда ни приедут, он говорит: «Нужно помолиться, нужно спросить у Бога». А когда приехали в
Лекарственные травы, старец радостно сказал: «Все! Это оно! Божья Матерь указала». Затем сел
на досочку и произнес: «Какая здесь благодать!»
В 2012 году батюшка меня вымолил. Мне было очень сильно «сделано», так что я даже
похудела на 10 кг. Как отец Серафим мне потом говорил: «Сделано очень сильно, но не на смерть
пока». Так батюшка своими молитвами нас постоянно вытаскивал.
Перед первым батюшкиным инсультом в 2009 году, приехала я к нему в обитель на Первую
неделю Великого поста. В среду и четверг о. Серафим всегда маслособоровал, в пятницу вечером
исповедовал, а в субботу причащал. И вот стояла я на исповедь и так получилось, что оказалась
в первых рядах, а старец вышел из алтаря и сказал: «Сейчас будет исповедь». Потом окинул
взглядом всех исповедников и в какой-то момент наши с ним взгляды встретились. И он начал,
как бы для всех, рассказывать о грехах и говорит: «А вот одна в молодости то-то и то-то делала», –
и я начала узнавать себя, стало очень стыдно, потекли слезы. К тому времени я вообще не носила
юбки, но когда к старцу приехала, все вокруг говорят, что женщины должны в юбках ходить. Я
накупила юбок, сарафанов, но все что-то не то: то в ноги холодно, то сапоги не те, то некрасиво. А
батюшка повернулся в мою сторону, пальцем показал и говорит: «А брюки носить (женщинам) –
это мерзость перед Богом! Нужно брать епитимию и год вымаливать этот грех». Я была просто в
ужасе – то, что мы зачастую и за грех не считаем, а в городах сплошь и рядом допускаем, нужно
целый год вымаливать! После исповеди я больше брюки не носила, но пришла весна, потеплело, и
так мне захотелось одеть легкие льняные брюки, мокасины и так везде бегать. Желание это было
просто непреодолимое, но тут я вспомнила строгий взгляд батюшки, его палец и его слова: «Грех!
Мерзость перед Богом!» – и меня от этого отвело. Больше это искушение не повторялось. На той
же исповеди батюшка перечислял грехи, потом говорит: «Сейчас будем принимать исповедь». А я
стою и понимаю, то, что он перечислил, я не успела записать. И вдруг батюшка поворачивается и
в мою сторону, показывая пальцем, говорит: «А этот грех не забудь записать!» Я была настолько
поражена, что отец Серафим знает все, что в наших мыслях и в наших хартиях записано. После
этого случая у меня уже никаких сомнений по отношению к батюшке не возникало. Когда мы
с ним разговаривали на беседах, он говорил мне такие вещи, о которых я ему не рассказывала,
и знать об этом он никак не мог. Я с ним всегда беседовала, как с какой-то близкой подругой,
делилась всем.
Когда мы приезжали к старцу, то сначала прикладывались к праздничной иконе посредине
храма, а потом шли класть продукты на канун. Батюшка говорил: «Если вы приезжаете, то никогда
не приходите поминать своих усопших сродников с пустыми руками, нужно обязательно хоть что-
то из продуктов положить на канун». В праздничные дни паломников всегда было очень много
и панихидный стол ломился от продуктов. А отец Серафим выходил из алтаря и все своими
ручками начинал перекладывать, молился, ему в этот момент все открывалось, кто принес и за
кого. Однажды он сказал: «Боже, сколько всего навезли, сколько нанесли! Теперь же это все
вымолить надо! Это же сколько надо молиться, чтобы все это отмолить?! Это же день и ночь
нужно молиться! Ведь дармовой хлеб есть – вы знаете, какой это грех! Это же какой грех перед
Богом!» В тот момент батюшка как бы немного приоткрыл занавес: то, что мы принесли, он
столько времени еще вымаливал за наших усопших сродников. Еще батюшка говорил, что раньше
на панихиду для священников что-нибудь пекли, делали своими руками (пирожки, блинчики),
чтобы батюшка помянул усопших сродников. «А сейчас, – говорит, – купили, положили, все –
помянули! Отделались! Отстрелялись! Так что всегда что-то делайте своими руками».
Каждый год, мы приезжали к отцу Серафиму на праздник прп. Серафима, поздравляли
батюшку, дарили букеты цветов, подарки. Было море народу и благодарностей. Однажды мы
приехали на праздник целителя Пантелеимона 9 августа и в это время приехала женщина, –
духовное чадо батюшки, со своей внучкой, которая к празднику прп. Серафима готовила батюшке
подарок – вышивала икону преподобного, но не успела к сроку закончить и привезла 9 августа.
И вот эта девочка-подросток постучала батюшке в алтарь, чтобы его поздравить. Это был будний
день, людей было не очень много. Батюшка вышел из алтаря и девочка начала его поздравлять:
«Батюшка, я вышила Вам икону бисером, поздравляю Вас с днем Ангела». Старец весь расцвел,

385
заулыбался и просто сиял. Потом пристально посмотрел на икону и сказал: «Он как настоящий!
Он и в жизни вот такой! Он такой и есть! Прямо как живой! Сколько раз он ко мне приходил,
сколько раз помогал, сколько раз выручал, подсказывал, от смерти спасал сколько раз!» Опять
батюшка немного приоткрыл тайну своей духовной жизни. Затем он замолчал, на его лице
появилась немного грустная улыбка, и было видно, что нахлынули воспоминания. Затем опять
сказал: «Как настоящий! Спасибо», – и что-то этой девочке предрек, что в жизни будет. Хорошие
пожелания – успеха, счастья, здоровья. Всего ей пожелал и зашел в алтарь. Девочка тоже осталась
очень довольна.
Однажды мы присутствовали у о. Серафима на венчании. Венчалась пожилая пара, лет по
семьдесят с лишним, родители одной духовной дочери батюшки. Когда старец совершал таинство,
он немного пророчествовал. И тут после венчания он сказал: «Теперь с вас снимается грех блуда.
С вас, ваших детей, ваших внуков. До четвертого колена с вас снимается грех блуда». Батюшка
подчеркнул, как важно венчаться, чтобы дети были благословенные. Кто-то из паломников спросил:
«Батюшка, а нас Вы повенчаете?» Батюшка засмеялся и сказал: «Да, если Мы вас повенчаем, то
уже никто не развенчает!» – все засмеялись. А спрашивавшие ответили, что им именно так и
нужно в их жизни. Отец Серафим: «А то сейчас венчают, потом развенчивают. Мы уж насмерть
повенчаем – будете до конца жизни жить!»
Собрались мы с сыном поехать к поясу Богородицы в Москву, как раз у нас там есть
родственники и есть где остановиться. Решили у отца Серафима взять благословение, говорю:
«Батюшка, есть ли нам благословение поехать…» Батюшка: «Куда это вы собрались?» Говорю, что
в Москву, а он: «Куда? Зачем?» Отвечаю, что к поясу Богородицы. А батюшка вздохнул, грустно
потупил взгляд и сказал: «Ох, неужели вам мало? Три дня буду служить!» Мне стало стыдно,
потом я поняла, что старец столько благодати нам дает на службе, что мы даже не можем своим
умом этого вместить, а все еще чего-то ищем. При жизни батюшки мы даже не понимали, кто с
нами рядом, какой духовной величины этот человек.
Однажды мы сидели в храме и пели духовные песни. Пропели «Отец мой духовный», и вдруг
открывается алтарная дверь, выходит батюшка с копием и просфоркой в руках и говорит: «Вы
хоть слышали, что Вы пели? Вы хоть, что пропели – слышали? Кто такой духовный отец?» Мы
спрашиваем: «Кто?» А он: «Тот, который свет показал, свет показал который! Вот кто духовный
отец!»
Мы были у батюшки на очередной службе, и р. Б. Тамара из Воронежа читала вслух «Зоино
стояние», которое произошло в Куйбышеве. А в конце говорит: «А этим иеромонахом, который взял
икону из рук Зои, был наш батюшка Серафим!» И тут батюшка вышел из алтаря и говорит: «Ну,
нашла о ком рассказать! Чего ты там читаешь еще? Хватит!» Люди начали говорить: «Батюшка,
расскажите!» Отец Серафим глаза опустил, заулыбался и сказал: «Нельзя! Мы давали подписку
определенным органам о неразглашении. Нельзя рассказывать». Из скромности своей батюшка об
этом тогда умолчал.
В один из праздников, связанных с Божьей Матерью, у отца Серафима в храме на службе
стоял необычный аромат, похожий на запах ладана, но более нежный, словно неземной. А
батюшка из алтаря периодически давал знак, чтобы мы делали поклон. И все в церкви делали
земной поклон. И когда я наклонялась, то ощутила, как от пола, прямо от линолеума, шел аромат.
Сначала я думала, что мне мерещится или что-то кажется. Я стояла и ждала, когда же мы снова
будем делать поклон, чтобы еще раз ощутить этот аромат. Наклоняюсь, нюхаю – да нет, мне не
кажется! Стала размышлять, а чувствуют ли другие люди в храме этот запах. Повернулась, смотрю
на женщину, а она на меня, и говорит: «Вы тоже чувствуете этот запах?» Тогда я поняла, что
мы обе ощущаем этот запах. Вот такая благодать была у батюшки в храме на службах. И когда
старец болел после первого инсульта, и мы приехали его навестить, то при подъезде к его домику
ощутили благоухание, как от ладана в храме. Я даже воскликнула: «Ой, как ладаном пахнет!» И
тут же поняла, что мы сидим в машине и в ней ничего благоухать не может.
Приехала я как-то к батюшке и говорю ему, что у меня обнаружили кисту. А он: «Киста?
Ух!» Я спрашиваю: «Это что – онкология?» А батюшка: «Да, ну! Это не то, что ты думаешь». Я
попросила батюшкиных святых молитв, а когда спустя время проверилась, ничего обнаружено
не было. Врачи сказали, что, наверное, это была ошибка. Я приехала к отцу Серафиму и сказала:
«Батюшка, благодарю Вас за молитвы и исцеление. Кисты нет. Врачи сказали, что это ошибка
была». А батюшка только переспросил: «Ошибка была? Ну, значит ошибка!»

386
 А однажды на вечерней службе подхожу на помазание, а о. Серафим мажет маслом и говорит:
«А милый как за тобой ухаживал!» Я спрашиваю: «Батюшка, когда?» А он: «Когда ты в больнице
лежала». Я отвечаю, что в больнице не лежала, а он: «Не лежала, да? Ну, значит, я ошибся». Но
это было предсказание: спустя время я действительно оказалась в больнице, и мой муж за мной
ухаживал.
Один раз мы приехали к батюшке, а он вышел из алтаря и говорит: «Божья Матерь Вам
какой подарок сделала – причаститься благословила всем!» Некоторые стали говорить, что ели то-
то и то-то, а он опять: «Всем! Все идите на исповедь!» – как раз приехал священник, – батюшкино
духовное чадо, – который всех исповедовал. Я подошла к отцу Серафиму и говорю: «Батюшка, я
холодец ела, мне тоже можно?» А он: «Холодец – нет». А в другой раз одна болящая как заорет
в храме, обращаясь к людям: «Сама Божья Матерь здесь присутствует, а вы тут болтаете!» Вот
какая благодать изливалась на всех на службах у старца! Батюшка говорил: «Если Господь Бог
дал вам духовного отца, старца – он дал вам Ангела-хранителя, чтобы вымаливать вас и весь род!»
Батюшке был открыт день его смерти, он несколько раз нам намекал: «Будете меня хоронить в
голубых платочках». И действительно, похороны батюшки состоялись 20 сентября – под праздник
Рождества Пресвятой Богородицы, когда все женщины в храмах стоят в голубых платочках. Старец
умер 17 сентября, когда празднуется собор всех Воронежских святых, второе обретение мощей
святителя Митрофана Воронежского и обретение мощей святителя Иоасафа Белгородского –
это именно те святые, кого батюшка особо почитал. Он всегда приезжал в Воронеж на праздник
святителя Митрофана, в Белгород на праздник святителя Иоасафа, в Задонск на праздник
святителя Тихона Задонского, прикладывался к их мощам, беседовал с людьми.
Нам была сделана «насмешка» на всю семью, и отец Серафим постоянно говорил: «Сделано,
вычит нужен». Я его спрашивала: «Батюшка, ну, когда же вычиты начнутся?» Тогда по своей
духовной неопытности я не понимала, что любая служба у старца – это и есть как вычит. А я
ему: «Батюшка, Вы говорите, что на вычит нужно, а когда же эти вычиты начнутся?» Он: «Ну,
скоро». А я все не унимаюсь: «Батюшка, ну, когда «скоро»?» А батюшка мне: «Ну, осенью». В
этот момент отец Серафим остановил взгляд (было понятно, что ему открылось какое-то видение)
и говорит: «Народу будет – море! Вот там будут, там, автобусы, машины, людей столько будет!
Ну, море! Такой вычит будет – необыкновенно сильный!» Я ему: «Батюшка, ну, когда?» А он
мне в ответ: «Узнаешь!» – и все. И во время отпевания батюшки люди ощущали то же, что и
на вычите: кому-то плохо было, кого-то рвало, на кого-то демонический сон нападал. А у меня
после посещения батюшки всегда было облегчение. Я приезжала домой и у меня на следующий
день такая легкость была, как будто с души всю грязь счистили, появлялось желание жить, что-то
делать. И на похоронах ощущалась благодать, казалось что о. Серафим был с нами. Он и сейчас
нас не оставляет, во всем помогает и эта помощь постоянно ощущается.

Р. Б. Татьяна (Ливенцева Татьяна Даниловна), г. Воронеж. Приехала я однажды к батюшке

Серафиму, а фотографии забыла, все забыла. В Санкт-Петербурге, в Пушкино у меня сестра
живет, а у ее дочери дети не рождались: то мертвый ребенок родился, то пуповиной задушился
– в общем, беременеет, а толку никакого. Я приехала к отцу Серафиму и говорю ему: «Батюшка,
я к Вам приехала просить за дочку сестры, а фотографии забыла. Помогите ей, пожалуйста!»
Он повернулся к окошку, посмотрел и говорит: «Ну, что, они же живут гражданским браком,
невенчанные! Так какого же ребеночка вы хотели? Пускай обвенчаются, зарегистрируются, а
букетик цветов с регистрации пускай отнесут в часовню Ксении Петербургской. И родится у
них девочка, красоты необыкновенной!» И как предсказал отец Серафим, так и получилось. Они
обвенчались, зарегистрировались, букетик отнесли в часовню блаженной Ксении и родилась у них
девочка. Сейчас ей уже 10 лет, красавица. И в школе учится очень хорошо, растет по батюшкиным
молитвам родителям на радость.
Моему мужу было 65 лет, когда ему назначили операцию. Мы приехали к отцу Серафиму
за благословением: «Батюшка, благословите на операцию». Он немного подумал и говорит: «Ну,
записывай!» И батюшка продиктовал под запись: «В этот день необходимо заказать молебен
иконе Божьей Матери «Всех скорбящих радость», поставить в палате иконку, зажечь свечку, и ты
должна в палате читать акафист Божьей Матери «Всех скорбящих радость». И операция пройдет
так, как вы не ожидаете!» Мы все это сделали, а мужу назначили две операции на сердце, т. е. в два
этапа: первый – на ноябрь, второй – на январь. И вот повезли мужа на первую операцию. Делали
долго, я уже стала переживать. Наконец мужа повезли на каталке в реанимацию, а я к доктору:

387
«Что вы так долго, все ли прошло хорошо?» Он мне: «Сейчас приду и расскажу». Спустя время
пришел в палату и говорит мне: «Бабуля, сделали сразу всю операцию». Я заплакала и вспомнила
батюшкины слова: «Пройдет так операция, как вы не ожидаете!» Батюшка тогда мне еще сказал,
чтобы мы ему обязательно позвонили, когда все пройдет, «хоть в 2 или 3 часа ночи». Я звонила, но
не могла дозвониться. Наконец-то в третьем часу ночи дозвонилась, говорю: «Батюшка, сделали
операцию, но только всю сразу, не двумя этапами», – и от всего сердца благодарила старца.
Был еще такой случай: у сына украли барсетку. А там и паспорт, и документы на машину, и
милицейское удостоверение (он в милиции работает). А батюшка приехал к нам в Воронеж, и меня
принял на беседу в 3 часа ночи. Я плакала, просила его помолиться, т. к. за утерю милицейского
удостоверения наказывают. Старец посмотрел на меня и сказал: «Да не плачь! Ради Бога прошу
– не плачь! После Троицы в среду принесут барсетку». Я стала благодарить батюшку, целовать
его ручки. И вот подошла Троица, я пошла к начальству (я тоже работала там в милиции
кассиром) и попросила не наказывать сына, говорю: «Вот придет среда и посмотрим. Батюшка
сказал, что в среду принесут». Они меня на смех подняли: «Ох, Татьяна Даниловна, ты вечно
что-то придумаешь, какой-то там батюшка!» И вот в среду после Троицы приезжают два парня и
привозят барсетку – в ней все цело, кроме денег. Ребята нашли барсетку в Ольховатском районе
(вдалеке от Воронежа). Они заехали на берег реки отдохнуть, выпить и в кустах нашли барсетку
моего сына, которую и привезли. Это как раз была среда – все, как и предсказал отец Серафим.
В последний раз мы встречались с батюшкой 20 августа 2012 года. С нами впервые приехала
Юлия Сергеевна, доцент перинатального центра в г. Воронеже, заведующая отделением. Ей тогда
исполнилось 32 года, а детей все не было. И вот, она попала к батюшке на беседу, упала на
коленочки и так просила старца: «Батюшка, ну помоги! Я сама врач, работаю в перинатальном
центре». А батюшка: «Я все знаю, встань с колен». Затем побеседовал с ней, расспросил как, что
и сказал: «Будут у тебя детишки и приедешь крестить их в наш храм. Только повенчайтесь». Она
такая хрупкая, отходит от батюшки, плачет, дрожит вся от волнения. И сразу ко мне: «Правда?
Это правда?» Я говорю ей: «Раз батюшка так сказал, значит правда». 29 августа они с мужем
обвенчались, а 15 июля 2013 года родила Юлия Сергеевна мальчика. Вот какова была сила молитв
и прозорливости отца Серафима! Как же нам его теперь не хватает! С кем поделиться радостью
и горем, спросить совета? Но верим, что батюшка у престола Божия не забывает нас в своих
молитвах.

Р. Б. Георгий (Булавко Георгий Макарович), г. Воронеж. К батюшке Серафиму я ездил

более восьми лет. У меня была неизлечимая болезнь, от которой врачи полностью избавить не
могли, а только лишь способны были лишь на короткое время (несколько лет) продлить жизнь
человеку. Я с трудом передвигался, меня привозили к батюшке с двумя палочками. Но по
молитвам о. Серафима потихоньку болезнь стала проходить, и я остался с одной палкой. А потом
я переехал жить в обитель к отцу Серафиму и буквально через месяц я сел на велосипед и поехал
в Черемисиново (от обители 10 км) туда и обратно, хотя до этого всвязи с болезнью я долгие годы
на велосипед не садился. А о палочке совсем забыл.
Однажды на маслособоровании, когда старец меня помазывал, он приложил свои руки к
моей голове и сказал: «Больше у тебя голова болеть не будет!» С того момента головные боли,
мучившие меня продолжительное время после операции, прошли.
В обители, рядом с батюшкой я прожил полтора года. Последние полгода отец Серафим
разрешал мне присутствовать на его беседах с людьми. Было очень интересно наблюдать за этим
процессом: подходят к нему люди, рассказывают о своей проблеме (зачастую по-человечески
неразрешимой). Батюшка задает один вопрос, потом другой, а потом дает ответ – ответ просто
идеальный! То есть, старец задавал какие-то вопросы, и пока человек отвечал, батюшка в этот
момент молился и испрашивал волю Божью. И когда получал ответ, сразу рассказывал человеку,
как решить его проблему. И естественно, она решалась.
Обычно во время поста (по немощи или еще какой причине) я молился сидя, и когда мы
однажды с отцом Серафимом встретились, он мне сказал, что молиться нужно не сидя, хотя я
молился дома и этого никто не видел. Но батюшке было абсолютно все открыто, даже то, в каком
положении я молюсь, и он мне дал наставление, что нельзя сидя молиться.
Однажды я спросил у отца Серафима: «Батюшка, сколько можно спать?» И он ответил:
«Шесть часов достаточно».

388
 Где-то за год до смерти батюшка мне сказал, чтобы я ни за что не уезжал из обители. Но я не
мог понять смысл этих слов, говорил ему: «Я же с Вами и никуда не уезжаю». Но когда батюшка
умер, мне захотелось уехать из обители и тут я вспомнил его слова и понял, что он имел ввиду и
остался. За полгода до смерти батюшка мне однажды сказал: «Мы с тобой уедем в Воронеж после
продажи дома», – речь шла о доме в Черемисиново. И вот когда после его смерти дом перешел в
собственность наследников, сложились так обстоятельства, что мне пришлось уехать в Воронеж.
Отец Серафим это предвидел и наперед мне предсказал.

Р. Б. Светлана (Светлана Александровна Черникова), г. Воронеж. Отца Серафима я узнала

семь лет назад от своей двоюродной сестры. И как только я приехала в Покровское, увидела
батюшку, то сразу полюбила его на всю свою жизнь. Можно без преувеличения сказать, что это
была любовь с первого взгляда. Я всегда знала, что есть Господь Бог и всегда ему втайне молилась,
спрашивала, почему мне не везет ни в личной жизни, ни в чем другом. Просила, чтобы Господь
мне открыл, за что мне это и почему. У меня с матерью были очень серьезные проблемы. Мы
даже не могли жить вместе, и в такой трудный момент позвонила моя тетя и предложила поехать
к старцу Серафиму. С того времени обитель стала для меня вторым домом. После нескольких
поездок в Покровское, я узнала, что отец Серафим приедет в Воронеж и там будет беседа. В
назначенный день народу собралось очень много – человек 100–150, а запись была только на
60 человек. И я по милости Божьей попала на беседу. Нужно сказать, что тогда я еще страдала
привычкой курения – курила 16 лет и даже не думала от этого избавляться. Подошла я к батюшке
с цветами и говорю ему: «Батюшка, благословите». А он смотрит на меня, улыбается и говорит:
«А на что тебя благословить?» Говорю, что не знаю, а он: «Ну, на праздник благословляю».
Мы посидели с ним, поговорили и я попросила его: «Батюшка, благословите приехать к Вам на
послушание». А он: «Куда?» Я говорю: «Да к Вам, в монастырь». Он тут же: «Когда приедешь?»
Говорю: «Как только сезонные работы закончатся, сразу приеду». А старец мне: «Приезжай, на
трапезной работать будешь, там некому работать». И вот после очередной гулянки я пришла
домой в три часа ночи, а утром в 9 часов нужно маршруткой ехать в обитель на картошку. Я
кинула в пакет необходимые вещи и поехала со всеми. На службе мы с р. Б. Татьяной подошли
к старцу, и она говорит: «Батюшка, Вы благословляли ее остаться, может она прямо сейчас и
останется?» Отец Серафим строго посмотрел на меня и спросил: «Чего тебе?» Я: «Да, батюшка,
Вы же сказали мне остаться на послушание…» А он мне: «Иди на трапезную». Я переночевала
в обители, а утром пошла на трапезную, но меня туда не допустили. Я развернулась и пошла
в гараж перебирать картошку. А мне наши воронежские бабульки говорят, что так нельзя: раз
старец благословил идти на трапезную, значит нужно туда идти. Я стала объяснять, что меня
туда не пускают, неужели мне штурмом брать трапезную? В этот момент приехал батюшка, а мне
говорят, чтобы я подошла и все ему рассказала. Он вышел из машины и пошел по направлению к
нашему гаражу, а я ему навстречу. Батюшка мне сходу: «Что там на трапезной?» Я отвечаю, что не
пускают, а он мне: «Пошли». Мы зашли, он прошел внутрь, через несколько минут вышел и сказал:
«Иди, принимай трапезную». У меня в жизни был опыт готовки на большое количество человек
и я начала на трапезной готовить: первое, второе, третье, десерт. Батюшка Серафим оставил меня
жить в обители на девять месяцев (без двух недель). И потом, позже, без двух недель через девять
месяцев я родила сына. Самое интересное, что познакомились мы с отцом ребенка там в обители.
И когда я забеременела, приехала к отцу Серафиму и на беседе спросила: «Батюшка, я беременна.
Мне что, за него замуж выходить?» И он ответил: «Нет благословения!» Я просто опешила: «Как
нет благословения?» А старец на своем: «Нет благословения!» – и все мне рассказал, по полочкам
разложил. Это потом я поняла, что Господь подарил мне сына, чтобы я никуда больше не влезла,
чтобы остепенилась. И то, что я родила, уже было чудом, потому что по всем гинекологическим
показаниям я никак не могла родить ребенка – это просто было невозможно! Были большие
сложности и таких женщин, как я, в роддоме просто чистили. Но старец молился и все прошло
слава Богу.
Когда я приехала в обитель и стала нести послушание на трапезной, никак не могла избавиться
от страсти курения: периодически, чтобы никто не видел, выбегала, пряталась от всех и тайно
курила. Я понимала, что батюшке это открыто, но сделать ничего не могла. И однажды приснился
мне сон: приходит батюшка и зовет меня: «Свет, пойдем скорее со мной, пойдем!» Мы отошли в
сторону, батюшка достает сигареты и говорит: «Давай, покурим!» Я в ужасе отвечаю: «Батюшка,

389
Вы что! Вам же нельзя!» А он мне: «А тебе, что, можно?» Я проснулась и все поняла. Вот таким
образом отец Серафим меня вразумил.
К празднику нужно было накрывать столы. Только я собралась это делать, как зашла
обительская р. Б. Вера и говорит: «Ты человек новый, ты ничего не знаешь, я накрою столы».
Спустя некоторое время заходит батюшка и спрашивает: «Кто столы накрывал?» Я отвечаю, что
Верочка, а отец Серафим мне: «А должна была ты столы накрывать! Кто на трапезной хозяин?!» Я
попросила прощения. Так батюшка приучал нас к послушанию и учил делать то, что благословили.
Еще он пресекал в нас всякое поползновение к тщеславию и превозношению. После праздника,
бывало, придет в трапезную и давай: «Заливное плохое, котлеты рыбные не такие…», – постоянно
нас смирял и испытывал. Приходилось эту горькую пилюлю глотать и говорить: «Простите,
простите!» Запомнилось, как старец учил меня жарить картошку на сливочном масле, чтобы она
была с поджарочкой, да так, чтобы она не подгорела! Ох, я и плясала там у этой плиты! Бывало
очень нелегко. Вот так он посмиряет, раз два, три, а потом изредка похвалит, чтобы не унывала.
Однажды после трапезы отец Серафим достал 50 рублей, протянул мне и сказал: «Какой был
сегодня обед! Все понравилось!»
Батюшка очень много со мной в трапезной беседовал. Однажды рассказал мне, как его маме
Господь открыл, какого сына она родила. Ему тогда было одиннадцать лет, он очень сильно болел
и лежал на печке. В это время к ним пришел странник, старец, а маленький Михаил лежал с
высокой температурой на печке. И тогда старец открыл матери, какого сына она родила, и кем он
будет.
Однажды на первой неделе Великого поста, когда я была у батюшки в обители на послушании,
ударили сильные морозы (более 30 °С) и намело огромные сугробы, да так, что машины не могли
выехать. Батюшка благословил одному послушнику вывести лошадь, запрячь ее и везти их с
келейником в Черемисиново. После этого у о. Серафима был духовный сон: он двое суток лежал,
словно в забытье и не приходил в себя, чем немало напугал келейника. А потом, когда вышел из
этого состояния, рассказал, что Господь ему очень многое открыл, и в частности о духовных чадах.
А в обитель приехало множество людей, все ждали соборования, меня, как старшую по обители,
спрашивали, где батюшка. А мы и сами не знали, что происходит. А Господь в это время дал
батюшке великие откровения.
Когда я забеременела третьим ребенком, меня бросил муж. Беременность была очень тяжелая,
и батюшка ко мне каждую ночь во сне приходил, поддерживал, вел меня, давая понять, что не
бросит. Шел шестой месяц беременности, я задыхалась, не могла дышать ни сидя, ни лежа, ни
стоя. Батюшка разбирал в храме приношения на панихиду, я подошла к нему, а в такой момент он
никогда ни с кем не разговаривал. Повернулся и строго спросил: «Что тебе?» Говорю: «Батюшка,
не могу дышать». А он: «Мы не доктор, Мы ничего не знаем». А я ему: «Батюшка, прошу только
Ваших святых молитв – больше ничего». И батюшка без сомнения помолился, потому что с этого
дня я начала дышать.
Затем, когда было семь месяцев беременности, он меня соборовал, что было удивительно.
Даже бабушки, которые ездили к нему по 20 лет и более, были крайне удивлены, потому что у
отца Серафима было особое отношение к соборованию. Он соборовал только в Великий пост, а
тут сделал исключение. И во время соборования я не слышала, что он мне говорил. Но те, кто
присутствовали, слышали и мне затем рассказали, что старец говорил: «Собороваться тебе нужно,
чтобы ребенок здоровый родился». После того, как батюшка меня пособоровал, стало значительно
легче. Тогда я его попросила: «Батюшка благословите мне пожалуйста, полотенце из Ваших рук
– буду ним в роддоме вытираться». Он взял полотенце, свернул его, протянул мне и сказал: «Но
это не тебе, а твоему ребенку», – и протянул еще 50 рублей. С того момента я была абсолютно
спокойна, что нормально рожу и с ребенком все будет хорошо.
Я знала, что у меня родится дочь и хотела, чтобы отец Серафим ее крестил. Потом, когда
она родилась, я приезжала с ней к батюшке, просила, чтобы он ее крестил. Он положил ей
руку на голову, благословил и сказал: «Покрестим». А спустя время отец Серафим умер. Когда
батюшка лежал в коме в больнице г. Воронежа, его маслособоровал настоятель храма прп. Сергия
Радонежского на Ваях в г. Воронеже отец Александр. И я решила поехать к нему и просить, чтобы
он крестил мою дочь. Когда я к нему подошла и изложила свою просьбу, он спросил: «А разве
она еще некрещенная?» Я рассказала, что просила об этом отца Серафима, что он положил ей
свою руку на голову и сказал: «Покрестим», – но сделать этого не успел. Тогда отец Александр
ответил: «А мы докрестим». И крестили мою дочь на 40-й день батюшкиной смерти в его храме.

390
В тот день я обнимала крест на могиле и очень просила, чтобы отец Серафим дал какой-нибудь
знак, что это он ее крестит. Погода была плохая, шел дождь, а после того, как дочь опустили в
купель, неожиданно ярко засветило солнце! Все люди в храме заулыбались, а я поняла, что это
знак от батюшки.
Собиралась я как-то на работу (я убираю в квартире у богатых людей), а все вещи у меня
были на даче, где я в то время временно жила. Говорю старшей дочери: «Кать, у тебя нет чего-
нибудь, чтобы переодеться на работе?» Она мне кинула стрейч-шорты («треники» как молодежь
их сейчас называет): «На, оденешь: что тебе, раз убрать – тебя там все равно никто не видит».
Я надела их, поубирала, меня вообще там никто не видел. Пришла домой, вечером легла спать,
а ночью мне приснился батюшка с келейником Павлом. Заходят они в дом, батюшка открывает
дверь, берет эти шорты и как кинул в меня! Говорит: «Это что за портки?» Я начинаю извиняться:
«Батюшка, родненький, простите!» А он как начал меня ругать, а потом: «И нечего обижаться, Мы
тебе все правильно говорим!» Я умоляю: «Батюшка, да Вы меня ради Бога простите, я больше
не буду!» А отец Серафим: «На поклоны!» Я зажгла свечу, успела положить несколько земных
поклонов, в этот момент вновь зашел батюшка и сказал мне: «Хватит!» Я проснулась, и даже
сейчас, вспоминая, как он меня ругал, о «портках» и думать боюсь.
Батюшка нам неоднократно советовал, что желательно иметь свой дом, чтобы там земля была
(огород), и обязательно нужно посадить там освященную вербу (лучше красную). И отец Серафим
говорил, что там, где будет расти освященная верба, всегда будет вода. И обязательно должен быть
колодец с ведром.
Однажды нас несколько духовных сестер из Воронежа стояли возле отца Серафима, а он
нам: «Батюшка когда умрет, вы будете стоять в голубых платочках, и Мы даже знаем, кто на
каком месте!» А незадолго до своей смерти батюшка как-то нам сказал: «Скоро Мы уйдем, уйдем
на каникулы, на отдых, а вам нужен будет другой батюшка». Мы стали ему говорить, что он для
нас лучше всех, что нам другого не нужно. А батюшка, показывая на стоящего справа келейника
Павла, сказал: «Вот этот у вас будет батюшка. Мы его подготовили, он все знает…» Мы опять ему
стали говорить, что он у нас самый любимый, а отец Серафим нам: «Но батюшка уйдет на покой.
А этот – Мы его всему учили, он все знает, как служить, что читать, как Мы вели службы. Вот
этого Мы вам предлагаем».
Батюшка много раз вымаливал меня и моих детей. И моя дочь каждый праздник писала ему
удивительные стихи. Я безмерно благодарна Богу, что в моей жизни, такой непутевой, был такой
человек, как отец Серафим!

Р. Б. Владимир Суров, г. Воронеж. Впервые мы с супругой Галиной попали к отцу Серафиму

в феврале 2007 года. Но добирались мы к батюшке долго, т. к. нас к нему не пускали. А получилось
все так: в 2004 году Галина заболела онкологическим заболеванием и искала какой-либо помощи.
Она познакомилась с одним священником из Ивановской обл., который сам взял ее в духовные
чада и сказал: «Ты мое духовное чадо, ко мне и езди». Так супруга три года к нему и ездила. Кроме
этого, мы посещали различные святые места, и однажды попали к отцу Игорю в с. Верхососна,
Белгородской области, который посоветовал нам обратиться с заболеванием Галины к старцу
Серафиму. Супруга попросила благословения у своего духовника из Ивановской области поехать
к старцу, но он не благословил, и не пускал нас к батюшке целый год. В конце концов, Галина
выпросила благословение поехать к отцу Серафиму, так мы в первый раз приехали к батюшке
в Покровское. Нам там очень понравилось, и мы стали периодически к батюшке приезжать. Но
духовник супруги был против этих поездок. Тогда Галина мне и говорит: «Ты сам попросись к
отцу Серафиму в духовные чада, и что батюшка будет говорить, ты мне будешь передавать и
таким образом помогать». И вот приехал я к батюшке, стою в очереди, смотрю на всех этих людей,
которые суетятся в храме, стараясь попасть на беседу к старцу, и думаю: «Ну, я-то птица вольная,
мне главное, чтобы моя Галина попала к батюшке». Батюшка выглянул из-за очереди, посмотрел
на меня поверх своих очков, а потом женщине, с которой беседовал, довольно громко говорит:
«Есть тут птицы вольные, летают, крыльями машут, пора бы уже куда-нибудь присаживаться».
Я от неожиданности чуть не упал. Для меня это было таким потрясением. Совпадение какое-то
или батюшка просто угадал? Нет, старец точно знал, о чем я в тот момент думал. Когда подошла
моя очередь и я попал к о. Серафиму на собеседование, то рассказал о своей супруге, а батюшка
мне: «Так не получится, чтобы Я помогал ей через тебя. Нужно чтобы и она тоже была Моим
духовным чадом». А духовник Галины все ее не отпускал, причем он давал ей такие правила,

391
что она по полночи сидела, читала и в конце концов начала роптать. После химиотерапии, когда
супруга приезжала к нему в Ивановскую область, духовник давал ей послушания, на которых
она носила тяжелые ведра, а он говорил: «Никуда больше ездить не надо, вам никто не нужен,
никакой врачебной помощи, Господь вам и так все управит». Когда я рассказал об этом отцу
Серафиму, батюшка сказал: «Так нельзя! Привози ее сюда». Я привез супругу к батюшке, они
побеседовали, и старец сказал, что ей обязательно нужна и медицинская помощь, хотя ее духовник
это полностью отвергал. Но после того, как Галина очередной раз оказалась в больнице, я приехал
к отцу Серафиму и попросил, чтобы батюшка принял меня в свои духовные чада, а Галина
останется у своего духовника, т. к. он ее сам принял. Батюшка выслушал, а затем меня отчитал по
полной программе. Он сказал: «Запомни раз и навсегда: не священник выбирает духовное чадо, а
христианин сам выбирает себе духовника. Человек должен ездить туда, куда у него душа лежит. Я
не говорю тебе, что вы должны ко Мне ездить. Вы сами определитесь, куда ваша душа лежит». К
тому моменту я уже твердо был уверен, что хочу быть батюшкиным чадом и моя жена этого тоже
хотела. Я написал прошения в чада за себя и за жену и поздно вечером, когда батюшка уже со
всеми побеседовал, подошел к нему с этими прошениями. Я спросил у старца: «Так как супруга в
больнице, могу я написать прошение за нее?» И о. Серафим разрешил. У батюшки я спросил, как
писать прошение в духовные чада и он сказал: «Пиши на имя схиархимандрита Серафима». В этот
день прием в духовные чада был длинным, принимал батюшка часов до трех часов ночи. Вместе
с батюшкой присутствовал и отец Василий Бринзей. Очень много людей написало прошения.
Раньше старец каждое прошение индивидуально рассматривал и с каждым при этом беседовал, а
в этот день он сразу взял десятка три или четыре прошений, подержал их в руках, несколько раз
окинул всех взглядом и сказал: «Жаль, что после того, как Мы примем всех желающих в духовные
чада, многие перестанут к Нам ездить!» Но отец Серафим все же принял всех желающих, не
рассматривая индивидуально прошение каждого. После этого старец все эти прошение забрал и
унес в алтарь.
Я спросил у отца Серафима о духовнике Галины, как с ним быть? Батюшка сказал, что
нужно позвонить и спокойно все объяснить. Затем старец добавил: «Я же старше, он поймет». Так
мы и сделали. Когда о. Серафим узнал, какие молитвенные правила Галине давал ее духовник,
он все отменил, а дал другое правило, значительно меньше и сказал: «Вот, что тебе по силам».
Удивительно, насколько бережно батюшка к нам относился. Очень мягко, по-отечески.
Часто, когда батюшка бывал в Воронеже, он нам с супругой звонил через келейника и
приглашал приехать. Мы ездили с Галиной к нему домой. И вот однажды сидели мы у него за
столом, разговаривали о жизни, и батюшка стал спрашивать у Галины о ее юности, о родителях.
Она рассказывала и в разговоре упомянула, что у отца был мотоцикл. «Мотоцикл?» – как тут
загорелся батюшка! И рассказал, как в молодости ездил на мотоцикле: «У меня тоже в молодости
был мотоцикл, когда я служил в Костроме. Никого у меня в помощниках не было. Край там был
малолюдный, а приходилось обслуживать несколько деревень: кого покрестить, кому еще что-
то. Я на мотоцикл прыг и поехал в одну деревню, потом в другую. А сейчас за руль совсем не
тянет». Поговорили мы на эту тему, закончили, а батюшка Галину и спрашивает: «Ну, расскажи,
а стихи ты писала?» Она с удивлением: «Да, батюшка, писала». Начали говорить на эту тему, и
старец стал на память цитировать некоторые стихотворения. Конечно, это нужно было записывать.
Батюшка столько прочитал стихов! Супруга батюшке говорит: «Батюшка, давайте мы Вас издадим,
чтобы была книга Ваших стихов». Батюшка заулыбался: «Давай, давай, приезжайте, поговорим,
я подберу необходимые». А потом немного подумал и говорит: «Но у меня были в молодости и
такие стишки… Я грешник». Мы рассмеялись. Но, к сожалению, воплотить это в жизнь не удалось,
так как моей супруге спустя время стало хуже со здоровьем и они с батюшкой не успели это дело
довести до конца. Хотя задумка такая была.
Несколько раз было такое, что звонит Павел и говорит: «Владимир, а вы можете приехать?»
Я говорю, что могу и приезжаю. Приезжаю, посидим с батюшкой, поговорим. Однажды зимой
Павел с батюшкой приехали в домик в Новой Усмани, а у них что-то с отоплением. Позвонили
и попросили приехать помочь. Я привез им небольшую печку, установил ее, и батюшка позвал
меня за стол пить чай. Смотрю, а у них на столе совсем нет еды. Я говорю: «Батюшка, а давайте я
Вам что-нибудь приготовлю». Батюшка: «А ты умеешь?» Я сказал, что умею и стал им готовить:
пожарил рыбу, еще что-то. И тут о. Серафим начал меня потчевать. Говорит келейнику: «Паша,
открывай холодильник, давай ставь все на стол». Я отнекиваюсь, говорю, что столько не съем. Но
старец усадил за стол и сказал, чтобы я ел. В общем, батюшка меня не отпускал. Я поел, смотрю

392
на часы – мне пора ехать. Сказал батюшке об этом, а он мне: «Ну, посиди еще с Нами» – и не
хотел, чтобы я уезжал. А когда он болел, я ему лекарства привозил. Но сейчас я понимаю, что
ему не лекарства нужны были. Это был только повод, чтобы я приезжал, чтобы исправлялся,
становился лучше, чтобы чувство сострадания, притупленное с годами, обострилось. С одной
стороны несчастье с супругой, а с другой батюшка, который во мне все эти чувства обновил. Они
как бы заново родились с батюшкиной помощью. Потому что жесткость мирской жизни в 90-е
годы переполнила меня полностью и все чувства притупились. Ведь эти батюшкины вызовы были
нужны не ему, а мне. Друзья у меня разные есть: звонят, приглашают поехать на пьянку. А тут
звонит Паша и говорит: «Владимир, батюшка спрашивает, вы можете сейчас к нам приехать?»
Конечно же, я соглашаюсь и приезжаю. Спрашиваю у батюшки: «Вам что-нибудь нужно помочь?»
А о. Серафим мне: «Посиди с Нами. Давай поговорим. Ну, рассказывай. А сколько ты можешь с
Нами времени провести?» Говорю: «Батюшка, сколько скажете, столько и проведу». А бывали даже
смешные моменты, когда мы с батюшкой разговоримся, и он начинает что-то такое рассказывать о
себе, а потом в какой-то момент ловит себя на мысли, что говорит он, и сразу мне: «Нет, ты давай
рассказывай». Потом: «Только ты никому не говори. Вот, Мы с тобой общаемся, только ты никому
не говори, чтобы не было лишней зависти и злобы». Происходило это не потому, что батюшка как-
то меня выделял. Нет! Скорее наоборот, взял самого нерадивого, тяжело поддающегося и таким
образом исправлял.
Однажды я был в гостях у о. Серафима, а он меня и спрашивает: «Ну, что ты думаешь,
начинать стройку? Где строить храм в Покровском или в Воронеже?» Я ему отвечаю: «Вам
виднее». А батюшка: «Я в растерянности, не знаю – посоветуй мне что-нибудь». Понятно, что
батюшка меня просто проверял. Отвечаю: «Ну, что я Вам могу посоветовать?» И в этот момент
звонок Паше на телефон, звонит какой-то мужчина и предлагает на свои средства построить в
Покровском храм. Отец Серафим говорит мне: «Вот, видишь, что мне делать? В Воронеже люди
берутся строить храм и тут этот человек готов строить». Я отвечаю: «Батюшка, а может два храма
строить? Раз человек сам берется строить, так пускай строит!» Старец: «Может ты и прав, может
стоит строить два».
Как только батюшка приезжал в Воронеж, люди, причастные там к постройке храма, начинали
ему звонить и просить разрешения приехать. Несколько раз это было в моем присутствии. Я
естественно говорил батюшке, что буду ехать, т. к. люди приедут. А он мне: «Посиди». Говорю, что
буду только мешать, а он: «Ты Нам не мешаешь. Люди приедут, а ты посиди и послушай, а потом
скажешь Мне свое мнение».
Также и после всех этих событий, которые произошли в Новой Усмани, батюшка попросил
меня приехать, посадил и сказал: «Ну, теперь рассказывай, что там во дворе происходило. Я все
знаю, но Мне нужно знать твое мнение». Я все батюшке рассказал, а он мне: «А теперь скажи,
что у тебя на душе в связи со всем этим происходящим?» Я ему сказал: «Батюшка, у меня такое
ощущение, что людям, которые все это заколотили, Вы уже нужны как символ». И батюшка с
грустью мне сказал: «К сожалению, ты прав. Я слишком много им власти дал».
У меня произошел неприятный инцидент с моим зятем и мы сильно поругались. Я был
в очень расстроенных чувствах и в таком состоянии приехал в Покровское на службу. После
панихиды батюшка проходил мимо меня, взглянул и сказал: «Пойдем со мной». Мы подошли
к алтарю, батюшка открыл дверь и предложил мне зайти. Я переспросил: «Мне в алтарь?» И
батюшка еще раз сказал: «Заходить». Когда мы вошли в алтарь, старец спросил: «Ну, что у тебя
случилось? Давай, рассказывай!» Я рассказал, что у меня проблемы с зятем. Отец Серафим меня
оставил в храме, и когда все разъехались, отдельно со мной побеседовал. Он все из меня вытянул
до мельчайшей подробности. Я ему рассказал, что у меня отобрали всех внуков, оборвали все связи.
Батюшка меня успокоил, сказал, что помолится, чтобы ситуация разрешилась, и благословил ехать
домой. Я выехал из обители, доехал до Курской трассы, и силы меня покинули. Я остановился,
закрыл машину и заснул. Так я проспал два часа, а когда проснулся, то почувствовал, что вся боль
и горечь от пережитого инцидента по батюшкиным молитвам ушли.
Когда была еще жива моя супруга, мы ездили по святым местам и где бывали, везде подавали
требы за батюшку. Но одни прихожане говорили, что батюшка иеромонах, другие – архимандрит,
третьи (в том числе и я) писали «схиархимандрит». Я подошел к батюшке и спросил: «Батюшка,
а как Вас писать в записочках?» Он мне в ответ: «А как ты писал до этого?» Я ответил, что
«схиархимандрит». Батюшка: «Вот так и пиши».

393
 Галина как-то в разговоре с о. Серафимом спросила: «Батюшка, а Вы монашество принимали?»
Он: «Я в Глинской пустыни был, оттуда начинал. А вы там были?» Мы сказали, что не были, но
очень бы хотели. Батюшка тут же: «Когда поедем? Когда поедем в Глинскую пустынь вместе?
Давайте, вот, соберемся, вы за Нами заезжайте и вместе поедем в Глинскую пустынь. Пока бы
ехали, Я по пути вам бы рассказал, как Я тут был». Батюшка еще говорил, что хотел бы с нами
вместе съездить и в Костромскую область, где были его первые приходы. Он рассказывал, что
времена, когда он начинал служить, были очень тяжелые. Кострома – очень хороший край, но
малонаселенный, особенно там, где были его первые приходы. Отец Серафим говорил: «Сам
себе готовил, сам служил, никто мне не помогал; сам ездил на мотоцикле, обслуживал несколько
населенных пунктов». Очень хотел с нами туда съездить, говорил: «Давай, бери Галину. И меня
возьмете?». Но моя супруга болела, постоянное лечение, больницы и этим планам не суждено
было сбыться.
Еще был один интересный случай летом 2011 г. Батюшка поехал на праздник в Задонский
монастырь и беседовал с людьми у источника. Мы с Галиной пока приехали на источник, то там
к батюшке уже образовалась очередь из прихожан. Как только мы подошли, батюшка выглянул,
посмотрел на меня и дальше стал принимать. Я предложил Галине: «Давай постоим в очереди,
может удастся попасть к батюшке». А за два дня до этого я видел о. Серафима в Воронеже, мы
с ним общались и он неожиданно в разговоре мне сказал: «Ты знаешь, из числа нашего брата,
священства, целыми рядами пойдут прямо в ад». Я стою и думаю: «А зачем мне батюшка это
говорит?» А старец тут же перевел разговор на другую тему. И вот, мы приехали в Задонск,
стояли в очереди к батюшке, и тут подъезжают два джипа, выходят сначала крепкие бритоголовые
молодцы, а за ними несколько молодых священников, такие холеные, кресты блестят на солнце.
Пошли они все на источник и зашли в купель для священников прямо напротив батюшки. А старец
сидит и смотрит. Они туда зашли, закрылись и через время грянул хор – это была не молитва,
а хор, какой-то кабацкий, я бы сказал. Потом они попрыгали в купель, вышли, сели вместе с
бритоголовыми молодцами в джипы и умчались. А батюшка на меня смотрит и как бы говорит:
«Ну, что, видел?» И тогда я понял, к чему батюшка за два дня до этого говорил мне о священниках,
которые в ад пойдут. Он меня как бы предупредил, чтобы я не смущался и не соблазнялся, когда
такое увижу. Батюшка всегда меня предупреждал: как только появлялись какие-то сомнения или
соблазны, он всегда старался это предупредить, чтобы моя вера не поколебалась. Его ответ был
либо заранее, либо сразу после события.
Был у меня еще интересный случай: поехал я в командировку в Сибирь и взял с собой
крест, который какое-то время лежал у о. Серафима в алтаре, а потом он мне его благословил и
сказал: «Это твой дорожный крест». И до сих пор, когда я беру его с собой в дорогу, гаишники
отворачиваются и не останавливают. И вот, в командировке мы ехали на УАЗике где-то 60 км/час,
а на том участке дороги стоял знак ограничения скорости до 40 км/ч. В этот момент неожиданно
из кустов выскочил гаишник, нас остановил и говорит, что мы нарушили правила и что нас
засняли на видеокамеру. Я сказал водителю, чтобы он пошел посмотреть запись, а сам вышел с
батюшкиным крестом и обошел вокруг машины. Через несколько минут прибегает водитель и
говорит: «Ты что сделал? Представляешь, запись идет-идет, но на том моменте, когда показывается
наша машина, обрывается! Гаишники в шоке, глазам своим не могут поверить». Они-то думали,
наверное, нас штрафануть по полной, ведь Сибирь, ночь, никого нет, а тут батюшкин крест нам
так помог. Чудеса!
Когда моя супруга лежала в больнице и ей уже должны были делать операцию, батюшка
заставил меня перед самой операцией (за день) привезти Галину к нему: «Привези ее завтра
ко мне!» Я ему говорю: «Как привезти, если уже операция назначена?» А он: «Нет, нужно ее
привезти, Мы посмотрим, нужно ли операцию делать или нет». Я ему говорю, что ее просто не
отпустят, а батюшка мне: «Поезжай, все уладится». Пришлось ехать в больницу и сказать, что
мне по семейным обстоятельствам очень нужно ненадолго забрать супругу. Врач на удивление
спокойно ответил: «Ну, раз надо, значит надо!» – и отпустил. Мы приехали в обитель, побыли
на службе, стали в очередь на беседу и только в три часа ночи попали к батюшке, супруга даже
начала немного роптать. Отец Серафим около часа беседовал с Галиной, затем встал, пошел в
алтарь и вынес оттуда целую горсть цветков с праздника Троицы. Батюшка завернул их в платок,
протянул супруге и сказал: «Езжай! Это положи под подушку, и все у тебя будет хорошо, только
не ропщи на Меня. Не будешь роптать?» И операция тогда прошла просто замечательно.

394
 Но прошло время, Галине вновь стало хуже и ее положили в больницу в Москве. Одна врач
там взяла над ней шефство, стала назначать лечение и как бы вести ее. Однажды я приезжаю
в больницу и встречаю эту женщину вдрызг пьяную! Время 10 часов утра, а у нее все из рук
валится и запах алкоголя. Тогда она нам сказала, если мы хотим продолжать лечение, то должны
ей платить, иначе она нас бросит. Конечно, я на все согласился, а на душе остался очень тяжелый
осадок. Я отвез супругу домой, а сам тут же поехал к о. Серафиму и рассказал ему всю ситуацию.
Батюшка посидел, помолился и сказал: «Езжайте, в этот раз все будет хорошо». Когда мы после
этой беседы приехали в больницу в Москву, Галине назначили другого врача, а предыдущего
арестовали и уволили с работы за взятки и большое количество смертельных случаев. Вот так
неоднократно батюшка нас спасал. Позже, когда мы к нему приехали, он сказал Галине: «Запомни:
тебе без медицинской помощи жить нельзя!»
За полгода до смерти Галина написала батюшке на листике несколько вопросов, о том, что она
еще не готова умирать… Я батюшке все это прочел, попросил помолиться и спросил: «Батюшка,
скажите, можно ли ее хоть как-то еще удержать в этой жизни?» Но он мне ничего не сказал, а
промолчал. В тот момент у меня возникло такое ощущение, словно батюшка меня погладил по
голове, хотя он это не делал. Старцу все было открыто наперед.
Еще одно косвенное подтверждение тому было в Новой Усмани, когда батюшка через Павлика
меня пригласил им помочь поменять колеса на машине. Когда мы все сделали, он позвал меня
пить чай и как всегда сказал: «Ну, рассказывай». У нас завязалась беседа и неожиданно он мне
говорит: «Домой никого не приводи!» Я немного растерялся, начал говорить, что жена больная,
кого же я буду приводить, ни родственники, ни друзья к нам сейчас не приходят. И это батюшка
сказал где-то месяцев за восемь до ее смерти.
После смерти жены, когда прошло достаточное количество времени, батюшка начал меня
спрашивать: «Как ты? Кого-нибудь домой приведешь?» Я ему: «Батюшка, я об этом и думать не
могу». А он: «Вот и хорошо, вот и не думай. Время все расставит по своим местам. Если будешь
один, у тебя останутся заработанные тобою венцы, а если женишься – венцы потеряешь. Но ты
выбирай сам». Батюшка никогда никого не принуждал, никогда не говорил: «Смотри, сделай, как
я тебе сказал…». Нет, он всегда давал право выбора человеку.
Когда умерла моя супруга Галина, я вновь приехал к батюшке в тяжелейшем моральном
состоянии. Старец, чтобы нам никто не мешал, увел меня в трапезную и там долго со мной беседовал.
Он не говорил никаких особых слов, просто спрашивал о последних минутах жизни супруги, когда
приехали врачи, еще что-то, но только после этой беседы я вновь осознал, что батюшка забрал
мою душевную боль более, чем наполовину. У него была удивительная способность снимать
душевную человеческую боль! После беседы с ним, человек выходил, как заново родившийся. И
только с помощью о. Серафима и его молитв я смог справиться с горем потери дорогого и очень
близкого мне человека.
Каждому современному человеку в той или иной мере присуща гордыня: у кого больше, у
кого меньше. Но все подвержены этой пагубной страсти. И периодически наша гордыня начинала
зашкаливать. Так вот батюшка знал, как эту гордыню смирить, как кого поставить на место.
Однажды звонит мне Павлик и говорит: «Владимир, а вы можете нам помочь? У нас машина
поломалась, мы в центре города, а нужно к врачу на прием». Я говорю, что конечно могу, и бегу в
гараж, беру свою машину, отъезжаю несколько метров и тут у моей машины отваливается колесо.
Я звоню зятю (тогда у нас еще были хорошие отношения) и прошу помочь забрать батюшку.
Он подъехал сначала за мной, а потом мы вместе подъехали и забрали о. Серафима и Павлика.
Батюшка сел сзади, а там у моего зятя лежали пустые бутылки от различных автомобильных
присадок и масел, и еще лежал оторванный глушитель. Машина естественно издавала рев. Мы
проехали несколько метров и батюшка меня спрашивает: «А кого он тут возит?» Я говорю, что
моих внуков. А батюшка: «Если бы не сегодняшняя ситуация, Я бы сюда никогда не сел». Мы
привезли батюшку в больницу, врач направил его сделать дополнительную томограмму, а потом
нужно было подождать. В общем, у нас было часа два времени до приема у врача. А на дворе
стояла поздняя осень, снега не было, но была слякоть, дождь. Как раз к этому времени приехал
р. Б. Игорь и предложил пока покататься, показать батюшке город, а он уже договорился, чтобы
вечером машину отогнать на ремонт. Едем, а батюшка говорит: «А чего мы катаемся, там нашу
машину нужно в Новую Усмань отогнать». А у нас же все автомобилисты собрались, которые в
машинах разбираются, а батюшка-то что в машинах понимает? «Мы уже все договорились, что
вечером машину отгонят на ремонт, а Вы, батюшка, пока посидите, город посмотрите и ни о чем

395
не переживайте». Старец на это так хмыкнул, мол, как хотите, я же вам сказал, что машину нужно
перегнать сейчас. А мы на своем настаиваем, что уже все договорено, не переживайте. Прокатались
мы два часа, сходили к врачу и затем подъезжаем к батюшкиной машине. На улице уже темно,
и тут до меня доходит, что помпа не работает, аккумулятор сел, щетки-дворники не работают,
а на улице слякоть. Кое-как мы из города выехали, пока были фонари, а за городом проблема:
КАМАЗ проехал или автобус, стекло залепило. Приходится выходить и протирать тряпкой. В
общем, намучались мы, а батюшка только сидит и улыбается, мол, я же вам говорил. Доехали мы
наконец до их домика в Новой Усмани, закатили в гараж машину, а батюшка стоит и с улыбкой
нам: «Ну, что?» Я понял тогда, что старец все знал наперед. Вместо того, чтобы кататься, можно
было бы, пока светло, спокойно за два часа отогнать машину в гараж, у нас же был запас времени.
Мы посвоевольничали, вот и проучил нас батюшка.
Это было в 2010 году, когда вокруг Воронежа бушевали пожары. В будний день звонит Павел
и говорит: «Владимир, вы можете помочь – подъехать к центральному рынку?» Я подъехал, Паша
выскочил из машины, сказал, что батюшка хочет со мной пообщаться и убежал. Отец Серафим
мне говорит: «Ты можешь меня по рынку провести?» Я естественно согласился, взял батюшку за
руку и мы в течение 2-х или 3-х часов обошли весь центральный рынок. Батюшка молчал, ничего
не говорил, просто подходил и смотрел и периодически мне говорил: «Держи меня крепче за
руку». Подведет к прилавку, станет и спрашивает меня: «Расскажи, а это что?» Я говорю: «Это
мясо». А сам себе думаю: «Зачем батюшке мясо?» Затем подойдем к другому прилавку, старец
опять спрашивает, что там продается. Он поинтересовался, что я буду делать на следующий
день. Я сказал, что собираюсь уехать на дачу и неделю там побыть, т. к. перед началом пожаров
стояла неимоверная жара, а на даче установлен кондиционер. А он мне: «Вот и не выезжай с нее
никуда». И действительно, через пару дней вокруг Воронежа начались пожары и некоторые в
дороге пострадали, потому что падали горящие деревья и создавали заторы, а кому и на машину
попало. В общем, люди попадали в такие ситуации, когда можно было сгореть. А о. Серафим
все это провидел и меня предупредил. Ходили мы по рынку довольно долго, единственное, что
батюшка купил – это какие-то замороженные кусочки кошкам и собакам для обители. Затем я
привел батюшку обратно в машину, пришел Паша, батюшка поблагодарил меня за то, что я с ним
ходил, и они уехали в обитель. В тот день мне пришлось перекроить все свои планы: я должен был
уехать, потом вернуться и снова уехать. Но из-за того, что несколько часов мы с батюшкой ходили
по рынку, я никуда в тот день не поехал, а уехал лишь на следующий день.
Отец Серафим совершенно себя не щадил. Глядя, какой поток людей приезжает к нему на
вычиты, на беседы, я однажды сказал ему: «Батюшка, ну так же нельзя! Вы себя совершенно
не жалеете! Такое напряжение! Как Вы вообще это выдерживаете? Многие священники себя
жалеют». А он мне: «Они пусть себя жалеют, а Мне нельзя, Я без этого не могу, такой Мой крест».
Также и с этой стройкой в Воронеже, батюшка очень спешил построить храм. Несмотря на
болезнь и плохое самочувствие, продолжал туда ездить, во все вникал, руководил. Я ему вновь
стал говорить: «Батюшка, Вы себя не жалеете! А если с Вами, не дай Бог, что случится, кому
это все останется, кто это будет продолжать, кто будет деньгами распоряжаться? Ведь разворуют
все!» Старец помолчал немного, а потом сказал: «Все равно все им достанется!» А кому «им» –
не уточнил. Потом продолжил: «Но Моя задача построить храм!» Это для него было главным.
Он хотел построить храм, чтобы он был небольшим. Я ему говорил, что в маленьком храме
людям тесно будет, а он: «Плотнее, тогда и теплее». Ему нравилось, чтобы храм был полный, а не
полупустой. Говорил: «Выходишь из алтаря, а храм полный! А если он будет огромный, выйдешь
– и ищи людей».
Как-то в беседе говорю батюшке: «Сколько у Вас верующих, какой большой у Вас приход!»
А он в ответ: «Верующих много, а веры мало!»
Отец Серафим очень часто говорил нам о своей смерти: «Скоро Я от вас уйду!» Я ему
перечил: «Батюшка, и что нам делать без Вас? Вы нас ведете, без Вас мы разбредемся, как стадо».
А он: «Господь вас поведет, когда Меня не будет».
За две недели до батюшкиной смерти, когда я был в командировке в Сибири, снится мне
сон: захожу я в домик в Новой Усмани, а в комнате вдалеке сидит батюшка в своем кресле. Я
ему: «Батюшка, здравствуйте!» А он мне: «Когда же ты ко Мне приедешь?» Я отвечаю, что в
выходные должен приехать, а он: «В какие?» – и я проснулся. А за неделю до смерти вновь он
мне приснился грустный такой и вновь спрашивает: «Когда же Я тебя увижу?» К сожалению,

396
живого батюшку я больше не застал. Но я безмерно благодарен Богу за то, что столько времени
мог находиться рядом с о. Серафимом, окормляться у него, получать наставления и утешение.

Р. Б. Валентина Матвеева, г. Воронеж. Моя первая встреча с отцом Серафимом произошла

в январе 2003 года. Приехала я к старцу в великой скорби: рано умер муж, потом убили сына, а
через несколько месяцев дочь уехала в Грецию, оставив мне своего шестилетнего сына. Я совсем
пала духом и не знала, что делать. В первый же приезд в Покровское я сразу попала к батюшке на
беседу. До этого я нигде не находила утешения, а здесь почувствовала любовь и заботу о каждом,
кто приехал. Из обители уезжала окрыленная. Я была далека от Бога, ничего не понимала в
вопросах веры, но с какой простотой и любовью батюшка на проповедях рассказывал о Спасителе,
о Пресвятой Богородице, о святых угодниках Божьих! Он всю свою жизнь посвятил Богу и
людям, совершенно не думал о себе, о своем здоровье, всего себя отдавая тем, кто так нуждался
в его старческих советах и молитвах. Невзирая на старческие немощи и болезни, батюшка мог
сутками беседовать с людьми, разрешая самые трудные и запутанные вопросы и проблемы. И
Господь давал ему на это силы.
По милости Божьей я несколько раз сопровождала отца Серафима в поездках в Петербург,
где он радушно был встречен в Александро-Невской лавре. А у часовни блаженной Ксении
Петербургской батюшку окружили монахини, долго с ним беседовали, просили советов и
святых молитв. Затем мы были в монастыре прп. Александра Свирского, где старец предсказал
игумену монастыря Лукиану скорое архиерейство, что и сбылось впоследствии. Ездили мы также
в Кострому на первые приходы отца Серафима. Старенькие бабушки узнали в батюшке того
ревностного молодого священника, который в те далекие, трудные для Православной церкви
времена сумел реставрировать храмы Божьи, в которых служил. Были мы и в Калуге, где батюшка
в храме беседовал с людьми с вечера и до самого утра. За советом и помощью к старцу приходили
не только миряне, но и священники. Необычайно тепло батюшку встречали в Дивеево игуменья
монастыря с сестрами. Отец Серафим тогда, сидя на лавочке, целый день провел в беседе о молитве
и спасении с монахинями и мирянами. А затем с вечера и до утра беседовал с многочисленными
паломниками в доме у одной рабы Божьей. На следующий день, немного отдохнув, мы поехали
на источник прп. Серафима Саровского. И вновь множество людей со своими скорбями, бедами
и болезнями спешили на встречу со старцем. Батюшка, словно магнит, притягивал к себе людей.
Где бы он ни появился, сразу же возле него собирались люди, желавшие попасть на беседу. Народ
сердцем чувствовал благодать Божью, почивавшую на старце, и тянулся к нему.
Мой внук был очень нервным и раздражительным. Мы с ним обошли всех врачей в Воронеже,
а помощь получили в обители отца Серафима. Батюшкины службы, молебны, вычиты повернули
ребенка ко Господу, он всей душой рвался к старцу на праздники, стремился пролезть вперед между
прихожанами и быть рядом с батюшкой. Он всем своим детским сердцем полюбил старца. По
врачам мы перестали ходить и он поступил в православную гимназию. Батюшкиными молитвами
моя неверующая дочь обратилась ко Господу, уверовала, ездила на службы и вычиты к отцу
Серафиму, хотя до этого в храм никогда не ходила. А потом забрала с собой сына в Грецию.
В мае 2004 года я была на послушании в обители у батюшки Серафима. Старец подошел
ко мне и сказал: «Тебе придется пострадать, так Господу угодно, а дочь родит второго ребенка».
Ровно через год в мае месяце была обнаружена онкология и меня прооперировали, а дочь по
молитвам батюшки родила сына. В роддом она брала с собой веночек, который плела у батюшки
на Троицу, и роды прошли безболезненно. Внук рос, нормально развивался, но не разговаривал,
хотя шел уже 3-й год. Дочь с ним жила в Греции. Я подошла к отцу Серафиму и рассказала о
проблеме. Батюшка благословил на вычит заочно и сказал приехать мне и крестным, когда будет
проводиться детский вычит. Мы приехали, молились о здравии малыша и после вычита внук
заговорил. Для нас это было великим чудом!
В 2006 году у моей мамы случился инфаркт. Ее отвезли в больницу, но врачи сказали, что
до утра она не доживет. Я позвонила батюшке и попросила Его святых молитв. И молитвами
отца Серафима Господь сотворил чудо – мама поправилась. Врачи были в недоумении: как при
таком тяжелом инфаркте она выжила и прожила еще 1 год и 3 месяца. Господь дал ей время на
покаяние. До этого она в храм не ходила, не постилась и не причащалась, а после больницы мама
начала соблюдать пост и стала причащаться. Батюшкиными молитвами она обратилась ко Господу
хоть и в последний год своей жизни.

397
 Через три месяца после смерти мамы парализовало папу. За день до смерти, вечером он стал
сильно кричать и просил снять с него крест, говорил, что он, якобы, его душит. На мои уговоры
не реагировал, а только повторял: «Ради Христа, сними с меня крест!» Он был неверующим,
и когда маме на дом приглашали священника для исповеди и причастия, уговаривали и его
исповедоваться и причаститься, но он наотрез отказался и сказал: «У меня грехов нет!» Но святую
воду с молебнов и вычитов от батюшки Серафима пил каждый день и мазал нею больные колени.
Папа говорил, что вода ему помогает и растирал нею в области сердца (он был инвалид 2-й группы
по сердцу – аритмия). И когда к маме приходил врач и послушал папино сердце, то констатировал,
что аритмии нет. Вот какова была сила батюшкиной воды! Я не знала, что делать с папой, когда
он срывал с себя крест, а потом позвонила отцу Серафиму и попросила его святых молитв.
Минут через 5 после звонка папа успокоился. Я сказала ему, чтобы он поцеловал свой крест, он
поцеловал и заснул. По батюшкиным молитвам папа на следующее утро исповедался, причастился
и после причастия он чисто-чисто заговорил. Паралич отпустил. Он попросил покушать, т. к. три
дня ничего не ел, и до 4-х часов дня он хорошо себя чувствовал. Потом ему стало хуже, и он,
неверующий человек, все время крестился и говорил: «Господи, прости меня грешного!» И отошел
ко Господу 17-го числа – в одно число с моей мамой.
Еще одно знамение показал нам Господь летом 2007 года. В тот день батюшка провел вычит,
по окончании которого поминал имена людей о здравии. А о ком ему что-то Господь открывал, он
им это рассказывал. На вычите присутствовали я и моя духовная сестра Марина. После того, как
батюшка зачитал наши имена и ничего нам не сказал, мы вышли из храма и встретили келейника
Павла. Был первый час ночи, небо темное и неожиданно втроем мы увидели над алтарем белое
сияние, внутри которого была яркая радуга. Сказать, что мы были поражены – значит ничего не
сказать! Видение продолжалось несколько минут, затем постепенно стало растворяться и спустя
время совсем исчезло.
Батюшка был человеком высокой духовной жизни, которому Господь открывал очень многое.
Он видел нас как на рентгене – все наши грехи, помыслы, стремления сердца, видел прошлое и
будущее и многое другое. Господь слышал его молитвы и исполнял просимое. Он всех принимал
с любовью, мог найти ключик к сердцу каждого человека, знал с кем говорить строго, а с кем
наоборот, мягко и аккуратно. Пророчествовал, наставлял и обличал батюшка тоже с любовью. И
каждый слышал то, что было ему предназначено.
Однажды собрались мы, воронежские духовные чада, поехать на нескольких машинах с
о. Серафимом в Задонск. Батюшку с Павликом вез Виктор Слепокуров, а мы должны были
ехать в другой машине. Садимся, а отец Серафим нам говорит: «Ну, до свиданья. Теперь мы не
скоро встретимся». А мы себе думаем: «Что значит «до свиданья, не скоро встретимся»? Мы же
сзади будем ехать». А батюшка продолжает: «Смотрите, не потеряйтесь». Сели мы по машинам
и поехали друг за другом. И вдруг на одном из перекрестков батюшкина машина проскочила, а
мы не успели – дорогу нам перегородила похоронная процессия. Пока она проехала, батюшкиной
машины уже нет. Въехали в Задонск и заблудились: заехали в какое-то болото, проезда нет, мост
ремонтируется. Вдруг звонит телефон – на другом конце батюшка Серафим спрашивает: «Как вы
там? Не заблудились?» Отец Серафим все знал и предсказал нам наперед.
Моя духовная сестра Марина должна была лететь в Турцию, подошла к батюшке за
благословением, а я рядом стояла. Старец благословил, а потом мне и говорит: «С Мариной
полетишь!» А я панически боялась летать самолетом, говорю: «Я? Да ни за что!» А батюшка:
«Давай, лети, тебе надо! Позже к дочке в Грецию полетишь». И как старец сказал, так и вышло:
мы удачно с Мариной слетали в Турцию, а через полгода я полетела на самолете к дочке в Грецию.
В 2011 году в Чистый четверг я находилась в обители у о. Серафима, когда дочь прислала
сообщение, что ее сын потерял сознание и лежит в больнице под капельницей; врачи ставят
диагноз «менингит». После вечерней службы я подошла к батюшке и попросила святых молитв.
Старец всю ночь молился, а утром мне сказал: «Твой внук здоров, пусть забирают из больницы».
И ребенок действительно выздоровел!
Батюшка был абсолютно нестяжателен, ходил во всем стареньком. Мне иногда приходилось
чинить его рубашечки. И хотя духовные чада дарили ему много новых рубашек, он отвозил их в
дома престарелых, а сам ходил в стареньких.
Всем, кто приезжал издалека, он обязательно что-то благословлял в дорогу с панихидного
стола, а у кого тяжелое материальное положение, давал денежки. Он был раздавателем милостыни.

398
Панихидный стол всегда разбирал сам, каждая буханочка хлеба проходила через его руки. Батюшка
иногда говорил: «Сколько привезли, и все это нужно отмолить!»
Бывал отец Серафим и строгим, особенно когда мы не слушались и проявляли своеволие. Но
строгость – это тоже проявление любви. Когда с сестрами несли послушание на кухне, батюшка
приходил, наставлял, учил, как и что нужно готовить. Рассказывал, как он, будучи молодым
послушником в Глинской пустыни, готовил еду старцам, как его там учили. И нужно сказать,
батюшка очень вкусно готовил, потому что пища, ним приготовленная, была сдобрена еще и
молитвами.
Запомнилось, как отец Серафим причащал Святых Христовых Таин. Подходишь к чаше,
и он с такой любовью, не спеша доставал частичку, как будто каждому предназначенную, и с
благоговением причащал. Служение Богу было для отца Серафима смыслом его жизни. Он не
представлял себя без молитвы, храма и Богослужений.
Смерть старца стала для нас невосполнимой потерей, и все мы, его духовные чада, поспешили
в обитель, чтобы провести в последний путь столь дорогого сердцу духовного отца. Во время
отпевания батюшки в кусте около колонки раздавались чудесные трели птичек, а когда гроб с его
телом вынесли из храма, прилетели четыре белых голубя и кружили в небе. Спустя время два
улетели, а два кружили до конца погребения. Так, даже природа прощалась с дивным угодником
Божьим старцем Серафимом.

Р. Б. Марина Слепокурова, г. Воронеж. В 2002 году я сильно заболела. Врачи поставили

диагноз «протрузия дисков шейно-грудного и поясничного отделов позвоночника». Я очень тяжело
передвигалась, не могла поворачиваться и наклонять голову, не могла самостоятельно одеваться.
Боли были такие невыносимые, что не знала, куда себя деть, молилась и просила у Бога помощи.
Мне ничего не помогало: ни уколы, ни таблетки, ни процедуры – ничего. Я настолько обессилила,
что не могла больше терпеть. Объездила всех бабок в округе, всех, какие были, посетила. После
них на несколько дней становилось легче, а потом, боль возвращалась, но только в несколько раз
сильнее. В момент отчаяния я обкладывалась иконками и просила: «Господи, помоги мне, хоть
немного!». И вот ко мне пришла р. Б. Елена Денисенко (сестра батюшкиного регента Ирины) и
предложила мне поехать к отцу Серафиму. Я с радостью согласилась, мы сразу сели в машину
и поехали. Попав на беседу к старцу, спросила: «Батюшка, неужели это порча?» А он слегка с
иронией: «Ну, ты придумала! Да какая же это порча?! У тебя же все хорошие, все близкие. Придут,
прыгают-прыгают перед тобою, понакормят тебя всем, чем хочешь, гостинцев тебе принесут. А ты
их встречаешь-провожаешь!» Батюшка таким образом мне открывал все, а до меня не доходило.
Потому что всегда все вокруг – близкие, родные. И подружка была тоже, клубнику мне приносила,
все говорила: «Попробуй, попробуй!» Однажды я к батюшке приехала, а он мне: «А клубника тебя
ждет, отборная, ну, необыкновенная!» Я говорю: «Батюшка, да это подруга! Да такого не может
быть никогда, чтобы она «делала»! Да она мне намного ближе сестры. По первому зову в любой
ситуации она всегда готова помочь. Даже ночью позвони и она приедет, все сделает и повезет
куда нужно! У меня ближе просто никого нет». А он (опять с иронией): «Да, нет! Подруга? Ты
что! Подруги разве могут? Да никогда!» И вот после беседы мы приехали домой, вхожу во двор, и
стоит коробка от торта, а в ней отборная клубника – все, как и предсказывал батюшка! Я свекрови
говорю: «Мам, что здесь такое?» А она мне: «Да это тебе Маринка (подруга) принесла клубнику.
Она приходила, а тебя не было дома, вот она и оставила». Я отвечаю, что ее не возьму, а она мне:
«Не выбрасывай, не выбрасывай, я возьму!» Вот так батюшка мне открыл всю правду.
В очередной раз я приехала к о. Серафиму вся скрюченная, согнутая, но в обители мне стало
лучше – я просто ожила. Примчалась, словно на крыльях, домой, а в душе все равно не верила,
что подруга могла такое сделать. Я знала, что она уехала в пригород и ее дома не было, а наутро
звонок в двери. Я выскочила, открываю, а на пороге стоит моя подруга и ко мне: «Что с тобой?»
Я а ее спрашиваю: «Ты почему здесь, ты же должна была уехать?» А она: «Я не могла, я готова
была мчаться тебе навстречу, потому что переживала, что ты не доедешь домой». Я ей говорю, что
просто ожила, а она: «Все, мне больше ничего не нужно, я поехала». Подруга ушла, а я рухнула
у двери и 40 минут не могла даже доползти до телефона. Превозмогая дикую боль, я все же
дозвонилась духовным сестрам, они приехали, погрузили меня в машину и отвезли к батюшке. В
обители мне стало легче, я полностью пришла в себя и старцу сказала, что с этого дня подругу
больше на порог не пущу.

399
 В 2004 году у меня появилась резкая боль внизу живота. Врач-гинеколог срочно рекомендовала
операцию – лапароскопию с диагнозом «киста правого яичника». Я сразу к батюшке за
благословением, а он мне: «Иди, молись, еще придумали!» Облегчение наступило через 2 часа, и
все обошлось без операции.
Муж мой Виктор был в длительной командировке – 18 лет мы жили врозь: он сам по
себе, я сама по себе. Я в Воронеже живу со свекровью и золовкой, от них уйти не могу, словно
привязанная, а туда к мужу приеду – места себе не нахожу, максимум две недели. Виктор сюда в
отпуск приезжал, но до конца добыть не мог, разворачивался и уезжал. А батюшке мне: «Читай за
него акафист Божьей Матери «Взыскание погибших»». А я отцу Серафиму: «Я? За него? Да, он мне
не нужен, я с ним жить не собираюсь!» Но батюшка: «Читай! Он у тебя хороший, милый! Король!
Молись!» А я мужа не могла ни видеть, ни слышать – настолько сильно было нам «сделано». И
вот, приехала я к батюшке на очередной праздник, а старец мне говорит: «После службы повезешь
нас домой». Я говорю: «Хорошо, батюшка». Едем в машине, а отец Серафим мне: «Сегодня Виктор
будет звонить». Я говорю: «Батюшка, какой Виктор? Мне это не нужно, я на выданье! Зачем
он мне нужен? Мы с ним не общаемся». А он говорит: «Будет звонить и проситься на работу
– принимай!» Я отвечаю, что уже сократила рабочие точки, продавцов, куда же принимать? А
старец: «Да он лучше всех твоих продавцов все понимает. Ты принимай!» Я батюшку отвезла,
вернулась в обитель, мы в трапезной готовили, и только я на час прилегла отдохнуть, раздался
телефонный звонок. Я думаю: «Кто это мне так поздно звонит?» Подняла трубку, а это Виктор
и говорит: «Извини, что так поздно потревожил, но сегодня ночью приснился мне твой батюшка
Серафим (хотя он видел батюшку только на фотографии) и сказал: «Возвращайся, через год
у тебя будет сын». Я возвращаюсь». Виктор вернулся, и через год Господь даровал нам сына
Серафима. И вот в один миг вся эта колдовская пелена спала с моих глаз и Виктор стал для меня
таким, какой он есть. А до этого он мне казался совсем другим человеком, враг мне его показывал
абсолютно другим. Еще через год батюшка мне несколько раз сказал: «Уходи из того дома, уходи
из того дома и покупай другой». Мы весь год ездили и искали другой дом. Сколько вариантов
пересмотрели, где мы только ни были! А отец Серафим мне говорил: «Дом сама не покупай». И
вот в очередной раз мы привезли батюшку к тому дому, где сейчас живем. Дом мне понравился с
первого взгляда: мой это дом, все в нем было мне по душе. Старец посидел в машине, помолился и
стал меня испытывать: «Лучше купишь». А я ему: «Батюшка, я из этого дома никуда не уйду! Это
мой дом!» – в тот момент не понимала, что батюшка меня испытывает. Тогда батюшка говорит:
«Ну, хорошо, покупай». Я отцу Серафиму сказала, что приглашу сестер, они поторгуются немного.
А батюшка: «Они (продавцы) тебе не уступят». И действительно, вышло так, как сказал старец – в
цене продавцы не уступили.
Купили мы частный дом, а батюшка нам говорит: «Ой, такой дом большой! Нужно курочек
держать, козочек». Я говорю: «Батюшка, мне? Козочек?» А раньше я занималась серьезным
бизнесом, у меня никогда не было ни огорода, ни хозяйства, а тут вдруг мне козочек. А батюшка:
«Две. Только дойные чтоб были». Я говорю: «Благословите», – он благословил. Я отошла и сама
себе говорю: «Не будет никаких коз – этого мне еще не хватало! Козочек! Да я понятия не имею,
что с ними делать! Еще с козами я не ходила!» Прошел месяц, а мысль о козах меня не оставляет,
и как назойливая муха постоянно жужжит: «Козы! Козы!» Делать нечего, обратилась за помощью
к духовным сестрам, чтобы помогли мне купить коз. Но ничего не управлялось, я уже в душе
стала радоваться, раз не управляется, значит они мне не нужны. И тут однажды еду я со службы, а
дорогу переходит дед с козами. Я остановилась и к нему: «Дедушка, продайте мне козочку, только
нужно, чтобы дойная была». А он мне: «Двух бери!» Поняла, что это точно мои, и купила двух.
Так я по батюшкиному благословению завела коз.
Был у меня период, когда было трудно с деньгами, и о. Серафим мне говорит: «У тех вон козочки,
у тех корова – кормилица, она дает много молока, доход, деньги будут». Я спрашиваю: «Батюшка,
мне корову?» А он: «Покупай». И вдруг нежданно-негаданно мы решили покупать корову. Нам
посоветовали покупать в колхозе. Я туда приехала, привезла девчонкам торт, шампанское, они
помогли мне выбрать молоденькую телочку, и мы договорились на какой день приехать ее забрать.
Подходит этот день, а тут приезжает батюшка, поговорил с мужем, а потом спрашивает: «Ну, что
у вас?» Говорю, что подобрали, а батюшка мне: «Я же сказал корову покупать!» А мы-то телку
подобрали, но батюшка ведь об этом не знал. Пришлось искать другие варианты. Пришла как-то
ко мне соседка и говорит: «Давай коров покупать, давай вместе купим», – хотя о батюшкином
благословении мне она не знала. Дала мне телефон, а это оказался мужчина из Шуберского, где

400
я живу. У него жена заболела и он решил корову продать, а она через месяц должна отелиться.
Привели ее домой, всю дорогу кормили хлебом. Перед тем, как корове отелиться, мы к отцу
Серафиму: «Батюшка, что делать? Никак, ничего». А он нас успокоил, сказал, что все будет
хорошо. В обители на Крещение мы в пять утра пошли крестным ходом, и в пять утра корова
отелилась.
Виктор не верил, что могут колдовать, он это вообще не воспринимал. Когда мы только дом
купили, я возилась в палисаднике и нашла закопанный коровий рог. Но муж не поверил, что это
колдовство. И вот однажды мы с сыном Серафимом подъезжаем к дому, а у ворот лежит связанная
огромная икебана из сухих цветов. И мне так захотелось, чтобы муж это увидел. Я взмолилась:
«Батюшка, родненький, что же мне делать?» Проходит буквально две минуты и звонит келейник
отца Серафима Павел. Я ему говорю: «Паша, что здесь есть!» А он: «Это делают дяде Вите на
выживание», – передал батюшкины слова и положил трубку. Я позвонила Виктору и сказала,
чтобы он подъехал. Я этот букет и водой вычитной кропила, и поджигала – а он, хоть и сухой,
но не горит. Муж приехал, увидел, принес бензин, и мы эти цветы сожгли. Проходит время и
батюшка мне говорит: «Ну, сжечь-то вы сожгли, а пепел-то остался там!» Нужно было это собрать
на что-то и увезти туда, где люди не ходят. А был сильный ветер и пепел этот занесло к нам во
двор. После этого у супруга стали воспаляться суставы рук и ног. Виктор приехал к батюшке на
вычит, руки и ноги отнимаются, суставы воспаляются, идти не может. А батюшка ему на вычите
открывает: «Насыпана земля под колеса машины, взятая с кладбища. Сделано на смерть». Мы
вернулись домой и буквально через два-три дня муж въезжал в гараж и задавил нашего котенка,
которого я привезла из обители. А батюшка потом ему сказал: «На месте котенка должен был
быть ты». Потом мне отец Серафим говорит: «Уйдешь из этого дома, ручки у мужа меньше будут
болеть и тебе будет легче». Батюшка открыл, что на нашей улице живут шесть человек, которые
делали нам такие пакости, вот потому так и настаивал, чтобы мы ушли из этого дома. А мы живем
на отшибе, у нас на улице даже магазина нет, хлеб привозят на машине, сигналят и люди выходят,
покупают. А я никогда не выходила. Мы привезли кучу песка, высыпали ее перед домом, и мой
ребенок там играется, я его вижу, он постоянно у меня перед глазами и мне спокойно. Приехала
я как-то к батюшке, а он мне: «Во какая! Ведь не выходит, ни за хлебом не выходит, ничего ей
нельзя сунуть! Ну, хоть в песок ребенку кину!» – открыл, каким образом мне делали. А в 2012
году мне сказал: «Последнюю зиму здесь зимуешь. Ищи дом». Я спрашиваю, где искать-то, а он:
«Ищи! И вам нужен, и нам нужен дом. Мы тоже будем уходить из нашего. Мы будем уходить!»
Но он говорил о Небесном, имел ввиду, что будет умирать, а я думала о земном и искала им
дом. Однажды батюшка сел ко мне в машину и говорит: «Поехали дома смотреть». Мы ездили,
смотрели, подъезжаем к дому, а он: «Идите с Павликом, смотрите, вам нужен дом. Мне не нужен,
а вам нужен». Он давал таким образом понять, что скоро уйдет, но кто мог тогда об этом подумать.
Так мы целый день проездили и смотрели, но ничего не выбрали. Старец мне говорил: «Тебе нужен
такой дом, как у Нас, чтобы у тебя была своя спальня». Отец Серафим знал все наши тайные
желания: я так мечтала, чтобы у меня была своя спальня, чтобы я могла там сама уединяться. А
то сейчас у меня маленькая спаленка, днем там сын уроки делает, муж приходит поспать, а мне
нет места, где уединиться. А батюшке все это было открыто, потому он мне так и говорил: «Ну,
разве плохо, когда своя спальня?» Я отвечала: «Правда, батюшка, я об этом только и мечтаю!» А
потом говорю, что мне, в общем-то, уже все равно в какой дом переезжать, лишь бы моему мужу
нравилось. А батюшка: «Ой, ему! Да, ты не представляешь, что будет! Ты себе даже представить
не можешь – кому же охота уезжать, когда у тебя тут такие хоромы! Куда он поедет?!» А когда
батюшки уже не стало, я мужу говорю: «Витя, может батюшкин дом купим?» Он: «Что-о-о? Ты
что придумала?» – все было в точности, как говорил батюшка.
И вот однажды я поехала в монастырь заказать требы. Заказала, села в машину, разворачиваюсь,
улочка маленькая, а на заднем сиденьи у меня еще одна мамочка сидела, с которой мы вместе
детей в школу возим. Смотрю в зеркало заднего вида, стоит схимник с белой бородой и машет
мне рукой. Я остановилась, пригласила сесть его в машину и спрашиваю: «Вам в собор к мощам
Митрофана Воронежского?» А он: «Нет, я уже им поклонился. Я в Задонск к мощам Тихона
Задонского иду. Я странник». А отец Серафим мне когда-то говорил: «Самое высокое у Бога –
это странники». Я схимнику говорю: «Я Вас сейчас до трассы вывезу, отвезла бы и в Задонск, да
машина эта не доедет». Едем, я и мамочка на заднем сиденье в платочках, а он мне: «Ты зачем
волосы обрезала?» – и понимаю, что волосы мои он видеть не может, что они подстрижены.
Отвечаю, чтобы подмолодиться, т. к. ребенок маленький, а в школе все мамочки помоложе. А

401
странник: «Все счастье и здоровье обрезала! А той скажи, – показывая на мою спутницу, –
чтобы не обрезала». Когда вернулись домой, она мне говорит: «Ты бы меня высадила, я уже
договорилась с парикмахером и сейчас должна идти обрезать волосы». Пока ехали, разговорились
со странником, и я стала рассказывать о батюшке Серафиме. Странник сказал, что наслышан о
нем, но встретиться с ним не довелось. Я ему говорю: «Да, он каждый год на праздник Тихона
Задонского приезжает в монастырь, беседует с людьми, приезжайте на следующий год, вот и
встретитесь». А он мне: «Да, я-то приеду, только через вас узнаю о вашем духовном отце». Я сразу
и не поняла, почему он так ответил, только потом, после батюшкиной смерти вспомнила этот
разговор, и стало ясно, что страннику Господь открыл скорый отход в мир иной нашего духовного
отца. Едем дальше, а странник мне неожиданно говорит: «Дом большой не покупай, у тебя уже
был большой». Т. е. Господь через другого старца еще раз подтвердил, что нам нужно покупать
другой дом и даже указал какой он должен быть.
Поехали мы с отцом Серафимом в очередной раз в монастырь свят. Тихона Задонского
собирать пожертвования. А батюшка мне говорит: «Повезешь ты Нас. Сначала сестер отвезешь,
оставишь их там, а потом за Нами приедешь». Я отвечаю: «Как благословите!» А потом: «Нет,
не повезешь, Мы на своей поедем». Опять говорю: «Батюшка, как благословите!» Потом сестрам
говорит: «Нет, вы не поедете. Что вам там делать, мелочи одной накидают!» А мне говорит: «Ты
заедешь за Нами, и Мы поедем. Во сколько заедешь?» Отвечаю: «Как Вы скажете?» Батюшка:
«Нет, ты реши во сколько». Я предложила: «Можно в восемь, девять, десять – как скажете». А он:
«Нет, ты за Нами на своей машине поедешь». В общем, батюшка нас путал-путал и окончательно
запутал. Утром я собираюсь ехать к батюшке с Павликом, вдруг звонок, и Павлик мне говорит:
«Мы сами приедем в монастырь». А я его прошу: «Вы как подъедете, сделай мне звоночек, чтобы я
знала». Он согласился. И вот спустя время звонит Павлик и говорит, что они едут на источник. Я
давай всех воронежских обзванивать, говорить, чтобы все туда ехали, договариваюсь с духовными
сестрами встретиться у одного магазина, который по пути. Подъехала туда, еще никого нет, пытаюсь
до кого-то дозвониться, и тут девочка, которая сидела у меня в машине говорит: «Марина, смотри,
вот батюшка в машине сидит». Я повернула голову и увидела, что в соседней машине батюшка
сам, а потом появился Павлик, поклонился нам, сел в машину и они поехали, а мы за ними. Все,
как батюшка говорил, что я за ними поеду. Приехали на источник, я вышла из машины и говорю:
«Батюшка, ну, нет слов – чудеса и чудеса!» А он: «Да, правда, Марина?» Я не могла и подумать,
что я подъеду, а они уже меня ждут и потом за ними поеду. Говорю отцу Серафиму: «Батюшка, я
привезла девчонок». А он мне так ласково: «Посиди!» Я пытаюсь сказать, что у меня нет вопросов,
что он и так за нашу семью молится, а старец вновь: «Посиди!» – держал меня везде возле себя.
И тут привезли одну девушку, учительницу музыки в школе. У нее были серьезные проблемы со
здоровьем и врачи ей сказали, что у нее никогда детей не будет. Она подошла к отцу Серафиму,
а он ей: «Поищи врачей повыше», – утешил и дал ей надежду. А потом, уже после своей смерти,
батюшка ей приснился и сказал, что она родит девочку, и что нужно сделать. Она все выполнила,
и спустя время забеременела.
Приехали мы с батюшкой в Питер, где старец должен был беседовать с людьми. На следующий
день духовные чада хотели нам на катере устроить прогулку. А его келейники Сергей, Андрей
и Павлик решили поплавать на катере сегодня. Батюшка в это время беседовал с людьми, а мы
с духовной сестрой сидели рядом, что-то записывали, подсказывали людям, как что написать,
правильно сформулировать. Тут батюшка нас подзывает и спрашивает: «А где ребята?» Мы
отвечаем, что не знаем, а он: «Быстро их найдите». Я подошла к Володе, который организовывал
встречу батюшки в Питере, а он мне: «Не расстраивайте батюшку. Рябят сейчас повезли на автобусе
на катер, пускай покатаются». Я вернулась к батюшке, рассказала, что ребят повезли кататься на
катере. А батюшка: «Мы же сказали, что завтра на катере все поедем. Нет благословения! Ну,
ладно», – и стал дальше беседовать с людьми. Через время вернулись ребята. Оказалось, катер так
и не завелся: что только не делали, а он не заводится, хотя только вчера его забрали с ремонта в
полном порядке и идеальном состоянии. Мы поняли, что это отец Серафим помолился, и катер
не завелся. А на следующее утро батюшка говорит: «Сегодня Мы едем отдыхать. Вы что-то там
Нам обещали?» Володя стал говорить, что за ночь катер не смогли отремонтировать, а батюшка:
«Не надо ничего делать, сейчас поедем и посмотрим». Приехали, поднялись на катер, и батюшка
говорит: «Заводи!» И катер, как ни в чем не бывало, завелся, и мы поплыли. Это было просто чудо
и большое вразумление для всех.

402
 И потом каждую неделю отец Серафим к нам домой приезжал. Мы садимся за стол и
планируем поездки – когда и куда будем ехать. Батюшка: «Так, в Питер поедем, кто с Нами поедет?
Желающих много! Поедут певчие Марина и Нина». Мы: «Батюшка, да мы и петь не умеем!» А он:
«Певчие поедут». Мы приехали туда, нас хорошо встретили, разместили в гостинице. А как раз в
это время в Питер привезли чудотворную икону Божьей Матери «Тихвинскую». Володя, который
организовывал наше пребывание в Питере, говорит нам: «Сейчас поедем, вы приложитесь к иконе
– уже все договорено, чтобы вас без очереди пропустили». Сказали батюшке, а он: «Вы езжайте, а
Я завтра пойду». В итоге мы долго простояли, но нас так и не пропустили. А на следующий день
мы поехали с батюшкой и все вместе приложились. Запомнилось, с каким благоговением старец
прикладывался к этой иконе! И не только к этой святыне он с благоговением прикладывался, но
и к мощам свят. Митрофана Воронежского, Тихона Задонского, прп. Александра Свирского.
Пошли мы с батюшкой в Питере в Троицкий собор, где он проводил беседу. Все сидят,
батюшка проводит собеседование, а мы подсказываем, как правильно написать прошение.
Батюшка неожиданно прервал беседу и говорит: «Начинаем петь. Певчие, вы где? Идите сюда».
Мы распереживались с Ниной, что делать, ведь мы никогда и на клиросе не были. Нина сразу не
пошла, а я одна подхожу, а старец: «Что будем петь?» Отвечаю, что благословите. А он: «А что
вы?» Предложила спеть «Отец мой духовный», и он согласился. И запела: было такое впечатление,
что поет оперная певица – просто чудо какое-то! Такого никогда не было. Р. Б. Елена подбежала
к отцу Серафиму и в растерянности спрашивает: «Батюшка, что с ней? Что происходит?» А он ей:
«Зови вторую певчую». Нина подошла и спрашивает: «Ты слышишь, как ты поешь?» А я слышу
свой голос, но понимаю, что это как бы не я пою. И тут Нина запела еще лучше меня! Ну, просто
две оперные певицы! Все люди стеной стояли и слушали. В общем, напелись мы от души. Пришли
после беседы с батюшкой к Володе, который нас принимал, нам накрыли стол, и батюшка к нам:
«Ну, певчие, ну, давайте, начинайте!» А мы раз-раз и на этом все – голоса нет!
Приехали мы однажды с о. Серафимом в Дивеево, его сразу вышли встречать дивеевские
сестры. У нас с сестрами завязалась беседа, говорим им: «Какие вы счастливые, живете возле
мощей такого святого!» А они нам в ответ: «Какие вы счастливые – у вас есть живой старец
Серафим!» Подошла одна женщина и спрашивает: «Батюшка, родненький, подскажите: все
говорят, что у меня кликуша, я не знаю, что со мной делается. Я здесь уже от мощей не отхожу…»
А батюшка ей: «Приходи, мы с тобой поговорим вечером. Мы будем проводить беседу вон в том
доме, и ты приходи». Подъезжаем к назначенному месту, а там стоят женщины. Они стали нам
говорить, что как только показались наши машины, у них умерла женщина: сказала, что умирает
и упала на диван. Мы входим в дом и видим, что на диване лежит женщина-мертвец, фиолетового
цвета, ручки сложены, а над ней уже читают что-то. Мы очень сильно испугались, а батюшка
молча пошел в другую комнату, потом повернулся и сказал: «У вас там у кого-то есть акафист
мч. Трифону – начинайте читать». Мы стали, руки трясутся, начали читать акафист. И вот в
самом конце акафиста женщина-мертвец зазевала, вытянула руки и опять улеглась. Мы и все
присутствующие, положили после акафиста 40 земных поклонов, а эта женщина встала, как ни
в чем не бывало, и пошла к батюшке на беседу (это была та самая женщина-кликуша, которой
батюшка благословил прийти на беседу). Тогда мы пережили настоящий ужас.
В очередной поездке в Питер батюшка захотел побывать у мощей прп. Александра Свирского,
а это около 200 км от Питера. И вот мы туда поехали, а отец Серафим перед этим сильно заболел,
был очень слабенький, но несмотря на это, сказал: «Едем к Александру Свирскому». Приехали,
вошли в храм, батюшке сразу же открыли раку и он приложился к мощам преподобного. Постоял,
помолился, а потом говорит: «Смотрите, ручка как моя», – был поражен нетлением святого.
И буквально у нас на глазах отец Серафим ожил, затем попросил облачение и начал служить
молебен, а затем всех нас помазал святым елеем. Потом игумен монастыря пригласил нас в покои,
где останавливался тогда патриарх Алексий ІІ, сидели за столом и батюшка стал пророчествовать
игумену: «Ты будешь владыкой». Тот стал говорить, мол, батюшка, куда мне, какой из меня
владыка… А через время к отцу Серафиму приехал кто-то из Питера и в разговоре сказал, что
игумен, которому батюшка напророчил, уже епископ.
По поводу стройки в с. Лекарственные травы, где батюшка вел строительство, он говорил:
«Здесь будет Наше поселение и будет большой собор. А машин будет стоять сколько! И люди
будут идти, как к Матронушке».
Отец Серафим был из многодетной семьи и он любил свою маму необыкновенной любовью.
Уже будучи священником, он к ней приезжал, а она его ждала на лавочке. А когда увидит:

403
«Батюшка приехал! Батюшка приехал!» – не могла нарадоваться, что он приехал. Батюшка с дороги
уставший, глаза закрываются, а она ему от радости: «Сыночек, ну давай поговорим». Батюшка
рассказывал: «Ну, как же Я могу ее оставить? Она столько переплакала, столько переждала меня!
Сяду с ней и обо всем переговорим. А когда мама умерла, Я наклонился над ней и голосил, и
голосил. Девки так не голосили, как Я!»
Говорил, что однажды, будучи еще школьником, на большой праздник пришел и сказал
одноклассникам: «Сегодня большой праздник, хорошо бы причаститься», – и забрал всех в храм
на причастие. Ему, конечно же, потом досталось. У него была только одна дорога – в храм.
Однажды батюшка был у нас дома, ночевал, а утром вышел к нам (были я, Татьяна Люкина
и еще одна раба Божья) с иконкой «Скоропослушницы» и говорит: «Сегодня Матерь Божья
«Скоропослушница» к Нам сюда являлась».
Старец часто повторял: «Мы никто и ничто. Не надо о Нас никому говорить, Мы сами знаем.
Мы никому не навязываемся. Мы ничто!» Бывало, приедет к нам, мы сидим за столом, 3–4 часа
ночи, у нас глаза слипаются, клюем сидим, а батюшка: «Ну, а Мы-то почему не спим? Надо же
вопрос решать!»
Ехали мы однажды с отцом Серафимом из Москвы, все очень устали, говорим ему: «Батюшка,
а давайте сегодня сразу по прямой поедем домой?» А отец Серафим: «А как же? Нам надо в
Софрино, литературу купить!» Говорю: «Батюшка, мы все вместе решили, если прямо сейчас в
Софрино заедем без трапезы, все купим и у нас будет время». Мы обычно останавливались в
Малахово, потом на следующий день ехали в Софрино, покупали товар, а на третий день уезжали.
А мы: «Батюшка, давайте, чтобы мы там, в Софрино, недолго пробыли, а затем сразу к нам на
Воронеж и у нас отдохнете». Нет бы сказать: «Батюшка, как благословите!» – а мы свое решили.
Батюшка вроде бы согласился: «Ну, давайте, поехали». И вот мы отправились в путь. Только
немного проехали, как начали у меня слипаться глаза, сон стал одолевать с неимоверной силой, а
я за рулем. Старец сначала со мной разговаривал, а потом закрыл глаза, наклонился, и вижу, что
он молится. А у меня глаза слипаются – и что тут поделаешь! Уже и щеки кусала, и губы, и изо
всех сил старалась держаться, но как ни старалась, засыпаю и все! Несколько раз сильно цепляла
обочину. В конце концов, не выдержала и мысленно ему говорю: «Батюшка, родненький, я же
отключаюсь!» А он тут же: «Марин, поворачивай, трапезничать будем». Так батюшка нас смирил:
вы же хотели без трапезы ехать, ну вот, давай, попробуй, рули!
Однажды у нас дома батюшка говорит моему сыну: «Серафим, пойдешь ко мне в алтарь?» Он:
«Пойду, батюшка». Отец Серафим: «А будешь пономарем?» А он: «Мам, а что такое «пономарь»?»
Я объясняю ему: «Ну, вон как Павлик – тот, кто батюшке помогает». Он сразу: «Буду, батюшка,
буду!» – заулыбался, понравилось, что его приглашают. А когда батюшка умер, Серафим мне
говорит: «Батюшка пообещал мне, что в алтарь возьмет, пономарем буду, а его больше нет!»
Прошло полгода. Пришли мы в свой приходской храм на очередную службу на какой-то праздник,
сын пошел на исповедь, а исповедовал как раз настоятель. Он сыну говорит: «Серафим, я решил
тебя в алтарь забрать. Будешь пономарем». Серафим: «Да, батюшка». Настоятель позвал старших
ребят и они сразу повели сына в алтарь. После службы он выходит и ко мне сразу: «Мама, я
пономарь! Батюшка говорил, сбылось! Видишь, видишь, сбылось!»
Однажды мой Серафимка сильно заболел: температура 39–40 °С. Что только ни делали, ничего
не помогает. Муж мне: «Звони отцу Серафиму». Я позвонила и батюшке говорю: «Батюшка, что мне
с ним делать, ничего не помогает». А он: «Да, ничего. Ты помолись, помолись». Я снова: «Скажите,
что мне читать, кому помолиться? – потом – Прошу Ваших святых молитв». И буквально через
пять минут меряю температуру – уже 38 °С, еще через время – 37 °С. И так за короткое время
она совсем упала. Это чудо было у нас на глазах: вот ребенок горел, попросили батюшку, прошло
совсем немного времени, а температуры нет.
А в другой раз у Серафима ночью очень сильно разболелся зуб: он кричит от боли, а я не
знаю, что делать, зубные врачи ночью не принимают. Позвонила батюшке, рассказала, спросила,
что делать. А он говорит: «Кусочек ладана положите в зуб и перестанет». Мы так сделали, и
зубная боль ушла. Но я думаю, что это все произошло по батюшкиным молитвам, а ладан сказал
положить, чтобы мы на него не подумали.
Я перестала носить брюки вообще. А чтобы на огороде работать или по дому, я одевала
юбку-шорты. Однажды батюшка приехал, подошел к окошку, стоит и смотрит. Потом зовет меня:
«Марин, подойди скорей сюда. Вот это да!» Я подбежала и спрашиваю: «Батюшка, что там?» А он
мне: «Погляди, голые идут! Женщина-то голая!» Я глянула, и говорю: «Батюшка, да она в шортах

404
Идет! У нас здесь речка, и люди туда ходят загорать и купаться». А батюшка: «Ну, придумали! Кто
же это в портках мужских придумал ходить? Одели и идут по улицам!» Я пытаюсь ему объяснить,
что молодежь так сейчас носит, что это сейчас так модно, очень удобно. А батюшка возмущенно:
«Ой- ой-ой! Портки носят – срамотище-то какое!» Я поняла, что этим и меня батюшка обличил,
и говорю ему: «Батюшка, я тоже такие ношу, когда дома работаю. У меня забор шифером обит,
меня ни одна душа не видит!» А старец мне: «А Господь везде!»
Вот так мудро батюшка нас вел по жизни: помогал, наставлял, вразумлял, а часто и спасал,
и конечно нам его теперь очень не хватает. Но я безмерно благодарна Богу, что Он дал мне
возможность столько лет окормляться у батюшки Серафима и быть его духовным чадом.

Р. Б. Нина (Адоньева Нина Викторовна), г. Воронеж. По воле Божьей 9 августа 2002 года
я впервые увидела отца Серафима – старца, о встрече с которым всегда мечтала. Когда я первый
раз приехала в Покровское, то поняла, что это именно тот священник, который поможет мне
выбраться из греховной тины и подаст руку помощи в моем горе. И я не ошиблась.
К батюшке Серафиму меня привела скорбь: моему сыну был сделан «отворот» от меня. Он
женился, повенчался, но с женой не прожил года и развелся. Она ушла от него, потом пыталась
вернуться, бегала за ним. Сын уехал в Москву работать, а потом приехал в отпуск, но с бывшей
женой встречаться не хотел, избегал этого. В ночь на 7 июля, под Рождество Иоанна Крестителя,
он не пришел домой ночевать. Я переживала, всю ночь молилась, просила Матерь Божью его
сохранить, звонила на мобильный телефон, но он не отвечал. Утром сын вернулся с небольшим
перегарчиком и сказал: «Мама, я все понял – никогда я с ней не сойдусь». После этого начались с
сыном проблемы. Ему был сделан «отворот» от меня: он не ел приготовленную мною еду, не пил мой
чай, стал на меня раздражаться. В его комнате я повесила икону свмч. Киприана и мч. Иустины, а
он когда увидел, стал не своим голосом говорить: «Кого ты здесь повесила?» 18 июля он с бывшей
женой несколько раз перевернулся на машине, но Слава Богу, остался жив. И я стала искать, где
есть старец, чтобы к нему съездить; молилась: «Господи, пошли мне духоносного старца». И вот
р. Б. Марина Слепокурова рассказала мне, что под Курском есть старец и в воскресенье 9 августа
2002 г. на праздник вмч. и целит. Пантелеимона мы к нему поехали. Попала я к отцу Серафиму
на беседу, рассказала о своем горе, и он благословил мне приехать в среду. Я приехала, отстояла
службу, а батюшка меня не принимает. Народу в храме море, а я стою и плачу! Меня стали
успокаивать, сказали, что батюшка обязательно примет, только нужно молиться. Я стала под
иконой Матери Божьей, плачу и в этот момент ко мне подошел батюшка и спросил: «Ну, что ты
так плачешь?» Я стала говорить, что с сыном такая беда, а он: «Пойдем», – и завел на клирос. Все,
что я просила – это батюшкиных святых молитв, чтобы сын не погиб. Старец со мной поговорил,
успокоил, утешил, и на обратном пути домой я всю дорогу проспала – впервые за много дней.
Из-за переживаний я не могла спать, т. к. сын приходил с работы, уходил к ней на свидание и
приходил в стельку пьяный. Батюшка благословил мне быть на 12-ти вычитах и подавать записки
за сына. И постепенно сыну становилось все лучше и лучше. Сейчас у него все хорошо, живут
с женой в достатке, у них родилась девочка. До встречи с о. Серафимом у меня были сильные
эпилептические приступы: я не могла говорить, отнимался язык и меня сильно трясло. Иногда
доходило до того, что меня в бессознательном состоянии на машине скорой помощи увозили в
больницу. Когда я начала ездить к отцу Серафиму на праздничные богослужения и вычиты, то
обратила внимание, что мои приступы прекратились, хотя о своей болезни я батюшке даже не
говорила. Самая большая скорбь была в моей жизни – это проблемы с сыном. Господь услышал
мои немощные молитвы и привел меня, грешную, к старцу Серафиму, чтобы под его мудрым
руководством повести меня путем спасения.
В апреле 2005 года у меня заболела грудь, пошла кровь и гной. Я обратилась в онкологический
диспансер, там сделали маммограмму и сказали, что необходимо срочно оперироваться. Я была на
приеме у нескольких врачей и все говорили одно и то же: «Операция!» В отчаянии я позвонила
батюшке Серафиму, а на следующий день мне удалось с ним встретиться и побеседовать. Я
рассказала ему о своей проблеме, а он ответил притчей, из которой я поняла, что операцию мне
делать не придется. Старец сказал, чтобы я нашла профессора. Я нашла профессора и пришла к
нему на прием. Он сделал пункцию и сказал: «Зачем вам операция? Сделаете примочки, таблетки
попьете и со временем все рассосется! Без операции можно обойтись!» Перед тем, как идти к
профессору, отцу Серафиму позвонила моя подруга, духовное чадо батюшки, а он ей передал:
«Скажи Нине, чтоб не ходила резаться!» Я послушала, не пошла на операцию и по батюшкиным

405
молитвам Господь меня исцелил. Хотя батюшка и говорил часто о себе: «Нет времени молиться, Я
плохо молюсь», – но я всегда ощущала его молитву. Стоило только пожаловаться или попросить
его молитв, как сразу ощущалась помощь.
Приехал однажды о. Серафим к нам в конце августа или в начале сентября 2004 года. Я ему
говорю: «Батюшка, у меня сноха рожать будет, прошу Ваших святых молитв, чтобы все прошло
хорошо». А он: «Внучок будет!» Отвечаю, что нет, врачи сказали, что девочка будет, УЗИ так
показало. А батюшка: «Внучок будет! Девочка-мальчик!» Я сначала не поняла, как это. И вот
сноха родила девочку, а спустя 10 лет родился и мальчик Степан. Только тогда я осознала, что
батюшка это провидел наперед, потому так загадочно мне ответил.
Мой муж тоже ездил к батюшке, хотя и не так часто. Он с 25-ти лет курил, и дело дошло
до 2-х пачек в день. Он и хотел бы избавиться от этой пагубной привычки, но самостоятельно
бросить курить не мог. А батюшка ему постоянно говорил: «Дам состав. Приедешь в следующий
раз». Но в следующий раз состав не давал, говорил, что в другой приезд даст. Но все это время
старец молился о моем муже. 27 сентября 2004 года мы вновь были у батюшки и просили его
святых молитв, чтобы муж бросил курить, или дал состав, а отец Серафим ответил, что он сам
бросит. Через 3 дня, 30 сентября муж вечером выкурил последнюю сигарету и больше не курил.
Однажды о. Серафим приехал к нам домой в гости. Мы накрыли стол, а он кушать отказался.
Я в недоумении, в чем причина, а батюшка говорит: «У Нины нет картошки». Я в погреб сама
не лазила, а только муж, и не знала, что картошка действительно практически закончилась. А
батюшка все знал, все видел.
В мае 2005 года мой муж попал в больницу с повышенным давлением. Там провели
обследование сердца, никаких отклонений в его работе не выявили, но давление нормализовать
никак не удавалось. На Преполовение муж отпросился у лечащего врача из больницы, и мы
поехали к батюшке. Когда выезжали, он чувствовал себя плохо, но на подъезде к Покровскому
ощутил прилив новых сил. А после службы муж сказал, что чувствует себя так, вроде бы и
давления никакого не было. Сделали кардиограмму сердца – отличный результат, а давление
нормализовалось.
Я прожила со своим мужем Мамедом 16 лет. Отношения были ужасные: и ругались, и
матерился, но батюшку муж уважал и боялся. Как только приезжал отец Серафим, муж начинал
лебезить перед ним, а я в этот момент старцу жаловалась на супруга, что и такой, и сякой,
лицемер, бессовестный... Однажды дома у нас с мужем произошел жуткий скандал. Потом пришла
ко мне в гости Марина Слепокурова, посидели, поговорили и она ушла. А спустя время звонит
мне и говорит: «Звонит батюшка и спрашивает: «Что там у Нины творится?»» В конце-концов
муж изменил мне со снохой моей клиентки, две недели меня не пускал домой и я скиталась.
Мое терпение лопнуло, я вызвала милицию и его выгнала. 19 декабря на праздник Святителя
Николая мы собрались поехать к батюшке, приехали, а мне говорят, что здесь находится мой муж,
который приехал к отцу Серафиму побеседовать. Я подошла к батюшке, рассказала всю правду
и он мне сказал: «Бойся проулка возле твоего дома». А моих духовных сестер потом в трапезной
предупредил: «Нину одну не оставляйте!» У нас в доме жил кот, который меня очень любил, а
мужа нет, т. к. тот его постоянно бил. И вот после этих событий кот пропал и я не знала, куда
он девался. А через два года бывший муж признался: «Хотел тебя убить, а убил кота». Батюшке
все это было открыто, он молился, а духовных сестер потому и предупредил, чтобы одну меня не
оставляли.
В один из приездов отца Серафима в Питер, мы были вместе с ним. Батюшка сидел в
машине, когда подошел иеромонах Пантелеимон из Иерусалима, несший одно время послушание
в храме Гроба Господнего. Он наклонился к батюшке и попросил благословения и святых молитв.
Мы были очень удивлены, что о нашем батюшке знают и на Святой Земле.
Во время паломнических поездок батюшка иногда рассказывал о себе, своей молодости, о
первых годах своего служения священником в Костроме. Говорил, что первый его приход был в
с. Казура. Храм располагался на кладбище, а батюшка жил рядом в церковной сторожке. Старец
говорил, что там претерпел множество бесовских искушений. Демоны всячески пытались его
устрашить: и являлись ему в виде различных призраков, и гробы качались, и многое другое.
12 июня 2008 года после пережитого стресса мы с моей духовной сестрой приехали ко мне
домой. Дело в том, что другая наша духовная сестра Маргарита и ее сын Дионисий были зверски
убиты. 12 июня исполнилось 40 дней с момента их смерти. Дома мы посидели, поговорили и
неожиданно мне стало очень плохо, да так, что пришлось вызывать «Скорую». На следующий

406
день мне опять стало плохо, и опять «Скорая». Через два дня снова вызывали «Скорую помощь».
Мои силы таяли на глазах. На девятый день я глаза не могла открыть, не чувствовала ни рук, ни
ног, не могла даже перекреститься, т. к. рука была словно плеть. С огромными усилиями я сумела
позвонить келейнику отца Серафима Павлу и попросила батюшкиных святых молитв. И, о чудо!
Буквально минут через десять у меня открылись глаза и я смогла свободно сложить пальцы для
крестного знамения и перекреститься, а затем даже встала с кровати. Я не могла поверить, что так
скоро почувствовала себя хорошо. Когда спустя время я приехала к батюшке, то благодарила его
за святые молитвы, а он мне сказал: «Могла бы и не подняться!» Вот какова была сила молитв
старца Серафима!
Поехали мы однажды с батюшкой в паломничество, были в одном монастыре, нас встречал
игумен – красив собой и голос у него прекрасный. Я ним все время любовалась и за столом, куда
нас пригласили на трапезу, тоже сидела и любовалась. Приехали мы в Воронеж, заехали ко мне
домой, и батюшка, сидя на диванчике, меня спрашивает: «Нин, ну как тебе игумен?» Я со стыда
готова была провалиться под землю. А батюшка ведь знал все наши помыслы.
Однажды со мной к отцу Серафиму поехала моя знакомая Ирина, портниха. Она хорошая,
верующая женщина и я взяла ее с собой. В храме говорю ей: «Когда батюшка из алтаря выйдет и
будет идти к панихидному столу, ты подойди и спроси, что тебя интересует». Приехали, батюшка
вышел из алтаря, подошел к панихидному столу и стал перебирать продукты. Ирина в этот
момент подошла к нему и сказала: «Батюшка, у меня нога болит, врачей всех прошла, ничего не
помогает». А батюшка стоит хмурый и говорит: «У меня тоже ноги болят». Она: «Прошу Вашим
святых молитв», – и отошла в сторону. Я к ней: «Ну, что тебе батюшка сказал?» Она: «Да, ничего.
Сказал, что тоже ноги болят». Я ей говорю: «Ты попросила его молитв – это самое главное».
Вернулись мы в Воронеж, а через неделю она мне позвонила и говорит: «Представляешь, у меня
нога совсем не болит!» Старец ей тогда ничего не сказал, но в тайне помолился и Господь по его
молитвам исцелил ей ногу.
Как-то зимой я приехала к батюшке и сильно замерзла в голову. На следующий раз надела
парик, а сверху него косынку. И мне так тепло, так хорошо! Побыла у батюшки и уехала домой.
А в следующий приезд выходит батюшка из алтаря, подзывает меня, улыбается и говорит: «Нин,
волосы у меня сильно лезут, что мне делать?» Я говорю: «Батюшка, да перцовой настойкой Вам
волосы лечить нужно». А он: «Нин, да я не пью». Я ему объясняю, что ее пить не надо, а нужно
втирать в корни волос. А батюшка мне: «Нин, а может мне парик купить?» Я в ужасе, говорю:
«Батюшка, да зачем же Вам парик? Вы у нас и так самый красивый». А сама только представила
батюшку в парике, думаю: «Ну, что это будет?» Но батюшка ведь специально так говорил, чтобы
я сама поняла, как выгляжу в этом парике. И с того момента я ни разу больше парик не надела.
Я сразу и не поняла, что это батюшка меня обличил. А он с такой любовью это сделал!
Когда мы раньше приезжали к батюшке на праздники, то в трапезную привозили продукты.
И вот в очередной раз я приехала с сыном на праздник прп. Серафима Саровского (это был
его первый приезд) и привезла разные продукты: колбасу, ветчину и др. Служба затянулась, и я
сильно переживала, что пока закончится крестный ход, пока пригласят на трапезу священство и
почетных гостей, потом всех остальных, мой сын может зароптать: «Долго, жарко, да еще и не
кормят», – и больше не захочет сюда приезжать. Я пошла в трапезную и взяла несколько кусочков
хлеба, колбасы, ветчины – из того, что привезла. В этот момент я себя оправдывала: «Мне можно,
ведь это я привезла», – такие у меня были мысли. Спустя время я была в трапезной, пришел
батюшка из храма и говорит мне: «Нина, все, что ты привезла сюда в трапезную – ты привезла
Богу! Это уже не твое, забудь об этом!» Какой позор! Мне так стыдно стало, говорю: «Батюшка,
простите, я все поняла».
На Рождество 2012 года произошло еще одно чудо: на улице перед крестом в мерзлую землю
воткнули елку, к празднику украсили, и так она долго стояла в снегу, на морозе. А весной хотели
убрать, но не смогли – елка пустила корни! Батюшка очень любил елки, у него дома в Черемисино
весь огород елками был усажен. Потом, уже после смерти батюшки, когда проводили какие-то
работы, ее срубили.
В 2005 году, когда моей внучке было восемь месяцев, она заболела: врачи обнаружили внутри
на щечке опухоль. И в возрасте года и несколько месяцев ей в Воронеже сделали операцию под
общим наркозом, удалили эту шишку, но через некоторое время она опять выросла. Пришлось
делать повторную операцию и вновь под общим наркозом. Но спустя какое-то время опухоль
вновь появилась. В возрасте двух с половиной лет внучке назначают третью операцию. Когда я об

407
этом узнала, стала сыну говорить, что в таком возрасте для ребенка третья операция под общим
наркозом опасна и стала просить его повезти девочку к отцу Серафиму. А тут старец как раз
приехал в Задонск на праздник святителя Тихона Задонского. Сын с женой туда поехали, попали
к батюшке на беседу, рассказали о проблеме со здоровьем у дочери, а старец им: «Зачем вы делали
операцию? Не нужно было ее делать! Нужно было только сделать укольчик и все! Теперь ищите
врачей в Москве или Питере». Сын с женой поехали в Москву во Всероссийскую хирургическую
клинику. Там врачи осмотрели ребенка и слово в слово повторили батюшкины слова, что не нужно
было делать операцию, а всего лишь укол. Назначили лечение, которое не принесло ожидаемого
результата. А опухоль к тому времени вылезла снаружи щеки, из-за чего ребенка другие дети
стали дразнить. И вновь сын с супругой летом 2012 года поехали к батюшке Серафиму на беседу.
Старец им сказал: «Нашли не тех врачей. Ищите других в Москве». После этого они поехали в
Москву и обратились в Институт челюстно-лицевой хирургии. Там профессор осмотрел ребенка и
согласился сделать операцию в три этапа. Первая операция в апреле 2013 г. была очень сложной,
т. к. необходимо было оперировать в обход лицевого нерва. Я очень переживала, приезжала в
Покровское, батюшки уже в живых не было, и я просила его о помощи на могилке. Слава Богу,
все прошло успешно. Через год сделали вторую, и еще через год в июле 2015 года сделали
последнюю операцию, после которой профессор сказал: «Исключительно! Операция сделана на
высшем уровне! Это чудо на высшем уровне! Выступить по этой операции на пресс-конференции
и можно защитить диссертацию!» А мы, конечно же, понимаем, что это чудо стало возможным
только по молитвам отца Серафима.
В 2014 году на Троицкую поминальную субботу я не смогла приехать в Покровское на службу
и поехала в храм Покрова Пресвятой Богородицы, который отец Серафим начал строить в совхозе
Лекарственные травы. А ночью мне приснился удивительный сон: стою я в этом храме, народу
много, прилавки все забиты продуктами, а люди стоят в ожидании. И вдруг в храм заходит отец
Серафим. Я его когда увидела, говорю: «Батюшка, да Вы же должны быть там, в Покровском!»
А он мне в ответ: «Там все закрыто! А Я всегда с вами!» – и прошел в алтарь. А я себе думаю:
«Да не может такого быть! Там же всегда на поминальные субботы служат». Проснулась, думаю:
«Ну, приснилось!» А потом все же решила позвонить знакомой, которая туда ездила. Позвонила,
рассказала сон, а она мне: «А в Покровском действительно храм был закрыт, и не служили!» Вот
так старец дал знать, что он духом был с нами в Лекарственных травах.
По святым молитвам отца Серафима в моей жизни произошло множество чудес благодатной
помощи, которые все невозможно и описать. Но самое главное, я укрепилась в вере и воцерковилась.
Батюшка не книжно, не красивыми словами, а делами открыл мне Христа, Его безграничную
любовь к людям, даже самым грешным. И я благодарна Господу Богу и Матери Божьей, что они
дали мне возможность столько лет находиться рядом с преисполненным сосудом Божественной
благодати, каким был наш духовный отец Серафим!

Р. Б. Татьяна Люкина, г. Воронеж. Был такой период в моей духовной жизни, когда советов
и наставлений обычного мирского священника мне оказалось недостаточно, и я стала искать
старческого духовного окормления. Заочно обратилась к одному владыке и попросила его принять
меня в духовные чада. Владыка, который был духовным чадом отца Николая Гурьянова, поехал к
нему со своими вопросами, а заодно и обо мне спросил. Но старец не благословил, сказав, что ее по
жизни должен повести… (дальше владыка не открыл мне кто). Затем посоветовал поехать в Питер
на Смоленское кладбище к блаженной Ксении Петербургской и просить ее, чтобы она вымолила
мне у Господа духовного отца, старца. Я несколько раз туда ездила, просила блаженную о помощи.
Спустя время, на праздник святителя Тихона Задонского мы ездили в Костомарово, и там мне
одна женщина рассказала, что одна раба Божья ездила к старцу. У нее была онкология, и врачи
подтвердили диагноз «рак», а по молитвам этого старца Господь ее исцелил. И после ее рассказа я
загорелась сильным желанием побывать у этого старца. Однажды я была в монастыре св. Тихона
Задонского и туда приехал отец Серафим, о котором я как раз слышала, но лично не знала. Люди
его окружили, и батюшка с ними потихоньку беседовал. Одной знакомой мне женщине старец
сказал: «Ты операцию не делай, тебе не надо делать». Она ослушалась и сделала, но улучшения
не наступило. Ей удалили желчный, а потом врачи сказали, что операцию делать было не нужно.
А другой рабе Божьей батюшка сказал: «А ты сделаешь не одну, а три операции и поживешь
еще». Она стала говорить: «Батюшка, ну, как же так!» А он ей: «Делай операцию и будешь жить».
Одному мальчику, которого первый раз видел, отец Серафим открыл: «Ты с друзьями не ходи

408
– они плохие! Беда у тебя будет, в колонию попадешь». Я была настолько поражена увиденным
и услышанным, что даже растерялась. До этого я вела греховную жизнь, с мужем развелась, все
решала как надо, как мне хотелось. Я задала старцу вопрос: «Батюшка, а, вообще, замуж выходить
нужно?» Старец подошел ко мне и сказал: «А ты пойдем, меня проводишь», – сам взял меня
за руку и повел. Я опять задала ему тот же вопрос, а он на меня из-под очков так посмотрел и
ничего не ответил. Другим отвечал, а мне нет. Я опять его за руку трясу: «Батюшка, ну ответьте».
Он тогда: «А есть за кого?» Я ответила, что конечно есть, а он: «Приезжай ко Мне, Я тебе все
расскажу», – и ведет меня дальше. Хор, который был с батюшкой, все время пел «Многая лета».
Мы приехали с паломниками из Воронежа автобусом, и мне уже нужно было возвращаться.
Спросила: «Куда батюшку провожать?» Ответили, что к машине. Пока я шла со старцем, меня
охватило такое необычайное чувство, столько энергии шло от той благодати, которая изливалась
от старца, что назад я летела, словно на крыльях. В автобусе я всем рассказывала, какого я
только что необычного батюшку встретила, как он беседовал с людьми, сколько пророчествовал.
Приехали мы в Задонский женский монастырь, а там отец Серафим. Весь наш автобус после моих
рассказов ринулся к нему. Батюшка благословлял, а потом сказал людям: «Приезжайте к Нам 17
сентября». А мне еще раз сказал: «И ты приезжай, Я тебе все-все расскажу про тебя». 17 сентября,
на праздник святителя Иоасафа Белгородского мы приехали к нему в обитель. Это был первый
год, когда отец Серафим переехал в Покровское. Тогда еще батюшка не открывал людям, что
он «Серафим», а все его называли «отец Михаил». А открыл он эту тайну интересным образом:
приехали мы как-то на праздник святителя Иоасафа, встречает нас мать Елена и говорит, что
батюшки нет, он в Белгороде, будет к вечеру, и посоветовала нам пока располагаться. В десять
часов вечера нам сообщили, что приехал батюшка и будет служба. Старец отслужил вечернюю,
после чего нас положили до утра спать в храме. На следующий день, несмотря на то, что людей
было очень мало, батюшка специально для нас провел вычит, а затем беседу. На той первой
беседе он очень много нам открыл, а мне указал на мои грехи, над чем нужно работать, предсказал
мое будущее и будущее моих детей. Я собиралась переходить работать в компанию «Юкос»,
попросила благословеня, а он сказала: «Иди, но там к тебе будет очень большая зависть». Батюшка
благословил мне приезжать на вычиты, потому что на первом вычите в моем 14-летнем сыне
заговорил бес, а я и не знала, что у него существует такая духовная проблема. Мои дети всегда
росли послушными, ходили в алтарь прислуживать и никаких больших трудностей с ними не
было. А тут я просто была шокирована. Так мы стали ездить к старцу на службы и на вычиты.
Постепенно батюшка многое открывал. Я сильно желала, чтобы сын поступил в семинарию, т. к.
он был очень послушным. А батюшка ответил: «Нет! Институт, университет, академия – вот
так Богу угодно!» Я себе думаю: «Какой институт? Какая академия?» А батюшка: «А зачем он в
семинарию пойдет? Он и так уже все знает. Соблазн будет большой!» У меня был рядом человек,
за которого я уже собиралась выходить замуж, но старец меня от этого удерживал и сказал: «Ты
как хочешь, но Мы тебе не советуем выходить за него замуж! Если хоть волосина попадет у него
в щи, он это есть не будет! Ты ему не угодишь». И действительно, этот мужчина был настолько
брезгливый, особенно по поводу волос. Но кроме меня, об этом никто не знал. А Господь это
открыл батюшке. Затем отец Серафим добавил: «Да и дети твои ему не нужны, у него свой сын
есть». А затем, как бы проверяя, спросил: «У него же есть сын?» Я ответила, что есть. А батюшка
вновь: «А Мы бы тебе желали вот такого», – и расписал, какого бы он мне желал жениха. Я
говорю, что таких сейчас не найти. А батюшка мне ответил: «А Мы тебе такого желаем!» Затем
старец при мне побеседовал сначала с одним моим сыном, потом с другим, и открыл каждому его
судьбу. Глядя на старшего, сказал мне: «А этого я потом тебе повяжу». Я только спустя время
узнала, что «повяжу» значит «женю».
После этого мы стали к батюшке очень часто ездить. Однажды я приехала, а отец Серафим
мне говорит: «Вот, будут тебе про меня говорить: «А он такой, а он сякой, а он экстрасенс, а он
колдун». А ты скажи: «Да! Далеко да любо, дорого, да мило!» Вернулась я домой. Встретила
одну женщину, с которой ездила в поездки, а он мне: «А ты знаешь, говорят, что твой батюшка
колдун?» Отвечаю: «Ну, и пусть говорят». Она: «А ты знаешь, что он экстрасенс?» Опять отвечаю,
что пусть говорят. А она: «Ты стала просто невыносимой! С тобой невозможно разговаривать!» А
батюшка заранее это провидел и меня предупредил.
Был период, когда у меня было трудно с финансами. Пожаловалась батюшке, сказала, что даже
нет средств, чтобы ездить к нему, а он: «Приезжай на электричках». И вот я с двумя детьми еду

409
в электричке, контролеры всех обилечивают, а возле нас проходят мимо – просто отворачиваются
от нас. И так всего лишь за 5 рублей удавалось съездить из Воронежа в Покровское.
Однажды приехала, а батюшка на беседе мне говорит: «У Вас там Рая живет». Я переспрашиваю:
«Схимонахиня Михаила?» Он: «Да, я к ней ездил, когда еще мама была жива. Я иконки у нее брал.
Она там недалеко от твоего дома живет. Ты почаще к ней ходи». А матушка была прозорливая,
пережила голод, войну. В монашество ее постригли еще в Оптиной пустыни. Старицу очень
сильно почитал схиигумен Иероним Санаксарский, и когда он уже очень болел, то однажды при
мне позвонил ей и просил ее святых молитв. Приходило и приезжало к ней много священников
и монашествующих. А перед смертью она мне сказала об отце Серафиме: «Он очень великий! От
него ни на шаг, иначе не спасешься!»
Одно время бывший муж частенько стал к нам наведываться, хотя уже жил с другой семьей.
У нас дома устраивал скандалы, дебоширил, особенно после того, как мы пойдем в церковь на
ночную службу. Возвращались, а дома выбиты окна, двери, разбиты стекла, мебель побита. Бывало,
что милиция к нам по нескольку раз за ночь приезжала. А однажды он меня избил и я вновь
была вынуждена вызвать милицию, после чего впала в уныние. Пришла к матушке, а она: «Твой
бывший муж колдун! Он в детстве прочитал книгу по магии». Я приехала к батюшке Серафиму
и рассказала, что муж колдун. Батюшка мне: «Мы тебе такого не говорили». А я ему: «Это мне
матушка открыла». Батюшка заулыбался, дал мне молитвенное правило и сказал: «После этого он
тебя бояться будет! Он от тебя уйдет». И как батюшка предсказал, после этого муж нас совсем
оставил. Как-то мой сын с девушкой Еленой, с которой учился в институте, уехал к батюшке и
вдруг в доме раздался грохот. Было такое впечатление, что кто-то ползет по стенке. Это оказался
бывший муж. Он сразу ко мне: «Где Серега?» И когда он узнал, что Сергей у батюшки, ему стало
плохо.
Я привыкла ездить к отцу Серафиму, и как только случалось что-то плохое или какие-
то проблемы, я сразу спешила к батюшке. Когда меня долго не было, старец у наших сестер
спрашивал: «Где Танька воронежская? Где Танька воронежская?»
Шло время, мои дети выросли, и настал момент, когда нужно было определяться с дальнейшей
учебой. Старший учился хорошо, а младший посредственно: знания у него были неплохие,
соображал хорошо, но учиться не хотел. И вот, однажды приехала я к батюшке, рассказала, что
младший закончил 9 классов, и спросила, куда ему дальше. Старец ответил: «Пусть идет в 10-й
и 11-й класс». Я говорю, что его никто туда не возьмет, а батюшка: «Ты отнеси им коробку
конфет и куда они денутся!» А старший как раз закончил 11 классов, и я говорю отцу Серафиму,
что в армии сейчас и наркомания, и дедовщина, наверное, нужно сына «отмазывать». А он мне:
«Отмазывай». А сын очень сильно хотел поступить в военное училище. Поехал он к батюшке,
потом приехал и говорит: «Батюшка благословил мне поступать в военное училище». Я ему: «Да,
ты, наверное, неправильно понял». А он: «Я все правильно понял, меня благословил батюшка».
Поехали мы с сыном в военное училище и я устроила его там на месячные подготовительные
курсы. Вернулась домой, рыдаю, места себе не нахожу, потому что сын был во всем помощник.
На даче 15 соток мог сам перекопать и за младшим смотрел. Поехала я со своей скорбью к
батюшке, а он меня встретил и говорит: «И на кой ты себя так ведешь? Ему там плохо от того, что
ты себя так ведешь!» Прошу старца: «Батюшка, Вы бы мне на вычите что-нибудь открыли». Отец
Серафим повернулся к келейнику (тогда Андрей был) и сказал: «Запиши ее первую». Андрей
записал три имени: «Татьяна, Александр, Сергий». И вот на вычите прочитал наши имена и
остановился. А у меня сердце в пятки уходит. Говорит: «Скоро к Татьяне приедет такой молодой
человек, с бородкой, а она фыркнет (и показал, как я себя поведу). Потом затянется беседа, стол
будет накрыт богато… Такой, рыжий… А он окажется мешок пустой!» А я ничего не поняла, думаю:
«Какой-то мужчина, рыжий – зачем он мне нужен? Слава Богу, от этого отошла!» Неделя прошла,
и батюшка нам (я ездила с Мариной Слепокуровой) говорит: «Езжайте, вас встречает святитель
Митрофан Воронежский». Приезжаем, а в соборе как раз прославление Антония Воронежского.
Мы попадаем на службу, а перед этим читался акафист святителю Митрофану Воронежскому.
Прошло несколько недель и ко мне из Москвы приехала моя крестная, которая там прислуживала
в храме. И в это время звонок по телефону. Я слышу какой-то до боли знакомый голос, но
никак не могу вспомнить кто это. Оказался один давний поклонник из моей прошлой мирской
жизни. Он стал мне говорить, что уже добился положения и сейчас сидит за богатым столом и
хочет теперь добиться моей руки и сердца. Сказал, что сейчас за мной приедет машина. Я ему

410
отказала, а сама позвонила Марине и рассказала: «Лиса рыжая, о которой батюшка предсказывал,
позвонила!» Марина была в шоке, говорит: «Я сейчас по дому хожу неприлично одетой. Пойду,
оденусь, а то батюшка и это, наверное, знает!» Этот случай нужен был не только для меня, но и
для нее, для ее укрепления в вере.
Я считала себя великой грешницей, поэтому не дерзала даже проситься к отцу Серафиму
в духовные чада, думала, что своими грехами только вред батюшке принесу. А старец в храме
несколько раз выходил из алтаря, становился возле меня и говорил: «Кто хочет быть духовным
чадом, должен написать прошение». А я себе думаю: «Кого же батюшка хочет принять?» – стою
и выглядываю. Так я один раз приехала, второй, пока кто-то не подсказал: «Будешь на беседе,
попросись в духовные чада». Я спросила об этом у отца Серафима, а он мне: «На отдельном листе
напиши и приезжай на Николу Зимнего, Я тебя приму». Подошел праздник Святителя Николая
и я уехала к батюшке, даже не отпросившись с работы. А когда я вернулась от батюшки, никто
даже и не заметил моего отсутствия.
У меня родственники работали в компании «Юкос». И они предложили мне туда перейти
работать, даже день уже был назначен, когда мне выходить на работу. Я приехала к батюшке, т. к.
предварительно у нас с ним разговор об этом был, и говорю: «Благословите, я в среду перехожу
работать в «Юкос»». А он мне: «Не будешь ты там работать. Там такая зависть будет!» Я говорю,
что пусть завидуют, а мне детей поднимать нужно. Но батюшка опять повторил: «Не будешь ты
там работать!» А я снова за свое: «Батюшка, как не буду? Уже все договорено!» Разговор наш
состоялся в воскресенье, в тот же день я вернулась домой, а в понедельник начальника, с которым
мы договаривались, срочно вызвали в Москву и сняли с работы. Я не знала, что делать, приехала к
батюшке, спрашиваю, а он: «Терпи, не увольняйся». Объясняю, что зарплата – мизер, но он опять мне:
«Терпи!» И вот однажды мне позвонила знакомая, с которой мы раньше в паломнические поездки
ездили, и спросила между прочим: «Ну, что там у тебя на работе?» Я рассказала ситуацию, а она
мне: «У нас на заводе освободилась должность заместителя начальника отдела – давай, переходи
к нам». И хотя это была та самая знакомая, которая когда-то мне на батюшку наговаривала, я
ей сказала, что сначала должна посоветоваться с отцом Серафимом. Потом подумала: «Как же
советоваться с батюшкой, если я еще не разговаривала с руководством этого завода?» Пришла я
на завод, поговорила с руководством, и начальнику отдела, куда меня приглашали, сказала, что
сначала должна посоветоваться с духовным отцом. Он оказался человеком верующим и меня
понял. В воскресенье я поехала к отцу Серафиму и на беседе ему сказала: «Батюшка, меня позвали
работать на такой-то завод и предложили такую-то должность». Он выслушал и говорит: «Иди!»
Я отвечаю, что там ничего не знаю, а батюшка мне: «Да, что нам с тобой терять? Не понравится
– уйдешь!» Старец меня в тот момент поддержал и не дал мне струсить. Я приехала домой, на
старой работе мне выплатили компенсацию за три месяца, я уволилась 13 сентября, а 14 сентября
уже работала на должности заместителя начальника отдела. Когда батюшка меня благословлял,
то сказал: «Со старой работы уйдешь и обязательно приедь ко мне на Рождество Богородицы (21
сентября)». А я только несколько дней как на работу устроилась, да еще пришел груз, на который
нужно было подготовить документы. Начальство мне сказало, что отпустит меня только в том
случае, если документы будут сделаны. С Божьей помощью мне все удалось сделать и на праздник
я приехала к батюшке. Стою в очереди к нему, а батюшка выглядывает из-за стола и как бы сквозь
меня на весь храм говорит: «Ты чего приехала? Теперь ты начальник, при должности! А мы так,
шатия-братия». Я стою и думаю: «Кому же это батюшка говорит?» Подошла моя очередь, я стал
говорить с отцом Серафимом, а он мне: «А чего ты приехала?» Я стала говорить: «Батюшка, да я
Вашими молитвами, по Вашему благословению…» А он мне: «Да, мало, что Я благословляю!» Я
тогда не понимала, что старец меня обличал. И когда мы сели в машину ехать домой, меня осенило,
что это он про меня говорил. Я как разрыдалась! Люди, которые были со мной в машине, стали
спрашивать почему я плачу. А я объяснила, что батюшка меня обличил, а я вместо того, чтобы
упасть ему в ножки и просить прощения, такая нерадивая… В следующий раз, когда приехала к
отцу Серафиму, подошла к нему и попросила прощения, а он в ответ только засмеялся.
Когда я была в паломнической поездке в Дивеево, послушница дала мне такую краткую
молитву: «Угодниче Божий, любимый батюшка Серафим, вразуми, научи, наставь, направь на путь
спасения». Я поехала в Иоанно-Богословский монастырь в Рязани, попала на исповедь к одному
иеромонаху, и он на месяц меня отлучил от причастия за грех блуда. И вот, когда я приехала к
батюшке Серафиму, старец мне сказал: «И зачем же ты ему в этом грехе каялась? Ему во грех и

411
тебе! Нужно было опытного найти священника! Ведь ты потом опять грешить стала. В то время
Бог не дал тебе силы побороть этот грех!» А я ведь батюшке Серафиму ни о чем не говорила! Я
поведала старцу, что еще и пособоровалась. А он: «Пособоровалась, еще и детей пособоровала, а
потом в этих же платьях на танцы пошла», – т. е. батюшка дал понять, насколько важно еще и
то, в чем собороваться. Отец Серафим не имел ввиду, что я пошла на дискотеку, но на какие-то
вечеринки и мирские праздники. Нельзя в соборной одежде никуда ходить.
Мой сын по батюшкиным молитвам поступил в военное училище без копейки денег, хотя за
поступление нужно было дать большую взятку. Я, когда приезжала к отцу Серафиму, говорила:
«Батюшка, да не поступим мы туда! Там такие деньги нужно дать или такой блат иметь!» А
он мне: «Господь своих никогда не оставит!» И сын, вопреки этим препятствиям, по молитвам
батюшки поступил.
Перед поступлением в военное училище, у моего сына обнаружили на лопатке опухоль
размером с большую фасолину. Врачи поставили диагноз «онкология». Я сразу поехала к отцу
Серафиму и спросила: «Что, делать операцию?» А он ответил: «Нет! Езжай к святителю Митрофану
Воронежскому, возьми масло от его мощей и мажь опухоль этим маслом». Я выполнила батюшкино
благословение: взяла маслице, мазала опухоль, и она прошла, а сын поступил в военное училище.
Мой младший сын тоже ездил к отцу Серафиму. Старец ему очень много предсказал наперед,
что его в жизни ожидает. Однажды он приехал к батюшке и рассказал ему свой сон: «Иду я со
своим отцом по селу, а навстречу нам огромный бык: глаза красные, в носу кольцо. Я опустил
голову, потом поднял, а быка уже нет». А батюшка ему и говорит: «Это тебе видение было!» И
стал рассказывать, как одного человека били-били, чуть не убили и бросили. Сын приехал домой,
рассказал мне этот разговор, и я стала сильно переживать, что с ним что-то случится. Через два
месяца батюшка приехал к нам и пригласил моего Сережку на беседу. Сын стал ему рассказывать,
что опять приснился сон: «Захожу в подъезд, а навстречу мне бык. Поднял меня на рога, трепал-
трепал и бросил». А батюшка ему: «Били-били, должны были убить, но почему-то не убили. До
конца года исполнится!» Я очень переживала, места себе не находила, когда сына не было дома. В
декабре батюшка снова приехал в Воронеж и сказал мне: «Пусть поздно домой не возвращается и
один не ходит». После отъезда батюшки в наш город привезли частицы мощей прмч. Елисаветы
Федоровны и инокини Варвары. Мы были на встрече, потом отстояли службу и около двух часов
ночи я вернулась домой. Стучу-стучу в дверь, но никто не открывает, хотя свет горит. Я очень
распереживалась. А в нашем доме жил один нехороший человек, криминальный элемент: он прошел
Афганистан, потом отсидел и стал заниматься криминалом. В нашем доме он снимал квартиру и
сожительствовал с одной женщиной. И вот, он выскочил и начал меня жестоко избивать, причем
очень сильно. Я теряла сознание, потом приходила в себя, поднималась, и он снова меня бил.
Затем он стал звонить кому-то по телефону и говорить: «Ее нужно убить. Одну мы сегодня убили,
и эту нужно тоже убить». Я пыталась ему объяснить, что хочу попасть к себе домой. Он кричал:
«Да, развелось вас тут, алкашек! Что ты тут возникаешь? Тебя сейчас убьют. Молись!» Я ему:
«Я не алкашка, я из храма иду, хочу попасть к себе домой!» И тут он увидел у меня иконку и
остановился, набрал кого-то по телефону и сказал: «Отбой, отбой!» – т. е. убийцы уже выехали, и
он им дал отбой. Затем он меня вытащил на улицу и сам же вызвал милицию: «Здесь произошло
несчастье, такая ситуация, пришлите наряд». Через несколько минут ему звонок, спрашивают: «Где
ты находишься?» Он: «Да, мы на улице». В этот момент во двор заезжает машина с убийцами, а
спустя какое-то мгновение приезжает патруль милиции. Подельники успели его спросить: «Ты
почему ее не убил?» А он: «Менты помешали – кто-то вызвал ментов!» Так я чудом осталась
жива. Сбылось предсказание отца Серафима: только я думала, что это с сыном что-то случится, а
оказалось со мной. Приехала я спустя время к батюшке, рассказала все, сказала, что сама виновата,
т. к. очень громко постучала. Старец выслушал и сказал: «Бес тебя бил! Бес тебе будет мстить до
конца дней! Служила ему, а потом отошла от него – ему это не угодно! Ты в прокуратуру иди», –
дал понять, что этот человек так обозлился на меня, что покоя мне не даст. Я пошла в прокуратуру
и написала заявление. Прошло время и батюшка мне говорит: «Он уже тебя стал бояться. Хватит
судиться». Я перестала судиться, а криминальный элемент откупился и больше меня трогал.
Перед этими событиями батюшка благословил мне начать возить к нему людей из Воронежа.
До этого изредка приезжала «Газель» и за проезд брали большие деньги. Но люди, которые
побывали у батюшки и получили от него какую-либо помощь, готовы были платить любые деньги.
Когда старец благословлял мне возить людей, я ему говорю: «Да, как же я их буду возить?» А он:

412
«Автобусом вози!» Я говорю: «Да, где же я его найду?» А он мне: «Все находят, а ты не найдешь?»
И вот, когда меня избил этот криминальный элемент, был очень сильный ушиб головного мозга, и
врачи 56 дней держали меня на больничном. В таком состоянии я и приехала к батюшке. Он, как
меня увидел, говорит: «Куда же ты приехала? Тебе же дома нужно лежать под капельницами!» А
когда уезжала, благословил: «Привезешь на 2 января людей к Нам». И так с Божьей помощью я
стала возить к батюшке паломников. Однажды привезли из Воронежа мальчика, который попал в
ДТП, была трепанация черепа и врачи поставили ему большую пластину за ухом. Прошло какое-
то время и у него в голове образовался свищ. Врачи настаивали на немедленной операции, чистке,
а парень решил приехать к батюшке за благословением. Отец Серафим ему сказал: «Операции
не миновать! Езжайте, делайте!» – и благословил. Парня положили в больницу, стали готовить
к операции, а когда пластину сняли, то увидели, что дырка в черепе заросла костной тканью!
Сказать, что это случай из ряда вон выходящий – значит ничего не сказать. Врачи были просто в
шоке, говорили, что такого быть не может! Похожее состояние было и у парня и его родственников.
Отец Серафим помолился, но сделал это втайне, не афишируя себя, чтобы никто и не догадался,
и только полученый результат красноречиво свидетельствовал о силе молитв старца!
Как-то с нами к батюшке приехал парень, который вместе с моими ребятами учился в
воскресной школе. Он подошел к о. Серафиму и говорит: «Батюшка, повяжите мне поясок с
молитвой «Живый в помощи…» на монашество». А батюшка ему: «Погоди, не спеши!» Выбрал
ему поясок темного цвета и сказал: «Если потянет тебя в монастырь – уходи в монастырь, если
потянет тебя мир – уходи в мир! Потянет снова в монастырь… И когда тебе мир опротивит и не
будет тянуть, тогда ты истинный монах!» Батюшка никогда никого не принуждал, он не посягал
на волю человека. Он давал нам возможность, чтобы мы сами выбрали свой путь. И даже когда
нас тянуло сделать что-то плохое, батюшка давал возможность человеку пасть. Человек получал
скорби, осознавал свои ошибки, а отец Серафим с любовью обличал и говорил: «Ну, что ж,
натворил! Теперь потерпи!»
Однажды в очередной раз я привезла к батюшке паломников. И в это время из Питера к
старцу на вычит приехала женщина, от которой ушел муж. Она: «Батюшка, муж ушел!» А он:
«Улетел сокол – не воротишь!» Женщина ему: «Батюшка, да как же так? Мы ведь с ним столько
лет прожили!» А отец Серафим: «А ты с ним венчаная?» Она ответила, что нет, а батюшка: «Так
какая же ты ему жена? Ты такая же ему полюбовница, как и та!» Женщина опять: «Да она ему
приворот сделала!» А батюшка ей: «Сделала! А ты разве не делала? Ты к одной сходила, ко второй,
к третьей и что?» Женщина стала плакать, говорить, что тогда батюшку не знала, стала просить
о помощи: «Батюшка, верните мне мужа, я его люблю!» Батюшка: «Говоришь, что любишь? А
чем же ты три дня назад с директором сына занималась? А говоришь, что любишь!» Все в храме
засмеялись, а женщине той был урок. Батюшка знал абсолютно все, ему Господь все о каждом
открывал.
В другой раз приехала со мной к батюшке одна девушка, которая сейчас уже матушка. И за
много лет он ей предсказал: «Ты будешь матушкой!» Батюшка шел по храму и на кого-то бурчал,
а она подумала: «Ой, как батюшка ругается! Нужно отойти в сторонку». А он подошел к ней и
говорит: «Да, Я еще и не ругался!»
Как-то у батюшки на вычите одна болящая кричала: «Что, ждете воскресшего Серафима?! Он
перед вами стоит! И Богородица с ним…», – в этот момент батюшка повернулся к ней и строго
приказал бесу замолчать. Демон огрызнулся: «И что, нельзя ничего сказать?!» – и тут же умолк.
Однажды мы приехали к батюшке и привезли очень много цветов. Он это увидел и сказал:
«Они вам будут выстилать дорогу в Царство Небесное!»
Отец Серафим постоянно смирял нашу гордыню. Одна женщина к батюшке приехала и
говорит ему: «У Вас там все духовные чада какие-то не такие!» А он ей: «Да, со Своими духовными
чадами Я разберусь – Вы попробуйте спастись!»
Был момент, когда на работе на меня очень сильно восстал начальник. Я работала на заводе
в службе сбыта. А меня перевели в транспортную службу. Там у меня должность была пониже, но
зарплата в два раза выше, и я согласилась перейти. А у нового начальника не было заместителя и
он стал переживать, что я его хочу сместить. Поэтому всячески начал меня притеснять. Я приехала
к батюшке, расплакалась и говорю: «Я готова бы ему услужить, но не знаю, что он от меня хочет».
А батюшка мне: «В нем восстал бес! Он ценит тебя как специалиста и как работника, но он
боится твоей духовности». В другой раз я приехала к отцу Серафиму и опять ему пожаловалась:

413
«Батюшка, не знаю, как ему услужить, он ожесточился. Я и акафист читала «Умягчение злых
сердец», и выполняю все его требования, но никак не могу ему услужить. Зарплату мне не
платит». Батюшка пошел в алтарь, вынес мне огромную просфору и сказал: «На тебе просфору!»
Я была счастлива получить от старца такое благословение, но на утро я не встала с постели – у
меня сковало спину. С огромным трудом я могла доползти до туалета. Тут звонит начальник и
спрашивает, почему я не вышла на работу. Объясняю, что сковало спину, а он: «Сейчас за тобой
приедет машина». Я в ответ: «Какая машина! Я с кровати не могу подняться!» В таком состоянии
около 20-ти дней я пролежала дома на больничном. А это конец года, работы по моей части много,
но никто не берется ее делать. И когда я после больничного вышла на работу, приехала к батюшке,
а он мне: «Увольняйся». Я написала заявление на увольнение, сказала начальнику, что ухожу
и прошу его подписать мое заявление. Через время он подзывает меня и спрашивает: «Ну, что
Татьяна, не передумала?» Говорю, что нет. А он мне: «Ну, хорошо. Мы с тобой сработаемся, я в
два раза поднял тебе зарплату». Я опять к отцу Серафиму: «Батюшка, начальник просит остаться,
зарплату поднял». А батюшка: «Просит – оставайся!» Так отец Серафим наладил мои отношения
с начальником и выбил мне зарплату.
Приехал мой сын Саша в летний отпуск из военного училища в Рязани. Мы обрадовались
– все успешно сдал и перешел на 3-й курс. Поехал проведать бабушку, которая живет за 200 км
от Воронежа в Новохоперском районе, п. Елань-Колено. У меня сначала сердце заныло, а потом
успокоилось. И вот в какой-то день я сижу на работе, а у меня звонок на телефон. Позвонила
жена брата, спросила, как я себя чувствую… Я поняла, что что-то произошло и спросила ее об
этом. Она мне: «Да, ты не волнуйся! Твой Сашка попал в аварию!» Я вся побледнела, спрашиваю:
«Что с ним?» А она мне: «Жив!» Я ей: «Что значит «жив»?» Выяснилось, что сын на мотоцикле
выскочил на перекресток, а навстречу груженая фура со скоростью 110 км/ч. Сын попытался
избежать аварии, но в мотоцикле отказали тормоза, и произошло столкновение. Сашу привезли
в больницу, диагноз: открытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, ушиб грудины (т.е.
сердца), забрюшинная гематома, перелом ребра с повреждением левого легкого, ушиб почки,
переломом ноги и бесчисленные ссадины рук, ног, головы, мягких тканей (из мягких тканей
выковыривали щебенку) гайморовы пазухи забиты кровью. Врачи сказали, что он на грани смерти
и мне необходимо срочно приехать. Я сразу позвонила отцу Серафиму, а они в это время с
келейником (тогда был Андрей) возвращались из Софрино. Андрей передал батюшкины слова:
«Не жилец!» Я спросила, что мне делать, и он ответил: «Перезвоните через полчаса». Эти полчаса
показались для меня вечностью! Я отпросилась с работы, нашла машину и помчалась в больницу.
Приехала, у дежурного врача спросила как сын. Он ответил: «Не живет и не умирает! Словно
завис между жизнью и смертью!» В это время батюшка с келейником приехал в Воронеж и
остановился у Марины Слепокуровой. Старец закрылся в отдельной комнате и пробыл там с 12
ночи до 5 утра. Периодически выйдет и к собравшимся: «Чего сидите? Пойте!», – говорил, что
петь. Потом опять спустя время вышел: «Вот это пойте!» – и вновь уединился. А в пять утра вышел
и говорит: «У Тани все будет хорошо! Таня будет довольна! Ей нужно перевезти сына в Воронеж
на специальной машине с врачами». Я поехала в Воронеж к военкому он связался с госпиталем,
и там оказалась одна единственная скорая помощь, оснащенная по последнему слову техники. И
вот приезжает эта скорая помощь, а с ней заведующий реанимацией, анестезиолог и нейрохирург
– все военные, при погонах. Сына перевезли в Воронеж в госпиталь и там подняли на ноги весь
медицинский персонал. Уже потом врачи удивлялись, как сын, находясь в таком тяжелейшем
состоянии, смог выжить. Потом мне батюшка говорил: «Три раза (к сыну) подходила смерть!» И
я несколько раз у Сашки спрашивала об этом, но он долго не хотел говорить, а однажды все же
сказал: «Мама, да скелет в капюшоне подходил!» Врачи говорили, что это второй такой случай за
25-летнюю историю. А я им рассказала, что за сына молился великий старец и даже некоторые
из медперсонала взяли у меня координаты отца Серафима. Тут как раз подошло время ехать к
батюшке на праздник прп. Серафима Саровского, и за день до поездки мне сообщают, что сын
впервые самостоятельно встал на ноги, без операции! Я купила огромный букет роз и привезла
его батюшке в знак благодарности за его святые молитвы. В обители я всем рассказывала, какое
чудо сотворил Господь по молитвам нашего духовного отца. Когда подошла к отцу Серафиму,
подарила цветы, поклонилась ему в ножки, а он мне сказал: «Бог исцеляет! Всех исцеляет Бог!
Бога благодарите!» Отец Серафим никогда себе ничего не приписывал. Сколько раз было такое,

414
что люди по его молитвам получали помощь, потом приезжали и его благодарили: «Батюшка, Вы
нас исцелили!» Но старец строго говорил: «Я – ничто! Исцеляет только Бог!»
Прошло время и мой старший сын уехал в Рязань, а одна девушка сделала ему приворот. Он
был плотный парень, а это приехал такой худой и говорит мне: «Мама, со мной происходит что-
то неладное, готов даже руки на себя наложить. Хотя я этого не хочу, но ничего не могу с собой
поделать. Позвони батюшке, попроси его святых молитв». Я к отцу Серафиму, а он мне: «Да, у
него «присуха»!» Оказалось, что девочка занималась магией, а сын уже чуть ли не жениться на ней
собрался. Батюшка сказал: «Ни в коем случае! Он у нее третий будет по счету. Никогда первым
он у нее не будет! Она будет гулять и жизни никакой не будет». Я спросила, что же делать?
Батюшка дал мне молитвенное правило и сказал, что сыну нужно обязательно к нему на вычиты.
Сын приехал в отпуск, и я отправила его на стройку храма в Лекарственные травы. А когда
батюшка проводил вычиты, сын на них ездил. И Слава Богу, он поправился, а то сох, и никто не
мог установить причину – совсем истощал, одни кости да кожа. А отец Серафим сразу сказал, что
это «присуха» (такой вид приворота). А мне сказал, чтобы я всеми силами препятствовала его
общению с этой девочкой, не допускала ее, вплоть до драки. Батюшка сказал: «Если не переборешь,
он всю жизнь себе испортит». Сын, как только приезжал в отпуск, обязательно ехал к батюшке.
Он несколько раз подавал прошения в духовные чада, но старец не спешил его принимать. И
вот после этих событий отец Серафим принял сына в духовные чада. Старец потом мне говорил:
«Я принял его в духовные чада: он мне открылся и исповедался». Батюшка, когда сын однажды
приехал к нему, сказал: «Не нужна она тебе!» И видно, чтобы окончательно ее от сына отдалить,
батюшка помолился, и сына после училища отправили в Чечню, в самую гущу военных событий,
хотя обычно после училища туда не посылают. Перед этим он приехал к отцу Серафиму за
благословением, и старец его благословил.
Однажды мы были у батюшки на послушании в трапезной. Старец пришел туда, меня увидел
и говорит: «Сегодня твой был здесь в храме!» Я отвечаю, что Саша сейчас в Рязани, что он еще
не приехал, еще каникул не было. А батюшка опять мне: «Был сегодня в храме!» Я никак не
могла понять и снова переспросила: «Как он мог быть сегодня здесь в храме?» В этот момент я
позвонила сыну, а он меня спрашивает: «Мама, а ты где?» Я отвечаю, что у батюшки. А он: «Я так
мечтал сегодня об этом! Я так вспоминал этот храм!» – т. е. душа его была в храме. И батюшка
это видел и сказал: «Он стоял здесь в храме, в одежде такой армейской…». Потом, обращаясь к
келейнику Павлу: «Паша, ты же видел – вон там он стоял!» Я опять говорю, что его не было, что
он еще в отпуск не приехал, а батюшка: «Паша, да скажи – вон там он стоял!» Старец дал понять,
что сын здесь духом присутствовал, и он это видел.
Прошло какое-то время, старший сын закончил военное училище, а проблемы с младшим
сыном не решались: то гулянки, то сигареты, то выпивка, то к отцу своему ходит, деньги берет.
Приехала я в обитель, батюшка подходит ко мне и говорит: «А твой младший ходит по лезвию
ножа!» А стою и думаю: «Какое же это лезвие ножа? Какое такое испытание готовит Господь
ему?» Спрашиваю: «Батюшка, что это значит?» А он: «Мы говорим притчами! Не уразумела –
после уразумеешь!» Первый звоночек прозвенел, когда сын купил модный телефон, выпил, и
его друг из-за этого телефона его избил. Потом это все всплыло наружу, телефон вернули, сын
простил. Но это был для него звоночек, чтобы он обратился к Богу, но он все не шел.
Сын работал с серьезными мужиками. И вот после очередной гулянки, с женщинами, изрядно
подвыпив, мужики вызвали сына и сказали ему сесть за руль и отвезти их до такого-то места, а
оттуда они хотели ехать дальше сами. Сын тоже в этот день выпил пиво. И когда они ехали, сын
зацепил обочину, и на большой скорости машина влетела в столб. Пассажиры сразу насмерть,
а сын каким-то чудом (по батюшкиным молитвам) остался жив и выполз из машины. У него
оказался декомпрессионный осколочный перелом позвоночника, от чего сразу отказали ноги. Мне
позвонили с его телефона и сообщили о трагедии. Я в чем была одета, села в такси и примчалась
к месту ДТП. Там стоял ужасный запах алкоголя, а пассажиров пришлось из машины вырезать.
Как потом сказал отец Серафим: «Бог даже не дал им и два часа на покаяние!» Сына привезли в
больницу, но там принять его отказались, т. к. посчитали, что он в состоянии сильного опьянения.
А ему просто перед этим в «Скорой» укололи лекарство, чтобы притупить болевой шок, и он вел
себя не совсем адекватно. Позвонила батюшке и через келейника попросила святых молитв. После
это с трудом все же удалось сына положить в реанимацию, и врачи настаивали на немедленной
операции. Но я сразу на операцию не согласилась, а со снимками, со всеми бумагами побежала

415
к знакомому врачу, который собрал консилиум, и доктора пришли к выводу, что необходимо
подождать 6–7 дней. Если к этому времени не появится чувствительность в парализованной
нижней части тела, тогда нужна будет операция. Приехала я к батюшке, говорю, что сыну будут
делать операцию. А он: «Кто сказал?» Отвечаю, что врачи, а батюшка: «Дурация, а не операция!»
– и не благословил. И слава Богу, на седьмой день началось улучшение – сын самостоятельно
смог сходить в туалет. В милиции по факту аварии и гибели людей завели уголовное дело, но по
батюшкиным молитвам дальнейшего хода оно не получило. Старец говорил: «Их не поднимешь,
а сыну жизнь испортишь – он и так инвалид. А они получили… Так распорядился Бог. Мало
того, что они его растлевали, зачем же эти сорокалетние мужики посадили ребенка (сыну тогда
было 20 или 21 год) за руль? Они ему в отцы годились!» Слава Богу, по батюшкиным молитвам
ноги заработали, через полгода сын полностью выздоровел и вернулся к полноценной жизни. Все
подруги меня спрашивали: «За что это тебе? Мы так жить не хотим, как ты!» А отец Серафим
сказал: «Бог полюбил! Бог избрал!»
Когда мой второй сын попал в аварию, моя мама решила мне помочь постирать: залезла
на стремянку и упала. Приезжаю из больницы, а она лежит, нога опухшая. Повезла в больницу,
сделали рентген, оказалось, что раздробилась пятка, оторвались сухожилия и задрало кость. Ей
наложили гипс, но когда мы приехали домой, я увидела, что нога кровоточит. Поехали в другую
больницу, сняли гипс, а у мамы ожог от гипса, открытая рана и оттуда сочится гной. В рану попала
инфекция, началось нагноение кости, а спустя время в крови появилась туберкулезная палочка.
Врачи настаивали на немедленной ампутации ноги. Через знакомых я попросила у отца Серафима
святых молитв, а батюшка передал, чтобы приехала на послушание. Я примчалась, говорю ему:
«Батюшка, связали по рукам и ногам!» И после того, как я батюшке пожаловалась, при очередном
осмотре врачи были немало удивлены, т. к. никакого нагноения не обнаружилось, нога стала
быстро заживать, и операция не потребовалась. Так, благодаря молитвам отца Серафима, бабушка
наша ходит.
Отец Серафим все знал. Он заранее предсказал за много лет аварии моих детей, предсказал
их судьбу. Как-то звонит он мне и говорит: «Ну, почему ты ничего не знаешь?» Я: «Батюшка, да
откуда же мне все знать?» А он: «А Я все знаю!»
Однажды я приехала к отцу Серафиму и на беседе ему говорю: «Батюшка, ну, расскажите,
что там мои ребята делают?» Он: «Открыть тебе?» Я говорю: «Открыть!» И батюшка: «Стоит урка
возле дома, и двое возле порога. Он их не пускает, а они к нему лезут в квартиру!» Я приехала
домой и сыну с порога: «Кто тут к тебе приходил?» Он удивленно: «А откуда ты знаешь?» Говорю,
что батюшка сказал. Сын стал рассказывать, что сосед пьет, спивается и приходил с каким-то
своим другом.
Отдельная история была, когда батюшка меня замуж выдавал. За кого он только меня не
сватал! Говорил: «За того засватаем или за того!» Я ему говорю: «Батюшка, да они мне не нужны!»
А к батюшке то один приезжает, то другой, благословения спрашивают. И старец все меня замуж
выдавал. Я ему опять: «Батюшка, не нужно! Они мне не нужны!» А потом батюшка заулыбался и
сказал: «Тебя я испытывал: как ты, пойдешь или не пойдешь! Тебя бы я никогда замуж не отдал!»
Отец Серафим очень много мне подарил духовной литературы. Однажды подарил мне книгу
«Избранный сосуд». Я говорю: «Батюшка, я куплю!» А он: «Нет, Я тебе дарю!» Я отвечаю, что так
не могу взять, а батюшка: «Я тебе ее дарю!» А бывало, хочу купить книгу, а он мне: «Это тебе на
кой? Она тебе не нужна!» А однажды отец Серафим подарил мне Библию. Вынес, протянул мне
и сказал: «На, это от Меня, будешь читать».
Батюшка был очень мудрый. Однажды моя знакомая завела любовника, развелась с мужем,
но при этом стала ходить в храм и к батюшке ездить. А старец ей как-то говорит: «Да, что ж
ты так живешь? Венец нужно снимать, раз ты так живешь». Она быстренько побежала и сняла
венчальный венец. После этого батюшка стал ее возить по святым местам и долго возил. За это
время она укрепилась в вере, отец Серафим дал ей молитвенное правило, а потом ей сказал, чтобы
любовник вернулся в свою семью, а она вернулась к своему мужу. И когда об этом узнал один
старенький священник из Воронежа, то сказал: «Это истинный старец! Какую мудрость проявил!»
Однажды мне батюшка предсказал: «А у тебя будет группа инвалидности, потом вторая,
потом третья…» Я все недоумевала, с чем же будут такие проблемы, что дадут группу. Спустя
некоторое время у меня случился приступ поджелудочной железы и я попала в больницу.
Врачи прописали лечение, а мне все хуже и хуже. Тогда предложили глотать «лампочку», чтобы

416
просветить внутренности, и у меня оказалось две открытые язвы в двенадцатиперстной кишке.
Мне первоначальное лечение отменили. А другое назначили. Я приехала к отцу Серафиму, а он
мне говорит: «Вот мое лечение: сок капустный и винегрет». Я спрашиваю: «Батюшка, как сок
капустный? Отжимать что-ли?» А старец мне: «Нет! Возьмешь капусту с морковкой, нашинкуешь,
сложишь в баночку и сделаешь рассольчик. Соль с водой закипятишь, зальешь капусту, и три дня
она постоит. Потом сливай рассол и пей. Через месяц все пройдет!» Я все сделала, как батюшка
сказал, и через месяц язвы полностью зарубцевались.
Воспалился у меня однажды желчный пузырь и я снова к батюшке. Говорю: «Батюшка, желчный
воспалился!» А он: «Что врачи говорят?» Отвечаю, что советуют удалять. Батюшка: «Удаляй,
благословляю!» Я смирилась и согласилась на операцию, но перед самой операцией, перед тем,
как мне ложиться в больницу, в Воронеж приехал отец Серафим. Я побыла у батюшки на беседе,
потом Марина с Валей на машине подвозили батюшку и меня подвезли. Я пошла в поликлинику,
собрала документы, сдала все необходимые анализы и как раз оформляла направление в больницу.
А в это время звонит Валя и говорит: «Таня, я не знаю! Батюшка сказал, что ни в коем случае не
стал бы делать операцию». По всей видимости, у Вали и у Марины были такие мысли, что не нужно
делать операцию, а только духовно лечиться. Я со спокойной совестью не стала брать направление,
отказалась от операции и в ближайшее воскресенье приехала к отцу Серафиму. Приехала, дошла и
стала благодарить: «Спаси Вас Господи! Простите меня, такую неразумную!..» А он мне: «За что?»
Говорю ему, что вразумили, я отказалась от операции. Батюшка: «Как отказалась?» Я удивленно:
«Да, как же, батюшка? Вы же сказали Марине и Вале?» И старец мне ответил: «Никогда в жизни
никого не слушай!» – т. е. нужно слушать только то, что батюшка лично тебе сказал. Потом мне:
«Срочно делай операцию!» Я сразу в понедельник легла на операцию, и мне ее удачно сделали.
До этого у меня была ишемическая болезнь сердца, а после операции она обострилась. И тут мне
дали группу инвалидности, о которой старец мне и предсказывал.
Однажды я провела с батюшкой несколько дней, устала, т. к. было много работы. А когда
старец уехал, захотелось отдохнуть и почитать книгу, но от усталости я уснула. И вдруг около 12-
ти часов ночи зазвонил телефон. Подняла трубку, а это батюшка, спрашивает меня: «Ты еще не
спала?» Я отвечаю, что уже уснула, а он: «А нам и некогда: один звонок, второй, мы даже вечерние
еще не читали. А ты уже, наверное, помолилась?» Я отвечаю, что еще не молилась. Батюшка с
удивлением: «Да, как же ты спать легла? Ты либо обмерла?» У меня после таких его слов куда и
сон делся.
В другой раз позвонил и спросил: «Таня, как у тебя дела? Ты бы почитала акафист целителю
Пантелеимону». А я: «Батюшка, да когда же мне его читать?» Старец ответил: «Под среду». Я
сразу подумала, что заболею, и решила почитать. А телефонов тогда ни у меня, ни у сына не
было. Почитала одну неделю, другую, третью, потом решила позвонить одному парню в Рязань,
который дружил с моим сыном. Спросила как у них дела, а он: «Да ничего, Сашка (мой сын) уже
нормально». Я спрашиваю: «А что случилось?» Оказывается, он заболел гриппом и ему принесли
корень солодки, чтобы лечиться. А он на вкус сладкий, и сын съел его всю упаковку. Естественно,
начался жуткий аллергический отек, и его трое суток откачивали – еле спасли. А батюшке это
было открыто, поэтому и позвонил мне, чтобы я акафист целителю Пантелеимону читала.
Отец Серафим Бога всегда ставил на первое место, говорил: «Если Богу обещали десятину
жертвовать, не забывайте об этом!» Однажды старец мне говорит: «За всех интересуешься, а
за своих не спрашиваешь! Как там твой сын?» Я говорю, что не знаю. А он: «Да как же ты не
знаешь? Куда отправила его (имел ввиду Чечню) и не интересуешься! Ты не знаешь, а Мы знаем!
Отдай его Богу». Отвечаю, что этого сделать не смогу, а батюшка: «Ишь вы какие? Мне для Бога
ничего не жалко, а вам для Бога жалко! Сына пожалела!» И батюшка долго так со мной беседовал,
настаивал, чтобы я отдала сына Богу. Я сразу впала в уныние, позвонила Марине Слепокуровой,
сказала, что, наверное, скоро моего Сашку убьют. Марина звонит батюшке, а он ей тоже самое
говорит. А потом в 3 часа сказал: «Пускай встает и читает акафисты Матери Божьей «Покрову» и
«Утоли моя печали». Все для Бога ей жалко, в уныние впала!» Я встала, почитала акафист, и как
потом выяснилось, в этот момент в Чечне во время боевых действий недалеко от сына разорвалась
граната, и осколок попал ему между глаз. Но по батюшкиным молитвам он остался жив и сам себе
вынул этот осколок. Это было настоящее чудо, так как осколок не пробил ему голову, а просто
застрял.

417
 Батюшка очень мудро вел нас к Богу, всегда учил рассудительности, чтобы мы сами думали,
что делаем. А если кто-то не понимал или не слушал, старец иногда мог съюродствовать и
вразумить не совсем обычным способом. Так одна женщина, с которой я несколько раз ездила в
паломнические поездки, пришла однажды к отцу Серафиму, а сама уже надумала пойти к бабке
(колдовке). Пришла и говорит старцу: «Батюшка, благословите!» А он ей: «Благословляю!» И вот
она, «по благословению», пришла к бабке, а та ее не пускает. Второй раз пришла – не пускает!
Говорила: «Точно знаю, что она дома, а не открывает!» Всю неделю так проходила, а в субботу
решила ее подкараулить: пришла рано и стала ждать. Спустя время бабка открыла дверь и как
закричит: «От святого к черту пришла – иди отсюда!» – и прогнала ее. Так по молитвам отца
Серафима Господь вынудил служительницу сатаны самой в этом открыто признаться, чем в один
миг вразумил мою знакомую.
А в другой раз еще одни мои знакомые, объездив всех местных бабок и не получив помощи,
решили обратиться к отцу Серафиму. Я им говорю: «Вы в прошении батюшке напишите, что
обращались к бабкам». Те так и сделали, подробно все описали и когда попали к батюшке, он
прочитал их прошение и сказал: «А вот эта бабка посильнее, но к ней же нужно было 3 раза
съездить!» Знакомые сразу не поняли и потом меня спросили: «Почему батюшка так сказал». А
я их спрашиваю: «А сколько раз вы собирались к бабке той ездить?» Они: «Три раза – так нам
говорили». А я им: «Вот старец в шутливой форме вас и обличил, дав понять, что ему открыто то,
о чем вы думали и что вам говорили, и даже какой силой колдовки обладали!»
Как-то зимой я наняла «Газель», набрала людей и повезла к батюшке в обитель. И в какой-
то момент наша «Газель» перевернулась с людьми недалеко от заправки, полностью заправленная
газом. И по милости Божьей, батюшкиными молитвами никто не пострадал, а ГАИ-шники
даже помогли вытащить «Газель» из сугроба. Машина встала на свои колеса, после чего мы
благополучно доехали в Покровское. А старец потом нашему водителю сказал: «Тебе маковую
дорожку посыпали! Ты на службах должен вообще от Меня не отходить!»
Батюшке Господь открывал абсолютно все, даже тонкости жизни его духовных чад. Одной
как-то сказал: «И венчанная, и только с мужем живет, а развратничает!»
Как-то мы собрались на даче и хорошо погуляли: с песнями, с застольем, была веселая
компания, светская, хотя все вроде бы православные. Вернулись домой, а через несколько дней
приезжает батюшка. Мы сели за стол пить чай, запели ему «Многая лета», а он мне: «Замолчи!»
Я сразу: «Батюшка, простите, что не так?» А он: «Ох, мы тут не так собрались! Вот как у тебя на
даче было!» Так он меня обличил. Он все знал: где мы были, куда ходили, что делали – ничего от
него невозможно было скрыть.
Отец Серафим наставлял: «Утром, кроме утренних молитв, нужно обязательно Евангелие по
церковному календарю почитать, да псалтырь, хотя бы от «славы» к «славе». И вечером вечерние
молитвы обязательно читать. А на ночной молитве – это вы вымаливаете, выпрашиваете у Бога
за сына, за дочку… Некоторые говорят: «Я молюсь, я молюсь!» Да ваша молитва часто до потолка
келии не доходит, а вы поучитесь, чтобы до Бога доходила!»
Батюшка все время говорил, чтобы мы за собой смотрели, а о других говорил: «Не твой воз,
и не тебе его везти!» Мы не имеем права вмешиваться в чужую жизнь. Даже о детях говорил:
«Женился сын или дочь вышла замуж – не мешайте им, не навязывайте себя, вам там делать
нечего! Пригласили – тогда и идите!» А мы ведь часто стараемся вклиниться в жизнь своих детей.
Отец Серафим говорил: «В каждом месяце существуют неблагоприятные дни. Из них июль
самый опасный».
Очень строго старец относился к тем, кто не почитает отца и мать. У одной его духовной
дочери развелись родители и она стала осуждать отца за неправильный образ жизни. А а батюшка
ее выругал и исключил из духовных чад за непочтение к отцу. Он говорил, что какие бы ни были
мать и отец, их все равно нужно почитать.
Еще батюшка рассказывал, что когда умирает мужчина, должен купать только мужчина, но
не женщина и не родственник. Родственники и близкие не купают. А когда умирает женщина, то
купает женщина. Сразу варится коливо (кутья, рис), в нее вставляется большая свеча и зажигается.
Свеча ставится не в зерно, а именно в кутью. Когда свеча догорает, меняешь ее, а огарки потом
бросаешь в могилку. Когда женщина умирает, под псалтырь ложится отрез на платье, когда
умирает мужчина – рубаха, если читает мужчина, а если читает женщина, то отрез на платье.
Искупать покойника, а на чем он умирал – это все необходимо сжечь в поле; мыло, воду вылить,

418
завязки в гроб положить – ничего не должно остаться. И смотрите, чтобы никто не «делал»,
потому что люди, которые что-то берут, потом на нем «делают» и «делают» очень сильно. А это
грех, потому что верующие люди должны уповать только на милость Божью. Поставили кутью,
когда только умер, сразу читается канон об исходе души. Кутья варится сразу, кладутся хлеб и
вода, больше ничего. Часто бывает, что приходит читалка и собирает со всех записки, а батюшка
говорил: «Никогда не собирайте записок! Умер покойник – читайте только за него одного». Когда
выносят покойника, забирается эта кутья, забирается хлеб, никакой соли не ставится, остается
стакан воды. Вынесли, кутью раздали помянуть только на кладбище, за стол не несут, и хлеб
раздали. А крошки от хлеба и кутью, которая осталась, и посуда, в которой была кутья, остается
на могилке. Если в гробу лежит бумажная иконка, ее можно похоронить с покойником. А если
большая икона, ее никогда после кладбища не заносят домой, ее сразу несут в храм, оставляют на
панихидном столе. Батюшка говорил, что иконка, которая лежала на покойнике, ни в коем случае
в дом не заносится. Покойнику кладут венчик, крест в руки, а писание (проходная) в руку сразу
не кладут. Потом, когда священник прочитает молитву и впишет туда имя. И вкладывать писание
должен сам священник. Тем, кто несет крест, если мужчины, повязывают носовые платки на руку.
А женщинам, которые несут венки, повязывают на руку головные платочки. Отнесли покойника,
похоронили, свечки-огарки побросали в могилу. Когда приходят на поминальный обед, первые за
стол садятся копачи (те, кто копали). Им можно поставить и вино, а последними за стол садятся
близкие и говорят только хорошее, вспоминают, как усопший жил, вспоминают доброе. А стакан
с водой стоит в доме сорок дней, вода в него не подливается. Под сороковой день пекут лесенку,
и душу провожают, т. е. лестницу приносят в храм на панихидный стол. Воду на 40-й день несут
на кладбище, выливают на могилку и стакан оставляют тоже. Под 9-й день за новопреставленного
в храме заказывают на 9-ти просфорах, на 20-й день на 20-ти, на 40-й день на 40-ка просфорах.
Батюшка очень много рассказывал о себе. Его сестры как-то нам говорили: «Идем на огород,
а мама нам: «Мишку не трогайте»! Когда она его рожала, ей было видение, поэтому он всегда
был при ней, она его особо оберегала; к тому же он рос слабеньким». Батюшка рассказывал:
«Раньше у нас денег не было, а мы яблоки на рынке продадим и бежим свечку поставить в храм
или пожертвовать какую-то копейку на храм, для Бога!» Батюшка рассказывал, что когда был
еще маленьким, то уже ходил читать псалтырь по покойникам. Однажды его позвали читать над
покойницей, и как оказалось потом, это была колдовка. У нее было три сына, и когда она умерла,
все деревенские кошки собрались и драли ее тело. А батюшка сказал: «Тогда я слез и накрыл ее
покрывалом, и кошки отступили».
Старец говорил, что во время войны ходил с мамой окопы рыть, говорил, что видел свою
маму только плачущей и молящейся. И во время войны из их семьи никто не погиб, потому
что мама ночами стояла на молитве. Его маму в с. Покровском все очень уважали. Отец Иоанн
Логвинов, который служил там в храме, никогда не был ни у кого крестным, а у батюшкиной
мамы согласился быть крестным одной из батюшкиных сестер. Еще старец рассказывал, что часто
вместо школы он ходил в храм. А в школе экзамен, директор за ним приходит в церковь и говорит:
«Пошли сдавать экзамен». А батюшка ему: «Пока служба не закончится, я никуда не пойду».
Батюшка очень любил службы и рассказывал: «Я попытался потом поступить в Троице-Сергиеву
лавру, но у меня же был рак горла, и я не поступил». А я уже об этом когда-то слышала и сказала:
«Батюшка, так Вас же тогда исцелила Богородица!» И он ответил: «Да!» Отец Серафим очень
почитал икону Матери Божьей «Скоропослушницу». Однажды, когда я была в гостях у одной
батюшкиной духовной дочери, старец у нее ночевал. И я увидела, как он взял в руки иконку
«Скоропослушница» и стал ее целовать. Я заулыбалась, а он говорит: «Она сегодня здесь у Меня
всю ночь в головах стояла! Я пока не посоветуюсь с преподобным (Серафимом Саровским), пока
не возьму у Пресвятой Владычицы благословение, никогда ничего своего не делаю!» А я спросила:
«Батюшка, а какая Она?» Отец Серафим: «Да, Такая, как на иконке – на облаке спустилась…», –
говорил об этом спокойно.
Еще батюшка рассказывал мне, как он в алтаре обмирал. Но о том, что тогда произошло он,
поведал не сразу, долго не рассказывал. Отец Серафим служил в алтаре, ему стало очень плохо, и
он потерял сознание. Потом говорил: «Увидел себя со стороны. Вижу как келейник Андрей вокруг
Меня бегает, плачет, одеялами Меня укрывает. А Я уже холодный стал и лечу над Барнаулом.
И здесь Я услышал голос свыше: «С сегодняшнего дня тебе дается новый дар – пророчества!
С сегодняшнего дня ты будешь пророчествовать!» И Мне было открыто, сколько лет проживут

419
некоторые из насельниц нашей обители, кто вперед умрет, сколько Я проживу… И потом Я снова
очутился в теле. Встал, как ни в чем не бывало, сел за стол, а потом даже покушал». А я все
допытывалась: «Батюшка, а Вам Спаситель являлся?» А он: «Голос!»
Однажды, когда я еще вела греховную жизнь, проходила мимо храма в Воронеже и увидела,
как на паперти сидела монахиня, нищенка, и собирала милостыню. Я по своей гордости ее в
помыслах осудила: «Наверно, прикинулась монахиней! Наверно, своим сыновьям дачи строит
на пожертвования!» Прошло время и я узнала, что это действительно монахиня, и у меня очень
сильно заболела душа. Лежала я в больнице, смотрю, а она сидит, и никого нет. Я бегом к ней
подбежала, упала на коленки и стала просить прощения: «Простите меня, что я вот так подумала!
Вы же монахиня!» – и все ей рассказала. Она выслушала и говорит: «Это я тут монахиня, а там
(показала вверх) кем я буду?» Потом разговорились с ней и разговор зашел о духовном наставнике.
Я сказала, что у меня есть духовный отец Серафим, а она спросила какой именно. Я ответила:
«Под Курском в с. Покровском». А она: «А-а, последний пророк нашего времени!» И тут-то я в
полной мере осознала, кто же на самом деле мой духовный отец!
Батюшка рассказывал, как он служил, как на него нападал враг, как на него нападали
некоторые священники, которые его не любили, потому что он их обличал. Отец Серафим говорил:
«Мы не отказываемся от налогов, Мы все платим, исправно…» В свою бытность мне, по милости
Божьей, пришлось составлять батюшкины отчеты. Он учил, как правильно вести документацию,
как составлять отчеты, все деньги он отсылал, в епархию он платил.
Еще отец Серафим рассказывал, что когда его только рукоположили, он проходил трехнедельную
практику в Воронежском Покровском соборе, и его хотели здесь оставить. За собором находится
могилка Преосвященного Иосифа, епископа Воронежского. Батюшка рассказывал, что он при
нем проходил практику: «Такой славный владыка был, настоящий пастырь. Он не хотел Меня
отпускать».
Когда я узнала, что батюшка был непосредственным участником чуда, известного под названием
«Стояние Зои», я подошла к нему и спросила: «Как это было? Как Вы взяли икону?» И батюшка
ответил: «Да как взял? Подошел и взял!» Очень многие интересовались, но батюшка по своему
смирению скрывал это, всего лишь пару раз приоткрыв людям завесу этой тайны. Старец говорил:
«Мы дали расписку на 50 лет, что будем молчать. Нас пытали, душили, выдергивали волосы на
голове и бороде. Говорили: «Ты молодой, зачем тебе все это надо?» И тогда Мы дали расписку на
50 лет о неразглашении». И незадолго до смерти батюшка еще раз рассказал об этом самарским
духовным чадам, которые тогда посетили обитель в Покровском. До сих пор в православных кругах
бытует мнение, что икону у Зои взял старец архимандрит Серафим (Тяпочкин). Но духовные чада
старца Серафима рассказывали, что еще при жизни он говорил, что не он взял икону. И когда мы
однажды были в Белгороде, к батюшке подошел мужчина, который писал книгу об архимандрите
Серафиме (Тяпочкине). Они пообщались и наш батюшка Серафим ему сказал: «Ты только всю
правду пиши, не привирай!»
Приехала я однажды к о. Серафиму на праздник Николы Зимнего. Доехала до Черемисиново,
а оттуда до Покровского нужно было добираться своим ходом. Иду, и уже перед мостом, перед
самой обителью мне навстречу что-то идет. Присмотрелась, а это лошадь, идет сама. Пришла я в
обитель, а там только и разговоров, что лошадь ушла. Я стала рассказывать, что встретила ее на
мостике. После вечерней из алтаря вышел батюшка и говорит: «Мы молились святителю Николаю:
«Никола, ну что же Ты! У нас и так бедненько, что же Ты нас оставил?! Это была последняя
лошадка, которую пожертвовали. У нас больше рабочих рук нет!» А Никола сказал: «Нет, Я вам
ее привязал»». На следующий день стоим на службе, а в это время позвонил председатель колхоза
и рассказал, что утром, объезжая поля, наткнулся на заброшенную ферму, возле которой стоял
стог соломы. Возле стога следы лошади, которые вели в коровник этой заброшенной фермы.
Председатель зашел туда, а там стоит привязанная лошадь и никаких человеческих следов, только
следы лошади. Он присмотрелся и узнал в лошадке нашу, обительскую. Вот и позвонил батюшке.
Нашей радости не было предела.
Однажды мы вместе с батюшкой поехали в Дивеево на четырех машинах. Поехали воронежские
духовные чада и обительские. Приехали, батюшка назначил место, где будет духовная беседа.
Вечером мы приехали туда, а в доме инокиня лежит мертвая. Умерла недавно, и уже над ней
сидят люди, а отцу Серафиму говорят: «Батюшка, Вы, наверное, приехали ее отпевать?» А он
прошел мимо, словно и не заметил. Я к нему: «Батюшка, женщина умерла, там все ждут Вас!» А
он мне: «Бери акафист муч. Трифону, начинай читать». Мы все, духовные чада, которые приехали

420
с батюшкой, собрались и стали читать. Через какое-то время смотрим, женщина зашевелилась
и ожила. Потом говорит отцу Серафиму: «Батюшка, во мне кликуша!» А он ей: «Да, к Нам тут
много таких приезжает!» То есть бес в ней настолько испугался приезда батюшки, что она лежала
замертво.
Перед тем, как у старца случился первый инсульт, мы приехали к нему в Покровское на
Рождество, а храм весь украшен черным. Спросили у отца Серафима, почему же не поменяли,
а он: «Потом уразумеете». В тот приезд батюшка очень часто пел с людьми песню: «Спаси и
помилуй, Господи, отца моего духовного». А потом в какой-то момент он подошел ко мне и
спросил: «Таня, а если Я заболею, кто же за Мной будет ухаживать?» Я отвечаю: «Да любой за
Вами будет ухаживать! Но нам, женщинам, за Вами же нельзя ухаживать». А он опять: «А кто же
бросит все? Кто же будет ухаживать?» И когда с батюшкой случился инсульт, его привезли сюда,
в Новую Усмань под Воронежем. В тот момент он находился в жутком, очень тяжелом состоянии,
и на него было больно смотреть. Сначала в Москве его хотели положить в больницу, но отец
Серафим сказал, что нет благословения. Слава Богу, тогда его никто не ослушался и батюшку
привезли в Воронеж.
Однажды на праздник Николая Угодника летнего, когда батюшка болел и находился в
Новой Усмани, меня Господь сподобил немного за ним ухаживать. Он несколько дней находился
словно в беспамятстве. Потом через три дня встал и пропел «Воскресение Христово…» и сказал:
«Воскрес!» – т. е. все это время батюшка находился не здесь, не в теле. Позже старец мне сказал:
«Господь продлил Мне жизнь еще на три года!» И он действительно прожил еще три года и ушел
к Богу. Незадолго до смерти говорил: «Как Я устал с вами!»
Когда отец Серафим начал строить новую обитель в Лекарственных травах, среди духовных
чад пошли нестроения. Ведь мы все люди грешные, а враг этим пользовался. А батюшка однажды
утром проснулся и сказал: «А мне сегодня явился Никола и сказал, что обитель отстроится, и будет
очень хорошая обитель! Николай Угодник сказал, что пошлет Нам спонсора, здесь все будет!»
Был момент, когда шла стройка, и мы ждали машину бетона, а денег не было. Звоню батюшке, а
келейник говорит: «А о. Серафим вам денежки вымаливает, чтобы за кирпич заплатить». Я говорю:
«Да какой кирпич? Нам бетон должны привезти!» И в этот момент машина завозит кирпич, а у
нас денег нет. И одна женщина жертвует на эту машину кирпича.
После всех тех событий, которые произошли в Усмани, когда батюшка болел, а духовные
чада ссорились, на меня многие восстали и не подпускали к нему. А мой сын как раз собрался
жениться. Я улучила момент, подбежала к батюшке и попросила о нем. Отец Серафим взял
поясок «Живый в помощи…» бледно-фиолетового цвета, намотал на руку, спросил, как сына зовут,
помолился и дал, сказав: «На, им!» И потом по батюшкиным молитвам родились два внука, а
многие тогда говорили: «Такая грешница, а у нее все рождается! Она, наверное, что-то делает!» А
батюшка вышел из храма и обличил их: «Да, делает, она – делает! И вы научитесь так делать!»
Ведь никто из них не знал, какое молитвенное правило батюшка мне благословил. И естественно
то, что он мне сказал читать, я строго выполняла. Потому он и сказал всем: «И вы так научитесь,
чтобы и у вас так было».
Когда у отца Серафима случился второй инсульт перед смертью, его привезли в больницу, но
он все время просил, чтобы его отвезли домой. Врач-логопед, которая была в больнице, приходила
к батюшке и разговаривала с ним, потому что при инсульте сразу происходят проблемы с речью.
Она говорила: «Батюшка, надо кушать, чтобы домой выписали!» А батюшка отвечал: «Пашу
кормите!» А врач ему: «Да, Паша здесь! Вот, подлечитесь, батюшка, потом домой поедете». А
старец ответил: «Батюшка в одну сторону, а Паша – в другую!» Врач тогда не могла понять, о чем
старец говорит. И только когда он умер, стал ясен смысл его пророчества.
В последний год перед смертью батюшка по своему обычаю приехал в Воронеж к мощам
святителя Митрофана в день его памяти. Возле него собралось много людей, была беседа и
батюшка сказал: «Я с вами до скончания века! Я с вами до скончания века. Если со Мной до
конца останетесь, будете приезжать на могилку». Он завещал: «Приезжайте на могилку, служите
панихиды, и Я буду вам помогать больше, чем живой! И когда Господь придет судить мир, тем,
кто со Мной останется, повелит стать по правую сторону от Него!» Но старец предсказывал, что
из всех духовных чад только треть с ним останется. Я спрашивала: «Кому же Вы нас передадите?»
А он сказал: «Богу передам тех, кто со Мной останется!» Вот так сейчас мы и живем, уповая на
милость Божью, молитвами отца духовного Серафима.

421
Выписной эпикриз Люкина Александра Анатольевича

422
 Р. Б. Наталия Мазуренко, г. Воронеж. Я родом из семьи, в которой все были неверующие,
в доме даже икон не было. Училась я всегда хорошо, была отличницей, и когда уверовала в Бога,
решила купить книжки и почитать, как все положено. Пошла в храм, купила книгу схиигумена
Саввы и там прочитала: чтобы спастись, нужен духовный отец – старец. И я от всего сердца стала
молиться и просить: «Господи, пошли мне духовного отца, старца!» Получилось так, что мой муж
нанял няню, которая оказалась верующей, и которая мне и рассказала об отце Серафиме. Я ехала
к батюшке, уже точно зная, что он именно тот самый старец, о котором я просила Господа.
Когда я первый раз попала к отцу Серафиму (а это была зима), у меня было представление,
что старец должен служить в красивом, богато украшенном храме, а тут маленький домик, и все
мне показалось таким невзрачным. Я стою и думаю: «Как-то здесь все не живописно». Потом
попала к старцу на беседу, поговорила и в конце спросила: «Батюшка, когда мне в следующий
раз приехать?» А он мне: «Приезжай летом, будет такой-то праздник, у нас тут зелень, все будет
живописно!» – ответил теми же словами, которыми я думала. В первый приезд я попросилась
к нему в духовные чада, а батюшка сказал, что сегодня он в чада не принимает и благословил
приехать на праздник святителя Николая: «Мы будем многих принимать. Тогда и подашь
прошение». Я приехала, как батюшка благословил, и когда подала ему прошение, он посмотрел на
меня и спросил: «Не пожалеешь?» – т. к. знал всю мою жизнь наперед и знал, что у меня из-за
этого будут проблемы. А я ответила: «Батюшка, а как иначе спастись?» И последовал ответ старца:
«Принята!» И потом батюшка мне многое предсказал. Он вообще в самые сложные моменты моей
жизни заранее меня предупреждал, и я знала, что со мной случится, и была к этому готова.
Я очень боялась купаться в холодной воде, а на Крещение тем более. Начинала я купаться,
когда температура была около 0 °С, затем приезжала, когда было – 10 °С. А тут на одно из Крещений
температура опустилась до – 36 °С! Я стояла в храме и думала: «Как же я пропущу одно Крещение
и не искупаюсь?» Затем начала мысленно обращаться к отцу Серафиму: «Батюшка, сотвори чудо!
Сделай, чтобы было жарко, чтобы там не было холодно!» – постоянно это повторяла. Мы с Татьяной
Люкиной решили все же пойти в купель на источник и искупаться. Многие нас отговаривали:
«Да вы что?! Что же с вами будет?!» А мы все равно пошли. Пришли, вошли в купель, а там от
воды поднимается пар, как в бане. У нас возникло чувство, что там жарко. В тот момент я поняла,
что вода будет теплая. Я разделась и первой залезла в купель. Татьяна спрашивает: «Холодно?»
Отвечаю: «Нет!» Вылезла, она опять: «Холодно?» Вновь говорю: «Нет!» Это был единственный
раз, когда, несмотря на – 36 °С, мне не было холодно. Я поняла, что произошло это только по
молитвам отца Серафима, которого я так усиленно мысленно об этом просила.
Однажды я обнаружила опухоль у себя на языке. Я сама врач по профессии, и я поняла,
что это опухоль. Пошла я в онкологию, и меня осмотрел зав. отделением. После внимательного
осмотра было обнаружено две опухоли, которые, по мнению специалиста, никогда не рассосутся,
и их необходимо удалять. Я со своей проблемой подошла к батюшке. Он мне: «Ты же знаешь
– сначала нужно к одному врачу, потом к другому, нужно все внимательно посмотреть», – и
как бы ничего конкретного не сказал. На праздник святителя Тихона Задонского о. Серафим
обычно беседовал с людьми в Задонске в монастыре. Будучи там на празднике, я вновь подошла к
батюшке с этим вопросом и спросила: «Что мне делать?» Старец благословил всех нас искупаться
в источнике. И когда я искупалась в источнике, вышла и, доехав домой в Воронеж, обнаружила,
что опухоли исчезли. Меня повторно осмотрел зав. отделением в онкологии, который перед этим
уже давал направление на операцию, и подтвердил факт исцеления, чем немало был удивлен.
У меня часто болели дети, и я несколько раз звонила отцу Серафиму и просила его
святых молитв. Как правило, на следующий день дети выздоравливали. Нужно сказать, что я
в этом вопросе была мнительная, поэтому, как только дети заболевали, я звонила батюшке. И
это происходило довольно часто. И на следующий день дети выздоравливали, даже не было
необходимости обращаться к врачу.
У меня родился третий ребенок, девочка, которая не могла есть рыбу. У нее открывалась
рвота, а я никак не могла понять, что является этому причиной. Я давала ей рыбный суп, после
чего она рвала. Несколько дней потом не давала – все хорошо. Затем опять дала рыбный суп, и
опять рвота. Пришел муж, стал меня ругать: «Зачем ты давала ей этот суп?» Я оправдывалась,
что не знала, что это от рыбы. Позвонила отцу Серафиму, объяснила ситуацию, говорю, что это,
наверное, от рыбы. А он: «От рыбы! Зачем же ты дала ей этот рыбный суп?» – стал в точности

423
говорить, как муж. Потом: «Ладно, так бывает! У меня тоже так было, но потом будешь давать
потихонечку и ничего». И действительно, после этого я сразу побоялась давать ей рыбный суп,
но спустя время мои родственники, не зная этого, дали дочери рыбный суп. И все оказалось
нормально. Как только я пожаловалась батюшке, ребенок стал нормально переносить рыбу.
И рожала я третьего ребенка тоже по батюшкиному благословению. Первые роды у меня были
очень тяжелые, вторые – Кесарево сечение. И когда я в третий раз забеременела, то испугалась,
как буду рожать. Кесарево не хочу, потому что плохо переношу наркоз, а сама вряд ли смогу
родить. Подошла я с этим вопросом к отцу Серафиму, говорю ему: «Батюшка, что мне делать?»
А он: «Родишь сама, быстро и безболезненно!» Врачи, конечно же, настаивали на операции, но
мне удалось договориться. Я написала отказ от операции и меня положили в предродовую. Я
действительно родила очень быстро и безболезненно, даже акушерка, принимавшая роды, удивилась
и сказала: «Вот это – действительно рожает по воле Божьей!»
Каждый приезд к батюшке был настоящим чудом. Я поняла, что старец все мои мысли знает.
Так однажды на продаже отец Серафим вынес продавать платочки, которые были не обшитые по
краю. А я стою и думаю: «Я же шить не умею! Такой платочек я купить не смогу, т. к. не смогу
его прошить». Подошла моя очередь, батюшка долго искал, а потом вытягивает один платочек и
говорит: «На тебе прошитый!»
Моя дочь до 14-летнего возраста всегда ходила со мной в храм, а в 14 лет перестала. У нее
начался трудный переходной период и в какой-то момент возникла такая острая ситуация, что я
даже впала в уныние. Приехала к отцу Серафиму, стояла в храме у алтаря и думала: «Наверное,
моя дочь не спасется!» В этот момент из алтаря вышел батюшка и стал строго говорить: «Что это
значит? Молись, молись! Не знаешь ты, как старцы молятся!» И в то же мгновение я осознала, что
с детьми моими, и в частности с моей старшей дочерью, все будет хорошо. Он обращался как бы
ко всем, но я поняла, что старец дал ответ мне на мои мысли. И действительно, по батюшкиным
молитвам ситуация постепенно наладилась.
По молитвам батюшки я стала воцерковляться, но муж из-за этого на меня восстал. Сначала
он завел любовницу, а потом решил меня упрятать в психушку. Первая попытка была неудачной,
а во второй раз меня силой запихнули в обычную машину и отвезли в психоневрологический
диспансер. Каким-то чудом там мне врач дал телефон, чтобы позвонить, я набрала Татьяну Люкину
и сообщила, где нахожусь. Она тут же связалась с батюшкой и старец благословил: «Немедленно ее
оттуда забирайте, иначе будет беда!» – и посоветовал, что делать. Меня к этому времени положили
в палату «буйных» на 15 человек. Муж, по незнанию, принес мне комплект постельного белья
и комплект нижнего белья, которые я купила у отца Серафима от чудотворной иконы Божьей
Матери. Они мне были словно бронежилет. В палате я постелила комплект постельного белья и
от пережитого стресса заснула. Проснулась только под утро, а ночью произошли такие события:
в палату привезли несколько человек настоящих «буйных», и медперсонал не мог отлучиться от
них, чтобы уколоть мне какой-нибудь укол. Все это было только по молитвам отца Серафима.
Старец усиленно молился, и Татьяна с духовными сестрами смогли меня оттуда забрать и увезти.
Так по милости Божьей и молитвам духовного отца я осталась жива.
После развода с мужем мне было очень больно и я сильно плакала над своей жизнью. Чтобы
как-то заглушить в себе эту боль, я начала читать стихи – мне это помогало. О своих страданиях
я никому не рассказывала, все держала в себе. Через несколько дней по милости Божьей я попала
в дом отца Серафима в Новой Усмани и там увидела книгу стихов Лермонтова, которая была
заложена закладкой. Я открыла ее и на той странице прочитала стихотворение, которое ответило
на все мои вопросы. А начиналось оно со строк: «Не плачь, мое чадо, не плачь…» В тот момент
я в полной мере осознала, что Господь все знает, даже такие тончайшие мои переживания. И Он
через отца Серафима позаботился утешить меня таким необычным образом.

Р. Б. Людмила Тимофеева, г. Воронеж. К батюшке Серафиму в 2007 году меня привезла

моя родная сестра Валентина. В то время я еще не была воцерковленной, просто верила в Бога
в душе и считала, что этого вполне достаточно. Когда собралась первый раз причаститься у
батюшки, и духовная сестра рассказала мне, какое правило нужно вычитать перед причастием,
я воскликнула: «Столько много! Я это все не смогу прочитать!» Но потом с Божьей помощью
потихоньку вычитала. Первый раз приехав к батюшке, я не совсем поняла куда я вообще попала.

424
Все мне было необычно, не так, как в городских храмах. В конце концов, я поняла, что батюшка
Серафим – неземной человек. Когда я впервые попала к нему на беседу, старец говорил мне то, что
было у меня в голове. Но я сразу этого не понимала и думала: «Надо же! Батюшка мыслит, точно
так же, как я!» Я не осознавала, что он читал мои мысли и меня таким образом обличал. Меня
интересовали два вопроса, которые я ему и задала при первой встрече. Я спросила: «Батюшка,
повысят ли меня в должности?» А он: «Повысят. А фейерверк какой будет!» Услышав такой ответ,
я подумала: «Повысят в должности, а при чем здесь фейерверк? Ерунда какая-то!» С такими
мыслями я уехала и о батюшке забыла. Но спустя десять месяцев, меня действительно повысили
в должности. А перед этим у меня был юбилей. Празднование было шикарным, со всевозможными
фейерверками... Но спустя немного времени после юбилея, у меня на работе начались очень
большие неприятности. Я стала ездить по храмам, не чуралась и «бабок» – все ездила и ездила. А
в один прекрасный момент села дома на диван и вдруг вспомнила отца Серафима, его пророческие
слова и осознала, что у меня же все это произошло! И мне очень захотелось вновь к нему поехать.
Я стала усиленно думать, как мне туда добраться, а в это время звонок – позвонила моя старшая
сестра. Она рассказала, что у нее заболел внук и ее подруга Вера приглашает ее поехать в Курскую
область к какому-то старцу. Сестра спросила, не хочу ли и я с ними поехать. Выяснилось, что
они собрались ехать к батюшке Серафиму, и я без колебаний согласилась. В тот момент я поняла,
что побывав всего лишь раз у батюшки, я обрела с ним духовную связь. И мое пожелание к нему
прийти, – мне, такой грешной, – тут же батюшка исполнил. В машине оказалось одно единственное
свободное место и я, спустя два года, вновь приехала к старцу. Был Яблочный Спас. С этого
момента я начала к батюшке постоянно ездить и очень часто. Батюшка заранее знал, кто к нему
едет и с чем, от него не было скрыто ни одно движение человеческой души. После нескольких лет
общения с ним у меня сложилось четкое убеждение, что отец Серафим был пророк. И каждый
раз, когда я приезжала, всегда попадала к нему на беседу. Старец молился за нас, мы его всегда
об этом просили, и наша жизнь понемногу исправлялась, а трудности постепенно разрешались. И
хотя батюшки уже нет рядом с нами, я постоянно чувствую его помощь, стоит только обратиться.
У моей сестры начались неприятности с невесткой – они между собой не ладили. Приехав
к батюшке, я заказала за всю их семью сорокоуст. Спустя неделю невестка попала в больницу и
находилась при смерти: у нее была внематочная беременность, все там лопнуло, и кровь поступила
внутрь. Ситуация критическая, зачастую после такого не выживают. Ее забрали в больницу, а отец
Серафим уже неделю читал за нее сорокоуст. И невестка настолько быстро пошла на поправку,
что даже врачи немало удивились такому повороту событий. Было очевидно, что это произошло
только по молитвам старца.
Во время молебна, я часто становилась поближе к батюшке, чтобы потом обязательно
приложиться к Евангелию. Но так как для фиксации волос на голове я пользовалась лаком, то
после окропления водой волосы сжимались и прическа приобретала неприглядный вид. И вот,
однажды во время молебна я стою и думаю: «Сейчас батюшка меня как обычно всю обольет и я
опять буду как чучундра!» Только я так подумала, как подошла моя очередь к батюшке. Он взял
меня за рукав, повернул и сзади всю окропил, не повредив прически. Я была настолько поражена,
что старец прочитал мой помысел, и все время потом об этом вспоминала.
В один из первых моих приездов к отцу Серафиму все в храме причащались, а я стояла и
думала: «Как же мне хочется причаститься! Но я ведь и сметану ела, и молоко пила…» А батюшка
в этот момент с клироса из-за занавески посмотрел так на меня, а потом вышел к столику для
беседы и сел на свое привычное место. Я подошла к нему и спросила: «Батюшка, я и сметану
ела, и молоко пила, а можно мне причаститься?» А он с улыбкой мне: «Нет, подготовься!» – но
было видно, что он знал, о чем я думала, и ждал этого вопроса. И потом я неоднократно замечала,
что батюшка отвечал на те мысли, на те вопросы, которые были у меня в голове. И если у меня
возникали какие-то вопросы, я обязательно получала на них ответы. Потом я уже поняла: вопрос,
на который человеку нужно услышать ответ, батюшка всегда разрешал.
По мере моего воцерковления, когда я начала читать молитвы, и без Бога и Церкви своей
жизни уже не мыслила, стала замечать, что мне все сложнее к о. Серафиму пробиваться. Он
уделял больше внимания тем, кто только-только приходил к вере или начинал к нему ездить.
Как-то я поехала к батюшке на Прощенное воскресенье со своим супругом, а выехали мы
по времени поздновато. Приехали, а к батюшке очередь вдоль стола шла быстро. Я встала в эту

425
очередь, а впереди стояла одна раба Божья N, которая видела, что я часто вожу с собой Люкину
Татьяну, и относилась ко мне негативно. Как только я попадала на беседу к отцу Серафиму, она
старалась меня всячески отогнать: «Вставайте! Все, закончилось время! Уходите!» И когда я
ехала к батюшке, все думала: «Хоть бы ее там не было!» А когда встала в очередь и ее увидела,
то сильно расстроилась, у меня даже какой-то страх перед ней возник. И вот в таком состоянии
я подхожу к батюшке, становлюсь на колени, а он от меня отворачивается в окно и со мной не
хочет разговаривать. Такого я не ожидала, моя гордыня была задета; я встала, отошла от стола и,
направляясь к выходу, сама себе сказала: «Больше я сюда никогда не приеду!» Но на выходе из
храма меня за дубленку поймала Татьяна Люкина. Прочитав на моем лице, что что-то случилось,
она сразу меня об этом спросила. Я рассказала, что подошла к батюшке, а он от меня отвернулся
и не захотел разговаривать. Говорю: «Таня, я больше сюда не приеду!» А она мне: «Это что-то в
тебе!» Я возмущенно: «Да что во мне?! Я только иду и боюсь, что N меня опять прогонять будет!»
И тут Татьяна меня вразумила: «Не N нужно бояться, а Бога бояться надо! Вот сейчас иди,
встань в очередь и не обращай на N никакого внимания. С батюшкой разговаривай!» Я послушала
Татьяну, пошла и встала опять в очередь, а она, словно для меня, движется быстро. Подходя к
старцу, я упала на колени и сказала: «Батюшка, простите меня!» Он заулыбался и давай со мной
разговаривать! Уже потом я поняла, что старец управлял всей этой ситуацией и преподнес мне
прекрасный урок.
Однажды я приехала к батюшке с внучкой. Крестным ходом мы пришли к источнику. Народ
там толпится, теснится, а батюшка каждого подходившего окроплял водой. У меня в руке оказались
баклажки, – я их почему-то не выложила, – а внучка шла впереди. И когда мы подходили к отцу
Серафиму, я поняла, что никак внучку не приподниму, чтобы она приложилась к кресту, т. к.
у меня руки заняты. Я расстроилась, думаю, как же мне ее поднять. И тут неожиданно какой-
то незнакомый молодой человек приподнял мою внучку и приложил ко кресту, а батюшка ее
окропил. Небольшое чудо, которое тоже, наверное, произошло по молитвам батюшки.
Как-то на праздник прп. Серафима Саровского я решила очередной раз поехать к батюшке.
Приехала в пятницу, ночевала в трапезной, где мы составили список очереди на беседу к батюшке,
и я в этот список записалась первая. Легли спать, а под утро слышу, кто-то меня толкает и говорит:
«Иди и запишись возле храма в список». Я говорю, что уже записалась, но мне сказали, что там
новый список. Я пошла и в новом списке записалась 18-й. Поначалу я сильно расстроилась, начала
гневаться, спорить с людьми, но потом я стала читать молитвы, успокоилась и сказала: «Господи,
прости меня, что я разгневалась, что так отреагировала!» Когда мы зашли в храм, там у стола
для беседы уже выстроилась целая толпа народа, туда было невозможно протиснуться, и я села в
сторонке. После Обедни все подходили, поздравляли старца с днем Ангела, и мой сын мною тоже
передал для батюшки поздравления и небольшой подарок. Но я решила со всеми не подходить,
а отдать подарок сына уже на беседе. А так как я всю ночь практически не спала, а караулила
очередь, то, сидя в храме, я отключилась и заснула. В какой-то момент меня толкает Татьяна
Люкина и говорит: «Батюшка идет!» Я проснулась, но никак не могла собраться с мыслями,
затем пошла к столу, но вспомнила, что забыла передачу сына и вернулась за ней. А батюшка в
этот момент за стол не присел, а ходил от стола к иконам туда-сюда, пока я не взяла передачу. Я
подошла к отцу Серафиму и сказала: «Батюшка, мой сын передал Вам передачу и поздравления
с праздником, но т. к. я к Вам на беседу не попаду, то примите их сейчас». А батюшка взял меня
за руку, повел к столу и я оказалась первая на беседу. Батюшка побеседовал со мной и ушел. И
затем еще раз в тот день со мной побеседовал. Я смирилась с ситуацией, что из первой в списке
стала 18-й, положилась на волю Божью, и батюшка меня так утешил. Старец помог мне усвоить
важный урок, что смирение в жизни играет великую роль.
Отец Серафим моему сыну освящал машину. И так случилось, что, спустя время, сын на ней
попал в серьезную аварию: машина полностью разбита, а он остался жив и практически без единой
царапинки. А позже аналогичная авария произошла у него на глазах, ситуация один в один, но
там все пассажиры погибли. И когда сын это осознал, то мне сказал: «Да, это только по молитвам
батюшки я остался жив!»
Дом, в котором мы живем, на несколько хозяев. Соседка взяла у нас разрешение построиться,
а земля была не приватизирована. А мы по своей юридической неграмотности вместо того, чтобы
сначала приватизировать землю, а потом давать разрешение на постройку, дали его сразу. И когда

426
она построилась, стала претендовать на нашу землю и начала с нами судиться. Начались суды, я
была в панике, не знала, что и делать. Затем поехала к отцу Серафиму, рассказала ему ситуацию,
говорю: «Батюшка, они ищут знакомых в судах…» А он мне: «И ты ищи!» И по его молитвам
Господь посылал мне людей, которые мне помогали. Сама бы я не справилась, потому что там
постоянно была ложь на лжи, и мне все время приходилось доказывать документально, что это не
так, как говорят, а вот так. По батюшкиным молитвам все разрешилось для нас положительно, мы
сумели отстоять свой участок. Но нам пришлось увеличить жилую площадь и достроить дом. По
благословению отца Серафима и это, с Божьей помощью, нам удалось. Муж все своими руками
сделал, даже крышу сам покрыл, хотя до этого никогда такого не делал.
Батюшка любил и принимал всех людей, невзирая на лица, независимо от социального
положения или еще каких-то особенностей – все для его любви были одинаковы. Мне запомнился
такой случай: стояла я в очереди у стола, а к нему подошла женщина, страшноватая с виду (прости
меня Господи). А батюшка так хорошо с ней разговаривал, так дружелюбно, что у меня невольно
в голове возникла мысль: «Да, батюшка всех принимает: и красивых, и некрасивых, и толстых, и
худых – всех принимает!» Батюшка любил всех.
Когда с батюшкой перед смертью случился второй инсульт, я была вхожа к нему. Говорю:
«Батюшка, Вам нужно кушать, Вы же строите храм в Лекарственных травах». А он мне: «Два
храма, два!»
Отец Серафим несколько раз говорил о своей скорой смерти, говорил раза два или три.
Запомнилось, как на какой-то праздник людей было много, а он вышел из алтаря и сказал: «Я
скоро умру». А люди, вместо того, чтобы послушать его, начали шуметь, говорить что-то типа «не
бросайте нас, мы без Вас осиротеем», а он развернулся и ушел. А потом вновь вышел и сказал:
«Приезжайте к Нам!» Я в этот момент посмотрела на отца Серафима и подумала: «Да, ведь яблоку
упасть негде сейчас в храме! Неужели люди перестанут ездить?» Тогда я не понимала, к чему он
это говорил. Теперь ясно, что старец говорил нам, чтобы и после его смерти мы приезжали на его
могилку, что он все также будет помогать. Он так и говорил: «Приезжайте! Буду вас слышать,
буду вам помогать!»

Р. Б. Валентина Захарова, г. Воронеж. В Воронеже я ходила в Свято-Успенский

Адмиралтейский храм, посещала воскресную школу, а к отцу Серафиму в то время еще не ездила.
И вот случилось так, что на нашего священника о. Виктора началось гонение и правящий архиерей
отправил его в Нижедевицкий район, а в наш храм прислали другого батюшку. В это время я
попала в больницу, где познакомилась с Татьяной Люкиной, которая очень много мне рассказала
об отце Серафиме. Спустя время Татьяна мне позвонила и предложила съездить к батюшке.
В первый же приезд я попала к старцу на беседу. Можно было написать три вопроса, что я и
сделала, а потом дописала четвертый, в котором спрашивала о нашем священнике отце Викторе.
Батюшка ответил мне на три вопроса, а когда увидел еще один, сказал: «Три вопроса, четвертый
не буду». Но сам в этот момент четвертый вопрос прочитал, и когда понял, что я спрашиваю о
священнике, ответил: «Ваш батюшка хороший, он вернется. А Сергий-то ваш как (имел ввиду
митрополита)? Он-то что?» Отвечаю: «Я считаю, что он сделал правильно: и волки сыты, и овцы
целы». Потому что те, кто восстал на о. Виктора, написали митрополиту такую петицию: «Если
Вы его не накажите, не разоблачите, то мы будем писать патриарху!» А митрополит, чтобы они
успокоились, перевел его в храм в Нижне-Турово, а к нам священника оттуда. Батюшка сказал:
«Ничего! Все будет хорошо! А те будут наказаны!» И действительно, спустя некоторое время отца
Виктора перевели в храм Архистратига Михаила в Отрожке на должность настоятеля.

Р. Б. Людмила (Гордеева Людмила Ивановна), г. Воронеж. К отцу Серафиму я впервые

попала в 2000 году. У меня пил муж и с этой проблемой я поехала к батюшке. Приехали, а храм
маленький, людей много. Вечером после службы была беседа, я оказалась за спиной старца и
наблюдала, как он разговаривал с людьми на различные темы. В дороге я ехала с одной женщиной,
которая рассказала, что ее сноха вышла замуж, она с ребенком, муж домой не ходит. Она показала
мне фотографию, на которой была сноха и ее мама. На беседе эта женщина подошла к батюшке,
показала фотографию и спросила: «Батюшка, а как вот сноха моя, хорошая?» А батюшка ей:
«Сноха-то твоя как сноха, а вот мама ее – вот это да!» Я была поражена прозорливостью старца

427
и на обратном пути домой, меня просто переполняли чувства. Дома я всем рассказывала, в каком
чудном месте побывала и с каким необычным человеком беседовала.
Второй раз я поехала с мужем и батюшка ему сказал: «Если ты хочешь, у нас проводятся
вычиты, приезжай!» Но ведь приезд в обитель с мужем – это было мое желание, а не супруга, а
он сам не хотел бросать пить. Поэтому эта проблема не разрешилась. Так было Господу угодно,
потому что, если бы он пить перестал, я бы, наверное, к батюшке больше ездить не стала.
По батюшкиным молитвам мой старший сын поступил учиться на бюджетное место. Он
сам по себе способный мальчик, на лету все схватывал, но ленился и уроки дома не учил. Перед
поступлением он со мной приехал к отцу Серафиму, попал на беседу и говорит старцу: «Батюшка,
благословите меня поступить учиться!» А батюшка ему: «Тебе тройки мало, тебе четверочки
надо!» – при этом крепко сжал руки сына своими руками и какое-то время так держал, словно
давал ему силы. И по батюшкиному благословению сын поступил учиться на бюджет. Отучился
он несколько лет и пришло время защищать диплом, а сын уперся: «Диплом сам писать не буду,
нужно покупать!» Я ему: «Поехали к батюшке и спросим: если он благословит покупать, заплатим
деньги». Приехали, сын подошел к отцу Серафиму: «Батюшка, благословите диплом купить!» А
он ему: «Чего? Купить? Сам напишешь!» И действительно, сын потом практически сам все сделал
и защитился на «отлично».
Старший сын женился, а девочка сама к нему ходила. И когда я поехала спросить у старца
благословение сыну на брак, только рот открыла: «Батюшка, девочка у сына…» А он: «Ну, так она
ж сама ходит!» – т. е. я даже не успела ему все рассказать, как о. Серафим сам ответил. Сказал
только: «Раз жениться, то и венчаться».
Однажды муж пришел домой выпивший и перебил газовую трубу, а мы спали в этот момент.
И газ мощным напором пошел в квартиру. Каким-то чудом я проснулась, услыхала запах газа,
перекрыла вентиль и быстро открыла все окна. И когда утром пришел мастер, то был просто
шокирован, т. к. по его словам не только наш дом, а пол округи должно было взлететь на воздух.
Считаю, что только молитвами отца Серафима Господь сохранил нам жизнь.
Я неоднократно замечала, насколько большая благодать почивала на батюшке. Находясь
рядом с ним, все проблемы становились ничтожными и о них как-то забывалось.
Приехала я однажды к старцу, протянула ему фотографию свекрови и говорю: «Батюшка,
свекровь моя болеет». А он мне: «Да она день своей смерти знает!» – дал понять, что она занималась
нехорошими делами. А я замечала, как только приеду от батюшки, она просто рвется к нам домой.
Затем спросила у отца Серафима о сыне, а потом говорю: «Батюшка, муж у меня пьет». Отец
Серафим мне в ответ: «Смотри, сколько народу в храме! Видишь! И все за себя спрашивают. А
ты за кого?»
Приехали мы как-то с мамой на праздник «Казанской» Божьей Матери подавать прошения в
духовные чада. После службы была беседа и старец сказал, что будет в духовные чада принимать
на праздник «Всех скорбящих радость», т. е нужно было приехать через день. Мы съездили
домой, мама сварила борщ, а я успела отпроситься с работы и опять к батюшке вернулись. И отец
Серафим на этот раз принял нас в духовные чада.
Одной бабушке, сделавшей смыслом своей жизни заботу о внуках, батюшка сказал: «Моя
мама и имен всех не знала – у них родители есть!» Т. е. старец дал бабушке понять, что прежде
всего, нужно думать о спасении своей души, а потом обо всем остальном.
Наставляя о посте, отец Серафим говорил людям: «Ну, что вы – пост вам тяжело! Сейчас
чего только в пост нет! Мы ели лепешки из травы, а вы какие капризные!» Рассказывал, как во
время войны с матерью и сестрами ходил рыть окопы.
Был и курьезный случай. У моей мамы как-то разболелся зуб и она подошла к батюшке за
благословением его вырвать. Старец выслушал и благословил: «Ну, иди!» Пришла она в больницу,
а там врач – женщина в возрасте, совсем не православная. Она сделала маме укол и через время
вырвала ей зуб: держит его щипцами, рассматривает и говорит: «Да, это точно поп благословил,
иначе бы я его ни за что не вырвала!»
Однажды, когда о. Серафим осенью приезжал в Воронеж, он у нас останавливался. Приходило
очень много людей, старец со всеми беседовал. А сын, собираясь в школу, зашел к отцу Серафиму:
«Батюшка, благословите в школу!» Все рассмеялись, а батюшка благословил.

428
 У моей подруги Нели заболел муж Сергий. В больнице взяли анализы и поставили диагноз
«рак почки». Подруга с мужем приехали к батюшке за советом, что делать. Попали они на беседу,
старец стал расспрашивать: «А что врачи говорят? А что приписали делать?» Потом говорил, что
сначала будет болеть, а потом тянуть будет – стал описывать симптомы болезни. А Сергий ему
ответил, что у него уже все эти симптомы проявились. Тогда отец Серафим открыл Евангелие,
посмотрел в него, закрыл, и Сергию говорит: «На, сам открывай!» Сергий открыл, батюшка
посмотрел и говорит: «Тоже самое – делать тебе операцию. Но ты не умрешь, ты еще поживешь».
И несмотря на то, что после операции у него возникло сильное осложнение, так что жена даже
думала, что ему уже конец, он выжил. А слова батюшки «ты не умрешь» вселяли надежду. И
Сергий выжил и живет по сей день, как и предсказал старец.
Интересно батюшка говорил о Нелином сыне: «А красивый-то какой! А друзья-то какие
у него – урки!» И действительно, он был очень трудный подросток, сколько раз ввязывался
в разные истории! Но батюшка своими молитвами его вытянул – сейчас нормальный парень,
служит в армии.
И мне о младшем моем сыне предсказывал: «Ой, а сколько у него девочек-то будет! Аж
драться за него будут!» И то, что батюшка предсказал, все сбылось: у сына действительно подруг
больше, чем друзей.
Мой младший брат хотел купить квартиру и поехал за благословением к батюшке. А старец ему:
«Тебе однокомнатная, да еще и старая, не нужна. У тебя дочь подрастает, как вы в однокомнатной
все вместе жить будете? Тебе нужна новая, двухкомнатная, в доме с кнопочками…» И когда брат
выбирал квартиру, приехал посмотреть один из вариантов, на подъезде дома увидел кнопочки,
понял, что здесь именно та квартира, о которой ему сказал батюшка. Так и вышло.

Р. Б. Валентина (Юдина Валентина Ивановна, мама Гордеевой Людмилы), г. Воронеж. С

батюшкой Серафимом всегда было хорошо. Когда нужно, батюшка быстро решал любые проблемы.
Однажды сыну позвонила двоюродная сестра из Липецка и говорит: «Сережа, скажи там тете Вале,
пусть она за мою свекровь помолится». Он немного смутился и ко мне: «Мама, за ее свекровь
надо помолиться, а ты хоть имя ее знаешь?» Я ответила, что имя-то я знаю, а как молиться не
знаю! Через несколько дней мы поехали к о. Серафиму, а я всю дорогу ехала и думала: «Ну, как у
батюшки об этом спросить? Ведь у него столько народу всегда! Как мне спросить у батюшки, как
мне за нее молиться?» Приехали мы перед началом вечерней службы, а старец вышел из алтаря и
сказал: «Если вас попросили помолиться и человек пожилой, то это его зовет Господь Бог, чтобы
он сам обратился! А если болезнь к смерти, тем более Господь зовет, чтобы он обратился! Ведь
многие грехи прощаются, когда человек терпит болезни и скорби – многие грехи прощаются! Так
что человек сам должен обратиться к Господу Богу и попросить». Батюшка дал ответ на мучивший
меня вопрос и вразумил, что она сама должна пойти в церковь и попросить за себя – этого Господь
от нее хочет. Старцу были открыты все наши помыслы: он знал, что «эта» сейчас приедет и вместо
того, чтобы молиться, будет всю службу думать, как помолиться за родственницу. Поэтому отец
Серафим, как только мы приехали, дал ответ на тот вопрос, который меня так тревожил и о
котором я никому не говорила.
Когда внучка была еще маленькой и ходила в школу в 3-й класс, однажды она посмотрела в
окно и мне говорит: «Бабушка, посмотри, сколько цыган к нам во двор зашло!» Я самоуверенно:
«Где? Сейчас я их разгоню!» И только я открыла дверь, как они меня оттолкнули в сторону и
ворвались в дом. Я хотела позвонить, но мне не дали, хотела помолиться, но забыла все молитвы,
даже «Отче наш». Все, что вспомнила, это выражение «Яко с нами Бог!» и его прокричала. Одна
старая цыганка от этого заплакала и ответила: «И с нами Бог!» А я ей: «Нет, с нами Бог!» И
словно какая-то невидимая сила не пускала их пройти в комнаты. Они потолпились немного и
ушли. Через время я приехала к батюшке и рассказала, что цыган приходила целая толпа, а он мне
сразу: «А зачем ты им дверь открыла?» Тут я поняла, что ему это все было открыто и в трудную
минуту старец за нас помолился, и по его молитвам Господь отвел от нас беду.
Когда в Лекарственных травах началось строительство храма, нужно было кому-то там
дежурить, охранять стройматериалы, чтобы не украли. Желающих дежурить особо не было, и
я согласилась какое-то время там пожить. Отец Серафим мне сказал: «Ты там не бойся! Мы
молимся – с тобой там ничего не случится!»

429
 Рядом с батюшкой было так хорошо и легко, что забывались все проблемы и болезни, все
скорби куда-то отступали и хотелось, чтобы это время никогда не заканчивалось!

Р. Б. Арина Мартемьянова, г. Воронеж. Вся жизнь с отцом Серафимом была и остается

сплошным чудом. По его молитвам Господь до сих пор не оставляет нас грешных... Первый раз
я приехала к батюшке зимой 2000 г. Это была незабываемая встреча со старцем, с обителью,
укутанной в искрящийся разными цветами снег. День, проведенный рядом с батюшкой, казался
вечностью. Сейчас вспоминаю, как же батюшка все успевал. И служба с усердной молитвой, и
панихида, и вычит для болящих, и беседа с верующими, при том, что народу съезжалось немало,
2–3 автобуса типа «Икарус».
Побывав на службе, я впервые услышала, как бес говорит в человеке, и как противна ему
молитва старца. Две женщины и кричали, и ругались, и падали на пол, потом слышу от них: «Ох,
дура! Вот дура, курит!..» Судорожно понимаю, что это про меня и начинаю творить Иисусову
молитву. Батюшка закончил службу и рассказал о грехе курения: «А табачищем все черное вокруг!
А рот как откроет, там клубы черного дыма». По батюшкиным молитвам, слава Богу, с того
момента я больше не курила.
После службы батюшка обязательно всех благословлял на трапезу.
Дорога домой была очень нелегкая. Конечно, столько всего нам старец открыл, помолился о
нас, что враг не мог оставить нас без искушений. Возвращались ночью, мороз стоял крепкий, и
неожиданно поломался автобус. А в то время мобильных телефонов еще не было, и мы не имели
никакой возможности сообщить о поломке. Ощущения лично у меня были, как в Титанике: за
бортом мороз – 35 °С, окна все замерзли, печка поломалась, запах солярки невыносимый, кругом
поле и ни одной машины. Я думала, что это уже конец. В два часа ночи подъехала машина, а в
ней водитель председателя соседней деревни. Остановился, и мы сообщили ему, что произошло.
Он уехал, обещая помочь. И действительно, он поехал к председателю просить трактор для нас
грешных, и где-то через час ожиданий, мы увидели свет фар приближающейся к нам помощи.
Слава тебе Господи, попался в тот момент человек, который действительно смог оказать нам
помощь, не без молитв старца, конечно.
Потом я приехала к батюшке примерно через год на праздник Архистратига Михаила подавать
прошение в духовные чада. Батюшка меня испытывал и прошение не принял, сказав: «Приедешь
на Николу». Дорога к батюшке была нелегкая: все замело, водители отказывались ехать, но как
говорится, «дорогу осилит идущий». Господь помог выполнить батюшкино благословение. В тот
день отец Серафим говорил с такой любовью: «Это отец – отец духовный!» Батюшка рассказал,
как молиться, показал, как читать евангелие, потом открыл молитвослов и начал рассказывать
мне о гласах: «Вот они разные! Смотри: первый, второй,..» Я ничего не понимала к чему они мне?
Теперь, когда батюшка уже на Небе, я поняла, зачем он мне об этом говорил – Господь сподобил
меня петь в хоре. А регент нашего хора, как недавно выяснилось, тоже около 9-ти лет назад была
на беседе у о. Серафима, и он ей сказал: «Приходи петь ко Мне в хор». Она тогда тоже очень
изумилась: «Как так: я в Воронеже, батюшка в Покровском Курской области, как же я буду петь?»
А теперь в Воронежской области в селе Лекарственные травы, по батюшкиному благословению
строится храм и в нем служатся молебны и панихиды. Теперь мы поняли, о чем говорил нам
старец! Чудны дела твои, Господи!
Однажды, я приехала к о. Серафиму с вопросом по работе: мне сделали предложение о
переходе в другую фирму, и я не знала уходить мне или остаться. Батюшка принимал, как обычно,
за столом. Солнце светило так, что мне практически не было видно его лица. «Нет, поработай
пока, не уходи... А потом они тебя возьмут?» – спросил меня батюшка. Я ему: «Сейчас у них
место есть, и они меня берут, а потом – не знаю». Батюшка улыбнулся и благословил остаться.
Прошло три месяца и мне сообщили, что нашу фирму закрывают, и мы попадаем под сокращение.
Я получаю выплаты, как полагается – можно сказать, оплачиваемый отпуск за три месяца. После
этого встретила знакомого, который звал меня на новую фирму. Он узнал, что я теперь без работы,
и снова сделал мне предложение на руководящую должность. Я сразу вспомнила батюшкины
слова: «А потом они тебя возьмут?» Взяли, батюшка, вашими молитвами!

430
 Было еще одно чудо. Работала я в крупной организации, в которой, как и везде, черная
и белая бухгалтерия. Я забеременела – соответственно никаких выплат, социальных гарантий.
Еду к старцу, беру благословение доработать и нормально уйти в декретный отпуск. Приехала,
выхожу на работу, а налоговая словно с цепи сорвалась – проверка за проверкой. Пришлось
нашей компании перейти только на белую бухгалтерию. Пришла в бухгалтерию уже за декретным
отпуском, а они мне хором: «Ты первая в истории нашей компании получаешь декретный отпуск,
как положено!» Я не удивилась, так как знала, что батюшкины молитвы творят чудеса!
Еще один случай был. Пришли мы с дочкой поступать в музыкальную школу. Бюджетных
мест нет, только платная основа. Ну, что же, согласились, ребенок хочет заниматься. Успешно сдали
экзамены, поступили и отучились уже две недели. Однажды выходит ко мне преподавательница
и говорит: «Вы знаете какое чудо?! Сидим мы сегодня на юбилее у сотрудницы, разговариваем,
подсаживается ко мне завуч и говорит, что освободилось бюджетное место. А я почему-то сразу
вас вспомнила...» Почему-то?! Батюшка помолился о нас грешных! Вот такой дивный был старец,
наш духовный отец Серафим!

Р. Б. Тамара (Маслова Тамара Алексеевна), г. Воронеж. Знаю многих людей, которые

просят от жизни благ, крепкого здоровья, поменьше трудностей, богатства и получают их. А я
благодарю судьбу за то, что из того, о чем просила, ничего не получила. Но вместо этого Господь
дал мне все необходимое для моего спасения. Он мне послал духовного отца, которого я навсегда
полюбила всей душой и сердцем. Первая наша встреча произошла в 2001 году. Учителя лицея,
в котором я работаю, часто совершали паломнические поездки по святым местам. И каждый
раз, когда мы возвращались домой, руководитель группы Надежда провожала нас словами: «Вы
побывали в раю, а вот я знаю место, где люди кричат, как в аду». Мы заинтересовались, собрались
и 9 мая поехали в с. Покровское к старцу Серафиму, как пошутила одна учительница на «Курскую
огненную дугу». Так и случилось. Попали на отчитку. Это была настоящая битва, сражение старца
с демонами. Мы услышали крики и стоны людей, страждущих от нечистой силы. Было очень
тревожно: с одной стороны слышалось хрюканье с выкриками: «Ой, у меня копыта отпадают! А у
меня хвост!» С другой – хула и ругательства в адрес батюшки. Но самое незабываемое впечатление
произвело не это, а встреча и беседа с отцом Серафимом. Худощавый, с мудрыми глазами старец
встретил нас доброй, лучистой улыбкой и словами: «Зачем приехали к беззубому и лысому
старику?» «Батюшка, Вы островок нашего спасения!» – вырвалось у меня. «Я – ничто, ветошь,
мощи!» – ответил батюшка и пригласил на службу. И так радостно ёкнуло сердце и я сказала себе:
«Это мой старец, мой наставник и руководитель!» Сретение совершилось! Душа нашла того, кого
так чаяла и так ждала. Тогда я и подумать не могла, что этот удивительный старец станет моим
духовным отцом. Это была величайшая милость Господа нашего Иисуса Христа. После первой
встречи с отцом Серафимом я шла по улицам родного города и мне хотелось кричать: «Люди, как
вы несчастны, потому что не знаете батюшку Серафима!»
За чистоту и высоту подвижнической жизни и неустанные молитвенные подвиги монашеского
делания Господь щедро наградил старца благодатными дарами Духа Святого – исцеления,
чудотворения, пророчества. В подтверждение этого хотелось бы поведать один случай. Я работаю
учительницей в одном из престижных лицеев города Воронежа. В марте 2007 года директор
лицея оказал мне доверие и направил принять участие в областном Конкурсе лучших учителей
образовательных учреждений для денежного поощрения за высокое профессиональное мастерство
и значительный вклад в развитие образования. Ответственность большая. Я обратилась за
благословением к духовному отцу Серафиму. При встрече с батюшкой спросила: «Принимать ли
участие в конкурсе?» На что старец уверенно ответил: «Принимай, конечно же! Да еще и будет
повышение по службе!» А уже в мае были подведены итоги Конкурса аттестационной экспертной
комиссией с заключением, которая назвала меня победителем конкурса лучших учителей
Российской Федерации. И радостно было, что по молитвам моего духовного отца, я не подвела
директора и оправдала возложенное на меня высокое доверие. А в октябре того же года ко Дню
учителя пришла награда – звание с нагрудным знаком. В это же время мой ученик 11-го класса
по предмету «Основы православной культуры» принял участие в Московском Международном
Форуме «Одаренные дети», где получил самую высокую оценку «Гран-при» в номинации «Юные
богословы». В Колонном зале Дома союзов в Москве состоялось награждение лауреатов Форума.
Вот насколько была великая молитва старца и его благословение.

431
 Батюшка очень любил стихи, сам сочинял, часто любил повторять:
«Был миг –
Прочитал много книг,
Спал на них
И не знал, что в них».

И даже признавался, что были у него и «солененькие» стихи. В личной библиотеке отца
Серафима находилось очень много книг. У меня от батюшки в дар осталась книга со стихотворениями
русских поэтов золотого и серебряного века. Некоторые из них отмечены красным штрихом. А
на одной из страниц, где отмечено стихотворение Ивана Никитина «Дедушка», осталась вместо
закладки деревянная линейка. Но как дороги эти вещи! Линейка так и лежит на этой странице.

Дедушка
Лысый, с белой бородою,
Дедушка сидит.
Чашка с хлебом и водой
Перед ним стоит.
Бел, как лунь, на лбу морщины,
С испитым лицом.
Все прошло; пропала сила,
Притупился взгляд;
Смерть в могилу уложила
Деток и внучат.
С ним в избушке закоптелой
Кот один живет.
Стар и он, и спит день целый
С печки не спрыгнет.
Старику не много надо:
Лапти сплесть, да сбыть –
Вот и сыт. Его отрада –
В Божий храм ходить.
К стенке около порога, станет там, кряхтя,
И за скорби славит Бога,
Божие дитя.
Рад он жить, не прочь в могилу –
В темный уголок…
Где ты черпал эту силу,
Бедный мужичок?

Я понимала батюшку с полувзгляда, с полуслова. Было очень приятно и радостно от серьезного

внимания, отцовской заботы и поддержки со стороны старца.
Нашу семью (мужа, меня и дочь) батюшка благословил жить в обители. На послушании мы
были ровно год и 6 месяцев. Это было самое дорогое и благодатное время: столько встреч, бесед,
наставлений, пророчеств, которые и сейчас приносят неоценимую пользу. Однажды батюшка взял
меня за руку и повел по храму. Остановился около стола, где принимал паломников на беседу,
и сказал: «Вот твое место, чтобы всегда была под рукой!» В храме я выполняла послушание
по торговле вещами от чудотворной иконы «Споручница грешных», платками, церковными
принадлежностями. Кто-то роптал, что якобы, цены завышены. Я отвечала, что это не магазин
и таких вещей нигде не купить, т. к. они намолены старцем и благословлены. Я мысленно стала
призывать батюшку и просить его помощи. Вскоре к моему огромному удивлению из алтаря
вышел батюшка и обратился ко мне: «Ну, что у тебя?» Не дожидаясь ответа, старец сел за стол,
и, перекладывая вещи, начал говорить: «Платки освященные, в святых местах лежали! Все платки
намоленные, в святости, над ними батюшка работал! У нас не магазин…». И я тут же уверенно
добавила: «А батюшка не продавец». А сейчас многие сетуют: «И почему мы не купили что-нибудь
от батюшки?» – теперь только осознали, чего они лишились.

432
 Если духовному отцу было тяжело, его одолевали скорби, то и нам было тяжело. И мы
просили Господа, чтобы Он дал батюшке крепости сил в несении его тяжелого креста и облегчил
его страдания.
И только когда отца Серафима не стало, мы в полной мере осознали, какое счастье, какую
благодать, какое неоцененное сокровище послал нам Всемилостивый Господь в лице нашего
батюшки.
Отец Серафим за несколько лет предсказал свою кончину: «Умру, когда вырастет аллея
(посаженная в 2007 году) и будет цвести сирень». И духовные чада всегда с тревогой ждали прихода
весны, когда расцветает сирень: «А вдруг в этом году сбудется пророчество?» И с облегчением
вздыхали, когда наступало лето, зная, что теперь батюшка еще год точно будет жить. Вот и в 2012
году было такое же чувство, но сирень в этом году зацвела дважды: весной и затем в сентябре! Вот
и сбылось пророчество старца Серафима.
После смерти батюшки прошло уже время. Но и сейчас понимаешь, что не осиротели мы, не
иссякает молитвенная помощь старца. Он и после смерти не оставляет нас, а все так же помогает.
При жизни батюшка говорил: «Хочу всех своих духовных чад увидеть в Царствии Небесном!» И мы
верим, что отец Серафим удостоился Небесной обители у Бога и его молитвенным ходатайством
Господь простит и нас, грешных.
И если кто устал от житейских забот и мирской суеты, от волнений и скорбей, устал летать
по свету, пускай приедет сюда, на этот «островок спасения», помолится Господу и Божьей Матери
в Покровской обители и попросит молитвенного ходатайства старца Серафима на его святой
могилке. И можете не сомневаться, помощь скоро придет.

Р. Б. Людмила, г. Воронеж. В самом начале моего духовного пути мне в руки попала книга
«Старец Сампсон». Прочитанное меня так потрясло, что я подумала: «Наверное, сейчас таких
старцев нет». Духовника у меня тогда не было и я с грустью думала, где же мне взять такого
духовного отца. В конце утреннего правила есть молитва за духовного отца и каждый день я
просила Господа послать мне духоносного старца-наставника. И Господь по Своему милосердию
привел меня к отцу Серафиму. Одна женщина случайно подсказала, что есть такой старец, который
многим людям помог. Но случайного ничего не бывает, во всем Промысел Божий. До этого я
ездила по монастырям, по святым местам, но когда попала к батюшке, поняла, что нашла того,
которого так долго искала. Отец Серафим помог моему мужу: у него была аритмия, находился
на грани смерти и мы не знали, жив он будет или нет. И слава Богу, по батюшкиным молитвам
аритмия прошла! Сколько лет минуло, а мы до сих пор вспоминаем об этом с благодарностью.
Заболела я воспалением легких, позвонила старцу и через келейника передала, что я заболела,
направляют на рентген и попросила святых молитв. Келейник в ответ: «Подождите, перезвоните
через полчаса». Через полчаса перезвонила, а келейник мне: «Теперь можете идти на рентген».
Пришла, сделали рентгеновский снимок, врач вызывает и говорит: «Ничего не могу понять: у вас
воспаление легких, но в данный момент его на снимке нет». И тогда я осознала, что за каких-то
полчаса по молитвам батюшки произошло чудо и я выздоровела. Когда я потом приехала к отцу
Серафиму, то благодарила старца за любовь, терпение и милосердие ко мне недостойной. Вечная
ему память!

Р. Б. Нина, г. Воронеж. Приехала я к отцу Серафиму со скорбями: у меня сын с 25 лет начал
выпивать, я ничего не могла сделать и никак не могла привести его в церковь. Жила батюшкиными
молитвами, потому что было все очень сложно. Закончилось тем, что сын попал в реанимацию,
и там за 3 дня до смерти, по милости Божией, он исповедался у батюшки и причастился. Хотя
по-человечески я скорблю, переживаю, но по-христиански понимаю, что это милость Божья. Я,
сколько было сил, молилась и батюшка говорил: «Где сидя, где лежа». И вот такая моя скорбь
выросла в христианскую радость.
Я ездила к отцу Серафиму более 10 лет. За это время было много случаев его молитвенной
помощи. Я и раньше ходила в церковь, читала духовную литературу, молилась, но ничто меня так
не поражало, как тут у батюшки в обители. Сколько людей приезжало, и он всем уделял время,
со всеми говорил. А мне пришлось 15 раз приехать, чтобы к нему обратиться с вопросом, и он
решил мою проблему. Однажды на соборовании мне говорит: «У тебя плохо с кишечником, иди
срочно, проверяйся у докторов». Я пошла, и врачи действительно обнаружили у меня серьезную

433
проблему, да такую, что пришлось делать операцию. И по милости Божьей я уже несколько лет
живу после операции. Потом внучка у меня тяжело болела, пила до 15 таблеток в день после родов,
но слава Богу, по батюшкиным молитвам все восстановилось и разрешилось. Старец говорил, что
нам делать, что выполнять.
Однажды я просила батюшку помолиться, чтобы у нас в деревне открылась церковь. Мы не
знали с чего начать, т. к. село Яблочное Никольского района вырождалось. Я трижды подходила
к Батюшке с этим вопросом. Мне пришлось обращаться и в епархию, лет пять мы стучались,
и теперь уже несколько лет в храме совершается служба. Церковь полностью восстановили,
благочинный ее освятил, но многие люди даже не догадываются, что это произошло по батюшкиным
молитвам. Приезжали сюда до 15-20 больших автобусов, при храме трудилось до 30 послушников,
организовали прекрасный хор. Людей столько было, что даже на улице молились, невозможно
руку было поднять.
И для нашей семьи сколько батюшка предсказывал наперед, многие вещи просто дословно.
Так однажды между мной и сыном состоялась беседа, о которой кроме нас никто не знал. Я
приехала в обитель, а батюшка содержание этой беседы мне дословно пересказал, рассказал, какие
банки у нас под кроватью стоят с солениями – вообще, знал абсолютно все.
Сыну моей сестры делали операцию, а отец Серафим предупредил: «Может потерять голос.
Нужно, чтобы ребенка оперировал московский хирург, очень опытный…» Они послушали старца,
и все прошло успешно.
Всех случаев благодатной помощи батюшки не перечесть. Я составляла записи о том, как
батюшка нас наставлял, учил молиться, трудиться в обители, священников почитать, не смотреть
на других, а на свои грехи. Я впервые увидела такого подвижника, который не щадя себя, принимал
такое количество людей и молился за них. И по его молитвам неразрешимые ситуации разрешались,
и где врачи были бессильны, по батюшкиному ходатайству Господь подавал исцеления, и всему
этому я живой свидетель.

Р. Б. Надежда Минакова, г. Воронеж. К отцу Серафиму меня привело горе. Моя годовалая
племянница была тяжело больна, в годик ей сделали операцию. Мы писали во многие храмы
и монастыри с просьбой помолиться о ее здравии. И так продолжалось в течение года. Нам
присылали из монастырей и святое масло, и частички мощей, и другие святыни, а помощи мы не
получали. Все нас успокаивали: «Крепитесь, молитесь, Господь вас не оставит», – и все.
В нашем храме пророка Самуила в г. Воронеж мы услышали об о. Серафиме, что он делает
вычиты и помогает людям, и за 2 недели до Пасхи решили к нему съездить. Приехали, и когда
походили ко кресту, я спросила: «Батюшка, что нам делать, ребенок тяжело болен? Помогите, не
знаем, что делать!» Старец сказал: «Приезжай после Пасхи, Я тебе все расскажу, что, чего и как».
И по молитвам батюшки Господь продлил племяннице жизнь еще на 2 года. Когда мы приехали,
старец сказал: «Она сейчас там, где нас нет».
Моя сестра была в такой печали и в таком горе, что, наверное, только молитвы батюшки
укрепляли ее и давали силы жить. На каждой службе я молилась перед чудотворной иконой
и просила отца Серафима, чтобы Господь послал ей еще ребенка. И через полгода в августе
месяце она забеременела. Сестра даже не знала, что беременна. Ей стало плохо, она попала в
больницу и там узнала, что ждет ребенка. А в этот момент врачи сообщили, что существует угроза
выкидыша, и нужно делать аборт. Она мне позвонила и в отчаянии спросила: «Что мне делать?»
Я как раз была у батюшки и говорю ей: «Ни в коем случае не допускай их к себе! Я сейчас
спрошу у старца». Подошла к батюшке, объяснила ситуацию и попросила его святых молитв. И
старец все 9 месяцев беременности о ней молился и вымолил. И когда я потом приехала, он дал
наставления, как вести себя на протяжении всей беременности: что делать, что есть, что пить, что
в телевизоре смотреть, как одеваться – буквально все до мелочей рассказал. Во-первых, сказал
батюшка, при беременности не есть мясо. Рыбу, молочное – все это можно. Во-вторых, ни в коем
случае не носить штаны, только платья, халат. В-третьих, не смотреть телевизор. А если смотреть,
но только хорошие передачи, о животных, православные фильмы, все только позитивное. Музыку
можно слушать, но не для пляски, и тоже только позитивную. И, конечно, обязательно исповедь и
причастие – это самое главное. Еще батюшка советовал беременным прятать живот, не выставлять
на показ, что ты беременна. Особенно если ты знаешь, что люди недобрые, с плохим глазом как бы.
А у сестры свекровь была именно такая, и мы от свекрови просто прятались. А батюшка молился,

434
чтобы ничего страшного не произошло. Батюшка открыл, что первый ребенок из-за свекрови
погиб напрасно. Ну и негативный она человек! Шепчет постоянно что-то, прямо вся окутана
злыми демонами. Старец сказал, что она насколько ушла в них, что бесы ее уже не отпускают, т. е.
дороги назад нет. Она все по бабкам да по колдовкам ездила, семью сестре разбить хотела. Отец
Серафим сказал, что сестре было сделано на смерть, а ребенок это все забрал на себя. И второй раз
было тоже самое, но батюшка вымолил, и родилась девочка. Как-то я пришла и говорю батюшке:
«УЗИ еще не делали, не знаем кто будет». А он спрашивает: «А кого вы хотите?» Я говорю: «Как
Господь управит, но хотелось бы девочку. Ну, а если мальчик – мы рады, лишь бы здоровый.
Как Господь управит, мы согласны на все. Лишь бы только мама и ребенок были здоровы». И по
молитвам батюшки родилась девочка. Перед родами мы к нему приехали за благословением. Отец
Серафим благословил сестру и сказал: «Родишь хорошо, легко. Возьмешь свечечку, возьмешь
веточку вербы; свечечку зажжешь, веточку на живот положишь». Сестра ничего не платила, и по
батюшкиному благословению сама родила, можно сказать, в предродовой палате – даже в родовой
не была. Ребенок родился нормальный и абсолютно здоровый. Потом я приехала к батюшке
просить наречь девочке имя и он дал ей имя Анастасия. Я предлагала много имен, которые в
апреле: и София, и Дарья, и Ирина, Ульяна, Юлия. Батюшка посмотрел по святцам и сказал:
«Придумала – Сонька какая-то, и будет она все время спать! Ага, Юлька – и будут ее Ульянкой
дразнить. Нет, не подходит ничего. Анастасия! Ну как тебе?» Я ответила: «Как Господу угодно!
Ей с этим именем жить. Угодно Господу, мы согласны на все, как назовете». Потом батюшка еще
полистал: «Ну, вот еще есть имя Александра. Ну как тебе Александра?» Я в ответ: «Не знаю, как
Вы. Я не знаю!» А отец Серафим говорит: «Ну, а чем тебе Настя-то не нравится?» Говорю: «Раз
Настя, значит Настя». На том и порешили. И вот, сейчас она уже подросла и славная девочка.
О себе я у отца Серафима как-то ничего не спрашивала. Единственный раз поинтересовалась
о своем квартирном вопросе. С мужем мы разошлись, а у нас однокомнатная квартира. Там
был запасной выход, и администрация разрешила нам пристроить вторую комнату. Но она была
не оформлена – разрешение администрации было, но оформить ее я не могла. Батюшка 5 лет
молился о разрешении этого вопроса. Поначалу сказал: «Подожди, все у тебя получиться, только
надо подождать!» Я ответила, что буду ждать сколько нужно, и где необходимо, буду ходить.
Затем нашелся адвокат, который нам помог. Вот так все и разрешилось.
Вообще, я очень благодарна Богу! Когда был этот тяжелый период, я молилась: «Господи,
пошли нам такого человека, который был бы тем самым старцем, о которых я только в книгах
читала! К которому можно было бы прийти, упасть на колени и все рассказать, и тебя не осудят,
тебя пожалеют, тебе дадут нужный совет, окажут помощь духовную». И Господь послал отца
Серафима. Потом батюшка меня испытывал, буду ли я ездить или нет. Но я настолько твердо
верила, что попала туда, куда мне нужно, что даже смерть ребенка сестры и другие скорби не
смогли поколебать моей веры. Хотя и было очень тяжело. В один из таких моментов я позвонила
батюшке и он меня полтора часа вымаливал. После этого все, как рукой сняло: я сияющая, улыбка
до ушей, и скорби словно и не было. Батюшка все это с меня снял.
У меня были проблемы с работой. Пришла к отцу Серафиму: «Батюшка, вот не знаю, что и
делать? Организацию расформировуют, как быть? Куда деваться? Как в это время остаться без
работы? Мне сейчас предлагают другую работу. Батюшка, помолитесь». Приезжаем от батюшки,
а утром мне звонят: «Надя, приходи, вот туда-то и туда-то. Все». Я старцу говорила: «Батюшка,
мне главное, чтобы к Вам ездить. Не то, чтобы там деньги какие-то зарабатывать большие или
маленькие. Но, если и буду зарабатывать большие, а к Вам не смогу ездить, то зачем они мне?»
Он посмеялся и говорит: «Все у тебя будет хорошо». И буквально на следующее утро мне звонят:
«Все, приходи, работа у тебя есть».
По Батюшкиным молитвам мы покупали корову. Позвонила о. Серафиму, говорю: «Корову
мы зарезали, ну, как быть без коровы в деревне? Мы нашли там один вариант». А отец Серафим:
«Поедьте, посмотрите». Поехали, посмотрели. Опять батюшке позвонили, а он: «Поведите ее
ночью, чтобы ее никто не видел, и все у вас будет хорошо». Послушали мы батюшку и остались
довольны. Я благодарю Бога за то, что у меня был такой духовный отец.
Вся моя жизнь изменилась с того самого момента, как я приехала сюда первый раз, а это
было 8 лет назад. Еще были такие случаи. Когда приезжали к батюшке на собеседование, он
побеседовал с каждым индивидуально, а потом часто оставлял всех, как бы на общую беседу:
давал советы, наставления, поучения. Иногда старец рассказывал о своей жизни, говорил, что в те

435
времена пешком ходил сюда к матери, которая была уже старенькая. Как-то рассказал: «Прихожу,
она помолилась и сидит меня ждет, говорит: «Ну, расскажи мне, что-нибудь». А я, –говорит, – сам
уставший пешком пришел».
Батюшка знал, что сказать, кому и в какой момент. Ведь бывало, что в обитель приезжали и
колдуны, и другие люди с плохими намерения, которые выведывали информацию, а потом писали
во все инстанции. Говорили, что тут ничего не помогает, что отец Серафим колдун, что только
деньги собирает. Много на батюшку было всякой клеветы, поэтому не всегда и не со всеми старец
был откровенен. Последний вычит у него был на Покров, о чем было объявлено заранее. Народа
приехало много, все начали тесниться к столу, а батюшка говорит: «Выходите все из храма!» Все
вышли и отец Серафим объявил: Не будет никакого вычита!» В этот момент часть людей просто
развернулась и уехала. А те, кто не уехал, вновь выстроились в очередь, келейник всех записал, и
был последний вычит.
Как-то я подошла к батюшке, и говорю: «Вот ноги болят, сил просто нет! Терпела сколько
могла, и мазями мазала, и растирками, и таблетки пила!» А он говорит: «А что ты удивляешься: ты
вон куда идешь, а тебе делают!» А потом говорит: «Я сегодня ночью чуть не умер! Ко мне такой
колдун пришел, а Я знаю молитовку! Сердце меня прихватило, я читал-читал, читал-читал, он и
отошел. И сейчас он здесь!»
Было такое, что отец Серафим во время службы обличал людей, которые приехали с
недобрыми намерениями. После вычита однажды сказал: «Девять здесь стоит!» А одному мужчине
сказал: «Если бы ты сегодня не приехал на вычит, завтра был бы мертвый! Тебе делают на
смерть!» Старец часто говорил, что зависть очень страшная сила, что от зависти люди просто
умирают: «Позавидовали тебе, а на завтра ты больной!» Вот это случилось с моей сестрой. Она
в детском саду работает второй воспитательницей. Был у них утренник и после него родители
оказали моей сестре больше внимания, говорили, что она хорошая, еще какие-то добрые слова.
Так у второй воспитательницы настолько зависть проявилась, что сестра заболела, и пришлось
обратиться в больницу.
Был с сестрой еще один случай. После того, как она родила Настю, остались они как-то у
свекрови. После этого она попала в больницу с микроинсультом. Я сразу поехала к батюшке,
подошла к нему и говорю: «Сестре плохо, попала в больницу, помолитесь, пожалуйста». Отец
Серафим долго смотрел на фотографию и вероятно, в этот момент молился, но мне ни слова не
сказал, только переспросил: «И глаз плохо видит?» Говорю: «Да, батюшка, и глаз плохо видит».
После этого сестра долго лежала, но как я понимаю, могло бы быть намного хуже, если бы
батюшка не помолился.
Одно время к старцу в обитель приезжало очень много цыган – целый табор. У них тоже
немало больных. На праздник прп. Серафима Саровского шли крестным ходом, а батюшка словно
на крыльях летел. Он быстро шел, казалось, просто летел над землей. Цыгане, когда потом пришли
в трапезную, говорили: «Мы такого еще не видели: он же старый дед, как он может так бежать?!
Мы молодые, а не могли его догнать!»
И сейчас такое чувство, что отец Серафим с нами, что он никуда не ушел, что он рядом.
Первое время его не хватало: на каждой службе я слушала пение хора и думала: «Вот сейчас
батюшка должен запеть, вот сейчас батюшка должен их поправить, вот сейчас батюшка выйдет из
алтаря вот с этой стороны!»
Батюшка был неотъемлемой частью моей жизни. Этому человеку, я могла поведать то, чего
даже своим родным, своей матери я не могла рассказать. Он знал все обо мне и даже больше.
Когда приехали паломники из Самары, батюшка спросил их о домике, где было стояние Зои.
Тогда отец Серафим еще раз открыл, что он и был тем самым монахом, который взял икону из
рук окаменевшей Зои. Батюшка интересовался, стоит ли этот домик, присматривают ли за ним?
Отец Серафим не раз говорил, что у него была очень тяжелая жизнь, претерпел гонения,
различные испытания, особенно в хрущевские времена. Говорил, что находились такие, которые
на него писали кляузы и доносы.
Сколько раз бывало так, когда едешь к батюшке, думаешь: «Нужно вот это спросить и то
спросить». А приезжаешь, людей много, и думаешь: «Ну, ладно, в следующий раз спрошу». А тут
старец выходит на проповедь и начинает говорить, словно для тебя, хотя обращается ко всем. А
ты понимаешь, что батюшка тебе ответил и уже незачем подходить.

436
 У отца Серафима службы были длинные, он бывало, до 2000 просфор вынимал. А в храме в
этот момент кто-то разговаривает, кто-то молится, кто-то читает, а кто-то даже спит. Старец выйдет
и народу: «Да вы же устали! Вы встали вон когда, вы всю дорогу ехали! Посидите, поспите», – и
зайдет в алтарь. Но после его слов сон как рукой снимало, и начинаешь петь или что-то духовное
читать, и мыслей никаких посторонних нет.
Я думала, если целый год езжу, то я уже батюшкино чадо, а тут не так все просто. Нужно было
написать старцу прошение и с ним подойти, чтобы отец Серафим все почитал и сказал свое слово,
годишься ты или не годишься. То есть он всегда давал время и подумать. Приехали мы однажды
на праздник прп. Серафима Саровского, а батюшка объявил: «Будем принимать в духовные
чада». На вечерней все подходили под благословение, и когда подошла моя очередь, я попросила
отца Серафима: «Батюшка, благословите в духовные чада!» Он заулыбался и благословил. На
следующий день, когда старец начал принимать людей, у меня все внутри трепетало от такой
большой ответственности – быть духовным чадом батюшки. Но отец Серафим не всех принимал,
ему Господь открывал кого принять, а кого и нет. Так подошла одна девушка, попросилась в чада,
а батюшка ей: «Нет, у тебя будет муж, который будет ругаться, и который не будет разрешать
тебе ходить в церковь». Она: «Батюшка, да я не буду его слушать!» А он: «Нет! Мы тебя не
можем принять, у тебя на этой почве будут скандалы, муж будет ругаться!» – и не принял ее. А
мужчине одному сказал: «Ты еще не готов – нужно подумать! Ты все взвесь, хорошо подумай,
а потом решишь». Подошла моя очередь, и батюшка меня принял в духовные чада. А у меня в
голове крутился вопрос, но я не решалась его задать. Старец на меня посмотрел и говорит: «Ну,
что? Спрашивай! Что ты хотела спросить?» Я задала свой вопрос, и старец все мне ответил: что
нужно делать, кому молиться.
Последний раз, когда батюшка принимал в духовные чада, говорил: «Должно быть полное
послушание своему духовному отцу, и что сказал духовный отец, нужно выполнять. Это большая
ответственность. Но будут и трудности, это не широкой дорогой идти, а узкой тропинкой. А если
кто бросает своего духовного отца, остается в своей блевотине и уподобляется Иуде. Если вы уже
идете, то идите до конца!» Но, к сожалению, многие отпали от старца.
Отец Серафим очень почитал праздник Ильи пророка, всегда говорил: «Кто матом ругается
на Илью пророка, у того могут быть очень большие неприятности». Чтил и строгий праздник
Усекновения главы Иоанна Крестителя.
О детях говорил, что надо их водить в храм. Говорил, что часто бывает, когда ребенок
маленький, он идет в храм, а как только подрос, у него уже своя воля, и он пошел, куда захотел,
и вы ему уже не указ. Поэтому нужно обязательно о детях молиться и водить их в храм, все
показывать и объяснять. Нужно обязательно своим примером показывать: не то, что вы сказали,
что пойдете в храм, а сами не пошли. Или повели ребенка в храм, а сами делаете совсем другие
вещи. А ребенок все видит, и потом поступает так, как вы поступаете, а не так, как говорите. И
получается, что он на вашем примере видит, что вы говорите: «Надо ходить в церковь, молиться,
причащаться», – а сами не делаете.
Отец Серафим как-то рассказывал о своих бабушках-прихожанках: «Приехала одна, Мы ее
спрашиваем: «Зин, ты почему в храм не ходишь?» Она: «Ой, батюшка, вот пойду на пенсию и
буду в храм ходить, а сейчас некогда!» А глядишь – после пенсии эта Зинка померла! А когда же
она душу свою спасать будет? Все! Кто за нее молиться будет? Некому за нее молиться! Другая
приехала, Мы ее спрашиваем: «Ты почему в храм не ходишь?» Она: «Да дети должны приехать!»
Дети-то приедут, а душу-то кто свою будет спасать? Ты с ними понянькаешся, но понянькаться
можно и в другой день, а в храм нужно идти!»
И, конечно, батюшка говорил о любви, о доброте. Отец Серафим говорил: «Нужно свои
слова подтверждать делами, когда ты идешь, делаешь, и люди видят. Батюшка говорил: «Почему
эти сектанты, они тебе что хочешь расскажут – от «А» до «Я» – только спроси их! А почему вы,
православные, ничего не знаете? Что ж вы пришли, помахали рукой – обрядовые! А вы думаете,
сколько батюшка частичек вынул, сколько помолился за каждого, сколько времени прошло, пока
вы языками ля-ля наводили!» Было такое, когда приезжали такие тяжелые люди, и в храме вроде
бы тихо, а от небольшой кучки начинался шорох, который потом перерастал в гул, и старец
выходил из алтаря и начинал ругаться.

437
 А было такое, что о. Серафим начинал только говорить, а ты ловил себя на мысли, что все
понял – настолько мы чувствовали духовного отца. Когда батюшка заболел, и я еще об этом не
знала, ни с того, ни с сего, у меня появилась тревога, сердце аж заходилось, слезы подкатывали –
было плохо. Я обзвонила всех родных – у всех все нормально. Но меня слезы душили прямо до
крика. Я наплакалась на работе, приехала домой и не могла понять, что случилось. А через время
мы поехали к отцу Серафиму. Приехали, а батюшка болен. Но он все равно еле-еле пришел, зашел
в алтарь и начал службу. И произошло чудо: на Литургии батюшка просто преобразился! Господь
дал ему силы, и он смог отслужить службу. Потом вышел, улыбался и нам сказал: «Все! Старый я
стал, сил нет служить!» Мы начали ему говорить: «Батюшка, да что Вы! Вы еще о-го-го! Вам еще
жить да жить!» А он: «Вашими молитвами Господь продлил дни Моей жизни!» И действительно,
тогда все духовные чада отца Серафима сами читали о его здравии псалтырь и во многих храмах
заказывали за него сорокоусты, псалтыри, молебны.
Конечно, это сейчас понимаешь, что нужно было записывать каждое батюшкино слово, его
наставления и поучения. А мы надеялись на свою память, думали, что батюшка будет с нами
вечно. Но уже тогда, приехав в Воронеж к мощам святителя Митрофана, старец говорил: «Скоро
Я от вас уйду!» Мы ему: «Батюшка, да что Вы, да оставьте! Вы еще поживете!» А он: «Да, еще
немного побуду!» А у нас даже такой мысли не было, что в какой-то момент батюшки не станет.
Конечно же, отец Серафим уже устал от нашего непослушания, неповиновения и было видно,
насколько ему уже тяжело. Поэтому Господь его и забрал. И когда он попал в больницу, врачи
были просто в шоке, потому что у отца Серафима не было ни одного органа здорового. А он ведь
при этом еще и служил, и столько времени людям уделял! Вся его жизнь была пропитана большой
любовью к Богу и к людям!
Уже после смерти батюшки приснился мне сон: приехали мы с воронежскими духовными
чадами в Покровское в обитель, подошли к могилке батюшки и видим, что началась его
канонизация: вынут из склепа гроб, который стоит открытый, батюшка лежит нетленный, а рядом
стоит нынешний настоятель отец Роман. Отец Серафим приподнимается из гроба и о. Роману
говорит: «Дай мне руку, помоги мне встать». Настоятель протянул ему руку, батюшка встал,
и они идут в храм. И вот мы уже в храме. Отец Серафим сидит в желтом облачении у кануна
(который стоит на месте стола для бесед), весь сияющий, волосы светлые, улыбается, на всех
смотрит и говорит: «Ну, что вы стоите? Подходите, Я отвечу на один вопрос!» Первым кто-то
подошел, батюшка ответил ему на вопрос и благословил: «Ну, все, иди!» А второй подошла я,
говорю: «Батюшка, родненький, да как же мы рады Вас видеть! Как же мы за Вами соскучились!»
А он: «А Я как рад вас видеть! А Я-то как соскучился! Ты Моя хорошая, ты Моя дорогая, ну,
что там у тебя? Спрашивай!» Я ему: «Батюшка, благословите!» Он благословляет, и я целую его
руку, а она такая теплая! Потом я что-то свое спросила, а сзади слышу ропот: «Ну, что же она так
долго! Всем же нужно подойти и спросить!» А отец Серафим мне: «Не переживай! Приедешь, Я
на все твои вопросы отвечу и все тебе открою! Я теперь здесь, Я теперь с вами! Приезжайте!» –
т. е. здесь в обители, в Покровском. Потом батюшка мне говорит: «Ну, все, иди! Еще приедешь!»
Я вновь попросила благословения, поцеловала его ручку, и в этот момент он говорит: «А теперь
Мне нужно поговорить со священниками», – и я вижу, что посередине храма в желтом облачении
стоят о. Роман, о. Георгий и о. Вячеслав. Люди все вышли из храма, а батюшка остался беседовать
со священством. После этого я проснулась. Святые отцы учат не доверять снам, но уж очень этот
сон был реалистичный.

Р. Б. Ирина Кривова, г. Воронеж. 28 июля в Курско-Коренной пустыни был праздник

иконы Божьей Матери «Знамение». Из Воронежа туда поехало 2 машины. В одной Марина
везла батюшку Серафима с келейником Павлом и Татьяну Люкину, а во второй – я с нашими
паломниками, а обратно забрали регента Ирину. Доехали мы туда довольно быстро, дорога была
чудесная. Там тоже все было прекрасно: батюшка провел беседу, желающих было очень много,
беседа была до позднего вечера, все желающие на нее попали. Когда все закончилось, мы выехали
обратно. Машина с батюшкой уехала, а моя машина стала глохнуть. Как выяснилось, сломался
карбюратор и бензонасос, и машина из-за этого не ехала. На дворе ночь, начало одиннадцатого, а
мы еще поехали через Щигры, чтобы завезти Ирину в обитель. Мы позвонили в другую машину
батюшке и сказали, что стоим, т. к. поломались. Прошло минут 15, перезвонила Татьяна и передала
батюшкины слова: «Сейчас пройдет немного времени и все наладится, машина поедет, но дома ей

438
нужен срочный ремонт». Прошло еще может минут 15, мы мучились, толкали машину, с толкача
заводили, а потом завели и поехали. Заехали в Покровское, завезли Ирину, а потом поехали
домой в Воронеж. Приехали в Воронеж, а сосед мой мастер: «Этого не может быть, такое просто
не возможно! Это либо Ангел качает бензонасос, либо кто-то тогда нам в движок бензин льет?
Я не понимаю, как мы едем!» Мы всех развезли по домам, доехали до ворот моего дома, возле
которого машина остановилась и больше не заводилась. На следующий день пришлось на веревке
ее в ремонт буксировать. Когда мы там рассказали, что в таком состоянии машина 300 с лишним
километров проехала, нам сказали: «Не выдумывайте, при таких поломках это невозможно, этого
быть не может!» Потом мы приехали к батюшке и я его поблагодарила: «Батюшка, родненький,
вашими молитвами мы доехали домой на машине, которая фактически ехать просто не могла!» А
старец только лишь улыбался. Вот такое произошло чудо по молитвам батюшки.
Я всегда поражалась батюшкиной прозорливости. А сколько раз отец Серафим на мысли
отвечал! Когда я первый раз к нему приехала, батюшка в тот день всем женщинам на продаже
платочки повязывал. А у меня ни платочка не было, ни косыночки. И вот, у батюшки остался
последний платок красного цвета. А я последней стояла в самом конце очереди, и там не то,
чтобы видеть, но и слышать старец меня не мог. Он сидел на своем стульчике возле стола, а я
стояла в очереди за свечками и от всего сердца мысленно просила: «Батюшка, как мне хочется
этот платочек!» Возле батюшки стояли мужчины и просили: «А дайте моей жене!» А он: «Нет!
Вон там одна кричит!» – и отложил платочек в сторону. Потом я подошла к батюшке – словно
волной меня к нему принесло, хотя я была в самом конце. Кто-то возле него опять просит:
«Батюшка, отдайте платочек! Вы его никому не отдали!» А он снова: «Да вон, кричит!» Ему
говорят: «Батюшка, да никто не кричит!» Но старец в ответ: «Это ты глухой – кричит! Еще как
кричит! Все уши откричала: кричит и кричит! Да вот она пришла!» – и повязал мне этот платочек.
Однажды зимой со мной произошло одно чудо, которое заметили все. Был вычит, в храме
находилось много народа и было очень душно. И вот, не доходя до батюшки метра два, я упала
и потеряла сознание. Со слов окружающих я сначала побледнела, стала бледно-зеленая, а потом
мгновенно отключилась. Но при этом в моем сознании четко звучал голос: «Выйди на свежий
воздух и все будет хорошо». Но я теряла сознание с четким желанием: «Умру, но возле батюшки,
а на улицу не выйду». Находившиеся рядом со мной подхватили меня под руки и дотянули
к о. Серафиму на помазание (это было первое помазание на вычите), клирос пел в это время
тропарь. Батюшка меня помазал, а поддерживавшие оттянули меня в сторону и посадили на
мой стульчик, который стоял возле клироса. Затем, прочитав несколько молитв, батюшка вышел
с красным платом для причастия и всем, кто подходил, обхватывал ним лицо. Обхватив таким
образом несколько человек, батюшка сошел с места и через весь храм направился прямо ко мне.
Подойдя, он обхватил платом мое лицо, и я тут же почувствовала, как по мне пошел свежий
ветерок. Это было мгновенное оживление, мгновенная реанимация: до этого я лежала на ком-то в
полуобморочном состоянии. И как только пошел этот ветерок, я тут же встала и начала одеваться,
т. к. была в одной майке. После этого до конца вычита чувствовала себя прекрасно, за рулем
доехала нормально домой, не засыпала, а ветерок этот был со мной до самого дома. Вот такое чудо
сотворил Господь по молитвам батюшки Серафима.

Р. Б. Татьяна Солдова, г. Воронеж. Однажды зимой моя мама поставила кипятить чайник с
водой, а сама прилегла и уснула. Вода закипела, вылилась, залила огонь, и газ начал поступать в
квартиру, в которой все окна и двери были закрыты. Мама с открытым газом пролежала 5 часов.
Потом она встала, и как ни в чем не бывало, пошла на кухню и выключила газ. За это время
соседи на втором этаже через вытяжку угорели: их и тошнило, и рвало. А с мамой было абсолютно
все в порядке. Тогда я поняла, что такое чудо могло быть только по молитвам отца Серафима,
который всегда молился о своих духовных чадах. И в следующий раз, когда я приехала к батюшке,
подойдя к нему, я встала на колени и сказала: «Благодарю Вас, батюшка!» А он ответил: «Не за
что!» – т.е. было видно, что он знает о том, что произошло.
Как-то на Троицу я поехала в очередной раз к о. Серафиму, а мой сын остался дома в
Воронеже и сидел на остановке, что-то рассматривая в телефоне. А телефон был очень дорогой.
В этот момент к нему подошла девушка, которой приглянулся телефон, и предложила сыну:
«Давай встретимся!» – и назначила свидание. И вот, они вечером встретились и пошли гулять
по набережной. А а там одни глухие постройки и разбитые гаражи, жилых домов нет. Идут,

439
разговаривают и девушка ему выдает: «Не дай Бог меня сейчас муж встретит!» Сын удивился:
«Какой муж?» И в этот момент сзади его кто-то шлепнул и четыре парня, и девушка пятая начали
его избивать. И вдруг из-за гаражей вышли двое мужчин среднего роста и среднего возраста,
одетые в гражданскую одежду. Не доходя до избивавших, они крикнули: «Милиция! Стоять!»
Парни и девушка кинулись врассыпную, а мужчины, даже не остановившись, пошли дальше. Я в
это самое время приехала в Покровское в храм, а отец Серафим посмотрел пристально на меня и
стал ругать: без видимой причины кричит на меня и кричит. Я сначала не могла понять за что, а
потом поняла, что что-то дома происходит, и старец ругается, зная эту ситуацию. Я возвратилась
от батюшки домой и в это же время моего сына принесли в квартиру. Он был сильно избит и
периодически терял сознание. Я поняла, что те мужчины, которые отогнали хулиганов, были
какие-то святые угодники, пришедшие на помощь по молитвам старца, потому что на набережной
нет никаких жилых домов, только руины. А эти мужчины появились из-за какого-то разваленного
гаража.
Квартиры дома, в котором мы живем, находятся в ветхом фонде. Они старые и обычно
практически не продаются. Еще при жизни батюшка нам сказал поменять квартиру, т. к. там
по соседству жили нехорошие люди. Вскоре старец умер, а квартиру мы продать не успели.
Через какое-то время я приехала к батюшке на могилку и слезно его просила: «Батюшка, Вы
сказали поменять квартиру. Помогите!» Ровно через 10 дней мне приснился сон: вижу батюшку,
который лежит в гробу в большой комнате, набитой людьми. Потом он открыл глаза и встал. Через
мгновение картина поменялась и я увидела о. Серафима вверху над нами. У него в руках большой
крест и он ним всех благословляет. А я ему кричу: «Батюшка! Батюшка! Благословите на продажу
квартиры!» А он в ответ: «Благословляю!» Вообще, квартиры в таких домах не продаются, но
через 10 дней раздался телефонный звонок: «Вы квартиру продаете?» Говорю: «Да». А женщина
в трубке: «Беру не глядя!» А потом: «А можно посмотреть?» Я ответила, что можно. Она пришла,
посмотрела и сказала: «Мне так все нравится!» – хотя там нравиться нечему. Говорит мне: «Я беру!
Только, ради Бога, никому ее не продавайте!» Так, по молитвам и посмертному благословению
отца Серафима мы успешно продали квартиру.

Р. Б. Ольга Коновалова, г. Воронеж. Мы с мужем ездили к отцу Серафиму около 10 лет.

За это время было много случаев молитвенной помощи батюшки. Однажды я заболела по
гинекологии. Врачи мне поставили неизлечимый диагноз. Мы приехали к батюшке накануне Пасхи.
Приложились к плащанице, попали на беседу к старцу, потом отстояли Светлую Пасхальную
заутреннюю и когда вернулись домой, врачи никакой болезни у меня не обнаружили.
Отец Серафим помог нам в решении жилищного вопроса. Мой муж – военнослужащий.
Мы были прописаны в разных местах и из-за этого нам не давали квартиру, т. к. говорили, что
жилье не положено. Мы вновь приехали к батюшке, записались на беседу и оказались в списке
последними. Но когда до нас дошла очередь, батюшка беседу прекратил, сказав, что уже поздно
и пора отдыхать. Так мы и уехали. По приезду домой, на следующий день мужа вызвал на прием
генерал, хотя был не приемный день (что уже было чудом), и сказал, что вообще-то не положено
в нашем случае давать квартиру, т. к. жена должна быть прописана вместе с мужем, но приказ на
получение жилья все же нам подписал. Вот такое чудо по молитвам батюшки! И хотя старец с
нами не беседовал, но помолился, и наш вопрос по его молитвам тут же разрешился.
Еще одно чудо по молитвам отца Серафима произошло, когда мой муж защищал кандидатскую
диссертацию. На момент защиты у супруга даже не было руководителя, потому что их перевели из
Тамбова в Воронеж, а тот руководитель, который был, ним не занимался. Мы приехали к батюшке
Серафиму, побеседовали, старец попросил написать имена и забрал эту записку в алтарь. Там он
помолился и сказал: «Будет тяжело, но защитится!» И действительно, супругу было очень тяжело,
но он защитился на «отлично». И после защиты его единственного поставили на преподавательскую
должность. Никто из друзей не мог в это поверить, все подходили и спрашивали: «Сколько
ты заплатил, что тебе сразу дали преподавательскую должность?» – настолько невероятным это
казалось.
У моей мамы организм склонен к образованию каких-то опухолей. Два раза врачи ей ставили
диагноз «рак», и дважды батюшка благословлял ей идти на операцию, говорил, что это не к
смерти. И по его молитвам все прошло благополучно.

440
 Моя сестра прожила с мужем четыре года и никак не могла забеременеть – были серьезные
причины. Они с супругом всего лишь один раз приехали к батюшке, попали на беседу и старец им
сказал: «Будут дети!» После этого сестра вскоре забеременела и родила здорового ребенка.
Отец Серафим давал много ценных советов. Так под праздники «Смоленской» и «Ахтырской»
икон Божьей Матери батюшка советовал ночью читать им акафисты и если о чем-то попросить,
то Царица Небесная обязательно исполнит.
Когда батюшка освящал мак, то советовал тем, у кого есть огород и на нем завелась медведка,
обойти по периметру огород и посыпать его этим освященным маком. И тогда медведка обязательно
уйдет.
Великий был старец, вечная ему память!

Р. Б. Вера Воротникова, г. Воронеж. Мне очень хочется рассказать о нескольких случаях

чудесной помощи по молитвам отца Серафима в жизни моей семьи. Мой внук, сын моей дочери
Анастасии, родился с тяжелой родовой травмой, последствиями которой были парез кистей рук,
отсутствие связной речи и много всего другого. Постоянное лечение у лучших врачей ощутимого
результата не приносило и прогнозы неврологов на будущее были довольно мрачными. Когда
внуку исполнилось 5 лет, Господь свел меня с Мариной, батюшкиным духовным чадом. Она мне
рассказала о чудесном старце Серафиме и убедила поехать к нему – только там для нас будет
спасение и исцеление. И вот 21 июля 2008 г., в день празднования «Казанской» иконы Божией
Матери, мы с дочкой и внуком впервые попали в с. Покровское. В этот день старец совершал
детский вычит. С того момента мы старались использовать любую возможность, чтобы приехать
к батюшке Серафиму на беседу, на праздник или просто на воскресную службу. Мы ни одной
минуты не сомневались, что наш ребенок исцелится, и Господь не посрамил нашей веры. Но
случилось это не сразу, а постепенно. Шаг за шагом происходили чудесные изменения в состоянии
Леонтия. Он заговорил, научился писать, читать, и когда ему исполнилось 8 лет, батюшка Серафим
благословил его на учебу в Православной гимназии. Первый класс внук закончил с отличием.
Сейчас уже второй год он со своей мамой, моей дочкой, живет в США (также по благословению
батюшки), учится в американской школе, где преподают на английском языке. Успешно окончил
3-й класс. Разве возможно было бы такое без батюшкиных святых молитв?
Еще один пример молитвенной помощи о. Серафима из жизни моей дочери. В тот период,
когда ее сын был еще крошкой, а бывший муж не работал, по почтовым ящикам активно
распространяли банковские кредитные карты и приглашали неопытных молодых людей брать
кредиты. О непомерных процентах умалчивалось. Наша Настя, не поставив нас с мужем в
известность, обналичила кредитную карту, а дальше – классическая история. Зарплаты не хватало
на выплату процентов, долг рос, возможности расплатиться с ним не предвиделось. Дочь нам ничего
не говорила, пыталась выпутаться сама, работала без выходных, а долг все рос. И неизвестно, чем
бы закончилась эта ситуация, если бы не батюшка Серафим. По его молитвам дочке предложили
очень хорошую работу в Кувейте и она отработала свои долги. Причем, Настя заработала ровно ту
сумму, которая была необходима для покрытия кредита, и ни копейкой больше! К тому моменту
контракт ее как раз закончился. Чудо Божье вновь по молитвам батюшки!
И еще хотелось бы рассказать о том, как в моей жизни решилась трудная ситуация по молитвам
отца Серафима уже после его кончины. Год или полтора назад, когда я была у батюшки на беседе,
он предсказал, что мне придется ухаживать за тяжело больной мамой (хотя она в то время была
на ногах, сама себя обслуживала, несмотря на свои 85 лет). Батюшка очень настойчиво говорил,
что будет тяжело, но это главный мой долг. И вот в марте этого года у мамы случился тяжелый
инсульт, она оказалась прикованной к постели. Встал вопрос о том, что мне придется бросать
работу (я работаю бухгалтером в небольшой частной фирме). Каково же было мое удивление,
когда хозяйка фирмы сама предложила мне работать на дому, более того, заказала за свои деньги
машину, чтобы перевезти из офиса ко мне домой компьютер, документы и все необходимое для
работы. Таким образом, я смогла и ухаживать за мамой, и одновременно работать. Вот так наш
дорогой батюшка заботится и молится о нас на Небесах.
Можно бесконечно рассказывать о чудесах, с которыми мы сталкиваемся чуть ли не
повседневно. Однако, самое главное чудо, которое происходит, наверное, с каждым из нас по
молитвам отца Серафима – это внутренние изменения. Мне кажется, что все поменялось в моей

441
жизни после появления в ней батюшки. Вроде бы и искушения, и болезни, и испытания, и скорби
– все это осталось, но отношение к ним стало совсем другим, более спокойным. Ясно понимаешь,
что все это необходимо для нашего спасения, что на все воля Божья. И постоянно ощущаешь
батюшкино присутствие, чувствуешь его постоянную поддержку, крепкую руку, которая ведет по
жизни и помогает справляться с трудностями.
Упокой, Господи, душу усопшего отца нашего духовного Серафима и прости ему вся
согрешения вольная и невольная, и даруй ему Царствие Небесное!

Р. Б. Надежда Акимова, г. Воронеж. Моя племянница Елена попала в аварию – они с

мужем возвращались с какого-то торжества и их сбил мотоциклист. Обоих привезли в реанимацию
и врачи сказали, что ни муж, ни она не жильцы. Я со своей сестрой Татьяной приезжала к ним
в реанимацию. У племянницы были очень серьезно повреждены обе ноги, а одна нога отказала
и похолодела. Понимая, что ситуация крайне тяжелая, мы приехали к отцу Серафиму, упали
в ножки и просили его святых молитв, просили, чтобы он помог. И когда через неделю мы
вновь приехали к племяннице в реанимацию, она почувствовала ногу и стала шевелить пальцами.
Постепенно она выздоровела.
В 2012 году у нас в семье наступила какая-то черная полоса. В это время отец Серафим
приехал в Воронеж в Благовещенский собор, чтобы приложиться к мощам святителя Митрофания
и побеседовать с верующими. Людей к старцу было очень много. А я стояла и думала: «Ну, как
же мне подойти к батюшке Серафиму? Что-то у нас в семье плохо: сын разошелся женой, затем
дочь разошлась с мужем и пошла по неправильному пути!» В какой-то момент люди словно
расступились, я подошла к батюшке и оказалась первой. Прислонила к нему свою голову и со
слезами стала говорить: «Батюшка Серафим, ну, так все плохо!» – и все ему рассказала. А он
взялся за голову и сказал: «Ой-ой-ой! Нужно отчитывать и сына, и дочь!» Я побеседовала с
ним и уехала домой, а через два дня случилась трагедия: дочь со своим новым парнем ехала на
мотоцикле, он не справился с управлением, и случилась авария. Мотоциклист насмерть, а дочь в
тяжелейшем состоянии отправили в больницу. У нее были переломаны кости таза, был прямой
ушиб сердца и других внутренних органов. Предстояла операция. Я пришла домой и стала звонить
келейнику батюшки Серафима Павлу. И на удивление с первого раза дозвонилась и говорю
ему: «Паша! У нас беда случилась – дочь умирает! Попроси батюшку, чтобы помолился!» И
тогда я дала Богу обет, что обязательно помогу на обитель. И по батюшкиным молитвам Господь
так все управил, что мне удалось перевезти дочь в лучшую больницу. Там она 9 дней лежала в
реанимации, началось двухстороннее воспаление легких. Я каждый день с ужасом приходила в
больницу, т. к. боялась, что мне скажут, что она умерла. Но по молитвам батюшки Серафима дочь
потихоньку пошла на поправку. Ей сделали операцию, сложили кости таза и с каждым днем ей
становилось все легче и легче. Затем ее выписали домой и через месяц она встала на ноги. Это
было явное чудо, т. к. врачи говорили, что на это уйдут месяцы. А сейчас она нормально ходит,
даже на высоких каблуках, и не хромает. Я не могла нарадоваться, благодарила Бога и батюшку
Серафима. Мне хотелось всем рассказывать, какое чудо исцеления сотворил Господь по молитвам
старца Серафима!

Р. Б. Надежда Потолитова, г. Воронеж. Я и моя мама страдаем гипертонией. Когда наступает

весна и осень, мы часто попадаем в больницу, постоянно проходим лечение.
В одну из зим в моей жизни было много хлопот и переживаний. Когда наступила весна, мы с
мамой почувствовали, что заболеваем. Я начала ездить на вычиты к отцу Серафиму, пить святую
водичку. Вопреки ожиданиям, ничего плохого не произошло: весну мы провели благополучно,
никто не заболел, как это случалось несколько лет подряд. А у мамы еще и пропала большая
родинка на голове, которая была у нее всю жизнь – даже следа не осталось!
Приехала я однажды к батюшке на праздничную службу под Троицу. Стояла и думала: «Если
будет возможность, подойду и спрошу про сарай, который я уже давно никак не могу продать».
Потом подошла и спросила: «Благословите, батюшка, продать сарай». Он ответил: «Продашь». К
концу лета, действительно, нашелся покупатель, не требовавший никаких расписок и бумаг, и мы
удачно совершили сделку.
Вот какой был великий молитвенник отец Серафим.

442
 Р. Б. Людмила (Павленко Людмила Александровна), г. Воронеж. Первая моя встреча с
батюшкой Серафимом произошла весной 2004 года. Я тогда еще о нем ничего не слышала и не знала.
Просто поехала на вычит. В храме было множество народу, суета, полная неразбериха. Я из этой
поездки для себя почти ничего не вынесла. Но после второй встречи, через большой промежуток
времени, меня неудержимо потянуло к батюшке. Я ждала, когда же будет следующая поездка,
хотелось только увидеть старца, посмотреть на него. Летела я в обитель, как на крыльях. Когда
приезжала к батюшке, время словно останавливалось, забывалось обо всем, словно находилась в
другом, благодатном мире. До встречи с батюшкой я молила Бога, чтобы Он даровал мне такого
духовного отца, как старец Сампсон (Сивере) (это была первая книга духовного содержания,
которую я прочитала), чтобы он наставлял меня на путь истинный, помогал мне в духовной
жизни. Я ездила в паломнические поездки по монастырям, ходила на службы в разные храмы и
не находила такого батюшку, который мог бы стать моим духовником. Но милосердный Господь
услышал мою просьбу и привел к отцу Серафиму. Я неизмеримо счастлива и каждый день
благодарю Господа за оказанную мне милость. Не любить такого человека, как батюшка, святого
еще при жизни, с его лучистыми, добрыми, а иногда и строгими (нам на смирение) глазами,
пронизывающими насквозь и читающими все в наших душах, было просто невозможно!
И какое же нужно было иметь терпение, смирение и любовь, чтобы выдерживать нас. Ведь
мы такие разные и зачастую вели себя в храме некрасиво. Особых чудес у меня не было. Но разве
это не чудо, если мой муж никогда не читал никаких молитв, а после батюшкиных вычитов и его
святой водички стал регулярно утром и вечером читать, молиться, впервые выдержал Великий
пост, хотя до этого никакие мои уговоры не помогали. Он просто стал зачитываться духовной
литературой, а ведь до этого мне говорил, что может свихнуться, если только читать духовные
книги. Телевизор практически перестал смотреть, часто ходил в храмы вместе со мной, а сейчас
ходит сам.
Да и я сама до встречи с о. Серафимом не всегда читала утреннее и вечернее правило, а если
и читала, то кратко. После поездок к батюшке во мне многое изменилось.
Многому он нас научил, на многое открыл глаза, ведь ни в одном храме мы не получали того,
что получали у батюшки. Он заранее знал, кто и с каким вопросом к нему едет. Я не могла нигде
найти молитву, которую мне сказал читать батюшка по моим усопшим родителям. Я так ждала
поездки к нему, чтобы спросить, где мне взять молитву. Это очень меня волновало. И по милости
Божьей при таком скоплении народа в храме я смогла подойти к батюшке. Он дал мне акафист
Божьей Матери, который мне нужно было читать, и там оказалась эта молитва! Причем акафист
стоял на полке один, словно дожидался меня. А отец Серафим все наперед знал.
В один из приездов я молила Бога, чтобы Он дал мне возможность подойти к батюшке. Мне
давно хотелось, чтобы старец своими руками выбрал мне платок на голову (у меня часто болит
голова) и покрыл меня им. Я была согласна на любой платок, красивый или некрасивый, лишь
бы от батюшки! И надо же было такому случиться, что старец уже выбрал платок и хотел было
покрыть меня им, как у меня промелькнула едва уловимая мысль, что он мне не очень нравится.
Батюшка тут же мне сказал: «Нет тебе платка», – прочитал мои мысли. Это нужно было для
смирения, которого мне так не хватает. Каждая поездка к о. Серафиму была праздником, и я
молила Бога, чтобы мне не отступить от Господа, не отказаться от батюшки!

Р. Б. Ольга (Колтакова Ольга Николаевна), г. Воронеж. После окончания техникума

я работала кондитером, график был понедельный. Работа была такая, что за целый день не
присядешь. От этого у меня начали сильно болеть ноги в области стоп. Бывало такое, что встав
утром, не могла наступить на ноги. Еле-еле доходила до ванной, ощущение было такое, словно
жилы натянуты, при каждом моем шаге. Это начиналось сначала к концу рабочей недели, стало
приближаться к середине недели, а после и на второй рабочий день. Тогда я приехала к батюшке
Серафиму, подошла к нему и попросила благословения обратиться к врачу. Старец мне ответил:
«Иди обязательно, а пока на молебен, закажешь Иоанну Дамаскину и Симеону Столпнику». Я так
и сделала. Заказала молебен, а по приезду домой сразу пошла к врачу. Врач даже не стал делать
снимок, сразу сказала купить обувь на каблуке 4-5 см и ортопедические стельки. Я приехала к
батюшке и пожаловалась, что врач сказала ходить на каблуках. Батюшка посмотрел с улыбкой и
ответил: «Ну, походи пока». Я походила месяц или два, сняла эту обувь и устроилась на другую

443
работу с еще более энергичным графиком по 13 часов в день с одним выходным. Но с того
времени я больше не ощущала такой боли в ногах, словно у меня ее и не было.
Приехала я еще раз к о. Серафиму за благословением на поступление в институт и спросила,
нужно мне туда поступать или нет? Батюшка ответил: «Конечно, нужно учиться», – и благословил
меня. Я ему сказала, что ничего не знаю и не готовилась, ничего не учила. Он поулыбался и
ничего не ответил. Пришла на вступительные экзамены, а там люди, которые все выучили по
предметам. Я стояла и думала: «Они многое знают, а я вообще ничего! Один единственный
вопрос мне вечером рассказала сестра. Как же мне будет стыдно, когда меня будут спрашивать!»
Но очень сильно не переживала, т. к. верила отцу Серафиму. Меня вызвали первой, задали один
вопрос. Я ответила, но, видимо, не совсем правильно, т. к. преподаватели меня сами поправили.
Затем, поглядев друг на друга, сказали: «Ну что, не будем больше ничего спрашивать, ставим...» Я
посмотрела в ведомость, а они мне поставили «пять»! После меня зашла девочка, которая отвечала
по трем дисциплинам и они ее завалили дополнительными вопросами. Вот так, положившись на
волю Божью и на молитвы отца Серафима, я поступила в институт.
Однажды в период летней сессии я собралась поехать к батюшке на праздник Троицы. Но
дома меня стали отговаривать: «Куда ты едешь? У тебя в понедельник два зачета, садись и учи!»
Но я все равно поехала, взяла с собой книги, чтобы хоть в дороге почитать, т. к. эти предметы у
нас были в первый раз, и лекций по ним нам не давали. Но в дороге так и не пришлось ничего
почитать. Возвратилась от батюшки как всегда ночью, а наутро поехала в институт. Приехала,
стою и думаю: «Если ничего не сдам, то в следующий раз возьму направление и подготовлюсь как
следует». Но по батюшкиным молитвам мне зачеты по обоим предметам поставили автоматом, даже
не пришлось ничего отвечать. Вот как батюшка о нас заботился и помогал в разных жизненных
ситуациях.

Р. Б. Нина (Литвинова Нина Ильинична), г. Воронеж. Первый раз я приехала к

схиархимандриту Серафиму 14 января 2001 года, а 30 декабря 2001 года батюшка принял меня
в духовные чада. Я никогда прежде не встречала таких подвижников и молитвенников. К старцу
ехали люди со всех концов необъятной Святой Руси: из Приморского края, Сахалина, Украины,
Белоруссии, ехали из ближнего и дальнего зарубежья. Приезжали не только миряне, но и монахи,
и священнослужители – все искали мудрых слов наставления и утешения, а иногда и вразумления.
Так я стала ездить к старцу при каждом удобном случае.
29 мая 2002 года я была у батюшки на послушании в трапезной. Как раз в это время шли
работы в храме и в трапезную перенесли чудотворную икону. Все находившиеся в тот момент в
трапезной послушники стали свидетелями, как на иконе из глаз Пресвятой Богородицы потекли
слезы. Я спросила у о. Серафима: «Что это значит?» И старец ответил: «Это – знамение».
В один из дней хлеба в трапезной оказалось мало, и батюшка благословил выдавать на обед
по три кусочка в руки. Я ослушалась и выдавала по два кусочка хлеба. К моему удивлению, когда
паломники разъехались, хлеба осталось в трапезной в избытке.
В другой раз о. Серафим благословил приготовить такой салат: вареная свекла, морковь,
картошка, лук репчатый и много зеленого лука; перед подачей посолить и заправить растительным
маслом. Думаю: «Забыл в винегрет добавить квашеную капусту и огурцы». Но не ослушалась и
все сделала так, как благословил старец. Салат ели с удовольствием, еще и добавки просили. А
одна болящая кричала: «Разве можно есть эту благословенную пищу?!»
По батюшкиным молитвам мне посчастливилось идти крестным ходом из Курска в Курско-
Коренную пустынь. Такого большого количества людей я еще никогда не видела. И от иконы было
много чудес во время крестного хода. При подходе к пустыни священник благословил отойти
за мостик и там купаться, а не там, где монахи служат. Я далеко отошла за мостик, т. к. везде
людей было много. Смотрю, священник в ризе с матушкой отошли за кустик, и поплыло по реке
незагорелое тело священника. А когда попала к батюшке Серафиму на вычит, то услышала, как
бесноватая кричала: «Искушение у паломников – смотрят, как плавает белое тело священника». А
батюшка Серафим не любил туда ездить из-за этих искушений. Мужчины, женщины, дети – кто
в чем одет – плескаются в реке, а напротив идет служба.
Батюшку нельзя было ослушаться. Как-то он не благословил мне брать внучку в деревню и
предупредил, чтобы на праздник иконы Божьей Матери «Троеручицы» не работали. Я ослушалась:
занялась побелкой в доме, а внучка в этот момент упала с дерева – перелом двух костей голени

444
со смещением. Чтобы спасти жизнь ребенка, вызвали реанимацию. Я потом целый год за ней
ухаживала, ездила к батюшке, просила его святых молитв. Слава Богу, все обошлось. После этого
боялась в чем-либо ослушаться старца.
Однажды ко дню рождения сына купила ему с пенсии куртку и брюки. Сын возмущался,
говорил, что не по его вкусу и не хотел их носить. Приехала к батюшке, а он мне с ходу с укором:
«Почему ты на последние деньги купила сыну куртку и брюки?» Я была просто ошарашена:
«Откуда батюшка это знает?» Потом поняла, что от него ничего невозможно скрыть, он все знает.
Отцу Серафиму было открыто, что мой сын скоро умрет и он об этом говорил мне притчами,
но материнское сердце отказывалось в такое верить. Единственным утешением было то, что сын
умер с причастием и батюшкиным крестиком, который не сняли с него ни в реанимации, ни в
морге.
Однажды я подошла к старцу брать благословение на дорогу домой, а он мне и говорит:
«Не волнуйся, небольшая поломка будет в квартире». По приезду я обнаружила, что потек бачок.
Чтобы ночью не затопить людей, я приняла все меры, а утром пришел слесарь и все исправил.
Как-то в первую неделю Великого поста я приехала к батюшке. На маслособоровании отец
Серафим мне говорит: «Иди к врачам, проверься, у тебя с кишечником плохо». В больнице у меня
обнаружили в кишечнике болезнь и срочно отправили на операцию, которая прошла успешно.
Слава Богу, по батюшкиным молитвам живу после операции пятый год.
18 января 2009 года по дороге к батюшке перевернулась наша маршрутка. Я пострадала
больше всех и попала в больницу, в стационар. Старец тогда сказал: «Божья Матерь вас спасла,
вы все могли погибнуть. Водитель был виноват». По батюшкиным молитвам я выздоровела.
Несколько раз я подходила к о. Серафиму и просила святых молитв, чтобы открылась
церковь в моем родном селе, где я родилась. Обращалась в епархию, собрала собрание людей,
вызвали благочинного, потом подключились односельчане. Слава Богу, по молитвам батюшки
теперь в моем селе еженедельно совершаются богослужения, а батюшка все расспрашивал про
нашу церковь.
Когда я подходила после службы у батюшки ко кресту, то говорила одни и те же слова:
«Живу, батюшка, только вашими молитвами». Эти молитвы я ощущаю и теперь, они дают мне
силы, помогают жить.

Р. Б. Нелли (Михайлова Нелли Петровна), г. Воронеж. В 2000 году у моего мужа Сергия
резко начало подниматься давление. Слава Богу, врачи сумели установить причину – опухоль на
левой почке. Была предложена операция в онкологической больнице. Перед тем, как согласиться
на хирургическое вмешательство, мы поехали на беседу к отцу Серафиму. Старец сказал: «Это не
твоя смерть. Ты еще поживешь. Операцию надо сделать», – и благословил. И по его благословению
операция прошла успешно, была удалена почка со злокачественной опухолью 3-й степени без
метастаз. Так молитвами отца Серафима мой муж остался жив.

Р. Б. Вера (Беляева Вера Андреевна), город Воронеж. В конце лета 2005 года я обрезала
на огороде малину и неожиданно ветка малины ударила мне прямо в глаз. Было очень больно.
Я постояла немного и продолжила работу. После обеда глаз стал слезиться и я оставила работу.
Вечерняя молитва на сон грядущий уже читалась с трудом, из-за сильной рези в глазу и слез
я плохо видела. А наутро глаз было больно открыть, он весь опух. Позвонила глазному врачу
поликлиники и стала одеваться. Вдруг слышу внутренний голос: «Позвони Батюшке». Я даже
оторопела и прекратила одеваться. Спустя несколько секунд услышала другой голос: «Не звони,
там автоответчик, батюшка не ответит». И это продолжалось, пока я не оделась. Один голос
нежный говорил: «Позвони батюшке!» А другой раздраженный: «Не звони, там автоответчик!» И
когда я уже собралась выходить, услышала первый голос, который сказал теперь строго: «Позвони
батюшке и возьми благословение». Я набрала номер отца Серафима, на автоответчик лаконично
объяснила кто я, и что со мной случилось и попросила благословения пойти к врачу. По дороге
я ничего не заметила, пришла в поликлинику, и когда подошла к двери кабинета врача, открыла
дверь и моргнула – чувствую глазу не больно, слез нет. Я бегом в регистратуру к зеркалу, а глаз
не опухший, слез нет. Я благодарила Господа и отца Серафима за его святые молитвы, которые
так скоро дошли до Бога и Он подал мне исцеление.

445
 Р. Б. Елена (Бубнова Елена Николаевна), г. Воронеж. У моего мужа очень плохое зрение,
грозила слепота. Было отслоение сетчатки и его трижды по этому поводу оперировали. Мы
обратились за помощью к отцу Серафиму и попросили его святых молитв. И по молитвам батюшки
муж не ослеп, стал спокойным, внимательным.
Еще по молитвам батюшки моя дочь Светлана вышла замуж. Они с мужем ждали ребеночка,
но врачи говорили, что плод плохо развивается. Мы рассказали об этом о. Серафиму, а он ответил,
что это неправда. И по его молитвам все управилось.

Р. Б. Анна Шишкина, г. Воронеж. Отец Серафим сыграл в моей жизни важную роль. После
удара по голове от мужа я стала страдать психическим расстройством, да так сильно, что полгода
пролежала в больнице. Все это продолжалось до того момента, пока я не узнала о батюшке
Серафиме. Стала ездить на его вычиты и болезнь постепенно утихла.
У моего сына появилась киста на шее, 6 раз ее оперировали, но безрезультатно. Приехала
я к батюшке, попала на вычит и на беседу. Старец сказал: «Киста проросла в надкостницу под
языком. Срочно нужно делать операцию». Приехали мы к врачу, он отправил на рентген, после
чего посмотрел снимок и сказал: «Киста проросла в надкостницу под языком. Нужна операция,
но, возможно, сын не будет разговаривать». Я взмолилась: «Батюшка, помоги!» Операция прошла
успешно, и сын разговаривает.
Сын собрался жениться. Я поехала к старцу за благословением, подхожу: «Батюшка,
благословите сына на свадьбу». А он: «Нет! Его жизнь находится между небом и землей». От
услышанного я едва не потеряла дар речи, смотрю на батюшку и прошу: «Батюшка, пощади,
помолись за сына!» В пятницу перед Благовещением сын пошел на работу, а через час произошел
несчастный случай – сын прорубил кабель шесть тысяч вольт. Он получил ожог второй степени:
обгорела кожа на лице, ушах, шее, руках, сгорели волосы, ресницы, брови и даже одежда. Батюшка
Серафим за него молился, и все обошлось. Сына положили в больницу, но уже через неделю
выписали, а через три месяца лицо стало как у новорожденного ребенка.

446
 Р. Б. Валентина Крюченкова. У меня в 2011 году тяжело заболела мама: сахарный диабет,
окклюзия сосудов нижних конечностей, сухая гангрена правой стопы. Она находилась на грани
смерти, да еще и возраст 81 год. Врачи предложили ампутацию правой ноги. Исход операции
неблагоприятный. Обратилась за помощью к батюшке Серафиму, чтобы он помолился за рабу
Божью Лидию. По батюшкиным молитвам операция прошла удачно, без осложнений. После
больницы реабилитация проходила тяжело, рана заживала очень плохо, появилась еще угроза
потери другой ноги. Опять госпитализация в госпиталь для ветеранов ВОВ в Москве. Лечение
проходило под батюшкиным контролем. О. Серафим постоянно интересовался состоянием здоровья
моей матери и на одной из служб сказал мне: «Поживет еще!». Сейчас ей 83 года. Я благодарю
Господа за Его милость и моего духовного отца Серафима за его святые молитвы.
Как-то летом мы приехали в Покровское к батюшке, и после службы он сказал: «Тебя еще
не выгнали с работы?». Я отвечаю: «Нет, все нормально!?» А уже в декабре меня вынудили
уйти с работы. По молитвам батюшки я перешла на другую работу, где Слава Богу, тружусь по
настоящий день.

Р. Б. Наталья Налета, Воронежская обл. Новоусманский р.-н., с. Рогачевка. Я была еще

невоцерковленная, курила. Когда стала ездить к батюшке, захотела бросить курить и… не смогла.
Желание было, но силы воли не хватало. И чем больше пыталась бросить, тем больше курила.
Однажды подошла к батюшке под крест после службы и пожаловалась, что не могу бросить
курить. Отец Серафим строго сказал: «Что это за верующие сейчас такие? Курят! Если захочется
еще курить, сразу становись на поклоны!» Я для себя решила, что так и буду теперь делать: как
только захочется курить – на поклоны. Но произошло чудо! Больше мне курить не захотелось! С
того момента прошло 13 лет и я не курю! Так, по батюшкиным молитвам Господь избавил меня
от этой страсти.
В 2004 г. у меня родилась недоношенная, семимесячная дочка. Девочка не могла сама дышать,
не работал кишечник. Состояние было крайне тяжелое, ребенок находился между жизнью и
смертью. А к батюшке мы никак не могли дозвониться вот уже 5 суток. Все это время врачи не
могли ничем помочь ребенку и только разводили руками. Наконец муж дозвонился батюшке,
попросил святых молитв, но о. Серафим ничего не обещал. Я сказала мужу: «Батюшка помолится!
Вот увидишь!» И старец действительно помолился, потому что уже на следующий день нашей
дочке стало значительно лучше: она стала самостоятельно дышать и ей отключили кислород.
А еще через день она начала принимать молоко. Так старец вымолил нам дочку и благословил
назвать ее Серафимой.
Я благодарю Господа Бога, что Он дал мне возможность 12 лет окормляться у этого святого
человека.

Р. Б. Наталья, Воронежская обл. О том, сколько раз отец Серафим помогал мне и моим
близким, можно говорить много. Хочу рассказать такой случай из моей жизни. Замуж я вышла
рано, родила двух детей. С мужем жили не очень хорошо. Он запрещал мне ходить в церковь и мы
очень часто ругались на этой почве. Однажды на беседе у о. Серафима я спросила: «Может мне
развестись с мужем?» А батюшка ответил: «Подожди немного – Бог сам управит». Я как-то тогда
особо и значения этим словам не предала. И вот, прошло несколько лет, я забеременела третьим
ребенком, а муж поставил перед выбором: «Или я, – говорит, – или ребенок». К тому времени об
аборте страшно было и подумать.
А дальше муж ушел к другой женщине, c работы меня сократили, осталась я с тремя детьми.
Денег нет, за квартиру платить нечем, я опять к батюшке. Плачу, говорю: «Что же мне делать? Как
я одна с тремя детьми?» А батюшка говорит: «Квартиру продашь, купишь дом, а с детьми Сама
Царица Небесная помогать будет!» Бабушки, которые рядом стояли и это слышали, говорили
потом, что у них аж сердце замерало от таких слов. Я молодая да глупая была, не совсем поняла,
какой глубокий смысл был в батюшкиных словах... И все твердила: «Как же я буду справляться?..»
Позже батюшка сказал: «Найдем мы тебе мужа».
Так все и получилось. Квартиру я продала, купила дом (об этом тоже хочется рассказать
немного, потому что это было чудом). За дом, в котором мы сейчас живем, хозяин взял уже
задаток у других покупателей. Но, узнав о моей жизненной ситуации, отдал задаток назад тем

447
людям, а меня с детьми сразу прописал в этот дом (т. к. квартиру я не могла продать, пока не
выпишу детей), и взял на себя оформление и продажу своего дома и моей квартиры (в общем, всю
беготню с документами). Царствие Небесное Сергию – так звали этого человека.
А еще через два с половиной года Бог послал мне мужа, а моим детям отца – все, как отец
Серафим и предсказывал.
И еще хочется рассказать такой случай. Мой младший сын в четыре года очень сильно
испугался и стал заикаться, да так, что даже слово «мама» не мог выговорить. Я с ним приехала к
батюшке, все ему рассказала, а старец говорит: «Полечим и не будет заикаться». Вернулись домой,
легла я спать и вижу батюшку во сне: лежу я на кровати, а он подходит ко мне, подает руку и
говорит: «Держись за мой пальчик и ничего не бойся, будем лечить твоего сына...» Что было
дальше, я не совсем помню, да только через несколько недель мой сын стал говорить безумолку.
Приехали к батюшке, я рассказала, какое чудо произошло, а отец Серафим так спокойно ответил:
«Хорошо, а ты каждую неделю читай акафист Божией Матери «Казанской»». В тот момент на
радостях я готова была пообещать все. Поначалу старалась читать каждую неделю, а потом мысли
стали посещать, что, мол, сын уже говорит хорошо, можно, наверное, уже не читать... И перестала
читать. Не знаю, сколько прошло времени, но только стала я замечать, что сын опять заикаться
начал. Приехала вновь к батюшке, а он мне говорит: «Не надо было акафист бросать читать». Так
горько на душе стало за мое непослушание и неисполнение. Но все-таки я верю и надеюсь, что
по молитвам старца Господь меня грешную образумит. А рассказ мой пусть будет покаянием на
людях.
У моей сестры родился мальчик и у него под язычком обнаружили как бы воздушный
пузыречек, который ему мешал даже соску брать. В больнице сказали, что нужно делать операцию,
удалять нарост, иначе он будет расти. Мы позвонили отцу Серафиму, через послушника Павла все
рассказали и попросили батюшкиных святых молитв и совета, что нам делать. В трубку услышали,
как старец спросил: «Как имя младенца? Помянем!» А утром в пять часов утра сестра позвонила
по телефону, разбудила нас и плакала от радости, что у малыша под язычком словно ничего и не
было. Даже операция не понадобилась! Вот такие чудеса Господь совершал по молитвам дорогого
нашего отца Серафима! Вечная ему память!

Р. Б. Валуйских Мария Максимовна и Костенникова Анастасия Михайловна, с. Афанасьевка,

Алексеевский р-н, Белгородская обл. Мы ездили к отцу Серафиму более 20-ти лет. Он нас очень
любил, всегда радовался, когда мы приезжали, уделял внимание. Во время Обедни всегда чашу
на голову поставит, во время молебна – Евангелие на голову положит и обязательно хорошенько
святой водой покропит. Некоторые это замечали и спрашивали: «Что это батюшка вас так любит?»
Когда батюшка служил в Любицком, мы к нему туда ездили, после вечерней службы
обязательно все вместе с песнопениями провожали его домой. Когда первый раз приехали к
нему на мослособорование, он сказал: «Пошейте себе хитоны, а так соборовать не буду. Голубые
хитоны, голубые платочки, и будете у меня, как цветочки!»
Однажды уже в Покровском говорил нам: «Сначала Я умру, потом ты уйдешь (показал на
сестру Валуйской Марии Максимовны), а вы поживете – вот эти две!» – и предсказал, сколько
каждая из нас проживет (Анастасия Михайловна – 88 лет, а Мария Максимовна – более 90 лет).
Мы ему: «Батюшка, да что ж Вы делаете?! Да не нужно нам столько!» А батюшка засмеялся: «Нет,
столько Я вам сулю!»
Как-то у нас, афанасьевских духовных чад, зашел с батюшкой разговор о паспортах, брать
новые или не брать, а он повернулся к одной из наших и говорит: «А что ты, Мария, колотишься?
Тебе паспорт не нужен будет!» Вскоре после этого Мария умерла, и тогда мы поняли смысл
батюшкиных слов, что ему было наперед открыто о ее скором отшествии ко Господу, поэтому он
так и сказал, что ей паспорт не нужен будет.

Анастасия Михайловна: У нас в Афанасьевке храм строился. Я поехала к отцу Серафиму,

он меня принял и сказал: «Едь, едь, деньги тебя ожидают! Губернатор даст деньги!» Поехали мы
с директором к владыке, он тоже благословил обратиться к губернатору. И вот, услыхала я, что
в Алексеевку приезжает губернатор и будет организована с ним встреча. Я поехала в Алексеевку,
пришла на встречу с губернатором, и когда ему задавали вопросы, я встала и сказала: «Уважаемый

448
Евгений Степанович, у нас нет храма, старый развален, пожалуйста, помогите». Губернатор сразу
же откликнулся на нашу просьбу и выделил деньги на строительство храма. Довольно быстро
построили большой и вместительный храм, но когда мы после этого приехали к отцу Серафиму,
он сказал: «Глядите, чтобы ваш храм не развалился!» Мы сначала не поняли, что батюшка имел
ввиду, но теперь, спустя четыре года, стало ясно: храм потек, кирпичи начали падать, стояки над
крыльцами разваливаются. Деньги строители истратили, а работу сделали некачественно. Вот
старец нас и предупреждал, что храм может развалиться.
Мария Максимовна: Однажды мы с афанасьевскими духовными чадами приехали к батюшке.
Побыли, помолились, собрались уезжать, а отец Серафим одной из наших говорит: «Тавифа,
больше ты сюда не приедешь!» Она: «Батюшка, да как же не приеду? Это почему же? Приеду!»
Старец пропел ей «Многая лета», потом нас проводил. Прошло немного времени и Тавифа умерла.
Батюшка дважды приезжал к нам в Афанасьевку, принимал людей, беседовал. Пришла
одна наша духовная сестра, у которой внук слабо рос и был маленького роста. Она спросила
об этом батюшку, он помолился и сказал ей: «Не переживайте, он вырастет, все будет хорошо».
И действительно, прошло время, по молитвам старца мальчик вырос. Сейчас он нормального
среднего роста.
Как-то на праздник люди навезли о. Серафиму много цветов – розы, большие, красивые. А
мы заказали одной знакомой букет из желтых хризантем. Она нам его через людей передала, но
цветы немного завяли. В общем, наш букет совсем не смотрелся на фоне многочисленных роз.
Мы его опустили вниз и батюшке даже не хотели показывать. Потом все-таки решили подойти
и сказать: «Батюшка, хоть цветы наши и не очень, но мы Вас очень любим!» И вот, когда перед
нами до него оставалось человека три-четыре, батюшка говорит: «Такие у кого-то цветы пахучие
– просто невозможно! Насколько я этот запах не могу…» Мы подошли, цветы вниз опустили,
стыдно – не то слово! Говорим: «Батюшка, простите, нам стыдно и позорно!» А он нам: «Зато вы
Мне нравитесь!» Затем на цветы: «Ну-ка, приподнимите их!» Мы положили их в общую кучу,
а батюшка на наш букет: «Лучше всех!» Старец знал, что дорогие цветы купить мы не можем, а
эти, хоть и не дорогие, но от чистого сердца. Он увидел наше смущение и утешил, сказав: «Лучше
всех!» А потом, как только мы приезжали, батюшка в шутку говорил: «Вы не с цветами? Не
привезли цветы?» На другой год мы вместо цветов испекли каравай и привезли батюшке – он ему
очень понравился.
Сейчас не верится, что его с нами нет, очень батюшки не хватает. Вечная ему память!

Р. Б. Наталья (Пивовар Наталья Сергеевна), село Ковалево, Алексеевский р-н,

Белгородская обл. В моей жизни был период, когда проблемы одолели, у дочки открылась духовная
болезнь. Я была невоцерковленной, то вместе с ней начала ездить по «бабкам». Естественно,
ничего не помогало, а становилось только хуже. В этот период я узнала, что моя односельчанка
Плахотник Татьяна возит паломников по монастырям. Я решила к ней обратиться за помощью.
Татьяна предложила мне вместе с ее группой поехать к старцу Серафиму и я согласилась. Когда
мы впервые с дочкой приехали к батюшке, с ней случился такой приступ беснования, что мы не
могли даже к иконе ее подвести: она кричала, упиралась, падала. Отец Серафим ей и Евангелие
клал, и крест давал, а она сразу падала и теряла сознание. Старец благословил привозить ее к
нему на вычиты, и мы ездили, не пропуская ни одного. И раз за разом дочери становилось легче,
она начала прикладываться к иконам, ко кресту. Спустя время дочь забеременела и на Троицу
приехала к батюшке. На этот праздник всегда плели веночки и отец Серафим на проповеди
рассказывал: «Этот венок можно прикладывать к больным местам, а если беременная во время
схваток прикладывает этот веночек к животу, то без боли родит, и даже не почувствует». Дочь
сначала не поверила, что такое возможно, но когда у нее начались схватки, она вспомнила об
этом веночке. Уже и «Скорая помощь» за ней приехала, а она попросила подождать пять минут,
приложила веночек к животу и только тогда поехала в роддом. В больнице врачи ей сказали, что
будут делать Кесарево, дочь отказывалась, но медики настаивали. После долгих колебаний дочь
уступила настойчивым требованиям врачей. В то время, когда ей давали наркоз (сделали укол в
вену) и она еще не успела отключиться, то неожиданно быстро и безболезненно родила. Врачи
даже не успели ее разрезать. После этого подействовал наркоз и дочь отключилась. Выйдя из

449
наркоза, она сразу вспомнила, как батюшка говорил о быстрых и безболезненных родах, а она
тогда не верила. А тут полностью убедилась, что слова старца были истинной правдой.
Однажды на первой неделе Великого поста я была у отца Серафима на маслособоровании.
Когда он подошел ко мне, то сказал: «За тобой так три человека наблюдают! Так наблюдают, все
следят, что ты делаешь!» – и пошел дальше. А в другой раз во время соборования все пели-пели,
а потом в конце замолчали и в храме установилась тишина. А батюшка вышел и к людям: «Ну,
что замолчали? Не можете с бесом справиться? А ну, давайте, пойте!»
На другой год мы вновь на первой неделе Великого поста поехали к батюшке на
маслособорование. Был мороз, сильная метель, дорогу замело, мы с трудом ехали, но все же
добрались до обители. Приехали мы в среду, а людей практически нет, машин нет, храм закрыт,
и никто ничего не знает. Через время дозвонились до келейника и он сообщил, что батюшка
скоро приедет. Через час приехал отец Серафим и нам сказал: «Хотите верьте, хотите нет! После
воскресной службы, приехав домой, Я заснул и проспал до этого времени. Но Я спал не простым,
а духовным сном. Господь Мне все про вас рассказал, Я все знаю про своих духовных чад! Мне
было сказано в воскресенье, что ты заснешь, но Я думал: «Может, это бесы?» Потом келейник
Меня разбудил и сказал, что среда, и люди приехали на соборование». После маслособорования
батюшка благословил нас в обратную дорогу домой и сказал: «Искушения будут, но доедете
нормально». Действительно, на обратной дороге мы подъехали к горке, которую из-за метели
машины не могли проехать, и образовалась пробка. Постояли около часа, а потом с Божьей
помощью машины потихоньку стали ее проезжать, и мы тоже проехали.
Когда я первый раз была с дочкой у батюшки на соборовании, я одела ей свитер, чтобы было
удобно мазать шею и грудь, а он ей сказал: «На тот год чтобы ты приехала ко мне в хитоне, а этим
масличком ты и дочку свою мажь», – хотя она батюшке не говорила, что у нее есть дочь.
Как-то во время проскомидии люди в храме пели духовные песнопения (псалмы, как батюшка
их называл). Когда закончили петь, старец вышел из алтаря и спросил: «Вы хоть поняли, что вы
пропели?» Люди кто-что стал говорить, а он: «Ну, частично так. Но, если на вас кто-то скажет
или вам нагрубит, или наговорит, вы сразу в штыки: «Ну, я сейчас пойду и ему все выскажу! Я
ему сейчас сделаю!» А вы, если кто вам нагрубит или вас обидит, должны сказать этому человеку:
«Спаси тебя Господи! Я на самом деле еще и хуже, чем ты на меня сказал!»»
Однажды батюшка раздавал иконки, платочки, а людей в храме полно, к столу не подступиться.
Я стояла позади всех и думала: «Батюшка мне в прошлый раз платочек давал, мне платочек не
надо, мне бы иконку!» Я протянула свою руку над людьми и старец неожиданно дал мне иконку.
Моя внучка несколько лет назад на Рождество тоже с нами поехала к батюшке. У отца
Серафима была традиция на этот праздник всем раздавать подарки с конфетами. И внучка до
сих пор вспоминает: «Бабушка, какой батюшка мне подарок дал! Какой подарок мне батюшка
подарил!» – у ребенка, наверное, на всю жизнь остались самые яркие воспоминания от той поездки.
Одна женщина в храме мне рассказывала, что ее муж однажды подошел к отцу Серафиму
и сказал: «Батюшка, возьмите меня в духовные чада». А старец ему: «Да все вы мои чада, кто ко
мне ездит!» Батюшка всех принимал, за всех молился, кто к нему ездил и искал его старческой
помощи.
На годовщину смерти отца Серафима я записалась в поездку к нему в обитель. А сын мой
перед этим сильно заболел, цирроз печени и медленно умирал в больнице. Врач мне сказала,
чтобы я была рядом с сыном. И я осталась, а вместо меня в поездку на годовщину батюшки
поехала моя дочь. Сидя в палате, я изо всех сил молилась: «Батюшка Серафим, прости меня, что
не могу к тебе приехать! Ты же видишь, как я хотела приехать, но сын тяжело болен, умирает».
Сын в тот момент уже находился в тяжелом состоянии, не открывал глаза, но еще мог говорить.
И вот он мне неожиданно сказал: «Мам, вон старец в углу стоит!» Я спросила: «Где?» А он: «Да
вон же стоит!» – и показал рукой по правую сторону. Я сразу поняла, что это отец Серафим, что
он услышал мою молитву и пришел утешить в трудный момент.

Р. Б. Евдокия (Попова Евдокия Алексеевна), г. Алексеевка, Опытная станция. Мой сын

стал дружить с «крутыми» ребятами. Я сильно переживала, что он может попасть в тюрьму, и
уговорила его съездить к отцу Серафиму. Приехали мы первый раз, ничего не знаем, на беседу не
записались, но батюшка нас принял. Старец сыну о ребятах сказал: «Ты с ними не водись, прячься

450
от них». Но спрятаться он так и не сумел и угодил в тюрьму. Во время той беседы с сыном, отцу
Серафиму Господь открыл, что у меня еще будут проблемы, и старец молил Бога, чтобы Он нас
помиловал. Спустя время моя дочь разошлась с мужем, от брака осталась девочка; потом вторая
дочь разошлась – там двое деток осталось. Вернулись дочери ко мне жить, а мне было хорошо,
т. к. мы жили все вместе, я их оберегала. Но потом одна вышла второй раз замуж, другая сошлась
с мужем, а я ей говорила: «Не сходись с ним», – т. к. знала, что его родители и к ней, и ко мне
относятся плохо, мы им были не по сердцу. Но брак был венчанный, и дочь сказала, что ради того,
чтобы у ребенка был отец, она готова все терпеть. Отцу Серафиму это было открыто заранее, и
еще до всех этих событий он пророчески говорил: «А вытерпишь ли ты это все?» Через некоторое
время выпивший зять сел за руль и повез дочь с ребенком в город. По дороге они попали в
аварию: внучка погибла, а дочь с тяжелейшими травмами доставили в больницу. У дочери не
работало легкое, не работал кишечник, и шансов на то, чтобы она выжила, было мало. К тому же
у нее был поврежден нервный узел и она испытывала сильнейшие боли. Сначала она лечилась
в больнице в Алексеевке, затем ее перевели в Белгород, но болезнь не только не проходила,
а, наоборот, усугублялась. И в этот момент я вновь вспомнила об отце Серафиме. Приехала к
батюшке, попала на беседу, рассказала о дочери, что после аварии лежит в больнице, прикованная
к постели. Попросила у батюшки святых молитв, а на службе подала за нее на просфоры. О
дочери со старцем поговорила, а о сыне, который сидел в тюрьме, и не спросила. Приехала домой,
и в одну из ночей, проснувшись, наяву я увидела отца Серафима в иеромонашеском облачении.
Он стоял рядом со мной, а на душе у меня было спокойствие и умиротворение. Старец ответил на
мой вопрос и ушел, а я перекрестилась, прочитала Иисусову молитву и заснула. Утром рассказала
второй дочери и ее мужу, которые жили тогда со мной, что ночью приходил отец Серафим. После
этого я стала к батюшке ездить в обитель на послушание, подавала на службы за своих детей и
внуков, и старец молился. До этого я вообще не умела молиться, а в обители потихоньку начала
читать утренние и вечерние молитвы, а потом и акафисты. А спустя время на беседе батюшка
благословил мне читать определенное молитвенное правило, которое давал всем своим духовным
чадам. Таким образом, я стала молиться.
Старец давал много ценных поучений и наставлений. Так, говорил, что обязательно нужно
поститься в Успенский пост, что это пост строгий, такой же, как Великий пост. Также обязательно
творить добрые дела, особенно в этот пост, и Матерь Божья «Успение» управит во всех делах, во
всех нуждах.
На праздник святителя Николая старец говорил, что обязательно нужно молиться Святителю
Христову и три раза подряд читать Ему акафист, чтобы Он услышал. И тогда Он услышит и
непременно поможет.
Отец Серафим благословил мне приезжать к нему на маслособорование. Последний раз,
когда я у него была, он проходил и всех помазывал, а меня взял за руку и подержал. Потом опять
в конце соборования взял мою руку и долго держал. У меня сразу в голове промелькнула мысль:
«Раз батюшка долго держит меня за руку, значит лечит». Только я так подумала, батюшка тут же
прочитал мой помысел, заулыбался и долго-долго мою руку держал.
Однажды я его спросила: «Батюшка, а долго я проживу?» А он мне: «Поживешь!» Потом
сказал: «Ну, приедь, побудь, поживи тут у Нас». Я приехала и одно лето пробыла в обители на
послушании. И когда я в обители жила, то подавала за дочку на службы, и ей становилось легче:
она начала вставать и даже самостоятельно спускаться со второго этажа. А сейчас она, хотя еще
и не полностью выздоровела, но сама ходит, сама все делает. И это только по молитвам отца
Серафима.
В обители я старалась подавать на 9-ти просфорах то о здравии болящей дочки, то за упокой
погибшей внучки, но просфор не всегда доставалось, чтобы за каждого сразу подать на 9-ти. А
однажды я подала на 9-ти просфорах за сына и его вскоре освободили из тюрьмы. Вот какова была
сила молитвы батюшки!
Когда я приезжала в обитель на послушание, то помогала на трапезной мыть посуду. В
последний год батюшка часто жаловался, что болеет, что сильно ноги болят. Говорил: «Скоро Я
уйду, будет большой вычит», – так он говорил о дне своих похорон, когда приехало очень много
людей. И действительно, те, кто приехал на похороны, ощущали великую благодать, как когда-то
на вычитах у отца Серафима.

451
 Р. Б. Елена Ромащенко, г. Алексеевка, Белгородская обл. Так у меня сложились жизненные
обстоятельства, что я пришла к пониманию того, что неправильно живу, веду неправильный образ
жизни, у меня неправильные ценности. Все чаще в жизни возникали скорби, не складывались
отношения с людьми, общество как бы меня отвергло – я перестала для людей существовать.
Все чаще я начала задумываться над смыслом жизни, для чего человек живет и поняла, что
мне необходима духовная помощь, мне нужно идти в церковь. Раньше я, как и многие обычные
люди, заходила в церковь только на праздники (Пасху, Рождество), чтобы свечку поставить,
перекреститься и выйти. А теперь поняла, что необходимо в это вникнуть гораздо глубже. Мне
посоветовали обратиться к священнику и поговорить с ним. Я так и сделала. Пришла в церковь,
поговорила со священником, но почувствовала, что это не то: не та беседа, не то вразумление и не
те наставления. Стала я знакомым говорить о своих проблемах, и кто-то из них подсказал: «Да,
это тебе нужно съездить к отцу Серафиму». Первый раз я приехала к батюшке на Троицу 2009
года. Старец только начинал служить после тяжелой болезни, и это была его вторая служба. Но
в тот приезд я так ничего и не поняла, даже не помню, видела ли я самого батюшку, как к кресту
подходила. Народу было очень много, а я стояла у выхода и думала: «И что я тут делаю? Здесь
же больные люди! А я здоровый, нормальный человек, и зачем я сюда приехала?!» Вернулась
я домой, а жизнь-то моя прежняя продолжается, ничего не меняется, и я впала в отчаяние и
уныние. И тут нежданный звонок: позвонила р. Б. Татьяна и предложила на Покров Пресвятой
Богородицы вновь поехать к отцу Серафиму. Я согласилась, поехала, но и на этот раз на беседу к
батюшке я не попала. В этот раз я запомнила дорогу, посмотрела, как и что в храме происходит, и
через время решила сама на машине туда поехать. И в одно из рядовых воскресений я собралась
и поехала в Покровское. Погода была холодная, изморозь, гололед. Я приехала, а возле храма
сказали собравшимся людям, что батюшка заболел, службы не будет и можно разъезжаться по
домам. Меня охватило такое отчаяние, я поняла, если я вот сейчас с кем-то не поговорю, то не
знаю, что с собой сделаю… Но спустя время приехал отец Серафим, и я сразу попала к нему на
беседу. Нельзя сказать, что произошло какое-то большое чудо и что-то изменилось. Нет! Но после
этой беседы изменилось мое духовное состояние, мои взгляды и жизненные ценности. Я поняла,
кто я есть на самом деле. Я продолжала ходить на ту же работу, меня окружали те же люди, у
меня осталось то же материальное положение, но изменилось что-то внутри меня. Я обрела веру
и не на словах узнала, что есть Бог. И это было самое главное для меня чудо.
Приехала я на Троицу и первый раз ночевала в трапезной. Тогда там еще шторочки висели
скромненькие, беленькие. Нас положили на пол, постелили, и мы легли спать. А на стенках и
потолке полным-полно комаров. Все начали роптать: «Как мы спать будем? Как будем спать –
столько комаров!» Я смирилась и подумала: «Ну, ничего, покусают немного, к утру будем чесаться
все!» А утром проснулась и поняла, что меня ни один комар не укусил, над ухом не пищал, словно
они вместе с нами спали. Вот такое было маленькое чудо!
Когда первый раз подходила к батюшке на беседу, стояла в очереди на коленках и думала:
«Что же мне купить?» А меня в спину толкают: «Платок, платок нужно покупать!» А я себе:
«Зачем мне платок? Буду я в храм ходить или не буду? Да и фасон платка не мой! Куплю лучше
полотенце». Присмотрела себе на столе розовое, нежное полотенце, а батюшка взял его в руки
и давай его вертеть: то так его сложит, то так повернет. А я думаю: «Пока моя очередь дойдет,
он ним весь стол вытрет, все руки!» – вот такие мысли глупые мне тогда приходили. А он это
полотенце как только не складывал, как только ним не крутил! Но я все равно решила его купить,
и батюшка мне его продал. Это сейчас я понимаю, что батюшка не зря его в руках держал, он тогда
молился за меня.
Я заметила, что пока еду к батюшке, у меня в голове тысячу вопросов к нему и даже теряюсь,
какой же из них задать. А когда подхожу к отцу Серафиму, у меня становится все прекрасно, и
никаких вопросов нет, а те, что и есть, кажутся уже и не вопросами, о которых стоит у старца
спрашивать. Теперь понимаешь, что та благодать, которая на нем почивала, покрывала все наши
проблемы. Рядом с ним было так легко и хорошо, что забывала обо всем на свете.
Однажды у меня на работе возникли серьезные проблемы, и все складывалось против меня.
Я приехала к батюшке, подошла к нему, рассказала о скорби и попросила его святых молитв.
Отец Серафим меня утешил: «Не волнуйся, все сложится, все получится». И буквально вскоре
по батюшкиным молитвам ситуация изменилась и для меня все обошлось хорошо, как старец

452
и предсказал. Батюшка меня (и не только меня, но и других) несколько раз спрашивал: «А ты
будешь к Нам приезжать?» Я не понимала тогда, что он имеет ввиду, и только потом осознала, что
батюшка имел в виду – будем ли мы после его смерти приезжать к нему на могилку.
Еще запомнился мне праздник Успения Пресвятой Богородицы 2012 года. Мне очень хотелось
попасть к батюшке в обитель 27 августа на праздничную вечернюю службу, но я не смогла утром
вовремя выехать, а выбралась из дому только в обед, понимая, что я не успеваю на службу. А
возле Старого Оскола еще и ремонт дороги около 20 км. Я оказалась в пробке и окончательно
поняла, что на службу не успею, даже на помазание не успею, хотя душа так и рвалась в обитель.
Я позвонила р. Б. Евдокии, которая уже находилась у батюшки в храме, и попросила перезвонить
мне, когда начнется служба, чтобы я знала. Еду, а она мне все не звонит и не звонит. Я подумала,
что она просто забыла. Подъехала я к храму, только поставила машину, как раздался звон колокола,
созывающий к вечерней. Я зашла в храм, а батюшка идет с кадилом и кадит. Так посмотрел на
меня, словно говорил: «Ну, наконец-то, приехала!» Но у меня осталось такое ощущение, что
старец действительно знал, что я в пути, ждал пока я приеду и не начинал службу. От понимания
этого меня переполняли чувства! Я осознала, что батюшка меня ждал, поняла, как мы ему все
дороги, и как он каждую душу ждет, за каждого молится и за каждого переживает! Некоторые
люди в храме даже роптали: «Почему батюшка тянет и не начинает службу?» А он просто ждал,
пока доедут те, кто опаздывал, но так стремился к нему в обитель. То был мой последний приезд
к отцу Серафиму. Я пробыла у него в обители 27, 28 и 29 августа. 28 августа на вечерней под
праздник Нерукотворного Образа Господа Иисуса Христа старец нам сказал: «Сегодня служба
была на Небесах!» И действительно, на Успение служба была необыкновенная, стояла полная
тишина, а 29 утром начал накрапывать мелкий дождик, словно природа плакала о скором уходе
батюшки, ведь до его смерти оставалось меньше 3-х недель. В этот день людей в храме было
очень мало, все разъехались, оставалось только десятка полтора духовных чад. Стояла тишина,
дверь в алтарь была приоткрыта, батюшка вынимал просфорки и в алтаре сам пел «Со святыми
упокой…» Люди стали между собой перешептываться: «Что это батюшка распелся за упокой?»
А он нам таким образом намекал, что скоро отойдет ко Господу. Потом отец Серафим вышел и
говорит: «О-о! А я думал, что в храме никого нет! Воры зайдут, вынесут, и никто ничего не узнает.
Думал, что тут никого нет, а здесь, оказывается, кто-то есть!» Это была моя последняя встреча с
отцом Серафимом, а 17 сентября нашего дорого старца не стало. Но и после своего отшествия ко
Господу, он нас не оставляет, все так же слышит и подает руку помощи.

Р. Б. Марина Веникова, г. Алексеевка, Белгородской области. Первый раз к отцу Серафиму

меня с сестрой привезла моя бабушка Мария. Она предложила нам поехать к старцу, и мы
согласились. Мне тогда было 14 лет и я еще ходила в 8-й класс. Бабушка привезла нас к отцу
Серафиму (тогда его еще называли Михаил) летом, на праздник «Казанской» иконы Божьей Матери.
Перед тем, как ехать, вечером я и моя сестра в небе среди облаков видели образ Спасителя. Мы
с сестрой по-детски, с радостью бежали домой рассказать, что в небе видели образ Спасителя, на
что бабушка ответила: «Мы же едем в храм помолиться Богу, вот Он вам и показался в небе». В
то время батюшка служил в с. Любицкое, Медвенского района. Добирались мы туда на автобусах,
и как только приехали, увидели огромный, необыкновенной красоты храм красного цвета. Вокруг
храма были луга, а жилых домиков рядом не было. Напротив храма через дорогу тянулся густой
лес. Какая же это была живописная картина! А воздух такой, что мне казалось, я таким никогда
не дышала. При храме у батюшки были большая гостиная для ночлега приезжих, крестильная
комната, трапезная с длинными столами и еще хозяйственные постройки. За трапезной и храмом
был огород, и когда мы приезжали на послушания, моя бабушка ходила на его прополку. Как
только мы приехали, нам сказали пройти в трапезную. Там на стенах были нарисованы большие
иконы. Запомнился Спаситель с державой в руках и Божья Матерь, но уже не помню какие.
Немного позже приехали еще паломники, а затем пришел наш долгожданный и любимый батюшка.
Я его видела впервые. Батюшка вошел так тихо, плавно, с улыбкой на устах и всех нас обвел своих
взглядом. Какой любовью светилось его лицо! Старец нас благословил и стал спрашивать: откуда
приехали, как добрались и на чем. Батюшка всегда переживал и интересовался, не устали ли мы.
Потом он сел в уголок и начал что-то рассказывать, но что именно, я не помню. Тогда я еще была
неверующей. Какой любовью и лаской светилось его лицо – нельзя было взгляд оторвать. Он

453
смотрел на всех с любовью, улыбаясь, как бы жалел. В этот день была ночная духовная беседа,
пели псалмы. В то время регент Ирина была уже у батюшки в обители. Он ей сказал: «Давай
споем мою любимую псалму «Соловей»». Беседа закончилась далеко за полночь, и мы пошли
провожать старца домой. От храма повернули влево и пока шли, все время пели молитвы, псалмы.
Как мне все это запало в душу! Не могу передать, что я в то время чувствовала: как будто парила
над землей и испытывала ощущение счастья и радости. Такие яркие моменты в жизни я прожила
только с батюшкой. Потом были службы. Келейником у батюшки в то время был Евгений. Он пел
на клиросе басом – только его и слышно было. Меня поразила красота храма не только снаружи,
но и изнутри. Он состоял из трех приделов, а старец служил в правой части храма. Иконы были
большие, в золотом обрамлении, как бы киотами сделаны. Больше всего мне запомнилась Матерь
Божья «Скоропослушница».
Службы были долгие, после них мы все шли в трапезную и там спали на полу: расстилали
ковры, дорожки, сверху клали матрасы, подушки и ложились рядом друг с другом спать. В голове
лежали люди, в ногах – тоже люди. Если ночью встать, то можно было на кого-то наступить.
Батюшка проводил вычиты и мы с бабушкой тоже на них записывались. Старец записывал на
список по номерам, и на один номер человек мог записать три имени. Вычит шел долго: отец
Серафим читал молитвы от сглаза, от порчи, от беса, мазал елеем лоб и щеки, повторяя при этом:
«На исцеление души и тела, от сглаза, от порчи». О ком батюшке что отрывалось, тому он и
говорил. Во время помазания пели: «Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух
Святый, Троице Святая – Слава Тебе!» Бесноватые очень кричали. Одна женщина перегибалась
через спину, доставая при этом чуть ли не головой пола. Она вся выкручивалась, ее корежило
так, что нормальному человеку это сделать невозможно, если он не акробат. Однажды батюшка,
помазывая меня елеем, сказал: «На смертную память». Я очень испугалась, думала, что скоро умру.
Бабушка пошла у него спросила, а он ответил: «Это чтобы память до смерти была хорошая», – и
тогда я успокоилась. В Любицкое я ездила несколько раз. Старец меня благословлял приезжать
на праздник «Казанской» Божьей Матери, так как у меня было плохое зрение. После батюшкиных
вычитов зрение стало улучшаться и я начала лучше видеть. Врач, у которой я наблюдалась,
спросила: «Что вы делаете, ведь зрение восстановить невозможно? Вы, наверное, выполняете какие-
то упражнения?» Но я рассказала, что помог мне мой батюшка. У него мы бывали по 2–3 дня и
уезжали окрыленные, счастливые. Такое происходило только от благодати, исходившей от старца,
и показывало, насколько высокой он духовной жизни. Я встречала много священников, но такого,
как отец Серафим, не видела никогда, хотя и сподобилась побывать во многих монастырях.
Также батюшка проводил беседы с людьми, отвечал на житейские вопросы, советовал, кому
и как необходимо поступать в различных ситуациях. В храме он записывал на собеседование, а
беседовал в трапезной. Люди ожидали в коридорчике, пока их вызовут по фамилии, и каждому
отводилось 5 минут (перед келейником стояли часы). В то время в обители у батюшки появился
маленький мальчик Андрюшка, будущий келейник схиархимандрита Серафима. Его, пятилетнего
мальчика, привезла мама, которую звали Надежда, они приехали из Украины, из г. Кривого
Рога. Надежда была серьезно больна, а у нее никого не было, и она оставила Андрюшку у отца
Серафима. Старец его растил и воспитывал, был его опекуном. Он, как любящий отец, оформил
его в школу. Батюшка очень любил Андрея, всегда и везде был с ним, учил его церковной грамоте.
И когда он стал постарше, то хорошо читал и пел на клиросе, помогал батюшке в алтаре. К
келейнику Андрею я еще вернусь.
Вот так мы с бабушкой Марией и ездили, наверное, дважды в год. В Любицком бабушка
написала прошение и батюшка ее принял в духовные чада. Однажды, когда бабушка еще ездила к
старцу сама, произошел случай, очередной раз подтвердивший, что отец Серафим был прозорливым.
Бабушка собиралась в Любицкое и пришла к подруге попросить сгущенку, чтобы поставить на
панихидный стол. Женщина дала с неохотой, сказав при этом: «У нас самих нет, а ты просишь!»
Во время панихиды батюшка спросил: «Чья сгущенка?». Бабушка испуганно ответила: «Моя!»
А старец ей: «У вас самих нет, а ты привезла!» Бабушка стала просить у него прощения, он
заулыбался с любовью, и все уладилось.
Помнится еще случай. Это было то ли весной, то ли осенью. Мы снова приехали к батюшке.
Бабушка и еще несколько женщин пошли на послушание в лес за дровами, а мы, дети, остались в
трапезной. Бабушка рассказывала, что они несколько раз ходили и возили пенечки для растопки

454
плиты. После послушания они просто светились от счастья! Как-то вечером после вечерней
службы, храм закрыли, и все пошли ужинать. После этого на улице несколько человек в окне
храма увидели сияние какого-то неземного яркого света. А так как рядом с храмом фонарей не
было, спутать его с отражением от фонаря было невозможно. Да и вообще, храм снаружи не был
освещен.
Хочу вернуться к бытюшкиным вычитам. Очень много было бесноватых, которые кричали.
Я всегда их очень боялась и думала: «Как хорошо, что у меня такого нет!» В то время к батюшке
ездила девочка приблизительно такого же возраста, как и я. Она была духовно больна и всегда на
вычите разговаривала и смеялась. Во время вычита я оказалась рядом с ней и она толкнула меня
ногой. Я сразу поняла, что мне что-то будет. Также ездила еще одна духовно больная женщина
из Запорожья. Бес из нее все кричал: «Россию продуктами купим, загубим!» Спустя время она
приняла монашество и стала жить у батюшки в обители. Как-то после беседы мы с бабушкой
взяли благословение возвращаться домой, но ехать было не на чем. Автобус только вечером, а
целый день ждать нельзя. И нас батюшка благословил возвращаться на поезде, но до станции
нужно было идти пешком по грунтовой дороге. Бабушка сказала отцу Серафиму, что боится,
т. к. я могу не дойти, но старец ответил: «Дойдете куриными шагами». Так и вышло: несмотря на
жаркую погоду, мы не спеша дошли до станции.
Когда взрослые были на послушании, нам, детям, нечем было заняться. И вот пришел батюшка
и благословил нас сходить за ягодами. За храмовыми постройками были огромные луга, овраги,
высокая трава, доходившая мне до пояса. А какой аромат стоял! Мы развеялись и после этой
прогулки вернулись радостные и счастливые. Такого у меня никогда не было. Благодарю Бога за
встречу с отцом Серафимом, за то, что сподобил меня на земле познать духовную радость.
Как-то на первой неделе Великого поста моя мама с бабушкой поехали в Любицкое. Людей
приехало очень много, в трапезной не было свободных мест. А кто не поместился, спал в храме.
Несмотря на то, что в столовой стояла огромная очередь, всем всегда хватало еды и никто никогда
не оставался голодным. В то время при батюшке на свечном ящике работала сестра Неонила. Она
была его доверенным лицом, вела бухгалтерию и дошла с батюшкой до Красной Долины.
Всегда после вычита по номерам раздавали вычитную водичку: послушник выносил из алтаря
емкость с водой, а старец сам разливал ее людям. Перед этим батюшка подолгу начитывал воду в
алтаре, и ему многое тогда открывалось. Но, вот, Любицкое для меня закончилось, и я перестала
ездить к отцу Серафиму вообще – целый год я не приезжала. Позже я вновь встретилась с отцом
Серафимом уже в Красной Долине. А бабушка моя ездила. Она всегда приезжала на первой неделе
Великого поста собороваться. Очень красивое и благодатное было тогда соборование: почти на
всех соборующихся были голубые хитоны и голубая косынка с крестом на голове (к соборованию
я еще вернусь, но в Покровском).
В Красной Долине тоже был большой старинный храм, который требовал восстановления и
ремонта: внутри настенная роспись осыпалась, иконостас тоже находился в ужасном состоянии, на
полу лежали доски, и было холодно. Но так как на вычиты ездило большое количество людей, со
временем становилось как-то тепло, и холода не чувствовалось. Я думаю, что здесь еще и действовала
Божья благодать. Можно только представить, каких средств и усилий стоила батюшке реставрация
этот огромного храма и его отопление. Но, благодаря его любви, силе молитвы и прозорливости,
люди тянулись к нему, ехали за советом. А какая помощь была от вычитов! Приведу собственный
пример. В школе я училась не очень хорошо, и когда была в 10–11 классах, ездила к батюшке на
вычиты. И что удивительно, после вычитов у меня стала улучшаться память, я начала хорошо
запоминать параграфы по всем устным предметам, как стихотворение, рассказывала слово в слово,
без подсказок и ошибок, и получала пятерки. За год по устным предметам я вышла в хорошистки.
В 11-м классе я получила аттестат только с тремя тройками. Вот так помогли мне вычиты! А до
этого мне было тяжело запоминать не то, что параграфы, но и стихотворения.
Как-то раз мы с папой и бабушкой попали на собеседование и батюшка хорошо с нами
поговорил. У нас очень часто ломалась машина так, что нельзя никуда было ехать. И машина вроде
бы нормальная, и на ходу, но в дороге ни с того ни с сего ломалась. Даже, когда к отцу Серафиму
поехали, отлетело колесо. Рассказали об этом батюшке и он дал нам молитву Архистратигу
Михаилу и благословил читать перед выездом. После этого машина ломаться перестала.

455
 Помнится храм, клирос, в храме полумрак. Мы у батюшки на беседе. Он нам улыбался, с
любовью, нежно разговаривал, и сразу на душе становилось легко! Перед тем, как подойти к
старцу, проблемы одолевали, а как только поговорил с ним – и проблем нет. От него на крыльях
улетали, и ничего в жизни больше не нужно было: лишь бы только услышать от него слово
утешения и увидеть его улыбку.
По батюшкиным молитвам я хорошо закончила в школу. Бабушка моя продолжала ездить к
нему, а я опять перестала. Бабушка всегда у батюшки Серафима записывала всю семью на годовое
поминовение о здравии. Для нас это была невидимая защита. Об этом свидетельствует еще один
случай, произошедший в 1999 г. Мой папа попал в автомобильную аварию: он ехал с сыном в
больницу, им навстречу на большой скорости лоб в лоб выехал автомобиль. Они остались живы,
но получили травмы рук и ног. 2 месяца в травматологии, вытяжки, операции. Положение было
бедственное: папа не работал, мама ухаживала. Бабушка поехала к отцу Серафиму рассказать о
своем горе. А батюшка ей сказал: «Господь их оставил на покаяние!» – такие были его слова. Вот
так его молитвами все обошлось, и папа с братом понемногу поправились.
И вот, наступил для меня тяжелый в жизни 2001 год. Состояние здоровья начало ухудшаться,
я стала задыхаться, падать без сознания. Первый раз это произошло в двенадцать ночи во дворе
у знакомых. Я «поплыла» и упала – как будто что-то опутало меня длинными черными лапами и
утянуло вниз. Знакомые окропили меня Крещенской водой. Мне было плохо около двух ночей,
затем начало становиться плохо еще и днем. Бабушка ехала в Задонск и решила меня взять с
собой. Службу я отстояла хорошо, а во время молебна начала кричать – сама от себя такого не
ожидала. Меня вывели и сказали, что один священник проводит вычит и возьмет меня. У меня
оказалась духовная болезнь. Когда я пошла на вычит, то очень сильно кричала, вернее у меня
внутри что-то кричало во весь голос: «За тебя молится отец Серафим!» – все время только это и
повторяла. Откуда я могла это знать и говорить – я не знаю. Тогда я уже не ездила к батюшке,
только бабушка подавала о моем здравии на службах у батюшки. Как мне было тяжело во время
вычита! Выйти я сама не смогла, меня вынесли без чувств. Было ощущение, как будто меня
сильно били, все внутри тряслось. Я очень испугалась, что со мной случилось, переживала, станет
ли мне лучше, буду ли я нормальным человеком или нет. Когда приехали домой, мое состояние
было без улучшений. Я просила, чтобы меня повезли к отцу Серафиму, т. к. была уверенна, что
он мне поможет. Я не знала, что старец уже носит имя Серафим, ведь в Красной Долине он был
Михаил. Это заболевание в одно мгновение изменило всю мою жизнь. Мы не знали, куда нам
ехать, но к батюшке меня почему-то не везли. Я чувствовала, что он мне поможет, т. к. его молитва
имеет великую силу. Я испытала это на себе, потому что отец духовный Серафим помогал мне
бороться с этой нечистью, вычитывал меня и учил, как молиться. Без его молитвы ничего бы у
меня не вышло. Он постоянно меня духовно укреплял, жалел, потому что мне было очень трудно.
Хочу рассказать, как в первый раз я попала в Покровское. Подходил праздник Архистратига
Михаила, на который всегда ездила моя бабушка. И в этот раз она взяла меня с собой. Добираться
нам было очень трудно, на перекладных, электричках, ночь сидели на ж/д вокзале (там было
темно и холодно, да и спать сидя некомфортно). В общем, ехали целые сутки. Рано утром мы
приехали в Черемисиново. Было еще темно. Около 7 часов утра взяли такси. Помнится, нас было
четверо или пятеро, и мы не вмещались, таксист еще ругался, но довез до Покровского и высадил
возле калитки. Как только я вошла на территорию монастыря, ни с того ни с сего начала громко
кричать. Некоторые монастырские выбежали посмотреть, что случилось. Настолько сильное место
у отца Серафима, что бес не мог терпеть. Что со мной происходило, трудно даже представить:
меня кидало, я падала без чувств, мне постоянно было плохо. Весь день мы провели в обители.
Когда дождались вечерней службы, я все время кричала и падала – совершенно выбилась из сил.
От крика даже сосуды в глазах полопались. В храме я сидела в притворе, чтобы не мешать службе.
Запомнилось большое количество народа в храме, как селедок в бочке. Нам с бабушкой очень
хотелось узнать, что со мной. Все люди мне очень сочувствовали и советовали ездить к батюшке
на вычиты или остаться пожить в обители. Я была против этого, т. к. ничего не понимала. Мне
было плохо, вот и все.
После службы батюшка вышел из алтаря к своим духовным чадам, благословлял, радовался
их приезду, кому-то что-то говорил. Ну, а я сидела возле выхода. И вот отец Серафим подошел
ко мне, заулыбался, взял за руку и стал меня укреплять. Помню только, как он сказал: «Какой у

456
тебя будет юноша хороший!» Так я с ним шла до его гаража, он все время держал меня за руку.
И пока я с ним шла, постепенно мне становилось легче. В душе разлилось тепло, спокойствие,
появилась надежда и силы жить. К сожалению, утром за нами приехал мой папа, и нам пришлось
уехать, т. к. у бабушки умер отец.
В следующий раз мы с папой и мамой поехали к батюшке на вычит на машине. На вычитах у
него мне было очень плохо: я орала, танцевала и не только на вычитах, но и во время службы. Так
продолжалось всю осень и зиму. У отца Серафима были очень сильные службы. Поначалу мне в
Покровском легче не было, и только к весне наступило улучшение, и с вычитов я стала выходить
сама. Однажды подошла на помазание, а старец мне говорит: «Ты полюбила наш храм». Мне очень
хотелось остаться на несколько дней пожить, и батюшка меня благословил. Первый раз в моей
жизни у меня было послушание. Я познакомилась с Марией Никитичной и еще несколькими
женщинами. Мы прорывали морковку. Какая благодать появлялась в душе, когда работала на
послушании! А послушания были в основном на огороде: то досаживать, то прорывать. Но мне
очень понравилось, и домой я уехала радостная. У меня появилось желание жить.
Батюшка всегда благословлял приезжать на Преполовение Пятидесятницы. В этот день
собирались все духовные чада. Мы ходили крестным ходом на источник прп. Серафима Саровского.
Там служился молебен с акафистом прп. Серафиму. Потом батюшка погружал крест в колодец и
все набирали водичку. А водичка эта у старца была сильной. Я старалась каждый год бывать на
этом празднике.
Как-то летом я жила у отца Серафима в обители. Он уехал по делам, а мы договорились,
чтобы те, кто ночевал в трапезной, с 24.00 читали псалтырь. Насельница обители Людмила нас
разбудила, я посмотрела в окно, фонарь был только возле храма. В свете фонаря я увидела
человеческую фигурку в плаще еще с кем-то. Мы испугались. Через некоторое время в дверь
трапезной постучали. Это было в полночь. Когда отрыли дверь на пороге стоял наш отец Серафим
с келейником и пел «Се жених грядет в полунощи». Батюшка вошел в трапезную и начал с нами
разговаривать. Сказал, что Господь нас ночью придет судить. Говорил, что в последнее время
будет трудно. К сожалению, не могу точно передать, что он еще говорил. Какая благодать тогда
наступила! Мы находились рядом с батюшкой, свет не включали, горело только несколько свечей.
Старец ушел уже около 3-х часов ночи.
Еще запомнилось, когда я в первый раз осталась пожить в обители. После службы мы остались
убирать в церкви. Как раз после дождя в храме было много грязи, и нам приходилось скрести. В
какой-то момент вошел отец Серафим (я в то время еще не была его духовным чадом). «Ой-ой-ой!»
– так всегда батюшка говорил мне. А затем, указывая на меня и еще одну женщину, сказал: «Ты и
ты, у Моего гроба будете сидеть у Моих ног». Это был 2001 год. Вот насколько старец провидел
все наперед. Я это вспомнила когда попала на его похороны. Действительно, во время отпевания
я стояла у его ног.
В тот день вечером батюшка пригласил нас в храм на духовную беседу, которая длилась до
утра. Окно в храме было отрыто но, в какой-то момент отец Серафим встал, перекрестил окно и
закрыл его. Может, он от чего-то ограждал нас той ночью, мы ведь не знали.
Я была духовно больна, и как только подходила к отцу Серафиму, бес во мне начинал рычать
и кричать. Поначалу мне это очень трудно давалось. Когда в первый раз в выходной день меня
привезли не вычит, я в храме орала, как оглашенная, и без вычита. Батюшка шел продавать, а я
сидела возле окна, рядом со столиком, где он продавал. Бес во мне сказал: «Я не отступлюсь!»
А батюшка в ответ: «И я не отступлюсь!» Вот старец и боролся за меня с бесом. Бывало, начнет
после молебна кропить святой водой, так я так орала, что сосуды в глазах лопались, да еще и
падала от окропления. Вот какая сильная водичка у него была. Когда отец Серафим начитывал
вычитную воду в алтаре, мне было очень плохо: кричала, билась, танцевала, как в ночном клубе,
хотя я там ни разу не была.
Очень сильно мне запомнился праздник иконы Божьей Матери «Споручницы грешных». Я
как раз жила в это время в обители. Шла вечерняя служба. Отец Серафим положил на аналой
старинную икону «Споручница грешных», которая у него обновлялась, и был виден только лик
Божьей Матери. Я стояла перед ней с желанием приложиться, а старец выглянул на меня из-под
очков, как часто он смотрел, и дал рукой знак приложиться. Я приложилась, но отойти уже не
смогла, рухнув на пол без чувств. Я ощущала, что начинаю падать, но ничего не могла с собой

457
поделать. Сначала падал кто-то, то есть бес, сидящий внутри меня, а потом я. Прошло какое-то
время, и я начала сама вставать. Сколько так пролежала, не знаю. Все это было по молитвам
моего духовного отца, который молился Божьей Матери, и Она сразила беса. Три года батюшка
меня лечил. Как он мне помогал! Он меня очень жалел. Начался Великий пост, и первый раз в
жизни я начала поститься. Но бесу это не нравилось. До вычита ничего нельзя было вкушать, и я
в храме орала как бешенная: «Есть хочу!» Но мне не давали. Батюшка в алтаре вынимал частицы
из просфор, поминая на просфорочках каждое имя. Какой это был труд! Так ни в одном храме не
делают. Он вышел и сказал, чтобы я пошла в трапезную, и там мне дадут чай и хлеб. Он видел,
что у меня вообще не было сил, а после этих криков сильно болела голова.
Как-то батюшка продавал вещи от чудотворной иконы «Споручницы грешных», а я захотела
что-нибудь себе купить. Пока стояла в очереди, орала, людей толкала, обзывала (некоторые меня
даже боялись). Бес не давал мне к старцу подойти. Приглядела я себе полотенце с рисунками,
такое яркое, красивое. Думаю: «Сейчас моя очередь подойдет, и я его куплю». А передо мной
другая женщина его купила и мне нечего брать. Батюшка говорит: «А что же Маринка купит?» Он
видел нас насквозь, даже мысли наши читал. Вот насколько духовно он был высок! Но мне отец
Серафим выбрал лучшее – я купила полотенце с изображением Божьей Матери, которое лежало
у батюшки на аналое, и куда он клал Апостол, Евангелие и прикасался своими собственными
руками.
На праздник иконы Божьей Матери «Всех Скорбящих Радость» у старца в храме проходила
беседа с верующими. Было уже 4 часа утра, когда подошла моя очередь и я подала прошение
в духовные чада. Какой радостью и счастьем возгорелась моя душа! Я никогда не испытывала
ничего подобного! Это было что-то необъяснимое. «У меня есть духовный защитник!» – больше
мне в тот момент ничего не было нужно.
Когда я приезжала к отцу Серафиму, он радовался, говорил: «Ой, кто же это к нам приехал!
Мы по тебе скучали!» Иногда брал за руку.
Организовывалась поездка в Дивеево. Я подошла к батюшке за благословением на поездку,
а он мне говорит: «А Нас с кем оставишь?» – и ничего больше не сказал. Ну, а я, бестолковая,
все равно поехала. Какая у меня была скорбь на душе! Я приехала убитая – это за то, что без
благословения старца поехала, вот и получила.
Работали мы в огороде, картофель выбирали. Видим, за трактором батюшка идет. Нас было
много, а он к каждому подошел, с каждым поговорил. Подошел к нам и сказал, что мы на третьей
ступени молитвы.
Батюшка учил меня, как надо читать акафисты, говорил: «После каждого икоса нужно просить
у того, кому читаешь, свою просьбу, чтобы Господь помог в просимом». Еще старец мне говорил,
что очень высоко у Бога (и для моего исцеления) в посты, и не только в посты, делать поклоны,
и особенно хорошо ночью. Когда я так делала, бес во мне орал: «Плохо мне! Не делай больше!»
После множества поклонов бес замолкал.
Еще батюшка мне советовал читать акафист муч. Трифону и опять же ночью, после полуночи,
с зажженной свечей.
Еще он говорил: «Кто почитает святителя Николая Чудотворца, всегда читает ему акафист,
кладет поклоны по многу раз, когда к нему обращается и просит помощи и заступничества, то Он
является огненным столпом и не дает в обиду просящего. Очень сильно помогает».
Отец Серафим много раз говорил: «Божья Матерь «Скоропослушница» – скорая
Услышательница скорбящих. Если с дочерью проблема, если она плохо живет – нужно молиться
ей (акафисты, молебны, поклоны). Она скоро поможет!»
«В посты, – советовал батюшка, – не нужно никуда по монастырям в паломничество ездить,
ходить в гости, смотреть телевизор. Это время для домашней молитвы».
Во время Великого поста, на первой седмице, я с бабушками (Марией, Раисой, Марией,
Антониной) ездила к отцу Серафиму. Всю неделю читался покаянный канон прп. Андрея
Критского, клались поклоны. И вот, когда старец читал, я сидела рядом. Такая сила от него шла,
что бес во мне не выдерживал, начинал орать, вокруг себя всех толкать! И батюшке пришлось
уйти от меня, но он что-то сказал келейнику, и тот из алтаря вынес воду в ведре и вылил на меня
(а иначе бес во мне начал бы все громить вокруг). Руководимая уже бесом, я после этого выскочила
из храма. Злой дух понес меня за ограду храма, где я остановилась и успокоилась. Потом пошла
в храм, и мне стало легче. Вот такая у отца Серафима была борьба с демоном, сидящим внутри
меня. Но не только мне одной он помогал. Нас в то время 5 таких болящих постоянно ездило, и

458
приезжих было много. Бывало, как начнем кричать криком! А батюшка облегчал нашу болезнь,
после вычитов становилось легче, лучше.
Очень сильное было причастие у о. Серафима. Однажды я не могла к нему подойти, вели
несколько человек – так бес во мне боялся и упирался. Как только отец Серафим дал мне причастие,
я сразу же упала и лежала возле него, а он причащал дальше. Валентина из Кривого Рога меня
подняла и вынесла оттуда. Батюшка мне предлагал остаться и жить у него в обители. Приезжал
один жених и просил, можно ли ему взять меня замуж. Батюшка ответил: «Нет!» И в этот день
на вычите сказал мне: «Чтобы замуж вышла за молодого с голубыми глазами». Так и вышло: муж
у меня с голубыми глазами.
Как-то у батюшки продавалась большая икона Божьей Матери «Умиление». Какая она была
красивая! Меня потянуло к ней – так хотелось ее купить! Это было благословение на брак.
Столько пророчествовал старец мне о будущем супруге, сказал, что муж будет с бородкой, описал,
какие волосы будут – ну все-все. И вот появился будущий муж. Мы с ним познакомились,
стали встречаться, и взяли у отца Серафима благословение. А он сказал: «Встречайтесь, только
без ничего». Батюшка не особо радовался моему замужеству. Когда я его спрашивала о муже,
он переводил тему на другое или говорил, что ничего не слышит. Я переживала, просила его,
молилась. И вот мы приехали за благословением, а он говорит: «Хотите, можете повенчаться после
Успенского поста», – без напутствия, с такой сухостью и сожалением. На вычите он мне открыл:
«Он тебя сильно любит! Готовится мероприятие – никто ничего не должен знать. Ты будешь в
красивом платье…» Так и было. Мы ничего никому не говорили, свадьба была не торжественная,
только близкие. Теперь я понимаю, почему отец Серафим нас отговаривал от свадьбы. Мы
прожили недолго. У нас родился сын, имя которому давал батюшка. Мы назвали его Серафимом
в честь отца духовного. Через полгода мы разошлись на 7 лет. Все это время я ездила к батюшке.
Близкие духовные сестры мне помогали то одеждой, то деньгами. Все это было по батюшкиным
молитвам. Старец всегда спрашивал меня о муже. Потом у нас появился второй ребенок, хотя мы
вместе не жили, а время от времени встречались. Отец Серафим переживал, что я теперь одна с
двумя детьми, и видно стал молиться о моей семейной жизни. Было так со мной, что еду к нему,
а мысли далеко от Бога, о муже. И вот мой бывший супруг через 7 лет предложил сойтись, даже
стал настаивать. И мы опять сошлись. После того, как я дважды побывала в декрете, мне нужна
была работа. Позвонила батюшке, попросила через келейника благословить на работу в больнице.
Павлик сказал, что передаст батюшке мой вопрос. Через полчаса он перезвонил и сказал, что
батюшка благословил. И по его благословению у меня все получилось! В какой хороший коллектив
попала! Работа мне очень нравилась. Еще я взяла у отца Серафима благословение на учебу в БГУ
(Социально-теологический факультет «Теология»). Он меня благословил, только спросил: «Как ты
будешь учиться, куда детей?» Я сказала: «Заочно, а дети – с родителями».
Приехала я на беседу к отцу Серафиму в августе спросить о смене работы. Я нашла себе работу
легче, в саду, но с коллективом не ладила. Сказала, что мы с мужем вместе живем. Он порадовался,
даже не рассердился на меня и сказал, что нам сделано женщиной, чтобы мы разошлись, сказал,
что нужно к нему на вычит. А по-поводу работы сказал: «Я думаю, что все будет хорошо. Будет
у тебя другая работа и зарплата больше будет». Только сказал никому об этом не говорить, иначе
не получится. Это был август. А в конце сентября я забеременела третьим ребенком (вот вам и
другая работа). Мы очень плохо жили. Я нервничала, беременность проходила плохо. На зимнего
Николая я с Галиной и Олегом из Белгорода попала к отцу Серафиму. Он вышел продавать:
ни с кем не беседовал, ничего не говорил. Как только я подошла, встала перед ним на колени,
он сразу спросил, как мы живем и сколько у нас детей. Я сказала, что живу плохо. Он меня
благословил иконой Покрова Пресвятой Богородицы и сказал, что Она будет меня покрывать.
Три раза спросил, сколько у нас детей, но я побоялась признаться, что беременна. Он все равно
это видел и ждал ответа от меня, но я струсила.
Серафимово чудо
Может, потому что не открыла духовнику, а может за какой-то другой грех, но я не смогла
доносить ребенка. Шел шестой месяц беременности, я очень сильно отекла в ногах, в лице,
поднялось высокое давление – такого не должно было быть. Меня положили в реанимацию,
так как смерть могла наступить в любой момент. Мне нельзя было ходить, все время ставили
капельницы, даже в дороге, когда перевозили в областную больницу г. Белгорода. Там положили
в реанимацию и капали, желая предотвратить выкидыш. Я была тяжелой больной, и мои анализы
с каждым днем все ухудшались. Я написала отцу Серафиму смс на телефон келейника, что мне

459
плохо и нахожусь в тяжелом состоянии. Павел прислал ответ: «Ваш вопрос батюшка рассмотрел
и молится». Сообщение я отправила где-то в 6 вечера, а в 8 вечера, сморю через стеклянные
двери, идет ко мне священник – это по молитвам батюшки Господь его ко мне прислал. Он
спросил меня, почему я здесь лежу, сказал, чтобы я вставала, и что мне нечего здесь делать, а
завтра будем причащаться. Я согласилась, и утром он меня причастил. А через день мне стало
вообще плохо, врачи сказали: «Если мы вас не прооперируем, вы умрете. Мы будем вас спасать,
а за ребенка не несем никакой ответственности, т. к. маленький срок, и он может не выжить».
И меня прооперировали. Ребенок родился с весом 870 гр. и 32 см. Врачи сказали, что он не
выживет, т. к. ни один орган не работает: ребенок не дышал (пришлось поставить ему кислородную
трубку), в туалет не ходил, у него был незакрытый артериальный проток в сердце, т. е. порок
сердца. Мне сказали, что ребенок не выживет – недели две проживет и все. Я тоже находилась
в реанимации после операции. Доктора сказали, что жидкость заполнила весь живот, и если бы
меня не прооперировали, то был бы летальный исход. И если бы не молитвы отца Серафима,
лежать бы мне в сырой могиле. Старец меня в очередной раз вымолил. Я вновь написала батюшке
смс, что ребенок очень плох и может не выжить. Павел прислал ответ, что батюшка молится за
нас. И молитвами духовного отца мой ребенок прожил неделю, две, три, месяц… И, слава Богу,
моя девочка выжила. Но теперь врачи говорили: «100% инвалид будет: или слепая, или с головой
проблемы, или с ногами – на хорошее не надейтесь. Что вы хотите от 800 гр.?» Я дала дочери
имя Елена, в честь мамы отца Серафима, которая была очень верующей. Так моя Елена лежала
с кислородной трубкой 2,5 месяца. Не могла дышать и порок сердца не уходил. А я, порезанная
после операции, через две недели поехала к батюшке. Как больно мне было ехать! Но Господь
так дал, что по молитве старца, Олег из Белгорода, который всегда к нему ездит, нашел хорошую
машину – джип (в то время, когда я ездила к дочке, останавливалась у них). Жена Олега Галина
и я приехали в Покровское. Я все время сидела в притворе и плакала, к батюшке не подходила,
т. к. была в нечистоте. Мне было плохо и, наверное, я не нашла бы в тот момент слов обращения
к старцу. Духовная сестра Наталия купила носочки от иконочки и дала мне, чтобы я отвезла в
инкубатор для исцеления моего ребенка. Семья Наталии очень помогла мне в тот момент, да и
не только она. Батюшка часто продавал вещи от чудотворной иконы «Споручницы грешных», и
они помогали тем, кто с верою прикладывал их к больным местам, при головных болях и разных
других болезнях. Когда я приехала к дочке в реанимацию, медсестра сказала, что одевает носочки
на ночь и мой ребенок лучше спит. Как оказалось, до этого моя дочь ночью синела и замирала.
Вот в каких ситуациях носочки помогали!
Батюшка рассказывал об одном случае, произошедшем с иконой «Споручница грешных».
Ночью, после 24.00 часов, отец Серафим был в храме, в старой пристройке, а икона находилась
уже в новой. Батюшка рассказал, что из той части храма он увидел необычный свет, не как от
лампочки, а какое-то озарение. Он быстро пошел туда и увидел, что это икона «Споручница
грешных» вся мерцает ярким, неземным светом. Это явление продолжалось какое-то время, а
потом с нее начало истекать миро. Вот поэтому вещи от этой иконы обладали целебной силой.
Матерь Божья Сама незримо освящала их. Все это происходило по молитвам отца Серафима, т. к.
такие чудеса случаются только у людей высокой духовной жизни.
Потом меня с дочкой перевели в другую больницу. Там я пробыла с ней два с половиной
месяца. Ребенок не мог самостоятельно сосать бутылочку. Нас готовили в Москву для уточнения
диагноза порока сердца. Я находилась на грани отчаяния, уже даже не писала батюшке, а только
плакала каждый день. Врачи сказали, что дочь, наверное, самостоятельно есть не будет, а это
означало тяжелый крест на всю жизнь. Я не знала, будет ли она жить или нет, т. к. порок
сердца и врожденная пневмония не проходили. Наступил летний праздник «Тихвинской» иконы
Божьей Матери. Утром раздался звонок духовной сестры Галины: «Батюшка будет принимать
в Борисовке, поехали!» И мы помчались. Приехали в храм, отца Серафима еще не было. Потом
неожиданно видим – батюшка уже в храме. Мы быстро к нему. Старец нас благословил, а меня
взял за руку, долго (около 5-ти минут) держал и не отпускал. Так он меня укреплял в тот момент.
Потом мы вышли с батюшкой из храма. К нему подошло много народу и он пошел принимать. Я
ему поведала все свое горе, а он сказал: «Дочь не умрет, она будет жить, только ты приводи ее ко
мне». Я спросила: «Когда же я попаду домой? Вот уже два с половиной месяца живу в больнице,
других детей не вижу!» А батюшка ответил: «Скоро!» И через полторы недели нас выписали. А
насчет операции он как-то сказал: «Что врачи скажут, Мне потом сообщишь». После этой встречи
с батюшкой у меня с сердца столько камней свалилось, не стало никакой тяжести внутри! Домой

460
я полетела словно на крыльях, счастливая, с уверенностью, что все будет хорошо. Потом мы
с Галиной купили цветы и перед отъездом домой зашли старца поблагодарить за молитвы, за
помощь, за то, что спас мне дочь. Это была в моей жизни последняя беседа с отцом Серафимом,
последний раз держал он меня за руку. Вот так батюшка вымолил у Бога для меня ребенка. И это
было для меня «Серафимово чудо»!
Хочу еще написать о том, что было в 2002 или 2003 году (точно не помню). Я была еще
не замужем. Мы приехали на праздник Архистратига Михаила – день Ангела батюшки. Людей
было очень много и на ночь мы легли спать в храме возле алтаря. В дверях алтаря поставили
аналой с иконой Архистратига Михаила, и я как раз лежала возле нее. Ночью, когда все спали, я
проснулась от необыкновенного запаха. Такой он был сладкий, ароматный, как от каких-то цветов.
Невозможно передать словами этот небесный запах. Благоухание шло от иконы Архистратига
Михаила. Я разбудила рядом лежащих и они тоже услышали этот аромат. Я думаю, что Господь
нам в очередной раз показал, что с нами человек великой духовной жизни.
Теперь хочу вернуться к моей бабушке. Она духовное чадо отца Серафима и она привезла
меня к нему. Бабушка каждый год ездила на соборование к старцу, у нее был красивый голубой
хитон. Батюшка говорил соборующимся: «Когда умрете, вас в нем будут хоронить». Он очень
серьезно относился к соборованию, в основном молодых не соборовал. И мне он не разрешил,
сказал: «Замужним нельзя собороваться, с мужем нельзя жить, в еде ограничения. Почитайте
святых отцов, что они говорят: нужно вести строгую жизнь, а сейчас всех соборуют без разбора».
Бабушке на соборе сказал: «Тебе нужно обратиться к врачу, у тебя шишечка внутри». Он ей это
говорил и один год, и второй, а бабушка отвечала, что ее ничего не беспокоит. А потом в какой-
то момент сразу появились боли. Бабушка пошла в больницу, и там обнаружили эту шишку в
желудке – оказался рак. Отец Серафим это видел за два года вперед. Уже больную ее привезли
к нему, а он сказал ей, чтобы одна не оставалась, сказал, что скоро приедет в Алексеевку и
зайдет к ней. Еще бабушка всегда у батюшки спрашивала: «Скажи, когда я умру». А он ей: «Как
только весна наступит и распустятся деревья – тогда скажу». Умерла она 4 июня, когда расцвели
деревья. Батюшка приехал в Афанасьевку принимать людей 21 мая и пришел к бабушке домой.
Она сподобилась при кончине своей видеть духовника, который сам к ней пришел. Старец сказал:
«Какой у тебя веселый дом, не было здесь никаких происшествий, икон много, как в храме». Я
тоже тогда побеседовала с батюшкой. У меня был маленький Серафим, который зашел в комнату,
где батюшка был с бабушкой. Старец мне сказал: «Радуйся, что Серафим – это высокое имя перед
Богом. Они первые у престола стоят!» Батюшка меня утешил, т. к. в душе я начала отчаиваться,
что люди смеялись и за глаза говорили: «Кто дал такое имя?» А старец все прозрел. 21 мая он был
в Алексеевке, а 4 июня моя бабушка умерла. Я одна осталась жить в бабушкином доме с детьми.
Страшно мне было. Бывало, всю ночь не могла уснуть. А отец Серафим сказал: «Крести двери,
окна. На крест никто не пойдет!»
Моему Серафиму поставили диагноз «бронхиальная астма». Я к батюшке, а он: «Нет астмы,
неправильный диагноз!» После этого сын больше не задыхался и одышки не было. До этого под
великие праздники случались приступы. Отец Серафим вылечил сразу.
Моя другая бабушка Татьяна никогда не была у отца Серафима. У нее на глазах выросли
шишечки, и врачи сказали, что нужно оперировать в Белгороде. Другая бабушка Мария, духовное
чадо батюшки, говорит ей: «Поехали к отцу Серафиму, возьмем благословение на операцию». Мы
приехали, подошли и говорим: «Благословите на операцию». А он ей: «Ослепнешь, если сделают
операцию. Тебе надо к специалистам». Вот так и уехали. Подошло время ехать на операцию, ее
положили в глазное отделение, пришел врач, осмотрел и сказал: «Это не мое, пусть смотрит ЛОР».
И, действительно, посмотрел ЛОР и сказал, что шишку вытянут через нос. Так по молитвам
батюшки удалось избежать операции.
У моей тети Екатерины отнялись ноги. Она была молодая, но ни с того, ни с сего слегла и
уже несколько недель не вставала. Ее мать была на вычите у отца Серафима, записала ее в список.
И вот, когда был вычит, дочь дома как-то агрессивно взвизгнула. Потом выяснилось, что это было
именно в то время, когда шел вычит. Молитва батюшки далеко доставала! А после того, как мать
привезла вычитную воду, она сразу встала и пошла. Больше такого с ней не происходило.
Благодарю Бога за встречу с отцом Серафимом, за то, что сподобил меня быть его чадом и
получить столько милостей по его святым молитвам.

461
 Р. Б. Ирина Шкуренко, г. Алексеевка, Белгородская обл. Я поехала к батюшке Серафиму
за красотой. У меня были внешние дефекты на коже, от которых я хотела избавиться. Приехала
в Покровское, подошла к батюшке и спросила: «Батюшка, что мне делать? Есть ли какие-нибудь
средства или нет?» Старец посмотрел на меня, покачал головой и ничего не сказал. Я в другой раз
приехала с тем же вопросом, и вновь ответа не получила. Но с тех пор я начала к нему ездить, и
только спустя несколько лет он дал мне ответ. Отец Серафим уделял внимание кому нужно, когда
нужно и сколько нужно. У кого было горе, тому он уделял времени больше.
Мы ездили на службы на разные праздники. Когда моему ребенку было три года, я первый
раз его свозила к батюшке. Дорога от нас до Покровского занимает по времени около 4-х часов,
так вот мой ребенок туда 4 часа спал и обратно 4 часа спал. После этого мы с ним стали ездить
в Покровское. Однажды мой Аркадий бегает среди толпы и к батюшке все время подходит и
смотрит – ему три годика, а он остановится и смотрит. А батюшка так посмотрел на него и сказал:
«Хороший мальчик!» Потом мы сидели в храме, а о. Серафим принимал прошения с вопросами и
долго принимал. Час прошел, другой, а он все принимает и принимает. Я думаю: «Ну, на ком-то
же эта очередь должна закончиться». Решила и я к нему подойти, написала прошение с вопросом
по поводу своей «внешней красоты» и подошла. А он мне: «Все! Мы не принимаем!» Я стала
просить его, чтобы он принял, но старец ни в какую, а сам глазами уже мой вопрос пробежал.
Потом показал на стопку прошений, которые возле него лежали, и мне говорит: «Ты видишь
сколько горя?! А вот это не проблема!» Затем батюшка говорит: «Так, собирайте!» – показал
на книги и иконки, которые лежали на столе. Я стала быстро все собирать, понимая, что старец
всего этого касался. Среди всего этого товара лежали черные иконки с молитвой. Батюшка взял
их, положил на стол и сказал: «Разбирайте!» И так получилось, что мне старец дал две иконки –
Евгения и Арсения. И они у меня лежали года три. Потом как-то мы с р. Б. Еленой ехали к отцу
Серафиму, я ей говорю: «Не пойму, зачем мне батюшка благословил иконки Евгения и Арсения?
У меня же сын Аркадий». А потом в разговоре выяснилось, что память прп. Арсения и муч.
Евгения празднуется 26 декабря – как раз в день рождения моего сына!
Однажды с нашими паломниками мы поехали к батюшке в обитель. Подъехали к источнику
«Казанской» Божьей Матери, а с нами в микроавтобусе ехала женщина, которая очень хотела
второго ребенка. Мы все подошли к источнику, а эта женщина как-то сторонится. Тогда
руководитель группы ей: «Заходи, ребеночка получишь!» Затем мы побыли на службе и через год
эта женщина родила ребенка.
Часто от духовных чад батюшки я слышала выражения «батюшка ждет», «батюшка ждет,
чтобы все приехали». Однажды мы ехали к старцу и опаздывали на службу: попали в поле, все
петляли и петляли. А одна из наших духовных сестер р. Б. Екатерина Ивановна говорит: «Да не
переживайте! Батюшка ждет!» Мы, конечно, засомневались в ее словах, еще немного поблукали и
наконец-то выехали к храму. Зашли в церковь, а служба еще и не начиналась. Екатерина Ивановна
нам говорит: «Подождите, еще кто-то приедет». И действительно, еще приехали люди, а потом
батюшка начал службу.
Когда о. Серафим умер, я отпросилась с работы, прибежала домой и поняла, что у меня
нет подходящей обуви (вся на каблуках), а там придется много стоять. Делать нечего, взяла на
каблуках, решила, что как-нибудь выстою. Я взяла сумку, с которой обычно езжу, открыла ее и
обнаружила в ней 500 рублей. Откуда они там взялись, может я когда-то их там забыла – не знаю!
Я подумала, что батюшка и тут обо мне позаботился, 500 рублей послал. Решила, что когда будем
проезжать Старый Оскол, я там себе куплю тапочки. Приехали мы в Оскол, я зашла на рынок и
попросила у продавца обуви легкие тапочки. Она протянула мне мой размер и сказал: «Вот! 500
рублей» – ровно та сумма, которая лежала у меня в сумке! С тех пор я их называю «батюшкины
тапочки». Как при жизни батюшка о нас заботился, даже в мелочах, так и ныне его помощь не
оскудела.

Р. Б. Татьяна Плахотник, с. Ковалево, Алексеевский р-н, Белгородская обл. Я сильно

болела, а в 2000-м году 20 суток лежала без сознания. Когда я пришла в себя, мне ставили
капельницу. Оторвался тромб и случился тройной разрыв легких. Температура доходила до 40 °С,
целый месяц, ничего не могли сделать, иммунную систему полностью «посадили». Меня перевели
в хирургическую палату, где в тот момент лежала одна верующая женщина. Она мне говорила: «Ты
молись! Тебе очень нужно попасть на могилку старца». Но я в это не очень-то верила. Тем более
врачи сказали, что жить мне осталось не больше месяца, даже детей предупредили. Они повезли

462
меня домой, и когда проезжали через Алексеевку, я попросила остановиться возле храма. А тут
как раз и священник вышел. Мы с ним разговорились и он сказал: «Останешься здесь сегодня на
вечернюю, а завтра тебя Дмитрий повезет к старцу». Я начала отказываться, мол, куда мне, я не
доеду, а он: «Нет-нет! Тебе нужно к старцу!» Говорю, что мне уже советовали поехать на могилку
старцу. А священник мне: «А здесь живой старец, великий, и уже не один человек получил по
его молитвам исцеление!» И вот наутро меня повезли к батюшке. Когда мы приехали в обитель,
на въезде на территорию, я начала сильно кричать. Послушники попытались меня ввести внутрь
храма, но я почувствовала словно толчок в лоб, и что было дальше, я не помню. Когда пришла
в сознание, перед глазами пение и вокруг цветы. Вышел послушник и сказал: «Ну, давайте,
Димитрий, уже служба заканчивается, ее нужно подвести к батюшке!» И когда меня попытались
вновь ввести в храм, у меня ноги переплелись, словно канатом, стопы смотрели назад – как будто
костей не было! Дмитрий старался мои ноги расплести, а отец Серафим повернулся и сказал:
«Что ты ей кости ломаешь! Бес закрутил, и один Господь может раскрутить!» А келейник Андрей
старцу говорит: «Батюшка, батюшка, что она кричит? Положи ей хоть Евангелие на голову!» А
отец Серафим: «Покладу – она и так уже запечатанная, и земле преданная, и засыпают – уже
гроб опустили! А Евангелие покладу, и вообще окочурится!» Батюшка подходит, а я смотрю на
его потертые поручи, на подрясник в заплаточках и думаю: «И чем это плешивый, нищий старец
сможет мне помочь? Врачи ничего не смогли сделать, а он сможет мне помочь? У меня ведь, когда
приехала, ноги были нормальные, а теперь все кости покручены!» А отец Серафим положил мне на
голову епитрахиль, и у меня вдруг появилась такая легкость, словно камень с меня упал. Батюшка
велел подставить мне стул, и только я успела сесть, как он говорит: «Все! Выводите ее!» В этот
момент мои ноги моментально расплелись и приняли нормальное положение. Меня вывели из
храма и посадили под березку. Затем вышла мать Елена и сказала, что мне необходимо остаться,
а родственники могут ехать домой. Кроме меня оставили еще одну женщину с ребенком и дали ей
послушание. Я спросила: «А мне какое послушание?» Мать Елена засмеялась и говорит: «Какое
тебе послушание! Ты хоть на брюхе ползи, три раза по три раза в источник – вот тебе послушание
какое батюшка дал!» Старец приставил ко мне матушку Софию, но я об этом не знала. Она жила
в нижнем домике и постоянно за мной следила и помогала: как только я подползу к источнику,
она тут как тут и помогает мне окунаться. После больницы я потеряла зрение, очень плохо видела,
а тут дня через четыре моих купаний в источнике зрение значительно улучшилось. Я все хотела
побеседовать со старцем, но у меня ничего не получалось. Тогда одна р. Б. Вера, которая работала
в трапезной, посоветовала мне подать на Обедню на 9-ти просфорах – может что-то батюшке обо
мне и откроется. Я так и сделала, подала, а сама стояла во время проскомидии поближе к алтарю.
В какой-то момент вышел отец Серафим и мне говорит: «Что, постылая, стоишь? Что ты тут,
как гуска головой крутишь? Почто здесь сидишь, а сын на смертном одре у тебя лежит!» Все к
нему: «Батюшка, за кого молиться?» А он: «За раба Божьего отрока Романа!» А до меня все еще
не дошло, что старец обо мне говорит. Но батюшка вновь: «Немедленно домой!» Я кручусь по
сторонам, а он: «Что ты смотришь на меня?! Немедленно сумки забирай и чтобы тебя здесь не
было! Домой!» И пошел с людьми на источник на водосвятие. Тут я в слезы: как я поеду домой,
ведь я же дороги не знаю? Пришла в трапезную, рыдаю, а Вера мне говорит: «Когда батюшка сейчас
будет идти с источника, ты к нему подойди и скажи: «Батюшка, благословите!» Затем скажи, что
у тебя денег нет, что ты дороги не знаешь, может он тебя и оставит, пока за тобой не приедут».
Я так и сделала. Как только показался батюшка, я к нему: «Батюшка, благословите в дорогу. А
может мне никуда и не ехать: у меня и денег нет, дорогу я не знаю, и сумки неподъемные…» А
он в ответ: «Бог поможет! А деньги почто тебе? В дороге еще тебе деньги будут давать! Одна
нога здесь, а к вечеру будешь там!» Я упала ему в ноги: «Батюшка, не выгоняйте! Я не дойду!»
А он: «Почто сидишь – немедленно иди!» Делать нечего – пошла, собрала сумки, выхожу, а отец
Серафим стоит на пороге церкви и мне: «Иди сюда!» Подхожу, а он дает мне бутылку воды,
десять просфор в мешочке и говорит: «Повезешь сыну, и чтобы он эту воду пил и просфорочки
ел! Хочется ему это или не хочется – чтобы ел!» Взяла я свои вещи пошла на трассу. А Вера мне:
«Смотри, не усомнись в батюшкиных словах! Если усомнишься, Господь от тебя отступит! Если
трудно тебе будет, налей три колпачка водички, выпей, и Господь сразу тебе пошлет транспорт
и вразумление, куда идти». Шла я по трассе, машин вообще не было. Я остановилась, выпила
три колпачка воды и в этот момент что-то с визгом возле меня остановилось. Оказался УАЗик.
Водитель мне: «Садитесь, подвезу до Черемисиново», – и довез. В Черемисиново я расспросила
дорогу на Щигры, но так, как транспорта не было, я решила идти пешком, думая, что это где-то

463
рядом. Шла, шла, устала, остановилась и вновь решила выпить три колпачка воды. Только выпила,
как возле меня останавливается рабочая машина, подобрала меня и довезла до железнодорожного
переезда. Только она уехала, как остановилась какая-то иномарка, а я водителю говорю: «Нет, я
с вами не поеду – у меня денег нет!» А он: «Да садитесь, садитесь! Куда вам надо?» Я сказала,
что до поворота на Тим. Водитель меня туда довез и дал мне еще немаленькую сумму денег. Я
стала отказываться, а он: «Запишите мою дочку, отроковицу Инну, и будете за нее молиться».
Вышла я, стала и думаю: «Сейчас у батюшки на трапезе кушают! Я бы сейчас с удовольствием
даже гороховую кашу поела! Ну, хоть бы какаю-то сливу съесть». И только я прошла метров
пятьдесят, как натолкнулась на целый ряд слив над дорогой, одна в одну, крупные! Я наелась,
нарвала еще себе в карманы, даже выбирала, какие повкуснее. Потом вновь налила три колпачка
воды, чтобы запить сливы, только бутылку закрутила, как вновь останавливается машина и меня
подбирает. Довезла меня до поворота на с. Горшечное и там я вышла возле поста ГАИ. Решила
ждать транспорт здесь, а ГАИ-шников не было. Тут они подъезжают и ко мне: «А вы что тут
делаете?» Говорю, что с монастыря еду домой, а они: «Ну, ждите, сейчас мы вас посадим и
доедете до Старого Оскола». Они остановили автобус и меня посадили. Автобусом я доехала до
Старого Оскола, а уже вечерело. Подошла на автостанции в кассу, спросила билет до Алексеевки,
но мне сказали, что автобус будет только утром. В растерянности я села на остановке. Тут ко
мне подошла кондуктор, расспросила куда мне надо, и помогла доехать до с. Чернянки, оттуда
мужчина на попутке довез меня до Нового Оскола. А там парень на машине довез меня прямо
домой. И как отец Серафим предсказал, я вечером была уже дома. Несколько дней назад меня в
обитель привезли умирающую, а по батюшкиному благословению я с двумя тяжелыми сумками
смогла проделать такой путь! Вот какая была сила молитв старца!
Когда я от батюшки приехала домой, все были немало удивлены, особенно муж, который
кричал сыну: «Андрей, Андрей, кажется мать наша приехала!» Дома никто не ожидал, что я
самостоятельно доеду, да еще и с сумками наперевес. Они были поражены, что у меня даже
румянец на щеках появился, хотя еще какую-то неделю назад я была похожа на 70-летнюю
бабку. Я приехала и спрашиваю: «А где Рома?» Мне говорят: «В реанимации!» Дождалась утра,
примчалась в больницу, а мне говорят, что сын в тяжелом состоянии. Диагноз – стафилококк
и уже пошел по крови, да такой бурный рост этих клеток, что ничем его не могут остановить.
Врач сказал мне: «Я пропущу вас в реанимацию, потому что в любой момент организм может не
выдержать. Нужно лекарство». Я оставила сыну просфоры и водичку, которую батюшка передал
для него, и пошла звонить по знакомым в поисках нужного препарата. На следующее утро пришла
в реанимацию, а сына перевели в инфекционное отделение. Я к врачу, говорю ему: «Вы же
сказали, что он в тяжелом состоянии, что в любой момент может умереть, а сами перевели его
из реанимации в инфекционную палату!» А врач: «Вы знаете, я сам ничего не пойму: каждые
два часа брали анализы, они показывали очень бурный рост стафилококка. А потом резко в
один момент инфекция начала гибнуть, и в течение 8-ми часов практически полностью погибла!»
Выяснилось, что в реанимации сын пришел в себя, увидел рядом с собой стоящую бутылку воды
и просфоры, съел все сразу и выпил всю бутылку воды, после чего практически моментально
заснул. И приснился ему сон: пошел он покупать себе дом, а навстречу ему какой-то странный
дед, лысый, платье все расшито цветами и позвал Романа. После этого сын проснулся. В пятницу
сына отпустили домой искупаться, а я думаю: «Праздник Спаса на носу, поеду-ка я к батюшке и
Ромку с собой возьму». Приехали, а люди на фундаменте под новый храм выставили банки меда
на освящение. А батюшка Серафим идет в облачении, расшитом маками, которое на солнце так
и сияет. А мой Роман как закричит: «Ма-а-ам! Глянь, вот этот дед в сарафане с цветами! Вот он,
плешивый! Он мне не дал дом купить!» Все люди на нас стали оглядываться, ничего понять не
могут. А я думала, что со стыда сгорю! Решила: «Ну, все! После таких слов, батюшка с нами и
разговаривать не захочет!» Но батюшка, наоборот, принял нас на беседе очень хорошо, долго с
сыном разговаривал, а мне сказал: «Как же Я твоего сына люблю!» Потом повернулся к сыну:
«Если бы ты в тот дом зашел, то из него уже бы не вышел!» А потом предсказал: «Еще будешь
жить, еще дети будут, еще и детей поженишь!»
Подошло время сыну идти в армию. Я приехала к о. Серафиму и говорю ему: «Батюшка,
армия сыну предстоит, что делать?» А он: «Да, предстоит! У него хоть и есть заболевание, но у
тебя же денег нет, чтобы заплатить! Да, это и платить надо: плати и плати, плати и плати. А у них
еще больше аппетит! Ну, ничего, Господь управит, пускай идет служить». Я уже стала готовиться

464
отправить сына в армию, как неожиданно он заболел: температура под 40 °С, осложнение. На
снимке обнаружено какое-то затемнение в мозгу и врачи поставили диагноз «арахноэнцефалит с
отмиранием глазного центрального нерва». Сына положили в больницу в Белгород и сразу дали
вторую группу инвалидности. А тут повестка пришла. Сына комиссовали и он в армию не пошел.
Я сразу поехала к старцу и говорю ему: «У сына такой страшный диагноз…» Батюшка мне: «А что
он у тебя болеет? Он у тебя лежит прикованный к постели?» Отвечаю, что нет. А старец: «Ну,
ты же боялась, чтобы он в армии не погиб! Теперь будет живой!» – дал мне понять, что по его
молитвам Господь все устроил.
Батюшка мне очень много помогал, было множество чудес его благодатной помощи. У меня
были операции, и он точно говорил, даже в какой день меня будут оперировать, и что именно. Отец
Серафим сказал: «Опухоль и разложилась! Надо немедленно делать операцию!» Врачи сделали
снимки и сказали, что это ущемленная тазобедренная грыжа. Когда разрезали – там опухоль и
разложилась, как и предсказал отец Серафим. А один врач мне сказал: «Да, силен твой батюшка!
Получше любого рентгеновского снимка видит!» Старец все знал. Мы как-то собрались ехать к
врачу в понедельник, а батюшка: «Нет, в понедельник не едь! Во вторник поедешь, во вторник
положат и прооперируют!»
И при первой операции были чудеса. Батюшка спрашивает моего сына: «Рома, ты маму
любишь?» Сын ответил: «Больше жизни люблю!» А батюшка: «Тогда вези ее немедленно в
больницу». Сын ответил, что пока нет денег, нужно хоть немного подзаработать. Приехали мы
домой, у меня в кармане лежал почти пустой кошелек. Я туда, а там тысяча рулей! И этих денег
как раз хватило на дорогу, и чтобы меня там определили в больницу. Я позвонила отцу Серафиму
и говорю: «Батюшка, не знаю, что со мной случилось, но у меня в кошельке оказалась тысяча
рублей. То ли их подкинули, то ли мне давали, а я забыла, но я грех на душу брать не хочу –
присваивать чужое не буду. А он мне: «Ты что, забыла, как Николай Угодник давал узелки? Вот
хватило тебе, и во славу Божью!»
В другой раз был похожий случай. Приехал о. Серафим в Алексеевку. Я поехала на встречу с
ним и взяла с собой полупустую небольшую сумку. Вернулась домой, сумку положила и долго ее
не трогала, а потом как-то взяла, открыла, а там 500 рублей лежит. Я начала вспоминать, откуда они
могли в сумке взяться, думала, может кто дал пожертвование для батюшки, а я забыла передать.
Несколько раз звонила к батюшке, но не могла дозвониться. И тут я в бессознательном состоянии
попала в больницу. И чтобы вывести меня из этого состояния, необходимо было одно лекарство,
а денег не было. Родственники знали об этих 500 рублях и купили на них лекарство. Решили, что
когда будут ехать к батюшке, то эту сумму ему потом отдадут. После больницы прошло время, мне
стало легче, я привезла эти деньги отцу Серафиму, написала записку, завернула в нее деньги и
протянула сверток батюшке. А он, даже не разворачивая, сразу мне говорит: «Почто ты мне даешь
эти деньги? Ты сама нищенка! Господь тебе дал и пускай! Почему я должен Господними деньгами
распоряжаться? Для тебя они были предназначены!»
Сколько раз было такое, когда я во время продажи подхожу к столу и хочу что-то купить, а
он дает сдачу из плотно свернутых купюр. Я пытаюсь развернуть, а он мне не позволяет. Потом
отойду в сторону, пересчитываю, а там больше, чем нужно. Я к нему, говорю: «Батюшка, а можно
я …» А он: «Нет, езжай с миром!»
Я не всегда была послушной и выполняла все, что мне говорил отец Серафим. Были у меня
и сомнения, но проходило время и все, что батюшка мне говорил, все сбывалось. Часто старец
меня предупреждал о каких-то событиях наперед, и не то, чтобы притчами говорил, а зачастую
прямо: кто мне пакости готовит, кто приедет. Как-то говорит: «А к тебе гости скоро приедут!» – и
назвал кто. Я спрашиваю: «А принимать этих гостей?» Он: «А куда тебе деваться – принимай!» Я
спрашиваю: «А потом снова реанимация?» А он: «Ничего, вымолим!» Батюшке Господь открывал
даже, когда у меня операция началась и когда она закончилась. Так, меня полтора месяца готовили
к сложной операции. Положили в больницу и уже назначили дату операции 12 февраля. За сутки
до операции р. Б. Галина, которая мне помогала, сообщила об этом батюшке и попросила молитв.
И на следующий день операцию отложили, т. к. привезли тяжелобольного. Я опять звоню Галине
и прошу, чтобы она сообщила отцу Серафиму, что операцию перенесли на следующий день, а
она мне: «А батюшка и сказал, что тебя завтра будут оперировать». Т. е. ему даже такие мелочи
были открыты. На следующий день старец с келейником в 6 утра приехал к Галине, попросил
всех встать на колени и молился о моем здравии. Операция была очень тяжелая, с осложнениями:

465
врачи сначала не смогли нормально ввести наркоз, затем произошла остановка сердца. Операция
продолжалась почти 12 часов. В 18.45 меня вывезли из операционной и повезли в реанимацию, и
произошла вторая остановка сердца. В реанимации сделали прямой укол адреналина в сердце и
оно заработало. И на удивление врачей я ожила. Батюшка все это время молился у Галины дома.
В 7 часов вечера он встал и сказал: «Нам пора ехать домой!» Галина стала его просить остаться, а
он: «Все будет хорошо! Нам уже здесь делать больше нечего, Мы уезжаем!» И они с келейником
уехали, так ничего за это время не съев и не выпив. И по батюшкиным молитвам я осталась жива!
А одна моя знакомая р. Б. Анастасия тоже часто ездила к батюшке. Врачи поставили ей
диагноз «рак» и направили ее в Белгород в больницу на операцию. Но она решила сначала
поехать за благословением к отцу Серафиму. Приехали мы с ней за три дня до назначенной даты
операции, а батюшка в тот день никого не принимал. Она мне говорит: «Ну, пойдем, попросим
батюшку, может примет». Только мы открыли двери храма и зашли в притвор, как увидели
батюшку. Он сидел за столом и увидев Анастасию, сказал: «Заходи! Что ты хочешь?» Она:
«Батюшка, в больницу кладут на операцию, врачи говорят, что рак». А он: «Дурак, а не рак! Нет
у тебя никакого рака! Ничего не делать!» Но Анастасия засомневалась в словах старца и пошла
на операцию. Я об этом не знала, звонила ей целый месяц, но она не брала трубку. И только
лишь через месяц я дозвонилась. Анастасия рассказала, что пошла на операцию, ее разрезали, но
ничего не обнаружили, как и говорил батюшка. Но после этого у нее начались большие проблемы
с поджелудочной, она несколько раз лежала в больнице, лечилась, но безуспешно. У нее развился
сахарный диабет. Анастасия все потом со слезами сокрушалась: «Почто я батюшку не послушала?
Если бы послушала, все было бы хорошо!»
Была у меня одна знакомая бабушка раба Божья Мария Веникова, Царство Небесное ей,
которая рассказывала, что когда подходила к батюшке под крест, он ей всегда говорил: «Мария, ты
почто Меня не слушаешь? Ты почто не едешь к врачу проверить желудок?» А она: «Ой, батюшка,
да коли там его ехать!» А он ей: «Мария, Я тебе что сказал? Проверь желудок!» Но Мария на
своем: «Да коли его там ехать! Поеду как-нибудь!» А в последний раз, когда она приехала и
подошла под крест, отец Серафим ей сказал: «Ну, что ж, Мария, хоть говори тебе, хоть не говори
– все равно не поедешь проверяться, да уже и не к чему!» Мы вернулись домой в воскресенье, а в
среду Марию нашли на огороде без сознания. Повезли в больницу, а уже поздно – рак желудка на
последней стадии. И когда в Афанасьевке открыли храм, батюшка приехал, и была встреча. Потом
он навестил Марию дома и со слезами на глазах сказал: «Что ж ты, Мария, Меня не послушала?»
Она ему: «Прости меня, батюшка!» А он: «Да это Я у тебя должен просить прощения, что не
отругал тебя, что не настоял, чтобы ты проверилась!» И на Троицу Мария умерла.
Как-то на беседе, когда разговор зашел о мясе, батюшка сказал: «А Мы и вкуса его не знаем!»
Я удивилась, а батюшка добавил: «Да я с 4-х годов у Бога служу!» Я думала, что батюшке уже
под 90 лет, а он мне говорит: «Мне меньше лет, чем ты думаешь. Это все ссылки, тюрьмы!» Я
удивилась: «Батюшка, а Вы разве были в тюрьме?» Он: «А как ты думаешь? Взяли меня под белы
рученьки и повели». Я спрашиваю: «А куда повели?» Батюшка: «Да в хорошие места, на курорты!
Сейчас курортами называются!» А потом: «Вы думаете, что вы одни мои духовные чада, у Меня
чада по всей Руси, и даже заграницей есть чада! И на Севере, и на Юге, и в тепле, и в холоде –
везде у Меня чада. И они Мне помогли выжить, они Меня скрывали от гонений! Вся жизнь Моя
в гонениях! Где бы Я ни был – вся жизнь Моя в гонениях!»
Однажды мы купили батюшке парное молоко, а он мне и говорит: «Как Я люблю парное
молоко! А ты любишь кашу рисовую с молоком?» Я ответила, что люблю, а он: «Почто ж ты ее
ешь? Ты же знаешь, что нам, диабетикам, ее нельзя есть!» Говорю ему: «Батюшка, да я ее и не ем!»
А он: «Вот и хорошо! Я ее тоже не ем!»
Отца Серафима окружало много людей, в том числе и плохих, с нехорошими намерениями.
Рассказывал, что постоянно ему подкидывают иголки, мелкие деньги, болты с гайками и другие
предметы. Бывало, идет вычит, а я возле него всегда сижу. Он выйдет и говорит: «А сегодня две
ведьмы были!» А однажды ведьма хотела ему сделать пакость, но ее заметили, и она бегом из
храма. Ребята кинулись за ней, а ее уже и след простыл. Они вернулись, а батюшка им: «И за
кем хотели вы бежать? И почто бежали? Да она не успела еще с порога соскочить, как ее бесы
подхватили! С кем вы хотели меряться силой?» Потом рассказал, что она хотела ему иголку
воткнуть. В другой раз сказал: «Ходит тут, хочет моей погибели!»

466
 Однажды мы поехали в монастырь в Дивногорье. Там мои ребята познакомились с парнем
по имени Александр, который был их постарше. Андрей мой говорит: «Мама, можно он у нас
побудет? Давай ему поможем, может он выучится у нас, у него родителей нет…». Начали мы этому
Саше восстанавливать документы, а я думаю: «Поеду я к батюшке за благословением». Приехала,
людей много, к столу не пробиться. Но в какой-то момент народ расступился и я оказалась прямо
перед батюшкой, упала ему в ноги, а он: «Почто ты мне в ноги падаешь?» Я в ответ: «Батюшка,
благословите…» И не успела я сказать на что благословить, как отец Серафим мне: «А ты знаешь,
кто в монастырях живет? Урки, уголовники скрываются, бандюганы! А ты что, мать Тереза,
всех можешь прилелеять?» Я говорю: «Батюшка, благословите, он хороший парень!» Но старец
категорично: «Нет, не благословляю!» А потом мне: «Все, уйди! Следующий!» Я отошла и думаю:
«Какой батюшка жестокий! Ну, как он может всех под одну гребенку мерять? А благое намерение
не наказуемо! Все равно буду помогать Александру, все равно сделаю так, чтобы он у нас учился!»
Я стала добиваться, чтобы парню сделали документы. А потом наши хорошие друзья-стоматологи
предложили: «Таня, раз у тебя паспорта нет, и ты не можешь его у себя прописать, давай мы его
у себя пропишем». Так они его прописали и взяли к себе. А через время позвонили мне и в таком
шоке говорят: «Таня, Сашу арестовали! Если можешь, приезжай в Алексеевку». Мы приехали,
пошли в отделение милиции и я дежурному говорю: «Можно нам такого-то повидать?» А он: «Вы
кто ему будете?» Отвечаю, что мать. А другой милиционер начал меня потихоньку обходить. Я
его спрашиваю: «Зачем вы меня обходите?» А он: «Стоять! Не двигаться!» – перекрыл входную
дверь и попросил у второго наручники. Я опешила, а он мне: «Так вы ему родная мать?» Отвечаю,
что у него нет родителей, а я просто ему помогаю. А дежурный мне говорит: «А вы знаете,
что у него есть и отец, и мать, и они в федеральном розыске!» Они грабят и убивают людей, а
он вселяется в семьи и выполняет роль наводчика. Он тоже в федеральном розыске! В общем,
свидания нам не дали, но предупредили, что если его родители выйдут на связь, то ни в коем
случае не давать свой точный адрес и не говорить, что Александр в милиции, а сразу звонить
в отделение – у дежурного все будет записано, и он будет в курсе. Я сразу поехала к батюшке,
приехала, только подхожу к столу, а он: «Что, благое намерение не наказуемо? Ох, и батюшка,
всех под одну гребенку мерит!» Я ему: «Батюшка, простите меня!» А он: «Что, чуть браслеты не
одели?» Я опять: «Батюшечка, родненький, прости!» А отец Серафим: «А ты знаешь, что было бы
твоим детям? Чики-рики, чик по брику!» А последнее время этот Саша, бывало, сядет на диване,
обнимет моих сыновей и повторяет: «Чики-рики, чик по брику!» И вот батюшка точно повторил
эти слова. Я спрашиваю: «Батюшка, а что бы было?» Он: «Что было бы – перерезал бы горло и
все!» Вернулась я от батюшки домой, а через время звонят нам родители этого Саши: «Мы сейчас
в Алексеевке, приехали за Сашей! Где вы живете и как вас найти?» Я ответила, как научили в
милиции: «Саша на работе. Сейчас за вами подъедет мой старший сын на машине, где вас найти?»
Они сказали, описали, как они выглядят, я сразу перезвонила в милицию. Их тут же арестовали
и потом по этапу отправили в Красноярск, где за ними числилось несколько убийств. Вот так по
батюшкиным молитвам Господь отвел от нас страшную беду.
Я ездила к о. Серафиму на вычиты, и одно время он благословлял мне на вычите сидеть
рядом с ним. Бывало, даже вычит не начинает, пока я рядом не сяду. И вот, однажды на очередном
вычите он мне и говорит: «Сидишь! А кумушка-голубушка тебе уже целый подол яиц принесла,
и все вот так «вух» и разбила!» Я ночью вернулась домой, а муж мне говорит: «Ты знаешь, Галя-
соседка принесла целый подол гусиных яиц и говорит: «Ты гусят купил – отдавай своих гусят! А
тебе на вот это!» – и со всей силы как швырнула яйца и разбила». Я ему отвечаю, что уже знаю,
а муж удивился и спросил: «Откуда ты знаешь?» Говорю: «Батюшка Серафим рассказал».
А в другой раз сижу, а батюшка говорит: «Ты тут сидишь, а там купцы тебя дожидаются,
лошадь твою облюбовали! Дура будешь, если не отдашь – сдохнет через неделю! А как отдашь,
поменяешь, так будешь и с лошонком, и с бычонком, и птица еще в придачу! А у них она еще
походит с годок». Как батюшка сказал, так все и получилось. Приезжаю домой, а тут нашу Сивку
– племенную кобылу – облюбовали. Стали мне предлагать за нее лошонка – жеребец молодой,
необъезженный. Я говорю, что свою красавицу не отдам. Тогда мужик этот говорит: «Я тебе
еще в придачу бычка дам и утят на расплод». И тогда я вспомнила слова батюшки, поняла, что
благословение старца надо выполнять, и согласилась. А Сивка у этих людей пробыла ровно год,
и когда ее резали, то между лопаток вырезали черное, как деготь. Я приехала потом к батюшке и

467
все ему рассказала, а он: «У тебя бы она сразу сдохла, и на мясо не приняли бы, а там походила.
Порча у нее была большая!»
Одна раба Божья Татьяна из г. Алексеевка работала учительницей, и по совместительству
была внештатным корреспондентом в газете «Заря». Она узнала, что кто-то написал в газете
небольшую статью о батюшке Серафиме, решила выслужиться перед начальством и поехать в
Покровское, чтобы своими глазами увидеть, какие «спектакли» там разыгрываются. Вместе с ней
согласилась поехать и ее подруга, которая работала в музее. Они записались в группу, которую
я набирала для поездки к батюшке, и в назначенный день приехали в обитель. Отцу Серафиму
накануне было плохо, и его отвезли в Воронеж. Некоторые люди в автобусе начали роптать, т.
к. поездка сюда была не из дешевых. Я всем сказала: «Батюшка все равно здесь незримо с нами,
и он никого не оставит без внимания». Татьяна с подругой подали требы и пошли на Казанский
источник. Я взяла ведро и каждого подходившего обливала с пением «Радуйся, Радосте наша,
покрый нас от всякого зла честным Твоим омофором». Когда подошла Татьяна, и я стала ее
поливать, с ней ни с того ни с сего случилась истерика. А когда я начала обливать ее подругу, у
той начался истерический хохот. Потом они пришли в себя и затихли. Группа пошла на источник
прп. Серафима Саровского, и когда Татьяна с подругой там окунулись, приступ снова повторился.
Они испугались и в панике у меня спрашивали: «Что с нами такое творится? Тетя Таня, что с
нами творится?» Я им сказала: «Так с вами происходит потому, что вы приехали по неверию,
ради любопытства! Вы ведь думали, что здесь народ разыгрывают! Вы всю дорогу прокурили по
лесочкам и перед источником курили, а ведь здесь святое место!» И тогда она мне призналась: «Да,
действительно, мы приехали, чтобы написать о батюшке обличительную статью, что здесь, якобы,
людей разыгрывают, что батюшка платит деньги, чтобы они гавкали, кричали и мяукали. А здесь
на самом деле болящие и гавкают, и мяукают, и хрюкают!» Мы побыли в обители и поехали домой.
По дороге из Черемисиново в Щигры возле трассы есть святой источник. Мы остановились, чтобы
облиться, а Татьяна с подругой куда-то отошли. Когда они вернулись, уже вся группа собиралась
идти в автобус. Я им говорю: «Идите быстренько облейтесь, и мы вас ждем в автобусе!» Сели в
автобус, ждем их, ждем, а их все нет и нет. Я не выдержала и пошла посмотреть, что же они так
долго там делают. Подхожу, а они стоят ногами в воде и разговаривают, и я понимаю, что говорят
они не между собой, а с кем-то третьим, невидимым. Прислушалась и слышу, как Татьяна говорит:
«…Ну, хватит! Ну, хватит уже! Мы больше не будем! Дедушка, пожалуйста, простите нас! Мы
все поняли! Обещаем, обещаем!..» Я стою, смотрю на них и думаю: «Где они видят дедушку?»
А женщины при этом стоят в воде и явно замерзли, потому что на улице прохладно. Я подошла
ближе и говорю им: «Таня, сколько можно вас ждать?» А они вообще на меня не обращают
никакого внимания! Я запереживала, стала про себя читать молитву, а Татьяна с подругой в этот
момент набрали в свои чашки воду и вылили на себя. Я опять к ним: «Таня, вы скоро?» И тут
они словно очнулись и ко мне: «Тетя Таня, а где этот дедушка делся?» Я спрашиваю: «Какой
дедушка?» И они наперебой стали мне описывать образ батюшки Серафима. Я спрашиваю: «И
что он вам сказал?» А Татьяна отвечает: «Я у него просила прощения! Я же хотела написать о
нем обличительную статью! Мне поручили, чтобы я написала о нем. И только мы окунулись, как
пришел старец и сказал: «Кайтесь! Или то, что вы хотели увидеть, будет на вас!» Затем строго
велел нам бросить курить». Не знаю как на подругу, но на Татьяну это вразумление подействовало
очень сильно. Она говорила, что та поездка, тот источник, где им явился старец, перевернула
всю ее жизнь! Татьяна потом неоднократно приезжала к отцу Серафиму. У нее первый брак был
неудачный, и она просила батюшку помолиться, чтобы нашелся хороший жених. А отец Серафим
ей предсказал: «Еще будут у тебя дети, и замужество будет, но ты ему не будешь рада». С момента
того разговора прошло пять лет, и все слова отца Серафима в точности сбылись. Татьяна вышла
замуж, родила мальчика, затем второго, а затем еще и двойню. Но с мужем нормальной жизни нет,
он оказался не очень хорошим. И Татьяна не раз потом вспоминала пророческие слова батюшки
Серафима. Но, как бы тяжело ей сейчас ни было, она все принимает, как крест, данный Богом,
который нужно нести.
Мой сын был женат, а батюшка ему однажды говорит: «Завтра приедут и папенька, и
маменька, и бабенка с коробенкой, и весь скарб заберут! А ты не держи ее – пускай уезжает! А
если оставишь, сядет тебе на плечи и будет тебя погонять!» Так и вышло. Не было ни скандала,
ничего. Невестка поехала в гости, и никто не думал, что так ситуация развернется. В субботу
позвонила сваха и говорит: «Мы завтра к вам приедем». Я с радостью ей: «Конечно, приезжайте!»

468
А они на следующий день приезжают с грузовой машиной: и отец, и мать, и баба, и сестра.
Приехали и говорят: «Мы забираем Ирину!» Отвечаю: «Как забираете? Не было ни скандала, ни
ссоры – ничего!» А сын мой Роман мне: «Стой, не вмешивайся! Пускай забирают!» Они собрали
ее вещи и уехали.
На последнем маслособоровании после последнего помазания батюшка подошел к столу, на
котором свечи горят, махнул рукой и запел: «Со святыми упокой!» А люди стали между собой
перешептываться: «Смотри, наверно кто-то умрет!» А отец Серафим предвещал свою смерть.
Перед соборованием старец меня подозвал к себе, я упала на колени, а он мне и шепчет: «А ты
знаешь, умираю!» Я сразу как-то растерялась, а батюшка опять: «Я умираю!» Я в ответ: «Батюшка,
да лучше я умру, а Вы еще нужны!» А старец: «Нет, ты поживешь! У Нас ведь рак! Я скоро
отойду, а ты еще поживешь!» Я в ответ: «Да нет, батюшка!» Но он рукой по столу хлопнул и
сказал: «Все!» А когда батюшка умер, и у меня обнаружили рак 4-й стадии с метастазами. Тогда
я вспомнила, как он перед каждым соборованием меня спрашивал: «Как твое здоровье? А у Нас
ведь рак!» Последние года он мне все время говорил: «А у Нас ведь рак!»
Я не взяла новый паспорт и, получается, осталась без документов. Батюшка сначала меня
выругал документы, а потом сказал: «Чтобы взяла!» А я в ответ: «Не возьму!» Батюшка опять:
«Чтобы взяла!» Я опять: «Не возьму!» Он третий раз: «Чтобы взяла! Как ты будешь без него
жить? Тебе инсулин, тебе уколы нужны, операции еще будут – как ты будешь без него жить?»
Отвечаю: «Умру, но не возьму!» Старец тогда взял мои руки в свои и сказал: «Благословляю!
Укрепи тебя Господи!» А последний раз говорит мне: «Ну, что ж ты? Тебе тяжко будет! Как же ты
с документами?» Я ответила, что не могу их брать. А он одной рукой взял меня за руку, другую на
голову мне положил и сказал: «Благослови тебя Господи! Пусть Господь тебя всегда ограждает!»
И это последнее благословение батюшки помогает мне жить.

Р. Б. Роман (Плахотник Роман Васильевич), хутор Рыбалкино, Алексеевский р.-н,

Белгородской обл. Когда моя мать сильно болела, она попала к отцу Серафиму, и по молитвам
старца Господь ее исцелил. Мама стала ездить к батюшке постоянно, а однажды и я с ней поехал.
Часто мы ездили к батюшке на службы, на беседы, он давал много ценных советов, подсказывал,
как правильно поступать в тех или иных ситуациях.
Однажды приехали мы к батюшке, побыли на службе и остались вечером на беседу. Мама в
то время сильно болела, и мы решили побеседовать с батюшкой о ее болезни. Мама думала, что
у нее грыжа, а старец сказал, что это нечто посерьезней и посоветовал немедленно обратиться в
больницу. Мы послушались. Поехали на обследование и врачи сказали, что у мамы опухоль, и
назначили операцию. Мы снова приехали к батюшке, а он успокоил, сказал, чтобы не переживали,
что все будет хорошо. Старец сказал, что оперироваться необходимо, благословил и даже сказал,
когда будет операция. Маму оперировали в Белгороде. Когда шла операция, о. Серафим тоже в
этот день приехал в Белгород, остановился на квартире у духовных чад и молился за мою мать. И
по его молитвам все прошло успешно.
Потом в другой приезд, батюшка сказал моей маме, что у нее опухоль и уже начала разлагаться.
Поехали в Белгород в больницу, врачи просветили на рентгене, но ничего не обнаружили. Но врач,
который первый раз маму оперировал, решил разрезать и посмотреть. После операции пришел
к маме и сказал: «Сильный у вас духовный отец! Рентген не показал, что у вас опухоль, а ваш
батюшка увидел!»
Бывало, приедешь к отцу Серафиму, побудешь на службе, помолишься, и настроение
поднимется, и усталости не чувствуешь, и на душе спокойствие. Сердце чувствовало благодать,
почивавшую на батюшке, потому к нему так тянулись люди!

Р. Б. Валентина (Ступак Валентина Петровна), с. Гарбузово, Алексеевский р-н, Белгородская

обл. Я не была духовным чадом отца Серафима, но я хорошо знаю р. Б. Татьяну Плахотник из с.
Ковалево, которая мне однажды предложила поехать к батюшке. До этого у меня уже был опыт
общения со старцами – в свое время я окормлялась у схиигумена Саввы из Псково-Печерского
монастыря. И я согласилась поехать к отцу Серафиму. Приехали, зашли в храм, а батюшка вышел
на продажу. Мне было дико от увиденного, когда все кинулись к столу, отталкивая друг друга. В
общем, меня оттеснили назад. Потом мне все же удалось пробраться поближе к батюшке, но одна
женщина с силой меня отталкивала. А старец отвел ее руку, а мою хотел взять, но не достал. И

469
так эта женщина несколько раз меня отталкивала, а батюшка отстранял ее в сторону. Наконец-
то я попала к нему. Он мне благословил какую-то вещь со стола, но денег за это не взял. Потом
началась служба. Периодически о. Серафим выходил и поверх очков смотрел на каждого. Было
видно, что Господь ему открывал, кто с каким вопросом приехал.
Однажды мы в пост приехали, а батюшка вышел в какой-то момент из алтаря и спросил: «А
почему Лазарева суббота называется «темной»? Вот скажите, скажите!» Все молчали. Батюшка
посмотрел на меня и сказал: «Всю Россию объездили и ничего не знаете! Денег потратили сколько,
но толку нет никакого!» Я поняла, что это отец Серафим сказал обо мне, потому что я 16 лет
ездила по монастырям, но так ничего и не знаю!
Отец Серафим был великий старец, ему Господь все обо всех открывал. Так, когда он
приезжал в Алексеевку, остановился у р. Б. Лиды, которая жила с дочкой. А у них между собой
произошла ссора: дочь не хотела, чтобы у них кто-то останавливался ночевать, а мать очень
хотела, чтобы батюшка остался. В общем, они поругались. И когда о. Серафим к ним приехал, его
спросили: «Батюшка, Вы здесь будете ночевать? Двухкомнатная квартира, много места…» А он:
«Нет! Если здесь ночевать, то лучше поехали сразу домой!» – ему Господь открыл о несогласии
матери и дочки, и даже предмет их ссоры, поэтому старец и не согласился остаться у них ночевать.
Потом мы с батюшкой переехали в другое место, и там родители привели девочку, которая была
невероятно худой: руки и ноги прямо ссохшиеся. Старец посмотрел на нее и сказал родителям:
«Не переживайте! Все с Танечкой будет хорошо!» И после этого девочка начала поправляться.
Священник с матушкой, с которыми я приехала, уже побеседовали, стали собираться, а моя
очередь еще не подошла. Я находилась в нечистоте, и мне было неудобно подходить к старцу, но
все же я решила, что подойду по-быстрому к батюшке, попрошу святых молитв и буду собираться.
У меня дядя семь лет лежал парализованный и бабушка – его мать. Конечно, мне было очень
трудно с ними. Подошла к батюшке, мне неудобно, а он взял меня за руку, и стал со мной
разговаривать. Я пожаловалась ему на свои трудности, рассказала, что я псаломщица в церкви, что
дядя лежит парализованный, и мне из-за этого очень тяжело. А отец Серафим мне: «Не переживай,
все будет хорошо!» До этого все спешили, подгоняли: «Давай, бегом, бегом! Побыстрей, батюшке
нужно уезжать!» А когда мы с батюшкой стали разговаривать, все затихли, и уже никто никого не
подгонял. Мы разговариваем, а я думаю: «Мне же нужно ехать! Там ведь священник с матушкой
меня ждут!» А отец Серафим взял меня за руку: «Ну, посиди еще, посиди!» Затем батюшка мне
сказал, что я могу определить дядю в дом престарелых: «На тебе греха не будет! Ты должна быть
в храме, а ему в этот момент может что-то понадобиться, и ты не сможешь в храм ходить. А для
Бога нужно всегда трудиться. Поэтому ты можешь его сдать в дом престарелых – ему все равно
где лежать! Там тоже ухаживают, и ты будешь спокойная». И как старец благословил, так и
вышло. Поначалу мой отец помогал мне ухаживать за дядей, поднимать его, когда это было нужно.
А тут он сам упал, поломал ребра и находился в тяжелом состоянии. Я даже стала переживать,
чтобы он раньше дяди не умер. И по милости Божьей мне удалось быстро оформить необходимые
документы и определить дядю в дом престарелых, где он еще прожил пять месяцев. Так я поняла,
что отец Серафим прозорливый, и все наши проблемы знает. По его молитвам Господь все мои
трудности управил.

Р. Б. Екатерина (Сапилкина Eкатерина Ивановна), г. Алексеевка, Белгородской обл. Об

отце Серафиме мы с моей сестрой Людмилой узнали более 20-ти лет назад от одной знакомой,
которая в трудный период нашей жизни предложила к нему съездить. Мы согласились, быстро
собрались и в ближайший из выходных дней поехали к батюшке, который тогда служил в
Любицком. На вечернюю службу мы не успели, но остались там ночевать. Утром пошли в храм на
службу, после которой был вычит, а затем мы попали к старцу на собеседование. У нас состоялась
теплая беседа, и отец Серафим благословил нас еще приехать. Через время приехали еще раз,
затем еще и еще… Мы сразу очень полюбили батюшку, прикипели к нему душой, но житейские
заботы и повседневная суета закрутили, и мы какое-то время к нему не приезжали. За это время
старец переехал из Любицкого в Красную Долину. Заболела наша мама и мы приехали к батюшке
с этой проблемой. Я подошла к нему, но батюшка ответил: «А Нам сейчас некогда! Некогда Нам!»
Я отошла в сторонку и стояла с одной только мыслью: «Как бы мне к отцу Серафиму подойти?»
В этот момент мне как бы кто вложил помысел: «Тебе же врачи все сказали! Что же ты еще
хочешь?» Я повернулась в сторону и поймала на себе батюшкин взгляд. Я осталась до окончания

470
службы и долго ждала. Батюшка в это время беседовал, а меня никак не хотел принимать. Чем
дольше я ждала, тем больше начала нервничать, а батюшка в какой-то момент ко мне повернулся
и сказал: «Тебе же врачи все сказали! Мы тебе помочь не можем! Это врачебная болезнь!» Я
поблагодарила старца и уехала домой. Через время на праздник Успения Пресвятой Богородицы
мама отошла ко Господу. Я после этого вновь приехала к батюшке, чтобы узнать, где находится
мамина душа. Попала я на собеседование к отцу Серафиму, подошла к нему и сказала: «Батюшка,
мне так хочется узнать, где мамина душа находится!» Он посидел молча какое-то время и ответил:
«Она в хорошем месте! Ее Матерь Божья под свой покров взяла!» Я успокоилась, поблагодарила
батюшку и уехала домой. Через время мы вновь поехали, приехали в храм, написали записочки, и
тут священник дает возглас на начало службы, а мы слышим, что это голос не нашего батюшки.
Спросили в кассе: «А где отец Михаил (батюшку тогда еще называли Михаилом)?» Нам ответили,
что он перешел служить в с. Покровское и подсказали, как туда проехать. Мы долго блуждали, но
все же приехали в Покровское. Старшей в обители тогда была мать Марина. Она, как только нас
увидела, закричала: «Батюшка, приехали!» А он ей: «Еще одни едут!» И действительно, вскоре
приехали еще люди. Так Господь открывал своему угоднику, кто именно к нему едет.
Однажды стою я у о. Серафима на службе, а на душе такая тяжесть. Думаю: «Зачем я
приехала! Я такая гадкая, такая грешная, а это святое место! Зачем я приехала? Привезла сюда
свои грехи, что я хочу?» – меня охватили покаянные чувства. Так я перебрала в голове все свои
грехи. Потом повернулась и увидела, что батюшка на меня смотрит. Он неспеша встал и пошел в
алтарь. Через какое-то время вышел, вынес крест, Евангелие и сказал: «Кто готовился к исповеди,
подходите!» Подошла одна женщина, стала исповедоваться, а батюшка начал ее ругать: «Нужно
готовиться к исповеди!» Я стою и думаю: «Куда же мне идти на исповедь: я не готовилась, ничего
не читала!» А батюшка мне рукой показал: «Подходи!» Я подошла, исповедалась, и отец Серафим
прочитал разрешительную молитву. Мне стало понятно, что исповедовать он вышел ради меня,
т. к. увидел мое покаяние, мои сокрушенные чувства, и увидел мое искреннее раскаяние.
Мы замечали, что когда дня три попостимся, всегда попадаем к батюшке беспрепятственно.
А однажды мы приехали к батюшке, и я не постилась, а, наоборот, поела мяса. И как я в тот день
ни старалась, так и не смогла к старцу подойти.
В другой раз мы поехали к батюшке, а я Людмиле говорю: «Нужно у отца Серафима купить
икону Господа Иисуса Христа». Приехали, смотрю, а батюшка вынес на продажу большие
иконки Господа. Меня так поразили глаза Спасителя, что даже сердце защемило! Я подтолкнула
племянника: «Иди, возьми иконки!» Он подошел, взял себе одну икону и вернулся. А я ему: «А
для меня? Как же я без иконы останусь?» Встала я в очередь и сильно переживала, чтобы никто
передо мной ее не купил. И, слава Богу, батюшка благословил эту икону мне.
На следующий раз поехали, а я говорю: «Теперь нам нужно купить икону Матери Божьей».
Приехали, батюшка вышел на продажу, и пока я писала записочки, сестра успела купить у батюшки
икону Царицы Небесной. Я, как увидела, говорю ей: «А мне не взяла? Как же я смогу теперь
туда протиснуться?» Сестра побежала обратно, кое-как протиснулась в очередь и заметила, что
батюшка вынес «Почаевскую» икону Божьей Матери и поставил ее за шторкой на подоконник.
Она мне об этом рассказала, и я встала в очередь. Стою и с ужасом думаю, как же мне старца
попросить продать эту икону – ведь она спрятана за шторкой! И пока я так размышляла, подошла
моя очередь. Я и рот не успела открыть, как батюшка прочитал мои мысли, протянул руку за
штору, взял икону и благословил ее мне.
Однажды на праздник прп. Серафима Саровского после обедни был крестный ход на источник
прп. Серафима. Мы вышли из обители и пошли по асфальтной дороге, по правую сторону которой
располагалась батюшкина обитель, а по левую стояло поле скошенной пшеницы. Не было ни
дуновения ветерка. Вдруг в какой-то момент эти колосья поднимаются, как бы кланяются и когда
мы проходим, снова ложатся. Все люди это увидели и закричали: «Господи, чудо какое!» И так
происходило на всем протяжении, пока мы шли вдоль поля – колосья поднимались, кланялись и
укладывались.
Часто на праздник обретения мощей святителя Иоасафа Белгородского мы ездили в Белгород
и всегда там встречали отца Серафима. Вот и в этот раз мы с сестрой и ее сыном Иваном
повстречали батюшку в Кафедральном соборе Белгорода. Мы долго с ним пробыли, батюшка
посадил рядом с собой нашего Ивана и благословил ему собирать пожертвование на обитель.
Прошло время и нам необходимо было уезжать, т. к. мы приехали с группой паломников, и

471
они нас ждали. Подошли к батюшке: «Благословите в дорогу – нам уже нужно ехать». Старец
благословил нас с сестрой, а Ивана не отпускает. Пришли мы в автобус, а нас спрашивают: «Где
же Иван?» Мы стали тянуть время, говорить, что он где-то здесь, мол, сейчас пойдем его поищем.
А сами-то знаем где он! Пришли к отцу Серафиму: «Батюшка, благословите Ваню, нам нужно
ехать!» А батюшка его не благословляет. Вернулись в автобус, а наш священник спрашивает:
«Где Ваня?» Мы ему: «Его старец благословил собирать на монастырь». Священник нам: «Какой
старец?» Мы отвечаем: «Серафим!» А он: «Архиерей сказал, что он не старец и не архимандрит,
и не Серафим! Он – протоиерей Михаил! Так что идите и быстренько Ваню оттуда забирайте!»
Все в автобусе рассчитывали, что мы сразу же побежим Ваню забирать, а мы говорим: «Хорошо,
батюшка, мы здесь остаемся!» И только взялись за сумки, чтобы выходить из автобуса, как в этот
момент появился Ваня. То есть, отец Серафим знал об этой ситуации и ждал, какой выбор мы
сделаем. И как только выбор был сделан, и мы решили остаться, как батюшка тут же благословил
Ваню в дорогу.
Как-то я приехала к отцу Серафиму, и он благословил меня иконочкой равноапостольного
князя Владимира. Вскоре мне предложили работать учителем православной культуры в школе,
чем я по сей день и занимаюсь.

Р. Б. Людмила (Жеребцова Людмила Ивановна, сестра Сапилкиной Екатерины),

г. Алексеевка, Белгородской обл. Встреча с отцом Серафимом кардинально изменила нашу
жизнь. После этого все свое свободное время я стремилась к батюшке. Но перед каждой поездкой
всегда случались искушения. Особенно часто в ночь перед поездкой я не могла уснуть – что
только не делала, уснуть не могла. И вот один раз, промучившись всю ночь, я приехала в обитель.
Отстояли службу, потом началась панихида, и я подошла поближе к батюшке. А он неожиданно
повернулся ко мне и сказал: «Чем немощнее тело, тем сильнее дух!» – и продолжил панихиду.
Я работаю в аптеке, в которой лекарства отпускались по бесплатным рецептам. Со временем
по рецептам перестали выдавать лекарства, и я стала задумываться о том, что мне нужно искать
работу, т. к. из всех работников я последняя туда устроилась, все остальные работали дольше
меня. С этим вопросом я подошла к батюшке, он выслушал и спросил: «А почему ты думаешь,
что тебя уволят? Тебя не уволят!» И действительно, меня никто не уволил и даже не собирался
увольнять. Спустя время я сама перешла работать в другую аптеку.
После смерти мамы, на нашем попечении остался отец, который вместе с нами и проживал. Я
собралась в очередную поездку к отцу Серафиму, набрала целую сумку лекарств для насельников
обители и поехала. Приехав, я отдала лекарства послушнице Людмиле и сказала ей: «Как батюшка
благословит, так и распорядитесь с лекарствами!» Отдала, иду по храму и думаю: «Как хорошо
было бы подать за папу на 9-ти просфорах!» И Господь так управил, что мне досталось много
просфор, и я смогла подать за отца на 9-ти просфорах. Спустя время у отца обнаружили в горле
кисту. Его положили в больницу в Белгород и предложили сделать операцию. Я приехала к отцу
Серафиму, на беседе рассказала о ситуации с папой и спросила благословения на операцию.
Батюшка несколько секунд помолчал, а затем сказал: «Пусть отслужит молебен Николаю Угоднику
и целителю Пантелеимону, и все будет хорошо». Я рассказала отцу о благословении батюшки,
он пошел в храм и заказал молебен. А несколько дней спустя поехал в больницу, где у него
взяли пункцию, и врачи констатировали, что киста исчезла. Они наперебой говорили: «Такого не
может быть! Она через несколько дней вновь наполнится!» Отца положили на стационар, день
ждут, второй, третий, а киста все не наполняется и не наполняется. Тогда его отправили домой,
сказав через время показаться снова. Он приехал вновь, но киста так и не наполнилась. И по
батюшкиным молитвам и благословению киста его и по сей день больше не беспокоит.
Однажды мы с сестрой и моим сыном Иваном (тогда ему было 10 лет) поехали к отцу
Серафиму, а в это время в наш приходской храм в Алексеевку привезли святыню – чудотворную
икону. Иван вместе с еще одним мальчиком в этом храме прислуживал в алтаре и отъезд в такой
момент сулил ему неприятности. Тем более, что наш приходской священник не очень признавал
нашего батюшку. Но мы все же поехали к отцу Серафиму, хотя я, как мать, в душе сильно
переживала. Приехали, а батюшка вышел и так скромно сказал: «Я ничто! У вас священники –
благочинные (наш приходской батюшка когда-то был благочинным)! А мы ничто!» – и зашел в
алтарь. Побыли мы на службе, Иван подошел к батюшке, а он ему и говорит: «Вот, видишь! Ты
там нужен, а ты здесь! А там нужен, а ты здесь! Приедешь и скажи: «Меня старец благословил в
алтаре прислуживать»». Мы возвратились домой и сразу пошли в церковь, а женщины, которые

472
там при храме работают, как накинулись на сына: «Ты разъезжаешь! Ты должен здесь быть!
Батюшка сказал, что больше не будешь в алтаре прислуживать!» И тут мы вспомнили слова отца
Серафима, как он предупредил: «Скажешь: «Меня старец благословил в алтаре прислуживать»».
Он знал, что на сына накинутся в храме, и заранее предупредил, что и как сказать. И по молитвам
отца Серафима все уладилось, и сын остался прислуживать в алтаре.
Лето (не помню какого года) оказалось для нас очень трудным. Был какой-то переломный
момент, Ване исполнилось 13 лет, переходной возраст, трудный. Мы с ним и моей сестрой на
5 дней уехали к батюшке. Приехали в обитель, уставшие, измученные, обессиленные. Батюшка,
посмотрев на нас, не стал селить нас в обители, а благословил снять в деревне дом, чтобы там
мы могли спокойно и нормально отдохнуть. Подошел праздник апостолов Петра и Павла. После
обедни старец совершал вычит, который закончился в 3 часа ночи. И вот мы в темноте пошли в
этот съемный дом, с трудом его нашли, упали на кровати и тут же заснули. Но несмотря на такие
службы и усталость после них, мы уезжали из обители бодрые и наполненные жизненной силой
и энергией. В день отъезда тоже была служба, после которой начался молебен. Ваня говорит:
«Нужно прямо сейчас ехать, иначе мы не успеем на транспорт». Но мы с сестрой решили дождаться
окончания молебна, взять благословение и только после этого ехать. Молебен закончился около
18.30. Батюшка вышел и я подошла к нему за благословением в дорогу. Говорю: «Батюшка,
благословите нас с ребенком в дорогу, чтобы доехать нам до Алексеевки». Старец пристально
посмотрел и благословил: «Поезжайте!» Тут мы услышали, что паломники едут до Черемисиново,
попросились в автобус, и они нас взяли. Разговорились, и выяснилось, что они едут дальше в нашем
направлении, и мы с ними доехали до Тима. Только мы вышли, как тут же появилась ГАЗель, в
которой оказалось три свободных места, как раз для нас. Доехали до Старого Оскола, а оттуда
наняли машину до Алексеевки. И в 23.30 уже были дома. Вот какова была сила батюшкиного
благословения, что мы на попутках преодолели за четыре с половиной часа расстояние в 270 км!
Это было на Троицу. Передо мной к батюшке подошла какая-то женщина, и я услышала
фрагмент их разговора. Она говорит: «… да бросила его! Но боюсь, что умрет!» А батюшка ей: «Да,
кто же это на Троицу умирает!» А потом помолчал и говорит: «Он во вторник умрет, в половине
одиннадцатого!» – т. е. батюшке было открыто о каждом человеке абсолютно все, даже день и час
смерти.
Когда отец Серафим перед смертью заболел, духовные чада решили за него читать псалтырь.
Мы тоже к этому присоединились, но на душе было тяжелое предчувствие, и все давалось
тяжело. Каждый год у нас была традиция на праздник обретения мощей святителя Иоасафа
Белгородского 17 сентября ездить в Белгород к его святым мощам. И каждый год мы встречали
там отца Серафима. Одна из таких встреч нам особо запомнилась. Мы увидели батюшку, который
шел в окружении духовных чад и паломников, подбежали к нему, взяли благословение и пошли
вместе с ним. Батюшка обычно беседовал там с людьми около храма. Он сидел такой кроткий,
такой смиренный, в своем стареньком подрясничке и все свое время уделял людям. В тот раз мы
со старцем провели весь день. И вот, когда батюшка заболел и лежал в реанимации, 17 сентября
я поехала в Белгород, чтобы приложиться к мощам святителя Иоасафа и привезти для отца
Серафима масла из лампады перед ракой с мощами святителя. С трудом я смогла достать этого
масла, приехала домой, прилегла отдохнуть, и мне приснился сон: «Я искала кофточку, которую
купила у батюшки от чудотворной иконы, но никак не могла найти. Подошла к своей кровати, а
на ней увидела лежащий черный платок». Я проснулась в недоумении, а вечером нам сообщили,
что батюшка отошел ко Господу.
Когда мы приехали на отпевание, то находились в великой скорби. Но в какой-то момент
батюшкин лик словно засветился, на мгновение просиял, и от печали не осталось и следа. Так
старец уже после своей смерти нас утешил, дав понять: «Я здесь, Я с вами!»
На девять дней смерти батюшки я пошла в центральный храм в Алексеевке, чтобы заказать
панихиду. В кассе сидела старенькая матушка. Когда я подошла, она меня сама спросила:
«Панихиду?» Я говорю: «Да!» Она достала заупокойный бланк и написала «схиарх.», а потом
подняла голову и спрашивает: «За кого?» – хотя уже написала «схиарх.». А я понимаю, что
ей ничего еще не говорила! Отвечаю: «За схиархимандрита Серафима». Потом не выдержала и
говорю ей: «А вы же написали это без меня! Почему вы написали «схиарх.» до того, как я вам об
этом сказала?» Она: «Не знаю, так на ум пришло». Вот такое было чудо!

473
 Р. Б. Иоанн (Жеребцов Иван Андреевич, сын Жеребцовой Людмила), г. Алексеевка,
Белгородской обл. Мама начала возить меня к отцу Серафиму с годовалого возраста. Однажды,
когда мне было 10 лет, я заболел, поднялась температура, а мы с тетей как раз собрались поехать
к батюшке. Приехали, но в таком состоянии было очень тяжело стоять на службе. Я периодически
то стоял, то садился, то дремал, таблеток с собой никаких не было. Во время Литургии на
Великом входе батюшка ставил людям на голову чашу и я, превозмогая слабость, подошел тоже
под чашу. Отец Серафим поставил мне ее на голову. Спустя немного времени батюшка вышел и
благословил мне иконку целителя Пантелеимона, после чего я вернулся на свое место и тут же
осознал, что исцелился. Это было так неожиданно и так явно, что я даже растерялся. Температура
нормализовалась, и самочувствие улучшилось практически моментально. Это было настоящим
чудом по молитвам старца!
Когда я потом приезжал в обитель, всегда купался в источнике, а зимой на Крещение в
проруби и никогда не болел. По мере того, как я рос, возникали различные сложные вопросы,
которые самому разрешать было сложно. Поэтому, я часто приезжал к батюшке. Бывало, приедешь
расстроенный, немного раздраженный от проблем, от того, что тебя никто не понимает, а побудешь
у отца Серафима, побеседуешь с ним, пусть он даже не даст тебе прямого ответа на вопросы,
но уезжаешь утешенный, успокоенный. Батюшка умел своим разговором, своим отношением,
своей простотой и откровенностью утешить человека, вернуть мир и спокойствие в его душу,
и это было очень важно. Часто, особенно на праздник святителя Иоасафа, в Белгород в собор
съезжалось множество духовенства. Но, когда появлялся отец Серафим, по одному его облику
можно было сказать, что это святой человек. Все в нем, от его одежды до разговора, красноречиво
свидетельствовало, что это святой человек. И люди это чувствовали и потому так тянулись к нему.
По благословению отца Серафима я поступил в духовную семинарию. Когда встал вопрос
выбора дальнейшего жизненного пути, батюшка помог мне определиться с этим выбором. Он не
настаивал, не говорил, что я должен поступать в семинарию, он, прежде всего, молился обо мне.
Однажды мы приехали, а старец сидел за столом и разговаривал с какой-то женщиной. Увидев
нас, он громко сказал, как бы женщине, но глядя на нас: «Пускай он поступает в семинарию! Сама
понимаешь, где будет работать, там и будет набираться: будут там пить, и он будет пить; будут там
курить, и он будет курить! Пусть лучше поступает в духовную семинарию!» – при этом все время
смотрел на нас. И я понял, что старец это говорил для меня.
Несколько раз было так, что я думал о чем-то, вопрос крутился в голове, но батюшке его я не
задавал, а он только глянул и сразу же ответил на то, о чем я думал. Несколько раз это повергало
меня в шок, так, что волосы на голове вставали дыбом. А бывало и так, что приехал, спросил о
чем-то, но батюшка не ответил. На следующий раз приезжаешь, а отец Серафим дает ответ на то,
о чем я спрашивал в прошлый раз. Ответы старца были хотя и простые, но полные, как говорится,
«в самую точку», и всегда приносили утешение. Иногда батюшка что-то говорил, и в тот момент
это было не совсем понятно, к чему он это сказал. А потом проходило время, и сказанное им
сбывалось, и тогда приходило осознание, что старец наперед прозревал события и говорил именно
то, что мне было важно и необходимо.
Несколько раз бывало так, что я долго не приезжал, и уже думал, что батюшка, наверное, меня
забыл и не помнит. Приезжаю, а он радостно встречает, улыбается. Так было, когда я поступил
в семинарию и год не приезжал. Собрались мы с мамой и тетей ехать к батюшке, а я им говорю:
«Да, батюшка меня уже и не помнит!» Приехали, подходим втроем, а старец пристально на меня
смотрит и говорит: «Это ты-ы-ы?!» И я сразу все понял, что батюшка помнит, любит, знает и не
забывает.
Благословение о. Серафима было очень сильным: если он на что-то благословлял, то это
решалось скоро и беспрепятственно. А если благословлял в дорогу, то доезжали очень быстро и
без приключений.
За два месяца до смерти батюшки у меня в семинарии возникла сложная ситуация. Я
был в растерянности, не знал, что делать, а потом решил позвонить отцу Серафиму и через
келейника попросить батюшкиных святых молитв. Но дозвониться не получилось, и я отправил
смс-сообщение. Келейник Павел через время прислал ответ, что батюшка молится. И как только
я получил это смс, мне тут же позвонили из Белгорода и сообщили, что ситуация кардинально
изменилась в лучшую сторону, а потом и вовсе разрешилась, как будто и не было проблемы.

474
 В последний раз я видел батюшку на праздник прп. Серафима Саровского. Мы с моей мамой
и тетей втроем к нему подошли, и он долго с нами беседовал, давал советы на будущее. Старец
словно прощался с нами, именно такое чувство осталось в душе у каждого из нас.
Для каждого человека, который обращался к отцу Серафиму, у старца находился ответ и
совет. И хотя он уже ушел из этой жизни, мы так же чувствуем его любовь к нам, ощущаем его
присутствие и его постоянную помощь. Стоит только помолиться и попросить о помощи, как он
тут же откликается, и помощь приходит!

Р. Б. Любовь (Ходыкина Любовь Васильевна), г. Алексеевка, Белгородской обл. Я, как и

большинство современных людей, верила в Бога в душе, но была невоцерковленной. И Господь
послал мне скорби: началась первая война в Чечне и моего единственного сына туда забрали
служить в спецназ. На меня напало такое уныние, что хотелось прийти с работы, лечь и не
вставать, а вокруг чтобы постоянно была ночь и ночь. Дошло до того, что я стала заговариваться.
И если бы на моем жизненном пути не повстречался отец Серафим, я даже не знаю, что бы со
мной случилось. Как же Господь к нам, грешным, милостив! Я родом из с. Афанасьевки, дом наш
стоит прямо возле церкви в честь святителя Василия Великого. Наши афанасьевские как-то раз
собирались ехать к отцу Серафиму, и моя мама мне говорит: «Люба, тут к старцу едут – поехали
и мы! Может, тебе легче станет!» Мы записались на поездку и автобус привез нас к о. Серафиму
в Красную Долину. Приехали, храм бедненький; вышел батюшка, старенький, худенький, но, как
мне показалось, очень добрый. Людей было очень много, все к нему толпятся, а я не знаю, что
мне делать. Односельчане посоветовали взять к батюшке фотографию сына, и я взяла его военное
фото. Несмотря на то, что было много людей, старец на меня обратил внимание. Видно Господь
ему открыл, какая тяжесть у меня на сердце. Он меня подозвал, взял фотографию сына и сказал:
«Жив будет!» – и протянул мне книгу «Акафисты Пресвятой Богородице». Я поняла, что это
очень важная для меня книга, но тогда я была еще – «темный лес». Потом батюшка служил вычит,
а моя мама мне и говорит: «Люба, этот батюшка необыкновенный, он все знает!» Я ответила:
«Наверное!» Пришли мы в автобус, и я осознала, что батюшка меня утешил, как бы дал мне
вторую жизнь, вселил надежду. После этой встречи мне стало легче, появились силы жить и
терпеть. А через полгода мой сын Игорь вернулся живой. Он женился, и вскоре мы с ним и его
женой поехали к отцу Серафиму, который тогда уже служил в Покровском. Батюшка уделил нам
внимание, побеседовал, а детей предупредил, что их хотят разлучить. Я хотела его поблагодарить
за молитвы, но людей было много, не подступиться, и я не решилась. Спустя время батюшка
приехал к нам в Афанасьевку. Я подошла к отцу Серафиму и поблагодарила за молитвы, за то,
что сын живой вернулся из Чечни, а он мне: «Я знал, что ты ко Мне придешь!» С того времени
я полюбила старца всей душой. И вот, однажды Татьяна Плахотник нас пригласила поехать к
батюшке на маслособорование, помогла пошить хитоны, и мы поехали. Приехали, стоим все в
хитонах; зашел старец, посмотрел, увидел, наверное, сколько у меня грехов, какая грязная у меня
душа и сказал: «Как вы жили! Как вы жили с мужьями, постов не знали! Как у вас дети родились!»
У меня и спутницы моей Антонины от этих его слов градом полились слезы. Я стояла и думала:
«Все люди, как люди, нормальные, все, наверное, молиться могут! А что я сюда приехала?!» И мы
с ней вдвоем проплакали все маслособорование. Так батюшка пробудил наши души к покаянию,
к сокрушению сердечному.
Сын мой закончил высшую школу милиции. После возвращения из Чечни работал какое-то
время в милиции и опять в Чечню поехал. Ввернулся, снова в милицию устроился. Работал в
уголовном розыске пять лет, быстро продвигался по службе, а потом собрался третий раз ехать
в Чечню – вновь с работы посылали. Я приехала к отцу Серафиму и говорю на собеседовании:
«Батюшка, сын опять в Чечню собирается ехать!» А старец: «И что он там будет делать?» Отвечаю,
что не знаю, а сама думаю: «Я третий раз не выдержу!» И батюшка о сыне помолился, потому что
после этого у него на работе произошла неприятность, сын уволился и в Чечню не поехал.
Ходила я в храм, исповедовалась, но два греха не могла открыть – было стыдно. Матушка в
нашем приходском храме подарила мне икону Божьей Матери, и как потом выяснилось это была
икона «Споручница грешных». Она мне очень пришлась по душе. Но я считала себя слишком
грешной и недостойной, чтобы у меня дома находилась эта икона. И когда приехала к отцу
Серафиму, спросила: «Батюшка, мне икону дали. Ее нужно отдать в церковь? Я ее, наверное, не

475
отдам – умирать буду, но не отдам!» А он мне: «Да, подожди умирать! Эта икона помогла тебе
узнать саму себя. От нее еще будет много чудес».
Приехала я однажды к батюшке и попала на вычит. Люди в нашей приходской церкви, когда
узнали, что я еду к отцу Серафиму, дали мне целую кучу записок. А на вычит один человек мог
записать только три имени. Я стою и думаю: «Мне же своих нужно записать, а тут еще записки
дали. Что же мне делать: писать или не писать? А людям как мне писать?» А тут батюшка вышел
из алтаря, походил немного, а потом на весь храм: «Стоит и думает: писать или не писать!» Я сразу
поняла, что это он обо мне сказал. Старец, наверное, помолился, и ситуация разрешилась. Как раз
вышел его келейник записывать на вычит, а я ему говорю: «Вот мои записки, а вот записки одной
женщины, которая просила, если будет вычит, записать ее дочку Анну». А келейник говорит: «Я
вас запишу на два номера». Так я вышла из ситуации.
В другой раз приехала и стояла у входа, а людей было много. Батюшка в это время находился
в алтаре. И тут я слышу, как он говорит: «И что же это за кума, если «Символ веры» не знает!» А
я стою и думаю: «А я ведь тоже его не знаю». Приехала домой и выучила «Символ веры».
Я замечала, что когда поеду к батюшке, побуду у него на службе, помолюсь, то потом все
мои проблемы потихоньку сами собой разрешаются. А ездила я к отцу Серафиму часто. И к
нам в Афанасьевку он приезжал. Время тогда было тяжелое, я даже подумывала уйти с работы.
Хотела с батюшкой посоветоваться, но целый год не могла к нему попасть на беседу. А потом
все-таки попала: написала три вопроса, отец Серафим мне ответил, а в конце и говорит: «Я тебе
на все вопросы ответил! С работы не уходи! Смотри, с работы не уходи!» Спустя время у нас на
работе произошло сокращение и нам выплатили приличную компенсацию. А батюшка знал, что
мне будут нужны деньги и куда они пойдут. Вскоре заболел мой муж Иван – злокачественная
опухоль мочевого пузыря. Но по батюшкиным молитвам он еще прожил 9 лет и даже на работу
ходил, потому что я очень часто ездила к старцу и заказывала постоянно за мужа сорокоусты.
Потом его положили в онкологию в Белгород, и мне пришлось туда к нему ездить. В общем, я
очень вымоталась. А тут мне предложили поехать к отцу Серафиму и я поехала. Приехали на
какой-то небольшой праздник, людей было не очень много, и я подумала, что хоть сегодня мне
наконец-то удастся попасть к нему на беседу. Но не тут-то было: люди попроворней составили
список, записались, и когда я добралась до записи, то уже оказалась 22-й. Я поняла, что на беседу
не попадаю, и в сердцах, да еще и от накопившейся усталости сказала себе: «Все! Больше я сюда
не приеду!» В этот миг из алтаря вышел отец Серафим и сразу к тем, кто составлял список: «И
что это вы тут понаписали? И что это тут? Тут неправильно! Тут надо записать…», – и батюшка
меня записал. Когда подошла моя очередь, старец взял мое прошение и зачеркнул в нем имя мужа
«Иван». А я стою и думаю: «Наверное, Ваня мой умрет!» Старец поначалу мне ничего не сказал, а
потом добавил, что уже поздно, раньше нужно было обратиться. В итоге, муж мой действительно
вскоре умер.
Когда отец Серафим в последний раз приезжал к нам в Афанасьевку, мы с мамой пошли на
встречу с ним. Но очередь была большая, мама немного постояла и не выдержала. Говорит: «Пойду
домой, полежу!» И когда я попала к батюшке на беседу, рассказала, что мама тоже приходила,
но не выдержала и пошла домой полежать, он мне ответил: «Так и будет лежать!» И как отец
Серафим сказал, так и получилось: у мамы была одышка и она долго не могла ходить, а больше
лежала. А через год мама умерла. Я опять поехала к о. Серафиму и вновь попала на соборование.
Стояла, а у меня слезы из глаз рекой льются. Батюшка подошел ко мне и своим пальчиком вытер
мою слезу, а мне сразу стало на душе легко.
За год до смерти отца Серафима мы с сестрой и еще одной рабой Божьей Светланой поехали
в Белгород на праздник святителя Иоасафа Белгородского. И там, уже вечером, встретили отца
Серафима. Он сидел в машине и беседовал с людьми. Мы подошли, заняли очередь и часа три
простояли. Затем старец неожиданно вышел из машины, обошел ее, сел с другой стороны, и
мы оказались первыми. Стали на коленочки, а он нам и говорит: «Молитесь за меня!» Я ему:
«Батюшка, я не умею молиться!» И он мне: «И Я не умею!» Батюшка с нами так тепло тогда
побеседовал, мы счастливые уехали домой и, как потом оказалось, это была последняя наша с
батюшкой встреча. Больше живым я его не видела. Вечная ему память!

Р. Б. Раиса Иванчихина, г. Алексеевка, Белгородская обл. У меня была подруга – монахиня

Тавифа, которая мечтала, чтобы у нее был духовный отец – старец. Однажды мы узнали, что есть

476
такой необычный батюшка Серафим и решили к нему съездить. Приехали в Любицкое, а батюшки
не было. Местные нас приняли не очень хорошо, на ночлег никто не хотел брать. С большим
трудом мы нашли, где переночевать, а утром встали и пошли во двор церкви, хотя приютившая
нас хозяйка говорила: «Вы езжайте! Его не будет!» Пришли, сели во дворе, через время вышел
батюшка. Мы подошли под благословение, он сразу назвал меня по имени и позаботился, чтобы
нам было где пожить эти дни. Вечером мы пришли на службу – певчих нет, один только келейник
Евгений, с которым батюшка вдвоем и служил. Побыли мы два дня, старец принял Тавифу в
духовные чада, а она и мне говорит, чтобы и я тоже попросилась. В то время я ездила в Псково-
Печерский монастырь и окормлялась у отца Елизара, которого считала своим духовным отцом.
Я спросила у батюшки: «Отец Михаил (тогда его еще Михаилом называли), а можно иметь два
духовных отца?» А он мне: «У тебя духовного отца нет, Елизар тебе не духовный отец! Пиши
прошение, и Я тебя приму!» Я написала и с того момента стала его духовным чадом. Мы с
Тавифой часто к нему приезжали, пели на клиросе, батюшка очень нас любил. Бывало, приеду, а
он: «Приехала! Ты нас совсем забыла! Приехала – ты нам благодать привезла!» – вот как любил!
Однажды монахиня Тавифа заболела и от всех это скрывала, а в груди у нее уже опухоль с
куриное яйцо. Поехала она в Белгород в больницу, врачи сразу же дали направление на операцию.
Она вернулась домой и все мне рассказала, а я ей говорю: «Езжай к отцу Михаилу и спроси,
благословит он тебя на операцию или нет». Она мне: «Да, никуда я не поеду!» А я настаивала, что
нужно обязательно к батюшке съездить. В конце-концов она согласилась и поехала. Только зашла
в храм, а батюшка ей: «Выгнали тебя? Приехала все-таки! Ишь какие – хотят тренироваться!
Поздно уже! Никакой операции!» Батюшка оставил ее в обители дней на пять и молился о ней.
Периодически приходил к ней: «Ну, как ты тут?» А она: «Скучно мне!» А старец ей: «Нет, тебе
не скучно! У тебя великие молитвы! Ты очень молишься, тебе не скучно!» Пожила она немного в
обители, побыла на вычите и вернулась домой. А вычиты у батюшки были очень сильные и вода
вычитная тоже. Он всегда говорил, что пить ее нужно вечером, часов в 11. Бывает слабость, сил
нет, а приходит вечер, выпьешь этой вычитной воды, и все как рукой снимает! И откуда бодрость
и силы появляются!
Прошло какое-то время, и Тавифе стало очень плохо. В какой-то день я к ней пришла, а она
рвет кровью. Я испугалась и поехала к батюшке. Приехала, плачу, говорю: «Батюшка, Тавифе очень
плохо!» А он: «Не плачь! Подлечим!» Я осталась в обители, пошла на службу, на которой старец
ее все время поминал, потом был вычит. Вычит был долгий, и батюшка все время Тавифу поминал
о здравии. И когда я собралась уезжать, о. Серафим передал ей воду и просфоры. Я вернулась,
понесла ей воду и просфоры, а Тавифы дома не оказалось – ее положили в больницу. Отыскала
я Тавифу в больнице и отдала батюшкину передачу. А она была очень слабенькая, передвигалась
только с палочками. Стала она эту воду пить, и на второй день попросилась домой. А дома через
несколько дней Тавифа вышла без палки, рвота прекратилась, и ей стало значительно легче. После
этого батюшка своими вычитами продлил ей жизнь еще года на три.
Отец Серафим творил много добрых дел, но это все скрывал, не афишировал. У нас в соседнем
селе жила одна женщина, которая всю жизнь была при церкви, прислуживала священнику. Прошли
годы, священника перевели на другой приход, а она состарилась и стала совсем немощной. В ее
доме даже завелись крысы, но ее не трогали. Бывало, она ляжет спать, а они возле нее на кровати
располагаются. И Господь это открыл отцу Серафиму, он приехал и забрал ее к себе в обитель,
где и досмотрел.
Я живу сама в маленькой однокомнатной квартире, привыкла к одиночеству, а батюшка мне
как-то говорит: «Раиса, живи сама, молись, смерть тебе не страшна!» А я ему говорю: «Ничего
не хочу в жизни, хотела бы только знать свой день смерти – больше мне ничего не нужно!» А
батюшка мне: «Молись Архангелу Гавриилу и Господь тебе откроет!»
Батюшка, когда был покрепче, всегда благословлял своих духовных чад приезжать к нему на
первую неделю Великого поста. Мы целую неделю жили в обители: каждый день службы, среда,
четверг соборование, в пятницу вечером исповедь, в субботу причастие.
В последний год батюшкиной жизни я вновь приехала к нему на Первую седмицу Великого
поста. Среду и четверг, как обычно, старец нас соборовал. Людей было много, отцу Серафиму было
очень тяжело, а в четверг в конце соборования батюшка встал и запел: «Со святыми упокой!»
У меня от услышанного защемило сердце, я подумала: «Батюшка, наверное, себе поет!» – так и

477
получилось. И когда прощался с нами, был такой радостный, такой приветливый! Таким батюшка
и остался в моей памяти на всю жизнь!

Р. Б. Зоя (Джахмашева Зоя Васильевна), г. Алексеевка, Белгородской обл. Первый раз я

поехала к отцу Серафиму с р. Б. Раисой Иванчихиной. С нами тогда поехала одна р. Б. Мария,
которая несколько лет ездила к батюшке и хорошо ориентировалась в дороге. И все равно, когда мы
туда ехали, заблудились. Мария сама себе удивлялась: «Я несколько лет езжу, а тут заблудилась!»
Но все-таки, по милости Божьей, мы выехали на нужную дорогу и приехали к батюшке в обитель.
Побыли на службе, на вычите и уже собрались назад домой, а отец Серафим нам и говорит: «Вы
не уезжайте, я вам расскажу, как короткой дорогой проехать!» Мы стали ждать, а батюшка тем
временем начал принимать людей. Я смотрю, что столько народу, а нам ехать домой 300 км.
Говорю спутницам: «Поехали сами, как-нибудь найдем дорогу!» – и уехали. Но скоро мы вновь
запутались, словно какая-то сила нас водила: кружили-кружили и никак не могли найти нужную
дорогу. В итоге, мы вернулись на то самое место, от которого батюшка нам обещал объяснить
короткий путь, узнали как проехать и уже по прямой добрались домой. Так Господь нас вразумил
за непослушание.
С первого приезда мне очень понравился батюшка, меня все время тянуло побывать в обители,
пообщаться с ним. Поражало, что высокие духовные дарования в нем сочетались с привычными
для нас земными делами: он также платил налоги, занимался стройкой, руководил хозяйственной
жизнью в обители. Однажды я приехала среди недели, а старец провел меня и показал всю
обитель, которую строил, и хозяйственный двор.
Когда я впервые попала к батюшке на вычит, была просто шокирована. Если бы кто-то до
этого мне рассказал, что здесь происходит, я бы подумала, что у этого человека «не все дома».
Мы приехали, зашли с водителем в храм и остановились у двери. Люди в это время все сидели,
и только одна молодая женщина ходила по храму и грубым голосом говорила: «И что ты сюда
шляешься?!» Я не поняла, что это в ней бес говорит, и что-то ее переспросила. Но она бросила
на меня такой леденящий душу взгляд, что мне стало не по себе. Во время вычита о. Серафим
посадил эту женщину рядом с собой, и читал молитвы от болезни головы, живота, а грубый
голос из нее выкрикнул: «Ты бы, батюшка, еще сказал от геморроя!» Батюшка взглянул на нее
и продолжил: «… от геморроя», – в ответ из женщины вырвалось грубое «ха-ха-ха!» Потом мне
рассказали ее историю: оказалось, что она из Алексеевки и зовут ее N. Когда с ней первый раз
случился приступ этой болезни, N положили в психиатрическую больницу в Белгороде, но через
пару недель выписали и сказали родственникам: «Это болезнь не по нашей части – везите ее
по монастырям!» И вот, когда случались обострения, ее привозили к батюшке. Старец молился,
проводил вычиты. N становилось легче и какое-то время она могла нормально жить. Потом, когда
опять становилось плохо, ее снова привозили к батюшке на вычиты. Так она и ездила.
Отец Серафим дважды приезжал в Алексеевку подлечиться и жил в это время у нас в доме.
Тогда еще не знали, что у него сахарный диабет, а когда здесь врачи взяли у него анализы, то сразу
поставили диагноз. При диабете нужно специальное питание: мясо, нежирная колбаса, птица, но
батюшка ведь постился и эти продукты никогда не ел. Вообще, накормить его была проблема.
Однажды сидел за столом, кушал и мне говорит: «Знаешь, когда Я умру, ты приезжай ко Мне на
могилу – Я все равно лечить буду!» Мой муж Дмитрий Харитонович другого вероисповедания –
мусульманин, но когда он пообщался с отцом Серафимом, сказал мне: «Этот батюшка святой!» –
такое впечатление старец на него произвел. В один из приездов батюшка освятил нам дом, а потом
и моим детям. Во время освящения у нас в доме присутствовала внучка рабы Божьей Раисы
Ивановны Шишкиной. У этой девочки сильно болели почки. Шло освящение, батюшка читал
молитвы, потом повернулся к этой девочке и спросил: «Что у тебя, почки болят?» – хотя она
старцу вообще ничего не говорила и даже не подходила к нему. Затем он освятил воду и окропил
эту девочку с ног до головы. Вернувшись домой, она сутки проспала, проснулась, встала и почки
по сей день ее больше не беспокоят.
У меня внук и две внучки. Когда батюшка у нас жил, я их поставила перед старцем и
попросила: «Батюшка, скажите, пожалуйста, как судьба их сложится?» Он посмотрел на Руслана
и сказал: «Будет большой человек, у него все будет хорошо!» А о девочках батюшка ничего не стал
говорить. Я по и сей день благодарю Господа, что отец Серафим остановился и жил в нашем доме.

478
 Последний раз я приехала к отцу Серафиму в год его смерти. Он сидел за столом очень
уставший. Я подошла к нему и сказала: «Батюшка, это я, Зоя с Алексеевки!» Он поднял голову,
заулыбался и говорит: «Ну, как ты, приехала? А как Дмитрий Харитонович?» Я была очень
удивлена, что батюшка все помнил.
Теперь я могу совершенно твердо сказать, что в моей жизни встреча с отцом Серафимом
была судьбоносной!

Р. Б. Людмила (Чебуракова Людмила Васильевна), г. Старый Оскол, Белгородской обл.

Господь привел меня в церковь скорбями. В 1994 году моя старшая дочь на 3-й день после родов
оказалась в сложнейшей ситуации: ночью встала кормить ребенка, с ней случился парез (удар).
Она не ходила. Сначала лежала в реанимации, потом в нашей городской больнице в неврологии,
где ей дали 1-ю группу инвалидности. Когда случилась эта беда и дочь еще лежала в роддоме,
от нее отказался муж, бросив ее с ребенком. Ситуация была критическая, т. к. температура у
дочери была до 40 °С и не падала. Меня отправили к экстрасенсу, который ничем мне не помог.
Затем подсказали обратиться к одному монаху, который служил у нас на Казацкой. Я пришла
к нему, рассказала о своей проблеме, он помолился и дал мне святой воды. Дочь пила эту воду,
обтиралась, ей стало лучше, температура нормализовалась, хотя она еще не ходила. Дочь перевели
в другую палату, где рядом с ней лежала матушка, к которой приходил деревенский батюшка
Георгий. Она ему однажды говорит: «Девочка такая молодая, а так болеет! Пособоруй ее!»
Священник пособоровал дочь и сказал: «Я дам вам адрес, поедете туда, найдете там батюшку и
будете здоровы!» Мы стали спрашивать, куда нам ехать, а он сказал: «Это село Любицкое». Я
просила его написать записку или рекомендательное письмо. Батюшка стал говорить, что это не
принято, но мы все же настояли, и он написал записку. Через полгода мы поехали. Дочь не ходила,
но могла сидеть или стоять с помощью других, мы втроем ее повезли. Приехали в Любицкое, а
там служба длинная. Через алтарника передали записку. Вечерняя закончилась, батюшка всем
пожелал Ангела-Хранителя, а потом спросил: «Кто записку подавал?» Отвечаю: «Я!» А он: «И
что?» Говорю: «Не знаю, батюшка, сказали, что Вы нас вылечите!» Старец благословил прийти на
следующий день. Утром мы пришли, была служба, потом беседа, и старец нам сказал: «Вам нужно
полечиться, у дочери порча!» – и рассказал, кто и когда ей это сделал. Стали мы ездить к батюшке
на вычиты: сначала в Любицкое, потом в Красную Долину. Дочери с каждым разом становилось
все легче и легче. А когда внучке исполнилось два с половиной года, дочь с ней начала ездить
самостоятельно, она даже на послушания в обители ходила. Ей очень там нравилось, для нее там
была духовная семья. Глядя на дочь, я тоже стала часто ездить. За несколько лет здоровье дочери
настолько восстановилось, что она смогла выйти на работу. Потом она вышла замуж родила
второго ребенка, и так с Божьей помощью по батюшкиным молитвам у нее все Слава Богу.
Мои дети стали просить нас с мужем повенчаться, а супруг и слушать не хочет. Приехала я к
отцу Серафиму, говорю: «Нам бы с мужем повенчаться, дети просят, а он ни в какую!» Батюшка
посмотрел на меня и говорит: «Много воды утечет, пока вы повенчаетесь!»
В очередной приезд была продажа. Я выстояла очередь, купила всем своим крестики, себе
поясок «Живый в помощи…» и только вытиснулась из очереди, как тут же спохватилась –
мужу поясок не купила! Стала я просить: «Пустите обратно, я мужу поясок не купила!» Меня
пропустили, а я к старцу: «Батюшка, продайте поясок моему мужу!» Он посмотрел на меня и
говорит: «Ну, и зачем он тебе?» Я в ответ: «Поясок? Да у меня есть, я мужу не купила!» А старец:
«Да, не нужна ты ему!» Я говорю: «Может и не нужна, но мы живем вместе, у нас двое детей!
Продайте поясок!» А батюшка на своем: «И не хочет он тебя!» Но я настаиваю: «Знаю, что не
хочет, но мы же семья! Продайте, пожалуйста, поясок!» Уже люди стали вокруг хихикать, мол,
не нужна, а пояс просит. Отец Серафим ничего не сказал, молча взял поясок, стал складывать, и
было видно, что он молится. Потом раз его перевернул, другой, потом аккуратно сложил, в бумагу
завернул, протянул мне и сказал: «На! И тайно положи под подушку!» Я приехала, и как батюшка
благословил, положила пояс мужу под подушку. И я заметила, что с этого момента в муже стали
происходить положительные изменения: он начал читать Евангелие, стал беседовать со мной
на духовные темы, а спустя время мы обвенчались. Все это стало возможно только благодаря
молитвам отца Серафима!
Моя младшая дочь начала встречаться с мальчиком. Спустя время он признался ей, что у
него эпилепсия. Дочь хотела строить с ним отношения и дальше, но ее старшая сестра сказала ей:

479
«Поехали к отцу Серафиму и спросим». И вот они приехали, старшая подошла к старцу и говорит:
«Батюшка, сестра встречается с мальчиком, а у него эпилепсия», – и протянула его фотографию.
Батюшка посмотрел и в ответ: «А что она себе здорового не найдет!» Стало ясно, что благословения
встречаться нет, и они расстались. Затем стали появляться другие ребята, которые пытались за
ней ухаживать, но все они мне не нравились. Дочь как-то подошла ко мне и говорит: «Мама, мне
пора замуж (а ей было тогда 19 лет), давай мне жениха вымаливать!» А ей: «Тебе надо замуж, вот
ты и вымаливай! Возьми прочитай сорок акафистов святителю Николаю, может Господь и пошлет
жениха». Стала дочь читать акафист чудотворцу Николаю, прежние кавалеры все исчезли, зато
стал приходить соседский парень. У них завязались отношения и они поженились.
Батюшка Серафим приезжал к нам в Старый Оскол. Мы с младшей дочерью, зятем и внучкой
пришли к нему на беседу. Внучке было тяжело стоять в очереди и я пыталась ее чем-то занять,
а дочь попала к батюшке на беседу, а потом и зять. Старец сказал дочери: «По всем вопросам
советуйся с матерью: как она скажет, так и делай!» В конце беседы она попросила благословения,
а он стал ей всего желать: «… да будешь как Ревекка, как Сарра…» Дочь сначала не совсем поняла
это, а когда им с мужем Господь послал пятерых детей, то стало ясно, на что намекал батюшка.
Запомнилось, как о. Серафим на беседе говорил: «Господь принимает молитвы с 12 ночи до
3-х утра!»
Однажды старшая дочь побыла у батюшки, собралась уезжать, а народу много возле него – не
пробраться. А она слабая после болезни, стоит и думает: «Мне же уезжать! Как бы благословение
у батюшки на дорогу взять?» В этот момент батюшка зашел в алтарь, затем вышел и в сторону
дочери сказал: «Кому уезжать, всех благословляю! Ангела-Хранителя в дорогу!»
Как-то старец благословил меня возить к нему людей, но я засомневалась, что мне это под
силу и говорю: «Батюшка, у меня не получится». А он мне: «Вози – грехи с тебя снимутся!»
Но я не послушала и не смогла себя заставить, о чем сейчас очень жалею. Светлая память отцу
Серафиму!

Р. Б. Валентина (Матьева Валентина Михайловна), г. Старый Оскол, Белгородской обл.

У меня на работе возникли серьезные неприятности и две мои духовные сестры посоветовали мне
съездить к отцу Серафиму. Я согласилась и мы поехали. Но первый «блин получился комом»: мы
приехали в обитель, а батюшка был в отъезде в Москве. Через время мы приехали еще раз. Мне
очень нужно было на беседу, т. к. на работе были большие неприятности – несколько лет уже
шли суды. Мы коллективом выкупили одно предприятие, у нас был свой магазин, директором
которого я была. И вот однажды я уехала в отпуск, а в это время произошел рейдерский захват
нашего магазина. Я возвратилась из отпуска, а там уже работают другие люди. Пришлось подавать
в суд, и долгих восемь лет шли судебные разбирательства. Закончилось тем, что я заработала себе
онкологию. Вот тогда мне рассказали об отце Серафиме и я к нему поехала. Мне очень нужно было
на беседу, посоветоваться со старцем, как быть дальше с этими судами. В тот приезд нам сказали,
что после службы должен быть вычит, а не беседа. Я смирилась, отстояла службу, все потом пошли
в трапезную, а я стояла в притворе и читала псалтырь. В этот момент вышел батюшка и говорит
мне: «Заходи, лавки расставляй, беседа будет». Я помогла расставить лавки, табуретки, и батюшка
меня первую принял. Рассказала ему всю свою ситуацию, все свои проблемы и обратилась к нему:
«Батюшка, подскажите, пожалуйста, что мне делать? Я бы уже хотела это все бросить…» А он
мне: «И что ты хочешь – подарить кому-то свою часть, да?» Отвечаю: «Нежелательно, батюшка,
лучше бы эти деньги пошли куда-нибудь на храм». Он: «Тогда продолжай, благословляю!» И по
батюшкиному благословению мне все-таки удалось отсудить 300 тысяч рублей. После этого я
начала к о. Серафиму ездить часто: и на службы, и на беседы, и на вычиты. Такого человека я
никогда в жизни не встречала, хотя и до этого я ходила в церковь, и родители мои около 25-ти лет
прислуживали при храме. Поэтому храм я знала, батюшек я знала, но такого священника я никогда
не встречала. От него такая любовь шла, такая доброта, что ничего подобного я раньше не видела!
Несколько раз мы просили старца приехать к нам в Старый Оскол, а он все обещал: «Приеду,
приеду!» И вот однажды мы договорились с отцом Серафимом о дате его приезда. Я нашла машину,
чтобы его привезти, а раба Божья Раиса Павловна с мужем согласились батюшку принять у себя
в доме. Мы поехали, встретили его и привезли. Люди, когда узнали, что приехал старец Серафим,
сбежались со всей округи – столько народу прибежало, что и не передать! Всю ночь батюшка
принимал людей, беседовал. Среди ночи одного мужчину принесли на одеяле – он был неходячий.

480
Батюшка с ним побеседовал и благословил приехать к нему на вычиты. Родственники стали
мужчину возить к отцу Серафиму: сначала он начал вставать, потом потихоньку передвигаться, а
потом и самостоятельно ходить. Так по молитвам батюшки Господь его полностью исцелил.
А меня о. Серафим благословил возить к нему микроавтобусом людей. И я выполняла это
послушания, люди были очень довольны. А потом я заболела – обнаружили онкологию и положили
на операцию. Несмотря на страшный диагноз, я сильно не расстраивалась, не переживала, хотя
врачи мне не давали никакой гарантии, потому что у меня все запущено. За день до операции я
позвонила батюшке, попросила его святых молитв, говорю: «Батюшка, завтра операция, а гарантии
никакой!» А он мне ответил: «Не волнуйся, все будет хорошо! На проскомидии будем частички
вынимать, все у тебя будет хорошо!» При больнице оказался храм, и я пособоровалась перед
операцией, заказала обедню, молебен за себя и врачей, чтобы Господь направил их руки. Наутро
мне первой делали операцию. Я успела прочитать акафист блаженной Матроне Московской и
Божьей Матери «Всецарице». Во время операции передо мной все время стоял образ блаженной
Матроны, и когда врачи закончили, я тут же на операционном столе пришла в себя. Говорю им:
«Что уже? Так быстро!» А они: «Как быстро? Четыре часа шла операция!» А для меня она так
быстро и легко прошла, что когда подвезли каталку, я хотела сама на нее перелазить, но врачи
не разрешили. Все это было возможно только благодаря батюшкиным молитвам. И вот теперь
прошло уже десять лет после операции, и я, слава Богу, живу, хотя мне не давали никакой
гарантии. После этого я продолжала к отцу Серафиму ездить и возить людей. Приедешь, а старец
всегда такой радостный, улыбается, всегда утешит и благословит. Раньше часто были беседы в
трапезной, порой до самого утра. Батюшка говорил: «Нужно больше молиться за усопших. Вот
вы пришли в храм, принесли продукты, заказали панихиду, купили свечку. И когда во время
панихиды вы стоите с зажженной свечой, у покойников там их келии освещаются, они вас видят,
кто за них молится, что им принесли». С тех пор я часто стала заказывать панихиды за своих
прежде почивших сродников.
Однажды я спросила старца: «Батюшка, иной раз читаешь невнимательно, рассеянная молитва,
как быть? Как от этого избавиться?» А он: «Ничего! Даже если из одного слова одна буква до Бога
дойдет, и то благодать!»
Иногда, бывало, что-то не получается, думаешь: «Наверное, и не получится!». А подойдешь к
отцу Серафиму: «Батюшка, помогите, помолитесь!» – и все проблемы разрешались.
Как-то приезжаю к батюшке, а он мне говорит: «Двое тобою интересовались! А я одному
сказал: «Нет! Выпивает! Не нужен!» И второму сказал: «Не по тебе она! Нет!»»
17 сентября на праздник обретения мощей святителя Иоасафа Белгородского я старалась
ездить в Белгород к его святым мощам. Приезжал в этот день туда и отец Серафим. Только
он приедет, как люди бегут к нему со всех сторон, машину облепят, задают вопросы, просят
благословения. Простой люд его знал и очень любил. Светлый был батюшка! Вечная ему память!

Р. Б. Олег и Галина Суховы, г. Белгород.

Олег: По милости Божьей мне много лет посчастливилось находиться рядом с отцом
Серафимом, окормляться у него и быть его духовным чадом. Однажды, когда мы ехали с батюшкой
в машине, я завел разговор о Дивеево. А батюшка мне сказал: «Участок земли, на котором находится
обитель в Покровском, обошла Своими ножками Сама Пресвятая Богородица. Она отмерила Нам
этот участок. И тогда Мы велели прорыть канавку там, где Матерь Божья прошла, но людям об
этом не рассказывали, т. к. многие к этому не были готовы». Затем батюшка рассказал, что когда
он только сюда приехал, посмотрел на этот участок среди поля и задумался: «Что же Я тут буду
делать?» Он даже немного приуныл. И в это время явилась Ему Сама Царица Небесная, которая
шла снизу от Казанского источника с охапкой цветов в руках, и сказала батюшке: «Я всегда буду
с тобой».
Отец Серафим мне рассказывал и просил, чтобы при его жизни я это не разглашал, что до
1999 года, как он говорил, он был простым человеком. А в 1999 году батюшка в алтаре во время
службы отключился, как бы потерял сознание, и в этот момент ему явилась Пресвятая Богородица
(он Ее называл «Женщина в арабском одеянии») и многое рассказала, в частности, о нескольких
насельниках обители и их дальнейшей судьбе. И после этого, по словам батюшки, он получил дар
пророческий, стал пророком Серафимом. Старец это не афишировал широким массам, потому что

481
большинство бы не поняли, а просто посмеялись бы. Ведь для кого-то он был просто священником
с большим опытом, даже для некоторых обительских и тех, кто с батюшкой общался близко.
Однажды батюшка тихонечко мне сказал: «Знаешь, какие молитвенники есть? Мы одного
знаем: так Богу услужили, что на молитве на воздухе стоят!»
Был какой-то праздник, и нас с десяток человек собралось на источнике: накрыли стол и сели
трапезничать. В разговоре выяснилось, что в определенный день и даже час несколько человек
одновременно получили помощь по молитвам отца Серафима. Батюшкина молитва одновременно
покрывала не одного, а сразу нескольких человек его духовных чад.
Отец Серафим абсолютно все знал, даже бытовые мелочи. Так, например, когда однажды мы
при батюшке покупали вино, он, указывая на бутылки, сказал: «Это не бери, это плохое, а это
кислое…» А один раз произошел курьезный случай: батюшка был в гостях у нас дома, и мы решили
на стол поставить бутылку хорошего домашнего вина, которое стояло у нас в холодильнике.
Накрыли стол, поставили вино, всем налили, а батюшка держит свою рюмку и не пьет, а только
на нас смотрит, и какой-то авантюрный блеск у него в глазах появился. Мы сказали тост и только
пригубили вино, как почувствовали сильное жжение во рту и отвратительный вкус. И тут до
меня дошло: «Боже, это же настойка каштана на водке, которую мы сделали в лечебных целях,
чтобы растираться, и которая точно в такой же бутылке стояла в холодильнике!» Я повернулся к
отцу Серафиму и сказал: «Батюшка, простите, пожалуйста! Это настойка каштана, мы перепутали
бутылки!» А батюшка улыбнулся и пошутил: «А я думал, отравить хотели!» Но ведь он-то все
знал, и поэтому из своей рюмки даже не пригубил, а только за нами наблюдал. Потом добавил:
«Подписывать надо бутылки!»
Очень много батюшке пришлось претерпеть от бывшего Курского владыки, от бывшего
благочинного и некоторых других священнослужителей. Так в Курско-Коренной пустыни, куда
старец приезжал на праздник иконы Божьей Матери «Знамение» 20 июня, несколько раз его
выгоняли, даже с милицией, подсылали «своих» людей, чтобы те послушали, о чем говорят,
задавали провокационные, лукавые вопросы. Однажды батюшка беседовал на улице с людьми, и
в этот момент подошли двое, которые были на послушании в монастыре. Они обратились к отцу
Серафиму: «Батюшка, а говорят, что Вы, как апостол, а апостолы разговаривали на разных языках!
Вы на каких языках можете говорить?» Отец Серафим помолчал несколько секунд и сказал им:
«А Мы, что знаем – Мы тем не хвалимся!» Искушавшие старца не нашлись, что сказать в ответ
и удалились.
Лет десять тому назад произошел такой случай. Я зашел в офис к своему товарищу, а у него
в этот момент находился молодой человек лет 30-ти. Мы сели пить чай, разговорились, и беседа
зашла о Православии. И этот молодой человек говорит: «Меня устраивает любая религия, кроме
Православия!» Я очень удивился и спросил: «Что же такого Вас не устраивает в Православии?»
Тогда парень поведал свою историю: он сын состоятельных родителей, которые, желая направить
его на путь истинный, устроили его работать в Курскую епархию. «И вот однажды, – рассказывал
парень, – в епархию приехал один опальный священник отец Михаил, которого тогдашний владыка
N сразу же позвал к себе в кабинет. Отец Михаил зашел к владыке и закрыл за собой дверь, но,
вероятно, неплотно, потому что она приоткрылась, и мы могли слышать их разговор. Сначала они
говорили спокойно, а потом разговор перешел на повышенные тона. И мы услышали, как владыка
сказал: «…Да, я знаю, кто ты! Но ты и меня пойми: если все люди к тебе, то кто же ко мне?»» Вот
эта ситуация и послужила для парня соблазном.
Когда однажды мы ехали с отцом Серафимом в машине, я в тот момент как раз об этом
вспомнил, думал: «Ну, как же священноначалие может гнать батюшку, поносить его, ведь они
же знают, кто Он на самом деле?!» Я никак не мог вместить: «Как же так: эти люди знают кто
такой батюшка, и не признают? Ведь Он же Божий человек! Значит, они и Бога не признают?!» Я
ужаснулся от собственного умозаключения, а батюшка мне на мои мысли в этот момент спокойно
ответил: «Да, он (архиерей) знает, кто Я такой! И они (иудеи) Спасителя распинали и знали, что
Он – Сын Божий! Придет время, и ты скажешь, кто Я такой!»
Галина: Однажды отец Серафим исцелил сына рабы Божьей Елены из Черемисиново Максима.
Он был бесноватый, причем настолько сильный был его недуг, что иногда несколько мужиков
могли его удержать и завести в храм. И по молитвам батюшка на вычитах Господь его исцелил.
Елена не могла сдержать своей радости и поехала в Курск в епархию, чтобы поведать об этом чуде,
и попросить написать об отце Серафиме статью – ведь множество людей нуждалось в молитвенной

482
помощи старца. В тот день я пошла в епархию, чтобы что-то купить из церковного товара, и
встретилась с Еленой, которая сидела под кабинетом архиерея. Мы разговорились и она поведала
мне о цели своего приезда. Я на радостях согласилась пойти вместе с ней к владыке Ювеналию,
чтобы поддержать ее. Зашли мы к владыке, Елена начала рассказывать ему о чудесном исцелении
своего сына по молитвам отца Серафима и просила напечатать в епархиальной газете статью о нем.
Владыка выслушал и стал вежливо отказывать, мол, этого сделать нельзя. Тут я не выдержала и
стала архиерею говорить: «Что Вы его все время гоните? Зачем притесняете?» Владыка не ожидал
такого поворота событий и мне в ответ: «А почему он присвоил себе звание «архимандрита»? Где
на это документы?» А я ему: «Неужели Вы считаете, что человек, прослуживший Богу 50 лет,
будет обманывать народ?» И владыка замолчал. Потом сказал: «Тогда молитесь за него!» – но в
просьбе Елене отказал.
Олег: Отец Серафим говорил: «Храм – это когда мы с тобой выйдем в поле, позовем еще
Павлика и помолимся. Вот это храм, а не кирпичи и кровля. Храм – это люди, души людей».
Однажды к батюшке на беседу приехала женщина, которой адепты секты «Свидетели Иеговы»
дали маленькую голубую книжечку «Новый Завет». Женщина спросила у старца: «Батюшка, вот
сектанты дали мне «Новый Завет». Читаю, все вроде бы хорошо написано, но в душе какое-то
смущение!» А батюшка ей: «Видишь, на ней креста нет. Пойди и отдай тем, кто ее тебе дал, и
больше к ним даже не подходи!» Женщина ушла успокоенная. А через неделю вновь была беседа.
Людей приехало много и одна женщина очень настойчиво пытался протиснуться к батюшке,
держа в руках такую же маленькую голубенькую книжечку «Новый Завет». Мы ей сделали
замечание, чтобы она не толкалась, а она ответила: «У меня важный вопрос, я хочу спросить об
этой книжечке, можно ли ее брать!» А мы ей говорим: «Ну, наверное, мы сможем вам помочь.
Неделю назад была такая же ситуация, и старец сказал женщине, что на этой книге нет креста, и
чтобы она отдала ее обратно сектантам». Так мы женщине растолковали, но это было наше мнение,
которое мы высказали без благословения отца Серафима. И батюшка нас вразумил. Женщина все
же протиснулась к старцу и спросила по поводу этой книжки, а батюшка так показательно громко,
чтобы мы услышали, говорит ей: «Ну, а что тебя смущает?» Она: «Батюшка, так вроде бы хорошо
написано, только не от наших». А он ей: «Ну, а какая тебе разница от кого? Слова-то правильно
написаны! Иди, читай, духовная польза будет». А для нас это был хороший урок. Батюшка знал,
что, кому и как сказать. У него не было шаблонных ответов для всех, он говорил человеку то, что
Господь ему открывал. И если он разным женщинам ответил на один и тот же вопрос по-разному,
то знал, что им принесет пользу и не нанесет вреда.
Пришел я однажды в обители на источник прп. Серафима Саровского набрать воды, а там
уже были местные жители. И одна бабушка говорит: «Теперь уже мне можно рассказывать, т. к.
я маму похоронила». И поведала нам такую историю: ее мама была сверстница Елены Петровны
Звягиной – мамы батюшки Серафима. Она рассказывала, что Елена Петровна пешком ходила
в Белгород на праздник святителя Иоасафа Белгородского и в Коренную пустынь на праздник
иконы Божьей Матери «Знамение» (батюшка мне тоже когда-то говорил о своей маме: «Пешком
к Иоасафу ходила!»). И вот однажды ее мама с Еленой Петровной пошли пешком на праздник в
Коренную пустынь. Прошли световой день, и на полпути стало смеркаться. Шли они через лесок и
вышли на поляну, а там маленький домик. Женщины обрадовались, т. к. можно было попроситься
на ночлег. Раньше ведь странников и паломников всегда принимали, на ночлег пускали, кормили.
Постучались они в дверь – открыла красивая высокая женщина. Впустила их, накормила, напоила,
спутницу-односельчанку Елены Петровны уложила спать, а с мамой батюшки сидела и долго о
чем-то разговаривала. Потом и Елена Петровна пошла спать, а утром проснулись, открыли глаза
– лежат они под деревом на этой поляне! И Елена Петровна запретила односельчанке об этом
кому-либо рассказывать, т. к. высокая Женщина – была Сама Пречистая Богородица. И уже
когда односельчанка состарилась, только тогда, незадолго до смерти, она рассказала об этом своей
дочери.
Когда отец Серафим ежегодно приезжал 17 сентября в Белгород поклониться мощам
святителя Иоасафа, он, по милости Божьей, несколько раз останавливался у нас дома и принимал
людей на беседу. И вот, в один из таких приемов р. Б. Надежда из Белгорода в очередной раз
привезла к батюшке людей, составила списки для беседы, всех желающих записала, а батюшка
вышел и говорит: «Кто списки составлял?» Надежда говорит: «Я, батюшка!» А он повернулся
ко мне и спросил: «А ты почему не составлял?» Я в ответ: «Батюшка, да кто я такой, чтобы

483
списки составлять? Вы же меня на это не благословляли!» Тогда отец Серафим повернулся к
Надежде и сказал: «А тебя Мы вообще не звали!» Надежда была просто в шоке, она вышла, а за
ней последовало еще несколько человек, которые роптали: «Как так можно поступать с людьми?!
Что же это за батюшка?!» Но отцу Серафиму было виднее, что кому сказать, и кого в нужный
момент смирить, чтобы человек не возгордился, не проявлял самоволие, чтобы не считал себя
выше и лучше других. Часть людей ушла, а человек 25 осталось. Батюшка их всех принял и со
всеми побеседовал. Люди после беседы выходили просто окрыленные, а те, которые ушли, так и
продолжали роптать. На второй день пришли еще люди, я зашел в комнату к отцу Серафиму и
сказал: «Батюшка, там еще люди пришли, человек 30. Что с ними делать, как Вы благословите?»
А старец, сидя на диване, сказал: «И Спасителю сначала кричали «Осанна, осанна!», а затем
«Распни, распни!» Ну, зови их, куда ж деваться, раз пришли», – и тоже со всеми побеседовал.
О Павлике, келейнике, батюшке было откровение. Когда Господь послал Павлика батюшке,
то в видении сказал отцу Серафиму: «Он с тобой будет до похорон, будет тебя кормить, поить и
похоронит тебя!»
Когда хоронили старца Николая Гурьянова, сделали склеп, куда поместили гроб с его телом.
А наш батюшка сказал: «Вот так хотел бы, чтобы и Меня похоронили!» Отец Серафим умер
17 сентября в день памяти святителя Иоасафа Белгородского, которого он так чтил. В этот день
в Белгороде всегда большие торжества, в собор съезжается очень много людей, и совершается
торжественный крестный ход через весь город.
Мы отца Серафима спрашивали: «Батюшка, а где Вы будете, когда в Воронеже храм
построите?» А он говорил: «Обитель будет и там (в Лекарственных травах), обитель будет и
здесь (в Покровском) – то там послужу, то здесь!» Но однажды, еще задолго до смерти батюшки,
мы стояли с ним в обители между заложенным фундаментом под новый храм и забором. И он мне
сказал: «А что Мне здесь оставаться? Могилку мою сравняют с землей – в колхозе у председателя
трактор возьмут, сравняют могилку с землей и забудут, как меня звать и величать!» Старец
наперед провидел, что после его смерти некоторые силы будут заинтересованы в том, чтобы
память о нем была забыта.
После смерти батюшки в какой-то момент я сильно занемог. И вот приснился мне сон: по
зеленой траве идет отец Серафим и стоят две военные палатки. В одной что-то происходит, а в
другую направляется батюшка. Он одет в светло-синий халатик, в переднике, а на ногах вязаные
носочки голубого цвета. Увидев батюшку, я обрадовался, подбежал, упал на колени и только
сказал: «Батюшка...» А он мне: «Олег, вычит от болезней у Нас в субботу, а сейчас Я готовлю
посылку племяннику». Я поднял голову, посмотрел в палатку и увидел стол, на котором стоял
посылочный ящик советского времени, а в нем полуторалитровая бутылка молока, литровая банка
сметаны, накрытая капроновой крышкой, и пакет творога. А батюшка все это упаковывает. И я
проснулся. Подошла суббота, мы с супругой Галиной поехали в Покровское. Там в этот день даже
службы не было. Мы зашли к батюшке на могилку, прочитали тропари, какие помнили наизусть,
помянули батюшку, зашли в трапезную и передали туда пакет с продуктами, чтобы обительские
тоже о. Серафима помянули, и поехали назад. По дороге домой мы отметили, что состояние у
нас после посещения батюшкиной могилки было такое же, как раньше после вычита, а болезнь
моя вскоре прошла. И тут мы вспомнили, как Татьяна и Марина воронежские нам несколько раз
повторяли: «Батюшка незадолго до смерти все время говорили, что скоро будут вычиты, скоро
начнутся вычиты!» И мы поняли, что батюшка и после смерти не покидает своих духовных чад и
о них печется.
Когда мы приехали домой, мне вновь приснился сон, как бы продолжение первого: подгоняют
грузовик, типа «Газель», и мне говорят: «Садись за руль этой грузовой машины, а мы поставим
тебе три емкости». И поставили три огромные алюминиевые емкости (более, чем по 500 литров,
а может и до 1000) и они молниеносно наполнились молоком, почти до верха. А третья емкость,
которая стояла в кузове слева, переполнилась до краев. Я вышел посмотреть, все ли борта в
машине хорошо закрыты, и увидел, что третья емкость переполнена до краев. Я подошел и отпил
из нее до уровня, как в двух других емкостях. Тут мне говорят: «Вези к месту назначения», –
и я проснулся. В этот момент мне позвонила из обители одна насельница и говорит: «Олег, у
нас тут такая ситуация – продают батюшкин дом в Черемисиново, а то, что ветхое и ненужное,
выкинули во двор. Как вы думаете, что с ним делать? Я подошла к настоятелю, он сказал, что
его это не интересует. Подошла к другим – предложили сжечь». Я тут же вспомнил сон и сказал:

484
«Я немедленно еду к вам!» Приехали, зашли во двор, загрузили в машину и повезли в обитель.
Там все занесли в гараж, перебрали, разложили и стали раздавать людям. Когда мы только внесли
вещи в гараж, я помолился и мысленно как бы спросил у отца Серафима: «Батюшка, а что из всего
этого мне можно взять себе?» И когда мы все перебирали, то от майки, темного куска материи и
еще одного предмета белья пошло благоухание. Это было настоящее чудо, и я понял, что именно
эти вещи старец мне благословил! Вот так батюшка через сонное видение дал указание нам, как
поступить с его вещами. А огромное количество молока в емкостях означало ту несоизмеримую
благодать, которая исходит от этих вещей. Которую каждый, получивший какую-то вещь, увез с
собой домой.
Когда мы перебирали бумаги из батюшкиного домика, то наткнулись на платок, завязанный
узелком. Развязали его, а там оказался старый конверт. Открыли, а там еще один конверт и на нем
написано: «Раздать». Открыли и его, а в нем деньги 76300 руб. Поначалу мы не знали, что с ними
делать. Потом в обители матушка Люба рассказала, что ей приснился батюшка, который, проходя
мимо нее, протянул ей деньги со словами: «На, поминать меня будете!» Приехав домой, я решил,
что деньги нужно отдать в обитель на устройство праздника. И только я так подумал, как раздался
телефонный звонок. Одна знакомая мне женщина стала рассказывать, что они семьей очень хотят
приехать к батюшке на праздник, но нет денег, чтобы доехать. А если где-то и найдут сумму, чтобы
доехать, то не за что будет уехать обратно. И тут мне все стало понятно. Я вспомнил, как батюшка
еще при жизни некоторым давал небольшие денежки и благословлял их не тратить, а положить
в самый потаенный карман, как благословение. Я ей сказал: «Если вы только приедете, то уехать
вам будет за что». Мы приняли решение раздать эти деньги людям. Что и сделали на праздник
Архистратига Михаила.
Задумали мы огородить батюшкину могилу, чтобы ни кошки, ни собаки туда не могли зайти.
А дело было зимой. Приехали в обитель, собрали собрание по этому вопросу, обительские эту идею
поддержали. Я вернулся домой в 22.00 вечера и договорился с бригадой рабочих, что завтра в 6
утра выезжаем. Ребята были очень рады подвернувшейся возможности заработать, т. к. зимой у них
заказов нет. Лег я спать и тут со мной стало происходить что-то необъяснимое – я почувствовал,
что умираю. Сказал жене, она засуетилась, окропила меня святой водой, почитала молитвы, мне
стало на какое-то время легче, а потом опять плохо. И тут жена принесла мне одну вещь, которую
отец Серафим мне когда-то подарил. Я взял ее в руки и скоро заснул. В 5 утра зазвенел будильник,
я собрался и поехал за рабочими. Приехал, а они сидят не собранные. Я удивился, спрашиваю:
«А вы почему не собраны?» А они мне: «Олег, знаешь, мы тут подумали, а куда спешить? Давай
все отложим до весны, когда земля оттает, травка вырастет, солнышко светить будет…». Я был
просто шокирован: люди еще вчера вечером были рады представившейся возможности заработать,
а утром говорят, что нужно подождать до весны. Я им в ответ говорю: «Вы сильно подведете меня,
т. к. пять тысяч человек ждут, что вы это сегодня сделаете». Они удивленно: «Как так?» А я им:
«Понимаете, мне пять тысяч батюшкиных духовных чад поручили это сделать, и я сказал, что с
вами на сегодня договорился. Вы представляете, как они расстроятся, если вы этого сегодня не
сделаете? Это может и на вашу репутацию повлиять, и вообще, будете в презрении до конца вашей
жизни!» Смотрю – ребята задумались, посидели, нервно покурили и согласились. Приехали мы в
обитель, они стали работать, но морально им было тяжело. В процессе работы мне говорят: «Как-
то странно: не хотим работать, но делаем, и убежать бы хотели, да ноги не несут!» – т. е. враг гнал
их оттуда, но батюшка удерживал. После того, как поставили ограждение, прикрепили крышу,
и работа была закончена, они попросили дать им диски с фильмом о батюшке. Мы с Георгием
нашли диски и подарили им. И потом один из них со своей девушкой обвенчался, другой с
матерью перестал ссориться, хотя до этого жили как кошка с собакой, а третий после смерти жены
два года в церковь не ходил, а после просмотра фильма о батюшке пошел.
Отец Серафим знал, что о нем будет написана книга. Как-то мы были с ним в книжном
магазине, а он мне указал на большую толстую книгу в красивом твердом переплете и сказал: «И
обо Мне такую напишут!» И как не пытались недоброжелатели умалить батюшку, не почитали
его, но чудеса Божьи по его молитвам как скрыть? Тысячи благодарных людей остались, они
свидетельствуют об этом! Старец говорил, что к его могилке со временем очередь будет стоять,
как к Матронушке в Москве. И мы твердо верим, что эти пророческие слова отца Серафима со
временем сбудутся.

485
 Р. Б. Роман и Анастасия Романовские, г. Белгород. Слава Богу за все. Благодарим Господа
за счастливые 8 лет нашей жизни, которые отец Серафим был рядом с нами. Приехали мы с
мужем к батюшке по доброму совету моей мамы, но не по вопросам веры, а для решения мирского
вопроса. Наш бизнес трещал по швам, с партнерами хотели разойтись, а уйти и бросить все было
жалко. Нам сказали: «Старец прозорливый, отвечает на все вопросы, только попасть к нему не
просто». Километров за 50 до обители в машине я стала чувствовать приятный церковный запах,
как будто свечи горят. Господь был милостив к нам, и батюшка принял нас сразу после службы.
Он отвечал без тени сомнения, как будто давно все знал. Сказал отдать все, что хотят партнеры, и
разойтись. Я лепетала что-то о том, что жалко все терять, а по-другому разойтись не получается.
Батюшка твердо ответил, что мы никогда не пожалеем, если все бросим и начнем работать сами.
Мы так и поступили и конечно, не пожалели.
Но вопрос уже был не в этом. В маленьком, худеньком, уже стареньком батюшке была
такая внутренняя сила, такая преданность Богу и любовь к нам грешным, что устоять перед
этой мощью было невозможно. Мы, совершенно невоцерковленные люди, скажу больше, люди
грешные, влюбились в батюшку всем сердцем, как будто это наш родной отец, роднее родного.
Батюшкина чистота, его терпение, его вера поражала нас. Он трудился сутками, и откуда в нем
было столько сил?! Приедут к нему человек 300, набьются в этот малюсенький храм, так что не
протиснуться. И чтобы требы заказать, нужно было пару часов в очереди простоять. Отец Серафим
сам исповедовал, сам просфорки вынимал, служил Литургию, молебен, панихиду и после этого
принимал людей до утра. Да все с такой любовью, с такой снисходительностью и пониманием ко
всем! И это только ради того, чтобы мы в Бога поверили, в то, что Он не где-то далеко, а рядом
с нами. Старенький, весь больной, не евши, не пивши, он неустанно трудился, а мы, молодые,
уже на службе засыпали. Увидев, что ради Бога, немощный, больной человек совершал такой
подвиг любви и терпения, было невозможно не поверить в Бога. Любое самое каменное сердце
таяло рядом с ним. Конечно, мы и раньше знали о том, что есть церкви, есть монастыри, как-то
люди там живут, молятся, но все это было где-то далеко и неинтересно. В храм заходили изредка,
поставить свечку, о чем-то просили Бога, причащались даже, но благодать Божия не проникала
так глубоко в душу. Выходили из храма и жили, как жили, грешили, как грешили и, наверное,
даже не подозревали, что совершаем мерзости перед Богом. Только батюшке дано было затронуть
струны нашего сердца, открыть пустоту и неприглядность всего нашего образа жизни.
Мы начали часто приезжать к отцу Серафиму на службу. Вся наша жизнь круто изменилась.
Развлечения, которые обычно занимают сердца молодых людей, постепенно отступали, теряли
свою привлекательность. Хотелось снова и снова прильнуть к свежему источнику батюшкиной
проповеди. Даже просто услышать его голос было великой радостью. Это трудно объяснить
словами, но это так. Старец наставлял с любовью, говорил о том, как плохо курить, смотреть
телевизор, но не отчитывал, а говорил ласково, иногда с юмором, как самый терпеливый отец. Мы
впитывали его наставления, как губка. Хотелось слушать его еще и еще.
Отец Серафим был нашим духовным отцом. Много помощи мы получили через советы
нашего батюшки, много чудес Господь послал нашей семье по его молитвам. До венчания мы с
мужем прожили 8 лет, детей у нас не было, никакого лечения мы не проходили. А батюшка сразу
венчать нас не стал, испытывал или ждал, когда мы немножко исправимся и поумнеем. Батюшка
имел обыкновение сам лично продавать церковные вещи: платочки, крестики, иконы, мешочки
для просфор. При этом его всегда окружало множество людей; всем хотелось что-нибудь купить
из батюшкиных ручек и между делом спросить у старца о наболевшем, попросить святых молитв.
И вот батюшка достал иконы Спасителя и Божьей Матери и сам позвал нас с мужем, сказав, что
это нам на венчание. Венчал он нас на Красную Горку. На венчании он открыл, что у нас будет
ребенок и дал наставления, как его воспитывать.
Когда я узнала, что беременна, муж в это время был рядом с батюшкой. Я позвонила Роману,
чтобы сказать об этом, но молчала и не могла выговорить эту новость. А батюшка, за 700 км сидя
рядом с моим мужем (!), улыбнулся и сказал: «Скажи ей, что все будет хорошо!». Потом он сказал,
чтобы мы стояли в храме на «мужской стороне» (справа от алтаря). Мы сразу поняли, что у нас
будет сын. Все было действительно хорошо: и беременность легкая, и роды быстрые в мои 32 года.
Старец имел столько любви к нам недостойным, что приехал крестить нашего сына за 500 км,
будучи в возрасте 76 лет и нарек нашего сына именем МИХАИЛ.

486
 Прошло немного времени, и батюшкина молитва спасла жизнь моему мужу. Много времени
у Романа в животе росла опухоль, о которой мы не догадывались. Обнаружили ее случайно –
спросили у батюшки. Он очень долго разговаривал с нами об этом, сказал, что все плохо и надо
молиться. Мне велел молиться вмч. Пантелеимону Целителю, а сам молился особо за Романа
несколько дней. Люди, жившие при храме, говорили, что он даже плакал о муже. Врач, делавший
операцию, известный хирург, сказал: «Готовьтесь – плохая опухоль». Разрослась она сильно,
пришлось провести обширную резекцию тонкой и толстой кишки с удалением желчного пузыря.
Гистология – опухоль послали на анализ. Батюшка все время молился, а я ему звонила. За
несколько дней до прихода анализов батюшка сказал: «Все хорошо, Рома будет с нами». Анализы
на рак пришли отрицательные. Хирург был очень удивлен! И сказал, что это третий (!) случай
за всю многолетнюю историю 1-й городской больницы: «Опухоль была большая и плохая, редко
когда я так ошибаюсь», – сказал он. Конечно, мой муж очень страдал и еще перенес две непростые
операции, но он, слава Богу, остался жив!
За пару дней до назначенной операции позвонил отец Серафим и попросил мужа: «Отвези
меня в Москву на прп. Сергия Радонежского». Роман в ответ: «Батюшка, я только врачу-хирургу
позвоню, скажу, что мне надо срочно уехать! И операции не будет!» Позвонил, предупредил,
сказал, что операцию переносим на неопределенное время. Затем перезвонил и отчитался батюшке,
а он в ответ: «Сейчас перезвоним». Через полчаса перезвонил и сказал, что его уже никуда везти
не надо. Вот какое перед операцией было испытание веры в Бога и к духовному отцу. А хирурга,
кстати, зовут Сергий…
Во время моей беременности и мне довелось узнать, что такое батюшкина молитва. При
прохождении стандартных исследований у меня был выявлен маркер к гепатиту С. Трудно описать
все переживания, когда человек слышит такой диагноз. По сути, эта болезнь неизлечима. Тем более,
если речь идет о беременной женщине, все страхи утраиваются. Но все возможно у Бога, надо
только верить и просить! Батюшка молился обо мне. В итоге все дополнительные исследования,
такие как ПЦР-метод и биохимия печени, показали, что гепатита нет, в печени все идеально. Врач,
к которому меня направили с моими несходящимися анализами, назывался иммунолог. Долго он
не мог понять, как такое возможно. Звонил какому-то врачу, консультировался. В итоге сказал,
что мой организм сам победил этот вирус, и что случаи самоизлечения иногда возможны.
Находиться рядом с о. Серафимом была необъяснимая радость. Настроение повышалось,
внутри становилось тепло и светло, верилось, что когда ты рядом с ним, все будет хорошо.
Однажды батюшка посетил нас, и я заметила, что почерневшая серебряная ложечка сама по себе
полностью очистилась и стала как новенькая.
Как-то мы с мужем поехали за товаром в Москву. У нас тогда был старенький бусик. Сделав
круг, заехали к отцу Серафиму на службу, после которой подошли к нему за благословением. А
он нам и говорит: «Не все бывает за грехи, но для испытания веры! Не отчаивайтесь!» Мы ехали
в Москву и четко знали, что что-то произойдет. Поэтому ехали осторожно. На обратном пути
машина сломалась, и мы двое суток не могли добраться до дома. Но в душе было радостно от
мысли, что Господь нас испытывает. Батюшке все было известно о нас грешных.
На один из праздников приехали мы к старцу на службу. А у меня мысли о том, что поссорилась
с кумой, и что теперь мы, наверное, не будем общаться. А батюшка вышел на проповедь и говорит:
«Раньше на этот праздник на зеленой травке обязательно с кумовьями столы накрывали. Ругаться с
кумовьями – это же какой грех!» И подобных случаев было немало, когда отец Серафим открывал
нам, как поступить, даже когда мы не знали, как его об этом спросить.
Моя мама, когда только начала ездить, стояла в храме и думала: «Что я сюда езжу, у меня
все так плохо, чем он мне может помочь?». Вдруг откуда ни возьмись, сквозь множество людей
подходит к ней батюшка и говорит: «А по чуть-чуть же сдвигается!». И по чуть-чуть сдвигалось
во всей нашей семье.
Помощь батюшки была не только в вопросах веры, но и в житейских делах, в работе. Нас в
нашем бизнесе теснили влиятельные люди, хотели сдвинуть с наших мест и по сути отобрать наш
хлеб. Просили батюшкиных молитв, и Господь защищал нас, много лет чудным образом убирал
от нас этих людей. А когда пришла пора поменять одно из наших мест, старец четко предупредил
нас об этом. «Закупайте товара в два раза меньше, чем всегда», – сказал он. Мы смутились, стали
думать, что же произойдет, но, конечно, послушали батюшку. И когда место у нас забрали, уже
не было так больно, потому что мы были подготовлены. Несмотря на то, что место у нас забрали,

487
нам нашлось вместо него другое, которое на сегодняшний день даже лучше прежнего. В итоге
– заработок наш не сократился. А люди, пришедшие на наше место, уже два года не могут там
ничего заработать.
Много случаев было, когда что-то не ладилось, просили батюшкиной помощи, совета, и все
неурядицы решались сами собой, все налаживалось, причем совсем не тем путем, как нам казалось
правильно, не так, как нам хотелось. Но в итоге получалось все намного лучше. Был у нас отдел в
большом, престижном магазине: красивый, но прибыли приносил очень мало, а всяких неудобств
в работе было много. Но продать его не хватало решимости, а главное опыта в принятии таких
решений. И вот, универмаг сделал красивейший ремонт и нас обязали брать в аренду большую
площадь, и соответственно платить большую арендную плату. Мы воодушевленные поверили,
что наконец-то будем хорошо зарабатывать (все обсуждали с батюшкой). А отец Серафим, зная
все наши чаяния, не пытался нас переубедить, т. к. знал, что мы не готовы пока принять нужное
решение. Но вскоре мы узнали, что с нашей группой товара на самом лучшем месте, тоже будет
отдел, но в два раза больше нашего!!! Только тогда до нас дошло, что отдел нужно продать, т. к. мы
люди небогатые, конкурировать не сможем. Батюшка благословил, и мы продали. Спустя два года
оба эти отдела перестали существовать, потеряв внушительные деньги. Это единичный только
пример помощи, а подобными случаями была пронизана вся наша жизнь рядом с батюшкой.
Когда мы начали ездить к отцу Серафиму, у нас за плечами ничего не было, кроме огромных
кредитов на бизнес и на старенькую машину. С Божьей помощью, батюшкиными молитвами мы
рассчитались со всеми долгами, у нас даже появилась своя квартирка, есть небольшой семейный
бизнес, который нам нравится. Слава Богу!
Поступить против батюшкиного благословения было настоящим несчастьем. Не стану
рассказывать о других людях, которым пришлось пострадать, буквально на моих глазах.
Когда старец преставился, испытанием было то, что его погребали на четвертые сутки. Все
это время гроб с телом находился в храме, а стояла жара, и в нашем малюсеньком храме горело
множество свечей. Мы ездили прощаться к батюшке два раза: первый, когда его только привезли
из больницы, а второй – на погребение. Я подошла к храму, дверь была открыта, но видно было
как горят свечи. Внутри все сжалось, я приготовилась услышать тот самый запах, когда в доме
покойник. Но к моему удивлению, в храме пахло очень приятно. Когда я наклонилась в гроб, чтобы
поцеловать ручку батюшки, такую родную и любимую, которая столько раз благословляла меня
грешную, я услышала приятный запах, батюшкин родной запах. От него и при жизни никогда не
пахло плохо, как это бывает у старых людей. От гроба шел церковный аромат свечей и ладана,
а ручка батюшки была мягкая и теплая. Спустя три дня, на погребении все было точно также.
Я подходила к батюшке несколько раз и все не могла поверить в то, что он теплый, мягкий и
розовенький, как будто спит. Запах стоял такой же приятный, то есть на жаре при большом
скоплении людей он никак не изменился за четверо суток. Батюшка, любимый, простите нас за все!

Р. Б. Мария (Городова Мария Евфимовна), с. Мазыкино, Алексеевского сельского совета,

Корочанского района, Белгородской обл. В 2001 году в один день я сильно заболела: еще с
вечера все было хорошо, а наутро я проснулось тяжелобольная. Положили меня в Белгород в
областную больницу, провели полное обследования, но ничего не обнаружили. А мне все хуже и
хуже, сохла прямо на глазах. Тогда одна женщина мне там подсказала: «Бабушка, вам не к этим
врачам надо», – и посоветовала поехать к отцу Серафиму в Покровское. С огромным трудом
я доехала к батюшке, он принял меня на беседу и сказал: «Да у тебя же легион! Тебе сделано!
Будешь ездить к Нам, будешь купаться в источнике и исцелишься». Так я стала приезжать почти
каждое воскресенье к батюшке на вычит, и с каждым разом мне становилось все легче. А потом,
выкупавшись в источнике, я вновь увидела, что светит солнце, поют птицы, меня окружают люди.
По молитвам отца Серафима я исцелилась.
Старец нас воспитывал и вразумлял. Когда я только приехала, он мне сказал, что сразу
примет в духовные чада, я возгордилась, подумала: «Вон Шура столько лет ездит, а еще не
духовное чадо, а меня сразу примет!» И за то, что так подумала, старец меня три года в духовные
чада не принимал.
В другой раз я не очень хорошо подумала о нашем приходском священнике, осудила его,
а когда приехала к отцу Серафиму, он меня по полной программе отчитал: «Не ты поставила
батюшку, а Господь! Люби и уважай, и никогда в жизни не осуждай батюшек».

488
 Однажды мы приехали к батюшке на Сороки (на праздник сорока мучеников Севастийских).
Людей было мало, мы побеседовали со старцем, а затем я ему говорю: «Батюшка, со мной еще двое
больных, благословите мы пойдем пешком на вокзал». А он: «Нет, Мы вас подвезем», – и они с
келейником поздно вечером привезли нас на вокзал. Старец нам сказал: «Вас здесь встретят». И
спустя время шел мужчина, который указал нам, куда постучаться, чтобы нас пустили в вокзал.
А отец Серафим, когда нас привез, мне еще сказал: «Смотри, не проспи!» Я ему: «Батюшка, да
я вообще не сплю». Сели мы в вокзале, открываю я глаза, а от кассы уже последний человек
отходит. Проспала!
Когда мы с отцом Серафимом еще ехали в машине, я ему сказала: «Батюшка, когда мне
бывает трудно, я всегда Вас зову на помощь». У старца задрожал голос, покатились слезы и он
ответил: «Я о вас всегда помню и всегда о вас молюсь».
Несмотря на то, что Господь послал мне за мои грехи болезнь, но и дал отца Серафима и еще
двух монахинь с нашего приходского храма, которые меня и вели в духовной жизни. Однажды
я приехала к отцу Серафиму, передала ему от матушек поклон, а он и говорит: «Сначала умрет
Пашка, затем Мелашка». Затем подумал немного и добавил: «А потом и Я». Я в ответ: «Батюшка,
а с кем же я останусь?» А он: «С Богом и Матерью Божьей». А я ему о матушках: «Пашка ведь
здоровая, а Мелашка больная!» Старец ничего не ответил, но только через время умерла здоровая
Пашка и только через год больная Мелашка – все как и предсказал отец Серафим. А спустя три
года умер и сам батюшка.

Р. Б. Екатерина (Мельникова Екатерина Никифоровна), с. Прутки, Корочанского р.-на.

Однажды раба Божья Мария (послушница при Преображенском кафедральном соборе г. Белгорода)
предложила мне поехать к отцу Серафиму, который служил тогда в с. Любицком. Приехали мы,
побыли на службе, побеседовали со старцем и с того времени стали туда периодически ездить. А
в то время Преображенский собор г. Белгорода не действовал (в нем располагался музей) и мы
решили, что нужно попытаться возвратить собор Церкви. Попросили батюшку помолиться об
этом и старец ответил: «Ну что же, будем добиваться!» После этого мы вместе с Олегом Копсом,
который сейчас настоятель этого собора, пошли на прием в Белый Дом (городской исполнительный
комитет), но нас там приняли довольно холодно – сказали, что перевести музей в другое место
не представляется возможным. Мы к батюшке, а он: «Темно! Ничего не видно! Ваш храм вообще
не видно!» Через месяц мы вновь приехали к отцу Серафиму, а он нам по поводу собора говорит:
«В тумане!» И так несколько раз мы приезжали, а старец отвечал, что в тумане. А потом в один
из приездов сказал: «Просвещается, просвещается! Начинает просвещаться! Будем молиться!»
Спустя время мы еще раз приехали, а старец: «Просветился, просветился, но еще не совсем!
Будет вам храм!» Возвратились мы от батюшки, пошли снова в Белый Дом, а там нам опять
отказали. Мы к батюшке, а он нам: «Будет, будет!» Вновь пошли в Белый Дом, а там к нам уже
смягчились, стали говорить: «Потерпите немного пока мы найдем помещение, куда перевести
музей». Через время мы приехали к отцу Серафиму, а он нам: «Вижу – в алтаре роза расцвела!
Такая роза расцвела красивая! Откроется вам храм!» И, слава Богу, по батюшкиным молитвам
собор действительно открыли: сначала верующим для богослужений отдали часть храма, потом
половину, а затем и весь вернули.
Очень сильные были у отца Серафима вычиты, на которых ему многое открывалось. Не раз
в моем присутствии к отцу Серафиму привозили духовно тяжелобольных, которых буквально
втягивали в храм. А спустя время смотришь, а они уже спокойно стоят на службе. Все это
происходило по его молитвам.
Как-то моя дочь сильно заболела. Я сразу к батюшке, приехала, все рассказала, а он мне: «Так
ей же на смерть сделано! Будем молиться!» И по его молитвам дочь выздоровела, после чего еще
24 года проработала в школе.
Старец каждый год 17 сентября приезжал в Белгород на праздник святителя Иоасафа
Белгородского. В один из таких приездов он беседовал возле Кафедрального собора с людьми. Я
попала к нему на беседу и пожаловалась: «Батюшка, никак дом не могу продать». Старец достал
старинный латунный крест, благословил меня ним и сказал: «Продашь и дорого, только там нужно
порядочек навести». А у меня действительно дом был в зарослях и не покрашен. Мы с дочкой все
очистили, покрасили. Еще банки с краской стояли в коридоре, а уже приехал один покупатель,

489
затем другой и мы быстро продали дом по очень хорошей цене – все, как предсказал батюшка. Вот
таким был удивительный старец отец Серафим.

Р. Б. Дундор Вера Александровна, пос. Черемисиново, Курской обл. С отцом Серафимом

я познакомилась в 1997 году. В то время я работала руководителем на заводе. Моя работница,
мастер, однажды мне говорит: «Ой, в Красную Долину приехал батюшка Михаил! Он родом из
Покровского, мы с ним в детстве за одной партой сидели! Будучи детьми, мы вместе росли, он все
время играл в попа: из банки делал кадило, из палочек крест, нас сажал вместе и читал молитвы.
Давайте я вас к нему свожу!» Я говорю: «Давайте!» И мы поехали. Приехали, вошли в храм, и я
увидела, как по храму шел старец – худенький, седой, как будто живая икона. А как посмотрел на
меня, взгляд этот меня пронял до глубины души. Я подумала: «Этот батюшка, наверное, все обо
мне знает, даже мои мысли!» Отец Серафим вошел в алтарь, и началась служба. Люди покупали
просфоры, клали их вместе с записками в мешочки, и старец забирал их в алтарь, где вынимал
частички, а потом обратно мешочки выносил. У батюшки каждое воскресенье после службы был
вычит. Однажды он проходил мимо меня и спросил: «Приехала! Понравилось у Нас?» Я в ответ:
«Понравилось!»
Многие люди стремились попасть к батюшке в духовные чада, просились, чтобы старец их
принял. Но я не знала, что это такое и никогда не просилась. А батюшка, видя мою безграмотность
в этом вопросе, сам мне предложил стать его духовным чадом. В храме он всегда продавал
крестики, иконки и другой церковный товар. И вот, я как-то подхожу к нему и думаю: «Надо
крестики купить, книжки и свечи». Стою, выбираю книги, отобрала несколько, а батюшка меня
и спрашивает: «А у тебя духовный отец есть?» Я растерялась: «Батюшка, а кто это такой?» А он
мне: «Ну, чтобы молился за тебя, чтобы детей благословлял в школу, на работу и на другие дела».
Я сразу к нему: «Батюшка, возьмите меня в духовные чада!» Он посмотрел и ничего не сказал.
А рядом стояла женщина, которая мне говорит: «Иди, пиши!» Я в недоумении: «А что писать?»
Люди объяснили, что нужно писать прошение. Я подошла к р. Б. Марине, попросила бумагу,
написала прошение и с ним вновь подошла к батюшке. Он его взял, посмотрел на меня поверх
очков и сказал: «Вот, теперь у тебя есть духовный отец! Буду за тебя молиться!» Так началось
мое общение с о. Серафимом. Но все это не просто так, ему Господь открывал, кого брать в чада,
а кого не брать.
Приезжала я к нему и с сыном, который собрался уезжать в Германию. Я хотела с батюшкой
поговорить, а он не беседовал со мной. После службы уже все уехали, а он меня не принимает и
не принимает! Говорю сыну: «Поехали домой!» И только стали выходить, как батюшка кричит
Марине: «Верни ее!» Я вернулась, а он мне: «Что ты хотела?» Говорю: «Батюшка, сын был
военный, приехал, а его жена, поволжская немка, тянет его в Германию». Старец выслушал и мне
в ответ: «В Германию ездить хорошо отдыхать!» – и больше мне ничего не сказал. В итоге, сын
прожил в Германии 20 лет и ничего хорошего там не видел.
Однажды я записалась в список на вычит к батюшке, и была под номером два. На вычите
он говорит: «Второй номер!» – и рассказал мне все, на что у меня были закрыты глаза. Говорил:
«Тебя окружают люди, которые, ох, как тебя «любят»!» А я спохватилась, думаю: «Это, наверное,
вот эта и вот эта!» А батюшка говорит: «Нет-нет, не то, что ты думаешь! Черная женщина!» – и
описал ее. Он все знал, и Господь ему многое на вычитах открывал, а он потом говорил людям,
кому что было предназначено.
Поехали мы как-то к о. Серафиму на Михайлов день. Я очень спешила, быстро закончила
дела на работе, но в дороге машина поломалась. Я водителя ругаю, а он никак не может найти
причину поломки. Уже и попутки останавливались, водители подходили, смотрели, но поломку не
находили. Намучились неимоверно, кое-как все же доехали, а у батюшки уже служба закончилась,
и все подходили его поздравлять. Я подошла к нему и говорю: «Батюшка, никак не могли к Вам
доехать!» А он: «Ко мне очень трудно ехать! Ко мне узкий путь! Но приехала все же! Слава Богу!»
Потом зимой на Рождество я поехала к отцу Серафиму с одной своей знакомой Ниной на ее
«Москвиче». А метель на улице была невообразимая. Приехали, побыли на службе, помолились,
затем подошли к батюшке и попросили благословения в обратную дорогу. Старец нас благословил,
и мы благополучно доехали. А наутро муж Нины (они останавливались у меня) вышел на улицу,
потом быстро зашел в дом и удивленно говорит: «Вы вообще как ехали?» Мы выбежали на улицу,
а там такая пурга метет, что и дорогу всю занесло – ничего не видно! А мы по батюшкиному

490
благословению ехали, словно по гладкой дороге. После этого Нина долго еще не могла успокоиться:
«Ну, это же надо! Это же надо так!»
Однажды в храм вошли две пожилые женщины, которые очень хотели причаститься, а
батюшка ведь не всегда служил Литургию. Они меня спрашивают: «А причастие будет?» Я говорю:
«Нет, наш батюшка только в пост причащает». Одна другой говорит: «Видишь, я же тебе говорила!
Нужно было туда пойти! Может мы еще туда успеем?» А та ей: «Да, ладно, раз пришли, побудем
здесь». И когда после службы женщины подошли к батюшке под крест, он их спросил: «А что ж
вы не пошли в другой храм причащаться, а у Нас остались?» Женщины и опешили, т. к. батюшка
их разговор слышать никак не мог.
Отец Серафим все знал, он людей насквозь видел. Однажды на Пасху к нему в храм приехало
несколько колдовок. Но мы же их не видим, это батюшке было открыто, кто есть кто. А я приехала
тогда со всеми своими детьми. И вот во время проскомидии в храме начала ходить необычная
кошка. По виду она была как кошка, но какая-то очень длинная – это сразу все отметили. Ну,
не может обычная кошка быть такой! Она ходила в храме, крутилась у людей под ногами, а
потом подошла к амвону, намереваясь забежать в алтарь, но люди ее отогнали. А после службы
старец сказал, что 8 колдовок приехало. Он нам говорил, что есть такие сильные ведьмы, которые
принимают вид животных (кошек, собак) и в таком виде являются людям и пакостят.
Мне от прабабушки достался небольшой крестик, старинный, намоленый. Шел как-то в храме
молебен, а я стою и думаю: «Дай-ка я этот крестик у батюшки освящу!» И только я хотела его
положить на стол, как одна женщина подскочила и едва не выхватила у меня его из рук. Я
испугалась, говорю ей: «Ты чего?!» А потом поняла, что эта женщина с нехорошими намерениями
сюда пришла. Колдовок, словно магнитом, тянуло к батюшке в храм, и они пытались старцу
навредить. Так однажды батюшка шел по храму, людей было очень много, а он остановился и
строго сказал: «Не пришивайте мне хлястик! Не пришивайте!» Потом нам сказал: «Цепляются к
Нам эти сатаны, но Я их не боюсь!»
Когда на праздники в обитель приезжало много людей, и не было где всех размещать, старшая
по обители Елена Владимировна привозила их ко мне: «Батюшка благословил, чтобы они у тебя
переночевали!» Говорю: «Ну, раз батюшка благословил, пускай размещаются». А ведь люди-то
приезжали разные, были и нехорошие. Так несколько раз меня укладывали, что я по несколько
дней пластом лежала и не могла подняться. Я потом батюшке жаловалась, а он: «Когда уедут, ты
пройдись по дому со свечой (Сретенской или Четверговской), с водичкой святой, двери приоткрой
и окропи все, чтобы вся нечисть из дому вышла».
Однажды отец Серафим мне сказал: «Стой в храме на одном месте, не бегай по храму!»
Батюшка не любил, когда во время службы ходят по храму.
Как-то приехал в обитель один батюшкин родственник, а старец нам говорит: «Приехал
белый лебедь за наследством!» Старец знал, кто с какими мыслям и намерениями к нему едет.
Батюшка на Крещение, Преполовение и прп. Серафима Саровского всегда ходил с людьми
крестным ходом на источник. Даже когда после болезни он был слабенький, его вели под руки, но
он все равно шел своими ногами. Причем батюшка всегда благословлял, чтобы крестный ход шел
по дороге вокруг обители, а не напрямую коротким путем.
Отец Серафим никогда себя не жалел: службы длинные служил, а потом с людьми сидел и
до пяти утра, и до шести, а бывало и дольше. А людей всегда приезжало очень много. Батюшка
запишет на беседу человек 20, а остальные волнуются, приехали издалека, на беседу тоже хотят
попасть. А он, бывало, побеседует с теми 20-ю, которых записал на список, а потом и со всеми
остальными – всех примет, всех благословит, и все довольными едут домой. И откуда только у
него силы брались?!
Однажды отец Серафим собирался поехать в монастырь к святителю Тихону Задонскому, а
я ему говорю: «Батюшка, хоть бы меня взяли!» Он мне: «Поедешь!» Шел пост, я напекла постных
пирожков, и мы поехали. Приехали в монастырь, батюшка сел под деревом и часов шесть или семь
принимал людей! При этом он ни разу не встал, ничего не пил и никуда не отходил. А людей было
очень много, толпой его окружили, и старец каждому уделил время и сказал то, что ему открыл
Господь.
Я видела, сколько людей батюшку всегда окружает, и старалась не надоедать ему в храме со
своими вопросами. Когда нужно, я ему звонила, и ему когда нужно, он мне звонил. Потом, спустя
годы, я стала понимать: если батюшка позвонил, значит не просто так, значит что-то случится. Я

491
ему всегда говорила: «Батюшка, только чтобы мне плохо не было! Вы же знаете, что я сама живу,
что я боюсь!» А отец Серафим мне: «Не волнуйся, не волнуйся, Я за тебя молюсь!»
Отец Серафим часто беседовал с нами в трапезной. И вот, однажды мы там собрались,
батюшки еще не было, и естественно, разговор зашел о нем. Старшая по обители стала что-то
выступать, поучать, а одна приезжая женщина сказала: «Я батюшку знаю давно, еще с молодых
лет». Старшая ей: «Что ты лезешь! Отойди, батюшка будет отвечать по бумажкам!» – стала ее
ругать. Я не выдержала и сказала ей: «Зачем ты так? Отец Серафим знает, с кем и как себя вести!»
И как только старец пришел, сразу принял эту женщину: посадил возле себя и в первую очередь
побеседовал с ней. Тогда мы поняли, что он все знал, что мы тут делали.
Был еще другой случай. Прислал батюшка ко мне ночевать р. Б. Марину, а она мне не
нравилась, я догадывалась, что она что-то нехорошее делает. А батюшка мне почему-то ее
периодически направлял ночевать. И вот, она легла в одной комнате, я в другой, но произошел
один эпизод, и я начала ей все в глаза высказывать, мол, вы, нехорошие, сюда ездите, делаете свои
дела, а мне потом плохо. В этот момент раздался телефонный звонок – звонил батюшка. Он мне
говорит: «Ты не ругайся с ней! Пусть она лежит в той комнате! Я знаю, о чем вы ругаетесь!» Так
старец своей молитвой меня покрывал от всякого зла, но испытывал на послушание.
Однажды из Курчатово приехал один мужчина. В храме шла беседа, я стояла позади батюшки
и слушала его наставления. Вдруг этот мужчина пробрался вперед и сильно толкнул меня локтем.
Я ему стала говорить: «Вы что толкаетесь?» А он: «А что ты тут стоишь!» Я отвечаю: «Я давно
здесь стою и слушаю, а Вы только что пришли и уже толкаетесь!» А батюшка все это слышал. И
вдруг мужчина меня с силой толкнул в грудь. Я возмущенно воскликнула: «Батюшка! Да кем же
Вы себя окружили! Да что же это такое!» Я стала одеваться, взяла сумку и подумала про себя, что
больше сюда не приду: то тут одолевают, то дома – больше так не могу! Батюшка встал, вышел за
мной, извинился и сказал: «Вернись, вернись!»
Отец Серафим все знал, даже наши мысли. Как-то стою в храме, жарко очень, дышать нечем,
а идет проскомидия и выходить нельзя. Я не выдержала и вышла на улицу, постояла, а потом
вновь зашла. Стою и в душе сокрушаюсь: «Батюшка, прости меня! Я не выдержала! Знаю, что
нельзя во время проскомидии выходить, ну, прости меня неразумную!» В этот момент боковая
дверь из алтаря открылась, вышел батюшка, пристально посмотрел на меня, улыбнулся и зашел
обратно в алтарь.
Однажды за месяц наперед отец Серафим нам сказал: «Скоро цыгане к нам начнут ездить!»
И где-то через месяц на вычиты действительно стали приезжать цыгане. Одной цыганке он как-то
говорил: «Ты же не крещенная, а нужно креститься, получишь православное имя. А то у нас имени
«Роза» нет!» – а многие цыганки носят имя «Роза». И цыгане очень уважительно к батюшке
относились, долго ездили к нему, привозили больных и немощных.
Как-то на вычит мать привезла своего неходячего сына лет 45-ти. Он был доктор, детский
врач, красивой внешности. Привезти его в обитель матери помогла ее родная сестра. Господь отцу
Серафиму открыл причину болезни мужчины. Во время вычита старец к нему подошел и сказал:
«Покайся, что ты сделал! Что ты сделал – покайся!» Но мужчина молчал и не каялся. А батюшка
ему сказал: «Грех твой с тобою до гроба будет!» После вычита они уехали и больше не приезжали.
Другой раз к батюшке приехал молодой парнишка лет 23-х, одетый в простенький костюм.
И он все отца Серафима просил: «Батюшка, ну, помоги мне! Ну, исцели меня!» А старец ему:
«Опоздал! Накормили тебя и салом с чесноком, и чаем напоили!» – и больше ему батюшка ничего
не сказал.
Еще был случай. Однажды на вычит родители привели 12-летнего мальчика. Он все пытался
вырваться, и когда ему это удавалось, хватал за горло то мать, то отца. Начался вычит, и мальчик
неожиданно завыл, словно собака – даже стоять рядом с ним было страшно. А батюшка продолжал
читать молитвы. Так родители его один раз привезли, другой, третий, и парень по батюшкиным
молитвам полностью исцелился. Сейчас женился и живет со своей семьей.
Собрались мы как-то поехать к батюшке на Михайлов день. Я наняла автобус, набрала
людей и мы поехали. Но только мы немного проехали, как автобус стал ломаться: чуть проедем
и останавливаемся, опять едем и останавливаемся. Люди все вышли и стали кто на чем пытаться
добраться: кто на попутках, кто пешком пошел, а кто ждал, когда автобус починят. Вот какие враг
строил препятствия! Зато на обратном пути взяли у старца благословение в дорогу и автобус ехал,
как новенький, не было никаких поломок.

492
 Отец Серафим исцелял людей молитвой, но никогда этого не показывал. Только догадываться
можно было, что старец молится, когда он шел в храм, опустив голову. В такой момент он ни с
кем не разговаривал. Также я замечала, что когда в алтаре он совершал проскомидию, меня всегда
бросало в жар, и я понимала, что он в этот момент за каждого из нас молится и нужно сидеть в
храме.
Многие из нас в молодости согрешали блудными грехами. И вот однажды батюшка раздал нам
в храме листики, в которых писалось о важности исповедования блудных, и особенно содомских
грехов. Мы с еще одной рабой Божьей прочитали это и в ужасе воскликнули: «Как исповедовать
перед батюшкой эти грехи?!» Но исповедовать-то надо! Я выписала на листик те грехи, которые
касались меня; то же сделала и моя подруга. Подошли мы к о. Серафиму на исповедь, а он ведь
все знал, что мы в смятении и нам очень стыдно. Посмотрел на нас пристально, а потом, когда мы
по одному к нему подходили, он брал наши хартии с грехами, накрывал нас епитрахилью и читал
молитву: «… прощаю и разрешаю от всех грехов, записанных в этой хартии…», – и рвал хартии.
Так он нас разрешил от этих грехов.
Однажды на беседу к батюшке родители принесли очень больного ребенка. Отец Серафим
посмотрел и сказал: «Это ребенок праздника – под большой праздник зачат!» Батюшка сразу
указал причину болезни, и насколько большой это грех. А ведь многие родители над этим не
задумываются. Потому столько больных детей рождается.
Отец Серафим часто не благословлял в среду или пятницу сажать картошку и вообще что-
либо важное делать, никаких дел не начинать. В эти дни нужно больше уделять времени молитве.
Муж у меня умер рано, и я 30 лет сама прожила. Но однажды появился у меня один поклонник,
который чем-то похож был на покойного мужа. И я решила, что можно было бы с ним сойтись
и жить, но прежде нужно взять благословение у батюшки. Взяла я фотографию этого мужчины
и пошла в храм. Стала в очередь и тихонечко в очереди крадусь вдоль стола. Думаю: «Сейчас
подойду к батюшке и все спрошу». Но не успела еще моя очередь дойти, как отец Серафим мне
говорит: «Что ты крадешься? На что он тебе нужен старший такой!» Я ему: «Батюшка, да какой
он старший? Он же мой ровесник!» А батюшка: «Ну, и зачем он тебе нужен? Ты одна дома, как
барыня!» Батюшка даже на фотографию не посмотрел. Вернулась я домой и проводила поклонника.
Собрались мы как-то с коллегой Валентиной Ивановной поехать на курорт в Сочи. Я
договорилась о путевках, забронировали места в пансионате, осталось только у батюшки взять
благословение. А он только-только тогда переехал в Покровское. Подхожу к нему, говорю так и
так, а он: «Нет благословения!» Через время опять подошла, и вновь батюшка не благословил. Я
совершенно расстроилась, а Валентине Ивановне боюсь и сказать. За два дня до поездки я вновь
пошла к батюшке. Пришла, а он спиной ко мне сидит. Думаю: «Сейчас тихонечко подойду и
спрошу. А если не благословит, пойду Валентине Ивановне говорить, что не еду». А батюшка тут
же, не поворачиваясь: «Иди-иди, не крадись!» Я подошла к нему: «Батюшка, благословите в Сочи
поехать! Уже и путевки на руках, завтра последний день!» Он: «Вот теперь благословляю!» – и
долго говорил мне напутствия и пожелания в дорогу. Старец проверял меня на послушание, выждал,
когда я в душе смирилась и приняла решение в случае отказа не нарушать его благословения, и
тут же благословил ехать. Мы с Валентиной Ивановной приехали, поселились, отдых по высшему
разряду, все у нас хорошо. Пошли мы в один из дней прогуляться по набережной. Зашли в
кафе: кофе, креветки, мороженное – сидим, отдыхаем. И тут подходит к нам одна женщина и
говорит: «Хотите, я вам на кофейной гуще погадаю?» Валентина Ивановна ей: «Ну, погадай!» Та
взяла ее допитую чашку и вывернула кофейную гущу на блюдце. Я как глянула, а мне там лицо
батюшки Серафима показалось. Думаю: «Господи, батюшка и тут за мной наблюдает!» Подхватила
Валентину Ивановну и бегом из этого кафе. Приехала домой, а батюшка только посмотрел на
меня и заулыбался. По его благословению мы отдохнули очень хорошо.
Лежала я как-то вечером в кровати и как будто уже уснула. Неожиданно меня кто-то разбудил.
Я вскочила, вышла из комнаты и смотрю на кресле, как мне показалось, сидит Господь. Я, не
веря своим глазам, упала на коленки, взяла Его за руки – а они теплые! Думаю: «Ну, надо же,
меня грешную Господь посетил!» И в этот момент Он исчез. Утром я бегом к батюшке, пришла
и говорю: «Батюшка, так и так, а Вы же знаете, что я одна живу, мне так страшно было! Господь
меня посетил, я даже Его за руки взяла, а они теплые!» А отец Серафим мне: «Да, ну что ты! Это
же Я был!»

493
 Когда отец Серафим еще служил в Красной Долине, однажды он приехал ко мне на работу
и говорит: «Садись, поехали!» И привез меня в Покровское на место будущей обители. Там еще
ничего не было, сплошное поле. Вышли мы из машины, идем, а он мне: «Вот, тут Мы будем строить
храм. Смотри, как он будет далеко виден! Вот тут построим келии, а вот тут Меня похороните!»
И мы с ним все кругом обошли. И потом, когда началась стройка, я, чем могла, всегда батюшке
помогала: и за воду договорилась, и за электричество, и с транспортом помогала, блоки возили –
все на храм. Батюшка день и ночь трудился, не считался ни с чем, лишь бы построить обитель. И
первая служба здесь была на Покров. Храма еще не было, батюшка служил в вагончике. Дождь
лил, как из ведра, а мы все на улице стояли, и никто не ушел. А потом еще и вычит был.
Я была очень занята работой, и на молитву много времени не оставалось. Батюшка это все
знал. Однажды я его спросила: «Батюшка, какие мне акафисты читать?» А он: «Да, их каждый день
пишут!» – знал, что я все равно их читать не буду успевать. Но сказал: «Ты обязательно псалтырь
читай каждый день, хотя бы от «славы» до «славы». Но каждый день по чуть-чуть читай!»
Однажды поздно вечером мне позвонил батюшкин келейник Павел и встревоженным голосом
сказал: «Вера Александровна, батюшки нет! Он куда-то с кейсом ушел! Я все обошел, обыскал
– нет его!» Отец Серафим с Павликом тогда жили в Черемисиново. Я в ужасе: что делать, куда
бежать, где искать? А может в милицию заявить? Позвонили в обитель, оказалось, что он там.
Как потом выяснилось, батюшка оделся, вышел на дорогу, остановил попутку и поехал в обитель
в Покровское. Пришел в трапезную и беседовал там с людьми.
Одна моя знакомая Людмила приехала со мной к батюшке. Стояли мы в храме, а она мне
и говорит: «У батюшки совсем зубов нет! Надо нам собрать денежки, да зубы ему вставить!»
А старец проходил по храму, подошел и говорит: «Да, есть у меня деньги, и зубы еще не все
выпали!» Людмила, как стояла, так чуть дар речи не потеряла!
На Троицу у батюшки всегда венки из трав плели, потом одевали их на голову, подходили к
отцу Серафиму и он их освящал, окропляя святой водой. Потом этот венок нужно было принести
домой, повесить или положить, а когда болеешь или голова болит, одевать. А на следующий год,
когда новый венок сплетаешь, этот старый батюшка советовал в сарайчике повесить, где скотинка
живет или, если не нужен, пустить по реке.
Как-то после очередного соборования, я принесла домой освященное масло, поставила его и
забыла. А когда спохватилась, то оно уже испортилось. Я пошла к о. Серафиму и все рассказала,
а он: «Никуда не выливай! Попробуй в лампаду залить!» Я попробовало, но масло не горело.
Сказала батюшке и он благословил пойти и вылить под дерево, где никто не ходит: выкопать
ямку, туда его вылить и засыпать.
Еще старец советовал, когда придешь домой с Четверговой свечой, обойти весь дом,
хозяйственные помещения и обязательно огород с зажженной свечой.
Однажды я пришла к батюшке на службу с сильной болью в ухе – даже глотать было
больно! Шла проскомидия, батюшка в алтаре вынимал частички, а стояла и думала: «Зачем я
пришла в храм? Так ухо болит!» Потом решила сходить на источник «Казанской» Божьей Матери.
Пока шла, читала молитвы, какие знала, на источнике прочитала тропарь «Казанской» иконе,
облилась водичкой и пошла обратно. Поднялась на горку и тут осознала, что ухо больше не болит:
попробовала глотать – не болит! А батюшке ведь, наверное, было открыто, что у меня ухо болит.
Он помолился, и Господь мне подал исцеление.
Однажды под Рождество батюшке «сделали». Мы пришли на праздничную службу, а он
лежит в алтаре и стонет. Было так плохо, что даже подушку ему туда принесли. Несколько
человек опустились на колени и стали молиться о его здравии. И потом о. Серафим говорил, что
ему еще долго было плохо, пока он не поехал к мощам прп. Александра Свирского. Там монахи
для батюшки открыли раку с мощами, батюшка приложился и тут же получил исцеление. Отец
Серафим потом всем говорил, что преподобный его исцелил.
Собралась я к сыну Александру в Германию поехать. Подошла к батюшке и попросила
благословения. Он посмотрел на меня, но ничего не сказал. Я съездила в посольство, мне открыли
визу и я вновь к отцу Серафиму: «Батюшка, благословите в Германию к сыну съездить! Я уже и
визу открыла!» А он: «Ну, езжай! Будут препятствия, но ничего! Езжай!» И вот, я поехала. Туда
доехала нормально, Саша встретил, а я ему: «Батюшка вот так-то сказал!» Погостила я немного
и собралась обратно домой. А самолет вылетал поздно вечером, да еще и два часа разницы с
Германией. Прилетела в Домодедово глубокой ночью, а меня должен был встречать Сашин друг. Я

494
кинулась к багажу, а моего чемодана нет. Бегаю, ищу, уже все разошлись, я одна, а моего чемодана
нет. И тут бежит какой-то мужчина. Оказалось, что он по ошибке взял мой чемодан. Я сильно
переживала, что Сашин друг меня не дождется, но, слава Богу, он ждал. Приехали мы на Курский
вокзал, зашли внутрь и опешили – людей, как селедок в бочке! Я стала спрашивать, что такое.
Сказали, что поездов нет, ближайшие только завтра будут. Что делать? Поехали к моей знакомой
Нине, которая в Москве живет. Приехали, а в подъезде домофон, никак не войти, а мобилки у
меня еще тогда не было. Пришлось ждать, пока кто-нибудь будет идти. Наконец, вышел мужчина,
и мы смогли зайти в подъезд. Вот тебе и препятствия, о которых говорил батюшка. Он все видел
и все знал!
Вот такой был наш батюшка Серафим! И я благодарю Бога, что дал мне возможность столько
лет знать и окормляться у столь великого старца!

Сапронова Людмила Ивановна, Директор Щигровского психоневрологического интерната,

Курская область, г. Щигры, улица Новая Курская, д. 25. Отец Серафим – настоятель храма Покрова
Пресвятой Богородицы Курской епархии Русской Православной Церкви неоднократно посещал
наше учреждение «Щигровский психоневрологический интернат», где постоянно проживают
300 человек, нуждающихся в каждодневной заботе и особом внимании. При интернате создан и
активно функционирует Университет пожилого человека. Многие проживающие и сотрудники
являются слушателями факультета «Духовное возрождение». С особым нетерпением они всегда
ждали встреч с отцом Серафимом – истинным наследником Православия. От него исходила какая-
то духовная сила, строгость, праведность, чистота сердца, искренность. Запомнилось, что одевался
батюшка очень скромно: зимой приезжал в валеночках, летом – в калошиках. В дни православных
праздников старец приезжал поздравлять проживающих и персонал интерната: на Пасху привозил
яйца и куличи, на Рождественские Святки – конфеты, печенье и другие сладости. Батюшкой
передана нашему учреждению православная литература. Теперь Рождественские встречи и
Пасхальные угощения стали традиционными в интернате. Его простые, но назидательные беседы
«… о человеке, не потерявшем до конца своих возможностей перед Богом, и о том, что в душе
каждого живет «искра Божья» – не оставляли равнодушными присутствующих и пробуждали веру
и безмерную любовь к Богу. Каждая встреча с отцом Серафимом приносила покой, умиротворение
и оставила неизгладимый след в душе человека, который хоть раз с батюшкой побеседовал.

Статья «По промыслу Божию» журналистки Н. Рудь для одной из Курских газет.
По всей России-матушке, после краха коммунистической идеологии с ее атеистической
сущностью, стали возводиться и восстанавливаться православные храмы. В больших городах –
многокупольные, величественные, с красочными росписями, в селах же – поскромнее. Об одной
такой строящейся обители и ее духовном отце и пойдет речь.
В день памяти святых Веры, Надежды, Любови и их матери Софии с раннего утра у
строящегося храма Покрова Божией Матери, где службу пока отправляют в приспособленном
помещении в селе Покровское Курской области, стояло немало машин, прибывших из Белгорода,
Харькова, Сум, Старого Оскола, из ближайших и дальних сел. Казалось бы, маленькая церквушка,
а народу, что яблоку негде упасть. Мы с трудом протиснулись во внутрь, кое-как пробились к
аналою, чтобы приложиться к святым образам, с трудом успели записаться на целебную воду с
молебна, которую здесь выдают порциями, свечи же смогли приобрести и поставить только после
службы.
И вот, к алтарю прошел глубокий старец – отец Серафим, настоятель строящейся обители
Покрова Божией Матери, образ которой явился старцу во сне и указал место для будущего храма.
Здесь же забили два целебных источника: один – Серафима Саровского, второй – «Казанской»
иконы Божией Матери, глазной. К слову сказать, в это холодное осеннее утро у источников
люди не только набирали воду, но и окунались с головой, не боясь простудиться. А в лечебных
свойствах воды из глазного источника убедилась на собственном опыте.
Слава же о богоугодных делах архимандрита Серафима (в миру Михаил Павлович Звягин)
среди верующих обрастает легендами. Как сказал один из послушников обители, священников на
Руси много, а вот отцов – единицы.
Вот к отцу Серафиму и едут со всех концов верующие, одолеваемые тем или иным недугом. В
основном, люди, потерявшие веру в исцеление с помощью медицины. И не всегда в этом повинны

495
врачи и светила науки. Просто многие болезни даны нам за грехи наши, и тут медицина бессильна.
Так вот, отцу Серафиму дано свыше распознавать причины людских мук и болезней и с помощью
молитв лечить окаянные души наши.
Конечно, в этот день после праздничного Богослужения поговорить с отцом Серафимом не
удалось. Слишком много было желающих прикоснуться к его руке, рассказать о своей беде, боли
или, наоборот, поделиться радостью, попросить благословения у человека, который, по словам
насельников будущей обители, находится на послушании у Самого Господа Бога. И все же кое-что
из жизни святого отца удалось узнать.
Родился он здесь, в с. Покровское Курской области в многодетной крестьянской семье,
скромной, тихой, верующей. Особой набожностью отличались мать и сынишка Михаил, из всех
детских развлечений предпочитавший игру в священника, стать которым он и мечтал. Вместе с
матерью мальчишка ходил в церковь, а когда в войну ее разрушили, то по православным праздникам
они с матерью отправлялись в саму Глинскую постынь.
Глинская иноческая обитель издавна славилась святостью жизни своих насельников.
Основанная еще в XVI веке на месте явления Чудотворной иконы Рождества Пресвятой
Богородицы, известной многими исцелениями, она притягивала огромное стечение богомольцев.
В этом монастыре однажды, после очередного «похода», и подвизался в послушники Михаил
Звягин. Благословил его на святые деяния схиархимандрит Серафим (Амелин) – тогдашний
настоятель обители.
Этот великий старец был истинным последователем богомудрых настоятелей Глинской
пустыни. Именно ему во многом обязана обитель своим духовным расцветом и внешним
благоустройством. При Серафиме (Амелине) прославилась Глинская пустынь святыми старцами
– духовными руководителями иноков и мирян к вечному спасению. Среди его истинных
последователей и отец Серафим, избравший богоугодный путь восстановления и строительства
православных храмов по России. И это с Божией помощью ему и его верным чадам удается. На
их счету восстановленные храмы в селах Козура и Густомесово Костромской области, в Любицком
и Красная Долина Курской области, а в настоящее время здесь, в с. Покровском.
Собственно, цель этой статьи – привлечь внимание верующих, всех, кому не безразлична
судьба православия и возрождения духовности, с тем, чтобы помочь в строительстве.
Удивительно, но в короткий срок руками послушников и сочувствующих им мирян на пустом
месте, в стороне от села, выросло целое поселение – это само помещение, где проходят богослужения,
дом, в котором живут отец Серафим и юный келейник Андрейка, домики послушников, здесь
же трапезная, она служит и гостиницей для тех, кто остается на собеседования, проводимые
батюшкой после службы и вычита для больных. Иногда они длятся до самой полночи. На этих
собеседованиях старец отвечает на вопросы верующих, дает советы и рекомендации, кроме того, в
случае необходимости, проводит и личные беседы.
Многие, приезжая лечиться к отцу Серафиму, живут при обители неделями, а то и месяцами,
находя здесь пищу и кров; иные остаются, становясь по благословению старца послушниками.
Вот и нас всех без исключения после молебна пригласили на обеденную трапезу в столовую.
Пища была простой и скромной – постный борщ, гречневая каша и стакан кефира. Но нам она
показалась очень вкусной и сытной. И все это, заметьте, бесплатно, хотя желающих отобедать
было немало.
Как же у них все организовано. И овощи сами выращивают, и на поле работают, и на зиму
дрова заготавливают, а главное – по мере сил строят храм. Даже в этот православный праздник на
территории обители шли строительные работы – прокладывалась дорога, а руководила строителями
помощница о. Серафима.
Как выяснилось, у всех послушников, кроме основных обязанностей, связанных непосредственно
с отправлением Богослужений, имеется масса других, чисто хозяйственных. Потом, надо еще и за
больными, которые живут при обители, ухаживать.
Трудно живут послушники и насельники, но никто из них ни на что не сетует; лица их
просветленные, души умиротворенные, ибо они верят в свое святое дело. И помогает им в этом
благословение и проведение святого старца – архимандрита Серафима, одного из «истинных
монахов», которые «светят миру простым образом богоугодного жития своего и живым действенным
словом спасительной истины».

496
 Р. Б. Мария (Балакина Мария Никитична), пос. Кшень, Советский р.-н, Курской обл.
Впервые я попала к отцу Серафиму на Сретение 1995 года. Я приехала в Красную Долину в храм,
была служба, потом вычит. Я записалась в список под № 112. У меня были к старцу вопросы,
которые я хотела выяснить. В то время я собралась переезжать к дочке Елене, но не знала, что она
смертельно больна (онко) – от меня скрывали. И вот, на вычите батюшка мне это открыл, сказав:
«Ехать тебе некуда! Разбирай свои чемоданы! Делать тебе там нечего!» Я поняла, что с дочерью
дела плохи, и стала ездить к батюшке, а для себя решила: «Как Бог даст!» Со мной к батюшке
приезжал мой 5-летний внук, которого старец тоже лечил вычитами. У малыша были духовные
проблемы, т. к. ни мама, ни бабушка не молились. После нескольких приездов к старцу, внук стал
поспокойней. А батюшка Серафим меня вразумил, что нужно начинать молиться, но постепенно.
Однажды я подошла к батюшке записываться на молебен, а смотрю – на столе лежит
календарь. Я батюшке говорю, что мне нужен календарь. Он: «А какой: вот этот или вот этот?» Я
указала какой. В календаре оказалась фотография, на которой был запечатлен приезд патриарха
Алексия в Коренную пустынь. И через три года я случайно рассмотрела, что на ней среди прочего
духовенства запечатлен и наш батюшка. Как же я обрадовалась!
Приехала я как-то к батюшке на первую неделю Великого поста. Думаю: «Собороваться не
буду – я не молилась, да и хитона у меня нет!» А батюшка вышел и говорит: «Молиться нужно
всю неделю!» Тогда я подошла к нему и сказала, что у меня нет хитона, но есть с собой ткань
темного цвета и попросила благословение сшить из нее хитон. Батюшка благословил, и я там же в
обители кое-как сшила себе хитон. И вот на соборовании отец Серафим подошел ко мне и открыл:
«Будет скорбь, но ты храм не бросай!» И спустя время у меня умерла сестра.
О дочери мне старец открыл, что у нее онко и сказал: «Я не врач, я только молитвами могу
лечить!» Дочь прошла химиотерапию и врачи от нее отказались. А батюшка сказал, какие мне
акафисты читать, какое правило выполнять. На каждый праздник и воскресные дни я старалась
быть у батюшки. А когда отец Серафим сказал, что переезжает в Покровское, я расплакалась:
«Как же я буду ездить? У меня же денег нет!» – тогда мне 4 месяца пенсию не платили, и дочь 9
лет не работала. К тому же, когда она заболела, муж стал бегать по любовницам, а затем и вовсе
от нее ушел. Но нашлись добрые люди, которые давали деньги и мы таким образом выживали.
А батюшка все это время нас укреплял, молитвой помогал. Дочь пила святую водичку, вкушала
просфоры, а батюшка молился, так она и осталась жива. И уже прошло столько лет, а она живет,
хотя врачи тогда от нее отказались. И только благодаря молитвам отца Серафима произошло
такое чудо. А спустя десять лет тяжело заболел бывший муж дочери и стал просить Елену, чтобы
узнала у батюшки, можно ли ему приехать. Но батюшка сказал: «Здесь помощи ему нет!» – давая
понять, что эта болезнь ему за то, что когда-то он бросил больную жену и не стал заботиться о
том, чтобы ее подлечить.
Батюшка никогда себя не жалел. Бывало, больной, с высокой температурой, а все равно шел и
служил. Он никогда не жаловался. А людям советовал: «Когда болеешь, зажечь Сретенскую свечу,
прочитать 3 раза «Отче наш» и 3 раза «Богородице Дево, радуйся…» и помолиться». Говорил,
чтобы Сретенские свечи никому не давали, только для себя и своей семьи.
Уже после смерти батюшки у меня сильно разболелась нога да так, что опухла. Я приехала
к отцу Серафиму на могилку, взяла там камешек и мысленно попросила у старца благословения
этот камешек прикладывать к больной ноге. После того, как несколько раз его приложила, нога
перестала болеть. Батюшка и после своей смерти нас не оставляет и протягивают руку помощи
тем, кто к нему обращается!

Р. Б. Татьяна (Шурупова Татьяна Владимировна), пос. Кшень, Советский р.-н, Курской

обл. Я жила в Москве, но из-за своего жениха приехала в Кшень. Шла я однажды по рынку
и увидела, как навстречу идет старец с мальчиком. А мне показалось, что он не просто идет, а
словно плывет. Я остановилась и знакомой, бывшей рядом со мной, говорю: «Да таких людей
уже сейчас нет! Это только в монастырях!» Подойти к старцу я не решилась, а лишь проводила
его взглядом. Тогда я еще не знала, что в моем окружении есть несколько колдунов, которые мне
«делают». А через две недели мне стало очень плохо: я начала ночью кричать, срывать с себя
крест. Потом я рассталась с женихом. Мама пошла к одной верующей женщине р. Б. Любови и
та дала ей адрес старца, к которому она много раз ездила в с. Красную Долину. Но теперь старец
жил в с. Покровском и мы поехали к нему в выходной день. Приехали, а в храм я зайти не могла,

497
было очень плохо. С огромным трудом все же удалось меня завести в церковь, я кричала, т. к.
чувствовала себя очень плохо. А в храме служил тот самый старец Серафим, которого я видела
на рынке в Кшени. Так мы ездили к батюшке полгода на службы и вычиты. На вычиты люди
записывались в список под номерами и подавали прошения с написанными вопросами. После
вычита старец называл номер и отвечал на те вопросы, которые человек написал в прошении. Но
отвечал не всем, а только тем, о ком ему Господь открыл. Все это время я твердила маме: «Еще не
время батюшке открыть ответы на мои вопросы!» Прошло время, на одном из вычитов я сидела
в храме и мысленно обратилась к старцу: «Батюшка, пришло время – открывайте мой номер!» И
старец тут же на мои мысли вслух ответил: «Сегодня Мы откроем ответы на вопросы под номером
«3» – время подошло!» – а это был мой номер, под которым я в тот день записалась в список. И
отец Серафим мне все рассказал.
Ездили мы к батюшке в Покровское долго: и на службы, и на вычиты, и жила я в обители.
Несколько раз приезжали на первую неделю Великого пост. Я хотела, чтобы старец маслособоровал,
но он меня не соборовал, а сказал: «Не время – ты выйдешь замуж!» Однажды я в храме
отсутствовала, а там находилась р. Б. Марина из Белгорода. Батюшка вышел из алтаря и говорит
Марине: «Матерь Божья благословила выходить замуж тебя, Наталью из Санкт-Петербурга и
Татьяну из Кшени (т. е. меня)». Так по благословению я вышла замуж. Старец мне сказал, что
мой муж потом станет верующим, что впоследствии и сбылось.
Я продолжала ездить к батюшке, трудилась в обители, работала на послушании в огороде.
Потом попросила отца Серафима освятить наш дом в Кшени. Старец согласился. Никто из
знакомых в это не верил, а батюшка нас посетил. Когда он впервые к нам приехал, уже выпал снег,
стояли голые деревья, а я знала, что обычно отец Серафим на голые деревья дом не освящает. Я
его спросила: «Батюшка, а голые деревья?» Старец помолчал и ответил: «А сосна, ель – они вечно
зеленые! Вам нужно срочно дом освятить, а то у вас тут такие «чудеса» творятся!» Старец начал
чин освящения, а во мне закричал бес, стало очень плохо. А батюшка мне: «Иди, молись! Кроме
тебя кому молиться?» После его слов бес затих и я успокоилась! С того времени я стала чаще
ездить к нему в обитель, молилась в храме, подавала на службы. Часто на Святки отец Серафим
к нам домой заезжал с келейником, ходили Христа славить. И в другое время, когда ездил в
Воронеж, тоже заезжал, беседовал с нами. Однажды приехал, зашел к нам в дом, а я смотрю и
мысленно думаю: «И грязи не нанес!» А старец сел при входе в кресло. Я ему: «Батюшка, да Вы
проходите в комнату!» А он мне: «Я тут, с краешку посижу. Да и грязи после меня нет, Татьяна!»
Я от стыда чуть под землю не провалилась, что так подумала. А он ведь все мысли наши знал.
Часто по благословению батюшки к нам в Кшень приезжали обительские, ходили Христа
славить. Я однажды тоже попросилась у старца с ними походить, помочь, но он меня не
благословил. А я пошла без благословения. В тот день собрали мы на храм много пожертвований
и вот в какой-то момент, стоя возле очередного дома, я повернулась и увидела в стороне от себя
трехметрового человека. Присмотрелась, а это не человек, а скелет стоит. Волосы ровные по пояс,
а стоит он на когтях. От неожиданности я воскликнула: «Господи! Кто это?» А моя мама стояла
рядом и говорит: «Тут никого нет!» В этот момент это существо попрыгало за дом, оставляя
только следы на снегу. Я говорю: «Как никого нет? А следы от когтей на снегу!» Я зашла за дом
посмотреть, но там никого не оказалось, только следы. Приехали мы потом к отцу Серафиму и я
ему все рассказала: «Батюшка, Вы меня не благословляли, а я самовольно ходила Христа славить
с Вашими обительскими», – и рассказала, что видела. А он меня отругал за самоволие и сказал,
что это был бес.
Я долго не могла забеременеть, просила отца Серафима помолиться, и по его молитвам у
меня родился сын Илья, которого старец крестил в храме в Покровском. А когда я еще была
беременная, в какой-то день почувствовала себя очень плохо. И в этот день отец Серафим ехал
из Воронежа с матушкой Еленой и еще с кем-то из обительских и заехал ко мне домой. Я сразу
к нему: «Батюшка, мне что-то плохо». А он: «Что случилось?» Я ему: «Да вчера прямо умирала:
дверь открыла, воздуха не хватает, а у меня еще и аллергия». А он спрашивает: «А что же ты вчера
видела?» Я говорю: «Зашла в дом, а вокруг меня огромное что-то, как удав, метров 12, а то и
больше, полз. А я подбежала к иконам, начала молиться и поклоны делать, и оно словно в сторону
ушло!» А отцу Серафиму все это было открыто, поэтому он и приехал меня защитить.
Однажды не было транспорта, и нам пришлось из Черемисиново 9 км идти пешком в
Покровское. И вот в этот момент я увидела в небе над обителью огромный образ Покрова Пресвятой

498
Богородицы: Матерь Божья стояла вся в голубом и в руках держала белый Покров. Я была просто
поражена увиденным и поняла, что Царица Небесная встречает всех, кто сюда приезжает. После
той поездки стали происходить какие-то чудеса. Был вычит, старец кадил ладаном и с того момента
у меня изо рта пошел запах ладана. На работе все за мной бегали и спрашивали: «Татьяна, чем это
от тебя пахнет?» А я просила Господа, чтобы этот запах ушел, т. к. из-за этого я страдала и сильно
смущалась. И Господь отнял этот запах у меня.
Когда я только приехала из Москвы, была вся ухоженная, носила серьги, длинные ногти,
маникюр красивый. Но Господь не желает погибели грешника, а чтобы все спаслись. И вот
однажды Он меня чудесным образом вразумил. Я молилась дома и увидела не сон, а как бы
видение: с востока шла высокая, строго одетая Женщина. Она вошла ко мне, я Ее спрашиваю: «А
почему Вы не через двери вошли?» А Она: «Я всегда иду с востока!» Это была Матерь Божья!
Она мне много чего рассказала, но особо запомнились Ее слова: «Вынь серьги из ушей и не носи
их, и ногти длинные не носи – это когти сатаны!» Я была просто поражена увиденным, приехала
к отцу Серафиму и все ему рассказала. И хотя я грешный человек, но по милости Божьей со мной
происходили какие-то чудеса. Я до сих пор вижу колдунов и чувствую плохих людей. А однажды
у бабушки сильно заболели ноги, я взяла в руки икону и сказала: «Бабушка, я сейчас помолюсь
Господу своими словами, и если Господь меня услышит, то у тебя ноги перестанут болеть!» Я
прочитала молитву, перекрестила иконой и у нее ноги перестали болеть. Но когда я в очередной
раз приехала к отцу Серафиму, старец меня отругал: «Этого нельзя делать! Тебе сила от Бога дана,
а какая – Я тебе не скажу. Ты ее полечила, а у себя 3 года жизни отобрала!» И он мне запретил
это делать, заставив дать клятву Господу и Матери Божьей, что больше так делать не буду.
Часто, бывало, батюшка увидит меня в храме и зовет: «Иди быстрей, иди, пока не забыл!» –
подзовет и беседует со мной, иногда долго. А люди позади толпятся, мне неудобно и я батюшке
говорю: «Да людей сколько еще, у них, наверное, что-то важное!..» А он в ответ: «А Мне с тобой
важнее поговорить – ты не делала аборты! Мне с тобой проще разговаривать, чем с матерями-
убийцами!» Это сейчас можно себе только представить, какую тяжесть старец брал на себя и что
он нес, вымаливая у Бога детей, во чреве убиенных!
У моего ребенка была киста в паху. Я несколько раз приезжала к батюшке, но никак не
могла к нему подступиться – столько народу было, что и не протиснуться. Так на беседу мы и не
попали. Потом с ребенком поехали в Курск и сыну в паху вырезали опухоль. Полгода прошло,
а сын все болеет и болеет. Я вновь к батюшке приехала, попала на беседу и говорю, что сыну
сделали операцию. А он: «Почему ты Мне не сказала?» Я стала говорить, что у сына сейчас на
ноге как яйцо образовалось – опухоль-водянка. Старец глянул на него: «Где?» Потом говорит:
«Езжай завтра срочно в Курск!» Приехали мы в Курск в больницу, яйцо это под коленом висит.
Сняли колготки, хирург протянул руку, чтобы пощупать, а там… ничего нет!!! Это было чудо по
молитвам батюшки, происшедшее на наших глазах. Старец намеренно нас послал к врачу, чтобы
исцеление не было приписано его молитвам.
Как-то у меня появился странный кашель. Я пошла в местную больницу, а там мне говорят:
«У вас туберкулез!» – и направили в областную больницу в Курск. Я поехала к отцу Серафиму
и на вычите ему говорю: «Батюшка, у меня с легкими что-то плохо». А он: «Езжай в больницу,
проверься». Я в ответ: «А если у меня туберкулез или рак?!» А он: «Не рак, а дурак у тебя там
сидит! Нет у тебя там ничего!» Вычит закончился, мои пошли набирать вычитную воду, а я
подошла к нашей машине, начала кашлять-кашлять, упала на колени, и из меня чуть ли не ведро
слизи вышло. На следующий день я поехала в Курск, мне сделали бронхоскопию, и никакого
туберкулеза не обнаружили. Так по молитвам отца Серафима Господь меня исцелил.
В очередной приезд в обитель стояла я в храме: шла проскомидия, батюшка в алтаре вынимал
частички из просфор, а в храме разговаривали. Кто-то сделал замечания, мол, тихо, батюшка
молится. А я стою себе и думаю: «Да что он там молится?!» В этот момент мне захотелось съесть
просфору, и только я открыла рот, как увидела, что из меня вышло что-то круглое, повисло
передо мной в воздухе и так какое-то время висело. Когда отец Серафим потом вышел на беседу,
я подошла к нему, все рассказала и спросила: «Батюшка, а что это было?» А он: «Это из тебя
нечисть вышла – что в тебя впустили, то из тебя и вышло. Мы помолились, вот оно и вышло!»
Так я на себе в очередной раз испытала силу молитв отца Серафима. И что интересно, кроме меня
и батюшки этого никто не видел.

499
 Мама моя Фотиния тоже много ездила к батюшке в обитель на послушание, работала на
огороде. Как-то стояла она с женщинами на вечерней, а они друг другу говорят: «Так есть хочется!
Пойдемте к Юльке, картошки наварим и наедимся». А батюшка выходит к ним из алтаря, вынес
блинов, разделил и им подает: «Нате, ешьте, а то к Юльке уйдете!»
Батюшка однажды проводил в храме беседу, а вокруг него народ толпился, кто-то толкался,
воронежские лезли вперед. Глядя на это, я мысленно обратилась к старцу: «Батюшка, что за
бардак у Тебя здесь творится! Воронежские Тебя просто одолели!» В этот момент отец Серафим
повернулся ко мне и сказал: «И вправду, Таня, одолели!» Старец все наши мысли знал, все наши
желания, о чем думали, когда ехали к нему – все ему Господь открывал.
Как-то отец Серафим в очередной раз приехал к нам домой и говорит: «Я умру, а вы
приезжайте ко Мне, просите Меня, и Я буду за вас молиться». Я расплакалась, стала ему что-то
говорить, а он: «И вы в свое время там будете – кто из духовных чад со Мной, а кто и нет. Те,
кто Меня не забудет, о тех и Я буду молиться». Я стала говорить: «Батюшка, да воронежские Вас,
наверное, заберут, не допустят, чтобы здесь хоронили!» А он: «Похоронят меня в Покровском в
обители. Будет аллея березовая (а тогда никакой березовой аллеи еще и не было) и белокаменный
храм. И Я в этом белокаменном храме буду вас слышать. Приезжайте и просите Меня!» Эти слова
старец сказал лет за пять до своей смерти.
Перед Рождеством 2015 г. у меня заболел глаз, и вокруг него появилась припухлость и
отек. Я мужу говорю: «Собирайся, поедем в обитель к батюшке». Собрались и на своей машине
поехали. Трасса плохая, все заметено, машина чуть не поломалась. Я всю дорогу ехала и просила
отца Серафима о помощи. Доехали до Черемисиново, а оттуда до Покровского трасса разметена,
и голый асфальт. И мы всей семьей (я, мой муж Валентин и сын Илья) увидели в небе большую
Вифлеемскую звезду, которая светилась над обителью и освещала путь. Мы приехали в обитель, и
я там всем знакомым об этом рассказывала. Затем я подошла к могилке батюшки, приклонилась к
надгробному памятнику и попросила батюшкиной помощи. Затем я пошла в храм, а когда вышла,
то опухоль и отек заметно спали.

Р. Б. Нина (Чеботарева Нина Павловна), с. Панское, Кшенский р.-н, Курской области.

Впервые я попала к отцу Серафиму, когда он служил в с. Красная Долина. С того времени я
стала к батюшке ездить очень часто. Но, не раз видя огромную очередь желающих побеседовать
со старцем, я его жалела и на беседу не шла. Все думала: «Живу рядом, еще успею, побеседую в
следующий раз». Поэтому часто беседовать мне с ним не приходилось.
Однажды отец Серафим проходил у нас по селу, а ему навстречу парень и говорит: «Батюшка,
я собираюсь жениться и хочу повенчаться. Вы меня повенчаете?» Батюшка посмотрел на него и
сказал: «Обязательно!» – и спросил, как его зовут. Парень ответил, что его зовут Саша, и спросил
у батюшки: «А когда можно приехать?» Отец Серафим ему просто сказал: «Приезжай!» А потом
отошел немного и говорит: «Саша, но ты поспеши ко мне!» Дело было в четверг, а в субботу Саша
собирался ехать, но не уехал, сказал: «Стоит у меня тоска невыносимая. В воскресенье поеду», – и
не поехал. А в воскресенье Саша умер. А если бы послушал батюшку и поехал, был бы жив!
У меня лично тоже было большое горе – дочка родилась мертвой. Врачи в роддоме
констатировали смерть и сказали: «Из мертвых не воскресишь! Слава Богу, что мама осталась
жива, а то четверо детей стояли бы у гроба». Но по молитвам батюшки она ожила, просто воскресла
на глазах у врачей!!! Одна медсестра подошла, начала кислород давать ребенку. Неожиданно
сердечко забилось и девочка моя ожила. А батюшка все это время усиленно молился обо мне. Вот
каково было его дерзновение и сила молитв пред Господом!
У моей пятилетней внучки были проблемы со слухом, она не слышала. Врачи сказали, что
ей нужна операция. Мы все время сомневались, идти на операцию или нет, и я привезла ребенка
к батюшке в Покровское. Он положил на нее свою руку и сказал: «Нет, операция нужна срочная!
Лучшего не будет». Когда врачи начали оперировать, обнаружили в ухе большое скопление гноя.
У моей дочери возникли проблемы с желчным: обнаружили камни. Врачи готовили ее к
операции. Мы приехали к батюшке и слезно просили его святых молитв. И в последний момент
собрали консилиум врачей, решили операцию отложить, а попробовать полечить медикаментозно.
После этого боли стихли и операцию отменили. Сейчас все слава Богу!
Как-то нужно мне было к батюшке на беседу и я попросила соседа меня к нему отвезти.
Приехали, я подсела к отцу Серафиму, а он меня и спрашивает: «Ты с кем приехала?» Я ответила,

500
что с соседом, а он мне: «Достаточно тебе ездить, возить свидетелей – иди учиться водить сама!»
Я воскликнула: «Батюшка, да мне же 60 лет, а там же одна молодежь! Как же я буду учиться?
Я не смогу!» А старец мне: «Сможешь! Только поспеши!» Я не придала большого значения
батюшкиным словам о том, что нужно поспешить. Никуда не пошла и на курсы не записалась.
Потом через пару месяцев позвонила, а мне отвечают: «Сейчас нет мест, группа уже сформирована,
и очередь до следующего года!» Но я нашла знакомого и все же поступила на курсы. Отучилась
положенный срок, подошло время сдавать экзамены, а я даже за компьютером никогда не сидела.
Думаю: «Как же я буду сдавать?» Но все же пошла на экзамен и по батюшкиному благословению
сдала с первого раза. А затем и вождение сдала. И сейчас езжу так, словно всю жизнь водила
машину – нет ни страха, ни волнения.
Последний раз, когда я была у отца Серафима, он меня спросил: «Ну, ты на похороны ко
Мне приедешь?» Я испугалась, говорю: «Батюшка, да Вы что? К кому же мы будем ездить за
советами?» Он промолчал, а потом мне говорит: «Я умру, будет сирень цвести, тепло, приезжай!»
Я ему опять: «Батюшка, да не говорите таких слов! Поживите еще хотя бы десяток годов!»
Он промолчал и больше ничего не сказал. Этот разговор был осенью. Пришла весна, зацвела
сирень, потом наступило лето, я знакомым батюшкиным духовным чадам говорю: «Слава Богу,
сирень отцвела, батюшка не умер, как он пророчил!» И вот пришла осень. В начале сентября
было очень тепло, я поехала в посадку недалеко от моего дома и увидела, что цветет сирень!!! Я
наломала немного веток с цветом и привезла домой. А 17 сентября батюшка умер. Так сбылось
его предсказание.
Приехала я однажды в обитель на источник. Стоит молодая пара, у женщины на руках
девочка месяцев шести. Рядом стоит муж с двухлетним мальчиком на руках. Они искупались в
купели, вышли и говорят: «Мы сколько объездили, но лучшего источника не видели!»
Еще у меня на работе одна женщина не могла ходить – сильно ноги болели. Приехала в
Покровское, искупалась в источнике и ноги исцелились с одного раза.
Недавно в районе случайно повстречала одного молодого человека из Курска. Разговорились,
и он спрашивает: «А вы верите в Бога? Я всего лишь один раз на Крещение искупался в источнике
в Покровском и моя рука, которая сильно болела, перестала болеть». Вот какие чудеса по милости
Божьей происходят в этом святом месте!
Однажды на День Ангела батюшки я сочинила ему стих отворение и когда шло поздравление,
я его старцу зачитала:

Ты пастырь духовный и чудный отец,

Сегодня собрал здесь нас, стадо овец,
Причина такая – День Ангела Твой,
Живи же подольше, наш пастырь родной!

Мы счастливы, радостны все вместе с Тобой,

Что Ты оживленный и светлый такой,
День Ангела светлый сегодня справляешь,
И лаской своей всех нас награждаешь!

Одних Ты ласкаешь, других – награждаешь,

Духовною жизнью всех нас просвещаешь.
Отсюда несутся Тебе поздравленья,
И молятся люди, склонивши колена.

О, славный и чудный духовный отец!

Ты всюду витаешь с конца и в конец,
От всюду прошенья Тебе поступают,
И все посещения Твоего желают!

От хижины бедной до знатных палат

Богатый и нищий – народ Тебе рад!

501
 Бутусова В. В., п. Кшенский, Советского района, Курской области. С отцом Серафимом я
познакомилась 20 лет назад и вся моя дальнейшая жизнь была связана с этим великим старцем.
Служил он тогда в с. Любицком, а через некоторое время его перевели в с. Красная Долина,
Советского района, Курской области – всего в 10 км от районного центра, где я живу.
В храм я пришла по болезни, т. к. врачи не могли поставить диагноз. Так Господь призвал
меня к вере. Было очень непросто собраться и добраться до храма, порой даже казалось, что
это нереально. Сильно болела голова, болело все тело, особенно после посещения служб на
Двунадесятые праздники (будто бы по мне гусеничный трактор проехал). Посещая храм, где
служил батюшка Серафим, болезнь потихоньку стала отступать и отступила.
Отец Серафим очень любил храм Божий, любил служить, любил прихожан. После обедни
всегда служил молебен, затем проводил вычит, а после беседовал с каждым индивидуально.
Бывало, что до глубокой ночи беседовал за круглым столом, отвечая на наши вопросы и разрешая
наши проблемы. Много мы недопонимали и старались обязательно задать свои вопросы вслух,
чтобы и батюшка также отвечал нам вслух. Но старец своими духовным зрением видел все наши
проблемы, болезни, скорби и молился за всех прихожан. Так, посещая храм и его службы, все
проблемы и вопросы постепенно разрешались.
У меня есть племянник – сирота. В 1996 году он закончил школу и встал вопрос о дальнейшей
учебе. Естественно, все складывалось не в его пользу. Я поехала с этим вопросом к батюшке, а
о. Серафим только спросил: «Куда он хочет?» В субботу племянник с другими ребятами поехал
сдавать экзамены, а в воскресенье я пошла в храм и получила положительный ответ от батюшки,
хотя племянник еще до места не доехал. По благословению батюшки Серафима он поступил и
успешно окончил Высшее Военное ЖД в Санкт-Петербурге (Военная Академия ЖДВ).
Иногда батюшка сам нам давал подсказки. В середине 90-х мы с мужем заканчивали
строительство дома, и вдруг о. Серафим задал мне вопрос: «А ты что, его не продаешь?» У нас с
мужем такого и в голове не было. Я ему: «Да как же, батюшка, дети еще не определены?» А он:
«Вот продашь и дети определятся!» Так все постепенно и устроилось: дети живут в Подмосковье
и имеют собственное жилье.
В середине 2000-х мы покупали квартиру одному из наших сыновей. Часть денег дали
родители невесты, часть наша семья, а часть молодожены внесли в строящийся в Подмосковье
дом. Подрядчики обещали сдать его в течение полугода, а прождали мы три. Эта проблема была
у многих, все по-разному ее переживали. Вот и мы переживали, ждали, но рядом с батюшкой
переживать эту проблему было легче. Когда было невмоготу, спешили за советом к старцу. А он
только одно словечко скажет «Ждите» и легче. Так по его молитвам и дождались.
Батюшка и сейчас может все: и дом помочь продать, и квартиру купить, и замуж выдать. Если
батюшка благословил, то обязательно все будет хорошо. Вечная ему память и низкий поклон.

Р. Б. Людмила (Башкардина Людмила Ивановна), п. Кшенский, Советский р.-н, Курская

обл. Я была духовным чадом отца Серафима более 18-ти лет. Батюшка помогал мне во всех моих
скорбях, нуждах и печалях. Проходя мимо меня в храме, всегда останавливался, разговаривал.
Старцу можно было не задавать вопросы – он сам знал мои проблемы и зачастую давал ответ, не
дожидаясь, пока я его спрошу.
Я жила с первым мужем очень плохо: он пил, блудил, ругался, постоянные скандалы, иногда
дело доходило до драки. Когда начала ездить к батюшке, он мне сказал: «Так будешь нести
Крест до гробовой доски». И действительно, никакого просвета не было. В какой-то момент я не
выдержала, приехала к батюшке и сказала, что больше так жить не могу. Старец ответил: «Выгони
его, пусть идет к матери – будут пить каждый день и драться». Я послушала и выгнала мужа.
Думала, что выгнала на время, а оказалось навсегда. Прожила я одна с двухлетним ребенком
и 15-летним сыном год и три месяца. И по молитвам батюшки Господь поменял мне судьбу: я
вышла второй раз замуж за верующего человека. Живем уже 13 лет вместе, и все слава Богу!
Мой старший сын уходил в армию, уже и повестка была на руках. Приехали мы к батюшке
за благословением, а он мне и говорит: «Молодец, что привезла его, будет дома». Я думаю: «Как
это дома? Ведь повестка уже на руках». А старец: «Мне его жалко, он в жизни ничего хорошего
не видел, а армия ему ничего не даст».

502
 Поехал сын на комиссию и там у него обнаружили белые пятна на теле, написали, что не
годен. Его положили в больницу, где выяснилось, что еще и повышенное давление. Так он в
армию не попал.
Я много лет не могла забеременеть, но очень хотела еще одного ребенка. Тогда я только
начинала ездить к отцу Серафиму и несколько раз попала к батюшке на вычиты. Не прошло и
года, как я забеременела и родила сына. Мальчик подрос и был очень шустрый, подвижный, много
и быстро говорил. И вдруг ни с того, ни с сего начал заикаться. Вначале я как-то не обратила на
это внимания, а когда он стал сильно заикаться, повезла к батюшке. Побыл он два раза на вычите
у старца и Слава Богу, все прошло.
Теперь нам очень не хватает нашего дорогого батюшки, но в моей и памяти и моем сердце
он останется навсегда.

Р. Б. Смирнова Татьяна, пос. Черемисиново, Курской обл. Мы с мужем пришли к отцу

Серафиму в тот период, когда в жизни случилась беда. Когда старец только переехал в Покровское,
у нас в Черемисиново пошел слух, что в Покровском батюшка появился, который все знает. А
мы это не очень-то всерьез восприняли, даже посмеивались: «Да что он там знает?» А когда
у нас возникли проблемы, тогда пришлось к нему обратиться. И действительно, мы увидели
необычного священника, который все знал, который наперед тебя мог предупредить и подсказать.
Батюшка о нас молился и помог укрепиться в вере. Так мы стали его прихожанами. Однажды на
какой-то праздник мы всей семьей в очередной раз к нему приехали. Батюшка подарил моему
сыну иконочку святителя Николая Чудотворца, а моему мужу Иоанну небольшую, невзрачную,
бумажную иконку Божьей Матери «Неопалимая Купина». Муж спросил у старца: «Батюшка, а куда
мне эту иконочку поставить?» Батюшка: «Положи в машину! Она, может быть, тебе пригодится!»
И через три года слова батюшки оказались пророческими. Мой муж – дальнобойщик. В одной из
поездок он ехал из Старого Оскола груженый кирпичом. И во время пути, в Тимском районе, у
него в машине неожиданно загорелся двигатель. Как оказалось, муж оставил на двигателе старое
пальто, которое все было пропитано соляркой. Вот оно и загорелось. Пламя быстро охватило всю
кабину, но мгновенно остановить машину супруг не мог, так как под горку шел на подъем. Выехав
на ровную поверхность, он остановился, открыл кабину, а там полыхал огонь. У него только мысль
промелькнула: «Это конец!» И в этот момент к нему подбежал водитель проезжавшего навстречу
КАМАЗа, растормошил мужа, протянул огнетушитель, и им быстро удалось потушить огонь.
Кабина обгорела, выгорела спалка (матрасы, лежавшие на месте отдыха второго водителя), но
оказалось, что достаточно было заменить два шланга и машина смогла самостоятельно ехать. Это
было настоящее чудо! Те, кто потом видел машину, в один голос говорили: «Это нереально! Кабина
горела, как стог соломы, выгорела спалка, а всего лишь заменили два шланга и она поехала!»
Но мы-то понимали, что столь явное чудо могло произойти только по молитвам батюшки! А
иконка, которую старец благословил мужу в машину, осталась невредимой. Потом я приехала
к о. Серафиму, подошла к нему, все рассказала и стала благодарить: «Батюшка, спасибо Вам за
подарок. Иконка, которую Вы подарили мужу, оказалась чудотворной, потому что муж в машине
горел и не сгорел». А батюшка ответил: «И не сгорит! Потому что его спас Господь Бог!»
По молодости с супругом был еще один случай. Однажды зимой муж выпил и куда-то поехал.
По дороге машина забуксовала, а мороз стоял 40-градусный. Супруг потом рассказывал: «Я вылез
из машины, встал возиться возле колеса и уснул. Потом сквозь сон слышу – меня кто-то толкает.
Я поднялся, пошел и упал. Лежу и слышу, что меня опять кто-то толкает. Так меня дотолкали
до дома, в котором жил знакомый». А в 4 утра тот привез мне супруга домой. Я приехала к отцу
Серафиму и говорю: «Батюшка, мой напился и чуть не замерз на улице». А старец посмотрел на
меня, улыбнулся и сказал: «Нет! Он никогда не замерзнет!» Я удивилось: «Это почему? Чем же
он такой особенный?» А батюшка: «Он хоть и иногда, но помогает нашему храму и Божья Матерь
ему не дала замерзнуть!» Вот какое еще одно чудо было по молитвам батюшки Серафима!
Старец всегда нас воспитывал. Бывало, придешь, а он улыбается, поговорит с тобой, что-
то расскажет. А если правило молитвенное дома не выполняешь, приходишь, а он посмотрит на
тебя строго, отвернется и не замечает тебя. И сразу начинаешь осознавать свою вину, становится
стыдно. Батюшка нас любил, но в строгости держал.
Однажды я подошла к о. Серафиму на продаже с намерением купить платок. Все женщины
старались из рук старца приобрести платок, вот и я подумала: «Дай-ка и я себе возьму!». Стояла

503
я в очереди и думала: «Ну, куда нацепить этот платок?» Потом решила, что повешу его на шею.
Подошла моя очередь, говорю батюшке: «Продайте мне этот платок, буду его носить». А он мне:
«Нет, на шею оденешь и пойдешь!» Я опешила от того, что отец Серафим прочитал мои мысли.
Поначалу, когда батюшка благословил мне молитвенное правило, акафисты когда какие
читать, бывало, станешь акафист читать, а мысли рассеиваются и бегают где угодно: то буква
непонятная, то слово, то еще что-то. А старец вышел как-то после службы на проповедь и как бы
ко всем говорит: «Ишь ты! Села акафист она читать! Тут то читала, там то читала – ничего не
пойму, ничего не понимаю! А в ящике (телевизоре) все поняла!» – обличил меня.
Был еще такой случай. Брат моего мужа сильно пил, а мне было его жалко, ведь он еще
молодой был. И вот поехала я на первую исповедь к батюшке, еду и думаю: «Поеду, буду молиться
за Женьку, чтобы было все хорошо!» Приехала, отстояла вечернюю службу, а потом батюшка
исповедовал. Сначала провел общую исповедь, рассказывал о грехах и как бы между прочим
сказал: «Ишь ты! Вздумала она молиться еще за кого-то! У него есть мать, а ты хоть бы свои грехи
отмолила!» Меня от этих слов словно кипятком ошпарили – поняла, что это он обо мне. Самое
интересное, отец Серафим никогда пальцем не указывал «ты такая-то, а ты такая-то». Батюшка
умел донести свои слова до человека так, что душу пронимало насквозь и человек понимал: «Да,
действительно, это меня касается!» Он на проповеди вскрывал наши ошибки, но пальцем не
тыкал, а делал это так, что никто вокруг этого не понимал, кроме того человека, кого это касалось.
Однажды я стояла в храме и на продаже у о. Серафима попросила: «Батюшка, ну, дайте мне
еще одну большую просфорку», – и протянула 10 руб. А он: «Одну взяла и хватит! Ты не знаешь,
какая у тебя еще будет нужда!» Я ему: «Батюшка, да какая нужда?!» Но прошло немного времени,
и действительно, настала такая нужда, что даже не было за что купить хлеб или масло – ничего
кроме картошки и огурцов в доме не было! И тогда я вспомнила, что мне предсказывал отец
Серафим.
Как-то пришла в храм, а батюшке мне и говорит: «Смотри, приходи на вычит, а то будет
поздно!» Я стала думать, о чем это старец мне сказал, ничего не поняла, но решила его послушать.
Пришла на вычит, записалась в список. А на вычите отец Серафим называет номер, под которым
я записалась, и говорит: «Вашу машину обсыпали землей с кладбища и сделали на смерть!» Как
потом выяснилось, муж ничего не заметил и наступил на эту землю, когда садился в машину.
В обители супруг пошел искупаться в купель на источнике прп. Серафима Саровского, а когда
окунулся и вылез, почувствовал сильный запах гнили. Зловоние разлилось по всей купели. И
муж окунался там столько раз, пока не почувствовал запах своего тела. Потому-то старец и
предупреждал: «Приезжай на вычит, а то поздно будет!» Старец иногда мог нам показать, от чего
нас спасал. Однажды у нас возникли серьезные семейные неприятности, я ходила несколько раз
к батюшке на вычиты, а потом приснился мне сон: идем мы с батюшкой по холмам – небольшие
холмики, словно заброшенные могилы на кладбище. А возле нас бегает какой-то зверек с большими
глазами. Отец Серафим махнул рукой и зверек отбежал. Идем дальше, вновь зверек появился и
вокруг нас бегает. Батюшка опять рукой махнул и он отбежал, а через время снова появился. И
тут старец махнул рукой в третий раз и зверек совсем исчез и больше не появлялся. Потом, когда
я была у батюшки, сказала ему: «А Вы мне приснились!» Старец сидел за столом в хорошем
настроении и спросил: «А что, было страшно?» Говорю: «С Вами нет!» Батюшка: «Видела, что
было? Вот теперь знай!»
Батюшка видел колдунов и знал, что и как они делают. Однажды мне говорит: «Возьмешь
нашу воду с вычита, машину обойдешь вокруг и окропишь водичкой – сначала в кошку обратится,
а потом в минуту может в человека обратиться». Звучало это как какая-то сказка, но то, что
потом произошло, повергло меня в шок. Я взяла вычитную воду, пришла домой, и как батюшка
благословил, стала обходить вокруг нашей машины и кропить ее этой водой. Вдруг из-под машины
выскочила кошка и кинулась в кусты, которые растут возле нашего дома (там целые заросли). Я
помчалась за ней, но из кустов услышала такой шум и треск, словно там побежал человек, а не
маленькая кошка! Произошло то, о чем старец меня предупредил в храме. И если бы мне кто-то о
таком рассказал, я бы ни за что не поверила. Но тут я все увидела собственными глазами!
Однажды пришла, а отец Серафим мне: «Что-то ты долго не была – все некогда! А твой-
то там-то и там». Я ему: «Батюшка, наняли его картошку везти да что-то не получается!» И тут
батюшка начал благословлять: «Благословляю, чтобы все было хорошо в пути, чтоб в дороге никто

504
денежки не отобрал, чтобы хорошо доехал». Вскоре после этой беседы приехал мой супруг: товар
весь продали и он благополучно вернулся. Вот какое было благословение старца!
Батюшка советовал: «Когда муж блудит, дети плохо учатся, тебя не понимают, молись Божьей
Матери «Всех скорбящих радость». Она первая помощница!»
Как-то на продаже на столе среди разного товара стоял старинный подсвечник. Я отцу
Серафиму говорю: «Батюшка, продайте мне этот подсвечник». А он: «А не рано ли тебе его
брать?» Отвечаю: «Не знаю. Батюшка, ну, продайте!» А старец: «Ладно! Только знай – на нем
ночами молятся!» Батюшка всегда советовал, чтобы молились ночью, когда все тихо, когда мир
спит. Старец часто говорил: «Да, что ваша молитва – до потолка келии не доходит! А вот сумей,
чтобы она к Богу дошла, чтобы с душой была!»
Когда отец Серафим умер и еще не было 9-ти дней, у нас в доме такая нужда началась: у
мужа работы нет, денег нет. Я взмолилась: «Господи, помоги! Батюшка Серафим, помоги! Если
бы Ты был жив, можно было бы у Тебя спросить, попросить совета! А теперь к кому идти?» И в
эту же ночь приснился мне сон: сижу я за столом, а рядом за другим столом батюшка. И у него
на столе полно всякой еды, у а меня пусто. Старец посмотрел на меня и давай мне со своего стола
все отдавать. Проснулась я, подивилась сну, но только с того момента нужда прекратилась и все
очень быстро нормализовалось. Так батюшка и после смерти нас не оставляет и скоро помогает!

Р. Б. Надежда (Питушенко Надежда Владимировна), Курская обл., Советский район, с.

Липовчик, духовное чадо о. Серафима. Отец Серафим был моим духовным отцом. Однажды
я очень сильно заболела по-женски и обратилась к батюшке со своей проблемой. Он посмотрел
мой диагноз и сказал: «Это тебе предупреждение». Затем посоветовал обратиться в Курск к врачу.
Доктор сказал, что у меня все хорошо – прямо батюшкиными словами, но сказал, что скоро будет
климакс. Я продолжала ездить к батюшке и у меня все прошло.
Еще у меня был геморрой и батюшка благословлял на операцию. Но я ездила к нему, купалась
в источнике и все обошлось без операции.
Однажды ко мне приехал мой крестник. Его должны были забрать в армию, а он очень
боялся попасть в Чечню. Я к батюшке, а он мне: «Будет служить в Санкт-Петербурге у себя на
родине». Так и вышло.
Раньше я ездила к нему постоянно, а в последнее время перед его смертью стала ездить
редко. Пока я была возле батюшки, все было хорошо, а как только начала от него отходить, пошли
скорби. В 2012 году я начала без его благословения поститься за абортированных детей. Выдержала
я Великий пост, в Чистый четверг причастилась, вышла из храма и у меня начался приступ. Меня
положили в больницу, я три дня кричала от боли, а врачи не могли поставить мне диагноз. А в ночь
на Пасху у меня прорвалась язва двенадцатиперстной кишки и меня в бессознательном состоянии
увезли в больницу в Курск. Врачи сразу же назначили мне операцию, которая длилась 6 часов. Во
время операции я увидела видение: лежу я на операционном столе, живот разрезан, вижу все свои
кишки в гное, т. к. начался перитонит. И в этот момент ко мне подошел отец Серафим, стал возле
меня и все 6 часов, пока длилась операция, от меня не отходил. После операции врачи сказали, что
я не выживу – настолько тяжелое было мое состояние. Незадолго до Вознесения я вновь увидела
батюшку в сонном видении. Он подошел ко мне и сказал: «Я дам тебе хоть чуть-чуть силы, чтобы
ты начала ходить!» И на Вознесение Господне меня отпустили домой. Так по молитвам батюшки
Серафима я осталась жива. А через несколько месяцев батюшка умер.

Р. Б. Валентина (Валентина Ивановна Бабайцева), г. Волжский, Волгоградской обл. Мой

приемный сын Игорь 10 лет сильно заикался. Мы с ним несколько раз приезжали к батюшке
Серафиму на детский вычит. И Господь по молитвам старца помог – сейчас мальчик совсем не
заикается и очень хорошо поет.
Мой муж пил. Мы с ним тоже приезжали к батюшке на вычит, после чего он пить перестал.
А спустя время батюшка даже принял его в духовные чада. Сейчас он прекрасный муж и отец, а в
нашем доме воцарились мир и спокойствие. Безмерно благодарны Богу и отцу Серафиму, чьими
молитвами Господь сотворил нам такую милость.

Р. Б. Юрий (Бабайцев Юрий Петрович), г. Волжск, Волгоградской обл. Я познакомился с

отцом Серафимом в 2000-м году, а через два года старец приезжал к нам в г. Волжск, где проводил

505
собеседования с духовными чадами и со всеми желающими. Тогда на беседу со старцем попали
наши с женой дети, каждому из которых батюшка благословил обвенчаться и предсказал, что у
них родится двое детей. Дети исполнили его благословение, повенчались и потом у них родились
двое мальчиков. И у нас с женой семейная жизнь наладилась, а я после батюшкиных вычитов и по
его святым молитвам с 2002 года уже не пью. Мы безмерно благодарны Богу за то, что он послал
нам на жизненном пути такого великого старца, как отец Серафим.

Р. Б. Ксения (Голомедова Оксана Ивановна). г. Надым. Моя дочь Ходакова Надежда

Александра 2006 года рождения. Когда ей было 2 года 3 месяца, она заболела неспецифическим
язвенным колитом. Поехали мы в Московскую клинику РДКБ и там нам объявили, что детей
с таким диагнозом не лечат, т. к. прямая кишка полностью покрыта язвами. То, что ребенок
съедал или выпивал, все выходило с кровью. В Москве ее поддерживали антибиотиками, чтобы
она выжила. Года два мы так мучились, но врачи ничего не могли сделать. Я собралась ехать в
Израиль, где лечат рак крови, но там началась война и поездка не состоялась. Потом я случайно
от одной бабушки узнала, что в Покровском есть отец Серафим, человек святой жизни, и мы
приехали к нему. Подошли к батюшке, рассказали о своем горе. Он подержал минуты три свою
руку на головке моей дочери и сказал: «Она – Ангел, Я ей помогу!» Я еще тогда сильно удивилась,
как это так легко он говорит. Но через год мы поехали в клинику в Москву и врачи нам сказали,
что ребенок абсолютно здоров. У нас все выписки из больницы имеются. Потом мы к батюшке
приехали, благодарили, а он сказал: «Все хорошо, не переживайте!» Затем добавил, что ее болезнь
взял на себя. В тот момент я была беременна вторым ребенком, попросила благословения на роды.
Отец Серафим благословил и вновь сказал: «Не переживай, все будет хорошо!» И я действительно
без проблем родила. Вот какой был великий старец, который ради нашего спасения шел на такие
жертвы!

Р. Б. Любовь (Квочина Любовь Алексеевна), г. Зерноград, Ростовская обл. Первый раз я

приехала к отцу Серафиму в Покровское в начале 2000-х. Когда попала к нему на собеседование,
мы долго беседовали и он меня спросил: «Откуда ты?» Я ответила, что из Ростовской области,
а старец мне: «А Я там был в Ростовской области и был даже у вас в Ростовском соборе! Взял
благословение читать и поднялся на клирос. И так вашим понравилось, они Меня так уговаривали,
чтобы Я остался петь и читать на клиросе! А когда Я засобирался уезжать, они Мне принесли
большую корзину с продуктами. А на продуктах сверху лежали ваши, так называемые… – забыл,
как называются, – мягкие, вкусные, сметаной залитые…» А я ему: «Пышки!» Батюшка: «Правильно,
пышки! Ух, какие пышки у вас вкусные пекут! А Я же никогда не брал с собой продукты, когда
ездил, и по столовым не ходил! В столовой как пищу готовят – с матами! Она неполезна ни для
тела, ни для души».
Сейчас моей дочери почти десять лет, а тогда ей было девять месяцев, когда она заболела
пневмонией. А вены у нее настолько тонкие были, что врачи попасть не могли, только ее мучали.
Она все кричала, а меня к ней не пускали. Я стояла под дверью и молилась Господу, Божьей
Матери, чтобы они помогли, чтобы не мучали так моего ребенка, чтобы она не кричала. А потом
я взмолилась: «Батюшка Серафим, я тебя прошу, помоги, чтобы врачи смогли найти вены у моей
девочки! По моим грехам ни Господь, ни Божья Матерь меня не слышат!» И вскоре выносят моего
ребенка мне и говорят: «На, забирай, уже все сделали». Даже за тысячи километров батюшка
всегда слышал и помогал, и сейчас помогает!
Даже в бытовых житейских вопросах старец оказывал помощь. Были у меня туфли,
растоптанные, которые я много лет носила. А сестра мне говорит: «Сколько ты будешь позориться
и носить эти туфли? Сними их и купи новые!» Я мысленно обратилась к отцу Серафиму: «Батюшка,
ну, что мне делать? Выбросить и купить новые?» И тут же внутри себя я услышала как бы ответ:
«Носи! Сейчас купишь новые, а эти поставишь – они же еще целые, выкинуть жалко. И будут
мусором у тебя». Так я туфли до весны еще носила, а потом они сами порвались и я купила новые.
Вроде мелочь, казалось бы, а старец указал мудрое решение. Сам он одевался бедненько, скромно,
а мы все гонимся за новыми шмотками, изводим на них кучу денег. Отец Серафим всегда рядом
с нами и готов прийти на помощь.

506
 Р. Б. Фотиния (Константинова Светлана Алексеевна), г. Зерноград, Ростовская обл. У
моей мамы были камни в желчном пузыре, и мы с ней приехали к отцу Серафиму в Покровское за
благословением на операцию. Попали на собеседование, а старец ее не благословил на операцию.
Дома ей стало очень плохо и она попала в реанимацию. Врачи говорили мне, что мама умирает,
начали отекать руки и ноги, говорили, что они не знают, что делать, т. к. камни закрыли протоки,
сердце не выдержит. Я позвонила отцу Серафиму. Трубку, как всегда, поднял келейник Павел.
Я ему говорю: «Паша, передай батюшке, что моя мама умирает». И слышу в трубке батюшкин
голос: «Я выйму за нее частичку». Когда я звонила отцу Серафиму, была суббота. Врачи в
реанимации мне сказали: «Езжайте домой! Что вы будете стоять под дверью!» На следующий
день в воскресенье к обеду я позвонила в реанимацию, а мне отвечают: «Вашей маме лучше!»
А в понедельник ее перевели в общую палату. Я понимала, что произошло настоящее чудо: по
молитвам отца Серафима мама вернулась к жизни. У лечащего врача я спросила: «А что с мамой
было?» Он растерянно пожал плечами и сказал: «Что было, то прошло!» Я удивленно: «А камни?»
А он: «А камни не знаем, куда делись!» Врачи констатировали, что камни, закрывавшие желчные
протоки, исчезли! В это было трудно поверить, но факт оставался фактом. Еще два дня назад мама
лежала в реанимации вся желто-зеленого цвет, опухшая, находясь на грани смерти, а после моего
звонка старец за маму помолился и вынул за нее частичку, и она на глазах врачей, можно сказать,
ожила! Потом, когда ее выписали из больницы, мы вновь приехали к отцу Серафиму и мама на
собеседовании сквозь слезы сказала: «Батюшка, я умирала!» А он ей: «Ну, не умерла же! Теперь
нужно очиститься!» И по молитвам старца моя мама до сих пор жива, ходит в храм, молится и
благодарит Бога и отца Серафима за спасение от смерти.
Со мной тоже был интересный случай. Приехала я однажды Великим постом к батюшке
на соборование. И в разговоре с духовными чадами услышала такую фразу: «Кто не молится за
батюшку, лучше бы забрал свое прошение в духовные чада и не искушал старца!» И вот стою я на
соборовании и думаю: «Я такая грешная, зачем я батюшку искушаю, ведь я не примерный человек
в этом вопросе…» А старец один раз, помазывая, прошел, второй раз идет, и, не доходя до меня
два человека, у р. Б. Елисаветы из Воронежа спрашивает: «Вот, как без батюшки, без духовного
отца жить?! Как?!» Она очень удивилась такому вопросу, стала что-то говорить, а старец ей: «А
отказываться можно разве от батюшки? Батюшка тебя взял, а ты отказываться решила?!» Она
сразу: «Да, что Вы, батюшка! Да, я не отказываюсь!..» – не поймет, почему он ей так говорит.
А я-то сразу поняла, что отец Серафим мне отвечал на мои мысли. Потом подходит ко мне,
помазывает и продолжает: «А если откажешься, вообще тебе плохо жить будет!» Я была поражена
прозорливости старца.
Мы с мужем фермеры. Еще при жизни батюшки однажды супруг мне звонит и кричит
в трубку: «Света, у нас в поле комбайн горит!» Ситуация оказалась крайне опасной: с одной
стороны подсолнечник, с другой тоже, и 10 гектар ячменя. Я начала молиться, плакала, просила,
но чувствовала, что меня Господь не слышит. А потом моя сестра взмолилась: «Батюшка Серафим,
помоги! Фотиния просит!» И я закричала: «Отец Серафим, помолись! У меня комбайн горит!» И
минут через 20 позвонил мой муж и говорит: «Свет, ветер поменялся в другую сторону, немного
комбайн обгорел и сгорело гектара 3 ячменя», – т. е. пока батюшка помолился. А потом изменилось
направление ветра и пожар утих. Мы поняли, что это настоящее чудо. И произойти оно могло
только по молитвам старца.
В последний год батюшкиной жизни я повстречалась с ним в монастыре у свт. Тихона
Задонского. Он сидел на лавочке, такой уставший, и беседовал с людьми в течение 6-ти часов,
не вставая. А на улице было прохладно. У нас с мужем тоже был важный вопрос: государство
нам сказало либо выкупать землю, либо возвращать государству и брать потом ее в аренду. Но,
чтобы выкупить, нужно было заплатить очень крупную сумму – у нас такой прибыли никогда не
было. Мы не знали, как правильно поступить в сложившейся ситуации. И вот с этой проблемой
мы решили обратиться к отцу Серафиму. Стали, как и все, в очередь, долго стояли. Когда наша
очередь подходила, и перед нами оставалось 2 человека, батюшка их отодвинул и позвал нас с
супругом. Мы подошли, я объяснила суть проблемы, а батюшка в ответ: «Выкупай землю!» – и
благословил. Благословение-то я получила, а когда отошла в сторонку, стала размышлять: «А где
я возьму такую сумму? У меня-то и денег таких никогда не было!» Но несмотря на это, мы все
же начали процесс оформления соответствующих документов. Так прошел почти год. Я ходила
и терзалась в сомнениях, где брать деньги. Оставалось пару месяцев до назначенного срока, мне

507
позвонили из соответствующих государственных органов и предупредили: «Светлана Алексеевна,
если Вы отказываетесь выкупать, то землю у Вас отберут». Муж говорил, что, наверное, придется
все отдать. Но тут, по милости Божьей и по молитвам батюшки Серафима, оказался хороший
урожай и мы все удачно продали, заработав как раз ту сумму, которую необходимо было заплатить
за землю. Вот тогда я в полной мере осознала, что такое благословение и сила молитв отца
Серафима. И я понимаю, какое это было великое счастье находиться рядом с таким старцем и
окормляться у него.

Р. Б. Марина Погорелова, Ростовская обл., г. Зерноград. Впервые я встретилась с отцом

Серафимом в 2008 году. В то время я не знала Бога, слезы и черная беда овладели моим сердцем.
Я приехала в обитель и сразу же попала к батюшке на беседу. Старец сказал: «Тебя спасут
утренние и вечерние молитвы, они такие коротенькие!» И с тех пор я их постоянно читаю. Я
жила с мыслью: «Зачем вообще я живу?» И я решила, что если захочу убить себя, то перед этим
позвоню батюшке. Это было вражье наваждение. И в какой-то момент враг подстроил такие козни.
Дети довели меня до отчаяния, я рыдала всю ночь и уже представляла, как себя убью. Глянула
на часы, было 5.30 утра и я набрала батюшкин номер телефона. После нескольких гудков трубку
поднял келейник Павел. Я сразу представилась и, заливаясь слезами, стала кричать в трубку:
«Павел, пусть батюшка попросит мне смерти!» В телефоне раздались гудки «пи-пи-пи» – Павел
положил трубку. Но минут через пять после этого звонка мне стало легче, на душе сделалось
светлее и теплее. А через время мысль о самоубийстве вообще меня оставила. Я даже теперь не
представляю, как я могла себе желать смерти. По батюшкиным молитвам все это исчезло, как и
не было.
Осенью 2011 г. я вновь попала к отцу Серафиму на беседу. Мы остались один на один, я
спросила о детях: они живут гражданским браком, а детей у них нет. Старец ответил: «Пока не
повенчаются, ничего у них не будет!» Еще мне не давал покоя вопрос, когда мне покупать дом,
о котором я мечтала долгое время. Батюшка сказал, что это будет в апреле. Я переспросила:
«А может сейчас?» А он повторил: «В апреле». Но я никак не могла успокоиться, спрашиваю:
«А может зимой?» И батюшка терпеливо мне отвечает: «Нет, в апреле, в апреле», – два раза
повторил. После этого я стала ждать апреля, но с февраля 2012 г. дом все-таки стала потихоньку
подыскивать, потому что знала, что в Великий пост батюшка не благословлял ни покупать, ни
продавать. А Пасха припадает на 15 апреля, и я за две недели не успею оформить покупку дома. Но
ничего подходящего не попадалось. Вот уже и Пасха прошла, и Светлая Седмица, а дома все нет!
Я стала роптать: «Батюшка обещал, что в апреле будет дом, а его все нет!» И вот мне, маловерке,
Господь по молитвам отца Серафима сотворил чудо! 28 апреля я нахожу дом, хотя он мне не на
100% подходил, и я засомневалась. В начале мая вновь поехала к отцу Серафиму. И когда он
вышел из алтаря, я подошла к нему и сказала: «Батюшка, благословите на оформление дома».
Он взглянул на меня, секунду подумал и благословил широким крестным знамением. Домой я
вернулась счастливая и сразу же с продавцом пошла на оформление документов. За дом я отдала
пол суммы, мне выдали свидетельство, а вторую половину выплатила за два последующих месяца,
т. к. сразу необходимой суммы не было. Продавец на это согласился. И сейчас по молитвам и
благословению батюшки я живу в собственном доме, который мне очень нравится. И разве это не
чудо, что я недорого купила красивый дом, да еще и с двухмесячной отсрочкой платежа!
Однажды в обители батюшка Серафим дал листок, чтобы мы написали свои номера телефонов.
И хотя у меня был телефон, но я не знала своего номера. В своем телефоне я нашла номер своей
дочери Марины и его написала. Келейник присылал от батюшки на ее телефон СМС-ки. Но
однажды вечером у меня в телефоне разрядилась батарейка и мне не хотелось его заряжать. Я
пересилила себя и поставила телефон на зарядку. Спустя время он зазвонил. Я подняла трубку,
и женский голос мне ответил: «Батюшка дал мне номер вашего телефона, чтобы вы рассказали,
как к нему приехать». Я была ошарашена! Такая радость подступила к сердцу, что я попросила
женщину повторить сказанное, а от переполняющих меня чувств попросила ее перезвонить через
пять минут, пока я не приду в чувство от услышанного! Я сидела на диване в переполнявших
меня чувствах радости, восторга, удивления, что мой батюшка может все, даже узнать номер
телефона, которого я ему не давала, и этот номер не может быть у него. Вновь зазвонил телефон
и я, немного успокоившись, подняла трубку и сразу же у этой женщины спросила, откуда она, и

508
как получилось, что батюшка дал ей именно этот номер. Она рассказала, что сама из Рязани, и
наконец-то дозвонилась к батюшке на беседу. Отец Серафим ей сказал, что она может приехать
к нему, но эта женщина ответила, что не знает, как к нему добраться. И келейник Паша назвал
ей какой-то номер. Но она услышала в трубку батюшкин голос, говоривший что-то келейнику, и
Паша продиктовал ей мой номер телефона. Вот так все произошло в тот незабываемый вечер. Я
подробно объяснила женщине, как ей добраться из Рязани до Курска (хотя я живу в Ростовской
области) и она приехала к батюшке.

Р. Б. Людмила (Дьяченко Людмила Викторовна), г. Зерноград, Ростовская область.

По молитвам отца Серафима я спаслась от тяжелого греха и уже более 4-х лет не работаю. С
прихожанами Свято-Никольского храма г. Зернограда мы поехали в большую паломническую
поездку по Золотому кольцу, а когда возвратились домой, одни состоятельные люди предложили
мне поехать с ними к отцу Серафиму, при этом не взяв с меня ни копейки. И вот добрались мы
в обитель к старцу и в храме встали в очередь на собеседование. Старец в это время совершал в
алтаре проскомидию и вынимал частички из просфор. Потом приехали духовные чада из Воронежа,
которые почему-то считали себя здесь хозяевами, и понемногу стали пытаться вытеснить нас из
очереди. Но мы упорно держались. Было лето, жарко, кое-кто из них выходил на улицу, кто на
травке полежать, а кто даже и пивка выпить, потом возвращались с запашком. А мы продолжали
стоять в очереди, чтобы попасть на собеседование. В какой-то момент батюшка вышел из алтаря к
нам и говорит: «Вы стойте-стойте, а мы пойдем пивка попьем, на травке поваляемся, поспим под
солнышком… А вы стойте!» Так старец нас вразумлял и укреплял, чтобы мы стояли, несмотря ни
на что до победного конца, а других обличал в их непристойном поведении.
Наконец-то мы дождались собеседования. Сначала подошли мои знакомые. У Валентины был
небольшой дефект речи и она шепотом сказала старцу: «Батюшка, очень хочется петь!» А он ей:
«Да еще как запоешь!» И вот спустя время она поступила в семинарию на регентское отделение
и вышла замуж за семинариста, который стал потом священником.
Затем подошла моя очередь на беседу к отцу Серафиму. Я подошла и говорю: «Батюшка,
у меня такие проблемы, брат не работает, деньги из дому уходят…» А старец мне: «А ты обличи
его, что он вор! Он же забирает у вас деньги!» И когда я потом приехала домой, сказала брату:
«Батюшка велел передать тебе, что ты вор!» А он весь как-то сжался и в ответ: «Я у вас ничего
не брал! Я у вас ничего не брал!» Но после этого ему пришло вразумление. Потом на беседе я
пожаловалась отцу Серафиму: «Вот, батюшка, о брате говорю, а сама же грешная!» Дело в том,
что я работала в реанимации, давала наркоз пациентам и часто сама являлась соучастницей в
детоубийстве (абортах). И я попросила, чтобы старец обо мне помолился. Батюшка спросил
мое имя и сказал, что обязательно помолится. Я очень хотела оставить пожертвование на храм и
протянула батюшке конвертик с деньгами. Но он стал отказываться: «Нет-нет! Тебе они нужнее!
Ведь ты уже не работаешь!» Я очень удивилась: «Как не работаю? Я сейчас в отпуске, мне 26-
го числа выходить на работу!» Но старец на своем: «Нет, ты уже не работаешь!» Тогда я ему
говорю: «Батюшка, ну, тогда благословите оставить работу». А он: «Отпустят!» Я говорю: «Меня,
наверное, выгонят!» А отец Серафим: «Нет, специалистов не выгоняют! Помоги тебе Господи,
чтобы все управилось!» Я возвратилась домой на выходных, а во вторник пришла на работу. Моя
заведующая в это время была на абортах в одном отделении. Пришлось ждать около часа, затем
она спустилась, сказала, что ей сейчас некогда со мной беседовать и пошла в другое отделение на
эти же операции. А я опять осталась ждать и так просидела 3 часа. Наконец-то я ее дождалась и
подала заявление об уходе. И по молитвам батюшки она сразу же подписала заявление и мне даже
отрабатывать не пришлось. Так по милости Божьей я уже четыре года не работаю. Как заметили
окружающие люди, с момента увольнения у меня даже взгляд изменился, я стала улыбаться и
впервые испытала счастье. Вот как тяжесть этого греха на меня раньше давила! Конечно же,
мне до конца жизни вымаливать прощение за этот тяжкий грех, но по молитвам отца Серафима
Господь помог мне от него избавиться.
На беседе я еще спросила у батюшки: «Люди просят кому капельницу поставить, кому уколы
сделать. Батюшка, как мне это делать, во славу Божью?» А старец помолился и сказал: «Ну, это
же труд, а каждый труд должен оплачиваться. Бери копеечку, а сколько – ты сама знаешь». И так
по сей день я и живу: пенсия плюс то, что люди пожертвуют за мой труд. И мне хватает.

509
 Р. Б. Елисавета (Пустоветова Елизавета Васильевна), г. Зерноград, Ростовская обл. Лет
десять назад, когда моя дочь училась в институте на 4-м курсе, врачи поставили ей диагноз
«онкология» – в носу была опухоль. Мы поехали в Ростов в больницу и там предложили операцию.
Но дочь отказалась, т. к. после операции остался бы шрам на лице, а она еще хотела выйти замуж.
Как и многие в ее возрасте, дочь в то время больше думала не о здоровье, а о красоте. Тогда я ей
предложила: «Люда, раз ты не хочешь идти на операцию, давай будем ездить по монастырям и
святым источникам, может Господь нам поможет». И так мы случайно от прихожан нашей церкви
узнали об отце Серафиме и поехали к нему. Дорога была нелегкая, с искушениями, добирались
электричками, с пересадками, но, по милости Божьей, успешно доехали. В тот первый приезд мы
к старцу на беседу не попали: я была стеснительная, а там нужно было проявить определенное
упорство и смелость. А я все сидела и сидела, чего-то ожидая. В конце беседы старец встал и в мою
сторону сказал: «Ну, дольше бы сидела!» – повернулся и ушел. Потом до меня дошло: батюшка
дал мне понять, что нужно быть посмелее. Мы остались в обители на недельку на послушание: я
работала в поле, а Людмила в трапезной помогала. И что интересно, этот труд был нам в радость.
Бывало, наработаемся, устанем, а потом пойдем в источник, окунемся, и вновь полно сил. Через
неделю мы уехали домой, а спустя время снова приехали, попали к старцу на собеседование,
и он Людмиле сказал: «Ищи врача и иди на операцию. Больше чтобы без операции ко мне не
приезжала!» – и благословил. И по его благословению мы нашли профессора в Ростове, он удачно
провел операцию и удалил опухоль. Но спустя время у дочери появилась другая опухоль уже в
лобной части. И вновь дочь поехала к отцу Серафиму, и вновь старец благословил ее на операцию,
а тот же профессор прооперировал. Затем сделали пластическую операцию и через время дочь
вышла замуж. Так по молитвам батюшки Господь все управил, и по сей день у нее все слава Богу.

Р. Б. Татиана Гусева, г. Минск. О батюшке Серафиме из с. Покровское, я услышала от моего

духовного брата, который, узнав о моих проблемах и тяжелом душевном состоянии, сразу сказал:
«Тебе нужно ехать в Курск к батюшке Серафиму». Я сразу почувствовала, что Господь посылает
мне помощь в решении многолетних неразрешимых проблем. Надо заметить, я никогда прежде не
ездила к старцам, но ждала, что Господь направит меня к тому, кто мне поможет.
Какой батюшка, я поняла не сразу. Ехала просто за советом, а получила все, о чем даже и не
мечтала. Мои проблемы одна за другой разрешились. Все стало понятно и просто:
1. В течение года сложная семейная ситуация, не решавшаяся многие годы, разрешилась
удачно для меня.
2. Во время моего отъезда из Покровского ночью, в поезде у меня начался приступ очень
сильного головокружения. До этого такие приступы были трижды. На третий раз пришлось вызвать
скорую. Шевельнуть головой было невозможно, все вокруг кружилось с огромной скоростью. Было
подозрение на болезнь Меньера (это инвалидность!). И вот, снова приступ в поезде. Я взмолилась:
«Господи, только не сейчас! Батюшка Серафим, помоги!» – и мне стало легче, но было очень
страшно. Ни врача, ни таблеток! Пришлось бы выходить из поезда на первой незнакомой станции.
Но постепенно приступ прекратился и больше, за 3 последних года, слава Богу, не повторялся.
3. Самой главной моей болью была болезнь дочери. 10 лет я жила, каждый день думая об
этом. Она родилась с кистой головного мозга. «У Вас один ребенок? Рожайте еще», – вот были
слова врачей. Когда девочке исполнилось 5 лет, мы сделали МРТ. Диагноз оказался еще хуже:
«Объемное образование в левом желудочке головного мозга». Лучший нейрохирург г. Минска
сказал, что это уже не киста при таких размерах. Операция неизбежна. Когда опухоль начнет
расти, будет серьезная угроза жизни. Опухоль была в капсуле, вариантов, что рассосется, не было.
Через 3 года я пошла на консультацию к другому нейрохирургу, детскому. О нем слышали и
в Москве. Увидев снимки МРТ, он очень ругал меня за то, что ребенок не наблюдается врачами.
Сказал, что может быть остановка сердца и дыхания в любой момент. Приказал срочно делать
МРТ. Я не сказала ему, что этот ребенок «под наблюдением» у преподобного Серафима Саровского
и без воли Божией ничего не происходит. Конечно, сердце мое разрывалось. МРТ я не сделала,
т. к. боялась. Приехав к батюшке Серафиму в с. Покровское во второй раз, я поблагодарила за
решение моей первой очень сложной ситуации и попросила помолиться о дочери. Я рассказала
батюшке все о ней, а он сказал: «Она будет жить. Никого не слушай!» И чуть позже повторил:
«Она будет жить! Я же вижу!» И снова целый год я не могла сделать МРТ. Я надеялась на
Господа и не хотела облучать ребенка. Через год позвонила батюшке Серафиму, спросила делать
ли обследование. Он ответил, что нужно сделать и привезти результаты.

510
511
 Дочке было уже 10 лет. За два дня до отъезда в Покровское мы сделали МРТ. Результат:
«Патологических изменений не обнаружено». Опухоли нет!!! Врач сказала: «Если бы не видела
предыдущих снимков, не поверила бы!» Мы не принимали абсолютно никаких лекарств. Вот такое
чудо! Я всегда знала, что Господь может в любой момент исцелить человека. Сила Божия велика,
но кто я такая, чтобы на мне это было явлено. Я никто, а вот отец Серафим.… По его святым
молитвам теперь я и моя девочка живем спокойно и счастливо.
Узнав батюшку, я увидела много чудесного и многое поняла. Иногда просто дух захватывает,
но написала о самом главном. Богу нашему СЛАВА во веки веков!

Р. Б. Алла Федоровна (мама Татианы Гусевой), г. Минск. Моя семья, я недостойная, моя
дочь и внучка очень любим читать жития святых. Но что Господь сподобит нас увидеть и говорить
с таким человеком, как отец Серафим, даже и не мечтали.
Как-то одни из духовных братьев рассказал нам о батюшке. Рассказал, что был у него, поведал
о своих впечатлениях и посоветовал, пока старец жив, поехать к нему. И мы поехали.
2010 год. Июль, жара. В Покровском на вечерней службе мы впервые увидели отца Серафима.
На другой день после службы мы попали к батюшке на беседу. У нас были вопросы, один из
которых, особенно волновал нас. Хотели попросить батюшку помолиться о болящей моей внучке.
Во время беседы взяли у старца благословение на спасение души и на добрые дела, попросили
молитв о болящей Марии. Батюшка отнесся к нам очень тепло, с любовью, видно было, что он
все о нас знает, и от этого стало немного страшно. Но батюшка утешил с такой любовью, что я
вышла после беседы вся в слезах, которые лились ручьем, а на душе была радость. Думала, что
сердце выскочит. По благословению батюшки остались на 10 дней в обители потрудиться во славу
Божию.
На другой год мы снова летом поехали в Покровское. Батюшка благословил приехать на
праздник прп. Серафима Саровского. Опять были службы, беседы, послушание и радость, что нам
грешным и недостойным Господь послал такого старца. На общих беседах батюшки с людьми мы
внимали каждому его слову, ведь там были ответы и на наши вопросы. В один из дней я пошла
окунуться на источник. Никого со мной не было. Я вышла из купальни и стала смотреть на
батюшкину келью, а сама подумала: «Вот живет человек в наше время рядом с нами, почему я такая
грешная, а он такой святой человек?» И подобные мысли были в голове – я даже прослезилась. А
на службе во время проскомидии, когда батюшка вынимал частицы, он вышел из алтаря и начал
всем говорить слова назидания, а потом сказал: «Читаешь жития святых, видишь, как они жили,
так и ты живи, подражай им». Я поняла, что батюшка слышит и знает все наши мысли, в том
числе и мои у источника.
А еще один раз мы с сестрами пели акафист на источнике. Все поют, но у каждого свое
пение, кто как привык петь в своем приходе. Батюшка потом сказал, что пели «кто-куда». На
беседе я стеснялась спросить отца Серафима, сколько проживу? Он сам мне сказал: «Жить будешь
долго». В 2012 году я решила не ехать в Покровское на 1-е августа, и дочь с внучкой поехали
без меня. Я все время дома молилась о них, зная, что сейчас идет вечерняя, или литургия, или
молебен, что батюшка вынимает частички и конечно же знает, чем я занимаюсь. Я подумала:
«Хорошо, что не поехала, а то мои дети всегда за моей спиной. Пусть сами поговорят с батюшкой
о своих проблемах». И видно, так было нужно, потому что в эту поездку моя дочь стала духовным
чадом отца Серафима и вернулась другим человеком. Я же сказала дочке, что поеду к батюшке
на Архистратига Михаила, на его день Ангела. Так и получилось. Я приехала из Минска 19
сентября, в день чуда Архистратига Михаила, но уже на похороны батюшки. Это было горе для
всех батюшкиных чад. Но на все воля Божия.
Во время похорон отпевание было на улице и я стояла напротив храма. День был солнечный,
небо голубое-голубое, чистое, ни облачка.
Вдруг сестра Мария, стоявшая у меня за спиной, сказала: «Посмотрите на небо». Я глянула
и ахнула. А на небе над храмом маленькие прозрачные облачка выстроились в виде чаши, побыли
некоторое время и растаяли. Через минуту появились новые облака, в которых виднелись крест
и крылья ангелов. Снова появились, и можно было увидеть лик с неба. Я так была поражена,

512
что начала говорить: «Смотрите, нужно сфотографировать». Но услышала: «Смотрите, если Вам
интересно». И после этих слов все исчезло и больше не появлялось ничего. Небо было чистое, и
только три голубя пролетело над храмом.
Я верю, что батюшка Серафим Покровский, так я его называю, святой человек, молитвенник
за нас грешных и за всю Россию. По молитвам батюшки Господь исцелил мою внучку.

Р. Б. Людмила Гурьянова, г. Самара. Есть воспоминания, которыми человек дорожит, как

сокровищем. И когда кому-либо рассказывает, то умножает в себе это сокровище. А чем дальше
время отодвигает события, тем яснее становится смысл происшедшего.
Архимандрит Серафим (так я молилась о нем на протяжении трех лет) – удивительное
сочетание любви и строгости. Познакомившись с ним, было чувство как-будто прикоснулся к
чему-то неведомому и таинственному, но в то же время к такому родному и знакомому. Не забыть
этих трогательных встреч.
В первый же приезд в Покровскую обитель я услышала от духовных чад, что батюшка
является непосредственным участником чуда «стояния Зои». Эту историю я слышала с детства,
т. к. в городе Куйбышеве (Самаре) об этом стоянии очень много вспоминали и передавали из уст
в уста. Ни у кого не возникало сомнений, что история эта не выдуманная. И хотя власти всячески
пытались предать это «происшествие» забвению, история эта жива и поныне. И каково было
мое удивление, когда я услышала о ней в далеком Курском крае. А еще более я была удивлена
тем, что батюшка и есть тот загадочный старец, который взял икону из рук окаменевшей Зои.
Все последующее время до нашего очередного приезда в Покровскую обитель я не переставала
думать об этом. Мне хотелось услышать от батюшки как это было, что произошло потом и куда
исчезла икона. Но старец, когда беседовал с самарской группой, на нашу просьбу рассказать об
этом спросил, есть ли очевидцы того времени. Среди нас были пожилые сестры, которые в то
время были детьми и бегали смотреть к тому дому, где произошло чудо. Р. Б. Нина Павловна,
учитель английского языка, рассказывала батюшке, как они бегали к месту стояния Зои и что там
было много народу и очень много конной милиции, которая разгоняла людей, уверяя их в том,
что ничего в доме нет, и никакая девушка не стоит. В то же время один из дежуривших у Зои
милиционеров за несколько часов дежурства стал белым, как лунь. Его седина говорила народу
о многом. В тот вечер отец Серафим нас долго не отпускал. Снаружи храма вторые сутки мела
метель. Батюшка молился вместе с нами о нашем обратном путешествии: пел с нами песни, читал
молитвы. А когда отпустил, то мы вместе с водителем автобуса чувствовали, как наша колесница
над землей летит, не касаясь дороги. И мы стали с еще большим нетерпением ждать следующей
поездки. Я постаралась определить для себя вопросы, чтобы спросить у батюшки о том, как они
вошли со св. Николаем и забрали из рук Зои икону. На тот момент мы уже знали от насельников
обители, что батюшка и был тем самым монахом-девственником, которого Господь призвал для
этого дела. В предыдущую поездку, когда мела метель, на вопрос, как он взял икону, батюшка
сказал лишь короткую фразу: «Взяли, а потом Нас гнали-гнали». Хотелось приехать к батюшке
поскорее, но Богу было угодно отсрочить наш приезд почти на два года. Никак не складывались
обстоятельства. И вот, в конце декабря 2011 г. сестра, которая организовывала наши поездки,
рассказала сон: приснился ей отец Серафим и сказал, что ждет нас 29 числа. Почти каждый
месяц мы думали, что поедем. И в мае тоже собирались, но поездка все откладывалась. И только
в июле месяце вдруг нам открылась дорога. Собрались буквально за два дня. И когда были уже в
пути, сопоставили, что выехали мы в аккурат на праздник равноапостольного князя Владимира, а
29 числа будем в обители. Так батюшка за полгода нас известил о встрече. В дороге мы решили
выучить какую-нибудь песню, т. к. в предыдущий приезд батюшка спрашивал, какие духовные
песни мы знаем. Решили выучить песню «Соловей», в которой были удивительные слова: «Ты не
пой, соловей, против кельи моей, и молитве моей не мешай, соловей».
Приехав в «обитель Надежды» (так называли паломники Покровскую обитель) мы были
встречены небывалой тишиной. Службы не было, т. к. батюшка в это время (как нам объяснили)
находился в Курске. В тишине мы ходили по территории обители. Было все странно и необычно.
Я решила сделать несколько фотографий. Утро тоже выдалось тихое, но мы знали, что батюшка

513
уже приехал. Народу собралось не так много. Отец Серафим совершал в алтаре проскомидию.
Обычно во время совершения проскомидии, в храме всем присутствующим раздают слова духовных
песнопений, и весь народ поет. В этот раз все было не как всегда. Стояла тишина. Мы сходили
на источники, я сделала несколько снимков рассвета в обители и ее окрестностях. Вернувшись в
храм, застали ту же тишину. Мы сели на скамеечках и стали тихонько перешептываться, как бы
нам спеть те песни, которые всю дорогу учили. Вдруг левая дьяконская дверь открылась, и мы
увидели как батюшка, сидел на стуле, держал на коленях таз и вынимал частицы о нас и наших
сродниках. Время от времени он поворачивал голову в нашу сторону, и мы встречались взглядами.
Мне было неловко от того, что я вижу молитву. Так длилось минут 40, затем батюшка закрыл
дверь. Мы вновь сходили на источник, а когда вернулись услышали чтение. Один брат из хора
читал поучения. Я дерзнула подойти и спросила: «Можно мы песни попоем?» На что получила
ответ: «Спросите у батюшки, как он благословит». «Но ведь батюшка в алтаре», – удивленно
ответила я. «А вы у двери встаньте и мысленно просите», – ответил брат.
Чтение продолжилось. Мы сгорали от нетерпения, чтобы пропеть наши песни. Неожиданно
чтец с чтения перешел на пение «Отче наш», а после этого сказал: «Пойте, что у вас там есть».
Мы так обрадовались, что на первой же песне сбились, да так, что стало стыдно. Затем пропели
сербскую песнь «Марио славна», прославляющую Царицу Небесную, а после нее «Соловья». Во
время пения я вдруг ясно поняла, что все слова этой песни говорят о жизни отца Серафима, о
гонениях на него и притеснениях, о его скорбях и слезной молитве. Слезы сами текли у нас из
глаз, и когда песня закончилась, вдруг стало понятно, что нам приоткрывается тайна, но какая
– мы еще сами не ведали. Неожиданно открылась та же дьконская дверь, и вышел батюшка.
«Это кто тут поет?» – задал он вопрос. «Батюшка, это мы, самарские, приехали», – ответили мы.
«Самарские? Наконец-то! Давно-давно вас не было!» – отец Серафим улыбнулся удивительной
улыбкой, той, которой только он мог улыбаться. «Ну, пойте еще что-нибудь», – попросил старец.
Мы были воодушевлены и далее пошло пение вместе со всеми присутствующими в храме.
Вдруг подбегает к нам р. Б. Людмила из нашей группы и восторженно говорит, что насельники
обители сказали: «Ублажили вы батюшку!» Грустная радость легла на сердце. Закончилась служба.
Все пошли на трапезу. В тот день батюшка молился (включая проскомидию и обедницу) с восьми
утра и до пяти вечера. Около шести часов он возвращался из трапезной, шел тихонько, возраст не
позволял быстрее. Тут одна раба Божья из нашей группы подошла к батюшке и завела разговор.
Видя, что батюшка приостановился, решила подойти и я с мучившими меня вопросами о самарском
чуде «стояния Зои». Благо, что 22 мая у нас в городе в память о том чуде был установлен памятник
святителю Николаю рядом с домом, где произошло это событие. И я сделала копии фотографий
открытия памятника и речи-воспоминания о том давнем событии. С этими листами я дерзнула
подойти к о. Серафиму. Он взял меня под руку и мы медленно направились в сторону его кельи.
Рассказав батюшке об увековечении этого чуда, я перешла к просьбе рассказать как это было,
т. к. нам стало известно, что о. Серафим и есть тот иеромонах, который взял икону. «Батюшка,
расскажите, как это было?» – волнение одолевало меня, т. к. чувствовала, что прикасаюсь к тайне.
«Как было!? Пришли, взяли, а потом меня гнали, – и далее, перейдя на шепот, сказал, – страшно
вспомнить! Арестовали меня. 25 лет давали, а Господь через 40 дней вывел. Но пытали». Затем,
указывая на свой лоб и глаза, продолжил: «Отметины на всю жизнь. Вспоминать и то страшно».
Я спросила: «Батюшка, а куда икона делась?» И старец ответил: «Она еще вам явится». Сзади
раздались возгласы: «Батюшка, расскажите!..» Келейник Павел, который шел чуть-чуть впереди
нас с батюшкой, обернулся и сказал: «Батюшка, оглянитесь». Мы с батюшкой повернули головы
и я ахнула: за нами шло, кроме нашей самарской группы, очень много народа и все просили
рассказать. А я была удивлена тем, как же тихо шли люди, что им даже был слышен наш разговор,
который происходил вполголоса?! Мы как раз подошли к батюшкиной келии, он остановился и
запел нам «Многая лета». А пел он, надо сказать, удивительно! Пропев, старец зашел в келью и
через некоторое время начал принимать людей. Принимал он в тот день людей до поздней ночи,
пока далеко за полночь ему не стало плохо. Тогда он всех благословил заочно, и мы с грустью
разъехались по домам.

514
 Но, перед тем, как уехать, нам кто-то сказал, что батюшка подписывал бумагу на 50 лет о
неразглашении чуда стояния Зои, и что он после Самары скрывался на Кавказе.
Это была наша последняя встреча с отцом Серафимом при его жизни. Прошло около месяца,
и нам пришло известие, что батюшку увезли со службы с инсультом. Вся Самара молилась о его
выздоровлении. Когда пришло известие о том, что батюшка в коме, все продолжали надеяться на
лучшее. Наступил день 17 сентября. Самара была в трепетном ожидании встречи чудотворного
образа Курско-Коренной иконы Пресвятой Богородицы. Икона должна была прибыть в семь
часов вечера в храм Покрова Божьей Матери и все с нетерпением ожидали прибытия святыни.
Мы постарались использовать такую возможность, и попросили священнослужителей со всех
приходов города помолиться о выздоровлении о. Серафима. Было 20.30 часов, когда, стоя во дворе
храма увидели, как от купола в ночную темноту полетел белый голубь. «Смотрите! Белый голубь
нам весточку подает, – закричала я. – Наверное скоро икона к нам придет». «А птицы ночью не
летают», – произнесла р. Б. Марина. Прошло еще полчаса и нам пришло известие из обители,
что в 20.30 душа старца Серафима отошла к Богу. Тогда стало понятно, что за голубь прилетал,
и вспомнились слова песни.
Когда мы приехали на похороны и рассказали о голубе, был нам ответ, что батюшка
неоднократно повторял, что всем, кто любит его, всем даст знать, когда к Богу отойдет.
Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего схиархимандриат Серафима, и его святыми
молитвами и нас помилуй!

Р. Б. Екатерина Цуканова, г. Самара. От себя хочу сказать, что где-то в 2008 г. я услышала
от духовных чад батюшки, что это именно он взял икону у Зои Куйбышевской. Во время одной из
бесед с батюшкой Серафимом я спросила его, можно ли рассказывать самарцам и другим людям,
что это он взял икону у Зои. Батюшка ответил: «А почему ж? Можно. Я же говорю вам!»
Когда первый раз приехали с самарским автобусом, то беседа была в храме. Стали задавать
вопросы об иконе и Зое. Батюшка улыбался. Сказал: «Пришли Мы и взяли». Стал спрашивать, есть
ли свидетели из самарских. Некоторые стали рассказывать. Но подробностей никаких батюшка
не поведал.
Как-то раз, одна раба Божья позвонила батюшке Серафиму, хотела приехать специально,
чтобы записать с его слов об иконе. Но ответ был: «Не время».
Во второй раз приехали самарским автобусом в июле 2012 г. Об этом подробно пишет
р. Б. Людмила. Хочу уточнить, что шли за батюшкой мы не до кельи, а до храма (просто вход с
северной стороны). По поводу расписки о неразглашении, то нам сказали в обители, что на 50 лет.
Но это говорили обительские.
Батюшка говорил: «Вы бы спросили у того, кто там был» Он имел в виду себя, но мы по
невниманию, сразу этого не поняли, только потом дошло. Потом сказал: «Икону взяли, и сразу
схватили. Издевались... если бы вы послушали, что там было, то сказали бы: «Какой ужас!» С тех
пор лысый, глаза не видят и ноги не ходят. Давали... лет (я не помню, сколько сказал батюшка),
а выпустили через 40 дней». Спросили, что стало с Зоей. Но батюшка сказал: «Что было после
Нас – не знаем».

Р. Б. Андрей Данилов, г. Самара. Первая моя поездка к отцу Серафиму состоялась в августе
2010 г. После работы я набрал в навигаторе «с. Покровское Курской области» и отправился ночью
в дорогу с близкими мне людьми. Благословение батюшки Серафима на приезд мы получили по
телефону, хотя знакомы с ним тогда еще не были, а только слышали о нем от других людей. В
дороге, ближе к утру, мы разговорились о батюшке и о том, что он благословляет заезжать в Задонск
к мощам святителя Тихона Задонского. И решили, что и нам было бы хорошо тоже туда попасть.
Но это место оказалось в стороне от нашего маршрута и мы решили, что как-нибудь в следующий
раз обязательно заедем. И вот, перед нами мостовой переезд, какой-то населенный пункт, мы в
один голос воскликнули: «А что это за населенный пункт?» Но когда увидели название поселка,
нашему восхищению и удивлению не было предела – это Задонск! С радостными эмоциями мы
стали искать храм и в этот момент к нам пришло осознание, насколько сильное благословение
отца Серафима. Замечу, что навигатор больше никогда не прокладывал маршрут через Задонск,
так как это в другой стороне от того места, где жил батюшка.

515
 Село Покровское, где служил батюшка, наполнено большой любовью и благодатью Господней.
Пребывая там, начинаешь меняться, ощущаешь, что душа наполняется любовью.
Бабушки из соседней деревни рассказывали, что в засуху они пришли с просьбой к батюшке
Серафиму: «Батюшка, помолись Господу, дождей нет, все посохнет». После службы люди выходили
из храма, светило солнышко, тепло и лишь темная тучка сбитым комком прошла где-то рядом и
остановилась. На следующий день люди со слезами благодарности с радостью пришли благодарить
старца за молитвы, так как именно в этой деревне до вечера шел дождь. И много таких историй
я слышал... Сам видел, как батюшка Серафим, находясь в одном месте, всегда знал, что и где
происходит в другом месте. Это трудно объяснить словами, он просто звал своего келейника:
«Паша, иди, посмотри, что там происходит». Я понял, да и слышал, что с батюшкой можно даже
и не беседовать лично, так многие в очередях стоят с вопросами и просьбами. Можно мысленно
спросить и он ответит, он все слышит. В последней поездке, перед тем, как батюшка Серафим
отошел ко Господу, мы приехали на автобусе из Самары, и много людей хотело попасть к нему
на беседу. Одна из сестер спросила батюшку об иконе и случае со стоянием Зои. Я стоял рядом и
понимал, что вопрос серьезный, потому не смел подойти, но в душе спросил: «Батюшка Серафим,
очень хочется духовного отца найти, помогите разобраться, может я еще не готов? » И после этой
мысли батюшка повернулся ко мне, хотя народ теснил его со всех сторон, и улыбнулся мне. Это
был его ответ.
Когда отец Серафим отошел ко Господу, мы сильно горевали. На погребении было много
народу, его все любили, искренне сожалели, что потеряли такого старца, но на 40 дней этой скорби
не стало. Пришло осознание, что батюшка рядом, только выше, у Господа, и к нему можно так
же обращаться в своих молитвах, он все слышит. Я в первый раз видел, что люди в такой момент
улыбаются и нет ни одного, кто бы не был утешен. Хотелось кричать: «СЛАВА БОГУ за все!!!»
Мы приехали домой в Самару, и всего лишь через несколько дней после этой поездки мне
довелось познакомиться с другим батюшкой – Петром. И совсем не случайно, отец Петр был
знаком с отцом Серафимом, и в первом благословении я услышал, что это и есть мой духовный
отец. Сказано это было, как притчей, не сразу понятно, но мне Господь открыл. То, что я попросил,
то и обрел. И хочется сказать: «Спасибо за молитвы, духовный отец батюшка Серафим! Слава
Богу за все!»

Р. Б. Галина (Санталова Галина Ивановна), г. Новомичуринск Рязанской обл. В 1999 году,

в первый год моего приезда, я дважды видела отца Серафима в схиме. Однажды после вечерней
службы певчие и прихожане стояли в храме очень плотно, оставив только проход от алтаря
до входных дверей. Я спросила у регента Ирины: «Что это будет?» Она мне: «Батюшку будем
провожать». Я спрашиваю: «А это всегда так бывает?» Она: «Иногда!» И в этот момент из алтаря
вышел батюшка с посохом и в схиме и пошел к выходу. В храме воцарилась тишина, а я замерла
от такой неожиданности. За ним пошли певчие, за певчими мы, дошли до канавки вокруг храма,
и певчие остановились. А батюшка с келейником Андреем перешли мостик и пошли по тропинке
к келии. Певчие что-то пели, пока они не подошли к калитке и не вошли в дом. Только после
этого все разошлись. Я пришла в домик, где мы остановились, и сестрам объявила: «Наш батюшка
Серафим в схиме!»
Однажды в храме возле столика на беседе кто-то из людей спросил отца Серафима: «Батюшка,
как Вас правильно писать в заказных записках?» Он ответил: «Архимандрит Серафим». А я
стояла рядом со старцем и тихонечко сказала ему: «Батюшка, а я Вас дважды видела в схиме!» Он
внимательно посмотрел на меня и ответил: «Ну, раз видела, пиши!»
Как-то раз наша духовная сестра Лидия спросила у отца Серафима: «Батюшка, это Вы взяли
икону из рук Зои?» Он ответил: «Мы там были!» Люди стали спрашивать, что же потом было, и
батюшка сказал, что его арестовали, а потом так спокойно добавил: «За это надо было посидеть!»
Он не хвалился, не выставлял себя напоказ, но открыл духовным чадам эту тайну, чтобы мы
знали, кто был наш духовный отец.

Р. Б. Анфиса, г. Новомичуринск, Рязанской обл. Первый раз я приехала к отцу Серафиму

в 1999 году. Меня и других паломников привезла в обитель бол. Зина, которая называла себя
«генералом» (она была одержимая, и бес в ней именовал себя «генералом»). Мы встретились с

516
Тульскими духовными чадами отца Серафима, которые, впервые нас увидев, смеялись и спрашивали
у Зины: «Генерал, откуда ты выкопал таких?» Отец Серафим принял нас очень ласково, с любовью.
На первой же беседе я попросила батюшку отпеть моего брата Геннадия, который уехал в Вологду
на летний отдых, и там умер. Мы даже не знали, где его могила, и отпет ли он. Старец его отпел,
и когда я дала батюшке деньги за отпевание, он протянул мне сдачу, сказав: «Это тебе на дорогу».
Старец прозрел, что на обратный путь денег у меня осталось совсем мало.
В другой приезд я истратила на требы все деньги, которые у меня были, и в какой-то момент
поняла, что на обратную дорогу не хватает. Спросила у одной сестры, у другой – никто не
одалживает. Тут я вспомнила, что мне дали 300 руб. заказать поминовение на год. Подошла
к батюшке и говорю ему: «Запишите, пожалуйста, на год», – и протянула 300 рублей. А отец
Серафим мне: «Эти деньги возьми на дорогу, ведь у тебя ничего нет!» Я ему говорю: «Батюшка,
я пришлю долг!» А он: «Ты не Мне должна, а Божьей Матери!»
У батюшки был прекрасный музыкальный слух и он любил петь. Часто на службе пел с
клиросом, а когда совершал проскомидию, выходил из алтаря и благословлял людей в храме петь
духовные песнопения. А служба для него была все: часто больной, но проскомидию совершал по
3-4 часа, вынимал до 2-х тысяч просфор.
Батюшка всех нас любил, всем помогал, делал вычиты от пьянства и курения, вычитывал от
беснования, вымаливал младенцев, во чреве матери убиенных. Сколько людей по его молитвам
остались живы, получили детей, обрели веру – не сосчитать всех случаев благодатной помощи по
его молитвам!
Однажды, уезжая домой, мы пропели батюшке песню:
У нас нет лучшего привета,
Чтобы почтить достойно Вас.
Храни Вас Бог на многа лета,
За то, что любите Вы нас.

Благодарим Тя, Христе Боже,

За хлеб, за соль, за благодать.
Пошли нам, Боже, в этом доме
Всем Царство Божие избрать!
Батюшке эта песнь очень понравилась, он радостно улыбался, а мы уезжали от него окрыленные.
Как-то собирала я пожертвования на храм, а мне кто-то сказал: «Благодать, которую ты
получаешь в храме, ты всю на рынке теряешь!» Я сильно этим смутилась и решила, что больше
собирать не буду. А когда приехала к батюшке и хотела сдать собранные деньги, он у меня их
не принял, т. к. прозрел мои мысли. Я очень расстроилась, всю ночь не спала, а утром подошла
к нему и сказала: «Батюшка, простите меня». Он заулыбался и ответил: «Чадо, я уже простил!»
Отец Серафим говорил: «Когда умру, приходите ко мне на могилку, говорите со мной, Я
всегда буду с вами!» И теперь после его смерти мы приезжаем к нему на могилку, молимся,
просим о помощи, и батюшка всегда откликается на все наши нужды. Царствие ему Небесное!

Р. Б. Андрей Полных, г. Рязань. В августе 2010 г. во время работы я упал с лесов и сломал
позвоночник. Меня отвезли в травмопункт, где сделали рентген и поставили диагноз: перелом
9-го позвонка. После этого меня доставили в больницу и врач на приемном покое подтвердил
диагноз. Находясь в палате, я позвонил келейнику отца Серафима Павлу, объяснил ситуацию и
попросил батюшкиных святых молитв. Павел ответил, что обязательно передаст мою просьбу. А
уже вечером я без посторонней помощи пошел в туалет, стал ходить по палате, буквально через
месяц я был практически здоров, а через 2 месяца трудоспособен. И когда в палате моя супруга
спросила у лечащего врача Тарарышкина Д. А., как мне быть дальше, как ходить, сидеть, доктор
ответил: «Только стоять или лежать, но не сидеть». Жена, обращаясь ко мне, радостно потирала
руки: «Теперь твои паломнические поездки кончились!» На что я ответил: «На все воля Божья».
Перед выпиской хирург послал меня на контрольный снимок. Когда я ему его принес, врач немало
удивился, т. к. от перелома не осталось и следа – так какие-то два отросточка надломлены. А на
вопрос жены, что мне можно, ответил: «Все!»

517
 И так, меня положили в больницу 6 августа, а в октябре я уже полноценно работал, поднимал
и носил мешки с клеем (я работаю по ремонту и отделке квартир). Вот какова была сила молитв
моего духовного отца Серафима.

Р. Б. Михаил Солдатов, г. Рязань. В июле 2010 г. я сломал ногу – это был перелом голени
со смещением. Лечение для этого вида перелома было стационарное: 2 недели вытяжки, затем
операция по установлению пластины и после – снятие швов. Через 10 дней после операции
выписали домой. Уже дома через неделю у меня открылся свищ, пошла кровь, и стал расходиться
шов. Меня снова госпитализировали, залечивали шов и через три недели сделали повторную
операцию по удалению пластины. Но и после этого свищ не прошел, а кровь продолжала выходить
из ноги. Пролежав еще две недели, меня снова выписали домой. Врачи перепробовали все способы
лечения, но результат был неутешительный. И дома через две недели случилось обострение:
нога покраснела, отекла, стала вся буграми. 9 ноября меня вновь привезли в больницу, но не в
травматологию, а в гнойную хирургию. На второй день в отделение, в котором я лежал, пришел
раб Божий Андрей, с которым я познакомился летом в этой же больнице, когда лежал в отделении
травматологии. Андрей передал мне икону св. Архистр. Михаила и сказал: «Молись, как можешь».
Я все время повторял Иисусову молитву. Когда он пришел во второй раз, то сказал, что едет на
праздник Архистратига Михаила в с. Покровское Курской обл. к отцу Серафиму и сказал, что
попросит его помолиться о моем здравии. И батюшка помолился. Когда 21 ноября мне сделали
рентген, то заражения и пятен на кости не оказалось. Отек заметно спал, раны стали затягиваться,
и 1-го декабря меня выписали домой. Благодарю Бога и батюшку Серафима, молитвами которого
Всемилостивый Господь даровал мне исцеление.

Р. Б. Галина (Чубарова Галина Анатольевна), деревня Алтуховка, Черемисиновский р.-

н, Курской обл. У меня было трое детей, когда я забеременела четвертым ребенком. Врачи
настаивали на аборте, но я сказала, что буду рожать. Шел второй месяц беременности, мне было
очень тяжело на душе. Хотела пойти в церковь, но денег не было даже на свечку. Позвала знакомую
т. Юлю, рассказала ей обо всем, а она мне: «Я тебе даю 20 рублей – тебе хватит, чтобы пойти в
храм, купить свечку и поставить. И на тарелочку положишь пару рублей, когда будут собирать».
Пришла я в храм, народу было очень много. Я подошла на исповедь к отцу Серафиму и сказала:
«Батюшка, боюсь аборт делать, но и рожать боюсь. Что со мной будет, останусь ли я жива после
родов?» Старец накрыл меня епитрахилью, прижал мою голову к себе и сказал: «Галя, тебе очень
будет тяжело, очень трудно, но ты останешься жива, и у тебя родится сын». После исповеди он
благословил меня причаститься. Во время Литургии, на Великом входе, когда батюшка произносил
молитву «Великого Господина и отца нашего…», люди, кто успел, подбежали к солие, и старец
каждому на голову ставил чашу. Подошла и я, но впереди уже стояли, и я оказалась позади
всех. А отец Серафим над всеми протянул руку и поставил чашу мне на голову. До этого у меня
бывали головные боли, а после того, как батюшка поставил чашу на голову, стало, легко, в голове
просветлело, а головные боли и по сей день больше не беспокоят. Потом было причастие. Великое
дело было то, что я тогда причастилась! Я морально окрепла, и укрепился мой дух. Господь по
молитвам старца меня поддержал. И действительно, роды у меня были очень тяжелые, но по
батюшкиным молитвам все закончилось благополучно, и я родила сына Александра, как старец и
предсказывал.
Во время службы батюшка говорил: «Нужно ходить в церковь, а вас бес не пускает: то
некогда, то лень, то не хочу. А вам обязательно нужно ходить в церковь».
Где-то за год до смерти батюшки, пришла я на какой-то праздник в храм. Началась служба,
и неожиданно из боковых дверей иконостаса вышел старец Серафим и сказал: «Сейчас сюда на
белой машине едут две колдуньи. Будьте осторожны! Когда зайдут, скажете, что службы не будет».
Через время в храм действительно зашли две женщины, стали интересоваться, когда будет служба,
но им ответили, что службы сегодня не будет. Они постояли-постояли и ушли. Так батюшка
заранее предупредил людей и отвел беду.
Был еще такой случай: из обители убежала лошадь, а я, когда шла куда-то по делам, нашла
от нее седло. Я его взяла и решила отнести в обитель, а тут навстречу машина едет, за рулем

518
женщина из обители и рядом с ней батюшка сидит. Они остановились, и я отдала им находку, а
батюшка: «Я же говорил, что седло найдется, что люди его отдадут!» А водитель: «Да, батюшка».
Затем отец Серафим повернулся ко мне и сказал: «Галя, я тебе пророчествую: ты проживешь 80
лет!» И мне от его слов так хорошо стало на душе. Затем старец дал мне такие наставления: «Не
нужно ни с кем ругаться, не нужно ни с кем скандалить – проси Бога и иди с Богом!» И эти его
слова я помню до сих пор.

Р. Б. Сергий и Ксения Хаванские, г. Курск.

Сергий: Примерно до 1995 года я был совершенно не воцерковлен. Я находился в поисках
истины, думал куда пойти, куда податься, искал мудрость в восточных учениях – куда только меня
не заносило. Но когда приехал к отцу Серафиму, был несказанно поражен. Хотя внешность у него
была очень обыкновенная, да и в обители все было просто, обычный сельский храм. А возвращаясь
домой, думал: «Ну, и старец!» Что-то невообразимое и зрительно невидимое коснулось моего
сердца. Беседа сложилась очень интересно: мне не удалось ничего спросить, батюшка как-то сам
начал говорить, рассказывать. И говорил он о тех вещах, о которых мог знать только я и еще
один человек – больше никто! А старец просто и ненавязчиво сказал, что мне нужно делать, как
поступить в конкретной ситуации. Пришло осознание, что за самой обыкновенной внешностью
в батюшке скрывается что-то великое. Но не сразу я принял решение, что нужно послушаться
старца и поступить как он советовал. Прошло какое-то время, а этот вопрос продолжал меня
мучить. Я никак не мог определиться, решиться. И вот осенью на какой-то праздник, выпал
первый снежок, мы поехали к батюшке. Но, не доезжая примерно 30 километров до обители, мы
слетели с дороги, и попали в аварию. Слава Богу, все обошлось благополучно. Нашу машину
вытащили, и потихонечку мы смогли доехать. У батюшки к тому времени служба закончилась, и
уже заканчивался молебен. Подошли к батюшке, а он: «Что же вы так поздно?» Говорим: «Да, вот
попали в аварию». Отец Серафим улыбнулся: «Вас враг не пускал».
Мы остались в обители ночевать, подготовились к исповеди. На следующий день после службы
я подошел к батюшке со своим вопросом. Старец открыл его уже более явно и строго мне сказал:
«Если не послушаешься, будет плохо. Нельзя поступить по-другому, иначе просто погибнешь».
И после этого я принял твердое решение. Моя жизнь начала потихонечку налаживаться. Всякое
великое, видится на расстоянии. В моей жизни не сразу кардинально все изменилось, но постепенно,
незаметно. Все, что от меня тогда требовалось, это послушать Духа Святого, Который говорил
через своего избранника.
С будущей супругой мы познакомились по пути к отцу Серафиму на светлый праздник
Троицы. А через год на Троицу поженились. Теперь это наш семейный праздник. Для любой
женщины самое главное – это семья и дети. Когда мы поженились, казалось, что все будет хорошо.
Но Господь послал нам испытание – у нас долгое время не было детей. Мы сразу же обратились
к врачам. В больнице обследовали, но никаких отклонений не выявили. Сказали: «Не знаем, что у
вас. Вы нормальные и здоровые! Ждите, ждите! Но когда будут, мы не знаем». Обращались к отцу
Серафиму, он говорил притчами, не давая четкого ответа. Мы долгое время ездили к батюшке на
вычиты, слушали все его советы, старались ходить в храм, как старец и благословлял. И однажды
батюшка открыл: «Будут у вас дети…»
Ксения: Муж, конечно, раз батюшка сказал, нисколько не сомневался. А я, как женщина,
сосуд немощный и слабый, роптала: «Вот, батюшка говорит, а детей все нет и нет! Батюшка
говорит, а ничего нет». И однажды летом был какой-то праздник, я подошла к о. Серафиму и
говорю: «Все! Батюшка, сколько можно ждать! У нас возраст! Нет – значит, нет! Благословите, мы
возьмем ребенка из роддома!» Старец как всегда сидел на стульчике возле окошечка, посмотрел
на меня, отвернулся и говорит: «Нет Моего благословения!» – и все. Я, конечно, опять зароптала:
«Что это такое? Батюшка не благословляет даже из роддома взять!» А отцу Серафиму уже было
открыто, что я беременна. Это было действительно чудо, которого мы ждали четыре года! У нас
родилась девочка. Батюшка благословил назвать ее Еленой. Мы были на седьмом небе от счастья.
Какое же это чудо – долгожданный ребенок. Когда Елене было 2 года, однажды батюшка спокойно
сказал: «Ой! У вас еще и мальчик будет». И вот теперь у нас растет еще и мальчик. Назвали его в
честь нашего дорогого батюшки – Серафим. И, слава Богу, по молитвам старца все хорошо!

519
 Р. Б. Елена Маякова, г. Курск. Об отце Серафиме мне рассказал один мой друг и предложил
к нему поехать. Оказывается, в Курской области, есть «святой» человек, которому дано особое
видение от Бога. Таких людей на Руси называют «старцами». На каком-то этапе за праведную
жизнь Господь дает им нечто большее, чем обычным людям, а именно духовные дары.
У батюшки Серафима эти духовные дары от Бога были особые. Ему не нужно было объяснять,
что за человек перед ним, откуда он приехал и с какой проблемой. Старец видел его буквально
насквозь: видел его прошлое, настоящее и будущее. Но не всегда прямо говорил о том, что ждет
человека. Даже таким прозорливым людям об этом говорить можно не всегда, и они не всегда
отвечают на вопросы прямо. Помню историю одной немолодой женщины, приехавшей к нему за
советом по поводу сына. Батюшка отвечал сухо и обтекаемо, и было видно, что женщина не все
понимала, о чем он говорил. Но спустя какое-то время она узнала, что ее сын погиб, и поняла
смысл слов батюшки.
Другие особые духовные дары, которыми обладал отец Серафим – особое видение
духовного здоровья человека, дар различения духов и исцеления людей. Людям неверующим
или маловерующим трудно объяснить, что это такое. Но люди воцерковленные знают, как трудно
бывает священникам с таким даром нести столь непосильную для обычного человека «ношу».
Ведь священник, по сути своей, врач, только духовный.
Расскажу еще историю одного мужчины, который часто приезжал к отцу Серафиму. Дедушке
было лет за 60, вдовец, жена умерла. После ее смерти на него обратила внимание одна женщина и
очень хотела выйти за него замуж. Но мужчина любил свою супругу даже после смерти и не хотел
жениться. Спустя какое-то время после очередной встречи с ней мужчине стало плохо. Началось
резкое ухудшение здоровья, открылась язва. Ему сделали одну операцию, чуть подлечили, и он
приехал к отцу Серафиму просить благословение на вторую. Батюшка посмотрел на него и сказал:
«Тебе не операция нужна, а вычит!» Тогда старец открыл этому мужчине, что женщина напоила
его «кислушкой», которую «наговорила». Вся эта «чернота» вошла в него, и он стал болеть.
Мужчина послушал отца Серафима, стал к нему приезжать, и после нескольких вычитов ему
стало значительно легче. Он духовно и физически исцелился, а главное укрепился в вере в Бога.
Хотя батюшке Серафиму было за 80 лет, он самостоятельно и с помощниками вел службы,
старался помогать людям. За советами к прозорливому старцу приезжали со всей России и
Украины. Многие прихожане храма отзывались о нем трепетно и с глубоким уважением: ведь
такие дары даются далеко не каждому. Это показатель святости.
Как верующий православный человек, я искренне верю в то, что батюшка сейчас в Раю, и
молится за всех нас.

Р. Б. Александр (Шукшин Александр Николаевич), г. Курск. В 2005 или 2006 году меня
очень сильно беспокоила паховая грыжа, которая была размером с утиное яйцо. Я приехал на
вычит к отцу Серафиму и батюшка сказал, чтобы те, у кого есть грыжа, во время вычита ее
крестили и обводили. И произошло чудо – на утро грыжи у меня не оказалось! Вот такое великое
для меня чудо сотворил Господь по молитвам батюшки Серафима.

Р. Б. Александра (Хабарова Александра Ивановна), г. Курск. Я работала на одном из

заводов г. Курска. Однажды сотрудница, забрав материалы из печати, попросила меня пойти на
ксерокс. Там пришла монахиня размножить какие-то бумаги. Это была матушка Неонила из села
Любицкое Курской обл. Мы с ней побеседовали и она пригласила меня приехать в их храм, где
служил и помогал людям старец Серафим (тогда Михаил).
Первый раз я поехала туда со своей знакомой р. Б. Ниной. Мы увидели величественный
храм, постройки (столовую, гостиницу, крестильню), возведенные батюшкой. Побыли на службе и
на вычите. После службы батюшка пригласил нас приехать в следующее воскресенье на праздник
Михаила Архангела. На празднование съехалось множество прихожан, в том числе и из других
городов. Когда закончилась служба все стали поздравлять старца с Днем Ангела. Такой красоты
я не видела! Люди несли охапки цветов, кто тортик испек, кто пирог, говорили теплые слова,
поздравления. Батюшка стоял внизу с большой тарелкой, где лежали частички из вынутых просфор.
Стоял дьякон отец Борис, который каждый год в этот день приезжал поздравить батюшку. Он
представлял подходивших: «Это из Воронежа; это из Днепропетровска» и т.д. После поздравлений
о. Серафим всем своей рукой с тарелки давал частички просфоры, а певчие пели: «Многая лета...»

520
Когда дошла очередь до нас, я как-то не была готова к поздравлению, не ожидала увидеть такое
чудо! Я прочитала для батюшки маленькое стихотворение мною написанное.

«Нам хочется подснежник Вам первый подарить,

Цветы все полевые собрать и Вам вручить.
Гвоздики Вам и розы с капелькой росы,
Букетик незабудок – цвет небесной красоты.
И все одному – милому батюшке, любимому.
Пусть помнится всегда Вам наш скромненький букет
Любовь наша большая – признательность навек.
Батюшка сказал, что это самое лучшее из всех поздравлений: «Напиши мне эти слова на
листочек и возьми сама с тарелки частички просфоры». Я протягиваю руку взять, а отец Борис
как закричит: «Ты что делаешь? Самой нельзя брать!» Я в ответ: «А мне батюшка разрешил!» Все
были очень удивлены, но это так! Однажды мы остались ночевать в Любицком и познакомились
с теперешней матушкой Любой, которая, куда бы старца не переводили, всегда шла за ним.
Нам недолго пришлось ездить в Любицкое. Вскоре владыка Ювеналий перевел батюшку в
Красную Долину, где батюшке дали старенький домик. Послушников тоже разместили кое-как. В
храме до батюшки никто не служил. Это было, кажется в марте. Окон не было, храм не топился,
и было холодно, но о. Серафим служил. Помнится один прораб (Царствие ему Небесное) привез
мне стекло и пленку для храма, так вот и перебивались.
В Красной Долине батюшка прослужил несколько лет. Как и раньше к нему на службу,
беседу и лечение приезжали отовсюду паломники. Помню, однажды на праздник Благовещения
батюшка делал вычит, и было много больных, особенно бесноватых. Какова же была сила молитв
старца! И кричали, и топали ногами, и по-лошадиному ржали. Мой знакомый Анатолий, который
нас привез, находился на улице и вбежал посмотреть, что творится, и откуда такие крики. Плохим
людям, «колдунам» не нравилось, что батюшка боролся с нечистой силой. Они стали писать письма
с жалобами в епархию, ссылаясь на то, что в храме шумно. Мы ходили к владыке Ювеналию в
защиту от их клеветы. Двести человек написали все доброе, хорошее в защиту нашего любимого
труженика в этой жестокой борьбе с темными силами. Владыка нам сказал: «Я знаю силу Его
молитв»...
Я от всей души посвятила это стихотворение отцу духовному:

Отец родной, Отец Святой, как благодарить тебя не знаем!

Ты нас призрел и в Свет одел и к Михаилу нас направил.
Четвертый раз Вас поздравляем;
Первый, когда Вы в Любицком служили,
Тогда мы знали о Вас понаслышке.
Но стремились все ж к Вам и молились.
Молились о хорошей погоде,
Чтоб допустил Господь на Ваш праздник,
И чтобы цветы не завяли, нам хотелось доставить Вам радость!
Молились Небесным Силам, Николаю Угоднику, Архистратигу Михаилу
Чтоб сохраниться в дороге нам.
Было чудное дивное утро, и морозец щеки щипал,
И храм издали возвышался, в великолепии блистая.
А потом здесь, в Красной Долине, покрестясь, помоляся Богу,
Храм Владимирский возродили, мы сюда проторили дорогу.

С умилением просим мы Творца и беспрестанно Его славим.

Мы просим Господа Отца, чтоб старец наш нас не оставил.
И Богородицу мы просим – Заступницу нашу,
Чтоб ходатайством своим продлить жизнь Вашу!
Чтоб Она Вас укрепила, и Вы с великим стараньем
Несли три высоких обета: девства, нищеты и послушанья.

521
 И чтоб апостольские мрежи,
Те единственные правильные сети,
Уловили всех нас, пройдя 20 столетий.
А сети эти все те же – сети великой истины,
И влекут их уже другие руки – столь же верные и чистые!
И ныне с высоты духовной нам руки простираете Вы,
Чтоб силою кроткой и любовью к вере всех привести.
Вашим огнем душа палима, забыли суету, мечты,
Лишь внемлем гласу Серафима и любим милые черты.

И еще одно стихотворение хочу привести здесь, чтобы показать трудность монашеского пути.

Особый род жизни - монашеский, избрали Вы для себя,

Что дано лишь способным и призванным, в Великих скорбях себя нудя.
Вы скорби принимали как благо и Господь открыл Своего Закона разумение:
Обуздать упорство и строптивость, чтоб прийти к великому смирению.
О, Всемилостивый Боже, корень истинной мудрости – страх Твой
Отцу Михаилу открыла благость твоя, волю его укрепила
Книга книг – Святая Библия.
По определенным правилам Вы восходили,
Испытания и опасности терпя,
И теперь на земле Вы представитель Бога,
Его Благословение разносящий любя.
И Вы, как Серафимы пламенные, огнем любви Божественной
Зажгите и очистите грешные наши сердца,
Чтоб единой утехой и благом единым была для нас Божественная красота.
Желаем Вам от росы небесной и тука земного благословления,
Чтоб в добродетели и святости преуспели Вы,
Чтоб не постигли выше сил Ваших искушения.
Да укрепит Вас Господь в вере, любви и терпении,
Ангел пусть сохранит своею благодатию.
Да святится в Вас и через Вас Святое Имя Всех Благ ДАТЕЛЯ!

Однажды я была на юбилее своей сестры. Она живет недалеко от Чернавы – родины Феофана
Затворника. Там была поэтесса Купавых Валентина Андреевна. Я рассказала ей о нашем старце и
попросила написать для него стихотворение, буквально за несколько минут вот что получилось:
Батюшке Архимандриту Серафиму – многие лета, здравия в радостях духовных, в богоявленных
надеждах.
Душа России в старце Серафиме,
Ее святой огонь неопалимый – в родных полях, где родники и реки,
Пусть здравствует он со Христом вовеки.
Являет он дары свои чудесные,
С любовью в сердце окормляет, лечит.
В народе Вы любимы и известны,
Да будет благим день Ваш, тихим – вечер.
Болящая Россия смотрит в очи,
Прилежно молится, склоняясь на колени.
Чернава Феофана – словно дочерь Вам шлет привет духовный из забвенья.
Покровский храм здесь возрожден на камне,
Служил в нем батюшка – родитель Феофана.

Пресветлый Серафим, спасибо Вам

За исцеление от страждущих мирян!

522
 Сила молитв батюшки была такая, что бесы содрогались. Помню, однажды мы приехали в
Красную Долину и после службы ждали вычита, но принесли покойника. Старец стал отпевать,
а нам можно было отдохнуть. Я обратила внимание на одного мужчину. Началось отпевание,
мужчина присел на корточки, и вдруг как стрекоза прыгнул, как бы взлетел метра на два в длину.
Когда же шел вычит, он завис над полом в горизонтальном положении на высоте 0,5 метров. Я
была в ужасе, как такое возможно. После службы мне Неонила объяснила: «В нем бес, и «сделал»
ему родной отец т. к. сын ослушался и женился не на той, кого хотел отец».
Был еще такой удивительный случай. Когда о. Серафим причащал одну молодую девушку,
она падала без памяти и тело ее выворачивалось градусов на 180. Невозможно поверить, но я это
сама видела. Старец запретил ей выходить замуж. Вначале она почти вылечилась, но когда нашла
мужчину – все вернулось на круги своя.
Хотелось бы рассказать еще об одном уникальном исцелении. Была у меня одна знакомая
молодая женщина: 21 год, хороша, как куколка. Вдруг она ослепла. Врачи не могли понять от чего
слепота и было высказано предположение, что это порча. Мы приехали к батюшке, он побеседовал
с ней и сказал, что надо 10 раз привезти ее на вычит. И по молитвам старца она стала видеть –
все-таки это было не врачебное заболевание. А та, которая это сделала, плохо кончила.
Благодать Господняя была на нашем батюшке! На праздник Крещения мы всегда участвовали
в крестном ходе на «Иордань». Вырезали изо льда крест, как в старые времена, батюшка освящал
крестом в проруби воду. Однажды, когда он опустил крест в воду, я увидела, что вода стала
огненная, красная. Стала спрашивать своих знакомых, видели ли они это, но больше никто не
видел. Мне было дано увидеть, как эта святыня какое-то время растекалась по льду, не меняя
цвета.
Батюшка обладал прозорливостью. Помню в Любицком в храм зашел мужчина в обычной
одежде, все заказал, к нему подходит отец Михаил и говорит, что с оружием в храме нельзя быть.
Мы все удивились и тот человек тоже, ведь под теплым пальто ничего не видно.
Матушка Неонила рассказывала, что по делам церкви ей приходилось бывать в разных местах,
и когда она возвращалась поздно, батюшка запрещал ей садиться на попутные машины. Однажды
ее подвез председатель колхоза и говорит: «Передай привет батюшке». Придя в храм, старец стал
ругать ее, что она ослушалась. Она в ответ: «Он же наш, батюшка, он же Вам поклон передал». А
батюшка: «Да не поклон, а привет». Вот как!
Когда батюшка был уже в Покровском, одна женщина причастилась без исповеди. Старец
службу не вел, а сидел за столом спиной к алтарю, продавал книги, пояса, крестики, тихо с
некоторыми беседовал. После того, как все подошли к кресту, батюшка спросил: «Кто причастился
без исповеди?» – и дал той женщине определенные наставления.
О старшем сыне мне о. Серафим сказал, чтобы он ушел с того места, где работал, т. к. там
плохие, злые, алчные руководители. Я ему ничего не рассказывала о них, а старец, не видя их, дал
им такую характеристику. При очередной встрече старец спросил ушел ли сын, а я думала, что он
уже забыл об этом. Батюшка был доволен, что мы его не ослушались.
А какая была у батюшки служба на Троицу! На этот праздник ни в одном храме при
коленоприклоненной молитве не плетут веночки. А у батюшки это чудо какое-то! Весь храм
украшен березами, травой. Порой так тесно, что думаешь, где же садиться на колени, но всем
хватало места. И невместимое Господь вмещал! Батюшка нам всегда говорил, что надо знать, из
чего лучше плести веночки. Надо брать мяту, мелиссу, цветы земляники, душицу, чабрец – те,
из которых можно потом заваривать чай. Это лекарство! Я первое время успевала сплести 5
венков. Боялась, не успею и хотелось быстрее и плела из березовых веточек косичкой, может не
правильно, но это было от всей души. И вот, все вставали с колен, одевали на головы веночки
и храм наполнялся благоухающим запахом разнообразных цветов, трав, березы. Старец освящал
веночки и рассказывал, какая целебная сила от них. Веночки можно класть на больные места, на
голову ребенка, когда плохо спит, повесить в сарай, у кого есть скотина, для защиты.
А на Сретение все стояли на службе с зажженными большими свечами. Отец Серафим нам
рассказывал для чего они нужны:
– когда женщине подходит срок родить, надо положить свечу под подушку и поспать на ней,
да взять с собой в больницу. Быстро и легко родит;
– когда человек тяжело умирает, надо зажечь свечу у изголовья и легко умрет;

523
 – идешь ночью и страшно – надо иметь с собой кусочек свечи;
– если в доме грызуны, то надо взять тарелку, зажечь свечу и накапать воск; затем скатать в
шарик и разложить там, где мыши накопали. При этом надо много молитв почитать: «Да воскреснет
Бог...», муч. Трифону, свящ. Киприану, «Живый помощи…» и др. на изгнание бесов.
Когда батюшка служил в Красной долине, мне пришлось отвозить в храм пожертвование
от одного руководителя. Батюшка разрешил мне войти к нему в домик. Подарил мне сборник
акафистов Пресвятой Богородице и сказал: «Александра, многие ко Мне приезжали, но остались
только избранные. Я вас, Курских Моих чад духовных, очень люблю, всегда жду, если вы в дороге,
и службу не начинаю, пока не приедете. Вы доставляете Мне радость». Когда мы ехали к батюшке,
то бес нас часто не допускал: то мотор заглох, то печка отказала, хотя машину всегда готовили
заранее. А когда уезжали после службы с батюшкиным благословением, ни одного случая поломки.
Старец, как нам уезжать, облачался в свои красивые одежды, с посохом, с певчими выходил нас
провожать, и все пели «Многая лета». Так было красиво и торжественно! Душа ликовала и пела,
словно мы в Раю побывали.
Хочу рассказать еще об одном уникальном случае. Когда батюшка венчал меня с мужем
и еще одну пару наших знакомых, он им предсказал, что жена проживет 86 лет, а муж почти
столько же, а нам ничего. Прошли годы. Где-то года за 2 до своей смерти, когда мы вместе с ней
подходили к кресту, батюшка постоянно просил ее приехать к нему в день его похорон. А меня
он не приглашал, и я подумала: «Наверное, умру раньше!» Сама я на этот счет не расстраивалась.
И вот, моя знакомая тяжело заболела. Батюшка молился, и ей сделали операцию. Она начала
отчаиваться, плакать, говорила, что умрет. Вдруг я вспомнила предсказания батюшки о жизни до
86 лет. Это утешало ее и родных. Оказывается, он предвидел ее болезнь задолго и открыл возраст
смерти, чтобы в тяжелые моменты болезни она имела надежду на жизнь. И вдруг та же болезнь
появилась у нее на другом месте, и в день похорон врачи предписали ей госпитализацию. Она
говорит: «Старец просил быть на похоронах». Я ответила: «Думай прежде о себе». Рано утром мы
поехали на похороны, а она пошла в больницу. Стоим на исповеди, народу много, и вдруг – что
я вижу! Она пришла, исповедовалась, стояла у гроба и молилась, просила батюшку помочь. И
произошло чудо! Ложиться на операцию не пришлось, все сделали успешно амбулаторно.
И вот, прощание батюшки с Красной Долиной, отъезд в Покровское и прощальные стихи.

И нет Вам покоя, и не суждено

Вам в Красной Долине остаться
То Господом Богом давно решено
В Щигровском районе, в Покровском спасаться.

Душа изнывает о пастве своей

И люди горюют о пастыре тоже.
Светильника – друга Господь им явил
Пожалуй, для них никого нет дороже.

О сколько молитв самых теплых, святых

Вы здесь за людей возносили
Ко Господу Богу за ближних своих
Ведь всех как детей Вы любили.

Вы «стадо» свое расхищать не давали,

Всегда помогали в душевных нуждах
Смиреньем своим Вы нас всех очищали
Как пшеницу от плевел чуждых.

А как терпеливо в молитве склонясь,

Слезами своими Вы нас очищали
Во спасение душ истомленных молясь,
Учили, лечили нас и просвещали.
Нам трудно расстаться с дорогою длинной,

524
 Что прямо ко храму вела,
И с храмом любимым, и с Красной Долиной
Расстаться настала пора.

Сегодня в день Праздничный – в день именитства.

Желаем удачи на новом пути
Уверены с Вами, наш пастырь, в единстве
Мы к новому храму все сможем прийти.
Покровское – родина нашего батюшки, где он родился. Здесь жили его родители. Однажды
я попросила односельчан батюшки рассказать о его детстве, о его родителях и у меня сложились
следующие стихи. Когда я их прочла батюшке на День Ангела, он замер и немножко на меня
обиделся. Потом, позже, он мне признался, какое было тяжелое время, и все это всколыхнуло его
память.
И вот Вы здесь, в Покровском
На родине любимой,
Где каждый кустик дорог,
Как «Неопалимая купина».

Давайте вспомним с Вами,

Как в детстве Вы играли:
Куст прикрывали шалью
Под ним исповедали, а так же причащали,
Но Вы тогда не знали,
Что куст тот освящали.

Ну, а Ваши сверстники

Того не понимали.
Они порой шутили,
Попом Вас называли,
А Вы у тети Поли спасения просили,
Она ребят бранила, а Вас боготворила.

Все денечки детства

С малышней той сотканы,
А Вы им без злобы:
Идите от меня «сотоны».

Семья была бедная, в колхоз не вступала

И матушка Елена на полатях рожала.
А батюшка Павел сердит был порой,
Как мог, занимался своей детворой.

Вот Вы повзрослели,
Но церковь не забыли,
Вместе с отцом Иоанном
В Покровском служили:
Зажигали свечи, а так же лампады,
И часто в кадиле разжигали ладан,

Венчать помогали,
Служить панихиду,
Но вскоре над церковью
Надругался Ирод.

525
 А когда уехал отец Иоанн
В хате Маши Шелихиной
Решил Михаил служить сам.
Служил со старухами
Бабой Шурою и Анисихою.

Господь – Создатель дал Вам дар зорчего.

В детстве церкви Вы строили
Из спичек с фасолями.
И сегодня как дань православию прочному
С Божей помощью Вы множество храмов построили.
Там, где служили Вы, скит возникал непременно
И монахи тянулись к душе Вашей смиренной.

Благодарность с почтеньем
Вам, наш Старец, приносим
И к Богу молитвы за Вас мы возносим.
Вы нужны всем и всюду
В скорби, в радости, в будни.
Коль с вопросом приходим
Как Вы сказали – так и будет.

Призываем молиться
Всех за отца Серафима.
Рядом с верою Вашей
Мы духовность испили.

Как живительно слово,

Что всегда оно с нами,
Как та влага источников
Освящаемых Вами.

Десять лет назад, здесь в Покровском, батюшка на вычите предсказал мне что-то плохое. Я
сильно болела, и старец своим прозорливым взором увидел дом мой черный, и нет прозрения.
«Мы с тобой несем служение, которое не нравится темным силам и они на тебя ополчились», –
сказал Он. На следующий день я подошла к нему и спросила: «Что, я умру?». А он: «Я тебе в
открытую не сказал. Я говорю притчами, а вы расшифровывайте». Я поняла что умру. Приехала
домой, рассказала своим. Был пост перед Пасхой и мой младший сын, никогда не постившийся,
наложил на себя пост. В этом он мне не признался, что постится за мою жизнь, а сослался на
болезнь желудка. Я поехала на родину к маме проститься со своими, как раз все съехались на
свадьбу племянницы. Сестрам все рассказала, а маме нет. Спустя год, когда я вновь приехала,
мама мне призналась, что ей все рассказали. Моя мама всю жизнь проработала в церкви регентом,
и она 40 дней читала за меня Акафист Пантелеимону-целителю. Батюшка тоже обо мне молился.
И однажды, не помню в какой праздник, он на молебне повернулся в сторону, где мы, курские,
стояли все вместе, и сказал: «На этот же праздник, в следующем году, в таком же составе вы ко
мне приедете». Я поняла, что старец меня вымолил.
По каждому поводу мы шли к отцу Серафиму, спрашивали совета, что нам делать. Лет шесть
назад я советовалась с ним делать ли мне операцию на щитовидной железе. Врачи настаивали, а
он не благословил: «Я с ней прожил всю жизнь, и ты проживешь». Операцию по удалению миомы,
которую я оттягивала и хотела делать осенью, он настойчиво велел сделать срочно: «Иначе рак и
умрешь. И на кого же Мы будем радоваться, если тебя не станет?» И по его молитвам все прошло
благополучно.

526
 Где-то за год до смерти батюшки я посоветовалась с ним об операции по удалению камней
в желчном пузыре. Батюшка посмотрел вдаль (он так всегда делал): «Не вижу операции». Я
обрадовалась, а он посмотрел так ласково и говорит: «Пока не вижу». Лишний раз я старалась не
надоедать старцу. Мне всегда было очень жалко его, он так уставал. У меня было много вопросов
к нему о религии, но он мне сказал: «Читай Святых отцов и сама найдешь ответы на все вопросы».
А когда хотел мне что-то сказать, наставить, поправить, он сам меня подзывал. Однажды батюшка
мне пожаловался, что после вычита голова делается как чугунная. А мы, нет бы, делать поклоны
за нашего молитвенника, старались протиснуться и задать еще вопросы. Для нас наше «Я» было
превыше всего. Теперь уже поздно жалеть.
Может кто-то скажет, зачем я вспоминаю такие мелочи, а ведь это наша жизнь, это наша
память, это наша боль о потере, боль утраты. И когда батюшки нет с нами, то вспоминаешь каждое
его слово, сказанное со значением, с предсказанием в намеках, а порою притчами. И вот, о чем он
говорил, ты понимаешь гораздо позже, все расшифровываешь и выстраиваешь картинку до конца:
«Оказывается, вот о чем он мне давал понять, куда он устремлял свой взор прозорливости».
Последняя моя беседа со старцем была 29 января 2012 года. Было 9 дней, как умерла моя
мама. Она хотела, чтобы гроб с ее телом несли на руках племянники по той дорожке, по которой
она ходила служить. Был сильный мороз и жгучий ветер, а когда спустились в лог, посмотрели
на небо и все увидели огненные столбы от земли до неба с 2-х сторон от солнца. В одной из
церквей Курска я задала священнику вопрос об увиденном, а он сказал не думать об этом. Решила
спросить у нашего старца и он ответил, что это хорошо. Еще он спросил, когда умерла мама,
сколько ей лет было, и сказал: «Это хорошо, что она умерла сейчас; теперь и я буду собираться.
Батюшка подарил мне теплые носочки. Я не хотела брать, но он сказал: «Я так хочу, возьми».
Дал мне определенные наставления по моему служению, на которое он меня благословил 20 лет
назад. Сказал, чтобы я берегла себя и все. Моей радости и защиты не стало... Хотя там на небе,
освободившись от бренного тела, он гораздо больше молится о нас.
Батюшка ушел совершенно неожиданно для всех. Когда мы ехали на похороны, каким-то
внутренним взором я увидела место, где вырыли могилку. Венков не было, были охапки живых
цветов, слезы и печаль на лицах духовных чад. Дорожка от храма до склепа была устлана коврами
и усыпана лепестками роз. Приехало много духовенства. Монахов хоронят не как мирян. Лицо
батюшки было закрыто, одна рука была открыта, к которой мы прикладывались. В этот печальный
и в то же время торжественный день всех духовных чад причастили. Отслужили службу, на плечах
вынесли гроб на улицу и отпевали 5 часов. Батюшка, когда был жив, предсказал: «Когда меня
будут хоронить, то ни одного облачка не будет, будет тепло и солнечно». Была прекрасная, чудная
погода, яркое солнце и голубое небо без облаков, абсолютная тишина. Я обратила внимание на
то, что через каждый час отпевания лишь на одну минуту появлялось легкое дуновение ветерка,
и листочки на березах дрожали или тряслись. И две маленькие птахи, покружив над гробом,
прокричали: «Жив – жив», – и упорхнули. Затем каждый из нас подошел проститься, отдал свое
последнее целование. К руке батюшки прикладывали кто иконочку, кто крестик, кто платочек. А
у меня ничего не было. Думаю: «Приложу свой нательный крестик». Прикоснулась к боковому
карману куртки, а там иконка Святое Христово Воскресение. Я даже не знала, откуда она там
взялась. На Пасху я была в Коренной пустыне, возможно, там мне ее кто-то дал, и она ждала
своего часа.

Р. Б. Анастасия, с. Покровское, Черемисиновский р.-н, Курская обл. Отец Серафим с

раннего возраста стремился к Богу. В селе собирал бабушек, читал им молитвы, вместе молились.
Ему однажды приснился сон, в котором было указано, что он должен за свою жизнь построить
(или отстроить) 3 или 4 храма.
Однажды батюшка шел по селу и меня встретил: «Анастасия, ты почему так редко в церковь
ходишь?» Говорю: «Болею, батюшка». А он мне: «Ты поживешь еще!» – прозорливый был.
У меня молодым умер сын Сергий. Я подошла к батюшке, спросила, куда водичку вылить, и
он посоветовал вылить на могилку. После похорон сына у меня на душе было так тяжело, душа
томилась, разрывалась от горя. Я пришла в храм, молилась. Закончилась служба, батюшка вышел
на амвон и, глядя прямо мне в глаза, сказал: «У кого душа томится, у кого печаль на душе, всегда

527
читайте «Живый в помощи…», «Да воскреснет Бог…» и тогда вам будет легче». Я расплакалась,
т. к. батюшка узнал все мои мысли.
Отец Серафим был человеком святой жизни, но находились такие, которые на него клеветали:
«Он плохой, он колдун…». Но и Спасителя оболгали и на кресте распяли, поэтому не удивительно,
что на святых людей часто клевещут.
Однажды женщина из Воронежа подошла к отцу Серафиму и говорит: «Батюшка, помяните
моего мужа о здравии, он очень больной». А батюшка ей: «О упокоении». Женщина удивилась:
«Как о упокоении? О здравии!» А батюшка ей вновь: «О упокоении поминай». Она вернулась
домой, а муж к тому времени умер, а батюшка, находясь в обители, это прозрел.

Р. Б. Наталья, г. Орел. К отцу Серафиму Промыслом Божьим я впервые попала в 2003

или 2004 году. Перед этим я поехала в один монастырь подать на проскомидию за своих
преждепочивших сродников. Приехала, подошла в кассу и спросила у сидевшей там монахини:
«Матушка, я не опоздала, еще можно подать записки на проскомидию?» Она мне: «Нет-нет, не
опоздали, подавайте!» Я подала записочки и осталась в храме. Служащий священник в это время
уже стоял у престола и никуда не отходил, а другого священника в алтаре не было. И когда
после Литургии вынесли записочки, я про себя подумала: «Мои записочки, наверное, опоздали
и пойдут на завтрашнюю службу, т. к. батюшка частички не вынимал». Но машинально я все
же решила взглянуть и к своему удивлению обнаружила в общей стопке и свои записочки. Я
подошла на кассу и говорю матушке: «Как это так? Мы живем небогато, не всегда хлеб в волю
едим. Я заплатила немаленькие деньги за проскомидию, чтобы вымолить своих преждепочивших
сродников, а проскомидия-то не совершилась!» Она испугалась: «Ой, да вы только ничего никому
не говорите! А вот матушка идет!» В этот момент по храму шла матушка игуменья. Я подошла к
ней и говорю: «Матушка, а кого мы обманываем: Бога, людей или самих себя? Почему у людей
берем деньги, а не совершаем то, что положено? Ведь покойники ждут, ведь это так важно!» А она
мне в ответ: «Ой, да Ангелы там все совершат!» Я ей: «Ну, так, может, давайте Ангелам и деньги
платить? Матушка, да что же это такое?!» Я пришла домой, легла на кровать и в отчаянии думала:
«Если даже в церкви обманывают, как же дальше жить?» Спустя немного времени ко мне пришла
одна знакомая женщина и говорит: «Мы едем к старцу. Хочешь с нами поехать?» Я согласилась.
И когда мы приехали, я увидела батюшку Серафима, который совершал проскомидию так, как
никто больше не совершал. Он в каждой записочке за каждое имя вынимал частички и не спеша
молился, из-за чего проскомидия у него длилась 3-4 часа. Так Господь меня дивным образом
утешил, и я нашла того, кого так жаждала моя душа.
В то время у меня был духовный отец схиархимандрит Исайя (Каравай), но спустя время
он нам сказал: «Я ухожу в затвор. Деточки, живите дружно!» Так я осталась без духовного
руководства. Тогда я сразу решила поехать к отцу Серафиму и проситься к нему в духовные чада.
Приехала и оказалась в очереди первая. А за мной стояли воронежцы, которые начали между
собой ругаться, толкаться и спорить, кто из них первый в очереди. Я не выдержала, повернулась к
ним и сказала: «Миленькие, давайте не будем толкаться! Ведь каждому надо! А может кому-то еще
труднее и нужнее, а мы толкаемся, выпихиваем друг друга!» А одна женщина мне говорит: «Ну,
если ты такая умная, покажи нам пример и встань в конце очереди!» Я пошла и встала последней,
а про себя подумала: «Если есть воля Божья, чтобы батюшка принял меня в духовные чада, то
я к нему попаду». Спустя время вышел о. Серафим и стал принимать людей. И он принимал
до половины четвертого утра, пока не принял меня последнюю. И когда я к нему подсела, то
спросила: «Батюшка, а Вы устали?» А он: «А вы как думаете?!» Я говорю: «Человеческим разумом
это не понять!» Действительно, я никак не могла понять, как можно было в его возрасте целый
день служить, а потом принять на беседу еще такое количество народа. Батюшка тогда со мной
побеседовал и принял в духовные чада.
Мой сын выбрал себе невесту и решил жениться. Приехал ко мне, взял церковный календарь
и стал его листать, перечисляя имена святых, но мне о своем намерении ничего не говорил. Потом
все же признался и рассказал, что собрался жениться. Я ему говорю: «Сынок, ты знаешь, если
жениться, то один раз и на всю жизнь!» Он в ответ: «Мама, я знаю, я все решил!» Я ему: «Я

528
съезжу к старцу, у него спрошу, а вы ко мне вместе приедьте, и я вам скажу «да» или «нет»!» Я
приехала к отцу Серафиму, людей собралось очень много и попасть на беседу практически было
невозможно. Но все же Господь благословил, и я попала. Батюшка взял из моих рук прошение,
прочитал мой вопрос и сказал: «Не вздумай разбивать! Пускай женятся!» И по его благословению
они женились и сейчас у них уже трое детей.
За пять дней до смерти батюшки Серафима я попала к 99-летнему старцу архимандриту
Анастасию, и он мне предсказал, что отец Серафим скоро умрет. А после смерти его я еще раз
приехала к архимандриту Анастасию, показала ему фото батюшки и он сказал: «Вы даже не
представляете, какой он великий у Бога! Теперь только прославлять! Прославляйте!»

Р. Б. Любовь Горбенкова, г. Мценск, Орловской обл. У моей знакомой заболел племянник,

а врачи не могли поставить диагноз. У парня подскочил сахар, он умирал. Я говорю ей: «Слушай,
а он с крестом ходит?» Она: «Нет, у него крестика нет!» Я ей говорю: «Возьми у меня крестик
от батюшки Серафима. Он хоть и сломанный, но и такой наденьте». И после того, как надели
крестик от батюшки, у Сережи сразу обнаружили опухоль в печени. Причем операция на печени
сама по себе очень сложная, да еще и очередь. А Сергий без очереди попал на операцию. После
операции сахар снизился и он пошел на поправку.
Потом свекровь моя попала в больницу. Врачи диагноз не ставят, ничего не находят, а она
сознание теряет, падает, вся синяя. В реанимации с нее золотой крестик сняли. Я думаю: «Как же
она туда без крестика пойдет?» У меня был еще один батюшкин крестик. Я на нее его одевала и
наша бабушка, слава Богу, выкарабкалась.
У знакомого р. Б. Александра очень сильно заболела мама. Врачи сказали, что необходима
замена тазобедренного сустава. А они очень бедные: денег нет, никакого пособия тоже нет, мать
попасть на операцию не может. А от боли человек просто заходится. Я Александру говорю: «Отдай
маме на операцию свой крестик от батюшки. У меня уже с батюшкиным крестиком было два
случая помощи. Будут продавать, я тебе куплю и сразу привезу». Он так и сделал. Через неделю
дали пособие, и маме благополучно сделали операцию. И по сей день она ходит, работает на
огороде. Теперь, когда кто-то из знакомых идет на операцию, я всем батюшкин крестик предлагаю.
Однажды сидим мы в храме в очереди на беседу к отцу Серафиму, а р. Б. Вероника ропщет:
«Ой, надоели, все слушают! К батюшке и так попасть тяжело, а еще и все слушают, уши поразвесили,
невозможно!» Подходит ее очередь, а батюшка ей говорит: «Тут сколько народу слушающего, уши
свои поразвесили, пойдем-ка с тобой на клирос!» Завел ее на клирос, поговорили, она вышла вся
воодушевленная. А Марина сидит и думает: «И мне тоже хочется поговорить с батюшкой так же,
как Вероника». Пошла за ней следом, зашла на клирос, а батюшка стоит со стульчиком и говорит:
«Ну-ка, бери эту принадлежность и идем за стол!»
У батюшки было духовное зрение, ему Господь все открывал. Он знал, как утешить, как никого
не обидеть. Однажды к нему приехала молодая пара. У них в реанимации умирала девочка и они
попали к батюшке на беседу. В разговоре старец им сказал: «Никогда не будет болеть! Никогда не
будет болеть! Ребенок не будет болеть!» Они вернулись домой, а девочка умерла. Батюшке было
открыто, что она не выживет, поэтому он сказал об этом не прямо, а как бы притчей, намекнув, что
ребенок будет как Ангел. Потом у этой пары родился еще ребенок. А батюшка никому не сделал
больно.
Часто отец Серафим юродствовал. Так однажды мы с ним беседовали, а я спрашиваю:
«Батюшка, я чем-нибудь болею?» Он взял мою руку и говорит: «Давай посмотрю!» Смотрит на
мою ладонь, а мне шепчет: «А все сейчас смотрят и говорят: «Батюшка-гадалка!» Затем рассказал
о моих болезнях. Я тогда этого не чувствовала, а сейчас уже точно знаю, что он мне все сразу
открыл. А юродствовал батюшка намеренно, чтобы его не хвалили. Ведь ему на самом деле не
нужно было смотреть ни на ладонь, ни на фотографию. Он видел нас насквозь, ему Господь все
заранее открывал. Часто старец нас испытывал: бывало, подходишь, а он встает и прямо перед
тобой уходит. Но сам в тайне за человека молился, и Господь по его молитве все управлял, все
устраивал. И получалось, что и подходить уже не нужно было к батюшке.
Меня отец Серафим часто принимал. Однажды мне рассказывал про своих кошечек: «Вот
у меня одна кошечка, другая кошечка, третья кошечка. Я их всех кормлю, всем есть варю, всем
готовлю. А потом эти кошечки по огненной реке понесут! Люби все живое, спасай свою душу!»

529
 Женщинам на продаже оденет платочек и говорит: «Ох, какая же ты красивая! Ну, вот,
лично тебе! Какая же ты красивая!» Вот какая у него была любовь, чистота – сейчас такого не
встретишь! У батюшки было хорошо: отступали все невзгоды, все печали, даже происходящее
дома, здесь становилось ясным и понятным. Старец здесь лечил, а в последнее время говорил:
«Приезжайте сюда, лечение только здесь!» Так он нас готовил к своей смерти, знал, что скоро
отойдет ко Господу. Как-то приехала одна монахиня. Батюшка ей говорит: «Будь здесь!» А она:
«Ну, батюшка, вы же не вечны», – как-то так выразилась. А старец ей: «Тут будь! Я отсюда никуда
не денусь!»
А в тот день, когда ему заболеть, говорит мне: «Вот подойдут мужчины к кресту, следующего
никого не пропускай, иди ты!» Это было в последний раз. Батюшке было открыто время, когда
он уйдет.
Отец Серафим говорил, чтобы я все писала в тетрадочке. Однажды мне рассказал историю,
как один мальчик ходил в храм, а над ним смеялись. Он приехал к отцу Серафиму и спросил:
«Что мне нужно сделать, что бы меня из пионеров исключили?» Батюшка ему говорит: «Так
сделать невозможно, это будет очень опасно для тебя и твоей семьи. Ты сделай по-умному: ходи
ко мне в храм». Парень так и сделал. Ходил в храм, ходил, и однажды его увидели учителя. И ему
сразу сказали: «Раз ты ходишь в храм, снимай с себя все принадлежности и оставляй их здесь».
Парень все исполнил.
Батюшка говорил: «Плохо, что у нас мальчики и девочки учатся вместе в школе. Школа
должна быть раздельная: мальчики отдельно, девочки отдельно.
У меня произошел конфликт с одним священником. Приехала я к отцу Серафиму, а он сразу
сказал: «Старец должен быть в возрасте, умудренный опытом (показав на себя), девственником.
Ему только можно открывать свою душу. Нельзя все подряд рассказывать любому священнику,
потому что может узнать матушка, а дальше будет известно всем». А у нас как раз так и получилось.
Однажды при мне батюшка начал рассказывать о Зоином стоянии. Говорил, что там было
много священников, много людей, и он там был, находился в этом помещении. Но в этот момент
его прервали, и батюшка не досказал эту историю до конца. Потом другие люди слышали, как
батюшка эту историю досказал и открыл, что он взял икону. Вот какой великий старец был наш
отец Серафим! Вечная ему память!

Р. Б. Ирина Макушкина, г. Мценск, Орловской обл. Впервые я приехала к отцу Серафиму

вместе со своей тетей и еще одной женщиной. Батюшка вышел из боковой двери алтаря и говорит:
«Поприехали! Сдали паспорта, а теперь думай, что с ними делать!» А мы с тетей перед этим
пошли в милицию и сдали свои паспорта, считая, что их брать нельзя – так нас благословил один
священник. Взамен паспортов мы получили у нотариуса бумагу, как бы удостоверяющую нашу
личность. После Литургии у отца Серафима была беседа и мы в первый приезд попали к батюшке.
Он взял эту мою бумагу, долго-долго держал ее в своих руках, рассматривал, всю ее общупал и
сказал: «А твоя бумажка лучше, чем мой паспорт!» Уже потом я поняла, что старец в этот момент
усиленно молился, чтобы Господь помог, и я могла бы с этой бумагой как-то жить. И после этого
я по этой бумаге получала и деньги в сберкассе на детей, и мне никто не чинил препятствий.
Единственное, пошли к начальнику и спросили, что с ней делать. Он сказал, чтобы ее отксерили,
а меня спрашивали, почему я не получаю паспорт. И так было несколько раз. А спустя время я
пошла в милицию и забрала назад свой паспорт.
Однажды мне очень понравился один мужчина. Я стояла у отца Серафима в храме и думала:
«Батюшка, ну почему ты не хочешь нас соединить?» Этот мужчина подвел меня к батюшке. А я
стояла не одна, рядом была мама этого мужчины и еще люди. И вдруг мать стала рассказывать
о том, что ее сын пьет. Батюшка поднял свою голову и посмотрел мне в глаза, и мне стало все
понятно: я бы не смогла с этим человеком жить. А отец Серафим все видел насквозь, все наши
мысли читал.
В очередной приезд к старцу я стояла в очереди, и мне очень хотелось попасть к нему на
беседу. А в голове всегда крутились одни и те же вопросы. Отец Серафим в этот момент говорит:
«Ну, опять с одними и теми же вопросами! Ну, опять, то же самое!»
В другой раз стояла и думала: «Батюшка, ну примите меня на беседу! Батюшка, ну примите!»
А он на меня так строго посмотрел, а в голове промелькнула мысль: «Ну, сколько с тобой

530
разговаривать можно! Сколько ж тебе можно долбить одно и то же! Ну, когда же ты вразумишься!»
Посмотрел так и отвернулся.
Как-то спросила я у отца Серафима: «Батюшка, а что мне читать?» А он в ответ: «А ты
будешь читать? Ну, вот читай «Нечаянной радости», ну и еще что-нибудь почитаешь». Так у меня
и выходит: прочитаю утром молитвы, акафист Божьей Матери «Нечаянной радости», прочитаю
молитву за батюшку и все, больше у меня и не получается! Потому-то он не давал мне никаких
епитимий за аборты. Другим давал, а мне сказал: «Потом», – знал, наверное, что читать не буду.
Значит, видимо, болезнями и скорбями придется отрабатывать. Очень жалею, что батюшку
не встретила раньше. Наверное, недостойна была. Но и за то время, что его знала, постоянно
благодарю Господа!

Р. Б. Ольга (Пальчук Ольга Николаевна). Познакомилась я с о. Серафимом в 1995 году в

церкви с. Красная Долина. Я приехала к нему на 9-м месяце беременности, т. к. знала, что у меня
порча, и сделано на смерть. А приехала потому, что мне этот батюшка приснился.
Мы с мамой зашли в церковь. Народу – тьма, а возле батюшки стояли 12 парней так, что
к нему было невозможно пробиться. Я села на лавочку рядом с храмом и заплакала. Но тут
случилось чудо: батюшка Серафим вышел из храма, подошел ко мне, сел рядом и сказал: «Что,
дочь, рожать собралась?» Я ему говорю: «Да, батюшка». А он мне отвечает: «А ты знаешь, что на
смерть сделано, на роды? Но Я тебе помогу». Батюшка дал мне вербочку, воду и причастил меня.
А на следующий день я родила. Роды были тяжелыми: ребенка вынули силой, и она (девочка)
не дышала. Вдруг она задышала и закричала. Врач сказал: «Ну, певица, теперь будет жить!»
Жить то она жила, а грудь не взяла и с ложечки не ела. Врач-педиатр сказала, что она умрет.
Я поехала к батюшке и все ему рассказала. Старец выслушал и сказал: «Бери нашу просфору,
размачивай в нашей воде и давай ребенку». Так она у меня и жила, была очень худой до 5-ти лет.
А в 5 лет мы собрались поехать на Украину к родителям мужа и брали у батюшки благословение.
Батюшка благословил нам целый пакет с гостинцами и моя дочь начала набирать вес и нормально
развиваться. Старец предрек мне и второго ребенка, сказал: «Родишь сына, назовешь Серафимом».
Так и вышло. А роды у меня были легкими и быстрыми: в час ночи меня привезли, а в 2 часа
я уже родила богатыря весом 4 кг 960 гр. – и ни одного порыва не было! Также родила и 3-го
ребенка.
Пятнадцать лет назад я упала спиной с груженой машины и у меня отказали ноги. Ночью
я просила батюшку, чтобы он мне помог. Был праздник святителя Николая Чудотворца, и меня
привезли в храм к о. Серафиму. Там была женщина-костоправ, которая мне поправила позвоночник,
и я до сих пор хожу.
В десятилетнем возрасте моя старшая дочь попала под машину и поломала руку и ключицу.
Мы пролежали с ней в больнице г. Курска на растяжке, но когда нас выписали, то ключица и
рука у нее не работали. Врач сказала, что необходимо оформлять инвалидность. Я взяла дочь,
и мы поехали к батюшке в с. Покровское Черемисиновского района, где он тогда проживал.
Приехали как раз в праздник «Казанской» иконы Божьей Матери и попали на детский вычит.
Пошли записываться в список, который старец сам и писал. Когда увидел меня, спросил: «Почему
целый месяц не приезжали?» Я рассказала, что дочь попала под машину и мы лежали в больнице.
Батюшка подозвал мою дочь к себе, взял ее своими руками за руку и ключицу и произошло чудо:
дочь получила полное исцеление! На следующий день мы пошли к врачу, а он от удивления даже
рот открыл. Затем, когда пришел в себя, сказал: «У вашей дочери все хорошо».
Всю свою жизнь о. Серафим мне помогал в работе и во всех житейских делах. И даже
после смерти не перестал помогать моей семье. С могилки батюшки я привезла сухие цветочки
и положила их в святой угол. И вот, совсем недавно у моей младшей дочери заболело ухо. Она
сильно плакала, а бабушка положила ей на ухо эти цветочки, и ухо перестало болеть. А еще
батюшка при рождении моим детям предсказал наперед, что будет дальше. И все сбылось!
Я и моя семья будем помнить об этом удивительном старце всю свою жизнь. Вечная ему
память!

Р. Б. Павел Буцай, г. Севастополь. Впервые я пришел в православный храм в 1994 году, и

с того времени у меня был поиск духовного отца. Я понимал, что это должен быть некто больше

531
рядового священника, который просто исповедует. В то время я познакомился с отцом Василием
Бринзеем, служившим настоятелем храма в Днепродзержинске. Он мне поведал, что есть такой
батюшка Серафим, который стал его духовным отцом и к которому я тоже могу съездить. Я
решил воспользоваться этой возможностью. Первый раз всемером в микроавтобусе зимой мы
поехали к батюшке в Красную Долину. Приехав туда, меня поразило, что нас на трапезной уже
ждали, хотя никаких предварительных договоренностей или телефонных звонков не было. Как
оказалось, еще в воскресенье отец Серафим их предупредил, что во вторник приедут семь человек
и необходимо приготовить трапезу. Но в первый приезд было и первое испытание: посещая
четыре дня богослужения, мы никак не могли с батюшкой пообщаться, т. к. старец приезжал
непосредственно перед службой и сразу же после нее уезжал. Среди нас даже пошел ропот по
этому поводу, но в последний день, когда нам уже необходимо было уезжать, батюшка со всеми
нами, приехавшими побеседовал во время шестопсалмия и кафизмы. Видно к этому времени
Господь ему открыл ответы на все наши серьезные вопросы, и он кратко, но емко всем дал ответы.
Вместо того, чтобы выезжать утром после маслособорования, мы решили ехать накануне вечером.
И обратная дорога для нас оказалась просто кошмаром: мы ехали, потом останавливались, т. к.
разряжался аккумулятор, затем снова ехали. А под Харьковом у нас полетел тормозной цилиндр,
и мы в город въехали без тормозов. Пришлось там чиниться. В общем, благополучно выехать мы
смогли только тогда, когда у батюшки по времени закончилось соборование. Только после этого
машина смогла нормально двигаться – это было очевидным вразумлением для всех нас.
Один из чудесных случаев молитвенной помощи батюшки Серафима произошел с нашими
будущими кумовьями. Куме Ксении, которой на тот момент было около 26-ти лет, врачи поставили
диагноз «рак» по-женски, да еще и с метастазами. И было сказано готовиться к худшему. Кума
находилась на грани отчаяния и тогда мы все вместе поехали к батюшке. На беседе старец сказал
ей: «Не рак, а дурак! Ты родишь и еще не одного!» Беседа эта состоялась в феврале, а в мае мы с
ее мужем поехали в Москву. На обратной дороге машина сломалась, и нам пришлось возвращаться
домой на поезде. По приезду кум мне перезвонил и взволнованно сообщил, что у Ксении открылось
кровотечение. Она попала в больницу, и там врачи констатировали, что опухоли больше нет – она
таким образом вышла. Через время кума забеременела и родила ребенка, девочку. А спустя еще
время родила и вторую – все как предсказал батюшка. К сожалению, получив просимое, кумовья
больше к отцу Серафиму не ездили.
У еще одних друзей нашей семьи были серьезные проблемы – восемь лет они не имели детей.
Причем у женщины на этой почве стали развиваться психологические проблемы. Однажды ее муж,
после очередной неприятной ситуации, прибежал ко мне и спросил: «Что делать?» Я посоветовал
ему брать жену и ехать к батюшке. Он взял еще одного нашего товарища, и они втроем поехали
к отцу Серафиму. Батюшка их очень хорошо принял, побеседовал и мужа с женой благословил
на рождение ребенка. Жена вернулась оттуда в идеальном психологическом состоянии, и чуть
больше, чем через год родила девочку. А еще через год без одного дня родила и мальчика. Это
было настоящее чудо, происшедшее по молитвам старца. Сейчас у них в семье все слава Богу, но
тоже, после того они ни разу к батюшке больше не приезжали.
Отец Серафим однажды спас мне жизнь. Я был председателем общественной организации в
защиту канонического Православия «Путь Православный», помогал отцу Василию, и правящий
архиерей тоже иногда привлекал меня решать некоторые вопросы. Однажды в епархию обратилась
женщина, над сыновьями которой надругался один раскольничий «епископ». У нее было двое
мальчиков и он с ними занимался педофилией. Эти факты получили огласку и владыка попросил,
чтобы я помог довести это до сведения прокуратуры. Я дал согласие помочь в этом вопросе.
В это время кто-то из наших поехал к отцу Серафиму, а по приезду мне передали, чтобы я
съездил к батюшке. Я ответил, что недавно у него был, но потом, поразмыслив, решил: «Да что
там те 700 км – поеду!» Я точно помню, что этот вопрос я с батюшкой обсуждать не хотел, т. к.
считал, если владыка благословил, то это выше всего и не подлежит обсуждению. На вечерней
службе, когда я подошел на помазание, отец Серафим ко мне обратился: «Ты ничего у Нас не
хочешь спросить?» Я ответил: «Нет! Не знаю, вроде бы ничего!» А он: «Подумай!» Затем после
вечерней службы опять ко мне: «Ты ничего не хочешь спросить?» Вновь отвечаю, что нет, а
он: «Подумай!» Я говорю: «Ну, разве что вот это», – и рассказал, что владыка мне благословил
заняться таким-то делом. Я считал, что это благое дело защитить детей, а батюшка выслушал и

532
сказал: «Владыка тебя благословил, а кто твоих детей кормить будет? Твое тело даже не найдут!
Ты не знаешь, кто за этими людьми стоит!» Я в растерянности спросил: «А что же делать? Ведь
владыка благословил…» Но батюшка строго сказал: «Я тебя не благословляю! Пойди к владыке,
так и скажи: «Отец Серафим не благословил!»» Уже потом я осознал, что Господь все это батюшке
открыл, и потому он сам меня спрашивал, а не я его, т. к. сам я на эту тему говорить с ним не
собирался. Я поблагодарил батюшку за вразумление, приехал и все рассказал владыке. Архиерей
отнесся с пониманием и вопрос был снят.
Моя жена в третий раз забеременела, но врачи сказали, что ребенок неправильно лежит и
при родах возникнут проблемы. Была зима, но мы с ней решились, и вместе с отцом Василием
и его матушкой поехали к отцу Серафиму. Батюшка с нами побеседовал, благословил на роды
и сказал: «Только пойдите искупайтесь у нас в источнике прп. Серафима Саровского». Тогда на
источнике еще не была устроена крытая купель, а просто стояло кольцо. Несмотря на мороз, я и
моя беременная жена искупались в источнике, а когда вернулись домой, врачи констатировали, что
ребенок развернулся и занял правильное положение. По батюшкиным молитвам и благословению
роды прошли просто прекрасно, и жена родила мальчика.
Тоже самое было и с рождением четвертого ребенка – дочери Маши. Также она неправильно
лежала, мы приехали в Покровское, батюшка благословил окунуться в источнике, мы окунулись,
и ребенок занял правильное положение. Хотя врачи возмущались: «Куда ехать?! Нужно только
лежать на сохранении!»
Мы с семьей переехали в Севастополь, и когда батюшка сюда приезжал, то остановился у
нас дома и прожил около недели. Приходило много людей, духовные чада, батюшка со всеми
беседовал, но мне с батюшкой поговорить как-то не получалось. Я считал, раз старец у нас живет,
то напрягать его, использовать его время для меня будет нехорошо. Когда отец Серафим от нас
уезжал, то сказал, что сейчас поедет в Ялту к духовным чадам. Я решил поехать в Ялту и там с
батюшкой пообщаться. Приехал, вечером попал на беседу и спросил: «Нужно ли нам еще заводить
одного ребенка?» Батюшка благословил. И после его благословения у нас родился пятый ребенок
– сын. Хотя были искушения – жена два месяца переживала, что не сможет родить, что над ней
будут смеяться. Но в итоге мальчик родился хороший и теперь очень радует супругу.
В 2008 году мой старший сын после армии поступил работать на судно и в декабре ушел
в плавание. И в первую же поездку его корабль взяли в плен сомалийские пираты. Когда я об
этом узнал, то жене не стал говорить, носил все в себе, а просил помолиться только мужчин или
священников – женщинам не рассказывал. Шло время, происходили разные обстоятельства, а
выкуп за экипаж все никак не платили. А мой кум, крестный моего младшего ребенка, являлся
директором компании, которая посылала моряков из Севастополя в этот рейс. Он чувствовал за
собой определенную вину, хотя по сути никакой вины на нем не было. У него тоже была проблема
– у них с женой долго не было детей. И вот, в январе 2009 года, спустя полтора месяца пленения,
мы с ним и его женой поехали к батюшке. После службы попали к о. Серафиму на беседу и я
рассказал ему о своем горе. Обычно на беседе старец всегда сразу давал ответ на вопрос, а здесь
впервые при мне он встал и пошел в алтарь. Спустя время он вышел и очень уверенно сказал:
«Их всех очень скоро отпустят!» Я сразу до конца не понял, что значит «всех»: понятно, что если
договорятся, то их всех вместе освободят. Беседа происходила в воскресенье в 11 часов вечера, а во
вторник утром мы были в Севастополе и узнали, что весь экипаж судна освободили в понедельник
в 15 часов 30 мин. Это было явное чудо по молитвам отца Серафима! Моей радости не было
предела! Только тогда я рассказал жене обо всем, что случилось. Но самое интересное, что через
день в среду освободили тех, кого не должны были вообще освободить – экипаж украинского
корабля «Фаина», перевозившего танки и другую бронетехнику. Дело в том, что владелец корабля
отказался выплачивать выкуп за моряков и покинул пределы Украины. И матросы этого корабля
фактически были брошены на произвол судьбы. Так вот, всех их освободили в среду и тогда стал
полностью ясен смысл батюшкиного пророчества: «Их всех очень скоро отпустят», – именно
«всех». Налицо было явное чудо.
А кум с женой в ту поездку получили от батюшки благословение на рождение ребенка,
и прямо на праздник прп. Серафима Саровского у них родилась девочка! Не было никаких
сомнений, что это произошло по молитвам батюшки.

533
 Одно время я работал в организации, начальник которой скрывал от нас доход и получалось
так, что постоянно денег нет и нет. Я решил поехать к отцу Серафиму и попросить благословения
перейти на другую работу. В дороге я был всю ночь, рано утром приехал в обитель и лег в машине
немного отдохнуть. Когда проснулся и открыл глаза, то увидел, что прямо возле моей машины
стоит батюшка и разговаривает с каким-то человеком. Небывалый случай: обычно за ним толпа
народу бежит, а тут никого нет. Я сонный выскочил из машины, подошел к батюшке и попросил
благословения. Он благословил и пристально на меня посмотрел; его глаза источали любовь и
радость, было что-то теплое и родное в этом взгляде. Затем старец неожиданно назвал имя моего
начальника и говорит: «А он все путешествует! А у нас с тобой денег нет!» – и вывернул при этом
карманы своего подрясника. Я был шокирован батюшкиной прозорливостью, ведь даже не успел
его ни о чем спросить, а просто взял благословение. Но старец сам разрешил проблему, с которой
я к нему приехал.
Однажды батюшка благословил мне на день его Ангела привезти автобус паломников из
Днепропетровска и Днепродзержинска. Желающих было много, так что пришлось нанять 50-местный
автобус. Отъехали мы около ста километров от Днепродзержинска и в поле поломались: в автобусе,
который только вышел из капремонта, в салон вылез поршень из двигателя. Целый день мы
простояли в поле, за нами выезжало два автобуса, но оба они, не доехав, тоже поломались. Словно
какой-то заколдованный круг! И только третий автобус к вечеру нас смог забрать и привезти
домой. Люди все это время усиленно молились, каждый считал, что это именно по его грехам
произошла поломка, и они не смогли попасть к старцу. Дома я объявил людям, что как только
мне водители отдадут деньги, я их каждому верну. Но, что было удивительно и поразительно:
каждый, кто потом приходил к нам за своими деньгами, говорил, что та проблема, с которой он
ехал к батюшке, разрешилась! В это было трудно поверить, но факт оставался фактом. И когда
я в следующий раз приехал к отцу Серафиму, то стал просить у него прощения, что не смог
выполнить благословение и привезти паломников. А старец мне ответил: «Если бы вы приехали,
Нам бы вас негде было разместить, потому что было очень много людей!» Но Господь открыл
старцу все о тех людях, которые к нему не доехали, об их проблемах, и по молитвам батюшки у них
все разрешилось! А один мужчина, страдавший алкоголизмом, даже перестал совсем пить. Господь
каждого ехавшего утешил, хотя среди них были люди и неверующие, но ехавшие с надеждой в
душе на помощь старца!
До сих пор не верится, что батюшка умер. И сейчас, когда к нему обращаешься, чувствуется
его молитвенная помощь и поддержка. Старец и после смерти нас не оставляет, и как при жизни
готов протянуть свою руку помощи каждому, кто нему обращается.

Р. Б. Ирина Герман, г. Киев. По милости Божьей, я ездила к батюшке Серафиму не один

год. Помню, как в первый раз ехала к нему и везла множество своих проблем, с которыми не
могла справиться. Всю дорогу молилась Господу, чтобы Он помог мне по батюшкиным молитвам
разрешить эти проблемы. В тот день был праздник и на беседу к отцу Серафиму я не попала. Но
по милости Божьей вышло так, что когда я вернулась домой, мои проблемы решились сами собой.
Второй раз я поехала к батюшке с большой просьбой: моей невестке врачи сказали, что она не
сможет выносить ребенка. И вот, приехала я к отцу Серафиму, попала на беседу, он немножечко
со мной поговорил, посмотрел на фотографию и отпустил, ничего конкретного по этому вопросу
не сказав. Затем я приехала к батюшке в обитель на Троицу. Мы все вместе плели веночки на
коленопреклоненных молитвах. Вот с этим веночком я уезжала домой. В поезде по дороге в Киев
мне приснился сон. Явился батюшка и сказал: «Не волнуйся, твоя Ольга скоро родит сына». Я
удивилась, т. к. сон был очень необычный, а через год это предсказание батюшки исполнилось.
Отец Серафим как раз в это время приехал в Киев. Ольга уже из роддома позвонила и сказала:
«Я сегодня буду рожать!» У нее был большой плод и даже стоял вопрос о возможном Кесаревом
сечении. Я в Киеве позвонила батюшке, и он сказал: «Покров Божьей Матери над Ольгой!» И по
батюшкиному благословению и его молитвам она сама успешно родила ребенка.
За эти годы я заметила, что те люди, которые ездили к старцу, всегда получали по его молитвам
помощь. При этом даже не обязательно было попасть на собеседование или получить какие-то
наставления от о. Серафима. Зачастую достаточно было просто побывать в обители, помолиться со
старцем на службе, подать записочки, отслужить водосвятный молебен, и проблемы потихонечку
разрешались. Главное, чтобы люди ехали с верой, со смирением, с терпением, с милосердием.

534
Потому что некоторые приезжали к батюшке, ехали за сотни километров за благословением, а
получив благословение, не выполняли. Многие говорят, что сегодня Господь не посылает нам
старцев, мол, старцев стало совсем мало. Да, не посылает Господь старцев потому, что мы их не
слушаем, не выполняем их благословения! Потому, наверное, Господь не дает нам возможности
встречаться со старцами, чтобы не было нам хуже, чтобы не были для нас такие посещения во грех
и во осуждение. А те, кто слушает их, кто выполняет их благословение, тем даются такие встречи,
и по молитвам старцев такие люди получают исцеления и утешения.

Р. Б. Валерий Филипп, г. Днепропетровск.

«Дух, идеже хощет, дышит, и глас его слышим,
но не вем, откуду приходит и камо идет: тако
есть всяк (человек) рожденный от духа»
Ев. Иоанн, гл. 3, 8-9

Рассматривая теперь время окормления у отца Серафима, многое видится совершенно по-
другому, чем это казалось в тот момент, когда происходили описываемые события, и слава Богу!
Потому что мы изменились и более трезво оцениваем прошлое.
Наша первая встреча состоялась на Первой неделе Великого поста 2002 года и сразу стала
незабываемым чудесным событием. Но необходимо вернуться немного назад, чтобы полнее
раскрыть образ великого старца, нашего батюшки Серафима. Это было двумя годами ранее, когда
я не знал Церкви и жил без Бога. Я жил в достатке: семья, дом, работа. Но иногда чувствовалась
какая-то пустота, отсутствие полноты жизни. Жизнь как-то начала изживаться. Ощущая это,
однажды как-то само собой вырвалось из груди: «Хотелось бы служить только одной Абсолютной
Любви, и в этом единый смысл жизни». Сердце защемило, на глаза накатили слезы, но я их
удержал. Потом понял, что это была моя первая молитва, Бог вошел в мою жизнь. Промыслом
Божьим я заболел и попал к врачу – духовному сыну отца Серафима. Он привел меня сначала
в храм, а позже, когда нужны были ответы на духовные вопросы, к старцу Серафиму. Говорят,
кто верит в случай, тот не верит в Бога. В событиях, которые привели меня в Покровское,
видится рука Божья, которая не оставляет без помощи ни одного грешника. И вот, первая встреча:
маленький старенький дедушка за столом принимает людей. Мы с женой подходим и говорим кто
мы и откуда приехали. Старец посмотрел на нас, и этот взгляд батюшки ощутимо прошел через
мою голову и грудь. Его слова были обычные, но как отпечатывались они на сердце! Уговаривать
после этого меня писать прошение в духовные чада необходимости не было. Но вот, только
батюшка не сразу в чада принимал, испытывал каждого. Первая неделя поста подходила к концу,
а мы все еще не были приняты. Собравшись духом, решились еще раз подойти. И тут батюшка
поворачивается сам, поворачивает певчих, всех людей и начинает нам с женой петь «Многая
лета…». От неожиданности мы замерли, и у меня в душе начало расти такое чувство восторга и
неописуемого счастья, что казалось я оторвусь ногами от пола. Все было просто, слов не было.
Батюшка Серафим сказал нам, что мы приняты в духовные чада, и чтобы мы помнили о Христе,
обители и о духовном отце. Выйдя из храма, я вдруг вспомнил, что сегодня 23 марта – мой день
рождения. И это был подарок от Бога и от батюшки. Случайности быть не могло.

«Творяй истину грядет к свету, да явятся

дела его, яко о Бозе суть соделана»
Ев. Иоанн, гл.3, 21-22
Для нас началась трудная работа над собой, и на этом пути без опытного наставника и
помощника не обойтись. Господь помогал каждый день; очень чувствовалась молитвенная
поддержка отца Серафима. Он благословил нам 4–5 раз в год приезжать. Духовных чад было
очень много, на праздники приезжало от 500 до 1000 человек. Спать часто приходилось в машине
или где-нибудь на полу. Если же хватало места в какой-нибудь келии, то это было очень хорошо.
Духовная атмосфера в обители чувствовалась даже новыми людьми. Батюшка не читал долгих
богословских проповедей, но сам ежедневно являл Бога в словах, делах и во всей своей жизни. От
него шла такая благодать, что каждый, находясь рядом, задумывался о своих грехах. Задав вопрос,
никто не хотел уходить от него, оставались в храме просто, чтобы послушать его назидания. Потом

535
пели духовные песни и в этом умиротворенном состоянии разъезжались по домам, стараясь как
можно дольше сохранить полученную благодать. Но житейская суета нынешнего века делала свое
дело, и вновь чувствовалась духовная жажда от недостатка живой воды, которая подавалась нам
через старца Серафима.

«А иже пиет от воды, юже аз дам ему,

не вжаждет во веки: но вода юже аз
дам ему, будет в нем источником воды,
текущей в живот вечный».
Ев. Иоанн, гл. 4, 14-15
Приезжая в обитель, мы напитывались жизнью и везли ее домой. Замечательно было то, что
батюшка нам либо сам лично, либо событиями в обители открывал, что с нами будет дома. Зная
с кем мы ведем дела, предостерегал от ошибок на духовном пути, давал молитвы и наставления.
Нам лично наперед описал наш будущий дом, где мы его купим, место, что будет во дворе;
рассказал о сыне, который родится; о том, что настоятель храма, в который мы ходим, станет
монахом и многое другое.
К серьезной помощи отца Серафима отнесу случай, когда в начале духовного пути на меня
сильно ополчилась нечисть. То на молитве по руке, в которой держал молитвослов, ползла змея,
и от страха я бросал молитвослов. То ночью душили бесы, и когда просыпался, сил их сбросить
не было, только хрипел. То шумами и звуками устрашали, то в сонном видении так прижмут, что
страху натерпишься много. Батюшка все выслушивал, давал наставления, специальные молитвы и
благословлял не сходить с духовного пути. А самое главное – старец молился обо мне.
Отец Серафим никого в лицо не обличал, Бог являл дела каждого. У меня был случай, когда в
один из приездов со своим хорошим товарищем, я упрекал его, что он не постится строго и много
не молится, что к старцу так не ездят, толку нет. Я ему говорил: «Как ты с пустым ведром приехал,
так и уедешь». Каково же было мое удивление, когда перед отъездом, привезя батюшку домой
(так иногда было), отец Серафим благословил меня на отъезд домой на Украину и, отпустив,
через келейника снова позвал меня зайти во двор. Когда я зашел, батюшка стоял и держал в руках
пустое ведро и ничего не говорил. Я все сам понял. Осуждение тяжкий грех.
В другой раз батюшка через келейника сказал приехать к нему. Я приехал и мы с келейником
загрузили новый телевизор, который батюшка велел отвезти на поселковую свалку, что мы и
сделали. И без слов все было ясно. Когда я спросил, как мне в миру быть с телевизором, он
благословил мне смотреть новости и православные передачи, а остальное оставить. «А для монахов,
– сказал – телевизор на свалку».
Особая тема – это приезды отца Серафима на Украину. Невозможно было даже представить,
сколько людей знают и любят батюшку. Мы принимали его в Днепропетровске, когда он
проездом задержался в городе для беседы. У нас в доме собралось человек 200-300. Вся квартира
была заполнена людьми, еще и на улице стояли. Мои соседи были в шоке, спрашивали: «Так
много людей, почему не организовать встречу в храме?» Но они не знали, что батюшка у нас
проездом только один день и будет ехать дальше, т. к. его уже ждут в других городах. Потом
мне посчастливилось бывать на встречах в Севастополе, Киеве, Ялте и других городах Украины.
Его знали и приглашали везде. Отличительной чертой этих встреч было огромное количество
живых цветов, как знак живой любви людей к своему старцу. Интересно было наблюдать, как
окружающий мир и обстановка изменялась по пути следования отца Серафима. Так, при въезде в
Днепропетровск нас встретил большой салют, а возле места беседы встречать батюшку собралось
много людей с цветами. Все получилось как-то самой собой, просто Бог так благословил. Говорю
батюшке: «Вы к нам приехали, молитесь за город, и каждый житель, не зная того, получает что-то
хорошее и важное для себя». Но сам батюшка этого никогда не открывал, говорил: «Слава Нам
не нужна».
Однажды заболел человек, который когда-то привез меня к отцу Серафиму. У него сильно
распухла нога, стала гноиться, и все это грозило печальным исходом. Врачи только руками
разводили – не могли установить причину заболевания. Я позвонил батюшке, объяснил, что по
причине болезни и отсутствия средств человек не может сам лично позвонить, но просит святых

536
молитв и спрашивает о причине болезни. Батюшка ответил, что он перемолился и это причина
болезни. Вскоре знакомый выздоровел.
Другой случай. Родственник по линии моей жены (тоже духовное чадо о. Серафима) обратился
ко мне за помощью. Его родному брату на улице пробили трубой голову, и врачи прочили два
развития событий: либо смерть, либо дурдом. Он много молился, плакал, сам звонил в Покровское,
но не мог дозвониться. Я дозвонился в обитель, передал все через келейника батюшке и попросил
помолиться. И произошло чудо – парень полностью выздоровел, пошел на работу и сам не верил в
то, что с ним было. Такое могло произойти только по молитвам нашего духовного отца Серафима.

«Глагола им Иисус: мое брашно есть, да

сотворю волю пославшего Мя и совершу дело Его».
Ев. Иоанн, гл. 4, 34-35
Поражало полное пренебрежение батюшки к пище. Тысячи и тысячи паломников, многочасовые
службы, бесконечные беседы и на все частые уговоры поесть, он отвечал отказом. Однажды после
очередного такого многочасового труда я спросил у батюшки: «Как Вы в таком возрасте столько
трудитесь и откуда только силы берутся?» «Сам дивляхуся!» – ответил отец Серафим.
В один год мы были у батюшки на Крещение Господне. Мороз стоял настоящий, «крещенский»,
– 37–40 °С. Машины все замерзли, люди ходили надев на себя по две верхних одежды, чтобы
не замерзнуть. А у батюшки на этот праздник всегда крестный ход 2-3 км на «Иордань», а там
молебен и освящение воды. Спрашиваю батюшку: «Наверное, отмените крестный ход из-за мороза,
проведете все в храме?» А о. Серафим ответил: «Сейчас морозов сильных нет. Вот раньше были
морозы!» И старец отслужил все по чину. Так он учил нас совершать дело Божье.

«Все, еже дает Мне Отец, ко Мне придет,

и грядущего ко Мне не изжену вон».
Ев. Иоанн, гл. 6, 37-38
Удивительно было долготерпение батюшки: сколько людей, сколько характеров, сколько
вопросов. Временами казалось, что через Покровское проходит линия духовного фронта – такие
встречались тяжелые люди и ситуации. Батюшка всех принимал, часто по многу раз объяснял
одно и тоже, и никогда не было ни слова раздражения или нелюбви. Часто говорил: «Вы все про
коров спрашиваете, а хоть бы кто спросил о духовном». И когда потом люди на беседах задавали
духовные вопросы, было очень интересно и назидательно. Цена слов, которые произносил старец,
была очень велика. Получив его благословение, можно было решать самые тяжелые вопросы,
и всегда был успех. Однажды о. Серафим был на Украине в городе Миргороде на лечении.
но согласился на это лечение только при одном условии: «Мое лечение возможно, если будут
беседы с людьми. Не запрещайте приходить ко Мне». Мы приехали семьей, долго беседовали, и
батюшка много открыл о наших детях. При нас звонила одна тяжелая раковая больная, которая
потеряла всякую надежду на исцеление. Она сильно плакала и просила помощи. Отец Серафим
выслушал и дал рекомендации. Но самое главное, батюшка втайне помолился. И эта безнадежно
больная девушка полностью выздоровела и приезжала благодарить старца. В своем служении,
терпении и любви к людям батюшка был очень похож на своего духовного отца, Глинского старца
преподобного Серафима (Амелина), которого он очень любил и чтил.

«Глаголяй от себе славы своя ищет: а ищяй славы

пославшего его, сей истинен есть, и несть неправды в нем».
Ев. Иоанн, гл. 7, 18-19
Удивительным было все, что происходило в каждый наш приезд. К чудесам мы привыкли
и считали, что самое главное чудо – это батюшка Серафим. Я как-то спросил у него: «Откуда
Вы знаете все о всех, наверное видите?» Он ответил: «То, что слышу, то и говорю». Дух Святой
открывал Своему угоднику Божественную волю – кому и что было на потребу. Все происходило
в Евангельской простоте. И даже теперь открываются многие слова старца Серафима, сказанные
им на беседах.
Поразительно было и то, что практически до самой своей кончины батюшка принимал в
духовные чада всех желающих, зная, что в этом мире ему осталось жить недолго. Поэтому он и

537
стремился как можно больше принять, чтобы потом у Престола Божьего молиться за них. Только
бы люди сами не прервали молитвенную нить со старцем-духовником. Вот и мне за последнее
время батюшка Серафим уже несколько раз приходил на помощь, наставлял, помогал, укреплял.
Уверен в благодатной помощи от него и в будущем.
Известно, что великие старцы – это посредники между Богом и людьми, которые открывают
нам волю Божью. Прошло уже несколько лет, как у меня состоялся разговор с отцом Серафимом
о моем дальнейшем жизненном пути. На мой вопрос, каким путем мне идти дальше, было
благословение от батюшки идти духовным путем и поступать заочно в духовную семинарию.
Я стал активно готовиться к поступлению, собрал документы и подал их в Киевскую духовную
семинарию. Экзамены назначили на 2, 3, 4 и 5 августа. Накануне, для укрепления в период
сдачи экзаменов, я позвонил в Покровское взять благословение у отца Серафима. Но неожиданно
последовал ответ, что благословения нет. Я спрашивал: «Что случилось, как быть?» Ответ был
все тот же: «Благословения нет». Для меня это было самым неожиданным, непонятным и никак
не укладывалось в голове. Я позвонил снова, попросил благословения приехать на праздник прп.
Серафима Саровского 1 августа – День Ангела батюшки. По пути надеялся, что может это какая-то
ошибка, и все изменится. Готов был прямо из России ехать в Киев. Приехав, первое, что я спросил
у келейника Павла, это о своем вопросе. На праздник обычно приезжало очень много духовных
чад батюшки и шансов поговорить было мало. Павел переспросил у старца мой вопрос, но ответ
был прежним. «Так лучше», – передал слова батюшки Павел. Я остался в Покровском. На беседу
попасть было невозможно, т. к. стояло около сотни людей. Тогда мы просто попросились подойти
взять благословение на обратную дорогу. Я встал на колени перед старцем, и он, благословляя,
необычно крепко прижал мои руки. Его уставшие глаза были полны поддержки и любви. Это
благословение оказалось последним – больше в живых батюшку я не застал. Тогда я не смог
ничего спросить, но вскоре получил полный ответ на свой вопрос. Этим ответом была смерть
батюшки. Меня подвело сердце. Старец сделал для меня все понятным. Только я, моя жена
и родители знают, что сердце мне надо лечить. Бог открыл это батюшке, и он меня уберег от
опасности, потому что такой нагрузки мое сердце бы не выдержало. Так распорядился Промысел
Божий. «Так лучше будет»…

Р. Б. Наталья Филипп, г. Днепропетровск. Впервые к батюшке Серафиму мы с мужем

приехали в 2002 году на первую неделю Великого поста. В то время я только начала воцерковляться
и всего лишь полгода ходила в храм. У меня было еще поверхностное понимание всего
происходящего, а людей сюда в обитель приехало очень много, и мне почему-то стало страшно.
Отец Серафим благословил моего мужа Валерия его возить, и вечером мы батюшку отвезли домой
в Черемисиново. Утром Валерий вновь собрался ехать за батюшкой, но меня с собой не взял,
аргументировав тем, что отец Серафим не благословил никого с собой брать. А мне было очень
страшно самой оставаться, и было тяжело воспринять сложившуюся ситуацию, но я никому об
этом не рассказывала, все держала в себе. Муж уехал за старцем, а я шла по дороге из гостиницы
в обитель и чуть ли не плакала. И только я подошла к храму, как увидела, что подъезжает
машина, на которой Валерий привез отца Серафима. Возле храма в этот момент никого не было.
Машина подъехала прямо ко мне, батюшка вышел, взял меня за руку и говорит: «Я его отругал
и сказал, что ты должна всегда быть с ним!» От этих слов у меня внутри все перевернулось. Я
поняла, насколько батюшка знает и видит каждую человеческую душу. И у меня возникло чувство
глубокой благодарности старцу за его понимание.
Мы с мужем спрашивали у батюшки, как нам вообще жить дальше, как определяться в
жизни, делать ли какие-то перемены. До этого мы жили в квартире, а отец Серафим благословил
нам купить дом. Мы и до этого на эту тему с супругом разговаривали, но он говорил: «Наташа,
у нас на это нет денег!» А когда к батюшке приехали, он сказал: «Купите дом и туда переедете»,
– и благословил нас. И хотя денег больших у нас не было, но по молитвам и благословению
батюшки мы купили дом, куда и переехали. И когда отец Серафим был в Днепропетровске, у
нас останавливался, ночевал и тогда по поводу дома сказал: «Это вам Боженька подарил!» И
действительно, это был Божий подарок, потому что как только мы купили этот дом, сразу произошло
большое подорожание на недвижимость. Когда батюшка к нам приехал, мы ему предложили для
проживания одну половину дома, и туда без его разрешения не заходили. А после того, как отец

538
Серафим уехал, мы зашли в ту половину, где он жил, и ощутили там какую-то другую атмосферу.
Возникло чувство, что ты во что-то окунулся. А в той комнате, где батюшка спал, присутствовала
такая благодать, что нельзя передать словами, и она держалась там несколько дней.
Еще в первый приезд в обитель у нас был вопрос по поводу детей. К тому времени у нас
уже была дочь, но больше детей Господь не давал. Мы спросили об этом отца Серафима. Что
примечательно, еще до этой поездки у меня дома было такое, о чем знала только я и Господь. Я
читала житие прп. Серафима Саровского, и в какой-то момент в сердечном умилении и со слезами
взмолилась: «Господи! Если ты мне еще даруешь сына, то я его назову Серафимом!» И когда мы
приехали к батюшке, во время беседы в машине рассказали ему: «У нас есть уже девочка, но больше
детей Господь нам не дает. Но мы бы очень хотели еще детей!» А старец нам в ответ: «Будет у вас
еще мальчик». А потом спрашивает: «А как назовете?» Я хотела сказать «Серафим», но почему-то
на полуслове воздержалась. А батюшка помолчал и сказал: «Серафимом назовете!» Я от радости в
машине чуть не подпрыгнула! И сейчас по его молитвам и благословению у нас растет Серафим.
А перед Серафимом у нас родилась Алена. Когда я ходила нею беременной, очень сильно заболела
– вирус, высокая температура, которую ничем не получалось сбить. Муж позвонил батюшке
на домашний телефон, но трубку никто не поднял, только сработал автоответчик. И муж на
автоответчик сказал: «Батюшка, Наталья очень сильно заболела, высокая температура и ничем не
можем ее сбить». После этого минут через 15 я начала понемногу двигаться, хотя до этого пластом
лежала. Потом попросила кушать, после чего померила температуру. Она к тому времени спала.
Это все произошло после звонка к батюшке. Будучи беременной Аленкой, я дважды приезжала
к батюшке в обитель: один раз в самом начале беременности, а второй – уже перед родами на
Преполовение. Батюшка мне благословил слушать врачей, делать все, что он скажут, и благословил
читать определенные молитвы. В день родов я встала на целый час раньше обычного, вычитала
все молитвы, привела себя в порядок и поехала в храм на службу. После службы отправилась к
гинекологу. Она меня посмотрела и немного изменилась в лице. Я спросила: «Что-то случилось?»
Она: «Нет-нет, Наташа! Пойдем рожать!» Я очень удивилась, т. к. ничего из того, что сопутствует
родам, не происходило. И с Божьей помощью я успешно родила. Потом уже после родов узнала,
что когда меня гинеколог осматривала, проткнула пузырь, и у меня отошли красные воды. Т. е. у
меня пошел такой процесс, что, если бы детское место быстрее ребенка пошло на выход, то ребенок
бы погиб. А батюшка благословил: «Слушать врачей и делай все, как они скажут», – поэтому все
прошло нормально. Отец Серафим все знал, и по его молитвам я успешно 12 июля на праздник
Первоверховных апостолов Петра и Павла родила здоровую девочку. Что интересно, с ней у меня
было как никогда много молока. Потом мы с Аленкой приехали к батюшке в конце августа, и он
ее крестил. Вот такая была милость Божья.
Когда я ходила беременной Серафимом, на Украине начался финансовый кризис, и нам
было очень тяжело с деньгами. А детей ведь нужно кормить, и деньги на это приходилось с
трудом собирать. И вот, прошло какое-то время, снится мне батюшка: как будто я сижу на берегу
моря, никого нет, и только по берегу моря бегает мальчишка. Потом услышала, как сзади кто-то
говорит: «Батюшка, батюшка идет!» А себе думаю: «Здесь батюшка не может быть, потому что он
пляжи 10-й дорогой обходил». Я во сне оглянулась и увидела какой-то амбар и в нем открытая
дверь. Я подошла туда и увидела, что внутри действительно батюшка и келейник Павел, а вдоль
стены амбара стоит длинный стол и рядом с ним две скамьи. Я подошла к отцу Серафиму под
благословение, поцеловала руку, а он взял меня и провел вдоль стола в одну сторону, а потом по
другой возвратился со мной обратно. Затем он начал мне со стола давать различные продукты и
столько мне всего надавал, что были полные руки. Я стою и думаю: «Как я все это унесу, ведь
я беременная, мне тяжелого ничего нельзя поднимать?» И тут рядом со мной оказалась какая-
то тачка, куда я и начала складывать продукты. А батюшка все давал и давал продукты, и уже
некуда было складывать. Я подумала: «Ну, наверное, хватит», – а батюшка еще что-то даст, потом
еще что-то положит. В общем, отец Серафим дал мне всего очень много. С тем я и проснулась.
Обычно я снам не доверяю, но этот сон оказался непростым. И когда у нас родился Серафим,
поначалу было очень тяжело, а потом как-то нам стали дарить подарки, и, причем, все подарки
очень весомые. Тогда я и вспомнила этот свой сон и поняла, что все это по молитвам батюшки.
Батюшка благословил меня петь на клиросе. Раньше я об этом даже никогда не думала.
Как-то в разговоре с регентом Ириной мой муж сказал, что я дома часто пою. Ирина предложила

539
меня послушать, и когда прослушала, сказала: «Идите к батюшке и берите благословение петь
на клиросе. У вас есть слух, а остальное наработается». В очередной приезд я подошла к отцу
Серафиму и попросила: «Батюшка, благословите у Вас на клиросе поучиться петь». Старец
заулыбался и благословил, сказав при этом: «Только дискантом». Я подошла к Ирине и сказала:
«Батюшка благословил и сказал, чтобы только дискантом». А Ирина: «А, ну, все! Значит, я не
ошиблась – это сопрано». Старинное название сопрано – «дискант». Я приехала домой и начала
искать себе учителя, который помог бы мне и научил петь сопрано. Но все, кто меня слушал,
говорили, что у меня альт. Я приехала к батюшке и говорю ему: «Батюшка, все кто меня слушал,
говорят, что у меня альт». А он улыбнулся и сказал: «Нет, у тебя дискант». А затем пошутил:
«Они тебе просто завидуют». Но спустя время в Днепропетровске я попала к одной женщине,
которая работала у нас в оперном и которая когда-то была у отца Серафима. Старец благословил
ее учить петь – она умеет хорошо обучать и ставить голос. Она меня прослушала и сказала: «Да,
действительно у тебя дискант, только ты совсем не умеешь петь». Так по молитвам батюшки я
нашла человека, который научил меня петь.
Однажды я спросила отца Серафима: «Батюшка, как мне причащаться?» А он: «Есть 4 поста,
вот в них и причащайся». Говорю: «Батюшка, а некоторые каждую неделю причащаются». А он:
«О-о-й!» – и покачал головой. Я спросила: «А между постами?» Он: «Ну, если только в очень
большие праздники. Ты поняла?» Я ответила, что поняла. Приехала домой и как-то разговорилась
с одной матушкой о причастии. Я ей рассказала, как мне старец благословил причащаться, а она:
«Ой, батюшка не знает! У меня там книжечка одна есть, я тебе принесу!» А я про себя подумала:
«Да, наш батюшка все знает!» После этого больше никому ничего не рассказывала. Я полностью
доверяла духовному отцу и нисколько не сомневалась в его словах. Прошло время, и я прочитала
в поучениях одного святого, что подходить к чаше нужно с таким сердечным сокрушением, от
которого у нас слезы должны литься. А по-другому нельзя – настолько это все очень серьезно. Отец
Серафим очень серьезно относился к причастию, обительских тоже благословлял причащаться в
посты, наставлял, чтобы к причастию подходили хорошо подготовившись, чтобы причащение не
вошло в обыденную привычку, чтобы человек не потерял страх Божий. Отец Серафим говорил:
«Но если тебе совсем будет трудно, когда очень-очень тяжело, тогда идешь еще (кроме постов и
великих праздников) на причастие».
Окормлялись мы у батюшки почти 11 лет, и я могу с уверенностью сказать, что с того момента,
как я узнала отца Серафима, у меня в жизни все изменилось к лучшему. Святыми молитвами
батюшки, Господь даровал столько милостей, щедрот и помощи в различных ситуациях, что я до
конца жизни буду Ему благодарна.

Р. Б. Тамара Кузьменко, г. Днепропетровск. Первый раз к отцу Серафиму я приехала в

Любицкое 17 сентября 1992 года. Перед этим на Преображение я пошла в наш Преображенский
собор, и когда заходила в храм, возле входа увидела стоящую с карнавкой монахиню, которую, как
потом выяснилось, звали Нина. Я подошла к ней, мы разговорились, и матушка Нина посоветовала
мне съездить в Курскую область в с. Любицкое к старцу Серафиму. И вот мы с одной рабой
Божьей поехали туда. Приехали, а там как раз насельники копали картошку. Батюшки не было, и
мы решили тоже со всеми вместе потрудиться. И в этот момент пришел старец. Я когда его первый
раз увидела, залилась слезами. Он мне напомнил апостола или какого-то древнего подвижника.
Батюшка нас разместил, накормил, и ни копейки с нас за это не взял. И сколько бы мы потом ни
приезжали, так всегда было. А жили мы иногда по неделе, а то и больше. Но мы всегда ходили
на послушания: помогали по хозяйству, в уборке урожая, заготавливали дрова на зиму. Службы у
батюшки по воскресным и праздничным дням начинались в 8 утра: обедня, панихида, молебны и
вычит. Заканчивалось это все обычно за полночь. Старец на протяжении этого времени находился
в храме, никуда не выходил, ничего не вкушал и не пил. Иногда батюшка заканчивал и раньше,
шел на час отдохнуть в свой домик, а потом к 23.00 – 24.00 возвращался и проводил беседы
с людьми. Мы собирались в большой келии, в которой стояли стол, диван, кровати. Батюшка
садился за стол, а люди размещались на кроватях. А кому не хватало места, можно было сесть
на ковер, находившийся на полу посередине келии. И эти беседы порой длились до самого утра.
Духовных чад у батюшки тогда было немного, и мы могли задавать ему не один-два вопроса, как
в последние годы, а сколько хотели. Незабываемое было время в моей жизни!

540
 Отец Серафим тогда был помоложе, часто на отпевание ходил по 5 км в одну сторону.
Однажды пришел с отпевания и принес целую корзинку винограда и яблок, и все нам раздал.
Батюшка рассказывал: «Если вы не знаете, как поступить, какое принять решение, то перед
Богородичным праздником бросьте жребий: напишите на двух бумажках два варианта решения,
положите их за икону Богородицы и прочитайте акафист Матери Божьей. После акафиста попросите
Матерь Божью указать правильное решение, как нужно поступить, что сделать и достаньте наугад
одну бумажку».
Прослужив 36 лет в Любицком, отец Серафим переехал в с. Красную Долину. Там стоит
величественный храм в честь «Владимирской» иконы Божьей Матери. Местные жители
рассказывали, что до приезда отца Серафима он длительное время находился в запустении: окна и
двери забиты, стены облущились, штукатурка обвалилась, крыша прохудилась и протекала, на полу
между досками щели в два пальца и никаких построек вокруг храма. Местные жители рассказывали,
что до приезда батюшки несколько лет подряд после захода солнца в храме слышался женский
плач. А после того, как батюшка туда приехал и начал реставрацию церкви, плач прекратился.
Первым делом из белого кирпича старец построил просфорню, потом трапезную, два погреба, а в
храме соорудил прекрасный иконостас, перекрыл крышу, поменял окна и двери.
Однажды на праздник прп. Серафима Саровского в Красной Долине во время службы
мужчина и женщина (родственники) привезли бабушку, положили ее в храме на лавки лицом
к алтарю, и так она пролежала всю службу. А когда началось причастие мужчина и женщина ее
подвели, причастили и снова положили на скамейки. После обедни батюшка объявил, что будет
молебен и вычит, и сказал, чтобы мы немного отдохнули. Я, моя сестра Неонила, Людмила из
Днепропетровска, матушка Руфина и много других прихожан сели возле церкви. Было около 12
часов дня. Сидим, отдыхаем, и вдруг батюшка вышел из церкви и пошел в направлении трапезной.
А минут через пять после этого из храма вынесли за руки и за ноги бабушку и положили на траву
под храмом. Люди вокруг засуетились, кто-то спросил: «Куда ее?» А кто-то отвечают: «В морг!»
А другой: «Зачем в морг? Она же старенькая, домой сразу нужно везти!» Пока они спорили,
куда везти покойницу, из трапезной вышел батюшка, подошел к ней и начал что-то говорить (по
всей видимости читал молитвы), но что именно, нам не было слышно, т. к. отец Серафим стоял
к нам спиной. И вдруг эта бабушка через пару минут зашевелилась! Батюшка повернулся к ней
вполоборота, и мы услышали, как он сказал: «На Преображение ты не приедешь, а на Покров
приедешь!» А вечером, когда была беседа, старец нам рассказал: «Я родственникам сказал, что
бабушка проживет еще семь лет, а они очень расстроились!»
Приехала я в очередной раз в Красную Долину, а мне говорят, что батюшка вновь будет
переезжать, теперь в с. Покровское – место, где он родился и где прошли его детские годы. Когда
кто-нибудь жаловался, что очень трудно жить материально, о. Серафим рассказывал: «У моей
мамы было 10 детей, я – предпоследний. Мы никогда не видели, чтобы мама смеялась. Она всегда
была в заботах, чем нас накормить. Помню, что мы ели мамалыгу. А вы сейчас каждый день едите
то, что мы только на Пасху ели!»
И вот, когда батюшке дали в Покровском землю под застройку, и он приехал ее посмотреть,
то увидел бурьян, чуть ли не в человеческий рост и расстроился. Старец рассказывал, что стал в
душе роптать: «Как же я начну тут все с нуля, ведь мне уже 70 лет?!» И вдруг в этот момент со
стороны источников поднимается Женщина с букетом цветов в одной руке и посохом в другой.
Она подошла к батюшке и сказала: «Не ропщи!» – и стала невидима.
И когда через год мы приехали в Покровское на праздник прп. Серафима Саровского, то уже
была выстроена трапезная, и завезены 11 вагончиков для расселения насельников. А еще через
год мы уже молились в новом молитвенном доме. Так за относительно короткое время с Божьей
помощью батюшка сумел сделать очень много для организации жизни новой обители.
Отец Серафим всегда был очень скромный, кроткий и смиренный. А еще он был очень строг
к себе, и строг настолько, что это иногда поражало человеческое воображение. Но насколько строг
батюшка был к себе, настолько же снисходителен он был к людям, к их немощам. Поэтому, он
всегда нас жалел и часто брал на себя наши скорби и болезни, а потом это все отмаливал.
Было очень интересно наблюдать, когда на беседе, бывало, спросишь его: «Батюшка, а как в
такой-то ситуации будет: так или так». Старец наклонял голову, подпирал рукою лоб, закрывая
ею глаза, и в таком положении молча сидел минуту или две и молился, а потом открывал нам

541
волю Божью. И то, что он говорил, всегда сбывалось. В такие минуты приходило осознание, что
ты являешься свидетелем настоящего чуда Божьего.
У одной моей знакомой р. Б. Екатерины врачи обнаружили рак, причем в очень запущенной
форме, и отправили домой умирать. Она приехала к отцу Серафиму, рассказала о своей беде, и
старец ее утешил. Через время она опять приехала к батюшке. Шла продажа, и Екатерина увидела
у батюшки на столе пол-литровую баночку болиголова (растение, которое помогает при лечении
рака). Она очень хотела купить эту баночку, но денег не хватало. Екатерина договорилась с одной
р. Б. Людмилой из Новомосковска купить эту бутылку вскладчину. Купила и говорит: «Батюшка,
благословите принимать это лекарство». А он ей: «Так я же для вас его сделал!» Екатерина
принимала это лекарство и по милости Божьей и по батюшкиным молитвам до сих пор жива. Вот
какова была сила молитвы о. Серафима! Вечная ему память!

Р. Б. Димитрий Зиборов, г. Днепропетровск. 1-го августа 2000 года на праздник прп. Серафима
Саровского мой товарищ р. Б. Андрей первый раз привез меня к отцу Серафиму. Он рассказывал,
что есть такой необычный батюшка, а я был еще неверующий, хотя и прожил до этого полгода
в Оптиной Пустыни, неся послушание на коровнике. Приехал я к батюшке в обитель, зашел в
храм и увидел за столом какого-то сидящего старичка – небольшого роста, белого, как лунь. 2-го
августа был вычит, 3-го – собеседование с людьми, а 4-го начались послушания. В этот день я
подошел к батюшке в храме, а он: «Ой-ой-ой, кто к Нам приехал! Тебе же нужно походить здесь
несколько дней, освоиться, а потом уже и послушание». Я в ответ: «Батюшка, мне осваиваться не
нужно – давайте работать». А он: «А ты знаешь, кто у Нас здесь образец, кому нужно подражать,
на кого равняться?» Я быстро стал перебирать в голове варианты, на кого здесь можно равняться,
а он мне: «У нас есть только Один образец, на Кого нужно равняться – Христос!»
В 2002 году, когда приезжал к отцу Серафиму в обитель, я очень часто бывал рядом с
батюшкой, он неоднократно брал меня с собой что-то ему помогать. Однажды мы были в Кшени
у него дома, и разговор зашел о том, как правильно молиться. Тогда батюшка рассказал одну
историю: когда были Хрущевские гонения, он одно время находился на Новом Афоне на Кавказе.
И вот, в какой-то день произошла облава. Он вместе с двумя монахами убегал от погони, и этих
двух монахов на батюшкиных глазах застрелили. Он говорил: «Они упали в горную речку, и
по воде пошла кровь мучеников новых, никому неизвестных. А Мы потом взяли камешки с их
кровью, и у Нас эти камешки есть». Я спросил: «Батюшка, а Вы как?» А он: «А что Я – встал
возле скалы, прижался к ней спиной, а тут десант с автоматами и с собаками. Я так Божьей
Матери молился, так молился, что собаки подбегали ко мне, нюхали и пробегали дальше!» – т.
е. Пресвятая Богородица в этот момент его покрыла. Батюшка рассказывал, что когда облава
прошла, он ушел с Нового Афона. Долго шел, шел и вышел на пляж: «Выхожу, а там голые лежат!
Срамотище! Я глаза в землю опустил и пешком пошел в обход».
Однажды мы ехали с батюшкой в машине, и кто-то спросил его: «Батюшка, а как правильно
молиться?» А он: «Ну, как: глаза открыть еще не успел, а уже говоришь: «Пресвятая Богородице,
спаси мя! Ангеле святый, хранителю мой, моли Бога о мне!»» – и замолчал. Мы уже приготовились,
что он будет рассказывать, спрашиваем: «Батюшка, а что дальше?» А он: «Что дальше! И так
целый день: бей и наваливай, бей и наваливай!»
Когда Отец Серафим служил в Любицком, произошел интересный случай: часть братии
оставалась ночевать в храме, и по ночам они стали пугаться, потому что по храму кто-то ходил,
стучал и не давал спать. И это не то, чтобы кому-то одному привиделось, это слышали все бывшие
в храме. Они обратились к батюшке: «Там по храму ночью кто-то ходит и нам спать не дает».
Батюшка выслушал и говорит: «Если кто-то будет ночью ходить и будет страшно, вы спросите:
«Отец Михаил, это Вы?» (батюшку тогда еще называли отец Михаил)» Следующей ночью опять
начались в храме стуки и шаги, и ребята спросили, как научил батюшка: «Отец Михаил, это Вы?»
Никто не ответил, но с тех пор стало тихо, и никто больше братию не пугал. Так даже одно имя
старца отогнало нечистую силу – настолько страшен он был для демонов.
Однажды отец Серафим вместе с келейником Сергием возвращались из Москвы. Не доезжая
до Тулы, батюшка неожиданно сказал: «Поворачивай на Оптину Пустынь!» Сергий спросил:
«Батюшка, как на Оптину Пустынь? Нас же дома ждут!» Но батюшка настаивал: «Поворачивай на

542
Оптину!» Делать нечего, пришлось поворачивать на Калугу, а там на Оптину Пустынь. Приехали,
батюшка вошел на территорию обители, а навстречу ему Николюк Александр. Оказывается, он
приехал в Оптину и там слезно молился, чтобы Господь открыл ему Свою волю, открыл, как
ему спасаться. Когда он помолился и пошел к выходу, повстречал отца Серафима. Батюшка ему
сказал: «Приезжай в обитель – твоя келия ждет тебя!» Александр был просто шокирован таким
поворотом событий. Отцу Серафиму Господь открыл, что Александр сейчас в Оптиной Пустыни
и открыл, о чем он молится. Поэтому старец и настоял изменить маршрут и заехать в Оптину
специально к Александру, чтобы открыть ему волю Божью. После этой короткой беседы батюшка
возвратился в машину и они с келейником продолжили путь в обитель.
Как-то к батюшке из Днепропетровска на очередной праздник приехал Виктор Васильевич
Онойченко с женой Ольгой и сыном Виталием. Они ездили к батюшке еще с Красной Долины и
были его духовными чадами. А Виталий у батюшки в алтаре прислуживал, пономарил, и старец
его очень любил. Побыли они несколько дней на службах и уже собрались уезжать. Батюшка
никогда никого не уговаривал остаться, люди сами просились, если хотели подольше пожить или
побыть на послушании. И вот Виктор Васильевич с женой и сыном перед отъездом подошли к
отцу Серафиму: «Батюшка, благословите в дорогу!» Старец родителей благословляет, а Виталика
нет. Парень удивился: «Как нет?!» А батюшка: «Я тебя не благословляю уезжать! Ты никуда
не поедешь, ты остаешься у Меня!» Но Виталик стал настаивать: «Батюшка, я домой хочу! Я
поеду домой!» Батюшка ему опять стал говорить, что не благословляет его уезжать. Родители его
стали просить: «Останься на послушании еще на несколько дней, раз батюшка тебя оставляет».
Отец Серафим ему: «Хоть на один день еще останься! Родители пускай едут, а ты останься!» Но
уговорить Виталика так и не смогли – он рвался домой. Они сели в машину и уехали. Приехали
домой и Виталик пошел гулять в компании молодых людей. Произошел какой-то конфликт и
один из парней ударил его ножом в область сердца. Истекая кровью, Виталик сумел дойти домой
и позвонить в дверь. Когда мать открыла, он рухнул в квартиру, заливаясь кровью. Сразу вызвали
скорую помощь, забрали его в реанимацию. Он две недели находился в коме. Как оказалось,
нож прошел в пяти миллиметрах от сердца. И только благодаря тому, что Виталик – парень
большой и крепкий, он остался жив. Виктор Васильевич с женой сразу позвонили отцу Серафиму
и попросили его святых молитв. Старец в этот момент как раз должен был начинать службу. Он
попросил всех присутствующих в храме встать на колени перед алтарем и со всеми начал молиться
о тяжело болящем Виталии. И по милости Божьей и молитвам батюшки Виталий выжил. Сейчас
он священник Днепропетровской епархии.
На Пасху 2010 года батюшка неожиданно благословил мне помочь ему на службе в алтаре.
Перед началом службы из алтаря вышел батюшкин келейник Павел и обратился ко мне: «Димитрий,
можно вас на минутку». Я подумал, что нужно что-то помочь перенести или еще что-то, а он
мне: «Заходите в алтарь, будете сейчас помогать батюшке служить». У меня сразу от волнения
сердце заколотилось: «Я не знаю, я не умею, я не буду...», – пролепетал я. А Павел сказал:
«Батюшка Вас благословил, заходите!» Если бы мне сказали об этом заранее, хотя бы за неделю,
я бы подготовился, морально настроился, а так я всю службу переживал, не знал, что с кадилом
делать, когда подавать. А батюшка, хотя и плохо видел, но очень четко ориентировался в ходе
Богослужения: то подсказывал клиросу, что петь, то отрывал служебник и пальчиком, практически
не глядя, указывал мне, что ему вслух читать. Поначалу я волновался, что батюшка плохо видит
и может указать что-то не то, а это Пасхальная служба, людей полный храм. Но отец Серафим ни
разу не ошибся. Я на ухо ему говорил те возгласы и ектинии, которые он мне показывал, батюшка
их произносил, клирос подхватывал и пел, и я понимал, что все четко. Конечно, я был поражен и
приятно удивлен происходящим. Затем батюшка в алтаре причастился (прихожан на Пасху он не
причащал), а я к концу службы ощутил такую благодать, такое воодушевление, такой внутренний
подъем от того, что я рядом с батюшкой отстоял всю Пасхальную службу в алтаре, что потом
словно на крыльях летал! Во время крестного хода я шел рядышком с батюшкой и он держал меня
за руку. Потом, когда служба отошла, куличи посвятили, люди разошлись отец Серафим вновь
позвал меня в алтарь. Он сел там в уголочке и мы с ним разговелись по яичку. А потом батюшка
мне: «Пойди, там возьми!» – и благословил взять бутылку кагора. Я ее открыл, налил понемногу
в чашечку батюшке и себе, мы похристосовались и выпили кагора. Так, по милости Божьей, я

543
сподобился с батюшкой провести всю Пасхальную ночь, встретить «Праздников праздник» и
разговеться вместе с ним в алтаре. Потом мы с матушкой Любой по батюшкиному благословению
ходили в Нежинку Христа славить. Была такая духовная радость, такое счастье, какие я никогда до
этого не испытывал. Та Пасха оставила в моей памяти неизгладимые впечатления и воспоминания
на всю жизнь.
Р. Б. Екатерина Ляхова, г. Днепропетровск. Я тяжело заболела – обнаружили опухоль
мочевого пузыря. В больнице прошла 14 курсов химиотерапий, 40 облучений, мне пробили мочевой
пузырь. Но улучшений не наступало и меня выписали домой умирать. И в это время я узнала, что
р. Б. Валерий из Днепропетровска везет паломников к отцу Серафиму. Я записалась в эту поездку.
По милости Божьей я попала к батюшке на беседу и спросила, что мне делать. Старец ответил:
«Ничего не делай. Операцию делать нельзя, потому что еще хуже сделают!» Он меня утешил и
сказал, что все будет нормально. В обители я несколько раз искупалась в источнике, ходила на
послушания и по батюшкиным молитвам осталась жива. А мочевой пузырь сам заработал, без
операций. Доктора потом только руками разводили: «Такого не может быть, чтобы он сам зарос!»
Но там, где врачи оказались бессильны, вступила в действие сила Божья!
Однажды на продаже отец Серафим поставил на стол банку с настойкой болиголова, который
используют для лечения онкозаболеваний. Я захотела эту банку купить, но денег не хватало.
Потом все же с р. Б. Людмилой мы купили ее пополам, она взяла эту банку и побежала к старцу:
«Батюшка, благословите!» А он ей: «Это Я для вас приготовил! Я его уже давно благословил и
для вас поставил!»
Как-то батюшка вышел из алтаря и оказался прямо возле меня. Я упала на колени, а он мне:
«Что ты хочешь?» Я ему: «Платочек!» Отец Серафим положил мне на голову платочек, прочитал
молитву и сказал, что теперь будет все хорошо.
На прп. Серафима Саровского 2012 года батюшка последний раз принимал людей в духовные
чада. И по милости Божьей, батюшка принял меня и всех, кто пожелал стать его духовным чадом.
Меня поразило, что от старца исходила такая любовь, что я просто растаяла. Моя душа ощутила
благодать, почивавшую на нем. Мне было так хорошо, что больше ничего не хотелось, только бы
подольше находиться рядом с отцом Серафимом.

Р. Б. Виктор (Онойченко Виктор Васильевич), г. Днепропетровск. Наш путь к отцу

Серафиму был непростым. Все началось с того, что, когда наш сын Виталик был маленький, он
заболел. Мы начали его лечить, не гнушались ничем, ездили по разным местам. И вот однажды
мы приехали в Днепродзержинск к одной колдовке, которая нам заломила кругленькую сумму «за
исцеление», а иначе сын, по ее словам, через 12 дней умрет. Денег у нас с собой таких не было и
мы поехали домой их где-то одалживать. Но милосердный Господь послал нам одного священника
отца Георгия, который и посоветовал нам поехать к отцу Серафиму. Мы недолго думая, решились
и поехали. Нужно сказать, что дорога к батюшке была очень трудная, враг рода человеческого нам
всячески пытался помешать. Но все же мы доехали, пришли к храму и увидели батюшку на улице,
разговаривающим с тремя монахинями. Потом была служба, вычит, беседа. Батюшка сказал, что
Виталию для исцеления нужно 12 вычитов. Так мы стали ездить к отцу Серафиму. В очередной
приезд после службы батюшка вышел из алтаря, прошел сквозь толпу народа, подошел к нам,
взял сына за руку и сказал: «Виталий, Я очень хочу, чтобы ты был Моим духовным чадом». После
этого пошел обратно в алтарь. На вычитах отец Серафим ставил Виталика возле себя и он все
время клал батюшке голову на колени. На 12-м вычите Виталик рядом с батюшкой не встал, но
старец его отыскал в храме и поставил возле себя. Так по молитвам старца Господь сына исцелил.
Потом батюшка еще дважды спасал Виталия от неминуемой смерти.
Подали мы батюшке прошения в духовные чада, прошел месяц, два, а он ничего нам не
говорил. Мы все думали: принял нас батюшка или нет. И вот спустя полгода на беседе мы его
спросили об этом, а он улыбнулся и спросил у моей жены: «Как ты думаешь?» Она: «Я не знаю,
батюшка». А он: «Да Я вас принял еще до того, как вы подали Мне прошение об этом!»
Отец Серафим приучал людей говорить только правду, говорил: «Будете врать – каждое
вранье приближает вас к смерти!» Еще батюшка говорил, что причина многих болезней – грехи.
Хотите не болеть простудными заболеваниями – не обижайтесь ни на кого. Вас не возьмет ни
холод, ни мороз. Старец говорил: «Идет человек с горбом. Вы думаете это так просто – нет! Это

544
нераскаянный грех убийства, который передается до седьмого колена». У меня на голове была
опухоль и на беседе я спросил у батюшки: «Что это?» Он ответил: «Покайся!» Я взял книгу,
в которой был длинный перечень грехов, выписал на лист, все, что меня касалось, и пошел к
батюшке на исповедь. Стою, плачу, а батюшка читает эту мою хартию. Прочитал, накрыл меня
епитрахилью, положил руку на голову и говорит: «А почему о том-то и том не говоришь?» Я: «Ой,
батюшка, забыл!» А он: «А о том-то почему не сказал?» Я опять: «Простите, батюшка, забыл!» Так
батюшка напомнил мне еще четыре греха, о которых я забыл. Прошло время и однажды я провел
рукой по голове, а опухоли как и не бывало!
На вычите по батюшкиным молитвам две молодые колдовки стали открывать при людях
о свои темные дела. Одна кричала: «Я сделала батюшкиной корове и она застудила вымя!»
Действительно, перед этим обительская корова застудила вымя и ее пришлось зарезать и продать
на мясо, чем мы по благословению батюшки и занимались. Мясо продали, а на вырученные
деньги купили 2 коровы, еще и небольшая сумма осталась. А другая ведьма кричала: «Я для
батюшкиной машины яму вырыла!» Это тоже оказалось правдой, потому что накануне машина
улетела в кювет – слава Богу, никто не пострадал. Батюшка на них только рукой махнул и сказал
людям: «Не обращайте внимания!» Но колдовки не унимались и продолжали «буянить». Тогда
старец попросил послушника принести воды с источника. И как только колдовки это услышали,
бес в одной из них завопил: «Не надо воды! Не надо воды!» Так Господь открыл людям, какую
бесовскую злобу приходилось сносить отцу Серафиму за то, что помогал людям. Что интересно,
одна из этих колдовок приехала с маленьким (4-х или 5-ти месячным) ребенком. Она стояла на
вычите рядом со мной, и в какой-то момент из этого маленького ребеночка послышался грубый
голос: «Я – Федя! Я – молодой! Мне 76 лет!» Я сначала не понял, кто это говорит, но спустя
время опять услышал: «Я – Федя!» И когда увидел, что голос идет из этого младенца, пришел
просто в ужас!
Батюшка заботился о своих духовных чадах и часто совершал поездки в разные города,
встречаясь и беседуя с людьми. Неоднократно старец бывал на Украине, посещал Днепропетровск,
Кривой Рог, Кировоград. Однажды нам домой позвонили и сообщили, то отец Серафим сейчас в
Кривом Рогу. Мы быстренько собрались, купили батюшке большую рыбу и поехали. В Кривом
Рогу отец Серафим принимал людей в помещении института и к нашему приезду беседу уже
закончил. Но, увидев нас, батюшка сказал: «Я приму еще 30 человек». И обратился к моему
сыну: «Виталик, записывай!» Так мы оказались в списке первыми. У нас был только один вопрос:
Виталий только что успешно закончил семинарию, и нужно было определяться с его дальнейшим
будущим – принимать монашество или быть женатым священником. И по батюшкиным молитвам
все управилось. Появилась хорошая девушка, Виталик женился и все само собой разрешилось.
Потом на беседе батюшка посмотрел на нас и говорит моей супруге Ольге: «Вот умрет
Виктор, останешься ты как сосенка без верхушки!» А она как завопит: «Нет, батюшка, помолитесь,
чтобы я первая!» Отец Серафим так умышленно сказал, потому что ему уже было открыто, что
моя супруга отойдет первая ко Господу, но в лицо он ей этого прямо сказать не мог. И старец ей
ответил: «Хорошо, я помолюсь». Потом говорит: «Вот, живут муж с женой и только по смерти
можно узнать добрая жена была или нет. Потому что добрая жена всегда умирает после мужа!
Она должна похоронить мужа и оплакать в течение 40 дней. Хотя иногда бывают и исключения
(батюшка намекнул на наш случай)». После этого Ольга научилась читать Псалтырь, но первое
время читала его без «славы» – одни псалмы. И когда в очередной раз приехала к батюшке, он ее
спросил: «Ты почему Псалтырь читаешь без «славы»?» Потом добавил, что псалтырь нужно читать
со «славами», поминать на них, и обязательно читать псалтырь по благословению. И вообще,
все нужно делать по благословению. Из дома выходишь – если не у кого взять благословения,
подойти к иконе и скажи: «Господи, благослови! Матерь Божья, благослови!» Батюшка говорил
за трапезой: «Если нет священника, вы сами прочтите молитвы, и каждый себе пусть благословит
пищу».
Отец Серафим давал Ольге интересные наставления о супружеской жизни. Так однажды
спросил ее: «Когда муж уходит на работу, ты спрашиваешь, что ему приготовить на ужин?» Ольга:
«Нет!» А батюшка ей: «А ты спрашивай! И что он скажет, то и готовь!» И вот, она решила так
делать. В первый раз меня утром спросила, что приготовить на ужин. Я захотел пельмени. А она
стала размышлять: «У меня муки на пельмени нет, да и мяса нет. В холодильнике есть печенка

545
приготовленная, рыба – будет, что покушать. А слушать его начну с завтрашнего дня». А через
несколько часов звонок в двери. Пришла матушка Люба с двумя большими сумками и говорит:
«Нам в храм привезли 6 мешков муки. Куда ее столько девать? Я всем понемногу разнесла, вот
и тебе принесла!» Они посидели, попили чаю, поболтали пару часов, а батюшка всегда женщин
за болтовню укорял, говорил: «Идут на базар – то глаза продавать, то языки!» – не любил, когда
праздно болтают, кого-то рассматривают и обсуждают. Они наговорились вдоволь и Ольга пошла
матушку провожать. Шли через рынок, торговля уже закончилась, практически никого не было,
только какая-то бабушка собиралась. Увидела их и спрашивает: «Вы что-то хотели купить?»
Ольга: «Да вот, думала мясо купить…» А бабулька: «У меня есть кусочек, но только на пельмени!»
Вот чудеса! Ольга опешила: поняла, что все это произошло по молитвам батюшки, который всегда
учил послушанию. И когда я вечером пришел с работы, меня на ужин ждали пельмени.
Еще до семинарии, когда наш сын Виталий учился в Харькове, он надумал жениться и стал
нам настойчиво об этом говорить. Мы советовали подождать, не спешить, но он не слушал. В
это время отец Серафим приехал в Днепропетровск и мы с женой поехали к нему на беседу.
Рассказали все старцу, он помолился и сказал: «Нет, не нужно ему на ней жениться». А мы ему:
«Батюшка, так он же нас не послушает!» Батюшка: «Вас не послушает! Скажите ему: «Батюшка
передал, если женится – к смерти!»» И когда мы так сказали сыну, он последовал совету старца.
Батюшка знал, что он будет священником и что на роль матушки ему нужна будет другая девушка.
Однажды в Покровском, после очередного вычита, в келию, в которой я остановился,
прибежал келейник отца Серафима Андрей и сказал: «Вас батюшка зовет!» Я пришел к ним в
домик и просто ужаснулся: батюшка лежал на кровати весь в какой-то коросте, только видны были
глаза и губы. Я сразу: «Батюшка, что это?» А он мне: «Не пугайся. Иди, организуй Псалтырь!
Пусть читают!» Оказалось, что батюшка после вычита понес на себе бесовскую месть. Я быстро
организовал в обители чтение Псалтыри (одни читали в храме, другие в трапезной), обошел все
домики и попросил, чтобы все люди читали. Когда я вернулся, батюшка уже был на ногах. Вот,
что зачастую приходилось старцу нести за наше исцеление и спасение.
Однажды в Покровском я встал рано утром и до службы пошел на рыбалку, поймал несколько
хороших рыбин и отнес их в трапезную для батюшки. Устал, пришел в келию, прилег и думаю:
«Немного полежу до службы», – и заснул. Проснулся, бегом в храм, а там уже «Отче наш» поют.
После Литургии подходили под крест, а батюшка мне: «Долго спишь!» А я в очередной раз
удивился батюшкиной прозорливости.
И после своего отшествия ко Господу отец Серафим не оставляет без помощи. Так однажды я
сидел на могилке старца и молился ему о помощи в одном вопросе. Через какое-то время подошли
еще люди, и от одной женщины я неожиданно услышал ответ на свой вопрос. Так батюшка
незримо позаботился о моем вразумлении.

Р. Б. Ксения Исаковская, г. Днепропетровск. К сожалению, могу рассказать и хорошее, и

плохое (о себе конечно). У нас было личное сомнение по поводу отца Серафима – знаете, когда
есть определенная осторожность, потому что, как говорили старцы, в последние времена, людей,
которые смогут что-то делать в духовном отношении будет немного. Это теперь я знаю, что
батюшка был человек духовный и очень просвещенный, а тогда мы просто осторожничали и не
ездили потом. Как люди верующие, мы считали, что вопросы должны быть в основном духовного
порядка, о душе. А я, когда поехала, больше за свою шкуру переживала, малодушничала. Поэтому
батюшкиными чадами мы так и не стали. Теперь в душе осталось много приятного.
Впервые мы попали к о. Серафиму в 1996 или 1997 году. Мне тогда было 25 лет, у меня был
второй брак и один ребенок. Я вела бездуховный, светский образ жизни – как обычный мирской
человек. Естественно, многие вещи, которые я делала, отложили отпечаток и на здоровье, и на
душе. У меня появились проблемы, связанные с болезнью женских органов, а врачи не могли
поставить мне диагноз. И мне, 25-летней девушке, предложили по гинекологии все вырезать. Я
была кровоточивая и это были проблемы бесконечные. Я понимала, что, если мне все удалят, то
как мне быть без детей в браке? Меня больше смущал мирской вопрос и я очень переживала по
этому поводу. Первый раз я попала в Почаевскую Лавру к архимандриту Апеллию, куда меня
повез Павел Буцай. Отец Апеллий мне сказал, что у меня плохое здоровье и лучше мне не иметь
детей. Потом Павел ехал к отцу Серафиму и предложил мне поехать к нему в Красную Долину.

546
Тогда батюшка был еще отец Михаил. Мы приехали. Людей было много. Старец вообще любил
беседовать, когда было много народу. Люди подходили к нему и задавали свои вопросы. Когда
старец посмотрел на меня, со слезами на глазах я спросила: «Хочу иметь детей, но у меня есть
болезни. Мне предлагают серьезную операцию, но я не знаю, что делать». Я не говорила, что у
меня рак, потому что мне ставили много различных диагнозов. Батюшка прямо мне сказал: «Ты
будешь болеть. Ты в своей жизни смогла бы и семерых детей иметь! Ложись в больницу. Тебе
нужно лечиться, но то, что тебе говорят, у тебя этого нет». У меня в голове все шумело. Конечно,
я воспряла духом и когда приехала домой, легла в больницу. Мои проблемы остались и с ними я
жила очень много лет. Но я знала, что опухоли у меня нет, и ничего по гинекологии не удалила. Я
смогла родить ребенка. Рождение этого ребенка – настоящее чудо Божие! Я лежала в больнице и
заведующий, пожилой человек, сказал мне, что сколько живет и работает, а такую историю видит
впервые в жизни. Он говорил, что в его практике было много всего: тяжело рожали и вынашивали,
но такого он не видел никогда. По медицинским показаниям у меня было отслоение плаценты. Во
время беременности у меня открылось кровотечение, я вообще не вставала и не поворачивалась.
По прогнозам медиков этот ребенок должен был быть либо больным, либо умственно отсталым.
Врачи мне постоянно это говорили, неоднократно повторяли и настаивали сделать заливку. Мы
заплатили деньги, чтобы мне ни аборт, ни заливку не делали, упрашивали, чтобы нам оставили
этого ребенка, какой бы он ни был. Все до единого врачи говорили, что это невозможно, и мы
глупые родители. Во время беременности у меня отказывал мозг, а давление было 60 на 30. Когда
меня на 13-й неделе беременности привезли в больницу, у меня было кровотечение несовместимое
с жизнью. Врачи о ребенке не думали, а думали лишь, как спасти маму. Меня показывали врачам
как «нечто», приводили студентов. Я чуть не впала в кому, т. к. сильно упал сахар в крови. И
после всех этих перипетий у меня родился здоровый ребенок! У моей дочери нет проблем с
сердцем, она развитая, здравомыслящая и очень симпатичная девочка. Врач, который меня тогда
вел, попросил, чтобы я показала ему ребенка, если он будет еще работать, так как не верил, что
такое возможно. Я рассказываю об этом чуде так подробно, потому что отец Серафим мне сказал,
что я могу иметь детей, хотя это будет трудно. Батюшка имеет к моей жизни прямое отношение.
Я уверена, что это чудо произошло по его святым молитвам.
Больше я к батюшке не попадала, но к Нему ездила моя родная сестра Ольга. У нее тоже
очень интересный случай. Он была абсолютно неверующим человеком, курила, гуляла. У нее был
единственный сын. Ребенок при рождении перенес две клинические смерти. Первая клиническая
смерть – его заразили сепсисом в роддоме. Вторая клиническая смерть – объелся таблеток. И вот,
вторая клиническая смерть была очень затяжной – 3 минуты. Мозг, не подключенный ни к каким
аппаратам, естественно умирает. Но ребенок очнулся. Когда это произошло, врачи сказали, что
лучше бы он умер, так как последствий, которые произойдут с мозгом, мы не знаем. У ребенка,
действительно сильно отставало развитие памяти и он не был похож на других детей. Внешне
он выглядел нормально, но он был другим, из-за чего над ним издевались остальные дети. Он
рос с издевками и учился плохо. А моей сестре было не до него. Очнулась она тогда, когда ему
было 14 лет и дела были совсем плохи. Она приехала ко мне, и сквозь слезы рассказала, что он
учиться не хочет и она не знает, что делать дальше. Я ей рассказала о том, что как раз недавно
была у о. Михаила и посоветовала ей к Нему съездить, потому что нужно не только о себе думать,
но подумать и о ребенке. Она почему-то меня послушалась. Ее поездка была очень интересной.
Она поехала к батюшке в автобусе с паломниками. И вот когда они отправились к старцу, по
дороге сначала в автобусе отлетело колесо, а потом на две части разорвало двигатель. На полпути
вызвали другой автобус и они возвратились назад. С ними ехал священник, который тогда сказал,
что есть среди них нераскаявшиеся люди, и им трудно добираться в святые места. С моей сестрой
происходило вот что: как только они сели в автобус, она начала плакать. А под утро мне звонок
в двери, открываю – стоит моя Ольга. Я говорю ей: «Ты что, не доехала?» А она все зареванная,
отечная, опухшая говорит мне: «Оксана, что у тебя есть что-то духовное почитать?» Я думала,
что она сошла с ума. Потом она пришла в себя и рассказала, что с ней произошло, сказала, что
ей нужно поехать к батюшке, и она к нему все равно доедет. В нашем приходском храме Ольга
исповедовалась у одного священника: он ее принимать не хотел, но она упорно к нему ходила, и
ему пришлось ее исповедать. После этого она поездом поехала вместе со своим сыном Сережей
и попала на беседу к о. Серафиму. Сейчас это искренне верующий, воцерковленный человек.

547
Тогда ее ребенку было 14, а сейчас ему уже 31-й год. После той поездки Ольга бросила все в
одночасье. Человек переродился на глазах за одну ночь. То, что сказал отец Серафим по поводу
ребенка, очень интересно. Когда он его увидел, сказал: «Глаза у тебя хорошие, тебе лечиться надо,
но духовно, не в больнице, и все у тебя будет хорошо». Оля моя очень плакала, она понимала,
что ребенок теперь из-за нее несет такую печать на всю жизнь. У нее до сих пор очень сложные
взаимоотношения с сыном и с мужем, но она молится за всех и понимает, за что ей это все выпало.
Та поездка к батюшке кардинально изменила мою сестру. И это не случайность!
Я все время испытывала угрызения совести за то, что не приезжала потом к батюшке, за то,
что мы с мужем в каких-то моментах сомневались. Сейчас у меня 3-е детей и я верю, что все это
совершилось только с Божьей помощью не без святых молитв отца Серафима.

Р. Б. Елена Злобина, с. Песчанка, Днепропетровской обл. Мы с моей мамой и братом

начали ездить к отцу Серафиму с начала 2000-х годов. К батюшке нас привели скорби. Мой брат
Алексий заболел духовной болезнью – он на глазах сох, никто из врачей не мог поставить ему
диагноз. Он стал ездить по святым местам и в Почаеве познакомился с р. Б. Андреем Кадыкой
из Днепропетровска, который знал отца Серафима, и дал ему адрес старца. Первый раз мои
родители повезли брата к батюшке без меня. В тот приезд отец Серафим Алексия не оставил у
себя в обители, сказав, что он очень слаб и не выдержит послушания. А с мамой тогда произошло
чудо. У нее на легком врачи обнаружили какую-то опухоль. И хотя выяснилось, что она не
злокачественная, врачи сказали, если она будет увеличиваться, необходимо сделать операцию.
Прошло время, опухоль стала давить на легкое, мама начала задыхаться и уже готова была идти на
операцию. И вот с этим вопросом она приехала к батюшке на беседу. Старец посмотрел на нее и
сказал: «Это у вас не физическая, а духовная болезнь». После беседы мама искупалась у батюшки
в источнике, а когда приехала домой, у нее сразу поднялась высокая температура и стало тяжело
дышать. Она попала в больницу с сильнейшим бронхитом. Там ей сделали рентген, но опухоли на
легком не обнаружили. Так Господь по батюшкиным молитвам ее исцелил.
А брату дома лучше не становилось и он в 2002 году еще раз приехал к батюшке. Брат в то
время встречался с девушкой, но батюшка ему не благословил с ней быть. Старец открыл, что
эта девушка занималась колдовством, делала ему «привороты», от которых он стал такой худой
и сох прямо на глазах. Отец Серафим Алексею сказал, что она бы его до смерти довела. Брат
послушал батюшку, расстался с этой девушкой и сразу пошел на поправку. Мы же этого всего
не знали, а брат даже собирался на ней жениться. И если бы не старец, то беды бы не миновать.
Батюшка тогда его оставил в обители и он прожил там около года. Все это время Алексей был у
о. Серафима водителем.
Меня всегда поражало то, что батюшка видел нашу жизнь наперед, что с нами произойдет,
но иногда говорил притчами, и мы этого сразу не понимали. Вроде бы говорил о ком-то другом
или как бы о себе, а потом через время смотришь, а это у тебя произошло, и начинаешь его слова
вспоминать.
Раньше вся наша семья жила в Магадане, мы сами русские по национальности. Но еще при
Советском Союзе мы переехали на Украину. Я и двое моих братьев остались с мамой в Магадане,
а папа прилетел на Украину, купил частный дом в Новомосковске, а потом нас сюда перевез.
Когда мы первый раз приехали в тот дом, словно какая-то сила нас туда не пускала. Вроде бы и
дом неплохой, но что-то нас туда не пускало, мы не хотели оставаться. Первая мысль возникла:
«Как бы его быстрее продать, чтобы оттуда уехать». Мы с мамой три дня плакали, хоть папа нас и
ругал: «Что вы выдумываете! Ремонт сделаем и все будет хорошо!» Потом уже отец Серафим нам
открыл, что мы не зря попали в тот дом, что Господь нас специально туда привел. Оказалось, что
до нас в нем жила женщина, которая занималась магией. И хотя мы тогда в храм еще не ходили,
но внутренне это почувствовали. Деньги после севера у нас были и мы сделали в доме хороший
ремонт. Но все равно у нас в этом доме начались различные проблемы: то болезни, то какие-то
нервные расстройства. Вся семья чувствовала, что в доме какой-то тяжелый дух. В это время в
Новомосковске открыли Троицкий собор и мы стали ходить в храм Божий, пришли к Богу и
укрепились в вере. Потом священник несколько раз освящал дом, но мысль его продать нас не
оставляла. И когда спустя время мы попали к отцу Серафиму и на беседе ему все рассказали, он
благословил этот дом продать, но сказал: «Быстро вы его не продадите! А потом купите другой

548
дом с большим участком». И как батюшка сказал, так и получилось: дом мы смогли продать
только через четыре года, а потом купили другой дом в селе с участком земли 50 соток. Этот
дом нам сразу стал как родной, как будто мы в нем сто лет прожили. Все это произошло по
батюшкиным молитвам и благословению. Мы, конечно, в свое время (где-то около 12 лет назад)
рвались переехать в Россию и однажды на беседе спросили у отца Серафима: «Где лучше остаться:
на Украине или в Россию переехать?» А батюшка ответил: «Зачем вам на Украине оставаться?
Будете, русские, потом с котомками бежать оттуда! Война у вас будет страшная!» Но тогда было
тяжело с гражданством, к тому же и по нашим деньгам не получалось: на то, что нам за дом
давали, мы ничего подходящего купить не могли. Да и в мирное время не очень-то верилось, что
могут начаться какие-то военные потрясения, думали, что это будет не скоро, что нас не коснется.
Так мы и остались на Украине.
Стали мы к отцу Серафиму ездить чаще и однажды попросились в духовные чада. Брата
Алексея он как-то сразу принял, а нас с мамой долго испытывал и только года через четыре принял.
Мы приехали к нему 1 августа на день Ангела, он такой веселый был, радостный, побеседовал
и принял нас с мамой в духовные чада. Батюшка тогда благословил: «Будете Нас не забывать, и
хотя бы раз в год приезжать!» Мы на радостях пообещали: «Будем, будем!» – а у самих потом не
всегда это получалось.
О себе старец рассказывал, что он из многодетной семьи, что детство у него было очень
тяжелое, что была война, и он маме помогал. Рассказывал, что много странствовал. И говорил, что
однажды на ночлег остался в одном селе у людей, а они оказались колдунами. И батюшка говорил,
что ночью видел, как они в кого-то превращались, а бабка сделала какое-то зелье и подлила ему
в молоко. Рано утром батюшка встал и ушел от них, а то молоко, что колдовка ему дала, он на
перекрестке выбросил, и банка с грохотом разбилась.
В последний раз мы были у отца Серафима осенью за год до его смерти. С нами приехал и
Алексий с новой женой. Брат сильно переживал, что у них пять лет не было детей. Попали на
беседу к батюшке, попросили святых молитв, и отец Серафим их утешил, сказав, что ребенок
будет. Через неоторое время у них родилась девочка Анастасия. Потом батюшка побеседовал
со мной. В конце беседы, прощаясь, сказал: «Ну, хорошо, приедете уже к Нам на новый храм!»
Я тогда обрадовалась, подумала, что батюшка еще долго будет жить, ведь новый храм еще не
построен, только фундамент заложен. А батюшка наперед нам пророчествовал, что приедем к нему
уже после смерти, когда у него в обители построят новый храм.

Р. Б. Людмила, г. Новомосковск, Днепропетровская обл. Мы с моей дочерью Викторией

познакомилась с отцом Серафимом в 2005 году, когда он приезжал в Днепропетровск к своим
духовным чадам. Мы пришли к батюшке на собеседование, написали на листе три вопроса, на
которые старец нам и ответил. И что интересно, все, что он предсказал тогда, в течение нескольких
последующих лет исполнилось. После этой встречи мы стали ездить к отцу Серафиму в обитель.
На первой неделе Великого поста 2012 г. я приезжала к батюшке на соборование. Самочувствие
было ужасное, давление доходило до 200. Я пила ежедневно таблетки, а батюшке ничего не
говорила. В пятницу я подошла к нему под благословение, он положил мне на голову руку и
сказал: «Голова больше болеть не будет!» И головная боль действительно прошла.
Летом 2012 года мы в очередной раз приехали к батюшке. Людей было много, служба шла
долго, батюшка вынул очень много просфор. Под конец службы все очень устали. Потом отец
Серафим вышел из храма через пономарку и сразу его окружили люди. Подошли и мы с дочерью.
Люди стали спрашивать: «Батюшка, расскажите нам о стоянии Зои!» Старец был немногословен:
«Мы там были!» Люди в один голос: «А что дальше было?» И батюшка сказал: «Потом была
тюрьма!»
Отец Серафим никогда не хвалился, не выставлял себя напоказ, но открыл нам эту тайну в
конце своей жизни. Вот с каким великим старцем Всемилостивый Господь сподобил нас общаться!

Р. Б. Лиана Дорошенко, г. Кривой Рог. Меня привезли к батюшке Серафиму в обитель в

с. Покровское весной на праздник Преполовения. Я была тяжелобольная. В феврале 2008 года
у меня обнаружили рак (по-женски). Прооперировали, сделали химию и 14 сеансов облучения
(а назначили 28). Я едва держалась на ногах, было тяжело не только стоять, но и сидеть. К тому же

549
открылась язва желудка и 12-перстной кишки, проявились признаки лучевой болезни. Понимала я
все с трудом, мне хотелось лежать и больше ничего. А в храме с утра и до вечера батюшка Серафим
с приехавшими священниками служили праздничную службу. Людей было много – человек 300,
а церковь небольшая, очень жарко, но я надеялась на помощь. Мне посоветовали проситься в
духовные чада к о. Серафиму. Но от переутомления мне стало совсем тяжело и появились мысли
скорей уехать домой. В этот момент вышел батюшка Серафим и сказал, что кто желает к нему
на беседу, должен написать три вопроса на листке. Мне с трудом удалось попасть к нему. Старец
посмотрел на меня и стал говорить притчей: «Одна молодая женщина приехала в обитель, побыла
немного и уехала, а на 9-й день умерла». А я до этого никогда не беседовала со старцами и конечно,
ничего не поняла. Батюшка это понял и обратился прямо ко мне: «У тебя тень смерти на лице!
Куда ты собираешься (он прочитал мои мысли)? А в обители место благодатное!» Со временем
я поняла и своими глазами увидела, что больные люди в обители потихоньку оживают, и у них
появляются силы жить и даже трудиться со всеми наравне. Главное – понуждать себя к этому
через страх болезни. Я спросила у о. Серафима, как мне лечиться дальше, рассказала, что прохожу
курс облучений. Батюшка ответил, чтобы я больше их не делала, а то свалюсь. После беседы я
стояла и плакала. До меня все дошло: если я хочу жить, то нужно, превозмогая немощь, остаться
пожить в обители. После службы был крестный ход на реку. Там батюшка Серафим отслужил
молебен и освятил воду, благословил всех купаться в реке, и я тоже искупалась. Прожили мы
там неделю. Кормил нас батюшка в трапезной, также я пила водичку из источника. Мне стало
намного легче, появились силы. Перед отъездом я взяла благословение у батюшки Серафима.
Он благословил приехать вскоре на праздник. А в духовные чада старец меня принял не сразу
– я приезжала еще несколько раз. И вот, он мне сказал, что на свой день Ангела, на праздник
прп. Серафима Саровского, он будет принимать в духовные чада. И действительно, на праздник
прп. Серафима батюшка принял меня в духовные чада: я написала прошение и отдала ему. Он
взял меня за руку и стал просить Бога, чтоб Господь простил мне мои грехи и продлил дни жизни.
Я плакала, а потом робко спросила: «Господь простил?» И батюшка ответил: «Да!» После этого
о. Серафим сказал, что мне поможет иностранный врач в Киеве, но лечение у него стоит много
денег (вместо того, чтобы взять благословение, я ответила, что у меня их нет). Тогда батюшка
благословил ехать на вычиты в Почаевскую Лавру и сказал: «Тебе нужно лечиться по церковному.
У тебя вся болезнь от горла и если ты не хочешь, чтобы опухоли пошли по всему телу, тебе надо
туда ехать! Будешь там шапочку одевать, водичку пить, в источнике окунаться», – каждый мой
шаг расписал, что я там буду делать. Затем батюшка добавил: «А если нету средств где жить, то
там во славу Божию пожить принимают». И как он сказал, так и вышло. Когда я в Лавре прожила
полмесяца, у меня стало тяжело с деньгами. Сижу я во дворе возле храма на скамейке и читаю
акафист. Рядом никого не было. Приходит женщина, подходит ко мне (я вроде нормально одетая,
на бедную, несчастную не похожа) и говорит: «Вы знаете, вот мой дом напротив лавры, я здесь
живу на 4-м этаже. Я беру к себе людей жить. Сейчас у меня никто не живет, я одна. Идите ко
мне жить во славу Божию!» Тут-то я и вспомнила батюшкины слова – вот она, помощь, ко мне
пришла. Я позвонила родственникам, попросила выслать дополнительно немного денег и осталась
жить там, где жила. И хотя эта женщина так меня звала к себе жить, а я ответила ей: «Я еще –
слава Богу! Может кто больше нуждается, а я буду его место занимать», – и не пошла.
Жила я там месяц, а под конец у меня началась сильная ангина и из горла стал выходить
гной. Тогда я искупалась в источнике Анны Пророчицы и получила исцеление от ангины. По
приезду домой я стала намного лучше себя чувствовать. Но грешить не перестала и через пять
лет у меня снова выросла опухоль. Батюшка целый год говорил на беседах, что мне нужно в
больницу, а я тянула по своим грехам. В городском онкодиспансере от меня отказались, так
как я была в тяжелом состоянии – опухоль была большая и стала разлагаться. Я все время
звонила батюшке, просила помощи, молитв, прощения. Неожиданно у меня образовался свищ и
весь гной вытек, а вскоре нашлись деньги на частную клинику в г. Киеве. Там меня лечили, как
и предсказывал батюшка. А на праздник Крещения Господня я уже ехала к своему духовному
отцу Серафиму с благодарностью за спасение. На беседе он меня благословил продолжать лечение
(мне назначили 3 курса химиотерапии) и благословил приехать на праздник Преполовения. После
химии привезли меня в Покровское совсем слабой. Батюшка сказал потом, что мне много и часто
делали. Пожила я в обители неделю, потихоньку стала ходить на источник, немного протирала

550
святой водой ноги, которые очень болели, голову, на которой совсем не было волос, и к концу
недели я окрепла. Перед отъездом я попала к батюшке на беседу. Старец меня расспрашивал, что
сказали врачи, а потом стал сам называть, что у меня болит. Я только соглашалась и просила его
святых молитв. Сквозь слезы я сказала, что химию больше не выдержу. Отец Серафим взял меня
за руку и посмотрел на меня с такой любовью и теплотой! А затем наклонился ко мне близко, и
неожиданно все мое лицо, а затем голова, стали наполняться теплом. Я почувствовала радость,
как в детстве, мне захотелось бегать, прыгать, летать. Почувствовала, что жизнь снова ко мне
вернулась. Затем батюшка сказал, что лечиться еще надо, и на этот раз я восприняла все спокойно.
Но о. Серафим пояснил мне, что лечит Господь и благословил приехать 1 августа на праздник
Серафима Саровского. По приезду домой я сняла платок, подошла к зеркалу и замерла – у меня
на голове появились волосы, густые, приблизительно в 1 см длиной. А ведь неделю назад я уехала
совсем без них. Дорога домой пролетела незаметно, и я нисколько не устала. Прошла неделя и
моя опухоль стала болеть, а в нашем приходском храме, где я живу, объявили поездку в Кулевчу
к чудотворным иконам. Вышел настоятель и стал обращаться к онкобольным с призывом туда
обязательно поехать. Я с радостью согласилась, хорошо съездила, привезла святыни от чудотворных
икон, которые прикладывала к больным местам, и боли ушли. Так с Божьей помощью дожила до
дня Ангела своего Духовного Отца. После праздничной службы был крестный ход на источник
прп. Серафима Саровского, молебен, в конце которого у меня сильно заболел живот. Я пришла
в обитель, и минут 10 мне было очень плохо, а потом все прошло. Вечером на собеседовании
батюшка принял всех желающих в духовные чада, а с нами беседовал на следующий день, после
службы Илье Пророку. Старец выглядел очень уставшим, с трудом ходил, но все же принял
всех желающих. В беседе со мной батюшка был очень мягок, говорил и смотрел с любовью, и
несмотря на свои болезни, поинтересовался: «Какие у меня есть вопросы?» Я спросила: «Какая у
меня болезнь?» Батюшка посмотрел пристально на меня и ответил очень спокойно, что никакой
болезни у меня нет, а если бы и была, то он бы обязательно сказал. Я расплакалась, кинулась ему
в ножки и горячо благодарила.
Однажды днепропетровцы подошли к батюшке под благословение: были рабы Божьи Валерий,
Виталий, Виктор Васильевич, Наташа и я. Он нас благословил, а потом нам и говорит: «Вы все во
Христе, вы все единое целое! Но вы все питаетесь молоком, вам еще протертая пища не по зубам.
Мы еще настолько младенцы!»
На многие вопросы старец дал ответы. Он меня наставил, как нужно жить и чего не
надо совершать из моих прежних грехов. Перед этим он спросил, как я дальше буду жить, и
я ответила: «Молиться и жить». В день своего Ангела на праздник прп. Серафима Саровского
после торжественной службы старец вышел на проповедь и сказал, что все мы маловеры, и что
мы каждый день висим на ниточке над пропастью. И если он что кому сказал, то обязательно так
и будет. А кто сомневается, увидит потом. Затем объявил, какие праздники в этом месяце – он
часто так нас наставлял, говорил, чтобы не пропускали праздничных служб. А кто пропустил,
пусть потом посмотрит, какие скорби у него случились. Сказал, что на праздник великомученика
и целителя Пантелеимона нужно его просить конкретно от какой болезни исцелить, а это нужно
знать, какая у кого болезнь. Также сказал, что в праздник иконы Божией Матери «Одигитрия»
нужно молиться в храме, а то пути не будет.
Как-то батюшка вышел из алтаря и говорит: «Я все знаю, что вы делаете, все ваши мысли
знаю». А кто-то спросил: «Батюшка, а когда мы дома, вы тоже все наши мысли знаете?» Он в
ответ: «Конечно, кого надо вижу и там все мысли». А сколько раз при записи на беседу отец
Серафим говорил: «Кого записывать? Тут всех вычитывать надо, тут не с кем беседовать». Меня
удивляло то, что люди не слышали того, что им говорил батюшка. Они приезжали с какой-то
проблемой и именно о ней хотели услышать. А батюшка иногда начинал им говорить о чем-то
другом, что Господь ему открыл, и что на самом деле для них было важнее на тот момент, но
они как будто не слышали. Люди, вместо того, чтобы расспросить, тут же прекращали беседу и
отходили. Помню, одна женщина спрашивала о доме, достроит ли? А Батюшка ей: «С кем ты
живешь?» Она ответила, что с сыном, а он: «Будешь ты в том доме сильно кричать! Гору вижу, а
гора знаешь что означает?» Но она так послушала, послушала и опять спрашивает: «Ну, так я дом,
батюшка, дострою?» Он ответил: «Да». И все, с этим она и ушла. Получается, человек главного не
услышал. И это не одна она – многие так подходили.

551
 Отец Серафим никогда себя не навязывал. Был такой случай: однажды в больнице я
познакомилась с одной молодой девушкой, у которой была инвалидность. Разговорились, и она
рассказала, что с недавнего времени ходит в церковь, что пришла к Богу. А я ей поведала, что езжу
к духовному отцу, старцу, и рассказала, что батюшка многим помогает. Девушка сразу изъявила
желание поехать к отцу Серафиму на беседу, хотя до конца не осознавала к кому старцу она едет.
Мы приехали, она попала к батюшке на беседу и спросила: «Я бы хотела узнать волю Божию о
себе (а у батюшки ее не спрашивает)». И говорит: «А где бы я могла это сделать, куда мне нужно
поехать?» А батюшка ей: «Ну, а как ты? Куда хочешь?» Она: «Да вот, очень хотела бы поехать
в монастырь на Донбассе. Там есть настоятель прозорливый и я бы хотела в скиту поработать,
пожить, может мне Господь там откроет Свою волю». Батюшка ей: «Хорошо, поезжай». Она
говорит: «Я вот не знаю туда или в другое место?» А отец Серафим ей: «А ты сама выбери, куда
тебе поехать и Господь тебе там откроет Свою волю». Она удивленно: «Да?» Батюшка: «Да!» Она
хотела посвятить свою жизнь Богу, уйти в монастырь. А батюшка сказал: «Крест молитвенный –
крест тяжелый, но благословенный!» Вот так ей ответил, а потом добавил: «Езжай!» С тем мы и
уехали. Батюшка, конечно же, мог ей открыть волю Божью, но она, вероятно, сомневалась в этом
и у батюшки не спросила. А сам старец навязывать себя не стал, но втайне за нее помолился.
Девушка, приехав домой, поехала на Донбасс в этот монастырь, а спустя время вернулась. Я сразу
к ней прибежала и говорю: «Ты узнала волю Божию о себе?» Она: «Узнала! Я поехала в этот скит,
потрудилась, а к прозорливому старцу попасть очень тяжело. Там работают по нескольку месяцев,
чтобы к нему попасть на беседу, а я буквально в первую неделю попала. Ко мне подошла одна
из сестер и говорит: «Мы рано утром едем к батюшке на беседу, едет малое количество людей,
мы тебя возьмем с собой. Только ты не говори никому». Так она попала к тому старцу, а он ей
сказал: «Тебя благословляю на путь монашеский». Девушка еще о сестре своей родной спросила.
Он ответил: «Ей замуж нужно будет выходить». И вот, уже год, как девушка подвизается в
Браиловском монастыре. Я долго думала: «Почему именно в Браиловском монастыре?» А потом
узнала, что праздник Браилово-Почаевской Божией Матери празднуется 14 октября (по н. ст.)
на Покров Пресвятой Богородицы. Мне стало очевидно, что именно молитвами отца Серафима
Господь управил ее дальнейший путь.
Батюшка мне никогда не предлагал остаться в обители, хотя многие говорили: «Почему
ты не останешься, почему не возьмешь у батюшки благословения пожить здесь подольше?» Я
отвечала: «Ну, а как же дети, кто их будет растить?» Но потом я стала приезжать и жить в обители
подольше: сначала неделю, потом две, а потом я поняла, что я там душой отдыхаю, наполняюсь
благодатью. Со временем мне стало тяжело оттуда уезжать. Если раньше мне было тяжело там
находится, тяжело ходить на службу, хотелось побыстрее уехать домой. То теперь я заметила,
что чем дольше я в обители остаюсь, тем мне легче и словно крылья вырастают. Каждый раз
увеличивалось время моего пребывания у батюшки, я ощущала, с какой неохотой еду домой. И
тут до меня дошло, что понятие «дом» внутри меня изменилось. Я стала ловить себя на том, что
в город я еду на работу, это мой долг, который надо исполнить. А мой дом в обители! Осознание
этого меня просто потрясло! Но это действительно были мои чувства.
Отцу Серафиму Господь открывал очень многое, но батюшка не все нам рассказывал.
Он прежде всего молился, больше времени уделяя молитве о нас грешных, и тем самым нам
действенно помогал. Можно сказать, что батюшка был «глазами Бога» на земле, Господь через
батюшку открывал нам Свою волю. Ведь тем старец и отличается от обычного священника. В
обычном священнике много человеческого и он может иногда говорить от своего ума. А то, что
говорил отец Серафим, он говорил от Господа. Он полностью отсекал свою волю и говорил
человеку только то, что ему открывал Господь. И получалось, что Господь через отца Серафима
с нами беседовал, а глаза батюшки и его уста в этот момент были глазами и устами Господа! И
перед самой батюшкиной кончиной я в полной мере поняла, что отец Серафим – это вместилище
Святого Духа! Его уникальность в том, что он смог себя очистить и сделаться жилищем Божьего
Духа, и сумел этот подвиг очищения пронести через всю свою жизнь!
Я помню, как батюшка за 2 или 3 года до смерти сказал: «Сейчас начался мой переход
туда». Это он всем объявил, и я поняла тогда, что батюшкин земной путь здесь окончен, а он уже
переходит в Небесные обители. Потом он говорил: «Скоро я отсюда уйду и буду принимать вас
в своей келии: буду тут в отдельной келии лежать, а вы будете ко мне приходить по одному со

552
своими вопросами. Тогда я уже служить не буду. И здесь служить будет некому, тут служб не
будет!»
Батюшка был избранный сосуд Божьей благодати, и нас грешных, приезжавших к нему,
наполнял этой благодатью, наполнял любовью. Даже когда батюшка почил, я думала, что приеду с
похорон со скорбью, с чувством потери и утраты. Но когда на похороны поехала, меня поразило,
что когда шел поминальный обед, мы с Натальей ликовали, у нас на душе была какая-то радость.
Нам было стыдно, старались сдерживать улыбку, а ощущали, что мы такою радостью наполнены
и это как-то не вяжется с похоронами! Как такое могло быть? Мы потеряли дорогого сердцу
человека, а почему-то испытывали радость? Но в Царствии Небесном все иначе: и смерть не
смерть, и духовный отец остается духовным отцом – никто не потерян, ничего не исчезло.
После смерти батюшка нас не оставляет и помогает даже в мелочах. Так на праздник иконы
Матери Божией «Казанская» раздавали антидор. Я свой кусочек съела и второй раз подошла
деткам взять. Принесла домой, положила в шкафчик и мужу сказала: «Детям утром дай антидор».
А он одно утро забыл, второе... Лежал этот антидор неделю, и никак не получалось его детям дать.
А когда заболела дочка, я подумала: «Ну, что ж мы такие нерадивые?» Каждый день я спрашивала
супруга: «Ты дал?» Он: «Нет, не дал». И я то забыла, то еще что-то. И тут в одно утро проснулась,
вспомнила про антидор и слышу, как дети опять пошли на кухню. Подумала: «Надо встать и дать
антидор, а то муж снова забудет». Но у меня не было сил, т. к. поздно легла и не могла встать. А
потом пришел помысел, что можно же батюшку попросить, и отец Серафим все управит. Мысленно
обратилась к нему: «Батюшка, управь, чтобы дети сегодня антидор приняли, а то мы, нерадивые,
столько времени не можем его им дать!» Попросила так и дальше легла спать. Встала утром и уже
забыла, что батюшку просила, ибо все это было сквозь сон. Вышла на кухню принимать просфору,
и увидела, что салфеточка из-под антидора лежит на столе пустая – мои дети его съели. Так я
воочию убедилась, насколько быстро батюшка откликнулся на мою немощную молитву к нему.
Благодарю Господа и Матерь Божию за мое спасение, за Духовного Отца – великого старца,
чьей любовью я была так согрета здесь на земле.

Р. Б. Валентина (Гаврыш Валентина Владимировна), г. Кривой Рог. Благодарю Господа,

что я 15 лет общалась с удивительным человеком, служкой Божьей, для меня самым любимым,
самым родным, самым близким отцом на этом свете. Я выросла в детском доме и слово «Отец»
для меня было и новым, и очень дорогим. За эти годы я познала, что значит настоящая отцовская
любовь.
По жизни я была очень везучей. После школы поступила и успешно окончила Московский
Государственный университет им. М. В. Ломоносова, защитила кандидатскую диссертацию. У
меня была семья, муж, двое детей, процветал свой бизнес, окружало много друзей и товарищей.
Было все земное… И постепенно я все это потеряла: семья распалась, фирма шла к разорению, а
я заболела – полный крах.
Когда я очень тяжело заболела, Господь открыл отцу Серафиму, что в Кривом Рогу есть такая
тяжелобольная Валентина, которая станет его духовным чадом. Батюшка позвал матушку Любу
(монахиня Любовь жила у него в обители, а в Кривой Рог собралась поехать к родственникам) и
благословил поехать в Кривой Рог, найти меня и привезти к нему в обитель. Благословляя ее
в дорогу, старец сказал: «Поезжай и привезешь оттуда к нам женщину». Она приехала, зашла в
Кафедральный Собор Преображения Господня и там услышала обо мне, после чего пришла ко мне
на фирму и передала приглашение батюшки Михаила. Она сказала: «Валентина Владимировна,
Вас зовет к себе отец Михаил, который живет в Курской области, в селе Покровском», – и
подарила мне иконку Иоанна Крестителя. Я была удивлена, т. к. никакого отца Михаила не знала.
Но, как оказалось, Он знал меня. Когда матушка вернулась в обитель, батюшка ее спросил: «Ну,
что, нашла?» Она: «Нашла, батюшка!» Он лучезарно заулыбался и сказал: «Скоро приедет!»
И вскоре в первый раз я поехала к батюшке на праздник Преподобного Серафима Саровского
1 августа 1998 года. Сразу после службы Илье Пророку 2 августа я попала к батюшке на беседу.
Он спросил: «У тебя есть духовный отец?» Говорю: «Нет!» А он: «Пиши прошение и будешь
Моим духовным чадом». Я написала прошение и с тех пор вверила ему свою жизнь. С той
незабываемой встречи начался мой путь покаяния, который видимо уже никогда не закончится.
Старец повел меня по жизни и до сих пор ведет. Многое пришлось мне пережить, прежде чем я

553
поняла, чего хочет от меня Господь. Батюшка учил меня смирению, учил меня любить Господа,
молиться, терпеть и всех прощать.
Когда приехала в обитель во второй раз, службы были уже в построенном молитвенном доме
на территории обители. Батюшка продавал крестики, иконы, книги, народу было очень много. Я
стояла за его спиной, рядом с ним, а от него шло необыкновенное благоухание. Я думала: «Ну, надо
же, так надушился!» А он повернулся ко мне и улыбнулся. Тогда я попросила у него: «Батюшка,
благословите мне книжечку с акафистом Архистратигу Михаилу!» Он внимательно посмотрел
на меня и сказал: «Благословляю тебя читать его в понедельник вечером!» Это был мой первый
акафист, которым я начала молиться. Через некоторое время я вновь приехала к отцу Серафиму.
На беседе он мне сказал: «Не сможешь работать!» А я ему: «Батюшка! Как это не смогу?» А
он: «Не знаю!» Но как потом оказалось, моя болезнь прогрессировала и я действительно не
смогла работать. Оставалось одно – молиться. И только моя неуемная жажда жизни и надежда
на милосердие Божье давали мне силы, и я молилась. Все, что батюшка мне благословлял, я
неукоснительно выполняла. Он благословил мне ежедневно ходить в храм на службу, читать
акафисты на каждый день недели и молиться: в понедельник – Архистратигу Михаилу, во
вторник – великомученику Трифону, в среду – Преподобному Серафиму Саровскому, в четверг
– Николаю Угоднику, в пятницу – Матери Божией «Утоли мои печали», в субботу – Матери
Божией «Всех Скорбящих Радость», в воскресенье – Матери Божией «Скоропослушнице». Кроме
этого я каждый день читала Евангелие, Апостол, Псалтирь и делала поклоны во время молитвы.
На протяжении всех этих лет я находилась в послушании у отца Серафима, полностью вверив
ему свою жизнь. На все свои действия и поступки я спрашивала у него благословения. Батюшка
благословлял все, о чем я просила. Если не получилось так, как мне хотелось, я обижалась,
и приехав к батюшке, с претензией говорила: «Батюшка, Вы же меня благословили, а оно не
получается!» Он удивленно улыбался и говорил мне: «Я благословил, а Бог не благословил! Я при
чем тут?» И так происходило до тех пор, пока наконец, я не поняла, что нужно самой научиться
рассуждать: «А угодна ли Богу моя просьба?»
Основное в Православной вере – научиться смирению. Вот батюшка терпеливо и работал
со мной в этом направлении. Он знал, какие мне нужно пройти испытания, чтобы побороть
мою гордыню, которая выросла до необъятных размеров. Все мои успехи в жизни я приписала
исключительно себе, говорила: «Я все могу!» А осознание того, что все это мне давал Господь, а
сама я «никто и ничто», пришло гораздо позже. Мои амбиции и претензии в этой жизни были
очень большими. Старец об этом знал и очень мудро меня вел. И когда, по своему неразумию мне
захотелось пойти в высшие эшелоны власти, отец Серафим благословил: «Иди, там тебе дадут
хороший портфель, хорошую должность…». А речь шла о работе в Администрации Президента
Украины. И я пошла, но Божьего благословения на это не было. И после шести месяцев обещаний
женщина, приближенная к Президенту, мне дала ответ: «Здесь вам, Валентина Владимировна,
не бюро по трудоустройству! Идите и ищите работу!» Я в смущении и глубоком разочаровании
приехала к батюшке, а он мне и говорит: «Все! Ты видишь, закрыты все двери перед тобою! Пора
тебе сменить одежду». А сменить одежду – это значит принять монашество. Но я настолько была
еще мирская, что о монашестве и думать страшилась. Три дня боролась со своими чувствами и
приняла решение остаться в обители, т. к. ослушаться батюшку не могла. Старец очень обрадовался
и говорит: «Будешь игумений – Марией Магдалиной!» Он благословил меня работать на кухне. На
кухне и в трапезной мы сделали ремонт, перестановку и специально для отца Серафима поставили
отдельный стол на кухне, потому, что до этого он принимал пищу за разделочным столом. Батюшка
был настолько смиренным, что у него не было даже отдельного уголка в трапезной, где бы он мог
принимать пищу. Я ходила по территории и смотрела, что мы тут сделаем: клубнику посадим,
сад разобьем, пчел заведем… То есть почувствовала себя хозяйкой – настоящей игуменьей! Через
некоторое время батюшка уехал в Воронеж. И вот, во время его отсутствия позвонили нам из
Епархиального Управления и сказали: «Владыка Герман едет к вам!» Это был первый его приезд
в нашу обитель. Мы очень обрадовались и ждали его с нетерпением. Ключи от храма были у отца
Серафима, и по приезду Владыка не смог попасть в церковь. Мы показали Архиерею постройки
на территории, целебные источники, скотный двор, а после этого пригласили Владыку на чай.
За чаем Архиерей много расспрашивал о нашем батюшке, а мы наперебой свидетельствовали о
тех чудесах, которые происходили по молитвам нашего любимого старца. Встреча была очень

554
теплой, радушной и вся обитель вышла провожать Владыку Германа, как самого высокого гостя.
А батюшка, находясь в Воронеже, в это время рассказывал сестрам, где ходит Владыка в обители,
и что он смотрит: «Он на кухню зашел, в кладовку заглянул, на скотном дворе побывал». И
когда отец Серафим возвратился, то поблагодарил нас за достойную встречу Владыки. Так мы и
трудились до праздника Успения Матери Божьей. Перед началом праздничной вечерней службы
батюшка зашел на кухню, а мы спросили: «Батюшка, что благословите на завтра готовить?» На все
праздничные дни старец сам благословлял, что нужно приготовить. Он ответил: «После службы
зайдем и скажем». Батюшка по большей части говорил «Мы» и очень редко мы слышали от Него
«Я». А после службы Он всех собрал в трапезной и позвал меня из кухни. Обращаясь ко мне,
спросил: «Ты кто тут такая? Ты что тут делаешь? Ты что тут раскомандовалась?» А мы перед
этим сделали большую перестановку в трапезной. Я ему: «Батюшка, так Вы же благословили все
сделать!» А он мне: «Нет, никто тебя не благословлял!» Я вступила с ним в пререкания, а все
сидели, замерев от неожиданности, т. к. в обители это было не принято. В итоге я расплакалась
и ушла на кухню. После всего отец Серафим пришел на кухню, а я сквозь слезы ему говорю:
«Все, уезжаю домой!» А он в ответ: «Не успел замечание сделать, а она уже удирает!» Так и
ушел, не сказав, что готовить на завтра. Всю ночь до утра, стоя в кухне на коленях, я плакала и
молилась Богу, вопрошая: «Господи, что я сделала не так?» Утром старец приехал в 11 часов, я
подошла к нему, упала на колени и сказала: «Батюшка, простите меня!» А он, выходя из машины,
ответил: «Твоей вины здесь нет, а Я тебя прощаю». Это было то лекарство, которое Господь
любезно подавал мне, укрощая мою гордыню. Но воли Божьей оставаться в обители не было: я
травмировала позвоночник и мне пришлось возвращаться в Кривой Рог. Врачи сказали, что нужно
полгода быть в гипсе. Я позвонила отцу Серафиму: «Батюшка, родненький, вот так и так», – и
все ему рассказала. А он мне: «Значит, не время еще!» И по молитвам старца спина моя быстро
восстановилась. Спустя некоторое время батюшка приехал в Кривой Рог для встречи со своими
духовными чадами. И вот за трапезой я его спросила: «Батюшка, почему Вы не постригли меня
на монашество?» А Он заулыбался своей лучистой улыбкой и сказал: «Так ведь еще не весь
самовар выкипел!» Он знал самые глубинные тайны нашего сердца, какие еще там гнездятся
страсти и какие еще искушения мы должны пройти, чтобы оно очистилось. И действительно,
как в дальнейшем оказалось, мне пришлось пройти через многие искушения, чтобы увидеть свои
немощи. А самое интересное, что все искушения были мудро организованы батюшкой, одни – при
его жизни, а другие уже после его ухода. Но Он, будучи живым и заглядывая вперед, все мудро
устроил и расставил на свои, Богу угодные места.
Владыка Герман через год снова приехал в обитель. Батюшка подготовился к его встрече,
водил его везде, показал обитель и храм. В трапезной накрыли праздничный стол и батюшка с
Владыкой Германом обедали вместе. Затем они около двух часов беседовали у отца Серафима в
домике. Когда провели Владыку, старец, оценивая встречу, сказал: «Прощались намного теплее,
нежели встретились!»
Первые годы, когда еще существовала моя фирма, я приезжала в обитель и как все приезжающие,
привозила на панихидный стол продукты. Нигде больше я не встречала столько приношений на
панихидный стол, как в обители у отца Серафима. И вот, в один из приездов старец очень строго
посмотрел на меня и сказал: «Ты что это понавезла столько? У тебя самой ничего нет!» А я ведь и
правда, уже жила в кредит, своего ничего не было, дохода тоже не было, и я жертвовала уже не свое.
А ведь жертвовать нужно то, что у тебя есть, твое личное. Это болезнь тех, кто имел много и мог
позволить себе жертвовать, и тем самым незаметно взращивал свое тщеславие: «Я могу давать!» И
такой человек уже давал не Господу, а тешил свое собственное «Я». Однажды я стала свидетелем
очень интересной беседы батюшки с очень богатой женщиной, которая много жертвовала людям
и Церкви. Но случилось так, что и ее Господь посетил скорбями: муж ее обманул и забрал все,
оставив ее нищей. Она приехала к отцу Серафиму просить его святых молитв, чтобы муж вернул
ей отнятые деньги, а старец ответил: «Он не затем у тебя их забрал, чтобы возвращать!» Она опять
просила батюшкиных молитв, чтобы наладился ее бизнес, чтобы она снова смогла зарабатывать,
и сказала: «Батюшка, столько бедных и нуждающихся вокруг! Им нужно помогать!» А старец ей
ответил: «Они не нуждаются в твоей помощи!» Женщина обиделась и больше к отцу Серафиму не
приезжала, ведь по ее понятиям «батюшка не такой старец, не исполняет то, о чем просишь». Она
поехала дальше искать таких старцев, которые смогли бы вымолить у Бога то, чего она хотела. А

555
наш батюшка просил у Бога только то, что полезно и спасительно для наших душ. Ведь добрые
дела не всегда являются для нас добрыми, а лишь только тогда, когда делаются по любви ко
Господу, тайно и со смирением, чтобы никто, кроме Бога, не знал об этом. Батюшка часто меня
обличал, что я много говорю о своих добрых делах: «Что ты трубишь всем? Когда ты протрубил
всем о том, что сделал, Бог уже не засчитывает это в добродетели!» Но избавиться от этого греха
очень трудно, надо много работать над собой.
В 2004 году я собралась посетить Святую Землю и взяла у отца Серафима благословение на
поездку, поинтересовавшись: «Батюшка, что Вам привезти из Иерусалима?» А он мне: «Ничего, у
тебя денег нет!» И в действительности оказалось, что денег у меня совсем нет! Мне должны были
отдать долг и не вернули, более того – у меня украли последнее! Поскольку путевка была уже
куплена, нужно было ехать и я полетела в Израиль с 20 долларами в кармане! Это было очень
трудное испытание, даже свечку купить было не за что. Но Милосердный Господь ни на минуту
там меня не оставил. Во время Пасхальной службы все держали в руках зажженные свечи, а я
просто стояла, прислонившись к стеночке, и молилась. В какой-то момент обернулась – смотрю,
лежит большая свеча! Я раз посмотрела, другой, взяла, зажгла и как все стояла с зажженной свечой.
Чтобы привезти со Святой Земли хоть что-нибудь, взяла с собой маленькие бутылочки и пошла
на Гроб Господень за святым маслом, которое там монахи в малом количестве бесплатно раздают.
Набрала один раз, второй, третий подхожу, а передо мной мужчина дает пол-литровую бутылку
и 5 долларов, и ему налили полную. А я это все увидела. Прилетела со Святой Земли, масличко
привезла батюшке, а Он его не берет. Я расстроилась, а старец мне: «В следующий раз поедешь,
заплатишь 5 долларов и тебе целую пол-литру нальют!» Вот так! Тогда я поняла, что батюшка
невидимо сопровождал меня всю поездку. Он все знал и ничего от Него не было сокрыто. А еще я
поступила не по благословению, ведь Он мне сказал ничего не привозить, значит не благословил.
А я так и норовила поступить по своей воле, но не так, как меня благословил духовный отец.
На следующий 2005 год, после посещения Иерусалима, на Пасху я приехала к отцу Серафиму.
Принесла на панихидный стол самый дорогой кагор, который был в супермаркете. Батюшка
подошел к столу, выбрал эту бутылку и, повернувшись ко мне, сказал: «Мы вам пьянчужки тут что
ли?» Я сначала ничего не поняла, но потом, когда мы такую же бутылку открыли для разговения,
оказалось, что ту жидкость в бутылке и вином назвать было трудно, да и пить невозможно –
такого жуткого вкуса она была. А батюшке и это было открыто.
Ощущения, которые я пережила, будучи у Гроба Господнего, на крестном ходе и на Пасхальной
службе были еще во мне очень живы. И каково же было мое удивление и радость, когда, идя за
плащаницею на крестном ходе вокруг храма у батюшки в Покровском, я их снова пережила. Было
все, как в Иерусалиме: душа так же рыдала и радовалась! То есть у нашего батюшки был Свой
Иерусалим, такая же благодать сходила на наши души и сердца у Него в обители, как и на Земле
Обетованной.
Когда я первые несколько раз приезжала к батюшке, заказывала много молебнов (по 20-30
молебнов), думала, что так быстрее вымолится. И вот в очередной из приездов в первый день
я заказала молебны почти на все деньги, осталось немного на два или три молебна на завтра
заказать. Подошла к о. Серафиму и спросила: «Батюшка, кому мне еще молебны заказать?» А он
мне: «Тебе нужно заказать двадцать молебнов, но у тебя уже денег нет!» – назвал мне точную
цифру, которую я заказала.
Отец Серафим давал людям много ценных советов. Так говорил, что если венчаться, то
желательно на Красную горку – первое воскресенье после Светлой Седмицы. Так испокон веков
было на Руси. Это наилучшее время для венчания: с Небес идет Божье благословение, и семья
будет очень крепкая. Еще старец говорил, что читать Евангелие и Апостол надо только утром;
Псалтирь читать каждый день, и хорошо читать ночью. Особую роль при молитве батюшка
отводил поклонам, как можно больше рекомендовал их делать. Вечером рекомендовал делать по
сорок поклонов; кто хотел похудеть, он рекомендовал строгий пост и поклоны: «Вес скоро уйдет!»
– говорил он. Земные поклоны по большим праздникам и в воскресные дни отменяются. Говорил,
что в квартире должен быть Херувимский ладан, им нужно кадить еженедельно. Если есть моль
– исчезает после трехразового каждения, мыши, крысы тоже исчезают. Акафист муч. Трифону
рекомендовал читать во вторник вечером на исход месяца. Пищу всегда рекомендовал крестить.

556
 Колорит и глубина высказываний батюшки всегда покоряла и удивляла нас:
- Что у людей высоко – у Бога низко;
- Когда сделаешь – тогда говори;
- Не дорого начало – дорог конец;
- Душу свою до глубины не открывай никому;
- Бога за машину не купишь;
- Ум расшелся, один был – другой нашелся;
- Влезла сатана в глаза – луч светлый забрала;
- Сказал слово – оно хозяин, не сказал – ты.
Скорби – великий учитель и ведут в Небеса.
Каждое сказанное им слово имело глубокий смысл и значение, поэтому мы всегда были
внимательны к тому, что говорил нам старец.
Батюшка часто юродствовал, скрывая свои дары. Иной раз он брал руку и смотрел в нее
как хиромант, мог еще и поводить по руке, делая вид, что внимательно ее рассматривает. Я часто
наблюдала, как он это делает, а в это время отец Серафим молился, и Господь открывал Ему об
этом человеке Свою волю, а старец говорил человеку, что и как ему надо сделать, чтобы поправить
здоровье. Некоторые люди принимали это всерьез и больше не приезжали к нему, обвиняя в
шарлатанстве. А те, кто верил и выполнял то, что говорил батюшка, исцелялись и благодарили
потом Бога и отца Серафима.
Однажды я подошла к батюшке, а у меня крестик нательный был на короткой цепочке и
выглядывал. Старец сразу мне сделал замечание: «Что ты крест выставила? А, ну-ка спрячь!»
Батюшка объяснил, что крестик должен быть между грудью, и его нужно прятать, а не выставлять
напоказ. Отец Серафим советовал, чтобы крестик был металлический, а не деревянный.
У знакомой женщины, директора института из Кривого Рога, обнаружили опухоль головного
мозга. Болезнь настолько обострилась, что она не могла спать. Мы ей подарили диск о батюшке
Серафиме «Обитель надежды». И вот женщина заметила, что после просмотра фильма ей
становилось легче – посмотрит фильм и засыпает. Она везде с собой возила этот диск. Когда отец
Серафим приехал в Кривой Рог, эта директриса любезно разрешила ему принимать людей в своем
учебном заведении, а сама за день до приезда старца улетела в Израиль, где в одной из клиник
врачи взялись сделать ей операцию по удалению этой опухоли. Она полетела туда и взяла фильм
с собой на операцию. Несмотря на крайнюю сложность, операция прошла успешно, и когда она
пришла в сознание, врачи ее спросили: «Наверное, за вас молился какой-то молитвенник, потому
как, то, что мы делали, и что мы удаляли – это просто невероятно!» А батюшке, когда он приехал
в Кривой Рог, мы рассказали, что помещение предоставила директриса, что у нее опухоль мозга,
и что она сейчас в Израиле на операции. Батюшка выслушал, а потом три раза подряд произнес
фразу: «Хорошая директриса». Но Он не просто выслушал – Он помолился за нее, и произошло
чудо, которое заметили даже врачи израильской клиники.
Батюшка неоднократно приезжал в Киев для бесед с людьми. В один из приемов пришла
тяжелобольная р. Б. Вера, у которой был рак лимфоузлов и метастазы доходили до головы. Ей не
советовали идти в больницу, говорили, что за нее молятся и у нее все пройдет. Когда она пришла
к отцу Серафиму на беседу, Он посадил ее около себя и оставил сидеть так длительное время.
Потом батюшка с ней побеседовал и сказал: «Не слушай никого! Иди срочно в больницу, иначе
будет горе. Ты можешь потерять рассудок, а для детей и мужа это будет очень трудно. И не бойся
химии, пролечись». На следующий день она пошла в больницу и приступила к лечению, которое
прошло успешно. Вера полностью исцелилась, она здорова и живет до сих пор.
Был и другой случай. На беседу с батюшкой пришла раба Божья Ольга, тоже тяжелобольная.
Она уже лежала в онкологической киевской больнице и, узнав, что в Киев приехал старец Серафим,
захотела к Нему попасть. Ее, еле живую, привезли к батюшке. Те, кто ее привез, подошли ко мне,
т. к. я сопровождала старца во всех поездках в Киев и попросили, чтобы отец Серафим принял
ее без очереди. Всегда, где бы батюшка ни появлялся, люди, узнав об этом, старались попасть
к Нему на беседу, и естественно, выстраивалась большая очередь. И с каждым человеком Он
беседовал столько, сколько считал нужным. Очередь строго Им соблюдалась. И вот я подошла к
Нему и говорю: «Батюшка, примите, пожалуйста, тяжелобольную женщину. Ей скоро нужно быть

557
в больнице, там ведь режим». Он поднял на меня глаза и сказал: «Покажи какую». Я показала. Он
посмотрел на нее внимательно и сказал: «Пущай посидит еще! Я скажу, когда ей подойти ко Мне».
Так она просидела еще часа два. Затем подзывает меня батюшка: «Скажи, пущай подходит». Ее
подвели к отцу Серафиму: «Батюшка, рак у меня! Врачи сказали, что совсем недолго осталось мне
жить! Прошу Ваших молитв!» А он ей: «Никакого рака у тебя нет! Завтра тебе поменяют лечение
и ты через 10 дней будешь дома, и будешь еще долго жить!» И на удивление всех так и произошло:
на следующий день при обходе врач поменял ей назначение, а через 10 дней ее выписали из
больницы. Она потом приехала к отцу Серафиму в обитель, низко кланялась и благодарила за Его
дивные молитвы. Ну а те, кто не выполнял благословение батюшки, часто за это расплачивались.
Так одна р. Б. Татьяна из Киева спрашивала у отца Серафима, делать ли ей операцию на горле или
нет. Врачи настаивали, а она сомневалась, поэтому пришла к батюшке за советом. Отец Серафим
строго ей сказал, чтобы ни в коем случае не делала операцию: «У тебя может пропасть голос!» Но
она ослушалась батюшку и по настоянию врачей она операцию сделала, после чего голос у нее
действительно пропал. Татьяна потом очень скорбела, но ничего изменить уже было нельзя.
Бывая в Киеве, отец Серафим обязательно посещал Киево-Печерскую лавру. Ноги у него
очень болели, но несмотря на это, он всегда спускался в ближние и дальние пещеры. Возле мощей
всех преподобных батюшка молился и помазывал себя из лампадок святым маслицем. Посещал
батюшка в Киеве и Китаеву пустынь, где молился у мощей прп. Феофила Киевского и на могиле и
прп. Досифеи. И везде, где бы ни появлялся батюшка, к нему тут же подходили люди, беседовали,
спрашивали и получали благословение.
В первые годы моего общения с батюшкой, когда Он был поздоровее, в обители были общие
беседы. Мы сидели все в храме, а старец за столом перед алтарем. Все писали свои прошения,
в которых, как правило, разрешалось задать 3-4 вопроса. Отец Серафим, отвечая на вопросы в
записках, не называл имени вопрошавшего, но каждый знал свои вопросы и получал ответы. А так
как ситуации жизненные у всех похожие (скорби, болезнь и т. п.), то все получали рекомендации
и поучения по различным жизненным вопросам. Как-то взял он мою записку и говорит: «Княгиня
была, а сейчас только перья остались!» Я спрашиваю: «Батюшка, а я еще буду княгиней?» Он
посмотрел на меня, помолчал и говорит: «Здается мне, здается мне… что будешь». Но спустя многие
годы, я только поняла значение и назначение этих слов, а тогда я рвалась в бизнес и заниматься
тем, чем мне Бог не велел заниматься. Вопросы у всех были разные, некоторые спрашивали,
какую корову купить или дом, как лучше продать квартиру, как лечиться. Сижу я себе и думаю:
«Господи, и куда же я попала? И что я здесь с этими бабульками делаю? Видимо я села не на тот
корабль!» Закончилась беседа, подходим под благословение, а батюшка мне говорит: «И куда ж ты
попала? И что ж ты тут делаешь?» – и моими мыслями меня спрашивает. Я поначалу растерялась
и очень удивилась, а потом поняла, что батюшка знает все наши мысли. С тех пор у меня началась
борьба с помыслами. А потом старец часто обличал и мои мысли, и мои поступки, всякий раз
убеждая меня в том, что Господь знает о нас абсолютно все. Как-то говорю ему: «Батюшка, Вы
ведь все о нас знаете! От Вас ничего нельзя скрыть!» А он мне: «И что Я знаю?» А я ему: «Все!»
Он посмотрел на меня и говорит: «Я ничего не знаю, а вот Господь знает все!»
Господь открывал отцу Серафиму все наши тайные и явные мысли и желания. Одна наша
духовная сестра Валентина ехала из Кривого Рога и всю дорогу мысленно исповедовалась батюшке
в своих грехах, плакала и молилась, чтобы Господь простил. Приехала она в субботу, переночевала
в обители, а на вечерней службе батюшка сказал, что не будет исповеди и причастия. Она утром
все равно не стала даже воды пить. Пришла на службу, стояла и молилась. Вышел батюшка перед
службой, подозвал ее, накрыл епитрахилью, прочитал разрешительную молитву и благословил
на причастие. И она одна из всех причастилась. Люди в храме были очень удивлены, почему он
старец ее позвал. А батюшка знал почему, потому что всю дорогу принимал у нее исповедь.
Однажды на первой неделе Великого поста старец исповедовал 170 человек. Поздно вечером
Он пришел в трапезную еле живой. Паша ему: «Батюшка, разве можно принять столько человек,
будучи больным, да еще и в таком возрасте?» У нас это вообще не укладывалось в голове, потому
что обычным священникам такое не под силу. Те из них, которые иногда приезжали батюшке
помогать, неоднократно потом признались: «То, что может делать 80-летний отец Серафим, нам
не под силу! Такое может только святой, которому Господь дает особую благодать!» Старец
был избранным сосудом Божественной благодати! И тот, кто приезжал к Нему, чувствовал эту

558
благодать. Возле Него душа наполнялась такой радостью, что человеку больше ничего не было
нужно, только бы быть рядом. Люди возле батюшки забывали об элементарных потребностях,
таких, например, как вкушение пищи и воды. Сколько было служб, и никто до вечера ничего не
вкушал, и самое интересное, что даже и потребности в пище не было: ни пить, ни есть – ничего
не хотелось, мы наполнялись духовной, небесной пищей.
В Кривом Рогу жил один р. Б. Виктор, очень хороший человек, но который сильно страдал
от недуга пьянства. И вот, однажды в ноябре месяце мы его погрузили в микроавтобус и повезли
к батюшке на вычит от пьянства. Полдороги он ехал пьяный, а под Харьковом выкинул пустую
бутылку из-под водки. Приехали в обитель и батюшка объявил, что на следующий день будет
исповедь, причастие и вычит. Виктор пошел на исповедь. И когда батюшка его поисповедовал,
тот отошел от старца весь бледный, схватился за голову, выскочил на улицу и побежал за храм.
Мы побежали за ним и выяснилось, что отец Серафим на исповеди открыл ему все тайные его
дела. Прежде всего, старец выругал его за гнусные проделки: «Ты, сукин сын, что делаешь?
Тебе показать, где ты под Харьковом выкинул свою бутылку из-под водки?!» Потом батюшка
открыл ему еще некоторые его тайны, о которых знал только Виктор и Господь. После исповеди и
причастия был вычит от алкоголя. Виктор сидел возле алтарной двери с изображением Архангела
Гавриила, а батюшка в это время начитывал в алтаре воду. Перед вычитом имена всех, кто приехал
на вычит, батюшка записал. В алтаре над кастрюлей с водой стоял подсвечник на три свечи и
лежал крест. И так Господь дал, что Виктор через приоткрытую дверь видел, как батюшка в это
время молился в алтаре. Старец взял лежавший сверху старинный крест, водил ним по списку с
именами людей и молился. На некоторых именах он останавливался и на какое-то время замирал,
особо молился, потом водил крестом дальше. После вычита Виктор приехал домой потрясенный
от увиденного и пережитого, и на длительное время перестал пить. Он привез вычитную воду,
которую должен был пить по ложечке два раза в день: утром и вечером. Но бесы устроили ему
козни, чтобы он не пил эту воду: как только он брал бутылку с водой, она казалась ему мутной
и воняла сероводородом, да так, что пить ее было невозможно. Виктор переливал воду в другую
бутылку и только после этого мог употребить. Отцу Серафиму было открыто наперед, что Господь
его скоро призовет от временной жизни, поэтому старец его поисповедовал, причастил, подготовив
тем самым к переходу в жизнь вечную. Виктор умер на третий день Пасхи. Перед смертью ему
было очень плохо, и жена дала ему чуть-чуть четверговой соли от батюшки Серафима. И его
состояние значительно улучшилось. Он спросил: «Что же ты мне раньше не дала этой соли?» А
через час он упокоился о Господе.
Конечно же, батюшка был обычный человек, такой же, как и всякий, плоть носящий и в
мире живущий. Безгрешен только Господь. И однажды из-за определенного случая я мысленно
осудила батюшку и решила, что ездить больше к Нему не буду. Но после долгих и мучительных
исканий пришел ответ, что старец такой же земной человек, как мы, и Он на земле проходит Свои
испытания, Свои искушения и скорби. И когда я с раскаянием приехала к батюшке, как же Он
был рад! Полные любви глаза: «Ой-ой-ой! Кто к Нам приехал?!»
Отец Серафим очень болел, и последние три года жизни Господь сподобил меня
сопровождать Его на лечение. Дважды он приезжал в Киев. Там мы договорились о его лечении
в кардиологической клинике Н. Стражеско. Батюшка приехал в субботу, а на лечение в больницу
мы пошли в понедельник. Два этих дня Он принимал людей. Немощный, еле живой, но когда
садился и начинал беседовать с людьми, сразу же преображался, и от болезни словно ничего
не оставалось. Никто из приходивших к Нему на прием даже не подозревал о его тяжелейшем
состоянии. В понедельник утром мы приехали в больницу, врачи его обследовали и выявили у
него мерцательную аритмию и уровень сахара в крови 27 единиц! Он был так немощен и слаб,
что вспоминать об этом без слез невозможно. Врачи испугались за Его состояние здоровья. Мы
тоже были очень расстроены, а вдобавок к этому еще и палату, в которой Он должен лежать,
поменяли: ту, о которой мы договорились, отдали депутату, а батюшку положили в типичную
палату советского образца (кран в палате протекал, туалет по коридору). Я сразу в слезы, а
батюшка мне: «Валя, ты чего это плачешь? Мне тут нравится!» – и поселился в этой палате. Он
говорит мне: «Труднее всего молиться Богу и ухаживать за престарелыми людьми». Тут Ему совсем
плохо стало. Батюшка мне: «Валя! Ты от меня не отходи!» – взял мою руку и держал в своей. Я
на коленях около него: «Батюнечка! Родненький мой! Самый любимый! Самый дорогой! Я все

559
время буду рядом, только ты не умирай!» Поставили отцу Серафиму капельницы, сделали уколы
и Ему стало лучше. Как только батюшке полегчало, Он сразу мне дал команду: «Собирай людей
на прием!» Был февраль, он лежал в инсультном отделении клиники. Договорились с врачами,
чтобы разрешили посещение людей. Народу пришло много. Всех батюшка принял, всех утешил,
всем ответил на волнующие вопросы. На следующий день сменились дежурные медсестры. Одна
из них, прослышав о том, что в отделении лежит старец, захотела на Него посмотреть. А как это
сделать? Так просто же не пойдешь! Она взяла тонометр и зашла к батюшке в палату. «Батюшка!
Надо померить давление». А Он протягивает ей руку и говорит: «Пожалуйста, меряйте». И, глядя
на нее своими лучистыми глазами, говорит: «Ну, ты же не за этим пришла!»
С утра у батюшки были процедуры, а с 16.00 Он принимал людей. Был случай, когда во
время приема ему стало очень плохо. Вызвали врача, поставили капельницу и, конечно же, прием
прекратился. Но люди не расходились, стояли в коридоре и молились о здоровьи батюшки.
Спустя некоторое время Он опять начинал прием. Старец сразу меня подозвал к себе и спросил:
«И люди где?» А я ему: «Батюшка, родненький! Врачи запрещают Вам принимать, просят Вас
хоть немножко отдохнуть, учитывая Ваше состояние здоровья. Вам вообще нельзя двигаться, в
тишине надо побыть». А Он так глянул на меня, что мне ничего не оставалось, как пойти и позвать
людей. На прием к отцу Серафиму пришла одна женщина с семьей, и когда увидела условия, в
которых находился старец, расстроилась и предложила перевезти его в другую больницу. Батюшка
благословил меня с ней поехать, посмотреть какие там условия и договориться. Говорит мне: «Ты
сфотографируй все там». А мне был урок, если что-то делаешь, делай это сама, все проверяй. Я
доверила людям, а ту палату не проверила, вот и получила. Вернулись, показали фотографии. Там
предлагали прекрасные две палаты, но батюшка ехать отказался: «Мне и тут хорошо!» Лечили его
самые лучшие врачи. Мы привезли к Нему на консультацию профессора-уролога. Он с батюшкой
беседовал около двух часов. Когда он вышел, мы хотели с ним рассчитаться за консультацию, а он
нам: «Нет-нет, что вы! Это я благодарен вам за встречу со столь дивным человеком! Он давным-
давно потерял интерес к своему телу». Я спросила у профессора можно ли батюшке вести прием
людей, и он ответил: «Конечно же! Это его жизнь! Если не пускать к нему людей, будет еще хуже».
Батюшка пробыл в больнице 7 дней и уезжал в тяжелом состоянии. Чуть-чуть его только
подлечили. Врачи просили остаться, но старец сказал, что ему нужно в обитель на службу. С
большим трудом через время нам удалось уговорить Его поехать на лечение в город Миргород,
в санаторий «Березовый гай», специализирующийся по лечению сахарного диабета. Лечить
сахарный диабет или сердце Он отказывался наотрез, говорил: «Меня Бог исцелит! А вот горло
необходимо полечить, т. к. Я не могу служить». У отца Серафима пропал голос и Он не мог петь
на службе. Вот лечить голос мы с ним и поехали в Миргород. И еще было одно условие, при
котором он согласился ехать – если будут люди на приеме. Это было в октябре месяце 2011 года.
Очень тяжелое было время во взаимоотношениях батюшки и Павла, его любимого келейника.
Очередной раз батюшка снимал с него «стружку». Павел не выдерживал и они ссорились. Но
это были их взаимоотношения. Павел надумал уходить от отца Серафима, а старец говорил:
«Если он уйдет, погибнет его душа». Три дня мы не могли выехать на лечение – то едем, то
не едем. И когда, наконец, воцарился мир между батюшкой и Павлом, мы поздним вечером
выехали из Покровского. Оба они были такие изможденные (трое или четверо суток не спали), и
когда сели в машину, оба тут же уснули. Состояние батюшки было настолько тяжелое, что врачи
санатория отказывались его принимать: «Его надо в больницу срочно, а не в санаторий! Мы не
хотим отвечать за его смерть!» С большим трудом нам удалось убедить их принять батюшку
на лечение. Назначили различные процедуры. Самое первое, о чем Он попросил, это лечить
горло. Пришли мы в процедурный кабинет, прошли две процедуры, после чего батюшка говорит:
«Ну, сейчас Мы проверим, есть голос или нет». И давай петь «Господи, помилуй». Естественно,
голос после первого раза не появился. Батюшка огорчился, но лечиться согласился, и к концу
нашего пребывания в санатории голос полностью восстановился, чему старец был очень рад. Как
только Ему стало легче, Он сразу же дал указание приглашать людей на прием. Узнав о том, что
батюшка Серафим в Миргороде, со всех концов Украины стали приезжать люди: из Киева, Сум,
Днепропетровска, Кировограда, Донецка, Кривого Рога. Кроме того, местные жители, работники
санатория и отдыхающие шли и шли за советом и помощью к отцу Серафиму.

560
 В Миргороде мы ходили на лечение из спального корпуса в лечебный. Так как батюшка был
слаб, мы отдыхали в коридоре. Сидели и наблюдали за проходящими мимо людьми. Женщины
проходили в основном в брюках. Батюшка говорил: «Какая мерзость перед Господом! Совсем без
ума остались!»
Сидели мы как-то с батюшкой в Миргороде вдвоем в комнате и беседовали. Я ему
пожаловалась, что грустно, тоскливо и одиноко бывает мне в этом мире. А он ответил: «А мне
никогда не бывает ни грустно, ни одиноко. Я всегда с Богом! Что ни попрошу у Господа, он все
Мне дает! Исполняет все Мои просьбы!» И действительно, свидетельств того, что Господь слышал
и исполнял все его просьбы, очень много. Вспоминается такая яркая его просьба-молитва об
одной очень красивой девушке Екатерине из Санкт-Петербурга. Она ездила к батюшке много лет,
и вот в последний год жизни отца Серафима она приехала к Нему, чтобы взять благословение
на операцию. У нее была опухоль головного мозга и операцию должны были делать в Германии.
Екатерина попросила: «Батюшка, благословите меня на операцию». А он, глядя очень пристально
на нее, сказал: «Благословляю». Это было на праздник Покрова Пресвятой Богородицы. Прошла
служба и неожиданно батюшка объявил, что завтра будет вычит. Все очень удивились, т. к. после
тяжелой болезни (инсульта) батюшка уже два года вычитов не делал, а тут вдруг вычит. Мы все,
конечно же, обрадовались и остались. Осталась и Екатерина. А спустя некоторое время после
этого она вновь приехала к батюшке, встала на колени и сказала: «Батюшка, благодарю Вас и
низко кланяюсь. Вы меня исцелили! Я поехала в Германию, там стали делать анализы перед
операцией и оказалось, что я абсолютно здорова, у меня нет никакой опухоли!» А батюшка ей
ответил: «Не Я, а Господь тебя исцелил!» Но это стало возможным только по молитвам отца
Серафима. Ведь Господь не всегда наши просьбы исполняет, а порой даже не слышит нас (так
нам, во всяком случае, кажется). А вот отца Серафима Он слышал всегда, ибо старец знал, о
чем просить у Бога, и будет ли это полезно для спасения данной души. Мы ведь часто просим у
Господа от помраченного нашего ума. Проходит время, а Господь нам не дает, но показывает, что
это вовсе нам не было нужно.
Спустя несколько дней после того, как мы приехали в Миргород, трогательно было смотреть,
как батюшка и Павел после пронесшейся бури в их отношениях сидят, обнявшись, на кровати, оба
сияющие и любящие друг друга.
Павел очень ответственно относился к здоровью отца Серафима – все самое трудное по уходу
за батюшкой доставалось ему. По каждому батюшкиному заболеванию он изучал соответствующую
литературу и внимательно следил за назначением врачей, чтобы все их указания строго выполнялись,
и все необходимые лекарства доставлялись вовремя.
Батюшка пробыл в Миргороде 10 дней. Его подлечили, самочувствие значительно улучшилось
и не закончив лечения, отец Серафим поспешил в свою обитель на службу, потому что приближалась
Дмитриевская родительская суббота и праздник «Казанской» иконы Божьей Матери. А старец не
мог пропустить эти службы.
Батюшка был очень предан и верен Господу. Его стояние в нашей Православной вере было
таким крепким и таким образцовым для меня, что никогда больше у меня не возникало желания
искать другой веры. Батюшка был необыкновенно обаятельным человеком и общение с ним всегда
доставляло радость. Время с ним проходило так быстро! Ты знаешь, что за тобой стоит очередь
людей, жаждущих беседы с батюшкой, а ты все никак не напьешься той «Живой воды», которой
наполнялась душа наша во время беседы с ним. Люди различных национальностей, сословий и
возрастов приезжали к нему за помощью и советом. И всех старец принимал одинаково, с любовью,
не взирая на лица и чины. Отец Серафим принимал людей и беседовал с ними только после
службы, потому что во время службы Он «ремонтировал» наш помраченный ум и мы могли уже
услышать, чего хочет от нас Господь. Душа часто замирала от красоты богослужения у батюшки.
Но мы, к сожалению, в большинстве своем ленивые и не имеем знаний, что происходит на самом
деле в процессе Божественной Литургии. Часто во время проскомидии, а она у Него длилась
часами, мы галдели, разговаривали между собой. Батюшка выходил из алтаря и говорил: «Вы же
дундуки! Даже не представляете, что сейчас происходит в храме – какая Божественная благодать
сходит, как близок к нам Господь!» Литургия была полна Духом Святости. Нигде более моя душа
не чувствовала себя такой, как здесь у старца. Наша Православная Церковь – это Церковь любви.
Проводником, вместилищем этой любви и был наш батюшка Серафим. Все мы не раз слышали,

561
как идет благоухание во время службы или беседы с Ним. Его преданность и любовь ко Господу,
и Его служение являются свидетельством истинности нашей веры. То, как Он вел службу, как
любил Господа, как служил, говорит о том, что Он знал Бога не понаслышке, и мог указать нам
путь, которым нужно идти. Хотя были и такие, которые после первого приезда отпадали от старца
и больше не приезжали, мол, батюшка служит не так, как во всех храмах. Некоторые все же потом
возвращались, потому что душа, получив однажды глоток живительной влаги, снова просила ее,
и они приезжали.
Всякий раз, когда мы уезжали от о. Серафима, обновленные, одухотворенные его молитвами,
Он давал благословение на дорогу. Трудно передать словами, что значили эти благословения-
молитвы. Однажды такое благословение спасло нам жизнь. Провожая нас, 16 криворожан, в
дорогу (мы были на микроавтобусе), батюшка сказал: «Да благословит вас Господь и да защитит
вас великомученица Варвара от внезапной смерти!» Мы вначале совсем не обратили внимание
на такое благословение, но потом, когда на трассе из Харькова в Днепропетровск на скорости
140 км/ч у нас отлетело заднее колесо и мы не пострадали, вспомнили слова благословения отца
Серафима. Все встали на колени и вознесли благодарственную молитву Господу и поблагодарили
батюшку Серафима за сохраненные наши жизни. Маршрутка не подлежала мгновенному ремонту,
и мы добирались домой на попутном автобусе.
Был еще случай. Когда мы создавали фильм о батюшке «Обитель надежды», у нас не было
спонсора и старец благословил меня собирать деньги – кто сколько пожертвует. Насобирала я
их в один из приездов и положила в мешочек. Уезжали мы вместе с Николаем, тоже духовным
чадом батюшки из Щигров. И вот старец дал нам благословение: «Да благословит вас Господь и
да защитит Иоанн Воин!» Ехали мы с Николаем и всю дорогу беседовали. Николаю не удалось
пообщаться с батюшкой, и что удивительно, при подъезде к Курску он говорит: «Как хорошо, что
мы поехали вместе! После нашей беседы в пути у меня наступил мир в душе, и на все волнующие
меня вопросы, я нашел ответы». Таким образом, батюшка, через меня помог ему в разрешении его
вопросов. Приехали на вокзал в Курск и, взяв билеты на Кривой Рог, пошли с Николаем в ночной
магазин купить что-нибудь в дорогу. И тут обнаружилось, что мешочка с деньгами нет в сумке.
Трудно выразить словами, что я испытала, обнаружив, что церковные деньги пропали. Батюшка
говорил всегда, что церковные деньги это огонь и к ним нужно очень ответственно относиться.
Прибежали мы с Николаем в зал ожидания, где брали билет, а там сидит наша обительская
женщина из Рязани и говорит мне: «Валя, это не ты потеряла мешочек с деньгами?» – и протянула
мне его. Она рассказала, что увидела его посреди зала, и поскольку там был крестик, подняла его.
Сидя в поезде, я долго не могла уснуть от пережитого, и опять вспомнила благословение старца.
Ведь муч. Иоанну Воину молятся, чтобы вернуть украденное или утерянное. Вот так наш батюшка
Серафим сопровождал всех нас Своими молитвами, на всех наших путях-дорогах, оберегая от
козней врага рода человеческого.
Как-то отец Серафим рассказывал, что однажды на кладбище ему явился огромный бес в
человеческом облике, и стал на него устрашающе идти: огромные глаза красного цвета, руками
тянется задушить. На батюшке был крест, который он снял и вытянув руку, направил на беса.
Нечисть отшагнула, а батюшка, попятившись назад и, держа перед собой крест, смог выйти из
кладбища. И как только он вышел за территорию кладбища, бес исчез.
Хочется еще сказать об отцовской любви батюшки к нам. В первые годы служения в
Покровской обители Он вообще не кушал в трапезной – сам готовил пищу себе и келейнику. Он
очень хорошо и вкусно умел готовить. Как-то раз мы с Аллой Ивановной после службы уезжали
от батюшки и старец пообещал отвезти нас на вокзал в Черемисиново. Электричка шла в 14.20, а
ехать минимум 10 минут до вокзала. Алла Ивановна разволновалась, что мы опоздаем, т. к. было
уже около 14.00, нашла машину и мы поехали. Какое же было наше удивление, когда в 14.15
на вокзале появился наш родненький батюшка и привез нам огромную стопку блинов, вкуснее
которых мы в жизни не ели. Сказал: «Это вам на дорогу!»
Мне очень хотелось запечатлеть отца Серафима в сердцах моих детей. И сын, и дочь
неоднократно бывали у старца и получали наставления. Когда батюшка приезжал в Кривой Рог, к
нему под благословение подходили мои внучки. И когда у отца Серафима случился инсульт, видя
как я скорблю и переживаю о нем, моя младшая внучка София, которой было 6 лет, спросила
у меня: «Бабушка, а твой Боженька уже выздоровел?» То есть в ее памяти встреча с батюшкой

562
осталась, как встреча с Господом. Ведь и правда, всякий раз встречаясь и беседуя со старцем,
мы встречались с глазами Господа. Устами старца Серафима с нами разговаривал Сам Господь.
Только понять это и принять мы не всегда могли из-за греховного состояния наших душ.
На протяжении десяти лет каждое лето я на месяц-полтора приезжала в Покровскую обитель
и трудилась. Меня всегда поражало, как батюшка построил жизнь общины. Все вопросы по службе,
по хозяйству, по распределению обязанностей, по строительству решались только с Ним. Никто не
мог ничего сделать в обители без Его благословения, во всем должен был быть Его чуткий контроль
и руководство. Каждому, кто приезжал в обитель, старец давал свое и нужное ему послушание. Все
знали, что от батюшки ничего нельзя скрыть: ни мысли, ни поступки, ни разговоры. Проходило
некоторое время и Он нас обличал, приучая таким образом мыслить и поступать по Евангелию.
Каждый раз, когда приезжала, я выполняла различные послушания, причем старец всякий раз их
для меня менял. Первые годы я работала в поле, на огороде, заготавливала сено для обительских
коров, потом несколько лет подряд я трудилась на кухне. В один год приехала, нашила передников
для работы, а он меня отправил работать на скотный двор, коров доить. На следующий год думала,
что буду доить коров, а он меня на птичник отправил, собирать ряску для птиц. И так целое
лето я ряску собирала. Все это происходило потому, что всякий раз я ехала и думала, что буду
делать сама, а не то, что мне благословит батюшка. А Он таким образом отсекал мое «Я», учил
послушанию. Ведь послушание необходимо для того, чтобы научиться слышать Слово Божие. Вот
батюшка и наставлял меня таким образом. Отдельно следует сказать о той атмосфере, которая
царила в обители. Тот, кто хоть раз встретился с отцом Серафимом, с его любящим взглядом, его
лучезарной улыбкой, ощущали такую общность, которая всех объединяла. Приехав раз, другой
в обитель, мы становились, родными, близкими людьми. Это был наш родной дом. У нас тут
была большая семья, мы сюда приезжали как родные братья и сестры, дети одного отца. Мы
радовались удачам друг друга, скорбели и сопереживали болезням, невзгодам друг друга. Живая
вера и евангельская любовь нашего духовного отца объединяла всех нас. Как Он огорчался, как
расстраивался, когда мы ссорились друг с другом или ревновали друг друга к батюшке, когда мы
не понимали и не прощали друг друга. Это была невыносимая боль для Него, потому что Он всех
нас любил одинаково Своей отцовской любовью.
Для меня не было большего счастья в жизни, чем окормляться у столь великого старца. И
я безмерно благодарна Богу, что Он подарил мне такого духовного отца, как старец Серафим.
Батюшка учил меня самостоятельно мыслить, самостоятельно принимать решения. Ведь задача
духовного отца в том и состоит, что бы научить человека самостоятельно мыслить и самостоятельно
расти духовно. Человек должен сохранить свою волю и сам принимать решения. Вот батюшка
часто и благословлял меня на то, что хотела я, пока наконец, до меня дошло, насколько поврежден
мой ум и куда этот ум меня ведет. Пройдя под мудрым руководством своего духовного отца через
скорби, лишения, болезни, я осознала свою несостоятельность. Оказалось, что сама я сделать
ничего не могу. Господь показал мне, что без Него – я никто и ничто. И только к концу нашего
общения я поняла слова отца Серафима, которые Он говорил о себе: «Я – последний, Я – никто
и ничто!»
Батюшка Серафим отошел в вечность. Он оставил память не в одном только нашем уме. Он
оставил память в сердцах тех, кто когда-либо Его встречал. Очень хочется верить, что неугасимая
лампада слова Божья, зажженная в скромной, но исполненной величия Духа обители, где почивают
мощи нашего любимого батюшки Серафима, никогда не погаснет. Русские, украинцы, белорусы,
православные люди из близких и далеких мест, как приезжали, так и будут приезжать сюда,
в обитель отца Серафима. А обитель, как и при жизни батюшки, будет настоящим духовным
центром, где дело служения и прославления Господа, о котором мечтал, о чем молился Господу
наш духовный отец, будет продолжено нами, любящими и верными духовными чадами.

Р. Б. Алла (Будякова Алла Ивановна), г. Кривой Рог. Однажды на беседе Отец Серафим
нам сказал: «Когда священника приглашают домой к лежачему больному человеку, чтобы он его
поисповедовал, причастил и пособоровал, и он за это берет деньги, то этим сильно гневит Господа
и понесет наказание». А в другой раз в беседе с духовными чадами из Иваново сказал: «Если
священник за вычиты берет деньги, то потерпит крах!»

563
 Как-то летом я приехала в Покровское на пару дней раньше очередного праздника. Людей
было мало, а мы впятером до службы стояли за алтарем храма. В это время к нам вышел отец
Серафим и говорит: «После меня у вас здесь будет монах возрастом после 50-ти лет. Тут будет
большой мужской монастырь и много монахов. А на мою могилку будут приезжать и приходить,
как к Матроне. И вам, чтобы ко Мне попасть, придется в очереди стоять!»
Когда на батюшку была клевета, мы с р. Б. Марией Осиповой поехали в Одессу в Успенский
монастырь к старцу Ионе (Игнатенко). Написали ему письмо о том, что происходит и какую
клевету возводят на нашего батюшку, и через послушника передали его отцу Ионе. Через некоторое
время старец вышел и сказал: «Не верьте никому, таких батюшек, как у вас, один палец загнул,
второй половину, а третий чуть-чуть пригнул», – дав понять, что таких священников сейчас
практически нет.

Р. Б. Евгений Гурский, г. Кривой Рог. С отцом Серафимом я познакомился в середине

90-х годов ХХ в. Это были трудные годы, когда многие страдали от безденежья. А я ни в чем
на тот момент не нуждался: было две машины, дом, квартира для ребенка, который еще в школе
учился, но крепкой веры в Бога не было, хотя мы с женой и венчались еще во времена Советского
Союза. Супруга и ее мама были верующие. И вот однажды подруга моей жены предложила нам
съездить под Курск к прозорливому старцу. Мы согласились. У меня было 2 машины: «Жигули»
и «Mitsubishi». Я решил, что поедем на «Жигулях», т. к., если сломается, везде сможем купить
запчасти. Доехали мы до Белгорода, отъехали от него километров 50, и в моей машине задымил
двигатель. На буксире нас притянули в какой-то глухой населенный пункт, где не было даже
станции техобслуживания. Но нашлись люди, которые помогли разобрать машину – оказалась
серьезная проблема с двигателем. Нам пришлось неделю жить в этом населенном пункте, все
деньги, что у нас были, ушли на ремонт. Три дня мы пожили в гостинице, а потом нам пришлось
оттуда съехать. Нашлась одна бабушка, которая нас приютила и дала пропитание, не взяв за это
денег, а только попросив оказать ей помощь по хозяйству. За неделю нам отремонтировали машину,
а денег осталось ровно на бензин, чтобы вернуться в Кривой Рог. Решили ехать домой, доехали
до развилки: одна дорога на Кривой Рог, другая на Курск. Проехали 50 метров, затем я развернул
машину и мы поехали к батюшке. Жена спросила: «А как же мы вернемся потом домой, ведь денег
только в один конец?» Я ответил, что что-то придумаем. По пути расспросили, как проехать в
Красную Долину, где тогда служил батюшка. Нам указали дорогу. Мы приехали, а это оказалась не
та Красная Долина. Выяснилось, что есть еще одно село Красная Долина, а нам нужно было именно
туда. В общем, с Божьей помощью в полдвенадцатого ночи мы наконец-то доехали. В селе дорога
была под горку и после дождя ее размыло. Я своей машиной на горку выскочил, а внизу стояла
«Волга», которая выехать не могла. Тогда я еще не знал, что это машина батюшки. Смотрю – за
рулем сидит какой-то мальчик. Ну, я подошел и помог «Волгу» вытолкнуть. Она выехала наверх
и из нее вышел батюшка. Нас покормили и уложили в храме спать. Я жене сказал: «В три часа
подъем и уезжаем отсюда!» От сильной усталости я сразу задремал. Но буквально спустя немного
времени заходит мать Марина (в то время была старшая по обители) и говорит: «Криворожцы
к батюшке!» В полпервого ночи нас повели через заросли и завели в какой-то домик, в котором
сидел батюшка, а рядом келейник Сергий. Мое первое мнение о старце было неоднозначным:
смотрю – сидит худой дед в свитере с растянутым воротником, а лицо у него, как мне показалось,
все сияет. Сели мы перед старцем и он начал разговаривать с супругой, а я только слушал. А
потом в какой-то момент батюшка глянул на меня и стал разговаривать со мной. Пробеседовали
мы так до 3-х ночи. В конце жена попросила у батюшки благословения на следующую поездку,
а он ей: «Ты ко мне не будешь ездить, а он (показал на меня) будет приезжать». А я еще тогда
подумал: «С чего это я буду ездить?» Потом взял благословение на обратную дорогу, а старец
мне говорит: «Не бойся! Машина больше так ломаться не будет. Езжай!» Езжай-то езжай, а денег
нет! И тут меня попросили взять с собой до Днепропетровска р. Б. Марию. Я согласился, т. к.
место в машине было. Она села и протянула мне деньги. Я начал отказываться, а она: «Возьмите
на заправку. Мне российские деньги не понадобятся». Мы заехали на заправку в том населенном
пункте, где до этого поломались, я заправил полный бак бензина и купил еще масла для двигателя.
Бензина нам хватило только чтобы доехать до Днепропетровска. Довезли мы Марию, высадили,
и я жене стал говорить, что нужно здесь где-то одолжить денег, чтобы доехать до Кривого Рога.

564
Жена в этот момент ковырялась в своей сумке и неожиданно вытягивает оттуда какие-то деньги.
Мы долго не могли понять, откуда они взялись, а потом поняли, что их нам тайком положил (зная
наше положение) кто-то из насельниц обители. И что удивительно, этих денег ровно хватило,
чтобы заправить машину и доехать до Кривого Рога.
Так произошло мое первое знакомство с батюшкой. С того времени я стал ездить к отцу
Серафиму и ездил довольно часто (два раза в месяц, а бывало и каждую неделю). И по его
молитвам Господь так управлял, что мне всегда возвращались потраченные на дорогу деньги:
потратил определенную сумму, вернулся домой и тут же как-то заработал эту же сумму.
В один из первых приездов старец мне сказал: «Будешь к Нам ездить часто и потихоньку
выучишь утренние и вечерние молитвы: в поезде будешь лежать и тихонько читать утренние
и вечерние!» А я ведь тогда не знал никаких молитв, и когда стал ездить, действительно все
постепенно выучил.
В жизни я ничего не боялся. У меня всего много было, я прошел разборки 90-х, но когда
впервые попал к отцу Серафиму на вычит, я не на шутку испугался. В тот момент покойная р.
Б. Надежда Троян мне подсказала: «Не смотри по сторонам и читай Иисусову молитву!» Так я и
делал.
Как-то отец Серафим благословил мне привезти иконы из нашего монастыря – подарок
игуменьи. А иконы довольно такие большие, и не литография, а писаные на доске. Я переживал,
как их провезу через таможню. Поехали мы семьей на своей машине, в которую и погрузили
иконы. И по батюшкиным молитвам на границе таможенники моей машины словно сторонились,
даже не досматривали, а быстро пропустили.
Однажды в храме в Красной Долине на продаже я покупал у батюшки книги: выбрал, какие
хотел купить, и протянул ему деньги, а он мне дал сдачу. Я автоматически глазами пробежал по
сдаче, и в уме мелькнула мысль: «Рубль батюшка недодал». Мне этот рубль и нужен не был, но
мысль такая мелькнула. Отец Серафим уже беседовал с кем-то другим, а я в сторонке паковал свои
книги, и вдруг старец мне протягивает рубль. Я говорю: «Батюшка, не надо!» А он строго: «Бери!»
Мне было очень стыдно, а жена мне говорит: «При таких людях разве можно такое думать!»
В другой раз я приехал к батюшке на какой-то праздник микроавтобусом и привез людей: ночь
был в дороге, потом целый следующий день службы, беседа – в общем, я не спал более полтутора
суток. Подошел к батюшке за благословением в обратную дорогу, а батюшка с такой любовью
меня спрашивает: «Как же ты будешь ехать?! Ты же не спал совсем!» Я в ответ: «Благословите,
и по Вашему благословению поеду!» А он: «Ну, ладно, езжай! В степи поспишь 20 минут». В
Прохоровке мы остановились возле памятного знака, установленного в честь погибших в танковом
сражении воинов, люди все побежали туда помолиться, а я лег в салоне и минут 20 поспал. Потом
встал, и было такое ощущение, словно я спал целые сутки – настолько бодро я себя чувствовал.
Тогда я понял, что такое стало возможным только по молитвам отца Серафима.
Батюшка неоднократно мне говорил: перед отъездом всегда подходи ко мне за благословением
в дорогу. Я так и делал. А в один из приездов было около 3-х часов ночи, старец беседовал с
людьми, и я подумал: «Не буду батюшку тревожить», – и уехал без благословения. И в населенном
пункте Тим нас остановил патруль милиции и меня арестовали. И только наутро после звонка
батюшки меня отпустили.
Был еще один случай, когда я не успел у батюшки взять благословение в дорогу и пришлось
так ехать. В дороге я сильно из-за этого переживал, т. к. в машине находилось два лишних человека,
да еще и зарядка пропала. Возле Прохоровки меня остановил патруль ГАИ, стали расспрашивать,
кто такие и откуда едем. Я ответил, что паломники, едем из монастыря и Слава Богу, они бусик
проверять не стали. Сел я за руль, начал ехать, и вдруг на горизонте, над дорогой и деревьями я
увидел силуэт отца Серафима, который нас благословил, и видение после этого исчезло! Я был
шокирован, не знал, что и думать, даже не стал никому в автобусе об этом говорить. А у меня в
автобусе зарядки нет и только полбака топлива… После того, как батюшка исчез, буквально спустя
несколько минут я услышал, что звук двигателя поменялся. Я взглянул на панель приборов и
увидел, что появилась зарядка, а на индикаторе уровня топлива в баке стрелка пошла вверх,
словно кто-то начал доливать бензин!!! В это трудно было поверить, но факт остается фактом.
Всегда подъезжая к границе, мы старались заправиться на российской территории, т. к. бензин
там дешевле. Р. Б. Валентина, сидевшая рядом в бусе и распоряжавшаяся в той поездке деньгами,

565
стала меня спрашивать: «Женя, а когда мы будем заправляться? Дальше заправок до границы не
будет!» Я ответил, что пока заправляться не нужно. Мы пересекли границу, доехали домой и так
за время пути ни разу не заправились!!! Вот это было настоящее чудо! А когда приехали домой,
кто-то из людей тоже подметил, что мы не заправлялись, и сказал об этом вслух. На что я ответил:
«Батюшка заправил!»
Запомнился еще один случай. Это была последняя служба отца Серафима в Красной Долине.
Он уже служил в Покровском, а на праздник Архистратига Михаила служил последнюю службу
в Красной Долине. После Богослужения мы сидели в новой трапезной, шла беседа, я находился в
полутора метрах от отца Серафима. В какой-то момент старец взял со стола очередное прошение
с вопросами и стал его зачитывать. Затем спросил, чье оно. Поднялся мужчина из Кривого Рога,
который приехал вместе с нами, и сказал, что это его прошение. Второй вопрос в нем был такой:
«Я хожу в храм по праздникам и воскресным дням, стою на службах, молюсь, а курить бросить
не могу. Несколько раз пытался, но не получается…» Батюшка зачитал вопрос вслух и стал что-
то бурчать: «…Курить он не может бросить! Вот, видите, он курить не может бросить! Хочет и не
может!..» При этом батюшка не на мужчину поглядывал, который задал вопрос, а на меня. А я в то
время курил, несколько раз бросал, но потом снова начинал курить. А старец продолжает бурчать,
ничего конкретно не говоря, и все это время смотрит в мою сторону. А меня уже и в жар бросало,
и в пот, и в холод. Мысленно ему говорю: «Батюшка, я Вам ничего не писал! Я вообще Вам не
задавал вопросы!» – уже не могу, а он еще больше меня словами распекает и распекает. Одно и
то же, вокруг да около, а я думаю: «И что он в меня вцепился?» Отец Серафим так несколько
минут побурчал в мою сторону, а потом резко перешел к следующему вопросу в прошении и стал
на него отвечать. Закончилась беседа, мы уехали в Кривой Рог, а мне все хуже и хуже – прямо
на глазах чахну. В какой-то день осталось у меня 4 сигареты: выкурил я одну, мне плохо, спустя
время выкурил еще одну, мне еще хуже. Я собрался, поехал в больницу, меня сразу же положили
на стационар, т. к. были плохие анализы и низкий гемоглобин. Но только с той поры и по сей день
я больше не курю. Вот тогда я и понял, что в тот момент в храме, отвечая на вопрос мужчине,
старец за меня молился. Это было, как вычит. И по его молитвам я избавился от этой пагубной
привычки.
Однажды зимой привез я к отцу Серафиму на своем микроавтобусе 8 человек, которые оказались
коммерсантами и которые, как потом выяснилось, приехали к нему не для душеспасительных
бесед, а только чтобы решить свои чисто меркантильные вопросы. Старец их принял, побеседовал,
а мне очень строго сказал: «Увози их немедленно отсюда!» Я стал проситься: «Батюшка, так ночь
же на дворе! Дайте хоть переночевать в обители!» Но старец стоял на своем: «Немедленно увози
их!» Ему было открыто, что некоторые из них приехали с нехорошими намерениями. Мы выехали
из обители, а на ближайшей остановке некоторые из пассажиров купили в магазине водку и, сидя
в автобусе, выпивали. Неожиданно на полпути до Курска в поле микроавтобус заглох. На улице
глубокая ночь, мороз –20 °С. Я открыл капот, посмотрел туда и в растерянности, оглянувшись в
сторону обители, мысленно воззвал: «Батюшка! Ну, хоть до Курска дайте доехать! Я же людей
поморожу!» Я закрыл капот, сел за руль и микроавтобус неожиданно завелся. Без остановок мы
смогли доехать до Курска, там разок заглохли, а при выезде из города прямо на КП ГАИ заглохли
окончательно.
Вначале 2000-х я уволился с работы. Приехал я в очередной раз к отцу Серафиму, а он меня
встречает такой радостный и с ходу говорит: «Ты найдешь работу! Очень хорошую!» – хотя я
еще ничего не сказал. Но как батюшка сказал, так и вышло: спустя время я действительно нашел
хорошую работу, на которой по карьерной лестнице дошел до замдиректора по производству.
Последний раз я видел отца Серафима, когда он гостил у духовных чад в Кривом Рогу. Я
зашел к р. Б. Нине, у которой старец принимал на беседу людей, а он так на меня посмотрел,
словно прощался. Потом я заболел, и больше поехать к батюшке не получалось. А когда он
умер, я осознал, что тогда батюшка действительно со мной прощался. Но светлая память об этом
удивительном старце всегда будет жить в моем сердце.

Р. Б. Людмила Смирнова, г. Кривой Рог. К батюшке Серафиму я впервые попала после

знакомства с Валентиной Гаврыш, с которой мы живем в одном подъезде. Когда мы познакомились,
Валентина мне рассказала, что ездит к прозорливом старцу и предложила мне тоже к нему

566
съездить. Так я стала бывать у батюшки. В какой-то момент у меня в жизни наступил очень
трудный период, я была без работы, плакала, а Валентина меня утешала. И вот после очередного
с ней разговора я пришла домой, легла спать и в этот момент увидела видение: ко мне в комнату
вошел отец Серафим, сел на край кровати, стал меня гладить по голове и успокаивать: «Все у тебя
будет хорошо! Будет у тебя работа, все наладится, успокойся!» Я так обрадовалась, что увидела
батюшку! Говорю ему: «Давайте к Валентине поднимемся на 13-й этаж!» А он: «Я уже там был!»
Я хотела его провести, но он сказал: «Не нужно, я сам!» – и ушел. Я лежала и недоумевала:
«Что это было?» В квартире стоял запах батюшки, я чувствовала благодать и понимала, что это
не плод моей фантазии. И, как еще одно доказательство этого, мне на третий день позвонили по
телефону и пригласили на собеседование, после которого сразу же оформили на работу главным
бухгалтером в очень солидной организации. Когда я вновь приехала к отцу Серафиму, то все ему
рассказала, а он засмущался и сказал: «Раз Господь помог, и слава Богу!»
В другой раз мы приехали на Троицу. После вечерней службы было переоблачение храма,
батюшка нас с Валентиной благословил зайти и помогать. В процессе переоблачения старец
рассказывал нам о себе. Говорил, что странствовал и пешком обошел более 50-ти храмов и
монастырей: сухарики за спину, посох в руки и пешком. Рассказывал, что встречался со многими
старцами, беседовал с ними. Еще наставлял нас, как молиться, пояснял, какие ступени духовного
восхождения.
Тогда я впервые привезла к батюшке в обитель своих тогда еще маленьких дочерей. Они
приехали в коротеньких юбках, а старец тут же на беседе стал рассказывать, какое должно быть
благочестие. Мягко так укорил: «Что ж эти юбочки – соблазняют!» И дочери по сей день помнят
это наставление отца Серафима.
Как-то мы в очередной раз поехали с криворожскими духовными чадами к батюшке. А у
меня в паспорте не была приклеена вторая фотография. Мне одна раба Божья из Кривого Рога
говорит: «Да ты сама приклей туда свою фотографию, поставь подпись, и никто не увидит!» Я
так и сделала. С Божьей помощью к батюшке мы проехали нормально, никто на это не обратил
внимания. Уже собрались уезжать, подошли к отцу Серафиму под благословение, а он пристально
на нас посмотрел и говорит: «Да, некоторые вот там «химичат», что-то делают в документах, а это
все равно наказуемо!» А я и не могла подумать, что это меня касается, ведь в обитель мы проехали
нормально. Российскую таможню мы прошли благополучно, а на украинской меня остановили и
долго не хотели пропускать. И только по молитвам батюшки потом все же пропустили, приказав
немедленно поменять паспорт.
Однажды мой муж ушел в запой, и мы никак не могли его вывести из этого состояния. Вот
в таком виде мы его подняли с дивана, посадили в микроавтобус и повезли к отцу Серафиму.
По дороге муж все время где-то брал чекушки и пил: только где-то остановимся, он выйдет, а
заходит уже пьяный. Я сильно переживала, как в таком виде мы его покажем батюшке. Но по
приезду я была просто поражена, насколько тепло старец его встретил, побеседовал, благословил
иконой вмч. Варвары, сказав, что она его заступница. Муж после той поездки перестал пить и стал
ездить к батюшке. Как-то муж с товарищем задумали одно дело и поехали к отцу Серафиму за
благословением. В беседе старец в мужу сказал: «Годика два еще попрыгаешь!» И действительно,
через два года муж внезапно скончался. Вот тогда я и поняла, почему старец благословлял его
именно иконой вмч. Варвары, которой молятся от внезапной смерти.
После смерти мужа я пошла работать в храм Трех святителей, который недалеко от моего
дома. Но в душе я все время сомневалась, оставаться ли мне работать в храме или идти куда-то
на фирму. Так я долго терзалась. В 2009 году отец Серафим приехал в Кривой Рог к духовным
чадам и принимал людей на беседу в нашем храме. Я подошла к нему со своим вопросом о работе,
он выслушал и сказал: «Тебя Господь сюда привел, будь здесь и никуда отсюда не уходи! Это твое
место!» После этого у меня словно камень с души упал, и я перестала терзаться по поводу работы.
Так по батюшкиному благословению до сих пор и работаю.

Р. Б. Валентина Божко, г. Кривой Рог. Впервые к отцу Серафиму я приехала в с. Любицкое

в ноябре 1991 года. Я с мамой и тремя детьми, взяв с собой еще соседского парня, поехали к старцу
на праздник Архистратига Михаила. Приехали в Любицкое и попали на вечернюю. Шла служба
с чтением акафиста. В храме была такая благодать, что я простояла службу на коленях и, не зная

567
слов, смогла подпевать акафист – до сих пор этому удивляюсь. На следующий день люди писали
прошения с вопросами и с ними подходили к батюшке. Подошла и я, а он прошение мое не взял,
а сказал: «После Литургии». После литургии вновь подошла с прошением, а старец мне: «После
молебна». Я тогда еще не знала, что он часто испытывал людей на смирение. Подхожу после
молебна, а батюшка мне: «После панихиды». После панихиды люди в храме стали записываться на
вычит. Подошла и я, протянула вновь свое прошение, старец его взял, повертел в руках и вернул
мне. А в этот момент мой младший сын дергает о. Серафима за полу и спрашивает: «Батюшка,
а ты батюшка?» Потом опять: «Батюшка, а ты батюшка?» Старец ему отвечает: «Да!» А потом у
меня спрашивает: «А кто у тебя Алексей?» – хотя я батюшке о своих детях ничего не рассказывала
и имен их не называла. Я указала на младшего и сказала, что он Алексей. Отец Серафим на него
пристально посмотрел, но ничего не сказал. Я тогда поняла, что старцу было в тот момент какое-
то откровение о моем сыне.
Затем был вычит, на который я записала своих детей, а себя не осмелилась. Мы остались
у батюшки в обители на послушание. Днем были службы, а по вечерам батюшка приходил в
трапезную и беседовал с людьми. На службах у него как такового хора не было, на клиросе пел,
кто мог, а старец им помогал. Ему в то время было около 64-х лет, пел он сопрано, но голос
слегка дребезжал, словно на старой пластинке. А я грешным делом подумала: «Поет, как козел
в огороде капусту ест – так блеет!» Когда мы ехали к батюшке, я взяла детям в дорогу колбасы,
чтобы они не были голодные и кормила их. И вот на беседе кто-то задал батюшке какой-то
вопрос, а он и отвечает: «…Это некоторые и дня не могут прожить без колбасы, а я и вкуса сала не
знаю. Картошечка, капустка – и ем ее, как козел в огороде». И батюшка за весь вечер эту фразу
несколько раз повторил, а я сразу и не поняла, что это он мои помыслы обличил.
Такие беседы с паломниками обычно длились допоздна и зачастую заканчивались глубокой
ночью. Отец Серафим, отвечал людям на вопросы, рассказывал о себе и о том, как начинал служить
в Любицком. Говорил, что храм был в плачевном состоянии: стояли только стены, крыши не было,
а внутри паслись гуси и коза. А материалы раздобыть было крайне тяжело. Старец говорил, что,
когда ездил за ними, читал молитву, и Господь помогал. Еще отец Серафим рассказывал о себе:
«Однажды вечером встал на молитву, было очень душно и я не закрыл форточку. И вот молюсь,
а в это время два зеленых прожектора осветили мою келию. Я обернулся, а там такая морда с
огромными выпученными глазами! И в саду такое же видение было. Поэтому, когда молитесь,
нужно окна зашторивать. Сейчас вы не верите в эти «сказки» про летучих змей и другую нечисть,
а они летают и заглядывают в окна. И посуда, когда вымыта, должна быть перевернута и накрыта,
как в старину». Еще батюшка говорил, что когда человек чист душой, молится, у него в доме
никогда не заведутся ни тараканы, ни какая другая живность – всегда будет чисто. Еще батюшка
рассказывал, как однажды в Любицком люди пригласили его к себе домой. Говорил: «Им не
видно, а у них весь дом наполнен нечистью, потому что из уст вылетают всякие скверные слова.
И помыслы нечистые, и сам образ жизни такой!»
А в другой раз отец Серафим поведал такой случай: одна раба Божья была сильно любопытная,
все хотела узнать, как же на Крещение вода освящается, несколько раз просила у батюшки
благословения пойти на речку посмотреть. В конце концов, батюшка ее благословил. Она пошла
с вечера на речку, но в полночь ее начали искушать бесы, стали слышаться голоса, кто-то ее
звал. Женщина с большим трудом это все перетерпела, и к раннему утру все же увидела, как
трижды вода всколыхнулась и освятилась. Но в храм она пришла полуживая и батюшка ее потом
вычитывал.
А службы и вычиты у отца Серафима были очень сильные, что многократно на себе мы
могли это испытать. Не раз на службах демоны из болящих кричали, что их жжет, мучает молитва
старца. Да и сам старец говорил: «Вы у других причаститесь, но не получите той благодати, что
у Нас на службах». На вычитах я все время сына крестила и крестила. А бес из одного болящего
кричит другому: «А почему ты ему (моему сыну) ничего не сделаешь?» А тот отвечает: «Не могу,
она (имел ввиду меня) его постоянно на замок закрывает, я не могу к нему подойти!»
К старцу ездило огромное количество людей, но батюшка очень расстраивался, что многие
приезжали к нему только чтобы решить свои мирские проблемы или только на вычит, а не на
службы или чтобы узнать какие-то духовные вопросы. Его это очень расстраивало.

568
 Мы часто ездили к батюшке. Зимой, когда не было послушаний на огороде, батюшка больше
времени уделял беседам с людьми. А так, как на улице было скользко, то после бесед его обязательно
провожали в келию. И однажды мой старший сын его провожал. Не было его часа два, я уже даже
стала волноваться, не случилось ли что по дороге. Но когда сын вернулся, то не рассказывал, о
чем они с батюшкой так долго беседовали. Сказал только, что старец завел его в свою келию и
там с ним беседовал. В келии стоял гроб, и на вопрос сына, отец Серафим ответил, что он в нем
иногда почивает. Больше сын мне ничего не рассказал. В то время он учился на втором курсе в
мореходке, и когда я в очередной приезд спросила старца о сыне, он ответил: «Ничего хорошего не
жди!» Я испугалась, а в голове промелькнула мысль: «Неужели в тюрьму попадет?!» А батюшка
тут же на мой помысел отвечает: «Нет, не то, что ты подумала! У него будут такие головные
боли, что ни один профессор ему не поможет! Можешь даже никуда не ездить и не обращаться
– это напрасная трата времени и денег будет!» Я в растерянности спросила: «А как же быть?»
А батюшка: «Ему еще рано учиться!» Я еще больше удивилась и говорю: «А что же делать?» На
что старец ответил: «Пусть ко мне приедет, я напишу ему рекомендательное письмо в Одессу». Я
не поняла сразу, куда рекомендательное письмо, а батюшка продолжает: «Купи ему грамматику
церковно-славянского языка – пусть учит!» И в скором времени я действительно купила эту
грамматику, но сын по благословению батюшки учиться не пошел. И по сей день у него никак не
ладится с работой. Головные боли, как и предсказал отец Серафим, его мучают.
Побыв какое-то время в обители, перед отъездом мы каждый раз брали у старца благословение
на следующий приезд. И вот в очередной раз спрашиваю, когда приехать, а он: «Нет благословения!»
Сколько ни спрашивала, а он все мне твердит, что нет благословения. Принимал в тот день в
духовные чада, сына моего принял с такой любовью, а когда я подала прошение в чада, сказал: «А
ты ездить ко мне не будешь!» Я в ответ: «Почему не буду? Села на поезд и через 16 часов у Вас!»
А он вновь повторил: «Ты ездить не будешь!» Еще я хотела взять благословение, чтобы приехать
на соборование, а батюшка мне: «Тебе еще рано на соборование приезжать, ты еще молодая!»
А говорю, что у меня муж только называется, что муж, мы только живем в одной квартире. А
батюшка стал мне читать нравоучения, от которых я то краснела, то бледнела. Только потом,
спустя время, когда я второй раз вышла замуж, поняла, что старец все предвидел наперед. Спустя
время летом мы приехали в Любицкое сами по себе, не брав благословения. Как раз на лето
пустили дополнительный поезд, и я их перепутала. Раньше, когда мы ездили поездом, прибывали
в Курск около 6-ти вечера, сразу садились на маршрутку и приезжали в Любицкое. А в этот раз
мы приехали на вокзал, а до Любицкого добраться уже нечем. Пришлось до утра там ночевать.
Утром пока добрались, попали уже практически на конец службы. Вошли в храм, а в этот момент
как раз начали петь «Символ веры». Нужно сказать, что начали петь стройно, красиво, и я тоже
подхватила, а потом поняла, что мой голос выделяется больше всех, словно я одна пою. Про себя
подумала: «Что я выскочка какая-то, чтобы одна петь! Я плохо знаю мотив, вдруг еще собьюсь
– не буду петь! А жаль, ведь поющая! Вот если бы это было застолье, я бы спела, показала бы
себя!..» В это время «Символ веры» петь закончили, батюшка вышел на амвон и говорит: «На
троечку спели! А почему? Да, слов не знают хорошо, думают: «Что ж я выскочка какая-то, чтобы
петь!» А вот если бы застолье было, вы бы спели!» – и старец в точности повторил все мои
мысли. В прошлые приезд старец часто просил нас остаться и побыть в обители подольше, а тут
я подошла к нему, а батюшка благословляет немедленно уезжать. Я прошу остаться, чтобы хоть
переночевать в обители, он: «Благословляю немедленно уезжать!» Моя мама просила ему передать
поклон, но я сомневалась, вспомнит ли ее батюшка. Стояла и думала: «К нему тысячи людей
приезжают, он, наверное, маму и не вспомнит». Но все же решилась и передала поклон от мамы.
Как же батюшка засиял от радости! Он стал со мной разговаривать, расспрашивать, но все равно
оставаться не благословил. Еще я расстроилась потому, что привезла гостинцы одной насельнице
из батюшкиной обители по имени Мария; она их взяла, а когда отец Серафим об этом узнал, то
запретил под страхом наказания что-либо у меня брать, сказав: «Она сама воспитывает детей,
ей самой впору милостыню просить!» Да, действительно, недели за две до поездки в Любицкое
я развелась с мужем, но я работала и даже собиралась, побыв у батюшки пару недель, потом
поехать на море. Делать нечего – пришлось вернуться домой. И как только я вернулась, тут же
узнала, что меня выкинули из очереди на квартиру. Я немедленно подняла тревогу, стала бегать

569
по инстанциям, и, слава Богу, меня восстановили. А батюшке все это было открыто, потому он и
благословил немедленно возвращаться домой.
После этого жизнь меня сильно закрутила-завертела и я долго к отцу Серафиму не ездила.
Был такой тяжелый период, что хоть сама иди на паперть и проси милостыню. А приехала я
вновь к батюшке спустя годы уже в с. Покровское. Добирались мы с детьми электричками, денег
практически не было, но молитвами старца с меня и за проезд не брали. Так, по милости Божьей,
и съездили.
Известие о смерти старца было для меня потрясением, но я верю, что батюшка сподобился
Царствия Небесного, и там, у престола Божия, молится за всех нас.

Р. Б. Мария Яковлевна, г. Кривой Рог. У меня погиб муж и сын. Супруг был родом из
Томска, там закончил политехнический институт, и был направлен в Кривой Рог, где мы с ним и
познакомились. Человек он был очень хороший, мы вскоре поженились и у нас родился сын. Но
однажды у мужа на работе возникли большие неприятности, он пришел домой, у него случился
приступ, как бы беснования. В этом состоянии он повесил сына и повесился сам. Сказать, что
мое состояние было очень тяжелым, значит ничего не сказать. Я не знала, как за них молиться.
А моя родная сестра Лидия в то время уже была духовным чадом отца Серафима, потому и
предложила мне к нему съездить. Так в 1989 году я впервые поехала к батюшке на праздник
Троицы. До службы мы пошли собирать травы, чтобы плести веночек. В какой-то момент кто-
то крикнул: «Батюшка идет!» Мы все стали вдоль дорожки, сложили руки под благословение,
и старец каждого благословил. Я приподняла голову, чтобы взглянуть на старца, и увидела его
образ над посадкой, над деревьями, а над ним голубь. Я опустила глаза и ждала батюшкиного
благословения. А когда он подошел ко мне, сказал: «А на тебя, р. Б. Мария, благодать сошла!» С
меня в этот момент градом полились слезы, я не понимала, в каком состоянии нахожусь, и что
со мной. Потом я попала на беседу к отцу Серафиму и спросила, в каком месте находится сын, в
каком муж, как за них молиться. Старец помолился и все мне открыл: он сказал, что у мужа была
духовная болезнь, и он переживал, чтобы она не перешла на сына, поэтому так поступил.
Моя покойная сестра Лидия долгое время ездила к отцу Серафиму. Однажды после службы
все крестным ходом пошли на источник. А моя сестра шла следом за отцом Серафимом и думала:
«Батюшка такой красивый! Интересно, какой же он был в молодости?» А старец тут же обернулся
и сказал ей: «Ты что, сюда свататься приехала?!» Лидия была просто поражена батюшкиной
прозорливостью, тем, что ему и мысли человеческие открыты.
Я неоднократно ездила к батюшке. За эти годы мы так привыкли, что как только возникали
какие-то проблемы, мы тут же мчались к отцу Серафиму, просили совета, молитвенной помощи,
и по его молитвам проблемы разрешались. Когда батюшка ушел из этой жизни, все в полной мере
осознали, что мы осиротели. И только надежда в сердце утешает, что и по своей смерти старец нас
не оставляет и молится за нас пред Богом.

Р. Б. Нина, Новополье, Криворожский р.-н, Днепропетровской обл. Когда о. Серафим

приезжал в г. Кривой Рог, он останавливался у нас в с. Новополье. По милости Божьей, батюшка
жил у меня дома. Вкушал он очень мало, зачастую о еде совсем забывал. Всех старался принять,
утешить, хотя для такого возраста уже и дорога от Черемисиново к нам была трудной. Но батюшка
ехал, т. к. знал, что он нужен, что его любят, помнят и ждут.
По молитвам старца Серафима у людей происходила перемена греховного образа жизни:
Господь очищал от страстей, люди оставляли вредные греховные привычки. Отец Серафим имел
от Бога дар врачевания душевных и телесных недугов.
Батюшка учил, что нужно ежедневно читать Евангелие – книгу жизни.
Акафисты Спасителю, Матери Божией, Святителю Николаю отец Серафим знал наизусть, и
начинал каждый день с них…
Уже перед самой кончиной о. Серафим говорил мне: «А Я так хотел взять твоего сына к Себе
в келейники», – был такой период в жизни, что не было келейника. А я спросила: «Батюшка, а
почему же не взяли?» А он мне: «Ты, не была готова…»
Как-то я ездила в Дивеево, потом в следующий раз поехала в Сергеев Посад, проезжала мимо
о. Серафима и не заехала. А когда приехали к нему на день Ангела, батюшка мне сказал: «Да –

570
проехала мимо, а все говорит «помню, люблю…»». Вот так батюшка знал все о нас, наши помыслах
и стремления души.
Сейчас с могилки старца Серафима люди берут земельку, песочек и камушки. Так во все
концы земли разлетается батюшкино благословение. Через эту земельку, по молитвам старца
люди получают исцеления от болезней душевных и телесных. С великим чувством благодарности
они потом возвращаются к старцу Серафиму, чтобы поклониться и поделиться радостью.

Р. Б. Галина Иванюк, Новополье, Криворожский р.-н, Днепропетровской обл. Впервые

я приехала к отцу Серафиму 1 августа на праздник прп. Серафима Саровского. Народу было
очень много, все толпились, и я никак не могла к батюшке подойти. Служба была торжественная,
потом все поздравляли батюшку с днем Ангела. Поздно вечером старец сказал, что будет беседа и
благословил каждому написать по 3 вопроса. Батюшка читал вопросы каждого человека вслух и
отвечал на них. А у меня вопросы были очень деликатные и я не хотела, чтобы батюшка читал их
вслух. Я сидела, смотрела на старца и мысленно просила его: «Батюшка, пожалуйста, не читайте
мою записку вслух!» И Господь открыл ему мои помыслы, потому что, когда дошла очередь до
моей записки, отец Серафим не стал читать вслух мои вопросы, а только дал на них ответы.
Однажды мой сын Димитрий дал по доверенности машину, которая была взята в кредит,
одному парню. Тот, находясь в нетрезвом состоянии, попал в аварию, разбил машину, бросил ее
на месте аварии, а сам скрылся. Нужна была большая сумма денег, чтобы восстановить машину и
оплатить кредит. Мы всей семьей переживали, где взять деньги на ремонт. Я молилась, просила
Пресвятую Богородицу о помощи и вразумлении как быть с этим парнем: подавать на него в суд
или нет. В это время крестная мать моего сына собралась ехать к отцу Серафиму. Я передала
через нее записочку батюшке и мысленно просила старца посоветовать, как мне поступить в
этой ситуации. Ночью мне приснился сон (даже не сон, а словно видение): пришел отец Серафим
и трижды сказал: «Не подавай на суд, не надо!» Мы так и поступили. И с Божьей помощью,
молитвами батюшки машину восстановили и кредит выплатили.
Батюшка Серафим приезжал к духовным чадам в Кривой Рог, а мы с семьей живем в Новополье.
Там обзавелись хозяйством, завели корову, хотя я инвалид и физически работать мне тяжело.
Людей на встрече было очень много и хотелось хотя бы получить благословение старца, т. к. уже
было поздно и нужно было корову доить. Я пришла со своим 7-летним сыном Максимом и хотела
задать пару вопросов по поводу него. Отец Серафим между ответами на вопросы рассказывал о
молитве, о ежедневном чтении Псалтыри, давал важные советы и поучения. И тут одна женщина
стала громко что-то спрашивать у батюшки, а он ей: «Ты посиди – куда спешишь? Что тебе
корову доить? Придешь, будешь телевизор смотреть!» Затем повернулся к нам с сыном и сказал:
«Пропустите их!» Мы подошли, старец посмотрел на меня и сказал: «Ты не тяни – как есть, так и
есть!» – хотя я ничего еще не успела спросить. Господь батюшке открыл, что мне очень тяжело, и
он дал понять, чтобы я себя поберегла. Батюшка со мной побеседовал и в конце благословил. Вот
такие чудеса происходили по молитвам отца Серафима.

Р. Б. Фотиния (Филатенко Светлана Викторовна), Новополье, Криворожский р.-н,

Днепропетровской обл. Об отце Серафиме я узнала от своей подруги. У нас с мужем сразу после
рождения умерли двое детей, и мы находились в сильном отчаянии. Нам так хотелось иметь
детей, познать радость материнства и отцовства! И вот в 1999 г. я решила поехать к батюшке в с.
Покровское. Приехали утром автобусом, батюшка нас встретил и благословил поработать во славу
Божью. После послушания мы пообедали, отдохнули и пришли в храм на вечернюю службу. Во
время службы было такое состояние легкости, казалось, что душа сейчас взлетит высоко-высоко!
Это было радостное и трепетное чувство.
После службы отец Серафим немного отдохнул, и, чтобы никого не обидеть, провел общую
беседу. Мы писали записки и вкладывали в них свои фотографии. Старец их читал и тут же давал
ответ: кого-то предупреждал от несчастья, кому-то давал мудрый совет. Когда дошла очередь до
меня, батюшка взглянул на нашу с мужем фотографию и сказал: «Третьего не миновать!» Я сразу
поняла, что у нас скоро будет ребенок, и по батюшкиным молитвам так и вышло. Сейчас у нас
трое детей и теперь совершенно очевидно, что имел ввиду старец, сказав: «Третьего не миновать!»

571
Он все знал, все провидел, Господь слышал его молитвы и подавал просимое. Вечная память отцу
Серафиму!

Р. Б. Фотиния, Новополье, Криворожский р.-н, Днепропетровской обл. Батюшка давал

людям много мудрых и ценных советов:
1. Если женщина не имеет детей, необходимо в Успенский пост читать акафист Успению
Пресвятой Богородицы, поститься, как в Великий пост, и тогда Матерь Божья обязательно
поможет.
2. Чтобы роды прошли безболезненно, нужно под голову положить освященную вербу.
3. Когда заболел, нужно пить крещенскую воду по полстакана 3 раза в день, как лекарство.
Батюшка предупреждал, чтобы ни в коем случае кумовья (люди, крестившие одного и того же
ребенка) не женились – большой грех. А тех, кто ослушается, ждет наказание. Все грехи родителей
ложатся на детей.

Р. Б. Елена Василькова, г. Киев. Отца Серафима я впервые увидела в 2000-м году, когда
приехала к нему в обитель. У меня пропал брат и мы не знали, жив он или нет. Мама ездила
по всяким гадалкам, пыталась узнать о его судьбе, тешилась надеждами, но все безрезультатно.
И когда я приехала к отцу Серафиму, рассказала ему, что брат пропал, и спросила как за него
молиться. Старец ответил: «За упокой!» И через четыре года пришло подтверждение, что брат
действительно погиб.
Но та поездка оказалась для меня судьбоносной. Батюшка растопил мое сердце. У него я
увидела любовь, которая до сих пор живет в моем сердце.
В моей жизни был очень трудный период, когда моего сына в 2005 году посадили в
Лукьяновское СИЗО, обвинив в хранении и распространении наркотиков, которые якобы, нашли
при обыске у него в машине. Это был страшный период в моей жизни. Я попыталась нанять
известных адвокатов, обратилась к двум, очень авторитетным. Но они, ознакомившись с делом,
отказались за него браться. В этот момент в Киев приехал отец Серафим. На беседу к нему стояла
громаднейшая очередь, но люди вошли в мое положение и пропустили вперед. Я попала к старцу
на беседу, рассказала о случившейся беде, и батюшка, немного помолчав, сказал: «Дитя сидит
невинно!» Старец словно снял тяжелый груз с моих плеч. Батюшка посоветовал мне поменять
судью в Печерском суде. Сказал: «Эта судья будет хорошая, справедливая!» Я еще удивилась,
почему «хорошая», когда судья мужчина. До суда оставалось две недели и сделать то, что сказал
батюшка, было практически невозможно. Когда я писала заявление о смене судьи, надо мной
в суде все смеялись. И через три дня в 11 часов дня, когда я на кухне мешала слезы с чаем,
неожиданно раздался звонок в двери. Я открыла и увидела на пороге парня, который принес
письмо с уведомлением. Я расписалась в его получении, распечатала и прочла, что моя просьба
удовлетворена, и судья (мужчина) заменен на другую судью – женщину – как и предсказывал
батюшка. Еще по молитвам старца у нас и адвокат православный появился. А 5 июля 2007 года
в 10 часов утра состоялось заседание суда. Судья зачитал приговор: освободить прямо из зала
суда. Как потом выяснилось, дело было заказным, и чтобы сына подставить, дали взятку 50 тысяч
долларов. Те, кто разбираются в юриспруденции, потом удивлялись, как это такое безнадежное
дело разрешилось положительно. И потом, когда я приехала в обитель и благодарила батюшку за
помощь, люди услышали, как старец тихонько сказал: «Господь услышал их молитвы», – он себе
ничего не приписывал. А мы с мамой ведь действительно молились так, как никогда в жизни:
постоянно ходили в Киево-Печерскую лавру на молебны Божьей Матери, подавали за сына в
Иерусалим, в Сербию, подавали на молитву во многие монастыри России и Украины.
Батюшка неоднократно говорил о силе Преполовенской воды. Я сначала не понимала, зачем
люди целыми бидонами и ведрами ее набирают, возле колодца толкаются, чуть ли ни до драки
доходило. А потом узнала, что этой водой кропят огород и уходит колорадский жук, кроты и
слепухи. И когда я набрала этой воды, привезла домой и окропила огород, у меня действительно
ушли кроты. Еще отец Серафим говорил, что на Преполовение поют все соловьи. Обычно, если
соловей завел пару, он молчит, а на Преполовение поют все соловьи. Старец говорил: «Они хвалят
Бога!»
Однажды в Киево-Печерской Лавре я повстречалась с одним уважаемым духовным лицом.
Мы разговорились и я рассказала о той помощи, которую Господь оказал мне молитвам отца

572
Серафима. И когда этот человек выслушал мой рассказ, то сказал: «Он (о. Серафим) – последний
из пяти столпов!» – и объяснил, что батюшка последний из пятерки великих старцев – наших
современников.
Я благодарна Господу за то, что Он дал мне возможность общаться и получать помощь от
такого великого угодника Божьего!

Р. Б. Василий (Красько Василий Иванович), г. Киев. К батюшке Серафиму меня привезла

моя знакомая Валентина. Это было в 2003 году. В первый раз я приехал на праздник Покрова
Матери Божьей. Я опоздал на службу, приехал, когда в храме уже все закончилось, а батюшка
благословлял всех в дорогу домой. Мне пришлось задержаться в обители на три дня, чтобы
побеседовать со старцем, но он не стал разговаривать со мной. Через Елену Владимировну,
старшую по обители, он спросил у меня, почему я опоздал на службу. Я ей ответил, что у меня
не было денег на дорогу. Через нее получил ответ: «К духовному отцу мог бы занять денег и во
время приехать на службу». Я засмеялся. Действительно, я ожидал своих денег. Мне их принесли,
но на поезд я опоздал и на службу тоже. А духовным отцом батюшка мне тогда еще не был, я
вообще не знал, кто такой духовный отец. Потому был крайне удивлен таким ответом. В то время
я вообще в церковь не ходил, креста не носил, не молился и ничего не знал о Православной
вере. А тут такой ответ получил. Когда возвратился в Киев и рассказал Валентине об ответе
батюшки, она мне сразу сказала: «Значит ты будешь духовным чадом отца Серафима!» И вот, с
этой дивной встречи начался мой трудный путь ко Господу. Путь покаяния. Два года я ездил к
старцу на вычитки, на службы и ни разу с ним не беседовал. И только лишь спустя два года я
написал прошение быть его духовным чадом. А перед этим событием на Рождество я поехал к
своим родителям в Белоруссию и пошел в церковь Преображения Господня, где меня крестили.
Там впервые исповедался, причастился, и священник на исповеди мне сказал: «У тебя должен
быть один священник, у которого будешь исповедоваться». И вот после этого я приехал в Россию
к отцу Серафиму и подал прошение в духовные чада.
Рассказывала Алла Ивановна, что когда я приехал с Валентиной, батюшка подошел к ней в
церкви и спросил: «Алла, а кого это она к Нам привезла? И где она нашла его? Это же уголовник,
бандит какой-то!» Батюшка говорил правду, я именно таковым и был. В лихие 90-е годы я был
криминальным авторитетом и не раз нес наказания за содеянные злодеяния. Мой внешний и
внутренний вид отражали ту среду, в которой я находился многие годы: пьянки, разборки, дебоши,
гулянки с женщинами – таков был мой образ жизни. И ничего другого в моем лице и на моем
облике не отражалось. Тогда у меня была семья и я ходил с ними на собрания секты Свидетелей
Иеговы. Они пытались меня посвятить в их веру, но у них ничего не получилось. Внутри меня
всегда возникал протест, возмущение, что-то не давало мне принять их веру. Ведь я был крещен
в Православии! Наверное то, что мой прадед Фома (как мне рассказал отец) был молитвенником
перед Господом и из Витебска ходил пешком молиться в Киево-Печерскую лавру, удержало меня
от измены своей Православной вере.
Поэтому батюшка и дал сразу мне такую характеристику. И по мере того, как я начал ездить
к нему, начались изменения в моей жизни: стало изменяться мое сознание и мой внешний облик.
В первый же год моего общения с отцом Серафимом я начал поститься. Помню Великим постом,
осознав весь ужас своей греховной жизни, я начал очень серьезный пост и сбросил 20 килограмм.
Я почти ничего не вкушал, только один раз в день и то чуть-чуть. Когда я приехал к отцу
Серафиму на последней неделе Великого поста, он посмотрел на меня и благословил дважды
вкушать пищу в день. До приезда к старцу я жил одним намерением – мстить. Мстить, потому что
меня долгие годы преследовали, хотели убить, забрали деньги, бизнес и по сути все разрушили.
Я узнал, кто это сделал, и жил тем, что разрабатывал схему мести. По этой моей схеме я должен
был уничтожить около 50 машин, а стало быть, если там будут люди, то и их тоже. И с этими
своими мыслями я приезжал к батюшке на службу, но ничего ему об этом не рассказывал. И вот,
однажды подошел к нему после службы под благословение, а он мне и говорит: «А то, о чем ты
мыслишь, что собираешься сделать – и думать перестань!» – и перекрестил меня. Потом он за
столом продавал книги, крестики. Я приобрел у него книгу об Иисусовой молитве и попросил
старца благословить меня на чтение этой книги. Батюшка благословил меня не только на чтение,
но и на делание Иисусовой молитвы, и в присутствии всех объяснил мне, как это делать. Я читал
эту книгу и пробовал каждый день просто говорить слова: «Господи, Иисусе Христе, сыне Божий,

573
Помилуй меня грешного!» Куда бы я ни шел, что бы ни делал, все время произносил эти слова.
Считал на пальцах – десяток сказал и загнул палец. Каждый день увеличивал на 100 молитв и
дошел где-то до 52 тысяч в неделю. И что интересно, когда отец Серафим благословил меня на
делание Иисусовой молитвы, два с половиной месяца меня на работе как-будто никто не замечал!
Я тихо выполнял работу свою, но ко мне никто ни за чем не обращался. Спустя некоторое
время я осознал, что желание мстить у меня исчезло, я и думать перестал об этом. Первые годы
моего приезда в обитель я мало с кем общался, я не умел толком говорить на том языке, на
котором говорили здесь. Да и люди не верили мне и как бывшего бандита сторонились. Но после
того, я как принял участие в создании фильма о батюшке «Обитель надежды», пообщался со
священниками, с духовными братьями и сестрами, даже речь моя изменилась. Я начал понимать,
о чем в обители говорят люди, а они мне поверили и приняли. Я старался многие годы попасть
на Пасхальную службу к батюшке. Пасхальная радость у отца Серафима была очень велика: душа
просто ликовала на его службах, поэтому я пытался всякий раз приехать к нему. Еду один раз и
думаю в дороге: «Жизнь – дерьмо и сколько в ней всего!» И вот, по приезде в обитель получаю
от старца благословение на послушание: в Чистый четверг меня послали на скотный двор, где
нужно было от дороги отбросить кучу навоза. Долго работал и периодически поглядывал на навоз,
а куча все еще большая. Смотрю и думаю: «Вот сколько я отработал в жизни дерьма, а осталось
еще больше, чем отработал! Сколько мне еще предстоит трудиться над собой, чтобы очистить свою
душу и сердце от той греховной грязи, которую накопил за всю предыдущую жизнь!»
До встречи с батюшкой я не мог объяснить цель жизни. А отец Серафим открыл мне цель
христианской жизни. Сейчас я могу сказать, что появились мы благодаря Богу, живем мы благодаря
Богу. И хочу пожелать людям, чтобы они в моменты радости не забывали Бога.

Р. Б. Мария (Степан Мария Гавриловна), г. Киев. Впервые я приехала к отцу Серафиму с

очень серьезной проблемой: муж моей дочери Софии стал наркоманом. Мы не знали, что делать,
т. к. брак был венчанный. Я попала к батюшке на беседу, изложила суть проблемы, старец мне тут
же сказал: «Не подпускайте его к ней и на километр!» Я стала возражать, что брак венчанный, а он:
«Все равно! Хочешь уберечь свою дочь – не подпускай его к ней!» Я вернулась домой, рассказала
все дочери, а она и слушать не хочет. Тогда я ей предложила вместе со мной съездить к батюшке.
Она согласилась, мы приехали, и на беседе старец ей строго сказал: «Наркоманкой будешь, если
от него не отойдешь!» И София послушала батюшку. А бывший зять до сих пор наркоман.
Однажды мы с моим родным братом Николаем строили дом в Киеве. Достраивали одну
стенку, очень устали, а у брата еще и язва желудка. Пришли домой, прилегли отдохнуть. Я на
одном диване, он на другом. И Николай мне говорит: «Хоть бы нам кого-нибудь найти на один
день, чтобы помог закончить ту стену!» А я ему: «Ну, кого я возьму? Тут одни пьяницы живут!
Можно было бы привлечь знакомого р. Б. Виталия, но он на работе, не может». Лежала и думала,
кого бы можно было попросить помочь. И вдруг передо мной воочию появился отец Серафим, сел
рядышком, улыбнулся, положил свою руку на меня, немного подержал и исчез. Я тут же вскочила.
Сказать, что я была потрясена – значит ничего не сказать! Я никак не могла понять, что это
было: то ли видение, то ли еще что-то. На следующий день я пошла купить молоко и встретила
р. Б. Виталия. Он ехал на велосипеде, остановился возле меня и говорит: «А я к вам! У меня
сегодня свободный день и я могу вам помочь». Я сильно удивилась, т. к. даже не просила его об
этом. А Виталий объяснил, что он встал утром и что-то внутреннее ему подсказало пойти к нам и
помочь. Я поняла, что это произошло по молитвам отца Серафима, хотя Виталий его тогда еще не
знал. Я ему рассказала о батюшке и посоветовала к нему съездить. А спустя время Виталий стал
его духовным чадом.

Р. Б. Ольга (Степан Ольга Дмитриевна), Черновицкая область, с. Подзахорцы. У меня

были серьезные проблемы по гинекологии – фибромиома и постоянные кровотечения. Моя тетя
Мария из Киева рассказала мне, что в России и под Курском в с. Покровском есть старец отец
Серафим, но поехать к нему по состоянию здоровья я не могла. И вот однажды Мария Гавриловна
позвонила мне и сказала, что батюшка приехал в Киев и принимает на беседу людей. Я, долго
не раздумывая, за два часа собралась и наутро была в Киеве. Нашла, где батюшка принимает,
записалась в очередь и вечером попала к нему на беседу. Я рассказала старцу о том, что у меня

574
серьезные проблемы по гинекологии и врачи настоятельно рекомендуют идти на операцию. А
батюшка взял мою руку в свою, подержал, погладил несколько раз и сказал: «Не ходить! Не
ходить! Нельзя делать операцию! Не делай! Помучаешься еще немножечко, а потом все пройдет –
ты сама поймешь, когда!» Ушла я от старца счастливая и успокоенная. Эта встречала оставила в
моей душе неизгладимое впечатление и дома я всем рассказывала о необычном старце Серафиме,
хотелось поделиться с кем-то этой радость. Ситуация со здоровьем у меня потихоньку наладилась,
но через пару месяцев опять началось ухудшение. И хотя было тяжело, я верила словам батюшки.
Так продолжалось около полугода, а потом постепенно все прошло и по сей день меня ничего не
беспокоит. Все получилось так, как и предсказал отец Серафим.

Р. Б. Людмила, г. Сумы. Мой муж Александр несколько лет был насельником обители отца
Серафима. На восьмой день после смерти батюшки я у мужа на огороде копала картошку. Участок
был сильно запущен, весь заросший крупным бурьяном. Я наработалась и сильно устала: болели
руки, локти, ноги. Супруг в этот же день с утра и до вечера возил землю на могильный холмик
отца Серафима и тоже сильно устал, жаловался, что очень болят ноги и все тело. Вечером приехал
иерей Александр Кириллов из Раздельного Одесской области и в 21.00 началась вечерняя служба,
закончившаяся около полуночи. После службы мы пришли в домик совершенно обессиленные, а
нужно было еще читать Евангелие, которое мы ежедневно читали за батюшку. В состоянии крайней
усталости рухнули на кровать и лишь с сокрушением сердца смогли сказать: «Батюшка, прости!
Не сможем сегодня за тебя почитать Евангелие, т. к. все болит и нет сил!» Мы завели будильник
на 5.30 утра, потому что уже в 6.00 должна была начаться Литургия. Александр говорит: «Мы же
не поднимемся так рано! Господи, помоги нам хоть подняться вовремя!» С такими мыслями мы и
заснули. А ночью я увидела то ли сон, то ли видение: проснулась я от того, что моя душа просто
ликовала, а келья словно была наполнена каким-то светом, но не обычным, а каким-то особенным.
В это мгновение слева от себя я увидела отца Серафима в монашеском одеянии с клобуком на
голове, а рядом стоял его гробик. У меня не было ни страха, ни испуга – ничего. А на душе стало
так радостно, что я начала петь, но не вслух, а как бы про себя. Но самое главное, я поняла, что
у меня ничего не болит. Так я пела-пела, пока не заснула. А утром в 5.30 зазвонил будильник,
и мы проснулись. Муж говорит: «У меня ничего не болит! Точно – это Батя ночью являлся!»
Я заплакала от радости и рассказала ему, что ночью видела отца Серафима и что у меня тоже
ничего не болит. В храм мы пришли самые первые. После этого супруг каждый вечер стал делать
за упокой отца Серафима по 40 поклонов. И спустя время ему приснился сон. Муж рассказывал:
«Стою я в огромнейшем соборе возле входа, а рядом со мной еще несколько человек, словно в
эскорте на каком-то важном мероприятии. И вдруг появляется отец Серафим и несет просто гору
тазов, а в них множество просфор. Пока я рассматривал эти тазы с просфорами, батюшка куда-то
исчез. Я стал везде его искать и заглянул в огромный зал, а там невероятное количество людей
разных национальностей и все пишут и пишут записочки. Тогда я понял, что отец Серафим и
по смерти не перестает молиться за своих духовных чад и всех тех, кто обращается к нему за
помощью».

Р. Б. Людмила (Скрыпник Людмила Николаевна), Кировоградская обл. Впервые я приехала

к о. Серафиму в с. Любицкое. Храм после ремонта, теплый и холодный, комнаты отдыха 2-х и
4-х местные и большая общая, белые постели; полы везде покрыты, много икон. Крестилка была,
в ней очень красивая икона Крещения Господня на всю стену; голубые стены и голубой кафель в
купальне. В трапезной кормили очень вкусно; видно было, что у них свое молоко, т. к. на улице
на столах стояли 3-литровые банки с молоком, которые грелись на солнце для получения творога.
На территории были горы песка и щебня – батюшка всю свою жизнь строился, был большим
хозяйственником.
Отец Серафим был бодрый, одет очень скромно, даже бедно, подрясник весь в заплатках. На
службе батюшка был то в алтаре, то выходил петь на клирос. На молебны записывал сам: смотрел
на человека и говорил, какому святому необходимо отслужить молебен. Воду тоже разливал сам,
при этом наставлял, чтобы молились, каялись, причащались Святых Христовых Таин.
На беседе я сквозь слезы рассказала старцу, что не хочу жить – состояние было очень
тяжелое. Батюшка ответил: «Нет, это не правда! Жить ты хочешь, ведь у тебя дети, ты обязана

575
жить. Тебе сделано на смерть: их задача тебя высушить и в гроб положить». Старец назвал
имена этих людей и дал совет, как жить дальше, кого избегать, а главное – это причастие. Но я
батюшку не послушала, поэтому из тупика выйти не смогла. Уже когда старец служил в Красной
Долине, я снова к нему приехала. Он стукнул кулаком по столу и сказал: «Яко Нерушимая стена,
Источник чудес! Маловерие!» Тогда до меня все дошло. Но дома близкие меня не поддержали, а
я смалодушничала. Батюшка своими молитвами вырвал меня из рук врагов. Они при встрече мне
говорили: «Двоих уложили, а тебя не можем, в чем дело?» Давили за горло и кричали: «Ты давно
должна была умереть». Отец Серафим говорил мне, чтобы я их не боялась, т. к. они против Бога
бессильны. Я благодарна батюшке, что он не оставил мою семью, но молился и поддерживал.
Однажды в Покровском на молебне батюшка вышел с очень большими четками из грубой
шерсти длиной 5 метров, одел на меня и сказал: «За тебя нужно так молиться! Ты за себя
так будешь молиться?» Я сказала, что нет. Батюшка: «А Я буду!» И он молился. Все, что он
предсказывал, потихоньку сбывается. Старец много молился, по-настоящему, со слезами. Поэтому
сердце у него было нежное, чуткое, любящее, отзывчивое к человеческому горю. Когда приезжали
люди, – а ездили целыми автобусами, – он забывал себя, забывал, что у него сахарный диабет.
Не раз говорил, что внутри огнем все печет еще со вчерашнего вечера, а он даже воды не пил.
Однажды было такое, что полтора суток из храма не выходил, при этом был бодрый, принял всех,
кто приехал. А бывало, что ему было очень плохо, был бледный, но изо всех сил старался помочь
людям. Он очень любил людей, любил природу, как Божье творение.
Как-то раз батюшка благословил нас троих поехать с ним собирать землянику для обители. По
дороге он рассказывал о будущей обители, о насельниках. Затем старец предложил остановиться и
посмотреть место, где должна расти ягода. Но ее там оказалось мало, да и мелкая была, зато травы
и цветов было много. С какой любовью о. Серафим говорил о Господе, что это Он так премудро все
устроил, что каждая трава целебная, ею можно лечить любое заболевание! Батюшка знал названия
трав, знал как их принимать. В этот момент келейник батюшки Андрей, который был за рулем,
хотел развернуться, но машину занесло в канаву. Батюшка сказал: «Положите руки на капот». Но
не успели мы как следует упереться, машина сама выскочила на дорогу. А батюшка: «Ну, надо же!
Только положили руки, а машина сама выскочила, чудо какое-то!» Но мы-то поняли, что это чудо
произошло по его молитвам.
Ехали мы долго, и вот с правой стороны между двух крутых, очень высоких берегов показалась
долина, обильно покрытая цветами и сочной травой. Батюшка сказал, что будет здесь собирать
ягоды, но машину не остановил. Проехали мы еще метров 200 и старец нам благословил: «Пройдите
лесополосу и вниз в долину», – а сам с келейником уехал. Мы вышли к пшеничному полю, на
котором было множество птиц, мотыльков, пчел. Тогда стало ясно, что он просто хотел, чтобы мы
увидели и полюбовались этой красотой земного Рая. В долине было буйство зелени, а тишину
нарушало лишь пение птиц. Мы так были благодарны о. Серафиму за этот праздник души!
Батюшка снисходил к людям, даже в самых мелочах, прозревал состояние души и старался
помочь, утешить. Однажды мы с сыном первую неделю Великого поста жили в обители. После
службы сели в трапезной возле батареи; настроение было унылое, т. к. не хотелось уезжать домой.
И в этот момент в трапезную вошел о. Серафим, подошел прямо к нам с сыном, взял за руки и
сказал: «У сына руки холодные, а у тебя горячие». А я батюшке в ответ: «Так я же их на батарее
держала». Батюшка: «Правда?» – и как засмеется, по-детски, по-доброму. Смеялся долго, потом
нас благословил и мы поехали домой, переполненные радости. Вот так просто старец мог утешить.
Батюшка хорошо и вкусно готовил. Научился он этому в Глинской пустыни, где нес
послушание в трапезной. Как-то батюшка нажарил пирожков (фарш: грибы, картофель, лук) и
угощал всех, кто был около храма. При этом одет был в черный передник, а на голове платок
повязан назад так, как рыбаки делают.
Однажды, будучи на послушании у батюшки в Покровском, нас застал сильный дождь. Как
только мы вбежали на территорию обители через ворота, неожиданно увидели, как на небе стала
появляться радуга: ее краски медленно набирали силу, но только до половины неба, а дальше
ломаной линией, огибая храм и батюшкин домик, падала на луг. Мы обратили внимание, что
оттуда льется какой-то замысловатый зеленый свет, и побежали посмотреть на столь необычное
явление. Оказалось, что сияние исходило из того места луга, где на Троицу мы обычно собираем

576
цветы для веночка. Потом эта ломаная линия быстро исчезла, а половинка в небе оставалась еще
долго.
Мой сын и двоюродный брат в 1991 г. служили в горячих точках. В новостях передавали
сведения об убитых, и я сильно переживала. Поехала к о. Серафиму в Красную Долину просить
святых молитв. Батюшка сказал: «Не волнуйся, оба вернутся живыми». Слава Богу, по батюшкиным
молитвам оба вернулись.
Сын с невесткой решили поменять машину на квартиру, но по неопытности попали
в неприятную историю. И только благодаря молитвам о. Серафима все для них закончилось
благополучно. Оказалось, что в квартире были прописаны сестра хозяина и ее бывший муж, с
которым она была в разводе 12 лет. На вторую встречу в ЖЕК эти люди пришли в каком-то
страхе и быстро подписали отказ от квартиры.
На службах батюшка вынимал иногда до 3000 просфор. И вот, однажды во время проскомидии
я думаю: «Посплю немножко, пока батюшка вынимает частички». Устроилась на стульчике, и
только положила голову на руки, как из алтаря выскочил батюшка и строгим голосом ко мне:
«Как можно спать?» Стал объяснять, что проскомидия – это очень важный момент службы, что
нужно молиться.
Отец Серафим всего себя отдавал людям, но не все приезжали с добрым сердцем. Как-то
приехала я в Покровское, а батюшка показывает руку – сплошная рана, вся кисть гноится, течет
с нее. Сказал: «Взял платочки на аналое, не перекрестивши». Долго он мучился, завязывал рану
платком. Старец нуждался в наших молитвах. Однажды мне говорит: «Так тяжело, хоть бы кто за
Меня 30 поклончиков положил!»
Батюшка говорил: «Кто в храме молится, тот выносит мешок пашаницы, а кто кое-как, тот
мешок половы. И оценка за труд – кол!»
Старец обращался с нами, как с детьми: осторожно, снисходительно. Бывало, на беседе вслух
не скажет, а напишет на листочке диагноз или наставления. Батюшка знал то, чего не знают и
пока не видят врачи. Как-то принес в храм свои записи и нам с сыном диктовал рецепты из трав.
Я привезла ему старинный рецепт, но он у меня его не взял, сказал, что ему уже дали. А позже
оказалось, что он мне нужен.
Это было в Красной Долине. Стояла сильная жара, я была рабочей на кухне, помогала повару.
Окно было открыто, и мне были хорошо слышны крики волнения около храма. Оказывается,
умерла женщина и ее положили на землю. Я боялась выходить смотреть на покойницу, но все
хорошо слышала, т. к. кухня в 2-3-х метрах от храма. Нужно было везти ее в морг, но решили
подождать батюшку – пусть он решит сам. Лежала она целый день. Приехал о. Серафим, узнал в
чем дело и говорит умершей: «Вставай! А то говорят, что в морг нужно». И она встала!!! После
этого все пошли на службу.
Однажды батюшка нам пожаловался, что у него на ногах раны и он не может ничего одеть
так, чтобы эти раны не болели и ничего не натирало. Говорил: «Надо что-то не искусственное, а
натуральное». Мы с трудом нашли ему натуральные, хлопчатобумажные брюки, привезли и отдали
ему. Через некоторое время я выбирала лук на огороде в обители на послушании, приподняла
взгляд, смотрю – чьи-то ноги стоят передо мной. Еще выше голову подняла, смотрю – стоит
батюшка передо мной в своем рабочем халатике. Он его слегка приподнял и показал, что на нем
те самые спортивные штаны, которые мы ему купили и подарили. Батюшка показал мне, что он
их носит, что мы не зря ему их привезли.
Как-то в трапезной нам дали гречневую кашу, а я подумала: «Да кто там эту гречку перебирает?
Они на послушании, не успевают! Не буду есть гречку – она, наверное, с мусором, никто ее
не перебирает!» Через какое-то время отец Серафим на беседе говорит Надежде из трапезной:
«Надь, Надь! А Ты зачем гречку перебираешь? Она и так чистая!» Надежда: «Батюшка, я всегда
перебираю». А он ей: «Не надо, не перебирай! Она чистая!» Старец таким способом обличил мои
помыслы.
Высказывания батюшки:
«Любите всех так, как Я вас люблю, и прощайте всех так, как Я вас прощаю».
«Если Я чего не знаю, то приложу все усилия и узнаю, как вы дома себя ведете».
«Самая ценная милостыня – это тайная».
«Просите продления жизни для покаяния».

577
 «Я вас всех как на рентгене вижу» (Вы все у меня на рентгене).
«Школа влияет на душу ребенка, ходите, интересуйтесь, требуйте».
«Народ – это порох».
«Белье на ночь на улице не оставляйте, также и дома накрывайте то, что сняли, а то тот
(бес) оскверняет. Они громко разговаривают, с раздражением, с насмешкой, с издевкой, а мы похожи
на них. На вычите одна залаяла, потом вторая, третья – половина болезней от него (от беса)».
«Берегите свое здоровье ради детей, если будете требовать, то можно их потерять. Нужно
с любовью, с нежностью; худого худым исправить нельзя».
Про себя: «Не искал славы и ни перед кем не заискивал».
«Если живете в семье, то служите им как самому Богу».
Моей знакомой во сне на вопрос выйдет ли он замуж ответил, что не выйдет и что будет
ухаживать за своей мамой, что и случилось.
При жизни некоторые умаляли достоинства батюшки. И даже теперь его духовные чада
написали в журнале «Спасите наши души» просто «архимандрит». А ведь он был схимник. Я
видела его в схиме очень давно, еще в Любицком (ехала в автобусе от батюшки, закрыла глаза и
думала о нем, а он мне в схиме привиделся). Жаль, что с о. Серафимом некоторые расстались прежде
его ухода в мир иной. Он юродствовал, а мы не понимали, осуждали его. Он нас испытывал.
Это было летом в Покровском, мы жили в трапезной, нас было много. Днем мы были на
послушании, поэтому вечером, ближе к ночи к нам приезжал батюшка с келейником Андреем.
То мешок груш привезут, то еще что-то и до 2-3-х ночи беседовал с нами. Батюшка рассказывал
о Глинской пустыни, с великой любовью рассказывал о своем духовном отце схиархимандрите
Серафиме (Амелине), у которого был келейником. Отец Серафим рассказывал, что в Глинской
процветала любовь, смирение и послушание. Зная о тяжелейших испытаниях в жизни батюшки,
можно сказать, что он был мученик. Каждый день его словно «к стенке ставили» и не только
духовные чада. Находились и такие, которые при народе и даже при владыке клеветали на него.
И все это нужно было перетерпеть. Тогдашний владыка Ювеналий хотел забрать о. Серафима в
Коренную пустынь, чтобы он там проводил вычиты, а батюшка отказался, ссылаясь на возраст.
Владыка стал ему грозить, что отправит за штат, а батюшка ему в ответ спророчествовал: «Я еще
послужу, а ты скоро сам пойдешь за штат», – что вскоре и исполнилось. Батюшка понимал, что
враг рода человеческого строит ему козни, и никогда ни на кого не обижался.
Отец Серафим во всем воздерживался. Он никогда не ел мяса, мороженого, конфет. В
детстве любил играть в священника: найдет тряпочку, ложит детям на голову, словно священник
епитрахиль – исповедует.
Когда после войны Глинская пустынь бедствовала, батюшка возвратился в свое родное село
Покровское и собрал целый воз продуктов и одежды. Ездил также и в Москву собирать деньги
для Глинской пустыни. Старец рассказывал, что собрал много и все довез, хотя времена были
тяжелые.
Это было Великим постом. Паломники пошли на улицу работать, а меня попросили в
трапезной нашинковать 3 кочана капусты. Работа не сложная, а у меня не получается, нож не
режет, слабость сильная. Слышу, звонит батюшка и спрашивает, кто помогает на кухне. Через 10
минут он был уже около трапезной и направил женщину, чтобы меня подменила. Я еле дошла до
кровати, упала и проспала 2 часа. После этого все прошло.
Остался у меня с дороги пирожок. И так мне его хотелось съесть, я его искала два дня,
но найти никак не могла. На третий день обнаружила его сверху в сумке, и только откусила
маленький кусочек, как внутри себя услышала батюшкин голос: «А Я бы не стал его есть».
Приехали паломники из Украины к батюшке Серафиму, стали рассказывать ему, что они
были в Одессе, общались со старцем о. Ионой. На вопрос знает ли отец Серафим отца Иону, он
ответил: «Нет, мы лично не знакомы, но духом мы общаемся».
Из Красной Долины нас батюшка Серафим возил в храм Марии Магдалины. Там было много
икон с Афона, но одна из них – икона Матери Божьей – особенно выделялась: вся в красном и
как бы в шрамах. Оказалось, что коммунисты отдали эту икону в столовую, и на ней рубили мясо.
Я 1 год и 7 месяцев не ездила к батюшке: год я проболела, а за 7 месяцев нет оправдания.
Отец Серафим когда-то рассказывал, что должен видеть каждое свое духовное чадо хотя бы 1

578
раз в год, иначе он его вычеркивает из духовных чад. Кировоградцы спрашивали у батюшки обо
мне и он ответил: «Я за нее молился и буду молиться». А весной даже звонил к нам домой, но
соизволила я приехать только в августе на праздник Маккавеев – за месяц до смерти батюшки.
На вечерней службе я подошла на елеопомазание, но батюшка меня не помазал, а сильно на меня
накричал. А на следующий день из-за меня никому не дал крест целовать после Литургии и не
вышел на беседу. И только на молебне позволил мне приложиться к кресту, а на второй день
поцеловать руку. Все эти действия у батюшки имели профилактические меры, чтобы привести
нас в чувство. На Маккавеев батюшка освящал в храме мак, на Яблочный Спас на улице, на
фундаменте храма – яблоки. Шел дождик, батюшка был слабенький, но подходил к каждому и
освящал приношения. Мне сначала покропил в сумку, а потом освятил яблоки.
А через 2 дня я увидела его уже бодрым. Он стоял около колонки и смеялся, а к нему в этот
момент бежала комендант Лена, которая тоже смеялась и что-то рассказывала на ходу. За забором
тоже стояли люди, приехавшие микроавтобусом, и тоже смеялись. Батюшка позвал их к себе и
что-то им рассказывал. Видно было, что он рад этой встрече.
Я остановилась в трапезной, но одна из насельниц позвала меня к себе жить. Поздно вечером
я переносила вещи к ней в домик, а впереди шел батюшка. Он меня не видел, т. к. между нами
было расстояние 10–15 метров. Вдруг батюшка громко сказал: «Вечером поздно по территории не
ходить» – и назвал меня по имени! Он все знал, все видел и все слышал.
После смерти батюшки приснился мне сон: идет он, а мы его двумя рядами встречаем возле
храма. Я два раза крикнула: «Отец Серафим, простите меня за то, что год и 7 месяцев к вам не
ездила». А он подходит ко мне и говорит: «Разве только за это? Тебе на дорогу деньги давали
Виктор и Борис, а ты так мало увезла святой воды – всего 2 бутылки». И это чистая правда, все
так и было.

Р. Б. Дмитрий Срипник, пгт. Компанеевка, Кировоградская обл. Однажды моя мама сидела
в трапезной и унывала: «У одних духовных чад голос, они поют, другие – еще что-то, а я ни петь
толком не умею, ничего не умею». Тоскливые мысли все больше одолевали, ей захотелось уехать
домой. В это время в трапезную пришла женщина, которая гладила батюшкины вещи. Она увидела
в каком мама состоянии и дала ей погладить батюшкин подрясник. Мама сначала растерялась, не
знала, как его гладить, но потом женщина ей подсказала. Мама стала гладить, и от тоски и уныния
не осталось и следа, а вновь появилось хорошее настроение и уезжать больше не хотелось.
В другой раз маме дали послушание в трапезной порезать пять головок капусты – работы
на полчаса. На улице шел дождь, погода была плохая, и это было единственное послушание в
тепле. Всем остальным пришлось идти работать на улицу. И кто-то маме позавидовал, потому
что моментально напала такая слабость и усталость, что она никак не могла порезать пять
головок капусты. Промучилась больше часа, руки не слушались, глаза слипались. В этот момент в
трапезную позвонил батюшка, узнал, кто там работает, тут же приехал и отправил маму отдыхать,
а капусту поручил дорезать другой женщине. Мама пришла в келию и несколько часов проспала
беспробудным сном. И когда она проснулась, все прошло. А отец Серафим потом говорил, что так
действует враг зависти.
Когда батюшка был еще поздоровее, он всех благословлял заезжать в Коренную пустынь.
И вот перед праздником Преполовение мама поехала в Коренную пустынь с таким расчетом,
чтобы оттуда на сам праздник попасть к отцу Серафиму. Доехала она до пустыни, побыла на
службе, переночевала, а утром нужно было бежать на первый автобус, чтобы успеть к батюшке в
Покровское на вечернюю. Чтобы сократить расстояние, мама пошла через кручу, где в свое время
было кладбище. И здесь с ней случилось бесовское нападение – словно какая-то сила водила ее
вокруг да около. Она видела впереди храм, шла к нему, но никак не могла туда дойти, а словно
топталась на месте. Вокруг мерещились какие-то темные тени. В конце концов, она выбилась
из сил и стала молиться Господу, Божьей Матери и призывать на помощь отца Серафима, пела
«Христос Воскресе!» С огромным трудом она все-таки вышла оттуда и дошла до автобусной
остановки, и что интересно, успела на автобус, хотя ощущение усталости было такое, словно
пробегала весь день. Когда приехала к батюшке, он ей сказал: «Все, Людмила, когда едешь к Нам,
больше никуда не заезжай, а прямиком сюда!» И вообще, благословил ездить к нему с Украины
не поездами, а электричками.

579
 Когда о. Серафим только переехал в Покровское и начинал там служить, трапезной еще не
было, кушать на костре готовили в котелке. Отец Серафим сказал: «Те, кто готовил трапезу и на
службе не был, в алтаре стояли самые первые!»
Однажды мама стояла возле алтаря и думала о батюшке: «Как же он, слабенький такой,
сам служит, сам просфоры вынимает, и ночами не спит, и за духовных чад молится? Такой
слабенький…». А батюшка вышел из алтаря, направился прямо к маме и говорит ей: «Господь
сильного, здорового быстро уложит, а слабенького Он укрепит и продлит».
Как-то в храме стояло много людей, а батюшка вышел из алтаря и на одну женщину подул,
а второй что-то на голову положил. Ему что-то о них открылось, потому так и сделал.
Насельница обители р. Б. Лидия однажды пришла в храм. В это время шел акафист и она на
него опоздала. Села тихонечко возле певчих и сидела. Неожиданно батюшка повернулся к ней и
на нее подул. Оказалось, что когда она шла, ей было очень тяжело, как будто груз на ней висел,
а старец прозрел, что это проделки бесовские, подул на невидимого для нас врага и отогнал его
столь необычным способом.
Во время беседы батюшка сказал, что мне по моим болезням необходимы монашеские четки.
Он заулыбался и говорит: «Вот Мы встретимся с тобой в Москве, пойдем в монастырь и выберем
вместе тебе четки». А я себе думаю: «Где мы с ним встретимся? Да и кто я такой, чтобы батюшка
со мной где-то встречался и ходил выбирать четки!» Прошло время, батюшка умер. Я приехал
к своим родственникам в Москву, был в разных монастырях, подавал за батюшку на службы и
вспомнил про четки. В каком-то монастыре подошел в церковную лавку и говорю, что у меня
благословение от старца Серафима, который служил под Курском в с. Покровском, купить четки.
Продавец засмеялась и другой говорит: «Пришел тут какой-то с благословением на четки!» – и
протянула мне длинные четки. А другая ей говорит: «Что ты ему даешь? Это же женские! Ему
нужны мужские», – и протянула мне четки поменьше. И тогда я понял: батюшка имел ввиду, что
он духом будет со мной рядом присутствовать и помогать выбирать четки. И как подтверждение
этому, старец в ту же ночь мне приснился: он стоял и просто на меня смотрел.
Когда я раньше молился, то не мог стоять – сильно ноги выкручивало, голова кружилась.
Батюшка это прозрел и на беседе мне сказал: «Ты, когда молишься, садись – я тебя благословляю».
Еще старец сказал, что перед молитвой нужно вокруг себя осенить на все стороны крестом из
алтаря: прямо, назад, вправо, влево, вверху и внизу. И себя обязательно покрестить: голову, глаза,
рот, уши, сердце, живот и приложить крест к больным местам. Затем водичкой святой покропить.
Вначале будет плохо, а потом отойдет. Когда болеешь, крест этот необходимо прикладывать к
больным местам.
Однажды мы с моим другом Максимом, который занимался строительством и которому я
несколько раз помогал, приехали в обитель к отцу Серафиму. Старцу необходимо было построить
домик возле храма и Максим взялся за это дело, а я ему помогал: раствор колотил, кирпичи носил
и т. д. Выгнали стену, покрыли крышу, вставили окна – в общем, за месяц управились. Закончили
работу, собрались уже езжать, но были расстроены, что так и не смогли с батюшкой за все это
время побеседовать. Идем возле трапезной, а тут батюшка навстречу. Мы ему: «Благословите
кировоградцев». А он рукой как-то махнул, какое-то подобие благословения, и пошел. Мы вообще
впали в уныние: «Батюшка даже в дорогу не благословил». Максим и еще один парень побежали
на источник а меня с собой не позвали. Я спустился вниз, поцеловал памятник прп. Серафима
Саровского, попрощался и пошел наверх к нашему домику. Тут навстречу мне бежит насельник
обители Сергий и говорит: «Дима, где ты ходишь? Там тебя батюшка ищет!» Захожу в храм, а
старец сидит, улыбается и протягивает за строительство деньги. Я стал отказываться, но отец
Серафим всем, кто принимал участие в строительстве, благословил деньги. Это были небольшие
суммы, по 250–300 руб. мелкими купюрами. Я говорю: «Батюшка, это же грех мне брать эти
деньги, ведь я трудился во славу Божью». А он мне в ответ: «Ну, я этот грех тебе быстро замолю»,
– и заулыбался. И тогда я понял, что он давал эти деньги не просто так, а с какой-то целью, это
было благословение каждому из нас. И когда Максим, этого не поняв, бросил их в карнавку,
батюшка на него даже накричал: «Что я в игры тут с тобой играю!» Тогда, конечно, был момент
побеседовать с батюшкой, но я постеснялся, т. к. старец и так уделил нам много времени.
Часто, когда я приезжал к отцу Серафиму, батюшка встречал меня словами: «Кто это к нам
приехал?!» Потом говорил: «Мы его любим!» Я поначалу не понимал кто это «Мы». Думал, может

580
они с Павликом меня любят, но кто я для них такой? А потом, спустя время узнал, что батюшка
часто вместо «Я» говорил «Мы».
Однажды во время акафиста все стояли на коленках. Смотрю, батюшка встал – видно плохо
себя чувствовал. А я знал краткую молитву «Скорая в заступлении…», и тут же за батюшку ее
про себя прочитал. Старец в этот момент оглянулся и посмотрел на меня. Через несколько минут
плохо стало уже мне, начала труситься левая нога. Батюшка в это время помазывал святым елеем,
и я тоже стал в очередь. Подходя к батюшке, я заметил, что он очень сосредоточен. Возникло
ощущение, что он знает о том, что со мной происходит. Взгляд старца был серьезный. Он посмотрел
на мою левую ногу, потом мне в глаза. Как только отец Серафим меня помазал, с меня словно
что-то спало – стало легко и самочувствие моментально нормализовалось. Батюшка поймал мой
удивленный взгляд, улыбнулся и кивнул головой, словно спрашивая: «Ну, как?» Я вышел из
храма потрясенный столь явным чудом и пребывал в шоке еще долго.
Р. Б. Елена, сестра регента Ирины, рассказывала, что однажды она с о. Серафимом и с ними
еще несколько человек ехали через поле на машине. По небу двигалась темная туча и вот-вот
должен был пойти сильный дождь. Елена была за рулем и думала: «Сейчас как ливанет дождь,
как мы по болоту ехать будем?» А батюшка тут же вслух ответил: «Сейчас кое-кто помолится и
дождя не будет!» И действительно, дождь так и не пошел.
Как-то батюшка вышел из алтаря и сказал: «Так устал сегодня – хоть бы кто-нибудь за меня
30 поклонов положил!» Старец нуждался в молитве духовных чад, но мы по своему нерадению
делали это не так часто и не с должным усердием.
После того, как у отца Серафима случился первый инсульт, у него упало зрение. И батюшка
начал юродствовать, мол, ничего не вижу, делал вид, что не узнает людей. И нашлись такие,
которые говорили: «Да что с него уже возьмешь? Он уже и двух слов не свяжет!» Но эти люди не
понимали, что утратив частично физическое зрение, батюшка не потерял зрение духовное, и все
так же видел людей, как на рентгене. Отец Серафим намеренно юродствовал, чтобы проверить,
а как же духовные чада будут теперь его любить, будут ли приезжать. И большинство осталось
верным своему старцу.
Батюшка однажды нам сказал: «Все приезжают, чтобы сразу что-то получить. А вы три дня
поработайте, три дня в церковь походите, помолитесь и ответ сам к вам придет!»
Запомнилось мне, как однажды привезли к батюшке молодого парня. Он вел жизнь блудную:
то с одной девушкой загулял, потом бросил, то с другой и тоже бросил. А они ему в отместку
«сделали», да так сильно, что батюшка ему сказал: «Тебе нужно 40 вычитов подряд сделать,
чтобы исцелиться! Езжай в Почаев на вычиты, а когда пройдешь 40 вычитов, приедешь к Нам на
день Ангела и подготовишь Нам стих. Потому что подарки забываются, а стихи в душе остаются.
Только сам их придумаешь!»
На продаже отец Серафим говорил: «У кого головные боли, полезно ладан втирать в голову».
Однажды мы приехали к батюшке, а у него было что-то с рукой: отец Серафим взял кем-то
принесенную в храм вещь и не перекрестил. Старец потом говорил: «Господь вразумил: нужно все
крестить, а Я и знал, но не перекрестил». А в другой раз на продаже, перебирая вещи, батюшка
обнаружил красивую блестящую брошку. Швырнул ее в сторону и сказал: «На ней поделано! Нам
уже третий раз ее подкидывают». Потом насельник обители Сергий аккуратно взял ее на бумажку,
вынес из храма и закопал.
Однажды мы с мамой и бабушкой приехали к отцу Серафиму в Красную Долину и батюшка
взял нас, регента Ирину, ее маму, келейника и повез в один старинный храм в каком-то селе. Там
старец показал икону Пресвятой Богородицы, на которой коммунисты рубили мясо, от чего на ней
остались следы от ударов. Потом батюшка повез нас на источник.
Мама вместе с певчей из Кировограда Еленой Леонидовной однажды купили батюшке в
подарок качественные спортивные брюки. Приехали в обитель и подарили отцу Серафиму, но
сильно переживали, будет ли их батюшка носить, понравились ли они ему. И когда они работали
на послушании на картошке, батюшка подошел к ним, приподнял подрясник и показал, что он
надел ими подаренные брюки. А однажды старец пригласил их к себе в дом, приготовил сам
кушать, накормил их, и начал перебирать принесенные ему людьми вещи. Моей маме подарил
какую-то рубашку, а потом достал какую-то вещь и сказал: «На ней поделано, немедленно сжечь!»
Отец Серафим говорил: «Батюшки сейчас молодые, неопытные. Нужно искать старца. Если
хочешь выбрать себе духовного отца, то нужно искать такого, чтобы он знал сколько ты проживешь,

581
знал все о тебе и мог наперед предсказать!» А одна женщина воскликнула: «И где же такого
найти?» А люди стали ей говорить: «Так вот же он перед тобой!»
Батюшка говорил: «В молитве не количество важно. Пусть лучше ты чуть-чуть прочитаешь,
но прочитаешь с душой и будешь понимать, что ты прочитал. Чем ты прочитаешь «бу-бу-бу» и не
знаешь, кому ты молишься. Ты же Господу молишься!»
Однажды отец Серафим рассказывал: «Я люблю Своих чад. Бывает думаю: «А ну-ка посмотрю,
что они делают». Смотрю и вижу: ты, Люда, в теплых носочках, беленьких, в тепле, а Мы тут
в валенках ходим, в неудобствах. Да, за чадами своими Я, бывает, посматриваю – глаза закрою
и смотрю». А потом кто-то батюшку очень сильно расстроил и старец в сердцах строго сказал:
«Вот Я вообще службы отменю и буду сидеть и за каждым наблюдать. А вы даже догадываться
не будете! Буду только вами заниматься!» Конечно, батюшка никогда бы службы не отменил, а
сказал так, чтобы вразумить некоторых чад, беспечно совершавших какие-то поступки.
Как-то батюшка вышел продавать кресты, которые освящались у него в алтаре, давал
наставления, в каких случаях ними особо нужно пользоваться, а потом сказал: «Мы еще очень
много всего знаем, но к сожалению, вам этого рассказать не можем и унесем это с собой в могилу.
Когда Мы умрем, тогда вы узнаете кто Мы были!» И действительно, за скромным, бедненьким
внешним видом, за старческой немощью, а порой за намеренным юродством скрывался настоящий
титан духа, великий старец, преизобильно наделенный благодатными дарами Святого Духа, особо
из которых выделялся дар пророческий. Люди это видели, понимали, но во всей полноте многие
смогли это осознать уже после смерти отца Серафима.
Батюшка не одобрял, когда ездят от одного старца к другому. Он не требовал, чтобы ездили
именно к нему и не удержал возле себя силком, но говорил, что нужно окормляться у одного
старца, а не бегать от одного к другому. Так одной женщине, приехавшей к нему на беседу, он
сказал: «Ты ездишь туда, тебе там говорят!» Батюшка, как старец и проводник воли Божьей, не
любил также, когда его спрашивали о чем-то, он отвечал, а человек спустя время опять задавал тот
же вопрос, проявляя маловерие и искушая старца. Если батюшка сказал – то это все, как печать
поставил! Другими словами, если старец открыл человеку волю Божью, то зачем же через время
искушать Господа Бога и пытаться еще раз спрашивать Его волю по этому вопросу?
Отец Серафим говорил: «Поприезжают, все им порассказывай сразу – они и ездить больше
не будут! А их нужно привлекать (к Церкви)». Т. е. батюшкина главная задача была привести
людей к Богу, к Церкви и, конечно же, помочь в разрешении их жизненных проблем. А те дары,
которые он получил от Господа, служили в этом деле верным средством. А если все сразу открыть,
все на блюдечке поднести, они все возьмут, уедут и про Бога, про Церковь и батюшку забудут.
А так будут ездить, будут понемногу воцерковляться, а главное – перед глазами есть тот, с кого
брать пример. Еще старец говорил: «Дорога к Нам длинная, дорогая, но не безрезультатная. Вы до
конца не понимаете, что здесь получаете».
Был как-то в обители молебен на Казанском источнике. Потом пришли все в храм, а батюшка
и спрашивает: «Кто что видит?» Все: «Батюшка, ничего!» А отец Серафим: «А я видел много
монахов – здесь будет монастырь».
Однажды на беседе отец Серафим сказал: «Я не хвастаюсь, но каждого из вас Я вижу как на
рентгене».
Батюшка советовал при бессоннице читать Псалтырь – бес не выдерживает этого и наступает
сон.
Одна женщина сильно переживала о посадке картошки, все время об этом думала. А батюшка
еще до службы вышел из алтаря и ей: «Да, не переживай ты за свою картошку! Все будет с ней
хорошо!»
В Красной Долине мама была в храме. Вошел батюшка с миской в руках, а там что темное
круглое лежит, как виноград – целая миска. Мама присмотрелась, а это огромные четки, несколько
метров длиной! Батюшка сколько-то отмотал от четок, надел на мою мама и сказал: «Вот за тебя
сколько нужно молиться! Ты будешь за Меня столько молиться?» Мама ответила, что не сможет,
а батюшка ей: «А Я за тебя буду!» И отец Серафим на походивших к нему людей одевал эти четки:
кому чуть-чуть отмотает и оденет, кому побольше отмотает и на шею.
Как-то к батюшке приехала издалека одна женщина, которая была очень больная. Батюшка
вынес сумку и благословил ей с этой сумкой собрать на такой-то монастырь определенную

582
сумму пожертвований. Старец предсказал, когда она соберет эту сумму, то исцелится. Женщина
выполнила благословение старца и получила исцеление от мучившего ее недуга.
Возвращались мы однажды с мамой и Максимом из обители домой. Подошли к батюшке за
благословением в дорогу, а отец Серафим нам говорит: «Из Черемисиново езжайте на электричке,
а не на машине». Мы приехали в Черемисиново и думаем: «Электричку долго ждать нужно». А тут
как раз машина свободная стоит и мы решили на ней до Курска доехать. Сели, немного проехали,
и неожиданно на ходу открылась дверь, потом еще раз. Мы с Максимом заснули, а у мамы какая-
то тревога на душе – спать нельзя. В какой-то момент она заметила, что водитель за рулем начал
засыпать, и машина понемногу стала сходить с трассы. Мама тут же разбудила водителя, а могла
быть авария. Так за непослушание мы едва не поплатились жизнью, но по батюшкиным молитвам
все обошлось.
Отец Серафим рассказывал, что однажды к нему привезли парня, в которого вселился бес.
Оказывается, что он очень много времени проводил за компьютером и много слушал тяжелой
музыки в наушниках. Батюшка парня за несколько вычитов исцелил и говорил, что бес у него
выходил через пальцы – дымок пошел, и демон вышел.
Однажды я болел и лежал дома. И вот, ночью мне приснился батюшка Серафим: якобы
он у нас дома, пьет святую воду, кушает просфоры и мажет себе лоб Почаевским маслом из
бутылочки с изображением Почаевской Божьей Матери. Утром я проснулся и понял смысл этого
сна: батюшка Серафим подсказывал, что мне утром нужно обязательно пить святую воду, вкушать
просфорки и к этому еще и мазать лоб Почаевским маслом. До этого я не всегда по утрам вкушал
просфорки со святой водой, а святым маслом если и мазался, то только вечером, и то не всегда. А
батюшка дал понять, что это для меня важно.
Как-то у меня во рту и на языке появились язвочки, которые сильно болели, и я не мог
нормально поесть. К тому же было такое состояние, словно поднялась температура. Ночью я лежал
в унынии и молился иконе Покрова Божьей Матери, чтобы Царица Небесная мне помогла. Также
я мысленно взывал к отцу Серафиму: «Батюшка Серафим, я Дима из Кировограда, помогите
мне: у меня во рту все сильно болит и я себя плохо чувствую!» И в эту же ночь приснился мне
сон: сидит батюшка Серафим в домике, я зашел к нему и старец дал мне выпить пол стакана
настойки из трав коричневого цвета. Наутро я проснулся сам не свой: боль во рту практически
полностью ушла, а состояния такое, как будто возле меня Ангелы поют, было так легко и чудесно!
И первое, что пришло в голову, поблагодарить Господа Бога, Матерь Божью и батюшку Серафима
за исцеление.
Однажды со мной случилось вражье искушение: казалось, словно меня кто-то зовет по
имени. Я вспомнил, что батюшка Серафим когда-то рассказывал, что есть ведьмы или кликуши
(точно не помню), которые зовут людей. Например, идет человек и слышит голос своей мамы,
которая его зовет. Он отзывается, а никого нет. Батюшка говорил, что нельзя отзываться, если не
уверен. Вот и со мной такое происходило и днем, и ночью, да так, что я не мог спать. Этот зов
звучал по-разному: то раз в час, то два раза за полчаса, то три раза за день. Я сильно измучился,
потом позвонил батюшке Серафиму и все ему рассказал. На следующий день по молитвам старца
бесовское нападение прекратилось.
После батюшкиной смерти приснился интересный сон. Будто идет беседа и батюшка Серафим
меня принимает. Я задал вопрос по поводу своего здоровья: «Батюшка, изменилось ли что-то по
поводу моего здоровья?» А он с улыбкой отвечает: «Изменения есть», – но не говорит какие:
то ли лучше, то ли хуже. Потом говорит: «Приедешь ко мне на праздник Иоанна Крестителя,
побеседуем, и все узнаешь». Сон приснился с субботы на воскресение 8. ХІІ. 2012 г. Спустя время
я узнал, что из Кировограда на Крещение и на праздник Собора Иоанна Крестителя к батюшке
в Покровское собираются ехать его духовные чада. Я записался к ним в группу и мы поехали. В
обители на Крещение два приезжих священника отслужили ночную службу, затем был крестный
ход на Иордань и освящение воды. После всего объявили, что на праздник Собора Иоанна
Крестителя службы не будет. Я очень расстроился, т. к. помнил сказанное мне отцом Серафимом
во сне. Священники, приехавшие на машине, засобирались домой, погрузили вещи, стали заводить
машину, но она не заводилась. Около часа они заглядывали под капот, искали причину поломки,
но ничего не находили. Люди стали им говорить, что батюшка Серафим всегда служил на второй
день после Крещения и то, что машина не заводится, явный промысел Божий, что нужно остаться
и послужить. Один из священников позвонил благочинному, взял благословение послужить на

583
Собор Иоанна Крестителя и объявил, что будет служба. После этого поломавшаяся машина сразу
же завелась. И второй священник уехал домой один. А мы благодарили Бога и батюшку Серафима
за столь явное чудо.

Протоиерей Евгений Назаренко, клирик храма Благовещения Пресвятой Богородицы,

г. Кировоград. Впервые с отцом Серафимом я познакомился в июне 1996 года, когда мы с
протодьяконом Борисом Лаврушиным (ныне иеромонах Глеб) и еще несколькими прихожанами
поехали из Кировограда в с. Красная Долина. Приехали, а старец еще не возвратился с
погребения и нам пришлось его ждать. Я, тогда еще молодой священник, решил, раз это храм в
честь Владимирской иконы Божьей Матери, то нужно прочитать акафист. Когда я прочитал уже
половину или чуть больше, неожиданно мне пришел помысел: «Дочитай до конца, а потом Я к
тебе подойду». Оказалось, что в этот момент приехал отец Серафим и отец Борис стал энергично
махать мне рукой. Я не закончил чтение акафиста и пошел к нему. И затем уже вместе мы
подошли к батюшке. Старец побеседовал с отцом Борисом, затем с прихожанами, с которыми мы
приехали, а потом и со мной, после чего мы сразу же отправились в обратную дорогу, т. к. отцу
Борису и прихожанам нужно было возвращаться.
Потом к отцу Серафиму мы поехали в 1997 году. Нас было 4 человека: матушка Марфа
(ныне схимонахиня Варвара), которая уже долгое время ездила к батюшке и даже какое-то время
жила у него в обители, р. Б. Николай, Владимир и я. Приехали в субботу 31 мая и попали как
раз на вечернюю службу, когда в храме пели «Богородицу и Матерь Света…». Я зашел в алтарь,
поприветствовал отца Серафима и он благословил мне готовиться на следующий день служить
Литургию. Для ночлега батюшка выделил мне комнатку возле церкви. В Кировограде я служил в
Преображенском соборе всегда с дьяконом, и так вышло, что у батюшки была моя первая воскресная
служба, когда я служил самостоятельно без дьякона. Милостью Божьей, мы отслужили Литургию,
батюшка был очень рад и мы в алтаре побеседовали. Старец поинтересовался, где я с семьей живу.
Я рассказал, что в частном доме, который мы делим пополам с родителями матушки, и старец
тогда посоветовал нам жить отдельно от родителей. После литургии был вычит, на который мы
остались. Огромный храм был битком набит людьми. Старец вышел на солею, сел на стульчик
открыл тетрадь с молитвами и начал тихонько читать. И в этот момент в храме началось: то там
крики, то там рычание, то там еще что-то. Мы были поражены силой молитв отца Серафима.
Когда службы отошли, мы собрались ехать домой и подошли к батюшке под благословение. Он
нас благословил, пожелав много всего хорошего, провел нас на улицу и вместе с певчими пропел
нам «Многая лета». И уже в дороге Господь в полной мере показал нам, что значит благословение
старца. В какой-то момент нас разморил сон, и один за другим мы заснули. Последним отключился
водитель Николай, а машина на полной скорости какое-то время продолжала ехать, словно кто-то
невидимый нею управлял. Неожиданно мы наехали на какую-то кочку, машина подскочила, и в
этот момент проснулся Владимир, который, осознав что происходит, быстро разбудил водителя. И
если бы не благословение и молитвы батюшки, мы бы не избежали ДТП.
Следующая моя поездка к старцу состоялась на Преполовение 1999 года уже в с. Покровское.
Тогда к старцу из Днепропетровска приехал отец Василий Бринзей, я и еще один священник. Перед
этим на Рождество мне дали протоиерейство, а после Пасхи наградили крестом с украшениями.
Тогда я немного растерялся и думал: «Вот, мне дали крест, а палицу я могу одевать или нет?» Это
сейчас я уже четко знаю, что сначала дается палица, а потом крест с украшениями. А тогда я этого
не знал и все время об этом думал. И когда я зашел в алтарь, батюшка на меня посмотрел и сразу
протянул мне палицу со словами: «На, одевай!» – разрешив тем самым мои сомнения, хотя я об
этом у него даже не спрашивал. После Литургии мы вместе с отцом Серафимом пошли крестным
ходом на источник, где был отслужен водосвятный молебен. Потом был вычит, на который мы
тоже записались. Старец записывал людей в список под номерами и потом, после вычита называл
номер и давал ответ на вопрос. Когда дошло до меня, старец открыл, что в соборе, где я служил,
не все ко мне хорошо относились и были мне рады, чего я даже и не предполагал. А батюшка
настолько четко дал ответ, что я все сразу понял. После этого отец Серафим пожелал мне много
хорошего и сказал, что все эти пакости не достигнут цели. Также старец очень много хорошего,
пожелал и отцу Василию из Днепропетровска.
После этого в 2003 и в 2006 гг. отец Серафим приезжал к нам в Кировоград. В 2003 году
я приходил к нему на встречу со своей семьей. Мы побеседовали, и тогда батюшка нам сказал,

584
что в Кировограде мало церквей, что на такой город нужны еще храмы. В Кировограде в парке
Пушкина определенные силы планировали открыть какой-то центр, связанный с окультно-
восточной философией. Мы переживали из-за этого и просили отца Серафима помолиться. И по
его молитвам Господь не попустил строительство этого центра.
И в 2006 году я приходил на встречу с батюшкой, но уже сам. Отец Серафим приехал вечером
24 октября и остановился в квартире у духовной дочери Анны Андриановны. Людей на встречу
пришло очень много и батюшка благословил всем писать прошения, в которых можно было задать
3 вопроса. Помимо мирян собралось человек 10 священников, которые попросили старца принять
их первыми. Батюшка согласился. Из священников я попал на беседу последним около 4-х часов
утра. Со мной к батюшке зашли двое наших прихожан. У меня тогда был важный вопрос: один
бизнесмен вызвался помочь построить храм в честь Пресвятой Троицы в старинной крепости
святой праведной Елисаветы, которая находится в нашем городе, и я просил у отца Серафима его
святых молитв. Старец ответил, что сам этот бизнесмен это дело не осилит и благословил искать
еще спонсоров. Затем батюшка стал давать подробные советы, какой должен быть этот храм, какие
еще постройки должны быть на его территории, какая должна быть церковная ограда и сказал, что
брать землю и строить храм нужно с таким расчетом, чтобы впоследствии там был монастырь. И
отец Серафим оказался прав: у бизнесмена спустя время начались проблемы и построить храм он
так и не сумел.
Поразительна была прозорливость отца Серафима, в чем я не раз убеждался. Я задавал ему
разные вопросы, в т. ч. и глобальные, и служебные, и житейские, и квартирные и вопросы здоровья.
И старец всегда давал четкие советы и благословения, и по его молитвам все разрешалось. По
поводу причастия старец мне говорил: «Перед причастием старайся обязательно читать покаянный
канон Иисусу Христу». Бывают такие моменты у священника, когда по каким-то обстоятельствам
(в дороге, заболел, устал, проспал, опаздываешь и т. д.) не получается вычитать все правило
полностью, как это положено. Но Покаянный канон Иисусу Христу и молитвы к причастию
нужно вычитывать обязательно. Отец Серафим подсказал много и других, чисто практических
служебных моментов, которые важны для священника, особенно когда он служит один. Меня это
всегда интересовало и старец мне подсказывал. Для молодых священников старец был настоящим
кладезем духовной премудрости.
Затем я приехал к батюшке в Покровское на Преполовение 2009 года, когда он впервые после
тяжелой болезни посетил храм. На этот праздник к старцу приехало 5 священников (и я в том
числе), служилась Литургия, потом был крестный ход на источник и освящение воды. Получился
настоящий праздник. Во время службы старец сидел в алтаре, улыбался и был очень рад тому,
что он в храме и что столько батюшек к нему приехало. После службы, несмотря на еще слабое
самочувствие, он каждому из нас уделил немного времени.
После этого спустя три месяца я приехал к батюшке с прихожанами под праздник Усекновения
главы Иоанна Крестителя. Радостно было видеть, что старец значительно лучше себя чувствовал
по сравнению с Преполовением. Он благословил мне служить вечернюю и на следующий день
Литургию. Праздник Усекновения припал на пятницу и я с прихожанами остался в обители
послужить и на воскресный день. В субботу с утра кировоградцев благословили на послушение
– выбирать картошку на обительском поле. И я тоже пошел с ними, где во время работы читал
им вслух житие прп. Александра Свирского, день памяти которого празднуется 12 сентября (по
н. ст.). В ту поездку батюшка со мной основательно побеседовал, ответил на все мои вопросы. У
меня на голове был жировик и я спросил у отца Серафима, что мне с ним делать. Старец сказал
его вырезать и благословил на операцию, которая по его молитвам прошла успешно. Было еще
несколько личных вопросов, которые тоже по молитвам батюшки успешно разрешились.
После этого мы с кировоградскими духовными чадами приезжали к о. Серафиму 13 октября
2010 года под престольный праздник Покрова Пресвятой Богородицы и поздравляли старца с
80-летием.
Последняя моя встреча с батюшкой состоялась на Преполовение 2012 года, когда мы с
духовными чадами приезжали к нему в обитель на этот праздник. Кроме меня из священников
тогда приехали о. Александр Кириллов и о. Василий Загребин. После службы старец с нами долго
беседовал, давая ценные наставления.
Отец Серафим очень любил людей и уделял им очень много времени. И это несмотря на то,
что он служил сам, и помимо остального ему нужно было вести дела прихода, т. е. заниматься

585
хозяйственными, экономическими и денежными вопросами. Всегда, когда я приезжал к отцу
Серафиму, старец был очень рад, но иногда, при необходимости, мог дать и урок смирения. Но
делал он этот не вызывая обиды, а мудро. Так, чтобы от этого нам действительно была польза. Не
раз мы вместе с ним сидели за трапезой. Поражало, что старец практически ничего не ел сам, но
следил, чтобы мы, священники, обязательно хорошо покушали. Запомнилось, когда мы уезжали от
батюшки, он всегда с нами пел духовные песнопения, а благословляя в дорогу, много-много всего
желал. И эти встречи с отцом Серафимом оставили неизгладимый след в моей душе.

Р. Б. Елена (Слипченко Елена Леонидовна), г. Кировоград. По Своей неизреченной милости

Господь послал мне духовного отца – великого старца. Я даже и не думала, что такой грешнице,
простой смертной, как я будет столь великое Божье благословение. В свое время я молилась ко
Господу, чтобы Он послал мне духовного отца. Я плакала и говорила: «Господи, кто проведет
меня по мытарствам?» – как раз накануне я прочитала книгу «Мытарства блаженной Феодоры».
Я очень плакала и просила. Спустя время я поехала в Почаев и там просилась в духовные чада
к схиархимандриту Димитрию (Шевкеннику). Три дня я ходила и просила его принять меня в
чада, а старец все это время молился. И через три дня, когда наша группа уже уезжала, он мне
сказал: «Ти кращого будеш шукать!» («Ты лучшего будешь искать!») Я очень сильно опечалилась:
«Ну, какой «кращий» может быть, чем этот старец Димитрий?» Он был очень любвеобильный,
от него просто волны любви исходили, когда он читал проповедь перед исповедью и беседовал с
верующими. Через полгода в мае 1996 года организовывалась очередная поездка в Почаевскую
Лавру. Я очень хотела вновь поехать, т. к. питала надежду опять попроситься к старцу Димитрию,
но свободных мест в автобусе уже не было. Я сильно расстроилась, плакала и унывала, что Божья
Матерь не благословляет меня в Почаев, шла по церковному двору Кафедрального собора и
плакала. В этот момент ко мне подошла незнакомая мне женщина и спросила: «А вы не хотели бы
с нами поехать в Россию к отцу Михаилу?» Я об этом старце тогда уже слышала от отца Бориса
Лаврушина, знала, что он прозорливый и записала его в свой помянник. Я с радостью ответила:
«Да, хочу!» Женщину, как потом выяснилось, звали Валентина Васильевна. Одна из ее дочерей
уже жила у батюшки, а Валентина Васильевна периодически туда ездила. Так я первый раз вместе
с Валентиной Васильевной и моей кумой, певчей Надеждой Никитичной поехала к отцу Михаилу
(батюшка тогда еще не открывал, что он «Серафим»). По дороге Валентина Васильевна очень
много рассказывала о батюшке и я еще в дороге поняла, что именно такой старец мне нужен, и
я буду проситься к нему в духовные чада. Она рассказывала: «Когда дети были еще маленькие,
я ездила с ними к батюшке. И вот однажды перед очередной поездкой я стояла перед зеркалом,
прихорашивалась и сама себе думала: «И чего я туда еду? Может мне не ехать? Чего ехать – деньги
развозить!» А потом подумала: «Нет, батюшка же благословил приехать – поеду!» И вот приехала
к батюшке, побыла у него, собралась в обратную дорогу и подошла к старцу под благословение.
Говорю: «Батюшка, а когда благословите в следующий раз приехать?» А он мне: «А чего ехать –
деньги развозить?!» Обличил мои мысли».
Еще Валентина Васильевна рассказывала: «Когда батюшка был в Любицком, там у него было
большое хозяйство, гостиница, ферма, все условия и очень много птицы. Я смотрю – куры ходят по
двору, а нам, сколько мы тут живем, ни разу даже яичницу не дали. Только так подумала, вечером,
когда все сели за трапезу, мне лично из кухни принесли яичницу и сказали: «Это батюшка вам
благословил».
Однажды отец Серафим сказал Валентине Васильевне и ее старшей дочери Елене, которая
часто была за рулем машины, на которой мы ездили к батюшке: «Вы будете певчих к Нам возить
из Кировограда!» – что впоследствии и сбылось. Мы с Надеждой Никитичной долгое время
вместе с ними ездили к батюшке.
Еще один случай рассказала Валентина Васильевна: «Однажды в Великий пост я ехала с двумя
детками в поезде, а с нами в купе ехала старушка с внуком. Мои дети хотели что-то вкусненькое
съесть, но я им объясняла, что сейчас пост, что нужно потерпеть. И тут эта старушка вытянула
курицу, они сели, покушали, а мои дети мне: «Мама, ну, как же? Вон они курочку кушают! А
мы?» Я им стала объяснять, что сейчас пост, сейчас нельзя. Приехали к батюшке и он, когда перед
исповедью говорил проповедь, сказал, обращаясь к людям: «Вы же смотрите! Это пост – строгий!

586
Нужно поститься так-то и так (рассказал, как поститься). А не так: взяла куренка, разломала и
съела с внуком!» Тут я поняла, что батюшка абсолютно все знает: как мы едем и с кем».
И вот, мы наконец-то приехали в Красную Долину под праздник святителя Николая Летнего.
Батюшка только недавно туда переехал и обосновался. Надежда Никитична мне рассказала, что с
батюшкой можно будет побеседовать и он ответит на вопросы. И если я о ком-то хочу спросить,
желательно старцу показать фотографию этого человека. Мы набрали фотографий, приехали и
ждали беседы. Нам сказали: «Идите в храм. Сегодня батюшка будет с вами беседовать». Мы пришли
в храм, сидели, сидели, целый день прождали, а батюшка к нам не пришел. Я не расстроилась
и не роптала, потому что все время сидела и думала: «Ну, кто я такая, чтобы со мной такой
великий старец беседовал!» На другой день ситуация в точности повторилась: опять нам сказали
идти в храм на беседу, мы просидели, прождали целый день, и опять батюшка не пришел. На
третий день нам снова сказали идти в храм, мы пошли, и батюшка на этот раз пришел. Сначала
он побеседовал индивидуально с Надеждой Никитичной, а потом со мной. Я показала старцу
фотографию своей семьи, но он не обо всех сказал. Когда увидел свадебную фотографию моего
старшего сына, посмотрел и сказал: «Ему два человека делают отворот от нее, а один – от тебя!» Я
испугалась и сразу вспомнила, что сын действительно стал относиться ко мне не так, как раньше,
а как-то прохладно. А батюшка дальше мне говорит: «Если они не повенчаются, они не будут
жить вместе! Нужно обязательно повенчаться!» Я ему: «Батюшка, сын не захочет! Я же знаю его
– он не захочет!» А он мне говорит: «А ты ему так и скажи: если не повенчаются, вместе жить не
будут!» Затем сказал мне о муже: «Он тебя любит и ревнует». А я себе думаю: «Да, любит!» Дело
в том, что, когда я начала ходить в храм, он стал ко мне относиться прохладно. Поначалу сильно
восставал, кричал: «Бог украл тебя у меня!» А то говорил: «Или я, или Бог!» В общем, у нас с
ним были сильные трения. А когда я вернулась домой, муж меня стал спрашивать: «А какой там
батюшка, молоденький?» Тут я поняла, что он меня приревновал, как и говорил мне старец.
Я рассказала невестке, что батюшка благословил им обвенчаться, иначе жить вместе не
будут. Она испугалась и мы решили вместе читать по соглашению молитву, чтобы сын захотел
повенчаться с ней. Целый год читали эту молитву, а сын ни в какую не хотел венчаться. Я приехала
в очередной раз к отцу Серафиму и пожаловалась, что целый год с невесткой читали молитву
по соглашению, а сын все равно не хочет венчаться. А он мне говорит: «Ты ему скажи: «Раз не
хочешь венчаться, ты ее не любишь! А если любишь, то повенчаешься!»» Я батюшке говорю: «Ну,
не хочет он венчаться! Может встать перед ним на колени и попросить, чтобы ради меня, его
матери, повенчался?» А батюшка: «Как? Ты – мать! Не смей перед ним на колени становиться! Ты
ему строго скажи: «Я тебя благословляю венчаться!»» А я строго не умею говорить, и все время
потом думала: «Как это будет? Ну, как я ему об этом скажу?» Приехала домой, а перед этим их
ребенок попал в реанимацию. Слава Богу, его спустя время выписали, но в реанимацию он попадал
несколько раз с разными заболеваниями. Сын в разговоре со мной начал рассказывать о том, что
ребенок болел, и он возил его в реанимацию, а я ему: «Толя, ты должен повенчаться с женой!»
Он в ответ: «Никогда! Ни за что!» Я ему словами батюшки: «Если любишь, повенчаешься!» Он
только саркастически засмеялся и сказал: «Значит, не люблю!» А я ему очень строго: «Я тебя
благословляю венчаться!» – и пошла, не дожидаясь его ответа. А он мне в спину: «Это тебе
батюшка сказал?» А ему опять строго: «Я тебя благословляю венчаться!» И через несколько
недель по молитвам батюшки сын с невесткой обвенчались. До этого мы целый год безрезультатно
молились с невесткой, а тут я ему сказала так, как научил батюшка, его словами, и сын сразу же
согласился.
У меня в то время были трудности с деньгами. И в самый первый мой приезд я спросила у отца
Серафима: «Батюшка, а я смогу к Вам ездить? У меня вечно не хватает денег!» А он: «Сможешь!»
И так по его благословению я первые годы и ездила: одолжу денег, приеду от батюшки и начинаю
собирать; только собрала, отдала, немного времени проходит, и я опять одалживаю. Потом опять
собираю и отдаю. И так несколько лет. Но батюшка молился и Господь стал посылать мне деньги
так, что я и другим могла помочь.
В ту первую поездку, после того, как батюшка рассказал мне о муже и сыне, я попросилась к
нему в духовные чада. А батюшка мне: «Пиши прошение!» Я написала, отдала ему и говорю: «А
когда же приехать за ответом?» А он: «Вот на прп. Серафима Саровского и приезжай». Мы были
на службе, потом на вычите и я привезла домой вычитную воду. Батюшка мне говорил, что этой

587
водой нужно окроплять вещи мужа, в чаек ему лить и он будет смягчаться. Я все это стала делать,
и увидела, как муж действительно стал смягчаться. У меня возникло желание, не дожидаясь
праздника прп. Серафима Саровского, опять поехать к батюшке. А тут как раз на праздник Троицы
Валентина Васильевна вновь собралась ехать к батюшке поездом и я попросилась поехать вместе
с ней. Она удивленно спросила: «Так тебе же благословение приехать на прп. Серафима?» Но я
сказала, что не дождусь до прп. Серафима. Прежде всего, я хотела ехать из-за вычитной воды, т. к.
увидела, какую великую силу она имеет и как помогает. Старец перед вычитом, когда начитывал
воду в алтаре, опускал в нее много святынь. Мы поехали с ней поездом. Приехали вечером около
20.00 часов, на вечернюю службу опаздываем, а нам от поезда еще 2 км идти пешком до храма. Мы
решили, что на службу опоздали, т. к. она обычно начиналась в 5 или в 6 часов вечера. Пришли в
храм, а службы еще не было. Регент нас увидела и говорит: «А я-то думаю: «Почему это батюшка
не начинает службу? Кого он ждет?» А это вас!» Так батюшка нас подождал. Зашли мы на клирос,
а батюшка с улыбкой, так радостно мне говорит: «Что ж такое? Что же ты не дождалась праздника
прп. Серафима?» – был очень рад, что мы приехали.
После вечерней службы я узнала, что на Троицу батюшка никогда вычит не проводит и
сильно расстроилась. Стояла и чуть не плакала, т. к. приехала ради вычита, а его не будет.
У батюшки на Троицу всегда во время коленопреклонных молитв плели венки. Это была
древняя традиция, и батюшка ее придерживался. Венки плели из березовых веточек и лечебных
трав. По окончании молитв, каждый одевал этот венок на голову, подходил к старцу и он окроплял
его святой водой. Батюшка говорил, что эти венки обладают великой целительной силой. Мне
запомнилось, как батюшка говорил, что их нужно вешать на кроватку возле маленького ребенка
для отгнания нечистой силы. Также венки помогают роженицам в родах – класть на живот для
безболезненных родов.
И вот, после Литургии на Троицу батюшка неожиданно объявил, что будет вычит. Я вновь
расплакалась, но уже от радости – батюшка прозрел, что я расстроилась и так меня утешил.
Потом я приехала на прп. Серафима Саровского и спросила у старца: «Я Вам писала прошение
в духовные чада, а Вы меня приняли?» А он мне: «Записал в синодик!» А я не поняла и опять его
спрашиваю: «Батюшка, а Вы меня взяли в духовные чада?» И он вновь мне: «Записал в синодик!»
– и только потом до меня дошло, что это его помянник и он уже меня поминает, как свое духовное
чадо.
С тех пор я начала часто ездить к батюшке. Каждый приезд старец нас приглашал к себе в
келию на беседу по ночам: келейник к нам заранее подходил и говорил: «Батюшка вас приглашает,
будет с вами беседа». Приглашал меня, Надежду Никитичну и Валентину Васильевну. Батюшка
жил недалеко от храма, а мы напротив него в здании бывшей почты, которое передали обители
отца Серафима. Там жили послушницы, и мы остановились. Батюшка часто с нами по ночам
беседовал. Из Кировограда он принимал еще матушку Марфу (ныне схимонахиня Варвара), с
ней подолгу беседовал отдельно, а потом нас троих вместе. В одну из таких бесед батюшка много
рассказывал о себе и своей жизни. И мне очень жаль, что я тогда ничего не записала, а теперь за
давностью времени, многое забылось. Запомнилось, что мама у него была очень благочестивая и
глубоко верующая женщина. И, хотя она была неграмотная, читать не умела, но на память знала
целые главы из Евангелия и Священного Писания. Бывало, откроет книгу и делает вид, что
читает, а сама по памяти цитировала. И однажды они с мамой пришли в какой-то храм, а местный
юродивый, увидев его, сказал: «О-о! Будущий поп!» Еще батюшка рассказывал, когда он учился в
школе, что никогда не пропускал никакого церковного праздника; для него церковь была главное,
а не школа. И однажды, когда у него в школе были экзамены, он не пошел на них, а пошел в
церковь. Через время директор школы пришел в храм, нашел его, взял за руку и сказал: «Миша,
пошли на экзамен!»
Отец Серафим показывал нам свои юношеские фотографии, на которых у него были длинные
вьющиеся волосы. Старец нам рассказывал, что когда был еще юношей (около 18 лет), он тяжело
заболел. Врачи поставили диагноз «рак горла». Мама возила его в Москву показать врачам, но те
сказали, что никакой надежды нет. Он практически не мог разговаривать и медленно умирал. И
вот, тогда ему явилась Божья Матерь и сказала, чтобы он молился Ее иконе «Скоропослушнице»
– 40 дней читал акафист. (Потом батюшка многим советовал: «Если хочешь что-то выпросить у
Царицы Небесной, нужно 40 дней подряд читать акафист перед Ее иконой «Скоропослушница»»).

588
Он это все прилежно выполнял, и по прошествии 40 дней Матерь Божья его исцелила, а врачи
потом все удивлялись, куда же такая болезнь делась.
Еще батюшка рассказывал, что ему было такое видение: у ворот рая стоят стражники и
пропускают туда только по каким-то документам. Старец говорил: «Чтобы пройти в рай, у всех
стражники спрашивали документы. Я подошел, и меня пропустили без документов», – и я поняла,
что так он пройдет мытарства.
Еще говорил, что в молодом возрасте долгое время был странником: по благословению
странничал, по 50 км в день проходил пешком, побывал во многих святых местах. Запомнилось,
что батюшка был в Киево-Печерской и Почаевской Лаврах. Рассказывал, что однажды ночевал у
колдунов: на ночлег его пустили бабка и дед. Они налили ему молока, наколдовали и смотрели, что
он будет делать. А батюшка перекрестил и выпил. Говорил, что бабка и дед по ночам принимали
вид кошек, через трубу вылезали и таким же образом возвращались обратно – все это батюшке
было открыто.
Отец Серафим рассказывал, что первый его приход был в кладбищенской церкви. Там он
служил и жил в сторожке рядом с храмом. И однажды ночью его испугал лось: батюшка жил сам,
и в ту ночь кто-то начал с силой стучать в дверь. Батюшка испугался, молился, а когда утром
вышел, то увидел, что на пороге спал лось.
Старец говорил, что когда выходишь из дома, нужно обязательно крестить дверь: «А то я
однажды не перекрестил, открываю, а там мужичище стоит с горящими глазами и папиросой…»
Говорил батюшка, что на ночь нужно обязательно закрещивать окна и двери.
Одна духовная дочь батюшки рассказывала, что еще в Любицком ей пришлось с батюшкой
пойти в лес. Она знала, что отец Серафим видит бесов. Рассказывала: «Идем по лесу, а батюшка
на каждое дерево глаза поднимает, а потом: «Ой-ой-ой! Ой-ой-ой!» А после мне сказал: «Не ходи
одна в лес! Никогда не ходи одна в лес!»»
Как-то в очередной раз мы с Надеждой Никитичной приехали к батюшке, как раз на
праздник Архистратига Михаила. Старец с нами побеседовал, а потом начал Надежде Никитичне
пророчествовать: «Вот приедешь домой, муж откроет дверь, а прическа у него будет вот так, –
и показал, что вверх волосы торчат. – И будет говорит: «Надечка, как я рад, что ты приехала!
Ты кушать хочешь? А что тебе дать покушать?» – и начнет тебя угощать!» А я слушала все
это и думала: «Это у моего мужа волосы торчком, а у ее мужа волосы приглажены – наверное,
батюшка ошибся!» А когда мы приехали домой, муж Надежды Никитичны спал, уткнувшись
головой в подушку. Волосы у него на голове примялись и начали торчать. Надежда Никитична
потом рассказывала: «Дверь открывает, а волосы на голове торчком и говорит: «Надечка, как я
рад, что ты приехала!..» – и сказал слово в слово, как батюшка и предсказывал!»
А я в ту поездку пожаловалась батюшке, что муж очень сильно восстает, что у меня в доме
религиозная литература и настаивает, чтобы я ее куда-нибудь вынесла. Говорил: «Спрячь, я не
могу ее видеть! Она не должны здесь быть! Или отнеси к матери, а иначе я ее под пресс пущу!»
Я стала жаловаться батюшке, плакать, говорила, что не могу без этой литературы. А батюшка
мне: «А ты, как только он начнет требовать выносить литературу, скажи ему строго: «Как лежала,
так и будет лежать!»» – и рукой по столу громко стукнул. Я не ожидала, что батюшка мне такое
посоветует, так как с мужем я вообще никогда таким тоном не разговаривала. Я всегда у него в
подчинении, всегда тихо, мирно, стараюсь не вступать ни в какие конфликты, и вдруг так батюшка
мне сказал. И вот я вернулась домой, мы сидели с мужем за журнальным столиком, беседовали,
а потом он мне говорит: «А когда же ты литературу из дома вынесешь? Вот я ее выброшу, я ее
под пресс… Я тебе сказал, чтобы ты отнесла ее к матери!» – стал таким тоном со мной говорить.
Я молчала, молчала, а потом, как батюшка показал, стукнула по столу и говорю: «Как лежала,
так и лежать будет!» Муж сразу как-то осел, обмяк, замолчал и ни слова не сказал. И с тех пор
литература у меня лежит везде, муж ее не трогает и я не боюсь, что он ее куда-то выбросит.
Через год в 1997 году мы вновь приехали к батюшке на праздник Архистратига Михаила.
Перед этим в Кировоград из Киева привозили чудотворную икону Божьей Матери «Призри на
смирение» и когда ее крестным ходом проносили над людьми, Надежда Никитична получила
исцеление от неизлечимой болезни – воспаление троичного нерва. Когда икону проносили над
ней, она почувствовала, словно электрический разряд пробежал по ее телу и болезнь ушла. А я
подумала: «Вот я стараюсь, всегда вычитываю молитвенные правила, старюсь много молиться,

589
читать и даже иногда в ущерб своей семье. А Надежда Никитична наоборот: она прежде всего о
семье заботится, старается, а молитва у нее на втором плане (но это по моему мнению). А именно
ее Божья Матерь исцелила. Наверное, я неправильно себя веду; нужно, как она, больше уделять
времени семье и меньше молитве», – и я практически вообще перестала молиться, чуть ли не
краткое правило прп. Серафима Саровского. Приехали мы к батюшке, а он на меня и не смотрит,
и руку целовать не дает, и не разговаривает, и на беседу не принимает. Я судорожно стала думать:
«Что случилось? Что случилось?» Я знала, что батюшка иногда так испытывал людей, чтобы
проверить, как человек будет себя вести в такой ситуации. Но я на отца Серафима не обижалась,
а винила только себя, что это по моим грехам. И старец потом на общей беседе открыл, по
каким именно. Говорил: «Написала прошение в духовные чада, обещала выполнять молитвенное
правило, а сама не молится, только кратко по Серафиму Саровскому!» – и я поняла, что это меня
касается. Батюшка меня вразумил.
Стояла я однажды в очереди к батюшке и думала: «И что же это я столько езжу! Я же
специально приехала к нему, чтобы спасти всю свою семью, потому что никто из них не обращается
к Богу – ни муж, ни дети. И мне от этого очень скорбно. Специально приехала к такому великому
старцу в надежде, что Господь мне поможет, а Он не слышит мои молитвы! Ничего у меня не
получается, не исполняется…» В этот момент батюшка встал и показал книжку, в которой было
стихотворение о вреде телевизора. Сказал людям: «Купите и почитайте – это вас всех касается!»
– и стал агитировать. А потом: «А то сама телевизор смотрит и думает: «И чего меня Господь
не слышит?»» Батюшка таким образом ответил на мой вопрос. А когда-то с иронией сказал:
«Смотрит телевизор – ума набирается!»
И когда мы уже уезжали, я подошла к батюшке и сказала: «Простите меня!» А он так холодно:
«А что Мне тебя прощать – ты передо Мной не виновата!» – и вновь не дал ручку поцеловать. Мы
уезжали, а я очень горько плакала, полдороги в автобусе рыдала, думала себе: «Наверное, за мои
грехи батюшка хочет выгнать меня из духовных чад!» И от таких мыслей я плакала еще больше.
Перед этим у меня умер отец, и я поймала себя на мысли, что за ним я так горько не плакала.
Конечно же, я скорбела, плакала, но когда подумала, что батюшка меня хочет выгнать из духовных
чад, я просто рыдала.
А когда в следующий раз я приехала, о. Серафим со мной уже общался как обычно: и на
беседу принял, и ручку поцеловать дал, и относился с большой любовью. В последующие приезды я
поняла, что батюшка нас часто испытывает. Он как-то говорил: «Вы же любите, чтобы вас гладили
только по шерсти, а если против шерсти – не-е-ет! Вы этого не любите, вы этого не переносите!
А вас батюшка испытывает!» И тогда я поняла, что отец Серафим знает мысли каждого человека.
Еще на первой беседе он мне говорил: «Мне стоит с человеком 5 минут поговорить и я все о нем
знаю – и прошлое, и настоящее, и будущее!»
В одной из поездок батюшка повез нас в храм Святой Равноапостольной Марии Магдалины,
находившийся недалеко от Красной Долины. Там был престольный праздник, и отец Серафим
взял с собой Ирину-регента, меня и еще кого-то. Погода была прохладная, дождливая, и батюшка
шел в калошах. Я присмотрелась и увидела, что они одеты на босую ногу. Шла позади него и
думала: «У батюшки носочков нет. Нужно ему носочки купить». Пришли мы в храм, побыли
на службе, нам даже благословили что-то спеть, а когда возвращались назад, отец Серафим мне
сказал: «А батюшка носочки не может одеть! У батюшки на ногах такие раны, что даже носочки
не может одеть!» Я была поражена, что старец знает мои мысли.
Когда у меня тяжело заболел внук и лежал в больнице, я позвонила батюшке и попросила
святых молитв. Старец через келейника передал, что внука нужно причастить. Я это сделала, и
постепенно, хотя и не быстро, внук стал поправляться. Батюшка говорил: «По молитвам матери
будет!» Я потом ему звонила и говорила, что она молится, читает и Евангелие, и по молитвослову
молится. А отец Серафим через келейника мне передал: «Можно очень много молиться, но без
веры! А можно молиться очень кратко, но с верой!» И я поняла, что у невестки нет веры, что она
молилась без веры. Еще батюшка мне говорил, что когда болеют младенцы, хорошо их причащать
9 раз к ряду. Я сначала подумала, что 9 дней подряд, а потом поняла, что это, например, каждое
воскресение – 9 воскресений подряд.
Как-то со мной к старцу попросилась поехать одна женщина, которая до этого была на
послушании в монастыре. Там у нее был духовник, который ей благословил вернуться домой

590
и жить с мужем. Она его не послушала и сначала решила переспросить об этом у старца. Но
батюшка не хотел с ней беседовать. И когда мы шли и разговаривали с отцом Серафимом, она
подошла к нам. Я ей уступила место и она задала свой вопрос батюшке. Старец ее выслушал и
сказал: «У тебя есть духовный отец. Как он тебе скажет, так и поступай! Что ты к Нам приехала?»
Я собралась с этой женщиной уже уезжать домой, но тут приходит батюшкин келейник и говорит
мне: «Батюшка благословил вас остаться: она пусть уезжает, а вы оставайтесь». Я была в ужасе,
т. к. до этого никогда сама поездом не ездила – дорога дальняя, четыре пересадки на электричках.
Я смирилась и послушала батюшку. И потом по молитвам старца Господь так благословил, что я
очень хорошо добралась домой – даже лучше, чем с кем-то! Тогда я поняла, что о. Серафим так
специально сделал, чтобы приучить меня не бояться ездить одной, чтобы я этого не боялась.
Однажды в Красной Долине батюшка мне сказал: «Придете ночью на беседу». Спать я не
ложилась, пошла в комнатку, в которой стояло пианино, горел ночник и там молилась. Прождала
до 4-х утра, уже светать начало, а келейник так за мной и не пришел. Но я не роптала, думала: «На
все воля Божья! Раз келейник не пришел, значит мне нужно было не спать эту ночь, а молиться».
Я поняла, что батюшка меня опять испытывал.
Потом в последующие приезды я не раз бывала у батюшки ночью на беседе. И вот, на одной
из них отец Серафим показывал свои старые фото, среди которых одна фотография привлекла
мое внимание. На ней был запечатлен какой-то старец, на котором сидели голуби. Я спросила:
«Батюшка, а это кто?» А он: «Это почаевский старец Иосиф (ныне прославленный в лике святых
прп. Амфилохий Почаевский, до схимы – игумен Иосиф. С 1965 г. и до своей смерти 1 января
1971 года проживал в с. Малая Иловица Шумского района Тернопольской обл.)! Мы у него были!
Приехали туда, а у него весь двор заполнен людьми – народу тьма! Куда Нам попасть! Мы стояли
у калиточки и думали: «Попадем ли Мы к старцу? Как к нему пройти?» – столько много народа
было. Через несколько минут старец Иосиф вышел из домика, посмотрел на всех, прошел сквозь
толпу, подошел к Нам, взял Нас за ручку и завел в свою келию. И была у Нас с ним духовная
беседа!» Для меня это было настоящим открытием, что наш батюшка был у такого великого
угодника Божьего, как прп. Амфилохий. И не просто был. Господь открыл тогда отцу Амфилохию,
что пришел будущий старец Серафим, потому он его и выделил из толпы народа, и отдельно с
ним беседовал с глазу на глаз.
Однажды в Великий пост я поехала к батюшке одна. Из Харькова поезд вышел с опозданием
на два часа и я думала, что он и в Курск приедет с таким же опозданием. Поэтому спокойно спала
в вагоне. Но поезд в пути нагнал это время, и когда я проснулась в 6 часов, то подумала, что,
наверное, как раз это Курск. Смотрю в окно – какой-то незнакомый вокзал. Я к проводнику: «Это
Курск?» А он: «Это Орел!» Я в ужасе: «Как Орел? А почему же вы меня не разбудили? Я же вам
говорила и билет показывала!» Я очень сильно расстроилась, потому что прозевала электричку
на Черемисиново, а это значит, что до Черемисиново я больше ничем не доберусь. А на улице
зима, холод! Но больше всего меня расстроило, что я опоздаю на вечернюю службу и на исповедь.
Проводник сам перепугался и говорит мне: «Мамаша, мамаша, давайте быстренько собирайтесь
и бегите через пути – там поезд стоит. Подойдите в 10-й вагон к начальнику поезда и скажите,
что вас проводник не разбудил и вы проехали свою станцию. Он вас до Курска возьмет». Я бегом
напрямик через пути с двумя сумками побежала к поезду. Слава Богу, успела. Начальник посадил
меня в вагоне-ресторане, но там было полно пьяных, я вынуждена была выйти в тамбур, и там
ехать. Чудесным было то, что я вернулась в Курск именно к тому времени, когда должна идти
электричка на Черемисиново, и на нее успела. Хотя морально, конечно же, я была сильно измотана
и расстроена. Но когда я приехала в Черемисиново и вышла из вагона, меня ждал сюрприз. Ко мне
подошел батюшкин келейник Андрей и сказал: «Тетя Лена, идемте! Вас батюшка ждет! Батюшка
за вами приехал!» Я так удивилась: «Как? За мной приехал батюшка?» – и от радости начала
плакать. Для меня это была великая милость и великое утешение, что сам духовный отец за мной
приехал и именно меня встречает! Я подбежала к машине, упала на колени в снег, а батюшка
открыл дверцу и благословил. Потом я села в машину и мы приехали в обитель. Я всегда твердо
знала, что о. Серафим все обо мне ведает: все мои мысли, чувства и события, происходящие в моей
жизни. Однажды я к нему поехала, а дома оставила немытую кастрюлю, а батюшка меня в этом
обличил. Ему Господь даже такие мелочи открывал.

591
 После того, как я поездила к батюшке пару лет, обратила внимание, что все верующие
женщины не стригутся, а ходят с длинными волосами. Я начала и себе отпускать длинные волосы.
Но со временем, когда волосы достаточно отросли, мне стало проблематично их укладывать,
приходилось много времени проводить перед зеркалом. Стали меня одолевать мысли: «В стрижке
мне было так хорошо, а сейчас плохо. Да и времени теперь это занимает много!» И вот поехала я к
отцу Серафиму с твердой решимостью просить его разрешить мне подстричься, чтобы не тратить
столько времени на укладку волос перед зеркалом. Приехали мы в Покровское, зашли в храм, сели
на клиросе и ждем. А батюшка вышел из алтаря и сходу говорит: «А если кто надумал стричься, то
пусть лучше обреется наголо!» Я была настолько поражена батюшкиной прозорливостью, что даже
ничего не стала спрашивать. Все было понятно и так: нужно терпеть и носить длинные волосы!
А в этот же период интересный случай произошел с Надеждой Никитичной. Мы с ней
работали в институте преподавателями по вокалу, но она работала временно, вместо одной
женщины, которая ушла в декрет. Потом женщина вышла на работу и Надежду Никитичну
уволили, т. к. места для нее не нашлось. Она осталась без работы, а тут ей поступило предложение
идти работать в театр – петь в хоре. Голос у нее был очень красивый и сильный, она даже могла
бы быть солисткой. Надежда Никитична решила, что эта работа как раз для нее. А я ей говорю:
«Так нужно же сначала взять благословение у отца Серафима!» Она согласилась со мной и мы
поехали к батюшке. Приехали, сидели на клиросе, а батюшка вышел из алтаря и тоже сходу: «Кто
в театре поет, тому бесы пишут! А кто в церкви поет, тому ангелы пишут!» Надежда Никитична
от удивления на меня посмотрела и ничего не стала спрашивать. Этот вопрос с повестки был снят.
Надежда Никитична часто ездила к батюшке с вопросом по поводу своей дочери Елены. Она
хорошо училась, заканчивала школу, и стоял вопрос о дальнейшем поступлении. С ее аттестатом
девочка без проблем могла поступить в педагогический институт на филологический факультет, но
она очень хотела поступить на факультет иностранных языков и изучать английский. Но конкурс
туда был велик и просто так поступить было практически невозможно. Надежда Никитична
спрашивала у отца Серафима: «Батюшка, ну куда ей поступать?» А он: «Пусть поступает туда,
куда она хочет!» Надежда Никитична ему: «А где же мы столько денег возьмем?» А батюшка:
«Оно все окупится потом!» Но несомненно, что отец Серафим помолился и произошло чудо.
Накануне выпускных экзаменов к Елене в школу пришла комиссия из педагогического института
с факультета иностранных языков, которая присутствовала на выпускных экзаменах, в частности
по английскому языку. И именно Елену выбрали для поступления в институт на этот факультет,
сказав после экзамена: «Приглашаем вас поступать к нам на факультет английского языка».
Надежда Никитична с дочерью очень обрадовались и собрались подавать документы. Пришли в
университет, Елена зашла в приемную комиссию, а Надежда Никитична осталась ждать в коридоре.
Вдруг Елена вышла из кабинета вся в слезах и говорит: «Мама, мама! Это, наверное, какая-то
ошибка: они мне сказали, что я уже зачислена в институт! Как я могу быть зачислена, ведь я не
сдавала экзаменов, не проходила собеседования? Как это меня зачислили?!» Так они недоумевали,
но зайти переспросить побоялись. На экзамены Елена не ходила, а после того, как вступительные
экзамены прошли и вывесили списки абитуриентов, они пришли в институт и с удивлением
обнаружили, что Елена действительно зачислена на факультет английского языка. Оказалось, что
ее приняли по результатам школьных выпускных экзаменов, на которых присутствовала комиссия
из института, что само по себе было нонсенсом. Это было великое чудо по молитвам батюшки, и
Надежда Никитична потом его благодарила, приезжая на праздники и радуя старца своим пением.
Елена долгое время встречалась с молодым человеком из Киева, который был из состоятельной
семьи, но Надежда Никитична с мужем даже не надеялись, что он на ней женится. Надежда
Никитична несколько раз ездила к батюшке, спрашивала об этом парне, но батюшка ей ничего
не говорил. Так они с Еленой провстречались семь лет. Потом парню предложили летать на
международных рейсах в Москве, и он туда уехал. А Елена осталась дома, хотя они регулярно
созванивались и переписывались. И вот, Надежда Никитична в очередной раз приехала к батюшке,
начала спрашивать о парне, показывать фотографию, а старец посмотрел и сказал: «У него
серьезные намерения!» И действительно, парень через время приехал, сделал Елене предложение,
и состоялась свадьба.

592
 В один из приездов Надежда Никитична показала батюшке фотографию семьи и пожаловалась
на свою жизнь, что они бедно живут. А отец Серафим взглянул на фото, указал пальцем на ее дочь
Елену и сказал: «Вот твое богатство!»
Однажды еще в Красной Долине на беседе одна женщина говорила: «Батюшка, на меня
говорят, что я колдую!» А он ей: «Ну, если напрасно на тебя говорят, то радуйся! Потому что, на
кого напрасно наговаривают, с того грехи опадают, как листья с клена!» – и показал руками как
опадают.
В очередной приезд к духовному отцу, я спросила у него о младшем сыне, который тогда
был еще подростком: «Батюшка, он хочет в военное училище поступать, как старший сын.
Благословите!» Старец благословил. Когда сыну исполнилось 18 лет и пришло время поступать,
он поехал в Харьков в авиационный институт. Я думала, что он хочет быть в наземных службах,
как старший сын, но перед самой поездкой младший мне заявил, что будет поступать на летчика.
Я сначала расстроилась, но потом, успокоившись решила, что пусть поступает. Ведь я за него
буду молиться, читать «Живый в помощи…», чтобы его Господь сохранил. И он уехал поступать,
я две недели молилась, поклоны за него клала, и вдруг он приезжает и сообщает, что не поступил.
Поначалу я не поверила, т. к. за него молилась, да и батюшка благословил поступать. Но потом
выяснила, что он действительно не поступил. Прошло немного времени, приближалось 1 августа
– праздник прп. Серафима Саровского. Я собралась ехать к отцу Серафиму и сказала об этом
сыну, а он мне: «Только ты ничего у батюшки не спрашивай – я все равно буду поступать на
летчика на следующий год!» Послушав сына, я настроилась ничего у батюшки по этому вопросу
не спрашивать. Приехали мы, побыли на празднике, а в день отъезда старец проводил беседу. Я не
выдержала и написала ему вопрос: «Моего младшего сына Вы благословили поступать в военное
училище. Но он решил идти учиться на летчика, поехал, сдал экзамены, но не прошел, хотя я
так за него молилась. Батюшка, почему он не поступил: или по моим грехам, или я просила у
Бога то, что мне не нужно?» Отец Серафим прочитал вопрос и говорит: «Сейчас по Евангелию
вам ответим, чтобы точнее было!» Открыл Евангелие, пристально в него посмотрел и сказал:
«Поступит!» Я так обрадовалась, заулыбалась, а батюшка продолжил: «Но долго не налетает!» А
я не поняла сразу и говорю: «Батюшка, я ему тоже об этом говорю, что в стране кризис, топлива
для самолетов нет, выпустится без единого часа налета!» Старец опять посмотрел в Евангелие
и говорит: «Очень высоко взлетит, но очень низко упадет!» У меня аж сердце в пятки ушло от
страха, говорю: «Батюшка, но не на смерть же?» А он посмотрел на меня и в ответ: «А как же
падают?» Тогда я поняла, что сыну поступать на летчика не нужно. Говорю: «Батюшка, а сын
же не послушает! Как же мне ему сказать?» А он: «Вот так и скажи, что не надо ему на летчика
поступать, нет благословения!» Всю дорогу домой я переживала, как мне об этом сыну сказать,
ведь он же просил ничего у батюшки не спрашивать. И только я вошла домой, как сын с порога
мне: «Мам, а что там батюшка сказал?» Я ему: «Так ты же просил не спрашивать? Ну, ладно,
потом тебе расскажу». А он мне даже не дал пройти в комнату: «Нет-нет, сейчас говори!» И я в
коридоре возле входной двери передала, что рассказал батюшка. Он выслушал меня, все обдумал
и от идеи поступления на летчика отказался. А на следующий год благополучно поступил на
авиаинженера и с Божьей помощью с отличием закончил.
Когда отец Серафим болел, бывало, выйдет на клирос, а там над входом в алтарь висела
старинная икона прп. Серафима Саровского. Батюшка погладит рукой по иконе, а потом себя
по голове, словно что-то принимал от преподобного, и говорил: «Он Нас исцеляет!» Старец
рассказывал, что прп. Серафим Саровский не раз ему являлся и помогал.
Еще батюшка говорил, что очень хорошо знать основные акафисты на память. Рассказывал
случай, когда в Костроме он и еще люди плыли через Волгу в лодке. Поднялась буря, лодку сильно
качало, носило, водой заливало и в любой момент они могли погибнуть. Отец Серафим сказал:
«Хорошо, что Я знал половину акафиста святителю Николаю на память и начал читать! Господь
помиловал и мы благополучно причалили к противоположному берегу». Но я-то понимала, что
батюшка знал на память весь акафист святителю Николаю, а не половину. Просто не хотел себя
восхвалять и потому так сказал. И вообще, старец говорил, что очень хорошо, кто знает утренние
и вечерние молитвы наизусть. Говорил: «Молитесь на всяком месте и на всякий час», – давая
понять, что зная молитвы на память, можно где угодно молиться, особенно, когда в доме есть
противники веры и молитвы, и в одном месте молиться не дают.

593
 Однажды кто-то из обительских сильно батюшку расстроил, потом он келейнику в алтаре
давал нагоняй. А я сидела на клиросе, слышала эти крики и мысленно раза три повторила:
«Батюшка, ну не расстраивайтесь!» Служба закончилась, приезжих было мало, и большинство
из них уже разъехались, а я почему-то задержалась. Иду через храм, а тут батюшка вышел из
алтаря и позвал меня: «Лена!» Я остановилась, а батюшка идет мне на встречу и говорит: «Лена,
ну, как же не расстраиваться?!» – и стал рассказывать, что с коровой плохо, на птичнике плохо,
там какие-то неполадки, везде нужен глаз да глаз. Говорит: «Ну, как же не расстраиваться!» Так
я в очередной раз убедилась, что батюшка знает все наши мысли. Он все-все знал, о чем я прошу.
Стояла я как-то в очереди, чтобы что-то у него купить, а у меня не было мелких денег. Я наметила,
что буду покупать и мысленно старца просила: «Батюшка, дайте мне сдачу мелочью!» И опять:
«Батюшка, дайте мне сдачу мелочью!» – и так несколько раз. Подошла моя очередь, я купила то,
что хотела, и отец Серафим дал мне сдачу именно мелочью.
В другой раз на продаже я покупала что-то себе и еще одной женщине. Она дала мне деньги
и попросила что-то ей купить из рук батюшки. Сначала я купила то, что хотела себе, а потом
подошла второй раз и купила для той женщины, протянув ее деньги. Батюшка купюру взял, а
сдачи не дал. И хотя сумма была небольшая, но деньги-то чужие, и мне нужно было их ей отдать.
Я сама себе подумала: «Не буду батюшке напоминать! Значит так надо и эти деньги пойдут на
церковь! Я ей отдам свои!» – и отошла в сторону. Прошло дня два или три, стояла я на службе,
вдруг подошел ко мне келейник батюшки Андрей и протянул мне именно ту сумму, которую
батюшка не додал, и сказал: «Вот батюшка вам сдачу дает!» То есть, отец Серафим просто меня
проверял, как я буду реагировать на такую ситуацию и что буду думать.
Те, кто ездил к отцу Серафиму, знают, как приходилось иногда потрудиться и постоять в
очереди, чтобы купить просфорки. И хотя просфор пеклось много (до 1000 шт. и больше), люди
старались много подавать за своих живых и усопших сродников. Батюшка четко разделял на
заздравные просфорки (с Богородицей или буковкой «М») и заупокойные (с крестиком) и никогда
их не путал, т. е. на заздравных не поминал за упокой и наоборот. С нами много раз ездил наш
духовный брат Петр, которому отец Серафим благословил в обители подавать на проскомидию
просфоры за своего усопшего отца. И вот, в тот день Петру не досталось заупокойных просфор. А
тут батюшка вынес на продажу большие просфорки и люди кинулись их покупать. Петр оказался
проворней всех, встал без очереди первым и попросил: «Батюшка, продайте мне заупокойную
просфорку». А старец ему: «А ты в очереди стоял?» Петр опустил голову и пошел в конец очереди.
А я в этот момент тоже без очереди стояла рядом с отцом Серафимом (немного позади его) и
мысленно к нему обратилась: «Батюшка, я хочу купить Петру просфорку. Ему так нужно! Ведь он
только у Вас может подать за отца!» Все это было мысленно, вслух я ни слова не сказала. В этот
момент старец взял из мешочка заупокойную просфору, закрыл ее мешочком и тихонечко мне ее
подал назад. Я взяла посфорку, отдала за нее денежки и отнесла Петру, который немало этому
обрадовался.
Одно время у о. Серафима в храме враг стал смущать меня помыслами: «Служба здесь не
такая, поют не так, то не так спели и это не так поют, как у нас…». А батюшка вышел из алтаря
на клирос и нам: «Что вы Меня распинаете?! Бревна в своем глазу не чувствуете, а сучок в
чужом глазу хотите вынуть!» Мне тут же стало стыдно за себя, и я старалась больше батюшку не
осуждать. А эти лукавые помыслы с того время прекратились.
Первое время, когда я приезжала к старцу, я все время на клиросе плакала, слезы сами текли
из глаз. А батюшка как-то вышел и сказал: «Хорошо, когда человек плачет, но слезы должны быть
как ливень, который глубоко в землю проникает, а не так, как тот дождик, который еле побрызгал
и землю не промочил!» А потом добавил: «Вера – это дар Божий, слезы – это дар Божий, пост –
это дар Божий и молитва – это дар Божий!»
Однажды я сильно заболела, лежала дома и сильно охала и ахала – так мне было плохо. По
милости Божьей я выздоровела и через время поехала к батюшке. Служба в храме закончилась,
люди разошлись, а я почему-то задержалась. В этот момент из алтаря вышел батюшка, ему было
плохо, и он охал и ахал точно так же, как и я во время болезни. Во-первых, он этим дал мне понять,
что знает, как я страдала, когда дома болела. А во-вторых, я поняла, что он такой же человек, что
он так же болеет и страдает, как и все мы, только на людях старается этого не показывать.

594
 Батюшка учил, что если подаешь человеку милостыню, то нужно стараться подать ее так,
чтобы никто не видел, чтобы не вызвать зависти и ревности. Он и сам так всегда поступал: если
кому-нибудь что-то давал, то делал это так, чтобы никто не видел, чтобы не ревновали. Еще
говорил: «Если что-то нашел, не очень радуйся и никому не говори. Потерял – не очень скорби и
тоже никому не говори».
Отец Серафим нам как-то говорил: «Хорошо на Пасху покрасить сто штук яиц, взять пирогов
и другой снеди, и пойти в психбольницу. Только не ко всем ходите, а к умалишенным – им хуже
всех! К ним никто не ходит, вы их посещайте, к таким ходите!»
Когда перед первой поездкой к батюшке я была в Почаеве, мне один старец там сказал:
«Если ты не венчана с мужем, не живи с ним в посты». А другой старец мне сказал: «Нет, нужно
с любовью к мужу относиться, и если нужно, то уступить ему, а потом поклонами замолить грех
– сделать 100 поклонов». А когда я приехала к отцу Серафиму, рассказала ему все это и спросила:
«Батюшка, так как же мне поступать: один старец так сказал, а другой так?» А отец Серафим мне:
«Второй старец прав – нужно с любовью к мужу относиться. Но и первый прав, потому что в
посты с мужем жить нельзя. Это все равно, что в пост есть мясо!»
На беседе как-то батюшка говорил: «Вот хорошо, когда желают спастись всей семьей, когда
ты приведешь всех своих к Господу и скажешь: «Господи! Се аз и дети, яже ми дал еси!»» –
процитировал Писание. А мне говорил: «Откуда ты знаешь, жена, не спасешь ли ты своего мужа?!»
Отец Серафим часто испытывал своих духовных чад и я в этом не исключение. У меня день
рождения 1 августа на прп. Серафима Саровского. Однажды я была в обители и подходил мой
день рождения. Нужно было ехать домой, т. к. я знала, что придут поздравлять родственники, дети,
да и муж будет роптать, если не приеду. Подошла к батюшке, объяснила ситуацию и попросила
благословения ехать домой. А батюшка мне: «Ничего! Потом отпразднуете! Что, гулянку устраивать
будешь?» – и оставил меня еще на недельку. А потом еще, и еще, а потом говорит: «Да оставайся
уже до Успения – у тебя же отпуск!» Говорю: «Батюшка, так муж ведь ропщет!» А он: «А ты скажи
ему: «У меня отпуск!»» И так по батюшкиному благословению я 10 лет подряд каждый август
жила в обители отца Серафима. И вот, в один из таких приездов батюшка целый месяц меня не
принимал, не разговаривал со мной, не отвечал ни на один вопрос, не смотрел на меня, ручку
целовать не давал – словно меня нет. На беседу только подходит моя очередь, старец встанет и
уйдет. А то выйдет из алтаря, я к нему, чтобы взять благословение, а он раз в алтарь, и выходит
через другую дверь. Т. е. было видно, что батюшка меня избегает. Я стояла на клиросе и все это
время плакала, думала, что это по моим грехам. Опять у меня появились помыслы, что батюшка
хочет выгнать меня из духовных чад и я из-за этого очень скорбела и все время плакала. Отец
Серафим меня все время утешал, то давал мне читать на клиросе, чтобы я не плакала, а затем
еще и хвалил. Но я все равно плакала. А потом успокоилась и подумала: «Ладно, если батюшка
выгонит меня из духовных чад, Господь же меня все равно не оставит!» – и перестала плакать. И
после этого на следующий день старец меня принял на беседу, побеседовал и все наладилось. Так
я поняла, что он меня испытывал, проверял, буду ли я на него роптать или нет.
Я узнала, что моя студентка-заочница верующая. Она жила в одном селе под Кировоградом
и когда приезжала, мы вели с ней беседы на духовные темы. Она рассказывала, что была и в
Почаеве, и в Киево-Печерской Лавре, и в других святых местах. А мы с Валентиной Васильевной
и ее дочерью Еленой как раз собирались ехать на машине к батюшке Серафиму, у нас было одно
свободное место. Я предложила студентке поехать к моему духовному отцу и она с радостью
согласилась. По дороге мы за ней заехали и поехали к батюшке. Она была темноволосая с
длинными, вьющимися волосами, кареглазая, да еще и одета в черную кофту. Приехали в обитель,
я подвела ее к регенту Ирине, представила, сказала, что это моя ученица, очень способная, хорошо
поет. Ирина разрешила ей петь на клиросе. А потом одна верующая из Днепропетровска подошла
ко мне и сказала: «Это колдовка!» – и показала на мою ученицу. Я удивилась: «Как колдовка?»
А она: «Да! Батюшка вышел на клирос и крестил ее крестом!» Я в ответ: «Да это не ее!» А она:
«Нет, ее!» Но я подумала: «Да какая она колдовка?! Женщина ошибается! Она ездила по таким
святым местам, детей причащает…». И вот подошло нам время уезжать и батюшка кировоградцев
пригласил пить чай с тортом. Мы сели за стол, а я батюшке говорю: «Там с нами еще одна
девушка из Кировограда приехала! Она сидит под храмом». А отец Серафим: «Какая?» Я говорю:
«Да которая с нами на клиросе пела!» Батюшка: «Вот та в черном?» Я говорю: «Да!» А он: «Вы

595
же смотрите, кого везете! Колдовку привезли!» У меня аж сердце в пятки ушло. Я растерянно:
«Батюшка, так откуда же я знала?» А он: «Колдовка и очень сильная!» Конечно же, Валентина
Васильевна и Елена сильно роптали на меня за то, что колдовку привезла. На обратном пути
в машине моя студентка меня спросила: «А что там батюшка рассказывал?» А я ей: «Ну, что
рассказывал? Что в обитель колдуны съезжаются и много колдунов!» Она удивилась: «Да-а-а?!
А знаете, я тоже этим занималась, ходила в школу экстрасенсов!» А я ей: «А почему же не
покаялась?» Она стала утверждать, что покаялась, а я ей: «Нет, наверно, не покаялась!» Но она
все равно утверждала, что покаялась. Мы приехали в ее село, выгрузили ее возле дома и поехали
в Кировоград. И когда подвезли меня к дому и стали выгружать вещи из багажника, Валентина
Васильевна воскликнула: «О, колдовкина вода!» Моя студентка освятила воду на молебне и
забыла ее в машине. Валентина Васильевна хотела эту бутылку выкинуть, но я подумала: «Вода,
хоть и колдовкина, но освященная на молебне!» – и забрала эту бутылку к себе домой. Через
время моя студентка мне позвонила и говорит: «Елена Леонидовна, я забыла в машине воду!» А
я ей: «Твоя вода у меня. Приезжай в воскресенье в Преображенский собор, я тебе ее принесу».
Мы еще немного поговорили и она разоткровенничалась: «Вы знаете, я ведь вспомнила, в чем
не покаялась! Я же так на картах хорошо гадала, так всем угадывала, я так любила гадать!» А я
ей говорю: «Разве ты не знаешь, что это колдовство, что это грех? Покайся, езжай к батюшке на
исповедь или в Почаев к старцам!» В воскресенье она приехала, я вынесла ей эту воду, мы сели на
лавочке и разговорились. Я заплакала и говорю ей: «Я же думала, что ты спасаешься! Да покайся,
да откажись от этих бесов! Не бойся их! Господь-то сильнее!» Она тоже заплакала и отвечает: «Я
знаю! Вот у меня отец разбился на мотоцикле и я теперь знаю за что: у меня по линии отца в роду
все колдуны». Я ей: «Видишь, какой наш батюшка великий старец – сразу все узнал». А она: «А
я еще и подумала: «Ну, старец, ну, подумаешь! А что он знает? Обо мне он ничего не знает!»» В
обители моя студентка попала к батюшке на беседу. Она была беременна третьим ребенком, но
принимала сильнодействующие лекарства. И приехала к старцу, прежде всего, узнать: рожать ей
при таких лекарствах или нет. Батюшка ответил ей на ее вопрос и посоветовал, что в ее случае
читать. Еще она спрашивала о муже, а отец Серафим ей ответил: «…Но религиозным фанатиком
он не будет!» И она мне стала рассказывать, что муж ее называет «религиозной фанатичкой». А
батюшка этими же словами сказал о нем. А я ей: «Видишь, батюшка все знает! Так что кайся,
проси у Господа прощения и отказывайся от этого всего!» На этом наш разговор закончился.
Прошло время и она благополучно родила третьего ребенка. А наше общение с того времени
прекратилось и я не знаю, покаялась она или нет.
В октябре 2006 года отец Серафим приезжал в Кировоград и двое суток принимал людей у
своей духовной дочери Анны Андриановны. На третий день батюшка уезжал, людям объявили,
что старец принимать больше никого не будет, и все разошлись. Остались только я, Надежда
Никитична, Анна Андриановна и отец Виталий. Мы пропели батюшке «Многая лета» и тут старец
Анне Андриановне говорит: «Пойди и скажи, что Мы уже принимать больше не будем». Она
удивилась и говорит: «Батюшка, там никого нет, все разошлись!» А он: «Нет! Там стоит одна!
Пойди ей скажи, что Мы больше не принимаем». Я вышла из квартиры и действительно увидела
стоящую женщину, которой и передала батюшкины слова. Старцу все было открыто, даже та
причина, по которой он не стал ее принимать.
Однажды батюшка назначил вычит, приехали люди, а он без видимых причин неожиданно
его отменил. Спустя время отец Серафим сказал: «Приехали 9 колдунов к Нам на вычит, чтобы
испортить 9 молодых людей. И даже землю с могил привезли… А Мы вычит отменили, они и
уехали ни с чем!» – и засмеялся. Люди стали спрашивать: «Батюшка, Вы же знаете всех колдунов,
почему Вы их не обличаете?» А он: «Ну, а что же я ее обличу, а она пойдет к архиерею и скажет,
что такой-то назвал ее колдовкой. А архиерей с Нас спросит!» Отец Серафим называл колдунов
«двухвостыми» – и нашим, и вашим. Т. е. и молятся, и причащаются, и при этом колдуют.
Однажды во время Литургии после причастия батюшка вышел из алтаря и громогласно
сказал: «Сейчас одна женщина вышла из храма и выплюнула причастие! Она отлучается от
церкви, от причастия на 25 лет!» Ему Господь открывал очень многое, особенно о колдунах, об
их кощунственных действиях и поступках. Всех этих служителей тьмы, которые приезжали в

596
обитель, и даже жили в ней, старец знал в лицо, но прямо их никогда не обличал. А они считали,
что он ничего не знает, что это от него закрыто.
Еще был такой случай: одна женщина подошла к отцу Серафиму и стала настойчиво просить
благословения молиться по четкам. Он благословил, а когда она отошла, сказал: «Все равно
по четкам молиться не будет!» Но, как говорится, просящему дай – раз просила, то батюшка
благословил.
Я старалась каждый год летом на месяц приехать к батюшке и пожить в обители. И вот, в
какой-то год я и р. Б. Людмила, с которой мы вместе приехали, заболели. У меня пропал голос,
петь не могу, а Людмила говорит: «Поехали домой! Что мы тут будет больные сидеть!» Дважды
мы подходили к батюшке за благословением и дважды он не благословлял. На третий раз, когда
мы вновь подошли просить благословения, чтобы уехать домой, он даже не глядя в нашу сторону,
перекрестил нас и мы уехали. С того времени у меня начали болеть ноги. Батюшке было открыто,
что мне необходимо пробыть в обители целый месяц, потому он и не хотел благословлять. Но мы
проявили самоволие и я это сполна ощутила на себе.
Был в моей жизни период, когда наши отношения с мужем настолько испортились, что дело
дошло практически до развода. И в этот момент я уехала на месяц к батюшке. Нужно сказать,
что это был самый лучший месяц в моей жизни! Батюшка чуть ли не каждый день приходил
к нам на беседы. Он учил, чтобы мы по ночам молились. И мы каждую ночь становились на
молитву. В тот период он очень много о себе рассказывал: о своей жизни, о различных случаях
из его служения. А я сильно переживала о своей семейной ситуации, и однажды, сидя на клиросе,
мысленно как бы обращалась к старцу: «Батюшка, а Вы же говорили, что он меня любит!» В этот
момент из алтаря на клирос вышел отец Серафим и говорит мне: «А времена-то меняются!» И
когда я через месяц собралась уезжать домой, батюшка завел меня во двор своего домика, а сам
зашел внутрь. Я встала на колени и начала молиться, т. к. сильно переживала, не зная, что он
мне скажет: расходиться с мужем или нет! А батюшка вышел и дал мне деньги: «Это чтобы ты к
Нам ездила!» А о ситуации с мужем сказал: «Господь все управит!» – и не сказал определенно,
разойдемся ли мы или будем жить вместе. И вскоре после моего возвращения домой муж ушел
из дома, и пару недель отсутствовал. А потом вернулся, и потихоньку батюшкиными молитвами
у нас все наладилось, и мы не разошлись. Муж стал такой хороший, хоть к ране прикладывай,
но я ему не верила. И вот месяцев через 5 приехала я в очередной раз к батюшке и говорю ему:
«У нас с мужем все вроде бы наладилось, он стал такой хороший, но я ему не верю!» А батюшка
посмотрел на меня и сказал: «Верь ему!»
Часто перед исповедью старец перечислял разные виды грехов, а люди вслух говорили
«грешен» или «грешна». И вот, старец назвал грех клеветы: «Может кого оклеветали когда». Все
говорят: «Грешен!» А я себе думаю: «Я в этом не грешна – ни на кого не клеветала!» И только я
так подумала, как отец Серафим говорит: «Может кто-то из вас когда-то на кого-то говорил, что
он колдун, колдует, что он экстрасенс». И тут я сразу же вспомнила: «А я же такое говорила!» А
батюшка продолжает: «А вы же не знаете! Вы же не прозорливые старцы! А говорили!» Не успела
я подумать, как отец Серафим тут же меня обличил, но в то же время подсказал и объяснил.
Батюшка все наши помыслы знал!
Однажды на продаже подошла моя очередь, я стала что-то покупать, а батюшка меня спрашивает:
«Лен, а ты Меня всегда любить будешь так, как ты сейчас Меня любишь?» Я растерялась, не
ожидала такого вопроса, да и никогда не задумывалась, люблю я батюшку или нет. А тут до меня
дошло, что я его люблю. Но в то же мгновение мне вспомнилось, когда батюшку поздравляли на
праздники Архистратига Михаила и прп. Серафима Саровского, какие ему стихи писали духовные
чада, как ему клялись в любви, а потом прошло время, и эти духовные чада неизвестно куда и
делись, т. е. предали батюшку, бросили его. Клялись, клялись в любви, а любви-то и не оказалось.
И подумала: «А вдруг, не дай Бог, и я так поступлю! Сейчас батюшке скажу: «Да, батюшка,
люблю!» – а сама перестану ездить!» Я промолчала и ничего батюшке не ответила. Приехала
домой, а совесть меня очень мучила. И я написала батюшке письмо следующего содержания:
«Батюшка, я хочу всегда Вас любить! И надеюсь, что Господь даст мне эту любовь, и я всегда буду
Вас любить так, как сейчас люблю! Простите, батюшка, что я Вам в храме ничего не ответила!
Я вспомнила тогда тех духовных чад, которые клялись Вам в любви, а потом от Вас отпали, и
побоялась этого. Но я надеюсь на Господа, что Он мне даст любить Вас всегда!» – такое написала

597
покаянное письмо. А потом, спустя время, когда я в очередной раз приехала, и мы с певчими
стояли на клиросе, батюшка вышел из алтаря и, как бы келейнику, но чтобы все слышали, сказал:
«Видишь, любит меня! Приехала! Если бы не любила, не приехала бы! В любую погоду она едет
ко мне! Значит любит!» И действительно, у меня всегда было желание и стремление ехать к
батюшке, как будто у меня одна цель в жизни. Вся моя жизнь разделялась на периоды от поездки
к поездке, словно самое главное – это поездки к духовному отцу. Приехав из одной поездки, я
начинала готовиться к следующей, собирала деньги. Но батюшка для меня никогда не закрывал
Господа, а, наоборот, через духовного отца Господь все больше для меня открывался, и я познавала
Его безграничную любовь и милосердие к нам грешным.
Однажды о. Серафим рассказывал, как нужно угощать гостей: «Когда к вам гости приходят,
не спрашивайте у них: «А вы это будете? А это будете?» Ставьте на стол все, что у вас есть! А гости
сами выберут, что они будут, а что не будут! Не жалейте ничего!» Еще отец Серафим говорил:
«Не заглядывайте в рот, кто-что ест, и что он там ест! Сами себе молча в тарелочку смотрите, и
на других не заглядывайте!» И когда с нами кушал, говорил: «Не заглядывайте в рот батюшке!»
Как-то Надежда Никитична говорит отцу Серафиму: «Батюшка, зачем мы Вам нужны такие
никчемные, никакие? Там есть более духовные, молитвенники, а мы с Еленой (со мной) кто такие?
Зачем мы Вам нужны такие?» А батюшка в ответ: «Вы только ездите!» И опять: «Вы только ездите!
Я вам дам парчовые платья…». Т. е. старец дал понять, что от нас требуется только приезжать к
нему, остальное он все у Господа вымолит и выпросит для нас. Все, что от нас требовалось, только
приезжать!
Года за три до смерти отца Серафима произошел интересный случай. Мы стояли на клиросе
и в какой-то момент он быстро повернулся ко мне и спросил: «Лен, а ты приедешь ко мне в
пещерку?» Я не задумываясь, говорю ему: «Да, батюшка, конечно приеду!» А потом сама себе
думаю: «Какая пещерка? Неужели какие-то гонения будут и батюшка будет прятаться в пещерке?
И мне, наверное, придется ездить к батюшке в пещерку!» Долго эти слова батюшки не давали мне
покоя, периодически всплывая у меня в памяти. И только, когда батюшка умер, мы приехали на
отпевание и увидели, что погребать его будут в склепе в виде пещерки, я все сразу поняла. Старцу
наперед было открыто даже то, как его похоронят. Вот такой был наш духовный отец Серафим.
Я счастлива и безмерно благодарна Богу, что Он столько лет давал мне возможность ездить к
батюшке, общаться с ним, петь с ним рядом и получать от него утешения.

Р. Б. Миненко Виктор и Ольга, г. Кировоград.

Виктор. История эта началась в середине 90-х годов, когда молодой, амбициозный и
уверенный в себе человек, имевший все и весьма собой довольный, вдруг всего лишился, а жизнь
превратилась в сплошную череду разборок, допросов и угроз. Проблемы возникали одна за другой,
и решения им не было. Казалось этому не будет конца… Нужно было уезжать…
Мама усердно молилась за сына и просила помощи у Господа. Сейчас это кажется понятным,
а тогда с Неба нужны были только деньги. Много денег. Но Небеса молчали и денег не давали,
зато в храме дали маме адрес одного батюшки в России. Мол, пусть поедет, батюшка помолится
и все решится. Учитывая ситуацию, в это верилось мало, но другого выхода уже не было. Нужно
было уезжать…
Приехал я к батюшке в заснеженную деревеньку в самом начале Рождественского поста, а
первая встреча с ним произошла через несколько дней в храме. Седенький старичок в латаном
выцветшем подрясничке, снизу неровно подшитым полосками неопределенного цвета. На ногах
видавшие виды валеночки. Высокий лоб и умные внимательные глаза. На устах тонкая улыбка. Я
все рассказывал и рассказывал, жаловался, кого-то укорял, показывал фотографии. Батюшка слушал
молча, слегка наклонив голову. Казалось, он и не слушал. Изредка задавал какие-то вопросы, как
мне думалось к делу совсем не относящиеся. В конце беседы благословил и предложил остаться
до конца поста. И это все?! Я был разочарован! Мне нужен был волшебник и разрешение всех
проблем сейчас же! Однако прошение в духовные чада все же написал, на всякий случай…
Шли дни. В меру сил выходил на послушания, приходил к каждой службе и даже причащался.
После первой исповеди внутри вдруг возникло глубокое доверие. В воскресение после Литургии,
водосвятного молебна и панихиды обычно бывали вычиты. Разного повидал. Много и мне тогда

598
батюшка на тех вычитах порассказывал. Но все же я ждал чуда. А чудо все запаздывало и даже
наоборот. Из дома приходили нерадостные вести. Однако, думается, уже тогда пласты событий
начали свое движение и кто-то уже стрелки моей жизни сумел перевести на другой путь. Вчерашние
ценности вдруг показались смешными и незначительными, а прошлая жизнь пустой.
После Рождества старец благословил уезжать, отпустил с подарками и дал денег на проезд.
Уходил со смешанным чувством и обещал себе вскоре вернуться.
Домой приехал через год. Все казавшиеся никогда неразрешимыми проблемы вдруг как-то
сами собой решились, утихли и сошли на «нет». И было ли все это?
Прошло несколько лет и все некогда потерянное вернулось и даже больше, но вдруг пришло
понимание, что это не главное, что много больше волнует та самая первая встреча в заснеженной
деревеньке в самом начале Рождественского поста.
А к батюшке я вернулся только через семь лет, легко сумев забыть свое обещание, о чем
впоследствии очень часто пришлось вспоминать и жалеть. Вскоре привез с собой и жену. Но это
уже совсем другая история…
Ольга. У нас десять лет не было детей. Врачи ничего определенного сказать не могли, и
когда мы с мужем впервые вместе попали к отцу Серафиму (муж сам и раньше был у батюшки),
нашей проблеме бездетности было два года. На одной из бесед со старцем мы пожаловались
на это. Батюшка немного помолчал, а потом произнес одно слово: «Будет». Наша радость была
безгранична!
Но шли дни, месяцы, годы, и ничего не менялось. Конечно, мы переживали: и лета уже не
молодые, и здоровье становилось все хуже. И почти всегда, когда была такая возможность, мы
задавали батюшке один и тот же вопрос: «Будут ли у нас дети?». Батюшка дарил надежду.
Как-то, когда у меня возникли серьезные проблемы с женским здоровьем и я уже погрузилась
в большое уныние, вдруг на беседе старец начал давать наставления как молиться, чтобы Господь
даровал ребенка. Он сказал: «Молитесь св. Иоакиму и Анне. Если хотите мальчика – молитесь
прп. Александру Свирскому». Мы ответили: «Батюшка, что мы можем хотеть?! Как Богу угодно!»
Тогда батюшка, немного помолчав, повторил: «Молитесь прп. Александру Свирскому». Затем
он сказал, как молиться во время беременности, какой образ жизни при этом вести. (Приводить
эти наставления не буду, так как у батюшки для каждого человека были свои индивидуальные,
только для него одного исключительно подходящие наставления. При одной и той же проблеме
старец разным людям давал разные советы. Смею предположить своим грешным умом, что Господь
открывал батюшке жизнь человека, и сообразно с нею отец Серафим и давал наставления).
Прощаясь, батюшка вдруг улыбнулся и сказал: «Захотите – назовете Серафимом». После первой
беседы прошло уже больше четырех лет. Счастье казалось так близко, но…
В ожидании прошло еще два года. Однажды во время серьезной проблемы с женским
здоровьем, находясь в больнице, я попросила нашего близкого духовного брата, который жил в
обители у о. Серафима, сообщить о моем тяжелом душевном и телесном состоянии, и просила
батюшкиных святых молитв. Брат передал sms-сообщением ответ старца: «Ее скорби обратятся в
радость». Какое это было утешение!
И в другой раз я не смогла поехать к о. Серафиму по причине болезни. Муж уехал один и во
время беседы старец ему неожиданно сказал: «И родит тебе сына, и наречешь имя ему Серафим
или Илия». И снова в ожидании чуда возвращались силы!
В очередной беседе мы снова жаловались батюшке на наше положение, а он ответил притчей
(батюшка довольно часто отвечал притчами. К сожалению не сразу пришло понимание, что
рассказывая притчу о ком-то другом, батюшка на самом деле говорил о том человеке, с кем
беседовал). Старец рассказал следующее: «Были тут у нас муж и жена. Детей у них долго не
было. Жена молилась Божией Матери. А муж уже отчаялся. Но у Бога благодать не оскудела.
И дал им Бог ребенка – юношу». Этой притчей старец открыл нам многое. Во-первых, это было
пророчество о рождении сына, что снова очень укрепило нас в ожидании. Во-вторых, для меня это
было вразумлением, кому нужно молиться, потому что действительно я почему-то не молилась
Божией Матери в этом вопросе. В-третьих, это было обличение мужу, потому что, как потом сам
признался, он в тот момент уже и сомневался, и отчаялся. И еще батюшка добавил: «Близко уже».
Прошел год. И вот однажды, приехав к о. Серафиму на праздник Покрова Божией Матери и
попав к нему на беседу, произошло нечто необычное. Батюшка стал беседовать сразу не с мужем,

599
как бывало всегда, а со мной. И задал непонятный на тот момент для меня вопрос: «Ну, с кем ты
живешь?». Я растерялась, отвечаю: «Да вот, с мужем…». Батюшка улыбнулся. В тот раз мы долго
беседовали. А прощаясь и благословляя, отец Серафим вдруг говорит: «Напиши на листочке свое
имя и дай мне». Удивленная, я выполнила просьбу. Мы вернулись домой, а через два дня узнали,
что у нас будет ребенок! Батюшка все знал! Слава Тебе Боже!
Беременность проходила нелегко, но каждый раз, когда возникали какие-то осложнения,
по батюшкиным молитвам все чудесным образом разрешалось. Врачи недоумевали, как в моем
возрасте (тогда мне было 36 лет) и с таким состоянием здоровья это возможно. Всех чудес
не опишешь… Всегда было такое ощущение, что мы не одни, что кто-то невидимо нас ведет и
покрывает. Как-то на последних сроках в консультации после осмотра спрашиваю врача: «Доктор,
ребенок правильно лежит?» Молчит. Спрашиваю еще раз. Мне отвечают: «Да, какая тебе разница,
как лежит? Для Кесарева все равно!» Врачи даже не сомневались, что сама я родить не смогу, да
и вряд ли выношу до положенного срока.
Когда начались роды, мы позвонили о. Серафиму. Он обещал помолиться. Вопреки всем
прогнозам врачей родила я в срок, сама, без операции. Родился, конечно же, мальчик! И назвали
его, конечно же, Серафим! А еще скажу, что родился наш Серафим в день, когда празднуется
Собор Дивеевских святых! Дивны дела Твои Господи! Дивен Бог в угодниках Своих, каким
несомненно является наш батюшка Серафим!

Дьякон Николай Чумаченко, клирик Благовещенского храма, г. Кировоград. Первый раз я

приехал к батюшке Серафиму в 2008 году на праздник Преполовения Пятидесятницы. Меня сразу
поразило то, что в обители не было показного Православия. Храм – обычный молитвенный дом,
внутри много старинных икон, но не было золота, блеска, который присущ современным соборам.
Но с первого приезда я ощутил то, чего не встречал нигде и вряд ли когда-нибудь встречу.
Это присутствие Господа! Во время богослужения, когда отец Серафим служил, это ощущалось
ежесекундно. Батюшка каждый возглас, каждое прошение обращал к Творцу. Также старец четко
следил за клиросом, чтобы все было правильно, внятно. Когда кто-то неправильно произносил
слово или ставил не так ударение, батюшка, не видя перед собой текста, поправлял. Поражало, что
старец слышал службу как бы заранее. Хор только начинал петь, а неоднократно случалось так,
что он останавливал, и начинали другой напев. Во время чтения паремий тоже немало удивляло,
насколько отец Серафим знал Ветхозаветные тексты. Но наибольшее впечатление произвела его
безграничная любовь ко всем. Достичь ее обычному человеку невозможно. В один из приездов я
задал батюшке вопрос: «Как достичь любви к ближним?» И получил ответ: «На такую любовь был
способен только Христос. Мы же должны только стремиться к ней и подражать Ему!»
Я безгранично благодарен батюшке за рождение моей дочери Татьяны. После рождения
первого ребенка Анастасии, мы с женой второго ребенка потеряли. После этого супруга очень
боялась беременности. И вот, во время первого приезда к батюшке я узнал, что Ксения ждет
ребенка. Я подошел к отцу Серафиму, попросил его святых молитв и спросил: «Как нам сохранить
этого ребенка?» Батюшка улыбнулся и сказал: «Ты только приезжай!» С тех пор я старался ездить.
И по батюшкиным молитвам беременность прошла благополучно, и ребенок родился здоровым.
У нашей первой дочери Настеньки была серьезная проблема – с рождения дисплазия
тазобедренного сустава. Много было разных врачей, ребенок очень сильно мучился, т. к.
ножки нужно было держать без движения. И когда родилась Татьяна, все врачи в один голос
«пророчествовали» ту же болезнь и ей. Очень тревожно было идти к хирургу, просили святых
молитв батюшки. Но, слава Богу, опасения врачей не подтвердились, у Татьяны этой болезни не
обнаружилось. Я глубоко уверен, что это произошло только благодаря молитвам духовного отца
Серафима. Вечная ему память!

Р. Б. Лариса Джус, г. Кировоград. Я работала в одном из госучреждений. К нам пришел

новый начальник, действия которого определялись так: заработать сразу много и быстро. Он
заставлял работников совершать противоправные действия, которые могли иметь чреватые
последствия. Весь коллектив просто изнемогал от этого давления и гнета. Мы очень надеялись
на то, что он уйдет на повышение и оставит нас в покое. Но время шло, работать становилось
тяжелее и сложнее. Что делать? В этот период мне позвонили знакомые и сказали, что приезжает

600
отец Серафим из Курска и будет принимать людей у своей духовной дочери Анны Андриановны.
Для беседы со старцем нужно заранее написать на листике интересующие вопросы. Я так и
сделала. После работы приезжаю по адресу и реально понимаю, что мне не попасть к батюшке
– так много желающих. Я начала мысленно взывать: «Господи, помоги мне попасть к старцу и
разрешить мои вопросы». У меня было такое состояние – не уйду, пока не поговорю. Прошло
какое-то время, батюшка вышел из комнаты и проходил по коридору, который был весь заполнен
людьми. Проходя мимо, взял меня за руку и завел в комнату. Там я подала ему записочку. Он
прочитал, задал мне вопросы, потом посмотрел как бы мимо меня куда-то вдаль и сказал: «Никуда
он (начальник) не уйдет, у него здесь золотое дно, но кончина у него будет страшная и ужасная. А
вы уходите из этой работы». Я начала проситься: «Так мне не хочется менять работу, коллектив,
да и где найти другую работу». Батюшка в ответ: «Свою подпись на документах не ставьте и
ищите другую работу». Старец как в воду глядел. На работе я как могла, так и избегала всех этих
«дел», подписи не ставила, но долго так продолжаться не могло. Вызывает меня начальник и
говорит: «Пишите заявление на увольнение». Я спрашиваю: «А какая причина?» Он мне в ответ:
«Вы хороший работник, но защищаете людей, а мне такой адвокат не нужен». Тут я и вспомнила
батюшкино благословение, написала заявление и мирно, со спокойной душой ушла с этой работы.
Вскоре Господь мне послал другую работу. А через год на моих бывших сотрудников было заведено
уголовное дело и спустя время вынесли приговор: лишение свободы сроком на 6 лет.
Благодарю Господа и батюшку, молитвами которого мне удалось избежать таких неприятностей.
После этих событий моя семья всегда прибегала к помощи о. Серафима. Я, мой муж, дети,
сестра – все мы в свое время приезжали к батюшке в обитель за советом. Хотя приезжать часто
возможности не имели.
Я впервые побывала на службе, которая совершалась 8 часов, после этого нас о. Серафим
отослал на трапезу, а потом беседовал с паломниками до 23 часов. Такой немощный старенький
батюшка совершал такие труды!
И вот в моей жизни настал критический момент. Я написала о. Серафиму письмо, в котором
изложила все вопросы и просила дать мне ответ. Письмо передала духовными чадами, которые
ехали в обитель на очередной праздник. Прошло время и мне приснился сон: приходит ко мне
батюшка и отвечает на все вопросы, заданные в письме. Но я этому не поверила, мне хотелось
получить от него ответ письменно либо услышать по телефону. Выбрав момент, я позвонила к
нему. Трубку поднял келейник, передал батюшке мои вопросы и затем дал от старца краткий
ответ: «Вам уже все сказано!».
И только сейчас понимаешь, сколько у батюшки было таких писем, звонков, приездов. И ни
один не оставался без его внимания и молитвы. Прости нас, отец Серафим!

Р. Б. Анна (Иляшова Анна Андриановна), г. Кировоград. В октябре 2003 года батюшка

Серафим по многочисленным просьбам духовных чад впервые приехал в Кировоград. Он
остановился в моей в квартире. На беседу к батюшке стоял живой поток людей; старец беседовал
с утра до поздней ночи, не вкушая никакой пищи. Время было за полночь и я грешная подумала:
«Сколько батюшка принял людей, а со мной так и не побеседовал». И вот, о. Серафим закончил
беседу, пригласил нас в свою комнату и говорит: «Сколько батюшка людей принял в моем доме,
а со мной так и не побеседовал. Анна, ну что же ты огорчаешься, Мы с тобой побеседуем!
Что же ты хотела, чтобы Мы при всех разбирали твои вопросы?» То, что я пережила в этот
момент, невозможно передать словами. Все, что потом сказал батюшка, по его святым молитвам
разрешилось благополучно.
Мужу предстояла серьезная операция. Я подошла к старцу и сказала: «Батюшка, помолитесь,
пожалуйста, мужу предстоит серьезная операция». Отец Серафим немного помолился и говорит:
«Не переживай, Анна, никакой операции не будет». И действительно, операцию делать не пришлось,
а муж и по сей день здоров.
После смерти моего младшего сына, я захотела поставить на его могиле часовенку, но об
этом своем желании никому не говорила. Приехала к батюшке, попала к нему на беседу, а он мне:
«Памятник на могиле поставь, а то, что задумала сделать, не делай – пусть люди в церковь ходят
молиться». Я только подивилась прозорливости отца Серафима.

601
 Как-то батюшка мне говорит: «Женщина, которая красится и красит волосы, оскорбляет
Божью Матерь!» А я про себя думаю: «Как же я смогу не красить волосы и ходить без макияжа?» А
батюшка тут же на мои мысли мне отвечает: «Походишь еще год-два, покрасишься и покрасуешься
для людей, а потом…». Через два года я перестала краситься.
Однажды с кировоградскими духовными чадами мы приехали к о. Серафиму на праздник
прп. Серафима Саровского и я поселилась в одной келии со схимонахиней Варварой, которая тоже
с нами приехала. Когда пришло время отдыха, я обнаружила, что забыла дома платок, которым
покрывала голову в ночное время (батюшка благословил меня покрывать голову платком, когда
ложусь спать). Я подумала себе: «Ну, что ж, придется лечь так. Меня все равно здесь никто не
видит, лягу чуть позже матушки, а встану чуть раньше».
На следующий день после проскомидии батюшка вышел на продажу. Я стояла в стороне, а в
этот момент подошла очередь схимонахини Марфы. Батюшка с ней немного побеседовал и что-то
ей со стола благословил. А затем взял белый платок, подал матушке и во всеуслышание сказал: «А
это передай Анне, пусть она голову покрывает». От этих слов у меня земля ушла из-под ног. Вот
как наш дорогой отец Серафим видел нас насквозь и все мысли наши читал!

Р. Б. Ольга (Скрипниченко Ольга Сергеевна), г. Кировоград. Если бы можно было описать

несколькими словами кто такой батюшка Серафим для меня, я бы сказала – духовный отец, другая
жизнь и надежда. Все, что было до встречи с Ним отошло, стало чужим, ненужным, неважным и
далеким. Моя дорога к батюшке, равно как и к Православию была очень долгой. Батюшка помог
мне, дал надежду, поддержал, направил, исцелил от болезни. Жизнь моя изменилась кардинально
резко, и если бы не он, не знаю, что со мной было бы.
Не знаю, как так случилось, но в течение 10 лет я и моя семья состояла в секте Свидетелей
Иеговы. Мой сын родился в 2002 г. – мы ждали его около 5 лет. Даниил был долгожданным,
необыкновенно развитым, но очень болезненным ребенком. Болезнь была очень серьезной, хотя
внешне это не проявлялось. Из-за постоянных больниц и консультаций по разным городам –
времени посещать секту не было, да и не хотелось. Это, конечно, вызывало беспокойство у ее
руководителей, которое выражалось в бесконечных звонках, посещениях, письмах и беседах. Я,
конечно же, чувствуя зависимость, понимала, что это не совсем нормально, но полностью от
этого чувства избавиться не могла. Меня угнетали постоянные упреки, вторжения в мою личную
жизнь, откровенно ложные денежные махинации со стороны руководителей к моей семье. Ну, и
окончательно меня смущало поведение некоторых членов секты лично по отношению ко мне. Как
это ни странно звучит, но благодаря тому, что сын серьезно болел и требовал моего внимания,
я практически перестала посещать секту. Доктора говорили, что понадобится очень серьезная и
дорогостоящая операция, и мой муж изо всех сил старался на нее заработать. Когда выяснилось,
что Даниилу операция не понадобится, оказалось, что мой муж уже хорошо себя зарекомендовал,
заработал определенную сумму денег и имел приличную работу, которая позволяла нам
путешествовать и почти ни в чем себе не отказывать. Общение с сектой как-то само собой свелось
до минимума и выяснилось, что жизнь на этом не закончилась. Хотя это противоречило тому,
чему там учили. Мы были очень дружной семьей, как мне казалось, во всем друг другу доверяли.
Но было одно «но»… Мы формально были членами секты и одинаково негативно относились
к Православию. Муж все чаще бывал в отъездах, а я все больше пыталась занять себя чем-то,
много читала. Однажды в интернете скачала диссертацию А. Л. Дворкина о тоталитарных сектах,
в которой он подробно описывал каждую. Это меня просто потрясло, перевернуло сознание. Все,
чем я жила всю свою сознательную жизнь оказалось ложью. В моей семье был культ образования,
и меня учили анализировать информацию. То, что я узнавала, я перепроверяла по нескольким
источникам. Стало очевидным – мы заблуждались! Столько усилий было потрачено впустую.
Дело в том, что преподавая в университете – я никогда не скрывала, членом какой организации
являюсь, ни перед коллегами, ни перед студентами. А теперь это означало публично признать,
что я ошиблась. 10 лет жизни были ошибкой. И я решилась на две вещи: пойти в Православный
храм и… поговорить с мужем. Оба решения дались мне нелегко. В храме я не была с детства, а
отношение мужа к Православию знала.
В апреле 2008 г. я впервые после более 10 лет вошла в храм. Это было в Страстную
седмицу, в Чистый четверг перед Пасхой. Было нелегко. Несколько раз я подъезжала к храму,

602
ходила вокруг да около, сидела какое-то время в машине, снова пыталась войти… А когда вошла,
перекреститься так и не смогла. Это было для меня очень тяжело. Какая-то неведомая сила
не давала мне это сделать. Потом стало легче. Каждое утро бежала в храм – я никогда такой
счастливой себя не чувствовала. Мое счастье усилилось, когда впервые вошел в храм мой 6-летний
сын и поделился своим восторгом. Весной 2008 г. я, уверенная в 100 процентной поддержке своего
мужа и подготовившись к разговору, поговорила с ним. На самом деле, я уже не нуждалась в
доказательствах торжества Православия – я это прочувствовала, пережила и приняла. Это был
период круглосуточного чтения, период, когда я впервые познакомилась с такими любимыми
святыми, о которых вообще никогда в жизни не слышала и не знала (до сих пор удивляюсь, как
так могло произойти, но я абсолютно ничего не знала). Это был период, когда я нашла смысл
жизни и… потеряла семью. Для меня это было потрясение. Все просто застыло. Перевернулось с
ног на голову. Мой муж превратился из родного, заботливого человека, с которым я провела 12
лет, в яростного гонителя Православия. Никакие доводы и умозаключения не действовали. Любое
упоминание о Боге, Христе, Церкви приводило его в такую ярость, что это одинаково сильно
пугало меня и ребенка. Когда муж увидел на шее сына крестик, то пришел в бешенство. С тех пор
Даниил до сих пор подвергается насмешкам со стороны отца. Мне даже крестить его пришлось
втайне. Наши отношения с мужем ухудшились, и виной всему, по его словам, была моя «новая»
религия. Я никогда не провоцировала его этим, старалась вообще избегать темы вероисповедания,
но его слова: «Твоя религия нас разлучит», – звучали в нашем доме постоянно. Кроме этого, он
решил воздействовать на меня материально, понимая, что уж этого я никак не вынесу. Все расходы
по содержанию дома, няни для ребенка, одежды, питания, машины он просто перестал оплачивать.
Это было невыносимо – долги росли, для того, чтобы их оплачивать, нужно было работать еще
больше. Периодически супруг говорил, что как только я откажусь от Православия – все изменится.
Мой образ жизни полностью изменился. Если до этого я хоть как-то справлялась, то теперь ничего
не успевала. Муж жил то во Львове, то в Запорожье, а я с ребенком в Кировограде. Даниил снова
начал болеть. От пережитого потрясения серьезно заболела и я.
Вот в таком морально подавленном состоянии, с кучей долгов, разрушенной на ровном месте
семьей и ребенком на руках, имея серьезное невралгическое заболевание, я и попала в Покровское
к о. Серафиму. Это случилось в августе 2009 под праздник мучеников Маккавеев. О батюшке я
знала уже больше года, но поехать к нему всегда было несбыточной мечтой. К тому времени я так
запуталась в своей жизни, что терпеть больше не было сил. У меня возникла твердая уверенность,
что мне поможет только батюшка Серафим.
Было у меня несколько очень важных вопросов, один из которых мучил меня особенно
сильно. Полтора года моральных унижений только из-за того, что я хожу в церковь сделали свое
дело. Я больше не могла и не хотела жить с мужем. Я стала его бояться. Брак у нас хоть и не
был венчанный, но мы прожили вместе больше 10 лет. Меня мучила совесть из-за того, что хоть
я и христианка, а семью сохранять не хочу. Я не видела в этом смысла. Второй вопрос – это моя
болезнь. Я попала в отделение нейрохирургии с невралгией тройничного нерва (зона иннервации
– вторая и третья ветвь). Известно, что эта болезнь характеризуется сильнейшими приступами
простреливающей боли на лице. Сначала приступы случались ночью, от невыносимой боли я
плакала, а потом до утра просто боялась уснуть. Никакие дозы обезболивающих средств мне не
помогали. После очередного приступа появлялся дикий страх, что приступ опять повторится. Я
боялась есть, спать, разговаривать, резко двигаться. Во время приступа в сознании я оставалась
формально, но после этого практически ничего не помнила. Все было сосредоточено на том, как
бы пережить это и не сойти с ума. Но приступы начали повторяться все чаще. 2-4 приступа я
переживала ежедневно. Это могло произойти где угодно: на работе, посреди улицы, на рынке,
в магазине, в храме. Когда приступ случался дома, я качалась от боли, потом просто плакала
– мой испуганный сын плакал вместе со мной. При этой болезни доктора обычно назначают
противоэпилептическую терапию, при которой подавляются все когнитивные реакции организма.
Мне было 29 лет, я преподавала в Университете, занималась переводами, писала диссертацию –
т. е. так или иначе моя жизнь была связана с умственным трудом. Когда я начала принимать все
эти лекарства, боль, конечно, стала меньше, но я перестала справляться со своими обязанностями.
Я просто выпадала из жизни и у меня начала развиваться жуткая депрессия. И я отказалась пить

603
все эти лекарства. Когда появилась возможность проконсультироваться с другим специалистом,
он, принимая во внимание мой образ жизни и состояние здоровья, предложил принимать лишь
некоторые лекарства и только симптоматически. Только во время приступа, чтобы снять боль, а
иначе я буду как овощ. Сказал, что болезнь может длиться десятилетиями и лучший способ –
сделать операцию. Я не медик, но вкратце – это выглядело бы так: в черепе делается маленькое
отверстие и с помощью лазерной деструкции корешка нерва меня возвращают в нормальное
состояние. От операции я пока отказалась. Меня это очень напугало и тогда я решилась – нужно
ехать к старцу.
Поездка предстояла неблизкая, а значит, для меня снова вставал материальный вопрос. Плюс
ко всему, хоть мне и удалось пристроить сына на время моего отсутствия к родителям, в день
моего отъезда у него началась страшная аллергия. Все тело покрылось пятнами и волдырями.
Мне было тяжело его оставлять, но такие искушения в день поездки только укрепили меня в
решимости ехать.
От Кировограда до Курска нужно было ехать с несколькими пересадками и часть дороги
мы вдвоем с моей подругой преодолели нормально. Я очень переживала, не могла уснуть. Я же
еду к старцу, к такому великому человеку! В том, что батюшка будет меня ругать, не было даже
и сомнений: наверное, не у каждого грешника есть в «багаже» 10 лет в секте. Я считала себя
недостойной даже посмотреть на него. Да и вопрос, с которым я ехала, был еще «лучше»: надо
мной издевается муж, а я не могу терпеть. Звучало это как-то совсем не по-православному. Тем
более изводил он меня в основном только морально.
Российский городок Обоянь запомнится мне на всю жизнь. Здесь впервые за всю дорогу у
меня начал «хватать нерв», как я тогда говорила. До этого приступы обычно длились от нескольких
секунд до 1–2 минут не больше 4 раз в день. Но чем ближе мы подъезжали к Курску, тем чаще
и интенсивнее они становились. Кричать в общественном месте я не могла, но весь автобус
напугала. Кроме того, в перерывах между приступами я, обессилившая от боли, очень плакала.
Когда мы добрались до автобусной станции в Курске, от невыносимой боли я вообще перестала
воспринимать реальность. Подруга, которая ехала вместе со мной, практически на руках затащила
меня в маршрутку, и как мы приехали на железнодорожный вокзал, я не помню. Легче стало
только в обители.
Было жарко, сил не было совсем. Мы только разместились, вышли из домика и увидели
отца Серафима. То, что это был он, я поняла сразу по необъяснимому волнению, какому-то
необыкновенному чувству, которое не поддается описанию. Батюшка только что вышел из машины
и стоял к нам спиной. На нем были надеты старенькие спортивные брюки и халатик. Они с
келейником Пашей занимались хозяйственными делами. Мы замерли. Наверное, нужно было
подбежать, взять благословение, но я стояла, как вкопанная. Меня тогда поразило, что батюшка,
не оборачиваясь, сказал Паше: «Узнай, чего хотят». Он знал, что мы там стояли. Павлик подошел
к нам и мы ответили, что хотели бы взять благословение. Батюшка повернулся к нам и медленно
благословил. Наверное, сравнение не очень подходящее, но я почувствовала себя как на рентгене.
В ту же секунду поняла, что старец знает обо мне все. Через пару часов началась вечерняя служба.
Я стояла напротив Царских Врат, людей было совсем немного, а батюшка всю вечернюю строго
на меня смотрел. Со мной такого еще не было – я всю службу проплакала.
Утром, заняв очередь у стола на беседу к батюшке, я оказалась второй по счету. Кто был у
отца Серафима, знает, как тяжело попасть к нему на беседу. Меня это все тогда поразило. Когда
батюшка вышел на продажу, он был готов беседовать с людьми. Женщина, стоящая передо мной,
быстро что-то купила и отошла, и я оказалась перед ним. Стояла и молчала. Не могла выдавить
из себя ни слова. Батюшка меня не торопил. Он смотрел на меня и перекладывал иконки с места
на место. Сколько я так стояла не знаю, но только люди в храме начали мне говорить: «Говори,
говори, не молчи». Кто-то даже подталкивал меня. А батюшка лишь сказал: «Ну? Ну, если ничего,
то отходи». Когда я отошла, поняла, какой шанс потеряла. Я очень плохо себя чувствовала, была
расстроена, из-за страха, что приступ повторится, почти два дня не ела и не пила. Обительские
братья предложили мне пообедать, попить чего-нибудь. И тут я поняла, что я же не за едой сюда
приехала. Оглянулась на толпу людей вокруг старца – попасть в очередь снова было нереально.
Но я стояла и молилась. Мне так нужно было к батюшке! И я решила, что никуда не уйду, пока
не поговорю с ним. Не знаю как, но пока все протискивались к столу, я оказалась в толпе и

604
вскоре вновь стояла перед батюшкой. Я даже и не поняла, как это получилось. Мне было очень
трудно говорить при всех о таком для меня личном. Я стала перед батюшкой на колени, хотела
только рот открыть, а он мне так ласково-ласково по-отечески сказал: «Ну, наконец-то, Олечка,
да?». В тот момент я, конечно, не анализировала, что старец назвал меня по имени, хотя мы
впервые встретились. Мне показалось, что так и должно было быть. Отец Серафим в течение
всего разговора называл меня именно так. Я заслуживала порицания, рассчитывала на выговор,
я недостойна была такого обращения. И еще: как только батюшка со мной заговорил, я забыла,
что вокруг толпа людей. Старец меня пожалел! Я как-то внутренне успокоилась, появилось
убеждение, что теперь все будет в порядке. Отец Серафим беседовал со мной долго, а пока я ему
рассказывала, у меня ручьем лились слезы, я ничего не могла с собой поделать. Он подробно
расспрашивал обо всем, что происходило в моей семье. Указал мне на мою вину, но сделал это
очень ласково, для меня незаслуженно ласково. Признаться честно, у меня иногда были сомнения:
«Может я все преувеличиваю, приукрашиваю, может я еще хуже себя веду, чем мой муж?» На
что батюшка относительно моего супруга ответил: «Так не только с женщинами не обращаются,
так вообще с людьми себя не ведут. Он же как зверь!». Основным требованием моего мужа
было: отказ от Православия. Я сказала об этом старцу, но не слово в слово, как супруг говорил,
а просто передала смысл его речи. А батюшка меня переспросил: «Так как он говорит?» Я снова
ответила приблизительно то, что он говорил. Но старец задавал свой вопрос трижды, пока я
дословно не процитировала фразу мужа: «Твоя религия нас разлучит». Тогда Батюшка поднял
указательный палец вверх, заулыбался и сказал: «Вот, теперь правильно». Я очень боялась, что
получу благословение жить вместе с ним и все терпеть, которое не смогу нарушить. Внутренне,
я уже решила для себя, что лучше жить одной, чем так. А отец Серафим спросил: «А зачем ты
все это терпишь? Почему до сих пор не подала на развод?» Я жить с мужем не хотела, во мне
говорила обида, но о разводе я даже не думала. Сама не знаю, как так получилось. Батюшка
подробно рассказал, как мне нужно себя вести, что делать. Сказал, что это не семья совсем, живем
в блуде, ведь брак-то невенчанный. А потом предсказал, что сделает мой муж в скором будущем,
как будет себя вести, и сказал, что «дела не будет». Впоследствии все так и произошло. Но тогда
меня все это просто шокировало. Я взяла благословение и отошла. А слезы так и катились. Даже
не знала до этого, что можно так долго плакать не от боли. Я сделала поклоны перед чудотворной
иконой Божьей Матери и меня осенило: «Я же ничего не сказала батюшке про свой «нерв» и
про сына не спросила!» Беседа возле стола продолжалась, но вдруг люди как-то засуетились, я
не поняла, что происходит, мне начали что-то кричать. Оказалось, батюшка снова меня позвал. Я
растерялась, подошла и опять встала на колени. Теперь я уже не плакала. От отца Серафима не
хотелось отходить. Теперь я понимаю, почему он меня позвал. Он укрепил меня, дал понять, что
то, о чем он мне сказал – очень важно. Батюшка подчеркнул, что очень важно для меня разойтись
с мужем: «А если сделаешь все так, как Мы тебе сказали – и «нерв» твой «хватать» не будет». Я
была поражена – батюшка прочел мои мысли, да еще и в точности моими словами выразился. Как
и любой женщине, имеющей ребенка и зависящей от мужа, мне было страшно остаться одной и
я спросила: «А что же потом? Как я буду жить одна? Я смогу создать новую семью?» Батюшка
улыбнулся, но сказал как-то очень серьезно: «А ты сначала сделай то, что Мы тебе благословили,
думаешь это так будет легко? Посмотрим еще. Но только ты обязательно сделай это!» Батюшка
столько раз мне это повторил, что я поняла – это важно. Хочу еще добавить, что когда я ехала
к отцу Серафиму, то взяла с собой фотографию мужа и несколько раз пыталась ее показать
батюшке, но он отворачивался и не хотел смотреть, даже рукой отодвигал ее от себя.
Дома остался больной ребенок и поэтому в тот же вечер мы, взяв благословение, поехали
обратно в Кировоград. Когда я приехала домой, приступ повторился с такой силой, что я просто
лежала в постели и не могла подняться. Ощущение было такое, как-будто через меня пропустили
разряд тока. Несколько дней я отходила от приступа, но ни на следующей неделе, ни через две,
ни потом он больше не повторился. Не могу сказать, что я чувствовала себя отлично, потому
что оставался патологический страх есть, пить, умываться. Это уже была какая-то фобия: когда
приступа не было, я его постоянно ждала.
Я долго решалась, как сказать мужу о своем намерении. Мысли ослушаться батюшку Серафима
не было, но и сделать это было нелегко. Легче было бы, чтобы супруг сам на это решился, а я только
согласилась бы на развод. Но неожиданно ситуация кардинально поменялась – муж начал часто

605
приезжать домой, брать отпуск, выходные, задаривать меня подарками, возвратил мне машину,
как и раньше оплачивал все расходы и вообще, вел себя так, как будто этих полутора лет кошмара
и не было. Я пыталась с ним поговорить, но он как будто меня не слышал. Так длилось долго.
Развод он мне давать не хотел, поэтому только когда закончился 3-й суд, я получила документ
на руки. Мне действительно было нелегко через все это пройти, как и предсказывал о. Серафим:
было столько искушений, трудно было устоять. Если бы батюшка столько раз не повторил мне об
этом – я бы точно не устояла, сдалась. Развод я получила 11 декабря 2009 года, т. е. через 4 месяца
после беседы. В этот период я к батюшке не ездила и о разводе ему не сообщала. Событие это
неприятное и я была морально просто раздавлена. Через два дня, 13 декабря 2009 г. я получила по
электронной почте письмо от батюшки Серафима, написанное его келейником, в котором старец
укреплял меня и просил сообщить «как все закончилось». Не чудо ли?! Я написала батюшке
подробный ответ, а сама до сих пор поражаюсь, с какой любовью отнесся ко мне старец. Ведь у
него несколько тысяч духовных чад, а я тогда даже не была в их числе, приехала к нему всего
лишь один раз. А батюшка помнил, молился и знал, что именно в тот момент мне так нужна была
поддержка. Его любви хватало на всех. Каждый раз, когда думаю об этом, еще сильнее осознаю
тяжесть своего греха. А болезнь? Было несколько незначительных приступов осенью 2009 г.,
но с тех пор и до сегодня я о ней не вспоминаю. Как будто и не было ничего. Я исцелилась не
лекарствами, не операцией, а молитвами отца Серафима!
Материальные проблемы разрешились сами собой. Я чудом получила долгосрочный
контракт на устный перевод на четыре месяца с полным социальным пакетом, двойной оплатой
сверхурочных. Работы было много и она была интересной, но самое главное – чтобы выполнить
условия контракта, мне нужно было отпроситься в отпуск на 4 месяца из государственного ВУЗа
(а у меня запланированная нагрузка, пары, экзамены). Но ректор пошел мне навстречу и подписал
бумагу о моем временном отсутствии (на 4 месяца!) даже несмотря на отказ со стороны декана.
Все разрешилось. Я смогла выплатить долги, оплатить за полгода коммунальные услуги, купить
необходимую технику для дома, компьютер. Это было даже больше того, на что я надеялась.
В следующий раз удалось попасть к батюшке весной 2010 г. в Великий пост на праздник
40 святых. В этот приезд старец благословил мне маленькую брошюрочку «Как найти духовного
отца». Я снова дважды попала к батюшке на беседу, так как душевное состояние мое было тяжелым.
Я приехала к отцу Серафиму с одним вопросом, но он как будто его не слышал. Батюшка повел
разговор о том, что, как мне тогда казалось, меня совсем не волновало, и о чем я вообще не
спрашивала. Батюшка предвидел определенные искушения в моей жизни, но только говорил об
этом, как об уже свершившемся факте. Батюшка неожиданно стал говорить мне о моем бывшем
муже, как будто он мне что-то говорит, а я и поверила, просит прощения у меня, а я опять
верю. Еще сказал: «Тужишь за ним». Затем добавил: «Говорить и обещать можно, что хочешь, но
главное делать!» Помню, я сказала еще, что это точно не про него, он у меня никогда прощения
не просил и не просит. Я тогда ничего не поняла, но зная, что отец Серафим ничего просто так
не говорит – запомнила. Поговорила с батюшкой, а сама удивляюсь, отчего это он мне сказал так.
Я была уверена, что совсем о Сергее и думать забыла. Каково же было мое удивление, когда уже
в поезде на обратной дороге домой мне по телефону позвонил мой бывший муж и начал слово в
слово говорить то, о чем меня предостерегал старец! И неожиданно так тоска навалилась. Звучало
это настолько правдиво, что если бы не батюшка, я даже готова была бы в это поверить. И даже
прощения просил! До сих пор рада, что послушала старца! Если бы не он, я бы совершила очень
серьезную ошибку в жизни. В тот год я была у батюшки Серафима несколько раз.
Однажды произошел не очень приятный случай. Когда мой бывший супруг вскрыл мой
электронный почтовый ящик и прочитал нашу переписку с отцом Серафимом. С его стороны
это вызвало целую волну ненависти, которую он спроецировал с Православия на нашего родного
батюшку. Теперь во всех его неудачах был виноват монах Серафим. Мне было очень неприятно и
больно слушать хулу на старца, но это же я не удалила письма, значит считала себя причастной к
этому инциденту в какой-то мере. Меня это очень мучило. В одной из бесед с батюшкой я попросила
у него прощения за то, что из-за меня на него вылилось столько всего неприятного. На что старец
мне ответил: «А ты думаешь Мы не знаем? Мы все знаем! Да он же для Нас угрозка!» Меня тогда
поразило такое уменьшительное слово (не «угроза», а «угрозка»), и я про себя подумала о том,

606
насколько емко и точно сказал батюшка, что надо бы это слово обязательно запомнить. А батюшка
улыбнулся и медленно, как будто специально для меня, по слогам повторил: «У-гроз-ка!».
Больше всего мне запомнился приезд к отцу Серафиму в июле 2010 г. Моему сыну было уже
8 лет. Закончился учебный год и я впервые в конце мая отпустила его одного к отцу погостить
пару недель в г. Запорожье. Рядом море – всем было на руку. Отцу хотелось побыть с сыном,
ребенку хотелось к морю, а у меня наступила пора экзаменов и отчетов. Когда я его туда отпускала,
то подумать не могла, что не смогу его потом оттуда забрать! Более того, он сам отказывался
возвращаться ко мне домой. Его словно подменили. Отец дарил дорогие компьютерные игрушки,
все, что я запрещала, папа разрешал. Еженедельно на карманные расходы давал восьмилетнему
ребенку примерно столько, сколько я зарабатывала в неделю на все наши нужды. Он его откровенно
покупал, а заодно насмехался надо мной. Единственный вариант для меня видеть сына – это
переехать к нему и забыть, что такое Православие. Кроме того говорил, что за деньги сейчас можно
сделать все, что ребенка я больше не увижу и что 1-го сентября он пойдет в школу в Запорожье.
Я несколько раз пыталась забрать сына, но все безуспешно. Я снова потеряла покой, ничто не
приносило радости. Я не могла жить, не зная поминутно, что происходит с моим ребенком. И с
такой серьезной проблемой я вновь отправилась к батюшке. Эта поездка – событие в моей жизни.
Мы поехали втроем в середине июля 2010 г. Это лето выдалось не просто знойным – во
многих местах были пожары. А я крайне плохо переношу жару: резко падает давление и нет совсем
сил. Всю дорогу к старцу я роптала: в поезде было невыносимо, в автобусе еще хуже, в храме
не чем было дышать. Все усугублялось тем, что нужно было надевать что-то такое, чтобы были
покрыты плечи и руки. Для меня это было настоящим испытанием. По окончании вечерней, после
трапезы, которую благословил батюшка, нас двоих позвала сестра и сказала, что отец Серафим
благословил нам потрудиться на кухне. Сестры, которые обычно несут это послушание, были в
отъезде, и нужно было помочь той, которая сейчас там работала. 40-градусная жара, включенные
плиты, маленькое помещение – для меня это было больше, чем испытание, но потрудиться очень
хотелось. Не могу сказать, что приготовление пищи – мое хобби. Я всегда предпочитала делать
что угодно, только бы не стоять на кухне. Да и такое количество пищи за один раз я никогда не
готовила. Только после этого поняла, какой тяжелый труд несут сестры в трапезной. Моментами
мне казалось, что я просто упаду. Когда в трапезную пришел батюшка, я очень переживала. Сестра,
которая жила в обители, подавала старцу на стол, а меня он благословил отпускать пищу людям,
пришедшим на трапезу. Пока мы трудились, батюшка спросил, как меня зовут, откуда приехала и
так пристально на меня смотрел, как это мог делать только он.
В тот день я попала на беседу. Было жарко, часть людей сидели на улице, часть в притворе,
некоторые, ожидавшие своей очереди – в храме. У меня был очень личный вопрос и мне очень
не хотелось, чтобы об этом слушали окружающие. Я сильно из-за этого переживала. Но когда
подошла моя очередь и я встала перед старцем на колени, он вдруг стал ругаться и потребовал,
чтобы все вышли из храма. Люди, сидевшие внутри, просто переместились в притвор, но батюшка
сказал, что так не годится, сказал, чтобы они вышли и даже двери закрыли: «Нечего им уши
развешивать, что Мы тебе тут говорим!» Так я осталась беседовать с батюшкой один на один.
Конечно же, рассказала ему о своей ситуации с сыном, о том, что так неосмотрительно отправила
его «погостить» к бывшему мужу, а теперь только изредка видеться могу. Оттого что мне сказал
отец Серафим, сердце наполнилось такой болью, что я думала – что не выживу: «Мы бы на твоем
месте никогда бы так не рисковали. Ты сделала ошибку. Сама ребенка соблазнила, показала,
что может быть по-другому. Не надо было туда его отпускать! Ты потеряла ребенка! Он очень
любит своего сына, а ребенок льнет к отцу. Ребенку нужна мама, но ты должна смириться с этим,
принять все как есть. Ничего уже не изменишь. Сама посмотришь, как охладеет к тебе сын, как
по-другому будет к тебе относиться. Но тебе это надо понести. Это твой путь ко Христу!»
У меня еще был один очень важный вопрос к батюшке и отец Серафим начал мне на него
очень откровенно отвечать. И хотя это было крайне важно для меня, и я долго ждала этого ответа,
но после услышанного о ребенке, информация просто не воспринималась. От охватившей меня
боли, я думала только о сыне. Батюшка знал, о чем я думаю и перестал со мной говорить на эту
тему, а вернулся к тому, что волновало меня: «А ты вообще сможешь это понести? Ты вынесешь
жизнь без сына?» Я сказала, что не смогу, что умру. И тогда батюшка очень ласково начал со
мной разговаривать: «Вот видишь, тогда попробуем с твоим сыном поговорить. Забрать ты его

607
не сможешь. Как ты его увезешь, силой, что ли? С ним надо поговорить. Ты воспитала ребенка с
недетским умом, ну так и поговори с ним по-взрослому!» В тот момент старец поднес свои ручки
к глазам и показал, как моему 8-летнему сыну нужно раскрыть глаза на ситуацию. «Поговори с
ним серьезно. Скажи, что он должен быть с тобой, потому что ребенку его возраста нужна мать.
Скажи, что отец любит его, что он любил его и раньше, но почему-то не забирал к себе. Сейчас
он хочет закрепить триумф. Его цель – забрать сына у матери, чтобы отлучить от религии, от
Господа! Скажи, что сейчас его отцом движет не любовь, а только желание мести. Он знает, что
мать не сможет без сына и таким образом хочет вас обоих отбить от Церкви. А если не получится
обоих, то хотя бы одного сына».
Когда я поняла, что батюшка дает мне руководство к действию, будет молиться, дает мне
надежду, я снова спросила о втором интересовавшем меня вопросе, на что он мне сказал, что в
этой ситуации приоритет для меня – ребенок, потом все другое. Мне трудно было представить, как
я смогу такие серьезные вещи говорить 8-летнему мальчику, как мы будем это с ним обсуждать, но
я знала, что сделаю это, потому что так батюшка благословил. Ко всему прочему, ребенок вообще
не хотел со мной общаться, его как будто подменили, как будто я была для него чужим человеком.
Потом так все и вышло. У меня были по благословению старца две поездки в Запорожье, два
разговора с сыном. После второго – он приехал со мной в Кировоград без препятствий! Кроме
того, нам еще в оба конца дорогу оплатили! Это было 31 августа, а на следующий день он пошел в
свою школу, в родном городе. И сейчас живет рядом с мамой и по батюшкиным молитвам растет
добрым, ласковым и отзывчивым мальчиком!
Во время нашей беседы в храме больше никого не было. Батюшка сидел на своем привычном
месте за столом у окна, но в какой-то момент несколько раз строго посмотрел на пустое место рядом
со мной и сказал, как-будто обращаясь к кому-то невидимому: «О! А ты чего здесь делаешь? Ты
почему здесь подслушиваешь? А ну кыш отсюда!» – и грозно махнул рукой. Мне стало страшно.
Я переспросила старца: «Батюшка, это Вы мне?» А он, возвратив взгляд на меня, сказал: «А ты
причем здесь?» Я и до этого знала, что батюшка видит потусторонний мир, как нас, наяву, но это
было совершенно неожиданно.
Я была очень подавлена, очень тяжело переживала разлуку с сыном и отец Серафим
благословил мне снова приехать через 10 дней на праздник прп. Серафима Саровского вместе
с его духовными чадами из Кировограда. До этого я ездила отдельно. Сказал, что ему нужно
сообщить мне что-то важное. Я приехала и в тот же день батюшка принял меня в духовные чада!
Никак не решался важнейший для меня вопрос, отчего я унывала. Батюшка утешал, а я снова
и снова приезжала с той же проблемой. И тогда отец Серафим сказал мне такие важные слова:
«Оно иногда кажется, что ничего не решается, но Господь все управит. Но управит по-другому, не
так как ты думаешь. А может, какое чудо явит!»
Еще был такой удивительный случай. Закончился учебный год, и отец моего ребенка снова
очень настаивал, чтобы сын у него «погостил». Я, уже наученная горьким опытом, решила спросить
у батюшки, что делать. Позвонила по телефону в обитель и попросила послушницу Людмилу
передать мой вопрос старцу. За ответом я перезванивала дважды, но старец просто никак не
реагировал на мою просьбу, вел себя так, как будто не ничего слышал. Я решила перезвонить через
день. Но дело в том, что была еще одна ситуация, которая меня очень в тот момент беспокоила.
Я переживала и думала об этом день и ночь. Мне это просто покоя не давало. Памятуя о том, что
мне сказал мой духовный отец – что приоритет ребенок, решила сначала выяснить ситуацию с
сыном. Когда я на следующий день перезвонила, удивленная Людмила сказала, что когда снова
задала мой вопрос, батюшка начал говорить совсем о другом и передала мне дословно, что он
сказал. Сказать, что я была поражена – значит ничего не сказать! Батюшка по телефону за сотни
километров ответил мне на волновавший меня второй вопрос, который я ему даже не задавала, а
просто об этом думала! Кроме того, проблема эта была не только моя, а батюшка Серафим еще и
назвал имя того человека, которого она касалась! Вот такие великие дары были у нашего любимого
батюшки! Позже я поняла, почему он не ответил мне на вопрос о сыне. Ситуация изменилась и
вопрос решился сам собой. Необходимости ехать не было.
Я много спрашивала старца о воспитании ребенка, советовалась, как лучше поступать с ним,
просила святых молитв. Он всегда внимательно выслушивал и говорил, что делать. Однажды меня
сильно беспокоила ситуация с сыном, но я не знала, как это выразить словами, как правильно

608
задать вопрос. Вот уже и моя очередь почти подошла – старец беседовал с мужчиной, который
был передо мной – а я все не знала, как об этом спросить. Неожиданно в какой-то момент беседы
батюшка перестал вести разговор с мужчиной, повернулся ко мне и стал говорить о волнующей
меня проблеме. Отец Серафим сказал: «Сатана борется за каждую душу, сеет в детской душе свои
плевелы и уже посеял. А ты должна их пропалывать. Он снова будет сеять, а ты снова пропалывай.
Борьба! За каждую душу борьба! Нужно молиться за ребенка – ночью, со слезами, с поклонами.
Тогда Господь его развернет». Старец подчеркивал, насколько важно молиться с поклонами.
Чтобы Господь ребенка изменил, матери нужно усердно молиться. «Тяжелый возраст», но у Бога
нет ничего невозможного.
Батюшке были открыты все наши желания, наши помыслы. Я всегда очень сильно переживала
за сына, а старец сказал: «У тебя на сердце боль! Боль невыносимая! Молись! Бес думы и мысли
подставляет, чтобы забить. Тогда плевелы плохие забивают пшеницу, а надо все равно пропалывать.
Тяжело. Там уже бес первый посеял свои семена. Девица или юноша в каких годах пропадает!
Как же бороться? Борись! Не хочу молиться! – Молись! Не хочу поститься! – Все равно постись!
На тебя наложил отец духовный пост, молитву поклоны. А как же вырывать травы? Как огород
прочистить? Духовная жизнь – крест тяжелый, крест тяжелый, а нести ведь надо!... Надо не
упускать никакого момента. От неверующего получается верующий. А сколько же надо сил!
Попробуй! А кто не пробовал, тот и не знает этой силы. У Бога нет ничего невозможного, у него
все возможно. Только не ленись. Надо этот момент сразу! Неохота, лень, заболела, уморилась – то
причина и то причина, а мы холодеем и холодеем:
Часто бываем холодные,
С сердцем застывшим, как лед.
Битву с врагом прорываем,
Чувствуем тягостный гнет».
Долгое время я совмещала работу в университете с занятиями дома, поздними вечерами
работала еще в одном частном заведении, а ночью занималась переводами. По дому делать вообще
ничего не успевала, мало времени уделяла ребенку, очень устала от беготни с одного места работы
на другое и постоянного недосыпания. Рассказала об этом батюшке, и решение, которое я никак
не могла принять, созрело само собой. Я никак не могла решиться уйти из университета: это было
болезненно, я боялась, что уволившись из государственного учреждения, останусь без средств к
существованию. Но по молитвам старца, не только не пострадала материально, но и получила
интересную работу по специальности. Здесь более гибкая система работы, прекрасный коллектив,
больше возможностей проявить себя и не потерять квалификацию. И хотя свободного времени
больше не стало, психологически работа приносит намного больше радости.
Однажды, благословляя мне акафист Божьей Матери «Умягчение злых сердец», Батюшка
подчеркнул, что когда тебе хочет кто-то отомстить, нужно «положить акафист под голову, под
подушку и загадать, чтобы сбылось». Руки не класть под голову, а вдоль тела, чтобы акафист не
под руками, а под головой был.
А недавно, уже после смерти отца Серафима, мне приснился сон. Просто точное воспроизведение
ситуации, когда я разговаривала с батюшкой. Меня до сих пор волнует один жизненный вопрос,
который никак не решается. О нем я говорила с батюшкой еще при жизни. Когда отца Серафима
не стало, я очень приуныла. И тут мне снится батюшка, и я сразу вспомнила наш с ним разговор:
была продажа, и я решила, что вопрос очень личный, и буду спрашивать о нем только, если смогу
поговорить с батюшкой при личной беседе. Но неожиданно он сам мне говорит: «А почему ты меня
ничего не спрашиваешь? Ты ни о чем не забыла?» – при этом очень улыбался своей незабываемой
улыбкой, от которой по всему телу разливалось тепло, и от батюшки не хотелось уходить. Я
конечно рассказала старцу обо всем, а он, улыбаясь: «А-а-а! А то Я думал, что ты забыла, раз
ничего не просишь!» Прошло время, и эта ситуация совсем забылась, но приснившийся сон ее
напомнил. Меня это очень утешило и даже развеселило!
И еще один раз старец меня исцелил, но уже после своей смерти. На протяжении нескольких
месяцев у меня были сильные боли в спине, такие, что даже спать не могла. Из-за этого я
постоянно раздражалась и чувствовала усталость. А в последнее время еще добавилась боль в
позвоночнике. Так как я некоторое время провела в поездке, сидя в автобусе – боль была просто
невыносимой. Я постоянно думала и говорила о том, как у меня болит спина. 31 июля 2013 года

609
мы приехали на могилку к своему любимому духовному отцу. На следующий день был праздник
прп. Серафима Саровского – день Ангела батюшки. Мы отстояли службу, а вечером, когда уже
почти никого не было, снова пришли на могилку помолиться, побыть возле духовного отца. Мне
даже идти было больно и я все время жаловалась на эту боль. Придя на могилку, прислонилась
спиной к надгробному камню о. Серафима и сидела так несколько минут, просила батюшку о
помощи. Потом мы пели батюшкины любимые песни и я как-то забыла о своей спине! А когда
вспомнила, поняла, что она не болит вообще, даже побоялась об этом сказать вслух. Думала, что
мне показалось и это просто случайность. Но боль прошла совсем. У меня сидячая работа и время
от времени эта проблема возникала, но благодаря батюшке спина меня не беспокоила ровно год!
Я преподаватель английского языка и иногда, когда случаются материальные трудности, мне
приходится делать по ночам переводы – другого времени просто нет. И вот в один из таких
периодов, мне очень нужна была подработка, а ее как назло никто не предлагал. Я была совершенно
истощена постоянной работой, поэтому помимо того, что мне хотелось подработку, желала, чтобы
она была полегче и хорошо оплачиваемой. Это конечно же были мои мечты. А потом я решила
попросить отца Серафима. В молитве перед фотографией я ему рассказала, на какую тему перевод
для меня не был бы проблемой. Я недавно подобную работу делала и в этот раз сделала бы
это быстро. Мало того, меня понесло еще дальше и я мысленно поделилась с батюшкой, что на
Кировоградские агенства работать не хочется, т. к. мало платят. Вот было бы хорошо, если бы
поступил заказ из Киева, да еще и назвала имя агентства. Это было вечером, а на следующий день
мне позвонили именно из этого агенства и предложили перевод именно на ту тему, которую я
хотела!!! Вот так батюшка! Работу я сделала, и деньги за нее переслали на следующий день, даже
оплатили по срочному тарифу!
В жизни каждого человека бывают периоды, когда он ждет чего-то важного. Я с уверенностью
могу сказать, что самым значимым событием в моей жизни была встреча с отцом Серафимом.
Я благодарна Господу за такую милость, за то, что дал возможность благодаря встрече с таким
великим старцем прикоснуться к совершенно необыкновенному, сокровенному и необъяснимому
чуду, которое заслужить невозможно. Батюшкина любовь согревает всегда, его забота ощущается
даже в повседневных делах, а его молитвами управляется казалось бы неуправляемое в нашей
жизни!

Р. Б. Георгий и Таисия Ерохины, г. Кировоград.

Таисия: Беда в нашу семью пришла неожиданно. Наша единственная дочь заболела,
и болезнь оказалась очень серьезной. Был поставлен неутешительный диагноз – онко. В этот
трудный период друг нашей семьи протоиерей Павел Мельничук посоветовал нам съездить к отцу
Серафиму, который в то время служил в Любицком. Вместе с тещей отца Павла Раисой Шевченко
мы поехали к старцу за советом и помощью. К батюшке уже тогда обращалось много людей со
всего бывшего Советского Союза. Когда мы приехали, народа было много. Люди собрались во
дворе храма и ожидали, когда батюшка закончит крещение младенцев. Нашему взору предстал
величественный храм, который в годы богоборчества сильно пострадал, и батюшке пришлось его
восстанавливать. На дверях храма висел большой заржавевший замок, и казалось, что службы в нем
не совершаются. Вдруг мы и еще несколько человек, стоявших рядом, услыхали, как из закрытого
храма стало доноситься чудесное пение. Люди в удивлении переглядывались и спрашивали друг
друга: «Что это такое? Откуда в закрытом храме взялся хор?» В этот момент мимо нас проходила
женщина, несшая послушание в трапезной, и на наши удивленные возгласы ответила: «Мы уже
привыкли слышать такое пение! Это Ангелы поют!»
Чуть позже из крестилки вышел отец Серафим, и нам с трудом удалось протиснуться сквозь
толпу народа и получить благословение. А поздно вечером Георгий попал к старцу на беседу,
рассказал о болезни дочери и спросил: «Что делать?» Батюшка немного задумался, а затем ответил:
«Ничего, жить будет, еще и замуж выйдет! Пускай лечится». И по его святым молитвам наша дочь
выжила. А спустя время она познакомилась с норвежцем, вышла замуж и уехала в Норвегию.
Георгий: Когда отец Серафим приезжал в Кировоград, я попал к нему на беседу и спросил:
«Нужно ли мне делать операцию по моей болезни?» Старец выслушал и сказал: «Операцию
делать не нужно!» И что интересно, лучший хирург города назначил мне операцию и сам же ее
отменил. Так по милости Божьей и молитвам батюшки я обошелся без операции.

610
 Царство Небесное и вечная память дорогому отцу Серафиму.

Р. Б. Людмила (Бровченко Людмила Валентиновна), г. Кировоград. Об отце Серафиме я

узнала от его духовной дочери из Кировограда Елены Леонидовны, которая пела у батюшки на
клиросе, когда приезжала в обитель. Она много рассказывала о старце, и мне очень захотелось
когда-нибудь с ним встретиться. И Господь управил тайное желание моего сердца. В 2003 году
совершенно неожиданно батюшка приехал в Кировоград. Мне сообщили адрес, по которому он
будет принимать всех желающих с ним побеседовать и получить наставления. Я пришла к батюшке
со своими проблемами. Моя старшая дочь Ирина должна была вот-вот родить, но ситуация
осложнялась тем, что ребенок занял неправильное положение в утробе матери (ягодичное), к тому
же у дочери было варикозное расширение вен на ноге. Я очень переживала за здоровье дочери и
будущего ребенка, читала акафисты Матери Божьей и святым угодникам Божьим.
Батюшка принимал всех желающих в большой комнате на квартире своей духовной дочери.
Людей собралось очень много. Тем, кто спрашивал, старец отвечал громко и все присутствовавшие
слышали эти ответы. Когда подошла моя очередь, я взяла благословение у отца Серафима и
рассказала о своих переживаниях по поводу родов дочери. Батюшка меня внимательно выслушал,
а потом спросил: «Почему ты Мне не позвонила? Я бы мог помочь больше!» Я очень расстроилась,
что теперь моей дочери нельзя помочь и ответила, что не знала телефона батюшки. Старец сказал
мне немного подождать, а сам вышел в другую комнату и находился там какое-то время. Потом
я поняла, что отец Серафим там молился. Когда он возвратился, то сказал, что все будет хорошо,
только теперь придется немного потерпеть. Я спросила у батюшки, какие мне читать молитвы или
акафисты, а он сказал: «Читай акафист Покрову Матери Божьей».
Дома я прочитала акафист Покрову, в 11-м икосе которого говорится о матерях детородящих
и о скором и безболезненном разрешении.
На следующий день после беседы с батюшкой (это было 28 ноября) дочь забрали в роддом.
Моя средняя дочь Наталья поехала туда к сестре, а через время перезвонила и поздравила с
рождением внучки. Врачи сказали, что в последний момент ребенок перевернулся в утробе и
занял нужное положение, но они, чтобы не рисковать, сделали Кесарево сечение. Внучка родилась
здоровой и у мамы со здоровьем все было нормально. Тогда мне стал ясен смысл слов батюшки:
«Теперь придется немного потерпеть». По молитвам старца малышка перевернулась и заняла
нужное положение, а Кесарево сечение – это и было то, что нужно немного потерпеть.
Вот так, по молитвам батюшки Серафима, Всемилостивый Господь послал нам радость и
утешение.

Р. Б. Геннадий Шаповалов, г. Кировоград. 28 лет я курил и не мог избавиться от этой

пагубной страсти. Что я только ни делал: пробовал различные методики, ездил по святым местам,
но ничего не помогало. На праздник Покрова Божьей Матери 2011 года из Кировограда к отцу
Серафиму ехали его духовные чада, и моя жена Татьяна передала через них письмо, в котором
просила старца его святых молитв, чтобы я бросил курить. Письмо они передали, но никакого
ответа не было, а я все так же курил. На Крещение 2012 года духовные чада вновь ехали к
батюшке, и я поехал с ними. В обители я подал просфоры и записочки на ночную службу. Во
время проскомидии отец Серафим вышел на продажу, и я с ним немного побеседовал по одному
своему вопросу. О том, что курю, я старцу не говорил. После ночной службы я выкурил последнюю
сигарету и с того момента по сей день больше не курю. Вот такое чудо произошло по молитвам
отца Серафима.

Р. Б. Александр Мануйлов, г. Кировоград. Как и множество молодых людей нашего времени,

я не был воспитан в православном духе с раннего детства и имел смутные представления о
Православной вере, хотя и был крещен в годовалом возрасте. Но Всемилостивый Господь путем
скорбей и болезней вырвал меня из круговорота юношеских страстей и в 1999 году привел храм.
Так я стал потихоньку воцерковляться: читать духовную литературу, исповедоваться, причащаться,
ездить в паломнические поездки. Читая о подвижниках Православной веры, в особенности о
старцах ХХ века, как и многие новоначальные я загорелся желанием повстречаться с одним из них
и получить наставления относительно духовной жизни. А пределом моих тайных мечтаний было

611
попасть в духовное окормление к одному из таких избранников Божьих. Но Сердцеведец Господь
знает все тайные движения человеческого сердца, и то, что Ему угодно, исполняет. В 2002 году я
повстречал православную девушку, через год женился, и казалось нашему счастью не будет конца…
Прожив два года в браке, семейная жизнь потихоньку начала давать трещину. Стали возникать
ссоры, непонимания, взаимные обиды, переходившие порой в серьезные скандалы. В этот период
мне на временное хранение дали старинную икону Божьей Матери «Скоропослушницу», перед
которой по вечерам я тайно изливал свое горе и просил Царицу Небесную послать мне духовного
отца, преизобильно наделенного благодатными дарами Духа Святого. Прошел год таких моих
немощных молений, и Матерь Божья откликнулась на просьбу. Все произошло неожиданно,
и непредсказуемым образом. Успенским постом 2006 года мы с женой, сильно поссорившись,
расстались. Я находился в крайнем смятении: что делать, как жить дальше, ведь брак венчанный?
Обратился к нашим городским священникам, но никто из них не мог что-либо существенное
подсказать. И вот, через две недели после этого в наш приходской храм Преображения Господнего
привезли великую святыню – чудотворную икону Божьей Матери «Песчанскую», которую обрел
и особо почитал великий святитель Иоасаф Белгородский. Перед службой, к моему удивлению,
мне разрешили первому приложиться к этому образу, и я попросил Матерь Божью каким-нибудь
образом подсказать, как мне жить дальше. Я отстоял Божественную Литургию, затем молебен,
и хотя Богослужения уже окончились, что-то не давало мне уйти из храма. Неожиданно ко мне
подошла работница церкви и настойчиво стала советовать поговорить с одним священником,
которого недавно перевели служить в этот приход. Я стал отговариваться, ссылаться на то, что
этот батюшка моложе меня, и что он вряд ли сможет что-то подсказать. Но тут этот священник
вышел из алтаря, работница, схватив меня за руку, подтянула к нему и сказала: «Молодой человек
хочет с вами поговорить». Деваться было некуда – пришлось рассказать ему о своей проблеме.
Выслушав меня, было видно, что батюшка сам находился в растерянности. В это мгновение в храм
вошла большая группа людей (по-видимому, родственников, которые присутствовали на крещении
младенца), впереди которой священник нес на руках малыша, чтобы воцерковить и занести, как
положено, в алтарь. Вся эта группа поддержки оттеснила нас со священником прямо к чудотворной
иконе Пресвятой Богородицы, возле которой батюшка неожиданно мне сказал: «Наложи на себя
40-дневный пост, но не строгий, кроме среды и пятницы вкушай рыбу, читай акафисты Божьей
Матери «Песчанской» и святителю Христову Николаю, и через 40 дней Господь откроет Свою
волю». Я спросил, с какого дня начать, на что священник ответил: «Начинай прямо сегодня».
Так начались мои немощные труды. Конечно же, мне очень хотелось узнать волю Божью
раньше, чем через 40 дней. И когда представилась возможность поехать в Одессу в Успенский
монастырь к почитаемому старцу (тогда еще архимандриту) Ионе (Игнатенко), я поехал. Старец
уделил мне несколько минут и, выслушав мой рассказ, ответил: «Ну, не скорби, не скорби!
Неразумная, что ушла (имея ввиду жену)», – и благословил меня несколькими большими жменями
печенья, конфет и еще чего-то съедобного. С одной стороны это было большим утешением, но
с другой – оставался открытым вопрос: «Что же делать дальше?» Приехав домой, я набрался
терпения и стал ждать, когда пройдут 40 дней, и Господь откроет Свою волю. Но по правде говоря,
чем ближе было к дате 40-го дня, тем больше у меня появлялось сомнений, что Господь меня
услышит. А в душе усиливалось уныние, хотя в глубине сердца все же теплилась надежда. И вот
на 40-й день Милосердный Господь явил великое чудо: утром мне позвонил р. Б. Виктор Миненко
и сказал, что его духовный отец, старец Серафим, хочет сегодня приехать к нам в Кировоград
(батюшка в это время гостил у духовных чад в г. Кривом Роге) и попросил помочь организовать
хороший транспорт. Я позвонил знакомому депутату, и тот предоставил в наше распоряжение
свой джип «Toyota Land Cruiser» и водителя. Виктор с водителем поехали в Кривой Рог, и в этот
же день 24 октября в 19 часов привезли в Кировоград батюшку Серафима. Старец остановился
на квартире у своей духовной дочери р. Б. Анны и сразу же стал записывать на беседу людей,
которые в большом количестве собрались к его приезду. Кроме мирян пришло около 10 человек
священнослужителей, с которыми батюшка и беседовал в этот вечер до самого утра. Последним из
священников на беседу около 4-х утра зашел протоиерей Евгений Назаренко, а с ним р. Б. Виктор
и я. Батюшка позволил нам присутствовать. Старец беседовал с о. Евгением около получаса, а
затем повернулся в мою сторону и стал молча на меня смотреть. Виктор стукнул меня под столом
ногой, давая знак, чтобы я задавал свой вопрос. Я стал говорить о своей проблеме, но где-то

612
на половине вопроса батюшка меня прервал, и, отвернувшись к о. Евгению, продолжил с ним
разговор, при этом периодически на меня поглядывая. Тогда я еще не знал, что старцу открыты
мысли человеческие, и он меня таким образом испытывает. Я просто расстроился и сидел, опустив
голову. Первое, что мне пришло в голову – это то, что за свои грехи я даже недостоин задать
старцу вопрос. Через пару минут батюшка вновь повернулся ко мне и сказал: «Слушаю». Я
поведал батюшке свою историю и спросил, как мне жить дальше. Батюшка, пока я рассказывал,
был сосредоточен, было видно, что он внутренне молился. Выслушав меня, старец первым делом
указал, в чем был виноват я, какие ошибки допускал в семейной жизни. Потом он попросил
фотографию жены, посмотрел секунд 15–20 и стал говорить. И чем больше он говорил, тем больше
я впадал в состояние шока: во-первых, от осознания того, что я присутствую при совершении чуда,
ведь Господь действительно открыл мне недостойному Свою волю ровно через 40 дней (как и было
предсказано) и открыл через такого великого старца; во-вторых, что меня ввело в еще больший
шок – это дар прозорливости батюшки. Ему были открыты такие тайны нашей семейной жизни,
о которых, кроме меня и жены, никто не знал и знать не мог. Батюшка рассказал мне, о чем она
думает, к чему стремится, какие события происходят в ее жизни сейчас и какие будут происходить
дальше. Информация была настолько шокирующей, что в какой-то момент я понял, что больше
не могу все это в себя вместить, и если старец мне еще что-то расскажет, я этого не выдержу.
Как только я так подумал, батюшка в тот же момент прекратил разговор, сказав: «Ну, на сегодня
достаточно! Пора отдыхать, уже 5 часов утра». Что интересно, беседа наша состоялась рано утром
25 октября на праздник Божьей Матери в честь Ее иконы «Иерусалимской».
Лишь спустя две недели я пришел в себя и вышел из состояния шока от происшедшего и
услышанного. Приближалось 21 ноября – праздник Архистратига Михаила, на который к батюшке
собирались ехать его кировоградские духовные чада. Вот с ними и попросились поехать я и р.
Б. Петр, который тоже первый раз попал к батюшке на собеседование в Кировограде. В дороге
мы с Петром познакомились ближе и разговорились. Он рассказал о себе, о своих проблемах со
здоровьем и сказал, что решил отказаться от употребления мяса, т. к. ему от этого легче. В свою
очередь я поведал свою историю, рассказал, что стараюсь сейчас прилежней молиться, читать
много акафистов разным святым, чтобы ситуация побыстрее разрешилась.
Приехали мы в обитель 20 ноября, как раз к вечерней службе. На вечерней коленопреклоненно
читался акафист Архистратигу Михаилу. Хор вместе с отцом Серафимом и двумя приезжими
священниками вышел на середину храма и торжественно пел. Во время акафиста батюшка спросил
Елену Леонидовну (певчую из Кировограда, которая много лет ездила к нему и пела на клиросе): «Как
там владыка Пантелеимон? Не восстает?» Дело в том, что после последнего посещения батюшкой
Кировограда в октябре 2006 года, владыка Пантелеимон (бывший Кировоградский архиерей) восстал
на батюшку, звонил даже в Курскую епархию, узнавал «кто такой отец Серафим». Он грозил
наказанием тем священникам, которые ходили на встречу со старцем, да так, что кировоградским
духовным чадам пришлось батюшке звонить и просить молитв, чтобы священство не пострадало.
Елена Леонидовна сказала, что архиерей немного восставал, но священников не трогал. Батюшка
ничего не ответил, но было видно, как он сосредоточился и внутренне молился. Через некоторое
время он неожиданно начал крестить вокруг себя пол, а затем, повернувшись к Елене Леонидовне,
сказал: «С Нами Архистратиг Михаил и Божья Матерь! А если владыка Пантелеимон будет
восставать, Господь его положит! Это Мы ему пророчествуем!»
21 ноября в сам день праздника Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных
после Обедни множество людей с цветами и подарками собралось в храме, чтобы поздравить
любимого старца с праздником, т. к. во святом крещении он получил имя «Михаил», которое
носил до монашества. Отец Серафим в полном облачении, с митрой на главе и посохом в руке
стоял, а затем сидел на стульчике в Царских вратах, а каждый по очереди к нему подходил: кто-
то рассказывал стихи, кто-то просто поздравлял своими словами и дарил цветы, а кто и с тортом
огромным приехал. Батюшка благодарил людей за поздравления, за то, что помнят и не забывают.
А после этого сказал: «На Нас много клевещут, всякого говорят, колдуном называют, многие
даже соблазнились. Но блажен, кто не соблазнился!» Все в храме наперебой стали говорить: «Да,
нет, батюшка, мы Вас любим!..» А старец произнес любимую фразу: «Мы – ничто!» И после
поздравлений благословил всех идти на праздничную трапезу. 22 ноября праздник иконы Божьей
Матери «Скоропослушница», которую батюшка очень почитал. На вечерней, под праздник отец

613
Серафим, стоя на коленях, читал Ей акафист. В день праздника батюшка отслужил обедницу и
панихиду, на которой поминал: «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих и всех младенцев во
чреве матери убиенных». После панихиды рассказал, что на 40-й день после смерти человека его
родственники пекут из теста лесенку. На 40-й день поминают покойника в церкви и на панихиду
приносят эту лесенку. Но можно на 40-й день пригласить священника домой, чтобы он там
отслужил панихиду, а затем лесенку выносят из дома. Священник ее разламывает пополам: одну
половину отдает родственникам для поминовения, другую – оставляет себе. Лесенка символически
означает лестницу, которая помогает душе усопшего взойти на Небо. Батюшка рассказывал, что так
раньше часто делали, особенно на Слобожанщине (собирательное название Харьковской, Сумской
и Белгородской областей).
Затем старец отслужил молебны и вышел на продажу: вынес книги, платочки, крестики,
другой церковный товар и сам лично это продавал за символическую плату. Протиснулся
к батюшке и я, попросив благословить мне нательный крестик. Отец Серафим посмотрел на
меня и сказал: «Бери два – у меня нет сдачи». Затем, указав на мешочек с крестиками, сказал:
«Выбирай!» Я выбрал один белый и один золотистый. Старец взял маленький пакетик и, положив
туда крестики, начал его сворачивать. При этом по еле уловимому движению его губ я понял,
что старец в этот момент молился. Свернув пакетик с крестиками, он протянул мне этот сверток
и прочитал красивое стихотворение, смысл которого сводился к фразе: «Будь верен Христу до
креста!» До этого я носил свой нательный крест на веревочке и когда купался, мне приходилось
его снимать, т. к. веревочка, намокая, перегнивала и рвалась. Но видеть, что я ношу крестик на
веревочке, батюшка не мог, т. к. я приехал к нему в свитере-водолазке, который плотно закрывал
даже горло. Отец Серафим внимательно на меня посмотрел и сказал: «Крестик необходимо носить
на цепочке. Современная молодежь, например, носит крестики на серебренной цепочке», – дав
тем самым понять, что и мне так следует сделать. Я набрался смелости и спросил, можно ли мне
попроситься к нему в духовные чада. Батюшка улыбнулся и сказал: «Можно!» Я, Петр и Елена из
Кировограда, которые также попросились к старцу в духовные чада, написали прошения и вновь
подошли к батюшке. Он принял наши прошения и меня спросил: «А ты знаешь для чего это?» Я
ответил, что не знаю. Тогда батюшка спросил: «А духовный отец зачем?» Я на какое-то мгновение
замялся, и батюшка спросил: «Что, не знаешь?!» – намереваясь уже вернуть нам наши прошения.
И тут я сказал: «Чтобы наставлял, вразумлял!» А отец Серафим: «Да! Чтобы все делать по его
благословению, чтобы его слушаться! Вот если, например, захочешь куда-нибудь переехать жить,
надо взять благословение у отца духовного!» Затем, глядя на меня, добавил: «Чтобы самовольно
не читать много акафистов (что я как раз делал), что может, это и не надо в моей ситуации,
что может, не это нужно. Укроти свою гордость!» После этого повернулся к Петру, и, глядя, на
него, сказал: «Нельзя самовольно отказываться от мяса!» (а Петр как раз в это время решил
для себя, что не будет есть мяса). Старец еще сказал, что перед тем, как к нему ехать, нужно
обязательно позвонить и взять благословение. В конце беседы благословил приехать на вечернюю
под Крещение.
Святки 2007 года выдались теплыми, погода стояла плюсовая, больше похожая на весеннюю.
В обитель мы приехали в обед 18 января и сразу пошли на Иордань помогать строить мостик,
т. к. льда на реке не было и нужно было соорудить помост, чтобы отец Серафим зашел и освятил
в реке воду. Поработав несколько часов, мы пошли на вечернюю службу, после которой было
малое освящение воды, которое старец называл «свечи». К бутылкам и банкам с водой батюшка
благословлял прикреплять свечи, да так, чтобы во время освящение воск с зажженных свечей
обязательно капал в воду. Потом эти свечи везут домой и зажигают для освящения жилища. Во
время чтения молитв на освящение воды, батюшка снял с подсвечника штук семь больших свечей,
соединил их в пучок, и этим зажженным пучком крестил воду в банках, бутылках и баклажках,
поставленных людьми на столы. Старец говорил, что эта вода обладает большой целительной силой.
После освящения все разошлись по келиям и где-то около полуночи вновь стали сходиться в храм.
Началась проскомидия, которая длилась несколько часов, т. к. батюшка, неспеша, вынимал около
тысячи просфор. Затем отслужил Литургию (обедню), но причастил всего лишь одного младенца,
потому что с Рождества до 18 января были Святки и поста не было. Батюшка пояснил: «Было
время поститься, а теперь время радоваться!» Т. е. был пост, когда нужно было исповедоваться
и причащаться, а теперь были Святки – время духовной радости, в которые пост не положен.

614
Батюшка на Святки и на Светлой седмице причащал только младенцев. Затем под утро был
крестный ход на Иордань, где старец освятил воду в реке, и люди обильно стали набирать эту воду
в различные емкости. Что меня поразило, так это то, что освященная вода из реки, была очень
приятной на запах и вкус, и эти свойства сохраняла в течение года, пока я ее всю не выпил.
Набрав воду, все возвратились по келиям отдыхать после ночи, проведенной в храме. И лишь
около 18.00 началась вечерняя служба под Собор Иоанна Крестителя. Батюшка после ночных
молений чувствовал себя плохо: поднялся сахар в крови и артериальное давление. Но он все
же отслужил вечернюю, после которой благословил всех идти на трапезу, а сам остался в храме
разбирать приношения на панихидном столе. Это была особая процедура, которую батюшка
выполнял всегда собственноручно. Причем, что интересно, ему нужно было прикоснуться своими
руками к каждому приношению на панихидном столе, как бы благословить все, а потом он
давал указания, что отнести на кухню, а что раздать обительским. И все знали, когда батюшка
разбирает панихиду, его нельзя тревожить. Но мне было необходимо раньше возвратиться домой,
т. к. 21 января нужно выходить на работу, а обратная дорога занимала почти сутки. Уезжать без
благословения было нельзя, и я рискнул подойти к старцу. Превозмогая страх и сильное волнение,
я подошел к отцу Серафиму и попросил благословения на отъезд утром. Батюшка повернулся и
спросил: «Ты откуда?» Я ответил, что из Кировограда. Старец так тепло заулыбался и спросил:
«На кого же ты Нас оставляешь?» От него исходило столько любви и ласки, что я успокоился
и ответил: «Мне нужно на работу». Батюшка меня благословил. Я тут же спросил: «Батюшка,
а когда мне благословение приехать следующий раз?» Он ответил: «На Преполовение. А ты
был у Нас на Преполовение?» Я ответил, что нет. Отец Серафим сказал: «Приезжай так, чтобы
быть на вечерней. Уже будет тепло: травка зеленая, птички будут петь, жабки квакать. Будет
крестный ход». Я сказал батюшке, что в прошлый приезд подавал ему прошение в духовные чада,
а принял ли меня батюшка – не знаю (тогда я еще не знал, что если старец принял прошение,
значит принял в духовные чада). Он сказал, чтобы я написал на листике свои фамилию, имя и
отчество, и он посмотрит дома в тетради, где записаны все духовные чада. Пока я это писал,
батюшка взял с панихидного стола хлеб и протянул мне как благословение в дорогу. Но т. к. я
в этот момент писал, то его взяла наша кировоградка Елена Тимонина, которая тоже подошла
просить благословения на отъезд домой по той же причине, что и я. Тогда батюшка взял со
стола пакет с печеньем и конфетами и вновь протянул мне. Елена хотела взять их тоже, пока
я пишу, но батюшка сказал: «Нет!» – и дал мне в руки. Это было не просто так. На батюшке
преизобильно почивала благодать Божья и, давая нам какие-то продукты или хлеб, он через них
подавал нам частичку этой благодати (так часто делал и одесский старец схиархимандрит Иона
(Игнатенко)). Затем батюшка зашел в алтарь, через несколько минут вышел, сел на стульчик и
повернулся в сторону кировоградских духовных чад, как бы говоря: «Подходите!» Мы быстро
подбежали к батюшке и стали возле него на колени. Отец Серафим вновь спросил о владыке
Пантелеимоне, а затем сказал: «Он у Бога на ниточке! Сейчас архиереи любят славу и деньги,
заводят знакомства с сильными мира сего, с бизнесменами, депутатами. Истинных пастырей сейчас
мало! Будьте бдительны! Кто предал Христа? – поднял указательный палец вверх – Архиереи!
Помните об этом!» Каждый уже успел достать свой листик с вопросами, чтобы задать их старцу,
но батюшка, прозревая, что в них написано, сказал: «Многие к Нам приезжают и спрашивают за
кума, свата, брата, но мало кто спрашивает: «А как пред Богом грехи замолить, какое должно быть
молитвенное правило, сколько поклонов класть? Что вы спрашиваете о мирском, а не пользуетесь
случаем узнать, как душу спасти?!» Слова батюшки были как всегда, в точку. Ведь сколько раз
мы утруждали старца вопросами о каких-то житейских проблемах, ничтожных пред Богом, а о
«едином на потребу» забывали! Единственное, кому батюшка ответил на вопрос, это нашей р.
Б. Елене, которая спросила: «Батюшка, доктор поставил диагноз «рак». Что делать?» Старец
посмотрел на нее и сказал: «Никакого рака у тебя нет – у тебя нет смертных теней на лице! А та,
которая поставила тебе диагноз, уже загубила 15-летнюю, и тебя могла бы загубить!»
Утром мы с Еленой уехали, а остальные кировоградцы и другие духовные чада остались на
праздник. Но служба не состоялась, т. к. батюшка тяжело заболел и не мог подняться с кровати.
Келейник позвонил в обитель и по телефону передал батюшкино общее всем благословение в
дорогу. Вот так нередко старец брал на себя наши скорби и болезни, а потом сам тяжело болел.

615
 Преполовение Пятидесятницы в 2007 году припало на 2 мая. Как батюшка и благословлял,
мы приехали на день раньше к вечерней службе под праздник. На Преполовение отстояли обедню,
исповедовались, причастились. Потом старец отслужил панихиду, после которой крестным ходом
вместе с ним пошли вокруг обители на источник прп. Серафима Саровского, где был отслужен
молебен с освящением воды. Было пасмурно и холодно, но во время молебна выглянуло солнышко,
и пока батюшка служил, светило нам. Набрав воды, все пошли в трапезную, а потом в храм,
где старец проводил собеседование со всеми желающими. Людей было очень много, но после
нескольких попыток мне все же удалось попасть к батюшке. Я спросил его: «Батюшка, а какое у
меня должно быть молитвенное правило?» Старец подробно объяснил мне, что читать на каждый
день седмицы, добавив, что помимо этого каждый день обязательно читать жития тех святых,
память которых празднуется в этот день, и благословил купить «Четьи Минеи». Еще отец Серафим
сказал, что в свободное время необходимо помогать нуждающимся, особенно старикам. Причем
самому искать таких людей и ни в коем случае не брать с них денег. Батюшка также сказал, что
нужно по ночам молиться и ложиться спать в 2-3 часа ночи. Затем он повернулся к девушке,
сидящей рядом, и стал беседовать с ней. Говорил, чтобы она кушала один раз в день, а остальное –
просто чаёк. Советовал ей, чтобы не искушать родителей, нужно «затворить дверь своей комнаты
и молиться Богу в тайне. И Бог, видя тайное, воздаст тебе явно». Затем другая женщина спросила,
как вернуть сына, который от нее ушел. Батюшка ей: «А ты читай акафист Божьей Матери
«Семистрельной» – «Умягчение злых сердец». Нужно умолить Царицу Небесную, чтобы Она
умягчила сердце этого человека». Сидя перед батюшкой на скамейке, я подумал, что он со мной
беседу закончил, и нужно освободить место для других. Как только я так подумал, старец тут же
прозрел мои мысли, потому что, как только я перекинул ногу через лавочку и начал вставать,
отец Серафим тут же остановил меня, взяв за руку, и сказал: «Постой, юноша!» И когда я вновь
присел на свое место, рассказал мне стих, смысл которого сводился к тому, что «только во Христе
мы найдем утешение». Затем добавил: «Крепись и молись!» Батюшка знал, какая скорбь была у
меня на сердце в тот момент, потому старался меня укрепить. Потом старец повернулся к сидящей
справа от меня женщине, и, как бы обращаясь к ней, сказал: «Во всем Промысел Божий! Толкнул
ли кто или ударил – Промысел Божий! Господь попускает нам скорби и искушения – Господь
этим проверяет нашу веру!» Эти слова относились и ко мне, потому что, испытывая скорбь, у меня
стали закрадываться сомнения в Промысле Божьем. Батюшка продолжил: «Нужно непрестанно
читать Иисусову молитву!» Затем повернулся ко мне и спросил: «Все понял? Теперь можешь
идти!» Эта беседа, длившаяся несколько минут, раскрыла мне глаза на многое: во-первых, что
батюшке открыты, абсолютно все, даже малейшие, движения нашей души; во-вторых, открывает
ему все это Господь, который непрестанно печется о нас и о нашем спасении; в-третьих, что
беседуя с одним человеком, старец зачастую дает ответ и нескольким другим, находящимся рядом;
нужно только внимательно слушать.
Как-то во время беседы одна женщина из толпы выкрикнула: «Батюшка, а коды можно
принимать?» А он в ответ: «А ты помолись Господу Богу, и Дух Святой тебе откроет! Что вы Нас
искушаете! Здесь не все верные, завтра побегут к архиерею, донесут, и Нас в запрет. К кому тогда
будете ездить? У вас сейчас много литературы, вы ее читаете и сами все знаете!»
В тот день батюшка уезжать домой нас, кировоградцев, не благословил, а благословил остаться
помочь. А на следующий день умер один раб Божий Виталий, который какое-то время жил в
обители, а потом женился и проживал рядом с обителью в селе. К вечеру его привезли в храм, и
отец Серафим долго ни с кем не беседовал, а находился в алтаре. По всей видимости, батюшка
за него молился. И только лишь к 21.00 старец пришел в трапезную, где было человек десять
духовных чад из разных городов, и нас 6-ть человек из Кировограда. Батюшка был расположен
для беседы и стал много рассказывать о себе. Поведал, как однажды на ночь он не перекрестил
двери и форточку, и вошел, словно дед, с седой бородой и волосами – белый как лунь; в зубах
самокрутка, а глаза горят, как угли. Батюшка вначале сильно испугался, а потом нашел выход.
Обращаясь якобы к кошке, сказал: «Ты что там лазишь? Опять за молоком полезла и что-то
вывернула? Вот Я тебе сейчас дам!» – все это говорил, не поворачиваясь к бесу. Тот немного
постоял, а потом, грюкнув дверью, ушел.

616
 Еще рассказывал, что раньше часто ходил пешком по ночам. И когда ходил, с ним всегда
был Архистратиг Михаил и Покров Матери Божьей. Однажды он так шел, а над ним внезапно
появилась как бы летучая мышь. Она обогнала его, пролетела вперед, потом развернулась и стала
приближаться к батюшке, увеличиваясь в размерах. Отец Серафим понял, что это бес и стал
читать заклинательную молитву. Неожиданно, не долетев до батюшки, бес упал на землю.
Говорил старец, что, когда был еще юным, служил чтецом в храме у одного батюшки. И этот
священник часто брал его с собой то на освящение, то на отпевание. А колдовки и бесноватые уже
тогда говорили священнику: «Ой, батюшка, только вы завтра с собой не берите вашего чтеца!» –
зная, кто это будет впоследствии.
Старец наставлял: «Перед молитвой место молитвы и все вокруг нужно крестить, а на ночь
даже дверь и форточку. Жила одна раба Божья, была неграмотной, но всегда молилась, ходила
пешком по монастырям, даже в Иерусалиме была, посещала прозорливого старца Досифея в
Курске. И когда она однажды молилась у себя в доме, ее осиял Нетварный свет – вот какая
благодать была! Но как-то перед молитвой она не перекрестила место молитвы, и ее демон ударил
в лицо, а затем ушел через форточку. Нужно всегда и везде молиться! Та молитва угодна, где дух
любовию горит».
Еще батюшка говорил, что не нужно бояться покойников, что он сам когда-то ночевал в доме
с покойником. И вообще, ничего не нужно бояться. А кто боится, тому место в геенне огненной, в
озере, кипящим серою. Затем рассказал один курьезный случай, когда его, молодого священника,
направили служить в кладбищенскую церковь в с. Козура, Костромской области. Днем ему кто-то
из местных рассказал, что на кладбище возле церкви похоронен сильный колдун, который умел
делать страшные вещи, а недалеко от него удавленник. Ночью батюшка ночевал в сторожке возле
церкви. Вдруг кто-то сильно ударил в дверь. Окно возле двери было так низко, что виднелись
только чьи-то ноги с копытами. Удары повторялись, и дверь едва не слетела с петель. Батюшка
от страха закрылся в маленькой комнатушке и усердно молился полночи. Потом от сильной
усталости заснул, а утром его разбудил староста с криком: «Иди, посмотри, кто к тебе ночью
приходил!» На пороге оказался огромный лось, который мирно спал.
Отец Серафим говорил: «Мы бесов видим наяву, как и людей, но келейнику Паше об этом
не говорим». Потом оглянулся по сторонам и спросил: «Павлика нет тут? А то он боится!» Затем
рассказал: «Мы, даже когда сильно болеем, по ночам стараемся читать хотя бы 150-200 Иисусовых
молитв по четкам, 40 Богородиц и 40 «Отче наш». Мы не хвалимся, но Нам являлся прп. Серафим
Саровский, Божья Матерь «Скоропослушница» и Мы дали обет до конца жизни читать Ей по
воскресным дням вечером акафист. Много раз являлся святитель Николай и очень много помогал
в скорбях, когда, казалось, уже неоткуда ждать помощи!»
Наставляя о молитве, советовал: «Когда молишься, душа должна быть в каждом слове молитвы.
Вот Я, например, когда читаю акафист «Скоропослушнице», то время пролетает мгновенно,
незаметно. Вроде только начал молиться, а уже конец акафиста!»
Вообще, отец Серафим всегда вместо «Я» говорил «Мы», но в этой беседе все же несколько
раз использовал «Я».
Еще батюшка говорил: «Когда человека ругают незаслуженно, говорят о нем неправду,
клевещут, то с него грехи слетают, как с тополя листья!» И показал руками в стороны от себя:
«Фур, фур, фур!» Затем добавил: «Пусть за вас здесь говорят плохо. Иначе, как говорит Христос:
«Если вас хвалят, то вы уже здесь получаете свою мзду, а там будете осуждены»».
Старец советовал: «Когда подаешь на храм, не хвались перед батюшкой, сколько ты
пожертвовал. Положи, чтобы никто не знал».
Отец Серафим советовал не смотреть телевизор. Рассказал такой случай: «Однажды
воронежцы подарили Нам телевизор: «Батюшка, будете смотреть только православные фильмы!»
Я посмотрел, а когда стал на молитву, а она не идет, благодать отошла! Телевизор начал забирать
Дары. Я увидел сверху на телевизоре демона с огромной головой, который лежал и храпел. Тут же
позвал Павлика, и мы вывезли телевизор на мусорку. А одна женщина увидела и стала говорить:
«Батюшка, он же новый! Отдайте его лучше роженицам в роддом! Там нет телевизора – пусть
смотрят!» А Я ей: «Себе не хочу вредить и другим не позволю!» Однажды женщина хотела
понести на рынок сметану на продажу, но увидела, что в банку упала крыса и захлебнулась. Она

617
ее достала, а сметану решила утром понести на рынок. А ночью во сне услышала грозный голос:
«Ты что это задумала?! Если так сделаешь, то поражу тебя мечом!» Вот как!»
Много Господь открывал батюшке о колдунах и о том, как они вредят людям: «…Часто после
причастия любят провести рукой по спине (тому, кто причастился), любят брать за плечо или
за локоть. Если к вам так дотронулась колдовка, нужно то место перекрестить 20 раз и прочитать
«Да воскреснет Бог…». А ей сказать: «Кто давал, возьми назад», – от этого у нее пальцы будут
долго болеть и посинеют. Однажды колдовка взяла записочку с именами усопших, пошептала на
нее, поплевала и дала одной женщине: «Помолись за моих усопших сродников!» Та взяла, а через
несколько дней умерла. Нужно быть внимательным и у незнакомых людей ничего не брать».
Во время этой беседы отец Серафим неожиданно повернулся к одной женщине и сказал:
«Прощаются тебе, раба Божья (назвал по имени) многие грехи, т. к. ты много потрудилась в честь
Покрова Божьей Матери, много претерпела клеветы, поношений и унижений! А когда первый
раз к Нам приехала, бесы сидели на тебе в виде лягушек и на голове, и на плечах…» Как потом
выяснилось, эта женщина ходила собирать пожертвования для храма в честь Покрова Божьей
Матери в батюшкиной обители в с. Покровском.
В конце беседы старец раздавал молитвенное правило за аборты тем женщинам (духовным
чадам), которые привозили ему за детей рубашечки и крестики. Правило было рассчитано на год
и делилось на две части, по полгода каждая. Помимо молитвенного правила необходимо было
на все это время отказаться от мяса, соблюдать 18 «Строгих» пятниц, а по праздникам подавать
на Литургию за младенцев на 9-ти просфорах. Батюшка говорил: «Взял молитвенное правило –
держи! А если знаешь, что не сможешь делать, то лучше не брать. Иначе нарушишь клятву отцу
духовному – будет висеть как камень на шее!»
На следующий день были похороны р. Б. Виталия, которого батюшка отпел. После похорон в
трапезной накрыли поминальный обед. Отец Серафим сам лично рассадил всех за столы, указав,
куда и кому сесть. На столы поставили много еды и вина. Так как еды было много, то вино не
очень хорошо пили, но старец благословил все допить. В какой-то момент он подошел к нашему
столу и, указывая на вино, сказал: «Все допить! Нам чужие слезы не нужны!» В перерывах
между приемами пищи батюшка предлагал всем петь те или иные духовные песнопения. И
получилось, что люди либо кушали, либо пели песнопения и молитвы – праздных разговоров не
было. Несмотря на большое количество выпитого вина, совершенно никто не опьянел и никому
не было плохо. Многие люди это подметили и удивлялись, как такое может быть. По окончанию
поминального обеда батюшка встал и сказал: «Сегодня вы присутствовали на православных
поминках р. Б. новопреставленного Виталия. Звучали речи, молитвы, песнопения. Когда после
похорон делают поминальный обед и поминают покойника без водки и пьянства, а с молитвами
и песнопениями, то душа покойника испытывает большое облегчение, ей в этот момент очень
легко».
Очередной мой приезд в обитель состоялся на праздник прп. Серафима Саровского. Мы с
духовными чадами приехали заранее до вечерней, успели сходить на послушание (собирали сено в
снопы), потом была праздничная вечерняя. На следующий день 1 августа отец Серафим отслужил
литургию, потом был торжественный крестный ход на источник прп. Серафима, где отслужили
молебен с акафистом преподобному, и освятили воду. Старец благословил всех на праздничную
трапезу, после которой началась вечерняя под праздник пророка Ильи с коленопреклоненным
чтением ему акафиста. В сам день праздника пророка Ильи (2 августа) была гроза с громом
и молнией, периодически шел дождь. Отец Серафим служил обедницу, а после проскомидии
вышел на продажу, во время которой давал много ценных поучений. Говорил: «Грозный праздник
пророка Ильи! Он карает ругающихся и сквернословящих, наказывает богохульников. Кто не
почитает его праздник, того пророк Илья карает громом и молнией. Это древний грозный пророк!
Если молиться ему, чтобы наказал хулителей, то покарает и не замедлит!»
А после обедницы с амвона сказал: «А вы не ропщите, что остались у Нас на этот праздник.
Святой пророк Илья вас полюбил и будет хранить вас и ваших детей от поражения громом и
молнией».
Еще старец наставлял: «Кто хочет замолить свои грехи, должен соблюдать 18 «Строгих»
пятниц» – это Наши духовные чада знают: до захода солнца (до 18.00 часов) ничего не пьется и

618
не вкушается. Затем в 18.00 Крещенская вода и просфора, акафист Страстям Христовым. После
этого сухоядение и никакой скоромной пищи: ни яиц, ни молочного, только сухое.
По поводу исповеди говорил: «Что вы идете к молодым батюшкам душу открывать! Ему 25
лет, только после семинарии, а ты ему о своих мужиках говоришь! Он сам весь огнем горит! Душу
надо открывать старцам – ловцам душ человеческих. А кто ловец душ человеческих? Тот, кто
прошел скорби, искушения, болезни, заключения, поношения, гонения, клевету… Ему любой узел
дай – развяжет, любой замок – откроет! Вот и старцы Троице-Сергиевой лавры Наум и Герман
тоже говорят. Ходить можно в любой храм, невзирая на батюшку – там Бог и Его благодать. А к
молодому подойди, возьми благословение, отстой литургию, подай просфоры, помяни родителей
и сродников, поставь свечи и уходи».
На продаже отец Серафим порекомендовал одному парню по имени Алексей (из Раздельного,
Одесской области) книгу о старце Николае Гурьянове: «Вот какой старец был! Читая его советы,
научитесь мудрости, как поступать в различных ситуациях. На его отпевании он сам взял крест у
архиерея! Это все не выдумано, все было!»
Еще он наставлял: «Вы должны всех принимать, невзирая на лица и внешний вид. Даже, если
от него запах пота и он небрежно одет. Нужно принять, накормить, напоить чаем. Ведь под его
видом мог приходить Сам Христос!» И рассказал притчу о женщине, которая просила, чтобы Бог
ее посетил. Господь сказал ей, что придет в такой-то день. Она ждала, но 3 раза приходили только
нищие. Она их отправляла и говорила, что сейчас не до них, т. к. ждет дорогого гостя. А вечером
стала упрекать Бога, говорить, что Он ее обманул и не пришел. На что Христос сказал ей: «Три
раза приходил к тебе, и не приняла Меня!»
Глядя на всех, батюшка ласково сказал: «Отец духовный вас учит. А некоторые отходят от
него, соблазняются его поступками (не так глянул, не так принял). Но и здесь Христос! Помните об
этом! Христос вас испытывает и проверяет. А вы не обижайтесь, все терпите и будете истинными
овцами Христовыми. Обличайте мягко, с любовью. Если ты зашел в храм в непристойной одежде
или накрашенная, то помни, что Бог может от тебя и отвернуться! Если курильщик идет на
причастие, то сутки не кури, вымой рот и выполощи его содой. Помни, что и за тобой причащаются
люди. Не ужинай перед причастием. Отец духовный вас любит и радуется, когда вы приезжаете!»
Отец Серафим подчеркивал, что часто молодые священники налагают на людей «бремена
неудобоносимые», не разрешают больным и старикам есть мясо, посты им не послабляют. Но
нужно быть рассудительным. Еще говорил: «За пьяниц надо читать акафист Божьей Матери
«Неупиваемая чаша», да кафизму определенную, да на каждой «славе» по 40 земных поклонов
класть. Акафисты хорошо читать ночью. Если читаешь акафист «Всецарице», то читать нужно со
слезами».
Подошла к батюшке молоденькая девочка и спросила: «Батюшка, а как жить и не болеть?»
Глядя на нее с огромной любовью, старец сказал: «Чтобы было телесное здравие, нужно жить
по Евангельским заповедям, не смотреть телевизор (по вечерам, под праздники, в посты, под
Всенощные бдения), различные представления и распутства, не играть в компьютер, не ходить
на дискотеки. Тогда Господь тебя благословит, и здоровье будет, и семейная жизнь счастливая,
и вторая половинка любить будет, и все будет ладиться! А если посты соблюдать не будешь,
будешь смотреть телевизор и компьютер, будешь ходить на дискотеки, то скорби будут всю жизнь,
болезни, и семейная жизнь не сложится: выйдешь замуж, нарожаешь детей, муж бросит и будет
гулять – так всю жизнь и промучаешься!»
Отец Серафим советовал: «Если восстает начальство, то нужно читать акафист прп. Серафиму
Саровскому, чтобы он умилил сердце начальницы».
На беседу к батюшке подсела девушка лет 18-20. Было видно, что она очень переживает и
волнуется. И только она открыла рот, чтобы задать вопрос, как батюшка ее опередил, и, улыбаясь
своей лучезарной улыбкой, спросил: «Замуж хочешь? Батюшка, найди жениха! А где же тебе его
найти, чтобы и верующий был, и не гулял?» Потом после короткой паузы: «Будет тебе жених!
Приедешь с ним, Мы вас повенчаем и наперед проречем, что будет, какая будет судьба-дорожка,
будет ли длинная или короткая, счастливая или нет, будете мириться или ссориться. И да
запишутся слова Наши в хартии у Господа Бога!»

619
 После службы говорил: «Нельзя уходить с обедни (литургии), не поцеловав Крест. Это все
равно, что на службе не были! Целуя Крест, мы целуем ребра Спасителя и гвозди в Его руках и
ногах. На службе поется: «Всякое ныне житейское отложим попечение». Вот и отлагайте всякое
попечение и стойте обедню до конца, целуйте Крест, и только потом уходите. Не бегайте от
Креста! Вы же знаете, кто от Креста бегает!»
В учебе и при написании диссертации старец советовал читать акафисты Божьей Матери
«Прибавление ума» и прп. Сергию Радонежскому, да обязательно ночью.
Часто он говорил: «Мы знаем, о чем вы думаете, все ваши помышления!» Еще грозно
предупреждал: «Кто ставит иконы в угол над телевизором, тот бесу молится! Иконам нужно
отдавать главный угол в комнате, а телевизор в другой угол, но лучше вообще его убрать или хотя
бы в другую комнату.
Кто отступил от Церкви, в того вошел бес! Кому Церковь не мать, тому Бог не отец. Без
Церкви нет спасения! Закон Божий закрыт для погибающих века сего. Кто Закон не познал, тот
телевизор смотрит под праздники, всенощные, в посты. Того Господь наказывает болезнями (их
или их детей), век укорачивает. Даже если человек в данный момент богат и здоров – все это до
времени!»
Одной женщине батюшка посоветовал читать акафист Божьей Матери «Скоропослушнице»
под субботу в 12 ночи: «Она помогает даже тогда, когда говорят: «Тут ничего невозможно!» У Нее
все возможно!» Говорил еще: «День памяти «Смоленской» Божьей Матери – строгий и грозный
день. Этот день несчастный для торговли, работы и разных дел. Она вам в этот день поломает всю
работу, торговлю, дела. На этот день ничего не планировать, только сходить в храм на службу».
На продаже отец Серафим часто продавал Херувимский ладан, говорил: «Херувимский
ладан от мышей, грызунов, слепухов, тараканов. Он особо заготавливается в Великий пост. Его
возжигают, а затем уголечки, если на поле, закапывают по четырем углам, а если в доме – кладут
во все щели. При этом читают: «Да воскреснет Бог…», «Живый в помощи…», «Спаси, Господи,
люди Твоя…». Вся живность уйдет! Этот ладан долго заготавливается в Великий пост».
Особые наставления отец Серафим давал об Успенском посте: «Успенский пост – строгий
пост, все равно, что 7 недель Великого поста! Кто Успенский пост строго соблюдает, тому Матерь
Божья исполнит любые его просьбы (строго – значит, в будни употребляется только сырая
пища, без масла, ничего вареного и горячего; вареное горячее только в субботу и воскресенье).
Одна мать строго держала Успенский пост, среды и пятницы. Родила 10 детей, а 11-й по мнению
врачей должен был умереть. Но за то, что пост держала, ребенок родился нормальным и выжил.
У другой женщины (это была мама отца Серафима) четверо сыновей ушло на войну. Мать все
посты держала, среды и пятницы, и все сыновья вернулись – ни один не погиб. Вот какая сила
Успенского поста! Кто посты будет держать, тот не будет болеть, будет крепкая семья, дети будут
здоровые и послушные, и все у него хорошо будет».
Батюшка говорил: «Целитель Пантелеимон – первый помощник в болезнях. Ему читают
акафист.
Муч. Иоанн Воин – быстрый и грозный отмститель за тех, у кого что-нибудь украли, на кого
клевещут и неправедно злословят. Если ему молиться, то быстро накажет обидчиков. Но если сам
на кого-нибудь наговариваешь и просишь его наказать человека, то может покарать и тебя. Одна
клеветала и просила муч. Иоанна Воина наказать тех, на кого она клеветала. И вот, когда она
выходила из автобуса, ее сбила машина».
На праздник пророка Ильи после службы была беседа. Старец вместе с келейником записали
людей в список, затем велели всем выйти из храма и потом по одному запускали для беседы.
Когда подошла моя очередь, я зашел в храм. Старец спросил: «Ну, что расскажешь?» Я спросил
по поводу жены, сказал, что мы уже год не общаемся и спросил, что делать. Батюшка ответил:
«Сам ей не звони – пройдет время и она сама тебе позвонит. А тогда видно будет». За несколько
месяцев до этой беседы с отцом Серафимом, я написал книгу об одном кировоградском старце и
привез батюшке один ее экземпляр: «Батюшка, вот в Кировограде люди написали книгу о старце,
и я привез Вам ее в подарок». Старец ответил: «Ну, давай поглядим», – и начал неспеша листать
книгу. Он останавливался на названиях глав и подчеркивал их пальцем: «Детство и юность» –
вот! «Период странствования» – вот! «Пастырское служение» – вот!» Я тогда не понимал, зачем
он это делает, а батюшка начал говорить: «Если писать книгу, нужно всю информацию проверять,

620
чтобы писать правду, ничего не убавить, ничего не прибавить». Затем старец дошел до страниц с
фотографиями и внимательно рассматривал фото кировоградского старца, о котором была книга,
и фото его духовного отца. Немного помолчав, сказал: «Видишь, какие старцы были, как людям
помогали! Но уходят старцы, так написано в Писании, что в последнее время старцы будут
уходить». После этого закрыл книгу и сказал: «А ты меня дуришь!» Я удивленно спросил: «В чем,
батюшка?» А он: «Это твоя книга», – имел в виду, что я автор. А я это сразу не понял и ответил:
«Нет, батюшка, это я Вам привез. Моя книга дома». Старец засмеялся и сказал: «Ну, хорошо,
возьмем ее почитать». И только спустя годы я понял, что старец уже тогда подсказывал мне, что
должно быть в будущей книге о нем.
Очередной наш приезд к духовному отцу был 19 ноября 2007 г. к празднику Архистратига
Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных. В сам день праздника 21 ноября из Киева приехал
огромный автобус с паломниками и съемочная группа, которая снимала материал для фильма о
батюшке. Отец Серафим облачился в новое облачение и митру, был строг и сосредоточен. Он
не вышел в этот день на продажу и практически не давал никаких наставлений. После обедни
был водосвятный молебен, а потом трапеза. Покушав, мы пришли в храм, где как раз начиналась
вечерняя под праздник иконы Божьей Матери «Скоропослушница». После шестопсалмия и чтения
кафизмы, батюшка с певчими вышел на середину храма, все встали на колени, и старец умилительно
отслужил акафист Царице Небесной в честь Ее чудотворной иконы. Как раз в это время в храм
приехал невысокого роста схимник с келейником для беседы с батюшкой. Отец Серафим всю
вечернюю не обращал на него внимания, испытывая таким образом, а схимник смиренно простоял
до конца всю службу. Потом батюшка пригласил их в трапезную, где и побеседовал. После беседы
схимник с келейником уехали довольные. По-видимому у него был какой-то важный духовный
вопрос, который отец Серафим и помог ему разрешить. На следующий день после обедни, батюшка
вышел на амвон и сказал: «Вы звоните духовному отцу, а Мы смотрим: одних приглашаем, а
другим отказываем. А вы ропщите: «Вот мы издалека приехали, истратились, а на беседу не
попали!» Мы можем принять 20 человек. Раньше мы принимали до 50-ти, но Мы (развел руками)
остарели. Вы едете к духовному отцу, в дороге претерпеваете неудобства, лишения. Тут в обители
подолгу не кушаете, а службы длинные. Этим потрудитесь, а отец ваш духовный за вас помолится,
и все ваши скорби и нужды разрешаются».
Потом сказал: «Приближается Филиппов пост. Он так называется, потому что перед его
началом праздник апостола Филиппа. Не все могут держать пост, многие будут пост послаблять.
О послаблении нужно просить духовного отца, старца; он знает, кто сможет держать пост, а кто
нет. Но мясо в посты не благословляется вкушать никому!»
Потом как-то разговор зашел о посадке огорода, и батюшка сказал: «Перед посадкой огорода
нужно читать акафист Божьей Матери «Спорительнице хлебов»».
На «Скоропослушницу» отец Серафим отслужил обедню, панихиду, водосвятный молебен,
благословил всех сходить в трапезную, а потом стал принимать на беседу. Я подошел и попросил
благословения поехать на Афон, а старец мне: «Так это же дорого!» Я рассказал, что у нас в
Кировограде есть священник, который нас повезет дешевле, чем другие. Батюшка выслушал и
говорит: «Если он возьмет вас подешевле, тогда езжай. Посмотришь, как монахи молятся. У Нас
службы длинные, а там еще длиннее. Монахи молятся всю ночь. Поезжай!» – и благословил.
Потом батюшка обратился ко всем сидящим в храме и стал говорить: «Евангелие – это фундамент!
Евангелие – это общение с Богом! Построишь свой дом на этом Фундаменте, воды разлились,
наперли на этот дом, а он устоял. А если не будешь строить свой дом на этом Фундаменте, напрут
воды на дом, и он разрушится, и разрушение будет велико! Вы понабирали канонов, акафистов,
а Евангелие не читаете. У вас много богов! Но в Евангелии сказано, что между Небом и землей
Один Ходатай и Посредник. Просить угодников Божьих – это хорошо. Но нужно, прежде всего,
просить Его». И привел пример: «Если кому-то грозит срок, то идут просить прокурора, а не
посредников. Евангелие нужно знать назубок! В Евангелии от Иоанна написано: «Когда ты был
молод, то ходил, куда хотел. А когда состареешися, то другой тебя препояшет и поведет, куда не
хочешь». Это имеется ввиду не возрастом был мал, а был мал в духовной жизни: когда только
начинал, то делал, что сам считал нужным, а когда окреп, то во всем должен слушать отца
духовного и отсекать свою волю».

621
 Рассказал, что у него диабет, а врачи настаивают, чтоб он кушал. А батюшка: «А кто же будет
поститься? Значит, будем умирать за Христа!»
Затем батюшка вновь рассказал тот случай, когда ему подарили телевизор («сатану» – как
он его называл): «… Павлик поставил фильм «Страсти Христовы», я посмотрел, потом лег и
проспал молитвы – проснулся в полвторого ночи. Встал на молитву, начал класть поклоны, а Духа
Святого потерял! Тогда заставил Павлика вывезти телевизор на свалку в Черемисиново. Затем
Дух открыл, что телевизора на свалке уже нет. Утром встали с Павликом, прочитали правило и
поехали посмотреть на свалку. Приехали, а телевизора нет!»
Еще рассказал: «Однажды к Нам пришла женщина с опухолью на губе, сказала, что врачи
ставят диагноз «рак». Она собралась на операцию отрезать губу, а Мы посмотрели и сказали ей:
«Никакой это не рак! Это «лягушка»!» Лягушка, ячмень, сучье вымя лечатся молитвой». Потом
поведал другой случай: «Лежали Мы в больнице и туда привезли больного 20-летнего парня. У
него была черная нога, и врачи хотели ее отрезать. Попросили Нас посмотреть. Мы им: «Вы же
врачи! Что же Нас просите?» Но они все же попросили взглянуть. Мы посмотрели и сказали:
«Ему сделано: сначала стал на заговоренное конское копыто, и нога распухла. А затем наступил на
человеческую кость, и нога почернела. Эту кость закопали возле входа в дом с левой стороны», – и
рассказал матери, что нужно сделать. Она сделала, и нога у парня побелела. А так бы отрезали».
Старец говорил, что в монастырях нельзя держать свиней: «В Евангелии сказано, что в них
бес».
О молитве отец Серафим наставлял: «Без молитвы жить нельзя! Встаешь – хоть кратко,
но помолись. Ложишься – хоть кратко, но помолись. Если вера хладеет – читай жития святых,
нравственные наставления! Как самовар остывает, остывает и в конце-концов охладеет, так и
вера, если ее не подкреплять. А часто в жизни бывает: то проспала, то в храм не пошла, то не
помолилась, а вера хладеет!
Во многих монастырях сейчас нет настоящей духовной жизни. Один парень приехал в
монастырь, а его сразу давай наставлять: «В первую неделю поста надо даже чай без сахара пить и
по 300 земных поклонов класть». От такого нерассуждения парень заработал малокровие, сбежал
из монастыря и вообще отпал от Церкви. Во всем нужно рассуждение!
Не становитесь учителями – это дело апостольское. Апостолов благословил Сам Господь,
сказав: «Идите, проповедуйте во все концы земли. Кто будет веровать и креститься, тот спасен
будет, а кто не будет веровать, осужден будет»».
Вечером 22 ноября кировоградцы (я, Виктор и Петр) и Игорь Викторович из Раздельного
(ныне иеромонах Николай в Хабаровске) подошли к батюшке за благословением в дорогу домой. А
отец Серафим, указывая на киевских, сказал: «Езжайте с киевлянами до Киева! Это вам настоящий
подарок – за полцены довезут!» Мы удивились, т. к. никогда через Киев домой не возвращались,
но раз батюшка благословил, значит так нужно. Киевлян, с их огромным автобусом, когда ехали в
Покровское, на таможне продержали 5 часов и они пожаловались батюшке. Перед нашим отъездом
отец Серафим встал и прочитал молитву на путешествие, пожелав: «… Да заградятся уста у
таможенников, да закроются глаза у ГАИ-шников и да пребудет с вами Архистратиг Михаил
и Покров Божьей Матери». После этого благословил нам из своих рук по буханке хлеба. И по
батюшкиному благословению автобус не остановил ни один патруль ГАИ, а две таможни мы
прошли за 40 минут! Но чудеса на этом не закончились. Приехав в Киев, мы вчетвером помчались
в Голосеево, приложились к мощам монахини Алипии, затем пешком перешли в Китаеву пустынь.
Там зашли в храм, приложились к мощам блаженного Феофила Киевского, Христа ради юродивого,
помолились и вышли из храма. На улице, с левой стороны от алтарной стены находится могилка
прп. Досифеи Киевской, которая когда-то благословила прп. Серафима идти в Саров. Погода
была сырая, моросил очень мелкий дождь. Мы приложились к надгробному камню и замерли от
удивления: от камня исходило такое благоухание, которое напоминало нежный цветочный аромат.
Мы полностью осмотрели камень, думая, что может кто-то после помазания елеем мог к нему
прикоснуться. Но это был будний день и в Китаевой пустыни никого не было. Да и на камне
мы ничего не обнаружили. Так мы простояли минут пятнадцать, периодически нюхая камень и
удивляясь этому чуду. С самого Покровского всю дорогу мы ничего не вкушали и по приезду
в Киев времени перекусить не было. Мы решили спуститься от храма к озеру и там немножко
подкрепить силы. Спустились, перекусили, через 20 минут вернулись к могилке преподобной, но
благоухания уже не было. Добрались на автовокзал и всю дорогу из столицы домой ехали под

622
впечатлением от происшедшего чуда, понимая, что Господь явил нам это только по молитвам и
благословению духовного отца Серафима.
Следующий наш приезд в обитель к батюшке был 18 января 2008 г. под праздник Крещения.
Приехали мы рано утром и сразу отправились на Иордань помогать обительским монтировать крест.
Руководил процессом сооружения креста насельник обители и наш земляк Сергий Слободенюк.
С огромным трудом нам удалось установить почти 3-метровый крест.
18-го января в Крещенский сочельник отец Серафим во время вечернего освящения воды
говорил, что к емкостям с водой нужно привязать свечи, да так, чтобы воск от горящей свечи
капал в воду, а иначе это будет простая вода. После освящения все разошлись по келиям, а в
1.30 ночи началась проскомидия и ночная Божественная литургия, длившаяся до 9.00 часов утра.
Затем был крестный ход на Иордань, и батюшка отслужил положеный чин Великого освящения.
Он освятил воду в крестообразной проруби, трижды с разных сторон погружая в нее крест. По
окончании благословил набирать воду и купаться. Из кировоградских в проруби искупался только
Виктор, еще двое Петр и Дмитрий искупались в купели на источнике прп. Серафима, а я в воду не
полез, о чем сильно потом скорбел. 20 января, отслужив обедницу, отец Серафим вышел на беседу.
Каждый подходил к старцу в порядке очереди и задавал свои вопросы. А я сидел в сторонке и
скорбел: «Какой же я дурак: целый год ждать Крещения, приехать к батюшке и не искупаться!»
– так я сидел и себя укорял. Я заметил, как отец Серафим несколько раз на меня глянул, а
потом повернулся и сказал: «А вода на Иордани и сегодня еще не потеряла силу. И сегодня воду
можно набирать и купаться!» – и благословил. Я тут же вместе с Виктором и Петром побежал
на Иордань. Уже было темно, стоял мороз – 10 °С, шел снег. Мы взяли с собой топор и фонарь,
прибежали на реку, расчистили уже подмерзшую прорубь и искупались.
В тот день после проскомидии батюшка должен был выйти на продажу. Мы стояли в очереди
и ожидали, когда неожиданно в храме послышался плач. Все обернулись и увидели, как под руки
ввели женщину, которая все время рыдала. Сопровождавшие обратились к тем, кто стоял первым
в очереди, с просьбой пропустить эту женщину вперед. Люди согласились. Через некоторое время
вышел батюшка, сел за столик и обратился к этой женщине: «Слушаю!» Кое-как сквозь слезы
она выдавила из себя: «Батюшка, сын пропал!» – и вновь разрыдалась. Старец сказал: «Нужна
его фотокарточка». Женщина протянула большое фото симпатичного подростка, батюшка взял
его со словами: «Сейчас поглядим!» – и пошел в алтарь. Люди стали говорить женщине: «Беги
к иконе «Споручница грешных», проси Матерь Божью, чтобы Она батюшке открыла, где твой
сын!» Женщина тут же подбежала к чудотворной иконе и залилась там горячими слезами. Через
несколько минут, которые для бедной матери показались вечностью, отец Серафим вышел из
алтаря и сказал: «Жив!» Женщина сразу же бросилась к нему с вопросами: «Батюшка, где он? С
кем? Как его вернуть?» Старец ответил: «Уехал с друзьями! Если хочешь его вернуть, вот тебе
и мужу правило…». Отец Серафим благословил им в определенные дни недели читать ночью
с поклонами определенные акафисты; все это время, пока не найдется сын, не вкушать мяса и
воздержаться от супружеской жизни. После этого женщина успокоилась, взяла себя в руки и
рассказала, что приехала из г. Химки. Батюшка укрепил ее веру и вселил надежду в ее сердце.
На беседе старец наставлял: «Одна мне говорит: «Молюсь, молюсь, а Бог меня не слышит!»
А ты не смотри сатану (телевизор), иначе счастья не будет! Первый муж бросил, и второй бросит;
дети болеют и будут болеть! Читай жития святых! Господь смотрит, как вы проводите праздники
и воскресные дни».
Одна женщина подготовила отцу Серафиму вопросы на листике, но не успела их задать, как
батюшка ей: «Что ты бежишь только тогда в церковь, когда горе? Ты все время ходи, а так вы
только шкуры продажные! Когда горе, все готовы отдать, а как получили, то и ручку от топора
дать жалко! Не уподобляйтесь Иудам! А ты и просто приезжай к отцу духовному – старцу –
постоять на службах и помолиться».
Отец Серафим наставлял: «Ничем ни с кем не делись! Подушка – лучшая подружка! Приобрел
ли что – молчи, потерял – молчи, радость – молчи, горе – молчи. Молчанье – золото! Сейчас нет
людей, с кем делиться. В горе ко Господу обрати молитву твою!»
Еще говорил: «Исповедоваться и причащаться нужно только у отца духовного, старца. Он вас
поисповедовал и тут же забыл. И никому не разболтает, о чем вы на исповеди говорили».

623
 Старец наставлял: «Мужчины не должны носить длинные волосы и женскую одежду. Носить
длинные волосы могут только монахи и священники. А если священники волосы стригут и бреют
бороды, то благодать потеряли. Они не пастыри, а наемники. А наемник не радеет о вашей душе,
ему нужны от вас только деньги!
Когда у вас беда и горе давит, молитесь Матери Божьей «Утоли моя печали». Она все ваши
скорби утолит и утешит. Почитайте Ей акафист, да в полпервого ночи. У вас у каждого в доме
должен быть этот акафист. Если ссоры в доме, в семье, дети не слушают –Ей молитесь!
Если один из супругов в гневе – огнем горит, ты помолчи. Огонь водой тушат!»
Батюшка советовал людям: «Читайте книгу об Иоанне Кронштадтском – там написано, какие
перед приходом антихриста будут пастыри и священники – нерадивые о душах паствы». Еще
старец говорил: «Читайте Бытие 20-ю главу. Там написано, какое мясо можно есть, а какое нет».
Одной женщине на беседе сказал: «Что ты двоих родила, а третьего рожать не хочешь? Это
же радость для семьи! Ты ради этого живешь!»
Отец Серафим учил, как нужно чтить своего Ангела-хранителя: «В день Ангела надо
исповедаться и причаститься, да обед праздничный в честь святого устроить, без пьянки, вино
можно. Молитвы должны быть, песнопения, величания святому. Тогда Ангел-хранитель будет вас
целый год хранить. А если этот день проведете в танцах или где-то шататься будете, то только
сатану потешите! Когда душа будет мытарства проходить, то бесы будут кричать: «Наш, наш…». А
Ангелу нечего будет представить на мытарствах. И пойдет душа в ад, в реку огненную, кипящую
серой».
Батюшка своим духовным чадам благословлял следующее молитвенное правило:
В понедельник читать канон Ангелу-хранителю и акафист Архистратигу Михаилу;
Во вторник – акафист Иоанну Крестителю;
В среду – акафист Иисусу Сладчайшему;
В четверг – акафист святителю Николаю;
В пятницу – акафист Страстям Христовым;
В субботу – акафист Матери Божьей (Радуйся, Невесто Неневестная);
В воскресение – акафист Воскресению Христову.
К этому каждое утро с акафистом читать Псалтырь от «славы» к «славе». Если утром не
успеваешь, то акафист можно читать вечером, а утром Утренние молитвы и Псалтырь от «славы»
к «славе» (если понедельник, то утром еще и Канон Ангелу-хранителю).
Отец Серафим говорил: «В старину все ходили на Литургию, внимательно службу слушали.
Потом домой приходили, а там спрашивают: «Какое Евангелие в церкви читали?» А вы во время
службы рассеяны, каждый в своих мыслях, какое Евангелие читали и не скажете! Христос в притче
говорит: «Вышел сеятель и посеял семя. Иное упало при дороге, иное в терние…». Вы должны
внимать на службе! Если пауза во время службы (на проскомидии или перед причастием), то рот
на большой замок – никого не трогай и не цепляй. Стой, молча молись, читай Иисусову молитву.
У кого есть благословение на четки, молись по четкам Иисусовой молитвой». И батюшка привел
в пример Василия блаженного. Царь его пригласил на обед и говорит: «Сегодня праздник, столько
людей в храме было!..» А Василий ему в ответ: «А тебя, Государь, и не было!» Царь удивился: «Да
как же не было?! Я рядом с патриархом сидел!» Но блаженный ему: «Телом-то сидел, а мыслями
был на праздничной трапезе, думал, кого и как угостить».
Старец вновь сетовал: «Кто спрашивает о детях, кто о внуках, кто о других родственниках, а
о том, как грехи замолить, как душу спасти, мало кто спрашивает! А Господь вас жесткой уздой
в храм приводит: то ссоритесь, то дети обижают. А вы телевизор смотрите, при детях анекдоты
рассказываете, матом ругаетесь, а потом дети скорби приносят. Сами виноваты – не воспитываете
их, благочестиво жить не учите, если курят, по губам не бьете. В Евангелии Христос говорит:
«Блажен, кто оставит дом, детей, жену Меня ради!» Попробуй, оставь дом, семью, да приедь к
нам в монастырь и живи там! А вы, если телевизор будете смотреть, никогда счастья не увидите!»
Затем в беседе сказал: «Суд близок – уже при дверях!»
Люди стояли в очереди, чтобы заказать молебны, а батюшка первый подошел, положил
копеечку и заказал:
1. Благодарственный;
2. Божьей Матери «Скоропослушнице»;

624
 3. Божьей Матери «Утоли моя печали»;
4. Празднику (Иоанну Крестителю).
После этого сказал: «Молебны, когда служишь, нужно служить по оброку (т. е. служить не
просто так «все служат, и я», а с определенной целью, в определенных нуждах, чтобы не бездумно,
а все продумано)!»
Старец наставлял: «Идет девушка, вся красивая, нарядная, вся из себя, а вы на нее смотрите.
Что вы рассматриваете женщин! Христос сказал в Евангелии: «Кто смотрит на женщину с
вожделением, тот уж прелюбодействовал в сердце своем!»» Затем посоветовал прочитать 3-ю
книгу Ездры, гл. 16: «Там написано о верующих и неверующих!» Еще отец Серафим говорил: «Не
смотрите на тех, кто в храм не ходит, время проводит в развлечениях и заботах мира сего. Они
уготованы на сожжение!»
Очередной наш приезд к отцу Серафиму был 19 мая 2008 года под праздник Преполовения
Пятидесятницы. Мы, пятеро кировоградцев, неожиданно быстро добрались в обитель. А когда
вошли на территорию обители, сразу поняли, в чем тут был промысел – нужно было помочь
погрузить на весы, а потом на машину 120 мешков картошки. Трудились до самого вечера, а утром
погрузили еще практически столько же картошки (в общей сложности 7,5 тонн).
В тот год праздник Преполовения и день памяти апостола и евангелиста Иоанна Богослова
совпали, поэтому на вечерней службе, стоя на коленях, читался акафист Иоанну Богослову.
Приехали гости – протоиерей Василий Бринзей из Днепропетровска и протоиерей Василий
Загребин, настоятель Крестовоздвиженского храма с. Искровка, Кировоградской обл., которые и
сослужили батюшке. А утром, в среду 21 мая, в сам праздник Преполовения приехали киевляне
со «священником», так называемого, «Киевского патриархата». Люди в обители были озадачены:
что же будет делать в этой ситуации отец Серафим. С вечера батюшка благословил готовиться
к Литургии отца Василия из Днепропетровска и отца Василия из Искровки, а сам собирался
максимальное количество времени уделить беседе с людьми, но приезд киевских гостей заставил
батюшку изменить свои планы. И вновь, в который раз Господь явил через батюшку поразительную
мудрость и великую милость. Какое-то время старец был сосредоточен и очень серьезен, затем
облачился и сам возглавил Богослужение, причем киевскому «священнику» благословил зайти в
алтарь. Во время Литургии все молитвы отец Серафим читал сам, отец Василий из Искровки читал
Евангелие, отец Василий из Днепропетровска исповедовал, затем отец Серафим сам причащал, а
киевскому «священнику» благословил в конце Литургии дать людям крест для целования. После
службы некоторые прихожане подошли к старцу и с возмущением стали говорить батюшке, что
киевские – это раскольники, и что «священника» нельзя было пускать в алтарь. На что батюшка
мудро ответил: «Ну, не Мы же к ним приехали, а они к Нам». А указывая на него, тихонечко
сказал: «Но вы же не знаете – может он еще вернется в лоно Матери Церкви!» И действительно,
люди ведь не знали воли Божьей, а старец от себя никогда ничего не делал, а во всех важных
вопросах сначала молился, получал ответ от Господа, а потом так и поступал. Вот и в этой ситуации
батюшка сначала помолился, Бог ему открыл, как поступить. И он так и сделал. Ведь и Господь
наш Иисус Христос не возгнушался беседы с самарянкой у колодца Иакова, а потом и всеми
жителями той страны, хотя иудеи и считали самарян раскольниками (что в действительности
так и было). Вот и на этот раз Господь через старца Серафима вновь явил неизреченную любовь
и милосердие к заблудшим, и столь явно протянул им руку помощи.
После Литургии был крестный ход на источник прп. Серафима Саровского, где служили
молебен с освящением воды, а потом все пошли на трапезу. Отец Василий из Искровки, а затем и
киевские уехали по домам, а отец Василий Бринзей остался еще послужить. На следующий день
отец Василий сам служил Литургию, и пока он исповедовал, отец Серафим вышел на продажу. В
какой-то момент продажи батюшка поднял вверх большую (в виде плаката) иконку Архистратига
Михаила и сказал: «Михаил Архангел – Он вам хранитель, вас, вашего дома и даже домашних
животных. Только нужно знать Ему тропарь «Небесных воинств Архитсратизи...» и читать его.
Образ его повесить над дверью или вставить в рамку и повесить в молитвенный угол, и лампадку
перед ним зажечь. Только дешевку не берите, а самую лучшую. В том углу у вас просфоры, святая
вода, жития святых, акафисты. Он охранит вас Своим огненным мечом от злых людей, воров, от
всякого зла, поможет в торговле и всяких нуждах. Домашний иконостас должен состоять из икон
Спасителя, «Казанской» Божьей Матери, святителя Николая и Михаила Архангела».

625
 На беседе подошла к батюшке одна раба Божья Елена из Кировограда, а я стоял в очереди за
ней. Отец Серафим беседовал с Еленой, потом в какой-то момент пристально посмотрел на меня
и, как бы обращаясь к Елене, сказал: «Вот вы ропщете в скорбях: «Молюсь-молюсь, а Господь не
слышит!» А Господь промыслительно их вам посылает и испытывает вас, проверяет вашу веру.
За все Бога благодарите; и в радостях, и в скорбях: «Слава Тебе, Господи!» Молодое моление –
золотое, среднее – серебреное, а старое – оловянное».
Во время беседы к отцу Серафиму подошла та самая женщина, которая приезжала на Крещение
и спрашивала о пропавшем сыне. На этот раз она приехала с сыном, который батюшкиными
молитвами нашелся и возвратился домой. Он с матерью подошел к старцу и попросил выбрать
ему поясок с молитвой «Живый в помощи…». Батюшка выбрал ему поясок, сложил его с молитвой,
перекрестил ним парня и протянул ему этот подарок со словами: «Благословение тебе на успех
в учебе, в работе, в делах, чтобы было меньше болезней, меньше скорбей. В жизни у тебя будет
две скорби. Через два года у тебя будет искушение – смотри, не отступи от Бога, не отпади от
веры! Ты пропадал и нашелся, но ты матери не все рассказал, кое-что утаил! Ты на поводу у
друзей не иди. Им нужны деньги. Мир бедных не любит! – и рассказал притчу о блудном сыне.
– Если будешь мать слушать и отца духовного, все у тебя будет хорошо, будет во всем успех. А
не послушаешь, будешь проклят при входе, при выходе, будешь проклят в учебе, в делах, и вся
жизнь твоя будет в скорбях. Помни это!» Как оказалось, это паренек вернулся домой в неделю о
блудном сыне.
Подошла еще одна женщина. Старец с ней побеседовал и в конце беседы сказал: «Не всем
людям верь, не будь так доверчива. Простота хуже воровства!»
А 22 мая был праздник святителя Николая. После Литургии батюшка вышел на амвон с
проповедью: «…Одна говорила: «Я молилась святителю Николаю, молилась, жертвы ему приносила,
а он не слышит!» А другая приедет в монастырь, станет на колени перед Его образом, начнет
молиться, и плачет, и плачет. Вот как надо просить! А у нас слезы, когда глаза луком натрем.
Он (святитель Николай) скорый помощник, когда обидели, напрасно оклеветали. Почитай Ему
акафист, да ночью, хорошо, со слезами, да попросите. Он все исполнит, но может и не сразу. Может
Господь нас испытывает! Он скорый помощник, кого поносят и на кого клевещут. Блаженны вы,
когда вас неправедно поносят. Велика ваша награда будет! Так и пророков гнали, и апостолов!
А если вас хвалят, то какая же вам награда на Небе? Он скорый помощник, если оклеветали, в
тюрьму посадили – его проси! И на одре лежащим он помощник.
Кротость! Вам говорят: «Плохой!» Отвечай: «Да, плохой!» Говорят: «Гордый!» Отвечай: «Да,
гордый!» Вот как надо! Огонь водой тушат. А язык мой – враг мой! Мы как спички скоро
зажигаемся, только нам плохое скажут. А нужна кротость!
Покрасьте 300 яиц на Пасху и дайте в дом престарелых или в дурдом. Вот добрые дела!
Посмотрите от Мф. 25 гл., прочитайте, чем оправдаетесь. Давайте тайно. Каждый от своих дел
или прославится, или постыдится. Когда душа пойдет по мытарствам, святитель Николай и там
вам руку подаст».
После беседы старец благословил нас приехать на прп. Серафима.
31 июля 2008 год. После вечерней под праздник прп. Серафима Саровского батюшка вышел к
людям и сказал: «Молиться – крест тяжелый: то ноги болят, то спину ломит, то присесть хочется.
А многие из вас на службе рассеяны: то туда в мыслях сходил, то туда съездил.
Доброе семя падает на добрую почву. Почва – это сердце человека, а семя – слово Божие.
Если ты свою почву удобрил навозом, вспахал, посадил картошку на положенную глубину, полол
все время, то и картошка уродит большая. А если почву не удобрил, картошку садил в ямку на пол
лопаты, не полол, дескать, то далеко, то некогда, то жарко, то спина болит – пойди потом собери
урожай! Болит спина – присядь на скамеечку да прочитай «Богородице Дево, радуйся» 3 раза.
Это ведь Архангельское приветствие, нужно его за день по 40 раз читать. Кушать готовишь – не
болтай, читай. После вечерней пойдите подкрепитесь, а спать ложитесь не раньше часу ночи. А
кто вообще не ложится, еще лучше. После вечерних молитв читай полунощницу – там молитв
часа на три. А там уже и рассвет. Кто был на Афоне, тот знает, как там молятся: молитву «Свете
тихий святыя…» поют на закате, когда солнце садится; затем молятся всю ночь, а когда священник
возглашает: «Слава Тебе, показавшему нам свет!» – то уже рассвет как раз. А на полиелее хлеб

626
освященный дают, чтобы подкрепить силы в течение ночи. Вот какой крест молиться! Вот поэтому
много званых, но мало избранных…».
На следующий день пришла одна женщина с дочкой и принесла на панихиду лесенку на
40-й день смерти мужа. Батюшка отслужил панихиду, затем отломил часть лесенки и отдал им, а
остальное оставил себе. Женщине благословил за мужа подать на Литургию на 40-ка просфорах.
На вечерней службе под праздник пророка Ильи люди в храме начали вместе с клиросом петь
«Взбранной Воеводе», а батюшка вышел и сказал, что петь вместе с клиросом кому захочется не
положено. Есть молитвы, которые поются совместно («Символ веры», «Отче Наш»), а в остальных
случаях люди в храме должны просто слушать хор. А если кто чувствует силы к пению, пусть
подойдет к регенту. Тот проверит слух, голос, и если подойдет, будет петь на клиросе.
2 августа после Литургии батюшка вышел с крестом на солею и обратился к людям с
проповедью: «С праздником! О чем говорилось в сегодняшнем Апостоле? Кто сбился с пути, т. е.
в храм не ходит, не причащается, молитв утренних и вечерних не читает, тот погибает. И кто душу
такую обратит к Богу, тот спасет ее и покроет множество своих грехов. Кто ночью прогрешил, кто
днем, блудные грехи, содомские – все Господь покроет! А куда нам?! У нас самих, как стемнеет,
дети идут в бардак: ни в храм не хотят сходить, ни исповедоваться, ни причащаться не только раз
в пост, но и раз в год! Вы сами утопаете, а они уже утопли. Но много может молитва праведного!
Во времена пророка Ильи три с половиной года не было дождя за грехи людей. А пророк Илья
помолился, и пошел дождь, и напиталась земля, и все произросло».
Еще батюшка наставлял: ««Смоленская» Божья Матерь (10 августа), как и «Казанская», если
кто держит путь, Она управит. А 9 августа праздник великомученика и целителя Пантелеимона.
Все мы больные, хворые. Поэтому мы должны молиться целителю Пантелеимону об исцелении.
Среди недели ему читают акафист в среду вечером, и не так «бу-бу-бу», а с горячим сердцем! Если
ваша молитва будет, как печка, горячая, то Господь все исполнит, что ни попросите. Но может и не
сразу. Господь нас пытает (испытывает), какая вера наша. Потом покажет, полезно ли просимое
нам или не полезно, к скорби или к радости. Целителю Пантелеимону молятся и за младенцев, и
за отроков, и за стариков – он всем помогает. На «Казанскую» Божью Матерь будет вычит. Она
строгая Матерь Божья, как и «Ахтырская». Смотрите, какая строгая изображена. Она строгая
Наказательница тех, кто Ее не почитает. Если торговля запланирована на этот день, вернешься не
солоно хлебавши – отдашь за бесценок. Если запланировал поездку или в транспорте ехать, будет
дождь, или еще что-то, или колесницу вашу свяжет. На «Казанскую» будет вычит от курения,
наркотиков, алкоголя. А если не поможет, то это не батюшка виноват. Разберитесь, прежде всего,
в себе! На мирском примере: лежит человек в больнице, больной легкими. Ему говорят, что нельзя
пить. Но только врач ушел, а он другому: «Пошли по четвертиночке хоть выпьем!» Уже в легких
коверны, а он сам не хочет бросать. Так же и курильщики: бегаете пред храмом в машину покурить,
а потом на вычит, воду берете. Да вы хоть той воды ведро из обители возьмите, а толку не будет!
Вера должна быть! Вы вечерние молитвы читаете? Нет! А как же вы хотите, чтобы вода помогала?
Телевизор смотрите – этого сатану, а там разврат. Он вас от вечерней молитвы отвлекает, а
там и правило выполнять не можете. Можно посмотреть что-нибудь полезное, познавательное,
последние известия наконец – нужно же быть в курсе событий в стране. У него сзади два рога,
он вам любую волну, любую картинку – смотри только, да не молись. Под праздники разврат
смотрите, а потом у вас в семьях мира нет. И дети вас слушают только под угрозой, а что дальше
будет? У вас мат-перемат! Поэтому сначала нужно самому измениться, в себе разобраться, тогда
и вода вам будет помогать. Потом будете говорить, что и не верили, как это муж изменился, как
это он к Богу пришел! Чтобы курить бросить, нужно самому прилагать усилия, не курить, также
и пить бросить. А то звонят: «Ой, батюшка, была у Вас пять раз – ничего не помогло!» А ты не
батюшку вини, ты себя вини!»
Отец Серафим на беседе рассказывал, что прошел пешком от Курска до Глинской пустыни
в лаптях. Говорил: «Мой духовник был старец схиархимандрит Серафим (Амелин). У него был
келейник Симеон, и Я у него побирался. И у старца Андроника (Лукаша) окормлялся, и Модеста
знал. Вот от кого у вашего батюшки Дух! Когда пришел в Глинскую пустынь, поставили с
монахами чистить 6 ведер картошки и ведро лука. Затем ходил в Курск собирать пожертвования на
монастырь. Одна раба Божья Иулиания подала бутыль масла и 300 рублей, другие пожертвовали

627
муку. Пожертвовали 2 мешка всего, и все это довез в Глинскую. Братья обнимали, благодарили.
Там, в пустыни научился многому: 3 года пек просфоры, делал квас, сам делал гущу (вместо
дрожжей), пек пироги на конопляном семени. Прошел голод, холод, гонения».
Еще на беседе старец, не желая прямо говорить о себе, рассказал историю якобы об одном
юноше (но на самом деле это было с ним): «Один юноша заболел и лежал в больнице. У него
была опухоль в горле, и он не говорил. И было ему видение: оказался он в длинной комнате,
увешанной иконами Матери Божьей. И подошла к нему Женщина, неописуемой красоты, вся
в белом, и сказала: «Молись Матери Божьей – Она тебя исцелит!» Юноша стал подходить к
иконам. Подошел к «Казанской», голос говорит: «Не к этой!» Подошел к иконе «Умиление»,
голос говорит: «Не к этой!» Затем увидел икону неописуемой красоты, и Матерь Божья с нее ему
подмигнула. Это была «Скоропослушница». Юноша стал молиться Ей, пить святую воду. Через
неделю пришел доктор и попросил пропеть, но юноша только шипел. Прошла еще неделя, и голос
к нему вернулся. И он дал обет читать Ей акафист до конца жизни. Акафист Божьей Матери
«Скоропослушнице» читается в воскресенье вечером, попозже».
С утра до вечерней службы под праздник прп. Серафима мы трудились на послушании
– собирали на поле солому, складывали в стога, а затем грузили на машину. 1-го августа
после праздничной Литургии был традиционный крестный ход вокруг обители на источник
прп. Серафима Саровского. Погода стояла жаркая, маловетренная. Люди с хоругвями и иконами
выстроились возле храма, а затем с песнопениями, вместе с батюшкой пошли по трассе вокруг
обители. Впереди шел старец с келейником Павлом, а за ними остальной народ. По правую
сторону дороги было обительское поле, по левую – фермерское, на котором длинными рядами
лежала неубранная солома. Было безветренно. Неожиданно на фермерском поле в метрах 10-ти
от крестного хода образовался вихрь (как бы небольшой смерч) высотой с трехэтажный дом и
шириной около 3-х метров. Он захватил разбросанную на поле солому и закружил ее столбом в
воздухе. Шел крестный ход, и параллельно ему медленно, с той же скоростью двигался вихревой
столб. Так продолжалось около 5-ти минут. Люди ужаснулись, видя столь необычное явление, но
батюшка был спокоен и сосредоточен. Не обращая никакого внимания на вихрь, старец шел вперед
и молился. Неожиданно вихревой столб остановился, а затем медленно стал двигаться в обратном
направлении, обошел сзади крестный ход, перешел на обительское поле и в один миг рассыпался
(См. фото в фотоприложении). Можно было только догадываться, чьих «рук» это было дело, и
чья ненавистная злоба выразилась столь дивным образом. Но «Много может усиленная молитва
праведного» (1 Петр. 5, 16).
Праздник прп. Серафима выпал на пятницу, а в субботу служилась служба в честь прор. Ильи.
Батюшка благословил нас остаться еще и на воскресный день. В воскресенье после обедницы,
панихиды и молебнов была общая беседа. Мы, кировоградцы, все вместе подошли к отцу Серафиму
под благословение. Старец благословил и стал говорить: «Вот, вы у Нас побыли.., побыли вы у
Нас…», – говорил медленно, и было видно, что он внутренне в этот момент молился. Затем
продолжил: «Некоторые не хотят кушать то, что дают в трапезной: то не буду, то не ем! А вы что,
хотите остаться без Покрова Матери Божьей? (после этих слов один раб Божий из Кировограда
побежал в трапезную доесть картошку, которую перед этим он вкушать отказался). Паломники
бывают разные, одни уезжают с ропотом и гонором», – старец этими словами обличил одну
нашу паломницу, которая уезжала от батюшки с обидой и ропотом в душе, потому что старец не
побеседовал с ней тогда, когда она того хотела. А когда мы все вместе подошли к батюшке под
благословение, она идти отказалась.
В тот вечер батюшка рассказывал о себе: «Меня рукоположили в 24 года и отправили на
сельский приход, где был маленький храм святителя Николая. А при храме небольшой домик прямо
рядом с кладбищем, на котором были похоронены и удавленники, и утопленники, и колдовка. В
первую же ночь в домик вошел полунощник – сам сатана – высокий ростом, белый, как лунь, с
огромной сигаретой в зубах».
Поведал старец и об одной юродивой рабе Божьей Клавдии, которая продала трехкомнатную
квартиру, раздала деньги и пошла странствовать. И когда она однажды проходила возле клуба, в
котором шла дискотека, то увидела, что из здания клуба идет дым, а в клубе прыгают маленькие
черные существа с рогами и хвостами. Изнутри здания доносился человеческий стон. Ей Богом
было открыто, что там сама преисподняя, и такие заведения провалятся.

628
 Отец Серафим нам говорил: «Блажен, кто не соблазнится и не оставит духовного отца! Не
уподобляйтесь псам, которые гадят, а потом возвращаются и едят свои нечистоты. Много званых
– мало избранных!»
Еще открыл, как приготавливается вода для вычита: «Вода на вычит 2 часа заготавливается.
Мы специальные молитвы читаем, святыни опускаем от Гроба Господня, из Иверии с места
убиения муч. Василиска (камешек с его кровью) и другие святыни, но это сокрыто от вас. Вода
эта имеет великую силу. Был случай: сын не слушал мать, бил ее. Она была у Нас на вычите и
привезла вычитную воду и для сына. Он ее выпил и как стал на стены кидаться и кричать: «Все
внутри горит, все внутри пожег!» Это в нем был легион. Есть эфиопы, есть бесы, а это – легион.
Прошло время, и он исцелился».
Рассказал батюшка и другой случай: «Приехала к Нам женщина и спросила о сыне. Мы
попросили ее написать свой вопрос на листе, а ответ ей дали притчей, написав на обратной стороне
бумаги: «Видим твой дом, до потолка заполненный водой, и огромные мухи в нем». Женщина не
уразумела притчи, а спустя время ее сына убили. Вода в доме – это слезы, а мухи – к покойнику».
Отец Серафим говорил, что существуют неблагоприятные дни для работы и мирских дел:
– на «Казанскую» Божью Матерь;
– на «Ахтырскую» Божью Матерь;
– на святителя Николая летнего и зимнего;
– Страстные Четверг и Пятница;
– Крещение Господне;
– на Божью Матерь «Троеручицу»;
– на Рождество Иоанна Предтечи и день накануне;
Говорил, что в Страстные Пятницу и Субботу ничего никому не давать. А для защиты от
колдунов необходимо повесить над входом в дом икону Михаила Архангела.
Очередной наш приезд к духовному отцу был 20 ноября 2008 года под праздник Архистратига
Михаила. Никто из священников 21 ноября помочь батюшке не приехал, и он отслужил обедню,
но причастил только несколько младенцев. Хотя мы готовились к причастию и очень хотели
причаститься, но смирились, немного расстроившись. Батюшке все это было открыто. После молебна
с акафистом и водосвятия он благословил всех на трапезу. Мы пошли, но мяса и яиц на трапезе
решили не вкушать. Потом была вечерняя под праздник иконы Божьей Матери «Скоропослушницы»
с коленопреклоненным чтением акафиста, а утром приехал протоиерей Василий Бринзей из
Днепропетровска. Батюшка благословил ему служить Литургию и тем, кто вечером за трапезой
не вкушал мяса и яиц, благословил причаститься. По милости Божьей кировоградцы Виктор,
Петр и я причастились. После Литургии с амвона старец сказал: «Поздравляем вас с праздником!
Спасибо, что приехали духовные чада помолиться с отцом духовным! «Скоропослушница» наказала
слепотою трапезаря Нила, поэтому Ей молятся в болезнях глаз, у кого плохое зрение. Она скорая
Помощница всем, кто с верою к Ней прибегает – скоро услышит и быстро поможет! Еще был
случай: один мужчина заболел раком горла (о себе говорил). Врачи определили ему смерть. Но он
40 дней по Нашему благословению читал Ей акафист, и Матерь Божья его исцелила. Теперь он
регент хора в Воронежской области в одном из храмов».
На продаже отец Серафим часто повязывал женщинам платочки. Старец говорил: «Эти
платочки лежали в алтаре, на них совершались обедни. Это великое дело! Они уже освятились.
Это не то, что из магазина – мат-перемат! Они на исцеление телесных болезней и душевных, от
всяких хворей, чтобы голова не трещала».
Еще батюшка принимал от духовных чад кресты (старинные латунные), которые складывал
в алтаре под престол на какое-то время (от 2-х месяцев до полугода), а потом возвращал обратно.
Эти кресты, по словам старца, обладали великой силой: «Этот крест берут с собой в поездки, его
можно вешать в доме. Если ребенок во время сна кричит, просыпается, тогда ребенка в кроватке
крестообразно осеняют этим крестом 9 дней подряд с молитвой: «Именем муч. Трифона (или
именем Михаила Архистратига) изыди бес!»
Во время продажи отец Серафим сделал людям замечание, на что одна женщина сказала:
«Батюшка, простите нас, грешных!» А старец ей: «Мы все грешные, ангелов среди нас нет. Но
Христос никого не осуждает. Он сказал: «Хоть грешные, но Мои!»»

629
 Отец Серафим говорил: «Если ноги болят, хоть сидите, но в храме. Сейчас везде в монастырях
на службах сидят. Вы читали Евангелие? Христос благословлял 5000 людей хлебом, велел возлечь
на траве рядами. Нагорная проповедь, заповеди блаженств – велел народу рассесться. С лодки
сидя говорил проповедь, и народ сидел. Это ведь не то, что человек не хочет молиться, а немощен
и не может.
Мы все грешные, но все Божьи. Христос ходил, и народ хотел прикоснуться к Нему, народ
Его теснил. Одна кровоточивая прикоснулась к Нему, и источник крови ее иссяк… У одной
вдовы умер сын, шла похоронная процессия. Христос ее остановил, возвел очи к Небу, помолился
Своему Отцу, и отрок ожил. Все ужасались: «Воистину пришел пророк, потому что такие чудеса,
как Он совершает, не совершал никто прежде»».
Старец пояснял: «Принять в духовные чада – это не просто подать прошение. Надо
выполнять все, что наложит отец духовный: если поклоны класть, то класть; если «Строгие»
пятницы соблюдать, значит соблюдать. Не ропщите, если тяжело. Вы клятву даете Богу, а отец
духовный только свидетель. Это та самая клятва, о которой говорится в молитве перед исповедью:
«…или слово священническое попраша, или под клятвою священническою быша, или под свою
анафему падоша, или под клятву ведошася…». Отец духовный говорит: соблюдать «Строгие»
пятницы. Кто будет поститься в пятницу перед праздником Архистратига Михаила, того он будет
водить по мытарствам. Бесы будут кричать: «Наша душа, наша! Она не постилась, в посты пела,
танцевала, смотрела телевизор под праздники, скверные слова говорила…». А Архистратиг Михаил
будет помогать, будет подавать свою руку помощи и переведет через Огненную реку. Кто будет
поститься в пятницу перед Успением Божьей Матери, тот не умрет внезапной смертью. Что
значит «внезапной»? Его не зарежут, он не погибнет под машиной, если придут тайные убийцы
– не погибнет. А когда умирать будет, то смерть будет христианской, непостыдной, мирной. Если
молодая девушка будет соблюдать, то роды пройдут успешно, и на детях будет благословение».
После беседы старец благословил нас в обратный путь и на следующий приезд под Крещение.
16 января 2009 года мы выехали из Кировограда на Киев, а оттуда поездом к батюшке.
Приехали в Черемисиново в воскресенье 18-го января в 6 утра. Была оттепель. За ночь выпало
много снега, но из-под него выступала вода. До службы мы пошли на Иордань, где уже была во
льду выпилена купель в виде креста, установлен изо льда престол и большой 2,5-метровый крест.
На льду было много талого снега и воды. Мы расчистили место возле креста, купели и престола,
сделали ступеньки для спуска на лед. Но каждый из нас понимал, как только пригреет солнышко,
эти конструкции изо льда рассыпятся на мелкие части. Уповали только на милость Божью и
батюшкины молитвы.
Вернулись в обитель. Вскоре приехал батюшка, провел обедницу и панихиду и через короткое
время началась вечерняя с освящением воды на фундаменте под строительство храма. А кропил
водой отец Серафим уже в церкви. В начале 3-го часа ночи началась проскомидия и обедня, а
8-8.30 крестным ходом пошли на Иордань. По батюшкиным молитвам произошло чудо: в ночь с
18-го на 19-е января ударил мороз – 8 °С. Старец освятил воду в реке и благословил набирать, а
потом, кто пожелает, купаться.
На вечерней под праздник Собора Иоанна Предтечи коленопреклоненно читался Ему
акафист. Батюшка говорил: «И на следующий день (20 января) вода не потеряла силу и помогает
при болезнях глаз и головы». На другой день отец Серафим отслужил обедницу, молебен и
панихиду, по окончании которых не стал проводить общей беседы, а благословил всех в дорогу и
отпустил на трапезу. В конце службы, когда, стоя в Царских вратах, старец благословлял в дорогу
отъезжающих, Валерий Филипп и еще несколько человек из Днепропетровска встали на колени
и спросили: «Батюшка, когда благословите в следующий раз приехать?» Отец Серафим ответил:
«На Преполовение!» Валерий удивленно спросил: «А на первую неделю поста?» Батюшка: «Вы
не годитесь для поста. У Нас сухоядение, пища постная, а вы будете роптать, что кушать хотите.
Впрочем, врата не закрыты. Если хотите, приезжайте».
Идя из трапезной, мы с р. Б. Виктором Миненко из Кировограда увидели под храмом машину
воронежских духовных чад. Я посетовал: «Не любит нас батюшка! Вон, воронежских отдельно
принимает, и питерцев тоже, а с нами и не побеседовал». Затем я стал сам себя смирять: «Наверное,
мы недостойны, чтобы батюшка с нами беседовал!» – с этой мыслью мы пришли в келию Сергия
Слободенюка, где всегда останавливались, и стали собирать вещи в дорогу. Ближе к вечеру, по

630
сложившейся среди кировоградской братии традиции, перед отъездом устроили прощальную
«Братскую» трапезу (как мы ее называли). За столом я поинтересовался у Сергия: «Давно ли
батюшка был у тебя в келии?» Сергий ответил, что очень давно, а затем стал рассказывать о своей
прошлой музыкальной жизни, и наша беседа очень затянулась. Где-то в 23.30 мы решили убрать со
стола и вымыть посуду. Закончив с этим около часа ночи, стали читать вечерние молитвы. Только
дочитали до середины, как раздался стук в дверь. Пришел батюшкин келейник Павел и сообщил,
что они с батюшкой застряли на машине прямо возле нашего домика. Мы надели шапки и вышли
на улицу. Машина стояла пустая, а отец Серафим пошел в домик, где жила мать Елена. Мы быстро
вытолкали машину на ровное место, вернулись в келию и продолжили чтение вечерних молитв.
Через пару минут вновь послышался стук в дверь. Сергий сказал: «Наверное, опять застряли», – и
пошел открывать дверь. Спустя несколько секунд мы услышали: «Заходите, батюшка», – и к нам в
келию зашел отец Серафим!!! Старец сразу прошел в соседнюю комнату, где уже спал Александр
и что-то делал Вадим, посмотрел и через минуту зашел к нам. Взглянув на нас, с улыбкой на лице
спросил: «Что вы делаете?» Мы ответили, что читаем вечерние молитвы. А батюшка: «Что же так
поздно?» Мы: «Засиделись, заговорились…». Батюшка закатил постель на углу ближайшей к нему
кровати, скромно присел на уголок и сказал: «Вечернее правило можно начинать вычитывать уже
с 18.00 часов. Дочитайте до молитвы «Владыко, Человеколюбче, неужели мне одр сей…» и можете
беседовать, попить чай или перекусить, а уже перед сном дочитываете остальное правило. Вы ведь
паломники. Господь с вас многих молитв не требует». Затем батюшка заулыбался, пристально
посмотрел на Диму Скрыпника и спросил: «Кто этот юноша?» Сергий ответил: «Это сын Людмилы
Скрыпник, которая часто еще из Любицкого к Вам приезжает». Отец Серафим стал Дмитрию
говорить: «Если обратился к Богу, нужно оставить дискотеки. Много молодежи сейчас ходит на
дискотеки, девочки в «портках» ходят (так батюшка называл шорты), но невозможно идти этими
двумя путями: и к Богу, и на дискотеки. Тем, кто ходит на дискотеки, уготовано место в геенне
огненной, там будут гореть вечным пламенем. А еще любят сатану смотреть – телевизор. Смотреть
то можно, но только что-нибудь полезное, познавательное. Вот сейчас будут выборы патриарха
– это интересно посмотреть». Затем старец стал у нас спрашивать, кто основные кандидаты на
патриарших выборах. Мы ответили, что митрополит Кирилл Смоленский и Калининградский
и митрополит Климент Калужский и Боровский. А батюшка нам: «Как вы думаете, кто будет
патриархом? Митрополит Кирилл? Кирилл будет патриархом?» А затем утвердительно сказал:
«Кирилл будет патриархом. Он близко знаком (на короткой ноге) с Путиным и Медведевым…».
Потом добавил: «Ваши (украинские) архиереи будут, конечно, голосовать за митрополита
Владимира, но он уже старый и не пройдет. Он им больше выгоден. Они сидят на своих местах,
держатся за них. Вот ваш Кировоградский владыка П-н, сколько на него жаловались, писали, а он
на месте. Его не сдвинуть. Значит, задобрил подарками, что его не убирают. Многие из архиереев
сейчас не пастыри, а исполнители обрядов. Они Евангелия не читают и не живут по нему. Оно у
них есть, лежит на полке, но они его не читают, а если и читают, то толковать не могут».
Затем батюшка рассказал, как он ездил в Почаев, и ему там предложили поселиться в
отдельной комнате для священников – они отдельно живут, и их отдельно кормят. А батюшка
сказал, что хочет пожить с обычными паломниками: «Из монастыря нужно выезжать с духовным
багажом, побеседовать с паломниками. А поспать и поесть Мы и дома можем! Был в Почаеве
такой случай: один послушник начал общаться с дамой, стал приглашать ее к себе в келию. Как-то
собрались у него братия-паломники, и она там. А шел монах с ключами – ключи у него огромные,
двери-то вон какие старые в храме и замки старинные. Увидел даму и начал говорить ей, чтобы
она уходила, и чтобы ноги ее больше в келии послушника не было. А послушнику сказал: «Раз
решил стать монахом, раз пришел сюда, забудь о женщинах и не общайся с ними»». Тот, кого
касалась эта притча, сразу ее понял.
Батюшка продолжил: «Все должно быть с рассуждением, и пост выше своих сил не берите.
Вот был случай: привезла мать дочку в монастырь, а ей там говорят, чтобы поклоны клала , чтобы
перед причастием 3 дня не ела. А ей плохо начало становиться. Привезла мать ее обратно домой, а
у нее белокровие – белые шарики бьют красные. Все должно быть с рассуждением!» Или еще был
случай: у нас в Любицком паренек пошел в армию, в комсомол вступил, был у него и партийный
билет. Пришел из армии и говорит: «Батюшка, я венчаться хочу!» А Мы ему: «Не боишься, что
из комсомола выгонят?» Он в ответ: «Пусть выгоняют!» Мы его обвенчали, а на него в газете

631
карикатуру нарисовали, стали высмеивать. А ему на это накакать – продолжал в храм ходить. Его
за это из комсомола выгнали. Он Нам говорит: «Батюшка, пойду в райком, сдам партбилет». А Мы
ему: «Так нельзя! Ты молодой, они тебя в тюрьму посадят и там загубят. Надо с рассуждением
все делать! Вот ты возьми и походи каждое воскресение на клирос, попой, чтобы тебя все видели,
и они тебя сами выгонят». Начал он к нам на клирос ходить, они на него одну карикатуру в
газету, другую, высмеивать стали, а спустя время взяли и исключили из партии. Видите, во всем
нужно рассуждение! И в семейной жизни в плотских отношениях нужно рассуждение, и в пост.
Они, может быть, слабее другого, с рассуждением подходите. Читайте Святое Писание, книгу
Второзаконие. Там Моисей дает четкие указания, какие продукты употреблять, какое мясо есть,
а какое не есть. И до какого возраста вести супружеские отношения, а когда прекращать. Святое
Писание да не сходит с ваших уст!»
Затем Виктор встал перед батюшкой на колени и стал просить прощения, если чем-то обидел
его. Дело в том, что за несколько месяцев до этого отец Серафим приезжал на Украину. С
границы келейник Павел позвонил Виктору и сказал, что батюшка может приехать в Кировоград,
и чтобы мы были готовы. Но старец в Кировоград так и не заехал, хотя побывал в Кировоградской
области в с. Искровка. Батюшка спросил Виктора: «Ты считаешь, что ты виноват?» Виктор
сказал, что да, на что старец ответил: «Хорошо, что так считаешь!» Но затем дал понять, что
дело было не в Викторе: «Почему Анна испугалась (Анна – духовное чадо батюшки, у которой он
дважды останавливался, когда приезжал в Кировоград)? Почему побоялась Нас принять? Кого она
испугалась? Владыку П-на? Она что, от него зависит? Что бы он ей сделал? Ничего! Она отца
духовного в гости приглашает. Кто ей может запретить? Никто!» Мы стали батюшку просить,
чтобы он приехал. Старец ответил: «Забудем прошлое, будем жить будущим! Если не умрем, будем
живы-здоровы, то летом будем ехать в Киев и к вам заедем». Тут келейник Павел не выдержал и
сказал: «Собирайтесь, батюшка, нам пора!» Отец Серафим: «Пора нам расстаться! Приезжайте к
Нам на первую неделю поста. Мы подготовимся, хоть еда и постная, но ее будет достаточно. Мы
закупим больше продуктов. Приезжайте! Когда вы приезжаете, отец духовный радуется, а без вас
грустно. Вы все Мои, Я вас всех вымолю! Ну, счастливо оставаться, Ангела вам Хранителя! Теперь
можете уже читать полунощницу». Мы вышли и проводили батюшку к машине. Вернувшись в
келию и дочитав правило, каждый еще долго не мог уснуть от переполнявших его чувств и тех
слов, которые мы услышали из уст духовного отца.
Как отец Серафим и благословлял, мы приехали к нему в обитель в четверг первой недели
Великого поста 2009 года, на вечернюю службу под праздник вмч. Феодора Тирона. Как раз
к нашему приезду закончилось маслособорование (батюшка соборовал в среду и четверг). Мы
успели распаковать вещи, немного перекусить и побежали в храм на вечернюю службу. После
вечерней батюшка принимал поминание на год. Мы тоже заняли очередь. К отцу Серафиму
подошла одна бабушка и стала жаловаться на слабое здоровье. А батюшка ей: «Если ради Бога
будешь жить, то Господь продлит твои дни, а если ради внуков, то… Нужно жить ради Бога, а
не ради внуков!» И привел пример: «Одна бабушка просила Нас: «Батюшка, помолись, чтобы
Господь продлил мои дни, чтобы для внучков пожить!» Жить нужно ради Бога! Господь продлит
твои дни, чтобы спасти тебя от геенны огненной, чтобы ты успела грехи замолить!» Подошла
наша очередь. Первым подошел Виктор Миненко, записал на год свою жену Ольгу, себя и хотел
батюшку записать Серафима, но старец наотрез отказался, сказал: «Запиши своего ребенка! Как
имя?» Виктор назвал и батюшка записал. Затем подошла моя очередь. Мы с Виктором сказали
батюшке, что протоиерей Евгений Назаренко из Кировограда только приехал со Святой Горы
Афон и передал батюшке подарки. Отец Серафим очень обрадовался, заулыбался и спросил:
«За что же он Нас так любит? Он молодой, видный, авторитетный, а Мы – дед старый! Ну,
разверните, покажите». Мы достали из пакета большую икону «Иверской» Божьей Матери. Как
только отец Серафим Ее увидел, тут же, положив руку на икону, сказал: «Какие строгие глаза
у Матери Божьей! Она Нам Такая являлась, когда Зоя стояла при Хрущеве. Нас и еще троих
посадили в темницу. И был Нам голос: «А кучерявого выпустят (у батюшки в молодости были
русые волнистые волосы)!» Голос шел как бы сзади с правой стороны. Меня продержали трое
суток и выпустили, а остальным по 3 года дали». Затем отец Серафим пропел: «Радуйся, Благая
Вратарнице, двери райские верным отверзающая». И добавил: «Кто верен, тому открывает двери,
и не только райские, но и двери темницы». Только кто такая Зоя и при чем тут Хрущев, мы
сразу не поняли. Ситуация прояснилась позже, уже в келии Сергия Слободенюка. Затем мы
достали из пакета икону «Всецарица». Увидев ее, батюшка сказал: «Ей молятся при опухолях и не

632
только раковых, при кожных заболеваниях. Если рак кишечника, то надо молиться, когда только
начинается, а не когда уже метастазы. Если рак кишечника, то будет сухость во рту, слабость,
усталость, тошнота: съел – и тошнит, в туалет не можешь сходить по несколько суток». Потом мы
достали икону Божьей Матери «Скоропослушницу», а батюшка прокомментировал: «Она скоро
послушает и быстро исполнит. Она скоро исполнит ваши прошения. Кому нужно что-то скоро,
кому нужна вторая половинка, верующая, верная, тот должен читать Ей акафист: затворись в
своей келии, стань на коленочки и читай не просто, как художественную книгу, а искренне, со
слезами!» Я передал батюшке, что отец Евгений просит Его святых молитв, чтобы еще раз на Афон
съездить. И если попадет, то обещал привезти батюшке большую копию «Скоропослушницы».
Отец Серафим секунду помолчал, а затем сказал: «Благословляю к Нам приехать послужить на
Преполовение под праздник на вечернюю службу! И вы с ним!»
После того, как в храме все закончилось, вечером в келии Сергия зашел разговор об услышанном
от отца Серафима, когда дарили ему «Иверскую» икону. Сергий рассказал, что батюшка очень
чтит этот образ и недавно (25 февраля), когда праздновался один из дней Ее памяти, на вечерней
под праздник с келейником Павлом и прочитал Ей акафист. Я поведал, что в рассказе старца не
понял, кто такая Зоя и причем она здесь. А Сергий удивленно: «Ты что, разве не знаешь? Когда
было Зоино стояние в Куйбышеве в 1956 году, Батя (так нежно духовные чада иногда называли
батюшку) ездил туда, и это он взял икону святителя Николая из рук окаменевшей Зои». Моему
удивлению не было предела. А Сергий продолжил: «Батя раньше об этом ничего не говорил, но,
начиная с 2007 года, стал потихонечку об этом рассказывать. Да он и вчера на маслособоровании
об этом сказал! Говорил, что ему было Божье повеление ехать в Куйбышев. Он дважды туда
приезжал, пока смог попасть к Зое и взять икону из ее рук. После этого его посадили в темницу,
требовали написать расписку о неразглашении на 50 лет. Батюшка написал и все эти годы молчал
(с 1956 по начало 2007 года – как раз прошло 50 лет), но не из-за страха перед милицией, а потому
что не было воли Божьей об этом говорить».
На следующий день старец служил Литургию Преждеосвященных даров, стоя на коленях,
несколько раз читал вслух Евангелие. Затем, после молебна с чтением канона вмч. Феодору
Тирону, освятил коливо. Люди со своими чашечками выстроились в очередь и по одному
подходили, а батюшка сам лично насыпал каждому ложкой из кастрюли. После того, как старец
закончил раздавать коливо и вместе со всеми съел немного, мы подошли к нему и показали
старинные кресты, которые привезли, чтобы подать ему в алтарь. Батюшка их осмотрел, похвалил
и благословил отдать келейнику Павлу и заполнить необходимые бумаги, что мы и сделали.
Потом была трапеза, вечерняя и исповедь. Перед исповедью старец прочитал молитвы, затем
напомнил часть основных грехов. Говорил: «К исповеди необходимо готовиться заранее – за месяц
записывать грехи на листик (совершил грех – сразу запиши) или хотя бы за неделю, а не перед
исповедью писать. Когда Феодора ходила по мытарствам, справа от ее души был Ангел-хранитель,
слева – бесы. Там за каждый неисповеданный грех идет борьба. Бесы кричат: «Она сделала то-
то! Наша душа, наша!» А Ангел-хранитель говорит: «Нет, она замолила этот грех!» За каждый
неисповеданный грех бесы рвут тело на куски, аж до ребер, пытаются затащить в огненную реку.
Каждый из нас болен гордостью, раздражительностью, злопамятностью. Вас начинают задевать,
а вы в ответ: «око за око, зуб за зуб». А вы должны поступать, как Христос говорил: «Блаженны
вы, когда поносят вас». Огонь водой нужно тушить. Вам говорят: «Ты такая-сякая…». А вы: «Да,
я такая, правда! Спаси Господи!» (и поклонился). Всякий грех человеку простится, кроме хулы
на Духа Святого. За особые грехи надо брать у батюшки епитимию. Отец духовный – старец, он
знает кому какую епитимию давать, кто что сможет понести: кому 100 поклонов дать, а кому и
300».
Еще отец Серафим говорил: «Нельзя выходить из дому без молитвы, не прочитав утренних
молитв, не прочитав акафист и Псалтырь, хотя бы от «славы» к «славе». Если нет времени, то
нужно хоть и по дороге читать кратенько, как Серафим Саровский благословлял. Вы думаете,
если перед сном вы наскоро прочитали «Богородице, Дево…», помахали рукой – перекрестились,
то вы помолились? Нет! Это вы не молились, а только мух погоняли. Молиться нужно ночью.
Проснулся среди ночи – спать не ложись. Почитай акафист да положи 100 поклонов, чтобы ноги
загудели, вот тогда Ангел-хранитель запишет вашу молитву. Если в воскресный или праздничный
день не удалось пойти на службу в храм, то нужно хотя бы поговеть (не вкушать пищи) до
13.00 часов. Ангел-хранитель это запишет. В Царствие Небесное путь узкий и прискорбный, со
множеством болезней и скорбей. И немногие ним идут».

633
 Подошла моя очередь на исповедь. Я встал на колени перед аналоем с крестом и Евангелием,
а батюшка встал и начал еще давать людям наставления о важности исповедования всех грехов.
Так он говорил минут 20, а я все стоял на коленях. Затем старец сел возле меня на стульчик и
спросил: «Как тебя зовут – Я что-то запамятовал?» Я ответил: «Александр». А батюшка: «Александр
Невский (пауза)… А еще есть прп. Александр Свирский». Я ответил, что был у него. Отец Серафим
оживленно: «Был у него? Видел, какой он нетленный: ручки белые, ножки белые, как у живого.
А то Мы были и в Белгороде, и в Воронеже, и в Киеве в Лавре, там тоже мощи, но ссохшиеся, то
ручка открыта, то еще часть. А тут совсем нетленный!» А я ему: «И мощи благоухают». А батюшка
поднял указательный палец вверх и сказал: «Во!» Затем положил епитрахиль мне на голову,
сверху хартию с моими грехами и прочитал разрешительную молитву. После этого бумажку с
грехами надорвал и отложил в сторону на общую стопку. А когда всех поисповедовал, то эти
хартии с грехами забрал с собой в алтарь.
На следующий день после проскомидии старец вышел на продажу. Подошла одна бабушка
и стала батюшку искушать, рассказывая, что ей приснилось то-то и то-то, а в другой раз то-
то. Что это означает и как расшифровать? А батюшка ей: «Ты купи сонник, там написано, как
расшифровать, и что означает. Мы что тебе, Иосиф, чтобы сны толковать?» – дал ей таким
образом понять, чтобы не занималась ерундой и не тратила на это время.
Подошла другая женщина с желанием что-нибудь себе купить, но не могла никак
определиться что. Увидела свернутый погребальный набор и спросила и батюшки: «Что это?» Он
ей: «Погребальный набор». А женщина в ответ: «Ой, я такое боюсь брать!» На что отец Серафим
ей ответил: «Кто боится смерти, тот не умирать боится, а своих грехов. Смерти не нужно бояться».
Тут раба Божья Алла из Кривого Рога изъявила желание купить этот набор. Батюшка на нее
глянул и сказал: «Тебе еще рано, будет лежать дома, потом кому-нибудь отдашь». Алла спросила
у батюшки, осталась ли у нее еще опухоль, которой она болела. Отец Серафим: «Осталась, но она
не растет. Поживешь еще лет 13».
Затем разговор зашел о священниках. Батюшка сказал: «Священники сейчас разные, но
в храм к ним на службу ходить нужно: подать записочки, просфоры, поставить свечи, взять
благословение». Люди стали спрашивать: «Батюшка, а как быть, когда бываешь в монастыре? Там
священников много, у каждого ли надо брать благословение?» Старец: «Нет! Берите благословение
у того, кто первый вам встретится. А при встрече с другими кланяйтесь им. Батюшкам это будет
приятно, этим вы их почтите».
После продажи отец Серафим отслужил Литургию, причастил всех, кто готовился и в конце,
выйдя на проповедь, сказал: «Сегодня благословляется вкушение масла и рыбы. Не все могут
выдержать пост строго, некоторым нужно послабление. Например, старикам, больным, беременным
или тем, кто тяжело работает (грузчикам и др.) благословляется послабление на рыбу и молочное.
Но мясо не благословляется вкушать никому. Также и яйца – они приравниваются к мясу, и их
в пост вкушать нельзя никому. И если Мы вас благословляем на послабление поста, то вы даже
не думайте и не сомневайтесь. Отец духовный – старец, 54 года в священническом сане, у Нас
большой опыт. Мы знаем, кому пост можно послабить».
На следующий день, в воскресенье, батюшка отслужил обедницу, панихиду, молебны и
благословил всех в трапезную, сказав, что после нее будет беседа и запись на год на поминовение.
После трапезы мы долго стояли на улице перед храмом, пока батюшка разбирал панихиду. Затем
всех впустили в храм, где у стола для бесед началась давка. Старец вышел из алтаря, сел за стол
и поставил возле себя часы. Первой на беседу к батюшке села Елена Леонидовна из Кировограда,
певчая и духовное чадо старца в течение многих лет. В разговоре с ней батюшка сказал, что какие-то
там люди пишут книгу о старце. А Елена Леонидовна батюшке говорит: «У нас здесь присутствует
р. Б. Александр из Кировограда, который написал 2 книги о кировоградских старцах». А отец
Серафим сказал: «В книге, если писать, все материалы должны быть точными, чтобы ничего не
приукрашать, чтобы люди подписывались под своими свидетельствами и в случае чего, могли их
подтвердить. У Нас все записано, Мы ведем дневники, все случаи зафиксированы».
Перед обедницей отец Серафим вышел на продажу и вынес большие просфоры. А Петр из
Кировограда сильно скорбел, что ему не досталось заупокойных просфор, чтобы подать за отца.
Петр подошел к батюшке без очереди и попросил продать ему просфору. Батюшка поднял голову
и его спросил: «А ты в очереди стоял?» Петя покачал головой и смиренно пошел в конец очереди.
В этот момент сзади батюшки стояла Елена Леонидовна из Кировограда, которая (как потом
выяснилось) мысленно стала просить отца Серафима: «Батюшка, ну, продайте Петру просфорку!

634
Ведь ему так нужно! Ведь он за умершего отца может только у Вас подавать, а ему не хватило
заупокойных просфор!» И только лишь Елена Леонидовна так в мыслях обратилась к батюшке,
как он достал из мешочка заупокойную просфору и незаметно для всех из-под стола протянул
ее Елене Леонидовне. Она взяла просфору, поблагодарила батюшку и отнесла Петру, радости
которого не было предела.
Продав просфоры, отец Серафим завел разговор о девственниках: «…Они дороги для Бога и
велики в Его глазах. Они – сосуды золотые! Есть сосуды серебряные, есть другие, а есть сосуды
золотые. Это те, кто сохранил для Бога свое девство. Ваш отец духовный никогда не видел
обнаженного женского тела, даже женской руки до плеча не прикрытой, никогда не ел мяса,
мороженого, шоколадных конфет. Это Мы не хвалимся, это чтобы вы знали!»
О причастии Святых Христовых Таин в Великий пост говорил: «Причаститься на Благовещение
– это все равно, как на Пасху! В Страстной четверг мы приносим зажженную свечу домой, ставим
крестики над дверями, на окнах, где спим – в голове и в ногах. А если свечу потушил, то благодать
ушла. Если рядом живут враги, обойди 3 раза вокруг дома. Если дочь рожает, поставить свечу в
головах.
Крест, который подавался батюшке для освящения в алтарь, когда спишь, необходимо
положить или под подушку, или рядом. Перед молитвой ним необходимо осенять вокруг себя.
Вы часто ропщете: «Духовник прошел, глянул не так!» И в этом воля Божья! А может ты
гордая и он тебя испытал!»
Батюшка рассказывал: «Послушание выше поста и молитвы», – и привел случай, когда он
и еще один раб Божий пришли поступать в Глинскую пустынь. «Тогда было холодно. Духовник
Глинской пустыни дал нам холодную келию и сказал, чтобы мы взяли топор, пошли в лес и
нарубили дров. Мы, несмотря на то, что устали и замерзли, нарубили дров и натопили в келии –
т. е. выполнили послушание. И когда согрелись, духовник нас позвал к себе, напоил чаем и
благословил остаться пожить».
Старец наставлял: «Будьте бодры, всегда молитесь. За ваше ледяное сердце не получаете
то, что просите. Что же вы хотите – чужими молитвами жить? Да за вашего алкоголика надо
полжизни положить! Кто любит компьютер, тот любит мир. Мы мир не любим, поэтому даже не
знаем, как лампочку вкрутить».
У батюшке на столике для продаж лежали поясочки красного цвета с молитвой «Живый в
помощи…». Кто-то хотел купить, а старец пояснил: «Красные пояски для тех юношей и девиц,
которые будут у Нас венчаться. Они будут умирать друг за другом и не смогут жить друг без
друга».
О себе говорил: «В Любицком 36 лет прослужил, храм отстроил, несмотря на трудное время.
Дом у Нас там был, но потом его там оставил. Оставил – потому что Бог благословил. Митрой
Нас наградил митрополит Ювеналий. Когда нам продали дом в Кшени, то скрыли, что там был
удавленник. Вечером Мы стали на молитву и услыхали «хрум-хрум». В сапогах пришел удавленник
и говорит: «Это мой дом, я здесь удавился!» Мы его осенили крестом и он исчез, оставив после
себя только черный дым и зловоние. А однажды, когда поминал на Псалтыри людей, услышал
голос: «Это твой враг!» Псалтырь за покойников читается в пятницу поздно вечером под субботу,
а акафист за единоумершего в субботу. Если есть старые церковные газеты, выбрасывать их не
надо, а нужно сжечь.
Маслом с маслособорования мажут кожу головы, если зуд, втирать, и пройдет; если чесоточные
прыщи, втирать, и пройдут; также раны, порезы заживут. Если фурункулы, то по чайной ложечке
натощак пить».
Отец Серафим наставлял: «В храме нужно быть сосредоточенным на молитве, на службе и
не дремать. Юродивая Клавдия видела, как у дремлющих в храме людей из носа вылазят мухи.
Увещевать нужно мудро, с любовью. Можно обличать, но не властвовать, чтобы души к Богу
пришли. Дети сейчас постоянно смотрят мультфильмы и этими «мутьфильмами» детей совсем
замутили!»
Еще когда батюшка только вышел на беседу, он сказал, что принимать будет только до часу
ночи. В очереди началась толкотня и различные искушения. Одна женщина, считая, что я лезу
без очереди, начала бить меня кулаком в плечо и продолжала это методично и неутомимо делать
в течение нескольких минут. В какой-то момент мое терпение оборвалось и я что-то гневно о ней
подумал. Когда я повернулся в сторону батюшки, то поймал на себе его строгий взгляд. Старец тут
же, глядя на меня, сказал: «У нас сейчас не беседа, Мы принимаем поминовение на год!» – давая

635
тем самым понять, что ему открыты мои помыслы, и нужно смиряться, а иначе можно на беседу
и не попасть.
От некоторых духовных чад батюшки, которые ездили к нему в течение многих лет, я слышал,
что отец Серафим дважды был у почаевского старца схиигумена Амфилохия (Головатюка),
ныне прославленного в лике святых. Но мне очень хотелось самому услышать от батюшки этот
рассказ. Накануне, сидя в субботу вечером за «Братской» трапезой в келии Сергия Слободенюка,
я рассказал о своем желании духовному брату Виктору Миненко, и мы вдвоем посетовали, мол,
как у батюшки об этом спросить, ведь он может и не захотеть рассказывать.
И вот, когда около 2-х часов ночи я, Виктор Миненко, его жена Ольга и Петр подсели
к батюшке, т. к. подошла наша очередь, он сказал: «Ну, что? Будем заканчивать?» – еще раз
нас испытывая. Мы дружно начали просить батюшку побеседовать с нами, а он улыбнулся и
сказал: «Все у вас дома будет в порядке (успокоив тем самым Петра, который в душе сильно
переживал, чтобы с его престарелой мамой дома все было в порядке)! Ничего не случится, ничего
не пропадет! Не будьте Марфами, будьте Мариями!» Затем, откинувшись на стульчике и глядя на
меня, батюшка сказал: «Вот Мы 54 года в священническом сане, со многими старцами общались,
у Нас от них Дары! Вот, например, почаевский старец Амфилохий! Мы у него дважды были.
Все ехали в Почаев, а Нас интересовал отец Амфилохий. Он тогда уже жил не в Лавре, а в селе
Иловица. Когда он выходил из келии, на него тут же слетались голуби, садились на голову, плечи,
руки. Ни на кого не садились, а на него только. Там у старца жили до 10-ти поваров, которые
готовили для людей еду. В день у него бывало до 150 человек! Во дворе буквой «Г» стояли столы,
и на них 3 большие кастрюли с супом. Каждый насыпал себе и быстренько ел, не заглядывая
в тарелку другого. Суп жиденький, из сныти и чуть-чуть какой-то крупы, но очень вкусный, и
все наедались». После батюшкиных слов я пребывал в состоянии шока: с одной стороны я был
поражен прозорливостью старца, а с другой – несказанно рад, т. к. отец Серафим исполнил мое
маленькое желание и рассказал в моем присутствии о своей поездке к старцу Амфилохию. После
того, как батюшка закончил свой рассказ, мы стали спрашивать, когда нам благословение приехать
в следующий раз. Отец Серафим ответил: «Приезжайте, когда захотите, для вас двери всегда
открыты! Вы мои будете навеки, Я вас вымолю!» И утвердительно добавил: «Не будете Марфами,
будете Мариями!»
Буквально за несколько человек до нас к батюшке подошла р. Б. Татьяна Люкина из Воронежа
и рассказала, что у них в городе один человек в результате ДТП получил серьезную черепно-
мозговую травму: был пролом черепа размером со спичечную коробку. В больнице ему поставили
металлическую пластинку, но она не прижилась, началось отторжение. Врачи настаивали на
повторной операции и замене пластины на новую. Но родственники этого человека обратились
к отцу Серафиму за советом: ставить повторную пластину или как быть? Батюшка посоветовал,
чтобы пластину вынули, а новую не ставили. Люди в растерянности стали говорить, что в черепе
дырка, но старец только повторил свое благословение. В больнице врачи долго не соглашались
на такое, и лишь после расписки со стороны родственников, вынули пластину и сшили кожу над
дыркой. А спустя какое-то время по батюшкиным молитвам произошло чудо – дырка в черепе
заросла костной тканью!!! Небывалый случай в медицинской практике, врачи только руками
разводили, затем и к батюшке приезжали. Отец Серафим тут же подтвердил: «Все это правда,
у Нас имеются медицинские подтверждения этому чуду!» Но, что удивительно, старец никогда
не приписывал себе все эти чудеса исцелений, а только Единому Богу. Всегда говорил: «Мы –
ничто. Бог исцелил! Его благодарите!» Затем Татьяна поведала еще один случай: диск с фильмом
о батюшке «Обитель Надежды» она передала одной онкобольной женщине в Израиль. Та после
просмотра так прониклась любовью к батюшке, что все время глядя на фото старца с обложки,
взывала к нему о помощи. И произошло чудо – исцелилась!
А отец Серафим рассказал: «Одной рабе Божьей Мы благословили на молитвенную память
Нашу фотокарточку, которую она поместила в молитвенному углу рядом с иконами. Женщина
торговала на рынке помидорами, которые выращивала у себя на огороде. Рядом с ней на рынке
точно такими же помидорами торговала другая женщина. Но именно к этой женщине стояла
очередь за помидорами, а у той никто ничего не брал. После очередного неудачного торгового дня,
она пришла домой, упала на колени и глядя на батюшкину фотокарточку, взмолилась: «Батюшка
Серафимчик, Симушка, родненький, помоги!» На следующий день торговля у нее была отменной.
Соседка от зависти все время ее спрашивала: «Ты – колдовка! Что ты сделала, что к тебе люди
идут?» А на другой день наша женщина заметила, что соседка перед торговлей достала бутылочку

636
с какой-то водой, пошептала на нее и начала брызгать нею свои помидоры, т. е. сама оказалась
колдовкой. Господь это открыл. Тогда женщина пошла к директору рынка и попросила выделить
ей другое место для торговли, что и было сделано».
Люди в храме стали просить батюшку рассказать о «стоянии Зои». Отец Серафим не хотел,
но после настойчивых просьб начал свой рассказ: «Нам было откровение поехать в Куйбышев. И
Мы дважды туда ездили…». Неожиданно в этот момент одна раба Божья из Воронежа его перебила:
«Батюшка, сын гуляет, курит, пьет, девок водит! Как за него молиться?» А батюшка ей: «Да чем ты
ему поможешь? Он гулял и будет гулять!» Женщина не унималась: «Ну, батюшка, может какое-
нибудь правило за него дадите?» Но старец ответил: «Нет!» Тогда женщина поклонилась ему в
ножки и сказала: «Прошу Ваших святых молитв!» «Вот это другое дело!» – ответил батюшка.
Люди стали просить его продолжить рассказ о Зое, но отец Серафим поднялся и ушел в алтарь,
не сказав больше ни слова.
/
Последнюю Литургию в тот Великий пост отец Серафим отслужил на праздник 40 святых
(Cороки – как батюшка их назвал). После службы ему стало плохо, повысилось давление. Он сутки
отлежался, и будто бы стало легче. Тогда с келейником Павлом они поехали в Москву. И там у
старца случился тяжелый инсульт: он дважды обмирал, отнималась речь и ноги. От медицинской
помощи в больнице он отказался. Потом отец Серафим говорил, что он умирал, но Господь его
воскресил. Батюшка не служил ни на Страстной седмице, ни на Пасху, приехал только лишь на
Преполовение. Все это время духовные чада усиленно молились о его здравии, подавали во все
храмы и монастыри, и Господь исцелил старца. На Преполовение в обитель к батюшке приехало 5
священнослужителей из Украины. Вечером под праздник по благословению старца был отслужен
акафист Божьей Матери «Целительница», а в сам день праздника во время Божественной Литургии
в храм приехал отец Серафим, и поддерживаемый под руку келейником Павлом, прошел в алтарь.
После Литургии был крестный ход на источник прп. Серафима Саровского, куда привезли и
батюшку. Священники отслужили водосвятный молебен, в конце которого отец Серафим взял
крест и сам освятил воду.
Потом отец Серафим приезжал в обитель на Троицу вместе с одним священником и
отслужили обедницу. А на Духов День сам отслужил обедницу, правда, с большим трудом. Затем
давал целовать крест и говорил: «Любите друг друга, любите всех, как Мы вас!» Одна женщина
попросила у батюшки благословения приехать на его день Рождения, а он ответил: «Кто Меня
любит, тот приедет на прп. Серафима Саровского».
Перед праздником Троицы в Новой Усмани под Воронежем, где жил батюшка, произошло
серьезное искушение: здоровье батюшки после инсульта улучшалось медленно, и некоторые
воронежские духовные чада во главе с р. Б. N привезли нового доктора, который сделал заключение,
что якобы келейник давал батюшке лекарства в неправильных, завышенных дозировках. По
вражьему наущению они решили, что Павел делает это умышленно, чтобы отравить батюшку.
Хитростью они заманили Павла в машину и вывезли за город, где устроили допрос с пристрастием
и обыскали его. Старца в это время отвлекали разговорами и обыскали их с Павликом комнату.
На вопросы батюшки: «Где Павлик?» – отвечали, что он отлучился и скоро будет. Но батюшку
не проведешь, он строго сказал: «Если сейчас же не вернете Павлика, Господь виновных покарает
смертью!» После этого келейник был возвращен, но за ним был устроен тотальный контроль:
прослушивались телефонные переговоры, его заставляли говорить, что приезжать к батюшке
благословения нет. Ситуация прояснилась после того, когда обительские и еще несколько
белгородских и воронежских духовных чад приехали в Усмань к батюшке. Поначалу «бунтовщики»
их к старцу не пускали, но Сергию Слободенюку удалось перелезть через забор, открыть дверь и
всех впустить. Так всплыла вся правда, и обительские изгнали р. Б. N и ее пособников, а возле
батюшки оставили р. Б. Надежду Коротовских. Вся эта ситуация очень опечалила батюшку, он из-
за этого сильно переживал. Спустя некоторое время, виновные осознали свою ошибку, раскаялись
и попросили у старца прощения. Он простил.
В разговоре с кировоградскими духовными чадами келейник Павел сообщил, что батюшке
прописали лекарство «Цераксон», которого в России в тот момент не было. Мы купили 10
флаконов этого препарата и позвонив Павлу, взяли через него у батюшки благословение на приезд
и доставку лекарства. Старец благословил, и 12 июня в 5 утра Елена Леонидовна, я, Ольга Миненко
и Александр Шевченко на его машине выехали в Новую Усмань. С Божьей помощью в 20.30 часов
вечера мы прибыли в Усмань в дом по ул. Ростовской, 66, где находился старец с келейником.
Дверь открыла Надежда Коротовских, а затем на пороге нас встретил Павел. Нас пригласили в

637
дом и посадили в небольшой комнате, а Павлик сказал, что через несколько минут к нам выйдет
батюшка. Через минут 5 появился отец Серафим. Он был в халате и теплых вязаных носках.
Павел предупредил, что у батюшки упало зрение, он хуже стал слышать. Батюшка сел в кресло,
благословил каждого из нас и сказал, что плохо видит и скоро совсем ослепнет. Мы стали говорить:
«Ну, что Вы, батюшка, кто же будет служить и молиться за нас?!» Батюшка был очень рад, что мы
приехали, поблагодарил, что не забываем и добавил: «Вот так и отпевать меня приедете». Мы в
один голос: «Нет, батюшка, только живите!» Старец продолжил: «Был батюшка, служил, а теперь
нет батюшки!» Со слезами на глазах мы опять в один голос: «Ну, что Вы, батюшка, живите!» А
он: «Сколько было великих людей на земле, но все отошли в мир иной. Вот так и Мы отойдем,
будете молиться: «Упокой, Господи, душу усопшего раба Твоего новопреставленного…», – дальше
вы сами знаете», – не стал называть своего сана. Ольга и Елена Леонидовна заплакали, и все мы
стали просить батюшку, чтобы не умирал, а еще пожил. Он ответил: «Молитесь, может Господь
и продлит Наши дни». Мы стали говорить, что молимся, просфорки за него постоянно подаем.
Я рассказал, что в соборе у нас просфорница р. Б. Лидия всегда за батюшку дает нам бесплатно
просфоры и попросил отца Серафима за нее помолиться. Батюшка перекрестился и помолился:
«Подаждь, Господи, ей телесного здравия и души спасения и многая лета!» – и вместе с батюшкой
мы три раза пропели «Многая лета!» Когда закончили, батюшка сказал: «Это и вам». А мы: «И
вам, батюшка!» Отец Серафим: «Сейчас еще с вами споем». Павлик принес магнитофон и включил
любимую батюшкину песню Светланы Копыловой «Молитва за духовного отца». Мы пели ее со
слезами на глазах. Когда она закончилась, старец вздохнул и сказал: «Вот так и живем – по милости
Божьей. Стали забывать, плохо слышим, но Мы не ропщем, а за все Бога благодарим. Сейчас
живем в миру, а духом не в миру!» Затем посмотрел на меня и спросил: «Это кто?» Я ответил, что
я – Александр из Кировограда, а батюшка: «Где работаешь?» Я рассказал. Затем батюшка, глядя
на Ольгу, спросил: «А это кто?» Она: «Ольга, жена Виктора Миненко из Кировограда». Старец:
«Работаешь?» Ольга: «Да, в педуниверситете». Батюшка: «Ну, тебя везде приглашают!» Затем,
показывая на Елену Леонидовну, спросил: «А это кто?» Она ответила: «Елена из Кировограда,
ваша певчая». Отец Серафим спросил, работает ли она, и Елена Леонидовна ответила, что на
пенсии, но поет в храме на клиросе. После этого батюшка глянул на Сашу Шевченко, но ничего не
спросил. Затем начал говорить, что плохо видит, нужно хрусталик пересаживать, и что они будут
ехать на операцию в Москву. Потом стал говорить, что плохо слышит, и тоже нужна операция.
Елена Леонидовна, показывая на меня, начала батюшке говорить: «Вот, Александр написал две
книги о наших кировоградских старцах. Оставьте его, чтобы он и о Вас книгу написал. Вы же
говорили, что ведете дневники». Мне стало неловко, и я стал возражать: «Кто я такой, чтобы
писать книгу о батюшке». Старец секунду помолчал и сказал: «Мы пока этим не занимаемся!»
Пользуясь паузой, я спросил: «Батюшка, а что делать, когда вера слабеет, когда маловерие
одолевает?» И батюшка ответил: «Не давайте слабеть своей вере! Сейчас у многих вера ослабела.
Даже у тех, у кого она еще есть, будет слабеть! Грядут страшные времена, и во многих сердцах
охладеет любовь и вера. Внезапно, когда не будут ждать, постигнет их скорбь. Страшные времена
грядут! Будет великая скорбь!» – и батюшка задумался. А Ольга ему: «Батюшка, а мы доживем до
этого времени?» Старец: «Может не доживете, а может и доживете – на все воля Божья!» Ольга:
«Батюшка, когда благословите приехать?» Но старец снова начал говорить, что болеет. Ольга: «А
на прп. Серафима служба будет?» Батюшка ей: «Если не помрем!» Затем повернулся ко мне и
спросил: «А ты где работаешь, странничек? Все странствуешь?» – а я как раз в тот период часто
ездил в паломнические поездки по святым местам (оттого и «странничек»). Я рассказал. Тогда
отец Серафим опять к Ольге: «А это кто?» Она рассказала. Батюшка провел в сторону Саши и
Елены Леонидовны и сказал: «И иже с ними». Тогда Саша обратился к старцу сам: «Батюшка,
простите меня. Благословите на рождение ребенка – жене через месяц рожать». А батюшка ему:
«Да благословит тебя Господь, чтобы ребенок родился здравый, чтобы рос с Богом!» – и еще
много всего пожелал. Затем перекрестил Сашу и дал поцеловать руку. Ольга тоже стала просить
и ее благословить, т. к. у них с Виктором вот уже два года нет детей. Батюшка спросил: «И не
было?» Потом помолчал несколько секунд (было видно, что он молится) и сказал: «Будет у тебя
ребенок, но нужно немного подождать. Ты не ропщи, а потерпи!» Перед этим спросил, показывая
на Сашу, не с ним ли Ольга. Она ответила, что нет, и что Саша брал благословение отдельно.
Ольга стала плакать, расстроившись, что батюшка плохо видит и все забывает. Затем батюшка
повернулся вновь к Елене Леонидовне: «Кто у вас на клиросе из молодых поет?» Она: «Николай
– бас, который к Вам приезжал, а остальных Вы не знаете». А отец Серафим: «А эта, как ее там?»

638
Я спросил: «Надежда?» Батюшка: «Да, Надежда!» Елена Леонидовна рассказала, что она болеет,
с внуком нянчится и может приедет на прп. Серафима. А батюшка: «Если Мы доживем!» Елена
Леонидовна стала говорить: «Саша хочет переиздать Ваши книжечки, которые в 2002 году вышли
в Белгороде». Но батюшка сказал, что не помнит какие именно, и вообще, нужно посмотреть,
может они уже не актуальны. Елена Леонидовна: «Батюшка, Саша все Ваши слова записывает!»
Старец удивился: «Записывает?» А она опять: «Может, благословите его написать книгу о Вас?»
И тогда отец Серафим сказал: «Напишет! Дополнит, чтобы люди знали, какой был ваш батюшка!»
Затем стал вновь говорить, что забывает и службу, и песнопения, и тропари. А Паша удивился
и говорит ему: «Так Вы же на Троицу служили и на клиросе пели, и панихиду служили сами на
память!» Батюшка в ответ: «Служил, а после службы все забыл!» После этого после небольшой
паузы батюшка опять ко мне: «А ты где работаешь?» Я вновь рассказал, а Ольга опять заплакала.
Воспользовавшись ситуацией, я задал батюшке еще один свой вопрос. Старец дал мне совет,
перекрестил и сказал: «Помоги, Господи!» Затем стал говорить, что на этом беседу закончим. Мы
попросили благословить нас в дорогу. Батюшка нас перекрестил и сказал: «Да благословит вас
Господь…». Потом глядя на меня, продолжил: «… чтобы не потерять веру!» Что-то еще говорил,
но было видно, что он очень устал. А до меня в этот момент дошло: батюшка вспомнил мой
вопрос о вере, который я задал 40 минут назад – батюшка просто нас испытывал! Отец Серафим
умышленно делал вид, что ничего не помнит, все забывает и плохо слышит, чтобы проверить,
будем ли мы его любить такого, если не дай Бог с ним это случится! Ведь ему был открыт каждый
наш помысел. Он смотрел, не отпадем ли мы от него, не бросим ли! После этого мы передали
поклон от кировоградских духовных чад и протоиерея Евгения и сказали, что привезли ему
лекарства. Батюшка спросил: «А кто его купил?» Мы ответили, что все его кировоградские чада,
а он: «А узнают ли они нас? Ну, все, закончим, с миром…» Мы вышли на улицу, разговорились с
Павликом и сказали: «Если нужно, мы готовы забрать батюшку в Кировоград». Он удивился: «Что,
серьезно? А вы батюшке об этом говорили?» Мы ответили, что нет, а Павлик: «Так пойдите и Ему
скажите! Пойдите, пойдите!» – и заставил нас вернуться. Мы вернулись и сказали это батюшке,
а он: «Хотите Нас забрать? А где же Мы будем жить?» Мы ответили, что жить есть где, лишь бы
Он дал согласие. А старец: «И в самом деле, какая разница, где умирать? Мы подумаем». Затем
стали на колени и попросили благословения, чтобы остаться верными духовными чадами и не
отпасть. Отец Серафим нас перекрестил и вновь попрощался. Мы вышли на улицу, Павел показал
нам участок земли за домом, а я увидел 6-килограммовые гантели и спросил: «Чьи это?» Павлик:
«Батюшкины! Он тут по утрам с ними занимается, сильный еще!» Мы попрощались и в 22.00
выехали обратно домой. По батюшкиному благословению нас не остановил ни один пост ГАИ,
на таможне тоже нас долго не задержали, и домой доехали быстро, без поломок и приключений.
Как отец Серафим и благословлял, в очередной раз мы приехали под праздник прп.
Серафима Саровского прямо к началу вечерней службы. Батюшка служил вечернюю службу сам.
Было видно, что самочувствие его значительно улучшилось, только зрение в полной мере не
восстановилось, и он не смог самостоятельно прочитать на полиелее Евангелие. К концу вечерней
службы в храм вошел иеромонах, которого, как потом выяснилось, звали Тихон. Он приехал из
Ивановской области и с ним была монахиня. Утром приехал протоиерей Василий Бринзей из
Днепропетровска, и батюшка благословил ему возглавить службу, а о. Тихон сослужил. После
Литургии все подходили под крест и поздравляли батюшку с днем Ангела, потом был крестный
ход на источник, где нараспев отслужили акафист прп. Серафиму и освятили воду. Затем в
храме отслужили панихиду и батюшка благословил всех на праздничную трапезу. После трапезы
началась вечерняя под праздник пророка Ильи. После шестопсалмия и кафизмы отец Василий и
батюшка с певчими вышли на середину храма и коленопреклоненно отслужили акафист святому
пророку. В сам день праздника отец Василий и отец Тихон совершили Литургию, а потом
отслужили панихиду и молебны. После трапезы мы, кировоградцы, быстро побежали в храм и
были несказанно удивлены, т. к. там о. Серафим беседовал со всеми желающими, которых было
не больше десятка. Мы встали в очередь. Сначала подошли супруги Виктор и Ольга Миненко, у
которых на праздник прп. Серафима как раз был юбилей – 10 лет супружеской жизни. Старец с
ними побеседовал и в конце благословил, пожелав счастливой дальнейшей супружеской жизни,
чтобы были верны друг другу, чтобы любили друг друга и пожелал еще много всего. Затем попал
на беседу и я. Отец Серафим побеседовал со мной, и на мой вопрос «когда приехать?» ответил:
«Приезжай, когда захочешь – двери всегда открыты!» Я спросил: «А на Архистратига Михаила
можно?» Батюшка: «Можно! Ты и так будешь бегать, как рысь!»

639
 После меня, подходили другие кировоградцы, а последней из наших подошла р. Б. Ирина,
которая приехала в первый раз. Сквозь слезы волнения она проговорила: «Батюшка, я сама! Как
мне быть?» Старец посмотрел на нее и сказал: «Есть два пути: путь одиночества – это подвиг;
и путь семейный – это тоже подвиг: скорби, болезни… И то подвиг, и то подвиг, но эти подвиги
разные. Одиночество – тяжелый путь, можешь не понести». Ирина сквозь слезы: «Так, значит
семейная жизнь?» Батюшка ей: «Да! Нужно просить Господа, чтобы Он Сам послал вторую
половинку. И не кого ты хочешь, а кого Бог даст! Захочет – даст, а захочет – и не даст. Все в Его
воле! И не ропщи на суровую долю!» И батюшка прочитал четверостишье:
Не ропщи на суровую долю,
Пусть на время умолкнут уста.
Часто в жизни бывают невзгоды,
Понадейся на милость Христа!
В этот момент мы с Виктором Миненко стали между собой говорить, что надо бы Ирине
спросить у батюшки, как молиться. А отец Серафим взглянул в нашу сторону и сказал ей: «Молись
Господу, со слезами, с сокрушенным сердцем, чтобы Он послал тебе хорошего жениха! «Господи,
управи, как Твоя Святая воля, не как я хочу, а как Ты пожелаешь!»» После этих слов Ирина взяла
у батюшки благословение и отошла в сторону.
Рано утром 10 сентября 2009 года мы вновь выехали из Кировограда в обитель к батюшке
Серафиму. Кроме мирян, с нами поехал и протоиерей Евгений Назаренко. Приехали прямо к
вечерней службе, и старец благословил о. Евгения служить вечернюю. После вечерней батюшка дал
отцу Евгению ключи от алтаря и благословил начинать утром проскомидию без него. На следующий
день отец Серафим приехал в 10.30 утра, помог протоиерею Евгению вынять просфорки, затем
благословил его идти исповедовать, а сам вышел на продажу. После исповеди о. Евгений служил
Литургию. Когда пропели «Отче наш…», я подсел к батюшке Серафиму на беседу и спросил:
«Батюшка, а почему Господь меня не слышит?» Старец мне: «Почему не слышит? Слышит!
Господь каждое наше слово слышит – только подумали, а Он уже слышит! Просто не всегда
спешит исполнить: а может это нам не к жизни, а к смерти?! На все Его воля: захочет – и в свое
время исполнит!»
После Литургии отец Серафим отслужил панихиду, а о. Евгений молебны. Закончив, батюшка
Серафим взял о. Евгения и пошел с ним на трапезу.
Утром в субботу 12 сентября мы пошли на послушание копать на поле картошку. Пошел с
нами и протоиерей Евгений. 12 сентября – день памяти прп. Александра Свирского и перенесение
мощей благ. кн. Александра Невского. Отец Евгений взял с собой житие прп. Александра Свирского
и пока мы работали, читал нам его вслух. Было очень интересно и время пролетело быстро.
Закончив работу, мы помылись, перекусили и пошли в храм на вечернюю. После вечерней отец
Серафим присел в пономарке на диванчик и дал знак отцу Евгению, что готов с ним побеседовать.
Батюшка подошел к старцу, встал перед ним на колени и задал вопрос по поводу строительства
Троицкого храма в г. Кировограде. Отец Серафим ответил: «Ищи жертвователей. Мы – первые
(и указал на себя)» Протоиерей Евгений сказал, что в Кировограде есть один р. Б. Александр,
бизнесмен, который хочет сам финансировать постройку этого храма. Но старец сказал: «Он сам это
дело не потянет. Нужно обязательно искать людей, которые смогут помочь в этом деле». И только
отец Евгений хотел задать другой вопрос, как неожиданно громко стал звонить его мобильный
телефон, который стоял на бесшумном режиме на вибраторе. Батюшка нажимал кнопку сброс, но
незнакомый номер вновь и вновь настойчиво звонил. Так повторялось 8 раз!!! Пока о. Евгений
боролся с мобилкой, старец встал, вышел из алтаря и уехал с келейником домой в Черемисиново.
Затем к нам вышел растерянный о. Евгений, которого мы успокоили, сказав, что эта ситуация
произошла промыслительно, что наверное священник не должен находиться в алтаре с включенной
мобилкой. Мы несколько раз попытались перезвонить на тот незнакомый номер. Шел вызов, но
трубку никто не поднимал. Утром отец Евгений начал сам проскомидию, и когда позже приехал
отец Серафим, извинился за вечерний инцидент с мобилкой и побеседовал со старцем по всем
остальным вопросам. Во время поскомидии приехал дьякон Роман из Загорска вместе со своей
матушкой и сослужил отцу Евгению. После Литургии протоиерей Евгений давал целовать крест,
а отец Серафим стоял рядом с ним, благословлял людей и давал поцеловать ручку. В этот момент
к старцу подошла одна раба Божья и протянула ему пачку шоколадок, а батюшка ей: «Ты что, не
знаешь? Монахи шоколад не едят, наш шоколад горький!» – и заулыбался. Но чтобы женщину не
обидеть, подарок принял. Потом была трапеза и беседа в храме. Подошла очередь р. Б. Натальи

640
Шевченко из Кировограда. Батюшка очень тепло ее принял и уделил больше всех времени. Наталья
попросила у батюшки продать ей икону. Старец сказал: «Выбирай!» А затем взял писаную икону
Смоленской Одигитрии, которая раньше находилась у Него в алтаре, и сказал: «Вот эту тебе!
На людей не надейся, от них помощи не будет! Ей молись! Она скоро подаст руку помощи в
трудных обстоятельствах, при неизлечимых болезнях, в скорбях!» Затем батюшка поцеловал образ
Божьей Матери и благословил ним Наталью, присовокупив к этому много пожеланий. Затем
протоиерей Евгений, певчая Елена Леонидовна и я подошли к столику, о. Евгений поблагодарил
старца и пожелал многая лета. И мы вместе с отцом Серафимом пропели: «Многая лета!» После
этого батюшка Серафим обратился к о. Евгению и указывая на Наталью сказал: «Смотри, чтобы
она веру не потеряла! А то у нее временами вера слабеет». Взяв благословение у старца, мы
отравились в обратную дорогу. По пути домой в машине Елена Леонидовна поведала нам, что
батюшка на клиросе певчим сказал: «Когда Мы умирали, просили Матерь Божью, чтобы Она Нас
не оставила. И Матерь Божья сказала: «Я тебя никогда не оставлю! Ты в этот раз не умрешь!»
А Сергий Слободенюк еще в обители рассказал нам, что в субботу на вечерней службе, пока
читалась кафизма, отец Серафим подозвал Ирину-регента и сказал: «Когда Мы умирали, Господь
показывал Нам много видений, но взял с Нас слово, что Мы не будем вам их рассказывать.
Господь укорял, что мы в храме много разговариваем. Но придет время и кое-что из этих видений
Мы вам расскажем».
С 23 по 2 октября в Российскую Федерацию из Америки впервые за долгие годы привозили
чудотворную икону Божьей Матери «Знамение» Курско-Коренную. Отец Серафим сказал
обительским, что хорошо бы было, чтобы они все съездили и приложились к этой святыне, что те
и сделали.
7 октября 2009 года духовное чадо отца Серафима Иляшова Анна Андриановна из Кировограда
позвонила старцу узнать о его самочувствии после операции на глазу. Дозвонилась, побеседовали
и батюшка неожиданно ей сказал: «Благословляю всех кировоградских чад приехать на Покров!»
Так состоялась наша очередная поездка. Прибыли мы в Покровское 13 октября около 18.00 часов.
Как раз только началась вечерняя, которую служил отец Василий из Искровки, а батюшка пел
на клиросе. На следующий день отец Василий в 8.00 утра начал проскомидию, а чуть позже
приехал отец Серафим. Отслужили Литургию, многие причастились, и потом, когда пошли под
крест, стали поздравлять батюшку с престольным праздником и прошедшим Днем рождения
(12 октября). Среди кировоградцев вышло небольшое искушение: никто не решался набраться
смелости и сказать старцу теплые слова поздравлений, каждый перекладывал эту ответственность
на другого. Конечно, это было открыто батюшке. И как только подошла наша очередь, отец
Серафим перед нами зашел в алтарь, стал в Царских вратах и на нас поглядывал. Так мы Его и
не поздравили. После общих поздравлений отец Серафим отслужил панихиду, а отец Василий
водосвятный молебен. Мы решили после службы все же подойти к батюшке и его поздравить.
Как только все закончилось, всех попросили выйти из храма, а старец в этот момент беседовал с
Тамарой Масловой из Воронежа и ее мужем в свечной лавке. Когда Тамара с супругом вышли,
мы подошли к батюшке, встали на колени, сказали слова поздравлений и протянули конверт с
пожертвованиями от кировоградских духовных чад. Старец строго спросил: «Что?! Нам ничего
не нужно!» Мы стали батюшку уговаривать, чтобы он принял от нас конверт, но он стоял на
своем: «Нет, забирайте его! Почему вы не поздравили Нас со всеми? Реклама была бы для всех,
как издалека к Нам едут! А то некоторые рядом живут, приезжают и только на словах хороши, а
помочь не хотят! А вы издалека едете, да еще вон сколько денег привезли! Почему же со всеми
не поздравили?» Мы в один голос стали просить: «Батюшка, простите нас! Ну простите, мы
исправимся!» Конечно же, старец простил, стал расспрашивать, как мы доехали. Мы рассказали,
что на российской таможне долго держали и заставили заплатить штраф. Батюшка сразу: «Сколько
взяли?» Мы: «2500 рублей». А отец Серафим тут же: «Так Мы вам вернем!» – и хотел вернуть нам
наши пожертвования. Но мы опять в один голос: «Нет-нет! Это на храм!» Слава Богу, уговорили
батюшку ничего нам не возвращать. После этого батюшка рассказал, что ему сделали операцию,
обещали, что зрение вернется, но улучшений не наступило. Старец в сердцах посетовал: «Вчера весь
вечер проплакал, что не могу читать и служить. Очков у Нас целая куча, а читать не можем!»–– и
вынес из алтаря несколько пар очков, стал при нас их надевать и показывать, что читать не может.
Затем повернулся в сторону Виктора и Ольги Миненко и сказал: «Ты говоришь, что у тебя горе.
Тут света белого не видишь – вот это горе!» Побеседовав с батюшкой, мы взяли благословение в
дорогу и поехали домой.

641
 Вечером 19 ноября 2009 года духовные чада отца Серафима выехали из Кировограда, чтобы
вместе с ним разделить радость праздника Архистратига Михаила. Приехали в обитель 20 ноября в
полдень. Мужчины сразу пошли на послушание, на котором пробыли до вечернего богослужения.
Вечернюю службу служил отец Василий из Искровки и батюшка Серафим. После кафизмы
они вышли на середину храма и вместе с певчими торжественно нараспев коленопреклоненно
отслужили акафист Архистратигу Михаилу. На следующий день отец Серафим и отец Василий
отслужили Литургию, после которой старец вышел с крестом и сказал: «С праздником! С днем
Моего Ангела! У Нас сегодня именины!» Все пошли под крест и поздравляли старца. Мы,
кировоградские духовные чада, заранее купили большую красивую открытку, а Ольга Миненко
написала торжественное стихотворение. Когда подошла наша очередь, в храме было шумно, но
батюшка попросил тишины. Анна Андриановна сказала теплые слова поздравлений, а затем я
прочитал батюшке составленное стихотворение. Старец очень умилился, благодарил, было видно,
что ему очень приятно. Мы передали батюшке эту открытку, конверт с пожертвованиями, поцеловали
крест и отошли в сторонку. Когда поздравления закончились, отец Серафим благословил всех
идти на трапезу. Келейник батюшки Павел нашел Анну Андриановну и передал благословение
батюшки идти нам за первый стол вместе с ним. В трапезной старец сам благословил стол.
После трапезы началась вечерняя под праздник иконы Божьей Матери «Скоропослушницы».
Отец Василий к тому времени уехал домой, а батюшка вместе с келейником и певчими вышел
на середину храма. Павел по благословению батюшки читал акафист, а старец вместе с певчим
пел. По окончании вечерней и отпуста отец Серафим вышел из алтаря и пропел со всеми людьми
«Под Твою Милость…». Затем сказал: «Приятной ночи! Сегодня ночь особенная! Вы же знаете,
какая завтра Матерь Божья?!» Все хором: «Скоропослушница!» Батюшка: «Она скоро услышит
и быстро исполнит, кто к Ней обращается. Она находит погибших, заблудших – всем помогает».
Дальше батюшка, как бы от лица Матери Божьей сказал: «Я и твою душу знаю, и твою, и его – она
вся в грехах погибает! Только обратись ко Мне, Я всем помогу, все прошения исполню!» И потом
уже от себя: «Может ты забыл, а Она не забывает. Вот, как Матерь Божья о всех болезнует! Она
всем помогает, кто к Ней прибегает, кто к Ней обращается!»
По возвращении из храма, в келии у Сергия был традиционный «Братский» ужин, а затем мы
все вместе прочитали Божьей Матери акафист в честь Ее иконы «Скоропослушницы».
Вечером приехал целый бус духовных чад из Воронежа, которые ночевали в храме. И когда
утром мы пришли, столик для бесед был просто оккупирован ними так, что и на расстояние метра
нельзя было подойти. Я сильно расстроился, так как приехал к батюшке с важным вопросом, да и
другие духовные чада тоже. Но в глубине души все же надеялся на милость Божью, что каким-то
образом удастся с батюшкой поговорить. В таком удрученном состоянии нас увидела насельница
обители Нина Зиноватная и посоветовала обратиться к келейнику Павлику и все ему рассказать.
Анна Андриановна подошла к Павлу и объяснила ситуацию. Через время он вышел из алтаря и
сказал, что батюшка благословил кировоградцев первыми на беседу. Понятно, что когда мы об
этом сказали воронежцам возле столика, поднялся ропот и нас не пустили. Через время Павел
увидел, что мы стоим в стороне и спросил, почему мы не у стола. Мы объяснили. Он вошел в
алтарь, через несколько минут вышел и вновь передал благословение батюшки: «Кировоград –
первые на беседу». Но нас вновь не пустили. После службы старец вышел на беседу и начал
с кировоградцев. Так было не потому, что мы были какие-то особенные или он нас больше
всех любил. Нет! Просто в ту поездку каждый приехал с жизненно важным вопросом, и старцу
это было открыто. Первыми подошли Елена и Александр, которые собрались жениться. Еще
ранее старец Елене говорил: «Когда будешь выходить замуж, приедешь за благословением». И
вот, она подошла и сказала: «Батюшка, благословите на брак». Отец Серафим уже приподнял
руку, а потом остановился и переспросил: «На что благословить?» Она: «На брак!» Старец: «А
где же твой избранник?» Елена подозвала Александра. Батюшка несколько секунд помолчал, а
потом благословил: «Благословляем на верную супружескую жизнь. Будут и радости, но будут
и скорби, и искушения. Их нужно будет переносить со смирением». Батюшка благословлял, а
Елена слушала слова старца, но по всей вероятности, не отдавала себе отчет, насколько серьезно
каждое слово, о чем говорил отец Серафим. Когда он замолчал, Елена сказала: «Благословите!»
Старец перекрестил ее и дал поцеловать ручку. Она поцеловала, развернулась и начала уходить, а
батюшка уже ей в спину: «Это не просто слова! Это Мы тебе пророчествуем!»
Затем подошел я: «Батюшка прошу Ваших святых молитв и совета. Жена три года назад ушла,
и Вы теперь благословили с ней развестить. Мы с ней договорились идти в ЗАГС, чтобы подать

642
документы на развод, но она стала этого избегать. Наконец, все же удалось подать документы,
но видно, что она совсем этого не хочет и мне ее так жалко стало…». И тут батюшка мне дал
по полной программе: «Мы же тебе уже все сказали, что же ты еще хочешь? Не Мы ведь вас
сочетали! Когда ты сочетался?» Я ответил, что шесть лет назад, а батюшка: «Почему Нас не
попросил?» Я ответил: «Тогда еще Вас не знал». Старец: «А! Все равно, Мы тебе уже все сказали.
Это ведь Мы не от себя говорили, это Мы тебе пророчествовали! Что же ты еще хочешь? Все!» –
и показал рукой, чтобы я отходил. Я в сердцах батюшке: «Ну, хоть в дорогу благословите!» Отец
Серафим внимательно посмотрел, перекрестил, но руки поцеловать не дал. Я отошел сторону, а
кировоградцы подошли и стали меня успокаивать. Но после слов батюшки у меня словно глаза
открылись: враг поймал меня жалостью и я усомнился. А духовный отец дал мне хороший урок за
своеволие и непослушание, за то, что Бога искушал. До меня в один миг дошло, что каждое слово,
которое нам говорит старец, есть воля Божья, нам через Него открываемая. И каждое Его слово
нужно ловить, запоминать и потом выполнять, ни капли не сомневаясь в его истинности.
После меня подошла р. Б. Наталья Шевченко, и батюшка ее очень тепло встретил, принял в
духовные чада, взял от нее крест в алтарь для освящения, но предсказал: «Потерпишь крах!» – но
в чем, Наталья, растерявшись, не спросила.
Когда все наши побеседовали, мы собрались и выехали домой.
16 января 2010 года мы вновь отправились к отцу Серафиму на праздник Крещения. Выезжали
из Кировограда при температуре – 8 °С, а когда пересекли границу, температура была уже до
– 20 °С. Печка в бусе не справлялась с обогревом и мы все очень сильно промерзли. Чем ближе
было к Курску, тем ниже становилась температура, а на многих заправках даже замерз дизель.
В обитель мы приехали 17 января около 12.30 часов дня. Зашли в храм , увидели батюшку, и
мужчинам сразу же благословили идти на Иордань помогать монтировать крест. Выпив горячего
чаю, мы втроем сразу туда побежали. Там уже трудились обительские Сергий Слободенюк, Юрий-
латыш, Вадим и еще двое. Из-за 20-градусного мороза работать было очень тяжело. Слава Богу,
один брат принес бензопилу и с ее помощью мы выпилили сначала крестообразную прорубь,
затем смонтировали престол, а затем с большим трудом смонтировали красивый 2,5-метровый
крест. После это сделали из снега и льда ступеньки и спуск на лед. 18 января было – 23 °С. Отец
Серафим приехал около 15.00 и отслужил в храме вечернюю с чином освящения воды. Затем все
разошлись по келиям, а около полуночи отец Серафим вновь приехал. Началась проскомидия,
которая длилась до 7.30 утра! Затем старец отслужил обедницу и все крестным ходом пошли
на Иордань. Несмотря на 23-градусный мороз, батюшка сам освятил воду, после чего все рьяно
кинулись ее набирать. А старец подошел к кресту изо льда и попросил Павла его сфотографировать
возле этого креста, что означало, что крест батюшке очень понравился. После того, как все набрали
воду, желающие искупались. На следующий день после обедницы и трапезы старец беседовал в
храме с людьми. На беседе отец Серафим говорил: «Одиночество – крест тяжелый, вы можете не
выдержать. Церковь не запрещает второй брак для тех, кто развелся. Но одиночество – прямой
путь к Богу. Для такого человека время пройдет быстро. Это слава пред Ангелами и похвала пред
человеками».
Перед одной женщиной во время записи на беседу кое-кто внаглую пролез, а потом и вовсе
вытолкнул ее из очереди. И когда батюшка пришел, она ему пожаловалась. А старец ей: «А зачем
же ты пропустила?» Женщина в ответ: «Так что же мне драться надо было?» А батюшка: «Да,
драться!» Этот разговор услышала Ольга Миненко и про себя подумала: «Ну, как же так? Как же
драться?» Отцу Серафиму этот ее помысел был открыт и он тихонечко добавил: «Совестливая
женщина никогда не будет драться, а бессовестная будет и драться, и толкаться!»
По милости Божьей мы все побеседовали и, взяв благословение, отправились в путь домой.
В ночь с 17 на 18 февраля 2010 года группа духовных чад из Кировограда выехала к отцу
Серафиму. В обитель прибыли в четверг (18 февраля) вечером. Как раз закончилась вечерняя, и
люди выходили из храма. Виктор Миненко и я забежали в храм и успели взять у отца Серафима
благословение. На следующий день служилась служба вмч. Феодору Тирону. Мы подали просфорки,
и ожидали приезда батюшки. Вскоре старец приехал, и началась служба, длившаяся довольно
долго. Дважды Павел по благословению отца Серафима читал Евангелие, а батюшка и все люди
в храме, стоя на коленях, слушали. После служился канон вмч. Феодору, батюшка освятил воду
и затем коливо. Все выстроились в очередь и по одному подходили к батюшке, а он сам лично
каждому насыпал в чашечку коливо. Мне и Виктору Миненко досталась даже добавка колива. В
конце батюшка и сам поел (как потом выяснилось, он не приходил в трапезную с начала поста).

643
На Прощеное воскресение он был очень слаб, но с каждым днем первой седмицы Великого поста
становился все крепче, а в субботу и воскресенье был бодр и полон сил, как до болезни. Тогда нам
стали понятны слова батюшки, когда он говорил, что первую (Даровую) субботу Великого поста
он ждал целый год.
После того, как старец раздал коливо, он благословил всех идти на трапезу. Мы немного
начали колебаться, т. к. на субботу готовились к причастию, тем более была «Строгая» пятница.
Находящаяся на клиросе певчая из Кировограда Елена Леонидовна тоже так подумала. Но тут на
клирос вышел батюшка и сказал ей и Николаю Чумаченко: «Идите на трапезу!» Елена Леонидовна
ответила: «Да, хорошо!» – а сама решила не идти. Спустя некоторое время батюшка опять вышел
на клирос и вновь сказал: «Идите на трапезу!» А Елена Леонидовна ему: «Батюшка, так сегодня
же «Строгая» пятница!» Старец: «Ну и что, что «Строгая», уже вечер! Идите, а то завтра не
выдержите!» Тогда мы все вместе пошли на трапезу. Потом вернулись в храм на исповедь. Павел
помог батюшке прочитать молитвы перед исповедью, а потом старец провел общую исповедь: он
называл вслух различные грехи, а каждый отвечал (если в этом был повинен) «Грешен!» Потом
каждый подходил к батюшке на индивидуальную исповедь. После того, как я исповедовался, меня
наши подозвали на клирос и показали тетрадь с батюшкиной проповедью, которую он говорил
около 10-ти лет назад в этот самый день перед исповедью. Бывший келейник старца тогда эту
проповедь записал, и тетрадь с ней хранилась в алтаре, а Павлик вынес нам ее почитать. В ней не
было только первого листа, а так вся проповедь сохранилась целиком:
«… и были нетерпеливы и часто безумно смеялись. Много говорили необдуманного, бесчинного
и неприличного. Много говорили грубых, дерзких и гнилых слов. Сколько мы согрешали блудом и
мыслями о разврате. Жили блудной жизнью без святого «золотого венца». Сколько раз мы были
невоздержанны в пище и питие. Были, может кто из нас, нетрезвы и пьяны. Нарушали священные
посты. Ели скоромное в среды и пятницы. В Успенский и Великий посты ели мясо. Как часто мы
ленились ходить в храм Божий, а оставались дома и проводили время безрассудно и беспечно.
«Как хорошо в твоем храме, Владычице, как сладко душе и светло. Свободно, спокойно в нем
каждому дышится, на сердце легко и тепло».
В 11-й кафизме в 83 псалме говорится: «Блажени живущие в дому Твоем, в веки веков восхвалят
тя». А 18 кафизма 133 псалом говорит так: «се ныне благословите Господа, вси раби Господни,
стоящи во храме Господнем, во дворех дому Бога нашего». «Яко лучше день один во дворех Твоих
паче тысяч изволих приметашися в дому Бога моего – паче неже жити ми в селениях грешничих».
А если кто из нас ходит в храм Божий, то заходит в него без страха и трепета. В храме
молятся легкомысленно, рассеянно, беспечно. Разговаривают во время чтения Евангелия и Апостола
и не понимают, что в них написано. А не понимают, потому что дома не читают святого Евангелия.
Во время службы ходят по храму и выходят из храма такими же, как и пришли. В домашней
молитве так же были холодны, нерадивы и молились мало, вяло, лениво, без внимания, усердия,
благоговения и вообще не исполняли установленных правил и молитв.
В одной духовной песне говорится: «Молитва – дивная есть сила, забыть молиться берегись.
Бывают в жизни испытанья, бывают скорби – ты молись. Сожмется сердце от страданья – стань
на колени и молись. Быть может жизнь тебя измучит, святую веру погасит – молись. Твой Ангел
света с тобой невидимо стоит. Встань от сна, пробудись и горько восплачи и Богу молись. Вот
смерть стоит с косою, стоит позади. О, страшная смерть всегда стоит за нами. Молись, когда в
жизни счастлив ты бываешь и бодр, и веселой душой молись в тишине сокровенной, все глубже и
жарче молись. Молись, когда изнемогаешь, с молитвой свершай подвиг свой. Молись, когда вера тебя
покидает, надежда ли гаснет – молись. Молись, хоть не хочешь молиться, ты стой на коленях и
жарче молись. Ведь силы молитвы врага побеждают, великие силы молитва творит». О молитве
много говорят подвижники, как они молились. Вот один пример подвига молитвы, совершаемого
преподобным Серафимом Саровским: «Лес кругом, келия там одинокая, в ней Серафим обитал,
там при дорожке под соснами камень тяжелый лежал. Старец ночами бессонными там на коленях
стоял. Лето и зиму холодную, он не смыкая очей, выстоял волей свободною тысячу дней и ночей».
С воздетыми руками к небу, заходящее солнце видело его на молитве и восходящее солнце видело его
продолжающим молитву. Один древний подвижник говорил: «В глубокую ночь вставай с одра своего
и не ленись к молитве». Особенно в полночное время, когда у людей крепкий и глубокий сон. В полночь,
Евангелие ясно говорит, что пастыри Вифлеемские услышали пение ангелов о рождении Господа «в
стражу ночную». И звезда волхвам явилась ночью. Становилась светлее и ярче. И молитва ночью
ярче. Рождение Христа – Спасителя мира, также совершилось ночью. Господь наш часто удалялся

644
ночью на гору для молитвы. Около полуночи Господь наш шел по морю и подал руку утопавшему
Петру. В ночь он установил Тайную Вечерю. Около полуночи совершал последнюю земную молитву
и проливал кровавый пот в саду Гефсиманском. И в самую полночь был предан Иудою. Около
полуночи воскрес из гроба. В полночь апостол Петр поднимался с одра и оплакивал свое отречение
от Христа. В полночь апостол Павел вставал на молитву нашему Господу. В полночь, вероятно,
совершится Суд над целою Вселенною. Как вообще мы были ленивы к молитве, много времени
проводили во сне и услаждали себя блудными мечтами и оскверняли плоть свою под праздники и
посты. Много времени проводили в праздных занятиях, веселых разговорах, речах, шутках, смехе,
играх, картах и забавах, сплетнях, осуждениях. Как безумно, бесстыдно, нагло ругались «матерным
словом». Из уст этого человека возгорается пламень огня и уста запекаются смолой и убивают
душу свою и сугубое наказание готовится за этот грех. Грех убивать детей во чреве есть также
тяжелое преступление пред Богом. Против этой заповеди виновны не одни те, кои убивали во
чреве своих детей, но и те, кто давал своим детям и близким совет к этому. Поэтому, такие
люди подобны матери-змее, которая пожирает своих детей. Их участь, если они не раскаются в
своих грехах, в озере огненном. К большим грехам относится волшебство, колдовство, чародейство.
Люди, которые портят людей, ночью превращаются в летучую ведьму, кто вынимает удои, будут
осуждены в озеро огненное.
Великий пост установлен святыми апостолами и освящен примером Господа нашего Иисуса
Христа. Апостолы строго соблюдали пост и заповедали всем христианам строго его соблюдать.
Вообще, пища христиан состояла из овощей и плодов древесных. Многие верующие христиане в
продолжении всего поста вкушали только хлеб и воду и достигали старости. Эти избранники
Божии смерти не боялись. Жилищами их были тесные келии, дикие пустыни, темные пещеры, да
дебри непроходимые. Большая часть дня и ночи проходила у них в Церковном Богослужении. Затем
коленопреклонения, молитвенные стояния по целым часам у себя в келии, потом рукоделие, тяжелые
труды, и при всем этом пища самая скудная: часто один хлеб и вода, а то и просто одно какое-
нибудь зелие… И сколько они жили на этой пище и при таком труде? Пахомий Великий жил 85
лет; Евфимий Великий – 97 лет; Феодосий – 105 лет; Макарий Александрийский – 90 лет; Паисий
Великий – 95 лет; Савва Освященный – 94 года; Сергий Радонежский – 72 года; Кирилл Белозерский
– 90 лет; Александр Свирский – 85 лет; Савва Крымский – 100 лет; Корнилий Комельский –
80 лет. Вся их пища была хлеб и вода, дикие плоды, корни, листья, да еще моления, работа, поклоны.
И Бог благословил их долголетием. Так прп. Павел Фисейский жил 113 лет и притом из них 90 лет
провел в пустыне. Марк Фракийский жил 110 лет, 50 лет в пустыне находился. Антоний Великий
105 лет провел в лесу, в пустыне – 70 лет. Онуфрий великий – 133 года, в пустыне – 60 лет.
Павел Комельский – 112 лет, из них – 50 лет в пустыне. Были святые затворники, которые сами
себя заживо погребали в темных пещерах и келиях. Эти затворы не имели ни входа, ни выхода и
были так тесны, узки и низки, что святые затворники еле-еле проходили в согнутом состоянии.
Питались хлебом и водой, и то через день, два. Вместо сна – легкая дремота, опершись на перило
или о камень. Симеон древний жил около 100 лет. Около 80 лет стоял на столпе. Алипий жил 118
лет, из них на столпе выстоял 53 года. Вот по скольку жили святые подвижники! Самые строгие
их подвиги и суровые посты не сломили их здоровье. Бог их благословлял долголетием и хранил их.
Господь Бог призвал нас в храм Свой, а храм есть школа, училище премудрости Божественной.
Здесь все учим. Слово Божие звучит в песнях церковных. Храм Божий есть питомник и врачебница,
врачующая духовные силы. Храм есть странноприемница и, даже само Небо. Здесь мы как пришельцы
и странники, можем отдохнуть и укрепить свои духовные силы. Отечество наше на Небе, за
облаками, где жизни новой уж нет конца. Туда мы должны стремиться всей душой своей. Там
будут Бога вечно славить и в свете чудном Христу служить.

То жизни счастья праздник ложный

Всегда кружил тебя во мгле,
И забываешь, прах ничтожный,
Что ты прохожий на земле.
Но есть за гробом жизнь иная,
Жизнь вечная без счета лет.
Тебя там участь ждет какая?
Об этом думал ты иль нет?

645
 Наш Господь хочет, чтобы мы служили Ему. И слов Господних принять не стыдитесь, но
доверьтесь Ему, как дитя. Он возьмет к себе только тех, кто был верен и послушен Ему до конца.
«Отойдите», – Он скажет всем гордым, кто не верил учению Христа. А мы грешные, ленивые
не можем себя спасать. Господь строго с нас взыщет. Оправдаться, оправдаться нечем нам. Не
говори: «Как я могу спастись?» Ты сам не можешь, а Бог все может. Невозможно для человеков,
а для Бога все возможно. Не говори: «Я слаб». Он взял наши немощи, наши болезни на Себя. Мы
сильны Его силою. Враг силен, но за нас Бог. А если Бог за нас, то кто против нас? Мы Его дети. Он
ходатайствует за нас. Грехи наши велики, а милосердие Божие еще больше. Он за нас пригвожден
был ко кресту. Мы достойны муки, но Он был мучим за беззакония и грехи наши. Мы достойны
смерти, но Он умер за нас. От нас с вами требуется только веровать в Господа Иисуса Христа и
исполнять Его заповеди. И будет тебе по вере твоей. Сознай себя грешником, плачь за грехи свои
и возненавидь их. Не оправдывайся, не сваливай свой грех на другого. Всегда молись Господу и Он
даст сил духовных победить врага душ наших – диавола. И только Он даст покой душам нашим.
Христос говорит всем людям: «Прийдите ко Мне все труждающиеся и обремененные и Я успокою
вас. Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем и найдете
покой душам вашим».
Прости нас Господь Сам всех в этом храме, стоящих пред св. алтарем и престолом, во всех
наших содеянных грехах тайных и явных, забытых нами и разреши нас, и прости нас перед исповедью
пред уверением св. креста и Евангелия, где мы будем разрешаться и благослови приобщиться святых
Христовых Таин. Аминь».
Пока батюшка исповедовал, люди в храме начали потихонечку разговаривать и шуметь. В
этот момент одна раба Божья из г. Орел не выдержала, стала укорять народ и поучать. Так она
говорила какое-то время, пока батюшка на весь храм сказал ей: «В храме наставлять и поучать
может только батюшка!»
На следующий день отец Серафим около 10-ти утра приехал, зашел в алтарь через боковую
дверь со стороны пономарки и начал проскомидию. В этот момент в храме в одной стоящей
женщине проявилось беснование: она как подкошенная рухнула на большой подсвечник, стоявший
с левой стороны возле центрального аналоя, и едва его не опрокинула. Люди пытались ее поднять,
но она каталась по полу и кричала. Спустя некоторое время ее все же удалось посадить на стул,
но она периодически выкрикивала: «Я цыганка-молдованка. У, стерва (обращалась к стоящей
рядом матери), замолила совсем! Ух, и терпеливая!» Затем из алтаря вышел батюшка и стал
ругать просфорницу, показывая ей служебные просфоры. Оказалось, что она почему-то не стала
печь свежие просфоры, а положила вчерашние, которые были твердоваты, малы и для службы
не годились. Людей приехало очень много, храм был битком забит. Проскомидия шла долго.
Я подошел к чудотворной иконе «Споручница грешных» и когда прикладывался, услышал как
батюшка тихонечко пел в алтаре песнопения, восхваляя Божью Матерь («Богородице Дево…»,
«Царица моя Преблагая» и др.). Люди в храме почти не молились: кто сидел и дремал, кто
разговаривал, кто занимался еще каким-то делом. Неожиданно старец вышел из алтаря и сказал:
«Вы не молитесь, а только разговариваете! Хоть бы песнопения какие попели – вон сколько
времени потеряли!» В этот момент успокоившаяся бесноватая, увидев батюшку, закричала: «Ой,
боюсь его, боюсь!» – и начала истерично смеяться и бесноваться.
Закончив проскомидию, о. Серафим дал возглас к обедне. Но каково же было удивление всех,
когда вместо обедни он стал служить обедницу, ведь все готовились к причастию. После того, как
пропели «Отче наш», монахиня Любовь начала читать на клиросе те молитвы, которые читаются
в конце обедницы, но батюшка ее прервал и благословил клиросу пропеть «Марие, Дево…». Когда
они пропели, старец открыл катапетасму и возгласил «Со страхом Божьим и верую приступите».
Батюшка вышел с чашей причащать. Некоторые в храме стали недоумевать: «Откуда взялось
причастие, если не было Евхаристического канона?» Но мы, не сомневаясь и веря батюшке, пошли
на причастие. Когда я причастился и отошел от запивки, ко мне подбежала взбудораженная раба
Божья N из Кировограда, которая была в свое время регентом и псаломщиком-уставщиком в
одном из храмов нашего города, и спросила: «Саша, объясни мне, откуда взялось причастие, если
не пелось «Милость мира»?!» Я сказал, что не знаю, наверно, батюшка причащает запасными
Дарами. Она: «Какими запасными Дарами, если он их не освящал?!» Затем она подбежала к
Сергию Слободенюку и о том же спрашивала у него. Он ей тоже сказал, что батюшка причащает
запасными Дарами. Затем мы с Сергием вышли в притвор, и он показал мне служебную просфору,
которую ему перед службой отдал батюшка. Она была маленькой и черствой. Но раба Божья N

646
не унималась: она подбежала сначала к Виктору Миненко, затем к Елене Леонидовне и так и не
причастилась, а потом и вовсе вышла из храма. После службы перед целованием креста батюшка
вышел на амвон и сказал: «С Высокоторжественным праздником! Поздравляем с причастием, пусть
послужит вам во здравие, во исцеление души и тела! Сегодня на трапезе благословение на рыбу!»
Когда люди пошли под крест, старец вновь стал говорить: «Сатана постоянно искушает верующих,
постоянно строит козни – он мастер на всякие козни! Он очень не любит, когда верующие подолгу
стоят в храме, молятся. Он постоянно искушает: у одного ноги заболят, у одного спина, у одного
глаза, у одного уши. А ежели выдержал и выстоял в храме, Ангелы радуются! Очень сатана не
любит долгих молений. Бес поспорил с Ангелом. Ангел его спрашивает: «Что ты не любишь?» а
тот: «Очень не люблю долгих молений, очень не люблю поклоны!» «А что же ты любишь?»… и
т. д. есть такая толстая книга об этом». Затем была панихида, молебны, трапеза, а после началась
вечерняя под воскресный день, которая закончилась поздно. После отпуста отец Серафим вышел
из алтаря и сказал: «Наше богослужение окончено. Не положите гнева!» – и поклонился. Люди в
храме стали старца благодарить, но Он с трудом их остановил и дал возглас пропеть «Под Твою
Милость…». А после еще раз попросил: «Не положите гнева!» – и еще раз поклонился. Потом
нам стало ясно, к чему он так говорил. Раба Божья N пребывала в диком шоке, говорила Елене
Леонидовне и монахине Любови, что мы сектанты, что причащаемся неизвестно чем, что батюшка
нарушает каноны и сокращает службы. Ночью она написала отцу Серафиму «обличающее» письмо
и утром попросила монахиню Любовь передать его старцу. В воскресенье батюшка отслужил
обедницу, а затем панихиду, и когда шел в алтарь, его окружили люди и что-то спрашивали.
Подошла одна бабушка и сказала: «Батюшка, благословите, мы первый раз приехали!» Он им: «А
откуда вы?» Бабушка: «Из Тулы. Благословите еще к Вам приехать». А батюшка: «Приезжайте,
запишем вас в Книгу Жизни и будем молиться!»
Раба Божья Анфиса из Рязани спросила отца Серафима: «Батюшка, мне говорят, что нельзя
поминать на просфорах, если не знаешь, отпетые покойники или нет». А он ей: «Почему нельзя –
поминай. Знаешь, что отпетые, или нет – поминай!»
Потом были молебны и трапеза, после которой батюшка проводил в храме продажу и беседовал
с людьми. Возле нас стояла женщина, которая сокрушалась, что ее вытолкнули из очереди. Она
встала за нами. Неожиданно батюшка обратился к ней: «Что ты хотела?» Она: «Батюшка, хотела
за сына…», – и протянула его фотографию. Старец взглянул и сказал: «Какой красивый юноша,
но какие скорби его ждут!» Женщина растерянно: «Батюшка, а что же делать, как ему помочь?»
А старец ей: «Ты что, не поняла? Какой красивый юноша, но какие скорби его ждут!» – давая
понять, что это его крест. Женщина опять: «Батюшка, я болею…» А он ей: «Жить будешь долго,
но будешь болеть!»
Затем подошла другая женщина и что-то у отца Серафима спросила, а он ей: «Чтобы душа не
болела (от грехов), побей поклоны! У каждого человека есть свой грех, от которого болит душа: у
тебя такой, у Меня такой».
Раба Божья Неля из Сум спросила у старца: «Батюшка, у меня давление, в больницу ходила,
там запугали – больше не пойду!» А он ей: «В Писании сказано: «Врачами не пренебрегай, а
священника чти!»» А она ему другое: «Батюшка, вот дают электронные карточки, а с ними уже к
врачу не пойдешь, а в Белоруссии даже в темницу сажают!» А отец Серафим ей: «Не распускайте
слухи! Еще не пришло это время! Вы тогда его узнаете – оно не придет внезапно. Мы старые –
кому мы будем нужны?»
Одна женщина спросила батюшку, можно ли в Великий пост читать каноны. А он ей: «В
Великий пост каноны не читают, можно только Ангелу-хранителю, Покаянный Господу и Божьей
Матери («Троица» – как он их назвал) – много грехов прощается!»
Другая женщина: «Батюшка, сын ушел!» Старец ей: «Ты молись!» Женщина: «А какой
молитвой?» Отец Серафим: «Ты непрестанно молись: утром встала – молись, вечером ложишься
спать – молись! Ты его породила, ты его воспитала – ты все можешь! Молись! Только молиться
надо со слезами, а не «бу-бу-бу!» – акафист быстро тараторят. И бесы так молятся! А ты почитай,
как старцы молятся – слезы льют и льют. Вот как молятся! Путь в Царствие Небесное тяжелый,
и немногие туда попадут. Если на душе легко, умолила грехи. А если умолила за грехи, не будем
хвалиться, а себя укорять: мы недостойные и т. д.».
Передо мной в очереди стояли молодые муж и жена. Эта девушка подсела к батюшке и
обратилась к нему: «Батюшка, помогите, я болею». А он: «Я не лечу, иди в больницу». Но девушка
стала плакать и просить батюшку о помощи. Тогда отец Серафим ей сказал: «Ты уже давно должна

647
была умереть – тебе сделано на смерть!» Она стала плакать и сквозь слезы спрашивать, что же
ей делать. Батюшка ответил: «Нужен вычит! Сейчас Мы болеем и не вычитываем. Но, вот, Мы
поправимся, и будем вычитывать. Приедешь, и тебе станет вполовину легче». Девушка спросила: «А
сколько же надо вычитов?» Старец: «Если Мы беремся лечить, то за 4 раза вылечим». Она: «А как
же узнать, когда вычиты? Звонить?» «Да!» – ответил батюшка. Тогда девушка попросила батюшку
помолиться, и он вслух: «Господи, продли дни жизни ея, ради деточек!» – и перекрестился. После
этого отец Серафим сказал, что теперь ей станет вполовину легче, и благословил еще приехать.
Подошла моя очередь. Я рассказал старцу, что в Елисаветграде еще до революции
жил блаженный, Христа ради юродивый Даниил, была его могила, собирались документы на
канонизацию. Батюшка удивился и говорит: «Что ты?» Я говорю, что документы эти пропали,
могилку с землей сравняли. Затем спросил: «Есть ли мне благословение попытаться отыскать эти
документы и могилку?» А батюшка: «Дело Богоугодное, а на Богоугодное дело всегда есть Божье
благословение!» Я рассказал, что это место находится недалеко от дома Анны Андриановны,
у которой батюшка останавливался, когда приезжал в Кировоград, а он мне: «Что же вы Нас
туда не повели? Может быть Нам что-нибудь и открылось бы в сонном видении!» Я спросил:
«Батюшка, а найдем ли мы, увенчается ли наше дело успехом?» Старец ответил: «Да, но не сразу!
А с кем ты этим занимаешься?» Я ответил: «С протоиереем Евгением Назаренко, который к Вам
сюда несколько раз приезжал». Батюшка кивнул головой, затем помолчал немного и добавил:
«А может и не совсем утеряно, а может рядом находится!» Я купил у батюшки полотенце, взял
благословение в дорогу и спросил, когда в следующий раз можно приехать. А старец мне: «Мы
тебе всегда рады, для тебя всегда двери открыты! Приезжай, когда захочешь!» Я поцеловал
батюшкину ручку и отошел в сторону. В этот момент ко мне подошла монахиня Любовь и дала
почитать один документ, с которым она по благословению батюшки несколько лет назад ездила
в Курское епархиальное управление. В нем говорилось: «… По Промыслу Божьему в Курской
области, Черемисиновского района, рядом с селом Покровским созидается обитель Покрова Божьей
Матери. Окормляет ее старец архимандрит Серафим. Строительство было начато в 1998 году.
В настоящее время в обители проживает 35 человек послушников, кроме того, содержим Дом
Милосердия, где находятся парализованные больные. Это место было избрано Самой Владычицей,
где по открытию обители Она явила два целебных источника, один из которых глазной. Уже есть
свидетельства людей об исцелении различных заболеваний. Богослужения совершаются в маленьком,
пока временном храме. Под основной храм заложен фундамент. В храме находится чудотворная
икона «Споручница грешных», которую привезли 300 лет тому назад в эти края монахи из Афона.
Когда храм в селе был разрушен во время войны, икона благочестивыми людьми была передана
в храм поселка Щигры, а с началом строительства обители торжественно перенесена в храм
Покрова Божьей Матери, где и явила первое чудотворное явление милости Своей: 1 августа, в день
памяти прп. Серафима Саровского заблагоухала, и это неземное благоухание длилось более суток.
Старец предсказал, что от Нее еще много произойдет чудес».
26 апреля 2010 года мы, группой из 14-ти человек, в очередной раз выехали на микроавтобусе
из Кировограда к отцу Серафиму на праздник Преполовения Пятидесятницы, который припадал
на 28 апреля. Под Полтавой бус неожиданно стал терять мощность. Мы остановились, водитель
Сергий вышел, открыл капот, все тщательно проверил, но видимых проблем не обнаружил. Но
бус не хотел ехать быстрее, чем со скоростью 70-80 км/ч. Так мы и ехали до самой обители. На
праздник к духовному отцу из с. Искровки Кировоградской области приехал отец Василий. Старец
благословил его служить вечернюю, а сам пел на клиросе. Нужно сказать, что отец Серафим
выглядел очень бодро (как в прежние времена). В какой-то момент вечерней службы он открыл
занавес и с клироса посмотрел на людей в храме, затем еще раз взглянул и сказал келейнику
Павлу: «Никто и не приехал!» Паша на это никак не отреагировал, а батюшка еще раз повторил:
«Никто и не приехал! Раньше, когда молодой был, ездили, и в прошлом году приезжали, а теперь
старый стал, не нужный!» И действительно, на вечерней присутствовало не очень много людей,
как для праздника Преполовения. На следующий день отец Василий совершил проскомидию и
начал исповедовать людей. Приехал отец Серафим и вышел на продажу. С нами из Кировограда
приехала монахиня Георгия (Ружич), и когда она подсела к батюшке, старец ее очень тепло
принял. Матушка пожаловалась, что в Кировограде на нее гонение, а батюшка ей: «Блаженны вы,
когда поносят вас и гонят вас! Велика ваша награда на Небесах! Терпи!»
Затем подошла моя очередь. Я подсел и говорю: «Батюшка, Вам поклон от протоиерея Евгения
из Кировограда. Он хотел приехать (батюшка в этот момент мимикой и жестом как бы спросил:

648
«Ну, и где он? Почему не приехал?»), но там сегодня решается вопрос о возвращении нашему
городу исторического имени «Елисаветград». Помолитесь, если Богу угодно, чтобы вернули!» А
батюшка тут же: «Будет, но не сразу! Нужно потерпеть. Еще не пришло то время. А то, что там
сегодня решают, то это не сегодня решится и не там! Передай главному зачинщику этого дела,
пусть набирается терпения – еще и скорби будут. Нужно потерпеть!» Я спросил: «Батюшка,
а когда благословите приехать в следующий раз?» Он засмеялся и сказал: «Так ты же еще не
уезжаешь!» Я ответил: «Не знаю, смогу ли еще попасть на беседу – желающих много». А отец
Серафим: «Приезжай, когда Бог тебя благословит!» Я поцеловал его ручку и отошел.
После службы состоялся традиционный крестный ход вокруг обители на источник
прп. Серафима Саровского. Очень отрадно было то, что впервые после болезни с нами пошел отец
Серафим. Все вместе мы пели «Христос воскресе из мертвых…», но пели обычным распевом и не
очень громко. Пройдя немного, батюшка остановился, повернулся к людям и сказал: «Что это вы
поете? Вы что, не можете открыть глотки?!» – и задал тон для того распева, который обычно поют
у него в обители. Женщины тут же подхватили и звонко запели. Батюшка сиял от радости. Пока
мы шли, четырежды останавливались, давая возможность старцу немного отдохнуть и перевести
дыхание. Наконец пришли и начался молебен. Батюшке дали стульчик и он присел. Я как раз стоял
напротив него. Во время молебна отец Серафим внимательно всех рассматривал, но в то же время
четко контролировал ход службы. Это было его отличительной чертой и не раз нас поражало.
По окончании молебна отец Серафим и отец Василий освятили воду. Затем старец попросил
набрать ведро воды, взял кропило и стал всех подходивших к нему по очереди окроплять. Одному
мужчине на его вопрос «зачем это» ответил: «Мы вас лечим!» А тот: «Тогда еще меня полечите (в
смысле окропите)!» А батюшка: «Тебе хватит!» Когда отец Серафим всех окропил, поехал в храм
и там с о. Василием отслужили панихиду, а потом около часа они беседовали в алтаре. Закончив,
поехал в трапезную, немного покушал, вернулся в храм, сел за столиком и сказал: «Кто желает
задать батюшке вопросы, подходите!»
Когда подошла моя очередь, я вновь спросил отца Серафима о нашем Христа ради юродивом
старце Данииле. Я напомнил ему, что у нас жил такой подвижник, что его могила утрачена и
сообщил, что священники, занимавшиеся этим вопросом, подали в Священный Синод документы
на его канонизацию. А батюшка тут же мне: «Куда же канонизировать? Мощей-то нет! Если бы
нашли мощи или то, что осталось, а так куда же канонизировать? Ты же знаешь, как канонизируют?»
Я ответил: «Да!» А батюшка: «Ну, вот! Мы недавно были… Там место его сохранилось, где он жил,
и мощи. Видишь, а у вас ничего нет – сколько лет-то прошло! А какая бы была благодать, чтобы
у вас мощи были!» Я растерянно спросил: «Так что, тогда не надо искать и в архиве работать?»
А отец Серафим: «Почему не надо – работай!» Я еще раз спросил, когда приехать, а он ответил:
«Приезжай на большие праздники, когда много народу».
Затем подошел наш водитель Сергий: «Батюшка, автобус в последнее время часто ломается.
Вот и сюда ехали и поломались!» А старец ему: «Починишь, больше ломаться не будет!» Мы
выехали из обители все с той же скоростью 70–80 км/ч, пересекли границу, доехали до Полтавы
до того самого места, где поломались, и бус неожиданно начал набирать скорость. Удивленный
водитель остановился, вышел из буса, открыл капот и увидел причину – отходил патрубок. До
этого мы раз 20 там все осмотрели, но неисправности не увидели, а тут по батюшкиным молитвам
у нас открылись глаза. Да и обнаружили ее на том самом месте, где и поломались. Разве такое
просто так бывает? Но по молитвам батюшки бывало и не такое!
30 июля 2010 года 15 человек кировоградцев выехали на микроавтобусе к батюшке на
праздники прп. Серафима Саровского и св. пророка Ильи. Приехали 31 июля в полдень. Сразу
же пошли на послушание – наводить порядок возле недавно построенного домика для батюшки
и его келейника: собирали мусор, разгружали мебель. Затем на вечернюю службу. Отец Серафим
служил сам. Никто з священников не приехал на праздник и старец сильно расстроился. Стояла
39-градусная жара и ему, 80-летнему старцу, было очень тяжело. На следующий день батюшка
приехал около 10.00 утра и начал проскомидию, длившуюся 5 часов. За это время он вынул 2000
просфор. И это не на скорую руку, а не спеша, молясь за каждого человека. После проскомидии
старец отслужил обедницу, и все стали готовиться к крестному ходу. Батюшка пошел вместе
с нами, но по такой жаре идти ему было крайне тяжело, и мы раз 6 или 7 останавливались,
давая возможность старцу отдохнуть. Когда пришли на источник, батюшку от утомления качало.
Он дал возглас на начало молебна и присел на скамейку, затем благословил келейника Павла
читать акафист прп. Серафиму. После акафиста батюшка совершил освящение воды, сделал

649
кропило из веток деревьев и благословил всех по одному к нему подходить для окропления.
Окропив всех, отец Серафим с келейником отправились в храм служить панихиду. Мы быстро
набрали свои баклажки и помчались в храм. Уже шла панихида. Батюшка сидел на стульчике
и по-детски искренне улыбался, слегка наклонив голову вперед. Периодически он поднимал
голову, встречался взглядом с Сергием Слободенюком, кивал жестом головы в стороны певчей
из Кировограда Надежды Никитичны и вновь улыбался. Оказалось, на источнике батюшка ее
изрядно окропил. Она в келии сняла мокрую блузку, надела облегающую футболку без рукавов и
в таком виде пришла в храм. После панихиды батюшка, приняв строгий вид, по полной программе
(в воспитательных целях) отчитал Надежду Никитичну: «Ты во что вырядилась? Ты что это
надела на себя? Православной христианке негоже в таком виде появляться в храме!»
После панихиды была праздничная трапеза, а затем началась вечерняя под праздник святого
пророка Ильи. И когда после чтения Евангелия все подходили на помазание, подошла и Надежда
Никитична, которая к тому времени переоделась. Батюшка, увидев ее, заулыбался и на весь храм
отпустил ей комплименты: «Какая ты красивая, какая ты нарядная! Какая у тебя блузка красивая,
а юбка!» Надежда Никитична даже засияла!
На следующий день перед обедницей отец Серафим вышел из алтаря к чудотворной иконе
«Споручнице грешных», взял вещи, которые возле нее стояли в мешках, и благословил их отнести
на продажу. Затем сам вышел на продажу и начал продавать, ни с кем не беседуя. После продажи
старец сказал: «Тем, кто купил вещи от иконы Матери Божьей, многим уже и на беседу не нужно!»
– дав понять, что от этих вещей большая благодать, т. к. Сама Царица Небесная их благословила.
Очередная наша поездка к духовному отцу состоялась 27 августа под праздник Успения
Божьей Матери. По милости Божьей мы успели добраться к началу вечернего Богослужения. В
храме чувствовалась большая торжественность, т. к. батюшка очень любил этот праздник и ждал
его. В тот вечер он с особым подъемом пел на клиросе. В день праздника старец приехал около
10.00 часов утра и начал проскомидию, длившуюся порядка 4-х часов. После проскомидии вышел
с певчими на середину храма и торжественно на коленях отслужил акафист Успению Пресвятой
Богородицы. После него обедницу, по окончании которой вышел давать крест для целования.
Старец обратился к народу: «С высокоторжественным праздником! Кто постился и не постился
– да укрепит вас Господь, чтобы держать следующий пост! Дар от Матери Божьей получит тот,
кто говел! Это и в честь апостолов, вы слышали сегодня в чтении, как они потрудились! Вот и вы
так должны! Многие говорят: «Да надоела нам эта поснятина! Не успел один пост закончиться,
как уже другой!» Но одна приготовит постное так, что очень вкусно, а другая – скоромное, что
и есть нельзя. Почитайте, какими вы должны быть в пост в духовном – духовное прежде всего,
а не еда! А мы часто о духовном забываем. Нужно духовное, чтобы иметь память смертную!»
Затем немного помолчав, продолжил: «Постился или не постился – Матерь Божья всех прощает
(имел в виду – по Его святым молитвам, кто приехал к Нему на праздник), чтобы в следующий
раз поститься. Кто не хочет – Она научит, кто небрежет – Она вразумит. Дар от Матери Божьей
получит тот, кто постился! Этот пост в честь Нее! Она облегчит болезни, кто на одре болезни;
если кто будет болеть, Она укрепит. Когда будете болеть и лежать на одре болезни, Она первая вас
будет навещать. Она будет приходить и слышать каждый ваш вздох, каждое охание! Она укрепит,
чтобы мы научились соблюдать пост. Желаю, чтобы в следующем году вы постились легко!»
Затем батюшка отслужил панихиду, водосвятный молебен и благословил всех в трапезную.
Быстро пообедав, мы вернулись в храм. На столике для продаж стояли иконы, среди которых
была привезенная из Греции икона святителя Спиридона. У одного раба Божьего из Белгорода
накануне умерла мать, и он приехал к батюшке просить его святых молитв. Когда старец
проходил возле панихидного стола, парень попросил продать ему эту икону. Отец Серафим не
спеша подошел к столику для продаж. В этот момент подошли к столу и мы. Старец взял икону,
неожиданно повернулся ко мне и спросил: «Ты знаешь кто это?» Я в ответ: «Да, знаю! Это
святитель Спиридон». А батюшка: «Да! Он большой помощник!» Затем начал спрашивать рядом
стоящих, сколько она стоит. Все стали говорить, что это дорогая икона, а один молодой человек
из Воронежа сказал: «Не меньше 3-х тысяч рублей». Парень из Белгорода, который хотел купить
икону, достал купюру в 5 тысяч и сказал, что может дать вот такую сумму. Батюшка взял деньги и
сказал: «Это много! Давай половину! Иди, разменяй!» Но парень упросил старца взять все 5 тысяч
рублей. Батюшка встал, перекрестился и сказал: «Да благословит тебя Господь за оказанную
милость!» Затем взял икону, поцеловал ее, перекрестил нею парня и сказал: «Да благословит тебя
Господь на святительские труды!» – и процитировал фрагмент из какого-то псалма. Мы спросили

650
старца, в каких случаях молятся святителю Спиридону, на что он ответил: «В хозяйственных
делах и не только. Он большой помощник!» Затем объявил, что сегодня беседы не будет, а завтра.
А кто желает на беседу, уже сегодня может записываться в список. Затем была вечерняя. Когда
после чтения Евангелия все подходили под благословение, подошла одна монахиня в апостольнике
без мантии, а батюшка ей: «Ты чего сегодня не наряженная?» Она: «Простите, батюшка, так ведь
жарко сегодня!» А он ей: «Приняла монашество – изволь!»
На следующее утро я встал очень рано и первым занял очередь на беседу, но потом пропустил
вперед одну женщину из Воронежа, которая была здесь в первый раз. Батюшка приехал поздно,
около 12.00 дня и начал проскомидию, закончив которую вышел с Павликом записывать на
беседу. Батюшка указал келейнику первым записать эту женщину из Воронежа, потом показал на
меня, но Павлик записал одну бабулю на костылях, которая нагло лезла без очереди, и которая
перед этим бесновалась у чудотворной иконы «Споручницы грешных». Батюшка выругал Павла
за то, что он ее записал. Потом была обедница, панихида. Перед этим на «Казанскую» Божью
Матерь в автокатастрофе разбились наши знакомые и подруга Наталья Шевченко р. Б. Валентина
с сыном Александром, и как раз 29 августа исполнилось 40 дней со дня их гибели. Батюшка
благословил нам принести на панихиду лестничку из теста и благословил подать за Валентину
просфоры. Старец отслужил панихиду, помянул Валентину и Александра, разломил лестничку,
одну часть которой отдал Наталье, а вторую оставил себе. За Валентину батюшка на проскомидии
вытянул 40 просфор. Потом отец Серафим отслужил водосвятный молебен, и когда давал целовать
Евангелие, подошла та самая бабуля на костылях, но батюшка ей Евангелие поцеловать не дал.
А когда освятил воду и кропил людей, бабка эта опять подошла к нему, но батюшка перестал
кропить, развернулся и ушел в алтарь. Потом была трапеза и беседа. В разговоре с женщиной
из Воронежа, сказал: «…Сейчас нет смиренных людей. Вот в наше время были смиренные люди.
На них клеветали, поносили, а они смиренно отвечали: «Да, я такой, простите», – поклонятся и
ответят: «Спаси Вас Господи!» А сейчас люди вспыхивают, как спички».
12 октября 2010 года духовные чада из Кировограда вместе с протоиереем Евгением
Назаренко выехали очередной раз в Покровское на праздник Покрова Пресвятой Богородицы
и чтобы поздравить отца Серафима с днем рождения. Приехали к 16.00, успели разместиться и
выгрузить вещи. К 17.00 приехал отец Серафим. Когда мы вошли в храм, старец что-то искал на
панихидном столе. Отец Евгений подошел к батюшке и заговорил с ним, но тот не обращал на о.
Евгения никакого внимания. Отец Евгений озадаченный отошел в сторону. Затем попросил меня
принести из автобуса икону Божьей Матери «Скоропослушница», которую специально привез
для о. Серафима со Святой Горы Афон. Он взял икону и вновь подошел к старцу, заговорил,
но батюшка его словно не видел: развернулся, пошел в алтарь и позвал келейника. Когда тот
подошел, старец спросил: «Паша! Кто это?» – и указал рукой на протоиерея Евгения. Павел:
«А, это отец Евгений из Кировограда!» А отец Серафим: «Правда?! Не узнал! Мы ничего не
видим и ничего не слышим», – и показал пальцами на глаза и уши. Отец Евгений вошел в
алтарь и стал поздравлять старца с престольным праздником и 80-летним юбилеем, подарив
икону «Скоропослушницы». Батюшка Серафим сиял от радости: принял икону, поцеловал ее и
поблагодарил о. Евгения. Старец поначалу умышленно съюродствовал, делая вид, что не замечает
о. Евгения. Дело в том, что он несколько раз перед этим благословлял отца Евгения приехать, но
тот по каким-то причинам не приезжал. И старец таким образом немного проучил о. Евгения за
непослушание. Отец Серафим благословил ему служить вечернюю. Он вышел из алтаря, забрал
свой чемоданчик с облачением, возвратился и стал служить. Как потом рассказывал о. Евгений, ни
о. Серафим, ни Павел не видели и не знали, что он приехал со своим облачением. Павел спросил
у старца: «Какое облачение давать о. Евгению?» На что отец Серафим ответил: «У него свое
есть!» Спустя полчаса после начала вечерней приехал о. Василий Загребин из Искровки, а перед
самым освящением хлебов приехал и протоиерей Василий Бринзей из Днепропетровска. После
чтения кафизмы все духовенство вышло на середину храма и торжественно был прочитан акафист
Покрову Матери Божьей.
На следующий день священники около 10 часов утра начали проскомидию, а старец вышел
к столику для продаж и начал раскладывать стоявшие там иконы. Мое внимание привлекла
старинная икона свт. Питирима Тамбовского, написанная на металле. Мне очень хотелось иметь
икону этого святого, а тем более из батюшкиным рук – это было пределом мечтаний. Старец
прикрыл эту икону другими, затем стал рассматривать книги в стоявшем на столе ящике. Батюшка
подозвал Тамару Маслову из Воронежа и спросил: «Что это за книги?» Она ответила, что их кто-то

651
принес, а батюшка: «Кто-то умер и остались книги. Ними уже пользовались». Затем старец зашел
в алтарь, вынес три старинных латунных креста и сказал, что желающие могут их приобрести.
Кресты в считанные минуты были куплены. Затем старец вновь ушел в алтарь, спустя минут
20 вышел, подошел к столу и стал выкладывать книги из ящика. Передо мной стоял 10-летний
мальчик и Ольга Миненко. Батюшка обратился к ним: «Чего молчите? Ничего не спрашиваете,
и ничего не покупаете! Так можно молчать в другой раз!» Мальчик что-то стал спрашивать у
батюшки, но старец ему ответил, что сейчас не скажет. Затем обратился к Ольге Миненко: «Что
покупаешь?» Она: «Батюшка, благословите что-то для меня полезное». Старец: «Выбирай сама!»
Ольга взяла календарь на год с чтением каждодневного Евангелия, хотела еще что-то спросить,
но батюшка уже повернулся ко мне, давая знак, чтобы я спрашивал. Я спросил, сколько стоит
понравившаяся мне икона свт. Питирима. А отец Серафим: «Мы не знаем цены!» А я растерянно:
«Батюшка, так что же делать? Я ведь хочу купить эту икону!» А он опять: «Не знаем! Не знаем,
сколько она стоит!» Затем позвал: «Тамара! Сколько стоит эта икона?» Тамара Маслова и ее муж
Александр стали говорить, что это старинная икона и она стоит не менее 1000 рублей. Затем они
спросили меня: «Сколько дашь за икону?» Я ответил: «Сколько батюшка скажет, столько и дам!»
Старец взял в руки икону, стал ее рассматривать, и увидев свежую царапину, спросил: «Тамара!
Кто икону поцарапал?» Тамара растерянно: «Батюшка, я не знаю! На столе стоит много икон и
наверное, она об них поцарапалась. Но это не страшно!» А отец Серафим: «Нет, это страшно!»
Затем вновь стал рассматривать икону и несколько раз поцеловал образ святителя. А у меня в этот
момент в голове завертелись мысли: «Если батюшка скажет 1000 рублей, я не смогу ее купить т. к.
у меня осталось только 800 рублей, а я еще сорокоусты не подал – это еще 400 рублей! А денег
одолжить не у кого!» И я мысленно (именно мысленно) обратился к отцу Серафиму: «Батюшка,
я за такую сумму не смогу ее купить, не хватает денег!» Старец посмотрел на меня и тут же
сказал: «Ну, забирай за так», – и подарил мне икону!!! Я был просто на Седьмом Небе от счастья.
Поблагодарив духовного отца за такой подарок, я сказал, что хотел бы еще приобрести небольшую
книжечку о старце Захарии, а батюшка: «О старце?» Я ответил: «Да, о старце Захарии из Троице-
Сергиевой лавры!» А батюшка: «Мы знаем!» Затем назвал цену в 50 рублей. Купив книжечку и
взяв благословение, я отошел в сторонку. Но этот случай стал для меня особым – с того момента
я твердо осознал, что старцу открыты абсолютно все наши помыслы и движения сердца.
На продаже в какой-то момент отец Серафим встал и стал громко говорить (по всей видимости
отвечая на чьи-то помыслы): «Можете не переживать, у нас все вещи проверенные! Можете смело
брать – ничего не будет! Пока батюшка не заклял, пока не прочитал заклинательной молитвы,
ничего на продажу не выносится!» Затем стал складывать вещи и ему под руку попался детский
чепчик. Старец тут же отбросил его на край стола и сказал: «Это не Наше, это Нам подбросили!»
После Литургии отец Серафим отслужил панихиду, а отец Евгений и отец Василий из Искровки
отслужили водосвятный молебен. Затем всех старец благословил на праздничную трапезу, после
которой в храме была беседа. До беседы Павлик вынес из алтаря старые фотографии батюшки
и мы с интересом их рассматривали. Началась беседа. К отцу Серафиму подсела одна молодая
женщина и стала просить его помолиться, чтобы у нее наладилась ситуация в семье. А старец ей
ответил, что пока не наладится. Она стала батюшку уговаривать: «Ну, помолитесь, пожалуйста!
Ну, бывают же чудеса!» Батюшке ей в ответ: «Мы многое хотим и многое просим, но Господь не
всегда дает то, что мы просим. А может Господь не слышит наших молений, а может вообще от
нас отворачивается!» Затем начал ей говорить, что ссоры и неурядицы в ее семье происходят из-
за одной колдовки: «…Она недалеко живет, иногда ходит через твой двор и все время охает, – и
показал, как она делает и говорит. – Мы даже имя ее знаем, но не скажем! Но ты поймешь, кто
это!»
Буквально через месяц 19 ноября 2010 года мы вновь отправились к духовному отцу
Серафиму на праздник Архистратига Михаила и иконы Божьей Матери «Скоропослушницы».
Поездка оказалась очень трудной: за несколько километров до границы из-за сильного тумана
мы на микроавтобусе улетели в кювет. Слава Богу, бус не перевернулся и никто не пострадал,
кроме р. Б. Людмилы, которая при падении вылетела из своего кресла и села в проход, получив
травму копчика. Она испытывала сильные боли и мы отвезли ее в больницу пгт. Краснополье
Сумской области, что находилось в 20 минутах езды от места нашего падения. Дежурный врач
вызвал рентгенолога и хирурга, которые, приехав и сделав снимок, оставили Людмилу в больнице

652
на несколько дней. Затем мы заехали в Кафедральный собор г. Белгорода приложиться к мощам
свт. Иосафа Белгородского. Там р. Б. Матрона из нашего автобуса пошла в туалет, поскользнулась
и неудачно упала. Как уже потом выяснилось, она при падении сломала два ребра. Но мужественно
терпела и поехала вместе с нами к батюшке.
Во второй половине дня добрались в Покровское. В это время приехал о. Роман Колесников
из Сергиева Посада вместе с матушкой и отец Серафим благословил ему служить вечернюю с
коленопреклоненным чтением акафиста Архистратигу Михаилу.
Вечером приехал Игорь Викторович Пихота (будущий иеромонах Николай) и ночевал вместе
с нами в келии у Сергия Слободенюка. Перед сном мы долго разговаривали и я рассказывал
нашей братии о паломнической поездке на Афон.
На следующий день, пока отец Роман совершал проскомидию и исповедовал людей, отец
Серафим вышел на беседу. Его как всегда окружила толпа народу. Побеседовав какое-то время,
старец неожиданно встал, зашел в алтарь и вышел с другой стороны возле чудотворной иконы
«Споручницы грешных». В этот момент там стояла бабулька и о чем-то усердно молилась Матери
Божьей. Батюшка подошел к ней и довольно долго беседовал. Всем стало ясно, что бабулька
очень усердно о чем-то просила Царицу Небесную и Господь открыл это батюшке. Поэтому
он встал, пошел к ней и открыл волю Божью на ее просьбу. Побеседовав с бабулькой, отец
Серафим вернулся на свое место возле столика и продолжил продажу и беседу. Когда я подсел
к нему, старец, глядя на меня сказал: «А если где был в паломничестве, то об этом не надо всем
рассказывать, а хранить в тайне ради Господа!»
Подошла схимонахиня Варвара из Кировограда, приехавшая с нами в сопровождении Анны
Андриановны. Матушка раньше часто ездила к батюшке еще в Любицкое. Старец ее узнал и очень
тепло с ней побеседовал. Матушка попросила повязать ей платочек. Старец выбрал ей красивый
белый платок и с молитвой повязал, а затем протянул скомканный еще один платок и сказал: «На,
передай Анне, чтобы не спала без платка!» Матушка Варвара в недоумении взяла платок и отдала
его Анне Андриановне, сказав: «На, батюшка тебе передал!» Выяснилось, что в свое время отец
Серафим благословил Анне Андриановне спать ночью только в платке, что она и выполняла. А
когда собиралась в поездку к батюшке, платок, в котором нужно спать, забыла дома. Обнаружив
это, она решила спать в обители без платка – никто же не узнает. Переночевала так одну ночь, а на
следующий день батюшка через матушку Варвару ее вразумил. А мы в очередной раз подивились
батюшкиной прозорливости – ну, ничего от него невозможно было скрыть!
Потом была Литургия, по окончании которой отец Серафим вышел давать целовать крест
и сказал: «С праздником поздравляю Моих прихожан, которые ко Мне приехали! Всем вам
здравия, чтобы этот год весь дождаться, чтобы здравые были, посещали храм и не забывали бы.
А забудете, кому же Я буду служить?» Затем возгласил: «Благоденственное и мирное житие,
подаждь, Господи, здравие, во всем благое поспешение на многая лета!» – и все несколько раз
пропели «Многая лета!» После этого старец продолжил: «Всем желаю здравия. Сам Я немощный
и слабый, мало говорю – много не глаголем! Однако же Мы вам желаем крепкого здравия и
не забывать Меня. А то забудете, кто же Меня будет посещать? Чтобы не забывали, особенно
в молитве, когда молитесь! Там написано как? Молитесь за благодетелей, за отца духовного, за
ненавидящих и обидящих нас, кто нас обижал, кто нам досадил много – всех простите в этом
году, чтобы дал Господь им здравие и спасение!» И все опять пропели «Многая лета!» Батюшка:
«Спасибо вам, сохрани вас Господь! Я слабый, немощный, не могу больше разглаголивать вам.
Прошли годы! Наслужился много. Находился много! В то время, когда Я начинал, вы бы не
остались живы. Вот в какое время Я начинал и когда закончил! Ни разу вы не заинтересовались:
«Батюшка, а сколько раз Вас сажали? Сколько Вы крови пролили, слез?» Если все это описать…
Это не Я рассказываю, это горе Мое рассказывает (батюшка заплакал). Многое помню. Да, не дай
Бог, кто в это время рожал! Сколько было слез выплакано! Кто родился в это время и кто помнит
эти годы, спрашивали: «Батюшка, неужели Вы живы остались?» Почему вы не спросили: «Как Вы
пережили? Как Вас ссылали? Как Вас сажали?» Одни слезы, одни скорби – вот что было! То-то
и со Мной! Но не будем вперед простирать, а заднее забывать, что было. Не дай Бог, чтобы это
повторялось! А вам желаю крепкого здравия, многая лета и в храм!.. Вы забудете, больше некому
будет ходить. А батюшка вот все слабеет и слабеет!»

653
 После этого женщина зачитала торжественную поздравительную грамоту от Московской
патриархии по случаю 80-летнего юбилея батюшки и вручила ему золотую медаль, а келейнику
Павлу подарок. В храме все пропели «Многая лета!» Когда закончились поздравления, отслужили
панихиду, молебны и пошли на праздничную трапезу. Затем служили вечернюю с акафистом
иконе Божьей Матери «Скоропослушнице». Старец всю вечернюю пропел на клиросе, причем пел
настолько умилительно, что многие даже прослезились – так батюшка любил Божью Матерь и
чтил этот Ее чудотворный образ.
На следующий день 22 ноября отслужили обедницу, панихиду молебны и после трапезы в
храме была беседа. Все сидели в сторонке и по одному по списку подходили на беседу. Наши
Анна Андриановна и Елена Тимонина договорились, когда все кировоградцы побеседуют, пропеть
батюшке «Многая лета», но я об это не знал. Наши стали просить, чтобы я попросил батюшку
рассказать о «Стоянии Зои». Я согласился. Подошла моя очередь, я встал и направился к отцу
Серафиму, а он, глядя на меня восклицал: «О-ё-ё-ё-ёй!» – и улыбался, как бы давая понять, что
знает, с каким вопросом я к Нему иду. Подсев к старцу, я попросил: «Батюшка, не сочтите за
дерзость, расскажите нам, пожалуйста, о «Стоянии Зои»!» А он: «О чем?» Я говорю: «О «Стоянии
Зои»! Вы нам когда-то немного рассказывали (и напомнил отцу Серафиму вкратце, что он говорил
нам об этом чуде 2 года назад). Батюшка, расскажите, пожалуйста, вот и Ваши духовные чада из
Кировограда тоже хотят это услышать!» А он в ответ: «Да оно им не надо!» Я говорю: «Как не
надо?! Вы только скажите, все сядут слушать!» Батюшка: «Ну, зови, пусть подсаживаются ближе!»
Все мигом подсели, и отец Серафим начал Свой рассказ: «Зоя пострадала, как христианка! Все,
кто знали об этом чуде или были к нему причастны, все пострадали – многих уже нет в живых…».
В этот момент одна Раба Божья из Кривого Рога, стоя позади всех, достала мобилку и попыталась
записать батюшкин рассказ на диктофон. Но батюшку невозможно было провести, ему тут же это
было открыто и он перестал говорить о Зое, сказав лишь: «Господь открывал Нам очень и очень
многое, но не все велено вам рассказывать! И то немногое, что вы от Нас слышали, каждое слово
было выпрошено у Господа! Мы несколько раз сеяли семя об этом чуде и оно дало обильный всход
– многие этим интересуются, спрашивают. Но Мы похвалы не ищем, Нам слава не нужна! Это не
будет полезно ни для нашего тела, ни для спасения души!» Затем сказал: «Все! Следующий!» Я
попросил старца разрешить задать ему еще один вопрос и спросил: «Батюшка, у нас на Украине
хотят принять новый Налоговый кодекс, чтобы верующим невозможно было жить без кодов.
Помолитесь, чтобы Господь не попустил!» А отец Серафим ответил: «Это не только на Украине,
но и в России, и в Белоруссии. Приближаются времена гонений, как в Апостольские времена!
Антихрист будет ставить печать – кому сюда (показал на лоб), кому сюда (показал на кисть правой
руки). Все будет хитростью делаться, хитростью будут улавливать». Мы батюшке: «Помолитесь,
чтобы нас не уловил! Верим, если Вы помолитесь, Господь управит!» Старец улыбнулся и сказал:
«Помолимся, нужно посмотреть!» Затем, показывая головой в сторону Анны Андриановны и
Елены Тимониной, сказал мне: «Ну, зови их – что они Нам хотели пропеть?» Я позвал всех
кировоградцев и мы все вместе пропели батюшке «Отец мой духовный». Старец поблагодарил и
благословил в дорогу.
Традиционно следующая поездка к отцу Серафиму была на Крещение. 18 января 2011 г. в
13.30 часов мы въехали в Черемисиново и обогнали выезжавших со двора дома отца Серафима
и Павла. А в 14.00 было освящение воды. После этого немного отдохнули, а в 18.00 началась
вечерняя, продлившаяся до 21.30. Когда шли на помазание, старец сказал: «Ночью не купаться,
пока не освятим воду!» Батюшке было открыто, что некоторые из обительских и приезжих
собрались ночью самовольно идти купаться.
Около 2.30 ночи началась ночная служба. Во время проскомидии около 3.30 ночи отец
Серафим вышел из алтаря и подошел к столику для продаж. Дремавшие люди повскакивали со
стульчиков и быстренько подтянулись к столу. Отец Серафим заулыбался и спросил: «Что это
вы вскочили? Мы еще вас не будили!» Затем через несколько минут дал возглас пропеть «Во
Иордане крещающуся Тебе, Господи…». Люди подхватили, но мало кто допел до конца, т. к. не
все знали тропарь Крещению наизусть. Старец тут же отреагировал: «Слабовато!» Дал возглас
еще раз пропеть. Пропели, а он: «Все равно слабовато – подтянитесь!» Третий раз дал возглас, и
уже пропели лучше. Отец Серафим не раз говорил, что тропари Двунадесятым праздникам мы
обязаны знать наизусть, и если в 12 ночи разбудят, должны не задумываясь пропеть.

654
 После этого батюшка трижды давал возглас петь «Кресту Твоему покланяемся Владыко», а
когда пропели, благословил спеть «Скажи нам, Учитель, последнее слово…». Мало кто из людей
знал наизусть слова этого песнопения, но батюшка еще раз дал возглас, и это песнопение запел
клирос.
Совершив проскомидию, старец отслужил обедницы, и около 5 часов утра все стали готовиться
к крестному ходу на «Иордань». Мы с Сергием Слободенюком побежали вперед, чтобы расчистить
замерзшую прорубь. Около 6-ти утра было еще темно и невероятно красивое зрелище представлял
в темноте крестный ход, где каждый шел с зажженной свечой. Старец освятил воду, и люди
кинулись набирать ее в ведра и баклажки. Принеся свою воду в домик, я и Николай Чумаченко,
который пел у батюшки на клиросе, пошли к отцу Серафиму в храм за благословением искупаться
в проруби. В церкви как раз заканчивалась панихида. Отслужив, батюшка направился в алтарь и
в этот момент мы с Николаем к Нему подошли: «Батюшка, благословите в проруби искупаться!»
А отец Серафим: «Не знаем, как бы не заболеть!» Мы опешили, смотрим в недоумении на старца:
«Батюшка, так что же делать?» А он: «Не знаем, не знаем». Мы опять: «Так что, не купаться?»
А батюшка: «Как бы не заболеть! Пророчествовать не будем!» Тогда я сказал: «Ну, хорошо,
батюшка, мы не будем купаться». Вышли мы из храма расстроенные, особенно Николай, т. к. он
сильно хотел искупаться на Крещение у батюшки на «Иордани». Но ослушаться духовного отца
мы не рискнули, рассудили так: «Раз старец трижды нам давал понять, что купаться не стоит,
значит нет на то воли Божьей».
На следующий день после службы была беседа. Подошла одна женщина и пожаловалась
старцу, что на нее нападают бесы. Он выслушал и спросил: «А какое твое молитвенное правило?»
Она рассказала, что читает утренние, вечерние, Псалтырь, полунощницу. Батюшка поинтересовался:
«А что ты читаешь в полунощнице?» Женщина перечислила, а отец Серафим ей: «Нет, это много!
Много на себя взяла, вот сатана над тобою и посмеялся. Не в многоглаголании будете услышаны!
Молитесь своими словами в простоте сердца. Скажите: «Господи, помилуй мя грешного! Господи,
прости меня!» Не берите на себя много, чтобы сатана над вами не смеялся. А то читаете сами
и молитвы, и акафисты – а нужно ли это? А может Бог вообще от вас отворачивается!» Старец
велел женщине сократить полунощницу вполовину. Затем сказал: «Когда читаете Псалтырь, то в
первую очередь молитесь за духовного отца на первой «славе», а затем за всех остальных».
В среду 9 марта 2011 года на первой седмице Великого поста мы вновь отправились к
батюшке. Приехали в четверг во второй половине дня и пошли в храм. На помощь отцу Серафиму
приехал о. Макарий из Калуги. В 17.00 Павел зазвонил в колокола к началу вечерней с чтением
Покаянного канона прп. Андрея Критского. Отец Макарий читал канон, а все в храме стояли на
коленях. Когда окончили, люди стали подходить к отцу Серафиму и что-то спрашивать. Стоя
возле панихидного стола старец сказал: «Посчитайте, сколько у нас грехов. Не с рождения, а с
того момента, когда начали исповедоваться. Море грехов! Но будем надеяться на Его (Господа)
милость. Он нам проложил путь. Я о себе говорю: Я самый ленивый и неключимый раб. Вы
молитвенники и постники! Многая лета!» – и все трижды пропели «Многая лета». Затем батюшка
продолжил: «Вы завтра придете молиться? Вы Нас не бросайте, а то Мы без вас заскучаем!
Завтра мы начнем в 9.00. Будет Преждеосвященная обедня. Рано не приходите, а часам к 9-ти!
Не осудите за скудную трапезу!» На следующий день, как старец и благословил, в 9.00 началась
Преждеосвященная обедня. Отец Серафим всю службу пропел на клиросе. После обедни
отслужили канон вмч. Феодору Тирону и освятили коливо. Все по одному подходили к старцу
и он из кастрюли ложкой насыпал каждому коливо, которого было столько, что все получили
его два раза. В конце отец Серафим насыпал и себе в тарелочку, сел за столиком для бесед и
кушал коливо. Затем батюшка благословил всех сходить в трапезную. Покушав, все вернулись
в храм, где отец Макарий отслужил вечернюю. После он прочитал молитвы к исповеди и стал
исповедовать на обычном месте. В этот момент из алтаря с крестом и Евангелием вышел отец
Серафим и сел исповедовать за столиком для бесед. Очередь в большей части ринулась к нему,
и я оказался недалеко от батюшки. За мной стоял один раб Божий из Белгорода, у которого
болела спина, и его попросили пропустить вперед. Я был не против, но практически сделать это
было нереально, т. к. со всех сторон невероятно давили. Стоявшие впереди две женщины кого-
то пропустили вперед, но когда подошла их очередь, батюшка каждой из них сказал: «Проходи!»
За ними шел я, старец и мне сказал: «Проходи!» Я поначалу не понял, а батюшка вновь строго

655
повторил: «Проходи!» Я отошел в сторону абсолютно подавленный. Пошел в конец очереди,
встал последним и думал, что за свои грехи не удостоился исповеди у батюшки. Между тем отец
Серафим поисповедовал парня с больной спиной, который стоял за мной, еще одну женщину, и
после этого встал и пошел к панихидному столу, где минут 40 разбирал продукты, периодически
поглядывая на очередь. Затем он вернулся, поисповедовал еще двоих и вновь ушел к панихидному
столу, а потом вернулся, забрал крест и Евангелие и зашел в алтарь. Все оставшиеся перешли в
очередь на исповедь к отцу Макарию. Кировоградские духовные чада оказались почти в конце, я
среди них стоял предпоследним, а за мной Сергий Слободенюк. Потихоньку очередь двигалась,
и когда впереди кировоградцев оставался один человек, неожиданно в метре от аналоя открылась
боковая дверь алтаря и вышел отец Серафим. Он забрал стоящую рядом с отцом Макарием
тарелочку с пожертвованиями, занес в алтарь и высыпал на пол прямо у открытых дверей. Затем
сам сел на пол и стал медленно их считать, сортируя купюры к купюре. При этом двери алтаря
оставались открытыми, и батюшка время от времени посматривал на начавших исповедоваться
кировоградских духовных чад, чем немало озадачил отца Макария. Но это только со стороны
казалось, что старец занят деньгами. На самом деле это было очередное юродство батюшки. По
тому, насколько он был сосредоточен и как он посматривал на каждого исповедника, стало ясно,
что он непосредственно участвует в исповеди и Господь ему открывает каждый грех исповедника.
Подошла одна раба Божья, которая впервые приехала к батюшке с нами. Она встала на колени,
отец Макарий взял ее хартию с грехами, накрыл епитрахилью и стал читать про себя грехи.
В этот момент в женщине проявился бес и она начала кричать, пока священник не прочитал
все грехи в хартии. Отец Серафим при этом пристально смотрел на болящую. А мы поняли,
что это произошло по его святым молитвам – все, как и раньше на вычитах. Потом по очереди
на исповедь подходили все кировоградцы. Отец Макарий исповедовал, а старец внимательно
на каждого смотрел. Предпоследним исповедался я, за мной Сергий Слободенюк. Когда отец
Макарий уже читал над ним разрешительную молитву, батюшка Серафим быстро собрал все
деньги и закрыл дверь алтаря, незримо приняв таким образом исповедь у всех наших. Это было
очень удивительно и особо утешительно.
На следующий день в субботу первой седмицы Великого поста («Даровая суббота» – как ее
называл батюшка, от слова «Дары») около 9.00 утра приехал отец Серафим, пришел отец Макарий,
и они начали проскомидию. Мы сидели близко от алтаря и в какой-то момент услыхали, как
изнутри доносится какое-то пение. Прислушались – оказалось, что старец совершая проскомидию,
тихонечко пел «Царице моя Преблагая…», «Кресту Твоему…» и другие песнопения. Люди в храме
понемногу начали подпевать, а Павлик из алтаря вынес папки с текстами духовных песнопений и
раздал. Верующие стали петь одно за другим песнопения, и когда пропели песню С. Копыловой
«Спаси и помилуй, Господи, отца моего духовного…» (а пропели, мягко говоря, не очень слаженно),
отец Серафим вышел из алтаря и сказал, что пели не очень слаженно, а затем добавил: «Какие
слова сложили духовные чада! Вы же не можете без духовного отца?» Все в один голос: «Нет, не
можем!» А старец: «Вот! Значит надо их выучить. Когда вы к Нам приезжаете, то вы с Нами. А
когда одни дома, камень на душе – запоете и вспомните отца духовного. И как будто он рядом!
Вот Мы приехали в одно место, а там людей тьма. А Мы им запели эту песню и они попросили
оставить им слова, сказали: «Будем Вас вспоминать, когда будем ее петь!» Какие слова сложили
духовные чада: «Спаси и помилуй, Господи, отца моего духовного, на многая лета дай ему терпения
и любви…». У него вся жизнь была слезы, скорби, гонения, заключения – одно горе! Сколько
в темницу сажали!.. Поэтому выучите слова, чтобы помнить отца духовного! А то некоторые
псалмы (так назвал духовные песнопения) плохо знаете». Люди в один голос: «Помолитесь за нас
и благословите». Старец всех перекрестил и сказал: «Да благословит вас Господь!» – и зашел в
алтарь.
Потом была Литургия и причастие, после которого старец вышел давать крест для целования
и сказал: «Поздравляем вас с причастием Святых Таин! Да послужат вам во здравие и спасение,
во исцеление и очищение! От чего очищение? От прежде содеянных грехов! Вы очистились
причастием, и после причастия больше их не совершайте! Положите Богу обет: если болтала
языком – не болтай. Как сегодня на утренней вы слышали: «Положи хранение устом моим, и дверь
ограждения о устнах моих». Запишите на листик себе напоминание и почаще туда заглядывайте;
положи с какого дня не празднословить. А у нас язык – отруби, выкинь, и собака есть не будет!

656
Одним языком и проклинаем, и славим Бога! А ты почаще заглядывай в запись: «Ой, опять
нарушила обет, опять согрешила!» И так потихоньку избавитесь от грехов, от страстей. А у нас
сплошные страсти! Чтобы причастие было не в осуждение! Еще раз поздравляем с причастием!
Да послужит вам во исцеление души и тела!» – и дал возглас на чтение благодарственных молитв.
Потом были панихида, водосвятный молебен, трапеза и вечерняя, которую старец служил сам,
т. к. отец Макарий уехал. После вечерней батюшка вышел из алтаря и к людям: «Благословение
в дорогу отъезжающим! Чтобы Господь хранил вас на всех путях-дорогах на многая лета (пропели
многолетие)! Благословение в дорогу отъезжающим и остающимся, чтобы Господь вас укрепил
на оставшийся пост, чтобы были здравы. Здравия вам на многая лета (опять пропели «Многая
лета»)! Многая лета! Чтобы не забывали отца духовного, чтобы приезжали! Здравия вам и многая
лета. Ангела-хранителя в дорогу!»
На следующий день батюшка отслужил обедницу и панихиду. На панихиде старец был
настолько уставший, что не мог стоять. Батюшке дали стульчик и он, пока клирос пел, сидел,
внимательно рассматривая людей. После панихиды мы хотели взять благословение в дорогу, но
отец Серафим сказал: «Идите на трапезу, потом будем беседовать со всеми желающими». Мы
были крайне удивлены, т. к. батюшка еле стоял на ногах. Но в этом и был смысл всей его жизни
– служение Богу и людям. Он себя ни капли не жалел. Когда после трапезы вернулись в храм,
батюшка проводил общую беседу: все сидели на полу вокруг него, а старец указывая на кого-то,
говорил: «Задавай вопрос!» Одной женщине в возрасте сказал: «От мирских сплетен удаляйся.
В одиночестве твой подвиг. В одиночестве живи, в молчании, удаляйся от сплетен. Наша жизнь
приближается, у порога стоишь!»
Кто-то спросил о поклонах в пост, и старец ответил: «Их делать нужно, это Богу угодно!
Поклоны, кроме воскресных дней и праздников, делаются. В праздник и воскресные дни не
делаются».
Молодому парню из Воронежа отец Серафим сказал: «В вечернее правило враг всячески
подставляет лень, разговоры, заботы, чтобы только не молиться. Не проводите время в лености, она
расслабляет. Не ленитесь, ищите работу! Враг нападает сильно, особенно на молодых, неженатых,
расслабляет руки, ноги. Не лежи, нужно бороться, не уступать ни на шаг! Нужно искать совета
у опытных старцев, которые уже все прошли, стали бесстрастными». Парень хотел похвалиться
перед батюшкой, что он знает праздники, и сказал: «Батюшка, сегодня Торжество Православия!»
А старец ему: «У Нас каждый день Торжество Православия!»
Кто-то спросил о молитве, а отец Серафим: «Работа, не работа – утром и вечером обязательно
правило!» Женщина спросила: «А если знаешь утренние и вечерние на память, можно читать их
на ходу, когда идешь на работу или домой?» Батюшка: «Можно! И это Господь принимает!»
Затем сказал: «Ночная молитва золотая!»
Батюшка рассказал: «Одному старцу было видение: по правую сторону от Господа стоят
сияющие мужи. Кто они? Это те, кто не был осквернен женами, кто сохранил свое девство для
Господа! А вы все в грязи! Ну, куда же вас денешь?! Наша жизнь прошла в скорбях, в слезах, в
горе – в борьбе!»
Одна женщина попросила епитимию за аборты, а батюшка ей: «Духовный отец наложил
епитимию – выполняй, но сверх того не делай, а то враг будет нападать, ослабеешь, лень одолеет.
Отец духовный знает вашу меру! 100 поклонов каждый вечер! Что – много? И этого мало!
Выполнишь?» Она робко ответила: «Буду стараться!» А батюшка прочитал фрагмент стиха:
«Не унывай ты, душа,
Уповай на Христа,
Почаще в молитве находи утешенье!»

Затем старец говорил о важности регулярности чтения Святого Писания, каждодневное

Евангелие и Апостол отец Серафим советовал читать утром. Еще говорил: «Если не можешь не
есть мяса – ешь, но «не ешь» брата своего! Ешь мясо, чтобы никто не видел – не соблазняй!»
Молодые муж и жена Владимир и Ксения Хилько подали старцу прошение в духовные чада.
А старец им: «Принимаем! Но теперь назад дороги нет – сами написали (заулыбался)! Теперь
придется выполнять все, что будем говорить. Многие записывались к Нам в духовные чада, а
потом сами вышли. Кто вышел из Наших духовных чад без Нашего благословения, все будут

657
наказаны, все переболели – можете у них спросить!» Затем людям сказал утешительные слова:
«Бог слышит все наши вздохи!»
Одной женщине говорил: «Не взирай на чужие лица – это не ваше дело! А то: «Батюшка, она
в церковь не ходит, почему ее Бог не наказывает?» Накажет! Только потом поздно для нее будет!»
Советовал: «Ругают тебя – молчи, просто слушай!» Скажи: «Спаси тебя Господи!»
Другой женщине сказал: «Матерняя молитва до Небес доходит! Если не доходит, значит
пытает (испытывает) нас Господь! Никто не остается без скорбей!»
С 17 июня по 3 июля 2011 года группа верующих из Кировограда была в паломнической
поездке по святым местам России. Из духовных чад отца Серафима поехали Ольга Скрипниченко
и я. Духовный руководитель этой поездки протоиерей Александр Ничишин и его матушка
Фотиния давно хотели побывать у батюшки, и мы позвонили келейнику Павлу, чтобы он спросил
благословения нам приехать к батюшке всей группой. Старец сразу ответа не дал, сказав перезвонить
через неделю, а когда мы перезвонили, благословил приехать в субботу 2 июля на вечернюю
службу. Перед Покровским, мы заехали в Коренную пустынь, где немного задержались, и прибыли
в обитель около 17.45 вечера. Старец вечернюю еще не начинал. Было видно, что он нас ждал,
потому что за это время побеседовал с несколькими людьми в храме, чего обычно на вечерней
он не делал. Когда мы вошли, батюшка сидел на стульчике возле панихидного стола и беседовал
с женщиной лет 35-40. Увидев боковым зрением нас, батюшка встал и медленно направился в
алтарь. Мы с протоиереем Александром успели к нему подойти и попросили благословения. Старец
благословил и пошел в алтарь, оставив нас в недоумении. В этот момент к нему подошла регент
Ирина и сказала, что приехал священник, на что батюшка ответил: «Ну, и что?» – и скрылся в
алтаре. Мы решили стоять в храме и ожидать. Минут через 10 боковая дверь алтаря открылась,
выглянул отец Серафим и пальцем поманил отца Александра. Когда отец Александр подошел,
старец заулыбался, поприветствовал и благословил служить вечернюю, а сам отправился петь на
клирос. Во время вечерней батюшка Серафим несколько раз подсказывал отцу Александру, когда
он от волнения немного сбивался, а после службы благословил утром служить обедницу. Еще с
вечера р. Б. Тамара Маслова сказала Ольге, чтобы составили список на беседу, пока никого нет из
приезжих, и дала чистый лист бумаги. На следующий день в 10.00 пришел отец Серафим и они с
о. Александром начали проскомидию. Утром приехал целый бусик с орловцами, и еще приехали
люди. Среди них оказалось пятеро болящих: мать с двумя дочками и другая женщина с дочкой.
Первыми у стола стояли Ольга и матушка Фотиния. Болящие попытались без очереди встать
первыми, но когда у них ничего не получилось, они разместились за спинами Ольги и матушки, и
периодически их толкали, обзывали и даже щипали. Нужно было собрать всю волю в кулак, чтобы
это выдержать. Как только отец Серафим вышел из алтаря, одна из болящих, молодая девушка лет
20-22-х, упала на пол, и грубый голос из нее стал кричать: «Жжет! Жжет! Уйди, дурак!» Старец
глянул на нее, но ничего не сказал. Через время он снова вышел к столику для бесед и сказал:
«Кто желает послужить молебны, подходите!» Затем увидел лежащий на столе вчерашний список,
составленный Ольгой про совету Тамары и, глядя на Ольгу, разорвал его со словами: «Мы этого
не благословляли!» В это время ко мне подошел руководитель нашей паломнической группы и
сказал, что мы в 14.00 уезжаем. Я стал ему говорить, что так не получится, потому что обычно
к этому времени у батюшки еще не заканчивается служба. В это время подошел наш водитель,
который тоже стал настаивать на том, что в 14.00 нужно выехать. Я попытался объяснить, что мы
на беседу стоим первые и неразумно не воспользоваться такой ситуацией, тем более, что вопросы
у матушки и у нас очень серьезные. Они нехотя согласились. Естественно, что батюшке обо всем
этом было открыто, и он нас испытал. В 12.30 началась обедница, а затем старец сразу благословил
о. Александру служить молебны, а сам вышел на панихиду. Отслужив панихиду, старец подошел
к о. Александру как раз в тот момент, когда нужно было читать Евангелие. У меня в голове
промелькнула мысль: «Сейчас после чтения скажут всем подходить целовать Евангелие и очередь
у стола нарушится! А матушка и Ольга первые!» Но отец Серафим, словно прочитав мои мысли,
благословил отцу Александру протянуть руку с Евангелием, и так дать всем его поцеловать,
тем самым не нарушая очереди. Все закончилось как раз в 14.00 часов. Павел вышел и сказал:
«Батюшка благословил всех на трапезу, а потом будет беседа». Но неожиданно через несколько
минут вышел батюшка и благословил Павла начать запись на беседу. Первой в список записалась
матушка Фотиния, затем Ольга, я и еще трое из нашей паломнической группы. Остальные наши

658
давно вышли из храма и понемногу накручивали руководителя группы и водителя: «Нужно ехать!
Чего нам здесь сидеть?!» Батюшка знал все эти помыслы и решил нас проверить: что мы выберем
духовную беседу или пойдем на поводу у остальных и уедем. Все, кроме нас пошли на трапезу,
и к 15.00 вернулись. Из алтаря вышел батюшка и сел за стол, а Павел поставил рядом с ним
будильник. С самого утра матушка Фотиния переживала, как ей подойти к батюшке: становиться
ли на колени или сесть на стул. Ольга сказала, что мы обычно становимся на колени. И вот,
когда старец сел за стол, матушка подошла к нему и встала на колени. Батюшка глянул на нее и
спросил: «Ты чего подошла? Мы тебя не звали! Возьми стульчик и сядь – не стой на коленях!»
Матушка взяла стул и отец Серафим благословил ей сесть возле стола, а сам встал и пошел в
свечной ящик к Людочке (Ангелине – как он ее называл). Зашел туда батюшка в 15.00 часов, а
вышел в 16.00 часов! И вот этот час оказался для нас настоящим испытанием. За это время в
храм несколько раз заходил водитель, сильно нервничал и требовал, чтобы мы немедленно шли
в автобус и уезжали. Заходил также и руководитель группы. Я встал и пошел в автобус что-то
взять, а там все были настроены ехать. Руководитель мне сказал, что наверное мы будем ехать, т. к.
половина группы настроена уезжать, и на беседу остаться не получится. Я не выдержал и сказал:
«Раз такая ситуация, мои вещи и Ольги можно выложить, уезжайте без нас!» Я вернулся в храм, а
там переживать уже стала матушка Фотиния, т. к. и ей говорили, что нужно уезжать. Но мы стали
рассуждать: «Было много желающих записаться на беседу, но записали нас. И если мы сейчас
уедем, то получится, что и сами не побеседовали, и кому-то не дали. Так нельзя!» Все, кто остался
на беседу, с этим согласились, внутренне успокоились и решили, что если часть группы не захочет
нас ждать, то мы останемся и доберемся потом домой своим ходом. А старцу все эти перипетии
были открыты, и он специально не выходил из свечного ящика и ждал, что же мы решим. И как
только мы приняли решение остаться, батюшка тут же вышел и начал беседу. Старец всем уделил
внимание и разложил по полочкам все наши вопросы, особенно матушке. Затем отец Серафим
благословил в дорогу и мы благополучно добрались домой.
В субботу 30 июля 2011 года мы вновь выехали к духовному отцу на праздник прп. Серафима
Саровского. В обители были около 7-ми утра, а к 10-ти пришел батюшка и начал проскомидию.
Закончив ее, вышел на продажу. Только подошел к столику, посмотрел на лежащий там товар и
сказал: «Что тут у Нас? Наколдуют и приносят! Колдовки!» Потом сел за стол и стал тщательно
все перекладывать и рассматривать. Затем показал на какой-то пакет и спросил у рядом стоящей
Тамары Масловой: «Кто это принес? Ничего ни от кого не берите!» – и повторил это несколько
раз. Затем нащупал маленький кулечек с иконками и масличком и вновь спросил: «Кто принес?
Это в печь!» – отодвинул занавеску на окне, положил на подоконник этот кулечек и закрыл
занавеской. Перекладывая товар, старец увидел красивые платки, развернул один: «М-м-м, какой
платок! Оденешь, и все будут удивляться: «Где взяла? Где взяла?» Почем же такой?» Люди
стали называть разные цены, а батюшка: «А на рынке почем?» Люди: «Батюшка, да любую цену
назовите, за любую возьмем!» А он: «Нет, Мы должны придерживаться их (рыночных)!» Затем,
показывая на товар, сказал: «Мы бы все это не продавали, вообще бы могли раздать за так, Нам
все это не нужно, но ради жертвы на храм!.. Вот будем закладывать храм, если они сговорились
(т. е. договорились между собой, но кто «они» – не уточнил)». А после продажи сказал: «Какая тут
жара – дышать не возможно! Сердце прямо останавливается! Вот умру – приходите на поминки.
Вообще хотел не выходить, всю ночь проболел: все лекарства да лекарства».
На праздник прп. Серафима никто из священников не приехал. В 10.00 часов в храм пришел
отец Серафим и начал проскомидию. Людей приехало очень много, подали большое количество
просфор, проскомидия шла очень долго. Поначалу люди в храме слушали часы, молились, а
потом стали болтать. Отец Серафим вышел из алтаря и строго сказал: «Почитали бы лучше что-
нибудь вслух, какой сегодня праздник! А то болтаете, сплетни сплетаете! Тараторки! «Мой дом
для молитвы»!» Люди: «Простите нас, батюшка!» А старец: «Вас не прощать надо, а на поклоны!
Как в монастырях: провинился – поклоны. Вас никто не заставляет стоять, вон скамейки есть,
лавки – сидите тихонько, и на улице есть лавки! Я вас не сужу, я сам первый сплетник. А вы
хорошие! Это Мы виноваты, что вас не научили! И не обижайтесь!» Мы взяли краткое житие прп.
Серафима Саровского и читали вслух. Все внимательно слушали. Затем раздали тексты духовных
песнопений и первой пропели «Отец мой духовный». Только закончили ее петь, батюшка вышел
и сказал: «Вот как надо молиться за отца духовного! Вы слышали только что в песне, а не просто

659
послушала и пошла на улицу! А ты приложи к сердцу, так ли ты делаешь? А то слышал звон,
но не знаю где он: тут или тут, или там колокол звонит – послушала и все. А ты приложи к
сердцу, так ли ты делаешь, так ли поступаешь? Вот этого батюшку я возьму в духовного отца.
Вот как надо за него молиться, а он будет молиться за вас! Нам до рая, как от земли до Неба!
Одна нам: «Ой, батюшка, а я рай заслужу?» Какой там рай – край! Языком сплетни плетем.
Язык наш надо исколоть, чтобы меньше болтал. Вы и в церковь ходите, и … (постучал по дереву).
Вы многого не знаете, и половины не знаете! Вы прилагайте все к сердцу своему: так ли я
делаю, так ли поступаю, так ли молюсь? Я никого не осуждаю, я за себя говорю – в свое сердце
прежде всего смотри. Что мне до чужих грехов – она такая, а она такая, – у меня своих грехов
полно! Я первый раздражаюсь, гневлюсь, ругаю вас. Я первый самый грешный, самый гневливый,
самый сварливый. А вы все хорошие, достойные!» – заулыбался и ушел в алтарь. По окончании
обедницы, отец Серафим благословил всех строиться на крестный ход и сказал, что крест будет
давать на источнике. Все немного растерялись, т. к. надеялись сначала поздравить батюшку. Мы,
кировоградцы, тоже хотели поздравить батюшку, подготовили стихотворение и подарок. Все
люди в храме уже стали разворачиваться к выходу, а один мужчина из Воронежа подошел к
старцу, поздравил его и вручил подарок. Отец Серафим поблагодарил. Тогда мы, духовные чада
из Кировограда, подошли к старцу и сказали: «Батюшка, мы Вас поздравляем с праздником! Мы
для Вас стих подготовили, можно его Вам зачитать?» Батюшка: «Если не долго». Я прочитал
наше стихотворение. Все остановились, развернулись и слушали. Было видно, что отцу Серафиму
стихотворение понравилось. Он поблагодарил и позвал Павлика, которому мы отдали подарок от
нас и открытку:

Вы, батюшка, чад своих от греха поднимаете,

И молитвы возносите усердно к Богу за нас.
То, о чем мы молчим, Вы без слов понимаете,
Ничего сокровенного не скрыто от Вас!

Помогаете нам все терпеть Христа ради,

Вразумляете, как смиряться и кроткими быть.
Наш духовный отец, растопите сердца наши хладные,
Научите, как врагов своих нужно любить.

Вспоминается, как в скорбях и нуждах мы к Вам подходили,

Как искали поддержки, любви и тепла,
Как в ночи со слезами мы Бога молили,
Чтоб хранил Вас от бури, болезни и зла.

Безграничной любовью Вы наши грехи покрываете,

К Богу в храм направляете все наши пути.
Наш духовный отец, нас к служенью добру призываете,
Научаете правде святой и к Божественной славе идти.

Пусть подолгу бываем мы с Вами в разлуке,

И не слышим Ваш голос, столь близкий, родной,
Но Ваши молитвы исцеляют от боли и муки,
И в душе обретаем желанный покой!

И тут все пошли поздравлять батюшку. Затем был крестный ход вокруг обители, в котором
отец Серафим шел с нами вместе. На источнике старец освятил воду и благословил каждого
подходить к нему. Подходивших старец кропил водой до тех пор, пока всех не окропил, а затем
благословил набирать воду. Потом была панихида, трапеза, и около 21.00 началась вечерняя
с коленопреклоненным чтением акафиста пророку Илье, которая закончилась в 0.40 ночи. На
следующий день старец пришел в храм около 10.30 и начал проскомидию. Когда на клиросе

660
закончили читать часы, Тамара Маслова прочитала вслух житие святого пророка Ильи, а затем
клирос начал петь духовные песнопения. Только пропели «Пробудись, душа», как из алтаря вышел
отец Серафим и обратился к стоящим возле столика людям: «Какие вы молодцы, что остались
на сегодняшний день и не уехали!» Батюшка весь сиял: он улыбался и был в очень хорошем
настроении. Создалось такое впечатление, что прошедшей ночью его посетила какая-то духовная
радость: то ли он что-то важное у Господа вымолил, то ли что-то важное ему Господь открыл –
таким радостным мы давно батюшку не видели. Он сел за стол и обратился к людям: «Слышали
– пробудись, душа! Вот о чем нам помнить надо. Мы пришли в храм, а по нам блохи ползают и
вши – вся чешешься. Это не мы, это наши грехи. Прожили жизнь – сколько грешили! Разве все
упомнишь. Это записывать нужно было. Вы мало грешите, многие грехи замолили уже, а у Нас
грехов!.. Сколько лет прожили – под 80 – сколько нагрешили! Оглянись на пройденную дорогу
– вся заросла. Нужно расчищать. А у нас язык – отрежь, выбрось псам и жрать не будут, он
смердит для них. Вот поэтому многие молитвенники, святые говорили: «Откуда начну плакаться
о грехах?» И тут мы согрешили, и тут, и тут – куда не кинься, во всем согрешили. Одна пошла по
мытарствам, а ее спрашивают: «В чем согрешила?» А она на исповеди в грехах не раскаивалась,
и попала в ад, и видела, как мучаются там грешники. Одна нам говорит на исповеди: «Батюшка,
я безгрешная: ничего не украла, никого не обижала – нет грехов». Ну, что скажешь? А многие
из вас ленятся молиться перед сном… А многие святые – Мы видели таких – молитвенники,
постники, подвижники станут на молитву и плачут, и плачут. И думаешь: «Откуда слезы у них
берутся? И как это они могут молиться всю ночь?» – нас так спрашивают. Нужно вставать ночью
и класть хотя бы 100 поклонов – и этого мало! Пробудись, душа! Помните об этом! У вас мало
грехов (улыбается), а у Нас много. Языком все болтаем, а его отсеки, выкинь псам, а они от него
отворачиваются. Он осквернен и смердит для них. Имейте память смертную и не согрешите!
Соблазняетесь на какой-то грех, вспоминайте, что за него придется дать ответ, и грешить будете
меньше. Ну, Мы пойдем еще просфорки вынимать – там немного осталось, а вы спойте Нам что-
нибудь. Вы хорошо поете!» Окончив проскомидию, старец вновь вышел к столику и в беседе с
людьми сказал: «Святая вера превыше всего! Неверующие ходят во тьме, они погибли (душой)!»
Отец Серафим вынес большие (служебные) просфоры, которые он заготовил в надежде, что
приедет кто-нибудь из священства и будет Литургия; но никто не приехал. Люди стали друг
у друга спрашивать, сколько имен на них подавать, а старец им: «Эти просфоры подавать в
алтарь не надо – они уже освященные на обеднице и Литургии. Хоть вас не было, но душой
вы были с Нами. Литургии не было по вине батюшки, по болезни, а просфоры два дня лежали
в алтаре, они освятились и имеют большую пользу. Подай, Господи, здравие вкушающим этот
хлеб, на исцеление, на бесов изгнание и сохрани их, Господи, на многая лета во славу Твою!
Только просфорки вкушайте натощак». Люди спросили, как эти просфоры кушать, а батюшка:
«Со святой водичкой на два раза – не на много частей». После этого отец Серафим зашел в
алтарь, но через время вышел к панихидному столу. Там к нему подошел мужчина и что-то стал
ему говорить, а старец: «Ты не ропщи! Ропот все отнимает!» Затем батюшка отслужил обедницу
и вышел давать целовать крест: «С праздником поздравляем! Вы сами знаете, в чем пророк Илья
помогает: в болезнях и не только. Строго карает тех, кто его не чтит! А в понедельник исцелителя
Пантелеимона. Будем молиться об исцелении болезней душевных и телесных. Мы и так все
болеем, еще и язвы себе наносим, если не почитаем его! А во вторник «Смоленской» Одигидрии –
строгая Наказательница непочитающих. Покарает – не замедлит! Мы знаем много случаев, когда
вмч. Пантелеимон наказывал за непочтение. У Нас записано, Мы раньше вели дневник, а теперь
ослепли. Он помогает от порчи, от сглаза, от всяких болезней».
После этого отец Серафим отслужил панихиду, молебны, благословил на трапезу, после
которой была беседа. Подошла одна девушка из Орла, болящая (одержимая), начала говорить
старцу о своей проблеме, а он ей: «Бес отходит от молитвы, поста, поклонов, ночами нужно не
спать. Молитва все сокрушает! Нет грехов, какие Бог не прощает. Если молишься, молитву всегда
Бог услышит».
Подошла другая женщина и стала говорить, что она болеет, а батюшка ей: «А ты не ропщи!
Ропотом пропадает все: и моления, и выздоровления не будет, и успеха не будет!»
Подошла молодая девушка в платье с сильно открытыми плечами: «Батюшка, я болею, рак».
А он ей: «Ты же христианка! Что ты подошла полуголая – мужиков соблазнять?! Уходи – Мы

661
не будем с тобой разговаривать, не хочу!» – и отправил ее из очереди. Девушка отошла, пошла в
машину переоделась в более строгую одежду и вновь через время подсела к отцу Серафиму. Она
рассказала, что болеет раком, что было уже 4 или 5 операций, но исцеления нет. Отец Серафим
поначалу конкретного ей ничего не говорил, а только расспрашивал всякие детали. Вероятно,
старец в этот момент о ней молился. Девушка спросила, исцелится ли она, а батюшка уклончиво
ей ответил: «Не знаем, попробуй поменять доктора». Все это продолжалось минут 10–15. В конце
девушка прямо спросила: «Батюшка, что мне нужно, чтобы исцелиться?» И он ответил: «Бросить
мирские привычки и дать Богу обет!» Девушка: «Мне в монастырь уходить?» Батюшка: «Не
обязательно. Можно жить в миру, но не жить по-мирски. Нужно дать обет жить по-Божьему, а по-
Божьему жить очень тяжело. Дай Богу обет и тогда исцелишься: «Господи Боже мой, чтобы мне ни
пришлось претерпеть, я всецело отдаю себя в Твои руки! Ты мной руководи, Ты мной управляй,
Ты меня исцеляй! Мне ничего не надо мирского!» – отрешись от всего мирского. Но не нарушай
обет! Мы одной сказали: «Если ты нарушишь обещание, тебя за месяц не будет!» Пока живет».
Девушка поцеловала батюшке руку и отошла к своей матери, а та стала людей расспрашивать, что
значит «бросить мирские привычки»? Ей объяснили: не ходить на дискотеки, в рестораны, ночные
клубы, меньше смотреть телевизор, больше ходить в церковь, посты соблюдать…
Подошла другая девушка, начала рассказывать, что ездит к какому-то батюшке, что он
архимандрит, ее духовный отец, что он прозорливый, и она с ним во всем советуется. А отец
Серафим: «Сколько ему лет?» Девушка ответила, что около 50-ти. А батюшка: «Духовника нужно
искать старца. Духовник – это старец, уже чуть не отходит. В последнее время появится много
лжепастырей и лжепророков. А настоящий духовник, он чист, непорочен. Лжепророки будут
говорить: «Я Бог, я пророчествую!» И которые становятся их чадами – это от мертвых. Надо
узнать, кто пророк, а кто лжепророк. Берегись такого пророка, а то он промок! Раньше старцы
и в 70 с лишним лет боялись брать себе духовных детей. Духовник бессонные ночи проводит в
молитве, постом себя изнуряет – остается кожа да кости. И то враг их искушает! Он всегда в
молитве. В последнее время появится много лжепророков, многие обманутся. Лжепророки будут
и чудеса творить (ложные). Мы думаем, что мы одеты, а мы раздеты на всю голову! Настоящий
духовник – молитвенник, уже при жизни творит чудеса!» Потом сказал девушке ласково: «Так что
смотри – будь внимательна!»
Подошла следующая женщина и спросила по поводу венчания, а батюшка ей: «Мы редко
венчаем. Мы спрашиваем у Бога: «Венчать эту пару или нет?» – и только потом решаем».
Затем к батюшке подошел я, передал поклон от кировоградских духовных чад и от отца N,
сказал, что он хотел приехать, но у нас новый владыка, строгий, священники боятся отпрашиваться
и ехать. Старец мне: «А вам чего бояться? Они (священники) от него зависят, а вы от него нет!
Они (священники) больше боятся за свои места, за свои портфели, чем за … (не закончил)».
Затем подошла девушка лет 20-ти и что-то у батюшки спросила, а он ей: «Нужно молиться!
Ведь у тебя свое жилище есть, своя квартира и уголок молитвенный – ведь тебе никто не мешает!
У тебя все есть, ни в чем не нуждаешься, и сама красивая, видная, жениха только не хватает.
А жених должен быть строгий: как змей хитрый, мудрый, строгий. Смотреть будет вот как»,
– батюшка отклонился назад, сдвинул брови, сделал тонкие губы и строго посмотрел. Потом
продолжил: «А ты же хочешь, чтобы он тебе говорил: «Кошечка моя, я по тебе умираю!» А он как
змей будет! На лицо будет хороший, блондин, а характер, как змей. С усиками будет…». Девушка
растерянно: «Батюшка, а может не надо с усиками?» Все в храме стали смеяться, а батюшка: «Как
не надо? С тобою по-другому нельзя! Ведь ты сама знаешь, какой у тебя характер! Тебе насмешку
делают, чтобы ты была, как рохля». Девушка спросила: «Как же защититься?» А отец Серафим
ей: «Молись!»
12 октября 2011 года группа духовных чад вместе со священником о. Константином выехали
из Кировограда к отцу Серафиму на праздник Покрова Пресвятой Богородицы. На следующий
день к 16.00 мы добрались в обитель, батюшка очень тепло встретил о. Константина, водил его по
храму, что-то рассказывал, а затем благословил служить вечернюю службу. На следующее утро
приехал о. Василий Загребин из Искровки, и вместе с о. Константином начали проскомидию. В
это время в храм пришел отец Серафим и вышел к людям на продажу. Подошел один парень и
говорит старцу: «Батюшка, помолитесь, при чтении вечерних молитв засыпаю!» А старец ему: «Это
бес козни строит, чтобы не молился, чтобы отвлечь от молитвы! Встал на молитву, а он подходит

662
– сон, леность, страсти. Он сосуд цельный взял и разбил! Борись! Нам нужно бороться, чтобы
молитва не впустую была, чтобы до Бога доходила! Ты сам знаешь!» Затем к батюшке подошел я
и пригласил в гости. Старец поблагодарил и спросил, что у нас нового в епархии. Я ответил, что
у нас новый владыка, а батюшка сразу: «Как он?» Говорю: «Строгий!» А отец Серафим: «Не со
всеми нужно быть строгим, нужно с рассуждением подходить – так апостол Павел пишет. Нужно
смотреть, с кем быть строгим, а с кем нет. А то придет человек, а он его строгостью отпугнет.
Господь открывает батюшкам, как с кем быть, но не всем!» Немного побеседовав с людьми, старец
зашел в алтарь и благословил о. Василия выйти на исповедь. Отец Василий вышел и довольно
быстро всех поисповедовал. И не успел старец продолжить продажу, как вышел келейник Павел
и сказал, что священники просят благословения начать Литургию. Отец Серафим удивился: «Как
начать? А просфорки вынимать?» Павел: «Уже вынули!» Батюшка встал и пошел в алтарь, спустя
время вышел к столику, и обращаясь как бы к себе, сказал: «Что за священники такие?! Нет,
чтобы усердно помолиться за каждого человека, они за 2 часа закончили проскомидию!» – и
продолжил продажу. А через полчаса благословил начать Литургию. По окончании Литургии
отец Серафим вышел на амвон давать целовать крест и обратился к людям: «С праздником вас!
Желаю вам крепкого здравия и души спасения! И многая лета!» – все запели «Многая лета».
Затем: «Распорядился господь Сам Нашими годами: продлит ли Он их или нет?! Годы прошли
за годами – сами знаете – и служба уже не та стала, и сил уже не стало, и все, что осталось –
приезжайте Нас хоронить!» Люди в один голос: «Нет, батюшка!» А он: «Ваша молитва очень
высока, она слышится Богом. Нужно молиться, чтобы Бог еще оставил храм отремонтировать,
новый собираемся поставить. Как вы за новый храм – «за» или «нет»?» Все ответили, что «за», а
батюшка: «Значит, будем делать храм, и уже начали, чтобы у Нас здесь был свой храм, и Меня в
этом храме похороните, когда его построите и будете Меня хоронить, мои прихожане. Желаю вам
многая лета!» – и все запели «Многая лета». Старец продолжил: «Я у вас прослужил долгие годы,
если кто помнит, в каких годах Я начинал. Но не дорог начаток, а дорог конец! Если Бог удостоит
конец, чтобы храм здесь новый построить и в нем послужить. Мы в строгие годы послужили,
радости мало было. Я пришел служить, когда самое гонение на нас было. Оставался один храм
наш (в округе) – все были закрыты! Вы знаете, в какое время стал служить. Некоторые из вас,
может, еще не рождались. Вот в какое время! А сейчас благодари Бога, какая жизнь! А на Нашу
долю такая выпала, плачевная; горькая доля на Нас выпала! И в этом все здоровье оставил. А
теперь состарелися, вы сами знаете! А если что не так, Я испрашиваю прощения. От Нас остался
пух и прах! Наши годы прошли! Годы прошли за годами! Как это было? Как во сне: был молодой,
старость подходит – весь седой. Я никуда не годный: и ноги никудышние, и глаза никудышние –
все, никуда не годный! Мирное и премирное житие своим прихожанам пожелаю, крепкого здравия
и благого поспешения во всем и многая лета!» Все снова запели «Многая лета». Затем батюшка
сказал: «Ангела своим прихожанам, которые Нас посещают и не посещают – в свое время, может,
будут посещать!» Люди стали желать отцу Серафиму здравия и долголетия, просили, чтобы еще
пожил, а он в ответ: «Если Бог продлит! Молитесь! Ваша сильная молитва!» – и дал возглас петь
«Кресту Твоему…». Люди пропели и вновь стали батюшке всего желать, а он: «Да мы недостойны!
Вон, много достойных, а Мы недостойны. На мне грехов мо-о-ре!» – и дал возглас пропеть «Под
Твою милость…»
Подошла одна женщина и стала говорить отцу Серафиму о своей проблеме, что чего-то у нее
нет, а старец ей: «Просящему дает, ищущему находится. Проси и найдешь!»
Затем подошли кировоградцы и к отцу Серафиму: «Батюшка, на Украине Верховная Рада
приняла закон о биометрических паспортах. Помолитесь, чтоб нам их не принимать!» А старец
тут же: «Так президент же его не подписал!» Старец ответил так, будто он был в курсе всех
политических вопросов на Украине (и каково же было потом наше удивление, когда через 2 недели
президент действительно не подписал этот закон). После такого ответа старец увидел, что рядом
со столом сидят люди и все слушают, и велел им отсесть подальше: «Чего уши развесили? Может
Мы хотим какой секрет сказать!» И, повернувшись к нашим, продолжил: «Время движется к
концу! Надо трубить во все концы! Он (антихрист) придет на землю постепенно, не сразу.
Никто не знает когда, но время движется к концу. Мы живем в последние времена! Отступление
начнется из Церкви! Придут и скажут: «Люди, вы не верьте, Бога нет!»» Затем увидел, что все
слушают и сказал: «Ничего не можем сказать – слушают! Я поставлен здесь только служить!»

663
Старец неоднократно давал понять, что в храм к нему приходят не все верные, что за каждым его
шагом следят.
Раба Божья Ирина из Кировограда купила у батюшки икону Божьей Матери «Всех скорбящих
радость» и попросила старца нею благословить. Отец Серафим, благословляя, прочитал кусочек
стихотворения:
Постигло страшное испытание,
Сожмется сердце от страдания,
Встань на колени и молись!

Подошла одна женщина и попросила батюшку помолиться о ее муже, а он ей: «Чтобы Господь
его изменил, это нужно сильно молиться, по ночам! Тогда Господь его развернет! А если не дается
по нашим молитвам, значит, молитва наша слаба! Нужно, чтобы была сильная молитва, тогда не
будет ничего, чтобы Господь не дал! Если дать обещание, Господь будет слушать наши молитвы».
Когда все кировоградцы побеседовали, мы подошли к батюшке под благословение в дорогу,
а он: «Что, уже уезжаете?» – и предложил что-нибудь спеть. Мы спели «Отец мой духовный»,
затем «Кресту Твоему…». А батюшка нам: «Приближаются последние времена! Вы должны быть,
как солдат на страже: чтобы и с этой стороны никто не прошел, и с той никто не пролез! Нужно
духовно быть бдительными. Всякое житейское отложите попечение! Вы сами знаете, у верующих
путь тернистый, со скорбями, со слезами. Будут гонения на христиан! Придут к тебе домой и
будут спрашивать: «Ты верующий? В кого веришь?» – и другие вопросы будут задавать. Тяжело
будет! Нужно взывать ко Христу! Наступают последние времена. Этого никогда не остановишь,
время это не может отмениться. Тот, кто читает, тот знает, что будет и какая награда нам за это
будет. Нас ждут золотые венцы!» – и прочитал красивое стихотворение. Затем продолжил: «Какие
обители уготованы верующим (кто все претерпит до конца), какой венец Небесный! В песнях
духовных прославляйте Всевышнего! Понадейтесь на милость Иисуса Христа!»
После беседы мы взяли благословение и уехали домой.
Следующая наша поездка к духовному отцу состоялась в субботу 19 ноября 2011 года
на праздник Архистратига Михаила. По милости Божьей к 10.00 в воскресенье 20 ноября мы
прибыли в обитель. В храме шла проскомидия и просфор нам уже не досталось. Мы подали
обедни, сорокоусты и сели тихонечко в церкви. Часа через полтора на продажу вышел о. Серафим.
На столике он стал перекладывать книжечки, и я увидел небольшую брошюрку «Препятствия к
венчанию и восприемничеству при крещении». Сразу же подумал: «Хорошо бы мне ее купить!»
Как только я это подумал, батюшка тут же вполоборота посмотрел в мою сторону и заложил
эту книжечку другими. Когда подошла моя очередь, я достал эту книжечку и говорю батюшке:
«Благословите купить книжечку!» А он: «А как она называется?» Я: «Препятствия к венчанию
и…» Не успел закончить, как старец мне: «Вот, почитаешь, какие бывают препятствия: то ли сатана
не допускает, то ли в себе есть причины, то ли мысли с делом расходятся. Здесь все написано!
А ты Нас покидаешь?» Я удивился: «Да, что Вы, батюшка! Я только приехал! Благословите!»
Старец: «Да благословит тебя Господь, да даст по сердцу Твоему и весь совет твой исполнит!»
На протяжении всей нашей беседы отец Серафим улыбался и был очень приветлив. В конце я
спросил, сколько должен за книгу, а он: «Да бери за так!» Я хотел заплатить и говорю: «Батюшка!!!
Как за так?!» А он: «Ну, Мы хотим тебе ее за так дать!» Я поблагодарил старца, поцеловал его
ручку и отошел в сторону.
Подошла одна женщина и купила «Тихвинскую» икону Божьей Матери. Батюшка благословил
ее этой иконой и сказал: «Перед сном молись Матери Божьей, Ей поведай все скорби, и все свои
тайны Ей открывай! Она будет тебя защищать, будет тебя хранить на выходе, на входе, будет
помогать во всех Твоих делах. Она будет отметать все плохие мысли и все плохое!»
Другой женщине старец благословил каждый вечер перед сном благословляться иконой
Божьей Матери «Целительница» и прикладываться к ней: «Она исцелит от злобы, от вражды, от
головной боли. А если будешь читать Ей акафист, то вообще все будет хорошо!»
Подошла раба Божья Галина Обущак из Кировограда и говорит отцу Серафиму: «Батюшка,
просилась к Вам в духовные чада!» А он ей: «Да Мы недостойны! Мы ленивые: вот перед сном
нужно класть по 1000 поклонов, а Мы ленивые. И вечером нужно по 1000, и утром по 1000,

664
а Мы ленивые». Галина пожаловалась, что муж болеет, у него опухоль в голове, и она за него
переживает. А старец ответил, что муж еще не умрет, что поживет еще. Затем добавил:
«Крест тяжелый, крест тяжелый,
А нести его ведь надо,
Под ним Господня благодать!»
Другой женщине сказал: «Вера не у всех крепкая!
… Бываем холодные, как лед,
Битву с врагом проигрываем,
Чувства…
О молитве много можем рассказывать, но на собеседовании. Святые отцы много об этом
написали. Но некоторые (люди) были как фанатики, а потом отпали. Желаем тебе не отпасть!»
Затем подошел раб Божий Борис Николаевич Кузык из Москвы и купил у батюшки икону
Пресвятой Богородицы. Отдавая икону, старец сказал: «Да благословит тебя Матерь Божья, да
сохранит тебя во всех путях, дорогах, во всех твоих начинаниях, да изгонит беса, духа злобы!..» –
и пожелал ему много всего.
После продажи батюшка отслужил обедницу, панихиду, водосвятный молебен, благословил
всех на трапезу, после которой началась праздничная вечерняя с коленопреклоненным чтением
акафиста Архистратигу Михаилу. На следующее утро приехал иеромонах Макарий из Калуги,
и батюшка благословил ему поисповедовать людей и служить Божественную Литургию. Когда
пропели «Символ веры», батюшка вновь вернулся за столик, но через короткое время поднялся,
дошел до середины храма и пристально, напряженно стал всматриваться в толпу людей. Немного
постояв, батюшка пошел по направлению ко входной двери и все время пристально смотрел. Где-
то за метр от открытой входной двери старец остановился, постоял, глядя сквозь нее и пошел
обратно к столику. Там остановился и людям сказал: «Сатана заходил!» – т. е. батюшка увидел
демона, который дерзнул зайти в храм, и выгнал его.
После окончания Божественной Литургии батюшка вышел давать целовать крест и сказал:
«Поздравляем вас с праздником! Пожелаю вам крепкого здравия. Прослужил Я сколько лет, и Он
(Бог) отмерит… А вы приедете на похороны!» Люди в один голос стали кричать: «Нет, батюшка,
поживите еще!» Затем все стали подходить и поздравлять батюшку. Среди прочих подошла раба
Божья Клавдия Фильчакова, которая много лет была батюшкиной прихожанкой в Любицком. А
батюшка ей: «Ну, что расскажешь?» Она: «Благодарю, Тебя, сладчайший наш батюшка! Была у
меня порча – он исцелил, ноги болели – исцелил, щитовидка болела – по Вашим молитвам все
обошлось. Он святой из святых! Спас моих внуков от преждевременной смерти: их посылали
на Курскую подводную лодку, а по Его молитвам они попали на Воронежскую». Батюшка по
смирению своему хотел не дать ей хвалить его дальше, но Клавдия ему: «Батюшка, Вы никогда
не даете мне договорить!» Тогда он ей: «Ну, рассказывай!» Она продолжила: «Батюшка по
средам и пятницам не вкушал молоко матери. Он святой из святых! Ходил покрытый платком
аж подмышки. Любимая игра его была в церковь: Он священник, а дети – прихожане». Тут отец
Серафим Клавдию остановил и что-то ей сказал, а она: «Ну, ладно, на следующий раз продолжу,
если доживем!»
Затем были панихида, молебны, трапеза и началась вечерняя под праздник иконы Божьей
Матери «Скоропослушницы». По окончании вечерней старец вышел и сказал: «Богослужение
Наше окончено! Вот как тяжело за Господом идти! И то болит, враг и там уже подходил, и туда –
со всех концов! Все за каждого человека он знает, какая слабинка у него, там и искушает: у кого
ноги, у кого руки, у кого глаза, у кого голова, у кого сон, у кого сердце – ну, он знает, по этому
и бьет. И еще побил бы. Борьба! Верующему человеку с бесом борьба! А одна к Нам подходит:
«Батюшка, а до каких пор будет эта борьба? Все борьба да борьба над бесом!» Я ей говорю: «До
смерти!» Она: «А после смерти?» Батюшка: «А после смерти, куда нас Господь причтет: по правую
сторону или по левую. И покажет наш путь, как мы свою дорожку совершали, как мы жили, от
кого хотели что скрыть «да кто видит?» – «да никто не видит!»» Божьи Очи в тысячу раз светлее
солнца! Он каждого проверил и знает. И сатана каждого знает, в чем слаб: кого на сон бьет, кого
на лень, у кого голова – сатана расслабляет человека всего. Длинные службы, дремота – он знает,
в чем каждый слаб, по тому и бьет. Поняли? А Господь что предупреждает? Борьба с лукавым

665
до самой смерти, пока в гроб ляжем. А тогда все – борьба кончится. А так до самой смерти
борьба! А потом наши дела показывает, что мы делали для Бога, а что для лукавого. Вот видите,
вы наверное, молитвенницы, постники, вас и сон как-то не берет, вы как-то поклоны хорошо
кладете, не ленитесь! В Царствие Божие только труженики и труженицы идут. И путь тернистый
и тяжелый. Возьми крест и следуй за Мной! Вот как! Все, храни вас, Господи, на сон грядущий.
Дай вам сон хороший, и дай вам, чтобы всем вам хорошо приснилось!»
22 ноября на «Скоропослушницу» отец Серафим пришел в храм около 10.00 утра и начал
проскомидию. Поначалу люди молча слушали часы, а потом стали галдеть и разговаривать, особенно
у стола для бесед, где скопилось около 4-х десятков человек. Батюшка вышел и благословил петь
духовные песнопения. Когда пропели «Крест тяжелый», старец вышел из алтаря и сказал: «За
Господом Крест тяжелый идти! Вот вы спели – это не просто мирской стих. Нужно, чтобы эти
слова каждый применял к себе. У каждого свой крест, и нужно не роптать, а достойно нести свой
крест, как Христос нес. Помни о смерти и не согрешишь! Вы думаете просто умер, закопали и все?!
Нет! Когда умрете, и пройдет 40 дней, будете подниматься 40 ступенечек. Какой отчет дашь? Ни
на шаг не отходить от Церкви! Будут гонения – этого не избежать, как написано, как предсказано.
Кто читает Евангелие, тот поймет, о чем говорю. Мы (имел ввиду себя) это не застанем, но это
будет. Будут пугать: кому 3 года, кому 5, кому предлагать что-то мягкое (хорошее), а с кого
расписку будут брать. Но вы должны стоять до конца! Церковь будет до конца, но останется малое
стадо. Кто Библию читает, тот знает, что будет. А этого не избежать! А пока еще посидите немного,
попойте!» – и ушел в алтарь.
После проскомидии была запись на беседу и продажа, после чего батюшка отслужил обедницу
и вышел давать целовать крест: «Праздники проводи вас! Это последняя неделя, а в воскресенье
будет заговение. Последняя неделя пойдет скоромного в пище, начнется пост. Некоторые уже
зараньше говорят: «Батюшка, как неохота! Ели-ели и на тебе – пост! Что так часто посты?!» Мы
ей: «Да ты посмотри, прочитай, что писано? И тебя никто не заставляет силком поститься». Это
с такими думками сразу, с такими разговорами лучше ешь скоромное. «Ну, батюшка, прости, я
буду есть». А мы ей: «Ешь, что ты хвалишься! Хоть хвались, хоть не хвались!» А она спрашивает:
«А когда же заговлять?» Значит, когда есть, ты знаешь! Рождественский пост идет – ты почитай
в календаре, когда он начинается и когда будет заговение, в какой день! Ну, хватит про них
говорить. И во-первых, вас никто не заставляет поститься. Пожалуйста, не постись, раз не можешь
выдерживать. И подходят зараньше: «Батюшка, я буду есть скоромное». Ешь и не хвались, тебя
никто не осуждает. В Евангелии написано: «Ядущего не осуждай, и неядущего». Таких много, за
неделю еще вперед загадывают: «Батюшка, благословите хоть молочка. Мясо нельзя, хоть молоко
только». Пожалуйста, хоть мясо ешь! «Ядущего не осуждай, и неядущего». Бог будет не за пост
нас судить, что ты ела в пост, а за дела наши будет судить. А за дела – вы прочитайте, там ясно
показано», – и благословил пропеть «Радуйся, Радосте наша, покрый нас от всякого зла честным
Твоим омофором». После того, как все подошли под крест, отец Серафим встал в Царских вратах,
положил крест на плечо и сказал: «Некоторые изнемогают, умирают. Можно есть молоко, но
не мясо, а только молочное – молоко. Это так разрешено. А то: «Батюшка, что делать постом, я
умираю!» Как же ты умираешь?! А Мы ведь слышали, что ты говорила языком! Так у тебя язык,
как у здравой, как молоток! Ты всех оговорила! Но говорить не буду – это некрасиво. Что ж ты,
есть не будешь скоромное, а так уж разговариваешь, и так твой язык будет? Наблюдай за языком!
Чтоб язык не гулял вольно, а контроль держи над ним. Тогда лучше поста еще! Лучше молоко
есть, а языку поставить ограждение!» – и старец всем поклонился.
После трапезы все возвратились в храм, батюшка вышел, сел за столик и началась беседа. У
Кузыка Бориса Николаевича был очень важный вопрос к батюшке, и келейник подошел по этому
поводу к старцу. Отец Серафим передал, что примет его после всех. Мы все вместе расположились
в храме у чудотворной иконы Божьей Матери «Споручницы грешных» и стали ждать.
На беседе одному парню батюшка благословил: «Враг побеждается постом и молитвой. Делай
поклоны, молись, контролируй помыслы – как святые отцы делали. Только не ропщи! Носи
иконку Архистратига Михаила – Он будет всегда тебя хранить на жизненном пути, всегда будет
с тобой, только ты почаще молись». И прочел:

666
 Уповай ты на Господа Бога
И почаще молися в тиши,
И утихнет на сердце тревога,
И получишь покой для души!
Подошла женщина и стала рассказывать о своей родственнице, что она что-то сделала, а
Бог ее за это наказывает. А батюшка: «Нет, Бог не такой, Он не мстительный! Пусть она пойдет,
поисповедуется, так и так, и Бог ей простит!» Женщина: «Батюшка, простите меня!» А он ей:
«Прощаю и разрешаю!»
Другой женщине на сетования, что у нее скорби, отец Серафим ответил: «Не ропщи на
суровую участь! Если Бог посетил скорбями, Он знает, на плохое ли или на хорошее. Нужно
уповать на Бога». И прочел четверостишье:
Не смущайтесь суровою долею,
Пусть на время не ропщут уста,
Часто в жизни бывают невзгоды,
Понадейтесь на милость Христа!

Другому собеседнику сказал: «Сейчас пост подходит, нужно поклоны класть!»

Подошли супруги Владимир и Ксения Хилько из Кировограда. Батюшка очень ласково с
ними общался, много рассказывал: «…Когда супруги поругаются, молитва уже нечистая, бес ее
забирает и радуется: «Моя-моя!» А Ангел плачет. Перед сном нужно просить прощения: «Господи,
прости меня, грешницу! И я прощаю всех». Молитвенники становятся на молитву и плачут, и
плачут, и плачут – это дар Божий. Но это тайная молитва! Похвала у людей высока, а Бога низка!
Мир (в семье) – дороже всего! Когда скорбь и искушения, значит так надо для испытания нашего».
Батюшка посоветовал читать Псалтырь утром или вечером от «Славы» к «Славе». Затем: «Читай
акафист Покрову Матери Божьей, чтобы Она тебя покрывала от внезапной смерти, от темной
ночи, от грозной тучи! Тот внимательно молится, кто молится Духом Святым. Просите и дастся
вам. Что загадаешь (попросишь) в молитве, получишь. Проси! Да даст тебе Господь по сердцу
твоему и весь совет твой исполнит. Хочешь красоты – у Бога красота! Хочешь богатства – у Бога
богатство! Хочешь молиться – Он научит молиться! Просите и дастся вам, а если не сразу – то
по грехам. Мысль на молитве рассеивается, потому что-то о том думаем, то о том. А ты молись в
тиши». И прочитал такие строки:
А я грешная, ленивая
Не могла себя спасать,
Окаянная нерадейка,
Очень много люблю спать…
После этого добавил: «Высокие подвижники и подвижницы Духом Святым молятся, еще и
пророчествуют!» И снова прочел:
Было время, было время
Шел на добрые дела,
Не хвалися…
И падет пред ними сатана.
И добавил: «Не хвались добрыми делами. Знаешь, у людей сколько есть добрых дел: на
молитве всю ночь простаивают и другие».
Подошла какая-то женщина и стала батюшке рассказывать о сыне, какой он хороший, а
старец прочитал ей две строчки:
Был миг – прочитал много книг,
Спал на них и не знал, что в них!
Затем разговор зашел о колдунах. Отец Серафим сказал: «Они (колдуны) – несчастные
люди. Только родились, еще черной магии не видели, а уже несчастные! Заходишь – все крести:
«Заклинаю именем Господа Иисуса Христа!»»
Подошла девушка и стала жаловаться, что не получается выйти замуж, просила, чтобы
батюшка благословил ей читать какой-нибудь акафист, чтобы выйти замуж. А отец Серафим
посмотрел на нее и говорит: «Кто не чтит отца и мать – не ищи счастья! Кто почитает отца и мать,
тот долголетен!» Девушка удивилась и призналась, что это правда – она не чтила родителей. И

667
все же попросила дать ей читать акафист. Батюшка благословил ей читать те акафисты, которые
на каждый день седмицы.
Подошли супруги Роман и Ирина Коваленко из Кировограда и стали проситься в духовные
чада, а старец ответил, что сегодня в чада не принимает. Они еще раз попросили, но батюшка
вновь повторил свой ответ. Затем Роман сказал: «Батюшка, собираюсь в паломническую поездку
на Афон. Благословите!» А старец ему: «Будут искушения, в дороге нужно все время молиться
(и заулыбался). Ну, поезжай, тебя там монахи научат молиться. Не ропщи дорогою – враг везде
и всегда подстерегает». И как потом оказалось, по дороге на Афон Роман на своем микроавтобусе
с паломниками попал в ДТП. Слава Богу, никто не пострадал, только немного машина. Но они
смогли добраться на Святую Гору и вернуться обратно. Затем старец Роману с Ириной сказал:
«Апостол говорит: «Солнце да не зайдет во гневе вашем». Не ссорьтесь, чтобы молитва не была
в грех. В день сей без греха сохранитися. Не ропщи! Как скорбь, так и на Бога роптать: вон они
богатые, здоровые, счастливые. Не ропщи! Благодарить (Бога) нужно за все: и за хорошее, и за
плохое. Мало дано – мало взыщется, много дано – много взыщется. Хочешь любви – у Христа
любовь; хочешь богатства – у Него богатство; хочешь здравия – Он податель. Сразу не ругаться,
успокоиться, не ропщи, рассуди. А можно ли верующему ссориться? В мире и спокойствии, чтобы
молитва не была в грех!»
Затем подошла женщина, батюшка с ней поговорил и в конце беседы сказал: «Молитва
праведная – до Неба доходит!»
После всех подошел Борис Николаевич, но батюшка его не принял, сказав, что беседа
окончена и он устал. Старец умышленно так сделал, желая его испытать. Между тем мы все,
кировоградские духовные чада, подошли к батюшке под благословение. Отец Серафим: «Ну, что
вы Нам споете?» Мы пропели «Отец мой духовный», но не очень слаженно. Затем пропели два
куплета «Дальняя дорога», после чего батюшка дал знак рукой закончить и сказал: «Прервемся!
Вот это у вас такой мотив?» – и скривился, давая тем самым оценку нашему пению. Затем
старец стал внимательно нас всех рассматривать, а в это время к нам подсел Борис Николаевич.
Батюшка на него пристально посмотрел, а потом обратился ко всем нам: «А вы сатану вечером
смотрите (давая понять, что вместо молитвы вечером смотрим телевизор)! Мы не знаем даже, как
его включить. Вот, пришли к одним, хотели его выключить, да не знаем как. А там вот такой (и
показал рукой, что малый ребенок) подошел и говорит: «Ты не знаешь – дай я!» Клац-клац и все!
Сатана хитрый: он вам сначала одно покажет, а там фильм интересный, а там еще и еще, а вы и
уши развесили!» Затем батюшка очень пристально посмотрел на Николая Чумаченко, хотел что-
то сказать, но промолчал. Мы сказали отцу Серафиму, что у нас в этой поездке новый водитель
Александр, и подвели его вперед к старцу. Батюшка на него посмотрел, заулыбался и сказал: «Да
продлит тебе Господь лета живота, да даст силу, крепость! Враг будет искушать, палки в колеса
ставить, помыслами искушать: «Опять богомолок везти! Куда они ездят?» Когда не возил, все
было спокойно, а как начал, то враг искушает. Не смущайся, если машина поломается. Помни:
борьба за души человеческие. За то, что их возишь, тебе пишутся труды в Книгу Жизни! Но бесу
не нравится, будет стараться тебя искусить делами, мыслями. А когда ты победил – все, а бесу
противно! Возить богомольцев – это выше поста и молитвы, чтобы они слышали слово Божье.
Будут (враги) говорить: «Что, едете опять, богомолки?!» Помни!» После этого старец благословил
Александра и дал поцеловать руку. Затем вновь посмотрел на всех нас и сказал: «В пост не
грызите друг друга. А то и мясо не едите, и яйца, и молоко, а друг друга грызете! Помните, пост
силой не накладывается! Он не может, но постится, себя изнуряет, а враг искушает: «Молоко не
грех, яйца тоже…». Будь тверд и непоколебим!» Затем старец благословил всех нас приехать на
Крещение под «Свечи» (как батюшка называл вечернее освящение воды), чтобы около 14.00 быть
в обители, и дал каждому поцеловать ручку. Затем отец Серафим встал, подошел к панихидному
столу и всем кировоградцам что-то благословил из продуктов в дорогу. Мы вышли в притвор,
Борис Николаевич был заметно расстроен, что так и не смог поговорить со старцем. Но в самый
последний момент, когда уже в верхней одежде, мы стали выходить на улицу, из храма вышла
наша певчая Елена Леонидовна и сказала Борису Николаевичу: «Идите, батюшка Вас зовет!» Это
было чисто в батюшкином стиле – испытать человека по полной программе, а потом принять. Но
без воли Божьей старец ничего не делал.

668
 Как отец Серафим и благословил, на Крещение мы вновь поехали к Нему. Приехали в
обитель 18 января около 13.00 часов, только успели разместиться и набрать воду в емкости, как
приехал батюшка. Старец освятил воду и отпустил всех на 2 часа отдохнуть, а потом началось
вечернее богослужение, закончившееся около 23.00. А 2.30 ночи началась проскомидия. В начале
четвертого батюшка вышел на продажу и сел за столик. На столике, помимо другого товара,
лежали маленькие книжечки с различными акафистами, и люди потихоньку их раскупали.
Подошла р. Б. Ольга Скрипниченко из Кировограда, выбрала акафисты Божьей Матери «Утоли
моя печали» и «Умягчение злых сердец» и говорит старцу: «Батюшка, благословите 2 акафиста».
Отец Серафим посмотрел на те акафисты, которые она выбрала, и показывая на «Умягчение
злых сердец», спросил: «Ты знаешь, когда это нужно?» Ольга: «Когда кто-то злится на тебя, зла
желает». А батюшка: «Когда кто-то отомстить хочет. И времени уже сколько прошло – все равно
хочет отомстить. Знаешь, что делать надо?» Ольга: «Читать?» А отец Серафим: «Под голову
положить и загадать (попросить), чтобы сбылось. Но руки вот-так под голову не клади, как ты
спишь, а вот так», – и показал руки вдоль тела. Чтобы акафист, а не руки под головой был! Ну,
Нам тебе про это еще подсказывать надо!» – и благословил. Ольга отошла пораженная тем, что
батюшке абсолютно все открыто, даже то, как она ночью спит и то, что один человек, несмотря на
то, что прошло много времени, все еще желает ей отомстить.
В беседе с людьми старец сказал: «Акафист Иоанну Крестителю читают от головной боли,
чтобы голова не болела. «Смоленской» Матери Божьей акафист читают в дорогу и на свидание.
Читай и получишь скорое свидание!»
Затем была обедница, закончившаяся около 8-ми утра. Отец Серафим вышел с крестом и
сказал: «С праздником вас! Желаю вам от Господа крепкого здравия! И не забывайте Нас! А если
забудете, тогда вас Господь забудет! Помните об этом! Но Я думаю, не забудете!» – и все в один
голос ответили, что не забудут. Затем старец сказал: «Подходите под крест теперь».
Затем был крестный ход на источник прп. Серафима Саровского, т. к. из-за теплой погоды
на Иордани лед был тонкий. Там батюшка освятил воду, благословил набирать ее, а желающим
купаться. После этого была трапеза, отдых и вечерняя с коленопреклоненным чтением акафиста
Крестителю Господню. На следующий день мы встали в 3.00 утра и заняли очередь возле храма,
и когда церковь открыли, мы оказались первыми у стола на беседу. Около 10.00 часов пришел
отец Серафим. Он пришел сам, был одет в черный плащ, с сумкой на руке (которую шутя
называл «Юда») и палкой в другой руке. Старец внимательно посмотрел на очередь возле стола,
затем подошел к панихидному столу и зашел в алтарь. Просфор в этот день было очень много,
т. к. батюшка всего лишь несколько раз в году (и на Собор Иоанна Крестителя в том числе)
благословлял подавать на проскомидию на 9-ти просфорах за убиенных во чреве младенцев, и
все женщины, имевшие этот грех, старались это делать. Началась проскомидия. Часа через два
с половиной батюшка вышел на продажу и сел за столик. Все сразу подтянулись туда, и я тоже.
Помимо прочего товара на столе стояла красивая голубенькая чашка с изображением какого-то
храма. Старец взял чашку и стал ее разглядывать, а кто-то сказал: «Батюшка, какая у Вас красивая
чашка!» А Он: «Это Нам подарили! Никто Нам ничего не дарит, только чашку вот подарили. А
так никто ничего не дарит!» И тут меня осенило: «Ба-а-а! Так я же забыл про афонский посох и
другие подарки, которые передал батюшке протоиерей Евгений Назаренко!» Я пулей помчался в
автобус, взял подарки и вернулся в свою очередь. Передо мной впереди стояли супруги Владимир
и Ксения Хилько из Кировограда. Они выбрали на столе что-то и спросили у старца, сколько
это стоит. А он: «Да Мы не знаем! Ну, говорите, сколько?» Все: «30 рублей!» Батюшка: «Сами
кладите и берите!» Ксения попросила помолиться за ее матушку (маму), которая болеет. А старец:
«Помолюсь: спаси и сохрани матушку! Она слабая, да?» Ксения стала рассказывать, что мама
сейчас болеет, у нее межпозвоночная грыжа. А батюшка: «Сколько ей лет?» Ксения ответила, что
59-ть. Батюшка: «Сколько? Да она еще через ножку будет скакать! Матушка еще молодая, она еще
глянь какая!»
За ними подошла Ольга Скрипниченко из Кировограда, выбрала книгу схиигумена Саввы о
гордости и показала батюшке. Он спросил: «Как называется?» Ольга прочла, а батюшка: «Видишь,
как гордым быть! Лучше пускай унижают: «Ты ныряха, ты нербать!» «Да, я нербать, я ныряха, я
вот такая плохая, как вы на меня говорите! Я ничто!» – вот как отвечает. Слышала? Тогда враг
будет посрамлен – ты посрамила врага! А если (батюшка сдвинул плечи назад и выпятил грудь

669
вперед): «Ты что на меня говоришь? Я разве хуже тебя?! Я знаешь какая? Во-о!» А враг радуется:
«Моя, моя, моя! Ага, моя уже, завербовал!» Вот так! Святые отцы так говорят!» Затем старец,
показывая на книгу, спросил Ольгу: «Интересно это?» Ольга утвердительно ответила и спросила,
сколько книга стоит. Отец Серафим позвал обительскую Веру Забежайло, которая в тот день
помогала ему на продаже, и спросил почем книга. Вера ответила, что 200 рублей, а батюшка: «Не,
200 – это много! 100 рублей хватит!» Вера стала говорить, что некоторые богатые, а батюшка ее
тут же перебил: «Я не знаю, я их богатство не считаю!» – и благословил Ольгу.
Подошла р. Б. Татьяна Подмогильная из Кировограда и стала благодарить батюшку за помощь,
за то, что у ее дочери вырос новый зуб. Дело в том, что в поликлинике врач по ошибке вместо
молочного удалил ребенку нормальный зуб, а Татьяна из-за этого сильно переживала. В прошлый
приезд она пожаловалась об этом батюшке и по его молитвам на месте вырванного стал расти
новый нормальный зуб. В благодарность Татьяна пожертвовала на храм определенную сумму.
Батюшка спросил ее имя и сказал: «Татьяна! Умножи ей лета живота за то, что пожертвовала на
храм!»
Затем подошел я: «Батюшка, тут протоиерей Евгений был на Афоне и передал Вам посох
афонский». Батюшка радостно: «О-ой! А за что это?» Говорю: «Такая традиция по Афону ходить
с посохом, и отец Евгений Вам его передал. Любит Вас, поклон Вам передал, просит прощения,
что не приезжает – сложно ему сейчас. Просит, чтобы Вы сильно не серчали на него». А отец
Серафим: «Нет, Мы не серчаем! Разве можно серчать? Мы, если что говорим, выговор можем
сделать: «Да, ты не права, ты такая такая-то, не обижайся! Ты грязнуля, что ты так пришла, что
ты нарядилось?» – видишь, как батюшка может обличить, сказать, но не ругать. А если он обругал,
то сразу же и прощает. Значит, вы заслужили. Если обругал, не обижаться. Да, еще на духовных
отцов, да еще на какого! На некоторых Дары от Бога дадены! И как же, если Я на кого сказал,
значит по заслугам – «Спаси Господи!» Как же Я могу, если Я самый последний, самый грязный,
самый недостойный – все на Мне это. Это я такой – и буду обижаться (засмеялся)?» Я говорю:
«Отец Евгений еще Вам ладан передал и масличко». А батюшка: «Ну, у Нас (этого) много». Я: «А
еще люди передали письма, чтобы Вы помолились». Отец Серафим: «Письма – это другое дело!»
Затем говорю: «А еще носочки теплые передали, люди сами связали». А батюшка: «Носочков Я не
заслужил! Я должен разутый ходить! Вот подвижники и подвижницы, а Я в тепле. Ну, спасибо.
Лишнее отвезем в дом беспризорных, куда Мы возим. Мы знаем, куда возим. Если лишнее, у
Нас сложено, и как подходит праздник большой, отвозим. У нас есть дом беспризорных». Затем
я передал батюшке конверт и сказал: «Это от людей пожертвования на храм». А старец: «На
храм! Вот, будет у Нас строиться храм, и уже строится, только не в этом месте, а в другом, не
тут. Тут покамест нет благословения. А строится уже! Спасибо!» Я взял благословение и отошел
в сторонку.
Кому-то за мной, отвечая на вопрос, старец прочитал фрагмент стихотворения:
А я грешная, ленивая,
Не могла его спасать.
Окаянная нерадейка,
Очень долго люблю спать.
С меня строго Господь взыщет,
Оправдаться нечем мне..
Затем сказал: «Вот, этот стих про Меня. Этот стих поется, это как раз Я такой: ленивый и
недостойный. «От юности Моея мнози борют Мя страсти, но Сам Мя заступи, Спасе, и спаси
Мя». Это про Меня. Они все лучше и достойнее Меня!»
Подошла одна девушка, рассказала свою проблему, а батюшка ей: «Поисповедайся,
попричащайся». Она: «А куда мне поехать на исповедь и причастие?» А старец ей: «Где тебе Бог
благословит. Куда не поедешь – везде одинаково! Причастие для всех одинаково, только как его
принимаем – это разница. С каким намерением, с каким страхом, с каким вниманием, как храним
– вот это наше дело! А вы, куда ни пойдете, везде… Ангела-Хранителя», – и благословил.
Подошла молодая девушка, что-то старцу рассказала, а он начал рассказывать ей одну историю:
«Приехала к Нам одна и говорит: «Батюшка, ко мне подошла одна женщина и попросила дать ей
платок, который я у Вас купила. И какой рукой я давала, та рука до сих пор болит. Колдовка из
колдовок она! А с рукой я уже и к врачу ходила…». А Мы ее спросили: «Какой рукой ты подавала

670
правой или левой?» Она ответила, что правой. Мы ей: «Почему ты правой подавала? А разве
ты не знаешь, какой ты берешь и какой подаешь? Ты извини за выражение, но ты еще мелко
плаваешь, еще надо учиться и учиться, и узнавать. Ты же видела, что рука чешется и посинела
– от чего это?» Она начала оправдываться, что ничего не знает, что она от простоты так сделала.
Мы ее попросили показать ладонь и сказали: «Вот где болезнь! Пока еще будет. Приезжай к Нам,
когда у Нас приемные дни, а не когда вы ездите. У Нас всегда очередь, всегда много народа. И Мы
подскажем, что делать. И тогда она не будет у тебя болеть и чесаться». Отец Серафим закончил
рассказывать эту историю и сказал девушке: «Помни, не забывай!»
После этого старец зашел в алтарь совершать дальше проскомидию. В это время люди в храме
стали разговаривать, и спустя время отец Серафим вновь вышел к столику для бесед и обратился
ко всем: «…И ты грамотная, и ты – вы все грамотейки! Это Я, дед старый, слепой, ничего не вижу,
ничего не знаю. Вы молодые, а от Нас что толку – нету! Да еще дед старый, слепой, не видит. А вы
бы сейчас поучение какое развернули: «Батюшка, вот так и так, так и так!» И другие бы узнали,
к чему нынешняя пятница, и что относится к нынешнему дню. А раз вы читать не будете, то и
знать ничего не будете… А вы бы в церкви могли прочитать или рассказать поучение: «Батюшка,
сегодня воскресенье, или понедельник, или среда такая-то», – и все будут слушать. У вас на
каждый день есть поучения, если у кого книжки есть церковные. Сейчас их продается по-о-олно!
И все будете знать: приходит праздник, а вы уже знаете, что это к этому, а это к этому. А так
вам время кажется длительным, кажется, что долго. Мне еще знаете сколько просфор вынимать,
их понавалено вон сколько – около 1500 штук! Это если бы два священника было: он одни, а Я
другие. А так в одни руки. А если уморились, сядьте, посидите, расскажите поучение, какая нынче
пятница. Если сын твой не ходил в школу, что он будет знать? А если будет ходить, все будет
знать! Садитесь и поучайтесь, пока начнется обедня. Поэтому в монастырях и читают! У вас на
каждый праздник есть книга с поучениями. Почитайте, что бы все знали, какая нынче пятница. А
если уморились, поклоны положите (засмеялся). Штучек 300 положите, пока уморитесь, или хоть
30 – и то хорошо. Но нынче не кладут, а когда разрешено, а то вы не знаете…».
В храме вслух прочитали о празднике Богоявления, а батюшка снова вышел и говорит: «Вот,
кто понял, почему Богоявление! А не только – пришли, глазами похлопали и пошли. А хоть что-
то узнали вы? Нужно знать, почему Богоявление, что за Богоявление. А на Крещение вообще всю
ночь не спят. Вы знаете, что делают, и какие чудеса творятся в эту ночь? Это святая ночь! И что
на нее можно. Но и колдовки это знают, потому и гадают в эту ночь, и привораживают, и отвороты
и привороты делают в эту ночь. Они по-другому называют эту ночь. Потому и спать нельзя в эту
ночь! А вы же вчера родились – вы ничего не знаете! А кто будет вам рассказывать? Они-то знают,
какие хитрости делаются в эту ночь, а вы ничего не знаете. Вы тупы для этого и слепы. А какая
была эта ночь! Разве вчера все спали? Никто не спал, кто знает! И чем запасались и что делали
в эту ночь! А если бы еще вам рассказать и объяснить, что этой ночью делают: что набирают, и
что собирают на год, и как, и от чего! Поэтому ничего не знаете!» Люди в храме стали просить:
«Батюшка, расскажите!» А он: «А это кто учит, кто читает, тот и рассказывает! Поэтому они все
души человеческие знают. Разве той ночью спят, которая прошла? Вы прочитайте про это, сколько
делают хороших дел, но и сколько плохих. Еще на это вы не созрели, мелко плаваете…».
Отец Серафим зашел в алтарь, но спустя время опять вышел около иконы «Споручницы
грешных», держа в руках мешок с 50 просфорами. Он позвал Людочку со свечного ящика и стал
ей выговаривать, что она продала кому-то такое количество просфор, а они даже не понимают,
что это такое и в чем здесь смысл. Батюшка говорил, что знает тех, кто так делают (подают, но
на 40-ка просфорах) и в чем здесь смысл. А затем обратился к людям: «Для вас это все закрыто,
вы еще мелко плаваете!» Одна женщина стала ему говорить: «Батюшка, научите, научите!» А он
ей: «Мелко плаваешь! Вот когда будете глубоко плавать, тогда! У вас домашние дела: я пошла, я
принесла, я купила, продала и то-то-то. А если бы вам тайну говорить, вы бы ужаснулись: «О-о-о,
батюшка! Правда!» Но Я кое-кого знаю, кое-кого только. Если вам все рассказать, вы рот откроете
и с ума сойдете. Но нет, вам не дано знать и не будете знать, пока не умрете. Сквозь пройдешь
и красную шапку найдешь! Эти просфорки неплохо, когда на хорошее. Но есть берут и на них
«чудеса» творят!» А Людочка стала батюшке объяснять, что это люди приезжали на Крещение,
заказали просфоры, но не стали оставаться.
Затем была обедня, панихида, и батюшка благословил всех на трапезу.

671
 Подошли супруги Роман и Ирина, попросили батюшкиных святых молитв, чтобы детки
появились. Батюшка помолчал и сказал: «Будет у вас дите! Понадейтесь! Епитимию на вас Я не
накладывал?» Роман ответил: «Нет! На вычит говорили надо!» Батюшка: «Вычит – это вычит.
Вы же не знаете, сколько у нас людей. Ты ни разу не был у Нас на вычите? Ну, побудешь –
посмотришь. По 800 человек! Не попадайся, если попадешь (засмеялся). Вот какой вычит! Сейчас
глаза больные, Я по болезни не вычитываю. Ну, все!» Роман с Ириной попросили благословения,
а старец: «Дай Бог тебе всегда ездить, и чтобы никакого бедствия не получилось в путях-дорогах!
Чтобы Ангел-Хранитель всех прогонял и разгонял своим огненным мечом! Крест впереди, Крест
позади, Кресты по бокам, и дальше идет молитва, которую вы знаете».
Подошла раба Божья Любовь из Кировограда и говорит отцу Серафиму: «Батюшка, муж
ушел пять лет назад, а у нас общая дочь растет. Он потом вроде бы вернулся, но только голову
проморочил. Что нам делать?» Старец спросил, сколько она с ним прожила. Люба ответила, что
5 прожила и 5 уже не живут, а ребенку уже 10 лет. А батюшка ей: «Вы что, надеетесь на него?»
Люба: «Я уже не знаю. Вот, начала ходить у нас в городе к отцу Евгению служить молебны…». А
батюшка: «Ну, и что? Думаешь, отслужила молебен, и он сразу вернется? Ты знаешь поговорку:
будешь молиться, пока лоб не расшибешь! Вы прочитайте, если кто желает, чтобы у Господа Бога
чего-то добиться, что делали, и что несли за это, какие подвиги несли и какую несли жизнь. А то,
что ваш молебен? Да хоть 10 – это нужно Богу? Да Он не нуждается! Сердце отдай Ему! Вот, что
Он требует! Вы, значит, мало молитвы читаете, не знаете, какая нужна молитва. А в Евангелии
написано: все, что ни будете просить в молитве, будет вам! «Вы, – говорит, – еще не просили,
вы еще не умеете, как просить». А как это молиться? Если у нас силы не хватит, мы не можем.
Найдите таких людей, настолько сильных в молитве… Наша молитва до потолка келии, а то какая
сильная молитва до Неба доходит!» Люба: «Батюшка, я молилась, я молюсь…». А старец ей: «Да
ты хоть век отмолись! Ты жития святых читаешь? Что написано о молитве: молитва – сильная
сила! Забыть молиться берегись!» И прочитал стихотворение:
Я молилась, буря выла
Над моею бедной головой
Погибель вечную мне сулила
В этой жизни суетной.
Бывают скорби, бывают испытания
Встань на колени и молись!
Затем продолжил: «Ты почитай, какие бывают молитвенницы, какие молитвенники – все,
что захотят, Бог послушается. Значит, мы не умеем молиться! А если молимся, ропщем. Ропот,
ропот: вот тут плохо, у меня плохая жизнь, у меня то-то плохо, у меня то-то не устроилось… А нам,
чтобы все, как по маслу хорошо. А у нас все наоборот: чем больше молимся, тем больше скорбей
прибавляется. Вот подходит одна: «Батюшка, все, о чем я ни молилась, не пойму: вот этой Сашке
Бог дает то-то, Машке то-то дает, а я и молилась, и поклоны ложила, и лоб разбила, а ничего
нет!» Вот! Ты почитай книгу о молитве, как проводили время в молитве, и в какой молитве, и
как молились. А может, мы не так молимся? Вот, все! У нас ропот без конца: тот так-то живет,
а тот так-то, а этой везет, а эта то-то имеет, а у меня нет! А я сколько ни молился, а у меня, как
пропасть, ничего нет! А она чем лучше меня?» Люба ответила, что никому не завидует, а батюшка:
«Я не за тебя говорю, Я вообще рассказываю, Я на лица не смотрю. Вот, в чем мы грешные! Бог от
нас давно отворачивает Лице. Можем 100 молитв прочитать – может одну какую услышит. Одна
тут подошла: «Батюшка, а сколько молиться? Я 3 года молилась, молюсь об одном и том же, а Он
мне все равно не посылает!» Я ей говорю: «Это значит, что Господь наше моление не слушает. А
мало мы грешим? У нас ропот без конца и других грехов. Ты ляжь и подумай: «А что за мной еще?
А чем я еще пред Ним виновата? Чем я еще Его прогневляю?» Вот, как за Богом! За Богом идти
– Крест тяжелый, а нести его надо, под ним Господня благодать! Все равно надо! Вот, сколько
прожил: болезни, скорби, горе, а какие пережил – если говорить, не поверите, как в сказке!»
Люба задала старцу еще один вопрос: «О дочери своей хочу спросить, Елизавете. Вроде бы
и умный ребенок, но учится посредственно, хотя может учиться лучше». Старец спросил в каком
она классе, Люба ответила, что в 4-м. А батюшка: «Пока будет. Пока! Она не болеет?» Люба: «Нам
дали направление на кардиограмму сердца: один доктор сказал, что есть шумы, а другой сказал,
что все хорошо. Кому из них верить – не знаю!» Старец улыбнулся и сказал: «Вот, придет время,

672
и узнаешь, кому верить, а кому не верить. Ничего, у нее все пройдет, у нее вся болезнь пройдет.
Она будет девочка хорошая!» Люба взяла благословение и вышла из очереди.
Подошла девушка и сказала батюшке, что у нее нет детей. А старец спросил, когда она у Него
в последний раз была. Девушка ответила, что впервые приехала: «Я слышала о Вас, несколько раз
откладывала поездку, а недавно увидела Вас во сне, что Вы молитесь обо мне. Помолитесь, чтобы
Бог послал нам с мужем ребенка!» А отец Серафим ей: «А если бы ты не сомневалась в своих
мыслях! Пока не будет, ни ребенка, ничего не будет. Пока! А там Я посмотрю». Девушка спросила:
«А что же делать? Молиться?» А батюшка ей: «Там не одной молитвой пахнет! Ты знаешь, какие
подвиги, если и как молиться?! Мы молимся – только Бога дразним. Наша молитва не слышится
– может когда там слышится. Молитва все соделывает. Все, что только ни попросишь – все будет!
Во как действуют молитвенники, и как мы должны научиться молиться. А мы не такие, поэтому,
как мы молимся, так наша молитва и слышится. Молитва – дивная сила! Молиться не ленись!»
– и благословил ее.
После беседы, когда все кировоградцы прошли, мы взяли благословение в дорогу и выехали
домой.
В четверг 1 марта на первой неделе Великого поста 2012 года мы вновь отправились к
духовному отцу. Приехали в пятницу к 10 утра, в храме как раз шла преждеосвященная обедница.
Потом было чтение канона вмч. Феодору Тирону, освящение воды, а затем и колива. Люди уже было
выстроились в очередь за коливом, но батюшка, немного помолившись, посмотрел на кастрюлю
с коливом и сказал: «Еще рано, еще не поспело – Бог не благословляет! Подойдем сначала под
крест!» Все по очереди стали подходить под крест, и отец Серафим каждого кропил водой. Когда
всех окропил, тогда благословил подходить за коливом и каждому сам лично насыпал понемногу.
Когда все получили, коливо осталось еще, и народ пошел по второму кругу за добавкой. Впереди
меня стоял Николай Чумаченко из Кировограда, а за мной Ольга Скрипниченко. Я им говорю:
«По чашечке бы с горочкой такого колива!» Все согласились. Когда подошла очередь Николая,
батюшка насыпал ему одну ложку, затем рукой придержал чашку и насыпал полную. Также и мне,
а Ольге с большой горочкой. Вот так старец слышал каждую нашу просьбу и знал каждый наш
помысел! Когда он всем раздал коливо, то сам сел за стол и съел небольшую порцию из тарелочки.
Потом благословил на трапезу, после которой все возвратились в храм на исповедь. Когда старец
пришел, благословил келейнику Павлу прочесть положенные перед исповедью молитвы, а затем
обратился к людям с общей исповедью, перечисляя основные грехи (а люди после каждого греха
отвечали: «Грешен»): «Мы много согрешаем мыслями, невнимательны были в молитве, ложились
спать без молитвы. Перед тем, как спать, смотрели телевизор, потому что вас сатана искусил. Вот
сейчас настал пост, это редко, кто сейчас воздерживается, а бес похваливается, смеется: «Моя душа,
моя, моя!» Включил раз, а он смеется: «Ага, смутил, смутил!» Думайте, как это надо бороться! Это
мало, что мы скажем «согрешили», одним словом от него не отойдешь! Моя молитва слабее вашей.
Объядением, тайноядением, невниманием к молитве. А первый невнимательный к молитве – Я.
Вы – молящие, вы здорово молитесь, все правила прочитавыете. Это грехи Я напоминаю про
себя – это Я таков. У вас меньше грехов. Вот сколько батюшкиных грехов! Поэтому батюшка сам
перед вами кается. Сколько у батюшки грехов – тьма-тьмущая! Какой грех Мы не сделали – Мой
грех! Говорили много языком: его бы подрубить или наколоть; и в церковь приходим, и в церкви
не молчим. Потому что вы в монастырях не были и не знаете, как в монастырях. В монастырях
шепотом. Приехал в один монастырь, а они: «Ш-ш! Ш-ш!» Я говорю: «Что такое?» Они: «Нельзя!
Шепотом, только шепотом!» А вы: «Га-га-га!» Что за «га-га»? Что за разговоры такие?
Блудом – еще некоторые от этого греха не отстали. Это если кто и отстал от этого, то по
милости Божьей. Значит, Господь любит, хочет посвятить себя и свое тело.
Объядением, многоядением, сластолюбием – вот, сколько у нас грехов много!
Скверными словами, чужое брали, или притаили, или забыли – да кто видал?! Если все
вспоминать, наши грехи, что мы делали, а мы делали много! Но у Бога нет ничего тайного, у Него
все явно. Когда Феодора ходила по мытарствам, – в книге написано, вы, наверное, не читали,
– она этими грехами не согрешала, а только думала. И вот, когда выходит душа из тела, все
представляются наши грехи, и тайные, и явные, и словами, и делами, и мыслями.
Тайноядением – тайно грешила. Оклеветали человека: а может человек не знал, а мы на него
наговорили – такой-то он, такой-то. А может он раскаялся: может он какие грехи делал, но за

673
свою жизнь раскаялся. Исповедь – это обязательно, как больному лекарство. От пьянки редко кто
положил крест: «Батюшка, я там крест положил: только захочется – глянул, а я вон крест положил.
Все!» Вот как с пьянкой борется тот, кто привык. Кто не пил и не пьет ее, он и не нуждается: что
она стоит, что не стоит – он про это забывает. Как один пришел: «Батюшка, я забываю, что она
у меня стоит!» Я говорю: «Это хорошо! Это хорошо ты делаешь! Значит, не нуждаешься, значит,
ты не пьянчужка». Мыслью, а мысль – это море. Может, ты и не хочешь избавиться от мысли,
а святые отцы говорят: «Нужно бороться, непрестанно молиться!» А один подходит и говорит:
«Батюшка, а как это непрестанно? Ну, молиться-молиться, а когда же работать, если непрестанно
молиться?» Я говорю: «Почитай книжку и подумай, как это непрестанно молиться. Почитай –
тогда узнаешь! Как от телевизора или кино у тебя уже враг там завелся, ты уже не можешь не
поглядеть, какая там картинка. А Я этого не знаю, Я же не глядел и не знаю, она и не манится.
Ну, давай под праздники, – сейчас будут праздники, например, Рождество Христово или еще
какие праздники, – не смотреть его. А они даже в праздники – у них сердце болит, потому что
враг у них посеял семя, и они уже не могут». Вот как! Как воряга привык воровать, так и этот
– он уже не может. У нас грехов – море Чермное! Одна умирала, а дочь ей: «Покайся!» А мать:
«Что я? Я не грешная! А чем я грешная? Я ничего не делала: не воровала, не убила никого – я
ничего не делала!» А я говорю: «Вот, ты уже святая!» А когда умирала, видит еще заживо, как
бесы ее окружили, и борьба идет за душу: «Мне угождала больше!» А другой говорит: «Нет, мне
угождала!» «И мне угождала, и мне, и мне!» – значит идет борьба за душу. Еще душа не вышла из
тела, а уже идет борьба! Ну, у нас у каждого полно грехов, а у Меня больше всех! У меня мо-о-оре,
море Чермное! Мы только пред Господом Богом, когда молимся, а с чего начать – и тем грешил,
и тем грешил, и тем! Господи, прости нас всех, грешных! И словами, и делами, и языком трепали.
У нас столько грехов – море! А Господь что говорит: «Не отчаивайтесь!» «А что мне поможет, я
грешница: тем грешила, тем грешила», – говорит одна. Значит, это уже отчаялась. А есть ропщут…
Вот пост прошел бы, а мы бы не грешили. Вот подходит – все помнишь, или бери в тетрадку
записывай, какой ты грех совершила, какой у тебя недостаток. Вот так есть люди, которые себя
контролируют: «Ага, у меня такой-то недостаток, языком много треплю». Все записываем, и еще,
что вспоминаешь, записываешь.
Завистью, завидовала: «Ага, она такая-то, так-то живет, у нее столько-столько богатства», –
каждый свой грех, свои недостатки записывает. Например, настал пост: «Почему я не исправляюсь?
год прошел, что я делала? А как пост пройдет 7 недель, на что меня тянет? На еду ли – я
обжора, я ленивая, я грешная», – записывай, что ты в пост будешь замаливать. Говорите много,
наговариваете, осуждаете. А кто воздерживается, не судит никого? А зачем мне судить кого-то? У
Меня своих грехов мо-о-оре! Или Я буду судить и осуждать – да, Я Сам такой! Все мы во грехах»,
– и батюшка прочел четверостишье:
Понадейся на Господа Бога,
И почаще молись ты в тиши,
И утихнут на сердце тревоги,
И получишь покой для души!
Затем старец продолжил: «Господь будет прощать и в первом часу, и во втором, и в последнем
– самом последнем. А кто говорит: «Мне уже все равно, мне их уже не замолить!» – это человек
уже отчаялся. А Господь говорит: «Не отчаивайтесь! У каждого грехов много!» Он – милосердный,
Он никому не хочет, чтобы в огонь шел. Он хочет каждого из нас спасти. А если мы сами такие
– от того, что нас прельщает, будем убегать. Но в мире, сами знаете, трудно-трудно спасаться.
И святые отцы, и монахи сейчас говорят, и странники, которые ради Господа Бога странничают,
которые все бросили. Вот как! Попробуй, брось дом, хозяйство брось – куда потом пойдешь? А в
Евангелии написано: «Оставь!» Ну, как оставить? Куда дом оставить, и где потом шататься? Вот,
какой путь тернистый, тяжелый, но все равно идти надо, и полюбить его надо!» И опять батюшка
прочитал:
Ты скажи мне, странник,
Куда ты с посохом идешь?
Дивной-чудной я иду дорогой к Богу!

674
 И после этого продолжил: «Но отчаиваться не надо! Ты видишь, как некоторые говорят:
«А что – это уже не замолить!» – грехов столько. Нет, написано: «Щедр и милостив Господь,
долготерпелив и многомилостив!»
Кто ругается на Господа Бога: «Мама, мама, я ненавижу Его!» – он отлучил себя от Бога, и
навеки не будет ему… И опять, все равно, отчаиваться не надо – в последний час Господь примет.
Раскайся, покайся, ты весь грязный, ты весь в грязи, ты опустился, ты пьянчужка, опустился,
пьяный, матершинник, мол, «ха-ха-ха!» – ухахатываюсь. А Господь говорит: «Исправься – приму!»
Он раскается, он придет и покается, расскажет пред Господом Богом свои грехи, а Господь говорит:
«Я давно готов его простить, ожидаю только его покаяния! И отчаиваться не надо! Он щедр и
многомилостив, и долготерпеливый, и не прогневается! И в первом часу, и в последнем Он готов
всегда простить, только иди и говори, и впредь не греши! А вы сами знаете, как не грешить: глазами
куда смотришь, завидуешь. А в чем недостаток? Человек есть, который дневник за собой ведет: «В
чем же я слабенький? В чем же враг надо мной смеется?» Молиться ленился – все записывай, надо
больше молиться. Поклоны ленился – знаете, сколько люди кладут в пост, по многу выкладывают
и долгое время стоят! Слезы – дар Божий! У кого есть слезы, он плачет, плачет, плачет. Блаженни
плачущие – они утешатся! И вот, каждый свой грех записывает и думает: «В чем же я слаб? В
чем я преступник пред Богом? В каких делах», – как школу проходишь. Напиши: «Ага, в этом я
слаб, в этом слаб, в этом могу еще побороться и в этом могу побороться!» Обжора, люблю сладкое,
люблю спать, молиться не хочу – все записывайте! Есть люди, стоят, как воин на посту. День
настал, а ты пиши, как ученик пишет. Так человек за собой наблюдает. Царство Божье трудницы
только получают, трудом, заботою. Вот как тяжело! Однако не надо ослабевать. Ближе к тебе
Господь, ближе к тебе! Враг и леностью нападает: «Не хочу молиться, не хочу! Не хочу поклоны
класть, не хочу! Не хочу поститься, не хочу! Не хочу в доме сидеть – хочу во дворе, где новинки
говорят: «Чего нового? А там что говорят? А там?»» Помни, враг смеется над ними над каждым!
Но не будем отчаиваться, ближе к Нему (Господу) будем с каждым днем! Будем помнить, святые
отцы что говорят: «Помни о смерти и не согрешишь!» Будем всегда о смерти помнить и думать:
«И у нас столько грехов – море! Господи, прости нас!» И за все нас прости! И на весь пост дай нам
легкости перейти это поприще, чтобы Господь благословил на Великий пост, чтобы мы встретили
Пасху легко. Дай вам Бог здоровья! А на кого напала болезнь, значит, полезно Богу нас поучить.
Мы забывали, а Он хочет нас поучить. Пусть нас Господь простит, все, что у нас записано: и
ведомыми, и неведомыми, тайными и явными, делами, словами, помышлениями, и во всех сих
прости нас, Господи! Теперь будете подходить по одному… Это вам была исповедь общая. Общая
исповедь – все грехи напомнил ваши и Свои!»
После этого каждый стал подходить к батюшке на индивидуальную исповедь: становился
у аналоя с крестом и Евангелием на колени, старец накрывал епитрахилью, потом спрашивал
имя и читал разрешительную молитву. С нами приехал заштатный священник из Кировограда
отец Сергий Мельниченко, который уже около 10-ти лет не служил, и когда он в гражданской
одежде подошел к отцу Серафиму, тому открылось, что это священник, и он особо тщательно его
исповедовал, потом благословил готовиться на завтра служить Литургию. На следующий день
около 10.00 утра пришел отец Серафим, и они с отцом Сергием начали проскомидию. Пока в храме
читали часы, народ тихонько слушал, а когда закончили, все потихонечку перешли на мирские
разговоры: кто болтал, кто дремал, кто еще чем-то занимался. Неожиданно в разгар этой суеты
вышел отец Серафим и стал всех ругать: «И сидите, и дремлете! Ляжте и полежите! Подушку
возьмите и полежите! Значит, если бы не пробудил, так бы и сидели, дремали! Ну, бабки, бабы вы,
сплетничаете! Когда скажешь замечание, тогда плохо, батюшка плохой. А вас если не пробудешь…
Ляжте, полежите, посплетничайте! Тогда батюшка будет хороший!» – и зашел алтарь. Закончив
проскомидию, батюшка благословил о. Сергию начинать Литургию, а сам то на клиросе пел, то
о. Сергию подсказывал в алтаре. По милости Божьей я причастился и, отойдя от запивки, стал
возле входных дверей вычитывать благодарственные молитвы. Но возле двери постоянно ходили
и толкались. Поэтому я оттуда перешел к столику для бесед. И буквально через полминуты
на продажу вышел отец Серафим. Я оказался третьим в очереди. Когда подошел, купил 2-е
коробочки афонского ладана, передал письма от кировоградских духовных чад и их пожертвования
на постройку храма. Мы немного побеседовали и я попросил благословения. Батюшка поднял
руку, а у меня в голове мелькнула мысль: «Я после причастия – целовать батюшкину руку или

675
нет? Поцелую!» Старец на секунду задержал руку, посмотрел на меня, благословил и положил
руку мне на голову, не давая целовать. Я был поражен, т. к. было очевидно, что старец знает все
мои помыслы.
После Литургии батюшка отслужил панихиду, затем помог отцу Сергию отслужить молебен
и освятить воду и благословил всех на трапезу. После трапезы люди возвратились в храм и старец
вынес на продажу из алтаря старинные латунные кресты: маленькие – по 3 тысячи рублей, большие
– по 5 тысяч. Подошла женщина, купила крест и попросила батюшку ее ним благословить. Старец
благословил и к ней: «Ты знаешь, для чего Он? От нечистой силы, от бесов, от полунощника,
ночного, полуденного, от дневного, от тех, кто по углам в квартире, от колдунов и ворожек, от
тех, кто вам делает. Крести в доме: «Изыди сатана, изыди колдун!», – и крестом их, крестом их
побивай. Везде, куда едешь, везде вози с собой. Все земное пройдет, а это вечное! Его нужно
хранить до самой смерти, а потом передать по наследству тому, кого ты любишь, если кто будет
нуждаться. От колдунов, кто хочет тебе поделать, кто хочет тебе на смерть сделать, батюшка крест
заклял. От этого всего делают заклятие, только уметь надо и знать! Это так Нас учили и Мы вам
об этом говорим. Но его нужно почистить, чтобы блестел».
После продажи крестов началась вечерняя. После шестопсалмия старец благословил
р. Б. Валерия Филиппа из Днепропетровска читать кафизму, а Сам вышел к столику для продажи,
где лежал различный товар, накрытый покрывалом. Отец Серафим снял покрывало, посмотрел на
товар и сказал людям у стола ни к чему не прикасаться. Затем поднял глаза к иконе святителя
Николая, с благоговением несколько минут смотрел на нее (внутренне молился), перекрестился.
Затем перевел взгляд к иконе Божьей Матери «Скоропослушница», постоял так пару минут, глядя
на Нее, перекрестился и ушел на клирос. Старцу Господь открыл, что в очередной раз в вещи на
столике подбросили что-то наколдованное, поэтому Он и просил заступничества у Матери Божьей
и помощи святителя Николая, чтобы колдовство никому из людей в храме не повредило.
В конце вечерней после отпуста старец вышел и сказал: «Служение Наше окончено! Может
мало (все засмеялись)? Завтра, если живы будем, продолжим!» Затем вынес из алтаря 3 большие
просфоры и раздал их. Люди стали перешептываться между собой: «Их, наверное, надо завтра
подавать на службу?» Старец это прозрел и сказал: «Ешьте – не выдумляйте!»
На следующий день отец Серафим около 10.00 пришел в храм и начал проскомидию. Затем
позвал отца Сергия, благословил облачиться и помогать вынимать частички из просфор. Во время
проскомидии в алтаре о. Серафим начал петь песнопения Божьей Матери, затем «Кресту Твоему».
Сначала пел Сам, затем вместе с о. Сергием. В храме среди людей находился болящий высокий
парень из Воронежа, который приехал вместе с женой и ребенком. Ему было очень плохо, постоянно
крутило и он, сидя на табуретке, часто кривился от боли и стонал. Жена, купившая накануне у
батюшки крест из алтаря, со спины крестила его этим крестом. Спустя время о. Сергий вышел
исповедовать, после чего началась обедница. Во время чтения Апостола отец Сергий замешкался
с каждением и отец Серафим вышел с кадилом сам. Люди плотно стояли в храме. Батюшка
сделал первый взмах кадилом и остановился, пристально глядя на людей. Затем прошел сквозь
расступившуюся толпу и подошел к этому болящему парню, которого из-за плотно стоявших
людей никак не мог видеть и знать, что ему плохо. Но Господь это старцу открыл. Подойдя к
парню, батюшка сказал: «Борись! Не поддавайся ему! Слышишь! Борись!» – и пошел обратно
кадить. Пропели «Отче наш», закрыли врата, и спустя время о. Сергий вышел с чашей причащать.
Все в храме немного опешили, т. к. служилась не Литургия, а обедница, но потом выяснилось,
что со вчерашней Литургии остались запасные Дары, и старец благословил причастить Ними
тех, кто вчера не причастился, но на сегодня готовился. После причастия отец Серафим вышел
давать целовать крест. В этот момент подошел тот самый болящий высокий парень и попросил его
причастить. Старец спросил его: «Только что священник причащал, почему же ты не причастился?»
Но парень ничего не смог на это ответить. Люди в храме стали просить батюшку причастить этого
парня, а отец Серафим ответил: «Мы знаем, кому что нужно: кого причастить, а кого нет. Ему
сейчас не причастие нужно! Вот один тут два раза причастился: вчера причастился и сегодня».
Парень подумал, что батюшка это ему говорит, и сказал, что вчера не причащался. А старец: «Это
не тебе! Ты когда вчера пришел?» Парень ответил, что с утра, и батюшка сказал ему остаться
и в конце его причастит. Почти в конце под крест подошел один парень из Днепропетровска, а
батюшка ему строго: «Ты что себе позволяешь?! Ты зачем два дня подряд причастился: вчера и
сегодня?! Как водичку попил! Вы не были готовы и не подготавливаетесь (должным образом)! А

676
так ты что причастился, что не причастился! Ты не взял у батюшки благословение два дня подряд
причаститься! Ты что, умираешь? Твое причастие не на пользу!»
После целования креста отслужили панихиду, молебны, затем батюшка благословил всех в
трапезную. Когда все вернулись, старец сказал, что будет общая беседа и продажа по очереди.
Когда вышел, спросил: «Есть ли желающие купить кресты?» Все: «Есть!» Отец Серафим вынес
из алтаря на продажу несколько старинных крестов. Одна женщина купила крест, батюшка ее
благословил и сказал: «На долгие годы! С собой в поездки вози и будет счастье в пути! На
врагов… И дай тебе Господь на многая лета!» Другой женщине, купившей крест, батюшка сказал:
«Всех врагов будешь (крестом) побеждать, и во всем будешь спасенной. И везде, где ты поедешь,
ты и не думала, что получится, во всем будет благословение. Только протереть надо сверху, а то
в сырости лежал, и от сырости потемнел».
Подошли те два парня из Днепропетровска, которые два дня подряд причащались. Старец
вновь начал их при всех вычитывать: «Вы что? Что вы себе позволяете? Причастие – это не
шутки! Куда причащаетесь без (должной) подготовки? Так и заболеть или умереть можно!» – и
хорошенько их выругал. Потом эти ребята пришли в келию к Сергию, где мы остановились, и
рассказали, что у них в Днепропетровске некоторые молодые батюшки благословляют причащаться
на каждой Божественной Литургии и чуть ли ни каждый день. Мы удивились: «Так это же надо
все время поститься и каждый день вычитывать правило?!» На что ребята рассказали, что эти
священники и так благословляют идти на причастие: «Мясо не ешь, и иди, причащайся». У них
многие братки, вышедшие из зоны, обратились к Богу, ходят в церковь, но, наслушавшись таких
благословений, стали причащаться каждый день. И тут посыпались искушения: у одних проблемы
начались, у других – серьезные проблемы в семье, чуть друг друга не порезали. И никто не мог
понять, что происходит, в чем причина таких искушений. Слава Богу, старец вразумил.
Последними из кировоградцев подошли супруги Владимир и Ксения Хилько. Отец Серафим
начал Ксении рассказывать о важности поклонов: «Поклонами можно множество грехов замолить.
Можно поклоны делать вечером, а еще лучше ночью. Поначалу тяжело будет, а потом привыкнешь,
и будет легко. Мы ложимся спасть, а в двенадцать или час ночи только начинают молиться. А до
этого уже прочитали, что на вечер полагается, какие правила. Завтра у нас понедельник – что у
нас в понедельник вычитывается? На каждый день свои правила. В понедельник нужно встать,
все вычитать утром, а на ночь свои правила. Так все верующие делают и это соблюдают. И этих
правил недостаточно, еще кладут поклоны по силе возможности. По силе возможности! Ясно?»
Ксения стала жаловаться, что на работе кричит на подчиненных, потому что они часто не то
делают. Старец спросил, кем она работает, она ответила, что старшим поваром. Батюшка: «Ну, а
как же? Если они заслуживают – кричи! Это те, кто прожил жизнь в одиночестве – вот Я прожил
в одиночестве жизнь, Я сам себе готовил, у Меня еще и хозяйство было. Многие не поверят, а
те, которые видели, подтвердят. И все один делал! Все делал по милости Божьей, не в похвалу.
Это уже прошло! Это к разговору просто. Было время и ушло». Побеседовав с ними, батюшка в
конце разговора им сказал: «Ну, Ангела-Хранителя вам! Не отчаивайтесь ни в чем, если что у вас
не получается! Верьте и найдете! Бог даст все по сердцу вашему и весь совет ваш исполнит!» – и
благословил.
Следующая наша поездка к отцу Серафиму состоялась 7 мая 2012 года под праздник
Преполовения Пятидесятницы. С кировоградскими духовными чадами отца Серафима поехал
и протоиерей Евгений Назаренко. 8 мая к 16.30 мы прибыли в обитель. Вечерней еще не было.
Спустя некоторое время приехали Павел и батюшка и проследовали в свой домик. Около 18.00
отец Серафим пришел в храм. Увидев отца Евгения, старец радостно его встретил, и они пошли
в алтарь, где около 15-ти минут беседовали наедине. Затем начали вечернюю службу и в этот
момент приехал отец Александр Кириллов из-под Раздельного. Всем стало понятно, почему
старец медлил с началом службы – знал, что на подъезде еще священник. С нами приехали р. Б.
Любовь и Ирина, которые были второй и первый раз соответственно у батюшки. На чтении канона
батюшка стоял на клиросе, а потом открыл шторку, повернулся к людям и минут 5-10 пристально
смотрел на Любовь и Ирину, что заметили абсолютно все. Старец о них молился. После вечерней
о. Серафим благословил священников готовиться на завтра служить Литургию, а сам вышел на
клирос. Они с регентом и певчими прорепетировали пение нескольких вариантов Херувимской и
«Плотию уснув». Затем вышел к столику для бесед и обратился к людям: «Почему не отдыхаете?
Вы же уморились, вы уморились, наработались! Служение Наше окончено. Желающие могут

677
расходиться (засмеялся), потому что вы уморились. Расходиться надо». Женщина одна: «Батюшка,
от Вас и уходить не хочется! Давно у Вас не были!» А отец Серафим: «Давно Мы вас не видали!
Думаем: «Они разобиделись на Нас и не приедут!» А вот нонче, как приехали сегодня, так солнце
просветилось! А то были во тьме!»
На следующее утро приехал отец Василий Загребин из Искровки и батюшка благословил
его идти в алтарь, а о. Евгению благословил возглавить Литургию. Часа через два после начала
проскомидии, отец Серафим вышел на продажу. Благословляя одной девушке икону Пресвятой
Богородицы, он сказал: «Это для того, чтобы брать с собой в дорогу. А если не берешь, то нужно
утром встать, облобызать ее и сказать: «Матерь Божья, благослови меня в путь-дорожку, защити
и сохрани от всякого зла!» И Она будет тебя хранить!»
Подошли супруги Роман и Ирина Коваленко из Кировограда и попросили батюшку принять
их в духовные чада. А старец сказал: «Я уже старый – скоро умирать. Приедете на похороны, а
Мы будем чувствовать, кто приехал!»
После беседы была Литургия, потом все быстро выстроились и пошли крестных ходом
на источник. Павлик с батюшкой подъехали туда на машине. Когда приехали, старец с укором
обратился к людям и священникам: «Что, Вам батюшка уже не нужен? Что ж не подождали?
Батюшка уже не нужен? Ну, так сами и воду освящайте!» Все стали просить прощения и старец
благословил начать молебен. Освятив воду, старец сел на стульчик и благословил, чтобы все по
одному подходили, а он кропил каждого водой.
Мы набрали воду и отнесли ее в келию к Сергию. В этот момент туда пришла одна раба
Божья из Воронежа и поведала, что отец Серафим говорил ей о великой силе Преполовенской
воды. Он говорил, что эту воду нужно пить после Преполовения три дня подряд утром и вечером
перед чтением вечерних молитв по стопочке (50 г). И в эти три дня никому ничего не давать из
дома или квартиры.
Вернувшись с источника, старец отслужил в храме панихиду, сходил со священниками в
трапезную и возвратившись, сел возле панихидного стола с ними беседовать. С нами из Кировограда
приехал р. Б. Александр Махно, который подавал свой крест в алтарь и хотел его забрать. Сказал об
этом келейнику Павлу, тот пошел, посмотрел, но креста не нашел. Александр подошел к батюшке,
рассказал ему эту ситуацию, и старец сказал Павлу еще раз внимательно посмотреть. Павел крест
нашел и отдал Александру, который сел в храме, ожидая, чтобы батюшка его ним благословил.
Отец Серафим в это время беседовал со священниками и в храме больше никого не было. Отец
Евгений дал Александру знак, чтобы он и меня позвал. Так я оказался в храме. А старец в это
время рассказывал батюшкам много интересного и для них полезного: «…кто от греха удалился,
Он вам пошлет благодать». И стихотворение:
Часто бываем холодными
С сердцем, застывшим, как лед.
Битву с врагом проигрываем,
Чувствуем тягостный гнет.
И продолжил: «Так на сердце нам ложится печаль, горе. А враг хитрый: к каждой душе
подлезает, тонко-тонко подлезает. Скорбь! У каждого своя скорбь, у каждого своя печаль! Враг
столько придает горя, брани, ссор. Вот, а он радуется этой нашей печали. А видишь, Господь
говорит: «Братья, радуйтесь о Боге, о его святых делах, и с восторгом, без тревоги воспевайте
вы в сердцах!» Все равно, скорбь или печаль нас поборют. Нет такого человека, который бы
отмахивался. Враг нападает со всех сторон: печаль, недостатки, ущерб в чем-то – враг много
козней подставляет: «Как бы его смутить? Как же его, чтобы с правой дорожки свернул?» Если
скорбь или уныние попустил на нас Господь, непрестанно молитесь и непрестанно благодарите за
печаль и за радость. Он (враг) такою скорбью нападает, такую печаль пошлет – все обрушилось!
Во, какой хитрый! Стой на страже, как воин на посту! И каждый день должен охранять (себя).
То одну пошлет скорбь, то в семье неловко, не ладится, то с женою брань – у врага много
искушений и скорбей. Он ищет, как бы человека искусить, чтобы он побранился, поссорился.
А он рад: «Завербовал! Завербовал!» Радуется: «Смутил, смутил!» Во какой хитрый! Помни! И
у каждого из нас свое горе. Нет ни одного такого человека, чтобы сказал: «Нет, у меня только
радость!» Благодарю Господа, что Он мне послал печаль, что Он мне послал горе! Вот, а я радуюсь
этому! А мы скорее ссориться, ругаться, браниться! То муж с женою не поладили: двое они не
ладят, живут и не ладят… Или еще как – у него (врага) много козней. Он думает: «Как бы его

678
смутить? Лишь бы как, только поссориться!» Терпением запаситесь, много-много терпения! А мы
все расслабленные, все нетерпеливые, молчать не молчим. У нас язык отруби, и его не будут есть
псы. А видишь как, есть люди, проходят целый день и пишут дневник, что я в этом дне совершил,
с кем я поссорился, с кем я побранился, кого я унизил, кого я обесчестил! Вот, видишь! Господь
говорит: «Дай терпения!» У нас у каждого человека терпение слабое. А поэтому трудно в Царствие
Божье… Ссоры брань, недостаток, а у другого с семьей недостаток, муж с женой не делятся, и
побранились, и разошлись. Вот, приезжают, что только они не говорят! Сколько у них скорбей,
сколько кругом горя – полно! Одна приезжает: «Батюшка, я давно хотела покончить с жизнью!»
Я говорю: «Да как же?» Она: «Да, я уже все заготовила, чтобы мне полностью затянуться и не
мучиться!» Мы спрашиваем: «А кто все начал?» Она: «Он мне изменил! Он мне изменил, и я
не могла себя перевесить, перебороть сама себя: он на уме, он на уме и он на уме! Только мне
осталась одна веревка в жизни моей!» Я говорю: «Как же ты избавилась? Как же ты спаслась?»
Она: «Я делала поклоны! Дай, думаю, поклоны класть: по 50 поклонов, по 100 поклонов, а потом
мне стало легче! От меня буря, страсть отошла!» И было, когда я проснулась, а враг на меня
нападал: «Ты что? Ты обещание давала: «Я удавлюсь!» – а не давишься! Почему не давишься?
Иди в веревку! Иди! Не бойся, ничего не страшно!» – видишь какой враг! Она так задумала
первый раз, и ей получилась большая измена, изменили ей! А Я говорю: «А что больше: душа ли
дороже, чем измена? Это временное, а это ты зашла бы во тьму вечную, и душа бы твоя всегда
бы в аду кипела! Проснись! Пробудись! Ты спишь! Тебя враг посилил мыслью!» Она: «Правда,
батюшка, правда! А потом враг говорил: «Иди! Что ты не идешь?» А я уже стала бояться сама
с собой, а потом Вы, батюшка, меня научили! Это Вы меня спасли (от самоубийства)! А теперь
мне легко и хорошо! И благодарю Господа Бога, что избавил меня от этого! Вы меня научили
поклонам, Вы меня научили, сколько нужно поклонов, когда класть, за что и как поститься, какой
пост нести, сколько поститься, что скоромное есть. Я же ничего не знала!» Один говорит: «Я
буду долго поститься!» А враг свое начинает: «Нет, пост – это тяжело! Что ж ты будешь столько
опять 5 или 6 недель (поститься)? Ешь мясо! Ешь скоромное!» – как он меня мучил, как он мне
досаждал! Как он меня водил по мытарствам!» Это враг! Он боится, что душа уйдет от него. Вот и
все!» – и батюшка запел «Богородице Дево, радуйся». Когда пропели, отец Серафим сказал: «Бес
не хочет, чтобы постились. Кто на себя накладывает пост, а бес сразу разрывает. Он любит, чтобы
ты не постился, чтобы ты ел, и в Великий пост, и чтобы не разбирал и в пост ел. Враг радуется,
а душа томится – это греховная привычка. И боится враг поста, враг боится поклонов, когда ты
поклоны кладешь – он этого не хочет: «Опять поклонница будет молиться!» А он не хочет, ему
это все противно!.. Враг не хочет пост, молитвы, а уныние и печаль. А поста он не хочет! И кто
обещание дает: «Да, я вот это есть не буду, я не буду есть – я буду терпеть!» – а он готов уши
порвать от ваших постов, от ваших молитв и от ваших поклонов! Вот какой! Человек спит, враг
говорит: «А я не сплю!» Мы спим, а он не спит, думает: «Как бы его (человека) искусить завтра?
Придет время. А как бы его искусить? Какое же ему искушение подставить: аль поссорить, аль с
соседом побранить, аль украсть что-нибудь – чтобы смутить?» В Царствие Божие тяжелый путь!
Вот как за Господом Богом тяжело идти! «Крест тяжелый, крест тяжелый, а нести его ведь надо
– под ним Господня благодать!» А крест тяжелый! У нас у каждого человека жизнь по-разному
складывается: у одного проходит без скорбей, без болезней, а у другого человека одни скорби, одно
горе, один плач. Но любить вас Господь не забудет – вот и все! Значит, Он вас любит! Он и Сам
прошел этой дорогой, и всем Его последователям той дорожкой идти! Будьте готовы к борьбе!»
К этому времени все кировоградцы потихоньку зашли в храм и слушали, что старец рассказывал.
Батюшка обратился к нам: «Ну, что хотите Нам спеть?» Елена Леонидовна запела «Не тоскуй ты,
душа, дорогая», а батюшка помог напеть мотив. Пропели два куплета, т. к. Елена Леонидовна и
мы больше не помнили, а батюшка: «Все Я знал, у Меня большой песенник. А с того времени, как
поболел... Я же умирал! Пришла вся-вся в черном, только одни глаза видны, а то вся в черном.
Говорю: «А ты кто пришла?» Она отвечает: «Я – смерть!» А Бог продлил еще лета живота, сказал:
«Тебе еще продлеваю лета живота!» Я болею в пух и прах! У Меня хоть бы что не болело – все
болит, на ногах не хожу. Полный дневник записан, какими только болезнями переболел и сколько
болел, и где Я был. Где Я был! Вам это, наверное, не пережить бы! А Бог оставил! Но ропотом
все пропадает. Не ропщи! Какой бы Он крест ни положил, какую бы дорожку не протянул,
какая бы жизнь не была – благодари за эту участь Бога! Если у нас хорошее в жизни – вы сами
знаете – мы все довольны. А не забывай – враг тут-то подкрадывается: «Я этого смутил, еще бы

679
и этого смутить надо! Чем бы его смутить? Ропотом!» Одна жила в миру, роптала много, а когда
умирала, она не расстается с телом. Нужно, когда приближается болезнь к смерти – это люди
так делали – записывать все: какие грехи ты не раскаял, какие остались нераскаянными. Все,
умирала, уже совсем на смертном одре! А (Господь): «Подожди, Я еще душу твою не возьму! Ты
еще не готова!» Она: «Ну, слава Тебе, Господи!» Оставляет еще Бог промежуток для покаяния
от грехов: оплакать свои грехи, вспомнить свое прошлое, как ты жила в миру, что ты делала,
какие ты проделки проделывала, какие ты тайны делала. А раскаялась ты в них или нет? Какие
тайные – это и словами, и делами, и мыслями, тайноядением, ненавистью, завистью, лихоимством,
всеми чувствами: зрением, слухом, обонянием – прочими грехами душевными вкупе и телесными.
Это все знают! А еще ты большие грехи не говорила. А за большие грехи сколько ты поклонов
кладешь?» И прочел стихотворение:
Я жила в миру, грешила
В молодых, юных летах,
Ко спасенью не стремилась,
В разных шалостях жила.
С меня строго Господь взыщет
Оправдаться нечем мне!..
И продолжил: «Нечем оправдаться – нет пощений, нет молений – все! Значит, вспомни, душа,
и оплакивай свой грех. А как же кладут больше 100 поклонов? Это самое маленькое за свои грехи!
Вспомни, что ты проделывала, а их записывают. Те, которые радят о своей душе, они пишут: «Ага,
в таком-то году я такие-то творила грехи», – пишет. Раскайся душа, пока в теле, а тогда уже будет
поздно. Пробудись от сна, вспомни! Вот прошел Великий пост, ты сколько поклонов ложила?
Ты за грехи плакала? Оплакивала свои грехи? Вспомни! Ты плачь о них и не забывай! А смех
ваш превратится в плач! Это враг разжигает. Разве можно хохот подымать, верующему смеяться-
хохотать? А ну, вспомни, мы по делу смеемся, хохочем? Дальше, преступления какие – мы все
преступники! Вспоминаем за это? В праздники у нас отлагаются поклоны, не кладем, потому что
праздники. А в пост нужно еще больше молиться и оплакивать свои грехи каждый раз! Много Я
вам наговорил, думаю, с вас достаточно!»
Отец Александр подвел к батюшке женщину и рассказал, что у нее 3 года назад было
онкологическое заболевание, но по молитвам о. Серафима она исцелилась. А старец: «Это хорошо!
И не забывай: Бог тебя исцелил! Но помни, то чем мы болеем, это от нас не берется, это около
нас ходит! Не забывай! Вот сейчас подойдет пост, люди добровольно кладут на себя оброк за
свои грехи: какие грехи проделывала, берут поклоны кладут. А как по ночам молятся! Ты знаешь,
как по ночам молиться? Это тяжелее всего: все спят, а ты встаешь и молишься, и за тех, которые
забывают молитву… И еще нужно нас учить, как молиться, мы еще правильно не можем молиться,
как угодно Господу Богу. У нас гнев, у нас злоба, у нас ненависть, у нас сребролюбие, жадность,
«объядохся, опихся, без ума смеяхся». Ну, это единицы Я напомнил, а у нас мо-о-оре грехов! И
оплакивай, плачь за свои грехи! И не надо говорить: «Я молюсь!» Рукой помахала и говорит:
«Я молюсь!» А слышит ли Бог такие молитвы, что ты или Я, или другой молился? Он даже не
слышал! Люди молятся – и плачут, и плачут, и плачут. И откуда на них благодать сходит?! А мы
языком только трепим! Все, наша беседа окончена! У меня бесконечное говорение!»
Отец Александр взял благословение и ушел. Подошел отец Евгений и попросил благословить
кировоградцев в дорогу. Отец Серафим: «Ну, уезжаете, значит! До следующих праздников! Какие
там у нас ближайшие праздники?» Все стали говорить, что прп. Серафима и пророка Ильи, а
батюшка: «Это еще далеко, а раньше какой там праздник? Святителя Николая! Скоро праздник
святителя Николая! Он скорый помощник всем, кто к Нему обращается. Все, что ни попросите,
Он все исполнит! Все исполнит, но не сразу!» Затем старец попросил спеть ему что-то на дорожку,
и мы спели «Отец мой духовный». После этого старец продолжил: «Не ропщите! Ропотом все
пропадает! Враг хитрый, он каждого старается уловить. Он не дремлет, а все думает, как бы кого
смутить: кого дома поссорить, мужа с женой, у кого материальные трудности, денег нет, у кого что-
нибудь украсть – старается смутить. Не ропщите! За все нужно благодарить Бога и за хорошее,
и за плохое. У вас сейчас благодать: вы и одеты, и обуты, и изо рта все лезет. А Мы когда жили,
у нас ничего не было – в лаптях ходили! Вы помните лапти? Их еще и сплести надо! Вы их не
видели! И сорочка одна – сменить нечем! А не роптали, за все благодарили Бога! И это не касаюсь
религиозных гонений, где Мы были, и что претерпели! Вот, пришла к Нам одна: «Ой, батюшка,

680
все у меня хорошо: я не болею, все у меня есть, ни в чем не нуждаюсь!» А мы ей говорим: «А ты в
церковь ходишь?» Она: «Да, батюшка, хожу!» А Мы: «А на исповеди когда была? А душа твоя вся
поросла, ее пропалывать нужно, как огород! У вас же огород есть, вы же его пропалываете? Вот
так и душу! А что значит «пропалывать»? Это значит нужно взять тетрадку и все-все записывать:
что когда делала, чем кого обидела, чем Бога прогневила и прогневляешь. Христианин должен
каждый вечер записывать, чем сегодня согрешил, что сделал, чтобы его духовный сад не зарастал.
Какое бы ни было здоровье, Бог силен любого свалить. Если не заботишься о душе, то пойдет
она на вечные муки в адский огонь. А ты ведь не интересуешься, какие есть грехи, какие Бог
прощает, а какие не прощает, как грехи замолить, сколько поклонов делать. Поклонами можно
множество грехов замолить! Есть дни, когда поклоны не кладутся ради праздников, как сейчас.
Но эти дни пройдут и тогда можно класть, хотя бы по 50. А в пост поклоны увеличивают. Бесы
ненавидят поклоны, кричат: «У-у, поклонница! Опять поклоны кладет!» И пост им противен,
внушают помыслы человеку: «Не постись – это вредно! Ешь мясо, ешь яйца!»» Отец Василий
из Искровки сидел рядом с батюшкой и кунял, т. к. всю ночь был в дороге и не спал. А отец
Серафим обратился к нему: «Спишь?! Пойди, ляг в алтаре, поспи!» Отец Василий отказался,
сказал, что посидит и послушает еще. Затем мы еще что-то спели по просьбе батюшки. А сон
опять сморил о. Василия, он снова задремал. Батюшка провел рукой по его голове и с улыбкой
сказал: «Раб Божий, не спи! Ты только одну ночь не спал и дремлешь! А как же те, кто не спят по
3-4 и более ночей?!» Затем старец вновь обратился к нам: «Путь в Царствие Небесное тяжелый:
скорби, болезни. Вот, жил человек, не болел, все было хорошо. А начал спасаться – начались
скорби, болезни. Сколько раз Мы болели! У Нас в дневнике все записано, когда и сколько болел,
и чем!» Мы стали спрашивать у батюшки, когда следующий раз приехать, а Он ответил: «На прп.
Серафима приезжайте». Мы: «Батюшка, а на Троицу?» Он: «Нет, на Троицу нет!» Мы: «Батюшка,
а мы у Вас на Троицу никогда не были!» Старец: «Ничего, есть много других праздников». Мы
опять: «Так хочется у Вас на Троицу веночки сплести!» Но батюшка вновь сказал: «Нет, на Троицу
нет благословения!» Мы немного расстроились. Отец Серафим затем склонился к о. Василию и
спросил: «Ты когда приедешь?» Тот ответил: «На Покров». Старец: «На Покров, – выпрямился.
– На Покров». Наклонился к о. Евгению и говорит: «Слышал, он на Покров приедет!» Отец
Евгений заулыбался и спросил: «А мне когда приехать?» Отец Серафим: «Ну, так Мы же тебя и
подводили – на Покров!» Затем старец сказал, что беседа окончена. Мы поблагодарили и вышли
собираться в дорогу домой. Мы пришли в келию, стали собирать вещи, но тут кто-то прибежал
из храма и сказал, что батюшка зовет Елену Леонидовну. Она пошла и на пороге храма встретила
отца Серафима с келейником Павлом. Старец ей сказал: «Лена, если будут желающие, приезжайте
на Троицу!» Когда Елена Леонидовна нам об этом сообщила, мы сразу повеселели и в таком
настроении отправились домой.
Как и благословил старец, в очередной раз мы выехали к Нему 1 июня 2012 года на праздник
Пресвятой Троицы, который выпадал на 3 июня. С нами к батюшке поехал заштатный священник
отец Сергий Мельниченко. Приехали на Троицкую поминальную субботу около 13.00 дня. В храме
в это время шла проскомидия, была открыта дверь в алтарь возле чудотворной иконы «Споручница
грешных» и было видно, как отец Серафим, сидя на стульчике, вынимал частички из просфор. Что
интересно, в этот день просфоры были только заупокойные (с крестиком). Мы подали записки
на обедню, сорокоусты, принесли панихиду и сели в храме ждать начала обедницы. В это время с
клироса вышла регент Ирина и вместе с людьми стала петь духовные песнопения. Раздали листики
с текстом песни «Не скорби ты, душа дорогая», которая мне очень понравилась. Я попросил у
Ирины этой листик отксерить и понес его в келию. Возвращаясь в храм, я увидел, что батюшка
Серафим сам (!) идет из трапезной в алтарь. Я решился подойти и попросить благословения.
Подошел, поклонился до земли и сказал: «Батюшка Серафим, благословите, пожалуйста!»
Старец приостановился, пристально посмотрел на меня и перекрестил, давая поцеловать ручку. Я
подставил свою руку, и батюшка крепко ее сжал. «Ты с кем приехал?» – спросил он, продолжая
идти и еще какое-то время не отпуская мою руку. Я ответил, что нас, кировоградцев, приехал
целый микроавтобус. А батюшка: «Только приехали?» Я от ответил: «Да!» А он: «Ну, спаси
вас, Господи!» – и пошел в алтарь со служебного бокового входа. Было очень радостно от этой
короткой встречи. После проскомидии была обедница и панихида, отслужив которую старец
сказал: «Царство Небесное всем тем, которых сегодня души о упокоении поминались! И без вести

681
пропавших, вольные и невольные, которые умерли – сегодня всех поминала Святая Церковь.
Сегодня Родительская общая поминальная суббота».
На вечерней было освящение хлебов. На полиелее перед чтением Евангелия старец
умилительно пел величание Пресвятой Троице, а после чтения Евангелия все подходили к нему
на помазание. После службы отец Серафим благословил о. Сергию готовиться назавтра служить
Литургию. На следующий день утром мы пошли собирать траву на веночки. За основу для веночка
мы взяли березовые веточки, а затем нарвали мяту, чабрец, землянику и другие травы. Потом
в храм пришел батюшка и они с о. Сергием начали проскомидию, после чего была исповедь,
Литургия и причастие. После Литургии старец вышел давать целовать крест: «С праздником вас
поздравляем! Желаем вам крепкого здоровья, чтобы Нас посещали, не забывали! И будет от Отца,
что ни попросим, будет даваться! Завтра тоже будет служба! Завтра знаете какой день? Духов
День! Праздник Троицы празднуется несколько дней».
После целования креста сразу началась вечерняя с чтением коленопреклоненных молитв.
На каждой из 3-х молитв все в храме плели венки, и за 3-и молитвы успели их сплести. Затем
отслужили водосвятный молебен и каждый, надев свой венок на голову, подходил к отцу
Серафиму, и он обильно кропил святой водой на голову с венком. После этого была трапеза и
вечерняя служба с коленопреклоненным чтением акафиста Пресвятой Троице. Отец Сергий вышел
с клиросом на середину храма разоблаченный, и батюшка его отправил на клирос облачиться. Но
тот не понял, а подумал, что старец его просто отправил на клирос, и стоя на коленях, слушал
там акафист и молился. В самом начале чтения акафиста отец Серафим глянул на входную дверь
в храм, перекрестил ее, поднес ладонь ко рту, дунул с нее на дверь. В середине акафиста старец
встал и направился в алтарь звать отца Сергия. Проходя мимо подсвечника, от горящей свечи у
батюшки с правой стороны вспыхнул локон волос и клочок бороды. Все в испуге ахнули, а старец
быстрым движением руки смахнул огонь. Затем повернулся к людям и сказал: «Схоронили бы и
приехали на поминки. Поминали бы за упокой». Все закричали: «Нет, за здравие! Многая лета
Вам, батюшка!» В конце вечерней после отпуста отец Серафим повернулся к людям и сказал:
«Желаю вам самого наилучшего: здравия, ходить в церковь Нашу, не лениться! Богослужение
наше окончено. Вы уморились, у вас ноги болят от стояния», – и запел «Под Твою милость…», а
люди подхватили. После пения люди стали благодарить старца, говорить, что им больше ничего
не нужно, только бы побыть рядом с батюшкой, а он громко ответил: «Я – ничто! Я – ничто!
Самое главное – это вы! Самое главное – это вы, а Я – ничто!» И батюшка дал возглас пропеть
«Кресту Твоему…». Пропели 3 раза, и отец Серафим сказал: «Спаси вас Господи!» Люди опять
стали благодарить батюшку, а он: «Мне не за что, Я – ничто! Я – самый ничто!» – и чтобы его
не хвалили, дал возглас пропеть «Слава в Вышних Богу…». Когда пропели, батюшка: «Это Я вам,
чтобы еще жили и Наш храм посещали!» Люди снова стали благодарить и запели «Многая лета», а
батюшка их остановил и произнес: «Благоденственное и мирное житие подаждь, Господи, здравие
настоятелю храма сего со всем причтом и сохрани их на многая лета!» И все запели «Многая
лета». Когда закончили, отец Серафим: «Пропели с вами! Желаете опять пропеть «Многая лета»?»
Все ответили, что да, а старец: «А может умирать?» Все в один голос: «Нет!!!» А батюшка: «А Мы
уже собрались!» Но люди стали просить, чтобы батюшка еще пожил. Старец: «Спойте еще. Что
Нам споете?» Все пропели «Упование мое Отец, прибежище мое Сын, покров мой Дух Святый,
Троице Святая, слава Тебе!» – пропели трижды. Отец Серафим заулыбался: «Спаси вас Господи!
Какие у вас голоса! Дай Бог вам крепкого здоровья!» Люди спели «Отец мой духовный». После
того, как закончили, старец: «Спасибо вам и многая здравия вам, и многих годов, чтобы вы не
забывали! Значит, побеседовал Я с вами. Я нонче беседую, видишь, сколько с вами!» Затем после
короткой паузы: «Не ропщи на суровую участь! Когда посетит какая скорбь, то не ропщи. Ропотом
все пропадает! Вот! Если мы вдруг молились, молились, а потом и прогневали Бога, ропщем на
Него, Он нам не уважил что-нибудь: одной одно не сделал, другой – другое, третьей – третье. А
чтобы Он каждого возвеселил, обрадовал, дал нам по сердцу и весь совет наш выполнял, что мы
просим, чтобы Он все наши просьбы выполнял – этого надо добиться, чтобы Он выполнял! Ну,
идите, Я еще не читал правило». Люди: «Спаси Господи! Мы, наверное, Вам уже надоели?» А
батюшка тут же: «Нет, нет! Вы никогда не надоедите! Я надоем!» Старец благословил людей и
ушел в алтарь.
На следующий день около 10.00 утра в храм пришел отец Серафим и началась проскомидия.
Люди сначала слушали часы, потом пели духовные песнопения, а затем понемногу перешли на

682
мирские разговоры. В какой-то момент вышел батюшка и обратился к людям: «…и оправдаться
нечем мне: нет поклонов, нет молений, нет добрых дел!» Все в храме: «Это мы, батюшка!» А
старец: «Вы умеете молиться, вы замаливаете грехи поклонами, постом, молитвой. А Я – ничего,
языком только!» – и зашел в алтарь. А спустя несколько минут вышел и благословил записывать
на молебны: «А есть желающие?» Люди закричали, что есть. Батюшка заулыбался и спросил:
«Еще деньги у вас остались?» Все ответили, что остались, а Он: «Ну, промолите еще, тогда ничего
не останется! Кто там будет записывать?» Подошла обительская Вера, а отец Серафим ей: «Иди!
Пиши желающих только. Они хотят промолить!»
После проскомидии отслужили обедницу, панихиду и молебны. Затем была трапеза и общая
беседа. Когда все закончилось, мы взяли у батюшки благословение в дорогу и выехали домой.
Очередная наша поездка к духовному отцу Серафиму состоялась 30 июля 2012 года. Приехали
мы до начала вечерней службы, успели разместиться и немного отдохнуть. Перед поездкой я две
ночи подряд мало спал, затем практически не спал в дороге, и когда приехал к батюшке, у меня
сильно разболелась голова. Спустя какое-то время в храм пришел отец Серафим, и началась
вечерняя. После освящения хлебов батюшка вышел с клироса к народу и трижды со всеми пропел
величание прп. Серафиму Саровскому. Затем громко и торжественно пел на клиросе. После чтения
Евангелия все пошли к батюшке на помазание. У меня так болела голова, что я перекрестившись,
не мог сделать поклон. Я встал в очередь и пока шел, мысленно обращался к отцу Серафиму:
«Батюшка, у меня голова болит! Батюшка, помолись, так голова болит!» Так я шел в очереди
и мысленно просил. Старец, помазывая людей, был серьезен и сосредоточен. Когда я подошел,
батюшка взглянул на меня, улыбнулся, ме-е-едленно начертал елеем у меня на лбу крест и чуть-
чуть кивнул головой, как бы говоря: «Вот так!» – и снова заулыбался. Я сказал: «Спасибо большое,
батюшка!» – поцеловал руку и получив от Павла кусочек освященного хлеба с вином, отошел в
сторону. И только я сделал несколько шагов, как понял, что голова у меня больше не болит!!! Это
было просто невероятно: еще несколько секунд назад от головной боли я даже поклон сделать
не мог, а тут батюшка помазал, и все! Я стал наклонять голову вниз и в стороны, проверяя, есть
ли боль, чем немало удивил шедших за мной кировоградцев. Кто-то даже спросил, все ли у меня
нормально. И тут я в полной мере осознал, что по молитвам духовного отца Господь только что
сотворил чудо! А я ведь даже батюшке ни слова не сказал, только мысленно взывал о помощи, и
она пришла, быстрее, чем я мог этого ожидать. После вечерней старец вышел и спросил: «Ну, что,
споете?» Люди спели «Под Твою милость» и старец зашел в алтарь.
Утром 1-го августа в день праздника прп. Серафима храм был еще закрыт и народ стоял
у дверей, ожидая его открытия. Неожиданно из-за угла церкви со стороны домика вышел отец
Серафим. Он шел сам. Увидев людей, старец спросил: «А чего это вы так рано?» – и заулыбался.
Все стали поздравлять его с праздником и батюшка в ответ тоже всех поздравил. Затем немного
прошел и сказал: «Ну, стойте. Я пойду прикажу, что есть готовить». Чуть-чуть прошел, приставил
руку ко лбу, как козырек, и начал пристально смотреть в толпу. Увидев отца Сергия, который в
очередной раз приехал с нами из Кировограда, спросил его: «Ты же батюшка?!» Тот ответил, что
батюшка. А старец ему: «Ну, готовься!» Затем еще чуть-чуть прошел. Народ в это время обступил
отца Серафима, а он открыл свою черную сумку, висевшую у него на руке, и достал большую
связку длинных ключей. Положил их туда, опять что-то искал, достал другую связку ключей на
красной ленте и сказал: «От растерёна!» Потом обратился к людям: «Пока стоите тут, спойте
что-нибудь, а Я пойду прикажу, что на трапезу готовить», – и пошел в трапезную. Народ запел
«Богородице Дево, радуйся». Потом открыли храм и все зашли. Спустя некоторое время мне
нужно было выйти из церкви. Только я пошел, как в притворе встретился с отцом Серафимом,
который возвращался из трапезной. В притворе больше никого не было. Старец пристально
взглянул на меня, а я поклонился, попросил благословения и протянул руки. Старец улыбнулся,
перекрестил меня положил свою руку на мои. Я ее поцеловал, а батюшка крепко сжал мои руки.
Я ему: «С праздником!» А Он: «И тебя с праздником!» – и вошел в храм. Старец благословил
отцу Сергию начинать проскомидию и дал возглас к началу чтения часов. Спустя какое-то время
приехал отец Макарий из Калуги, и батюшка его благословил идти на исповедь. Спустя время о.
Серафим вышел на продажу и выборочно отвечал на вопросы. Потом была Литургия, причастие,
а затем старец поздравил всех с праздником и благословил выстраиваться на улице для крестного
хода, не дав таким образом, в храме себя поздравить с днем Ангела. Люди стали спрашивать,
когда же можно поздравить, на что батюшка ответил: «Потом!» Все выстроились на улице, и со

683
священниками во главе, пошли крестным ходом вокруг обители на источник прп. Серафима. А
батюшка с келейником ехали позади на машине. На источнике начали служить молебен с акафистом
прп. Серафиму, затем освятили воду. Было очень жарко, и во время молебна Павел и о. Макарий,
не дожидаясь освящения воды, зачерпнули ковшиком воду и попили. Батюшка недовольно на
них посмотрел, но ничего не сказал. А когда кто-то из певчих попросил Павла зачерпнуть им
воды, старец их выругал за нетерпение, сказав, что вода еще не освященная. После освящения все
бросились набирать воду, а батюшка с Павликом поднялись к выходу с источника и там, сев на
стульчик, старец принимал поздравления. Кировоградцы собрались вместе и договорились, что
Виктор Миненко скажет пожелания, а я вручу конверт с нашими пожертвованиями. Во время
поздравлений хор все время пел «Многая лета» и нужно было улучить момент в паузе между
пением, чтобы успеть поздравить. Когда мы подошли, Виктор начал становиться на колени и
ничего не говорил, а я увидел, что регент уже подняла руку, чтобы дать сигнал для пения. И
чтобы мы вообще успели что-то сказать, начал говорить первым, желая батюшке милости Божьей,
Покрова Царицы Небесной, заступничества Архистратига Михаила и прп. Серафима. Тут Виктор
подхватил и продолжил поздравления. А батюшка сделал серьезный вид и показывая на Виктора,
спросил: «А это кто?» Ответили: «Это Виктор из Кировограда». А батюшка: «Не знаем, не знаем!»
– хотя прекрасно его знал. Виктор, не обращая внимания на батюшкино юродство, поблагодарил
за его молитвы, сказал, что родился сын, и его назвали Серафим. Старец заулыбался и сказал:
«Значит, все-таки Серафим!» Мы поцеловали крест и отошли в сторону.
После поздравлений была панихида, трапеза и началась вечерняя с коленопреклоненным
чтением акафиста пророку Илье. После службы возле храма остались ночевать 2-е приезжих (отец
и сын), чтобы быть первым на следующий день на беседу. Ночью подошли 6 человек воронежских
духовных чад и мы. Утром батюшка с отцом Сергием начали проскомидию, а спустя время старец
с келейником вышел и записал 20 человек на беседу. Кироворадцы практически все записались.
Отслужили обедницу, панихиду, молебны, сходили в трапезную и вернулись к храму ждать беседы.
Когда из трапезной вернулся батюшка с Павликом, стали на беседу в храм запускать по одному
из списка. Первые пошли отец и сын, которые ночевали под храмом. Павел в этот момент вынес
из алтаря кресты и сказал, чтобы те, кто подавал их, разобрали свои. Кто-то спросил, будет ли
батюшка сегодня принимать в духовные чада, и Павлик пошел об этом узнать у батюшки. Затем
вышел и сказал, что о. Серафим благословил желающим написать прошения и с ними зайти в
храм. Таких набралось человек 15. Они зашли и старец начал с ними общую беседу поясняя, кто
такой духовный отец и какая ответственность быть духовным чадом. А затем стал принимать по
одному на беседу. Мы зашли в храм, стали в конце очереди в надежде побеседовать. Когда до
нас оставалось пару человек, отец Серафим закончил беседу, и всем велели выйти из храма. У
меня был важный вопрос, который попросил узнать у батюшки отец Евгений из Кировограда.
И я сказал об этом келейнику Павлу. Он подошел к батюшке и попросил, чтобы старец меня
принял. Я извинился за дерзость и передал старцу вопрос отца Евгения. Батюшка все разложил по
полочкам. Старец был со мной приветлив, и я задал еще свой небольшой вопрос. Затем спросил,
когда можно приехать, а батюшка улыбнулся и говорит: «А когда ты хочешь?» Я ответил, что
хотел бы на Покров на престольный праздник. Отец Серафим благословил. Я в очередной раз
пригласил батюшку приехать к нам в Кировоград, т. к. много людей Его ждет. А он: «Правда,
кто ждет?» Я ответил: «Очень многие ждут! Мы же Вас любим! И священники о. Евгений, о.
Александр и другие». А батюшка: «И о. Василий из Искровки. Ты его знаешь?». Я ответил, что
знаю. Батюшка: «Ездишь к нему на службу?» Я сказал, что раз-два раза в год, а батюшка: «А когда
Мы приедем, приедешь?» Я ответил: «Конечно, только сообщите!» А отец Серафим: «Сообщим –
афишу напишем!» – и мы вместе с батюшкой и Павликом засмеялись. Затем я сказал, что вместе
с его духовными чадами Ольгой Скрипниченко и Николаем Чумаченко собираюсь полететь на
Святую Землю и попросил благословения. А старец мне: «А Мы боимся летать», – и показал
рукой, что его тошнит в самолете. А я Ему: «Вот и мы боимся!» Батюшка: «Помоги вам Господи,
чтобы не роптали, не боялись…», – и пожелал много всего хорошего. Я поцеловал ручку батюшки
и стал выходить из храма, а старец сидел за столом и продолжал смотреть мне вслед. Он, его
взгляд светились огромной любовью. И этот взгляд остался в моей памяти навсегда. Кто же мог
тогда знать, что эта встреча будет нашей последней прижизненной встречей.
9 сентября 2012 г. сообщили, что у отца Серафима случился инсульт. Мы все переживали и
усердно молились Богу о его здравии. 11 сентября мы полетели на Святую Землю, и там, на Гробе

684
Господнем и у гробницы Матери Божьей просили о скором выздоровлении нашего духовного отца.
Но 17 сентября в 20.30 вечера, как гром среди ясного неба, грянуло сообщение «Батюшка умер!»
Потрясение было неимоверное, разум отказывался в это верить. Протоиерей Александр Ничишин,
который был с нами на Святой Земле, и который приезжал к батюшке и очень его любил, тут
же отслужил панихиду по новопреставленному старцу. Возвращаться домой мы должны были 19
сентября – на 3-й день после батюшкиной смерти. И мы понимали, что скорее всего на этот день
назначат отпевание, и мы не успеем, отчего наше горе увеличивалось вдвое. От всего сердца мы
просили Господа, чтобы управил нам попасть на погребение горячо любимого духовного отца.
А спустя время нам сообщили, что отпевание будет 20-го сентября. 19-го числа мы прилетели
в Киев, и Александр Кравченко с женой Раисой любезно согласились отвезти меня, Ольгу и
Николая на погребение батюшки. Итак, по милости Божьей, мы рано утром 20 сентября приехали
в Покровское до начала Божественной Литургии. Когда началось отпевание, было очень тяжело,
слезы градом текли из глаз, но после отпевания от печали не осталось и следа. Необъяснимо
почему, в душе возникла Пасхальная радость и появилось ощущение, что батюшка не умер, а
просто перешел в другую жизнь, к Богу. И теперь оттуда Он сможет еще больше, чем прежде,
помогать духовным чадам и всем, кто будет обращаться к Нему за помощью. И тогда вспомнились
Его слова: «Вот умрем, приедете Нас хоронить, а Мы будем чувствовать, кто к Нам приехал!»
Я безмерно благодарен Господу Богу за то, что Он дал мне возможность в моей жизни
прикоснуться к избранному сосуду Божественной благодати, каким был наш духовный отец
схиархимандрит Серафим, увидеть пример истинного пастыря и через него осознать неизреченное
милосердие Божье к роду человеческому.

18 декабря 2012 года, спустя три месяца после смерти отца Серафима, в Одессе преставился
ко Господу еще один великий старец схиархимандрит Иона (Игнатенко). В ночь с 19 на 20
декабря небольшая группа кировоградцев (15 человек) отправились в Одессу в Свято-Успенский
монастырь, чтобы попрощаться со старцем. Прибыли около 3-х часов утра. Людей было много,
постоянно служились панихиды. В храме духовные чада старца периодически раздавали
его фотографии. К одной из таких женщин подошло несколько наших кировоградцев. Взяли
фотографии разговорились, и женщина рассказала, что где-то за полгода до смерти отец Иона
пророчески говорил: «Сначала умрет великий старец в России, затем я, затем Блаженнейший, а
затем на Украине начнется смута…». Слова отца Ионы сбылись в точности: 17 сентября 2012 года
умер отец Серафим, 18 декабря 2012 года умер отец Иона, 5 июля 2014 года умер Блаженнейший
митрополит Владимир (Сабодан), а дальше начались и все остальные события…

Р. Б. Сергий Коптев, бывший келейник батюшки, г. Ялта. После смерти батюшки он мне
приснился. Я очень хотел поехать на могилу о. Серафима на его день Ангела, просил одно его
духовное чадо взять меня с собой в машину. Он пообещал, но потом уехал в Покровское, а меня не
взял. И вот снится мне сон: идет служба, много людей. Я их обхожу, чтобы меня никто не видел
и подхожу к могилке батюшки, чтобы приложиться. Смотрю, возле могилки стоит отец Серафим
в золотисто-бархатистом подряснике, на нем епитрахиль, поручи на руках, а на могилке, как на
кануне (панихидном столе), наложено много продуктов. Все подходят к нему под благословение,
и он с могилки каждому что-то дает, а сам радостный стоит, улыбается. Благословляет и дает,
благословляет и дает. Подошел и я. Батюшка благословил меня, дал что-то с могилки и что-то
сказал. А потом, обращаясь к людям: «Скажите певчим, чтобы не пели так грустно, а то тяжело
молиться». А сам радостный, веселый, кому-то еще что-то говорил. И так сон закончился. А потом
приснился сон, как будто бы разрослась обитель батюшки, насельников стало больше, могилка
батюшки вся благоустроена, обложена камнем, с навесом над ней. Вот так отец Серафим меня
утешил.

Р. Б. Людмила Побединская, г. Семилуки, Воронежская обл. Я у батюшки Серафима при

жизни не была, но я верю и надеюсь, что и после своей смерти он принимает в духовные чада.
Впервые я приехала к нему на могилку, когда было полгода со дня его смерти. Шла панихида, а я
стояла с его фотографией и слезы рекой лились у меня из глаз. Я настолько прониклась любовью,
настолько всем сердцем его полюбила, что сейчас, при первой же возможности, стараюсь сюда
приехать. И я чувствую молитву батюшки, чувствую его помощь. Бывает, спрошу его о чем-то на

685
могилке, и через других людей, батюшкиных духовных чад этот ответ приходит. И я точно знаю,
что отец Серафим святой!
После Пасхи на Светлой седмице мы с детьми приехали к батюшке в обитель. У меня
4-летняя дочь, которую зовут Серафима. Во время службы она все время бегала к батюшке на
могилку – постоит на службе и бежит к батюшке на могилку. Побыли мы, помолились и уехали
домой. Спустя некоторое время вновь собрались поехать к батюшке на могилку. Я укладывала
вечером дочь спать и сказала, что завтра поедем к батюшке Серафиму. А она: «Который в Курске?
Он стоял прошлый раз возле могилки и сказал мне: «Ну, что ты бегаешь? Иди к маме, и ее
слушай!»» От услышанного я просто опешила. Стала дочь переспрашивать, думала, может она
что-то придумала, но она несколько раз все четко повторила. Я спросила: «А он тебе строго
сказал?» Она: «Нет! Он улыбался и сказал: «Ну, что ты бегаешь? Иди к маме, и ее слушай!» И
был он еще с двумя дядями». Я стала показывать ей фотографии о. Серафима, и как только она
увидела фото батюшки в монашеском одеянии, тут же сказала: «Вот он!» Я спросила: «А какие
дяди с ним были? У нас есть иконки такие?» Она сказала: «Нет, я не вижу таких. Ну, мы поедем в
Курск, и если я увижу этих дядей, то я тебе их покажу». Дочь и по сей день помнит, что батюшка
к ней на могилке приходил.
Весной 2014 года Серафима заболела и лежала в кроватке. Когда она заснула, ей приснилось,
что батюшка пришел к ней, сел в изголовье кроватки и молился. После этого дочь выздоровела.
Она так любит батюшку, что даже спать не ложится без его фотографии. И батюшка ее не
оставляет и приходит к ней на помощь.

Р. Б. Наталья (Федорова Наталья Павловна), г. Николаев. Впервые к отцу Серафиму я

приехала в 2003 году. В тот приезд я попросилась к старцу в духовные чада, и он меня принял,
благословив приехать на праздник Преполовения Пятидесятницы. Но на Преполовение к батюшке
я не доехала. В Курске я зашла в Знаменский монастырь и решила подать за батюшку сорокоуст.
Написала записку, подала ее на кассе, а принимавший послушник, когда прочитал в ней имя
батюшки, сказал: «Подождите, сейчас будет идти наш владыка Ювеналий, подойдите к нему и
возьмите благословение». Я подошла к архиерею, взяла благословение, а ему уже сообщили, что
я с Украины и еду к отцу Серафиму. И к моему удивлению владыка не очень хорошо отозвался
о батюшке Серафиме, сказав в конце: «… Нет моего благословения!» Я тогда была еще не очень
крепкой в вере и, соблазнившись этими словами, какой-то период к батюшке не ездила. Но спустя
время я все же к отцу Серафиму приехала – беда заставила. У меня обнаружили в малом тазу
опухоль, которая достигла размера 101 мм, мешала ходить и была визуально сильно заметной.
К тому же из-за этой опухоли у меня возникли сильные кровотечения. Приехала я в обитель
и стояла в храме. Началась Литургия, а я в этот момент находилась справа возле стола для
бесед. Батюшка с кадилом вышел из алтаря, чтобы покадить, и я понимаю, что он должен уже
кадить, а его все не видно (полный обзор храма мне закрывал столб). Я выглянула из-за столба и
увидела, что старец просто стоит с кадилом и куда-то сосредоточенно смотрит (вероятно, за кого-
то усиленно молился). Так он постоял минут пять, может чуть больше, а затем пошел. И когда я
в этот день попала к отцу Серафиму на беседу, была просто поражена насколько мягко и тепло
он ко мне отнесся. Я ему сказала: «Батюшка, простите, что так долго к Вам не приезжала. Вышло
такое искушение…», – и все ему рассказала. Думала, что старец будет меня ругать, а он по-доброму
со мной стал беседовать. Я спросила: «А Вы меня из духовных чад не исключили?» Он ответил:
«Нет, я за тебя моюсь!» Тогда я ему говорю: «Батюшка, прошу Ваших святых молитв: у меня
обнаружили опухоль и я не знаю, идти мне на операцию или нет. У меня сердце слабое, а врачи
сказали: «Тебе все равно не жить. Какая разница: что так помрешь, что под ножом помрешь»». А
батюшка заулыбался и сказал: «Да нет там у тебя ничего! Вот приедешь домой, пойди и проверься.
Вот увидишь – у тебя там ничего нет!» И я тогда так поверила словам отца Серафима, потому что
много раз слышала о его прозорливости и о чудесах, происходивших по его молитвам. А приехав
домой, я обнаружила, что опухоль больше не выпирает, ничего мне не мешает ходить, нет никакой
боли, прекратились кровотечения – все это исчезло. Я даже не стала проверяться в больнице –
настолько сильно поверила батюшке. И по сей день меня больше ничего не беспокоит. Так по
молитвам отца Серафима я исцелилась от страшного недуга.
Моя дочь Елена живет заграницей. Долгое время она сильно курила, уходило до двух пачек
сигарет в день. Несколько раз она мне жаловалась: «Мама, очень хочу бросить курить, но не могу,

686
т. к. выработалась сильная зависимость. Я бы даже деньги заплатила, чтобы только избавиться
от курения!» И вот в очередной раз я поехала к отцу Серафиму и взяла с собой ее фотографию.
На беседе я показала батюшке фото дочери: «Батюшка, это моя дочь», – и больше ничего ему не
сказала и о курении тоже. Старец взял фотографию дочери, внимательно на нее посмотрел, а затем
молча, не спеша трижды ее перекрестил и возвратил мне, не говоря ни слова. Приехала я домой,
а дня через три-четыре звонит Елена и говорит: «Мама, мама! Я бросила курить!» Я сразу: «Как?
Что произошло?» А она: «Мама, я не знаю, что со мной случилось, но у меня появилось такое
отвращение к сигаретам, что я больше не могу курить!» И по сей день по молитвам батюшки она
не курит.
Муж моей дочери дипломат, работает в ООН. Как-то Елена приехала погостить домой в
Николаев и остановилась в собственной квартире. И вдруг в одну из ночей раздался телефонный
звонок и в трубку моя дочь дрожащим голосом сказала: «Мама, помолись! Мама, звони своему
батюшке Серафиму!» Я испуганно спросила: «Лена, что случилось?» Дочь рассказала, что муж
ехал на машине с работы и сбил человека насмерть. Ситуация осложнялась еще и тем, что
инцидент произошел в Ливане, арабской стране, где свои законы. Да и для него, как дипломата,
это могло иметь самые негативные последствия. Я сразу позвонила келейнику отца Серафима
Павлу, объяснила кто я, изложила суть проблемы и попросила батюшкиных святых молитв.
Павлик ответил: «Я батюшке скажу, а вы мне через какое-то время перезвоните». Спустя время
я перезвонила и Павлик ответил: «Я батюшке все передал, он сейчас на молитве». Я успокоила
свою дочь и мы стали ждать известий от ее мужа. Через пару дней дочь перезвонила и сообщила
радостную весть: «Мама, все нормально! Его оправдали!» Оказалось, что погибший в момент
трагедии собирал бананы и неосмотрительно выскочил на проезжую часть, угодив под колеса
машины моего зятя. В очередную поездку к отцу Серафиму, я попала к нему на беседу, хотела
поблагодарить старца, а он с улыбкой на лице мне сказал: «Рассказывай, кто там виноват? Как все
прошло?» Я все рассказала и поблагодарила старца за святые молитвы.
6 мая 2015 года на праздник Преполовения Пятидесятницы я вновь поехала к батюшке
в обитель. Ехала, превозмогая сильную боль в колене, которую спровоцировал воспалившийся
мениск. Боль была такая, что невозможно было ни положить ногу, ни уснуть. Приходилось даже
иногда ходить с палочкой. Необходимо было лишь хирургическое вмешательство. Приехала в
Покровское, пошла на могилку отца Серафима, побыла с ним наедине, поплакала, попросила за
все прощения, а о больном колене даже не просила. И в первую же ночь в обители, когда я легла
спать, поймала себя на мысли что что-то не так. И тут же осознала: «Да у меня же колено не
болит! Боль полностью исчезла!» Утром я встала, а нога не болит. И по сей день она меня больше
не беспокоит. Так по молитвам батюшки я вновь получила полное исцеление.
А в конце июля 2015 г. в Покровское на праздник прп. Серафима Саровского мы поехали
с моей сестрой из Луганска. Мы очень волновались, т. к. на границе была сложная ситуация,
транспорт держали по десять и более часов, и мы переживали, что можем не успеть на праздник.
Поэтому усиленно просили батюшку о помощи. До этого мы с сестрой не виделись два года. А когда
встретились в Харькове, даже не успели нормально поговорить, как сели в маршрутку Харьков-
Белгород. По дороге до границы сестра читала про себя Иисусову молитву, а я Богородицу.
Приехали на украинскую таможню, автобус какое-то время стоял, а мы с сестрой разговорились.
Затем люди стали выходить для прохождения паспортного контроля и досмотра багажа, а мы
этого даже не заметили и продолжали общаться. В какой-то момент дверь маршрутки открылась,
зашел таможенник, посмотрел как бы сквозь нас, осмотрел салон автобуса, а у нас ни документы
не спросил, ни сумки наши не проверил. Затем вышел из салона и сказал водителю: «Проезжайте
туда дальше и ожидайте пассажиров». Люди, пройдя паспортный контроль и досмотр, потихоньку
стали садиться. А мы только потом опомнились, когда кто-то нас спросил: «А вас что не проверяли?»
По дороге до Белгорода мы все время молились, чтобы нам вовремя добраться до Черемисиново,
просили отца Серафима: «Батюшка, родненький, помоги!» Приехали в Белгород, а тут через семь
минут отправляется автобус до Курска, в который мы и запрыгнули. Что удивительно, приехали
мы в Курск почему-то на час раньше запланированного времени прибытия. На вокзале стоял
большой автобус и маршрутка, а людей полным полно. Мы к водителю автобуса: «Возьмете нас до
Черемисиново?» А он: «Да куда же вас взять? Смотрите, сколько народа!» Мы стали говорить, что
нам очень нужно, что очень спешим и даже готовы ехать стоя. Водитель удивленно спросил: «А
куда вы так спешите?» Мы ответили, что нам еще добираться до обители в Покровском. Водитель
еще более удивился: «А вы что, все еще ездите к батюшке?» – мол, батюшки уже нет, а вы все еще

687
ездите. Мы ответили, что конечно все еще ездим. Тогда этот водитель договорился с водителем
маршрутки, и тот нас взял к себе и довез до Черемисиново. А там какой-то парень практически
бесплатно довез нас на своей машине до обители. Чудеса, да и только! Вот как батюшка о нас
позаботился и даже в деньгах помог сэкономить. Побыв на празднике, мы также беспрепятственно
возвратились домой.
Я безмерно благодарна Богу за то, что Он послал мне такого великого духовного отца,
который и после своей смерти не оставляет нас без благодатной помощи, как при жизни о нас
заботится и молит Господа о нашем спасении.

Р. Б. Инна, г. Алексеевка, Белгородской области. Моя знакомая р. Б. Марина Веникова

привезла мне книгу об отце Серафиме, которую я с удовольствием прочитала. И невозможно
описать словами ту благодать, которую я получила от чтения. В 2010 году я была с мужем в обители
батюшки, попала на беседу к старцу и получила благословение на роды и благословение назвать
сына Михаилом. Батюшка дал нам с мужем красные поясочки с молитвой «Живый в помощи». В
то время у меня были определенные проблемы со здоровьем – что-то в виде опухоли в голове. В
больнице города Старый Оскол сделали МРТ, и врачи сказали, что положение очень серьезное.
Но когда я побывала у батюшки, ситуация со здоровьем у меня разрешилась благополучно. После
повторных снимков заведующая неврологическим отделением была сильно удивлена, сравнивала
снимки МРТ, и никак не могла понять, куда же за столь короткий срок девалась опухоль. А это
батюшка Серафим мне помог. Но в полной мере я осознала это только тогда, когда прочитала о нем
книгу. А в тот момент я не связала чудо исцеления с отцом Серафимом и больше к нему не ездила.
Еще было несколько раз, когда я некоторым людям говорила, что назвать сына Мишей благословил
«прозорливый старец», мне о батюшке говорили плохо. И я в нем усомнилась, даже иногда какую-
то злость испытывала. Раба Божья Марина Веникова – это сестра моего мужа. У нее в семье
отношения с мужем не ладились, и я постоянно думала: «Ну, почему ей батюшка не поможет?» Я
даже перестала с ней общаться. Она постоянно привозила от батюшки благословленные вещи, но я
небрежно к ним относилась. А когда Марина привезла книгу о старце «Отец духовный Серафим»,
меня такая злоба взяла, просто крутило всю. Я думала, что разорвусь. Но мой муж был у батюшки
не раз, и ему мое поведение не нравилось. Он говорил, что я бесноватая. Неделю к книге я не
могла прикоснуться, но потом пересилила себя и взяла ее в руки. Это было ровно за неделю до
Великого поста 2015 года. Я начала читать книгу, после чего на первой неделе поста исповедалась
и причастилась. Я очень жалею, что после той нашей встречи я не ездила к батюшке, хотя он
еще два года прожил. Я ведь могла попроситься в духовные чада, о чем очень теперь сожалею и
каждый день прошу у него прощения. Когда родился сын Михаил, мы его после 40 дней крестили,
я старалась как можно чаще носить его причастие. Сейчас по милости Божьей у меня подрастает
еще и сын Тимофей, которому Михаил сам дал такое имя. Обоих детей я стараюсь регулярно
причащать, а вот у нас с мужем чаще одного раза в год причаститься не получается. Но сейчас
я стала намного спокойней, внутри воцарился душевный мир и спокойствие. И с сестрой мужа
отношения наладились. С Божьей помощью буду стараться и дальше жить по заповедям Божьим
и следовать батюшкиным наставлениям.

Р. Б. Елена (Савенко Елена Яковлевна), г. Воронеж. В 2014 году мы решили продать

квартиру, все думали: «Продавать – не продавать, делать ремонт – не делать ремонт?» Подошли
мы с мужем к фотографии отца Серафима и стали просить: «Батюшка, как нам быть? Помогите
нам с продажей!» По поводу продажи мы не давали никаких объявлений и никому ничего не
говорили, знал только один сосед и то, что мы только собираемся продавать. И однажды вечером
раздался звонок в двери. На пороге стоит женщина и нас спрашивает: «А вы квартиру продаете?»
Мы отвечаем, что да, а она: «Мы ваше объявление видели в интернете». Я говорю, что никакого
объявления мы не давали, а она на своем, что видели наше объявление. В общем, мы договорились
и за неделю продали квартиру.
Внучка в 2015 году закончила школу и встал вопрос о поступлении в вуз. Мы прочитали в
книге об отце Серафиме, как старец благословлял молиться для разрешения подобной ситуации, и
принялись за дело: две недели читали положенные акафисты и просили о помощи отца Серафима.
И произошло чудо – внучка поступила в Воронежскую медицинскую академию на бюджетное
место (из 38 бесплатных мест одно досталось ей). Так старец и после своей смерти не оставляет
нас без помощи даже в бытовых, житейских вопросах.

688
689
690
 Стихи
Всю жизнь отец наш Господу служил,
И плакал, и молился за детей,
Неблагодарных, грешных нас любил,
И вот осиротели мы теперь.

Нам остается лишь надеждой жить,

Что встретимся мы там, на Небесах,
Там, где светильник пламенный горит
Молитвы к Господу духовного отца.

Теперь наш батюшка родной, навечно будет жить в раю,

Он там, здоровый, молодой, и рядом ангелы поют.
А на земле лишь только скорбь, родной отец, простите нас.
Никто из чад Вас не сберег, великой скорби нынче час.
И до скончания веков мы будем встречи с Вами ждать.
Сейчас мы можем только вновь: «Простите, батюшка», – сказать…

С праздником, Батюшка!
(На праздник прп. Серафима Саровского)

С праздником, Батюшка, милый, родной,

Долгих лет Богу служения Вам.
Больше обители нет ни одной,
Где нашим спокойно было сердцам.
И каждый приезд хоть бы в месяц лишь раз,
Глоток кислорода средь наших грехов,
Надежду спасения рождает он в нас,
И веру, что сбросим оковы бесов.
Мы просим молитв и советов святых,
Когда в пропасть черную падаем вновь.
Но знаем, что будем в беде не одни,
Ведь рядом духовный отец и Господь.
Поможет советом отец Серафим,
И лучшей поддержки, чем он, не найти.
Нам милость от Бога, что рядом мы с ним,
Что в помощь нам батюшка дан на пути.
Одна благодарность нужна только Вам,
Раскаяния слезы, смирение в нас,
За наши молитвы Святым Небесам,
Возносите что, не смыкая Вы глаз.
С днем Ангела Вас, наш духовный отец!
Спасибо за помощь, заботу, любовь,
Великий пред Богом несете венец,
Пред Вами склоняемся, батюшка, вновь.

691
 Песнопения
Отец мой духовный Скоропослушница
Отец мой духовный за Вас я молюсь, Господь моя отрада
Сегодня пред Вами я низко склонюсь, И добрый пастырь мой,
За чуткое сердце, за Вашу любовь, Взыщи меня от ада
Вам руку целую и кланяюсь вновь. И будь всегда со мной
Душа мне кричала, твой пастырь пришел, Припев:
И горько рыдала, меня он нашел, Матерь Божия
Сказал Он мне: чадо теперь за тебя,
«Скоропослушница»,
Я буду молиться, так, как за себя.
Ты моя надежда,
И слезы как ливень с очей полились, Ты моя заступница
Грехи словно камень посыпались вниз,
О Боже, прости мне, я страшно жила, Что ждет меня – не знаю
И ныне покой я в душе обрела. И горячо молюсь,
На Бога уповаю,
Теперь я от счастья заплакала вновь, Спаси меня, Иисус,
Вы душу спасли мне и дали любовь,
И Вашу молитву я слышу всегда, Господь, меня прости,
И пусть не угаснет она никогда. Стань светом для души,
За то, что я грешила,
Сегодня за Вас я у Бога прошу, С любовью накажи
Все то, что Вы дали, я в сердце ношу,
Я так недостойна молиться за Вас, Господь, ты дал мне пищу
Но знаю, услышит Спаситель мой глас. И кров над головой,
Богатый или нищий –
Я Бога не знала, в темнице жила,
Пошли души покой
Душа от грехов моих изнемогла,
Но мне утешенье Спаситель послал,
Открыл дверь темницы, на Вас указал. И благодарность Богу
В душе не утаю,
Он взял мою руку и Бога просил, Слов искренних так много,
Прости ей, Спаситель, как блудных простил, А я скажу «люблю»
Из темной темницы Он вывел меня,
Мою плоть грешную крестом осеня. Господь, прошу, дай силы
Себя преодолеть,
Слезами омыла я прошлую жизнь, Чтоб жизнь всегда любила,
Вы Богу молились, чтоб всем нам спастись, Не призывая смерть
И так на душе моей стало легко,
Она наконец-то взыскала покой. На все есть Божья воля
И Божья благодать
Отец мой Духовный – душе моей врач, Господь, пошли мне долю
Как лучший подарок примите мой плачь. Твоей слугою стать
Заблудшей душе моей дали Вы свет,
Теперь я спокойно пойду на ответ.

Отец мой духовный за Вас я молюсь,

Сегодня пред Вами я низко склонюсь,
За чуткое сердце, за Вашу любовь,
Вам руку целую и кланяюсь вновь.

692
 Житейское море Дорога
Житейское море О, душа родная!
Играет волнами. Не грусти так много
В нем радость и горе Эта жизнь земная –
Всегда перед нами. Только лишь дорога.

Никто не ручится, Только лишь дорога,

Никто не узнает, В ней нельзя остаться
Что может случиться, Рано или поздно,
Что завтра с ним станет. Нужно с ней расстаться.

Сегодня ты весел Утром иль под вечер

И жизнью доволен. Чудный сон приснится
Раздолья круг тесен, И на веки сердце
А завтра ты болен. Перестанет биться.

Богат ты сегодня, Не ропщи на бремя,

Пируешь роскошно, И не бойся грома,
Но волю Господню Мы ведь здесь на время,
Узнать невозможно. Мы ведь здесь не дома.

И, может быть, завтра Но не все ж дорога,

Сроднишься с сумою: Не смыкай же вежды
Пойдешь ты скитаться Мы ведь здесь не много,
С горячей слезою. Не теряй надежды!

А, может быть, завтра Как-нибудь залечим

Сырая могила Рану мы больную,
Возьмет безвозвратно Как-нибудь пройдем мы
Кипучую силу. В сторону родную.

Так в море житейском Кончиться дорога

Волна за волною И раскаты грома,
Сменяются резко Будем мы у дома,
Под нашей ладьею. Будем мы у Бога.

Наш компас – над нами,

Впери в Небо очи.
И с бурей, с волнами
Борись среди ночи.

Житейское море
Играет волнами.
В нем радость и горе
Всегда перед нами.

693
 Не тоскуй ты, душа дорогая
Не тоскуй ты душа дорогая,
Не печалься, но радостна будь,
О, поверь, жизнь настанет другая,
Любит нас Сам Господь, не забудь.
Уповай ты на Господа Бога,
И почаще молися к тиши,
И утихнет на сердце тревога,
И получишь покой для души,
В мире волны бушуют как море,
Ветер страшно и грозно шумит,
Но взгляни ты: с любовью во взоре,
На тебя твой Спаситель глядит.
Жизнью нашей Он Сам управляет,
И защиту Свою подает,
Посылает нам то, что желает,
И что к радости, к счастью ведет.
Нам страдать здесь осталось немного,
Мы готовы к последней борьбе,
Скоро кончится путь наш суровый,
И возьмет нас Спаситель к Себе.
Пристань тихая нас ожидает,
Бури страшной и грозной в ней нет,
Ярче солнца Христос там сияет,
Жизни вечной не меркнет в нем свет.
Не смущайся в тяжелые годы,
Пусть на бремя не ропщут уста,
Часто в жизни бывают невзгоды,
Но надейся на милость Творца.
Не забудь, что Христос твой Спаситель,
Тебя ради страдал на Кресте,
Он от бед твои благой Искупитель,
Он с тобою всегда и везде.
Не тоскуй ты душа дорогая,
Не печалься и радостна будь,
В небе родина наша святая,
Там наш вечный блаженный приют.
694
Саровский лес
Ночь. Как безмолвные зрители
Звездочки смотрят с небес.
Тихо. Вокруг от обители
Тянется Саровский лес.
Келия там одинокая,
В ней Серафим обитал.
Знала пустыня широкая
Подвиг, что он совершал.
Там, при дорожке, под соснами
Камень тяжелый лежал.
Старец ночами бессонными
Там на коленях стоял.
Лето и зиму холодную
Он, не смыкая очей,
Выстоял волей свободною
Тысячу дней и ночей.
Здесь, безучастный ко внешнему,
В сердце молитву слагал:
«Боже, будь милостив грешному» –
Старец так часто взывал.
Чудное это моление
Прятал от всех темный лес,
И за труды и смирение
Бог старцу дал дар чудес.
Годы прошли, но чудесного
Старца с любовью мы чтим –
Помощь дает нам небесную
Батюшка наш Серафим.
 СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1. Детство и юность........................................................ 5

Глава 2. Странничество и Глинская пустынь........................... 21
Глава 3. Пастырское служение............................................... 35
Кострома. Первые годы служения...................................................... 37
с. Козура................................................................................................... 38
с. Густомесово........................................................................................ 42
Стояние Зои........................................................................................... 44
с. Романово.............................................................................................. 47
Пастырское служение в Курской епархии...................................... 64
Глава 4. Смерть Праведника..................................................149
Глава 5. Праздники в обители отца Серафима.......................159
Глава 6. Советы и поучения..................................................187
Глава 7. Воспоминания об отце Серафиме.............................211
Глава 8. Стихи и песнопения.................................................689

Довідкове видання

МАНУЙЛОВ Олександр Миколайович,

ГАЛИЧ Павло Валерійович

Отець духовний Серафим

Російською мовою

Редактор Олександр Мануйлов

Технічний редактор Віктор Лисенко

Формат 60х84/8. Ум. друк. арк 80,91. Облік. видав арк. 55,64. Тираж 3000. Зам. 669.

Видавець і виготовлювач СПД ФО Лисенко В.Ф.

25029, м. Кіровоград, вул. Пацаєва,14, к. 1, кв. 101. Тел. (0522) 322-326
Свідоцтво суб’єкта видавничої справи ДК № 3904 від 22.10.2010.

695
696