https://riss.

ru/analitycs/35524/
31.10.2016 Аналитика

Наталия Владимировна Грибова

Сектор экономики зарубежных стран
ведущий научный сотрудник
кандидат экономических наук

Китайский юань включен в корзину резервных

валют МВФ
Юань - в одном ряду с долларом США, евро, японской
иеной и британским фунтом
Первого октября 2016 года произошло событие, которое нечасто случается в
международной валютно-финансовой сфере, но которое, безусловно, можно отнести к
разряду знаменующих собой важные структурные сдвиги и имеющих далеко идущие
долгосрочные последствия. Китайский юань официально включен в корзину ключевых
международных валют, на основе которой рассчитывается стоимость специальных прав
заимствования (Special drawing rights, SDR)[1] Международного валютного фонда.
Последний раз состав корзины менялся в 1999 г. в связи с введением евро.

В новой корзине китайский юань потеснил иену и фунт, но наиболее заметно сократился
вес евро (почти на 6,5%). При этом доля доллара США практически не претерпела
изменений. Вес валют в корзине SDR после включения юаня распределился следующим
образом:

– доллар США        –  41,73 % (41,9% до включения юаня);

– евро                      –  30,93% (37,4%);

– китайский юань   –  10,92%;

– японская иена      –  8,33% (9,4%);

– британский фунт –  8,09% (11,3%).

Де-факто это событие означает, что отныне юань поставлен в один ряд с долларом США,
евро, японской иеной и британским фунтом. При этом впервые в корзину резервных
валют МВФ включена национальная валюта не развитой страны, как это было ранее, а
страны с развивающимся рынком. Кроме того, юань пока что не является свободно
конвертируемой валютой. Китайские власти будут стремиться увеличить
конвертируемость юаня к 2020 г.[2] Согласно другим прогнозам процесс перехода к
полной конвертируемости юаня может затянуться на 10-15 лет.
По мнению директора-распорядителя МВФ К.Лагард, включение юаня в корзину
резервных валют имеет историческое значение для SDR, МВФ, Китая и международной
валютной системы[3]. В Китае включение национальной валюты в корзину SDR
расценивают как важный поворотный момент, который станет катализатором роста
спроса на юань во всем мире, а значит, будет способствовать его дальнейшей
интернационализации и выполнению миссии по совершенствованию международной
валютной системы.

Сам по себе факт вхождения китайской валюты в состав корзины МВФ автоматически не
делает юань мировой резервной валютой. Однако это событие отражает прогресс,
которого добился Китай в реформировании своей денежно-кредитной, финансовой и
валютной систем, и подкрепляет его, а также является признанием роли и значения КНР в
глобальной экономике.

Последствия включения китайской валюты в число резервных в полной мере проявятся

лишь в долгосрочной перспективе и могут оказаться весьма масштабными и значимыми
для мировой валютно-финансовой системы. Теоретически, сам факт включения может
содействовать уже идущему процессу расширения международного использования юаня,
снимая ряд технических барьеров на этом пути. Тем не менее, применительно к китайской
валюте мнения экспертов относительно возможных последствий разделились. Одни
полагают, что в краткосрочной перспективе никаких кардинальных изменений не
произойдет, по крайней мере, до тех пор, пока Китай не осуществит дальнейшую
либерализацию финансового сектора и не сделает юань свободно конвертируемым.
Другие считают, что спрос на китайскую валюту и вложения в юань вырастут уже в
ближайшее время.

На сегодняшний день китайский юань уже входит в состав официальных валютных

резервов: по данным МВФ, 38 из 130 центробанков мира уже включили юань в состав
своих резервов. Согласно последнему опросу, проведенному МВФ, доля юаня в
золотовалютных резервах центробанков составила менее 1,1%[4], что меньше, чем доли
австралийского и канадского долларов. На доллар США приходится 63,4% мировых
резервов (с открытой структурой), на евро – 20,2%, на британский фунт и иену – по менее
5%, а на канадский и австралийский доллары – немногим менее 2%.

Включение юаня в корзину МВФ будет содействовать увеличению спроса на китайскую

валюту со стороны центробанков и других государственных инвесторов (например,
суверенных фондов благосостояния) в целях диверсификации их валютных активов.  По
некоторым оценкам[5], доля юаня в мировых резервах может возрасти до 5% к 2020 г.
(свыше 375 млрд. дол), что позволит обойти резервы  в британском фунте и японской
иене. Хотя мировые центробанки не обязаны повторять структуру корзины МВФ, но если
предположить, что увеличение вложений будет коррелироваться с удельным весом юаня в
данной корзине (10,9%), то его  доля в мировых резервах может быть и больше и
составить прядка 800 млрд. дол (или примерно половину нынешних активов центробанков
в евро).

Вслед за официальными госструктурами интерес к юаню могут проявить и частные

институциональные инвесторы. Рост их вложений в юаневые активы только на 1% может
привести к увеличению спроса на них к 2020 г. почти на 200 млрд. дол.

В целом по наиболее консервативным оценкам ожидаемый к 2020 г. рост спроса на

активы, деноминированные в китайской валюте, со стороны государственных и частных
инвесторов может составить порядка 600 млрд. дол, а по более оптимистичным прогнозам
– до 1  трлн. дол.

В целях упрощения операций с юанем за рубежом Китай в последние годы активно

создает офшорные клиринговые центры –  т.н. «юаневые хабы». Клиринговый центр
позволяет нерезидентам получить доступ к юаням и различным финансовым
инструментам, номинированным в юанях, осуществить платежи и расчеты в юанях с
китайскими компаниями и банками, в том числе на клиринговой основе. В настоящее
время Китай уже имеет свыше 20 зарубежных клиринговых центров по всему миру,
включая как близлежащие страны (Южная Корея, Таиланд, Малайзия), так и европейские
государства (Великобритания, Германия, Франция, Люксембург), а также Австралию,
Канаду, Катар, Чили. В сентябре 2016 г.  нью-йоркский филиал Bank of China стал
клиринговым банком по юаневым транзакциям в США, а московский АйСиБиСи Банк 
(российская «дочка» китайского ICBC Bank) – клиринговым банком по операциям в
юанях на территории России.

По данным SWIFT, в совокупном объеме платежей, проходящих через эту

международную систему, доля юаня в июле-августе текущего года  составила 1,9%, что
обеспечило ему пятую позицию среди ведущих мировых валют после доллара, евро,
фунта и иены[6]. Отставание от идущей на четвертом месте иены, на долю которой
приходится порядка 3,4% расчетов, пока что велико и сложно спрогнозировать, когда
будет преодолен этот разрыв.

В августе 2015 года юань уже обходил японскую иену и занимал четвертое место среди
ведущих мировых валют с рекордной для себя долей расчетов в 2,79%. Однако
последовавшая затем девальвация юаня наряду с сохраняющейся до сих пор высокой
волатильностью китайской валюты и замедлением темпов роста китайской экономики
сделали юань менее популярной расчетной единицей. Разумеется, доля юаня в
международных расчетах несопоставимо мала как по сравнению с долларом (40-42%
платежей) или евро (30-31%), так и с долей Китая в мировой экономике и торговле. При
этом не стоит отрицать и впечатляющий рост международного использования юаня за
последние годы. Если в начале 2013 г. он занимал 13 место с долей в 0,63%
международных расчетов, то в настоящее время юань занимает по этому показателю
пятое-шестое место. По итогам первого полугодия 2016 г. юань является второй после
иены валютой расчетов в регионе АТР. При этом разрыв между валютами –
минимальный.

Согласно данным Банка Международных Расчетов (БМР)[7], на международном

валютном рынке юань – наиболее торгуемая  валюта стран с развивающимися рынками.
Средний дневной оборот юаня на рынке форекс в пересчете на доллар с апреля 2013 г. по
апрель 2016 г. увеличился почти в два раза – со 110 до  202,0 млрд. дол. За указанный
период операции с китайской валютой выросли с 2,2% до 4%  от среднего дневного
оборота рынка форекс.

Сформировавшаяся в последние годы тенденция более широкого международного

использования юаня позволяет рассматривать ее как одну из наиболее важных для
мирового валютно-финансового рынка с момента введения евро. Следовательно, она не
могла не найти соответствующего международного признания в виде включения в
корзину МВФ. Вместе с тем, включение китайской валюты в пул резервных валют
налагает на КНР дополнительные обязательства по повышению транспарентности в части
раскрытия структуры своих валютных резервов и запасов золота. В частности, пока что
Китай раскрывал структуру своих резервов лишь частично, но, как ожидается, будет
постепенно повышать прозрачность в этом вопросе. В этом же ключе стоит рассматривать
продолжающуюся работу между БМР и соответствующими китайскими структурами по
совершенствованию предоставления статистики о банковской системе Китая.

Юань фактически находится на начальной стадии длительного, сложного и многогранного

процесса продвижения к статусу полноценной резервной валюты, включающего
многочисленные проблемы и риски, а также спады и подъемы. Вряд ли стоит ожидать
резкого изменения спроса на юани в ближайшей перспективе, да к этому Китай пока не
стремится в сложившихся условиях. Дальнейшая либерализация рынка капитала сложна
для КНР по причине сохранения высокого риска оттока капитала, который способен
оказать негативное воздействие на экономику Поднебесной, а через нее и на всю мировую
экономику. Для Китая принципиально важно стабилизировать ситуацию на валютно-
финансовом рынке, а для этого необходимо время. Устойчивость валюты и время
требуются также для того, чтобы инвесторы поверили в надежность юаня. Можно
предположить, что с учетом сложившихся тенденций в ближайшей перспективе КНР
скорее предпочтет занять выжидательную позицию, сосредоточив усилия на решении
краткосрочных проблем, сократив при этом темпы интернационализации юаня.

***

Факт включения юаня в корзину МВФ можно рассматривать под разными углами зрения. 
Это и шаг по пути дальнейшей интеграции Китая в международную валютно-финансовую
систему, и одновременно определенный посыл в сторону Пекина, призванный убедить его
в необходимости дальнейших шагов в сторону свободной конвертируемости юаня.

Теперь состав корзины МВФ является более диверсифицированным и всесторонне

отражает текущее положение мировых валют и состояние глобальной экономики, что
обеспечит ей дополнительную защиту от курсовой волатильности и повысит ее
значимость для мировой экономики.

Китай же подтверждает свое намерение более активно участвовать в решении вопросов

глобальной валютно-финансовой повестки и одновременно готовность не сворачивать с
пути реформ и дальнейшей либерализации финансового рынка. При этом у КНР есть
понимание того, что в дальнейшем международное сообщество будет оценивать
финансовые реформы Китая по более высоким стандартами и в соответствии с более
высоким уровнем международной ответственности.

[1] Это условная расчетная единица фонда, эмитируемая МВФ в безналичной форме.
Сфера ее применения ограничена счетами внутри МВФ. SDR играет роль дополнительной
ликвидности, необходимой для регулирования сальдо платёжных балансов стран-членов
фонда, для покрытия дефицита их платежных балансов, а также в качестве
международных резервов и выполнения расчётов по кредитам МВФ. Все эти операции
производятся только на межгосударственном уровне или между правительством стран и
МВФ.

[2] http://www.china.org.cn/business/2015-11/26/content_37165529.htm

[3] https://www.imf.org/en/News/Articles/2016/09/30/AM16-PR16440-IMF-Launches-New-
SDR-Basket-Including-Chinese-Renminbi
[4] http://www.imf.org/external/np/pp/eng/2015/071615.pdf. – С.23.

[5] http://www.allchinareview.com/chinas-international-renminbi-is-coming-is-wall-street-ready/

[6] https://www.swift.com/insights/press-releases/united-arab-emirates-shows-stellar-growth-in-
rmb-adoption

[7] http://www.bis.org/publ/rpfx16fx.pdf