Пентесилея, опустив поводья, Стремительная, как разлив потока, С неистовством кентавра устремилась[26] На них и нас, на тевкров и на греков, Тех и других безжалостно разя.»
«Вновь вспыхнув и кудрями потрясая,
Привстала в ярости на стременах, И молнией, слетевшей с небосвода, Вонзился Деифобу в горло меч, И пал ее непрошеный союзник Пред богоравным отпрыском Фетиды. Хотел из благодарности Ахилл Ответить тем же ей, но амазонка, Припав к гривастой холке скакуна, Который грыз уздечку золотую, Удара избежала и, с улыбкой Поводья опустив, умчалась прочь.» «Тучей пыль взметнув, она На месте иноходца осадила И, кверху взор сверкающий подняв, Измерила им высоту обрыва — Такую, что назад чело царицы Шлем потянул, как будто ужаснулся. Затем она поводья опустила И вдруг, как бы от головокруженья, Двумя руками маленькими лоб, Волной кудрей полусокрытый, сжала. Встревоженные этим странным жестом, Наездницы вокруг нее столпились, Царицу в чем-то пылко убеждая. Одна и, видно, близкая ей дева Ее рукою обвила; другая Коня схватила смело под уздцы, Дерзая задержать царицу силой. Но та… Диомед Решилась? Антилох Дальше! военачальник Продолжаю. Остановить ее не удалось. Раздвинув женщин властно, хоть и кротко И рыща но ущелью взад-вперед,» «Вдруг воздух прорезают крики женщин: Неудержимо, словно в Орк свергаясь, Наездница и конь летят с обрыва Под грохот вслед катящихся камней К подножию утеса в глубь ущелья. Не унялась царица, уцелев, И на скалу опять взбираться стала.»