Академический Документы
Профессиональный Документы
Культура Документы
80263882
80263882
80263882
Вальтер Николаи
Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время
мировой войны
© ООО «Издательство «Вече», 2018
© ООО «Издательство «Вече», электронная версия, 2020
Сайт издательства www.veche.ru
незаметные на первый взгляд противоречия. Так, например, Николаи все время твердит, что
немецкая разведка была в ужасном загоне, никто до войны не обращал на нее внимания, ее
разъедал ведомственный антагонизм, ей не давали средств, она не имела политического
руководства и т. д. и т. д., и в то же самое время он несколько раз ясно и определенно
подчеркивает, что все нужные немецкому командованию сведения разведка всегда давала
исчерпывающе и заблаговременно. Спрашивается, что же еще нужно? Ведь это идеал каждой
разведки – давать командованию нужные исчерпывающие сведения и вовремя.
Далее. Николаи пишет, что в мирное время немцы не имели в странах Антанты прочно
заложенной и налаженной агентурной сети. Но несколькими строками ниже он заявляет, что
агент немецкой разведки во время войны состоял комендантом одной крепости, хотя, правда,
во время войны в нем заговорили «национальные чувства» и на предложение немцев сдать
им крепость он ответил отказом.
В отношении России Николаи категорически утверждает, что немцы к началу войны в
ней ничего серьезного не имели. Но это, конечно, неверно. Даже по данным слабенькой
царской контрразведки, немцы в России еще задолго до войны имели хорошо и прочно
заложенную агентурную сеть. Так, французская контрразведка установила в 1916 г., что
германские страховые общества поддерживают тесную связь со страховыми обществами
России. Эти последние, под благовидным предлогом перестраховки, совершенно открыто
пересылали страховые бордеро в Германию. По этим бордеро немецкая разведка имела
полную картину русской военной промышленности, военного судостроения и проч.
Во время войны русской контрразведкой было обнаружено довольно внушительное
количество агентов немецкой разведки среди офицерства русской армии, до чина генерала
включительно, напр., полковник Артур Штюрмер (повешен в начале 1916 г.), полковник или
генерал Иванов; вообще до марта 1916 г. на одном лишь Юго-Западном фронте было
обнаружено 87 австр. и немецких шпионов. Ясно, что в эту работу они были втянуты еще в
мирное время.
Николаи отрицает виновность казненного русскими в качестве немецкого шпиона
жандармского подполковника Мясоедова. Он склонен утверждать, что дело Мясоедова
аналогично делу Дрейфуса во Франции, только с гораздо более трагичным финалом. Правда,
дело это крайне темное и запутанное. Но, судя по тем материалам, которые появились в
печати и которые имели целью доказать полную невиновность Мясоедова, получается,
наоборот, впечатление, что он действительно имел связь с немецкой разведкой.
Николаи молчит также о роли немецкой разведки в разных великосветских и
придворных салонах Петрограда. Но русская контрразведка имела определенные сведения о
том, что эти салоны как в мирное время, так и во время войны, использовались немцами в
целях разведки.
Он также ничего не говорит о роли в немецкой разведке того громадного количества
немецких колонистов, состоящих в двойном подданстве, которыми были наводнены русские
пограничные с Германией области и районы крепостей.
А задачи их и роль хорошо известны.
Николаи ничего не говорит также и о том, как его молодцы обрабатывали Распутина.
И.В. Гессен по этому поводу передает следующее заявление А.Н. Хвостова, царского
министра внутренних дел (от февраля 1916 г.).
«Я прежде не вмешивался в его (Распутина) поведение, но потом убедился, что он
принадлежит к международной организации шпионажа, что его окружают лица, которые
состоят у нас на учете и которые неизменно являются к нему, как только он вернется из
Царского, и подробно у него все выспрашивают».
Если припомнить отношения Распутина с царским двором, то можно легко себе
представить, какую ценность он представлял собой для немецкой разведки.
Так, мы имеем также неопровержимые данные о том, что сам Вильгельм II не только
интересовался результатами своей разведки, не только давал ей руководящие указания и
задания, но даже сам не брезговал заниматься разведкой в тех кругах, куда другим его
5
Мы, конечно, далеки от того, чтобы утверждать, что все это делал и писал только лично
сам Вильгельм, что все это плоды его мысли. Нет, за его спиной безусловно скрывалась и его
устами говорила немецкая разведка (ген. Ведель) и дипломатия, – а Вильгельм являлся их
послушным и довольно талантливым исполнителем.
Такого рода примеров можно привести довольно много, и вряд ли Николаи сможет их
опровергнуть.
Ошибка немецкой разведки, повлекшая за собой в начале войны некоторое ее
расстройство, заключалась в системе построения агентурной сети, а именно в том, что немцы
базировались главным образом на своих соотечественниках и даже во сне не допускали
возможности того, чтобы царское правительство уже в первые дни войны оказалось
способным запрятать их почти поголовно по тюрьмам и в Сибири. Однако немцы быстро от
этого удара оправились, связались с уцелевшими агентами, и работа пошла. Николаи об этом
упорно молчит, не желая выдавать всем известного секрета построения немецких
разведывательных организаций.
Николаи утверждает, что немцы не занимались активной (разрушительной и
уничтожающей) разведкой. Он говорит, что немецкая разведка неоднократно получала самые
серьезные предложения убить то или иное высокопоставленное лицо в стане противников,
взорвать заводы, склады и т. д., но немцы якобы всегда от таких предложений отказывались.
Но и это не соответствует действительности. Контрразведка Антанты располагает по этому
поводу большим количеством данных. Правда состоит лишь в том, что не всегда немцам
удавалось провести такого рода намерения в жизнь. Так, например, английского лорда
Китченера немецкая разведка выследила и немецкая подводная лодка отправила его на тот
свет, однако Николая Николаевича и Николая Романова, сколько террористы немецкой
разведки за ними ни охотились, поймать не удалось. Людей же немецкая разведка для такого
рода предприятий загубила довольно много.
А сколько военных заводов, складов, мостов, пароходов и т. д. пустила на воздух
немецкая активная разведка в тылу своих противников, – об этом Николаи молчит, и не зря.
Николаи утверждает, что немецкая разведка крайне слабо вела агитацию и пропаганду в
рядах своих противников. Но это тоже не соответствует действительности. Более
организованную и реальную агитацию и пропаганду, чем немцы, за время войны вряд ли кто
из воюющих вел. В этом отношении немцы были неподражаемыми мастерами. Напомним
хотя бы «Русский Вестник» и массу разных прокламаций, листовок и карикатур, которыми
немцы засыпали русские окопы, и т. д.
Как широко была поставлена у немцев агитация и пропаганда, видно из слов М.
Эрцбергера о том, что уже в октябре 1914 г. в Германии насчитывалось «не менее 27 бюро
или ведомств», занимавшихся немецкой пропагандой за пределами Германии. По словам
Эрцбергера, каждое из этих бюро или ведомств занималось пропагандой на свой
собственный страх и риск, без всякой объединяющей их идеи. Но постепенно все эти бюро
были объединены в одно центральное бюро для пропагандистской работы за границей.
Общая сумма расходов, затраченная за время войны немцами на пропаганду, неизвестна. Но
заявление Эрцбергера о том, что лишь одно его бюро затратило на пропаганду 12 000 000
марок, указывает, что общая сумма расходов на пропаганду была громадной.
Немцы весьма искусно использовали для агитации и пропаганды каждый подходящий
повод: недостаток вооружения, проигранное сражение, настроение солдат, национальные
противоречия, состав правительств и т. д. и даже не брезговали организацией и поддержкой
восстаний и «революционного» движения в стане врагов. Весьма пространно и подробно
одно из таких предприятий описывает соотечественник Николаи капитан Карл Шпиндлер в
книге «Таинственный корабль», везший оружие ирландским
революционерам-националистам.
Николаи также обходит молчанием хорошо поставленную немцами еще в мирное время
дезинформацию противника. Так, например, еще в 1908 г. немцы продали русской разведке
«Записку о распределении германских вооруженных сил в случае войны». Записка эта, хотя
7
***
Как бы в свое оправдание, Ген. штаб пишет в Ставку главковерха: «…К моменту начала
войны, вследствие особо неблагоприятно сложившейся обстановки, может быть, и в связи с
некоторыми дефектами в самой организации дела, заграничная разведка во враждебных нам
странах фактически прекратила свое существование и военным агентам в нейтральных
странах пришлось спешным порядком устраивать разведочную сеть из элементов,
имевшихся под рукой…»
Переписка по вопросу о передаче всей глубокой агентурной разведки в Ген. штаб
тянулась до июня 1917 г., когда, наконец, эта передача и состоялась. Ген. штаб получил в свое
распоряжение приблизительно 40 самостоятельных разведывательных организаций, в каждой
5–15–26 человек, и около 450 отдельных агентов. Право самостоятельного ведения разведки
было оставлено только за Кавказским фронтом.
10
агента совсем не вернулись, 32 агента не прошли фронта. Как видим, результаты самые
плачевные.
Немцы учли слабость русской разведки и в этой области и перетянули на свою сторону
большинство агентов более ловким и жизненным подходом к ним. Лишь некоторые из таких
агентов сознались в этом своим первым хозяевам – русским. Большинство же молчало и
передавало немцам верные данные, а русским – данные, сфабрикованные немецкой
контрразведкой.
Русская военная контрразведка большой опасности для немецкой разведки
представлять не могла, ибо она была сравнительно молода (создана лишь в 1911 г.; до того
военной контрразведкой занималось министерство внутренних дел в лице департамента
полиции и жандармских управлений), без опыта и навыков, не имела кадров подготовленного
личного состава, вследствие чего, несмотря на антагонизм между Генеральным штабом и
министерством внутренних дел, она старалась выезжать на жандармских офицерах.
Последние же ударялись в сторону политического сыска и придерживались знакомых им
приемов провокаций и наружного наблюдения. О военной разведке они имели в большинстве
случаев слабое представление и применяли в борьбе с разведкой приемы охранки,
оказавшиеся совершенно непригодными для этой цели.
До чего низок был уровень работников военной контрразведки царского Генерального
штаба, показывает следующий рассказанный С.М. Устиновым в его «Записках начальника
контрразведки» факт:
«Из Килии я приехал в Измаил, где во главе контрразведки уже стоял переведенный из
Сулина капитан П. По сведениям агентуры, действительно через Дунай под видом беженцев
из завоеванных немцами местностей в Измаил просачивалась масса шпионов и агитаторов.
Воинские части задерживали в камышах Дуная всех без разбора и приводили к нему целыми
партиями в 30–40 человек. Как разобрать в этой толпе, кто из них действительно беженец,
кто шпион, – мне казалось совершенно невозможным. Но капитан П. был убежден, что нет
ничего легче этого. “Шпиона по роже видать”, – уверял он меня. Рожа, конечно, рожей. Но
какой-то агент, бывший пристав в Измаиле, разжалованный (февральской) революцией,
убедил его, что германцы своим шпионам для беспрепятственного их возвращения через
фронт ставят на заднице особые клейма, которые он якобы сам видел у некоторых
сознавшихся шпионов. Капитан П. поверил этой чепухе и потому смотрел не только рожу, но
и задницу, отыскивая на ней эту своеобразную визу».
В русской контрразведке было немало людей, подобных этому капитану П. Сведение
личных счетов, выдумывание и раздувание дел с целью выслуживания в глазах начальства,
добывания орденов, чинов и получения побольше денег на расходы – вот в большинстве
случаев главные побудительные импульсы работников царской контрразведки.
Понятно, что такая контрразведка была не очень-то опасной для разведки противника, и
он ее мог водить безнаказанно за нос. В этом отношении немцы были неподражаемыми
мастерами.
Такова в общих чертах картина организации, построения и работы русской военной
разведки до и во время мировой войны. Более основательно и подробно осветить этот вопрос
в кратком предисловии невозможно; для этого нужен специальный труд, гораздо более
объемистый, чем труд Николаи. По тем же соображениям нам пришлось обойти молчанием
вопрос о постановке разведки Антанты, а также не пришлось более подробно остановиться
на разведке Германии и союзников.
По тем же причинам мы не имели возможности в настоящий момент выявить и указать
на все сознательные или несознательные извращения Николаи фактов и их тенденциозное и
одностороннее освещение. Нам пришлось остановиться лишь на более крупных из них.
Все же, несмотря на все указанные выше дефекты, труд Николаи заслуживает того,
чтобы с ним ознакомились не только работники разведки, но и командный и политический
состав Рабоче-Крестьянской Красной Армии. В этом труде много весьма поучительных
фактов и примеров из деятельности разведки или «тайной силы», как ее называет Николаи.
13
Правда, как сказано выше, некоторые из них неточны, или даже неверны, но установить
истину довольно легко, хотя бы по мемуарам и воспоминаниям о войне, которых за
последние годы появилось довольно большое количество.
К.К. Звонарев.
Предисловие Автора
Моему Отечеству – для предупреждения. Всем, кто хочет
помочь ему снова обрести свободу, и кому из-за этого угрожают
враги – для учения.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета
мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal,
WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам
способом.