Система AD&D2

Сеттинг generic
Журнал «Дракон» №273 (июль 2000)
В неволе! (Kidnapped!)
Экология морского коня (Hippocampus)
Неволя может накладывать совершенно неожиданные узы
Маргарет и Рэмси Ландок (Margaret S. Lundock & Ramsey Lundock)
Маргарет и Рэмси настойчиво и терпеливо прокладывали себе путь к публикации
в журнале «Дракон» последние два года… о чем Маргарет не забывала напоминать нам
на каждой игровой ярмарке Gen Con. С нетерпением ожидаем их новых материалов.

- Шевели шваброй, акулий корм!

Завязанный узлом конец линя хлестнул Мелчойра по спине, и он еще усерднее
взялся за работу. В который уж раз он спросил себя, что же случилось с его картой
сокровищ, драгоценной картой, которая должна была изменить его жизнь. Сейчас это не
имело значения. Вместо безопасного проезда на купеческом корабле он стал добычей
капитана Баккара и его безжалостных головорезов, похищенный, чтобы служить им в
пути, а потом быть проданным в рабство в городах Дельты. Его карта, его свобода и его
будущее навечно утрачены.
Мелчойр не оторвался от своей работы, когда из вороньего гнезда раздался свист.
Не прекратил он размеренно возить шваброй, когда паруса свернули, и корабль
подпрыгнул на волне. Мысли его не отрывались от влажных шлепков шваброй, когда
экипаж достал сети и забросил их в темно-зеленое море. Он уже погрузился в рабский
уклад. Он делал, что ему говорили, и продолжал делать, пока не получал другой приказ.
- Ты! Бросай швабру и растряси это за бортом.
Мелчойр уронил швабру и взял корзину смешанной с зеленью кукурузы 1. Желудок
забурчал, когда он опрокинул сочные овощи в катящиеся валы бездонного океана.
Наконец корзина опустела. Мелчойр перевернул ее и присел. Вскоре ему найдут
очередное занятие, но никто не заорал ему вернуться к работе и не хлестнул линем по
спине.
Корабль затих – матросы вглядывались за борт. Более получаса ничего не
происходило на палубе тихо покачивающегося в безбрежном океане корабля. Постепенно
Мелчойр скользнул в сон.
Разбудил его общий вздох моряков. По палубе заторопились приглушенные шаги.
С раздирающим уши скрипом канаты сетей, на которые всей силой налегли моряки,
поползли через шкивы.
- Хватай канат, пацан, и тяни! – Рявкнул вскочившему на ноги Мелчойру старый
морской волк.
Мелчойр схватил конец и потянул.
Моряки разразились радостными воплями, и Мелчойр увидел их улов. Два могучих
хвоста хлестали и бились в сети. Но это были не гладкие кожистые хвосты дельфинов или
акул, а чешуйчатые хвосты, похожие на хвост промысловой рыбы альбулы, с тонкими,
почти прозрачными хвостовыми плавниками2. Такими же были и боковые плавники –
радужные, как шелковая кисея под солнечным светом. Вокруг спинного плавника
чешуйки раздавались, уступая место тонким волосам, сильным плечам и длинной шее,
увенчанной еще одним кружевным плавником, удерживаемым тонкими костяными
спицами. Шея сужалась, оканчиваясь изящной лошадиной головой – в сетях перед
Мелчойром бились кобылица морского коня со своим жеребенком 3. Их чешуя сверкала на
полуденном солнце, у кобылицы бледная, как пена, у жеребенка темно-зеленая 4.
- Поднимайте их на палубу – да пошевеливайтесь, пока она не вырвалась! Готовьте
бассейн! – Распорядился Баккар. Скрипучий голос старого капитана подходил к
седеющему подбородку и обветренному лицу. – Ты видишь разведчиков или других
кобылиц5? – Проорал он вверх, в воронье гнездо.
- Все чисто! – Пришел ответ.
- Держи глаза открытыми. Если заметишь кого, мы поставим паруса, пока они не
собрались. Если увидишь хоть малейшие следы тритонов, бей тревогу6!
Матросы перевалили сеть через ограждение борта и бесцеремонно бросили на
палубу. Кобылица уже успела прогрызть большую дыру в сети. Когда сеть опала, морские
кони забились, отчаянно молотя хвостами. Но все тщетно – нежные плавники на концах
передних ног были слишком хрупкими, чтобы удержать их на суше 7. Наконец,
выдохшаяся кобылица признала поражение и прекратила сопротивляться. Ее бока тяжело
вздымались, выполняя непривычную работу – вдыхать воздух 8. Пот, смешанный с
морской водой, капал с ее волос и чешуи. Кобылица обернула длинный хвост вокруг
жеребенка и с мрачным гневом смотрела на своих пленителей.
- Цепляй лебедку. Что там с бассейном? – Пролаял Баккар.
- Вот-вот начнем качать, – крикнул один из матросов, пытающийся вбить верхнюю
доску в железный уголок каркаса. Рядом с ним второй матрос конопатил узкие швы
между соединенными в шип досками.
Моряки закрепили блок на нок-рее и встали к насосу, наполняя бассейн. Теперь
настало время ослабить веревку вокруг кобылицы, чтобы ее можно было перекинуть в
емкость.
- Пацан! Заведи эти ремни ей за бока! – Прозвенело сопрано корабельного
старпома Ванана. Мало кто допускал ошибку, потешаясь над его тонким голоском – никто
не прожил достаточно долго, чтобы посмеяться еще раз.
Ванан швырнул ремни Мелчойру, вызвав у моряков сдавленное хихиканье. Пока
Мелчойр собирал ремни, моряки расселись, предвкушая цирк. Медленно и не прекращая
ласковые уговоры, Мелчойр приблизился к груди кобылицы. Он слышал, что морские
кони могут яростно кусаться и бодаться 9. Распростертая на палубе кобылица само собой
не собиралась стукать его головой, но обнажила зубы и прижала уши. Мелчойр старался
держаться подальше от ее головы, пока подходил к ее боку. Внезапно быстрый как
молния удар хвоста послал его кувырком на палубу перед кобылицей. Та по-змеиному
вытянула шею, блестя зубами. Мелчойр на карачках отполз прочь, но не раньше, чем зубы
кобылицы впились ему в икру.
Дрыгнув ногой, Мелчойр сумел вырваться, но схватился от боли за ногу – зубы
морской кобылицы разорвали ему мышцу. Глядя на него, кобылица била и хлестала
хвостом, не сдерживаемым сопротивлением воды10.
Довольные представлением моряки заулюлюкали.
- Помогите ему, парни! – Ощерился Ванан.
Со злорадной жестокостью моряки набросились на кобылицу и завели ремни
вокруг спины и боков. Всякий раз, когда ее хвост отправлял в полет очередного бедолагу,
остальные моряки взрывались глумливым хохотом.
Когда лебедка потащила кобылицу к уже полному бассейну, пара моряков надела
упряжь на жеребенка и потащила его к матери.
Мелчойр, насколько позволяла растерзанная нога, поковылял к ним. Он
восхищенно таращился на прекрасных существ.
- Хорош таращиться, акулий корм, - пролаял Баккар, отвесив мозолистой рукой
Мелчойру подзатыльник. – Теперь они – твоя забота, и, черт побери, присматривай за
ними как следует.
С этого момента каждое мгновение бодрствования Мелчойр посвящал морским
коням. Бассейн был перекошенный и низкий, едва ли двенадцать на двенадцать футов
размером и пять футов глубиной, и два животных быстро его пачкали. На дневной жаре
вода становилась слишком горячей для них, поэтому Мелчойр почти без перерыва качал
воду в бассейн и из бассейна. Он добыл кое-какой парусины, чтобы устроить им навес от
полуденного солнца, обжигавшего им кожу и высушивавшего чешую. Вместо лакомств,
которыми морских коней заманили в сеть, их было позволено кормить одними сушеными
водорослями. И все то время, что Мелчойр за ними ухаживал, кобылица следила за ним –
как она следила и за получаемыми им от моряков пинками и побоями.
Мелчойр, как ему казалось, уже в сотый раз за этот день прикрепил насос, чтобы
слить замутненную воду и накачать свежую и прохладную.
- Ты что, не можешь держать этот бассейн в чистоте? Он всю корму провонял
гниющими водорослями. – Толчок Ванана отбросил его на борт бассейна.
- Возможно, если бы вы дали им бассейн подходящего размера, я бы и смог. –
Ответ сорвался раньше, чем Мелчойр успел подумать, и тут же пожалел о сказанном.
Ванан схватил его и припечатал к бассейну. Его водянистые голубые глаза
засверкали.
- Ты жалкий маленький червь! Ты только что сделал свою последнюю ошибку,
ты…
С хлюпающим всплеском хвост кобылицы врезал Ванану по лицу, отшвырнув его
на палубу. С ревом и покрасневшей физиономией Ванан вскочил. Выхватив кинжал, он
бросился на Мелчойра. Кобылица обернула хвостом юношу и оскалила на атакующего
пирата зубы.
Баккар, блестя на солнце собственным кинжалом, встал между Вананом и его
жертвой.
- Только повреди ей хотя бы одну чешуйку – я из твоей шкуры ремней нарежу!
- Но пацан… Дай мне убить пацана! – Бормотал охваченный истерическим гневом
Ванан.
- Вперед, - пожал плечами Баккар. – Но если ты его убьешь, то сам будешь
заботиться об улове.
Ванан заколебался. Его тело била дрожь, когда он попытался овладеть своим
гневом.
Жестокая ухмылка скривила его губы.
- Хорошо, но когда мы причалим, продай его Квандо.
- Сам возись с этим – Квандо платит не больше, чем любой другой покупатель.
- А ты! – Ванан указал кинжалом на кобылицу, потирая покрасневшую вздувшуюся
щеку. – Я уж позабочусь, чтобы ты досталась какому-нибудь богатенькому идиоту,
который выкрасит тебя в фиолетовый и засунет пускать пузыри в джакузи, чтобы
потешить свою милашку!
- Побереги дыхание. Она тебя не понимает.
«Еще как понимает», - подумал Мелчойр, на этот раз не забыв держать мысли при
себе. Он погладил лошадиную морду. Она поглядела на него, и в ее глазах отражалась его
собственная безнадежность11.
Вдруг жеребенок высунул из воды мордочку и пульнул в Мелчойра комком
водорослей.
- Ну не надо, мелкий ты проказник! – Рассмеялся Мелчойр, вытаскивая водоросли
из слипшихся, каштановых волос и швыряя их обратно в жеребенка.
Как и все дети, даже в самой ужасной ситуации, жеребенок сумел найти способ
поиграть с новым другом, брызгаясь на Мелчойра хвостом и перебрасываясь с ним
комками водорослей12.
Еще несколько дней матросы забрасывали сети и рассыпали лакомства в воду, но
больше поклевок не было. Наконец Баккар объявил, что на следующий день они
отправляются в города Дельты.
В эту ночь Мелчойр лежал без сна в своем гамаке, не в силах уснуть из-за
размышлений о судьбе морских коней. Его собственное рабство было ничто по сравнению
с бесконечными муками взаперти, ожидающих кобылицу и жеребенка. Даже если бы он
сумел вытащить ее из бассейна, он не дотащил бы ее до ограждения и не смог перекинуть
за борт. Лебедки и блоки были слишком шумными, чтобы можно было ими
воспользоваться. Он не мог спасти кобылицу, но, возможно, ему удастся спасти
жеребенка. По крайней мере, он обязан попытаться.
Ночь была безлунной, и Мелчойр без проблем прошмыгнул к бассейну на
кормовой палубе мимо похрапывающих вахтенных моряков. Тихонько он опустил руки в
воду и нежно погладил кобылицу, чтобы разбудить ее. Она не встрепенулась, а тихо
подняла голову над водой. Глаза, привычные к темным глубинам океана, легко
сфокусировались на Мелчойре13. Он указал на спящего жеребенка и изобразил, как что-то
поднимает, затем оно шлепается на палубу, а он тащит это к борту. Кобылица озадаченно
наклонила голову. Мелчойр указал на себя, затем на жеребенка и повторил свою
пантомиму. Кобылица понимающе кивнула. На ее нахмурившейся морде боролись
противоречивые эмоции страха за жеребенка и надежды. Наконец она с решимостью
кивнула.
Кобылица мягко ткнулась мордой в жеребенка, чтобы разбудить его. Пока она тихо
говорила с ним на своем языке приглушенных ржаний и писков 14, глаза жеребенка
наполнились ужасом. Он обернул хвост вокруг матери, прижавшись к ее боку. Мелчойр
потер жеребенку спину и хвост, пока кобылица продолжала тихонько ржать с
убеждающими интонациями. Все они понимали, что шансы жеребенка добраться до
родного табуна ничтожны. Океан полон акул, кальмаров и морских змеев, всегда лакомых
до оставшегося без присмотра молоденького морского конька 15. Тем не менее, это был его
единственный шанс на свободу.
Медленно страх жеребенка уменьшался, а решимость росла. Потершись мордочкой
и обнявшись в последний раз, жеребенок отвернулся от матери и подплыл к бортику.
Кобылица подплыла снизу, приподняв жеребенка из воды к краю бассейна. Как можно
тише и мягче Мелчойр перекатил жеребенка наружу. Под его тяжестью юноша
пошатнулся, а жеребенок упал на палубу с глухим шлепком16.
Мелчойр услышал какие-то шевеления и несколько ворчаний на носу. С новыми
силами он схватил жеребенка за хвост и потащил его к борту. Жеребенок отталкивался и
пихался передними ногами, в кровь разрывая свои нежные плавники о грубую палубу.
С яростными воплями вахтенные матросы вскочили на ноги и помчались на корму.
Мелчойр удвоил усилия, отчаянно волоча жеребенка к краю палубы. Он перебросил хвост
через борт, затем встал перед грудью жеребенка и толкнул его со всей силой.
Первый из гнавшихся за удирающим жеребенком моряков достиг бассейна. С
мощным шлепком в ночном воздухе хлестнул хвост кобылицы, врезавшись в моряка и
послав того спиной вперед на палубу, где он и затих, не пытаясь подняться.
Мелчойр собрал свои последние силы, толкнул последний раз и отправил
жеребенка за борт, в самый последний момент спася от готовых схватить рук моряка.
Вода плеснула на палубу – это жеребенок издал победный клич свободы. Моряк сжал
протянутые руки в кулаки и обрушил их на голову Мелчойра, отправив его в темноту
беспамятства.

Когда Мелчойр очнулся, он обнаружил себя прикованным к грот-мачте. Пот

градом катился с него под лучами полуденного солнца. Пересохшую глотку жгло огнем
при каждой попытке сглотнуть, и все тело ломило от полученных побоев.
- Гляжу, ты очухался, презренная трюмная крыса! – Сплюнул Баккар, с
жестокостью впечатав сапог в бок Мелчойра. – Ты хоть знаешь, чего ты мне стоил?!
- Вычти это из сокровища, что ты украл у меня. – Угрюмо ответил Мелчойр.
Баккар глумливо заржал, обдав Мелчойра волной несвежего перегара и запаха
гнилых зубов.
- Не было никакого сокровища, придурок. Я это знал с того самого момента, как
увидел карту.
 - Но я получил ее от умирающего старого моряка. Он сказал, что она не принесла
ему ничего хорошего. Он запросил за карту лишь, чтобы хватило на горячую пищу и
нескольких ночей на…
- Уютном постоялом дворе, где он сможет дать отдых своим старым костям и
мирно помереть. Это был старый Одноглазый Вилли. Он десять лет облапошивал
сухопутных щенков. Старый морской пес наверняка переживет нас всех!
- Если ты знал, что она фальшивая, почему же ты украл ее у меня?
- А я не знал, что она Виллина, пока не увидел ее. Знаешь ли, изредка попадаются
ведь и настоящие карты сокровищ. Но эта была фальшивой! Ты слишком костлявый,
чтобы покрыть стоимость еды, которую мы на тебя потратим по дороге в порт, а теперь
ты еще и выпустил на волю наш драгоценный улов! – Последнее предложение Баккар
подчеркнул очередным пинком.
- Этот жеребенок стоил вдвое больше, чем принесла бы кобылица, и в пятьдесят
раз больше, чем ты стоил в свои лучшие деньки. – Баккар покачал головой. – Старая
гадалка в «Крабе-скрипаче» была права. Должно быть, мы вышли под несчастливой
звездой. Лучше покончить с этим рейсом и начать следующий. А знаешь, что еще сказала
старая карга? – Баккар близко наклонился к Мелчойру, уставившись на него
ненавидящими, налитыми кровью глазами.
Мелчойр покорно покачал головой.
- Она сказала, что бы я ни взял на борт в этом рейсе, надо это вышвырнуть и даже
не пытаться зайти с этим в порт. Ты когда-нибудь слышал о протягивании под килем?
Несмотря на жар полуденного солнца, при этих словах Мелчойра пробрала дрожь.
Он и впрямь слышал о протягивании под килем. Он уже представил, как вода покрывает
голову, когда его тащат вдоль обросшей ракушками обшивки корабля, а он пытается не
охнуть от боли, когда острые как бритва ракушки терзают его спину.
Злорадствующие матросы швырнули за борт два каната и завели их под корпус
корабля. Под одобрительные возгласы матрос расковал Мелчойра и поволок его от грот-
мачты к борту. Там его схватили за запястья и привязали к пропущенным под
корабельным корпусом канатам. Лодыжки ему привязали к двум другим канатам,
свернутым на палубе. Моряки заспорили, кому париться с канатами на запястьях, а кому
бить баклуши с канатами на лодыжках, и вскоре уже можно было подумать, что речь идет
о перетягивании каната, а не протягивании под килем.
Мелчойра била дрожь. Он не мог стоять, не мог пошевелиться, не мог
сопротивляться. Он отчаянно обшаривал взглядом палубу, пока на глаза ему не попалась
кобылица. Она высунулась из бака так высоко, как только могла. Кобылица встретила
взгляд юноши, в нем был собственный ужас, но еще и благодарность за спасение ее
ребенка. В этот самый момент Мелчойр понял, что сделанное им прошлой ночью стоило
больше всех сокровищ, которые он только надеялся найти. Он хотел признания и памяти,
как о ком-то особенном. Теперь его будут помнить, пускай только морская лошадь и ее
жеребенок.
Мелчойр напрягся, готовясь сделать последний вздох в своей жизни. Когда
матросы потащили его за борт, кобылица издала пронзительный трубный зов, от которого
заломило уши. Мелчойр болтался вниз головой у борта корабля, канаты на его запястьях
сильно дернули, выворачивая отозвавшиеся болью суставы. Он слышал смех и
подбадривания на палубе, когда матросы принялись потихоньку вытравливать
привязанные к лодыжкам канаты, удерживая его плотно прижатым к кораблю, и началось
его мучительное путешествие вокруг корпуса.
Затем раздался новый зов кобылицы. Мелчойр вдохнул воздух последний раз, и его
затянули под воду. Море вокруг него пузырилось и волновалось, он чувствовал натяжение
канатов, удерживающих его запястья и лодыжки, но затем канаты ослабли. Сильная спина
всплыла под ним, поднимая его к поверхности. Когда вода расступилась над его лицом,
Мелчойр сделал глубокий благодарный вдох. Сверху, с борта корабля, доносились
обескураженные и панические крики моряков. Он услышал очередной зов кобылицы.
Поверхность океана забурлила – повсюду вокруг него всплывали десятки морских коней,
отвечая на ее призыв громовым хором17.
Разъяренные звери окружили корабль, шлепая по корпусу хвостами и бодая его
лбами.
По вздымающимся валам в глубокой сосредоточенности плыл одинокий морской
конь. Он поднял голову и заржал в небеса. Ответом ему был могучий раскат грома из
собирающихся над кораблем грозовых облаков. Взмахом передней ноги он скомандовал
небесам, послав в грот-мачту трескучий разряд молнии. Дерево затрещало и раскололось.
Мачта покачнулась, обрывая такелаж и разрывая паруса, и рухнула на ограждение борта.
Тогда морской конь воздел хвост в круговом движении. Повинуясь ему, огромная волна
врезалась в борт корабля18.
Мелчойр мог слышать голоса экипажа. Они поднимались крещендо от криков до
отчаянных воплей, когда моряки почувствовали, как корабль трясется и раскачивается под
ними, разламываясь под непрестанной атакой. В воплях обреченного экипажа
проскальзывали нотки безумного гнева. Мелчойр подумал о кобылице, все еще запертой в
бассейне, беспомощной и одинокой, беззащитной перед впавшими в истерику матросами.
Он бросился сквозь пенящуюся воду к борту корабля. Ухватившись за оставшийся висеть
через борт канат, он поднялся наверх, подгоняемый боязнью за кобылицу.
Мелчойр перевалился через борт как раз вовремя, чтобы увидеть, как вооруженные
дубьем матросы приближаются к бассейну. Корабль с пробитой бодающимися морскими
конями и ударами волн обшивкой кренился на борт и зарывался в воду – он был потерян.
Ничто не могло спасти теперь экипаж, а потому им хотелось причинить вред еще кому-
нибудь, прихватив его с собой. Мелчойр заколебался, не зная, что он может поделать
против такой толпы. В левый борт громко ударилась очередная волна. Судно накренилось
и, наклонившись под сумасшедшим углом, погрузилось в воду еще глубже.
Мелчойр увидел представившийся шанс. Он выхватил нагель из планки, затем
вскочил на ванты, ухватился за незакрепленный канат и перелетел через палубу над
головами матросов. Спрыгнув на кормовую палубу возле бассейна, он принялся долбить
нагелем в железный уголок, выбивая тот из досок – корабль сильно накренился, и если бы
ему удалось выпустить кобылицу из емкости, она попросту соскользнула за борт по
наклонившейся палубе.
Моряки побежали в атаку. Бегущий впереди Ванан заорал как баньши и прыгнул на
Мелчойра. Кобылица с размаху впечатала голову в грудь пирата – затрещали ломающиеся
кости, и она отшвырнула безжизненное тело, как тряпичную куклу.
Мелчойр выбил последнюю скобу и махнул кобылице рукой. Та ударилась в борт
бассейна головой. Доски разошлись, вылив на палубу воду вместе с кобылицей. Та
заскользила к борту, на полпути ее обогнали смываемые за борт бедолаги-матросы.
Подобно большому морскому льву кобылица собралась и, ковыляя, преодолела последние
несколько футов к свободе, разрывая и калеча при этом свои нежные передние плавники.
За ее спиной Мелчойр свирепо отмахивался нагелем от оставшихся матросов.
Послышался безумный рев – оглянувшись, Мелчойр увидел Баккара. С
ошалевшими глазами, широко расставив ноги, тот перекрыл кобылице дорогу. Взмахнув
дьявольски острым кинжалом, пират снова заревел. В ответ кобылица проревела
собственный боевой вызов и бросилась на Баккара. Кинжал глубоко вонзился ей в плечо,
когда она врезалась в старого пирата. Очередная волна обрушилась на накренившуюся
палубу, швырнув Баккара, кобылицу и Мелчойра за борт.
Мелчойр барахтался в море среди молотящих руками, кричащих людей и
клацающих зубов и таранящих лбов морских коней. Он увидел, как кобылица еще раз
боднула Баккара, увлекая того под воду. Больше этой испорченной души Мелчойр не
видел.
 Опрокинувшийся на борт корабль ушел под воду, чтобы никогда больше не
похищать морского коня из родного дома. Мелчойр почувствовал, как исчезающий под
водой корабль затаскивает за собой и его. Послышались крики увлекаемых в смертельную
воронку моряков. Мнлчойр боролся с течением, но он был слишком слаб. Снизу его
ободряюще толкнули, и под ним всплыла сильная спина кобылицы. Он погладил ей плечо.
Жестокая рана от баккарова кинжала уже покрылась коростой 19. Могучий хвост кобылицы
увлек их прочь от обреченного корабля и пережитого ими совместно кошмара.
За ними всплыл жеребенок, егозящий от восторга и радости. Он описывал вокруг
матери круг за кругом, снова и снова обнимая ее хвостом. Мощным прыжком он
приземлился на кобылицу и обнял Мелчойра с таким энтузиазмом, что чуть не спихнул
его в воду. Сильная, мощная, лазоревая голова поднялась из воды рядом с Мелчойром.
Жеребец нежно потерся о кобылицу, затем положил передний плавник на бедро
Мелчойру и благодарно и уважительно поклонился.
И пока табун плыл прочь от ненавистного места, Мелчойр устроился на гладкой
мягкой спине кобылицы и погрузился в спокойный безмятежный сон.

- Эй! Эгей! Ты в порядке?

Голос вырвал Мелчойра из сна. Под спиной ощущался мокрый песок, а на ногах
мягкие шлепки волн.
- Парень, ты в порядке? – Снова спросил моряк, и сильные заботливые руки
помогли Мелчойру встать на ноги.
- Да, кажется, в порядке. Где я?
- Ты на одном из Внешних островов. И, похоже, ты побывал в аду. – Ответил
моряк, осматривая избитое тело и рваную одежду Мелчойра.
- Полагаю, там я и был, и там бы оставался, кабы не морской конь.
- Разрази меня гром! Капитан сказал, что именно морской конь направил его к
этому острову. Он сказал, что знал, что здесь мы отыщем какого-то спасенного ими
бедолагу. Понимаешь, капитан говорит, что когда-то они его спасли, и он считает себя в
долгу по гроб жизни20.
- Они точно спасли меня, и спасли мне не только жизнь.
- Ладно, собирай вещички. Капитан хочет поговорить с тобой прямо сейчас.
- Вещички?
- Так вот же твой рундук!
Мелчойр огляделся. На широком песчаном пляже начался отлив, и море обнажило
лежащий на самом краю воды рундук. Неверной походкой Мелчойр подковылял к нему и
открыл, не веря своим глазам – самоцветы, золото и серебро заблестели под лучами
утреннего солнца21.
- Мои морские поздравления! Да ты богач, парень. И тебе уж точно есть, что
рассказать. Когда мы придем в порт, ты сможешь купить все, что пожелаешь. Я слышал,
что где-то на этих островах есть сокровище, но никогда не думал, что доведется увидеть
его хоть чуточку. Да ёлки-палки, народ будет сбегаться со всей округи, лишь бы
послушать…
Но Мелчойр не слышал его. Он обшаривал взглядом океан, всматриваясь за
ожидающий его корабль.
Примечания
1. Морские кони травоядные. Их естественная диета состоит из различных видов
водорослей и морской травы. Получить соль для них не проблема, поскольку он могут
втягивать морскую воду. Прочие минералы усваиваются при пережевывании коралловых
рифов и подводных известковых образований. Пресноводные морские кони едят водяные
гиацинты, камыш и водяную траву. Морские кони в еде переборчивы, их всегда манит
новая и разнообразная пища. Им по вкусу кукуруза, люцерна, зелень, яблоки, морковь и
большинство зерновых.
 2. Морские кони – это гибридный вид, объединяющий черты млекопитающих и
рыб. Чешуя, хвосты и плавники у них рыбьи, а не дельфиньи. Они могут регулировать
температуру тела в значительной степени, но не абсолютно. Они откладывают яйца, но
вспаивают детенышей молоком. Они могут дышать воздухом или водой.
3. Морские кони живут табунами, обычно состоящими из одного-трех зрелых
жеребцов, от восьми до двадцати кобылиц и сосущих жеребят численностью в три
четверти от числа кобылиц. Табун обычно держится вместе, хотя бывают исключения,
вроде остающихся на месте для защиты яиц кобылиц или выманенных из табуна
любопытством или соблазнительными крошками еды морских коней.
Забота о детях лежит на кобылицах, и они откладывают по одному яйцу за раз.
Близнецы получаются крайне редко, примерно в 1% случаев. Если высиживаются
близнецы, будь то из двух яиц или одного яйца с двойным желтком, вероятность того, что
без еще одной няньки-кобылицы для присмотра за одним из жеребят выживут оба, всего
10%. Дети морских коней называются общим словом жеребята, хотя мальчиков называют
жеребчиками, а девочек – кобылками.
Кобылица откладывает яйцо в защищенный грот и остается поблизости, охраняя
яйцо, совсем как мама-аллигатор. Когда спустя пятимесячный инкубационный период
яйцо проклевывается, кобылица заботиться о жеребенке двенадцать месяцев, слегка
дольше, чем лошадь.
4. Окрас морских коней такой же разнообразный, как оттенки океана, начиная от
белопенного цвета верхушек волн, продолжая лазурной синевой рифов и заканчивая
полуночной зеленью открытого моря.
5. Морские кони разумные, и поэтому обладают социальной структурой
посложнее, чем у лошадиного стада. Жеребцам в табуне обычай и ритуал объясняет, кто
вожак. Прочие жеребцы выполняют вспомогательные задачи, вроде высматривания еды
или врагов. У каждого жеребца есть гарем, хотя у вожака он обычно самый обширный.
Выбравшая гарем кобылица обычно остается с этим жеребцом до конца жизни. Если она
захочет покинуть гарем, ей придется пройти через определенные формальности и
ритуалы.
6. Тритоны часто приручают морских коней, хотя «приручают» не совсем верное
слово. Их отношения скорее можно назвать взаимным сотрудничеством и союзом.
Союзные тритонам морские кони обычно откладывают яйца в нижних покоях тритоньего
замка. Яйца бдительно охраняются тритонами и их прислужниками.
7. Морские кони – животные строго водяные. В отличие от кожистых плавников
тюленей и морских черепах хрупкие плавники на концах их передних ног не могут
выдерживать их вес. На суше нежные перепонки плавников легко рвутся.
8. Хотя морским коням затруднительно дышать воздухом, потому что они
привыкли отфильтровывать кислород из воды, но они могут им дышать длительное время.
Самая большая проблема морских коней на суше это обезвоживание и перегрев. За
каждый проведенный на суше час морские кони получают штраф в единицу к AC. После
пяти часов вне воды они становятся беззащитны, и все попадания по ним проходят
автоматически. Как только они вновь окажутся в достаточном количестве воды, чтобы
полностью погрузиться и восстановить плавучесть, их AC возвращается к 5.
9. В дикой природе первым инстинктом морского коня будет удирать от опасности.
Они необычайно быстрые и могут перегнать всех своих естественных врагов,
включающих акул, китов-убийц и кальмаров. Если они вынуждены драться, их главным
оружием будут зубы и бодание. Укус морского коня причиняет 1d4 повреждений, и они
достаточно сильны, чтобы ломать кости или откусывать пальцы.
Бодание наносит 1d8 повреждений и может оглушить жертву или сломать кости.
У морских коней две атаки в раунд, которые могут быть как двумя укусами, двумя
боданиями, так и их комбинацией. Успешный удар головой вынуждает жертву выполнить
спас-бросок от паралича с премией +2, иначе ее оглушит на 1d3 раунда.
 10. На суше хвост морского коня превращается в смертоносное оружие,
причиняющее 1d8 повреждений. На суше у морских коней также две атаки в раунд,
которые могут быть укусами, взмахами хвостом или их комбинацией. Жертва шлепка
хвостом должна выполнить спас-бросок от паралича, иначе будет оглушена на 1d3 раунда.
11. Дикие морские кони мало контактируют с сухопутными обитателями, поэтому
почти никто из них не говорит на сухопутных языках. У них есть свой собственный язык,
и они также могут понимать языки тритонов, русалков, локатахов и морских эльфов. Те
морские кони, что продолжительно контактировали с обитателями суши, добровольно или
по принуждению, выучились понимать их языки и говорить на них.
12. В первые два года морские кони быстро взрослеют. Четырех-пяти месячный
морской конь обладает умом десятилетнего ребенка. К тому времени, как им исполнится
десять-одиннадцать месяцев, морские кони физически и умственно повзрослеют до
уровня шестнадцатилетнего человека. В два года они равны 20-25-летним людям.
Морские кони живут приблизительно пятьдесят лет. От двух лет и старше они обладают
взрослым умом.
13. У морских коней инфравидение в пределах 90 ярдов.
14. Язык морских коней предназначен для того, чтобы его понимали как под, так и
над водой. Состоит он как из китовых писков, так и лошадиного ржания.
15. К естественным врагам диких морских коней относятся все крупные водные
хищники. Молодых морских коней защищает табун. Если от хищника нельзя убежать,
табун формирует вокруг незрелого молодняка защитное кольцо.
16. Вылупившийся из яйца морской жеребенок весит приблизительно 90 фунтов,
слегка меньше, чем новорожденный жеребенок сухопутной лошади. При рождении у них
1 HD, но они быстро растут, достигая 800 фунтов в возрасте года, когда они получают
второй HD. В два года средний морской конь весит 1,000 фунтов и имеет 3 HD. К трем-
четырем годам они достигают полной зрелости. Жеребцы в среднем весят 1,400 фунтов,
кобылицы – 1,200 фунтов. У взрослых морских коней 4 HD.
17. Во времена кризисов или сражений, несколько табунов часто объединяются для
координации усилий. В рассказах морских коней говорится о временах, когда собиралось
«Великое стадо» из тысяч голов.
18. По своей сути морские кони не волшебные. Но поскольку они существа
разумные, то могут изучать магию, становясь магами или священниками. Заклинатели
морских коней, как правило, специализируются на основанных на воде и погоде
заклинаниях.
19. Кровь морского коня очень быстро сворачивается, оберегая их от акульих атак
– акула только с вероятностью 20% впадет в охотничье бешенство от раненного морского
коня.
20. Спасенным морскими конями людям свойственно получать сильные узы
благодарности по отношению к ним. Они уважают морских коней и защищают их. Такие
люди могут атаковать корабли, пытающиеся ловить морских коней и их яйца, или
торговцев, пытающихся продавать подобные товары, рассматривая подобную
деятельность как разновидность работорговли. Морские кони хорошо разбираются в
людях и не станут помогать злым или желающим причинить им вред существам.
21. Морским коням нет проку от сокровищ. Они не украшают себя
драгоценностями, и у них нет валюты. Однако они прекрасно понимают важность
сокровищ для людей. Морские кони редко будут охотиться за сокровищами для людей,
если будут вообще, но своим друзьям они преподносят подарки.