Роль отрицательных и неопределённых

местоимений в идиостиле К.Д. Воробьёва (на

примере повести "Крик") "

В последнее время возрос интерес к

изучению художественного слова Константина
Дмитриевича Воробьёва, Курского писателя,
признанного мастера великолепной
художественной «лейтенантской
прозы». Исследованиями в области языка
произведений писателя активно занимаются
ученые-филологи Курского государственного
университета: Г.Л. Ачкасова, М.А. Бабунова, С.П.
Праведников, А.Т. Хроленко и другие. Кроме того,
творчеству К.Д. Воробьёва посвящен целый ряд
статей литературно-критического характера,
касающихся и индивидуального авторского стиля
писателя, и особенностей его языка.
Творчество Константина Воробьева по праву
можно называть автобиографическим.
Большинство произведений - отражение жизни
самого автора, та боль, которую он отразил на
бумаге: детство без родителей, страшная,
кровопролитная Великая Отечественная война,
кошмары фашистских пленений. Очень многие
произведения Воробьева посвящены теме войны.
Одно из первых произведений автора «Это мы,
Господи!.» — поистине смелая книга, автор
написал то, о чем ранее умалчивал, открыл дверь в
неизвестное. Далее у Воробьева появится много
произведений, объединенных этой страшной
темой. . Тематики его прозы разнообразны . Но он
писал не только о войне, часто обращался к теме
детства, которая в его собственной жизни была не
менее значима, затрагивал и современные
проблемы, обращался к прошлому, но главное в
каждой работе оставляет частичку себя.
Необыкновенность языка прозы К.Д.
Воробьева отмечал советский и российский
писатель В.П. Астафьев: «Константин Воробьев
силен там, где он пишет, точнее, живописует
свободно, давая себе и своему воображению
полный простор, а языку, кстати говоря,
отличному, богатейшему оттенками и красками,
русскому языку - полное дыхание, как ветру,
напоенному запахами родной ему курской земли,
русских полей и садов» [Астафьев 1985: 286].
В художественной прозе Константина
Дмитриевича Воробьева можно увидеть
своеобразную языковую картину, которая
отличается роскошью, распространенностью и
выразительностью. Главное базой исследования
языка писателя становится словник, благодаря
нему можно ближе познакомиться и с самим
автором, и с его внутренним миром, разобрав
слова и их значение. Воробьев в своей прозе часто
использует людей , сферу их деятельности ,
социальную принадлежность (человек, люди; друг,
товарищ, пленный; тетка, дядя, мать, отец, дед;
курсант, капитан, матрос, командир, лейтенант).
Константин Дмитриевич уделял большое значение
и психологизму человека, тому ,что он чувствует
(радость, грусть, боль, разочарование, обида) ,но
помимо внутреннего мира описывал и само
физическое состояние человека, правильнее сказать
то, из чего состоит человек (нога, рука, волосы,
глаза, уши, шея,...). Писатель также часто
обращается к хронотопам (лес, озеро, лагерь,
дорога, дом…).
Особое внимание хотелось бы уделить
повести «Крик», написанной К.Д. Воробьёвым в
1961 году. Это небольшое произведение создано с
той суровой и вместе с тем невероятно горькой
интонацией, которая сразу же придает четкую
реалистическую окраску короткой истории
фронтовой любви. В повести «Крик» отражена
именно эта юная жажда жизни, чистота, цельность
восприятия — основные черты поколения, о
которых пишет автор. Писатель не описывает
фронтовые сражения, вся боль и переживания
переданы через мысли и чувства героев. К.Д.
Воробьев сумел точно внушить читателю веру в их
любовь в трагической обстановке военного
времени. И поэтому «Крик» стал объектом
исследования данной работы.
 Проанализировав повесть К.Д. Воробьёва ,
мы можем заметить, как осознавались писателем
отрицательные и неопределённые местоимения.
Так, количество отрицательных местоимений,
которые указывают на отсутствие или
отрицательную характеристику предмета и его
признака, составляет 45 единиц. Чаще всего автор
использовал местоимение «ничего» (15
словоупотреблений). Вот несколько примеров из
текста:
Она ничего не сказала, вздохнула и
поправила шаль, не выпуская из рук засова
(2).
«Потом я увидел, как Перемот бежал
впереди, а мы с Васюковым сзади, плечом к
плечу, и у него влажно и сладко булькала под
шинелью писанка, но я знал, что в ней ничего
нету» (39).
«Лучше вечером… И не говори ничего
маме… Потом я скажу ей про всё сама…»
(17).
Удивительно, что одно из самых
распространенных отрицательных местоимений
«никто» встречается в произведении всего 4 раза:
Никто из них не говорил при этом
«младший лейтенант», и это делало меня их
тайным другом (1).
Никто из нас по-настоящему не нюхал
еще войны (10) .
Васюков раскосо взглянул на меня, а я
отвернул воротник, чтобы виднелся кубарь,
но в нашу сторону никто уже не смотрел,
потому что мы отошли на свое прежнее место
(28).
«Ему никто не ответил, — не знали,
может, о чем он, — и Васюков пожаловался
всем сразу:
— У меня командира ранило! (35).
Большинство отрицательных местоимений
употребляются К.Д. Воробьёвым единично.
Мне даже подарить им было нечего…
 Васюков сказал, что я отсутствовал ровно
восемнадцать минут (9).
Я не чувствовал никакой боли и
только мерз (26).
Больше я не хотел для капитана
Мишенина, а меньше для майора Калача, —
иначе он ничему не поверит… (25).
Достаточно интересно было наблюдать за
лексемой некогда, которая, по сути, является
наречием. Однако, в тексте курского писателя
можно заметить, что она относится к группе
местоимения – категория состояния в значении
«состояние занятости, отсутствие времени»,
употребляющаяся изолированно.
«Некогда мне» (13).
Неопределенные местоимения указывают на
неопределенные, неизвестные предметы, признаки,
количества, обстоятельства и образуются от
вопросительных или относительных местоимений
при помощи ударной приставки не- (некто, нечто,
некоторый, некий), префикса кое- (кое-кто, кое-
куда, кое-как) и постфиксов то-, либо-, нибудь-
(как-нибудь, зачем-то, что-либо).
В повести «Крик» их намного больше, чем
отрицательных. Количественная характеристика
насчитывает 104 единицы. Самой
распространённой словоформой является
местоимение «что-то» (22 словоупотребления):
«Майор оглянулся, посмотрел на меня
и что-то сказал моему командиру роты» (1).
«И тогда с Васюковым что-то
случилось» (15).
«Я сидел и что-то искал в соломе»
(32).
Нельзя не заметить различие между
частицами то- и нибудь- . Оно заключается в том,
что частица то- придает значение «неизвестности»,
а частица нибудь- придает значение «безразличия,
неопределённости». Приведем примеры из
произведения:
 «После этого я откинул от себя то, что
достал изо рта, и оно шлепнулось на солому где-
то рядом» (25).
«Скажу что-нибудь другое…» (16).
А вот устаревшее значение при нейтральных
падежных формах имеет в повести местоимение
«кой-чего», обладающее значением
приблизительности, неполноты охвата (книжное,
сравни: «кое-чего»):
«Я взглянул на них, как на солнце, и сказал:
— Принес вот кой-чего…
Я начал доставать из карманов сало и
консервы, а Маринка оглянулась на хату и
схватила меня за руки» (17).
В произведении Курского писателя
местоимения-существительные (никто, кто-то) и
местоимения-наречия (кое-где, никогда)
употребляются значительно чаще, так как основная
тема повести — тема войны. И К.Д. Воробьёву
важнее было раскрыть характеры и личности
героев, а также показать, как и каким образом
происходят те или иные явления в произведении.
Таким образом, данная работа показывает
мастерство словесной живописи К.Д.Воробьева.
позволяют говорить о богатстве словаря писателя,
проявляющемся в значительном объеме словника и
количестве словоупотреблений. Отрицательные и
неопределенные местоимения в повести «Крик»
проявляются достаточно заметно для их
исследования. Ведь местоимение — сложная,
проблемная, но интересная часть речи. Помимо
непосредственного анализа двух лексико-
грамматических групп местоимений, мы обратись
и к многообразному, необъятному, удивительному
языку Курского писателя, который наполнен
многочисленными приёмами и выразительными
средствами.

Список используемой литературы:

1. Астафьев В. И все цветы живые: (О К. Воробьеве)// Всему свой

час. – М.: Молодая гвардия, 1985. – 256 с.
 2. Г.О. Винокур // Русская словесность. От теории словесности к
структуре текста. Антология. -М. : Academia, 1997. С. 178-201.

3. К.Д. Воробьёв Крик: Повесть, рассказы. М.: Советский писатель,

1986. 320 с.