Переводческая деятельность Бориса Пастернака.

Бори́с Леони́дович Пастерна́к — русский поэт, писатель и переводчик.

Ещё с самого детства писатель с упоением изучал английский,

немецкий и французский языки. В течение последующих лет
Пастернак изучил ещё несколько иностранных языков, знание
которых в сочетании с образным мышлением творческого человека,
сделали из него выдающегося российского переводчика.

В основе переводческой стратегии Пастернака лежит особенный

подход к иностранному тексту: главная цель переводчика, по
мнению знаменитого поэта и писателя, состоит не в дословном
калькировании зарубежного текста, а в его творческой
интерпретации и адаптации к национальной действительности
читателя-реципиента. Пастернак утверждал, что, зачастую,
дословный перевод не передает всей глубины чувств и не
транслирует исходный замысел автора. 

В своих размышлениях о переводе Пастернак неизменно утверждал, что

перевод должен быть самостоятельным художественным произведением.
«Подобно оригиналу, перевод должен производить впечатление жизни, а не
словесности» («Замечания к переводам из Шекспира»). Мелочное,
педантическое сходство с оригиналом не привлекало Пастернака. «Такие
переводы не оправдывают обещания. Их бледные пересказы не дают понятия
о главной стороне предмета, который они берутся отражать, — о его силе»
(«Заметки переводчика»).

Несмотря на то, что Борис Пастернак как писатель пользуется большим

авторитетом, и эта оценка его оригинального творчества автоматически
переносится на его переводы, отношение к его переводам далеко
неоднозначно; многие к ним относятся критически. Вольность переводов
Пастернака, которая является чуть ли не основной их характеристикой. В его
времена эта мысль не отличалась новизной, а даже считалась банальностью.
Его современники, например, Лозинский, все же придерживались более
точной стратегии перевода текстов. Пастернак же считал, что перевод
должен быть самостоятельным произведением.

За долгие годы своей творческой деятельности Пастернак познакомил

российского читателя с десятками произведений зарубежной
классической литературы. Так, например, именно ему принадлежит
перевод на русский язык творений Шекспира: знаменитых сонетов,
"Гамлета", "Короля Лир", "Отелло" и др. К слову сказать, перевод
"Гамлета" занял у Пастернака целых 30 лет кропотливого труда.
Кроме того, в списке переводов поэта числятся и другие крупнейшие
произведения мирового уровня: "Фауст" Гете, "Алхимик" Бена
Джонсона и т.д. Из всех европейских литератур его, несомненно, больше
всего привлекала литература Германии и Англии. Особенно Шекспир и Гёте.
Однако, переводы произведений Шекспира часто критикуются за
умышленное упрощение самой сути. В издании «Радуги» «Макбет»
напечатан целиком. Перевод не всегда передает сложные риторические ходы
подлинника, зато редко когда возникает в такой первозданности впечатление
мощи и образного богатства шекспировского текста, как при чтении этого
перевода Пастернака. Особенно сильно передана мрачная фантастика,
народные поверья и заклятия ведьм.

Более подробно хотелось бы остановиться, пожалуй, на самом популярном

переводе Бориса Пастернака – «Гамлете», а именно на монологе Гамлета.

«To be, or not to be, that is the question:

Whether ’tis nobler in the mind to suffer

The slings and arrows of outrageous fortune,

Or to take arms against a sea of troubles

And by opposing end them.»

Быть или не быть, вот в чем вопрос. Достойно ль

Смиряться под ударами судьбы,

Иль надо оказать сопротивленье

И в смертной схватке с целым морем бед

Покончить с ними?

В этом отрывке можно действительно отметить, что упущены некоторые

единицы, которые могут повлиять на его восприятие, а также
художественную яркость. Например, “nobler in the mind” , на мой взгляд, не
совсем точно передано только лишь с помощью «Достойно ль». Кроме того,
схватка с судьбой в переводе Пастернака не представляется такой яркой,
сложной, как у Шекспира.
Более точным и удачным переводом мне представляется перевод Гамлета
Михаила Лозинского.

Быть или не быть - таков вопрос;

Что благородней духом - покоряться

Пращам и стрелам яростной судьбы

Иль, ополчась на море смут, сразить их

Противоборством?

Перевод Лозинского является более академичным, но в то же время более

ярким и точным. Однако стоит отметить, что упрощение оригинала
Пастернак часто делал с ориентиром на читателя, русскую литературу и
время, в котором он жил.

Перевод Владимира Набокова, на мой взгляд, является сложным и неточным

с точки зрения фонетики, а именно ритма.

Быть иль не быть — вот в этом

Вопрос; что лучше для души — терпеть

Пращи и стрелы яростного рока

Или, на море бедствий ополчившись

Покончить с ними?

Но, несмотря на критику и имеющиеся неточности в переводе Гамлета,

именно «пастернаковсий» перевод знают многие из нас. Ведь два самых
известных исполнителя этой роли в России и, пожалуй, на всем
постсоветском пространстве, Смоктуновский и Высоцкий читали со сцены
перевод «Гамлета» Бориса Леонидовича Маршака.