О методологии эмпирического соционического

исследования
Название доклада: «О методологии эмпирического соционического исследования»
Автор и докладчик: Павлов Дмитрий  Олегович
Тезисы
Первое, на чем бы я хотел остановиться -  это прояснение того, о чем эта работа.
Большинство моих работ так или иначе посвящены методологическим проблемам, и это
абсолютно неслучайно. Дело в том, что я считаю, что именно методология на данном этапе
развития соционики особенно важна и именно ей стоит уделять максимум внимания.
Начну с того, что сформулирую определение соционической методологии вообще:
Методология соционики — система методов и способов получения соционических
знаний, учение об такой системе.
Поясню метафорой: наука ставит своей целью получение новых знаний, пусть
ученые — это рыбаки, а новые знания — это рыба, которую они ловят, то методологией для
них будет являться знание того, как он должен ловить рыбу, где он должен ловить рыбу,
каким инструментом ему воспользоваться, и даже то, как ему отличить, поймал ли он в
результате предписанных действий рыбу или что-либо еще.
Может ли наука обходится без методологии? Мне кажется, что при внимательном
рассмотрении этой метафоры становится абсолютно понятно, что нет. Другое дело, что она
далеко не всегда видна. Что же имеется в виду в этом случае?
В зрелых науках методология часто присутствует «незримо», в виде постоянно
повторяющихся образцов, «как надо делать». Например, на химических факультетах не
обучают «методологии проведения химических экспериментов», зато студенты постоянно
проводят лабораторные работы, где преподаватели и лаборанты на собственном опыте им
демонстрируют правильные образцы проведения экспериментальной работы. Таким образом,
устоявшаяся методология может распространяться в виде неявного знания. Однако,
заинтересовавшийся ею имеет возможность найти ее и в более или менее явном,
формальном виде.
В других случаях, когда единой, общепризнанной методологии нет ситуация сложнее.
В таких случаях скорее всего неявно будет использовано то, что я бы назвал «стихийной
методологией»: это либо «бытовая методология», она же «методология здравого смысла»
или методология, заимствованная из другой дисциплины — а обычно, это и то, и другое
вместе. В соционике сложилась именно эта ситуация.
Эффективность же стихийной методологии для получения новых знаний всегда
находится под большим вопросом: и здравый смысл, и методы, принятые в другой науке
далеко не всегда дают адекватные ответы.
Поэтому разработка и применение общепринятой (силы многих исследователей
суммируются), формализованной (возможностей быстрого распространения) методологии
поможет ускорить процесс получения соционических знаний, а значит, и многократно
увеличить эффективность соционики как науки.
Общепринятым является деление уровней научного познания на теоретический и
эмпирический. Не вдаваясь в подробности, для целей нашей работы достаточно упомянуть
главное различие: в эмпирическом исследовании обязательным является непосредственное
взаимодействие исследователя с изучаемым объектом, его живое созерцание. В
теоретическом же исследование производится лишь опосредованно.
Так же общеизвестно, что эти уровни не существуют в отрыве один от другого, иначе
давая «перекос» в эмпиризм или схоластику соответственно, каждый из которых одинаково
далек от современного научного знания.
 Таким образом, методология эмпирического соционического исследования должна
включать в себя систему методов получения соционических знаний при непосредственном
взаимодействии исследователя с изучаемым человеком или группой в контексте
взаимодействия с соционической теорией.
Однако, как я уже неоднократно указывал в предыдущих работах, я считаю, что
сейчас не существует общепринятой развитой методологии эмпирических исследований в
соционике.
Естественно, от одного и даже десяти докладов методология в законченном виде не
появится. Моя цель — дать очертания возможной будущей методологии эмпирических
исследований в соционике — по крайней мере, как я ее вижу.
Начать предлагаю с установления основных характеристик научного эмпирического
исследования:
1. Фиксация предмета исследования;
2. Конструирование приборной ситуации;
3. Выявления инварианта  и установления экспериментального факта.
Фиксация предмета исследования означает, что из всего многообразия свойств и
связей объекта мы концентрируемся лишь на тех, которые интересны нам в контексте именно
этого исследования.
Конструирование приборной ситуации означает, что после фиксации предмета
исследования мы создаем условия для проведения исследования, пользуясь либо
специально созданными для этого рукотворными объектами, либо объектами природы,
точнее, лишь теми их свойствами, которые позволяют провести исследование.
Конструирование может происходить как мысленно, так и в реальности.
Выявление инварианта означает отсечение случайных помех, несущественных в
контексте данного исследования связей и выявления общего, что образует эмпирический
факт.
Стоит заметить, что в вышеприведенных характеристиках заметно влияние
теоретического уровня на эмпирический, поскольку, ни фиксацию предмета исследования, ни
конструирование приборной ситуации, ни отсечение второстепенных факторов от главных
невозможно провести, не имея никаких теоретических представлений относительно этого.
Все эти характеристики вместе показывают, что научное эмпирическое исследование
целенаправленно и систематично. Случайные наблюдения могут только дать толчок, но никак
не могут быть источником новых знаний. Это не значит, что такие наблюдение не нужны и
должны игнорироваться, достаточно понимать, что они представляют первый, донаучный этап
исследования.
Выше уже было упомянуто, что различные факторы могут вносить искажения в
стройную схему исследования при его выполнении. В связи с этим вводят понятие идеального
и реального эмпирического исследования.
Идеальное исследование не дает артефактов, не подвержено случайным или
систематическим ошибкам, его результат не зависит от времени, места, получения, личности
исследователя и объекта исследования (если это тоже личность). Этого нельзя сказать о
реальном исследовании, поэтому научный метод должен включать в себя средства контроля
и устранения возможных недочетов.
В связи с вышесказанным в методологии эмпирического исследования используют
понятие валидности. Валидность — это соответствие выполненного исследования
поставленным задачам. В зависимости от того, где может происходить «сбой» в цепочке
теория - идеальное исследование - реальное исследование - окружающий мир разные
исследователи различают отсутствие разных видов валидности, однако итог один —
исследование становится иррелевантным и не достигает своей цели. Важно понимать, что в
науке нет гарантированного способа достижения валидности, есть только возможность
указать на возможное ее нарушение.
И напоследок, не вдаваясь в подробности, напомню, что основными общенаучными
методами эмпирического исследования являются наблюдение — в случае, если
исследователь лишь пассивно воспринимает поведение изучаемого объекта, не вмешиваясь,
и эксперимент — в случае, если исследователь активно воздействует на объект
исследования.
Итак, как мне кажется, во вступлении я объяснил, что такое методология
эмпирического исследования и обосновал ее важность для соционики. Далее постарался
описать общенаучные характеристики эмпирического исследования. Теперь же мы вплотную
подошли к тому, чтобы конкретизировать его очертания в применении к соционике, поэтому
стоит подумать над тем, каковы его особенности — это будет напрямую влиять на
методологию.
В первую очередь такие особенности будут обусловлены особенностями объекта
соционики. Основным таким объектом является человек или устойчивая группа людей, таким
образом, для соционики из этого прямо следует:
— крайняя сложность объекта исследования;
—  каждый объект фактически уникален, отсюда сложности с генерализацией и
повторяемостью исследований;
— субъект-объектное взаимодействие фактически становится субъект-субъектным;
— объект обладает свободной волей, памятью, эмоциями и т.п.;
—  неминуемое взаимодействие между объектом и субъектом, отсюда
дополнительная необходимость по его нейтрализации;
— предмет почти любого исследования можно наблюдать лишь опосредованно;
— изменчивость, иногда довольно сильная, предмета исследование во времени;
— появляются дополнительные этические проблемы.
Методология эмпирического исследования в соционике должна учитывать эти
особенности, и кроме того, полноценная методология должна решать задачи:
1.  Создание процедур получения и обработки нового эмпирического знания и поиск
предмета приложения для этих процедур (интуитивная компонента)
2.  Практическая проверка, отбор, систематизация эти процедур (логическая
компонента)
3.  Проведение этих процедур в условиях реального, вещественного мира  (сенсорная
компонента)
4.  Предусматривание условий, приемлемых для объекта исследований (этическая
компонента)
Из всего сказанного выше становится ясно, насколько сложная стояла бы задача,
если бы была необходимость сконструировать методологию «с нуля» — это работа не для
одного человека и даже не для сотни на протяжении десятков лет. К счастью, такая задача, по
моему мнению, и не стоит. Более рационально, по моему мнению, взять уже разработанную
методологию других наук, наиболее близких к соционике и, доработав для своих нужд,
использовать на благо научного прогресса. Такими науками я прежде всего считаю
общественные науки, наук о человеке — в первую очередь это психология, социология,
социальная психология. И хотя окончательный ответ на то, имеем ли мы основания сделать
так, придется оставить на потом, когда будет окончательно решен вопрос о соотношении
соционики и других околопсихологических наук — позвольте предположить именно так, ведь
объект исследования один и тот же.
А нельзя ли в таком случае просто скопировать скопировать методологию
эмпирических исследований одной из указанных наук? Мое мнение — нет. Во-первых,
фактически это означает признание соционики зависимой частью этой науки, а не
самостоятельной дисциплиной, а это, даже отбросив крайние точки зрения наэтот вопрос
вряд ли так. Но и это не самое главное. Другие науки не лишены собственных
методологических проблем, и в гуманитарных науках они достаточно серьезны. Поэтому
прямое копирование скорее всего приведет, что с этими проблемами придется сражаться уже
соционикам на собственном поле.
И закончить эту часть своего доклада хотелось бы небольшим сравнительным
обзором наиболее часто используемых методов эмпирического исследования в гуманитарных
науках. Как я уже упоминал, общеупотребительной является разделение методов
эмпирического исследования по активности исследователя по отношению к объекту
исследования. Для наук, изучающих человека, объект исследования принципиально такой же,
как и субъект, и тоже может обладать активностью, поэтому есть смысл ввести и второе
деление, по активности исследуемого, точнее говоря, по причине этой активности, лежит ли
она непосредственно в субъекте или вызвана вмешательством исследователя, например,
поставленной им задачей. Иногда она так и называется, непосредственность-
опосредованность, можно также бы ее назвать свободой-связанностью, действиями с
ограничением-без ограничений и т.п. В результате получается такая классификация:
Классификация по активности исследователя:
1. Наблюдение (объект действует без ограничений, исследователь пассивен):
Считается одним из самых старых методов. При наблюдении нет никаких явных
реальных действий над объектом во время наблюдения, поведение объекта не
регламентируется, конструирование приборной ситуации происходит лишь мысленно.
Результаты чаще всего непосредственно регистрируются  (или оцениваются)
исследователем.
К достоинствам метода относится то, что изучаемый объект предстает во всей
полноте своих системных свойств, в естественных условиях. Часто также этот метод является
самым простым и наименее трудозатратным из всех доступных.
К недостаткам в первую очередь необходимо отнести то, что является продолжением
достоинства — количество свойств и взаимосвязей может сделать анализ слишком сложным
для получения научных данных. Кроме того, для наблюдения характерны:
— трудности повторения (такая же ситуация, такое же состояние объекта);
— субъективизм в наблюдении;
— в некоторых случаях искажающее влияние наблюдателя;
2. Эксперимент (объект ограничен инструкцией исследователя, исследователь
активен),
Противоположный наблюдению. Активное воздействие со стороны исследователя на
объект во время исследования, при этом его поведение четко регламентировано,
конструирование приборной ситуации из реальных объектов. Результаты часто (но не всегда)
регистрируются при помощи приборов.
Достоинством метода является наибольший контроль со стороны исследователя, как
следствие, большая легкость выделения нужных переменных путем отделения и фиксации
второстепенных.
 Недостатком является то, что результаты получаются характерны не для
«естественной» среды и «естественного» поведения объекта, поэтому возникает большие
проблемы с валидностью.
3. Измерение (объект ограничен инструкцией исследователя, исследователь
пассивен):
После инструктирования исследователь остается пассивным, поведение же объекта
задано инструкцией, конструирование приборной ситуации из реальных объектов. Результаты
часто (но не всегда) регистрируются при помощи приборов.
Достоинство — возможность наиболее полного исследования одного отдельно
взятого свойства объекта, регистрация состояния. При этом влияние второстепенных
факторов благодаря инструкции можно уменьшить.
Недостатки — те же, что и для эксперимента, кроме того объем получаемых данных
довольно мал, при сравнимых трудозатратах.
Примеры: тестовые методы.
4. Вербально-коммуникативный метод (объект не ограничен, исследователь активен):
Фактически наиболее распространенная реализация этого метода состоит в том, что
исследователь ведет беседу с объектом (второе название метода — метод беседы), при этом
не ограничивая речь объекта, но направляя ее в интересующее его русло. Конструирование
приборной ситуации происходит лишь мысленно. Результаты чаще всего непосредственно
регистрируются  исследователем.
Достоинствами метода является возможность контролировать проведение
исследования, при этом объект остается в «естественной» среде, что не вносит искажений.
Недостатки — очень узкая сфера исследований, фактически ограниченная
вербальным поведением объекта.
Примеры: интервью.
Также хочется сказать, что деление не строгое, многие из реальных исследований
могут быть отнесены сразу к нескольким типам.
Исследование по подходам: номотетический (в фокусе  внимания — особенности
объекта, объединяющие его с другими, исследование серии, общее) и идиографический. (в
фокусе внимание — особенности объекта, отличающие его от других, исследование
уникального, частное)
Теперь приступаю к заключительной части своего выступления. Все, что я говорил на
протяжении своего доклада, относится к категории «к сведению». Что же может предпринять
каждый из нас? Ждать гигантов мысли, которые построят методологию?
Во-первых, хочу заметить, что строить методологию эмпирических исследований, при
этом совершенно не занимаясь и не интересуясь самими эмпирическими исследованиями, по
моему, невозможно. А раз все равно их нужно проводить, то предлагаю каждому потратить
время и задуматься над тем, насколько его запланированное исследование отвечает тем
условиям, которые я обозначил. Более того, в науке есть стандартизированный план
проведения эмпирического исследования:
1. Постановка задачи
2. Анализ возможных методов решения задачи
3. Формулировка гипотез
4. Составление плана эмпирического исследования
5. Фиксация результатов
 6. Обработка и интерпретация
Каждый (!) из этих этапов должен быть максимально подробнейшим образом занесен
в журнал, причем, со всеми сомнениями исследователя. Чем подробнее и точнее это будет
сделано, тем больше ценной информации смогут извлечь последователи и тем скорее будут
исправлены ошибки, если они есть. И если вдруг на конференции от своего коллеги Вы
услышали мнение, которое Вас потрясло или шокировало (например, «все ИЛИ неряхи,
выглядят как бомжи и питаются какой-то гадостью»), не стоит сразу обвинять его в глупости
или непрофессионализме? Может быть, это как раз повод провести одно из немногих
качественных эмпирических исследований в соционике?
Целеполагание
внутреннее
Вербально-
Пасс Наблюдение Акт
коммуникативный
ивность ивность
Измерение Эксперимент
Целеполагание
внешнее
Горбенко Я. О. Качественные (не статистические) методы
социальных наук в применении к соционике
сентября 20, 2008 12:47 ппКатегории: Методология и философия |
Тэги: диагностика, дискурс-анализ, Контент-анализ, методология.
Содержание:
1. 1. Контент-анализ – анализ содержания
1. Процедура
2. 2. Дискурс-анализ
1. Небольшое предисловие
3. Выводы
 Горбенко Я.О., Харьков, 20.09.2008.
Цель данного доклада состоит в предложении оптимизации соционической
методологии с помощью заимствования опыта смежных наук. Ряд предлагаемых
заимствуемых методов может помочь решить часто встающую проблему необоснованности и
неаргументированности споров в соционике.
Научное обоснование своей позиции, делающее прозрачным весь процесс получения
именно такого результата — является залогом как укрепления соционики в качестве
полноценной науки, так и создания возможностей для глубокой проверки сходимости
различных соционических направлений, возможностей обоснованного улаживания многих
научных споров.
В рамках данного доклада предлагается рассмотреть два широко распространенных
в социальных и гуманитарных дисциплинах метода – контент-анализ и дискурс-анализ.

1. Контент-анализ – анализ содержания

Преимущества метода для соционики:
1. Можно использовать документы уже созданные для других целей, включая исторический
анализ (созданные давно – например, на предмет ценностей, которые тогда преобладали).
2. Можно использовать документы любого формата: текст, аудио, видео (и др.).
3. Возможно дистанционное исследование: определение ТИМ через Интернет и т.п.
Контент-анализ относится к позитивистским методам (исходит из постулата, что
существуют объективные, познаваемые закономерности). «Текст» — понимается в широком
смысле слова: любые материалы (аудио, видео) могут служить для исследования. В ходе
контент-анализа происходит подсчет искомых единиц в материале.
Б. Берельсон дает хорошее определение контент-анализа следующим образом:
«Контент-анализ является объективным, систематическим и количественным описанием
явного содержания коммуникации». Мы выделяем «явного» (т.е. представленного в тексте
непосредственно, однозначного, распознавание которого не зависит от личных особенностей
эксперта), поскольку это составляет отличие от дискурс-анализа.
На начальном и на заключительном этапе интуиция эксперта играет неоценимую
роль: без нее невозможно как отобрать критерии анализа, так и построить модель для
объяснения полученных данных. Зато построенная система может открыто оптимизироваться
и конструктивно критиковаться: видны слабые места объяснительного инструмента и т.п.

Процедура
 Определяются категории анализа — наиболее общие, ключевые понятия
(например функции, аспекты, мерности, знаки, полюса признаков, квадры и т.д.). Система
категорий играет роль «блоков вопросов в анкете» и указывает, какие ответы должны быть
найдены в тексте. Категориями анализа могут выступать: знаки, цели, ценности,
затрагиваемые в тексте темы, выраженные через собирательную соционическую категорию.
Категории в тексте будут представлены конкретными словами и фразами (это единицы
анализа), отнесение которых к категориям является первейшим моментом, который
необходимо документировать. Иными словами, необходимо провести тщательную перепись
этих слов и фраз, являющихся подтверждениями того, какие именно категории были
проявлены в материале. Категории контент-анализа должны быть исчерпывающими
(охватывать все части содержания, определяемые задачами данного исследования),
взаимоисключающими (одни и те же части не должны принадлежать различным категориям),
надежными (между кодировщиками не должно быть разногласий по поводу того, какие части
содержания следует относить к той или иной категории) и уместными (соответствовать
поставленной задаче и исследуемому содержанию). При выборе категорий для контент-
анализа следует избегать крайностей: выбора слишком многочисленных и дробных категорий,
почти повторяющих текст, и выбора слишком крупных категорий, т.к. это может привести к
упрощенному, поверхностному анализу. Например, категория – утверждения по P (деловой
логике): у данной категории должны быть сформированы и описаны эмпирические
индикаторы(!) . Эмпирические индикаторы — это все явления, прямо встречаемые в
материале, которые указывают на проявление Р. Соответствие между ними должно быть
прописано в теоретическом пояснении к исследованию, чтобы сохранялась ясность –каким
образом эксперт пришел именно к такому заключению.
  Для этого разрабатываются таблицы контент-анализа — основной рабочий
документ, с помощью которого проводится исследование. Создается два типа
последовательно применяемых таблиц. В случае работы с текстовым документом это
делается, например, следующим образом.
1. Первый тип таблицы: разрабатывая категориальный аппарат, аналитик
составляет таблицу, представляющую собой систему скоординированных и
субординированных категорий анализа. Такая таблица внешне напоминает анкету: каждая
категория (вопрос) предполагает ряд признаков (ответов), по которым квантифицируется
содержание текста.
2. Для регистрации единиц анализа составляется другая таблица —
кодировальная матрица. Если объем выборки достаточно велик (свыше 100 единиц), то
кодировщик, как правило, работает с тетрадью таких матричных листов. Если выборка
невелика (до 100 единиц), то можно проводить двумерный или многомерный анализ. В этом
случае для каждого текста должна быть своя кодировальная матрица.
Аналогично документируются любым удобным способом единицы анализа
(доказательные элементы) в случае исследования аудио либо видео материала.
   Производится подсчет единиц анализа в каждой категории. Категории
сравниваются, по результатам сравнительного анализа делаются выводы.

2. Дискурс-анализ
Дискурс-анализ исходит из того, что субъект создаёт поле значений.
Анализ дискурса позволяет учитывать неявные, обладающие дополнительным или скрытым
значением элементы, проявленные в анализируемом материале.

Небольшое предисловие
Нарративные психотерапевты широко используют термин «дискурс». Дискурс –
специфическая структура убеждений, терминов, категорий и установок, которые влияют на
отношения и (внутренние) тексты и звучат в интервью. Дискурс (от лат. «discursus» —
рассуждение), определяется как цельный и связный текст, актуализация которого
детерминирована различными социокультурными факторами, а в данном случае –
индивидуально-психологическими характеристиками автора дискурса, такими, как ТИМ.
Синонимом личного дискурса в когнитивной психологии является «схема» — когнитивная
репрезентация прошлого опыта (или когнитивного устройства самой психики), негласные
правила, организующие и направляющие информацию, касающиеся личности самого
человека. Схемы влияют на процессы оценки событий и процессы приспособления. Схемы —
это то, как отдельные люди истолковывают реальность. Нетрудно понять, насколько
родственен этот конструкт соционике.
Когниции – вербальные суждения или образы восприятия любой модальности – связаны с
лежащими в их основе убеждениями, установками и представлениями. Когниции обозначают
множество видов внутренних процессов. Это не только неслышимый язык или образы,
создающиеся в воображении, но и широкий спектр «поведения», происходящего в
промежутке между стимулом (активирующим процессом) и реакцией (эмоциональной и/или
поведенческой).
Дискурс-анализ позволяет регистрировать не только непосредственно данное в
тексте (количественный подсчет контент-анализа), но и подразумеваемое, получаемое в ходе
интерпретации исследователя. В этом состоит особая ценность дискурс-анализа для
соционики, в особенности для методологии определения ТИМ, т.к. испытуемый не объявляет
самостоятельно, с позиции какого аспекта он сейчас будет анализировать (и подавать)
информацию. С другой стороны, сильно повышается роль интерпретации исследователя.
Если интерпретации имеют (как и в контент-анализе) четкую теоретико-методологическую
подоплеку, само по себе это не создаёт ситуации антинаучности.
Согласно этой теории, высказывания являются результатом деятельности
коммуникантов (говорящих и пишущих) в конкретной общественной ситуации; отношения
субъектов речи обычно отображают различные типы социальных отношений (зависимостей и
взаимозависимостей); средства коммуникации на любом уровне их функционирования
социально обусловлены, поэтому соотнесенность содержания и формы высказываний не
произвольна, но всегда мотивирована речевой ситуацией.
Таким образом, дискурс-анализ рассматривает ситуацию целиком, которая включает:
— испытуемого
— саму ситуацию
— исследователя с его собственным ТИМ.
Всё это в своей эмерджентности анализируется как единая система. Однако дискурсом
является именно та совокупность явных и неявных значений, которые создаёт респондент. В
дискурсе содержатся не только языковые формы высказываний, но и отражены оценочная
информация, личностные и социальные характеристики коммуникантов, их «фоновые»
знания, имплицируются коммуникативные намерения и определяется социокультурная
ситуация (т.е. в одну и ту же фразу респондент может в зависимости от контекста вкладывать
совершенно разный смысл, причем контекст может быть обусловлен как факторами внутри
данного текста (например предыдущим ходом беседы), так и факторами вне его (воспитание,
образование, физическое состояние на момент создания дискурса и т.д.), которые в тексте
могут быть не озвучены явным образом и, следовательно, являются не анализируемыми с
точки зрения контент-анализа).
Модель дискурса, в которой взаимодействуют три структурных компонента:
смысловое (тематическое) поле, тональность (регистр) и способы реализации дискурса. Эти
компоненты получают формальное выражение в речи и могут служить объективным
основанием для выделения содержательных особенностей коммуникации, которые
обусловлены социальным контекстом на фоне соотношения адресата и адресанта.
Трактовки содержания текстов могут варьировать: от простых, экстенсивных
(манифестирующих, описательных) до дескриптивных, интерпретативных (латентных,
объяснительных).
При этом предполагается возможность соотнесения друг с другом таких
качественных методик изучения текста, как, например, системный; символический
(мифологический) анализ; анализ социальных индикаторов и линии ключевых слов;
социально-ролевой.
Обобщить и сгруппировать эти разнообразные направления представляется
возможным в виде трех основных групп, объединенных по принципу своего отношения к
анализу отдельных высказываний как текстов. И тогда можно выделить: 1) текстуальный
подход как сознательно ограничивающий свои исследовательские интересы рамками одного
отдельно взятого текста как изолированного, автономного речевого образования; 2) интер-
или гипертекстуальный подход, пытающийся выявить и проанализировать смысловые
взаимосвязи (цитаты, ссылки, аллюзии, реминисценции) между самыми различными
текстами; 3) контекстуальный подход, рассматривающий любое высказывание (текст) как
продукт деятельности социальных агентов, всегда включенных в социальные взаимодействия
и структуры, конкретную ситуацию, т.е. учитывающий всю ситуацию в целом. В рамках
первого из указанных направлений, которое исторически сложилось раньше всех остальных,
акцент ставится на рассмотрении прежде всего отдельно взятой единицы анализа, в качестве
которой могут выступать слово, предложение, фраза, фрагмент текста или весь текст в
целом. При этом считается, что тексты сообщений следует анализировать на различных
уровнях описания, прежде всего с точки зрения их собственной структурной организации,
когда в центре внимания исследователя всегда находится прежде всего сам текст и
многообразие вариантов его интерпретации, осуществляемых с различных позиций. При этом
данные позиции (точнее, «следы» их присутствия) всегда «проявляют» или «обнаруживают»
себя, будучи помещены изначально как бы «внутри» смыслового пространства текста.
Программа эмпирических исследований в рамках анализа дискурса выглядит как ряд
последовательно задаваемых вопросов и выполняемых задач: как сформировался данный
тип дискурса; какие изменения фиксируются в нем за определенный период времени; к какой
аудитории он обращен и в каких социальных сферах задействован; какие явные и скрытые
сюжеты, жанры и сценарии (когнитивные схемы, идеологические программы, моральные
оценки) в нем реализуются; какие риторические, логические и эстетические средства для
этого используются; в чем проявляется специфика выразительных средств сообщения; кто
является их носителем (производителем речевой практики); в каких отношениях с другими
дискурсами (возможно, конкурирующими) они находятся; насколько успешен (эффективен)
данный тип дискурса и какова сила его влияния на аудиторию.
Этот метод предоставляет большую свободу в разработке инструментария:
можно заложить любые переменные — признаки темперамента, подтипные признаки,
практически любые интересующие моменты, которые можно обнаружить в тексте (в широком
понимании этого слова). Предметом анализа может быть то, как человек пишет,
то, какие аргументы приводит для подтверждения своих слов,
то, какие ценности при этом видны и т.д.
Формализовать процедуру дискурс-анализа можно близко к процедуре контент-
анализа, однако с учетом различий предмета.
 Неформальным вариантом дискурс-анализа является, например, диагностика ТИМ
актеров по текстам интервью, но здесь вместо табличной формализации активно
используется неявное знание. Задача построения научной аргументации состоит в том, чтобы
это неявное знание хотя бы попытаться вывести на уровень пошагового описания процесса
принятия того или иного решения.
***
Одним из полезных вариантов построения методической процедуры контент-анализа
и дискурс-анализа может стать использование «обоснованной теории» («grounded theory»)
(Подробнее см.: Страусс А., Корбин Дж. Основы качественного
исследования //http://www.socioline.ru/node/669 )
Этот прием может быть использован также как дополнение к методу наблюдения, беседе,
глубинным и лейтмотивным интервью.
«Grounded theory” является методом обработки/упорядочивания данных, полученных
качественным путем. В нем интуиция исследователя заменена подсказками самой эмпирики.
Процедура представляет собой трехэтапный процесс:
— выбор секвенций в материале (единичых пунктов для анализа — это могут быть абзацы,
фразы, слова, элементы наблюдения — тон, эмоциональная окраска, любые нюансы,
значимые для цели исследования — напр. определения типа);
— осевое кодирование. В соционике этот этап очень удобен, т.к. в других областях знаний
обычно нет заданной сетки блоков, в которые складируются секвенции, в соционике же за
сетку можно взять структуру функций (e.g. L-блок (блок структурной логики), F-блок (силовой
сенсорики) и т.д.);
— выборочное кодирование. Подгонка под основной концепт. Например, это гипотеза ТИМ
автора материала. Блоки рассматриваются на предмет соответствия гипотезе. Потом другой
гипотезе и т.д., пока не будет найдена наиболее непротиворечивая.
Данная процедура позволяет обосновать выводы по научным правилам: виден не
только итог исследования (напр. определения ТИМ, иТИМ и т.п.), но и весь ход
доказательства, вероятные спорные моменты.

Выводы
Итак, резюмируя можно сказать, что
1. И контент-анализ, и дискурс-анализ можно и нужно применять в соционических
исследованиях, а учитывание методологических наработок смежных дисциплин позволит, с
одной стороны, избежать ряда ошибок, характерных для молодых дисциплин, а с другой –
позволит создать базис для налаживания диалога с представителями смежных дисциплин.
2. Говоря о контент-анализе необходимо понимать следующее:
2.1 Данный метод оптимален прежде всего для анализа уже готового текста, когда
необходимо сделать выводы исключительно по данному тексту, без возможности
привлечения дополнительных источников информации.
2.2 Естественным образом, контент-анализ подразумевает работу с оригинальными
источниками, т.к. работа с переводными текстами требует дополнительного анализа на
предмет точности перевода (иначе есть вероятность, что вместо анализа автора будет
произведен анализ переводчика).
2.3 Контент-анализ априорно ориентирован на объективизм, т.е. подразумевается, что два
независимых эксперта, основываясь на одном и том же теоретическом базисе, в результате
анализа одних и тех же текстов получат крайне схожие (в идеале – одинаковые) результаты.
Поэтому данный метод требует высокой степени формализированности теории и подбора
подходящих (обладающих достаточной информативностью) текстов.
2.4 Контент-анализ лучше не применять, если есть сомнения в достоверности источника.
3. Говоря о дискурс-анализе, необходимо понимать следующее:
3.1 Данный метод оптимален прежде всего в тех случаях, когда эксперт имеет возможность
влиять на ситуацию и контекст дискурса респондента, т.е. в случае активного включения
эксперта в восприятие дискурса, конструируемого респондентом (интервью, эксперимент).
3.2 Дискурс-анализ подразумевает, что эксперт имеет возможность работать с дискурсами,
которые создавались респондентом в разных ситуациях и контекстах
3.3 Дискурс-анализ является более субъективным в том смысле, что кроме количественного
анализа существенное значение имеет интерпретация тех или иных элементов дискурса
экспертом, которая создает дополнительный простор для ошибочных толкований. Таким
образом, важным условием проведения качественного анализа является уровень
профессионализма эксперта и уровень его стремления к объективному результату.
3.4 Дискурс-анализ лучше не применять, когда эксперт не уверен в своей способности к
эмпатическому проникновению в другие миры человеческих ТИМ, т.к. есть большая опасность
привнести слишком много субъективности и трактовать всё из своего собственного
восприятия.
4. Использование стандартизированных методик позволит избежать неаргументированности в
соционических дискуссиях, сделать их более предметными и результативными, уменьшить
спорность утверждений с помощью прояснения теоретической базы и открытого пошагового
озвучивания хода мысли исследователя в процессе нахождения эмпирических доказательств
либо восхождения от эмпирики к теории.

Похожие публикации
 В. Гуленко «Признак «аристократы – демократы»: проверка гипотезы в полевом эксперименте»

 Выпуск №10: Информация в контексте соционики

 Д. Павлов Признаки Рейнина и проблема их существования

 Павлов Д. О. Соционика и современная метадигма науки

 Павлов Д. О. Лев Толстой: глазами этической соционики

Павлов Д. О. Еще раз о моделировании и моделях в

соционике
сентября 21, 2006 12:00 дпКатегории: Методология и философия |
О моделировании в соционике много пишут и еще больше говорят. Наверное, крайне
мало таких статей, книг, докладов, в которых хотя бы несколько раз не употребили бы слово
«модель». Все это свидетельствует не просто о том, что роль этого поистине замечательного
метода научного познания в соционике не просто очень велика, но даже заставляет
задуматься о его исключительности.
С другой стороны, как справедливо замечает В. Ермак, повсеместное и по большей
части механическое использование слов «модель» и «моделирование» совершенно не
гарантирует правильное применение этого метода. Ведь понимание его достигается чаще
всего на интуитивном уровне. Об этом свидетельствуют многочисленные примеры как из
популярной, так и вполне научной литературы.
Итак, суть метода моделирования как научного метода заключается в том, что вместо
объекта-прототипа исследования, малодоступного по каким-либо причинам для «обычного»
научного изучения, используют другой объект-заместитель, похожий в каких-то, важных для
целей исследования, отношениях на объект-прототип.
Метод моделирования, с моей точки зрения, занимает уникальную позицию среди
других методов научного познания. Являясь универсальным методом науки, наряду с другими
всеобщими методами — анализом, синтезом, абстрагированием, обобщением,
классификацией и т. д., он, тем не менее, имеет ярко выраженную специфику.
Центральную роль в моделировании занимает, конечно же, понятие модели, которая
и является тем самым объектом-заместителем. Логичным использовать определение
известного специалиста как в области соционики, так и моделирования В. Ермака:
 «модель — это некоторый “заместитель” объекта исследования, отражающий в
приемлемом для целей исследования виде все наиболее важные параметры и связи
изучаемого объекта»
С таким определением можно согласится в принципе, при уточнении, что слово
«отражающий» не обязательно означает строгое соответствие (изоморфизм или
гомоморфизм) между элементами прототипа и модели.
Самыми важными свойствами моделей, на мой взгляд, являются:
1. У модели обязательно есть прототип (в прошлом, настоящем или будущем);
2. Модель своему прототипу не тождественна (как правило, она проще);
3. Модель позволяет получить новое знание о прототипе.
Процесс моделирования предполагает несколько этапов, среди которых основные:
1. Постановка задачи
2. Построение модели
3. Исследование модели (получение с ее помощи знаний)
4. Перенос знания на объект-прототип
5. Проверка достоверности полученных результатов (применимы ли они к реальному
изучаемому объекту?)
Теперь хотелось бы обратится именно к соционическим моделям. Полный их анализ
или даже обзор было бы очень трудоемкой задачей, и не отвечал бы целям моей работы,
поэтому ограничусь, фактически, простым перечислением. Наиболее интересными в
соционике являются идеальные, знаковые модели, ими тоже будет ограничен мой мини-
обзор.
а) модели ТИМа:
Наиболее интересными являются: модель Ю, модель А, и ее модификации:
измененный порядок (конфигурация): уровневая модель Калмана, «линейная
модель Чурюмова», модель «из выровненных колец с естественным порядком следования
функций согласно Аушры», восстановленная Чурюмовым, заказная модель G Гуленко,
«штурвал Калинаускаса»;
3-х и более мерные модификации: модель «полутактный кубик», она же «инфокуб»,
модель A3d Зайцева, объемная модель Литвиенко;
больше компонентов: 16-компонентная модель Б, четырехуровневая модель
Букалова, модель Ф;
другие: дополнительная к модели А шкальная модель М(scale), модель Ч, «полная»
модель Чурюмова;
б) модели интертипных отношений
модель отношений Аушры;
в) модели социона,
ПСС Шульмана, куб социона, квадрат и крест Чурюмова, многогранники Литровника;
г) психики:
Моделирование психики двумя моделями А (Небыкова и Малов);
д) квадры и другие малые группы:
Тетраэдры Рейнина;
Подытоживая, может создаться впечатление, что чуть ли не каждый второй соционик
приходит в соционику со своей моделью.
Итак, теперь я хочу перейти к центральной части свой работы. Пытаясь выделить
среди всевозможных соционических моделирований общие черты, которые не
противоречили, конечно же, общенаучному понятию моделирования, я пришел к тому, что
мне хочется назвать «Общей схемой моделирования в соционике». Такая схема, конечно же,
не претендует на то, чтобы охватить все соционическое моделирование, а скорее, послужить
некоторым «нулевым» приближением, путеводной нитью к осуществлению такого
моделирования. Кроме того, схема позволяет дать некоторые намеки на решение некоторых
«вечных», т. е., периодически возникающих, но никогда до конца не решаемых вопросов
соционики. Итак, схема изображена на рисунке, и мне хотелось бы дать к ней некоторые
комментарии.

Верхняя часть схемы представляет собой область идеализированного, или область

моделей, или область абстрактного. Нижняя часть — область реального, область прототипов
или область конкретного.
Правая часть — область усложненного, область человека. Левая часть — область
упрощенного, область типа.
Основным объектом изучения будем считать человека, или, в более общем случае,
субъект. Вначале в нашем объекте мы выделяем психику, то, что это можно сделать,
априорно считается возможным из психологии. В психике субъекта (размытая часть,
неопределенный контур подчеркивает относительную нестабильность) выявляется
стабильная часть (строго очерченная часть, подчеркивает относительную устойчивость,
будем называть его ядром, возможно, с характеристикой «соционическое»). Она-то и
выступает объектом моделирования. Построив необходимую модель этого ядра
(необязательно модель А), соционик приступает к следующей стадии: исходя из специфики
задачи, в построенною модель вносятся корректировки и дополнения, фактически, строится
уточненная модель, меньшей степени общности (возможно, даже «одноразовая»), при этом
могут учитываться различные несоционические факторы, например, пол, возраст,
социальные установки, индивидуальный опыт и т. п. И лишь построив такую модель,
исследователь может начать изучение построенной модели, итогом которых являются
некоторые проверяемые эмпирически заключения (фактически, это есть часть полученных из
модели знаний), которые переносятся на реального субъекта. И теперь уже можно провести
верификацию полученного знания, сопоставив результаты эмпирической проверки с
ожидаемыми: несовпадение будет говорить о неадекватности полученной модели. В таком
случае, в цикл должны быть внесены уточнения.
Итак, подводя итого, можно отметить, что схема обладает достоинством
универсальности — она описывает большую часть соционики (и даже больше, чем может
показаться на первый взгляд, как — об этом пойдет речь далее), и не противоречит ни одной
из известных мне соционических школ. Таким образом, она способна послужить неким
объединяющим фактором, который позволит действительно говорить о единстве соционики
не только формально.
В соционике наиболее широко, кроме подхода, в котором используется модель А,
используется и метод, основанный на дихотомийных признаках из базиса Юнга или Рейнина
Сосуществование двух подходов иногда выливалось в их противостояние. Так, наиболее
характерная точка зрения состояла в том, что «дихотомийный» подход проще, чем
«модельный», после чего часто выносился неоправданный с моей точки зрения вердикт «…а
значит, хуже!», разной степени категоричности.
Несложно выделить общие моменты, мешающие, по мнению, полноценному
научному применению этого метода.
а) Признаки разрознены, несистемны;
б) Признаки размыты, неопределенны, выделяются эмпирически;
в) Признаки зависимы (неортогональны);
д) Для дихотомий: оба полюса должны исчерпывать все варианты, а принадлежность
к одному полюсу дихотомий должна полностью исключать другую (полнота и
взаимоисключаемость (*словарь по логике*)).
Теперь предлагаю, мысленно, проделать вместе следующие операции. Давайте
зафиксируем четыре теоретических (!) биполярных конструкта, которые назовем «логика-
этика», «экстраверсия-интроверсия», «интуиция-сенсорика», «рациональность-
иррациональность». В соответствие каждому полюсу поставим абстрактное качество
(теоретическое!), причем для каждого конструкта для противоположных полюсов подберем
взаимодополняющие качества, как описано у Гуленко. К примеру «энергозатратность» для
экстраверсии, «энергосбережение» для интроверсии, «объективность» для логики,
«субъективность» для этики, и т. п. Теперь делаем последний шаг: объединяем четыре
разрозненных конструкта в один. Внимание, вопрос: что мы получили?
А получили мы не что иное, как… модель! Но может ли такая простая конструкция
быть моделью? Такой вопрос я считаю целесообразным разбить на два подвопроса: во-
первых, может ли модель такого сложного объекта, как психика (или даже просто ее
существенной части), быть простой,во-вторых, может ли модель быть выражена лишь
вербальным описанием?
Отвечая на этот вопрос, уместно проанализировать мнения других крупных
исследователей в области кибернетики, системного подхода, моделирования. Общее мнение
таково, что и на первую, и на вторую его часть ученые склонны отвечать положительно.
Я уже говорил о том, что наиболее полно метод моделирования раскрывается в
связи с системным подходом. Таким образом, следующий вопрос можно сформулировать
таким образом: является ли то, что мы получили, системой, или это просто бессвязный набор
частей?
Систему чаще всего определяют как совокупность элементов и связей между ними.
Поскольку элементы в нашем случае выделить легко, вопрос сводится к тому, есть ли
внутренние связи между эелементами. И наиболее просто здесь воспользоваться
фундаментальным системным принципом «эмерджентности», который гласит, что при
существовании связи между элементами системы должны возникать новые свойства такого
сочетания, невыводимые из свойств самих элементов. И такие свойства существуют, их
блестяще описал Гуленко в своих работах по изучению малых групп!
Будем считать, что аргументов в пользу того, что мы имеем дело действительно с
моделью, достаточно, теперь попробуем охарактеризовать ее самые существенные признаки
и сравнить с моделью А.

Комбинаторная модель Модель А

знаковая вербальная знаковая символьная

имитационная аксиоматическая

комбинаторная ранжирующая
 Итак, мне кажется, что мне достаточно убедительно удалось показать, что
«признаковый» метод является таким же модельным методом, как и «модельный», и может
быть таким же, эффективным. Естественно, при условии соблюдения некоторых условий,
сформулированных, прежде всего, Букаловым и Ермаком.
Выводы:
Удалось показать, что моделирование в соционике является всеобъемлющим
методом, так как он охватывает большую часть соционики, можно сказать, что она просто
пронизана моделированием. Можно согласится с В. Ермаком, образно отмечающим, что
«соционика — это моделирование». Это, кстати, тоже может служить отличительным
признаком соционики от психологии, где, хотя использование этого метода и декларируется,
но реально он используется не слишком часто.
В соционике создано немало моделей, однако большинство из них не
верифицировано в достаточной степени, а некоторые и не могут быть верифицированы.
Такое положение ставит их в невыгодное положение по сравнению с моделью А, которая уже
проверена и достаточно хорошо себя зарекомендовала. В результате большинство
социоников игнорируют новые модели, что может привести к замедлению прогресса в
соционике.
Предложена т. н. «основная схема моделирования в соционике», которая в
наглядном виде отображает все этапы моделирования, а также позволяет по-
новому взглянуть на некоторые вопросы соционики, и предложить некоторые намеки на их
решение.
Показано, что использование «признакового» метода может быть таким же
эффективным модельным методом, как и использование модели А. Более того, поскольку оба
этих метода составляют значительную часть всей соционики, можно говорить о
доминировании моделирования в соционике, о чем уже было упомянуто.

Соционика и современная метадигма науки

Павлов Д. О. , Киев, 1.09.2005
 
Я убедился на опыте, что то, чего не удалось
достичь одному, удается другому, что то, что
осталось неизвестным одному веку, разъясняется 
в следующем; что науки и искусства не отливаются 
сразу в готовую форму, но образуются и
развиваются постепенно, путем повторной
многократной обработки и отделки…
Монтень. Опыты

Вступление
Вопрос о том, что есть соционика, всегда стоял остро с самого начала зарождения
этого замечательного детища Аушры Аугустинавичюте. В те времена его решение как-то
сразу отложили «на потом», но затягивание в данном случае, как это часто бывает, лишь
превратило вопрос в проблему. И отнюдь не случайно в дальнейшем при попытках ее
решения соционическая и околосоционическая общественность никогда не была однозначна.
Дальнейший анализ развития событий в соционике показал, что наиболее часто эта
проблема редуцировалась до более тривиального, и в то же время более понятного вопроса:
«соционика – это наука, или нет?». Уже сама по себе такая метаморфоза, по нашему мнению,
неправомерна, однако, интересным представляется не только изучение возможных ответов
на него, но также и причины, которые повлекли именно такое превращение, и для начала
остановимся именно на них.
 Итак, почему именно «наука»? Нетрудно понять, что истоки здесь лежат в самой
среде, в которой мы живем, а именно в цивилизации техногенного типа. Наряду с другим
типом цивилизации, традиционной, эти два больших класса цивилизаций давно выделены и
изучаются учеными, в том числе философами науки [44, 45]. Не вдаваясь в подробности,
отметим, что для традиционалистских обществ характерно замедленное развитие,
консерватизм, циклическое восприятие времени, ценности, пришедшие из прошлого, вера в
то, что мир уже завершен и т.д. В то же время, техногенным культурам присущи
динамичность, мобильность, ориентация на изменения, ценности, которые лежат в будущем,
значимость инноваций и т.п. И именно в них науке отводится центральная роль – как
постоянному генератору нового знания, которое являются основой технического прогресса, и,
которое, в свою очередь, меняет и социальную жизнь. Таким образом, для техногенной
цивилизации именно наука предлагает «свою картину мира как фундамент миропонимания»
[44].
Таким образом, положительное решение вопроса о научности соционики автоматически
влечет за собой признание особой социальной роли и статуса, и именно поэтому считается,
как указывается в работе Лытовых, что «быть наукой хорошо и достойно, а не быть – плохо»
[31]. В противном же случае, который вовсе не является катастрофой (как заметил Фейнман в
своих «Лекциях», «любовь – тоже не наука, что же в этом плохого?»), придется отказаться от
претензий на сколь-нибудь существенное влияние и вес соционики в обществе.
Так стоит ли соционике быть наукой? Как мне кажется, ответ на этот вопрос должны дать
сами соционики как специалисты, во многом определяющие ее облик. Но если мы собираемся
иметь дело с надежным, объективным и проверяемым знанием, то другой альтернативы нет –
ведь с такого рода знанием имеет дело только только наука, и рано или поздно на научный
путь развития становиться придется. Это мое мнение, которое также поддерживают и другие
авторы [43, 46, 47].

Попытки решения
Теперь о попытках осмысления и решения этого вопроса. Даже беглый анализ
свидетельствует, что насколько часто его затрагивают, настолько плюралистичны мнения
относительно его решения. Так или иначе, те или иные аспекты вопроса рассматривали почти
все крупные соционики, кроме того, отмечался ряд дискуссий на эту тему, в которых
«засветились» опять же таки, почти все (стоит отметить дискуссии, инициированные С.
Савченко [см., например, 20, 27, 41, 49, полный список на http://ru.laser.ru/authors/ss/], А.
Шияном [9, 60-62], подготовкой и обсуждением неудовлетворительных результатов
эксперимента СРТ-99 [большая часть опубликована в газете "Соционические чтения", полный
список http://www.socio.dp.ua/socio/np/confart.html, особенно стоит отметить 19, 23, 24, 38, 39,
40, 42, 46, 47, 56, 58]). Итак, на вопрос о том, является ли наукой соционика однозначно «да!»
отвечают, как правило, сами соционики, особенно именитые [5-8, 18-20], достаточно
оптимистичен вывод Чурюмова [57], позицию Гуленко можно назвать умеренно-
колеблющейся [13, 15]. В то же время ряд других соционических авторов, обычно не столь
известных общественности, демонстрируют значительно больший скепсис, и их мнение тем
более интересны, поскольку часто они приводят аргументы в защиту своей позиции. Хотя
мнения высказывались в разное время, большинство актуальны и ныне. Большинство
исследователей этой группы признают неполное соответствие стандартам научности, в
частности, из-за таких причин, как:
  неопределенность объекта и предмета соционики [23, 47, 49, 50];
  отсутствие однозначного, четкого и ясного научного языка [23, 26, 57];
  неудачное и/или некорректное использование уже имеющихся терминов
(«терминологический нигилизм») [15, 37, 49, 50, 52];
  хаотичность, несистемность соционического знания [41, 49, 50, 54];
  приоритет субъективного начала (влияние «гуру», «культ личности») над
объективным [30, 34, 38, 54, 59];
  отсутствие надежного экспериментального базиса [2, 3, 23, 25, 30, 31, 35, 38,
42, 46];
   и, как следствие, отсутствие баланса между теоретическим и эмпирическим
уровнем [30, 31, 41, 38];
  проблема диагностики [24, 40, 38, 39, 46, 56, 58];
  проблема соционических школ, нежелание и невозможность диалога меду
ними [31, 39, 40, 41, 46, 47, 49-51, 56, 57, 59];
  недостаточный уровень критичности, догматизм, господство мифов и
стереотипов [25, 41, 48, 59];
  отсутствие четких границ применимости соционики, желание «объять
необъятное», т.е. претензии на универсальность и уникальность [10, 47, 49, 50];
  соционический «снобизм», т.е., непризнание равноценности соционики и
других наук [23, 28, 29, 47];
  и, как следствие, нежелание идти на контакт и использовать наработки
смежных дисциплин 23, 28-31, 43, 49, 50];
Из ссылок я исключил мнения людей, которых можно назвать «обиженными»
соционикой – исследователей, которые резко разрывали свои связи с соционикой по причине
критики их идей, становясь в жесткую оппозицию (например, Слинько, Шиян, Зайцев), по
естественной причине обоснованных сомнений в их объективности.
Оценивая рассмотрение проблемы, можно констатировать, что хотя авторы сообща и
обеспечивают достаточно полное освещение всех проблемных мест, но в целом внимание
авторов обычно останавливается на отдельных ее аспектах. Так, очень редко в одной работе
указывается более четырех из вышеупомянутых причин. В связи с этим хочется отдельно
упомянуть работы Тихонова [49, 50] и Лытовых [31], которые обеспечили наиболее целостный
взгляд. Также невозможно пройти мимо одной из работ последних работ Лытовых [31],
целиком посвященной этой проблеме, которая, однако, несмотря на во многом правильное
освещение ситуации в целом, не лишена некой тенденциозности и субъективности,
основанной на недостоверных фактах, когда речь идет о недостатках отдельных
соционических школ. Ну и последнее, что хотелось бы отметить, это работы Бухвалова [10 и
др.], которые, как мне кажется, содержат достаточное количество оригинальных идей и
предложений, в том числе и в отношении того, чем все-таки является соционика, но являются
малоизвестными из-за, как мне кажется, выбранного им агрессивного, иронично-
издевательского стиля его работ, что воспринимается «в штыки» соционической
общественностью. В целом же, можно констатировать, что рассмотрение проблемы
фрагментарно, несистемно, и осуществляется обычно как-то «по ходу», в русле развития
какой-либо другой темы, центральной для той или иной работы.
Известные же мнения оставшейся группы – ученых-несоциоников, но специалистов,
получивших признание в области смежных наук, малочисленны, и обычно негативны. Так,
Амосов считает соционику не приспособленной к решению практических задач, своего рода
игрой, «наукой ради науки» [1], другой исследователь, Данилов считает ее проявлением
инволюции (деградации) психологии [17], а психолог Волков вообще видит в ней зачатки
деструктивного культа или тоталитарной секты [21]. С другой стороны, сейчас уже не редкость
упоминание или даже рассмотрение соционического знания на страницах учебников по
психологии, а также в профессиональных психологических журналах. Стоит ли считать это
молчаливым признанием соционики как науки – этот вопрос пока остается без ответа.

Взгляд снаружи: метадигмы и критерии

Итак, с мини-обзором проблемы покончено, предлагаю теперь вернуться «нашим
баранам». Как уже упоминалось, само сведение вопроса о том, что есть соционика к вопросу,
наука ли она я считаю неправомерным. Как мне кажется, более правильным будет такой
вопрос: если соционика – эта одна из форм освоения мира (аксиоматически будем считать,
что это так), то к какой из таких форм она стоит ближе всего? Естественно, наука является
одной из таких форм, и будет играть своеобразную роль «точки отсчета», с которой мы будем
постоянно сравнивать соционику. Но для этого необходимо выделить характерные черты
именно научного знания и его отличия от других областей культуры.
 Казалось бы, для этого достаточно взять любое из определений науки, например,
такое (БСЭ):
«Наука – сфера человеческой деятельности, функцией которой является
выработка и теоретической систематизация объективных знаний о действительности»,
но оказывается, что само по себе оно не способно дать ответ на поставленные
вопросы. Кроме того, даже минимальные познания в истории науки позволяют
констатировать, что в разные времена и в разных обществах люди наделяли титулом «науки»
абсолютно непохожие дуг на друга формы познания. И даже если взять только прошлый век,
то разница между, например, естественными и техническими науками, с одной стороны, и
гуманитарными – с другой стороны, такова, что позволила Ч. Сноу говорить о «двух
культурах» – «физиков» и «лириков». Поэтому придется пока довольствоваться таким, на
первый взгляд тривиальным, «определением»: наука это то, что научное сообщество
признает наукой.
В связи со сказанным выше, при изучении научного знания важно выделять не его
существенные свойства «вообще», а привязанные к определенному времени и
определенному сообществу, т.е., как-то ограничить абсолютность наших определений. Для
этого представляется целесообразным воспользоваться понятием метадигмы, введенного
профессором Юревичем по аналогии (смысловой ряд парадигма – социодигма – метадигма),
и которые подчеркивает шаблонные, инвариантные качества, одинаково присущие любой
науке, принадлежащей данной метадигме [63].
Представителям разных метадигм весьма сложно, а иногда и невозможно найти общий язык.
Яркий пример изложен в книге [45], там приводится реакция китайских мудрецов на описание
миссионерами европейской науки: «Мудрецы нашли саму идею науки абсурдной, поскольку,
хотя повелителю Поднебесной и дано устанавливать законы и трактовать их исполнение под
угрозой наказания, исполнять законы и подчиняться им дано лишь тем, кто способен эти
законы „понять“, а „дерево, вода и камни“, о которых толкуют мистификаторы-европейцы,
очевидно этим свойством „понятливости“ не обладают: им нельзя предписывать законы и от
них нельзя требовать их исполнения». Другим примером может служить «научная» теория
происхождения уток или гусей, поддерживаемая многими учеными эпохи Возрождения: по их
мнению, они порождаются «гниющими бревнами, плавающими в неаполитанском заливе»
[53]. Но ученого современности больше всего поразит даже не это, а тот факт, что такие
воззрения нельзя списать на неосведомленность, ведь домашнюю птицу человечество
разводило уже тысячи лет, и знало о них достаточно. Очевидно, в метадигму науки того
времени не входила необходимость опытной проверки теорий, что, напротив, подчеркивается
метадигмой нынешней.
Важно подчеркнуть, что такое непонимание не является следствием технических
сложностей, вроде неадекватного перевода со старинных языков, неправильных и
устаревших представлений и воззрений и т.п. В качестве контраста можно привести труды
двух выдающихся ученых прошлого, и представителей разных метадигм [53]: Парацельса
(XVI век), и Лапласа (XVIII век). В фундаментальном труде Лапласа «Небесная механика»
можно найти немалое количество неверных на сегодняшний взгляд теорий, вроде теории
теплорода, но мысль автора вполне понятна современнику. Совсем другое дело – Парацельс,
вот как характеризует его манеру изложения Хакинг: «Даже когда нам кажется, что можно
хорошо понимать слова, мы находимся как в тумане… Стиль его рассуждений нам чужд». В
качестве образцов он приводит отрывки из его работ: «Сифилис нужно лечить мазью из ртути,
а также употреблением внутрь этого металла, поскольку ртуть есть знак планеты Меркурий,
который в свою очередь служит знаком рынка, а сифилис подхватывают на рынке» или
«Природа действует через другие вещи, такие, как картины, камни, травы, слова, или когда
она создает кометы, подобия, кольца вокруг планет и другие неестественные небесные
образования».
Из этих примеров хорошо видно, что разница заключена в самом способе мышления
представителей разных метадигм. Более того, основой формирования метадигмы, ее ядром,
по Юревичу [63], является «тип рациональности», понятие, использованное ранее английским
исследователем Кромби, которое и определяет различие в мышлении. Очевидно, что для
традиционалистского и техногенного общества типы рациональности будут существенно
отличаться, и здесь тоже трудно удержаться от примера. В опытах Выготского и Лурии
жителям отдаленных кишлаков, в том числе аксакалам, пользующимся уважением
окружающих из-за своей мудрости, задавали такого рода вопросы: «в Германии нет
верблюдов; Берлин — город в Германии; есть ли в Берлине верблюды?». Ответ таких людей
всегда был: «Наверное, есть». — «Почему?» — «Ну, город большой? Большой. Может, туда
пришел киргиз с верблюдом или таджик» [44]. Так мыслят люди традиционалистской
культуры, а в нашем техногенном обществе основой современной метадигмы является т.н.
«западный рационализм».
Итак, минимально необходимые сведения о метадигмах, достаточные для понимания
относительности делений типа «наука — не наука» получены, теперь остается добавить, что
везде, где это не будет специально оговорено, я буду говорить о метадигме именно нашего
времени.
Итак, попытаюсь свести все многообразие свойств научного знания к основным
чертам. В современной метадигме наука обладает следующими свойствами [12]:
  она универсальна – знания, добытые один раз, можно применять всюду и
всегда при сходных условиях;
  она фрагментарна – изучает не всю реальность в целом, а лишь по отдельным
ее фрагментам;
  она общезначима – ее результаты могут быть применены всеми людьми;
  она обезличенна – личные особенности исследователя не должны отражаться
на конечном результате работы ученого;
  она систематична – знания, получаемые науками, не являются хаотическим
нагромождением частей, а представляют собой систему;
  она незавершенна – пределов научному знанию нет и не может быть;
  она преемственна – новые знания определенным образом должны соотносится
со старыми;
  она критична – даже первоосновы науки могут быть подвергнуты сомнению и
критике;
  она достоверна – ее выводы допускают и даже требуют проверку по
определенным правилам;
  она внеморальна – научные исследования нейтральны в морально-оценочном
плане;
  она рациональна – ее основой являются рациональные процедуры;
  она сенсуалистична – ее результаты требуют эмпирической проверки.
Легко видеть, что свойства эти, в различных сочетаниях, могут формировать любые
другие требования, обычно предлагаемые к науке. Так, например, свойство объективности
лежит на пересечении свойств универсальности, общезначимости, обезличенности, а
требование воспроизводимости научных результатов является комбинацией тех же свойств
плюс достоверность, критичность, сенсуалистичность.
Совокупность этих атрибутов определяют отличие науки от других форм освоения
действительности. Однако важно заметить, что в действительности такие критерии являются
приближенными, и наука может соответствовать некоторым из них лишь до определенной
степени (вспомним формулу «наука – это то, что признают наукой»). Кроме того, для других
метадигм эти требования были другими: например, в античной науке полностью отсутствовал
критерий фрагментарности и сенсуалистичности, а в средние века, когда наука не была
отделена от религии, ученые не могли полностью принять требования незавершенности и
критичности.
Сформулированные критерии полезны для анализа отличия науки от других областей
культуры, к примеру, философии, обыденного познания, религии, мифологии, искусства,
идеологии. Буду выделять лишь яркие, бросающиеся в глаза отличия:
   Философия: не фрагментарна, и не сенсуалистична;
 Религия: не фрагментарна, не критична, не рациональна, не внеморальна, не
сенсуалистична;
 Мифология: не фрагментарна, не критична, не рациональна;
 Искусство: не обезличенно, не рационально, не критично;
 Идеология: не общезначима, не достоверна, не рациональна, не
сенсуалистична;
 Обыденное познание: не общезначимо, не систематично;
Теперь на соответствие указанным требованиям можно попробовать проверить
соционику. Я думаю, что ни у кого не вызовут протеста мои утверждения, что она, без
сомнения, общезначима, обезличена, незавершенна, во многом универсальна, достоверна,
внеморальна, рациональна. Особый интерес представляют следующие свойства, не
попавшие в приведенный выше список: фрагментарность, систематичность, преемственность,
критичность, сенсуалистичность. Я считаю, что каждое из них заслуживает отдельного
комментария.
Соционику можно было бы считать фрагментарной, т.е. занимающейся отдельным
пластом реальности, если бы не попытки некоторых соционических авторов представить
соционику как дисциплину, границ применения которой не существует или они слишком
широки. Как уже было показано, такими свойствами обладает философия, однако и другие
области знания, традиционно относящихся к научным, тоже не обладают свойством
фрагментарности, например, математика (которая, к тому же, не соответствует еще и
критерию сенсуалистичности). Однако, в подтверждение моих слов стоит отметить, что
достаточно распространено мнение, которое, кстати, поддерживает целый ряд известных
ученых, что математика не является наукой, а является особой формой языка, предельно
формализованного. Приведу лишь несколько цитат:
«Математика, с нашей точки зрения, не наука – в том смысле, что она не
относится к естественным наукам» (Р. Фейнман, «Фейнмановские лекции по физике»,
т.1-2, стр. 56).
«Напомним, прежде всего, следующее важное обстоятельство: математика
представляет собой язык или особую форму языка. Это в высшей степени точный и
абстрактный язык, оперирующий – или позволяющий оперировать – с любыми
структурными отношениями, которые существуют реально или могут существовать
теоретически» (Ф. Джордж, «Мозг как вычислительная машина», стр. 34).
«Математика — это больше чем наука, это язык науки» (Н. Бор).
Аналогично математике дело обстоит с обширными междисциплинарными
подходами, которые претендуют на всеобщность – например, общей теорией систем или
синергетикой. Как правило, в их определении отсутствует слово наука, а применяются такие
выражения, как «направление исследования», «подход», «теория».
Соционику в целом трудно назвать систематичной, поскольку она представляет собой
скорее не систему, а ряд параллельных систем знаний, которые слабо связаны между собой.
Этот вывод продиктован существованием ряда соционических школ, научные контакты между
которыми ограничены и неплодотворны, и которые являются «хранителями» этих систем. Эта
серьезнейшая проблема еще ждет своего исследования и решения, хотя очевидно, что
некоторые «хронические болезни» соционики происходят именно отсюда, например,
проблема диагностики. Такой способ сосуществования школ логично было бы назвать
диссоциацией, и целиком очевидно, что сложившееся положение вещей отнюдь не
способствует ни получению нового, объективного, свободного от случайных ошибок знания,
ни систематизации уже известного.
Соционика вряд ли преемственна с точки зрения, что, родившись на «стыке
психологии, социологии и информатики», она очень мало интересуется и использует
достижения этих наук, и даже иногда претендует на самодостаточность. Более того,
отсутствие кооперации породило то, что можно назвать «соционическим снобизмом» – это
уверенность в том, что соционика представляет большую ценность по сравнению с другими
науками о человеке, которые, с такой точки зрения, являются либо просто прошедшим этапом
или всего лишь упрощенной и/или искаженной проекцией соционического знания.
Соционика в целом потенциально соответствует критерию критичности, за
исключением одного «но»: идеи основательницы соционики Аушры Аугустинавичюте,
особенно модель «А», крайне редко становятся объектами содержательного, конструктивного
и критического анализа. Именно это, с моей точки зрения, и является основой обвинений в
догматизме. Вообще-то критичность, по-видимому, является одним из основополагающих
свойств науки, ведь в философии и истории этап развития цивилизации, предшествующий
античной Греции (где и зародилась критичность как форма соревновательности между
равноправными, свободными гражданами), считается преднаучным [45]. Ну и нельзя не
сказать о достаточно странных, крайних формах, которые иногда принимает критика в
соционике: чаще всего работу либо не замечают вообще, либо критикуют, что называется, по
полной программе, однако критика эта редко бывает конструктивной. Кроме того, критика от
несоциоников воспринимается не иначе как «гонения» на соционику, а значит, обычно не
принимается всерьез и отбрасывается, как информационный мусор.
Сенсуалистичность соционики находится, с моей точки зрения, под самым большим
вопросом – и, как уже было показано, с этим соглашается ряд других исследователей.
Объективным показателем такого вывода может служить большее на порядок количество
статей чисто теоретического уровня по сравнению со статьями эмпирического уровня в
ведущем соционическом журнале – «Соционика, ментология и психология личности». Именно
этот вопрос стал центральным в работе [31], где авторы делают выводы, что даже
практические исследования социоников в основном ограничиваются уровнем обыденного, а
не научного, познания. Соглашаясь со многими выводами статьи, нельзя не отметить, что эта
тема также все еще ждет своего раскрытия.
Нетрудно видеть, что выделенные мной в ходе анализа проблемные места в целом
соответствуют тем претензиям, которые выдвигали соционике другие исследователи. Это
только подтверждает реальность и объективность проблем, стоящих перед соционикой как
наукой.
Несомненный интерес представляет также анализ такого явления современности, как
псевдонаука, и ее соотношение с соционикой. Для псевдонауки характерно такое свойство,
что, не являясь наукой по содержанию, она часто видится неискушенному взгляду таковой по
форме [11, 22, 33, 44]. Чаще всего она не отвечает критерию сенсуалистичности, поскольку не
допускает проверки опытом, а лишь декларирует это, не преемственна, поскольку часто
претендует на коренной переворот в какой-либо области, и самое главное, она некритична,
поскольку «псевдоученые» весьма болезненно относятся к критике своих «детищ», и даже
после убедительного для научного сообщества опровержения всяческими уловками (а иногда
и даже и без уловок) пытаются продлить им жизнь. С этой точки зрения, положение в
соционике представляет некоторую опасность, поскольку набор «проблемных» мест
соционики опасно близок к таковым для псевдонауки, с другой стороны, в соционике все-таки
действует главный «очистительный механизм» – критичность. Это позволяет надеяться, что
несмотря на опасную близость псевдонауки, соционика таковой не является, и со временем
разрыв будет только увеличиваться. Глубокий анализ взаимоотношения соционики и
псевдонауки заслуживает отдельной работы.

Взгляд изнутри: методологические регулятивы

До сих пор, все, что мы рассматривали, можно было назвать взглядом на науку
сверху, с «высоты птичьего полета». В таком случае, вполне логичным был бы следующий
шаг – взгляд на науку изнутри, с точки зрения составляющих ее частей. Итак, для начала
отметим, что простейшим и традиционным для существующей метадигмы является
разделение уровней научного знания на эмпирический и теоретический. По упоминавшимся
выше причинам, важнейшими из которых являются непропорциональный перекос в сторону
теоретического знания, отсутствие полноценной методологии соционического эксперимента и
др., состояние эмпирического уровня я считаю неудовлетворительным – он находится в
процессе своего становления. Поэтому, нам остается ограничится лишь анализом
теоретического уровня, в который традиционно включаются законы, теории и гипотезы. Таким
образом, я предлагаю провести анализ соционики как совокупности соционических гипотез и
теорий, в целом, не акцентируя внимание на конкретные их образцы.
В качестве средства анализа я выбрал соответствие т.н. методологическим
регулятивам. Методологические регулятивы представляют собой правила которыми должен
руководствоваться ученый, выдвигая гипотезу, для того, чтобы максимально повысить
вероятность получения верной или «хорошей» теории (в том смысле, что гипотеза может
сама по себе и не оказаться правильной, но может подсказать нужный путь решения
проблемы), а также критерии, по которым можно оценивать уже известные гипотезы. Такие
правила нельзя назвать строгими, они не дают четкого разграничения «хорошее-плохое», и
совершенно неправильно считать, что соответствие им гипотезы автоматически означает ее
ценность, равно как наоборот – что несоответствие автоматически влечет
«дисквалификацию». Хотя, большинство теорий, выдержавших проверку временем, им все-
таки соответствует, а вот подавляющее большинство отброшенных – нет. Таким образом,
методологические регулятивы скорее являются путеводными принципами, имеющими
эвристическую, а не формальную ценность.
Ко всему сказанному хочется добавить, что общепринятого и фиксированного
перечня методологических регулятивов не существует, разные авторы по разному трактуют
их ценность, или даже необходимое их количество [4]. В результате, сама их формулировка
также оказывается размытой, а сами регулятивы – в большой мере связанными друг с другом.
Можно даже утверждать, что многие из них являются просто различным взглядом на одни и
те же вопросы. К тому же, наверняка эти правила являются прямым следствием из свойств
науки в текущей метадигме, как проекции «извне вовнутрь», так что параллели между ними не
только уместны, но и весьма полезны. В чисто практических целях я предлагаю
воспользоваться уже сформулированным списком, который насчитывает пять
методологических регулятивов [4].

1. Принципиальная проверяемость
из положений теории должны следовать некоторые выводы (следствия), которые
можно эмпирически проверить, причем такие проверки способны опровергнуть
(фальсифицировать) теорию. Легко заметить, что этот регулятив тесно связан со свойством
сенсуалистичности, одним из выражений которого является принцип возможности
эмпирической фальсификации гипотезы. Несоответствующая такому критерию гипотеза
(теория) называется непроверяемой, причем в методологии обычно разделяют два вида
непроверяемости. Первый вид связан с таким предположением относительно некоторого
набора экспериментальных фактов, которое не позволяет вывести никаких проверяемых
следствий, отличных от тех, которые были взяты в основу при его формулировке, такое
предположение называется ad hoc гипотезой [4, 36]. Иногда в таком случае говорят также об
отсутствии избыточного эмпирического содержания в предположении. Второй вид
непроверяемости подразумевает, что избыточное эмпирическое содержание (следствия) в
гипотезе имеется, однако такие следствия совместимы с любым результатом опыта, т.е.
таким путем гипотезу опровергнуть не представляется возможным.
В связи со сказанным возникает сразу несколько замечаний, напрямую относящихся к
соционике. Во-первых, достаточно часто встречаются в соционике и такие работы, которые
базируются не на опытных фактах, по крайней мере, из работы невозможно определить, для
объяснения какого круга таких фактов данная гипотеза предназначена. Исходя из этого,
можно констатировать, что чистые ad hoc гипотезы в понимании естественных наук в
соционике редки, а значит, в таком случае можно пренебречь непроверяемостью в первом
смысле. Во-вторых, несмотря на вышесказанное, остается проблема с непроверяемостью во
втором смысле: в соционике достаточно много таких теорий, которые излагаются настолько
обобщенно, что для них сложно предложить способ их эмпирической проверки, так, чтобы не
наткнуться на множество «но», которые их авторы обязательно будут трактовать в свою
пользу. Получается парадоксальная ситуация: какие бы эксперименты не проводили
сомневающиеся, автор теории обязательно найдет причину, почему исследования не
подходят для ее опровержения – а это и есть неопровержимость во втором смысле. Такой
парадокс, на мой взгляд, может быть решен следующим образом: возможность проверки
гипотез, вплоть до возможной схемы опровергающего их эксперимента должны предлагать
сами их авторы.

2. Максимальная общность
из теоретического построения должны выводиться не только те явления, для
объяснения которых оно предлагается, но и возможно более широкий их класс,
непосредственно, казалось бы, не связанный с первоначальными [4]. Смысл данного
требования прост: поскольку явления не существуют изолированно, а представляют собой
проявления каких-то более общих сущностей, то «зацепить» истинной гипотезой лишь один
конкретный факт практически невозможно, она обязательно должна проявить себя и в
объяснении других явлений. Для объяснений же узкого круга или даже единичного по своей
сути явления (например, в исторических науках) этот регулятив звучит несколько по иному:
для объяснения такого явления нужно привлекать как можно более общие законы, а не
постулировать наличие некоего «уникального» для данного явления механизма [4]. Т.е., речь
идет о некоторой вариации на тему «бритвы Оккама».
Очевидно, данный регулятив тесно связан по сути с содержанием предыдущего.
Действительно, очевидно, что ad hoc гипотеза, которая не объясняет ничего, кроме фактов,
для объяснения которых она и была предназначена, имеет наименьшую, нулевую общность –
ведь ей по определению ничего больше объяснить нельзя! Таким образом, построение ad
hoc не соответствует двум регулятивам сразу. Корни же этих требований, очевидно, лежат в
свойстве универсальности науки.
Одно из практических правил – осторожное введение ad hoc гипотез и теорий. Важно
отметить, что такие гипотезы не всегда должны быть сразу же отброшены, ведь гипотеза
может получить неожиданные подтверждения впоследствии, из другой области. Таких
примеров в науке не мало, достаточно вспомнить гипотезу Планка о квантовании энергии,
которая, на первый взгляд представляла типичную что ad hoc гипотезу нулевой общности,
созданную лишь для объяснения одного единственного эффекта – спасению физики от
«ультрафиолетовой катастрофы», которая следовала из закона Релея – Джинса. Однако,
время показало, что гипотеза, несмотря на первое впечатление, обладает весьма большой
общностью, и, как всем известно, заняла достойное место в науке. Таким образом, оценка
гипотезы как ad hoc есть факт исторический, и тревожным является не само выдвижение
такой гипотезы, а то, что она продолжает оставаться таковой долгое время, несмотря на
усилия других исследователей.
Здесь следует отметить, что, насколько можно судить, в подавляющем большинстве
соционические теории этому регулятиву не противоречат.

3. Предсказательная сила
теория должна быть в состоянии предвидеть новые факты, прогнозировать [4]. Мне
кажется, стоит обратить внимание на практическую ценность следствия этого требования,
которое фактически объясняет, почему именно наука занимает центральное место для
культуры техногенной цивилизации. Ведь если бы оно не соблюдалось, никакие достижения
НТР не были бы возможны, ведь невозможно было бы спроектировать (а это именно
предсказание!) никакую работающую сложную вещь, будь то самолет, компьютер или просто
сложный мост.
И снова хочется обратить внимание на тесную связь рассматриваемых регулятивов. Снова
рассмотрим ad hoc гипотезу, которая, как мы выяснили, не удовлетворяет первым двум из них
сразу. Но она не удовлетворяет и третьему, поскольку вывести никаких новых фактов из нее
по определению же невозможно. Здесь стоит заметить также, что под предсказанием
понимается не только вывод абсолютно неизвестных прежде фактов, новыми также будут
являться те, которые не учитывались при создании гипотезы.
Аналогично замечаниям по первому регулятиву, приходится констатировать, что хотя
соционики и декларируют широкие прогностические возможности своих теорий, но мало кто
из них пытается делать действительно конкретные и проверяемые прогнозы, которые не
напоминали бы астрологические гороскопы из желтой прессы. А ведь хорошая
предсказывающая способность дает гипотезе весьма сильные козыри против конкурирующих,
и при прочих равных, предпочтение всегда будет отдано именно такой.

4. Принципиальная простота
состоит в способности теории, исходя из сравнительно немногих оснований,
объяснить наивозможно более широкий круг явлений. Такую простоту не следует понимать
как простоту онтологическую, т.е. как простоту явлений, которые должна пояснить теория, или
простоту, например, математических выкладок, которыми выражается теория. Проще всего
особый смысл принципа принципиальной простоты раскрыть на конкретном примере –
сравнении систем Птолемея и Коперника.
Итак, геоцентрическая система Птолемея подразумевала вращение планет и солнца
вокруг Земли, при этом этого было совершенно недостаточно для объяснения «странного»,
зигзагообразного характера этих движений. Для согласования теории с опытом пришлось
ввести допущение, что планеты движутся по окружности небольшого радиуса (эпициклу)
вокруг некой точки, которая сама вращается вокруг Земли. Вскоре таких допущений оказалось
недостаточно, и в систему пришлось вводить второй эпицикл, затем третий и т.д. К моменту
своего заката теория Птолемея насчитывала до нескольких десятков различных эпициклов,
радиусы которых, казалось, были совершенно хаотическими. В противоположность этому,
гелиоцентрическая система Коперника подразумевала вращения планет вокруг Солнца по
круговым орбитам, при этом на время эпициклы сохранились в гораздо меньшем количестве,
однако, при развитии теории и от них избавились, заменив круговые орбиты эллиптическими.
Очевидно, что система Птолемея к моменту конкуренции со системой Коперника
была несравненно сложнее. Существует даже легенда, что испанский инфант, в дальнейшем
Альфонс Х Мудрый, ознакомившись с системой Птолемея, заметил, что если бы Господь Бог
посоветовался с ним при создании мира, то он бы рекомендовал устроить мир попроще [4].
На сравнении двух соперничающих теорий можно заметить основные особенности принципа
принципиальной простоты:
1. Этот принцип применим не к отдельно взятой теории, а к двум конкурирующим
теориям, из которых одна оказывается проще, а другая — сложнее другой;
2. Две системы имеют одинаковое эмпирическое подтверждение, в данном
случае, обе они могут быть использованы для объяснения и предсказания положений планет.
В случае, когда одна из них не согласована с опытом, никакая простота не сможет это
компенсировать;
3. Сложность проигравшей теории возникает не «сама по себе», а вследствие
постоянного добавления значительных количеств гипотез ad hoc, которые нужны для
«спасения» гипотезы от краха из-за несовпадения с эмпирическими данными, и наоборот, в
победившую теорию внесение гипотезad hoc нехарактерно, скорее модифицируется ее ядро,
что и обеспечивает ее простоту;
4. Из вышесказанного видно, что истинная теория остается простой при ее
развитии, в то время как ложная усложняется лавинообразно, хотя первоначально простота
теорий могла быть и соразмерной. Из-за такой особенности принцип принципиальной
простоты иногда называют принципом динамической простоты, подразумевая, что теория не
просто должна обладать простотой, но и сохранять эту простоту при развитии в большей
степени, чем ее конкуренты.
Нетрудно объяснить теперь, почему проверить соответствие гипотез в соционике
этому регулятиву достаточно затруднительно. Дело здесь в том, что полноценная их
эмпирическая проверка по уже указанным причинам затруднена и, как правило, не
производится, поэтому гипотезы часто развиваются так медленно, что говорить о значительно
большей принципиальной простоте какой-либо из них нет никакого смысла.

5. «Системность»
новые теории должны удовлетворяют существующим на данной стадии развития
науки некоторым общим «правилам игры» (в широком смысле). Выражаясь по-другому, можно
переформулировать этот принцип как связь нового знания с уже построенным «научным
зданием», при этом они не могут ни «висеть в пустоте», не опираясь ни на что больше, ни
подрывать своим существованием само существование науки. Нетрудно усмотреть в этом
принципе связь с такими критериями, как, во-первых, преемственность, и, во-вторых,
систематичность.
Действие такого требования легко проиллюстрировать на модели Т. Куна: для
периода «нормальной науки» выдвигающиеся теории должны соответствовать
господствующей парадигме, для периода «научной революции» они должны подчиняться т.н.
принципу соответствия, который гласит, что старые теории должны входить в новые как
граничные случаи последних.
Как уже отмечалось, в соционике данный принцип выполняется далеко не в полной
мере. Связано это, по всей видимости, что «правилам игры» в нашей науке еще не
установлены, поэтому соответствие вводимых в соционику теорий обычно ограничивается
соответствием новой гипотезы старым того же автора, или той же соционической школы.
Гораздо хуже, что даже попытки сами попытки установить такое соответствие
предпринимаются далеко не всегда.
Итак, можно констатировать, что в целом соответствие соционических теорий
рассмотренным методологическим регулятивам в среднем от плохого до
удовлетворительного (один-два регулятива из пяти). В первую очередь это относится к
первому из них, принципиальной проверяемости. Причины этому, как мне кажется, лежат в
том, что соционика прошла гораздо меньший путь, чем естественные науки.

Что делать?
В предыдущих разделах мы попытались проанализировать сложившееся в соционике
положение вещей. Само по себе такое исследование интересно, но сама констатация факта
неполного соответствия соционики стандартам научности, по-моему, недостаточна, и может
быть воспринята как неконструктивная критика, недостатка в которой не было и не будет
никогда. Поэтому я попытаюсь осветить собственный взгляд на сакраментальный вопрос «Что
делать?». Итак, как я уже указывал, быть (или становиться) наукой соционике все-таки стоит.
Поэтому, оставлю возможность анализа принципиально отличающихся вариантов ответа на
этот вопрос другим исследователям, а все усилия направлю именно в этом направлении. Сам
факт существования несоответствия, после проведения тривиального формального разбора,
ведет к четырем вариантам действия. Попробую рассмотреть их поподробнее:
а) Ничего не менять: пусть все идет своим чередом…
Самое интересное, в этом тривиальном варианте действия, что даже полная пассивность
может привести здесь к частичному успеху – постепенному признанию соционики наукой
вначале научным сообществом, а следовательно, впоследствии и социумом в целом. Такое
признание, как уже указывалось, имеет как положительные, так и отрицательные стороны, но,
в целом, будет способствовать приливу «свежей крови» и свежих идей, а также перехода
соционики к полноценному (с точки зрения существующей метадигмы) научному статусу не
только де-юре, но и де-факто.
б) Поменять метадигму под соционику:
Самый решительный вариант – «не стоит прогибаться под изменчивый мир, однажды он
прогнется под нас…». Может, конечно, и прогнется, но поскольку мобильность метадигм
крайне низка, этот процесс может затянуться на сотни лет, не говоря уже о том, что
эффективные средства влияния на метадигму у небольшой прослойки социоников
отсутствуют вовсе.
в) Радикальный вариант: поменять и соционику, и метадигму:
Такой подход объединяет в себе недостатки предыдущего и следующего подходов, при этом
его трудоемкость из-за необходимости координации изменений существенно возрастает,
поэтому практически такой вариант рассматривать не имеет смысла.
г) Поменять соционику под метадигму:
Такой вариант, по моему мнению, самый приемлемый. Однако, для того, чтобы перейти от
абстрактного «настраивания» соционики под метадигму к конкретным предписаниям,
необходимо выйти на уровень решения отдельных проблем. А уже рассмотренные свойства
науки как с внешней, так и с внутренней стороны позволяют ясно такие проблемы выделить.
Условно (и больше для удобства) разобьем проблемы на три группы – эмпирического уровня,
теоретического уровня и проблем систематизации и коммуникации:

Проблемы эмпирического уровня

Проблема эмпирического уровня в соционике одна – но она настолько масштабна,
что без ее решения дальнейшее полноценное развитие соционики как науки, по-видимому,
невозможно. Более того, следствия из этой проблемы сами представляют собой проблемы не
меньшего масштаба. Итак, такой проблемой является совершенно неадекватное
недоразвитие всей эмпирической области соционики. Причиной этого, как мне кажется, стало
то, что до сих пор гораздо больше сил и внимания уделялось теоретическому исследованию,
чем опытному. Результатом является то, что при проведении любой эмпирической проверки
исследователю приходилось пользоваться в лучшем случае методологией эксперимента для
другой науки, а в худшем руководствоваться уровнем здравого смысла, не случайно Лытовы
обвиняют исследователей в том, что соционика довольствуется уровнем «обыденного»
познания при генерировании новых эмпирических фактов [31], фактически, о том же говорит и
Леонтьев [25]. Позиция, когда под лозунгом «нечего изобретать велосипед!» соционике
предлагается безоговорочно принять экспериментальные методы других наук,
нетождественных с соционикой, – физики ли (как того могут потребовать позитивистски
настроенные сторонники «естественнонаучной» соционики), психологии (как предлагают в
[31]) или других, мне тоже представляется неприемлемой. Ведь каждая наука имеет свои
методологические нюансы, в том числе и в опытной части, что совершенно не мешает всем
им вместе иметь общие принципы. Нельзя сводить биологический эксперимент к
химическому, а последний – к физическому, и наоборот, сколь близкими они не казались.
Другое дело, что естественно, с нуля методологию эксперимента строить бессмысленно, за
основу, конечно же, надо брать методы других наук, но именно брать за основу, а не слепо
копировать. В качестве ближайшего аналога соционики, на мой взгляд, может выступить
психология, для этого нужно их все-таки достаточно четко разграничить (см. проблемы
систематизации и коммуникации), ведь исследователи до сих пор не пришли к единому
мнению [13, 31, 32].
В качестве частной проблемы хочется заметить, что у каждой науки и в каждой
теории существует способ перевода с языка теории на язык практических, проверяемых
утверждений, о чем уже упоминалось в предыдущем разделе. Без такого способа такая
теория в лучшем случае философия, в худшем — наукообразная чушь. В соционике такого
способа в общем случае не существует, а авторы-соционики часто не предоставляют такого
способа и в частных случаях.
Можно также констатировать, что в соционике не только нет баланса между
теоретическим и эмпирическим, но и нарушена связь между ними, в результате чего теории
продолжают свое существование без всякой опоры на факты, а эксперименты часто
полностью игнорируют теорию, руководствуясь принципами, взятыми из других наук.
В качестве важной проблемы, порожденной недостаточным развитием эмпирического
уровня в соционике, достаточно упомянуть лишь проблему диагностики. Сама по себе эта
проблема настолько комплексна, что совершенно очевидно, что своим возникновением она
обязана также и другим нерешенным вопросам соционики (хотя бы той же систематизации и
коммуникации). С другой стороны, я думаю, совершенно очевидно, что без решения этой
частной проблемы невозможно решение и общей. Ведь любые, даже простейшие гипотезы,
для своей верификации нуждаются в людях-носителях соционических типов, на которых она и
будет проверяться. И пока диагностика типов не будет в достаточной степени объективна,
надежна и валидна, то результаты экспериментов всегда могут быть оспорены и поставлены
под сомнения («А откуда я знаю, что вы определили типы верно?»).

Проблемы теоретического уровня

Проблем такого рода в соционике тоже предостаточно, причем все они также
комплексные. Одной из самых актуальных на сегодняшний день я считаю неопределенность
объекта и предмета соционики. Отсутствие хотя бы сколь либо однозначной и ясной позиции
в отношении этого вопроса среди социоников порождает множество других
трудноразрешимых или даже губительных для соционики как науки проблем. Самой
очевидной из них является тот факт, что до сих пор не сформулированы границы
применимости соционики, или, хотя бы, области, где соционику применять не удастся.
Соответственно, у многих, особенно начинающих социоников, возникает желание и
уверенность описать соционикой чуть ли не все явления, связанные с человеком и
обществом, порождает иллюзию «всемогущества». Этот факт сам по себе является
нонсенсом, поскольку наука, как инструмент, не может применяться в любой ситуации, а лишь
в той, для которой она и предназначалась, и лишь путем существенной работы ей удается
выходить за первоначально установленные рамки. Другими словами, расширение сферы
влияния не дается «задаром», таким образом, претензии на универсальность, всеохватность
и уникальность имеют мало оснований. Я думаю, путь решения этой проблемы находится в
разделении собственно, соционики, имеющей свой определенный объект и предмет, и
соответственно, их определении, и соционической философии, которая в рамках
соционических понятий и представлений будет пытаться найти ответы на вопросы,
характерные именно для философии.
Следующей, не менее важной, но все еще не решенной проблемой является научная
соционическая терминология. Общеизвестно, что в соционике пока отсутствуют глоссарии,
словари, справочники и другая литература подобного рода, в которых можно было уточнить
смысл того или иного термина. Вернее говоря, до сих пор было известно лишь несколько
неполных попыток создания работ такого рода, обычно лишь в рамках отдельной школы [см.,
например, 14, а также появившуюся в последнее время современную версию 26]. А ведь
соционика имеет дело с очень сложными объектами, свойства которых, в свою очередь, также
весьма сложны, и допускают множество описаний и толкований. В результате не является
секретом то, что при употреблении одних и тех же слов терминов соционические авторами
возникает иллюзия понимания, на самом деле смысл существенно искажается (более
подробно проблема была рассмотрена в [37]). Этот весьма печальный факт способствует
разобщению социоников, которые, получив негативный опыт понимания своих идей, в
дальнейшем уже и не пытаются их донести до других, «инкапсулируются» в рамках своей
соционической школы. Таким образом, эта проблема напрямую связана с коммуникативными
проблемами внутри соционики.
С другой стороны, имеются трудности также с теми терминами, которые не являются
строго соционическими, например с теми, которые уходят своими корнями в психологию, или
просто имеют вполне определенное бытовое значение. Начало таким проблемам положила
сама Аушра Аугустинавичюте, использовав далеко не нейтральные термины типа «логика»,
«интуиция», «экстраверсия» и т.п. В результате точно такого же искажения смысла [37] точно
такие же коммуникативные проблемы возникают при общении социоников с представителями
смежных дисциплин.
 Проблемы систематизации и коммуникации
Это последний класс рассматриваемых нами проблем, и прежде всего хотелось бы
отметить, почему я выделил в одну группу систематизации и коммуникации. На мой взгляд,
эти две стороны одной медали, поскольку общая несистемность соционического знания,
которая, как мы уже отмечали, выражается прежде всего в существовании ряда
«параллельных» соционических школ, слабо взаимодействующих между собой, ведет к
затрудненной коммуникации между ее участниками, которая, в свою очередь ведет к еще
большей диссоциации участников соционического сообщества и еще большей несистемности
совокупного научного продукта. Таким образом, между этими явлениями существует, как мне
кажется, положительная обратная связь.
Как и в случае с терминологическими проблемами, здесь имеется два уровня.
Первый из них связан с несистемностью самого соционического знания. Одна из причин этого
я вижу в том, что каждый соционик вел себя (и многие продолжают), образно говоря, как
глухарь на току – никого не слышу, кроме себя. В свою очередь, причина этого явления
остается неисследованной, хотя некоторые предварительные соображения, связанные с
терминологической разобщенностью, я уже высказывал выше. Важно сказать, что в итоге
накапливающегося разобщения различия становятся настолько значимыми, что любое
соционическое утверждение нуждается в дополнении вида «в рамках такой-то школы», так как
без такого уточнения вообще непонятно, о чем идет речь. В то же время, создается
впечатление, что различия между соционическими школами сознательно или несознательно
игнорируются, по крайней мере, совершенно не проводятся попытки сравнивать их между
собой, а еще лучше создать всеобъемлющую классификацию на основе их базовых понятий и
представлений. Кроме того, достаточно небольшое количество школ явно заявили о своих
основаниях [см. например, 15]. Лишь после этого, поняв различия, можно будет приступить к
построению «мостиков» между школами.
Другим уровнем этой проблемы является несистемность соционического знания
среди знаний других наук, оно как бы «висит в воздухе» не опираясь ни на что. Причина здесь
несколько иная – ведь соционика изначально была вынуждена «вариться в собственном
соку», отвергнутая официальными науками. Однако долгое пребывание в таком положении в
сочетании с неопределенными границами применимости соционики, создающими видимость
ее «универсальности», судя по всему и породило соционический «снобизм», т.е., желание
поставить соционику выше других наук, и, следовательно, непризнание их равноценности.
Естественным в такой ситуации являлось нежелание идти на контакт и использовать
наработки смежных дисциплин, однако в нынешнее время такая позиция является ощутимым
тормозом развития. Как и в предыдущем случае, без полноценного диалога вряд ли стоит
надеяться на большое будущее соционики, и отрадно, что сейчас ведется много работ
именно в этом направлении.
Как мне кажется, вполне очевидным является то, что все эти проблемы переплетены в
тесный клубок, совершенно невозможно решить любую из них в отрыве от других. И
наоборот, постепенно улучшая ситуацию с одним из зафиксированных проблемных пунктов,
одновременно будет улучшаться ситуация и в других. В любом случае, необходимо еще
масса усилий и множество работ, затрагивающих частные аспекты упомянутых проблем.

Выводы
Итак, как показывает проведенное исследование, вопрос о том, чем является
соционика является важным и в литературе весьма часто затрагиваются те или иные его
аспекты. Вместе с тем, хотя в целом описание проблемы достаточно полно, но тем не менее
почти всегда оно несистемно и малоконструктивно. Так, критика уровня «так делать нельзя»
весьма распространена, но конкретных путей решения поставленных вопросов обычно не
предлагается.
В данной также проведен анализ текущего состояния соционики как с точки критериев
научности для современной метадигмы, так и с точки зрения методологических регулятивов
научных теорий, при этом показано, что соционика не вполне отвечает ни первым, ни вторым.
Однако, по мнению автора, это не является фатальным. Во-первых, максимально полным
соответствием метадигмальным критериям могут похвастаться лишь естественные науки,
тогда как уже, например, для психологии оно уже значительно хуже. Здесь, с моей точки
зрения, важен некоторый минимум, достигнув которого дисциплина начинает признаваться
наукой обществом. Во-вторых, методологические регулятивы прекрасно работают лишь для
зрелых отраслей научного знания, тогда как соционику к таковым отнести еще нельзя.
Также, по мнению автора, наиболее перспективным для развития соционики является
научный путь. Для этого должны быть достигнуто более полное соответствие
метадигмальным критериям и методологическим регулятивам, которое реализуется в
текущей ситуации лишь путем некоторого самоограничения. Это может быть воспринято как
«жертвы», но они крайне необходимы. Мои предложения для всех социоников:
  отказаться от «универсализма» соционики («пансоционизма»), как инструмента
в любой ситуации и для любых целей;
 соответственно ограничить границы сферы действия соционики, определив ее
объект и предмет;
преодолевать комплекс «особой молодой науки» и начать наконец пользоваться
результатами смежных дисциплин в полной мере;
 повышать систематичность соционических знаний, для этого не обойтись без
реализации механизма взаимодействия различных соционических школ;
 не утрачивать жизненно необходимого для науки уровня критичности и
самокритичности;
 и, наконец, last but not least – наконец-то разработать методологический базис
для эмпирического уровня своей науки, что позволит кардинально уменьшить количество
чисто умозрительных построений в соционике, отбрасывая несостоятельные гипотезы, а
также решить «вечную» проблему – проблему диагностики.
Литература
1. Амосов Н.М. Соционика — наука ради науки... // Социон, № 2, 1997, с. 20 — 25.
2. Афендик А.Л. О соционической метрологии – соционикометрии // СМиПЛ, 2002,
№ 1.
3. Афендик А.Л. Соционика – неподтверждённая гипотеза или научное знание о
возможности прогнозирования человеческих отношений? // СМиПЛ, 2001, № 6.
4. Баженов Л. Б. Строение и функции естественнонаучной теории. М.: «Наука»,
1978.
5. Букалов А.В. Соционика: гуманитарные, социальные, политические и
информационные интеллектуальные технологии XXI века // СМиПЛ, 2000, № 1.
6. Букалов А.В. Соционика и психоинформатика: универсальный инструмент
анализа, структурирования и организации человеческого знания // СМиПЛ, 2002, № 3.
7. Букалов А.В. Соционика, ментология и психология личности // СМиПЛ, 1995, №
1.
8. Букалов А.В. Соционика – новый подход к пониманию человека и общества //
СМиПЛ, 1996, № 1.
9. Букалов А.В. Соционика, теория управления и моделирование
информационных процессов психики // СМиПЛ, 1998, № 2.
10. Бухвалов Д. Вероятность и уникальность // рукопись,
www.laser.ru/ru/authors/danil/prob_uniq.htm
11. Волькенштейн М.В. Трактат о лженауке // «Химия и жизнь», 1975, № 10.
12. Горелов А.А. Концепции современного естествознания. Учебное пособие. – М.:
Центр, 1998.
13. Гуленко В.В. Соционика: между наукой и искусством // СМиПЛ, 1997, № 1.
14. Гуленко В.В. Основные понятия социоанализа // рукопись, Киев, 29.08.1996,
вошла также в работу «Юнг в школе» (приложение 9).
15. Гуленко В.В. Чтение без уроков. Ответ попутчику // СМиПЛ, 2004, № 6.
 16. Гуленко В.В., Тыщенко В.П. Юнг в школе. Соционика – межвозрастной
педагогике: Учебно-методическое пособие. – 2-е изд. – Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та;
М.: Совершенство, 1997. – 270 с.
17. Даниленко В.П. Инволюция в науке: психологические квазинауки // рукопись, см.
также www.islu.ru/danilenko/articles/psyhkvazi.htm
18. Ермак В.Д. Как научится понимать людей. Соционика – новый метод познания
человека. – М.: ООО «Астрель»: ООО «Издательство АСТ», 2003. – 523 с.
19. Ермак В.Д. Крах иллюзий соционики?.. Нет — типоведения ! // «Соционические
чтения», 1999, вып. 9 (30).
20. Ермак В.Д. Противоречия в соционике?.. Нормально. Это ведь наука!.. //
рукопись, см. также на http://ru.laser.ru/authors/ss/discuss2.htm
21. Интервью с Евгением Волковым // «Мост», 1999, № 5-6, см. также в Интернет на
http://uralsocionics.narod.ru/most5vol.html и
http://info.sandy.ru/socio/people/volkov/practical_psychology/socionika/socionica_interview.html
22. Китайгородский А.И. Реникса. – М., «Молодая гвардия», 1973. – 192 с., с илл.
(«Эврика»).
23. Козолуп А.П. Кризис в соционике: взгляд психофизиолога // «Соционические
чтения», вып. 3 (36), март 2000; повторная публикация: «Соционическая газета», 2003, вып.
15 (18).
24. Иванов Д.А. К вопросу о проведении эксперимента по социодиагностике //
«Соционические чтения», 1998, вып. 17 (20).
25. Леонтьев В.О. Соционика и психология // «Соционика, психология и
межличностные отношения», 2002, № 12.
26. Лёдин В. В., Гуленко В. В., Павлов Д. О. Глоссарий некоторых соционических
терминов в трактовке школы гуманитарной соционики // СМиПЛ, 2005, № 6
27. Литвиненко И.Ю. Основные противоречия в соционике? // рукопись, см. также
на http://ru.laser.ru/authors/ss/discuss5.htm
28. Лытов Д.А. Психологи и соционики: возможен ли диалог? // 1) «Соционическая
газета», 2003, № 22 (25); 2) (под назв. Диалог с коллегами: на каких условиях? Ч. 2: Соционика
и психологи) // СМиПЛ, 2003, № 6.
29. Лытов Д.А. Соционика и MBTI: коллеги или конкуренты? // 1) «Соционическая
газета», 2003, № 24 (27); 2) (повторная публикация: Диалог с коллегами: на каких условиях? Ч.
1: Соционика — типоведение Майерс-Бриггс) СМиПЛ, 2003, № 5.
30. Лытов Д.А. Соционика: от ролевой игры к теории отношений между
психологическими типами // «Сибирский психологический журнал» — Вып. 18. — 2003. — стр.
32-38, также на http://socioniko.net/ru/articles/3stages.html
31. Лытова М.Ф., Лытов Д.А. О перспективах соционики как науки (соображения и
предложения в связи с созданием Научного соционического общества). 2 — 17 апреля 2005
г. // СМиПЛ, 2005, № 5
32. Мегедь В.В., Овчаров А.А. Отличие методов соционики и психологии //
«Соционика, психология и межличностные отношения», 2003, № 1.
33. Мигдал А. Отличима ли истина от лжи? // «Наука и жизнь», 1982, № 1
34. Небыкова С.И. Прокрустово ложе 16 типов // ПиСМО, 2003, № 8.
35. Немировский А.А., Симонов Ю.И. Вероятностно-потенциометрический подход к
соционическому типированию // СМиПЛ, 2001, № 5
36. Никифоров А.Л. Философия науки: история и методология. – М., 1998, также на
http://www.philsci.univ.kiev.ua/biblio/
37. Павлов Д.О. Название имеет значение // СМиПЛ, 2005, № 2-4.
38. Пецольд С.Э. Старые песни о главном // «Соционические чтения», 1999, вып. 9
(30).
39. Пецольд С.Э. Чешуйки змеи // «Соционические чтения», 1998, вып. 12 (15)
40. Ритчик Д.Ю. Определяем? Типы?? Да!!! // «Соционические чтения», 1998, вып.
18 (21).
 41. Савченко С.В. Основные противоречия в соционике // еженедельник АСС
«Единство» от 21.06.1999, также на http://ru.laser.ru/authors/ss/discuss1.htm
42. Семенча И.Е. Проблемы современного развития теории информационного
метаболизма // «Соционические чтения», 1999, вып. 5 (26).
43. Славович С. Попытка начать “наводить мостики” от соционики к наукам. 1-й
подход: “мостики” к психологии // «Соционическая газета», 2003, вып. 6 (9).
44. Степин В.С. Наука и лженаука // «Науковедение», 2000, № 1.
45. Степин В.С., Горохов В.Г., Розов М.А. Философия науки и техники. М.: «Контакт-
Альфа», 1995 г., также на http://www.philosophy.ru/library/fnt/00.html
46. Стоякин В.А. Как сравнивать работу социоников? // «Соционические чтения»,
1998, вып. 12 (15)
47. Стоякин В.А. Соционика и социальные технологии в XXI веке // «Соционические
чтения», 1999, вып. 9 (30).
48. Тинувиэль, Хольгер. Социотипы и стереотипы // рукопись, апрель 2005,
http://socioniko.net/ru/articles/hol-tip-stereo.html.
49. Тихонов А.П. Основные? Противоречия?? В соционике??? // рукопись, см. также
на http://ru.laser.ru/authors/ss/discuss4.htm
50. Тихонов А.П. Тип информационного метаболизма как связующее звено в
исследовании психических явлений // СМиПЛ, 2000, № 3.
51. Тихонов А.П., Лапина И.В. Гипотеза о совпадениях или совпадение гипотез (из
опыта соционической практики) // СМиПЛ, 1998, № 6.
52. Филатова Е.С. О соционической терминологии // СМиПЛ, 1999, № 1.
53. Хакинг Я. Представление и вмешательство. Введение в философию
естественных наук. Пер. с англ. / Перевод С. Кузнецова, науч. ред. Мамчур Е. А. М.: Логос
1998. – 296 с.
54. Цыпин П.Е. Соционика: наука или игра? // доклад на конференция
«Перспективы соционики как науки», г. Москва, 17 апреля 2005 г., также на
http://socion.org/article.php?id=1
55. Чурюмов С.И. Неизбежность методологии // СМиПЛ, 2003, № 1.
56. Чурюмов С.И. Свет и горизонты «большого эксперимента» // «Соционические
чтения», 1999, вып. 9 (30).
57. Чурюмов С.И. Соционика и философия: ничто не ново под Луной // СМиПЛ,
1998, № 1-2.
58. Чурюмов С.И. Эпоха больших экспериментов // «Соционические чтения», 1999,
вып. 5 (26).
59. Шепетько Е.В. Проблемы соционики и социоников // СМиПЛ, 2003, № 6.
60. Шиян А.А. Об одном классе самоорганизующихся (самопрограммируемых)
абстрактных информационных автоматов для управления иерархическими природными
системами // «Соционические чтения» № 6 (9), 1998.
61. Шиян А.А. Обзор научного уровня журнала «Соционика, ментология и
психология личности» // «Соционические чтения» № 6 (9), 1998.
62. Шиян А.А. Ответное письмо // «Соционические чтения» № 6 (9), 1998.
63. Юревич А.В. Системный кризис психологии // «Вопросы психологии», 1999, №2,
с. 3-11.
Какой уровень личности измеряют тесты? Это вопрос.1
Дмитрий Павлов, Киев, Соционическая газета: № 09 (12), 25.04.2003
Начну с идеи вложенности, фpактальности психики. Приблизительное разбиение по
логическим уровням:
1) тип – > 2) подтип – > 3) образ Я – > 4) ситуативное поведение.
Эти структуры как бы вложены друг в друга, на наиболее глубоком уровне
расположен тип, на наименее – ситуативное поведение. Поэтому проще всего наблюдать и
интерпретировать именно ситуативное поведение, наиболее – тип.
 Степень жёсткости (сложности изменения) 1>2>3>4: тип на протяжении жизни не
меняется; подтип – может меняться раз-два за жизнь (порядок десятков лет). Образ «я» –
может меняться несколько десятков раз (года). Ситуативное поведение может меняться много
раз за жизнь (месяцы).
Из всего проявления нам наиболее доступны для прямого наблюдение только
ситуативное поведение, однако в целом на поведение оказывают влияние все эти структуры.
Поэтому задача типирующего – выделить из всех проявлений психики проявления именно
типа (подтипа, если надо).
Наиболее типичные ситуации:
а) тест: на вопросы о себе респондент выдает уже «готовую» к употреблению
информацию с уровня «Образ Я».
б) наблюдение за поведением: наиболее ярко проявляется ситуативное поведение.
в) интервью. Является «а»+"б", в зависимости от методики проведения, может быть с
перекосом в любую сторону (крайности: тест, озвученный типировщиком или постановка
задачи с последующим прямым наблюдением без задавания вопросов).
Конечно, возможно создание теста, вопросы которого будут звучать приблизительно
так: «как вы себя вели в такой-то обычной ситуации» или наблюдение за поведением, при
котором учитываются только высказывания типируемого о себе, при этом анализ таких
результатов сводится к соответствующим пунктам (т.е. в случае такого теста к «б», в случае
такого наблюдения к «а»).
В любом случае информацию о типе/подтипе необходимо «раскапывать» из более
высоколежащих «слоев». Однако если в случае «б» ситуативное поведение может быть
отсечено путем многократных наблюдений и выделением именно общего в поведении. В
случае «а», как правило, имеется только один срез – отсеять изменяющееся невозможно. В
итоге получаем проявленный текущий «образ Я». На уровне «в» можно наблюдать уровень 3
и 4 одновременно, поэтому по противоречиям между ними легче отделить этот «образ Я».
Тест Таланова, как и большинство (все?) соционических тестов относится к типу «а».
Т.е. в результате человек получает соционический тип «образа Я». Более того,
«образ Я» необязательно должен быть соционически непротиворечивым: допустим, человек
отвечает на вопросы на экстра/интро, рацио/иррацио, стат/дин, и в результате получается
экстра-рацио-статик. Противоречие. Более того, человек может и на вопросы по основных
дихотомиям отвечать 50/50 (т.е. считать себя и экстравертом, и интровертом одновременно) –
это тоже соционическое противоречие. (Кстати, так можно истолковать результат
эксперимента по распределению ответов на вопросы по экстра/интро – гауссово
распределение вместо картинки с двумя максимумами).
Таким образом, результаты, полученные в результате обработки теста Таланова,
следует читать так: отсутствие корреляции между соционической интерпретацией «образа Я»
и выбором профессии, ответами на определённые вопросы, «оптимизмом» и т.д.
Кроме того, при постановке экспериментов 5-7, в качестве семантики признаков
позитивизм/негативизм, беспечность/предусмотрительность были выбраны «бытовые»
понимания, а ты сам в статье показал, что «бытовые», по названиям, толкования признаков
нисколько не подходят для их определения...
Ну и напоследок, приведу план эксперимента, который, по теории Гуленко, должен
выявить, скажем, экстра/интроверсию типа.
В этом эксперименте нужно поставить человека в ситуацию, на которую можно
равновероятно отреагировать интровертно, а можно экстравертно. Ситуаций, как и вопросов,
должно быть много. Можно похожие, с легкими вариациями (чтобы отсеять ситуативное
поведение). Ожидаемый результат: экстраверт на ~60% ситуаций отреагирует экстравертно,
на ~40% – интроверно, интроверт – наоборот.
 Естественно, семантика «экстра/интро» должна быть определена. Годится для
проверки любой дихотомии, но очень трудоёмко. Наверняка в ближайшее время таких
экспериментов не будет.

1. Структурно-функциональный метод.
Соционика как теоретически
оформившаяся область знаний о человеке опирается в своих исследованиях
на структурно-функциональный метод. В чём специфика этого метода?
Структурный функционализм, как свидетельствует само название метода,
выделяет в изучаемых явлениях, во-первых, устойчивые структуры и,
во-вторых, функциональные связи между ними.
Под структурой
понимается совокупность устойчивых связей между частями объекта,
обеспечивающих его тождество самому себе. Именно благодаря наличию в
объекте структурных пропорций или же включённости его в качестве
определённой части в надструктуру мы имеем возможность именовать его
неизменным именем, хотя он и подвержен бесконечным текущим изменениям.
Под функцией понимается повторяющееся действие, специфическая
роль какого-либо элемента или системы. Обобщением понятия функция
является отношение. Если функция подразумевает
асимметричность, действие, взятое с одной стороны, то отношение — это
обязательно взаимность, двусторонняя функция.
Этот метод зародился в
науке как сознательно противостоящий другим методам приблизительно с
20-х годов нынешнего века. С той поры встречаются многие десятки
частных вариантов этого метода, которые имеют самые разные названия:
системный подход, теория функциональных систем, общая теория систем,
динамический анализ и т. д.
 В психологии созревание этого метода
происходило через два хорошо заметных этапа. Вначале возник
структуралистский подход, который был основан Вильгельмом Вундтом
(1832—1920). Психология Вундта фиксировала троичную структуру сознания
(чувства, ощущения, образы), но размывала функциональную сторону
психики субъекта.
Как противовес структурной психологии возник
функционалистский подход, идущий от Уильяма Джеймса (1842—1910).
Психология функционирования пожертвовала структурой ради функции. Эти
два противоположных, хотя и одинаково обоснованных подхода, во многом
конкурируют между собой в работах различных учёных и поныне.
Естественно, назрела настоятельная потребность соединить обе стороны в
одной, синтетической теории.
Однако появление объединительной теории
тормозилось тем, что отсутствовала единая типология — подробная
классификация структур. Эта третья составляющая возникла отдельно в
виде теории психологических типов К. Юнга [1]. Структура соединилась с
функцией благодаря последовательно проведённому Юнгом принципу типизации.
Нынешняя соционика — это своеобразный баланс структурной и
функциональной сторон. В ней доведена до логического конца как
разработанная Юнгом структура психики, так и его учение о психических
функциях благодаря разработке А. Аугустинавичюте теории двусторонних
функций — интертипных отношений.
Однако классическая соционики Аушры
также страдает существенным недостатком — она статична, неэволюционна.
Она скорее описывает, какими структуры и функции должны быть, чем,
какие они есть на самом деле. Не хватает четвёртой составляющей, без
которой невозможно составить всестороннее представленее об исследуемом
объекте, а именно — динамики, изменчивости типа во времени и
пространстве.
Такая потребность сейчас крайне обострилась и вылилась в
кризис диагностики. Из-за размытости типа в силу динамических факторов
представители различных школ соционики ожесточённо спорят, к какому
типу относится тот или иной человек. И к согласию по этому самому
существенному в данный момент практическому вопросу почти никогда не приходят.
Отсутствие в теории и практике соционики динамической
стороны воспринимается как анахронизм на фоне чётко сформулированной
современными философами основополагающей тенденции постнеклассической
науки — синтеза системного подхода с идеей эволюционизма [ 2, с. 478].
Чтобы соционику не оттеснили из общего русла современных исследований,
ей необходимо серьёзно переключить своё внимание на динамический фактор.
Что касается меня, то я уделяю динамической соционике
первостепенное значение. Структурно-функциональный метод, которым
вооружена нынешняя соционика, я надеюсь, приобретёт и четвёртое
измерение — время. Его зачатки содержатся в разрабатываемых мною
теории коммуникативных смещений, возрастной соционике, релятивной
соционике, теории смены знака функции на разных коммуникативных
дистанциях и др.

2. Системная динамика в многооконной схеме

Альтшуллера.
Структурно-функциональный метод для анализа технических систем
предпринял талантливый изобретатель Г. Альтшуллер. Созданная им теория
получила название теория решения изобретательских задач (ТРИЗ).
 В книге «Найди идею» он так описывает свою разновидность
структурного функционализма — схему «многооконного
мышления»: «Воображение
— вольно или невольно — создаёт определённый образ задачи. Прочитал
человек условия, и сразу же вспыхивает мысленный экран с высвеченной
на нём картинкой.» [3, с. 57].
Соционик обязан здесь
покритиковать неосведомлённость Альтшуллера о существовании различных
типов мышления. Автор описывает, очевидно, судя по себе, визуальное
мышление, которое характерно для интуитивных типов, особенно
рациональных, обладающих диссоциативной перцепцией [7]. Помимо
визуального существует аудиальное, кинестетическое, эмоциональное
мышление, для которых описываемые им когнитивные эффекты являются
скорее исключением, чем правилом.
Мне важно отметить, что Альтшуллер,
вводя двухосевую прямоугольную систему координат (внутренний экран
имеет два измерения — по вертикали высоту и по горизонтали длину),
полагает, что минимальное число градаций по каждой оси — это три.
Градации по вертикали соответствуют структурной стороне анализируемого
объекта, в котором обязательно выделяют 1) подсистему, 2) систему, 3)
надсистему. Градации по горизонтали отражают динамическую сторону
подхода и отсчитывают три периода времени: прошлое, настоящее, будущее.
Три окна по вертикали и три по горизонтали составляют общую
девятиоконную схему. Графически Альтшуллер представляет её так
(нумерация окон принадлежит ему):
Надсистема 5 2 8

Система 4 1 7

Подсистема 6 3 9

Прошлое Настоящее Будущее

Второе критическое замечание с позиций

соционики. Минимальный анализ не может ограничиваться тремя частями.
Всегда есть четвёртый компонент, который не сразу обнаруживается.
Привыкшие к нечётным системам учёные его очень часто упускают.
Поэтому матрицу Альтшуллера в соответствии с вошедшим в соционическую
методологию принципом системной симметрии (чётности) следует расширить
до формата 4 х 4.

3. Шестнадцатиричная схема системной динамики.

Для того чтобы произвести расширение схемы формата 3 х 3 до требуемого формата
4 х 4,
необходимо и достаточно по горизонтали и вертикали добавить ещё по
одному окну.
Три располагающихся одно над другим окна по вертикальной
оси — подсистема, система, надсистема — дополню снизу ещё одним —
элементом системы, который принимается как самый фундаментальный и,
следовательно, далее неделимый.
Для примера разложим по четырём
структурным уровням саму соционическую систему. Результатом такого
анализа будет следующая иерархия:
надсистема — социон
система — группа типов
подсистема — социотип
элемент — функция

Важное замечание: соционический тип, с которым нынешняя соционика работает

больше всего, нельзя рассматривать в качестве основного звена коммуникативной
иерархии. Как следует из полученной раскладки, тип представляет собой
лишь подсистему системы более высокого коммуникативного уровня — малой
группы. Тип в окружении группы других типов наиболее интересная и
практически ориентированная область соционики.
Теперь займёмся
горизонтальным расширением. По горизонтали, то есть по оси времени,
дополню три привычных периода времени — прошлое, настоящее, будущее —
четвёртым, которое завершит развёртку периодом вечного, неизменного,
вневременного. Этому четвёртому, метафизическому аспекту времени
присвоим название ахронического (от древн. греч. «а» —
отрицание и «хронос» — время).
Тогда горизонтальная
развёртка структуры будет пробегать обязательно четыре периода своей
истории: прошлое — настоящее — будущее — вечное. Классическая
соционика, к сожалению, уделяет внимание одному лишь ахроническому.
Первая брешь в статике была пробита тогда, когда 8 лет назад я
сформулировал закон сменяемости квадр.
 Было установлено, что квадра
бета живёт из прошлого, квадра гамма живёт настоящим, квадра дельта
живёт из будущего, квадра альфа имеет ахронический характер [6].
Соединяя структурную вертикаль с временной горизонталью, получим
следующую многооконную схему:
Надсистема 16 15 14 13

Система 12 11 10 9

Подсистема 8 7 6 5

Элемент 4 3 2 1

Прошло
Настоящее Будущее Вечное
е

Перед нами запись структурно-динамического среза любой системы. Однако

существует ещё два других системных аспекта — типологический и
функциональный. Хотя в настоящей статье я их подробно расматривать не
буду, но, как они записываются, сказать надо.
Функционально-типологическая схема — это не что иное, как таблица
интертипных отношений. Так как соционика пользуется сквозной
типологией, то на любом таксономическом уровне действуют одни и те же
формализованные структуры. Поэтому дальнейшая технология, в принципе,
несложна. Записывается перечень 16-ти эталонных структур и для каждой
структуры в перечне указывается его функция — набор реакций на
всевозможные стимулы, поступающие из внешней среды.

4. Теория коммуникативного пространства

Как мы убедились в
предыдущем разделе, функциональная соционика описывает поведение типа
при самых разнообразных условиях внешней среды. Функция воздействия
складывается с функцией отклика, образуя двустороннюю функцию —
интертипное отношение. Состояний внешней среды, как и требует принцип
единой типологии, описывается 16 вариантов.
Однако шкалой с 16
градациями пользоваться не всегда удобно. Поэтому я построил
обобщённую теорию коммуникативного пространства. Понятие
коммуникативного пространства отражает наиболее характерные и
устойчивые структурные свойства среды, в которую погружен тип и его группа.
Если исходить из статики коммуникативного пространства, то в
нём логично ввести четверичную иерархию таксономических уровней
подобно тому, как я это сделал в отношении орудующего в этом
пространстве объекта.
Соционические типы и их группы обладают
способностью перемещения в коммуникативном пространстве с одного
стационарного уровня на другой. Уровни разделены потенциальным
барьером — усилием, которое надо затратить для перехода с низшего
уровня на высший.
Системную вертикаль коммуникативного пространства я выстраиваю следующим
образом:
 1. уровень элементарных составляющих — физический (материальный
субстрат, телесные и предметные процессы),
2. уровень подсистемы — психологический (тесное, неформальное
общение, субъективные пристрастия, душевные процессы),
3. уровень системы — социальный (формальное, нормированное общение,
социальные, профессиональные, производственные отношения),
4. уровень надсистемы — интеллектуальный (мысленное отражение мира
в сознании, мировоззрение, культура, духовность).
С подобным распределением уровней тесно связана мотивация человека, которая и
является причиной перемещения человека с одного уровня на другой.
Существует классификация мотивов по их приоритетности — очерёдности
реализации. Такую иерархию впервые вывел А. Маслоу и с той поры она не
менялась. Вот, например, как сформулировал П. В. Симонов движущую силу
«вертикальной» составляющей человеческого поведения [4, с. 5]:
«Основной движущей силой человеческого поведения являются его
потребности: витальные (или жизненные), социальные и идеальные (или
духовные)». П. Симонов приводит три уровня коммуникативного
пространства: физический, на котором господствуют витальные
потребности, собственно социальный и интеллектуальный, где вступают в
действие потребности духовные.
Трихотомия Симонова, как водится,
упустила четвёртую ступеньку — психологическую, которая расположена
между витальными и социальными потребностями и не сводится ни к
первым, ни ко вторым.
А теперь перейдём к более подробному анализу.
Коммуникативные уровни описываются тремя дихотомиями — парами полярных
признаков, показывающими в чём каждая пара уровней противоположна
другой паре.

4.1. Первая дихотомия: микроуровни против

макроуровней
К микроуровням относятся два нижних этажа коммуникативной иерархии —
физический и психологический. Общение на этих уровнях протекает на
близкой дистанции — в тесном контакте, лицом к лицу.
К макроуровням причислим два верхних слоя коммуникации — социальный и
интеллектуальный. Общение на них характеризуется далёкой дистанцией —
с известной долей хладнокровия, без вовлечённости.

4.2. Вторая дихотомия: уровни диффузные против

рельефных
Диффузность является характеристикой интеллектуального и физического уровня.
Такая коммуникация размыта, спонтанна. Она плохо поддаётся типологизации —
выявлению набора типичных структур. На них простирается зона бессознательного.
Рельефные (отчётливые) уровни
занимают середину коммуникативной иерархии — то ядро общения, которое
наиболее осознанно и доступно наблюдению. Отчётливостью отличаются
психологический и особенно социальный уровни. Они поддаются
систематизации, упорядочению. Противоречия социальные и
психологические — предмет сознательного внимания социогуманитарных наук.
4.3. Третья дихотомия: уровни первичные против
уровней вторичных
Первичные уровни являются субстратом — носителем для уровней
вторичных. Первичность присуща физическому и социальному уровням. Они
напрямую детерминируют процессы на уровнях вторичных. Физическое
определяет психологическое, а социальное определяет интеллектуальное.
Ко вторичным уровням относятся психологический и интеллектуальный.
Испытав на себе прямое влияние уровней первичных, субстратных, они
оказывают на них ответное, вторичное воздействие. Это воздействие
косвенное, тонкое. Надстройка способна оказать на базис
корректирующее, компенсаторное воздействие.
5. Вертикальная структура в научном знании.
Четверичное вертикальное деление оказывается очень удобным для структурного
представления любой более или менее оформившейся отрасли научного
знания. Если речь идёт о социогуманитарных науках, то каждая из них
будет пытаться охватить в своих основных разделах все четыре пласта
коммуникативного пространства.
Рассмотрим некоторые примеры.
5.1. Философия. Её вертикальная стратификация
представляется мне так:
1. интеллектуальный уровень — гносеология,
2. социальный уровень — социальная философия,
3. психологический уровень — философская антропология,
4. физический уровень — онтология.
Такая картина, безусловно,
является результатом предельной рационализации живого иррационального
знания. В этой жёсткой схеме остались неучтёнными многие
самостоятельные разделы философии, которые расположены на межуровневых
промежутках. Однако пользу такая схема всё же имеет. Она прекрасно
демонстрирует однобокость отдельных учений. Становится понятным, что
на каждом историческом шагу в философии мы имеем дело с редукционизмом
— сведением всех четырёх уровнем к одному, который авторами
философских концепций без зазрения совести объявляется решающим,
главным.
5.2. Социология как наука об обществе также распадается в
соответствии с излагаемой теорией таксономических уровней на 4 больших
раздела, а именно:
1. уровень надсистем — социология культур, цивилизаций,
2. уровень систем — социология больших групп, или так называемые
структурные парадигмы,
3. уровень подсистем — социология малых групп, или (противостоящие
структурным) интерпретативные парадигмы,
4. уровень элементов — социология личности.
Все реальные теории
социологов находят своё место на этой координатной сетке, пусть и
достаточно грубо. Например, социология Питирима Сорокина находится
между первым и вторым уровнем, поскольку он пытался синтезировать
закономерности надсистемы (культуры) с функционированием собственно
системы — социальной стратификации в обществе.
5.3. Наконец, обратимся к общей структуре социогуманитарного знания.
Науки этого комплекса, на мой взгляд, следующим образом
«поделили» уровни коммуникативного пространства:
1. интеллектуальный уровень — философия, методология,
2. социальный уровень — социология, экономика,
3. психологический уровень — психология, педагогика,
4. физический уровень — физиология, антропология.
Мы вышли на принцип стандартизации. Есть смысл поставить вопрос о
структурно-функциональной базе любых наук. Проект о
стандартизированном представлении любой науки имел бы своей целью
создание базы данных, образованной, как минимум, двумя ортогональными
осями с градацией 4 Х 4.
Симметричные Векторные
Функции
Структура
тождество противоположность доминантность рефлективность

надсистема 13 14 15 16
макро
система 9 19 11 12

подсистема 5 6 7 8
микро
элемент 1 2 3 4

Заключительный комментарий к таблице. Вертикальная ось содержит четыре

таксономических уровня системы: два микроуровня — уровень элементарных
составляющих и уровень подсистемы, а также два макроуровня — уровень
собственно системы и уровень надсистемы.
Горизонтальная ось отразит
четыре типа функциональных связей между объектами любого системного
уровня: два типа симметричных (ненаправленных) связей — тождество и
противоположность и два типа асимметричных (векторных) связей —
доминантность (прямое, первичное влияние, детерминация) и
рефлективность (обратное, вторичное влияние, компенсаторность).

Литература:
1. Юнг К. Г. Психологические типы. Сптб., «Ювента», М.,
«Прогресс-Универс», 1995.
2. Философия. Учебник для высших учебных заведений. Отв. редактор В.
П. Кохановский. Ростов-на-Дону, «Феникс», 1995.
3. Альтшуллер Г. С. Найти идею. Введение в теорию решения
изобретательских задач. 2-е издание, дополненное. Новосибирск,
«Наука», 1991.
4. Аргументы и факты. Украина. # 42, 1996.
5. Гуленко В. В. Фрактальная структура квадры и социона. Вторая
редакция. // В сборнике: О единстве человека, общества и мира.
Киевский городской Дом учителя. Клуб «Соционика». Киев, июнь
1989.
6. Гуленко В. В. Аспект времени в восприятии информации психикой
человека. // В: Психология личности и время. Тезисы докладов и
сообщений Всесоюзной научнотеоретической конференции, г. Черновцы,
23—25 апреля 1991 г. Том 2.
7. Гуленко В. В. Типологическая целостность социона. Образование
социотипов по базису Юнга. К., 2. 04. 1993.
Гуленко В. В. Разными путями к одной цели.
Сопоставление соционики с американской теорией
типа
апреля 9, 1996 12:00 дпКатегории: Методология и философия |
Содержание:
1. 1. Дифференцирующие признаки
1. 4. Малые группы
2. 5. Интертипные отношения
3. 6. Опыт типологии в средней школе
1. 7. Основные авторы у нас и у них
4. Литература:
Долгое время соционика в нашей стране развивалась обособленно. Идею
о шестнадцати типах людей Аушра Аугустинавичюте почерпнула из
американских источников, благодаря знакомству с тестом MBTI (индикатор
типов Майерс-Бриггс), приведённому в книге Б.Шнейдермана
«Психология программирования». С той поры прошло полтора
десятка лет, и вот теперь дитя неформальной советской науки
встречается со своей далёкой американской «мамой».
Переведённые и изданные у нас в 1995 — 1996 гг. книги американских
авторов — Д.Керси и М.Бейтс, О.Крегера и Дж.Тьюсон, П.Тигера и
Б.Бэррон-Тигер позволяют мне сопоставить американскую теорию типа
(type theory) с нашей соционикой. Хотя исходная теоретическая база — идеи К.Юнга
о психологических типах у обоих типологий одна и та же, но
содержание, а также язык новой науки во многом различаются.
Более того, если мы, соционики бывшего СССР, претендуем со всей
серьёзностью на право называться самостоятельной наукой или даже
считаем, что строим новую научную парадигму, то американские
приверженцы типологии ограничивают поле действия своей теории типов
людьми и их коллективами и поэтому удовлетворяются, с моей точки
зрения, интеллектуально слабым самоназванием type watching — наблюдение за типами.
В данной статье американскую теорию и практику изучения
человеческих типов я буду называть типоведением — так перевели на
русский язык термин типонаблюдение переводчики трилогии О.Крегера и
Дж.Тьюсон, посвящённой общему знакомству с типами людей и их
особенностям в сфере бизнеса и отношений между мужчинами и женщинами.

1. Дифференцирующие признаки
Юнговских признаков, различающих (дифференцирующих) типы, всего четыре
пары. Соционики любых школ активно ими пользуются как в теоретических
статьях, так и в прикладной деятельности, в частности, для типодиагностики.
Однако петербургский соционик Г.Рейнин математически доказал, что
равноправных признаков, дифференцирующих один тип от другого,
существует не менее, чем 15 пар [11].
Я сам, к примеру, кроме юнговских признаков активно привлекаю
многие другие признаки из списка Рейнина. Некоторые из них уже хорошо
обкатаны практически, а именно — статика/динамика, левость/правость,
центральность/периферийность, аристократизм/демократизм. Американским
специалистам они неизвестны.
С названиями признаков положение становится всё запутаннее.
Американцы отказались от введённых Юнгом терминов
рациональность/иррациональность, заменив их делением на
судящих/воспринимающих. Аушра же, адаптируя типологию к нашим
условиям, отказалась от названия мыслительные/чувствующие, отдав
предпочтение логике/этике.
Переводчики книги П.Тигера и Б.Бэррон-Тигер окончательно затянули
узел, когда мышление/чувствование перевели как
рациональность/иррациональность. Не зная первоисточника — работы
К.Юнга «Психологические типы», они, видимо, из благих
побуждений «угодили» читателю так, что он, прочитав Юнга,
будет теряться в догадках, чем же отличается рациональность от
мышления, а иррациональность от чувствования.
Следующая проблема, которая сразу же встаёт перед желающими освоить
соционику, касается формальных обозначений признаков. В США признаки
Юнга принято обозначать буквами. Экстраверсия — Е, интроверсия — I,
мышление — Т, чувствование — F, сенсорность — S, интуитивность — N,
рациональность — J, иррациональность — Р. В соционике юнговским
признакам особые обозначения не присвоены.
С другой стороны, соционика не меньше чем юнговскими признаками
оперирует коммуникативными аспектами (логика структурная и деловая,
этика отношений и эмоций, сенсорика ощущений и силы, интуиция времени
и возможностей), которые отсутствуют в американском типоведении.
Аспекты получаются от расщепления юнговских функций надвое — на
динамическую и статическую составляющие. Американцы этого делать не
умеют.
Коммуникативные аспекты имеют две параллельных системы обозначений.
Первая из них идёт от коллег Аушры, один из которых разработал
геометрические значки — треугольник, круг, квадрат и угол чёрного и
белого цвета. Позже я предложил буквенные обозначения аспектов, так
как это намного удобнее и кроме того идёт в русле научной традиции.
Американские буквенные обозначения признаков мне не были тогда известны.
Некоторые буквы, к сожалению, совпали и родилось ещё одно
неудобство. Буквой F я обозначил силовую сенсорику, но эта же буква у
американцев обозначает признак «чувствование». Буквой I я
обозначил интуицию возможностей. Американцы этой же буквой обозначают
интроверсию. Буква Т у меня служит для обозначения интуиции времени, а
в типоведении — для принака «мыслительность».
Хочу заметить, что буквенные обозначения были взяты мною отнюдь не
произвольно. Каждая буква, обозначающая тот или иной коммуникативный
аспект, имеет свою расшифровку. При этом я стремился, чтобы моя
символика органично вписывалась в семантику общенаучных символов,
таких как информация, время, энергия, сила, мощность и т.п. Вот эти
восемь универсалий — аспектов коммуникации:
 Е — динамическая этика, или этика эмоций. Обозначается по первой
букве лат. слова «emoveo» — волную, колеблю.
 R — статическая этика, или этика отношений. Обозначается по первой
букве лат. слова «relatio» — отношение.
 Р — динамическая логика, или логика дела. Обозначается по первой
букве лат. слова «profiteor» — совершаю полезные действия.
 L — статическая логика, или логика структуры. Обозначается по
первой букве лат. слова «logos» — закономерность, правило.
 S — динамическая сенсорика, или сенсорика ощущений. Обозначается по
первой букве лат. слова «sensus» — ощущение.
 F — статическая сенсорика, или сенсорика силы. Обозначается по
первой букве лат. слова «factor» — воздействующий, влияющий.
 Т — динамическая интуиция, или интуиция времени. Обозначается по
первой букве лат. слова «tempus» — время.
 I — статическая интуиция, или интуиция возможностей. Обозначается
по первой букве лат. слова «intueor» — усматриваю, проникаю
взором.
2. Наименование типов
Типы могут образовываться двояко: как комбинацией юнговских
признаков, так и комбинацией коммуникативных аспектов, причём
последний приём доступен соционике, но не типоведению. Поэтому
разнобой на уровне элементарных составляющих автоматически переходит
на уровень самих типов. Хаос нарастает.
Американские обозначения только четырёхбуквенные, наши же —
трёхбуквенные, если имеется в виду тип как комбинация юнговских
признаков, и двухсимвольные, если имеется в виду тип как комбинация
коммуникативных аспектов.
Например, один и тот же тип обозначается: в типоведении ESTJ, в
соционике ЛСЭ или чёрным квадратом с белым кругом, а в социоанализе
— PS. Четырёхсимвольная американская система, давно вошедшая у них в
практику, уже конкурирует с нашими более компактными системами.
Ещё хуже обстоит дело с наименованиями типов. В США типы обычно
никак не именуются, а только буквенно произносятся. Исключение
составляет лишь школа Д.Керси, который называет типы главным образом
по профессиональному признаку — Изобретатель, Художник, Продавец, Учё-
ный, Педагог, Доверенный, Продвигающий, Вопрошающий, Фельдмаршал,
Консерватор, Развлекатель, Архитектор, Журналист, Мастеровой,
Администратор, Автор.
 В нашей стране, к сожалению, получила хождение неэтичная система
псевдонимов, когда тип называется фамилией того или иного знаменитого
человека (Дюма, Горький…) или даже литературного или киногероя (Дон
Кихот, Штирлиц…). Некоторые соционики [18] упорно держатся за
псевдонимы, не считаясь с наметившейся тенденцией перехода к
функциональным наименованиям.
 В 1989 году я предпринял первую в среде социоников попытку ввести в
обиход функционально-мотивированную систему наименований, которая была
бы удобна для практики управленческого консультирования и
профориентации [15]. Она теперь верно служит мне при чтении лекций,
проведении обучающих семинаров и тренингов. Последовательно она
изложена в моей книге «Менеджмент слаженной команды».
От моих неоднократных призывов прекратить дискредитацию соционики
шутливо-анекдотичной терминологией долго отмахивались. Наконец-то
камень, кажется, сдвинулся с мёртвой точки, но вместо попыток вступить
со мной в диалог, киевские деятели соционики выдвинули свои,
альтернативные системы наименований. Засеяна ещё одна полоса споров и
отчуждения.
Поскольку ряды социоников разрознены, а некоторые из них явно
враждебно настроены к другим школам, то собственные системы
наименований будут появляться и впредь. Я вижу два пути выхода из
этого тупикового состояния.
Либо соционики сумеют договориться между собой, как это сделали в
аналогичной ситуации учёные-химики на международном конгрессе в
Карлсруэ в 1860 году, либо в результате естественного отбора победит
одна-две системы. Первый путь для нашей науки, вероятно,
предпочтительнее, но при этом кое-кому придётся поступиться своими
амбициями.
3. Модели типов
Составные части типа (дифференцирующие признаки или же
коммуникативные аспекты) принято располагать в определённом порядке,
что приводит к построению схем. Такие схемы принято называть моделями.
Они имеются и в соционике, и в типоведении.
Разница заключается в том, что соционические модели (например,
модель А) составляется из коммуникативных аспектов, а американская
модель — из юнговских признаков. А в итоге эти две модели трудно
совместить. В наших моделях обычно восемь позиций, а в американской
лишь четыре.
Ещё одно существенное различие. Порядок нумерации функций в модели
также не совпадает. Возьмём для примера два зеркальных типа —
интуитивно-логического экстраверта и логико-интуитивного интроверта.
Какая функция у них является ведущей? Соционик ответит, что у ИЛЭ
ведущая функция интуиция, а у ЛИИ — логика. Типовед же ответит так: у
обоих типов ведущая функция интуиция, только экстраверт ИЛЭ её
экстравертирует, а интроверт ЛИИ интровертирует.
Иными словами, иерархия функций у этих различных типов совпадает, а
именно: основная функция — интуиция, вспомогательная — мышление,
третья функция — чувствование, четвёртая функция — сенсорность.
Разница в том, что у первого интуиция экстравертна, а у второго
интровертна. Это противоречит соционике, согласно которой у обоих
типов интуиция экстравертна, только занимает различные позиции в
модели.
Типоведы остаются в трактовке модели непоследовательными. Они
ничего не сообщают, как быть с экстраверсией/интроверсией третьей и
четвёртой функций. Поэтому точно такая же проблема возникает с
определением и самой слабой функции. Она должна занимать четвёртую
позицию. Тогда следует, что у ИЛЭ и ЛИИ слабейшая функция —
сенсорность. В соционике это не так. У ИЛЭ самой слабой функцией
считается чувствование.
Типоведческая и соционическая модели сильно различаются
конфигурацией. Американская модель по сути линейна, она представляет
собой просто последовательность четырёх функций, убывающих по силе.
Соционическая модель — это соединение двух колец функций, которые на
плоскости размещаются одно над другим.
Кроме того, модель А состоит из блоков — пар функций. Таких
функциональных блоков выделяется четыре (Эго, Суперэго, Ид, Суперид).
Благодаря этому соционика может моделировать четыре функциональных
режима в каждом типе. Социоанализ, например, рассматривает два
различных темпераментных состояния типа, а также заложенные в типе две
установки на вид деятельности, которые компенсируют друг друга при
переходе с одной коммуникативной дистанции на другую.
Типоведение также обращается к динамике типа, привязывая её
к постепенному развитию функций на протяжении четырёх отрезков жизни
человека. Однако подобная макродинамика плохо передаёт изменения в
поведении человека в различной обстановке. Социоанализ больше
интересуется микродинамикой — переходами типа из одного
функционального состояния в другое в силу внутреннего ритма, а также
под воздействием внешних причин [16].
Следовательно, и в изучении динамических процессов соционика и
типоведение пошли различными путями.

4. Малые группы
По изученности малых групп (3—4 человека) положение складывается
явно в пользу соционики. В литературе по типоведению мы находим лишь
один класс малых групп, которые их открыватель Д.Керси назвал
темпераментами. Это сенсорные иррационалы (темперамент Дионисия),
сенсорные рационалы (темперамент Эпиметея), гуманитарии (темперамент
Аполлона) и сайентисты (темперамент Прометея).
В соционике открыт целый раздел малых групп, получивший название
групп Рейнина. Их существует более двухсот, но изучена более или менее
глубоко лишь их малая доля. В социоанализе наибольшее применение
находят шесть групп, образуемых на базисе Юнга (темпераменты,
установки на род деятельности, перцепция, коммуникабельность, стимулы
и аргументация), прогрессные группы (проектов, внедрения,
стрессоустойчивости, экспансии), а также квадры.
Обращаю ваше внимание на очень специфическую трактовку Дэвидом
Керси понятия «темперамент». Обладатели одного и того же
темперамента по Керси, например, апполонийского, очень сильно
различаются по своим эмоционально-динамическим характеристикам. Трудно
согласиться, что и сдержанный Гуманист, и напористый Наставник, и
меланхоличный Лирик и сангвиничный Советчик обладают одним и тем же
типом темперамента.
С малыми группами, как свидетельствуют отклики практикующих
специалистов, гораздо удобнее и эффективнее работать техниками
социоанализа. Открыты законы, регулирующие сменяемость одних групп
другими. На их основе я провожу тренинги, во время которых
демонстрирую те или иные технологии коммуникации. Ведётся
систематическая обкатка малых групп разной направленности. Что же у
американцев?
Насколько позволяет судить имеющаяся в нашем распоряжении
американская литература, типоведы на своих семинарах разбивают
аудиторию на две части и поручают им выполнить одно и то же задание,
например, составить список своих денежных трат. По различиям ответов
они делают выводы отностительно типологических противоположностей
между людьми мыслительными и чувствующими, экстравертными и
интровертными и т.д. Представленные наглядно различия в
фундаментальных жизненных предпочтениях, по их мнению, дают большой
психотерапевтический эффект.
И, наконец, не могу обойти вниманием тот факт, что Изабела
Майерс-Бриггс, составляя свою таблицу типов, практически очень близко
подошла к соционическому подразделению на темпераменты и установки.
Вот эта таблица [4, c.99]:
ISTJ ISFJ INFJ INTJ

темперамент ISTP ISFP INFP INTP

ы
ESTP ESFP ENFP ENTP

ESTJ ESFJ ENFJ ENTJ

  установки

Если присмотреться к ней, то становится заметным, что она совпадает

с соционической таблицей пересечения темпераментов и установок! По
вертикали в ней отложены темпераменты, а по горизонтали — установки.
Однако принципиальное различие и, соответственно, практическая
применимость этих типологических групп остались ею незамеченными.

5. Интертипные отношения
Сколь-нибудь систематического рассмотрения интертипных отношений в
типоведении, скорее всего, к настоящему времени не предпринималось.
Что-либо, хотя бы отдалённо похожее на составленную Аушрой таблицу
интертипных отношений у американских авторов не встречается. Поэтому
судить о группах отношений, шкалах их комфортности и т.п. на основании
их работ мы вообще не можем.
По всей видимости, американцы считают, что между психологическими
типами возможны любые отношения. В их книгах я нахожу призывы уважать
различие между партнёром и вами и на этой основе строить комфортные,
благопиятные отношения, к какому бы типу он ни относился.
Единственная дихотомия, с которой они работают, — это отношения
между типами сходными по своим дифференцирующим признакам и типами
противоположных психологических структур. Единства мнений по вопросу о
том, какой из этих двух вариантов предпочтительнее для длительного
взаимодействия на близких дистанциях, в частности, для супружества, не
существует.
Изабела Майерс-Бриггс в своей основополагающей работе
«Различие дарований» (Gifts Differing) приводит статистику,
свидетельствующую о том, что лучше уживаются сходные типы. С другой
стороны, О.Крегер и Дж.Тьюсон сообщают в «Типах людей», что
чаще встречаются уживающиеся контрастные пары.
Соционика благодаря Аушре владеет понятием дуальности. Тем самым мы
становимся на точку зрения тех, кто ’большую совместимость приписывает
контрастным сочетаниям типов. Однако в то же время пары тождественных
партнёров дискомфортными и в конечном счёте неудачными не считаются.
По-настоящему расхождение возникает с теорией Д.Керси, который
рекомендует для брачных союзов конфликтные и ревизные отношения.
Следуя соционике Аушры, данные отношения однозначно являются самыми
худшими.
Школа социоанализа ещё не разработала окончательно шкалу
комфортности интертипных отношений. Вернее, ею предусматривается не
менее восьми таких шкал для разных целей и ситуаций общения. От
социоаналитика вы получите ответ, что любые отношения могут быть
устойчивыми, если соблюдать правила интеграции в диаду. Однако
устойчивость конфликтных отношений ст’оит гораздо дороже, чем
устойчивость дуальной диады.
Помимо этого я разработал около двух лет назад концепцию релятивной
(отношенческой, относительной) соционики. Она утверждает, что тип
психики — понятие относительное. На очень близких коммуникативных
дистанциях при длительном времени тесного общения индивидуальные типы
людей размываются, зато в той же степени структурируется отношение
между ними [14].
На далёких же комуникативных дистанциях человек находится «в
типе» и его отношения с другими типами людей могут быть любыми.
При переходе на близкие дистанции вступает в силу коммуникативный
стереотип группы, который заставляет человека изменяться в угоду
интегрирующему эту группу отношению. В результате люди разных
индивидуальных типов ведут себя сходно, их природные психические
структуры изнутри группы определить трудно.
 В реальной жизни господствуют средние коммуникативные
дистанции, поэтому и кажется, что тип то и дело
«сглаживается», а после того как давление среды ослабевает,
вновь обретает свою выпуклую форму. Иными словами, он всё время
«пружинит» — то деформируется, то вновь восстанавливается.
Причём в деформированном, изменённом состоянии он находится чаще, чем
в исходном, чистом виде.
Таким образом, можно сделать вывод, что в области взаимодействий
между типами соционика ушла гораздо дальше типоведения. Однако
реальный прогноз совместимости она также дать не может из-за того, что
трудно рассчитать заранее релятивные эффекты, возникающие за счёт
пружинистой адаптации типа к окружающей его среде.

6. Опыт типологии в средней школе

Наряду с собственно типологией в США существует
психолого-педагогическое направление, которое именует себя «стили
обучения». Соционикам, работающим в сфере школьного образования,
оно известно по книге Бетти Лу Ливер «Обучение всего класса».
 В этой брошюре остро ставится вопрос о вопиющем несоответствии
требований школьных программ и господствующей системы обучения
(классно-урочной системы, как сказали бы мы) разнообразию
психологических типов учеников. Этот смелый тезис полностью разделяю и
я, так как мне не раз доводилось работать с педагогами и школьными
классами и зашоренный консерватизм многих учителей и органов
образования давно уже набил оскомину.
Бетти Лу Ливер предлагает учить весь класс, опираясь на
преобладающие в нём стили восприятия учащихся, но учитывая при этом
имеющиеся группы риска — типологические меньшинства. Эта цель
достижения индивидуального подхода к классу как целостности полностью
совпадает с социоаналитическим подходом. Однако между социоанализом и
теорией стилей обучения есть и серьёзные структурные отличия.
К большому сожалению, Бетти Лу Ливер не приводит в своей книге
систематической, более или менее строгой классификации дихотомий, с
которыми она работает. Из-за слабости структурной логики большинство
описываемых ею пар различий между стилями представляет собой
практически разные стороны одной и той же дихотомии Юнга.
Указанный мной недостаток теории учебных стилей становится
очевидным, когда мы переведём ливеровские дифференцирующие признаки на
язык обычной соционики. В главе «О ядах и лекарствах»
перечисляются и характеризуются девять дихотомий стилей обучения.
Познакомимся с ними поближе.
Первая дихотомия: левополушарность/правополушарность. По тексту
сразу же выясняется, что эта пара признаков фактически идентична
второй дихотомии — аналитизм/синтетизм.
Ученики-аналитики, они же левополушарные имеют предрасположенность
к вербальным (словесным, аудиально-речевым) видам деятельности,
контролируют корректность своей речи. Ученики-синтетики, они же
правополушарные обладают прекрасным пространственным воображением и не
склонны воспринимать дидактические объяснения или же знакомиться с
правилами. Не составляет труда догадаться, что имеется в виду
соционическая дихотомия рацио/иррациональность.
Третья дихотомия: контекст-зависимые и контекст-независимые
ученики. Первые находятся на уроке в состоянии стресса, поскольку
большинство учебных заданий представляют собой искуственно оторванные
от ситуации, подаваемые вне ассоциативно-контекстуальных связей
материалы.
Вторые редко имеют большие проблемы на уроках, так как нормально
работают с внеконтекстными заданиями. Для социоаналитика имеющая в
своей основе ассоциативно-коммутативную перцепцию контекст-зависимость
— всего лишь другим словесным ярлыком обозначенная иррациональность. А
контекст-независимость, соответственно, тождественна рациональности.
Четвёртая дихотомия: усреднители/усилители. Ученики-усреднители с
трудом находят существенные различия между двумя объектами или
явлениями, для них более естественным является задание выделить
схожесть. Ученики-усилители хорошо противопоставляют и поэтому успешно
производят операцию классификации.
 В очередной раз мы убеждаемся, что перед нами отнюдь не новая
категория признаков личности, а всё та же рациональность, одним из
проявлений которой является способность усиливать противоположности, а
также иррациональность, которая подчёркивает целостность объекта, а не
отличия его составных частей.
Пятая дихотомия: индуктивность/дедуктивность. Из текста следует,
что дедуктивные учащиеся любят правила и с удовольствием слушают
объяснения учителя. Индуктивные — наоборот, плохо усваивают правила,
но умеют работать с исключениями, нарушениями строгой системности. Но
это опять-таки не что иное, как юнговский признак
рацио/иррациональность.
Интересно, сколько ещё по описанию отдельных, но по сути
тождественных дихотомий мы найдём у Лу Ливер? Не стану утомлять
читателя и дам ответ сразу: ещё две её дихотомии, без сомнения,
отражают те или иные аспекты шкалы рацио/иррациональность.
Шестая дихотомия: учащиеся нелинейного типа и линейного. Первые
любят свободу (иррациональность), а вторые — порядок (рациональность).
Седьмая дихотомия: аудиальные/визуальные учащиеся. Аудиалы нуждаются в
большом количестве разнообразных звуковых сигналов и шума на уроке
(иррациональность), а визуалам нужна тишина и возможность
сосредоточиться (рациональность).
Восьмая дихотомия конкретность/абстрактность, казалось бы,
вырывается из наезженной колеи. На первый взгляд, она напоминает
соционическую дихотомию сенсорность/интуитивность. Но нет, из книги мы
узнаём, что конкретики обожают экскурсии и ненавидят лекции, а
абстрактные — наоборот. Но это всё та же иррациональность
(неупорядоченность, потребность в смене впечатлений) — рациональность
(регламентированное течение урока в классе).
Но в книге присутствует всё же одна дихотомия, которая
соответствует другой паре соционических признаков. Это
рефлексивность/импульсивность.
Рефлексивные ученики думают над заданиями гораздо дольше, чем
импульсивные, которые успешно работают при быстром темпе урока.
Рефлексивность как сдержанность и слабая энергичность тождественна, по
всей видимости, признаку интроверсия, а импульсивность как быстрота и
активность действий — признаку экстраверсия.
Сама Лу Ливер признаёт, что существует корреляция между стилями.
Учащиеся с доминированием правого полушария чаще всего одновременно
являются и учащимися аудиального типа, контекст-зависимыми, а также
склонны к синтезу, индукции и усреднению. Левополушарные учащиеся
обычно относятся к визуальному типу, ориентированы на дедукцию, анализ
и являются усилителями. Но если это так, то почему бы не объединить
частные проявления в один более фундаментальный признак и не поискать
другие признаки такой же степени обобщения? Именно так поступает
соционика.
И последнее очень важное наблюдение, на котором сходятся и
типоведение, и теория учебных стилей, и социоанализ. Хуже всего при
нынешней системе обучения приходится ученикам коммутативной
(иррационально-сенсорной) группы. Ещё больше страдают от бессилия
учителя, которым приходится этих учеников обучать. О том, как я
работаю с классами, где доминирует именно эта группа социотипов,
читатель подробнее познакомится в [17].
 7. Основные авторы у нас и у них
Сопоставляя теоретические основы типоведения и соционики, невольно
приходишь к заключению, что эти типологические направления во многом
отражают психологические типы их создателей и основных авторов.
Книги по типоведению написаны красочным, эмоциональным языком,
очень образны и доходчивы. Сложной логики и сухих научных рассуждений
там мало. Книги же по соционике наполнены схемами, сложными таблицами,
теоретическими умопостроениями логического характера. Контраст обоих
подходов бросается в глаза сразу.
Говоря языком социоанализа, типоведение разрабатывалось
гуманитарными типами. К гуманитариям принадлежат сами основоположники
Кэтрин Бриггс и Изабела Майерс, а также большинство их пишущих
последователей. Соционику начала в конце 70-х годов Аушра
Аугустинавичюте. Те, кто активно работает в ней сейчас и успел создать
свои соционические школы, принадлежат, как и она сама, к группе
сайентистских типов, ведущие функции которых — логика и интуиция.
Противоречие между типоведением, с одной стороны, и соционикой, с
другой, как мы видим, существует объективно и во многом совпадает с
классическим спором между науками гуманитарными и науками точными.
Спор «лириков» и «физиков» ведётся испокон веков,
но никто ещё не победил в этом споре. Да и кто сомневается, что победа
здесь никому не на руку? Она пошла бы только во вред нашему общему
детищу — научной типологии личности и межличностных отношений.
Я хочу закончить эту обзорную статью пожеланием объединить усилия
специалистов за океаном и у себя дома с тем, чтобы быстро устранить
разнобой терминов и обозначений, выработать взаимоприемлемый язык
общения между разными школами и извлечь пользу из плюрализма мнений во
благо информационной цивилизации будущего. Давайте меньше
конкурировать и больше сотрудничать!

Литература:
1. Myers  I., Myers  P. Gifts Differing. Palo Alto, Calif.: Consulting Psychologist Press,
1980.
2. Keirsey  D. Please Understand Me. Character & Temperament Types. Gnosology
Books Ltd., 1984.
3. Юнг К.Г. Психологические типы. Сптб., Ювента, М., Прогресс-Универс, 1995.
4. Крегер О., Тьюсон Дж. Типы людей. М., Персей-Вече-АСТ, 1995.
5. Крегер О., Тьюсон Дж. Типы людей и бизнес. М., Персей-Вече-АСТ,1995.
6. Крегер О., Тьюсон Дж. 16 дорог любви. М., Персей-Вече-АСТ, 1995.
7. Тигер П., Бэррон-Тигер Б. Делай то, для чего ты рождён. М.,Армада, 1996.
8. Ливер Бетти Лу. Обучение всего класса. М.: Новая школа, 1995.
9. Овчинников Б.В. и др. Ваш психологический тип. С-Птб.,«Андреев и сыновья»,
1994.
10. Аугустинавичюте А. Социон (основы соционики). 1983.
11. Аугустинавичюте А. Теория признаков Рейнина. 1985.
12. Аугустинавичюте А. О дуальной природе человека.
13. Гуленко В.В. Менеджмент слаженной команды. Рипэл, Новосибирск, 1995.
14. Гуленко В.В. Интровертная соционика. К., 12.07.1994.
15. Гуленко В.В. Как называть социотип? // СМиПЛ. №3, 1995, с.74 — 80.
16. Гуленко В.В. Выразительные возможности психических состояний. Человек
и мир языком универсалий. К., 9.04.1995.
17. Гуленко В.В. Отчёт о соционической работе в 6-г классе средней школы
№16 Октябрьского района  г.Новосибирска. Новосибирск, 21.04.1996.
 18. Якушина Н.Р., Синицын Е.С. Соционика в сократовских диалогах. Новосибирск,
1995.
19. Гуленко В. В. Коммуникативное пространство
20. октября 6, 1994 12:00 дпКатегории: Методология и философия |
21. Протяженная среда слоистой структуры, в которой протекает информационный обмен
между коммуникативными системами. Коммуникативное пространство четырехмерно,
как и пространство материальное. Под «измерением» пространства я буду понимать
уровень устойчивого информационного обмена, который отделен от других таких же
уровней потенциальным барьером — энергией преодоления, то есть усилием,
необходимым для перехода с уровня на уровень.
22. Для того чтобы определить, на каком уровне пространства протекает коммуникация,
необходимо определить два параметра — коммуникативную дистанцию (параметр
протяженности пространства) и плотность коммуникации (параметр «проницаемости»
пространства).
23. Для построения модели воспользуемся привычным для соционики дихотомическим
принципом — разделением пополам (см. статьюДихотомия). Поэтому
коммуникативная дистанция будет принимать два значения — близкая и далекая. С
точки зрения проницаемости пространства для полноценного инфообмена я буду
различать коммуникацию, с одной стороны, глубокую и, с другой стороны,
поверхностную.
24. Остановлюсь подробнее на этих полюсах. Близкая дистанция означает, что общение
протекает при тесном соприкосновении в пространстве. Она наиболее характерна для
групп с численностью от двух до восьми человек. При взаимодействии на далекой
дистанции социотипы разделены существенным растоянием, определяемым
социальными и культурными показателями развития. Такая дистанция между людьми
обычно возникает в коммуникативных группах более восьми человек.
25. Глубокая коммуникация означает плотный информационный обмен, когда в общение
вовлекаются практически все имеющиеся в распоряжении социотипа
информационные ресурсы. Возникает тесное переплетение «силовых линий»
информационных полей, что свидетельствует о высокой доверительности контакта.
26. Поверхностная коммуникация происходит при неполном вовлечении в обмен наличных
информационных ресурсов. Плотность информационного потока оказывается гораздо
меньше по сравнению с первым случаем. Степень доверительности также невелика.
27. Поскольку сложность коммуникации в одинаковой мере зависит от обоих параметров,
то информационный обмен между системами можно рассматривать как произведение
коммуникативной дистанции на плотность коммуникации:
28. инфообмен = дистанция х плотность.
29. Инфообмен принимает дискретные значения, являясь показателем нахождения
объекта на одном из уровней коммуникативного пространства. Всего таких положений
получается четыре:
30. близкая дистанция
31. +
32. физио + психо
33. +
34. поверхностная + глубокая
35. коммуникация ++++++++++++++++++++++++++ коммуникация
36. +
37. социо + инфо
38. +
39. далекая дистанция
40. 1. Первый уровень взаимодействия в коммуникативном пространстве: дистанция
близкая, но коммуникация поверхностная. Носит названиефизический, так как
характерен для плотного, материально-опосредованного соприкосновения физических
субстратов (носителей) информационных систем.
41. На этом уровне удовлетворяются природные потребности человека — в еде, жилье,
продолжении рода, производстве и потреблении материальных продуктов.
42. 2. Второй уровень взаимодействия в коммуникативном пространстве: дистанция
близкая, а коммуникация глубокая. Называетсяпсихологическим, поскольку на первое
место выходит обмен сокровенной, личностной, идущей из души информацией
(«псюхе» — древнегреч. «душа»).
43. Психологический уровень предполагает самые доверительные отношения, поскольку
на этом уровне человек удовлетворяет свои интимно-эмоциональные потребности — в
любви, дружбе, семье, сопереживании и т. п.
44. 3. Третий уровень взаимодействия в коммуникативном пространстве: дистанция
далекая, коммуникация поверхностная. Называетсясоциальным, так как регулируется
общественными нормами, традициями и ритуалами, законодательством,
государственными институтами и т. д. Этот уровень коммуникации подчиняет
интересы индивида интересам социума, поэтому носит наиболее формальный
характер. Объект социальной коммуникации выступает не как уникальная личность, а
как представитель того или иного социального сословия или профессиональной
группы. На этом уровне человек удовлетворяет свои потребности в карьере, обучении,
труде и уважении.
45. 4. Четвертый уровень взаимодействия в коммуникативном пространстве: дистанция
далекая, но коммуникация глубокая. Носит назваениеинтеллектуального, или
информационного уровня. Осуществлять глубокую коммуникацию без
соприкосновения с другой стороной можно лишь тогда, когда перенести весь
информационный обмен внутрь себя, в свой мозг. Интенсивно работает при этом
память и воображение человека. Только на этом уровне можно обращаться к глубинам
своего подсознания и добывать сведения, накопленные поколениями людей, жившими
до тебя.
46. На информационном уровне человек удовлетворяет свои потребности в актуализации,
раскрытии своих талантов и способностей, творчестве, познании и
самосовершенствовании.
47. Очень существенно, что описанные уровни не растянуты в линию, а образуют круг, то
есть соединены отношениями смежности и противоположности. Противоположными
являются физический уровень и интеллектуальный. Это значит, что они находятся
друг к другу в отношении обратной пропорциональности: чем больше человек живет
физической жизнью, тем меньше он развивается интеллектуально и наоборот.
48. Так же исключают друг друга социальный и психологический уровни. Невозможно
одновременно заботиться об отдельном человеке (индивидуальный подход) и целой
группе людей (массовый подход). Макросоциум поощеряет человека приносить личное
на алтарь общественного, а микросоциум, например, его семья, хотела бы
противоположного: чтобы близкий человек больше времени проводил дома. Причем
пропорция 50 % на 50 % означает коммуникативный кризис: состояние колеблющихся
«весов» очень болезненно, ведь оно очень затрудняет выбор.
49. Хотя коммуникативные уровни и цикличны, но более удобным и технологичным
является их вертикальная иерархия на плоскости. Их соподчинение в
коммуникативном пространстве имеет следующий вид:
50. инфо
51. ___________
52. социо |
53. ___________+
54. психо |
55. ___________+
56. физио |
57. ___________+
58. Аспекты информации (см. статью Информационный аспект) на разных уровнях
коммуникативнного пространства проявляются с теми или иными особенностями. В
 своем чистом виде интуитивные функции отслеживаются лишь на интеллектуальном
уровне, сенсорные — на физическом, логические — на социальном и этические — на
психологическом.
59. С переходом с верхнего уровня на нижний каждый инфоаспект конкретизируется, все
больше привязываясь к ситуации, сужая масштаб своего действия. Например,
интуиция интеллектуальная — это способность мыслить сложными абстрактными
образами, делать крупные познавательные открытия. Интуиция социально
направленная позволяет человеку занимать перспективное место в социуме,
приобретать престижную специальность, примыкать к имеющему будущее
общественному движению.
60. Интуиция психологической природы срабатывает только в процессе тесного общения с
людьми в неформальной обстановке: с ее помощью человек догадывается о
проблемах, желаниях и намерениях близких ему людей. И, наконец, физическая
интуиция проявляется в конкретных делах, связанных с обустройством быта, жилья,
рабочего места, здоровья и с другими процессами природного мира.
61. Таким образом, на далеких коммуникативных дистанциях все соционические
функции генерализируются, а на близких — специализируются. В этом заключается
механизм динамики информационного обмена в коммуникативном пространстве.
62. Каждый социотип (см. статью Социотип) имеет свое оптимальное с точки зрения
удачности сочетания общественных и индивидуальных потребностей место в
коммуникативном пространстве, которое он теми или иными путями стремится занять.
Но траектория его движения далека от кратчайшей, так как реальный социум очень
сильно «искривлен» диспропорциями в количестве и значимости для текущей
ситуации отдельных соционических типов и их групп.
63. Идеальное расположение всех шестнадцати социотипов в коммуникативном
пространстве называется социон. Социон представляет собой хорошо
структурированную информационную систему, находящуюся в динамическом
равновесии. Соционизированное общество использует имеющиеся в его
распоряжении ресурсы наиболее эффективным способом и соответствует принципу
максимума информационного потока при полной согласованности в действиях
обрабатывающих этот поток структурных единиц.

Соционическая диагностика
Гуленко В. В, 28 сентября 1994, Киев
Отнесение человека к тому или иному соционическому типу на основе выявления
присущих ему особенностей восприятия, мышления и поведения имеет множество
разновидностей по методам своего проведения. Наиболее распространены следующие
способы социодиагностики:
 анкетный метод: использование разнообразных опросников и письменных
тестов;
 визуальный метод: наблюдение за внешностью или поведенческими реакциями
человека;
 метод интервью: целенаправленное собеседование с испытуемым на темы его
биографии и жизненных предпочтений;
 тренинговый метод: раскрытие склонностей человека путем поручения ему
различных тестовых заданий игрового и соревновательного характера;
 комплексный метод, при котором сочетаются несколько из вышеперечисленных
способов.
В общем случае с опросниками и анкетами, требующими объективности
и системности, лучше работают логики. Этические социотипы предпочитают диагностировать
в живом общении, когда человека можно почувствовать. Сенсорику лучше удается
наблюдение человека, который раскрывается в практическом действии. А интуитивные типы
хорошо сочетают все эти подходы, строя внутренний образ характерных черт человека
посредством ассоциаций.
 Самым надежным из всех перечисленных методов, естественно, является
комплексный метод. Соционики-профессионалы чаще всего применяют метод интервью
в комбинации с визуальным наблюдением. Он оказывается наиболее экономичным, и при
хорошей организации труда отбирает 15—20 минут на диагностику одного человека.
В ходе же практического семинара по соционике наиболее оправдана тренинговая
идентификация, так как наличие достаточного количества времени позволяет испытать
человека в целой серии показательных упражнений.
Следует отметить, что социодиагностика — это наиболее сложная часть прикладной
соционики. Здесь недопустим дилетантизм, поскольку речь идет о судьбах людей. Она лишь
наполовину является наукой. Второй своей половиной исследование социотипа относится
к искусству: в нем есть такие моменты, которые в принципе не могут быть алгоритмизированы
и технологизированы. Поэтому социодиагностике нельзя научиться покнигам и руководствам.
Успехи на этом пути даются только многолетним личным опытом.
С какими же принципиальными трудностями сталкивается эта отрасль соционики?
Существенной проблемой объективного характера является отделение статики, т. е.
устойчивого и неизменного в человеке, от динамики личности — текущего состояния
и влияния внешней среды на нее. Теоретически эта задача решается через считывание
не текущих значений функций, а их производных — направлений приращения.
Если человек хорошо решает логические задачи, это еще не показатель его
принадлежности к логическим социотипам. Только если подобная тенденция сохранится при
все большем усложнении логического компонента подобных заданий, есть основания для
предположения, что перед нами представитель логики в соционическом смысле этого слова.
Другая трудность объективного характера связана с глубиной типологии. Определить,
к какому социотипу относится человек, социоаналитику-одиночке, пусть даже и опытному,
непросто по причине информационной перегрузки. Дело в том, что оперативная память
человека одновременно вмещает около восьми единиц информации, а при социодиагностике
приходится иметь дело с шестнадцатью такими единицами. Поэтому при равномерной
встречаемости всех типов в социуме диагност будет допускать в однократном оперативном
тестировании 50% ошибок. Воспринимаемый нами человек нередко предстает как наложение
двух типов и быстро сделать правильный выбор очень трудно.
Чтобы уменьшить действие этих затрудняющих факторов, соционики проводят
ответственные диагностические работы методом экспертных оценок, то есть путем
сопоставления гипотез двух-трех специалистов, имеющих различные социотипы. Особенно
важно, чтобы диагностику проводили одновременно этик и логик, а также динамик и статик,
потому что именно эти признаки личности, как показывает опыт, при их объединении дают
наиболее приближенную к реальности картину восприятия одушевленного объекта. Таким
путем надежность диагностики обеспечивается практически стопроцентно.
Существует еще одна трудность, которая касается тех способов диагностики, когда
человеку предлагают оценивать самого себя. Затруднения в самооценке носят в основном
субъективный характер: человек либо действительно не разбирается в своем
психологическом складе, либо намеренно искажает свой природный социотип по тем или
иным причинам, как правило, корыстного характера.
Дать адекватную оценку самому себе гораздо труднее экстраверту, чем интроверту,
иррационалу, чем рационалу. Экстраверту плохо дается самопогружение: зная свои внешние
проявления, он весьма смутно представляет их глубинные мотивы. А иррационал наделен
от природы изменчивостью внутренних состояний, и осознать, что его нестабильность — это
и есть постоянный диагностический признак, ему удается не сразу. Столкнувшись с таким
трудным случаем, соционик обычно обращается к знакомым или родственникам испытуемого.
Дать оценку знакомому человеку оказывается часто намного легче, чем самому себе.
Нельзя обойти вниманием и проблему определения социотипов литературных
персонажей, героев кинофильмов и других произведений искусства. Этот особый случай
диагностики может дать лишь весьма условный результат из-за большой доли
художественного вымысла, неизменно присутствующего в мире искусства. Художнику никто
не может запретить создавать идеальных героев, которые соединяют в себе
те психологические свойства, которые в реальной жизни несовместимы в одном человеке.
И тем не менее талантливый писатель, хорошо чувствующий психологию личности,
на редкость достоверно передает соционические типы своих вымышленных персонажей.
Например, в Анне Карениной Лев Толстой хорошо отразил внутренний мир женщины ЭИЭ,
а в Андрее Болконском — мужчины ЛСИ.
Значение социодиагностики нельзя недооценивать и будущим создателям
искусственного интеллекта. Они рано или поздно будут вынуждены принять к сведению тот
факт, что существуют шестнадцать разновидностей интеллектуальных систем. Научившись
алгоритмизировать левополушарные психологические функции — логику и сенсорику, —
конструкторы искусственного разума рискуют споткнуться о проблему правополушарных
функций — эмоций и интуиции, без которых полноценный мыслительный процесс
невозможен. Успех таких междисциплинарных проектов, без сомнения, напрямую зависит
от умения диагностировать типы рефлексивных (осознающих самих себя) систем
и прогнозировать их коммуникативную динамику.

Гуленко В. В. Дихотомия
октября 22, 1994 12:00 дпКатегории: Методология и философия, Признаки и группы |
Разделение на две противоположности, двоичное структурирование объекта или
явления. Дихотомия постоянно используется в соционике как инструмент анализа. Каждое
свойство имеет свою противоположность — это фундаментальное положение присуще
познанию окружающего мира человеком с самых давних времен. Свет противопоставляется
тьме, мужское начало женскому, небесная жизнь земной и так далее. Человек осознает себя
тогда, когда научается отделять свое «я» от всего, что является «не-я».
Наиболее распространены в соционике дихотомические шкалы Юнга, посредством
которых образуются социотипы: рациональность-иррациональность, экстраверсия-
интроверсия, логика-этика, сенсорность-интуитивность (см. статью Социотип). Однако
множество из 16-ти объектовможно дихотомически делить 35-ю различными способами.
Пятнадцать из них открыты Г. Рейниным и носят название признаков Рейнина. Упомянутые
признаки Юнга входят в их число. Из неюнговских признаков чаще всего используются в
работах по соционике оппозиции динамика-статика, аристократизм-демократизм и эволюция-
инволюция.
Дихотомия издревле конкурирует в науке с троичным делением (трихотомией). В
динамических ситуациях удобнее пользоваться принципом «черное-белое-серое», то есть
вводить промежуточную зону между двумя крайностями. Доказано, что двоичность и
троичность — самые выгодные для кодирования информации и построения классификаций
деления. Динамическая соционика, соционика триад, только начинает создаваться. Ее
отличие от двоичного подхода в лучшей передаче нестабильных, пороговых процессов. В
общем случае речь идет о четных и нечетных разбиениях, которые должны оптимальным
образом сочетаться. Однако нечетные градации в соционике получают как редукцию четных:
работая с тройкой, социоаналитик рассматривает ее как 3±1.
Двойная дихотомия дает четверичность, или кватерность. Деление на четыре так же
широко разрабатывается в соционике, как и дихотомия. Согласно К. Юнгу, архетип креста —
древнейший символ четверицы в коллективном бессознательном. В научных исследованиях
этот метод анализа глубоко закрепился благодаря Р. Декарту, построившему систему
прямоугольных координат, делящую плоскость на четыре равных угла.
Этим способом в соционике пользуются для выделения различных малых групп по 4
типа в каждой. В качестве иллюстрации возьмем группы перцепции (восприятия). Они
образуются путем крестообразного пересечения двух юнговских дихотомических шкал —
сенсорность/интуитивность и рациональность/иррациональность:
сенсорность
 |

ДИСТРИБУТИВНЫЕ | КОММУТАТИВНЫЕ

рацио -------------|--------------- иррацио

ДИССОЦИАТИВНЫЕ | АССОЦИАТИВНЫЕ

интуитивность

1. Сенсорные иррационалы, или Коммутативные. К ним относятся социотипы СЛЭ,

СЭЭ, СЛИ, СЭИ. Восприятие окружающего мира в этой группе предельно четкое и
конкретное, отличается наглядностью и детальностью, наиболее приближено к
действительности. Мир для коммутативных социотипов — это мозаичная композиция, где
каждый камешек может быть перемещен (в этом случае картинка меняется как в
калейдоскопе), но не выброшен. В бытовом плане у представителей этих социотипов
накапливается много вещей, которые постоянно коммутируются — перекладываются.
2. Сенсорные рационалы, или Дистрибутивные. В эту группу входят социотипы ЛСЭ,
ЭСЭ, ЛСИ, ЭСИ. В отличие от коммутативных типов они воспринимают мир линейно, словно
через некие очки традиционализма — упорядоченного опыта, ставящего одни предметы или
состояния на первый план и отодвигающие другие, которые становятся просто фоном.
Дистрибутивные социотипы тяжелее всех переносят состояние неопределенности
(равновероятности исходов), так как лишаются своей точки опоры — возможности
распределять силы и средства под конкретную цель. Это наиболее организованные и
пунктуальные члены социума. Вещей, которыми окружают себя дистрибутивные, меньше, чем
у коммутативных, но зато содержаться эти вещи в строгом порядке.
3. Интуитивные иррационалы, или Ассоциативные. Этим способом воспринимают мир
социотипы ИЛЭ, ИЭЭ, ИЛИ, ИЭИ. Ассоциативная психика осуществляет восприятие через
произвольно порождаемые образы. Какая-то одна деталь внешней картины действительности
вызывает у этих социотипов целостный идеальный образ, ассоциируясь со всем его
содержанием. Для ассоциативных социотипов система — это не рационально-иерархическая
упорядоченность по какому-либо критерию, а всеобъемлющая сетевая связь всего со всем,
что когда-либо попало в их поле зрения. У социотипов данной группы всегда имеется
большое количество разнообразных идей, но эти идеи слабо упорядочены, свободно
перетекают одна в другую.
4. Интуитивные рационалы, или Диссоциативные. В эту перцептивную группу входят
ЛИЭ, ЭИЭ, ЛИИ, ЭИИ. Они являются редукционно воспринимающими типами —
преломляющими любую поступающую извне информацию через призму основных понятий
своего мировоззрения. Их перцепция в наибольшей мере строится на сведении сложного к
комбинации первоэлементов, которые К. Юнг в свое время назвал архетипами. Таким
образом, диссоциация — это распад на естественные минимальные части. Из этих
компонентов диссоциативный тип может синтезировать образ любой сложности. С точки
зрения количества идей Диссоциативные уступают Ассоциативным, но с точки зрения их
увязки и приведения в систему — превосходят.
Исходя из принципа кватерности, соционика заменяет троичные деления
четверичными, восполняя отсутствующий полюс у третьего элемента. Например,
фрейдовская триада Эго-Суперэго-Ид была дополнена четвертой инстанцией психики —
Суперид. Если Эго как наиболее осознаваемой части психики противостоит Ид — ее
наиболее бессознательная часть, то Суперэго, под которым Фрейд понимал совокупность
требований социума к человеку (цензуру), будет иметь своей противоположностью Суперид,
то есть совокупность требований личности к социуму (антицензура).
Другой пример возьмем из более «молодых» психологических теорий. В трансактном
анализе Э. Берна различаются три эго-состояния личности: Дитя, Родитель и Взрослый.
Родитель как контролирующая инстанция психики противопоставлена Дитя как спонтанной,
стремящейся вырваться из под контроля части психики. Взрослый — промежуточная
инстанция, которая их уравновешивает. Но что уравновешивает самого Взрослого? Логично
ввести четвертое эго-состояние, которое можно назвать, например, Старик. Старик так же
относится к Взрослому, как Родитель к Дитя. Система, основанная на четверичности,
приобретает черты завершенности.
Четверичное деление позволяет строить спиралевидные циклы, что наилучшим
образом соединяет двоичную замкнутость и троичную разомкнутость. Четыре стороны
горизонта (север, юг, запад, восток), четыре времени года (весна, лето, осень, зима), четыре
натурфилософские стихии (огонь, вода, воздух, земля) отражают естественные процессы
жизни. Соционика моделирует спиралевидный характер развития четырехзвенными кольцами
социального заказа (восходящее развитие) и социальной ревизии (нисходящее развитие).
Отличительная черта соционической дихотомии заключается в признании
равноценности и неразрывности обоих ее полюсов. К примеру, хотя эмоции и подавляют
логику в рассуждениях, но они же и предполагают ее наличие в другом месте или в другое
время. В этом находит свое выражение математический принцип эквивалентности — строгого
равенства. Юнг использовал для обозначения динамической стороны этого явления термин
компенсаторность. Чрезмерное акцентирование одного из полюсов неизбежно заканчивается
бурной компенсирующей реакцией противоположного начала.
За чрезмерную сенсорную заземленность человек платит суевериями, фетишизмом и
дикими предрассудками в идеологии: так дает о себе знать подавленная интуитивность.
Вытесненная сенсорность, наоборот, сказывается извращенными вкусами и странными
привычками в бытовой сфере: такова плата за чрезмерную интенсивность интуитивных
состояний.
С дихотомии начинается ряд соционических делений на 4, 8, 16, 32 и т. д. частей.
Путем комбинации двоичных шкал можно моделировать объект или явление любой
сложности. Следующий шаг по этому пути — привлечение двоичных булевых функций
математической логики для описания интерфункциональных взаимодействий.
Дихотомия — это, по сути, компьютерный принцип нуля и единицы, повсеместно
используемый в современной вычислительной технике. С его помощью, как известно,
достигается высокая четкость и качество цифрового изображения. Применение дихотомий
для изучения психики позволяет создавать удивительно четкие срезы как всего ее объема,
так и локальных областей.

Как называть социотип

Гуленко В.В., Киев, 1995.
Опубликовано: «Соционика, ментология и психология личности», 1995, № 3.
 
Вопрос об удобных и адекватных названиях для соционических типов встает перед
всеми социониками, которые получают возможность доступа к средствам массовой
информации, а также выступающих на научных семинарах и конференциях смежных
отраслей наук. От удачности названий во многом зависит общее впечатление, а также
реакция специалистов-психологов и представителей других гуманитарных направлений на
соционическую типологию.
Насколько мы можем судить, соционики страны пользуются сейчас в своей работе в
основном двумя системами названий социотипов – по Юнгу-Майерс и системой псевдонимов.
Первая система носит логический характер и указывает на совокупность
дифференциальных признаков личности, измеренным по четырем известным соционическим
шкалам – рацио/иррациональность, логика/этика, сенсорика/интуиция, экстра/интроверсия.
Например, логико-сенсорный интроверт. Установились аббревиатуры этих сложных в
произношении названий, например, ЛСИ, что делает данную систему вполне пригодной для
использования в научных статьях.
Вторая система – это псевдонимы типов, основанные на именах и фамилиях
выдающихся людей разных стран и времен, а также именах литературных героев. Эта
система носит явно выраженный эмоционально-экспрессивный характер. По этой причине она
легко запоминается. Использование псевдонимов, по всей видимости, оправдано для
неформального общения в кругу любителей соционики, но не может быть рекомендовано для
публикуемых работ в силу ущерба, наносимого научному статусу дисциплины несерьёзностью
этой системы.
Использование подобных псевдонимов, во-первых, неэтично. Что кроме смеха или
недоумения может вызывать употребление в одном контексте фамилии одного из самых
известных во всем мире русского писателя-гуманиста и псевдонима «Штирлиц»: ведь не
секрет, что этот литературный и киногерой давно превратился в персонаж пошлых шуток и
анекдотов.
Во-вторых, отнесение выдающихся людей к тому или иному социотипу во многом
спорно и постоянно пересматривается. Например, в работе Ю. Переля на основании анализа
всех дифференциальных признаков убедительно доказано, что Наполеон Бонапарт
относился к социотипу СЛЭ, а не СЭЭ, как считалось ранее. С нашей точки зрения, эти
обстоятельства делают широкое использование псевдонимов нежелательным. Серьёзные
исследователи, которым не безразлично будущее соционики, не могут мириться с тем, что
несведущие люди, воспринявшие псевдонимы как игру, ставят её тем самым в один ряд с
астрологией, хиромантией, магией и другими иррациональными дисциплинами.
Нам представляется необходимым напомнить, что в психологии существуют по
меньшей мере две общепринятые системы названий – по групповым ролям и по наиболее
характерным видам деятельности выделяемых типов. Кратко ознакомим читателя с обоими
системами на примерах.
Система групповых ролей активно используется в практической психологии, которая
базируется на проведении социально-психологических тренингов (СПТ). В качестве одной из
разновидностей такой системы приведем перечень стереотипных ролей межличностного
поведения в психокоррекционной группе К.Рудестама:
1. Пуританин                5. Объединяющий
2. Романтик                 6. Проверяющий
3. Невиновный             7. Агрессор
4. Ребенок                    8. Философ
Систему названий 16 типов взаимодействия (types of mating) Юнга-Майерс предлож-
ил Д.Керси (D.Keirsey). Она основывается главным образом на склонности социотипа к тому
или иному виду деятельности или профессии, отражающей особенности психологического
склада личности. Приведем эти названия:
1. ИЛИ — ARCHITECT                     9. ЭСЭ — SELLER
2. ИЛЭ — INVENTOR                       10. ЭСИ — CONSERVATOR
3. ЛИИ — SCIENTIST                       11. СЭЭ — ENTERTAINER
4. ЛИЭ — FIELDMARSHAL               12. СЭИ — ARTIST
5. ИЭИ — QUESTOR                        13. ЛСЭ — ADMINISTRATOR
6. ИЭЭ — JOURNALIST                     14. ЛСИ — TRUSTEE
7. ЭИИ — AUTHOR                           15. СЛЭ — PROMOTOR
8. ЭИЭ — PEDAGOGUE                    16. СЛИ — ARTISAN
 Можно ли пользоваться названиями Д.Керси в нашей практике? По нашему мнению,
только с определёнными оговорками. Укажем на несколько моментов, которые затрудняют
безоговорочное применение этой системы у нас.
У Керси не соблюдается принцип однородности. Большинство его названий
социотипов конкретны, в частности, JOURNALIST, SELLER, SCIENTIST. Но встречаются и
довольно абстрактные названия, такие как AUTHOR, QUESTOR, PROMOTOR. Именно эти
названия трудно перевести на русский язык одним словом без потери смысла.
Кроме того, на этой системе лежит значительный отпечаток среды, в которой она
создавалась. Например, название FIELDMARSHAL для социотипа ЛИЭ трудно мотивировать
в нашей стране, где этот тип личности не может себя проявить с подчеркнутой в названии
стороны. Напомним, что в свое время нами были проведены исследования национальных
характеров (Психология культур, 1989), которые объясняют относительно высокую
социальную значимость типа ЛИЭ в США.
Таково сложившееся положение с системой названий. Как мы видим, назрело время
построить для нужд практической соционики удобную систему обозначений наименований
социотипов, которая отвечала бы критериям научности и мотивированности.
Мотивированность обязательна для того, чтобы у людей, впервые знакомящихся с
соционикой, не возникали бы вопросы типа: «Почему я Есенин? Ведь я же совершенно на
него не похож!» Причины такого рода вопросов – в невольной подмене абстрактного типа
конкретным, часто знакомым по фотографиям лицом.
Один из возможных вариантов такой системы, мы хотим предложить вниманию
читателей. В наших названиях мы попытались учесть традиции зарубежного опыта СПТ, с
одной стороны, и подчеркнуть наиболее существенную черту типа психики, другой. Названия
построены по доминирующей черте типа личности, которая будет проявляться в любой
сфере, где бы он ни работал. К каждому предлагаемому названию приводим краткое
объяснение, для того чтобы проиллюстрировать его мотивированность.

1. ИЛЭ – «Изобретатель» ( INVENTOR )

Самая существенная черта социотипа ИЛЭ – изобретательность в любой сфере
деятельности. Везде он предлагает новые идеи и подходы, коренным образом перево-
рачивающие устоявшуюся систему взглядов. Это качество реализуется в нем за счёт
интуиции перспектив I и структурной логики L. Благодаря экстраверсии ИЛЭ успешно
отстаивает свои открытия и изобретения и распространяет их вширь. Из-за своей
иррациональности ИЗОБРЕТАТЕЛЬ лишен строго научной последовательности и
доказательности, но зато демонстрирует оригинальный изобретательский подход к делу,
основанный на желании вырваться из рамок привычного, традиционного.

2. СЭИ – "Посредник " (MEDIATOR)

Социотип СЭИ – самый лучший посредник в любых делах. Ведь в нем удачно для
этой цели сочетаются иррациональность, придающая ему гибкость и дипломатичность,
сенсорика ощущений S, благодаря которой он прекрасно ориентируется по ситуации, и этика
эмоций Е, позволяющая ему быть обаятельным и привлекательным в общении, избегать и
предотвращать конфликты. Ко всему этому интроверсия замыкает его в рамках
установившихся неформальных связей и придает его поступкам осторожность и
предусмотрительность.

3. ЭСЭ – «Энтузиаст» (ENTHUSIAST)

Главная черта, присущая социотипу ЭСЭ, чем бы он ни занимался, – это энтузиазм.
Его страстность основывается на экстравертных эмоциях Е, а рациональность закрепляет
направление эмоционально захватившей его деятельности. Поэтому ЭНТУЗИАСТ способен
сохранять верность своему делу на долгое время. Сенсорика ощущений S делает его
практичным и настойчивым в достижении цели.

4. ЛИИ – «Аналитик» (ANALYST)

Если под объективным анализом понимать взгляд с максимальной «высоты»,
гарантирующий наименьшую погруженность в анализируемый объект, то этим качеством в
наибольшей степени обладает социотип ЛИИ. Структурная интровертная логика L удаляет
его от анализируемой действительности, гарантируя тем самым отсутствие субъективной
заинтересованности в результатах. Интуиция возможностей I позволяет ему открывать
перспективы, изначально заложенные в объекте. А рациональность делает его систему
строгой, последовательной и устойчивой.

5. ЭИЭ – «Наставник» (MENTOR)

ЭИЭ обладает такой совокупностью дифференциальных признаков, которые придают
его деятельности ярко выраженный характер наставничества и мессианства. Экстравертные
эмоции Е в сочетании с рациональностью роднят его с ЭНТУЗИАСТОМ, но интуиция времени
Т выключает его из ситуации реальных нужд и ставит на позиции идейной убежденности и
непререкаемости авторитета исповедуемых им ценностей. НАСТАВНИК – это верный
служитель глобальной идеи, который распространяет ее, пользуясь своим даром красноречия
и актерского мастерства.

6. ЛСИ – «Контролер» (CONTROLLER)

ЛСИ как никакой другой социотип следит за правильностью функционирования
отлаженной системы. Это качество присутствует в нем как результат конкретной логики L,
подкрепленной рациональностью. В силу своей интроверсии ЛСИ буквально «замкнут» на
контролируемую систему, а благодаря волевой сенсорике F борется против тех, кто нарушает
установленные в ней правила.

7. ИЭИ – «Лирик» (LYRIC)

Развитая фантазия ИЭИ, основывающаяся на интуиции времени Т, в сочетании с
эмоциями Е и иррациональным началом делает этот социотип утонченно воспринимающим
окружающий мир. А интроверсия обращает его образы внутрь, насыщая их ещё больше, – вот
в чем источник неиссякаемого лиризма его души.

8. СЛЭ – «Маршал» (MARSHAL)

СЛЭ обладает наилучшими полководческими данными, так как благодаря волевой
сенсорике F прекрасно определяет направление главного удара, а благодаря
организаторской логике L умеет правильно расставить имеющиеся в его распоряжении силы и
средства, а также выдать четкие инструкции и указания. Иррациональная экстраверсия
делает его очень активным в экстремальных ситуациях, например, в столкновении с
противником.

9. ЛИЭ – " Предприниматель " (ENTERPRISER)

В своем поведении социотип ЛИЭ прежде всего руководствуется деловой логикой Р,
соединенной с интуитивным чувством времени Т, что позволяет ему смело идти на риск,
вкладывая средства в новые дела и технологии. Рациональная экстраверсия делает его
упорным и настойчивым в достижении цели. Все эти черты являются неотъемлемыми
качествами предприимчивого человека.

10. ЭСИ – «Хранитель» (CONSERVATOR)

Этика критического настроя ко злу R в сочетании с волевой сенсорикой отстаивания
своей территории F делают ЭСИ лучшим защитником и хранителем своего дома,
сложившихся в нем традиций, близких ему людей. Рациональная интроверсия придает ему
последовательность и верность своим внутренним убеждениям.

11. СЭЭ – "Политик "(POLITICIAN)

Для того чтобы держаться у власти не оружием, а политическими средствами, нужно
быть динамичным и гибким, правильно оценивать расстановку сил и находить между ними
компромисс. Перечисленными качествами в наибольшей степени обладает СЭЭ, который
ориентируется в ситуации с помощью волевой сенсорики F, а также умело манипулирует
отношениями R. Иррациональности придает его поведении гибкость, а экстраверсия –
акгивность и масштаб.

12. ИЛИ – «Критик» (CRITIC)

Критический характер мышления ИЛИ определяется развитостью его воображения,
основанного на интуиции времени Т. Эта функция позволяет ему моделировать естественный
ход ситуации и подмечать все противоречия и отклонения от него, Интуитивно увидев
удачную конъюнктуру, ИЛИ посредством деловой логики умеет извлечь для себя пользу.
Интроверсия закрепляет его позицию стороннего критического наблюдателя, а
иррациональные перепады внутреннего состояния часто окрашивают его высказывания в
пессимистические тона.

13. ЛСЭ – «Администратор» (ADMINISTRATOR)

Сильно развитая деловая логика Р, в силу которой ЛСЭ всегда опирается на факты и
отвергает домыслы, в сочетании с сенсорной практичностью S делают этот социотип самым
лучшим администратором – в западном смысле этого слова, конечно. Под его рациональным
руководством всегда обеспечивается стабильность и последовательность в работе. А
экстраверсия способствует открытости его стиля управления. Таким образом, в ЛСЭ
воплощается разумное сочетание демократизма с требовательностью.

14. ЭИИ – «Гуманист» (HUMANIST)

ЭИИ очень стремится к хорошим отношениям между людьми R. По этой причине он
все делает для того, чтобы они налаживались. Благодаря интуиции способностей I он как
никто другой умеет утешить человека или усовестить его – заставить задуматься над
содеянным злом. Данный гуманистический стиль социального поведения закрепляется
рациональностью. Интровертные переживания делают ЭИИ рефлексирующим типом, много
размышляющим о проблемах добра и человечности.

15. ИЭЭ – «Психолог» (PSYCHOLOGIST)

Главными качествами психолога являются проницательность, умение разбираться в
людях и способность устанавливать эмпатическую связь с ними. Этими качествами наделен
ИЭЭ: ведь его сильные стороны – это интуиция альтернативны способностей I и этика
положительных отношений R. Иррациональная экстраверсия придает его натуре черты
восторженности и альтруизма.

16. СЛИ – «Мастер» (MASTER)

Социотип СЛИ отличается особой практичностью и изобретательностью в быту и на
производстве. В этом проявляется творческая деловая логика Р, которая служит
инструментом реализации его сенсорной программы S – гармонии с внешней средой, красоты
и удобства. Гибкости и находчивости МАСТЕРА способствует его иррациональность. Секреты
высшего мастерства благодаря интроверсии надёжно оберегаются от посторонних.
Приведенные названия социотипов имеют ещё одно преимущество: ими удобно
пользоваться для описания интертипных отношений.
Проиллюстрируем, как это можно сделать на примере восьми дуальных пар.
 ИЗОБРЕТАТЕЛЬ – ПОСРЕДНИК
Изобретатель нуждается в Посреднике, так как сам он свои идеи вряд ли сможет
внедрить: слишком они необычны и удалены от реалий сегодняшнего дня. Посредник же
способен найти спонсора, сыпать хорошую рекламу, обойти официальные препятствия. Но и
сам Посредник нуждается в Изобретателе как источнике изобретений, открытий, новых
направлений в науке и технике.

ЭНТУЗИАСТ – АНАЛИТИК
Энтузиаст горит делом, тратит энергию, бунтует против косности и несправедливости,
увлекается новыми системами и учениями, пропагандирует их. Но без Аналитика, который
способен отделить главное от второстепенного, строго обосновать идеи и убеждения, твёрдо
выдерживать основную линию, Энтузиаст разменяет свою энергию по мелочам, испортит
отношения с людьми – будет отторгнут ими как неуживчивый и не в меру эмоциональный.
Аналитик же без энергии и напора Энтузиаста «завянет», уйдет в себя, превратится в
неудачника.

НАСТАВНИК – КОНТРОЛЕР
Обладающий тягой к поучениям и воодушевлению людей Наставник без реалисти-
чески мыслящего Контролера превращается в бесплодного теоретика-моралиста, чьи
наставления воспринимаются как неуместные и слишком навязчивые. Контролер же
нуждается в мятущемся таланте, чтобы организовать его, направить по нужному пути и строго
спрашивать за отклонения. Без требовательного Контролера эмоциональные колебания
Наставника внутренне расшатывают его и дар артистического перевоплощения превращается
в пустое оригинальничание.

МАРШАЛ – ЛИРИК
Волевой и решительный Маршал, организуя людей на преодоление препятствий,
хорошо себя чувствует рядом с человеком, который умеет «завести» его, поднять настроение,
вселить уверенность в победе. Причем сделать это нужно так, как это делает Лирик – тонко,
артистично, в подходящий момент. Сам же Лирик нуждается в твёрдой руке Маршала,
которая, с одной стороны, защищает его, а с другой – подталкивает к необходимым
действиям.

ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬ – ХРАНИТЕЛЬ
Предприниматель постоянно идёт на риск и затевает все новые дела, но ему не
достает ни времени, ни терпения, чтобы все добытое и начатое сохранить и пустить в дело. В
этом его дополняет Хранитель, который успешно отстаивает свою территорию и старается
пустить в дело все, что на ней есть. Без упорного Хранителя в доме Предпринимателя царит
беспорядок.

ПОЛИТИК – КРИТИК
Лавирование и демонстративность Политика, что так ценится в искусстве
политической борьбы, начинают переходить естественную границу, если рядом не
оказывается Критика, который постоянно подвергает все спонтанные действия Политика
критическому разбору. Критик призван удержать Политика от необдуманных, опрометчивых
решений. Но и сам Критик нуждается в лидерстве Политика, в тени которого можно спокойно
укрыться.

АДМИНИСТРАТОР – ГУМАНИСТ
Любой руководитель, который живет интересами дела и заставляет людей выполнять
объективно необходимые обязанности, невольно входит в противоречие с субъективными
привязанностями работников. Это не может не вести к определённой конфронтации. Опасное
 нарастание нервозности снимает Гуманист, который наделен даром успокаивать людей,
примирять спорящих. Гуманист взывает к совести Администратора, заставляя его считаться с
интересами людей. Но и сам он нуждается твёрдости и честности Администратора,
создающего ему условия для стабильного труда.

ПСИХОЛОГ – МАСТЕР
Психолог открывает необычных – способных и талантливых людей, хранящих в себе
неразгаданную тайну. Если человек неглубок, Психолог теряет к нему интерес. Его
общительность вознаграждается тогда, когда он встречает Мастера, который может его
постоянно удивлять, демонстрируя свое мастерство в решении трудных задач повседневной
жизни. Сам Мастер доволен тем, что его способности ценятся достоинству и его
чувствительная душа оттаивает под лучами искренности альтруизма Психолога.
Рассматривая примеры практического применения новой системы наименований, мы
стремились продемонстрировать читателю, что в ней нет главных недостатков
укоренившейся системы псевдонимов – немотивированности, негативной эмоциональной
окрашенности и чрезмерной конкретности.
Заканчивая изложение, мы хотели бы ещё раз обратить внимание соционических
клубов и объединений, всех теоретиков и практиков соционики, что целью данной статьи
явилось не желание отменить или переделать существующие псевдонимы, дать в руки
исследователей удобный инструмент работы с людьми, который бы не вызывал столько
нареканий.
СОЦИОН
   
АЛЬФА БЕТА
Искатель (INVENTOR) IL Энтузиаст (ENTHUSIAST) ES Наставник (MENTOR) ET Маршал (MARSHAL

Посредник (MEDIATOR) SE Аналитик (ANALYST) LI Контролер (CONTROLLER) LF Лирик (LYRIC) ТЕ

ГАММА ДЕЛЬТА

Предприниматель Политик (POLITICIAN) FR Психолог (PSYCHOLOGIST) IR Администратор

(ENTERPRISER) PT (ADMINISTRATOR)

Хранитель (CONSERVATOR) Критик (CRITIC) TP Мастер (MASTER) SP Гуманист (HUMANIS

RF

Гуленко В. В. Основные понятия социоанализа

августа 29, 1996 12:00 дпКатегории: Методология и философия |
Многих исследователей — любителей соционики, равно как и профессионалов
волнует вопрос о том, является ли соционика частью психологии или же это самостоятельная
дисциплина. В самом деле, где можно провести разграничительную черту между ними?
Соционика имеет своим предметом исследования типы человеческой психики,
отдельные психические функции, группы типов, отношения внутри и между ними. Но этим же
предметом занимается и психология.
Нельзя также утверждать, что у соционики есть какие-либо принципиально отличные
от психологии методы исследования. Это всё те же наблюдения, систематизация фактов,
анализ тестовых данных, эксперимент и т. д.
Разграничение даст о себе знать тогда, когда мы коснёмся системы базовых понятий
этих наук. Некоторые понятия психологии совпадают по содержанию и объёму
с соционическими. Но гораздо больше таких понятий, которые перекрываются лишь частично.
Например, экстраверсия-интроверсия, психологический тип, темперамент и др.
Есть немалое количество понятий, отсутствующих в психологии полностью. Пример
таких понятий — квадра, прогрессная ориентация, социон. Однако самое главное в том, что
базовые понятия различным образом соотносятся внутри собственных систем.
Соционическая сетка понятий никак не накладывается на психологическую без грубых
искажений и потерь информации. Налицо структурная несовместимость между психологией
и соционикой.
Нельзя игнорировать имеющуюся на данный момент конкуренцию этих понятийных
систем, порождающую неприятную напряжённость в общении между социониками
и психологами. Психологи однозначно требуют перевести теорию соционики на понятный им
язык, что, как мы уже знаем, без грубой редукции смысла невозможно.
В то же время большинство психологических понятий довольно легко перекодируются
в соционическую форму с соответствующими поправками. Соционика демонстрирует нам
пример открытой системы, не боящейся вторжения чужеродных элементов. Чего никак
не скажешь о психологии. Не думаю, что теоретическая закрытость способствует прогрессу
в этой науке.
В данном глоссарии я как социоаналитик с многолетней практикой хочу
продемонстрировать структурную полноту и отчётливость основных понятий моей науки.
Социоанализ не боится чётких формулировок. Осознавая не только свои сильные,
но и слабые стороны, он с готовностью примет любую критику, лишь бы она была
конструктивной.
1. СОЦИОНИКА — научное направление, изучающее составляющие
коммуникации, типы энерго-информационного обмена, сложные группы типов и интертипные
отношения, опираясь на комбинаторно-дихотомический метод. В узком смысле — социально-
психологическая типология людей и межличностных отношений.
2. СОЦИОТИП — устойчивая (гомеостатическая) структура личности человека,
задающая пропорции между основными частями его психики — сенсорикой, интуицией,
мышлением и чувствованием.
Социотип человека на протяжении всей его жизни остаётся неизменным, хотя отдельные его
функции и «наполняются» в разной степени в зависимости от фактора времени и среды.
3. СОЦИОМОДЕЛЬ — схема из восьми ячеек, которая показывает, как отдельные
психические функции, заполняющие эти ячейки, взаимодействуют в рамках целостного типа.
Ещё называют моделью А в честь её создателя — Аушры Аугустинавичюте.
Состоит из четырёх основных блоков: Эго — наиболее развитые ментальные функции (блок
«знаю»), Ид — функции ментальной компенсации (блок «могу»), Суперэго — функции,
служащие для адаптации в социуме (блок «надо») и Суперид — функции, создающие
благоприятную коммуникативную среду типу (блок «хочу»).
4. СОЦИОН — совокупность 16-ти социотипов, отражающая полную
и завершённую композицию самоорганизующихся систем в микро- и макросоциуме. Является
эквифинальной структурой типологии, то есть представляет собой конечное состояние
развития системы при любых её начальных условиях.
Имеет четыре важнейшие подструктуры. Деление социона по логическому критерию даёт
группы установок на род деятельности, деление по эмоциональному критерию даёт
темпераментные группы, деление по интуитивному критерию приводит к выделению квадр и,
наконец, деление по сенсорному критерию вычленяет из социона кольца заказа и ревизии.
5. ИНТЕРТИПНЫЕ ОТНОШЕНИЯ — объективно складывающиеся
коммуникативные связи между социотипами людей. Проявляются тем сильнее, чем
интенсивнее протекает коммуникация и ближе дистанция в общении.
Различают, с одной стороны, симметричные отношения, при которых энерго-
информационный обмен протекает равноправно, и, с другой стороны, асимметричные
отношения — неравноправные, неизбежно приводящие к выделению лидера и ведомого.
 6. КОЛЬЦА — векторные соционические группы, в которых энергия или
информация передаются по фиксированному направлению от одного типа к другому, образуя
замкнутый контур. В случае энергетического переноса говорят о кольцах заказа, а в случае
информационного переноса — о кольцах ревизии.
Как заказные, так и ревизные кольца различаются между собой по направлению переноса.
Правые (эволюционные) кольца движутся с отрицательным ускорением, то есть замедляют
своё движение с течением времени, а левые (инволюционные), наоборот, с положительным
ускорением, то есть разгоняют социально-психологические процессы.
7. КВАДРЫ — объединение из четырёх социотипов с высокой степенью
внутренней комфортности, в котором поддерживается темпераментный баланс и царит
согласие относительно коммуникативных приоритетов.
Квадры выполняют исторически различные миссии в обществе. Первая квадра (альфа)
отличается наибольшим комфортом и познавательным потенциалом, её миссия —
зарождение и распространение принципиально новых знаний. Вторая квадра (бета) наиболее
организованая и идейно убеждённая, она осуществляет внедрение и организационное
обеспечение новых проектов.
Третья квадра (гамма) — индивидуалистичная, но динимичная и деловая, её миссия
заключается в критике и реорганизации общественной системы на прагматических началах.
Четвёртая квадра (дельта) — наиболее трудолюбивая и отзывчивая к морально-этическим
сторонам жизни человека. Она завершает квадральный цикл доведением реформированной
системы до совершенства и стабильности.
8. ЭВОЛЮЦИЯ — постепенное детерминированное развитие по сходящейся
спирали, пресекающее отставания или забегания вперёд. Эволюционные типы ещё называют
типами правого прогресса. Их основная характеристика — преобладание процесса над
результатом. Более характерна для больших групп, чем для малых.
9. ИНВОЛЮЦИЯ — скачкообразное вероятностное развитие с резкими
изменениями направления за счёт мутаций — труднопредсказуемых выбросов энергии.
Другое название инволюционных социотипов — типы левого прогресса. Результат
у инволюторов преобладает над процессом. Инволюция более характерна для малых групп,
чем для больших.
10. СТАТИКА — равновесное состояние коммуникативной системы, способность
типа или отношения долго пребывать в одном состоянии. Статические типы более
«тяжёлые», чем динамические, решают задачи основательнее, но менее отзывчивы
к воздействиям внешней среды.
11. ДИНАМИКА — неравновесное состояние коммуникативной системы, ведущее
к непрерывным изменениям в состоянии типа или отношения. Динамические типы намного
«легче» статических, решают задачи быстрее, но испытывают трудности там, где нужна
опора, основательность.
12. ЛИНЕЙНО-НАПОРИСТЫЙ ТЕМПЕРАМЕНТ — четвёрка динамических
экстравертных типов (Энтузиаст, Предприниматель, Наставник, Администратор), которые
отличаются в соционе самой большой энергичностью, направляемой линейно.
13. ГИБКО-РАЗВОРОТЛИВЫЙ ТЕМПЕРАМЕНТ — четвёрка экстравертных,
но статичных социотипов (Маршал, Политик, Советчик, Искатель), у которых энергичность
сочетается с умением быстро менять направление воздействие.
14. ВОСПРИИМЧИВО-АДАПТИВНЫЙ ТЕМПЕРАМЕНТ — четвёрка динамичных,
но интровертных социотипов (Посредник, Мастер, Лирик, Критик), которые умеют
приспособиться под окружающие условия существования с минимальными энергозатратами.
15. УРАВНОВЕШЕННО-СТАБИЛЬНЫЙ ТЕМПЕРАМЕНТ — четвёрка статичных
интровертных социотипов (Аналитик, Гуманист, Хранитель, Инспектор), наименее энергичных
в соционе, но зато работающих размеренно и надёжно.
16. УПРАВЛЕНЦЫ — группа из четырёх социотипов, наиболее эффективная
в материально-производственной сфере. В формуле управленческого социотипа обязательно
содержатся развитые функции сенсорики и логики.
К тяжёлым управленцам —  тем, которые ведут себя устойчиво в экстремальных ситуациях
и проявляют склонность к силовым методам, относятся Маршал и Инспектор. Лёгкие
управленцы — Администратор и Мастер — гораздо менее стрессоустойчивы и хуже себя
чувствуют в командно-иерархических системах.
17. САЙЕНТИСТЫ — группа из четырёх социотипов, наиболее эффективная
в научно-исследовательской деятельности. В формулу сайентистского социотипа
обязательно входят функции интуиции и логики.
Тяжёлые сайентисты — Искатель и Аналитик — сильны в решении фундаментальных,
трудноподъёмных научных проблем. Лёгкие сайентисты — Предприниматель и Критик —
лучше себя проявляют в мобильных подходах, характерных для решения кратковременных
задач.
18. ГУМАНИТАРИИ — группа из четырёх социотипов, наиболее эффективная
в сфере культуры, искусства, религии, психологии и других гуманитарных дисциплинах.
Формула гуманитарного социотипа в обязательном порядке включает функции этики
и интуиции.
Тяжёлые гуманитарии — Советчик и Гуманист — сильны там, где нужно докапываться
до глубинных проблем отдельного человека. Лёгкии гуманитарии — Наставник и Лирик —
хорошо отражают поверхностные, текущие проблемы массовой психики.
19. СОЦИАЛЫ — группа из четырёх социотипов, наиболее эффективная
в социальной сфере (торговля, снабжение, услуги, досуг, здравоохранение и т. п.)
В социальную формулу обязательно входят функции этики и сенсорики.
Тяжёлые социалы — Политик и Хранитель — лучше подходят для организации
жизнедеятельности в трудных, неблагоприятных условиях социума. Лёгкие социалы —
Энтузиаст и Посредник — отлаживают коммуникацию в благоприятном, комфортном социуме.
20. ЛОГИКА — мыслительная функция психики человека, обрабатывающая
информацию и принимающая решения объективно, беспристрастно. В социоанализе общую
функцию логики делят на логику деловую (Р), означающую предприимчивость, трудозатраты,
рассчёт выгоды, и на логику структурную (L), символизирующую классификацию,
схематичность, организацию.
21. ЭТИКА — психическая функция субъективного суждения или оценки,
основанная на вовлечённости во внутренний, душевный мир людей. В социоанализе общая
этика делится на этику эмоций (Е), т. е. чувства, переживания, волнения, и на этику
отношений ® — привязанности, привычки, тяготения.
22. СЕНСОРИКА — функция конкретного восприятия мира через органы чувств.
Социоанализ работает с двумя видами сенсорики — силовой сенсорикой (F), означающей
силовой нажим, умение подчинить своей воле, заставить, и с сенсорикой ощущений (S),
улавливающей комфорт, вкусовые и телесные ощущения, состояние здоровья.
23. ИНТУИЦИЯ — отвлечённое восприятие мира в целостных образах и картинах
фантазии. В социоанализе выделяют две разновидности общей интуитивной функции —
интуицию возможностей (I), то есть догадки, открытия, способности, и интуицию времени
(Т) — изменчивость, противоречивость, мистические фантазии.
24. ЭКСТРАВЕРСИЯ — активная, но энергозатратная установка психики, ведущая
к расширению, экспансии. В большинстве случаев как коммуникативным, так
и интеллектуальным лидером в социуме оказывается экстраверт.
25. ИНТРОВЕРСИЯ — пассивная, но энергоэкономная и защитная установка
психики, ведущая к освоению и углублению уже имеющегося. В силу своей большей
сдержанности по сравнению с экстравертами интроверты редко оказываются в роли лидеров,
особенно когда речь идёт о больших группах.
26. РАЦИОНАЛЬНОСТЬ — расчленённость и упорядоченность в организации
психических функций, их дискретный, последовательный характер. Линейность в построении
суждений, когда последующая мысль вытекает из предыдущей по закону причины
и следствия. Рациональными функциями считаются логика и этика.
27. ИРРАЦИОНАЛЬНОСТЬ — целостность и неразрывность в восприятии мира,
континуальный, волновой, диффузный характер психических функций. Ассоциативность
в построении суждений, когда соседствующие понятия соединяются вероятностной,
беспричинной связью. Иррациональными функциями считаются сенсорика и интуиция.
28. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ СОЦИУМ — общество, в котором большинство составляют
типы бета- и гамма-квадр. Основными его характеристиками являются борьба за власть,
культ силы (функция F как ценность), идеологизированность и миссионерство, страх
и жертвенность (функция Т как ценность).
29. ПЕРИФЕРИЙНЫЙ СОЦИУМ — общество, в котором большинство составляют
типа альфа- и дельта-квадр. Его коммуникативными приоритетами являются комфорт,
ненасильственность, забота (функция S как ценность), любознательность, предпочтение
науки перед религией, культ знаний (функция I как ценность).
Гуленко В. В. Пробьються ли ростки инакомыслия?
Принципы соционической методологии
ноября 10, 1996 12:00 дпКатегории: Методология и философия |
Содержание:
1. 1. Чётная структурность.
2. 2. Интерактивный функционализм
3. 3. Единая сквозная типология
4. 4. Эквифинальность эволюции
5. 5. Проблема выбора методологии
6. Литература
Соционика подошла к рубежу, когда нужно сформулировать её методологию.
В методологическом плане соционика опирается, казалось бы, фактически на те же методы,
что и любая из традиционных наук социогуманитарного класса. Однако в каждом
из общенаучных принципов она выводит на первый план такие особенности, которые
не просто оттеняют её образ, а закладывают каркас совершенно нового
научнопознавательного стиля. Методология соционических исследований чем дальше, тем
больше вступает в конкуренцию с закреплёнными многолетней традицией приёмами
господствующей в настоящее время научной парадигмы. В этом отношении соционика являет
собой пример инакомыслия. Печально, но факт остаётся фактом: академическими учёными
соционика воспринимается как диссидентка, недостойная войти в семью наук конца 20 века.
Условимся считать, что в составе более или менее полных научных теорий обязательно
присутствуют следующие разделы: стрeктура предмета исследования, законы её
функционирования, классификация разновидностей предмета исследования, его генезис
и развитие. Для того чтобы дать общее представление, я перечислю принципы соционической
методологии по пунктам, а затем рассмотрю каждый из них в отдельности. Соционика, с моей
точки зрения, опирается на четыре начала, которые образуют её специфику в каждом
из вышеназванных теоретических разделов. Вот как я сформулировал бы их вкратце:
1. чётная структурность,
2. интерактивный функционализм,
3. единая сквозная типология,
4. эквифинальность эволюции.

1. Чётная структурность.
Соционика начинает свой анализ с дихотомий. Элементарная структура — это
разделение целого на два противоположных полюса. Плюс не бывает без минуса. Каким бы
ни было утверждение, на него всегда можно откликнуться не менее, чем двояким образом —
согласиться или оспорить. Сказать «да» или сказать «нет». Один из излюбленных приёмов
соционического анализа — тетратомия, или выделение структуры из четырёх составных
частей. Тетратомия является ничем иным, как пересечением двух дихотомий. Кроме
категоричных «да» и «нет» появляется «да и нет», а также «нет и да». Тетратомия как
высокотехнологичный способ анализа понемногу заво ёвывает себе позиции в качественных
теориях. Теория типов личности у Акоффа и Эмери [5] построена в полном соответствии
с этой технологи ей. Они описывают четыре типа адаптации к среде: объективный экстер
налист, объективный интерналист, субъективный экстерналист и субъек тивный интерналист.
В основу положены две дихотомии: воздействие на среду и чувствительность к среде. Ещё
один пример тетратомии. У Р. Докинза в книге «Эгоистический ген» [6] описывается
психологическая игра «Парадокс заключённых». Она представляет собой выбор одного
из четырёх вариантов — комбина ций дихотомических стратегий двух игроков: 1) взаимная
кооперация, 2) взаимный отказ, 3) первый кооперирует, второй отказывается и 4)первый
отказывается, второй кооперирует. На эту схему опирались в своих исследованиях
коммуникации в диаде американские психологи Дж. Тибо и Г. Келли. Хотя и в количественных
дисциплинах без качественных теорий не обойтись. Математику невозможно себе
представить без декартовой сис темы прямоугольных координат, делящих плоскость
на четыре четверти.
Эти четверти образованы двумя дихотомиями, полюса которых обозначены плюс
и минус. Плоскость, таким образом, оказывается поделенной на четыре координатных угла: +
+, ±, — , ±.
За четверичность (кватерность) боролся в своё время Юнг [3]. Науки прошлого чаще
всего построены на троичном принципе. Это доминирующий стиль в науке, исследующей
незавершённые, неравновесные процессы. Стабильные же структуры строго симметричны,
уравновешены. Поэтому количество их структурных единиц обязательно чётно.
Вот лишь некоторые примеры нечётности. Давняя психологическая триада
умчувства-воля. Гегелевские тезис-антитезис-синтез. Доиндустриальное, индустриальное
и постиндустриальное общества у Д. Белла. Три коммуникативных позиции в трансактном
анализе: родитель, ребёнок, взрослый. Три канала в нейро-лингвистическом
программировании: визуальный, аудиальный, кинестетический.
Соционика вынуждена восполнять троичные структуры до четверичных.
В психологической триаде не хватает компонента «воображение». У Гегеля пропущен
антисинтез. Д. Белл не включил в свою схему переходное общество. В трансактном анализе
отсутствует коммуникативная позиция «старик». Нейролингвистические программисты
не считаются как с отдельным с четвёртым каналом сигнального обмена —
эмоциональностью.
Практика свидетельствует, что четверичность имеет внутреннюю асимметрию.
Четвёртый член тетратомии выталкивается, оказывается как бы полувключённым в структуру.
За счёт этого система приобретает возможность управлять своей динамикой: выходить
из равновесия, удаляя плавающий член, или восстанавливать гомеостаз, возвращая его.
Формула такой структуры с регулируемой чётностью: 3+1.

2. Интерактивный функционализм
Интерактивный значит действующий в режиме свободного диалога, обмена
коммуникативными позициями. Обычный функционализм предполагает заданную,
одностороннюю зависимость между двумя переменными. Поэтому его ещё называют
ролевым.
Толкование функции как роли очень распространено в социогуманитарных
дисциплинах. Словарь [9, с. 543] даёт следующую расшифровку понятия «функция»:
обязанность, круг деятельности, назначение, роль. Во всех этих синонимах присутсвует
общий знаменатель — векторность, позиционность, разделённость на причину и следствие.
В рамках этого же толкования лежит математическое понятие функции.
Математическая функция — это зависимость между переменными величинами, когда
изменение одной из них однозначно соответствуют изменению другой: y = f (x). И здесь
присутствует однозначная векторная направленность, заданность причины и следствия.
Пример из области философских наук. Философия прагматизма считает мышление функцией
практического действия. В функцию вкладывается смысл подчинённости,
инструментальности, жёсткого следования. Выросший на этой методологической почве
бихевиоризм сводит функционирова ние к схеме стимул — реакция. Обобщая эти примеры,
запишем формулу ролевогофункционализма:
A -> B.
Более адекватной будет картина, когда учитываются два взгляда на одно и то же
отношение — прямой и обратный. Расширенное толкование функционализма по сути
опирается на понятие функциональной системы.
Автор теории функциональных систем П. К. Анохин определял функцию как
приспособление организма к условиям окружающей среды. Функция тем самым вобрала
в себя механизм обратной связи. Эти принципы прочно вошли в общенаучную парадигму
только после создания кибернетики.
Структурный функционализм Т. Парсонса и Р. Мертона также опирается на ролевое
понимание функции с разделением прямых и обратных связей.
Для обратной связи, регулирующей ролевое поведение индивидов в пре делах
нормы, был специально введён термин социальный контроль.
Прямое и обратное функционирование эквивалентны понятиям детерминация
и компенсаторность. Никогда не бывает стопроцентной детерминации одного явления другим.
Компенсация наступает тем раньше, чем более жёстко осуществляется прямое воздействие.
Компенсаторным реакциям уделял пристальное внимание К. Юнг. Он разошёлся
по вопросу толкования сновидений со своим учителем Фрейдом, так как не соглашался, что
в образах снов напрямую раскрываются вытесненные в подсознание мотивы. Юнг отдавал
приоритет не прямым, а обратным связям сознания и бессознательного.
Будет упрощением сводить функцию к закреплённой роли, как это делает ролевой
функционализм. Иначе получим искусственную связь, послание неизвестному адресату.
Вернее, адресат может быть любым. Окружающая среда, оставаясь не более, чем пассивным
фоном, недооценивается.
Системный функционализм запишем формулой, содержащей две
противонаправленные стрелки, одна из которых символизирует прямую связь, а другая
обратную:
A -> B <-
Шаг ещё дальше в углублении понимания функционализма сделал американский
психолог и социолог Дж. Мид. Он заложил основы принципиально иной трактовки функции.
Человеческое «Я», по Миду, формируется в ходе социального взаимодействия. Решающее
значение при этом принадлежит не столько правильному разыгрыванию роли, сколько
принятию на себя роли другого. Эта концепция получила название интеракционизма. Если
главное достижение системного функционализма заключается в механизме обратной связи,
то интерактивноефункционирование упор делает на обмене ролями между субъектом
и объектом, управляющим и управляемым. На место асимметричного взаимодействия встаёт
взаимодействие симметричное, свободное, договорное.
В полноценной интеракции прямые и обратные связи сливаются, действуя
одновременно. Запись интерактивного отношения между сторонами примет следующий вид:
A <-> B.
Но можно пойти и ещё дальше. Отношение сторон в режиме интеракционизма — это
всё же только полусинтез субъекта и объекта взаимодействия. Попытки полного синтеза
увенчались успехом в теории квантовой физики. Взаимодействия на уровне микромира имеют
принципиально иной характер, чем в макромире.
Взаимодействие микрочастиц представляет собой не просто обмен «ролями»,
а настолько глубокую интеграцию элементов в надсистему, что противоположности в ней
сливаются полностью и становятся неразличимыми. Взаимопроникновение лежит в основе
«шнуровочной» философии природы Джеффри Чу, полагающего, что Вселенная — это сеть
переплетающихся событий, а не совокупность элементарных частиц.
Это путь к абсолютному интеракционизму. Энергетические волны, то есть сама
материя взаимодействия становятся в микромире первичным началом. Она порождает сами
объекты. Частицы при таком функционировании не более, чем сгустки энергетических полей.
С точки зрения макронаблюдателя, функциональная связь берёт безраздельную власть над
своими носителями. Этот вариант интеракционизма запишем при помощи знака
эквивалентности, передающего динамическое равенство субъекта и объекта:
A B.
Аналогичный подход есть и в соционике. Он построен в рамках так называемой
релятивной соционики [10], законы которой начинают сказываться при близких и очень
близких коммуникативных дистанциях. Однако это уже отход от привычной теории
интертипных отношений А. Аугустинавичюте, базирующейся на смешанном, системно-
интерактивном понимании функционализма.
Подведём итог нашим расуждениям. Мы пришли к тому, что
существуютаналитический и синтетический классы взаимодействия. К аналитическому
функционализму принадлежат ролевые и системные теории, а к синтетическому —
интерактивные. Соционика стремится работать как с тем, так и с другим. Всё зависит
от коммуникативной дистанции — тесноты связи между объектами.
При далёкой коммуникативной дистанции функция понимается как вектор,
направленный на любой объект, либо в качестве стимульного воздействия, либо в качестве
реакции. При близкой дистанции функция понимается как интеракция, то есть постоянный
обмен ролями вплоть до замены диады её эквивалентным заместителем — интегральным
типом.

3. Единая сквозная типология

Большинство учёных противится стандартизации структур. Вошло в привычку для
каждого явления разрабатывать его собственную, неповторимую структуру. Из-за
этого количество научных теорий, в основе которых лежит каждый раз новая схема,
не поддаётся исчислению.
Наибольшей критике соционика подвергается именно за принцип стандартной
типологии. Одна из психологических причин противодействия, видимо, заключается в том, что
науку социогуманитарного класса сплошь и рядом делают не сайентисты, а гуманитарные
социотипы, особенно ЭИЭ.
Почему же тогда никто не критикует формальную логику за принцип 16 логических
связок? [8, с. 229]. А ведь это те же самые единые структуры. Любое сложное суждение
сводится к той или иной их комбинации. Наверное потому, что такой подход не задевает
душевную жизнь человека.
В голове большинства учёных не укладывается, что любой объект или явление
в этом мире имеет свойство принадлижать к одному из универсальных типов. Единство мира
с пафосом декларируется, но поиски универсальных структур осуждаются. Исключение
делается разве что для микроуровня.
В 1953 г. Ф. Крик и Дж. Уотсон открыли универсальный генетический код. Было
установлено, что четыре сорта нуклеотидов кодируют последовательность аминокислот
любого белка. Таким образом, создана молекулярная типология живого. Последствия
овладения этим кодом привели к революции в биологии.
В то же время открытие К. Юнгом инвариантов хранения информации — архетипов
коллективного бессознательного — осталось не оценённым по достоинству. А ведь единая
система представления информации о любых объектах открывает путь к автоматизации
и формализации огромных массивов знаний.
 Тип часто превратно толкуют. Хотя им как термином и пользуются, но заявляют, что
чистого типа нет, что все системы смешанные. В действительности не приемлют тот тип,
который понимают как жёсткий структурный образец, как твёрдое кристаллическое
образование. Если уж соционический тип и сравнивать с кристаллом, то не с твёрдым,
а с жидким.
В жидком кристалле нет застывшей кристаллической решётки, но всё же сохраняется
упорядоченность частей. Именно так понимает тип соционика. Хотя отдельные составляющие
типа количественно и меняются, но пропорции между ними всегда остаются в каких-
то заданных пределах.

4. Эквифинальность эволюции
Нынешнюю фундаментальную науку трудно себе представить неэволюционной.
Диалектический прорыв совершился в 19 веке, когда умы учёных захватили
теории Ч. Дарвина, Г. Спенсера, Г. Гегеля. Однако сам термин «диалектика», как ни странно,
понимается по-разному.
Широко известно понимание развития как энантиодромии (др. греч. «встречный
бег») — смены одной противоположности на другую. Диалектическая логика отрицает законы
логики формальной, и прежде всего закон исключённого третьего. А это ведёт к абсолютиза
ции кризисной стороны развития: все процессы оказываются переходными, устойчивые
состояния исчезают. С другой стороны, диалектику издревле понимали как здоровую
полемику, столкновение различных точек зрения для сравнения позиций и выработки более
адекватной, более полной картины явления. И здесь уже акцент делается не на смене одной
крайности другой, а на их согласовании и сосуществовании.
Соционическая методология работает по принципу относительного пе ревеса одной
противоположности над другой. Диалектический принцип в ней преломляется так:
противоположности соревнуются между собой, но исход этой битвы предрешён. Одна
крайность всё же является доминирующей тенденцией, а другая её дополняет,
уравновешивает, но никогда не вытесняет окончательно.
Принцип эквифинальности утверждает, что любая подсистема стремится обрести
оптимальное для себя место в рамках той или иной системы, между которыми она имеет
выбор. Развитие может идти по прямой или извилистой траектории, но его градиент всегда
направлен в сторону единственной организации частей. Это и есть свойство финальности,
прегнантности (гештальт-психология), архетипичности (аналитическая психология).
Финальное состояние достигается далеко не сразу. Разворачивается долгий или
короткий процесс апроксимации, центрирования, вызревания. Самоцель осознаётся путём
мучительных поисков своего Я.
Из принципа эквифинальности вытекают законы конкуренции сходств,
а не противоположностей. Типовергенция как движение к типу представляет собой генезис
слабо структурированных, рыхлых систем, подталкиваемых конкуренцией со стороны
подобных им образований в направлении большей упорядоченности.
Реальные процессы движения во времени, таким образом, моделируются в виде
спирали, которая может сходится (эволюция — превращение энергии в информацию) или
расходится (инволюция — превращение информации в энергию) [11]. Временная траектория
системы вырабатывается как баланс между двумя факторами единого процесса
самоорганизации, благодаря которому живые системы отличаются от неживых,
подчиняющихся закону нарастания хаоса.
Юнг высказывался о развитых системах как о дифференцированных,
специализированных. Принцип индивидуации — юнговское понимание онтогенеза — это
освоение ресурсов собственной личности через нахождение своего места в коллективной
структуре. Тип постепенно вписывается в систему более высокого порядка как её
неотъемлемая подсистема. Развитие трактуется не как бесконечно повторяющаяся
энантиодромия, а как интеграция всё более специализирующихся частей. Юнг так разъяснял
эту мысль: «Но дело не в переходе в противоположность, а в сохранении прежних ценностей
вместе с признанием их противоположности» [1, с. 118].
С продвижением вверх по эволюционной лестнице симметрия сменяется
асимметрией. Чем больше непарных функций в системе, тем сильнее её потребность
в кооперации. Надстраиваются всё новые и новые уровни системной иерархии.

5. Проблема выбора методологии

Допустим, что конкурируют две методологии за право быть выбранной для
исследовательской работы. Одну из них назовём методологией Y, а другую —  Z. Они
противоположны по основным требованиям к конечному научному продукту. Представлю эти
различия в виде сопоставительной таблицы:

методология Y методология Z

нечётная структурность чётная структурность

(в основе — трихотомия) (в основе — тетратомия)

под каждую проблему стандартизация структур

новая классификация единая сквозная типология

функционализм ролевой функционализм интерактивный

развитие как
развитие как движение к
движение от
типу, специализация
типа, универсализация

Проблему выбора я усматриваю не в том, какая из методологий более правильная.

Нетрудно догадаться, что они обе эквивалентны и равнодоказуемы. Задача в том, чтобы
определить, какую из них применить в каждом конкретном случае. Надо оговориться, что меня
не будет инте ресовать случай личной приверженности, когда какой-либо аналитический
аппарат нравится или не нравится по причине вкуса. Оставлю без внимания и вариант
случайного, хаотического выбора.
Первый критерий выбора достаточно прост: выбирай что-то новенькое. Если
к моменту выбора господствует методология Y, то выбирать лучше Z. И наоборот, если Z уже
давно приелась, то выбрать лучше Y, так как она автоматически будет восприниматься как
более прогрессивная.
Во-вторых, критерий выбора может касаться характера самого предмета приложения
методики. Если исследуемая проблема достаточно проста и свежа, причины и следствия
в ней легко разделяются, количество действующих факторов невелико, то лучше остановить
свой выбор на Y.
Однако если вы столкнулись с проблемой многофакторной, с закольцованными,
трудно различимыми причинами и следствиями, да к тому же она замусолена, изрядно
запутана противоположными подходами, то не колеблясь останавливайте свой выбор
на методологии Z. Наконец, если вас в силу каких-то причин не устраивает ни тот, ни другой
вариант, вы можете пойти на компромисс. В основу результирующей методологии положить,
допустим, Y и дополнить её элементами Z.
Или же в основном опереться на Z, но произвести дополнение какими-то элементами
из Y.
Пример второго варианта дополнения будет, например, таким: структура 3 +
1 (с переменной чётностью),
  структуры стандартные, но со смещениями от образца,
 развитие к типу, но с поворотами и кризисами,
 функциональность интерактивная, но с учётом обратных связей.
Читатель, наверное, без труда понял, что именно на такую исследовательскую
программу ориентируется школа социоанализа. Методологические принципы других школ
соционики либо чётко не формулировались, либо просто не публиковались. Даже если бы они
и не совпали с изложенными в настоящей статье, тем не менее существуют внешние силы,
перед лицом которых соционикам лучше держаться вместе.
Соционические ростки инакомыслия ныне глушат. Однако искоренить полностью
не получается: руки не доходят. Сами психологи находятся в бедственном положении,
да и плюрализм эпохи такие действия не приветствует.
Соционику скорее погубят сами соционики — нетерпеливые, заносчивые,
не умеющие поладить друг с другом. Возмущает их этический нигилизм, неуважительное
отношение к научной преемственности. За неготовность к диалогу соционики уже
поплатились полным крахом диагностики. Ещё одно такое поражение — и рухнет всё
соционическое здание.

Литература
1. Юнг К. Г. Собрание сочинений. Психология бессознательного /Пер. с нем. —
М.: Канон, 1994.
2. Юнг К. Г. Психологические типы. М.: Алфавит, 1992, с. 102.
3. Юнг К. Г. Попытка психологического истолкования догмата о троице. // В:
Собрание сочинений. Ответ Иову. / Пер. с нем. —  М.: Канон, 1995.
4. Гуленко В. В. Многооконное мышление. О структуре научного знания. Киев,
16. 10. 1996.
5. Акофф Р., Эмери Ф. О целеустремлённых системах. М., 1974 с. 128 —  130.
6. Докинз Р. Эгоистический ген. Пер. с анг. —  М.: Мир, 1993, с. 187 —  188.
7. Кун Т. Структура научных революций. М.: Прогресс, 1977.
8. Формальная логика. Под редакцией И. Я. Чупахина и И. И. Бродского. Из-во
Ленинградского университета, Ленинград, 1977.
9. Словарь иностранных слов. — 11-е изд., М.: Рус. яз., 1984.
10. Гуленко В. В. Интровертная соционика. Внутренние отношения в группе как
отражение её интегрального типа. Киев, 12. 07. 1994.
11. Гуленко В. В. На волнах старения и обновления. Прогрессная ориентация
в сочетании с юнговскими признаками. К, 7. 01. 1996.
Гуленко В. В. Idem per idem. Системная иерархия в
соционике
января 8, 1998 09:31 дпКатегории: Методология и философия, Признаки и группы |
Тэги: квадар, кольцо, коммуникативное
простраснтво,социон, социотип, темперамент, троичность, установка, функция, четверичность
, эквифинальность.
Содержание:
1. Idem per idem.
2. Системная иерархия в соционике
1. 1. Таксономические уровни коммуникативного пространства
2. 2. Структура социона и функции его подсистем
3. 3. Структура и функции эквифинальных групп
1. 3.1. Установки на род деятельности.
2. 3.2. Энерго-информационное кольцо
3. 3.3. Темпераментные группы.
4. 3.4. Квадры.
4. 4. Функциональный анализ собственно типа
 5. Литература

Idem per idem.

Системная иерархия в соционике
В.В.Гуленко, 8.01.1998, г. Киев.
Опубликовано: «Соционика, ментология и психология личности», 2000, № 4
под названием «Системная иерархия в соционике».
Настоящая статья носит итоговый характер и предназначена для тех, кто хорошо
разбирается в таких разделах соционики, как коммуникативные функции, соционические типы,
группы типов, а также социон в целом. Ее главную цель я вижу в том, чтобы показать, как
действует основной принцип соционической систематики.

1. Таксономические уровни коммуникативного пространства

Коммуникативным пространством я называю то поле, в котором разворачиваются все
изучаемые соционикой процессы и состояния. Впервые понятие поля было введено в
психологию германо-американским ученым Куртом Левиным (1890 – 1947), который
рассматривал поведение человека топологически – как вектор движения между разными по
напряженности участками некого идеального внутри- и межличностного пространства. Однако
геометрия психологического поля К.Левина и коммуникативного пространства соционики
различна. Таксономические уровни последнего найдены мною согласно методологии
социоанализа, опирающегося на тетратомию – деление изучаемого объекта на четыре
взаимосвязанные части [8].
Как показано в [7], наиболее распространенными в гуманитарных науках являются
троичные и четверичные классификации. Троичность лучше подходит для анализа простых и
динамичных процессов, характерных для начальных стадий эволюции, а четверичность – для
сложных многофакторных систем поздней фазы, нуждающихся в стабилизации.
Есть ещё одна причина предпочтения четверичности перед троичностью – объем
оперативной памяти человека, равный так называемому числу Миллера, то есть семь плюс-
минус две единицы. Соционический вывод из этой константы следующий: наиболее удобной
для обработки является представление информации в виде схемы, содержащей четыре
структурные единицы и четыре связи между ними.
Итак, четырьмя таксономическими уровнями, отражающими структурную сторону
коммуникативного пространства, являются, перечисляя сверху вниз, надсистема, система,
подсистема и её элемент. Верхние таксономические уровни имплицируют (включают в себя)
нижние уровни. Получаем следующее сопоставление уровней коммуникативного
пространства и структурных единиц соционики:
надсистема – социон
 
V
 
система – группа типов
 
V
 
подсистема – социотип
 
V
  
элемент – функция
Таким образом, высшей единицей соционической иерархии является социон, который
состоит из четырёх типальных групп. Каждая такая группа, в свою очередь, состоит из
четырёх социотипов, а каждый социотип делится на четыре функциональных блока. Это во
многом напоминает систематику биологии, которая в качестве элементарной единицы берёт
вид и движется в сторону объединения видов в роды, родов в отряды и отрядов в классы.
При четверичном подходе вся система на этом замыкается, то есть психическая
функция считается самой элементарной, не поддающейся более глубокому анализу
единицей, а социон рассматривается как максимальная единица, которая не входит ни в
какую более общую группу. На самом деле это, конечно, не так. Соционическую функцию
можно дробить на более мелкие составляющие, а соционы объединять в группы. Но это уже
не принципиально, так как, следуя рекурсивному принципу idem per idem, нам ничто не
запрещает делать коммуникативное пространство многомерным.
Помимо рассмотренного нами вертикального среза коммуникативного пространства
существенным для анализа является также его горизонтальный срез. Он передает не
иерархию (подчинение) уровней, а функционирование отдельных частей на каждом уровне,
взятом отдельно от других. Иными словами, чтобы добиться полноты описания, необходимо
не только разделить объект на части, но и указать роль, то есть функциональную
специализацию каждой части.
Впервые универсальную матрицу функционирования описал, оттолкнувшись от работ
одного из основоположников системного подхода Л.Берталанфи и «отца» кибернетики
Н.Винера, американский социолог Т.Парсонс (1902 – 1979). Он сформулировал четыре
функционально необходимые условия (системные пререквизиты), которыми являются:
1. адаптация,
2. целеполагание,
3. интеграция и
4. поддержание образца (латентность).
Адаптация и цель изменяют систему, а интеграция и латентность служат тому, чтобы
обеспечить её тождественность самой себе. По первым буквам этих слов в английском языке
эту четвёрку связанных функций называют AGIL-схемой [1].
Для наших целей удобнее несколько изменить порядок следования системных
пререквизитов, так как в соционике исторически сформировалась другая система отсчета
функций. Поэтому в графических схемах первой функцией, которая будет располагаться
слева вверху, я запишу целепостановку, рядом с ней справа вверху разместится функция
номер два – интеграция, третьей функцией пойдет адаптация к среде, которая расположится
справа внизу, и четвертой по порядку запишем слева внизу функцию латентности.
1. целепостановка – – – – – — 2. интеграция
¦                                                                      ¦
¦                     функциональная                  ¦
¦                            матрица                           ¦
¦                                                                      ¦
4. латентность – – – – – ---- 3. адаптация
Не надо думать, что системное представление об объектах является изобретением
нашего века. Ещё Аристотель разработал учение о четырёх причинах всякой вещи, которые
делают её цельным, законченным явлением. Он описывает формальную (структурную),
материальную, движущую и целевую причины. Следовательно, каждая вещь, по Аристотелю,
есть овеществленная структура с причинно-целевой направленностью [3].
 Как и в схеме Парсонса, причина (3-я функция) и цель (1-я функция),
рассматриваемые как единый комплекс, ведут у Аристотеля к изменению вещи, а структура
(2-я функция) и материя (4-я функция), также взятые совместно, поддерживают её в
стабильном состоянии. На матричной схеме – это диагональные связи, сводящие воедино
максимально отстоящие друг от друга функциональные полюса (принцип единства и борьбы
противоположностей Гегеля).
В нашей стране системными исследованиями поведения занимался психофизиолог
П.К.Анохин (1898 – 1974). Он вышел на те же самые закономерности, которые
сформулировал в своей теории функциональных систем. В поведенческом акте он
усматривает четыре принципиально различных части. Во-первых, само действие, во-вторых,
обратную афферентацию, в-третьих, акцептор действия (установку на ожидаемый результат)
и, в четвертых, афферентный синтез (сравнение цели с фактическим положением и принятие
решения) [2].
Как Аристотель или Парсонс, П.Анохин группирует функциональные подсистемы в
два блока. Первый блок направлен внутрь, он служит стабилизации всей системы. В него
входит обратная афферентация и афферентный синтез (афферентная часть функциональной
системы, соответствующая латентности совместно с интеграцией). Второй блок направлен
наружу, его действия ведут к изменению, развитию – системной динамике. Этот блок
объединяет в себе акцептор действия и непосредственную реакцию на внешний стимул
(эфферентная часть функциональной системы, соответствующая целепостановке совместно
с адаптацией).

2. Структура социона и функции его подсистем

Исходя из рассмотренных выше системных принципов, социон структурно строится
как взаимодействие четырёх эквифинальных групп. К эквифинальным, то есть группам
предельного стремления, я отношу: установки на род деятельности, темпераменты, кольца
ревизии и квадры. Так как установки и темпераменты, а также кольца и квадры являются
противоположными группами, то на схемы их нужно расположить по диагонально-
противолежащим углам:
Установки                  Кольца
Социон
Квадры                   Темпераменты
Причем нужно отметить, что кольцо и квадра – группы имплицитные, в социуме
малозаметные. Как системообразующий фактор они встречаются гораздо реже, чем
установочные и темпераментные группы. Об этом свидетельствует тот факт, что установка и
темперамент как характеристики личности хорошо освоены в традиционной психологии.
Темпераментные качества человека были известны ещё Гиппократу (460 – 377 гг. до н.э.), а
концепцию установки разработали в начале 20-го века психологи Вюрцбургской школы (Н.Ах,
О.Зельц и др).
Кроме того известно, что практики-организаторы, руководствуясь здравым смыслом,
формируют персонал своих подразделений таким образом, что сосредотачивают в одном
месте людей энергичных, отводя вспомогательные роли людям медлительным (так работает
темпераментный принцип), либо приглашают компетентных специалистов с направленностью
на один и тот же круг задач (срабатывает принцип установки).
Функциональное распределение эквифинальных групп в рамках социона является
таким:
1. целевую функцию выполняет установка; именно эта конфигурация задает
социону стратегию развития,
 2. интегративную функцию берёт на себя кольцо ревизии, поскольку благодаря
образующим кольцо асимметричным связям происходит координация противоположных
ориентиров поведения,
3. функцию адаптации к среде выполняет темпераментная подсистема социона,
синхронизирующая биологические ритмы, темп рабочих операций.
4. латентная функция, или функция самосохранения в соционе приходится на
квадру, так как именно в этой группе люди объединяются неформальным образом при
помощи традиционных наборов ценностных ориентаций.
Отсюда следуют важные выводы для практической соционики. Темпераментный
принцип формирования будет удачным для рабочих групп исполнительского звена. На основе
установки лучше формировать учебные группы, занимающиеся преимущественно
интеллектуальной деятельностью. Квадры будут лучшими группами для семьи и
неформального общения, а кольца следует создавать для междисциплинарной, например,
инновационной и другой требующей сложной координации деятельности.

3. Структура и функции эквифинальных групп

3.1. Установки на род деятельности.
В целепостановочной подсистеме социона различаются четыре типа установочных
групп: технико-управленческая, социально-бытовая, художественно-гуманитарная и научно-
исследовательская (сайентистская) установки. Вот их расположение на функциональной
матрице:
научно-исследовательская – – – – – — технико-управленческая
¦                                                                                                                    ¦
¦                                           установки на род                                          ¦
¦                                              деятельности                                             ¦
¦                                                                                                                    ¦
культурно-гуманитарная – –– – – –– – – – –социально-бытовая
Функционально установки специализируются следующим образом:
1. целевую функцию выполняет научно-исследовательская группа, устремленная
к фундаментальным задачам будущего,
2. интегративную функцию выполняет технико-управленческая группа, участники
которой сильны в координации действий в рамках формализованной коммуникации,
3. функцию адаптации берёт на себя социально-бытовая группа, способная лучше
других отладить процессы реальной жизнедеятельности,
4. функцию латентности (поддержание образца) берёт на себя группа с
гуманитарной установкой, культивирующая традиции и общечеловеческие ценности.

3.2. Энерго-информационное кольцо

Группа, которую я обобщенно называю кольцом, в действительности существует в
двух разновидностях: энергетической – кольцо заказа и информационной – кольцо ревизии.
Всего образуются четыре различных заказных кольца [9], которые я перечислю по
убыванию энергетической силы заказа: экстраквестимы (энергогенераторы), экстрадеклатимы
(энергоносители), интроквестимы (инфогенераторы) и интродеклатимы (инфонакопители).
энергогенераторы – – – – – — энергоносители
¦                                                                                 ¦
¦                                   кольца                                  ¦
¦                                    заказа                                  ¦
¦                                                                                 ¦
 инфонакопители – – – – – — инфогенераторы
Функциональная специализация структурированных вышеописанным образом колец
заказа в рамках социона представляется мне такой:
1. целевая функция выполняется группой энергогенераторов (IL, ET, FR, PS), так
как именно эти типы успешнее других вовлекают в масштабное действие энергию многих
людей,
2. интегративная функция выполняется энергоносителями (ES, FL, PT, IR),
обладающими высоким реализационн-пробивным ресурсом,
3. функция адаптации приходится на группу инфогенераторов(LI,TE, RF, SP),
умеющих подготовить «к сдаче» проделанную работу, информационно оформить ее,
4. функцию поддержания образца берут на себя инфонакопители (SE, LF, TP, RI),
располагающими нужными данными для оценки соответствия проделанной работы
требованиям заказа.
Кольца заказа не являются группами гомеостаза, поэтому я не отношу их к
эквифинальным. Гораздо более устойчивы кольца ревизии.
Кольца ревизии образуются путем комбинации оси левые/правые с осью
статика/динамика. Они будут следующими, если перечислять по убыванию ревизующей силы:
правые статики, левые статики, правые динамики, левые динамики. Удобные и понятные
названия для этих групп пока не найдены.
В настоящее время я пользуюсь следующими наименованиями, основанными на том
предположении, что внутри ревизных групп близким способом происходит логическая
обработка информации:
1. правые статики (IL, LF, FR, RI) – импликаторы, так как их когнитивный процесс
приближается к импликативному алгоритму «если то» (детерминистское мышление);
2. правые динамики (SE, ET, TP, PS) – диалектики, так как они улавливают
информацию наиболее диалектически, то есть во всей её противоречивости и изменчивости
во времени;
3. левые статики (LI, IR, RF, FL) – голографисты, поскольку они обладают по
сравнению с другими группами наиболее объемным мышлением схватывают информацию
сразу с нескольких точек зрения;
4. левые динамики (ES, SP, PT, TE) – синергетики, потому что их формы
мышления лучше, чем у других социотипов отражают процессы вероятностной
самоорганизации и рост информации в стохастических системах.
Импликаторы – – – – – ------- Диалектики
¦                                                                           ¦
¦                              кольца                                ¦
¦                             ревизии                               ¦
¦                                                                           ¦
Синергетики – – – – – ----- Голографисты
Функциональная специализация колец ревизии будет такой:
1. целевая функция выполняется группой импликаторов, которые прекрасно
улавливают всю иерархию конечных и промежуточных пунктов движения в одну сторону,
2. интегративная функция выполняется группой диалектиков, наиболее
ориентированных на координацию и синтез разнообразных, противоречащих друг другу
подходов,
3. функция адаптации приходится на группу голографистов, умеющих повернуть
информацию той стороной, которая больше других удовлетворяет текущим запросам среды,
4. функция латентности приходится на группу синергетиков, которые работают на
самосохранение всей системы путем её вывода на качественно новый уровень.
 3.3. Темпераментные группы.
Соционический темперамент как адаптационная подсистема социона проявляется в
четырёх типах: линейно-напористый (экстрадинамики), гибко-разворотливый (экстрастатики),
восприимчиво-адаптивный (интродинамики) и уравновешенно-стабильный (интростатики).
линейно-напористый – – – – — – – --– – –- гибко-разворотливый
¦                                                                                                                      ¦
¦                                                                                                                      ¦
¦                            Т Е М П Е Р А М Е Н Т                                                ¦
¦                                                                                                                      ¦
¦                                                                                                                      ¦
уравновешенно-стабильный – – – – – восприимчиво-адаптивный
Функциональное предназначение четырёх типов темперамента в адаптационной
подсистеме социона следующее:
 целевую функцию выполняет линейно-напористый темперамент (самый
целеустремлённый),
 интегративную функцию выполняет гибко-разворотливый темперамент (самый
координирующий),
 адаптационную функцию берёт на себя восприимчиво-адаптивный
темперамент (самый приспособительный),
 функция латентности приходится на уравновешенно-стабильный темперамент
(самый консервативный).

3.4. Квадры.
В латентной подсистеме социона структурно представлены четыре типа квадр: альфа
(консолидирующий фактор познание), бета (консолидирующий фактор власть), гамма
(консолидирующий фактор польза) и дельта (консолидирующий фактор отношения).
альфа – – – – – — бета
¦                                       ¦
¦             квадры            ¦
¦                                       ¦
дельта – – – – – – гамма
Функции квадр в соционе распределяются следующим образом:
1. целевая функция выполняется квадрой альфа (наиболее любознательной и
ценящей интеллект),
2. интегративная функция выполняется квадрой бета (на ней держится аппарат
государственной власти),
3. адаптационная функция ложится на квадру гамма (наиболее мобильная и
предприимчивая),
4. функция латентности лучше всего подходит квадре дельта (наиболее
стабильная и ориентированная на соблюдение традиций).
Социон, таким образом, имеет не менее четырёх базовых конфигураций в
зависимости от того, через систему каких малых групп он развернут. Так как каждая из этих
конфигураций при определённых условиях жизнеспособна, мы имеем право говорить о
существовании, по меньшей мере, четырёх форм социона или даже четырёх соционов.
Первый социон строится по принципу установок на род деятельности, второй социон – по
принципу колец ревизии, третий социон – по темпераментным разбиениям и четвертый – по
квадральным ценностям.
 Дальнейшее развитие рекурсивной систематики приводит к понятию гиперсоциона –
совокупности шестнадцати соционов, каждый из которых изоморфен одному из социотипов.
Гиперсоцион я рассматриваю как главную матрицу самоорганизации социума. Это структура
пятого измерения коммуникативного пространства, недоступная нашему прямому
вмешательству и незримо диктующая человеку диапазон его социальных ролей.

4. Функциональный анализ собственно типа

Структура социотипа как такового точно такая же, как и структуры других
таксономических единиц коммуникативного пространства. Здесь мы в очередной раз
встречаемся с принципом рекурсии idem per idem (подобное через подобное).
Функциональная матрица социотипа состоит из последовательности четырёх
сменяющих друг друга позиций: целеполагания (программной), принятия решений
(дециссивной), выполнения решения (операциональной) и закрепления результата
(консервативной).
целеполагание – – – – – — решение
¦                                                              ¦
¦                         социотип                    ¦
¦                                                              ¦
закрепление – – – – – – – операция
Эти позиции налагают на занимающие их коммуникативные единицы следующие
функции:
1. целеполагающая позиция соответствует целевой функции,
2. дециссивная позиция соответствует функции интеграции,
3. операциональная позиция выполняет функцию адаптации,
4. консервативная позиция выполняет функцию латентности.
Позиции социотипной матрицы, как известно, заполняются элементарными
составляющими коммуникации – четырьмя функциями Юнга: интуицией, логикой, сенсорикой
и этикой.
Завершенная теория элементарных психических функций, бесспорно, принадлежит
К.Юнгу, но выделение минимальных естественных частей психики предпринималось
огромным количеством исследователей человека от античности и до наших дней. Четыре
элементарные психические функции впервые выделил и свел в систему Платон [4].
Он создал учение о четырёх главных добродетелях. Добродетель мудрости есть
функция человеческого ума, добродетель мужества – функция чувствования, добродетель
самообладания – функция вожделения. И так как совершенство всей души заключается в
правильном соотношении отдельных частей, к этим трем добродетелям Платон присоединил
четвертую – справедливость.
Мудрость, по всей вероятности, играет в системе Платона ту же роль, что и
юнговская интуиция, мужество функционально соответствует логике, вожделение –
сенсорике, а координирующая все добродетели справедливость – этике.
Независимо от соционического типа человека элементарные функции уже сами по
себе несут ролевую специализацию. Интуиция лучше всего справится с целеполаганием,
логика – с интеграцией прочих функций, сенсорика сумеет адаптировать всю систему к
меняющимся условиям, а этика формирует традиции и привычки, обеспечивающие системе
латентность, то есть тождество самой себе.
В настоящее время наука как единая система знаний делится на четыре большие
части: науки естественные, гуманитарные, технические и математика. Успехи каждой из них
предопределяются (но не предписываются) одной из психических функций. Естественные
науки нацелены логически, гуманитарные науки развиваются под знаком этики, технические
науки требуют прежде всего сенсорики (практической отдачи), а математика – интуиции
(оперирования предельно абстактными образами).
математика – – – – – — естествознание
¦                                                                     ¦
¦                       система                                ¦
¦                          наук                                  ¦
¦                                                                     ¦
гуманитарность – – –– – – – – техника
Таким образом, мы прошлись по всем этажам системной иерархии от её самого
высшего таксона – социона до самого низшего – элементарной функции. При этом мы
придерживались одного и того же структурного закона, которым издавна пользуются и другие
научные дисциплины – философия, социология, психология, кибернетика.
Однако несмотря на синтез всего многообразия форм коммуникации,
обеспечивающий целостность и непротиворечивость изложенной теории, нельзя не указать
на её существенный недостаток. Он заключается в статичности. При таком подходе, к
сожалению, теряется системная динамика – аспект развития системы в результате
внутренних противоречий. Приоритет, с философской точки зрения, отдан Канту, а не Гегелю.
При четверичном структурировании полностью преодолеть статичность нельзя в
принципе. Чтобы динамизировать системную матрицу, каждой из четырёх функций должна
быть противопоставлена своя дисфункция. Описанный механизм гомеостаза дает лишь
половину картины функционирования и поэтому должен быть дополнен механизмом
гетеростаза. Такая ещё более обширная система, вероятно, будет построена на приципе
восьмеричности. Исследование коммуникативного пространства продолжается.

Литература
1. Парсонс Т. Система современных обществ. — М.: Аспект Пресс, 1997, с.16.
2. Анохин П.К. Кибернетика и интегративная деятельность мозга. «Вопросы
психологии», 1966, #3, с. 10 – 31.
3. Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. – М.: Мол. гвардия, 1993, с.
320.
4. Виндельбанд В. История древней философии. Пер. с нем. под ред.
А.И.Введенского. – Киев: «Тандем», 1995, с.180.
5. Голицын Г.А., Петров В.М. Гармония и алгебра живого. – М.: Знание, 1990, с.
105.
6. Горелов А.А. Концепции современного естествознания. М.: Центр, 1997.
7. Гуленко В.В. Проблема моделирования в гуманитарных науках. Чётные и
нечётные системы. Реферат кандидатской диссертации, Новосибирск, 4.11.1994.
8. Гуленко В.В. Пробьются ли ростки инакомыслия? Принципы соционической
методологии – Киев, 10.11.1996.
9. Гуленко В.В., Тыщенко В.П. Юнг в школе. Соционика – межвозрастной
педагогике. Новосибирск, из-во НГУ, 1997, с.142 – 144.
Гуленко В. В. Насколько прочны основания соционики
марта 3, 1998 12:00 дпКатегории: Методология и философия | Тэги: аспекты
информационного потока, интуиция, иррациональность,логика, процесс
коммуникации, рациональность, сенсорика, этика.
Содержание:
1. Немного истории
2. 1. Естественнонаучный аспект
3. 2. Психологический аспект
 4. 3. Повседневно-бытовой аспект
5. 4. Философский аспект
6. Литература:
«Научные теории представляют собой метафорические истории об этом мире, они
не являются истиной,
это просто один из многих способов думать о мире, точно так же, как рисование
является одним из многих способов
представления пейзажа».
Дж.О’Коннор, Д.Сеймор

Немного истории
С чего начинается соционика? Не с типов, а с универсалий — базовых
компонентов коммуникации, которые я буду называть коммуникативными
функциями. Привычный для некоторых соционических школ термин
«аспект» меня не устраивает по той причине, что в нем
заключена объектная, корпускулярная семантика и ничего нет от
процесса. Кроме того это слово принадлежит исключительно к зрительной
модальности и поэтому не подходит людям с кинестетической или
аудиальной перцепцией.
Понятие «аспект», впервые употребленное Е.Шепетько,
трактуется в работах Вильнюсской школы соционики, а также ряда
Киевских школ как «элемент». В работах В.Ермака аспект
дихотомически противопоставляется функции по принципу
сырье/инструмент. Функция словно инструмент «перемалывает»
поступающее сырье — поток информационных аспектов.
Я хочу напомнить, что дихотомия элемент/функция или, что то же
самое, аспект/функция имеет давнюю историю. Элементаристское понимание
процесса коммуникации исторически тождественно программе
структурализма В.Вундта, искавшего строительный
материал психики и ее структуру.
Первым против программы Вундта выступил австрийский психолог
Ф.Брентано, основатель учения о психических функциях. Интенциональный
акт (направленность психики на объект), по Брентано, работает не с
элементами-аспектами, а с функциями-процессами. Позднее за этим
антиструктуралистским течением закрепилось название функционализм.
Глава функционалистов США У.Джеймс утверждал, что психика — это не
«цепочка элементов», а нерасчлененный «поток
сознания».
Я считаю, что привычный для структуралистов принцип отражения
(движение информации от объекта к субъекту) следует дополнить
принципом проецирования (движение информации от субъекта к объекту).
Тогда страдающий статичностью соционический структурализм рано или
поздно приобретет более деятельную форму. Судя с этих позиций, функция
— это не столько инструмент обработки поступивших на нее порций
информации, сколько интенциональный генератор смысла, упорядочивающий
внешний мир согласно своей специфичности.
Разумеется, каждый автор вправе вводить базовые компонеты
по-своему. А какие пути интерпретации коммуникативных функций
существуют в принципе? Чем обусловлен выбор автором того или иного
пути?
 В данной статье я остановлюсь на четырех способах интерпретации
коммуникативных функций — естественнонаучном, психологическом,
повседневном и философском. Они будут представлять четыре аспекта —
точки зрения на то, как можно вводить в обиход соционические функции.
Иными словами, наша задача заключается в том, чтобы постичь их
онтологию.

1. Естественнонаучный аспект
Этим путем шла Аушра, а ныне шествуют большинство соционических
теоретиков. В Киеве это прежде всего В.Ермак. Его «Словарь
аспектов информационного потока» [2] полностью лежит в русле
упомянутой мной общепсихологической традиции структурализма, а если
взять шире — философии позитивизма.
Естественнонаучный аспект требует вводить функции через физические
корреляты — материю, энергию, пространство и время, что и делают
большинство последователей Аушры. В результате в современной соционике
прочно укоренился дух позитивизма. «Отец» этого
гносеологического течения О.Конт (1798 — 1857) мечтал перестроить
гуманитарные науки на манер физики. К счастью, ему это не удалось.
Позитивистская атака на соционику хотя и сильна, но ее планы и
результаты довольно уязвимы для критики. С какой стати методологию
естественных наук переносить на науки гуманитарные, имеющие свою
специфику? Нельзя оправдать редукционизм в соционике: он проистекает
от узости мышления, а человек соционически грамотный должен иметь
широкий кругозор. Номотетический (модельный) и идеографический методы
исследования, равноправность и специализация которых давно обоснована
в Баденской школе неокантианства (Виндельбанд, Риккерт)
противопоставлять нецелесообразно. Их лучше сочетать.
Во-вторых, почему берется устаревшая физическая парадигма —
классическая ньютонианская физика? Нельзя трактовать пространство
механически — как вместилище объектов. Ведь согласно теории
относительности геометрия протранства определяется свойствами тел,
которые в него помещены. Время также не является простой
длительностью. Гравитационные поля изменяют его ход. Неклассическая
наука давно вскрыла недостатки ньютонианской механики. Нам же
преподносят ньютонианскую картину мира в качестве мировоззренческих
основ соционики.
Почему в соционике, изучающей квантовую природу психики, не
рассматривается активная роль наблюдателя за коммуникативным
действием? Ведь именно он вносит аспекты в информационный поток. Где
особая антропологическая функция? В этой статье для меня как
релятивиста важно занять мета-позицию, которая открывается тогда,
когда вы превращаетесь в наблюдателя за наблюдателями.
Рассмотрим другой вариант физической интерпретации универсалий.
Открытые системы обмениваются с внешней средой веществом, энергией и
информацией. Если информация противостоит энергии, то что является
антиподом вещества? Очевидно, поле. Поле несводимо ни к веществу, ни к
энергии, ни к информации. Вещество и поле образуют движущуюся материю.
Если сопоставить эту четверку физических категорий с функциями
Юнга, то связь, очевидно, будет такой: вещественная составляющая
коммуникации соответствует сенсорике, энергетическая — этике,
информационная — логике, а полевая — интуиции.
Полезно применять к своим рассуждениям операцию обратимости.
Исследователь детского мышления Ж.Пиаже экспериментально показал, что
каждый этап интеллектуального развития ребенка заканчивается вместе с
овладением им обратимостью мыслительных конструкций. Допустим, что наш
ребенок уже достаточно вырос, чтобы не зацикливаться на одном и том же
аспекте.
 Если обратить ход наших рассуждений и поменять местами логику/этику
и сенсорику/интуицию с функциями экстра/интроверсии и
рацио/иррациональности, которые, кстати, у Ермака
«аспектами» не являются, получим не менее убедительную
картину отражения внешнего мира психикой индивида.
 В перевернутой системе экстраверсия будет обозначать
материалистическую ориентацию психики, а ее противоположность
интроверсия — идеалистическую. Рациональность порождает восприятие
мира расчленненное на части — объекты, находящиеся друг с другом в
причинной связи, а иррациональность делает мир цельным,
континуально-волновым и синхронным, то есть акаузальным.
Для аспектных социоников теория получается неожиданной и
противоречащей их установкам. Но ее автор — не кто иной, как К.Г.Юнг.
Тезис Юнга о соответствии экстра/интроверсии двум древним философским
течениям, которому посвящена первая глава «Психологических
типов», а также его концепцию синхронистичности
не помешало бы хотя бы упомянуть нынешним «аспектостроителям».
Есть еще биологический вариант естественнонаучного подхода. Его
разработчики гипостазируют прямую связь функций с различными зонами
головного мозга.
Ермак повторяет традиционное мнение, что рациональные функции
соответствуют левому полушарию, а иррациональные — правому. Но как
тогда быть с функцией эмоций? Она ведь находится в правом полушарии,
хотя и относится к рациональному классу функций.
Контрподход находим у А.Филимонова [11]. Рацио и иррациональные
функции в его теории равномерно распределяются по обоим полушариям. Он
пытается доказать, что в левом полушарии локализованы динамические
функции, а в правом — статические.
Эта смелая гипотеза противоречит общепринятому положению о том, что
структурность и формализм, то есть функция L, характерна для левого
полушария. Возможно, скрупулезный исследователь мозга А.Филимонов
интерпретирует структурность как функцию деловой логики (Р) ? Во
всяком случае его нейрофизиологическая эрудиция вызывает восхищение.
Я думаю, из этого тупика можно выйти, если предположить, что к
левому полушарию относится логика и сенсорика (управленческие
функции), а к правому — эмоции и интуитивное мышление (гуманитарные
функции). Социалы (этика + сенсорика) и сайентисты (логика + интуиция)
тогда окажутся типами с относительно сбалансированным межполушарным
мышлением.
Можно ли физикализму и биологизму противопоставить что-нибудь более
внятное? Я думаю, читателя привлекла бы точка зрения здравого смысла,
избегающая нагромождения схем. Вот один из примеров. А.Тоффлер в своем
бестселлере «Футурошок» перечислил основные компоненты всех
ситуаций: вещи, места, люди, организации и идеи [3]. Кроме того, все
это развивается во времени.
Идея Тоффлера проста и наглядна. Контакт с вещами происходит через
сенсорный канал, с людьми как одушевленными существами — через
этический. Организации возникают благодаря логике, а идеи порождаются
и воспринимаются посредством интуиции. Места задают статику
коммуникации, а время — динамику. Схематически это могло бы выглядеть
так:
идеи

/\

люди <- ПСИХИКА -> организации

 \/

вещи

А теперь учтем, что человек контактирует с вещами, людьми,

организациями и идеями в определенном месте и определенном времени.
Если мы введем фактор пространства (места), это даст вращение
конструкции вокруг собственной оси, а действие фактора времени
приведет к размыванию четкой картинки. Схема Тоффлера говорит о том,
что дихотомия статика/динамика, которую обходят стороной специалисты
по аспектам, ничуть не менее фундаментальна, чем привычные шкалы Юнга.
Признак статика описывает геометрию пространства, а динамика — ход
времени.

2. Психологический аспект
Во время тренингов удобно вводить коммуникативные функции через
психические состояния. Что думает, чувствует и ощущает человек, когда
соответствующая функция становится доминантой? Подробнее этот подход
освещен в моей статье «Человек и мир языком универсалий»
[12], где я обобщил свой опыт тренинговой работы.
Самый простой вариант психологического введения юнговских функций
(сенсорики, интуиции, чувствования и мышления) может быть следующий.
Есть четыре средства общения, к котором прибегают люди, когда
взаимодействуют:
1. речь как передача каких-то сведений (логический канал),
2. интонации, жесты, мимика, ритм дыхания (этический канал),
3. обмен предметами и соприкосновения (сенсорный канал),
4. контакт глаз, чтение мыслей (интуитивный канал).
Продолжим наш краткий экскурс в психологию. В этой науке в том или
ином виде все время всплывают психические процессы-функции. Многие теории
обыгрывают хрестоматийную триаду ум — чувство — воля.
В рамках этой традиции построена, например, теория Н.Государева о
«треугольном» (трехфункциональном) человеке [7]. Первый угол
в его треугольнике занимает сенсомоторный человек, чья коммуникация
направляется потребностями тела. За ним следует эмоциональный человек,
который мотивируется такими чувствами как любовь-ненависть. И
завершает фигуру рациональный человек, идущий к своим целям под
руководством разума. Государев, очевидно, в который раз
«открывает» функции сенсорики, этики, логики. Интуиция как
самостоятельная функция у него отсутствует.
Троичная организация человеческой личности воспроизводится и у
А.Галина [8]. Он выделяет 3 типа мышления — образно-чувственное,
понятийно-логическое и эмоциональное. Интуицию он не отбрасывает, как
Государев, а считает особой функцией, представляющей собой синтез этих
трех сторон мышления.
Три типа личности предлагает определять и Н.Обозов, а именно:
мыслитель, практик, коммуникатор [9]. Мыслитель наиболее эффективен в
когнитивной (познавательной) сфере. Коммуникатор в сфере общения и
межличностных отношений. Практик тяготеет к конкретной деятельности с
четко поставленными задачами предметного характера.
Обратимся, наконец, к классической теории высших психических
функций у Л.С.Выготского (1896 — 1934). Вместо естественнонаучного
функционализма этот ученый разрабатывал культурно-исторический и
знаково-речевой аспекты психики.
Он объяснял события жизни человека через четыре класса психических
функций: 1) связанных с биологическим организмом (соционическая
сенсорика), 2) межличностное общение (соционическая этика), 3)
образование смысла (соционическая логика) и 4) культура — историческая
преемственность идей (соционическая интуиция).
Таким образом, соционическая теория коммуникативных функций, если
разобраться, в принципе не противоречит традиционной психологии.
Соционика, как видно, отпочковалась все же от психологического ствола.

3. Повседневно-бытовой аспект
Наиболее нагляден и доступен сенсорный способ введения
коммуникативных функций. Но он, к сожалению, наименее всего и
разработан. Здесь нас интересуют телесная конституция, формы лица,
походка, высота голоса, здоровье, одежда, повседневные привычки — все
то, с чем мы ежедневно сталкиваемся в быту.
Сенсорный аспект соционики подобно теории Э.Кречмера [4] строится
на той посылке, что люди с определенным типом телосложения имеют
сходные психические особенности.
Соционические пропорции здесь таковы. Вытянутость (прямоугольность)
тела говорит об интуиции, широта и приземистость (треугольность) — о
сенсорике. Квадратные пропорции фигуры свидетельствуют о логике, а
закругленные — об этике.
Сенсорные типы телосложения — это пикник и атлетик (S- и F-сенсорика). Пикник (S-
сенсорик) имеет полную фигуру, широкое лицо, заметный живот, расширяющуюся книзу
грудную клетку. Атлетик (F-сенсорик) отличается развитой мускулатурой, широкими плечами,
большой грудной клеткой, его туловище сужается к поясу.
Противоположен им астенический (мозговой) конституциональный тип —
интуитивный (Т-интуиция). Его конституциональные признаки таковы: худоба, вытянутые
конечности, узкие плечи, плоская грудная клетка, слабая мускулатура.
Различие коммуникации сказывается и на стилях одежды. Сенсорный стиль —
функциональный, удобный. Логический стиль — официальный, форменный. Этический
стиль — нарядный. Интуитивный стиль — авангардный, либо пренебрежение к внешнему
облику.
Настоящим искусством является умение различать типы взгляда.
Сенсорный взгляд — острый (четко сфокусированный), интуитивный —
размытый (расфокусированный), этический — блестящий и влажный,
логический — тусклый и сухой.
Определенную информацию дает тип движения в пространстве, в
частности, характер походки. Интуитивная походка рассеяная, неуклюжая,
нескоординированная. Логическая походка угловатая, дискретная, четкая.
Сенсорная походка — упругая, уверенная, хорошо скоординированная.
Этическая походка отличается плавностью, эстетичностью, некоторой
манерностью.
Соционикам полезно знать о трех типах репрезентативных систем в
нейро-лингвистическом программировании [10].
1. Визуальная репрезентативная система. Такой человек говорит
быстро и высоким тоном. Дыхание у него верхнее и скорее поверхностное.
Часто наблюдается повышенное напряжение мускулатуры, в частности, в
плечах. Подбородок поднят высоко, лицо бледнее обычного. У такого
человека сильна интуитивная функция.
2. Аудиальная репрезентативная система. Люди, которые думают
звуками, дышат всей грудью. Часто возникают мелкие ритмические
движения тела, а тон голоса чистый, выразительный и резонирующий.
Голова балансирует на плечах или слегка наклонена к одному из них, как
будто прислушиваясь к чему-то. Некоторые аудиально мыслящие повторяют
то, что они только что услышали, в такт своему дыханию. Аудиальность
соответствует двум функциям — этике и логике.
3. Кинестетическая репрезентативная система. Кинестетик
отличается глубоким низким дыханием в области живота, часто
сопровождающимся мускульным расслаблением. Низко расположеная голова.
Голос низкой тональности. Говорит такой человек медленно, с длинными
паузами. Кинестетика в соционике соответствует функции сенсорики.
Не будем забывать, что человек наделен свободной волей, позволяющей
отклоняться от типно предписываемого поведения, и подвержен влиянию
окружающей среды. Сравнивая конкретную личность с соционическим
эталоном, очень легко спутать Эго с Персоной [6]. Поэтому сенсорный
способ диагностики очень ненадежен. Чтобы не вызвать отторжения у
публики, необходимо неоднократно оговариваться о тесном переплетении и
наложении в реальном человеке всех функциональных признаков.

4. Философский аспект
Для людей с высокой философской культурой будет оправдан
идеациональный (интуитивный) способ подачи информации — через историю
гуманитарных идей. Именно этим способом доказывает К.Г.Юнг
существование экстравертной и интровертной установок психики [1].
Попробуем последовать за Юнгом и мы. Выбрав в качестве отправного
пункта древнегреческую философию, проследим четыре главные ветви
движения идейного наследия во времени от одной школы к другой.
1. Сенсорная линия развития идей: натурфилософы -> атомизм
Демокрита -> Эпикур -> средневековый номинализм (Росцелин, Оккам и др.)
— > британский эмпиризм (Локк и др.) -> американский прагматизм (Пирс,
Джеймс и др.).
2. Логическая линия: софисты -> силлогистика Аристотеля ->
схоластика -> рационализм Декарта -> позитивизм Конта -> неопозитивизм
Венского кружка.
3. Этическая линия: Сократ -> стоики -> ренессансный гуманизм
— > философия жизни -> немецкая антропология (М.Шелер и др.) ->
экзистенциализм.
4. Интуитивная линия: элеаты (Парменид и др.) -> Платон ->
неоплатонизм (Плотин и др.) -> средневековый реализм (Эриугена,
Ансельм и др.) -> немецкая классика (Гегель и др.) -> Юнг (теория
архетипов).
В Киеве этим аспектом больше всего занимается С.Чурюмов. Что
касается В.Ермака, который развивает концепцию Н.Медведева, то он,
хотя и насытил ее многочисленными логическими подробностями, но, к
сожалению, совершенно утратил ее специфический философский смысл.
В частности, оказалась обойденной вниманием фундаментальная
философская проблема о природе универсалий. Она требует ответа на
вопрос: являются ли коммуникативные функции/аспекты объективной
данностью или это всего лишь наши мысли о ней? Исторически
выкристаллизовались четыре ответа:
 реализм (платоновско-юнговская позиция), настаивающий на том,
что универсалии существуют объективно и определяют психологию
поведения людей,
 номинализм: противоположная позиция, доказывающая, что
универсалии — не более чем номинальное явление, то есть условности,
ярлыки; этих взглядов придерживаются нейролингвистические
программисты, утверждающие, что твердый тип — предрассудок и фикция,
его можно произвольно модифицировать,
  аристотелизм (умеренный реализм): универсалии сосуществуют с
конкретными вещами, являясь их функцией или формой,
 концептуализм (умеренный номинализм): универсалии существуют
как обобщенные сознанием понятия, находящиеся в нашем уме.
Я не знаком с такой наукой, которая не декларировала бы, что
руководствуется системным подходом. Такова и соционика. Но как
понимать системность?
Ермак дает элементаристское понимание системы — как
совокупности взаимодействующих элементов [2, с. 65]. На такой
трактовке системности, как я уже говорил, зиждется давняя
исследовательская программа В.Вундта, который намеревался вычислить
первоэлементы психики, а затем открыть законы, по которым из них
складываются структуры.
Я чаще придерживаюсь холистической альтернативы, которая
понимает систему противоположным образом — как сеть связей,
заполняемых нетипизированными элементами. Таким образом, мы вернулись
к тому, с чего начали — к истории. Пора подводить итог.
Итак, в «Словаре аспектов…» — работе, посвященной
многоаспектности информации, предмет изложен до крайности
одноаспектно. Возможно, автор, не признаваясь в этом публично, считает
свой аспект самым лучшим? Как сказал один известный философ,
единственный урок истории состоит в том, что из нее не извлекают
никаких уроков. Как бы там ни было, такая целеустремленная и твердая
позиция заслуживает уважения.

Литература:
1. Юнг К.Г. Психологические типы. Под общ. ред. В.Зеленского. СПб.,
«Ювента», М., «Прогресс — Универс», 1995.
2. Ермак В.Д. Словарь аспектов информационного потока. //
Соционика, ментология и психология личности, №1, 1998.
3. Тоффлер А. Футурошок. СПб.: Лань, 1997, с.37.
4. Кречмер Э. Строение тела и характер. М., 1995.
5. Гуленко В.В. Философские корни соционики. // Соционика,
ментология и психология личности, №1, 1998.
6. Гуленко В.В. Человек как система типов. Проблема диагностики Эго
и Персоны. Киев, 7.02.1998.
7. Государев Н.А. Треугольный человек. — М.: Мол.гвардия, 1991.
8. Галин А.Л. Личность и творчество. Психологические этюды.
Новосибирск, Новосибирское книжное изд-во, 1989.
9. Обозов Н.Н., Щекин Г.В. Психология работы с людьми: Советы
руководителю. — К.: Политиздат Украины, 1990, с. 102 — 114.
10. О’Коннор Дж., Сеймор Дж. Введение в нейролингвистическое
программирование. / Пер. с англ. — Челябинск, «Версия»,
1997, с.62 — 63.
11. Филимонов А.В. Физиологическая основа для аналитической
психологии К.Юнга и соционики А.Аугустинавичюте. // Соционика,
ментология и психология личности, №6, 1997.
12. Гуленко В.В. Выразительные возможности психических состояний.
Человек и мир языком универсалий. Киев, 09.04.1995.
Гуленко В. В. Вверх по лестнице эволюции Еще одно
открытие структуры психики
августа 23, 1998 12:00 дпКатегории: Методология и философия | Тэги: квантовая
психология, модели психики, нейрологические контуры.
Содержание:
1. 1. Оболочка внутри оболочек
2. 2. Нейрологические контуры — комбинации функций или позиций
3. 3. Трактовка четырех темпераментов
1. 3.1. Агресивное доминирование
2. 3.2. Дружелюбное доминирование
3. 3.3. Агрессивное подчинение
4. 3.4. Дружелюбное подчинение
4. 4. Отличие модели Уилсона от соционики
5. Литература
Как и много веков назад мы стоим перед загадкой человеческой психики. Правда,
в наш прагматический век акценты особенно сместились в сторону управления ею. Газеты
и журналы пестрят статьями о биороботах, зомби, клонировании людей. Хотя появляются все
новые и новые отрасли и концепции психологии, поиск ключа к заветной дверце, похоже,
никогда не кончится. Немного настораживает и тот факт, что все новинки к нам, славянам
приходят из США.
В этом году в издательстве Янусбукс вышли широко известные на Западе книги
Роберта А. Уилсона «Квантовая психология» и «Психология эволюции» (оригинальное
название — «Прометей восставший»). Автор излагает свою многоплановую концепцию
сознания как туннеля реальности, полученную на базе синтеза нейрологической
теории Т. Лири с релятивно-квантовыми идеями современной физики, духовными практиками
буддизма, а также достижениями социобиологии.
Поскольку наша соционика — некий интеллектуальный товар, конкурирующий
с американскими типологиями психики, я заинтересовался этим неизвестным у нас ранее
синтезом. Проанализировав упомянутые книги, я пришел к выводу, что теория Уилсона —
другая интерпретация тех же сущностей, которыми занимается и соционика. Ниже я хотел бы
провести некоторые параллели.

1. Оболочка внутри оболочек

Уилсон начинает с установления 4-х основных процессов, формирующих психику
в онтогенезе. Он перечисляет их по мере убывания детерминирующей силы — жесткости,
ограничивающей свободный выбор:
1. генетика, или биологическая наследственность, включая безусловные
рефлексы,
2. импринтирование (анг. imprint — запечатление) — скоротечное возникновение
условных рефлексов (опыты Конрада Лоренца),
3. кондиционирование, т. е. постепенная выработка таких условных рефлексов,
которые мы обычно называем привычками (опыты И. Павлова),
4. научение — сознательное овладения какими-либо навыками под руководством
учителя или самостоятельно путем подражания.
Свое внимание он сосредотачивает, главным образом, на импринте
и кондиционировании как механизме образования условных рефлексов. Под их воздействием
формируются туннели реальности, или устойчивые модели восприятия мира
и реагирования на него.
Мозг человека Уилсон уподобляет аппаратному обеспечению компьютера,
а человеческую личность (совокупность его Я) — программному. Нижестоящие
в приведенном списке виды программ накладываются на более жесткие вышестоящие.
Переформулирую в терминах соционики. Человек рассматривается как система
четырех вложенных друг в друга по принципу «матрешки» и при этом относительно
независимых типов — генетического, импринтированного, кондиционированного
и полученного в результате обучения.
 В своих последних работах, учитывая критику механистичности монотипного
моделирования личности и выросший на этой почве труднопреодолимый кризис диагностики,
из которого так и не был найден выход путем введения подтипов, я выдвинул идею
репрезентации психики человека как целостной системы типов. Ее специфика заключается
в том, что все составные части психики (субличности, отдельные Я) являются релятивно
эквивалентными, поэтому нет смысла настаивать на подтипности, т. е. подчиненности одного
типа другому.
Для простоты и технологичности я различаю в самом общем виде первый, более
жесткий тип, который удобно называть инвариантным, и второй, более мягкий
тип — вариативный, вырабатываемый импринтированием и/или кондиционированием
и накладывающийся на первый. Оба типа равносильны по степени своего воздействия
на поведение человека и вступают между собой в определенное интратипное отношение,
порождая внутриличностную динамику [6].

2. Нейрологические контуры — комбинации функций или

позиций
Итак, каждый социотип может быть по-разному импринтирован, то есть к врожденной
структуре психики (первому типу) примешивается тот или иной тип импринта —  ее
второй тип, что происходит в так называемые моменты импринтной уязвимости, наступающие
в экзистенциально-переломные периоды жизни индивида (чаще всего в детстве).
Подсистемы психики в книгах Уилсона фигурируют под названием нейрологических
контуров. Их можно определить как с функциональной, так и со структурной точек зрения,
имеющихся в современной соционике. Импринт контура функционально тождественен
усилению какой-либо пары психических функций. Если взять структурно, то через
импринтирование фиксируется та или иная пара позиций в модели А.
Четкое различие по этому параметру ни Лири, ни позаимствовавший у него эту
модель Уилсон не проводят. Я не хотел бы отметать ни тот, ни другой вариант, поскольку они
оба могут получить более глубокую соционическую проработку.
Большая роль в концепции отводится противопоставлению базовых контуров
футуристическим. Суть разграничения между ними заключается в их эволюционном возрасте:
первые более древние, вторые возникают в современности. Базовые контуры, со структурной
точки зрения, — не что иное, как хорошо изученное в соционике верхнее кольцо
модели А. В работе [7] я назвал его кольцом стабилизации.
Первый контур — оральный биовыживательный. Связан с кормлением
и чувством безопасности. Обеспечивает автоматическое избегание всего вредного и хищного.
Структурно соответствует 4 и 3 позициям социомодели, или блоку Суперэго.
Импринтируется матерью или первым схожим с матерью объектом, а соционически — опытом
конфликтных (КФ) и отношений Суперэго (СЭ).
В функциональном плане тип 1-го контура означает фиксацию в человеке R- и F-
состояний — чувственных привязанностей и инстинкта самосохранения.
Второй контур — анальный территориальный. Он отвечает за владение
территорией, иерархию в стае, доминирование или подчинение.
Соответствует 3 и 2 позициям социомодели, или правому вертикальному блоку
модели А (специального названия он, как и другие вертикальные блоки, пока не имеет).
Импринтируется деловыми отношениями (ДЕ), а кондиционируется обратной ревизией (ОР).
Функционально тип 2-го контура фиксирует в своей психике F- и L-состояния
— силовое противоборство и правила субординации.
Третий контур — семантический времясвязывающий. Упорядочивает
информацию об окружающем мире в соответствии со своим туннелем реальности.
Соответствует 1 и 2 позициям социомодели, или блоку Эго. Импринт осуществляется
за счет отношений зеркальности (ЗЕ), а кондиционирование — тождества (ТО).
 Тип 3-го контура функционально усиливает в себе L- и I-состояния, то есть логико-
аналитическое мышление и порождение отвлеченных идей для осмысления окружающего
мира.
Четвертый контур — моральный социо-сексуальный. Импринтируется первыми
опытами оргазма и кондиционируется племенными табу — моральными нормами.
Соответствует 1 и 4 позициям модели, или левому вертикальному блоку
модели А. Импринтируется опытом родственных отношений (РО) и кондиционируется прямой
ревизией (ПР).
В типе 4-го контура функционально закреплены I- и R-состояния — раскрытие
способностей личности в процессе социализации и переживание отношений с другими
людьми.
Футуристические контуры, по мнению Уилсона, будут освоены людьми в будущей
эволюции. Социоанализ показывает, что они располагаются в нижнем кольце модели А,
которое я называю кольцом развития. Давайте сверимся.
Пятый контур — нейросоматический. Отвечает за обратную связь «сознание —
тело», соматико-сенсорное блаженство, «кайф» и т. п., наступающие в промежутках между
периодами напряжения.
В него входят 5 и 6 позиции, или блок Суперид. Импринтируется активационными
отношениями (АК), а кондиционируется дуальностью (ДУ).
Функционально означает усиление в типе функций Е и S — эмоционально-
соматических процессов комфорта и здоровья.
Шестой контур — нейрогенетический. Здесь находятся юнговские архетипы
коллективного бессознательного — боги, демоны, магические фигуры
и т. п. Филогенетическая память человека, детерминирующая его судьбу.
Охватывает 6 и 7 позиции модели. Импринтируется миражными (МИ),
а кондиционируется обратнозаказными (ОЗ) отношениями.
Функционально означает фиксацию в типе состояний Е и Т — погружение
в эмоционально окрашенные образы прошлого и будущего, воспоминания и прогностическое
видение.
Седьмой контур — метапрограммирования. В нем производится
перепрограммирование всех нижестоящих контуров, а также самого себя. Овладевший этим
контуром человек сознательно выбирает между альтернативными туннелями реальности.
Включает 7 и 8 позиции, то есть блок Ид. Импринтируется погашением (ПО)
и кондиционируется квазитождеством (КВ), которые способны сильнее, чем любые иные
взаимодействия вызвать смену статичных Эго-программ.
Образуется как функциональное усиление в типе состояний Т и Р — полезные
изменения во времени, прагматические рассчеты.
Восьмой контур — нелокальный квантовый. Волновой, синхронистический.
Отвечает за экстрасенсорику, значимые совпадения, измененные состояния сознания.
Охватывает 8 и 5 позиции. Импринтируется полудуальностью (ПД)
и кондиционируется прямым заказом (ПЗ). Описан Уилсоном очень мистически. Но спустимся
с небес на землю. Проще говоря, этот контур отражает тесное софункционирование всех
частей системы, которое обычно выражается в понятиях слаженность, синергия и т. п. Такой
режим, как известно, достигается с большим трудом и характерен для поздних стадий
эволюции целеустремленных систем.
Функционально — это смещение психической энергии в сторону состояний Р и S —
комфортной деловой активности, ненасильственной самонастройки на общий ритм
взаимовыгодной деятельности.
 3. Трактовка четырех темпераментов
Т. Лири построил свою типологию 4-х стилей поведения с 16-ю разновидностями [4].
Уилсон отбрасывает всю глубину типологии и останавливается лишь на ее витальной,
энергетической части, то есть на том, что принято называть темпераментами.
Темпераментные стили подчеркивают тот факт, что в любой функционально полной группе
происходит автоматическое распределение ролей в соответствии с энергичностью
(темпераментностью) участвующих в них диких (обезьян) или одомашненных (людей)
приматов.
Вот четыре линии поведения, определяемых тестом Лири: враждебная сила,
дружелюбная сила, враждебная слабость, дружелюбная слабость. Для того чтобы объяснить,
как эта типология работает, обратимся к случаю с обезьянами.
Если поместить четырех обезьян с разными темпераментами на необитаемый
остров, то произойдут следующие события. Дружелюбная и агрессивная силы попытаются
захватить власть в группе. Победит в этой схватке агрессивная сила. Дружелюбная слабость
останется в стороне, так как избегает любых действий, требующих повышенной личной
ответственности. Агрессивная слабость со временем приспособиться к установившейся
иерархии, так как наделена достаточной психологической пластичностью.
Кроме эмпирического описания Лири пользуется и привычным для соционики
аналитическим методом тетратомии — пересечения двух дихотомий, а именно:
агрессия/дружелюбие и доминирование/подчинение:
доминирование

1 | 2

агрессия ------+------ дружелюбие

3 | 4

подчинение

Хочу провести сравнение этой схемы с моей теорией соционических темпераментов.

Напрашиваются следующие выводы.
Во-первых, в социуме доминирует, как правило, экстраверт. Интроверт чаще
держится на вторых ролях. Во-вторых, более агрессивно при прочих равных условиях ведет
себя динамик: ведь изменения — всегда конфликты, борьба противоположностей.
Динамические типы поэтому гораздо чаще невротизированы, чем статические. Чтобы
не вызвать недоразумения, поясню, что соционическая динамика означает не столько
скорость (быстроту), сколько изменчивость во времени.
А теперь выведем условное подобие темпераментов по Уилсону и соционических.

3.1. Агресивное доминирование

Соответствуют линейно-напористому (экстрарациональному) темпераменту.
Линейно-напористые темпераменты имеют максимальное количество шансов захватить
лидерство в своей сфере деятельности или в своей малой группе, например, квадре.
В квадре альфа это — Энтузиаст (ES), в квадре бета — Игрок/Наставник (ET), в квадре
гамма — Предприниматель (PT) и в квадре дельта — Администратор (PS).
Большинство выдающихся деятелей в истории имели именно этот темперамент (А.
Македонский, Ю. Цезарь, Наполеон, Ленин, Рузвельт и др.). А так как правящей квадрой
практически всегда оказывается бета, то отсюда следует, что тип вождя не может быть иным,
кроме этико-интуитивного экстраверта (ЕТ).

3.2. Дружелюбное доминирование

Соответсвует одной из устойчивых стратегий гибко-разворотливого
(экстраиррационального) темперамента. В отличие от линейно-напористых типов гибко
разворотливые умеют строить свое поведение на балансе сил. То есть они осознают, что
дружелюбие, понимаемое как предпочтение согласования навязыванию своей позиции,
в стратегическом плане им выгоднее, чем конфронтация. Позиция Хозяина (FL) —
патернализм —  это, конечно, в значительной мере отход от дружелюбия. Но здесь уже
сказывается влияние общеквадральной атмосферы.
В силу этих причин для гибко-разворотливых типов более характерно неформальное
лидерство. Они вытесняют более динамичных экстрарационалов лишь тогда, когда
те ломаются от перенапряжения сил. Неформальный лидер квадры альфа — Искатель (IL),
квадры бета — Маршал/Хозяин (FL), гаммы — Политик (FR), дельты — Советчик (IR).

3.3. Агрессивное подчинение

Соответствует восприимчиво-адаптивному темпераменту. Типы этого темперамента
умеют подстраиваться под волны силового нажима. Нейтральные в обычной обстановке, они
становятся несговорчивыми и оказывают сильный отпор при любых попытках агрессии
(эффект полудуального смещения).
Они приспосабливают (адаптируют) свое поведение под требования среды. В альфе
таким адаптатором является Посредник (SE), в бете — Лирик (TE), в гамме — Критик (TP)
и в дельте — Мастер (SP).

3.4. Дружелюбное подчинение

Напоминает уравновешенно-стабильный (интрорациональный) темперамент. Такие
типы постепенно свыкаются с новой расстановкой сил и создают вокруг себя более или менее
дружелюбную атмосферу. Агрессия для них — давление на болевую точку, крайняя ситуация,
находится в которой они не могут.
В квадре этот темперамент держится несколько особняком. Подобный процесс
я называю полувытеснением. В альфе таким образом ведет себя Аналитик (LI), в бете —
Инспектор (LF), в гамме — Хранитель (RF) и в дельте — Гуманист (RI).
Классификация по темпераментам тесно смыкается с четырьмя неформальными
ролями в группе, выведенных в результате опыта социальнопсихологических тренингов [3]:
 лидирующий — линейно-напористый: ориентирован на власть в группе;
решение общегрупповых задач возможно только при той или иной степени подчинения ему
других членов группы или, по крайней мере, очень болезненно реагирует на ситуацию, когда
с его мнением не считаются;
 ведомый — восприимчиво-адаптивный: для него характерны такие моменты
в поведении, как конформность, приспособительность, умение занять удобную позицию;
уверенно себя чувствует рядом с более уверенными и энергичными членами группы,
 обособляющийся — уравновешенно-стабильный: настроен
на индивидуальную работу, со всеми выдерживает приблизительно одинаковую дистанцию;
успешно действует лишь в сусловиях некоторого обособления от других членов группы,
 сотрудничающий — гибко-разворотливый: лучше других умеет
договариваться, сводить вместе противоположные стороны, лавировать; берет
ответственность на себя в авральных ситуациях, при обычном течении событий предпочитает
уйти в тень, хотя и продолжает держать руку «на пульсе».
Еще раз напомню: реальную роль на себя человек берет не столько в результате
своего первого типа, сколько под воздействием сочетания первого и второго типа, а также
типологического состава и этапа развития группы, в которой он находится. Поэтому
однозначно предсказать неформальную роль нового участника в группе не так просто.

4. Отличие модели Уилсона от соционики

Автор анализируемых книг, по моему мнению, принадлежит к динамическим
социотипам с активнобунтарским темпераментом (рациональный экстраверт). Во всяком
случае, такое впечатление о нем складывается, исходя из предпосланных основному тексту
отзывов и высказываний о нем.
 Сделаем следующий диагностический шаг. Он скорее интуитив, чем сенсорик:
генерировать такие умозрительные теории сенсорику, думаю, не по силам. Остаются два
типа: PT или ET. Вряд ли деловой логик: по его текстам рисуется образ специалиста
в области эмоциональных эффектов и идеологической обработки («промывание мозгов»).
Скорее всего, Р. Уилсон является этико-итуитивным экстравертом.
Свое мировоззрение Уилсон часто характеризует как модельный агностицизм. Всю
суть подхода он емко поясняет метафорой телевизора: мозг можно настраивать, как
телевизионный приемник, выключая одни каналы и включая другие.
Интересно, что аналогичной точки зрения придерживается и основоположник
соционики Аушра Аугустинавичюте. В свое время она ввела такое понятие,
как переключатель типов. Чтобы переключить человеку тип, она изменяет его
нейропсихологические программы, вступая в контакт с неким семантическим полем:
воздействует на высшие футуристические контуры, как сказал бы Уилсон.
По всей видимости, речь идет об изменении второго, импринтированного типа.
Почему невозможно изменение первого типа? Во-первых, так как он задан генетически. Во-
вторых, без наличия инвариантной базы — недоступной своему носителю программы,
управляющей программами более низкого уровня, не было бы самоидентификации личности.
Г. Гурджиев, по-моему, сильно перегнул палку, утверждая, что личность складывается
из огромного количества свободно перетекающих друг в друга Я [8].
Не стоит так преувеличивать роль программного обеспечения. Кроме информации
есть и ее консервативный носитель — техническое устройство, энергоснабжение и все
остальное, что относится к аппаратному обеспечению. Аппаратные ресурсы существенно
ограничивают рост параметров обработки информации. На компютере устаревшей модели
нельзя воспользоваться современными программами, требующими быстродействия
и большой оперативной памяти.
Теорию нейрологических контуров Уилсон подает почти как философию новой эпохи.
Модельный агностицизм, т. е. плюрализм в мировоззрении, отказ считать какую-то одну
модель (или группу моделей) более объективно отражающей реальность восходит, очевидно,
еще к античному скептицизму или даже софистике. Вспомним Протагора, который утверждал,
что «относительно каждой вещи можно выставить два противоположных тезиса».
Соционики вступили бы с Уилсоном в спор о сущности (субстанции), наличие которой
он отрицает. Ведь мы утверждаем, что тип в некотором смысле есть сущность
и предназначение человека. Однако здесь нельзя упустить одну тонкость. Дело в том, что
необходимо различать тип как сущность и тип как существование (экзистенцию).
Тип как сущность понимается вслед за Аристотелем как «морфэ» — внутренняя
структура объекта или явления. Это его статическая, константная сторона.
Экзистенциальный же тип не локализован в пространстве-времени, а описывается
плотностью вероятности. Это будет функциональнодинамическая сторона исследуемой
реальности. Таким образом, оба подхода — признающий и отрицающий сущность —
не исключают, а дополняют друг друга.
С другой стороны, философия свободного переключения мозговых программ очень
созвучна американской традициипрагматизма. Ее основоположник Ч. Пирс считал, что
истинность идеи определяется не объективностью, а практической полезностью. Прагматизм
вторгается и на нашу территорию вместе с эпохой гамма-квадры. Соционика, однако,
базируется на иной, менее динамичной философской традиции, имеющей сугубо европейские
корни, — структурализме.
Есть и другие отличия. Нельзя не отметить приверженность соционики идее
цикличности, с одной стороны, и тягу Уилсона к стремительной линейной вертикали как
модели эволюции, с другой. Он декларирует серьезно пошатнувшуюся в нашем веке веру
в просвещенческий прогресс, которая ассоциируется с образом мифического Прометея.
Цель динамически мыслящего Уилсона — не гомеостаз (равновесие), а гетеростаз
(нарушение равновесия, повышенная скорость перемен). Недаром он откровенно
симпатизирует видению будущего мира в духе книги А. Тофлера «Футурошок». Я не могу
разделить его радужный оптимизм. Сверхдинамика губительна для человечества ростом
напряженности. Путь эволюции, вероятно, пролегает не через сверхчеловека, включающего
по своему желанию то один, то другой психический контур, а через обуздание коллективными
усилиями существующего насилия в мире.
Пару слов относительно стиля книг. Без сомнения, талантливый литератор, Уилсон
подает свои мысли красиво, но слишком наукообразно. Давайте сравним его четыре контура
с тремя типами личности детей у Лорен Брэдвей. Эта американская исследовательница
вывела из практики, что все дети по своему поведению классифицируются на зрителей,
слушателей и деятелей [5]. Очевидно, типы Брэдвей аналогичны семантическому,
социосексуальному и территориальному контурам.
Ее казалось бы простенькая теория, изложенная доступным языком, без обилия
специальной терминологии, проистекает тем не менее из еще более древней по сравнению
с релятивизмом философской идеи — разделения Платоном души на три части: разумную,
страстную и вожделеющую. Из этой посылки позднее сформировалась классическая триада
психологии «ум-чувство-воля».
Насколько более доступно, без эпатажа и мессианства поданая типология! Правда,
она неполна. Из внимания Л. Брэдвей выскользнула оральная подсистема
жизнедеятельности. Ей должна соответствовать, добавим от себя, обонятельно-вкусовая
перцепция. Без четверичности система не достигает завершенности.
После такого контраста у мыслящего человека, не зацикленного в одном туннеле
реальности, должно появиться желание дополнить прометеевский бунт Уилсона терпеливой
повседневной работой с подрастающим поколением, как это делает Л. Брэдвей. Ведь для
того, чтобы новая научная парадигма звоевала себе место под солнцем, старое поколение
ученых должно естественным путем и постепенно смениться впитавшей в себя
непризнаваемую ныне консервативными учеными идею типологии молодежью.

Литература
1. Уилсон Р. А. Психология эволюции. Пер. с анг. под ред. Я. Невструева. —  К.:
«ЯНУС», 1998.
2. Уилсон Р. А. Квантовая психология. Пер. с анг. под ред. Я. Невструева. —  К.:
«ЯНУС», 1998.
3. Кондрашенко В. Т., Донской Д. И. Общая психотерапия. Учебное пособие. — 2-е
изд., —  Мн.: Выш. шк., 1997, с. 325.
4. Энциклопедия психологических тестов. Общение, лидерство, межличностные
отношения. —  М.: «Издательство АСТ», 1997, с. 60 —  72.
5. Брэдвей Л., Алберс Хил Б. Ребенок от 0 до 3 лет. Как развить врожденные
способности. —  М.: ЮНВЕС, 1997.
6. Гуленко В. В. Человек как система типов. Проблема диагностики Эго
и Персоны. Киев, 7. 02. 1998.
7. Гуленко В. В. Структурно-функциональная модель. Киев, 3. 12. 1997.
8. Гурджиев Г. Человек есть множественность. // Человек. —  1992, #2, с. 47.

Проблема выбора методологии

Скрытые процессы размежевания в науках о человеке
В. В. Гуленко.
Опубликовано: «Соционика, ментология и психология личности», 2000, № 5.
Прежде чем приступить к созданию какой-либо теории, разумно было бы обратиться к
теории построения теорий — методологии.
Будем исходить из предположения, что в пределах, принимаемых научным
сообществом, в качестве зарекомендовавших себя методов создания теории существуют
некие «подводные течения», которые в определённой степени диссонируют с безупречным
звучанием научного «оркестра».
Представляется полезным, если эти скрытые противоречия действительно
складываются в тенденцию, а не являются случайным колебанием, осознать их и оценить
степень их «конкурентоспособности» в ряду наук о человеке.
Условимся считать, что основными составляющими более или менее полной научной
теории являются следующие разделы: структура предмета исследования, её
функционирование, классификация разновидностей предмета исследования, его генезис и
развитие.
Для начала обозначим как X (1) принципы искомой методологии, собранные воедино
из самых различных наук по критерию «оппозиционности», а затем рассмотрим каждый из них
в отдельности. Реконструируемая методология X, скорее всего, опирается на четыре начала.
Вот как я сформулировал бы их вкратце:
1. чётная структурность;
2. интерактивный функционализм;
3. единая сквозная типология;
4. эквифинальность эволюции.

1. Чётная структурность
Обычно исследователь начинает свой анализ явления с дихотомий. Элементарная
структура — это разделение целого на два противоположных полюса. Плюс не бывает без
минуса. Каким бы ни было утверждение, на него всегда можно отреагировать одним из двух
способов как минимум — согласиться или оспорить. Сказать «да» или сказать «нет».
Один из представляющих интерес для наших целей приёмов анализа — тетратомия,
или выделение структуры из четырёх составных частей. Тетратомия является ничем иным,
как пересечением двух дихотомий. Кроме «да» и «нет» добавляется «да и нет», а также «нет
и да».
Тетратомия, как высокотехнологичный способ анализа, понемногу завоёвывает
позиции в качественных теориях. Теория типов личности у Акоффа и Эмери [1] построена в
полном соответствии с этой технологией. Они описывают четыре типа адаптации к среде:
объективный экстерналист, объективный интерналист, субъективный экстерналист и
субъективный интерналист. В основу теории положены две дихотомии: воздействие на среду
и чувствительность к среде.
Ещё один пример тетратомии. У Р. Докинза в книге «Эгоистический ген» [4]
описывается психологическая игра «Парадокс заключённых». Она представляет собой выбор
одного из четырёх вариантов — комбинаций дихотомических стратегий двух игроков:
 взаимная кооперация;
 взаимный отказ;
 первый кооперирует, второй отказывается;
 первый отказывается, второй кооперирует.
На эту схему опирались в своих исследованиях коммуникации в диаде американские
психологи Дж. Тибо и Г. Келли.
Хотя и в количественных дисциплинах без качественных теорий не обойтись.
Математику невозможно себе представить без декартовой системы координат, которая делит
плоскость на четыре четверти. Эти четверти образованы двумя дихотомиями, полюса
которых обозначены плюс и минус. Плоскость, таким образом, оказывается поделенной на
четыре координатных квадранта: «+, +»; «+, –»; «–, +»; «–, –».
За четверичность боролся в своё время К. Г. Юнг [7]. Наука в прошлом чаще всего
базировалась на троичном принципе. Этот стиль доминирует в науке, исследующей
незавершённые, неравновесные процессы. Однако стабильные структуры строго
симметричны, уравновешены. Поэтому количество их структурных единиц обязательно чётно.
Вот лишь некоторые примеры. Давняя психологическая триада — ум, чувства, воля.
Тезис, антитезис, синтез у Гегеля. Доиндустриальное, индустриальное и постиндустриальное
общества у Д. Белла. Три коммуникативных позиции в трансактном анализе: родитель,
ребёнок, взрослый. Три канала в нейролингвистическом программировании: визуальный,
аудиальный, кинестетический.
Однако более широкий взгляд на вещи дополняет троичные структуры до
четверичных. В психологической триаде не хватает компонента «воображение». У Гегеля
пропущен антисинтез. Д. Белл не включил в свою схему переходное общество. В транзактном
анализе отсутствует коммуникативная позиция «старик». Нейролингвистические
программисты не считаются как с отдельным с четвёртым каналом сигнального обмена —
эмоциональность.
Практика показывает, что четверичность имеет внутреннюю асимметрию. Четвёртый
член тетратомии выталкивается, оказывается как бы наполовину включённым в структуру. За
счёт этого система приобретает возможность управлять своей динамикой: выходить из
равновесия, удаляя плавающий элемент, или восстанавливать гомеостаз, возвращая его.
Формула такой структуры с регулируемой чётностью: 3 + 1.

2. Интерактивный функционализм
Интерактивность означает свободный диалог. Обычный функционализм
предполагает заданную, одностороннюю зависимость между двумя переменными. Более
адекватной будет интерактивная картина, в которой учитываются два взгляда на одну и ту же
функцию — прямой и обратный.
Понятия прямого и обратного функционирования эквивалентны понятиям
детерминация и компенсаторность. Никогда не бывает стопроцентной детерминации одного
явления другим. Компенсация наступает тем раньше, чем более жёстко осуществляется
прямое воздействие.
В общепризнанной научной парадигме делается упор на односторонние функции,
почти не принимается во внимание обратное воздействие функции на аргумент. В некоторых
же исследованиях, когда два элемента соединяются стрелкой, символизирующей «власть»
одного над другим, не забывают относительность и недостаточность такого приёма.
Нельзя сводить функцию к закреплённой роли, направленной строго в одну сторону.
Иначе получим искусственную связь, послание неизвестному адресату. Вернее, адресат
может быть любым. Окружающая среда, оставаясь не более чем пассивным фоном,
недооценивается.
Противоположная крайность — абсолютный интеракционизм. Объект
рассматривается исключительно как совокупность его связей с окружающим миром. Автор
концепции интеракционизма — Дж. Г. Мид. Его обязательное функциональное условие:
способность человека принимать на себя роль другого. Функция понимается не как действие в
пределах предписываемой роли, а как взаимодействие посредством обмена ролей.
Сбалансированная теория предъявляет требование работать как с тем, так и с
другим. Всё зависит от коммуникативной дистанции — тесноты связи между объектами. При
далёкой коммуникативной дистанции функция понимается как вектор, направленный на
любой объект. При близкой дистанции функция понимается как интеракция.
Интерактивный функционализм выделяет не менее четырёх групп интеракций:
отношение с себе подобным, отношение с противоположным, отношение с вышестоящим,
отношение с нижестоящим. Все они принимаются как равно необходимые для полноценного
существования развивающейся системы.
 3. Единая сквозная типология
Многие учёные противятся стандартизации структур. Стало привычным для каждого
явления разрабатывать его собственную, неповторимую структуру. Из-за этого количество
научных теорий, в основе которых лежит каждый раз новая схема, не поддаётся исчислению.
Наибольшей критике подвергается именно принцип стандартной типологии. Одна из
психологических причин противодействия, видимо, заключается в том, что науки социально-
гуманитарного комплекса сплошь и рядом делают не мыслительные (3), а художественные (4)
типы интеллекта. А для них любая стандартизация равносильна надругательству над
творчеством.
Почему же тогда никто не критикует формальную логику за принцип 16 логических
связок? [6]. А ведь это те же самые единые структуры. Любое сложное суждение сводится к
той или иной их комбинации. Наверное, потому, что такой подход не задевает душевную
жизнь человека.
В голове большинства учёных не укладывается, что любой объект или явление в
этом мире имеет свойство принадлежать к одному из универсальных типов. Единство мира с
пафосом декларируется, но поиски универсальных структур осуждаются. Исключение
делается разве что для микроуровня.
В 1953 г. Ф. Крик и Дж. Уотсон открыли универсальный генетический код. Было
установлено, что четыре сорта нуклеотидов кодируют последовательность аминокислот
любого белка. Таким образом, создана молекулярная типология живого. Последствия
овладения этим кодом привели к революции в биологии.
В то же время открытие К. Г. Юнгом инвариантов хранения информации — архетипов
коллективного бессознательного — осталось не оценённым по достоинству. А ведь единая
система представления информации о любых объектах открывает путь к формализации и
автоматизации обработки огромных массивов знаний.
Тип часто превратно толкуют. Хотя им как термином и пользуются, но заявляют, что
чистого типа нет, что все системы смешанные. В действительности не приемлют тот тип,
который понимают как жёсткий структурный образец, как твёрдое кристаллическое
образование. Если уж соционический тип и сравнивать с кристаллом, то не твёрдым, а
жидким.
В жидком кристалле нет застывшей кристаллической решётки, но всё же сохраняется
упорядоченность составляющих. Именно так понимает тип альтернативная методология.
Хотя отдельные составляющие типа количественно и меняются, но пропорции между ними
всегда остаются в каких-то заданных пределах.

4. Эквифинальность эволюции
Нынешнюю фундаментальную науку трудно себе представить не эволюционной. Все
явления и предметы подвержены движению и изменению, имеют свою диалектическую
историю. Однако сам термин «диалектика» понимается по-разному.

Широко известно понимание развития как энантиодромии (прим. с   

др. греч. — встречный бег) — смены одной противоположности на другую. Диалектическая
логика отрицает законы логики формальной, и, прежде всего закон исключённого третьего. А
это ведёт к абсолютизации кризисной стороны развития, все процессы оказываются
переходными, нет устойчивых состояний.
С другой стороны, диалектику издревле понимали как здоровую полемику,
столкновение различных точек зрения для сравнения позиций и выработки более адекватной,
более полной картины явления. И здесь уже акцент делается не на смене одной крайности
другой, а на их согласовании и сосуществовании.
 Методология X «работает» согласно принципу относительного перевеса одной
противоположности над другой. Диалектический принцип в ней преломляется так:
противоположности соревнуются между собой, но исход этой битвы не равновероятен. Одна
крайность всё же относительно доминирует, а другая её дополняет, уравновешивает, но не
вытесняет.
Принцип эквифинальности утверждает, что любая подсистема стремится обрести
оптимальное для себя место в рамках той или иной системы, между которыми она имеет
выбор. Развитие может идти по прямой или извилистой траектории, но его градиент всегда
направлен в сторону единственной организации частей. Здесь мы имеем дело со свойствами
финальности, прегнантности , архетипичности.
Финальная организация достигается далеко не сразу. Здесь разворачивается
процесс аппроксимации, центрирования. Самоцель осознаётся не сразу, а путём мучительных
поисков своего Я.
Из принципа эквифинальности вытекают законы конкуренции сходств, а не
противоположностей. Типовергенция как движение к типу представляет собой генезис слабо
структурированных, хаотических систем, подталкиваемых конкуренцией со стороны подобных
им образований в сторону большей упорядоченности.
Реальные процессы движения во времени, таким образом, моделируются в виде
спирали, которая может сходиться или расходиться.
Временная траектория системы есть баланс между двумя факторами единого
процесса самоорганизации, благодаря которому живые системы отличаются от неживых,
подчиняющихся закону нарастания хаоса.
К. Г. Юнг высказывался о развитых системах как о дифференцированных,
специализированных. Принцип индивидуации — юнговское понимание онтогенеза — это
освоение ресурсов собственной личности через нахождение своего места в коллективной
структуре. Тип постепенно вписывается в систему более высокого порядка как её
неотъемлемая подсистема.
Развитие трактуется не как бесконечно повторяющаяся энантиодромия, а как
интеграция всё более специализирующихся частей. Юнг так разъяснял эту мысль: «Но дело
не в переходе в противоположность, а в сохранении прежних ценностей вместе с признанием
их противоположности» [9].
С продвижением вверх по эволюционной лестнице симметрия сменяется
асимметрией. Чем больше непарных функций в системе, тем сильнее её потребность в
кооперации. Надстраиваются всё новые и новые уровни системной иерархии.

5. Итоговое сопоставление
Допустим, что конкурируют две методологии за право быть выбранной для
исследовательской работы. Одну из них назовём методологией Y, а другую — X. Они
противоположны по основным требованиям к конечному научному продукту. Представим эти
различия в виде сопоставительной таблицы.
Методология Y Методология Х
Нечётная структурность (в основе — Чётная структурность (в основе —
трихотомия). тетратомия).

Под каждую проблему новая классификация. Стандартизация структур, единая сквозная

типология.

Функция как роль. Функция как интеракция.

Развитие как движение от типа, Развитие как движение к типу, специализация.

универсализация.

Проблема заключается не в том, какая из методик правильна. Они обе

равнодоказуемы. Задача в том, какую из них применить в каждом конкретном случае. Мы
оставим вне внимания факт личной приверженности, когда какой-либо аналитический аппарат
нравится или не нравится по причинам вкуса.
Первый критерий выбора достаточно прост: выбирай что-то новенькое. Если к
моменту выбора господствует Y, то выбирать лучше Х, и наоборот, если Х уже давно
приелась, то выбрать лучше Y, так как она будет восприниматься как более прогрессивная.
Во-вторых, критерий «выбор» может касаться характера самого предмета
приложения методики. Если исследуемая проблема достаточно проста, причины и следствия
легко разделяются, количество действующих факторов невелико, то лучше остановить свой
выбор на Y.
Однако, если вы столкнулись с проблемной многофакторной, с трудно различимыми
причинами и следствиями, да к тому же ещё исследуется система в разрегулированном,
нестабильном состоянии, то более адекватным инструментом будет методология Х.
Наконец, Вы можете пойти на компромисс. В основу результирующего подхода
положить Y и дополнить элементами Х. Или же опереться на Х, но дополнить элементами Y.
Пример второго варианта дополнения выглядит так:
 структура 3 + 1 (с переменной чётностью);
 структуры стандартные, но со смещениями от образца;
 развитие к типу, но нелинейное, с поворотами и кризисами;
 функциональность интерактивная, но как согласование ролей.

Литература:
1. 1. Акофф Р. Эмери Ф. О целеустремлённых системах. — М. 1974.
2. Веккер Л. М. Психологические процессы. — Л. Издательство Ленинградского
университета... 1989.
3. Гуленко В. В. Многооконное мышление. О структуре научного знания. — Киев.
1996.
4. Докинз Р. Эгоистический ген. /Пер. с анг. — М. Мир. 1993.
5. Кун Т. Структура научных революций. — М. Прогресс. 1977.
6. Формальная логика. /Под редакцией И. Я. Чупахина и И. И. Бродского. — Л.
Издательство Ленинградского университета. 1977.
7. Юнг К. Г. Попытка психологического истолкования догмата о троице. Собр. соч.
Ответ Иову. /Пер. с нем. — М. Канон. 1995.
8. Юнг К. Г. Психологические типы. — М. Алфавит. 1992.
9. Юнг К. Г. Психология бессознательного. Собр. соч. /Пер. с нем. — М. Канон.
1994.