Шабалина Юлия (Р-1)

Легкий толчок вырвал меня из сладкой и такой желанной полудремы,

заставил меня открыть глаза и прийти в себя. Постепенно мое сознание
пробуждалось: в наушниках звучала какая-то незатейливая песня из 80-х,
похоже на что-то из репертуара Майкла Джексона. С каждой секундой музыка
становилась все громче, а слова будто наконец начали принимать какой-то
смысл. Вынимаю наушники из ушей, мысленно себя отчитывая за то, что
всякий раз при прослушивании музыки забываю убавить громкость, когда
чувствую, что вот-вот усну.
Окончательно прихожу в сознание и в конечном итоге понимаю, что
поезд тронулся. За окном черты вокзала становятся все менее и менее четкими,
поезд набирает скорость и пейзаж по ту сторону с каждой секундой теряет свои
очертания, будто они растворяются и утопают в бездне, а состав подобно
огромной железной птице рассекает воздух и все то, что остается позади. От
бешеной скорости железной махины вглядываться вдаль дается с трудом: в
глазах рябит, а голова начинает предательски болеть. Но я продолжаю
наперекор тем злосчастным ста тридцати километрам в час наблюдать за тем,
как очередной город, а точнее его окраины, превращаются в нечто совершенно
размазанное и неосязаемое. В любой поездке я всегда занимала то самое место у
окна и все путешествие, будь оно всего лишь на несколько часов или даже дней,
рассматривала леса, поля и степи, туманы и дожди, воздух и все то
первозданное и непоколебимое, сотканное еще невесть сколько лет и веков
назад самой матерью-природой. Меня всегда забавляло и одновременно пугало
до чертиков то, насколько же мы все тут временно, то ничтожное количество
веков, что мы тут живем и как же, все-таки, мало нам отведено. А фраза
«Человек- хозяин этой планеты» всякий раз вызывала лишь ироничную
ухмылку. Пожалуй, человек не заслуживает даже статуса «гость» на этой
планете, да и в этом мире, собственно, тоже. Разве гостю позволительно себя
вести таким образом? Разве дозволено гостям разжигать массовое безумие,
буйствовать и зверствовать там, где тебя радушно приняли, дали пищу, кров и
все на свете?
Скорость все также неумолимо растет прямо пропорционально моей
головной боли. Буквально на миг зажмуриваюсь и отворачиваюсь от окна.
Пытаюсь найти за что бы моему взгляду зацепиться. Глаза рыскают от одного
угла вагона к другому: вот напротив меня сидит милый парень лет двадцати
двух и активно стучит пальцами по экрану телефона. А вот сбоку от меня сидит
отец и рядом его маленький сын тихо посапывает на крепком и самом сильном
и надежном отцовском плече. Через несколько рядов замечаю невероятной
красоты женщину лет тридцати со стаканом ароматного кофе в руке, а рядом с
ней сидит мужчина преклонных лет, уткнувшись в газету. В конце вагона
шумит дружная компания, заливаясь смехом и бурно обсуждая планы на
выходные. Природа была мне всегда на порядок интереснее человека, но будучи
тем еще любителем наблюдений, ловлю себя на мысли, что я люблю людей.
Люблю, когда слышу этот громкий смех той самой компании, люблю, когда та
женщина поправляет свою прическу, когда юноша напротив меня загадочно
улыбается, смотря в телефон, люблю, когда тот заботливый отец целует сына в
лоб и укрывает своей курткой. Почему-то в такие моменты люди кажутся
такими уязвимыми, такими непринужденными и беззаботными, в такие
моменты мне начинает казаться, что со всей своей противоречивостью и
сумасшествием, у человечества еще есть шанс.
Поезд тормозит. Стук колес чемодана по привокзальной брусчатке. Звон
ключей. Горячий душ и теплая постель. Достаточно на сегодня мыслей о
высоком, сейчас я просто хочу наверстать почти бессонную неделю, сейчас я
просто хочу спать.