АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК, 2017, том 51, № 3, с.

225–242

УДК 523.64

СРАВНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ХАРАКТЕРСТИК

КОМЕТ 1P/ГАЛЛЕЯ И 67Р/ЧУРЮМОВА–ГЕРАСИМЕНКО
ПО ДАННЫМ АППАРАТОВ ВЕГА И ROSETTA
© 2017 г. Л. В. Ксанфомалити
Институт космических исследований РАН, Москва, Россия
e-mail: leksanf@gmail.com
Поступила в редакцию 04.04.2016 г.
После исправления 22.12.2016 г.

6 и 9 марта 1986 г. российские аппараты Вега-1 и Вега-2 впервые в истории науки сблизились с яд-
ром кометы Галлея (1P/Halley) и прошли на небольшом от него расстоянии. За ними 14 марта 1986 г.
последовал аппарат Giotto (ESA). Вместе с японским аппаратом Suisei (JAXA) они успешно положи-
ли начало исследованиям кометных ядер с помощью космических аппаратов. Непосредственные
исследования кометных тел, которые несут следы формирования самой Солнечной системы, были
продолжены в последующих миссиях к кометам. Аппарат Rosetta (ESA), находящийся на низкой
орбите у ядра кометы 67Р/Чурюмова–Герасименко, с 2014, до окончания миссии в сентябре 2016 г.,
выполнил чрезвычайно сложные исследования кометы 67Р/Чурюмова–Герасименко. В статье про-
водится сопоставление некоторых результатов, полученных в названных миссиях. Статья основана
на докладах на мемориальной конференции в ИКИ РАН в марте 2016 г., посвященой 30-летию мис-
сии Вега, и не претендует на исчерпывающее освещение проблем кометной физики.

Ключевые слова: аппараты вега джотто ядра комет 1P и 67P

DOI: 10.7868/S0320930X17030057

ВВЕДЕНИЕ мету, проходило в никогда ранее не встречавших-

В 2016 г. исполнилось 30 лет историческим ис-
следованиям аппаратами Вега кометы 1P/Halley
(1986), одной из крупнейших короткопериодиче-
ских комет. Прошло два года с начала непосред-
ственного исследования другой кометы, 67P/Чурю-
мова–Герасименко (далее 67P/CG); обзор предва-
рительных результатов был представлен в
“Астрономическом вестнике” (Ксанфомалити, Чу-
рюмов, 2015). Опубликованные к настоящему вре-
мени материалы позволяют сравнить некоторые
результаты миссий к кометам 67P/CG и 1P/Halley
(1986). Но сами условия выполнения эксперимен-
тов были несопоставимы. Так, аппарат Rosetta на-
ходился на орбите квазиспутника кометы. Пыле-
вая составляющая выбросов кометы 67P/CG попа-
дала на аппарат с небольшими скоростями, не
представлявшими для аппарата Rosetta серьезной
угрозы, хотя вблизи перигелия (в августе 2016 г.) в
целях безопасности его удерживали на расстоянии
не менее 350 км от ядра. В противоположность
этому, сближение аппаратов Вега-1 и Вега-2 с яд-
ром кометы происходило на встречных курсах, с
огромной относительной скоростью, до 79 км с–1.
Передача изображений ядра и детальное исследо-
вание состава пыли и газа, выбрасываемых яд-
ром, магнитного поля и плазмы, окружающей ко-
ся условиях огромной метеоритной опасности.
Впервые, на расстоянии около 1 млн км аппараты
пересекли ударную волну (рис. 1), а на расстоянии
около 160 тыс. км пересекли теоретически пред-
сказанную “кометопаузу”, где произошло резкое
изменение функции распределения протонов.
Энергия, которую несли с собой пылевые ча-
стицы и обломки корки кометы, превосходила на
единицу массы энергию артиллерийского снаряда в
7000 раз. Поэтому космические аппараты Вега-1 и
Вега-2, разработанные и созданные в НПО
им. С.А. Лавочкина, были оснащены беспреце-
дентными средствами защиты, что в значительной
мере обеспечило успех миссии (Сагдеев и др., 1986).
6 и 9 марта 1986 г. российские Вега-1 и Вега-2
(Sagdeev и др., 1986), а за ними, 14 марта 1986 г.,
космический зонд Giotto (Reinhard, 1986) (ESA)
исторически положили начало исследованиям
кометных ядер с использованием космических
аппаратов. В тот же период, 8 марта 1986 г., аппа-
рат Suisei (“Planet-A”) Японского космического
агентства (JAXA) прошел на бóльшем расстоянии
от кометы Галлея (Hirao, Itoh, 1986). В предлагае-
мой статье приводятся некоторые результаты обеих
миссий, к комете Галлея и к комете Чурюмова–Ге-
расименко. Сравнение основных характеристик

225
226
Y, 106 км
Vega 2
Giotto
1.2
0.8
Cometosheath
Suisei
Cometopause
–0.8 –0.4
Cometary plasma X, 106 км
region
–0.6
Bow shock
–1.2
Рис. 1. Траектории аппаратов Вега, Giotto и Suisei,
сближавшихся с ядром кометы Галлея. Стрелки на
трассе Suisei показывают изменения магнитного по-
ля. (C разрешения М.И. Веригина, из постера “Вега 1, 2:
Перехват кометы Галлея”, ИКИ РАН, 2015).
обеих комет приводится в сводной таблице
К.И. Чурюмова, опубликованной в работе (Зеле-
ный и Ксанфомалити, 2015). Некоторые уточне-
ния комментируются в тексте и приводятся в
примечании к таблице.
ОГРАНИЧЕННЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ
СРАВНЕНИЯ МОРФОЛОГИЧЕСКИХ
СВОЙСТВ ПОВЕРХНОСТИ
Аппараты, перечисленные выше, показаны на
рис. 2, аппарат Rosetta на предполетной подго-
товке – на рис. 3. После первых наблюдений ко-
меты Галлея, на начало 2016 г. космические аппа-
раты исследовали уже шесть ядер комет, причем
получение изображений исследуемых тел отно-
сится к главным и наиболее значимым задачам
миссий, о чем, например, говорят затраты на со-
здание телевизионного эксперимента, с масшта-
бами которых остальные эксперименты несопо-
ставимы. То же относится и к научной нагрузке
КСАНФОМАЛИТИ
аппарата Rosetta, где наряду с узкоугольной NAC
(Auger и др., 2015) и широкоугольной камерами,
изображения в разных диапазонах спектра созда-
вались и другими приборами (http://sci.esa.int/ro-
setta/35061-instruments). Примером может быть
система OSIRIS (the Optical, Spectroscopic, and In-
frared Remote Imaging System). Получено значи-
тельное число подробных изображений. Но срав-
нивать морфологию поверхности 67P/CG и
1P/Halley наиболее сложно. Если для 67P/CG
имеется богатый альбом подробных изображений
с разрешением до десятков сантиметров, то раз-
решение на снимках поверхности ядра кометы
Галлея составляет около 1 км. Ядро наблюдалось
сквозь довольно плотную среду газа и пыли, ин-
тенсивно выбрасываемых ядром (на рис. 4 (1) –
0.6
нечеткие изображения слева). К тому же, всеми
аппаратами, участвовавшими в исследованиях
кометы Галлея, было уверенно сфотографирова-
но только около 25% поверхности, а в миссии Ro-
setta – практически вся поверхность ядра.
Первичные изображения ядра кометы Галлея
(Сагдеев и др., 1987), сделанные ПЗС-камерой
аппарата Вега, показаны на рис. 4.
В ходе дальнейшей обработки снимков (Аване-
сов и др., 1989) удалось получить улучшенное изоб-
ражение ядра и уточнить его форму (рис. 4 (1)). На
рис. 4 (2) показано ядро кометы 67P/CG. Мас-
штаб изображений показан на рисунке; размеры
обоих тел 15.3 × 7.2 × 7.2 км и примерно 4.1 × 3.1 ×
× 2.2 км соответственно.
Шкала на рисунке позволяет оценить размеры
отдельных элементов ядра. Отмечалось, что ядро
кометы Галлея представляет топографически раз-
нообразную поверхность, с холмами, горами,
хребтами, провалами и по крайней мере одним
крупным кратером. На нижней части орбиты,
вблизи перигелия, с повышением температуры на
поверхности ядра происходят активные процессы
с разрушением одних и возникновением других
форм. В перигелии кометы Галлея, который со-
ставляет 0.5712 а. е., зарегистрированная темпера-
тура темной корки ядра была около 300 K, а в наи-
более горячих точках достигала 400 K (Combes и
др., 1986). Вблизи перигелия нагретые куски кор-
ки разрушалась, отделялись и уносились потока-
ми газа и пыли. Тем не менее было установлено,
что в глубине тела ядра сохраняется очень низкая
температура, что также отмечалось и в случае ко-
меты 67P/CG. Так, по данным эксперимента
VIRTIS на КА Rosetta, при дневной температуре
поверхности около 200 K уже на глубине 5–6 см
температура на исследованных участках остава-
лась постоянной, около 130 K (De Sanctis и др.,
2015). Анализ условий образования некоторых
выбрасываемых газообразных составляющих со-
ответствует температуре 35 K в глубине ядра.
Среднее геометрическое альбедо поверхности
АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3 2017
 СРАВНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ХАРАКТЕРСТИК КОМЕТ 227

Рис. 2. Аппараты Вега (слева), Giotto (вверху справа) и Suisei (внизу справа). Масштаб изображений различен (Аване-
сов и др., 1989; Keller и др.,1986; Hirao, Itoh, 1986).

Рис. 3. Аппарат Rosetta в собранном виде на испытаниях. Серый выступающий блок – зонд Philae. (ESA, 140109134929-
rosetta-spacecraft-horizontal-large-gallery).

очень низкое и у кометы Галлея близко к 0.04, а у ко-
меты 67P/CG – около 0.065 на длине волны 649 нм
(Fornasier и др., 2015).
Более детальные снимки кометы Галлея были
получены камерой аппарата Giotto (Keller и др.,
1986; Reinhard, 1986), которая работала на траек-
тории более тесного сближения с ядром, но на
расстоянии 1200 км была повреждена и вышла из
строя. Наблюдалась противоположная сторона
ядра по сравнению с верхним снимком с Веги на
рис. 4. Благодаря удачному положению аппарата,
газовые выбросы меньше закрывали ядро (рис. 5).
При дальнейшей обработке, используя методы
автора (Ксанфомалити и др., 2016) удалось полу-
чить более подробное изображение ядра, приво-
димое ниже (рис. 6), которое, в какой-то мере,
уже можно сравнивать со снимками ядра кометы

АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3 2017

228 КСАНФОМАЛИТИ

Сравнение характерстик комет 1Р/Галлея и 67Р/Чурюмова–Герасименко (данные К.И. Чурюмова)

Комета 1Р/Галлея Комета 67Р/Чурюмова–Герасименко

Дата открытия: 1758 г. Дата открытия: 22 октября 1969 г.

(первый предсказанный перигелий)

Характеристики орбиты: Эпоха 17 февраля 1994 г. Характеристики орбиты: Эпоха 9 декабря 2014 г.
(JD 2449400.5) (JDT 2457000.5)

Эксцентриситет 0.9671 Эксцентриситет 0.6410

Большая полуось (a) 17.8584 а. е. Большая полуось (a) 3.4628 а. e.

Перигелий (q) 0.5712 а. е. Перигелий (q) 1.2432 а. e.

Афелий (Q) 35.082 а. е. Афелий (Q) 5.722 а. e.

Период обращения (P) 75.5 лет Период обращения (P) 6.44 лет

Наклонение орбиты: 162.2366° Наклонение орбиты: 7.0401°

Последний перигелий: 9 февраля 1986 г. Последний перигелий: 13 август 2015 г.

Следующий перигелий: 28 июля 2061г. Следующий перигелий: 21 январь 2021 г.

Долгота восходящего узла: 58.9407° Долгота восходящего узла: 50.1409°

Аргумент перигелия: 111.33249° Аргумент перигелия: 12.7868°

Размеры: 15.3 × 7.2 × 7.2 км Размеры: “голова” (меньшая часть) 2.6 × 2.3 × 1.8 км, “тело”
(большая часть) 4.1 × 3.3 × 1.8 км

Масса: 2.2 × 1014 кг Масса: 1013 кг

Средняя плотность: 550 ± 250 кг/м³ Средняя плотность*: 470 кг/м3

(оценки варьируются от 200 до 1500 кг/м3) пористость 70–80%

Альбедо: 0.04 Альбедо: 0.065

Сфотографировано: 25% поверхности ядра кометы Сфотографировано: более 95% поверхности ядра кометы
Галлея Чурюмова–Герасименко

Период вращения вокруг собственной оси: 52 ч Период вращения вокруг собственной оси: 12.4 часа

Хим. состав ядра: водяной лед Н2О – около 80%, Хим. состав ядра: водяной лед Н2О, углекислый газ СО2,
от 3 до 4% лед углекислого газа СО2, угарный газ СО угарный газ СО (?)
около 27%

Температура поверхности ядра около 300–400 К Температура поверхности ядра около 200 К (–70°С)
(от 27 до 127°С) на расстоянии 0.9 а. е. от Солнца на 3.7 а. е. от Солнца (“горячие” пятна до –40°С)
(после перигелия)

Газопроизводительность воды QH 2O = 4 × 1029 с–1 Газопроизводительность воды QH 2O ≈ 1027 с–1 на расстоя-

на расстоянии 0.9 а. е. от Солнца (после прохождения нии 1.35 а. е. от Солнца (после прохождения перигелия) –
перигелия) наземные наблюдения**

Атомы и ионы: H, O, C, S, Na, K, Ca, V, Mn, Fe, Co, Атомы и ионы: 34S, Na+, Mg+
Ni, Cu, Н+, С+, СО2+, Fe+, Ca+, CH+, CN+, N 2+ ,
H2O+, H2S+

АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3 2017

 СРАВНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ХАРАКТЕРСТИК КОМЕТ
Таблица. Окончание
Комета 1Р/Галлея
Молекулы:
C2
CH
CN
CO
CS
NH
OH
C3
NH2
H2O
HCN
CH3CN
S2
HCO
NH3
NH4
Магнитное поле в коме – постепенный рост до
75–80 нТл на расстоянии 0.9 а. е. от Солнца
Изотопный состав D/H = (3.06 ± 0.34) × 10–4
Отношение пыль/газ ≈1 : 7–1 : 8
Примечания: * По данным (Pätzold и др., 2016) ядро кометы 67P/CG обладает плотностью 533 ± 6 кг/м3 и имеет высокую по-
ристость, 72–74%.
** Газопроизводительность паров воды на расстоянии около 3.4 а. е. QH 2O ≈ 2 × 1025 молекул с–1 стерад–1 (Lee и др., 2015).
67P/Чурюмова–Герасименко. Следует отметить,
что незначительная часть наиболее мелких дета-
лей на рис. 6 может оказаться артефактом, таковы
особенности кодов обработки.
Прежде всего, обращает на себя внимание об-
щее подобие формы двух тел, несмотря на 4-крат-
ное различие в их размерах. В целом, сходство по-
верхности обеих комет прослеживается в круп-
ных деталях. Форма “головы”, большей части
ядра 67P/CG, оканчивающаяся районом Imhotep,
похожа на голову ядра кометы Галлея (рис. 6).
Вблизи Imhotep, в районе Agilkia предполагалась
посадка Philae. Спетрофотометрические свойства
этих районов рассмотрены в работе (Fornasier и др.,
2015). Ядра обеих комет похожи также узкой обла-
стью, “шейкой”, хотя у ядра кометы Галлея она ме-
нее выражена, но также локализована в узкой части
и является самым темным районом поверхности.
Следует отметить, что физические условия у
“шейки” несколько отличаются от периферий-
АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51
229
Комета 67Р/Чурюмова–Герасименко
Молекулы: H2O
CO
CO2
NH3
CH4
CH3OH
CH2O
H2S
HCN
SO2
CS2
Магнитное поле в коме – постепенный рост
до 100–110 нТл на расстоянии 3.4 а. е. от Солнца
Изотопный состав D/H =(5.3 ± 0.7) × 10–4
Отношение пыль/газ ≈ 2 : 1–4 : 1
ных частей. Таковы, например, радиационные
условия. Телесный угол, под которым площадка
на плоской поверхности у шейки “видит” свобод-
ное пространство, составляет 2π, а площадка у
шейки – значительно меньше 2π. Темная впади-
на у шейки ядра кометы Галлея имеет сложный
вид и может быть следствием развивающегося
процесса разрушения тела. Вместе с тем, проис-
хождение шейки у 67P/CG может быть следствием
других процессов (Massironi и др., 2015). В статье
(Ксанфомалити, 2011) приводился расчет напря-
женного состояния шейки кометы на примере
103P/Hartley-2, как предполагается, близкой к раз-
рушению. Удлиненные гантелевидные кометные
ядра (как у кометы 103P/Hartley-2) наиболее удоб-
ны для анализа физического состояния и возмож-
ной эволюции ядра кометы. Что касается кометы
Галлея, подробный расчет для нее не проводился.
Комета намного больше и по размерам R, и по
массе M, но скорость ее вращения ω втрое мень-
№3 2017
230 КСАНФОМАЛИТИ

V2/TVS 9.03.1986 4.1 км

1 2
12

км 4 8 12 16 км

12

Рис. 4. Крайние снимки слева: комета Галлея 1P/Halley. Снимок с аппарата Вега, камера TVS (1986 г.), до обработки.
(1) – Ядро кометы Галлея после обработки снимков (Аванесов и др., 1989). Четкость снимка ограничена интенсивны-
ми выбросами газа и пыли с ядра кометы, сквозь которые наблюдалось ядро. (2) – Один из первых снимков ядра
67P/Чурюмова–Герасименко, сделанный с аппарата Rosetta в 2014 г. (http://rosetta.esa.int/).

ше (период вращения ядра кометы Галлея 52 ч, с нанесенными наименованиями объектов пока-

кометы 67P/CG 12.4 ч) Напряжения F от центро-
бежных сил в равновесном сечении от всех эле-
ментов массы Mi составляют:
F = ΣMiRω2,
и получаются примерно теми же, что и в случае
103P/Hartley-2, то есть близкими к разрушаю-
щим. Однако для подробных расчетов необходи-
мо более точно знать форму ядра кометы 1P/Hal-
ley. Механическая модель для 67P/CG сложнее и
включает момент от выступающих частей и слож-
ную эпюру распределения механических напря-
жений. Оценочные результаты напряжений по-
лучаются примерно такими же, но требуют уточ-
нений.
На рис. 6 на поверхности большей части ядра
кометы Галлея (в центре и справа) можно видеть
3 крупных кольцевых образования (по-видимо-
му, кратеры) и более сложную структуру в левой
части ядра, где, вероятно, видны два тесно свя-
занных объекта со светлой границей. В обеих ча-
стях к ним примыкают протяженные равнины.
Контуры кольцевых образований нечеткие, воз-
можно, это полуразрушенные кратеры. Заметны
также холмы, горы и впадины.
По сравнению с кометой Галлея, поверхность
ядра 67P/CG исследована несравненно более по-
дробно. Она оказалась весьма неоднородной. На
основе морфологических и структурных призна-
ков El-Maarry и др. (2015) выделили 19 характер-
ных типов поверхности, каждый из которых по-
лучил неофициальное название, связанное с
древнеегипетской мифологией. Районирование,
выделенное по гео-морфологическим принципам
зано на рис. 7.
Среди видов поверхности наиболее распроста-
нен тип, который авторы назвали консолидиро-
ванной и разрушенной поверхностью. В ряде слу-
чаев к ней примыкают районы с гладкой поверх-
ностью, образованные мелкозернистым пылевым
материалом с глыбовыми включениями. Такие
районы также многочисленны. Отмечается ак-
тивность некоторых отложений пылевого мате-
риала, указывающая на недавние процессы их об-
разования и их связь с происходящей сублимаци-
ей летучих, входящих в состав ядра кометы.
Чрезвычайно интересна структура обширного, до
1 км, крутого склона Hathor “головы” ядра, с осы-
пями разрушающегося материала и признаками
расслоения, что представляет резкий контраст по
сравнению с прилегающим районом “шейки”.
Само осыпание происходит очень медленно,
причем ускорение свободного падения gc = GM/r2
вверху и внизу стены неодинаково. При массе те-
ла M = 1013 кг и постоянной гравитации G, ускоре-
ние gc составляет 0.167 × 10–3 м с–2 у вершины (r =
= 2 км до гравицентра) и 0.667 × 10–3 м с–2 на по-
верхности седловины (r = 1 км). В этих условиях
интегрирование скорости падения дает у седло-
вины 0.82 м с–1 , а на падение обломка с вершины
уйдет около часа.
Разнообразие районов включает небольшие
холмы, кольцевые образования, некоторые из ко-
торых, возможно, являются разрушенными кра-
терами, равнины и глубокие разломы. На рис. 8
показано обработанное изображение района
сложного рельефа Atum-Anubis (на рис. 7 он на-
ходится на проекциях 1 и 2), протяженность
1.6 км. Поверхность чрезвычайно разнородна; в

АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3 2017

 СРАВНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ХАРАКТЕРСТИК КОМЕТ 231

15 км

Рис. 5. Снимок кометы Галлея, полученный камерой аппарата Giotto 14 марта 1986 г. (C любезного разрешения ESA.)

1 2 Rosetta, 2014 Vega 2, 1986

67P/Churyumov– 1P/Halley
Gerasimenko
4 × 3 × 22 км 16 × 8 × 8 км

Рис. 6. Слева: (1) – снимок кометы Галлея, полученный с аппарата Giotto, в обработке автора (публикуется впервые),
масштаб 1/4; (2) – снимок ядра кометы 67P/CG (http://rosetta.esa.int/) масштаб 1 : 1. Справа: те же объекты в одинако-
вом масштабе.

левой части района она сложена элементами, на-
поминающими слоистые структуры, а район Anu-
bis, справа, покрыт более гладкими отложениями.
Справа внизу видна часть затененной “шейки”.
Происхождение некоторых объектов, несо-
мненно, связано с частичной сублимацией мате-
риала ядра, оставляющей непрочные образова-
ния причудливой формы. Особенности и неодно-
родность, “пестрота” структуры поверхности
67P/CG подробно рассматриваются в работах:
Sierks и др., 2015; El-Maarry и др., 2015; Auger и др.,
2015; Vincent и др., 2015; Oklay и др., 2016; Pätzold
и др., 2016 и других.
В миссию Rosetta впервые был включен поса-
дочный зонд для исследований на поверхности
ядра. Philae – это первый зонд для мягкой посад-
ки на ядро кометы. Он был оснащен обширным
комплексом приборов для научных исследова-
ний. Масса Philae 100 кг. До миссии Rosetta два
аппарата – NEAR Shoemaker (2000 г.) у астероида
Эрос и аппарат Hayabusa у астероида Итокава
(2005 г.) – совершили экспериментальную (ранее
незапланированную) мягкую посадку, причем
аппарат Hayabusa затем взлетел и вернулся на
Землю. Баллистический (неуправляемый) спуск
зонда Philae состоялся 12 ноября 2014 г. К сожале-
нию, посадка прошла неудачно (Ксанфомалити,
Чурюмов, 2015), выполнить задачи зонда не уда-
лось.
ПОТЕРИ МАССЫ
ПРИ ПРОХОЖДЕНИИ ПЕРИГЕЛИЯ
По мере приближения к перигелию актив-
ность ядер обеих комет возрастала. Комета Гал-
лея в перигелии (0.5712 а. е.) выбрасывала наибо-
лее интенсивные газопылевые джеты (рис. 9, 1),
уходившие на сотни тысяч км. Перигелий кометы

АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3 2017

232 КСАНФОМАЛИТИ

1 3

2 4

Рис. 7. Ядро кометы 67P/CG в четырех положениях с нанесенными границами и наименованиями выделенных райо-
нов. На проекции 1 ось вращения направлена вертикально и лежит в плоскости рисунка, на проекции 2 ось направле-
на на зрителя. Фрагмент рисунка из работы (El-Maarry и др., 2015) с изменениями.

67P/CG был расположен гораздо дальше. Днев-
ная температура поверхности лежала в пределах
140–200 K (Capaccioni и др., 2015; De Sanctis и др.,
2015) и лишь в некоторых точках повышалась до
230 K. Потери массы ядра кометы 67P/CG были
намного меньше, чем у 1P, как из-за более высо-
кого перигелия (1.2432 а. e.), так и из-за меньших
размеров ядра. Масса ядра кометы 67P/CG мень-
ше 1P/Halley в 22 раза. Изменения газо-пылевой
активности ядра кометы 67P/CG представлены
на рис. 9, кадры 2–5. Активностью выделялись
районы шейки 67P/CG (рис. 9), но не только. На
кадре 4 выбросы охватывают значительную часть
ядра и видны в центре нижней, неосвещенной его
части. Как можно видеть на примерах, приведен-
ных на рис. 9, в отличие от кометы Галлея, исте-
чение вещества с ядра 67P/CG было ограничено ло-
кальными источниками. Но следует напомнить, что
суммарная площадь самих источников выбрасыва-
емой газопылевой среды кометы Галлея в периге-
лии тоже оценивалась только в 10% (Cevolani, Bor-
tolotti, 1987), хотя выбросы были несравнимо боль-
шими по массе и протяженности, чем у 67P/CG.
Пылевые частицы кометы Галлея представля-
ют собой главным образом смесь углеродно-во-
дородно-кислородно-азотных тугоплавких орга-
нических соединений (CHON) и каменного ве-
щества хондритового состава.
В экспериментах GIADA и OSIRIS на аппарате
Rosetta вдоль трассы полета в интервале 3.6–3.4 а. е.
регистрировалась пылевая компонента в окрест-
ностях ядра кометы 67P/CG (Rotundi и др., 2015).
Всего на аппарате было зарегистрировано 35 ча-
стиц или обломков с массами от 10–7 до 10–4 г и
48 с массами от 10–2 до 10 г. Осредненное отноше-
ние пыль/газ над дневной стороной ядра состави-
ло 4 ± 2 (с учетом данных эксперимента MIRO,
Gulkis и др., 2015). Указывается, что в среднем от-
ношение пыль/газ составляет 3. Над ядром обра-
щается до 100 × 103 частиц и обломков с размера-
ми до метра, а плотность самих частиц близка к
(1.9 ± 1.1) × 103 кг/м3. Потери воды за 3 месяца, июнь–
август 2014 г. возрастали с 0.3 до 1.2 л/с. Суммарные
потери массы ядра 67P/CG за одно прохождение пе-
ригелия составляют (3–5) × 109 кг (Taylor и др., 2015).

АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3 2017

 СРАВНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ХАРАКТЕРСТИК КОМЕТ
Рис. 8. Разнородный район Atum-Anubis, протяженность участка 1.6 км, разрешение 1.6 м/пиксел. Снимок получен
1.05.2016 с расстояния 18.8 км. (Снимок ESA/Rosetta/NAVCAM – CC BY-SA IGO 3.0.)
Границы поперечного сечения комы кометы
Галлея превышали 105 км, что типично для круп-
ных комет. Под действием фотолиза основная со-
ставляющая, водяной пар диссоциировал, а оцен-
ки протяженности газовой и ионной составляющих
(водород и другие летучие) достигали 20 × 106 км.
Потери массы кометы Галлея в перигелии рас-
сматривались в многочисленных работах (обзор
Cevolani, Bortolotti, 1987). Согласно данным
К.И. Чурюмова (таблица), газопроизводитель-
ность воды QH 2O у кометы Галлея на расстоянии
0.9 а. е. от Солнца (после прохождения периге-
лия) составляла 4 × 1029 молекул с–1, или 4 × 1029 ×
× 18 × 1.66 × 10–27 = 1.20 × 10 4 кг/с. Атмосфера ко-
меты 67P/CG примерно на 80% состоит из водя-
ного пара, причем с июня по август 2014 г. потери
воды возрастали с 0.3 до 1.2 л/с, а изменения до-
стигали пяти раз (Gulkis и др., 2015). В августе
2015 г. газопроизводительность H2O, согласно
(Lee и др., 2015), лежала в пределах от 1024 (с сте-
рад)–1 до 3 × 1025 (с стерад)–1, причем в течение
месяца максимальные изменения производи-
тельности H2O достигали 30 раз (эксперимент
MIRO, Lee и др., 2015). Таким образом, максималь-
ная производительность H2O составляла 4π × 3 ×
× 1025 × 18 × 1.66 × 10–27 = 112.6 кг/с, а минималь-
ная 3.75 кг/с. Некоторое противоречие связано с
размерностью данных: (Gulkis и др., 2015) указы-
вают 2 × 1025 молекул с–1 (в июне 2014 г.), а (Lee и др.,
АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3
233
2015) дают до 3 × 1025 молекул (с стерад)–1 в авгу-
сте 2014 г.
17% атмосферы кометы 67P/CG приходится на
моноксид углерода и около 3% на углекислый газ.
Среди малых составляющих были обнаружены
метан и аммиак (Biver и др., 2015). Более сложными
были измерения пылевой составляющей. При отно-
шении газ/пыль 7 : 1 (кратковременно) по массе,
суммарные потери достигали 1.60 × 104 кг/с. Суще-
ствуют значительные расхождения в оценках по-
терь массы кометы Галлея вблизи перигелия.
Оценки потерь за 1 орбитальный период (~76 лет)
варьируют от 2.2 до 5 × 1011 кг, то есть от 10–3 до
2 × 10–3 полной массы ядра. На аппаратах Вега
выполнялись три пылевых эксперимента, ДУСМА,
СП-1 и СП-2 (Simpson и др., 1990; Мазец и др.,
1986; Вайсберг и др., 1987). В работах Симпсон
и др., (1993) и Simpson и др., (1989; 1990) приводи-
лись данные эксперимента ДУСМА на Веге-1 и -2 о
регистрации частиц с массами от 1.5 × 10–13 до 10–8 г.
Рис. 10 иллюстрирует возрастание и последую-
щее уменьшение скорости счета в эксперименте
ДУСМА (Симпсон и др., (1993), при сближении с
ядром до 8045 км. Интегрирование данных пыле-
вых приборов с принятыми функциями распре-
деления частиц по массам дало возрастание мак-
симальных потерь массы (в перигелии) до 2.9 ×
× 10 4 кг/с.
Следует отметить, что полная масса ядра коме-
ты Галлея (2.2 × 1014 кг, см. таблицу) рассчитыва-
2017
234 КСАНФОМАЛИТИ

1 2 3

4 5

Рис. 9. (1) – Активность ядра кометы Галлея (1986). Развитие активности кометы 67P/CG в период февраль–июль 2015;
(2) – выбросы из шейки, 6 февраля 2015 г. (Снимок ESA/Rosetta/NAVCAM-CC BY-SA IGO 3.0). (3) – развитие газопы-
левых выбросов из шейки (район Hapi), 9 февраля 2015 г. (Снимок ESA/Rosetta/NAVCAM-CC BY-SA IGO 3.0). (4) – вы-
сокая активность газо-пылевых выбросов, 12 марта 2015 г. Виден фонтанирующий выброс из нижней, неосвещенной ча-
сти ядра. (Снимок: ESA/Rosetta/MPS/MPD/LAM/IAA/SSO/INTA/UPM/DASP/IDA). (5) – нерегулярный узкий джет,
29 июля 2015 г. (камера OSIRIS. Снимок: ESA/rosetta/MPS for OSIRIS team MPS/UPD/LAM/IAA/SSO/INTA/
UPM/DASP/IDA).

ется на основе точно не известной плотности тела
(Sagdeev и др., 1988), оцениваемой от 100 до 700
(и даже до 1500 кг/м3) и плохо известной плотности
пылевых частиц. Обычно принимается 600 кг/м3,
что указывает на высокую пористость ядра, обра-
зованного большим числом мелких слабо связан-
ных элементов.
Предполагается, что комета Галлея проходила
перигелий уже примерно 2300 раз (Cevolani, Bor-
tolotti, 1987), что приводит к очень большому зна-
чению исходной массы, если принять указанные
выше потери, Δm от 10–3 до 2 × 10–3 полной массы
ядра. Исходная масса M0 = MHal/(1 – Δm)n, где n –
число прохождений. MHal = 2.2 × 1014 кг, что дает
M0 = 2.2 × 1015 кг для Δm = 10–3 и 2.2 × 1016 кг для
Δm = 2 × 10–3. Кометы со столь большими масса-
ми (2.2 × 1015 кг) неизвестны. Но на больших мас-
штабах времени за пределами, например, 40–50 ор-
бит сам расчет динамики кометы становится не-
надежным. При темпе потерь 2.9 × 10 4 кг/с в
перигелии и 1.20 × 10 4 кг/с на расстоянии 0.9 а. е.
величина 10–3 массы действительно накапливает-
ся вблизи проходимого перигелия быстро, менее,
чем за 220 сут. Потери происходят при скорости
ядра VHal в перигелии:
VHal = [GMS(1 + εHal)/qHal]1/2 = 55.2 км/с,
где qHal = 0.5712 а. е. – расстояние в перигелии,
эксцентриситет εHal = 0.9671, масса Солнца Ms =
= 1.989 × 1030 кг. Орбита наклонена к эклиптике на
162° (комета Галлея имеет обратное обращение).
По измерениям в начале 2015 г. газовый состав
комы 67P/CG включал воду, окись углерода, дву-
окись углерода, аммиак, метан, метанол, фор-
мальдегид, сероводород, цианистый водород, диок-
сид серы, дисульфид углерода, серу, карбонил-
сульфид, а также натрий и магний в составе пыли-
нок (Biver и др., 2015; Taylor и др., 2015; Capaccioni
и др., 2015). В более ранних сообщениях указыва-
лось, что сероводород содержит изотоп серы 32S, а
изотоп 34S может иметь другое происхождение.
В ядре кометы в эксперименте ROSINA, вместе с
другими газообразными составляющими, обнару-
жен инертный газ аргон (рис. 11, Balsiger и др.,
2015), причем отношение изотопов 36Ar/38Ar со-
ставляет (5.4 ± 1.4), что близко к земному, 5.3. Ар-
гон в кометах обнаружен не впервые. Ранее (Stern

АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3 2017

 СРАВНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ХАРАКТЕРСТИК КОМЕТ
Вега-2
1200
Скорость счета, с–1
720
240
0 10 742 с
M1 M2
10–13 массы, г
Рис. 10. Изменения скорости счета пылевых частиц в эксперименте ДУСМА, 9 марта 1986 г. (Симпсон и др., 1993), при
прохождении точки максимального сближения с ядром (8045 км).
и др., 2000) сообщали об эмиссиях аргона у
“Большой кометы 1997 г.”, – кометы Хейла–Бо-
па, у которой даже был предположительно обна-
ружен синтез органических веществ (Rodgers,
Charnley, 2002).
Важным стало обнаружение в атмосфере ко-
меты 67P/CG молекулярного кислорода O2 (Bieler
и др., 2015), с помощью масс-спектрометра ROSINA
на аппарате Rosetta, причем кислород оказался
среди четырех наиболее обильных составляющих
атмосферы кометы (рис. 12). Его концентрация
(от 1 до 10% к водяному пару, 3.8% в среднем) ма-
ло менялась в течение полугода, когда выполня-
лись измерения, что указывает на ядро как ста-
бильный его источник.
Кислород диффундирует из недр ядра и, как
предполагается, не является продуктом диссоци-
ации воды, но сохранился в ядре со времени обра-
зования последнего. Однако остается неясным,
какая исходная среда могла быть значительно
обогащена кислородом и почему кислород, эле-
мент химически высокоактивный, не оказался
связанным в реакциях с материалами ядра. Сле-
дует отметить, что проблема связи обилия наблю-
даемых компонентов с исходным составом ядра
кометы относится к актуальным вопросам физи-
ки комет (Marboeuf, Schmit, 2014).
Главная особенность миссии Rosetta по сравне-
нию с Вегой состоит в том, что благодаря квазис-
путниковому положению аппарата относительно
ядра кометы 67P/CG становятся возможными си-
стематические и длительные наблюдения, как в
случае обнаружения кислорода. Тем не менее в
4 АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51
235
11 822 с
11 242 с
мин
емя
Вр
M3 M4
10–10
миссии Вега, в процессе кратковременного сближе-
ния аппаратов с кометой также было много неожи-
данностей. Непосредственные прямые измерения
состава кометной плазмы указали на присутствие
ионов с массой 56 (рис. 13), которые были гипоте-
тически отождествлены с ионами железа Fe+ и
которые ранее в плазме кометы Галлея не отмеча-
лись.
Как отмечалось выше, комета 67P/CG, в отли-
чие от кометы Галлея, относится к пылегазовым
кометам. В таблице К.И. Чурюмова отношение
пыль/газ оценивается как 4 : 1, но, по-видимому,
оно ближе к 3 : 1.
Указанная пиковая производительность пыли
67P/CG вблизи перигелия 2002–2003 гг. была
60 кг/с, а в 1982–1983 гг. достигала 220 кг/с. При
пересчете в производительность H2O, от 3.75 кг/с
до 112 кг/с, согласно (Lee и др., 2015), эти значе-
ния согласуются с приведенными выше предела-
ми. Производительность паров воды QH2O ≈ 4 ×
× 1025 с–1 в 10 4 раз меньше, чем у кометы Галлея.
Поэтому указанные отношения пыль/газ приво-
дят к минимальной оценке потерь пыли около
15 кг/с. В целом, разброс в оценках затрудняет
определение суммарных потерь, но по сравнению
с массой ядра (1013 кг), они пренебрежимо малы.
Эффекты динамического воздействия микроме-
теоритов, газа и плазмы на поверхность ядра и ко-
му в целом, если учитывать только орбитальное
движение кометы, намного ниже, чем у кометы
Галлея. Орбитальная скорость V67P в перигелии
(q67P = 1.2432 а. е., ε67P = 0.6410) была:
№3 2017
236
Число частиц за 20 с
Рис. 11. Газообразные составляющие кометы 67P/CG, зарегистрированные в эксперименте ROSINA: изотопы 36Ar,
38
Ar и соляная кислота. По горизонтали – атомный или молекулярный вес. Переработанный рисунок из работы (Bal-
siger и др., 2015).
V67P = [GMs(1 + ε67P)/q67P]1/2 = 34.2 км/с.
Интересное явление было обнаружено в ре-
зультате быстрого движения самих аппаратов Ве-
га относительно ядра кометы Галлея. Простран-
ственное распределение пылевых частиц в
окрестностях ядра было неоднородным и указы-
вало на определенную периодичность в структуре
пылевой среды. Явление было интерпретировано
О.Л. Вайсбергом, как пространственная спираль-
ная форма наиболее интенсивных пылевых дже-
тов, возникающая благодаря вращению ядра
100
произвольные единицы
Интенсивность,
10–1
10–2
–3
10
1 менее 200 лет), но именно орбитальные особен-
10–4
31.94 31.96 31.98 32.00 32.02 32.04 32.00
Массовое число
Рис. 12. Обилие кислорода O2, серы и метанола в ат-
мосфере кометы 67P/CG, определенное по измере-
ниям масс-спектрометра ROSINA на разных расстоя-
ниях от ядра. 1 – перед сближением, 1.08.2014; 2 – при
выходе на квазиспутниковую орбиту, 18.06.2014; 3 –
орбита с высотой 30 км, 11.09.2014; 4 – орбита с высо-
той 20 км, 1.10.2014; 5 – орбита с высотой 10 км,
22.10.2014. По горизонтали – молекулярный вес. Пе-
реработанный рисунок из работы (Bieler и др., 2015).
КСАНФОМАЛИТИ
100
36
Ar H35Cl 38
Ar CS2++ H37Cl
10
1
35.95 35.96 35.97 37.95 37.96 37.97 37.98
Массовое число
(Вайсберг и др., 1987; Vaisberg и др., 1986). Благо-
даря быстрому движению, аппараты Вега после-
довательно пересекали их несколько раз (Simpson
и др., 1989).
ПРОИСХОЖДЕНИЕ И ОБОГАЩЕННОСТЬ
ДЕЙТЕРИЕМ КОМЕТ 1P/ ГАЛЛЕЯ И 67P/CG
Сопоставление сведений о составе кометных
атмосфер, приведенных в таблице, указывает на
значительные различия комет 1P и 67P, что связа-
но с различиями в их происхождении. Пояс Кой-
пера считается той областью Солнечной системы,
где могут находиться тела, подобные комете 67P
O2 (Auger и др., 2015a). Особенности орбиты кометы
Галлея указывают на ее вероятное происхожде-
ние из более удаленной области (McDonnell,
CH3OH 1986), из Облака Оорта, тела в котором никак не
S
5
связаны с положением плоскости эклиптики и
своим отношением D/H могут выделяться среди
4 других тел Солнечной системы. В проекции на
плоскость эклиптики направление ее обращения
3 вокруг Солнца противоположно остальным те-
лам Солнечной системы. Ныне комета Галлея от-
2 носится к короткопериодической группе (период
ности позволяют предположить, что образова-
лась она в облаке Оорта и, благодаря возмущени-
ям планетами-гигантами в нижней части ее орби-
ты, оказалась на короткопериодической орбите.
Вместе с тем, имеющиеся исторические сведения
показывают, что на современной, более или ме-
нее устойчивой орбите, 1P/Halley находится
очень давно (Cevolani, Bortolotti, 1987). В древне-
греческих и китайских источниках ее первое упо-
минание относится к 468–466 гг. до нашей эры, а
ее описание содержится в китайских материалах,
датированных 240 г. до н.э. В средние века в юли-
АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3 2017
 СРАВНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ХАРАКТЕРСТИК КОМЕТ
анском и грегорианском календарях отмечались
даты появления 1P, начиная с 1531 и 1607 гг. соот-
ветственно. Эволюция орбиты 67P/CG так далеко
не прослеживается. Расчеты эволюции до XIX ве-
ка дают ненадежные результаты. До 1840 года ее
расстояние в перигелии, как показывает обратное
интегрирование орбиты, было втрое больше со-
временного, 4.0 а. е. Далее серия сближений с
Юпитером уменьшила расстояние в перигелии до
3.0 а. е., а затем до 2.77 а. е. Совсем недавно, в 1959 г.
произошло дальнейшее уменьшение перигелия
кометы до 1.29 а. е. Ныне орбитальный период
67P составляет 6.45 лет.
Чрезвычайно важным оказалось измерение от-
ношения D/H (дейтерий-протий). Ядро 67P/CG
выделяет значительные массы водяного пара.
В опубликованных результатах новых измерений
(Altwegg и др., 2015) приводится анализ изотопно-
го состава, который указывает на необычно высо-
кое отношение D/H (уже упоминавшееся в экс-
пресс-обзоре Ксанфомалити, Чурюмов, 2015).
Тема отношения дейтерий-протий в связи с про-
исхождением земных океанов рассматривалась
многими авторами, среди которых отметим Tobi-
as C. Owen и Akiva Bar-Nun, работы которых охва-
тывают период с 1980-х годов по настоящее вре-
мя. Предполагалось, что летучие попадали на
внутренние планеты в виде планетезималей и ле-
дяных ядер комет (Owen, Bar-Nun, 1995) и что до
40% воды в земных океанах принесли кометы, а
около 60% выделили планетезимали и астероиды.
Экспериментальные факты об отношении
дейтерий-протий, которые накапливались посте-
пенно, смещали, однако происхождение земной
воды в пользу планетезималей и астероидов (Ow-
en, 1998). В работе (Owen, Bar-Nun, 2001) отмеча-
ется: океаны Земли не могли создать только ко-
меты, для этого были необходимы другие источ-
ники с низким отношением D/H. Подробно тема
рассматривалась в статье (Drake, 2005). Измерен-
ное D/H в экспериментах на аппарате Rosetta со-
ставляет (5.3 ± 0.7) × 10–4 (Altwegg и др., 2015). Как
отмечают авторы, более ранние кометные изме-
рения и новые результаты позволяют предполо-
жить, что широкие пределы отношения D/H в во-
де семейства комет Юпитера исключают возмож-
ность того, что этот резервуар был единственным
источником воды океанов Земли. Заключение
осторожное, тем не менее появились многочис-
ленные комментарии о том, что результаты, по-
лученные Rosetta, окончательно закрывают во-
прос о кометах, как источниках воды океанов
Земли, что неверно. Хотя на самой поверхности
кометного ядра воды в рзличных фазах мало (De
Sanctis и др., 2015), причем наблюдаются суточ-
ные фазовые циклы, но водяной лед входит в ос-
новные составляющие кометных ядер, на кото-
рые приходилась значительная часть вещества,
поступающего на Землю.
АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3
237
Groups
H+ H2+ C+ H2O CO ~70+
CO2+ ~85+
8 Fe+
Log counts, arb. units
6
4
2
0
100 1000 E/q, eV
1 10 100
Mass/Charge
Рис. 13. Ионы железа Fe+ были впервые обнаружены
в плазме кометы Галлея в экспериментах миссии Ве-
га. Кривые были получены в ходе сближения аппара-
та с ядром. (С разрешения М.И. Веригина, из постера
“Вега 1, 2: Перехват кометы Галлея”, ИКИ РАН,
2015.)
Кроме того, и само земное отношение D/H
также могло эволюционировать (Genda, Ikoma,
2008). Если на 106 молекул обычной земной воды
(H2O) приходится 156 молекул “тяжелой” воды
(HDO), т.е. 156 ppm, то измерения Rosetta кометы
67Р/CG дают 530 ppm, – 530 молекул HDO на 10 6
молекул обычной воды.
Рисунок 14 составлен по многочисленным
опубликованным источникам. У кометы Галлея
отношение D/H было 310 ppm (Eberhardt и др.,
1987), что вдвое больше земного (156 ppm). Почти
таким же (330 ppm) оказалось отношение у коме-
ты Hale-Bopp (Meier и др., 1998). Таким образом,
эти небесные тела обогащены дейтерием, по
сравнению с Землей, в 2 и в 3.4 раза соответствен-
но и более чем в 15 раз по сравнению с прото-
звездной туманностью. Жирная горизонтальная
линия на рис. 11 – вода Земли (156 ppm), интервал
20–23 ppm – исходное отношение D/H в прото-
звездной туманности (Geiss and Gloeckler, 1998).
Недавние измерения для 103P/Hartley-2 дали от-
ношение D/H (1.61 ± 0.24) × 10–4 (Ceccarelli и др.,
2014). Хотя обе кометы, 103P/Hartley-2 и 67P/CG,
по-видимому, пришли из пояса Койпера (Altwegg
и др., 2015), но отношением D/H они различают-
ся в 3 раза.
Считать, что по результатам исследований
67P/CG вопрос о происхождении воды в земных
океанах исчерпан, наивно. Рисунок 14 также ука-
2017 4*
238 КСАНФОМАЛИТИ
Отношение D/H
10–3
Кометы Кометы
Комета 67P/C-G Облака семейства
Оорта Юпитер
Комета
Галлея
Астероиды
Энцелад
Земля
10–4
Уран
Нептун
Протосолнечная туманность
Юпитер
Сатурн
10–5
Рис. 14. Обобщенная диаграмма для отношения D/H
у тел Солнечной системы. Энцелад – спутник Сатур-
на. Высота прямоугольников показывает различия
значений в группе или разброс измерений. Горизон-
тальная линия на уровне 156 ppm – вода Земли. Верх-
нее значение, 530 ppm – данные для 67P. Исходное
отношения D/H в протозвездной туманности около
20 ppm. Близким отношением D/H обладают Юпитер
и Сатурн. 2-кратные (в среднем) земные значения
D/H характерны для комет Облака Оорта (как комета
Галлея).
зывает на сложность проблемы, а концентрация
значений D/H вблизи земных величин скорее
свидетельствует в пользу планетезималей и асте-
роидов, хотя были и другие источники воды. Но
часть воды океанов также приносили кометы (Bal-
siger и др., 2015), а вода океанов происходит из
смеси разных источников. Тем не менее рис. 14
лишний раз указывает на сложность проблемы.
ОБРАЗОВАНИЕ КОМЕТНЫХ ЯДЕР
В ПРОЦЕССЕ НИЗКОСКОРОСТНЫХ
СТОЛКНОВЕНИЙ
Значительная часть кометных ядер имеет име-
ет форму гантели с узкой “шейкой”, разделяю-
щей более массивные части. Таковы ядра комет
67P/CG, 1P/Halley, 103P/Hartley-2, 19P/Borreli и
многие другие (Ксанфомалити, 2011). Как и в слу-
чае 67P/CG, наиболее интенсивные выбросы ма-
териала часто наблюдаются именно с узкой шей-
ки, что позволяет предполагать, что происходит
АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК
постепенное разрушение ядер именно в узком се-
чении (рис. 15). Утоньшению шейки сопутствует
увеличение механических напряжений, возника-
ющих под действием центробежных сил от вра-
щения тела и других физических факторов. Как
уже упоминалось, пример анализа механических
напряжений приводился в работе (Ксанфомали-
ти, 2011) для случаев кометы 103P/Hartley-2, где
тело удерживают от разрыва только силы трения.
Вероятно, в ряде случаев разрыв и происходит,
если реголит шейки доcтаточно рыхлый. Ядро ко-
меты Галлея имеет среднюю плотность около
550 кг /м3, и пористость около 50%, что указывает
на его строение как большое количество мелких
элементов, слабо скрепленных между собой. Яд-
ро кометы 67P/ Чурюмова–Герасименко также
обладает невысокой плотностью, по уточненным
данным 533 ± 6 кг/м3 и высокой пористостью,
72–74% (Pätzold и др., 2016). Авторы отмечают,
что в основном пылевой состав и пористость тела
67P/CG подобны таким же характеристикам ко-
меты 9P/Tempel 1. Вероятное отношение смеси
пыль/лед около четырех по массе и двух по объе-
му. Аналогичные результаты миссии Rosetta уже
приводились выше (Gulkis и др., 2015). Материал
ядра достаточно однороден, а наличие пустот ма-
ловероятно.
Вместе с тем, как показали эксперименты, вы-
полненные при посадке зонда Philae, хотя сред-
няя пористость ядра высока, но материал в окон-
чательной точке посадки в районе Abydos имел
жесткость прочно смерзшейся смеси льда с зер-
нами пыли, а в точке первого контакта (Agilkia)
поверхность была малопрочной (но достаточно
жесткой, для отскока зонда). В результате этих
наблюдений все больший интерес стали привле-
кать известные предположения о том, что ганте-
леобразная форма кометных ядер – это результат
давнего слияния независимых тел, а не сигнал о
предстоящем их разрушении. Именно ядро коме-
ты 67P/CG представляет такие свидетельства, ко-
торые рассматриваются в работах Benz (2015);
Vincent и др., (2015); Massironi и др., (2015) и дру-
гих. Последние авторы рассматривают также ги-
потезу отложения слоев материала на уже образо-
вавшееся тело. Форма ядра и его свойства ставят
вопрос, образовалось ли тело в контакте двух
крупных планетезималей 4.5 млрд лет назад или
же это единое тело, эволюция которого идет по
пути медленного разрушения (Sierks и др., 2015).
Идея образования ядра из сталкивающихся тел не
нова, но встречается с той трудностью, что энер-
гия, выделяющаяся при столкновениях, скорее
разрушает импакторы, чем их объединяет. Разу-
меется, в большинстве случаев именно такие раз-
рушающие столкновения и происходили. Но
сталкивающихся тел было очень много, среди них
встречались и такие, у которых скорости столк-
новений были невелики, 1–1.5 м/с, а импакторы
том 51 №3 2017
 СРАВНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ХАРАКТЕРСТИК КОМЕТ 239

70 м

Рис. 15. Ядро кометы 67P/CG состоит из разнородных частей. Крутой склон над шейкой справа (уступ Hathor) имеет
высоту около 1 км. На снимке виден разрушающийся склон. Противоположная сторона, область Seth, имеет другую
природу. В нижней части рисунка поверхность Hapi показана более крупным планом. На снимке видны осыпающиеся
на шейку Hapi реголит и глыбы. (Снимки сделаны камерами NAVCAM ESA/Rosetta/NAVCAM-CC BY-SA IGO 3.0 и
OSIRIS, ESA/Rosetta/MPS for OSIRIS Team MPS/UPD/LAM/IAA/SSO/INTA/UPM/DASP/IDA.)

могли объединяться без существенных разруше-
ний, причем материал шейки мог спрессовывать-
ся. Именно такие условия могли привести к обра-
зованию гантелеобразных ядер комет (67P/CG,
103P/Hartley-2, 1P/Halley), что конечно, не про-
тиворечит их постепенному разрушению в узком
сечении.
Убедительный пример разнородности частей
ядра кометы 67P/CG представляет рис. 15. Уступ
Hathor несет признаки продолжающегося разру-
шения, а обнаженная поверхность имеет структу-
ру, напоминающую слоистость. У основания
уступа виден осыпающийся материал и оторвав-
шиеся глыбы, покрывающие шейку Hapi. Круп-
ным планом ее поверхность показана в нижней
части рисунка. Как можно видеть, поверхность
неоднородна и несет следы разрушений и трещи-
ны (Sierks и др., 2015). Структура противополож-
ной стороны, Seth, совершенно другая (Vincent
и др., 2015). Таким образом, две части ядра

АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3 2017

240 КСАНФОМАЛИТИ
67P/CG имеют, по-видимому, различную приро-
ду (Massironi и др., 2015), что больше свидетель-
ствует в пользу гипотезы о слиянии протокомет-
ных тел. В таком случае можно ожидать, что в
районе контакта сталкивающихся тел реголит
должен иметь повышенную плотность. Возмож-
но, подобная неоднородность реголита на по-
верхности ядра 67P/CG встретилась при посадке
зонда Philae.
Гипотеза слияния кометных ядер в низкоско-
ростных столкновениях находит многочислен-
ных сторонников. Вероятность разрушения при
столкновениях намного выше, чем объединения,
но во время образования Солнечной системы
среди бесчисленных первичных тел происходили
и низкоскоростные столкновения. Процесс объ-
единения первичных тел должен происходить по-
разному у тел малой и большой массы. У послед-
них, даже при малых скоростях столкновения,
рассеиваемая энергия настолько значительна,
что контактная область должна полностью сми-
наться. Если предположить, что ядро кометы Гал-
лея также прошло через подобный процесс, его
вид (рис. 6), возможно, подтверждает эту мысль.
Но статистика еще слишком мала. Таким обра-
зом, “шейки” должны встречаться у кометных тел
(и астероидов) тем чаще, чем меньше их масса,
как у ядра 67P/CG (рис. 4, 6). Конечно, снимки на
рис. 4 и 6 не могут быть прямым доказательством
когда-то произошедшего слияния независимых
ядер, но возможно, что такое объединение дей-
ствительно произошло, причем именно по плос-
кости узкого сечения на рисунке.
Гипотеза о слиянии протокометных тел, как
новый крупный шаг в исследовании комет, была
представлена в Мемориальной Груберовской
лекции на XXIX Ассамблее МАС и была посвяще-
на новым представлениям о процессах образова-
ния Солнечной системы (Benz, 2015).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Приведенное выше сопоставление некоторых
свойств кометных ядер, разумеется, далеко не ис-
черпывает тему. Непосредственное исследование
кометных ядер, начатое 30 лет назад космически-
ми аппаратами Вега, показывает многообразие
природы кометных тел, их атмосфер и областей
их образования. Сравнение наиболее подробно
исследованных комет, как комета 1P/Галлея и
комета 67P/Чурюмова–Герасименко, указывает
на существенные различия в их физико-химиче-
ских свойствах, динамике и эволюции. Можно
даже отметить, что часто встречающееся утвер-
ждение о том, что изучение физики и эволюции
комет ускорит решение кардинальных вопросов
происхождения нашей Солнечной системы, не-
сколько наивно. Наоборот, раскрываются все но-
АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК
вые процессы, еще более усложняющие пред-
ставления о ее возникновении.
Автор выражает признательность Европейско-
му космическому агентству (ESA) за любезное
разрешение использовать снимки, полученные в
миссии Rosetta, рецензентам, а также М.Я. Маро-
ву и А.Б. Макалкину за их полезные замечания.
Работа частично поддержана грантом РФФИ
15-02-01989.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Аванесов Г.А., Зиман Я.Л., Тарнопольский В.И. Телеви-
зионная съемка кометы Галлея. М.: Наука, 1989.
295 с.
Веригин М.И. ВЕГА – 1, 2 : Перехват кометы Галлея //
Постер. ИКИ РАН, 2015.
Вайсберг О.Л., Смирнов В.Н., Горн Л.С., Иовлев М.В.
Массовый спектр и пространственное распределе-
ние пыли в голове кометы Галлея по данным при-
бора СП-1 на КА “Вега-1” и “Вега-2” // Космич.
исслед. 1987. Т. 25. С. 867–883.
Зеленый Л.М., Ксанфомалити Л.В. От миссии “Вега” у
кометы Галлея к миссии “Розетта” у кометы
67P/Чурюмова–Герасименко // Вестн. НПО
им. С.А. Лавочкина. 2015. № 3. С. 81–93.
Ксанфомалити Л.В. О динамической эволюции ядра
кометы Хартли-2 и астероида Итокава // Астрон.
вестн. 2011. Т. 45. № 6. С. 518–528. (Ksanfomality L.V.
Dynamical evolution of the nucleus of comet Hartley-2
and asteroid Itokawa // Sol. Syst. Res. 2011. V. 45. № 6.
P. 504–514).
Ксанфомалити Л.В., Чурюмов К.И. Комета 67P/Чурю-
мова–Герасименко: аппараты Розетта и Филы у
цели // Астрон. вестн. 2015. Т. 49. № 3. С. 224–240.
Ксанфомалити Л.В., Селиванов А.С., Гектин Ю.М., Ава-
несов Г.А. Признаки гипотетической флоры на
планете Венера: ревизия данных ТВ-эксперимен-
тов (1975–82 гг.) // Космич. исслед. 2016. Т. 54.
№ 3. С. 1–13.
Мазец Е.П., Аптекарь Р.Л., Голенецкий С.В. Изучение
пыли в комете Галлея со станций “Вега”: предвари-
тельные результаты эксперимента СП-2 // Письма в
Астрон. журн. 1986. Т. 12. № 8. С. 624–630.
Сагдеев Р.3., Бламон Ж., Галеев А.А. Встреча космиче-
ских аппаратов “Вега-1” и “Вега-2” с кометой Гал-
лея // Письма в Астрон. журн. 1986. Т. 12. № 8.
С. 581–591.
Сагдеев Р.3., Аванесов Г.А., Зиман Я.Л. Методы и алго-
ритмы обработки телевизионных изображений яд-
ра кометы Галлея. Некоторые результаты // Кос-
мич. исслед. 1987. Т. 25. С. 820–830.
Симпсон Дж.А., Рабиновиц Д., Туззолино А.Дж.,
Перкинс М.А., Ксанфомалити Л.В. Пылевое населе-
ние кометы Галлея по данным эксперимента
ДУСМА // Астрон. вестн. 1993. Т. 27. № 1. С. 45–69.
Altwegg K., Balsiger H., Bar-Nun A., Berthelier J.J., Bieler A.,
Bochsler P., Briois C., Calmonte U., Combi U., De Keyser J.
et al. Churyumov–Gerasimenko, a Jupiter family com-
et with a high D/H ratio // Science. 2015. V. 347. Iss.
6220. Article id. 1261952. (Sci Homepage).
том 51 №3 2017
 СРАВНЕНИЕ НЕКОТОРЫХ ХАРАКТЕРСТИК КОМЕТ
Auger A.-T., Groussin O., Jorda L., Bouley S., Gaskell R.,
Lamy P.L., Capanna C., Thomas N., Pommerol A.,
Sierks H., et al. Geomorphology of the Imhotep region
on comet 67P/Churyumov–Gerasimenko from OSIRIS
observations // Astron. and Astrophys. 2015. V. 583. A35.
P. 1–13.
Balsiger H., Altwegg K., Bar-Nun A., Berthelier J.-J.,
Bieler A., Bochsler P., Briois C., Calmonte U., Combi M.,
De Keyser J. et al. Detection of argon in the coma of
comet 67P/Churyumov–Gerasimenko // Science Adv.
2015. V. 1. № 8. e1500377. 10.1126/sciadv.1500377
Benz W. Rosetta and the Formation of the Solar System //
IAU 2015. Peter Gruber Memorial Lecture, Honolulu,
Hawaii. August 4, 2015.
Bieler A., Altwegg K., Balsiger H., Bar-Nun A., Berthelier J.-J.,
Bochsler P., Briois C., Calmonte U., Combi M., De Key-
ser J. et al. Abundant molecular oxygen in the coma of
comet 67P/Churyumov–Gerasimenko // Nature.
2015. V. 526. P. 678–681. 10.1038/nature15707
Biver N., Gulkis S., Allen M., von Allmen P., Beaudin G.,
Bockelée-Morvan D., Houkroun M., Crovisier J., En-
crenaz T., Encrenaz P. et al. Observation of ammonia
and methanol in comet 67P with MIRO onboard Ro-
setta // European Planetary Science Congress. Ab-
stracts. 2015. V. 10, EPSC2015-503.
Capaccioni F., Coradini A., Filacchione G., Erard S., Arnold G.,
Drossart P., De Sanctis M.C., Bockelee-Morvan D.,
Capria M.T., Tosi F. et al. The organic-rich surface of
comet 67P/Churyumov-Gerasimenko as seen by
VIRTIS M. T./Rosetta // Science. 2015. V. 347.
Iss. 6220. 10.1126/science.aaa0628
Ceccarelli C., Caselli P., Bockelee-Morvan D., Mousis O.,
Pizzarello S., Robert F., Semenov D. Deuterium frac-
tionation: The Ariadne’s thread from the pre-collapse
phase to meteorites and comets today // Protostars and
Planets VI, 2014. http://arxiv.org/pdf/1403.7143v1.pdf.
Cevolani G., Bortolotti G. Debris from Comet Halley, com-
et’s mass loss and age // Nuovo Cimento Note Brevi.
1987. V. 10. № 5. P. 587–591.
Combes M., Moroz V.I., Griffo J.F. et al. Infrared sounding of
comet Halley from VEGA-1 // Nature. 1986. V. 321.
Iss.6067. P. 266–268.
De Sanctis M.C., Capaccioni F., Ciarniello M., Filacchione G.,
Formisano M., Mottola S., Raponi A., Tosi F., Bockelée-
Morvan D., Erard S. et al. The diurnal cycle of water ice
on comet 67P/Churyumov–Gerasimenko // Nature
Letters. 2015. V. 525. Iss. 7570. P. 500–503.
Drake M.J. Origin of water in the terrestrial planets // Me-
teoritics and Planet. Sci. 2005. V. 40. P. 519–530.
Eberhardt P., Dolder U., Schulte W., Krankowsky D., Lam-
merzahl P., Hoffman J.H., Hodges R.R., Berthelier J.J.,
Illiano J.M. The D/H ratio in water from Comet P/
Halley // Astron. and Astrophys. 1987. V. 187. P. 435–
437.
El-Maarry M.R., Thomas N., Giacomini L., Massironi M.,
Pajola M., Marschall R., Gracia-Berna A., Sierks H., Barbi-
eri H.C., Lamy P. et al. Regional surface morphology of
comet 67P/Churyumov-Gerasimenko from Roset-
ta/OSIRIS images // Astron. and Astrophys. 2015. V. 583.
A26. 28. 10.1051/0004-6361/201525723.10.1051/0004-6361/
201525723
АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК том 51 №3
241
Fornasier S., Hasselmann P.H., Barucci M.A., Feller C.,
Besse S., Leyrat C., Lara L., Gutierrez P.J., Oklay N.,
Tubiana C. et al. Spectrophotometric properties of the
nucleus of comet 67P/Churyumov-Gerasimenko from
the OSIRIS instrument onboard the ROSETTA space-
craft // Astron. and Astrophys. 2015. V. 583. A30 arX-
iv:1505.06888 [astro-ph.EP]
Geiss J., Gloeckler G. Abundances of deuterium and helium-3
in the protosolar cloud // Space Sci. Rev. 1998. V. 84.
P. 239–250.
Genda H., Ikoma M. Origin of the ocean on the Earth: Early
evolution of water D/H in a hydrogen-rich atmosphere //
Icarus. 2008. V. 194. P. 42–52 http://dx.doi.org/
10.1016/j.icarus. 09.007 (2007)10.1016/j.icarus
Gulkis S., Allen M., von Allmen P., Beaudin G., Biver N.,
Bockelee-Morvan D., Choukroun M., Crovisier J., Da-
vidsson B.J.R., Encrenaz T. et al. Subsurface properties
and early activity of comet 67P/Churyumov-Gerasi-
menko // Science. 2015. V. 347. Iss. 6220. 10.1126/sci-
ence.aaa 0709-2.10.1126/science.aaa
Hirao K., Itoh T. The Planet-A encounters // Nature. 1986.
V. 321. P. 294–297.
Keller H.U., Arpigny C., Barbieri C., Bonnet R.M., Cazes S.,
Coradini M., Cosmovici C.B., Delamere W.A., Huebner W.F.,
Hughes D.W. et al. First Halley multicolour camera im-
aging results from Giotto // Nature. 1986. V. 321.
P. 320–326.
Lee S., von Allmen P., Allen M., Beaudin G., Biver N., Bock-
elée-Morvan D., Choukroun M., Crovisier J., Encrenaz P.,
Frerking M. et al. Spatial and diurnal variation of water
outgassing on comet 67P/Churyumov-Gerasimenko
observed from Rosetta/MIRO in August 2014 // As-
tron. and Astrophys. 2015. V. 583. id.A5. 10 pp. (A&A
Homepage) 11/2015.
Marboeuf U., Schmit B. How to link the relative abundances
of gas species in coma of comets to their initial chemical
composition? // Icarus. 2014. V. 242. P. 225–248.
Massironi M., Simioni E., Marzai F., Cremonese G., Giacom-
ini L., Pajola M., Jorda L., Naletto G., Lowry S., El-
Maarry M.R. et al. Two independent and primitive en-
velopes of the bilobate nucleus of comet 67P // Nature.
2015. V. 526. P. 402–405. 10.1038/nature15511
Meier R., Owen T.C., Matthews H.E., Jewitt D.C., Bockelee-
Morvan D., Biver N., Crovisier J., Gautier D. A Deter-
mination of the HDO/H2O ratio in Comet C/1995 01
(Hale-Bopp) // Science. 1998. V. 279. P. 842–884.
McDonnell J.A.M. Comet Halley: close encounter with the
European Giotto spacecraft // The Royal Society and
the American Philosophical Society/ Symposium on
Halley comet. 1986. V. 2. P. 92–108.
Oklay N., Vincent J.-B., Fornasier S., Pajola M., Besse S.,
Davidsson B.J.R., Lara L.M., Mottola S., Naletto G.,
Sierks H. et al. Variegation of comet 67P/Churyumov-
Gerasimenko in regions showing activity // Astron. and
Astrophys. 2016. V. 586. A80. P. 1–18.
Owen T., Bar-Nun A. Comets, impacts, and atmospheres //
Icarus. 1995. V. 116. № 2. P. 215–226.
Owen T., Bar-Nun A. Contributions of icy planetesimals to
the Earth’s early atmosphere // Origins of life and evo-
lution of the biosphere. 2001. V. 31. Iss. 4. P. 435–458.
Owen T. On the origins of planetery atmospheres: The in-
fluence of ice // Planetary systems the long view / Eds
2017
242 КСАНФОМАЛИТИ
Selnikier L.M., Thanh J. Tran Van. Editions Fron-
tieres, 1998. P. 219–224.
Pätzold M., Andert T., Hahn M., Asmar S.W., Barriot J.-P.,
Bird M.K., Häusler B., Peter K., Tellmann S., Grün E.
et al. A homogeneous nucleus for comet 67P/Churyu-
mov–Gerasimenko from its gravity field // Nature.
2016. V. 530. P. 63–65. 10.1038/nature16535
Reinhard R. The Giotto encounter with Comet Halley //
Nature. 1986. V. 321. P. 313–318.
Rodgers S.D., Charnley S.B. Organic synthesis in the coma
of Comet Hale–Bopp? // Mon. Notic. Roy. Astron.
Soc. 2002. V. 320. L61.
Rotundi A., Sierks H., Della Corte V., Fulle M., Gutierrez P.J.,
Lara L., Barbieri C., Lamy P.L., Rodrigo R., Koschny D.
et al. Dust measurements in the coma of comet
67P/Churyumov-Gerasimenko inbound to the Sun //
Science. 2015. V. 347. Iss. 6220. 10.1126/sci-
ence.aaa3905
Sagdeev R.Z., Blamont J., Galeev A.A., Moroz V.I., Shapiro V.D.,
Shevchenko V.I., Szego K. Vega spacecraft encounters
with Comet Halley // Nature. 1986. V. 321. P. 259–262.
Sagdeev R.Z., Elyasberg P.E., Moroz V.I. Is the nucleus of
comet Halley a low density body? // Nature Letters.
1988. V. 331. P. 240–242.
Sierks H., Barbiery C., Lamy P.L., Rodrigo R., Koschny D.,
Rickman H., Keller H.U., Agarwal J., A’Hearn M.F., An-
АСТРОНОМИЧЕСКИЙ ВЕСТНИК
grilly F. et al. On the nucleus structure and activity of
comet 67P/Churyumov-Gerasimenko // Science.
2015. V. 347. Iss. 6220. P. AAA1044 1-5.
Simpson J.A., Tuzzolino A.J., Ksanfomality L.V., Sagdeev R.Z.,
Vaisberg O.L. Confirmation of dust clusters in the coma
of Comet Halley // Adv. Space Res. 1989. V. 9. № 3.
P. 259–262.
Simpson J.A., Tuzzolino A.J., Ksanfomality L.V., Sagdeev R.Z.
DUCMA measurements of comet Halley dust mass
spectra based on post-encounter calibration // Aster-
oids. Comets. Meteors. Ill. /Eds Lagerkvist C.I. et al.
Uppsala Reprocentralen HSC, 1990. P. 435–438.
Stern S.A., Slater D.C., Festou M.C. The discovery of argon
in Comet C/1995 O1 (Hale-Bopp) // Astrophys.
J. 2000. V. 544. L169.
Taylor M.G.G.T., Alexander C., Altobelli N., Fulle M.,
Fulchignoni M., Grun E., Weissman P. Rosetta begins its
comet tale // Science. 2015. 10.1126/science.aaa4542
Vaisberg O.L., Smirnov V.N., Gorn L.S. et al. Dust coma
structure of comet Halley from SP-1 detector measure-
ments // Nature. 1986. V. 321. P. 274–276.
Vincent J.-P., Bodewits D., Besse S., Sierks H., Barbieri C.,
Lamy P., Rodrigo R., Koschny D., Rickman H., Keller H.U.
et al. Large heterogeneities in comet 67P as revealed by
active pits from sinkhole collapse // Nature. 2015.
V. 523. Iss.7558. P. 63–66.
том 51 №3 2017