ГБПОУ

«КОМК им. Д. Д. Шостаковича»

Доклад
По дисциплине: «Педагогика»

На тему: « Выдающийся педагог - Виссарион Григорьевич Белинский»

Выполнил: Студент 3 курса, отделения духовых и ударных инструментов

Артем Ганин

Курган, 2021г.
Происхождение фамилии. Семья.
В 1719 году монастырь Аграфенина Пустынь под Рязанью владел селом Белынь
Нижнеломского уезда Пензенской губернии, которое в 1724г. стало вотчиной
одного из рязанских монастырей. Жители этого села, переселившись в
Нижнеломовский уезд (нынешняя Пензенская область), образовали
одноимённое село. В Белыни служил священником некий отец Никифор сын
Трифонов, в семье которого в 1784 году родился Григорий Никифорович, отец
Виссариона Белинского.
Семья была религиозной: священник Никифор Трифонов (1738—1825) имел
репутацию праведника и аскета, его старший брат Алексей (1730—1813) тоже
был священником, а племянник, Иван, постригся в монахи. Сын Никифора,
Григорий, в 1797г. поступил в Тамбовскую духовную семинарию, где, вероятно,
и была дана ему фамилия Белынского, по обычаю, издавна существовавшему в
семинариях, различать своих воспитанников по городам и селам, в которых они
родились. Позже Григорий Никифорович, не окончив семинарию, оставил
духовную карьеру и в 1804г. был принят на казенный кошт в
Санкт-Петербургскую медико-хирургическую академию, откуда был выпущен
кандидатом хирургии в морской госпиталь в Кронштадте в 1809г. Лекарем стал
в 1810г., служил в крепости Свеаборг. 21 октября того же года по болезни был
уволен со службы и, по желанию вернуться в родные края, назначен уездным
врачом в Чембаре. К 1830 г. дослужился до чина коллежского асессора, вместе с
которым получил право на потомственное дворянство. Его жена — Мария
Ивановна (1791 — 1834), в девичестве Иванова, была дочерью шкипера и
происходила из бедной дворянской семьи.

Детство

Виссарион родился 30 мая (11 июня)1811 года в крепости Суоменлинна, тогда

принадлежавшей России. Раннее детство Виссариона совпало с первыми
годами Великого Княжества Финляндского. Впоследствии (1816) отец
переселился в родной край и получил место уездного врача в городе Чембаре.
Семья Белынских была небогата, что в дальнейшем дало повод биографам
Белинского говорить о детской нищете как о причине ранней смерти критика.
Кроме того, Белынский-старший имел репутацию вольнодумца, не верующего в
Бога и пренебрегающего обрядностью. Провинциальное общество брезговало
общением с ним и обращалось к его услугам только в случае крайней
необходимости. В конце концов с появлением в Чембаре 9-го егерского полка,
который имел своих докторов, его практика сошла на нет.
Сам Белинский описывал свою семью так:
"Мать моя была охотница рыскать по кумушкам; я, грудной ребенок, оставался
с нянькою, нанятою девкою; чтоб я не беспокоил ее своим криком, она меня
душила и била. Впрочем, я не был грудным: родился я больным при смерти,
груди не брал и не знал ее… сосал я рожок, и то, если молоко было прокислое и
гнилое— свежего не мог брать… Отец меня терпеть не мог, ругал, унижал,
придирался, бил нещадно и ругал площадно— вечная ему память. Я в
семействе был чужой."
Выучившийся чтению и письму у учительницы и получив от отца уроки
латыни, Виссарион был отдан в только что открывшееся в Чембаре уездное
училище. В августе 1825г. он перешёл в губернскую гимназию, где проучился
три с половиной года. В первый год он учился хорошо, но дальше стал
пропускать уроки и не окончил четвёртого класса.
Виссарион принимает решение поступить в Московский университет.
Исполнение этого замысла было очень нелегко, потому что отец, по
ограниченности средств, не мог содержать сына в Москве. Однако юноша
решился бедствовать, лишь бы только быть студентом.
При поступлении в университет он изменил свою фамилию с Белынский на
Белинский, как на более благозвучную.

Университетские годы. Исключение.

Белинский в молодости.
В августе 1829 года Белинский был зачислен в студенты, а в конце того же года
принят на казённый счёт. В номере комнаты в общежитии, где жил
В.Г.Белинский, позже стал собираться кружок студентов-разночинцев
«Литературное общество Московского университета 1-го нумера», который был
создан для обсуждения проблем литературно-общественной и политической
жизни и чтения собственных произведений.
С 1829 по 1832 год он учился на словесном отделении филосовского отделения
Московского университета . Поступление в университет, помимо сдачи
экзаменов, было сопряжено с целым рядом формальностей. В частности,
требовалось поручительство «о непринадлежности к тайным обществам».
Такое поручительство предоставил генерал Дурасов— знакомый родственников
Белинского.
Московский университет того времени ещё принадлежал по своему характеру и
направлению к дореформенной эпохе, но в нём уже появились молодые
профессора, знакомившие студентов с самой настоящей наукой и бывшие
предвестниками блистательного периода университетской жизни 1840-х годов.
Лекции Николая Надеждина и Михаила Павлова вводили слушателей в круг
идей германской философии( Шеллинга и Окена).
Увлечение интересами мысли и идеальными стремлениями соединило наиболее
даровитых студентов в тесные дружеские кружки, из которых впоследствии
вышли очень влиятельные деятели русской литературы и общественной жизни.
В этих кружках Белинский— и в годы своего студенчества, и позже— нашёл
горячо любимых друзей, которые ему сочувствовали и вполне разделяли его
стремления (Герцен, Огарёв, Станкевич, Кетчер, Евгений Корш,
впоследствии—Василий Боткин, Фаддей Заблоцкий и другие).
Бытовые условия в Университете были тяжёлыми.
Всё это привело к тому, что Виссарион, с детства слабый, начал хронически
болеть. В августе 1831 года Белинский сообщает в письме родителям: «У меня
открылась в правом боку жестокая колика, которую ещё более усугублял
сильный кашель… Я ужасно боюсь, чтобы болезнь моя не обратилась в
чахотку». В начале 1832 года он находился в больнице почти четыре месяца с
диагнозом «хроническое воспаление лёгких» и вынужден был выписаться,
недолечившись. В июне 1832 года в письме брату Виссарион сообщил, что
здоровье «…почти невозвратно потеряно».
Поддавшись влиянию носившейся тогда в воздухе философии и ещё более—
влиянию литературного романтизма, молодой студент Белинский решился
выступить на литературное поприще с трагедией в стиле шиллеровских
«Разбойников», заключавшей в себе сильные тирады против крепостного права.
Представленная в цензуру (состоявшую в то время из университетских
профессоров), трагедия «Дмитрий Калинин» не только не была разрешена к
печати, но и послужила для Белинского источником целого ряда неприятностей,
которые привели, в конце концов, к его исключению из университета в сентябре
1832 года «по слабости здоровья и притом по ограниченности способностей».
Именно в это время и родился один из многих знаменитых афоризмов критика:
«Сила и понимание книги в её своевременном прочтении». Белинский остался
безо всяких средств и кое-как перебивался уроками и переводами (перевёл
роман Поля де-Кока«Магдалина», М., 1833). Ближе познакомившись с
профессором Надеждиным, основавшим в 1831 году новый журнал «Телескоп»,
он стал переводить небольшие статейки для этого журнала и, наконец, в
сентябре 1834 года выступил с первой своей серьёзной критической статьёй, с
которой, собственно, и начинается его настоящая литературная деятельность.

Влияние кружка Станкевича на Белинского

В эти годы Белинский находился под влиянием кружка Станкевича,

направившего в это время все свои умственные силы на изучение философской
системы Гегеля, которая разбиралась до мельчайших подробностей и
комментировалась в бесконечных спорах. Главным оратором кружка был М. А.
Бакунин, поражавший своей начитанностью и рассудительностью. Идя вслед за
ним, Белинский всецело усвоил одно из основных положений гегелевского
миросозерцания: «всё действительное разумно»,— и явился страстным
защитником этого положения в самых крайних логических его последствиях и
особенно в применении к действительности русской.
Белинский и его друзья в те годы «жили» философией, на всё смотрели и всё
решали с философской точки зрения. Это было время их первого знакомства с
Гегелем, и восторг, возбуждённый новизной и глубиной его идей, на некоторое
время взял верх над всеми остальными стремлениями передовых
представителей молодого поколения, сознавших на себе обязанность быть
провозвестниками неведомой у нас истины, которая казалась им, в пылу
первого увлечения, всё объясняющей, всё примиряющей и дающей человеку
силы для сознательной деятельности. Органом этой философии и явился
«МосковскийНаблюдатель»в руках Белинского и его друзей. Его характерными
особенностями были: проповедь полного признания «действительности» и
примирения с нею, как с фактом законным и разумным; теория чистого
искусства, имеющего целью не воспроизведение жизни, а лишь художественное
воплощение «вечных» идей; преклонение перед немцами, в особенности перед
Гёте, за такое именно понимание искусства, и ненависть или презрение к
французам за то, что они вместо культа вечной красоты вносят в поэзию
временную и преходящую злобу дня. Все эти идеи и развивались Белинским в
статьях Московского наблюдателя с обычной страстностью, с которой он всегда
выступал на защиту того, во что верил; прежняя проповедь личного
самосовершенствования, вне всякого отношения к вопросам внешней жизни,
сменилась теперь поклонением общественному статус-кво.
К этому времени относится исповедание Белинским теории «примирения с
действительностью», отчасти почерпнутой у Гегеля. Белинский отстаивал ту
точку зрения, что действительность значительнее всех мечтаний. Однако он
смотрел на неё глазами идеалиста и не столько старался её изучать, сколько
переносил в неё свой идеал и верил, что этот идеал имеет себе соответствие в
действительности или что, по крайней мере, важнейшие элементы
действительности сходны с теми идеалами, какие найдены для них в системе
Гегеля.
Такая уверенность, очевидно, была лишь временным и переходным увлечением
системой и скоро была поколеблена. Этому содействовали, главным образом,
два обстоятельства: во-первых, жаркие споры Белинского и его друзей с
кружком Герцена и Огарёва, уже давно покинувших теоретическое
философствование ради изучения вопросов общественных и политических, и
оттого постоянно указывавших на резкие и непримиримые противоречия
действительности с идеалами, и, во-вторых, более тесное и непосредственное
соприкосновение с русской общественной жизнью того времени, вследствие
переезда Белинского в Петербург.
Около 1840 года Белинский решительно порвал с «примирением» и очень
быстро заслужил репутацию одного из самых непримиримых писателей
современности. Тогда же он уверовал в социализм, который стал для него, по
его же собственным словам, «идеею идей, бытием бытия, вопросом вопросов,
альфою и омегою веры и знания».
 Первая критическая статья

Эта критическая статья Белинского, помещённая в нескольких номерах

издававшейся при «Телескопе» «Молвы» под названием: «Литературные
мечтания. Элегия в прозе», представляет собой обзор исторического развития
русской литературы. Установив понятие литературы в идеальном смысле и
сравнивая с ним положение русской литературы от Кантемира(1708—1744) до
новейшего времени, Белинский высказывает убеждение, что «у нас нет
литературы» в том широком, возвышенном смысле, как он её понимает, а есть
лишь небольшое число писателей. Он с уверенностью высказывает этот
отрицательный вывод, но именно в нём и находит залог богатого будущего
развития: этот вывод важен и дорог, как первое сознание истинного значения
литературы; с него и должны были начаться её деятельное развитие и успехи. В
этой первой своей статье, которая произвела на читателей очень сильное
впечатление, Белинский явился, с одной стороны, прямым продолжателем
Надеждина, а с другой — выразителем тех мнений о литературе и её задачах,
какие высказывались в то время в кружке Станкевича, имевшем решительное
влияние на развитие убеждений критика. Надеждин, восставая против
современного ему романтизма с его дикими страстями и заоблачными
мечтаниями, требовал от литературы более простого и непосредственного
отношения к жизни; кружок Станкевича, всё более и более увлекавшийся
направлением философским, ставил на первый план воспитание в себе
«абсолютного человека», то есть личное саморазвитие, безотносительно к
окружающей нас действительности и общественной среде. Оба эти требования
и были положены Белинским в основу его критических рассуждений. Их
горячий тон, страстное отношение критика к своему предмету остались
навсегда отличительной особенностью всего, что выходило из-под его пера,
потому что вполне соответствовало его личному характеру, главной чертой
которого всегда было, по словам Тургенева, «стремительное домогательство
истины». В этом «домогательстве» Белинский, одарённый крайне
восприимчивой и впечатлительной натурой, провёл всю жизнь, всей душой
отдаваясь тому, что в данную минуту считал правдой, упорно и мужественно
отстаивая свои воззрения, но не переставая, в то же время, искать новые пути
для разрешения своих сомнений. Новые пути и указывались ему русской
жизнью и русской литературой, которая именно со второй половины 1830-х
годов (с появлением Гоголя) начала становиться выражением действительной
жизни.

Начало карьеры литературного критика. Работа в Телескопе.

Второе литературное обозрение Белинского, появившееся в «Телескопе» через

полтора года после первого (1836), проникнуто тем же отрицательным духом;
существенная мысль его достаточно выражается самым заглавием: «Ничто о
ничём, или отчёт г. издателю „Телескопа“ за последнее полугодие (1835)
русской литературы». Но появление повестей Гоголя и стихотворений Кольцова
уже заставляет критика надеяться на лучшее будущее: в этих произведениях он
уже видит начало новой эпохи в русской литературе. Эта мысль ещё яснее
выступает в большой статье: «О русской повести и повестях Гоголя», за которой
следовали статьи о стихотворениях Баратынского, Бенедиктова и Кольцова.
В 1835 году Надеждин, уезжая на время за границу, поручил издание
«Телескопа» Белинскому, который старался, сколько было возможно, оживить
журнал и привлечь к сотрудничеству свежие литературные силы из круга
близких к нему людей. После возвращения Надеждина Белинский продолжал
принимать очень деятельное участие в журнале до его запрещения (1836),
которое оставило Белинского без всяких средств к жизни. Все попытки найти
работу были безуспешны. Иной труд, кроме литературного, был для Белинского
почти немыслим; изданная им в середине 1837 года «Русская грамматика» не
имела никакого успеха.
В том же году у Белинского был диагностирован сифилис. В июне 1837 года
Белинский отправился на Кавказ и с 20 июня начал лечиться в Пятигорске. Там
он провёл три месяца и, по собственным оценкам, немного поправил
здоровье,(хотя лечение ртутной мазью, вероятно, сказалось на нём
отрицательно). Однако тяжёлое материальное положение (он существовал
только на помощь друзей и займы) не могло не отразиться на его состоянии.
Ситуация несколько улучшилась в начале 1838 года, когда он сделался
негласным редактором «Московского наблюдателя», перешедшего от прежних
издателей в другие руки. В этом журнале Белинский стал таким же неутомимым
работником, каким был прежде в «Телескопе»; здесь помещён целый ряд его
крупных критических статей, 5-актная драма«Пятидесятилетний дядюшка или
странная болезнь», после которой Белинский окончательно убедился, что его
призвание— только в критике.

Работа в «Отечественных записках»

Этот переезд состоялся в конце 1839 года, когда Белинский, убедившись в
материальной невозможности продолжать издание«Наблюдателя»и бороться с
увеличивающейся нуждой, вошёл, черезИ.И.Панаева, в переговоры с А. А.
Краевским, и принял его предложение взять на себя критический отдел в
«Отечественных записках».
С болью в сердце оставлял Белинский Москву и друзей своих, и в Петербурге
долго ещё не мог освоиться со своим новым положением: его первые статьи в
«Отечественных записках» (о «Бородинской годовщине», о Менцеле, о «Горе от
ума») ещё носят на себе «московский» отпечаток, даже усиленный, как будто
критик хотел во что бы то ни стало довести свои выводы о разумной
действительности до самого крайнего предела. Но действительность, при более
близком знакомстве с нею, ужаснула его, — и старые вопросы, занимавшие его
мысль, мало-помалу стали являться перед ним в другом свете. Весь запас
нравственных стремлений к высокому, пламенной любви к правде,
направлявшийся прежде на идеализм личной жизни и на искусство, обратился
теперь в скорбь об этой действительности, на борьбу с её злом, на защиту
беспощадно попираемого ею достоинства человеческой личности. С этого
времени критика Белинского приобретает значение общественное; она всё
больше и больше проникается живым интересом к русской жизни и, вследствие
этого, становится всё более и более положительной. С каждым годом в статьях
Белинского мы находим всё меньше и меньше рассуждений о предметах
отвлечённых; всё решительнее становится преобладание элементов данных
жизнью, всё яснее признание жизненности— главной задачей литературы.
«Отечественные записки» поглощали теперь всю деятельность Белинского,
работавшего с чрезвычайным увлечением и вскоре сумевшему завоевать своему
журналу, по влиянию на тогдашних читателей, первое место в литературе. В
целом ряде больших статей Белинский является теперь уже не отвлечённым
эстетиком, а критиком-публицистом, разоблачающим фальшь в литературе. От
литературы он требует возможно более полного изображения действительной
жизни.

Педагогические взгляды

В его многочисленных работах поставлены основные проблемы педагогики

научного и практического характера, решаемые им с позиции гуманизма и
демократизма.
В работе «Рассуждение. Доброе воспитание нужнее всего для молодых людей»
Белинским были освещены педагогические вопросы. Здесь он высказывает
материальную мысль о том, что человек не имея врожденных идей и понятий, в
тоже время одарен от природы возможностями развития, ему присуще также
любопытство и стремление к познанию.
В «литературных мечтаниях» он обрушился на тех, кто считал, что русский
народ против просвещения и что просвещение ему не нужно и даже вредно.
Он выступил против вульгарно – материалистических представлений о том, что
ребенок « чистая доска», на которой воспитатели могут писать все, что им
заблагорассудится « Нет не белая доска есть душа младенца, а дерево в зерне,
человек в возможности». Воспитатели должны поступать , как садовники,
которые ухаживают не только за растением, но и за почвой , на которой оно
растёт. Он предлагает воспитательные средства сообразовывать с периодами
развития ребенка.
В.Г. Белинский выступает с категорическим требованием предоставить детям
нормальные условия для развития, осуждает произвол взрослых, настаивает на
запрещении наказаний, суровой дисциплины, неразумных требований. Главной
целью всякого человека « на всякой ступени в лестнице общественной иерархии
– быть человеком». В.Г. Белинский требует заменить сословное воспитание
общечеловеческим.
Орудием воспитания является любовь, говорит В.Г. Белинский, а целью –
человечность . Согласно концепции В.Г. Белинского, не только общество
должно заботится о равном для всех воспитании, но и каждый человек должен
постоянно заниматься самоусовершенствованием.
В первых педагогических статьях В.Г. Белинский развивал важнейшую идею о
народности воспитания. Он верил, что русский народ, томившийся под ярмом
крепостнического и самодержавно- полицейского гнёта, найдет в себе силы
изменить к лучшему свою жизнь.
Рекомендуя детям чтение В.Скота, Ф. Купера, В.Гёта и В.Шекспира, он
настаивал на изучении прежде всего гениальных творений русских писателей.
Ребенок должён любить и уважать своих родителей, он обязан подчиняться их
общечеловеческим требованием, но нельзя « ограничить поприще его жизни
только успокоением нежных родителей».
Нравственное воспитание. В.Г.Белинский считает важнейшей стороной
формирование человека. Основное требование к нравственному воспитанию в
младшем возрасте состоит в том, чтобы оградить детей от всего дурного,
поставить перед их глазами положительные примеры.
Истинная нравственность имеет своей основой хорошие задатки, свойственные
каждому человеку. Чтобы она развивалась, надо предоставить детям разумную
свободу и самостоятельность. Безнравственна такая обстановка , в которой в
детях задавлены, приглушены все естественные склонности и задатки.
Главным в поведении человека является неустанная борьба с общественным
злом, с отжившими косными общественными порядками, а не сочувствие
ближнему или углубление в свой внутренний мир. В.Г. Белинский стоит за
всестороннее участие воспитанников в общественной деятельности. Именно
это участие есть основной путь нравственного воспитания человека.
В.Г. Белинский не отрывал нравственное совершенствование человека от его
умственного развития. После 7 лет должно « начаться систематическое
образование дитяти, которое не может быть частным, специальным или
исключительным». Оно должно создавать условия для развития всех духовных
сил будущего человека способствовать развитию логического мышления.
В.Г. Белинский говорил о необходимости ликвидации разрыва между наукой и
жизнью, теорией и практикой. Он считал, что в процессе обучения важно
установить соответствие между фактами и их обобщением. Одно знание фактов
ничто – пишет он. Нужно их осмысление.
Будущее русской литературы, её всенародное значение В.Г. Белинский связывал
с успехами просвещения.