Нужно творчески миссионерствовать… — игумен Герман (Подмошенский)

Игумен Герман (Подмошенский), хотя и приезжает из США в Москву уже не первый год, все же
в России человек новый. И его взгляд — пристальный монашеский взгляд русского человека, не
по своей воле оказавшегося за океаном, — особенно ценен тем, что это именно свежий взгляд
на нашу церковную ситуацию. Взгляд человека, не связанного ни с какими течениями и
группировками в современной церковной жизни России. Но это все же не взгляд со стороны,
так как от России, а тем паче от Святой Руси он никогда себя не отделял и не отделяет. И
потому многие его оценки для нас важны и актуальны. Во всяком случае, к мнению человека,
которого известный подвижник иеромонах Серафим (Роуз) называл своим сотаинником и
другом, прислушаться, видимо, стоит. Тем более, что это взгляд профессионального
Православного миссионера, а проблема миссионерства сейчас в России выходит на первый
план, как и в Америке. Мы встретились с отцом Германом в Москве в дни Рождественских
чтений, в которых он принимал участие. Наш разговор нельзя назвать интервью. Просто в кругу
Православных людей отец Герман делился своими мнениями и воспоминаниями.

— Я русский душой, хотя и воспитан за границей, — говорит игумен Герман. —

Мы там жили Святой Русью. Знали всех Преподобных. И вот приезжаю в Россию, и оказывается,
что тут мало кто знает своих же святых. Все находятся в оцепенении каком-то. Многие живут в
страхе. Притом в таком страхе, который парализует творческую силу русского народа. Русский
народ всегда был творческий, а сейчас у всех на уме: «Нет, это невозможно…Что скажет
Афиногор?» (это был такой Конастантинопольский Патриарх в середине прошлого века,
который был либерально настроен, дружил с католиками и даже снял с них «клятву» 1054
года). Это у нас на Западе многие Архиереи все делали с оглядкой на Афиногора.

На молодежь больно смотреть: занимается свистопляской. Телевизор ужасен — там просто

какой-то кошмар…

— У вас в Америке телевизор не так сильно развращает людей?

— У меня телевизора нет. Но все же там телевизор намного лучше, чем в России. Такого
открытого разврата там нет. Есть специальные платные каналы, на них можно подключаться.
Но нормальные люди их не видят. Детям доступ к ним закрыт. Но тот же самый враг, который
устроил в России революцию, сейчас взялся за Америку. Голливуд и в Америке через телевизор
очень влиять стал на людей. Идет сильное разложение общества. Православные американцы с
большой надеждой взирают на Россию. Но все же еще раз скажу: из-за cостояния страха
русский народ перестает ТВОРИТЬ. Идеалы Святой Руси слабо проповедуются. Страх — это
вера в триумф зла, отсюда и оцепенение. А молодежь не может жить со страхом. И потому
она вынуждена отказываться от наследия отцов. Идеалы Святой Руси до них не доходят…
Спросишь: кто такой Кирилл Новоезерский? — им это имя ничего не говорит. Мало людей
живут Православным церковным мировоззрением. Нужно творчески миссионерствовать:
открывать книжные магазины, концертные залы, вести радиопрограммы… И все это должно
быть интересно, доходчиво… Чтобы оторвать людей от телеэкрана.

Красивый, дивный Православный храм Святого Климента, папы Римского, в самом центре
Москвы, возле Третьяковки, стоит в запустении. Внутри него до сих пор какая-то дрянь. А
вокруг пиво продается. Почему? Почему не может русский народ очистить все это? Мы
мучились там, в Америке, на чужой почве что-то создавали. А вы у себя дома не можете
вернуть храмы, начать молиться в них. Просто прийти и сказать: «Это принадлежит Богу! Мы не
уйдем отсюда…» Во всем мире Православие поднимается. В Америке, в Канаде люди бросают
всяких там йогов и приходят в Православную Церковь. Я сам, лично, крестил полным
погружением семьсот американцев. А монахи моих монастырей крестили еще триста человек.
А ведь не было нам никакой помощи. Но я восемь монастырей в США создал. Надо и в России
начать миссионерство. Надо храм Климента Римского восстановить.

А то я был недавно в Тихоновой пустыни в Калужской епархии. Там монастырь возрождается. А

шагни чуть в сторону, там все иначе. Сидит на ступенях разбитого храма мужик с бутылкой.
Спрашиваю: «Как называется этот храм?» — «Какой храм? Это не храм, а гараж…»

— Я много лет назад прочел замечательную книгу про отца Серафима (Роуза) «Не от мира
сего». Эта книга на многих в России повлияла, дала образец современного подвижничества.
Удается ли вам этот подвижнический дух в Платине, в Калифорнии, поддерживать, не угашать?
По-прежнему ли нет у вас там ни телефона, ни даже электричества?

— Мы должны сохранить пустынь. Монастырь живет без электричества, газа, телефона. А в

городке по соседству, где почта, мы купили дом и там все это есть — и телефон, и даже
компьютер. Туда приходят наши насельники, работают. Моя келья сейчас находится в глухом
лесу, в скиту Блаженной Ксении Петербургской. Туда к нам медведи приходят, но они нас не
безпокоят. В Платине у нас сейчас пятнадцать монахов. Мне уже 70 лет. Наша цель была —
передать новому поколению любовь к Православию. Наше кредо было: каждый
Православный христианин должен стоять за полноту Православия и все Православные
должны стоять за свободу каждого отдельного человека. Мы не оглядывались на цензуру.
Нас Архиепископ Иоанн Шанхайский учил: приходит время, когда враг будет стоять во главе
цензуры… И Господь нам помогал. Мы отстояли свою свободу и другим помогли.

— Известны ли вам какие-то посмертные явления отца Серафима (Роуза)?

— Известны. Я стараюсь поменьше об этом говорить, чтобы меня не обвиняли, будто я

«своего» прославляю… Но знаю, что одной женщине являлся отец Серафим и говорил ей о
грехе абортов. Был и мне от него «сигнал». Когда он умер, мне стало очень трудно — в Платину
хлынул народ, и справляться с этим потоком было очень нелегко. И вот я вижу сон, будто мы с
отцом Серафимом едем на машине, и она ломается. Дождь поливает, а машине ехать в гору.
Выходит отец Серафим и показывает мне на машину: «Пихай, толкай!» А сам встает за руль. Я
говорю: разве же я справлюсь? Но он жестом показывает: «Давай!» Начинаю толкать, и вдруг
чувствую, — идет!.. Посмотрел, — а сзади толкают все наши друзья — и те, кто тогда уже умер,
и те, кто до сих пор живы… Вся наша братия. Машина завелась, и мы поехали дальше. Я уверен,
что иеромонах Серафим своей жизнью угодил Богу. Он сейчас с Ним, и слышит наши
молитвенные прошения. Помогает нам…

— Как вы думаете, какая судьба ждет Америку в «глобальном» мире?

— Я не пророк, но считаю, что вряд ли что-то хорошее будет с Америкой. Всегда эта страна
была с Богом. На каждом долларе написано: «В Бога мы верим». В Христианского Бога — в
Святую Троицу!.. И все же наши русские миссионеры не успели принести в Америку свет
Православия. В целом Америка не знает Православия. Сейчас в стране четыре миллиона
Православных, но они разделены этнически и на разные юрисдикции. Как единая сила
Православие в Америке отсутствует. И сейчас из-за телевизора Америка сильно отходит от
Бога. Усиливается озлобление. А ведь еще недавно Америка была чудная, добрая страна…

— Что сейчас самое главное в миссионерстве?

— Главное — творчески донести до людей радость бытия во Христе. И это благовестие нужно
вести на языке, понятном простому народу, особенно молодежи. Как я миссионерствую?
Просто хожу в «Макдональдс», пью кофе и ищу возможности с кем-то поговорить. И так я
многих уже привел к вере. Сотни людей. В основном это белые американцы, которые на
момент нашей встречи лишь формально называли себя Христианами… Но ведь в России
миссионерские возможности гораздо шире! Привезли в Россию в прошлом году святые мощи
— стопу святого Апостола Андрея Первозванного. Я видел, с какой огромной любовью народ
наш русский вышел встречать святыню. Тысячи, тысячи людей! Проливной дождь, а они стоят
весь день, чтобы приложиться к святой ножке. Это Россия! И вся надежда на нее… А если бы в
Америку привезли эту же святыню, ничего не было бы.

— Какой язык для вас родной?

— «Моя русская кровь на морозе горит» — это кто написал?

— Не знаю… Может быть, вы?

— Нет. Я пишу стихи на английском. Но думаю и на русском, и на английском, когда как… Но

душой я русский.

— А молитесь на каком языке?

— На Божественном. Душа выше языковых юрисдикций…

— В комнате, где мы с вами сейчас разговариваем, я вижу в красном углу иконописное

изображение Григория Распутина. Как вы относитесь к спорам о том, нужно ли его прославить?

— Боюсь, меня шапками закидают за мой ответ… Сейчас поднимать споры о том, нужно или не
нужно канонизировать Распутина, просто глупо. Потому что историки издали сотни книг, в
которых он изображен «чудовищем», а у нас пока нет таких сил, чтобы правильно показать, кто
такой на самом деле был Распутин. Вместо того, чтобы кричать: «Прославить! Прославить!» —
нужно писать о нем хорошие статьи, книги, популярным языком рассказывать о нем. Не
кричать: «Прославить!» — это слишком узкий подход, а популярно разъяснять, в чем состоял
подвиг этого человека. Когда я стал Православным (в 19 лет я пришел к вере в Бога), мне дали
книгу Польского «Новые мученики Российские». Мне дал ее почитать нынешний Митрополит
Лавр — сейчас он глава Зарубежной Церкви. Я тогда ничегошеньки не знал о Распутине. И вот
читаю, что это был единственный человек в России, который останавливал кровь Цесаревича
Алексея. Увидел я впервые фотографии Царских детей — душа содрогнулась, глядя на их
светлые лица. Потом мне отец Владимир дал тоненькую книжечку, в ней были высказывания и
проповеди Распутина. Меня эти проповеди тронули. И вот после той книжечки смотрю я
красочный американский фильм про Распутина. И там про него такой ужас показан… Он
изображен таким извергом… И стало мне ясно: из него сделали козла отпущения, чтобы как-то
унизить Царскую Семью… Мы издали о Распутине одну из первых объективных книг —
«Пшеница и Плевелы» Ричарда (Фомы) Бэтса. Ну возможно ли далее терпеть, чтобы вся
главная информация о Распутине по-прежнему шла от книги человека, который его убил! Из
воспоминаний Юсупова!..

— Вы много сделали для того, чтобы Русская Православная Церковь Заграницей прославила
Царственных Мучеников…
— Владыка Иоанн (Максимович) говорил: Россия может быть спасена, только если она
признает грех цареубийств и прославит Царя-Мученика. Если будет всенародное покаяние и
прославление Новых мучеников Российских.

А близкий нам Епископ Нектарий имел видение, что коммунизм падет тогда, когда Россия
прославит всех новомучеников с Царем во главе. Он нам об этом рассказал. А Правящий
Архиерей ему говорит: нет, это политический вопрос. Нужно священноначалие во главе
поставить. В конце концов Царя за границей прославили в 1981 году, но не стали подчеркивать,
что он стоит во главе сонма Новомучеников. Решили сделать Царским днем 17 июля — день
расстрела Царской Семьи. А днем Новомучеников — день расстрела Митрополита Владимира
Киевского. В Синоде шли споры. И в итоге на иконе Новомучеников Царская Семья была
изображена в самом центре, во главе…

Но вот прославили Царя и как-то все успокоились. Тогда ко мне приходит моя сестра и говорит:
у нас прославили Царскую Семью, но ведь в России не прославили. Она решила дать денег, на
эти средства написать хорошую икону Царя и, отпечатав такие иконы типографским способом,
переслать их в Россию. Написали икону, на ней были слова: «К прославлению Царя-Мученика в
России». Сестра Ия поехала к Епископу Константину, который лично знал Царя, и он освятил эту
икону. Когда копии иконы отпечатали, я их привез в Россию. Несколько экземпляров я вез отцу
Авелю в Рязань (он там наместник монастыря). И вот одна икона сильно замироточила… Она и
сейчас мироточит. Такое чудо сотворил Господь (этот мироточивый образ привозили в Самару
в 2001 г. на 10-летний юбилей редакции Православной газеты «Благовест» — А.Ж.).

— Расскажите о своих миссионерских «приемах».

— Миссионер должен искренне видеть в человеке добрые качества. Вы ему улыбаетесь, он от

этого тает — и в конце концов становится Православным… Апостол Павел сказал: быть всем
вся, чтобы некоторых спасти. Вот человек дает вам шанс — начинает разговор. И нужно, чтобы
он не почувствовал от вас никакого зла. Однажды в «Макдональдсе» со мной заговорил
убежденный протестант. Его очень раздражали мои борода и подрясник. Он даже разозлился.
Но сразу смягчился, когда увидел, что я не реагирую на его зло. Я не сдавал своих позиций, но
говорил с ним как с человеком, в котором увидел образ Божий. Объяснил ему, что длинные
волосы — это еще от назореев идет. Это была такая каста монашеская у иудеев. Своего рода
армия у Бога. «О, — воскликнул он, — армия у Бога!.. Это мне понятно». Потом объяснил ему,
что униформа нужна не только Православным священникам. Если, например, на полицейском
не будет униформы, люди не будут знать, что к нему можно обратиться за помощью. Даже у
стюардессы есть униформа… В итоге он стал Православным. В протестантизме был он Стефан, а
в Православном крещении стал Даниил.

Другой случай: в «Макдональдсе» мальчик меня «пожирал» глазами. Я сказал своему

знакомому: «Меня вызывают!..» — и пошел к мальчику. Оказалось, что его выгнали из дома.
Ему даже некуда было идти. Жилье мы ему нашли. Вскоре он стал Православным.

Христос от нас ожидает очень маленького. Если накормил голодного, если посетил больного…
Только посетить больного — одно это уже большое достижение!

Неподалеку от Сан-Франциско находится Форт-Росс. Там есть речка, русские поселенцы

называли ее Славянкой, а сейчас американцы зовут ее Русской. Это большая река. Зимой она
переполняется и разливается. А когда вода сходит, на те места, которые были залиты, приходят
всякие бродяги, падшие люди. Жуткие, в татуировках — упорные хиппи. И вот однажды там
появилось несколько человек с детьми. Жили в палатке под проливными дождями, голодали.
Мы стали им приносить еду, разговаривать. Сначала они как звери на нас смотрели, потом
смягчились. Мы нашли им жилье, оказали помощь. Они не стали Православными, но
вернулись к нормальной человеческой жизни.

А в России как удобно миссионерствовать! Перед вами стоит русская душа. Да за одно это вы
должны ее любить… Нужно учиться говорить с любовью. Почему-то люди в России не доверяют
друг другу. Если в Америке принято здороваться даже с незнакомыми людьми, то здесь когда я
с кем-то так поздороваюсь, мне порой отвечают: чего зубы скалишь…

Миссионерствовать нужно с любовью. И не нужно опасаться выставить себя дурачком. Порой

скажешь глупость, он захохочет и пойдет следом за тобой…

— Как вы считаете, какому святому сейчас нужно особенно молиться?

— Преподобному Серафиму Саровскому. И святому праведному Иоанну Кронштадтскому. В ХХ

веке в канун коммунизма был послан к нам такой дивный святой — чудотворец, богослов,
миссионер. У нас в Зарубежной Церкви долго решались прославить Иоанна Кронштадтского. И
вот наконец решились. Но Митрополит Анастасий выслушал пришедших к нему архиереев и
сказал: «А что скажет Афинагор?» Все наши либералы-парижане взвились: как это так,
монархисты-отщепенцы хотят прославить отца Иоанна Кронштадтского!.. Спорить начали.
Говорили: монархиста нельзя прославлять. Потом говорили: мощей нет, а без мощей нельзя
прославлять. Чего только не придумывали. И все же решили прославить. В день рождения
святого — 19 октября (1 ноября н. ст.) каждый Архиерей в своей епархии должен был его
прославлять. Составили службу. Владыка Иоанн Шанхайский составил тропарь. Там были
слова: «Превыше небес» — и разгорелись новые споры. Мы с отцом Серафимом написали
статью о Святом праведном Иоанне на английском языке. И вот вечером с субботы на
воскресенье в нашем соборе начинается Всенощное бдение перед прославлением. Я
прихорошился, надел новый галстучек: ведь такая радость, прославление нового святого!
Прихожу в храм, а там всего человек двадцать прихожан. Церковь пустая. Владыка Иоанн
(Максимович) очень сердит. Отслужили Всенощную. Я вернулся к Роузу в наш Православный
магазин. Вскоре прибегает Павлик (ему тогда было шестнадцать лет, а сейчас он Епископ Петр).
Говорит: «А мы с Владыкой только что на балу были». — «Да ведь суббота, разве это
возможно!». Оказалось, что после Всенощной Владыка Иоанн Шанхайский говорит ему: вези
меня в Русский Центр! Взял свой архиерейский посох. А там на втором этаже идет бал:
свистопляска в русском стиле, этаком старомодном. Танго… Поднялся на верх и посохом как
дал по двери… Открылась дверь. А там все в маскарадных костюмах. Ведьмы, вурдалаки… Это
они справляли хэллоуин. Русские люди, многие из которых бились за Святую Русь с
большевиками, и вдруг обрядились всякой нечистью… Там же были и некоторые духовные
чада Владыки… Он ни слова не сказал. Все застыли. Музыка замолкла. Владыка молча обошел
весь зал и посмотрел каждому в глаза. Какая-то дама попробовала попросить у него
благословение. Но он на нее ТАК посмотрел… И ушел. А утром церковь была переполнена
народом. На многих лицах сверкали слезы покаяния. Потом Владыка Иоанн говорил проповедь
и так их громил! «Позор!.. — кричал он. — Мы прославляем батюшку Иоанна Кронштадтского,
а вы предались бесовщине. Кто прославляет его? Какой сорт людей? Кто славит? Те, которые
поклоняются бесам?» И он наложил епитимью: сорок дней не причащаться, ежедневно класть
по двадцать поклонов.

Вечером пришел к нам в магазин, улыбается. «Я надеюсь, вас не было на балу?» — смеется.

…На следующий день я встретил отца Германа в Зале соборов Храма Христа Спасителя. Как ни
отнекивался он, как ни жаловался накануне на нездоровье, а все же пришел на Чтения. И
выступил с докладом о Новомучениках. Не мог не прийти. Возвращение отца Германа из
американских лесов к себе на родину — одно из тех знаковых событий, которые вроде бы и не
очень заметны в общем течении церковной жизни. Но в контексте всего происходящего и этот
факт говорит о многом. Россия хотя и медленно, постепенно, но все же преображается в
Святую Русь. И собирает под святой покров разбросанных по всему свету своих граждан.

На снимках: Игумен Герман (Подмошенский); мироточащее иконописное изображение

Григория Распутина.

Антон Жоголев

20.02.2004

http://благовестсамара.рф/-public_page_8185

«Я живу в Святой Руси»

Игумен Герман (Подмошенский) – сотаинник духовного писателя иеромонаха Серафима

(Роуза) Платинского. «Стопроцентного» американца Евгения Роуза, ставшего в Православии
отцом Серафимом, написавшего знаменитые книги «Православие и религии будущего», «Душа
после смерти» и другие. В России эти книги прочли и полюбили тысячи людей. Русский
эмигрант Глеб Подмошенский был тем человеком, который открыл тоскующей по Небу душе
Евгения Святую Русь. Обретя подлинный смысл жизни, эти двое молодых людей ушли от мира
и создали монашескую общину по идеалам Святой Руси в лесу в Северной Калифорнии,
издавали Православные журналы и книги, неся свет Православия Америке и всему миру. Отец
Серафим умер в 48 лет 2 сентября 1982 года. Отец Герман продолжает общее дело, а с начала
90-х годов он часто бывает в России.

«Роста выше среднего, общительный и изобретательный, «душа общества», натура

артистическая, с прекрасным чувством юмора, блистающим порой тонкой «смешинкой» на
манер Диккенса, неуемный, жаждущий деятельности, движимый большими идеями», - так
представляет Глеба Подмошенского автор книги «Не от мира сего. Жизнь и учение о. Серафима
Роуза». Мы встретились с игуменом Германом (Подмошенским) в Москве.

Книжка с картинками
- Знайте, - неожиданно начал разговор отец Герман, - поскольку в России повсюду еще стоят
идолы – статуи Ленина, и пока он лежит в мавзолее, Россия не воспрянет. Ленин сознательно
снял с себя крест и бросил в отхожее место. Его цель была – превратить Россию в служанку
сатаны.

- Отец Герман, многие, кто уехал из России, говорят: «Никогда не вернусь туда», потому что у
них такие воспоминания, такая боль. Но вы здесь, в России, почему?

- Я идеалист, безпросветный идеалист. Я очень люблю Россию. Я потерял папу, когда мне было
шесть лет. Папа родом из Латвии, и когда началась революция, он перешел границу, ушел в
Латвию. А мама из Санкт-Петербурга. Они познакомились в Риге, там я родился. А потом в 40-м
году, когда советчики оккупировали Латвию, они сразу же арестовали почти всех мужчин в
нашем маленьком городе, все они были обвинены как враги народа. Папу осудили на восемь
лет и отправили в Воркуту. Туда он приехал в 41-м году и в 43-м погиб. Мы ничего о нем не
знали 60 лет! В прошлом году я ездил в Воркуту, мне показывали это место: там лежат сотни
тысяч людей, не отпетые, сброшенные в яму – там вечная мерзлота. Все это – осуждение
русскому народу, потому что моего папу арестовывали свои же, русские. Папа был арестован,
замучен, мой дед сидел, мой дядя Коля 17-летним в Вологде все зубы потерял от цинги в
тюрьме.

Мы в Германию бежали от коммунистов, был такой ужас. И когда я приехал в Америку, то

увидел, что она живет совершенно другим, не может понять, что собой представляет
коммунизм. Мне было 16 лет, мои сверстники мечтали о том, что отец им купит автомобиль,
они поедут учиться в такой-то колледж и т.п. Я думаю, это не моя доля, у меня нет отца. Мы
голодали с мамой, когда приехали в Нью-Йорк. И я решил, что весь современный «модный
мир» устроен на принципах Ницше и на бакунинской идее: нужно истребить сто миллионов,
тогда будет счастье на земле. А я – один из тех, кто должен быть истреблен. Поэтому я
возненавидел автомобили, деньги. У меня осталось искусство. Я был художником, закончил
школу. Но и это все было подточено современным модным искусством, которое есть попытка
истребить нормы христианства, то есть нормальное искусство. Я видел, что у нас, русских,
понимание Православия лишь ритуальное. Евангелия не читают, Православного
мировоззрения, русских философов не знают, свечки в церкви ставят – и все.

Когда я был мальчиком, мне попалась маленькая книжечка, а в ней лубочные цветные
картинки из жития Преподобного Сергия Радонежского: птицы, Божия Матерь ему явилась,
медведя он кормит. Книжка была потеряна, все забыто, я был в Америке, страдал, в церковь не
ходил. У меня было ужасное уныние, и я решил покончить с собой, сброситься с моста. И пошел
туда. Я мечтал встретить человека, вроде отца, который бы мог так стукнуть меня, чтобы я
понял, как правильно жить. Но его не было.
И вот я стоял на мосту, и вдруг возник образ: эти картинки из детства, из жития Сергия
Радонежского, и мысль: если ты спрыгнешь, то не дашь себе возможность встретить таких
людей, может, такие и сейчас есть, как Преподобный Сергий. И я ушел оттуда. И скоро
познакомился со Святой Русью. Это был 54-й год. Я чудом попал в русский Православный
монастырь в Джорданвилле. Мне там все очень понравилось, все такие красивые, молодые,
очень приветливые, они не были «буками». И там был такой чудный иеродиакон отец
Владимир, он мне говорит: «Как тебя зовут?» – «Глеб». А мне всегда нравилось мое имя – Глеб.
Но когда я приехал в Америку, его там не могли произнести, все смеялись надо мной. Он
говорит: «Какое чудное имя!» Он мне внушил: Россия – это есть что-то ценное, миром не
понятое. И тогда я понял, что мой папа – это жертва современного мира, но это победа
христианства не во внешнем мире. Когда я попал в монастырь, мне захотелось почитать Житие
Сергия Радонежского. Я спросил книгу. Монах ведет меня в библиотеку, и еще раз меня
спрашивает, что я хочу. А я говорю: «Биографию Серафима Саровского», не знаю почему. Но
там был ответ, беседа Преподобного с Мотовиловым о цели христианской жизни. Все, что мне
было нужно, там есть. Православное мировоззрение, которого я жаждал. Так Сергий
Радонежский привел меня. Я буквально переродился, по-другому начал видеть, звуки слышал
по-другому. Мне открылись глаза. И с тех пор по сей день я всегда радуюсь.

Мне стало легко, я понял свою миссию – нести Православие миру, и я посвятил этому всю мою
жизнь, Владыка Иоанн (Максимович) меня на это благословил. И Господь мне помог. Сначала
отца Серафима мне прислал, потом много других американцев ко мне пришло. Америка для
меня стала прекрасной страной, которая требует Православия. Я заинтересован в том, чтобы
католиков, протестантов и других переводить в Православие. Я их просвещаю, крещу,
постригаю в монахи. Наш журнал «Русский паломник» - слава Богу, это чудо из чудес! - теперь
печатается в Троице-Сергиевой Лавре, и типография стоит метрах в пяти от места, где лежит
Преподобный Сергий! Я благодарю Господа Бога за все.

Сотаинник отца Серафима

- Расскажите об отце Серафиме (Роузе), каким он был человеком?

- Мы были с ним по характеру совершенно разные люди. Он был такой человек (я другого
такого не встречал), для которого слово «истина» означало, что Христос есть воплотившаяся
Истина, Истина стала доступна роду человеческому. На свете есть Истина, но большинство
людей в ней не заинтересованы, живут как муравьи. Но есть те, которые хотят знать, что есть
Истина. И он из них. Бог воплотился, сама истина воплотилась в Человека, стала доступна для
людей. Христос сказал, что надо есть - Его. Не только знать Истину, а вкушать Ее даже.
Представляете, Истина становится частью вас! Это огромная мысль. И отец Серафим, рассуждая
на эту тему, как бы с ума сошел. Он думал, что Истине – Христу - негде проявиться. Носителей
Христа в Америке очень мало... Когда я познакомился с отцом Серафимом, у него было то же
самое уныние, что раньше у меня, я сразу это понял. Он начитался китайской премудрости и
решил, что там истины нет, а истина – в христианстве, но католики и протестанты его не могли
удовлетворить. Он нашел Истину в Православии, не сомневался, что Христос – там, но увидел,
что сами Православные по большей части не живут этим, превратили все в ритуал. Я к нему
пришел и рассказал, что есть и в Америке монахи, он не знал, что есть еще живая Святая Русь. Я
рассказывал ему о святых отцах, Владыке Иоанне, Оптиной пустыни. Мой духовник, отец
Адриан, был духовным сыном оптинского старца. Евгений меня слушал, ни слова ни говоря.
Впитывал все.

Братство преподобного Германа Аляскинского

При Екатерине II на Аляску была направлена группа валаамских монахов, один из них, Герман,
жил там и умер в 1836-м году. Прославили его двадцать лет тому назад. Когда я туда впервые
приехал после семинарии, там жил пустынник из Калуги, отец Герасим, он сохранял мощи отца
Германа. Там я понял, что должен основать Братство в честь Германа Аляскинского, чтобы его
прославить. Я написал первую икону преподобного Германа, собирал сведения о нем. Владыка
Иоанн (Максимович) и отец Герасим с Аляски благословили нас создать Братство. Владыка
Нектарий (Концевич) сказал: «Цените, держитесь благословения владыки Иоанна», - и мы так и
продолжаем. Сначала мы в 1964 году открыли книжный магазин. Люди шли мимо нас по
улице, видели иконы, слышали церковную и классическую музыку и начинали интересоваться
Православием. К нам приходили греки, сирийцы, даже эфиопы. Битники, а потом хиппи, какая-
то часть их – это люди, которые искали истину. Мы их очень заинтересовали. Отец Серафим
был очень образованный человек. Мы закончили университет, я - еще и семинарию, говорили
им о Православии. Потом мы купили типографский станок и устроили пустынь на горе в лесу
недалеко от деревушки Платина в Северной Калифорнии. Мы хотели быть независимыми и
самодостаточными, жить как древние пустынники по принципам Святой Руси и при этом
печатать журнал «Православное слово». Мы купили там землю в 1967 году, жили в скиту
уединенно несколько лет, а потом решили стать монахами, но с тем, чтобы остаться там и
продолжить свое дело. Братство преподобного Германа Аляскинского было создано в 1969
году. В последние годы жизни отца Серафима к нам хлынула масса народу, а когда он умер,
стали идти еще больше. Я семьсот человек крестил в Платине уже после его смерти, по его
молитвам, 80 человек постриг в монахи. Основанное нами Братство дало основание восьми
монастырям. Недалеко от нас маленький женский скит Блаженной Ксении, на Аляске
Михайловский скит, рядом с ним на островке скит в честь преподобного Нила Сорского,
женские монастыри в Аризоне, недалеко от Сент-Луиса, в Индианаполисе, есть подворье
недалеко от Канзас-сити. Небольшие монастыри и скиты, но они по всей Америке.
Музеи новых мучеников

- Отец Герман, меня поражали эти змеи, которые там у вас ползали, и вы их не боялись. Я об
этом в книге «Не от мира сего» прочла...

- Как это не боялись! Приходишь, берешь что-то, и оттуда вылезает гремучая змея - если она
укусит, за час можно умереть. А ближайший госпиталь был как раз в часе езды. Выгодное
расположение! Но у нас была цель, мы жертвовали собой для журнала, делали переводы,
писали для него, составляли книги. Ну и еще очень важно, что мы хотели, удалясь в пустынь,
избежать всяческих церковных распрей.

Мы с отцом Серафимом составили большую книгу, она вышла пока только по-английски,
называется «Святые катакомбной Церкви» - о русских новомучениках 20-х – 30-х годов ХХ века.
Мы расспрашивали русских из Советского Союза и так собирали сведения. Писем в Россию
писать нельзя было. Архиереи из Советского Союза приезжали и порой во всеуслышание
отрицали, что есть гонения на Церковь в России. И многие американцы это повторяли. У нас в
Америке первый сборник новомучеников составил отец Михаил Польский. Теперь открывают
архивы НКВД, поэтому мне надо многое заново переписывать.

В России непременно надо создавать музеи новых мучеников, чтобы там были портреты, лица
этих святых, эти замечательные, дивные лица! Приезжаю я в Германию, в Англию, во Францию
- везде существуют музеи мучеников, в какой-нибудь бывшей тюрьме, где люди страдали за
Христа в ХХ веке. Приезжаю в Россию. Вся Россия – мученики. Ничего нет! Я был в Соловках –
там просто краеведческий музей. И многие русские до сих пор жалеют, что они не живут во
время коммунистов. Просто они до сих пор не знают правды о том времени.

Старая орфография и старый стиль

- Отец Герман, по каким делам вы приехали в Москву?

- Я хочу, чтобы наш журнал «Русский паломник» печатался в России. Это была еще идея отца
Серафима издавать по-русски журнал для России. Так как я уже старый, мне нужно перевезти
все мои документы сюда, чтобы русские могли это дело продолжать. Мы печатаем все по
старой орфографии, я считаю, это правильно. Писать по-старому – это была тоже идея отца
Серафима. Я ему говорил: «Да никто тебя не поймет!» - «Нет, нужно писать по-старому» - «Ты,
американец, что ты понимаешь!» - «Россия должна иметь букву «ять», потому что буква «ять»
есть мир и над ним – крестик». Американец это понял, потому что он понял Истину. Он знал,
что Россия продолжает Византию, потому что она посвящена Богу. Святая Русь посвящена Богу!
Была еще в истории страна, которая была полностью посвящена Богу – Ирландия, но это все
ушло, теперь осталась лишь Россия. Коммунисты хотели, чтобы она тоже ушла, взорвали
храмы, думали – все.

- А какова сейчас судьба Православия в Америке?

- Народ уже устал от современной жизни, и они тянутся к Православию, сейчас много
американцев переходят в Православие. Большинство в Америке – христиане, они все читают
Евангелие. Святая Русь в Америке появляется. Мы трудимся, ничего. Самое опасное – это
церковный либерализм, новостильники, модернисты среди Православных. Новостильники
запрещают старый стиль. Если бы вы знали, сколько нам пришлось биться за старый стиль. Мы
начали с отцом Серафимом в 1974 году издавать Свято-Германовский календарь на
английском языке по старому стилю. Но этого все стеснялись. Даже у вас тут в начале ставится
дата по новому стилю, а только потом по старому. А у нас – наоборот, вначале – по-
Православному. У вас говорят: « Рождество – 7-го января». Откуда это? Рождество – 25-го
декабря.

Рукопожатие Государя

В комнате, где мы беседуем, висит большая икона Царя-Мученика. Это одна из копий той
иконы, мироточение и чудеса от которой ускорили прославление Царственных Мучеников в
России. В мае 2001 года мироточивая икона Государя побывала у нас в редакции на 10-летнем
юбилее «Благовеста». Ее хранитель, московский врач-хирург Олег Иванович Бельченко,
рассказывал нам, что этот иконописный образ Царя увидела в тонком сне родная сестра отца
Германа Ия Подмошенская. Интересно было узнать эту историю от отца Германа.
Неожиданно он начал свой рассказ об иконе издалека.

- Мой дед, Александр Михайлович Фокин, брат знаменитого балетмейстера Фокина, создал в
Петербурге Троицкий театр миниатюр для детей. И на основе знаменитых тогда мелодий
поставил шуточную оперетку о мальчике, который плохо учится. Постановка была очень
удачной. И в один день пришли из Царского Села и сказали, что они от Государя Николая
Второго. Государь хочет, чтобы эту вещь показали во дворце, потому что Цесаревич Алексей
знает ее на память и очень хотел бы ее видеть, но он болен, и ему трудно ехать в театр. Могут
ли они приехать? Конечно! Бабушка танцевала Шпаргалку. Государь был очень доволен,
потому что Наследник радовался, все время хохотал. Когда представление кончилось, Государь
вышел к деду, пожал ему руку и сказал: «Очень благодарен, что вы смогли дать такое утешение
моему сыну». И подарил золотые часы. Дедушка пришел домой, рассказал это детям и сказал:
«Целуйте руку, отныне я ее мыть никогда не буду». И когда я родился, мой дед мне руку
пожал. Передал как бы пожатие Государя. Вот можете мне пожать (отец Герман пожал мне
руку, я была счастлива – Л.Б.), считайте, что через меня вам ее пожал сам Государь. Мы в семье
очень почитали Государя. В Русской Зарубежной Церкви его прославили в 1981 году, хотя
многие были против. Россия открылась, я был здесь в 1991-м году, с целью поднять вопрос о
прославлении Государя уже в России. 10 лет прошло, а в России ничего не делается. Моя сестра
Ия Дмитриевна ко мне приехала, сказала, что нужно написать икону Государя, и чтобы на ней
было написано: «К прославлению Государя» - и по всей России разослать иконки. Я сказал: «Да,
непременно», - мы отслужили молебен. Ия нашла иконописца, он написал эту икону, она мне
ее привезла, мы ее сфотографировали и отпечатали в нашей типографии 16 тысяч икон разных
размеров. И когда я поехал в Россию, то привез несколько тысяч икон и раздавал всем. Одна
икона попала к Олегу Бельченко и начала у него мироточить. Когда мы об этом узнали, то
поняли, что Государь услышал наши молитвы. Можете представить, что мы переживали! Я
считаю, так выразилась мамина любовь к Государю. Она еще девочкой 15-ти лет несколько раз
видела его и всю Царскую Семью.

Интересно, что когда я познакомился с отцом Серафимом в 1961-м году, увидев у него икону
Спасителя, Божией Матери и рядом портрет Николая Второго, самое первое, что я у него
спросил: «Что Он тут делает рядом с иконами?» - «Это Государь, последний представитель
Византии, Удерживающий. Без него рухнула Россия». С самого начала у нас была связь с
Государем. Государь многим помогает. А эта икона (в присутствии которой происходил наш
разговор с отцом Германом – Л.Б.) – одна из самых первых репродукций с иконы, которые я
привез в Россию.

- Отец Герман, в России сейчас многие иконы мироточат и даже кровоточат. А в Америке?

- Когда я учился в семинарии в 1959 году, в одной греческой семье замироточила бумажная
репродукция иконы Великомученицы Варвары и Иверская икона Божией Матери. Были и
другие мироточивые иконы. Монреальская Иверская икона Божией Матери мироточила
долгие годы. Теперь в Америке иконы не мироточат.

- У нас это продолжается в необыкновенных масштабах.

- Профессор Иван Михайлович Концевич сказал, что это явление свидетельствует о

приближении Царствия Небесного. Уже приходит время, когда люди разделяются на тех, кто
идет за Христом, и на тех, кто Его отвергает. Я считаю, что это выше человеческих рассуждений.
Но мне так кажется, что пора проснуться русским Православным людям.

Святитель Иоанн Шанхайский

- Прошу вас рассказать о великом святом ХХ века Архиепископе Иоанне (Максимовиче),

Шанхайском и Сан-Францисском. Вы его знали, читапи Псалтирь над его гробом. Его очень
почитают и любят в России.

- Владыка Иоанн был нашим духовным отцом, основал наше Братство. Мы начали издавать
Православный журнал с его благословения, и он требовал, чтобы мы не лезли ни к кому с
просьбой быть цензорами. Мы за свои слова должны отвечать сами. В 1963 году Владыку свои
же Архиереи осудили якобы за растрату денег на строительство собора и вызывали на суд. Его
полностью оправдали, но это сократило ему жизнь. Не все могли его понять. Он заикался, часто
ходил босиком. И даже моя сестра говорила: «Как, Архиерей – босиком». Он никогда не
ложился, никогда не давал себе покоя. Сидел вот так, прямо. Над ним, конечно, смеялись, но
мы-то знали, что он святой. И вот я как-то пришел в сиротский приют Святителя Тихона
Задонского в Сан-Франциско, который он основал и где служил. Я только вошел, и меня
позвали прислуживать. Я побежал туда, Владыка меня благословил. В алтаре он никогда не
разговаривал, только жестами, и так: «М-м…». Я смотрю – Владыка стоит босиком. И когда мы
вышли на Великом входе, вдруг у меня ноги загорелись. Это был день памяти Моисея-пророка,
боговидца, которому было сказано, сними обувь, ты стоишь на святом месте, где Неопалимая
Купина. И я понял: алтарь же святое место! Я должен снять сапоги, а он-то прав! А все
остальные смотрят по-человечески. Когда он умер, то начались чудеса. К нам приходили люди
и рассказывали со слезами, как они исцелялись, обращаясь к нему. Мы эти чудеса записывали
и печатали в нашем журнале, хотя и много гонений за это на нас было. Потом все это собрали и
напечатали целую книжку. Мы хотели ее сделать и для России. У нас не было русского шрифта.
Отец Серафим поехал, достал шрифт. Мы набирали вручную, можно было только полстраницы
набрать, отпечатать, разобрать, набрать вторую половину и так далее. И мы издали эту книжку
«Блаженный Архиепископ Иоанн», она небольшая, с картинками. Отец Серафим набирал ее, не
зная достаточно русского языка, так мы трудились. А потом уже мы составили большую
книжку, собрали все чудеса. И книга вышла! Сначала по-английски, а потом по-русски уже
третьим изданием. Но она неполная, потому что у нас теперь есть документы, как Владыку
Иоанна гнали. Он святой человек!

- Отец Герман, вы живете постоянно в Платине?

- Постоянно я живу в России.

- Как это?

- С 54-го года я постоянно живу в России, точнее, в Святой Руси. Душой, конечно. Поэтому я
знаю многих русских святых. Уже сто книг мы издали. Первое житие святой блаженной
Матронушки было издано нашим журналом «Русский паломник» в 1993 году. Восемь томов
оптинских старцев мы издали сначала по-русски и послали в Россию. И когда я приехал в1991
году в Оптину пустынь, мне сказали: «Мы возродили Оптину на ваших книгах» (батюшка
захлопал в ладоши от радости – Л.Б.) Значит, не впустую мы трудились! И с каким чувством я
теперь приезжаю туда! Я знаю все - где у них какие храмы были, кто где похоронен. Так что с
1954 года, когда я духовно возродился, я живу в Святой Руси.

- Отец Герман, скажите, для вас это лучшее время жизни, когда вы трудились вместе с отцом
Серафимом в Платине?

- Нет, самое лучшее время для меня тут, в России. Знаете, почему? Потому что есть шанс, что я
тут умру, и меня тут похоронят.

- Вы хотите быть похороненным в России?

- Конечно! Я же русский и все маялся вне России. В Америке для меня вырыта могила недалеко
от отца Серафима. Правда, там павлинчики мои живут. Они там на яичках сидят и к весне
прилетают павлинчики. Такой масенький, а уже на голове такая штучка, хохолочек... Но если я
умру, то их, конечно, сразу же оттуда выгонят (из могилы – Л.Б.), а меня тогда, значит, туда.
Если я там умру, что мне ужасно не хочется. Я хочу умереть тут, в России.
Посерьезнев, игумен Герман опять, уже в который раз заговорил не об Америке, а о России.

- Меня безпокоит Россия. Что на Красной площади по-прежнему стоит мавзолей, красная
звезда над Кремлем - и люди это терпят. А потом удивляются, что что-то не так. Ведь это
проклятье. Патриарх Тихон проклял советскую систему. Значит, проклятье лежит и на новой
орфографии, и на новом стиле. И наши детки несут это проклятье. Вся страна под проклятьем,
это чувствуется. Ваши уборные все разбиты. А все отхожее - это сфера сатаны. Подъезды,
лифты в ужасном состоянии. Одна женщина рассказывала, что когда воцарился коммунизм,
первое, что она почувствовала – это осквернение. Везде чувствовалась скверна, грязь, и вся
страна до сих пор в этом лежит.

Но есть и Россия, приносящая плод. Какие дивные в Москве Православные ярмарки – там
колокола, книги, иконы. Мы должны спасать искусство, оно сейчас используется сатаной для
того, чтобы убить концепцию красоты и сказать, что уродство красиво. Я думаю, нужно делать в
России кафе в американском духе, как у нас. Но чтобы там висели иконы, можно было кофе
пить, разговаривать, показывались хорошие фильмы, продавались книги, читались лекции,
доклады на разные темы. Я таких восемьдесят книжных магазинов открыл в Америке.
Молодежь приходит, они начинают интересоваться Православием. Молодежь в храм боится
прийти, потому что сразу слышат: не ходи дальше! Не делай то! Все постоянно кого-то
осуждают. Это ужасно! Такое окисление. Необходимо, чтобы в России люди перестали
осуждать. Но самое главное, чтобы русский народ оценил свое прошлое, чтобы для него
Преподобный Серафим был чем-то большим. Если использовать благодать, которая
содержится в самой идее новых мучеников, во благо народа и рода человеческого, то Россия
станет хранительницей святынь на весь мир. Весь мир на вас с надеждой смотрит. К вам сейчас
приходят разные сектанты – ведь они же приходят (пусть безсознательно!) и ради того, чтобы
вы их перевели в Православие. Почему русские этого не понимают? Вы думаете, что те хотят
прийти и перевести русских в какую-то ересь. Но как это может быть, у них же силы нет, у них
ересь, а не Истина. Ведь не мы едем туда пропагандировать, а они к вам: «Дайте нам
Православие! Докажите нам, что мы не правы. Устройте нашу жизнь по принципу Святой Руси».

г. Москва – г. Самара.
На снимках: игумен Герман (Подмошенский); иеромонах Серафим (Роуз); церковь монастыря
Преподобного Германа в Платине, Калифорния; женский скит святой блаженной Ксении в
Платине.

cм. также:

Людмила Белкина

21.

https://blagovest.cofe.ru/Lichnost/YA-zhivu-v-Svyatoy-Rusi