Даррен Аронофски представляет нам фильм абсолютно нового формата, который не

вписывается ни в одну из заявленных категорий, в целом выходит за рамки жанра кино

и вызывает шквал критики и восхищения.

Его работа "Ной" на ветхозаветный сюжет и философская драма "Фонтан" стали

прямыми предвестниками фильма-перфоманса "Мама!" впервые показанного в 2017
году. Зрители предварительно получили карточки, на которых с одной стороны была
Молитва Матери ( текст её за исключением небольших изменений повторяет молитву
"Отче наш" ), а с другой были начертаны три символа: восьмиугольник в круге, древо
жизни и восклицательный знак. Позже мы увидим как эти символы проходят красной
нитью по сценам ленты: сам дом, окна, дверные ручки лестница имеют форму
восьмиугольника; древо жизни есть на Его зажигалке и сумке, а восклицательный знак
уже успели заметить в самом названии картины.

Такой жест задаёт направление мысли перед просмотром и добавляет зрелищности в

презентации.

На первых минутах мы видим как Он (персонажи в фильме не имеют имён)

устанавливает кристалл в обгоревшем доме, и тот сразу же восстанавливается, а в
спальне пробуждается мама. Он — создатель, поэт, аллегория на Бога-творца. Мама —
символ женского начала, действенной силы, энергии и прежде всего природы.

На экране же они показаны как молодая семья, живущая в доме за городом. Он никак
не может завершить поэму, день за днём ищет вдохновение, однако не может
написать ни строчки. Мама заканчивает восстанавливать дом после пожара, во всем
Его поддерживает и верит в его успех.

Однажды к ним приходит человек, который называет себя местным остеопатом, ведёт
себя весьма нахально и нарушает правила дома. Но Он в восторге и разрешает
человеку остаться, несмотря на несмелые протесты мамы. Позже мы чётко видим
пересказ истории первых людей: ночью человеку становится плохо, Он помогает ему и
мы можем заметить на одном из кадров как Он закрывает от мамы рану на спине
человека; а на следующее утро в дом приходит его жена.

Любопытство и нахальство Евы, грехопадение (в кабалле "разбитие сосудов") —

человек и его жена случайно разбивают тот самый кристалл, который возродил дом из
пепла; затем следует убийство Авеля Каином, которое породило ад в подвале дома.
Кровь намертво въелась в пол, и сердцебиение дома начало угасать. Всё это приводит
маму в ужас, она пытается поддерживать дом в порядке.

Поминки, которые Он разрешил провести в их доме, превращаются в настоящую

вакханалию. Здесь терпение мамы в первый раз даёт трещину. Она просит гостей не
садиться на раковину, но молодая пара нарочно обрывает её. Дом заливает вода, и
мама в истерике выгоняет всех вон. Люди исчезают.

Тут Он, наверное впервые с начала фильма, снова обращает на неё внимание. Но она
уже даже сомневается в том, что Он любит её: ведь они даже не занимаются любовью,
хотя Он хочет ребенка.
На следующее утро, как только Он узнаёт что мама беременна, его охватывает
долгожданное вдохновение, и он пишет поэму, Новый завет.

Во время беременности всё идёт спокойно.

Когда мама вот вот родит, издается Его книга. Тираж разлетается за считанные дни и
толпа почитателей собирается перед домом.

Он в восторге: каждый из них понял его поэму по-своему, но все они его обожают. Он
зовёт их в дом, и это станет началом конца. Обезумевшие фанаты воруют вещи — ведь
Он велел делиться! — а потом и вовсе начинают разрушать дом. В каждой комнате
мама видит мерзкие грехи людей, но Он всех оправдывает и снова не не обращает на
неё внимания.

У мамы начинаются схватки, и она рожает сына в его кабинете. Толпа немного
успокаивается и даже передает младенцу дары. Он хочет поделиться с ними своей
радостью, но мама не позволяет Ему забрать ребенка. Когда она засыпает Он забирает
сына.

Конечно же, согласно библейскому сюжету, люди убивают ребенка, а затем поедают
его плоть. В ужасе мама бросается в толпу с осколком стекла, но люди избивают её.

Полуживая, она спускается в подвал, поджигает масло, погребая в пламени дом, и всё,
что в нем находится.

Невредимым остаётся лишь Он. И просит дать ему последнее что у неё осталось — её
любовь к нему. Из её обугленного сердца Он извлекает кристалл, и дом тут же
преображается, в спальне пробуждается новая мама и идёт искать Его.

Аронофски не только мастерски синтезировал христианскую, иудейскую и

кабаллистическую теологию, он также смещает наш фокус зрения с творца на природу,
материю, которую он изменяет и которая будет страдать от его действий в первую
очередь. Он показан как упоенный любовью своих творений мастер, который
восторгается плодами своих творений, какими бы они ни были. А нам стоит
задуматься, не являемся ли мы в это время той отвратительной бездумной толпой, что
слепо рушит дом нашей мамы.