Во-первых, в течение длительного времени проблемы обществоведения
освещались в России преимущественно с помощью художественных средств (поэзии, прозы, публицистики и т.д)
Во-вторых, возникновению социологии в России как вполне
самостоятельной области научных знаний предшествовал подготовительный этап, совпавший с развитием двух мировоззренческих ориентаций: западнической и славянофильской. Первое направление было ориентировано на усвоение и развитие уже на российской почве идей великих европейских философов — Канта, Гегеля, Фихте и т.д. Славянофильство же предполагало в первую очередь осмысление исторической судьбы России, се культуры и места в мировой цивилизации. По большому счету, обществоведы России не придерживались узких рамок, а стремились к синтезу идей, полемике с западной наукой.
Третьей и, пожалуй,главной особенностью начального этапа развития
социологии в России было почти одновременное зарождение в середине XIX в. двух течений, складывающихся на основе идей Запада, — позитивизма и марксизма. И это не случайно, так как при всей самобытности русской социологии ее развитие в основе своей протекало в общем русле мирового движения.
Реформа 1861 г., положившая водораздел между до- и
послереформенным этапами русской истории, заострила проблемы экономической, социальной и духовной жизни. Разложение феодального строя и развитие капиталистических отношений имели своим следствием: а) ослабление позиций общинного социализма; б) рост буржуазно- либеральных взглядов: в) усиление влияния марксистской теории на основе активного роста социальной базы. Четко проявляется также потребность в осмыслении традиций и новаторства в условиях быстро меняющегося общественного уклада.
Развитию социологии в России способствовали следующие факторы:
все возрастающий интерес интеллигентных слоев к социальному
устройству и социальным проблемам общества; бурное развитие капиталистических отношений, усложнение социальной структуры общества и рост социальной мобильности населения; развитие теорий гуманистической направленности, стремящихся помочь угнетенным людям.
2. Социологические школы и направления – середина 19 в. и начало 20 в.
Первое из них – символический интеракционизм. Это направление было
создано американским ученым Мидом. Мид утверждал, что социальная жизнь зависит от нашей способности представлять себя в других социальных ролях, а эта подмена ролей возможна благодаря нашему абстрактному мышлению, внутреннему диалогу самим с собой. Все социальные взаимодействия предполагают обмен символами. Например, такое социальное взаимодействие, как свидание мужчины и женщины, последователи символического интеракционизма рассматривают как сложный процесс улавливания и интерпретации символов, символического поведения, то есть поведения, «значащего что-то еще».
Второе направление современной социологии – функционализм.
Функционализм направлен на объяснение одного вида социальной деятельности посредством анализа ее последствий в отношении какого- либо другого вида социальной деятельности, института или общества в целом. Это направление в XX веке широко разрабатывалось в работах Парсонса и Мертона. Так, Мертон выделяет явные (подразумеваемые) и латентные (скрытые, побочные) функции социальной деятельности, а также функции и дисфункции (угрожают общественному единству).
Третье направление – структурализм. В основе этой социальной
концепции лежит понятие социальной структуры и идея примата целого (общества) над частным (индивидом). Наиболее известным структуралистом является Леви-Стросс. Структурализм связывает социологический анализ и изучение языка. При изучении как языка, так и общества, нам предстоит раскрыть некие законы, которые мы знаем неявно, то есть лишь на основании практического использования.
Наконец, четвертое направление современной социологии – марксизм.
Современные представители марксизма (Альтюссер), естественно, так или иначе аппелируют к работам К. Маркса, но предлагают множество интерпретаций его идей, адаптированных к современным отношениям. Для современной школы марксистской социологии характерен устойчивый интерес.
3. Социология СССР и современная Россия.
Короткий период постреволюционной социологии, завершившийся в конце 1920-х годов, был характерен, по мнению Л.А. Козловой, мощным выплеском разных направлений: марксистских, естественных и идеалистических. Затем начался четвертьвековой период развития социологии в СССР, когда доминирующей теоретической концепцией анализа общества был догматический марксизм-ленинизм, а эмпирические исследования были полностью свернуты. В эти годы социология не преподавалась и нормальное развитие науки, включающее передачу опыта от одних поколений ученых к другим, было разрушено. Одновременно в силу множества причин (идеологические ограничения, террор против личности, война и прочее) достижения до- и после революционных социологов были утеряны, их книги уничтожены или заключены в спецхраны, а имена – забыты. в начале 1960-х, когда на волне политической «оттепели» в разных городах СССР начали проводиться прикладные социологические исследования и обсуждаться общетеоретические и инструментальные проблемы социологического познания. 1950-х – начала 1960-х годов показывает, что в то время никакой осмысленной, обоснованной концепции построения социологии на опыте дореволюционной и ранней советской социологической науки у поколения социологов-шестидесятников не было. Да ее и не могло быть. И дело даже не в том, что они плохо представляли сделанное их предшественниками, но в том, что подобного «архитектурного» замысла в принципе не могло быть по политико-идеологическим обстоятельствам той эпохи. Прошлое российской социологии было закрыто от них, в частности, в силу особенностей жизненных путей тех, к чьему наследию следовало бы обратиться. Многие из них либо были уничтожены в конце 1930-х как «враги народа» (Н.И. Бухарин, В.К. Гастев, Н.Д. Кондратьев, А.В. Чаянов и др.), либо эмигрировали; одни еще были живы, например, П.А. Сорокин, другие – умерли. Первая статья о Сорокине в советской литературе, написанная Голосенко, была опубликована в 1968 году. Имена покинувших Россию на «философском пароходе» или иными путями вернулись в российскую социологию после перестройки. Русскую дореволюционную и раннюю советскую социологию стали исследовать аспиранты, ученики тех, кто понимал научную значимость подобной тематики, но эти поиски не трактовались как элемент программы возрождения социологии. В первой половине 1960-х Голосенко по совету И.С. Кона начал изучать творчество Сорокина. В середине 1970-х, будучи аспирантом Шляпентоха, Шереги прорабатывал проблематику выборочного анализа и всесторонне проанализировал методический опыт советских социологов 1920-х годов. В конце 1980-х Л.А. Козловой под руководством Л. Г.Ионина исследовался этап 1920–1940-х годов. Таким образом, познание прошлого постепенно становилось одной из задач советской/российской социологии, но, мне представляется, эти исследования, при всей их важности и необходимости их углубления, имеют преимущественно историко-науковедческое и профессионально- этическое назначение. Их выводы не могут серьезно повлиять на методологию современных российских социологических исследований.