13. Риси експресіонізму в творчості Ф. Кафки. Проблематика роману «Процес».

1925

Термин экспрессионизм обозначает стремление современного художника выразить

современность с ее преувеличенностью чувства, эксцентричностью, героическим пафосом,
моментами сильного возбуждения, бунтом против повседневности. Целью экспрессиониста
является выражение единого, великого чувства, наполняющего душу, захватывающего целиком
человека в момент экстаза, когда человек как бы разрывает оковы повседневности и
переступает границы возможного.

Экспрессионизм — явление, охватившее в 1910-е — середине 1920-х годов большинство сфер

искусства и культуры Германии. В его основе — такой способ творческого мировидения,
согласно которому европейская гуманистическая культура признавалась тотально исчерпавшей
свой идейный и стилистический потенциал.

Черты экспесион.в творчести Кафки

Кафка разрабатывал характерные экспрессионистские темы (прежде всего, конфликт отцов и
детей, личности и закона), использовал свойственные поэтике экспрессионизма приемы
(смещение перспективы, монтаж образов, «опрокинутые» сновидения) и принципы
мифологизации.

Основной эстетический постулат – не подражать реальности, а выражать к ней свое негативное

отношение. В литературе идеи экспрессионизма были подхвачены поэтами, стремившимися
выразить переживания лирического героя в состоянии аффекта. Поэты, близкие к
экспрессионизму, были бунтарями в искусстве и в жизни. Они искали новые, скандальные
формы самовыражения, мир в их произведениях представал в гротескном обличье, буржуазная
действительность – в виде карикатур. Экспрессионизм сделал акцент на выражении души, его
внутреннего «я». Выражение вместо изображения, интуиция вместо логики – эти принципы,
естественно, не могли не повлиять на облик литературы и искусства.

Тут не личности и герои, а тени в глубине души. В двух («Процесс», «Замок») важнейших
романах Кафки герои не имеют имен: только инициалы, духовные центры, условные знаки на
бумаге.

Внешние силы находятся в постоянном диалоге с героем. Мир ведет непрекращающийся

диалог с героем (все предметы, которые он видит, имеют к нему отношение). Ярче всего это
реализовано во вставной новелле о воротах в романе «Процесс».

Но диалог ведется на странном, непонятном герою шифре. Ощущение, что диалог этот
недоброжелательный, героя постоянно тормошат, дразнят. Такое разделение на 2 полюса
можно воспринимать как основной центр (герой - другие, сновидец - кошмарный некто, сын -
отец, человек - государство, человек - Бог).

В предельном смысле романы Кафки - об уделе человека в этом мире вообще.

В «Процессе» жизнь оканчивается судебным приговором: это метафора самой жизни, которая
обрекает нас на смерть. Тематика суда и власти тут метафорически уместна. Высшая власть
сравнивается с кошмарным «Некто».
 Тут важен контекст философии Сёрена Кьеркегора. У него представлена диалектическая
теология: Бог - это абсолютное Иное по отношению к человеку, ему нельзя приписывать
человеческие свойства. Бог не добр, не справедлив, не любящ. Он не обладает ни одним из
человеческих свойств.

Йозефа К. из романа «Процесс» наказывают смертью, казалось бы, и вовсе ни за что. Он не

совершал никаких уголовно наказуемых преступлений, уверяет себя и других в своей
невиновности, но с того момента, когда два неприглядных типа врываются к нему в комнату и
объявляют, что он находится под следствием, Йозеф К. постепенно, в ходе нелепого
разбирательства все же начинает чувствовать за собой вину — не как конкретный банковский
служащий (тут он абсолютно чист), а как представитель рода человеческого, как неудачное
творение рук Божьих. Поэтому перед нами разворачивается не только процесс, который некая
таинственная и малопочтенная инстанция ведет против без вины виноватого человека (был бы
человек, а вина найдется!), но и процесс против суда, не способного цивилизованным способом
доказать человеку его вину, и вызов миропорядку, в котором самоценная личность так мало
значит. Обе эти линии идут параллельно и в принципе не могут пересечься, они несовместимы,
как несовместимы Творец и творение, небо и земля, повседневная реальность и идеальные
представления о ней.

14. Абсурдний світ та засоби його відтворення. Відчуження особистості в образах Йозефа
К.,землеміра К. у творчості Ф.Кафки.

Мир Кафки - мир сна, галлюцинации, грезы, сновидения. Иногда это кошмарная греза:
узкие коридоры, тесные комнаты, ломкие лестницы - это структура топографии.

Все значимые произведения начинаются с пробуждения героя (Замок, Процесс, Превращение).

Здесь нельзя однозначно говорить о ложном пробуждении, тут все сложнее: мерцание границ
между явью и сном, экспансии мира сновидений на реальный мир.

Но главное - в самой структуре реальности, в структуре пространства и времени. Пространство

иррационально, необъективно, постоянно изменяется и достраивается.

Время перевернутое: сновидческое время не имеет памяти, предметы постоянно меняются,

через каждое мгновение рисунок калейдоскопически меняется. Но сновидец произвольно
придумывает прошлое, как будто бы эта связь есть. Сны выстраиваются связно и логически
только задним числом. Как будто бы истоки событий были в прошлом, а не навеяны только что.

Это сновидческий мир без причинно-следственной связи событий (эта связь придумывается
потом, постфактум). Это же мерцание между сном и реальностью.

Нет настоящего лица, имени и характера героя. Мир строится как кругозор: мир не виден
весь, не виден объективно - видно только то, что нас касается: вредит или помогает. Это
субъективный взгляд, адекватный и сновидению. Граница между сновидческим кругозором и
реальным очень зыбка.

Но тут не только сознание главного героя, которым все исчерпывается. Присутствуют и

внешние силы, которые обладают громадной властью: герой беззащитен перед ними. Они
помыкают им как хотят.
Тут входит понятие кошмара: в кошмаре есть что-то еще, кроме сновидца, разной степени
осмысленности. Мир Кафки - это сон-кошмар.

Эти внешние силы находятся в постоянном диалоге с героем. Мир ведет

непрекращающийся диалог с героем (все предметы, которые он видит, имеют к нему
отношение). Ярче всего это реализовано во вставной новелле о воротах в романе «Процесс».

Но диалог ведется на странном, непонятном герою шифре. Ощущение, что диалог этот
недоброжелательный, героя постоянно тормошат, дразнят. Такое разделение на 2 полюса
можно воспринимать как основной центр (герой - другие, сновидец - кошмарный некто, сын -
отец, человек - государство, человек - Бог). В предельном смысле романы Кафки - об уделе
человека в этом мире вообще.

Герои Кафки — Карл Россман, Грегор Замза, Йозеф К., землемер К. каждый "один против
всех". И не потому, что они особенные, просто так устроен этот мир: любой из массы — один,
все остальные — все. Всё его творчество — персонофикация категории отчуждения, но не
временного и преходящего, взятого из трудов наших демиургов, а абсолютного, отчуждения-
эйдоса, отчуждения-сути человеческой трагедии, когда один всегда против всех.

К. Йозеф — обыкновенный человек, банковский служащий. Ранним утром, еще будучи в

постели, К. получает сообщение об аресте. Ничего противозаконного он, естественно, не
совершал. Сюжетом романа становятся отнюдь не попытки подсудимого доказать свою
невиновность. Главным событием является его стремление улучшить и ускорить ход процесса.
К. воспринимает его как «большое дело, какие он с успехом вел для банка». Пережив
недоумение по поводу случившегося, К. приспосабливается к новому положению.
Несообразное принимается им как естественное. Более того, устав от поисков судебных контор
(располагались они на чердаках жилых домов), канцелярий (вход куда выдавала лишь
«маленькая бумажка у входа... содержащая текст, нацарапанный неумелым детским
почерком»), выступлений перед судебными заседателями («маленькими господинчиками, чин
которых распознается... по позолоченным пуговицам на штатских пиджаках»), К. решает
действовать самостоятельно — «взять ведение своего дела на себя». Еще в день сообщения о
процессе небольшой перестановкой мебели он превращает комнату фрейлейн Бюрстнер,
соседки по коммунальной квартире, в помещение для допросов, ей же самой предлагает стать
советчиком («адвокатом»), запрещает себе совершать некоторые неосторожные шаги, думает о
необходимости составления ходатайства («того важного документа, который его окончательно
оправдает»). Слишком усердное выполнение К. определенных норм никак не влияет на
разрешение ситуации. В мире Кафки оказывается бессмысленной всякая борьба, а очередное
решение К. является сиюминутным и незначимым. Герой теряется в мире, где нет четких
границ между предметами явно несовместимыми: зал судебных заседаний может стать жилой
комнатой, священник — капелланом тюрьмы, юридическая книга — эротическим романом,
молитвенник — альбомом местных достопримечательностей и т. д. — все сходится здесь в
одновременности существования. Следуя вместе с зажавшими его стражами к месту казни, К.
освобождается от сосредоточенности на себе. Он думает о возможности выхода. Положив
голову на плаху, К. видит, как где-то вспыхивает свет, который ему уже не удастся познать. К.
так и не находит высшего суда. Смерть его в финале романа неожиданна, но закономерна и
символична. Она является своеобразным завершением процесса и пограничным моментом,
лежащим между миром тленным, уйти от вины в котором невозможно, и иным миром, где есть
высший суд.

15. Риси експресіонізму в творчості Ф. Кафки. Проблематика новели «Перевтілення».

Образ человека-насекомого и раньше всплывал в его сочинениях, символизируя

неприспособленность персонажа к жизни среди людей. Но «Превращение» — не
зашифрованный автобиографический документ. Личное — лишь посыл для возникновения
чего-то более значительного и всеохватного. Попытки объяснить загадочное превращение
затравленного чиновника Грегора Замзы только социальной отчужденностью не выдерживают
критики. Кафка, скорее, имел в виду человека вообще, а не конкретный типаж. От всей этой
истории исходит тревожное, мучительно-необъяснимое чувство, вызывающее не только страх
или нездоровое любопытство, но и внутренний протест. В ней странным, невиданным ранее
образом соединены пугающее, жуткое, эмпирически просто невозможное, недопустимое
превращение человека в насекомое и вполне реальные, воссозданные в запоминающихся
деталях взаимоотношения, сложившиеся в семье, которая некоторыми своими приметами
(характер и поведение отца, матери, озабоченность будущим любимой сестры) напоминает
семью Кафки. Между этими двумя уровнями нет дистанции, нет зазора, немыслимое
превращение воспроизведено с массой натуралистических подробностей, призванных убедить
читателя в правдоподобии происходящего.

Удивительно другое: убедившись, что случившееся с ним не кошмарный сон, а жуткая

реальность, Грегор Замза вовсе не мучается, казалось бы, естественными вопросами: за что?
почему именно я? какие силы стоят за всем этим? есть ли выход назад, к человеческому
обличью? Нет, он смиряется, воспринимает происшедшее с ним как должное. Собственно,
герой этого рассказа с первых же страниц — уже не жалкий коммивояжер Замза, а то, что из
него получилось в результате превращения, которое не было для него таким уж неожиданным.
Автор разными способами внушает читателю мысль, что Грегор не прекрасный принц, злыми
чарами загнанный в обличье мерзкого насекомого, а ничтожество, вполне заслужившее свою
участь.

Сохранив способность видеть, думать и даже воспринимать прекрасное, Грегор-

насекомое изо всех сил пытается найти общий язык с окружающими, с еще недавно близкими
людьми, но те глухи к его усилиям и откровенно радуются, когда он, наконец, издыхает, и его
иссохшее тело служанка веником выметает из дома.

Сквозь индивидуальную, личностную катастрофу в «Превращении», как всегда у Кафки,

просвечивает катастрофа иного масштаба — глобальная катастрофа, подготавливаемая теми,
кто не отдает себе отчета в губительности своего равнодушия к живой природе, к силящемуся
выразить свои тревоги и страхи животному (да, наверное, и растительному) миру. Смотрите,
как мучается немая, бессловесная тварь, как бы взывает к читателю существо, бывшее
Грегором Замзой. Очутившись в шкуре, точнее в панцире, насекомого, кафковский герой
лишний раз убеждается в жестокости людей, обуреваемых неодолимым инстинктом,который
Шопенгауэр когда-то назвал «волей к жизни».

Отношение семьи к Грегору-насекомому. Сначала мать и сестра жалели Грегора-насекомого,

пока была надежда на то, что он выздоровеет. Они пытались накормить его. Особенно сестра.
Но со временем мать стала бояться смотреть на него, а сестра перестала скрывать свою
неприязнь к нему. Отец же с самого начала пытался физически навредить ему. Когда Грегор-
насекомое выполз послушать игру сестры, отец, загоняя его в комнату, швырнул яблоко и
ранил Грегора. То яблоко Грегор-насекомое так и не смог вынуть, оно жило в нем, принося
физические страдания. Но более всего его поразило отношение сестры, которую он так любил.
Она сказала: «Я не хочу называть этого урода братом и говорю только одно: надо как-то
избавиться от него ...». Все они когда-то охотно называли его братом и сыном, гордились им и
пользовались плодами его работы, а теперь думали о себе, о том, что скажут люди, - о чем
угодно, только не о Грегоре, оставляя его наедине со своей бедой, без надежды не на помощь, а
на сочувствие.

Кто виноват в смерти Грегора Замзы? Не имея возможности наблюдать за Грегором-

насекомым, родители наняли для него служанку, женщину грубую и бестактную. Однако, она
не боялась его и понемногу помогала. Да и что можно было требовать от чужой женщины:
сочувствие за деньги не купишь. А хуже всего то, как относились к нему родные. Именно они
все постепенно убивали Грегора, сначала лишив его даже надежды на выздоровление, а потом и
своей любви. Отец перекрестился, узнав о смерти насекомого. Они отобрали у него желание
жить, и он начал думать, что должен исчезнуть, чтобы не беспокоить семью 

Новелла Ф. Кафки «Превращение», непривычная по форме, глубоко гуманистическая по своей

идее. Превращение человека в насекомое - событие фантастическое, но это лишь образ,
средство экспрессии, чтобы обратить внимание читателя на проблему взаимоотношений в
семье. Перевоплощение главного героя в насекомое - это только средство обобщения тех бед,
которые ждут нас и наших близких. Оказалось, что им просто пользовались, поскольку это
было удобно. В своей новелле Франц Кафка хотел выразить все оттенки человеческой
неблагодарности, и предупредить читателя, что перевоплощение в насекомое - может случиться
с каждым.