док тор

А н д р ей

К
ов
урпат
 доктор А ндрей
К урпатов

ключ
К ТАЙНАМ
ПОДСОЗНАНИЯО
сн
овй
и
н
сти
н
к
тч
ел
ов
ек
а

Эффективные стратегии жизни

УДК 159.9
ББК 88.37

Курпатов А. В.
К 93 КЛЮЧ К ТАЙНАМ ПОДСОЗНАНИЯ.
Основной инстинкт человека. — СПб.: Издательский
Дом «Нева», 2006. — 448 с., ил.
ISBN 5-7654-4552-7
Сто лет назад Зигмунд Фрейд и Иван Павлов совершили выдающи­
еся открытия в области психологии. Но совместить их воедино, дать об­
щую картину психологии человека, объяснить и понять истинную причи­
ну наших психологических проблем до сих пор никому не удавалось.
Только теперь, благодаря работам доктора Курпатова и его сотрудников,
это стало возможным. Впрочем* недостаточно открыть Америку, нужно
еще и уметь об этом рассказать. К счастью, Андрей Курпатов обладает
удивительным талантом просто, понятно и увлекательно говорить о
сложном. И главное— любой человек, прочитав его книгу, может приме­
нить полученное знание на практике.
Андрей Курпатов — врач-психотерапевт, автор более тридцати книг
по психологии и психотерапии, создатель современной модели психоло­
гии, автор более ста научных работ и монографий, руководитель одного
из лучших мировых психотерапевтических центров, консультант ФС РФ
по вопросам психологической культуры и психического здоровья.
Андрей Курпатов — автор и ведущий популярного ток-шоу нового
поколения «ВСЕ РЕШИМ с доктором Курпатовым!»
«Ключ к тайнам подсознания»— уникальная книга, рассказывающая
о психологии человека. Она выдержала уже десятки переизданий!
УДК 159.9
ББК 88.37
Самые интересные вопросы психологии и психотерапии,
практические рекомендации по широкому кругу
психологических проблем, последняя информация «
о новых книгах и проектах, живое общение
и возможность получить «on-line»-консультацию на сайте
АНДРЕЯ КУРПАТОВА
WWW.KURPATOV.RU

Книги, составляющие данный сборник ранее издавались под названиями:

«Как избавиться от тревоги, депрессии и раздражительности»
и «С неврозом по жизни».
В оформлении книги использованы
рисунки Леонардо да Винчи.
© А. В. Курпатов, 2003
© Издательский Дом «Нева», 2006
©В.Н.СОКОЛОВ,
IS
B
N5-7654-4552-7 художественное оформление, 2005
 ОТ АВТОРА
В свое время я хотел написать книгу под названи­
ем «Инстинкт самосохранения человека». Книгу о том,
что в нас руководит нашими чувствами, мыслями, по­
ведением.
Мы, конечно, думаем, что в этой части нами никто
не командует, просто мы так чувствуем, мыслим и дей­
ствуем. Само собой. Вот захотели так чувствовать — и
так чувствуем. Захотели так думать — и так думаем.
Захотели так реагировать — и так реагируем. Но это в
некотором роде заблуждение.
На самом деле наша психика живет по своим зако­
нам — это она генерирует наши чувства, мысли и дей­
ствия. Нам же остается лишь пожинать их плоды. Так
что, если говорить совсем прямо, начистоту, мы, то
есть наша личность, — лишь исполнитель воли наших
глубинных психических процессов, а вовсе не их ис­
точник. Мы не выбирали, какими нам быть — эмоцио­
нальными или рассудочными, быстрыми или медли-
тельными, экстравертами или интровертами, трусли­
выми или бесшабашными, гиперсексуальными или,
напротив, весьма спокойными в этом отношении. Все
это за нас сделала природа — через гены, и окружа­
ю щ ая среда — в процессе нашего эмбрионального,
детского и юношеского развития. Это и еще многое-
многое другое!
В общем, я хотел написать книгу о том, с чем нам
всем приходится иметь дело каждый день, каждую
 (5>тавтора

минуту. Книгу о нашей с вами психике: о том, как она

устроена, как работает, какие силы ею движут, какие
процессы в ней протекают, каким образом возникают
сбои в работе нашей головушки, как в ней формиру­
ются психологические проблемы и комплексы, а глав­
ное — как, зная все это, научиться управлять своей го­
ловой, своей психикой. Быть английской королевой,
конечно, приятно, но до поры до времени. Царство­
вать, но не править — хорошо, если все хорошо. А ес­
ли где-то нехорошо и нужно что-то менять, то для
этого нужны инструменты управления. Одним титу­
лом тут не обойдёшься.
В общ ем, я сел за книгу, но очень скоро понял, что
она выходит длинная-предлинная, а издатели в тот
период желанием печатать «толстые» книги по «по­
пулярной психологии» не горели, да и автор неизвес­
тен, и вообщ е лучше если бы брошюрка, да еще с ка­
ким-нибудь м анящ им и придурковатым названием:
«Как заработать миллион!» или «Секс — радость
жизни!» В общ ем, нужно было искать какой-нибудь
компромисс. Н апример, разбить запланированную
книгу на две части, каждой придать самостоятельное
звучание, потом названия... Короче говоря, вместо
одной книги получилось две: «Как избавиться от тре­
воги, депрессии и раздражительности» и «С невро­
зом по жизни». Обе были изданы, и обе, к моей иск­
ренней радости, наш ли своих читателей.
Но червоточина осталась... Объясню, какого рода
червоточина.
В книге «Как избавиться от тревоги, депрессии и разд­
раж ительности мне пришлось ограничиться расска­
зом о нейрофизиологических механизмах работы наше­
го мозга, а вот об отношениях сознания и подсознания
удалось только намекнуть. А вот в книге «С неврозом
по жизни» я, напротив, сосредоточился на объяснении
сложных и запутанных отношений между тем, что мы
думаем, и тем, что заставляет нас думать подобным
 <S>mаЗтора
образом, но совершенно обошел стороной «механику»
этих процессов. С горем пополам с задачей деления
первоначальной книги на две части я справился. То, что
это одна книга, а не две, даже никто не понял. Но это
именно одна книга! Была, есть и более того — сейчас вы
держите ее в руках.
Настало время, когда интерес к психологии стал
более серьезным и осмысленным, да и доктора Кур­
патова соглашаются издавать «толстым». Так что
теперь мне остается только «сшить» два этих текста
по смыслу. '

* * * , ■

Сто лет назад Зигмунд Фрейд опубликовал свою зна­

менитую книгу «Толкование сновидений», чем ознаме­
новалась психоаналитическая эра в психологии и психо­
терапии. И в это же самое время в России Иван Петро­
вич Павлов завершил разработку своей теории высшей
нервной деятельности, чем ознаменовалось начало но­
вой эры в психологии и психотерапии. Если вам показа­
лось, что я только что оговорился, то это не так. Да, эти
два великих ума создали две параллельных эры в одной
и той же науке. Как, думаете, такое возможно? Просто
наука раскололась надвое, вот и все. Хотя... Она сильно
от этого пострадала.
Зигмунд Фрейд создал теорию, которую нельзя на­
звать научной в строгом смысле этого слова. Он нашел
интересный способ объяснить многие до него необъяс-
ненные вещ и в области человеческой психики, но
объяснение — это еще не закономерность, не закон, а
поэтому и не наука. Это творчество. Иван Петрович
Павлов, напротив, создал строго научную теорию, отве­
чающую всем необходимым критериям, но на собаках,
а на людях экспериментировать не решился. И наука
Павлова встала, а творчество Фрейда никуда не пошло.
Наука и творческая мысль организованы по разным
 (Е>тавтора

принципам, свести их вместе— все равно что скрестить

жирафа с антилопой.
Ну и самое, может быть, важное: Фрейд изучал сущ­
ность желания, Павлов — механизмы его реализации.
Кажется, тут царит абсолютное взаимодополнение —
тут сущность, тут механизмы — но это только кажет­
ся. На самом же деле ситуация аналогична следующей:
один человек знает химическое строение масляных кра­
сок и микроскопическую структуру холста некоей кар­
тины, другой, напротив, имеет только эстетическое
впечатление от этой картины. Как вы думаете, пооб­
щавшись пару часов, смогут они объяснить друг другу,
о какой именно картине идет речь? О «Данае» Рубенса
или о «Девочке на шаре» Пикассо? А пару лет общения
дадут результат? А сто?.. Нет. Каждый из них имеет ин­
формацию, которая никак не соприкасается с инф ор­
мацией собеседника. Они изучали один предмет, но по-
разному. Совсем по-разному.
Причем оба ученых — и Фрейд, и Павлов — пре­
красно понимали, что они подошли к решению одной
и той же задачи — проблемы психики, но с двух прямо
противоположных сторон. «Если бы я знал об этом
несколько десятилетий раньше! — восклицал Зигмунд
Фрейд, познакомивш ись с трудами И. П. Павлова
в 30-х годах XX века. — Как бы это мне помогло!»
А Иван Петрович в это же время писал: «Когда я думаю
сейчас о Фрейде и о себе, мне представляются две
партии горнорабочих, которые начали копать желез­
нодорожный туннель в подошве большой горы — че­
ловеческой психики». Им обоим оставалось жить все­
го несколько лет, оба уже были глубокими стариками,
а за их спинами уже стояли последователи, которые в
отличие от самйх корифеев люто ненавидели друг друга:
фрейдисты — павловцев, павловцы — фрейдистов.
Коса на камень! Сто лет последующей непримиримой
войны!
Возможно, вы спросите меня: а почему им было не
договориться, если даже основатели обоих научных
направлений так радушно приняли друг друга? Ч то­
бы ответить на этот вопрос, нужно вернуться к приве­
денному только что высказыванию Ивана Петровича
Павлова, к его аналогии. Необычайно удачной анало­
гии! Две партии горнорабочих начали копать желез­
нодорожный туннель в подош ве больш ой горы...
Причем одни с одной стороны горы, другие — с дру­
гой. Блестяще! А у них был общ ий план? Как эти два
туннеля могли встретиться в центре горы, если у этих
двух групп «горнорабочих» в принципе не было обще­
го плана? Возьмите для примера кусок поролона и
проткните его не глядя с двух сторон ш вейными игла­
ми — вы попадете кончиком одной иглы в кончик
другой? Сильно сомневаюсь.
Сто лет ушло на сверку планов. И если бы не эволю­
ционная теория, не зоопсихогия, не практика десятков
психотерапевтических школ, если бы не работы выда­
ющихся психологов и психотерапевтов разных на­
правлений — результат так бы и не был достигнут. Но
сейчас наконец задача решена, туннель, пролегающий
в подошве горы с названием «человеческая психика»,
построен. Конечно, еще остаются некоторые вопро­
сы, но это уже вопросы декорирования нашего тунне­
ля. Кроме того, остаются еще и приверженцы прежних
теорий, которые настаивают на правиле: П авлов —
отдельно, Фрейд — отдельно. Но таких уже, к счас­
тью, скромное меньш инство. Итак, в чем же суть
объединения Павлова и Фрейда?
Первая часть этой книги* рассказывает о том, что
такое психические механизмы. Проще говоря, отвеча­
ет на вопрос — как работает психика? Три главных
механизма работы психического аппарата были от­
крыты отечественными учеными — И. П. Павловым,
А. А. Ухтомским и Л. С. Выготским. Ученые объясни-
ли, каким образом мозг объединяет хранящуюся в
нем информацию в функциональные блоки (принцип
* Эта часть книги раньше публиковалась отдельным изданием под
названием «Как избавиться от тревоги, депрессии и раздражительности».
 ©т аЗтора

динамического стереотипа), каким образом эти блоки

взаимодействуют друг с другом (принцип доминанты),
а также как эти блоки выстроены изнутри (принцип
соотношения слов и смыслов). Зная это, мы можем ре­
шить огромное количество задач, главная из которых—
изменение нашего собственного поведения. А именно:
как сменить отрицательные эмоции на положитель­
ные, как изменить пессимистичные и тревожные мысли
на мысли позитивные и конструктивные и, наконец, как
правильно принимать решения, используя те резервы
психики, которые в нас, несомненно, есть.
Разумеется, вся эта работа осуществляется под эги­
дой одной силы. Что это за сила? Мозг — орган тела,
сформировавш ийся в процессе эволюции для реш е­
ния одной, самой важной задачи — задачи выжива­
ния, ей подчинено все внутри нашей психики. Но зада­
ча выживания сложнее, чем нам может показаться
при беглом изучении темы. Чтобы жизнь продолжи­
лась, мы должны параллельно решать не одну, а три
задачи: задачу своего личного выживания, задачу вы ­
живания группы, к которой мы принадлежим, и зада­
чу выживания нашего вида, то есть продолжения
рода. Это три составляющие инстинкта самосохране­
ния. Фрейд, правда, разглядел только одну ветвь это­
го инстинкта, но после него были Альфред Адлер,
Конрад Лоренц и многие другие, которые дополнили
картину. И поэтому вторая часть этой книги* расска­
зывает о том, что такое эта наша внутренняя, движу­
щая сила —гинстинкт самосохранения, и как он играет
с нами, используя те механизмы психики, которые
описаны в первой части.
Знание механизмов работы психики позволяет нам
менять собственное поведение, характер эмоций и об­
раз мысли. Это инструмент управления нашей психи­
кой. Но чтобы управлять ею, недостаточно знать как,

* Эта часть книги раньше публиковалась отдельным изданием под

названием «С неврозом по жизни».

10
 важно еще и правильно интерпретировать природу
этих наших с вами реакций. Именно поэтому так важна
вторая часть этой книги. С тревогой, страхом, паниче­
скими атаками справиться можно, но нужно знать, от­
куда у всего этого хозяйства ноги растут. С депрессией
и апатией тоже при желании совладать можно, но нуж­
но правильно интерпретировать происхождение этих
отрицательных эмоций. И так по любому пункту —
хоть страх, хоть депрессия, хоть раздражительность и
повышенная впечатлительность.
Но есть и еще один очень важный пункт: наши жиз­
ненные стратегии. То есть та идеология, которая опре­
деляет нашу с вами жизнь. Частенько мы и не догады­
ваемся, что живем, руководствуясь в построении своей
жизни определенной идеологией, но, как говорится, не­
знание закона не освобождает от ответственности. По­
литическая идеология определяет направление развития
государства, и наша личная жизненная стратегия всегда
имеет место быть в нашей головушке — тайно или
явно, и именно от нее зависит, насколько мы будем ус­
пешны и счастливы. И понятно, что если эта наша лич-
4 ная стратегия создана нами обдуманно, целенаправлен-
но, с чувством, с толком, с расстановкой, это одно дело:
мы получим то, на что рассчитываем. А когда она фор­
мируется сама собой, самотеком, то может получиться
и не очень хорошо. К сожалению, часто так, точнее —
* чаще всего и получается.
Именно поэтому сейчас я работаю над серией книг,
5 которые рассказывают как раз об этом — как отстраи-
ji вать собственную, личную, такую, какую нам самим
1 нужно, жизненную стратегию. Эффективную страте-
v. гию жизни...
^ Но чтобы перейти к решению этой благой задачи,
необходимо освоить инструменты работы с собствен­
ной психикой (о чем, как я уже сказал, речь пойдет в
первой части книги) и законы точной интерпретации
нашего собственного поведения — характера наших
 (Ё)тавтора
чувств, образа мыслей и механизма принятия решений
(об этом речь во второй части этой книги).
Я желаю вам в этом успеха!
Настало время, когда мы должны научиться исполь­
зовать психологическое знание для улучшения качества
нашей жизни!
Искренне Ваш,
Андрей Курпатов
 ВВЕДЕНИЕ
Вы знаете, как работает мозг?» — он спраш и­
вает меня недоверчиво й одновременно испытывающе,
ему недавно исполнилось 14 лет. Он заявил родителям,
что он гений, и они насильно притащили его на кон­
сультацию к психотерапевту. Он произносит эту фразу
не то как вопрос, не то как издевательство и, не отводя
глаз, наблюдает за моей реакцией.
Знаю ли я, как работает мозг? Метко! В принципе
это, конечно, хорошо известно, но спроси любого «спе­
циалиста цо мозгу» вот так, в лоб, уверен, он не найдет­
ся с ответом. А ведь следовало бы!
Мы знаем о мозге и психике до неприличия много,
но все это знание рассеяно окрош кой маловразуми­
тельных понятий на бесчисленных страницах специ­
альных изданий, растворено во множестве частных и
конфликтующих друг с другом теорий, построенных
на гипотетических предположениях. Оно повисло ка- ненова, и. п. Пав-
/-> лова. А. А. Ухтом-
ким-то темным, мутным облаком в нашем личном и ското и л с Вы-
профессиональном опыте. Это знание подразумевает- готского, ставших
ся, даже используется временами, однако им не владе- п'иологи^невоз-
ют вполне. Но зачем в таком случае это знание нужно? можно было бы раз-
Вся наша жизнь — это работа нашего же м о зг а .витие9Т0Йнаут
Все, что мы воспринимаем, все, что мы слышим, ви- иСуроберге
дим, чувствуем, все, что мы думаем, все наши пережи- ggi^ | [ | ^
вания и прозрения — это работа нашего мозга, не более
тогр. Наш а жизнь — это мозг, выключи его, и она
оборвется, тогда как наше тело, подключи его к опреде­
ленным приборам, выпускаемым медицинской про­

14
 3 £>Ведение
<

мышленностью, может и продолжить свое скверное и

бессмысленное существование.
Таким образом, знать, как работает мозг, — значит
уметь управлять своей жизнью, уметь менять ее по соб­
ственному усмотрению, т. е. делать ее краше. А ведь
иного нам и не надо! В конце концов, наша жизнь —
это не просто и не только события, это в первую оче­
редь то, как мы их переживаем, то, как мы ощущаем
свою жизнь. И все это находится в ведении Его Величе­
ства Мозга.

Общая схема
Бесчисленное количество сигналов постоянно попа­
дает на рецепторы нашей нервной системы, здесь они
перекодируются, превращаясь в нервные импульсы. Да­
лее, уже в таком, измененном, виде, эта информация
поступает в мозг. Тут, в этом аккумуляторе, в этом
«банке данных», она смешивается с уже имеющейся ин­
формацией, хранящейся, перерабатываемой, вновь со­
здаваемой из. прежних элементов. В результате этого
смешения получается некий «продукт», который*.и
представляется на суд нашего мозга; мозг судит и при­
нимает решение. Это решение и воплощается в виде
реакции на ту изначальную стимуляцию, которая «упа­
ла» на наш рецептор. Этим решением может быть ка­
кая-то мысль или переживание, чувство, движение —
что угодно!
И все это можно представить в виде достаточно
простой схемы:
 5 & 0едение
<

Действительно просто. Но есть ли в этой схеме от­

вет на поставленный вопрос? Можно ли сказать, что
мы знаем теперь, как работает мозг? Ничего подобно­
го! Ничего мы не знаем! Мы написали «мозг», мы ска­
зали, что информация перекодируется, смешивается,
анализируется, мы постановили, что в отношении ре­
зультата этой работы мозга мозгом же принимается
какое-то решение. Вот что мы сказали.
Очень хорошо, молодцы! Но как она перекодирует­
ся? Как смешивается? Каковы правила ее анализа? Исхо­
дя из чего принимается решение об ответной реакции?
Все это осталось непроясненным, замутненным нашим
голым словоблудием. Но ведь это именно то, что нам и
нужно было бы знать!

Знать или не знать?

Хотя, впрочем, зачем? Велика хитрость — знать, как
работает мозг! Работает себе, и ладно. Можно, навер­
но, как-то и без этого знания обойтись. Можно — по­
чему бы не обойтись? Обходимся же! Дурное дело, как
известно, нехитрое.
Но посудите сами: если мы даже не знаем, как все это
происходит (я уже не говорю о влиянии и тому подоб­
ных вещах!), если все это происходит без нашего ведо­
ма, само по себе, все это кодирование, анализ, синтез,
принятие решений, то можно ли говорить, что мы уп­
равляем собственным поведением, т. е., строго говоря,
собственной жизнью? Нет, не мы, а он о— наше поведе­
ние — управляет нами. Чудовищно!
Каждый из нас представляет собой этакую марио­
нетку — куколку на шарнирчиках и веревочках. Созна­
ние — это ведь только верхушка айсберга, вся же ос­
новная работа происходит на более глубоких пластах и
уровнях, в бессознательном, неосознанном, а сознавать
ни то ни другое у нас нет никакой возможности. Что-то
там у нас в голове происходит, как и что — мы не в кур­
се, а потому контролировать не можем.
 О&ведение

Находясь в блаженном неведении, мы абсолютно

уверены, что все о себе знаем, все контролируем, что
мы последовательны и логичны.
Фактически дело обстоит прямо противоположным
образом: мы ровным счетом ничего о себе не знаем (за­
блуждения наши в этом смысле просто фантастиче­
ские!), сами находимся под контролем внутренних сил
(коих в нас непостижимое количество), а наша последо­
вательность и логичность, если в определенном ракурсе
на нее взглянуть, конечно, имеет место быть, однако
если посмотреть на это дело здраво, то окажется, что
она курам на смех и не курам тоже. Дети, знаете ли, со­
вершенно уверены, что ветер дует оттого, что деревья
качаются, — мило, но лишь в случае соответствующих
возрастных групп.

Приговор
Издержки всего этого безобразия столь значитель­
ны, что мне, наверное, не хватит даже этой книги, что­
бы рассказать о них хоть сколько-нибудь подробно.
Однако я попытаюсь, поскольку мы слишком дурно
осведомлены о том, что происходит у нас в нашей соб­
ственной голове. Это никуда не годится, потому что
происходит (заявляя это, я должен взять на себя всю
меру ответственности) бог знает что, но по причине
своей неграмотности мы это «бог знает что» отдали
Челов<к, навериое’
МОЖСТрЯССНИТшВйТЬ
богу,.
а кесарь (надеюсь, вы догадываетесь, о ком идет
на жалость, однако речь) остался у нас не у дел.
кажется, что уже и Более того, поскольку в аналогичной ситуации пол-
жалость не в силах л J
на него расстаты- ного психологического дефолта оказался каждый, заме-
вать- тить соответствующие изъяны оказывается непросто.
Франц Бом Норма ведь, как известно, это не то что хорошо, а то,
^ ~ что чаще встречается, что, впрочем, совсем не означа­
ет, что то, что чаще встречается, хорошо. В нашем
случае, о чем и пойдет речь в этой книге, понятия «нор­
мы» и «хорошо» благополучно разошлись по разным
полюсам и язвительно показывают друг другу языки.

17
 j
/
<5&Ввдвние

Они-то показывают, а мы в дефолте, и просвета не

видно.
То, как работает мозг, должен знать не только врач,
но и каждый человек.
Природа подарила нам сложнейший многофункцио­
нальный инструмент, который пестовала в процессе
всей эволюции для целей нашего с вами выживания.
Мы же обращаемся с ним как неандерталец с микро­
скопом! Именно в этом, чрезвычайно важном вопросе
собственного выживания, к чему собственно наша пси­
хическая организация и предназначена, мы, как это ни
парадоксально, проявляем чудеса недальновидности,
расточительности и неспособности (а может быть,
лени) к обучению.
Наше незнание вышеупомянутого «инструмента»,
граничащее с вопиющей безграмотностью, незнание
законов его функционирования и правил использова­
ния оборачивается сущей трагедией. Обладая таким
удивительным источником практически вмененного
нам благосостояния (душевного и, подчеркну особо,
материального), мы умудряемся не только безбожно
и изощ ренно его гноить, но еще и обращаем себе же
во зло, что уж и вовсе никак объяснить невозможно.
Человек, которого мы зовем разумным, облада­
ющим поистине огромными возможностями и фанта­
стическим потенциалом, этот человек на деле оказыва­
ется запуганной зверюшкой, которая всю жизнь гоняет­
ся за призраком несбыточного счастья и обретает толь­
ко разочарования. Уныние, тоска и бессмысленность — Перед Богом мы все
одинаково умны,
вот наше кредо. Наша судьба — суицид. точнее— одинако­
Некоторые из нас убивают себя в одночасье, неко­ во глупы.
торые устраивают суицид протяженностью в несколь­ Альберт Эйнштейн

ко лет, используя в качестве «спасительного» средства

наркотик, остальные же умерщвляют себя долго и му­
чительно, сжигая себя на работе или в рутине бытовых
неурядиц, заглушая душевную боль спиртным или
транквилизаторами. В сущности какая разница, как?..

18
 О&Ввдение

Солипсизм: «Мое “Я”— это все, и все тут!»

Есть такое, в свое время очень популярное философское тече­

ние, называется—солипсизм. Согласно этомуучению, весь мир—
не более, чем продукт нашего собственного воображения (такая
крайняя форма субъективизма), играума, так сказать. Самымпосле­
довательным солипсистом был знаменитый немецкий философ
Иоанн Готлиб Фихте (1762-1814). Солипсист верит, что мир, кото­
рый он видит, слышит, ощущает,—это лишь сон, просто сон. Он
ощущает себя одиноким, единственнымво Вселенной, окружающие
его людине рассматриваются им какживые существа, они нереаль­
ны или, в лучшем случае, потусторонни. Конечно, во всемэтом чув­
ствуется некоторое преувеличение, хотя если мы задумаемся, то
увидим, что отчасти солипсисты не так уждалеки от истины...
Мыживем в мире, который, конечно, есть, и тут солипсистявно
передергивает, утверждая обратное. Этот мир нам не кажется, не
чудится, не мерещится, но он и не воспринимается нами таким, ка­
ков он на самом деле. На омом деле, мы воспринимаем только ка­
кую-то часть мира, его «видимый спектр». Болеетого, мы его стро­
им анализаторами своегомозга, своими представлениями, своимот­
ношением к нему. Глаз воспринимает только двухмерное изображе­
ние, это уже в мозгу обретает качество трехмерности; мы, напри­
мер, слышим не звуки, а лишь ощущаем колебания специальной
жидкости внутри собственногоуха, которые благодаря работе мозга
становятся звуком.
Нам кажется, что мы видим конкретные предметы: например,
этукнигуили буквы на странице, но ведь и этонеправда! Мы видим
«нечто», что называем этими словами. Эта книга может использо­
ваться не только как «чтиво», но и как подпорка, какгруз илитопли­
во. То есть многое зависит от того, как мы назовем тот или иной
предмет, от того, как мы будем его использовать. Наконец, сущест­
веннуюроль в нашем восприятии мира играет то, как мы лично от­
носимся к тем или иным вещам. Например, кто-то сочтет этукнигу
хорошей, а кто-то отвратительной, кто-то интересной, а кто-то скуч­
ной до безобразия. Причем в каждом конкретном случае речь идет
об одной и той же—этой—книге! Одной и той же, но такой раз­
ной! Разной в зависимости от того, кем и чем является ее читатель.
 5 &Ведение
<

Иными словами, мир становится таким, каким мы его вос­

принимаемза счет работынашего мозга, его особенностей и со­
держимого.
Вэтом смысле солипсисты, конечно, правы. Анаш мозг—это
строитель мира, он наделяет его цветом и запахом, он превращает
его в сложную систему, он наделяет мир тем или иным качеством.
Вэтом смысле наш мозг—это действительно и центр вселенной,
и вся вселенная разом. Недооценивать значимость этой работы
нашего мозга — значит ничего не смыслить в жизни. Такова
участь многих доморощенных дилетантов от психологии, страда­
ющих инфантильностью, а то и откровенной глупостью.

Мораторий на смертную казнь

Да, знать, как работает мозг, в любом случае нелиш­
не — мягко говоря, а прямо говоря — мы обязаны это
знать. Обязаны перед самими собой, обязаны перед
теми, кто нам дорог, кого мы любим. В конце концов,
у нас ведь только одна жизнь, по крайней мере я знаю
только об одной — этой. Как мы ее проживем, зависит <„■ >Ь-'!>
' $•' < *

только от нас, ведь в конечном счете это же наш мозг.

Так или иначе, мы все равно будем использовать
этот выданный нам инструмент, но лучше иначе, неже­
ли так, как мы привыкли это делать. Принятая сейчас в
обществе практика привела к тому, что теперь все, без
исключения, люди страдают невротическими расстрой­
ствами (научный факт!)*. Вот почему так важно знать,
как работает М О З Г . В сущности Э Т О ведь вопрос П С И Х О - Человек с и и ; дол-
логической культуры, психической гигиены, душевного превд^чем'^о-
здоровья. Можно, конечно, и не мыться, но ведь за- снетм?
вшивеем! Впрочем, это всем понятно, а когда речь идет
о психическом здоровье, о собственной жизни, в конце
концов, мы все пускаем на самотек.

* Почему мы все страдаем неврозами и невротическими состояния-

ми, как это может проявляться и что с этим делать? Ответы на эти вопро­
сы вы найдете во второй части книги (ранее — отдельное издание «С нев­
розом по жизни»).

*20
 5 &0еденив
<

Мы все, сознаемся, думаем только о себе, но, как

оказывается, о себе мы не думаем. В противном слу­
чае вряд ли бы нормальный, в здравом уме человек по­
зволил себе тратить собственную единственную жизнь,
эту предоставленную ему командировку на «этот свет»,
таким образом — страдая, напрягаясь, переживая, му­
чаясь от самых разнообразных психологических про­
блем, комплексов и прочих «заморочек».
Знание о том, как работает мозг, следовало бы, мне
думается, преподавать в школе в качестве базовой дис­
циплины, в противном случае остальные полученные в
ней знания непоправимо падают в цене. Когда же до
нас наконец дойдет, что психическое здоровье — это
экономический фактор? Когда же мы все-таки образу­
мимся?! Здравым игрокам на бирже жизни, не стремя­
щимся вместе со всеми к неизбежному банкротству, я
предлагаю эту книгу. Психологическая экономика и
маркетинг, знаете ли...

Данные многочи­
сленныхнаучныхэкс-
периментов свиде­
тельствуют: то, что
человек думает о се­
бе, как правило, не
соответствует дей­
ствительности; а
внешние обстоятель­
ства влияют на его
поведение больше,
нежели его собст­
венные убеждения.
Л.Росс и Р.Нисбетт
 Састъ nepBaa
ПРИНЦИПЫ
РАБОТЫ МОЗГА
Великий русский ученый и по совместитель­
ству «дедушка русской физиологии» Иван М и­
хайлович Сеченов первым доказал следующий
неоспоримый теперь уже факт: если мы хотим
познать человека мы должны узнать психиче­
ские механизмы, которые определяют наше су­
ществование. Таких механизмов, как оказа­
лось, три. Эти три основополагающих принци­
па, определяющих работу мозга, а потому и
всю нашу психическую жизнь — «в болезни и
здравии», были открыты и детально изучены
нашими соотечественниками. Благодаря И. П.
Павлову выяснилось, что мы — это набор
привычек, которые функционируют по прин­
ципу доминанты (сие открытие принадлежит
А. А. Ухтомскому), а располагаются эти при­
вычки в двух пластах психического — там, где
правит сознание, и там, где правит бессозна­
тельное (о том, как они это делают, рассказал
мировой общественности JL С. Выготский).
Вот, собственно, все это нам и надлежит уяс­
нить.
 Глава первая
ПРИВЫЧКА
(или первая натура)

Незабвенный Иван Петрович

И ван Петрович Павлов — великий русский уче­
ный, академик и лауреат Нобелевской премии — лич­
ность выдающаяся! Дотошный до безобразия, мучав­
ший не только подопытных собак, но и всех своих кол­
лег и сотрудников, он создал поистйне колоссальную
науку о мозге и психике, но вошел в историю как автор
незамысловатых «условных рефлексов», хорошо нам
известных еще по школьной программе. Вся беда в по­
литическом строе: да, его обласкали коммунисты (а что
прикажете делать с Нобелевским лауреатом?), но они
же его и похоронили, упростив павловское учение до
двух притопов, трех прихлопов.
Удивительно, но последующие господа диссиденты,
взявшие реванш у товарищей коммунистов, оказались
в отношении Ивана Петровича столь же близорукими.
Все словно бы и забыли, что Павлов изучал не только
собачек да обезьянок, но еще и человека, работал в
психиатрической клинике (ныне это Клиника неврозов
им. И. П. Павлова), а также открыл и сформулировал
«рефлекс свободы»! Наконец, этот «коммуняка» бой­
котировал научные форумы, выказывая таким обра­
зом свое негодование по поводу арестов и разрушения

2$
 r 4jacmt> пврЗаа

церквей, и, что тоже факт, написал товарищу Сталину

письмо, в котором открыто назвал его автором фаш и­
стского строя.
Если кого и можно уподобить Филиппу Филиппови­
чу Преображенскому из знаменитой булгаковской пове­
сти, так это Ивана Петровича Павлова (кстати, знаме­
нитый фильм снимался именно на его кафедре, в тех же
помещениях, где Павлов проводил свои эксперименты
и читал лекции), поскольку, как и у Филиппа Филиппо­
вича, у Ивана Петровича «рефлекс свободы» был уди­
вительным! Павлов не слыл особенно верующим чело­
веком, но когда коммунисты закрывали и разрушали
церкви, он стал демонстративно осенять себя крестным
знамением прямо на улице, завидев любую церковную
маковку. Рассказывают, что однажды (дело было в се­
верной столице) Иван Петрович перекрестился на пло­
щади перед Владимирской церковью. Молодой, румя­
ный постовой смерил старика взглядом, улыбнулся и
добродушно бросил вдогонку лауреату Нобелевской
премии: «Темнота!»
И менно Павлов сформулировал один из наиваж- - ^ ^
нейш их принципов, определяющих работу мозга, —
«принцип динамического стереотипа». К сожалению, iJ L ji
значимость этого открытия не была оценена долж- 4
ным образом — ни тогда, ни в последующем, эту до­
садную неприятность мы сейчас и поправим.

Манной крупы не желаете?

Она оказалась в Клинике неврозов после трагиче­
ской и внезапной гибели своего мужа— автомобильная
катастрофа. Врачи клиники, насколько это вообще воз­
можно в таких случаях, оказали ей помощь, я со своей
стороны проводил психотерапию. И вот почти к само­
му моменту выписки она рассказала мне удивительную
историю...
Смущаясь, она начала так:
— Я, наверное, наркоманка.

-----24
 Мои брови от удивления самопроизвольно пополз­
ли вверх. Трудно было представить подобный «порок»
у благополучной и успешной (по крайней мере, до не­
давнего времени) женщины сорока лет, работающей в
солидной конторе, воспитывающей сына, который по­
ступает в университет, а вечерами играет на скрипке...
Трудно. Впрочем, удивление мое длилось недолго.
— Не в обычном смысле, — продолжила она.
— «Не в обычном» — это в каком?
— Меня снова потянуло на сухую манку.
— На сухую манку?.. — мое удивление вошло в но­
вую фазу.
— Да, на сухую манную крупу.
Дальше все стало намного понятнее. Когда моя паци­
ентка была еще совсем маленькой, она жила в огром­
ной коммунальной квартире. Вопреки обычному пред­
ставлению о жизни в коммуналке, ее воспоминания о
том периоде замечательны. Соседями по квартире во­
лею судьбы (или советской распределиловки) оказались
художниками и музыкантами — все молодые, веселые,
не успевшие озлобиться и устать от жизни.
И, как ни странно, самым ярким и самым счастли­
вым воспоминанием детства осталась одна картинка...
Она, четырехлетняя, сидит в углу огромной кухни, у са­
мого окна. Строгая и одновременно сердобольная ба­
бушка суетится у плиты — она готовит манную кашу,
а пока внучка скучает, бабушка насыпает ей в блюдце
немного сухой крупы, и та ест — счастливая, беззабот­
ная, защищенная, окруженная искренней, сердечной
заботой надежного, знающего жизнь человека.
С тех пор минуло бог знает сколько лет, но всякий
раз, когда в жизни этой моей пациентки случались не­
счастья, она начинала испытывать непреодолимую
тягу забиться в угол и съесть одну-другую щ епотку
сухой манной крупы. Она открывает кухонный шкаф,
и ее глаза автоматически выделяют на полках одну
вещь — коробку с манкой. Она заходит в продуктовый,
магазин и сразу видит ее —-манку. Дошло буквально до
 гЧмсть nepBaa

смешного: теперь она постоянно носит манную крупу

с собой, в сумочке. Временами, когда накатывает осо­
бенно сильный приступ нестерпимого внутреннего на­
пряжения, она находит возможность скрыться от по­
сторонних глаз и съесть щепотку манной крупы. После
чего, словно бы по мановению волшебной палочки, му­
чающее ее напряжение мгновенно уходит...
Наверное, эта история кажется странной, но стран­
ного в ней ровным счетом ничего нет, совсем. Она есть
лучшая иллюстрация основного принципа, лежащего в
основе работы мозга. Название этого принципа —
«динамический стереотип».

Собака Павлова
Даже из школьной программы всем хорошо извест­
но, что Иван Петрович Павлов открыл условный реф­
лекс. Впрочем, подобное, в прямом смысле этого слова,
школярское понимание великого учения незабвенного
Ивана Петровича граничит с вопиющим примитивиз­
мом. И дело даже не в том, что И. П. Павлов открыл „
кроме условного рефлекса еще бездну других, не менее ;
значимых психических и физиологических феноменов, ^;
а в том, что условный рефлекс, как выяснил в результате ; ■*"
своих исследований И. П. Павлов, — только верхушка Iс
огромного айсберга. i
Что такое условный рефлекс? При виде и запахе пи-
щ и у собаки, понятное дело, начинает выделяться слю-
на (цели этого феномена, запрограммированного при- ^
родой, надо, думать, понятны) — это есть безусловная
пищевая реакция, или, иначе, реакция на безусловный
раздражитель (пищу). Однако если мы.будем сочетать
подобное предъявление пищ и с каким-нибудь нейт­
ральным стимулом, например со звуком звонка или
включением лампочки, то после нескольких подобных
сочетаний у этой собаки возникнет условная связь.
Данный, прежде нейтральный, стимул будет восприни­
маться ею как условие появления пищи, на которую она
 и будет выделять слюну даже в том случае, если этой
пищи не унюхает и не увидит. Вот что такое условный
рефлекс.
Условным раздражителем для животного является
не какой-то отдельный стимул, а множество элементов
ситуации, в которых этот условный рефлекс выраба­
тывался: вид комнаты, где этот эксперимент проводил­
ся, ощущение от давления лямок станка, в который эта
собака во время эксперимента помещалась, само время
суток проведения этого эксперимента, присутствие
конкретного экспериментатора (а не какого-то другого,.
постороннего человека) и т. п.
Иными словами, этот злосчастный звонок (или не
менее злосчастная лампочка) — лишь один из компо­
нентов целостного условного раздражителя, но есть и
масса других, которые могут оказаться не менее значи­
мыми. Впоследствии пищевая реакция может возник­
нуть у собаки не только при звуке звонка или включении
лампочки, но и просто при наступлении традиционно­
го времени проведения эксперимента, при появлении
экспериментатора, при попадании собаки в экспери­
ментальную комнату, на лямки, которые ее удерживали
в станке во время эксперимента, и т. п.
Таким образом, простых, односложных, так ска­
зать, условных рефлексов в природе не существует и су-
„С физиологичес-
, ществовать не может. А сложный,7 действительно изве-
кой точки зрения стный природе условный рефлекс И. П. Павлов назвал

приобретенная при- «динамическим стереотипом». Почему И. П. Павлов

вычка есть не что л J
иное, как образова- назвал этот феномен «динамическим стереотипом»,
ние в мозгу нового почему не «сложным условным рефлексом»? Подроб-
пути разряда, по ко- „
тороиу известные ньш ответ на этот вопрос должен включать обстоятель-
приносящие нерв- ное разъяснение процессов возбуждения и торможения
всегда™впоследс^ (физиологический жаргон), протекающих в мозге. Но,
вин уходить. думаю, большой беды не будет, если мы это опустим и
Уи™« ц^йис сразу перейдем к делу.
Реакция на этот совокупный условный раздражитель
-'£/$ (стимуляцию) отнюдь не простая штука, это всегда
много разнообразных, слившихся в едином порыве
 rL6acmf первая

реакций: какие-то центры в мозгу возбуждаются, какие-

то подавляются, причем все это происходит в опреде­
ленной последовательности, с чередованиями и слож­
ными взаимодействиями. То есть животное совершает
не одно, а множество самых разнообразных действий,
которые как бы вписаны в его психическую структуру,
запрограммированы в ней. В результате же неизменно
возникает определенное состояние: возможно, это и
пищевая реакция, но, возможно, и чувство радости или,
напротив, горе и страх, возможно, это какая-то потреб­
ность или желание.
Впрочем, почему мы все время говорим о «собаке» и
«животном»? У человека все происходит точно таким
же образом! Причем человек — животное с необы­
чайно развившимся «церебральным аппаратом» (моз­
гом) — как никакое другое создает сложнейшие и
удивительнейшие динамические стереотипы, а про­
ще говоря, привычки! Так что в принципе нет ничего
странного в том, что манная крупа, включенная в «ди­
намический стереотип безопасности», может сущест­
венно снизить уровень нервного напряжения и тревоги,
вызывать ощущение безопасности.

Плюющийсяоркестр

. Говорят, что однажды, в начале XXвека, студенты Император­

ской Военно-медицинской академии, где, кстати, и самИ. П. Павлов
когда-тоучился, прослушали лекциювеликого физиолога и решили
проверить егоучение об условныхрефлексахна практике. Они купи­
ли несколько килограммов лимонов, положили их в прозрачные
авоськи и отправились в городской парк.
Там по заведенной традиции выступал для честной публики ду-
. ховой оркестр. И вот наши «лимонные террористы» сталипрогули­
ваться напротив играющихмузыкантов сэтими авоськами, полными
лимонов, туда-сюда. Как нетрудно догадаться, концерт на свежем
воздухе был сорван: музыканты, глядя на лимоны, которые они не
ели (безусловный раздражитель), а только видели (условный раз­
 дражитель), напустили в свои трубы столько слюны, что играть бо­
лее не было никакой возможности!
Судьбаэтих студентов нам не известна, но учение И. П. Павлова
доказало и продолжает доказывать свою беспрецедентнуюмощь.

Положительное и отрицательное
подкрепление
Мы говорим: «привычка». Звучит очень просто,
но на самом деле мы, произнеся это слово, столкну­
лись с феноменальным по сложности явлением психи­
ческой жизни. Привычка появляется не сама со ­
бой, не по собственному хотению и велению, а
есть результат действия положительных и отри­
цательных «подкреплений», своего рода кнута и
пряника. Что есть «подкрепления»? Чтобы у человека
сформировалась та или иная привычка, должны иметь
место те или иные последствия его действий, а послед­
ствия эти могут быть как положительными, так и от­
рицательными.
Например, молодой (очень молодой) человек занял
сидячее место в общественном транспорте, прописан­
ное «пожилым людям и инвалидам». Тут откуда ни
возьмись появляется тот, кто имеет, благодаря соответ­
ствующей надписи, некие права на это, занятое нашим
героем место. Появляется и давай качать свои права:
«Ах ты негодный! Такой-сякой, немазаный! Сидит, в
ус себе не дует, о больных людях не думает!» Понятно,
что после подобных выступлений со стороны старшего
поколения наш герой почувствует себя, мягко говоря,
некомфортно. Испуганный и пристыженный, он усту­
пит это чертово место, а еще у него возникнет «динами­
ческий стереотип»: всякий раз, занимая сидячее место в
общественном транспорте, он будет испытывать выра­
женный дискомфорт. Возможно, он и вовсе станет из­
бегать садиться в транспорте, и все благодаря отрица­
тельному подкреплению.
 г Чмхсти первая

Теперь рассмотрим пример положительного под­

крепления. Та же самая ситуация, только на нашего мо­
лодого (очень молодого, как мы помним) человека по­
просили любезно и ласково: «Милочек, хорошенький
мой, будь так добр, уступи, пожалуйста, бабушке мес­
то, а то ноги у меня совсем разболелись...» Тот, понят­
ное дело, как и в первом случае, место свое старушке ус­
тупит, а если она его за это еще и похвалит, искренне до­
вольная оказанным ей вниманием, а если еще и конфету
(или пряник) даст, то тут... Сформируется тут у нашего
героя привычка уступать пожилым и другим нужда­
ющимся людям свое место в транспорте, причем делать
он это будет с удовольствием (что немаловажно!), по­
скольку сформировалась эта его привычка благодаря
положительному подкреплению.
К сожалению, большинство наших привычек сфор­
мировано по первому варианту (то ли накричали на нас
за что-то, то ли наказали, то ли проигнорировали, то
ли унизили, оскорбили — одно хуже другого). И полу­
чается, что всякий раз, реализуя то или иное свое пове­
дение, таким образом сформированное, т. е. ту или
иную свою привычку, стереотип поведения (кои рассы­
паны по нашей жизни как песок по морскому берегу),
мы, по сути, следуем своему страху, возобновляем его
этим действием и поддерживаем. В результате же стра­
ха в нашей жизни, что называется, выше крыши, при­
чем он и руководит ею, ею и питается. Беда...

Разрыв сердечной связи

Горе является первой эмоциональной реакцией челове­

ка — новорожденный малыш плачет. Это горе так же, как
и в любом другом случае (за исключением, конечно, при­
вычки горевать), есть результат нарушенного привычного
стереотипа поведения. Например, находясь в утробе, ма­
тери, мы привыкли слышать-ощущать биение ее сердца.
Когда же мы исторгнуты из материнского чрева, все сте-
 реотипы нашего эмбрионального существования (поведе­
ния) оказываются нарушены.
С. С. Томкинс подтвердил эти соображения простым, но
чрезвычайно интересным экспериментом. Он показал, что
новорожденные, помещенные в комнату с репродуктором,
имитирующим биение сердца матери, быстрее прибавляют в
весе и меньше кричат, чем дети в обычных палатах. Иными
словами, когда для малышей были созданы условия, которые
в большей мере отвечали их привычному — утробному —
образу жизни, они испытывали меньше отрицательных эмо­
ций, нежели те дети, чьи динамические стереотипы были нару­
шены куда более существенно.

Неэкономичная экономика
Это мы говорили о том, как формируются конкрет­
ные привычки, теперь встает вопрос: а зачем вообще
возникают привычки? В чем их эволюционная значи­
мость? Чем этот механизм обусловлен? Ради чего его
мать-природа выдумала?
Больш инство исследователей, в особенности, ко-
„ •. • нечно, западных, дает ответ в духе «рыночной эконо-
мики»: выгодно, оптимизация, так сказать, ж изнен­
ных ресурсов. Конечно, один раз отработал, опробо­
вал — эффект положительный, значит, дальше мож­
но шуровать в том же духе, особенных усилий к тому
не прикладывая и голову лиш ний раз не загружая —
налаженное ведь производство. Впрочем, привычка
^ (или, как мы знаем теперь, динамический стереотип) —
„ как раз тот случай, когда «философия капитализма»
дает сбой. Дело в том, что конъюнктура на рынке жиз-
ни меняется с быстротой удивительной! Это еще Ге-
раклит говорил, мир его праху: «Все течет, все изменя-
’s l ется>>-
Сформировал человек тысячи мелких привычек,
уложил их в строгую, стройную канву своего поведе-
ния, и несет его жизнь по рельсам накатанным. А тут —
бац! — изменение: развод или свадьба, смерть близкого
 ^Састь перЗая

или рождение наследника, переезд, увольнение или новое

назначение... И вся выстроенная непосильным трудом
«железнодорожная сеть» с составами и вагонами — в
тартарары! Тревога, шабаш, спасайся, кто может! Воз­
никает, выражаясь по-научному, состояние дезадапта­
ции. Хороша экономия, нечего сказать!
Да, все меняется, и оказываются старые привычки
обузой, тормозят перемены, а то и блокируют самым
натуральным образом. Терзают, иными словами, свое­
го носителя, требуют возвращения его в прежнее русло,
в порядок, временем установленный.
Впрочем, настоящая проблема для человека кроет­
ся даже не в этом. Фантастическая неприятность со­
стоит в другом. Привычки, стереотипы поведения,
как мы уже говорили выше, — это способ реакции че­
ловека на мир, а восприятие — это ведь тоже способ
такой реакции! И вот получается, что со временем,
взрослея, и мир свой мы начинаем воспринимать
стереотипно. Постепенно сливается он для нас в одно
мутное, серое и безрадостное пятно — все нам извест­
но, все обдумано уже тысячу раз, все передумано. +
«Все как всегда» — роковая фраза, дословно означаю- » *f *
щая, что все так «достало», что даже и в петлю лезть
СИЛ нет. Привычка - ог-
Вот вам и стереотип, вот вам и привычка... Не эко- ромное маховое ко-
номия, а сущее разорение! Е Й З К
сервативный дея­
тель. Чем больше
Служба
'
безопасности иелочей повс«-
невной жизни мо-
г, жем мы доверить
В чем же тогда, на самом деле, умысел проказницы- нетребующемууси-
природы, за что она нас так «наградила» — привыч- лий привычному

кой, стереотипией (как сказал бы И. П. Павлов)? Ответ волм^ысвобож^

на этот вопрос, как ни странно, лежит на поверхности, даются высшие си-
Дело, конечно, не в экономии, по крайней мере не в од- ™боты*
НОЙ ТОЛЬКО ЭКОНОМИИ, д е л о в б е з о п а с н о с т и . рой они преднаа-
Проверенный однажды стереотип поведения, реали- начены-
зованный и, по случаю, не приведший к летальному ис- Уилм^Джеймс
ходу, запоминается мозгом, глубокими его структура-

32
ми как «проходной вариант», как безопасная форма по­
ведения. Остальные же возможные варианты поведе­
ния и действий, сколь бы хороши они ни были «на бу­
маге» (так их понимает, по крайней мере, сознание), не
проверенные практикой, т. е. подкоркой (она, надо за­
метить, по природной своей примитивности читать не
умеет), — суть катастрофа, ибо есть неизвестность, а
хуже и ужаснее неизвестности ничего нет.
Стереотипное же действие, стереотипная ситуация,
напротив, дело понятное и знакомое, известнее некуда,
и потому милее оно сердцу нашему любых замков воз­
душных и журавлей непойманных, любой экономики
дороже! Своя рубашка, знаете ли, к телу ближе, а по­
тому, что бы ни происходило, как бы жизнь наша ни
менялась, ригидный и костный мозг (а в основании
своем он именно такой — костный и ригидный) всеми
своими фибрами пытается реализовывать прежние,
проверенные стереотипы поведения. Береженого, как
говорится...
Вот наш мозг и ждет до последнего, изо всех сил
пытаясь удержать прежнее свое, пусть и чреватое не­
гативными последствиями, поведение, чреватое, но
родное, а главное — знакомое, известное. Привычка,
таким образом, — это наиглавнейший форпост ин­
стинкта самосохранения, предохраняющего нас от
пугающей неизвестности и потенциальной опа­
сности.
Инстинкт же самосохранения — изобретение наи­
древнейшее и потому, видимо, пребывающее теперь в
стадии глубокого, не поддающегося лечению маразма.
Именно он, этот старый маразматик, и заведует при­
вычкой (динамическим стереотипом, как говорил Иван
Петрович), из нее он сотворил себе кумира, ее продюси­
рует, ей верит, на нее полагается.

2 Ключ к тайнам подсознания

 г Чмстг> пврЗаа

Собаке далимясо

Поразительно, но инстинктусамосохранения абсолютно безраз­

лично —благоприятно новое поведение, новые непривычные об­
стоятельства или же они плохи—он в любом случае реагирует са­
мым негативным образом. Для подтверждения этого факта над од­
ной из собачекучудили такой эксперимент. Сначала ее обучили оп­
ределенным образомдоставать подкормкуиз специального устрой­
ства. Здесь нужно заметить, что в качестве подкормки (вознагра­
ждения за удачное выполнение задания, т. е. положительного под­
крепления) использовался сухарный порошок (вещь, как вы догады­
ваетесь, съедобная, но отнюдь не деликатес).
Собака совершенно освоилась с этой задачей, выполняла ее бы­
стро и успешно, но вот в очередной раз вместо сухарного порошка
в это устройство положили кусок свежего мяса (вот ужпоистине со­
бачий деликатес!). Что же произошло? Собака, как и обычно, т. е.
следуя своей привычке, подбежала к этомуустройству и специаль­
ным образом открыла его крышку, но, не обнаружив там сухарного
порошка, впала в ужасное беспокойство, отказалась от мяса (вы мо­
жете себе это представить?) и вообще полностьюлишилась способ­
ности справляться с этим заданием!
Мясо, конечно же, лучше сухарного порошка, но если, согласно
привычке (или, иначе, динамическому стереотипу), должен быть
порошок, мясо уже не подходит, причем ни под каким соусом. Ин­
стинкт самосохранения интересуется не последствиями поведе­
ния, а строгим и непременным выполнением всех пунктов, за­
ложенных в программу данного поведенческого стереотипа.

Гусыня Лоренца
Однако все эти выкладки великого русского ученого
нуждались в пояснении, которые и дал другой Нобе­
левский лауреат, австрийский ученый Конрад Лоренц —
человек удивительный во всех отношениях. Кстати, од­
ну из своих самых известных книг — «Оборотная сто­
рона зеркала» — он написал не где-нибудь, а на терри­
тории «бывшего Советского Союза», в Армении, где он
оказался в лагере для военнопленных. Причем надо
признать, что Лоренц настрадался как от той, так и от
другой стороны, участвовавших во Второй мировой
войне: гитлеровцы лишили его кафедры в Вене, а потом
призвали войсковым врачом на фронт, а наши добле­
стные спецслужбы использовали будущего лауреата
Нобелевской премии на подсобных работах. Лоренц
выживал, питаясь армянскими скорпионами, чем силь­
но пугал своих тюремщиков.
Параллельно, прямо в лагере, он занимался работой
над своей книгой, снискавшей впоследствии мировую
известность, причем писал ее гвоздем с помощью мар­
ганцовки на мешках от цемента! Впрочем, надо отдать
должное нашим героическим бойцам НКВД, которые
разреш или Лоренцу вывезти его рукопись по осво­
бождении из лагеря, правда взяв с него обещание, что
в ней нет и не будет никакой «антисоветчины». Одна­
ко «антисоветчины» в этой книге предостаточно, прав­
да, Лоренц не врал, когда давал свое обещание, он про­
сто не мог и подумать, что то, что он пишет, может
быть признано в СССР «антисоветчиной»..Впрочем,
речь не об этом.
В одной из своих книг — «Агрессия (или так называ­
емое “зло”)» — К. Лоренц рассказывает о серой гусыне
по имени Мартина. Ученый воспитывал ее «начиная с
яйца», а потому она доверялась ему как собственному
родителю. Когда М артина немного подросла, Лоренц
стал приучать ее к самостоятельности. Одним из эле­
ментов программы было обучение гусыни взбираться
на второй этаж дома, где располагалась спальня. Пер­
вый раз Мартина,-конечно, сильно испугалась, столк­
нувшись с новым для нее поведением Лоренца, кото­
рый против обыкновения не понес ее по лестнице, а
стал ее «заманивать». Испугавшись, М артина броси­
лась к окну, расположенному в нескольких метрах от ле­
стницы (обычная для гусей.реакция в ситуации опасно­
сти — бежать на свет). Но в конце концов затея Лорен­
ца удалась — М артина освоила задачу.
 ^Чххстр первая

Дальше движение к окну перед подъемом на второй

этаж вошло в стереотип поведения Мартины. Всякий
раз, когда гусыня подходила к лестнице, она сначала
прогуливалась в сторону окна и лишь затем поднима­
лась по ступенькам. Постепенно длина прохода к окну
сокращалась, эти движения становились по сути своей
символическими.
Однажды Лоренц сильно засиделся, работая над
какой-то своей книгой, и совсем позабыл впустить
Мартину в дом. Уже стемнело, когда он все-таки вспом­
нил о своей воспитаннице. Вспомнил, поспешил к две­
ри, открыл ее, и перепуганная насмерть М артина как
ош паренная вбежала в комнату. Гусыня бросилась
прямиком к лестнице, взбежала с разбегу аж на пятую
ступень... И тут произошло нечто! М артина вдруг ос­
тановилась как вкопанная, вытянула шею (что типич­
но для гусей при сильном испуге) и, приготовившись к
бегству, расправила крылья. Кроме того, она издала
предупреждающий крик и едва не взлетела! Что случи­
лось?! Лоренц был в шоке, но происшедшее дальше и
вовсе повергло его в настоящ ий исследовательский '
транс. *
М артина секунду помедлила, потом повернулась и л
быстро-быстро спустилась на пять ступеней вниз. Да- ■.
лее, словно бы выполняя какую-то чрезвычайно важ­
ную миссию, она пробежала весь первоначальный путь
до окна, покрутилась там (причем был вечер, а потому
окно было темным!), развернулась и отправилась об- 5,.-
ратно к лестнице, где опять, поднявшись на пятую сту- £
пень, оглянулась кругом, встряхнулась и произвела при­
нятое у серых гусей движение приветствия. «Я едва ве­
рил своим глазам! — пишет К. Лоренц. — У меня не
было никаких сомнений, как истолковать описанное
происшествие: привычка превратилась в обычай, кото­
рый гусыня не могла нарушить без страха». Вот вам и
гениальное научное открытие, сделанное, как говорит­
ся, почти на ровном месте, если, конечно, не считать ле­
стницы. Почти Архимед!
 Но шутки в сторону. К. Лоренц представил нам за­
мечательную иллюстрацию работы инстинкта самосо­
хранения, защ ищ аю щ его животного от неизвестно­
сти, за которой, кто знает, может скрываться чудо­
вищная опасность. Иными словами, нарушение при­
вычной формы поведения вызывает в нас нега­
тивные эм оции, чтобы мы не отступали с «прото­
ренной дороги».

Приметы и предрассудки

Именно благодаряэтомумеханизму, который К Лоренцописална

своейгусыне, перелетныептицыумудряются совершатьсвоидлитель­
ные вояжи с севера на юг и обратно, никогдане сбиваясь сдороги. На
маршруте ихдержит страх, любое отклонение страссынеизбежно его
вызовет и заставитптиц вернуться на прежнюютраекторию.
Но что там птицы! Вспомните себя, какое чувство испытываете
вы, когда стучите по дереву, чтобы не накликать беду, когда плюете
через левое плечо, встретившись с черной кошкой, когда смотри­
тесь в зеркало, вынужденные вернутьсядомой, позабыв там какую-
то вещь. Вспомнили? Это чувство страха, страха, возникающего
при нарушении привычного стереотипа поведения.

Нарушение динамического стереотипа

^ Иван Петрович Павлов, которого в одном из нашу-
мевш их современных романов автор назвал «небес-
, ным Павловым», рассказал о феномене динамическо-
>.4 го стереотипа столько, что на столетие могло бы хва­
тить. Именно он сформулировал и основное интересу-
•;i ющее нас здесь положение: при всяком нарушении
'й§ привычного стереотипа поведения животное испыты-
_ вает целый перечень негативных эмоций (и в первую
' ^ •очередь — страх), а при возобновлении этого стерео-
•'V типа, напротив, испытывает эмоции положительные
Ц (радость или удовлетворение).
 rLC>acrm>первая

В нашей с вами жизни тому множество примеров.

Вспомните замечательное чувство тихой радости, когда
вы возвращаетесь в когда-то дорогие вам места. Да,
знаменитое и крайне приятное чувство милой носталь­
гии есть результат возобновления прежнего стереотипа
поведения, которое, разумеется, сопровождается поло­
жительными эмоциями. Или возьмем другой пример.
Всякий раз, когда наша жизнь совершает свой очеред­
ной крутой вираж, наша психическая организация пере­
живает жесточайший стресс, возникает сильнейшее
нервно-психическое напряжение, выражающееся, как
правило, чувством смутной, а то и явной тревоги, спо­
собной привести даже к тяжелейшему нервному срыву.
Психотерапевты постоянно сталкиваются с самыми
на первый взгляд странными ситуациями. Человек, от­
работавший на Севере двадцать лет, переезжает нако­
нец в среднюю полосу. По идее теперь только жить и
радоваться, но эта идея, как часто бывает, кардинально
расходится с реалиями жизни. В жизни же этот пересе­
ленец испытывает стресс, который зачастую оканчива­
ется или инфарктом-инсультом, или неврозом. Впро­
чем, для запуска этого механизма вполне достаточно
переехать с квартиры на квартиру...

Сим привычки

Надо признать, что «крутой жизненный вираж»—это только

хорошая демонстрация, а элементарной демонстрацией может
стать и самый незначительный, на первый взгляд, «виражонок».
Вот что пишет К. Лоренц: «Кто способен к самонаблюдению,
тот должен будет признаться себе, что и у взрослого культурного
человека привычка, если она закрепилась, обладает большей влас­
тью, чем мы обычно себе сознаемся. Однаждыя внезапно осознал,
что, разъезжая по Вене в автомобиле, как правило, использую раз­
ные пути к некоторой цели и обратно от нее; а было это еще в то
время, когда не было улиц с односторонним движением, вынужда­
ющих ездить именно так. И вот, возмутившись сидящим во мне ра­
бом привычки, я попробовал ехать “туда” по обычной обратнойдо­
 роге и наоборот. Поразительным результатом этого эксперимента
стало несомненное чувство боязливого.беспокойства, настолько не­
приятное, что назад я поехал уже по привычной дороге».
Воттакие казусы, и это при столь невиннойпроцедуре! Акакдол­
жно подействовать такое изменение, как развод или, например,
смерть близкого человека, который вписан, включен практически во
все нашижизненныесценарии, во всестереотипыповедения?Все, что
бы ниделалиженатыймужчинаилизамужняяженщина, автоматиче­
ски сверяется и поверяется супруге (супругу). Она (он), когда зримо,
когдавиртуально, стоит закаждымшагом, закаждоймыслью, закаж­
дым планомна будущее. И вот раз, и его (ее) нет— исчез, испарился!
Да, резонанспсихическойорганизации будеттакой, что мало непока­
жется. «Дети выросли и улетели»—то же самое. Новая работа—то
же самое. Метро сломалось, и надо ездить теперь на перекладных, а
это время, прежниежизненные графики надо видоизменять—хуже
не придумаешь, все стереотипы поведения—коту под хвост!

Сила стресса, вызванного нарушением

привычного образа жизни
(в относительных единицах)
Стрессовое событие Баллы
1. Смерть супруга 87
2. Вступление в брак 77
Мы на наших со­ 3. Развод ' 76
баках при трудных 4. Беременность 68
задачах, т. е. при 5. Серьезная болезнь, травма 65
затребовании но­ 6. Потеря работы 62
вого и трудного ди­ 7. Разрыв прочной связи 60
намического сте­ 8. Заем денег, дача в долг 52
реотипа, не только 9. Поступление на учебу 50
имели дело с мучи­ 50
10. Изменение профессии, работы
тельным состоя­
нием, но и произ­ 11. Появление нового члена семьи 50
водили нервные 12. Изменение личных привычек 45
заболевания — не­ 13. Изменение условий труда 43
врозы, от которых 14. Переезд на другую квартиру 42
потом приходи­ 15. Увольнение супруга с работы 41
лось лечить живот­ 16. Изменение в способе досуга 37
ных. 17. Смена в религиозной практике 36
И. П. Павлов 18. Изменение в режиме сна 34
19. Изменение личных финансов 33
20. Развлекательная поездка 33
 HLacntb пврВаа

Ha войне он был снайпером

С другой стороны, возобновление прежнего стерео­
типа поведения зачастую магическим образом способно
исправить сложившееся неблагоприятное положение
дел. Этот случай произошел с одним моим пациентом,
прапорщиком МВД. Он обратился за специализирован­
ной помощью в связи с тяжелейшим чувством тревоги,
которое сделало его раздражительным, нервным, он по­
терял сон, похудел и т. п. Что же выяснилось в процессе
нашей беседы? На протяжении уже десяти лет он рабо­
тает в МВД, причем на самой безобидной должности —
старшиной, т. е. заведует всяческим имуществом — от
приборочного инвентаря и формы до бронежилетов, ду­
бинок и автоматов. В течение же последних двух лет, в
связи с наступлением на терроризм, с одной стороны, и
недостатком кадров — с другой, ему пришлось ходить
на всяческие дежурства, оцепления, облавы.
При этом, что крайне важно, в МВД этот мой па­
циент попал после службы в армии, а служба его про­
ходила — ни много ни мало — в Афгане, где наши во­
ины, как известно, отрабатывали свой «интернацио­
нальный долг». И вот на этой войне, более десяти лет
тому назад, он был снайпером. А теперь попытайтесь
догадаться, какую заветную мечту, появившуюся у
него два года назад, он озвучил на психотерапевтиче­
ском сеансе? Полагаю, эта задачка не из простых. Ока­
залось, что излюбленным увлечением моего пациента
стала охота (надо заметить, что он никогда не охотил­
ся прежде). Я, разумеется, стал эту деталь уточнять, и
он, вмиг повеселев, принялся увлеченно рассказывать
мне, как это замечательно — «выйти в лес с винтовкой
с оптикой». Блеск!
Теперь разгадаем задачку, заданную нам самой ма-
тушкой-природой. Чем была «винтовка с оптикой» для
этого моего пациента в Афгане? — спасительницей, за­
щитницей, единственной опорой и надежей (помните

40
давнюю воинскую песенку: «Наши жены— пушки заря­
жены, вот кто наши жены!»). Теперь же, два года назад
попав в ситуацию стресса (а он воспринял ее именно как
ситуацию стресса, благо его опыт подсказывал именно
такую реакцию на ночные выезды и прочие нюансы
военизированной деятельности), в ответ на чувство тре­
воги его мозг автоматически предложил своему облада­
телю способ защиты, включенный в давнишний, еще
афганский, снайперский стереотип поведения— обзаве­
стись «винтовкой с оптикой».
Именно эта идея и грела его в течение последних
двух лет, пока он постепенно, медленно, но верно ска­
тывался в тяжелейший невроз. Она грела, поскольку
вызывала положительные эмоции, связанные с идеей о
возможности возобновления прежнего стереотипа по­
ведения. Вот вам и Иван Петрович! — глыба, махина,
«матерый человечище!»

Курение— т о зависимость?

Зависимость курение или не зависимость—выяснить доста­

точно просто. Лишите курильщика хотя бы на день возможности
курить, и он скажет вам: «Зависимость, зависимость! Только от­
станьте, дайте сигаретку!» Но что это за зависимость? Буквально
все пребывают в полной уверенности, что это зависимость от ни­
котина, отсутствие которого и вызывает столь неприятные физи­
ческие и психические состояния. Однако, как показывают совре­
менные исследования, это совсем не так!
Задумаемся над вопросом: что есть курение? Это поглощение
никотина или мероприятие, вписанное буквально во все жизнен­
ные процессы? Проснулся, выпил кофе—покурил; сел в машину—
закурил; пришел на работу, встретился с коллегами — покурил;
сделал какое-то дело—покурил; пообедал—покурил; переговари­
ваешься с кем-то — куришь; идешь домой — проходишь мимо
ларька, покупаешь сигареты — куришь; приходишь домой, са­
дишься на диван—куришь; ужинаешь—куришь; смотришь теле­
визор —куришь; читаешь—куришь; ложишься в постель—ку­
ришь... Это поведенческие стереотипы!
 r ibacmtf пврЗаа

Курильщик не может выпить кофе или водочки, например, и не

покурить; смотреть телевизор—и не курить; на перекур выйти—и
не покурить! Эти дела у него просто не заладятся, он не будет чув­
ствовать себя комфортно без сигареты во рту, без этого чирканья
спички или зажигалки, без дыма, без стряхивания пепла. Лиши его
всехэтих «ингредиентов» жизни, точнее, динамического стереотипа,
и он будет испытывать внутреннее напряжение, мысли будут вер­
теться вокруг желанной сигареты, станет нарастать раздражение,
агрессивность.
Инстинкт самосохранения, привлекая на своюсторонусозна­

тельности, причемнаплевать ему—ракили не рак, атеросклероз

или нет, ему важно «все формальности соблюсти». Еслиже чело­
век отказывается, то пусть страдает: напряжение, беспокойство,
раздражительность. Получите, распишитесь! Аникотин? Что нико­
тин? Вредно, конечно, но и все на этом...

Нет худа без добра...

Впрочем, нужно признать, что инстинкт самосо- „
хранения — это отнюдь не «небесный» и «беспристра- *
стный» Иван Петрович Павлов, он вовсе не ставит пе-
ред собой цели тупо блюсти установленный раз и на-
всегда порядок. И хотя его не назовешь не только «со- •
знательным», но даже вменяемым, он все-таки свою >
линию держит. А линия эта, как нетрудно догадаться,
состоит в том, чтобы обеспечить выживание своего но-
сителя, т. е. наш инстинкт самосохранения делает все от
себя зависящее, можно сказать, из кожи вон лезет, что­
бы выручить нас из любой беды.
Тут, правда, есть одна загвоздка, которую иначе и не
сформулируешь: «моя твоя не понимай», и все тут. Ин­
стинкт самосохранения вызывает напряжение в
случае изменившейся жизненной ситуации отнюдь
не из вредности или по банальной своей природ­
ной глупости, он обеспечивает таким образом экст­
ренную мобилизацию сил и средств организма, что-
бы освоить новую, изменившуюся ситуацию, он
пытается в ней обжиться.
Сознание же, наш чопорный интеллект, внушений
инстинкта самосохранения не приемлет, считая его, по
всей видимости, существом примитивным, от природы
туповатым, а потому полагает ниже своего достоинства
к нему прислушиваться. По сути дела, конечно, так оно
и есть — примитивный и туповатый, ничего не подела­
ешь. Пусть так, но по большому счету он, что называ­
ется, «клевый парень» и дело свое знает, знает и делает.
Если бы сознание не было столь высокомерным и при­
слушивалось к тому, что под ним там творится и деет­
ся, то жизнь наша, верно, складывалась бы совсем ина­
че. Но что поделаешь с этой зазнайкой, полагающей,
что он все знает и любую ситуацию «разрулить» может?
Что ж, за высокомерие и глупость приходится платить...
Впрочем, инстинкт самосохранения тоже «хорош»,
он ведь не разбирает (по природному своему простоду­
шию), какие изменения ситуации носят потенциально
позитивный характер, а какие — негативный. Его инте­
ресуют только два вопроса: во-первых, сам факт изме­
нения, что для него как для быка красная тряпка, а во-
вторых, последовало ли сразу вслед за этим изменением
положительное подкрепление, если последовало, то все
в порядке, а если нет, то пиш и пропало, чуть-чуть от­
срочь и привет, разбираться не будет. А потому если
что-то не по нему, то, по заведенной у этих типов тра­
диции, «лоб разобьют». Вот так: хотели как лучше, по­
лучилось как всегда...

Брачныеузы — это тоже«динамический стереотип»!

Американцы давно рассчитывают силустрессового (психотрав­

мирующего) события в условных единицах, которые получили на­
звание «единиц жизненных перемен», т. е. речь идет о степени нару­
шения поведенческих стереотипов. Согласно этой классификации,
брак или принятие предложения оценивается—в 77 баллов «стрес­
са», а развод—всего 76. Разве это неудивительно? Не странно ли,
 г Чжть первая

что вступление в брак рассматривается учеными как больший

стресс, нежели развод? Ориентируясь на свой обыденный опыт,
мы думаем, что развод, конечно, хуже брака, но на деле вступле­
ние в брак—для психики, следующей своим динамическим сте­
реотипам, —это настоящая катастрофа!
В сущности, что такое брак? Вступающие в брак разрушают
чуть ли не все свои прежде установившиеся стереотипы поведения.
Меняются их отношения сродителями и друзьями, смещаются жиз­
ненные приоритеты, корректируются привычки, прежние интересы
заменяются новьми, изменяется ритм жизни. Именно эти переме­
ны и создают стресс, для психики человека—это перестройка, ка­
ких свет не видывал! Авы же знаете, что такое «перестройка»...
Столкновение с неизвестным, с новым—это всегда трав­
ма, которая вызывает неосознанную тревогу, беспокойство,
внутреннее напряжение. Но тревога эта проходит на фоне «пси­
хологической эйфории новобрачных», не осознается должным об­
разом, а потому именно в этот период и закладываются все те
проблемы, которые впоследствии могут стать роковыми. Где-то
что-то недоговорили, на что-то закрыли глаза, где-то подумали
«потом наверстаем», а в результате возникают психологические
долги, начинают капать проценты. Кроме того, на этом стрессе ^. |
меняются оба молодожена, изменяется их восприятие друг друга, »' \ ;
причем, как правило, не в лучшую сторону,—стресс-то какой!
Готовыли молодожены столкнуться сэтими кардинальными пе- , #
ременами в их жизни? Профессиональный опыт психотерапевта и *
статистические данные о ранних разводах говорят, что нет. Когда £
же наши радужные ожидания не оправдываются, мы начинаем ^
злиться. Однако вымещаем мы эту свою злобу не на истинных ви-
новниках наших разочарований, не на создателях этих нелепых Щ
ожиданий, т. е. не на самих себя, а на других, на тех, кто «осканда- 4
лился», оказавшись таким, каков он есть на самом деле, а не таким,
каким бы мы хотели его видеть. Тот же, без вины виноватый, чувст­
вует себя обиженным, причем незаслуженно, и в отношениях воз­
никает глубокая трещина.
 Глава вторая
ДОМИНАНТА
(или рулевой обоза)

Преподобный Алексей Алексеевич

^ ^ л е к с е й Алексеевич Ухтомский — великий рус­
ский ученый, которому, правда, не дали Нобелевской
премии, что, на мой взгляд, и глупо, и несправедливо
(почему И. П. Павлову дали, а А. А. Ухтомскому —
нет?). Ну да бог с ними, расскажем лучше о нашем за­
мечательном соотечественнике, открытие которого
можно без преувеличения назвать вторым основопо­
лагающим принципом работы мозга. Имя этого откры­
тия — «доминанта».
Когда к Алексею Алексеевичу придирались (а при­
дирались к нему, надо сказать, часто, ибо нет пророка
в своем отечестве, кроме разве И. П. Павлова), спра­
шивая язвительно: «А почему, собственно, “доминан­
та”?», — он отвечал, пожимая плечами: «А почему,
* собственно, не “доминанта”? Разве бы что-то измени-
^ лось, назови я доминанту иначе? Назвал как назвал...»
 г Чмхсть перВая

Алексей Алексеевич— краса и гордость!

Господи, на кого ни посмотришь из наших гениев — все люди

уникальные в своем роде. Алексей Алексеевич Ухтомский (1875—
1942) происходил из княжеского рода, от Рюриковичей, но всегда
был чужд обществу, жил затворником и даже в университет хо­
дил в одеянии наподобие толстовки (студенты же распускали слу­
хи, что под суконной рубахой их профессор прячет вериги).
Послерыбинской гимназииАлексейокончил Нижегородский ка­
детский корпус, но офицером стать отказался. Он занимался фило­
софией, а потом поступил в Московскуюдуховнуюакадемию, после
которой даже провел полгода в монастыре. Вот таким военным свя­
щеннослужителемАлексейАлексеевич поступил вуниверситет, ока­
завшись на естественном отделении, на кафедре физиологии.
Далее ему предстояло стать академиком, открывшим и сфор­
мулировавшимпринципдоминанты. «Доминанта,—писал Алек­
сей Алексеевич,— есть не теория и даже не гипотеза, но пре­
подносимый из опыта принцип очень широкого применения,
эмпирический закон, вроде закона тяготения, который, может
быть, сам по себе и не интересен, но который достаточно на- I ,, .
зойлив, чтобы было возможно с ним не считаться». v '^
Странно ли, глядя на эту биографию, что этот человек смог
различить работу своего великолепного принципа доминанты и "
на спинальной лягушке (экспериментальномживотном, лишенном
головного мозга), и в практике духовного, религиозного опыта?
Нет, не странно, принцип действительно всеобъемлющий!
АлексейАлексеевич умер в 1942 году в блокадном Ленинграде,
посколькуэвакуироваться из осажденного города наотрез отказал-
ся—«много работы»... Доминанта. то в нем, что кажет-
ся нам понятным.
Альберт Эйнштейн

Эпицентр мозготрясения
Чтобы проиллюстрировать второй известный нау­
ке принцип работы мозга — принцип доминанты, —
приведу наглядный пример, благо далеко за ним ходить
не придется.

-----46
 Представьте, что возникло у вас чувство голода. Ка­
кие мысли незамедлительно придут вам в голову? О чем
вы будете думать? О еде, понятное дело! Все ваш и
мысли словно по команде перестроятся, чем бы голова
ни была занята, в стройную шеренгу, и «шагом марш!»
в заданном направлении. Вы будете думать о том,
чего бы вам хотелось поесть, где вы эту еду достанете,
как приготовите, с каким удовольствием будете ее
есть. Внимание ваше на этот период только тем и бу­
дет занято, что высматривать да вынюхивать, где ос­
тановиться и похарчеваться.
Мозг в этот момент словно бы заражен, инфициро­
ван, и инфекция эта — желание, которое по внешнему
признаку названо И. П. Павловым «пищевой потреб­
ностью». А вот Алексей Алексеевич узрел во всем этом
нечто большее, он увидел в этом целый принцип —
принцип доминанты. Центр возбуждения в голов­
ном мозгу (доминанта) подавляет все прочие ж е­
лания и потребности, игнорирует сопротивления,
которые, кстати, его только заводят, но ничуть ему
не препятствуют, перераспределяет силы и гонит
.. нас в одном , заданном ею — доминантою — на-
^ правлении.
Или другой пример: вы, не дай бог, влюбились.
Что с вами теперь происходит? Была у вас до этого
фатального момента (когда любовь нечаянно нагря-
нула) жизнь, но вот — бац! — и привет, нет больше
жизни вашей, с молотка пошла. «Не жить мне без
^ тебя!» — кричит влюбленная особь, кричит и кричать
будет до тех пор, пока милый/милая не откликнется, а
/j когда откликнется, тогда вся эта ахинея и навернется.
Но до тех пор, будьте уверены, сумасшествие ее будет
•;j столь фантастичным, что и Ван Гог, наверное, поза-
I видовал бы.
Влюбленный — это все равно что больной: его по-
”•жирает, словно паразит, страсть, он пожирает самого
? себя (фактически влюбленные неизбежно худеют!). О
чем бы влюбленный/влюбленная ни думал, мысли,
 rLCacmt> перЗаа

роящиеся в больной голове, подверженные неведомой

силе любовного тяготения, неизбежно финишируют на
объекте влюбленности — возлюбленном/возлюблен-
ной. Все прежние увлечения, занятия и интересы, вклю­
чая друзей и врагов, пропадают, словно бы их и не бы­
ло вовсе! Все время посвящено ему — объекту любви.
И на работе — мука, и с друзьями — скука, и отдых— не
отдых. Внимание не сосредоточить, ничего не получа­
ется, все из рук валится, а перед глазами (галлюциноз
своего рода) стоит он/она (возлюбленные).
И каждый телефонный звонок звучит словно глас
Господа на горе Синайской, и сердце так от этого звон­
ка бьется, что того и гляди выпрыгнет из глотки к чер­
товой матери. И сна нет, только думы, только мысли о
нем/ней — мысли тяжкие, мысли нежные. Только раз­
говоры беспрестанные внутри головы (бред своего ро­
да), непрекращающиеся разговоры с ним/ней — объек­
том любви, разговоры, беседы и споры, уверения, клят­
вы, признания, откровения — внутри головы...
И деньги для больного этой болезнью — не деньги, и
время — не время, препятствие — не препятствие, рас- .
стояние — не расстояние. А силы, силы столько, что *.
горы можно было бы своротить, армию обеспечить,
звезду с неба достать, достать и не обжечься, потому
что не чувствует он, влюбленный, ничего, ничего, кро­
ме жгучей своей страсти. Ух! Это, друзья мои, играется
с влюбленным/влюбленной как кошка с мыш кой лю- j*.
бовная, или, по-научному, половая, доминанта... 0
И при пищевом рефлексе, и при половом, и даже в ^
тех случаях, когда в туалет хочется (особенно мы чув­
ствуем это, когда нет возможности удовлетворить сию
интимную потребность), и в тысяче других ситуаций
правит человеком доминанта («очаг возбуждения в
головном мозгу»), которая напоминает чем-то двад­
цатидюймовый гвоздь, вбитый аккурат в центр те­
мечка. Вот что такое доминанта. Впрочем, довольно
примеров, перейдем к голой науке, пока она, милая, не
замерзла.
 Родмалазийского опьянения

Однуиз лучшихиллюстрацийработыполовойдоминантыучело­
века нам оставил Стефан Цвейг в своей новелле «Амок». Главныйге­
рой этого произведения буквально сходит сума от своеголюбовного
чувствак «холоднойи высокомернойженщине». Всяегожизнь летит
в тартарары (карьера, положение, состояние—все!), посколькув жиз­
ни егонет болееничего, кромеэтой одной всепоглощающей страсти:
«— ...Тут мной,—рассказывает герой Цвейга,—словно овла­
дела лихорадка... то есть я ясно сознавал, как бессмысленно все,
что я делаю, но я уже не имел власти над собой... я уже не пони­
мал самого себя... я как одержимый бежал вперед, видя перед со­
бой только одну цель... Впрочем, подождите... я все же постара­
юсь объяснить вам... Знаете вы, что такое “амок”?
—Амок... Что-то припоминаю... Это род опьянения... у ма­
лайцев...
— Это больше, чем опьянение... это бешенство, напомина­
ющее... припадок бессмысленной, кровожадной мономании, кото­
руюнельзя сравнить ни с каким другим видом алкогольного отрав­
ления...»
Этот «амок», добавим от себя, может быть и «амоком любви»,
и «амоком ненависти», и «амоком страха», но всякий раз, с точки
зрения науки о мозге, это не более, чем господствующая доминан­
та, действительно способная творить с нами настоящие чудеса.

Сделать открытие—
значит увидеть то, Собака Ухтомского
что видят все, и при
этом подумать о том, Алексей Алексеевич, как и Иван Петрович, очень лю-
не подумал gHn собак. Друг друга они не любили (Павлов — Ух-
Альберт томского, а Ухтомский — Павлова), с собаками же все
Аксевт-Георгвй у них было в полном порядке, относились они к ним с
^ удивительным вниманием и нежностью.
И вот однажды, во время одного из таких приливов
нежности к несчастному представителю братьев наших
меньших, сделал Алексей Алексеевич свое замечатель­
ное открытие. Имя легендарного пса, о котором пойдет

4 9 -----
 r ibacmtf перВаа

сейчас речь, история, мне кажется, не сохранила, а по­

тому для удобства назовем его по устоявшейся тради­
ции Шариком.
Производимый эксперимент посвящался изучению
скорости реакции животного на электрическую стиму­
ляцию. Шарик был помещен в специальный экспери­
ментальный станок, затянут в нем лямками, а передние
лапы его разместились на металлической пластинке, ко­
торая в свою очередь проводами сообщалась с выклю­
чателем электрического тока, выключатель же локали­
зовался в руках Алексея Алексеевича.
Когда А. А. Ухтомский нажимал на кнопку выклю­
чателя, на упомянутую пластину подавался ток, собака
получала электрический удар, отдергивала лапы и всем
своим видом выражала полное неудовольствие своей
собачей жизнью. Алексей Алексеевич замерял тем време­
нем «скорость реакции» собачки на удар током. И шло
дело у них хорошо — удар первый, второй, третий, де­
сятый, сто пятнадцатый...
«Что такое?!» — возмутился вдруг Алексей Алексее­
вич — на удар тока собака не среагировала. Второй раз
нажимает великий русский физиолог на заветную кноп­
ку — нуль реакции! Третий — нуль! Нет реакции, ну
хоть ты тресни — нет и все!
«Верно, что-то с выключателем», — мелькнувшая
догадка заставила Алексея Алексеевича подняться со
стула и отправиться в соседнюю с экспериментальной
комнату за отверткой, дабы устранить возникшую по­
ломку электросети.
Возвращается через пару секунд Алексей Алексее­
вич к своей собаке, а тут новая оказия! Шарик, проказ­
ник, наложил целую кучу! «Какая неприятность! Вот не
везет же сегодня! Что за неудачный день!» — так поду­
мал бы, наверное, любой из нас. Но Алексей Алексее­
вич не был бы Алексеем Алексеевичем и великим рус­
ским физиологом, если бы не сделал из этого казуса,
единственного наблюдения, великое научное откры ­
тие, фантастическое открытие, важное не только для
науки, но и для всего человечества (сочетание, надо
признать, редкое).
Ну да мы отвлеклись. Итак, видит Алексей Алексее­
вич эту столь ценную для будущности науки кучу и ки­
дается к якобы сломанному выключателю, нажимает
на кнопку — и, аллилуйя, есть контакт! Работает! Ша­
рик, как прежде, расторопно отдергивает свои лапы! А раз
он, выключатель, работает, то, верно, работал и преж­
де, когда собака на удар током не реагировала. Но по­
чему не было тогда, в течение этих трех легендарных
пропущенных Шариком нажатий, реакции? И осенило
Алексея Алексеевича: «Перед нами наиважнейший прин­
цип работы мозга!»
Так была открыта доминанта. Теперь же расскажем
подробно о том, что это за штука такая...

«Обнимательныйрефлекс»

Конечно, акт дефекации не самый презентабельный, но наука, к

счастью, запаслась и более приятственными экспериментами. Как
известно, половое (сексуальное) поведение лягушки выражается в
так называемом «обнимательном рефлексе» самца, призванном
удержать возлюбленную.
Так вот, если во время обнимательного рефлекса, т. е. в пери­
од повышенного полового возбуждения, нанести лягушке какое-
нибудь постороннее раздражение (например, капнуть на нее ки­
слотой, уколоть ее иголкой, электричеством ударить), то обнима­
тельный рефлекс животного не только не ослабится, но, напротив,
дажеусилится! Болеетого, обычной защитной реакции на подобное
раздражение не появится вовсе, лягушкатолько сильнее примется за
свои обнимания.
Точно так же и кошка, которая отделена от самцов в период
течки, может сексуально «разжигаться» от совершенно посторон­
них раздражителей, например от стука вилок и посуды, который
обычно напоминал ей о еде и провоцировал соответственно пище­
вую, а не половуюреакцию!
 r iCactm> перВаа

Господствующий очаг
Что же случилось с несчастной собакой А. А. Ухтом­
ского? Животное испытывало на себе воздействие раз­
дражителя (удары электрическим током), который бла­
гополучно в течение всего эксперимента вызывал у со­
баки оборонительную реакцию (она отрывала от ме­
таллической пластинки лапы, скалилась и т. п.).
Но вот в глубине ее мозга стал зреть новы й очаг
возбуждения — постепенно вошел, так сказать, в раж
центр дефекации (участок мозга, обеспечивающий
эту наиважнейшую функцию организма). Изначаль­
но, конечно, этот очажок был слабоват, и собака вме­
сто дефекации чистосердечно отдавала все свои силы
оборонительной реакции на удары электрическим
током.
Однако в какой-то момент разрастающийся очаг де-
фекационного возбуждения вступил в настоящую кон­
курентную борьбу с очагом возбуждения, обеспечива­
ющим оборонительную реакцию. Вступил и, несмотря
на превосходящие силы противника, смог-таки занять
лидирующую позицию, а прежний несомненный геге­
мон мозговой деятельности пса — центр обороны —
благополучно отошел в тень. ,^ _
В этом, собственно, и состоит основная «фишечка-
, ИНСТИНКТ В общем
фенечка» доминанты. рассматривается как
гибкость живого,
импульс к восста­
новлению ситуа-
Экономика должна быть экономной ч»и- К01°рм «у-
ществовала, но на-
Инстинкт самосохранения — это, наверное, самый внешним
экономный малый из всех известных как в сфере науки, тельством.
так и за ее благодатными пределами. Он вполне разум- Зигмунд Фрейд
но (если, конечно, мы позволим себе подобное выска­
зывание в отношении данного, весьма, надо признать,
примитивного субъекта) полагает бессмысленным де­
лать несколько дел сразу.

-----52
 Ну представим себе: вот у нас есть определенное
количество энергии, и мы тратим ее на одно какое-то
дело, вкладываемся, таким образом, на 100%. Надо
полагать, что если эта задача в принципе решаема, то
мы рано или поздно решим, причем быстрее, чем если
бы стали распыляться на несколько мероприятий од­
новременно. После того как освободимся от этого
дела, мы сможем перейти к следующему, причем бу­
дем и теперь максимально эффективны. И далее, пункт
за пунктом...
Теперь другая ситуация: мы тратим 100% своей
энергии на решение двух дел, таким образом, условно
на каждое приходится уже не по 100, а по 50%. Согласи­
тесь, что количество задач, которые могут быть реше­
ны при использовании 100% нашей энергии, значитель­
но больше, чем те, для решения которых достаточно и
50%. Ведь чем больше у нас энергии, тем более слож­
ные задачи мы можем решать.
А теперь допустим, что речь идет уже не о двух, а,
например, о четырех, пяти, десяти делах, выполняемых
нами одновременно. Понятно, что серьезных предприя­
тий в их числе уже нет и быть не может. 25,20 и 10% —
слишком несерьезно для серьезных людей... Если же
наши задачи на выживание (нужно спастись от хищ ни­
ка, переплыть реку с сильным течением, убежать из го­
рящего леса), то результат менее 100% нас даже не ин­
тересует. Все сто — и баста!
Но возвратимся теперь к принципу доминанты,
который, как выясняется, необходим инстинкту само­
сохранения для того, чтобы при наличии множества
очагов возбуждения в головном мозгу, вследствие
массы провоцирую щ их нас ситуаций, не превратить
несчастное животное в ужа на сковородке, а обеспе­
чить ему целенаправленность и максимальную эфф ек­
тивность деятельности. Иными словами, доминанта
обеспечивает не беспорядочную активность ж и­
вотного, а концентрирует все его силы и средства
на решении одной приоритетной задачи (рис. 1).
 ^Cacmtf пврВаз

Принцип доминанты
Теперь, наконец, после длительных хождений вокруг
да около сформулируем принцип доминанты. П рин­
цип доминанты — это механизм работы мозга, благо­
даря которому в нем господствует единственный очаг
возбуждения, а все прочие возбуждения, которых, по­
нятное дело, тьма-тьмущая, не только не принимаются
мозгом в расчет, не только не рассматриваются и не реа-

Мозг собаки Ухтомского Мозг собаки Ухтомского

во время оборонительной во второй части
реакции эксперимента

Другие (подавленные
господствующей доминан­
той) очаги возбуждения
в головном мозгу

Рис. 1. Электрическое состояние мозга

собаки в опыте А. А. Ухтомского (стрелками обозначено подавление
доминантой других возбуждений в головном мозгу
и передачи их силы в господствующий (доминантный) очаг)
 лизуются в поведении, но, напротив, тормозятся и пере­
ориентируются, можно сказать, перекладываются на
рельсы господствующего возбуждения, переходят в его
полновластное и безграничное пользование.
Передавая свое возбуждение господствующему
центру, они, эти прочие центры, ускоряют работу
главного очага возбуждения в головном мозгу, пото­
рапливают и усиливают его. Очень экономно! Итак,
общими усилиями — дедка за репку, бабка за дедку,
внучка за бабку, Жучка за внучку да мы ш ка в прида­
чу — вытащили репку, слава богу! Задача решена, гос­
подствовавшая только что доминанта уходит со своих
позиций, освобождая места для новой властительницы.
Да, теперь можно переходить и к следующей задаче:..
Собака А. А. Ухтомского, наш Шарик, и продемон­
стрировала этот наиглавнейший принцип работы моз­
га: все возбуждения, которые падали на рецепторный
аппарат животного (в том числе и электрические разря­
ды с металлической пластинки, заботливо посылаемые
на нее Алексеем Алексеевичем), интенсифицировали,
усиливали, ускоряли процесс дефекации, центр которой
занял в этот момент доминантное положение.
Действительно, принцип доминанты — это, что на­
зывается, находка для шпиона. Представьте себе голов­
ной мозг — это же целая вселенная! Сколько разнооб­
разных, зачастую разнонаправленных процессов про­
Мудр тот, кто по­ текает в нем одновременно, сколько из них хотело бы
тушил костер сво­
их страстей, уме­ реализовать себя на практике! Но порядок во всем
рил чувства, отка­ этом хаосе поразительный! Бесчисленные возбуждения
зался от всех жела­
ний и избавил свое благодаря способности мозга к образованию доминан­
сердце от вожделе­ ты сводятся, концентрируются, оптимизируются и на­
ния, только такой правляются на служение единой цели для достижения
мудрец правильно
шествует своей вер­ одного результата.
ной дорогой. Замечательно, любо-дорого смотреть! Однако, как
Гаутама Будда мы уже неоднократно убеждались, человек обладает
удивительной способностью использовать себе во вред
то, что, казалось бы, создано природой ему в помощь!
Доминанта — это как раз тот случай...
 гЧ>асть первая

Вроде не бездельники,
Какие у животного могут быть доминанты? Спастись
от опасности, покормиться, спариться, ну и еще с десяток
других мелких, невинных желаний-потребностей. Чело­
век — дело другое. Количество его потребностей исчисле­
нию в принципе не поддается! Биологические, соци­
альные, духовные... Они составляют целую иерархию,
которую описал американский ученый, некогда наш со­
отечественник, эмигрант из Одессы, Абрахам Маслоу,
или Абрам Маслов, это как кому угодно (рис. 2).
Каких только потребностей у нас не бывает, но боль­
шей частью все безумные: стать лучшим, стать первым,
самым богатым, самым уважаемым и любимым, заст­
раховаться от всех возможных и невозможных непри­
ятностей, обеспечить себе жизнь вечную — и здесь, и
на небесах. И это ведь только общий, хотя и неполный,
универсальный для всех людей перечень, а какие у каж-

САМОРЕАЛИЗАЦИЯ

ЭСТЕТИЧЕСКИЕ ПОТРЕБНОСТИ
Доминанта и за­
ключается в вы­
делении важного,
существенного
для данного мо­
мента с торможе­
нием всего, что
для данного мо­
мента индиффе­
рентно, но могло
бы помешать гла­
венствующей ре­
акции момента.
А. А. Ухтомский

Рис. 2. Пирамида (иерархия) человеческих

потребностей по А. Маслоу

56
дого из нас есть эксклюзивные, личные потребности и
желания! Ух, любо-дорого смотреть — от сексуальных
и гурманских до эстетических и религиозных!
Хорошо-то хорош о, но как вы себе представляете
доведение всех этих желаний до логического конца?
Это дело не только крайне трудоемкое, но зачастую и
нереальное, как, например, желание быть самым ум­
ным, самым богатым, самым известным... При здра­
вом рассуждении, конечно, понятно, что все это, мяг­
ко говоря, фантазии, поскольку нельзя быть «самым»,
а тем более «во всем». Таких иллюзорных мечтаний
реальная жизнь на дух не переносит. Но это толь­
ко т ак понятно, а внутри-то сидит червь, сидит и
гложет: нельзя, а хочется, очень хочется!
Вот и получается, что когда такая ф икция (фанта­
зия или иллюзия) становится доминантной потребно­
стью, когда она встает во главе угла, когда учреждает
она свою гегемонию, то благодаря действию все того
же хорошо известного нам принципа доминанты все
наш и жизненные силы сосредоточиваются в этом
«пункте», в этой «точке», на этом абсолютно беспер­
спективном и заведомо проигрыш ном «проекте»!
Всех денег не заработаешь, но почему не попытать­
ся, благодаря соответствующей доминанте? Первого
встречного в себя не влюбишь, причем так, чтобы на­
всегда и по уши — есть, как известно, и здесь ограни­
чения. Но когда захотелось, когда доминанта образо­
валась, разве же это ограничения?! Да ничуть не быва­
ло! С доминантой — море по колено, так что мы даже
спасательным жилетом не запасаемся — а зря.

Доминанта куражится:любовь нечаянно нагрянула!

Никакая очевидность не способна достучаться до слепоглухо­
немого сознания влюбленного субъекта, осаждающего неприступ­
ные стены возлюбленного. Ни один довод рассудка, ни одно здра­
вое рассуждение не возымеют эффекта! Напротив, все они будут
 r 4jacmt> первая

разрушеныэтим «воспаленным мозгом», и высвободившуюся энер­

гию он направит не против господствующего безумия, а на его еще
пущее разжигание.
«Ах, она любит другого?! Хорошо же, я докажу ей, что она будет
счастлива только со мной!»; «Он меня игнорирует, значит, я недо­
статочно хороша. Ничего! Прическа, новый стиль, ситцевое плать­
ице... Не сможет не заметить!» Нормально?! Самое время психиат­
рическуюскоруюпомощь вызывать.
И нет у этих наших с вами доминант ни конца ни края, по­
скольку взяты в оборот не природные, не биологические потреб­
ности, как в случае с обычным косматым зверем, а виртуальные
представления—фикции, по большому счету. Ведьчтотакоелю­
бовь, если не плод нашего воображения, разнообразных иллюзий и
впечатлений от детских сказок, где все кончается счастливой свадь­
бой, но почему-то ничего не говорится о жизни после свадьбы—
ссорах, обидах, отчуждении, изменах, о разводе, наконец!
Да и что хочет любящий от возлюбленного? Ответ прост: «боль­
шой и вечной любви», на которую влюбленный и сам не способен.
Тем более не расположен к ней и тот, на кого эта патологическая
страстьобрушилась! Но всякий влюбленныйбудетутверждать, чтоон
способен, что егочувство вечное, что его просто никто не понимает!
Приходится признать, что попытки удовлетворения сексуаль­ > *■ '7"
ной потребности человека, превратившейся благодаря работе со­ г
знания в «любовь», напоминают собой коктейль из легких галлю­ Можно смело ска­
зать, что каждый
цинаций и тяжелого бреда. Врезультате чего, кстати говоря, горит невротик «хочет
иметь все». Эта алч­
Троя, гибнут юный Вертер и далеко не юная Анна Каренина... ность прикрыва­
ется управляющей
фикцией — жела­
нием быть сильней­
шим. Для него
Концы доминанты имеют значение
только самые силь­
Алексей Алексеевич — солнце русской физиологиче­ ные доказательст­
ва его превосход­
ской науки — показал, что у доминанты есть два «кон­ ства. Если он пуга­
ца». Первый — «внутренний» — является результатом ется предприятия,
удовлетворения потребности (например, пищевой после обещающего вы­
игрыш, то это по­
приема пищи), второй — «внешний» — представляет тому, что он опаса­
собой результат насильственного вытеснения господст­ ется за свое лич­
ное ощущение.
вующей доминанты другой, более сильной, более важ­ Альфред Адлер
ной и актуальной на настоящий момент (например, за­

'58
приметив льва, антилопа оставит прием пищи, с тем
чтобы не стать таковой — т. е. пищей — для хищника).
Но приведенные выше примеры «куража старушки
доминанты» человека якобы разумного разыгрывают­
ся с участием неуемного и безграничного почти созна­
ния (а чем сознание ограничишь?), где искомый объект
(или цель) — виртуален (то бишь отсутствует в приро­
де), а потому достижение «внутреннего конца» невоз­
можно, а в качестве «внешнего» может выступить толь­
ко чудо или гильотина.
Да, в нашем с вами случае естественные психиче­
ские механизмы за счет вовлечения в них неестественно­
го для матушки-природы сознания, с его удивительной
способностью связывать воедино вещи, друг с другом
совсем не связанные, дают сбой.
Такая доминанта, становящаяся центром притяже­
ния всех мыслимых и немыслимых сил человека, пожи­
рающая эти силы, раскручивает, словно центрифуга,
всю начинку психического, перемалывает его содержа­
ние, льет, как заправский сталелитейщик, возникающее
месиво в нужные только ей одной формы.

Патологическая связь

Примером того, как с помощью сознания могут связываться во­

едино вещи, абсолютно друг с другом не связанные, является ано­
рексия. Это такой невроз, когда девушка начинает худеть и не может
остановиться, достигая степеней тяжелой дистрофии (истощения).
Здесь сходятся множество факторов. Во-первых, культура с ее
извечными глупостями, рекламой идеальных форм, безобразных
диет и средств для похудания. Во-вторых, родители, которые то
упрекают в полноте и обжорстве, то закармливают как на убой. В-
третьих, неудачи в личной жизни: любимый мужчина бросил или
сказал что-то обидное или просто внимания со стороны мужского
пола недостаточно.
И начинаются «гонки» в голове: «Отчего? Почему?» «Наверное,
толстая» — решает наконец сознание, и давай худеть! И еще как,
 г Чххстыщ>Зая

прости господи... Сначала едим понемногу, потом рвоту вызываем,

чтобы «убрать лишнее», наконец, от такой жизни аппетит пропада­
ет напрочь, а в животе «тяжесть» начинается уже после двухложек
супа. Все, готовая анорексия—получите, распишитесь.
То, что они больны и больны психически, сами эти девушки, как
правило, не понимают. Родители бьют тревогу, а тем кажется, что к
ним «придираются». Внимание со стороны мужчин к худеющим
особам до поры до времени возрастает, но далее дело обретает со­
всемдругойоборот. Измученный диетами и рвотамиорганизмотка­
зывается что-либо хотеть, и мужчин в том числе. Могут начаться
приступы обжорства, за которыми неизменно следует чувство
вины, вызванная рвота, а дальше все по новой. Нет уэтой доминан­
ты конца, ни внешнего, ни внутреннего!
Девушка уже похожа на скелет, врачи ставят диагноз «дистро­
фия», но она, уже полностью замороченная своей «идеей фикс»—
похудеть, словно слепнет! Пора в массовкахдля фильма об Освен­
циме сниматься, а ей кажется, что красивое у нее тело, — и баста!
Ничего странного, это болезнь, вызванная тем, чтоу больнойв голо­
ве все смешалось: сексуальное влечение и половая потребность, же­
лание нравиться и пищевые рефлексы. Возникшая таким образом
доминанта похудания—это доминанта-убийца! Действительно,
это заболевание часто кончается смертью «юной красавицы»...

Мир таков, каковы наши доминанты!

«Мир таков, каковы наши доминанты!» — говорил
Алексей Алексеевич Ухтомский и, как всегда, был прав.
Строитель заходит в квартиру и видит, какие тут сте­
ны — ровные или неровные, какие потолки: подвесные
или нет, как двери установлены, как краска лежит и т. д. и
т. п. Обывателя будет интересовать другое — каких
размеров кухня, проходные комнаты или раздельные,
какой высоты потолки, слышен звук машин или нет и
т. д. Зайдет художник — его будет интересовать вид из
окна; ученый будет смотреть, разместится ли здесь его
библиотека; слесарь будет исследовать кладовки и ант­
ресоли... Каждый человек увидит «свою» квартиру.
 И так ведь во всем. Один и тот же фильм на одного
окажет неизгладимое впечатление, а другому покажет­
ся бессмыслицей. Один в лесу красотой природы на­
слаждается, другой — грибы собирает, и все остальное
ему «до лампочки», третий расстраивается, что время
зря тратит, четвертый смотрит, сколько из этого леса
можно «шкафов» сделать, пятый поведение животных
изучает, шестой думает о том, хорошо ли он оделся, а
то, не дай бог, простудится, седьмой...
Даже людей мы рассматриваем исходя из собствен­
ных представлений о жизни, из собственных, так ска­
зать, интересов. Те, кто заморочен на престиже и стату­
се, будет смотреть, во что его vis-a-vis одет — от Кель­
вина Кляйна или от фабрики «Большевичка». Футболь­
ные фанаты посчитают завсегдатая музеев сумасшед­
шим, последний посчитает, что его собеседники — «де­
билы». Кому-то важно, чтобы у человека грязи под ног­
тями не было, а кому-то — чтобы у его знакомого хо­
рошая толерантность к алкоголю была, «чтобы выпить
с ним можно было по-нормальному».
Наконец, даже отношение к себе мы толкуем исходя
,,. из собственных доминант. Если мы кажемся себе некра-
^ сивыми, то будем думать, что это всеобщее мнение.
Если мы кажемся себе недостаточно умными, то будем
бояться, что об этом все догадаются. Если же мы выра­
ботали в себе чувство обиды, то что бы нам ни сказали,
ч, что бы ни сделали для нас другие люди — нам будет ка-
4 заться, что они хотели нас обидеть. Вы, кажется, чело-
веку комплимент сказали, а он воспринял все так, слов-
' но бы его оскорбили. Почему? Потому что мир таков,
■А каковы наши доминанты.
} Теперь же припомним уже говорившееся преж-
де: доминанты у человека бывают ужасно непродук-
J тивные. Потребности его страшно гипертрофиро­
ваны, а зачастую просто нереалистичны. И потому
мир так часто кажется человеку досадным недоразу-
ч мением, полным обмана и несправедливости. Если
же подобные чувства возникают, то, согласно принципу
 гьйасть nepBast

доминанты, в последующем они будут только увеличи­

ваться. По этому принципу развиваются и наши трево­
ги, и наши депрессии, и наша ипохондрия (страх за со­
стояние своего здоровья), да и любые другие «ком­
плексы» — от неполноценности до мании величия.

Депрессивная доминанта

При депрессии, если мы взглянем на нее со знанием принципа

доминанты, возникает вообще практически патовая ситуация! Воз­
буждается, условно говоря, «депрессивный центр» (целая систе­
ма), формируется специфическая — «депрессивная» — система
функционирования головного мозга, с соответствующими реакци­
ями, ответами, взаимосвязями, депрессивными мыслями о том,
что все плохо, жизнь не удалась, будущее ужасно и т. д. и т. п.; а
другие центры при этом тормозятся, отдавая свое возбуждение
депрессии.
Депрессивный больной, руководимый принципом доминанты,
оказывается в своеобразном замкнутом круге. Вы пытаетесь его
развеселить, а ему становится еще хуже; вы пытаетесь его от- ^
влечь, а он с удивительным (но не для физиолога или психотера- / 1;: v
певта!) упорством возвращается к своим прежним идеям и состоя-
ниям; вы назначаете ему препараты (любые, кроме антидепрес-
сайтов), но не можете ожидать даже эффекта плацебо, больному ~ *
обязательно станет хуже. Щ
Доминанта депрессивного больного, словно черная дыра, тт
■
ьсякии видит ве-
сжирает все и вся и только растет при этом, увеличивается. Ни- ЩИ| как того эа.
какое лечение, кроме строго и научно обоснованного антидепрес- служил. и воспри-
1 ятие отражает оди-
сивного—фармакологического и психотерапевтического, не во- наково и то, что
зымеет действия. И если мир таков, каковы наши доминанты, то воспринимается, и
того» КТО ВОСПРИ-
каков «мир» у человека с депрессивным расстройством, должно HHMj|eTj
быть ПОНЯТНО... А. А. Ухтомский
 Глава третья
ПО ТУ СТОРОНУ СЛОВА
(или несознательное сознание)

Гениальный Лев Семенович

<53 государстве российском, надо признать, граж­
данами своими никогда не интересовались. Считается,
что у нас гражданин должен радеть за Отечество, а
Отечество никому ничего не должно, а своему гражда­
нину тем более. Наверное, поэтому нам кажется, что
гениев в России не бывает, за исключением, может
быть, нескольких загадочных исключений на ниве лите-
ратуры. Тем более странно, что о Льве Семеновиче Вы­
готском говорят именно как о «настоящем гении» и по­
чти не смущаются (может быть, потому, что он тако­
вым признан на Западе, где открылись десятки кафедр,
изучающих его открытия?).
Лев Семенович сделал для изучения психики чело-
■ц века вещь невообразимую, невозможную даже — как
. для своих предшественников и современников, так и
’•') для, не побоюсь этого слова, потомков. Он осуще-
„ ствил переход, который не удавался более никому, он
■; перекинул мост от исследований на братьях наших
меньш их (крысах, собаках, обезьянах и пр.) к изуче­
нию человека. Он рассказал о возможностях созна­
ния, о его сложных отнош ениях с подсознанием, он
г превратил бессознательное из мистического царства
J г-на Фрейда в строго научную и понятную систему:
 n Camu> nepBaa

Наконец, он научил слепоглухонемых детей быть

людьми, что до него и без его науки было невозможно.
Он — гений, который, правда, ошибся местом и време­
нем своего появления на свет, оказавшись, во-первых, в
России (где пророков и гениев гноят самыми изощрен­
ными способами), во-вторых — в смутные времена
первой половины XX века.
Он умер от туберкулеза, его научная школа была
разогнана на волне происходивших в стране репрессий.
К сожалению, закончить построение целостной науч­
ной системы «психической жизни человека» ему не уда­
лось. Если бы в его возрасте— в 38 лет— умер И. П. Пав­
лов или 3. Фрейд, то наука не знала бы ни учения об ус­
ловных рефлексах и высшей нервной деятельности, ни
психоанализа. Однако, несмотря на столь раннюю
смерть, вклад Выготского в науку огромен. Вот такой
это был человек.

Успешная ошибка Фрейда

То, что сознание с подсознанием не дружит, известно *.. |г* :
было давно, и до Выготского, конечно. Но как они «не
дружат» — этого никто не знал. Фрейд, правда, предло- S *•
жил одну версию, но по причине ее крайней умозритель- ®“ тсачии” “т’” ^
ности она вряд ли может занять серьезное место на ный характер сво-
Олимпе .
науки
J
о мозге. По Фрейду, r J
конфликт
т
«сознания» е®Ра б о т ы н ,т0
сфера моей дея-
и «бессознательного» пролегает между «можно» и «нель- тельности огра-
з я » . То, Ч Т О « М О Ж Н О » , О Т Н О С И Т С Я , согласно теории П С И Х О - ннчивается лече-
^ А нием психических
анализа, к сознанию; то, что «нельзя», — к бессознатель- заболеваний. Это
ному. Собственно, потому оно и бессознательное, что ужасное заблуж-
пение... Я ученый
это «нельзя» настолько, что об этом даже думать — ни- *0необходимости,
ни! Вот и получается бессознательное. а не по призванию.
Фрейд начал свою жизнь в викторианскую эпоху,
эпоху, когда на Западе «секса не было», а закончил на ны й художник-
рассвете сексуальной революции. В этом смысле судьба беллетРИ(Х
Фрейда чем-то напоминает судьбу В. И. Ленина, разни- 3игмУВД фРейд
ца только в том, что первый разрабатывал тему сексу­
альности, а второй — классовых отношений. Фрейд

-----64
 начинал как вполне заурядный врач-невропатолог. Как
ученый он занимался изучением обезболивающего эф ­
фекта кокаина, и, вероятно, история не сохранила бы
его имени, если бы в 40 лет этот доктор не стал очевид­
цем одного загадочного клинического случая, который
и подтолкнул его на размышления о человеческой сек­
суальности.
Тема эта не была разработанной, о клонировании и
искусственном оплодотворении тогда, понятное дело,
никто ничего не знал, а потому сексуальность рассмат­
ривалась как единственный способ продолжения чело­
веческого рода. Но Фрейд предположил, что роль сек­
суальной сферы простирается значительно дальше, что
она определяет функционирование всей человеческой
психики. Конечно, тогда подобная идея казалась смет
хотворной, и сейчас данное предположение выглядит
комичным, однако между «тогда» и «сейчас» пролегла
целая эра, «эра сексуализма».
Фрейд постулировал: поведение человека опре­
деляется его бессознательным. Последнее же — не
что иное, как естественная сексуальность, подав-
. ленная и вытесненная из сознания. Роль эксплуата-
'$ тора и поработителя была отведена культуре, а содер­
жание бессознательного трактовалось с помощ ью
древних м иф ов (например, об Эдипе), что, конечно,
чистой воды маркетинговый ход. В целях популяриза­
ции своего открытия Фрейд использовал, с одной сто­
роны, общественный интерес к мифологии, на рубеже
веков весьма популярной, с другой стороны, — рево-
[ люционную ситуацию в области сексуальности, когда
низы не могут, а верхи не хотят.
Низы к концу XIX века устали от сексуального по-
давления, а чем обосновать это подавление, обществен-
^ ная мораль уже не знала. Научная революция смела на
своем пути все религиозные догмы, но их пережитки в
виде «запрета на сексуальность» остались. Все мы хоро-
8 ш о знаем, что хранить тайну — дело наисложнейшее!
Все мы хорошо знаем, что рассказать кому-то о своих

3 Ключ к тайнам подсознания

65
 ^Улхсть первая

переживаниях и чувствах — высшее наслаждение! Вот

почему человеку викторианской эпохи хотелось сбро­
сить покрывало таинственности с секса, вот почему
подобное разоблачение вызывало в этом человеке
бурю целительных положительных эмоций.
Поэтому техника психоанализа была и простой, и
сердитой одновременно. Пациент ложился на кушетку
и, не глядя на доктора, чтобы не смущать и не сму­
щаться, рассказывал ему о всех тайнах своего сексуаль­
ного бытия. 45 минут — и ты чувствуешь себя почти
что заново родившимся! И такое счастье целых три
раза в неделю из года в год! Какие слова и теории исто­
чает в этот момент доктор — существенной роли не
играет. Главное, чтобы пациент мог говорить, а док­
тор его слушал, — эфф ект не заставит себя ждать.
Впрочем, достаточно скоро эффективность этого
способа лечения стала катастрофически падать! Ко­
нечно, ведь постепенно, вследствие устранения пре­
словутого «запрета», появилась возможность гово­
рить о сексуальности не только с доктором, но и с дру­
гими людьми, причем бесплатно. Психоаналитикам ^ ;|у
приходилось все больше и больше трудиться, идти на *. \
новые и новые ухищрения, чтобы привлечь к себе пуб-
лику, чтобы объяснить ей, будто бы только они —
психоаналитики — являются лучшей аудиторией для
рассказов о сексуальных тайнах.
Эта нескончаемая борьба за место под солнцем
продолжается и по сей день, и по сей день психоанали­
тики рассуждают о том, как заманить пациента на свой
анализ. Пожелаем им успеха.

Сновидениядоктора Фрейда

«Спящий мозг», хотя и работает без непосредственного участия

сознания, действует отнюдь не бессмысленно, что и попытался до­
казать доктор Фрейд. Толкование сновидений—конек психоана­
лиза. Дело это непростое, в двух словахне объяснишь, но принцип

------- 6 6
 можно слегкостьюпродемонстрировать на одном весьмапримеча­
тельном анекдоте.
«Сновидица лежит на кровати в большой овальной комнате.
Полупрозрачные двери, расположенные по периметру комнаты,
выходят в темный парк, где бушует ветер. Вдруг одна из дверей
открывается, на пороге появляется незнакомый, красивый, обна­
женный мужчина и направляется к кровати сновидицы. Та в ужасе
вскрикивает:
—Что вы собираетесь делать?!
Мужчина недоуменно замирает:
—Не знаю, мэм, это же ваш сон...»
Иллюстративно. Психоанализ полагает, что в сновидении
человеквидит то, что хотел бы переживать в действительности.
Однако сознательно он стесняется этих своих желаний, а потому
считает подобные сны досадным недоразумением. Годы психо­
анализа уходят на то, чтобы сновидица поверила: она хочет, что­
бы указанный мужчина появился в ее жизни со всеми «своими»
нетактичными намерениями.

По ту сторону слов
$ Впрочем, вернемся ко Льву Семеновичу. Что же вы­
яснил наш великий соотечественник об истинных от­
ношениях нашего сознания и того, что им не осознает­
ся (называйте это как хотите — подсознанием, неосо­
знанным, бессознательным, как угодно)?
В результате долгих и впечатляющих эксперимен­
тов Лев Семенович Выготский вывел формулу: знак
; (слово) и его значение (т. е. то, что подразумевается
под этим словом) есть весьма сложная конструкция,
где первая и «верхняя» его часть принадлежит созна-
^ нию, а вторая и соответственно «нижняя» — подсозна-
1 нию (рис. 3). При этом мы регулярно принимаем одно
за другое, считаем, что говорим, что думаем, и думаем,
что говорим (если, конечно, не ставим перед собой
г цели солгать), хотя на самом деле все совершенно, я бы
' даже сказал — до крайности йе так.
 ^Ннюпь пврВаа

Выготский поставил в сущности очень простые во­

просы, он задался целью выяснить: что человек дейст­
вительно думает и насколько точно это может быть вы­
ражено им же в его же словах? Впрочем, дальше мысль
ученого сделала еще более крутой вираж: а то, что че­
ловек думает, это действительно то, что он думает? От­
вет Выготского на эти поставленные им вопросы ока­
зался сокрушительным ударом для всей современной
ему психологии, впрочем, психология и теперь еще не
вполне оправилась от этого удара.
Как оказалось, в психике мы имеем три совер­
шенно разных пласта: во-первых, то, что человек го­
ворит о том, что он думает; во-вторых, то, что он ду­
мает; и в-третьих, то, что заставляет его так думать
(или, точнее говоря, то, что делает такие его мысли).
Причем, хотя все эти три пласта, три уровня психики
связаны между собой, на каждом из них идет «своя
игра». В результате наша психическая организация,
можно сказать, представляет собой трехглавого Змея
Горыныча, но из той сказки, где головы эти полностью
между собой рассорились.
Дорогой мой читатель, не стоит впадать в панику,
хотя, конечно, все, что я только что рассказал, звучит,
наверное, как полная тарабарщина. Ничего, сейчас мы
во всем разберемся, и даю слово, все окажется значи­
тельно проще, чем, может быть, показалось вначале.

Рис. 3. Принципиальная схема «сознание-подсознание»

 Щ кЗа третья

Скажи «МАМА!»
Что же это за три уровня, которые и составляют всю
нашу с вами психическую организацию? Лев Семено­
вич начал отвечать на этот вопрос, изучая поведение
ребенка. Как известно, дети сначала не говорят, потом
говорят весьма своеобразно, а только затем более-ме-
нее явственно. При этом понятно, что психика у ребен­
ка, хотя он и не использует слов, уже есть. Он многому
может научиться даже без помощ и слов: он начинает
сидеть, ходить, он знает, что что-то трогать безопасно,
что-то, напротив, представляет собой угрозу, он умеет
радоваться при появлении знакомых ему людей, а также
избегать контакта с людьми, ему не знакомыми. На са­
мом деле даже в младенческом возрасте ребенок
представляет собой уже очень серьезную натуру.
Параллельно со своим взрослением ребенок начина­
ет изучать человеческую речь, причем изучение это
продвигается весьма интересным образом. Сначала ре­
бенок просто повторяет за взрослым какие-то слова,
; .. смысла этих слов, конечно, не понимая, потому что,
jj& чтобы понять смысл слов, надо знать много самих
рХнокТбъясня- слов- Простое, на первый взгляд, слово «мама» означает
е т н а з в а н и я п р е д - не просто какого-то конкретного человека, а отноше-
м е т о в и х с в о й с т - ние «мать-ребенок», и для того чтобы понять этот от-
вами: корова на- г
зывается корова, ношение, в свою очередь надо знать много других слов:
потому что у нее «тетя», «другая тетя», «рождение», «дети», «я», «роди-
р ога, теленок — т,
п о т о м у ч т о у н е г о тели» и т. д. и т. п. Без всех этих знании слово «мама» —
р о г а е щ е м а л е н ь - пустой звук! .
м м у ч т о у н ё ё нет Может казаться, что ребенок произносит все эти сло-
р о г о в , собака — ва: «мама», «папа», «ав-ав», «ка-ка» и т. п., понимая то,
п о т о к у ч т о у н е е что он ГО ворит, но это большое, хотя и милое заблуж-
нет р огов и он а м а- г J
л е н ь к а я , а в т о м о - дение. Просто он повторяет то, что говорят его родите-
биль — п о т о м у ли или воспитатели в соответствующих случаях; когда
ч то он совсем не '
ж ивотное. • же этот случаи наступает, а родители ничего не говорят,

л. С.В ы г о т с к и й то, дабы не нарушать установившийся «динамичес-

кий стереотип» (хорошо уже нам известный), ребенок

69
 rLCacnw перВаа

и дополняет обстановку этого случая недостающим

звуковым раздражением — словом, которое пока
лишь звук!

Поехали в гараж!

Этот случай произошел с моими хорошими знакомыми. Они

очень хвалили своюмаленькуюдочкуполуторагодовалого возраста,
которая, по их словам, была уже вполне образованной особой. Для
демонстрации ее «жизненных знаний» было,сделано следующее.
Мама девочки села за руль своей машины и въехала на ней в гараж.
Ребенок, сидя в это время у отца на руках, со знанием дела проком­
ментировал это событие: «Машинка «фольсвагин пассат» поехала в
гараж». Буря восторга!
После этого я предложил несколько видоизменить условия, а
именно: взять соседскуюмашину—тоже синюю, но «жигули»—и
провести тот же опьгг. Мама села за руль «жигулей» и поставила их
в гараж. Излучая блаженное неведение, ребенокповторил: «Машин­
ка «фольсвагин пассат» поехала в гараж!» Легкое разочарование ро­
дителей было, как вы, наверное, теперь догадываетесь, продиктова­
но нарушением такого же динамического стереотипа, только более
сложного...

Облака мысли и дожди слов...

Постепенно ребенок научается использовать слова в
соответствующих местах, и только когда он узнает
очень много слов, главное из которых самое простое —
это слово «я», начнется новая работа: он будет ими
пользоваться, пытаясь высказать и отстоять свои инте­
ресы. До трех лет ребенок пользуется словом «я» от
случая к случаю и мало что в этом понимает. Напри­
мер, он может сказать: «Коля хочет ка-ка!» При этом
этот «Коля» — он сам, однако никто в его присутствии
не говорит: «Я хочу ка-ка!», а говорят: «Коля хочет ка-
ка!» Вот он й повторяет, а осмысленная связь этих трех
слов — «я» (субъект), «хочу» (желание) и «ка-ка» (дей­
ствие) — произойдет только к трем-четырем годам.
Кстати, как правило, наши первые детские воспомина­
ния, относятся именно к этому возрасту, потому что
значительно легче запомнить то, что было названо, как
говорится, «со смыслом».
Вот, собственно говоря, мы и получили три завет­
ных уровня: во-первых, это само желание, или потреб­
ность; во-вторых, привычка, или, иначе выражаясь,
личный опыт реализации этого желания (потребнос­
ти); и только в-третьих — слово, которым «это» назы­
вается. Впрочем, тут есть много проблем, которые не
столько проблемы науки, сколько наши с вами. 1
Во-первых, знать о том,' какую мы имеем потреб­
ность, особенно какую именно, возможно только в том
случае, если мы поимеем опыт реализации этой потреб­
ности, что, как нетрудно догадаться, в большом коли­
честве случаев составляет проблему.
Во-вторых, никогда нельзя быть уверенным в том,
что, осуществляя то или иное действие, мы реализуем
именно ту потребность; о которой думаем, или, с дру­
гой стороны, ту, в реализации которой действительно
нуждаемся. Например, худея, мы можем думать, что
преследуем «эстетическую потребность», хотя на самом
деле решаем вопрос «сексуальной важности». И в чем
мы нуждаемся, когда садимся на диету? В том, чтобы
«стать стройными и красивыми»? Вряд ли. По всей ви­
димости, мы пытаемся таким образом достаться же­
ланному лицу в качестве сексуального партнера.
В-третьих, наши суждения и рассуждения во всем
этом деле — советчики самые бестолковые и самые не­
надежные. Мы привыкли руководствоваться чужим,
опытом, полагаться на чужой опыт; но ведь не все то
нам хорошо, что другим хорошо. Наверное, это долж­
но быть понятно. Однако же как узнать, что именно
нам хорошо? Это можно узнать, только испробовав. А
если это (то, что нам надлежит испробовать, чтобы уз­
нать, что оно для нас хорошо) считается «плохим»,
 ^Ьаст» первая

хотя, в сущности, и не «плохо», а, например, редко или

необычно? Испробуем? Вероятность не велика. А как
мы будем себя чувствовать, имея потребность, которая
не реализована или реализована не так, как надо? Доло­
жу вам как доктор — будет плохо. Впрочем, всех, кто
желает думать, что скроен по единому для всех шабло­
ну, я прошу не беспокоиться, это не ваш случай.
Но не будем забегать вперед, изучим все по порядку.

Сексуальнаянеудовлетворенность

Сексуальность—это отнюдь не прихоть, не придаток к жиз­

ни, сексуальность — это потребность. Конечно, не такая, как в
воздухе или еде, но не многим меньше, скажу я вам! Если же по­
требность не удовлетворяется, то в подкорке возникает сущест­
венный дискомфорт, проявляющийся чувством крайне неприят­
ного внутреннего психологического напряжения (зачастуюпрямо
тревоги!), ощущение бессмысленности жизни, подавленность и
другие прелести.
Причем удовлетворение сексуальной потребности— это
вопрос прежде всего качества, а не количества. Если у человека
есть сексуальные отношения, это еще не значит, что его сексу-
альная потребность удовлетворена. Важно то, как она удовлетво­
рена. И это опять-таки не вопрос «поз» и всяческой «новизны в
сексе», это вопрос качества переживания, силы эмоционального
отклика, подлинности психологического контакта. Но именно эти, ребенок в "наш и
самые существенные моменты, как правило, и упускаются нами опытах о т з ы в а -
ется переменить зна-
ИЗ ВИДу. чения слов «стол»
В результате этихупущений жизнь, во-первых, теряет свой блеск и «лампа», потому
ЧТОКНАЛ&МПСНвЛЬ-
и аромат; вогвторых, возникает чувствотревоги, внутреннего напря- зябудет^исатьГа
жения или даже депрессия. В-третьих—и это самое важное, если стол будет гореть».
МЫ ХОТИМ ПОНЯТЬ действительнуюсущность отношения сознания И ^ л . с. Выготский
подсознания,—за счет их игрыформируются невротические симп­
томы: разнообразные страхи, навязчивости и т. п.
Человек будет бояться сердечного приступа, или инфекции, или
рака, или увольнения с работы, но все это—только поводы, спосо­
бы как-то легализовать свою тревогу, найти повод, на который

72
 можно было бы ее списать. Истинная же ее причина—а именно:
недостаточное или некачественноеудовлетворениеиндивидуальной,
своеобычной сексуальной потребности данного человека—емуса­
мому, этомучеловекуи его сознанию, будет неведома! Обманувшее
само себя сознание окажется не в силахрешить эту проблемуи ста­
нет бессмысленно ходить по кругу невротического симптома, по­
стоянно хватаясь за ложный ответ.

Сознание и подсознание
Прежде чем двигаться дальше, договоримся о тер­
минах.
Во-первых, я буду использовать как синонимы слова
«сознание» и «кора» (подразумевается кора головного
мозга, или, как ее еще иногда называют, «серое вещ е­
ство», хотя серое вещество есть и в других частях моз­
га); это, конечно, сильное преувеличение, ведь кора
есть и у мыш и, а вот сознание у нее явно отсутствует,
но облегчим себе жизнь, по крайней мере, сознание че­
ловека локализуется именно в коре.
Во-вторых, я буду использовать как синонимы сло­
ва «подсознание» и «подкорка». Подкорка — это то
замечательное место, где, собственно говоря, вся жизнь
и происходит. Там локализуются все базовые «цент­
ры», оттуда осуществляется руководство жизнью и
деятельностью организма, там таятся все наши дина­
мические стереотипы, там зреют доминанты, оттуда,
собственно, как от печки, и пляшет вся наша «психи­
ческая жизнь».
Подкорка, кстати сказать, тоже «серое вещество»,
и, по большому счету, именно оно и думает, хотя это
не те мысли, которые мы произносим или можем про­
изнести в словах, это скорее те мысли, которые есть
наш и следования динамическим стереотипам, и те,
которые суть доминанты нашего поведения. С озна­
ние (производное коры) только сопровождает,
прилаживается к тем подлинным нашим мыслям,
 г Чмсть первая

которые нам самим доподлинно неизвестны, ко­

торые живут в нас на правах смутных ощущ ений,
кажущихся, едва уловимых внутренних движений
(рис. 4).
, О том, каково истинное положение дел в нашей
подкорке, мы, на самом-то деле, можем узнать доста­
точно просто. Достаточно выяснить, насколько хоро­
шо мы себя чувствуем. Ответьте на следующие вопро­
сы. Вы не тревожитесь (за исключением тех случаев,
конечно, когда на вас с ножом нападают)? Вы радост­
ны, спокойны и уравновешенны, довольны собой и
другими? У вас всегда хорошее настроение? Вы опти­
мистичны? Вы напоминаете счастливого, довольного
пса, которого хорошо выгуляли, накормили, а теперь
чешут за ухом? Если да, то все у вас в вашей подкорке
тип-топ! Если же что-то выпало из этого относитель­
но скромного, списка, то можете быть уверены, что у
вас в подкорке не все слава богу. Впрочем, спешу успо­
коить разволновавш ихся по поводу такого «диагно­
за»: вы не одиноки, имя вам и нам — миллиарды!
М ожно даже относительно точно сказать — шесть
миллиардов, по крайней мере на начало XXI века.

Ш Ш

Рис. 4. Головной мозг «в разрезе»

 Щ кЗа третья

Высокие классовые отношения

В сущности, что такое сознание? Это рафинирован­
ные интеллигенты, знать не знающие, чем жизнь пах­
нет, рассуждающие пространно, живущие в иллюзор­
ном, умозрительном мире, где создаются лишь версии
событий, но об истинных причинах явлений никто не
догадывается и догадываться не хочет. Сознание — это
зал дворянских собраний, где ходят утонченные эсте­
ты, считающие, что познали суть жизни, начитавшись
Канта с Гегелем, а также дамы в кринолинах, ничего
никогда не читавшие, но полагающие, что они и без
этого самые-самые.
Подсознание же — это пролетариат, самый насто­
ящий, рассуждениям чуждый, решения принимающий
спонтанно, как бог на душу положит. Подкорка в прак­
тически неизменном виде досталась нам от братьев
наших меньших, имеющих одну заботу — выжить
— и всего несколько незамысловатых средств, реша­
ющих эту задачу. В подкорке царят достаточно жесткие
порядки, теоретиков здесь не любят, а любят практиков.
Понятно, что диалог у пролетариата (подсознания)
с интеллигенцией (сознанием), как правило, не ладится.
Они вообще на разных языках говорят. Сознание под­
сознанию не указ, и если там, «наверху», что-то себе ду­
мают, это мало кого волнует, «в нашем болоте свои по­
рядки!» Если интеллигенция впадает в панику (наруша­
ются какие-то наши представления о жизни), то проле­
тариат, как правило, гордо сие игнорирует. Однако же
если спокойствие пролетариата нарушилось — вот тут
никому не поздоровится.

Гвалт в зале дворянских собраний

Представим себе, что внутри нашей психики — в
подкорке — заваривается какая-то каша, пролетариат
проявляет недовольство: или какая-то потребность

7S
 г Чхшт> nepBaa

активизировалась (зарождается доминанта), или ка-

кой-то динамический стереотип нарушился (что, как
вы догадываетесь, является серьезным мотивиру­
ющ им моментом). Чем, собственно, пролетариат не­
доволен, сознанию и дворянам наш им, конечно, по­
нять трудно, зачастую им и сам факт этого возмущ е­
ния подсознания оказывается неведом. Дискомфорт
есть, а в связи с чем — непонятно.
В зале дворянских собраний начинается паника... Ра­
финированные интеллигенты (наши убеждения и ми­
ровоззренческие установки), а также дамы напудрен­
ные в безумных кринолинах (это наши с вами пережи­
вания), позабывши о былом этикете и манерах, чуя
рождающееся «внизу», «этажом ниже», «в подвале», в
подкорке то. бишь, возмущение, начинают лихорадоч­
ное движение. Пролетариат (разнообразные инстинк­
ты, потребности и эмоции) — дикий и необразован­
ный, бог знает чего перепугавшийся, но от шума «на­
верху» еще более очумевший, колотит со всей дури в
свой потолок, и х — дворянского собрания — пол, что в
свою очередь производит на достопочтенную светскую
публику активизирующее и одновременно парализую­
щее действие.
Мысли и переживания начинают носиться по зале
своих дворянских собраний как угорелые, наскакивая
друг на друга, сбивая прочую интеллигенцию и само-,
лично сбиваясь в тесные кучки. Другие мысли и пере­
живания, которые должны призывать всех к порядку и
спокойно разбираться, в чем суть да дело (это здравый
смысл и друг его — рассудок), напротив, впадают в
полную каталепсию и, обездвиженные, глупо и бессиль­
но взирают на происходящее безобразие.
Ситуация в целом должно быть, понятна: револю­
ционные массы (возбужденные центры подкорки) ло­
мятся в двери зала дворянских собраний (в сознание) с
бессмысленными воплями: «Слазь, эксплуататоры!»
Сознание, конечно, быстро и безоговорочно идет на
все предлагаемые ему условия, охотно демонстрирует
 Щ кВатретм

«политическую лояльность» и «политическую же со-

знателыюсть». Оно на все готово, что бы ему ни пред­
ложили, оно все поддержит, на все согласится. Однако
же недолго скучать победителям, «героям мировой ре­
волюции», поскольку уже через считанные доли секун­
ды сознание запоет в предлагаемую ему дуду...
Отчего возбудилась подкорка? Ну, были причины:
потребности активизировались и не удовлетворились,
стереотипы нарушились и т. п. Но ведь сознание абсо­
лютно не в курсе истинной причины этого возмущения!
А какой-то повод ему найти надо, и вот тут-то оно, себе
на голову, и проявляет инициативу, подыскивая всевоз­
можные «причины», которые и станут благодатной
почвой для дальнейшего развития и усугубления наших
страхов.
В этом смысле сознание ведет себя как «политиче­
ская проститутка» и, движимое позицией «как бы чего
не вышло»,-конъюнктурно обслуживает недовольство
подкорки. Причем на этом поприще так старается, что
создает в этом же самом подсознании еще большие
проблемы, еще большее напряжение!

В очередь, сукины дети, в очередь!

Блистательная фраза из блистательного «Собачьего
сердца» Михаила Афанасьевича Булгакова — «в оче­
Любовь - г есть яв­ редь, сукины дети, в очередь!» — как нельзя лучше от­
ление проекции.
Приписав какому- ражает дальнейшее протекание этого процесса. Все
нибудь человеку наши мысли и суждения, установки и жизненные прин­
все, чем самому
хотелось бы обла­ ципы, все они, перепуганные возникшим возмущением
дать, украсить его (возбуждением) в подкорке, да что там греха таить, и
всеми достоинст­ собственными действиями, в миг выстраиваются в
вами— значит лю­
бить его. длинную очередь, чтобы задобрить пугающее недо­
Отто Вейнингер вольство подкорки. Попытки «заговорить», «забол­
тать» бунтующие массы, желание подтвердить свою
верность идеалам «трудового народа», «курсу партии и
правительства» оказываются для психики человека ро­
ковой ошибкой.

77
 г Ч>асть nepBaa

Теперь к практике. Упало в крови содержание глюко­

зы (сахара), соответствующие внутренние рецепторы,
эту информацию воспринимающие, отправляют в мозг
телефонограмму: так и так, мол, сахара маловато. Или,
например, другой вариант: наступило время привыч­
ного приема пищи, и возбудился, словно проснувшись
от дико орущего будильника, соответствующий дина­
мический стереотип. Что дальше?
Дальше все мысли наши устремляются в эту слегка
приоткрытую дверь. Тематика нашего мыслительного
процесса — еда. Мы думаем о том, что и где можно пе­
рекусить, особенно услужливые приговаривают, как
важно и нужно было бы сейчас поесть, как это будет
вкусно и приятно... Причем хорошо это или плохо для
нашего организма (например, в случае дистрофии у
одного и ожирения у другого человека), эту ликующую
массу интересует в последнюю очередь, если интересует.
Да, наши мысли в этот момент обслуживают далеко
не здравый смысл и не наши фактические интере­
сы, а работу вообще нашего мозга, точнее — нашей
подкорки.
После того как вся эта мощная и стройная мысли­
тельная когорта, составленная из уважаемых предста­
вителей сознания (коры) сформирована, начинается
соответствующая работа: поиск и поглощение пищи.
А информация о том, что пищ и уже достаточно, что
хватит уже трескать за обе щеки, эта инф орм ация с
упомянутых нами рецепторов, отслеживающих коли­
чество сахара в крови, поступит в мозг со значитель­
ным опозданием. Это в лучшем случае произойдет
только через час, когда какая-то часть поглощенного
продукта благополучно переварится, преодолеет мас­
су барьеров и попадет-таки в кровь, где расположены
те самые рецепторы. А до тех пор, если нас не остано­
вят какие-то другие обстоятельства, мы будем наби­
вать себе брюхо, словно бы пытаемся наесться не до
следующего приема пищ и через 4-5 часов, а на долгую
блокадную зиму.
 Тем временем наше сознание* проявляя чудеса не­
сознательности, гонимое возбудившейся подкорковой
доминантой, будет продолжать мотивировать нас на
прием новых и новых блюд, с привлечением аперити­
вов, закусок и десертов. Зараженное перепуганной голо­
дом подкоркой, сознание ставит перед собой такие
цели («я бы сейчас быка, наверное, съел!»), что мало
никому не покажется! А корректировать его нечем, нас
даже переполнение желудка смутить не может— кибит­
ка запряжена и кони помчали, а то и понесли, ничем их
не остановишь. Да, первоначальные прожекты всегда
существенно завышены. Мозг, так сказать, перестрахо­
вывается, но эти же прожекты являются и конечными,
поскольку, кроме них, в сознании, подчинившемся воз­
буждению подкорки, ничего нет.
Таким образом, формируется привычка есть много,
а надо ли столько есть и сколько надо есть — это, к со­
жалению, остается за кадром. В результате более поло­
вины американцев страдают элементарным ожирени­
ем, что, во-первых, свидетельствует об общей, хотя и
скрытой тревожности граждан современного геополи­
тического гегемона; во-вторых, о полном отсутствии
необходимых психологических и физиологических зна­
ний; в-третьих, о ценностях этой «культуры обжор».
Доминанта, выражаясь, правда, на языке жаргона, «сда­
ла всех»...
. Животное находится в принципиально иной ситуа­
ции. Хищник, например, лишний раз с добычей тягать^
ся не станет: шкуры ему своей жалко, и правильно. Его
инстинкт самосохранения добросовестно выполняет
функции здравого смысла, и, надо сказать, качествен­
но! Впрочем, и добыча хищника к жизни своей отнюдь
не равнодушна, а потому по тем же естественным меха­
низмам, с помощью того же благополучно функциони­
рующего инстинкта самосохранения, побеспокоится,
чтобы, во-первых, не быть тяжеловесной и немобиль­
ной, во-вторых, невнимательной, слишком поглощен­
ной своей трапезой.
 riOacmt>первая

Трудно себе представить, например, тигра, рассуж­

дающего о том, как вкусна гуляющая поблизости анти­
лопа и как было бы хорошо добавить к обеду еще и ф и ­
лейную часть дикого кабана. Трудно. А потому на пол­
ный тигриный желудок обе вышеперечисленные особы
могут вполне вольготно разгуливать в непосредствен­
ной близости от сурового хищника.

«Двое из ларца»
Таким образом, мы можем вывести первое правило:
за счет сложности устройства нашей психической орга­
низации сразу «двое из ларца» — и наше сознание, и
наше подсознание — решают одну и ту же задачу, но
каждый по своему сценарию. Эти двое, как назло, по­
стоянно в противофазе! Впрочем, не дай бог им по­
пасть в резонанс...
Случай первый. Появляется в подкорке чувство го­
лода, но вследствие господства какой-то другой доми­
нанты (например, заинтересованного или крайне необ­
ходимого выполнения какой-то работы) оно оказыва­
ется подавленным. Потом, когда господствовавшая до­
минанта себя исчерпывает, человек вспоминает: «Ба-
тюшки-светы, я же хотел есть! Надо что-то переку­
сить». Но, как известно, дорога ложка к обеду. Сейчас
же в подкорке от соответствующего пищевого возбуж­
дения и след простыл, энергия его, по принципу доми­
нанты, пошла на иные цели. Поэтому прием пищи,
спровоцированный теперь одним лишь сознанием, не
будет поддержан подкоркой. Слюна, желудочный сок,
желчь, пищеварительные ферменты и прочая необхо­
димая для расщепления пищ и братия вовсе не будет
спешить выделяться, поскольку сознанием эти функ­
ции напрямую не регулируются. Но мы все-таки затол­
каем в желудок хорошенькую партию продукта, не­
смотря на неприятную тяжесть в животе. Впрочем, эта
тяжесть — только полбеды, потому что настоящая
беда придет значительно позже, когда мы обратимся
\
\ ЩмВа третш

за медицинской помощью, заполучая столь знакомые

всем нам диагнозы гастрита, язвенной болезни, диски-
незии желчевыводящих путей и прочей желудочно-ки­
шечной «нечисти».
Случай второй. Эти два брата-акробата — кора и
подкорка — берутся за дело обеими (четырьмя) рука­
ми. Мало, можете мне поверить, никому не покажется.
Подкорка может запустить тот или иной процесс, а
кора (сознание) его подхватит и потащит, не останав­
ливаясь. В случае пищевой потребности это, может
быть, и не так очевидно. Хотя некоторым должно быть
известно, что такое переезжать из ресторана в ресторан
или, если вы человек восточный, присутствовать на за­
столье, где кушанья в течение многих часов подряд по­
даются одно за одним, и чтобы иметь возможность их
принять, столующиеся вынуждены опорожняться, ис­
пользуя в качестве опорожнителя или два пальца, или
перо павлина.
Финишировать в этом процессе становится крайне
трудно, поскольку кора и подкорка в буквальном смыс­
ле этого слова слились в едином порыве: сознание —
«по заданию партии и правительства», подкорка— по­
винуясь требованию не нарушать динамический сте­
реотип обжоры. И сознание начинает что-то там воз­
ражать только по достижении массы тела своего носи­
теля в 150 килограммов или внимая (хоть как-то!) вра­
чебным наставлениям, где звучат неприглядные диаг­
нозы: диабет, гипертоническая болезнь и атеросклероз
с сопутствующими инфарктами и инсультами.
Наслаждение есть
начало и конец сча­
стливой жизни.
Эпикур Комплекснеполноценности

Но есть и другие примеры подобных взаимоотношений коры и

подкорки. Возьмем наугад ощущение собственной неловкости или
несостоятельности, может быть, болезненности или слабости. Все
эти чувства, возникшие когда-то под действием тех или иных об­
стоятельств и закрепившиеся в подкорке, способны так «зарядить»

8 1 -----
 r iLacmt? nepBast

кору, что в результате мы получаем знаменитейших спортсменов

или танцовщиков, ученыхили художников, военачальников или пи­
сателей, которые, продолжая мотивироваться воспоминанием о том
давнишнем ощущении, остаются вечно неудовлетворенными, вечно
работающими, вечно страдающими.
Сознание строит новые и новые планы, устремляется к новым
и новым вершинам, оставаясь всегда неспокойным и неудовлетво­
ренным. Да и трудно удовлетвориться, если пытаешься в уже со­
вершенно иных условиях поправить положение дел в той твоей,
может быть, детской еще ситуации, где это ставшее роковым для
тебя неприятное ощущение собственной несостоятельности воз­
никло. Кстати говоря, именно это ощущение собственной детской
несостоятельности легло когда-то в основу пресловутого «ком­
плекса неполноценности», разработанного знаменитым австрий­
ским ученым Альфредом Адлером.
Адлер рассуждал следующим образом. Всякий человек долгое
время остается под опекой родителей (или воспитателей). Родители
принимают за ребенка решения, говорят, что и как емуделать, они
лучше осведомлены по всем вопросам и всегда правы. Причем по­
следнее они подтверждают не здравым рассуждением, а прежде
всего силой, хотя бы и силой авторитета.
Вэтих условияху всякого человека формируется ощущение,
что он ничего из себя не представляет, ничего толком не уме­
ет, ничего не знает, тогда какдругие люди, наоборот, все знают,
все умеют, все могут. Проходит время, ребенок становится
взрослым, но детское ощущение собственной несостоятельно­
сти у него остается, определяя всю его дальнейшую жизнь.
Дальше возможны два варианта развития событий: или комплекс
неполноценности начинает «свою игру» и человек превращается в
профессионального неудачника, или же он предпринимает попыт­
ки преодолеть свою «неполноценность», постоянно вылезая из
собственной кожи, что, разумеется, сопровождается массой не­
приятных ощущений.
 Подсознательная коллизия любви-с
Однако же перейдем-таки от дел «земных», к коим,
разумеется, должно быть отнесено пищевое поведение,
к делам «духовным». Теперь речь пойдет о том, что в
обыкновении зовется любовью. Что мы тут имеем?
Конечно же, всему предшествует, как это всегда и
бывает, возбуждение подкорки, пресловутое подсозна­
ние готовит почву и начинает свой боевой поход. Там,
в глубине мозга, действуют разные силы: с одной сто­
роны, соответствующие инстанции атакуются половы­
ми гормонами; с другой стороны, в качестве формиру­
ющегося или уже существующего динамического сте­
реотипа выступает так называемый «ритм половой
жизни»; со стороны третьей выступает сама половая
потребность, т. е. активизируются соответствующие
мозговые центры.
• Впрочем, кроме этого, чисто физиологического фун­
дамента есть еще такие вещи, как, например, воспри­
ятие красоты, что, кстати сказать, также является ди-
/ч. намическим стереотипом (ведь совсем не случайно од-
* ному кажется красивым одно, а другому — другое).
Есть и воспоминание о пережитом некогда удоволь­
ствии сексуального плана, которое переживалось не в
ва!кууме, а в каких-то определенных обстоятельствах,
v черты и характеристики которых мозг, руководству-
ясь инстинктом самосохранения, хранит свято. Теперь
$ появление неких подобных черт или характеристик
4 прошлых ситуаций и возбуждает воспоминание о пе-
0 режитом удовольствии.
j Однако пока что речь о подкорке, о подсознаний, о
^ том, что не осознается. Но и сознание не теряет времени
* даром! В сознании роятся мысли, например, что «надо
любить»: «Но как на свете без любви прожить?» Н и­
как — дураку понятно! Говорят, значит, знают! А ведь
столько было об этом сказано в сказках и песенках —
 ^{жть перЗаа

уму непостижимо! Впрочем, этому товарищу— уму, —

как оказывается, постижимо все... Да, мысли наши пус­
каются во все тяжкие. И «время торопит», и «надо как у
людей», и «любящую жену (мужа) надо», и «семью —
очаг, оплот, пристань», и «ребенка, ребенка надо!» Бог
знает что!
Что ж, в точке пересечения этих линий и сталкива­
ются соответствующие три локомотива. Пунктом
коллизии, как всегда, оказывается подкорка. Локо­
мотивы эти таковы: во-первых, физиология с ее гор­
монами; во-вторых, собственно подкорковая жизнь;
в-третьих, мои мысли, мои скакуны, со своими извеч­
ными: «пора, мой друг, пора!» и «сердце, тебе не хо­
чется покоя!» И когда вся эта чудная компания входит
в унисон, резонируя и сотрясая то, что хотелось бы, да
не можется назвать здравым смыслом, формируется
заветный мозговой пункт, или пока еще пунктик —
«X». Да, в этом пунктике «X», где любовь еще только
грезится, неизбежность возникновения рокового чув­
ства приводит-таки к его возникновению. Любовь...
*7 I f'**

Первая страсть

По правде сказать, я не очень понимаю, что такое «первая лю­ Поскольку куль­
бовь» (скорееэто чувство следовало быназвать первымзаблуждени­ тура требует столь
ем), но вот что такое «первая страсть», мне вполне понятно. Когда больших жертв не
только в области
юноша или девушка первый раз в своейжизни испытывают вожде­ сексуальности, но
леннуюстрасть по отношению к другомулицу—это феерия, кото­ и в области люд­
ской наклонности
рой нет конца. Они пронесут с собой это воспоминание через всю к агрессии, стано­
жизнь, и даже если к сорока годам позабудут имя своей страсти, ее вится более по­
нятным, почему
облик, что-то неуловимое в форме лица, во взгляде, в улыбке—они людям так трудно
будут помнить до гробовой доски. быть ею осчаст­
ливленными.
Одна пациентка, обратившаяся ко мне по поводу своей, как она
Зигмунд Фрейд
сказала, «влюбчивости», без конца меняла поклонников, троих из
которых мне довелось видеть. Первые двое показались мне весьма
заурядными типами, причем с моей оценкой она была согласна. Но
что-то же возбуждало в ней безумное влечение? Когдая увидел тре-

84
 тьего, зародилось во мне странное подозрение... Мне захотелось
проверить своюдогадку, и я попросил своюпациенткупоказать мне
ее юношеский альбом. Кбольшомуееудивлению, на однойиз фото­
графий я без труда и весьма быстро нашел того, в кого она была
страстно влюблена в свои 16лет, хотя претендентов, как вы догады­
ваетесь, было предостаточно.
Молодой человек на фотографии отличался тем же детским
простодушием лица, относительно низким лбом и отстраненностью
взгляда, которуюя заметил у техее любовников, которых мне при­
ходилось видеть. Вот такуюзабавнуюшуткусыграла с этой женщи­
ной ее первая страсть, которая продолжалась, с одной стороны, не
более месяца, но с другой—напоминала о себе заново чуть ли не
каждый месяц...
Динамический стереотип—раз! Половая доминанта—два!

Акт творения божества

Далее все происходит в точности по г-ну Вольтеру,
с той лиш ь малосущественной разницей, что этот
французский просвещенец говорил о боге, а мы здесь
.. о возлюбленной/возлюбленном, которую/которого
§ нельзя не полюбить. Вольтер, мир его праху, говари­
вал: «Если бы Бога (а у нас — возлюбленной/возлюб­
ленного) не было, то Его следовало бы выдумать».
Так, одним росчерком пера Вольтер подвел (или вывел
на чистую воду — это как кому нравится) всех своих
собратьев-гуманистов, а мы вынуждены сделать то
г? же самое с влюбленным/влюбленной. Да простится
; нам, грешным!
Итак, в означенном нами пункте коллизии — «X» —
все готово, физиология, подсознание и сознание взяли
низкий старт, а потому в засекреченный час «Y» про-
I исходит чудо: возникает возлюбленный. Возникает он
мистическим образом, то ли вдруг выходит из-за угла
(или заходит за угол) — это «любовь с первого взгля­
да»; то ли, напротив, хорошо знакомый, с яслей, может
'■* быть, человек заполучает нежданно-негаданно нимб
 ^Чххсть первая

(или терновый венец) возлюбленного/возлюбленной на

свою бедную голову.
Надо ли говорить, что ни тот ни другой вариант
страстного возжелания нельзя считать признаком ду­
шевного здоровья. Поскольку в первом случае человек
влюбляется в кота, только не в того, что в сапогах, а в
того, что в мешке; во втором... В кого он влюбляется во
втором случае — вообще непонятно. И если в первом
случае еще остается хоть какая-то, пусть и совсем гипо­
тетическая, возможность, что этот «кот» и есть тот, кто
подходит нам как ключ к замку (на практике, правда,
такая вероятность, как правило, только вероятностью и
остается), то во втором случае, в случае знакомого нам
до дыр человека, ставшего вдруг центром вселенной,
поверить в такую вероятность невозможно, даже если
привлечь сюда обе эйнштейновские теории относитель­
ности — общую и специальную.
Впрочем, зачем ломать себе над этим голову? Разум­
ного разрешения этой головоломки (в прямом и пере­
носном смысле, конечно) нет и быть не может. Мы с
вами присутствуем отнюдь не при акте «позна- ^
ния», а при акте «творения». Секрет здесь прост: со-
творяющий был настолько готов к сотворению, что
сделал все сам, в себе и для себя (как это часто бывает с
«ГОЛОВНОЙбоЛЬЮ»). Объект Любви ИЗГОТОВЛен — Гала- МыюиовдТнесмо^
тея ожила, равно как и деревянная кукла папы Карло. *ем достичь пол-
Далее ситуация развивается по законам настоящего надприродой^наш
блокбастера! органнзм — сан
часть этой приро­
ды — всегда ос­
танется структурой
Относительный инцест бренной и огра-
ниченной в своих
' возможностях при-
Когда мы были маленькими, каждый из нас считал, что его способления и де-
т, ятельности.
мама и папа — самые красивые
г
люди на „земле. Кроме
г
того, их , Зигмунд Фрейд
лица ассоциировались у нас с целой гаммой положительных эмо-
. ций. Это совершенно естественно и приводит, как нетрудно до­
гадаться, к формированию соответствующего динамического сте­
реотипа. Рано или,поздно разочарование, конечно, приходит —

86
 &fia0a третья

иногда незаметно, иногда вызывая тяжелые личностные пережи­

вания. Но в подсознании навсегда остается образ любимых роди­
телей. И, не зная об этом, мы всякий раз сверяем полюбившегося
нам человека с внешностью (или поведением) своей мамы или
отца. Эту очевидную взаимосвязь подметили еще психоаналитики,
связав ее с понятием «инцеста», хотя инцест в данном случае бо­
лее чем относителен.
Интересно, что если сын в детстве подсознательно отождеств­
лял себя с отцом, то впоследствии он будет искать не только внеш­
ность матери в своей избраннице, но и манеру ее поведения в отно­
шении мужчин. Что же касается девочек, то независимо от отноше­
ний с матерью, если онабыла близка с отцом, она непременно будет
искать мужчину, похожего на своего отца, и не только внешне, но и
внутренне.
Эта закономерность не так видна, если родители одной на­
циональности. Но если мы обратимся к так называемым полу­
кровкам, родители которых являются представителями разных эт­
нических групп (например, монголоидной или негроидной расы),
то непременно увидим, что эта взаимосвязь очень четкая. Они
будут испытывать страстное влечение к людям, похожим на своих
разнонациональных родителей (монголоидам, негроидам, «кавказ­
цам» и т. п.), в особенности на того из них, с кем отношения
были ближе.

Наш последний и решительный бой!

Заряда физиологии и подкорки, как правило, надол­
го не хватает. Если вы припомните, сколько длится гон
у животных, то поймете, что человек побил в делах
любви все рекорды и удалось ему это именно благодаря
сознанию, которое принадлежит к числу буйных и по­
коя не ведает. Снизу (т. е. из организма и подкорки)
пришло возбуждение: «Эй вы, там, наверху, пора! Де­
лайте что-нибудь, очень хочется!» А наверху (в созна­
нии то бишь), как мы помним, услужливые собрались
товарищи, им, что называется, только свистни, вовек
не отмахаешься, слетятся как ведьмы на шабаш.
 ^Чхгсть первая

И вот, получив сию эстафетную палочку, на несча­

стье возбудившейся подкорки, сознание начинает свой
скорбный и тяжелый труд: создавать и разрушать, ри­
совать и дорисовывать, воспевать и лелеять, концент­
рировать и рассеивать, интерпретировать и толковать,
иными словами, любить своего/свою возлюбленного/
возлюбленную. Разумеется, пристрастности нашему со­
здателю и толкователю не занимать, тут, как нигде, все
в полном порядке: сказано, чтобы объект страсти был
лучшим, — будет лучшим! А как иначе? Ведь если со­
знание этого не сделает, если не заставит самого себя
совершать столько затратных, бессмысленных и без­
рассудных поступков, если не отмаркетирует этот то­
вар по всем мировым стандартам, то как, скажите на
милость, можно будет продолжать и оправдывать эту
затею, которую все называют любовью, но которую
иначе как авантюрой назвать нельзя? Будет лучшим,
однозначно!
Все это, как правило, принимает уродливые и бо­
лезненные черты. Происходящее действо — это как
своего рода инфекция, с присущими ей интоксикаци­
ей и жаром, бредом и галлюцинозом. Курс лечения от '*
такой болезни — дело для психотерапевта нелегкое и £г
неблагодарное. Причем взгляни на это дело здраво — J
сразу ведь и обнаружится, что любовь эта не замеча-
ет, отрицает реальность подлинного человека, став- !£
шего жертвой любви и объектом влюбленности. Да, ^
для влюбленного/влюбленной любимого объекта, т. е.
фактического человека, не существует, но лишь толь­
ко образ его, выстроенный и взлелеянный в сознании
влюбленного/влюбленной образ, но не человек. Каж­
дый влюбленный, каждая влюбленная по своей сути
чистейшей воды Франкенштейн, причем самый что
ни на есть отъявленный!
И посмотрим глубже! Ясно и непременно разли­
чиш ь, что даже уже и желания-то фактического нет
(если оно и было-то во влюбленном/влюбленной), но
только мысли о желании, продукты-происки предатель-
 ского сознания. А потому если, не дай бог, ответит воз­
любленный/возлюбленная чувству влюбленной/влюб­
ленного, то ожидает его/ее нечто — неожиданная пере­
мена тактики и миграция обожателя в тень, спешное от­
ступление, бегство — «прыг-скок, под мосток и молчок».
Но, на счастье самим себе, возлюбленные редко отвеча­
ют влюбленным взаимностью (о причинах этого зага­
дочного явления я расскажу как-нибудь в другой книге),
любовь часто остается безответной. А на счастье это
для возлюбленного/возлюбленной потому, что он/она
не только не разочаровываются в человеческой приро­
де, а, напротив, лишь убеждаются в собственной состоя­
тельности (на безрыбье, знаете ли, и рак рыба, а с худой
овцы — хоть шерсти клок).
Безответная любовь — это страдание для влюб­
ленного человека сладостное, и сладость его такова,
что длиться оно может вечно. Хотя иногда с течением
времени потаенный где-то глубоко в подсознании праро­
дитель здравого смысла берет-таки верх и поворачивает
оглобли, что называется, до следующего раза. И как ни
странно прозвучит это для любящих, но прав был старик
Соломон, он же Екклесиаст: «Все проходит, и это прой­
дет», «Время разбрасывать камни и время собирать их,
время обнимать и время отнимать объятья».

То, что мы назы­ Конь Ухтомского

ваем своими «мы­
слями», по-види- Итак, мы знаем уже о том, каковы печальные послед­
мому, зависит от ствия противофазы в работе коры и подкорки, а также о
организации путей
в мозге примерно тех ужасах, которые кроятся в их резонансе. О третьей
таким же образом, роковой дисфункции психического, вызванной отсут­
каким путешест­
вия зависят от до­ ствием какого-либо взаимопонимания сознания и под­
рог и железнодо­ сознания (коры и подкорки), на фоне взбрыкнувших
рожных путей.
доминант и динамических стереотипов, поведает нам
Бертран Рассел
конь А. А. Ухтомского.
Нет, сам Алексей Алексеевич опытов над конями, ко­
нечно, не ставил, но важную деталь в их поведении все-
таки подглядел. О чем идет речь? Речь идет о следующем
 Щ астъ nepBaa

феномене. Представьте себе двух меринов, т. е. двух ка­

стрированных жеребцов, между которыми есть одно,
как кажется на первый взгляд, малосущественное отли­
чие. Один из жеребцов был кастрирован до того, как
испытал то, что люди называют «высшим блаженст­
вом», второй — после. То есть один, прежде чем рас­
статься со своим достоинством, заполучил-таки сексу­
альный опыт, а другой — нет. Казалось бы, какая раз­
ница после такой-то операции: испытывал, не испыты­
вал, имел, не имел — один черт! Однако разница, как
оказывается, есть, причем существенная.
Теперь, когда оба эти мерина окажутся в приятном
обществе, предрасполагающем к тесному общению ко­
был с самцами, гормональный фон у них будет одина­
ков, точнее сказать, его у них не будет. Однако вести
себя в отношении этих чудных кобыл они будут по-
разному. Первый, тот, что «матерый и с опытом», бу­
дет, как и прежде, на кобыл этих вскакивать, что, впро­
чем, смысла большого не имеет. А вот второй — «не­
опытный»— будет смотреть на собрата своего с удив­
лением, поскольку ему самому и в голову не придет за­
ниматься подобной бессмыслицей. Второй, надо это
признать, ведет себя достаточно адекватно, но почему
первый, хотя и гормонов у него нет и яички отсутству­
ют, ведет себя так, словно бы все это наличествует в
полном боекомплекте?!
Со вторы м ---«неопытным»----все вроде бы ПОНЯТ- Люда^такплохопо-
но: нет и нет, чего тут? Но этого-то, «матерого», куда нимают себя, что
т/. ждут смерти, когда
понесло?! Куда понесло, точнее, откуда — отвечает совершенно здо-
Алексей Алексеевич Ухтомский: возбудилась у него ровы* или, напро-
^ т и в счи таю т себ я
прежняя сексуальная доминанта, «возбудилась по кор- 8ДОрОИШИ1 когда
ковым механизмам». Теперь позволю себе разъяснить их смерть уже на
классика. Что Алексей Алексеевич имеет в виду? Первый п°Р°ге-
мерин, когда он был еще жеребцом «со всеми делами», Блеа Паскаль
испытывал в присутствии готовых к спариванию кобыл
странное напряжение, вызванное воздействием на него
соответствующих запахов, от них исходящих и побуж­
давших в нем легкое гормональное торнадо. Эти гор-

90
 моны требовали от нашего жеребца каких-то действий,
каких— он еще не знал , потому что не имел соответст­
вующего опыта, а уроков по сексуальному просвеще­
нию жеребцам не устраивают. Однако же природа взя­
ла свое, и в конце концов он сообразил, что от него тре­
буется: залез на кобылу, удовлетворился и отвалил, а
удовлетворение свое запомнил.
В коре у него образовалось нечто, что, с определен­
ными оговорками, можно было бы сформулировать
следующим образом: так, мол, и так, залезаешь на ко­
былу, ерзаешь, получаешь заветную разрядку и будь
здоров. Теперь хотя в организме этого мерина нет по­
ловых гормонов — он, памятуя о былой сексуальной
радости, разжигается от одного вида кобыл. И возбуж­
дение его возникает не потому, что «организм требует»,
а потому, что его кора, его «сознание» (если позволи­
тельно говорить о сознании применительно к лошади)
возбуждает прежнее воспоминание и запускает поиск
возможных вариантов получения удовольствия. Толку
от.такого поведения нет никакого, потомства этот ме-
. рин, как и любой другой в его положении, конечно, бо-
. лее не оставит, но его кора продолжает действовать в
‘ сформированном некогда направлении.
С другим нашим персонажем — мерином без сексу­
ального опыта — дело обстоит иначе. Он, может быть,
и не прочь позабавиться, но в его коре не хранится ин­
формации насчет возможности «сексуальных развле-
' чений», не знает он, как и что следует для своей забавы
р делать. Нет информации — нет и потуги, нет этой по-
? туги — нет бессмысленной траты времени и сил. Итак,
4 кора, как оказывается, может все испортить, создавая
то,-ч т о в нашем, уже человеческом, опыте называется
^ иллюзией. Львиная доля нашей с вами активности,
у ! как у того мерина с опытом, но без «мужского д о ­
стоинства», основана, не на наших возможностях, а
. на нашем сознательном мечтании об этих возможно-
/ . стях, что, согласитесь, далеко не одно и то же! И час-
■■i то желание — это только привычка, и не более того.
 r 4xccmt> nepBaa

Конский опыт
С другой стороны, в этом механизме работы пси­
хического аппарата есть, конечно, и здоровое, может
быть, зерно. Здоровое, доброе, вечное. Именно благо­
даря этой своей способности возбуждаться «по корко­
вым механизмам» (развитой у человека непомерно
выше, нежели у меринов), по воспоминанию или по
знанию,' зачастую догадке о том, что удовлетворение
возможно, мы способны совершать огромное количе­
ство действий, которые не детерминированы наш им
собственным опытом непосредственно. Например,
ученый не знает еще, что какое-то его открытие может
дать какой-то искомый эффект. Однако же он ведет
себя так, словно бы необходимый опыт у него суще­
ствует. Он движим уверенностью, которая определяет­
ся его сознанием, его выкладками, его расчетами, его
прогнозом.
Хорошо, если так, но ведь в подавляющем большин­
стве случаев дело обстойт далеко не так оптимистично! ,
В бесконечном множестве ситуаций мы ведем себя '
так, словно бы знаем о возможности некоего собы­
•Г$,

тия, тогда как мы не знаем (не имеем непосред- ,

ственного опыта), а только предполагаем, что это .•;
возможно. Зачастую эта игра сознания выливается £
в сущее сумасшествие! Полагая, например, что некто к
может меня любить (а гипотетически это, конечно, воз- £
можно), я рассчитываю, что он/она меня полюбит, ^
должен/должна полюбить. На чем основано это убеж­
дение, это требование? Чего оно стоит, в конце концов?!
Надежда, питаемая иллюзией, иллюзия, питаемая на­
деждой, — вот что это такое!
Мое собственное желание полагается на допущения,
осуществляемые сознанием, которые в сочетании друг
с другом подобны взрывчатой смеси. Я одолеваю по­
тенциальный объект своими нападками, своим ожида­
нием, но что толку? У меня нет возможности возбудить
 ЩихВа третья

желание другого человека: он или воспаляется ко мне

страстью, или нет. Чем я отличаюсь в этом случае от
того мерина, который, не имея возможности оплодот­
ворить самку, продолжает усердствовать?
Я помню некое переживание, я помню, что был лю­
бим (может быть, мамой или папой), я пытаюсь те­
перь «по корковым механизмам» воспроизвести про­
шлую ситуацию, но ведь это уже другая ситуация!
Меня любил кто-то другой, кто-то другой испытывал
ко мне нежность, страсть, сочувствие, а данный объ­
ект сделан совсем из другого теста, рассчитывать на
его чувство к себе у меня нет никаких оснований. Од­
нако же как могу я заметить эту ошибку, желая его
любви на уровне подсознания (подкорки) и сдабривая
попутно и весьма усердно это свое желание своими же
соображениями, родящимися-роящимися в сознании?
Нет, я не замечу ошибки, я буду усердствовать, но в
данной ситуации — я мерин, а не жеребец, жеребцом
я был где-то там, «в другой жизни».

Эх, раз, ещераз, ещемного-много раз!

Впрочем, разжигаться по корковым механизмам далеко не

всегда так приятно, как в случае с мерином Алексея Алексеевича.
Разнообразные навязчивые мысли и действия, от которых страда­
«Мне никогда тебя
не узнать» означа- ют многие приличные люди, функционируют все по тем же корко­
ет «Я никогда не уз­ вым механизмам! Характерным примером является так называе­
наю, что ты на са­ мый навязчивый счет: человек смотрит на цифры номера автомо­
мом деле думаешь
про меня». Я не мо­ биля, видит соответственно цифры и, посколькуэто цифры, начи­
гу тебя расшифро­ нает их складывать. Доходит до смешного: он начинает чувство­
вать, потому что
не знаю, как рас­ вать оструюнеобходимость сложить, вычесть и перемножить но­
шифровываешь ме­ мера всех автомашин, которые ему встречаются! Да, было бы
ня ты.
Ролан Барт
смешно, если бы не было так грустно.
Иногда такие навязчивые мысли и действия приобретают отте­
нок настоящих ритуалов, когда человек, движимый страхом* вы­
нужден совершать целуюпоследовательность действий, преждечем
сможет, например, выйти из квартиры или войти в подъезд.

93
 ^Чмстъ первая

Впрочем, мы уже затрагивали этот вопрос, когда шла речь о

приметах. Мы не преминем трижды плюнуть через левое плечо,
еслидорогунам перебежалачерная кошка; посмотреться в зеркало,
если мы были вынужденывернуться в квартиру, постучать по дере­
ву, «чтобыне сглазить», и т. п. Во всехэтих случаяхмы оказываемся
заложникамиусвоенныхнами в процессе воспитания страхов—не­
счастья, сглаза, того, что «дороги не будет» и т. п. Возбуждаясь по
корковыммеханизмам, подобные страхи требуют от нас выпол­
нения этих по сути совершенно бессмысленныхдействий.
Правда, приметы—это общепризнанные навязчивости, леги­
тимные, можно сказать, а потомумы их ничуть не стесняемся. Если
же у кого-то возникли особенные ритуалы, что называется, соб­
ственного производства, то тут уже не обнародуешь, смеяться бу­
дут. Вот человек с этими страхами и живет, с ними и мучается, вме­
сто того чтобы обратиться за помощью к психотерапевтуи от всей
этой «нечисти» категорически избавиться.

Царство иллюзий
И сколько же таких ситуаций — по корковым меха­
низмам! В каком бесконечном количестве случаев мы
ищем то, чего нет! Мы ищем семейного счастья, пола­
гая его возможным, поскольку в детстве, не зная истин­
ных подводных течений в отношениях между своими
родителями, мы видели, ощущали эту «семейную идил­
лию». Наше прежнее ощущение, которое (теперь мы
знаем это на 99%) было лишь иллюзией, лишь резуль­ Наши страхи напо­
татом специально разыгранного для нас представления ловину лишены
всяких оснований,
или просто ошибочно расцененными нами отношени­ наполовину же
ями, становится движущей силой. Полагаясь на это просто постыдны.
свое ощущение, мы строим замки на песке, стучим­ К. Боуви
ся в закрытые двери; надеемся на чудо, верим в ъ
возможность, продолжая возбуждаться и возбуж­
даться по корковым механизмам: «Другие же живут
счастливо! Есть же счастливые семьи!» Где они? Кто
эти «другие»? Сознание не задает себе этих вопросов
после того, как подобные мысли побудили подкорку

-----94
осуществлять новые и новые попытки достигнуть недо­
стижимое, создать невозможное...
Мы с тем же успехом ищем социальной успешности,
поскольку ощущали когда-то свой или чей-то соци­
альный успех. Каждый из нас думал о ком-то: «Вот это
успех! Вот это счастливая жизнь! Вот это настоящая са­
мореализация!» Мы ощущали себя несостоятельными,
глядя на чью-то состоятельность, которая, скорее всего
(другой вариант вряд ли вообще возможен), была лишь
внешней оберткой скрытой, а может быть, не понятой
нами трагедии. Но это ощущение успешности было!
Возможно даже, это было наше собственное, личное
ощущение успешности, когда гости, зашедшие на день
рождения к кому-то из наших родителей, умиляясь, ру­
коплескали «блистательно» исполненному нами четверо­
стишию Агнии Барто. В тот вечер, в тот миг мы были на
вершине успеха! Но что это был за успех? Был ли это вооб­
ще «успех»? Конечно, то наше детское ощущение со­
всем из другой оперы, нежели нынешние потуги получить
одобрительные отзывы коллег, заслуженную, как нам ка­
жется, высокую (или «должную») оценку наших способ­
ностей и достижений. Но мы будем упорствовать, воз­
буждаясь по корковым механизмам: «Успех возможен!»
Игра нас с нами продолжается, дамы и господа, по­
торопитесь приобрести билеты! Зрелище будет увлека­
тельным! Гладиатор попробует выжить!

Психологическая травма возвращается

Американские ученые, занимавшиеся психологической реаби­

литацией ветеранов войны во Вьетнаме, выяснили, что подсозна­
ние солдата, испытавшего сильное эмоциональное потрясение,
связанное с угрозой для жизни, страдает от навязчивых пережи­
ваний, которые постоянно воспроизводятся его психикой. С чего
бы? Война уже закончилась, мир...
Но не тут-то было! Нельзя не учитывать, что мозг живет по
своим законам, а не по прописанным для него правилам. Лэти
законы гласят: если ваша жизнь подвергалась угрозе, то теперь вы
 rLbacmt? пвр0аа

должны всячески избегать ситуации, где эта угроза о себе заявила.

И вот, чтобы не забыть эту ситуацию, психика с завидным посто­
янством нам о ней и напоминает. Подобные воспоминания всплы­
вают сами собой, иногда прямо-таки захлестывают человека, вы­
зывают у него страх, даже панику! Все это происходит по корко­
вым механизмам.
Какие это могут быть ситуации? Это, конечно, не только война,
но еще и пожар, ограбление, сексуальное насилие, смерть близкого,
тяжелое заболевание, сопровождающееся приступами, и пр. Вре­
зультате подобных психологическихтравм у человека может сфор­
мироваться привычка постоянно, навязчиво проверять, закрыл ли
он квартиру, выключил ли электроприборы, не заболел ли он чем-
нибудь и т. п. Он регулярно испытывает тревогу, беспокоится, а
подчас совершает огромное количество бесполезных действий, ко­
торые несколько снижают его озабоченность, но невроз от этого не
только не уходит, а, напротив, лишь увеличивается.

Разговор слепого с глухонемым

Ну да бог с ними, с корковыми механизмами, вер­
немся к отношениям сознания и подсознания. Созна­
ние, как мы помним, образовано словами (знаками),
здесь родятся думы тяжкие и не очень, но подсознанию
до этого дела мало, более того, оно, как правило, на­
правленностью мысли и заправляет, по крайней мере ее
колорит определяет на все сто процентов.
Вместе с тем информация, идущая снизу вверх —
из подсознания в сознание, существенно искажает­
ся, поскольку подсознание и сознание говорят на
разных языках и понимают друг друга удивительно
скверно. Сознание оперирует знаками (прежде всего
словами, понятиями, смыслами — это как кому будет
угодно), отчасти — образами, а подкорка — ощ уще­
ниями, эмоциями, чувствами. Разговор у этих «собе­
седников» не получается и получиться не может.
Эмоции на язык слов не переводятся, а слова не мо­
гут стать чувством. Всем нам это хорошо известно: ду­
 мать о боли и ощущать боль — это не одно и то же,
равно и думать о том, что ты любишь, совсем не то же
самое, что ощущать любовь всем своим существом. Но
как-то же надо и х — сознание с подсознанием — состы­
ковывать, а если не получается сделать это «по уму», то
сделаем как придется... В результате, как вы, наверное,
догадываетесь, получается полное безобразие.
Вот допустим, вы переезжаете со старой квартиры
на новую. Событие это на уровне сознания оценивает­
ся вами как безусловно положительное. Но для подкор­
ки, для подсознания — это настоящий стресс, ведь на­
рушается огромная масса прежних, устоявшихся уже
стереотипов поведения. Естественным образом, по из­
вестным нам механизмам, возникает тревога, ведь ин­
стинкт самосохранения, столкнувшийся с существен­
ными переменами, начинает паниковать, а то и просто
входит в настоящий раж. Но разве сознание, не осве­
домленное на предмет подобных психических «стран­
ностей», способно правильно расценить возникшую
тревогу? Отнюдь! На уровне сознания переезд — благо!
И куда же, позвольте вас спросить, на чей счет отне­
сти возникшую тревогу, выливающуюся в раздраже­
ние и агрессивность? Понятное дело, на те факты и об­
стоятельства, которые первыми подвернутся вам под
руку. И ми могут оказаться ваши ни в чем не повинные
родственники, которые, кстати, и сами находятся в
сходном положении, а потому завсегда готовы под­
Даже божественные держать эту разгорающуюся «битву» добровольным
удовольствия не по­ участием. Возможно, вы обрушитесь на сотрудников
гасят страстей. Удо­
влетворение лежит по работе, начнете волноваться из-за тех вещей, кото­
лишь в разрушении рые раньше казались вам несущественными. Можно
желания.
еще сконцентрироваться на своем здоровье, точнее, на
Дхаммапада
мнимом нездоровье, а можно обеспокоиться на пред­
мет смысла жизни. Короче говоря, мы всегда найдем
повод для тревоги, но насколько он адекватен истин­
ной причине возникшего эмоционального диском­
форта? Н икоим образом не адекватен! А ведь все так
хорошо начиналось...

4 Ключ к тайнам подсознания

 гьСасть перВаз

По сознанью бродит «призракрака»,

а в сердцестучится вегетососудистая дистония

Особенной популярностьюсреди невротическихстрахов пользу­

ютсястрахи, связанные ссостояниемздоровья. Причемесливыбирать
«болезнь», по поводу которой можно побеспокоиться, то, конечно,
следует сосредоточиться на чем-нибудь смертельно опасном. Вот по­
чемучаще всеголюди придумывают себе «рак» (теперь, правда, наши
сограждане все чаще подозревают у себя СПИД). Проявления этой
болезни загадочны—то есть они, то их нет; врачи, как гласит мол­
ва, часто рак «просматривают», а «еслирак запустишь, то точно ум­
решь». Вот почемулучшего «ужастика», чем «рак», не найти! Кроме
того, боль—это наш постоянный спутник, у нормального живого
человека часто что-то болит, так что если нужно найти какой-то
повод для тревоги, то пожалуйста — боль есть, ощущение «рака»
есть, возможность сомневаться в выводах врача также имеется.
Придумывай себе «рак» и ни о чем не думай! Супер!
Еще один «супер»—это вегетососудистая дистония (ВСД), ди­
агноз, наверное, самый популярный, бьет все рекорды. Чем же про­
является эта ужасная «зараза»? Все очень просто: колебания артери­
ального давления, сердцебиения, боли в области сердца (и колющие,
и ноющие), перебои в его работе, затрудненное дыхание, головокру­ v ту* *
жения, слабость, потливость, нарушения сна и т. п. — вместе и по
отдельности. Короче говоря, все, что «делает» организм, когда его
обладатель испытывает стресс. »
Стресс создан природой сумыслом. Когда животное оказывает­ «Я хочу стать мо­
ся в опасности, его организм мобилизуется для спасения. Впрочем, гильщиком, — ска­
у животных все опасности очевидны, а у человека напряжение ро­ зал мне один четы­
рехлетний маль­
дится в подсознании, по известным намуже причинам, сознание же чик, — я хочу быть
к истинным причинамэтого напряжения слепо, и возникающая тре­ тем, кто закапыва­
ет других».
вога может оказаться не явной, а скрытой.
Альфред Адлер
Как ведет себя организм? Тревога — это повод для бегства, а
следовательно, нужно напрячь все мышцы, увеличить число сердеч­
ных сокращений и поднять давление, чтобы проталкивать кровь че­
рез сжатые мускулы. Дыхание становится поверхностным и частым,
но кажется, что затрудненным. Потливость возникает—у кого ла­
дошки потеют, у кого—все подряд. Вкровь выбрасывается адре-

98
 ЩгаЗа третм

налин («гормон тревоги», как его называют, и активизируется вегета­

тивная нервная система (это отдел нервной системы, который отве­
чает за регуляцию функции внутренних органов). Вцелом ничего
страшного.
Но это по здравомурассуждению «ничего страшного», а для че­
ловека, которому истинные причины происходящего не известны,
это повод сильно обеспокоиться. Поскольку же сердце стучит, а
дыхание сбивается, то человек и решает, что у него или сосуды ло­
паются, или инфаркт (со смертью вместе) стоит на пороге. Перепу­
гавшись таким образом, человек сам и усиливает собственные веге­
тативные реакции! Возникает порочный круг—он начинает боять­
ся своего «сердечного приступа», от чего этот «приступ» и появляет­
ся с завидной регулярностью. Объясни он себе свои вегетативные
реакции правильно, знай он истинные причины своего психического
напряжения, и ничего бы этого не случилось. Но...

А вот горшкомменя называть не надо!

Ну да мы совсем отвлеклись со своими примерами.
Вернемся к существу вопроса. В народе говорят: «Хоть
горшком назови, только в печь не сажай». Пожелание
вполне понятное, но бессмысленное и безрассудное,
поскольку ведь посадят, еще как посадят! Слово —
это, конечно, объект нематериальный (всякие рассуж­
дения о материальности мысли хороши для парапси-
хологических триллеров, но никак не для разумного
человека), а вот возможности слова почти что неогра­
ниченны. В каждом слове скрыта своего рода инст­
рукция, предписание: как и что можно и нужно де­
лать с тем, что этим словом наречено.
Например, когда вы безотносительно к чему-либо
говорите «стол», всякий человек представит себе то, за
чем можно сидеть, на чем можно есть и писать, то, что
стоит на ножках, то, из чего он может быть сделан, то,
как он может выглядеть, и т. д., и т. п. Эти и, наверное,
еще тысячи других инструкций заключены в этом наи­
простейшем, абсолютно незамысловатом слове :—

4* 99
 гЧжть пврВаа

«стол». И так ведь каждое слово, в каждом заложена

инструкция, которой после акта называния мы следуем
строго и, надо признать, абсолютно слепо. Тут-то соба­
ка и зарыта! В целом здесь возможны две существенные
ошибки: во-первых, мы можем промахнуться с назва­
нием, во-вторых, мы можем также что-то напутать в
инструкциях.. Разберем это подробно.
Вот мы рассматриваем пример со столом, а что, если
принять к рассмотрению такие слова, как, например,
«счастье», «любовь» и т. п.? У каждого человека найдет­
ся не один вариант толкования этого слова, а если сум­
мировать все существующие на данный счет инструкции
и предписания, то катастрофа нам почти гарантирована.
Что такое «любовь» и «счастье» — станет абсолютной
загадкой! Но что же на самом деле называется этими,
на первый взгляд, столь важными словами? В принципе
почти что угодно! Если же, несмотря на очевидные
трудности, мы таки умудрились втиснуть, привязать,
присовокупить эти слова к чему-нибудь, то теперь нам
придется действовать в соответствии с этой автомати­
чески прилагаемой к ним инструкцией: преумножать, '
ценить, хранить, укреплять, защищать и т. п. «■*
Идем дальше. Например, мы назвали «счастьем» за-
мечательную дружескую вечеринку, закончившуюся,
правда, тяжелой попойкой... А «любовью», представьте, -
мы назвали тягостное чувство зависимости, возникшее у £
нас к человеку, который или возбуждал в нас сильное
сексуальное влечение, не позволяя, впрочем, его реализо- ф
вать; или содержал нашу персону, предлагая свое по- 3
кровительство; или как-то иначе создавал у нас ощуще­
ние защищенности — чувство важное и, безусловно,
приятное, однако же любовью отнюдь не являющееся.
Вместе с тем, как мы уже знаем, слово произнесенное
сразу же становится еще и инструкцией, программой
действий, требующей своего немедленного выполне­
ния. В результате один начинает преумножать, ценить,
хранить, укреплять и множить свой алкоголизм, бла­
гопристойно называя его «счастьем», «отдушиной»,
 Щ кВ атретт

«единственным развлечением» и т. п., другой — свою

зависимость, облекая последнюю в эпитеты: «любовь»,
«страсть», «однажды и навсегда».
Назови они эти вещи так, как сейчас их называем
мы, — «алкоголизмом» и «зависимостью», то и страте­
гии поведения обоих указанных персонажей были бы
другими, не могли бы не измениться! Понятие «алкого­
лизм» предполагает «лечение», «полное прекращение
употребления», «завязку» и т. п. А понятие «зависи­
мость» предполагает необходимость обретения челове­
ком «независимости», «самостоятельности», «чувства
собственного достоинства» и т. д., т. е. требует приня­
тия мер, чтобы от этой зависимости избавиться. Как
это правильно и как на деле недостижимо!
Однажды назвав нечто так, как мы это назвали,
мы работаем уже, словно заведенные, в этом опре­
деленном направлении, нас не остановить, и мы бу­
дем отстаивать это название, это направление до
потери сознания, до последнего издыхания, с пеной
у рта и с безумными глазами. Алкоголик, оказывает­
ся, не пьет, а «выпивает», и не запои у него, а «естествен­
ное желание». И зависимый — не в зависимости, он
\ «любит», и «любовь разная бывает»... Не переубедишь!
А ведь дело в одном только названии! Блистательная
ловушка, надо признать, уготована нам нашим упер­
тым сознанием! Блистательная!

Любовь смотрит Невозможность взаимопонимания

через телескоп, за­
висть— через мик­
роскоп. Для специалистов я в свое время написал книжку «Психософи-
Бернард Шоу ческий трактат», впрочем, о чем там идет речь — трудно понять
даже тем, кому она адресована. Суть же книги, как мне представля­
ется, очень проста: уже известный нам конфликт «коры» и «под­
корки», «сознания» и «подсознания» создает ситуацию, при кото­
рой понимание людьми друг друга—дело невозможное. То, что
нам кажется, что мы понимаем другого человека, есть лишь до­
садное недоразумение, которомумыобязанынашим сознанием,

101
 rL6acmi> первая

отчаянно не любящим демонстрировать свою отчаянную несо­

стоятельность.
При этом, что поразительно, спроси любого из нас: есть ли на
землехоть кто-нибудь, кто понимает тебятак же, как ты сам себя по­
нимаешь? И ответ будет неизменно отрицательным: нет таких лю­
дей! Однако в обыденной жизни мы жаждем понимания, страдаем
от непонимания и пытаемся быть понятыми. Кроме того, сами мы
пребываем в полной уверенности, что кто-кто, а мы-то других лю­
дей «видим насквозь» и «понимаемтак, как они и сами себя не пони-
■мают». Заблуждение?.. Более чем!
Ну, наконец, и самое интересное и захватывающее во всей этой
пьесе то, что мы полагаем себя себе понятными. Мы себя знаем,
мы понимаем, почемумы так-то и так-то реагируем, так-то и так-то
думаем, так-то и так-то ощущаем, переживаем, чувствуем. Следова­
тельно, другиелюдитоже должныэто понимать. Полная ерунда! Эта
понятность лишь кажущаяся, впрочем, неведение и неизвестность
страшат нас настолько, что согласиться с этой очевидной исти­
ной, еще стариком Фрейдом заявленной, у нас духуне хватает и, к
сожалению, долго еще, по всей видимости, хватать не будет.

Его назвали мужчиной,

ее— женщиной
Впрочем, проблема зачастую скрывается не только в
том, что мы ошибочно называем собственные состоя­
ния, но и в том, что мы вкладываем в какое-то понятие
ошибочную, не соответствующую ему «инструкцию».
Наверное, самый распространенный пример такой
ошибки, с которой мне постоянно приходится сталки­
ваться как психотерапевту, есть «инструкция», содержа­
щаяся в словах «мужчина» и «женщина».
Степень ошибки здесь, как правило, столь велика, а
последствия этой ошибки столь очевидны, что дальше
некуда! Все мужчины думают обо всех женщинах, что
женщины — это мужчины, но в отсутствии одних ана­
томических образований (пениса, яичек и т. д.) и при­
сутствии других (грудь, влагалище, матка, яичники и
 ЩкЗатртт

т. д.). Ж енщины, надо признать, думают точно в та­

ком же ключе, только соответственно о мужчинах, по­
лагая, что те являются женщинами, но с определенны­
ми «анатомическими издержками». Конечно, мы дума­
ем таким образом, не отдавая себе соответствующего
отчета, автоматически. Просто меряем по себе, про­
ецируем себя (как представителя пола) на другого: в
случае женщины — женскую психическую организа­
цию на мужчину, в случае мужчины — мужскую психи­
ческую организацию на женщину.
На уровне своего сознания, постоянно находящего­
ся не в курсе реального положения дел, они, конечно,
уверены, что мужчины и женщины — это не одно и то
же. Но мысли эти порождены их обидами на предста­
вителей противоположного пола. А откуда эти обиды,
если не от разочарований? Да, все женщины разочаро­
ваны в том, что мужчины поступают не так, как, с их
точки зрения, они должны поступать; с мужчинами в
свою очередь точно такая же история. Но как они
должны поступать? Так, как кажется им — представите­
лям противоположного пола? То есть мужчины, пола­
гают женщины, должны поступать как женщины, а
женщины, как полагают мужчины, должны поступать
как мужчины! Конечно, это полная ерунда, но зада­
димся вопросом: если ты не испытываешь иллюзии на­
счет того, что мужчины и женщины — существа иден-
Выходит, что че- тичные, что ж ты ждешь от них — от представителей
ловеческий язык противоположного пола, поведения, которое тебе,
создает ситуацию £ £
общения, в кото- представителю твоего пола, кажется нормальным и ес-
рой передающий тественным? Если же все-таки ждешь, значит, уверен,
получает от при- „
нимающего свое по крайней мере подсознательно, что мужчины и жен-
собственное сооб- щ ины «одной крови». Словно и Библии не читали, а
нойформе^РаЩеН' там ведь черным по белому: мужчина — из глины, а
Жак Лакан женщина — из ребра, читай — разное у них происхож­
дение, не из одного они теста! Но...
Иными словами: понимание пониманию рознь.
Думаем, что понимаем, а на самом деле —■полны
иллюзий, заблуждаемся, ждем того, чего никогда не

т
 г Чмстъ первая

будет, и сетуем — невозможного нет. Конечно, в случае

женщины за словом «женщина» у нее стоит то, что бо­
лее или менее адекватно отражает суть дела, но за сло­
вом «мужчина» у нее такой бред значится, что и поду­
мать страшно! Возникающие здесь разрывы и проти­
воречия женщины обычно сшивают разнообразными
обвинениями и ярлыками: «Все мужики — козлы!»,
«Они только одним местом думают!» и т. п. Ничего не
могу сказать, эффективно! В случае мужчин, разумеет­
ся, ситуация аналогичная: то, что стоит у них за словом
«мужчина», так или иначе действительности соответст­
вует, но то, что стоит у них за словом «женщина», есть
полная ерунда, которая, впрочем, также поясняется:
«Все бабы — дуры!», «Им бы только на шее сидеть да
нервы трепать!», ну и т. д.
Конечно, если бы понимание «другости», «инаково-
сти» женщины в случае мужчины и мужчины в случае
женщины были бы фактическими, а не иллюзорными,
как это у нас, в нашем, с позволения сказать, цивилизо­
ванном мире происходит, то никаких подобных сен­
тенций никто бы не отпускал. Но... Как всегда, это
«но»! Отпускаем, а следовательно, понимания этого
очевидного тезиса мы так и не достигли, рапортовали,
так сказать, еще до установки закладного камня.

Мирыразные, а ошибки одни и те же Всадник для ма­

леньких детей —
это человек, ко­
Насколько отличается мужской мир от мира женского—в двух торый в саду, ло­
словахне расскажешь. Явления эти принципиально отличные, какой дырь — тот, кто
делает лодки, бо­
пунктни возьми (яуженаписалсоответствующуюкнигудля специали­ гадельня— это ме­
стов, вышла толстенная, да и то мне кажется, что я и сотой доли там сто, где бога дела­
ют.
не сказал, так они различны—эти «мужчины» и «женщины»). Муж­
Л. С. Выготский
чины и женщины совершенно по-разномувоспринимают мир, уних
разные приоритетыи ценности, они по-разномудумаюти чувствуют.
Они действительно абсолютно разные, чемуспособствуют не только
различия в воспитании, которыенаделеврядливообщемогутбыть со­
поставлены, но и биология, психобиология, нейропсихофизиология...

104
 ЩшВа третья

Взаблуждение нас вводит то, что все мы пользуемся одними и

теми же словами, но «инструкции» у каждого из нас за ними стоят
разные. По-разномумы понимаемто, что стоит за словами «женщи­
на» и «мужчина»,—в зависимости от своей собственной половой
принадлежности, и отличия эти не формального свойства, а сущно­
стного. Латинским алфавитом пользуются и англичане, и францу­
зы, и немцы, и украинцы, говорят, тоже теперь на латиницуперехо­
дят. И так вот смотришь на слово—все тебе буквы понятны, но,
не зная языка, ничего не прочтешь. То же самое и со словами: вро­
де бы все понятно, а что за каждым словом у конкретного человека
стоит—в жизнь не догадаешься! Вот и не понимают ни мужчины,
ни женщины того, что стоит за этими словами, создают свои лож­
ные толкования и «инструкции», которые гарантированно обеспе­
чивают нам целую безднужизненных катаклизмов.
Эти ошибки толкований, неправильноепонимание дажене зна­
чения слов, но того, что стоит за тем или иным словом, оказывается
для нас серьезнейшим, зачастуюнепреодолимым препятствием на
пути к адекватномуповедению. Когда на психотерапевтическом се­
ансе мне удается устранить у моих пациентов эти ложные инструк­
ции, стоящие за словам «мужчина» и «женщина», они перестают не
только видеть в представителях противоположного пола привыч­
ных «дур» и «козлов», но и вести себя согласно этим определени­
ям, которые, знаете ли, тоже накладывают свой отпечаток...
Но хотя миры—мужской и женский—суть разной приро­
ды, что умом, конечно, понять можно, но принять затрудни­
тельно, однако же ошибки они делают одни и те же, по крайней
мере ту их часть, которая продиктована поразительно не состы­
кованнымимеждусобой уровнями психического: нашим созна­
нием и нашим же подсознанием, которые гонимы, какговорил
Л. С. Выготский, ветрами эмоций и желаний...

Два инстинкта самосохранения

Что ж, мы уже достаточно подробно описали то, что
можно считать нашим сознанием, а также то, что явля­
ется подсознанием. Кроме того, мы увидели, что эти два
уровня, составляющие психику, находятся друг с другом
 ггСххсть nepBaa

в весьма сложных дипломатических отношениях, при­

мерно таких же, в каких состоял Джеймс Кук с гавайски­
ми аборигенами. Нужно ли после всего этого удивляться
странности нашего поведения, когда, будучи защищен­
ными с помощью благ цивилизации от всех возможных
напастей, мы страдаем от разнообразных тревог, впада­
ем в депрессию и думаем, что жизнь наша не удалась? По
всей видимости, удивляться здесь нечему.
Можно ли как-то резюмировать эту проблему кор­
ково-подкорковых отношений? Можно, и в этом нам,
как всегда, поможет знание основных принципов рабо­
ты мозга и роли во всем этом деле нашего инстинкта
самосохранения. Последний — сила почти мистиче­
ская, использующая любую возможность, чтобы реа­
лизовать свой цели. Понятно, что в случае психической
организации человека таких возможностей у инстинкта
самосохранения предостаточно. С одной стороны,
ему всецело принадлежит вся наша подкорка, все
подсознание, где он единственный и стопроцент­
ный владыка. С другой стороны, ничто не препят­
ствует ему в том, чтобы установить собственную ' 1> ,
гегемонию и в области сознания, только здесь будут * Г*
свои, весьма существенные особенности.
Если подкорка ответственна за реализацию самых
что ни на есть простых и одновременно жизненно *
важных потребностей организма (впрочем, и они у
человека весьма осложнены), то кора, т. е. человече- Те°Р ия произво-
Г дит тем большее
ское сознание, напротив, движется к целям высшим, впечатление, чем
ПОСКОЛЬКУ «В Ы С Ш И Й свет», нами описанный, других проще ее предпо-
, т | сылки, чем разно-
целей не знает и знать не хочет. Никто из животных не образнее предме-
обладает самолюбием и самоуважением, никто из них ты> которые она
связывает, и чем
не пытается доказать свою индивидуальность, никому шире 0бласть ее
из живых существ, кроме человека, конечно, и в голо- применения,
ву не придет, ЧТО МОЖ НО потратить СВОЮ Ж И ЗН Ь на Д О - Альберт Эйнштейн
стижение карьерного успеха, на изучение «загадочных
сил природы», на творчество в конце концов! Все это
ведомо только человеку, причем любому для этого не
нужно быть ни ученым, ни художником, для этого

— 10&
вполне достаточно быть обычным, среднестатисти­
ческим человеком.
Но и здесь, как мы замечаем при внимательном на­
блюдении, трудится все тот же беспокойный и неуто­
мимый инстинкт самосохранения. Только если на уров­
не подкорки он решает задачи биологического выжи­
вания, здесь — в сознании — перед ним иная цель, а
именно: социальное выживание. Желание получить
высокий социальный статус и одобрение, желание
признания и уважения, желание высоких прибылей
и сексуального успеха, желание, наконец, познать
истину или создать шедевр — все это работа ин ­
стинкта самосохранения с «материалом» созна­
ния. Причем всякое крушение такого желания-мечты-
надежды мы воспринимаем как жизненную трагедию,
как своего рода гибель. Почему? Ответ содержится в са­
мом термине: инстинкт самосохранения.

Двум царям нельзя служить

Получается, что у нас не один, а два инстинкта само­
сохранения — один тот, что из подкорки и весьма напо­
минает Полиграфа Полиграфовича Шарикова, а вто­
рой, квартирующий в сознании, скорее подобен Филип­
пу Филипповичу Преображенскому. Инстинкту само­
сохранения, который подрабатывает в сознании, важ­
но, чтобы «мнения» и «суждения» его были лучшими,
чтобы «взгляды» и «установки» его отвечали лучшим
стандартам из школьного курса литературы; чтобы
мировоззрение и интеллектуальный багаж его носителя
были богатыми и добротными.
Здесь инстинкт самосохранения мало волнуется о со­
хранении жизни своего носителя (если затронута честь,
то жизнью можно и пожертвовать), скорее его будет
беспокоить другое: как бы кто чего худого не сказал,
плохого не подумал, не осудил, а лучше согласился бы и
поддержал. Здесь инстинкт самосохранения защищает
«статус», «авторитет», «роль» и, соответственно, все,
 Г1Састь первая

что к ним так или иначе относится, — начиная от де­

нежных знаков и заканчивая знаками внимания со сто­
роны признанных красавиц или красавцев.
Инстинкту самосохранения подкорки все эти «теля­
чьи нежности» ни к чему, ему и «галстук» претит, и от
«шпилек» ноги болят. Эта персона— сирота казанская,
в «академиях не обучалась», «университетов не окан­
чивала». Она бы с удовольствием и блох руками лови­
ла, и на полатях спала, и нужду свою (любую) справля­
ла бы где угодно. А если о чем этот инстинкт самосо­
хранения и думает, так только о том, чтобы «тряпкою
по морде» не получить, а много лучше бы — «водочки
да селедочки».
Однако в сознании инстинкт самосохранения приоб­
ретает черты рафинированного эстета, здесь он защ и­
щает уже не жизнь, а честь, включая социальное поло­
жение, славу, почет, уважение и т. д. и т. п. Именно он
не покладая рук трудится над формированием наших
мнений, взглядов, установок, понимания, представ­
ления, системы ценностей, мировоззрения, над наш и­
ми принципами, в конце концов. Страх «потерять ли­
цо» зачастую толкает нас на фантастические подвиги!
Но что мы в действительности боимся потерять?
Так ли действительно опасно, что о нас кто-то там
что-то подумает или скажет? Так ли ужасно, что мы и
нравимся не всем, и любимы не всеми, и достоинства
наш и признают только те, кто считает это (по своим
уже основаниям) делом возможным? Так ли на самом
деле просто — потерять лицо? Да и как, если задумать­
ся, его потеряешь? Ответ на эти вопросы, звучащие со
стороны здравого смысла, будет простым: «всем мил
не будешь», «на каждого не угодишь», «на вкус и цвет
товарища нет». Но...
Даже в области сознания спорить с вечно тревож­
ным и вечно борющимся инстинктом самосохране­
ния — дело немыслимое! Он предостерегает, он же в
этом сознании рисует угрозы, и он, наконец, требует от
нас, чтобы мы защищались. Виртуальны наши враги
 или реальны — его не интересует. По большому счету,
все сознание — это одна большая виртуальная реаль­
ность, ничего, по сути, в жизни наличной не значащая и
которая может «стереться» в два счета от любого вируса.

Подведем итоги этой части книги

Ну что можно сказать... Посмотрели мы на осново­
полагающие принципы работы мозга и что увидели? Во-
первых, что сознание наше — английская королева ни
дать ни взять! Царствует, но не правит. Во-вторых, пове­
дение наше — причем все, включая мысли и чувства,
эмоции и переживания, — управляется не здравым рас­
суждением нашим, которым мы так привыкли гордить­
ся, а подсознанием, что досталось нам от братьев наших
меньших, а также примитивными механизмами, имя ко­
торым «динамический стереотип» и «доминанта».
Роль российских ученых, конечно, огромна, но мно­
го ли от этого толку, если мы с вами ничего в собствен­
ной психике не понимаем, постоянно делаем одни и те
же ошибки, наступаем на одни и те же грабли, а потом
страдаем, страдаем, страдаем? И после всего этого мы
осмеливаемся называть человека — Homo Sapiens, «че­
ловек разумный»! Он, конечно, человек, и его сознание
тому порукой, но, по сути, разума в нем только, разве
верил! чт<Г муж- чт0 на милостыню. Да наш вид следовало бы назвать
чины отличаются Homo-He-Sapiens, это было бы и честно, и правильно.
е^Жпокмми°это Нам следовало бы хорошо уяснить те механизмы,
наглядно, он раз- которые фактически управляют нашим поведением.
разился безудерж- УяснИТЬ И ОСВОИТЬ, чтобы ДОУЧИТЬСЯ управлять СОб-
ным смехом: J ' Г
— иэто все?! ииз ственным поведением, взять над ним хоть какую-то
этого столько шума?! власть! В противном случае грош нам цена в базарный
Х ^ т ь МСешну День! Мы и сами-то на себя не позаримся и, быть может,
Сементу? Что ты даже руки на себя наложим. Стоит ли? Может быть, все­
ешь/”10* нувсшу' таки разберемся и освоимся? Чем черт не шутит...
Автор
 ПРИНЦИПЫ
РАБОТЫ С МОЗГОМ
В первой части этой книги мы рассматрива­
ли основные принципы работы мозга, что
само по себе, конечно, интересно, но далеко не
самоцель. Знать эти принципы необходимо,
чтобы иметь возможность каким-то образом
влиять на работу собственного психического
аппарата. Именно поэтому мы и переходим к
разговору о том, каковы, если так можно вы­
разиться, принципы работы с мозгом.
Надо думать, что тема эта весьма актуаль­
на, тем более в свете почти что доказанного
нами тезиса о неразумности человека. Если о
природной разумности человека говорить не
приходится, то нельзя рассчитывать и на то,
что мозг сам, по своей собственной инициати­
ве обеспечит своему обладателю хорошее ду­
шевное состояние, избавит его от тревог и де­
прессий, вернет ощущение радости и чувство
осмысленного существования.
Сейчас мы обсудим вопрос о том, что есть
наше поведение во всей его красоте и полноте,
потом решим, что делать с нашими динамиче­
скими стереотипами и доминантами, которые
зачастую сводят с ума (в прямом и переносном
смысле) достопочтенных граждан, а уж потом
сформулируем то, что следует именовать «ос­
новными положениями здравого смысла».
Что ж, приступим, и по порядку...
 Глава первая
ЧТО ТАКОЕ
«НАШЕ ПОВЕДЕНИЕ»
И КАК С НИМ БОРОТЬСЯ?
C ^ G i u e поведение — вещь сложная, из чего, впро­
чем, никак не следует, что с ним ничего нельзя поделать,
а потому если на роду написано быть несчастным, то
так тому и быть. Желающие, конечно, могут думать
подобным образом, ведь запретительные меры тут не
помогут. Однако всякому, кому претит участь овцы на
заклании, я предлагаю принять меры в отношении соб­
ственного поведения. Что имеется в виду? Будем рас­
суждать здраво. Если есть некие механизмы, которые
определяют работу нашего с вами психического аппара­
та, если, более того, эти механизмы нам известны, то
Вместо того чтобы ^
бесцельно и нера- почемУ бы не, взять это дело на контроль и не П ОМ ОЧЬ
зумно отравлять самим себе сначала освоиться с этими механизмами (т. е.
жизнь и разрушать собственной психикой), а потом начать использовать их
возможности ра- '
зумно пользовать- в собственных интересах?.
ся ею, каждую жизнь Очевидно, что всякое движение идет по пути наи-
можно сделать в _ J
высшей степени со- меньшего сопротивления. Телега сама катится под
знательной, инте- гору, электричество свободно бежит по проводам, а ве-
ресной и полной ^
высоких радостей, теР распространяется из области высокого давления в
Роберт Оуэн область давления низкого. Наша психика — не исклю­
чение, она тоже пытается найти простые решения,
всячески избегает трудностей и не желает вести нерав-
' ную борьбу с самой собой. Однако жизнь — штука

1 1 1 -------
 ^Умсть Вторая

еще более сложная, нежели психика (ведь психика -

только одна ее часть), и если пустить дело на самотек,
то рано или поздно она кончит плачевно.
Посмотрите на людей, которые поступили подоб­
ным образом, например на наркоманов и алкоголи­
ков. Они справлялись с жизненными трудностями са­
мым простым способом — с помощью реакций избе­
гания; они потакали собственным удовольствиям, не
беспокоясь о возможных издержках; они в конце кон­
цов разменяли реальную жизнь на жизнь виртуаль­
ную, большие проблемы, но и подлинные радости —
на проблемы еще большие и отнюдь не настоящую
веселость. Что ж, «иных уж нет, а те — далече...»
Иными словами, если мы хотим, чтобы наш
психический аппарат со всеми его механизмами
работал нам на пользу, придется взять его под узд­
цы. Конечно, я не имею в виду психологические ре­
прессии, удержание себя в «черном теле», подавление и
болезненную самодисциплину. Нет, подобные тактики,
как показывает практика, неэффективны. Речь идет о
том, чтобы использовать возможности собственной
психической организации, своего мозга. Для этого сна­
чала потребуется некоторая работа, перестройка и ре­
формирование нашего поведения — без этого никуда.
Впрочем, работа эта вполне разумная по затратам, если
мерить последние в системе «цена-качество». По мере
Эмоции — сама на­
реформирования будет легче, потом еще легче, а потом ша жизнь, это соб­
и совсем хорошо, ведь сформируются же у нас в про­ ственно язык орга­
низма; они моди­
цессе этой работы новые эффективные динамические фицируют основ­
стереотипы! ное возбуждение в
соответствии с си­
В конечном счете прав был граф Суворов: «Тяжело в туацией, в которой
учении — легко в бою!» Желающие выйти на фронт нужно действовать.
жизни без подготовки исполнят роль пушечного мяса. Фредерик Пёрдз
Плохо, конечно, что правилам поддержания психиче­
ского здоровья не учат в школе (здесь трудятся над об­
ратным — созданием психического нездоровья), но
что поделаешь?.. Без толку теперь махать руками, те­
перь — или пан, или пропал. Жизнь проходит в быст­

1 12
ром темпе, и если мы не позаботимся о главном, а
именно о своем психическом состоянии, она так и
пройдет, причем мимо. Качество жизни, как ни крути,
определяется качеством ее переживания, т. е. спектром
наших чувств — или положительных, или, не дай бог,
отрицательных. Формальные ценности — ф инансо­
вое состояние, социальный статус или возможность
похорониться за государственный счет — погоды в
переживании жизни не делают, и если на душе кошки
скребут, то от всех этих благ ни тепло ни холодно.
Хотя, конечно, они могут скрести и в отсутствие этих
благ (например, денег).
Ну да ладно! Поскольку мы начинаем этот раздел с
определения всех уровней и аспектов нашего поведения,
то сразу оговорюсь, что наше поведение, если подойти
к этому вопросу строго научным образом, может быть
разделено на пять пунктов, а именно: телесные реак­
ции, восприятие, образное мышление, словесное
мышление и социальные отношения.

Доктор, я не «псих»!

Отдаем мы себе в этом отчет или нет, мы очень тревожны.

Мы беспокоимся по мелочам и по-крупному, мы загоняем свою
тревогу в угол и сами оказываемся припертыми к стенке. Мы хоро­
хоримся и заглушаем свою тревогу самыми немыслимыми средст­
вами, но от этого отнюдь не становится легче. При этом мы все
свято уверены в том, что мы «нормальные». Что ж, очень хорошо,
я не буду с этим спорить, действительно, то, что мы испытываем
тревогу,—вещь, к сожалению, нормальная. Проблема лишь в том,
что мы с ней делаем.
Хочу озвучить один парадоксальный факт, который преподно­
сит нам слепая, как Фемида, статистика. А состоит он вот в чем:
оказывается, что во время разнообразных войн и прочих серьез­
ных социально-политических катаклизмов количество неврозов
очень невелико. Казалось бы, самое время разгореться неврозам,
ведь война — это жутчайший стресс, психическое напряжение!
 r 4jacmv Вторая

Ан нет, неврозы, опять же если верить злосчастной статистике, на­

кроют граждан спустя 10-12 лет после окончания упомянутых соци­
альных дефолтов. То есть, когда жизнь наладится и потечет своим
чередом, из глубины подсознания полезут самые разнообразные
«тараканы». Все это кажется необычайно странным! Парадокс!
Впрочем, как мы сейчас увидим, парадокса в этом нет никакого.
Удиких животных, как известно, неврозов не бывает, но они бо­
рются за выживание каждодневно, пребывают в состоянии «посто­
янных боевых действий». Лишь одно животное обеспечило себе
«мирное небо над головою», и это животное—человек. Но также
оно получило «в нагрузку» и специфическое психическое расстрой­
ство —«невроз» называется.
Спомощьюразнообразных благ цивилизации мы оставили наш
инстинкт самосохранения фактически безработным. «Естественных
врагов» у нас нет. От болезней — медицина, от «уродов» в семье—
суд и милиция, при других прочих разностях—соцслужбы с сото­
варищами. Наука помогает, чем может. К тому же образование,
опыт предков, знания разнообразные. Короче говоря, «проложи­
лись» мы дай боже! Убереглись от всего, а инстинкт самосохранения
теперь скучает, при этом сил у него — тьма-тьмущая! Куда их де­
вать? Если война, то понятно, а если нет войны, что с ними делать?
И начинается свистопляска... Любой повод, любая самая незначи­
тельная неприятность выливаются в полномасштабнуюкатастрофу
или трагедию, которуюмы переживаемвсей своей истосковавшейся Я делаю вывод, что
по «борьбе за выживание» душою. основная личность
Мы начинаем тревожиться почем зря из-за этих дутых про­ в наше время— это
невротическая лич­
блем, которые, конечно, благодаря тревоге таковыми не кажутся. ность. Это — моя
Врезультате уровень нашей общей тревожности в отсутствие гло­ предвзятая идея,
потому что я пола­
бальных неприятностей не только не снижается, но, напротив, гаю, что мы живем
усиливается. Дальше встает вопрос о том, куда эту тревогу деть. в ненормальном
Причем ответ мы ищем не с помощью сознания (ведь на уровне обществе, где есть
лишь один выбор:
сознания «все более или менее»), а неосознанно, что чревато из­ либо участвовать в
держками (подсознание досталось нам в наследство от животных этом коллективном
психозе, либо рис­
и, мягко говоря, туповато). Голь, как известно, на выдумки хитра, кнуть, и выздоро­
и мы пускаем в ход разнообразные невротические защиты от соб­ веть или быть рас­
пятым.
ственной же тревоги. Фредерик Пёрлз
Одни, это самый простой способ, заливают тревогу спиртным
или устраняют ее с помощью наркотиков. На первых порах, чего

------ U 4
т
греха таить, помогает, но йотом начинаются по-настоящему круп­
ные неприятности. Другие уходят с головою в работу, причем кайф,
который получает от нее трудоголик, весьма сомнителен, зато «вся
жизнь—борьба». Часть из нас фиксируется на вопросе социально­
го статуса (удачливости, карьеры, семейного положения, внешно­
сти), а потом на нем же и загибается. Некоторые загораются какой-
то идеей (кто—религиозной, кто—научной, кто—оздоровлени­
ем организма) и тихо тлеют или горят синим пламенем. Кому-то по­
могает справиться с тревогой жор—набил брюхо, откинулся, и все
по барабану. Кто-то пускается во все тяжкие сексуального характе­
ра —бесконечные флирты, измены, беспорядочные половые связи,
сексуальные «изюминки», опустошающий секси прочие «прелести».
Конечно, все это создает некое подобие «боевыхдействий», есть где
размяться инстинкту самосохранения. Но что в итоге?..
Вобщем существует множество способов, как забить своютре­
вогу, но ведь эта тревога—наш инстинкт самосохранения! И полу­
чается, что забиваем мы сами себя, сами себя изматываем, изну­
ряем, мучаем. Прямо как в песне: «Вроде не бездельники и могли
бы жить...» Вот почему самое важное дело современного челове­
ка, который оказался в этой ситуации,—это заняться своим пси­
хическим здоровьем. Мы привыкли легкомысленно относиться к
самим себе, думаем, что наша психология лежит на ладони, а все
проблемы можно решить за кухонным столом—с подругой или с
бутылочкой. Это далеко не так. Мы очень сложно устроены, и
психологические проблемы возникают у каждого «нормального»
человека. Этого не нужно стыдиться и глупо этого не признавать.
Нужно знать, как усмирить «собственного дракона», нужно знать,
как сладить со своей психикой, как найти с ней общий язык. Имен­
но для этого и существует психотерация, которая отнюдь не для
психов, а для всех и каждого.
А

Телесныереакции
Мы мало задумываемся о том, какую существенную
роль в нашей психической жизни играет наше собствен-
J ное тело. «Тело и тело, — рассуждаем мы, — есть, и слава
богу! Какую роль оно может играть?» Оказывается,
может, и еще какую! От состояния наших телесных
функций напрямую зависит и наше эмоциональное
состояние, т. е., грубо говоря, жизнь нашей подкорки.
Именно состояние наших телесных функций опреде­
ляет самочувствие нашего подсознания, последнее же
создает положительную или отрицательную конъюнк­
туру для нашего мышления. Если подкорка растрево­
жилась, то сознание ищет поводы для этой тревоги и,
при его-то способностях, благополучно находит. Если
в подкорке, напротив, тиш ь, гладь, благодать, то и в
сознании мысли радужные, полные жизненного опти­
мизма и тому подобной всячины.
О каких же телесньрс функциях идет речь? Речь преж­
де всего идет о мыш ечном напряжении и вегетатив­
ной регуляции внутренних органов. Петр Кузьмич Ано­
хин (блистательный ученик блистательного И. П. Пав­
лова) с присущей ему безукоризненностью доказал,
что всякая эмоция — это не одно только психическое
переживание, что она — трехчленное образование,
состоящее из психического, мыш ечного и соматиче­
ского (внутренние органы тела) компонентов. Причем
два последних компонента, как более древние и уни- * ' : ' v
версальные, играют в этой партии чуть ли не к л ю ч е -,
вуюроль.

Эмоция как индикатор

Итак, что такое эмоция? Эмоция — это один из Страхопасностив
древнейших И очень важных способов, которым десять тысяч раз
организм сообщает нам о том, в какой жизненной стРашнее самой
г _ опасности.
ситуации мы находимся. Если мы испытываем поло­
жительные эмоции, значит, все у нас нормально, а внеш­
ние обстоятельства в полной мере отвечают нашим по­
требностям. Если же эмоции у человека отрицатель­
ные, то, напротив, есть определенная диспропорция
между его потребностями и возможностями их реали­
зации (рис. 5). Хорошо придумано, по крайней мере
понятно: надо предпринимать какие-то действия, если

------- 1 16
 ЩкЗаперЗаа
т-----------------------------------
( у тебя проблемы; если же проблем нет, можно покойно
почивать на лаврах или хотя бы на лавочке.
Если с психологическим компонентом эмоций все
более или менее понятно, то два других явно нужда­
ются в пояснении. Итак, мышечный компонент -—это
напряжение мыш ц нашего тела (или их расслабление),
без чего ни одна эмоция —- ни положительная, ни от­
рицательная —- обойтись не может. Если вы собрались
удовлетворять свою потребность, то понадобится
усилие, уже после вы сможете расслабиться. Просто
психологические переживания никому не нужны, нуж­
но работать! Вот почему без мышечного компонента
эмоции не обойтись — без психологии можно, а без
мыш ц — «и ни туды, и ни сюды».
Соматический компонент эмоций тоже нужен имен­
но для дела. Внутренние органы — сердце, сосуды, лег­
кие, почки и другие— необходимы для удовлетворения
потребности. Для того чтобы регулировать работу
внутренних органов, в нервной системе есть специаль­
ный отдел— вегетативная нервная система. Последняя
состоит из двух отделов — симпатического и парасим­
патического (прошу прощения за латынь, но тут про­
ще не скажешь). Первый — симпатический — отве­
чает за работу, второй — парасимпатический — за
отдых. То есть симпатический отдел нервной системы
обеспечивает реакции организма на стресс (борьбу или
бегство), а парасимпатический — релаксацию, сон и
пищеварение. Работают эти две части в противофазе:
активизируется первая — подавляется вторая, и наобо­
рот. Удивительно умно придумано!
Возьмем для примера отрицательную эмоцию —
страх или гнев, обе возникают в ситуации стресса.
Если перед нами опасность или какое-то препятствие,
значит, цель еще не достигнута и потребности не удов­
летворены, а потому эмоции будут у нас отрицатель­
ные. То, что эмоция отрицательная, — это сигнал:
нам необходима мобилизация, чтобы с возникшей про­
блемой справиться. Мы должны напрячь свои м ы ш ­
цы, чтобы убежать или напасть, мы должны обеспе­
чить эти напряженные мышцы большим количеством
кислорода и питательными веществами, а для этого и
понадобится симпатическая вегетативная нервная сис­
тема. Работа.ее приведет к увеличению силы и частоты
сердечных сокращений, повышению артериального
давления. Кроме того, изменится характер дыхания —
оно станет частым и поверхностным. Возрастет необ­
ходимость теплообмена (во избежание теплового
удара), а потому усилится потливость и т. д. и т. п. В об­
щем, вегетативная нервная система (в данном случае —
симпатическая ее часть) заставит организм работать.
В случае позитивных эмоций парасимпатический от­
дел вегетативной системы заставит организм отды­
хать.
 Патоанатомияэмоций
По всему видно, что психологическая часть эмоции —
это только верхушка айсберга, непосредственно связан­
ная с сознанием. Два других, не менее, а может быть, и
более важных компонента эмоции сознанию отнюдь не
очевидны, а потому здесь и возникают существенные
проблемы (рис. 6). Поскольку между нашим сознанием
и нашим подсознанием отсутствует какое-либо взаимо­
понимание, то расщепление компонентов эмоций при­
водит к весьма серьезным издержкам.
Большинство стрессов, с которыми сталкивается в
своей жизни обычный человек из нашего псевдоциви-
лизованного общества, являются внутрипсихическими,
т. е. находятся внутри его головы. Тут-то и возникает
сложность. Хищники за нами не бегают, а вместо охоты
(когда надо сутками по саванне за своей потенциальной
жертвой гоняться) предлагается культурно сходить в
универсам и там без лиш ней беготни отовариться.

Только человек —
поскольку он лич­
ность— может воз­
выситься над со­
бой как живым су­
ществом и, исходя
из одного центра
как бы по ту сто­
рону пространст­
венно-временного
мира, сделать пред­
метом своего по­
знания все, в том
числе и самого себя.
Макс Шелер

Рис. 6. Три компонента любой эмоции

Поэтому по большей части мы в двух «нижних» ком­
понентах своих эмоций не особенно нуждаемся, более
того, если они и возникнут (а они обязательно возник­
нут), употребить их у нас не будет возможности. Нам
вряд ли придет в голову сбежать с экзамена или от на­
чальника, хотя мы их и побаиваемся. Будучи людьми
приличными, мы не спешим ударить обидчика по ф и ­
зиономии, если же нас раздражают, то пытаемся ула­
дить это дело миром— убедить, внушить, осадить и т. п.
Мы подавляем не столько психологическую состав­
ляющую эмоции, сколько два других ее компонен­
та — мышечный и соматический. Последние оказы­
ваются нам совершенно не нужными, однако они
наличествуют, а потому их естественное, как кажет­
ся, подавление постепенно выливается в весьма се­
рьезные проблемы.
Из числа этих неблагоприятных последствий приве­
ду для примера лишь некоторые. Подавление сомати­
ческого и мышечного компонентов эмоции в ситуации
страха (особенно при гиперответственности, которая с
последним сопряжена самым основательным образом)
приведет к язвенной болезни желудка или двенадцати­
перстной кишки. В случае подавления соматического и
мышечного компонентов эмоции гнева нас ждет ги­
пертония. Если эмоции будут сильными и соматиче­
ские их компоненты будут подавлены, а мышечные —
нет, то нас ждет вегетососудистая дистония. Не случай­
но все эти заболевания получили в медицине название
«психосоматических», т. е. телесных, но возникающих
в результате психических причин.

Эмоциональныемышцы
Теперь поговорим о более странной и загадочной
вещи: о подавлении мышечного напряжения, или, как
мы теперь знаем, мышечного компонента наших эмо­
циональных реакций. Кажется, что, кроме остеохондро­
за, мигрени, головных болей и головокружений, выз-

120
 ванных хроническим напряжением мускулатуры по­
звоночника, нашему организму ничего в этом случае не
угрожает. Но это заблуждение, просто настоящие про­
блемы совсем из другой области. Дело в том, что мы­
шечное напряжение, вызванное отрицательными эмо­
циями, на которые не было должной реакции, посте­
пенно становится хроническим.
М ышечные компоненты эм оции подавляются у
каждого человека ещ е с малолетства (детей этим
мучают дома, в детском саду и особенно в школе: «Не
крутись!», «Сиди смирно!», «Хватит елозить!»). Это
хроническое мышечное напряжение приводит к
возникновению постоянного и стойкого очага па­
тологического возбуждения в подкорке. Проще го­
воря, напряженные мыш цы посылают в мозг инф ор­
мацию о том, что они напряжены, а для мозга же это
значит буквально следующее: если мыш цы напряже­
ны, значит, мы или в состоянии обороны, или в состоя­
нии нападения. Выяснив это, подкорка сообщает об
этом сознанию, причем так, как она обычно это дела­
ет, — бестолково.
Сознание, как всегда послушное в таких случаях, на­
чинает подыскивать поводы, чтобы оправдать данное
наличествующее в мышцах напряжение какими-нибудь
опасностями, угрозами и т. п. Поскольку же способно­
сти сознания в этом смысле почти безграничны, в ре-
— —— 3Ультате мы получаем целую уйму поводов, которые
тавмете твердый оказываются вполне достаточными, чтобы напугать
фундамент насто- или рассердить нас еще больше. Мы начинаем бояться
ящего и ваше вни- г г
мание обращается чего ни попадя — агрессии, социального и финансового
в будущее, вами ов- Краха, болезней; раздражаемся из-за каких-то мелочей,
надевает тревога и г г
беспокойство. сердимся на всех и вся. И главное, что повод всякии раз
Фредерик Ш рлз кажется нам достаточным и серьезным! А как иначе?!
Конечно, если мы себя обманываем, нужно верить!
 ,
«Так что мне,кидаться на всех?!»

Когда на своихлекцияхя рассказываюо вреде, который наносят

нашему организмуи нашей психике хронические мышечные блоки,
то самый частый вопрос из аудитории выглядит следующим обра­
зом: «Такчто, мне кидаться на всех?!» Иногда меня даже обвиняют,
что, мол, я этому учу. Все это сущая нелепость! Конечно, никто не
говорил здесь о том, что нужно реагировать, как животные, дело в
другом: нужно понимать, что наш организм реагирует таким обра­
зом —хотим мы этого или нет,—такова привычка. Привычкой яв­
ляется и подавление этих реакций.
Так вот что предлагается сделать. Прежде всего необходимо уяс­
нить следующее: мы всегда будемреагировать так, другое дело, в ка­
ком количестве. Но как можно реагировать меньше, еслимы даже не
знаемтолком, в какиемоментыстрашимся, ав какиегневаемся?Мыне
отдаем себе в этом отчета! Если же мы будем сознавать свои усили­
вающиеся мышечные напряжения, собственные вегетативные реак­
ции, то быстро распознаем собственные отрицательные эмоции.
После того как объективная информация о том, каково наше
эмоциональное состояние, будет получена, мы можем перейти к сле­
дующемупункту, а именно: посмотреть, насколько адекватно наше
негодование или наша тревога. Чаще всего они чрезвычайно пре­
увеличены. Право, ситуации, которые портят наши нервы, не стоят
нашихнервов. Таким образом, мы можем оценить силусвоего поры­
ва и соразмерность этого порыва фактическим раздражителям. Сте­
пень несоответствия сразууменьшится.
И третье. Только признав и приняв свои эмоциональные со­
стояния —будь то горе, гнев или страх,—мы можем отработать их
должным образом. Возникшуюпри нарушении динамического сте­
реотипа энергиюмы можем мобилизовать на конструктивные цели,
чтобы устранить те или иные препятствия, обеспечить себе те или
иные возможности. Наконец, еслипрепятствия неустранимы, то мы
хотя бы предпримем меры к тому* чтобы расслабиться и утихоми­
рить свою разбушевавшуюся вегетативную нервную систему. Для
этого понадобятся соответствующие психотерапевтическиетехники,
но лучше уж потратить силы на эти техники, нежели загонять про­
блему внутрь и дожидаться, когда же она наконец «выстрелит» из
нашей головы нам же по голове.
 Порочный круг
В результате возникает своеобразный порочный
круг: из-за постоянного подавления мышечного ком­
понента эмоции возникает хроническое мышечное на­
пряжение, для того чтобы как-то это напряжение оп­
равдать, сознанию (а оно действует по принципу «если
звезды зажигают — значит, это кому-нибудь нужно»,
т. е., если мыш цы напряжены, значит, есть угроза или
препятствие) приходится найти «опасность», которая
воспринимается им — сознанием — как действитель­
ная (на самом деле это только повод для беспокойства
и прикрытие для хронических мыш ечных блоков),
оно бьет тревогу, что приводит к дополнительному
увеличению мышечного напряжения. Круг замкнулся,
а мы стали невротиками, которые боятся каких-то со­
вершенно абсурдных вещей, об абсурдности которых,
впрочем, сами боящиеся не догадываются, догады­
ваются их окружающие, которые в свою очередь му­
чаются теми же проблемами, но отыскали себе иные
«опасности», абсурдность которых, конечно, им от­
нюдь не очевидна.
В общем все это выглядит достаточно глупо* и если
бы не плачевные последствия этой глупости, то не сто­
Длительное вме­ ило бы на этом и останавливаться. Так или иначе, но и
шательство в це­
лостный эмоцио­ психосоматические заболевания, и неврозы стали при­
нальный комплекс метой времени: за одну только половину прошлого
и переадресовка всей
силы эмоциональ­ века количество страдающих неврозом выросло на зем­
ного выражения на ном шаре в 25 раз, а каждый второй посетитель поли­
внутренние, внеш­
не не констатируе­
клиники болеет телом не из-за тела, а из-за головы.
мые процессы со­ Можно, конечно, и дальше думать, что эмоции — это
здает стойкое пато­ только чувственная сфера, но в этом случае мы вряд ли
логическое повыше­
ние тонуса ряда вну­ сможем исправить сложившееся положение дел*.
тренних органов.
П. К. Анохин * Методы работы в этом направлении я описал в книжках «Счастлив
по собственному желанию» и «Чтобы не было мучительно больно», по­
этому не буду на этом останавливаться, желающие найдут нужную ин­
формацию.
 гЧмхсгт> Вторая

Сконцентрирую внимание моего дорогого читателя

на другом: поведение нашего тела, его состояние
является одним из важнейших факторов нашего
психического здоровья; научиться пользоваться
своим телом, привести его в порядок, избавить его
от хронических мышечных блоков — задача перво­
степенной важности. До тех пор пока наши мыш цы
страдают от избыточного напряжения (которое, прав­
да, мы не ощущаем, поскольку привыкли к нему), до
тех пор пока наша вегетативная нервная система нахо­
дится в ситуации полного дисбаланса, рассчитывать на
душевное равновесие, отсутствие тревог и депрессий
нам не приходится. Впрочем, это только начало... Дви­
немся дальше.

ВОСПРИЯТИЕ —
ЭТО ТА ЕЩЕ ШТУЧКА!
Мы привыкли думать, что восприятие — это ра­
бота органов чувств, но в данном определении есть не- *. I/ .
который подвох. Воспринимаем ли мы, например, V
свои мысли? Сейчас вы читаете мои мысли, но вы же
воспринимаете не череду черных значков, а именно
то, что я здесь так настойчиво формулирую. Следо­
вательно, если мы говорим о восприятии, то нужно ду­
мать о всех «вещах», которые нами воспринимаются, у будущего есть
Образы сознания относятся сюда точно так же, как и об- одно большое Д0‘
г ^ стоинство: оно все-
разы реальных, «объективно» воспринимаемых пред- гда выглядит в ре-
метов. Причем, И Э Т О Я бы хотел подчеркнуть особо, альностинетак,как
^ себе его представ-
наша психика не умеет делать различия между образа- ляешь г
МИ реаЛ ЬН Ы М И И СДелаННЫМИ («ВЫ М Ы Ш ЛеННЫ М И»), т у т Милорад Павич
для нее все как в детской загадке — зимой и летом од­
ним цветом.

Ш х
 Куда ты смотришь, человек!
Факт этот доказан самым тщательным и научным
образом. Другое дело, почему так? Когда вы смотрите
на эту книгу, она же не залезает вам в голову, отнюдь.
Происходит следующее: на сетчатку вашего глаза (здесь
расположены рецепторы зрительного анализатора) па­
дают фотоны, т. е. частицы света, далее эта информа­
ция переводится в нервные импульсы (осуществляется
своего рода транскрипция). Последние отправляются
по нервным путям в затылочную долю головного моз­
га, и уже там по определенным законам эта информа­
ция преобразуется в «видимый образ».
Однако этот последний — образ книги, восприни­
маемой вами здесь и сейчас, — скроен из того же мате­
риала, что и любой другой образ, обитающий в психи­
ческом, — из нервных импульсов! Как теперь отличить
одно от другого?! Это совершенно невозможно! Мы
привыкли реагировать на «внешние» и «внутренние»
образы по-разному, но если, не дай бог, у вас случится
делирий (то, что в народе называется белой горяч­
кой), этот навык временно утратится и вы будете ви­
деть «истинные галлюцинации», т. е. отсутствующие в
действительности предметы, людей, чертиков и при­
чем точно так же, как вы сейчас воспринимаете эту
книгу!
Будучи детьми, когда в нашей голове еще слишком
мало собственных, изготовленных ею образов, мы, ра:-
зумеется, находимся в самом непосредственном контак­
те с внешним миром и пользуемся своими органами
чувств сполна. Однако по мере взросления в нашей го­
лове образуется все больше и больше внутренних обра­
зов. Для того чтобы справиться с теми или иными стоя­
щ ими перед нами задачами, нам все меньше нужны
органы чувств, все больш ий вес и значение приобре­
тают внутренне образы, т. е. содержание нашей психи­
ки. Нужную дорогу мы определяем теперь не по запаху,
 гсйасть Вторая

а с помощ ью вывесок с названиями улиц (т. е. слова­

ми и потому внутренними образами), что в условиях
современных мегаполисов, конечно, более результа­
тивно.
Действительно, нашему инстинкту самосохранения
просто незачем воспринимать окружающую действи­
тельность. Если мы, не дай бог, оглохнем и ослепнем,
то в отличие от наших диких собратьев буквально об­
речены на выживание (у социальных законов есть и
свои преимущества, отрицать которые было бы вер­
хом неблагодарности). Куда же направляется недрем­
лющее око нашего инстинкта самосохранения, чем
ему в таких «тепличных» условиях заниматься? Он
займется внутренними образами, придумает себе раз­
влечение. Нам будут мерещиться конфликты с род­
ственниками и начальством, нам будет казаться, что
нас постигнет разорение, что мы оскандалимся, ош и­
бемся в выборе, смертельно заболеем, получим удар
электрическим током или случайно выпадем из окош ­
ка двенадцатого этажа. Вот все это мы и будем теперь
смотреть, в картинках. Иными словами, наше вое- ^ {jit, .
приятие перешло из внешнего мира в мир внут- ' Г ' '
ренний, где ему тут же и поплохело.
Наш внутренний мир — это скопище самых раз- *
нообразных опасностей, угроз и несчастий. Вслед- ‘
стви е н аш ей ч р езвы ч ай н о р азросш ей ся сп особн ости к Любая акт" виз*-
г . г ция нервной сис-
зап ом и н ан и ю и абстракц и и количество эти х «страш и- теМы сопровожда-
ЛОК» В Н а ш е й ПаМЯТИ ПРОСТО уМ О П О М рачИ Т еЛ Ь Н О е---- В ется изменением
rr v состояния мышц, а
п р я м о м и в п ер ен о сн о м см ы сле. К огд а м о я со б ака в в мозг> в свою оче_
м о л о д о с т и б ы л а с л е г к а т р а в м и р о в а н а ( б о л ь ш е , н а д о редь,постояннопо-
п ри зн ать, эм о ц и о н ал ьн о ) в соверш ен н о н еви н н о м до- ^ о ^ щ ^ и з -
р о ж н о - т р а н с п о р т н о м п р о и с ш е с т в и и , о н а з а п о м н и л а менении положе-
т о м е с т о , г д е э т о п р о и з о ш л о , и в п о с л е д с т в и и и з б е г а л а ^^ы ш ечнш на-
е г о в с е м и в о з м о ж н ы м и с п о с о б а м и . Но у н е е н е с ф о р - пряжениях.
МИрОВаЛОСЬ С т р а х а НИ В ОТНОШеНИИ а в т о м о б и л е й , НИ В М. Фельденкрайц
о тн о ш ен и и д о р о г, ведь о н а не зн ает, не м о ж ет зн ать, K SI V* Jr
ч т о т а к о е « а в т о м о б и л ь » , « д о р о г и » и т . п . Ч т о б ы р а з - $rv ^
би раться в этом , надо обладать способностью к абст­

126
 Щгавапервая

ракции, которой у собак вследствие отсутствия у них

сознания просто нет.
Кроме того, достаточно трудно представить себе
домашнего любимца, который сидит перед телевизо­
ром и с замиранием сердца смотрит передачи типа «Те­
левизионная служба собачьей безопасности», «Собачьи
катастрофы недели», «Собачий дорожный патруль».
Нет, это не собаки, а мы прильнули к телевизорам.
Причем мы не только будем все это смотреть, но еще и
примерим на себя, станем переживать, воображать, пу­
гаться, а потом,, как говорила одна моя знакомая, «за­
лезем под одеяло и будем дрожать, дрожать, дро­
жать». Не случайно, кстати говоря, подобные передачи
пользуются у публики особенной популярностью, хотя
правильнее, конечно, было бы говорить, что они поль­
зуются популярностью у нашего инстинкта самосохра­
нения, целиком и полностью переориентировавшегося
теперь с внешних образов на внутренние.

Не кричите, мама, вам говорят!

Внашемраннемдетстве мы, подобно братьямнашим меньшим,

в основном ориентировались на внешние раздражители, а слова
были для нас в буквальном смысле пустым звуком. Ученые исследо­
валито, какдета понимают поступающуюк ним информацию, и вы­
яснили, что только 7%содержания сообщений передается им смыс­
лом слов. 38% понимания составляет информация о том, как эти
слова произносятся, и 55%—выражением лица. О чем говорят ре­
зультатыэтого исследования?
Если мама, доведшая себя до ручки своими же попытками вра­
зумить собственное чадо, говорит ребенку: «Какты не понимаешь!
Яже тебя люблю! Ты должен меня слушаться! Нельзя быть таким
непослушным!» — ребенок, конечно, слышит ее слова про лю­
бовь, но их вес в общей массе информации — не более 7%. Еще
55% данного сообщения—это мамин оскал, ее искаженное су­
дорогой лицо, сжатые кулаки. Он видит, что ее всю трясет, а по­
тому скоро от него останутся «рожки да ножки». Оставшиеся

т
 38% информации заключены в тоне голоса, которым произно­
сятся мамой эти милые слова. Здесь раздражение, негодование,
злоба. Понятно, что 93% «говорят» ребенку значительно боль­
ше, нежели 7%.
Странно ли, что когда мы вырастаем, то предпочитаем слушать
слова нежности, отведя взгляд? Наверное, нет, не странно...

Мои тараканы
Инстинкт самосохранения человека игнорирует ин­
формацию, поступающую из внешнего мира, — и скуч­
но, и грустно, нет событий, нет драматизма. Но внутри
головы всего этого предостаточно! Однако положи­
тельные образы именно вследствие своей положитель­
ности менее всего занимают наш инстинкт самосохра­
нения. Зачем ему следить за тем, что и так хорошо, луч­
ше уж он будет предохраняться от опасностей, нас с
вами предохранять! Вот почему мы буквально обрече­
ны целыми днями (и ночами, кстати, вспомните о ноч­
ных кошмарах) созерцать внутренние картины разно­
образных бедствий: пожаров, ограблений, аварий, из­
мен, предательств, драк, потасовок, оскорблений, уни­
жений, банкротств, болезней, страданий, смертей.
У каждого свой хит-парад «личных ужасов». Впро­
чем, список един — это все неприятности, которые, как
мы знаем, случались с другими людьми или в принципе
могут произойти. Индивидуальные вариации в этом
списке касаются только интенсивности тех или иных
страхов. Инстинкт самосохранения пытается нас пред­
охранить от грядущих невзгод, а в результате мы пре­
вращаемся в невротиков. На реальные внешние угрозы
мы бы нашлись как среагировать, а вот от внутренних
образов никуда не деться, они парализуют. Как ни кру­
ти, наша беда в нашей защищенности.
А потому, если у нас что-то где-то закололо, мы ду­
маем, что это неминуемо рак, инфаркт, инсульт или
СПИД; а если кто-то кому-то что-то про нас сказал или
 кто-то что-то, не дай бог, нам сделал, то это непремен­
но обернется драмой, равной по масштабу конфликту
Монтекки и Капулетти, несчастьям короля Лира и, на
худой конец, участи бедного Гамлета и еще более бед­
ной Офелии. Короче говоря, нет нам жизни! М ожно
смело писать завещание и в гроб ложиться. Впрочем,
большинство из нас так и проживет всю свою
жизнь в полном, хотя и незамеченном благоден­
ствии, беспрестанно созерцая внутренние картины
собственной гибели, падения и страдания. Прожи­
вет и умрет тихо, спокойно, в собственной постели...
«А ведь можно было так красиво умереть!» — ничего не
напоминает?..
Итак, что мы имеем? Мы имеем собственное вос­
приятие, руководимое сердобольным и безработным
инстинктом самосохранения, который предоставляет
нам на обозрение не нашу собственную ж изнь, не то
что фактически происходит вокруг, а то, что застав­
ляет нас испытывать постоянную и каждодневную
озабоченность, словно мы буквально приговорены к
разного рода несчастьям. Те, правда, запаздываю т,
но ничего! Если мы хорошенько напряжемся и очень
сильно постараемся, то хоть что-то сможем себе уст­
роить, например, замечтавшись о том, что давно и
смертельно больны, несмотря на отрицательные заяв­
ления врачей, не увидим, что под ногами лед, п о­
Я предпочитаю раз­ скользнемся и со всей, прош у прощ ения, дури хлоп­
говаривать с деть­ немся копчиком. Вот и будет нам трагедия собствен­
ми — есть, по край­
ней мере, надежда, ного производства.
что из них выйдут Как и в случае с бессмысленным хроническим физи­
разумные сущест­
ва, — тогда как те, ческим напряжением, наше восприятие создает непри­
которые считают ятности на ровном месте. Оно напрочь отказывается
себя таковыми...
увы!.. воспринимать реальную действительность, полную от­
Сьерен Кьеркегор сутствия каких-либо действительных опасностей и уг­
роз. Оно осуществляет бесконечную ротацию внутрен-
.них образов и способствует нашей последовательной
невротизации — тревогам, печалям, агрессии и т. п.
Можно ли заставить себя смотреть на жизнь, а не на

5 Ключ к тайнам подсознания

т
собственные фантазии? Можно, хотя нужно будет и по­
тренироваться, чтобы обзавестись нормальными, под­
ходящими, эффективными для улучшения качества
жизни динамическими стереотипами. А до тех пор рас­
считывать на благосклонность судьбы бессмысленно.
Она, к сожалению, слишком добра к нам, а мы привык­
ли бороться за выживание. Собственного счастья мы
не удосужились понять.

М О Й М И Р ... КАКАЯ НЕЗАДАЧА!

Итак, естественное, нормальное, сенсорное восприя­
тие умерло, да здравствует восприятие! Действительно,
мы, по большому счету, игнорируем естественное вос­
приятие, основанное на фактических раздражителях
наших рецепторов (тактильных, зрительных, слуховых
и т. д.). Нельзя сказать, что мы совсем не воспринима­
ем внешней действительности, однако тут все дело в со­
отношении ;— чего больше? Больше, конечно, в нашем
восприятии внутренних образов. Посмотрите любую t ;
телепередачу о поведении животных, и вы с удивлением *
узнаете, что малейший жест какого-либо из членов стаи
воспринимается сразу всеми его сородичами, чем бы
они ни занимались. Всякий зверь реагирует на малей­
шие нюансы поведения другого, на любой совершенно
незначительный поворот головы или ушей, на измене­
ние ширины глазной щели, минимальный оскал и т. п.
Подобным образом животные передают информацию,
причем жизненно важную.
Мы же используем в качестве информационных но­
сителей слова, а потому тонкая чувствительность нам
не нужна. Конечно, мы не замечаем указанных тонко­
стей отношений не только у животных, но даже у соб­
ственных родственников! Мы игнорируем все, что толь­
ко можно. Зачастую, приходя домой, мы понимаем,
что забыли зайти в магазин, который был у нас по до­
роге! Как такое возможно?! Ни один зверь бы нас не

— т
 понял! Но все очень просто: мы «задумались», наше
внимание было занято внутренними образами.
Так что теперь возникает другой вопрос: а что имен­
но мы воспринимаем? Воспринимаем ли мы' вещи таки­
ми, какие они есть, или же такими, какими мы их вос­
принимаем? Ответ на этот вопрос прозвучит парадок­
сально, но только на первый взгляд: мы воспринимаем
даже не вещи, не какие-то определенные события или
предметы, мы воспринимаем собственное отношение к
ним. Древний философ (я должен сказать — один из са­
мых замечательных!) Эпиктет вывел эту формулу еще
две тысячи лет назад: «Вещи не бывают хорошими или
дурными, таковыми их делает наше восприятие их».
Сложновато? Отнюдь, нужно просто вслушаться.

Отмерим, а отрезать не будем

Итак, все вещи, с которыми я сталкиваюсь, имеют
для меня определенное значение, и я испытываю к ним
то или иное отношение. Что-то меня радует, что-то
раздражает, что-то расстраивает, что-то пугает. Но яв­
ляются ли вещи (события или явления) пугающими,
раздражающими, расстраивающими? Это было бы
так, если бы они действовали абсолютно одинаково на
каждого из нас, т. е. это было бы, если бы все мы на все
одинаково реагировали. Но ведь все мы реагируем по-
разному! Одного расстроит чья-то безвременная кон­
Память нельзя упо­
добить чтению кни­ чина, а другой по этому поводу придет в настоящий
ги, скорее ее мож­ восторг или, по крайней мере, довольство: «Ну наконец-
но уподобить на­
писанию книги из то!», «Вот теперь разживемся!», «Так ему и надо».
отрывочных заме­ Смерть, впрочем, весьма нетривиальный случай, но
ток.
что уж говорить о вещах более или менее стандартных,
Джон Ф. Кильстрем
если даже со смертью такое разночтение получается?!
Возьмем для примера тривиальные ситуации. Одного
от врачей просто за уши не вытянешь, другой к врачу
даже под дулом пистолета не пойдет. Одного хлебом не
корми — дай на футбольном матче развлечься, другой
от одного слова «футбол» испытывает сильнейший
дискомфорт. Один — завсегдатай выставок и концер- ^ Я И Н И И и
тов симфонического оркестра, а другой заявляет, что Щ яШ Ш Ва
ничего в этом не понимает и понимать не хочет, пото- хЯ Н В В
му что «это скучно, старомодно и глупо».
Что ж, вещи не бывают хорошими или плохими,
таковыми их делает наше восприятие их. Развернем
эту мысль в прагматическом русле: если какое-то мое
восприятие вещ и делает эту вещь (для меня!) путаю­
щей, раздражающей или расстраивающей, значит, если
мне того хочется, я в принципе могу начать восприни­
мать ее как-то по-другому (у других-то получается!), а
потому не буду испытывать данных, весьма тягостных
переживаний. Право, как хорошо придумано!
Впрочем, тут сразу вспоминается абсолютно плос­
кая, но чрезвычайно расхожая фраза: «Если что-то
тебя не устраивает, измени к этому свое отношение».
Фраза глуповата, а потому многих раздражает. Что
значит «изменить отношение»? Вот, например, если
меня кто-то раздражает, я, конечно, могу изменить к
нему своё отнош ение — считал подлецом, буду счи­
тать дураком, но он все равно меня раздражает! Какая . | г «
разница?! В этом рецепте не учтено главное: я не могу * ; * ^ ’>
изменить свое отнош ение к чему-либо или к кому- i
либо, если не изменюсь сам. Та сторона отношения, та *v*
воспринимаемая мною вещь (событие или явление),
остается неизменной, следовательно, изменение отно­
шения возможно лишь после моего собственного и з­
менения. Скажу по-другому: всякое отнош ение — Идеал —это палка,
китииах даст нам
это отнош ение двух сторон, следовательно, если возможность бить
нужно изменить отношение, Т О необходимо поме- себя и издеваться
над собой и окру­
нять состояние какой-то одной из них. Поскольку в жающими.
данной уравнении первое меняться не хочет (или не
может), то, следовательно; меняться придется мне. И
тут я сталкиваюсь с собственными динамическими сте­
реотипами (привычками) и доминантами (желаниями,
которые, впрочем, и сами являются привычками). Н а­
сколько все это непросто, читателю этой книги, я ду­
маю, дополнительно объяснять не нужно.

ж
 Ужаслюбви и ненависти
Как правило, мы не осознаем следующего: наша
проблема отнюдь не в том, что тот или иной предмет
(событие или явление) плох, а в том, что мы привык­
ли так (страхом, гневом, печалью) на него реагиро­
вать. Почему не осознаем? Потому что эти процессы
«формирования образа» (с присущим ему качеством)
происходят не на уровне сознания, а подсознательно.
Сознанию предметы (события или явления) пред­
ставляются уж<е в соверш енно готовом, «качест­
венном» виде (пугающими, раздражающими, рас­
страивающими)! Что остается сознанию? Только
найти этому качеству объяснения и дополнительные
доказательства. И никакой революции или хотя бы ре­
ф ормации в этом вопросе от нашего бестолкового и
тенденциозного сознания, к сожалению, ожидать не
приходится: если пугает — значит, опасен, если раз­
дражает ;— значит, сволочь, если расстраивает — зна­
чит, трагедия.
Рассмотрим какой-нибудь банальный пример: На-
^ пример, любовь... Пример, конечно, новизной и экс­
клюзивностью не блещет! Итак, влюбился мужчина в
женщину или влюбилась женщина в мужчину, т. е. воз­
никли у них сексуальные доминанты. Что дальше?
^ Дальше «любовный образ» возлюбленного (или воз-
* любленной) воспринимается как идеальный, все в нем
^ хорошо, все замечательно. И что бы теперь ни говори-
- ли родственники и друзья, какие бы превратности ни
i } сыпались на голову влюбленного (влюбленной) со сто-
' роны его возлюбленной (возлюбленного) — «хороший
" i (хорошая), и баста!» Все можно объяснить, все можно
■"г§ оправдать, а восприятие человека (возлюбленного или
возлюбленной) человеком (влюбленным, влюблённой)
остается прежним; и, надо сказать, оставаться будет
H ty таким до тех пор, пока будет действовать подсозна­
тельная сексуальная доминанта, которая и заставляет
 п бастр Вторая

плясать под свою дудку подслеповатое и безвольное

сознание.
А с раздражением, скажете, иначе? Ничуть не быва­
ло! С раздражением то же самое, только еще — как это
говорят? — круче. Вот кто-то нас случаем подвел, раз­
очаровал, обидел и т. п., формируется у нас соответ­
ствующий образ этого человека, который сам по себе
(человек имеется в виду) ни хорош ни плох, а кому как.
Нам же теперь он плох, он нас раздражает. И что бы
он ни сделал, как бы ни поступил, что бы ни сказал —
мы будем чувствовать раздражение, будем напрягать­
ся и думать о том, как он глуп, безвкусен, неотесан,
подл, лжив, притворен... Мы формируем соответствую­
щ ий динамический стереотип (привычку реагирова­
ния) и уже иначе воспринимать его не можем. Разуме­
ется, может статься, что этот товарищ действительно
не лучший человеческий экземпляр (впрочем> у каждо­
го из нас есть всякие стороны), но такая тенденциоз­
ность оценки— явное преувеличение.
И, что особенно печально, дело даже не в том, что
наши отношения с этим персонажем не заладились. J s,
Плохо то, что нам теперь с ним некомфортно жить, у > ' *j
взаимодействовать или просто встречаться. Это,мы (a
не он ■— такой-сякой, немазаный!) испытываем теперь v ;
постоянное раздражение, злимся, напрягаемся, лиш а­
емся сна и аппетита, страдаем от повышенного давле­
ния, сердцебиений и изжоги. А ради чего, собственно? Людские деяния
Кому от этого легче? Да, легкости ожидать теперь не сильнее людей. По-
приходится. После всех своих несчастий (в которых кажите мне чеч°-
- „ - веха, который со-
МЫ, конечнр, по наивности своей обвиним его, ЭТОГО вершид деяние и
человека, а не собственное восприятие) мы крикнем сам не стал его жерт-
своему «обидчику»: «Посмотри, до чего ты меня до- В°ЙИр*д°ф Вальд
вел!!!» Сильно, нечего сказать! Были бы мы на сцене да Эмерсон
была бы публика в зале — оглохли бы, наверное, от ап­
лодисментов!
Однако это обвинение, брошенное в лицо ненави­
стному обидчику, вряд ли можно считать оправдан­
ным (разве только театральными соображениями),

134
поскольку мы довели себя до этого состояния сами.
Если бы мы все это сразу заметили да повременили бы
тратить свои нервы почем зря (а может, действительно
зря, потому что и без толку, и, наверное, незаслуженно),
то и не довели бы себя до подразумеваемой «ручки».
Возможно, даже разглядели бы в этом человеке, на ко­
торого мы навели свой ужасный пасквиль, весьма м и­
лого и интересного человека. Но как хороша подобная
теория и как банальна, как неприглядна наша фактиче­
ская жизнь! Ведь наше с вами сознание так мало при­
слушивается к здравому смыслу и так нелепо себя ведет,
подчиняясь подкорке, что рассчитывать на качествен­
ную жизнь, которая досталась бы нам без труда и рабо­
ты над собственным восприятием, т. е. над самим со­
бой, нам не:приходится.
Каждый из нас, к сожалению, представляет со­
бой целый набор самых разнообразны х динами­
ческих стереотипов (привычек) вздорности, пуг­
ливости и печали. Мы буквально запрограммирова­
ны на вспышки раздражения и даже агрессии, на пере­
живание чувств страха, трагедии, ущербности. Доста­
точно только войти в соответствующие обстоятельг
ства, и мы отыгрываем все эти роли совершенно авто­
матически, причем по полной программе. Сложись
наш и привычки воспринимать эти обстоятельства
иначе, мы бы с вами иначе и реагировали. Но до тех
пор пока мы не осознаем этого важного правила, по­
ка не поймём, что виной нашего раздражения, стра­
хов и печали является не какая-то внешняя причина, а
наш и собственные привычки, пока не увидим, на­
сколько мы зависимы от этих привычек, как безжало­
стно они поработили нас, надеяться на счастливую
жизнь, к сожалению, не приходится. ,,
Ну и что, можно нас после всего этого назвать ра­
зумными? Сомневаюсь... Впрочем, это только семечки,
смотрите дальше!
 гЧххстр Вторая

ТРЕХГОЛОВЫЙ ЗМ И Й СОЗНАНИЯ
Что ж, смотрим дальше и замираем от ужаса! П е­
ред нами то, что мы зовем сознанием, то, что по ка­
кой-то совершенно нелепой случайности заставляет
нас думать, что мы разумные существа. Право, сейчас
с этой иллюзией будет покончено окончательно! Итак,
сознание...
Сейчас мы будем говорить не о том, о чем мы ду­
маем, а о том, как мы думаем, какие механизмы ле­
жат в основе наш их мыслей и отсюда уже — чувств.
При самом серьезном и глубоком анализе оказывает­
ся, что у нас всего-навсего три типа мыслей. Те, благо­
даря которым мы представляем себе свое будущее, те,
посредством которых выражаются наш и желания, и
те, наконец, которые служат нам объяснением (обос­
нованием) этих наших прогнозов и требований. Так и
будем их называть: мысли о будущем — «прогноза­
ми», мысли, формулирующие наши желания, — «тре­
бованиями», и мысли, обосновывающие все и вся в
нашем сознании, — «объяснениями».

Заглянем в будущее, прости, господи!

Начнем с прогнозов. Представим себе ситуацию,
что мы никоим образом не представляем себе то, что
будет происходить дальше — через минуту, час, месяц.
Это нас неминуемо парализует! За примерами далеко
ходить не нужно. Вот вы сейчас читаете эту книгу,
предполагая, видимо, что содержащиеся в ней знания
пригодятся вам в дальнейшем. Но если вы совершенно
не представляете себе своего будущего, значит, вы не
можете знать, пригодится вам это или нет, а следова­
тельно, если бы вы действительно так думали, то одно­
значно не стали бы читать эту книгу. Более того, вы не
стали бы есть, поскольку и это, при определенных об­
стоятельствах, может оказаться совершенно излишним.
 ЩЫкперВаа

Вы бы никуда не пошли, ничего бы не стали делать, вы

бы просто оказались парализованными, ведь всякое
действие делается для чего-то, для какого-то будущего,
которого по понятным причинам еще нет, которое
только предполагается вами.
Приходится признать, что наше умение прогнози­
ровать будущее (а без сознания тут не обойтись) —
вещь наиважнейшая. Однако, как мы уже неоднократ­
но убеждались, любой хорош ий и важный инстру­
мент, выданный нашему собрату, т. е. «человеку ра­
зумному», превращается в его руках в орудие изощ ­
ренного и, как правило, длительного самоубийства.
Вспомним про наш сердобольный инстинкт самосо­
хранения, который постоянно нацелен на то, чтобы
спасти нас от самых разнообразных отсутствующих
неприятностей, по его мнению, нам угрожающих.
Если он будет определять стратегию нашей душевной
жизни (а он руководит всем нашим психическим аппа­
ратом), то наше будущее, которое он примется рисо­
вать нашему сознанию в нашем же сознании, будет
представляться нам в самых мрачных красках. Проще
говоря, он просто станет нас запугивать нашим же бо­
гатым воображением. Если инстинкт самосохранения
считает, что нам следует защ ищ аться, то подобный
«изобразительный» метод — лучший способ застав
вить нас делать это!
Истинная свобода
Пытаясь защитить нас, наш собственный ин-
состоит в исполне- стинкт самосохранения нарисует в нашем сознаний
вии всех действий такие картины будущего, что мало не покажется!
в соответствии с , , * ' ' ^
суждением и вы- Мы, разумеется, перепугаемся и будем всячески старать-
боромволи,анепо ся подобного будущего избежать. Но так ли опасна
принуждению при- ^ 0
вычки. наша жизнь, чтобы проживать ее в постоянном страхе?
йогананда Нет, поскольку никто намеренно не хочет принести
нам непоправимого вреда («естественных врагов» у нас
нет, а вот «естественных защитников» — более чем до­
статочно). Получается, что нам это интересно — тра­
тить свою жизнь на постоянный страх? Отвечать на
этот вопрос придется жестко и категорично: тратить

ш
 г Чмсть Зтараа

свою жизнь на постоянный страх не только не интерес­

но, но еще и абсурдно, нелепо, глупо!
Право, если нам что-то и угрожает, то это только
случайности. Но от случайности не убережешься, на
то они и случайности, что их не предугадаешь — про­
гнозируй не прогнозируй. Однако же мы, за неимени­
ем реальных угроз, с помощью наших прогнозов пы ­
таемся предупредить именно случайности! Мы пребы­
ваем, в иллюзии, что знаем свое будущее, принимаем
свою фантазию об этом будущем за реальность и ти­
хонько бьемся в конвульсиях. Каково же нам будет уз­
нать, что всякие утверждения человека о том, что он,
мол, знает свое будущее, есть первый признак тяжелого
психического расстройства. Да, народная мудрость,
гласящая, что «везде соломки не подстелить» и «чело­
век предполагает, а Бог располагает», обошла нас сто­
роной. Но пойди объясни это своему сознанию! Оно
согласится и через секунду предложит какой-нибудь
новый устрашающий прогноз на ближайшее или слег­
ка отдаленное будущее.
Вот человек просыпается, о чем он думает? «Госпо­
ди, только бы не заснуть случайно и не проспать на ра­
боту!» И это, как говорится, только начало. Дальше —
больше! Человек выходит из квартиры и мучительно
думает: «Все ли я выключил? Не случится ли пожара?»,
далее: «Так, дверь закрыл, все хорошо? Воры не нагря­
нут в мое отсутствие?» Пока же он доберется до рабо­
ты, он успеет помереть в своем воображении множе­
ство раз: сначала опасаясь, что его задавит машина,
что затолкают в давке, что украдут его деньги и он ос­
танется без куска хлеба, что поскользнется и разобьет
себе голову, что попадет в люк, причем навсегда, что...
Теперь работа, и здесь можно спрогнозировать лю­
бые несчастья, начиная с того, что тебя уволят (или ты
разоришься), заканчивая тем, что, выходя с работы в
сопровождении сотрудника (противоположного пола),
ты будешь замечен в такой «пикантной ситуации» су­
женым (суженой), который (которая) решит бог знает
 ЩкЗапервая

что и устроит скандал с вытекающими из него бог зна­

ет какими последствиями! Я уж не говорю о страхах не
справиться с заданием, допустить ошибку, оказаться в
конфликте с сотрудниками...
Всякий наш страх — это всегда прогноз. Мы бо­
имся неизлечимо заболеть и умереть в расцвете лет,
мы опасаемся навета, упреков, дурного отнош ения,
одиночества, бедности. А что это, если не наш и про­
гнозы, наши фантазии относительно будущего, кото­
рые, впрочем, мы принимаем за абсолютную реаль­
ность! Принимаем за реальность, верим ей и впадаем
от этого в «смертельный ужас»! Причем были бы мы
дураками, то не так бы себя мучили своими прогно­
зами, от ума ведь все, от большого ума! «Горе уму!» —
воскликнул А. С. Грибоедов, но его поправили: «Горе
от ума!»
Пьяному и дураку, знаете,ли, море по колено, а вот
умный человек может и утонуть, по крайней мере так
ему кажется. И в целом он, конечно, прав, но не до та­
кой же степени, чтобы не мыться в собственной ванне!
А я ведь встречал среди своих пациентов и таких «ум­
ников». Впрочем, дело даже не в неврозах, которые
^ всегда стоят на страхах и соответствующих прогнозах,
речь идет об обычной, нормальной человеческой жиз­
ни, в которой всегда найдется место червоточинке
страха. Последняя же способна измучить так, что и
священной инквизиции не снилось.
Страх^ражаетТак Зачастую посмотришь на человека: ну, думаешь, вот
же, как грипп, и у кого-кого, а у него-то все должно быть чин чинарем.
иГеди/ствен'ного Беседуешь, смотришь в глаза, расспрашиваешь под-
числа — множе- робно, и что выясняется? Выясняется, что он мучается
сменное. таким количеством самых разнообразных страхов, что
Иоганн Вольфганг m одних В1Юлне достаточно, чтобы жизнь его — этого
ШИь.:'' *у| успешного человека — превратилась в настоящий ад!
Кого благодарить? Сознание! Собака тоже многого по-
баивается, но до такого сумасшествия никогда, разуме­
ется, не доходит. Бедняжка, это все потому, что она не
умеет прогнозировать!

ш
 Вот почему инстинкт самосохранения, восполь­
зовавш ись почти что безграничными возмож ностя­
ми сознания, способен превратить в смертоносное ору­
жие этот по сути совершенно невинный, а кроме того,
важный и насущный механизм предполагания буду­
щего...

Какзаставить человека сделать что-то для себя?

Все, что мы говорим здесь об инстинкте самосохранения, ка­

жется очевидным, логически выводимым. Однако только в 1979го­
ду Д. Канеманом и А. Тверски были проведены эксперименталь­
ные исследования, подтверждающие тот факт, что единственный
способ заставить человека позаботиться о собственной судьбе—
это запугать его «ужасными» картинами будущего. Ученые бес­
компромиссно доказали: человек будет что-то делать только тогда,
когда станет бояться того, что в случае его пассивности произой­
дут ужасные неприятности. При этом емуможно сулить хоть пол­
царства, хоть все царство, хоть три царства, но вы никогда не до­
бьетесь от него такой же активности, как в случае угрозы потери
им царства, его половины или хотя бы четверти. Не дождетесь!
Мыленивы в своем стремлении к счастью, хотя, впрочем, зады- ,*-л.^
хаемся от этого стремления самым настоящим образом! Наше ре-
альное счастье, как оказывается, состоит лишь в том, чтобы не
было несчастья. Не сильно же мы радеем за собственное благопо- дознание всегда
* - бывает более за-
лучие! Воти получается, чтоединственный способ, доступный на- интересоваио в од-
шей психике, хоть как-то заставить нас сделать что-нибудь важ- но# стоРоне объ-
^ екта мысли, чем в
ное для самих себя— так это негативные прогнозы, т. е ., гово- дРугой| производя
ря прямо, страх. Позитивные же прогнозы, которые, конечно, во все время про-
/* « песса мышления
тоже у нас возникают, служат, кажется, лишь обратной цели — и3весТный выбор
ВЫЗВаТЬ у СВОИХ ХОЗЯеВ ЧуВСТВО, ЧТО ВСе ПЛОХО, а СЧаСТЬе, НеДОСТИ- между его элемен-
жимое, где-то там, за горизонтом... Гизниипредп?-
читая другие.
Уильям Джеймс
 Ты скажи, чё те надо!
Ну да что мы все о грустном и о грустном! Давайте,
о чем-нибудь хорошем поговорим, вот, например, о
наших желаниях. Готовы веселиться? Нет, а что так?
Желание — дело хорошее, да вот с реализацией пробле­
ма? А я вот снова о своей собаке расскажу. Любит она
погулять — известная собачья радость. Только начи­
наю одеваться, а она тут как тут: «Берите меня на про­
гулку!» А я ей: «Нет, дорогая, я на р а б о т р . И когда
звучит этот заветный звук «на р аб о тр , у нее срабаты­
вает условный рефлекс — можно расслабиться, про­
гулка не светит. И вот она уже переключилась на что-то
другое. Но так ли будет вести себя человек на ее месте
(представим себе эту забавную ситуацию)? Наверное*
он спросит: «А почему, собственно? Я лично уже наце­
лился погулять, так что будьте любезны надеть поводок
и вывести!» Ты ему: «Да не могу я, занят, опаздываю!»
Ответ: «А мне какое дело, что ты опаздываешь?! Я гу­
лять хочу!» В результате малое мамаево побоищ е с
кровопусканием и кровопролитием...
Да, примерно по такому механизму мы обычно и
страдаем от собственных желаний, которые, будучи
осознанными (т. е. попавш ими в сознание), настаива­
ют на своем, не пытаясь даже предположить, что не
все то, что хочется, возможно, по крайней мере в дан­
ной точке времени и пространства. Сколько в наших
головах формулировок, начинающихся со слов: «дол­
жен», «должна», «должно»! Всякий раз, когда мы ис­
пытываем раздражение, за этим раздражением кро­
ются именно эти ужасные слова, равно как и ниже­
следующие: «не хочу», «не буду», «а ну быстро!»,
«почему нет?», «я требую, чтобы...» Да, требовать
продолжения банкета можно сколько угодно, но видите
ли, в чем загвоздка: и есть нельзя безостановочно, и еда
когда-то же должна кончиться.
 Впрочем, как это ни удивительно, сознание совер­
шенно не приспособлено к тому, чтобы рассуждать
здраво. Если в подкорке возбудилась какая-то доминан­
та (читай — какое-то желание), то и мысли мчат в соот­
ветствующем направлении. Нет чтобы оглядеться, про­
считать конъюнктуру, подумать о целесообразности...
Куда там! Тенденциозность сознания, которое повину­
ется подкорке беспрекословно, делает наше желание
крепким, как дамасская сталь, хотя по разрушительно­
сти воздействий его стоило бы сравнить с термоядер­
ным оружием. Ведь крушит наше требование, мгновен­
но перерастающее в агрессию, все и вся. В первую оче­
редь нас, конечно, потом окружающих, а потом снова
нас, уже со стороны окружающих, у которых свои же­
лания (требования), с нашими никоим образом, как
правило, не сочетающиеся.
Впрочем, требуем мы не только от других людей,
чтобы они соответствовали наш им ожиданиям, но и
от мира неживого (ученые и художники, предъявляя
требование к цифрам и кисти, способны, следуя п о ­
рочной практике требований, даже дойти до само-
убийства). Здесь в особенности популярны требова-
ния наподобие: «А где справедливость?», «За что это
мне?», «Верните молодость и здоровье!», «Люди дол- ^ *
жны жить вечно!» То, что подобные требования не­
конструктивны, а жизнь есть жизнь, т. е. люди болеют
и умирают, справедливость — только в нравоучитель­
ных сказках, М О Л О Д О С Т Ь проходит И каждому надле- Жизнь сана по се-
жит пережить разочарования и личные катастрофы, —
все это хорош о известно. Но даже понимая это, мы ще и блага, и зла,
продолжаем твердить: «Должно быть иначе!» Во рту смотря потому, во
что мы с&ми пре-
слаще не становится, а мы, настаивая на невозмож- вратилиее.
ном, упускаем даже те шансы, которые вполне могли Мишель Монтень
быть нами использованы.
Ну и самое абсурдное — это то, что мы способны
предъявлять требования к самим себе. Поскольку
каждый из нас имеет где-то у себя в голове идеаль­
ный образ себя, то тут, как вы понимаете, поводов

------ ш
для предъявления требований более чем достаточно.
Мы хотим быть самыми умными, самыми эрудиро­
ванными, самыми успешными, самыми красивыми и
богатыми... И очень сильно переживаем, когда эти
требования не реализуются. А как они могут, такие-то,
реализоваться? Все это, знаете ли, чересчур. Так что
разочарования, агрессия, направленная на самих себя,
нам обеспечена. Всякий раз, когда оказывается, что
что-то в нас не так, т. е. не так, как бы нам того хоте­
лось, мы или смущаемся, или стыдимся, или же испы­
тываем чувство вины, отчаяние, занимаемся самоби­
чеванием — короче говоря, испытываем классические
симптомы депрессии.
В конечном счете все это сплетается в гордиев узел,
который и не рубить нельзя, и рубить жалко, ибо ка­
жется, что канут с ним все наши мечты и надежды. На
самом же деле если что в этом случае и погибнет, так
это наш и вечные спутники (неврозы я имею в виду).
«Почему отказывает здравый смысл?» — спросите
вы. «А был ли мальчик?» — не спрошу, а отвечу я.
Здравого смысла и не было, поскольку все, что мы
считаем здесь здравым смыслом, просто сознательная
обертка неосознанных процессов (доминант и дина­
мических стереотипов). Не будь, правда, сознания,
они бы покуролесили-покуролесили -— и сошли на
нет. Но благодаря сознанию все это задерживается,
усиливается, перерастает мыслимые и немыслимые
пределы, доводя нас до исступления и легкого поме­
шательства.
«Кто я? Быть может, я не Лир? Не та у Лира стать,
не та походка!» — знаменитые требования шекспиров­
ского героя, представленные в переводе Бориса Пас­
тернака. Требования к другим: «До чего вы меня дове­
ли!»; требования к миру: «Какая несправедливость!»;
требования к самому себе: «Я должен быть звездой
эфира!» В общем, типичное безумие...
 Главное, что я знаю причину!
Впрочем, все они — прогнозы наши и требования —
были бы невозможны, если бы не третий род мыслей,
имеющийся в нашей голове, — это объяснения. Гово­
рить о них и скучно, и глупо, ведь это оправдания. Мы
оправдываем свои страхи и свое раздражение, мы все­
гда находим «убедительные» (нам они, по крайней ме­
ре, таковыми кажутся) объяснения тому, почему мы
боимся, будучи в безопасности, с какой стати рассерди­
лись на близких, затаили обиду или испытываем чув­
ство вины. В действительности ничего, кроме случайно­
сти, нам не угрожает, а сердиться и сетовать просто бес­
смысленно. Кроме того, подобное поведение крайне не­
продуктивно и в большинстве случаев просто некраси­
во. Впрочем, нам это хорошо известно, но мы боимся
себе в этом признаться. Сознание пытается уверить
нас в том, что все наши страхи и приступы злобы
обоснованы, у нас на все есть свои «объяснения»:
мы всегда знаем, почему мы боимся или сердимся, i.; f r,
а также в связи с чем мы расстраиваемся. ^ ' 'V '*>$*
Однако все эти «почему» — лишь объяснения, слу- if
жащие нам для поддержания внутренней стабильно- л
ста. Они дают ощущение понятности, определенности,
Х О Т Я , поскольку все наши требования И прогнозы — Собственно гово-
чистой воды бессмыслица, эта определенность слиш-
ком дорого нам! обходится. Один из самых прославлен- ностей, сколько ин-
ных психотерапевтов, автор гештальт-психотерапии ™деи°шин*етьЮ
и
Фредерик Пёрлз сказал как-то на своем семинаре: «Су- нмеют.о ней пред­
шествует три типа дерьма — куриное, коровье и слоно- ставление' Посяг'
вье. ТУ Когда вы говорите друг другу: « ГПривет!
Г ,», « ТПока!
Т I»
, НУТЬна эт0 пРеД-
ставление — ана-
“Как дела?”, “Здорово живешь!”, “Классный прикид!” —
самого человека.
это куриное дерьмо. Когда вы говорите: “Потому что...”, Уильям Джеймс
“Следовательно.. . “Значит...”, “Следует сделать вы­
вод...” — это коровье дерьмо. Когда же я рассказываю
вам о теории гештальт-терапии — это слоновье дерь­
мо». Выглядит грубовато, но по сути своей очень верно.

144
 За нашими «потому что» нет никакой истины, кро­
ме одной. За ними скрываются какие-то пугающие нас
прогнозы или требования, ведущие к раздражению.
Возможность объяснить что-то — это еще не исти­
на, истина — это дело, то, что мы делаем. К сожале­
нию, за нашими объяснениями стоят самые непри­
глядные дела — страх, гнев и страдание. Если бы мы
были действительно разумными существами, то долж­
ны были бы не оправдывать эти чувства, а признавать
их, думая дальше только о том, что необходимо сде­
лать, чтобы более не доводить себя до них.
Сознание тенденциозно, а потому всякое возникшее в
подкорке возбуждение находит в нем все необходимое.
Мы рисуем сами себе ужасающие нас картины будущего,
подкрепляя их соответствующими объяснениями, или
требуем от мира, себя или других чего-то, что он, мы
сами или другие люди не могут или не хотят делать. Но
наши объяснения говорят об обратном; и мы продолжа­
ем стучаться в закрытые или попросту несуществующие
двери. Кому от этого худо? Нам. Нам, которые отказы­
ваются признать ту несомненную истину, что будущее
никому не известно, что никто никому ничего не дол­
жен, а всякие прочие истины — только мечты и уловки.
На свою жизнь, я думаю, можно повлиять. Рок и
Судьба — это просто такие слова, которые по сути сво­
ей являются все теми же объяснениями. Для того чтобы
осуществить желаемое влияние, нужно прежде всего
осознать точку приложения нашей силы. Этой точкой,
вне всякого сомнения, являемся мы сами. Далее работа.
И только в тот момент, когда мы разорвем порочный
круг, связывающий нашу взбалмошную подкорку и
беспрекословно подчиненное ей сознание; только в тот
момент, когда мы перестанем страдать манией величия
по поводу своего ясновидения и магической природы
своих желаний; только в тот момент, когда мы пере­
станем оправдывать собственные страхи и требова­
ния, — только в этот момент возможность действи­
тельно изменить свою жизнь станет реальностью.
 г Часть Вторая

В прочем , д о стато ч н о ли м ы р азум н ы , ч то б ы бы ть

сто л ь стр о ги м и к себе и о д н о в р ем ен н о и м е н н о п о э т о ­
м у — столь заб о тл и в ы м и в о тн о ш ен и и своей ж и зн и ?
Н е зн аю .

Грех священника...

Насколько наша «личность», т. е. наши мировоззренческие уста­

новки, определяет наше поведение? Чеммы руководствуемся, когда
нам предстоит совершить тот или иной поступок? Здравым рассуж­
дением? Своей внутренней идеологией? Этот вопрос и решили иссле­
довать социальные психологи...
ВБиблии есть притча про доброго самаритянина, который, не в
пример другим персонажам истории, остановился и помог страда­
ющему человеку. Ученые-психологи почитали, видимо, Библию и
решили провести следующий эксперимент. Ничего не подозрева­
ющемустудентуПринстонской духовной семинарии говорили: «Вам
предстоит прочесть проповедь о “добром самаритянине”, но пото­
ропитесь, вы опаздываете, ваши слушатели уже давно ждут».
По дороге к месту, где предполагалось прочтение проведи, экс­
периментаторы поместили актера, который в момент, когда мимо
проходил испытуемый семинарист, падал, начинал стонать и захо­
диться от кашля. Этот эксперимент продолжали многократно и с
разными семинаристами. Теперь догадайтесь с трех раз, как вел
себя семинарист в этой ситуации?
Никогда не догадаетесь! Только 10% семинаристов, полага­
ющих, что они опаздывают на свою проповедь о «добром самари­
тянине», останавливались, чтобы помочь страдающему! Результа­
ты эксперимента вызвали в научной среде настоящий шок: свя­
щенник, который собирается читать проповедь о «добром сама­
ритянине», не останавливается, чтобы помочь нуждающемуся в
помощи!
Почему семинаристы реагировали таким образом? Ответить на
этот вопрос, конечно, мог каждый из тех, кто прошел мимо. Воб­
щем и целом все говорили одно и то же: что чувствовали себя не­
компетентными в оказании помощи этомунесчастному (ведь обра­
зование священника—это вам не медицинская специализация), а4
 ЩкЗаперЗаз

кроме того, они опаздывали, их, как они полагали, ждали люди, что
и неудобно, и неприлично... Да и потом, ведь кто-то постоянно хо­
дит этой дорогой, так что несчастный, конечно, не остался бы без
помощи—найдутся и более компетентные, и менее занятые. Ниче­
го не скажешь, логично!
Однако что это, если не оправдание? И накоцец насколько
сильны наши установки (взгляды, мировоззрение), насколько, в
действительности они определяют наше поведение? Да, если уж
священник, который собирается через несколько минут пропове­
довать помощь страждущим, отказывается оказать помощь этим
последним (ссылаясь при этом бог знает на сколь нелепые «при­
чины»), то что уж говорить о нас, грешных! ,
Поведение человека определяется не тем, что составляет
его «личность», а ситуацией—таков вердикт социальных пси­
хологов. Я бы добавил к этому только одно: эта «ситуация», опре­
деляющая наше поведение, не что иное, как определенная конфи­
гурация активизированных динамичеошх стереотипов и доминант
(здесь и страхи, и желания), работа которых, впрочем, весьма ис­
кусно прикрывается сознанием. Говоря точнее—объяснениями,
весьма, надо признать, благопристойными, по крайней мере на
первый взгляд.

МНОЖЕСТВЕННАЯ ЛИЧНОСТЬ
Ну что ж, можно считать, что с иллюзией нашей со­
знательности покончено. Очевидно, что до собствен-
Зем леустроителч Ной разумности нам еще идти и идти. Если же кто-то
прорывают кана-4 ^
лы, лучники метают после всего сказанного полагает обратное, то, верно, со
стрелы, пдотники здравым смыслом у него совсем плохо. Человек, боя-
вянные детали, муд- щийся в отсутствии
* действительных . или, по крайней
рый человек фор-, мере, серьезных угроз, человек, требующий исполнения
мирует себя. всех его желаний и фактического, воплощения всех сво-
Диммапада ^ представлений о жизни в нее — в жизнь, не столько
безумен, сколько несчастен. Впрочем, если кто-то дума­
ет, что приговор психолога человеческой психологии
закончен, он глубоко заблуждается; есть еще одна не­
початая тема, имя которой — личность.

147v
 Фикция моего «Я»
Что такое наше «Я»? Хороший вопрос! Чувствуете
иронию автора? А как иначе, ведь сейчас речь пойдет о
самой растиражированной фикции! Почему «Я» чело­
века — фикция? Попробуем разобраться. Нам кажется,
что мы такие, какие мы есть, зачастую мы даже требу­
ем от других людей, чтобы они признали это: «Прими
меня таким, какой я есть!» И ведь мы даже не догадыва­
емся, сколь тяжелую, сколь неразрешимую задачу мы
ставим! Каждый из нас не единичен, каждого из нас —
много, и каждая наша ипостась — разная. Вспомните
собственный опыт или друзей ваших, знакомых: роди­
тели приходят в школу и им рассказывают о том, какой
у них замечательный ребенок. «Вы ничего не путаете? —
недоумевают родители. — Вы о нашем Пете говорите?»
«Конечно, о Петеньке!» — отвечают учителя. Или об­
ратная ситуация: дома Петенька — ангел, но стоит его
отправить к бабушке — он превращается в сущего дья­
вола. Ну что скажете? В школе и дома, дома и у бабуш­
ки на даче разные дети? Или, может быть, наш вообра­
жаемый Петенька ужасный притвора? Не более чем мы
сами — дома и на работе, в электричке метро и на дач­
ном участке среди любимых гладиолусов и огурцов.
Везде мы разные, друг на друга не похожие...
Представьте себя (постарайтесь взглянуть со сторо­ Внутренние пред­
ны) в отношениях с собственными родителями, а по­ писания включа­
ют все, что невро­
том взгляните на себя, но в отношениях с супругом или тику Надо делать,
любовником (любовницей), так ли вы ведете себя с соб­ чувствовать, знать;
кем ему Надо быть,
ственными детьми, сотрудниками по работе, с друзья­ а также все его та­
ми и т. п.? В каждой ситуации мы ведем себя абсолютно бу: как и что ему
Нельзя делать.
по-разному — иначе реагируем, иначе воспринимаем
Карен Хорни
те или иные события, даже думаем мы в зависимости
от ситуации по-разному. Допустим, что какая-то не­ ш
винная в сущности пошлость слетает с уст ваших ро­
дителей, потом она же, но в исполнении вашего ребен­
ка, далее то же самое произносится ваш им супругом

148
 Щквапервая

или возлюбленным, наконец, другом, сотрудником,

случайным прохожим. Вы услышите одну и ту же по­
шлость? Нет, вы услышите множество совершенно раз­
ных высказываний: в одном случае это действительно
будет пошлость, в другом — хамство и «сплошное не­
приличие», в третьем — глупость, в четвертом — милая
игра и сигнал к половой активности, в пятом — прояв­
ление доверия, в шестом... Надо ли перечислять даль­
ше? В каждой из этих ситуаций вы и сами будете
разными. Почему? Потому что в каждой из них вы
будете исполнять разные роли.

Прима уездного театра

Да, не пугайтесь, именно роли, как в спектакле или
кинофильме. Конечно, у вас нет ощущения, что вы иг­
раете роль сына (или дочери), общаясь с собственными
родителями, потому что вы привыкли к этой роли,
сжились с нею и с нею себя отождествляете. А что, если
вы с младенчества росли в детском доме, но вот, по ве­
лению очередного зигзага вашей судьбы, оказались ли-
, • цом к лицу с вашими «биологическими родителями»,
которых никогда не видели. Кажется, что эта ситуация
не должна отличаться от предыдущей, но ведь это не
так. В последнем случае вам будет казаться, что вы иг­
раете эту роль, вы будете осознавать, что не чувствуете
Ни*один' человек себя ребенком — сыном (или дочерью) этих людей. Но
не сможет хоть ведь эхо действительно ваши родители! В чем же дело?!
сколько-то долго п
быть п-р.™для се- Все дело в том, что привычка и ее отсутствие — это
бяидругим —для разные вещи. Если динамические стереотипы наличе-
цГкондов*'не*за- СТВУЮТ>то вы будете чувствовать себя тождественными
путаться, который собственному поведению (в данном случае — собствен-
настоящий. ной социальной роли). Если же эти стереотипы пока не
^атанимГоггори 0бра30валисЬ) подобного ощущения у вас не возникнет
и только ваше сознание говорит вам: «Это твои родйте-
“ ли», — говорит и само себе не верит.
Хорошо, но какие же мы в таком случае «настоя­
щие»? Где мы настоящие — с родителями или с детьми,
 г Чмхсть Вторая

с супругами, или с сотрудниками или друзьями? И вооб­

ще, можно ли в какой-то из этих социальных ролей,
отыскать нас? Может быть, мы все-таки нечто боль­
шее? Или, не дай бог, меньшее? И меняет ли суть дела
то, что в одном случае мы осознаем, что играем некую
социальную роль (сына или дочери, супруга или супру­
ги, родителя, друга, сотрудника и т. д.), а в .другом —
настолько с нею сжились, что и не чувствуем «игрового
момента»? Надо думать, что если и меняет^ то, по боль­
шому счету, несильно.
Но кто же тогда «Я»?! Вспомним Лира, задавшегося
этим вопросом. Ох, как божественно мудр Шекспир,
мир его праху! Кстати, о прахе и о Шекспире: по этому
поводу у него есть тонкое замечание, только не в «Ко­
роле Лире», а в «Гамлете»: «Александр умер, Александра
похоронили, Александр стал прахом, прах — земля, из
земли добывают глину. Почему глине, в которую он об­
ратился, не оказаться в обмазке пивной бочки? Истлев­
ш им Цезарем от стужи заделывают дом снаружи. Пред
кем весь мир лежал в пыли, торчит затычкою в щели».
Конечно, все это не слишком радует, но роль «пыли» и .Дг , ’ Ь"-*
«праха» подходит нам не меньше, чем роль «родствен­
ника», «профессионала в своем деле» или, например, >Ш
Мышечный пан­
маленькая роль сто пятого плана — роль «случайного цирь; состоящий из
прохожего». хронических мы­
шечных блоков, мо­
жет быть поверх­
ностным или лежа­
«Весь мир— театр, а люди в нем— актеры!» щим глубоко, мяг­
ким как губка, или
твердым как желе­
Этот знаменитый шекспировский тезис трагичен, любой психо­ зо. В любом случае,
его функция — за­
терапевт подтвердит. Междудвумя возможными вариантами—иг­ щита от неудоволь­
рать илижить—современныйчеловеквыбрал играть. Жизнь пошла ствия. Однако ор­
ганизм платит за
побоку, мы превратились в роботов и сами этого не заметили. Со­ эту защиту потерей
временный человек расколот, он рассыпался сотнями ролей по значительной час­
ти своей способно­
собственной жизни, он перестал быть цельным, апотому и силь­ сти к удовольст­
ным. Но если мы все время играем, каковы же мы на самом деле? вию.
Где мы настоящие? Есть ли мы вообще? А если есть, то когда? Со­ Вильгельм Райх
временный человек потерялся, он пуст, он умеет только изображать,

150
 ЩиВапервая

ведь даже страдание у нас деланное. Мы и любим, и мучаемся на

публику. Причем в зрительном зале, кроме нас самих, никого нет.
Каждый занят собой: сам играю, сам аплодирую. Круг замыкается:
человек оказывается наедине с самим собой, но он умеет только иг­
рать. Игра приобретает чудовищные формы, это уже не трагедия,
это катастрофа.
Представим, что в наших силах прервать игру. Что тогда? Это
ровным счетом ничего не меняет, посколькуигра во всем, и осталь­
ные продолжают читать свои роли, принимая заученные позы. Оди­
ночество, ужас и внутренняя боль—вот наши собеседники. Агрес­
сия — способ защиты, риск—способ ощутить жизнь. Таков ре­
цепт для тех, кто играет, пытаясь неиграть. Что станется с нами, если
нас раздеть, если снять с нас все роли, в которые мы так заботливо
укутались? Мы будем беззащитны, мы начнем защищаться, но это
снова игра. Ачто, если нас совсем раздеть, так, чтобы мы не могли
даже защищаться? Мы почувствуем себя слабыми, но это неправда.
Жизнь сильна не своей формой, не игрой, но самим фактом жиз­
ненности, а этого у нас не отнять. Но мы не понимаем этого, пото­
мучто постоянно играем и не знаем другого.
Загнанные и измученные, мы все-таки выучиваемся на перво­
классныхактеров, мы становимся мастерамиманипуляций, что поз­
воляет нам балансировать на зыбкой кромке межличностныхотно­
шений. Существует целая бездна разнообразных манипуляций, но
если свести их в общие формулы, то оказывается, что существует
только четыре основные манипуляционные стратегии.
Во-первых, стратегия активной манипуляции. Человек, кото­
рый использует манипуляции подобного рода, пытается управлять
другими людьми с помощью активныхмер. Он ни за что не станет
демонстрировать свою слабость и в любых обстоятельствах будет
играть роль человека, полного сил. Он опирается на слабостьдругих
людей и добивается над ними контроля.
Во-вторых, стратегия пассивной манипуляции. Пассивныйма­
нипулятор—это прямая противоположность активному. Он прики­
дывается беспомощным, а зачастуюдаже глупым. Вто время как ак­
тивный манипулятор выигрывает, побеждая противников, пассив­
ный выигрывает, терпя поражение. Позволяя активномуманипуля­
торудумать и работать за него, пассивный манипулятор одерживает
сокрушительнуюпобеду.

151
 В-третьих, стратегия соревновательнойманипуляции. Некото­
рые люди живут борьбой, покой, как говорится, им только снится.
Жизнь для них—это постоянный турнир, цепочка выигрышей и
проигрышей. Другиелюдидлятакогоманипулятора выполняютроль
соперников или даже врагов, реальныхили потенциальных.
В-четвертых, стратегия манипуляции безразличия. Человек,
исповедующий эту стратегию, играет в индифферентность. Он ста­
рается отойти, устраниться от контактов. Его девиз: «Мне напле­
вать». Но на самом деле емуне наплевать, и даже очень! Однако он
никогда не сознается в своей заинтересованности, он вынуждает
другихпринимать нужные для него решения, скрывала при этом за
маскойхоленого безразличия.
Впрочем, манипулятора бесполезно, а главное, нелепо обвинять.
Он сам страдает от своих манипуляций больше других, поскольку
платит за свои невротические стратегии одиночествоми тягостным
чувством бессмысленностисуществования, которое по-настоящему
пусто, если в нем нет искренности. Манипуляторами становятся не
от хорошей жизни.
Основная и первая причина манипуляций банальна до непри­
личия. Дело в том, что человек никогда не доверяет себе полно­
стью. Сознательно или подсознательно он всегда думает, что его
спасение в других людях, однако он им тоже полностью не доверя­
ет. Возникает противоречие, которое и заставляет его встать на
скользкий путь манипуляций: заставлять, привязывать, вынуждать,
признавать, отступать и т. п.
Вторая причина, заставляющая нас становитьсяманипулятора­
ми, еще парадоксальнее: человеку кажется, что чем он успешнее,
чем совершеннее, тем любимее. Но это очевидная нелепость. Кто,
скажите на милость, будет любить пусть и идеальную, но холодную
статую? Любовь—это искреннее желание заботиться о другом че­
ловеке. Когда же мы отвергаем заботу, мы отвергаем и любовь, ког­
да мы требуем, чтобы о нас заботились, то лишаем любовь спон­
танности, без которой она существовать не может.
Третья причина манипуляций сокрыта в наших страхах. По
большому счетумы ужасно трусливы. Мы боимся, что о нас кто-то
что-то плохое скажет или подумает, мы боимся, что нас обманут,
обидят, подставят. Гонимыеэтими страхами, мы защищаемся мани­
пуляциями, т. е. сами кому-то что-то плохое говорим или думаем,
 обманываем (утешая себя, что это во благо), обижаем (сцелью«вос­
питания»), подставляем и не замечаем этого.
Надо ли удивляться, что после всего этого мы чувствуем себя
одинокими?

А был ли мальчик?
Наше «Я» определяется обстоятельствами, точнее
говоря, теми динамическими стереотипами (условны­
ми рефлексами, привычками), которые пробуждаются
в нас под воздействием этих обстоятельств. При этом
мы ведь с пеной у рта готовы убеждать всех и вся: «Я —
личность!», «У меня есть права!», «Человек -— высшее
творение природы, потому что у него есть личность!»
«А был ли мальчик?»;— спрашиваю я вслед за Макси­
мом Горьким и прихожу к неутешительному для наше­
го слишком разросшегося самолюбия выводу: мальчи­
ка не было. Впрочем, данный пессимизм — это лишь
оптимизм хорошо осведомленного человека. Не ду­
маю, что по этому поводу стоит расстраиваться.
Возможно, все это повод не для печали, а для весьма
важного для каждого из нас мероприятия. Ведь если
нас до сих пор не было, а были лишь одни наши дина­
мические стереотипы и доминанты, скрашенные игрой
в поддавки нашего сознания с нашим подсознанием,
значит, у нас еще большие перспективы. Современный
Я называю невро­ человек, и, к сожалению, это уже доказано с величай­
тиком любого, кто шей степенью достоверности, во всем разочаровался,
использует свои воз­
можности, чтобы не видит смысла в жизни и думает только о том, как бы
м ан ип ули ровать поскорее скоротать свой век. Депрессия поразила чело­
другими, вместо
того чтобы совер­ вечество — об этом говорят не только ученые, но и
шенствовать себя. экономисты на своем знаменитом Давосском форуме.
1 Фредерик Пёрлз А что такое депрессия, если не утрата смысла жизни?
Последнее же возможно лишь вследствие возникновения
ощущения, что все цели достигнуты, а далее идти неку­
да. Что ж, теперь с уверенностью можно утверждать, что
это не более, чем ошибка, хотя и очень серьезная.
 п 6астр Bmefaa

В действительности мы не только не достигли своих

целей, а только начали их нащупывать, только сейчас
у нас появились реальные шансы выбраться из м ра­
кобесия собственного восхваления и обожествления,
только сейчас мы получаем возможность найти того
отсутствовавшего до сих пор мальчика, равно как и
девочку, — причем в каждом из нас. Следует только
избавиться от фикции «Я», понять, что геоцентри­
ческая (эгоцентрическая) модель мира (в нашем
случае — субъективного, психического) бесконечно
устарела; Не Солнце крутится вокруг Земли, а Земля
вокруг Солнца, не другие люди крутятся вокруг нас, а
мы крутимся в мире других людей, которых, кстати,
из-за постоянной «ролевой игры» и не замечаем.
Странно ли, что мы чувствуем себя одинокими? Нет, не
странно. Имеем ли мы шанс исправить сложившееся
положение? Я думаю, что да, но только в одном случае:
мы должны понять, что являемся заложниками своего
поведения, своих привычек, доминант, образов субъек­
тивного восприятия (т. е. внутренних образов, где ве­
щ и или хороши, или плохи) игры подсознания с созна­
нием, а также прогнозов, требований и объяснений, на­
селяющих последнее. Если мы осознаем это, то, вероят­
но, сможем и изменить положение дел, научившись из­
менять собственное поведение. Только тогда и появим­
ся мы сами, а с нами и другие люди, только настоящие,
а не партнеры по заезженным пьесам. Хорошая пер­
Манипуляция— это
спектива, не правда ли? Теперь лишь один вопрос — псевдофилософия
как? Начнем с малого... жизни, направлен­
ная на то, чтобы экс­
плуатировать и кон­
тролировать как
себя, так и других.
Эверетт Шостром
 Глава вторая
КАК УПРАВЛЯТЬ СВОЕЙ ПСИХИКОЙ?
О О о т так, совершенно незаметно, мы подошли к
самому главному пункту программы: «А что делать-то,
доктор?!» Отвечаю: работы — непочатый край. Впро­
чем, прежде чем перейти к непосредственным инструк­
циям по управлению своей психикой, должен сделать
небольшую ремарку.
Психологи давно пришли к выводу, что каждый из
нас относится к одному из двух психологических ти­
пов: мы или интерналы, или экстерналы (не нужно пу­
тать с экстравертами и интровертами — это другая
классификация). Что скрывается за этими мудреными
названиями? Экстерналы— это люди, которые всегда
полагаются на случай, на судьбу, на удачу, на авось, ко­
торые рассчитывают не на себя, а на стечение обстоя­
тельств, т. е. ждут, а не делают. Вторые — интерналы —
напротив, рассчитывают на себя, они всегда думают о
том, что от них зависит, что они могут сделать, чтобы
повернуть дело к лучшему. Они делают, а не ждут,
пока удача сама свалится им на голову.
Специальные исследования показали, что интерна-
лам, как ни странно, по жизни «везет» больше, чем эк-
стерналам. Они меньше страдают от психологических
проблем, они более успешны в делах житейских, они
оптимистичны и трудолюбивы. В отличие от интерна-
лов экстерналы сталкиваются с большим количеством
психологических трудностей, неудачи — это их конек,
 ^Чхмтр Вторая

они постоянно впадают в пессимистическое настрое­

ние и чаще других кончают жизнь самоубийством. Ка­
жется, такая незначительная разница, а такие разные
судьбы.
Проще говоря, интерналы — это люди, которые
готовы к тому, чтобы изменять свою жизнь соглас­
но собственному усмотрению; а экстерналы подоб­
ной смелостью не отличаются. Сейчас мы волевым
усилием занимаем позицию интернала: отдавая себе
отчет в том, что качество жизни определяется не ка­
кими-то внеш ними факторами, а качеством ее про­
живания, мы начинаем работу над своим поведением,
т. е. осваиваемся с правилами управления собственной
психикой (или мозгом — это кому как будет угодно).
П ринципы работы мозга нам известны, так что те­
перь переходим к принципам работы с мозгом.

ИЗМ ЕН ИМ ПРИВЫЧКУ
Сначала определимся с точкой приложения наших
усилий и тем, что мы хотим исправить. У России, гово­
рят, две беды, у каждого из нас — три. Во-первых, стра­
хи, тревоги, опасения; во-вторых, раздражение, гнев,
чувство обиды; в-третьих, печаль, горе, чувство вины.
Задумаемся, какая была бы у нас жизнь, если бы в ней
ничего этого не было? У-ух какая была бы жизнь! Но
Как ювелир удаля­
откуда же эти беды? ет налет с серебра,
Всякие отрицательные эмоции, как мы уже хорошо так мудрый очища­
ет себя, медленно,
знаем из первой части этой книги, являются, с одной тщательно, изъян
стороны, неизбежным следствием нарушения устояв­ за изъяном.
шихся стереотипов поведения (привычек), с другой Дхаммапада
стороны результатом невозможности достижения же­
лаемого результата, т. е. это следствие нереализованно-
сти наших доминантых потребностей (желаний). На­
конец, существенной причиной наших эмоциональных
страданий может быть ситуация неизвестности и не­
определенности, связанная и с нарушением динамиче-

----- Z5B*
 ских стереотипов (привычек), и с болезненным усилени­
ем доминант, однако главное — это конфликт непони­
мания между нашим сознанием и подсознанием (т. е.
корой и подкоркой).
К этому стоит еще добавить, что неоднократно воз­
никающие отрицательные эмоциональные состояния
и сами по себе становятся привычками. Мы привыка­
ем реагировать на какие-то события (факты или явле­
ния) определенным, весьма неприятным образом: по­
баиваемся, тревожимся, сердимся, раздражаемся, печа­
лимся и впадаем в меланхолию. Иными словами, наш
мир полон стимулов, в ответ на которые мы автомати­
чески испытываем целый комплекс отрицательных
эмоций. Вполне может статься, что смысла в таком ре­
агировании нет никакого, что подобные негативные
эмоциональные состояния — просто привычка. Но
что это меняет? Если есть такая привычка, жизнь будет
в тягость.
Так или иначе, если мы оказываемся в ситуации,
которая не кажется нам слишком опасной, однако же­
лаемого результата мы в ней не достигаем, то у нас
.. возникнут эмоции раздражения, гнева, возможно да-
^ же — агрессия, способная вылиться в нападение. Если
же мы оказываемся в ситуации, когда, при прочих
равных, опасность кажется больше, чем в первом слу­
чае, то, вероятнее всего, мы будем испытывать страх и
попытаемся осуществить бегство (реальное или вирту-
4 альное). В тех же случаях, когда и ситуация — не так
? чтобы очень, а бежать некуда — «позади Москва», то,
\ скорее всего, нам не удастся избежать состояния угне-
тенности духа — печали, страдания и ощ ущ ения то-
,, тального жизненного несчастья.
Однако очевидно, что всякий раз речь идет об оцен­
ке ке ситуации, это мы ее оцениваем как пугающую, раз­
дражающую или печалящую. Если мы сможем в до­
статочной мере повлиять на собственные привычки,
■J желания и сознание, то совершенно точно (заявляю это
официально как доктор) состояние наше изменится в
 ^Lacmb Вторая

лучшую сторону. Если же мы проявим стойкость и

будем придерживаться новых способов реагирова­
ния в прежних, изменившихся теперь условиях, то
это войдет в привычку и нам более не придется ис­
пытывать этих неприятных эмоций, а потому ка­
чество нашей жизни будет более высоким по срав­
нению с большинством наших несчастных соро­
дичей.

Это провокация!
Первым делом, как нетрудно догадаться, речь пой­
дет о привычках воспринимать вещи «дурными», т. е.
опасными, раздражающими, огорчающими. И прежде
всего, необходимо составить список таких ситуаций,
обстоятельств, событий, которые для удобства мы ста­
нем называть провокациями. Итак, рисуем таблицу
провокаций.

Таблица провокаций

Пугающие Раздражающие Поводы

ситуации события для огорчений

1. 1. 1.
2. 2. 2.

Далее садимся и записываем последовательно в каж­

дый столбец ситуации, провоцирующие нас на соот­
ветствующие эмоции. В первый столбец таблицы —
ситуации, вызывающие у нас чувство страха или тре­
воги (например: вызов к начальнику, посещение вра­
ча, полет на самолете и т. п.). Во второй столбец за­
носятся те ситуации, в которых мы испытываем раздра­
жение и чувство гнева (например, общение с кем-нибудь
 ЩкВаВторая

из родственников, недоброжелательность продавцов,

невозможность решить какую-нибудь проблему и т. п.).
В третий столбец, соответственно, попадут у нас те си­
туации, которые являются типичными поводами на­
ших огорчений, т. е. эмоций горя, печали, разочарова­
ния (например: необходимость решать какую-то рабо­
чую проблему, которая совершенно не дается, а девать­
ся некуда, и другие сходные случаи).
Зачем мы составляем этот список? Ответ прост: вра­
га нужно знать в лицо. Впрочем, это шутка, на самом
деле он необходим, чтобы суметь осуществить необхо­
димые действия, ведущие к изменению нашего стерео­
типа реагирования, прежде чем этот — прежний и не­
желательный — стереотип реагирования начнет вопло­
щаться в жизнь. Если процесс уже запущен, то оста­
новить его, мягко говоря, затруднительно, более
того, всякие попытки изменить направление дви­
жения такого «поезда» на полном ходу могут быть
чреватыми. Конечно, мы можем усилием воли сдер­
жать «внешний компонент эмоциональной реакции»
(как говорят в этом случае психотерапевты), однако
сама по себе эмоция не только никуда не денется, а, на-
jjj^t против, лишь усилится, что приведет к еще большему
психологическому дискомфорту.
Теперь самое главное. Запоминаем как «Отче наш»,
правила, которые следует неукоснительно соблюдать
всякому, кто вступил в неравную борьбу со своими при-
ГлюдейеКл°и°- вычками. Правил всего три.
ность, у большин­
ства— пустота, по­
тому что они слиш-
ком заняты тем, что
Правило
г
первое
г
проецируют себя тт ^
во все стороны. ™ в коем случае не позволяйте себе реагировать на
Фредерик Горлз провокацию так же, как вы реагировали прежде. Пом-
i ! ните, что если вы повторите прежний стереотип
поведения, то он лишь закрепится, усилится, по­
вторение — мать учения! Если при встрече с той ситу­
ацией, которая традиционно вызывает у вас чувство
страха (тревоги, беспокойства и т. п.), вы поддадитесь

159*
 Вторая

своему чувствуй попытаетесь избежать этого контакта,

то, возможно, вам это удастся, а следовательно, вы ис­
пытаете облегчение, но это станет для вашей психики, в
последующем еще одним стимулом к тому, чтобы бо­
яться и скрываться, соответственно. В случае раздраже­
ния и печали — то же самое: дав своим эмоциям выход,
вы самолично откроете дверь агрессии и страданиям!
Однако свято место пусто не бывает, и поэтому
нельзя отменить одну реакцию, не заменив ее на
иной, новый способ реагирования. Этот новый спо­
соб вам необходимо продумать предварительно (во
время встречи со своей провокацией времени на раз­
думья у вас не будет). И должен предупредить, что,
продумывая новый возможный способ реагирования
в данных обстоятельствах, необходимо убедиться в
следующем. Если это пугающая ситуация — этот спо­
соб должен исключать какие-либо попытки избежать
ее. Если это раздражающая ситуация — новый спо­
соб вашего реагирования должен полностью исклю­
чать какие-либо формы нападения на раздражающий
объект. Если это ситуация горя и печали — в новом ^
способе реагирования не должно быть никакой пас- \ . г'
сивности! * 1j
Здесь есть и еще один немаловажный нюанс. Когда
вы находите способы иначе реагировать на свои
провокации, возникают новые устойчивые связи
между Э Т О Й провокацией И Н О В Ы М И реакциями С Перестать бояться
вашей стороны. В дело, так сказать, вступают новые невозможно, есяи
,, ты всякий раз нахо-
агенты, которые разбавят среду и снизят концентра- дишь способ избе-
цию привычной для вас реакции. Если же вы продол- опасности —
жите реагировать прежним способом, т. е. попытками циеТ^раще^ием
избежать пугающей ситуации или агрессией в ситуа- за помощью и пр.
циях, где у вас традиционно возникает раздражение, Научный факт
то иные связи между этой ситуацией и ваш им соб­
ственным состоянием не будут образовываться. Сами
же эти ситуации станут «вычищаться» от всяких иных
реакций и состояний, становясь исключительно пуга­
ющими, или исключительно раздражающими, или ис-

---- 160
 ключителыю печалящими. Фактически вы почти на­
сильственно заставляете себя думать только о том, как
опасна эта опасность (как раздражает эта раздража­
ющая вас ситуация; как тяжела эта мука и т. п.), в ре­
зультате вы просто не оставляете себе выбора реагиро­
вать иначе.

Правило второе
Помните, что всякая ваша эмоциональная реакция
комплексна, в ней есть и мышечный компонент, и телес­
ный. Если вы позволите вашему мышечному напряже­
нию усиливаться, то это будет автоматически усили­
вать и интенсивность данной— негативной— эмоцио­
нальной реакции. Мышечное напряжение выступает
здесь как мощный источник энергии, последняя же
пойдет на усиление вашей тревоги, раздражения
или отчаяния.
Относительно телесного компонента эмоциональ­
ного реагирования следует пом нить: он настолько
же опасен, насколько опасны и деструктивные мысли.
, Однако мы, как правило, не замечаем, что в ситуации
^ тревоги или раздражения усиливается частота сердце­
биений, повышается потливость, изменяется ритм ды­
хания (оно становится более частым и поверхност­
ным). Как показывают исследования, главная задача
* состоит здесь в следующем: необходимо заметить эти
. физиологические реакции (реакции вашего тела), а
f потом оценить их соответствующим образом. То есть
вам необходимо осознать, что все это не более чем
^ следствие вашей же избыточной эмоциональной ре-
, акции. Ничего особенного в этих телесных состояниях
"cj нет, но своими страхами и раздражением мы их толь-
^ ко усиливаем.
Кроме того, специфическим образом при тревоге,
раздражении и печали ведет себя ваше внимание,
переключаясь с нейтральных в сущности внешних
раздражителей на ваши «внутренние» образы. Вы

6 Ключ к тайнам подсознания 161

смотрите на пугающие вас обстоятельства, но видите в
этот момент не то, на что смотрите, а разнообразные
«внутренние» картины (например: картину собствен­
ной смерти или бедствия, картину страдания и боли,
картину своего унижения или позора, картину утраты и
каких-то потерь). Таким образом, вы как бы выпадаете
из настоящего, актуального момента, проваливаясь в
собственные фантазии, которые, следуя своей привыч­
ной тенденциозности, и рисуют вам столь устрашаю­
щие картинки. Картинки эти, конечно, не более чем
плод вашего же воображения, однако плод этот спосо­
бен довести любого нормального человека до полной
некондиции. Ваша задача, таким образом, сводится
к тому, чтобы в данной стрессовой ситуации (когда
вы пугаетесь, раздражаетесь или расстраиваетесь) ви­
деть, слышать, чувствовать все то, что в действи­
тельности происходит в данный момент времени и
пространства причем, во всех подробностях, с нюанса­
ми, но без каких-либо оценок. Просто фиксация, фик­
сация и еще раз фиксация на жизни, а не на собствен­
ных опасениях.

Правило третье
Никогда не ищ ите оправданий своим негативным .
эмоциональным реакциям! Помните о почти безгра- ^
ничных возможностях нашего подобострастного в от-
ношении подкорки сознания. Оно всегда сможет найти ^
достаточное количество каких-нибудь вполне «логич- ;
ных» доводов, говорящих вам о том, что, мол, и страх
здесь — в этой ситуации — уместен, и раздражение
вполне обосновано. Верить своему сознанию в м о­
менты страха, раздражения или печали — смерти
подобно! Конечно, у ваших страхов, вашего раздраже­
ния или печали есть причины, но отнюдь не те, в важ­
ности которых вас будет уверять ваше сознание.
Каковы эти причины? Вы их знаете: нарушение
привы чного жизненного стереотипа, столкновение
 вашего желания с возможностями среды (с объектив­
ными трудностями), это, наконец, просто привычки
именно таким образом реагировать на те или иные
обстоятельства. Как вы догадываетесь, ни одна из
этих причин не стоит того, чтобы портить себе
жизнь, тем более что пом ощ и от подобных — нега­
тивных — эмоциональных реакций ждать не прихо­
дится. Да, в нашей жизни встречаются трудности,
но это вовсе не означает, что к ним следует при­
бавить еще и трудности психологические. Мало
вам одной беды (если это, конечно, действительно бе­
да, а не то что ею кажется), хотите сделай» из одной —
две?! Это вряд ли разумно.
Что ж, таковы три основных правила, которые не­
обходимо помнить и реализовывать в моменты, когда
вы сталкиваетесь с провокациями, т. е. теми события­
ми, которые были предварительно определены вами
как таковые и внесены в соответствующие рубрики
таблицы провокаций. Главное же состоит в том, что
вы не должны позволять себе быть жертвой собствен­
ных негативных эмоциональных реакций, т. е. позво­
лить им протекать так, как им вздумается. В конечном
счете чья это жизнь — их или ваша? Я думаю, что
ваша, а потому вы и должны решать, как именно вы
будете реагировать. Если реакции страха, раздражения
и печали вас устраивают, то, разумеется, здесь никто не
неволит. Однако же если есть на этот счет и другие мне­
Все человеческие ния, то нужно просто помнить и реализовывать пере­
ошибки суть не­
терпение, прежде­ численные здесь правила.
временный отказ
от методичности,
мнимая сосредото­
ченность на мни­ Секреты мастерства
мом деле.
Франц Кафка Теперь о технологии. Это, безусловно, важный во­
прос. Мы вполне можем научиться затормаживать свои
нежелательные эмоциональные реакции и формировать
новые стереотипы поведения в прежних, провоциру­
ющих нас обстоятельствах. И. П. Павлов говорил по
этому поводу: «Человек должен воспитывать в себе
 ^Чхшпь Вторая

нужные торможения». Впрочем, я бы добавил: это он

должен самому себе, поскольку он является первой жерт­
вой своих тревог, своего гнева и своего страдания. Од­
нако здесь важно быть своевременным, помните ленин­
ский тезис «Вчера было рано, завтра будет поздно!»? Это
как раз про этот случай!
Появление в поле вашего зрения провоцирующей
ситуации есть сигнал к немедленным и решительным
действиям. Сами по себе обстоятельства не бывают хо­
рошими или дурными, они нейтральны, а потому наша
негативная реакция на них хоть и запрограммирована,
но не является обязательной и неизбежной. В связи с
этим сначала нужно включить тормоза и буквально
прокричать себе: «Стоп!» или «Стоп, машина!», «По­
стой, паровоз, не стучите, колеса!» Впрочем, чем короче
инструкция — тем лучше. После этого сразу же повто­
рите про себя вечную гайдаевскую истину: «Жить хоро­
шо! А хорошо жить — еще лучше!»
Теперь к делу. У вас есть две возможности: реаги­
ровать на эту провокацию, как вы делали это обычно
(страхом, агрессией или печалью) — или как-то ина­
че. Чтобы сподвигнуть себя на второй вариант пове­
дения (который я заведомо рассматриваю как значи­
тельно более эффективный и достойный), необходи­
мо представить себе последствия обычного способа
вашего реагирования в этой ситуации. Грубо говоря, , я
нужно «просмотреть», чем дело кончится, если п ро­ Самоконтроль по­
должать вести себя в прежнем духе, т. е. увидеть по­ хож на тормоза в
поезде. Он полезен,
следствия своих страхов, своего раздражения и печа­ когда вы обнаружи­
ли. Можно, конечно, довести себя до белого каления ваете, что движетесь
в неправильном на­
собственным ужасом; можно разругаться со всеми правлении; но про­
вдрызг, сделать из себя неврастеника, который всего сто вреден, если на­
правление верное.
боится, взрывается на ровном месте; можно, нако­
Бертран Рассел
нец, стать вечным печальником — главным исполни­
телем роли царевны Несмеяны. Если этот вариант уст­
раивает — милости просим. Но я думаю, что он не
подходит, а если же его представить себе во всех крас­
ках, то и вы будете так думать. Более того, эта цели­

---------- 1 6 4
тельная фантазия буквально вынудит вас отказаться
от прежнего способа реагирования. Что, собственно,
и требовалось доказать.
Далее в ход идут три приведенных выш е правила,
и считайте, что дело в шляпе. Еще пару-тройку таких
«встреч» с этой вашей провокацией, и вы с ней более
уже никогда не увидитесь. Почему? По той простой при­
чине, что более эти обстоятельства уже не будут
вызывать у вас прежних негативных эмоциональ­
ных реакций, т. е. они перестанут быть провокаци­
ями. Впрочем, подчеркну это еще раз и особо: это не
события (факты или явления) вас провоцируют, это
вы на них провоцируетесь. Таким образом, изменение
их статуса — из провокаций в непровокации — дело
сугубо личное, т. е. ваше.

«Уменя такой характер!»

Меняться или оставаться таким, какой есть?

Жизнь не складывается: мужья уходят, жены в депрессии,

друзья дуются, на работе постоянные стычки, с родителями об­
щего языка не найти, с детьми и подавно. Знакомо?.. Впрочем,
когда начинаешь на все это жаловаться, можно напороться на не­
лицеприятное: «Аты на себя-то посмотри, с таким (такой) что,
можно жить?» И что на это ответить? «Уменя такой характер!» —
вот единственное, что сразу приходит на ум. Иными словами,
хотите—миритесь и принимайте таким, какой есть, а не хотите—
скатертью дорожка! Но каков итог? «И скучно, и грустно, и неко­
му руку подать». Проще говоря, мы же от своего характера и
страдаем.
Принято думать, что характер—это вещь раз и навсегда
данная, как цвет глаз и другие дактилоскопическиехарактеристи­
ки. Однако же это большое заблуждение. Во-первых, характер не
выдается, а формируется; во-вторых, он может и меняться, причем
очень существенно. От рождения мы получаем только то, что на­
зывается темпераментом, т. е. такие черты нашей психики, кото­
рые определяют скорость и силу реакции. И. П. Павлов доказал,
 г Чмстр Вторая

что «человеческие» темпераменты — холерик, сангвиник, флег­

матик и меланхолик—есть даже у собак! Но в исследованиях по­
казано, что с течением жизни даже эти базовые, как кажется, пси­
хологические типы у человека могут существенно меняться. Что
ужговорить о характере, который плоть от плоти—продукт вос­
питания!
По сутидела, наш с вамихарактер—это огромная совокуп­
ность привычек, способов реагировать в тех или иных ситуаци­
ях. Скандалить, как вы догадываетесь, можно медленно и слабо, а
можно быстро и сильно. Скорость и сила реакции разная, но при­
вычка учинять скандалы по сути одна и та же, т. е. это характер, а
не темперамент. Всвое время мы избрали такой способ реагиро­
вать на ситуации дискомфорта. Могли избрать и другой, но полу­
чилось так, что закрепился именно такой вариант поведения. Но
характер—это отнюдь не «вторая натура», это просто привычка,
которая меняется точно так же, как привычка ходить не в тот уни­
версам, где все стало дорого, а в тот, где стало, наоборот, дешев­
ле. Характер может быть изменен, и его следует изменить, если
из-за него все и вся идет под снос.
Какие черты характера следовало бы поменять? Здесь есть два
негативных полюса: один — это характеры, где преобладают
черты экспрессивности и агрессивности; другой—это характе­
ры, где избыточно выражены уступчивость и пассивность. Пер­
вый типаж—это лица, у которых на первом плане собственное
«Я», которые готовы отстаивать свою точку зрения до хрипоты,
которые никогда не пойдут на уступки просто потому, что комп­
ромисс —это не их стиль. Вторые, напротив, живут так, словно
бы их и нет вовсе, они всегда готовы со всем согласиться, только
бы не возникло конфликта, они не умеют сказать «Нет!», а согла­
шаются только потому, что «как-то неловко» не согласиться. Ос­
тальные же, кто не попал на тот или другой полюс, пребывают
где-то посередине, заимствуя недостатки у тех и других в зависи­
мости от ситуации.
Если ваш характер скроен по первому варианту, то вас ожи­
дают постоянная раздражительность, беспокойство, внутренняя
напряженность. Ввашем социальном окружении будет сначала
душно, как перед грозой, а потом — пусто, глухо и одиноко.
 Впрочем, на таком запале можно многого добиться — карьера,
бизнес, социальный статус, но в душе воцарится озлобленность,
а это никуда не годится. Если же у вас характер пассивного, нере­
г шительного человека, то вы ничего не добьетесь, постоянно ос­
таваясь на вторых ролях, а другие люди не будут испытывать к
вам интереса, и снова — одиночество, а вслед за ним депрессия
и пустота.
Важно понять, что недостатки нашего характера в первую оче­
редь нам самим и мешают. Мы же живем среди тех, кому докуча­
ем своим характером, а потому этот бумеранг нам регулярно и
возвращается. Поэтому если вы посчитали нужным изменить
свой характер, то помните, что выэто делаете не для других, а
для самих себя, тогда эта задача будет проще решаться. Какже
изменить свой характер? Сначала нужно уяснить, в каких ситуаци­
ях вы привыкли реагировать не самым подходящим образом, чре­
ватым издержками. После этого необходимо отследить, как имен­
но вы реагируете в этих ситуациях, а потом продумать, какой ва­
риант поведения здесь был бы более удачен и выгоден. Далее пе­
реходим к самому сложному.
Самое сложное состоит в том, что нужно успеть затормозить
свою привычную неблагоприятную реакцию в подобных ситуаци­
ях, прежде чем она полностью реализуется и накроет вас с голо­
вой. Затормозили и задумались: а что будет после того, как я учи­
ню здесь скандал или, напротив, склоню голову и почувствую себя
Человек находит се­ виноватым? Абудет после этого или плохое к нам отношение, или
бя среди действий
и не может удер­ будут на вас ездить! Оно вам надо?! Нет. Когда вы это поймете, то
жаться от вопроса вспоминайте тот вариант поведения в этой ситуации, который вы
о причинах. Как су­
щество косное» он
продумали в качестве запасного, и реализуйте его. Если на вас не
хватается за бли­ разобидятся или если на вас не будут ездить, то возникнет «положи­
жайшую из них как тельное подкрепление», а потому в следующий раз вам будет уже
за наилучшую и на
этом успокаивает­ проще менять свое поведение. Постепенно это новое поведение и
ся. В особенности вовсе войдет в привычку. Характер меняется, если, конечно, хо­
любит поступать
так человеческий чешь его изменить.
рассудок.
Иоганн Вольфганг
Гёте .
 ОСЕДЛАЕМ ДОМ ИНАНТУ
Привычка, хоть и говорят, что вторая натура, впол­
не может быть изменена. Люди, как известно, и родной
язык могут позабыть, что уж говорить о каких-то там
привычках — было бы желание, и было бы оно под­
креплено делом. С доминантами же проблема посерьез­
нее. Если у нас возникла какая-то доминанта, будем ее
называть патологической, то справиться с ней непро­
сто. Проблема заключена в самом механизме доминан­
ты, которая, как мы помним, играет роль гегемона в
психике человека, что дает ей неоспоримые преимуще­
ства по сравнению с нами — ее, смею надеяться, катего­
рическими противниками.
Впрочем, сетовать и ссылаться на «объективные»
трудности — это значит лишь множить объяснения,
без которых, при наличии патологической доминанты,
и так тошно. Кроме того, доминанта — это по сути
наше желание, а бороться с желанием, сами знаете, не­
сподручно, Чтобы что-то делать, нужна мотивация, а
мотивация — это желание. Таким образом, чтобы бо­
роться с этим — доминантным — желанием, необ­
ходимо конкурирующее, т. е. иное, противополож­
ное ему желание. Этот круг кажется замкнутым, а клу­
бок наличествующих здесь проблем — запутанным, но Ловушка нужна для
попробуем все-таки первый разорвать, а второй — ловли зайцев. Пой­
мав зайца, забыва­
распутать. Начнем со второго. ют про ловушку.
Слова нужны, что­
бы поймать мысль:
когда мысль пой­
«Смирно» или «вольно»? мана, про слова за­
бывают. Как бы мне
Мы уже хорошо знаем, что доминанта возникает на найти человека, за­
бывшего про сло­
уровне нашей подкорки, потом поступает в сознание, ва,— и поговорить
которому в свою очередь надлежит найти этому жела­ с ним!
нию подходящую форму и выражение. Сознание, не Чжуан-Цзы
отличаясь особой сообразительностью и вообще ка­
кой- либо разборчивостью, сразу превращает это исхо­
дящее от подкорки желание в требование, что, если ве-

---------- 1 6 8
 рить А. Эллису, делает нас исправными невротиками
высшего разряда, т. е. расплачиваемся мы самым доро­
гим — своим психическим благополучием. Все вроде
придумано в психике по уму, а на деле выходит бог
знает что. При этом достойного и желаемого нами ка­
чества жизни не выходит вовсе.
Конечно, первое, чем нам стоило бы заняться, —
это справиться со своими требованиями. Во-первых,
необходимо признать, что все требования, которые
мы, зачастую сами того не осознавая, предъявляем се­
бе, другим и окружающему миру, — вещь весьма и
весьма недостойная. Вот подумайте сами: я предъяв­
ляю требование к другому человеку, а в связи с чем? Я
пришел со своим уставом в его монастырь, а завтра
что, он со своим ко мне заявится? Неинтересная исто­
рия получается.
Требовать от окружающего мира? Сколько спер­
матозоидов и яйцеклеток «вышло в тираж», а только
те, что стали мною, получили шанс выйти в жизнь, а
я, видите ли, сижу тут и требую, чтобы эту команди­
ровку мне продлили на вечность и сделали ее, кроме
того, исключительно ком фортной — без накладок,
й проблем, тягот и неприятностей. В начале XX века
средняя продолжительность жизни составляла 40 лет,
сейчас, по данным мировой статистики, — 80. Мои
прадеды лучину жгли да воду в дом ведрами таскали,
5 а я перед телевизором прохлаждаюсь да завтрак себе в
микроволновой печи грею, но< мне все еще диском­
фортно, я, видите ли, требую! По щучьему веленью,
’ по моему хотенью!.. Нет, это, по меньш ей мере, на-
rf'j глость.
Л Или вот, например, требования к самому себе...
Это как же нужно себя не уважать, чтобы требовать от
себя быть самым лучшим, самым удачливым, самым-
самым! Вот я, например, ростом не вышел или у меня
-• ботинок 47 размера, и что теперь? В петлю? Да, не знаю
^ я пяти языков, да, не прочел всей на свете художест-
венной и научной литературы, нет у меня ни слуха, ни
голоса, и вообще я кошу правым глазом! Что теперь?
Застрелиться? Что это за мода такая — «ты должен»!
Кому должен, в связи с чем?! Я тут шучу, но, право,
наши требования, адресованные самим себе, — это чи­
стой воды неприличие.
Да и потом, насколько эти требования состоятель­
ны, какой в них прок? Что получается: я требую, ник­
то, разумеется, даже к сведению мои требования не
берет, и я страдаю! Так?! П ри этом понятно, что у
другого человека свое, отличное от моего, видение си­
туации, а главное — свои интересы, которые он и лоб­
бирует. Он не должен этого делать? Вряд ли. Я, конеч­
но, раздражаюсь, думаю, что у меня есть неоспори­
мые аргументы в пользу моего требования, однако
это они для меня неоспоримые, а у него спросите... Он
так оспорит, что мало не покажется! Требования к м и­
ру — это вообще настоящая утопия. Я вот так потре­
бую, а потом сижу и дрожу — ведь дураку понятно,
что оттого, что я не хочу заболеть раком, раковые
клетки в моем организме в меньш ем объеме образо­
вываться не станут, да и кирпичи, падающие с крыши,
от моих требований траектории своей не изменят, а
вот я, при такой внутренней политике, в дурдом уго­
жу, причем без всякой теории вероятностей — непре­
менно! Вот и все результаты.
Кажется, что от себя можно требовать — мол, само­
совершенствование там, то да се. Иллюзия чистой
воды, доложу я вам! Вот если разобраться: что такое
требование? Это исключительно разросшаяся доми­
нанта, которая всего меня парализовала, в каком-то на­
правлении толкнула, а направление это оказалось тупи­
ковым. Вот я в этом тупике стою и самосовершенству­
юсь! Замечательно, лучше не бывает! Вообще говоря,
любое требование — это фиксация на цели, кото­
рая не достигается (сейчас, а может быть, и вовсе недо­
стижима). При этом все остальное игнорируется, тогда
как промеж того, что прошло мимо, подчас бывают и
проходные варианты. Да, хороша Маша, а не наша!
 Мы бросаем все свои силы на желание, которое не мо­
жет быть достигнуто, а в результате не достигаем того,
чего вполне могли бы достичь. Такова роковая роль
требования...

Секретыот Будды и других психотерапевтов

Улюбого человека на самом деле одна-единственная пробле­

ма —это его желания. Когдау тебя много желаний, то совершенно
непонятно, что с ними делать и куда от них деваться. Но еслиутебя
вовсе нет желаний и ничего-то тебе не хочется, то это депрессия, а
потомухорошего тоже мало. Какни крути, с этими желаниями, будь
они неладны, нужно что-то делать...
Если верить истории, то первым вопрос о пагубности желаний
поставил Сиддхартха Гаутама Будда. От рождения он был прин­
цем, жизнь его ограничивалась огромным дворцом, где он и жил
припеваючи. Оберегали юного принца самым серьезнейшим обра­
зом. Но когда минуло затворнику 30 лет, захотелось ему посмот­
реть на мир. Тайно будущий Будда покинул свой дворец и оказал­
ся в городе. Там ему повстречался несчастный нищий, просящий
милостыню, потом калека, изнемогающий от болезней, а в довер­
шение ко всему мимо прокатила погребальная процессия. Потря­
сение Сиддхартхи оказалось сильнейшим, более чем. «Мир есть
страдание»,—решил он.
Личность челове­ Причину человеческого страдания Будда отыскал почти сра­
ка определяется как зу — все дело в желаниях. Действительно, не было бы у человека
биологической на­
следственностью, , желаний, он бы и не расстраивался, что у него нет пищи и крова,
так и средой. Сила что здоровье его ни к черту, а смерть стоит за порогом. Только
нервной системы
(темперамент) — если он хочет (того, другого, третьего), тогда и будет разочаро­
прирожденное ван, тогда и потерпит фиаско. Отказаться от желаний— вот ре­
свойство, характер
(форма поведения) цепт, который Будда прописал бестолковомучеловечеству. Же­
во многом состоит лающие могут попробовать, для техже, кого этот способ не устра­
из приобретенных
привычек.
ивает, следующий рецепт.
И. П. Павлов Древняя Греция славилась теоретиками счастья, с практиками
W тогда, как, впрочем, и сейчас, царил хронический дефицит. Од­
ним из приятных исключений стал Эпикур. Его имя до сих пор
ассоциируется со словом «удовольствие». Если что и представляет

ш
 rLCacmt> Вторая

ценность в человеческой жизни, полагал Эпикур, так это возмож­

ность получать удовольствие. Однако он вовсе не был поборником
страстных наслаждений, напротив! Зачем вам удовольствие, после
которого наступит расплата физического недомогания и множе­
ство других неприятностей? Вкусная еда приятна, но берегитесь
несварения желудка! Вино—достойный напиток, но зачем вам го­
ловная боль похмелья? Сексуальные наслаждения — лишь миг,
после которого следуют семейные проблемы и детский плач по
ночам! Будьте умеренными, рекомендовал Эпикур, и эта реко­
мендация, безусловно, достойна внимания, но умеренность не
всем по зубам.
Не справившиеся со статусом Будды и не выдержавшие уме­
ренности Эпикура становятся невротиками. Как это происходит?
Очень просто: есть желание, но нет возможности, и вот вам нев­
роз. Причем учтите: желания человека далеко не всегда известны
даже ему самому! На то бессознательное и бессознательно, что о
нем ничего нельзя знать. Большинство наших желаний удержива­
ется сознанием и здравым рассуждением глубоко внутри психики.
Иногда, впрочем, этот внутренний конфликт выходит на поверх­
ность. Например, женщина давно не испытывает влечения к свое­
му мужу, но живет с ним по ряду «объективных» причин. Или же­
натый мужчина испытывает влечение к какой-то женщине, но за­
прещает себе иметь с ней интимные отношения по «моральным
соображениям». Конфликт, так сказать, налицо.
Для сознания тут все просто и понятно: нельзя так нельзя, а >144
надо—значит надо. Но бессознательное этой «железной логики» Если мы хотим по­
бедить в себе неже­
понять не может. Тут-то и разворачивается драма: у женщины лательные эмоцио­
сердце начинает из самого себя выпрыгивать, мужчину тревога нальные наклон­
ности, мы должны
одолевает или депрессия у них обоих развивается. Можно, конеч­ хладнокровно и от-
но, покивать на магнитные бури (они, и вправду, шалят нынче), страненно имитиро­
но отрицать психологическую природу конфликта—значит ста­ вать внешние про­
явления тех черт
вить самого себя в дурацкое положение. характера, которые
предпочли бы иметь.
Уильям Джеймс
— т *
 Поддадимся искушению
Ну да мы отвлеклись, вернемся к доминанте. Как мы
уже знаем, у доминанты, согласно А. А. Ухтомскому,
может быть два конца, т. е. есть два варианта, когда
наше требование (и стоящее за ним желание) может
быть снято. Во-первых, «внутренний конец» доми­
нанты, когда желание доходит до своей цели, удов­
летворяется и благополучно отмирает, по крайней
мере на время. Так работает, например, пищевая или
половая потребность. Именно об этом «конце» доми­
нанты говорил в своем знаменитом афоризме Оскар
Уайльд: «Единственный способ справиться с искушени­
ем — это поддаться ему». Звучит не только забавно, но
и правдиво. Во-вторых, возможен «внешний конец»
доминанты — когда господствующая доминанта
вытесняется другой, более мощ ной и насущной до­
минантой (т. е. потребностью). Например, в случае
пожара вы вмиг забудете о том, что у вас на работе
дела не ладятся. Не до того! Если же не пожар, а вы
( 1 _ просто обожгли руку, то вам, скорее всего, будет не до
« 5 чтения специальной литературы.
Как все это работает, т. е. как доминанта приходит к
своему концу в нормальных, обычных, естественных
условиях, понятно. Но как быть с теми доминантами,
^ которые не имеют конечного пункта назначения (иллю-
^ зорные цели, например, не достижимы), или же в тех
^ случаях, когда мы имеем некую патологическую доми-
,. нанту, а жизнь не предлагает нам ничего, что смогло бы
. ее вытеснить? А ведь так, как правило, и получается! Все
доминанты, которые принадлежат сознанию, т. е. кото-
рые стали требованиями, не могут быть удовлетворе­
ны (т. е. внутренним образом закончиться), поскольку
находятся в «идеальной сфере». Наши потребности,
С#*- порожденные подкоркой, пытаются найти свое удовле-
'/ J творение в сознании, а у этих «слоев» психического
Ц принципиально разная природа: в одном случае — это
 ^аст ь Вторая

ощущения, в другом — представления, и одно с другим

никак согласовать невозможно.
Рассмотрим на примере. Положим, с половой по­
требностью как таковой все понятно — возбудился, на­
шел способ удовлетворения и удовлетворился. Все, ко­
нец доминанты. Но как быть с потребностью во взаим­
ной любви? Это вам, дорогие мои, не фунт изюму, при­
чем каждый знает этот «не фунт» по собственному опы­
ту. Тут, что бы ни происходило, никакая конкуриру­
ющая доминанта (кроме, может быть, каких-нибудь
гипертрофированных, крайне болезненных доминант
тревоги, отчаянной агрессии или полномасшабной деп­
рессии) не в силах изменить диспозицию сил. Поиски
«идеальных отношений» большинство нормальных
людей продолжает до бесконечности, несмотря на по­
стоянные разочарования и отчаянные свидетельства
реальной действительности о том, что подобных отно­
шений в природе не существует.
Конечно, не все так бесперспективно, как это может
показаться на первый взгляд, однако без помощ и спе­
циалиста, т. е. врача-психотерапевта, в ряде случаев
никак не обойтись. Рассказать о том, что и как специа­
лист в этом случае делает, я, к сожалению, в рамках
этой книги не могу — даже если бы и попытался, все
равно бы ничего не вышло. Впрочем, о двух важных
правилах и одной хитрости имеет смысл рассказать.

Клиникалюбви

И мужчины и женщины часто обращаются к психотерапевту

за помощью: «Доктор, излечите любовь!» Кажется, доктор должен
воскликнуть: «Господи, но разве это можно лечить?! Ни в коем
случае!» Если доктор так закричал, то оставьте этого доктора.
Любовь действительно имеет все признаки заболевания, хотя
лечится, надо признать, с трудом. Что перед нами—болезнь или
здоровье, определить достаточно просто. Во-первых, нужно по­
нять, насколько «больной» адекватен; во-вторых, насколько ему
 хорошо, а если и хорошо, то не скрывается ли за этим «хорошо»
какого-то подвоха. Если использовать представленные критерии,
то влюбленный безусловно болен. Как это обычно и бывает, вся­
кая болезнь есть результат страдания нормальной, естественной
функции организма или мозга. Какая же функция страдает, когда
мы «заболеваем» любовью? Правильно, функция доминанты, о
чем мы уже выше и рассказывали.
Теперь обсудим, как же это сумасшествие может закончиться?
Всемы уповаем на здравый смысл, но сами эти надежды—первый
признак его отсутствия. Рассмотрим возможность «внутреннего
конца» любовной доминанты. Оказывается, что, когдаобъект нашей
страсти отвечает нам взаимностью, желание любить его и дальше
начинает внезапно таять, пройдет от месяца до полугода— и его
нет вовсе! Добившись желаемого, мы перестаем в нем нуждаться.
Стоило ли так усердствовать? Кроме того, обязательно возникнет
разочарование, и от этого потребность в «большойи чистой любви»
не только не пропадет, но лишь усилится. Рассмотрим теперь воз­
можность «внешнегоконца»любовнойдоминанты. Допустим, объект
нашейлюбви проявляет себя каким-то образом, который совершен­
но несовместим с его образом в нашем внутреннем пространстве.
Мы неизбежно испытываем чувство тяжелейшего разочарования,
кажется, почва уходит у нас из-под ног, а с ней и то, что звалось
прежде любовью. Печально... г- -■
Всякие отношения, замешанные на страсти, подобны бен­
гальскому огню—светят ярко, но не греют и быстро выгорают.
Вопрос не в том, Это большое заблуждение—думать, что такая любовь может
что, согласно моим
понятиям, должны
делать они, а в том, счастье. Впрочем, влюбленному, больномуслюбовной лихорадкой
что могу сделать я,
чтобы побудить их это не объяснишь, доминанта не позволит. Однако за любуюошиб­
делать это. Для ме­ ку приходится платить—слезы, разочарование, ненависть, одино­
ня гораздо важнее
уважать их свобо­ чество: вот наша плата. Мы выходим из этой инфекции под назва­
ду, чем уничтожать нием «любовь» истощенные, обессиленные, полные тоски и песси­
препятствия к то­
му, что в их пользо­
мизма. Не случайно многие, не справившись с этой ношей, пыта­
вании ею представ­ ются свести счеты с жизнью. Впрочем, поскольку в дело замешано
ляется мне злом. сознание, подавленность быстро или помедлив, но обязательно сме­
Иоганн Готлиб
Фихте
нится надеждой—«Пора влюбиться!»
 r 4xxcmt> Втерт

Волевымрешением!
Во-первых, необходимо помнить, что всякая доми­
нанта, пока она действует, представляет своего рода
незавершенную ситуацию. Что это значит? Буквально
следующее: если мы находимся в какой-то ситуации,
т. е. она для нас актуальна, привлекает к себе наше
внимание, вызывает наши реакции, заставляет нас
о себе думать, значит, где-то туг кроется какая-то
наша потребность, желание. В противном случае мы
бы на этой ситуации свое внимание не заостряли. Но
что это за желание? О какой именно потребности идет
речь? Этим вопросом, как ни странно, мы практически
не задаемся, а следовало бы. Часто ли вы у себя спраши­
ваете: что я тут делаю?
Допустим, вы постоянно думаете о каких-то делах,
связанных с вашей работой. Зачастую это напомина­
ет настоящую навязчивость: вы без конца возвращае­
тесь к одной и той же теме, осмысляете ее, дополняете
новыми фактами, прокручиваете разнообразные воз­ *■.*?■*', * '
можности, у вас появляются связанные с ней прогно­
зы, дополнительные требования и масса объяснений.
Мы жаждем исти­
Думаю, это вам знакомо. Впрочем, если это не рабо­ ны и находим в се­
чие моменты, то, например, какие-то отнош ения с бе лишь сомнения.
кем-то из ваш их родственников, близких, знакомых, Мы ищем счастья и
находим только
друзей, возлюбленных и т. д. Наконец, это может страдания и смерть.
быть практически любая проблема, связанная со здо­ Мы не способны
отказаться от же­
ровьем, финансами, хобби и прочим. По сути, у вас в лания счастья и не
голове по поводу этой навязчивости формируется це­ способны обладать
уверенностью и
лое «виртуальное пространство» с разнообразными счастьем. Это же­
героями, обстоятельствами, качествами и характери­ лание^ оставлено
нам и для того, что­
стиками. бы нас покарать, и
Но какую именно задачу вы решаете? Чего вы пытае­ для того, чтобы по­
тесь добиться — там, внутри своей головы? Пытаетесь казать нам, с какой
высоты мы пали.
уговорить начальника быть с вами более дружелюбным Блез Паскаль
и оценить ваши труды по достоинству? Может быть, вы
выясняете подобным образом отношения с вашим су-

176
 прутом, родителями и детьми? Вы ждете, что они нако­
нец прозреют, все поймут и будут после этого любить
вас? Станут относиться к вам так, как вы того заслужива­
ете? Или — кстати, тоже вариант — вы пытаетесь ре­
шить какую-то задачу, связанную непосредственно с
вами: например, вопрос достижения вами определенно­
го профессионального уровня или формирования какой-
то личностной черты, которая, как вам кажется, у вас
хромает? Что именно вы делаете? Зачем вы создаете это
пространство? Чего вы пытаетесь добиться? Есть ли в
этом какое-то «разумное зерно», есть ли в этом какой-то
реальный смысл? Достижимы ли, наконец, поставлен­
ные вами цели? А если и достижимы, то что вы собирае­
тесь делать с этими достижениями?
Боюсь, что в ряде случаев все поставленные сейчас
вопросы сталкиваются с непреодолимой пропастью,
натыкаются на пустоту. Действительно, многие ве­
щи, которые мы делаем, мы делаем автоматически,
словно заведенные. В какой-то момент нас включи­
ли, словно роботов, а теперь мы и сами включились
в это дело. Что такое эти постоянные выяснения отно­
шений дома и на работе? Какой в них прок, что случит­
ся, если вдруг они разрешатся? Не знаете? Возможно,
вы очнетесь тогда, помедлите и снова двинетесь даль­
ше, т. е. перейдете к следующей ситуации, где создади­
те для себя новое, но точно такое же по сути виртуаль-
Если вы намеренно ное пространство, новую игру. И сколько это будет
собираетесь быть продолжаться? А главное — ради чего? Не хотелось бы
меньшим, чем вы
можете быть, я пре- вам взять и закончить все это мигом, просто, с помо-
дупреждаю вас, что щью элементарного волевого решения — закрыть тему
вы 6в
УГ о = ;: и заняться чем-то другим, чем-то, что будет и более ин-
юся жизнь. тересным и, главное, более продуктивным, более суще-
Абрахам Маслоу ственным?
Сколь бы странными ни казались подобные пред­
ложения, они куда более реальны, нежели большая
часть наших попыток решить проблему фактических
жизненных потребностей в своих «внутренних», психо­
логических пространствах (именно о них я и говорю,
когда произношу слово «виртуальные»). Иными сло­
вами, речь идет об определении сути того, что мы
считаем своими проблемами. Если посмотреть на
эти «сути» внимательно, то в подавляющем боль­
шинстве случаев оказывается, что наши проблемы
просто надуманны. То есть желания, которые их со­
здали, зародившись когда-то в подкорке, отнюдь не
столь сильны и существенны, как это кажется сознанию.
И уж совершенно не стоят тех сил, которые у нас отби­
рают! Конечно, в таком надуманном, виртуальном про­
странстве можно гулять сколь угодно долго, но какой
смысл? Зачем вы переживаете?
Мне как психотерапевту не раз приходилось наблю­
дать людей, которые пытались в своем «внутреннем»
пространстве решить какие-то проблемы со своими уже
умершими родственниками. Представляете?! Эти люди
пытались что-то доказать покойникам, им казалось, что
нечто важное в их отношениях с умершим было упуще­
но, а потому сейчас они должны это исправить. Надо ли
объяснять, что это как минимум заблуждение? Ведь это
нелепо — думать, что когда-то в прошлом мы могли
как-то иначе вести себя с теми, кто был нам дорог? На­
верное, думать так можно, но изменить прошлое нельзя.
Поговорить можно только со своим собственным вооб­
ражением, а покойники не разговаривают. В любом слу­
чае, подобный вопрос, дабы не сойти с ума окончатель­
но, нужно просто закрыть.
Совершенно аналогичная ситуация наблюдается и в
тех случаях, когда человек, озабоченный своей болез­
нью, зачастую мнимой или отнюдь не столь опасной,
как ему кажется, продолжает постоянно возвращаться
к мысли о том, все ли с ним «в порядке», не пропустил
ли доктор какой-нибудь серьезной патологии и «не сто­
ит ли смерть у меня на пороге?» В подобном случае
точно так же ничего нельзя сделать, кроме как волевым
решением заставить себя прекратить эти размусолива-
ния и сказать себе: «Кончено! Переходим к другим де­
лам!» Зачастую на это необходимо мужество, зачастую
 пребывание в этих виртуальных конструкциях — пря­
мое следствие малодушия. Так или иначе, но сути дела
это не меняет: человек занят в этом случае не своей жиз­
нью, а черт знает чем. Каковы последствия? Примерно
такие же, как и последствия отсутствующей в течение
года-двух поливки домашнего растения.
Подводя итог, можно сказать, что одним из наибо­
лее существенных способов борьбы с собственными
патологическими доминантами (последние проявляют
себя, как правило, уже описанными нами выше нега­
тивными эмоциями, а также беспочвенными надежда­
ми и мечтаниями) является определение истинной по­
требности, лежащей за всей этой психической деятель­
ностью. Здесь часто выясняется, что решаемая нами за­
дача (стоящее за ней желание) или абсурдна, или недо­
стижима, или не стоит выеденного яйца. Что ж, такой
вопрос можно лишь закрыть, памятуя о том, что жизнь
продолжается и негоже, если наша жизнь продолжает­
ся без нашего деятельного в том участия.

Дойти до самого конца...

Любовь уничтожи­
Частной, но наиболее проблемной разновидностью феномена
ла во мне все! У ме­ прогнозирования является так называемая «катастрофизация». Де­
ня остался лишь лать из мухи слона—это наша весьма специфическая челове­
голос мой, кото­
рый вечно повто­ ческая забава, правда очень накладная. Как только случится у
ряет тебе, что я лю- нас какая-нибудь, пусть и незначительная, неприятность, мы сразу
6 - лю тебя! Но ты
ведь не устала вни­ же прогнозируем себе катастрофическое будущее—с потерями,
мать ему, хотя он и утратами, немыслимыми поражениями и трагической, мучитель­
сторожит твой слух
повсюду? — На ной смертью. Мы не продумываем подобные сценарии в деталях
разнообразном, веч­ только потому, что нам страшно их продумывать, но ожидания у
но меняющемся
фоне моего созна­ нас появляются именно такого рода.
ния твой чистый и Любоймаленький порез мгновенно превращается в нашем вооб­
цельный образ вы­ ражении в гноящуюся рану, последующий сепсис и неизбежную
ступает еще ярче,
еще рельефнее. смерть. Введение новокаина на приеме у стоматолога—в анафи­
Сьерен
------ Кьеркегор
. ... ~4 лактический шок, боли в животе — в перитонит или, того хуже,
рак. Небольшое пятнышко, появившееся на коже, сразу кажется

17Я
 п Сатр Вторая

нам следствиемпоследнейстадииСПИДа, а колющая боль в области

грудной клетки—инфарктом миокарда. Любой конфликт в семье
или на работе—это уже практически развод и одинокая старость
или же увольнение с невозможностью куда-либо трудоустроиться.
Конечно, подобные предположения не лишены какой-то сте­
пени вероятности, но чаще всего она преувеличена тысячекратно.
Причем с подобной «идеей фикс» мы способныходить день, неде­
лю, месяц, ночи напролет обдумывать свое трагическое положе­
ние, прорабатывать какие-то выходы из вымышленных тупиков,
терзать себя и окружающих, превращая всю свою жизнь в беско­
нечный бег от собственной тени. Проблема здесь кроется в отсут­
ствии внутренних концов у такого рода доминант. Как же быть?
Есть достаточно простой способ, который каждый из нас может в
такой ситуации опробовать. Говорить о его эффективности можно
с достаточно большой степенью вероятности.
Суть методы в следующем. Не пытайтесь убежать от собст­
венныхкатастрофических фантазий—они от этого становятся
только больше, поскольку чем сильнее сознание пытается игно­
рировать растущее в подкорке возбуждение, тем значительнее
становится междуними разрыв, что, как, впрочем, и любая другая
неадекватность, только усиливает тревогу. Что ж, пойдем от об- . J,,, . ^
ратного: не будем бегать от собственных страхов, а, напротив, на- / [ '• v>
падем на них. Вообразите себе все последствия, которые только
могут быть при самом неблагоприятном исходе событий, и дой- ^
дем до самого конца.
Воображайте шаг за шагом свою разворачивающуюся траге­
дию и всякий раз спрашивайте сами себя: «Нуи что дальше?» Вко- научная «истина»
нечном счете вы дойдете в своем воображении до собственной отличается от пус-
/ того фантаэиро-
смерти (хотя должен вас заверить, что, как правило, при выполне- вания Только сте-
нии этой психотерапевтической техники всем «почему-то» начи- пенью надежности,
нают мерещиться всяческие способы спасения). «Ну и что даль- Д в е с т и эту с м »
ше!?» А дальше ничего, дальше — все, можно угомониться. Те- или интуитивное
перь оглядитесь по сторонам, выясните, умерли вы уже или еще и
ЖИВЫ. Живы - значит, все В порядке? Альберт Эйнштейн
Вашепсихологическое состояние послеэтого быстро нормализу­
ется, посколькуболезненная доминантанашласвойконец в вашемсо­
знании (где, собственно, и куролесила). Эффект отэтой психотерапев­
тической процедуры будет еще очевиднее, есливсюэтусвою фанта­

---------- 1 8 0
 зию вы будете фиксировать на бумаге. Когдадойдете до конца, про­
чтите свою «страшилку». Уверяювас, вы судивлением заметите, что
она не только теперь не пугает, но даже оставляет васравнодушным.
Акак выхотели?.. Дошли до конца—вот доминанта и кончилась!

Опыт Ф. М. Достоевского — в дело!

Итак, мы можем волевым решением завершить не­
завершенную ситуацию, что, конечно,-потребует серь­
езных психологических вложений. Но следует помнить,
что, хотя в нас всегда господствует только какая-то
одна доминанта, в ее тени всегда скрываются м но­
гие десятки других, не менее важных доминант (т. е.
потребностей или, если угодно, желаний). Знаменитая
песня убеждает: «Не везет мне в картах — повезет в
любви!» Это весьма и весьма конструктивный подход.
Другое дело, что человек, засевший за карточный стол,
пораженный доминантой выигрыша (как герой повес­
ти «Игрок» Ф. М. Достоевского), о любви даже и не за­
думается, а если и задумается, то лишь для того, чтобы
выудить у возлюбленной какие-то средства на продол­
жение игры. Или же, что тоже возможно, оправдать
это свое абсолютно бесперспективное занятие тем, что
так якобы можно выиграть средства для обеспечения
качественных условий существования объекта своей
История развития
невроза является
любви. Все эти пассажи, конечно, лишь ширма, за кото­
историей форми­ рой скрывается какая-то весьма определенная патоло­
рования потребно­ гическая доминанта (здесь мы рассмотрели патологи­
стей и возможно­
сти их удовлетво­ ческую доминанту у «игромана»).
рения. Невроз — Но, с другой стороны, если обратить внимание на те
болезнь неудовле-
творимых или не- доминанты, которые скрыты в тени господствующей,
удовлетворяемых то, несколько усиливая эти «теневые структуры» собст­
потребностей.
венной психики, вполне можно поднять их на восста­
А. М. Вейн
ние и сменить патологического гегемона каким-то дру­
гим, быть может более здоровым. Конечно, заменять
игроманию на патологическую любовь большого резо­
на нет, но если заменить ее, например, на фактическое

Ш х -------
 г Чжгт> вторая

зарабатывание средств, причем с помощью фактиче­

ского труда (так, кстати, и поступил сам Ф. М. Достоев­
ский, который избавился от своей зависимости от игры
в карты отнюдь не с помощью любовных похождений,
а благодаря долгам, которые заставили его работать —
писать книги). В этом случае возможны весьма достой­
ные и перспективные варианты. Вот почему забывать
о своих «репрессированных» доминантах — и не­
правильно, и неконструктивно, а их «реабилита­
ция» вполне возможна при правильной расстанов­
ке мотивирующих сил (у Ф. М. Достоевского таковы­
ми стали долги — что ж, чем бы великий писатель ни
мучился, только бы писал).

Психическая арифметика
Наконец, я должен рассказать об обещ анном сек­
ретном способе борения с собственной патологиче­
ской доминантой, которая не дает человеку покоя.
Когда у нас возникает проблема, то дело, конечно, не
в проблеме, не во внешних обстоятельствах, которые
не позволяют господствующей потребности реализо­
ваться, а в том, что эта потребность, это желание во­
обще есть. Каким же образом это зарвавшееся ж е­
лание можно снять с повестки дня? Для этого нуж­
но помнить, что возможности нашего мозга хоть
и велики, но не безграничны; его силы, хотя и яв­
ляются впечатляющими, не беспредельны. Имен­
но на этом слабом месте работы психического ап­
парата и можно сыграть.
Известно, что чем меньше задач, на которые тра­
тится имеющийся объем усилий, тем большее количе­
ство усилий придется на эти позиции (именно по этому
принципу и работают доминанты — объединяют и
властвуют). С другой стороны, если количество задач,
на которые нам приходится расточать свои силы, ог­
ромно, то на каждую из таких позиций придется мини­
мум затрачиваемых сил (по этому принципу доминан-
 ту и можно победить, в обход ее обычных, описанных
А. А. Ухтомским, «концов»).
Рассмотрим это на житейском примере. Допустим,
вы работодатель, у вас на производстве работает 100 со­
вершенно одинаковых сотрудников (эффективность у
них одинаковая, должности одни и те же, выслуга лет
равная и т. д.), а в фонде заработной платы (за выче­
том всех налогов, сборов и т. п.) у вас 100 рублей.
Сколько получит один сотрудник? Очевидно — 1 рубль.
А если этих сотрудников — 10? 10 рублей. А если один
сотрудник? Вероятно, он получит все эти деньги, т. е.
100 рублей. Таким образом, чем меньше сотрудников,
тем больше у них заработная плата, чем больше — тем
меньше. Доминанта — это первый случай, нам же сле­
дует воспользоваться вторым, т. е. увеличить объем на­
ших желаний до такого количества, что на одно от­
дельно взятое желание будут приходиться не все ваши
силы, а лишь маленькая их толика. В этом случае доми­
нанта просто не сможет сформироваться; заставим
этого сотрудника уволиться.
Итак, как скинуть свою зарвавшуюся патологиче­
скую доминанту (под последней, напомню, мы понима­
ем доминанту, в основе которой лежит потребность,
которая никак не может реализоваться, но при этом по­
требляет на себя все имеющиеся у нас силы)? Необхо­
димо осознать все желания, которые у нас есть. Тако­
вых, если приглядеться, оказывается целая бездна (и
чтобы^ыть счаст- есть нам хочется>и здоровья родным хочется, и мир во
ливым? Этого я не всем мире тоже не помешает), сутки перечислять —
зю ю , но говорю всех не перечислишь. Поскольку же всякое желание —
тебе: будь счастли- г
вым и делай тогда троглодит, т. е. завсегда готово отнять наши силы, то в
тебяо1отаУ 1 РезУльтате такой процедуры они быстро опустошат
*Фридрих' „Ницше наши энергетические
r
закрома.
г
И тогда на нашего глав-
ного врага — желание, которое нужно изжить, — ника­
ких сил не останется, оно ослабнет и ретируется.
Впрочем, праздновать победу пока рано: отвлекся —
и оно снова тут как тут. Повторяем упражнение: снова
подробно и не торопясь перечисляем все наши желания,

18,%
остающиеся, как правило, за кадром. На третий, чет­
вертый раз положительный итог будет достигнут. Для
обеспечения эффективности этой работы лучше делать
ее не в уме, а на бумаге. Возьмите лист и под первым
пунктом напишите то желание, которое образует и
поддерживает вашу патологическую доминанту. Далее
заполняйте каждую строку, спрашивая себя: «А что тебе
еще хочется?» Желания, перечисленные в этом списке,
могут быть «большими» и «маленькими», «достижи­
мыми» и «недостижимыми» — это значения не имеет,
главное, чтобы их было много. Когда испишете пару-
тройку листов, взгляните на первый пункт списка. Могу
вас уверить, зафиксированное здесь желание уже не по­
кажется вам столь уж серьезным, значительным и обя­
зательным к исполнению. Поздравьте себя, вы свобод­
ны — патологическая доминанта повержена! Теперь
займитесь чем-нибудь, и все пройдет.

ПЕЧАЛЬНАЯ РОЛЬ СОЗНАНИЯ

Что ж, мы рассмотрели способы воздействия на
динамические стереотипы (ио И. П. Павлову), воз­
можности устранения патологической доминанты (по
А. А. Ухтомскому), теперь на очереди отнош ения на­
ш их слов с наш ими ощущениями, т. е. между «знака­
ми» и их «значениями» (по Л. С. Выготскому). Следуйте той воле
Тут проблема неохватная, поэтому сразу же прино­ и тому пути, кото­
рые опыт подтвер­
шу свои извинения за неполное изложение темы. Но ждает как ваши соб­
что поделаешь? В позиции «автор-читатель» я могу ственные, то есть
как подлинное вы-
апеллировать только к сознанию своего читателя, но
никак не к его подкорке (в процессе психотерапии си­ ственной индиви­
туация, разумеется, меняется, а потому там и возмож­ дуальности.
Карл Юнг
ностей несравнимо больше). Сознание же, как мы зна­
ем, тенденциозно и, надо признать, вещ ь посредст­
венная. Мы уже столько сказали о неразумности чело­
века, что заниматься сейчас серьезным обсуждением
его сознания просто смешно. Важно, впрочем, даже

1&Ф
 не сознание как таковое, а его отношения с подкоркой,
с подсознанием.
Большинство наших психологических проблем
связаны именно с тем, что сознание и подсозна­
ние друг с другом не дружат категорически, друг
друга не понимают и находятся друг с другом в со­
стоян и и постоянной противофазы, перетягивают
канат и одновременно же друг другу подыгрывают.
Есть ли в этих поддавках здравый смысл — я сказать
затрудняюсь, скорее всего, нет. Поскольку наши ощу­
щ ения, которые и составляют собой наше подсозна­
ние, невозможно «дословно» перевести на язык созна­
ния (ощущение боли и представление о боли — это,
конечно, не одно и то же), то, следовательно, тут-то и
возникают сшибки. Впрочем, я смею надеяться на важ­
ность и эффективность процессов «осознавания», реа­
лизуемого, правда, с учетом верного и научно обо­
снованного понимания принципов работы мозга. Вот
на этот феномен — «осознавание» — мы и сделаем
сейчас основной упор.

Три способа сойти сума,

но не насовсем
Какие же имеют место коллизии в отношениях co­
ne важпи, ш « и знания и подсознания (коры и подкорки)? Прежде все-
токо вы погоняете *
вашу лошадь, как; го конфликт возникает в оценке ситуации — под-
пришпориваете вы сознание оценивает ситуацию с позиций своих желаний
ее бока, не важно, / *
как быстро она бе- (гРубо говоря, смотрит, что приносит удовольствие, а
жит; если вы мчи- что его не приносит), а сознание с позиций своих уста-
не^уйдете*той новок>или>иначе, с мировоззренческих позиций (здесь
точки, в которой дихотомия другая: что правильно, а что неправильно,
начади движение. чт0 ХОрОШО> а чхо плохо). Разумеется, как правило, по-
беждает первое, т. е. подсознание, а сознанию прихо­
дится все это дело оправдывать, делать глупые реве-
^ рансы и осуществлять попытки доказательства типа:
*' чУ & З «Верблюд — не верблюд, а животное с горбом».
 сгйасть Вторая

Легче всего этот феномен посмотреть на примере

детей вследствие слабости у них сознательной части
психического аппарата: натворили чего-то, наш код­
ничали, а потом — «Он первый начал! Я не виноват! А
вы ему скажите, чтобы он не обзывался!» Конечно,
если тебя обзывают — хочется дать в морду, но это,
как известно, неприлично, надо найти достойное объяс­
нение, что, мол, «действовали по причине крайней не­
обходимости, все понимаем, но вы сами посудите...»
Со взрослыми все сложнее, поскольку приходится уже
не кого-то там обманывать, а самих себя. Вот человек
в браке и вроде бы не должен испытывать сексуально­
го влечения к третьей персоне, но что значит «не дол­
жен», если хочется?
Вот и начинаются длительные переговоры с самим
собой: попытки объяснить себе, что, во-первых, «все
так делают»; во-вторых, «а вы на мою/моего супругу/
супруга посмотрите, как тут не изменить»; в-третьих,
«я только один разок, а потом все». Чего эти оправда­
ния стоят, объяснять не нужно, а иногда, у особенно
«морально-нравственных», и они не удаются. П оэто­
му тут складывается следующая ситуация: сознание
вытесняет «запретные влечения» собственного разли­
ва, а те в свою очередь, не имея возможности реализо­
ваться, проявляются в виде различных невротических
симптомов (страхов за здоровье, депрессий, алкого­
лизма и т. п.) — тоже, знаете ли, не лучший способ на­
пряжение сбросить.
Вторая большая проблема заключается в том,
что сознание не всегда замечает то, что значимо
для подсознания. Последнее начинает колобродить, а
сознание тем временем, не понимая — в чем, собствен­
но, проблема, находит сторонние поводы для поясне­
ния этого безобразия. Приведем пример: любая стрес­
совая ситуация вызывает у человека комплекс различ­
ных реакций, включая и реакции вегетативной нервной
системы: сердцебиение, повышение артериального давле­
ния, нарушения со стороны желудочно-кишечного
 тракта и мочеполовой системы. Теперь представим
себе юношу, который пытается стать «настоящим муж­
чиной», или, как это нынче говорят, лишить себя дев­
ственности. Ситуация однозначно стрессовая, но вол­
новаться будущему, без пяти минут мужчине не приста­
ло (так, по крайней мере, рассуждает сознание).
На фоне стресса и «вегетативной бури» у нашего ге­
роя возникают трудности с потенцией, молодой чело­
век пытается сексуально возбудиться, но тревога —
еще тот помощник. В результате первый опыт не удает­
ся, а в голову западает мысль — «Импотент!» Как ни
странно, но это объяснение звучит куда более желатель­
ным и приятственным, нежели ужасное, фактическое:
сдрейфил, растерялся, не смог. Последние «обвинения»
для настоящего мужчины звучат как оскорбление -— ни
больше ни меньше. А вот если импотент, то, значит, по
внешним, не зависящим от меня причинам случилась
такая оказия — извините, но я не виноват. Хорошо
придумано, только как потом с этой версией случив­
шейся оказии жить? Ж ить с этой версией можно, но
сексуальная жизнь при такой внутренней идеологии
явно не заладится.
Наконец, третья патологическая конструкция —
это когда сознание верховодит (так, по крайней
мере, ему кажется), а подкорка, движимая своими
интересами, по понятным причинам его не слуша­
ется. Возникает коллизия: я вроде бы хочу, а что-то мне
Вы никогда не смо­ мешает. Вот представим себе девушку. Два-три года
жете ничего пре­
одолеть, если буде­ назад пылала она безумной страстью к «роковому муж­
те этому сопротив­ чине», который, как, впрочем, и большинство подоб­
ляться. Что-то пре­
одолеть можно, лишь ных парней, — повеса, на которого рассчитывать нель­
глубже погрузив­ зя: ветер в голове переменчивый, ответственности —
шись в него.
никакой. Любил или баловался — непонятно, отчего,
Фредерик Пёрлз
впрочем, был он еще более мил девичьему сердцу. Так
или иначе, но в результате этой «мыльной оперы» —
разрыв. Любовная доминанта, однако же, сохранилась,
ни к какому «концу» не пришла, т. е. рана на месте и за­
жила только внешне, на уровне сознания.

187,
 Далее встречается на пути нашей героини «идеаль­
ный мужчина». Это тот, который и любит, и на руках
носит, и все для нее делает, и родственники с обеих
сторон на него не нарадуются — и приличный, и обра­
зованный, и ответственный. Любо-дорого посмот­
реть, только одна беда — не орел! Прежний, вот тот
был орел! Оттого-то и доминанта у нашей красавицы
не закрылась, поскольку любовь ее с тем орлом была
безответной. Если ответил бы, то стал, возможно, пинг­
вином — тоже, кстати, птица. Но что делать?.. Орел,
понимаете ли, улетел, но жизнь как-то устраивать
надо, а тут вот и случай подвернулся — обожатель хо­
дит, любит, сватается. «Так ведь можно единственный
шанс упустить!» — восклицает сознание, вместе с ма­
мой, конечно. Ничего не попиш еш ь, придется, черт
возьми, выходить... И ведь как хорошо она умом по­
нимает, что все правильно делает, и прежнего своего
мучителя осыпает проклятиями (первый признак то­
го, что эмоциональная вовлеченность отнюдь не ос­
лабла), но что-то не так, какая-то червоточинка мучает.
Это подкорка, подкорка, тоскующая по тому — един­
ственному подлецу, ненаглядному. '', е
Результат следующий: замуж пойдем, потому что
сознание говорит: «Надо!», а поскольку подкорка го­
ворит: «Не ходи! Не твой это суженый! Твой там, тот, Идеал воспитания
в том, чтобы из
тогда!», — то выходит полное между ними противо­ высших направле­
речие. Поскольку сознание здесь переубедить трудно ний человеческой
(и ведь даже прицепиться не к чему!), то подкорка на­ деятельности
здать доминанты,
со­

чинает подпольно-подрывную деятельность: сначала обладающие силою

истерики, потом подавленность, потом чувство собст­ инстинкта, т. е. та­
кое состояние че­
венной малоценности, потом сердцебиения и обморо­ ловека, когда без
ки, потом страхи и навязчивости, а потом к доктору— труда, рефлектор-
ноу с принципом
одному, другому и, наконец, к психотерапевту. И если наименьшего дей­
доктор этот не поможет, а тут работы, как вы сами ствия человек был
бы добр, самоотвер­
догадываетесь, край непочатый, то страдать ей — ге­ жен, любовен, про­
роине нашей — пожизненно, если, конечно, снова ка­ ницателен...
кой-нибудь «орел» у нее не образуется. Тогда начнем А. А. Ухтомский
все по новой! Долго ли умеючи!

183
 Вот, за исключением нюансов, и все... Как нетрудно
заметить, сойти с ума, по крайней мере до степени не­
вроза, — дело пустяшное, достаточно, так сказать, ро­
диться человеком.

Сексуальность Фрейда

Психология и психотерапия навсегдасвязаныв сознаниичелове­

чества с именемЗигмунда Фрейда, именем основателя психоанализа.
Историю психологии, конечно, следовало бы отсчитывать со вре­
мен древнихиндусов и греков, а психотерапевтические техники сле­
довало бы использовать современные, но никак не столетней давно­
сти. Однако же образ Фрейда продолжает все-таки тяготеть над
теми и над другими, потомучто Фрейд первый поставил сексуаль­
ность во главууглаи вполне резонно заявил: «Человек о себе ничего
не знает!»
Фрейд последовательно отстаивал ключевуюмысль своегоуче­
ния: каждый человек с малолетства испытывает различные сексуаль­
ные влечения, но, как правило, не имеет возможности их реализо­
вать. Причем основнымпрепятствиемна пути реализации его сексу­
альныхжеланийявляется не запрет, накладываемый обществом как
таковой, а его собственные установки, которые, впрочем, сформи­
рованы у него этим самым обществом. Таким образом, возникает
конфликт между сексуальнымжеланием, с одной стороны, и внут­
Невозможно кон­ ренним запретом на его удовлетворение—с другой. На уровень со­
струировать буду­
щее при помощи знания, конечно, этот конфликт не может пробраться (ведь самче­
содержаний созна­ ловек думает, что «это» нехорошо!). Авот его неудовлетворенное
ния. Ни одно дей­
ствительное содер­ бессознательное с данным конфликтом мириться никак не желает,
жание не может со­ поэтому заявляет о своем протесте самыми странными способами,
йти за свидетель­
ство о будущем, по­ например возникновениемразнообразныхстрахов, телесныхнедо­
скольку будущего моганий, депрессией и т. п.
еще не было и оно
не могло, подобно
Фрейд был, безусловно, прав, когда констатировал ту значи­
прошлому, оста­ мую роль, которую играет сексуальность в общем душевном со­
вить в нас свои от­ стоянии. Однако предложенная им техника лечения данных «нев­
метины.
МорисМорло-Понти
ротическихсимптомов» хромает на обе ноги. Лечение психоанали­
зом занимает года, а эффект, к сожалению, весьма и весьма по-
средственный.
 Г10асть Вторая

He жди, не помни, не проси...

Итак, что необходимо сделать, чтобы хоть как-то
предостеречь себя от неминуемого невротизма, про­
диктованного конфликтом сознания с подсознанием? Пом­
нить нужно следующее.
Во-первых, есть эмоциональные состояния, ко­
торые вы переживаете, а есть ваши мысли по это­
му поводу (т. е. то, что вы думаете) — и это разные
вещи. Поводы, которые подыскивает сознание для
объяснения вам ваших же психологических состоя­
ний, лишь изредка совпадают с реальностью. Н апри­
мер, если вы испытываете тревогу или раздражение,
это отнюдь не значит, что виной тому какая-то ф ак­
тическая угроза или чье-то недостойное поведение.
Вполне возможно, что в вашей жизни просто произо­
шли какие-то изменения, поставившие в тяжелое по­
ложение ваш и динамические стереотипы (т. е. при­
вычки), что, собственно, и является истинной причи­
ной ваших негативных эмоциональных состояний.
Вероятно, угроза на данный момент не больше, чем
обычно, а чье-то недостойное поведение, на которое
вы сейчас так ополчились, — обычное дело, и раньше
«почему-то» оно не сильно вас волновало. Однако те­
перь, когда вы изменили место работы, переехали с
квартиры на квартиру, стали мамой (папой) или ба­
бушкой (дедушкой), оно стало раздражать. Почему?
Потому что ему суждено стать поводом для разрядки
вашего психологического напряжения, вызванного
указанными стрессами — нарушениями динамическо­
го стереотипа.
Совершенно аналогичным образом вы можете
ополчиться на всех и вся только потому, что у вас, на­
пример, сильно разболелись зубы. Хронический ис­
точник боли приносит человеку серьезные страдания,
а главное — желание найти и наказать обидчика. Од­
нако мало кто из нас всерьез думает, что можно на-
 пасть на свои зубы и заставить их перестать нас трево­
жить. Более того, мы даже стоматологов не торопим­
ся к своим зубам допускать, хотя им, кажется, сам бог
велел. Что же делать с возникш им в подкорке напря­
жением? На кого напасть? Очень просто — отыскать
незадачливого родственника, который все стерпит, и
всыпать ему по первое число. Что, скажете, повода не
найдется? Обязательно найдется! — тут, как говорит­
ся, к доктору не ходи. Хотя, конечно, именно в этом
случае к доктору и не мешало бы обратиться. Так или
иначе, но мы действительно будем верить в то, что
наши дети именно сегодня (т. е. когда наши зубы раз­
болелись) особенно своевольны и неблагодарны, а на­
ш и родители, опять же именно сегодня, настоящие
тираны и самодуры.
Во-вторых, есть ваши фантазии, а есть факти­
ческая реальность — это, не будем лукавить, от­
нюдь не одно и то же. Конечно, мы готовы с пеной у
рта отстаивать собственное видение мира, прошлого и
будущего, но ведь это только версия событий, а не
сами события. И даже если что-то реально произошло,
,. количество версий происшедшего отнюдь не будет рав-
§ но единице, а каждая человеческая голова, осведомлен­
ная об этом факте, создаст свою версию. Наши прогно­
зы о том, что будет происходить в будущем, наши
объяснения фактов — не более чем инсинуации. Разуме-
Старый монах су- s
шит в жару грибы. ется>в е Р и т ь можно всем, в том числе и себе, однако луч-
— Почему вы не ше сохранять долю критики: если мне кажется, что это
скажете, чтобы этим
занялисьt другие? так,7 это еще
^ ничего не значит.
—Другой не я, и я Например, если я думаю, что какой-то человек нехо-
не другой. Другому р ОШ ПОтому-то и потому-то, я должен сделать сноску,
не пережить опыта r JJ1J
м о и поступков, я что это именно я — Иван Иваныч Иванов — так ду-
доджен сам пере- маю Возможно, что для меня это и так (что, кстати го-
ЖИТЬ ОПЫТ сушки - ч
грибов. воря, не факт), но это однозначно не какая-то там «не-
Дзэнская история пререкаемая истина». Или возьмем другой пример.
Если я полагаю, что некие события будут происходить
так-то и так-то, здесь следует сделать сноску: я думаю
так согласно моему прошлому опыту, который лишь

191
мой опыт (а мой опыт, как и опыт всякого другого че­
ловека, ограничен), и именно опыт, а не объективная
закономерность; следовательно, я могу и ошибиться.
В-третьих, нет правильных или неправильных
мыслей, есть привычка думать так или иначе; оце­
нивать можно только действия, и то лишь по ре­
зультату. Данное правило, наверное, выглядит как
стопроцентная крамола, но попытайтесь понять, что
я имею в виду. С одной стороны, никто не знает, ка­
ким будет будущее, а следовательно, неизвестно, к хо­
рошему или к плохому приведет то или иное событие.
Мы оцениваем всякий факт, исходя из нынешней ситу­
ации, но ведь в будущем обстоятельства могут изме­
ниться и то, что кажется сейчас ужасным, окажется
очень и очень кстати. С другой стороны, если люди ут­
верждают что-то, что не согласуется с наш ими пред­
ставлениями, значит, они имеют на это какие-то, пусть
и свои сугубо личные причины. П онятно, что чело­
век, переживший насилие, с большим основанием бу­
дет думать о том, что смертная казнь в отнош ении
преступников оправдана. Кто-то другой, исходя из гу­
манистических соображений, полагает иначе; будь у
него другой жизненный опыт, он, вероятно, думал бы
по-другому, но мы, как известно, имеем то, что име­
ем. Какое из этих двух мнений правильно? Ответа на
этот вопрос не существует, но мы спорим, вступаем в
дискуссию и рвем на себе волосы. Вряд ли это оправ- Поисктакой фор-
тгяхтттп мы морали, кото-
^ * рая была бы прием-
Наконец, не так важно, что человек думает, важ- лема для всех — в
но то, что он делает. Как ни странно, но тут тоже есть том смысле, что все
_ _ г J должны были бы
определенная нестыковка. Мы думаем так или иначе, ей подчиниться,—
потому Ч Т О привыкли так думать, научились так ду- кажется мне чем-то
i ( „ катастрофичным.
мать, были научены (опытом, идеологией, значимыми Мишель Фуко
и авторитетными для нас людьми) думать так, а не
иначе. Однако поступаем мы, как известно, исходя из
обстоятельств (вспомните «грех священника»), а вовсе
не согласно собственным внутренним установкам. Кро­
ме того, тут возможна и другая существенная несты­

192
 ковка во мнениях и действиях. Например, я полагаю,
что «при воспитании детей нужно быть строгим» —
хорошо. Но что значит это для меня — «быть стро­
гим»? Не дать лишней конфеты или выпороть прови­
нившегося дитятю как Сидорову козу? Что значит —
«быть строгим»? Интересно, что я даже могу думать,
что нужно выпороть, но поскольку мои переживания и
мои представления далеко не всегда совпадают друг с
другом, то по факту ограничусь лишь назиданием, ли­
шением сладкого или же одним строгим видом. Итак,
то, что мы думаем и то, что мы делаем, — это разные
вещи (кстати, иногда это даже и к счастью).
Глупо и бессмысленно рассуждать о том, правиль­
но или неправильно мы думаем. В конечном итоге то,
что мы думаем, не так важно, как то, что мы делаем.
Иногда встретишь человека, который — ну просто
душка (судя по словам, конечно). Потом посмотришь,
что он со своей семьей натворил, что и друзей у него
нет, что половина знакомых ему руки не подает... и за­
думаешься. В конечном счете благими намерениями,
как известно, дорога в ад выстлана, действие — вот
одна единственная и последняя истина. Действия же в
отличие от мыслей могут быть ошибочными, но и об
этом мы узнаем лишь после свершения этих действий,
поскольку как они обернутся — одному богу извест­
но, а наше сознание тут, мягко говоря, слегка подсле­
«Очки», через ко­
повато.
торые мы смотрим
на мир (формы на­
шего мышления и
созерцания), суть
функциинашейней- ЛуЧШв ШОКОЯЛОЖЬ
росенсорной орга­
низации, возник­
шей для сохране­ Результаты многочисленных специальныхисследований пока­
ния вида. зали, что у человека есть весьма и весьма удивительная способ­
Конрад Лоренц ность к самооправданию. Как выяснилось, люди имеют склонность
снимать с себя ответственность за собственные неудачи, однако
всякий успех, вне зависимости от его реальных причин, они неиз­
менно приписывают себе. Игрок в теннис объясняет свой проиг­
рыш тем, что солнце било ему прямо в глаза, а свою победу —

7 Ключ к тайнам подсознания

Ж
собственными выдающимися способностямии стремлениемк побе­
де. Студент, получивший двойку, заявляет, что экзаменатор был к
нему несправедлив, а вопросы, которые ему попались, как раз те,
которые он не успел выучить. Однако, получив хорошую оценку, он
вряд ли сошлется на удачу, уверяя себя и окружающих в том, что
она—«объективное» доказательство его таланта и трудолюбия.
Водном из психологических исследований изучались данные
прессы, освещавшей футбольный чемпионат. 80%заявлений, сде­
ланных игроками выигравших команд, содержали самовосхваля-
ющие высказывания: «Наша команда просто великолепна!», «Наши
игроки очень талантливы!» и т. п. Однако практически всепроиграв­
шие ссылались на случайность и тотальное невезение: «Нам просто
неповезло!» Иными словами, мы готовы отвечать за себя только
в том случае, когда мыуверены, что нас не будут осуждать, а вот
если нас постигла неудача, то мы не склонны видеть в этом ре­
зультат собственных ошибок. Подобная специфическая тенденци­
озность, как правило, оказывается причиной семейныхи професси­
ональных раздоров: если что-то плохо — «Это они виноваты!», а
если хорошо—«Почему вы нас не хвалите?!»

\f>
-Г

Пусты слова того фи­

лософа, который
не врачует никакое
страдание человека.
Как от медицины
нет никакой поль­
зы, если она не из­
гоняет болезней из
тела, так и от фило­
софии, если она не
изгоняет болезней
 Глава третья
ПРОПОВЕДЬ ЗДРАВОГО СМЫСЛА
O S от, в сущности, и все. Мы подробно обсудили
вопрос неразумности «человека разумного», принципы
работы его мозга, а также принципы работы с этим
мозгом. Однако мы не ответили на, может быть, глав­
ный вопрос: а что делать с «неразумностью»? Это вооб­
ще излечимо? И что значит «быть разумным»? Разуме­
ется, вопросы это первостепенной важности, но ведь
они даже не столько медицинские и психологические,
сколько философские. Хотя у врача и психолога фило-
софия должна получиться лучше, чем у философа, ведь
они в отличие от последнего решают определенные за­
дачи, а то, что делается с определенной целью, всегда
лучше того, что просто делается, тем более что нельзя
к определить точно, действительно ли делается или не де­
лается вовсе.
^ В общем, у меня есть определенные соображения о
^ том, как обратиться все-таки к разуму (мои утвержде-
Д ния, касающиеся неразумности человека, не отрицают
возможности разума). Однако человеку свойственно
прислушиваться к авторитетам. Обратимся к самой
J философии, т. е. к тому, что является плодом трудов
тех, кого почитают философами. Здесь есть много ин­
тересных вещей, которые, впрочем, я позволю себе по­
вернуть так, чтобы это было полезно, а не просто инте-
" ресно. В конечном счете разум важен не сам по себе, а
тем, что может сделать нашу жизнь разумной. Право,
без этого она будет неинтересной...
Ну что ж, приступим. Но не будем штудировать
всю философию — это было бы слишком. Остано­
вимся лишь на античной цивилизации, которая воис­
тину замечательна! Она оставила нам множество по­
сланий, которые по ряду причин мы так и не сумели
(или не захотели — что тоже вариант) расшифровать.
Я попытаюсь указать на эти послания. Поверьте, это
важно. В конечном счете античная культура — послед­
няя и самая близкая к нам, где заботу о душе не подме­
нили еще разговорами о ней.

ФИЛОСОФСКОЕ БЕССТЫДСТВО
Прежде всего нам надлежит взглянуть на самых бес­
стыдных античных философов — на киников и скепти­
ков. Они презрели все, что почитается в нашем псев-
доразумном обществе «священной коровой»: условно­
сти, приличия, способы поддержания и сохранения * ,, - Ь»
собственного лица и другие порождения нашего «ра­ v' *; *
зума», которого, впрочем, у нас, как мы теперь знаем,
нет и в помине. Оттого-то эта «священная корова» и Ш ИA jd
есть наше величайшее заблуждение, полагают киники
и скептики. Они открывают завесу нашего «разума» Как-то Диоген по­ :Ш Ш
(точнее даже — срывают ее), обнаруживая ту истину, просил милостыню
которая спрятана за наш ими заблуждениями. В це­ у ворчливого и уг­
рюмого человека.
лом сказанное ими звучит как крик андерсеновского «Если ты меня убе­
мальчика: «А король-то — голый!» Да, это обличение дишь, то подам»,—
сказал тот. «Да если
неразумности нашего «разума». бы я мог тебя убе­
дить, то давно бы
заставил повесить­
ся!» — ответил ему
Хорошо быть кошкою, хорошо собакою... Диоген.
-------- ж *
Почему киников называют киниками? Вопрос зако­
номерный, а ответ прост: киники, равно как и киноло­
ги, — производное от древнегреческого слова «соба­
ка». Знаменитый Диоген (Синопский), который, как

---------- 1 9 6
 гласит предание, поселился в бочке и смущал публику,
занимаясь онанизмом на базарной площади, решил
жить как собака. Его отец, рассказывают, был ф аль­
шивомонетчиком, а сын стал обличать фальшь любо­
го штампа, любой условности, любого авторитета: нет
подлинной чести, нет подлинной мудрости, нет сча­
стья и нет богатства — все это низменные металлы с
фальш ивой надписью. Таков базовый посыл филосо­
фии кинизма.
Но откуда взялась «собака»? Диоген считал достой­
ным жить как собака, аккурат в соответствии с изве­
стной присказкой: «Хорошо быть кошкою, хорош о
собакою: где хочу — пописаю, где хочу — покакаю».
Действительно, если разобраться, человечество пошло
по абсолютно ложному пути, когда эту в сущности
совершенно никчемную проблему «туалета» превра­
тило в нечто выдающееся. И ведь на этом стоит вся
цивилизация! Вопрос физиологических отправлений,
если разобраться, выеденного яйца не стоит — обыч­
ное дело, ничем не отличающееся от другой физиоло­
гической потребности: питания, дыхания и т. п. Одна-
,. ко же нет, «туалет» (а к нему, понятное дело, примыка-
й ет и сексуальность, хотя, возможно, все с нее и нача­
лось, так, по крайней мере, полагает товарищ Фрейд)
стал чем-то исключительным, вокруг него все закрути­
лось, завертелось, возникло бесчисленное множество
самых разнообразных условностей, предрассудков,
4 страхов, проблем и т. п.
1 Вся наша цивилизация, если задуматься, стоит на
s этом «пункте», и причем стоит вверх ногами! Наша
-Л мыслительная деятельность вращалась вокруг этого
.. вопроса по причине необходимости его обойти; по-
скольку же естественную физиологическую потреб-
1 , ность обойти невозможно, то кружить здесь можно до
бесконечности, заглядывая параллельно в вопросы
•; смысла жизни, добродетели, веры и т. п.! Вот он, оплот
( нашей культуры, прошу прощения, — в «туалете»! Вот
‘ он, инициатор наших «мозговых штурмов» (я снова
 n{jacm Bmcfaa

извиняюсь), — в «туалете»! Ведь и действительно —

глупо! И поэтому Диоген рубит это чахлое древо под
самый корень — «хорошо быть кошкою, хорошо со­
бакою»...
Было бы больш ой ош ибкой думать, что мудрец
рассматривал такой способ жизни как панацею от всех
бед. Его поведение — это метафора и одновременно
гипербола, задача которой — усилить сообщение,
чтобы сделать его более явным. Диоген восстал про­
тив искусственности нашей жизни и считал, напри­
мер, что Прометея наказали по заслугам: нечего было
воду мутить! Цивилизация, конечно, хорошо, но вот
неврозы-то — это ее производное. Качество жизни,
превративш ейся в муку, также на совести проводив­
ших эти эксперименты с благими намерениями и ле­
тальными исходами. Впрочем, ниспровержение ус­
ловностей не было для Диогена самоцелью, он в дей­
ствительности был разгневан другим — тем, что за
этими условностями потерялся человек. Нет и не м о­
жет быть существа, которое бы шло вопреки своим
желаниям и оставалось бы при этом самим собой. Нет
и не может быть существа, которое бы не ощуща­
ло своих желаний, а если бы ощущало, то готово
было бы отказаться от них ради умозрительной
добродетели.
Нет, это невозможно! А потому Диоген ходил по
людным афинским улицам среди белого дня с фонарем
и кричал: «Человек, где ты?! Я ищ у человека!» Впрочем,
иногда он был и еще более: категоричен в своих выска­
зываниях и выходках. Однажды Диоген закричал: «Эй
вы, люди!» Сбежался народ, а мудрец-киник набросил­
ся на них с палкою: «Что вы сбежались?! Я звал людей, а
не дерьмо!» Это выглядит столь же некрасивым, сколь и
оправданным, ведь мы забыли сами себя, мы стыдимся
своих желаний и думаем, что это правильно. Условно­
сти и предрассудки значат у нас более, чем жизнь чело­
века. Я прошу прощения, но Пушкина и Лермонтова
убили на дуэли, и эта глупость произошла по причине
 Щ Ш я трепж

предрассудков и условностей. Конечно, если бы не было

последних, то не было бы ни Пушкина, ни Лермонтова
(как поэтов, разумеется), однако согласитесь, это и не
повод к тому, чтобы их изводить!
Впрочем, мы настолько боимся своих желаний,
своего истинного лица, что готовы их скрывать и
сами скрываться. Мне часто приходится слышать:
«А как это вы себе представляете?! Если мы все будем
жить своими желаниями, это что же тогда получит­
ся?!!» Как правило, подобную сентенцию изрекает, ка-
кая-нибудь благородная и благообразная дама. И ког­
да я смотрю на нее, то в душе у меня возникает неко­
торое смятение: о каких таких желаниях она говорит?
Что это у нее за желания такие, что их воплощение
приведет к крушению мирозданья? О-о-о, за благооб­
разным видом благородных дам скрывается, видимо,
нечто ужасное! Забавно...
Разумеется, желание должно быть ограничено, точ­
нее говоря, оно не может не быть ограничено, и для
этого совершенно не нужны какие-то исключительные
и драконовские меры. В природе желания животных
ограничены внешними обстоятельствами— ограниче­
ны в меру и разумно. Даже хищ ник, у которого нет
никаких естественных врагов, и тот ограничен обстоя­
тельствами! По крайней мере, он ограничен объемами
своего желудка (если съест больше, то и умрет от завог
Теория и опыт рота киш ок), своими сородичами, с которыми при-
противостоят друг дется искать разреш ения «конфликта интересов», он
ко^лиет^Всякое ограничен, наконец, биологическими и природными
соединение в реф- циклами, продолжительностью репродуктивного пе-
лшиеТсоадинть Ри°Да- Иными словами, его желания ограничены есте-
их может только ственным образом.
деятельность. Кстати, о том, что бояться желаний не нужно, что не
Иоганн Вольфганг H ^ H O их каким-то специальным образом регламен­
тировать, Диоген сообщал просто и ясно, указывая на
естественные ограничения. Когда его спросили, в какое
время следует завтракать, он ответил: «Если ты богат —
когда хочешь; если беден — когда можешь». «Что

199
нужно делать, когда тебя бьют?» — спросили у Диоге­
на. «Надеть шлем», — отвечал он. Когда же ему сказа­
ли: «Диоген, ты не заботишься о своей жизни, так по­
беспокойся хоть о своей смерти — назначь душепри­
казчика. Подумай, кто-то же должен будет тебя похо­
ронить!» — Диоген невозмутимо отвечал: «Это сдела­
ет тот, кому понадобится мое жилище». Поразитель­
но, но эта свобода от условностей, от предрассудков де­
лала знаменитого киника абсолютно бесстрашным, но
не за счет какого-то искусственного вымучивания хра­
брости, а опять же — естественным образом. Когда у
Диогена спросили: «Вот ты хвастаешь, что тебе ниче­
го не нужно, а сам ведь живешь в бочке! Что случится,
если у тебя заберут бочку?» Он ответил: «Останется
место от бочки».
Действительно, мы делаем слишком много проблем
из ничего и сами оказываемся заложниками этих про­
блем, наконец, мы вынуждены играть, изображать и
теряться за этими играми. Старухе, которая прихора­
шивалась с помощ ью античной косметики, Диоген
крикнул: «Если это ты для живых — то напрасно, если * ■
для мертвых — не мешкай!» Конечно, Диоген не изде­
Jt* 'я\ *"$
"0
вался «подло» над «старой женщиной», он спрашивал:
«Есть ли что-то за этими масками, которыми ты скры­
ваешь свое лицо? И есть ли оно у тебя? И что ты знаешь
о нем?» Да, было бы большой ошибкой думать, что
этот киник — экстравагантный эксцентрик. Нет, та­ Думать легко, дей­
ким был способ обращения, способ послания, адресо­ ствовать трудно, а
ванного каждому из нас: человек, где ты?! Ж ив ли превратить мысль
в действие — самая
еще? И зачем ты живешь? трудная вещь на
Диоген без конца повторял: «Богами людям дана свете.
легкая жизнь, а они забыли о ней, гоняясь за лакомства­ Иоганн Вольфганг
Гёте
ми, благовониями и другими благами». «Счастье со­
стоит единственно в том, чтобы постоянно пребывать в
радостном состоянии духа и никогда не горевать, где
бы и в какое бы время мы ни оказались». «Истинное
наслаждение заключается в том, чтобы душа была
спокойной и веселой. Без этого все золото Мидаса

200
 и Креза не принесет никакой пользы. Когда чело­
век печалится о малом или большом, его уже нельзя
считать счастливым, он несчастен».
Впрочем, люди мало прислушиваются к мудрецам,
и это, по всей видимости, единственное обстоятельст­
во, которое омрачало жизнь Диогена. «Если бы я за­
явил, — признался Диоген, — что лечу зубы, то ко мне
бы сбежались все, кому нужно выдрать зуб, а если бы я
пообещал исцелять глаза, то, клянусь Зевсом, ко мне
бросились бы все показать свои гноящиеся глаза. То же
самое произошло бы, если бы я объявил, что знаю ле­
карство от болезней селезенки, подагры или насморка.
Когда же я обещаю исцелить всех, кто послушается
меня, от невежества и пороков, никто не является ко
мне и не просит лекарства. Этого не случится, даже если
я пообещаю заплатить приличную сумму!»
Смешно, но Диогена называли «спятившим Со­
кратом», а ведь Диоген, как никто другой, обращался к
подлинному здравому смыслу. Именно ему принадле­
жит знаменитое высказывание: «Судьбе следует проти­
вопоставлять отвагу, закону — природу, страстям —
разум». Противопоставлять, а не отменять одно другим,
’•"i поскольку это и невозможно, и вряд ли оправданно...

Я допускаю
Знаменитый английский философ, лауреат Нобе­
левской премии по литературе Бертран Рассел так пред-
■ ставляет себе философию скептиков: «Человек науки
\ говорит: “Я думаю, что дело обстоит так-то и так-то,
но я в этом не уверен”. Человек, движимый интеллек-
} туальным любопытством, говорит: “Я не знаю, каково
-,5 это, но надеюсь узнать”. Философ-скептик говорит:
“Никто не знает и никто никогда не сможет знать”»,
j Действительно, скептики были скептиками как в отно-
■Jr шении возможностей познания, так и в отнош ении
^ избранности и исключительности человеческой приро­
ды. Но все же нельзя согласиться с осуждающим тоном
лорда Рассела (большого, надо признать, зануды), по­
скольку за подобной ремаркой философа-скептика кро­
ется отнюдь не леность и не глупость, на самом деле пе­
ред нами попытка правильно расставить жизненные
приоритеты.
Человеческий разум определяет то, что является
важным, а что второстепенным (как он это делает —
другой вопрос, который лучше даже не трогать, по­
скольку это чистой воды безумие). После того как по­
добный выбор сделан, начинается игра, где ж изнен­
ные карты тасуются, складываются и перекладывают­
ся. Так проходит жизнь, так она заканчивается. А за­
чем жили, ради чего жили — это не обсуждается, по­
тому что некогда, ведь у нас очень важная игра: при­
думать приоритеты и потом их придерживаться. Скеп­
тики, в этом им нужно отдать должное, отказались иг­
рать в подобные игры.
«Если доподлинно не известно, какие боги есть, а
каких нет, да и есть ли они вообще, то какая разница,
каким из них служить?» — рассуждали скептики и слу­
жили в тех,храмах, которые располагались по сосед­ , Ilr i щ*
ству. Конечно, верующему человеку это покажется бо­ *; ' 'Т
гохульством, однако допустим, что эту практику взя­
ли бы на вооружение враждующие стороны ближне­
восточного конфликта Израиля и Палестины, у нас —
в Чечне, в штатах Джамма и Кашмир, в Сербии и Хор­ Большинство лю­
ватии, в Русской и Украинской православных церквах, дей отделяет от бе­
в Ирландии, по всему миру, во всех его уголках. Разве зумия один только
палец; ведь если
бы мы имели эти национальные, религиозные и кон- кто-нибудь будет
фессионные конфликты? Вряд ли. А ради чего все они расхаживать по ули­
цам и указывать на
сражаются, за какую веру, а главное — какой в этом все средним паль­
смысл? Скептик отказывается понимать, он допускает, цем, то подумают,
что он сошел с ума,
что это возможно, поскольку возможно все, что угод­ а если указатель­
но, но он только допускает, не более того. ным, то нет.
Скептики, таким образом, заставляют нас задумать­ Диоген
ся над очень важным вопросом: что настоящее, под­
линное, а что условное? Христиане, например, которые
вроде бы должны помнить заповедь «Не убий!», совер-

20 2 .
 Щ1аВа третья

шали кровавые «крестовые походы», жгли людей на ко­

страх инквизиции, преследовали ученых, зачастую ли­
шая их жизни. Почему? Хороший вопрос. Сознание
всегда найдет объяснение! И именно для борьбы с на­
шим предательским сознанием, которое всегда готово
повернуть дело так, чтобы все наши худшие стремле­
ния были оправданы, даже более того — выглядели
благопристойными, скептики и создали свою филосо­
фию — философию об условности условности, ради
избавления от условности.
И если киники указали нам на необходимость по­
мнить о себе, то скептики напоминают: не забывайте,
что условности условны, это освобождает. И кини­
ки, и скептики учили свободе — свободе, которая
возможна лишь при условии освобождения от
страхов и предрассудков, которые, впрочем, ходят
рука об руку, «делая» тем самым наше сознание.
Если нам нужно сознание, которое лишает нас внут­
ренней свободы, то мы можем отмахнуться от этих
чудаков. Если же такое сознание нас не устраивает, то
нам следует прежде всего прислушаться к скептикам и
определиться с тем, что мы будем считать делом сто­
ящ им. Чтобы начать строительство, прежде необхо­
димо очистить площадку, скептики помогают решить
эту задачу. Киники предлагают закладной камень. П о­
смотрим, что могут нам предложить стоики и эпику­
рейцы, которые предлагают весьма, на мой взгляд,
конкретные вещи.

ФИЛОСОФСКАЯ СТРОГОСТЬ
Это достаточно странно, но две перечисленные ф и­
лософские школы — стоицизм и эпикурейство — на­
ходились друг с другом в состоянии необъявленной
.войны. Но, как обычно бывает, воевали не те величай­
шие умы, которые делали суть философии, а полити­
ки, которые использовали разночтения между этими
учениями в своих корыстных целях. Эпикурейство —
последнее учение древних греков, стоицизм — основ­
ное у древних римлян. Вот этот географический нюанс
и сделал проблему, которой не было. Римляне захва­
тывали тогдашнее мировое господство, и потому все
греческое было обречено на поругание. Поскольку же
последние и самые знаменитые стоики были полити­
ческими деятелями высшего разлива — вплоть до им ­
ператора (Марк Аврелий), тут нечему удивляться.
Когда человеческое счастье взвешивают на весах поли­
тических интересов, последние неизменно перевеши­
вают здравый смысл. Впрочем, оставим это. Рядовые
стоики и эпикурейцы говорили о том, к чему грех не
прислушаться.

Откажитесь, и да будет вам!

Стоицизм пережил сильнейшие трансформации в
своем развитии, начался с одного, кончился другим.
Его отцами и душой стали Зенон и Эпиктет, а могиль­
щ иками — г-н-Сенека, учитель Нерона, и Марк Авре­
лий, император и отец Императора Коммода (самого
скверного, как о нем пишут, среди самых скверных
римских императоров). Политика испортила дело. Ну
да бог с ними.
Что же заповедовали стоики, чем они жили? Они
относились к страданию с бесчувственной ненави­
стью сильных людей. Страдание некрасиво, оно
портит жизнь, оно — признак гниения. Как к нему
можно относиться?! Но что есть страдание, если не же­
лания, разбившиеся о риф ы реальности? Не было бы
желаний, не было бы и страданий — такова вкратце
философия стоиков. Таков и рецепт: откажитесь от же­
ланий, будьте свободными. Нельзя не заметить здесь,
сколь близки стоики к буддийской доктрине. Впрочем,
эта близость лишь родственная.
Когда я говорю, что стоики настаивали на необходи­
мости отказа от желаний, — это выглядит как-то фор-
 ЩЫк трвпж

мально. Что значит отказаться от желаний? О чем во­

обще идет речь? Несколько упрощая, можно сказать,
что стоики заповедовали нам не страдать манией вели­
чия, ведь все в этом мире бренно и наше право на что-
либо весьма относительно. Можно подумать, что я в
действительности обладаю своей одеждой, но ведь это
большое заблуждение. Моей (или якобы моей) одеж­
дой обладают еще и уличная грязь, и время, и пыль в
бельевом шкафу, и любой гвоздь, торчащий из стены,
готовый разорвать мое одеяние. Я уж не говорю о «пра­
вах» вора или огня на мою одежду! Конечно, это вроде
бы моя одежда, но ведь ни уличная грязь, ни пыль, ни
гвоздь, ни вор, ни огонь не будут спрашивать моего
разрешения на то, чтобы выполнить свою функцию в
отношении «моей» одежды — испачкать, запылить,
порвать, украсть, сжечь и т. п. Стоики понимали это,
кажется, лучше других.
«Ничто не вечно под луною» — так, достаточно
тривиально, надо признать, рассуждали стоики. Памя­
туя о Гераклите, они не льстили себе иллюзией стабиль­
ности, ибо «все течет, все изменяется». Поэтому рано
или поздно так или иначе все, что есть у тебя, будет от­
нято. Богатство может иссякнуть, а если ты и сохра­
нишь его до глубокой своей старости, то на тот свет все
Диоген говорил, Равно не утащишь. Слава — та вообще преходяща,
что в жизни невоз- Здоровье будет отниматься у тебя по малой толике —
болезнями и старостью, а потом и вовсе отнимется. Так
упражнений и что или иначе рано или поздно, но нам придется рас-
благодар* им мож- схаться со всем, что мы весьма ош ибочно считаем
но все одолеть. Лю- ^_
ди несчастны толь- С В О б Й С О О С Т В 6 Н Н О С Т Ы О * Б Д И Н С Т В С Н Н О С » что всегда
ко из-за собствен- останется с нами, — это мы сами. Но именно эту
ного неразумения. ^
и когда мы при- часть своего богатства, это свое истинное достояние
выкнем, то презре- мы и не замечаем, полагая, что все наше добро — это
ние к наслаждени­
ям само по себе бу- Деньги и другие материальные ценности, недвижи-
дет доставлять нам мость, слава, здоровье. Ошибка! Все это может быть
вольствие*' УД°" отнято, а потому дорого не стоит, и лучше уж отка­
заться от всего этого заблаговременно, нежели впадать
по поводу подобных утрат в печаль и отчаяние. Однако

205
же «нормальный» человек выбирает пестование утрат
и отказывается от своей жизни, от возможности жить.
История Стильпона— философа-стоика— весьма в
этом смысле иллюстративна. Ему удалось спастись от
пожара, опустошившего его родной город. Но в огне
погибли его жена, дети и все его имущество. Встретив
Стильпона и не прочитав на его лице, несмотря на столь
ужасные бедствия, ни испуга, ни потрясения, македон­
ский царь Деметрий задал ему вопрос: «Неужели же
ты и впрямь не потерпел никакого убытка?!» «Благо­
дарение богам, ничего своего я не потерял», — отве­
тил ему Стильпон. Он называет в этом случае «своим»
то, что безраздельно принадлежит только ему, т. е.
свою собственную жизнь. Все остальное, кроме нашей
собственной жизни, отнюдь не является и не может
быть нашим. Притязание же на то, что не является на­
шим, есть очевидное прегрешение. А проклятия, бро­
шенные Богу: «Как Ты мог?! Почему я?!» — и вовсе чи­
стой воды безумие.
Да, Стильпон кажется черствым и жестоким, но
разве, если бы он плакал, кто-то воскрес из пожара, и .
если бы он корил судьбу, разве она прислушалась бы к * * •' *j
его обвинениям? Ж изнь продолжается, и думать нуж-
но о живых, а всякие требования ущербны по своей "
сути. Мы же любим думать о покойниках — о том, что .
М Ы не так сделали, Ч Т О И М не так сказали, чего не успе- Благополучие и ста­
ли и т. п. Тем временем мы допускаем те же самые стьеневобилииде-
Н6Г НС в высоком
ош ибки в отнош ении ныне живущих, когда же уйдут пол’ожениИ) Не в
и они, то настанет наконец и их черед, но, как всегда, должностях такш -
будет поздно. Отказ, о котором говорят стоики, есть свободГотИпечали!
отказ психологический, это не отстранение от предме- в умеренности чувств
та, но устранение
J r
притязаний,
r
именно в этом rракурсе
Jг
и Распояожении
души, полагающих
и следует понимать их основной принцип. Откажи- (всему) пределы, на-
тесь от того, что вы имеете прежде, чем это будет у “ ®,енные прир0‘
вас отнято, тогда вы избежите страдания — таков Эпикур
завет стоиков. Стоики учат нас самому простому ре­
цепту мужества, впрочем, во всем этом скрыт и еще
один, очень глубокий смысл.

---------- 2 0 6 .
 Вспомним уже знакомого нам Эпиктета. Значитель­
ную часть своей жизни он был рабом. Однажды, чем-
то не угодив своему хозяину, он навлек на себя его гнев.
Вздорный человек стал бить его, а потом повалил на­
земь. Эпиктет упал ничком, и хозяин принялся выкру­
чивать ему ногу. Эпиктет не сопротивлялся, в какой-то
момент он поднял голову и произнес: «Ты ее слома­
ешь». Хозяин не внял предупреждению, и через какое-
то мгновение нога Эпиктета в его руках хрустнула и сло­
малась. «Ну я же тебя.предупреждал», — спокойно со­
общил ему Эпиктет, подняв голову во второй раз. Ко­
нечно, Эпиктет потерпел утрату, но он и не притязал на
свою ногу, что было бы в высшей степени глупо и без­
рассудно. Это, разумеется, не означает, что не нужно
пользоваться своими ногами, пока они у тебя есть (чем
Эпиктет, безусловно, и занимался), однако же следует
ли страдать после того, как их не станет?
Но чем поучительна история Эпиктета, так это раз­
вязкой сюжета. Пораженный мужеством и спокойстви­
ем своего раба, хозяин дал Эпиктету вольную. Возмож­
но, впрочем, он руководствовался при принятии этого
решения и более прагматичной целью — действитель-
но, зачем ему хромой раб? Так или иначе, но жизнь
предложила Эпиктету, который не настаивал по одному
пункту (на целостности собственной конечности), боль­
шие дивиденды по другому — он получил свободу.
Отказ от того, что нам и так не принадлежит,— это ни-
$ какая не утрата, это, напротив, обретение, обретение
того, что жизнь предложит взамен ею же и изъятого.
* Жизнь всегда предлагает нам новые и новые вари-
анты, только мы их не замечаем, поскольку продол-
! жаем настаивать там, где это уже и бессмысленно, и
накладно..
Jj Впоследствии учение стоиков извратили. Да, они
были прагматиками до мозга костей, они были заняты
тем, чтобы жить счастливо, и эта задача, безусловно,
является самой достойной. Политические деятели,
* примазавшиеся к стоицизму в эпоху расцвета Римской
 г Чмхсть Вторая

империи, тоже хотели жить счастливо, но упустили важ­

ную деталь: счастье в том, как мы проживаем свою
жизнь, а не в том, чем мы пытаемся ее декорировать.
Таков в общих чертах завет стоиков.

Тот, кто обрел, потеряв

История практически не сохранила для нас трудов Зенона. Мы

знаем только, что в 315 году до нашей эры он был еще молод,
прибыл в Афины из Финикии, но растерял по дороге все свои бо­
гатства. «Кинизм дал Зенону опору и утешение в постигшем его
несчастье, — писал А. Мень.—Равнодушие к земным благам ста­
ло для него броней, которая могла надежно защитить от любых
ударов в будущем. Он проникся убеждением, что человеческая
жизнь должна строиться не на прихотях или условностях, а на не­
преложных мировых законах».
«Мудрец, чьи суждения истинны,—полагал Зенон,—хозяин
своей судьбы во всем том, что он ценит, поскольку никакая внеш­
няя сила не может лишить его добродетели». Вэтой фразе важно
каждое слово. Можно быть мудрецом и заблуждаться, ведь всякий ^ J., ,
умник тяготеет к тому, чтобы считать свои мысли правильными, «*‘ ,^ 4 ^
тогда как истина в самой жизни, а не в ее описании. Заблуждение
же мудреца—это всегда ошибка в определении приоритетов; ко-
нечно, допустив эту ошибку, не станешь хозяином своей судьбы. -
Наконец, если приоритеты определены верно, т. е. они обнаруже- Однажды Диоген
ны внутри самого человеческого существа, то, разумеется, беспо- весьмГсерьезном!
коиться о превратностях «внешних сил» не приходится. Качество но никто не обра-
жизни определяется
г
качеством психологического состояния, а не щалн*неговнима"
ния. Тогда он на-
КЗКИМИ-ТОформальными вещами. чал верещать по-
Когда Зенон почувствовал, ЧТО становится старым И немощ- птичьи. Собрались
. J , _ г люди. Диоген же
НЫМ, ОНдобровольно ЛИШИЛ себя ЖИЗНИ. Его похоронили как ПО- сказал им: «Вы го-
четного гражданина—за общественный счет, а в эпитафии было товы слушать че-
n / di £ пухУ) я к серьезным
сказано, что Зенон прославил себя тем, что всегда был верен соб- „>п;ац относитесь
ственномуучению. Редкая, надо признать, особенность «мудрых» пренебрежительно»,
мужей. КЗ! \

208
 Щьхба третья

Желание как основа жизни

За что же поздние стоики нападали на Эпикура? Ес­
ли не лукавить: исключительно по причине своего ве­
ликодержавного шовинизма — воинственным римля­
нам слишком льстила возможность надругаться над
греческими авторитетами. Впрочем, за что-то же они
должны были зацепиться, организовывая свой «чер­
ный пиар». Да, они нашли, за что зацепиться, ведь Эпи­
кур учил: умейте пользоваться своими наслаждени­
ями, не отказывайтесь от тех наслаждений, которые
дарованы вам самой жизнью. Вот, собственно, этот
тезис ему и вменили в вину: гедонист, мол, о высшем
благе не думает, все бы ему развлекаться и пользовать
наслаждения!
Формально, конечно, есть к чему придраться. Как
говорят в подобных случаях на флоте: «Й на голом
матросе можно найти 100 недостатков, а что уж если
он одет...» Впрочем, достаточно взглянуть на жизнь
Эпикура, чтобы понять, сколь ошибочны подобные
% претензии — более скромного существа мир, наверное,
^ не знал. Слабый здоровьем (его постоянно мучили бо­
ли), он даже на смертном одре не переставал беспоко­
иться о дорогих ему людях, полностью игнорируя соб­
ственное тяжелое физическое состояние. Этот, с позво-
35ления сказать, гедонист ограничивал свою диету хле­
бом и родниковой водой (лишь по праздникам рацион
разнообразили сыр и вино).
Он считал, что нельзя есть много, в противном слу-
чае за удовольствием последует неудовольствие от не-
Л сварения желудка, а страдание бессмысленно и вредно.
Сексуальные утехи он считал непозволительным изли-
шеством, полагая, что они влекут за собой многие ос­
ложнения — в виде скандальной супруги и вечно реву-
щих детей. Конечно, тут он был слишком категоричен,
^ но, скорее всего, приводил этот тезис лишь для того,
'•J чтобы мы лучше его поняли: наслаждения— хороши,
поскольку они радуют, но плохи те наслаждения,
которые ведут к страданию. «Я ликую от радости те­
лесной, питаясь хлебом и водою, — писал Эпикур, — и
я плюю на дорогие удовольствия — не за них самих, но
за неприятные последствия их».
Иными словами, основным отличием учения Эпику­
ра от учения стоиков можно считать отношение к зем­
ным благам. Эпикур не считал нужным их игнориро­
вать, но и не полагал разумным ставить их на первое
место. Что же в личностном пространстве самого Эпи­
кура было важным? Стремление к мудрости и знанию
законов природы, помощь ближним и сердечная забо­
та о них, радость жизни и радость общения, счастье
свободы от никчемных привязанностей и страха. П о­
следний, по определению Эпикура, подлинное несча­
стье. И именно Эпикур говорил: «Высшее удоволь­
ствие — это свобода от желаний». Впрочем, зная Эпи­
кура, следовало бы думать о том, что эта свобода хоро­
ша, если удовлетворены те желания, которые могут
быть удовлетворены, а других просто нет.
Кого-то подобные истины могут тронуть своей не­
поддельной простотой и исключительной по изяществу
логической строгостью, кого-то прагматизмом, однако
же возможность оценить их по-настоящему появится
лишь у тех, кто обеспечит себе счастливую жизнь в со­
ответствии с этой внутренней логикой бытия.

Ж ИЗНЕННОСТЬ ФИЛОСОФИИ
Философия жизненна. Впрочем, дурна та филосо­
фия, которая поучает, и хороша та, что указывает. Так
что помните киников, а потому не забывайте о себе;
помните скептиков, и тогда условности будут в вашей
жизни только условностями; помните стоиков — ведь
лучше отказаться раньше, чем позже, но и помните
эпикурейцев — ведь глупо не воспользоваться тем, что
предлагает нам жизнь. Такое умеренное, здравое,
 благодарное и рачительное отношение к жизни по­
зволяет жить счастливо. Хотя, конечно, нужно пра­
вильно понимать счастье, ведь счастье — это то,
что вы ощущаете. А то, что вы ощущаете, зависит
только от вас, потому что это работа мозга и это ваш
мозг. Не пускайте дело на самотек, ибо движение по
пути наименьшего сопротивления приводит к уничто­
жению, а движение вопреки сопротивлению, но в нуж­
ном вам направлении обеспечивает ту созидательность,
которая и делает жизнь жизнью.

Середина — «золотая» или «серенькая»?

Задумаемся, насколько качество нашей жизни за­
висит от внеш них обстоятельств? Конечно, немного
найдется среди нас «святых» и «праведников», кото­
рые станут утверждать, что им-де ничего не нужно, а
душа их и так будет радоваться, что бы ни происхо­
дило. Впрочем, как нелепы и даже милы в своей глупо­
сти наш и убеждения! В действительности, для того
чтобы понять, насколько мало наше психическое со­
стояние зависит от внешних обстоятельств и как мало
требуется от нас, чтобы от них не зависеть, достаточ­
но привести данные одного очень интересного иссле­
дования.
П. Брикмен сделал замечательное научное наблюде­
Боже, дай нам бла­ ние. Он проследил, как будут чувствовать себя люди,
горазумие спокой­ которые пережили состояния неожиданного и крупно­
но принять то, что
мы не можем изме­ го везения, а также те, кто стал жертвой трагических
нить; мужество, что­ происшествий, но не только в момент «подлинного
бы изменить то, что
можем; и мудрости, счастья» и «настоящей трагедии», а и после, спустя все­
чтобы отличить од­ го каких-то нескольких месяцев, одного-двух лет.
но от другого.
Выяснилось, что люди, выигравшие в лотерею ги­
Рейнхольд Нибур
гантскую сумму денег, будучи сначала переполненны­
ми радостью по поводу этого приобретения, через
год-другой становились не более довольными своей
участью, чем любой из нас. Аналогично тому и те лю­
ди, которые были прикованы к постели в результате
травмы или борющиеся с опасным для жизни заболе­
ванием, совершенно адаптировались к своей участи в
указанный срок. Сначала ощущая себя раздавленны­
ми и даже подумывая о самоубийстве, с течением вре­
мени они становились почти настолько же счастливы­
ми, как и любой другой «средний человек».
О чем это говорит? О том, что человек ко всему при­
выкает, а потому «плохие» и «хорошие» события —
это лиш ь мгновения, которым не суждено радовать
или печалить нас длительное время. К сожалению,
здесь напрашивается и другой вывод: то, что мы по­
лагаем счастьем, будет радовать нас не пожизненно, а
лишь какой-то весьма ограниченный период времени.
То, что кажется нам «полной катастрофой», только
кажется таковой, на самом деле мы с любой бедой
сживемся.
Наконец, еще один вывод, который кажется мне са­
мым важным при анализе результатов этого исследова­
ния: нам просто никогда не добиться счастья, если
мы будем пытаться двигаться к нему привычными
для нас способами. Качество нашей жизни не зависит
от внешних обстоятельств, и если вы желаете быть сча­
стливыми, то сможете добиться этого, только если
начнете прямо сейчас (причем без всяких на то основа­
ний, за исключением разве лишь одного — желания
быть счастливым) испытывать радость. Никаких дру­
гих способов быть счастливым нет и, видимо, учиты­ Хотя судьбы людей
вая особенности нашей психической организации, не очень несхожи, но
некоторое равно­
предвидится. весие в распределе­
Два блистательных современных ученых Л. Росс и нии благ и несча­
стий как бы урав­
Р. Нисбетт пишут по этому поводу: «Наши эмоцио­ новешивает их ме­
нальные состояния колеблются и зависят от чрезвычай­ жду собой.
но сиюминутных и “локальных” изменений жизненных Франсуа
де Ларошфуко
состояний. Абсолютное удовлетворение потребностей
невозможно. “Несчастные маленькие девочки из бога­
тых семей”— не просто плод житейской фантазии. Они
действительно существуют. Они чувствуют себя так,
потому что сравнивают своего сегодняшнего гигант­

212
 т

ского плюшевого миш ку со вчерашним пони и неиз­

менно обнаруживают, что им его-то и недостает».
Допустим ли мы, чтобы, обладая столь многим (а
наш и «ужасные обстоятельства» не идут ни в какое
сравнение ни с условиями жизни диких животных, ни
с условиями жизни наших предков), мы продолжали
чувствовать себя несчастными? Впрочем, ответ на этот
вопрос каждый должен дать сам, поскольку это его
жизнь.

Мухи — отдельно!
Помните знаменитую присказку: «Борщ — отдель­
но, мухи — отдельно»? Не надо такие вещ и смеш и­
вать! — это мы хорошо понимаем. Но когда дело каса­
ется нашей жизни, мы эту простую истину почему-то
забываем совершенно. Вот приключилось у нас какое-
то несчастье (с кем не бывает?), очевидно, нужно пред­
принимать какие-то меры, причем срочно и рассудоч­
но. А как мы с вами реагируем — экстренной мобили­
зацией и ударной работой по устранению последствий
случившейся катастрофы? Нет! Любое нормальное жи­
вотное, конечно, именно так бы и реагировало, но нас,
видите ли, сильно разбаловали. Если зверь какой-нибудь
сам о себе не позаботится, то о нем никто не позаботит­
ся. В человеческом же стаде дело обстоит иначе: кто-то
Не требуй, чтобы
свершающееся свер­
да поспособствует. По крайней мере, так было в нашем
шилось по твоей раннем детстве, и подсознательно мы ожидаем этой
воле, но желай, что­ помощ и до глубокой старости.
бы свершающееся
свершилось так, Обычно, если только что-то случится, у нас нагото­
как оно свершает­ ве три способа реакции: тревога, раздражение или тос­
ся, и проживешь ты
счастливо. ка. Но, как известно, слезами горю не поможешь, от
Эпиктет страха тоже никакого проку, а о раздражении и гово­
рить не приходится, только жару добавим, вместо того
чтобы остыть для дел праведных. Эти наши реакции
не только делу не способствуют, но, напротив, создают
дополнительную проблему. Впрочем, мы могли бы и не
реагировать таким образом, а просто взяться за дело,

Ш -------
если жизнь от нас этого требует. Могли бы, если бы
умели. А так все силы уходят на борьбу с собственным
эмоциональным дефолтом.
Если что-то стряслось, то уже стряслось, надо ду­
мать, что с этим делать, как правильно поступить, как
снизить издержки происшедшей неприятности. Если
нас уволили с работы, абсолютно бессмысленно горе­
вать, тревожиться за свое будущее или раздражаться на
тупое начальство. Произошло уже, поздно, проехали!
Теперь надо думать, где искать новую работу, куда уст­
роиться и т. п. А если мы дадим волю своим негатив­
ным эмоциональным реакциям, то уже через пару дней
будем так выглядеть, что нас не только на работу, нас и
в больницу-то побоятся брать!
Реагируя негативно, переживая, мы проявляем чудеса
безответственности перед самими собой! Мы прожига­
ем собственные возможности и не предпринимаем мер
для спасения собственного положения. А коли так, то
количество проблем возрастает, причем в геометриче­
ской прогрессии: вас уволили, но вы не только зарплаты
лишились, вы еще и душевное здоровье свое потеряли.
И это наша расплата за то, что мы позволяем себе не- * **' ‘
гативно реагировать на происшедшие события. Поэто-
му и получается, что наша безответственность призовет
нас к ответственности, причем ух как призовет! Не рас- ^ж
платимся!
_ •
Жизнь-то наша, тут
J
пенять не на кого...
^
Д°ма бывают 6оль'
шими и маленьки-
Вот, собственно, все правила, которые необходимо Ми; пока все дома в
помнить и реализовывать, когда мысталкиваемся с 0ЖРУге — домики,
п они вполне удов-
ж и з н е н н ы м и т р у д н о с т я м и . Во-первых, не д е л а т ь и з леТворяют соци-
НеЙТраЛЬНЫХ ПО СВОеЙ СуТИ СОбыТИЙ «Проблемы». В О - альным запросам
вторых, в о с п р и н и м а т ь с о б ы т и е , к о т о р о е обычно в о е - но
п р и н и м а е т с я н а м и в н е г а т и в н о м к л ю ч е , к а к р у к о в о д - дом с ними вырас-
с т в о к д е й с т в и ю : с т 1р я с л о с ь ч т о - т о — з н а ч и т , н а д о м о - домики
JLB0? !!L ,!!H
скукожи-
билизоваться и работать. В-третьих, необходимо пом- ваются до разме-
нить о собственной ответственности за свою собствен- Р°»««уь
ную жизнь: конечно, можно переживать и плакать, но Карл Маркс
дело от этого двигаться не будет, а потому нам же и
придется расплачиваться за этот «простой».

214
 Щгава третья

Психическое здоровье, умение использовать свой

психологический потенциал для собственных нужд •—
это не забава какая-то, а экономический фактор. На
Западе это хорошо понимают и к психотерапевту ходят
(все подряд — от мала до велика) не потому, что у них
психологических проблем больше, а потому, что они и
жить хотят лучше, и зарабатывать больше. На здоро­
вую голову это, знаете ли, легче...

Все наши нужды, 33

изъятием тех, что|
мы сможем спра­
вить и при самых
скромных доходах,
— пустая игра во^
ображения.
Генри Ст. Джон
 ПОСЛЕСЛОВИЕ
С/орежде чем распрощаться, я бы хотел поделить­
ся с вами одним, на мой взгляд, весьма примечатель­
ным наблюдением. Еще каких-то пять лет тому назад
граждане, услышав название моей специальности —
психотерапевт, — слегка напрягались, морщ или лоб
и переспрашивали: «Психами, значит, занимаетесь? А
мне уже диагноз поставили?» Теперь, когда на тот же
вопрос я отвечаю точно таким же образом: «Я врач-
психотерапевт», — реакция моего визави в 9 случаях из
10 следующая: «Серьезно?! Вау! О, нам всем к вам надо!
А вы где консультируете?» Все те же пять лет тому на­
зад журналисты, бравшие у меня интервью, слегка сму­
щались и спрашивали: «А нельзя ли обозвать вас пси­
хологом? Психотерапевт — это уж как-то слишком,
читатели могут подумать...» Теперь конъюнктура из­
менилась, и мне даже позволено вести в еженедельной
городской газете рубрику под названием «Психотера­
певтический кабинет Андрея Курпатова»*.
Что ж, уровень культуры в моей стране, несмотря на
все пессимистические прогнозы, начинает несколько
повышаться. Ведь дело не в том, что потребность в
психотерапевтической помощ и за последние пять лет
как-то уж резко возросла, нет, в ней и пять лет назад
нуждалась подавляющая часть наших сограждан —
процентов} я думаю, 80. Дело в том, что мы, как, впро-
* Книга бы ла написана в 2001 году.
 чем, и все добропорядочные граждане развитых стран,
начинаем задумываться о себе, и это самое главное.
Качество жизни, а именно его улучшением и занимает­
ся психотерапия, зависит, конечно, не от того, сколько
у тебя денег в кармане или на банковском счете, боль­
ной ты или здоровый, сколько тебе лет и какую соци­
альную нишу ты занимаешь, а от того, как ты себя ощу­
щаешь, как ты себя чувствуешь. Если у тебя все хоро­
шо, если ты, как сейчас говорят, в полном шоколаде, а
тебе жить не хочется — это дурная жизнь. Поэтому
повышение качества жизни — это не столько матери­
альная, сколько психологическая проблема.
В конечном итоге мы, по большей части, страдаем
не от каких-то внешних неприятностей, а прежде всего
от собственного эмоционального состояния — внут­
реннего напряжения, тревоги, беспокойства, перепадов
настроения, раздражительности, навязчивых состоя­
ний, депрессии, апатии, усталости, нарушений сна и те­
лесных недугов, природа которых корнями своими ухо­
дит в пресловутые «нервы». Психотерапевт не советчик
в том, как жить и что делать, он помогает человеку уст-
. „ ранить все вышеперечисленные состояния, вполне ре-
5; зонно рассчитывая, что всякий из нас, будучи в здравом
уме и трезвой памяти, т. е. свободный от тревог и душев­
ной подавленности, сможет принять важные для себя ре­
шения и довести их до логического конца.
Обстоятельства современной жизни таковы, что ос-
' таться в добром расположении духа, мягко говоря,
у трудновато. Мы же все находимся в состоянии стрес-
' са— жизнь переменилась, темп ее изменился, прежние
,Д ориентиры утрачены, необходимо перестраиваться, а
что такое «перестраиваться», россиянам, точнее, быв-
ш им гражданам СССР объяснять не нужно. Сохра-
нить в условиях стресса хорошее настроение и оптими-
~стичный взгляд на будущее невозможно, и поэтому
тревога постепенно начинает определять все наше су-
V i щество, подтачивает нас изнутри, изнуряет, доводит
J зачастую до состояний полной апатии, когда ничего
не хочется и не можется делать, хотя надо, и от этого
становится совсем тяжко.
Будучи в состоянии тревоги, принять правильное ре­
шение невозможно, потому что суеты много, да и на­
пряжение слишком велико, чтобы суметь адекватно
оценить ситуацию. В депрессии же даже правильное ре­
шение невозможно довести до логического конца, по­
тому что будущее в этом состоянии представляется чу­
довищной черной дырой и всякие твои действия кажут­
ся тебе бессмысленными. Если бы у нас в душе был мир,
то и строительство жизни пошло бы иначе, появилось
бы желание ее строить (а ведь если мы не захотим, ник­
то другой за нас этого не сделает).
И мой личный опыт, и опыт моих коллег, и, глав­
ное, опыт моих пациентов вселяет в меня надежду на
то, что знание, которым мы, по счастью, обладаем, при
правильном его использовании может сделать нас сча­
стливыми.
 Введение:
ИНСТИНКТ САМОСОХРАНЕНИЯ
О ц е н и м для себя, почему мы склонны переживать,
мучиться, тревожиться и впадать в депрессию без вне­
шних на то причин. Среднестатистический человек ра­
дуется от случая к случаю, а вот состояние внутреннего
напряжения для него скорее правило, нежели исключе­
ние. Почему так?

Благо войны
Обратимся к пресловутой статистике, посмотрим, :Ь
на какие периоды жизни человечества приходится мак­
симальное и минимальное количество неврозов, т. е.
психических расстройств, которые не являются неиз­
бежными, генетически не детерминированы, а порож­
даются (если следовать их определению) психологиче­ т
ским стрессом. Итак, вопрос на засыпку: как вам кажет­ Мудрый ‘слишком
хорошо знает свои
ся, когда неврозов должно быть больше, во время вой­ слабости, чтобы до­
ны и других серьезных социальных потрясений или же пустить, что он не­
в мирное время? Если кто-то скажет, что во время вой­ погрешим; а тот, кто
много знает, осоз­
ны, то ошибется, очень существенно; если же кто-то нает, как мало мы
скажет, что в мирное время, то вряд ли сможет пояс­ знаем.
нить свой, надо признать, экстравагантный ответ. Томас Джефферсон

Что ж, проясняем ситуацию. Действительно, как

это ни парадоксально, во время войны (мы рассмат­
риваем здесь не «локальный военный конфликт», а
полноценную войну — «мировую» или «отечествен­
ную»), когда настоящих стрессов у любого человека с

Ш :
 О&веденив

избытком, количество неврозов столь мало, что эту

тщедушную цифирку можно было бы с легкостью при­
нять за статистическую погрешность. С другой сторо­
ны, согласно бесстрастным статистическим данным,
пик неврозов приходится на десятый-двенадцатый год
после благополучного завершения военных баталий,
когда все тяготы и лишения уже позади! Удивительно?
Весьма! Указанного срока вполне достаточно, чтобы
нанесенные войной раны зарубцевались, жизнь отстро­
илась заново — появилась крыш а над головой, обра­
зовались новые социальные связи и т. д. А что получа­
ется? В тот самый момент, когда вроде бы только
жить-поживать да добра наживать, начинается пик
неврозов.

Инстинкт самосохранения, здрасьте!

В чем принципиальное отличие двух рассматривае­
мых ситуаций? Во время войны человек находится в
остром стрессе, его жизни постоянно угрожает опас­
ность и, соответственно, он занят только тем, чтобы вы­
жить. В мирное время ситуация меняется кардинальным
образом: острых стрессов — днем с огнем, а что жизни,
кроме разве случайностей, ничего не угрожает.
Теперь обратимся к нашей родословной, которая,
благодаря острому уму Чарльза Дарвина и достижени­
ям современной генетики, восходит даже не к обезья­
нам, а к самым что ни на есть примитивным однокле­
точным — амебам и прочим инфузориям*. Свойством
всего живого является стремление к выживанию и
чем выше положение живого существа в эволюционной
* Если раньш е к то-то и м ог сомневаться в дарвиновских выкладках, то
теперь это уж е никак н евозм ож н о, извините. Ген ом человека р а сш и ф р о ­
ван, о чем , к стати говор я, не зам едли л со о б щ и т ь сам п рези ден т С о е д и ­
н енны х Ш татов. Х отя, п о б о л ь ш о м у счету, откры ти е это более чем о тн о ­
сительное — ни тепло ни холодн о. Н у знаем м ы последовательн ость н ук­
леотидов в цепях Д Н К , что дальше? О днако сущ ественно другое: выяснено,
ч то в наш и х, т. е. человеческих, генах обнаруж ены гены червяков, д р о зо ­
фил и прочей ж ивности, с к оторой м ы себя сравнить до си х п ор не реш а­
лись. О казалось, ч то зря...
 Ведение

иерархии, тем более отчетливо это стремление проявля­

ется, получая гордое наименование «инстинкта само­
сохранения».
Во время войны наш инстинкт самосохранения по
причинам вполне понятным задействован целиком и
полностью: пули над головами, краюшка хлеба на две
недели — «актуальные» ситуации. В мирное же время
ему заняться буквально нечем, он оказывается «безра­
ботным»! Тут-то и жди беды... Наш замечательный
соотечественник, блистательный ученый Иван Михай­
лович Сеченов в своей знаменитой книге «Рефлексы го­
ловного мозга» замечает: «Животное живет в условии
постоянных боевых действий». Оттого и не случается у
животных неврозов (за исключением разве тех, что уст­
раивал им ученик Ивана Михайловича — Павлов Иван
Петрович), поскольку инстинкт самосохранения у них
постоянно занят делом и номеров, как у человека, не
выкидывает.
Мы же, несчастные, от «боевых действий» отбояри­
лись, а что со своим воинственным инстинктом само­
сохранения делать, не придумали, не нашли дела этому
«залихватскому парню». Он же без дела сидеть не может
и в отсутствие стресса создает его сам, от чего, соб­
ственно, и возникают неврозы.

Несчастье защищенности
Ну посудите сами, что нам реально угрожает? Не ам­
бициям нашим, не претензиям, а просто нашей с вами
жизни, для защиты которой этот инстинкт самосохране­
ния матушкой-природой и предназначен. Кроме случай­
ности — ничего! Бояться случайности технически не­
возможно, поскольку предохраниться от нее нельзя;
на то она и случайность, что возникает всегда не­
ожиданно. Следовательно, никакая ее профилактика не­
возможна, в противном случае это уже не случайность, а
закономерность. Но нет такой закономерности, чтобы
нам что-то специально угрожало — естественных врагов
 у нас нет, от всех напастей природы мы защищены науч­
ными и общественными достижениями.
Проведем мысленный эксперимент. Представьте
себе, что вы категорически отказываетесь жить, выхо­
дите на ближайший перекресток и ложитесь поперек
дороги. Что будет происходить дальше? Для начала вас
будут аккуратно объезжать машины, потом словно из-
под земли возникнет наряд милиции — покричит, по­
шумит и определит вас в «обезьянник». Далее, если вас
это не вразумило и вы по-прежнему продолжаете отка­
зываться жить, попросят не сходить с ума сначала по-
хорошему, потом по-плохому, а потом отправят в пси­
хиатрическую больницу. Там вас будут в пятую точку
шуровать аминазином, а в рот через трубочку с метал­
лической муфтой (чтобы вы эту трубочку, часом, не
перекусили) вливать какую-нибудь едва съедобную, но,
впрочем, вполне питательную похлебку.
Если и после этих усилий людей в белых халатах стой­
кость вас не покинет и вы будете продолжать демонст­
рировать отчаянное нежелание жить, то спустя каких-
нибудь месяцев шесть вас благополучно переведут в
ПНИ (психоневрологический интернат), где до само-
'■ij го последнего дня ваш ей жизни будут продолжаться
те же самые процедуры — аминазин и похлебка. П ри­
чем могу вам гарантировать, что в таком статусе —
постояльца ПНИ — благодаря усилиям врачей и про­
чего персонала вы проживёте не меньше, а намного
^ больше, чем если бы оставались «на свободе» в этом
из безумном и суматошном мире.
Удивительно, хотели помереть, а вот на тебе! Да, со-
- циальные институты устроены таким образом, что мы
оказались защищенными от всех возможных бед и на-
пастей: медицина худо-бедно бережет наше здоровье,
,Jj государство с его собесами, законодательством, судом,
милицией и т. п. «прелестями» берегут остальное. Есть
еще предусмотрительная наука и обучающее предус­
мотрительности образование. То есть наш с вами ин-
* стинкт самосохранения оказывается совершенно,
 <3806'двние

абсолютно не нужным! В отставку отправили браво­

го, боевого парня! Кадровый военный в мирное время...
Катастрофа! Спасайся, кто может!

За что боролись..

Отвлечемся на одно мгновение. Задумаемся об интенсивности

инстинкта самосохранения человека. Очевидно, что он значительно
больше, чемучервячка, но намного ли он больше, чем, например, у
антилопы гнуили вечного ее врага—крупного хищника из семей­
ствакошачьих?Чтобыуяснить всюмощь инстинктасамосохранения
человека, необходимо четко представлять, кого этот инстинкт при­
зван защищать.
Человек—это голое, слабое, медлительное существо, которое
благополучно родит лишь при достойном вспоможении, не имеет
ни рогов, ни когтей, ни ночного зрения, зубы которого служат
лишь эстетической функции, а амбиции льются через край. Вот
такого «достойного» персонажа защищает наш инстинкт самосо­
хранения.
Еслижеучесть те трудности, которые пришлось пережитьчело­
веку, столкнувшемуся следниковымпериодоми прочими климати­
ческими факторами, учесть то, какихестественныхврагов емупри­
шлось низвести до полного уничтожения, осознать, наконец, каких
высот достиг человекв процессе своегоэволюционного развития, то
становится вполне очевидным: наш инстинкт самосохранения ис­
ключительная в своемроде штука! И вот эта штука, будь она нелад­
на, этот трудяга, этот борец с титулом чемпиона мира оказался те­ Чтобы жить сча­
стливо, я должен
перь без работы! Куда силищу-то девать?! быть в согласии с
Наш разум возник в процессе эволюции в качестве при­ миром. А это ведь
и значит «быть сча­
способительного инструмента, как плавники у рыб или лапы- стливым».
лопаты у крота. Но так иногда бывает с эволюционно выработан­ Л. Витгенштейн
ными признаками: хотели как лучше... Павлин со своим шикар­ *
ным хвостом — аналогичный по сути пример: его шикарный
хвост прекрасно выполняет роль привлечения самки, но делает эту
птицу тяжелой на подъем, так что лучшей добычи для его есте-
ственных врагов и придумать трудно! С человеческим разумом
произошло то же самое.

---------- 2 24
 О&Ведение
т

Революционная ситуация
Инстинкт самосохранения человека остался безра­
ботным, а благодаря Карлу Марксу известно: хуже нет
в природе явления, чем социально неблагополучный и
делом не занятый пролетариат. Теперь мы как будто
держим в руке гранату — чека у нее выдернута, а бро­
сить некуда, только если вместе взорваться. Напряже­
ние внутри человека возникает исключительное!
И реализуется это напряжение приступами тревоги,
конкретными страхами или хроническим психоэмо­
циональным напряжением (последнее проявляется
беспокойством, суетливостью, нарушениями сна, сни­
жением аппетита и т. п. неприятностями).
Чем именно наш а тревога будет проявляться —
принципиального значения не имеет. Важно, что внут­
ри нас — пекло, бой кровавый, а покой нам даже не
снится, потому что или сна нет, или же во снах такое,
что на бодрствующую голову лучше и не вспоминать.
Что со всем этим делать? Куда истратить все это из-
*. быточное напряжение? Кончилась война, все хорошо,
* да одно плохо — врага нет! Нет, но мы находим, —
например, болезни, жизненные невзгоды и т. д. Мы
начинаем бояться за свое здоровье и, несмотря на ре­
золюции врачей о зачислении нас в отряд космонав­
тов, в мыслях своих умираем каждый день. Мы м о­
жем бояться, что не справимся с работой и нас уво-
^ лят. Нам кажется, что мы никому не нравимся, никому
• не нужны, что супруг (супруга) изменит или бросит,
А или того хуже — крест на всю жизнь. Мы опасаемся,
) что на нас нападут, ограбят, изнасилуют, что квартира
f; наша сгорит или же мы сами в катастрофу (автомо-
бильную или авиационную) попадем, что кирпич на
голову упадет или сосулька. Еще можно бояться, что
ребенок наш в университет не поступит, что в армий
его убьют, а вне армии он однозначно наркоманом
•“ станет. Круг замкнулся...

8 Ключ к тайнам подсознания

Ш :
 <580едение

Короче говоря, за «врагом», при наших-то способ­

ностях и воображении, дело не станет. Да, больна го­
ловушка, нечего сказать! Сознание порядка навести во
всем этом хаосе не может, а инстинкт самосохранения
жаждет войны, жаждет крови. В результате налицо
революционная ситуация: «верхи не могут, низы — не
хотят».

Мирный военный атом

Вариантов, куда можно пристроить тревогу, неис­
числимое множество — один другого хуже. А ведь мы
даже не осознаем стоящую перед нами проблему! Если
бы мы понимали, что не занятый делом инстинкт само­
сохранения станет баснословным источником безумной
энергии, то, возможно, смогли бы превратить его в
«мирный атом», использовать на благо собственного,
отдельно взятого существования — конструктивно и
экономически выгодно. Однако такие здравые мысли
нам в голову не приходят, а потому из потенциально
«мирного» этот «атом» становится «военным». . .'is- ,, >*•.»
Энергия есть повод для тревог сознание поды- у/ ^
щет, так что можно переживать, мучиться и приво-
дить себя в состояние, близкое к полной невменяе- •
мости. Что нам с этой своей энергией, этим своим
«добром» немыслимым делать? Ни малейшего пред-
ставления на сей счет у нас нет. А энергия, знаете ли, как
и вода, всегда себе дорогу найдет. Руководствуясь преж- Если главнокоман-
ними своими установками — соображениями выжива- 5 м м в н и к уИм й т и
ния, мы автоматически будем выискивать всяческие в уго л и вста ты а м
угрозы и опасности, даже если на самом-то деле их нет. наголовУ
>янаместе
полковника имсн*
И вот парадокс! Вроде бы все у нас хорошо, все про- но так и сделаю,
думано, все устроено и нет никаких оснований в панику Оливер Норт
впадать да смуту сеять, но оказывается, что как раз из-
за того, что все продумано и устроено, нам и тревожно!
Впрочем, чтобы все это понять, увидеть, осознать,
принять к сведению и работать, нужно обладать спо­
собностью к нелогичному мышлению, но мы-то с вами

---------- 2 2 6
 СЙ,Ведение

«последовательны и логичны». Что ж, придется запла­

тить и за это.
Понять этот парадокс (если, конечно, не отяготить­
ся специальными знаниями) невозможно, ведь мы как
раз ради избавления от тревоги все это продумывали и
устраивали, что у нас продумано и устроено. Как же
может такое быть, что именно все это нас и погубило?
А вот оказывается — может, да еще как!

Насколькомы сознательны?

Представьте, что вы согласились участвовать в научном экспе­

рименте, цель которого, по утверждениям его устроителей, состо­
ит в том, чтобы тренировать память некоего третьего лица. Ваша
задача проста: нажимать на рубильник, чтобы это третье лицо,
допустив ошибку, получило удар электрическим током. Этому
субъекту будет, конечно, больно, но все это нужно для целей экс­
перимента. Впроцессе работы силы удара электрического тока бу­
дут увеличиваться—первый удар составит 15 вольт, а последний,
если его заслужит подопытный,—450 (очень сильный разряд).
Итак, эксперимент начался. Высидите за пультом с рубильника­
ми, а за стеклом прямо перед вами на своеобразном электрическом
стуле сидит некий человек, которомунадлежит потренировать свою
Я делаю вывод, что память. Он получает задания, выполняет их и время от времени дела­
основная личность
в наше время— это ет ошибки. Выпод руководствомэкспериментаторанажимаетена со­
невротическая лич­ ответствующий рубильник. На пятом ударе током (75 вольт) подо­
ность. Это — моя
предвзятая идея,
пытный начинает охать и стонать от боли, а при ударе в 150вольт—
потому что я пола­ умолять остановить эксперимент. Когда вы нажимаете на рубиль­
гаю, что мы живем ник—180вольт, подопытный кричит, что он больше,нев состоянии
в ненормальном
обществе, где есть терпеть боль. Потом несчастный будет молить о пощаде, кричать,
лишь один выбор: что его сердце заходится и он сейчас умрет. Еще чуть позже он бу­
либо участвовать в
этом коллективном дет просто биться головой о стену, а потом, при последовательном
психозе, либо риск­ усиленииэлектрического разряда, упадет с креслаи затихнет. Однако
нуть — и выздоро­
веть или быть рас­ и сейчас руководитель эксперимента скажет вам: «Он не дает пра­
пятым. 1 вильного ответа, выдолжнынажать на следующийрубильник!»,
Фредерик Пёрлз Когда вы откажетесь принимать дальнейшее участие в экспери­
менте? Психиатры, которых попросили дать ответ на этот вопрос,

ш .
 С^Ведение

сказали, что, по их мнению, большая часть из тех, кто будет нажи­

мать на рубильник, прекратит участие в эксперименте сразу после
того, как подопытный сообщит о сильной боли, причиняемой ему
разрядамитока, и только один процент ответственныхза рубильник
доведутэксперимент до конца (этот процент—«клинические сади­
сты»). Увы, они ошиблись, процент «клиническихсадистов» оказал­
ся гораздо выше.
Такой эксперимент былдействительно проведен, и придумал его
Стэнли Милграм. Вы, конечно, поняли, что подопытными в этомэк­
сперименте были те, которые нажимали на рубильники, а вовсе не
тот, кто корчился за стекломякобы от боли (на самом деле этот «ис­
пытуемый» был подсаднойуткой—артистом, который только де­
лал вид, что емубольно). Результаты этих экспериментов повергли
научнуюобщественность в шок, посколькувопреки ожиданиям бо­
лее 62%людей, нажимавших на рубильники, продолжали экспери­
мент до конца (хотя некоторым и потребовались понукания)! Вчем
дело, спросите вы?
Ответ достаточно прост: все мы уверены в том, что не будем
причинять человеку боль даже ради каких-то там научных целей,
но если мы оказываемся в ситуации давления со стороны автори­
тета (каковым здесь является экспериментатор), мы таки проявля- . ,j
ем крайнюю несознательность. Подсознательный страх перед 3 *^
авторитетом возьмет верх над нашим «добропорядочным» созна-
нием. И еслибы этот эксперимент был единственным! Социальные v '"**
психологи провели сотни подобныхэкспериментов, и везде был
тот же результат: сознание человека готово отступить под давле­
нием подсознательного страха.
Инстинкт не «осно­
ва», не опора пове­
дения, а источник
энергии, питающий
Мой зверь
*
— неласковый и не нежный поведение, поэю-
му он не предре-
лк шает характера по-
Мы привыкли думать, Ч Т О М Ы существа разумные, веДения, а лишь
но это большое преувеличение*. Научные эксперимен- силу его.
Т Ы доказывают, Ч Т О М Ы Т О Л Ь К О внешне разумны, а на А. А. Ухтомский

* П о д р о б н е е о б э т о м уж е бы л о р а сс к а з а н о в п ер в о й ч а ст и к н и ги
(ранее — отдельное издание «Как избавиться от тревоги, депрессии й раз­
д р аж и тел ьн ости »), где оп и сан ы все м ехан и зм ы , к ото ры е дей стви тельн о
оп редел яю т н аш е п оведен и е, и объ я сн яется , п о ч ем у созн ан и ю отведен а
роль английской королевы , которая, как известно, царствует, но не правит.

---------- 2 2 8
 О&ведение

самом деле руководствуемся отнюдь не здравыми рас­

суждениями и сознательными установками, а своим
подсознанием, где царствуют страхи и грубоватые на
поверку потребности. Нашему сознанию от силы 50
или 70 тысяч лет, а нашей подкорке — миллионы, и
степень ее влияния на наше поведение огромна!
Наше подсознание было вынуждено «уйти в подпо­
лье», а сознание, которое, как кажется, воцарилось, на
самом деле ситуацию не контролирует. В основе наше­
го поведения лежат животные инстинкты, но сознание
делает вид, что мы давно вышли из «каменного века».
Мы-то, конечно, вышли, но в сущности ни в чем не из­
менились. Мы все же звери, только с очень сложным
компьютером, которым, впрочем, также не научились
пользоваться. Мы не умеем оперировать своим созна­
нием для собственных нужд, мы обслуживаем им свои
бесконечные страхи и опасения. «Мартышка и очки» —
эта басня как раз про нас, грешных!
Сознание — вещь замечательная, но если оно вы­
полняет роль марионетки, какой от него прок? К со­
жалению, в таком своем качестве оно только усу­
губляет наше бедственное положение. Ну все прямо
§ как в песне: «Вроде не бездельники и могли бы жить»,
но! Опасения появляются в подсознании естественным
образом, ведь инстинкт самосохранения, стоящий на
страже нашей жизни, продолжает бороться за выжива­
ние. Но нам незачем бороться за выживание! Если за
§ что нам и нужно бороться — так это за качество жизни.
р Но каким может быть качество жизни, если мы осна-
стили свое тревожное подсознание всей силой и мощью
I нашего сознания, которое содержит в себе тысячи по-
1 водов для тревог и опасений и способно в два счета сде-
лать из мухи слона?!
Да, внутри нас живет зверь, зверь дикий и не отлича­
ющийся интеллектуальными достоинствами, имя его —
подсознание. Принципы, которым он следует, задачи,
которые он решает, — примитивны и одновременно
I виртуозно закручены. А наше сознание зависит от
 <5 §>0едение

подсознания, что, как вы понимаете, ни чести ему не

делает, ни реального статуса не дает. Наша психика воз­
никла и формировалась для реализации простых био­
логических задач — выживания индивида, группы,
вида. Нам же приходится осваиваться в мире уже не
природном, а социальном, законы которого подобны
природным с точностью до наоборот.
Конфликт, возникающий между предназначением
нашего психического аппарата и необходимостью жить
«культурно», и приводит ко всему этому безобразию.
Предназначенный к банальному физическому выжива­
нию, наш психологический аппарат решает вопросы
«гуманитарной политики» и «социальной ответствен­
ности»! Разумеется, «издержки», возникающие при та­
кой подмене, должны «выплачиваться» нами из наше­
го собственного кармана. Вот мы и расплачиваемся
своим душевным благополучием. Тем временем этот
диковатый зверек — подсознание, доставшийся нам от
наших далеких предков, сидит запуганный где-то глу­
боко внутри нас и создает психоэмоциональное напря­
жение. Именно он, причем ультимативно, руководит
нашим сознанием и вызывает реакции, которые иначе
как безумными не назовешь.
В результате нам ничего более не остается, как
мучиться неврозами или, по крайней мере, от со­
стояния общ ей невротичности. Не умея употре­
бить собственные огромные силы себе на пользу,
мы используем их себе во вред. Нам бы «понедель- *Две вещи беспре-
' L дельны — Вселен-
ники взять и отменить», но мы «пропадаем зря», ведь ная и человеческая
на нашем «острове нет календаря». Впрочем, кален- глупость, но я еще
.о х £ ■ £ не совсем уверен
дарь есть! Слава богу, наука уже способна обеспечить относительно Все-
нас всем необходимым, чтобы исправить сложившее- ленной»,
ся положение дел. Но кто об этом знает?! Такова про- Аяьберт Эйнштейн
блема, и для желающих знать предлагается все ниже­
следующее повествование.

230
Природа требует оплаты долгов

Теперь поговорим о «высшей справедливости». Вэтой жизни

приходится за все платить. Как вы думаете, сколько крокодилов до­
живает до половозрелого возраста из сотни маленьких, едва наро­
дившихся крокодилят? Не более трех. Асколько человеческихдете­
нышей из сотни доживает до половозрелого своего состояния? Не
менее 93! Ощутима разница? Думаю, что вполне. Акажется, что у
сильных и мощныхживотных куда больше шансов выжить, нежели
у нас, однако же...
Мозг человека устроен, мягко говоря, болезненно. Мы умудря­
емся жить в бесконечном разладе с собой, мучиться от самых
разных негативных переживаний, испытывать разнообразные сер­
дечные муки и душевные терзания. Мы переживаем из-за мело­
чей, постоянно пропускаем главное; мы находимся в состоянии
постоянного, хронического внутреннего напряжения, с одной сто­
роны, и тотальной, невосполнимойнеудовлетворенности,—сдругой.
Все это настолько очевидно, что даже смешно говорить, и абсо­
лютно забавно выглядели бы попытки с этим утверждением не со­
гласиться.
Ксожалению, все это закономерно. С помощью самых разно­
образных средств мы смогли обезопасить свою жизнь, но вслед­
ствие действия этих же самых средств мы превратили свою жизнь
в беспрестанную и бессмысленную муку. За жизнь мы расплати­
лись качеством жизни. Впрочем, несмотря на всюлогичность ца­
рящей здесь закономерности, я со своей стороны не думаю, что
оплачивать долги перед матушкой-природой нужно именно так и
именно в таком количестве. Мне представляется, что лучше потру­
диться над своим психическим аппаратом и привести его в такое
состояние, при котором эти бессмысленные душевные терзания
оставили бы нас навсегда. Наш труд будет надежной и вполне до­
статочной платой. Но жить ради того, чтобы мучиться,—плата и
избыточная, и никому не нужная. Чтобы все мы научились опти­
мальным способом осуществлять необходимые выплаты, я и пишу
свои книги.
 пСаоя№ перВая
НЕВРОЗ
СОБСТВЕННОЙ ПЕРСОНОЙ

Невроз — это диагноз, т. е. болезнь. Чело­

век, страдающий неврозом, конечно, не сума­
сшедший, он просто страдает от каких-то стра­
хов, навязчивых состояний, депрессии и других
весьма неприятных вещей. Настоящий невроз
встречается у каждого третьего человека, ос­
тальные же умудряются как-то иначе обхо­
диться со своим внутренним напряжением.
Даже если человек не имеет невроза, он невро­
тичен, а невротичность — это состояние души.
Об этих состояниях мы будем говорить сразу,
как только проясним сущность невроза. Итак,
на повестке дня — невроз собственной персо­
ной.
 Глава первад
КОНФЛИКТ СОЗНАНИЯ
С ПОДСОЗНАНИЕМ
юнятие «бессознательное» навсегда связано в со­
знании человечества с именем Зигмунда Фрейда — ос­
нователя психоанализа. Впрочем, это не совсем пра­
вильно, или даже совсем неправильно. О том, что наши
действия зачастую бессознательны, первым в новой ис­
тории сказал знаменитый философ и математик Лейб­
ниц, а после него еще с десяток не менее известных и ува­
жаемых людей. Особенно существенный вклад в разре­
шение этой головоломки сделали, как это ни покажется
странным, наши соотечественники — И. М. Сеченов,
И. П. Павлов, А. А. Ухтомский, Л. С. Выготский и др.,
но, как известно, нет пророков в своем отечестве.
Мудр тот, кто поту­ Так или иначе, но тема «бессознательного» сегодня
шил костер своих
страстей, умерил более чем актуальна. Именно из-за того, что сознание и
чувства, отказался подсознание находятся в ситуации «ближневосточного
от всех желаний и
избавил свое серд­
конфликта», невроз и приобретает характер хрониче­
це от вожделения, ского процесса в нашем человеческом общежитии.
только такой муд­
рец правильно ше­
ствует своей верной
дорогой. Неудовольствие желания
Гаутама Будда
У любого человека, по большому счету, одна-един-
ственная проблема — это его желания. Когда много же­
ланий, то совершенно непонятно, что с ними делать, но
если уже вовсе нет желаний — это депрессия, а потому

2 5 5
 r4xwmt> первая

ничего хорошего. Как ни крути, с этими желаниями, ‘

будь они неладны, нужно что-то делать...
Если верить легенде, то первым вопрос о пагубности
желаний поставил Сиддхартха Гаутама Будда. Он был
принцем, его жизнь ограничивалась огромным двор­
цом, где он и жил припеваючи. Оберегали юношу от
любых жизненных перипетий и неприятностей самым
серьезнейшим образом. Не ведал этот затворник ника­
ких невзгод. Но когда ему минуло 30 лет, почувствовал
принц себя неуютно в своей золотой клетке и решил по­
смотреть на мир. Тайно покинув дворец, он оказался в
городе. Там ему повстречался несчастный нищий, про­
сящий милостыню, потом калека, изнемогающий от бо­
лезней, а в довершение всего мимо прокатила погре­
бальная процессия. Сиддхартха был потрясен! «Мир
есть страдание», — решил он.
Причину человеческого страдания Будда отыскал по­
чти сразу —I все дело в желаниях. Действительно, не
было бы у человека желаний, он бы и не расстраивался,
что у него нет пщци и крова, что здоровье его ни к черту,
а смерть стоит за порогом. Только тогда, когда он чего- .. -|э, . • ь
то хочет (того, другого, третьего), тогда и будет разоча- * *• 7^ : ^
рован, тогда и потерпит фиаско. Все проходит, и нет ни- Ь,1<}30
чего постоянного, а потому и близкие, и деньги, и здоро- ;
вье, и сама жизнь — все это рано или поздно будет у че- все считают, что я
ловека отнято. Сначала Сиддхартха принялся избав- отстаиваю научный
* ^ характер своей ра-
ляться от желании, став аскетом. Он углубился в дрему- боты и что сфера
чие джунгли, сел В позу лотоса И В течение П О Ч Т И трех лет моей деятельности
ограничивается ле­
не двигался с места, питаясь лишь тем, что само оказы-
валось у него на губах. Будучи в двух шагах от смерти, заболеваний, я уче-
Сиддхартха осознал, что истина лежит совсем в другой ^“стиДнепо^ри-
плоскости, что желания сами по себе иллюзорны, а по- званию, в действи-
тому отказ от них не требует физического умертвления тельности, я при-
7 _ / г рожденный худож-
плоти. Так Сиддхартха прозрел и стал Буддой. ник-беллетрист.
Отказаться О Т желаний — В О Т рецепт, который Зигмунд Фрейд
Будда прописал бестолковому человечеству. Можно
аскетировать, а можно и «прозреть», т. е. стать Буд­
дой. Желающие могут попробовать, хотя лично я, по

234
 крайней мере первый вариант, не рекомендую. Не спра­
вившиеся со статусом Будды становятся невротиками:
есть желание, но нет возможности, и вот вам невроз.
Проблема, по большому счету, состоит в том, что боль­
шая часть наших желаний не осознается должным об­
разом, а потому и самому человеку они далеко не всегда
известны. Эти желания удерживаются нашим сознани­
ем и здравыми рассуждениями глубоко внутри психи­
ки, поскольку кажутся зазорными и невозможными в
принципе. Иногда, впрочем, этот «внутренний конф ­
ликт» выходит на поверхность.
Например, женщина давно не испытывает влечения
к своему мужу, но живет с ним по ряду «объективных»
причин. Или женатый мужчина испытывает влечение к
какой-то женщине, но запрещает себе иметь с ней ин­
тимные отношения по «моральным соображениям».
Психологический конфликт налицо. Для сознания тут
все просто и понятно: нельзя так нельзя, а надо — зна­
чит надо. Но бессознательное «железной логики» созна­
ния понять не может. Тут-то и разворачивается драма:
у женщины сердце начинает из груди выпрыгивать,
. мужчину тревога одолевает, или депрессия у них обоих
развивается. Можно, конечно, покивать на магнитные
бури (они и вправду шалят нынче), но отрицать «пси­
хологическую природу конфликта» — значит ставить
самого себя в дурацкое положение. Если сознание не
отыщет общего языка с подсознанием, то конфликт
" их способен «скушать» всю жизнь человеческую без
остатка. А если все это смешивается еще и со смер­
тельной скукой, то невроза или, по крайней мере,
/| тотальной невротичности не избежать.

| Сексуальныйреволюционер

Фрейд начал свою жизнь в викторианскую эпоху, когда не у

нас, а на Западе «секса не было», и закончил на рассвете сексуаль­
ной революции. Вэтом смысле судьба Фрейда напоминает судьбу
 rLCacmt> перВаа

В. И. Ленина, разница только в том, что первый разрабатывал тему

сексуальных, а второй—классовыхотношений. Сексуальность рас­
сматривалась как единственный способ продолжения человеческого
рода. Но Фрейд предположил, что роль сексуальной сферы значи­
тельно разнообразнее, что она определяет функционирование всей
человеческойпсихики. Конечно, тогдаподобная идея казалась смехо­
творной, и сейчасданное предположение выглядит комичным, од­
нако между«тогда» и «сейчас» пролегла целая эра, эра сексуализма.
Фрейд постулировал: поведение человека определяется его
бессознательным. Последнееже—не что иное, как естественная
сексуальность, подавленная и вытесненная из сознания. Роль эксплу­
ататора и поработителя была отведена культуре, а содержание бес­
сознательного трактовалось с помощьюдревнихмифов (например,
об Эдипе), что, конечно, чистой воды маркетинговый ход. Вцелях
популяризации своего открытия Фрейд использовал, с одной сторо­
ны, общественный интерес к мифологии, на рубеже веков весьма
популярной, сдругойстороны,—революционнуюситуациюв обла­
сти сексуальности, когда низы не могут, а верхи не хотят.
Низы к концу XIXвека устали от сексуального подавления, а
чем обосновать это подавление, общественная мораль уже не знала.
Научная революция смела на своем пути все религиозные догмы, .. |.л
но их пережитки в виде «запрета на сексуальность» остались. Все » i *; ^
мы хорошо знаем, что хранить тайну—дело наисложнейшее! Все
мы хорошо знаем, что рассказать кому-то о своих переживаниях и
чувствах—высшее наслаждение! Вот почему человеку викториан­
ской эпохи хотелось сбросить покрывало таинственности с секса,
вот почемуподобное разоблачение вызывало в этом человеке бурю
целительныхположительныхэмоций.
Техника психоанализа была и простой и сердитой одновремен­
но. Пациент ложился на кушетку и, не глядя на доктора, чтобы не
смущать и не смущаться, рассказывал емуо всехтайнах своего сек­
суального бытия. Через 45 минут он чувствовал себя почти заново
родившимся! И такое счастье целыхтри раза в неделюиз года в год!
Какие слова и теории источает в этот момент доктор существенной
роли не играет. Главное, чтобыя мог говорить, а он бы меня слушал,
эффект не заставит себя ждать.
Впрочем, достаточно скоро эффективность этого способа лече­
ния стала катастрофически падать! Конечно, ведь постепенно,

---------- 2 3 6
 вследствие устранения пресловутого «запрета», появилась возмож­
ность говорить о сексуальности не только с доктором, но и с други-
ми людьми, причем бесплатно. Психоаналитикам приходилось все
больше и больше трудиться, идти на новые и новые ухищрения,
чтобы привлечь к себе публику, чтобы объяснить ей, будто бы толь­
ко они—психоаналитики—являются лучшими слушателями рас­
сказов о сексуальныхтайнах.
Революция, как известно, кровожадна, она поедает своих соб­
ственных отцов-основателей. Подобная участь постиглаи психоана­
литиков, выполнившихв истории психотерапиирольто ли француз­
скихякобинцев, то ли большевиков отечественногоразлива. Внасто­
ящее время психоанализтакжесвоевременен, какиутюг, работающий
науглях. Эффективность современныхпсихотерапевтическихмето­
дов с психоаналитическими несопоставима, в СШАс неврозами ра­
ботает только 1%психоаналитиков, остальныеже 99%—психотера­
певты. Впрочем, всеэто ничуть неумаляетисторической ролипсихо­
анализа, который «прорубил» в свое время «окно» в Европу, потом в
Америку, а совсемнедавно «посголярничал» и в России.

Три заветных желания

Кажется, что у человека целая бездна самых разнооб­
разных желаний. Чего бы вам хотелось? Если подойти к
ответу на вопрос обстоятельно, то перечислять можно
долго, начиная от желания потреблять кислород в опре­
деленных количествах (задержите дыхание секунд на
Социальное давле­ 40, и никаких сомнений в наличии этого желания не ос­
ние, оказываемое танется) и заканчивая желанием обрести полную и окон­
обществом, явля­
ется фундаментом
чательную свободу от всего и вся (в том числе и свободу
наших моральных от желаний). Если же отвечать на вопрос о желаниях, па­
ценностей. мятуя, что человек в основе своей — это его предки по
АмитайЭтциони
человеческой линии и родственники животного царства,
то оказывается, что желаний у нас всего лишь три.
Да, у каждого из нас три заветных желания, при­
чем у всех они одни и те же! Во-первых, мы хотим
жить, во-вторых — занимать лидирующее положе­
ние среди своих сородичей, в-третьих— продолжить
 п£>астъ nepBast

свой род. Речь идет о трех базовых инстинктах, кото­

рые и определяют все наше поведение — это инстинкт
самосохранения, предназначенный для личного выжи­
вания, инстинкт самосохранения группы, инстинкт са­
мосохранения вида.
Может показаться странным, что кроме личного
выживания мы обеспокоены еще и выживанием на­
шей группы (окружения), а также всего нашего вида в
целом. Впрочем, почему это кажется человеку стран­
ным — понятно, ведь он единственное существо на
этой планете, которое страдает сепаратизмом, осозна­
вая собственное «Я», т. е. свою, отдельно ото всех сто­
ящую «личность». Животное же является силой безлич­
ной, оно, не знающее ни о себе, ни о своей смертности,
есть неиссякаемый источник тотального влечения к
жизни. Единство его группы, выживание его вида и его
личное выживание сплетены здесь в единое целое. Ни
один зверь не мыслит себя самостоятельным суще­
ством; защ ищ ая целостность своей группы, он защ и­
щает самого себя, продолжая свой вид, он выступает в
качестве индивидуального представителя всего своего
вида. И все это — не какой-то там вымученный абст­
рактный альтруизм, но естественное желание жить!
Всякое животное внутри себя самого есть одновремен­
но и своего рода «субъект», и представитель группы, и
представитель вида — все трое в одном лице. Слова и символы
Конфликты между животными одного вида — дело так же относятся к
частое: Но сами эти конфликты являются важным эле­ миру реальности,
как карта к терри­
ментом сохранения вида в целом. Представьте себе на тории, которую она
секундочку, что животные какого-нибудь вида находи­ представляет. Мы
живем по воспри­
лись бы друг с другом в состоянии тотального мира. нимаемой «карте»,
Что бы из этого вышло? Вышла бы серьезнейшая ката­ которая никогда
не есть сама реаль­
строфа, ведь в этом случае ничто не заставило бы их ность.
осваивать новые ареалы обитания! В результате они Карл Роджерс
либо съели бы всю пищу в месте своего проживания и Ж
погибли от голода, либо оказались заложниками своего
ареала — случись что (пожар, наводнение, извержение
вулкана, ледник и т. п.), все бы в одночасье и вымерли.

238
Нет, положительно животные одного вида должны
друг с другом ссориться и, таким образом, отселяясь,
завоевывать новые и новые территории. Короче говоря,
ссоры (агрессия) внутри одного вида— вещь первосте­
пенной важности для сохранения самого этого вида!
Но расшифруем эти три желания, составляю щ ие.
«плоть и кровь» нашего подсознания.
Потребность в личном выживании проявляется
стремлением сохранить собственную жизнь, защ итив
себя от разнообразных невзгод и напастей. Страх здесь
наиважнейшая сила: и голод, и хищник, и новые ж из­
ненные обстоятельства (т. е. неизвестность) вызывают
у животного чувство острого страха. Этот страх и вы­
нуждает зверя действовать, решать проблему— искать
пропитание, спасаться от хищника, с предвзятостью
изучать неизвестное и т. п. Если бы у животного не
было этих страхов, то от него в считанные минуты ос­
тались бы рожки да ножки!
Потребность в сохранении группы проявляется
стремлением достичь лидирующей позиции, которая
гарантирует, с одной стороны, большие возможности
к личному выживанию (лидер, как известно, первым
«дегустирует» добычу, он же обладает и «правом пер­
вой брачной ночи»). С другой стороны, наличие лиде­
ра поддерживает стабильность группы, где, благодаря
единоначалию, каждый выполняет свои задачи для до­
стижения общей цели. Лидер (вожак) устанавливает
порядок, пресекая всякие попытки своих «подчинен­
ных» к взаимному выяснению отношений, чем и защ и­
щает друг от друга своих неразумных собратьев.
Наконец, потребность в продолжении рода, а проще
говоря, сексуальная потребность. Сила этого влечения
в животном царстве вряд ли может быть понята нами —
людьми — в должной мере. Это не развлечение, это
вопрос принципиальной важности! На половую актив­
ность толкает животное не жажда удовольствий, а неве­
домая сила, подчиняющая себе каждую клеточку его
существа. Животные, повинуясь половому инстинкту,
 ггСаат> пврЗая

совершают поступки, немыслимые для человека. Пом­

ните павлина, который, дабы понравиться самке, отра­
стил себе хвост, приковавший его к земле? А на что идет
тетерев ради привлечения самки? Он, токуя, заливаясь в
своей призывной песне, глохнет, что делает его чудо­
вищно уязвимым. Наконец, все эти безумные осетровые
и другие «драгоценные сорта рыбы»! Они же идут на
нерест как на верную смерть, и ради чего? Ради того,
чтобы, не задумываясь о себе, продолжить свой род!
Любовные подвиги Ромео и Джульетты выглядят на
этом фоне как ничем не примечательные и бессмыслен­
ные шалости.
Конечно, мы не звери, но в основе, в сердцевине на­
шего существа лежат все те же инстинкты. Каждым из
нас подсознательно владеет страх смерти, желание
власти и сексуальное вожделение — проявления
трех ипостасей целостного инстинкта самосохране­
ния! Вот так все незамысловато... Впрочем, этой неза­
мысловатости вполне достаточно, чтобы сделать нас об­
разцовыми невротиками. Наше погрязшее в морализа­
торстве сознание всеми фибрами своей души протестует
против первого, второго и третьего — против «постыд­
ного» страха, против «недопустимой» жажды власти,
супротив «аморализма» сексуальности! Да, налицо кон­
фликт! Подсознание, движимое этими тремя желания­
ми, диктует свои законы, а выкованное моральными ус­
тоями сознание грозит ему пальчиком и противится. По­
добный конфликт готов в любой, момент перерасти в
войну, но силы здесь не равные. Сознание, конечно, бу­
дет сопротивляться до последнего, но без посторонней
помощи (в лице психотерапевта) шансов у него нет.

Грехи мои страшные>грехи мои тяжкие

Подсознание, преследуя свои цели, будет наступать, а
сознание пытаться сохранить хорошую мину при дурной
игре. Мы страстно желаем, чтобы никто не узнал о
наших страхах, нам стыдно и страшно, и зачастую

---------- 2 40
 мы скрываем собственные опасения даже от самих
себя. Мы пускаемся во все тяжкие, чтобы оправдаться,
отмыться от позора собственного страха, мы с отчаяни­
ем, даже не веря в успешность своего предприятия, вы­
даем желаемое за действительное, всячески выгоражива­
ем себя. Только бы никто не догадался, что мы «мало­
душничаем»! Мы думаем, что это только наш грех, на
самом деле им поражены все, без исключения.
С властью все еще сложнее! Хотим ли мы власти?
Так, чтобы руководить страной или миром, — вряд ли,
подобных безумцев считанные единицы. Но стремле­
ние к власти — это отнюдь не жажда формального
титула, это иное — это желание навязывать другим
свои желания, свое видение мира. Мы бы удовлетво­
рили свое желание власти, если бы могли заставить дру­
гих людей испытывать нужные нам желания. Эти уст­
ремления куда более амбициозны, нежели невинное в
сущности желание стать президентом! Нам неловко
желать власти над людьми, но жажда власти над умами
и душами — это полное бесстыдство. Неудивительно,
что и здесь наше сознание пытается скрыть правду,
представить это стремление в благородном виде: «Я же
делаю это для тебя, для твоего блага! Ты просто не по­
Мужчина и женщи­ нимаешь!»
на являются как Наконец, секс. Вот уж действительно «поганое мес­
бы двумя субстан­
циями, распреде­ то». Сам по себе секс, конечно, не порок и не исчадие
ленными в самых ада, даже напротив, дело важное и полезное. Но нам
разнообразных со­ трудно себе признаться, что больш ая часть наших
отношениях в жи­
вых индивидуумах, «благих поступков» в основе своей содержит сексуаль­
причем коэффи­ ное влечение. Мы помогаем тем людям, которых счи­
циент ни одной из
этих субстанций не таем привлекательными, мы делаем хорош ие дела,
может равняться чтобы получить одобрение со стороны лиц, которых
нулю. Можно даже
сказать, что в об­ считаем привлекательными, мы вообще очень любим
ласти опыта нет ни этих «привлекательных лиц».
мужчины, ни жен­
щины. Существует Хочется думать, что наши поступки — следствие
только мужествен­ нашего альтруизма и душевной чуткости, но на са­
ное и женственное.
мом деле они имеют совершенно отчетливую эро­
Отто Вейнингер
тическую подоплеку. Если мы этого не осознаем,
 I)
(
гьйасть перВая

тем хуже для нас. И здесь опять конфликт между со­

знанием и подсознанием: подсознание хочет, а созна­
ние запрещает или смещает желание из сферы плот­
ской в сферу платоническую. Получается игра молодых
девушек: вроде бы и «да», но «нет», «и хочется, и колет­
ся, и мама не велит». Только эта «мама» — никакая не
мама, а сознание. Отдаться первому встречному, кото­
рый «так хорош, что спасу нет», или двинуть из семьи
на покорение новых «женских крепостей» — поступки
для сознания недостойные, но для подсознания весьма
и весьма желанные.
Вот и оказались мы благодаря сознанию и подсозна­
нию, между молотом и наковальней. Каков результат?
Формирование невроза, который характеризуется нали­
чием того или иного «невротического симптома».

Сокрытаясексуальность

О том, что сексуальность определяет все человеческое суще­

ствование, одновременно заявило два исследователя ^Зигмунд ^ .' 1^,
Фрейд и Отто Вейнингер. Последний, наверное, был куда более * Г; ;' 7
талантлив, но судьба к подлинным гениям немилосердна. Отто
Вейнингер опубликовал свою поистине фантастическую работу
«Пол и характер», когда ему был 21 год, — в 1900 году. В ней он
предвосхитил многие последующие «открытия» Фрейда и сформу­
лировал первую научную теорию бисексуальности. Уже в 22года „
г, i t. т. Простой социаль-
онбыл профессором Венского университета, а по всей Европе не- Ный контакт no-
медленно возникли научные организации его последователей и по- рождает стимуля-
„ ,, циюинстинкта,по­
читателей. Когда же юному гению исполнилось 23 года, он снял вышающего. эф-
комнату в доме, где умер Бетховен, и этой же ночью пустил себе фективность каж-
пулю.в сердце. Без всякого преувеличения, Вейнингер — самый д°^ ? ельногора~
юный из всехпризнанных научных авторитетов такого масштаба.
Его книга только при жизни автора, т. е. в течение двух лет, пре­
терпела 17 переизданий!
Так вот, в свой книге Отто пишет, что даже дружба возможна
только в том случае, еслимеждудвумя этими людьми существует оп­
ределенная степень сексуального притяжения. «Хотя половая воз-

---------- 2 42
 ЩихЗаперВаа

будимость,—пишет Вейнингер,—представляется противопо­

ложностьюи оскорблениемдружбы, но междумужчинамидруж­
ба вне полового, хотя бы и бессознательного, элемента невоз­
можна. Доказывается это уже невозможностью дружбы между
мужчинами, несимпатичными друг другу по внешности». Впро­
чем, надо думать, что ни один мужчина, испытывающий дружеские
чувства к другому, никогда не признается в том, что в их дружбе
есть и сексуальный момент. Почему не признается? Да потому, что
его сознание против, и хотя его подсознательное сексуальное влече­
ние доказывается фактами, сознание будет отрицать все и вся до
потери своего сознания.
Впрочем, раз уж речь зашла о фактах, то как вам следующий?
Патриция Розелл исследовала работающих канадцев. Внешняя
привлекательность оценивалась ею в баллах—от одного до пяти.
Выяснилось, что на каждую дополнительную единицу привлека­
тельности люди зарабатывали в среднем на 2000 долларов больше!
Иными словами, мужчины и женщины, бывшие «особенно краси­
выми», получают в среднем на 10 ОООдолларов в год больше, неже­
ли «особенно некрасивые» мужчины и женщины. Объективно
красивые люди не умнее и не талантливее некрасивых. Более того,
в том случае, если красавцы и красавицы полагаются только на
свою внешность, они вряд ли будут заинтересованы в том, чтобы
развиваться в каких-то других направлениях, т. е. в меньшей сте­
пени мотивированы на образование, повышение уровня профессио­
нальных навыков и личностных качеств. Вчем же загадка их удач­
ливости?
За ответом далеко ходить не придется. Кто берет этих «красав­
чиков» и «красавиц» на высокооплачиваемую работу, кто предо­
ставляет им эти преференции? Их потенциальные начальники, на­
ниматели. Чем же руководствуются последние, осуществляя свой
выбор? Судя по приведенным данным канадского исследования,
они руководствуются сексуальной привлекательностью нанимае­
мых сотрудников, т. е. в конечном счете своим собственным сек­
суальным влечением. Явление это поголовное, но вряд ли эти на­
ниматели сознаются в том, что, осуществляя свой выбор, они слу­
шают не свое сознание (оно в свою очередь, конечно, будет все от­
рицать: «Никакого секса! Только профессиональные качества!»), а
свое подсознание и скрытое в нем сексуальное влечение.

243-
 nLamt> пер&ш

Великая роль «симптома»

К психотерапевту обращаются с самыми разнооб­
разными симптомами — страхами, полным отсутст­
вием настроения, тотальной усталостью, апатией (ни­
чего не хочется делать), вспышками раздражительно­
сти и т. п. В качестве симптома выступают навязчивые
состояния, когда «что-то постоянно гоняешь в голове»,
«не можешь переключиться», «думаешь об одном и
том же». Кроме того, часты жалобы на телесные недо­
могания, корни которых уходят в психологические
проблемы, — это головные боли, нарушения сна, серд­
цебиения, ощущение перебоев в работе сердца, сла­
бость, чувство затрудненного дыхания, перепады ар­
териального давления, остеохондроз (об этом мы бу­
дем говорить ниже).
Почему возникают эти симптомы? Легче всего спи­
сать их на «объективные стрессы», например на пре­
словутые жизненные трудности, переживания, в связи
с внезапной смертью дальнего родственника, а также
на конфликты в семье, проблемы на работе, непослу­ ^ I* *^ •
шание ребенка, плохое самочувствие и т. п. Но ведь у <S-£ ЩФ
больш инства нормальных людей возникают трудно­
сти на работе и дома, у каждого нормального челове­
ка бывают проблемы со здоровьем, все это не уни­
кально. Однако у кого-то развивается невротический
симптом, а у кого-то нет. Невротический симптом не
способствует разрешению возникш их проблем, даже
напротив, усугубляет трудности. Тогда зачем он появ­
ляется? Его появление нелогично! Конечно, истинная
природа симптома — не формальный стресс, свя­
занный с какими-то жизненными неурядицами.
Природа симптома — конфликт, в который вошли
друг с другом сознание и подсознание.
Представим себе молодую, весьма привлекатель­
ную особу, подсознание которой ждет не дождется
страстного «демонического мужчину», чтобы пре-

244
 Щ гаВапервая

даться с ним счастью и мукам сексуального общ ежи­

тия. Однако наша девочка хорошо воспитана и знает,
что «секс в жизни не главное», «главное, чтобы чело­
век был хороший». Тут возникает проблема, посколь­
ку если мужчина «человек хороший», то «демониче­
ский мужчина» из него никак не получается. Вместо
безумия страсти она получит реверансы и поддакива­
ния. Сознанию-то только этого и нужно: и уважение
тебе, и хорошее отношение. Но для подсознания,
жаждущего страстной «ночи любви и ласки» на сено­
вале, подобный «ухажер в пенсне» никаким образом
не подходит! Не хочет оно «хорошего человека», а хо­
чет «демона во плоти»! Тем временем «хорошие люди»
напирают и жаждут вести девушку под венец! Катаст­
рофа! Что делать?!
Подсознание начинает протестовать. Как? Очень
просто: оно дурачит сознание! Однажды утром наша
героиня смотрится в зеркало и с удивлением замечает,
что она чудовищно толстая. На самом же деле она со­
всем не толстая, и при росте 175 см весит всего 55 кг. Но
ей кажется, что она толстая. Решение возникает неза­
медлительно: прежде чем выйти замуж, я должна по­
худеть, как минимум до 50 кг. И пошла невротическая
свистопляска! Красавица отказывается от еды и через
2 месяца достигает заветных 50 кг. Теперь-то
«хорошего человека»? Ну нет, дудки, не на тех напали,
Lti» "со& и ен н ой подсознание просто так не сдается!
культуры, гораздо Будучи 50 кг весу, наша героиня вдруг испытывает
более заметный в чудовищный, непреодолимый жор, садится к холо-
наши дни, с точки , ^
зрения этолога и дильнику и не отходит от негодве недели. Придя в себя,
врача, то даже при она бежит к весам — и, о боже, 62 кг! Немедленно ху-
невысоком уровне ,т. „ _ .~
«шит иииршяит деть! И все начинается по новой. Доходим даже до 48 кг,
знаний можно за- но вот снова жор. Мы едим и, чтобы не растолстеть,
с^ й с т в , имеющих сРазУ после приступа обжорства бежим к унитазу, засо-
явно патологиче- вываем себе два пальца в рот и исторгаем оба только что
с к и й характер. поглощенных батона белого хлеба. Теперь осталось
Конрад Лоренц сделать из этого комплекса мероприятий «голодание-
yis/» обжорство-рвота» полноценную привычку...

245т-
 г Чх«япь перЗаа

В результате вместо дворца бракосочетания она в

кабинете у психотерапевта, т. е. у меня. Через пять ми­
нут разговора выставляю диагноз: «Нервная анорек­
сия. Булимический вариант». Еще через десять минут
спрашиваю: «А как дела с либидо обстоят? Сексуальное
влечение есть? Половую жизнь ведете?» «Да какая там
половая жизнь, доктор! — восклицает моя собеседни­
ца. — Никакой половой жизни нету, а главное, теперь и
не хочется! Мне бы от этих рвот избавиться и похудеть
до 50 кг». Я снова спрашиваю: «А вот тот молодой че­
ловек, который к вам сватался... Как он?» «Ну как-как...
Переживает за меня. Я-то теперь как переживаю! Он та­
кой замечательный, разве же я могу с этой своей рво­
той за него замуж выйти! Это будет нечестно с моей
стороны». Блестяще! Мы наблюдаем полную и безого­
ворочную победу подсознания над сознанием. Уточ­
ним, что же все-таки происходит...
Посватался к девушке «положительный» молодой
человек, правда «не орел». Сознание — за, а подсозна­
ние — против. Все ее страстное женское существо ожи­
дало «рокового мужчины», а явился э т о т — ни рыба ^ £ - V*.,
ни мясо. Сознание говорит: «Под венец!», а подсозна- ‘^
ние: «Ни за что!», — и начинает действовать. Как? Сна-
чала оно исподволь заставляет сознание найти повод,
позволяющий отложить свадьбу. Повод отыскивается
быстро: «Толстая, не гожусь я пока в жены, надо поху­
деть». Худеем до 50 кг. Цель достигнута — надо под ве-
нец, но снова прежний конфликт. И подсознание выки- что-то, признайте,
дывает новый крендель:
r
жор.
г
Конечно, голод нашей
^
ге- когда
'гговыэтознаете;а
вы не знаете
роини велик не настолько, чтобы за две недели набрать чего-то, согласи-
12 кг, но если подсознание просит... Итак, уже 62 кг, а тесь»4X0 вы этого
тт r J не знаете; в этом
жор не прекращается. Начинаем вызывать рвоту: сна- мудрость,
чала, конечно, неприятно, но потом входит в привычку.
Теперь мы худеем, объедаемся, вызываем рвоту и
более ничем друвдм уже не занимаемся. Проблема с
едой становится такой значительной, что она совер­
шенно вытесняет всякое сексуальное желание, «не до
него теперь». Коллизия с половым инстинктом благопо­

2ф 6
 &fk3anepBast

лучно сместилась в сторону коллизии пищевого рефлек­

са. Сексуальное желание поутихло, о свадьбе теперь не
может быть и речи, поскольку «я больна», «не могу
быть ему обузой». Между сознанием и подсознанием
восстанавливается долгожданный мир, все, кажется, в
полном порядке. Только есть один нюанс: пред нами
женщина, страдающая тяжелым неврозом.
Вот что такое невроз: это проблема — конфликт
сознания и подсознания, который решается с помо­
щью создания ещ е одной, т. е. второй проблемы.
Проблема, породившая этот невроз, решена обход­
ным путем — с помощью формирования симптома,
нивелирующего конфликт между сознанием и под­
сознанием. И с одной проблемой жить трудновато, а с
двумя и вовсе мучительно, но что поделать — ни созна­
ние, ни подсознание сдаваться не желают. Человек, за­
нятый своим «симптомом», ко всему остальному стано­
вится равнодушен, пускает, так сказать, жизненные пе­
рипетии побоку. Вариантов у невроза неисчислимое
множество, но всегда это гегемония симптома над всей
остальной жизнью.
Если человек считает, что у него рак, а врачи не мо­
гут его найти, о чем этот человек должен беспокоиться?
О том, что у него проблемы на работе, или о том, что в
семье дела не ладятся или что жена ему изменяет (или
что муж с ней не спит)? Нет, конечно, страх смерти,
Картина невроза в страх «пропущенного врачами» рака затмит все эти
целом, так же как и столь ничтожные (с высоты такой-то проблемы!) жиз­
все его симптомы, ненные неприятности! Так что выяснять отношения с
находятся под влия­
нием воображае­ родственниками и начальником мы не будем, а лучше
мой конечной цели, представим себе, как им будет совестно на похоронах!
мало того— спро­
ектированы ею. Измены жены можно не замечать — у нас обследова­
Альфред Адлер ния, процедуры: «Я не рогатый, я больной!» Муж не
ласкает? Ну что поделаешь... Развод? «А куда я пойду?
А как же дети? А как же деньги?.. Нет, решено, я боль­
на, а если он где-то на стороне и справляет свою нужду,
то от больной жены все равно не может уйти. Поэтому,
извините, я болею!»

242-
 ^Чхшпь первая

Конечно, все приведенные здесь реплики— лишь ре­

конструкция своеобразной беседы, которую ведут меж­
ду собой сознание и подсознание человека, страдающе­
го неврозом (сам человек этих «тайных переговоров»,
конечно, не осознает). Подсознание не идет ни на ка­
кие уступки — если не хочет, то и не заставите, если
боится, то боится; а сознание сохраняет хорош ую
мину при дурной игре. Вот и весь невроз.
В результате появления симптома человек (его пси­
хика) испытывает некоторое облегчение — было у него
много проблем, а стала всего одна. Но какая! Постепен­
но дело обретает новый поворот, поскольку проблемы,
вытесненные симптомом, никуда на самом деле не ис­
чезают, а зачастую только усиливаются. Например, у
человека проблемы с начальством на работе, он начи­
нает хандрить, ни о чем думать не может, кроме как о
своем кажущемся раке. Продуктивность его деятельно­
сти, конечно, существенно снизится, но начальник-то
не знает, что его подчиненный из-за него, из-за этого
начальника, неврозом страдает, и потому начинает пи­
лить своего подчиненного пуще прежнего. Как поведет \т ff.
себя симптом? Он от этой «пилки» только усилится, вот
так и возникает порочный круг.
Итак, в результате возникновения невротического с
симптома проблем у человека становится не меньше, а
больше. Ситуация же оказывается патовой. С одной
стороны, избавиться от симптома — значит столкнуть­
ся с жизненными проблемами, от которых ты так ус­ То, что живо,— са­
пешно «сбежал» в свой невроз. С другой стороны, и мо по себе разумно.
сам невроз докучает. С третьей стороны, жизненная си­ Оно становится ка­
рикатурой, если ему
туация изо дня в день ухудшается, поскольку отстав­ не дают жить.
ленные проблемы усугубляются. Вот и стоит такой че­ Вильгельм Райх
ловек как витязь на распутье: направо пойдешь — коня \
потеряешь, налево пойдешь — сам не воротишься. Ос­
тается один путь — прямо к психотерапевту, без кото­
рого такую ситуацию уже никак не решить...
 Глава вторая
МЕЖДУ СМЕРТЬЮ,
ВЛАСТЬЮ И СЕКСОМ
^П одсознание — главный инициатор создания нев­
ротического симптома, поэтому всячески использует
свои возможности влиять на сознание. Человек стра­
дает от своего симптома и пытается всячески с ним
бороться, однако сознание не может переломить «пре­
восходящие силы противника». Сознание — вещ ица
несамостоятельная и подотчетная подсознанию, по­
этому «борьба» человека с симптомом — сплошные
к недоразумения: мероприятие затягивается, а симптом
усиливается, и что со всем этим делать, только психо­
терапевту понятно.
Как уже было сказано выше, подсознание руководи­
мо тремя инстинктами: индивидуального самосохра-
^ нения, самосохранения группы и вида. Проявляются
^ эти инстинкты страхом смерти, жаждой власти и сек-
^ суальным вожделением. Чтобы не вдаваться в наукооб-
Д разные подробности, мы сразу перейдем к примерам,
1 посмотрим, как невроз образуется в трех соответству-
ющих случаях.
 r 4xxcmt> nepBaa

«Вы как хотите, но на войну я не поеду!»

История этого 32-летнего мужчины, прапорщика
МВД (назову его Алексеем), может показаться кому-то
забавной, хотя на самом деле она поистине трагична,
поскольку невроз загнал его в абсурдную, со всех точек
зрения, ситуацию. На момент обращения его за психоте­
рапевтической помощью он страдал неврозом уже около
шести лет. Основной симптом, на который он жаловал­
ся, была «медвежья болезнь»: частый жидкий стул, воз­
никающий всякий раз в ситуации, когда нужно покинуть
какое-либо место и отправиться в путь. Причем чем
дальше оказывался туалет, тем более ему туда хотелось,
т. е. позывы на дефекацию возникали тем сильнее, чем
труднее оказывалось удовлетворить эту потребность.
Такие позывы впервые возникли у Алексея еще в
школе, во время сдачи экзаменов. Явление это частое и
заурядное. От избыточного психологического стресса
отделы нервной системы, отвечающие за регуляцию
функции желудочно-кишечного тракта, перенапрягают- +,Лгх\
ся и возникают позывы в туалет. На фоне стресса акти- ' - ' ;;
визируются функции, которые обеспечивают организму
две главные реакции при стрессе: возможность борьбы
или бегства, при этом нарастает мышечное напряже­
ние, учащается сердцебиение, повышается давление и т. п.
А те функции организма, которые ответственны за от- ибострах— наакд-
дых и переваривание пищи, напротив, подавляются, ственное, основное
Вследствие этого происходит перенапряжение этих сис- обмен*
тем и могут возникнуть разнообразные сбои и неполад- ется все, наотдет-
ки в организме. Вот, собственно, такой сбой и произо- етедствеимЛоб-
шел у еще относительно маленького тогда Алеши. родетель.
ПОЗЫ ВЫ Н а Э к с т р е н н у ю Д еф ек аЦ И Ю ВОЗОбнОВИЛИСЬ у Фридрих Ницше
А лексея в ар м и и , и ем у н е раз п ри х о д и л о сь о б р ащ аться
п о это м у п о во д у в санчасть. П оскольку ж е в о ен н ы е в р а­
ч и как о гн я боятся ди зен тери и , то всяки й р аз п р и таком
о б р а щ е н и и его н ем ед л ен н о го сп и тал и зи р о в ал и . Э то п о ­
зв о л ял о А лексею и зб егать н ек о то р ы х н агр у зо к, д ав л е­

---------- 2 5 0
ния со стороны сослуживцев, а также других «тягот и
лишений воинской службы». Конечно, он не симули­
ровал свои позывы, просто организм Алексея еще со
школьной скамьи приучился именно таким образом реа­
гировать на стресс. Теперь же, нежданно-негаданно,
этот физиологический сбой стал приносить пользу, а
подсознание Алексея быстро уловило, что с помощью
поноса можно облегчить армейскую жизнь.
После нескольких таких госпитализаций врачи час­
ти, где служил Алексей, выяснили, что никакой дизенте­
рией тут и не пахнет. И подсознательные отлынивания
Алексея от «тягот и лишений» накрылись медным та­
зом. Тут как нельзя кстати подоспел второй год служ­
бы — стрессы поуменьшились и необходимость сачко­
вать отпала. Повторяю, все эти отлынивания осуществ­
лялись Алексеем неосознанно, на сознательном же уров­
не он связывал свои желудочно-кишечные расстрой­
ства с тем, что курит иногда на голодный желудок. Как
раз на втором году службы он эту вредную привычку
забросил. То есть все совпало один к одному.
После увольнения в запас он поступил на службу в
МВД, где, подучившись, получил звание прапорщика.
Работа обещала быть интересной и в меру непыльной,
но возникло одно обстоятельство... Бойцов подразде­
ления, в котором теперь служил Алексей, стали направ­
лять в Чечню, где шли тогда самые настоящие боевые
действия, о чем, конечно, нашему герою было хорошо
известно. Угроза отправки на фронт нависла над всеми,
но с Алексеем случилась оказия— у него снова возобно­
вилась его «медвежья болезнь». Первый раз это состоя­
ние возникло как раз перед выездом его группы на за­
дание (кого-то они должны были в нашей северной сто­
лице обезвреживать). По дороге «припекло» так сильно,
что Алексею пришлось даже остановить машину, вы ­
скочить из нее с автоматом наперевес и бежать в бли­
жайшее кафе, но не за чашечкой кофе, как вы догады­
ваетесь, а по «большому делу». Ситуация вышла и пи­
кантная, и дурацкая одновременно.
 ribacmi> пврВая

Алексей стал переживать, что подобный приступ мо­

жет повториться, и, как назло, чем больше он пережи­
вал по этому поводу, тем чаще у него возникали про­
блемы со стулом. Постепенно эта тема стала в его жиз­
ни самой серьезной. Где бы он ни оказался, что бы он
ни делал, прежде всего должен был решить один во­
прос — где тут туалет, не занят ли и каким образом туда
можно максимально быстро добраться. И только если
заветная дверь оказывалась неподалеку и посетить это
заведение можно было в любой момент, он успокаивал­
ся и, что самое интересное, мог хоть целый день прове­
сти без всяких потуг на дефекацию. Последнее обстоя­
тельство свидетельствовало о том, что никакого заболе­
вания кишечника у него нет, однако объяснить эти со­
стояния как-то иначе Алексей не мог, поэтому предпри­
нимал многочисленные обследования. Диагноз «здо­
ров» звучал для него как приговор. «Что со мной?» и
«Что делать?» — вот два вопроса, которые отныне не
давали ему покоя.
Впрочем, для меня как психотерапевта эта ситуация
вовсе не казалась странной. Чтобы убедиться в пра­
вильности своих предположений, я задал ему достаточ­
но простой вопрос: «Алексей, а что, ваши до сих пор в
Чечню ездят?» «Да, все уже — кто два, кто три раза бы­
вали в командировках», — протянул Алексей. «А ты-то
сам ездил?» — словно бы невзначай поинтересовался я.
«Да что вы, как же я могу с этим в Чечню поехать?!» —
эмоциональная реакция, а она была бурной сверх вся­
кой меры, выдала Алексея с головой. Страх перед по­
ездкой в Чечню на войну, страх быть убитым, крепко-
накрепко сидевший в его подсознании, сообщил мне
этой бурной эмоцией о своем присутствии. Да, с «этим»
в Чечню ехать никак нельзя, а потому можно смело
смотреть своим отвоевавшим товарищам в глаза: «Я не
отказник, я не струсил, просто я не могу!»
Сознание и подсознание Алексея нашли компромисс:
подсознание, руководимое страхом смерти (а у Алексея
он оказался лишь просто более выраженным, нежели у

ш
 остальных*), потребовало от сознания саботировать
рискованные действия, могущие привести к смерти.
Сознание со своей стороны не могло допустить никаких
проявлений трусости. Поэтому пришлось придумывать
симптом, благо за претендентом на эту роль далеко хо­
дить не пришлось: «медвежья болезнь» нашему герою
была уже знакома по прошлому опыту. Более того, она
неоднократно выручала его прежде, во время службы в
армии, а подсознание такого не забывает. Впрочем, по­
вторюсь, все это понял доктор, а Алексей о причинах
своего симптома и не догадывался!
Парадокс этой истории, отличающий ее от боль­
шинства аналогичных, заключается в том, что этот нев­
ротический симптом в каком-то смысле действительно
обезопасил своего носителя. На войне все-таки больше
шансов погибнуть, нежели в мирной жизни. Впрочем,
подобная закономерность прослеживается редко, чаще
встречаются иные случаи, когда человек, пережив­
ший некогда серьезные и фактические угрозы сво­
ей ж изни, становится заложником своего перепу­
ганного подсознания. Опасности начинают мере­
щиться такому человеку везде, хотя никаких реальных
угроз уже нет и в помине. С другой стороны, невроз
Алексея весьма и весьма злокачествен, ведь ему надле­
жало признаться себе в своем страхе, признаться себе в
том, что он таким образом — с помощ ью невротиче­
ского симптома — спасает себя от поездки на фронт.
Конечно, это не его вина, но... Вот в этом, собственно, и
вся проблема: сознание и подсознание играют в слиш-
Мнение в конеч-
вой счете опредеи- К О М ЗЛ У Ю И Г Р У .
ется чувствами, а ---------------------
не рассудком. * С р а зу оговор ю сь, ч то случай Алексея не уникален. Во врем я знам е-
Гепбепт Спенсео н и то й п ер вой в н овей ш ей и сто р и и а р або-и зр аи л ьск ой войны р а зн о о б -
" " ^ разны м и н еврозам и в и зраильской арм ии оказались пораж ены около п о ­
ловины военнослуж ащ их. А р м и я в одночасье бы ла дем орализована и вы ­
ведена из строя, случилась своеобразная эп идем и я неврозов: одни бой цы
вдр уг оглохли, други е перестали ч увствовать сво и н оги , третьи ослепли,
короче говоря, творилось бо г знает что! И только своеврем енны е, п р о д у­
м ан н ы е и адек ватн ы е д ей стви я а р м ей ск и х п си хо тер а п е в то в п озвол и л и
б ы стр о п ер ел о м и ть си туац и ю и в е р н уть э ти х «о тк азн и к ов п он еволе» в
строй . Т а к И зраиль однаж ды чуть бы ло в очередной раз не п оги б вслед­
стви е страха см ер ти , и сход я щ его из п одсозн ан и я его солдат.

253
 ггЬасть первая

Скажу пару слов про психотерапевтическое лечение.

Оно состояло из трех частей. Во-первых, «починить» нерв­
ную регуляцию акта дефекации, т. е. поправить разбол­
тавшийся рефлекс, и с этим мы справились быстро. Во-
вторых, сознанию нужно было признать все те нели­
цеприятные для него вещи, о которых мы говорили
выше. Что ж, Алексей проявил большое мужество, по­
скольку признать свои страхи сложнее, чем не бояться
вовсе. Он справился и с этим. После этого Алексею необ­
ходимо было решить, как жить дальше. Наверное, он
все сделал правильно: уволился из МВД и теперь успешно
работает «на гражданке». Если бы он уволился из МВД
по инвалидности из-за своей «медвежьей болезни», то,
наверное, никогда бы уже не избавился от невроза, по­
скольку ему пришлось бы отыгрывать эту роль до кон­
ца. Он уволился не по требованию своего симптома, а
принял собственное решение, после того как симптом
был уже уничтожен. Это единственно правильный и
возможный путь, ведь потакать невротическому симп­
тому нельзя — от этого он становится только больше.
Решения, принимаемые человеком, должны быть его
решениями, а не решениями его невроза.

Смерти есть в жизни место!

Чего бояться, если не смерти? Смерть может наступить в резуль­

тате болезни, несчастного случая или, если так можно выразиться, Воин на поле боя
по собственному желанию. Всего этого наши дорогие невротики и победил армию из
тысячи человек.
боятся: заболеть, погибнуть или того, что сами, по собственной воле Другой победил се­
руки на себя наложат. б я — ион более ве­
лик.
Когда-то мы действительно можем оказаться на пороге смерти:
Дхаммапада
в клетку ее не посадишь, а потому она вольготно разгуливает где
придется. Зачастую в миг встречи со смертью (своей, но не состояв­
шейся или чужой и происшедшей) мы проявляем мужество и геро­
изм, собираемся с силами и справляемся со стрессом. Но в последу­
ющем мы уже не те, что прежде: наша память хранит ужасное вос­
поминание, «опыт ощущения смерти», ее «холодного дыхания».

254
 При наличии такой «болевой точки» в подсознании впасть в
невроз со страхом смерти нетрудно. Достаточно, например, чтобы
врач как-то по-особенномунанас посмотрел, сказал, что нужно об­
следоваться, поскольку у него есть «опасения» (последние могли
быть самыми невинными!). Разумеется, его «опасения», особенно
если мы не отягощены знанием медицинских нюансов, могут быст­
ро и качественно у нас перерасти в ужас, постоянное ожидание и
предощущение смерти.
Впрочем, болезни болезнями, а есть еще и «чрезвычайные ситу­
ации»: можно сгореть в доме, попасть под машину или оказаться в
автомобильной аварии, можно упасть вместе с самолетом, а можно
с моста или с мостом, можно провалиться под землю по причине
разрыва трубы с горячей водой, можно оказаться жертвой насиль­
ника, убийцы, домушника и т. п., можно погибнуть в беснующейся
толпе, задохнуться в лифте или метро, можно стать жертвой взрыва
или любого другого теракта.
Короче говоря, есть множество самых разнообразных поводов
для беспокойства. Насколько эти страхи обоснованы? Ну судите са­
ми: население Земли растет ужасающими темпами, ученые и не зна­
ют уже, как наша планета-матушка всех прокормит. Впрочем, если
есть в подсознании воспоминания о «встрече со смертью», то ника­
кие доводы и разубеждения на сознание уже не подействуют, а по­
тому сделать из такого беспочвенного, по сути дела, страха культ на
всю оставшуюся жизнь больших трудностей не составит.

«Я буду первым, даже если и с конца!»

Очередной наш герой (назову его Владимиром) ни­
когда не служил в армии, не бывал в тяжелых авариях,
да и серьезные болезни обошли его стороной. На пер­
вый взгляд его проблема может показаться связанной
с половым инстинктом, но на самом деле речь идет о
борьбе за власть. Вообщ е говоря, власть — вещь
виртуальная. Как бы мы ни старались взять над
другим человеком настоящий «верх» — это практи­
чески невозм ож но, он всегда останется «при сво­
ем». Можно заставить его признать наше превосходство,
однако подобное признание, скорее всего, окажется
лишь пустой формальностью. Можно стать для кого-
нибудь подлинным авторитетом, но и в этом случае
наша власть распространится на мысли человека, но не
на его желания. Истинная же мечта подсознания — вла­
ствовать именно над желаниями других людей. Как из­
вестно, можно «купить» женщину, но заставить ее по­
любить себя — невозможно, если только она сама этого
не захочет. В этом смысле она остается «неподкупной»,
а потому и неподвластной.
Итак, Владимиру 27 лет от роду, он банковский слу­
жащий, пять лет назад окончил престижный институт.
Ему помогли устроиться на работу в банк, но продви­
жение по службе ограничилось двумя незначительны­
ми ступенями. Те, кто пришли с ним вместе, уже про­
двинулись дальше — кто за счет способностей, кто бла­
годаря связям, а Владимир «стоит на месте». Ко мне как
к психотерапевту он обратился с проблемой, заурядной
для современных мужчин, — импотенция. Заболева­
ния, способные объяснить этот недуг, у него отсутство­
вали (хотя он и пытался длительное время отыскать у
себя «болезнь», посещая разнообразных предприимчи­
вых урологов). Проблемы с потенцией возникали в тот
момент, когда он уже намеревался приступить к глав­
ному, — половой орган бессовестно опадал, переставая
демонстрировать какие-либо признаки жизни.
Мы начали лечение так, как если бы это была обыч­
ная «психогенная импотенция». Владимир имел все ос­
нования претендовать именно на этот диагноз. Во-
первых, в 18 лет его первый сексуальный опыт был
неудачным — он случился на фоне изрядного подпи­
тия, да еще и с нелюбимой женщиной, в общем обыч­
ное дело. Во-вторых, его жизнь, как он рассказывал,
была связана с избыточными стрессами. Стресс сам по
себе очень неблагоприятно влияет на мужские половые
возможности, а если человек в молодости еще и осечку
дал в этом вопросе, то вполне логично заключить сле­
дующее. В какой-то момент на фоне стресса у мужчи-
 ны возникли проблемы с эрекцией, что возродило к
жизни воспоминания о неудачном юношеском сексу­
альном опыте, как говорится, все сошлось. Страх импо­
тенции наносит удар по эрекции, что в свою очередь
усиливает этот страх при каждой последующей попыт­
ке, а это ведет к новым, еще больш им проблемам с
эрекцией. Психотерапевтическое лечение в этом слу­
чае проводится по определенной, хорошо отработан­
ной схеме и дает быстрый положительный эффект,
но избранная мною психотерапевтическая тактика
оказалась ош ибочной, о чем я догадался не сразу.
Как же я узнал о том, что мы делаем совсем не то? Во-
первых, эффект от психотерапевтических техник, кото­
рые не могли не сработать, если бы я не ошибся с диаг­
нозом, срабатывали в лучшем случае на треть. Во-вто-
рых, случилось следующее... Через какое-то время я уз­
наю, что Владимир оказался в больнице с «сердечным
приступом». Дело было вечером, дома он немного вы­
пил и почувствовал сильное сердцебиение, испугался сер­
дечного приступа, но со страхом справился. Всю ночь
провел скверно, а утром отправился на работу. Там при­
ступ повторился с невообразимой силой, казалось, что
вот-вот сердце или разорвется, или остановится, или
выпрыгнет из груди, — возник страх смерти. Пульс то
прощупывался, то не прощупывался, давление то под­
павшие герои не нималось, то, напротив, снижалось, дышать было труд-
имеют детей. Если н о в о з н и к л о о щ у щ е н и е н е х в а т к и в о зд у х а .
самопожертвова- J _ *
ние будет происхо- Короче говоря, у Владимира случился обычный веге-
дить на протяже- тативный приступ, который частенько происходит у лю-
нии нескольких по- „ ,л . _ ^ ^
колений, то можно Деи в возрасте до 40-45 лет и является абсолютно безопас-
ожидать, что гены, ным для здоровья. На фоне стресса перенапрягается отдел
стмовотся°вммо^ нервной системы, ответственный за регуляцию функ-
жен героизм, будут ций внутренних органов, что и приводит к таким состо-
зтвовсей попу- яниям*- В результате Владимира госпитализировали —
ЛЯЦИИ. л -------------------------

Е. 0. Уилсон * О бращ аясь к врачам с п одобн ы м и ж алобам и, пациенты , как прави­

ло, п олучаю т ди агн оз вегетососуди стой или н ей р оц и рк уля то рн ой д и сто ­
нии, а ран ьш е э то состояние носи ло более корректн ое название: «невроз
сер д ц а ».

9 Ключ к тайнам подсознания

 г Чхатр пврВаа

прямо на работу приехала «Скорая помощь», и его, еле

живого, под руки сопроводили через все помещения
банка в сию «карету».
Оказывается, проблема у Владимира была значи­
тельно сложнее, нежели мне представлялось вначале. Мы
стали выяснять, в чем же дело. В глаза бросался вполне
очевидный факт: приступ произошел не где-нибудь, а
именно на работе, что само по себе весьма существен­
но. Причем Владимир не скрыл свое состояние; в целом-
то, он ведь мог отпроситься, уйти с работы, вызвать
«Скорую помощь» так, чтобы об этом никто из со­
трудников не знал. Но нет, он, напротив, в течение двух­
трех часов маялся в рабочем кресле, мерил с помощью
сослуживцев давление и пульс, потом они же и вызыва­
ли ему «Скорую помощь». Видимо, именно им и была
адресована эта сцена, когда его, Владимира, на подги­
бающихся ногах волокли по кабинетам, коридорам и
холлам банка.
Не буду вас больше интриговать и перейду к сути
дела. Всеми этими замечательными способами Влади­
мир боролся за власть. Странный поворот дела? Н и­
чуть. Описанный «сердечный приступ» служил ему для
демонстрации всем своим сотрудникам, начальникам
и, главное, тем, кто вместе с ним пришел работать в ж
этот банк, что он не хуже их, не менее способный, а
больной. Если бы не его «сердечная болезнь», то он дал л ш ЯШ
бы им фору и, несомненно, достиг даже больших успе­ Соперничеством и
со п о ста вл ен и ем
хов. А вот теперь полюбуйтесь, господа начальники, до уровней превосход­
чего вы довели такого замечательного сотрудника, не ства вы закладыва­
ете фундамент для
разглядели таланта, не оценили, упустили свой шанс! постоянного зла;
Кроме того, нельзя не учесть и еще одного нюанса: эта это ведет к тому,
что братья и сест­
работа уже сильно поднадоела Владимиру, но бросить ры ненавидят друг
ее не было никакой возможности, поскольку надежды друга;
на лучшее трудоустройство нет, а сесть на шею преус­ Сэмюэль Джонсон
певающего отца — значит признать свое поражение.
С отцом же Владимира, надо заметить, была еще
та коллизия! Бывш ий военный, воспитывавший сына
один (мать благополучно сбежала с возлюбленным,

---------- 2 5 8 .
когда мальчику было всего 4 года), видимо желая раз­
вить в ребенке боевой характер, постоянно глумился
над мальчиком, склонным от природы к музыке и ри­
сованию, но никак не к строевойслужбе. Отец устраи­
вал Володю в разнообразные спортивные секции, но
чемпионских кубков сын домой не приносил и пово­
дов для гордости отцу не давал. Отец же не находил
другого способа стимулировать ребенка на спортив­
ные подвиги, кроме как попреками и унизительными
кличками: «слабак», «недоделок» и т. п. Конечно, ре­
бенок чувствовал себя несчастным, конечно, его уни­
жали все эти бесконечные требования отца — быть
«настоящим мужиком», «закалять свой характер» и т. п.
Но что скажешь отцу, который имеет свое представ­
ление о «счастье собственного ребенка»? Ничего. При­
ходится терпеть, терпеть и ненавидеть, ждать момен­
та, когда можно будет взять реванш.
Теперь наконец случай и подвернулся, Володя взял
реванш, но как! Не силой, не какими-то там немысли­
мыми достижениями, о которых отец всегда может уни­
чижительно выразиться: «Да ты, салага, пороху не ню­
хал!», девальвируя этим все достижения сына, а слабо­
стью. Что ж, против лома есть прием: «Я, папа, болен.
Я, папа, умираю...» Тут отцу ничего не остается, как пре­
клонить свои колена, признать чадо самым важным, са­
мым нужным, самым дорогим. Чем не «верх»?! Чем не
способ получить власть, которую иначе, иными способа­
ми заполучить не удавалось? Чем не способ заставить
полюбить себя?.. Теперь-то он поймет, что не ценил, не
любил, не дорожил своим единородным сыном, но позд­
но! «Слышишь, папа, поздно! Опоздал ты, я умер!»
Конечно, все эти выкладки, если взглянуть на них здра­
во, выглядят как бред сумасшедшего. Но как же они
тривиальны! Сколько людей подыскивают себе «симп­
том», чтобы прочувствовать эту трагическую и одно­
временно величественную историю собственной побе­
ды. Победы, которая достается не силой, а слабостью, я
бы даже сказал — силой слабости! Жажда власти — это
 r 4xxcmt> первая

жажда господства, и нет разницы в том, как именно

мы добились этого господства — повергнув врага или
великомученичествуя. Для подсознания нет никакой
разницы, а вот сознание никогда не признается, что вся
эта катавасия с болезнями, страданиями и иными улов­
ками затеяна ради удовлетворения этого своего подсо­
знательного желания взять «верх».
В довершение всего остается прояснить вопрос «сек­
суального бессилия» Владимира. Надо признать, что
это «сексуальное бессилие» — как раз тот случай, когда
психотерапевту впору воскликнуть: «А был ли маль­
чик?!» Действительно ли Владимир страдал каким-либо
«сексуальным бессилием»? Если спросить его сознание,
то ответ будет положительным: да, страдал. Но если
поинтересоваться на этот счет у его подсознания, то
ответ будет отрицательным: нет, никакого «бессилия»
не было и в помине. А что же это было? Все та же борь­
ба за власть.
Мать оставила четырехлетнего мальчика отцу, кото­
рый, как казалось ребенку, совсем его не любил. Мать
предала, продемонстрировав этим свою власть. Что мо- ' J , -_
жет быть лучшим свидетельством власти, нежели отказ? *" * \
Отказывать могут только подлинные властители! И она
отказала, а он, вынужденный бороться за власть, стал >
, Шаг за шагом дол-
вот так, таким странным невротическим образом отка- жна быть о6нару.
зывать женщинам «в любви и ласке». Кто же остался в жена недостижи-
дураках? Очевидно, на то невроз и невроз, чтобы во- “ 0“ СТв Г н а д Рвс°м;
дить своего обладателя вокруг пальца. намеренное со-
После того как все это прояснилось,
г
мы, разумеется,
-
крытие 9?0Йцели;
властная, дающая
изменили психотерапевтическую тактику. Теперь Вла- направление сила
димиру предстояло признать свое стремление к власти,этой чеш|; 0ТСУТ*
г г г ствие у пациента
изменить отношение к родителям и женщинам. Когда свободы и враж-
это было сделано, потенция больше не давала сбоев, дебность по отно-
т. -п шению к челове-
хотя это и не главное. Главное, что жизнь Владимира чесТву, этой целью
перестала быть невротической борьбой за власть с по- определяемые.
М О Щ Ь Ю , « С И М П Т О М О В слабости». Жизнь В каком-то С М Ы - Альфред Адлер
еле пришлось начать сначала, но лучше поздно, чем
никогда.

260
 Мания величия «комплекса неполноценности»

Укаждого человека есть «комплекс неполноценности». Беспри­

страстная наука готова побожиться: у всех он есть и никто не со­
ставляет исключения! Правда, некоторые считают, что «комплекс
неполноценности»—это их основная проблема, но на самом
деле больше всего от этого комплекса страдает какраз тот, кто
клятвенно уверен, что никакого «комплекса неполноценности»
у него нет. С этим парадоксом и следует разобраться...
Первооткрывателем «комплекса неполноценности» был знаме­
нитый австрийский ученый Альфред Адлер, ученик Фрейда. Он-то
и заметил, что каждый человек страдает от «комплекса неполно­
ценности», т. е. чувствует себя несостоятельным, а главное— сла­
бым. Адлер рассуждал следующим образом. Всякий человек долгое
время остается под опекой родителей (или воспитателей). Родите­
ли принимают за ребенка решения, говорят ему, что и как делать,
они лучше осведомлены по всем вопросам и всегда правы. При­
чем последнее они подтверждают не здравым рассуждением, а
прежде всего силой, хотя бы и силой авторитета.
Вэтих условиях у всякого человека формируется ощущение,
что он ничего из себя не представляет, ничего толком не умеет,
ничего не знает, тогда как другие люди, наоборот, все знают, все
умеют, все могут. Патологическое желание взять реванш зреет и
Каким бы эгоис­
тичным ни казался наливается. Проходит время, ребенок становится взрослым, но то,
человек, в его при­ детское еще ощущение собственной несостоятельности у него ос­
роде явно заложе­
ны определенные тается. Дальше возможны два варианта развития событий: или
законы, заставля­ «комплекс неполноценности» начинает «свою игру», или же чело­
ющие его интере­
соваться судьбой
век предпринимает попытки преодолеть свою «неполноценность».
других и считать их Нерешительность, страх перед ответственностью, неуверен­
счастье необходи­ ность — вот прямые проявления «комплекса неполноценно­
мым для себя, хо­
тя он сам от этого сти». Но естьу этой медалии оборотная сторона: сверхкомпенса­
ничего не получа­ ция. Чувствуя свою «неполноценность», человек может начать с ней
ет, за исключением
удовольствия ви­ бороться, например он с головой окунается в работу, добивается
деть это счастье. немыслимыхуспехов и доказывает таким образом всем и каждому (а
Адам Смит в первую очередь самому себе), что «все-таки» он «кое-что» из себя
представляет. Чтобы окончательно убедиться в собственной состоя­
тельности, необходимо, правда, соблюсти еще одно условие: нужно

261-
 n Lacmb пврВаа

с той же неопровержимостью доказать, что другие люди уж точно

из себя ничего не представляют. И тогда начинается любимая игра
детей и взрослых—в «Царя Горы».
Забраться наверх, всех спихнуть вниз и насладиться сладким ми­
гом своего величия—это мечта! Компенсируя свой «комплекс не­
полноценности», человек сражается с родственниками и друзьями,
сотрудниками по работе и политическими оппонентами. Он всякий
раз оказывается «наверху» (чего бы это ему ни стоило и чем бы это
ему ни грозило), его слово всегда звучит последним. Он «ходит по
головам», но даже это не доставляет емуудовольствия. Периоды па­
дений воспринимаются как тяжелейшая трагедия, а мгновения три­
умфа пугают, поскольку обещают оказаться недолговечными и тре­
буют «обороны по всем фронтам». Этот бессмысленный бег по кру­
гу может продолжаться сколь угодно долго...
Существуют сотни вариантов, как можно «ваять верх», дока­
зать другому, другим и всем на свете их несостоятельность и нич­
тожность, а самому величественно выступить «во всем белом и с
блестками». Вот несколько излюбленныхстратегий. Во-первых, мож­
но выдвинуть ультиматум с требованиями безоговорочной капиту­
ляции. Формула проста: «Ты или полностью со мной соглашаешься,
или я за себя не ручаюсь!» Впрочем, лобовая атака не всегда эффек- ;
тивна, чего не скажешь о шантаже: «Ты, конечно, поступай как зна- ’ <■'; */■
ешь, но я бы тебе не советовал, земля все-таки круглая...» i ft
Если же и такой вариант кажется слишком опасным для соб- ^1 *
ственного благополучия, то можно привлечь третьих лиц: друзей-
подруг, сотрудников по работе или товарищей по партии, чтобы те
«промыли» ему (ей) мозги или, на худой конец, хоть чуть-чуть «от- или*™* «7да»
резвили». Впринципе можно сделать и «ход конем»: согласиться на ^
все и все сделать по-своему. Так или иначе, но победа за нами! лучить поддерж-

.
С другой
г/
стороны,
г '
есть множество обходных
Г
путей. Чтобы ку>чеи согл,асимся
встать на собствен-
победить, отнюдь не обязательно вступать в бой «с открытым за- Ные ноги, чтобы
бралом», можно вообще обойтись без каких-либо сражений. Доста- вытеРеть “ бствен-
точно просто упасть навзничь, закатить глаза, постонать чуть-чуть, пгряз
и все тут же вокруг тебя забегают, замечутся, а ты лежи себе и ду­
май: «Давайте, давайте! Бегайте, да пошустрее!» Чем не победа?
Очень даже победа. А если еще заставить всех окружающих чув­
ствовать себя виноватыми, то вообще можно считать, что власть
тебе обеспечена на долгие годы. Вкрайнем случае, можно признать

------- 2 6 2
 за собой поражение, а потом думать, как замечательно ты их про­
вел. Это тоже победа.
Можно использовать еще десятки других стратегий: зара­
зить всех какой-то идеей и повести бог знает куда, можно назвать
всех «дураками» и «остаться в дураках», можно вынудить окружа­
ющих признать твою правоту, «задавить интеллектом», а можно
держать их в страхе, боясь при этом всех и каждого. Иными слова­
ми, есть варианты.
Как нетрудно заметить, всегда можно добиться желаемого ре­
зультата: победить, оказаться «наверху» и насладиться своим три­
умфом. Однако есть два немаловажных нюанса; Во-первых, это не
моя победа, а победа моего «комплекса неполноценности», абсо­
лютно меня победившего. Во-вторых, совершенно не ясно, что
мне теперь с этой победой делать. К делу ее не подошьешь, отно­
шения с окружающими могут при такой тактике только разладить­
ся, и в душе вряд ли поселится покой, а разве что кошки с больши­
ми и острыми коготками.
Да и с кем мы, собственно говоря, воюем? Получается, что сами
с собой. В нас есть «комплекс», он заставляет нас или страдать от
собственной никчемности (что, заметим попутно, полная ерунда),
или преодолевать бесконечные страхи (оказаться «в последних ря­
дах», «не сохранить лица» и т. п.). Не легче ли избавиться от этого
злосчастного «комплекса неполноценности», от этого «пережитка
роста», освободиться и жить дальше? «Хорошая идея, но как тогда
защищаться?»—этот вопрос ожидает всякого, кто захочет пролить
свет на душу страдающего комплексом неполноценности и потому
мучающегося манией величия.

«Хоть и хочу, но не отдамся!»

Остается еще и третий тип невротического симпто­
ма, в основании которого лежит ставшая проблемой
сексуальная потребность, т. е. страдает инстинкт само­
сохранения вида. В этом случае невротический сим­
птом возникает по следующему сценарию: п одсо­
знание заявляет о своем желании сексуального кон-
такта, а сознание не допускает самой возможности
 r4>acmt>первая

подобны х отнош ений. В более мягких формах этого

невроза сексуальность не подпадает под полный за­
прет, но реализуется не так, как бы человеку (его под­
сознанию) того хотелось. Вступая-таки в сексуальные
отношения, он не позволяет себе пережить их сполна—
чувственно, страстно, с временной и благословенной
утратой сознания. Он, так сказать, входит в это дело «с
холодным умом и железной волей», в этом деле не теря­
ет ни того ни другого и выходит из него все так же с
«холодным и железным» чувством сексуальной не­
удовлетворенности.
Подобный случай уже был описан выше, я рассказы­
вал о девушке, которая страдала от навязчивого стрем­
ления похудеть до 50 кг. Теперь же иная, но совершенно
идентичная по сути история, хотя и с некоторыми нюан­
сами «борьбы за власть». Впрочем, обо всем по порядку.
Героиню на этот раз я назову Татьяной. Когда она
обратилась за психотерапевтической помощью, ей бы­
ло 22 года, она училась на гуманитарном факультете
одного из Санкт-Петербургских институтов; Пробле­
ма, которая вынудила ее искать помощ и у психотера­
певта, заключалась в следующем. Она совершенно не
могла мыться в ванной собственной квартиры. Ей каза­
лось, что все в этой ванной «грязное». Особенно гряз­
ными были, по ее мнению, вентили, открывающие воду;
впрочем, стены, раковина и прочие непременные атри­
буты любой ванной комнаты тоже казались Татьяне
грязными. Поэтому, прежде чем помыться, ей прихо­
дилось мыть и леремывать всю ванную, на что (вы не
поверите!) уходило не менее двух часов. Только после
подобной уборки ванная комната становилась «более-
менее чистой». Симптом, конечно, странноватый, но
на то он и симптом.
В ее семье все были патологическими чистюлями, а в
особенности мама, с которой, как пыталась уверить ме­
ня Татьяна, у нее были «идеальные отношения». Кварти­
ра каждый день пылесосилась, всякий входящий в дом
член семьи сначала занимался помывкой своей уличной

264
 обуви, чисткой одежды и лишь после этого мог делать
что-то еще. Но даже в этой семье Татьяна умудрилась
выйти на «первое место» в неравной борьбе с «гря­
зью» — все-таки ванная, как ни крути, по сути своей са­
мое чистое место в квартире. Когда симптом достиг
своего апогея и на помывку ванной комнаты у Татьяны
стала уходить большая часть дня, ее мама окончатель­
но перепугалась и кинулась искать психотерапевта.
На первый взгляд, все элементы ситуации указывали
на подсознательную борьбу Татьяны за власть, а вовсе
не на подавленное сексуальное желание. Непосредствен­
но за день до того, как у Татьяны развился этот симп­
том, ее мама посмотрела телепередачу, в которой рас­
сказывалось, что некая женщина X покончила с собой,
выбросившись из окна собственной квартиры, причем
сделала она это после того, как помыла ванную. Исто­
рия, рассказанная тележурналистом, произвела на маму
Татьяны неизгладимое впечатление, и она «в состоянии
аффекта» пересказывала ее всем подряд.
На следующий день, вернувшись из института, Таг
тьяна стала по заведенной традиции мыть свои сапрж-
ки. Но, помыв их, поняла, что теперь нужно закрыть
§ кран с водой, а она трогала его грязными руками. Сле­
довательно, рассудила Татьяна, теперь руки опять ис­
пачкаются, а потому их снова придется мыть. Тут она
увидела, как капелька воды упала с сапога на пол, по­
том подумала, что, видимо, подобные капли уже успе­
ли запачкать стены и раковину. Короче говоря, грязь
вдруг в мгновение ока стала чудиться Татьяне везде!
- Сначала Татьяна пыталась все вымыть, но ощущение
грязи не пропадало, и у нее началась истерика. Тут-то и
появилась мама, которая, сопоставив состояние дочери
с виденным ею накануне по телевизору сюжетом, впала
I в еще большую панику.
Интересная подробность: никто, кроме матери (ни
отец, ни младшая сестра), практически никак на эту Та­
тьянину беду не среагировал, поэтому можно предпо-
* ложить, что если кому эта истерика и предназначалась,
 rLCacmt> первая

так это маме. Если у этого симптома была цель взять

над матерью «верх», то затея подсознания Татьяны
удалась. Смущало другое: зачем выбирать такой экст­
равагантный способ доведения себя до состояния умо­
помрачения? Оставалось вопросом и то, почему дан­
ный симптом проявлялся только в собственной ван­
ной и не распространялся на другие аналогичные «за­
ведения»? Если уж у подсознания Татьяны стояла цель
довести свою сердобольную мамашу до полного умо­
помрачения, то почему бы не сделаться совсем боль­
ной и не начать ощущать грязь везде? Короче говоря,
что-то в этом ребусе оставалось неясным, но лишь до
тех пор пока мы не подошли к выяснению «сексуаль­
ного анамнеза».
Эта часть психотерапевтического исследования очень
важная, именно здесь все и открылось. В свои 22 года яр­
кая, эффектная, экстравагантно и со вкусом одетая мо­
лодая женщина еще не имела сексуального опыта. Она­
низмом она тоже не занималась, полагая это дело «гряз­
ным». Я стал уточнять, почему у Татьяны не склады­
вается личная жизнь. Ответ был замечательный: «Ну ■»&■*,
какая может быть личная жизнь! Мужчины, кроме мо­
его отца, конечно, совершенно не умеют быть чисты­ -г **2
ми. Я когда смотрю на мужчину, то всегда оцениваю,
насколько у него чистые ботинки. Мужчины совсем не
следят за своей обувью, а если у них грязная обувь, раз­
ве же можно иметь с ними дело?!» Подобные рассужде­
ния кому-то покажутся забавными, но именно они и В мире, который
приоткрывают загадку симптома. кажется враждеб­
ным, усиливается
Сознание Татьяны всячески противилось подсозна­ интерес к собствен­
тельному сексуальному желанию. Инфантильно влюб­ ной персоне, убы­
вает интерес к дру­
ленная в своего отца, Татьяна, конечно, ревновала его к гим людям.
матери — явление это частое (Фрейд даже придумал Альфред Адлер
для него специальное название — «комплекс Электры»,
в честь героини одного из древнегреческих мифов, ко­
торая подговорила своего брата убить их мать, предав­
шую память отца актом прелюбодеяния). Однако не
это было здесь главным.

266.
 Весь внешний вид Татьяны, манера ее кокетливого
поведения свидетельствовали о наличии у нее страстно­
го желания нравиться мужчинам (по всей видимости,
со всеми вытекающими отсюда последствиями). Но
страх перед необходимостью отдаться мужчине, страх
«потерять голову», лишиться защиты «холодного рас­
судка» оказался сильнее. Сознание объяснило этот кон­
фликт просто: мужчины — «замарашки», а потому о
сексе не может быть и речи. Все хорошо и понятно,
только вот сексуальное желание от этих объяснений ни­
куда не делось.
. В целом маневр замечательный: мужчина должен
быть исключительным «чистюлей», а его ботинки, не­
смотря ни на что (погоду, время и место действия)
должны быть идеально чистыми. В противном случае
«ни-ни!» Помните сказку о Коньке-Горбунке? Царица
запирается в тереме и не дается Царю-батюшке, сооб­
щая о необходимости выполнить то одно, то другое,
по сути, невыполнимое условие. Здесь совершенно ана­
логичная ситуация. Когда же подобное невыполнимое
условие было Татьяной придумано, случилась неприят­
ность — она слегка «заигралась», а потом и «доигра-
^ лась». Вся эта затея, начавшаяся еще задолго до того
инцидента в ванной комнате, должна была отвадить
мужчин. Но тут в дело вмешалась мама, точнее — не­
осознанный конфликт с нею из-за претензий на «чисто­
го», в отличие от всех других мужчин, папу. В результа-
Невротики дура- те получилась «гремучая смесь»: с одной стороны, под-
чат только себя и сознание Татьяны мучается от нереализованного сексу-
никого больше,— „
или недолго дура- ального желания, с другой стороны, секс сопряжен с
чат кого-то еще, чувством утраты «сознательного контроля», т. е. власть
если они хорошие
актеры. оказывается под вопросом.
Фредерик Горлз Сознание может сколь угодно долго уверять нас в
. J том, что мы хоть сейчас готовы к сексу, а власть нам и
близко не нужна. Но что это меняет? Ничего! Конфликт
налицо, а сознанию ничего не остается, как найти подхо-
дящий симптом: «грязь в собственной ванной». Попала
v г Таня со своими подсознательными конфликтами как
 ^Кастъ первая

кур в ощип. Если посмотреть на всю эту ситуацию со

стороны, то картина выглядит до крайности нелепой, и
было бы смешно, если бы не было так грустно. Сексу­
альность, распростертая в подсознании, требует выхо­
да, но страх отдаться, желание сохранить «верх», сыг­
рали с Таней дурную шутку. Сознание, которому по по­
нятным причинам мы все привыкли доверять, подави­
ло истинные потребности этой девушки, лишив ее воз­
можности нормальной и счастливой жизни.
В процессе терапии нам предстояло разрешить мно­
жество проблем. Первым делом необходимо было уст­
ранить симптом, поскольку до тех пор, пока сознание
уверено, что ванная комната грязная, никакие убежде­
ния не помогут. Используя соответствующие техноло­
гии, это сделать нетрудно*. Потом предстояло увидеть,
что «грязные ботинки» не являются препятствием к сек­
суальным отношениям. Далее следовало оставить ро­
дителей в покое, переключившись на свою собственную
жизнь. Здесь предстояло разрешить конфликт жажды
власти и сексуальности, понять, что это разного поля
ягоды. Это оказалось самым трудным, поскольку имен­
но с этого Танин невроз и начался. Сексуальное наслаж­
дение действительно уничтожает рассудок, но в этом-
то вся его прелесть. Бороться же за власть в постели, по
крайней мере, глупо. Жажда власти в каком-то смысле
даже позитивна, но, усиливая здоровые амбиции, она
не должна лишать человека радости. Только здравый Сексуальный акт —
это отдавание себя.
смысл и желание жить нормальной, счастливой ж из­ Удовлетворение —
нью являются здесь порукой успеху. Понять себя, при­ результат полно­
ценного отказа от
нять себя и жить для себя, чтобы радовать себя и дру­ себя в сексуальном
гих, — вот что является самой главной задачей, кото­ объятии. Без тако­
го отказа достичь
рую должен решить каждый из нас. удовлетворения не­
возможно.
Александр Лоуэн

* Как избавиться от невротических страхов (болезни, заражения, вы­

соты, полетов на самолетах и др.) с помощью психотерапевтических ме­
тодов, рассказывается в книге «Средство от страха», вышедшей в серии
«Экспресс-консультация».

---------- 2 6 8
 Глава третья
НЕВРОЗ СЕРДЦА, ДЕПРЕССИЯ
И НЕВРАСТЕНИЯ
гак, мы рассмотрели три возможных конфликта
между сознанием и подсознанием, которые и приводят к
возникновению невроза. Теперь хотелось бы узнать, ка­
ким бывает невроз, какие формы он способен обретать,
под какими масками прятаться. Оказывается, что таких
форм тоже три: во-первых, это навязчивые тревожные
переживания, связанные с опасениями человека за со­
стояние собственного здоровья; во-вторых, депрессив­
ные состояния с не менее навязчивым желанием решить
все проблемы раз и навсегда; наконец, в-третьих, клас­
сический случай невроза под названием «неврастения».

Невроз сердца —
вегетососудистая дистония
Сердце человека — самый чувствительный орган, и
ему положительно не хочется покоя. Всякий стресс,
любое жизненное потрясение — хорошее оно или пло­
хое — сообщает нам о себе усиленной работой сердца,
т. е. сердцебиением. Зачастую эти сердцебиения превра­
щаются в настоящие сердечные приступы. Вообще гово­
ря, сердечные болезни бывают двух видов: первый —
когда сердце поражается каким-либо агентом (инфек­
цией или жировыми отложениями), второй — когда

269
 г Чмсть первая

сердце начинает «барахлить» по причине наших душев­

ных терзаний. Если сердце поражено болезнью, то это
легко выявить с помощью электрокардиограммы, ульт­
развука, различных анализов и других исследований.
Если же ваше сердце страдает из-за психологических пе­
регрузок, то, кроме сердцебиения, нарушений ритма или
болей в области сердца (чаще в этом случае — точеч­
ных), у вас вряд ли обнаружат что-либо серьезное с по­
мощью подобных методов исследования.
В случае органического поражения сердца страдает
или сама сердечная мышца (это разнообразные мио­
кардиты), или сосуды, которые ее кровоснабжают (ате­
росклероз). В случае же сердечных расстройств психоло­
гической природы собственно само сердце остается не­
тронутым, нарушается только его функция, которая
может успешно и без последствий восстановиться при
условии правильного психологического лечения. Что же
происходит в этом, последнем случае? Функции сердца,
как и любого другого органа, регулируются нервной сис­
темой. Стресс активизирует функции организма, что­
бы обеспечить ему высокий тонус, необходимый для .
борьбы или бегства. Именно поэтому у человека, на- ‘ '' ,-Г ^
ходящегося в стрессе, сердце начинает биться силь-
нее, а то и вовсе сбиваться со своего ритма. ^ *'**1 *
Одйако в жизни человека редко встречаются такие
опасности, от которых можно было бы спастись подоб­
ным незамысловатым способом — физической борь-
- „ , , Чувства неполно-
бои или фактическим бегством. От страхов, которые ценности сами по
находятся внутри головы, никуда не убежишь. Можно себе не являются
избежать встречи с начальником, но нельзя убежать от о™*—П р и ч и н а
страха, что эта встреча произойдет. На любой стресс 'всех улучшений в
организм все равно реагирует старым, дедовским, а £“”е°*'"ии чел0‘
точйее говоря, животным образом. Организм реаги- ; Абрахам Маслоу
рует, а мы не реагируем, сознание подавляет попытки ij
подсознания избежать опасности или вступить с ней в ]
схватку. В результате происходит перенапряжение этой I
функции: сердце активизируется, но поскольку эта ак- I
тивность по факту оказывается излишней и непродук- I

270
 Щгава третья

тивной, возникают сбои. Как только к этим сбоям при­

соединяется тревога, страх смерти и т. п. переживания,
у человека формируется «невроз сердца» — вегетосо­
судистая дистония, а такие — вегетативные — сердеч­
ные приступы становятся полноценным невротичес­
ким симптомом.
Вегетососудистая дистония (ВСД), или, иначе, ней-
роциркуляторная дистония (НЦД) — это, наверное,
самый популярный терапевтический диагноз. Он дей­
ствительно бьет все рекорды: среди пациентов участ­
кового врача-терапевта число больных ВСД достигает
25%. Как же проявляется эта болезнь? Колебания арте­
риального давления, сердцебиения, боли в области серд­
ца (и колющие, и ноющие), перебои в его работе, за­
трудненное дыхание, головокружения, слабость, потли­
вость, нарушения сна и т. п. — все вместе или по от­
дельности. Короче говоря, появляется все, что «делает»
организм, когда его обладатель испытывает выражен­
ное чувство страха или тревогу.
Особенностью этого «заболевания» можно считать
одно весьма примечательное обстоятельство. Человек,
, страдающий вегетососудистой дистонией, страдает по-
'* 'jj настоящему, ему действительно плохо, приступы у не­
го мучительные, симптомы — самые разнообразные.
Однако при всем желании доктора хорошие «ничего не
находят»! «Нет органической природы, — говорят. —
Все органы в норме». Может быть, правда, и найдут
^ что-нибудь малосущественное, плечами пожмут: «Веге-
gt тососудистая дистония у вас, не беспокойтесь, идите с
f богом». Хорошенькое дело «не беспокойтесь»! У нас
, J i тут сердце из груди выпрыгивает, давление скачет, места
. себе не найти, а они говорят: «Не беспокойтесь!» А бес-
• покоиться действительно нечего...
Стресс бывает не только у людей, но и у животных и
проявляется у всех одинаково: организм мобилизуется,
чтобы решить жизненно важную задачу — спастись от
опасности. Впрочем, есть и отличие: у животных все
’У&м опасности очевидны, а у человека спрятаны внутри

271
 сЧасть rnpBaa

головы. Наша беда в том, что сознание и подсозна­

ние у нас не дружат и найти общ его языка друг с
другом не могут. Возникающая здесь тревога, как пра­
вило, скрытая. Подсознание требует или от смерти спа­
саться, или «верх» заполучить, или сексуальную потреб­
ность реализовать. Но разве может сознание все это до­
пустить? Малодушничать стыдно, власть заполучить
практически невозможно, а в сексуальные отношения
вступить с понравившимся тебе человеком просто так,
без всех этих «формальностей» — неприлично, а если
ты еще и в браке состоишь, то и вовсе нельзя.
Как ведет себя в таких условиях наш организм? Тре­
вога — это повод для бегства, а следовательно, нуж­
но напрячь мышцы, увеличить число сердечных
сокращений и поднять артериальное давление, что­
бы проталкивать кровь через сжатые мускулы. Для
экстренного обеспечения напряженных мыш ц кисло­
родом дыхание становится поверхностным и частым,
но кажется, что затрудненным. Для улучшения тепло­
обмена возникает потливость — у кого ладошки поте­
ют, у кого — все подряд. Короче говоря, в кровь выбра­
сывается адреналин («гормон тревоги», как его называ- -
ют) и активизируется вегетативная нервная система
(это отдел нервной системы, который отвечает за регу-
ляцию функции внутренних органов). j
Вот и расшифровка страшного термина «вегетосо­
судистая дистония» — вегетативная реакция на стресс,
ставшая избыточной (дистония), поскольку от «скры- '
тых тревог» не убежать, а потому нам и не разрядить
возникающее напряжение. Так что действительно ниче­
го страшного. Я вам даже больше скажу! Специалисты
провели исследование: они посмотрели, каково здоро­
вье у 60-летних людей, которые страдали в молодости
вегетососудистой дистонией. Как вы думаете, какие
были получены результаты? Вы не поверите, выясни­
лось, что эти «бывшие сердечники» (а по сути невроти­
ки) отличаются даже большим здоровьем своего серд­
ца, нежели их никогда не страдавшие неврозом сердца

272
 ровесники! Почему?! Да очень просто, ведь у страда­
ющего вегетососудистой дистонией никакого пораже­
ния сердца нет, более того, оно у него постоянно «тре­
нируется» во время этих приступов, закаляется, так ска­
зать. Вот и результат!
Но кто это объяснит нормальному, страдающему
сердечным неврозом, невротику? Да никто! А что ему
прикажете думать? Вот он и думает, что пора уже на
тот свет, собираться, сердце ведь вещь серьезная и не­
маловажная. И как только начнет оно в очередной раз
шалить — все, пиши пропало. Страшно ведь помирать-
то! Далее ситуация развивается как в плохом детективе.
Несчастные, перепуганные люди звонят в «Скорую по­
мощь», а там их порасспрашивают, порасспрашивают
да и откажут в выезде: «Не волнуйтесь, валерьяночки
выпейте и лягте, полежите, все пройдет». Конечно, прой­
дет! Человек-то думает, что за ним смерть уже пришла
собственной персоной, а потому страх его не только не
проходит, а наоборот, нарастает, возникают опасения,
что врачи что-то недосмотрели, упустили... Но в том-
то вся и закавыка, ведь от этого страха и происходит
активизация вегетативной нервной системы, от него в
кровь адреналин и выбрасывается! Так что этот невро­
тический сердечный приступ растет и разрастается,
О б я за тел ь н ы м и
проявлениями
убеждая несчастного невротика в том, что если не сей­
психологического час, то уж в следующий раз он точно помрет — «скоро­
стресса являются: постижно и внезапно».
повышение арте­
риального давле­ Не получив никакого полноценного лечения, чело­
ния (иногда резкое век начинает бояться повторения этих крайне мучи­
снижение), учаще­
ние дыхания с чув­ тельных сердечных приступов. Однако же именно этот
ством затруднен­ страх и является, на самом-то деле, нашей основной
ного вдоха, изме­
нение тонуса мо­ проблемой, поскольку именно он и создает избыточ­
чевого пузыря и ную нагрузку на сердце. Результат не заставляет себя
желудочно-кишеч-
ного тракта, напря­ ждать — сердечные приступы начинают появляться у
жение мышц и уве­ нас с завидной регулярностью. Порочный круг замы­
личение свертыва­ кается, а человек оказывается один на один со своей
емости крови.
Научный факт проблемой: была одна — психологическая, стало две —
психологическая и сердечная. Ж изнь превращается в
 Г10асть nepBast

бесконечное ожидание очередного «сердечного присту­

па», а говоря строго по-научному— «панической атаки».
Люди, страдающие от вегетососудистой дистонии,
конечно, жаждут лечения, они приходят к терапевтам и
подолгу рассказывают им о своих симптомах. Но что
может сделать терапевт с психологическим стрессом, что
он может поделать с неврозом? В лучшем случае послу­
шать и покачать головой. А поскольку при современной-
то жизни у всех стресс, а через одного — невроз, то док­
тор может и вовсе отправить своего пациента куда
подальше. Пациенты сердятся: «Он даже не выслушал!
А как же клятва Гиппократа?!» С клятвой, дорогие мои,
все в порядке. Была бы здесь настоящая сердечная бо­
лезнь, а не стресс с его проявлениями, то будьте уверены,
вас и послушают, и необходимое лечение назначат. Но
коли невроз, то уж не обессудьте, вопрос, что называет­
ся, не по окладу, терапевт ничего сделать не может, кро­
ме как отправить вас к психотерапевту*.
Когда врач говорит: «Ничего серьезного», — это
большое счастье, радоваться нужно! Однако пациент,
обеспокоенный своим состоянием, мучающийся от
сердцебиений и скачков давления, этой радости, разу- * {; ; ^
меется, не испытывает. Беда в том, что терапевты ред- ^ 4 ?* А
К О подробно объясняют такому пациенту, В чем, соб- Современный цит
г ' ' т_ вилизованный че-
ственно говоря, причина его заболевания. Что-то ска- Ловек путем рабо-
жут на своем непонятном профессиональном языке, и ты наДco6°* ПРИ*
^ ' . тт ^ учается скрывать
будь здоров! Некоторые могут даже сказать: «Ваша 6о- свои мышечные ре-
лезнь не лечится». Страдающий услышит в этих словах флексы, и только
изменение сердеч-
приговор, а терапевт Т О Л Ь К О И хотел, Ч Т О успокоить... ной деятельности
С ЭТОЙ «неизлечимой болезнью» пациенты живут все еще может нам
непозволительно долго, ходят по врачам, не находят
лечения, впадают в тревогу, а стресс и невроз от этого образом, сердце бы-
только увеличиваются,
' «болезнь» прогрессирует.
Г Г Г/ Люби- яои0чувств,
ном С1ал0СЬтонко
°Рга*
мыми лекарствами становятся корвалол и валокордин, указывающим на-
Причем оба препарата отнюдь не сердечные, как приня- ше субъективное со-,
1 1 1 1 стояние и всегда его
----------------- изобличающим.
* О тех методах, которые позволяют справиться с вегетососудистой ^ Павлов
дистонией, читайте в книге Андрея Курпатова «Средство от вегетососу- ^
диетой дистонии» в серии «Экспресс-консультация».

---------- 2 74
 ЩкВатретт

то думать, а успокоительные, противотревожные. На

Западе, кстати, они запрещены, так что не злоупотреб­
ляйте. Пожилые люди, конечно, могут их принимать,
но в возрасте от 18 до 45 лет, когда вегетососудистоая
дистония встречается наиболее часто, этого делать не
следует. Любят «больные» с вегетососудистой дистони­
ей «поесть» транквилизаторы — феназепам, например,
нозепам и т. п., но это также малоэффективно, да и
привыкание к ним развивается. С неврозом, который
есть конфликт сознания с подсознанием, таким образом
не справиться.
Тело и душа неразрывны, по крайней мере до опре­
деленного момента. И потому если страдает тело, это
еще не значит, что проблема в нем. Стресс в организм
приходит через голову, а в случае невроза прямо в ней и
рождается. Телесные проявления зачастую только про­
явления, а корни искать нужно в психологии человека*.

Собака Павлова

Все мы со школьной скамьи помним опыты И. П. Павлова над

собаками. Собаке дают пищу и звенят звоночком, делают это соче­
тание сигналов несколько раз, а потом однажды звонят звоночком,
а еды не дают, у собаки же выделяется на это дело слюна. Таков за­
кон формирования «условного рефлекса». Пища естественным об­
разом вызывает у собаки слюноотделительную реакцию—это реф­
лекс безусловный. Вследствие опыта И. П. Павлова у собаки этой
данная безусловная реакция (выделение слюны) сформировалась и в
ответ на нейтральный стимул—на сигнал,звонка.
Мало кто знает, что слюноотделительная реакция, с которой
экспериментировал великий русскийученый,—это вегетативная ре­
акция. То есть точно такая же, как и усиление работы сердца под
действием вегетативной нервной системы. Последователи и учени­
ки И. П. Павлова провели соответствующие опыты и научились

* Более п одро бн о о том , ч то такое вегетососудистая ди стон ия и как с

ней бороться, вы опять-таки м ож ете узнать из книги «Средство от вегето­
сосуд и стой ди стон и и », вы ш едш ей в серии «Э ксп р есс-кон сул ьтац и я».

275
 г Чххсть первая

формировать подобные условные рефлексы в отношении сердца,

легких и других внутренних органов.
Так, например, удалось добиться возникновения сердцебиений у
собаки в ответ на звук гудкапосле неоднократных введений ей нитро­
глицерина (приводящего к учащению сердцебиений и характерному
изменению электрокардиограммы) при звуке этого гудка. Вскором
времениодинтолько гудок (без инъекции нитроглицерина) мог вызы­
ватьтеже самые изменения сердечнойдеятельности, что совершенно
объективно регистрировалазапись электрокардиографа.
Сердечные приступы, которые развиваются у человека, страда­
ющего вегетососудистой дистонией, не проявление какой-либо сер­
дечной болезни, а вот такие «условные рефлексы», которые сфор­
мировались у него при сочетании естественных, связанных со стрес­
сом сердцебиений и каких-то внешних факторов. Теперь же эти
сердечные приступы возникают всякий раз, когда человек начинает
бояться возникновения этих приступов. Вот такая патологическая,
но в целом безобидная связь...

Навязчивые состояния
Человек с «неврозом сердца» страдает от навязчи- с - }?
вых состояний, ему неотступно кажется, что с ним вот- ^ р <
вот случится очередной приступ, который, по его мне- -
нию, может оказаться последним. Однако установив- ;
шееся в медицинском жаргоне понятие «навязчивые
состояния» охватывает значительно больший круг явле- Г
ний. В узком смысле — целый перечень крайне непри- ^
ятных психических симптомов, самые разные навязчи- ^
вые действия и переживания. Если же посмотреть на
это дело шире, то окажется, что навязчивыми являют­
ся многие наши поступки или даже, лучше сказать,
ошибки, которые мы повторяем всю нашу жизнь, при­
чем из раза в раз натыкаясь на одни и те же грабли. «Эх,
раз, еще раз, еще много, много раз!» — это и есть ф ор­
мула невроза навязчивых состояний.
Наиболее распространенной формой таких рас­
стройств является навязчивый счет (когда люди, сами
того не желая, вынуждены без конца пересчитывать те
 ЩкВатртт

или иные предметы: считают люки, окна домов, этажи,

складывают номера машин и т. п.), а также навязчи­
вые движения (последние проявляются в виде своеоб­
разных тиков). К этому неврозу относится и навязчивое
«звучание музыки в голове», когда какая-то мелодия
привязалась и человек вынужден постоянно как бы на­
певать ее. Бывают случаи, когда навязчивым становит­
ся перевод слов с одного языка на другой. Например,
человек, хорошо знающий английский язык, в какой-то
момент может начать автоматически без всякой надоб­
ности переводить все, что он слышит, с русского на ан­
глийский. Навязчивыми могут быть и разнообразные
влечения. Например, человек смотрит на стол, и ему на­
чинает казаться, что предметы лежат на нем непра­
вильно, и он не успокоится, пока не переставит их.
Навязчивые состояния зачастую приобретают от­
тенок настоящих ритуалов, когда человек, движимый
страхом, вынужден совершать целую последователь­
ность действий, прежде чем сможет, например, выйти
из квартиры или войти в подъезд. Каждому из нас этот
феномен хорошо знаком по так называемым приме­
там. Мы не преминем трижды плюнуть через левое пле­
чо, если дорогу нам перебежала черная кошка; посмот­
реться в зеркало, если мы были вынуждены вернуться в
квартиру; постучать по дереву, «чтобы не сглазить»...
Во всех этих случаях мы оказываемся заложниками
усвоенных нами в процессе воспитания страхов —
Люди так плохо по- s
нимают себя, что страха несчастья, сглаза, того, что «дороги не будет»,
ждут смерти, ког- и т. п. Правда, приметы — это у нас общепризнанные
ровыТиГиГнапро- навязчивости, легитимные, можно сказать, а потому
тив, считают себя мы их ничуть не стесняемся. Если же у кого-то возникли
их°смертьИ,ужеГна РитУалы собственного производства, то тут уже не об-
порог*. народуешь — смеяться будут. Вот человек с этими
Бяез Паскадь страхами и живет, с ними и мучается, вместо того что­
бы обратиться за помощью к психотерапевту и от всей
этой «нечисти» категорически избавиться.
Крайне распространенным случаем таких муче­
ний является «страх общения», когда человек боится,

277-
 г Чмспч> первая

что в процессе беседы с кем-либо у него могут покрас­

неть лицо или руки, что он начнет заикаться или не бу­
дет знать, что ему говорить и т. п. Обычно жизненная
стратегия, приводящая в последующем к «страху обще­
ния», вырабатывается в подростковом возрасте. Ребята
начинают избегать ситуаций, где они могут стать пред­
метом внимания со стороны других людей. Некоторые
боятся выступать перед даже небольшой аудиторией
или, например, есть в присутствии других людей, встре­
чаться с представителями противоположного пола.
Человек, страдающий таким неврозом, «разумно»
объясняет свой страх тем, что «неловко краснеть», «ужас­
но, когда у тебя пропадает голос», «неприлично, что у
тебя руки дрожат», «неудобно, что тебе в туалет сразу
хочется», «неприятно, когда тошнота подступает» и т. п.
Поэтому, мол, не можем мы ни с кем общаться, а то
конфуз выйдет! Должен сказать, что все вышеперечис­
ленные, да еще и многие другие симптомы, на которые
ссылаются «социофобики», — это банальные, хотя и
несколько утрированные физиологические проявления
страха, а не мистическое божье наказание. Проблема на
i\r.‘
самом деле в страхе, а не в каких-то там покраснениях * Г ' I 4S
и мочеиспусканиях, последние — только поводы, что­ я*
бы оправдаться, поскольку сам по себе страх — оп ­
равдание для самоизоляции несерьезное и ссы­
латься на него даже как-то неудобно.
Если же проблема в страхе, то следует выяснить, из-
за чего этот страх возникает. Страдающие социофоби­ Кроме действитель­
ей считают свой страх абсолютно оправданным, по­ ных болезней; мы
подвержены мно­
скольку ощущают себя глупыми, некрасивыми, неук­ жеству болезней
люжими, несостоятельными, а по сути просто на самих мнимых.f
себя клевещут. Они всегда готовы найти железобетон­ Джонатан Свифт
ные доказательства этой своей клевете и объяснить все­
ми возможными способами свой абсолютно бессмыс­
ленный и иррациональный страх. Разумеется, все эти
«объяснения» и «доказательства»— чистой воды вымы­
сел! Как правило, наши дорогие социофобики — люди и
умные, и тонкие, и красивые и были бы весьма успешны­

’2?»
ми, если бы не пытались всячески препятствовать этой
своей перспективе собственным же поведением.
Почему у людей возникают подобные состояния? С
одной стороны, есть какой-то конфликт сознания и
подсознания, а с другой стороны,— действуют внешние
факторы, которые и предопределяют именно эту фору­
му невротического симптома. Например, социофобия в
ряде случаев является результатом недальновидного
родительского воспитания, базирующегося на акценти­
ровании кажущихся или утрируемых недостатков ре­
бенка. Другая причина — последствия некой незначи­
тельной, на первый взгляд, неудачи или проявления
чьей-то грубости или черствости. Еще одна причина —
банальное отсутствие навыков социальных контактов с
последующей катастрофизацией этого в сущности не­
винного и легко исправимого недостатка. Наконец, про­
блема может скрываться и в бессознательном — в спе­
цифических вывертах сексуальности.
Короче говоря, всегда можно выяснить, какие «под­
водные камни» послужили основой для формирования
страха общения. Если же мы находим первопричину,
если мы знаем, какие именно ошибки допускаются че­
ловеком в межличностных контактах, то далее остается
лишь подобрать необходимый набор психотерапевти­
ческих воздействий, способных исправить сложившу­
юся ситуацию.
Причинами навязчивых состояний могут быть и
серьезные психологические травмы. Американские
ученые, занимавшиеся психологической реабилитаци­
ей ветеранов войны во Вьетнаме, выяснили, что под­
сознание солдата, испытавшего сильное эмоциональное
потрясение, связанное с угрозой для жизни, страдает от
навязчивых переживаний, которые постоянно воспроиз­
водятся его психикой. С чего бы? Война уже закончи­
лась, мир... Но не тут-то было! Нельзя не учитывать, что
мозг живет по своим законам, а не по прописанным для
него правилам. А эти законы гласят: если ваша жизнь
подвергалась угрозе, то теперь вы должны всячески
 г Чжть первая

избегать ситуации, где эта угроза о себе заявляет. И вот,

чтобы не забыть эту ситуацию, психика с завидным по­
стоянством нам о ней и напоминает.
Подобные воспоминания всплывают в голове сами
собой, иногда прямо-таки захлестывают человека, вызы­
вая у него страх, даже панику! Какие это могут быть си­
туации? Конечно, не только война, но еще и пожар, ог­
рабление, сексуальное насилие, смерть близкого, тяже­
лое заболевание, сопровождающееся приступами, и пр.
В результате подобных психологических травм у челове­
ка формируется привычка постоянно, навязчиво прове­
рять, закрыл ли он квартиру, выключил ли электропри­
боры, не заболел ли он чем-нибудь и т. п. Он регулярно
испытывает тревогу, беспокоится, а подчас совершает
огромное количество бесполезных действий, которые
несколько снижают его озабоченность, но невроз от это­
го не только не уходит, а, напротив, лишь увеличивает­
ся. Все эти бессмысленные действия и переживания есть
не что иное, как невротические симптомы.

Раздражение— чем не способ избавиться от тревоги?

Тревога—это, конечно, основной признак невроза. Она может
проявляться по-разному: или какими-то страхами, или трудно опре­
делимым состоянием внутреннего напряжения. Именно в этом, по­
следнем случае основным признаком нашего душевного неблагопо­
лучия оказывается раздражение. Мы вдруг становимся раздражи­
тельными, нам начинает казаться, что все не так, что другие люди
все неправильно делают, неправильно понимают... Что ж, раздра­
жение кажется здесь весьма уместным. Но! Ведь раныне-то подоб­
ное поведение нас ничуть не беспокоило. Значит, дело не в них, а в
нас, но каким образом?! Да все тот же пресловутый конфликт созна­
ния с подсознанием, приводящий к формированию невроза, симп­
томом которого может стать навязчивая раздражительность, от ко­
торой сам раздражающийся в первую очередь и страдает.
Тревога— это состояние раненого зверя; берегитесь, он бу­
дет защищаться, проявляя агрессию, т. е. раздражение. Поэтому

— т
 состояние раздражения для человека, страдающего неврозом, вещь
обычная. Кроме того, раздражаясь, он хоть как-то может снизить
степень своего внутреннего напряжения, правда, поскольку причи­
ны его состояния скрыты глубже, эффект от подобных мер дли­
тельным не бывает. После вспышки гнева, конечно, малость полег­
чает, но уже через каких-то пятнадцать-двадцать минут все вернется
в исходное положение— будет то же напряжение, та же обеспоко­
енность и то же раздражение.
Конечно, все мы прекрасно знаем, что раздражаться нехорошо,
«спускать собак» на кого ни попадя—дурно, серчать на мир—глупо
и бессмысленно. Но что поделать, если все кругом вызывает в нас
это проклятое раздражение? Подавляешь его, подавляешь, а напря­
жение нарастает. Потом взрываешься так, словно бы ты не нор­
мальный, культурный человек, а настоящее исчадие ада! Причем чем
дальше, тем больше этот наш способ переделать окружающий мир
с помощью раздражения и лобовой атаки оказывается неэффектив­
ным. Сами же мы вряд ли прислушаемся к тем, кто будет уже на нас
раздражаться; и солнце не упадет на землю, сколько бы мы ни раз­
дражались.

ку, страдающему неврозом, бессмысленно, поскольку своим

раздражением он защищается от всехи вся, с помощью раздра­
жения освобождает себя, хотя бы и временно, от избыточного
напряжения. Поэтомудо техпор, пока сидящий в невротике конф­
ликт между его подсознанием и его сознанием не будет выявлен,
пока его невроз не будет устранен, надеяться на «перевоспитание»
С физиологиче­ этого «невоспитанного» раздражительного человека не приходится.
ской точки зрения
приобретенная при­ Он нуждается в помощи, а не в воспитании, поскольку страдает от
вычка есть не что собственного раздражения более всех тех, на кого он раздражается.
иное, как образова­
ние в мозгу нового Впрочем, всяческие «доброхоты», как правило, увидеть страдающего
пути разряда, по за раздражающимся не способны.
которому извест­
ные приносящие
нервные токи стре­
мятся всегда впо­
следствии уходить. Депрессия
Уильям Джеймс
Депрессия — это еще один способ отрабатывать свой
невроз. Не у всех вегетативная система оказывается на­
столько подвижной, чтобы обеспечить своего носителя
 ^Члхсть первая

невротическим симптомом в виде «сердечного присту­

па», не каждому удается выплеснуть внутреннее напря­
жение, вызванное тревогой, с помощью раздражения.
Но тревога, характерная для невроза в целом, имеет
свойство быстро превращаться в депрессию. Симпто­
мы депрессии — это сниженное настроение, чув-
ствоподавленности, вины, тоска, пессимистическое
видение будущ его, утрата интереса к ж изни, неже­
лание что-либо делать, снижение общ его тонуса, а
также нарушение сна, невозможность сосредото­
читься, изменения аппетита и т. п.
Исследователи депрессии называю т ее «обуслов­
ленной беспомощностью». Что это значит? Поясним
на примере эксперимента. «Доброхоты»-естествоиспы-
татели проводили над собаками такой опыт... Одна
группа собак получала крайне неприятные разряды
электрического тока, другая, впрочем, получала точно
такие же разряды. Вся разница заключалась только в
том, что собаки из первой группы, что бы они ни дела­
ли, не могли избежать своей участи, тогда как собаки из
второй группы, напротив, могли избавиться от этой эк- ; -•|
зекуции, вовремя перепрыгнув через специальный ба- » ' ; ъ■”>1
рьер. В результате эксперимента поведение животных в
этих группах стало прямо противоположным: первые
стали реагировать на удары током пассивно, вторые,
напротив; выглядели тревожными и напряженными.
Ученые стали рассуждать над полученными резуль-
татами. Если животное не может избежать страдания,
оно свыкается с ним, перестает тревожиться. Если же Для беды и счас-
животное имеет шанс на избавление от своего страда- онипор*ож-
ния, то тревога его не уменьшается, а только увеличива- даются самим же
ется. Покумекав, эти исследователи пришли к следу- человеком- 1 Y a v t t . (IS aA
ющему выводу: пассивность является своего рода
защ итой, приносящ ей успокоение, активность же,
напротив, только подзадоривает тревогу. Чувствуя
себя беспомощным, покорно принимая свою нелегкую
участь, животное как бы избавляется от тревоги. Мож­
но сказать, защ ищ айся от собственной же тревоги, ко­

------- 2 8 2
 Щ ихВатрж т

торая, как известно, способна досаждать самым серьез­

нейшим образом. Примерно то же самое, что и собаки
из первой группы, испытывает человек, у которого раз­
вивается депрессия.
«Не бывает следствия без причины», — любил гова­
ривать И. П. Павлов, а ошибался он редко. У депрессии,
как и у любого явления, конечно, тоже есть своя причи­
на: иногда явная (гибель близкого человека, нежданное
расставание, утрата работы и т. п.), иногда скрытая
(когда у человека, кажется, «все хорошо», а ему «пло­
хо»), — эти причины и вызывают невротическую де­
прессию. Они нам уже хорошо известны, но уточним
важную деталь.
Всякий раз, когда между сознанием и подсознанием
возникает конфликт, вся психика человека дестабили­
зируется, возникает чувство тревоги. Тревога же для
организма — крайне неприятное состояние, своего ро­
да Чернобыль индивидуального пользования, хотя бы
потому, что она приводит к тягостным вегетативным
расстройствам. Поэтому психика ищ ет способы сни­
зить эту тревогу, и если мы не справляемся с ней
фактическим разрешением внутреннего конфликта,
то она сама, без нашего участия, решит эту пробле­
му. Она сработает жестко и просто, как и у братьев
наших меньш их, формированием «обусловленной
беспомощ ности».
Самоконтроль по­ Пики тревоги подобны удару молота по наковальне.
хож на тормоза в Тут-то и выходит на сцену депрессия, которая, словно
поезде. Он полезен,
когда вы обнару­ снег, застилает, скрадывает эти злосчастные «пики».
живаете, что дви­ По сути дела, депрессия выполняет защитную функцию,
жетесь в неправиль­
ном направлении; она спасает организм от разрушительной силы тревоги,
но просто вреден, но она не способна ликвидировать тревогу, она ее толь­
если направление
верное. ко прячет. Что же это за «снег», застилающий собой
Бертран Рассел тревогу? Депрессия — это внутренняя речь, то, что че­
ловек думает во время таких состояний.
Знаменитый американский психотерапевт Арон Бек
разделил эти «думы печальника» на три рода «депрессив­
ных мыслей»: мысли человека об окружающем мире,

283
 г Чмсть пврВая

мысли о самом себе и мысли о своем будущем. Мир

представляется в депрессии несправедливым, жестоким,
абсурдным, пустым. О себе человек думает как о «твари
дрожащей»: «я ничего из себя не представляю», «я не­
удачник», «я никому не нужен». Понятно, что при такой
оценке окружающего мира и самого себя будущее не ка­
жется ему перспективным: «Жизнь и дальше исполнится
страданий и лишений, которые я испытываю сейчас».
Нетрудно догадаться, как будет чувствовать себя че­
ловек, думая подобные гадости. Причем думает он в
своей депрессии глубоко, самозабвенно, последова­
тельно, как никогда в жизни! Защ ищ аться так защ и­
щаться! Однако если он верит этим своим депрессив­
ным наветам на себя самого и на жизнь (а как можно
им не верить, ведь он думает, что это его мысли, не от­
давая себе отчета в том, что так думает не он, а его
депрессия), то всякое желание что-либо делать у него
пропадает немедленно. Таким-то маневром и достига­
ется «обусловленная беспомощность».
И чем же эта, с позволения сказать, «защита» может
человеку помочь, какой в ней прок? Да, вследствие де­ *■'j у**,’ ;, У-
прессии тревога субъективно станет меньше, но ведь со­
стояние от этого не улучшится. Более того, возникшая
пассивность «избавит» человека от необходимости дей­
ШШ-А
ствовать, принимать какие-либо решения, а это ведет к Я сегодня самый
апатии. Ситуация не будет меняться, и все причины, ко­ убогий человек из
торые привели к возникновению тревоги и депрессии, ос­ всех живущих. Ес­
ли бы мои чувства
танутся как есть, продолжая усугублять ситуацию. равномерно рас­
П остепенно депрессия становится даже прият­ пределить по всему
человеческому ро­
ной, желанной, поскольку она уменьшает интенсив­ ду, на земле не на­
ность тревоги, а с другой стороны, состояние будет шлось бы ни одной
продолжать ухудшаться, потому что жизненная си­ улыбки. Буду ли
когда-нибудь чув­
туация из-за бездеятельности человека заходит в ствовать себя луч­
настоящий тупик! Конечно, несмотря на все эти ухищ­ ше, не знаю.
Из дневников
рения, человек все равно испытывает тревогу, однако
теперь она подавлена депрессией. Что ж, порочный
круг замыкается: тревога-депрессия-тревога-депрес-
сия. И чем дальше, тем хуже.

------- 2 8 4
 Какузнать депрессию?
Главным признаком депрессии является сниженное настрое­
ние, по большому счету его «вообще нет». Мир кажется серым и
пустым, а чувство бессмысленности происходящего нагоняет та­
кую тоску, что хочется или в петлю, или на мыло. Учеловека нару­
шается сон, снижается аппетит (зачастую до полного отвращения
к пище), он худеет и буквально тает на глазах. Внутреннее напря­
жение может быть нестерпимым, а может начаться полная апа­
тия. Прежние радости кажутся постными, удовольствия—чем-то
загадочным и недостижимым.
Человек, страдающий депрессией, или безуспешно пытается
чем-то себя занять, надеясь как-то избавиться от тягостных мыслей,
или же ложится в постель и ничего не хочет делать. Он может стать
озлобленным и раздражительным, может плакать днями напролет, а
может не плакать вовсе, но от этого ему еще хуже. Мысли роятся в
голове, крутятся вокруг темы жизненных неудач, разочарований в
работе или семье, у некоторыхдепрессивных пациентов начинаются
разнообразные физические недомогания. Такова депрессия «круп­
ным планом».
Атаковыее симптомы, на которые в первую очередь и обра­
щает внимание врач-психотерапевт;
1) сниженное настроение, чувство, уныния, подавленности,
тоски; 2) утрата интереса, способности испытывать удовольствие;
3) снижение энергичности, активности, повышенная утомляемость;
4) трудности при необходимости сосредоточиться, удерживать
внимание; 5) снижение самооценки, возникновение чувства неуве­
ренности в себе, идеи виновности и самоуничижения; 6) мрачное
и пессимистичное видение будущего; 7) идеи или действия по са-
моповреждению и суициду; 8) нарушения сна; 9) изменение аппе­
тита (он может меняться в любую сторону: и уменьшаться, и уве­
личиваться); 10) снижение либидо (сексуального желания); 11) со­
матические жалобы без органических причин, а также ипохондри­
ческая настроенность*.

* П о д р о бн ее о деп р есси и и ср едствах б ор ьб ы с ней вы м о ж ете п р о ­

ч есть в к н и ге «С р е д ст в о о т д еп р есси и », вы ш е д ш е й в сер и и « Э к сп р есс-
консультация».
 ^Чхгсть nepBaa

Неврастения: «Силы мои на исходе!»

Наконец, еще одной формой невроза является «нев­
растения». Неврастения — это состояние, которое
развивается вследствие нагрузок, превышающих воз­
можности нашей психики. Накапливающееся пере­
утомление приводит к тому, что отдых уже не помо­
гает, а в голове начинается сплошное мыслительное
головокружение — опасения, беспокойство, суетли­
вость, тревога й т. п. Впрочем, здесь я должен уточ­
нить, что понимать под «нагрузками». Заготовку дров,
работу в доменном цеху? Как это ни покажется стран­
ным, психологические нагрузки по затратам энергии для
организма — проблема не меньшая, а в ряде случаев
даже и большая, чем тяжелый физический труд. Теперь
представьте себе человека, у которого обе части психи­
ки — сознание и подсознание— находятся в состоянии
хронических боевых действий, состоят в неослабева­
ющем конфликте. Хорошая нагрузка?! Огромная! А по­
тому неврастения в случае невроза возникает быстро, и I
тревога здесь отмечается характерная...
Зачем, собственно, такой человек тревожится — он
и сам, как правило, не знает. А дело в том, что психи­
ческое состояние его приведено непомерными нагруз­
ками в полнейший упадок, а потому любой, даже са­
мый незначительный стресс оказывается в отношении
этой психики воздействием разрушительной силы. Лю­ Страдания насто­
бая мелочь выводит его из состояния равновесия. ящими вообража­
Человек реагирует эмоционально, ярко, но недо­ емые причиняют
одинаковые пе­
лго, потом у что сил нет, а на подобны е всплески чали.
жизненной активности уходят последние ее ка­ Генрих Гейне
9
пельки. Так замыкается порочный круг неврастении,
из которого уже никуда не деться, никак не вырваться.
Конечно, каждый из нас знает, что такое усталость,
но устать можно по-разному. Можно просто устать,
после чего отдохнул — и порядок! Если устал так, что
после отдыха «порядка» не наступило, значит, это уже

------- 2 8 6
 ЩЫк третья

не утомление, а переутомление; нужен более длитель­

ный отдых. Но бывает и третий вариант, когда уста­
лость такая сильная, что даже серьезный отдых поло­
жения уже не поправит. В этом случае речь идет о нев­
растении, т. е. о болезненном состоянии.
Как заподозрить у себя неврастению? Во-первых,
нужно знать, что неврастения может проявляться дву­
мя диаметрально противоположными формами (ти­
пами); во-вторых, нужно знать, что это за формы , и
в-третьих, помнить о том, что неврастения часто со­
всем не похожа на усталость, хотя именно ею, но очень
сильной, и является.
Первый тип неврастении внешне не похож на уста­
лость. Иногда даже, напротив, возникает впечатление,
что человек чрезмерно здоров. Но это только на первый
взгляд... Да, он может быть весьма активен, даже нетер­
пелив, может остро реагировать на любую мелочь, хва­
таться за разные дела, прямо-таки гореть, взрываться!
Все это следствие его чрезмерной чувствительности, он
становится подобен оголенному нерву. Каждое событие,
каждый звук, каждое ощущение вызывает у него бур­
ную, часто раздражительную реакцию. Он настолько ос­
лаблен, что не может контролировать собственное эмо­
циональное состояние, и оно колеблется с необычайно
большой амплитудой: от экзальтации до слез. Превали­
рует, конечно, пессимистичное настроение, и даже в мо-
Гчишупи многие мент душевного подъема дела не спорятся. Человек при-
люди, населяющие ступает к работе, но усидчивости нет никакой, все его
различные части
света, на деле ду- отвлекает, раздражает, пугает, напрягает.
шевнобольные, по- Глядя на человека, страдающего вторым типом нев-
сколысу их реакции растении, тоже не подумаешь, что он сильно устал. Ка-
ненормальны, ибо г ' J
противоречат их жется, что ему и уставать не с чего, ведь он толком ниче-
собственным же- го не делает. Он вялый, пассивный, бездеятельный, дви-
ланиям и реальным
возможностям, жется, словно его пыльным мешком ударили, ничего не
iw™n.MРайх хочет, ничто его не интересует. Временами он вроде бы
и пытается мобилизоваться, но из этого ничего не вы­
ходит. Иногда он изредка жалуется на здоровье, а иног­
да только об этом и говорит: все у него что-то колет,
болит, тянет, давит. Неспециалист поспешит сказать,

287
 г Чххсть первая

что у такого человека болезнь под названием «лень» с

осложнением в виде «симуляции», но это абсолютно
неправомерно! У него действительно произошел пол­
ный перерасход сил, а от этого разнообразные неприят­
ные телесные ощущения усиливаются. Поэтому идти
ему нужно не к терапевту, а к психотерапевту.
Впрочем, со стороны м ы себя не видим , а п о то ­
м у следует пом нить о типичны х симптом ах невра­
стении. Во-первых, чувство усталости у человека, стра­
дающего неврастенией, проявляется главным образом
после умственной работы. Все мы привыкли думать, что
умственный труд — это и не труд вовсе, но для нервных
клеток— это труд значительно больший, чем физичес­
кий, а потому ощущение утомления от умственной ра­
боты может быть весьма сильным. Часто оно сопро­
вождается чувством общей слабости и сильнейшими
головными болями.
Во второй группе симптомов — невозможность со­
средоточить внимание, ощущение ухудшения памяти.
Некоторые пациенты выглядят растерянными, говорят,
что чувствуют себя поглупевшими, «тупицами», ничего
не соображают, теряются, не могут справиться с обыч­
ными делами. Не случайно все это приводит к раздраже­
нию, вспышкам гнева и нервным срывам. Крайне болез­
ненным симптомом оказывается нарушение сна. Стра­
дающий неврастенией часто подолгу не может заснуть,
сон у него поверхностный, с пробуждениями и кошмар­
ными сновидениями. Наутро он чувствует себя разби-
тым, с тяжестью в голове, усталость не только не прохо­
дит, но, кажется, еще больше накапливается. Не совершенство, а
полнота — вот что
П остепенно такое упадническое состояние м о ­ ожидается от вас.
жет стать стилем ж изни и способом существования. Карл Юнг
Человек, который не может, но очень хочет и даже пы­
тается отдохнуть, — явление более чем частое в нашей
жизни. Нам кажется это нормальным... Если неврасте­
ния как разновидность невроза воспринимается нами в
качестве естественного атрибута нашего состояния, то,
конечно, все нормально. Как вы догадываетесь, автор
придерживается другого мнения.
 Что делать?

Знаменитый русский вопрос «Что делать?» в данном случаеуточ-

няется: что делать при неврастении? Как известно, всегда лучше
предотвратить неприятность, нежели потом исправлять то, что наво-
. ротил. Здесь правила достаточно просты.
Во-первых, следует соблюдать режим труда и отдыха; у каждо­
го, конечно, он свой, но он должен обязательно быть. Нашей психи­
ке значительно удобнее жить по графику, когда же ее постоянно
дергают, она может заартачиться.
Во-вторых, нужно хорошо понимать, что такое отдых. Всвое
время было очень популярно выражение «активный отдых». Ко­
нечно, побывать на свежем воздухе, размять собственное тело—
дело хорошее. Но нужно помнить, что такой, с позволения сказать,
отдых может превратиться в настоящую работу. Если же вы чув­
ствуете усталость, то необходимо дать себе возможность тихого и
спокойного отдыха. Перекапывание грядок или пятичасовое бега­
ние за мячом — это не то что нужно, чтобы по-настоящему от­
дохнуть.
В-третьих, следуетупорядочить и собственную работу. Не надо
стремиться к какому-то общему идеалу, у каждого из нас свой за­
пас сил: для разных людей один и тот же объем работы может
быть и недостаточным, и избыточным. Перегрузки даже в моло­
дости —перегрузки, а посте 40—в особенности. Пощадите свой
организм! Если же есть возможность сочетать попеременно труд
Индивидуум име­ умственный и труд физический—обязательно ею воспользуйтесь.
ет в себе способ­ Если все это не помогает, то, значит, причина неврастении—
ность понять фак­
торы своей жиз­ хороший, махровый невроз. Так что, если симптомы неврастении
ни, которые при­ настойчиво дают о себе знать, не пытайтесь выйти из положения
носят ему несчас­
тье и боль, и реор­ только отдыхом, это все равно не поможет. У больного неврасте­
ганизовать себя та­ нией мозг капризничает, ему нужно помогать, как обычному
ким образом, что­
бы преодолеть эти больному,— лечением, а для этого обратитесь к врачу-психо-
факторы. терапевту*.

* П о д р о б н е е о н е в р а ст е н и и и с п о с о б а х б о р ь б ы с н ей вы м о ж е т е
прочесть в книге «С редство о т усталости», вы ш едш ей в серии «Э кспресс-
консультация».

10 Ключ к тайнам подсознания

 НЕВРОТИЧЕСКИЕ
СТИЛИ ЖИЗНИ

Невроз накрывает только часть наших со­

родичей, представителей вида Homo Sapiens,
или, как я назвал этот вид в своей одноименной
книге, « Н о то -н е-Sapiens». Остальные же —
или нашли какие-то компромиссы между сво­
им сознанием и своим подсознанием, или ж еу
них подсознание от природы менее буйное,
что, конечно, облегчает положение дел. Но от­
сутствие невроза, вызванного конфликтом
между сознанием и подсознанием человека,
еще не освобождает его от «невротической по­
винности». Н аш инстинкт самосохранения,
уволенный и безвременно отправленный в от­
ставку, не простаивает, <он настойчиво желает
трудоустроиться, его энергия, освобожденная
от бесконечной борьбы за выживание, должна
быть куда-то направлена, она ищет для себя
выхода, ищет и находит. Рассмотрением этих
выходов мы сейчас и займемся, а насчитывает­
ся их семь штук.

Wil
 Глава первая
ТРУД И ТРУДОГОЛИКИ
' Ч л о уж никак не может быть невротическим по­
ведением, так это труд! Данное утверждение столь же
правильно, сколь и глубоко ошибочно. На самом деле
весь вопрос в том, чем этот труд мотивируется, что ле­
жит в основе нашей неустанной деятельности? Если
мы работаем, потому что нам это интересно, если мы
от этого испытываем радость, если этот труд не лиша­
ет нас жизни, оттесняя ее «на 101-й километр», если
труд для нас — это способ наслаждаться жизнью, то,
. конечно, слава такому труду! Однако же посмотрим
$ правде в глаза: для большинства из нас труд — это не­
обходимость, воспринимаемая, ко всему прочему, как
наказание. Радости от него никакой, одна усталость, а
также утомляющее однообразие — изо дня в день одно
s и то же.
Впрочем, есть и третий вариант, который встречает­
ся значительно реже последнего, но значительно чаще
•; первого. Имя ему — трудоголия. Когда человек зло-
употребляет алкоголем, его называют алкоголиком, ког­
да же предметом злоупотребления становится работа, то
'■речь идет о трудоголике. Кто такой трудоголик? Трудо-
i голик — это человек, для которого работа — все! —
абсолютно и стопроцентно! При этом его почти не ин­
тересуют конкретные, практические результаты деятель-
ности, они воспринимаются как своего рода «побочный
‘ продукт» работы, а весь интерес — в самом процессе.
 r 4>acmt> Втвраа

Трудоголик способен часами, днями и ночами си­

деть над телефонами, устраивая какие-то сделки, прово­
дя переговоры, подписывая договоры и т. п. Он может
мучиться над какой-то научной (или околонаучной)
головоломкой; организовывать коллективы художе­
ственной самодеятельности и кружки по интересам;
вспахивать грядки и высаживать в средней полосе коко­
совые пальмы. Он может по сто пятому разу разби­
рать свою старую машину, изобретать приспособление
для чистки картошки; рыбной ловлей заниматься во все
времена года; фанатеть от футбольной команды или
певца из поп-группы. Наконец, он может развивать ка­
кую-нибудь случайно попавшуюся на глаза систему
маркетинга, улучшения памяти, омоложения и бог зна­
ет чего еще. Он скупает по этому поводу всю попада­
ющуюся ему на глаза литературу и активно агитирует
окружающих. В другом случае он становится затворни­
ком и полностью погружается в свою работу — науч­
ную, творческую, ремесленничество (вязание крючком
или продувание карбюратора) и т. п. «Выход» работы
для трудоголика — это просто этап, который он вос­
принимает как плацдарм для дальнейших поисков, от- Люди страдают от
ц нервных и психи*
крытии и занятости; в целом, он готов трудиться на со- ческих перегрузок,
вершенно абстрактную перспективу. которые им навя-
ТГ s зывает бег напере-
Конечно, трудоголик будет заверять вас: то, что он гонки со СВ0ИмИ
делает, важно для будущих поколений. Он скажет, что собратьями, и хотя
его деятельность несет в себе какой-то скрытый смысл, раннего дет-
вообще необычайно важна или еще что-нибудь в этом ства, приучая ви-
роде. Однако все эти объяснения не более чем увертки.
j г
дет* пР0ГРесс во
всех безумных урод-
Сознание трудоголика пытается скрыть В Э Т О М « П О - ствах существова-
рыве
х
трудового
х*
энтузиазма»
'
нечто совершенно
х
оче- ния>какРаз самые
прогрессивные из
видное: наш трудоголик находится В С О С Т О Я Н И И них яснее всех вы-
хронического бегства, он бежит от жизни и от лю- дают своим взгм-
. / ^ ч дом подгоняющий
дей (в человеческом смысле, а не общественном), зато- ихС1рах>и как раз
раживаясь от них своей работой. Но почему? Что за- самые деловые, о т ­
ставляет его бежать? Опять тревога... щ м вно^со*врт-
Тревога — это активность, мобилизация. Она не- менем», особенно
обходима животному для двух вещей — борьбы или ран^ умира10т от
Конрад Лоренц
 бегства, если получится одновременно и то и другое —
вообще замечательно! Работа — именно такое меро­
приятие. С одной стороны, человек бежит от реальной
жизни со всеми ее радостями и невзгодами, с другой
стороны он бросается на дело, которое, как правило, не
решаемо или не может быть разрешено, потому что
или слишком объемно, или просто нереалистично.
Причем чем сложнее эта задача, тем лучше, потому
что тем большее количество энергии она способна по­
глотить.
По сути дела, инстинкт самосохранения находит
здесь идеальную формулу: есть с чем бороться, есть
от чего защищаться, есть куда, в конце концов, п о­
тратить огромные, невостребованные жизнью силы.
Впрочем, ничего хорош его в этом нет: во-первы х,
жизнь превращается в бессмысленную гонку по верти­
кали, во-вторы х, силы истощаются, в-третьих, вооб­
ще, на что они тратятся?

Хобби— это тоже труд

Когда мы говорим о «трудовой деятельности», речь
й идет не только о работе на профессиональном попри­
ще, но и о любой другой деятельности, отнимающей
сипы и средства конкретного человека. Раньше в «стра­
не советской» (по крайней мере, если судить по ф иль­
мам того времени) рабочий человек души не чаял в
^ своем деле, радел за него, и плохих и маленьких дел у со­
ветского человека не было, а были только большие и
* настоящие дела: «Все работы хороши, выбирай на
вкус!» Трудоголики рассматривались коммунистиче-
1 ской идеологией как высшее проявление «психически
Л здорового типа».
| Труд заменял советскому человеку все: мало-маль-
* ский комфорт, секс, а отчасти реализовывал потреб-
ность в положении «верха» (вспомните социалистиче­
ские соревнования, почин товарища Стаханова и т. п.
:'i мероприятия). Теперь этот невротический стиль жизни
несколько вышел из моды, хотя некоторые состоятель­
ные люди сумели-таки свернуть себе на этом голову.
Впрочем, поскольку всякая деятельность — своего
рода труд, то прежнему идолу быстро нашлась замена.
Как ни покажется это странным, но почетное место
Труда заняло теперь хобби (все, что к нему так или
иначе может быть причислено). Создан новый тип
трудоголиков, изнуряющих себя «активным отдыхом».
Самые модные нынче «хобби» — это «культ собствен­
ного тела» и бесконечное, неустанное оздоровление.
Прежние воскресные посиделки в гаражах, а также се­
зонные окучивания грядок постепенно уходят на вто­
рой план. Теперь важно заниматься «престижным ви­
дом спорта» (до недавнего времени им был большой
теннис, теперь борьба) или ковать собственные мышцы
и пластику тела в разнообразных спортзалах, фитнес-
центрах, на шейпингах. Если уж оздоравливаться, то
по полной программе: бассейны, сауны, солярии, мас-
сажи, мультивитамины, питие мочи, поедание глины,
а также прочие «чистки». Все это можно сочетать, а
также добавить сюда консультации диетологов, спор­
тивных врачей, народных знахарей, целителей и магов
в пятом поколении.
Кажется, что ничего зазорного, предосудитель­
ного, а тем более болезненного во всем этом нет. Од­
нако смотря как это безобразие расценивать. Если
смотреть поверхностно, то, конечно, спорт и оздоров­
ление — дело хорошее. Если же смотреть в корень, то
нетрудно заметить, что попали такие трудоголики на
свои занятия, на орбиту, так сказать, здорового обра­
за жизни случайно, а отнюдь не по здравому рассуж­
дению. Такой оздоравливающийся зачастую и «вы­
пить не дурак», и травку, если случай представится,
курнет, или же просто курит по пачке в день, или же
так свою маш ину водит, что до смерти постоянно
«четыре шага» и меньше. Если бы желание вести здо­
ровый образ жизни было настоящ им, а не простым
оправданием всех этих бессмысленных и затратных
 мероприятий по «оздоровлению», то проявилось бы
оно и по другим пунктам. Но нет! Целыми днями ме­
сить боксерскую грушу или тягать «массы» — это по­
жалуйста, а нормализовать режим сна и отдыха — ни
за что на свете!
Или же обратная ситуация. Оздоравливается наш
герой «народными средствами» в комплексе с ультра­
современными методиками выявления «латентых анти­
генов и токсинов в организме». При этом заставить его
пройти пешочком хотя бы три километра в день невоз­
можно, оторвать от компьютера, за которым он сутка­
ми пропадает, не удастся даже с помощью строитель­
ного крана, а если он в отпуск едет, то обязательно куда-
нибудь в горы на сноуборде кататься. Если здравый
смысл во всем этом оздоровлении и продлении соб­
ственной жизни присутствует, то ни опасные развлече­
ния, способные привести к фатальным травмам, ни ги­
подинамия не должны были бы иметь у этого человека
места. Но все это как раз в наличии.
И ными словами, никто не возражает против здо­
рового образа жизни, боже упаси! Однако под при­
крытием этого благого намерения обнаруживается спо­
соб траты немыслимой активности, вызванной скры­
той тревогой. Причем ни меры, ни порядка, ни под­
линного смысла этой своей активности человек не
ищет и не знает. Спроси его, и он признается, что ему
и теннис этот надоел, и серфинг •— приелся; да и «чист­
ки организма» порядком утомили. «Но что-то же на­
Счастье дается не­ до делать! Нельзя так жить!» — воскликнет он нако­
легко— очень труд­
но найти его в се­ нец, будучи в растерянности и отчаянии. Действитель­
бе и невозможно в но, куда-то тревогу свою надо пристроить, а потому
чем-либо другом. он снова думает о новой ракетке и новых таблетках, а
Шамфор
также записывается на прием к косметологу. Почему?
Ответ прост: именно таким образом он привык сбра­
сывать избыток внутреннего напряжения, свою п о­
стоянную тревогу.
Наука о трудоголиках.,

Трудоголик— название вполне научное. Этим термином дей­

ствительно обозначают людей, которые предаются работе настоль­
ко, что, кроме этой работы, в их жизни ничего не остается. Эта
разновидность невротического поведения относится в психотерапии
к так называемому аддиктивному поведению. Суть этого термина
буквально в следующем: при возникновении трудной психологи­
ческой ситуации (т. е. скрытого или явного стресса), человек
склонен прибегать к разного рода уловкам, неосознанно и все­
цело переключаясь на другую проблему.
Подобная тактика позволяет отодвинуть в тень наличествующий
стресс. Однако, чтобы сие стало возможным, нужно избрать такую
проблему, чтобы она воспринималась сознанием как исключительно
важная и значительная. Иными словами, человек должен убедить в
первую очередь самого себя, что избранное им поприще действи­
тельно заслуживает столь настойчивого и пристального внимания.
Поэтомунеспециалисту весьма трудно объяснить такомутрудоголи-
ку, что его научные изыскания в области исследования, например,
поведения жуков не менее важны, чем забота о собственной семье * . f у, ^ ; £ **
или ребенке. V • *' ^
Защищаясь от собственного стресса, трудоголик фактиче- £
ски жертвует всей остальной своей жизнью. И это вполне :
объяснимо, ведь если он прозреет, то достаточно быстро осо-: Л
знает бессмысленность этой работы, а также то, что его про- стокЛ ы погош етё
блема лежит совершенно в другой плоскости (например, в обла- вашу лошадь, как
ста сексуальности или выведенного из равновесия инстинкта само- ^ бок^Рне в ^ н о !
сохранения). Однако для того аддикция (в данном случае трудого- как быстро она бе-
лическая)' и формируется,
х г Г/
чтобы этого осознания не произошло.
г жит; по
тесь есликругу,
®ы м,и'
ВЫ
Вообще говоря, аддиктивное поведение — это один из лучших Не уйдете от той
примеров для иллюстрации исключительной «несознательности» точки> в К0Т° Р ° Й
1 1 • „ 1 начали движение,
человеческой природы. Суфийское
высказывание
 Учиться, учиться и учиться!
Понятие «хобби» так или иначе связано с понятиями
«отдых» и «развлечения». Впрочем, большинство хоб­
би даже при первом приближении таковыми не явля­
ются: активный отдых или экстремальные развлече­
ния — вещи весьма специфические. Противоречивы­
ми выглядят сами эти словосочетания, ну да ладно...
Есть у невротиков «особая стать», которая, видимо, эти
несовместимости вполне может совместить. Удалось ей
и «образование» сделать невротическим занятием.
Что должно толкать людей на получение образова­
ния? Действительно, нам необходим определенный на­
бор знаний для определенной деятельности, которую
мы избрали в качестве своей основной профессии.
Еще кое-какие знания нам необходимы для «общего
образовательного уровня», чтобы, по крайней мере,
понимать, о чем умные люди по телевизору говорят.
Впрочем, и это, по больш ей части, уже лишнее. Но
можем ли мы на этом остановиться? Вопрос этот от­
нюдь не праздный.
Прежде чем попасть ко мне на психотерапевтиче­
ский прием, многие наш и сограждане вступают на
ш аткий путь получения дополнительного образова­
ния — кто второго, кто третьего. Зачем им это образо­
вание — они в большинстве случаев объяснить не мо­
гут (дают весьма путаные объяснения). Даже имея бо­
гатейший практический опыт в той или иной сфере дея-
* тельности, благодаря которому можно дать фору лю-
Д бому профессору с теоретической кафедры, такой
1 субъект отправляется за получением «знаний». Зачем?!
Л: Он, конечно, найдет объяснения, в этом можно не со-
J мневаться, но какой в этом смысл?
С другой стороны, если ты не удовлетворен сегодняш­
ней своей работой, то кто даст гарантию, что ты будешь
удовлетворен следующей, образование к которой сейчас
4 получаешь? Удовлетворение или неудовлетворение —
это чувство, и сидит оно внутри головы; от переста­
новки этой головы с одного места на другое ничего
не изменится. Причем такой субъект и сам сомневает­
ся, что новая работа после получения соответствующе­
го образования сильно его порадует. Но что есть «со­
мнение», если перед тобой стоят такие грандиозные за­
дачи, как удовлетворение инстинкта самосохранения!
Образование в этом смысле — объект для траты сил
просто уникальный!
Образовываются наши герои на какой угодно счет:
просто «по своей профессии», по «другой профессии»,
«для общего образования», «для интереса». Почему-то
во все это верится с трудом, особенно когда человек па­
раллельно образовывается по экономике, изобрази­
тельному искусству, навыкам ораторского мастерства и
дайвингу. Невольно возникает ощущение: что-то тут
не так. Да и это кажущееся на первый взгляд достой­
ным занятие — образование — для большинства ока­
зывается все тем же способом занять свою тревогу. Ув­
лечение на какое-то время, конечно, снимает тревогу,
но смущает следующее: на что тратятся силы? Насколь­
ко быстро это надоест? Как тяжело будет избавиться от
Читая на досуге
этой новой привычки? Когда возникнет вопрос о бес­ что-то из напи­
смысленности жизни? санного о деяниях
Александра Маке­
донского, Юлий
Цезарь погрузился
Умрем на голом энтузиазме! на долгое время в
задумчивость, а по­
Впрочем, хобби и образование — это в подавля­ том даже просле­
ющем большинстве случаев дело затратное. А если у зился. Когда удив­
ленные друзья спро­
тебя таких денег нет, если заработки твои не предостав­ сили его о причине
ляют такой возможности, но компенсировать свою тре­ этого, он ответил:
«Неужели же вам
вогу ты четко решил посредством трудоголии, что тог­ кажется недоста­
да?! Тогда, решаешь ты, пусть сама работа, хоть и не точно причиной
печали то, что в мо­
приносящая прибыли, хоть и не имеющая никакого ем возрасте Алек­
практического выхода, пусть она станет моей «путе­ сандр уже правил
столькими народа­
водной звездой»! И начинается... ми, а я до сих пор
Говорят, что теперь на голом энтузиазме никто не еще не совершил ни­
работает. Но позвольте спросить, если никто не будет чего блестящего!»
Плутарх
работать на голом энтузиазме, если иначе как противо­
законными средствами денег не заработать, то на чем
тогда наша многострадальная страна держится? Нефть
да газ, но это только 30% бюджета. Где остальные 70%?
Купи-продай? Но ведь на что-то надо купить... Наука,
искусство, образование, медицина, общественное бла­
го, наконец, они-то должны как-то существовать, и
ведь как-то же они существуют (хотя зачастую больше
имитируют свое существование)! Как? На голом энту­
зиазме! Конечно, какие-то загадочные, непроизноси­
мые вслух мечты за всем этим стоят, но в целом реали­
зуются они на голом энтузиазме. А если что-то за этим
энтузиазмом и скрывается, то именно невротическая
трудоголия.
Как же все это у нас начиналось? Возможно, был
когда-то давно в нашей жизни человек «самых честных
правил», вдохновивший неокрепшее молодое сознание
наше на избранное теперь поприще; возможно, был
строгий начальник, который и требовал как следует, и
желание выполнить его требования вызывал; возмож­
но, в детстве вбили нам в голову идею «великого служе­
ния»... Возможно. Однако вопрос, откуда у невротиче­
ского поведения ноги растут,— дело десятое, важно то,
что теперь это невротическое поведение стало эпицент­
ром возбуждения в головном мозгу, доминантою. Важ­
но, что теперь, что бы мы ни делали, что бы с нами ни
происходило, мы никогда не выпускаем из вида этой
своей доминантной цели и задачи.
Организовывать, создавать, проводить в жизнь —
вот слова, которые патологическим образом пара­
лизуют всю жизнь трудоголика. Работа пожирает
человека денно и нощ но, она в центре его внимания,
только ею одной он и интересуется, только на нее и
считает нужным тратить свои силы. А результаты?
Они не имеют принципиального значения, поскольку
разнообразные препятствия, злоключения и неприят­
ности только усиливают, разжигают его. Для общест­
ва, возможно, это и неплохо (исключая разве близких
 r 4jacmb Вторая

родственников, друзей и прочих несчастных, кто был

раздавлен во внутреннем пространстве субъекта гос­
подствующей доминантой).
Должен же хоть кто-то работать, пока остальные
страдают неврозами, исходят на хобби или, напри­
мер, посвятили себя великому подвигу служения своей
измученной этим семье. Должен... Слава трудоголи­
кам, слава трудовому почину! Кто там гибнет на тру­
довой вахте? Ну что ж, за «святое дело», «за правое»,
за мировую эволюцию, впрочем, что мировой эволю­
ции в такой жертве? Что ей до одной положенной на ее
жертвенник человеческой жизни? Ей до этого дела нет.
Хочешь — ложись, не хочешь — находи для себя другие
способы невротизации, благо все неврозы хороши —
выбирай на вкус!

Двадцать три года,

и ничего не сдела­
но для бессмертия!
Фридрих Шиллер
 Глава вторая
БОРЬБА И РАЗРУШИТЕЛИ
жизнь — борьба, покой им только снится! Ни­
кого не напоминает?.. Итак, мы переходим к рассмотре­
нию еще одного лидера чартов невротического поведе­
ния, где главное дело — это борьба, а сами борющиеся
так или иначе выступают в роли разрушителей. С чем
воюем? Ради чего воюем? Здесь эти вопросы не обсуж­
даются. Человек действует согласно знаменитому деви­
зу г-на Портоса: «Я дерусь, потому что я дерусь!»
Если мы с вами вспомним основную функцию ин­
стинкта самосохранения, то нам не трудно будет по­
нять, откуда ноги растут у этого странного жизненного
стиля. Итак, инстинкт самосохранения реализуется дву­
мя средствами: борьбой или бегством. Если животное
оказывается в ситуации угрозы, перед ним только две
Современный че^
яовек достиг отно-!
дороги: или нападать, или уносить ноги. Мероприятия
сительно высокой эти весьма энергоемкие, а поэтому и выделяются на
степени внешней них значительные силы нашего организма. Впрочем,
безопасности, но
это произошло за мы — Homo Sapiensbi — от большинства своих угроз
счет утраты внут­ убежать не можем, поскольку локализуются они внутри
ренней гармонии.
Александр Лоуэн
наших собственных голов. Тут больше поможет гильо­
тина, чем нападение.
Любой невротик обязательно раздражителен, т. е.
проявляет агрессию, защищается. Причем посколь­
ку проявить агрессию в отнош ении, например, соб­
ственного начальника весьма и весьма затруднительно,

301
 ribacmtf Вторая

поскольку чревато увольнением, дополнительными на­

грузками или уменьшением заработной платы, то, как
правило, страдают наши близкие, а в некоторых случа­
ях домашние питомцы. Впрочем, люди культурные не
позволяют себе (или, по крайней мере, пытаются не по­
зволять) проявлять собственное раздражение, посколь­
ку «это неприлично», «недостойно», «невежливо» или
«просто неправильно». Однако средства выделены и
надо их куда-то, говоря современным экономическим
жаргоном, «расписать». И куда же? Если на причину,
вызвавшую стресс, нельзя (зачастую просто потому,
что она скрыта от сознания), на родственников, друзей,
знакомых — тоже нельзя, то остается только на самого
себя. В этом случае мы будем иметь уже не агрессию, а
аутоагрессию (т. е. агрессию, направленную на самого
себя), и это тоже — борьба.

Кто под руку подвернется?

Если вы не в курсе, то знайте: дети — существа ужас­
но жестокие! Они еще не стали людьми, находясь на
промежуточном этапе от животного к человеку (нет в
них еще сознательности!). Они еще не стали полноцен-
'ными членами общества. Будучи от природы, как и
всякие звереныши, эгоистичны, фиксированы на себе,
других они если и замечают, то уж точно не чувству­
ют, не догадываются, что. другому человеку может Инстинкт не «ос­
быть больно, обидно, тяжело. Со временем это прой­ нова», не опора по­
ведения, а источ­
дет, но пока... пока дети жестоки. В любом детском кол­ ник энергии, пита­
лективе (класс, кружок, отряд в летнем лагере) момен­ ющий поведение.
Поэтому он не пред­
тально определяются лидеры и «изгои». Последние ста­ решает характера
новятся «козлами отпущения», или, как говорят англи­ поведения, а лишь
силу его.
чане, «мальчиками для бития», то есть существами, на
А. А. Ухтомский
которых можно отыграться, на которых можно «спус­
тить собак» и таким образом вволю разрядиться.
Дети, конечно, находятся в состоянии постоянного
стресса, ведь врспитание само по себе — стресс. А если
есть стресс, то. есть и оба предписанных инстинктом са­

302
мосохранения варианта поведения: бегство или нападе­
ние. От сильных, разумеется, убегают, а на слабых, по­
нятное дело, нападают или «наезжают» (это кому как
будет угодно). И даже если они, эти слабые, и не вино­
ваты, они могут стать виноватыми. Помните крылов­
ское: «Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать! —
сказал и в темный лес ягненка поволок». Дети разря­
жаются на слабых и не умеющ их постоять за себя
сверстниках, впрочем, если кто в этом и виноват,
то вышеперечисленные создатели стресса, поэтому
обвинять ребенка в жестокости абсолютно непра­
вомерно, ее можно только констатировать.
Впрочем, взрослые от детей мало чем отличаются.
Разница только в том, что мы можем объяснить себе,
почему в таких-то и таких-то ситуациях не следует раз­
дражаться. Но ведь подобные объяснения не отменяют
самого раздражения, они его, напротив, даже усили­
вают. По большей части взрослые не выглядят жесто­
кими только потому, что они научились хорошо это
скрывать, да так, что всякие обвинения их в жестокости
кажутся просто некорректными. Во взрослой жизни
часто встречаются «козлы отпущения», на которых
тревожные, но внушающие страх персонажи «отыг­
рываются». Чаще всего «козлами отпущения» ока­
зываются родственники (которым по самому их ста­
тусу приходится терпеть) или домаш ние животные
(существа, как известно, молчаливые и терпеливые, по­
скольку зависимые).
Один из моих пациентов, находившийся в хрони­
ческом конфликте со своим начальником, от которо­
го полностью зависел и материально, и психологиче­
ски, завел для «битья» сначала бультерьера, с которым
бился так, что последний (и без того глуповатый) совсем
«головою двинулся», а потом кошку, которая от подоб­
ных «разборок» вошла в настоящий раж и показала-
таки обидчику, кто, где и кому «царь природы», —
искусала самым натуральным образом. Были, навер­
ное, и другие способы справиться со своей тревогой и
агрессией, однако легче идти по пути наименьшего сопро­
тивления: получив взбучку от «старшего» — «взбить»
«младшего».

С чем будем бороться?

До сих пор речь ш ла только о «реакциях», но не о
стиле жизни, а ведь иногда борьба (такая или сякая)
действительно становится способом существования
человека. Начинается все, как правило, с обычной не­
приятности — испытал человек где-то отрицательную
эмоцию, почувствовал себя некомфортно, обижен­
ным, неоцененным и оскорбленным. В подсознании
возникает возмущение, вызванное нарушением спо­
койствия нашего инстинкта самосохранения. Послед­
ний начинает тарабанить своими рабоче-крестьян­
скими кулачищами в сознание, которое, в свою оче­
редь, быстренько соображает, как это возмущение уре­
зонить, как обвинить обидчика, что ему «впаять» и ка­
кую «меру наказания назначить».
Дальше больше. Поскольку в современном общ е­
стве любая социальная драма заканчивается ба-
нальным расхождением по углам ринга (это раньше
стрелялись и застреливались), то возникает ситуа- *
ция, характеризующ аяся отсутствием чувства за- ■
конченности, заверш енности, удовлетворенности ^
от ощ ущ ения поставленной точки. Что я имею в ^
виду? К примеру, рассорились старые приятели, даже ^
набили друг другу физиономии, а что дальше? Даль-
ше — один пошел по знакомым и давай рассказывать,
какой его обидчик нехороший, а другой уже у других
общих знакомых сидит да желчь свою изливает. А этим,
что посередине, которые все сидят и слушают, что им
делать? Они головами кивают, но ничью сторону зани­
мать не намерены, а потому у наших подравшихся прия­
телей нет никакого ощущения победы: битва была, а
лавры где-то затерялись. Таким образом, борьба нача­
лась, да не закончилась.
 Такая незаверш енная ситуация — это насто­
ящая катастрофа! Человек попытается поставить точ­
ку, терроризируя всех и вся. Но что толку? Такая стра­
тегия эффекта иметь не будет. Постепенно сознание
сформирует жесткую установку: «все люди — гады
(козлы) и потенциальные предатели», «никому дове­
рять нельзя», «ни на кого положиться нельзя», «ни с
кем дела иметь нельзя», все равно — «обманут», «пре­
дадут» и т. п., потому что «каждый только о себе дума­
ет», «эгоисты» и «прохвосты». Такая внутренняя идео­
логия — вещь ужасная, человек начйнает видеть «под­
вох», «обман» и «предательство» прежде, чем вообще
что-либо успеет произойти. «Мир таков, каковы наши
доминанты!» — говаривал некогда замечательный рус­
ский ученый А. А. Ухтомский. Поэтому бороться мож­
но с кем угодно и сколько угодно.

Я выиграл— ты проиграл!

Как выяснили социальные психологи, нет более простого спо­

соба превратить друзей во врагов, чем заставить их участвовать в
игре по формуле «я выиграл—ты проиграл!» М. Шериф в 1966 го­
ду провел очень показательный эксперимент. Он сформировал
Решения проблем
распределения не­
две группы мальчиков-школьников (11-12 лет) и поселил их в
тривиальны. Дети разных, удаленных друг от друга палаточных лагерях. Там ребя­
дерутся, коллеги жа­ та обживались, обе группы сплачивались, занимались совместной
луются, члены групп
откалываются, скан­ работой— обустройством лагеря, обеспечением себя топливом
далисты распаля­ и провизией.
ются и нации вою­
ют из-за вопросов Но по истечении двух недель экспериментаторы свели обе груп­
честности. Как из­ пы вместе и объявили начало игр, которые проходили по принци­
вестно родителям,
работодателям и, пу «я выиграл—ты проиграл!» Выигравшая команда получала все
учителям и прези­ призы и медали, проигравшие оказывались ни с чем. Уже после
дентам, наиболее
распространенная нескольких дней таких соревнований прежде милые и чудные ре­
реакция на любое бята из обеих групп превратились в «сборище злой, испорченной
решение о дележе и разнузданной шпаны». Противники обменивались оскорбитель­
— «это нечестно!»
Арнольд Кан ными выкриками, устраивали драки, нападали на лагеря друг друга.
и Уильям Гэддерт Короче говоря, рай в одночасье стал адом.
 n {jacm b Вторая

К сожалению, вся наша жизнь проходит под лозунгом этой иг­

ры —«я выиграл—ты проиграл!», поэтому нам вряд ли стоит удив­
ляться, что для некоторых людей их борьба и тенденция к разруше­
нию оказывается «делом жизни».

Независимость справедливости
Особенно приятно бороться за священную корову
под гордым названием «справедливость». Что такое
эта «справедливость», по большому счету, никому не
ведомо. То, что для одного «справедливость», для
другого — «попрание прав и свобод». Справедливость,
дорогие мои, это такая фикция, на которую можно
все списать и с помощью которой от всего можно от­
бояриться. Мы апеллируем к справедливости, когда
нам недостает аргументов, и особенно когда у нас
вовсе нет никаких аргументов, кроме, конечно, чув­
ства обиды. Обида — это всегда плод неправомер­
ных ожиданий и результат весьма самонадеянных
попыток заставить мир крутиться вокруг нашей ,
бренной особы.
И зачем мы так уперлись в это слово «справедли-
вость»? Пушкина убили в 37 лет, а Лермонтова и вовсе — ^
в 26! О какой справедливости мы говорим, какой спра­
ведливости ищем? Подобная тактика — отыскать «ви- gS
новатого» и «правду» — вряд ли может быть признана ^
состоятельной. Если у1 нас что-то не получается,
1
если Грех остается гре-
мы сталкиваемся с препятствиями, то следует искать хом, хотя бы его
выход, следует искать новые возможности, следует, в совершали мужи,
' , в остальном по-
конце концов, оставить проблему, которая не может чтенные.
.быть решена. Альберт Эйнштейн
Так или иначе, но среди нас множество людей, кото- ^
рые кладут свою жизнь на алтарь «борьбы за справед­
ливость». Эти правдолюбы и правдоискатели зачастую
никаких претензий к конкретным лицам не имеют, им
важен «сам принцип»: «все должно быть по справедли­
вости, и никто не должен ее нарушать!» Эта борьба по­

306
 едает огромное количество сил, а психическому аппара­
ту это в радость — куда-то силушку надо девать! Вот и
девают, мучая себя и других, причем уже просто так,
словно бы на всякий случай, по инерции, по установив­
шемуся стереотипу. Чтобы убедиться в том, что борьба
за справедливость является формой невротического по­
ведения, достаточно взглянуть на экспериментальные
данные.
В результате исследований замечательного соци­
ального психолога Ли Росса выяснилось, что неспра­
ведливость больше ощ ущают те, кто уверен, что за
счет своей работоспособности, компетентности и по­
лезности они имеют права на большие поощ рения, и
даже получая больше остальных, они считают себя
«самыми обделенными». Есть и другие интересные
данные: раньш е у женщин объективно было меньше
прав, нежели у мужчин, но постепенно это неравен­
ство было устранено. Как вы думаете, женщины стали
думать, что их положение улучшилось? Ничего по­
добного! Они стали считать себя еще более обделен­
ными, чем прежде! И с этим ничего не поделать, п о­
скольку синоним слова «справедливость» — слово
St «мало», а за «много» можно бороться сколь угодно
долго, поскольку хорошего, как известно, много не
бывает.

Справедливость независимости
Наконец, последний вариант борца — это борец за
* независимость. Да, есть такие люди, у которых когда-
4 то и при каких-то обстоятельствах произошло ущемле-
1 ние этого пикантного места. И если в первом рассмат-
,4 риваемом нами случае воитель-разрушитель одновре-
jjj менно верит и не верит в «Братство», во втором — в
, «Равенство», то здесь, в третьем, — в «Свободу». Ниче-
_ го не скажешь: идеалы Великой французской буржуаз­
ной революции живут и побеждают! По крайней мере,
* пытаются.
 В чем же выражается эта «борьба за незалежность»?
Разного рода суверенитета можно требовать от родителей,
супругов, друзей, сотрудников по работе, от государ­
ства, «господствующей идеологии» или просто от усто­
явшихся мнений. Действительно, есть среди нас пер­
сонажи, которые невротично протестуют против
всякого, как им кажется, проникновения в их жизнь.
Во всем они чувствуют давление и пристрастность,
уязвление их благородного самолюбия, а также не­
уважение к их достоинству — личному, социально­
му, половому, профессиональному, политическому.
Такого рода личности даже организуются в целые
группы. Например, феминистки — женщины, уверен­
ные в том, что их половое достоинство унижено от рож­
дения «уродами мужского пола». То, что последняя
формулировка в свою очередь унижает достоинство
мужчин, этих воительниц не интересует никоим обра­
зом. Главное, что «мужчины везде распространили свои
патриархальные нравы, логическую аргументацию, а
также фаллическую символику». Есть повод побороть­
ся, а с чем и как — станет ясно во время драки, в кото- ;
рую, как известно, главное ввязаться. »
Есть в социальном обществе и масса вполне обыден-
ных институтов, которые заставляют человека чувство- V'
вать себя зависимым, например брак. Сколько моих па-
циентов и пациенток чуть ли не с первой минуты после *>■
оглашения знаменитого приговора «Именем Россий- ^
ской Федерации объявляю вас мужем и женой» начина- ^
ли качать права, не останавливаясь, даже оказавшись •'jg
на больничной койке! «Притеснение», которое так му- '
чает этих борцов невидимого брачного фронта, как
правило, вызвано не какими-то фактическими действи­
ями супруга, а просто собственным ощущением «не­
свободы». Все это выглядит, по крайней мере, странно,
однако если мы вспомним, что битва нам нужна по оп­
ределению, то вряд ли удивимся.
Невротическое поведение — это невротическое
поведение. И дело не в том, что оно болезненное,
 дело в том, что от него больно. Потому что невоз­
можно работать с ощущением, что ты закабален; невоз­
можно довольствоваться своим браком, полагая, что
жизнь твоя скована этими жесткими и жестокими уза­
ми; невозможно, наконец, найти общий язык с родите­
лями, если в каждом слове, которое бы ни слетело с их
уст, слышится одно-единственное: «Ты несвободен!»

«Доброжелатель»— это тожеборец!

Кстати, о родителях. Дантевское «Благими намерениями выстла­

на дорога в Ад» всем хорошо известно. Однако для большинства
этот тезис остается лишь красивым литературным оборотом, кото­
рым можно блеснуть при каком-нибудь подходящем случае. Но
Данте был прав значительно больше, нежели принято думать.
Родители все делают, как им кажется, во благо детей, особен­
но лишая их возможности свободного волеизъявления, права са­
мостоятельно принимать решения, собственнолично ошибаться
и таким образом учиться на своих ошибках.
Впрочем, этот грешок водится не только за родителями, но и за
множеством других жизненных персонажей, которые позволяют
себе подписываться именем «Доброжелатель». Что от этих добро­
желателей ждать—понятно. Иххлебом не корми, дай вторгнуться в
чужую жизнь и совершить в ней что-нибудь примечательное, за
что им «потом будут благодарны». Но было бы большой ошибкой
думать, что все это делается ради этой самой благодарности (кто ее
Свобода — стран­ видел, эту благодарность?), делается это потому, что такой человек
ная вещь. Каждый избрал особый, весьма специфический способ борения—«жить чу­
может легко обре­
сти ее, если только жой жизнью».
он умеет ограни­ «На себя бы посмотрел! О себе бы подумал!»— кричат те, кто
чиваться и нахо­
дить самого себя. , должен быть благодарен. Однако же я должен предостеречь подоб­
Иоганн Вольфганг ных крикунов. Эти «живущие чужой жизнью» именно о себе и дума­
Гёте ют, с чем-то ведь им надо воевать, куда-то нужно свои силы напра­
вить. Были бы они занятыдругим, были бы они загруженыпо полной
программе, то о «чужихжизнях» и не вспомнили бы, но когда нечем
себя занять, почемубы не вмешаться? Какая разница—дракаэто или
гуманитарная помощь, главное—вмешаться, а там видно будет!

30 9 С
 riGactm> Вторая

Аутоагрессивное поведение
Под занавес этой темы — самая, может быть, пе­
чальная рубрика— «аутоагрессивное поведение». Ауто­
агрессия — это агрессия (борьба), направленная про­
тив себя самого. Кажется, что такие случаи редки, по­
скольку с кем, с кем, а с собой-то мы пребываем в со­
стоянии хронического мира или, по крайней мере, уди­
вительной челночной дипломатии, способной, как ка­
жется, уладить любой возникший конфликт. Вспом­
ним, что мы всегда себя оправдываем, даже если есть
ощущение, что поступили как-то «не так», «неправиль­
но» или «некрасиво». Мы находим достаточную аргу­
ментацию, стараясь убедить себя, что в конечном счете
(или по большому счету) мы были правы. Возможно,
поступили и «не идеально», но «не преступно», — это
точно. Однако же здесь речь идет о сознании, точнее, о
его способности к самооправданию. Проблема в том,
что корни аутоагрессивного поведения залегают
ниже сознания, в подсознании, т. е. это своего рода
автоматизм, некий биологический рудимент, да­
ющий всходы в социальной жизни.
У животных есть два принципиально отличных друг
от друга вида агрессии: межвидовая и внутривидовая.
Хорошо известна агрессия, используемая животным в
Я полагаю, что ос­
целях личной самообороны, защиты, — это проявле­ новной барьер, ме­
ние межвидовой агрессии. Но каждое животное — шающий общению
между людьми, это
это еще и представитель вида, сохранением которого, наша естественная
само того не подозревая, оно занимается, причем очень тенденция судить,
усердно. оценивать, одоб­
рять или не одоб­
Что же нужно, чтобы вид не вымер? Только ли обо­ рять утверждения
рона от внешнего врага — животных других видов? другого человека
или другой группы.
Оказывается, нет. Главный враг любого животного —
Карл Роджерс
это его сородичи. Если бы животные одного вида жили
в мире и согласии друг с другом, то это в обязательном
порядке привело бы к серьезнейшей катастрофе! Пере­
население — чревато недостатком пищ и, а «компакт­

-------3 1 0
 ное проживание» — угрозой единовременной гибели
всего вида от «стихийного бедствия».
С другой стороны, если представители одного ви­
да будут друг с другом беспрестанно ссориться, то как
же они создадут необходимые супружеские пары? На
этот случай природа предусмотрела важный меха­
низм: «переориентацию внутривидовой агрессии». Как
он проявляется? Допустим, самец испытывает агрес­
сию по отношению к остальным своим сородичам, но
одновременно льнет к самке. Есть вероятность, что и
от этой самки в таких обстоятельствах могут остаться
ножки да рожки. ■ <’
Но происходит следующее: самец, проявляя агрес­
сивность и к самке, вдруг поворачивается к ней спиной
и начинает изливать свою внутривидовую агрессию на
соперников, других самок, вообщ е на кого придется.
Таким образом он переориентируетхвою внутривидо­
вую агрессию, вырабатываемую на самку, на других
представителей вида, чем, кстати, защищает свою буду­
щую семью и будущее потомство.
Все природа хорошо придумала, спасибо ей! Одна­
ко же в человеческом обществе в отличие от общества
животных, как всегда, все наперекосяк. Мы живем не
стаями, а семьями — это раз, так что если на кого и пе­
реориентировать агрессию со своей «самки», так только
на детей, родителей или тещу. Во-вторых, агрессия в
Всякий бунт пред­ социальном обществе вообще, как и избиение невин­
полагает не только ной супруги в частности, понятное дело, не поощряет­
отвращение к не­
законному вторже­ ся. Что же делать? Кто еще есть, на кого без зазрения
нию, но .и целост­ совести можно перевести свою внутривидовую агрес­
ное, , мгновенное
принятие челове­ сию? Догадались? Правильно, на самого себя, при этом
ком определенной не рискуя быть осужденным и опороченным.
части собственного
существа. Даже не догадываясь об этом, мы переориенти­
Альбер Камю руем свою внутривидовую агрессию с наших соро­
дичей на самих себя, жертвуем, можно сказать, со­
бой, потому что мы «приличные люди». Совершенно
неосознанно мы ставим свою собственную жизнь под
удар, полагая, что все это в порядке вещей. Вещи-то,

т ~
может быть, и в порядке, да вот с головой у цивилизо­
ванного человека возникают проблемы.
Чем проявляется аутоагрессивное поведение? Читай­
те и узнавайте: нарушением правил дорожного движе­
ния (включая переход дороги на красный свет и вож­
дение автотранспорта в нетрезвом виде), нарушением
правил техники безопасности (на рабочем месте, при
обращении с огнем, электричеством и т. п.), наркома­
нией, алкоголизмом, вредными привычками (курение,
гиподинамия и т. п.), другими признаками ведения не­
здорового образа жизни, невыполнением предписаний
врача или выполнением их по собственному усмотре­
нию (непредохранение от инфекций, несоблюдение дие­
ты), экстремальными видами работ (например, высот­
ные) и спорта (альпинизм, парашютный спорт), суици­
дальным поведением (мысли о самоубийстве, попытки
самоубийства), преступным поведением (человек та­
ким образом подвергает значительной опасности не
только других, но и себя), другим асоциальным пове­
дением и прочее, прочее, прочее. Если такие проявле­
ния в жизни человека наличествуют в избытке, то стиль '
его существования — хроническая аутоагрессия, чре- J J ^
в а т а я , П р а в д а , Не Г и б е л ь ю , а о б щ е й НеврОТИЧНОСТЬЮ . Большая часть ю -
шей борьбы в жиз­
ни— чистая фанта­
зия. Мы не хотим
стать теми, кто мы
есть. Мы хотим
стать фантазией,
думаем, что долж­
ны быть похожи
на идеалы. Это на­
ше желание быть
совершенным ни­
когда не даст нам
удовлетворен ия.
Всегда есть что по­
критиковать, что­
бы продолжить иг-
ру-самоистязание,
которая может при­
нять чудовищные
размеры.
Фредерик Пёрлз
 Глава третья
ПЕЧАЛЬ И ПЕЧАЛЬНИКИ
(5J оре, как эмоция, печаль или страдание — это
обычные психологические реакции. Они знакомы всем
и каждому, это первое от момента рождения пережитое
нами эмоциональное состояние! Мы появляемся на
свет, издавая пронзительный крик, сообщая миру о
своем страдании. Негативные эмоциональные пережи­
вания являются естественными психологическими реак­
циями. Природа этих реакций обусловлена законами
функционирования психического аппарата, который в
свою очередь выстроился под неусыпным руковод­
ством инстинкта самосохранения, будучи одним из ин­
струментов последнего.
Критерий «объективной» оценки адекватности то­
го или иного эмоционального переживания не может
быть основан на логике здравого смысла, но подчинен
логике законов психической организации. Поэтому,
если человек испытывает тоску или тревогу в тех слу-
'р чаях, когда, как нам кажется, ему следовало бы радо-
J ваться, это не означает, что он'капризничает или во-
л дит. нас за нос. Следует думать, что он оказался за-
| ложником работы своего болезненного инстинкта са-
” мосохранения.
 riCacmv Вторая

Привычное горе
Как это ни странно, горе, печаль, страдание могут
быть привычками. Каждому из нас приходилось стал­
киваться с людьми, которые привыкли страдать, печа­
литься и горевать даже в тех случаях, когда никаких по­
водов к тому нет и никаких неприятностей в их жизни
не произошло. Проблема в этих случаях, как правило,
уходит корнями в детство. Каждый ребенок проявляет
реакции горя и печали, люди по-разному реагируют на
демонстрируемое им страдание.
Вообще говоря, страдание есть зов о помощи, но
на этот зов родители и воспитатели могут отклик­
нуться несколькими способами. Они могут наказать
ребенка за проявления страдания; они могут его успо­
коить, проявляя активные попытки устранить или умень­
шить воздействие стимулов, вызывающих у ребенка
это страдание; они могут не предпринимать этих попы­
ток, а лишь обнимать и целовать свое чадо. Понятно,
что в результате разных стратегий, выражаясь науч- ,
ным языком, «социализации страдания» мы получим * **;
совершенно разные психологические типы. Коротко н а ­
р а с с к а ж е м О НИХ. " *■
В первом случае, при социализации страдания ре­
бенка через наказание, мы рискуем получить человека,
СКЛОННОГО К притворству, изоляционизму, ЛИЧНОСТЬ за- В с е ^ страданиями
урядную и желающую избегать страдания любыми сред- вокруг нас должны
ствами. Это вполне естественно, поскольку
_
если ребенок вСс1радать и Ш1, у
я у нас не одно
знает, что на просьбу о помощи он будет наказан, т. е. тело, но одно pas-
испытает еще большее страдание, то его личность вряд витие>а 910ПР°'
,, 1 водит нас черев все
ли будет отличаться качествами активности, уверенно- боли в той или
ста и честности. Однако если такое наказание сопровож- иной Форме.
дается помощью в преодолении причин, вызвавших из- .SJSJ
начальное страдание, то результаты подобного воспита- Щ Щи
ния могут быть весьма и весьма благоприятными.
Второй вариант социализации страдания, когда j
расстроенного ребенка, с одной стороны, успокаивают,

314
а с другой — обучают навыкам преодоления этого
страдания, наиболее качественный, но и самый труд­
ный. Подобного терпения хватит не многим родите­
лям, но если же они будут великодушны, оставаясь при
этом хорошими учителями, обучающими способам уст­
ранения причин страдания, то их ребенок, во-первых,
научится и выражать собственное страдание (что само
по себе очень важно), и эффективно с ним справляться;
во-вторых, он и сам будет великодушен, будет оптими­
стично относиться к себе, к другим людям и к жизни в
целом; в-третьих, он окажется более толерантным к
жизненным неприятностям.
Третий вариант. Если ребенка только успокаивают,
но не обучают навыкам устранения причин страдания,
то в результате такого воспитания мы получим зависи­
мый тип. Такой человек зачастую склонен к депрессив­
ным реакциям, которые являются его неосознанной по­
пыткой привлечь к себе внимание и заботу — таковы
императивы его прежнего опыта и устоявшихся сте­
реотипов поведения. В последующем, сталкиваясь с
проблемами, он не будет пытаться решать их, а поста­
рается или как-то замять, или, например, залить спирт­
ным, «закусить» лекарственным средством или нарко­
тиком.
Наконец, при смешанном типе социализации
страдания, т. е. при использовании разных средств вос­
питания, повзрослевший ребенок будет постоянно ис­
пытывать противоречивые чувства в отношениях с
другими людьми, а в палитре его эмоциональных реак­
ций над депрессивными переживаниями станут прева­
лировать тревожные состояния.
Таким образом, каждый из нас в процессе своего
воспитания научился или преодолевать свое стра­
дание, или, напротив, увеличивать его интенсив­
ность; и то и другое — привычка. Причем последняя
весьма выгодна: если вы проявляете страдание, то м о­
жете рассчитывать на сострадание, ведь тех, кто муча­
ется, не мучают дополнительно, а жалеют.
 Иными словами, проявление страдания может стать
своеобразным защ итным механизмом. Если человек
получает позитивное подкрепление за демонстрацию
страдания, то это его поведение закрепляется в виде сте­
реотипа. Впрочем, желая таким образом защититься,
мы не учитываем одной весьма важной детали: слиш­
ком усердствуя в проявлении страдания, мы автомати­
чески его усиливаем, а потому, можно сказать, сами се­
бя и наказываем этим страданием, надеясь, впрочем,
что будем избавлены от чьей-то агрессии. Что ж, бла­
жен, кто верует...
Наконец, нельзя не учитывать и культурального
момента. В некоторых культурах проявление страда­
ния — есть признак дурного тона. Но наша российская
культура не из этого числа. В России страдание всегда
почиталось, великомученики обожествлялись, слабые
(таков принцип общины) поддерживались. Страда­
ющим и слабым поэтому в нашей стране, как это ни
парадоксально, быть выгодно, а сильным и успеш­
ным — зазорно и накладно. Впрочем, это только на
первый взгляд, который с течением времени неизбежно
изменится. Так или иначе, есть люди, для которых стра­
дать привычно, есть даже те, у кого страдание превра­
щается в настоящую, особенную сладость! Сетовать в
этом случае бессмысленно, таков, понимаете ли, стиль
жизни, по сути своей — невротический, по распростра­
ненности — чуть ли не хит сезона.

Роль жертвы
Часто ли мы чувствуем себя «жертвой»? Часто ли мы
ощущаем себя несправедливо обиженными, невинно
страдающими? Часто ли нам кажется, что мы отдали
себя на алтарь любви, верности или ответственности, а
получили взамен лишь пренебрежительную холодность
или и того хуже — не получили ничего? Иными слова­
ми, часто ли мы незаслуженно страдаем? Ответ на этот
вопрос очевиден, нужно только его переформулиро-
 вать: заслуженно ли мы страдаем, т. е. заслужили ли мы
свое страдание? Нет, конечно! Впрочем, на этот счет су­
ществуют самые разные точки зрения...
Еще в своем раннем детстве м ы освоили то, что
психологи называю т «ролью жертвы». Вообще гово­
ря, с молодых ногтей мы изучили множество самых
разнообразных ролей, но роль жертвы, как оказывает­
ся, лучше всего позволяет нам минимизировать соб­
ственное страдание. Для изучения этого феномена был
проведен интересный эксперимент, в котором исследо­
валось то, как поведут себя взрослые люди, если им
предстоит решать вопрос о том, какого наказания за­
служивает подросток-правонарушитель.
Экспериментаторы подготовили два специальных
«документальных фильма». В одном случае ребенок,
которого испытуемым надлежало наказать за правона­
рушение, выглядел во время инсценированного до­
проса стоически, держался мужественно, и хотя он при­
знавал свой проступок, считая его неправомерным и
ошибочным, но не увиливал и смело смотрел в глаза
дознавателю. В другом фильме ребенок, которому по
сценарию инкриминировалось то же самое преступле­
ние, напротив, плакал, раскаивался, просил о пощаде,
говорил, что больше не будет, и т. п.
Надо ли говорить, какой из этих двух мальчишек
Каждый раз, когда *
вы играете беспо- получил большее наказание со стороны исследуемых
мощного, вы соз- взрослых? Конечно; первому «впаяли на всю катушку»,
даете зависимость тт
вы играете в зави- а втоР°мУ «простили все». На чем же основывалось та-
симость. Другими кое решение взрослых? Только на том, как вел себя ре-
ем°В« б я Мрабами бенок под угрозой наказания: демонстрировал страда-
Особенно если это ние или не демонстрировал его.
зависимость от са- Какой же вывод? Очень простой: если в детстве,
моуважения. Если
вы нуждаетесь в п р о в и н и в ш и с ь , м ы п р о я в л я л и п р и з н а к и с т р а д а н и я , ТО
одобрении, п о и а - могли рассчитывать на пощаду. Раскаивались мы при
ле, обратной связи „
от кавдого, тогда этом или нет, наших воспитателен не интересовало,
вы каждого делае- они реагировали только на ту роль, которую мы отыг-
те своим судьей. р Ы в а л и — то ли роль страдающего (жертвы), то ли
Фредерик Шрлз ^ „ ,7 „ ^
роль несломленного бойца. У первой, конечно, было
 ("Иметь Вторая

больше шансов закрепиться и определять наше поведе­

ние в дальнейшем.
Оказывается, роль страдальца мила нам с раннего
детства! В последующем, освоившись с этой ролью, мы
стали извлекать с ее помощью дивиденды даже из не­
приятностей. Можно что-то себе выторговать (хотя бы
жалость), кроме того, она хороша для отмщения и ря­
да других незамысловатых человеческих нужд.
К сожалению, мы слишком часто говорим о некой
«попранной справедливости» и так редко замечаем соб­
ственные ошибки! В результате и страдания становится
больше, и роль жертвы оказывается объемнее. Играя
роль жертвы, мы лишь усиливаем свое же собст­
венное страдание. С течением времени мы настолько
вживаемся в роль жертвы и страдальца, что мир и дей­
ствительно начинает восприниматься нами с этих пози­
ций. По сути дела мы сами создаем свое страдание, сна­
чала упиваясь им, а потом в нем же и тонем. «Ничто
так не пьянит, как вино страдания!» — писал Бальзак и
был прав. Однако же многие из нас постепенно стано-
вятся-таки алкоголиками страдания.
Наше страдание — не более чем наша же собст­
венная, привычка страдать. У кого-то она развита в
большей степени, у кого-то в меньшей, для кого-то
страдание — стиль жизни, для кого-то — способ пере­
жить очередной кризис. Но если это наш стиль жизни, Пока бедствия ка­
то завидовать нам нечего. Если же мы таким образом жутся нам неотвра­
переживаем собственные кризисы, то надо помнить, тимыми, мы сми­
ренно претерпева­
что «слезами горю не поможешь». ем их, но при пер­
вой же мысли о
том, что их можно
избежать, они де­
лаются совершен­
но невыносимыми.
Алексис
де Торквилль
 Глава четвертая
СЕКС И СЕКСУАЛЬНО
ОЗАБОЧЕННЫЕ
С ^ р е ж д е чем перейти к рассмотрению этого нев­
ротического стиля поведения, который в буквальном
смысле паразитирует на половой функции человека,
мы должны уяснить, хотя бы особенность человече­
ской сексуальности*. Она, как оказывается, бесконечно
далека от природной, что, по большому счету, и сыгра­
ло с нами злую шутку.
Научные исследования официально уведом ля­
ют: эволюционный прорыв в сексуальной сфере
при переходе от обезьяны к человеку несравним по
своему масштабу даже с достигнутым нами интел­
лектуальным прогрессом! Укажем только на некото­
рые узловые точки.
Во-первых, у самок вида Homo Sapiens появился
оргазм, что отличает их от всех остальных «женщин»
животного царства. Событие исключительное — жен­
щина получила позитивное подкрепление своей половой
активности! Позитивное же подкрепление— движитель
удивительный! Далее, женщины, в отличие от самок
других видов, практически постоянно готовы к спари­
ванию, и для этого им не нужно дожидаться «сезона»,
* Подробнее этот вопрос рассмотрен в книге «Красавица и чудовище
(тайны мужской и женской психологии)», вышедшей в серии «Карман­
ный психотерапевт».
соответствующей гормональной перестройки и завет­
ного преображения наружных половых органов.
Во-вторых, половая активность человека теперь
оторвана от своей основной функции (а это продолже­
ние рода — если кто запамятовал); к репродукции че­
ловечества она не имеет теперь никакого отношения. В
сексуальные отношения могут вступать и неполовозре­
лые лица, и вышедшие из периода репродуктивной
способности; причем вопрос контрацепции в большин­
стве случаев важнее любого другого, хотя в двух пере­
численных ситуациях это и не актуально. Важное с био­
логической точки зрения действие называется теперь не
иначе, как «сексуальные игры» и «занятия любовью»
(это надо было такое выдумать!). Является средством
финансового обогащения (проституция), демонстра­
цией силы, порожденной, впрочем, личностной слабо­
стью (сексуальное насилие), чертой социального благо­
получия и статуса (содержание любовниц, обладание
«шикарными женщинами», пользование услугами «до­
рогих проституток» и т. п.). В конце концов, это скорее
способ времяпрепровождения, нежели вообще сколько- л ,-
нибудь осмысленное действие.
В-третьих, изменился характер сексуальных раздра­
жителей (стимулов). У животных различных видов эти ‘•«***£
раздражители условно разделены на внешние и внутрен­ ’ v& nL
ние: изнутри их подпирают гормоны, снаружи их сексу­ Дело выглядит так,
альную активность провоцируют характерные запахи, как если бы в лице
сексуальности при­
звуки, окраска потенциального партнера, его позы и по­ рода подарила че­
ведение. У человека, кажется, все то же самое, но на са­ ловечеству нечто
вроде проторитуа­
мом деле наша сексуальность инициируется не непо­ ла, который куль­
средственными раздражителями, а символами, напри­ тура легко превра­
щает в ритуал в бук­
мер словами и словосочетаниями — «я люблю тебя», вальном смысле
«очень сексуально», «красивые ноги», «бюст — отпад!» этого слова.
То есть нас возбуждает не сама готовность партнера,
проявляющаяся непосредственными стимулами, а сооб­
ражения о его готовности («я люблю тебя»), не возбуж­
дение, которое возникает у животного автоматически,
 вследствие действия какого-то запаха на соответству­
ющие рецепторы, а представление о том, что это может
быть возбуждающим («очень сексуально»). В конце кон­
цов, «красивые ноги» — это, вообще-то говоря, какая-
то полная абстракция! Какое отношение имеют ноги к
возможности сексуального удовлетворения? — непо­
нятно. По крайней мере, ни один зверь нас бы не понял.
А «бюст» их и вовсе не заинтересует!
Такая подмена «естественных сексуальных раздра­
жителей» на «символы сексуального» кажется незначи­
тельной. Но здесь-то собака и зарыта! Поскольку воз­
буждаться теперь можно и в отсутствие партнера— на­
рисовал в сознании, что хочешь, и привет. А сам парт­
нер даже мешает, поскольку «бюсты», хоть и «отпад­
ные», в реальности никогда не бывают идеальными, к
тому же какие они — «идеальные»? Никому не извест­
но. Большие или маленькие? Торчащие или ниспадаю­
щие? Твердые или мягкие? >
Это только самые очевидные отличия, но даже их,
наверное, вполне достаточно, чтобы понять главное —
джин человеческой сексуальности вырвался из бутылки,
. а потому жди беды... Когда же сексуальность человека
называют «животным наследством», у меня лично воз­
никает странное ощущение театра абсурда. Этим пыта­
ются кому-то польстить или же таким образом что-то
судорожно скрывают в порыве внезапно напавшего
смятения и,стыдливости.
Сексуальность человека к сексуальности животных
имеет столь же малое отношение, сколь и современные
I исследования в крупнейших научных; лабораториях
1 мира к опытам в школьных пробирках. Сексуальность
человека не имеет аналогов в животном мире ни по ох-
jj вату, ни по интенсивности.
П одсчитано, что каждые десять минут мысли и
эмоции человека так или иначе касаются сексуально­
эротической тематики, тогда как у любого ж ивотно­
го активизация этой сферы происходит аккурат в

11 Ключ к тайнам подсознания

321
предусмотренные природой для этого временные пе­
риоды да под воздействием вполне определенных ф и­
зиологических стимулов. .
Человек, безусловно, является самым сексуаль­
ным из живых существ: Сексуальность пронизыва­
ет наше существование, поскольку именно своей
сексуальности мы обязаны появлением культуры, и
именно она — культура — стала наиглавнейшим
двигателем нашей сексуальной эволюции. Все, что
мы относим к феноменам культуры, в буквальном
смысле этого слова сочится сексуальными стимулами,
вызывая отчаянное перераздражение соответствующих
участков мозга.
И чем сильнее мы пытаемся скрыть свою избыточ­
ную сексуальность, тем сильнее она дает о себе знать,
проявляясь в самых неожиданных местах! Борьба за
власть и высокий социальный статус, преступность и аг­
рессивность, достижения в искусстве, науке и спорте —
все это, без каких-либо оговорок, результат нашей
повышенной сексуальности.

Сознательный сексуальный невротик

К чему привела эмансипация? Как минимум, к двум
серьезным издержкам в головном мозгу граждан. Во-
первых, женщины,' которые теперь буквально обяза­
ны всем и во всем походить на мужчин, совершенно
разучились чувствовать себя женщинами. Они бы уже
и согласились на эту «слабость», но тут возникают не­
преодолимые препятствия', связанные со вторым об­
щественно значимым следствием эмансипации: муж­
чины, которые воспитываются теперь под'кирзовым
сапогом женской мужественности, совершенно пере­
стали быть мужчинами. А как, позвольте спросить,
женщине ощутить себя женщиной, если кругом одни
слюни да сопли, слабость воли и узость мысли? Никак!
Вот все и страдают.
 &г четРвртаз

Однако все-таки надо как-то проявить свою поло­

вую принадлежность... А как? Ответ простой — секс,
секс и еще раз секс. Вряд ли нужно кому-то рассказы­
вать о том, что «мальчик», с точки зрения субъективно
значимых для него сверстников, становится «мужчи­
ной» аккурат в момент первого, но обязательно полно­
ценного коитуса (полового акта). Девушкам в этом
смысле легче, у них вроде как есть объективный при­
знак взросления — это менархе (первые в жизни жен­
щины месячные), оргазм же необязателен. Впрочем, и
тут без секса дело не обходится, поскольку в глубинах
сознания женщины, где-то на границе его с подсознани­
ем, находится прямо-таки железобетонное убеждение:
«если меня хотят (если я желанна), то я — женщина»,
если нет, то, видимо, гуманоид. <■>...
Так или иначе, но наличие в жизни человека сексу­
альных отношений решает для него принципиальную
задачу: «Мужик я или не мужик?» — в случае мужчи­
ны, и «Мужчина, я все-таки женщина!» — это в случае
женщины. И задачка эта, и ее решение, — невротиче­
ская чушь, не более того. Ну, что такое «мужчина» и
«женщина», если не идея; некое абстрактное соображе­
ние? Как можно его доказать или опровергнуть? А со
стороны анатомической тут даже при поверхностном
обследовании сразу понятно, «ху из ху».
Сама существу­ Да, речь идет именно о неврозе. Невротической мо­
ющая в нашем об­
ществе «двойная»
жет быть признана любая деятельность человека;,
сексуальная мораль которая совершается им для одной цели, а объясня­
для мужчины яв­ ется им же какой-то другой целью. При этом первая
ляется лучшим по­
казателем того, что обязательно неосознанна, а вторая — порождена созна­
наше общество, нием. В указанном случае все так и происходит, посколь­
сделавшее эти пред­
писания, само не ку базовая цель (подсознательная) — это обрести само­
верит в их осуще­ ощущение себя в своей половой роли, а формальная (то
ствимость.
бишь сознательная) цель состоит в «уламывании» жен­
щины или «соблазнении» мужчины. .
Тут одна цель к другой, никакого отношения не име­
ет, поскольку подлинная мужественность, конечно, не в

и* 323
 пЬасть Вторая

том заключается, что персонаж способен поработать

половым членом, а истинная женственность с сексуаль­
ной реакций мужчины никак сопряжена быть не мо­
жет. Всякое смешение тут ошибочно, если же оно все-
таки происходит в рамках отдельно взятой головы, а
случается это до неприличия часто, то невррзу дорога
открыта.
Чем же характеризуется наш «сознательный» сексу­
альный невроз? Параноидными попытками человека
убедить себя в том, что ему надо во что бы то ни стало,
несмотря ни на какие внешние препятствия (например,
семейное положение) и внутренние сопротивления
(прежде всего этим сопротивлением является банальное
отсутствие реального полового влечения), вступить в
сексуальные отношения с объектом «X» или «Y».
Мужчины и женщины неимоверными усилиями во­
ли убеждают себя в том, что секс им жизненно необхо­
дим («для здоровья» или «просто надо»): «это вопрос
жизни и смертиЬУ Надо вступить в половые отношения!
Зачем? Чего ради? Так уж ли действительно приспичи­
ло? И много с того радости? Этими вопросами могут
задаваться родственники, друзья и знакомые, но никак
не наши полоумные герои.
Удовольствия от этого секса, они, конечно, не полу­
чат никакого, но зато какие «моральные дивиденды»!
Ж и зн ь п р о ж и т а н е зря! И э ту « п о кр ы л » , и т о го « со б л аз­
н и ла» — м о л о д ц ы , п р и св аи в аем в ам зв а н и я «Г ероев
СеКСуаЛЬНОГО Т р у д а И ПОЛОВОГО ф р О Н Т а » ! А ТО, ЧТО ВСе НеГназемленйче-
э т о в ы г л я д е л о с л о в н о д у р н о й с п е к т а к л ь у е з д н о г о т е а т - го ПР0ЧН0Г0> есть
у только условности»
ра с озабоченным мировым величием худруком во и в каждом юшма-
главе, — это, право, существенного значения не имеет, те они различны.'
Есть результат, поставленные цели выполнены: «обло- ^ воре
мал», «соблазнила». На сцене раскланиваются не подле­
жащие. сомнению «мужчины» и «женщины». Пусть
еще хоть кто-нибудь что-нибудь скажет!
А ведь скажут же, черт возьми, скажут! Ведь если в
подсознании комплекс «недостаточной мужественно-

324
 Щква четвертая

сти» (или «недостаточной женственности»), то всюду

намеки на эту его половую несостоятельность будут
нашему невротику чудиться и постоянно он вынуж­
ден будет заниматься поиском новых «доказательств»,
«убедительных доказательств»! Как там говаривал Фи­
липп Филиппович, «кем угодно, когда угодно, но что­
бы это была такая бумажка! Окончательная бумажка!
Фактическая! Настоящая! Броня!» Именно таких дока­
зательств своей «мужественности» (или «женственно­
сти») ищет сексуальный невротик интеллектуального
толка, ищ ет, искать будет и не найдет никогда, ибо
пока доказывает — еще не владеет. Невроз всегда кру­
жит по кругу! , \

Когдаженская эмансипация была только на заре своего станов­

ления, наш замечательный соотечественник Лев Шестов предсказал
будущность этого процесса. «В ее глазах, — пишет JI. Шестов о
женщине,—учение, обещающее ей свободу,—свет, а все прочее—
тьма. Это заблуждение, конечно, но если бы вы попробовали ра­
зубедить ее в этом, вы только,даром потратили бы слова: она не
поверит, ни за что не поверит вам, что то, с чем связаны ее луч­
шие надежды, само по, себе может быть, дурным или даже хотя
бы не очень хорошим. Так что, по-видимому, рано или поздно
женщины будут не менее образованы, чем мужчины, и обзаве­
дутся твердыми, широкими взглядами, убеждениями на всюжизнь,
Я научила женщин
говорить.... миросозерцаниями, даже, пожалуй, научатся строго логически
Но боже, как их за­ мыслить. Тогда, вероятно, прекратятся многие недоразумения,
молчать заставить!
Анна Ахматова
столь обычные между представителями различных полов. Но,
боже, как скучно станет тогда на земле! Мужчины будут доказы­
вать, женщины будут доказывать, даже дети, вероятно, станут
рождаться всезнающими и всепонимающими. И с какой тоской
мужчины грядущих веков будут вспоминать о наших женщинах,
капризных, взбалмошных, несведущих, мало понимавших и не хо­
тевших понимать. Целая половина человеческого рода не хотела и

325
 r 4jacmt> Вторая

не умела понимать! Вэтом была надежда: может быть, и в самом

деле можно обойтись без понимания? Может быть, логический ум
не добродетель, а порок. Но в борьбе за существование, в силу зако­
на о выживании наиболее приспособленных, погибло уже немало
лучших человеческих свойств, видно, суждено погибнуть и женской
нелогичности. Ажаль, страшно жаль!»

Несознательный сексуальный невроз

Далее ситуация усложняется, поскольку сексуальная
активность может возникать не только благодаря опи­
санным выше интеллектуальным спекуляциям, но и
благодаря непосредственным условным рефлексам сек­
суального свойства, т. е. в результате банальных авто­
матизмов сексуального возбуждения. И если в первом
случае у человека формируется сексуальный невроз
коркового происхождения («сознательный»), то во
втором — подкоркового («несознательный»).
Чем отличается человек от любого’животного? П о­
следнее целиком и полностью управляется своими
инстинктами и рефлексами, человек же в принципе
может принимать и сознательные реш ения, облада­
ет, та!к сказать, свободой воли .1Однако же эта свобо­
да возможна только в том случае, если он понимает,
где у него инстинкты и рефлексы, а где здравое рас­
суждение. :
' Часто происходит иначе: человек целиком и пол-'
ностью управляется своими физиологическими
влечениями, а! разум использует только для того,
чтобы как-то самому себе разъяснить, почему он
это делает, несмотря на множество последующих
осложнений (начиная от венерических заболеваний и
заканчивая семейными скандалами)*.
* Об этой уникальной особенности нашего сознания речь уже шла в
первой части книги (ранее — отдельное издание «Как избавиться от тре­
воги, депрессии и раздражительности»).
 четвертая

Нехорошая, дурная жизнь у такого человека, она не­

сет его. по течению, а он даже маневрировать в нем не
способен. Допускает ошибки, но их не видит, и потому
исправить не может. Сам себя обманывает, а где —
черт знает! Человек без здравого смысла, без способно­
сти управлять собственным поведением — существо
жалкое и несчастное, к истинно человеческим отноше­
ниям не способное. Впрочем, он и сам тем мучается, но
что проку? Разве же от этого что-то меняется? Разве
хоть кому-нибудь легче от этого? Но вернемся к этому
«несознательному» сексуальному неврозу.
В целом этот тип сексуального невроза кажется куда
более адекватным, нежели первый — «сознательный»,
поскольку здесь делом правит под сознание,, которое
когда-то, по молодости, среагировало на какие-то сти­
мулы сексуального характера, получило за это достой-
ное положительное подкрепление в виде удовлетворе­
ния (яркого оргазма или других каких прелестей), а те­
перь работает неустанно в сформированном направле­
нии, вертится как заведенное.
Формируется определенны й стереотип с м о ­
ментальным, при одном только виде сексуального
объекта, включении половой доминанты. Здесь все
по-настоящ ему, человек не убеждает себя, что воз-
Смерть есть сим- бужден, а действительно возбуждается. Сладостра-
вол абсолютной им­
потенции, полного стники и сладострастницы — вот название этим не-
бессилия и конеч- врОТИКаМ. ОНИ Не МОГуТ пропустить НИ ОДНОЙ юбки,
ности,' И' возника-
ющая из этого не- ни °Дного торса, они возбуждаются с лету, двигают-
избежного пере- ся по. наитию, получают желаемое и отваливают как
“ ““ Г
заставляет нас Гот- ни в чем не бывало. .<
чаянно искать бес- Другое дело, что сознание во всем этом «нейрофи-
П отом я * актив- зиологическом шабаше» играет весьма странную, бес-
ность— это самый принципную роль. Оно, вынужденное хоть как-то оп-
гаушитъТнутрен- РавДывать это абсолютно и в принципе «аморальное
иий у ж к перед поведение», рассказывает леденящие душу истории о

смертью. том, что «без ж енщ ин жить нельзя на свете, нет», и

Ролдо Мей <<как на свете без любви прожить», а также «секс — это

527
наше ВСЕ!» П ри этом, с одной стороны, упомянутое
«ВСЕ» выглядит как чистейшей воды ребячество, ин­
фантильность и разнузданность, а с другой стороны,
подобная промискуитетная активность постепенно
оборачивается своего рода навязчивостью. Далее ста­
новится важно уже не столько содержание действия,
сколько сам факт продолжения этого действа: партне­
ры сменяют друг друга как перчатки, а зачем они ме­
няются — уже никому не известно. Но и остановиться
у этих бойцов сексуального фронта нет никакой воз­
можности. Пошло-поехало! Начинается весело, а ста­
новится грустно, потому что закончиться это никак
не может.
В конечном счете какой именно у человека сек­
суальный невроз — «сознательный» или «несозна­
тельный» — не более чем «юридическая тонкость».
Невроз — есть невроз, а потому всякие уточнения
здесь лиш ь диагностического толка, т. е. интересны,
скорее специалисту; нежели самому носителю этого
невроза или его родственникам, близким и знакомым.
Впрочем, последние, не вдаваясь в подробности, ре­ * . * X b 'r

шают для себя эту проблему (а. для перечисленных

персонажей это именно проблема) просто: находят
необходимые объяснения, призванные все это на­
звать и снизить таким образом зреющее где-то внутри
возмущение. «Сознательных» сексуальных невроти­
ков называют «чокнутыми», а «несознательных» — Пользуйтесь, но не
злоупотребляйте —
«кобелями» и «шлюхами». Выглядят эти оценки, мяг­ таково правило муд­
ко говоря, нелицеприятными, но разве кому-то есть до рости. Ни воздер­
жание, ни излише­
того дело, что эти несчастные не «отребье», а страда­ ства не дают счас­
ющие невротическим состоянием? Нет, последнее мало тья. . ,
кого интересует. Трудоголика бы, наверное, так же от­ Вольтер

делали, да вот только его «общественная мораль» от

подобных оценок защищает.

328
 Сексуальная неудовлетворенность
То, что сексуальная удовлетворенность — явление
важное в нашей жизни, наверное, никому объяснять не
нужно. И тут даже дело не вкуса, тут, что называется,
«природа требует». Однако требовать-то она требует,
да вот только насколько мы ее слушаем, насколько ока­
зываемся исполнительны? И каковы, кстати сказать,
результаты подобной нашей неисполнительности в от­
ношении данного требования— это отдельный и боль­
шой вопрос!
Мы обычно думаем, что сексуальность — это толь­
ко непосредственные сексуальные отношения, т. е.,
проще говоря, секс. А потому, когда речь идет о сексу­
альных расстройствах, все представляют себе лишь раз­
нообразные сексуальные отклонения: фетишизм, вуай­
еризм, эксгибиционизм и т. п. В лучшем случае, неко­
торые из нас готовы посчитать сексуальным наруше­
нием мужскую импотенцию и преждевременную эяку­
ляцию или отсутствие оргазма у женщины, Но думать,
-. что сексуальные расстройства только этим и ограничи-
ваются, — большое заблуждение!
Сексуальность распростерта над всей нашей ж из­
нью как звездное небо над землей, от края до края.
Есть эротические нотки в отношениях между родите­
лями и детьми, есть они и в дружеских отношениях, и
даже просто в приятельских. Ведь согласитесь, не с
^ каждым мы готовы поддерживать хорош ие отнош е-
ния, этот человек должен быть нам симпатичен. А от-
i/j куда эта «симпатичность» берется? Все оттуда — из
сексуальности.
Зачастую эта незамеченная, скрытая сексуаль-
д ! ность оборачивается серьезной проблемой! Свек­
ровь ревнует сына к невестке, а проявляется это какими-
" то мелкими придирками и беспочвенными обвинениями.
Отец, сам того не осознавая, питаю щий нежный чув-
' " ства к своей дочери, на дух не переносит ее бойфрендов.
Конфликт на работе, рассорились: новая в конторе по­
явилась сотрудница, привлекла всеобщее внимание
мужской братии. Что ж, ждем интриг и открытых
скандалов. Сексуальность конкретного человека— это
сложнейшее психическое образование, пронизанное вся­
ческими скрытыми от сознания составляющими и ха­
рактеризующееся множеством утонченных нюансов.
Сексуальность — это отнюдь не прихоть, не прида­
ток к жизни. Она эту жизнь большей частью и ф орми­
рует, она обеспечивает нам бездну положительных пе­
реживаний. Причем это касается не только и даже не
столько самого секса, сколько жизни как таковой. Н а­
конец, нельзя забывать, что сексуальность — это еще и
потребность. Конечно, не такая жесткая, как в воздухе
или еде, но не многим меньше, доложу я вам! Если же
потребность не удовлетворяется должным образом,
то возникает существенный психологический дис­
комфорт. Может возникнуть крайне неприятное чув­
ство внутреннего напряжения (зачастую прямо трево­
ги!) или ощущение бессмысленности жизни, подавлен­
ность и еще бог знает какие «прелести». 1
; Причем удовлетворение сексуальной потребности— .
т« V, ? " » / ' 4 ‘ 4
это вопрос прежде всего качества, а не количества. Если
у человека есть сексуальные отношения, это еще не зна- ;
чит? что его сексуальная потребность удовлетворена.
Даже если он благополучно переживает оргазмы, ис- ‘•Шэ§г$!
пытываёт удовольствие — это еще далеко не все. Важ- Учительшам:«Мое
- v ,, дело, кажется, без:
но то, «как» он переживает. И это опять-таки не врпрос надежно, я еще йе
«ПОЗ» И ВСЯЧеСКОЙ НОВИЗНЫ В сексе, ЭТО ВОПРОС Качества встречал человека,
‘ который, зная о
переживания, силы эмоционального отклика, по длин- СВ0Их ошибках,
ности психологического контакта. Но именно эти, са- признал бы свою
вину перед самим
мые существенные моменты, как правило, и выпуска- собой». ,
Ю Т С Я нами И З виду. Конфуций
Можно, конечно, относиться к сексуальности свысо- jjp ^ h
ка, можно относиться к ней нейтрально, можно вооб­
ще никак к ней не относиться, дело, как говорится, хо­
зяйское, но о последствиях этой «относительности» мы

330
 ЩкЗа четвертая

должны знать. Во-первых, если необходимого каче­

ства удовлетворения этой нашей потребности не дости­
гается, жизнь теряет свой блеск и аромат. Во-вторых,
возникает чувство тревоги, внутреннего напряжения
или даже депрессии. В-третьих, формируются невро­
тические симптомы;— разнообразные фобии, навязчи­
вости и т. п.
После того как вся эта гадость сформируется, пути к
отступлению уже закрыты. Человек, испытывающий
чувство тревоги или находящийся в депрессии, лис­
тается своего сексуального тонуса, ему уже ничего
не хочется, ничего ему не надо, а секса-то — и тем
более! Вот порочный круг и замкнулся: сначала проиг­
норировали живительную силу (оставили собственную
сексуальность неудовлетворенной или ,без должного
удовлетворения), а потом к ней и не подступиться, мос­
ты уже сожжены. Конечно, в подобных случаях,,а их —
через один, если не, каждый, сексуальной революцией
проблемы не решишь; выход в свободное «сексуальное
плаванье» обернется «погружением без всплытия».
И вот, глядиш ь, человек уже и отказывается от
своей сексуальности вовсе, однако же м ожно ли от
нее. отказаться? Она так или иначе все равно найдет
Устранить ложь — для себя выход, и этот выход будет, разумеется,, не­
значит испортить вротическим. Носителей такого невроза называю т
представление, по­
тому что именно «старыми девами» или «мужиками без хозяйства»,
лицедейство и при­ «старыми козлами» — бог знает как их еще назы ва­
творство приковы­
вают к себе взоры ют. Те же, ,как правило, воинственны,, но не потому,
зрителей. Но и вся что воюют, ,а потому, что ,не знают, куда им их боет
жизнь человеческая
есть не что иное, вую м ощ ь деть. Среди них встречаются и свихнув­
как некая комедия, шиеся «поборники морали», готовые законодатель­
в которой люди,
нацепив личины, ным образом запретить всякую половую активность,
играют каждый вынудив людей оплодотворяться , исклю чительно
свою роль, пока
хорегнеуведетихс пробирочны м способом, и те, кто, напротив, всем
просцениума. своим видом демонстрируют, готовность ,к чему-то
Эразм «такому-растакому», на что, впрочем, никогда не ре­
Роттердамский
шатся, ,но изведут и себя, и других порядком. .

331
 Беспорядочная половаяжизнь
Понятно, что от степени сексуальной удовлетворен­
ности человека будет зависеть многое: как он будет себя
чувствовать, какое у него будет настроение, насколько
он окажется продуктивен в той или иной деятельности.
Однако по-настоящему существенно другое. Современ­
ный человек оказывается в ситуации хронического и то­
тального стресса, который приходит и снаружи, вслед­
ствие разнообразных жизненных перипетий, й изнутри
—: от собственного нетрудоустроённого инстинкта са­
мосохранения. Часто он й сам не подозревает, насколько
сильный стресс испытывает! Жить же в ситуации хро­
нического стресса — значит мучиться, а потому надо
искать средства снизить стресс. Вот мы и ищем...
Стресс— это напряжение, а состояние после полового
акта, как известно, характеризуется расслаблением. Этот
механизм наш организм помнит четко, а потому неосо-
знанноиприбегаеткподобномуспособуразрядки(унеко- ,j ,s
торых, впрочем, срабатывает обратная реакция, но это t */Г A".
тема особого разговора). Иными словами, секс, по задум- *г «. *^ •*
ке, должен сыграть роль антистрессора, но здесь-то и воз-
никают настоящие проблемы. С одной стороны, человек, ность, они отверга-
находящийся в стрессе, не способен к полноценному сек- ским^асо^Гот-
суальному удовлетворению, работает, можно сказать, вращением, а когда
вхолостую. С другой стороны, на таком уровне общей нев- “ ^обождмм»
ротизации возникает искушение к постоянной перемене до вседозволенно-
места (в нашем случке — сексуального партнера), а это обоио^таи
уже не сексуальная жизнь, а беспорядочная сексуальная сексуальные жела-
жизнь, приводящая, по ряду механизмов, к невротизации н*я ’П?ак*У10Т
«животные* “ ОД"
другого рода. Хотели как лучше... ни, чтобы приру-

J Л „
Вот и оказываются на консультации у психотерапев-
та герои невидимого сексуального фронта. Попытки
чтобы
“ *другие—
ПОЗВОЛИТЬ
им проявиться во
спастись от стресса толкают их на очередные «под- ”““1°е/ во6ытном
виги», а сексуальность человека хоть и избыточна, Р. Хиггинс
но пределы и границы имеет. В результате она или

-------3 3 2
«вылетает», как пробки в электросети, или превращает­
ся в настоящее перпетуум-мобиле — крутится-вертит-
ся, а к чему, уже непонятно. В первом случае возникает
физический упадок «мужской силы» или «женской стра­
сти», а во втором — чувство внутренней опустошенно­
сти, за которой, гляди, и депрессия поспешает, и жизнь
ветшает.
У сексуальности человека действительно большие
возможности, но не следует коня с коровой местами
менять — и не уедешь далеко, и жеребец иссохнет.
Стресс необходимо выявлять, а не ждать, пока все раз­
решится само собой «по природной мудрости». И бо­
роться со стрессом можно только соответствующими
средствами, любые суррогаты вредны для здоровья.
Относительно же сексуальных отношений следует пом­
нить: по самой структуре своей они не могут быть ото-
рваны.от всего человеческого. «Голого секса» не бы­
вает, это все иллюзии, причем очень накладные;
это невроз нагишом разгуливает, и сексуальный нев­
роз т - не исключение.
Попытки же поставить все с ног на голову последней
и отольются. Вот почему психотерапевт нужен в обоих
случаях: и стресс — его епархия, и гармонизация отно­
шений между двумя людьми — также в его юрисдик­
ции. К сожалению, задумываемся мы об этом слишком
поздно, когда бессмысленно уже что-то менять, когда
один шанс — жизнь начинать заново.

Нестандартная сексуальность
Сексуальное поведение человека страдает исключи­
тельным многообразием форм и видов. Стандартным
сексуальным поведением являются сексуальные отно­
ш ения между лицами разного пола, не состоящими в
близком родстве и находящимися в одной возрастной
группе (последний критерий может варьировать, но и
для него установлены рамки). Все остальное — это
нестандартное сексуальное поведение, которое может
быть и болезненным, и не болезненным, и преступным,
и не преступным.
Например, гомосексуальные отношения не рассмат­
риваются современной наукой как болезненные, а закон
не считает их преступными. Насилие, конечно; уголовно
наказуемо, а потому насильник и преследуется, но пол
жертвы значения в этом случае не имеет. Вообще гово­
ря, закон у нас не наказывает за сексуальные отклонения,
единственным исключением является педофилия.
Понятие «нормы», вообще говоря, весьма относи­
тельно. По большому счету, «нормальным» является то
поведение, которое встречается чаще. Гомосексуалов,
например, в популяции от 3 до 7%, а бисексуалов и
того больше. Редкостью не назовешь, так что это по­
чти норма. Далее встает вопрос о том, всегда ли оно бо­
лезненно, то, что встречается действительно редко. От­
нюдь. Строго говоря, единственным достоверным
критерием «болезни» можно считать мучительность
данного проявления для самого человека. Впрочем,
если эта мучительность продиктована нарушением со­
циальной адаптации, то зачастую «лечить» надо не сек­
суальную особенность, а способ человека реагировать
на осуждение со стороны окружающих. . <
Какие же формы сексуального поведения можно
отнести к болезненным? Прежде чем ответить на этот
вопрос, следует сразу оговориться: некоторые вкрап­
ления некоторых проявлений нестандартных видов
полового поведения в неболезненные формы сексуаль­
ной активности возможны и не являются признаком
патологии. Даже в стандартной сексуальности есть эле­
менты садомазохизма, педофилии, эксгибиционизма,
вуайеризма, трансвестизма, фетишизма, транссексуа­
лизма и др.
Ну что этоза звери? Диагноз садомазохизма, напри­
мер, ставят в тех случаях, когда возможность сексуаль­
ного удовлетворения у человека тесно сопряжена с про-
 ЩкВа четВвртаз

явлениями насилия — физического и (или) психологи­

ческого. В целом, агрессия и сексуальная активность
взаимосвязаны биологически, а поэтому нет ничего
странного в том, что какие-то элементы насилия в сек­
суальном действе могут возбуждать и нормального че­
ловека. Исследования сексуального поведения братьев
наших меньших показали, что у самцов агрессия и
сексуальность — взаимоусиливающие инстинкты; а
вот у самок, напротив, усиливают друг друга сексу­
альность и страх.
Нестандартность сексуального поведения, как пра­
вило, называется в обиходе «извращением», но этот
термин следует употреблять с осторожностью. На са­
мом деле в случае большинства расстройств сексуально­
го поведения пациенты просто оказываются заложни­
ками, если так можно выразиться, неудачного условно­
го рефлекса, специфического поведенческого стереоти­
па. Сексуальное поведение, шаблон сексуального пове­
дения формируется у человека не сразу, есть некоторые
узловые точки. Если возникновение первого сексу­
ального возбуждения совпадает по времени и мес-
. ту с какими-то определенными жизненными обсто­
ятельствами, то некие элементы, характерные чер­
ты этих обстоятельств могут в последующем реф-
лекторно приводить этого человека к сексуальному
возбуждению.
Вот пример.^ Если первое сильное сексуальное воз-
^ Жд вГ н ктоя щ и е буждение возникло у подростка в ситуации, где значи-
трагедии: одна — мым стимул омявлялся какой-то предмет женского туа-.
m i того ч т о х ь - лета>т0 впоследствии этот предмет может провоциро-
чешь, а вторая — вать у него сексуальное возбуждение больше, чем сама
когда получаешь, женщина, в этом случае врачи говорят о фетишизме.
^Оскар Уайльд £сли это возбуждение возникло в ситуации подгляды­
вания за чьим-то сексуальным актом, то по итогу полу­
чится вуайеризм, если же в ситуации собственного раз­
девания, то. возможен эксгибиционизм. Это, что назы­
вается, как карта ляжет...

5 5 5 '
 Далее, после того как карта легла и соответствующий
стереотип сексуального поведения сформировался, си­
туация закручивается по спирали. Если для кого-то
«первым делом, первым делом» стали самолеты, это не
сильно обеспокоит общество — будет кому Родину за­
щищать. Но если для кого-то «первым делом» стали са­
дистические наклонности, страсть к подглядыванию
или раздевание на людях, если кого-то стали возбуж­
дать представители своего пола или другой возрастной
группы, то здесь общество занимает воинственную по­
зицию: «У нас места извращенцам нет!»
Какой реакции, интересно, на такую политику ожи­
дают политизированные таким образом граждане?
Они что, действительно думают, что, если заявить с
высокой трибуны подобную бессмыслицу, количество
лиц, у которых сформирован соответствующий ус­
ловный рефлекс сексуального характера, резко поуба­
вится? Подобным образом подобные дела не решают­
ся — это совершенно очевидно, но масло в огонь они
подливают.
Далее возможны два варианта. Одни поверят в не­ , iy ''i *?*.
правильность своей сексуальности, начнут этим делом
мучиться, а потому только об этом деле и станут ду­
мать, что, конечно, только усилит их нестандартность.
Другие, напротив, решат, что их притесняют, и «назло
врагам» так начнут в избранном природой для них
Сексуальная умуд­
направлении flBHraTbCfli что мало никому не покажет­ ренность препят­
ся. В результате и те и другие создадут целую когорту ствует сексуальной
зрелости, и, если
невротиков специфического толка, стилем жизни кото­ наша свобода стре­
рых будет невротичное нестандартное сексуальное по­ мится к удовольст­
вию, радости жиз­
ведение. Не будь такой реакции,'возможно, это было ни и любви, этот
бы просто нестандартное сексуальное поведение, а так барьер необходи­
мо устранить.'
оно в чистом виде невротическое.
Александр Лоуэн
Нам давно пора освобождаться от предрассуд­
ков, но не с тем, чтобы усиливать у всех и каждого
отклонения от сексуальной нормы, а для того, что­
бы быть более человечными. И гомофоб (человек,

556
 испытывающий ненависть к гомосексуалам), надо вам
сказать, более психически ненормален, чем психически
здоровый гомосексуал.
Другое дело, что в условиях нашего подхода к чело­
веку, когда все равняются по одной линейке, ожидать
психического здоровья у гомосексуала не приходится.
В целом, это его беда, но виновников следует искать не
в нем, а в его окружении и в сексистской культуре, како­
вой наша пока и остается.

Болезненная зави­
си м о сть — одно
из самых сложных
явлений, с кото­
рыми нам прихо­
дится иметь дело.
Мы не можем на­
деяться понять
его, пока не усво­
им, что человече­
ская. г психология
сложна, и будем на­
стаивать на про­
стых формулах, объ­
ясняющих все. -
Карен Хорни
 НЕВРОТИЧЕСКИЕ
ЗАВИСИМОСТИ

Буддисты учат непривязанности, и кажет­

ся, что речь идет о желаниях, но в этом не вся
правда. Наш а «привязанность» в значитель­
ной степени обусловлена наш ими привыч­
ками.
Проверенный однажды стереотип поведе­
ния, реализованный и по случаю не приведший
к летальному исходу, запоминается мозгом,
глубокими его структурами как «проходной
вариант», даже если он на самом деле и не так
хорош. Сознанию известно, ч*о не все то зо­
лото, что блестит, однако для подсознания,
падкого на всяческие удовольствия, это далеко
не так.
После же того, как привычка сформирова­
лась — даже если она и перестает приносить
некогда приятные ощущения — она будет
поддерживаться и удерживаться инстинктом
самосохранения всеми доступными ему спосо­
бами. Такова природа патологических за­
висимостей: человек хочет не потому, что
ему от этого хорош о, а потому, что уже не
может не хотеть.
 Глава первая ,
АЛКОГОЛИЗМ
^О т обы понять, насколько важна и серьёзна про­
блема алкоголизма, достаточно привести немного ста­
тистики. Если в 1984 году, по данным Госкомстата СССР,
на душу населения приходилось 10,7 литров ч и с т о й
алкоголя в год, то в 1998 году этот показатель составил
более 14 литров^ И это при том, что, по данным? спе­
циальных исследований, цитирую: «возможно, что в
2000 году “левой” была почти каждая вторая продан­
ная бутылка водки, но почти наверняка — о'дна из
трех». Следовательно, потребление алкоголя на’душу
населения выросло за это время почти вдвое.
В СССР алкоголизмом официально страдало 20%
населения; впрочем, й эта цифра, видимо, далёка от
реальной. Еслй же употребление алкоголя с те# пор
увеличилось в два раза, то алкоголизмом у нас страда­
ет, как'минимум, 40% рбссияш И у этих 40% есть не-
пью щ ие супруги, родители, дёти. Таким образом, от
устранена любами алкоголизма, так или иначе, мучается подавляющее
пь«иС<ТТваМИ’ КР°Ме большинство наш ихсограж дан. Каково видеть ,1что
с Джонсон твой близкий человек постепенно, теряет челойёческбе
лицо? Несладко. Впрочем, если бы издержки от Алко­
голизма этим и исчерпывались 1,1то это еще kytfa ни
шло, однако... 1
 ^Чххет третья

«Яне пью, я выпиваю!»

Алкоголики любят говорить, что они «не пьют, а вы­
пивают». Алкоголик никогда не признает за собой
болезни, родственников не слушает, а.врачам не ве­
рит. Поэтому подобные «филологические изыски» —
это только лишнее свидетельство алкоголизма. Строго
говоря, если человек выпивает, пусть и помалу, но регу­
лярно, он уже алкоголик. Но не будем придираться,
ведь «по праздникам» — это уже регулярно. Когда же
действительно пора бить тревогу? С какого момента
банальная выпивка становится болезнью? Как опреде­
лить: алкоголик человек или нет? Вообш;е говоря, ста­
вить диагноз — дело врача, но существуют и общие
признаки, каковы о н и — читайте внимательно. . ,
„, Раньше выпивал граммов 100-150, веселел, расслаб­
лялся, а теперь выпил 200 и ни в одном глазу — пошло-
поехало! Цропал рвотный рефлекс после хорошей до­
зы — приехали! Потерял контроль за количеством пи­
тия, позабыл, что делал, когда вы пил,— алкоголик по \ ^
полной форме! Дальше хуже и гораздо серьезней. Если
возникла необходимость опохмеляться и пить стал за-
поями, знай — «белочка» не за горами. Последний этап
алкоголизма— это опьянение после одной рюмки, пол- { /м
ная деградация и потеря человеческого лица.
Тецерь, по вс^й видимости, нужно внести ясность,
почему алкоголизм рассматривается врачами как бо-
лезнь. .Поначалу, употребление алкоголя становится
' ^
Числ0 лвдей>5°-
торце себяпогуби-,
цривычным — ЭХО стадия, когда С болезнью еще МОЖ- Ли,щазнататель-
но справиться.,Однакр, как правило, П Ь Ю Щ И Й Э Т О Т этап нее, нежели число
^ ‘ погубленных дру-
пропускает и если спохватывается, то уже после трго, ГИМ7И>
как под действие^ регулярного приема алкоголя у него д. деббок
произошла системная перестройка соответствующих
структур и функций организма. Выглядит, это пример­
но следующим образом.
Для того чтобы справиться с алкоголем — расще­
пить его и усвоить, человеку необходим специальный

-------3 4 0
 фермент — некая алкогольдегидрогеназа. Поначалу
она вырабатывается у любого нормального человека в
определенных, отнюдь не запредельных количествах,
однако если вследствие злоупотребления алкоголем
этот фермент требуется организму все в больших и
больших количествах, то происходит модернизация
соответствующего производства. Организм начинает
сам, вне зависимости от потребности, производить
большое количество этого злополучного фермента.
. Избыточное количество последнего— вещь не празд­
ная, поскольку изготовленное количество фермента
должно быть израсходовано, а как это сделать иначе,
нежели употреблением алкоголя? Никак. Но употребле­
ние алкоголя в свою очередь заставит организм выра­
батывать еще большее количество этого фермента. Так
формируется порочный круг. Фактически на второй
стадии алкоголизма (когда пьет и не пьянеет) человек
находится в зависимости уже не от алкоголя, а от свое­
го собственного организма. Вот почему человеку вряд
ли следует гордиться, что он «поллитру скушал — и ни
в одном глазу», поскольку это наипервейшее свидетель­
ство его болезни.
Впоследствии фермент, расщепляющий алкоголь,
будет вырабатываться все в больших и больших объ­
емах, возникнет необходимость опохмеляться— устра­
нять избыток собственного фермента, накопившегося
за 8часов ночного сна. Начинаются запои, а дальше не
ЗнаетемПтоо^ за горами и белая горячка — состояние, при котором
этот человек из ста- организм отравляется уже не алкоголем, а избыточным
его тр^щейсГот количеством собственного фермента. Это приводит к
пьянства руке? Он тяжелой интоксикации, вызывающей галлюцинации.
газнГаоейжены Субъектам представляется возможность лицезреть раз-
и своих детей. нообразных, не существующих в действительности
_ф. Ламеиие чертиков,'насекомых, животных, людей и т. п.
Параллельно вследствие хронического отравления
алкоголем из строя начинают выходить все органы и
системы организм а. Прежде всего страдают печень,
которая занята спасением организма от токсинов, а

341
 n tacmtr третья

также головной мозг, на долю которого выпадают са­

мые тяжелые испытания. Человек начинает опускаться,
его интересы сужаются до одного-единственного воп­
роса — с кем выпить, когда уже можно будет выпить,
где денег достать и т. п. Да, он не пьет, он выпивает,
прости, господи... <

Ядовитое лекарство
«Русская охота», «русская рыбалка», «русская баня»,
русское бог знает что не может обойтись без спиртных
напитков. «Русская водка, черный хлеб, селедка» — это
наш крест. Говорят, что на Руси пили, пьют и всегда
пить будут. Неправда, уже допились! Но самым скром­
ным подсчетам, в 70% несчастных случаев, коих сейчас
более чем достаточно, виновником является алкоголь.
Да, на Руси пили всегда, но почему сейчас алкоголиков
становится больше? Вопрос, не праздный. Беда, как из­
вестно, одна не приходит. Разразилась в стране нашей
«перестройка», перемены крутые, все порушилось, ве­
рить не во что и некому, жизнь прожита зря. Короче го- |у , v
воря, стресс для человеческой психики необычайный! >**
И .стресс этот может по-разному проявляться, но,
как бы там ни было, приятного в нем мало. Возникает
внутреннее напряжение, тревога, настроение снижается,
сон нарушается — много всего разного. Плохо человет
ку, надо лечиться, но вместо того, чтобы пойти и чис­
тосердечно «сдаться психотерапевту», он хватается за
бутылку. Алкоголь в малых дозах действительно оказы- никакое тело ' не
вает «психотерапевтическую» помощь, но есть у этой может б ы » столь
г J крепким,1чтобы ви­
рубашки своя изнанка. но не могло повре-
Если человек пьет от хорошего настроения, то да»ег0-
вероятность возникновения алкоголизма у него О Т - Плутарх
носительно невелика. Но если он пьет, чтобы рас­
слабиться, избавиться от беспокойства, настроение
себе поднять, — тут дело другое, алкоголизм не за
горами! В мозгу образуется своеобразная смычка меж­
ду «приемом на грудь» и хорошим настроением. Чело­

-------5 4 2
 век начинает нуждаться в алкоголе, как раковый боль­
ной в обезболивающем. Зависимость возникает мгно­
венно, а болезнь прогрессирует стремительно.
Являясь противотревожным средством, алкоголь
проявляет свой эффект даже при приеме относительно
небольших количеств, поэтому к нему начинают прибе­
гать и женщины, и очень молодые люди, полагая, что
одна-другая бутылка пива или банка джин-тоника —
это не страшно. Действительно, это было бы не страш 1
но, если бы не одно обстоятельство — они пьют для
того, чтобы «расслабиться», «успокоиться»,' «почувст­
вовать себя нормальным человеком», то есть’ради по­
ложительных ощущений, которые являются самым
мощным фиксатором привычки тех действий, которые
к этим ощущениям приводят. .. . < ^ ,
Когда же привычка сформировалась — дальше де*?
ло времени, причем незначительного. В моей клиниче­
ской практике все чаще и чаще встречаются женщины
и очень молодые люди (22-25 лет), страдающие насто­
ящим, развернутым алкоголизмом, развившимся всего
за 2-4 года/на фоне сравнительно небольших, но регу^
лярно потребляемых доз алкоголя.« ч -
В принципе возможно пить достаточно регулярно, в
небольших количествах, в течение, скажем, 30 лет* и за­
ручиться при этом только так называемым бытовым
пьянством. Но в наших условиях хронического стрес­
Начало пути— рюм­
ка, середина— вы­ са, когда все поголовно страдают невротическими
пивающая компа­ расстройствами, рассчитывать на то, что ты ста­
ния, легкая выпив­
ка, пара рюмок за нешь просто «бытовым пьяницей», не приходится.
обедом. Конец — в Глазом нё успеешь моргнуть — и ты уже алкоголик.
тюрьме за убийст­
во в пьяном виде,
за растрату, в пси­
хиатрической боль­ Алкоголикисоциальноопасны!
нице, в могиле от
случайной и лег­ Было бы неправильно думать, что >алкоголизм —
кой болезни., это когда человек просто пьет. Алкоголизм — это
Джек Лондон прежде всего зависимость, а значит, алкоголь для
алкоголика ценность большая/нежели жизнь и ка­
чество жизни других людей, даже если ему эти люди
 r 4xtcmi> третья

небезразличны. Больной человек на то и больной, что

все головой понимает, а вот сделать с собой ничего не
может. Придется выбирать — он пожертвует и ваш и­
ми чувствами, и вашими материальными средствами,
все это он принесет в жертву своему болезненному вле­
чению. •
,Кроме того, алкоголизм зачастую протекает со мно­
жеством самых разнообразных дополнительных симп­
томов. Например, с патологическим опьянением, во
время которого, как говорят люди, этого алкоголика
хорошо знающие, он становится не похож сам на себя,
его словно бы подменяют. Агрессивность, злоба, жела­
ние непременно куда-то идти, выяснять отношения.
Вынести все это, конечно, непросто. От человека, на­
ходящегося в состоянии патологического опьянения,
можно услышать такие вещи, что потом одно воспоми­
нание о подобных «полетах мысли» милого-любимого
родственника способно повергнуть его близких в насто­
ящую депрессию. >
Впрочем, вспышки агрессии у алкоголиков могут
возникать и в отсутствие патологического опьянения.
Они срывают свое раздражение на первом встречном,
и чаще всего ;эт0 те, кто живет с ними на одних и тех
же квадратных метрах. В результате и сами алкоголи-
ки оказываются в безвыходной ситуации, и дети и
жены их боятся,; а отцы и мужья — ненавидят. От это­
го алкоголизироваться хочется еще больше, и пороч- ^ * °ш Т г о р я Рпри°
ный круг замыкается. Ж изнь в семье?алкоголика пре- чиняет, чем-радо-
вращается в кромешный ад* где нет не только эмоцио- ^ ^ ^ м * и № н
нальной поддержки и понимания, но и банального употребляют ради
уважения, внимания и И Н Т И М Н Ы Х отнош ений между Р*Д0СТИ- Сколько
J ' талантливых и силь-
С уП ругам И . , ных людей погиб-
Видите ли, в чем дело... С одной стороны, алкого- ло и погибает из-за
^ него;
лизм — болезнь социальная, ^
можно даже сказать —„ „* „
И. П. Павлов
«дело семейное», с другой стороны — от хорош ей дя», ж уирд
жизни истину в вине не ищут. Конечно, каждый че­
ловек должен сам справляться со своими проблемами
без алкоголя, но если мы считаем себя «близкими», то

S44
 вряд ли сможем следовать правилу «спасение утопа­
ю щ их — дело рук самих утопающих». Конечно, речи
не идет о поощ рении алкоголика, напротив, о » дол­
жен ощ ущать всеми фибрами своей души и осозна­
вать, что, алкоголизируясь, сильно рискует — рискует
остаться один, рискует встретить холодность и отчуж­
дение. •
Однако все эти меры хорош и лишь при том про­
стом условии, что осуществляются и прямо противопо­
ложные действия: родственниками выказывается пони­
мание истинных причин алкоголизации их близкого и
ему оказывается помощ ь в том, чтобы данные причи­
ны были устранены или, по крайней мере, минимизиро­
ваны. Но часто мы спохватываемся тогда, когда'пить
боржоми, мягко говоря, уже поздновато, когда пробле­
ма уже окончательно и бесповоротно зашла в тупик.
От алкоголиков часто приходится слышать: «Нуда,
жене не нравится, а мне-то что? М не— ничего». Это са­
мое большое заблуждение! Алкоголик, конечно; жизнь
окруж аю щ им не скрашивает, но что он делает со
св оей — это вообщ е катастрофа.
Во-первых* алкоголики в '2 раза чаще обычных лю­
дей» болеют и раньш е других умирают (это стати­
стика!). ’ , Г', .х ■
Во-вторых, жизнь йх бедна как церковная мышь,
поскольку все интересы алкоголика сводятся к спиртно­
му, он говорит и шутит только на эту совсем несмеш-
? ™ п -ж я ю ную тему.
Спирт так же кон- J J .
сервирует душу и В-третьих, алкоголику труднее работать, а все, что
*а1°вн он зарабатывает, вылетает в трубу — это в-четвертых.
консервирует ана­
томические препа­ В-пятых, личная жизнь алкоголиков — это сплош­
раты ные семейные дрязги, сдобренные мужской импотен-
Л;^*5олст(?й; цией и самым ужасным зрелищем — женским алкого­
лизмом.
В-шестых, рассчитывать на своих детей алкоголи­
кам не приходится, равно как и на самих себя -— это в-
седьмых. Но, как говорится, на семь бед,— один ответ:
завязывать надо!

34$
 ^Чххеть третья

. Согласно знаменитой формуле, спрос рождает пред­

ложение. Однако «предложение» вовсе не обязательно
гарантирует результат. Сейчас рекламируются десятки
разнообразных средств и методов лечения алкоголиз­
ма» Обещают поистине фантастические результаты: не­
сколько .капель чудесного гомеопатического средства
(видимо, подмешанного в стакан с водкой), и народ­
ный артист СССР навсегда избавился от своего пристра­
стия к. алкоголю. Или другой способ: некий кандидат
наук неизвестно чего обещает несколько магических се­
ансов «озбуждения каких-то никому не известных «ре­
зервов организма», и «вы не будете зависеть от алкого­
ля». Все это, мягко говоря, неправда.
Избавиться, от пристрастия к алкоголю —: это, на­
верное, самый мужественный поступок, на который
способен только человек, потому что труда стоит ог­
ромного. Чудодейственных лекарств от тяги к спиртно­
му не существует и быть не может. Алкоголизм — не
просто болезнь, а образ жизни, который, как не­
трудно -догадаться, химией не изменишь. Когда же
вам обещают, что посре беспробудного пьянства мож­
но как-то ухитриться «не пить много», вас откровенно
вводят в заблуждение. Алкоголик может только пере­
стать пить, но он навсегда остается алкоголиком. Если
сорвется, то все начнется по новой. Эта болезнь комп­
ромиссов: не ведает. * . ,Л
Трезвость кладет
дрова в печку, мя­
со — в кастрюлю,
хлеб — на стол, кре­
дит — государству,
деньги — в кодае-
лек, силу— в тело,
одежду — на спи­
ну, ум — в голову,
довольство — в
семью.
Бенджамин
. Франклин
 Глава вторая
НАРКОМАНИЯ
0 \ . отите еще статистики? Каждый десятый школь­
ник и каждый пятый старшеклассник в России уже про­
бовал или регулярно употребляет наркотики, а в Ленин­
градской области, например, таких старшеклассников—
один из трех. Или о том, что СПИД приобрел в России
характер эпидемии, вам, наверное, уже известно, а то,
что это обусловлено не каким-то там сексом нехоро­
шим, как там, на Западе, а именно наркоманией, причем
самой ужасной —- героиновой, это вам тоже известно?
. Да, о наркомании и наркоманах говорят сейчас много,
* но, к сожалению, чаще всего не по делу. Да, рост нарко­
мании налицо. Да, наркомания и в школах, и в бизнес­
центрах. Да, наркомания — это проблема националь­
ной безопасности. Да, да, да! Но кто такой наркоман?
Каким он видит мир? Как предугадать его поведение?

Болезнь к смерти
Ему всего 16, но он смотрит на меня как уставший
. от этой жизни старик, в его больших изумрудных гла-
i зах с чудными, длинными ресницами нет будущего.
«Доктор, — говорит он, — о чем думают все эти люди?
Я хожу по улицам, вижуихулыбки, слышу ихсмех... Я не
могу понять, о чем они думают^ Это единственное,
единственное, что я хочу знать. Только это». В его жиз­
ни не осталось больше ничего, кром:е героина.
 r 4xxcmt> mpemm

С чего все начиналось? Ему едва исполнилось 13 лет,

он ходил в школу и спортивную секцию, но жизнь каза­
лась пустой, ей не хватало блеска, в ней не было «драй­
ва». Стеснительный с детства, подавленный своей мате­
рью, не нужный ей, решающей свои личные проблемы,
он нуждался в освобождении, он хотел жить. Но жизнь
пропадала за извечной суетой и будничностью... Тогда-
то и предложили, тогда-то и попробовал. . ,
«Но ты ведь знал, что это опасность? Ты же пони­
мал, что возникнет зависимость?» — говорю я. «Зави­
симость... — тянет он. — Становилось легче, я стано­
вился веселым. Зависимость..; После первой дозы я
почувствовал себя свободным, настоящ им, живым.
Потом еще раз, смотрю — нет зависимости, не тянет,
я все контролирую. И еще раз — нет зависимости. Чет­
вертый, пятый... А оказывается, что это и есть зависи­
мость».
Его физиологическое развитие приостановилось. Не­
смотря на свои 16 лет, он выглядит едва ли на 14. Только
глядя в глаза, понимаешь, что ему не 16, ему 61, ему 80,
90, 100 лет! Спрашиваю: «Что для тебя наркотик?» Он
переспрашивает, словно эхо: «Наркотик? Наркотик —
это ринг, ринг, ринг, где ты всегда проигрываешь».
Ему хочется бросить, потому что жить так, как он
живет, •— от дозы до дозы — невозможно, невыноси­
мо. Боль пронизывает все тело, мысли крутятся вокруг
одной темы, хочется кричать, резерв сил исчерпан. Нет тирана страш>
«Хочешь бросить?» — спрашиваю я. «Да». — «Дей­ нее привычки, и
пока человек не
ствительно? Сильно хочешь?» — «Да», — повторяет сопротивляется ее
он еле слышно, ни один мускул не дрогнул на его рез­ повелениям, он не
может быть сво­
ном, точеном, почти античном лице. «А вот пред­ бодным.
ставь, — предлагаю я, — вот тут, на столе лежит геро­
ин. Хочешь?» Он закрывает глаза, опускает голову,
поводит плечами, его ломает: «ДА». И это «ДА» зву­
чит словно ропот, гул бездны. «А теперь сравни свое
“хочу бросить” и героин, что победит?» — «Героин», —
отвечает он. Сейчас ему 16 лет, но ему никогда не бу­
дет 61, даже 40, даже 30...

348
 Принять наркотик — значит выпить мензурку со
смертельными бациллами. Никто не сделает этого про­
сто так, от нечего делать, на фоне полного благополу­
чия. Если человек начал принимать наркотик, зна­
чит, в его жизни, сколь бы успешной и беззаботной
она ни казалась, накопилось множество психологи­
ческих проблем.
Не случайно специалисты рассматривают наркома­
нию как аутоагрессивное поведение, это означает
главным образом вот что: человек убивает'себя, что­
бы уничтожить свои внутренние проблемы. Как пра­
вило, он не сознает этого, но бессознательная цель
именно такова.
Наркотики бывают разными, «легкими» или «тя->
желыми», но это всегда наркотики ■ — всегда. Одни
убивают жизнь изнутри, сужают ее до затяжки^ до
пилюли, до одного укола,онипревращ ают ее в су­
щ ий ад, где единственная отрада -— доз& и в ко­
нечном счете — смерть. Другие, прежде всего геро­
ин, бьют наотмашь. Удовольствие, доставляемое нар­
котиком, заканчивается быстро, а дальше у человека
остается только одно желание: хоть как-то уменьшить
страданйе.
Нет, смерть далеко не самое страшное, она даже
желанна; когда места инъекций начинают гнойться,
антибиотики не помогают, хирурги'не могут обеспе­
чить наркоз и режут по живому, а боль, которая идет
изнутри, еще ужаснее и ломает все, тело, когда мать
хочет отправить своего ребенка в тюрьму, чтобы там
он избавился от наркомании, когда мать желает смер­
ти собственному ребенку. Вот когда дейстВитель'но
страшно! 1 ' •
Если же каким-то чудом человек избавляется от нар­
котика, он не выздоравливает никогда; он всегда на
крючке; он болен пожизненна, он болен до самой смер­
ти. Наркотик — это смертельная болезнь. Это должен
Знать каждый. ■ ,
 г Чххсть mpemm

Электрод, вживленный в мозг

, В 1952 году Ж-. Олдс, исследуя мозг животного,
открыл «центры.удовольствия». Далее последовало
множество экспериментов, и результаты были ужа­
сающими! Белым лабораторным крысам вживляли в
«центргудовольствия» электрод, который сами кры ­
сы могли возбуждать, нажимая на специальный ры ­
чаг. Несчастные животные умудрялись нажимать на
рычаг более 100, раз в минуту; за сутки число наж а­
тий превыш ало 5000! П ри этом крысы переносили
самые сильные разряды, по сути электрошок! И ног­
да разряды быди настолько сильными, что отбрасы­
вали животных к стенке клетки, но как только крыса
приводила, в себя, она снова бросалась к рычагу, что­
бы получить новый разряд, подобны й преды дущ е­
му... Если у животного возникала потребность в сне,
крысы дремали несколько минут, а потом сразу же
снрва принимались за самостимуляцию. Они предпо­
читали даже обходиться без пищ и, только бы не бро­
сать рычаг. Крысы-матери оставляли свой выводок,
чтобы заниматься раздражением своего «центра УДО­
ВОЛЬСТВИЯ».
Таков наркотик, так ведет себя наркоман. — в
его жизни нет больше ничего и никого: ни его де­
тей,,ни родителей, ни авторитетов. Есть только О Н —
наркотике! Уговорить, объяснить, дать понять, нада­
вить на. жалость — .нельзя. Этот «электрод» сильнее
лнэбого воздействия. Но было бы ошибкою думать,
что можно гудалить, выррзать из мозга соответству­
ющие. «центры», а человек будет жить дальше без нар­
котика. Вргпервых, .это технически невозможно, во-
вторых, наркотиком поражены не отдельные «цент­
ры», а;весь мозг целиком. Когда, говорят о наркотике,
слово «зависимость» не отражает реального положе­
ния дел, это не зависимость — это рабствр, это участь

5 5 0
 гладиатора, где каждый день — это мука и схватка со
смертью.
Почти сто лет тому назад великий русский ученый
А. А. Ухтомский сформулировал главный принцип ра­
боты мозга, принцип доминанты. В чем он заключа­
ется? Когда в мозгу возникает очаг возбуждения, он
автоматически подавляет работу других центров. Бо­
лее того, он постоянно усиливается, растет, а энергию
подавленных им центров забирает на свой счет. Такой
доминантой может стать, например, вера. Достаточ­
но вспомнить жизнеописания христианских мучени­
ков, которые переносили огромные страдания и даже
наслаждались ими, воспринимая их как акт служения.
Такой доминантой у наркомана становится желание
получить наркотик.
Теперь рассмотрим следствия, которые вытекают
из принципа доминанты в нашем случае. Знакомых и
родителей наркомана удивляет его поразительная спо­
собность находить запрятанные деньги и ключи, об­
манывать, входить в доверие и водить вокруг пальца
кого угодно. Но в этом нет ничего странного, когда
наркотик становится доминантой, это не составляет
никакой проблемы.
У наркомана появляется «нюх» на все, что может
так или иначе позволить ему реш ить единственную
задачу — получить заветный яд. Подчеркиваю, един­
В каждом из нас ственную задачу; кроме наркотика, в его жизни боль­
слишком много вин­ ше ничего нет. А удивительная изобретательность,
тов, колес и. кла­
панов,. чтобы мы изощренность ума, которой, кажется, этот человек
могли судить друг раньше не. отличался, продиктована именно прин­
о друге по первому
впечатлению или ципом доминанты: весь, абсолютно весь мозг ра­
по двум-трем при­ ботает на реш ение этой одной-единственной за­
знакам.
А. П. Чехов
дачи — получить «дозу».
 n€>actmr mpemm

Чудодейственная таблетка
Самый прибыльный бизнес — лечение наркоманов.
За этот рынок борются, о чудодейственных способах
лечения вещают с телевизионных экранов, с газетных
полос. Прыткие люди, прикрываясь благими намерени­
ями, вкладывают деньги, чтобы зарабатывать их еще
больше. Мы не научились платить за собственное сча­
стье, а именно этой цели и служит по-настоящему хоро­
шая психотерапия, мы привыкли расплачиваться толь­
ко за свое горе, трудоустраивая и обогащая бизнесме­
нов от медицины.
«Промывка», «чистка крови» — простая и никчем­
ная процедура. Кровь пациента «разбавляют» с помо­
щ ью специальных растворов, а потом .сцеживают.
Яда в организме становится меньше, тело словно бы
вздыхает, на мгновение освобождается от бесконечно­
го наркотического пресса. Эффективный способ сни­
зить дозу — не более того. Заплати за «лечение», а по­
том можешь в два раза меньше платить за дозу нарко- *, 4fr,' >
тика, необходимую для достижения к ай ф а.,
«Операция на центрах удовольствия» — самый эк-
стравагантный способ запутать запутавшегося челове-
ка. Мозг — удивительная система: если какая-то его Л
J л s s Доминанта и за-
часть выходит из строя, ее функцию берет на себя дру- ключается в выде-
ГОЙ учаСТОК. Так, ПОСЛе ИНСуЛЬТа, КОГДа ЧаСТЬ МОЗГОВОЙ лении важного, су-
у ^ щественного для
ткани гибнет, человек вполне может встать на ноги, вое- даНного момента с
становить прежнюю форму. Нет, мозг не регенериро- торможением все­
го, что для данного
вал ту свою часть, которая умерла* но он перестроился, М0Мента индиф-
перепоручил функции утраченного участка другим ферентно, но мог­
ло бы помешать гпа-
СВОИМ, непострадавшим клеткам. >, венствующей ре-
Так и с «операциями на мозге» — участок, отвеча- акции момента,
ю щ ий за удовольствие, доставляемое наркотиком,
разрушается хирургом, но вы ничего не можете сде­
лать с самим мозгом, а он-то хорошо помнит, когда и
отчего он получал подлинное удовольствие. Наркотик

----------5 5 2
нельзя стереть из памяти. Если человек не борется, не
запрещает себе получать удовольствие, он все равно
неизбежно вернется на прежнюю стезю, он вернется к
наркотику, даже если ему удалить и половину мозго­
вой ткани.
Вот почему так важна психотерапия — помощ ь в
борьбе не на смерть, а за жизнь, помощь знающего, ис­
кушенного человека. Таким психотерапевтом может
стать даже другой наркоман, который научился сдер­
живать себя от употребления «сладкой смерти». Вооб­
ще говоря, человек, вопреки устоявшемуся мнению,
обучается лучше всего не когда он учится, а когда обу­
чает. Поэтому, может быть, самый верный способ
сдерживаться от употребления наркотика — это помо­
гать держаться другим. Таковы общества анонимных
наркоманов.

Три правим

Как помочь человеку, попавшему в зависимость от наркотика?

Разъяснить нельзя, верить нельзя, полагаться на сознательность и
здравый смысл нельзя. Что делать?! Родители наркомана впадают в
панику, и эта реакция понятна—всеусилия словно об стенкугорох
Безысходность...
Теперь три вещи, которые следует знать каждому. Во-первых,
наркомания— это не гром среди ясного неба, она следствие внут-
ренних проблем подростка. Сэтими проблемами следует справиться
раньше, прежде чем ваш ребенок найдет «кратчайший» путь их ре­
шения. Для этого нужно обращаться к специалистам.
Во-вторых, если гром уже грянул, действовать нужно немедлен­
но, не закрывать глаза, не пускать на самотек, не ожидать, что он
(она), мол, образумится и все такое. Это болезнь, поэтому лечение
необходимо начать сразу, а главное, сами родители должны знать,
что делать. Наугад эта проблема решена быть не может, потому ра­
ботать со специалистом должен не только сам наркоман, но и преж­
де всего его родители.

12 Ключ к тайнам подсознания

 сЧххстр третья

В-третьих, если ситуация уже зашла в тупик, то думать нужно не

о наркомане, а о его близких. Это жестокая правда. Особую кате­
горию пациентов Клиники неврозов им. И. П. Павлова, где рабо­
тает ваш покорный слуга, составляют родители наркоманов, по­
скольку стресс, который они испытывают, не дай бог пережить
никому.

Наслаждение есть
начало и конец сча­
стливой жизни.
Эпикур
 Глава третья
ИГРОМАНИЯ
v^-JOce мы отчасти люди азартные, только у каждо­
го азарт проявляется по-своему. Один азартно засеива­
ет свои шесть соток, другой азартно смотрит футбол,
третий азартно читает книги, а некоторые азартно иг­
рают в азартные игры. Иногда последнее становится
настоящей проблемой. Будь то подросток, не отходя­
щ ий от игровых автоматов и просаживающий все кар­
манные деньги и не карманные тоже, или взрослый дя­
денька, пропадающий в казино и оставляющий там
суммы, которые любому нормальному человеку носить
с собой страшно, — все это одна и та же беда, имя ко­
торой «игромания».

А счастье было так близко...

Дьявол, как известно, играет на человеческих поро­
ках. И один из самых наших залежалых пороков — это
жажда удачи, надежда на счастье. На самом деле же­
лать тут нечего и надеяться тоже не нужно, только зря
потом расстроитесь. Мне как психотерапевту приходи­
лось лечить и игроманов, и владельцев казино и прочих
подобных заведений. Так вот, странно, но первые ут­
верждают, что выиграть в казино (т. е. у вторых) мож­
но значительно больше, чем об этом говорят вторые.
При этом первые приходили ко мне, что называется,
 (Чкюпъ третья

без штанов, вторые — в очень недешевых штанах (и

лечились последние, конечно, не от игромании). Игрок
в среднем оставляет в соответствующих учреждениях
от 80 до 92% приносимых денег, хотя отправляется ту­
да ровно за обратным — унести оттуда от 80 до 92%
сверх вложенных средств. Что ж, судя только по этому
факту, психологическое состояние игроманов является
болезненным...
Но как же так получается, что одни люди попадают
в зависимость от игры, а другие нет? Тут действует не­
сколько механизмов.
Во-первых, отнош ение к деньгам. Они, конечно,
всем нужны, но в остальном отношение к ним у всех
разное. Если человеку деньги доставались легко, он и
будет к ним относиться с «легкостью». Просадить ты-
сячу-другую в казино — для него не проблема. П ро­
блемы начинаются позже. Во-вторых, прежний опыт.
По Пушкину, «опыт — сын ошибок трудных», но есть
в нашем подсознании и другой опыт —:воспоминание
о счастливых моментах, о том, как нам когда-то п о ­
везло или как могло повезти. Вот этот опыт и порож­
дает настоящую драму: подсознание хранит это пе­
реживание и настойчиво требует повторения вы­
звавшей его приятной ситуации. Тут уж, сколько
шиш ек ни получишь, сколько разочарований ни пере­
живеш ь, сколь ни говори себе: «Все, ничего не полу­
чится! Пора заканчивать!» — внутренний голос будет В своих бедствиях
толкать тебя вновь и вновь на старые, хорошо испы­ люди склонны ви­
нить судьбу, богов
танные грабли. и все прочее, но не
Постарайтесь ответить на такой вопрос. Когда, по самого главного ви­
новника — себя.
вашему представлению, вы будете более мотивированы
Платон
на работу (на какую-то деятельность): в том случае,
если вам будут оплачивать ее регулярно и в установлен­
ном объеме, или же в том случае, если вознаграждение
будет нерегулярным и различным по количеству? Н а­
верное, вы думаете, что если вам регулярно платить
оговоренную изначально сумму, то работник из вас бу­

356
дет хоть куда. Однако данные научных исследований
свидетельствуют об обратном: такой труд вам быстро
наскучит и вы начнете халтурить.
Если же ситуация складывается таким образом, что
вы не знаете, заплатят вам или нет, а также сколько вам
заплатят, если заплатят, то вероятность того, что вы
будете неустанно и качественно трудиться на этом по­
прище, значительно выше. Почему так? Ну бог его зна­
ет, конечно, но, наверное, есть в последнем случае мес­
то надежде: «А вдруг заплатят?.. А вдруг хорошо запла­
тят?..» Когда же известно, что заплатят, известно и то,
сколько заплатят, то надежда просто не нужна, а пото­
му и мотивация на труд слабенькая.
Жертвами такого «нерегулярного подкрепления» и
оказываются игроманы — вот уж действительно нере­
гулярно и в суммах от рубля до миллиона. Психологи­
ческая ловушка: сознание вроде бы сохранено, но созна­
тельностью и не пахнет.

В семье не без больного

Игроманами не рождаются, игроманами становятся.
Появляется в семье человек, который пропадает вечера­
ми, спускает несметное количество денег, слоняется по
квартире как в воду опущенный, что-то отчаянно себе
соображает, а всем известно только одно: ходит он в
казино или в метро к игральным автоматам. Попытки
как-то его вразумить, наставить, что называется, на
путь истинный эффекта не дают. «Да, да», — говорит
он, а потом глядь, и вечером его нету, и «снова за ста­
рое», и долгов как после капитального ремонта. Начи­
наются скандалы, слезы, взаимные обвинения, обиды,
но все без толку.
Однако сетовать на этих «профессиональных игро­
ков» и бесперспективно, и бессмысленно. Важно понять
одну парадоксальную на первый взгляд вещь: несмотря
на всю внешнюю «сохранность» рассматриваемого
 п 6асть третья

персонажа, несмотря на всю его вменяемость, созна­

тельность и т. п., он болен. Да, да, болен! У него, можно
сказать, «психическая инфекция». Откройте любую со­
временную классификацию психических расстройств, и'
вы найдете там такую болезнь — «игроманию», или,
иначе, «патологическую склонность к азартный иг­
рам». А потому такой «пострадавший» нуждается не во
внушениях и назиданиях, а в лечении, в помощи врача-
психотерапевта.
Психологи давно пришли к выводу, что каждый
из нас относится к одному из двух психологических
типов: мы или интерналы, или экстерналы. Что
скрывается за этими мудреными названиями? Экстер­
налы — люди, которые всегда полагаются на случай,
на судьбу, на удачу, на авось, которые рассчитывают не
на себя, а на «стечение обстоятельств», т. е. ждут, а не
делают. Вторые — интерналы — напротив, рассчиты­
вают на себя, они всегда думают о том, что от них зави­
сит, что они могут сделать, чтобы повернуть дело к
лучшему. Й они делают, а не ждут, пока удача сама сва­
лится им на голову.
Специальные исследования показали, что интерна-
лам, как ни странно, «везет» больше, чем экстерналам.
Они меньше страдают от психологических проблем,
они более успешны в жизни, они оптимистичны и тру-
доспособны. В отличие от интерналов экстерналы, на­
оборот, сталкиваются с большим количеством психо- ?§
логических трудностей, неудачи — это их «конек», они Щ
постоянно впадают в пессимистическое настроение и
чаще других кончают жизнь самоубийством.
Игроман — классический случай экстернала. Его
попытки «разработать систему выигрыша» — отнюдь
не работа интернала, это только ее жалкое подобие.
Он «разговаривает» с картами, думает, что игрально­
му автомату известно чувство «справедливости», а по­
тому, раз он «съел» уже столько денег, то должен и
«поделиться». В сущности, игроман ведет себя как ре-
 ЩисВатретья

бенок, он словно бы забыл, что давно живет в мире

взрослых.
Со своей экстернальностью можно справиться, но
нужно знать как. Психотерапия учит не тому, как выиг­
рывать в казино, а тому, как выигрывать в жизни. Раз­
ница, может быть, и незначительная с первого взгляда,
но зато существенная, и более чем.

Знаменитый игрок

Среди «игроманов» встречаются весьма незаурядные лично­

сти. Пожалуй, наиболее известным «заложником лихорадки азар­
та» был Федор Михайлович Достоевский. Окончив Инженерный
институт, т. е. практически в самом начале своей самостоятельной
жизни, будущий великий русский писатель познакомился с миром
игроков, профессиональных шулеров, закладов, денежных ссуд,
векселей и процентов.
Осенью 1843 года он проигрывает за один вечер тысячу руб­
лей (в то время громадные деньги), а в феврале 1844 года— еще
одну тысячу в «невинную» игру домино. В Сибири, по выходе из
каторги, заменившей смертный приговор, он пристрастился к
азартным играм и писал знакомым: «Ух как играли жарко! Сквер­
но, денег нет. Такая чертова игра— это омут. Вижу и сознаю всю
гнусность этой чудовищной страсти, а ведь так и тянет, так и вса­
сывает».
Разумность, осто­ 8сентября 1863 года Федор Михайлович сообщал брату: «Миша, я
рожность челове­ в Висбадене создал систему игры, употребил ее в дело и выиграл
ка выражается не
столько в том, что тотчас же 10 ОООфранков. Наутро изменил этой системе, разгоря­
он никогда не со­ чился и тотчас же проиграл. Вечером возвратился к этой системе
вершает ошибки,
сколько в том, что опять, со всей строгостью, и без труда скоро выиграл 30 ОООфран­
он не допускает ее ков. Скажи: как после этого не увлечься, как не поверить, что сча­
повторения.
стье у меня в руках.»
К.Боуви
Достоевского в этот момент в Париже ждет красавица Суслова,
но он задерживается в Висбадене с мечтою выиграть 100 ОООфран­
ков. Выигрывает 10 400 и решает на следующий же день уехать, но
не выдерживает, остается и проигрывает большую часть суммы.
 г Ч>асть третья

Из остатка он отправляет в Россию 500 франков для своей больной

(первой) жены, но через неделю уже шлет умоляющее письмо к
родным возвратить посланные деньги. Это путешествие послужило
Достоевскомуматериалом для романа «Игрок».
Некоторые игроманы гордятся подобной близостью к писате­
лю, хотя это выглядит, по крайней мере, достаточно странным—
пытаться гордиться близостью в неврозе, пусть даже и с великим
русским писателем. Если бы они могли гордиться аналогичными
творческими способностями... Игромания не делает человека Досто­
евским, равно как и шизофрения не делает его Ван Гогом.

Компьютерное безумие
Компьютеры — это, конечно, хорошо. «Новые воз­
можности», «необходимое знание», «в ногу со време-
нем»... Однако нельзя забывать об одной существенной
детали: компьютеры и все, что с ними связано, — это
бизнес. Не случайно Билл Гейтс— этот бог современно­
го компьютерного мира — стал самым богатым чело­
веком в мире. А бизнес, как известно, преследует одну
цель — заработать, а на чем и за счет чего, его интере­
сует в самую последнюю очередь. К сожалению, в этой , 4 v
«очереди» оказались наши дети, и кое-кто наживается ;
на их здоровье.
Что такое компью теры, уже всем хорош о извест
но, а вот что такое компьютерные игры? Компьютер
ные игры — это специальные компьютерные про
граммы, которые выводят на экран картинку, превра- вжелании выража-
щ ая тем самым этот экран в поле игры. Это своего ” свяе^ гщность че'
рода настольная игра, но впечатляющая и достаточно Б. Спиноза
сложная.
Компьютерные игры условно можно разделить на
три группы: во-первых, традиционные игры в компь­
ютерном исполнении (карты, шахматы, морской бой
и т. п.); во-вторых, «стрелялки», где играющий сража­
ется с виртуальными противниками при помощи само­

360
 №

го разнообразного вооружения; наконец, в-третьих,

«стратегии» — игры, нацеленные на приобретение раз­
нообразных «богатств».
Чему учат эти игры детей? Даже игра в шахматы с
компьютером лишает самого главного — общения,
без которого любая игра становится сущим недоразу­
мением. Если же вести речь о «стрелялках» и виртуаль­
ном «обогащении», то вывод здесь напраш ивается
сам собой: детей учат агрессии и получению «нетрудо­
вых доходов». Чем это чревато, наверное, объяснять
не нужно. Однако последствия здесь не только «обще­
ственно значимые», но и значимые с медицинской
точки зрения.
Зачастую дети, погружаясь в виртуальный мир,
не могут ему сопротивляться. Они еще не имеют
достаточных психологических защит, а потому пре­
вращаются в настоящих невротиков — со страхами,
приступами тревоги, болезненным раздражением,
ночными кошмарами, навязчивыми состояниями
и т. п. В более тяжелых случаях у детей развиваются
даже так называемые компьютерные психозы, т. е. со­
стояния, характеризующиеся галлюцинациями, ощу­
щением заговора, преследования, чудовищ ной опас­
ности.
П ринято думать, а мысль эта внушена соответст­
Мы живем в атмо­
сфере стыда. Мы вующими лицами не без корыстного умысла, что ра­
стыдимся всего, что бота с компьютером развивает пользователя. Конеч­
в нас есть подлин­
ного: стыдимся са­ но, во всяком заблуждении есть доля истины, но, как
мих себя, своих род­ правило, она безнадежно мала. Работа с компью те­
ственников, своих
доходов, своего про­
ром действительно развивает, как, впрочем, и любая
изношения, своих работа.
взглядов, своего
жизненного опы­
Но что может развить в ребенке компьютерная иг­
та точно так же, ра? Она безусловно способствует увеличению скоро­
как мы стыдимся сти реакции, тренирует память, развивает воображе­
своего обнажен­
ного тела. ние ребенка. Но все это происходит в очень узком
Бернард Шоу диапазоне жизни и отнюдь не означает, что ваш ребе­
нок начнет лучше учиться или быстрее усваивать

561
 ('Иметь третья

ш кольный материал. По ряду отягощ аю щ их причин

компью терные игры будут иметь прямо противопо­
ложный эффект.
По сути, весь смысл компьютерной игры сводится к
запоминанию, где и как нужно повернуть «мышь» или
на какую клавишу в какой момент данной конкретной
игры следует нажать. Поэтому очевидно, что утверж­
дение, будто бы подобная практика сильно развивает
вашего ребенка, сильно преувеличено.
К чему же в реальности приводит пристрастие ре­
бенка к игре на компьютере?
Во-первых, речь идет именно о пристрастии, о за­
висимости, причем очень сильной. Подчас ничто не
способно привлечь внимание ребенка, кроме компью­
тера, ничто не может отвлечь его от этого занятия. Ре­
бенок начинает вести себя как настоящ ий наркоман:
он думает только о компьютерных играх, говорит
только о них, таскает деньги, чтобы попасть в компь­
ютерный клуб, тратит на игру не только все свободное
время, но и несвободное тоже (прогуливает школу,
недосыпает и т. д.).
Во-вторых, компью терные игры оказываю т са­
мое неблагоприятное влияние на психику ребенка. Он
становится напряженным, эмоционально неуравно­
веш енным, испытывает чувство тревоги, перемежа­
ющееся подавленностью или озлобленностью. У детей
нарушается сон, зачастую им сняться кош мары, со­
держание которых почерпнуто из компьютерных игр.
Это болезненное общение с компьютером делает ре­
бенка замкнутым, он астенизируется, не может сосре­
доточиться на учебе или другой важной для него дея­
тельности.
В-третьих, все это сказывается и на физическом со­
стоянии ребенка. Он перестает уделять должное вни­
мание спорту и физическим нагрузкам, подрывает свое
здоровье постоянным пребыванием за экраном компь­
ютера (мерцание экрана, излучение и т. п.).
 т

Родителям очень важно осознать, что их ребенок

попал в зависимость от компьютера, по сути дела бо­
лен этой зависимостью. Разъяснить ребенку пагуб­
ность данной привычки практически невозможно,
тактика запрета оказывается малоэффективной, а «би-
тие», как известно, непедагогично, да и к тому же бес­
смысленно. Все это делает необходимым обращение к
специалисту— детскому психиатру или психотерапев­
ту. Лучше, конечно, предупредить возникновение этой
зависимости, нежели потом с ней бороться.
Для этого необходимо, чтобы на домашнем компь­
ютере просто не появлялись игровые программы. С са­
мого начала ребенка нужно ориентировать таким обра­
зом, чтобы компьютер воспринимался его сознанием
как способ учебы или ф орма работы, но вовсе не как
развлечение. Зачастую родители просто не желают тра­
тить время, чтобы учить ребенка работе на компьюте­
ре, а потому они полагаются на то, что он обучится
этому сам.
Игра, конечно, быстро научит малыша пользовать­
ся компьютером и стучать по клавишам, но издержки
этого «самообучения» слишком серьезны. Детская пси­
хика еще не сформирована, она находится в развитии и
весьма податлива, тем более на искушения. Именно по­
этому она нуждается в бережном и тщательно выве­
ренном к себе отношении, иначе жди беды.
Люди всегда сва­
ливают вину на си­
лу обстоятельств. Я
не верю в сипу об­ «Утопленники Интернета»
стоятельств. В этом
мире добивается Наконец — Интернет. Сколько о нем сказано вся­
успеха только тот,
кто ищет нужных ких самых замечательных вещей! Он, видите ли, и об­
ему условий и, если щ ая база данных всего человечества, и лучшая биб­
не находит, создает
их сам. лиотека, и способ общ ения, и бог еще знает что! На
^ е р н а рд Шо] деле же это свалка, с одной стороны, и способ довести
и без того нездорового современного человека до со­
стояния полного и безоговорочного сумасшествия —
с другой.

363
 Г1(ххсть третья

Не секрет, что для многих людей значительную про­

блему представляет сам процесс общения, многие ис­
пытывают трудности в поиске друзей или просто собе­
седников. Общаться, поддерживать беседу — это ис­
кусство, кроме того, это еще и своего рода борьба: ча­
сто наши собеседники пытаются продемонстрировать
в разговоре собственное превосходство, эрудицию,
способность ставить окружающих в тупик. Многие
оказывались в ситуации, когда в беседе их пытались
выставить дураками, опозорить и т. п. К сожалению,
инстинкт самосохранения группы, т. е. иерархический
инстинкт, предполагает конкуренцию и борьбу за власть.
А поскольку у человека этот инстинкт, как правило, ги­
пертрофирован, то и ведется эта борьба часто против
правил.
Интернет же предлагает удивительные возмож­
ности для человека, желающего вступить в общ е­
ние с другими людьми, но испытывающего на
этом пути существенные затруднения. Интернет —
это поле для безграничного анонимного общения.
Имени твоего никто не знает, где ты живешь, как вы- . *>
глядишь — тоже никому не известно, Всегда, как ка- j ; ч»ч.*‘*5$
М IS*, ’$ .j ^
ж е т с я , м о ж н о и з э т о й и г р ы в ы й т и , м о ж н о п о н а б л ю - v~*
; »*■' *
д ать со сто р о н ы .
Короче говоря, если у тебя есть проблемы с общ е­
нием, то милости просим — Интернет избавит тебя от
всех трудностей. Если у тебя лицо краснеет, когда ты с ^
незнакомым человеком разговариваешь, здесь этого Человек есть суще-
^ ство, ко всему при-
н и к то не зам ети т, если у тебя во в р ем я р азго во р а руки выкающее, и, я ду-
ТрЯСуТСЯ И Л И З а и к а н и е н а ч и н а е т с я , Т О Э Т О о б щ е н и ю П О маю, это самое луч-
тт ^ г, шее определение
И н терн ету н и каки м образом не м еш ает. Б ояться и чел 0века.
с т е с н я т ь с я н и ч е г о н е н у ж н о , в с е о ч е н ь п р о с т о И « д е - ф. м . Достоевский
м ократично».
Наконец, поскольку своего визави ты тоже не ви-
дишь и не знаешь, то его можно придумать, причем та­
ким, каким тебе хочется. Что этот человек совсем не со­
ответствует твоим ожиданиям, ты, может быть, никог­

-------3 6 4
да и не узнаешь, и не разочаруешься. Правда, если по­
смотреть ей в лицо, состоит в том, что общение это
все-таки липовое, а визави — выдумка на 99%. Но об
этом ведь можно и не думать.
Главное же в Интернет-общении то, что оно ни к
чему тебя не обязывает — поговорили и разошлись.
Проявлять дружеских чувств здесь не нужно, помощь
оказывать товарищу по Интернету тоже несподручно,
терпеть чью-то слабость или противостоять чьей-то
силе также нет необходимости. В общем идеальное ме­
сто! Идеальное!
Вот люди и пропадают в Интернете, тонут в нем са­
мым натуральным образом. Общаются, дружат с от­
сутствующими в действительности персонажами, как
шизофреники, ей-богу! Впрочем, проблема значитель­
но глубже, чем может показаться. Ведь к чему все это
приводит? Живет человек средь идеальных друзей и со­
беседников, которых сам себе и придумал на 99% таки­
ми, какими хочет их видеть, а потом, общаясь с нор­
мальными, живыми людьми, видит, насколько они —
живые — плохи и не подходят для общения. Не такие
они хорошие собеседники, как хочется, а такие, какие
есть! И начинает такой «утопленник Интернета» и з­
бегать настоящего общения, все более и более п о­
гружаясь в мир иллюзии.
Кроме того, если бы у него не было возможности
общаться с «Интернет-другом», то пришлось бы над
собой работать, ведь общение — это не столько спо­
соб поговорить, сколько возможность научиться гово­
рить, возможность измениться самому, какие-то свои
качества человеческие улучшить, т. е., по большому
счету, человеком стать. Без настоящего, фактического
общения нет и не может быть человека.
Только в живом общении мы обретаем собственное,
человеческое лицо, научаемся контролировать свои
эмоции и поведение, развиваем и совершенствуем свою
личность. Но это недоступно человеку, погруженному
 г Чххат> третш

в мертвые воды Интернета, где все искусственно, а по­

тому и сам он становится искусственным, ненастоящим.
Поколение Интернета— поколение киборгов, людей,
лишенных способности сочувствовать, сопереживать и
быть сильными. Впрочем, объяснять это «утонувшему в
Интернете» бессмысленно. Ему удобнее общаться с себе
подобными, чем с живыми пока еще людьми.

Это явление встре­

чи с «ты» именно и
есть место, в кото­
ром впервые в под­
линном смысле воз­
никает само «я».
С. Л. Франк
 Глава четвертая
ЗАВИСИМОСТЬ ОТ ЛЮБВИ
это ни прискорбно, но любовные чувства,
равно как и прочие описанные здесь «забавы», могут
быть болезненными, приобретая характер невроти­
ческой зависимости. Впрочем, все здесь не однознач­
но, однако в каких-то случаях о любви действительно
нужно говорить как о болезни, а в каких-то — как о
высшем благе. Если это все-таки болезнь, то какова ее
природа?

Любовное помешательство
Что перед нами — болезнь или здоровье, опреде­
лить достаточно просто. Во-первых, нужно понять, на­
сколько «больной» адекватен. Во-вторых, насколько
ему хорошо, а если и хорошо, то не скрывается ли за
этим «хорошо» какого-то подвоха. Если использовать
представленные критерии, то влюбленный безусловно
болен.
Как это обычно и бывает, всякая болезнь есть ре­
зультат страдания нормальной, естественной функ­
ции организма или мозга. Какая же функция страдает,
когда мы «заболеваем» любовью? Эта функция —
один из базовых механизмов работы нашего мозга,
 сгйастр третья

механизм, откры ты й российским учены м А. А. Ух­

томским и названный им «принципом доминанты».
Принцип доминанты, как мы уже говорили, — это
механизм работы мозга, благодаря которому в нем
господствует единственный очаг возбуждения. Все про­
чие возбуждения, которых, понятное дело, тьма-тьму­
щая, не только не принимаются в расчет, не только не
рассматриваются и не реализуются, но, напротив, тор­
мозятся и переориентируются, можно сказать, сдаются
в плен господствующего возбуждения, переходят в его
полновластное и безграничное пользование.
Передавая свое возбуждение господствующему
центру (в нашем случае доминанте любви), они, эти
прочие центры, ускоряют его работу, поторапливают
и усиливают его. Головной мозг — это целая вселен­
ная, но порядок в ней поразительный! Бесчисленные
возбуждения благодаря способности мозга к о б ­
разованию доминанты сводятся, концентрируют­
ся, оптимизируются и направляются на служение
единой цели, для достижения одного результата.
Замечательно, любо-дорого смотреть! Однако чело-
век обладает удивительнои способностью использо- у* ,
вать себе же во вред то, что, казалось бы, создано при- >
род ой ему в помощь! Доминанта — это как раз тот
случай...
Что происходит с влюбившимся? Была у него до
этого фатального момента (когда любовь нечаянно на­
грянула) жизнь, но вот — бац! — и привет, нет ее боль-
ше, с молотка пошла. Страсть пожирает влюбленного лени*— спраши-
словно паразит. О чем бы влюбленный человек ни ду- “ *е®ея^ивке0ет“рд“д
мал, мысли, роящиеся в больной голове, подверженные сбился,
неведомой силе любовного тяготения, неизбежно фини- в. Шекспир
шируют на объекте влюбленности.
Все прежние увлечения, занятия и интересы, включая
друзей и врагов, пропадают, словно бы их и не было
вовсе! Все время посвящено ему— объекту любви. И на
работе — мука, и с друзьями — скука, и отдых — не

------- 5 6 8
 Щ(авачетвертая
отдых. Внимание не сосредоточить, ничего не получа­
ется, все из рук валится, а перед глазами (галлюциноз
своего рода) стоит Он (Она). И каждый телефонный
звонок звучит словно глас Господа на горе Синайской,
и сердце так от этого звонка бьется, что того и гляди
выпрыгнет из груди. И сна нет, только думы, только
мысли — мысли тяжкие, мысли нежные. Только разго­
воры беспрестанные все внутри головы (бред своего
рода), непрекращающиеся разговоры с объектом люб­
ви, разговоры, беседы, споры, уверения, клятвы, при­
знания, откровения — внутри головы.
И деньги дам больного этой болезнью — не деньги, и
время — не деньги, препятствие — не препятствие, рас­
стояние — не расстояние. А силы-то, силы столько, что
горы можно своротить, звезду с неба достать, достать и
не обжечься, потому что не чувствует он — влюблен­
ный — ничего, кроме жгучей своей страсти. Ух! Это,
друзья мои, играется с влюбленным (влюбленной) как
кошка с мышкой, доминанта...
Как же это сумасшествие может закончиться? Все
мы уповаем на здравый смысл, но сами эти надежды —
первый признак его отсутствия. Всякая доминанта, и
любовная в том числе, может сойти со сцены на­
шей психической жизни, только если потребность,
в ней заложенная, удовлетворится. Или же, второй
вариант, если произойдет какое-нибудь чрезвычайное
событие, способное оттеснить эту доминанту на вто-
I рой план. Что ж, и то и другое возможно, а финал все-
Любовь, как огонь, гда печален.
— без пищи гаснет.
м ю Лермонтов Рассмотрим первый вариант. Оказывается, когда
объект нашей страсти отвечает нам взаимностью, же­
лание любить его и дальше начинает внезапно таять.
Месяц, ну, полгода — и нет его вовсе! Добившись же­
лаемого, мы перестаем в нем нуждаться. Стоило ли
так усердствовать? Рассмотрим теперь второй воз­
можный конец любовной доминанты. Допустим, объ­
ект нашей любви проявляет себя каким-то образом,

369
 rLCacmv третья

который совершенно не совместим с его образом в на­

шем внутреннем пространстве. Мы неизбежно испы­
тываем чувство тяжелейшего разочарования, кажется,
почва уходит из-под ног, а с ней и то, что звалось преж­
де любовью. Печально...
Всякие отношения, замешанные на страсти, п о­
добны бенгальскому огню: светят ярко, но не греют
и быстро выгорают. Это большое заблуждение — ду­
мать, что такая любовь может длиться вечность, что на
таком фундаменте возможно семейное счастье. Впро­
чем, влюбленному, больному с любовной лихорадкой,
это не объяснишь, доминанта не позволит.
Однако же за любую ошибку приходится платить:
слезы, разочарование, ненависть, одиночество — вот
наша плата. Мы выходим из этой инфекции под назва­
нием «любовь» истощенными, обессиленными, полны­
ми тоски и пессимизма. Не случайно многие, не спра­
вившись с этой ношей, пытаются свести счеты с ж из­
нью. Глупо и бессмысленно, но что поделаешь? Доми­
нанта...

Взгляд е зеркало

Великий русский ученый И. М. Сеченов, анализируя мужскую

любовь, пришел к выводу, что мужчина любит в женщине свое на­
слаждение. Потом, в самом начале ушедшего века, О. Вейнингер
постулировал: мужчина проецирует на женщину лучшие свои ка-
чества и любит в женщине свои собственные достоинства. Нако­
нец, 3. Фрейд вывел формулу: мужчина любит в женщине свою мать,
а женщина любит в мужчине своего отца. В конечном итоге полу­
чилась крайне запутанная ситуация... Вообще кто-то кого-то лю­
бит или нет?
Оказывается, что никто никого по-настоящему не любит, а
любят все только свои собственные фантазии. Каждому, кто хоть
раз испытывал чувство любви, хорошо известно, как старательно
рисует наша фантазия образ любимого человека: его недостатки
 &ра0а четвертая

нами игнорируются, его достоинства, напротив, возводятся на

пьедестал и обожествляются. При достаточном старании получа­
ется настоящий голливудский персонаж—любо-дорого смотреть!
Главное, что называется, не приглядываться, а то мираж рассеет­
ся, и привет...

Заложники страсти и прочих комплексов

Итак, состояние «жгучей любовной страсти» по
природе своей болезненно, но когда она становится
зависимостью? В том случае, если объект оказывается
недоступен, если он отвергает, бросает, изменяет и т. п.
Обоюдоострая страсть, если она и встречается, то
длится недолго и в зависимость, как правило, перерас­
ти не успевает.
Только безответная или отчасти безответная лю­
бовь способна поставить все с ног на голову, пре­
вратив человека в свое подобие, в собственную тень,
выеденную изнутри любовным томлением. Как та­
кое становится возможным? Ответ на этот вопрос скрыт
в наших мечтах и надеждах на большое и светлое чув­
ство взаимопроникаю щ ей любви с человеком, кото­
рый по самой природе своей на такие отнош ения не
способен.
Мечта каждой женщины, хотя зачастую эта фанта­
зия и камуфлируется прекрасной представительницей
Считается, что вся­
кий влюбленный
прекрасного пола, незамысловата — это «рыцарь на бе­
безумен. Но можно лом коне». Мечта каждого мужчины, не пугайтесь, —
ли представить се­
бе безумца, кото­
«женщина-вамп», хотя и не многие, мужчины в этом
рый влюблен? Ни в признаются. Несмотря на то что и те и другие успеш­
коей мере. но скрывают свои подлинные мечтания, искушенный
Ролан Барт
взгляд они обмануть не в силах.
Конечно, женщине очень хочется, чтобы мужчина,
которому она фактически перепоручает свою жизнь,
был надежным и сильным, чтобы он мог брать на
себя ответственность за реш ения и за нее — свою

371
 ^Чххсть третья

избранницу, давал ей ощущение защищенности и т. д.

Иными словами, он должен быть «каменной стеной» —
этого ждет женщина от мужчины.
Когда же мужчина не отвечает этим ожиданиям
женщины, на нее сначала нападает раздражение, по­
том тоска, а потом раздражение в квадрате. Она от­
чаивается, злится, требует от мужчины быть мужествен­
ным: «Ну будь же ты мужиком, в конце-то концов!»
Но, как это ни парадоксально, эф фект оказывает­
ся прямо противоположным! В момент, когда ж ен­
щ ина предъявляет мужчине все эти требования, она
выходит из себя, она мечет молнии, она подобна фу­
рии, т. е. фактически становится желанной для мужчи­
ны «женщиной-вамп». А именно это и «заводит» со­
временного среднестатистического мужчину, именно
этого он и ждет, именно это поведение своей избран­
ницы он подсознательно и провоцирует.
Что же это за странность такая с нашими мужчина­
ми? Казалось бы, мужчина должен желать женщину,
которая его любит, любит беззаветно, ценит, дорожит,
смотрит ему в рот и ни о чем больше не думает. Так бы
оно, вероятно, и было, если бы не плачевные результа­
ты женской эмансипации.
Такие женщины сейчас, как видно, совсем не в м о­
де, ж енщ иной-мечтой стала амазонка. Чуть больше
века назад женщ ины начали целеустремленно отвое­ На свете немало
вывать себе мужские права, и ста лет им хватило... Те­ людей, которые и
рады бы полюбить,
перь ж енщ ины занимают все, без исключения, «ру­ да никак не могут;
ководящие посты». Почему-то принято думать, что они ищут пораже­
ния, но всегда одер­
«руководящий пост» — это должности президента живают победу и,
или директора, а ведь на самом деле это далеко не так. если дозволено так
выразиться, при­
Подлинно руководящим постом является роль «вос­ нуждены жить на
питателя», «учителя», «врача», «судьи» — ведь именно свободе.
они принимают все жизненно важные для каждого из Жан де Лабрюйер

нас решения.
Именно эти люди обладают подлинной властью,
именно эти должности, как правило, и занимают жен­

572
щины. Вот и получается, что наши мальчики с младен­
чества оказываются под пятой «слабого пола»: мамы,
бабушки, воспитательницы, учительницы, врачи, заве­
дующие «детской комнатой милиции». Оказываясь под
этой пятой, они привыкают к ней и жаждут ее. Жаждут
и провоцируют женщин на проявление «доминант­
ных» качеств, и если угадывают их, то влюбляются
патологически, т. е. с тяжелой и хронической зави­
симостью.
Глупее этой ситуации, конечно, трудно себе пред­
ставить: женщ ина нуждается в сильном мужчине и,
подобно громовержцу, требует от своего избранника
указанных качеств. Мужчина же, с детства привы к­
ш ий к женскому тоталитаризму, только того и ждет,
чтобы любимая женщ ина на него «наехала». Причем
чем больше на него «наезжают», тем больше он вос­
хищается той силой и мощью, с которой этот «наезд»
осуществляется. Кроме того, учтем, что истинные
причины такого поведения женщ ины, как правило,
для мужчины покры ты завесой тайны. Ж енщ ины —
существа по природе своей скрытные, это свое требо­
вание, обращенное к мужчине, они обычно всячески
камуфлируют.
М ужчина же по природе своей существо нелюбо­
пытное, а потому все эти бесчисленные женские под­
тексты так и остаются им не прочитанными. Мужчи­
на интерпретирует такое женское поведение не как
разочарование в его мужественности, а безотноси­
тельно, т. е. как проявление ее «природной силы», ее
«характера», ее «личности». Интерпретирует и восхи­
щ ается.
В результате получается разговор слепого с глухоне­
мым, а поведение женщины, требующей от мужчины
мужественности, роковым. Она сама роет себе могилу,
поскольку подобная тактика может вызвать только об­
ратный эффект: вместо «рыцаря на белом коне» она
получит «слабака» и «нюню».
 (Уметь третья

Вот и возникает этот трагический вопрос: «Почему

я всегда влюбляюсь не в того?» «Любовь, — говорят в
народе, — зла...» Продолжать не буду, поскольку все
это, знаете ли, смотря с какой стороны посмотреть.
Хотя действительно любовь человеческая выкидывает
коленца: возникает там, где, казалось бы, и не должна
была возникнуть. При этом она никак не появляется
там, где ей сам бог велит! Впрочем, что чувству слово
«должна»?..
Факт остается фактом: женщины если и влюбляют­
ся, то влюбляются в «рокового мужчину». «Я все умом
понимаю! Понимаю, что он не для меня, понимаю, что
ненадолго это! Я все понимаю, доктор, я сделать с со­
бой ничего не могу!» — реплика на приеме у психотера­
певта частая и, кажется, обрекающая его труд по укреп­
лению психического здоровья пациентки на полное за­
ведомое фиаско.
Отчего влюбляется женщ ина в «рокового мужчи­
ну»? Ответ достаточно прост: он ощущается ею, зача­
стую неосознанно, как эманация мужественности, как
само спустившееся с небес мужское начало. «Мужчина-
положительный», напротив, воспринимается ею не как
мужчина, а как «человек» или, того хуже, «баба», ску­
лящая, нудящая и т. п.
Так что если женщина чувствует себя зависи­
мой от любви, то можно безо всяких дополнитель­
ных расследований заключить: она сознательно,
полусознательно или бессознательно воспринима- мыслы и чувства
ет его как саму Мужественность. Благодаря чему? ’“ ““ото^^оша!
Как это ни странно, благодаря тому, что он ей отка- если они не укреп-
зывает... мют ег0
шего для ***
выполнения
Кто-то удивительно ТОЧНО сравнил любовь С К Л И Н - долга в будничной
ком — один тянет за острие, другой за рукоять, одно- жизни'
Г. Бичер
му он упирается в грудь, другому — вонзается в серд- тт- жг
це. Потом перемена мест, и все начинается сызнова. *
Так именно получается, когда любишь не человека, а
его идеализированный образ — какого-нибудь «ры­

'3 7 4
 Зрава чтВертаз

царя» или «мачо», какую-нибудь «вамп» или «святую

деву Марию». Всякое несоответствие любимого «за­
данным параметрам» приводит к страданиям, при­
чем эти страдания обоюдны. Любовь может быть не­
разделенной, но страдают от нее всегда оба.

Любовь всегда сле­

па к недостаткам и
стремится к радо­
стям.
Уильям Блейк
 tTC acm » чет верт ая

НЕВРОЗ
ОРГАНИЗМА

Сначала обратимся к пресловутой статисти­

ке, которая сообщает следующее: от 34 до 57%
посетителей поликлиник нуждаются не в тера­
певтическом, а психотерапевтическом лечении.
То есть практически каждый второй человек,
приходящий на прием к участковому врачу,
обращается не по адресу (если, конечно, в этой
поликлинике по счастливой случайности не
оказалось психотерапевта). Странное дело! Как
можно перепутать? Зачем идти к терапевту,
когда у тебя «с головой не в порядке»?
Оказывается, можно, да и еще как можно!
Дело в том, что психологические проблемы
вовсе не обязательно проявляются «психологи­
ческими проблемами», они могут предстать в
образе любого другого телесного недуга: сер­
дечного, желудочного, легочного и какого
угодно еще, — а могут и привести к соответ­
ствующим недугам.
 Глава первая
ПСИХОСОМАТИЧЕСКИЕ
ЗАБОЛЕВАНИЯ
С ^ С к о т о р ы е люди, проявляя поразительную силу
воли, способны сдерживать все свои эмоции. Кажется,
что на таких героев нужно равняться, однако не торо­
питесь. Вопрос вот в чем: сдерживать свои эмоции —
это то же самое, что не испытывать эмоций? Вероят­
но, нет.
Сдерживать — это сдерживать. Тут-то, как гово­
рится, собака и порылась. Сдержать можно только
внешние, психологические проявления эмоции, но
телесные, а они всегда есть, сдержать невозможно,
это не в нашей власти. Наступает черед закона сооб­
щающихся сосудов: вы подавили свои психологические
реакции, а реакции организма в результате только уси­
лились. Оружие, которое было направлено вовне, ока­
Надежда и желание
взаимно подстрека­ залось направленным вовнутрь.
ют друг друга, так Красиво звучит: «Умейте властвовать собой!» Все мы
что когда одно хо­
лодеет, то и другое горазды давать «умные советы», а вот что из этого вый­
стынет, и когда одно дет, нас уже вроде бы и не касается. Жаль, лучше бы ка­
загорается, то заки­
пает другое. салось, в следующий раз поостереглись бы! За «власть»
Ф. Петрарка над своими эмоциями властителю придется расплатить­
ся собственным здоровьем: желудочная язва, гастрит,
гипертония, нейродермит, астма и прочие мерзости ему
обеспечены. Психологическая природа этих болезней
ни у кого сомнений не вызывает, поэтому их и называ­
ют «психосоматическими».

377
 г Чмсть чвтВертаа

Гипертоническая болезнь,
или последствия гнева
Одним из самых неприятных психосоматических
заболеваний является гипертоническая болезнь, кото­
рая в конечном итоге может привести к инф аркту
или инсульту. В целом в подъеме артериального дав­
ления нет ничего страш ного. В худшем случае у че­
ловека с повыш енным артериальным давлением воз­
никнет слабость, головокружение, мушки перед гла­
зами и т. п.
Артериальная гипертензия — это, по большому
счету, просто повышение давления крови, т. е.
кровь сильнее выбрасывается сердцем и с боль­
шим усердием давит на стенки сосудов. Само по
себе это не опасно, сосуды могут выдержать большое
напряжение, поскольку стенки у них эластичные как
резина. Но со временем, если это давление не снижать,
упругость сосудистой стенки уменьшится и она станет
ломкой, как старая резина, которая, сами знаете, трес- j’I ? ',; Дж
кается. В местах таких трещ ин очень хорошо закреп- *;
ляется жир (холестерин), начинают расти холестери­
новые бляшки, что приводит к атеросклерозу: просвет
сосудов сужается, а потому питание соответствующих
органов ухудшается.
Атеросклерозом поражаются и сосуды сердца, кото- ^^сдям и^
рое, как и любой другой орган в теле, кровоснабжается ловека самым ра­
йсудам и. В результате сердце получает меньше пита- ^гаданиГГаа-
ния, а это не что иное, как ишемическая болезнь сердца, рология — самым
что проявляется
r
специфическими
* 1
болями в области безУмным> сУеве_
рие и деспотизм —
сердца, возникающими при физических нагрузках, К О Г - самым несчастным.
да сердцу особенно требуется питание.
Совершенно аналогичная ситуация складывается и с
сосудами, кровоснабжающими головной мозг, — раз­
вивается атеросклероз сосудов головного мозга, что
приводит к нарушениям памяти, слабости, головокру­

-------3 7 8
жениям, снижению слуха и прочим «мозговым» непри­
ятностям.
В какой-то момент такая холестериновая (атеро­
склеротическая) бляшка может под действием повы­
шенного артериального давления и вовсе оторваться.
В этом случае возможно два варианта развития собы­
тий. В первом варианте в месте отрыва бляшки сосуд
лопается и кровь через образовавшуюся в сосуде дыр­
ку, вытекает в окружающие ткани, поражая их (чаще
всего это случается в мозгу, а состояние это называет­
ся «геморрагическим инсультом»).
Или же, во втором варианте, оторвавшаяся бляшка
спускается ниже по руслу сосуда, поскольку же сосуды
имеют свойства постепенно сужаться, то в какой-то мо­
мент она полностью закроет просвет своего сосуда. Пи­
тание и кислород перестанут поступать по этому сосуду
к соответствующим тканям организма, что приведет
или к инфаркту, или ко второй форме инсульта — к
«ишемическому инсульту».
Что ж, болезнь как болезнь — гипертония, атеро­
склероз и трагические их последствия. Почему же мы
говорим о них в этой книге? А потому, что первопри­
чиной развития гипертонической болезни является
психологический стресс, причем не тот, который
человек испытывает в случае каких-нибудь экстрен­
ных жизненных потрясений, а хронический, воз­
никающий вследствие его собственных психологи­
ческих особенностей.
Если у нас по тем или иным обстоятельствам воз­
никают отрицательные эм оции, они должны найти
для себя выход. Н апример, если вы раздражаетесь,
то это может проявиться конфликтом, бранью, руга­
нью, даже дракой с обидчиком. Однако если вы че­
ловек приличный, то ваше сознание не позволит вам
проявить свой гнев подобным образом. Но как-то
же гнев должен найти для себя выход, вот и нахо­
дит...
 ггйасть четвертая

Гнев — это «нападение», так что, кроме собствен­

но эмоциональных реакций, он сопровождается спе­
цифическим состоянием тела: нарастает мышечное
напряжение, учащается сердцебиение, повышается
артериальное давление. Все эти телесные проявления
необходимы для осуществления вашего гнева, однако
же если вы подавляете возможные «неприличные» реак­
ции, то ваше телесное состояние оказывается фактиче­
ски единственным способом разрядки.
На уровне подсознания происходит переключение
с психологической части эмоции на телесную ее часть.
То есть вся сила вашего раздражения переходит внутрь,
в организм, а сознание, вполне вероятно, не заметит
не только этого переключения, но даже и того, что
вы испытали гнев. Не случайно специальными ис­
следованиями было показано, что люди, страдающие
гипертонией, внешне, как правило, очень обходи­
тельные и милые, но на самом деле они испытыва­
ют зачастую сильнейшие чувства гнева и раздраже­
ния чего, впрочем, не только не проявляют, но часто и
не осознают.
Для доказательства этого феномена Ю. М. Репин
и В. Г. Старцев провели очень интересный, хотя и не
самый гуманный эксперимент на обезьянах в знаме­
нитом Сухумском обезьяннике. У обезьян, хотя они
ближайш ие наш и родственники, человеческого со­
знания нет, не знают они и человеческих правил при­
личия, поэтому если у них возникает гнев, то они его Осознание своей оо~
и проявляю т соответствующ им образом — нападая лезни и готовность
на обидчика. лечиться есть уже
начало излечения.
Эти же два исследователя сделали так, чтобы обезья­ М. Сервантес
ны подвергались разнообразным раздражающим воз­ %
действиям, но не могли проявить свои эмоции — для
этого их просто связывали. То есть с помощью такого
нехитрого способа обезьян временно сделали людьми,
которые раздражение испытывают, но проявлять его
не проявляют — сдерживают себя. Что же случилось с

~ 380
 этими несчастными мартышками? Уже через несколько
недель после подобной экзекуции у всех подопытных
животных развилась гипертония, а также нарушился
жировой обмен, что выразилось в развитии атероскле­
роза и ожирения.
Почему у обезьянок развились атеросклероз и ожи­
рение — тоже понятно, ведь жир — это запасы энер­
гии. Вследствие хронического стресса обменные про­
цессы усиливаются, а поскольку проявить свой гнев
обезьянки не могли, то возросшие объемы жира не
утилизировались, а накапливались. Ж ивотные, под­
вергавшиеся во время описанного эксперимента стрес­
су, естественным образом испытывали целый спектр
негативных эмоциональных реакций (прежде всего
гнева), но не имели возможности эти состояния выра­
зить, таким образом они оказывались в положении
человека, вынужденного постоянно контролировать
свои эмоциональные реакции. Как и у человека в такой
ситуации, у них стала развиваться гипертония, а за ней
и атеросклероз.
В другом эксперименте самку гиббона отделили от ее
самЧа и поместили в соседнюю клетку с другим поло-
возрелым самцом этого вида. Догадываетесь, чем дело
з д к Н И Н ш кончилось? Да, именно так: у самца, разлученного с по­
дати* П 0 Д ° М № ДРУгой>наблюдавшего за тем, как она теперь совокуп­
ен самой неисто- ляется с другим самцом, быстро развилась гипертония...
Гнев>который не находил для себя выхода в виде соот-
манчивой и самой ветствующих агрессивных действий, нашел его, углу-
Лившись в организм несчастного гиббона,
ходите* заверять Что Ж, МОЖНО думать, ЧТО ТЫ не страдаешь ОТ нев­
друг друга, ЧТО они р 03а но в этом случае придется пострадать твоему
о стан утся в это м г / г « г »“ • /
возбужденном, не- организму. Если же ты понимаеш ь, что в этом мире
нормальном и из- в с е с в я з а н 0 и т е л о т в о е н е ж и в е т О Т Д е Л Ь Н О О Т П С И Х И -
м аты ваю щ ем со-
стоян и и д о тех п ор, ческого аппарата, то, верно, позаботишься о том, что-
пока смерть не раз- бы избавить себя от невротических состояний. Клини-
лучит их. х
Бернард Шоу ческии опыт свидетельствует , со всей очевидностью:
одними таблетками (гипотензивными средствами)
 г Чххстt> четвертая

победить гипертонию нельзя, придется еще и с психоте­

рапевтом позаниматься, и лучше раньше, чем позже,
пока телесная болезнь не зажила своей собственной
жизнью, приближая нас к финалу нашей.

Не нужно себя насиловать!

- Человек, по сути, оказался между молотом и наковальней: не

раздражаться он не умеет, а раздражаться нельзя. Если же подав­
лять раздражение, то придется мириться с гипертонией, атероскле­
розом, ожирением, ишемической болезнью сердца, инфарктом, ин­
сультом. Что же делать?..
Правило, причем раз и навсегда: насиловать себя нельзя,
это вредно для здоровья. Если что-то надо сделать, это надо сде­
лать, но насиловать себя— это чистой воды безрассудство! Необ­
ходимо прежде всего разобраться, а почему это надо сделать и
кому это надо.
Вот, наприме, нам не следует раздражаться на родственников.
Почему? Потому что это приведет к ряду неблагоприятных по­
следствий: они, во-первых, расстроятся, во-вторых, сами будут *.. ... V-%-
раздражены, в-третьих, нас не услышат (хотя мы и будем кричать у /
в своем раздражении), в-четвертых, воз ни на йоту не сдвинется с
мргтя
места- . А!’а
Следовательно, нам действительно не нужно раздражаться, не Страх во всех ви-
* т, дах является, без-
нужно, потому что бессмысленно. Иными словами, нам от нашего уоювно>
раздражения никакого проку, более того—сплошные убытки! По- фактором, подры-
этому не раздражаться— это именно нам нужно, нам, а не кому- совр^мГнног°о0че-
нибудь, мы в этом сами и заинтересованы. ловека, вызывающим
тж
Итак, если мы поняли, что нам что-то нужно, то очевидно, что у' ртериальное
него повышенное
дав.
речь должна идти уже не о каком-то там подавлении и сдерживании ление, сморщива-
собственных эмоций, а о сознательной, осмысленной выработке но- инфареты’и другие
вых форм поведения, новых привычек вести себя в прежних, раз- столь же прекрас-
дражавших нас до сих пор обстоятельствах. ные пеРеживания-
Привычка—вещь особенная. Если я привык раздражаться в д г^онр^ Лор‘нц
ответ на какие-нибудь действия или поступки своих близких, то
я буду раздражаться в этих ситуациях автоматически. Но в этом

-------3 8 2
 Щ1аЗапбрВаа

случае я уже абсолютно себе не принадлежу, а это, согласитесь,

весьма неприятно! Таким образом, выясняется, что насиловать
себя у меня нет никаких оснований, нужно просто увидеть, что
мое раздражение— бессмысленно, с одной стороны, и вредно для
меня самого,—с другой.
Что ж, теперь нам известно все, что нужно знать прежде, неже­
ли мы решим изменить свое поведения в ситуациях, традиционно
вызывающих у нас раздражение. Во-первых, мы знаем, что раздра­
жаемся мы по привычке, а потому раздражаемся не мы сами, а,
строго говоря, наша привычка. Во-вторых, понятно, что раздраже­
ние—дело затратное, бессмысленное (т. е. неэффективное), непри­
ятное и, главное, влечет за собой последствия, которые нам не нуж­
ны ни под каким соусом.
И вот теперь, увлеченные этими знаниями, мы сталкиваемся с
ситуацией, которая обычно вызывает у нас раздражение. Напри­
мер, автобус сначала не приходит, потом приходит, но перепол­
ненным, а потому войти в него нет никакой возможности. Другой
пример: дети наши не сделали уроки вовремя, разбросали свои
вещи и выступили, ко всему прочему, с каким-то очередным ульти­
матумом. Третий пример: на работе дел невпроворот, а наши до­
рогие сотрудники решили выйти на восьмичасовой перекур (не­
смотря на все законы, принятые на этот счет Государственной
Думой). Так что, будем раздражаться? Это ведь так естественно,
так привычно!
Нет, теперь мы повременим с эмоциональной бурей, теперь мы
памятуем о главном: раздражение наше бессмысленно, оно вызовет
огонь на себя (т. е. на нас), а нас, собственно, приведет на больнич­
ную койку. Неравноценный обмен получается, нечестно! Вот тут-то,
при осознании, и отпадает у нас желание раздражаться, тут-то и
рождается новый вариант поведения, который, конечно, окажется
куда более эффективным и целесообразным. Только нужно помнить
о главном...

383
 г Чххст» чвтВертаа

Язвенная болезнь желудка

и двенадцатиперстной кишки,
или страх ответственности
Что такое гастрит и дуоденит, или их более серьез­
ные проявления — язвенная болезнь желудка и двенад­
цатиперстной кишки, наверное, известно многим. Но
знаем ли мы о том, какова причина этих болезней? Как
вы думаете, из-за чего они возникают? И з-за инф ек­
ции, травм, онкологических процессов или, может
быть, от банального нарушения диеты?.. Ничего по­
добного!
Эти милые н а ш и гастроэнтерологические «друзья» —
следствия скрытого или, может быть, скрывающегося
в организме невроза, очень схожего с подобным при
гипертонической болезни. С той лишь разницей, что
гипертония развивается у людей, склонных (хотя зача­
стую и подсознательно) к раздражению и реакциям гне­
ва, а перечисленные желудочно-кишечные заболе­
вания поражают людей гипер-ответственных или,
проще говоря, тревожных, что, по большому счету,
одно и то же.
Не буду долго останавливаться на существенных
только для врача подробностях, а сразу расскажу вам о
данных одного интересного эксперимента, проведенно­
го над животными. Обезьянку, вопреки ее желанию, и в
этот раз заставили быть человеком, но несколько иначе,
нежели в предыдущем случае, — ее «назначили ответ­
ственной». Теперь мучителем обезьян выступал некий
доктор Дж. Брейди. Вот как дело было...
Двух взрослых обезьян поместили рядом друг с дру­
гом на специальных стульях, которые ограничивали
движения туловищ животных, но позволяли им дви­
гать конечностями и головой. Перед каждой из обезьян
находился небольшой рычаг. Регулярно, через каждые
20 секунд, обе обезьяны одновременно получали корот-
 кий удар током в ноги. Обезьяны могли, впрочем, избе­
жать удара, если в соответствующий момент одна из них
(первая) нажимала на рычаг, при этом рычаг второй
обезьяны не был подключен к электрической цепи (так
что от того, нажимала она на свой рычаг или нет, ни­
чего не зависело).
Иными словами, первая обезьяна оказалась ответ­
ственной за предотвращение ударов электрическим то­
ком их обеих, а вторая — нет. В результате нескольких
попыток первая обезьяна освоилась со своим (работа­
ющим) рычагом, а вторая, перестала обращать внима­
ние на свой (неработающий) рычаг.
Итак, обе обезьяны находились в сходных условиях,
поскольку получали они одинаковое количество ударов
электрическим током. Различие состояло только в том,
что одна испытывала чувство ответственности за свою
судьбу (ну и в каком-то смысле судьбу своей напарни­
цы), а другая никакой ответственности не несла— на
отключение тока она повлиять не могла.
Эксперимент продолжался следующим образом:
шесть часов продолжалась «токовая серия», после чего
следовал шестичасовой перерыв, во время которого
животные не подвергались ударам тока. В период, ког­
да применялся ток, горела красная лампочка, что быст­
ро уяснила «ответственная» обезьяна. Так что если лам­
почка не горела, то на рычаг она не нажимала, а в тот
Эмоции — сама на­ период, когда эта лампочка была включена, она нажи­
ша жизнь, это соб­ мала на рычаг каждые 15-20 секунд, надеясь таким об­
ственно язык орга­
низма; они моди­ разом предотвратить экзекуцию.
фицируют основ­ Через 23 дня непрерывного исследования одна из
ное возбуждение в
соответствии с си­ обезьян умерла. Догадываетесь, какая из двух? Разу­
туацией, в которой меется, та, которая находилась в постоянном стрессе
нужно действовать.
Фредерик Пёрлз
«ответственности», на вскры тии же обнаружилось,
что смерть последовала вследствие язвенной болезни
двенадцатиперстной киш ки. Вторую обезьяну экс­
периментаторы, тоже умертвили и исследовали. Что
же выяснилось? Выяснилось буквально следующее:

13 Ключ к тайнам подсознания

585
 r 4jacmt> четвертая

желудочно-кишечный тракт этой второй («безответ­

ственной») обезьяны был здоров как у здорового мла­
денца — без намека на какой-либо гастрит или язву!
Исследователи на этом не успокоились и провели
повторный эксперимент. И в этом случае результаты
были точно такими же, с той лиш ь разницей, что у
первой («ответственной») обезьяны теперь развилась
еще и язва желудка. Вторая («безответственная») обе­
зьяна и на этот раз была принесена в жертву науке в
добром здравии лишь в целях сравнения: на вскрытии
у нее не было обнаружено никаких признаков телесно­
го недуга! Но и это еще не все, исследователи начали
мучить крыс подобными же опытами, и точно так же,
в условиях-угрозы, у крыс возникала язвенная болезнь
желудка!
Короче говоря, чувство тревоги, каким бы оно
ни было, то ли связанное с исключительным чув­
ством ответственности, то ли с непосредственным
стрессом при воздействии тех или иных угроз, — с
неизбежностью приводит к развитию гастритов,
дуоденитов и язв как желудка, так и двенадцати- %- *>
перстной кишки.
Можно ли вылечить эти состояния, используя лишь
таблетки и другие лечебные жидкости, наподобие обво­
лакивающих средств? Вряд ли. А считать эти болезни
неврозом организма? Это — пожалуйста! Так или ина­
че, язвенники — это обычные невротики, невроз кото­
рых, впрочем, проявляется весьма своеобразно.
Побороть дурные
привычки легче се­
годня, чем завтра.
История «стресса» Конфуций

Немногим, наверное, известно, что понятие стресса, который мы

рассматриваем теперь только как «психологический стресс», было
введено в научный обиход, чтобы обозначить именно телесные
изменения, которые возникают в организме при неблагоприятных
воздействиях— больших нагрузках или угрозе.

-------3 8 6
 Автором теории стресса был Ганс Селье, который обнаружил,
что если подвергать стрессу животное, то в желудке у этого суще­
ства быстро образуются язвочки, а его иммунная система, ответ­
ственная за защиту организма от разнообразных инфекций, быстро
летит в тартарары.
Основным механизмом, приводящим к данным изменени­
ям, оказался механизм выработки «гормона тревоги»—хорошо
всем известного адреналина. Именно он активно выделяется
организмом в момент действия стресса и приводит ко всем ха­
рактерным изменениям— страданию желудочно-кишечного
тракта, иммунной недостаточности и прочим телесным недугам.
Г. Селье опубликовал свою первую работу о стрессе в 1936 году,
однако еще в 1914годублистательный американский физиолог Уол­
тер Кеннон (бывший одним из основоположников учения о мобили­
зации функций организма, борющегося за существование) описал
физиологические аспекты стресса. Именно У. Кеннон определил
роль адреналина в реакциях стресса, назвав его «гормоном нападе­
ния и бегства».
На одном из своих докладов У. Кеннон сообщил, что благодаря
мобилизационному эффекту, который оказывает адреналин в усло­
виях сильных эмоций, в крови увеличивается количество сахара, по­
ступающего таким образом к мышцам. На следующий день после
этого выступления У. Кеннона газетыпестрили заголовками: «Разгне­
ванные мужчины становятся слаще!»
Интересно,что ужев 1916 годумежду И. П. Павловым и У. Кен­
ноном завязалась переписка, а потом и многолетняя дружба, кото­
в себе способность рая, надо думать; оказала значительное влияние на дальнейшее
понять факторы сво­ развитие научных представлений обоих исследователей.
ей жизни, которые
приносят ему не­
счастье и боль, и ре­
организовать себя
таким образом, что­
бы преодолеть эти Депрессия под «маской»
факторы.
К. Роджерс Впрочем, есть еще один очень примечательный слу­
чай «болезни от нервов» — это депрессия, спрятав­
шаяся за'м аской какого-нибудь телесного недомо­
гания. У больного гипертонией непрофессиональный
взгляд не обнаружит повышенной раздражительности,
 cxLaemi> четвертая

у больного с язвенной болезнью желудка он не заметит

и страха, скрывающегося за повышенной ответствен­
ностью и радением за дело. У пациента с «маскирован­
ной депрессией» только психотерапевт увидит саму
депрессию, больной же всегда уверен в том, что у него
не психическая проблема, вызванная недостатком се­
ротонина — «гормона радости», как его называют, а
телесное заболевание;
Эти пациенты предъявляют самые разнообразные
жалобы, которые заставляют врачей думать то о
том, то о другом телесном недуге. Впрочем, жалобы
пациентов с «маскированной депрессией», как
правило, не укладываются в рамки ни одного из
возможны х телесных заболеваний, не обнаружи­
ваются при обследовании пациента и объектив­
ные данные, способные объяснить его симптомы.
Этих пациентов часто мучают странные боли —
какое-то «крайне тягостное», «мучительное», «изну­
ряющее», «выматывающее» «жжение», «зудение»,
«выкручивание», «сдавливание», «щекотание». Эти
ощ ущ ения могут быть «звенящими», «рвущимися»,
«скоблящими», «ерзающими» и пр. Загадочной вы ­
глядит и локализация этих ощущений: они никак не
соответствуют местоположению определенных, спо­
собных болеть органов. О ни могут находиться, на­
пример, на «внутренней стороне щек», в «середине
прямой кишки», «в ногтевых фалангах», «под кожей
затылка» и т. д. Боли эти не исчезают после приема
анальгетиков и появляются когда им вздумается, без
определенной, характерной для «нормальных» бо­
лезней динамики.
Иногда у таких пациентов, особенно в запущенных
случаях, проступают наконец и типичные симптомы
депрессии: нарушения сна, тяжелее больными перено­
сится первая половина дня, отмечается некоторая за­
торможенность, снижается либидо, возникают ощуще­
ния «упадка сил», чувства тоски, уныния, подавленно-

388
 ЩкВяперЗаа

сти, которые, впрочем, рассматриваются этими боль­

ными как «естественная реакция» на соматическое стра­
дание и на безрезультатность его лечения и т. п. Нако­
нец, у пациентов постепенно возникает желание покон­
чить с собой.
Врачи используют самые разнообразные способы
помочь таким пациентам, но все попытки оказываются
тщетными до тех пор, пока врачу не приходит в голову
назначить такому больному антидепрессант — препа­
рат, способный повысить количество «гормона радо­
сти», т. е. серотонина, в веществе мозга. И тут, о чудо,
все симптомы телесного недомогания проходят, словно
бы их и не было вовсе! Человек, который зачастую му­
чается какими-то болезненными состояниями на про­
тяжении пяти, а то и десяти лет, обошел уже десятюн
врачей, вдруг в считанные дни оказывается совершен­
но здоров! Как же такое может быть?..
Вы, наверное, знаете, что такое «фантомные боли».
Это когда у человека болит, например, правая нога, ко­
торой по тем или иным причинам нет, ампутировали ее
после травмы или какой-то болезни. Понятное дело,
что отсутствующая нога болеть не может, равно как и
чесаться или двигаться, но все эти ощущения возника­
ют, что только лишний раз свидетельствует: наша нерв­
ная система — кудесник почище самого Дэвида Коп­
перфильда.
фидмофа^кото- Так вот этот «кудесник» может запрятать депрес-
рый не врачует ни- сию так глубоко, что и с собаками не разыщешь. Вмес-
ловекГкакот'ме- то тоски и уныния, свойственных депрессии, он
дицииы нет ника- предлагает нам мучительные боли в различных ча-
она н” изгоняет бо- стях тела, до неприличия тягостные ощущения
лезней из тела, так жжения, раСТЯЖ вНИЯ, покалывания. Все Э Т О способ­
н о ! философии, ее- Но сбить с толку кого угодно!
ли она не изгоняет
болезней души. Кого угодно, только не замечательных русских уче­
ных. Феномен «маскированной депрессии» открыл в
1927 году профессор Д. Д. Плетнев. Однако исследовать
эту проблему в должной мере он не успел, поскольку

389
 ^Умсть четвертая

уже в 1937 году его обвинили в нелепом уголовном пре­

ступлении — «убийстве» В. В. Куйбышева и А. М. Горь­
кого, после чего последовала традиционная для этого
исторического периода смерть ученого — в застенках
НКВД. Его труды были изъяты из библиотек, да и само
его имя запрещалось‘упоминать.
' Впрочем, упавшее было знамя исследования «мас­
кированной депрессии» поднял другой русский уче­
ный — П. К. Анохин, один из лучших учеников И. П. Пав­
лова и А. А. Ухтомского. Здесь, к сожалению, нет мес­
та для обстоятельного изложения научного наследия
П. К. Анохина, однако один иллюстративный экспери­
мент многое сможет прояснить.
■ Трудно-представить себе, что наш мозг самодвижу-
щееся существо, способное буквально на любые фоку­
сы. Нас не сильно удивляет тот факт, что в голове мо­
гут «звучать голоса», что «внутренним взором» можно
видеть картины мировой трагедии. Все эти и многие
другие экзерсисы психического списываются нами на
болезнь (шизофрению), а потому мы думаем, что в
этом нет ничего странного. Но все-таки задумываемся: >.J ?f ? *?«
поразительно! , >. >
Впрочем, пока дело касается психического, кажется,
что можно найти какие-то «логичные» объяснения всем
этим несуразностям и справиться с удивлением. Но ког­
да на сцене появляются «физические ощущения», в нас
все-таки рождается благородный ропот: «Не может Вовсе не думать или
быть!» В подобном случае ничего более не остается, как ведьстоит
перейти к эксперйментальным данным. . > только обратить
Суть опыта, принадлежащего П. К. Анохину, со-
стояла в следующем. У всех млекопитающих нервная ся к нему, чтобы
система, с помощ ью соответствующих нервов, руко- нГимз^аров^
водит работой как мы ш ц, так и внутренних органов.'
П. К. Анохин сделал следующее: он пересек у собаки
два нерва: один — который иннервировал лапу, а
другой — который иннервировал, легкие и желудок.
После этого он заш ил их обратно, но как бы меняя

-------3 9 0
 ЩмВаперВаа

местами. Теперь нерв, который шел к лапе, оказывался

связанным с той зоной мозга, которая отвечала за ра­
боту легких и желудка. А тот нерв, которой шел к лег­
ким и желудку, напротив, сообщался с той частью моз­
га, которая до сих пор отвечала за работу мышц и чув­
ствительность кожи лапы собаки.
Что получилось в результате этой операции? Без
преувеличения, произошло чудо! Легкое почесывание
кожи прооперированной лапы этой собаки стало вы ­
зывать у животного неукротимый кашель, который
временами, при настойчивом раздражении, переходил
в гортанный хрип. Если же, предупреждая возмож­
ность раздражения кожи, животному давили на мыш ­
цу, то у собаки возникала неукротимая рвота! То есть
мозг продолжал думать, что эти раздражения прихо­
дят от легких и желудка, тогда как на самом деле, вслед­
ствие проведенной операции, эти раздражения шли от
мыш ц и кожи лапы. П. К. Анохин назвал эти реакции
«химерами».
Однако за первым чудом, помедлив, последовало и
второе, куда более впечатляющее: уже через несколько
месяцев ни тот ни другой феномен не мог быть воспро­
изведен. «Химеры» исчезли! Что же произошло?! Упро­
щая, можно сказать, что мозг в буквальном смысле
этого слова перестроился. Поскольку подобные реак­
Длительное вмеша­
тельство в целост­ ции — кашель и рвота в ответ на раздражение лапы —
ный эмоциональ­ не имели никакой приспособительной цели, более того,
ный комплекс и пе­
реадресовка всей си- были очевидно вредны для организма, по нейрофизио­
лы эмоционального логическим путям, благодаря новым связям, произо­
выражения на внут­
ренние, внешне не шла полная функциональная перестройка соответ­
кон стати руем ы е ствующих отделов центральной нервной системы и
процессы создает
стойкое патологи­ она вернулась в исходное!
ческое повышение Но коли так, то ничто не мешает ей же — централь­
тонуса ряда внут­
ренних органов.
ной нервной системе — из этого «исходного состоя­
П. К. Анохин ния» и выйти. Добавим сюда стрессы, конфликты
между сознанием и подсознанием, а также генетиче­
ские дефекты, и мы получим доказанную возможность
 г Чмхсгт> четвертая

формирования «маскированной депрессии» — состоя­

ния, при котором подавленное настроение проявляется
не слезами, а разнообразными болевыми ощущениями.
Что ж, если даже и этот эксперимент не убеждает нас в
поразительных возможностях нашей психической орга­
низации, то уже, наверно, ничто не сможет убедить,
кроме разве что эффективности использования анти­
депрессантов при «маскированных депрессиях», а ведь
они помогают...

Современный ци­
вилизованный че­
ловек путем рабо­
ты над собой при­
учается скрывать
свои мышечные реф­
лексы, и только из­
менение сердечной
деятельности все
еще может нам ука­
зать на его пережи­
вания. Таким обра­
зом, сердце было и
осталось органом
чувств, тонко ука­
зывающим , наше
субъективное состо­
яние и всегда его изо­
бличающим.
И. П. Павлов
 Глава вторая
ИЗБЫТОЧНАЯ МАССА ТЕЛА
(О ткрой те любой женский журнал, да и мужской,
впрочем, тоже можете открыть, и вы всенепременно
обнаружите там какую-нибудь милую, статейку о том,
как бороться с лишним весом. Возможно, вам посове­
туют сесть на специальную диету, приобрести сверхсо­
временное лекарство, пищевую добавку или устройство
для массажа. Короче говоря, вам расскажут и предло­
жат, но вы уже и сами знаете, что толку от этого, мягко
говоря, никакого, если не считать, конечно, нескольких
^ новых килограммов к тем, что вы и так уже, вкупе с от­
чаянием, носите...
Почему же все эти безумные диеты и способы поху­
дания не помогают? К сожалению, ответ слишком прост:
вас обманывают, поскольку проблема не в том, что и как
вы едите, а почему вы едите больше, чем это необходи­
мо вашему организму. А едите вы больше нужного по
психическим, точнее— по невротическим причинам.

Единственный способ
В США от ожирения страдает более половины взрос­
лого населения, впрочем, и дети в этом отношении у них
также под угрозой. Однако же именно там, на этом,
давно уже не диком вроде бы Западе и разрабатыва­
ются по максимуму бесчисленные способы борьбы С

5 9 5
 ггбасть четвертая

излишним весом. Отчего же они не помогают?! Пара­

докс?.. Отнюдь! Когда проблему решают не с того кон­
ца, решиться она не может.
Конечно, причины у ожирения могут быть разны­
ми, зачастую, что бы человек ни делал, значительно свою
массу тела он снизить не может. В этом случае в первую
очередь речь идет об эндокринных расстройствах, ко­
торые могут только лечиться, хотя, признаем это, ле­
чатся из рук вон плохо. Но нельзя же допустить, что
52% американцев страдает эндокринными расстрой­
ствами, предполагающими ожирение! Конечно, льви­
ная доля как их, так и наших толстяков оказалась
заложниками своего образа жизни, а не болящими
страдальцами.
■ Наверное, я не открою большого секрета: единст­
венный способ похудеть — это меньше есть и больше
двигаться. И то и другое относится не к области медици­
ны, а к области психологии и поведения. Иными слова­
ми, таблетками в этом деле не поможешь, как бы их ни
рекламировали. Нужно действительно меньше есть и
больше двигаться. :
Впрочем, что значит — меньше есть? Примерно то -i;
и значит. Если вы добавите к своему обычному рацио-
ну на каждый день всего один обычный кусочек хлеба, с
то за один год ваша масса увеличится примерно на пять
кило. А как его заметишь, этот один кусочек?! С дви- Ц
жением то же самое: оказалась у вас работа ближе к
дому на 200 метров, глядишь, за год килограмм и на- •§
ходишь, точнее говоря,j
не находишь,' чтобы не было десять
CTpix опаснори в
тысяч раз
этого килограмма. Мелочь, казалось бы... А вот ведь артвксмйапк-
как выходит!

Боремся с тревогой
Итак, проблема в нашем образе жизни, в нашем по­
ведении. Много едят, мало двигаются... Действительно,
приятнее перекусить, чем круги наматывать. Тем более
что ходить особенно некуда, а есть иногда хочется очень.

394
 Вот в этом «очень хочется есть» вся и проблема. Ду­
мать, что толстяк хочет есть от голода, по крайней ме­
ре, странно. В нем еды на всю наполеоновскую армию!
Так откуда же это желание?
Чтобы ответить на этот архиважный вопрос, необ­
ходимо обратиться к физиологии. Внутренние органы
и системы нашего организма регулируются вегетатив­
ной нервной системой, которая состоит из двух систем-
антагонистов. Одна отвечает за мобилизацию организ­
ма — это для случая опасности; другая — за отдых и
пищеварение — это для соответствующих случаев. Ког­
да активизируется первая, вторая подавляется, активи­
руется вторая, подавляется первая. В этом весь их анта­
гонизм и состоит.
Мы, сами того не сознавая, находимся в состоя­
нии постоянной, хронической тревоги. Из-за этой
постоянности мы ее и не замечаем. Поэтому у всех
цивилизованных людей, страдающих тревогой по пол­
ной программе, перенапряжена первая из двух пере­
численных систем. Часть людей, испытывающих тре­
вогу, так подавляют свой отдых и свое пищеварение,
. что или не едят вовсе, или все в них сгорает, как в до-
35 менной печи. Про таких говорят, что, мол, не в коня
корм. Действительно, и на колей они похожи, и массу
не набирают.
Другие же приспособились иначе. Их организм на­
чинает защищаться от тревоги старым, проверенным
* способом — пускает в ход вторую из перечисленных
^ систем, которая подавляет первую, а с ней и тревогу.
* Если сильно набить себе желудок, то рефлекторно уси-
/1 лится действие второй системы, а потому первая —
1 ответственная за тревогу— действие свое снизит, сни-
зится и тревога. Кровь, что называется, отольет к же-
I лудку, в голове возникнет приятная дурнота, а на теле
появятся еще несколько дополнительных граммов-
килограммов.
 п{ж т четвертая

Вечерком к холодильнику...
Ничто на земле не только не проходит бесследно,
но и не появляется ниоткуда. Если у человека, да тем
более толстого, появляется жор, значит, есть тому
причина. И причина эта состоит в том, что подоб­
ным образом, неосознанно, т. е. сами того не пони­
мая, эти «счастливчики» снижают собственное чув­
ство тревоги. Тревогу снижают, а вес наращивают.
Многие из вас знают: лучший способ справиться с ду­
шевным расстройством— Это конкретно, душевно, так
сказать, перекусить чего-нибудь вкусненького, да по­
больше, побольше!
Чем эффективнее работает этот способ борьбы с
тревогой, тем менее осознается тревожащимся его внут­
реннее напряжение, а потому отправляется он за помо­
щ ью не к психотерапевту, что следовало бы сделать в
первую очередь; поскольку именно он и знает, что с тре­
вогой делать, а к диетологам; косметологам, массажи­
стам и культуристам. Неверной дорогой идете, товари­
щи! Неверной...
Тревога — стресс для организма пренеприятней­
ший: это нагрузка на сердце и сосуды, на другие
органы. А потому если мы сами не умеем справляться с
чувством тревоги, то организм Делает это за нас, и де­
лает’как умеет. Самый простой способ — прийти с ра­
боты, сесть у холодильника и поглотить все, что в нем
есть. Вот вам и «меньше есть» и «больше двигаться»:
нате-ка, выкусите!
Боюсь, что, когда мы поймем, что «голова — всему
голова», включая и излишний вес, будет уже слишком
поздно. Психологическая культура в обществе нашем
граничит с полной безграмотностью. Когда мы возь­
мемся за голову? Вопрос, остающийся без ответа. Од­
нако одно понятно: пока мы не возьмемся за голову,
придется хвататься за складки на животе.
 Новомодныедиеты

Парадоксальнымявляется следующее обстоятельство: чем менее

приемлемы для человеческого организма диеты, предлагаемые на
рынке, тем более активно их на этом рынке предлагают. В питании
важно все: с одной стороны, и объем потребляемого продукта, и ка­
чество его приготовления, и химический состав пищи, и регуляр­
ность приема; с другой стороны, важны возраст человека, состоя­
ние его здоровье и т. д. Этого рекламируемые диеты, как правило,
вовсе не учитывают, а результат плачевен: если обменные процессы
были только нарушены, теперь они и вовсе превращаются в наем­
ных убийц, приводя незаслуженный приговор в исполнение.
Вегетарианские диеты, например, хороши лишь с идеологиче­
ских позиций, а утверждение, что белок—это всегда белок, вне за­
висимости от его происхождения (животный он или раститель­
ный), —чистой воды профанация! Здесь есть огромное количество
нюансов, которые неспециалистам неизвестны, а люди оказывают­
ся заложниками банальной игры слов. Белок белку рознь, и соя ни­
когда не заменит мяса, для организма это два разных белка, из ко­
торых последний более важен, нежели первый. И вот еще пример
из «идеологии вегетарианства». Знаете, где больше всего белка? Пра­
вильно, в грибах. Только есть один нюанс: этот белок вообще, т. е.
никаким образом, не усваивается организмом—считай, что в гри­
бах белка нет вовсе.
Особой популярностью у населения пользуется так называе­
Если чрезмерное и мое раздельное питание. Суть этой экзекуции сводится к следу­
исключительное ув­
лечение едой есть
ющему: белки, жиры и углеводы следуетупотреблять отдельно. Гру­
животность, то и бо говоря: утром—хлеб, днем— масло, вечером— рыбу. Все это
высокомерное не­ кажется очень логичным, особенно если ничего не понимаешь в том,
внимание к еде есть
неблагоразумие, и как функционирует желудочно-кишечный тракт.
истина здесь, как и На деле же все обстоит следующим образом: при поступлении в
всюду, лежит, в се­
редине: не увлекай­ организм любой пищи желудочно-кишечный тракт реагирует на это
ся,>но оказывай дол­ выделением ферментов, необходимыхдля ее расщепления и усвое­
жное внимание.
ния. Посколькуже наш желудочно-кишечный тракт является суще­
И. П. Павлов
ством несознательным, то выделяемые им ферменты готовы к рабо­
те сразу со всеми возможными питательными веществами, т. е. и с
белками, и с жирами, и с углеводами.
 п (ххсть четВертаа

Можно думать, что ты ешь углеводы, а остальное оставляешь на

обед и ужин, но желудочно-кишечный тракт все равно выделяет все
виды ферментов. Куда, в таком случае, если мы едим, например, угле­
воды, идут ферменты, призванные расщеплять белки и жиры? Они
таки находят себе белки и жиры, благо сам желудочно-кишечный
тракт большей своей частью состоит именно их этих веществ.
Таким образом, благодаря раздельному питанию мы отдаем себя
себе же на съедение! Чем все это кончается? Визитом к гастроэнтеро­
логу... Можно, конечно, в один день заправлять машину бензином,
в другой—заливать масло, а через месяц—тормозную жидкость,
но боюсь, что поездка на подобном транспорте не покажется вам
приятной.
Впрочем, вегетарианство и раздельное питание— это только
полбеды. Вторая половина беды—это «чистка», «очистка организ­
ма». Господи, чего тут только не рассказывают, уму непостижимо!
Мне, например, приходилось слышать такие пассажи: «Кишечник
подобен канализационным трубам. Со временем канализационные
трубы засоряются, их стенки покрываются наростами. То же самое
происходит и с кишечником. Наша диета позволяет очистить ки­
шечник от подобных наростов и шлаков!» Подобным дельцам сле­
довало бы прочистить головной мозг, причем в местах не столь от­
даленных. Но ведь у нас, кроме врачей, никто за здоровье людей от­
ветственности не несет, а на неведении зарабатывать — занятие
перспективное.
Вдействительности кишечник—это часть живого организма,
его стенки состоят из клеток, которые живут очень недолго, отми­
Один мой друг имел
рают и покидают желудочно-кишечный тракт, освобождая место обыкновение де­
для своих новых, молодых собратьев. Эта ротация кадров проис­ лить свое тело на
три этажа: голова,
ходит постоянно, как и на коже, что вы хорошо знаете по эффекту грудь и живот. И он*
загара: на юг съездил—загорел, через месяц, глядь, белый как снег. часто желал, чтобы
обитатели верхне­
Почему? Ротация кадров—загоревшие клетки кожи состарились и го и нижнего эта­
сошли, а новые, которые не загорали, их заменили. Теперь пред­ жей ладили между
ставьте себе, какие бы в нашем городе были хорошие канализацион­ собою лучшей
Лиггенберг
ные трубы, если бы они не стояли на своих местах с царствования
г-на Гороха, а каждуюнеделюсамообновлялись? Пришлось бы их чи­
стить? Вряд ли. Акакой тогда прок от «чистки» кишечника? Никако­
го! Ну и совершенной загадкой выглядят предложения по очистке
суставов, лимфы, мочеполовой системы и т. п.

398
 Глава третья
ОСТЕОХОНДРОЗ
О стео х о н д р о з — это заболевание, которым мы
расплачиваемся за блага, дарованные нам цивилиза­
цией. Мы ходим на двух ногах, а не на четырех, как
наши сородичи, мы высвободили руки для иных за­
нятий, сделавших нас людьми. Но позвоночнику не
объяснишь, что, мол, извини, теперь нагрузка перерас­
пределилась, вся масса тела повисла на тебе как зимняя
одежда на вешалке, надо потерпеть. Терпеть он не хо­
чет и не терпит, а потому и оказывается буквально са­
мым слабым звеном человеческого организма. Однако,
как показывают исследования, если бы проблема за­
ключалась только в этом, то страдающих остеохондро­
зом было бы на порядок меньше! Оказывается, психи­
ческий фактор играет чуть ли не главную роль в возник­
новении и особенно в проявлениях остеохондроза.

Призванный быть стойким, но подвижным

Позвоночник устроен достаточно сложно и представ­
ляет собой своего рода архитектурное сооружение —
изящное, но должное, быть крепким и удобным в ист
пользовании. Перемежаясь межпозвоночными дисками,
взгромоздились друг на друга 24 позвонка, не считая
крестца и копчика, и образовали четыре изгиба (два ки­
фоза и два лордоза) — таково краткое описание устрой­
ства позвоночного столба. Чтобы вся эта конструкция
 г Чм$ат> четвертая

не рассыпалась, позвонки перетянуты множеством свя­

зок и мышц, которые создают своеобразный корсет.
Упомянутые межпозвоночные диски — это хрящи, ко­
торые чем-то похожи на подшипники: внутри непо­
движного кольца находится относительно подвижный
шар, обеспечивающий смещение позвонков друг отно­
сительно друга и амортизацию. Удивительно проду­
манная конструкция!
Впрочем, позвоночник — это не только основ­
ная часть остова организма, но еще и костный че­
хол для спинного мозга. Последний располагается
внутри позвоночного канала, который имеет отвер­
стия, через них-то от спинного мозга и отходят нервы,
направляющиеся к внутренним органам, мышцам, ко­
же и пр. По этим нервам, как по телефонным кабелям,
бежит информация от мозга ко всем органам и обрат­
но. Здесь надо заметить, что величина этих отверстий
напрямую зависит от состояния межпозвоночных дис­
ков, и если они уплощены, то отверстия будут меньше,
что чревато серьезными последствиями.
‘ 1' ' ' ' «, \г ''
' Человек есть, хо-
Тревога — напряжение защиты нечно, система (гру­
бее говоря— ма-
Всем хорошо
r
известно, что_
при
r
возникновении тре- г
шина)>хак и вся_
кая другая в при-
воги мышцы напрягаются. Такова защитная реакция: с {юде,подчин*юща-
одной стороны, напряженная мышца становится твер- яся неизбежным и
„ единым для всей
дои и упругой, защищая таким образом скрывающие- ПрИр0ды
ся за ней органы, с другой стороны, напряжение мыш ц но система, в гори-
необходимо для осуществления бегства или-нападения, ^рёменного^ауч-
обязательных в ситуации опасности. ною видения, един-
Но Ч Т О происходит С П О З В О Н О Ч Н И К О М , если М Ы Ш Ц Ы , ^ ш ш у саморегу-
образующие его корсет, будут по тревоге приведены в лировавию. Во мне
действие? Во-первых, ухудшится кровоток, поскольку
внутри напряженной мыш цы крови двигается затруд- обязанность даяме-
нительно; во-вторых, эти мышцы притянут друг к дру- “ 3,нать себяи по'
стояннО) пользуясь
гу позвонки, что уменьшит отверстия, через которые этим знанием, дер-
выходят нервы; в-третьих, сами мыш цы начнут сдав- жать себя на высо-
те моих средств.
ливать нервные окончания. „ „ „
г И. П, Павлов
 Результат очевиден: сначала нервы просто сдав­
ливаются, а потом, при более длительном напряже­
нии, начнется постепенное разрушение позвонков
и межпозвоночных дисков, тут нервам придется со­
всем несладко!
Вот мы и подходим к вопросу о происхождении ос-
теохондрозных болей. Сами того не замечая, мы все
находимся в постоянном психологическом стрессе, по­
скольку с завидной регулярностью испытываем страхи
за самих себя, за свое будущее, за близких нам людей.
Тревога и прочие неприятные эмоциональные состоя­
ния, конечно, дискомфортны, но мы, благодаря удиви­
тельному нашему терпению, с ними сжились.
Однако позвоночнику такое соседство отнюдь не
греет душу! В нем неизбежно начинаются изменения,
которые в конечном итоге приводят к тому, что нервы,
выходящие из позвоночного канала, зажимаются. Воз­
никают крайне тягостные ощущения, прежде всего бо­
левые, как в той зоне, где произошло это сдавливание
(в шее, спине или пояснице), так и по всей длине сдав­
ленного нерва, т. е. в верхних и нижних конечностях, в
. груди и еще бог знает где.

Дальновидный че­
Депрессия— беда не приходит одна
ловек должен Оп-
оп- п * *
ределить место для! Впрочем, мы были бы несправедливы, упоминая
каждого из своих тревогу и ничего не говоря о депрессии. Депрессия —
о ф ц е с т е и т ь и п З э т £ не только сниженное настроение и упадок духа, но
порядку. Наша жад- и определенное состояние нашего психического аппара-
m«Vo”nopwoK та в Челом- Оказывается, что при депрессии, которая,
и заставляет нас как любящая сестрица, сопровождает тревогу практи-
преследовать од-, чески повсеместно, в головном мозгу происходят уди-
новременно такое - *
множество целей, вительные трансформации: мы становимся куда более
что в погоне за нус- чувствительными к боли. Депрессия словно бы насиль-
тяками мы упуска-! * ■
ем существенное. I но приковывает наше внимание к любому ее эпицентру!
Ф. Ларошфуко В результате боль не только не ослабляется, но, на-
против, значительно усиливается. А депрессии словно
' ' бы того и надо! Она начинает с этой болью играться и
 г Чюеть четвертая

продолжает сие мероприятие даже после того, как в зо­

не непосредственного поражения (в случае остеохонд­
роза — в месте сдавления нерва) от последнего уже и
след простыл. Это может показаться почти фантасти­
кой, но с помощью антидепрессантов врачи умудряют­
ся справиться с болью, даже при раке (!), у одной,трети
пациентов, а еще одна треть больных испытывает су­
щественное облегчение.,
Но и это еще не все! Оказывается, депрессия может
скрываться за болью, только одной ею и проявляясь. То
есть мы, сами того не осознавая, можем впасть в
грусть-печаль, но вместо этой грусти-печали будем
испытывать просто боль, например, в позвоночни­
ке. Будучи существами разумными, мы, конечно, ре­
ш им, что вся проблема в позвоночнике, но на самом
деле проблема не в нем, не в нервах и не в спинном моз­
гу, а в мозгу головном!

Хотя большинство
пациентов не вос­
принимает истин­
ную степень свое­
го страха, вовсе не
трудно не только
ощутить, но даже
увидеть его. Каж­
дая хронически на­
пряженная мышца,
пребывает в состоя­
нии страха и выда­
ет его своим напря­
жением. , .
А. Лоуэн
 Глава четвертая
ГОЛОВНАЯ
1 ;
БОЛЬ
11< ! ■. „ /

О^Сонечно, головная боль может возникать из-за

тысячи самых разнообразных причин, но, как1говорят
старые и опытные врачи, «чаще бывает то, что бывает
чаще». А чаще всего головная боль возникает у людей,
которые не в ладах с собственным психическим аппара­
том, т. ё., проще говоря, страдают неврозами. Впрочем,
невроз — это вовсе не «немой укор» и «клеймо» какое-
нибудь. Все хорошие люди болеют неврозами, а те, что
не болеют, у тех и голова не болит: «Она же -— кость!»
Боли в затылке Что ж, каждому свое... Теперь о головной боли: какая
объясняются пере- она бывает и что с ней делать,
напряжением мус­
кулатуры. Человек , ? .
напряжен так, слов­
но бы желает за- Причины головной боли
щититься от утро- < ..
ди ГоловнаГболь Если постараться быть максимально кратким, до-
локализующаясяна ходчивым и практичным, то следует резюмировать эту
лбу над бровями и проблему следующим образом: существует три типа
ощущаемая как «об- Г *
руч на голове», вы- головных болей, возникающих по психологическим
зывается хрониче- причинам.
ским подниманием „ „ ^
бровей, характер- П ервый тип: головная боль, связанная с мышечным
нымдля.пугливого напряжением. Что это значит? У человека, испытыва-
«тата«ся»Кпош- Ю1Дего хронический стр.есс, м ы ш цы ,ш еи становятся
зам. своеобразной муфтой, которая время от времени пере-
Вильгельм Райх жимает сосуды, идущие в голову. К делу подключаются

403
 ^йаст» четВертаа

также мышцы лба, челюстей, затылка и пр. Вследствие

этого печального события возникают головные боли,
проявляющиеся ощущением внешнего давления, стя­
гивания, натяжения. Человек в этом состоянии чувству­
ет, что у него словно бы каска на голову надета. Эта боль,
как правило, появляется в связи с эмоциональными пе­
регрузками. В свою очередь она и сама вызывает чув­
ство тревоги или страха (например, сумасшествия или
инсульта).
Второй тип: головная боль, связанная с реакцией той
части нервной системы^ которая регулирует тонус сосу­
дов. Что это значит? Часть наших нервов подходит к
нашим же сосудам, чтобы в одних обстоятельствах их
расширять, а в других — сужать. На фоне психологи­
ческого стресса в нервной системе человека начинается
полная неразбериха: в тот момент, когда следовало бы
расширить сосуды, она их сжимает, и наоборот, когда
надо сузить, она их расширяет. Само по себе это не со­
ставляет никакой проблемы, можно сказать, что сосу­
ды мозга делают зарядку, тренируются. Но субъектив­
ное состояние человека, конечно, весьма неприятно: в
гблоВе что-то пульсирует, напрягается, мозг словно
что-то пронзает. Может возникнуть также тошнота,
головокружение и прочие неприятности.
' *"iw fiS v ti "Л
Третий тип: головная боль, которая только кажется Мне довелось не­
болью, а фактически болью не является, но, несмотря много попутеше­
на все это, неприятна до жути! Что это значит? Это зна­ ствовать: я видел
смертных, намного
чит буквально следующее: когда человеку психологи­ уступающих нам,
чески плохо (а плохо каждому из нас бывает часто), его видел и намного нас
превосходящих, но
мозгу нужно найти «козла отпущения», который это никогда не видел
«плохо» возьмет на себя, примет, так сказать, удар. Го­ таких, чьи желания
были бы ограниче­
лова подворачивается под это дело часто. В результате ны йсгинными нуж­
с головой на самом деле все в порядке, а ощущение,1дами,’ а, нужды —
возможностью их
что она. отваливается, на плечах не держится, что вот- удовлетворения. ’
вот треснет, как арбуз переспелый, или испарится, слов­ л Вольтер
но туман утренний. Еще одна печальная особенность
этой головной боли состоит в том, что никакие анальге­
тики на нее не действуют.

404
 Товарищи, не проходите мимо!
Что делать с головной болью? — вопрос отнюдь не
праздный, и многие решают его весьма экстравагант­
но. Например, каждому из нас хорош о известно, что
мыш ечное напряжение можно снять, если, как гово­
рится, «принять на грудь». Поэтому те, кто страдает
головной болью «первого типа», рискуют стать зако­
ренелыми алкоголиками, причем в кратчайшие сроки.
В этом случае их голова начнет болеть уже по другим
причинам.
С другой стороны, также не секрет, что никотин
способствует изменениям сосудистого тонуса, а потому
некоторые предпочитают справляться с головной бо­
лью «второго типа» соответствующим образом: три
пачки сигарет в день, и будь здоров, только раком не
болей! А ведь рискуют... Наконец, те, кому ничто не по­
могает справиться с головной болью, т. е. имеющие го­
ловную боль «третьего типа», сначала лезут на стенку, а
потом и в петлю. Нехорошо, дорогие мои, нехорошо!
. _ Так дела не делаются...
Что можно порекомендовать страдающим голов­
ной болью? Все, понятное дело, зависит от причины
головной боли. Если она связана с мышечным на­
пряжением, то следует его снять. Для этого можно
использовать специальные техники для расслабления
” мышц: потяните голову вправо, затем влево, назад и
р вперед; поднимите брови вверх, как можно выше, а за-
"* тем зажмурьтесь; стисните зубы, а потом откройте рот
Д максимально широко; наконец, потяните вверх плечи и
!л| позвольте им опуститься как можно ниже. Наконец,
.-.4 просто сделайте себе массаж, самомассаж.
Бели головная боль вызвана сосудистыми при­
чинами, нужно нормализовать свое дыхание. Мы,
■ как правило, дышим урывками, словно крадем чей-то
{ а воздух, хорош его в этом мало: возникает кислорОд-
ное голодание и наши сосуды начинают потихонечку
 ^Чмшпь четвертая

сходить с ума. Положите одну свою руку на верхнюю

часть грудной клетки, а другую на пупок. Когда вы де­
лаете вдох, ваша нижняя рука должна подниматься, а
верхняя почти не двигаться. После спокойного вдоха
сделайте медленный выдох, намного дольше, чем вдох.
Короткая пауза, и продолжайте — спокойно и равно­
мерно.
Если же у вас головная боль «третьего типа», то
затягивать с обращением к психотерапевту я бы
вам не советовал. Впрочем; и в дюбом другом случае
помните: головная боль — самый частый признак пси­
хологического неблагополучия*.

* Подробнее об остеохондрозе и головной боли, а также о способах

борьбы с ними вы сможете прочесть в книге «Средство от головной боли
и остеохондроза», вышедшей в серии «Экспресс-консультация».
 Глава пятая
БЕССОННЙЦА
С н ач ал а бессонница возникает как следствие стрес­
са, а затем она и сама становится стрессом. То, чт;о че­
ловек, находящийся в состоянии стресса, не может за­
снуть, — вполне естественно. Кто ж спит, когда нужно
или нападать, или бегством спа.саться?! Конечно, сна в
этом случае быть не должно, а если и будет, то'поверх-
ностный, с частыми пробуждениями.
Сон тревожного человека не дает ему ощущение,от­
дыха, человек просыпается еще более уставшим», чем
он же, но отходивший несколькими часамц назад,ко
сну. Однако же, после того как сон нарушился, возника­
ет новое беспокойство поверх прежнего. Теперь дони­
мают не только те стрессы, что лишили сна, но сам этот
Любая актив! факт — отсутствие полноценного сна. ..
нервной системы
сопровождается из-j Если невротик нуждается в симптоме — из бессон­
менением состоя-; ницы можно сделать отменный симптом!
ния мышц, а в мозг1
в свою очередь по­ Если же человек не нуждается в симптоме, но слиш­
стоянно поступает ком впечатлительный или чересчур ответственный
информация, о каж-;
дом изменении по-|
(т. е. боится, что, не выспавшийся, он окажется плохим
поженил тела, суста­ работником), то и этого может быть вполне достаточ­
вов и,о мышечных но, чтобы замкнуть порочный круг: стресс-бессонница-
напряжениях. "•!
М,Фельден] стресс-бессонница. И проблема нарушений сна отнюдь
не уникальна: во всем мире от бессонницы страдает,
как минимум, каждый третий, а то и каждый второй
человек.

407
 г Ч>асть четвертая

Нарушения сна могут быть сами разными. Одно­

му не заснуть, он ворочается в кровати, как барашек на
вертеле. Другой заснет вроде бы хорошо, но посреди
ночи проснется, словно от внутреннего толчка, и не зна­
ет, что теперь делать: сна ни в одном глазу, а вроде бы
еще спать и спать! Третий мается с пяти утра, четвёр­
тый спит так чутко, что кажется, и не спит вовсе! Беда,
одним, словом! Впрочем, тут несколько бед.
Человек, который испытывает трудности с засы­
панием, как правило, находится в состоянии острого
стресса, т. е. решает какие-то важные жизненные задачи
и решить их не может, потому сон и не наступает.
Если же сон поверхностный, то, вероятнее всего,
донимает человека не острый, а хронический стресс. То
есть: какого-то особенного стресса у него нет, а есть мно­
жество жизненных неприятностей, которые, наслаи­
ваясь друг на друга, создают ощущение беспросветно­
сти — куда ни кинь, везде клин.
Тот, кто просыпается среди ночи, чаще всего стра­
дает от невроза тревоги, который и будит его посреди
ночи: «Вставай; вставай! Тревога! Опасность! Угроза!» I
Наконец, если у человека проблемы с ранним, без
будильника пробуждением, которое сопровождается, ^
кроме прочего, плохим психологическим состоянием в v ' ^
первой половине дня, доктор заподозрит у него серьез­
ную депрессию. 1
Короче говоря, скажи мне, как человек спит, а я ска­
жу, чтб у него не в порядке. А теперь спросите у меня,
как заснуть тому, кто сон потерял. Отвечаю...
s * ‘ Соц — выручатёль
^ , нервной системы.
Принцесса на горошине
День выдался непростым, казалось бы, теперь толь­
ко в постель и спать, спать и спать. Но вот мы ложимся
в постель й начинаем ворочаться — не улечься. То рука
затекает, то на спине лежать некомфортно, на живот
повернулся — и тяжело, словно бы гранитной плитой
прежде срока придавило. В чем же дело? Дело в напря-

------- 4 0 8
 Щквапатаа

жении мышц. До тех пор пока мышцы человека не рас­

слабились должным образом, заснуть невозможно:
Научный факт: сон и мышечное расслабление хо­
дят рука об руку. Когда кто-то засыпает в метро, его
клонит в сторону. Почему? М ышцы расслабились, вот
его и повело. Если же мыш цы не расслабляются, то ве­
роятность наступления полноценного сна снижается до
нуля. Очень выраженное напряжение приведет к тому,
что человек и вовсе не заснет; если напряжение «средней
степени тяжести», то сон будет поверхностным, чутким,
без ощущения отдыха после пробуждения.
Мы накапливаем мышечные напряжения в теле
в течение дня в неимоверном количестве. Каждый
стресс, каждая неприятность сопровождается мы­
шечным напряжением, которое, не разряжаясь долж­
ным образом, только усиливается и в таком» виде
хранится в теле. Вспомним чудную сказку про «Прин­
цессу на горошине». Многие думают, что эта сказка
про женскую чувствительность, однако же она про
нашу, вне зависимости от пола, реакцию на стресс.
Для проверки на принадлежность девушки к голу-
. бым кровям ее укладывают на десятки перин, под кото-
рыми спрятана горошина. Наутро несчастную обнару­
живают спящей в кресле. Оказывается, она полночи не
могла заснуть, потому что лежала в постели «словно бы
на камнях». Скажете, она горошину почувствовала?
Нет, конечно.
Принцесса наша находится в стрессе, подумайте са-
у ми: из отчего дома, причем царственного, ее выгнали,
она, бедная, мыкалась при непогоде по неизвестной.ме-
/{ стности, что дальнее с ней будет — ей неведомо, а тут,
1 еще новое испытание -гг попадает в замок, где все на
>Л нее смотрят с нескрываемым подозрением — «А не ,са-
| мозванка ли?» Что ж, нормальная стрессовая ситуация,
приводящая к выраженному мышечному напряжению.
Теперь прислушаемся к тому, кшс объясняет принцес­
са свое состояние: «Не могла заснуть, лежала словно бы
на камнях». О каких «камнях» идет речь? О горошинке?!
 г Чжтг> четвертая

Нет, дорогие мои, речь идет о мышцах, именно они,

напряженные, мешали принцессе заснуть, именно они
были теми камнями, которые не позволяли ей благопо­
лучно улечься и заснуть.'
В состоянии этой принцессы находятся многие из
нас, хроническое мышечное напряжение — настоящий
бич цивилизованного человека, которому не доз­
волено проявлять свои эмоциональные реакции дей­
ствиями. Вместо «борьбы» и «бегства», т. е. вместо ес­
тественных реакций, мы предлагаем организму «пан­
цирь» мышечного напряжения, где все потуги стяну­
ты дополнительными потугами. Заснуть в состоянии
1акого, мышечного напряжения просто невозмож­
но. Поэтому до тех пор, пока расслабление не будет
достигнуто, думать о хорошем сне никак не прихо­
дится.
Так что первым делом, если вам не заснуть и вы ра­
ботаете, у себя ,в постели вентилятором, возьмите-ка
лучше и потянитесь как следует. Хорошенько потяни­
тесь — руку, ногу, одну, другую, мыш цы спины, шеи
(прогнитесь для этого в шейном отделе, потом в шей­
но-грудном, потом в грудном и.поясничном), и сон за­
явится* даже не предупредив о своем появлении!

,г , Мои мысли, мои скакуны...

Впрочем, одними мышечными напряжениями дело,
как Правило, не ограничивается. Следующий пункт —
это навязчивые мысли. Только человек ложится в по­
стель и закрывает глаза, как в голове его начинается на­
стоящий переполох. Мысли, цепляясь друг за друга,
лезут в сознание й начинают сбивать' человека с
путй ко сну. В таком «шуме» не заснуть, дажё будучй
туГим на ухо! Что же это за мысли? О чем мы думаем,
пытаясь заснуть? ‘
’Здесь все — наше прошлое с его бесчисленными не­
завершенными делами, ситуациями, где так и не уда­
лось расставить точки над «i». С кем-то мы разругались,
 ЩкЗа пятая

кому-то чего-то не досказали, не так сказали, ляпнули

что-то, допустили дипломатическую ошибку и просчет
в боевом расчете. Делали какое-то дело, но оно нужда­
ется в продолжении — а как, а что, а сколько, а почему,
а зачем? Предприняли какой-то шаг, но результата еще
не знаем. На виртуальную доработку и переработку
этих незавершенных дел мы и тратим время, положен­
ное блаженному сну.
Беда в том, что нам кажется возможным вернуться в
прошлое и изменить его. Недовольные результатами
того или иного дела, тех или иных действий, мы пред­
принимаем бездну усилий, чтобы в мыслях своих вер­
нуть прошлое и изменить обстоятельства, не понимая,
что это невозможно, что все уже прошло.
Но, не желая принять данность свершившегося фак­
та, мы предпринимаем и предпринимаем в голове эти
бессмысленные попытки. До тех пор пока мы не при­
знаем, что дело сделано, а сделанного не воротишь,
как бы нам того ни хотелось, ожидать благословен­
ного сна не приходится.
Впрочем, еще хуже дела, которые нам предстоит
. сделать... О, вот уж поистине непочатый край для раз-
мышлений, думаний и передуманий. Как поступить?
Какое решение принять? На чем сосредоточить глав­
ные силы? А не запустим ли мы здесь? А не пропустим
ли мы там? А что скажут? А что подумают? А что, сдела­
ют те — другие? А справимся ли, а сможем ли? Вот те
' вопросы, которые способны лишить сна всякого —
здорового и больного.
Беда в том, что мы постоянно пытаемся забежать
,. в будущее, и иногда нам даже кажется, что мы зна-
Sj[ ем, каким оно, это будущее, будет. А потому полага-
ф. ем возможным продумать какие-то меры, которые мы
| предпримем тогда, когда то, что, как нам кажется, долж­
но произойти, произойдет.
В старых добрых сказках говорят: «Утро вечера
мудренее». Чистая правда! Чтобы справиться с мысля-
1 ми относительно будущего дня, одолевающими вас на
 ^бастр четвертая

ночь глядя, сначала четко сформулируйте рассматрива­

емые темы и проблемы, а затем честно, положа руку на
сердце, ответьте себе на один вопрос: могу ли я решить
этот вопрос сейчас? Ответ, разумеется, будет отрица­
тельным. Хорошо.
. Теперь проверьте еще раз и убедитесь, правильно ли
вы ответили на,этот вопрос. Может быть, есть какая-то
возможность сделать сейчас то, что можно будет сде­
лать только завтра? Нет? Очень хорошо. Верите вы себе
или нет? Не верите — сверьтесь с самим собой еще раз.
Когда же вы убедитесь, что сейчас действительно ниче­
го более не остается, как уснуть, а завтра — будет что
будет, тогда только вы и сможете заснуть блаженным
сном невинного ребенка.

Толкование сновидений

Сновидения толковали всегда, но единства взглядов по этому

вопросу нет до сих пор. Толкование сновидений—конек психоана-
, лиза. Дело это не простое, в двух словах не объяснишь, но принцип ^ ^
можно с легкостью продемонстрировать на одном весьма примеча- > ДсгА
тельном анекдоте.
; «Сновидица лежит на кровати в большой овальной комнате.
Полупрозрачные двери, расположенные по периметру комнаты,
выходят в темный парк, где бушует ветер. Вдруг одна из дверей
открывается, на пороге появляется незнакомый, красивый, обна­
женный мужчина и направляется к кровати сновидицы. Та в ужасе
вскрикивает: “Что вы собираетесь делать?!” Мужчина недоуменно тРевога —310 на*
г « г ' ' пряжение между
замирает: Не знаю, мэм, это же ваш сон... » Иллюстративно. сейчас и потом.
Психоанализ полагает, что в сновидении человек видит то, что ф. ш рлз
,, хотел бы переживать в действительности. Однако сознательно он
стесняется этих своих желаний, а потому считает подобные сны
досадным недоразумением. Годы психоанализа уходят на то, что-
.бы сновидица поверила: она хочет, чтобы указанный мужчина по­
явился в ее жизни со всеми «своими» нетактичными намерениями.
Поскольку сознание с бессознательным не дружит, последнее
обретает в сновидении символические формы, за которыми и пря­

---------- 4 1 2 .
 Щква пятая

чет свои истинные желания. Так, по крайней мере, считает психо­

анализ. Например, сновидица тонет в море, но чудом спасается, ух­
ватившись за продолговатый выступ скалы. Психоаналитик интер­
претирует сон следующим образом: вода—женская стихия, про­
долговатый выступ—мужской половой орган. Всепонятно—драма
сна заключается в «комплексе кастрации» (т. е. в желании женщины
иметь половойчлен). Выглядитнатянуто, но в цепомвпечатляет. Впро­
чем, следует предостеречь психоаналитиков-самоучек от скороспе­
лых «анализов»: даже во сне не всякий продолговатый предмет—
фаллос, и не всякое отверстие— его отсутствие.
По этому поводу между Фрейдом и его учеником Адлером (или
Юнгом—история пуганая) состоялась такая перепалка: «Господин
Фрейд, вы слишком зациклились на сексе!—кричал раздосадован­
ный ученик.—Что вы себе думаете?! Ачто мне думать о сигаре, ко­
торая постоянно находится у вас во рту?!» Недвусмысленный намек
на фаллический символ прозвучал достаточно угрожающе, однако
Фрейд сдержался, сделал паузу, после которой произнес свое хрес­
томатийное: «Видите ли, любезнейший, иногда сигара—это про­
сто сигара...»
Так или иначе, но психоаналитический оптимизм относительно
возможности подобного толкования сновидений разделяют далеко
не все ученые. Наш легендарный соотечественник И. П. Павлов
много занимался изучением сна. Сон, по его мнению, это торможе­
ние работы мозга, однако это торможение отнюдь не является поко­
ем, это просто особенная форма работы. Сознание во сне не выклю­
чается полностью, но, подобно прожектору, спонтанно движется,
высвечивая то одно, то другое содержание, которое и становится
сновидением. >
Что же делает наш мозг, когда он вроде бы отдыхает? Он пыта­
ется найти решение тех вопросов, которые не были решены бодр­
ствующим сознанием. По сути дела, во сне мы решаем те же самые
проблемы, которые занимают нас и в дневное время. Мозг настой­
чиво складывает головоломки, и иногда у него получается. Однако в
этом емулучше помочь, что и обеспечивает профессиональная пси­
хотерапия и чего не следует ожидать от разнообразных сонников и
, прочих прейскурантов подобного рода.
 r 4xscmt>'нвтЗертаа

Ждет-пождет душа-девица...
Сон, конечно, явление важное, и не просто потому,
что мы отдыхаем во сне, а еще и потому, что сон —
это, на самом деле, активный процесс, когда вся и н ­
формация, поступившая к нам в' течение дня, пере­
формировывается и занимает специально отведенное
для нее место. Это своего рода «форматирование жест­
кого диска», как сказал бы компьютерщик. Однако
это «форматирование» хорошо, если в нашей «маши­
не» нет «вируса», т. е. невроза. Если же мы в стрессе,
если у нас невроз, еслиже мы, наконец, живем, потакая
собственным невротическим стилям поведения, то хо­
рошего от этого ^форматирования» ожидать не при­
ходится. ■
Так или иначе, но с тем страхом, который замыкает
порочный круг между нарушением сна страхом отсут­
ствия сна, и отсутствием сна вследствие страха его от­
сутствия необходимо справиться.
Хочется нам спать, ложимся мы в кроватку, вроде i
бы и готовимся, вроде бы и стараемся заснуть, хотим . * ; ' ч;<
даже, а сон не идет! Но мы-то ждем, дожидаемся, вслед- г**•*с W* 'I*
I

ствие чего и начинаем беспокоиться: вдруг не уснем?!

Вот ужас, вот кошмар! Промаемся полночи и как бу- '
дем утром себя чувствовать?! Разбитыми, невыспав-
Щимися, неработоспособными! Катастрофа! Ну все,
пиши пропало, с такими мыслями сна не будет. Все эти ФУгЯймИЁ
переживания неизбежно приведут нас к возникнове- больше
нию чувства тревоги, а тревожный человек заснуть не всего стремятся со-
может. Пограничники
r
и сторожа
г
(а мы теперь
v г
выпол- храниР и меньше
всего берегут.
няем именно эту скромную миссию) спать не должны! ж Лабрюйер
Иными словами^ проблема в следующем: пытаясь
заснуть, вы Начинаете тревожиться, предполагая,
что не заснете* и именно поэтому заснуть не може­
те. Возникает дурацкая ситуация: организм уже давно
хочет спать, но вы постоянно его тормошите, спра­
шивая: «Эй, ты уже спишь или как?» Тот взбудоражи­

---------- 4 14
 ЩгаЗапятая

вается и начинает сверяться — ш и т он или еще не спит?

Сверяется — значит, не спит! Беда! Разумеется, подоб­
ная тактика засыпанию никак не способствует.
Как же выйти из этой игры? Ответ прост и парадок­
сален одновременно: перестаньте себя мучить, откажи­
тесь от желания заснуть. Скажите себе: «Не буду спать,
и баста! Незачем мне это дурное занятие, только время
тратить!» Скажите и продолжайте лежать с закрытыми
глазами, убеждая себя в том, что если сон не придет, то
это только к лучшему.
Отказавшись от желания заснуть, вы выключае­
те из игры ваше сознание, оно уйдет в тень, и тре­
вога послушно исчезнет. После этого организм, если
ему уже действительно хочется спать, сам собою, быст­
ро, естественным образом справится с этой задачей.
Впрочем, если ни один из представленных здесь не­
хитрых способов борьбы с нарушением сна не сраба­
тывает, значит, проблема в другом ;— в недостатке се­
ротонина. Серотонин — это специальное вещество,
которое обеспечивает большое количество важных
функций мозга. На фоне длительного стресса, после
формирования тревоги и плавного перетекания ее в
депрессию запасы серотонина истощаются, а это не­
избежно скажется на качестве сна. Дело в том, что без
серотонина сна не будет ни при каких условиях, серо­
тонин тут ответственный персонаж, а потому если вы
хотите уснуть, то его количество вам придется подни­
мать до нужных пределов. Как? Есть один способ —
таюЛЯетГью отправляйтесь-ка к психотерапевту*,
раскаяние в ошиб­
ках, чем старание •
их избежать.
Г.. Лихтенберг

* Впрочем, самые подробные рекомендации можно найти в книге

«Средство от бессонницы», которая вышла в серии «Экспресс-консульта­
ция». В этом практическом пособии собран полный набор средств борь­
бы с нарушениями сна.

415
 Вместо заключения:
«Я БЫ НА ВАШЕМ МЕСТЕ
НЕ ПОШЕЛ К ПСИХОТЕРАПЕВТУ!»
^1 £>,цти к психотерапевту — это не к подруге на
кухню, не в гараж к товарищу по несчастью. Идти к
психотерапевту— значит встретить незнакомого чело­
века, которому поневоле приходится доверять. А кто он
такой, чтобы ему доверять?! Так что я бы на вашем ме­
сте не пошел к психотерапевту, а ну его...
Да и потом, идти к психотерапевту — вы что, боль­ L;к'*
,-Л '
ные, право? Кому сейчас легко? Да всем нелегко! — факт.
и • г.
_
Что какой-то психотерапевт может сделать? Улучше­
нием жилищных условий он не занимается, зарплаты не
повышает, начальника вашего с должности снять не
может. У него у самого — «условия», «псевдозарплата»
и «начальники», прости, господи! Я бы на вашем месте
не пошел к психотерапевту. Нам бы следовало
Да и кто они, эти психотерапевты? У нас среди психо­ удивляться только
нашей способности
терапевтов и инженеры есть, и экстрасенсы, даже сек­ чему-нибудь удив­
танты встречаются. А врач разве пойдет в психотера­ ляться.
певты? Да ни за что! Чтобы врачу официальную серти­ Ларошфуко
фикацию по психотерапии получить, нужно сначала
институт закончить, причем медицинский, потом пси­
хиатром стать да три года в этом качестве оттрубить, и
еще сверх того два года психотерапии учиться — толь­
ко после всего этого заветную корочку наконец дадут:
«врач-психотерапевт». Но зарплата та же, что и у любо-

416
 О&тестоуяртениа

го врача — тысячи четыре—пять. А за два упомянутых

года из собственного кармана тысячи две— три «зеле­
ных рубликов» — вынь да положь! Нет, в здравом уме
и твердой памяти ни один врач не пойдет в психотера­
певты, а я бы на вашем месте не пошел к психотерапев­
ту, если он не врач.
Ну а если психотерапевт не врач, что тогда? Тогда
вот что: если сосуды склерозированы или внематочная
беременность — будет «лечить» он вас гипнозом и ме­
дитацией. Если же у вас психологические трудности в
общении с противоположным полом (о чем вы и не до­
гадываетесь, списывая возникающие проблемы на «сам-
цовую черствость» и «бабскую тупость») — так все это
он только усилит из половой солидарности или от бес­
полой глупости.
Если же у вас невроз, то совсем плохи ваши дела! Здесь
нужны знания и опыт работы, причем в «полевых усло­
виях», т. е. в медицинском учреждении, а эти знания и
этот опыт имеют только врачи. Прочие же в деле лече­
ния невроза — шарлатаны чистой воды! Усугубят дело
до такого состояния, что потом и с семью пядями во
лбу не разобраться. Я бы на вашем месте не пошел к пси­
хотерапевту, если он не врач!
А знаете, сколько практикующих брячей-психотера-
певтов в славном городе Санкт-Петербурге? Во всех по­
ликлиниках их 20 и еще 22 — в диспансерах, не скажу
каких. Правда, должны быть в больницах, но это к
вопросу об «исчезающих видах». Впрочем, в других го­
родах российских дела не лучшим образом обстоят.
Всего же в горемычной нашей стране их меньше двух
тысяч — капля в море. Теперь о потенциальных паци­
ентах врача-психотерапевта. Только не пугайтесь, счи­
тается (но это в научных кругах), что в той или иной
профессиональной психотерапевтической помощи нуж­
даются 75% населения!
Теперь держитесь за стул. Из оставшихся 25% нуж­
но вычесть тех, кому психотерапия не поможет, а имен-
но: страдающих психическими заболеваниями (это до

14 Ключ к тайнам подсознания 417

 О&мвстоjafyim m m

7%), детей и стариков — одним еще не помочь, другим

уже (это 10%), остаются наркоманы и алкоголики (это
свыше 45%), а также прочие группы (5%), итого: 67%.
Вычитаем из 25 обещанные 67 и получаем минус 42% —
это у нас избыток населения такой, перебор, так ска­
зать. Теперь сопоставим: «исчезающий вид», с одной
стороны, и 142% населения — с другой. Капля в море
уже кажется при таком сравнении каплей в океане! И что
могут эти психотерапевты сделать? Я бы на вашем мес­
те не пошел к психотерапевту!
Впрочем, вернемся к означенным 75% — не завыша­
ют ли цифры друзья ученые? По большому счету, ко­
нечно, хватанули, нечего сказать. Впрочем, если учесть
их выводы о психологическом, социальном, культур­
ном, идеологическом и экономическом кризисах, то в
целом, может быть, они и правы, а может быть, даже и
поскромничали. И ведь что такое психотерапия? Пси­
хотерапия занимается повыш ением качества жизни,
т. е., грубо говоря, должна сделать человека счастли­
вым, несмотря ни на что.
В конечном счете качество жизни определяется
не «прожиточным минимумом» и даже не «прожи­
точным избы тком », а тем, как человек эту ж изнь
ощущает. Если он «весь в шоколаде», а у него слезы в
глазах да челюсть свело, то плевать хотелось на такой
«шоколад»! А если у него, прошу прощения, одно место
голое, но при этом в душе птички поют и жить хочется,
так, в общем, можно и проветриться, вреда не будет.
Однако я бы на вашем месте все равно не пошел к
психотерапевту. У нас ведь каждый сам себе психолог.
Особенно хорошо мы можем другим помочь — посо­
ветовать, растолковать, в положение войти, да вот
только в своих проблемах ни черта не смыслим: «Мы и
сами с усами!» Только вот по усам течет, да в рот не по­
падает. Не зря европейцы гордятся тем, что ходят к
психотерапевту: это у них признак высокой культуры,
самосознания и финансового благополучия. А у нас
признак другой: «шизик». Ну что ж, как там в Европе
 (~58/necm0jatxfimmm
эти «шизики» живут — известно, да и как наши «на­
смерть здоровые» — тоже ясно.
«Разруха сидит не в клозетах, а в головах!» — гова­
ривал Филипп Филипыч. Головой нужно думать: куда
идти, к кому и зачем. Без этого проку не будет. Судить
же о предмете, имея о нем лишь весьма абстрактное
представление, — это не признак большого ума. Пси­
хотерапия же пока для россиян — большая загадка.
Вот, собственно, почему я и стал писать сейчас все эти
книжки: «Счастлив по собственному желанию» (12 ш а­
гов к душевному здоровью), «Как избавиться от трево­
ги, депрессии и раздражительности», «Чтобы не было
мучительно больно» (психотерапевтические техники,
необходимые каждому), «Самые дорогие иллюзии»,
«Красавица и чудовище» (тайны мужской и женской
психологии) и другие аналогичные пособия для желаю­
щ их выйти из того дурацкого положения, в котором
все мы оказались.
Это у них там говорят: «У меня все ОК! — я хожу к
психоаналитику». А у нас говорят: «Дело — труба! —
хожу к психотерапевту». Я думаю, именно из-за того,
что мы так относимся к психотерапии, мы так и живем,
а их жизнб кажется несбыточным счастьем будущих
поколений. Слишком долго нас уверяли, что у нас
нет личного, что все кругом — «общественное», а
потому и личных проблем у нас тоже не должно
быть. В конце концов, мы в это поверили, но наши
Человек никогда не «личные проблемы» от этого никуда не делись. Сей­
должен стыдиться час необходимо восстановить пробел в знаниях соб­
своих заблуждений,
то есть, иначе гово­
ственной психологии, ведь в конечном итоге это знания
ря, того, что сегод­ о собственной жизни, без которых качественной ее сде­
ня он мудрее, чем лать нельзя.
был вчера.
Джонатан Свифт Искренне Ваш,
Андрей Курпатов
 СОДЕРЖАНИЕ

От автора...........................................................................5

КНИГА I
Введение................................................................................14

Часть первая
П РИ Н Ц И П Ы РАБОТЫ МОЗГА.................................. 22
Глава первая
ПРИВЫЧКА.......... .........................................................23
Глава вторая
ДОМИНАНТА................................................................45
Глава третья
ПО ТУ СТОРОНУ СЛОВА.......................................... 63

Часть вторая
ПРИНЦИПЫ РАБОТЫ С М ОЗГОМ .........................110
Глава первая
ЧТО ТАКОЕ «НАШЕ ПОВЕДЕНИЕ»
И КАК С НИМ БОРОТЬСЯ?...................................... 111
Глава вторая
КАК УПРАВЛЯТЬ СВОЕЙ ПСИХИКОЙ?................155
Глава третья
ПРОПОВЕДЬ ЗДРАВОГО СМЫСЛА....................195
Послесловие...................................................................216
 КНИГА II
Введение:
И НСТИН КТ САМОСОХРАНЕНИЯ........................ 220

Часть первая
НЕВРОЗ СОБСТВЕННОЙ П ЕРС О Н О Й ...............232
Глава первая
КОНФЛИКТ СОЗНАНИЯ
С П ОДСОЗН А НИ ЕМ ........................................... 233
Глава вторая
МЕЖДУ СМЕРТЬЮ, ВЛАСТЬЮ И СЕКСОМ....... 249
Глава третья
НЕВРОЗ СЕРДЦА, ДЕПРЕССИЯ
И НЕВРАСТЕНИЯ................................................. 269

Часть вторая
НЕВРОТИЧЕСКИЕ СТИЛИ Ж И ЗН И ....................290
Глава первая
ТРУД И ТРУДОГОЛИКИ....................................... 291
Глава вторая
БОРЬБА И РАЗРУШ ИТЕЛИ.............................301
Глава третья
ПЕЧАЛЬ И ПЕЧАЛЬНИКИ................................. 313

Часть третья
НЕВРОТИЧЕСКИЕ ЗАВИСИМОСТИ........................ 338
Глава первая
АЛКОГОЛИЗМ............. ...............................................339
Глава вторая
НАРКОМАНИЯ........................................................... 347
 Глава третья
ИГРОМАНИЯ...........................................................355
Глава четвертая
ЗАВИСИМОСТЬ ОТ ЛЮБВИ................................367

Часть четвертая
НЕВРОЗ ОРГАНИЗМА................................................ 376
Глава первая
ПСИХОСОМАТИЧЕСКИЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ....... 377
Глава вторая
ИЗБЫТОЧНАЯ МАССА ТЕЛА..... ........................393
Глава третья
ОСТЕОХОНДРОЗ..................................................... 399
Глава четвертая
ГОЛОВНАЯ БОЛЬ.................... ...............................403
Глава пятая
БЕССОННИЦА........................................................ 407

Вместо заключения:
«Я БЫ НА ВАШЕМ МЕСТЕ
НЕ ПОШЕЛ К ПСИХОТЕРАПЕВТУ!»....................... 416
 BjvuHuka ‘Ьокгора

• £ЫЬрея Вурпатоьа
специализированная клиника
психологического консультирования
и психотерапевтического лечения

Врачи и психологи
Клиники доктора Андрея Курпатова
оказывают помощь и лечение:
- Л ичны е и сем ейны е проблем ы
- П сихологические трудности
- Депрессии
- Н еврозы
- С трахи
- П анические состояния
- Тревога и беспокойство
- С трахи п р и о бщ ени и
- Вегетососудистая дистония
- Н аруш ения сна
- О ж ирение
- С трессовы е состояния
- П ереутомление и раздраж ительность
- П сихосом атические болезни
1 О стеохондроз
- И гровая и ни котиновая зависим ости
 В клинике также проводится полное системное
тестирование здоровья и психического состояния
с предоставлением клиенту индивидуальны х м еди­
цинских и психологических реком ендаций.

Адрес:
193015 Россия,
Санкт-П етербург,
Т аврическая ул., 1
Запись п о телефону: (812) 275-21-53

Суворовский пр.

7 /
 -------- Издательский Дом «ННА*
представляет лучшие произведения классической и современной литературы
По вопросам размещения рекламы в книгах обращайтесь по телефону (812) з о ш и
Издательский Дом «НЕВА»
ОФИС
199155, Санкт-Петербург, ул. Одоевского, д. 29
тел.: (812) 303-8530,303-8534
по факс (812) 303-8531
E-mail: mail@id-neva.spb.ni; office@ld-neva.spb.ru

Мы приглашаем вас к сотрудничеству и предлагаем слеанюшнй комплекс т

• Оптовые поставки книг
• Гибкуюдисконтную систему
(в т. ч. возможность товарного кредитования)
• Проекты по продвижению новинок (специальные акции)
• Маркетинговую поддержку розничных продаж
• Услуги по транспортировке

В Санкт-Петербурге
196084, ул. Киевская, д. 22/24-6, офис 100
тел.: (812) 746-7203,746-7180
Факс:(812)746-7135
e-maii: opt@id-neva.spb.ru
В Москве
129075, Звездный бульвар, д. 23, стр. 12
тел.: (095) 215-3221,215-1285,216-2918
Добавочные №№: 199,344,345
e-mail: savenkova@id-neva.spb.ru

Книга п о т е
Это простой, надежный и удобный способ доставки.
Закажите понравившуюся книгу прямо себе домой!
Для этого передайте заказ нашим менеджерам
любым доступным способом:
по телефонам (812) 746-7212,746-7203,746-7180
по факсу (812) 746-7135
по электронной почте: postbook@bk.ni
письмом: 195271, Санкт-Петербург, а/я 226, Петровой К. В.

Издательский Дом «НЕВА» предлагает вам ознакомиться

с прайс-листом и планом выхода новых книг на нашем сайте:

Ум%им5 м1
ч ---------------------------
 А ндрей Владимирович Курпатов

КЛЮЧ К ТАЙНАМ ПО ДСОЗНАНИ Я

О сновной и н с т и н к т человека

О тветственны й за выпуск:
Е. Г. И зм айлова
Редактор А. А. К от овщ икова
Художественное оф орм ление В. Н. Соколов
Верстка И. А. Савельева

Сайт Андрея Курчат ова:

www.kurpatov.ru
 Подписано в печать 08.10.05
Печать офсетная. Бумага книжно-журнальная.
Формат 60 х 90V16.
Гарнитура «Миньон».
Изд. № 05-0369-ДК
Уч.-изд. л. 10,1. Уел. печ. л. 13,44.
Доп. тираж 3 000 экз. Заказ № 1369

Издательский Дом «Нева»

199155, Санкт-Петербург, ул. Одоевского, 29

Отпечатано в полном соответствии с качеством

предоставленных диапозитивов
в полиграфической фирме «Красный пролетарий»
127473, Москва, Краснопролетарская, 16
 . Y f r .

Ш л й ш !
ПОДСОЗНАНИЯ

. .. открытая в области психологии. Но совместить их воедино, дать ';

общую картину психологии человека, объяснить и понять истинную
причину наших психологических проблем до сих пор никому не
удавалось. Только теперь, благодаря работам доктора Курпатова и -г т ^ ; ~
J его сотрудников, это стало возможным. Впрочем, недостаточно от- 1
* sof, *** ... крыть Америку, нужно еще и уметь об этом рассказать. К счастью',*#**■*•<1 У й
Андрей Курпатов обладает удивительным талантом просто, понятно
и увлекательно говорить о сложном. И главное — любой человек, •• =ч _ ,*" *
прочитав его книгу, может применить полученное знание на

Андрей Курпатов — врач-психотерапевт, автор более тридцати книг

. j ; . по психологии и психотерапии, создатель современной модели пси- - „■/.
. ^ хологии, автор более ста научных работ и монографий, руково-
- -т : дитель одного из лучпшх мировых психотерапевтических цент­
ров, консультант ФС РФ по вопросам психологической культуры
и психического здоровья. J ,_1
Андрей Курпатов — автор и ведущий популярного ток-шоу на ж
телеканале «Домашний».
«Ключ к тайнам подсознания» — уникальная книга, ^ ^
рассказывающая о психологии человека. bfJL
Она выдержала уже десятки переизданий! vy 8д(

Н ЕВА