РОМАН КАНУШКИН, АЛЕКСАНДР Ф.

СКЛЯР

ПЕТРОВИЧ И ПАТАПУМ
В
ВОЛШЕБНОМ ЛАБИРИНТЕ

Рисовал художник Магомед Воцаев

Культурно-коммерческий Culture & Commerce

клуб Club

BEKAS
 Часть тиража передается
в детские дома и используется
в благотворительных целях

© Р . Канушкин,А. Скляр, 1991

© М. Воцаев, 1991
ISBN 5-7340-0001-9 © ККК «Бекас», 1991
 Посвящается маленькой Каролине

Л большом городе, в доме, на самом последнем этаже жил да был

Петрович. Петрович как Петрович, если не учитывать того, что он был
маленьким мальчиком, и, по мнению мамы и папы, очень уж непосед-
ливым. Наверное, из-за этой его непоседливости с ним вечно что-то
приключалось.
Вот и сегодня, гуляя с мамой, он повстречал Патапума. Казалось бы,
что здесь удивительного? А с другой стороны, часто ли вы встречали
на улицах настоящих Патапумов?
— Ты кто? — спросил Петрович. — Медвежонок?
— Сам ты медвежонок, — сказал Патапум.
— Тогда ты, наверное, обезьянка или клоун...
— Ты на себя-то посмотри! — пробубнил Патапум и почему-то
обиделся. — Я — Патапум!
— А... Я так сразу и подумал, — схитрил Петрович. — Послушай, а
где твое ухо?
— Ухо?.. А я... — замялся Патапум. — А меня обидели.
— Тогда давай дружить, — сразу предложил Петрович, — меня тоже
иногда обижают.
Но тут подошла мама и сказала строго:
— Где ты нашел этого, мокрого? Брось его сейчас же! Ты испачка-
ешься!
— Мама, это Патапум! Он будет жить у нас.
— Не придумывай, Петрович, у тебя и так полно игрушек. А сегодня
приедет папа и привезет тебе чего-нибудь новенькое.
— Ну, мама, ну пожалуйста! Это же Патапум, — Петрович держал за
мокрую лапку своего нового знакомого и готов был расплакаться. Да
и Патапуму было нелегко. Но тут что-то произошло. Потому что
выглянуло солнышко и мама вдруг улыбнулась:
— Ну хорошо, хорошо. Только его надо будет почистить.
Так Патапум остался жить у Петровича.
А вечером случилось вот что.
Знаете ли вы, кто такой Соник? Если вы маленький, то вы его еще не
встречали, а если вы уже большой, то вы про Соника забыли. А
Петрович, как раз-то был с Соником прекрасно знаком. Соник жил в
маленькой комнате, в телевизоре. Целый день спал, но как только
заканчивалась передача "Спокойной ночи, малыши" и Петровича ук-
ладывали в постель, Соник тут же просыпался. Он выбирался из
своего телевизора, присаживался к Петровичу на краешек кровати и
начинал его тормошить. Сегодня Соник выбрался даже раньше обыч-
ного, потому что из командировки вернулся папа и привез чудную
игру под названием "Лабиринт". Игра была большая и красивая, и
Петровичу не терпелось в нее поиграть. Но папа сказал, что в "Лаби-
ринте" надо сначала разобраться, поэтому играть они будут завтра.
Вот тут-то Соник и начал свои штучки.
— Ну что, Петрович, все спишь? И тебе не надоело? Там, в Лабирин-
те, ждут приключения, опасности... А он — разлегся...
— Но ведь папа сказал, что завтра...
— Ну и жди своего завтра, а я пошел сегодня, — Соник злорадно
хихикнул и начал открывать коробку. — Что нам завтра, нам давай
сейчас.
Петровичу, конечно, очень хотелось быть послушным мальчиком,
но до завтра еще так далеко, а в Лабиринте столько всего интерес-
ного.
— Эй, Соник, погоди, я с тобой!
— Нет, Петрович, ты что? — вдруг вмешался Патапум, не ходи. Туда
нельзя без взрослых, тем более ночью. Ведь там живет злой Гаргун!
— Волков бояться — в лес не ходить, — хихикнул Соник. — Ну ладно,
ждите своих взрослых, а я — сам по себе. Я пойду!
Но Петрович уже все решил, ведь он был храбрым мальчиком:
— Пошли, Соник! Я только возьму свой лук и стрелы.
— Ну как хочешь, — сказал Патапум, — только тогда я с тобой. Ведь
мы же друзья.
— С Патапумами в Лабиринт не пускают, — почему-то заявил Соник.
— Ну это мы еще посмотрим, — ответил Патапум.
— Ну что ж, дело ваше, идите вдвоем, — вздохнул Соник, — только
я вас предупредил.
И они пошли. И чем ближе они подходили, тем все больше и больше
становился Лабиринт. Он заполнил всю комнату, и вот уже и комнаты
не стало, и они оказались в Лабиринте.
Сначала дорога шла прямо, потом повернула налево, потом пере-
секла другую дорогу, потом еще одну, и дорог стало несколько.
 — А куда теперь? — неуверенно спросил Петрович. — Соник, по какой
дороге идти дальше? — Петрович обернулся, но Соника с ними не
было.
— Вот и пришли. Мне сразу не понравился этот Соник, — пробубнил
Патапум.
— Неужели он нас бросил? Не ожидал я от него.
— Ну ладно, пошли-ка назад, пока не поздно.
— В Лабиринте назад не ходят, — раздался Голос.
— Ой, кто здесь? — шепотом спросил Петрович.
— Это мы — Стены Лабиринта.
— А разве стены говорят?
— Да, конечно, если у стен есть уши, то, конечно, есть и язык. Пора
бы знать — не маленький.
— А куда же нам идти?
— А это уже вы сами решайте, — и Стены замолчали.
— Не очень вежливые Стены, — сказал Патапум.
— Да они всегда так, — промолвило Невесть Что, и вдруг коридор
осветился. Путешественники подняли головы и увидели над собой
беспечно улыбающийся Фонарь.
— Здесь, наверное, всё разговаривает, — удивился Петрович.
— Для того, чтобы что-то говорить, надо что-то знать. Эти беспеч-
ные Стены всегда болтают попусту, — сказал Фонарь и умолк.
— Ну уж если вы, уважаемый Фонарь, что-то знаете, скажите,
пожалуйста, как нам выбраться отсюда?
— Это задача не из легких, — Фонарь сразу принял очень важный
вид. — Но я вам помогу. Запомните одну вещь: вы не должны идти
туда, где ничего нет. Даже, если будет страшно, — идите прямо на
опасность.
— Не очень веселое предложение, — пробурчал Патапум.
— Да, когда-то здесь было весело и совсем не страшно. — Фонарь
вдруг начал переливаться радостным светом. — Наша чудная Фея
Латерна была с нами, ох и весело здесь было!.. Пока Ф е ю не похитил
страшный одноглазый Гаргун. Теперь он здесь хозяин, поэтому здесь
всегда полумрак... Да и я что-то рассветился. — Фонарь перестал
переливаться. — Если б вы могли освободить Ф е ю Латерну...
— Можно подумать, что у них есть другой выход, — вмешались в
разговор Стены.
— Выход?! Да, другого выхода у них нет, — с грустью согласился
Фонарь и замолчал.
 Какое-то время никто не прерывал молчания, и Петрович с Патапу-
мом собрались было уходить. Первыми заговорили Стены:
— Чтобы выбраться из Лабиринта, надо всегда идти на опасность, —
начали они задумчиво.
— А главная опасность — это Гаргун! — подхватил Фонарь.
— Получается — нет выхода! — выпалили в один голос Фонарь и
Стены.
— Если, конечно, не победить Гаргуна и не освободить Ф е ю Латер-
ну, — догадался испуганный Петрович.
— Совершенно верно! Только так вы сможете выбраться отсюда, —
Фонарь снова сиял.
— Только у них все равно ничего не получится, — заявили Стены. —
Посмотри на них! Разве их сравнишь с огромным Гаргуном?!
— Ну зачем утверждать как свершившийся факт то, что еще не
произошло, — поинтересовался Фонарь у Стен.
— Вы так сложно изъясняетесь, что мы вас не поняли, — сказали
Стены.
По правде говоря, Патапум тоже ничего не понял и поэтому почесал
у себя на голове за тем местом, где раньше было ухо. А Петрович
понял, только не до конца.
— И потом, — продолжал Фонарь, — мой дедушка, топившийся еще
керосином, говорил, что в Лабиринте все относительно и всякое
бывает. Всякое бывает!
— А нам-то что? Наше дело стоять стеной, — отрезали Стены, давая
понять, что разговор окончен.
— Как же нам найти Гаргуна? — спросил Петрович.
— Идите на опасность! Это и есть путь к Гаргуну. А теперь я должен
замолчать, — сказал Фонарь и начал гаснуть. И уже совсем тихо
добавил.
— Идите прямо, только смотрите под ноги.
В Лабиринте стало снова сумрачно.
— Ну что ж делать, пошли прямо, — сказал Петрович.
Но они не сделали и нескольких шагов, как вдруг дорога резко
оборвалась, и Патапум почувствовал, что он летит.
— Ты куда, Патапум? — закричал испуганный Петрович.
— Не знаю КУДА, но похоже, что я уже ЗДЕСЬ, — проворчал
Патапум, падая во что-то мягкое и скользкое. Бум-м! Патапум поднял
голову и увидел, что находится на дне глубокого колодца:
— Ты знаешь, Петрович, по-моему, я свалился в колодец.
 10

— По-моему, тоже, — Петрович сверху заглядывал в колодец. — Вот

это да! Глубокий! Ты цел?
— Цел.
— Ты весь цел?
— Весь. Даже не ушибся. У меня была мягкая посадка.
— А что там, внизу?
— ЧТО-ТО скользкое и мокрое. И, по-моему, это ЧТО-ТО дышит.
— А как оттуда выбраться?
— Не знаю. Стены тоже скользкие.
— И веревки нет. Так, надо подумать.
— Петрович, думай скорее, по-моему, ОНО просыпается.
Патапум не успел договорить последней фразы, потому что дно
колодца вдруг всхлипнуло. Потом еще раз. Всхлипнуло и начало
подниматься.
— Ой, Петрович! — закричал Патапум. — Я, кажется, лечу обратно!
Патапум вылетел вверх тормашками из колодца. И опять — бум-м!
На этот раз посадка не была мягкой.
— Ну вот, — заохал Патапум, — никогда бы не подумал, что ВЫПАСТЬ
из колодца можно еще быстрее, чем туда УПАСТЬ. Здесь даже
колодцы какие-то неправильные.
— Ой, мама, что это? — испуганный Петрович схватил Патапума за
лапку. — Патапум, что это?
Над колодцем поднялась огромная сонная голова Рыбы. Рыба ра-
зомкнула свои мокрые веки и разинула бездонную, полную зубов
пасть. Видимо, она зевнула.
— Бежим, Патапум! Бежим скорее!
И тогда Рыба проснулась окончательно и их увидела. А увидев их,
она поступила так: разинув пасть еще больше, Рыба захотела прогло-
тить незваных гостей.
— Извините, Рыба, мы не хотели тебя... вас... вас будить, — залепе-
тал Патапум.
— Бежим же, Патапум, бежим скорее!
Они побежали по коридору во весь дух, не помня себя, и когда
Патапум обернулся, он увидел, что за ними, шлепая плавниками,
гонится огромная Рыба.
— Ты когда-нибудь видел Сухопутную Рыбу? — стуча от страха
зубами,спросил Патапум. — Да еще такую здоровенную?
— Не видел и видеть не хочу!
— Как ты думаешь, она нас съест?
 — Запросто! Такая
огромная! Вон, впере-
ди мост! Скорее, Пата-
пум!
И, действительно,
перед ними был мост,
только какой-то очень
странный мост. Он то
поднимался, то опу-
скался, раскачиваясь,
как живой, а под ним,
как трава, росли острые
металлические шипы
 13

— Живой мост! Только этого нам не хватало... А если он захочет нас скинуть?!
— Может, и захочет, только сзади нас точно хотят проглотить. Так что выбора у нас все
равно нет.
И у них в самом деле был только один путь, и они, держась друг за друга, пошли по мосту.
Острые шипы то приближались, то удалялись, и один раз чуть даже не укололи Патапума в
нос. Но вот и это препятствие, кажется, было уже позади.— Ух, вроде бы пронесло, —
облегченно вздохнул Патапум, а Петрович промолчал, потому что коленки его все еще
тряслись от страха.
По ту сторону Живого Моста остановилась Сухопутная Рыба и в бессильной злобе
раскрывала свою зубастую пасть. Рыба была такая огромная, что маленький мостик, конечно,
не выдержал бы ее, и Рыба упала бы прямо на острые шипы.

— Ну что, съела? Эй, Рыба, иди к нам, только смотри, не уколись!

— Ладно, Патапум, пошли отсюда скорее.
Впереди была просторная аллея. По обеим сторонам росли вековые деревья, увитые
лианами.
— Смотри, — сказал Петрович, — здесь дорога не каменная. Она совсем заросла травой.
— Наверное, здесь когда-то был лес, а теперь его вырубили, — Патапум поёжился, —
только что-то тут холодновато.
— Ой, а вот Разбитый Указатель. Там — Сухопутная Рыба, так что спасибо. А впереди,
впереди — Заколдованное Болото. Ничего себе. А здесь — Ше-ве-ля... Ше-ве-лящаяся Аллея,
— читал Петрович по слогам. — Как ты думаешь, Патапум, что за Аллея такая Щевелящаяся?
Ой, Патапум, смотри...
 14

Стало еще холоднее. И тогда они увидели, что вовсе не лианами

обвиты деревья. Потому что из стволов росли руки, длинные извива-
ющиеся руки, но вместо пальцев у этих рук были головы с высунутыми
языками — лианами. Они огляделись вокруг: со всех сторон к ним
ползли руки-лианы, и одна, самая длинная, вдруг обвилась языком
вокруг ноги Патапума и потащила его к себе.
— Мама, помогите! Петрович, спаси! — бедный Патапум отчаянно
сопротивлялся, но, как только он освобождался от одной руки, его
немедленно обвивала другая. Спасения не было. Со всех сторон их
опутывали руки-лианы.
И вдруг над головой послышалось бархатное шуршание крыльев.
— Держитесь! Мы вам сейчас поможем! — огромные перламутро-
вые Бабочки-Махаоны парили над ними. — Приготовьтесь, как только
они вас отпустят, сразу садитесь нам на спину!
И тогда все бабочки на мгновение застыли в воздухе, а затем
сделали одновременный взмах крыльями, осыпая их перламутровой
пыльцой. И вся Шевелящаяся Аллея сделалась перламутровой.
— Ой, щекотно, — вдруг начал смеяться Патапум, — они меня
лижут... Ой, что это они?!
Руки-лианы с жадностью слизывали пыльцу: с Патапума, с Петрови-
ча, а затем они их оставили и набросились на пыльцу, рассыпанную на
земле.
— Скорее садитесь нам на спину, — сказали Бабочки, и в следующее
мгновение они вспорхнули и понесли путешественников через страш-
ную Аллею.
— Не бойтесь, сюда руки не дотянутся, — сказали Бабочки. — Пыльца
с наших крыльев — их любимое лакомство, поэтому руки-лианы охо-
тятся за нами. Но здесь им нас уже не достать. Не то что Прыгающие
Жабы. Те подпрыгивают гораздо выше. Очень высоко.
— Кто вы, наши милые спасатели? — спросил Петрович.
— Мы — друзья Феи Латерны. Не так много осталось здесь у неё
друзей.
— Мы тоже её друзья, — сказал Патапум, — только мы её ни разу не
видели.
— Мы знаем, — ответили Бабочки.
— Никогда не летал на бабочках, — удивился Петрович, — разве
только во сне.
 16

— Сон, — отозвались Бабочки. — Мы донесем вас до Заколдованного

Болота, но дальше вам придется идти самим. Потому что Прыгающие
Жабы — наши злейшие враги.
— Прыгающие Жабы? Час от часу не легче, — недовольно сказал
Патапум.
— Они живут в Болоте, и пролететь над ними мы не сможем.
— А как же пройти через Болото?
— Есть какое-то заклинание, но мы его не знаем. И будьте осторож-
ны — Жабы прожорливы, ох, они так прожорливы, — сказали Бабочки.
И вот уже впереди показалось Болото, над которым поднимался
легкий пар. Тут и там по Болоту были разбросаны зеленые кочки.
— По ним-то мы и пройдем! — закричал Петрович, — спускайте нас
вниз.
— Как бы не так, — ответили Бабочки, — это и есть Жабы. Сейчас они
спят, но стоит к ним приблизиться...
— Ой, подпрыгнула! — растерянно проговорил Патапум.
А Бабочки заволновались:
— Спрыгивайте скорее. Мы улетаем. Нам здесь больше нельзя
оставаться!
И тогда все Болото заволновалось,и Прыгающие Жабы стали при-
ближаться к берегу.
— Ой, мама, да что же это такое делается! — воскликнул Петрович.
— Постой! Мама? Заклинание?! Кажется, я знаю!
Запахло болотной сыростью. Со всех сторон к ним приближались
огромные Жабы.
— Говори скорее, они уже близко.
— Мама — папа — жаба... Мама — папа — жаба...
Заклинание не действовало. Жабы были уже совсем близко. И одна,
самая огромная, подпрыгнула, и Петрович увидел её скользкое блед-
но-белое брюхо и зеленую огромную влажную пасть. Еще один
прыжок...
— Мама — папа — жаба... Нет не то! Мама — папа — жабу — ЦАП!
Мама — папа — жабу — ЦАП!
И тогда все Жабы застыли, а те, что были в воздухе, плюхнулись в
Болото.
— Смотри, застыли... — Петрович осторожно подошел к ближайшей
Жабе и тронул её ногой. — Точно, застыли.
— Вот по ним-то мы сейчас и перейдем, — сказал Патапум решитель-
но.
 — А вдруг проснутся?
— Мама — папа — жабу — ЦАП! Не проснутся!
С жабы на жабу, с кочки на кочку они перешли Болото, но как только
они оказались на берегу, дорога вдруг сама собой поехала и понесла
их в темный коридор.
— Прыгай скорей! — закричал Петрович. Но было уже поздно,
дорога несла их в темноту.
— Как в метро, — сказал Петрович.
— Только остановки не объявляют.
Вдруг дорога резко остановилась и они влетели в огромную пеще-
ру.
— Добро пожаловать! — услышали они хриплый голос. — А я как раз
подумывал, не пора ли чего-нибудь покушать.

Через всю пещеру был протянут гамак и в нем лежало огромное

чудовище. С виду оно было похоже на кенгуру, но только с крыльями,
как у летучей мыши, и с ужасной одноглазой головой.
— Здравствуйте, а кто вы? — вежливо спросил Петрович, а Патапум
испуганно прошептал: "По-моему, нам надо отсюда убираться..."
— Кто я? Ха-ха! Вы слышали, он спрашивает, кто я?! Эй, Фея, скажи
им, кто я! Ха-ха-ха... Я — Гаргун!
 20

С этими словами чудовище извлекло из сумки на животе маленькую

очаровательную девочку с золотыми кудряшками.
— Ой, какая хорошая, — сказал Петрович.
— А вы, выходит, пришли её выручать! — прогремел Гаргун. — Это
вы-то! Ха-ха-ха!
— Бегите отсюда, спасайтесь! — прозвенел голос Феи. — Мне уже
не помочь.
— По-моему, она права,.. — Патапум дрожал от страха, — очень
жаль, конечно,., ой! Бедная Фея... Бедный Патапум...
— Видите, что стало с вашей Феей? Захочу — сожру вас, а захочу —
отправлю на Болото и превращу в мерзких Жаб. Вот она, волшебная
корона Феи Латерны, у меня на мизинце.
— Неправда, мы не боимся тебя! — пересиливая страх, сказал
Петрович.
— Да-да, мы, вообще-то, не боимся тебя, ой... — дрожа пролепетал
Патапум.
— Ну ладно, с мальчишкой я разберусь позже. Он у меня будет на
сладкое. А ты, одноухий! А ну, иди сюда, тебя я съем первого.
Гаргун буравил Патапума своим единственным глазом, и бедный
Патапум, как зачарованный, пошел к Гаргуну прямо в пасть.
И тут Петрович понял, что надо делать. Выхватив из-за плеча лук,
Петрович вложил в него стрелу, прицелился и выстрелил Гаргуну в его
магический глаз.
От боли и неожиданности Гаргун выронил Фею, схватился за стрелу
обеими руками, пытаясь оторвать присоску. Маленькая Фея могла бы
разбиться, если бы Патапум не подхватил её:
— Ой, Фея, здравствуйте... Мы тут немножечко перепугались, ой,
но мы ему сейчас покажем!..
— Что вы сделали с моим глазом, — закричал Гаргун, — я ничего не
вижу.
— Бежим, Фея, — сказал Петрович.
— Корона, моя корона у него, — прошептала Ф е я .
И в это мгновение Гаргун, помогая себе еще и крыльями, оторвал
стрелу с присоской от глаза, но корона соскочила с его пальца и,
звеня, покатилась по пещере.
— Корона! Моя корона! Верните мне её! — зарычало чудовище,
сползая с гамака.
Корона подпрыгнула на камне и закатилась в узкую расщелину.
Расщелина оказалась настолько узкой, что даже Патапум не смог в
 22

неё пробраться, конечно же, туда смогла пройти только Фея Латерна,
и только Фея Латерна смогла сама надеть свою волшебную корону.
И тогда вся пещера заполнилась светом, а огромный Гаргун начал
пятиться, пятиться, пока не залез в какой-то грот, а над гротом
вспыхнула надпись "Комната ужасов".
— Ступай! Ступай к себе, Гаргун!
— Простите, простите меня, великая Фея Латерна! Я сам закую себя
в цепь и буду исправно служить, работать... Простите, что так вы-
шло...
— Посмотрим, что с тобой делать, Гаргун, — улыбнулась Ф е я .
— "Комната ужасов" была частью нашего весёлого Лабиринта, —
пояснила Фея Латерна, — а Гаргун работал главным Ужасом. И как-то
раз он выбрался оттуда и похитил мою волшебную корону... И видите,
что успел натворить... Но не держать же его на цепи.
— Я уже заковался, — раздался из грота глухой голос, — сам зако-
вался, осознав свою ошибку.
— Ну вот, видите как, — рассмеялась Фея Латерна, — посмотрим,
Гаргун, если ты будешь себя хорошо вести, я тебя прощу.
А Петрович смотрел, как Фея поправляла корону на своих золотых
кудрях. Он еще никогда не видел такой прелестной девочки и поэтому
слегка смутился. Фея заметила это и тоже слегка смутилась, совсем
чуть-чуть, ровно настолько, чтобы Петрович ничего не заметил. А
потом Фея сказала:
— А теперь летим, я покажу вам Лабиринт, и вы увидите, что он
совсем не страшный.
И Петрович летел, как летают во сне все дети, а рядом летела
чудесная Фея Латерна и его любимый верный друг Патапум. Внизу
была Шевелящаяся Аллея и Руки-лианы ласково щекотали загораю-
щую на солнышке Сухопутную Рыбу, а Бабочки-Махаоны с Прыгаю-
щими Жабами пили на завалинке нектар из лепестков. Они летели
дальше, и Живой Мост поприветствовал их, а трава под ними завол-
новалась, прощаясь с Петровичем и Патапумом. Фонарь, как всегда,
о чём-то спорил со Стенами, но, увидев путешественников, закричал:
— Счастливо, счастливо! Как же здорово, что вы освободили нашу
Ф е ю ! Счастливо!
И тогда расступились Стены, и Петрович увидел свою комнату.
— Летим дальше, Фея Латерна, летим теперь к нам!
 24

— Нет, — грустно сказала Фея, — я не могу. Наше путешествие

заканчивается, как заканчивается всё когда-нибудь. Но знайте, что
здесь остались ваши друзья, которые будут всегда ждать вас.
И Фея Латерна поцеловала Петровича и Патапума, и этот поцелуй
закружил их и понес, а потом они куда-то падали, и Петрович проснул-
ся на своей кроватке, обнимая своего друга Патапума.
Было уже утро,и на столе стояла чудесная игра "Лабиринт". Петро-
вич вздохнул:
— Неужели нам всё это только приснилось, а, Патапум?
— Ничего себе приснилось! И чего только не взбредет людям в
голову! — пробурчал в телевизоре Соник, укладываясь спать.
 Р. КАНУШКИН, А. СКЛЯР

ПЕТРОВИЧ И ПАТАПУМ
В ВОЛШЕБНОМ ЛАБИРИНТЕ

Редактор Ю. Гудилина
Корректор С. Рубашевский

Сдано в набор 19.08.91. Подписано в печать 22.10.91. Формат бумаги 60X90/8. Бумага офсетная. Печать
офсетная. Гарнитура Гельветика. Усл. печ. л. 3,0. Уч.-изд. л. 4,2. Тираж 250 000. Заказ 876. Цена 6 руб.
Культурно-коммерческий клуб «Бекас». 119854, Москва, 3-я Фрунзенская ул., 9.
Можайский полиграфкомбинат Министерства печати и массовой информации РСФСР.
143200, г. Можайск, ул. Мира, д. 93.