ДАГЕСТАНСКИЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР РАН

ИНСТИТУТ ЯЗЫКА, ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА

им. Г. ЦАДАСЫ

ГАНИЕВА
ФАИДА АБУБАКАРОВНА

ОТРАСЛЕВАЯ ЛЕКСИКА
ЛЕЗГИНСКОГО ЯЗЫКА

Махачкала - 2004
 2

Ф.А. Ганиева. Отраслевая лексика лезгинского языка.

Махачкала ДНЦ РАН, 2004. - с.

Ответственный редактор
доктор филологических наук, профессор М.Е.Алексеев

Рецензенты:
- доктор филологических наук, профессор У.А. Мейланова

В монографии «Отраслевая лексика лезгинского языка» рассматривают-

ся животный и растительный мир, строительная терминология, соматические
термины, бытовая лексика, термины, связанные с обработкой шерсти и ковро-
делием. Представленный в работе материал подвергается фоно-
морфологическому и семантическому анализу, выявляется исконный и заим-
ствованный пласты лексики, даются комментарии ко всем лексическим еди-
ницам, а в отдельных случаях - справки этимологического характера.

Исследование издано за счет средств автора

© Ф.А. Ганиева., 2004.

 3

Посвящается светлой памяти моих родителей

ВВЕДЕНИЕ
Настоящая работа посвящена исследованию отраслевой лексики лезгин-
ского языка. Как известно, именно лексика является той частью языка, кото-
рая непосредственно реагирует на все изменения в экономической, производ-
ственной, культурной, духовной и социальной жизни народа. В ходе развития
языка многие единицы его словарного состава устаревают и выходят из упо-
требления. В то же время лексика непрерывно развивается, обогащаясь путем
пополнения новыми словами, либо возникшими на собственной почве, либо
усвоенными из других языков. Прослеживание динамики развития словарного
состава языка, фиксация исчезающих лексических единиц и сохранение их
для последующих поколений как реальное отражение исторического наследия
представляет собой одну из важнейших задач лингвистики.
Не случайно поэтому лезгиноведы всегда уделяли значительное место
сбору и анализу лезгинской лексики. История лезгинской лексикографии
начинается с середины XIX столетия с лезгинско-русского словаря – состав-
ной части описания лезгинского языка, осуществленного пионером кавказо-
ведения П. К. Усларом [1896]. Словарь этот, озаглавленный как «Сборник кю-
ринских слов», включает 1457 словарных статей. Следующей значительной
вехой в лезгинской лексикографии является «Лезгинско-русский словарь»
Б. Б. Талибова и М. М. Гаджиева, вышедший в 1966 году и включивший около
28000 слов. К настоящему времени лексикографические материалы по лезгин-
скому языку включают целый ряд словарей различных типов, в т.ч. русско-
лезгинские словари [Гаджиев 1950; Талибов 1992; Гюльмагомедов 1987] и
различные специальные словари: фразеологические [Гюльмагомедов 1971;
1995], синонимов [Гюльмагомедов 1982], омонимов [Гайдаров, Мирзоев
1981], антонимов [Гаджимурадов 1994], арабских и персидских заимствова-
ний [Забитов, Эфендиев 2001], ориентализмов [Селимов 2001], словарь Етима
 4

Эмина [Гюльмагомедов 1998], словарь концепта «женщина» [Гюльмагомедов,

Магамдаров 1999]. В совокупности эти словари дают достаточно полное
представление о лексическом богатстве лезгинского языка.
Наряду с лезгинской лексикографией начиная с 60-х гг. прошлого сто-
летия интенсивно развивается и лезгинская лексикология. Наиболее фунда-
ментальным исследованием лексики лезгинского языка является до настояще-
го времени монография Р. И. Гайдарова [Гайдаров 1966], в которой основное
внимание уделяется вопросам словообразования, а также анализу заимство-
ванных слов, их группировки с точки зрения происхождения. В другой его
монографии по лезгинской лексикологии [Гайдаров 1977] внимание акценти-
руется на фонетических и семантических особенностях словарных единиц и
некоторых других аспектах (омонимия, синонимия, антонимия; особенности
словарного состава). Отдельным аспектам лезгинской лексикологии посвящен
ряд специальных статей и монографий.
Так, не остались без внимания причины и пути развития многозначно-
сти и образования омонимов [Османова 1962; 1963]. Там же была предложена
классификация омонимов по принадлежности их к частям речи и по так назы-
ваемой «разности значения», а также по происхождению. Анализ системных и
асистемных отношений в лексике лезгинского языка в связи с проблемой
омонимии содержится также в диссертации М. Б. Курбановой [2002].
Одной из наиболее разрабатываемых проблем в современной дагестан-
ской и лезгинской лексикологии является проблема внешних контактов даге-
станских, в т.ч. и лезгинских языков. Говоря о лезгинском языке, в связи с
этим можно отметить, что исследованию арабизмов, тюркизмов и иранизмов
посвящены, например, следующие работы: Забитов 1978; 1979; 1983; Гайда-
ров 1977; Кубатов 1971; 1973; 1977; Эфендиев 1995 и др.
В последние годы в дагестанском языкознании значительно возрос ин-
терес к проблемам лексической семантики [см. Семантика ... 1996-2000].
 5

С точки зрения употребления слов, входящих в словарный состав языка,

в нем достаточно рельефно выделяется отраслевая лексика, которая, впрочем,
не имеет до настоящего времени удовлетворительного определения: словари
лингвистических терминов обычно обходят стороной это понятие. С одной
стороны, она могла бы быть противопоставлена общеупотребительной лекси-
ке, однако она включает в свой состав и многие общеупотребительные слова,
ср. такую лексико-тематическую группу, как «Части тела» (она же, впрочем,
составляет основу профессиональной терминологии в области медицины и
ветеринарии). В связи с этим мы считаем возможным следовать определе-
нию, предложенному А. С. Чикобава, который дал перечисление тех лексико-
тематических групп, которые в целом объединяются в качестве отраслевой
лексики. В эту группу, по мнению А. С. Чикобава [1969: 3], входят:
а) профессиональная лексика: термины и выражения, связанные, напри-
мер, со строительным делом, гончарным производством, художественной ке-
рамикой, златокузнечным искусством...
в) определенные слои общенародной лексики, связанные с хозяйствен-
ной жизнью народа; таковы, например, лексика животноводства, полеводства,
виноградарства и виноделия, шелководства, лексика, связанная с технологией
производства хлебных, мясных и молочных продуктов...
c) названия небесных тел, времен года, месяцев, дней недели, также от-
носящиеся к общенародной лексике, но представляющие особый интерес,
d) ономастикон в широком смысле слова: народные имена лиц, прозви-
ща, фамилии и принципы их образования.
Такое определение оставляет достаточно много вопросов: правомерно
ли включение сюда ономастики? Какое отношение к отраслевой лексике
имеют названия частей тела, термины родства и некоторые другие лексико-
тематические группы? Не случайно поэтому в переработанном варианте до-
клада [Чикобава 1975] приведенный выше перечень не попал, хотя статья об-
 6

ращает внимание на промежуточный характер отраслевой лексики между об-

щеупотребительной и профессиональной лексикой [там же: 29].
Не проясняет ситуацию и характеристика, данная К. Ш. Микаиловым в
тезисах III региональной сессии [Третья...; также Микаилов 1976]: «Отрасле-
вая лексика (нередко к этому разряду слов ошибочно относят только ремес-
ленную или узкоспециальную терминологию) в каждом языке (в том числе и
литературном), диалекте или говоре образует четко организованную, строй-
ную систему, своего рода «конечное множество», и для диалектолога всякого
языка фронтальный сбор отраслевой лексики является едва ли не первооче-
редной задачей, ибо именно термины, допустим, родства и свойства, названия
цветовых обозначений или, к примеру, пастушеская или земледельческая тер-
минология отражают не только этнографическую физиономию жителей реги-
она, но также лексические, фонетические и морфологические особенности их
речи». Как видим, в сферу отраслевой лексики здесь включены и цветообо-
значения, о которых у А. С. Чикобава ничего не говорится.
В свете вышесказанного, микролексика, связанная с хозяйственной дея-
тельностью человека, равно как и другие разделы микролексики, представляет
значительный научный интерес. Она, по утверждению В. И. Абаева, «пред-
ставляет своего рода исторический документ, свидетельствующий либо о
происхождении народа, либо о его сношениях с другими народами» [Абаев
1949: 15]. Это означает, что актуальность исследования данной проблематики
в современном дагестановедении определяется, во-первых, ее тесной связью с
различными аспектами истории народа, его хозяйственной деятельности,
обычаев, материальной и духовной культуры, во-вторых, неразработанностью
теоретических вопросов, связанных с понятием «отраслевая лексика» в со-
временном языкознании.
Кроме того, несмотря на то, что вопросы лексики лезгинского языка
разработаны хорошо, до настоящего времени отраслевая лексика лезгинского
языка, как и других дагестанских языков, не была объектом специального
 7

комплексного научного исследования. Те специальные работы, которые по-

священы отдельным лексико-тематическим группам в различных дагестан-
ских языках, нуждаются в систематизированном обобщении, на что указыва-
ет, например, и представленный в одном из последних сборников обзор работ
по отраслевой лексике [Гусейнова 2003], в котором оказались опущенными
два сборника (!?) по отраслевой лексике, посвященные соответственно терми-
нам родства и свойства [Проблемы отраслевой... 1985] и растительной лекси-
ке [Проблемы отраслевой... 1989], не говоря уже о некоторых статьях, хотя в
то же время в обзор включено большое количество работ, не имеющих непо-
средственного отношения к данной проблематике.
Определенный толчок исследованиям по отраслевой лексике был дан в
конце 60-х гг. проведенной в г. Грозном специальной региональной сессией
по отраслевой лексике, хотя отдельные работы в этом направлении велись и
ранее. В частности, одним из первых исследований одной из тематических
лексических групп является статья Л. Б. Панек [1954], посвященная терминам
родства. И хотя в заглавие статьи вынесена проблема грамматических клас-
сов, основное внимание здесь уделено этнографическим, словообразователь-
ным и иным аспектам, что в целом составляет существенный компонент от-
раслевой лексикологии. Этой же теме на материале удинского языка была по-
священа статья В. Гукасяна [1961]. Нельзя не назвать также статью
С. М. Хайдакова [1969] по докладу на 1-й региональной сессии по сравни-
тельно-историческому изучению кавказских языков (Махачкала, 1965), в ко-
торой предлагается сравнительно-исторический анализ терминов животно-
водства.
Материалы сессии 1969 г. нашли отражение и в статьях, посвященных
некоторым группам отраслевой лексики, опубликованных во 2-м выпуске
«Ежегодника иберийско-кавказского языкознания». Внимание авторов этих
статей привлекли следующие вопросы: терминология животного мира в лез-
гинском языке [Мейланова 1975], система обозначения возраста домашних
 8

животных в аварском языке [Джапаридзе 1975], термины златокузнечества в

кубачинском языке [Магометов 1975], гончарного производства в лакском
языке [Хайдаков 1975], гужевого транспорта в крызском языке [Хидиров
1975], овцеводства в цахурском языке [Асланов 1975], культовые термины в
удинском языке [Ворошил 1975] и др. В этих статьях на конкретном лингви-
стическом материале были продемонстрированы различные аспекты и прие-
мы анализа отдельных лексико-тематических групп. В 1978 г. вышел в свет
сборник по вопросам отраслевой лексики в Грозном.
Возобновление интереса к рассматриваемой проблематике связано с со-
зданием в 1981 г. специализированной группы по изучению отраслевой лек-
сики в Институте истории, языка и литературы ДФ АН СССР. В результате
работы этой группы вышло в свет несколько сборников, включающих матери-
алы по отраслевой лексике языков Дагестана.
Первый сборник включает статьи, анализирующие различные лексико-
тематические группы: (а) термины родства и свойства в лакском языке [Джи-
далаев 1984], в чамалинском, тиндинском и багвалинском языках [Магомедо-
ва 1984], в цезских языках [Халилов, Исаков 1984], в цахурском языке [Исаев
1984], у томарских аварцев [Ахмедов 1984]; (б) названия частей тела в даге-
станских языках [Самедов 1984]; (в) терминология свадебного обряда у зака-
тальских аварцев [Чеерчиев 1984]; (г) термины, относящиеся к мифологии в
лезгинском языке [Гаджиев 1984]; (д) животноводческая лексика в даргин-
ском [Османов 1984], хиналугском [Ганиева 1984] и кумыкском [Кадыраджи-
ев 1984] языках; (е) ремесленная терминология – лексика ковроделия в бал-
харском диалекте лакского языка [Каландаров 1984] и ювелирная лексика ку-
бачинцев [Магомедов 1984]; (ж) социальная терминология в лакском [Лугуев
1984] и агульском [Айтберов 1984] языках. Последняя статья, на наш взгляд,
по жанру относится все же к историко-эпиграфическим работам, нежели к от-
раслевой лексикологии, поскольку посвящена анализу термина мигьтар на
основе историко-эпиграфических свидетельств.
 9

В 1985 г. вышел в свет сборник статей, посвященных анализу терминов

родства и свойства [Проблемы отраслевой... 1985], в который вошли материа-
лы по аваро-андийским языкам [Саидова 1985; Гарунова 1985; Казиев 1985;
Гасанова 1985], по даргинскому [Абдуллаев З. 1985; Гасанова 1985; Исаев
1985; Муталов 1985], лакскому [Абдуллаев А. 1985]; табасаранскому [Шалбу-
зов 1985]; цахурскому [Ибрагимов 1985]; рутульскому [Ибрагимов, Гусейнова
1985] и другим языкам Дагестана. В совместной статье Ф. И. Гусейновой и
Г. Х. Ибрагимова отмечается, что «часть терминов родства в диалектах ру-
тульского языка имеет собственную природу, а часть - параллели в цахурском
языке и восходит к цахурско-рутульской языковой общности. Семантические
сдвиги в терминах родства в рутульском языке обусловлены социальными
факторами: изменениями в укладе семьи и формировании родственных отно-
шений» [Ибрагимов, Гусейнова 1985: 208].
Статьи в целом следуют определенной схеме описания, хотя некоторые
из них выделяются предметом исследования, в частности, в статье
З. Г. Абдуллаева делается акцент на этимологическом анализе, М.-
Ш. А. Исаев концентрирует внимание на использовании терминов родства во
фразеологизмах и т.п. В этом же году были опубликованы две статьи
У. А. Мейлановой по данной проблематике.
Сборник 1986 г. посвящен исследованию соматической лексики. Как и в
предыдущем сборнике, большинство статей здесь представляют собой обзоры
соответствующих лексико-тематических групп в том или ином языке или
группе языков – в аваро-андийских [Саидова 1986; Хангереев 1986; Гарунова
1986; Гасанова 1986; Магомедова 1986], цезских [Исаков, Халилов 1986], в
даргинском [Абдуллаев З. 1986; Гасанова 1986; Исаев 1986; Темирбулатова
1986], в лакском [Маммаева, Абдуллаев 1986; Джидалаев 1986; Абдуллаев И.
1986]; в языках лезгинской группы [Загиров 1986; Гюльмагомедов 1986; Су-
лейманов 1986; Ганиева 1986] и в других языках Дагестана. Ряд статей сбор-
ника по методике и целям исследования не может быть однозначно отнесен к
 10

отраслевой лексикологии, см., например, статью М. Е. Алексеева [1986], пред-

ставляющую собой этимологическую заметку, а также статьи по фразеологии,
словообразованию и исторической морфологии. Отметим также специальную
статью, посвященную анализу семантики слов, обозначающих части тела че-
ловека в дагестанских языках [Самедов 1975]. На материале крызского и лез-
гинского языков названия частей тела рассматриваются в статье
Ш. М.Саaдиева [1980].
Следующий сборник статей по отраслевой лексике был посвящен
названиям животных и птиц [Загиров 1988; Исаков, Халилов 1988; Саидова
1988; Муркелинская 1988; Гаджиев 1988; Саадиев 1988], причем значительное
место в нем было отведено животноводческой тематике [Мейланова, Ганиева
1988], в особенности лексике овцеводства [Магомедова 1988; Темирбулатова
1988]. В ряде статей были рассмотрены более узкие лексико-тематические
группы – орнитологическая лексика [Ганиева 1988], названия вьючных жи-
вотных [Абдуллаев, Маммаева 1988],звукоподражательные глаголы [Вакилов
1988; Рашидов 1988] и др. В статье Н. С. Джидалаева [1988] упор делается на
анализ заимствований, в основном, из тюркских языков, материал фразеоло-
гических единиц анализируется М. М. Магомедхановым [1988] и М.-
Ш. А. Исаевым [1988].
Завершает данную серию сборников книга, посвященная названиям де-
ревьев, трав и кустарников. В ней собраны материалы по лезгинскому [Мей-
ланова, Ганиева 1989; Ганиева 1989; Шейхов 1989], аваро-андийским [Саидо-
ва 1989; Гарунова 1989; Гасанова 1989; Магомедова 1989], даргинскому [Те-
мирбулатова 1989; Муталов, Темирбулатова 1989], лакскому [Маммаева
1989], цезским [Исаков 1989; Лугуев 1989] и тюркским языкам. Ряд статей
представляет собой анализ отдельных слов [Абдуллаев 1989; Талибов 1989;
Гаджиев 1989]. М. Ш. Халилов [1989] исследует грузинские заимствования в
данной лексико-тематической группе. Предметом статьи В. М. Загирова
 11

[1989] явилась диахроническая стратификация этой группы слов в лезгинских

языках.
Отраслевой принцип прослеживается также в некоторых работах, по-
священных лингвистическим контактам [Ольмесов, Кадыраджиев 1989; Ха-
лилов 1989; Гусейнова 1982; Алексеев, Курбанова 1999 и др.], а также этимо-
логическим исследованиям.
Проделана также большая работа и по исследованию отраслевой лекси-
ки других кавказских языков и изданы несколько монографий по этим язы-
кам: «Фауна Чечено-Ингушетии» [Алироев 1970], «Сравнительно-
сопоставительный словарь отраслевой лексики чеченского и ингушского язы-
ков и диалектов» [Алироев 1975], «Нахские языки и культура» [Алироев
1978], «Животноводческая лексика ингушского языка» [Султыгова 2002],
«Животноводческая (пастушеская) лексика абхазского языка» [Кварчия 1981],
«Морская лексика в абхазском языке» [Дзидзариа 1984], «Отраслевая лексика
в джавахском диалекте грузинского языка» [Меликидзе 1975], «Отраслевая
лексика и топонимика в ингилойском диалекте грузинского языка» [Гастратов
1980], «Скотоводческая терминология в осетинском языке» [Цховребов 1986]
и др.
В последние годы отраслевая лексика все чаще становится предметом
диссертационных исследований. Так, терминам лакских народных ремесел
посвящена диссертация Г. О. Кукуевой [1990]. Лексика традиционных про-
мыслов даргинского языка послужила предметом анализа в диссертации
Б. Т. Чамсаевой [1998]. Вопросы отраслевой лексики в удинском языке рас-
сматриваются в диссертации Т. З. Нацвлишвили [1998]. Животноводческая
лексика в говорах анцухского диалекта аварского языка исследуется в работе
З. М. Саламовой [2003; см. также Саламова 2000; 2001]. Анализу названий
животных и птиц посвящена диссертация А. А. Эседова [2003]. Сельскохозяй-
ственную (земледельческую) лексику лезгинского литературного языка иссле-
довал Т. М. Алиджанов [2004]. Всестороннее исследование земледельческой
 12

лексики восточнолезгинских языков находим в диссертации M. Ш. Гусейно-

вой [2004].
Как видно из приведенного обзора, дагестановеды не оставили без вни-
мания отраслевую лексику дагестанских языков. Вместе с тем, предметом ис-
следования практически всегда являлась лишь та или иная лексико-
тематическая группа, в то время как комплексный анализ всех лексических
единиц, образующих отраслевую лексику, не проводился. В связи с этим
научная новизна настоящей работы видится прежде всего в том, что она дает
систематический анализ всего лексического корпуса отраслевой лексики на
материале лезгинского языка, что делается впервые в дагестановедении. Дру-
гим немаловажным фактором новизны в данной работе является осмысление
места отраслевой лексикологии в кругу других лингвистических дисциплин.
Необходимость исследования в различных аспектах лексики лезгинско-
го языка и в особенности его отраслевой лексики продиктована целым рядом
обстоятельств. Во-первых, развитие, с одной стороны, лезгинско-русского и, с
другой стороны, лезгинско - азербайджанского двуязычия постепенно приво-
дит не только к пополнению и расширению словарного запаса лезгинского
языка, но и к одновременному вытеснению из употребления его исконного
словарного фонда. Зафиксировать этот материал и исследовать его во всех ас-
пектах – проблема, относящаяся не только к области лингвистики, но и име-
ющая важное этно-культурное значение, поскольку, как не раз подчеркива-
лось в специальной литературе, именно в лексике находит свое отражение
национально-культурная специфика языка, особенности членения внеязыко-
вой действительности в языковой картине мира. Особенно актуальной эта за-
дача является в связи с отраслевой лексикой, непосредственным образом от-
ражающей особенности традиционного быта, хозяйствования, материальной и
духовной культуры.
Анализ отраслевой лексики с точки зрения её происхождения, структу-
ры, семантики и т.д. имеет большое значение для определения вклада народа
 13

в развитие материальной и духовной культуры, для получения бесценных све-

дений об истории народа. В связи с уходом из жизни представителей старше-
го поколения многие старые термины для науки могут оказаться навсегда уте-
рянными и невосполнимыми. Поэтому своевременный сбор и систематизация
материала по отраслевой лексике любого языка является задачей неотложной
в деле сохранения уходящей лексики для последующих поколений. В этом мы
усматриваем теоретическую и практическую значимость данной работы. Как
отмечал А.С.Чикобава [1975: 35], «изучая язык в связи с культурой, в первую
очередь аппелируют к показаниям лексики. Изучение лексики литературных
иберийско -кавказских языков в целом развивается интенсивно: составляются
толковые словари, национально-русские, русско-национальные словари. Все
это нужно. Но это - макролексика. Изучение микролексики, создание отрасле-
вых словарей, особенно по бесписьменным языкам, равно по диалектам пись-
менных языков - задача неотложной важности, особенно с установок истори-
ческого (историко-сравнительного) языкознания. Кстати, она нужна для раз-
работки терминологии по таким дисциплинам как ботаника, зоология, пред-
метов первого концентра обучения. Нужна она и работникам прессы, радио,
телевидения в подаче переводного материала.
В лезгинском языке получили широкое отражение и хорошо сохрани-
лись названия обширного круга реалий, связанных с животноводством, земле-
делием и такими специфическими традиционными ремеслами лезгин, как
ковроткачество, а в отдельных регионах – гончарное производство, резьба по
дереву и др.
В данной работе делается попытка исследовать отраслевую лексику лез-
гинского языка с учетом данных большинства лезгинских диалектов. В то же
время, как представляется, при исследовании отраслевой лексики более тща-
тельной разработке и исследованию необходимо подвергать те отрасли лекси-
ки, которые наиболее развиты в том или ином регионе. В соответствии с этим
в данной работе ставилась цель дать исчерпывающую характеристику всей
 14

совокупности лексико-тематических групп, образующих отраслевую лексику

лезгинского литературного языка и его диалектов.
Достижение данной цели предполагало решение ряда конкретных задач,
в том числе:
1. Фиксация отраслевой лексики лезгинских диалектов в ходе полевого
исследования лезгинских диалектов.
2. Лексико-тематическая классификация отраслевой лексики и опреде-
ление междиалектных соответствий.
3. Структурный (словообразовательный) и семантический анализ слож-
ных терминов.
4. Этимологическое исследование отраслевой лексики лезгинского язы-
ка с определением исконных и заимствованных лексем, установление источ-
ников заимствования.
В ходе выполнения поставленных задач были использованы различные
приемы и методы, соответствующие комплексному характеру данного иссле-
дования.
Общий план исследования отраслевой лексики был в свое время пред-
ложен в специальной статье А. С. Чикобава [1975: 35-36]. Так, он писал:
«Изучение отраслевой лексики подразумевает два этапа: первый - это сбор
материала, в связи с реалиями, фиксация слова с учетом обозначаемого
предмета (где это касается быта); необходим сбор материала по всем диалек-
там и говорам, с систематической проверкой данных у ряда лиц в каждом
пункте: иначе случайности индивидуального понимания не удастся изжить.
Сбор материала - естественно вести планомерно с последовательным охватом
различных диалектов и говоров. Сбор материалов микролексики - задача не-
отложная: определенные слова, даже целые слои лексики могут быть навсегда
утеряны для науки. Обработка собранного материала требует уяснения исто-
рии слова: слово свое или заимствованное. Если - свое, каков его состав (ос-
нова простая, производная, сложная), с какими основами в родственных язы-
 15

ках связана данная основа, в каких устойчивых словосочетаниях данное слово

встречается (фразеологизмы, идиоматика). Стоит вспомнить, сколь разнооб-
разны выражения, в которых используется слово «сердце» в иберийско-
кавказских языках. Если слово заимствованное, следует установить, из какого
языка и через посредство какого языка усвоено, какие изменения претерпели
его звуковой состав, его значение. Изучая слово, важно установить ареал его
употребления. Это касается как слов своих, так и усвоенных».
В данном исследовании рассматриваются животноводческая термино-
логия, сельскохозяйственная терминология, соматические термины, бытовая
лексика, термины, связанные с обработкой шерсти и ковроделием. Для напи-
сания данной работы прежде всего привлекается полевой материал, собран-
ный автором во время экспедиционных поездок в Ахтынский и Сулейман-
Стальский районы республики Дагестан по четырем крупным диалектам лез-
гинского языка - по реликтовому яркинскому, по гюнейскому, легшему в ос-
нову лезгинского литературного языка, по ахтынскому и джабинскому диа-
лектам в населенных пунктах: Испик, Салиян, Орта-Стал, Юхари-Стал, Зизик,
Кахцуг (кюринское наречие), Ахты, Джаба (самурское наречие). Далее назва-
ния этих населенных пунктов будут приводится сокращенно: исп., орт., юх.,
зиз., ках., ахт., джаб.
Материалы кубинского наречия взяты из имеющейся специальной лите-
ратуры. Анализ лексики с точки зрения происхождения проводился с учетом
имеющейся литературы – словарей лезгинского и родственных языков, а так-
же специальных работ сравнительно-исторического и контактологического
характера, в том числе исследования по сравнительной и сопоставительной
лексикологии [СИЛДЯ 1971; Хайдаков 1973; Мусаев 1978; Кибрик, Кодзасов
1988; 1990; Загиров 1987; Климов, Халилов 2003], по сравнительно-
исторической фонетике [Бокарев 1961; 1981; Гигинейшвили 1977; Талибов
1980], диалектологии [Мейланова 1964; Гайдаров 1961 и др.], этимологиче-
ские словари [Николаев, Старостин 1994; Алексеев, Загиров 1992] и т.п.
 16

ГЛАВА I
ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ОТРАСЛЕВОЙ ЛЕКСИКЕ И ИХ ВЗАИМООТ-
НОШЕНИЕ С ДРУГИМИ НАПРАВЛЕНИЯМИ ЛИНГВИСТИКИ
Язык и, прежде всего, его словарный состав являются наиболее досто-
верным источником, позволяющим судить об интеллектуальном, культурном
и хозяйственном уровне той или иной эпохи, того или иного общества; неред-
ко язык оказывается единственным основанием для воссоздания истории
культуры. Дело в том, что лексическая семантика непосредственно связана с
экстралингвистическим содержанием, иными словами, с реальным миром ве-
щей и явлений. В силу этого язык через посредство лексической системы
представляет собой существенный компонент культуры народа в том числе и
в историческом аспекте, и в то же время средством познания объективного
мира. Это особенно отчетливо осознается лингвистами в последние годы в
связи с углубленным изучением слова как способа отражения знаний о вне-
языковой действительности.
Отраслевая лексика играет далеко не последнюю роль в этом процессе.
В то же время эта специфическая часть словарного состава языка привлекла
внимание кавказоведов по существу лишь в конце 60-х гг. в связи с проведе-
нием третьей региональной научной сессии по историко-сравнительному изу-
чению иберийско-кавказских языков, на повестку дня которой были вынесены
вопросы отраслевой лексики иберийско-кавказских языков. Как отмечалось в
специальной литературе, «проведение такой сессии, с последующей публика-
цией ее материалов, послужило своего рода стимулом, положившим начало
планомерному, научно-организованному исследованию отраслевой лексики
дагестанских языков» [Отраслевая... 1984: 3].
В программном сообщении А. С. Чикобава была сделана попытка опре-
делить сущность отраслевой лексики путем перечисления основных лексико-
тематических групп, входящих в ее состав, с одной стороны, и подчеркнуть
 17

научное значение исследования соответствующих проблем, с другой. Кроме

того, в его докладе была дана схема исследования отраслевой лексики.
Тем не менее, круг вопросов, связанных с определением специфики ис-
следований по отраслевой лексике как специфической области лексикологии
на данной сессии не поднимались: практически все доклады были посвящены
конкретному анализу определенных лексико-тематических групп в том или
ином языке без каких-либо теоретических обобщений.
Отсутствие теоретических оснований рассматриваемой области лекси-
кологии, естественно, приводит нередко к расплывчатым и порой неверным
формулировкам. Так, нечеткость границ между общей и отраслевой лексико-
логией приводит к тому, что в сферу последней попадают практически не
только все лексикологические, но и лексикографические работы. В одном из
последних обзоров по отраслевой лексике [Гусейнова 2003] история ее изуче-
ния начинается с лексикографических трудов П. К. Услара. Трудно не согла-
ситься с автором, что лексика земледелия, животноводства и т. п. нашла до-
стойное отражение как в лексикографических собраниях Услара, так и в тру-
дах его последователей – А. Дирра и др., однако вряд ли только по этому при-
знаку любой словарь может быть отнесен к работам по отраслевой лексике.
С другой стороны, причины появления подобных суждений достаточно
очевидны. Отраслевая лексика есть неотъемлемая часть лексикологии. Об-
суждение и решение многих вопросов, связанных с отраслевой лексикологи-
ей, связывается также с лексикографической работой, с созданием толковых,
идеографических, исторических, диалектных и иных словарей. Толковые
словари национального языка, равно как и словари других типов, во многом
отражают успехи развития нации в области материальной и духовной дея-
тельности, уровень развития общественного устройства, науки, культуры и
искусства, особенности духовного склада народа и черты его исторического
прошлого. В то же время чем полнее отражена в словаре отраслевая лексика,
тем очевиднее будут суждения об уровне развития материальной и духовной
 18

культуры. В связи с этим уместно напомнить слова польского ученого

В. Дорошевского, который утверждал следующее: «Общественным рычагом
наук, стремящихся выработать общий для всех людей рациональный взгляд на
мир, является лексикография, ищущая простейших слов для объяснения ши-
роким кругам читателей, что означают те или другие слова, как пересекаются
специальные термины со словами разговорного языка, как переносятся функ-
ции слов с одних вещей на другие, как образуются устойчивые словосочета-
ния, в которых остаются только отзвуки семантического содержания их со-
ставных частей... Размышление о значениях слов — а к этому должно побуж-
дать чтение словаря — одна из самых существенных форм рационализации
своего отношения к жизни и своего участия в ней» [Дорошевский 1973: 36].
Ярким примером обсуждаемого тезиса является «Толковый словарь жи-
вого великорусского языка» В. И. Даля, который называют «подлинной эн-
циклопедией русского народного быта, склада ума и характера, нашедших
свое выражение в речи» [Бабкин 1955: VII].
Если говорить о словарях различного типа, то в этом отношении, по-
видимому, ближе к рассматриваемой теме словарь А. Е. Кибрика и
С. В. Кодзасова [1990], организованный по тематическому принципу и вклю-
чающий следующие группы лексики: «Тело» (с подгруппами «Голова и шея»,
«Тело, туловище», «Конечности», «Внутренние органы, кости», «Поверхность
тела», «Мягкие субстанции, выделения»), «Человек» (родственные отноше-
ния, социальные роли, группы), «Домашние животные» (с подгруппами «Ов-
ца», «Корова», «Лошадь и осел», «Коза», «Прочие домашние животные»),
«Животный мир природы» (с подгруппами «Звери», «Птицы», «Холоднокров-
ные», «Насекомые»), «Растительный мир» (с подгруппами «Деревья», «Тра-
вы», «Плоды, овощи», «Злаки»), «Пища», «Одежда, обувь, украшения»,
«Средства материальной деятельности», «Предметы домашнего обихода»,
«Жилище, хозяйственные постройки, поле», «Географические и астрономиче-
ские объекты», «Субстанции неживой природы», «Время», «Абстрактные и
 19

родовые понятия» и т.д. Нетрудно заметить, что большинство названных

здесь групп хорошо соотносятся с тематическими группами, традиционно вы-
деляемыми в отраслевой лексикологии.
В то же время лексикографическая работа представленных в обсуждае-
мой монографии единиц минимальна: так, в ней практически отсутствует
этимологическая разработка словарных единиц.
Лексика всех 38 автохтонных кавказских языков, представленная в сло-
варе Г. А. Климова и М. Ш. Халилова [2003], также сгруппирована по частям
речи. При этом имена существительные объединены в следующие группы:
«Человек», «Родство», «Тело», «Дом и домашняя утварь», «Хозяйство»,
«Одежда», «Пища», «Природа и ландшафт», «Растения», «Животные», «Пого-
да», «Общество», «Восприятие, эмоции, интеллект», «Время» и «Разное». Са-
мостоятельными разделами представлены прилагательные, числительные и
слова со значением количества и меры, а также местоимения, наречия и по-
слелоги. Глагольная лексика также подразделяется на семантические группы,
в том числе: а) Физические действия, состояния и процессы б) Восприятие,
эмоции, интеллект в) Социальные отношения г) Речь и звукопроизводство д)
Трудовая деятельность и быт. Как видим, для словарей подобного рода харак-
терно не только лексико-тематическая классификация словарного состава в
целом, но и выделение интересующих нас лексико-тематических групп, отно-
сящихся к отраслевой лексике. Наличие внутренней рубрикации выделяемых
подгрупп демонстрирует возможность более детального структурирования
исследуемых лексико-семантических полей. В то же время можно заметить
отличия отраслевой классификации от принципов, лежащих в основе данных
словарей. Если в последних лексика флоры и фауны представлена отдельны-
ми группами, то отраслевой принцип диктует необходимость рассматривать
ее в совокупности с земледельческой и животноводческой лексикой. Так,
например, в специальном исследовании, посвященном земледельческой лек-
сике восточнолезгинских языков [Гусейнова 2004], выделяются такие лекси-
 20

ко-тематические группы, как «названия зерновых культур и некоторых

наименований, связанных с ними», включающие понятия «земля под паром»
[табас. ух 'ав, агул. ибхІал (соб. аг.), ухІал (кош.)], «межа, граница» [лезг. атІун
«межа», агул. атІуб (соб. агул.) «межа, граница»], «межа», «лунка» [табас.
кІвар (канд.), кІар (хан.), агул. кквар (гех., кош., фит.), лезг. кІвар (ахт.) «вы-
емка, лунка»], «росток» (лезг., табас. цІир), «всходы посевов» (табас., агул.
чар), «свясло» (лезг., табас. чІикь, агул. кьачІ), «молотить» [лезг. гатун, агул.
утас (кош.)], «закром, ларь» [табас. танх (дюб., канд.) «закром, ларь», агул.
танх (кош.) «закром, ларь», тах (фит.) «то же», тах (рич.) «сундук для съест-
ного»], «пирог» [лезг. цикІен (гюн., ярк., курах.), цикІан (куб.), цІекен (ахт.),
табас. цикІав (дюб.), цІкІаб (канд.), агул. цІикІаб (соб. агул.), цІикав (кош.)] и
др., что показывает отсутствие тождества между отраслевым и лексико-
тематическим принципами классификации лексики.
Словарь А. Е. Кибрика и С. В. Кодзасова сближает с исследованиями по
отраслевой лексике еще один аспект. Дело в том, что данный словарь соби-
рался исключительно в ходе лингвистических экспедиций. Между тем, и для
отраслевой лексикологии характерна, прежде всего, ориентация на получение
первичного материала, иными словами, на собирание лексики, преимуще-
ственно в полевых условиях. Отсюда вытекает ее тесная связь с проблемати-
кой и основными принципами полевой лингвистики.
Как отмечалось в предисловии к сборнику тезисов 1 международного
симпозиума по полевой лингвистике, «как практика экспедиционных работ на
бескрайних просторах нашей родины, так и за ее пределами свидетельствует о
том, что полевая лингвистика живет и здравствует, но, с другой стороны, от-
сутствие теоретических работ, обосновывающих ее место в кругу других
лингвистических дисциплин, более или менее четко очертивших бы круг ее
основополагающих принципов, методик сбора материала и т.п., порождает
среди лингвистов весьма разноречивые толкования на этот счет» [1 междуна-
родный... 2003: 5].
 21

Как для отраслевой лексикологии, так и для полевой лингвистики ха-

рактерно отношение к языкам (в т. ч. и малочисленных народов) как не просто
как еще к одному (пусть даже и уникальному) способу кодировки информа-
ции, но, в первую очередь, важному и неповторимому вкладу в мировую со-
кровищницу истории и культуры. Такое понимание языка предполагает не
только новое определение способов получения данных и их верификации, но
и пересмотр взаимоотношений исследователя и носителя языка, более при-
стальное внимание к экстралингвистической ситуации. Как отмечается в ли-
тературе, «в народных говорах отражаются различия в сегментации понятий,
реального мира вещей и явлений, что естественно, находит выражение в диа-
лектных различиях лексико-семантического уровня. Это может выражаться,
например, в том, что в одних говорах есть слово, обозначающее общее поня-
тие, в других — только слова, выражающие различные степени детализации
этого понятия. Многозначность как проявление человеческой склонности к
экономии в языке, к систематизации таким путем предметов и явлений внеш-
него мира, особенности группировки слов в синонимические и ассоциативные
группы и антонимические пары, организация лексико-семантических групп и
лексических полей - все это является отражением неповторимой практики
данного языкового коллектива в духовной и материальной сферах жизни»
[Кузнецова, Сороколетов 1991: 6].
По способам получения и источникам для сбора материала отраслевая
лексикология близка не только полевой лингвистике, но и диалектологии в
той ее части, в которой изучается диалектная лексика. Поэтому же отраслевая
лексика широко представлена, например, в «Диалектологии лезгинского язы-
ка» [см. Гайдаров 1963], в списке слов шести диалектов – гюнейского, яркин-
ского, курахского, кубинского, ахтынского и фийского. Не менее ценный диа-
лектный материал по отраслевой лексике мы находим и в «Очерках лезгин-
ской диалектологии» [Мейланова 1964]. Ср. например, фрагмент лексических
материалов курахского диалекта [там же: 175]:
 22

чилин хъчар кудай хъчар 'вид съедобной травы'

лурсар эвеликhар 'конский щавель'
уьртhуькhар
инар элджекhар 'чехлы'
чІылав рышар mhapyнap 'тараканы'
чІыры ч!иж
цваьгъ хуз 'оса'
лакан цІил 'канат'
цІымар зангар 'икры ног'
Список лексем такого рода легко можно продолжить.
В этом же ряду следует отметить исследования отдельных лезгинских
диалектов [Генко 1929; Гаджиев 1957; Гайдаров 1961; Саадиев 1961; Гюльма-
гомедов 1966; Абдулджамалов 1966; Мейланова 1970; Ганиева 1980; Бабаев
1998; Асалиев 2004 и др.].
В этих исследованиях была дана разноуровневая (в т.ч. фонетическая,
морфологическая, лексическая, в меньшей степени – синтаксическая) харак-
теристика основных диалектных единиц лезгинского языка, а также дана их
классификация, позволяющая среди всего диалектного континуума на лингви-
стической карте лезгинского языка выбрать опорные, диагностические диа-
лекты и населенные пункты, достаточно адекватно отражающие его диалект-
ное многообразие. В этой связи следует указать на то, что мы опираемся
прежде всего на классификацию, предложенную в названной выше основопо-
лагающей работе У. А. Мейлановой [1964], карту и схему диалектной диффе-
ренциации из которой мы здесь воспроизводим.
 23

Как уже отмечалось выше, значительную часть отраслевой лексики со-

ставляет лексика традиционного сельскохозяйственного производства, народ-
ных промыслов и т. п., т.е. по существу профессиональная лексика. Это озна-
чает, что вместе с профессиональной лексикой в состав отраслевой лексики
входят и соответствующие термины. Исследованием терминологии, как из-
вестно, занимается специальная лингвистическая дисциплина – терминология.
 24

Основной единицей терминологии является термин - слово или слово-

сочетание, обозначающее понятие специальной области знания или деятель-
ности, входящее в общую лексическую систему языка лишь через посредство
 25

конкретной терминологической системы. К особенностям термина в совре-

менной лингвистике относят: 1) системность 2) наличие дефиниции 3) тен-
денцию к моносемичности в пределах своего терминологического поля, т. е.
терминологии данной науки, дисциплины или научной школы 4) отсутствие
экспрессии 5) стилистическую нейтральность [Лингв. энц. словарь 1990: 508].
Вместе с тем отличает отраслевую лексику от терминологии сохране-
ние живых связей с народным языком: она не маркируется по профессиональ-
ному признаку и, как правило, является общеупотребительной и понятной
всем носителям языка. Лишь немногие компоненты отраслевой лексики могут
быть охарактеризованы как термины. В связи с этим заметим, что в устойчи-
вом сочетании «термины родства» слово «термин» выступает не в прямом
значении, а скорее в значении «лексическая единица или словосочетание».
В связи с программой культурного строительства народов Дагестана в
начале 30-х годов были созданы первые терминологические словари основ-
ных литературных дагестанских языков - аварского, даргинского, лакского,
лезгинского, табасаранского и кумыкского - по языку и литературе, физике,
химии, математике, делопроизводству и т. п.1

1
Математическая терминология. Ред. Б. Халидов и А. Шахмалов, Махачкала, 1932; Обще-
ственно-политическая терминология. Сост. А. Шахмалов, Махачкала, 1932; 'Терминология по
делопроизводству, Махачкала, 1932; Термины по физике. Сост. С. А. Цурилов, Махачкала,
1932; Термины по химии. Сост. М. X. Патимат, Махачкала, 1932; Терминологический сло-
варь по языку, истории, литературе, математике, естествознанию и географии. Махачкала,
1940.; Математическая терминология. Пер. А. Алиева, Махачкала, 1932; Терминология по
делопроизводству. Махачкала, 1932. Терминология общественно-политическая. Сост. М.
Чаринов, Махачкала; 1932; Термины по математике. Ред. М. Чаринов, Махачкала, 1932;
Термины по физике. Сост. М. Кажлаев. Махачкала, 1932; Термины по химии. Сост. М.
Кажлаев, Махачкала. 1932; Терминология до делопроизводству. Ред. Гаджибеков, Махач-
кала, 1932; Общественно-политическая терминология. Сост. Гаджибеков, Махачкала, 1932;
Термины по математике. Сост. А. Алкадарский, Махачкала, 1932; Термины по физике.
Сост. Н. Мейланов, Махачкала, 1932; Терминологический словарь. Махачкала, 1940;. Тер-
мины по истории, языку, литературе, математике, естествознанию и географии. Махачка-
ла, 1932; Терминология по делопроизводству, по математике, по физике, по химии. Сост.
М. Темирханов, Махачкала, 1932.
 26

Тематический принцип исследования лексики проявляется в целом ряде

направлений лексической семантики. В частности, широко популярен в линг-
вистике метод семантических полей, на связь с которым указывает в преди-
словии к одному из сборников по отраслевой лексике З. Г. Абдуллаев: «Мик-
росистемы понятийных сфер (или семантических полей) как предмет специ-
ального исследования интересны тем, что дают возможность преодолеть те-
матическую пестроту и целиком сосредоточить внимание на углубленном
анализе отдельного термина или группы терминов, взаимосвязанных какими-
то структурными элементами либо семантическими нюансами. Анализ таких
микросистем особенно интересен в силу того обстоятельства, что входящие в
них термины, как правило, образуют глубинную структуру языка, так сказать,
базовый строй лексики, и дают возможность проследить процесс развития
идиоэтнического мышления и связанной с ним вербальной структуры кон-
кретного языка. В этом отношении соматические термины не составляют ис-
ключения» [Проблемы отраслевой... 1986: 3]. В данном случае, как видим, на
первый план выдвинут основной способ представления данных, хотя он также
не исчерпывает, на наш взгляд, всей специфики исследований по отраслевой
лексике. Кроме того, этот способ характерен также и для других разновидно-
стей лексикологии и лексикографии. В частности, по тематическому принци-
пу устроены так называемые тезаурусы.
Достаточно часто применяется тематический принцип и в учебной лек-
сикографии, поскольку группировка слов в тематические блоки облегчает се-
мантизацию вводимых вместе с лексемами понятий. На материале дагестан-
ских языков, к сожалению, этот принцип оказывается не столь популярным:
здесь можно привести лишь опыт создания русско-лакского словаря – анато-
мического атласа «Инсан» («Человек») [Айдамиров 2001].
Отраслевой принцип группировки лексики широко применяется в ис-
следованиях по исторической лексикологии. Например, первое монографиче-
ское исследование общедагестанской лексики [СИЛДЯ 1971], насчитывающее
 27

около 400 словарных единиц, группирует лексемы в следующие лексико-

тематические группы: «части тела», «родственные отношения», «животный и
растительный мир», «сельское хозяйство», «жилище (утварь, пища, одежда)»,
«явления природы и календарь» и др.
В определенной мере продолжил традицию рассмотрения лексики по
тематическим группам «Сравнительно-сопоставительный словарь»
С. М. Хайдакова [1973], в котором собрана не только общедагестанская, но
также общегрупповая (т. е. общеандийская, общецезская, общелезгинская и
т. п.), заимствованная и не поддающаяся этимологизации лексика отдельных
языков. Имя существительное в этом словаре классифицируется достаточно
подробно и включает следующие разделы:
Животный мир
Дикие животные
Дикие птицы
Насекомые
Домашние животные и птицы
Части тела
Волосяной покров
Образования на теле
Выделения из организма
Продукты питания
Растительный мир
Деревья
Фрукты и ягоды
Огородные культуры
Зернобобовые культуры
Дикие растения
Части растений
Блюда и продукты питания
 28

Сельскохозяйственные орудия
Сельскохозяйственное производство
Элементы ландшафта и сельскохозяйственные угодья
Вода и водоемы
Полезные ископаемые
Дом, его части и другие сооружения
Предметы бытового и хозяйственного назначения
Одежда, ее части, предметы украшения
Предметы вооружения
Астрономические понятия
Временные понятия
Термины родства
Монография В. М. Загирова «Историческая лексикология языков лез-
гинской группы» [1987] исследует исконную и заимствованную лексику лез-
гинских языков на различных хронологических уровнях – общедагестанском,
пралезгинском, а также на уровне отдельных подгрупп и языков. Здесь также
преобладает отраслевой принцип подачи материала, который классифициру-
ется на следующие лексико-семантические группы: домашние и дикие живот-
ные; птицы; насекомые; названия частей тела человека и животных; расти-
тельный мир; названия небесных тел, явления природы и элементы ландшаф-
та; термины родства; строительная терминология; продукты питания; предме-
ты быта и хозяйства; одежда и т.д.
Таким образом, исследование отраслевой лексики тесно связано со
сравнительно-историческим направлением. Анализ происхождения исследуе-
мых лексем, выявление исконного и заимствованного пластов отраслевой лек-
сики является необходимым компонентом рассматриваемой области лексико-
логии. Не случайно целый ряд специальных статей, предлагающих рекон-
струкцию исконного словарного фонда ограничивает предмет рассмотрения
отдельной лексико-тематической группой [Алексеев, Атаев 1998; 1999; Заги-
 29

ров 1988; 1989 и др.]. В тесной связи со сравнительно-историческим направ-

лением отраслевая лексикология помогает установить основные параметры
исторического прошлого народа - носителя исследуемого языка. Как отмеча-
лось в специальной литературе, реконструкция лексико-тематической группы
одного языка или нескольких родственных языков при отсутствии зафиксиро-
ванной письменными источниками истории как бы позволяет заглянуть в
прошлое народа, до некоторой степени определить уровень его развития,
условия жизни: «Связь языковой истории с историей народа делает язык ис-
торическим источником первостепенной важности. К различным выводам не-
лингвистического порядка (например, о древней социально-экономической
структуре общества, его материальной и духовной культуре, географической
локализации и т.п.) в силу сопутствующего им семантического компонента
способны приводить лексические и отчасти грамматические реконструкции»
[Климов 1971: 67].
Это теоретическое положение подтверждается практикой сравнительно-
исторических исследований дагестанских языков. В коллективном труде по
исторической лексике дагестанских языков мы находим, в частности, следу-
ющий вывод: «весь цикл скотоводческих терминов по всем отраслям пред-
ставлен, по данным дагестанских языков, очень древней группой, занимавшей
большой удельный вес в жизни и хозяйстве дагестанских народностей в дале-
ком прошлом» [СИЛДЯ: 282].
Если предметом сравнительно-исторических исследований является
лишь исконная, незаимствованная лексика, то отраслевая лексикология ори-
ентируется на изучение всей совокупности лексем, относящихся к соответ-
ствующим лексико-тематическим группам, включая и заимствованные слова.
В этом плане отраслевая лексикология сближается с исследованиями по кон-
тактологии.
Некоторые лингвисты предполагают, что специфика местности, ланд-
шафта, характерного для территории расселения современных народов лез-
 30

гинской группы, с его горными хребтами, снежными вершинами и труднодо-

ступными ущельями, приводит к специфическим условиям изоляции, отсут-
ствия каких-либо контактов между носителями различных языков и, более то-
го, различных диалектов, населяющими эту территорию. Однако, как показы-
вают многочисленные исследования, Кавказский хребет и его отроги ни в
прошлом, ни в настоящем не являлись существенной преградой для интен-
сивных лингвистических контактов. Более того, высказываются предположе-
ния о том, что Кавказ играл особую роль в исторических передвижениях
древних племен, в частности, по побережью Каспийского моря из Европы в
Азию и наоборот.
На наличие таких контактов в древности указывают и данные археоло-
гии. Так, «раннебронзовая культура Дагестана складывалась и развивалась
под непосредственным и сильным влиянием проникших в III тысячелетии до
н. э. из Закавказья куро-аракских племен, которые, по-видимому, и привнесли
сюда важнейшие достижения своего времени в области земледельческо-
скотоводческого хозяйства и металлургии» [Котович 1982: 11].
Лингвистическим контактам и заимствованной лексике дагестанских
языков посвящена значительная литература. Для нас же особое значение
имеют работы, в которых исследуется заимствованный словарный фонд, от-
носящийся к соответствующим лексико-тематическим группам. Так, напри-
мер, о лексическом влиянии азербайджанского языка на рутульский в сфере
животноводческой терминологии писала Ф. И. Гусейнова [1982]. Как отмеча-
ется в ее статье, «в рутульской лексике, связанной с животноводством, выяв-
ляется большое число лексических единиц, заимствованных из тюркских язы-
ков (в основном из азербайджанского), что свидетельствует об интенсивности
тюркско-дагестанских языковых контактов и большом влиянии тюркских
языков на развитие лексики, в том числе и отраслевой, рутульского языка»
[там же: 156].
 31

Для отраслевой лексикологии характерен такой подход к изучению сло-

варного состава, при котором воссоздается картина мира носителей данного
языка или диалекта, основные параметры, характеризующие их материальную
и духовную культуру. Этнографизмы, термины традиционных ремесел, спе-
циальных занятий, промыслов, обозначающих понятия, явления и реалии,
связанные с бытом прошлых эпох, ушедшим укладом жизни, с отмершими
верованиями, обычаями, приметами, наряду со словами, передающими вновь
формируемые, зарождающиеся особенности жизни носителей языка и его
диалектов, заключают в себе коллективный опыт освоения мира данным
народом, отражают суждения и представления об окружающем мире.
Это означает, что при исследовании отраслевой лексики необходимо
учитывать данные этнографии, которая, в свою очередь, широко опирается на
лингвистические данные, причем, как нетрудно заметить, эти данные, прежде
всего, касаются отраслевой лексики. Об этом красноречиво свидетельствует
следующий фрагмент из книги С. С. Агашириновой о материальной культуре
лезгин [1978: 29]: «Навоз – «кьук» вывозили в поле на санях в специальных
деревянных плетеных больших корзинах – «кутІвал» и рассыпали по полю. В
качестве удобрений использовали и золу – «руьхъ», которую собирали в осо-
бую кучу зимой... Для удобрения полей специально на пашню пускали скот...
Этот способ обработки поля назывался у лезгин «мал ацукьарун», что в до-
словном переводе означает «посадить скот».
Аналогичным образом автор обращает внимание на традиционные
наименования соответствующих деталей быта и хозяйствования при характе-
ристике других предметных областей. Следовательно, отраслевая лексиколо-
гия представляет значительный научной интерес не только для лингвистики,
но и смежных наук - истории и этнографии. Не случайно поэтому в специаль-
ном исследовании по земледельческой лексике восточнолезгинских языков
[Гусейнова 2004] целая глава посвящена истории земледелия восточнолезгин-
ских народов.
 32

В то же время было бы неоправданным сводить отраслевую лексику

лишь к этнографизмам. Как известно, термин «этнографизм», используемый
для обозначения слова, отражающего в своем значении понятие материальной
и духовной культуры народа, в научной литературе употребляется довольно
широко, хотя и не имеет еще достаточно четкого и общепринятого истолкова-
ния, поскольку в его значение вкладывается далеко не всегда одинаковое со-
держание. Дело в том, что отмеченное выше определение в целом правильно,
однако слишком широко: по существу все лексические единицы языка отра-
жают понятия и реалии, связанные с духовной и материальной деятельностью
человека или народа в общем.
 33

ГЛАВА II
НАЗВАНИЯ ЖИВОТНЫХ
Животноводство является одним из основных видов хозяйственной дея-
тельности всех народов Дагестана: свидетельством тому является свыше двух
десятков названий, восходящих к общедагестанскому хронологическому
уровню и подтверждающих мнение о дагестанских народах как о древних
скотоводах. В число этих названий прежде всего входят термины для обозна-
чения крупного рогатого скота, прирученного человеком как тягловая сила и
для убоя на мясо [СИЛДЯ 1971: 278]. О древности животноводства свидетель-
ствуют также археологические данные [Котович 1960:345; 1961а; 1961б : 279].
Животноводство лезгин изучалось также этнографами и историками
[Рамазанов, Шихсаидов, 1964; Ихилов 1967; Рамазанов 1972; Агаширинова
1978]. Начало животноводства в Дагестане исследователи относят к эпохе ме-
золита: «В мезолитскую эпоху в некоторых областях были сделаны первые
шаги на пути перехода от охотничье-собирательного хозяйства к земледель-
ческо-скотоводческому. Именно тогда началось приручение и одомашнивание
некоторых видов животных» [История Дагестана 1967:23].
Древность животноводства у лезгин подтверждается также более позд-
ними по времени материалами из Макинского могильника, обнаруженного на
территории бывшего селения Мака Докузпаринского района и датируемого
эпохой раннего железа, в которых широко представлены кости мелкого, так и
крупного рогатого скота [Очерки I 1957:21].
Одной из ведущих отраслей животноводства у лезгин являлось овцевод-
ство, которое больше всего было развито в горах. Овцеводство продолжает
занимать ведущее место в скотоводстве и в последующие периоды. Косвен-
ным свидетельством этому могут служить и языковые данные. Так, например,
в лезгинском языке и диалектах представлена богатая терминология, обозна-
чающая мелкий рогатый скот (далее МРС) по различным признакам. Овцы
 34

кормили и одевали горца. Из овечьей шерсти и шкур горцы изготавливали

шапки, тулупы, носки, сукно, ковры, войлоки и другие изделия.
Важную роль в хозяйстве лезгин играл и крупный рогатый скот (далее
КРС), которого разводили главным образом жители приморской и предгор-
ной зон. КРС давал мясо и молочные продукты, из его кожи делали обувь,
предметы хозяйства и быта.
Для перевозки тяжестей в горах использовали лошадей, ослов и мулов.
Неприхотливые к корму, эти животные отличались выносливостью, хорошо
ходили по горам с грузами в 100 кг (ослы) и даже 200 кг (мулы). Неудиви-
тельно, что стоимость хорошего осла в конце XIX в. на местном рынке равня-
лась стоимости коровы или же 6-8 овец. В качестве тягловой силы использо-
вались также быки и буйволы, однако последние только на равнине, так как
горные климатические условия и рельеф местности не способствовали разве-
дению буйволов [Агаширинова 1978:35].
Важную роль в жизни горцев играла и собака. Вначале она использова-
лась для охоты, а позже уже в период бронзового века [ Котович 1961 б : 222]
для охраны стад. В последующем в эпоху железного века появляется порода
собак – кавказская пастушеская овчарка, вытеснившая охотничьих гончих.
Появление домашней свиньи у горцев связано еще с эпохой энеолита.
Как отмечает Х.Х.Рамазанов, «наличие свиноводства у отдаленных предков
горцев Дагестана неоспоримо доказывается находками костей свиней в посе-
лениях и могильниках. Богатый остеологический материал обнаружен архео-
логами в различных пунктах Дагестана. Однако в дальнейшем свиноводство
ликвидируется полностью, что тесно связано с распространением ислама. Под
воздействием религиозных догм местное население перестает заниматься
свиноводством» [Рамазанов 1972:49]. Это обстоятельство послужило тому,
что самая скудная часть лезгинской животноводческой терминологии – это
наименования свиньи. На фоне развитой и богатой терминологии по МРС,
 35

КРС особенно контрастно проявляется бедность лезгинской терминологии по

свиноводству.
Таким образом, данные археологии и истории свидетельствуют о том,
что скотоводство было издревле известно горцам Дагестана и на протяжении
всех последующих периодов истории вплоть до наших дней оно занимает од-
но из ведущих мест в хозяйстве горцев. Такое многовековое и интенсивное
занятие скотоводством нашло отражение в лезгинском языке и диалектах, оно
способствовало образованию богатой и чрезвычайно развитой терминологии
по животноводству.
Животноводческая терминология лезгинского языка в лингвистической
литературе до последнего времени специально не исследовалась. Исключени-
ем являются три статьи [Мейланова 1975; Мейланова и Ганиева 1988; Ганиева
1988].
В статье У. А. Мейлановой «К истории терминов животного мира в лез-
гинском языке» содержатся ценные сведения о названиях диких и домашних
животных в лезгинском языке. Автор анализирует названия таких животных,
как баран, козел, бык, корова, свинья, лошадь, выделяя их по половозрастно-
му признаку, выявляет исконный и заимствованный пласты животноводче-
ской лексики. Значительный интерес представляет историко-этимологический
анализ отдельных названий домашних животных. Некоторым из названий до-
машних животных дается морфологическая характеристика (выделяются ос-
новные словообразовательные элементы). Сведения о диких животных в ста-
тье, к сожалению, скудны. Этот пробел частично восполняет вышедшая не-
давно статья А. А. Эседова [2003].
В совместной статье У. А. Мейлановой и Ф. А. Ганиевой «К характери-
стике некоторых терминов животноводства в лезгинском языке» [Мейланова,
Ганиева 1988] проведена морфологическая и семантическая характеристика
некоторых названий домашних и диких животных в лезгинском языке.
 36

Анализу орнитологической терминологии посвящена статья

Ф. А. Ганиевой [Ганиева 1988], в которой названия птиц в основном рассмат-
риваются по составу и семантике.
Отдельные слова, связанные с животноводством, мы находим также в
трудах П. К. Услара [Услар 1896], Л. И. Жиркова [Жирков 1941],
У. А. Мейлановой [Мейланова 1964, 1970], Р. И. Гайдарова [Гайдаров 1966],
Б. Б. Талибова и М. М. Гаджиева [Талибов, Гаджиев 1966], в которых живот-
новодческие термины приводятся либо как иллюстративный материал для до-
казательства того или иного положения в языке, либо как прочий лексический
материал. В коллективном труде дагестановедов «Сравнительно-историческая
лексика дагестанских языков» [далее СИЛДЯ 1971] и в сравнительно-
сопоставительной работе С. М. Хайдакова [Хайдаков 1973] и Б. Б. Талибова
[Талибов 1980] также приводятся отдельные термины животноводства не
только лезгинского, но и других дагестанских языков. В них слова анализи-
руются по составу, отмечаются фонетические изменения слов, выявляется
общность корней исконных слов дагестанского языка-основы и восстанавли-
вается праформа слова.
Следует отметить, что из названий фауны по всем дагестанским языкам
хорошо сохранились наименования быка, козы, барана, ягненка, коровы, вши,
блохи, мухи, орла, кукушки, доказывающие то, что названные реалии хорошо
знакомы носителям данных языков с древнейших времен [СИЛДЯ 1971].
Длительное занятие лезгин животноводством способствовало появле-
нию в лезгинском языке богатой и чрезвычайно развитой терминологии по
животноводству. Как справедливо замечает М.Губогло, «чем больше развита
терминология в той или иной отрасли скотоводства, тем большее значение
имела данная отрасль хозяйства в прошлой жизни этого народа»[Губогло
1971: 219]. Однако отсутствие в дагестанских языках в отдельных случаях де-
тализированных названий по половозрастным особенностям (особенно вьюч-
ных животных), которые, например, широко представлены в некоторых тюрк-
 37

ских языках – языках скотоводов-кочевников, находит свое оправдание

[Щербак 1961: 82-161].
Исследуемый раздел микролексики в лезгинском языке представлен до-
вольно богато. В нем прослеживаются основы общедагестанского, общелез-
гинского и собственно лезгинского лексического фонда.
Рассматриваемая лексическая группа неоднородна в структурном отно-
шении. Здесь обнаруживаются как простые (непроизводные) слова, так и сло-
ва, образованные различными способами словообразования (как правило,
суффиксацией или словосложением).
Среди обширной животноводческой терминологии в лезгинском языке
имеет место градация названий животных по возрасту, полу, масти, повадкам
(норову), назначению и другим признакам, причем исконные лексемы преоб-
ладают над бесспорными заимствованиями.
Особо выделяется семантическая группа названий детенышей домаш-
них животных, которые группируются вокруг одного деривационного типа со
словообразующими формантами, часть из которых ныне живые, функциони-
рующие, другая же часть уже потеряла свою словообразующую функцию и
окаменела.
Животноводство у лезгин носит отгонный характер: «Отсутствие хоро-
ших зимних пастбищ, – отмечает Х. Л. Рамазанов, – способствовало перегону
скота в основном МРС на равнину в Азербайджан и на прибрежные зимние
пастбища Дагестана. КРС зимой оставался на стойловом содержании. Лезги-
ны в своем хозяйстве держали также и лошадей, главным образом, для пере-
возки грузов в горах, молотьбы, а также для верховой езды. Для перевозки
тяжестей использовались также мулы и ослы. Разведением буйволов занима-
лись на равнине и в предгорной полосе и очень редко в горах. Буйволы плохо
переносили холод, требовали много корма» [Рамазанов 1972: 46].
 38

1. Домашние животные

1.1. Термины, связанные с МРС

Понятие «животное (вообще)» в лезгинском языке передается заимство-
ванным из арабского языка термином гьайван (лит., исп., сал.. зиз., орт., юх.),
хІаьйван (ахт., джаб.). Этот термин объединяет как дикое, так и домашнее жи-
вотное. Для дифференциации диких и домашних животных используются со-
ставные названия вагьши гьайванар (лит., исп., сал., зиз.,ках., орт., юх.),
ваьхІши хІаьйванар (ахт., джаб.) «дикие животные», кІвалин гьайванар (лит.,
исп., сал., зиз.,ках.,орт., юх.), кІвелин хІаьйванар (ахт., джаб.) «домашние жи-
вотные». Термин гьайван «животное», кроме своего основного значения, име-
ет также и переносное значение. Он используется, когда речь идет о бескуль-
турном, невежественном, необразованном человеке.
Для выражения понятия МРС в лезгинском литературном языке и во
всех его диалектах существуют специальные исконные термины хпер, лапа-
гар. В качестве первого термина использовано название овцы хеб в форме
множественного числа. От него же образованы производные термины:
хпехъан «овцевод» < хпе (мест.п.) < хеб «овца» + -хъан, хпехъанвал < хпе < хеб
«овца» + -хъан + -вал «овцеводство».
В речи сел. Салиян помимо названия лапагар для обозначения МРС ис-
пользуются также составные термины чІарчІин гьайванар букв. «волоса жи-
вотные», сун гьайванар букв. «шерсти животные».
В лезгинском литературном языке и во всех его диалектах отара, стадо
МРС обозначается самостоятельной лексемой суьруь, заимствованной из
азербайджанского языка, ср. азерб. сYрY «отара, стадо, стая».
В лезгинском языке обнаруживаются дифференцированные названия
для пастухов. Пастух МРС именуется персидским словом чубан (лит.,исп.,
сал., ках.,орт., юх.), чыбан (ахт., джаб.). Специальное название имеет и стар-
ший чабан – серкер.
 39

Посредством персидского суффикса деятеля - бан от названия ягненка

кІел образуется новое понятие «пастух ягнят» – кІелербан (лит., исп., сал., зиз.,
орт., юх., ках.), келаьрбан (ахт.), келербан (джаб.).
Из всех лексических групп по животноводческой терминологии лезгин-
ского языка самой обширной является группа, связанная с МРС. В лезгинском
языке хорошо сохранились названия МРС, маркирующие признаки пола, воз-
раста, масти, формы рогов и другие признаки.

а) половозрастные термины
В лезгинском языке хорошо сохранилась половозрастная дифференциа-
ция МРС. Она выражается двумя способами – лексическим и синтаксическим.
Примерами лексического способа выражения МРС являются следующие
пары: хеб «овца» – гьер «баран», цІегь «коза» – кьун «козел». Основы искон-
ного происхождения. Название козы хорошо сохранилось во всех дагестан-
ских языках: авар. цІцІе ( < цІцІен < *цІцІан, ср. мн.ч. цІцІани), ахвах. цІцІин-а-
лІлІи, карат. цІцІин-а-лІлІо, тинд. цІцІен-а-лІлІ, чамал. цІцІен-а-лІлІ, багул.
цІцІен-е-лълъ, ботл. цІцІин-а-лъи, годоб. цІцІин-а-лълъу, анд. цІцІ-йа, беж. цан,
цез. чан-и-йа, хварш. цан, гинух. цан, гунз. цан, лак. цІу-ку, арчин. цІе-й, лезг.
цІе-гь, табас. цІе-гь, агул. цІе-гь, рутул. цІе-гь, цахур, цІе-ъ, хиналуг. цІол,
крыз. цІе-гІ, будух. циа, удин. вел [СИЛДЯ 1971: 151].
В представленных основах геминированная абруптивная аффриката цІцІ
общедагестанского хронологического уровня сохранилась в аваро-андийских
языках. В лезгинских языках она перешла в негеминированную абруптивную
аффрикату [Талибов 1980: 100, 101].
Разнообразие конечных элементов в лезгинских языках, по утвержде-
нию специалистов, свидетельствует об их позднем появлении в структуре ос-
новы [Абдоков 1983: 25].
Самостоятельный термин шек в литературном лезгинском языке выра-
жает понятие «ярка». Однако в разных диалектных единицах лезгинского
языка значение данной лексемы колеблется: шек (орт., юх.) «ягненок-самка
 40

после трех месяцев», шек (исп., зиз., ахт.) «ягненок от шести месяцев до одно-
го года», шек (сал.) «овца до первого окота», шек (джаб.) «овца полуторагодо-
валая (после второй стрижки, но также не окотившаяся)».
Термин шек арабского происхождения. Он широко представлен в тюрк-
ских языках [Щербак 1961: 115]. В лезгинский язык слово проникло, вероят-
но, из азербайджанского языка, ср. азер. шак «овца двух лет».
В ахтынском диалекте для обозначения овцы, барана и ягненка исполь-
зуется слово баьгІаь. Чаще это слово употребляется в разговоре с детьми.
Происхождение его прозрачно: оно образовано от звукоподражательного сло-
ва баь-ъ-ъ, означающего блеяние овцы.
В лезгинском языке и диалектах молодняк МРС обозначается разными
лексемами. Общим названием ягненка является кІел (лит., исп., сал., зиз., ках.,
орт., юх.), кел (ахт., джаб.). Основа общедагестанская. В специальной литера-
туре отмечено, что исконная геминированная аффриката *кьь в начальной по-
зиции сохранилась в аварском, арчинском и некоторых андийских языках, а в
лезгинском, агульском и хиналугском перешла в кІ [СИЛДЯ 1971: 160].
Для обозначения козленка в лезгинском языке используется специаль-
ный термин бацІи (общее название) (лит., исп., сал., зиз., ках.,орт., юх.), бецІи
(ахт., джаб.). Основа общелезгинская: ср. рутул. бацІи, хиналуг. бацІыз, крыз.
баьцІи. Для выражения пола ягненка и козленка к их названиям добавляются
самостоятельные слова-определения диши «самка», эркек «самец», заимство-
ванные из азербайджанского языка (ср. азерб. диши «самка», эркэк «самец»):
диши кІел «ягненок-самка», эркек кІел «ягненок-самец», диши бацІи «козле-
нок-самка», эркек бацІи «козленок-самец».
В номинации домашних животных (МРС) лезгинского языка и диалек-
тов выражение возрастной дифференциации сохранилось несколько лучше,
чем половой. Она также выражается двумя способами:
1. Лексический: хеб «овца» – кІел // кел «ягненок» (общее название для
самца и самки) – шек «ярка» – кьар (исп., джаб.) «ягненок-самец после шести
 41

месяцев (после первой стрижки)», кьар (сал., орт.) «ягненок-самец после трех
месяцев» – кьвар (ахт.) «ягненок-самец после первой стрижки» – куьрпе (исп.,
сал., джаб.) «ягненок, родившийся в начале лета» – кирпе (ахт.) «ягненок в
первые дни после рождения» – гуьздек (джаб.) «ягненок, родившийся до нача-
ла охотной кампании (в сентябре, октябре)», гьер «баран»; цІегь «коза» –
бацІи // бецІи «козленок» (общее название для самца и самки) – теке (сал.)
«козленок после трех месяцев» – теке (исп.) «козленок-самец от шести меся-
цев до одного года» – теке (джаб.) «козел-вожак стада» – теке (ахт.) «козел
больших размеров со скрещивающимися рогами» – гъецІ (лит., сал., ахт., орт.,
юх.) – ацІ (исп.), гъечІ (джаб.) «козленок от шести месяцев до одного года»,
кьун «козел».
2. Синтаксический – словосочетания, в которых первое слово – опреде-
ление ко второму основному знаменательному, несущему смысловую нагруз-
ку; таза кІел (юх.) – таза кел (ахт.) – бицІи кІел (орт.) «ягненок в первые дни
после рождения», шек цІегь (орт.) «коза, окотившаяся в раннем возрасте», шек
цІегь (сал.) «коза до одного года» – шек цІегь (исп.) «коза от одного года до
первого окота», кьуьзуь хеб (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх., ахт., джаб.)
«старая овца» (после пятого-шестого окота), зими гьер (исп., орт., ахт.) «баран
после одного года» – зими гьер (сал.) «баран после двух лет», гвеч гьер (сал.)
«баран от одного до двух лет» – гвеч гьер (исп.) «баран после двух лет», пин
гьер (орт.) «баран-производитель от полутора года до двух лет», кванан гьер
(ахт., джаб.) «баран после двух лет» – кваназ фенвай гьер (сал.) «баран после
трех лет» – кванан гьер (исп.) «баран после четырех лет», кьуьзуь гьер (исп.,
сал., зиз., ках., орт., юх., ахт., джаб.) «старый баран (после четырех лет)», гвеч
кьун (сал.) «козел от одного года до двух лет», зими кьун (орт., юх.) «козел от
одного года до двух лет» – зими кьун (сал.) «козел после двух дет» – зими кьун
(джаб.) «козел после одного года» – земи кьын (ахт.) «козел после одного го-
да» – зими кьын (исп.) «козел от двух до трех лет».
 42

В лезгинском языке и диалектах для названия ягнят или козлят-

двойняшек имеется специальное сложное исконное название кьветхверар
(лит., зиз., орт., юх., джаб.) – кьуьтхверар (исп., сал.) кьуьтхвейар (ахт.), обра-
зованное сочетанием числительного кьвет // кьвед «два» и глагола хун «ро-
дить». В ахтынском диалекте наряду с исконным словом для обозначения
козлят или ягнят-двойняшек используется и заимствованный из азербайджан-
ского языка термин икизар «двойняшки». Исторически сложные основы, об-
разованные из сочетания числительного «два» и глагола «родить» представ-
лены в большинстве дагестанских языков [СИЛДЯ 1971: 127].
Название йетим (лит., исп., сал., зиз., ках., джаб.) – йитим (орт., юх.,
ахт.) для козленка или ягненка, не имеющего постоянной кормилицы, заим-
ствовано из арабского языка, ср. араб. йатūм.
В джабинском диалекте специальным термином коьгьоьр обозначается
коза, которая рожает козленка в первый раз.
Составное название чуьлуь хІаьйванар в джабинском диалекте выражает
понятие «молодняк», букв «мелкие животные».
Молодняк или животное, дающее потомство, в джабинском диалекте
именуется диде хІаьйванар, букв. «мать-животные».
Таким образом, в зависимости от стрижки шерсти, от количества про-
житых месяцев и лет, от количества окотов животные получают дифференци-
рованные названия, характеризующие их по половозрастным особенностям.

б) термины, маркирующие масть животного

Названия МРС различны как по составу, так и по происхождению. В от-
дельных случаях для выражения одного понятия используются разные назва-
ния.
К простым относятся: кьумрал (джаб.) «овца белой масти с коричневой
мордой», кьымрал (ахт.) «овца коричневой масти», сакъар (сал.) «овца или
баран с белым пятном на лбу», къашкъа (лит., орт., юх., зиз., ахт.) «животные
 43

с белой отметиной на лбу», гийар (сал.) «овца или баран с полосками на лбу и
на теле», гийар (исп.) «животное с белой полоской на лбу».
Сложные: саругуьз (сал.) «овца белой масти с красной мордой и белым
пятном на лбу» < сару, ср. азерб. сары «желтый» + гуьз, ср. азерб. гоьз «глаз»,
къарагуьз (исп.) «овца с черной мордой и белой отметиной на лбу» < къара,
ср. азерб. гара «черный» + гуьз, ср. азерб. гоьз «глаз», къарабашлу (исп.) «овца
с черной головой» < къара «черный» + баш, ср. азерб. баш «голова» + слово-
образовательный аффикс -лу, алагуьз (сал.) «баран с пятнами на глазах» <
азерб. ала «пестрый» [Севортян 1974: 129-130] + гуьз, ср. азерб. гоьз «глаз».
Составные названия представляют из себя сочетания определительного
типа, т. е. в них в качестве первого компонента выступают имена прилага-
тельные, обозначающие цвет. В таких сочетаниях семантика первых компо-
нентов иногда затемнена. В некоторых случаях для передачи одного понятия
в разных диалектных единицах используются различные названия: лацу хеб
(лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) – лацы хеб (ахт., джаб.) «овца белой ма-
сти», чІулав хеб (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) – чІылав хеб (ахт., джаб.)
«овца черной масти», хъипи хеб (исп.) «овца желтой масти», цІару хеб (исп.,
сал., зиз.,ках., орт., юх.) – цІары хеб (ахт., джаб.) «рябая овца», мичІи хеб (орт.)
«овца темной масти», буз хеб (исп.) «рябая овца», буз хеб (сал.) «овца с белы-
ми ушами» – быз хеб (джаб.) «овца рыжей масти», чыры хеб (джаб.) «овца ко-
ричневой масти», шуьтруь цІегь (зиз., орт., юх.) «коза коричневой масти»,
рагъул цІегь (сал., орт., юх.) «коза коричневой масти», чал хеб (орт.) «овца бу-
рой масти», чал хеб (джаб.) «овца бурой масти с белой мордой», гер хеб
(джаб.) «овца нескольких оттенков» (например: бело-черно-коричневая), вили
цІегь (исп., орт., юх.) «коза голубой масти», рехи цІегь (джаб.) «коза серой ма-
сти», камар цІегь (сал.) «коза с полосой (обычно с белой полосой) вокруг жи-
вота», букв. «пояс овца» (камари «женский серебряный пояс с украшения-
ми»).
 44

Среди составных отмечены и трехкомпонентные названия: гардан лацу

хеб (орт., юх.) «овца с белой шеей», букв. «шея белая овца», пенкер квай хеб
«овца с белыми пятнами на черном теле», букв. «пятна имеющая овца», лацы
йапан хеб (ахт.) «овца с большими белыми ушами», йары йапан хеб (ахт.)
«овца с рыжей головой», букв. «красного уха овца»,

в) термины, маркирующие форму ушей

Безухая овца в лезгинском языке именуется кере (лит., ках., исп., сал.,
зиз.,ках., ахт., джаб.). Слово тюркского происхождения.
В зависимости от размеров ушей меняется название животного. Так,
например, «овца или коза с маленькими ушами» обозначается простым не-
производным термином куьре (исп., сал., зиз., джаб., ахт.). В джабинском диа-
лекте для данного понятия используется составной термин бармагъ кере, ср.
азерб. кäрä [Селимов 2001:233].
В джабинском диалекте животное со средним размером ушей имеет
специальное название къамыш тюркского происхождения.
Овца или коза с длинными ушами в джабинском диалекте обозначается
простым исконным словом йапанди, а в речи сел. Испик – составным йаргъи
йапар алайди, состоящим из сочетания имени прилагательного йаргъи «длин-
ный» + сущ. йапар «уши» + субстантивированное причастие алайди «имею-
щий».

г) термины, маркирующие форму рогов

По наличию, отсутствию, форме и длине рогов различаются следующие
названия животных:
Животное (МРС или КРС), у которого нет рогов именуется кабач (лит.,
исп., сал., ках.) – габач (зиз., орт., юх.) кабаш (ахт., джаб.). По утверждению
Р. И. Гайдарова, слово арабского происхождения [Гайдаров 1966: 211], в том
же значении и звучании–кабач – оно засвидетельствовано также в хиналуг-
ском языке.
 45

Овца с рогами в ахтынском диалекте называется келин, а в джабинском

– келиш.
Для передачи понятия «коза или козел с прямыми длинными рогами»
используются описательные названия: ргайар авай цІегь (исп.) – эпе кьун
(зиз.) (значение первого компонента затемнено) – шиш крчар алай кьун (исп.,
сал.) букв. «острые рога имеющий козел» – тик йаргъи крчар алай кьун (орт.,
юх.) букв. «прямые длинные рога имеющий козел».
Коза или козел с прямыми рогами, концы которых загнуты назад, име-
нуется чангал (сал.) – кьамухъ фей крчар алай кьун (исп.), букв. «к затылку
ушедшие рога имеющий козел» – кьылых кырчар фей кьын (ахт.) букв. «назад
рога ушедший козел».
Козел с перекрещивающимися рогами называется крчар ккІайд (сал.),
чеб чпаьл алчуд хьайи крчар алайди (орт., юх.).
Баран с тремя рогами обозначается пуд карч алай гьер (исп.) букв. «три
рога имеющий баран» – пыд карч элей гьер (ахт.) – пыд карч алай гьер (джаб.).
Для передачи понятия «баран, у которого рога расположены вокруг
ушей», используется описательное название элкъвей кырчар элей гьер (ахт.)
букв. «круглые рога имеющий баран», тухлах крчар алай гьер (исп.) «баран с
маленькими рогами, закрученными вокруг ушей», пиле гьер (сал.).

д) термины, маркирующие форму курдюка

элкъвей тум галай гьер (сал.) «баран с круглым курдюком», куьсай тум
галай гьер (сал.) «баран с отвисшим (низким) курдюком», далуда тум авай
гьер (сал.) «баран с маленьким высоким курдюком», букв. «на спине курдюк
имеющий баран», тумун астІар ахъа гьер (сал.) «баран с острым курдюком»,
букв. «подкладка курдюка открытый баран», йаргъи пирпил галай тум авай
гьер (сал.) «курдюк с длинным кончиком».
 46

е) термины, маркирующие степень упитанности

куьк лапагар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) «упитанные
овцы», туьмердавай мал (орт.) «упитанное животное», йак элей гьер (ахт.)
«жирный баран», букв. «мясо имеющий баран», йахун лапагар (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) «худые овцы», усал лапаг (исп., сал., зиз., орт.,
юх., ках., ахт.) «худая невзрачная овца», аругъ хеб (сал.)»худая овца»; хвенвай
лапаг (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.), хвенвей лапаг (ахт., джаб.), къурал
фенвайди (джаб.) «откормленное животное».

ж) термины, маркирующие вид сосков и вымени

сатам (исп., сал.) «овца или козел с одним соском», еке мумар квай
цІегь (исп.) – еке мамар квай цІегь (орт., юх.) «коза с большими сосками»,
манджулугъар квай хеб (исп.) – туьтвена мамайар авай цІегь (джаб.) «овца с
подвесками на шее», кІеви регъуь кывай хеб (джаб.) «овца с крепким выме-
нем», суьлуь регъуь алай хеб (джаб.) «овца с мягким выменем», кватай регъуь
авай цІегь (сал.) «коза с отвисшим выменем».

з)термины, маркирующие поведение, нрав животного

темпел хIаьйван (джаб.) «ленивое животное», ацаз катагур хеб (ахт.),
букв. «доить не дающая овца» – къачах хеб (джаб.) «убегающая при доении
овца», букв. «разбойница-овца», дели хеб (ахт.) букв. «сумасшедшая овца»,
йава хІайван (джаб.) «блуждающее животное», алатай лапаг (исп., сал.),
суьруьдикай алатай хеб (орт., юх.) «блуждающая овца», серт хеб (джаб.) –
суьруьзкā кыкъычІар хеб (ахт.) «овца, отходящая от стада» – кьил баштан-
дайди (орт., юх.) «животное, уходящее из стада», букв. «голову увиливаю-
щий», алатна атанвайди (орт., юх.) букв. «отстав пришедший», «животное,
отставшее от своего стада и приставшее к чужому стаду», йегъи гьайван (орт.,
юх.) – игъи хІаьйван (ахт., джаб.) «животное, приставшее к чужому стаду»,
гьарам (сал.) «чужое животное, приставшее к стаду», букв. «запрещенный»,
гьешер кьун (исп.) «самый активный козел-производитель», эгер (джаб.) «жи-
 47

вотное, оставшееся на стоянке (т.е. животное, не отправившееся вместе с ота-

рой)».

и) термины, маркирующие назначение животного

тукІвадай гьайванар (исп., сал., орт., юх., ках.) – тукІвадий хІаьйванар
(джаб.) – тукваз хуьзвей хІаьйванар (ахт.) «животные, предназначенные для
убоя», гудай гьайванар (исп., сал., орт., юх., ках.) – гудий гьайванар (зиз.) –
гудий хІаьйванар (джаб.) – маса гузей хІаьйванар «животные, подлежащие
продаже», джинсин мал (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – жинсинын мал (ахт.)
«породистое животное», тумун кьун (исп., орт., юх., ках.) – тымын кьын (ахт.)
– тымынын кьын (джаб.) «некастрированный (племенной) козел», дамазлухд
мал (орт., юх.) – дамазлыхзин мал (ахт.) «животное, подлежащее сохранению
на племя», хадай малар (орт., юх.) «животные, которые должны дать потом-
ство», лышанз гьер (ахт.) «баран, приносившийся в подарок женихом неве-
сте».

й) термины, маркирующие физическое состояние животного

гІаьджиз хІаьйван (джаб.) «слабое животное», сагълам (исп.) «здоровое
животное», азарлу // йуьзуьрлу гьайван (исп.) «болезненное животное», бугъаз
хеб (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – быгъаз хеб (ахт., джаб.) «суягная ов-
ца», чІуру гьайван (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чІыры хІаьйван (ахт.,
джаб.) «яловое животное», алатІай гьайван (исп.) – гатІай гьайван (орт., юх.)
– чІыры хьанвай хІаьйван (джаб.) «животное, переставшее давать молоко»,
тІыпІал хеб (ахт., джаб.) «овца, потерявшая ягненка, но дающая молоко», къе-
пака хадай гьайван (исп., сал., орт., юх., ках.) – къе-пака рахур хІаьйван (ахт.)
– къе-пака хадий хІаьйван (джаб.) «животное, находящееся на последней ста-
дии беременности», букв. «сегодня-завтра рожающее животное», хадай чка-
дихъ къекъвезвай хеб (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – рахур чаказих экъвезвей
хеб (ахт.) – рахудий чакадих экъвезвай хеб (джаб.) «овца, ищущая место для
ягнения», бала кадарун (исп.) – бала вигьин (джаб.) «выкидыш», букв. «дете-
 48

ныша бросить», вахт алачиз хун (исп.) – ыкъар кемиз хын (ахт.) – къар кемиз
хын (джаб.) «преждевременно родить».

Междометные слова, используемые для понукания, подзыва живот-

ных
Возглас, которым возвращают назад: козу – човш (исп.) – цице-цице
(зиз.), овцу – пуьуьт (исп.) – пуьрж (зиз.);
слово, при помощи которого останавливают: козу – чоуш (зиз.), овцу –
пуьрр (зиз., сал.), ягненка, козленка – баци-баци (зиз.) – чавш (сал.), барана –
тррр (зиз.) – пуьуьруьт (сал.);
возглас, которым подзывают: овцу – пуьршуь-пуьршуь (ахт.) – пуьрсуь-
пуьрсуь (юх.), козла – эркеш-эркеш (ахт.), коз, козлят – баци-баци (юх.);
возглас, которым погоняют: овцу – куьст-куьст (исп.) – пруьт-пруьт
(зиз.) – соо (сал.) – хъишт-хъишт (ахт.) – кист-кист (юх.), козу – къац-къац
(исп. ) – чуш (зиз.) – кишт (сал., ахт.) – човш-човш (юх. ), козленка – чуш (зиз.)
– йегь (сал.), козла – эркеш-эркеш (ахт.), барана – пруьд-пруьд (зиз.) - ссс (сал.)
– хъишт-хъишт (ахт.), ягненка – пуьрд-пуьрд (зиз.), уьст // суьст (сал.).
Приведенные выше слова, которыми подзывают, погоняют или останав-
ливают животных, представляют значительный интерес с точки зрения исто-
рии языка. «В них, - как справедливо замечает А. С. Чикобава, – могут быть
обнаружены названия соответствующих животных, птиц, вышедшие из упо-
требления» [Чикобава 1975: 32].

Слова, обозначающие основные элементы ухода за

домашними животными

Названия данной группы представляют собой словосочетания, состоя-

щие в основном из имен существительных в различных падежах и глагола:
малар диндж авун (исп., джаб.) – малар динж авун (ахт.) «кормить скот»,
букв. «животные спокойными сделать»; алафар кутун (исп.) – гьелефар кутун
 49

(ахт.) – гьалафар гун (джаб.) - алафар гун (орт., юх.) «кормить животных»;
малар хуьн (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) «содержать скот»; ма-
лар акъудун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) «выводить скот»; гьайван-
рихъ гелкъуьн (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – хІаьйванрых гелкъуьн (ахт.) –
хІаьйванрых гелкъуьн (джаб.) «ухаживать за животными»; нехир хкун (исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.) нехир къы-гъын (ахт., джаб.) «пригонять стадо»; нек
хъваз тун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – нек хваз гыгын (ахт., джаб.) «дать
сосать молоко»; йад гун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – йад гын (ахт., джаб.)
«поить водой»; малар ацукьарун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.)
«усадить животных»; регъуь тІушунун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – регъуь
тІышын (ахт.) – регъуь тІишин (джаб.) «разминать вымя»; бине кутун (орт.,
юх.) «занять горное пастбище»; малар куькарун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.,
ахт., джаб.) «откармливать животных», букв. «животных жирными сделать»;
балайар дидейрик акадарун (исп., сал.) – кІелер хперик какадарун // гьалдарун
(зиз., орт., юх.) – келаьр хперык акадарун (ахт.) – келер хперик акадарун
(джаб.) «сводить молодняк с матками», кІелев хеб фитІиниз тун (исп., орт.,
юх.) – нек хъваз тун (сал., зиз.) – келег хеб хваз гыгын (ахт., джаб.) «дать мо-
лодняку сосать молоко»; балайар дидедкай хкудун (исп., сал., орт., юх., ках.) –
бала дидедвай хкудун (зиз.) – келаьр дидейрыкай чара авун (ахт.) – келер ди-
дейрикай чара авун (джаб.) «отбивать молодняк от маток», маларых гелкъуьн
«ухаживать за скотом», гьайванар хуьн (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
хІаьйванар хуьн (ахт., джаб.) «содержать скот», алаф гьазурун (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках., джаб.) – гьелефар хІазырын (ахт.) «заготовить корм»,
гьайванар чуьлдай хкун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – хІаьйванар чуьлдай
къыгъын (джаб.) «возвращать скот с пастбища», ацун (лит., исп., сал., зиз.,
орт., юх., ках.) – ацын (ахт., джаб.) «доить», гъуталди ацун (исп., сал.) –
гъутуг ацын (ахт., джаб.) «доить кулаком», арандиз куьч хьун (исп., сал., зиз,.
орт., юх., ках.) – аранзиз куьч хьын (ахт.) – арандыз куьч хьын (джаб.) «пере-
гнать скот с горных пастбищ на плоскость», хъуьтІуьз хуьн (исп., сал., зиз.,
 50

орт., юх., ках., джаб.) – къуьтІуьз хуьн (ахт.) «содержать скот в зимний пери-
од», йармадал эцигун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – йарма гын (ахт.) «от-
кармливать скот», гъилив вердишарун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – гьилиг
вердишарун (ахт., джаб.) «приручать животных», гьайван кутІунун (исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках.) – хІаьйван кытІын (ахт., джаб.) «привязать животное»;
малар дагъдиз гьалун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – малар дагъзиз гьалун
(ахт.) – малар дагъдыз гьалун (джаб.) «гонять скот в горы (на пастбище)»; хеб
хтун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) хеб хтын (ахт., джаб.) «возвращаться – о
скоте (букв. овцах) с зимних пастбищ в горы»; кьуьд акъудун (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) «зимовать».

Метки и клеймение домашних животных

У лезгин встречаются различные формы меток и тавро домашних жи-
вотных2. Метки и тавро ставятся для различения общественного и личного
скота или же животных одного колхоза или совхоза от животных другого
колхоза или совхоза и т. д.
Метки делаются, в основном, на ушах домашних животных, а тавро – на
морде крупного и мелкого рогатого скота, на ноге крупного рогатого скота и
крупе лошадей.
Разнообразны формы меток на ушах домашних животных:
йаб атІун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – йаб атІын (ахт., джаб.) «раз-
рез уха животного»;
йаб къазунун (орт., юх.) «разрез уха животного вертикально», букв. «ухо
порвать»;
йапун кІвенкІ атІун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – йапан кІвекІ атІын
(ахт., джаб.) «срез кончика уха»;
йапай къуькъуьм атІын (ахт.) «метка в виде круглого отверстия в ушной
мочке»;

2
Интересный материал об ушных метках и клеймении животных у аварцев, чеченцев и ин-
гушей находим в работах З. Н. Джапаридзе [1966] и И. Ю. Алироева [1970].
 51

йапай пуд пІипІен къуькъуьм акъудун (ахт.) «метка наподобие треуголь-

ника на ухе».
К ушам колхозных и совхозных животных для их различения прикреп-
лялись и бирки.
И. Ю. Алироев отмечает, что «мечение овец, клеймение крупного рога-
того скота и тавро лошадей существовали на Кавказе и на территории Чечено-
Ингушетии также в прошлом и доказывается это положение данными исто-
рии» [Алироев 1970: 26-27].
Для клеймения животных, например, в с. Джаба Ахтынского района
каждый хозяин имел свою тамгу (специальную печать). Эту тамгу он ставил
на все виды домашних животных, кроме кошек, птиц и собак. Раньше тамги
для клеймения животных обычно изготовлялись кузнецами из проволоки. Из-
готовленную из проволоки тамгу накаляли на горящем кизяке и ставили на
морду или ногу животного. На место клеймения потом сыпали соль во избе-
жание инфекции.
Слово тІамгъа (лит.) – дагъма (исп., сал.) – тІагъма (зиз., орт., юх.) –
тамгъа (ахт., джаб.) со значением «клеймо, тавро» заимствовано из азербай-
джанского языка, ср. азерб. дамга. Понятие «клеймение» в лезгинском языке
передается составным названием тІамгъа йагъун (лит.) – дагъма йагъун (исп.,
сал.) – тІагъма йагъун (зиз., орт., юх.), букв. «тамгу ударить» – тамгъа
эцигын // элисын (ахт., джаб.) «клеймо ставить // тамгу надавить».
Клеймо, тавро ставилось на животное в виде креста, прямой линии, тре-
угольника, кружочка и т. п.
Клеймение животных, например, в Ахтах производят такими способа-
ми:
пІаркІвалатІуз хаш цываза «на щеке ставят крест», букв. «на щеке крест
тянут»; тамгъазал тек цІар цываза «клеймом делают прямую линию»;
тамгъазал элкъвей ул хьтинзи элаьхІза «клеймом ставили кружочек», букв.
 52

«клеймом круглый, как глаз, ставили»; тамгъазал пыд йапанз элаьхІза «клей-
мом ставили треугольник» и т. д.
Для выделения личных животных пользуются также масляными крас-
ками и специальными красителями. Ими закрашивают кусок шерсти МРС на
спине.
Доение МРС отличается от доения КРС. МРС доят обычно обеими ру-
ками: гъуталди ацун (зиз., орт., юх.) – гъутуг ацын (ахт., джаб.) букв. «кула-
ком доить», а КРС доят двумя пальцами.
Доение КРС двумя пальцами считается все же более эффективным, по-
тому что при этом методе доения скота молока в вымени не остается, оно вы-
даивается полностью. Доение животных двумя пальцами (большим и указа-
тельным) называется кьве тІыпІыг ацын (ахт.).
Интересное выражение со значением «выдавливание молока у овцы
двумя руками» встречается в с. Джаба – гьемшери йагІан, что буквально обо-
значает «ударить гемшери». Заметим в связи с этим, что лезгины называют
гьемшерийар азербайджанцев. Тем не менее пока трудно объяснить проис-
хождение данного выражения.

Устойчивые выражения, пословицы и поговорки, связанные с назва-

ниями МРС
тыманал тамгъа элисын (ахт.) «наказывать кого-л.», букв. «на хвост
клеймо ставить»; жи мал артух тыш, кьил артух тыш (ахт.) «нас ничего не
связывает», букв. «наш скот лишним не является, голова общей не является»;
йадай кьун хьиз килигун (орт., юх.) «смотрит, как козел, который хочет уда-
рить рогами»; хпен вилер авай джанавур // хпен кьил алай джанавур (юх.)
«волк с овечьими глазами» (выражение употребляется в отношении человека,
который выдает себя не за того, кто он в самом деле есть); чІехи крчар алай
гъвечІи кьун (юх.) «маленький козел с большими рогами» (о человеке, кото-
рый много на себя берет); тади авур цІегьре чІар гъана, хпе – йис (юх.) «у ко-
зы, которая поспешила, выросли волосы, а у овцы – шерсть» (в значении: не
 53

спеши, коли что-то собираешься делать, сначала подумай, а потом прими ре-
шение); кьуьзуь джанавурдин сиваьй таза кІелен йак аватдани? (юх.) «разве
из пасти старого волка выпадет мясо молодого ягненка?» (речь идет о пожи-
лых, желающих жениться на молодых); чубандиз кІан хьайтІа, кьунакай насу
хкудда (юх.) «если пастух захочет, то и из козлиного молока приготовит сыр»
(т.е. если человек опытен, то найдет любую возможность что-то сделать); кьун
гьинихъ элкъвейтІа, суьруьни гьаниз килигда (юх.) «куда козел (вожак стада),
туда и стадо пойдет» (т. е. куда направит руководство, туда пойдут и подчи-
ненные); джанавур акур хпер хьиз хьана (юх.) «(разбежались) как овцы, кото-
рые увидели волка» (о беспорядке, хаосе); цІегь тІуьрдан кьилел цІай ала (юх.,
ахт., джаб.) «у съевшего козу на голове огонь» (т. е. виновник в споре выдает
себя, сам этого не замечая).
Многие названия животных используются при характеристике тех или
иных качеств человека: кьуьзуь кьун (орт., юх.) – кьуьзуь кьын (ахт., джаб.)
«старый козел» (т.е. старый человек с выходками молодого человека); хпен
вилер хьтин (исп., сал., орт., юх.) – хпен улар (ахт.) – хпен уьлер (джаб.) «как
овечьи глаза» (т.е. глупые, как у овцы, глаза); кІел хьтин айал (исп., сал., зиз.,
орт., юх., ках.) – кел хьтин айал (ахт., джаб.) «как ягненок ребенок» (т.е. кра-
сивый спокойный ребенок); бацІи хьтин (орт., юх.) «как козленок» (т. е. рез-
вый, подвижный – о ребенке); ам цІегь йа ман са «он как коза» (о человеке,
который много ест капусту, зелень).

1.2. Термины, связанные с КРС

Термины, обозначающие КРС, в лезгинском языке в основном являются
исконными, хотя не исключены случаи заимствования некоторых терминов из
других неродственных языков. Различны названия КРС не только в семанти-
ческом плане, но и в структурном отношении.
Для обозначения домашних животных в лезгинском языке используется
два заимствованных термина мал//малар и къара малар. Первый термин явля-
ется заимствованием из арабского языка и выражает понятие «скотина», «до-
 54

машнее животное». А второй – къара малар используется только для обозна-

чения КРС и буквально означает «черные животные» (азерб. къара «черный»
+ араб. мал «скотина»). Слово мал в лезгинский литературный язык перешло в
полном семантическом объеме: I) «скотина, животное» 2) «имущество; состо-
яние; богатство» 3) «товар» [Талибов, Гаджиев 1966: 229], а в диалектах лез-
гинского языка приобрело также и другие дополнительные переносные значе-
ния: 1) «тупой (о человеке)» – ам мал хьтинди йа «он ведь тупой (как скоти-
на)» 2) «обжора» – ам мал йа «он обжора», ада малди хьиз недайди йа «он об-
жорист» (букв. «он, как скотина ест», т.е. «он ест много, как скотина»).
От слова мал посредством деривационного суффикса -дар образовано
новое слово малдар со значением «скотовод, животновод», а от слова малдар,
в свою очередь, лезгинский абстрагирующий суффикс -вал образует лексему
малдарвал со значением «животноводство».
Специальным термином именуется стадо КРС – нехир (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.). От названия стада КРС нехир посредством
суффикса деятеля -бан, заимствованного, по мнению Р. И. Гайдарова, из пер-
сидского языка [Гайдаров 1966: 52], образуется новое понятие «пастух КРС» –
нехирбан, а от него при помощи суффикса -вал более абстрагированное поня-
тие «занятие пастуха, пасущего КРС» – нехирбанвал.
Этот же суффикс деятеля -бан служит для образования и других лексем,
связанных с животноводством: данарбан < дана «теленок» + -бан «пастух те-
лят», рамагбан < рамаг «табун» + -бан «табунщик», кицІербан (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках.) – кицІарбан (ахт.) – кичІербан (джаб.) < кицІ // кичІ «соба-
ка» + -бан «псарь».

а) половозрастные термины
Понятие «корова» в лезгинском языке передается единым для всех диа-
лектов термином кал. Слово иранского происхождения со значением 1) «са-
мец (о животном)» 2) «безрогий баран» 3) «антилопа» [Забитов, Эфендиев
2001:62].
 55

В лезгинском литературном языке и всех диалектах для обозначения те-

ленка используется заимствованный из тюркских языков термин дана. Однако
в джабинском диалекте и в некоторых выражениях ахтынского диалекта мы
встречаем исконное название для теленка кьерех: келих кьерех гала (джаб.) «у
коровы теленок есть», са кьерехзин кал (ахт.) «корова, которая отелилась один
раз», букв. «одного теленка корова», кели кьерех вегьена (ахт.) «у коровы вы-
кидыш», букв. «корова теленка бросила». Можно предположить, что лезгин-
ский язык имел свой исконный термин для обозначения теленка кьерех, кото-
рый ныне сохранился в джабинском и ахтынском диалектах, а образован этот
термин от основы кьер (< кьар) и форманта -ех, восходящего, на наш взгляд, к
флексии локатива на -хъ со значением «за, позади чего-либо», замещенный в
ахтынском и джабинском диалектах спирантом -х. Что касается основы кьер,
то, возможно, это переосмысление кьар – одно из названий барана, которое
впоследствии перешло на детеныша коровы [Мейланова, Ганиева 1986: 10].
Для обозначения теленка в дагестанских языках сохранилась и своя об-
щая исконная основа, которая в разных языках претерпела некоторые измене-
ния; авар. бече, ахвах. буша, тинд. богьа, бежт. бише, цез. меши, хварш. мише,
гинух. меши, гунз. бише, лак. баІрч, арчин. биш, лезг. лучІ (курах.), агул. лучІ,
табас. личІ, рутул. лычІ, цахур. вучІе, хиналуг. лихъез. В специальной литера-
туре отмечено, что «рассматриваемая основа в лезгинских языках подверглась
семантическому переосмыслению и употребляется на данной стадии развития
языков в значении «телка», а понятие «теленок» обозначается в основном за-
имствованным из тюркских языков словом» [СИЛДЯ 1971: 160].
Для различения пола теленка-младенца в лезгинском языке использует-
ся название теленка – дана в сочетании с самостоятельными лексемами – раз-
личителем пола эркек «самец», «мужской», диши «самка», «женский», заим-
ствованными из азербайджанского языка: диши дана «теленок-самка», эркек
дана «теленок-самец».
По достижении определенного возраста меняются и названия теленка :
 56

таза дана (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт.) «теленок в первые
дни после рождения», букв. «молодой теленок»; черел дана (джаб.) «теленок-
младенец до трех месяцев»; тупІал дана (исп.) «теленок от шести месяцев до
одного года»; тыпІал келин дана (джаб.) «теленок, сосущий молоко матери
уже второй год» (т.е. корова, которая не отелилась, осталась с теленком про-
шлого года и кормит его своим молоком). В селении Джаба данное название
теленка используется и в поговорке: тыпІал келин дана хьти ахлатзавач, что
буквально означает «не отстает, как теленок, сосущий молоко матери уже
второй год». Это выражение употребляется, когда речь идет о нахальном,
надоедливом, назойливом человеке.
Термин дуьгве, заимствованный из азербайджанского языка, ср. азерб.
дуьйэ (РАС), с незначительными отклонениями в семантике является единым
для всех лезгинских диалектов: дуьгве (лит. «нетель; телка», исп., сал., зиз.,
орт., юх. «теленок-самка от одного года до трех лет», ахт. «теленок-самка,
телка от одного до двух лет», джаб. «теленок-самка, телка до первого отела»).
Описательный термин бижекІ дуьгве (юж., джаб.) обозначает «телка,
отелившаяся в два года». Обычно телка рожает теленка в возрасте около трех
лет, а бижекІ дуьгве – это телка, отелившаяся раньше обычного времени. Зна-
чение первого компонента затемнено.
Термин жунгав (лит.) со значением «бычок» в диалектах выражает раз-
личные понятия: джунгав (орт.) «теленок-самец от одного года до шести лет»,
джунгав (сал., юх., ках.) – джингав (зиз.) «бычок», джунгов (исп.) «бычок
(которого также не впрягли в плуг)», жынга (джаб.) «бычок (теленок-самец,
которого перестали кормить молоком)», жынга (ахт.) «теленок-самец около
двух лет», пиритІ джунгов (орт.) «бычок».
Для выражения понятия «бык» в лезгинском литературном языке и диа-
лектах используется единый исконный термин йац, который имеет и перенос-
ное значение «лентяй»; «ленивый человек»; ам йац хьиз ацукьнава «он сидит,
как бык (т.е. он ленив)».
 57

Название буйвола гамиш (лит., исп., орт., юх., ках.) – гамуш (сал.) – ге-
миш (зиз.) – гамыш (ахт., джаб.) в лезгинском языке, как и в большинстве да-
гестанских языков, заимствовано из персидского языка, ср. перс. гамиш.
Следует отметить, что пол таких реалий, как «буйвол» и «буйволица» в
одних диалектах выражается лексическим способом, в других – с помощью
тех же определителей пола эркек и диши. В ахтынском и джабинском диалек-
тах пол этого животного выражается синтаксическим способом: эркек гамыш
«буйвол», букв. «самец-буйвол», диши гамыш «буйволица», букв. «самка-
буйвол». Однако в речи селений Испик, Орта-Стал, Юхари-Стал встречаются
дифференцированные названия для буйвола и буйволицы – гамиш (лит., исп.,
орт., ох.) «буйвол», калгамиш (исп., орт., юх.) «буйволица», букв. «корова-
буйвол», что лишний раз подтверждает вывод Л. Х. Рамазанова [Рамазанов
1972: 45] и С. С. Агашириновой [Агаширинова 1978: 35] о том, что лезгины
разведением буйволов в основном занимались на равнине и в предгорной
зоне, «так как горные климатические условия и рельеф местности не способ-
ствовали разведению буйволов».
Термин калгамиш является сложным, состоящим из самостоятельных
слов – кал «корова» и гамиш «буйвол», букв. «корова-буйвол». Такое оформ-
ление названия буйволицы наталкивает на мысль о том, что, возможно, разве-
дением коров лезгины занимались раньше, чем разведением буйволов.
Понятие «молодой буйвол» (от одного до трех лет) передается специ-
альным термином келче (лит., исп.), заимствованным из азербайджанского
языка. В специальной литературе отмечено, что кälча – характерная для тюрк-
..
ских языков форма уменьшительности от к а l «буйволенок-самец» [Щербак
1961; 122].
Самостоятельный термин авари (лит., исп., орт., юх.) выражает понятие
«молодая буйволица (от одного до двух лет)». Слово заимствовано из азер-
байджанского языка ср. азерб. авара «буйволенок от одного года до двух лет»
[Щербак 1961: 123].
 58

В качестве общего названия буйволенка используются специальные

термины барцІак (лит., исп., сал., зиз., орт.,юх., ках., ахт.) – хоьтІоьк (джаб.).
Первое название барцІак, на наш взгляд, является исконным. Возможно,
как предполагает и Р. И. Гайдаров [Гайдаров 1966: 44], слово барцІак перво-
начально обозначало «волка», как в лакском и аварском языках (лак. барцІ
«волк», авар. бацІ «волк»), а впоследствии переосмыслилось. Во всяком слу-
чае данное слово образовано от основы барцІ и лезгинского словообразующе-
го суффикса -ак.

б) названия животных по масти и физическим данным

Слова данной тематической группы в большинстве своем представляют
сочетания определительного типа: гужлу йац (лит.) – гуджлу йац (исп., сал.) –
гужли йац (орт.) – гужлы йац (ахт.) – гуджлы йац (джаб.) «сильный бык»;
зурба йац (лит., исп., сал., ках.) – зырба йац (ахт., джаб.) – йеке йац (орт., юх.)
«бык крупных размеров»; йахун кал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт.,
джаб.) «худая корова»; усал гьайванар // усал малар (лит., исп., сал., орт., юх.,
ках.) – усал хІаьйванар (ахт., джаб.) «истощенные животные»; куьквевай ма-
лар (исп.) куьк гьайванар (лит., зиз., орт., юх., ках.) – куьк хІаьйванар (ахт.,
джаб.) «упитанные животные»; кьелечІ йакІун мал // цІапІцІапІ йакІун мал
(исп.) – кьарцІаб йакын мал (ахт.) – къермецІ (джаб.) «сухопарое животное»;
чІулав кал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чІылав кал (ахт., джаб.) «ко-
рова черной масти»; цІару кал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – цІары кал
(ахт., джаб.) «рябая корова»; рехи кал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт.,
джаб.) «корова серой масти»; рагъу кал (ахт.) – ругъу кал (джаб.) «корова ры-
жей масти»; далгъыр кал (джаб.) – мергъвер кал (ахт.) «полосатая корова».
Встречаются, хотя и редко, и синтетические термины: хъсан (исп.) «хо-
роший»; азарлу // йуьзуьрлу (исп.) – азарлу (сал., зиз., орт., юх.) – гІаьзаьли
(ахт.) «болезненное животное»; тавар (исп.) «хороший буйвол»; бахъу (лит.)
«старый буйвол, старая буйволица» – бахъу (исп.) «крупный старый, дряхлый,
непригодный к трудовым работам буйвол»; филе (ахт.) – филегь (джаб.) «жи-
 59

вотное (корова или бык), у которого стерлись копыта»; кьантІа (лит.) 1) «ста-
рый - о животном» 2) «короткохвостый, куцый, с отрезанным хвостом» –
кьантІа (ахт.) 1) «старый буйвол» (ам аку кьантІа хьти «смотри на него, как
старый буйвол») 2) короткий (об одежде): андан былышка кьантІа хьти хьан-
ва «её платье село», букв. «её платье как канта стало» .

в) названия животных по форме рогов, хвоста, ног и другим

признакам
Бык с коротким хвостом в лезгинском языке именуется тумакь йац
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – тымакь йац (ахт., джаб.). Составной
термин, образованный сочетанием производного слова тумакь < тум
«хвост» + непродуктивный словообразовательный аффикс - акь и названия
быка йац.
Составным термином обозначается «буйвол с загнутыми назад рогами»
– пле гамиш (исп.). Этимология первого компонента затемнена.
Название чанахъ гамиш (исп.) используется для обозначения буйвола с
вытянутыми и закрученными впереди рогами, т.е. по форме они напоминают
деревянную миску (чанахъ ).
Термин кьуьсец (исп.) «буйволенок, у которого выросли два зу-
ба»образован способом сложения двух основ; кьвед > кьве > кьуь «два» + сас
«зуб».
В сел. Зизик «бык с короткими ногами» именуется ногъвай йац, букв.
«ногайский бык», в остальных диалектах используется трехчленное название
кІвачерал аскIай йац (исп., сал., орт., юх.) – кІвачарал аскай йац (джаб.) –
кІвачарал эскей йац (ахт.), образованное сочетанием трех исконных лексем
(букв. «на ноги короткий бык»).

г) названия животных по назначению

В данную группу слов входят описательные названия, выраженные
определительными словосочетаниями с названиями животного в роли опре-
 60

деляемого: ацадай малар (лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – ацадий малар (зиз.)
– ацазвей малар (ахт.) - ацазвай малар (джаб.) «дойные животные», хадай ма-
лар (исп., орт., юх., ках.) – хадий малар (зиз., джаб.) – рахур малар (ахт.) «жи-
вотные, которые должны дать потомство», букв. «рожающие животные»; ту-
мунин джунгав (лит.) – тумун джунгав (исп., сал., орт., юх., ках.) – тумунин
джингав (зиз.) – тымын жынга (ахт.) – тымын джинга (джаб.) «бык для осе-
менения»< тым «семя»> тумун // тумунин (род. п.) + джынга «бычок»;
джинсин малар (исп., сал., орт., юх., ках.) – джинсинин малар (зиз.) – жинсин
малар (ахт.) «животные, подлежащие сохранению» < джинс «род» > джинсин
(род. п.) + малар «животные»; тукІвадай малар // тукІвадай гьайванар (лит.,
исп., сал.,ках., орт., юх.) – тукІвадий малар (зиз.) – туквазей малар (ахт.) –
туквадий малар (джаб.) «животные для убоя», букв. «режущие животные»;
садакьад мал (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – садакьаз мал (ахт.) «по-
минальное животное»; къурбанд мал (исп.) – къурбанди мал (сал., зиз.) -
кьылбанз мал (ахт.) – кьылбанд мал (джаб.) «жертвенное животное», букв.
«жертвоприношения животное»; мехъер йац (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.,
джаб.) – муьхъверын йац (ахт.) «свадебный бык»; цанин йац (исп.) (букв. «па-
хоты бык») – гутІундай йац (зиз.) (букв. «привязывающий бык») – цан цадий
йац (зиз., джаб.) – дан цадай йац (орт., юх.) – цан цазей йац (ахт.) (букв. «па-
хоту пашущий бык») «пашущий бык» и др.

д) названия животных по поведению, состоянию и отличительным

признакам
Данную группу также составляют описательные названия, составленные
из сочетания прилагательного с именем существительным: темпел йац (лит.,
орт., юх., ках.) – кугьул // темпел йац (джаб.) «ленивый бык» – агъыр йац
(ахт.) «ленивый бык», букв. «тяжелый бык»; бугъаз кал (лит., исп., сал., зиз.,
орт., юх., ках.) быгъаз кал (ахт.) – быгъаз кал // чаврадик фенвай кал (джаб.)
«стельная корова»; чІуру кал (лит., исп., орт., юх.) – акъатнавай кал (зиз.) –
чІыры кал (ахт.) – чІыры хьанвай кал (джаб.) «яловая корова»; тупІал кал
 61

(лит., исп., орт., юх.) – тІыпІал кал (ахт.) – тыпІал кал (джаб.) «корова, даю-
щая молоко на второй год без отела»; хеси джунгав // хеси йац (исп.) – ахта
авунвей йац (зиз.) – ахта авунвай // хаси авунвай йац (сал., орт., юх.) – хеси
авунвей йац (ахт.) – хеси авунвай йац (джаб.) «кастрированный бык»; пин га-
мыш (исп.) «некастрированный буйвол»; вагьши мал (исп.) – йава мал (ахт.)
«всякое непослушное животное».
Следующие сочетания состоят из причастия и существительного –
названия животного: йагІадай кал (сал.) – йадий кал (зиз.) – йегІаьзей кал
(ахт.) «бодающая корова», букв. «бьющая корова»; хайи кал (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках.) – хийи кал (ахт., джаб.) «отелившаяся корова»; гатІай кал
(сал., зиз., орт., юх.) – алатІай кал (орт., юх.) – нек алатІей кал (ахт.) «корова,
переставшая давать молоко»; алатай гьайванар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.)
– алатей хІаьйванар (ахт.) – патахъай акахьнавай хІайванар (джаб.) «живот-
ные, приставшие к чужому стаду».
Встречаются и трехкомпонентные сочетания, состоящие из существи-
тельного, причастия и существительного: кІвализ техкъвезей мал // чарадан
никиз физей мал (ахт.) букв. «домой не идущее животное» // «на чужое поле
идущее животное»; чарадан никиз фидий мал// кІвелиз техкъведий мал (джаб.)
«всякое непослушное животное»; кІуру йадий кал (зиз.) – кІуру йадай кал
(сал.) – кІыры йегІаьзей кал (ахт.) «лягающая корова», букв. «ногой бьющая
корова»; дана галай кал (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – дана гелей кал (ахт.)
– кьерех галай кал (джаб.) «тельная корова»; нек квай кал (исп., сал., зиз., орт.,
юх., ках.) – нек кевей кал (ахт.) «корова, дающая молоко», букв. «молоко име-
ющая корова») ; векь недай гьайванар (исп., сал., орт., юх., ках.) – векь недий
гьайванар (зиз.) – векь недий хІайванар (джаб.) – векь уьнезей хІаьйванар (ахт.)
«травоядные животные», букв. «траву кушающие животные»; йак недай гьай-
ванар (исп., сал., орт., юх.) – йак недий хІайванар (зиз., джаб.) - йак уьнезей
хІаьйванар (ахт.) «хищные животные-звери», букв. «мясо кушающие живот-
ные»; гирнагъ ийидай гьайванар (исп., сал.) – гирнагъ ийидий гьайванар (зиз.)
 62

– гуьлаьхзей хІаьйванар (ахт.) – гылахдий хІайванар (джаб.) «жвачные живот-

ные».
Составное название йалахъ кал (джаб.), состоящее из двух имен суще-
ствительных, выражает понятие «корова, дающая сосать молоко любому те-
ленку». Первая лексема является названием населенного пункта в Ахтынском
районе – Ялахъ. Какова семантическая связь названия населенного пункта с
первым компонентом составного названия, сказать трудно.

е) названия быков, буйволов, впрягаемых в плуг или арбу

В лезгинском языке существуют специальные термины для обозначения
быков и буйволов, впрягаемых в плуг или арбу.
В сел.Испик один бык или буйвол, впрягаемый в плуг или арбу, называ-
ется тай. Пара быков и буйволов именуется джуьт (исп., сал., зиз., ках., орт.,
юх., джаб.) – жуьт (ахт.) «пара быков или буйволов».
В плуг впрягается несколько пар быков или буйволов: са джуьт йацар
(исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – са жуьт йацар (ахт.) «одна пара бы-
ков»; кьве джуьт йацар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – кьве жуьт
йацар «две пары быков»; пуд джуьт йацар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
пыд жуьт йацар (ахт.) – пыд джуьт йацар (джаб.) «три пары быков»; кьуд
джуьт йацар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – кьуд жуьт йацар (ахт.)
«четыре пары быков». Обычно встречаются четыре пары быков.
Кроме перечисленных выше названий пар быков или буйволов, в лез-
гинском языке встречаются и специальные названия этих пар быков. Они
очень хорошо сохранились в селении Зизик Сулейман-Стальского района и
частично в сел. Джаба Ахтынского района.
В зависимости от физической силы в плуг впрягались быки или буйволы
следующим образом:
Первая пара – самая слабая. В Зизике она называется кІвенкІвеллайбур <
кІвенкІвел «впереди» + алайбур «находящиеся».
 63

Вторая пара – немного сильнее, чем первая. Называется миниг. Этимо-

логия данного слова затемнена.
Третья пара – средняя по физическим данным. Она называется чаргавар.
Значение слова затемнено.
Четвертая пара – это самая сильная пара быков, которая именуется кІе-
неллайбур < кІенел «в конце, на дне» + алайбур «находящиеся».
В селении Джаба Ахтынского района из всех названных наименований
пар быков или буйволов сохранилось лишь одно – чаргав, причем здесь дан-
ный термин обозначает не третью пару быков, а вторую.

1.3. Названия вьючных животных и связанных с ними понятий

Названия, связанные с вьючными животными, в лезгинском языке, как и
названия МРС и КРС, разнообразны. Это связано с тем, что лезгины с древ-
нейших времен использовали их как тягловую силу и как средство передви-
жения.
Различны названия вьючных животных в лезгинском языке не только по
семантике и происхождению, но и в структурном отношении. Здесь много
терминов, обозначающих пол, возраст, характер, нрав и поведение животных
и т. д.
В лезгинском языке и диалектах для обозначения табуна используется
единая простая непроизводная основа рамаг, которая, в свою очередь служит
для образования производного термина посредством заимствованного из пер-
сидского языка суффикса деятеля -бан – рамаг-бан «табунщик».
Понятия «лошадь» и «конь» в лезгинском языке передаются одним са-
мостоятельным термином балкІан (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пал-
кам (ахт.) – палкан (джаб.). Происхождение слова неясно. Родственная основа
зафиксирована также в диалектах лакского языка [Абдуллаев, Маммаева 1988:
52].
Существует также один редко употребимый специальный термин для
обозначения коня – шив. Семантика слова в диалектах меняется: сал. «краси-
 64

вый конь, скачущий быстро» – ахт. 1) «сказочный конь» 2) «красивый поро-

дистый конь» – джаб. «откормленный красивый конь» – зиз. «сказочный
конь»: ам шив хьти палкам йе (ахт.) «эта лошадь очень красивая», букв. «эта
лошадь (красивая) как конь шив». Генетически родственные основы с разной
семантикой и звучанием представлены в авар. чу «лошадь», ахвах. ичва, ичу
«кобыла», багул. ичу «кобыла», чамал. иша «кобыла», ботл. ича «конь», карат.
ичва «кобыла», годоб. ича «кобыла», анд. ича «кобыла», бежт. шуго «кобыла»,
гинух. шегве «кобыла», гунз. шугу «кобыла», дарг. урчи «лошадь», лак. чу
«лошадь», арчин. ноІш «кобыла», хинал.пши «лошадь» [СИЛДЯ 1971: 152].
Изменения в основах лезгинских языков Б. Б. Талибов объясняет делабиали-
зацией согласных с последующим перескоком элемента лабиализации и
трансформации его в самостоятельный губно-губной согласный, который в
одних случаях переходит в разные по способу образования губные в, б, п, м, в
других случаях – в среднеязычный и, способный в отдельных случаях перейти
в сонант р (хиналуг. пши < *шви «лошадь», лезг. шив < *шви «конь», арчин,
ноІш < моІш < боІш < воІш< швоІ < *шви [Талибов 1980: 243-246].
В некоторых диалектных единицах лезгинского языка существуют и
другие специальные термины для обозначения сказочного коня: къират (сал.)
1) «сказочный конь» 2) «сильный выносливый конь», дуьлдуьл (зиз., джаб.)
«сказочный конь», дулдул (сал.) «сказочный конь, могущий летать» (ср. азерб.
дуьлдуьл «белый мул Мухаммеда»). Первоисточником данного названия
А. К. Шагиров считает арабский язык, ср. араб. duldul «дикобраз», «мул, при-
надлежащий пророку» [Шагиров І977: 152].
Термин лам является единым для всех лезгинских диалектов и передает
понятие «осел». С некоторыми фонетическими отклонениями основа пред-
ставлена и в других лезгинских языках, ср. крыз., буд. лем, удин. элэм,
цахур.аьмаьле, рутул. йимал, йумал, хинал.гьилам [Хайдаков 1973: 26]. Кроме
основного значения «осел» данная лексема обозначает также «мокрицу» и
«влажность». А форма множественности от этой лексемы ламар используется
 65

для передачи понятия «козлы» (подставка в виде бруса на ножках, сбитых

крестовиной) [Талибов, Гаджиев 1966: 221].
Родовым наименованием мула является простая лексема къатир (лит.,
исп.,сал., зиз., орт., юх., ках.) – къетир (ахт., джаб.), тюркского происхожде-
ния. В лексическом и семантическом отношениях, за исключением некоторых
фонетических различий, данная лексема является единой для большинства
тюркских языков [Мусаев 1975: 102-103]. Основа зафиксирована и в других
кавказских языках: груз. gatari, агул. qatir, каб. qeter [Абаев 1973: 255].
Название другого вида вьючного животного деве «верблюд», по мнению
В. И. Абаева, тюркского происхождения [Абаев 1979: 290]. Оно заимствовано
из тюркских языков не только лезгинским языком, но и другими дагестански-
ми языками. Причину заимствования названия верблюда почти всеми даге-
ставокими языками У. А. Мейланова объясняет тем, что «особенности даге-
станской да и всей кавказской флоры не позволяют разведения и освоения
этого животного» [Мейланова 1975: 224], т.е. на данной территории отсут-
ствует сама реалия, отсутствует, естественно, и исконное название данного
вида животного.

а) половозрастные термины
В лезгинском языке дифференциация пола вьючных животных выража-
ется как синтаксическим, так и лексическим способами. При синтаксическом
способе выражения пола животных используются самостоятельные слова –
эркек «самец» и диши «самка» в сочетании с названием животного: эркек деве
«верблюд», букв. «самец верблюд» – диши деве «верблюдица», букв. «самка
верблюд», эркек балкІан // палкам// палкан «конь» – диши балкІан «лошадь»,
эркек лам «осел» – диши лам «ослица».
В лезгинском языке для передачи понятия «ослица» используется также
специальная лексема къанжух (лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – къанжых
(ахт.) – къанджых (джаб.). Данная лексема, кроме своего основного значения
«ослица», выражает и переносное значение «блудница». Слово заимствовано
 66

из азербайджанского языка, ср. азерб. ганчыг. В тюркских языках, по свиде-

тельству А. М. Щербака, термин выражает совсем иное понятие – «самка со-
баки» [Щербак 1961: 128].
Для обозначения возрастных групп осла в лезгинском языке имеются
специальные названия. Общим названием осленка является шаркІунтІ (лит.,
исп., зиз.) – шункІва (сал.) – шапІа (орт., юх.) – шкІутІ (ахт., джаб.). Генетиче-
ски родственные основы засвидетельствованы в анд. тІокІиш, крыз. шекІой,
хиналуг. шункІор [Хайдаков 1973: 26].
Название детеныша осла шаркІунтІ, шкІутІ образовано, видимо, дери-
вационным суффиксом -утІ (*-унтІ).
Осленок от трех месяцев до двух лет именуется супа (лит.) «годовалый
осленок» – супа (орт., юх.) «осленок около двух лет» – сыпа (ахт.) «годовалый
осленок» – спа (джаб.) «осленок после трех месяцев». Слово заимствовано из
азербайджанского языка (ср. азерб. сыпа «осленок от шести месяцев до го-
да»).
В ахтынском диалекте для обозначения осленка используется также од-
на самостоятельная лексема къудух (къудух гелей лам (ахт.) «осел с осленком).
Термин заимствован из азербайджанского языка, ср. азерб. годуг «осленок до
шести месяцев» [Щербак 1961: 124].
Данный термин в ахтынском диалекте используется в выражении гафы-
ныз къудух вегьена «перевел разговор на другую тему», букв. «на слово ослен-
ка бросил».
Если для обозначения лошади и коня в лезгинском языке используются
единые самостоятельные лексемы балкІан//палкам//палкан и шив (общедаге-
станского происхождения), то все остальные наименования лошади по полу и
возрасту, как и в большинстве дагестанских языках, имеют тюркское проис-
хождение, так как в тюркских языках названия, связанные с лошадью и конем,
представлены во всем своем разнообразии и многообразии. Многообразие и
разнообразие названий, связанных с лошадью, М. З. Улаков объясняет тем,
 67

что «тюркские народы также в древности разводили лошадей и широко ис-

пользовали их, лошадь была подвижным, выносливым животным, что вполне
соответствовало кочевому образу жизни тюрков» [Улаков 1982: 83]. По мне-
нию К. М. Мусаева, «в быстроногости среди домашних животных нет равных
лошади. Например, пастух верблюдов в качестве транспорта использует коня,
но пастух лошадей никогда не использует как транспорт верблюда» [Мусаев
1975: 59].
Название кобылы во всех лезгинских диалектах едино – хвар. Лексема
исконного происхождения, ср. рутул. хвар «кобыла».
Жеребенок с первых дней после рождения и далее в лезгинском языке
именуется тай // ташнукІ (зиз.) «жеребенок в первые дни после рождения» –
тай (лит., сал., джаб.) «жеребенок» – таьй(орт., юх.) «жеребенок» – тай
(исп.) «жеребенок до одного года» – тай (ахт.) «жеребенок после одного го-
да» -тирлинкІ (исп.) «новорожденный жеребенок». Слово тюркского проис-
хождения, ср. азерб. тай «жеребенок». Как видно из приведенного материала,
семантика этой лексемы, как и в тюркских языках [Щербак 1961: 91], различ-
на. В некоторых диалектных единицах к тюркской лексеме тай присоединя-
ется исконный деривационный суффикс -нукІ (-линкІ) для обозначения ново-
рожденного. В ахтынском и джабинском диалектах для обозначения ново-
рожденного жеребенка используются самостоятельные исконные лексемы
цІирлампІ (ахт.) – куру (джаб.).
Исконный термин тупІал (исп.) обозначает «сосунок, сосущий больше
года».
Название жеребца во всех диалектах едино – айгъур. Слово тюркского
происхождения. Основное значение его в тюркских языках – «жеребенок»
[Щербак 1961: 87]. Е. И. Убрятова возводит термин айгъыр к глагольной ос-
нове, близкой по значению с глаголом ай «творить» в якутском языке [Убря-
това І965: II].
 68

В джабинском диалекте жеребец трех-пяти лет именуется уьргоь. Про-

исхождение слова неясно.
Термин къулан в лезгинском языке обозначает «молодая неожеребивша-
яся кобыла» (лит., орт., юх.), «жеребенок-самка от одного до двух лет» (исп.),
«жеребенок-самка до трех лет» (джаб.). Слово тюркского происхождения.
А. М. Щербак отмечает, что «слово относится к третьей возрастной группе, в
которую входит молодняк лошади в возрасте двух-трех лет» [Щербак 1961:
92].
Два разных самостоятельных термина йабу (лит., исп., зиз., орт., юх.,
ках.) – йабы (ахт., джаб.) и алаша (лит., исп., сал.. зиз., орт., юх., ках., ахт.,
джаб.) передают в лезгинском языке одно понятие «кляча». Оба слова тюрк-
ского происхождения, ср. азерб. йабы, алаша. В разных семантических вари-
антах лексема алаша представлена и в других дагестанских языках: дарг.
алаша (урах. диал.) «конь невысокого роста»; «карлик, карликовый», авар.
аьларча «кляча» [Джидалаев 1990: 62]. По мнению О. Н. Трубачева, «в основе
слов укр. лоша, лошати лежит тюркское (a)lasa «лошадь, мерин», значительно
преобразованное под влиянием местных морфологических категорий. От ло-
ша образованы прочие русские формы: лошак и лошадь» [Трубачев 1960: 54].

б) названия лошадей по масти

Для обозначения масти лошадей в лезгинском языке используются как
составные, так и самостоятельные названия, некоторые из них заимствованы
из азербайджанского языка:
составные: лацу балкІан (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – лацы пал-
кам (ахт.) – лацы палкан (джаб.) «белая лошадь»; чІулав балкІан (лит., исп.,
сал., ках., зиз., орт., юх.) – чІылав палкам (ахт.) – чІылав палкан (джаб.) «воро-
ная лошадь»; цІару балкІан (зиз., орт., юх.) – цІары палкам (ахт.) – цІары пал-
кан (джаб.) «пятнистая, пестрая лошадь»; пел лацу балкІан (исп., сал., зиз.) –
паьл лацу балкІан (орт., юх.) – пел лацы палкам (ахт.) – пел лацы палкан
(джаб.) «белолобая лошадь»; пеле гъед авай палкан (джаб.) «лошадь со звез-
 69

дочкой на лбу»; вили балкІан (зиз., орт., юх.) «голубая лошадь»; экуь семен
(сал.) «буланая лошадь» (светло-желтая лошадь с черным хвостом и гривой);
экуь кийар (исп.) «красная лошадь»; къара кийар (исп., ахт.) «черно-
коричневая лошадь».
Простые: быз (ахт., джаб.) «белая лошадь», ср. азерб. боз «серый»
(АРС); гуьг (лит., сал., ахт.) «лошадь серой масти», гуьг (исп.) «лошадь темно-
красной масти», ср. азерб. гoьй «синий» (АРС); семен (лит., исп., сал., зиз.)
«золотистая лошадь» – семен (ахт., джаб.) «лошадь рыжей масти» – семен
(орт., юх.) «серая лошадь», ср. перс. сäмäнд «буланый»; куьрен (лит. «рыжая
лошадь») – куьрен (ахт. «желтая лошадь») – куьрен (джаб. «светло-красная
лошадь»), ср. перс. корäн (АРС) «рыжий»; мыр (джаб.) «черно-бурая лошадь»;
чал (джаб.) «серая лошадь»; кийар (сал.) «черно-бурая лошадь» – кийар (ахт.)
«красная лошадь» – кийар (джаб.) «темно-красная лошадь»; кегьер (орт., юх.)
«лошадь желтой масти», ср. перс. кähäр «гнедой»– секуьл (исп., орт., юх., ахт.)
«лошадь-белоножка»; къашкъа (исп., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) –
кьашкьа (лит.,сал.) «лошадь со звездочкой на лбу», ср. азерб. гашга «живот-
ное с белым пятном на лбу» (АРС).
В лезгинском языке встречаются и самостоятельные сложные наимено-
вания лошади, заимствованные из азербайджанского языка: демирбыз (джаб.)
«рыжая с белыми пятнами лошадь», демиргуьг (джаб.) «лошадь с черными
пятнами». Первым компонентом в этих словах выступает лексема демир со
значением «железо», а вторые компоненты обозначают масть лошади.

в) названия лошадей по назначению

Все названия данной группы включают слово балкІан «лошадь». В каче-
стве определения выступают причастия и имена существительные в роди-
тельном падеже: эдегдавай балкІан (исп.) – эдегдавай балкІан (орт., юх.) «за-
пасная лошадь», акьахдай балкІан (исп., сал., ках., орт., юх.) – акьахдий
балкІан (зиз.) – акъахзей палкам (ахт.) – акъахдий палкан (джаб.) «лошадь для
езды»; чамард балкІан (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – чамард палкан (джаб.)
 70

«лошадь для джигитовки»; пар чІугвадай балкІан (лит., исп.) – пар чІугвадий
балкІан (зиз.) – пар тухузей палкам // перцин палкам (ахт.) – парчын палкан
(джаб.) «лошадь для перевозки грузов», букв. «вьюк тянущая лошадь»;
кутІундай балкІан (исп., орт., юх.) – гутІундай балкІан (сал.) «подводная ло-
шадь», букв. «впрягаемая лошадь»; тумун балкІан (исп.) – тымын палкам
(ахт.) «племенной конь».

г) названия лошади по характеру, нраву и физическому состоянию

Названия этой группы образованы, во-первых, сочетанием соответству-
ющего имени прилагательного с названием лошади балкІан: тенпел балкІан
(лит., ках., орт., юх.) – шагь тенпел балкІан (зиз.) – тенбел палкам (ахт.) – за-
лан балкІан (сал. букв. «тяжелая лошадь») «ленивая лошадь»; туьнт балкІан
(орт., юх.) – туьнт палкам (ахт.) «резвая лошадь»; терс балкІан (исп.) – терс
палкам (ахт.) – терс палкан (джаб.) «невзнузданная лошадь»; дили балкІан
(зиз.) «трудноуправляемая лошадь», букв. «сумасшедшая лошадь»; викІегъ
балкІан (сал.) «живая, резвая лошадь», букв. «смелая лошадь»; гуьрчег балкІан
(исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – гуьрчек палкам (ахт.) – гуьрчек палкан (джаб.)
«живая, красующаяся лошадь»; хам балкІан (лит., исп., сал., ках., зиз., орт.,
юх.) – хам палкам (ахт.) – хамы палкан (джаб.) «необъезженная лошадь»; вер-
диш балкІан (исп.) «объезженная лошадь»; куьк балкІан (лит., исп., сал., ках.,
зиз., орт., юх.) – куьк палкам (ахт.) – куьк палкан (джаб.) «упитанная лошадь»;
бугъаз хвар (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., джаб.) – быгъаз хвар (ахт.)
«жеребая кобыла»; ахта балкІан (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) - ахта
палкам (ахт.) – ахта палкан (джаб.) «кастрированный конь»;
во-вторых, сочетанием причастия с названием лошади:
кухундай балкІан (сал.) – кхадий балкІан (зиз.) – кыхазей палкам (ахт.)
«пугливая лошадь»; хкадардай балкІан (сал.) «лошадь, не поддающаяся объ-
ездке», букв. «вспрыгивающая лошадь»; вердишарнавай балкІан (исп., сал.,
ках., орт., юх.) – вердишнавай балкІан (зиз.) – вердишарневей палкам (ахт.) –
 71

вердишарнавай палкан (джаб.) «объезженная лошадь», букв. «приученная ло-

шадь».

д) названия лошадей по аллюру

Термин йургъа (лит.) – йаргъа (исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.)
со значением «иноходь» персидского происхождения, ср. перс. йургъа. Дан-
ное слово встречается также и в других языках Кавказа: лак. йургъа, дарг.
йургъа, авар. йургъа, вейнах. йоргъа, груз, йоргъа. [Абаев 1958: 398].
Понятие «неплавно двигающаяся лошадь» передается простым и слож-
но-составным названиями: хъурц (лит.) – хъурц ийидай балкІан (исп., орт.,
юх.) – хъурс ийидай балкІан (сал.) – хъурц ийидий балкІан (зиз.) – хъунц
ийидий палкан (джаб.) букв. «хъурц (хъурс, хъунц) делающая лошадь» –
хъунца палкам (ахт.).
Для передачи понятия «бежать галопом» в лезгинском языке использу-
ются описательные названия: кьудал катдай балкІан (лит.), букв. «на четырех
бегающая лошадь»; кьутаба балкІан (исп.) – кьудраваз физей палкам (ахт.) <
кьудра «в четырех» + аваз «находясь» + физей «идущая» + палкам «лошадь» –
кьуд кІвача аваз фидий палкан (джаб.) букв. «в четырех ногах находясь иду-
щая лошадь».

е) названия, связанные с объездкой и уходом за лошадью

За неимением специальных названий для обозначения данной группы
слов в лезгинском языке в, основном, используются словосочетания, состоя-
щие из имени существительного (часто видового названия лошади балкІан) и
глагола: балкІан михьун (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – палкам михьун
(ахт.) – палкан михьун (джаб.) «чистить лошадь»; балкІанар чуьхуьн (лит.,
исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – палканар чихин (ахт., джаб.) «купать лоша-
дей»; тум кутІунин (сал.) – тым кытІын (ахт.) – тым китІин (джаб.) – туму-
низ тІвал йагъун (исп.) – тумуниз тІал йагъун (орт., юх.) «завязывать хвост»
(чтобы хвост лошади в грязную погоду не пачкался); хак йагъун (исп.) – хак
 72

йаьгІаьн (ахт.)- хак йагІан (джаб.) «путать», букв. «кол вбить»; кикер атІун
(исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – кикер атІын (ахт., джаб.) «подрезать копы-
та»; леэнар йагъун (лит., исп., сал., ках., орт., юх.) – лиэнар йагъун (зиз.) – ли-
энар йаьгІаьн (ахт.) – лиэнар йагІан (джаб.) «подковать лошадей», букв. «под-
ковы ударить»; галтІам йагъун (лит., сал., ках.) – кІалтІам йагъун (исп., орт.,
юх.) – гилтІам йагъун (зиз.) «путать», букв. «путы ударить»; пурар йагъун
(лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – пырар йаьгІаьн (ахт.) – пырар йагІан
(джаб.) «оседлать лошадь», букв. «седло ударить»; пурар хутІунун (лит., исп.,
сал., ках., зиз., орт., юх.) – пырар алудын (ахт., джаб.) «расседлать лошадь»,
букв. «седло снимать»; кьенерар акьалжун (лит.) – кьенерар акъалджун (орт.,
юх.) «обуздать лошадь» букв. «уздечку натянуть»; кьенерар илаьйун (орт., юх.)
– кьенерар хтун (ахт.) – кьенерар хтын (джаб.) «разнуздать лошадь», букв.
«уздечку снимать»; пІупІ авун // пІупІ кутун (орт., юх.) «подбадривать, оказы-
вать помощь отстающей лошади».
Для выражения понятия «подкова» в лезгинском языке используется са-
мостоятельная простая лексема леэн (лит., исп.) – лиэн (сал., ках., зиз., орт.,
юх., ахт., джаб.).
Заимствованное из русского языка слово падкав (исп.) – падков (сал.,
зиз.) – подков (орт., юх., ахт., джаб.) обозначает «русская подкова». Слово во-
шло в лезгинский язык с редукцией ауслаутного гласного.
Различается несколько видов подков. Названия некоторых видов подков
нам удалось записать в селении Ахты. Все они являются описательными:
КІыфар элей лиэнар «обозная подкова с шипами» (эти подковы подби-
ваются лошадям, впрягаемым в телегу) букв. «носик имеющие подковы».
КІыфар кывачир къелаьчІ лиэнар «подкова – летние туфли», букв. «но-
сик не имеющие тонкие подковы». Эти подковы подбиваются верховой лоша-
ди. Они тоньше обычных подков и без носика.
ЙацІы дар лиэнар «скаковая подкова», букв. «толстые узкие подковы».
 73

Специальное название имеет нож, при помощи которого чистят копыта

лошади, – синтараш. Вогнутый нож для чистки копыт обозначается простым
исконным термином кІел (орт., ках.).
Скребница именуется хашав (лит., исп., сал.) – къашав (ахт.). Слово
тюркского происхождения, ср. азерб. гашавар. Зафиксировано также в авар-
ском ххачав, даргинском къашав [Джидалаев 1990: 98].
В селении Ахты записаны также несколько названий веревок для пере-
вязывания вьюка на вьючных животных:
Уьркен «широкая шерстяная веревка для вьюка». Слово тюркского про-
исхождения, усвоено из азербайджанского языка, ср. азерб. уьркаьн «широкая
кожаная привязь». Заимствовано и другими дагестанскими языками: лак. ул-
чан, дарг. уркан.
Танг «вязаная широкая шерстяная веревка». По утверждению
В. И. Абаева, лексема tang «подпруга» иранского происхождения. Данное
слово он возводит к *tanga от *tang – (*dang) «тянуть», «натягивать» [Абаев
1979: 300].
ЧІерцІи цІил «шерстяная веревка из козьих волос»< чІар «волос» >
чІерцІин > чІерцІи «волосяной» + цІил «веревка» букв. «волосяная веревка».
Тайар цІил «длинная веревка с деревянным кольцом на конце».
Первый компонент данного сочетания, по-видимому, обозначает стог
(тайа) в форме множественного числа.
Къуькъуьц «кольцо на конце веревки». Видимо, конечный элемент -уьц
выполнял роль словообразовательного суффикса, который ныне трудно выде-
лить в исторически производной основе.

ж) названия, связанные с верховой ездой

Названия этой группы слов в большинстве случаев представляют слово-
сочетания, которые воспринимаются не как обособившиеся термины, а как
свободные сочетания, первым компонентом которых выступает родовое
название лошади балкІан или другие имена существительные в разных паде-
 74

жах, а вторым – глаголы: балкІандал акьахун (лит., исп., сал., ках., зиз., орт.,
юх.) – палканзал акъахын (ахт.) – палкандал акъахын (джаб.) «сесть верхом на
лошадь»; балкІандилай эвичІун (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – палкан-
зылā авычІын (ахт.) – палкандылā авычІын (джаб.) «сойти с лошади»;
балкІандилā хкадарун (лит., исп., сал. ках., зиз., орт., юх.) – палканзлā къыдгын
(ахт.)- палкандылā къидгин (джаб.) «соскочить с лошади»; балкІандал акьада-
рун (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – палканзал акъалдарун (ахт.) – пал-
кандал акъалдарын (джаб.) «посадить кого-л. на лошадь»; балкІандилай
авудун (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – палканзлā авудын (ахт.) – пал-
кандылā авудын (джаб.) «ссадить кого-либо с лошади»; чамарар авун (лит.
«скакать», «бежать») – чамарар авун (орт., юх.) 1) «бежать», «скакать» 2)
«скачки», букв. «скачки делать»; чамарар йагъун (сал.) – чамарар йаьгІаьн
(ахт.) «скачки», букв. «скачки ударить»; балкІандаллайди (исп., сал., ках., зиз.,
орт., юх.) палканзаллейзи (ахт.) – палкандаллайди (джаб.) «всадник», букв. «на
лошади находящийся»; пацарал акъвазун (орт., юх.) «бой лошадей, вставших
на дыбы», букв. «на задних ногах стоять».
Номенклатура конской сбруи включает названия седла, уздечки, кнута и
их частей.

з) седло
Различается седло для осла и лошади. Седло для лошади обозначается
исконным самостоятельным термином пурар (лит. , исп. , сал. , ках, , зиз., орт.,
юх.) – пырар (ахт., джаб.). Слово употребляется только в форме множествен-
ного числа.
Седло для осла именуется къалтах (исп., сал., ках., ахт.) – хъалтах (орт.,
юх.). Названия къалтах (ахт.) – хъалтах (джаб.) передают также понятия «ра-
бочее седло» (деревянное седло), къалтах (исп., сал.) – хъалтах (орт., юх.)
«орчак, ленчик (седла)», ср. азерб. галтаг «основа седла, ленчик».
Для выражения разновидностей седла используются словосочетания
определительного типа, в которых вторым компонентом всегда выступает
 75

наименование седла пурар// пырар: чергес пурар (исп., сал., зиз., орт., юх.) –
черкес пырар (ахт., джаб.) «черкесское седло», перцин пырар (ахт.) – парчын
пырар (джаб.) «вьючное седло», квалахзей пырар (ахт.) букв. «седло для рабо-
ты», акъахдий пырар (джаб.) «седло для всадника», ракьун пурар (исп.) «сол-
датское седло», букв. «железное седло».
Седло состоит из следующих деталей:
йигьерча (лит.) – йигьерчи (исп.) – йегьерчин (джаб.) «коврик (служащий
накидкой для седла)». Слово вошло из азербайджанского языка, ср. азерб.
йэhэр «седло» + словообразовательный суффикс.
Пурар кьалича (зиз.) – пырар хаьличе (ахт.) «ковровая накидка», букв.
«седла коврик». Название состоит из разных по происхождению слов: искон-
ное название седла пурар + кьалича «ковер» (< перс. галиче «коврик»). В селе-
нии Испик зафиксирован простой самостоятельный термин цуьл. Лексема ис-
конная.
ПунгучІ (джаб.) – гурганчІар (зиз.) – панжукІар (ахт.) «кисточки у
накидки для седла». Исконная основа.
Терлик (ахт., джаб.) – дуьрлуьк (исп.) – такалту (лит., исп., зиз.) – та-
калта (сал., ахт.) «потник, подстилка под седло (для защиты от пота и нати-
рания спины лошади)». Оба термина имеют тюркское происхождение, ср.
азерб. тәрлик,тәкалты . В селениях Орта-Стал и Юхари-Стал встречается
описательное название потника – пурар кІаник квай лит, букв. «под седлом
находящийся войлок».
Пурарин кьил (исп.) – пурар кьил (сал., ках., зиз., орт., юх.) – пырар кьил
(ахт., джаб.), букв. «седла головка» – къалтахзи кьил (ахт.) букв. «ленчика го-
ловка» – пурарин мандав (исп.) «лука».
Семер (ахт.) – семерар (джаб.) «седло без ленчика (мягкая, как толстая
попона)». Слово имеет только форму множественного числа. В джабинском
диалекте в данном слове налицо удвоенный аффикс множественности.
 76

Алух (ахт.) «накидка (на спину животного для защиты от холода, дождя
и т. д.)». Лексема тюркского происхождения. Данная основа употребляется и в
ироническом смысле, обозначая одежду: жыван алухар ахлукІ «надень свою
одежду».
Кьушкьун (лит., зиз.) – къышкъын (ахт.) – къашкьын (джаб.) «подхвост-
ник». Слово тюркского происхождения. В ахтынском диалекте зафиксирован
также исконный термин кІаркІатІым. В других диалектных единицах лезгин-
ского языка для обозначения подхвостника используются описательные
названия, составленные из исконных лексем: тумуник квай чІул (исп., сал.) –
тумун кІаник квай чІул (орт., юх.), букв. «под хвостом находящийся ремень» –
тумунин чІул (зиз.), букв. «хвоста ремень».
ЧІулар (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – чІилаьр (ахт.) «подпруга». Лек-
сема исконная, выступает в форме множественного числа.
Кьулан чІул (сал., орт., юх.) – кьулан чІул // йукьван чІул (исп.) – йукьван
чІил (ахт.) «средняя подпруга». Описательное название из двух самостоятель-
ных исконных слов – кьулан // йукьван «средний» от йукь «середина» + чІул //
чІил «ремень, пояс». В ахтынском диалекте и в речи сел.Зизик налицо и дру-
гие описательные названия, составленные из исконных по происхождению
слов: пырар чІил (ахт.) букв. «седла ремень» и рыфын чІил (ахт.)букв. «живота
ремень», руфуник кутІундий чІул (зиз.) букв. «под животом привязывающий
ремень».
Гуьл (исп.) «ремень (надеваемый на шею лошади, чтобы она не могла
высоко поднять голову)». Слово иранского происхождения. Основное значе-
ние – «цветок».
Уьзенг «стремя». Слово заимствовано из азербайджанского языка, ср.
азерб. уьзәнги «стремя, стремена». Лексема входит в состав словосочетания
уьзенгар чуькьуьн, выражающее «давать нагоняй», букв. «стремена давить».
 77

Уьзенгдин чІулар (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – уьзенгзи чІилаьр (ахт.)
– уьзенгдын чІилар (джаб.) «ремни, к которым прикрепляется стремя», букв.
«стремени ремни».

и) уздечка и ее части
Кьенерар (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «уздечка». Ос-
нова простая исконная. Употребляется только в форме множественного числа.
Дегьне кьенер (исп.) – дегьне кьенерар (ахт.) «трензель», букв. «глубокая
уздечка». Эту уздечку надевают на быструю лошадь, которую трудно остано-
вить. Удила такой уздечки шире обычных удил. В такой уздечке лошадь ис-
пытывает боль, когда всадник тянет ее, и лошадь вынуждена бывает замед-
лить ход.
Зарпанд (лит.) – зарпанд // залпанд (исп.) – залпанд (сал., ках., зиз., орт.,
юх., ахт., джаб.) «недоуздок». Слово иранского происхождения. Входит в со-
став словосочетаний: зарпанд акъалжун (исп.) – залпанд акьалжун (сал., орт.,
юх.) – залпанд акъалзын (ахт.) «обуздать лошадь», букв. «недоуздок натяги-
вать»; зарпанд алудун (лит.) – зарпанд // залпанд алудун (сал., зиз., орт., юх.) –
залпанд алудын (ахт., джаб.) «разнуздать лошадь», букв. «недоуздок снять».
Выражение кьилелай залпанд алатнавейзи означает «разнузданный (о челове-
ке)», букв. «с головы недоуздок спавший». Поговорка с данным термином:
балкІанар гзаф дегишрайди эхир залпандин иеси жеда «кто часто меняет ло-
шадей, тот остаетоя с одним недоуздком».
Пелен чІул (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – пелен чІил (ахт., джаб.)
«налобник». Сочетание состоящее из двух имен существительных исконного
происхождения пелен – род.п. от пел «лоб» + чІул // чІил «ремень».
Нерин чІул (исп., сал., зиз.), букв. «носа ремень» – нераллай чІул (орт.,
юх.) – илаьраллей чІил (ахт.) «намордник», букв. «на носу находящийся ре-
мень». Все компоненты сочетания исконного происхождения.
 78

Сиве твадай ракь (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – сиве твадий ракьар
(зиз., джаб.) – сиве твазей ракьар // кьенеррин ракьар (ахт.) «удила», букв. «в
рот ставящее железо».
ЧІулар (исп.), букв. «ремни» – кьенеррын чІилаьр (ахт.), букв. «уздечки
ремни» – къвалар (орт., юх.) (букв. «бока») «поводья». Вcе слова, вражающие
данное понятие, исконного происхождения.
Жилав (лит.) – джилав (сал., зиз., джаб.) – жылав (ахт.) – вожарар (исп.)
– воджарар (зиз.) «вожжи». По мнению В. И. Абаева, первое слово тюркского
происхождения, ср. тюрк. jular «недоуздок» [Абаев 1958: 404]. В лезгинский
язык оно вошло из азербайджанского языка, ср. азерб. джилов «вожжи»
(АРС). Второе слово заимствовано из русского языка и употребляется, как и в
русском языке, во множественном числе. Термин жилав входит в состав ряда
словосочетаний:
жилавар гъуьргъуь авун а) «ослаблять, распускать поводья, вожжи» б)
перен. «давать волю кому-либо; не удерживать кого-либо»; жилавар тІарам-
диз кьун а) «натягивать поводья, крепко держать поводья» б) перен. «не давать
воли кому-либо»; жуван жилавар масадан гъиле вугун а) «давать свои пово-
дья другому» б) перен. «быть на поводу у кого-либо» [Талибов 1966: 122].
Келле (исп., орт., юх.), букв. «голова» – кьенеррин келле (сал., букв. «уз-
дечки голова») «вся уздечка без поводьев».
Гарданд чІул (орт., юх. букв. «шеи ремень») – туьтуьнквай чІул (исп.
букв. «под шеей находящийся ремень») – чаназ кІеникā къвезвей чІил (ахт.,
букв. «под челюстью идущий ремень») «ремень, облегающий шею».

й) названия кнута и его частей

Къирмаж (лит., ахт.) – къирмадж (исп., сал., зиз., орт., юх.) – къирмадж
(джаб.) // къамчи (лит.) къемчи (ахт.) «кнут». Оба названия представляют со-
бой заимствования из тюркских языков, ср. азерб. гамчы, гырмандж [Сели-
мов 2001].
 79

ЧІул (исп.) – чІил (ахт.) «плеть, плетка». Простая исконная основа. Ос-
новное значение данной лексемы – «ремень».
Къирмадждин тум (исп., сал., зиз., орт., юх.) – къирмажзин тым (ахт.)
– къырмадждын тым (джаб.) «кнутовище», букв. «кнута хвост». Сложно-
составной термин, состоящий из названия кнута къирмадж в форме роди-
тельного падежа и имени существительного тум со значением «хвост» в име-
нительном падеже единственного числа.
Къирмадждин пенцІ (исп., орт., юх.) – къырмадждын кІыф (джаб.)
«язычок на конце плетки», букв. «кнута кончик».

1.4. Термины, связанные с содержанием собак

Название собаки во всех диалектах лезгинского языка едино – кицІ, за
исключением джабинского диалекта, в котором данное понятие передается
другим фонетическим вариантом – термином кичІ. Как отмечено в специаль-
ной литературе, название собаки во всех дагестанских языках является искон-
ным [СИЛДЯ 1971: 158]. В этом отношении лезгинское название кицІ состав-
ляет исключение. У. А. Мейланова утверждает, что название собаки в лезгин-
ском языке является заимствованным [Мейланова 1975: 225]. Этого же мне-
ния придерживается и Б. Б. Талибов и отмечает, что из всех дагестанских язы-
ков «лишь только лезгинский язык утерял исходную основу» и лексему кицІ
лезгинского языка возводит к иранскому *kuti, которая подверглась транс-
формации под действием закона аффрикатизации дентального в ударной по-
зиции перед верхненебным гласным: *кути > кутти > кицци> кицц > кицІ
[Талибов 1988; 155].
Термин кицІ // кичІ в лезгинском языке может обозначать собак без раз-
личия пола. Для обозначения пола собаки к данной лексеме добавляются сло-
ва – различители пола диши «самка» и эркек «самец»: диши кицІ «сука», эркек
кицІ «кобель».
Однако в лезгинском языке и диалектах зафиксировано специальное
название для обозначения понятия «сука» – кач. Основа исконная общедаге-
 80

станская [СИЛДЯ 1971: 159]. В то же время данная основа имеет параллели в

осетинском, армянском и балкарском языках, которые в словаре В. И. Абаева
рассматриваются как заимствования из кавказских языков [Абаев 1958: 505].
Лексема кач используется и в переносном значении «блудница».
Понятие «щенок» передается лексемой гурцІул (лит.) – курцІул (исп.,
сал., ках., зиз., орт., юх.) – кырцІыл (ахт., джаб.). Основа обшедагестанского
хронологического уровня [СИЛДЯ 1971: 160]. Исходная форма сохранилась в
литературном языке. В диалектах налицо процесс оглушения звонкого смыч-
ного г в начальной позиции.
Существует также специальное название для новорожденного щенка –
куци (орт., юх.). Данная лексема используется в редуплицированной форме и
для подзыва собаки: куци-куци (орт., юх.).
Различается несколько названий собак по назначению, образованных по
модели: имя существительное в родительном падеже + родовое название со-
баки кицІ : кІвалин кицІ (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – кІвелин кицІ (ахт.) –
кІвелин кичІ (джаб.) «дворовая собака», букв. «домашняя собака»; хпен кицІ
(исп., ахт. букв. «овцы собака») – хперин кицІ (сал.) – хперын кичІ (джаб., букв.
«овец собака»); чубанд кицІ (исп. букв. «пастуха собака») – чубанрин кицІ
(орт., юх., букв. «пастухов собака»), йатагъар кицІ (зиз., букв. «овчарни соба-
ка») «пастушеская собака»; гъуьрчен кицІ (исп., сал., орт., юх.) – гъуьрче кицІ
// тула (зиз.) – гьурчан кицІ (ахт.) – тула (джаб.), ср. азерб. тула «лягавая,
пойнтер», «охотничья собака» (АРС); джанавуррин кицІ букв. «волков соба-
ка» (орт., юх.) - жанагур къазей кицІ, букв. «волка ловящая собака» (ахт.)
«волкодав».
Для обозначения масти собак используются словосочетания, в качестве
первого компонента которых выступают имена прилагательные, обозначаю-
щие цвет, а в качестве второго компонента – название собаки кицІ: лацу кицІ
(исп., сал., зиз., орт., юх.) – лацы кицІ (ахт.) – лацы кичІ (джаб.) «собака белой
масти»; чІулав кицІ (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – чІылав кицІ (ахт.) – чІылав
 81

кичІ (джаб.) «собака черной масти»; цІару кицІ (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.)
– цІары кицІ (ахт.) – цІары кичІ (джаб.) «пестрая собака» и т. д.
Для передачи понятия «пестрая собака» используются также самостоя-
тельные термины цІарапІ (исп.) – цІарак (ахт.). Это простые производные
термины, образованные от цІар «линия», «полоска» с помощью непродуктив-
ных деривационных аффиксов -ак и -апІ.
Засвидетельствовано несколько названий кличек собак: худи (исп.), ди-
рибаш (исп.) «быстрая собака», сарабаш (исп.), букв. «желтая голова»,
ср. азерб. сары «желтый» + баш «голова», къара-баш (исп.) букв. «черная го-
лова», ср. азерб. гара «черный» + баш «голова»; алабаш (орт., юх.), букв. «бе-
лая (пестрая) голова», ср. азерб. ала «пестрый» + баш «голова»; тарта (исп.,
орт., юх., ахт.) «сильная здоровая собака» – тарта (джаб.) «собака с короткой
гладкой шерстью», къамба (орт., юх., зиз.) къампа (сал.) «крупноголовая соба-
ка», тимбил (ахт.) «собака с обрезанным хвостом», кІарах (ахт.) «собака с ко-
роткой шерстью» и т. д.
Приведем также несколько названий, связанных с содержанием собак:
Зунджур (исп., орт., юх.) – зынжыр (ахт., джаб.) «привязь (железная
цепь)». Слово иранского происхождения, ср. перс. занджūр. В лезгинский
язык, видимо, перешло из азербайджанского языка, ср. азерб. зэнжир «цепь,
оковы». Лексема засвидетельствована и в других дагестанских языках: авар.
синжир, дарг. шинжир, лак. синжир [Джидалаев 1990: 100].
Туьтуьна твадай чІул (исп.) – туьтвена твазей чІил (ахт.) – туьтвена
твадий чІил (джаб.) – гарданда твадай чІул (орт., юх.) «ошейник». Здесь
налицо словосочетание из трех исконных слов: туьтуьна < туьд «горло» +
причастие твадай «ставящий» + чІул «ремень».
ГурцІулар хун (исп., сал., зиз., орт., юх.) – кырцІылар хын (ахт., джаб.)
«ощениться». В данном случпе представлено словосочетание из двух искон-
ных слов: гурцІулар «щенята» + хун «родить»,
 82

Мадвар (исп.) «железное приспособление, не дающее запутаться привя-

зи».
Простая непроизводная основа чак имееет два метонимически связан-
ных значения:
1) «посуда для кормления собаки» (исп., орт., юх., ахт., джаб.)
2) «корм для собаки» (ахт.): кицІиз чак ца «накорми собаку».
Для обозначения жидкой похлебки для собаки используется простая не-
производная исконная основа хвах (исп., орт., юх., зиз.). Основным значением
данного слова в лезгинском языке и диалектах является «квашня»,

1.5. Названия, связанные с кошкой

Как отмечено в специальной литературе, название кошки многими ибе-
рийско-кавказскими, семитскими, угро-финскими языками заимствовано из
индоевропейских языков [СИЛДЯ 1971: 153]. В лезгинском языке название
кошки кац также является заимствованным.
Привлекает внимание тот факт, что в джабинском диалекте засвидетель-
ствовано исконное название кошки пси, которое в остальных диалектах явля-
ется междометным словом – подзывом кошки. Возможно, раньше лексема пси
выражала понятие «кошка», а впоследствии этот исконный термин стал вы-
тесняться заимствованным и сохранился только в подзыве и в детской речи.
В языке также встречаются случаи, когда названия того или иного оду-
шевленного существа совпадают с их подзывами: ср. дуь-дуь – подзыв курицы
и название курицы на детском языке дуьдуь // дуду, ср. также рус. цып-цып –
подзыв и цыпка «курица»; кучу-кучу (сал.) – подзыв щенка и куци (орт., юх.)
«новорожденный щенок».
Для обозначения котенка в лезгинском языке используется исконная
простая лексема шенпІи (исп., сал., ках., орт., юх., ахт., джаб.) – шепІи (зиз.). В
речи селения Зизик налицо выпадение назального н.
 83

1.6. Названия свиньи

Следует констатировать тот факт, что приведенные выше названия до-
машних животных представлены во всем своем разнообразии и многообразии.
Названия, связанные со свиньей, наоборот, очень бедны. Причиной этого,
очевидно, является ислам, который запрещает мусульманам употреблять в
пищу свинину.
Понятие «свинья» в лезгинском языке передается самостоятельным ис-
конным словом вак (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.). Лексема
вак передает и понятие «тупой (о ноже)» (ахт.): вак хьти чыкІыл йе «нож ту-
пой», букв. «нож, как свинья».
В редких случаях в лезгинском языке для передачи понятия «свинья»
используется другая самостоятельная лексема дунгъуз. Слово тюркского про-
исхождения. Оно употребляется и в бранном выражении: донгъуззи бала
донгъуз (ахт.) «свинья», букв. «свиньи дитя свинья».
Для обозначения понятия «поросенок» в лезгинском языке употребляет-
ся два синонимичных самостоятельных термина цІуьрнуьгъ (исп., сал., ахт.,
джаб.) – жекьи (орт., юх., зиз.). Обе лексемы исконного происхождения.

1.7. Слова, используемые для управления домашними животными

а) Звуки, при помощи которых подзывают корову: счун-счун (орт., юх.) –
стю-стю (исп.) - сче-сче // чиче-чиче (зиз.) – сцаьн-сцаьн (ахт.) – сче-сче
(джаб.); буйвола: пжо-пжо (исп.) – бржо-бржо // барчун-барчун (орт., юх.);
теленка: биджи-биджи (джаб.); лошадь: пуьршуь-пуьршуь (орт., юх.) –
пуьррш-пуьррш (зиз., ахт.) – пуьт-пуьт (сал.); собаку: ма-ма // магь-магь //
куци-куци // пІу-пІу (исп.) – куци-куци // ма-ма // пацу-пацу // уьфт-уьфт (орт.,
юх.) – магь-магь (ахт.) – ма-ма (джаб.); щенка: кучу-кучу (сал.); курицу: дуь-
дуь-дуь (исп., сал., зиз., юх., орт., ахт., джаб.); цыпленка: циб-циб (исп., сал.,
ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.); жеребенка: пуьшуь-пуьшуь (сал.); осленка:
кчо-кчо (сал.); кошку: пси-пси (исп., сал., зиз., орт., юх., ахт., джаб.);
 84

б) слова, при помощи которых останавливают лошадь: пуьррш (сал.) –

пуьт (исп.) – пуьшуь (исп.); коня : тррр (орт., юх.) – пррр (ахт.) – гьопІ-пуьрш
(джаб.); жеребенка: пуьррш (сал., зиз.); осла: чаш (исп.) – чавш (сал., ках., ахт.,
джаб.) – чокІуш (зиз.); корову: суьс-чан (зиз.) – вōгьа (исп., сал.,ках.,орт., юх.,
ахт., джаб.);
в) слова, при помощи которых погоняют осла и осленка: гьач (лит., исп.,
сал., ках., орт., юх., ахт., джаб.) – гьеч (зиз.); лошадь: гьей (исп.) – ну (исп., при
желании всадника резко сдвинуть лошадь с места) – гьай (сал.) – пІпІпІ (зиз.) –
гьей // пІпІ // ну (орт., юх.) – дагь // ну (ахт.) – дагь//тІтІ (джаб.); быка, корову:
ишт (исп., сал., орт., юх.) – иш (ахт.) – суьс (исп., зиз.) – шē (джаб.); телят:
суьс (исп.) - гуг (зиз.) – сис (ахт.) – дист (джаб.); собаку: квахь // алад (исп.) –
йери // пашол (ахт.) – йери // вери (джаб.) – йери // тери // квахь (орт., юх.); ку-
рицу: киш (исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.); буйвола: туьйа (исп.,
орт., юх.) – чхарма (исп., орт., юх., когда гонят буйвола к канаве), йанаш (исп.,
орт., юх., когда гонят буйвола к целине), бари (исп., когда буйвол не идет в
нужном направлении).
Когда быка или буйвола подают назад, используется междометие хих
(орт., юх., ахт.) – хē (исп.).
При натравливании собак используются слова: чахъ-чахъ (исп.) – чахъ-
чахъ // кыс-кыс // йахъ-йахъ (орт., юх.) – кыс-кыс // йахъ-йахъ (джаб.).

1.8. Названия животноводческих построек, пастбищ

Агъыл (ахт.) «помещение из камыша (в поле)» – агъыл (джаб.) «большое
помещение для взрослых ягнят и козлят». Слово усвоено из азербайджанского
языка, ср. азерб. агъыл «загон».
Алачух «навес для доения овец и коз» (исп.) – «место стоянки животно-
водов» (орт., юх.) – алачых (ахт.) «палатка». Лексема тюркского происхожде-
ния, ср. азерб. алачыг «войлочный шатер, кибитка, палатка, юрта».
Ахур (исп.) «место привязи лошади» – ахур (сал., орт., юх.) «плетенка
над кормушкой для лошади».
 85

Бару (зиз.) «каменная ограда». Слово иранского происхождения

(САПС).
Бере (лит., исп., сал., ках., орт., юх., джаб.) «проход для подсчета и дое-
ния коз и овец».
Берхана // чубан пине (джаб.) «место отдыха, ночлега пастухов и обра-
ботки молока». Сложное и сложно-составное названия, заимствованные из
азербайджанского языка.
Гимре (исп., сал.) «стоянка овечьего стада». Тюркское слово, возможно,
заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. гәрмә.
Гырарар (ахт.) «плетенка над кормушкой в хлеве». Исконная основа,
употребляющаяся только в форме множественного числа. Основное значение
– «лестница».
Демек (исп.) «помещение для собаки и ягнят» – демек (сал.) «помещение
для ягнят» – демек (орт., юх., зиз., ахт.) «курятник» – демек (джаб.) «помеще-
ние для телят и собаки». Слово заимствовано из азербайджанского языка,
ср.азерб. дäмäк.
Джалан (лит., зиз., орт., юх.) «плетеный загон».
Джугъун (исп., сал., зиз., арт., юх.) – жыгъын (ахт.) «плетеная ограда».
Восходит к азерб. джагъ «частокол» [ Селимов 2001: 187].
Йатах (исп.) «зимняя стоянка для скота и чабанов» – йатах (сал., ахт.,
джаб.) «помещение для овец и коз» – йатагъ (орт., юх.) «закрытая стоянка для
скота». Слово усвоено из тюркских языков, ср. азерб. йатаг «овчарня; сарай»
[Селимов 2001: 543].
Йейлах (ахт.) «летнее пастбище». Термин заимствован из азербайджан-
ского языка, ср. азерб. йайлаг «дачное место, дача; горное плато» (АРС).
Кар (исп., сал.) «загон для коз» – кар (орт., юх.) «двор для скота». Осно-
ва простая непроизводная исконная.
Куз (лит.) «овчарня» – куз (исп., орт., юх., ахт.) «помещение для ягнят» –
куз (сал.) «плетеная из веток ограда для молодняка» – куз (зиз.) «телятник» –
 86

куьз (джаб.) «помещение для взрослых ягнят, козлят». Усвоено из иранских

языков ср.перс. каз 1) «загон для скота» 2) «шалаш» [Селимов 2001 : 341].
Кун (лит., исп., сал., ках., орт., юх.) «загон (место отдыха скота в жаркое
время)» – кунаш (зиз.) «помещение для ягнят и козлят». Простая непроизвод-
ная исконная основа. Кунаш – простое производное слово. Конечный -аш, ви-
димо, словообразовательный суффикс, ныне застывший и слившийся с осно-
вой.
Къазма (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «землянка». Во-
шло из азербайджанского языка, ср. азерб. газма «землянка, подземелье»
(АРС),
Къишлах (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «зимнее пастбище».
Тюркизм, ср. азерб. гышлаг «зимнее пастбище, зимовье» (АРС).
Къур (лит., зиз.) «насест для кур». Простая непроизводная исконная ос-
нова.
Муьхц (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт.) – михч (джаб.) «сарай
для хранения сена, топлива». Простая исконная основа.
КІушц (ахт.) «телятник». Простая исконная основа.
Парах (лит.) «загон для скота» – парах (исп., сал., зиз.) «загон для МРС
и лошадей» – парах (орт., юх.) «загон (плетеный из веток ограда для лоша-
дей)» – парах (джаб.) «загон с оградой из веток для животных».
Тевле (лит., исп., сал., ках., зиз., ахт., джаб.) «конюшня» – тевле (орт.,
юх.) «помещение для КРС». Слово арабского происхождения и заимствовано
через азербайджанский язык, ср. азерб. тоьвлаь «стойло, конюшня» [ Селимов
2001 : 428]. Зафиксировано также в дарг. тевла, лак. тавла.
ТІун (лит.) «ясли, кормушка» – тІун (зиз.) «плетеная ограда для молод-
няка» – тІын «ясли, кормушка в хлеву». Простая непроизводная исконная ос-
нова.
Цур (лит., джаб., исп., сал.) – куьр (зиз., орт., юх.) – чур (ахт.) «хлев».
Простая непроизводная основа исконного проиохождения. Начальный к в ре-
 87

чи селений Испик, Салиян, Джаба, аффрикатизируясь, перешел в свистящую

аффрикату ц, а в ахтынском диалекте – в шипящую аффрикату ч.

1.9. Названия болезней животных

Бугъма (лит., «круп») – бугъма (исп., сал., ках., орт., юх.) – быгъма (ахт.)
«дифтерит». Лексема заимствована из азербайджанского языка, ср. азерб.
богъма. Зафиксирована и в табасаранском языке, ср. бугъма [Загиров 1981:
52]. В джабинском диалекте данное понятие передается другой самостоятель-
ной лексемой инагъ.
Буз хьын (джаб.) «опухание вымени у овец, коров». Сложно-составное
название, образованное сочетанием слова буз, этимология которого неясна, и
вспомогательного глагола хьын «стать, становиться». В сел. Испик в этом зна-
чении употребляется другое название сугъвал хьун.
Бурцелез (исп., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) – буьрцелез «бруцеллёз». Тер-
мин заимствован из русского языка.
Векье аткын (джаб.) «отравление». Сложно-составное название из двух
исконных самостоятельных слов векь «трава» > мест. п. векье + производный
глагол аткын «попасть», букв. «в траву попасть».
Вилел цуьк хьун (исп., сал., зиз.) – вилал цуьк хьун (орт., юх.) – улал цуьк
хьын (ахт.) – уьлел чуьк хьын (джаб.) «бельмо (на глазу)». Трехкомпонентное
название из самостоятельных исконных слов вил «глаз» > вилел «на глазу» +
цуьк «цветок» + вспомогательный глагол хьун «быть, стать».
Гачал (лит., исп., сал., орт., юх.) – качал (зиз., ахт., джаб.) «парша». Са-
мостоятельный простой термин иранского происхождения, ср. перс. качал
«парша; плешивый». Исходную форму сохранили диалекты кюринского наре-
чия, а в диалектах самурокого наречия и в речи сел. Зизик налицо оглушение
начального звонкого смычного г и переход его в глухой к. Термин зафиксиро-
ван также в дарг. кечел, лак. качал и табас. кечал.
Дабакь (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «ящур». Усвоено из
азерб. дабаг [Селимов 2001 : 147].
 88

Иникъара (орт., юх.) «сибирская язва». Сложный термин тюркского

происхождения.
Йаман хьун (исп.) «простудная опухоль». Составное название, образо-
ванное сочетанием двух разных по происхождению слов. Йаман заимствовано
из азербайджанского языка, где наряду со значением «дурной, плохой» выра-
жает также понятие «злокачественная опухоль, нарыв, язва». Вторым компо-
нентом сочетания выступает исконный вспомогательный глагол хьун «быть,
стать»,
Кикер алатун (орт., юх.) «отпадение копыт». Сложно-составное назва-
ние из двух самостоятельных исконных слов кикер, мн.ч. от кек «ноготь»,
«копыто» и глагола алатун «сойти», «соскочить с чего-либо», «отпасть»,
букв. «копыта отпадать».
Кыдав (джаб.) «бурсит» (болезнь лошади). Простой самостоятельный
термин,
Кыл кыватын (ахт.) «вывих лопатки (лошади)», букв. «лопаточная часть
свисать». Сложно-составное название из самостоятельных исконных слов
(существительное + глагол).
Къара далах (джаб.) «болезнь селезенки». Сложно-составное название,
оба компонента которого тюркского происхождения, ср. азерб. гара «черный»
и азерб. далаг «селезенка», букв. «черная селезенка».
Къылавар (джаб.) «болезнь передних ног (животных)».
Къылан хьын (джаб.) «болезнь задних ног (животных)».
Мих кыкьын (ахт.) «ранить ногу гвоздем (при подбивании подковы)».
Сложно-составное название из двух самостоятельных слов: перс. мих
«гвоздь» + кыкьын «задеть», букв. «задеть, дотронуться гвоздем» (существи-
тельное + глагол).
Нефес хьун (лит., исп., орт.., зиз., орт.) – нефес хын (ахт., джаб.) «забо-
леть запалом». Первая часть сочетания состоит из самостоятельного слова
нефес иранского происхождения, ср. перс. нефас 1) «деторождение, роды» 2)
 89

«послеродовое кровотечение» (ПРС). В качестве второго компонента высту-

пает простой вспомогательный глагол хьун, хьын «быть, стать» исконного
происхождения.
Палкамры гІаьзаьр (ахт.) букв. «лошадиная болезнь». Словосочетание
определительного типа, первый компонент является именем существитель-
ным в форме родительного падежа, второй – имя существительное в форме
именительного падежа. Компоненты словосочетания исконного происхожде-
ния.
Перци йаьгІаьн // перци тІышын (ахт.) букв. «ударить вьюком» // «нати-
рание вьюком». При неудобном, нехорошем седле спина лошади натирается,
образуется кровавая рана. Сложно-составное название из двух самостоятель-
ных слов – из существительного пар «вьюк, поклажа» и глагола йаьгІаьн
«ударить».
Пехъи хьун (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.) – пехъи хьын (ахт., джаб.)
«бешенство». Сложно-составное название, состоящее из прилагательного
пехъи «сумасшедший» и вспомогательного глагола хьун «быть, стать». Оба
компонента исконного происхождения.
Руфун тІа хьун (исп.), букв. «живот заболеть» – руфунин азар (сал.),
букв. «живота болезнь».
Сакъав (ахт., джаб.) сап.
Сивер-кІвачер хьун (исп., сал., орт., юх., зиз., ках.) – сивер-кІвачар хьын
(ахт.) «болезнь рта и носа животных», букв. «рты и ноги быть». Сложно-
составное название из трех самостоятельных исконных слов: существ. сив
«рот» во мн. ч. + сущ. мн. ч. кІвачер «ноги» + вспом. гл. хьун «стать, быть».
Туьлек хьун (лит.) – туьлек авун (орт., юх.) – тулак авун (ахт.) «линять
(выпадение шерсти)» – азерб. тулак «линька» (АРС) + вспом. гл. авун «де-
лать». В сел. Салиян также употребляется сложно-составное название, но об-
разованное из других слов исконного происхождения чІар фин, букв. «волос
идти».
 90

ТІегъуьн (лит., исп., орт., юх.) – тІагІун (джаб.) «чума». Слово тюркско-
го происхождения, заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. таун.3
Улар кызей кІарабар «болезнь глаз» < улар «глаза» + причастие кызей
«жгущие» + существительное кІарабар «кости».
Хъул (орт., юх.) «болезнь, при которой у собаки выпадает шерсть». Са-
мостоятельная простая исконная основа, передающая также понятие «зуд».
Цуьквез гІаьзаьр (ахт.) «лихорадка» < цуьк «цветок» > цуыквезин >
цуьквез (род. п.) + араб. гІаьзаьр «болезнь», букв. «цветка болезнь». В сел. Ис-
пик данное понятие передается простой исконной лексемой фул.
ЦІарнах (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт.) – цІернех (джаб.) «три-
хофитоз (вид лишая)». Самостоятельный термин исконного происхождения.
Различия фонетического порядка – соответствие гласных а-е.
Чер (джаб.) «полипы (в носу лошади)». Простая исконная основа.

1.10. Названия частей тела и мясной туши животного

В основном названия частей тела представляют собой простые самосто-
ятельные лексемы исконного происхождения. Однако здесь, хоть и редко,
встречаются и сложно-составные названия, а также названия иноязычного
происхождения.
К простым исконным терминам относятся: регъуь (лит., исп., сал., ках.,
зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «вымя»; карч (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.,
ахт., джаб.) «рог»; кІир (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.)
«клык»; тум (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – тым (ахт., джаб.) 1)
«хвост» 2) «курдюк»; йатур (лит., исп., орт., юх.) – йутур (сал., ахт., джаб.)
«ляжка»; хъурхъ (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) «внутренний покров желудка»
– хъырхъ (ахт.) «кусок овчины для обмазки пола»; цлег (исп.) – цилез (сал.,
джаб.) – целег (зиз.) – цуьлег (орт., юх.) «селезенка»; фири (лит., исп., сал.,
ках., зиз., орт., юх., ахт.) – вири (джаб.) «грива»; мег (лит., сал., ках., ахт.)

3
Фонетический облик слова предполагает скорее непосредственный арабский источник,
ср. ЪЯµD¬ (прим. ред.).
 91

«челка»; кІур (сал.) «каштаны и шпоры осла»; тІиш (лит., исп., зиз., орт., юх.,
ахт., джаб.) «морда» – тІиш (сал.) 1) «морда» 2) «ноздри»; санкьу (орт., юх.)
«соединение голени и бедра»; кек (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт.,
джаб.) «ноготь», «копыто»; кІараб (лит., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) –
кІраб (исп.) «кость»; сурлумпІ (исп., сал.) «отросток внутри грудинки»; пил
(сал., зиз.) «сычуг»; туькьуьл (исп., сал.) «желчь»; ген (исп., сал., зиз., орт.,
юх.) – ган (ахт.) «послед» (плацента); хук (лит., исп., зиз., ахт., джаб.) «желу-
док»; йаб (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «ухо»; пел (лит.,
исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «лоб»; къвал (лит., исп., сал., зиз.,
орт., юх., ахт., джаб.) «бок»; гъер (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт.,
джаб.) «слюна»; пагв (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «ребро».
Сложно-составные названия; гъвечІи руфун (сал.) – гъвачІи руфун (орт.,
юх.) «желудок», букв. «маленький живот»; сивин къав (лит., исп., сал., ках.,
зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «нёбо», букв. «рта крыша»; ирид чарар (исп., сал.,
орт., юх.) – ирид чарчи руфун (зиз.) «часть желудка в виде кошелька (гармош-
ки)»; хурун синтІ (исп.) «отросток внутри грудинки», букв. «груди бугорок»;
кІарабд мефт (сал.) – кІарапІд мефт (исп.) – кІарабд мефтІ (зиз.) – кІарабд
маьхт (орт., юх.) – кІарабзи маштв (ахт.) «костный мозг»; пехъре кІараб
(сал.) «тазобедренная кость», букв. «вороны кость»; вилик квай кІвачер (исп.,
сал., ках., орт., юх.) – уьлуьк кевей кІвачар (ахт.) – уьлуьк кывай кІвачар
(джаб.) «передние ноги», букв. «впереди находящиеся ноги»; кьулухъ квай
кІвачер (исп., сал., ках., орт., юх.) – къылыхъā кевей кІвачар (ахт.) – къылыхъā
кывай кІвачар (джаб.) «задние ноги», букв. «сзади находящиеся ноги»; тумун
кьачахъан (исп., орт., юх.) – тумун кьачІ (джаб.) «жировой копчик курдюка»,
букв. «хвоста кочерыжка»; тумун цыпІых (джаб.) «хвостовые позвонки»; йу-
турд кІараб (джаб.) «бедренная кость», букв. «ляжки кость»; кьилер-кІвачер
(лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – кьилаьр-кІвачар (ахт.) букв. «головы-
ноги» – гъилер-кІвачар (джаб.) «конечности», букв. «руки-ноги»; гарданди
йан (исп., сал.) – гарданд йак (зиз., орт., юх.) «шейное мясо»; гарданд кІар
 92

(исп., сал., джаб.) – гарданз кІар (ахт.) «шейный позвонок»; кьулан тар (орт.,
юх., ахт.) – кьулан синин тар (сал.) – йыкьан тарсан кІараб (джаб.) «позво-
ночник».
К заимствованным относятся: келле (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.,
ахт., джаб.) 1) «голова» 2) «череп» < перс.; гардан (лит., исп., сал., ках., зиз.,
орт., юх., ахт.) «шея» < перс.; шырдан (исп. , сал., орт., юх.) – шардан (ахт.)
«сычуг» < перс.; жигерар (лит., ахт. ) – джигерар (исп. , сал., ках. , зиз., орт.,
юх.) «сердце, печень, почки, легкие (вместе взятые)» < перс.; пац (лит., исп.,
сал., ках., зиз., орт., юх.) «лапа» < перс.; чекмейар (ахт., джаб.) «копыта», букв.
«туфли» < азерб.; тепиг (джаб.) «копыто» < азерб.; нерви (лит., исп., сал., зиз.,
орт., юх. , ахт., джаб.) «нерв» < русск; занг (лит., сал.,зиз., орт., юх.,ахт.,
ках.,джаб.) – занг// зингил (исп.) «голень»<перс.

2. Названия диких животных

Млекопитающие
Говоря о терминологии домашних и диких животных в лезгинском язы-
ке, следует констатировать тот факт, что в наименованиях домашних живот-
ных каждый вид животного имеет несколько дифференцированных названий,
характеризующих их с разных сторон (по полу, возрасту, масти, аллюру, по
форме рогов, хвоста и т.д.). Однако этого мы не можем сказать в отношении
диких животных, обозначения которых ограничиваются одним или двумя
наименованиями. В этом проявляется тенденция, о которой писал
А. М. Щербак: «разнообразие, богатство или бедность лексики в пределах
каждого конкретного вида животных предопределено его хозяйственной цен-
ностью или той ролью, которую оно играло в религиозных представлениях
народа» [Щербак 1961: 156-157].
В лезгинском языке понятие «дикие животные» передается сложно-
составным названием вагьши гьайванар (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) –
 93

ваьхІши хІаьйванар (ахт.) – ваьхІши хІайванар (джаб.), оба компонента кото-

рого представляют собой слова арабского происхождения.
Аслан (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «лев». Слово
тюркского происхождения, ср. азерб., балк., гаг., тур. аслан, алт., к.-калп., ку-
мык., ног., тат., туркм., уйг. арслан, башк, арїслан, казах., кирг. ар(i)стан, тув.
арзїланз, узб. арслан, чув., ар*слан, чув. (диал.) услан [Щербак 1961: 137].
Жанавур (лит.) – джанавур (исп., сал., ках., зиз., орт., юх., джаб.) – жа-
нагур (ахт.) «волк». Термин иранского происхождения, ср. перс. jанвaр «жи-
вотное», «зверь», заимствован через посредство азербайджанского языка, ср.
азерб. джанавар 1) «волк» 2) перен. «хищник». Представлен и в других даге-
станских языках: авар. жанавар. лак. жанавар. табас. жанавар.
Жейран (лит., ахт.) – джайран (орт., юх.) – джейран (исп., сал.) «джей-
ран». Данная основа имеет параллели в дагестанских языках: авар. жайран,
лак. жайран, дарг. жайран, рутул., цахур. джайран, крыз, джейран [Хайда-
ков 1973: 11].
Къабан (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «кабан». Термин
тюркского происхождения: ср. азерб. габан, башк., к.-калп., каб. кабан, кирг,
каман, узб. кабан, уйг. каван «самец свиньи», «дикая свинья» [Щербак 1961:
125]. Данный термин употребляется и в переносном значении «упрямый»: ам
са къабан йе, андаг кецаьхІмир (ахт.) «он упрям (букв. он кабан), его не
трожь». Лексема къабан в лезгинском языке используется также и в бранных
выражениях, что, как отмечает У. А. Мейланова, «связано с предписаниями
мусульманской религии» [Мейланова 1975: 225].
Название къабан зафиксировано и в других лезгинских языках: табас.
къабан, агул. къабан, рутул. къабан, цахур. къабан, будух. къабан, крыз. къаь-
баьн, къабан, хинал.къабан.
Къаракъулах (орт., юх., ахт.) «кенгуру». Сложное слово тюркского про-
исхождения, заимствовано, видимо, из азербайджанского языка, ср. азерб. га-
ра «черный» + гулагъ «ухо», ср. алт. каракула «лев».
 94

Къуьр «заяц». Во всех диалектах лезгинского языка употребляется без

изменения единая форма. Основа непроизводная простая. Из дагестанских
языков родственные основы сохранились в лезгинских и цезских языках
[Хайдаков 1973: 11].
Къуьрен шапІа (исп. , сал., ках. , зиз., орт., юх., джаб.) – къуьрен шапІатІ
(ахт.) «зайчонок». Сложно-составной термин. В качестве определения исполь-
зовано название зайца къуьр в форме родительного падежа единственного
числа, а второй компонент представляет собой название зайчонка. Ахтынская
производная форма шапІатІ содержит в составе деривационный суффикс -тІ.
Еж во всех диалектах лезгинского языка обозначается одним термином
кьуьгъуьр. В разных фонетических вариантах лексема представлена и в других
дагестанских языках [Хайдаков 1973: 11]. Помимо данного термина, в ахтын-
ском диалекте зафиксировано также одно самостоятельное исконное название
кІужур.
Лекьен (зиз., орт., юх., ахт.) «лемур». Происхождение неясно.
Маймун (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх. ) – маймын (ахт., джаб.)
«обезьяна». Усвоено из арабского языка, ср. маймỹн [Селимов 2001:310] и
встречается во многих тюркских и иберийско-кавказских языках: азерб.
мәiмун, башк., казах., кирг., к.-калп., ног., тат. маiмёл, гаг., тур., узб., уйг.
маiмун, туркм. маiмён [Щербак 1961: 140], груз. maimuni, дарг. maimun, авар.
maimalak, инг. meumаьl, карач. maimul, адыг. meimun, maimun [Абаев 1973:
66].
Марал (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «марал» . Слово
заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. марал.
Машах (орт., юх.) «рысь». Слово иранского происхождения, ср. перс.
vašaġ [Забитов, Эфендиев 2001:83]
Для понятия «олень» во всех диалектах лезгинского языка используется
термин мирг. Основа простая исконная. Термин в разных фонетических вари-
 95

антах представлен и в других лезгинских языках: рутул. михь, табас. мирш,

мерш, крыз. миргъ, уд. муькъ [Хайдаков 1973: 13].
Перленг // пеленг (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – перленг (ахт.,
джаб.) «тигр». По мнению В. И. Абаева, слово иранского проиохождения,
ср.перс. паланг «барс», «пантера», «леопард» [Абаев 1958: 450]. Представлено
также и в других лезгинских языках: табас. пеленг, крыз., хинал.паьлаьнг,
цахур.паланг, агул. фаланг [Хайдаков 1973: 10].
Сев «медведь». Единое для всех диалектов название. Основа простая
непроизводная исконная. Основа с некоторыми фонетическими различиями
сохранилась почти во всех дагестанских языках [СИЛДЯ 1971: 155-156].
СикІ «лиса». Во всех диалектах лезгинского языка звучит одинаково.
Простая непроизводная исконная основа. Генетически родственные основы
сохранились почти во всех дагестанских языках [СИЛДЯ 1971: 154-155].
Фил «слон». Слово арабского происхождения, ср.араб. fil. Данная основа
представлена в языках разных семей: азерб.. башк., ног., тат., узб. фil , казах.,
кирг., к.-калп., кумык., тур., туркм., уйг. pil [Щербак 1961: 139]. Сюда же при-
мыкают: авар. pil, чеч. pijl, инг. pil, pillа. каб. pәl, груз. sp’ilo [Абаев 1973:
244].
ЦуцІул (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – цІыцІыл (ахт., джаб.) «ку-
ница». Лексема исконная простая. Генетически родственные основы пред-
ставлены и в других лезгинских языках [Хайдаков 1973: 12].
Название шакала чакъал является единым для всех лезгинских диалек-
тов. Это слово заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. чаггал
«шакал» (АРС).
Для выражения понятия «шакал» в лезгинском языке используется еще
одна самостоятельная лексема лелев (зиз.,орт.,юх.). Лексема исконная, обра-
зованная при помощи сложения звуковых комплексов, не обладающих само-
стоятельным значением.
 96

В лезгинском языке для передачи одного понятия «каменный козерог»

используются разные по составу и происхождению названия: чІуран цІегь
(зиз., орт., юх.) – чІырын цІегь (ахт.), букв. «горный козел» – дагъдин йац
(джаб.) «каменный козерог» (самец), букв. «горный бык» – гъирч (джаб.) «ка-
менный козерог» (самка), букв. «дичь». Следует констатировать тот факт, что
названия диких животных, с которыми лезгины знакомы хорошо и которые
водятся на их территории, обозначаются исконными терминами. Если же ди-
кое животное мало известно и если зверь не водится на данной территории, то
он чаще всего обозначается заимствованной лексемой.
Кьаркьулув (лит., исп., сил.) – кьаркьулуф (зиз., орт., юх.) – хъыркъараг
(ахт.) – хъыркъанлыв (джаб.) «летучая мышь». Лексема исконная, образован-
ная способом сложения основ. Происхождение данного термина легко объяс-
няется по форме джабинского диалекта хъыркъанлыв < хъыркъан лыв «крыло
из овчинки (из перепонки)»> хъырхъ «кусок овчинки или высушенного очи-
щенного желудка животных» и лыв «крыло».
Кьиф (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., джаб.) – кьуш (ахт.) «мышь».
Основа исконная простая непроизводная, восходящая к общедагеотанскому
хронологическому уровню [Хайдаков 1973: 13].
С основой кьиф образуются и другие названия: кІвалин кьиф (лит., исп.,
сал., ках., зиз., орт., юх.) -кІвелин кьуш (ахт.) – кІвелин кьиф (джаб.), букв.
«домашняя мышь»; чуьлдин кьиф (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., джаб.) –
чуьлзин кьуш (ахт.) – чІырын кьиф (джаб.) «полевая мышь»; таран кьиф (юх.)
«желтогорлая мышь», букв. «дерева мышь»; цин кьиф (юх.) «водяная полев-
ка», букв. «водяная мышь»; цимил кьиф (юх.) – цимил кьуш (ахт.) «ласка»
(значение первого компонента затемнено); ригал кьиф (зиз.) «крыса» (значе-
ние первого компонента затемнено).
Анализ приведенного выше материала показывает, что в лезгинском
языке для обозначения пола, возраста, масти и т.д. домашних животных суще-
ствуют специальные термины. Однако для дифференцированного названия
 97

пола, возраста и масти диких животных в лезгинском языке специальные тер-

мины отсутствуют. Для обозначения пола и названий детенышей диких жи-
вотных в лезгинском языке используются описательные названия, образован-
ные сочетанием названия животного с самостоятельными словами – различи-
телями пола животного или его детеныша: диши «самка», эркек «самец», бала
«дитя», шараг «детеныш».
Примеры: диши сев «медведица» – эркек сев «медведь»; севре бала
«медвежонок», букв. «медведя детеныш»; диши сикІ «лисица» – эркек сикІ
«лис», сикІре шараг «лисенок», букв. «лисы детеныш»; диши жанавур «вол-
чица» – эркек жанавур «волк», жанавурди шараг «волчонок» и т. д.
Следует отметить, что для обозначения пола волка, кроме названных
выше слов – различителей пола, используется также одно самостоятельное
слово – кач «сука»: кач жанавур «волчица», букв. «сука-волк». А название
волка жанавур без слов-различителей пола может обозначать волка-самца и
волчицу.

3. Названия домашних и диких птиц

В лезгинском языке и диалектах представлено значительное количество
названий птиц. Анализу некоторых из этих названий посвящена наша статья
[Ганиева 1988].
Основное ядро названий птиц лезгинского языка относится к раннему и
устойчивому пласту лексического состава языка. Среди них немало слов, от-
носящихся к трем хронологическим уровням: обшедагестанские, общелезгин-
ские и собственно лезгинские.
Понятие «птица» в лезгинском языке и диалектах передается тремя са-
мостоятельными лексемами. Первая основа къуш является единой для всех
диалектных единиц лезгинского языка и заимствовано из азербайджанского
языка, ср. азерб. гошу «птица» (АРС).
Вторая исконная основа также представлена во всех диалектных едини-
цах лезгинского языка, но в разных фонетических вариантах: нуькІ (лит., исп.,
 98

сал., ках., зиз., орт., юх.) – нучІ (ахт.) – нуцІ (джаб.). В ахтынском диалекте
налицо фонетический процесс палатализации ауслаутного заднеязычного кІ
[Талибов 1980: 86]. Следует отметить, что в лезгинском языке лексемы нуькІ,
нучІ, нуцІ обозначают не всех птиц, а птиц мелких (диких).
Термин нуькІ, кроме своего основного значения «мелкая птица», пере-
дает также понятие «воробей». В ахтынском диалекте в переносном значении
оно используется для выражения понятия «маленький человек», «человек не-
большого роста»: нуькІре паб «жена низкорослого», букв. «жена птички»,
нуькІре бахча «сад маленького человека», букв. «сад птички». Интересно от-
метить тот факт, что для передачи понятия «мелкая птичка» в ахтынском диа-
лекте используется форма нучІ, а в переносном значении употребляется фор-
ма, характерная для кюринского наречия, нуькІ.
Для обозначения птицы в лезгинском языке употребляется еще и третье
название ничхир (лит., исп., сал., зиз., орт.) – нахчыр (ахт.), заимствованное из
персидского языка [САПС 1967: 475]. Самостоятельный термин ничхир пере-
дает, кроме того, понятие «волк»: нахчыр (Фий) – нахчур (Маза) – нахчыр
(ахт.), а также «дичь», «пернатые».
В лезгинском языке отсутствует родо-половая дифференциация птиц. В
большинстве случаев одно и то же название птиц используется для обозначе-
ния и женской, и мужской особи. В исключительно редких случаях пол птиц
выражается и лексическим способом. Примером лексического выражения по-
ла являются названия курицы и петуха, обозначаемые самостоятельными лек-
семами верч «курица» и кІек «петух».
В лезгинском языке редки случаи обозначения пола птиц синтаксиче-
ским способом посредством названных выше самостоятельных слов кІек «пе-
тух», верч «курица» в сочетании с названием птицы: ачкардин кІек «фазан»
(петух), букв. «фазана петух», ачкардин верч «фазан» (курица), букв. «фазана
курица». В ахтынском и джабинском диалектах понятие «индюшка» переда-
ется с помощью самостоятельной лексемы верч «курица» и названия индюка:
 99

верч гьуьндуьшка букв. «курица индюк», «индюшка». В остальных диалектах

лезгинского языка два понятия «индюк» и «индюшка» передаются одной лек-
семой гьуьндуьшка. В значении «индюк» и «индейка» используется также од-
на самостоятельная лексема аштерхан (лит.) – гьаштерхан (исп., сал., зиз.,
орт., юх.) – гІаьштерхан (ахт., джаб.). Оба термина заимствованы из русского
языка.
Основа верч «курица» является исконной, восходящей к общедагестан-
скому хронологическому уровню [СИЛДЯ 1971: 154; Хайдаков 1973: 27]. В
детской речи употребляется также одно название курицы дуь-дуь, образован-
ное редупликацией основы.
Понятие «петух» в литературном языке и диалектах выражается единым
исконным термином с незначительными фонетическими расхождениями: кІек
(лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – кек (ахт., джаб.). В ахтынском и джа-
бинском диалектах произошла дезабруптивизация начального кІ, зафиксиро-
ванная в диалектных единицах кюринского наречия.
Термин кІек, кроме своего основного значения «петух», передает также
и другие понятия «задира», «драчун»: ам са кІек йа хьи «он такой задири-
стый», адан хва хъсан кІек йа «его сын хороший драчун»; ам кІек хьиз
кикІидайди йа «он дерется, как петух».
В лезгинском языке и диалектах, хотя и редко, наблюдаются случаи и
возрастной дифференциации орнитонимов. Эти различия выражаются лекси-
ческим и синтаксическим способами. В качестве примера следующие назва-
ния: цицІиб «цыпленок» – фере «курочка» – верч «курица»; пІарла «птенец
куропатки» – чІалитІ (лит.) «молодая куропатка» – къвед «куропатка».
Синтаксический способ выражения возрастной дифференциации орни-
тонимов в лезгинском языке представлен шире, чем лексический. При этом
способе в качестве определителя возраста орнитонима используются слова
шараг и очень редко денбаьл: нуькІре(н) шараг «птенец воробья», лифре(н)
шараг «голубенок», къазра(н) шараг «гусенок», нуькІре(н) шараг // нуькІрен
 100

денбаьл «птенец воробья», пехър(ен) денбаьл (орт., юх.) «птенец вороны». Са-
мостоятельная лексема шараг сочетается со всеми названиями птиц для обо-
значения птенцов за исключением названия курицы верч.
Термин денбел в литературном языке обозначает «птенец» (не покрыв-
шийся оперением)».
Слово шараг, помимо понятия «птенец», выражает значение «детеныш
животных»: сикІре шараг «лисенок», букв. «лисы детеныш», севре шараг
«медвежонок», букв. «детеныш медведя».
Название шараг употребляется и в переносном значении «ребенок»,
«дитя» с оттенком ласкательности: чан шараг, ше зы патаг «милое дитя, иди
ко мне», ви шарагар гьикІ ава? «как твои дети?»
Название голубя в лезгинском языке является единым – лиф (лит., сал.,
ках., ахт., джаб.) – луф (зиз., орт., юх.). Исконная основа. Фонетические изме-
нения сводятся к соответствиям гласных и-у.
Понятие «ласточка» в лезгинском языке передается самостоятельной
исконной лексемой чубарук (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – чыпарукІ
(ахт.) – чыпарук (джаб.). В данном слове в ахтынском и джабинском диалек-
тах прослеживается характерный для них процесс оглушения звонких смыч-
ных, в ахтынском диалекте налицо и абруптивизация конечного глухого
смычного к.
Сорока в литературном лезгинском языке и диалектах обозначается са-
мостоятельной исконной лексемой керекул (лит., исп., сал., ках., зиз., орт.,
юх.) – керекуьл (ахт., джаб.). Фонетические различия сводятся к соответстви-
ям гласных у-уь.
Для обозначения вороны в лезгинском языке используется исконная са-
мостоятельная лексема в различном фонетическом оформлении: пехъ (лит.,
исп., сал.,ках.,ахт.,джаб.) – паьхъ (орт., юх.) – баьхъ (зиз.).
Единым для всех диалектных единиц лезгинского языка является назва-
ние сокола кард. Основа простая непроизводная исконная.
 101

Специальное название имеет и серая куропатка чІалитІ (лит.) «молодая

куропатка» – чІагълутІ (орт., юх.) – чІигълинт (зиз.) – чІиргъитІ (ахт., джаб.).
Основа исконная.
Горлица в лезгинском языке именуется кару (лит., орт., юх.). Основа
простая исконная.
Одинаковым для всех диалектов лезгинского языка является название
совы тІиб. Основа простая исконная. Параллельно с данным термином для
передачи понятия «сова» в лезгинских диалектах употребляется самостоя-
тельная лексема санкьв (орт.,юх.) – санкь (зиз.). В речи селения Зизик налицо
бесследная утеря лабиализации ауслаутного согласного кьв.
Название журавля дурна в лезгинских диалектах является единым. Ос-
нова заимствована из азербайджанского языка, ср. азерб. дурна.
С незначительными фонетическими расхождениями название аиста,
возможно, заимствовано из азербайджанского языка: гьажилеглег (лит.) –
гьаджилеглег (орт., юх.) – эджилеглег (зиз.) – хІаьжилеглег (ахт.) – гьаьджи-
лаьглег (джаб.), арабо- тюркс.композит.
Сокол в лезгинском языке и диалектах обозначается единым термином
лачин. По утверждению В. И. Абаева, основа, имеющая тюркское происхож-
дение, представлена во многих кавказских языках, ср.: авар. lačen, дарг. lačin,
лак. lačin, чеч. lači и др. [Абаев 1973: 11].
Название утки в литературном языке и диалектах также едино – уьрдег.
Слово заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. öрдäк (АРС).
Для обозначения стервятника в лезгинском литературном языке и диа-
лектах употребляется самостоятельный термин къузгъун (лит., исп., сал., зиз.,
орт., юх.) – къызгъын (ахт., джаб.). Основы различаются соответствием глас-
ных у-ы. Слово заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. гузгъун
«ягнятник, ястреб» (АРС).
 102

Название коршуна чалагъан литературным языком и всеми диалектами

лезгинского языка без изменений в звучании и семантике заимствовано из
азербайджанского языка, ср. азерб. чалагъан «коршун» (АРС).
Название орла является единым для всех диалектных единиц лезгинско-
го языка: лекь (лит., исп., сал., ках., ахт., джаб.) – лаькь (зиз., орт., юх.). Про-
стая непроизводная исконная основа с незначительными расхождениями в
звучании.
Интересно заметить, что среди названий птиц лезгинского языка обна-
руживается большое количество звукоподражательных слов.
Эти слова можно распределить по следующим группам:
1) слова, передающие характерный крик или пение птиц: цІицІ-пепе
(ахт.) «синица», пІатІ (лит., исп., джаб., сал., ахт.) – бад-бад (зиз., орт., юх.)
«утка», къвед (лит., исп„сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «куропатка»,
чІагъ (лит., исп., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «галка», къаз (исп., сал., ках., зиз.,
орт., ахт., джаб.) «гусь», куьдкуьруьтІ (орт., юх.) – куьдкуьруьд (зиз.) «щурка»
(подражание пению щурки), кукупІ (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.) – куку
(джаб.) «кукушка», цицІиб (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – цІицІиб (ахт.,
джаб.) «цыпленок». Последняя лексема тюркского происхождения проникла в
лезгинский язык из азербайджанского языка. Отмечается это слово и во мно-
гих других языках Кавказа [Абаев 1979: 227].
Название кукушки является звукоподражательным почти во всех даге-
станских языках [СИЛДЯ 1971: 154]. Известно это название и для многих
языков Кавказа и языков иных систем [Абаев 1958: 506; Климов 1964: 65].
2) Слова, образованные простым повторением звуковых комплексов:
чихчих (лит., орт., юх.) «чиж», туртур (лит., исп., сел., ках., зиз., орт., юх.,
ахт., джаб.) «перепел, перепелка», кІве-кІве (орт., юх.) «дятел», къеркъер (зиз.)
«скворец», липІлипІ (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) - липIлипIей (ахт.)
«ястреб».
 103

3) Слова, образованные повторением основ, второй компонент которых

подвергается изменениям: чІимчІир (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) «чиж»
(подражание крику чижа), кьемкьер (орт., юх.) – къеркъер (зиз.) «дрозд»,
куькве (лит.) – кІекІел (ахт.) «дятел» (подражание стуку клювом по дереву).
4) Слова, образованные от звукоподражательной основы + название
птицы: къукъу лиф (ахт.) «кукушка», кьуьртІуь верч (лит., исп., сал., ках., зиз.,
орт., юх.) – кІуртІ верч (ахт., джаб.) «наседка» (кьуьртІ // кІуртІ – звук, изда-
ваемый наседкой + верч «курица»). Здесь звукоподражание перешло на само
название этой птицы.
В лезгинском языке встречается также целый ряд названий птиц, обра-
зованных путем сочетания слов, указывающих:
а) на цвет оперения и других частей тела: чІулав нуькІ (лит., орт., юх.)
«скворец», букв. «черная птица», чІулав уьрдег (юх.) «лысуха», букв. «черная
утка», кІыф къипи къаргъа (ахт.) «альпийская галка», букв. «клюв желтая во-
рона»;
б) на места обитания птиц: хуьруьн нуькІ (лит., исп., ках., зиз., юх.) –
хуьруьн нучІ (ахт.) – хуьруьн нуцІ (джаб.) «воробей», букв. «сельская птица»,
цин нуькІ (орт., юх.) «белая трясогузка», букв. «воды птица», чархи чубарук
(орт.) «деревенская ласточка», цин кард (орт., юх.) «оляпка», букв. «воды со-
кол», чІырын верч (ахт.) «фазан», букв. «полевая курица», тамын далдамчи
(ахт.) «дятел», букв. «лесной барабанщик»), тамын верч (ахт.) «глухарь»,
букв. «лесная курица», чуьлд лаькь (юх.) «орел-могильник», букв. «полевой
орел», чІырын верч (ахт.) «рябчик», букв. «дикая курица», тамын керекуьл
(ахт.) «сойка», букв. «лесная сорока»;
в) названия, связанные с оценкой птиц человеком: чІуру тІапІац (орт.,
юх.) «клинтух», букв. «дикий голубь», къени тІапІац (орт., юх.) «стриж»,
букв. «домашняя ласточка», чІуру кукупІ (орт., юх.) «удод», букв. «дикая ку-
кушка», чІуру кІвекІве (орт., юх.) «пестрый дятел», букв. «дикий дятел», чІуру
уьрдег (юх.) «чирок-трескунок», букв. «дикая утка».
 104

Целый ряд орнитонимов в разных диалектных единицах или в одной

диалектной единице обозначается разными словами, создавая тем самым си-
нонимические пары, многие из которых возникли в связи с параллельным
употреблением названий исконного и иноязычного происхождения: бадбад
(орт., юх.), пІатІ (ахт.) // уьрдег (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт.,
джаб.) «утка»; уьндуьшка (лит., исп., сал., зиз.) – гьуьндуьшка (ахт., джаб.) //
аштерхан, эштерхан, гьаштерхан «индюк, индейка»; пехъ (лит., ках., ахт.,
джаб.) – паьхъ (орт., юх.) – баьхъ (зиз.) // къаргъа (лит., исп., сал., ках., зиз.,
орт., юх., ахт., джаб.) «ворона»; къвед (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт.,
джаб.) // чІалитІ (лит.»молодая куропатка») – чІагълутІ (орт., юх.) –
чІигълинтІ (зиз.) – чІиргъитІ (ахт.) «серая куропатка»; маллакуткутІ (лит.,
зиз.) // чІуру кукупІ (орт., юх.) // пайгъамбарз чывыш (ахт.) // кьилел регъ алай
къуш (джаб.) «удод»; чыбан алдатан (джаб.) // къарачи (юх.) // чІулав уьрдег
(юх.) «лысуха»; кард // тарлан «сокол».
С названиями птиц связаны поверья: если курица кричит, как петух,
случится несчастье; если петух запоет в неурочное время, то придет гость; ес-
ли черный ворон сядет на крышу дома – быть несчастью.
Непочтительное отношение у народа сложилось к филину. Дело в том,
что филин (байкъуш) скрывается в руинах, развалинах, поэтому считают что
жилище, вблизи которого оказался филин, превратится в руину, развалину, а
хозяин дома останется одиноким и несчастным. И не случайно одинокого и
несчастного человека называют «байкъуш».
Названия птиц в лезгинском языке встречаются во многих сравнениях,
проклятиях, устойчивых выражениях и поговорках: чан зи гъвечІи чубарук
«милый мой малыш», букв. «милая моя маленькая ласточка»; са цицІиб хьти
айал «маленький, как цыпленок, ребенок»; кард хьти айал «красивый ребе-
нок», букв. «как сокол ребенок»; катран вилер «красивые глаза», букв. «соко-
линые глаза»; лиф хьтин инсан «степенный, спокойный человек», букв. «как
голубь человек»; пехъре хабар «печальная весть», букв. «воронья новость»; ви
 105

кІвалал пехъ ацукьый (ахт.) – бран. «чтоб несчастье пришло в твой дом», букв.
«чтоб на твой дом ворона села»; ам кыка гелей верч хьти ава (ахт.) «ему не
терпится», букв. «он, как курица, которая хочет снести яйцо»; анда заг кыка
рахуз гугузва (ахт.) «она стоит над моей душой», букв. «она заставляет меня
снести яйцо»; верчер санбар хьайи кьур уькІуьда (зиз.) – погов. «насест, на ко-
тором много кур, рушится» (от тяжести), т.е. все хорошо в меру; кьве хзанди-
кай хкатай чІагъ хьиз амукьна (зиз.) – погов. «остаться, как галка, оторвавша-
яся от двух семей», т. е. «остаться невезучим».

4. Насекомые
Понятие «насекомое» в лезгинском языке передается самостоятельной
лексемой арабского происхождения гьашарат. Слово едино для всех диалек-
тов.

Саранча, кузнечики
В лезгинском языке для передачи двух понятий «кузнечик» и «саранча»
используется единая для всех диалектов лексема цІицІ. Основа, восходящая к
обшедагестанско-нахскому хронологическому уровню [Хайдаков 1973: 21].
Корневая аффриката цІ редуплицируется также в: бежт. цІацІака «саранча»,
дарг. цІерцІ, цІирцІ (урах.), табас. цІицІ, цІарцІар, рутул. цІыцІ, крыз.
цІылцІаьнг [Хайдаков 1973: 21].
Производными от цІицІ являются названия чуьлд цІицІ (юх.) «саранча
пустынная», букв. «полевая саранча»; рагъул цІицІ (исп., сал., орт., юх.)- рагъу
цІицІ (ахт., джаб.) «бурый кузнечик», къацу цІицІ (лит., исп., сал., орт., юх.) –
къацы цІицІ (ахт., джаб.) «зеленый кузнечик», лув гудай цІицІ (исп., сал., орт.,
юх.) «перелетная саранча», букв. «крыло дающая саранча»; мырдардиз йад
гудайди (исп., сал.) – гъуьлаьгъдиз йад гудайди (орт., юх.) «стрекоза» , букв.
«змее воду дающий»; чІулав цІицІ (исп., сал., орт., юх.) «черная саранча»,
кІвалин цІицІ (орт., юх.) «домовой сверчок», букв. «домашний кузнечик»; цин
цІицІ (орт.) «стрекоза», букв. «водяной кузнечик».
 106

Понятие «перелетная саранча» в джабинском диалекте передается само-

стоятельным термином чагырга.

Жуки
Название жука пепе едино для всех диалектных единиц лезгинского
языка. Основа исконная, зафиксирована также в табасаранском языке (пепе).
В сочетании с данной лексемой образуется целый ряд названий разно-
видностей жуков: цин пепе (юх.) «жук-плавунец», букв. «водяной жук»; ракь
атІудай пепе (зиз., орт., юх.), букв. «железо режущий жук» – кьасар пепе
(ахт., букв. «кусающий жук») «жук-олень»; цІару пепе (орт., юх.), букв. «пест-
рый жук» – картышказ пепе (ахт., букв. «картофельный жук») «колорадский
жук»; пухъ кІватІдай пепе (исп., сал., орт., юх.) – лакад пепе (зиз., джаб.) –
цІапад пепе (юх.) – лаказ пепе // жутар пепе (ахт.) «навозный жук», цІахдай
пепе (исп.) – цуфад пепе (зиз.) – ни ахъайдай пепе (юх.) – цыфар пепе (ахт.)
«жук-вонючка», ни къведай пепе (юх.) «красотель пахучий», цуф ахъайдай пе-
пе (юх.) «вредная черепашка», букв. «вонь испускающий»; чІулав пепе (исп.,
юх.) «жук-рогач», букв. «черный жук»; кере-мере (зиз.) «жук-рогач», чІылав
пепе (ахт.) «жук-вонючка», букв. «черный жук»; шурван пепе (зиз., юх.) – шы-
рван пепе (ахт.), букв. «ширванский жук» – аллагьбад кал (юх.), букв. «бога
корова» – чар пепе (джаб.) «божья коровка»; дербенд пепе (орт.) «краснокло-
пы (клопы-солдатики)», букв. «дербентский жук»; ракъин пепе (исп.), букв.
«солнечный жук» – тумуна цІай авай пепе (юх.) «светлячок», букв. «в хвосте
огонь имеющий жук»; карч алай пепе (исп., сал., орт.) – карч элей пепе (ахт.)
«жук-носорог», букв. «рог имеющий жук».
В значении «жук-носорог» употребляется также самостоятельный про-
стой термин дев.
В лезгинском языке самостоятельными словами передается понятие
«медведка» – хъипрепІ (лит., сал., орт., юх.) – шалаша (зиз.) – данадуьш (ахт.)
– данадиши (джаб.). В речи сел. Зизик для этого понятия используется описа-
тельное название цин цах (значение второго компонента здесь неясно).
 107

Понятие «водяной извозчик» в ахтынском диалекте передается описа-

тельным названием ицин пехІлеван, букв. «водяной акробат».

Двукрылые
Для названия бабочки в лезгинском языке используется самостоятель-
ная исконная лексема чепелукь (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – чепелыкь
(ахт., джаб.).
Муха в лезгинском языке именуется тІветІ (лит., сал., ках., орт., юх.) –
тІетІ (зиз.) – цІетІ (ахт.) – тІотІ (джаб.). Основа хорошо сохранилась во
всех дагестанских языках [Хайдаков 1973: 20]. В ахтынском диалекте и в речи
сел. Зизик наблюдаем бесследную утрату лабиализации. В джабинском диа-
лекте делабиализация начального согласного оставила след в соседнем глас-
ном.
Самостоятельная лексема тІветІ вступает в сочетания, образуя целый
ряд сложно-составных слов, обозначающих разновидности мух: къацу тІветІ
(исп., сал., орт., юх.) – къацы цІетІ (ахт.) букв. «зеленая муха», ветІ йагІадий
тІотІар (джаб.) «синяя мясная муха», букв. «личинку оставляющие мухи»;
кІвалин тІветІ (лит., исп., сал., ках., орт., юх.) – кІвалин тІетІ (зиз.) – кІвелин
цІетІ (ахт.) – кІвелин тІотІ (джаб.) «комнатная муха»; цин тІветІ (орт.) «му-
ха (которая бегает по воде свободно)» ,букв. «водяная муха»; йацра тІветІ
«бычья муха», тІветІре кІуф (юх.), букв. «мухи рот»; цІетІре сух (ахт.) «хо-
бот (мухи)», букв. «мухи жало»; балкІанди тІветІ (лит., исп., сал., орт., юх.),
букв. «лошадиная муха» – хени цІетІ (ахт.) (значение первого компонента за-
темнено) -палканд тІотI (джаб.) «лошадиный овод», букв. «лошадиная муха».
Для обозначения овода в лезгинском языке употребляется и самостоя-
тельная лексема бувун (лит.,исп.,сал.,зиз.,юх.) тюркского происхождения.
В значении «комар» используются разные по происхождению и составу
лексемы: ветІ (лит., исп., сал., ках., орт., юх.) – мизмиз (зиз.) – мичек (ахт.) –
мирчек (джаб.). Первая лексема, вероятно, собственно лезгинская. В зизик-
ском говоре использована редуплицированная основа мизмиз, передающая
 108

подражание писку комара. В ахтынском и джабинском диалектах представле-

но заимствованное из азербайджанского языка слово мичек, мирчек, ср. азерб.
милчэк. В ахтынском диалекте сонорный л выпал, а в джабинском диалекте он
замещен вибрантом р. Азербайджанский термин зафиксирован также в лак-
ском (мичІак), цахурском (мичак), удинском (моцІак) [Хайдаков 1973: 19].
Ночная бабочка обозначается простой самостоятельной лексемой руьгь
(зиз.). Слово, видимо, является необычным семантическим развитием слова
арабского происхождения со значением «дух, душа».
Для названия гусеницы и непарного шелкопряда используется самосто-
ятельная исконная лексема цІарнах (лит., исп., орт., юх.) и производные от не-
го наименования: вергед цІарнах (орт.) «гусеница, которая ест крапиву», букв.
«крапивная гусеница»; келемди цІарнах (орт., юх.) «капустница», чІар алай
цІарнах (орт.) «волосатая гусеница». Шелкопряд обозначается описательно:
кІазун гъуьлаьгъ (зиз., юх.) – кІазын гъуьлаьгъ (ахт.) «гусеница шелкопряда», в
то время как кокон шелкопряда обозначается самостоятельной лексемой кІаз.
Название москита агъкъинет (юх.) заимствовано из азербайджанского
языка.
Слепень обозначается двумя самостоятельными терминами бугъубугъ
(лит.) – бугъу (орт., юх.) – бугъубугъу (джаб.) – быгъабыгъ (ахт.), джугли -
(зиз.) Первый термин представлен редуплицированной звукоподражательной
основой.
Название ночной бабочки фарфалаг, видимо, звукоподражательное,
осложненное деривационным суффиксом -аг.
Название таракана заимствовано из русского языка: таракан (исп., зиз.)
– тІаракан (орт.) – тарун (юх.) – тІаракІан (ахт.).
Производными от данного термина являются: чІулав таракан (исп., зиз.)
– чІулав тІаракан (орт.) – чІулав тарун (юх.) – чІылав тІаракІан (ахт.) «чер-
ный таракан»; рагъул тарун (юх.), букв. «бурый таракан»; йары тІаракІан
(ахт.) «рыжий таракан», букв. «красный таракан».
 109

Термины пчеловодства
Для названия пчелы в лезгинском языке используется простой непроиз-
водный самостоятельный термин чІиж (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) –
чугъ (ахт.) – куьнуьд тІотІ (джаб.). Основа собственно лезгинская.
С названием пчелы образуются следующие наименования: чІуру чІиж
(зиз., орт., юх.), букв. «дикая пчела» – цІыры чугъ (ахт.) «оса», букв. «пестрая
пчела»; къени чІиж (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – къени чугъ (ахт.)
«медоносная пчела», букв. «домашняя пчела»; вирт ийидай чІиж (исп., сал.,
зиз., орт., юх.), букв. «мед делающая пчела» – квалахзей чугъ (ахт.) «рабочая
пчела»; шарагзиз тІуьн гузей чугъ, букв. «детенышу еду дающая пчела»//
гелкъвезей ччугъ (ахт.) «воспитательница», букв. «ухаживающая пчела»;
чІижре кІур // кІуф (юх.) букв. «пчелы рот» – чугъра сух (ахт.) «жало пчелы»,
чІырын чугъ (ахт.) «разновидность шмеля», букв. «дикая пчела»; рекъер
хырхазей чугъвар (ахт.) «строители сот», букв. «соты ткущие пчелы»; чугъва-
рын хизан (ахт.) «пчелиная семья».
В значении «оса» употребляется два разных самостоятельных термина
хуз (лит., исп., сал., ках., орт., юх.) и чІоьгъуь - чІоьгъуь (джаб.). Обе основы
исконные. Во второй основа редуплицируется. В ахтынском диалекте исполь-
зуется составной термин цIыры чугъ, букв. «пестрая пчела».
Матка пчел обозначается самостоятельной простой лексемой эмир (зиз.,
юх., ахт.).
Понятие «трутень» передается простой самостоятельной лексемой лам.
Генетически родственные основы представлены в крыз., буд. лем, удин. элэм,
цахур.аьмаьле, рутул. йимал, йумал, хинал.гьилам [Хайдаков 1973: 26]. Ос-
новное значение данного слова – «осел».
Улей обозначается единым термином куьни (лит., исп., сал., ках., зиз.,
ахт., джаб.) – куни (юх.). Простая исконная основа.
 110

Производными от куьни являются: куьнуьз кук (ахт.) «магазинная под-

ставка», букв. «улья верхушка»; куьнуьз къалпах (ахт.) «подкрышник», букв.
«улья крышка»; куьнуьзин къав (ахт.) «крыша», букв. «улья крыша».
Названия остальных частей улья являются описательными: чугъвар
къыдгар тахта (ахт.) «прилетная доска», букв. «пчелы прыгающая доска»;
къвалан тахта (ахт.) «вставная доска», букв. «боковая доска»; йукьван сетка
(ахт.) «разделительная решетка», букв. «средняя сетка»; улун ракь (ахт.) «мет-
ковый загородитель», букв. «глазное железо»; тІуьн гузей къапар (ахт.) «кор-
мушки для подкормки пчел», букв. «еду дающая посуда».
Пчелиные соты во всех диалектах лезгинского языка обозначается еди-
ным термином регъ, представляющим собой простую самостоятельную ис-
конную лексему, при словоизменении которой конечный звонкий спирант гъ
переходит в къ: регъ > мн.ч. рекъер. Лексема, помимо данного значения, вы-
ражает понятия: I) «гребень» 2) «обоймы (патронов)».
В значении «мёд» употребляется самостоятельная простая исконная ос-
нова вирт (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – уьрт (ахт., джаб.). В диалек-
тах самурского наречия начальный звуковой комплекс ви- дал губной гласный
уь.
Для передачи понятия «воск» в лезгинском языке используется простая
самостоятельная исконная лексема мум (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) –
мым (ахт., джаб.). Слово употребляется и в переносном значении «тихий, сте-
пенный, спокойный»: за андакā мым ийиза «я его успокою», букв. «я из него
сделаю воск»; зун акурди, ам цІай акур мум хьиз хьана (лит., перен. «увидев
меня, он стал, как воск перед огнем, т.е. притих, присмирел)» [Талибов, Га-
джиев 1966: 244].
Название роя пчел для всех диалектных единиц лезгинского языка явля-
ется единым – кул. Слово многозначное: 1) «куст, кустарник» 2) «хворостина»
3) «палец ноги» 4) «кисть, гроздь» 5) «ливень» [Талибов, Гаджиев 1966: 165].
Клубок (роя пчел) называется галгам. Основа редуплицированная.
 111

Для обозначения прополиса используется описательное название улун

мум (ахт.), букв. «глазной воск». Первый компонент улун представляет собой
форму родительного падежа единственного числа от основы вил (лит.) «глаз».
В ахтынском диалекте звуковой комплекс ви- дал губной гласный у-.
Названия, связанные с оборудованием пасеки, являются различными как
по составу, так и по происхождению: къалпах (ахт.) «колпачок (для временной
изоляции матки на сотах во время осмотра)». Слово тюркского происхожде-
ния, ср. азерб. гапаг.
Название стамески для очистки брусков, рамок от прополиса, наростов,
воска и пятен поноса пчел къаьлем также заимствовано из азербайджанского
языка, ср. азерб. гәләм.
Самостоятельная исконная лексема адгъараг (ахт.) используется для
обозначения скребка для очистки дна улья. Основа звукоподражательная.
Остальные названия, связанные с оборудованием пасеки являются опи-
сательными: куьнуьйар алай чка (лит., исп., сал., зиз.) – кунийар алай чка (орт.,
юх.) – куьнуьйар злей чака (ахт., джаб.) «пасека», букв. «ульи находящееся ме-
сто»; гым йегІаьзвй цел (ахт.) «дымарь», букв. «дым дающий мех»; кьилел
акъалзей сетка (ахт.) «лицевая сетка», букв. «на голову натягивающая сетка»;
тым патах чыкІыл (ахт.) «пасечный нож», букв. «с кривой ручкой нож».

Клещи
В лезгинском языке для обозначения клещей употребляются четыре
разных по происхождению самостоятельных названия: гене (джаб.) – хенцІ
(лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт.) «фиолетовый клещ» - ккІлам (лит.,
исп., зиз., орт., юх.) – пІакьакьей (ахт.). Первое название заимствовано из
азербайджанского языка, ср. азерб. кэнэ. Остальные названия являются ис-
конными, родственные основы представлены и в некоторых других дагестан-
ских языках [Хайдаков І973: 19].
Производными от хенцІ являются названия: чуьлдин хенцІ (юх.) «паст-
бищный клещ», малар хенцІ (юх.) «собачий клещ», букв. «животных клещ»;
 112

хъутурди хенцІ (юх.) – хъутурдин нет (сал., букв. «чесоточная вошь») «чесо-
точный зудень».

Муравьи
Для названия муравья в лезгинском языке употребляется самостоятель-
ная лексема цегв (лит., исп., зиз., орт., юх.) – цоьз (джаб.) – сваж (ахт.). В
джабинском диалекте в результате делабиализации начального согласного
элемент лабиализации перешел на последующий гласный. Родственные осно-
вы зафиксированы в бежт. гьуца, гунз. гьуцо, гин. рецен [Хайдаков 1973: 20].
Зафиксированы следующие словосочетания, содержащие название му-
равья: лемсер сважар (ахт.) «мелкие черные муравьи», букв. «немецкие му-
равьи»; тамун цегв (юх.) «лесной муравей», лувар квай цегв (юх.) «рыжий
лесной муравей с крыльями»; цвекре кІунтІ (юх.) – сважар кІунтІ (ахт.) «му-
равейник», букв. «муравья бугорок».

Названия вредителей садов, огородов, полевых культур и паразитов че-

ловека
Для обозначения блохи в лезгинских диалектах используется самостоя-
тельная лексема чІут (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – чІит (ахт., джаб.).
Слово имеет единое фонетическое оформление во всех диалектах, если не
считать соответствия гласных у-и. Данная обшедагестанская основа хорошо
сохранилась во всех родственных языках [СИЛДЯ І97І: 149]. Исходный со-
гласный чІ сохранился почти во всех дагестанских языках, в даргинском он
перешел в свистящую аффрикату цІ. Конечный исходный согласный д в раз-
ных языках дал разные рефлексы. В лезгинских диалектах он оглушился и пе-
решел в глухой смычный т.
Данная лексема в форме множественного числа чІутар в селении Юха-
ри-Стал выражает совсем иное понятие «земляные блошки».
Название блохи в сочетании с названием капусты келемди чІут (орт.,
юх.) обозначает «земляные блошки на капустных листьях».
 113

Для передачи понятия «вошь» во всех диалектах употребляется единый

самостоятельный термин нет. Основа общедагестанская. С некоторыми изме-
нениями в звучании она представлена почти во всех дагестанских языках
[СИЛДЯ 1971: 150-151; Хайдаков 1973: 19].
Производными от нет являются названия: келемз нет (ахт.) «тля», букв.
«капустная вошь»; кьилин нет (исп., сал., зиз., орт., юх.) «головная вошь»,
чІулав нет (орт.) «головная вошь», букв. «черная вошь»; лацу нет, букв. «бе-
лая вошь» – джендекдин нет, букв. «тела вошь» (орт.), парталди нет (сал.,
ках.), букв. «одежды вошь» – беденз нет (ахт.) «платяная вошь», букв. «тела
вошь».
Молодая вошь имеет самостоятельное название пиж. Основа простая.
Она выражает и переносное значение «хитрец»: вун пиж йе (ахт.) «ты хит-
рец». Слово заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. пиж «неза-
коннорожденный» (АРС). В значении «незаконнорожденный» в ахтынском
диалекте используется слово паж.
Понятие «гнида» передается тремя самостоятельными терминами
чІарчІал (лит., зиз., юх.) – нетІ (ахт.) – кІаха (джаб.). Основы исконного про-
исхождения. Последние два названия являются простыми непроизводными, а
первое название – производное, образованное от чІар «волос» + падежный
аффикс -ал, который в данном случае выполняет роль деривационного суф-
фикса.
Название постельного клопа является единым для всех диалектных еди-
ниц лезгинского языка шутІ (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – шатІ (ахт.)
– шотІ (джаб.). Различия фонетического характера: соответствие гласных у-а-
о.
В значении «платяная моль» употребляется исконная простая непроиз-
водная основа гъуьчІ (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – кьычІ (ахт.). Тер-
мин собственно лезгинский.
 114

Название уховертки йапатІул (лит.) – йапатІан (зиз., юх.) – йапачІул

(ахт.) происходит от исконного слова йаб «ухо» > йапа (форма местного па-
дежа со значением «внутри») + непродуктивный словообразовательный суф-
фикс -тІул и его вариантов -тІан и -чІул. В джабинском диалекте для обозна-
чения уховертки также используется исконное слово къепечІул. Этимология
первой части здесь неясна, а конечный элемент -чІул в данном случае выпол-
няет роль словообразовательного суффикса.

Паукообразные
Для обозначения паука в диалектах лезгинского языка используются три
разные самостоятельные лексемы хшракан (лит., исп., сал., ках., орт., юх.) –
хуьшреган (зиз.) – хаш (джаб.) – магьманхаш (ахт.). Термины хшракан и
хуьшреган являются производными, образованными от хаш «крест», ср. азерб.
хач «крест» (АРС), и словообразовательного суффикса -кан, -ган. Ахтынская
форма является сложным термином, состоящим из магьман «гость» и хаш
«крест».
Самостоятельные термины хшракан и магьманхаш входят в состав опи-
сательных названий: ицин магьманхаш (ахт.) «водяной паук», агъу эвей магь-
манхаш (ахт.) «тарантул», букв. «яд имеющий паук», чІулав хшракан (юх.)
«черный паук»; хшракандин муг (юх.) – хуьшрегандин муг (зиз.) «паутина».
В значении «паутина» в ахтынском диалекте употребляется производ-
ное слово хышрыв, образованное от хаш «крест» и словообразовательного
аффикса -ыв.
Понятие «скорпион» в лезгинском языке также передается разными
терминами: атІраган (зиз., орт., юх.) – кьачІараг (ахт.) – ченберкъули (джаб.).
Первые два названия являются производными. АтІраган образован от глагола
атІун «резать» с помощью непродуктивного суффикса -раг, второе название
(кьачІараг) образовано посредством суффикса -раг от основы, ныне утратив-
шей лексическое значение. Третье название ченберкъули имеет тюркское про-
исхождение.
 115

Название фаланги бев является единым для всех диалектных единиц

лезгинского языка. Слово тюркского происхождения, ср.азерб. боьв.

Ракообразные
Название рака в лезгинском языке является сложным, заимствованным
из азербайджанского языка: къирхайагъ (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.,
ахт.) – къырхайагъ (джаб.) < къирх (азерб. гырх) «сорок» + айагъ (азерб. айаг)
«ножка», букв. «сороконожка».
Слово входит в состав описательных наименований: къирхайагъдин спе-
лар (юх.) «антенны рака», букв. «рака усы», къирхайагъдин кІвачер (юх.) «хо-
дильные ноги рака», букв. «рака ноги», къирхайагъдин цацар (юх.) «большие
клешни рака», букв. «рака колючки».
Название мокрицы является исконным: лам (лит., исп., сал., ках., зиз.,
орт., юх.) – шлам (ахт.). Происхождение начального элемента ш в ахтынском
диалекте неясно. Лексема лам выражает также два омонимичных понятия: 1)
«осел» 2) «сырость».

5. Земноводные
Для обозначения лягушки и жабы в лезгинских диалектах представлен
единый термин къиб. Термин хорошо сохранился во всех лезгинских языках:
ср. табас. къуІб, агул. гІуб (тпиг.), гъуІб (ус.), гІу (бурш.), рутул. гъиІб, крыз.
къуб [СИЛДЯ 1971: 155].
При помощи исконной лексемы къиб образуются и другие описательные
названия: хъалхъас къиб (юх.) (значение первого компонента затемнено) –
кІвал элей къиб (ахт.) «черепаха», букв. «дом имеющая лягушка»; цин къиб
(юх.) «озерная или прудовая лягушка», букв. «водяная лягушка»; таран къиб
(юх.) «травяная лягушка», букв. «дерева лягушка».
Название головастика образовано редупликацией основы: варвар (юх.,
орт.) – тваркватварк (ахт.).
 116

6. Рыбы
Название рыбы не только в лезгинском, но и в некоторых дагестанских
языках является заимствованным из тюркских языков: балугъ (лит., исп., сал.,
ках., зиз., орт., юх.) – балыгъ (ахт., джаб.). Из дагестанских языков это назва-
ние представлено также в лакском (балугъ) и даргинском (балихъ) языках. По
утверждению Н. С. Джидалаева, название рыбы «в лакском и лезгинском язы-
ках – это заимствование из азербайджанского языка, ср. балыг «рыба», в дар-
гинском – из кумыкского языка, ср. кумык. балыкъ «рыба» [Джидалаев 1990:
85].
Для обозначения лосося в лезгинском языке употребляется термин так-
же тюркского происхождения къизилбалугъ (лит., исп., сал., ках., зиз., орт.,
юх.) – къизилбалыгъ (ахт., джаб.), заимствованный, вероятно, из азербайжаан-
ского языка, ср. азерб. гызыл «красный», балыг «рыба».
Угорь в лезгинском языке обозначается сложно-составным названием,
образованным сочетанием названия рыбы балугъ с самостоятельными лексе-
мами кфил и илан: кфил балугъ (юх.), букв. «свирель-рыба», илан балыгъ (юх.)
букв. «змея-рыба». Название, видимо, получено по сходству.
Название икры для всех диалектных единиц лезгинского языка является
единым – куьр. Термин заимствован из азербайджанского языка, ср. азерб.
куьруь.
Если приведенные выше названия, связанные с рыбой, заимствованы из
азербайджанского языка, то для обозначения мелкой рыбы используются два
самостоятельных исконных термина кІезри (лит.) – кІизри (исп., сал., зиз.,
орт., юх.) – кІуржум (ахт.). Обе основы простые непроизводные.

7. Пресмыкающиеся
Змея в лезгинских диалектах обозначается единым исконным термином
гъуълаьгъ.
Для обозначения ужа в лезгинских диалектах имеется три термина: руьц
(лит., орт., юх.) – курамал (зиз.) – курамал // ицин гъулаъгъ (ахт.). Лексема
 117

руьц исконного происхождения. Основа простая непроизводная. Термин ку-

рамал заимствован из азербайджанского языка, ср. азерб. корамал. Сложно-
составное название ицин гъулаьгъ букв. «водяная змея» является калькой с
азерб. суиланы, букв. «воды змея».
Для обозначения пород ядовитых змей используются три разных заим-
ствованных термина: илаьн (ахт.) «ядовитая змея», ср. азерб. илан «змея»
(АРС), гуьрзе (лит., юх., джаб.) – горза (ахт.) «гюрза», шагьмар (лит., юх.) 1)
«особая порода ядовитых змей» 2) «легендарная змея, являющаяся покрови-
тельницей жилища». Последний сложный термин имеет иранское происхож-
дение, где буквально обозначает «шахская змея».
В значении «змея» в лезгинском языке используется также самостоя-
тельный термин мурдар (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – мырдар (ахт.,
джаб.), заимствованный из азербайджанского языка, ср. азерб. мырдар «гряз-
ный». В лезгинском языке лексема мурдар выражает и значение «грязный».
Это значение перешло на обозначение змеи, как бы выражая пренебрежитель-
ное отношение к этому виду животного.
Шкура змеи имеет свое самостоятельное название хъуьр (лит., зиз., орт.)
– хам // хъуьр (юх.). Обе лексемы выражают и иные понятия: хъуьр «перхоть»,
хам «кожа», «шкура» (МРС и КРС).
Для названия ящерицы сохранились самостоятельные исконные назва-
ния чурчул (лит., зиз., юх.) – къиршил (ахт.) – къаршыл (джаб.). Первое назва-
ние чурчул представлено и в табасаранском языке [Хайдаков 1973: 14].
Водяная ящерица именуется хурлинкІ (лит., зиз.). Слово, по всей вероят-
ности, производное, содержащее в составе словообразовательный суффикс -
линкІ.
Один из видов ящерицы (хамелеон) в ахтынском диалекте обозначается
самостоятельным исконным словом хъварц, который в литературном языке
выражает иное понятие – «домовой».
 118

Название одного из видов ящерицы в джабинском диалекте акьреб име-

ет арабское происхождение, оно представлено также в табасаранском языке
(аькьраб). В литературном лезгинском языке лексема акьраб выражает иные
понятия: 1) «часовая стрелка» 2) «скорпион».

8.Черви
Понятие «червь» в лезгинском языке передается двумя самостоятель-
ными исконными названиями: квак (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт.,
джаб.) – буьтІруьк (орт., юх.). Обе основы исконные. Из дагестанских языков
родственные основы сохранились в цахур.кок «личинка», лак. кІвакІи, кьвачІи
«личинка в мясе», анд. кьекІа «червь», авар. кьвекІ «шелковичный червь»
[Хайдаков 1973: 11].
От самостоятельной исконной лексемы образуются производные
наименования къацы квак (ахт.) «гусеница», букв. «зеленый червь»; йемишзин
квак (ахт.) «плодожорка», букв. «фруктов червь»; кІарасд квак (джаб.) «коро-
ед», букв. «древесины червь» – таран квак (орт.) «короед», букв. «дерева
червь».
В значении «короед» употребляются и другие описательные названия,
образованные сочетанием названия дерева тар в форме генитива (таран) и
самостоятельных исконных слов цІарнах и нет: таран цІарнах (юх.) «коро-
ед», букв. «дерева гусеница»; таран нет (ахт.) «короед», букв. «дерева вошь».
Для выражения двух разных понятий «человеческая аскарида» и «дож-
девой червь» используется одно название шар, общее для всех диалектных
единиц лезгинского языка. Из дагестанских языков родственные основы со-
хранились в агульском (шар «глист»), табасаранском (шар «червь»), в лакском
(щира «глист»), аварском (жал «червь») языках [Хайдаков 1973: 11].
Производными от этой лексемы являются кьве кьил алай шар (юх.) «че-
ловеческая аскарида», букв. «две головы имеющий червь»; марфад шар (юх.)
букв. «дождевой червь», куьлуь шар (исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – чуьлуь
шар (ахт.) – гъвечІи шар (джаб.) «острицы», букв. «мелкий червь»; чІехи шар
 119

(исп.) «собачий солитер», букв. «большой червь»; йаргъи шар (орт.) «соли-
тер», букв. «длинный червь»; йаргъи шар (юх.) «бычий солитер», йаргъи шар
(сал.) «собачий солитер», кьулу шар (сал., юх.) «солитер», букв. «плоский
червь»; чІар алай шар (юх.) «власоглав», букв. «волосы имеющий червь»;
джигерд шар (орт.) «эхинококковый или собачий солитер», букв. «печени
червь».
Название пиявки в литературном языке и диалектах зили (лит., зиз., орт.,
юх.) – зали (исп., сал.) – зеле (ахт., джаб.) и в других лезгинских языках табас.
зили, зуьлуь, цахур.зали, крыз. заьли, хинал.заьли заимствовано, вероятно, из
азербайджанского языка, ср. азерб. зэли (АРС). Слово иранского происхожде-
ния (САПС). В других дагестанских языках употребляется исконное название
[Хайдаков 1973: 14].
С участием лексемы зили образуются описательные названия: чІуру зили
(орт., юх.) «пиявка ложноконская», букв. «дикая пиявка»; къени зили (юх.) –
къени зеле (ахт., джаб.) «медицинская пиявка», руфун кІан хъипи зили (орт.)
«медицинская пиявка», букв. «низ живота желтая пиявка».

9. Брюхоногие
Для названия улитка в лезгинском языке используется самостоятельный
исконный термин шуькьуьнт (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – шкьинт
(ахт.). Из лезгинских языков основа представлена в табасаранском языке
(шаьнкьуьнт) [Хайдаков 1973: 14]. Улитка без раковины в джабинском диа-
лекте именуется шейтІан. Слово арабского происхождения, проникшее во
многие дагестанские языки.
Раковина улитки в джабинском диалекте обозначается заимствованным
из азербайджанского языка термином къабых.
Название улитки входит в различные сочетания: кІвал алай шуькьуьнт
(исп., орт.) «улитка с раковиной», букв. «дом имеющая улитка»; гъер элей
шкьинт (ахт.) букв. «слизь имеющая улитка»// кІвал алачир шкьинт (ахт.)
«голый слизень», букв. «дом не имеющая улитка»; шкьинтзи кІвал (ахт.) «ра-
 120

ковина улитки», букв. «улитки дом»; шкьуьнтди къаб (юх.) «раковина улит-
ки», букв. «улитки коробка».

10. Отражение названий животных в антропонимии

В лезгинском языке наблюдаются случаи отражения названий животных
в антропонимике. «Основная причина появления подобной ономастики, – как
отмечает И. Ю. Алироев, – уходит в глубины истории» к первобытнообщин-
ному строю, к его древнейшей религии – тотемизму, т.е. преклонению перед
животными, растениями, камнями и т.д. Тотемизм как пережиточная религи-
озная форма мировоззрения встречается почти у всех народов мира и сохра-
няется довольно долго и в религиях» [Алироев, Орлов 1978: 5].
В антропонимике лезгин больше всего отражаются имена крупных,
сильных, красивых животных. В данной группе слов обнаруживается боль-
шой слой ономастики, связанной, в основном, с названиями диких животных
и птиц. Наличие в языке определенного количества фаунизированных соб-
ственных имен И. Ю. Алироев и Б. А. Салаева объясняют тем, что «жизнь че-
ловека самым тесным образом связана с природой, с определенными видами
животных, на которых он охотился, которых приучал и одомашнивал» [Али-
роев, Салаева 1983].
В преобладающем большинстве представленные в лезгинском языке ан-
тропонимы животноводческого происхождения, как и в других кавказских
языках, имеют арабское, персидское и тюркское происхождение4:
Абубакар мужское имя ( < араб. абу «отец»+араб. бакар «молодой вер-
блюд»), букв. «отец молодого верблюда».
Аслан мужское имя (< тюрк. аслан «лев»).
Асланбег мужское имя (< тюрк. аслан «лев» + тюрк. бек «господин»).
Букар, Бекир мужское имя (< араб. бакар «молодой верблюд»).

4
Отметки о происхождении и значении некоторых приведенных слов взяты из работ
И. Ю. Алироева и М. М. Орлова «Зоонимия народов Северного Кавказа». Грозный, 1978 и
Э. Я. Сафаралиевой. Как тебя зовут? Махачкала, 1987.
 121

Гьайдар мужское имя (< араб. хайдар «лев»).

Гьумай женское имя (< перс. хумай «птица счастья»).
Дурна женское имя (< тюрк. дурна «журавль»).
Жейран женское имя (< перс. джейран «горная лань, горная серна»).
Йунус мужское имя (< араб. йунус «голубь»).
Къазанфер мужское имя (< араб. газанфар «лев»).
Къафлан мужское имя (< араб. кафлан «тигр»).
Лачин мужское имя (< тюрк. лачин «сокол»).
Лифри мужское имя (< лезг. лиф «голубь» + антропонимический фор-
мант -ри).
Марал женское имя (< перс. марал «лань»).
Суна женское имя (< азерб. сона «фазан»).
ТІавус женское имя (< араб. тавус «павлин»),
Тарлан мужское имя (< перс. тарлан «сокол»).
Тутубике женское имя (< кумык. туту «попугай» + тюрк. бике «госпо-
жа»).
Унейзат женское имя (< араб. унайзат «козленок», «козочка»).
Чубан мужское имя (< перс. чабан «пастух»).
Шагьабас мужское имя (< перс. шахбаз «сокол-лабакан»).
Шейрихан женское имя (< перс. шер, шир «лев» + тюрк. хан «хан»).
Ширали мужское имя (< перс. шир «лев»).
Эсед мужское имя (< араб. асад «лев»).
Эседуллагь мужское имя (< араб. асад «лев» + араб. аллагъ «бог», букв.
«божий лев»).

11. Словосочетания, устойчивые выражения, пословицы и поговорки,

связанные с названиями животных
Адан гъилаьй кицІи фуни къачудач (сал.) «Из его рук собака (даже) хлеба
не возьмет».
 122

Ажуз ламрал кьвед акьахда (исп.) «На беспомощного осла двое садят-
ся».
Айал кьепІенамаз, дана эпенамаз вердишарна канза (ахт.) «Надо воспи-
тывать ребенка, пока он в колыбели, а теленка – пока он на привязи».
Аллагь патал каци кьифни кьадач (исп.) «Ради бога кошка даже мышки
не поймает».
Ам кыка гелей верч хьти ава (ахт.) «Он себе места не находит от беспо-
койства», букв. «он как курица, которая хочет снести яйцо».
Анда заг кыка рухуз гугузва (ахт.) «Он стоит над душой, требует сделать
что-либо безотлагательно», букв. «он заставляет меня снести яйцо».
Агъуларин сев хьтинди (юх.) «Ленивый, неповоротливый человек»,
букв. «как медведь агульцев».
БалкІанд тІветІ акатай лам хьиз ава (юх.) «Он подвижен и неспокоен»,
букв. «он как осел, на которого сел лошадиный овод».
Ада тІветІ авуна (юх.) «Он побежал быстро», букв. «он муху сделал».
Вакā чІар акъатна (ахт.) «Выпала шерстинка из кожи свиньи» (т.е. по-
лучить что-либо у скупого).
Верчер санбар хьайи къур уькІуьда (зиз.) «Все хорошо в меру», букв.
«насест, на котором много кур, падает (от тяжести)».
Ви шиврез не лем лагьана? (джаб.) «Кто тебя обидел?», букв. «твоего
сказочного коня кто назвал ослом?»
Вичин тІеквенда кьифни аслан я (сал.) «В своей норе и мышь подобна
льву».
Виш балкІан авайди са тІвалуниз муьгьтаьж жеда (сал.) «Имеющий
сто лошадей будет нуждаться в одном кнуте».
Вирт гъидай чІиж йаргъамаз чир жеда (исп.) «Медоносную пчелу
можно узнать издали».
Вун гьинавай лелев йа? (юх.) «Кто ты такой?» (пренебрежительно) букв.
«ты откуда взялся такой шакал?»
 123

Вун кІазуз фидай гъуьлаьгъ хьиз ава (юх.) «Ненасытен, как змея, которая
собирается уходить в спячку» (перед тем, как уходить в спячку, змея много
ест).
Вун сикІ йатІа, зун тум йа (юх.) «Если ты лиса, то я её хвост».
Гишин вечрез ахварай цуькІ аквада (сал.) «Голодной курице во сне про-
со снится».
Гъуълаьгъзи мез кивей (ахт.) «Злой язык», букв. «змеиный язык имею-
щий».
Гъуьлаьгъ акур къиб хьтинди (юх.) «Оказаться в растерянности», букв.
«как лягушка, увидевшая змею».
Деве Мекедиз финалди адакай гьажи жедач (исп.) «От того, что вер-
блюд пошел в Мекку, он святым не станет».
Деведин гьи чка дуьз йа гардан дуьз жез (исп.) «Какое место у верблюда
ровное, чтобы шее быть ровной».
Делидан ламни делиди жеда (сал.) «У сумасшедшего и осел бывает су-
масшедшим».
Данайри тІветІ авуна (юх.) «Телята побежали быстро», букв. «телята
муху сделали».
Жанагурзал хеб тапшырмишна (ахт.) «Поручил волку овцу».
Зилидив хьиз экъуьчиз тада за вав (юх.) «Я заставлю тебя отвечать за
свои поступки», букв. «Я тебя, как пиявку, заставлю вырвать».
Зирек сикІ фаз ракьарыз аватза (ахт.) «Бойкая лиса быстро в капкан
попадает».
Инсан чиниз килигда, гьайван гъилиз (исп.) «Человек смотрит в лицо, а
животное – на руки»,
Ийеси авай кицІ дири жеда (сал.) «Собака, у которой есть хороший хо-
зяин, бывает смелой».
ИчІи гъилиз кицІни килигзач (ахт.) «На пустую руку даже собака не по-
смотрит».
 124

Иландизни хандиз далу йамир (исп.) «Не надейся на змею и хана».

Иланди йагъайдаз йепинихъайни кичІе жеда (исп.) «Ужаленный змеей и
веревки боится».
Йапа квак эвейзи (ахт.) «Упрямый человек», букв. «в ушах червь имею-
щий».
ЙегІаьзей жынга хьти килигзава (ахт.) «Смотрит как бык, который хо-
чет бодаться».
Йетим хвейд киме хьана, дана хвейд – чІиме (зиз.) «Воспитавший сиро-
ту оказался на улице, а смотревший за теленком, купается в масле».
Катра улар (ахт.) «соколиные глаза» (красивые глаза).
Кецин кеспи кьушар къын йе (ахт.) «Занятие кошки – ловить мышей».
Кецих галаз йулдаш йыхь, амма гъилāь лаш акъудмир (ахт.) «С кошкой
дружи, но палку из рук не выпускай».
Кек хьти чиныз экъифзава (ахт.) «Как петух, бросается в глаза».
Кецин шенпІи хьтин (ахт.) «Нездоровый, худой», букв. «как котенок».
КицІ вацІу тухудан? (зиз.) «Собака не утонет в реке».
КицІи кицІин йак уьнезач (ахт.) «Собака не ест собачье мясо» (о верно-
сти).
КицІ кІвалин къаравул йа (зиз.) «Собака – сторож дома».
Кал кІвелин былах йа (джаб.) «Корова – домашний родник».
Кал къацазалзи кІушц хІазыр эйе (ахт.) «До покупки коровы приготовь
телятник».
Кал къвалахъагъ ацада, цІегь къалыхъагъ (джаб.) «Корову доят сбоку,
козу – сзади».
Курамалти дугъруза (ахт.) «Очень честен, правдив», букв. «как уж без-
обиден».
Къайи къиб хьтинди (юх.) «Безразличный, холодный человек», букв.
«как холодная лягушка (человек)».
 125

Къиб хьиз къазунда за вун (юх.) «Я быстро расправлюсь с тобой», букв.

«Я с тебя, как с лягушки, сдеру шкуру».
Къиб хьиз кьуразва цихъ (юх.) «Сильно жаждать пить», букв. «как ля-
гушка сохнет из-за воды».
Къиб хьиз кьурурда за вун (юх.) «Я тебя растерзаю», букв. «я тебя, как
лягушку, высушу».
Къиб къвалак кваз фена уьмуьр (юх.) «Жизнь прошла без любви», букв.
«жизнь прошла, имея лягушку под боком».
Къиб туькьуьмай гъуьлаьгъ хьтинди (юх.) «Толстый с большим живо-
том человек», букв. «Как змея, проглотившая лягушку (человек)».
Къен фей шар хьтинди (юх.) «Худой слабый человек», букв. «Как аска-
рида после поноса».
Къирхайагъ хьиз кьулу-кьулухъди фида хьи вун (юх.) «Человек, который
все делает наоборот», букв. «Ты ведь, как рак, идешь назад».
Къуьр вилер ахъайна ксуда (исп.) «Заяц спит с открытыми глазами».
Къипрез вичин уьрелā багьа зад авач (ахт.) «Лягушке нет ничего дороже
своего пруда».
Къуншидин кицІи къунши кьадач (исп.) «Соседская собака не укусит со-
седа».
Къуншидин верч къаз хьиз аквада (сал.) «Соседа курица кажется гусем».
Къуьр тегІаьнмаз гъажгъан къулал эцигмир (ахт.) «Пока не убил зайца,
кастрюлю на огонь не ставь».
КьачІарагзи хьти атІуза (ахт.) «Кусает больно», букв. «Как скорпион
режет».
Кьве хзандикай хкатай чІагъ хьиз амукьна (зиз.) «Остался невезучим»,
букв. «Остался, как галка, оторвавшаяся от двух семей».
Кьенерар чинихейда палканни чинихза (ахт.) «Кто украдет недоуздок,
тот и лошадь уведет».
 126

Кьве къуьр са тфендыг йагІан (джаб.) «Убить двух зайцев одним ружь-
ем».
Кьве кицІ кыкызейла вун йаргъазыхь (ахт.) «Когда дерутся две собаки,
ты отстранись».
КІвалин угьридал кицІ элуькьдач (сал.) «На домашнего вора собака не
лает».
КІуф гъуьчІре кІуф хьиз акъваздач (юх.) «Ненасытный», букв. «Рот, как
рот моли, не отдыхает».
Ламралā аватей хьти хьана (ахт.) «Оказался в дураках, сел в галошу»,
букв. «Почувствовал так, будто упал с осла».
Лиф хьтин инсан (ахт.) «Спокойный, степенный человек», букв. «Как
голубь человек».
Ламраз руьхъ, жейрандиз цуьк (исп.) «Ослу – зола, джейрану – цветы».
Лекь акур верчер хьиз катна (сал.) «Разбежались, как куры, которые
увидели орла».
Леэн хьайила, балкІан жигъида (исп.) «Если есть подкова, то лошадь
найдется».
Масадан балкІандал акьахайди фад эхвичІда (сал.) «Севший на чужую
лошадь быстро сойдет (с нее)».
Нехир хкведач лугьуз йугъ наьни жедачни (зиз.) «Разве вечер не насту-
пит от того, что стадо не возвращается».
Пехьре хабарар гава (ахт.) «Печальную, горестную весть сообщает»,
букв. «Вороны весть есть».
Севре кІвачар (ахт.) «Толстые, широкие ноги», букв. «Медвежьи лапы».
Сев хьтин инсан (ахт.) «Неповоротливый человек», букв. «Как медведь
человек».
Сенкъеран катра хьиз йана валлагь (юх.) «Быстро и неожиданно женил-
ся», букв. «Ей-богу, как сокол Сенкера, сорвал».
СикІ фейи патахъ тумни фида (зиз.) «Куда лиса, туда и хвост»,
 127

Сивиг къуьраьр къазва (ахт.) «Ловит зайцев ртом».

Тарун хьиз хъиткьинда (юх.) «Лопнет, как таракан».
Тух каци кьиф кьадач (исп.) «Сытая кошка мышей не ловит».
ТІветІ йакІув агудмир, айал цІув (исп.) «Не подпускай муху к мясу, а ре-
бенка – к огню».
Хпен хам алай жанавур (сал.) «Волк в овечьей шкуре».
Хъипрен сирнав (ках.) «Плавание, отталкиваясь одновременно обеими
руками и ногами», букв. «лягушки плаванье».
Цин къиб хьтинди // цин хъипре жуьре йа букв. «Как водяная лягушка»
// «водяной лягушки один из видов» (о человеке чистоплотном и о человеке,
который пьет много воды».
ЦІуьрнуьгъриз хух йагъун вакІавай чир жеда (исп.) «Поросята хрюкать
научились от свиньи».
Чарадан иви хъвадай зили (ках.) «Человек, эксплуатирующий другого,
пользующийся плодами, результатами чужого человека», букв. «Чужую кровь
пьющая пиявка».
Чубарукди муг кІвалера ийида (сал.) «Ласточки вьют гнезда в домах».
Чубандин мес лит, хъуьцуьганни чанта йа (сал.) «Периной для пастуха
служит войлок, а подушкой – переметная сума».
Йа хуьре хала авач, йа нехирда дана (сал.) «Одинокий человек, сирота»,
букв. «В селении нет ни тети, в стаде нет ни теленка даже».
Йад рагъулармир цІегь «Не мути воду, коза».
Йак алаштІа, кІарабар сагъ хьый (ахт.) «Будь здоров», букв. «Если нет
мяса, то пусть кости будут здоровы».
Йа йак хьурай, йа йак кьван дуркІун (исп.) «Или мясо пусть будет, или с
кусок мяса величиной почки».
 128

ГЛАВА III
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ
(Земледелие и названия растений)
«Кавказ , по определению Н.И.Вавилова, является одним из древнейших
мировых очагов земледелия, ставших родиной важнейших культурных расте-
ний – пшеницы, ячменя и ржи, а также большого количества плодовых куль-
тур» [Вавилов 1965].
Растительный покров Дагестана с его сильным расчлененным рельефом,
разнообразным климатом и сложным геологическим строением представляет
удивительное богатство и разнообразие. Особенно многочисленны плодовые
и травянистые культуры. Основными отраслями хозяйственной деятельности
народов Дагестана, как и других народов Кавказа, являлись полеводство, са-
доводство, огородничество, животноводство, домашние ремесла и т.д.
Растения играют важную роль в жизни людей, в их хозяйстве, пище,
народной медицине и т.д. Они имели широкое употребление и в жизни лез-
гин, многие применяются и сейчас: серг «чеснок», чичIек «лук», къуьл «пше-
ница», сил «рожь», мух «ячмень» и т.д.
Разнообразие естественно-геогрфических и климатических условий
способствовало развитию у лезгин таких отраслей хозяйства, как земледелие,
скотоводство, огородничество, животноводство, шелководство, мареновод-
ство и т.д.
Названия растений, как и названия животных, частей тела человека,
одежды, терминов родства и т.д. относятся к наиболее древнему слою словар-
ного фонда лезгинского языка. О древности названий растений в лезгинском
языке свидетельствует тот факт, что они широко употребляются в устойчивых
выражениях типа: севре рикIел нарар акъалтна (ахт.) «Медведь захотел по-
кушать что-то необычное» (букв. «медведю в голову взбрело поесть гранат»);
туьтуьнай хъвадай яд аквадай руш «красивая девушка» (букв. « в горле пью-
щая вода виднеющаяся девушка»); никIерал жанавурдин ранг акьалтна «ни-
 129

вы окрасились в волчий цвет (хлеба достигли молочно-восковой спелости)»;

сулуф авун «переборщить, перегнуть палку» (букв. «нелущенное зерно риса
делать»). Это же подтверждается наличием у лезгин старинных земледельче-
ских обрядов и праздников: Яран сувар «праздник весны», КIару «праздник
черешни», Пешапай «обряд по вызыванию дождя», Гуьнуь «обряд по вызыва-
нию солнца при обильных дождях», а также старинного земледельческого ка-
лендаря.
«Широка и многообразна роль растительного мира у лезгин. С давних
времен лезгины используют в хозяйстве, пище, народной медицине и др. раз-
нообразные дикорастущие и культурные растения. Естественно поэтому в лез-
гинском языке наличие богатой терминологии, связанной с названиями расте-
ний. Особенно многочисленны названия плодовых и травянистых культур.
Беднее в лезгинском языке представлены названия цветов» [Мейланова, Гани-
ева 1989: 5]. Лезгинский язык богат и названиями хлебных растений. Почти
все основные виды хлебных злаков имеют местные названия и являются
древними культурами.
Наряду с животноводством одной из ведущих отраслей хозяйственной
деятельности не только народностей лезгинской группы, но и других народ-
ностей Дагестана является земледелие. Между тем, по утверждению
Н. А. Брегадзе, «вопрос возникновения и развития земледелия занимает зна-
чительное место в изучении истории культуры» [Брегадзе 1963: 3].
Б.А.Калоев пишет, что «Северный Кавказ – часть древнего кавказского
очага земледелия, он богат археологическими находками орудий труда и
остатков зерновых злаков различных исторических периодов. Возникновение
земледелия на Северном Кавказе относится ко второй половине III тысячеле-
тия до н.э., что подтверждается находками из Далининского поселения (Ка-
бардино-Балкария) и раскопками на территории г.Нальчика. Это следующие
орудия земледелия: кремневые вкладыши, обломок каменной мотыги, зерно-
 130

терки, теречники и плиты» [Калоев 1981 : 6]. Сказанное Б.А. Калоевым под-
тверждается и находками дагестанских археологов.
Как отмечают археологи, «пашенное земледелие в Дагестане возникло в
III тысячелетии до н.э., о чем свидетельствуют обнаруженные на Каякентском
поселении отпечатки чешуек твердой пшеницы, а на Мекегинском – зерен го-
лозерного ячменя. Но наиболее ценные и интересные находки злаков выявле-
ны в Гильярском поселении (на территории лезгин), где в раздавленном сосу-
де обнаружены обуглившиеся зерна твердой и мягкой пшеницы, голозерного
и пленчатого ячменя и даже льна» [История Дагестана 1967:46]. Найденные
во многих частях Дагестана «каменные зернотерки, песты, кремневые вкла-
дыши серпов, каменные мотыги, отпечатки зерен на обложках керамики, от-
носящиеся к первой половине II тысячелетия до н.э., а также остатки так
называемой каякентско-хорочоевской культуры, датируемой началом первого
тысячелетия до н.э. свидетельствуют о древности земледельческо-
скотоводческого типа хозяйства народов Дагестана, в том числе и лезгин [Ко-
тович 1961а :282; 1961б : 107; Пикуль 1961: 158 и др.].
Земледелие народов Дагестана в том числе и лезгин получило достаточ-
но полное освещение также в исторической и этнографической литературе
[Хашаев 1959; Рамазанов, Шихсаидов 1964; Сергеева 1967; Гаджиева, Осма-
нов, Пашаева 1967; Булатова 1971; Рамазанов 1972; Агларов 1974; Агашири-
нова 1978].
«Земледелие, – как отмечает М. В. Кантария, – является одним из веду-
щих отраслей хозяйства и на Кавказе. Новые данные специальных исследова-
ний проливают свет на длительную историю развития земледелия на Кавказе,
на его локальные и общие характерные черты» [Кантария 1965: 3].
Для земледелия лезгинами занята территория трех природно-
географических зон: предгорная, горная и высокогорная.
По свидетельству С. С. Агашириновой, «в горных районах издавна рез-
ко ощущался земельный голод. Лезгинское население горной части Дагестана
 131

использовало сколько-нибудь пригодные участки земли. Обрабатывали скло-

ны, прилегавшие к горным уступам, курганчики, даже каменистые скаты, и
путем натаскивания плодородной земли, а затем и удобрения этих участков
создавали террасовое земледелие» [Агаширинова 1978: 24].
Террасовое земледелие уходит в далекое прошлое народов Дагестана.
Этот вид земледелия нашел подробное отражение в исследованиях этногра-
фов [Никольская, Шиллинг 1952; Агларов 1964; 1979; Гаджиева, Османов,
Пашаева 1967:20-21; Агаширинова 1978:24].
Малоземелье было присуще не только народам Дагестана, но и жителям
других горных районов Кавказа. В. П. Кобычев отмечает, что до Великой Ок-
тябрьской революции этнографическое положение коренного населения Кав-
каза, обитавшего в горных районах, характеризовалась крайним малоземель-
ем. К числу наиболее безземельных народов края принадлежали горцы Север-
ного Кавказа – осетины, чеченцы, ингуши, балкарцы, карачаевцы и большин-
ство народов Дагестана [Кобычев 1971: 9].
Основными зерновыми районами лезгин были Гюнейский участок Кю-
ринского округа, Кубинский и Кусарский районы Азербайджана. Недаром са-
мурские лезгины называли кубинских лезгин «фуан чувалар», букв. «хлебные
мешки» [Агаширинова 1978: 26].
Наряду с земледелием и животноводством, - пишет С.С.Агаширинова, -
лезгины издавна занимались садоводством в горах и на равнине. Особенно
было развито садоводство у жителей речных долин, где климатические усло-
вия наиболее благоприятствовали развитию этой отрасли хозяйства. В Ахтах,
Касумкенте, Мискинджа, Магарамкенте и т.д. выращивали различные сорта
груш, яблок, персиков, абрикосов, слив, тута, вишни» [Агаширинова 1978:42].
Огородничество у лезгин было развито недостаточно, но и здесь про-
изошли положительные сдвиги. Местные жители под влиянием русских пере-
селенцев впервые начали разводить помидоры, свеклу, картофель. Жители
 132

Дагестана с 90-х годов ХIХ века начали с успехом возделывать картофель

[Рамазанов, Шихсаидов 1964:234].
Безусловно, сельским хозяйством лезгины, как и другие народы Даге-
стана, занимались активно и на протяжении последующих периодов истории
вплоть до наших дней.
1. Земледельческая терминология
Земледелие является древнейшим занятием народов Дагестана. Как от-
мечает С.С.Агаширинова, «первые зачатки земледелия относятся к концу
неолита, а в энеолитическую эпоху и в эпоху бронзы эта отрасль получает
свое дальнейшее развитие» [Агаширинова].
Характер земледелия в Дагестане во многом определялся природными
условиями. Именно благодаря благоприятным климатическим условиям жи-
тели Дагестана имели возможность сеять важнейшие хлебные злаки, широко
разводить, особенно на равнинной, предгорной, а в некоторых случаях и в
горной части, сады и огороды.
Земледельческая лексика имеет большое значение для изучения истории
и культуры лезгин. Она позволяет определить вклад народа в развитие мате-
риальной и духовной культуры лезгин.
Терминология сельского хозяйства, так же как и другие области отрас-
левой лексики лезгинского литературного языка и диалектов, остается все еще
слабо разработанной областью. Необходимо отметить, тем не менее, что неко-
торые названия растений нашли свое отражение в совместной статье
У.А.Мейлановой и Ф.А.Ганиевой [1989], посвященной фоно-
морфологическому и семантическому анализу названий деревьев и кустарни-
ков в лезгинском языке, в статье Ф.А.Ганиевой, в которой дается морфологи-
ческая и семантическая характеристика травянистых растений в лезгинском
языке, а также в небольших статьях Б.Б.Талибова [1989], Э.М.Шейхова [1989],
Г.А.Гаджиева [1989] и Т.М.Алиджанова [2003], посвященных истории обра-
зования названий деревьев в дагестанских языках, словообразовательным мо-
 133

делям названий растений в лезгинском языке, названию руты и образованию

некоторых терминов земледелия в лезгинском языке.
Первые сведения о терминах земледелия и названиях культурных и тра-
вянистых растений встречаются в монографии Р.И.Гайдарова «Лексика лез-
гинского языка» [1966], а также в некоторых сравнительных и сопоставитель-
ных исследованиях по дагестанским языкам. Специально рассматриваются и
анализируются некоторые названия культурных и травянистых растений в
лезгинском языке в научных публикациях У.А.Мейлановой, Б.Б.Талибова,
Ф.А.Ганиевой, Э.М.Шейхова, Г.А.Гаджиева, Т.М.Алиджанова и Гусейновой
М.Ш.
В совместной статье У.А.Мейлановой и Ф.А.Ганиевой «Характеристика
наименований деревьев и кустарнков в лезгинском языке» [1989:5-15] сдела-
на попытка выделения структурной модели образования названий деревьев и
кустарников в лезгинском языке и его диалектах и говорах. Авторами уста-
новлено, что лезгинский язык обладает развлетленной сетью названий дере-
вьев и кустарников, многие из которых восходят к общелезгинскому и обще-
дагестанскому хронологическому уровню, что свидетельствует о древности
знакомства лезгин с множеством реалий растительного мира и давности исто-
рии множества культурных растений у лезгин. Выделены названия деревьев и
кустарников иноязычного происхождения. По словам авторов, заимствуются
прежде всего названия плодовых культур, не растущих в Дагестане и ранее
неизвестных дагестанцам.
В статье Ф.А.Ганиевой «Морфологическая и семантическая характери-
стика травянистых растений в лезгинском языке [1989:44-50] на большом
фактическом материале подвергаются анализу травянистые растения в лез-
гинском языке в сопоставлении с говорами и диалектами лезгинского языка. В
структурном отношении травянистые растения подразделены на простые (не-
производные), производные, сложные и составные, из которых последние со-
ставляют самую большую группу травянистых растений. По семантике ком-
 134

поненты моделей образования травянистых растений разнообразны:они обо-

значают цвет, вкус, названия частей тела человека и животных, сходство с
чем-либо и т.д. Здесь также, как и в названиях деревьев и кустарников, выде-
лены основы общедагестанского, общелезгинского и собственно лезгинского
лексического фонда. В данной группе лексем заимствованных слов значи-
тельно меньше, и, в основном, они тюркского происхождения.
Характеристике зерновых и огородных культур посвящены еще две ста-
тьи Ф.А.Ганиевой [2004:52-55;59-60].
Словообразовательные модели названий съедобных трав в лезгинском
языке рассматриваются в статье Э.М.Шейхова [1989:102-106]. Автор названия
съедобных и лекарственных трав в лезгинском языке структурно делит на
простые [непроизводные], производные и сложные. К сожалению, автор в
статье не дает перевода на русский язык названий съедобных растений.
Названия дерева в некоторых дагестанских, в том числе и лезгинских,
языках рассматривается в небольшой статье Б.Б.Талибова [1989:90-91]. Осно-
ву тар «дерево» многие дагестановеды [С.М.Хайдаков, Г.Х.Ибрагимов,
М.Е.Алексеев] считают общедагестанской, а Б.Б.Талибов по генезису данную
основу связывают с индоевропейской и по мнению автора, она проникла в
лезгинский язык, по всей вероятности, непосредственно из армянского языка
[1989:91].
Фитониму гьармулаяр «рута» у самурских лезгин посвящена статья
Г.А.Гаджиева [1989: 127-129]. По мнению автора, данное название в лезгин-
ском языке является заимствованным из латинского, гьармала (лат. Реgапиm
harmala).
Аффиксальному способу образования земледельческой лексики лезгин-
ского литературного языка посвящена небольшая статья Т.М.Алиджанова
[2003].
Анализ вышеназванных статей показывает, что земледельческая лексика
в лезгинском языке изучена в общих чертах. Поэтому необходимость подроб-
 135

ной разработки и травянистых растений со всеми тематиескими группами и

их подгруппами очевидна.

1.1. Названия земли, почвы

В литературном лезгинском языке и диалектах для обозначения понятия
«земля» используется исконный термин чил. Термин чил является полисеман-
тичным: он обозначает 1) «земля»; къурамат чил «богарная земля», кьел квай
чил «солончак», хам чил «целина» 2) «суша»; гьуълуькай чил яргъа ава «суша
далеко от моря» 3) «мир, свет, вселенная»; са члелни вун хътин инсан жеч «во
всем мире не сыскать такого человека, как ты» 4) «родина, родная земля»;
хайи чил «родина».
Верхний плодородный слой земли в литературном лезгинском языке и
его диалектах называется исконным термином накьв: чІулав накьв «чернозем»
(букв. «черная земля»), къум квай накьв «песчаная почва» (букв. «песок име-
ющая почва»), яру накьв «краснозем».
Лексема накьв имеет также значение «родина»: зун зи накьвадал хутах
кьейила «после смерти меня повези на родину». Термин накьв выступает как
синоним лексемы чил.
Оба термина чил и накьв являются древними и исконными, что под-
тверждает сохранение этих названий и в других дагестанских языках, ср., с
одной стороны, лезг. накьв – авар. ракьь, гинух. ракь, гунз. ракьь, арчин, на-
кьв, табас. накьв «могила», агул. наькьв, рутул. накьв, цахур. накьв, крыз.
къум, будух. йонокь и, с другой стороны, лезг. чил «земля» – цахур. чІийе, хи-
налуг. инчи, цез. чІедо, хварш. чІида [СИЛДЯ 1971: 186].
Общелезгинской основой является накьв, которая хорошо сохранилась в
арчинском, табасаранском, рутульском, цахурском языках и с незначитель-
ными изменениями в агульском и будухском. В языках аварской группы
наблюдаем делабиализацию исходного *кьв [Талибов 1980: 239].
Исконная лексема чил < *джил хорошо сохранилась во многих лезгин-
ских языках: лезг. чил, табас. джил, агул. джил, рутул. чил, цахур. чІийе, хина-
 136

луг. инчи. Б. Б. Талибов отмечает, что в цахурском и хиналугском языках ко-

нечный согласный основы л утрачен: цахур. чІийе < чІиле < чІил < чил <
*джил, хиналуг. инчи < ичи < чийел <*чил [Талибов 1980: 257].
Все земельные угодья лезгин делятся на несколько видов:
а) Пашни: ник > никІер (исп.,сал.,нют.,ках.) ник > никер (ахт.,джаб.).
Термин ник является простой самостоятельной исконной лексемой. Он упо-
требляется в литературном языке и диалектах без особых изменений в звуча-
нии и семантике. Фонетические изменения наблюдаем только при словоизме-
нении. При словоизменении конечный придыхательный заднеязычный глухой
смычный к в диалектах кюринского типа переходит в смычно-гортанный кІ
(ник – мн. ч. никІер), а в диалектах самурского типа конечный придыхатель-
ный к переходит в непридыхательный к (ник – мн.ч. никер) [Мейланова 1964:
332].
Понятие «пашня» обозначается также и описательным термином цазвай
чилер (исп., сал., нют., ках.) – цазвей чилаьр (ахт.) – цазвай чилер // къени чІы-
рар (джаб.). Первая часть этого названия выражена причастием цазвай «па-
шущий, пахотный», а вторая часть исконным словом чил в форме множе-
ственного числа. В джабинском диалекте самурского наречия используется
также другое название, состоящее из имени прилагательного къени «культи-
вированный» + чІырар «пашни».
б) Сенокосы: векьин чкаяр (исп., сал., нют., ках.) – векьин чакайар (ахт.,
джаб.). Название «сенокосы» образовано сочетанием имени существительного
в родительном падеже векьин < векь «трава» и определяемого чка, чака «ме-
сто» в форме множественного числа чкайар, чакайар.
в) Леса: там, тамар – мн.ч. (исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.). Лексема
простая непроизводная. Происхождение неясно.
г) Пастбище – чІур (исп.,сал.,нют.,зиз., орт., юх., ках.) – чІыр (ахт.,
джаб.). Слова различаются только фонетически. Общелезгинская основа, ср.:
агул. чІир, табас. чІур [Хайдаков 1973: 72].
 137

Для выражения понятия «пастбище» используется также термин чуьл

(исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.). Слово чуьл тюркского происхождения. В
лезгинский оно перешло, по-видимому, из азербайджанского языка, ср. аэерб.
чоьл (РАС). Слово чуьл означает также «поле»: айалри чуьлда цуьквер
кІватІзава «дети в поле собирают цветы».
д) Сады: багъ, багълар – мн.ч. (исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.). Лексе-
ма усвоена из иран. языков, ср. перс. багъ [Селимов 2001:63]. Встречается она
во всех диалектных единицах лезгинского языка без изменений в звучании и
семантике.
Полевые участки имеют различные наименования, характеризующие их
с различных сторон:
а) Названия полей, данные им по имени их владельца: Дуьгуьшан ник
(исп.) «поле Дюгюша», Алисултанан ник (исп.) «поле Алисултана», Гьуьсенан
ник (исп.) «поле Гусейна», Манафан ник (нют.) «поле Манафа», Джаватан
ник (нют.) «поле Джавада», Мегьераман ник (нют.) «поле Магарама», Къайиб-
ханан ник (нют.) «поле Кайибхана», Исифан ник (джаб.) «поле Юсуфа»,
МехІаьмедан ник (джаб.) «поле Магомеда», Ханбытайан ник (джаб.) «поле
Ханбутая» и др.
б) Названия полей, связанных с местом их расположения. Они образо-
ваны по модели: топонимическое название + ник «поле»: МеркІидихъ галай
ник (ках.) «поле, расположенное за коньоном реки Курахчая» (букв. «поле за
Мерки»), Кьелегъал алай никІер (ках.) «пашни на Келеге», Вегьревай никІер
(ках.) «пашни на Вегре», гуьнедавай никІер (ках.) «пашни, находящиеся на
солнечном склоне», пелеллай никІер (исп.) «пашни находящиеся на вершине
горы», Чуквар кІулах галай никІер (исп.) «пашни за Чукаром», Эргед квай
никІер (нют.) «пашни, находящиеся на спуске Эрге», Калаллай никІер (нют.)
«пашни, находящиеся на Кале», КьветІерук квай никІер (нют.) «пашни, нахо-
дящиеся под Кветом», кьилеллай никІер (нюг.) «пашни, находящиеся на вер-
шине», шыраналлай никІер (джаб.) «пашни, находящиеся на Шыре», Сийирил-
 138

лай никкер (джаб.) «пашни, находящиеся на Сийире», Касанзавай никер (ахт.)

«пашни, находящиеся в Касане», Шытканзык кивей никер (ахт.) «пашни,
находящиеся в Шткане»,
в) Названия полей с различной оценочной характеристикой: нуькІре бу-
лахдин ник (исп.) букв. «поле родника воробья», винеллай кьалар (исп.) «паш-
ни, находящиеся вверху», хъипер квай никІер (ках.) «поле, в котором лягуш-
ки», къаджгъандин кьилеллай никІер (ках.) букв. «пашни, находящиеся над
кастрюлей», т.е. «пашни, находящиеся вверху», пІирен никІер (исп.) букв.
«поля святых», хъуьтуьл накьвад ник (нют.) «пашня с мягкой землей»,
гъуьлягъар авай ник (нют.) «пашня, в которой змеи водятся», мискІинд никІер
(нют.) «мечетские поля», кпыл йад авай ник (джаб.) «поле, в котором вода от
ревматизма», уьчІуь былах авай ник (джаб.) «поле, в котором соленый род-
ник», былах элей ник (ахт.) «поле, в котором есть родник» и др.
г) Названия, образованные от наименований тех культур, которыми за-
сеяны поля, по модели: название культуры, которым засеяно поле, в роди-
тельном падеже + ник «поле»: къуьлуьн ник (исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.)
«пшеничное поле», мухан ник (исп., сал., зиз., орт., юх.) – мыхан ник (ахт.,
джаб.) «поле, которое засеяно ячменем», силин ник (исп., сал., нют., ках., ахт.,
джаб.) «ржаное поле», цуькІуьн ник (исп., сал., нют., ках.) – цІуькІуьн ник (ахт.)
– чуькІуьн ник (джаб.) «поле, которое засеяно просом» и др.
д) Названия полей, связанные с мерой засеваемой культуры: вад путан
ник (исп.,сал.,нют.,ках.) – вад пытан ник (ахт., джаб.) «поле, которое засевает-
ся пятью пудами зерна», кьуд рипед чка (исп., сал., нют., ках.) – кьуд рипез ча-
ка (ахт.) – кьуд рипед чака (джаб.) «поле, засеваемое четырьмя руба зерна»
(рипе = 81,90 кг.).

1.2. Термины, связанные с уходом за землей

Земля требовала большого ухода и работы. Для получения хорошего
урожая землю тщательно обрабатывают: удобряют, пашут, поливают и т. д.
а) Названия удобрений:
 139

Навоз: кьук (исп., сал., ках., нют.). В ахтынском и джабинском диалек-

тах зафиксированы совершенно иные термины жуд – мн.ч. жутар; (ахт.) вид
– мн.ч. виттер (джаб.), которые в селениях Испик, Салиян, Нютюг и Кахцуг
используются для выражения понятия «навоз крупного рогатого скота». Ис-
конная основа.
Навоз крупного рогатого скота: фид, мн.ч. фиттер (исп., сал., ках.);
хьуьд, хьуьттер (нют.); жуд, жуттар (ахт.) «навоз»; вид, виттер (джаб.)
«навоз». При словоизменении наблюдаем характерное для лезгинского языка
оглушение ауслаутного звонкого смычного д и переход его в интервокальной
позиции в преруптив т [Талибов 1960, 1980: 64-66, 224-225].
Из всех форм приведенного термина фид, хьуьд, жуд, вид наиболее ар-
хаичным является форма нютюгского говора яркинского диалекта хьуьд, за-
фиксированная в таком звучании и в монографии У. А. Мейлановой [Мейла-
нова 1964: 70]. Здесь лабиализация исходного хьв перешла на соседний глас-
ный: хьвид > хьуьд, а в остальных диалектных единицах лезгинского языка
заднеязычный лабиализованный спирант хьв распался. Затухание заднеязыч-
ного элемента в комплексе хьв, как справедливо замечает Б. Б. Талибов, при-
вело к тому, что элемент лабиализации в трансформировался в губно-губной
глухой спирант ф [Талибов 1980: 246], а в ахтынском и джабинском диалек-
тах в ж (жуд) и в (вид). Генетически родственные основы представлены в:
авар. хьил, ахвах. шили, карат. шила, чамал. ши, ботл. шили, годоб. шили, ар-
чин. лълъвит, лезг. фид (хьуьд нют., жуд ахт., вид джаб.), агул. фурд, табас.
уршъил, рутул. хьид, цахур. хьид, крыз. хьид, хиналуг. пи. Исходной формой
этих лексем специалисты считают *лъвид [СИЛДЯ 1971: 175-176].
Как отмечено в специальной литературе, исконная основа подверглась
значительным изменениям. В языках аварской группы исторический *лъв > хь
> ш, а в языках лезгинской группы *лъв > хьв > хь> ф, шъ [СИЛДЯ 1971:
175].
 140

По мнению Б. Б. Талибова, изменению подвергся и конец этой лексемы.

В языках аварской группы исходный д перешел в л, в чамалинском л выпал
совсем. В большинстве лезгинских языков хорошо сохранился исходный ц
(лезг., агул., рутул., цахур., крыз.), а в хиналугском языке он утрачен: пи < хьи
< хьвид [Талибов 1980: 172].
Для обозначения названия «навоз крупного рогатого скота» в ахтын-
ском, джабинском и в других диалектах лезгинского языка употребляется
также термин лак. В. И. Абаев предполагает, что это слово кавказского проис-
хождения: ср. сван. лекъ «дрянь», «дерьмо», авар. рак «навоз» [Абаев 1972:
39].
Навоз мелкого рогатого скота – гимре (исп., сал., нют., ках.) – камра
(ахт., джаб.). Слово тюркского происхождения, ср. азерб. гäрмä [Селимов 204-
109]. В ахтынском и джабинском диалектах произошло характерное для диа-
лектных единиц самурского типа оглушение звонкого смычного в начальной
позиции слова [Мейланова 1964: 368; Талибов 1980: 64-70].
Зола – руьхъ – мн.ч. руъхъвер (исп., сал., нют., ках.) – руьхъ – мн.ч.
руькъвер (ахт., джаб.). Конечный согласный хъ в диалектах кюринского типа
при словоизменении остается без изменений, а в ахтынском и джабинском
диалектах перешел в интервокальной позиции в ударном слоге в преруптив
къ. Это характерное для лезгинского языка фонетическое явление [Талибов
1980: 182].
Термин руьхъ «зола» обшелезгинского происхождения. Сохранился он
без особых изменений в табас. руьхъ, агул. руьхъ, рутул. риІхъ, цахур. йиІхъ,
крыз. раІхъ, будух. рехъ, хинал.зекІ, арчин. дикь, удин. икъ. Исходным соглас-
ным в этих словах Б. Б. Талибов считает *кь, который перешел в хъ, кь, кІ, къ
[Талибов 1980: 309].
Птичий помет – тІекь – мн.ч. тІекьер (исп., сал., нют., ках.) – тІенкь –
тІенкьер (ахт., джаб.). Исконная лексема.
 141

Существовал также один способ удобрения земли, который заключался

в том, что «на пашню специально пускали скот, особенно овец и коз, не толь-
ко на день, но иногда и на всю ночь под наблюдением пастуха. Этот способ
обработки поля назывался у лезгин мал ацукьарун, что в дословном переводе
означает «посадить скот». Скот «сажали» на удобных пашнях, а крутые поло-
гие места удобрялись навозом» [Агаширинова 1978: 29].
Для получения хорошего урожая важное значение имеет орошение и
прополка земли. Понятие «полив» в лезгинском языке передается двумя тер-
минами: дугун, который имеет другое значение «долина» и аналитическим
термином йад гун (исп.,сал.,зиз., ках., орт., юх.) йад гын (ахт. джаб.) (букв.
«воду дать»).
Канава, по которой пускают воду для полива, именуется хвал. Слово
многозначное, ср. 1) «борозда» 2) «пойло» 3) «жом»; ципицIрин хвал «выжим-
ки винограда, чоп» 4) «складки на одежде» 5) «нарез, паз». От него образуется
производный термин хваларбан 1) «поливальщик» 2) «осмотрщик ороситель-
ной системы».
В значении «прополка» используется исконный термин эчIуьн
(лит.,исп.,сал.,ках., зис., орт., юх.) ачIын (ахб.,джаб.), образованный от суб-
стантива эчIел (лит.,исп.,сал.,ках.,зиз.,орт.,юх) ачIал (ахт.,джаб).

1.3. Термины, связанные с пахотой

Пахота – цан (исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.). В литературном языке и
в остальных диалектных единицах лезгинского языка для понятия «пахота»
используется тот же термин цан.
Название это исконное, восходящее к общелезгинской лексеме, ср. та-
бас. изан, агул. изан. йезан, рутул. йезал, цахур. эзвий, будух. йизан, крыз. йи-
заън, хиналуг. цІили, удин. эз «вспашка» [Талибов 1980: 293].
В лезгинском языке лексема цан является именем, производным от об-
щелезгинского по происхождению глагола цун «пахать», ср. табас. удзуз, агул.
узас (< *урдзас), рутул. йезес (< *едзес), цахур. эзас (< *эдзас), крыз. йизаз,
 142

будух. сузу, удин. эз бесун, хиналуг. цІили ( < ццили < *дзили) «пахать» [там
же]. Для понятия «пахать» употребляется и описательное название цан цун
(исп., сал., нют., ках.) – цан цын (ахт., джаб.), состоящее из двух компонентов:
отглагольного существительного цан «пахота» и глагол цун «пахать» (букв.
«пахоту пахать»).
Весенняя вспашка обозначается исконным термином кьуьгъвер (исп.,
сал., нют., ках., ахт., джаб.). В литературном лезгинском языке кьуьгъвер
означает «пахота», «вспашка», «пашня» [Талибов, Гаджиев 1966: 209].
Название зяби является описательным – зулун цан «осенняя вспашка».
Обработанная земля – ишлемишзавай чил (исп., сал., нют., джаб.) –
ишлемишзевей чил (ахт.). Название это образовано по модели: причастие +
лексема (ишлемишзавай «использующий, используемый» + чил «земля»).
Необработанная земля – чІурухъан (исп., сал.) – хам чил (ках., ахт.) – цан
тавунвай чил (нют.) – чІырых (джаб.). Термины чІурухъан и чІырых являются
производными, образованными посредством словообразовательных суффик-
сов -хъан и -х: чІурухъан «дикий» < чІуру-хъан, чІырых < чІыры 1) «дикий» 2)
перен. «плохой» + -х. В остальных диалектных единицах лезгинского языка
зафиксированы описательные названия: цан тавунвай чил (нют.) букв. «пахо-
ту не сделанная земля», хам чил (ках., ахт.) «целина», букв. «необработанная
земля».
В некоторых диалектных единицах лезгинского языка встречается спе-
циальный термин для обозначения борозды, служащей межой (границей) на
полевых участках. Так например, в селении Испик для этого используется
специальный термин часпар, этимология которого пока неясна. В джабинском
диалекте в этом значении нами зафиксирован термин атІарар, образованный
от глагола атІун «резать» по схеме : атІай (причастие) > атІар + аффикс
множественного числа -ар.
 143

1.4. Наименования сельскохозяйственных орудий

По определению Н.И.Вавилова, «в процессе вековой практики горцы

создали не только сорта важнейших культурных растений, но и большое ко-
личество оригинальных земледельческих орудий, многие из которых до сих
пор находят широкое применение, особенно в горах» [Вавилов 1936:83-84].
С давних времен лезгины, как и другие народы Дагестана и Кавказа, для
обработки земли пользовались различными орудиями. Одним из древнейших
видов орудия обработки почвы являлись деревянные и железные землекопал-
ки. Как отмечает Т.А. Бунятов, «широко распространенным сельскохозяй-
ственным орудием в первобытном обществе была мотыга. Она делалась
обычно из дерева, камня, рога оленя, металла. Самыми примитивными моты-
гами на Кавказе были две каменные, которые найдены в энеолитическом слое
Очемчири» [Бунятов 1957:31].
Мотыга в лезгинском языке именуется къупу. Ею лезгины пользовались
там, где невозможно было применять другие орудия пахоты. Такая мотыга
применялась и на каменистых почвах.
Главными орудиями обработки почвы были пахотные орудия. Большое
распространение при обработке земли у лезгин имела соха - mуьрез
(лит.,исп.,сал.,нют.,ках.,зиз.,ахт.,джаб.). «В прошлом у лезгин, - пишет
М.М.Ихилов, - встречались сохи из цельного куска дерева с суком. Такие сохи
вошли в обиход, видимо, вслед за молотьбой, в эпоху бронзы. Появление сохи
было вызвано необходимостью более глубокой вспашки» [Ихилов 1967:113].
В русской литературе это орудие встречается под разными названиями:
плуг, соха, рало; начиная с XIX в. Наиболее широкое распространение полу-
чил термин «соха». Как отмечает Б.А.Калоев, «в кавказоведческих изданиях, в
том числе в специальных этнографических работах, горное орудие Северного
Кавказа ошибочно именуют «сохой». Рассматриваемое орудие совершенно
аналогично по своему устройству широко распространенному у многих наро-
 144

дов мира безотвальному пахотному орудию – ралу, возникшему также в пери-

од зарождения плужного земледелия – в VII-VI вв. до н.э.» [Калоев 1981:114].
Древняя соха (или рало) состоит из семи основных частей: тик «стойка»
(букв. «крутой»), хур (лит.,исп.,сал.,зиз.,ках.,орт.,юх.), хыр (ахт.,джаб.)
«дышло» (букв. «грудь»), кIвач (лит.,исп.,сал.,зиз.,ках.,ахт.,джаб.) «колено»
(букв. «нога»), десте (исп.,сал.,зиз.,ках.,орт.,юх.,ахт.,джаб) «ручка для опоры
пахаря», кьил (лит.,исп.,сал.,зиз.,ках.,орт.,юх.,ахт.,джаб.) «полоз или пята»
(букв. «голова»), магъ (лит.,исп.,сал.,зиз.,ках.,орт.,юх.,ахт.,джаб.) «железный
лемех, надетый на переднюю часть пяты», дабан
(лит.,исп.,сал.,зиз.,ках.,орт.,юх.,ахт.,джаб.) «задняя часть пяты» (букв. «пят-
ка»).
Там, где невозможно было пользоваться сохой, применялась лопата
местного изготовления, которая обозначается простым исконным термином
пер (лит., исп., сал., зиз.,ках., ахт.,джаб.).
Как отмечает С.С.Агаширинова, с конца XIX - начала XX в. для обра-
ботки земли лезгины стали применять тяжелый сложный полуг [Агаширинова
1978: 30], который называется куьтен (лит., исп., сал., зиз., ках.), кветен (ахт.,
джаб). Такой плуг был распространен у всех народов Кавказа и имеет единый
источник происхождения. По этому поводу акад. И.А.Джавахишвили пишет,
что «на Северном Кавказе плуг появляется в XII веке», и нет никакого сомне-
ния в том, что чеченцы, ингуши и другие кавказские народы пользовались та-
ким плугом, как грузинский плуг «гутани» [Джавахишвили 1930 : 232]. Тер-
мин «гутани» вошел в грузинскую литературу не ранее X века. [Генко : 1930].
Как известно, название плуга имеет общекавказский характер. Так, в
кавказской языковой области оно представлено: груз., мегр., гутани, сван. гу-
тан, абх. а-кватана // а-кIватан., абаз. кIватан // а- кIватан, каб. ку-
этэншэрхъ, бацб. гутан, инг., чеч. гуота, авар., лак., дарг., табас., арчин., бу-
дух. кутан, лезг. куьтен, удин. коьтаьн, хинал.готан, цез., гунз. гутан, бежт.
готани // гутани. Оно прослеживается и в других языках кавказского ореала:
 145

осет. гутан// готан, балк. гатан // готан, азерб. котан, кум. гутан. И, нако-
нец, встречается в курдском (котан), сирийском (кутан), турецком (кутан).
Как отмечают Г.А.Климов и А.К.Шагиров, «интересующим нас словом
обозначается достаточно сложная железная конструкция - так называемый
тяжелый плуг, в который обычно впрягаются несколько пар волов и который,
следовательно, приспособлен к условиям пахоты на равнине или в речной до-
лине, а не в горах. Естественно полагать, что уже одно это обстоятельство
подсказывает, что такой артефакт (как, по видимому, и его обозначение) дол-
жен возникнуть, во-первых, не ранее начала железного века и, во-вторых, от-
нюдь не в горных отрогах Большого и Малого Кавказа. В последней связи
необходимо упомянуть, что данные этнографии прямо свидетельствуют об
относительно позднем проникновении плуга - кутана в горные районы Кавка-
за» [Климов, Шагиров 1990 : 4-5 ].
В нахские языки, особенно в бацбийский, оно вошло из грузинского в
XVI веке [Дешериев 1953 : 6], а в цезские языки проникло не ранее XVII сто-
летия, когда начали укрепляться экономические связи с Кахетией [Климов,
Шагиров 1990 : 5]. Большинство же дагестанских форм слова кутан, вероят-
но, обязаны азербайджанскому посреднику.
В соху впрягают пару быков, а в плуг - пару или четыре пары быков,
которые имеют свои названия :
кIвенкIвеллайбур ( лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) кIуькIвевейбур
(ахт., джаб) «впереди находящиеся»;
чаргавар (лит., исп., сал., ках., орт., юх., ахт.) «средняя упряжка буйво-
лов или быков их трех упряжек на один плуг»;
кIанер (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.), кIаналлейбыр (ахт., джаб.)
«последняя пара быков и буйволов (запряженных в плуг при пахоте)».
Лексема кIанер < кIан «дно» выражает и другие понятия: 1) «заготовки
подошв (обуви)» 2) «остатки».
При пахоте на шею быков надевали ярмо, которое состоит из:
 146

вик (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх., джаб.); век (ахт) «ярмо»;
хевелаг < хев «воротник» (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.); хивелаг (ахт.,
джаб.) «подушка на ярме для (предохранения шеи животного от натирания)»;
тамаскъа (лит., исп., сал., зизи., ках., орт., юх.); дамаскъа (ахт., джаб.)
«нижняя перекладина ярма (которая удерживает верхнюю перекладину на
горбу скотины)»;
крчараг < карч «рог» (лит., исп., сал., ках.); крчарган (орт, юх.); крчар-
ген (ахт.) «специальная веревка или ремень (которая привязывается за рога
запряженного рабочего скота)»;
чатар (исп., сал., зиз., ках.) «деревянная оглобля (применяемая для за-
пряжки парных быков, буйволов в плуг при пахоте)»;
къекъуьц (лит.,исп., сал., зиз., ках.) «деревянный круг (привязанный к
концу хозяйственной веревке)»;
кIир (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх., ахт., джаб.) «крючок на конце
хозяйственной веревки».
После завершения пахоты продолжалась обработка почвы:
бороной - гъар (лит., исп., сал., зиз., ках., ахт., джаб.);
волокушей - шеле (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.);
деревянным молотком - кIаш (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх., ахт.,
джаб.);
киркой - каца (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.), кацай (ахт., джаб.);
вилами - кьуьк (лит. исп., сал., зиз., ках., орт., юх., ахт., джаб.);
граблями - цуьруьгъуьл (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх., ахт., джаб.).
Большинство орудий труда лезгины изготавливали в кузнице:
чад (исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) чат (ахт., джаб.) «кузница»;
кIавузар (исп., сал., зиз., ках., орт., юх., ахт., джаб.) «наковальня»;
йиге (исп., сал., зиз., ках., орт., юх., ахт., джаб.) «напильник»;
дегьре (исп., сал., зиз., ках., орт., юх., ахт., джаб.) «секач, топорик»;
нажах // йакIв (исп., сал., зиз., ках., орт., юх., ахт., джаб.) «топор»;
 147

рекьуьчI (исп., сал., зиз., ках., орт., юх.), ракьыч (ахт., джаб.) «топорик
(по форме напоминающий мотыгу)»;
целер (исп., сал., зиз., ках., орт., юх.), целаьр (ахт., джаб.) «кузнечные
меха».
В современных условиях с развитием экономических формаций,
появление большого количества сельскохозяйственных орудий и машин ока-
зали значительное влияние на изменение традиционного земледелия даге-
станцев, в том числе и лезгин. Здесь на смену вышедшим из употребления не-
которым традиционным орудиям, особенно в равнинной части Дагестана,
пришли усовершенствованные орудия и машины, появились новые приемы и
навыки и, естественно, появились такие слова как: лапатка «лопата», трак-
тор, комбайн, сенокосилка и т.д.
В лезгинском языке и диалектах многие названия по уходу за
замлей встречаются в пословицах и поговорках : Керкизи хьти жывах
кегIаьзва (ахт.) «Как мотыга, к себе тянет»; Мых цейла, къуьл гуьзач (ахт.)
«Если посеял ячмень, пшеницу не жнут»; Вири меле хьейла, Мелик цанава
(ахт.) «Все помогают (т.е. на том месте, где помогают), а Мелик находится на
пахоте»; Туьрездын тым лежбердын гъиле кан йа (джаб.) «Ручка сохи должна
находиться в руке крестьянина»; Тым цадалди уьлуьк ник цана кан йа «Прежде
чем сеять семена, надо вспахать поле»; НикIиз йад гайида магьсулни гуьда
(ках.) «Кто поливал поле, тот и урожай соберет», Лапаткади вахъ, керкиди
жувахъ, мишерди захъ - вахъ йада (орт., юх.) «Лопата к тебе, кирка к себе, пи-
ла к тебе и к себе тянет»; Цайида гуьнни ийида (зиз.) «Кто вспахал, тот и по-
жнет (урожай)»; Цан цазвай магъ муьрхъуь кьадач (исп.) «Пашущий (землю)
лемех (сохи) не ржавеет»; Цана хъсан фидай йац вирида гьалда (сал.) «Хоро-
шо пашущего быка все захотят погонять».

1.5. Сельскохозяйственный календарь

Хозяйственный год у лезгин делится на четыре основных периода: вес-
на, лето, осень, зима. В каждый период выполнялись определенные работы.
 148

Термин «весна» – гатфар (исп., сал, ках., ахт., джаб.) без изменения в
звучании встречается в литературном лезгинском языке и других диалектах,
за исключением нютюгского говора яркинского диалекта, в котором
У. А. Мейлановой зафиксированы две параллельные формы данного термина
гатхьвар // гутфар [Мейланова 1964: 72].
Термин гатфар «весна» Б. Б. Талибов считает словом общелезгинского
происхождения, ср. также агул. хьхьир, цахур. йихьхьан, табас. хьхьаракар,
хьхьаркар, хьхьаркав, хьадукарат. Общекорневымн морфемами являются
хьхь, ф [Талибов 1980: 64].
Как видно из приведенного материала, из всех диалектных единиц лез-
гинского языка форма нютюгского говора яркинского диалекта наиболее
близка к формам остальных лезгинских языков. На наш взгляд, корневой со-
гласный хьв в нютюгском говоре яркинского диалекта является исходным.
Лето – гад, мн.ч. гатар (лит., исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.). Во всех
лезгинских диалектах, а также в самом литературном лезгинском языке за-
фиксирована одна форма данного термина. Однако при словоизменении про-
исходит характерный для лезгинского языка фонетический процесс оглуше-
ния конечного звонкого смычного д, когда он оказывается в положении меж-
ду гласными звуками в ударной позиции и переход его в глухой непридыха-
тельный т [Талибов 1980: 64].
По мнению Б. Б. Талибова, исконным здесь был гг [Талибов 1980: 322],
который в фийском диалекте лезгинского языка перешел в хьо: хьоид «лето»
[Мейланова 1964: 388]. С некоторыми фонетическими различиями по диалек-
там этот термин обнаружен Б. Б. Талибовым в табасаранском языке: хьад
(южн. наречие) – хьав (сев. наречие) – хьай (дюбек. говор) «лето» [Талибов
1980: 108].
Осень – зул (лит., исп., сал.. ках., джаб.) – ггуьл (нют.) – жул (ахт.). Ос-
нова представлена различными фонетическими вариантами. Из приведенных
форм исходной является форма нютюгского говора яркинского диалекта ггуьл
 149

< *ггвил. Б. Б. Талибов пишет, что заднеязычные ггв, ккв, кІв, представленные
в яркинском диалекте в позиции перед или после гласного переднего ряда,
переходят в гюнейском диалекте в свистящие согласные (то же самое имеет
место в кубинском диалекте), а в ахтынском диалекте – в шипящие [Талибов
1980: 86]. Общекорневые элементы зафиксированы и в других генетически
родственных языках, ср.: табас. чвил, чвул, агул. цул, чул, цахур. сувул, цывыл,
хиналуг. цуваж и др. [Хайдаков 1973: 97].
Зима – кьуьд, мн.ч. хъ(уь)тІер (исп., сал., нют., ках., джаб.) кьуьд –
кьуьтІаьр (ахт.).
Термин кьуьд «зима» обнаруживает генетическое родство с названиями
зимы в других дагестанских языках: авар. кььин, бежт. лІилма, цез. элІни, дарг.
гІин, лак. гІурд, рутул. кІуьд, цахур. кьыІдим, хиналуг. кІинаж, крыз. кьуд
[СИЛДЯ 1971: 186]. Большую близость термин кьуьд проявляет с формами
лезгинских языков. Исходный *д, хорошо сохранился в лезгинских языках.
Проиллюстрируем это на примерах из работы Б. Б. Талибова: табас. кьуІрд,
агул. гІурд, рутул. кьуІд, цахур. кьиІд-им, арчин. кьоІттихъ (< *кьоІд-ихъ), бу-
дух. къаІдж-раІдж, крыз. кьуд, хиналуг. кІинаж < *кІидаж [Талибов 1980:
279].
Каждый из названых выше сезонов года (весна, лето, осень, зима) состо-
ял из трех месяцев и делился на шесть мелких периодов, приблезительно по
пятнадцать дней с 7 по 22 число одного месяца или с 22 числа одного месяца
по 7 число следующего [Трофимова 1961:143]. По этому поводу А.Р. Шихсаи-
дов пишет: «В результате многовекового опыта в области ведения сельского
хозяйства, в частности полеводства, народы Дагестана выработали ориги-
нальный сельскохозяйственный календарь. Сельскохозяйственный календарь
уходит корнями в глубь веков. Есть основание полагать, что в своих основных
чертах календарь сложился в средневековье до принятия монотеистической
религии (ислам), а к новому времени он принял вполне законченный, ста-
 150

бильный вид, отражая многовековые навыки земледельца и скотовода, огром-

ный эмпирический опыт крестьянина [Шихсаидов 1974: 183].
Более подробное освещение сельскохозяйственного календаря лезгин
находим в работах историков и этнографов [Гаджиева, Трофимова, Шихсаи-
дов 1974; Ихилов 1967: 115; Агаширинова 1978: 38-41]. Следует заметить, что
при сборе названий сельскохозяйственного календаря мы столкнулись с
большими трудностями, заключавшимися в том, что нелегко было найти
представителей старшего поколения, знающих эти термины. Если же кто-то и
вспоминал те или иные названия, то путал их и не всегда знал, какие названия
повторяются в каждом периоде года. На этот факт обращено внимание и в
специальном исследовании, посвященном земледельческому календарю наро-
дов Дагестана: «Такая периодизация в настоящее время не везде фиксируется,
в ряде сел не могут вспомнить, на какие периоды весна распадается, в иных
же селах вообще не помнят о существовании таких периодов» [Гаджиева,
Трофимова, Шихсаидов 1964: 2].
Хозяйственный год у лезгин, как и у других народов Дагестана, начи-
нался с весны – 22 марта, в день весеннего равноденствия [Ихилов 1967:115].
День весеннего равноденствия у лезгин назван термином йар (лит., исп.,
сал., нют., ках., ахт.. джаб.). Этимология слова неясна: это название встречает-
ся только в лезгинском языке, в других дагестанских языках день весеннего
равноденствия обозначается иными терминами.
День весеннего равноденствия лезгины отмечали как праздник. Празд-
ник этот назывался Йаран сувар (лит., исп., ках., сал., нют.) – Йаран сывар
(ахт., джаб.) букв. «праздник зарева».
Следующий период весны с 6 по 12 апреля называется алкьвар-далкьвар
(исп., сал., ках., нют.) – алкъвар-такъвар (ахт., джаб.). Различие этих названий
имеет фонетический характер. В диалектах кюринского наречия в основе
наблюдается смычно-гортанннй кь, который в диалектах самурского типа за-
меняется непридыхательным къ. Название это сложное, образованное реду-
 151

пликацией основ. В монографии С. С. Агашириновой приводится и простой

вариант этого названия алкъварар [Агаширинова 1978: 40]. В лезгинско-
русском словаре термин алкьвар-далкьвар переводится как «название времени
года по народному календарю – 15 дней в конце зимы» [Талибов, Гаджиев
1966: 44]. Отнесение данного термина у разных авторов к разным периодам
года лишний раз подтверждает о правильности суждения А. Р. Шихсаидова о
том, что названия мелких периодов могут встречаться в каждом из сезонов
года [Гаджиева, Трофимова, Шихсаидов 1964: 2].
«С наступлением алкъвар начинался посев яровых культур и в последу-
ющем периоде весны элхен-гелхен (с 12 апреля по 20 апреля). А в период ту-
рукІун (с 20 апреля по 5 мая) все яровые посевы завершались» [Агаширинова
1978: 40].
Название элхен-гелхен, сохранившееся во всех диалектных единицах
лезгинского языка без изменений (исп., ках., сал., нют., ахт., джаб.), образова-
но редупликацией основы. При образовании его во второй части основы
наращивается согласный г.
Термин уругун-туругун (исп., сал., нют., ках.) – уругун-турукІун (ахт.,
джаб.) образован сложением основ (редупликацией). Здесь также при повто-
рении основы с гласным анлаутом в начале второй части появляется смычный
непридыхательный т. В ахтынском и джабинском диалектах во второй части
слова звонкий согласный г заменен смычно-гортанннм кІ.
Время, исчисляемое с 6 мая по 20 мая называется цІиг. Этот термин
встречается во всех лезгинских диалектах без изменения в звучании (исп.,
сал., нют., ках., ахт., джаб.). Различие наблюдаем только в семантике. В лез-
гинско-русском словаре слово переводится «середина какого-либо времени
года» [Талибов, Гаджиев 1966: 362]. В ахтынском и джабинском диалектах
лексема цІиг означает самое холодное время зимы, т.е. джабинцы и ахтынцы
забыли, что это название может повториться и в других периодах года. Слово
цІиг является исконной лексемой.
 152

Период весны с 12 мая по 5 июня обозначен термином чІем (исп., сал.,

ках., нют.) – чІим (джаб.). Мы не можем пока объяснить, имеет ли это назва-
ние что-либо общее с омонимичным словом чІем «масло». Термин чІем, чІим
– самостоятельная исконная лексема.
Последний период весны называется ракъар (с 6 июня но 21 июня).
Название сохранилось без изменения во всех диалектных единицах лезгин-
ского языка. Буквально слово ракъар означает «солнце». Название ракъар
А. Р. Шихсаидов связывает с днем летнего солнцестояния [Гаджиева, Трофи-
мова, Шихсаидов 1964: 2]. Термин ракъар используется в форме множествен-
ного числа, формой единственного числа является рагъ.
Период с 22 июня называется гад «лето». Лето распадалось на следую-
щие периоды, наименования которых полностью сохранились в лезгинских
районах: ракъар, хиб, чиш, цІиг, чІем, кьуьгъвер – по 15 дней каждый [Гаджи-
ева, Трофимова, Шихсаидов 1964: 7].
За летом начиналась осень: зул (исп., ках., джаб.) – ггул (нют.) – жул
(ахт.), которая длилась до 22 декабря. С 22 декабре начинается зима: кьуьд
(лит., исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.), которая делится на следующие перио-
ды: чиш // тиш (с 22 января по 20 февраля), хиб (с 21 февраля по 6 марта),
кьуьгъвер (с 7 марта по 22 марта).
Название чиш имеет только фонетические варианты. В диалектных еди-
ницах кюринского наречия фиксируется форма чиш (исп., сал., 'ках., нют.), а в
диалектах самурского типа – тиш (ахт., джаб.). Термины хиб (исп., сал., нют.,
ках., ахт., джаб.) и кьуьгъвер (исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.) являются об-
щими для всех диалектов.
С названием кьуьгъвер связано выражение кьуьгьвер гъуьтІ, яр, гатфар,
миччин, афар, ччан ппаппар «кьуьгъвер прошел, наступила весна, появилась
трава для чуду, милые женщины» (букв. кюгвер прошел, яр, весна, чуду с тра-
вой, милые женщины»).
 153

В период кьуьгъвер начинали вспашку земли, поэтому весенняя вспашка

получила название кьуьгъвер.
В селении Джаба Ахтынского района мы обнаружили также два назва-
ния – гъигъ, гъумп. К какому периоду года эти названия относятся, нам не
удалось выяснить. Мы просто констатируем факт наличия этих терминов в
джабинском диалекте.
Как отмечено выше, пахоту лезгины начинали весной, в равнинных рай-
онах в период яр, а в горных районах в период элхен-гелхен и алкьвар-
далкьвар.
В лезгинском языке в значении «крестьянин» употребляется термин
лежбер (лит., исп., сал., нют., ках., ахт.) – нажбар (джаб.).5
Как видно, здесь исходную форму сохранили все диалектные единицы,
кроме речи селения Джаба. Основа простая, происхождение ее неясно.
Заимствованным из персидского языка является название тум «семена»
(лит., исп., сал., нют., ках.) – тым (ахт., джаб.), ср. перс. тохм [Селимов
2001:440].

1.6. Названия зерновых культур

Вспаханные поля лезгины засевали различными культурами: пшеницей,
ячменем, просом, овсом, полбой, горохом, кукурузой и частично рисом,
льном.
По поводу засеваемых культурных растений на Кавказе и в Дагестане
акад. Н. И. Вавилов указывал, что, «входя в основную область видообразова-
ния пшениц, ячменя, ржи и льна, Кавказ благодаря различным условиям, гор-
ному характеру, древней культуре в особенности в Закавказье и Дагестане,
выработано чрезвычайное разнообразие экотипов, представляющих собой ра-
зительные контрасты при сопоставлении их в одних и тех же условиях. При
этом целые ботанические типы соответствуют определенному экотипу. Мно-
гие из эндемичных кавказских пшениц, ржи, диких культурных плодовых не
 154

вышли за пределы начальной родины» [Вавилов 1936: 18]. Как отмечает Б.А.
Калоев, «в горах одним из наиболее распространенных злаков был ячмень,
имевший несколько разновидностей и множество сортов. В соседнем Даге-
стане, например, имелось до 30 форм ячменя, т.е. свыше 60 % общего числа
форм в СССР» [Калоев 1981:77; Ковалевский 1931:167]. Вторым после ячменя
хлебным злаком в горах Северного Кавказа была пшеница, получившая позд-
нее широкое распространение и в его равнинной зоне. Для названия «крестья-
нин, пахарь» используются общие для всех диалектов термины лежбер «кре-
стьянин», уртабаб «середняк», уьзден «свободный крестьянин».
Для выражения понятия «зерно», «хлеб (в зерне)» употребляется термин
техил (лит., исп., сал., нют., ках.) – тахыл (ахт., джаб.). Слово это арабского
происхождения. Усвоено через тюркское посредство [Селимов 2001:436].
Название одного зернышка твар в лезгинском языке является искон-
ным, восходящим, видимо, к общелезгинскому языку-основе, ср. также: табас.
удар, вудар (хюр.), агул., крыз. видар («рис»), удин. видар («рис») «зерныш-
ко», цахур. дан, будух. дан [Талибов 1980: 279].
Единым для литературного языка и диалектов является название семени
- тум.
Название термина «колосовые культуры» также является заимствован-
ным. Для этого термина используется заимствованное из арабского языка сло-
во магьсул (лит., исп., сал., нют., ках.) – махІсул (ахт., джаб.). В лезгинский
язык термин перешел из азербайджанского языка, ср. азерб. магьсул (АРС).
От термина магьсул «зерновые культуры» посредством словообразова-
тельного суффикса -дар, заимствованного из персидского языка, образуется
новое производное слово – магьсулдар со значением «хлебороб», а от этого
термина посредством суффикса - вал - другое производное слово магьсул-
дарвал, передающее два понятия: 1) «хлебопашество» 2) «зерноводство».

5
Очевидно, слово усвоено из персидского pGWЫo ranjbar (прим. ред.).
 155

Одной из более распространенных зерновых культур у лезгин является

пшеница. Пшеница и ее разновидности в Дагестане имеют давние традиции
возделывания, что подчеркивает и Р.М. Мунчаев: «Твердая пшеница, наряду с
мягкой, также представляет собой древнейший вид зерновых культур. Кроме
Каякентского поселения, она найдена в Кургане около станции Манас Даге-
станской АССР в миске, содержащей отпечатки колосовой чешуи с характер-
ным крупным зубом» [Мунчаев 1953:14].
В литературном лезгинском языке и во всех диалектных единицах
название пшеницы едино: къуьл. Оно родственно названию пшеницы в других
дагестанских языках: агул. кьур, рутул. кьир, крыз. къгул, будух. къгул, ср.
также ахвах. кькьиру карат. кькьеру, годоб. кькьеру, анд. кькьир, бежт. хъибо,
гунз. хъыбы, арчин. хъохъол. Исходным корневым в этих словах специалисты
считают къг, представленный в крызском и будухском языках [СИЛДЯ 1971:
111]. Н. И. Вавилов в специальной работе, посвященной ресурсам зерновых
культур, отмечал, что «по числу оригинальных видов пшеницы, по разнообра-
зию агроэкологическнх групп пшеницы, ячменя, зерновых, бобовых, а также
по богатству разновидностей Закавказье и Дагестан выделяются на всем зем-
ном шаре» [Вавилов 1957: 87-88].
Пшеница у лезгин является древней культурой. Давняя традиция выра-
щивания этой культуры доказывается наличием местных сортов пшеницы:
сарубугъда и гуьлгери, ригей алачир къуьл. Сложный термин сарубугъда (лит.,
исп., сал., нют., ках.) сарыбугъда (ахт., джаб.) тюркского происхождения.
Лексема вошла в лезгинский язык из азербайджанского, ср. азерб. (сары «жел-
тый» + бугъда «пшеница») букв. «желтая пшеница». Вторая часть сложного
слова бугъда, как отмечено в специальной литературе по земледельческой
терминологии, встречается в большинстве тюркских языков в различных фо-
нетических вариантах [Пенжиев 1983: 8]. Лезгинское название бугъда ближе
всего к азербайджанской форме бугъда и заимствовано, видимо, непосред-
ственно из азербайджанского языка.
 156

Происхождение термина гуьлгери (лит., исп., сал., нют., ках.) – гуьлгер

(ахт., джаб.) неясно.
Новым сортом пшеницы, например, является безостая пшеница - ригей
алачир къуьл (исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.) букв. «ость не имеющая пше-
ница».
Описательными является также названия озимой и яровой пшеницы.
Название озимой пшеницы – зулун къуьл (исп., сал., нют., ках., джаб.) – жулун
къуьл (ахт.) образовано по модели: имя существительное зул «осень» в роди-
тельном падеже (зулун) + имя существительное къуьл «пшеница». А название
яровой пшеницы гатфарин къуьл (исп., сал., нют., ках.) – гатфар къуьл (ахт.,
джаб.) состоит из имени существительного гатфар «весна» в родительном
падеже и имени существительного къуьл «пшеница».
Названия сортов пшеницы в лезгинском языке позднего происхождения.
Они являются либо кальками (напр., название безостой пшеницы), либо пря-
мыми заимствованиями (например, название сорта пшеницы сарубугъда из
азербайджанского языка).
Из пшеницы лезгины готовят ритуальное кушанье калар «жареные зерна
пшеницы с семенами конопли», которое употребляется, например, при появ-
лении первых зубов у ребенка. Зерна сыпят на голову ребенка и при этом при-
говаривают: ви сарар калар хьиз кIевибур хьурай «чтобы твои зубы были та-
кими крепкими, как жареные зерна пшеницы».
Из проросших зерен пшеницы лезгины готовили очень полезный напи-
ток тIач, а из поджаренных зерен ячменя - сав «толокно».
Широкое распространение у лезгин имел и ячмень. Рассматривая рас-
пространение этой культуры в мировом масштабе, Н. И. Вавилов писал, что «в
горных странах ячмень идет наиболее высоко, поднимаясь до пределов веч-
ных снегов, где невозможна ни культура яровой ржи, ни культура яровой
пшеницы... Ячмень не боится заморозков даже в том случае, если понижение
температуры происходит после появления всходов» [Вавилов 1965: 241].
 157

В значении «ячмень» в лезгинском языке употребляется единый термин

мух (лит., исп., ках., сал., нют.) – мых (ахт., джаб.). В лезгинских диалектах
наблюдаем только фонетические разновидности этого термина.
Название ячменя, по мнению С. М. Хайдакова, восходит к дагестанско-
нахскому хронологическому уровню [Хайдаков 1973: 62].
Название ячменя входит в состав поговорки: мух пара хьайи ламра цав
кІуру йада «От избытка ячменя осел начнет лягать небо» [Талибов, Гаджиев
1966: 246].
В литературном лезгинском языке и диалектах зафиксировано одно
название для ржи – сил (лит., исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.). Рожь относит-
ся к древним традиционным зерновым культурам, о чем свидетельствуют род-
ственные основы и в других дагестанских языках, общекорневым в которых
выступает с: табас. сурсул, агул. силки, суьл, сулен, рутул. сыкІыл, цахур.
сикІыл, хиналуг. сылг, крыз. силсил, будух. сылсыл, ср. также дарг. сусул, лак.
сус [СИЛДЯ 1971: 167].
В некоторых языках (табасаранском, крызском, будухском и даргин-
ском) наблюдаем редупликацию основы. Как отмечено в специальной литера-
туре, исторически сложные основы представлены в даргинском сусул-анкІи
букв. рожь-пшеница, агульском сил-ки, рутул. сы-кІыл (< сыл-кІы), цахур. си-
кІыл (< сил-кІы), хиналуг. сыл-г. С течением времени эти основы (*свил
«рожь» и *кІин «пшеница») в указанных языках сливаются в единую лексему
и в ряде случаев подвергаются фонетическим изменениям: основы становятся
дефектными, происходит стяжение и деривация, а также упрощение семанти-
ки, т.е. лексема становится простой и соответствует простому понятию
«рожь» [СИЛДЯ 1971: 167].
В лезгинском литературном языке и диалектах нами зафиксировано не-
сколько различных названий для могара или итальянского проса – цуькІ (лит.,
исп., сал., нют., ках.) – цІуькІ (ахт.) – чуькІ (джаб.). В ахтынском диалекте в
этом значении употребляется также и другая самостоятельная лексема кІунчІ,
 158

которая в лезгинском литературном языке и в некоторых других диалектах

обозначает «букет цветов». Для последнего понятия в ахтынском диалекте
используется лексема кунцІ.
Название могар хорошо сохранилось также и в других лезгинских язы-
ках: лезг. цуькІ, цІуькІ, чуькІ (< дзуькІ < *дуькІ), табас. дукІ, агул. дукІ, рутул.
дуысІ, цахур. дикІ, будух. дикІ [Талибов 1980: 279].
Исходный *д хорошо сохранился в табасаранском, агульском, рутуль-
ском, цахурском и будухском языках. В лезгинском исходный *д перешел в
цц, цІ, чІ, о чем см. [Бокарев 1961: 93].
Основа эта зафиксирована также в грузинском (дикІа) и чанском
(т)дикІа) языках. В грузинском и чанском языках дикІа, (т)дикІа означает
«пшеница» , «зерно» [Климов 1964: 73].
Как отмечает Б. А. Калоев, просо было главным хлебным продуктом
многих народов Северного Кавказа [Калоев 1981: 92-94], так как бедный че-
ловек не мог позволить себе есть пшеничный хлеб каждый день, он считался
роскошью и готовился в основном для гостей и торжественных случаев.
Раньше лезгины выращивали полбу. Сейчас эта культура почти не воз-
делывается. Название полбы в литературном лезгинском языке и во всех его
диалектах звучит одинаково – нехв (лит., исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.).
Полбу в основном выращивали лезгины Кюринского округа. Она была редким
злаком и у народов Северного Кавказа [Калоев 1981:95].
Лексема нехв «полба» общедагестанского происхождения, засвидетель-
ствованная в других дагестанских языках со значением «овес»: авар. нехо, ни-
ха, неха, анд. ниха, ахвах. ниха, ботлих. ниха, годоб. ниха, чамал. ниха, тинд.
ниха, багвал. ниха, хваршин. ниха, арчин. нихІа, лак. нехъваь, дарг. нихьаь
[Хайдаков 1973: 60].
Для обозначения овса в лезгинском языке употребляется слово гергер
(лит., исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.). Название овса во всех лезгинских диа-
лектах едино. Основа общелезгинского происхождения и представлена в та-
 159

бас. гаргер, ггарггар, рутул. ггарггал, хиналуг. гыргар [Хайдаков 1973:60]. Ос-
нова сложная, образована редупликацией.
Культура риса в Дагестан проникла недавно. Об этом свидетельствует
преобладание заимствованных названий для обозначения риса в дагестанских
языках. В лезгинском языке понятие «рис» передается лексемой дуьгуь (лит.,
исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.) тюркского происхождения. Оно представле-
но в большинстве тюркских языков: туьви, туьги, дуьги, дуьгуь, дуьге, доьгоь,
дуйу [Пенжиев 1988:9]. Лезгинский язык заимствовал этот термин, вероятно,
из азербайджанского языка.
Название риса является заимствованным почти во всех дагестанских
языках. В одних языках наименование раса заимствовано из тюркских языков
(лезг. дуьгуь, табас. дуьгуь, рутул. дуьгуь, дугу, цахур. дуьгу, ср. азерб. дуьйуь),
в других – из персидского (агул. бурундж, рутул. бурунз, цахур. биринз, удин.
бириндз, арчин. биринз, хиналуг. ппарынцІ, авар. ппиринчІ, цез. биринжи,
бежт. биринжи, лак. ширинж «рис», «плов»), ср. перс. birinj [Абаев 1973:
246]. Название риса В. И. Абаев отмечает и в других кавказских языках: арм.
brinš, груз. brinѕі, авар. pirinči, каб. prunž [Абаев 1973: 246].
Нелущеный рис в лезгинском языке обозначается термином чалтук
(лит., исп., сал., нют., ках.) – чалтык (ахт., джаб.). Слово тюркского проис-
хождения. Лезгинский язык заимствовал этот термин, по всей вероятности, из
азербайджанского языка, ср. азерб. чалтык.
Заимствованным термином обозначается и сечка: хирда (лит., исп., сал.,
нют., ках.) – хурда (ахт.) – хырда (джаб.). Термин персидского происхожде-
ния. В лезгинский язык, видимо, проник через азербайджанское посредство,
ср. азерб. хырда (РАС).
В персидском языке слово хурда означает мелочь. В лезгинском языке
налицо расширение семантики: 1) «мелочь (деньги)» 2) «сечка (риса)».
Название конопли в лезгинском литературном языке и диалектах едино
– кканаб (лит., исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.). Это название встречается и в
 160

некоторых других дагестанских и кавказских языках: авар. ганаби, рутул. га-

наб, крыз. гаьнаьб, табас. гиниб, хиналуг. кканап, лак. ччанаппи, груз. кІанапи,
арм. канеп [Хайдаков 1973: 59]. По всей вероятности, название конопли канаб
персидского происхождения, ср. тадж., перс. канаб, канаф, осетин. дигор.
гаьнаь [Стеблин-Каменcкий 1982: 64].
Семена конопли обозначаются другим термином. В лезгинском языке
встречаются различные (различающиеся фонетически) названия семян коноп-
ли: фин (лит., исп., сал., ках.) – хьуьн (нют.) – шун (ахт.) – вин (джаб.).
Из зерновых культур у лезгин культивировалась и кукуруза, названия
которой в лезгинском языке и диалектах различные: гьажикІа (лит., ках.) –
гьажибугъда (лит.) – гьаджибугъда (исп., сал., нют.) – къуьлуьн къил (ахт.) –
къаргъудали (джаб.). Все варианты являются заимствованными, за исключе-
нием ахтынского къуьлуьн кьил, состоящего из двух исконных слов къуьл
«пшеница»> род.п. къуьлуьн + кьил «голова»; «колос» , букв. «пшеницы голо-
ва». Названия кукурузы гьажикІа, гьажибугъда, гьаджибугъда являются
сложными, образованными сложением двух основ: араб. гьаджи, гьажи «па-
ломник» и тюрк. бугъда «пшеница», дарг. кІа < анкІи «пшеница». Буквально
данное название означает «хаджская пшеница» или «пшеница паломника».
Эти сложные наименования кукурузы гьаджибугъда, гьажибугъда дают
нам основание предположить, что культура кукурузы пришла к нам из южных
(арабских) стран. Возможно, впервые зерна кукурузы были привезены из
Мекки и поэтому эта культура получила название «пшеница паломника», т.е.
гьажибугъда
Сложным наименованием (причем заимствованным) обозначается также
кукуруза и в большинстве других дагестанских языков: лак. шагьнал лачІа
«шахская пшеница», дарг. хІажжа анкІи «хаджская пшеница», гьажи лачІи
(кубачин.), арчин. гьажала хъохъол «хаджская пшеница», гьажала, табас.
гьажи-бугъда, агул. хІаджи-бугъда (кумык. гьажи-бугъда), анд. гьеджикІа,
гьечІинкІа, чечен. хІаьжкІа [Хайдаков 1973: 60].
 161

В аварском языке мы наблюдаем название цІороса ролълъ, что букваль-

но обозначает «пшеница из Грузии».
Таким образом, названия кукурузы в одних языках указывают, что она
проникла из арабского Востока, другие же названия в качестве источника ука-
зывают на Грузию. Возможно, первоначально кукуруза проникла в Грузию, а
из Грузии к аварцам. К другим народам Дагестана кукуруза, вероятно, про-
никла из арабских стран.
В джабинском диалекте лезгинского языка мы зафиксировали также од-
но название кукурузы тюркского происхождения – къаргъудали, засвидетель-
ствованное и в некоторых других дагестанских языках: авар. къагъдали (ан-
цухск.), цахур. къаргъадалы, удин. къаргъадалий, рутул. къаргъадали, хина-
луг. къаргІадали [Хайдаков 1973: 60]. Возможно, термин къаргъудали являет-
ся поздним заимствованием. В джабинский диалект это слово вошло, видимо,
из азербайджанского языка, ср. азерб. гаргъыдалы (РАС), так как джабинцы с
давних пор имели тесные связи с Азербайджаном.
В лезгинском литературном языке и диалектах зафиксировано также за-
имствованное из русского языка название кукурузы – кукруз (лит., исп., сал.,
нют., ках., ахт., джаб.). Производными от него являются названия лацу кукруз
букв. «белая кукуруза», хъипи кукруз (лит., исп., сал., нют., ках., джаб.) –
къипи кукруз (ахт.) «желтая кукуруза», йару кукруз (лит., исп., сал., нир., ках.)
– йары кукруз (ахт., джаб.) «красная кукуруза», образованные по модели: имя
прилагательное + название кукурузы.

1.7. Названия, связанные с уборкой зерновых культур, молотьбой,

помещением для хранения зерна, мельницей и т.д.

Уборка зерновых культур лезгинами производилась исключительно

серпами - мукал (исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) - мангал (ахт., джаб.) и очень
редко косами - дергес (исп., сал., зиз., ках., орт., юх., джаб.), дуьргес (ахт.).
 162

Лезгинские серпы и косы ничем не отличались от аналогичных же

жатвенных орудий других народов Дагестана и Северного Кавказа.
Убранный жнецами хлеб связывали в снопы - цуьл (исп., сал., зиз., орт.,
юх.) - чул (ахт., джаб.).
Процесс уборки хлеба во всех диалектах обозначается единым терми-
ном гвен «жатва». Отглагольное имя, ср. гуьн «жать».
Сжатый хлеб именуется йуг (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.) - йыг (ахт.,
джаб.).
Для названия «насущный хлеб, средство к существованию» использует-
ся лексема иранского происхождения рузи (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.)
- рузу (ахт., джаб.).
Название тадарак «запас хлеба на зиму» во всех диалектах является
единым. Слово арабского происхождения.
Стог хлеба или сена обозначается простым исконным названием маркв.
Самым трудным процессом является молотьба - йуг (лит., исп.,
сал, зиз., ках.,орт., юх.) - йыг (ахт., джаб.). Простая исконная основа.
Ток, на котором молотят зерновые культуры, во всех диалектах
звучит одинаково - рат. Основа простая общедагестанская [СИЛДЯ 1971 :
171].
С процессом молотьбы связаны следующие слова: харманчи (исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) «молотильщик». Слово иранского проис-
хождения со словообразовательным аффиксом - чи, заимствованным из азер-
байджанского языка.
КIаркIарар «конская упряжка, прикрепленная к молотильным
доскам». Слово имеет только форму множественного числа.
Ругун (исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) - рыгын (ахт., джаб.) «моло-
тильная доска».
Кьуьк (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) «вилы».
Общедагестанская простая основа [СИЛДЯ М., 1971 : 170].
 163

Йирф (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) - йырф (ахт., джаб.)
«деревянная лопата». Простая исконная основа.
Нагъв (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) «мякина».
Простая общедагестанская основа. [СИЛДЯ 1971 : 177].
Агъалар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) «мяки-
на». Слово арабского происхождения [Селимов 2001:33]. В грузинском языке
имеет только форму множественного числа.
Очищенное зерно, полученное ценой больших усилий, после сортиров-
ки взвешивалось на больших весах прямо на току - къапан. Слово, по-
видимому, тюркского происхождения. Во всех диалектах употребляется без
изменений в звучании.
Зерно складывали в специальные зернохранилища: канду, кIатl, тапус,
пикI (исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) - пIикI (ахт., джаб.).
Полученное зерно молотили на мельницахур.Как и у других народов
Северного Кавказа, у лезгин известны два вида мельниц: ручные - (гъилин
регьвер), водяные - ( цин регьвер), время появления которых пока не установ-
лено [Калоев 1981 : 163 ]. Ручные мельницы почти не сохранились, а водяные
мельницы все еще сохраняются в высокогорных селах. С мельницей связаны
термины, отражающие ее конструкцию и процессы помола:
регъв (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) - роьх ( ахт., джаб.) «мельни-
ца». Простая общедагестанская основа [СИЛДЯ 1971 : 175]. В ахтынском и
джабинском диалектах налицо делабиализация корневого согласного и пере-
ход лабиализации на соседний гласный.
Зулдан (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.) - зилдан (ахт., джаб.) «деталь
мельницы».
Регьуьн къван «жернов». Во всех диалектах представлен составной тер-
мин, образованный из двух самостоятельных исконных слов : регьв « мельни-
ца « и > регъуьн (род. пад.) + къван «камень», букв. «мельницы камень».
 164

КIаник къван (исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) - кIеник къван (ахт.,
джаб.) «нижний жернов».
Винел къван (исп., сал., зиз., орт., ках., юх.) - ванал къван (ахт.,
джаб.) - «верхний жернов».
Гиг (лит., исп., сал., зиз., ках., юх., орт., ахт., джаб.) «ось жерновов».
Простая исконная основа.
ЧIутхвар «желоб мельницы (по которому течет вода)». Единая
для всех диалектов основа.
КIаркIар «коник». Основа исконная, образованная редупликацией.
ТIун (лит., исп., сал.) - кьак (ахт., джаб.) «бункер (мельничное ко-
рыто, откуда зерно падает по желобу на жернов)». Простые исконные основы.
Анбер (лит., исп., сал.) - банд (ахт., джаб.) «запруда, плотина (воз-
ле мельницы)».
Регъуьн кIах (лит., исп., сал., зиз., ках.., юх., орт., ахт., джаб.) «от-
верстие на дне мельничного корыта». Составной термин из двух исконных
слов : регьв « мельница « и > регьуьн (род. пад.) + кIах «отверстие».
Производными от лексемы реυьв «мельница» являются регъуьх-
бан «мельник», регъуьхбанвал «занятие мельника».
Общим для всех диалектов является название муки - гьуьр. Про-
стая общедагестанская основа [СИЛДЯ 1971 : 205]. Специальные названия
имеет мука, собирающаяся вокруг жерновов - хъуьченар (лит., исп., сал.) -
цIиницIар (ахт.). В ахтынском диалекте слово цIиницI обозначает и прозви-
ще человека, который служил мельником.
В значении «крупа» используется два разных фонетических вари-
анта лексемы чIахар (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) - чIихер (ахт., джаб.).
Для перевозки грузов в хозяйстве лезгины использовали гъел
(гъелерар - мн. ч.) «сани», араба (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) -гIараба
(ахт., джаб.) «арба», фургъун «фургон». Производными от них является тер-
мины: арабачи // гIарабачи «аробщик», фургьунчи «фургонщик».
 165

Названия частей средств передвижения и перевозки грузов:

гъелцин хур «дышло саней», букв. «грудь саней»;
гъелцин кьамар «полозья саней», букв. «саней шеи»;
алагъан «поперечные перемычки в санях»;
чарх «колесо (арбы или фургона)»;
денде «спица (у колеса арбы)»;
синтI «чека, стержень (вкладывающийся в отверстие на конце оси)»;
пили «деталь арбы»;
буд «часть обода (одна из 4-5 частей обода)»;
гъул «высокий плетеный кузов для саней»;
демагъаж «сошка, подставка для арбы (которая подставляется под пе-
реднюю часть арбы, когда волы распряжены для передышки)»;
кIаркIар 1) «валек для фургона» 2) «деревянный подхвостник (для
осла)»;
бурма «поперечная жердочка, перекладинка (с чеками в задней части
арбы для натягивания веревок, удерживающих груз)»;
бурмадин спек «чека (приделанная к бурме, чтобы зацепить канат)»;
тIапIатIапI «деревянная опора (на которой вращается ось арбы)»;
цIуьнуь «короб арбы (без оси и колес)»;
гиг (лит., исп., сал., орт., юх.) - ух (ахт., джаб.) «ось».
Лезгинами использовались также другие матерчатые приспособления
для доставки тех или иных товаров:
Хуржин (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) - хуржун (ахт.) - хурджын
(джаб.) «переметная сума». Иранизм.
Гьебе (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) - гьебге (ахт., джаб.) «пере-
метная сума». Арабизм [Селимов 2001:137].
Чанта (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх., ахт., джаб.) «сума, мешочек».
Слово тюркского происхождения, ср.азерб. чанта.
 166

Йеб (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) - эб (ахт., джаб.) «веревка».
Слово тюркского происхождения, ср. азерб. ип [Селимов 2001:174].
Кашу «широкий домотканный пояс, хозяйственная веревка (сплетенная
из шерстяных ниток)».
Зирба (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) - журба (ахт.) «мера сыпучих
тел вместимостью в 14 кг». Сложное слово, состоящее из зур // жур «полови-
на» + рипе «мера сыпучих тел (равная 28 кг зерна)».
Киле (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх., ахт., джаб.) «мера сыпучих тел
(равная приблизительно 2,5 кг зерна)». Слово иранского происхождения, ср.
перс. кауlа [Забитов, Эфендиев 2001:67].

1.8. Названия бобовых культур

Отдельные виды бобовых культур представлены в горных и предгорных
районах. Из бобовых культур лезгины выращивали горох, фасоль, чину, бобы.
Французская чечевица (разновидность чечевицы) кІахар встречается в
Дагестане в Цунтинском, Кулинском, Рутульском, Ахтынском, Курахском,
частично Хивском районах и характеризуется семенами темнокоричневого
цвета с черной мраморностью и пятнистостью [Гаджиева, Агларов, Омаров,
Алимова, Османов 1982: 24]. Данное название встречается только в лезгин-
ских языках: лезг. кІах, агул. кІах, будух. кІах, крыз. кІаьх, хиналуг. кІах [Хай-
даков 1973: 53].
Горох в лезгинском литературном языке и диалектах обозначается дву-
мя основами хар(ар) и нахутІ(ар). Первая основа восходит к общедагестан-
ской, которая в разных языках дала различные рефлексы: ср. авар. гьоло,
ахвах. гьали, карат. гьали, тинд. гьали, чамал. гьал, багул. гьал, ботл. гьали, го-
доб. гьали, анд. гьали, бежт. гьоло (из авар.), хварш. хІел, дарг. хъара, лак.
хъуІру, лезг. хархар, хар, табас. хар, агул. хархар, рутул. хар, цахур. хара, крыз.
хархар [СИЛДЯ 1971: 162]. В лезгинском, агульском, крызском языках основа
редуплицируется. Основа хар(ар) является общей для лезгинского литератур-
 167

ного языка и диалектов. Исходными согласными в этих основах являются *х и

*р [СИЛДЯ 1971: 162].
Второй термин нахутІ является единым для диалектов лезгинского язы-
ка. По мнению Стеблина-Каменского, термин нахутІ иранского происхожде-
ния [Стеблин-Каменский 1982: 50]. В лезгинский язык, по всей вероятности,
проник из азербайджанского языка, ср. азерб. нохуд (РАС).
Самостоятельный исконный термин хар(ар), по своему фонетическому
облику близкий с другими языками лезгинской группы, в лезгинском языке и
диалектах употребляется также для другого понятия «боб».
К семейству бобовых культур относится фасоль. Специалисты утвер-
ждают, что эта культура в Дагестан привезена из южных стран [Хайдаков
1973: 61]. Однако названия фасоли в некоторых дагестанских языках указы-
вают на разные источники – в одних случаях на южные страны, в других – на
Грузию: лак. шагьнал хъоьру «шахский горох», дарг. гуржи хъаьра «грузин-
ский горох», хІаьжла хъаьра «хаджский горох» [Хайдаков 1973: 61]. В лез-
гинском языке и диалектах понятие «фасоль» передается разными лексемами
– заимствованной и исконными: пахла, хар(ар), цІарни.
Название пахла тюркского происхождения. По всей вероятности, лез-
гинский язык заимствовал этот термин из азербайджанского языка, ср. азерб.
пахла (РАС). Лезгинский язык сохранил исходную форму. Слово пахла засви-
детельствовано и в некоторых других лезгинских языках: табас. пахла, крыз.
пахла, хинал.пахла, удин. пахла.
Название хар(ар) для передачи понятия «фасоль» находим в ахтынском
диалекте. Здесь укажем и на то обстоятельство, что лексемой хар(ар) переда-
ется три понятия: 1) «горох» – хар (лит., исп., сал., нют., ках., ахт., джаб.) 2)
«боб» – хар (лит., исп., ках., сал., нют., ахт., джаб.) 3) «фасоль» – хар (только в
ахтынском диалекте). Данная лексема (хар) восходит к общелезгинской осно-
ве, где общекорневым согласным для всех лезгинских языков является глухой
увулярный *х.
 168

В нютюгском говоре яркинского диалекта представлен термин цІарни

«фасоль». Термин исконного происхоадения. В Нютюге выращивают пеструю
фасоль. А понятие «пестрый» в лезгинском языке передается словом цІару.
Так что, возможно, название фасоли в нютюгском говоре получено по цвету и
образовано от слова цІару «пестрый».
Специальные названия зафиксированы для обозначения зеленого струч-
ка фасоли в лезгинском языке и диалектах: къацу пахла (исп., сал., нют., ках.)
– къацы харар (ахт.) – къацы кІепер (джаб.).
В лезгинском языке разными лексемами обозначается и стручок фасоли:
хъуьруьшар (исп., сал., нют., ках.) – харан кІепер (ахт.) – харчын кІепер
(джаб.).
Как видно из приведенного материала, оба компонента данного компо-
зита – исконные слова. В диалектах кюринского наречия наблюдается общий
термин хъуьруьш. Названия в ахтынском и джабинском диалектах также яв-
ляются общими. Отличаются они только словоизменительными морфемами.
Здесь разными аффиксами оформлен эргатив (хара – ахт. д., харчы – джаб. д.),
от которого образована форма родительного падежа (харан, харчын): хар «фа-
соль» > харан (род.п.) + кІепер «стручки» , букв. «фасолевые стручки».
Различается фасоль двух видов: вьющаяся и невьющаяся (низкорослая).
Соответственно различны и наименования этих видов фасоли в лезгинском
языке: «вьющаяся фасоль» – таран пахлаяр (исп., сал., нют., джаб.) букв. «де-
рева фасоль» – таран пахлайар // цавун пахлайар (ках.) букв. «дерева фа-
соль»//»неба фасоль» – таран харар (ахт.) букв. «дерева фасоль»; «невьющая-
ся фасоль (низкорослая фасоль)» – чилин пахлайар (исп., нют., сал., ках.,
джаб.) – чилин харар (ахт.) букв. «земли фасоль».
Наконец, из семейства бобовых культур на территории Лезгинистана
встречается и чина. Это название (чина) является единым для лезгинского ли-
тературного языка и всех диалектов. Понятие «чина» заимствовано лезгин-
ским языком, видимо, из русского языка. В русском языке слово чина также
 169

является заимствованным. Стеблин-Каменcкий пишет, что «русское слово чи-

на может быть обязано своим появлением санскритскому cinaka, cina, cīna.
Более близким источником русского слова чина следует считать индийские
названия: хинди cīna, cenā, синдхи cino, лохнда cini «просо» и др. [Стеблин-
Каменский 1982: 44].
Обозначение чечевицы мержемек в лезгинском языке заимствовано из
азербайджанского мәрджимәк (РАС). Эта лексема зафиксирована и в некото-
рых других лезгинских языках: ср. крыз. маьрджимаьк, хиналуг. маьрджи-
маьк.
Приведенный выше перечень названий бобовых культур (бобов, гороха,
фасоли, чины, чечевицы) показывает, что они служили основным продуктом
питания не только лезгин, но и других народов Дагестана, а возможно, и Кав-
каза.

1.9. Названия частей зерновых и бобовых культур

Колос. В лезгинском литературном языке и во всех диалектах, кроме
джабинского диалекта, для обозначения понятия «колос» употребляется об-
щий термин кьил. В джабинском диалекте наряду с названием кьил использу-
ется и второй вариант суьмбуьл. Термин проник в джабинский диалект из
азербайджанского языка, ср. азерб. суьнбуьл (РАС). В джабинском диалекте
наблюдаем субституцию (переднеязычный сонорный н в джабинском диалек-
те замещен губным сонорным м. Заимствованные названия наблюдаем также
в удинском (симбил) и цахурском (сумбыл) языках.
Стебель. Понятие «стебель» в лезгинском языке и диалектах передается
двумя разными лексемами: тан (лит., исп., сал., нют., ках., ахт.) и бугъум
(джаб.). Основа тан для многих диалектных единиц лезгинского языка явля-
ется общей, за исключением лексемы бугъум в джабинском диалекте, которая,
видимо, заимствована из азербайджанского языка.
Соломинка, стебель зерновых культур. Это понятие во всех лезгинских
диалектах передается единым словом сам. Общая основа засвидетельствована
 170

и в других дагестанских языках: авар. сум, анд. сума, ахвах. шума, лак. сун,
табас. швум, агул. сум, рутул. сум, цахур. сам, хиналуг. сам, крыз. сум [Хайда-
ков 1973: 65].
Общекорневыми элементами здесь выступают с-м, ш-м, шв-м.
Ость. Одной общей лексемой обозначается значение термина «ость» в
лезгинском литературном языке и диалектах – риге. Кроме исконного назва-
ния риге, в джабинском диалекте используется также и другой термин
къылчых, заимствованный из азербайджанского языка.
Лист. Термин во всех лезгинских диалектах представлен единой осно-
вой пеш. Различия наблюдаются лишь в оформлении морфем множественного
числа. Все диалектные единицы лезгинского языка в этом слове во множе-
ственном числе принимают аффикс множественности -ер за исключением ах-
тынского диалекта, в котором зафиксирован аффикс -ар: пеш «лист» – мн.ч.
пешар. В ахтынском диалекте нарушена гармония гласных, наблюдающаяся в
основном в диалектных единицах кюринского наречия: пеш — мн.ч. пешер.
Кармашек (колоса, в котором расположено зернышко). Это понятие в
диалектах передается разными способами. В одних случаях используется про-
стой самостоятельный термин. Так, например, в речи селения Кахцуг для пе-
редачи данного понятия используется лексема муг – мн.ч. мукар с исходным
значением «гнездо». Здесь налицо расширение семантики слова. При образо-
вании множественного числа слова муг конечный звонкий заднеязычный
смычный г, оглушаясь, переходит в глухой непридыхательный смычный: муг
> мукарат. В джабинском диалекте кармашек колоса обозначается описа-
тельным термином, состоящим из существительного къуьл «пшеница» > род.
п. къуьлуьн и существительного къаш: къуьлуьн къаш(ар) букв. «пшеницы
каш». Къаш в лезгинском языке обозначает «камешек в кольце или сережках».
В остальных диалектных единицах название «кармашек» образовано
сложением трех слов къуьл «пшеница» + причастие жедай «содержащийся» +
 171

чка «место» (исп., сал., нют.) – къуьл жезей чака (ахт.) букв. «пшеница (зер-
нышко) содержащее место».
Шелуха (зернышка). Во всех привлекаемых диалектных материалах по-
нятие передается разными способами. В нютюгском говоре яркинского диа-
лекта обозначается самостоятельным словом хъуьруьш. Этим же термином
обозначается и стручок фасоли (см.выше).
Самостоятельный термин хъилчик зафиксирован в речи селений Испик и
Салиян. В джабинском и ахтынском диалектах и в речи с. Кахцуг обнаружи-
ваются составные названия, образованные сложением двух слов – имени су-
ществительного къуьл в родительном падеже и субстантива хам: къуьлуьн хам
букв. «пшеницы кожа», къуьлуьн чкал (ках.) «пшеницы кожура».
Корень. Термин представлен тремя названиями. Название дувул является
общим для речи селений Испик, Салиян и Нютюг. В специальной литературе
отмечено, что основа возникла после распада общедагестанского языка-
основы, свидетельством чему является очень ограниченный круг родственных
корневых морфем [Хайдаков 1973: 64]. В ахтынском и джабинском диалектах
лезгинского языка представлены слова чІварах (ахт.) – чІарах (джаб.). Кроме
лексемы чІарах в джабинском диалекте представлено также одно описатель-
ное название къуьлуьн тІапІ, состоящее из двух имен существительных,
оформленных формами двух падежей – генитива и номинатива, букв. «пше-
ницы пень».
Стебель (кукурузы). В нютюгском говоре яркинского диалекта для пе-
редачи понятий «стебель колосовых культур» и «стебель кукурузы» употреб-
ляется единый термин тан. В остальных диалектных единицах, рассматрива-
емых в данной работе, зафиксированы композиты, образованные сложением
двух слов – названий кукурузы и лексемы тар в значении «дерево»: гьаджи-
бугъдадин тар (исп., сал.) – гьаджикІад тар (ках.) – кукруззин тар (ахт.) –
кукруздын тар (джаб.) букв. «кукурузы дерево». Встречаются также состав-
ные названия, образованные сочетанием термина кукруз в форме родительно-
 172

го падежа с термином лаш «палка»: кукуруздын лаш (джаб.) – кукуруззин лаш

(ахт.) букв. «кукурузы палка».
Метелка кукурузы. В исследуемой группе диалектных единиц представ-
лены различные названия. Простой самостоятельный термин засвидетель-
ствован в джабинском диалекте – пангучІ. В остальных диалектных единицах
названия являются составными. Первая часть этих композитов состоит из
названий кукурузы в родительном падеже, а вторая часть – из названия метел-
ки (кул): гьаджибугъдадин кул (исп., сал.) – гьаджикІадин кул (ках.) – куку-
руззин кул (ахт.). Вторая часть композита кул прослеживается и в других лез-
гинских языках и восходит к общедагестанскому хронологическому уровню
[СИЛДЯ 1971: 195]. Основное значение термина кул – «веник».
Рыльца кукурузы. Понятие передается составным названием: гьаджибу-
гъдадин мекер (исп., сал.) букв. «кукурузы чёлка» – гьаджибугъдадин чІарар
(нют.) – гьаджикІадин чІарар (ках.) – кукуруззин чІарар (ахт.) – кукуруздын
чІарар (джаб.) букв. «кукурузы волосы».
Початок кукурузы. Понятие выражается композитами: гьаджибугъдад
кІаш (исп., сал., нют.) – гьаджикІад кІаш (ках.) букв. «кукурузы палка» – ку-
куруззин кьил (ахт.) – кукуруздын кьил// къаргъудалидин кьил (джаб.) букв.
«кукурузы головка».
Самостоятельной исконной лексемой кІаш обозначается понятие «поча-
ток без зерен» в нютюгском говоре яркинского диалекта. Данная лексема со-
звучна с лексемой кІеп ахтынского диалекта, которая выражает понятие
«стручок фасоли».
Листья на початке. Понятие представлено терминами разного проис-
хождения – пеш – мн.ч. пешер (исп., сал., нют., ках.) – пеш, пешар (ахт.) –
пегьремар (джаб.). Термин пеш восходит к общедагестанскому уровню [Хай-
даков 1973: 64]. Второе название термина пегьремар, засвидетельствованное в
джабинском диалекте, восходит к перс. пираhäн [Селимов 2001:363].
 173

2. Названия культурных растений

Флора во всех языках отражает разные стороны окружающей их носи-
телей дейтвительности. По утверждению В.И. Абаева, «элементы языка отра-
жают элементы объективной действительности…, мир языка есть не что иное,
как своеобразная переработка в общественном сознании мира реалий» [Абаев
1968:35].
Почвенно-климатические условия благоприятствовали росту и развитию
различных видов растений у лезгин, многообразна и хозяйственная роль рас-
тительности у лезгин. С давних времен лезгины широко используют как дико-
растущие, так и культурные растения, среди которых можно выделить овощ-
ные, плодово-ягодные культуры и различного рода травы (съедобные, лекар-
ственные и кормовые).
Среди плодово-ягодных и овощных культур у лезгинского народа ши-
рокое распространение получили яблоки, груши, сливы, айва, персики, абри-
косы, ежевика, шиповник, лук, чеснок и ряд других культур.
В пищу лезгины, как и другие народы Дагестана, употребляют различ-
ные травы, среди которых встречаются и лекарственные: крапива, тмин, ча-
брец, мята, пастушья сумка, лебеда и т.д.
Богато и разнообразно представлена в лезгинском языке терминология,
связанная с названиями растений. Особенно разнообразны названия плодовых
культур и травар. Беднее всего в лезгинских диалектах представлены названия
цветов, так как специально разведением цветов лезгины не занимались.
В названиях растений прослеживаются основы общедагестанского, об-
щелезгинского и собственно лезгинского лексического фонда.
Следует заметить, что из названий растений в дагестанских языках хо-
рошо сохранились наименования груши, яблока, винограда, крапивы, дуба,
березы, барбариса, говорящие о том, что дагестанцам эти культуры были из-
вестны давно [СИЛДЯ 1971: 279-280].
 174

В структурном отношении исследуемая часть отраслевой лексики также

является различной. Здесь мы отмечаем непроизводные (простые), производ-
ные и сложно-составные наименования.
Неоднородна эта часть лексики и с точки зрения происхождения. Здесь,
помимо слов исконного происхождения, прослеживаются и заимствованные
из других языков слова.

2.1. Названия деревьев

Родовое понятие «дерево» в лезгинском литературном языке и диалек-
тах передается единым термином тар. Лексема иранского происхождения.
Аффиксом множественности во всех диалектных единицах в данном слове
выступает -ар (тарар). Различия наблюдаются лишь в оформлении эргатива.
В одних диалектных единицах аффиксом эргатива выступает -а/-ци: та-
ра/тарци (лит., исп., сал., ках., зиз., нюг., ахт., орт., юх.), в других -а/-чы: та-
ра/тарчы (джаб., докуз.).
Термин тар употребляется также в значении «запор», «задвижка, засов
(из дерева)». Слово тар входит также в состав сочетаний, передающих самые
различные понятия: айвандин тар «перекладина на балконе», букв. «балкона
дерево», гам храдай тарар «ткацкий станок», букв. «ковер ткущие деревья»,
кьулан тар «позвоночник», букв. «поясницы дерево» [Талибов, Гаджиев 1966:
306].
Основное, главное значение термина тар – «дерево».
Термин тар в значении «дерево» встречается во многих пословицах и
поговорках, что также подтверждает главное значение этого слова: тек тар
тама тахьурай «пусть не будет одинокого дерева в лесу» (т.е. пусть не будет
человек одинок), тараз йакІв йада тамуз ван хьуй лугьуз «по дереву топором
стучат, чтобы лес слышал», ич таран кІеник аватда «яблоко падает под дере-
во» (соотв. «яблоко от яблони далеко не падает»), йарх хьайи тараз йакІв
йадайбур гзаф жеда «тех, кто хочет рубить свалившееся дерево, окажется
много», вак йагъайла тараз акьах «убив кабана, залезай на дерево», гъвечІи
 175

тараз акьахна чІехи хел йузурда «взобравшись на маленькое дерево, качает

большую ветку», чІварах галачий тар йарх жеза (ахт.) «дерево без корней
свалится», чІехи тарцих чІехи куьлгени жеда «у большого дерева и крона
большая бывает».
Многие из названий деревьев в лезгинском языке образуются описа-
тельно. В них первым компонентом выступает название вида дерева в полной
или усеченной форме родительного падежа, а вторым компонентом – слово
тар как словообразовательный элемент с семантикой «дерево». Этот способ
образования названий деревьев является распространенным не только в ибе-
рийско-кавказских языках [см. Шенгелиа 1975: 124], но и в индоевропейских
[см.Техов 1979: 17] и тюркских [см. Мусаев 1975: 154] языках.
Гийин тар (лит.) – гайин тар (исп., сал., ках., зиз., нют.) – гайун тар
(орт., юх.) – гигин тар (ахт., джаб.) «осина». Расхождения здесь фонетическо-
го характера – соответствия гласных и согласных. Иногда вместо составного
термина в некоторых лезгинских диалектах может употребляться простой
термин гиг (ахт.), который в литературном языке и других диалектах выража-
ет понятие «ось».
Гъулцин тар (лит., исп., сал.) – гъелцин тар (зиз., нют., орт., юх., ахт.,
джаб.) – гъвалци тар (ках.) – гъилцин тар (зрых.) «липа». Во всех диалектных
единицах, кроме речи селений Испик, Салиян и Кахцуг и литературной фор-
мы, наблюдаем гармонию гласных. По-видимому, исходная форма сохрани-
лась в речи селения Кахцуг (гъвалцин тар). В литературном языке, а также в
речи селений Испик и Салиян лабиализация перешла на соседний гласный
звук (гъулци ттар). В остальных диалектах лабиализация исчезла бесследно.
Название «осина» в лезгинском литературном языке и диалектах пред-
ставлено разными фонетическими вариантами корневого согласного: верхьи
тар (лит., исп., сал., ахт., джаб.) – верши тар (зиз., нют., орт., юх.).
В лезгинском литературном языке и диалектах название ивы представ-
лено единой основой с незначительными расхождениями фонетического по-
 176

рядка: цІвелин тар (лит., исп., сал., ках.) – кІвелин тар (зиз., нют., юх.) –
чІулун тар (ахт.) – чІоьлуьн тар (джаб.). В диалектах самурского наречия (ах-
тынский и джабинский) заднеязычные лабиализованные согласные в положе-
нии перед или после гласного переднего ряда палатализуются и переходят в
шипящие аффрикаты. Здесь же наблюдается делабиализация согласных с по-
следующим переходом ее на соседний гласный звук. Основа, общая с соб-
ственно лезгинской, прослеживается и в других языках лезгинской группы:
табас. чІвал, рутул. чІул, цахур. чІов <*чІол [Талибов 1980: 268].
Название «бука» в большинстве лезгинских диалектов является единым:
пипин тар (лит., исп., сал., ках., нют., орт., юх., ахт., джаб.).
Понятие «дуб» в литературном языке и диалектах передается описа-
тельным термином мегъуьн тар (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., ках., орт., юх.,
ахт.) – моьгъуьн тар (джаб.). В джабинском диалекте налицо делабиализация
согласного и переход её на гласный, что дало появление умляутизированного
оь.
Различными способами передается название дубового желудя. В одних
диалектных единицах данное понятие выражается простым (непроизводным)
термином мегъв (исп., сал., ках., ахт.) – моьгъ (джаб.) – маьгъв (орт.,'юх.), в
других – составным термином мегъуьн хвехвер (зиз., нют.) букв. «дубовые
орехи» . В джабинском диалекте наблюдаем делабиализацию конечного со-
гласного основы и переход её на соседний гласный, что дало появление в этом
диалекте отсутствующего в других диалектных единицах лезгинского языка,
кроме куткашенских говоров [Гюльмагомедов 1966] и джабинского диалекта
[Ганиева 1972: 229], гласного оь.
Основа мегъв небезосновательно возводится исследователями к даге-
станско-нахскому хронологическому уровню [Хайдаков 1973: 54].
В лезгинском литературном языке и во всех диалектах понятие «береза»
передается двумя разными по составу терминами верхь и верхьи тар. Первое
название является простым (непроизводным) словом исконного происхожде-
 177

ния, а второе – атрибутивным словосочетанием названия вида дерева со сло-

вом-индикатором тар «дерево». Первая основа общедагестанская и сохрани-
лась в авар. махх, табас. муьрх, рутул. йуІх, цахур. вуІх, будух. маьрх [СИЛДЯ
1971: 161].
Термин «сосна» в лезгинском литературном языке и диалектах пред-
ставлен двумя названиями. Первое – нарат, являющееся ареальным названи-
ем сосны в западнокыпчакских языках [Мусаев 1975: 159-160], во всех диа-
лектных единицах лезгинского языка используется без фонетических и семан-
тических изменений. Второе, также заимствованное, в разных диалектных
единицах выступает в двух фонетических вариантах с конечным шипящим
спирантом и аффрикатой – шамагъаж (лит., ахт.) – шамагъадж (исп., сал.,
ках., зиз., нют., орт., юх.). В джабинском диалекте для обозначения данного
понятия используется первая заимствованная основа шам, восходящая к
названию древней Сирии, а вторая основа агъаж «дерево», «дрова» заменяет-
ся исконно лезгинской основой тар «дерево» < шамдин (род. п.) тар.
Единая лексема с незначительными фонетическими расхождениями ис-
пользуется для выражения понятия «вяз»: къарагъаж (лит., ахт., джаб.) -
къарагъадж (исп., сал., ках., зиз., нют., орт., юх.). Слово сложное тюркского
происхождения, ср. др.-тюрк. qaraгъač, тат. къарагъач, каз. къарагъаш, туркм.
гъарагъач, кирг., уйг. къарийагъач, узб. къайрагъоч «карагач» [Дмитриева
1972: 190].
Единую семантику и звуковое оформление во всех лезгинских диалек-
тах имеет термин къавах. Слово тюркского происхождения [Мусаев 1975:
179]. Возможно, для всех диалектов источником заимствования является
азерб. говаг.
В речи селения Зизик термин къавах, сочетаясь с прилагательным яргъи
«длинный», образует название пирамидального тополя яргъи къавах, что бук-
вально означает «длинный тополь».
 178

В речи сел.Зрых Ахтынского района мы зафиксировали также один со-

ставной термин ибришин ттар для обозначения пирамидального тополя. Зна-
чение первого компонента ибришин неясно.
В большинстве лезгинских диалектов понятие «пирамидальный тополь»
передается термином чинар, используемым и для передачи понятия «платан
восточный». Слово иранского происхождения, проникшее в лезгинский язык
из азербайджанского, ср. азерб. чинар. Встречаются и другие разновидности
тополя: лацу къавах «белый тополь» и чІулав къавах «черный тополь».
Различны в лезгинском языке названия ели. Один термин является со-
ставным – муьтквер тар. Первый компонент композита составляет слово ис-
конного происхождения. Второй термин представлен заимствованным из рус-
ского языка словом йолка «ëлка». Это позднее заимствование в настоящее
время получило широкое распространение в лезгинском литературном языке
и диалектах, вытеснив прежнее название муьтквер тар.

2.2. Названия кустарников и ягод

Если названия дикорастущих и одомашненных плодовых деревьев в ос-
новном образуются описательно, то названия кустарников в преобладающем
большинстве случаев (за редким исключением некоторых из них) представ-
ляют собой простые лексемы. Названия кустарников и их плодов в основном
совпадают.
Понятие «кустарник» в лезгинском языке передается двумя терминами –
вал и кул. Первое название отсутствует в диалектах самурского наречия и
представлено только в кюринском наречии. Второй термин является общим
для всех диалектных единиц лезгинского языка. Слово кул, помимо понятия
«кустарник», имеет также несколько значений: 1) «хворостина» 2) «палец но-
ги» 3) «кисть, гроздь (винограда)» 4) «рой (пчел)» 5) «ливень» [Талибов, Га-
джиев 1966: Іб5] 6) «ветка дерева» (ках.). Термин кул представлен и в других
языках лезгинской группы: табас. кул, рутул. кул, крыз. кул, удин. кол, цахур.
кол [Хайдаков 1973: 54].
 179

В лезгинском языке для обозначения барбариса употребляется самосто-

ятельное слово мерт-ер (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх.) – моьрт-ар (ахт.)
– моьрт-ер (джаб.).
В нютюгском говоре яркинского диалекта, помимо исконного названия
мерт, представлено также одно – зириш. Полагаем, что оно восходит к прила-
гательному цуру «кислый» со словообразовательным аффиксом -иш.
В лезгинском языке и диалектах в различном фонетическом оформле-
нии представлен термин «шиповник» – жикІи-яр (лит., исп., ках., зиз., нют.,
орт., юх.) – шикІи-яр (ахт., джаб.) – шкІикІ-ар (ахт.). В ахтынском и джабин-
ском диалектах звонкий спирант ж оглушился и першел в глухой шипящий
ш, иногда с редупликацией корневого согласного (шкІикІ).
Термин «ежевика» в лезгинском языке передается тремя разными по
происхождению и звуковому оформлению словами: мере (лит., исп., сал., зиз.,
нют., ках., орт., юх.), фырыфыл (ахт.), гугур-ткан (джаб.). Простая основа ме-
ре представлена лишь в диалектных единицах кюринского наречия. Она обна-
руживает соответствия в табас. мер-ер, дарг. чираг. мимре, лак. мамари, чеч.
мур-г, что дает возможность реконструировать соответствующую правово-
сточнокавказскую основу [Николаев, Старостин 1994:804]. В речи селений
Зизик и Юхари-Стал налицо также составной термин кацин мере букв. «коша-
чья ежевика», обозначающий одну из разновидностей ежевики.
Лексема мере в зизикском говоре яркинского диалекта используется
также для передачи сходного понятия «малина».
В остальных диалектных единицах лезгинского языка для выражения
понятия «малина» употребляется заимствованный из русского языка термин
«малина».
Второе название ежевики – фырыфыл, зафиксированное в ахтынском
диалекте, представлено и в табасаранском языке – фур [Хайдаков 1972: 56]. В
ахтынском диалекте, судя по табасаранской форме, лексема образована реду-
пликацией основы с диссимилятивным переходом вибранта р в плавный л.
 180

Название ежевики гугурткан в джабинском диалекте тюркского, скорее всего

азербайджанского происхождения, ср. азерб. бейурткан.
В диалектах лезгинского языка имеются две лексемы, обозначающие
смородину. Одна из них (цІирицІ) зафиксирована в диалектных единицах кю-
ринского наречия (лит., исп., сал., зиз., ках., нют., орт., юх.). Слово, видимо,
производное, образованное посредством суффикса -ицІ. Второе название
(къибриш), видимо, также производное, представлено в диалектах самурского
наречия (ахтынcкий и джабинский). Эта же основа с незначительными фоне-
тическими расхождениями представлена и в других близкородственных язы-
ках: ср. рутул. гъиьбриш, цахур. гъаьбрыш [Бокарев 1961: 72]. Основа тюрк-
ского происхождения.
Для различения трех разновидностей смородины – красной, белой и
черной – используются описательные названия, состоящие из имен прилага-
тельных, обозначающих цвет плода – соответственно лацу «белый», йару
«красный», чІулав «черный» и названия самого плода смородины: лацу цІи-
рицІар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.) – лацы къибриш-ар (ахт., джаб.) «белая
смородина», йару цІирицІ-ар (лит., исп., сал., зиз., нют., орт., юх.) – йары
къибриш-ар (ахт., джаб.) «красная смородина», чІулав цІирицІ-ар (лит., исп.,
сал., зиз., орт., юх.) – чІылав къибриш-ар (ахт., джаб.) «черная смородина». В
последнее время исконное название смородины вытесняется русским назва-
нием – черный смородина «черная смородина».
Название земляники в лезгинском языке едино: некьи (лит., исп., сал.,
ках., зиз., нют., орт., юх.) – некъи (ахт., джаб.), где наблюдается соответствие
между абруптивом и глухим увулярным. Термин простой, исконного проис-
хождения, восходящий к общедагестанскому хронологическому уровню, ср.
авар. кьаркьи (андал.), анд. гъуркьи, лак. кьоьнукьи, табас. никь, никъа [Хайда-
ков 1973: 56].
В лезгинском языке и диалектах название бузины представлено разными
словами, которые образуют синонимические пары: серкІв // кирф (лит.) –
 181

къерфер (нют.) – гандавуш (зиз., нют.) – мардаши-йар // мырдачи-йар // мар-

дашиз тІвалар (ахт.). Первые два названия серкІв // кирф и къерфер, видимо,
являются простыми исконными словами. Происхождение других названий
неясно.
Для понятия «боярышник» во всех диалектных единицах лезгинского
языка используется единый термин с незначительными фонетическими от-
клонениями: ини (лит., исп., сал., ках., орт., юх., ахт., джаб.) – гьини (зиз.,
нют.). В форме зизикского и нютюгского говоров яркинского диалекта
(гьини-яр) начальный гь, видимо, является наращением.
Название облепихи в лезгинском литературном языке и диалектах пере-
дается разными по своей структуре словами. В речи селения Юхари-Стал за-
фиксирована простая исконная основа игди-йар. В остальных регионах быту-
ют описательные названия: вакІан кІири-йар (лит.) – вакан кІири-йар (ахт.,
джаб.) – цацын кІери-йар (с. Зрых). Образованы они по модели: сочетания
имен существительных вакІан// вакан «свиньи», цацын «колючки» в роди-
тельном падеже и имени существительного кІири-йар // кІери-йар «мелкие не-
качественные яблоки». Возможно, плоды облепихи являлись кормом для ди-
ких свиней (кабанов), откуда название вакІан кІирийар букв. «свиньи яблоки».
Третье название облепихи цацын кІери-йар обязано тому обстоятель-
ству, что кустарник или деревце облепихи является колючим, а плоды мелки-
ми, что послужило основанием для обозначения, букв. «колючки яблоки», т.е.
мелкие яблоки, растущие на колючем кустарнике.
Понятие «калина» в лезгинском языке и диалектах передается одним
словом – чІухлумпІ. Слово исконного происхождения и, видимо, производное.
Возможно, конечный элемент -умпІ раньше выполнял роль словообразова-
тельного аффикса.
Черемуха обозначается сложно-составным названием кицІин цІипицІар
(ахт.) – кицІин рацІар (Зрых, нют.). В остальных диалектных единицах нам не
удалось выяснить название этой культуры. В приведенных названиях первым
 182

компонентом выступает название собаки кицІ > род. п. кицІин, вторым – два
самостоятельных слова цІипицІар «виноград» и рацІар. Значение последнего
(рацІар) неясно.
В лезгинском языке и диалектах представлены два разных по проис-
хождению названия для обозначения понятия «виноград». Одно название ци-
пицІ (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., орт., юх., джаб.) - цІипІицІ (ахт.) исконно-
го происхождения. Виноград в Дагестане является древней культурой, о чем
свидетельствуют генетически родственные основы, представленные в боль-
шинстве дагестанских языков, где общекорневыми согласными выступают тІ
и цІ: авар. цІибил, карат. цІибил, дарг. тІутІи, лак. тІутІи, агул. тІибит
(бурк.) < *тІивитІ (тпиг.), табас. тІумутІ < *тІубутІ, рутул. тІымыл, цахур.
тымыл, арчин. тІумул, удин. ттул [СИЛДЯ 1973: 161]. Как видно из приве-
денного материала, в большинстве из приводимых языков корневой соглас-
ный тІ или цІ редуплицируется.
В лезгинском языке понятие «виноград» передается также словом уь-
зуьм тюркского происхождения, которое широко представлено во многих
тюркских и монгольских языках [Севортян 1974: 625].
В лезгинском языке зафиксировано много названий различных сортов
винограда на территориях, где была развита данная отрасль: агъадайи, ркац-
тел, изабела. Эти названия вошли в лезгинский язык из русского языка.
Сорт винограда без косточек во всех диалектных единицах лезгинского
языка обозначается одним словом кишмиш. Слово это широко представлено и
в других дагестанских языках. Лексема иранского происхождения.
Названия сортов винограда, в которых отражается цвет, образованы
описательно – сложением имени прилагательного, обозначающего цвет плода,
и слова ципицІ «виноград»: лацу ципицІ (исп., сал., ках., зиз., нют., орт., юх.) –
лацы цІипІицІ (ахт.) – лацы ципицІ (джаб.) «белый виноград», чІулав ципицІ
(исп., сал., ках., зиз., нют., орт., юх.) – чІылав цІипІицІ (ахт.) – чІылав ципицІ
 183

(джаб.) «черный виноград», къацу ципицІ (орт., юх.) «столовый винный сорт
винограда» , букв. «зеленый виноград».
Название сорта «дамские пальчики» цІегьре мумар букв. «козы соски»,
данное по сходству, является составным. Название одного из видов сорта ви-
нограда «дамские пальчики» иришба // иришбуба, зафиксированное в селени-
ях Орта-Стал, Юхари-Стал и Нютюг, возможно, является сложным.
Термином дакІурар (орт., юх.) обозначается сорт крупного винограда
округлой формы. Название дано по сходству: основа дакІур является причаст-
ной формой от глагола дакІун «опухать».
Зафиксировано также несколько названий сортов винограда – хатми-
йар (мускат розового цвета), уьлквемар (несладкие мясистые сочные плоды
коричневого цвета), къеридж-ар, къуьркъуьм-ар, гилишма-йар, пурни-йар и
др.
Исконной основой чІакьракь (юх.) обозначается самый поздний сорт
винограда, а винный сорт винограда с тонкой кожицей и крупными ягодами –
термином мермери (юх.). Возможно, термин имеет связь со словом мермер,
мармар «мрамор».
Специальным термином тюркского происхождения обозначается сорт
дикого винограда – къере-йар (юх., зиз.). А для обозначения различных видов
дикого винограда используются составные термины лацу къере, чІулав къере,
мумаш къере (юх.).
В лезгинском языке существует два термина для выражения понятия
«виноградная лоза» тегьенг (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., орт., ахт., джаб.) и
чІере (лит., исп., сал., зиз., нют., орт., юх.).
Термин чІере исконного происхождения. Лексема эта, помимо понятия
«виноградная лоза», имеет также значение «край крыши», «стреха».
Со словом ципицІ употребляются и поговорки: адан кІвачик ципицІдин
тІвар хъиткьиндач (юх.) «под его ногой и зернышко винограда не лопнет»,
т. е. он настолько ловок и хитер, что даже зернышко винограда под его ногой
 184

останется целым; цІипІицІзин кул хьти рыш (ахт.) «красивая девушка» букв.
«как гроздь винограда (красивая) девушка» и др.

2.3. Названия садовых культур

Наряду с полеводством в хозяйстве лезгин большое место занимает са-
доводство и огородничество. Садоводство является древним занятием не
только лезгин, но и других народов Дагестана, что подтверждаетея находками
фруктовых косточек на Ирганайском поселении [Атаев, Погребова 1973: 35].
Садоводство на территории Лезгинистана наиболее развито в Сулей-
манстальском, Ахтынском и Магарамкентском районах. В садах этих районов
выращиваются различные сорта груш, яблок и слив, персики, вишня, черешня,
абрикосы, кизил, алыча, мушмула, тут, орехи и другие культуры.
Мастерами-садоводами выведено много местных сортов фруктов, кото-
рые имеют и свои местные названия. В качестве примера можно привести
сорт яблок дагранат, выращенный ахтынцами, получивший впоследствии
название «ранет ахтынский». Фрукты, выращенные лезгинами, известны не
только в нашей республике, но и за её пределами, т. е. фрукты выращиваются
не только для личного потребления, но и для продажи.
Таким образом, большой опыт в разведении садов, наличие в пище
большого количества блюд и напитков из фруктов, наличие общих названий в
других дагестанских языках некоторых плодовых культур – все это подчерки-
вает древность садоводства в Дагестане. А длительное занятие садоводством,
большой опыт в разведении садов способствовало появлению в лезгинском
языке богатой и разнообразной садоводческой терминологии.
Для обозначения понятия «сад» во всех лезгинских диалектах использу-
ется слово иранского происхождения багъ (лит., исп., сал., зиз., нют., орт.,
ахт., джаб.). В ахтынском диалекте, кроме лексемы багъ, употребляется также
и термин бахча.
Обобщающее понятие «фрукт» в лезгинском языке и диалектах обозна-
чается единым термином тюркского происхождения йемиш-ар (лит., исп.,
 185

сал., ках., зиз., нют., юх., орт., ахт., джаб.), проникшим в лезгинский язык, ви-
димо, из азербайджанского языка, ср. емиш. Широко представлено слово и в
других дагестанских языках [см. Хайдаков 1973: 57].
Слово йемиш, сочетаясь с другими словами, образует составные назва-
ния культурных и диких фруктов: къени йемишар «культурные фрукты» <
къени «культурный» + йемиш «фрукт» . Понятие «дикие фрукты» также пере-
дается описательно: чІуру «дикий» + йемиш-ар «фрукты».
Лексема йемиш в некоторых диалектных единицах лезгинского языка
используется для передачи и понятия «дыня», ср. йемиш (джаб.) «дыня».
Среди разнообразных названий видов фруктов особое место занимают
яблоки и груши.
В лезгинском литературном языке и диалектах термин «яблоко» обозна-
чается словом ич, восходящим к общедагестанскому хронологическому уров-
ню [СИЛДЯ 1971: 168].
Понятие «яблоня» передается сочетанием названия плода в родительном
падеже со словом тар «дерево»: ич «яблоко» > род.п. ичин + тар «дерево» ,
букв. «яблока дерево». Таким способом образуются названия и других деревь-
ев: хутун тар «сливовое дерево» < хвад «слива» > род. п. хутун + тар «дере-
во»; шефтелид тар «персиковое дерево» < шефтели «персик» > шефтелидин
> шефтелид (усеченная форма генитива) + тар «дерево» и т. д.
Слово ич «яблоко» служит для образования и других новых понятий:
ичин багъ «яблоневый сад», ичин мураба (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.)
– ичин мыраба (ахт., джаб.) «яблочное варенье»; ичин цІыс (ахт.) «яблочный
сок», ичин рикІ (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт., ахт., джаб.) «сердцевина
яблока», ичин кІап // кІири (ахт.) «огрызок яблока».
Для обозначения плодов яблок и других фруктов, осыпавшихся с дере-
ва, существует специальное название – авахьайбур // кІвахьайбур (исп., сал.) –
авахьайар (зиз., нют.) – кавахьейбыр (ахт.) – кавахьайбыр (джаб.) букв. «осы-
павшиеся».
 186

Дольки яблок и некоторых других фруктов имеют свои специальные

названия, которые различаются фонетически: зурар (лит., исп., сал.) – ггуьрер
(зиз., нют.) – журар (ахт.). Здесь представлено звукосоответствие согласных
з-г-ж, исходным в котором предполагается гг, хорошо сохранившийся только
в яркинском диалекте, где был зафиксирован П. К. Усларом [Услар 1896: 13] и
У. А. Мейлановой [Мейланова 1964: 67].
Лезгины славятся хорошими садами. Ими выведено много лучших сор-
тов фруктов, среди которых особое место занимают сорта яблок и груш.
Среди названий сортов яблок и груш представлены слова, разные по
структуре, семантике и происхождению. Преобладающее большинство назва-
ний сортов яблок и груш представляют собой различные двучленные и редко
трехчленные термины – словосочетания, в которых определяемым словом вы-
ступает родовое название фрукта, а определением – слова, выражающие вкус,
цвет, величину, форму, время созревания, место, откуда был завезен сорт, имя
человека, который вывел данный сорт и т.д. Подобного рода словосочетания
образованы:
а) Сложением имени существительного с родовым названием фруктов в
форме множественного числа:
Шекер ичер (исп., сал.) букв. «сахар-яблоки». Название дано по цвету.
Яблоки этого сорта светлые, почти белые.
Къаьнфет ичер (исп., сал.) букв. «конфеты-яблоки» . Название дано по
вкусу. Яблоки желтого цвета, ароматные и очень приятные на вкус.
Джунгав ичер (исп., сал.) букв. «бычьи яблоки». Данный сорт имеет
также одно название – кІвалакІ ичер (исп., сал.) – кІвалакІ ичар (ахт.). Назва-
ние по сходству: слово кІвалакІ означает кусок теста, приготовленный для
раскатки. Называемые этим именем яблоки по форме являются сплющенны-
ми, круглыми. По вкусу они сладкие, на цвет желтоватые, краснощекие с кра-
пинками.
 187

Къабах ичар (ахт.) букв. «тыква-яблоки». Название – по величине и вку-

су. Не очень вкусные, но крупные по величине яблоки.
Хуьруьг ичар (ахт.) «хрюгские яблоки». Хуьруьг – название селения в
Ахтынском районе. Название сорта дано по местности. Возможно, сорт был
выращен или привезен из сел.Хрюг.
Шырван ичар (ахт.) «ширванские яблоки». Название сорта дано по ме-
сту, откуда завезена культура: по сведениям информаторов, этот сорт приве-
зен в сел.Ахты известным в Ахтах садоводом Килинджем Агаевым из Шема-
хи, которую лезгины называют иначе Ширван.
Куг ичер (исп., сал.) – куг ичар (ахт.) «сорт яблок». Название по форме,
чему ахтынцы дают такое объяснение: яблоки продолговатые и немного за-
уженные к верхушке, в то время как кук по-ахтынски – «верхушка», «макуш-
ка», «зауженный, заостренный конец чего-л.»
Кьиф ичер (зиз., нют.) «сорт яблок» , букв. «мышиные яблоки». Назва-
ние этому сорту дано по величине: плоды этого сорта очень мелкие.
КІахар ичар (ахт.). Зимний сорт, который культивируется в Ахтынском
районе свыше 150 лет. Высокоурожайный сорт, плодоносящий ежегодно. На
вкус кислые, по цвету красные со светлыми полосками.
б) Сочетанием прилагательного с родовым названием фрукта:
чырычІ ичар (ахт.) «сорт яблок». Название сорта дано по вкусу: лексема
чырычІ по-ахтынски означает «сладкий».
Урус ичер (нют., зиз.) «сорт яблок» , букв. «русские яблоки». Видимо,
сорт привезен из России.
ЦІару ичер (исп., сал., орт. юх.) – цІары ичар (ахт.) «пестрые яблоки».
Названия по цвету (в полоску). На вкус кисло-сладкие. Обычно идут на моче-
ние, поэтому жители селения Испик эти яблоки называют по-другому: цин
ичер букв. «воды яблоки», т. е. яблоки, которые можно мочить.
 188

Цуру ичер (исп., сал., орт., юх.) – цыры ичар (ахт.) букв. «кислые ябло-
ки». Яблоки зеленого цвета, по вкусу кислые, так что название дано по вкусу.
Идут на мочение.
КІуьгьуь ичер (орт., юх.) «сладкие яблоки» . Название дано по сладкому
вкусу. Красные в полоску. Половинки этих яблок сушат.
Гатун ичер (лит., исп., сал., зиз., орт.) – гатын ичар (ахт.) – гатын ичер
(джаб.) «скороспелые яблоки» , букв. «летние яблоки». Название, как видим,
дано по времени созревания плодов.
в) Сочетанием существительного в родительном падеже (усеченная
форма) + название яблока:
НафтІад ичер (исп., сал., орт., юх.) букв. «керосиновые яблоки». Краси-
вые, на вкус немного горькие яблоки. Название дано по вкусу.
Нуьгвед ичер (лит., исп., сал., зиз., нют., орт., юх.) «нугинские яблоки».
Сорт тяжелый, красный сочный и сладкий.
Пачагьд папар (зиз., нют.) – пачагьз папар (ахт.) «наполеон», букв.
«жëны царя». Очень вкусные сочные ароматные яблоки. В Юхари-Стале ис-
пользуется позднее название «наполеон», вошедшее из русского языка.
г) Сочетанием имени существительного с прилагательным или прича-
стием и названием яблока: цилинлай хьайи ичер (орт., юх.) букв. «от косточки
образовавшиеся яблоки»; Къен йары ичар (ахт.) букв. «сердцевина красная
яблоки» < къен «внутренность» + йары «красный» + ичар «яблоки». Название
дано по цвету мякоти.
д) Сочетанием слов, семантика первого компонента которых неясна:
снар ичер (лит.) – снер ичер (исп., сал.) – снар ичар (ахт.) «бельфлер китай-
ский», кирич ичер (орт., юх.) «сорт яблок», адец ичар (ахт.) «апорт», цІенкь
ичер (исп., сал.) «сорт мелких краснощеких сладких яблок».
Наименования некоторых сортов яблок представляют собой сложные
слова.
 189

Мишккалма «сорт яблок». Выращивается в Ахтынском и Сулейман-

стальском районах. Один из старых, наиболее распространенных местных
сортов народной селекции. Оба компонента сложного слова составляют осно-
вы, заимствованные из разных языков. Первый компонент, видимо, происхо-
дит от уменьшительно-ласкательной формы русского имени Мишка, а второй
компонент алма тюркского происхождения [Мусаев 1975: 207].
Гемелмайар (исп., сал.) «сорт яблок», образованный сочетанием двух
слов. Значение первого компонента затемнено.
Жиргьажи (лит.) – жырхІаьжи-йар (ахт.) «сорт красно-сладких яблок».
В диалектных единицах кюринского наречия эти яблоки называются нуьгвед
ич. Слово образовано из жыр (ахт.) «молодое деревце, саженец (дикий)» +
имя собственное Гьажи, ХІаьжи. Возможно, саженец этого растения привез
откуда-л. мужчина по имени Гаджи, тем более старожилы тоже утверждают,
что молодой саженец этого сорта был привезен из Северного Азербайджана
свыше 100 лет назад.
КъизилаьхІмед (ахт.) «сорт красных яблок». Модель состоит из тюрк-
ского къизил, ср. азерб. гызыл «красный» + имя собственное мужское АьхІмед
«Ахмед» . Название дано по цвету плода и имени человека, выведшего дан-
ный сорт.
Джирджирма-йар (зиз., нют.) «джирдждирма» (сорт яблок). Название
образовано редупликацией основы. Лексема жиржирма в литературном язы-
ке, жыржырма в ахтынском диалекте выражает понятие «цикада», ср.
жыржырма рахазва букв. «цикада говорит».
Сийидагьмед (юх., орт.) «сийидахмед» (сорт яблок). Сладкие яблоки
красного цвета, удлиненные. Название сорта образовано сложением двух са-
мостоятельных собственных имен: Сийид и Агьмед.
Магъулагьмед (юх., орт.) «магулахмед» (сорт яблок). В лезгинском ли-
тературном языке слово магъул обозначает «тюркский» ср. магъул чІал
«тюркский язык». В ахтынском диалекте лексема мугъул обозначает «азер-
 190

байджанец»: мугъулар аттана «тюрки (азербайджанцы) пришли» , мугъулзиз

гъуьлиз фена «вышла замуж за тюрка (азербайджанца)». Отсюда можно пред-
положить, что сорт этих яблок впервые был выведен азербайджанцем по име-
ни Ахмед или привезен на территорию, населенную лезгинами, азербайджан-
цем Ахмедом.
Маллахмед-ар (ахт.) «сорт яблок». Образованный сложением малла I)
«мулла», «священный человек» 2) собственное имя мужчины + собств. имя
мужчины АьхІмед «Ахмед». Старожилы рассказывают, что сорт этих яблок
выращен в саду бедняка по имени Малла-Ахмед.
Дагранат-ар «ранет Ахтынский». Данный сорт является местным, вы-
веденным в селении Ахты, отсюда и русское название этого сорта: слово
дагранат, вероятно, сложное, состоящее из двух слов. Первая часть даг явля-
ется сокращенной формой прилагательного дагестанский, вторая ранат < ра-
нет (название сорта яблок), букв. «дагестанский ранет».
В лезгинском языке представлены и простые названия сортов яблок. По
сравнению с описательными и сложными названиями простых непроизвод-
ных названий местных сортов в лезгинском языке мало:
Афат-ар (юх., орт.) «сорт яблок». Сорт назван по имени мужчины Афат,
который его вырастил. В селении Касумкент до сих пор сохранились другие
названия, связанные с его именем: Афатан багъ «сад Афата», Афатан кьер
«русло Афата» и др.
Циган-ар (ахт.) «сорт яблок», букв. «цыгане». Яблоки красного цвета.
Объясняют, что цыгане любят одевать одежду в красный цвет, поэтому ябло-
ки этого сорта передают термином циганар.
Нами зафиксировано и несколько названий зарубежных сортов. Фоне-
тический облик многих этих названий изменился, но некоторые названия со-
хранились в своем первоначальном звучании. Первоисточником для перехода
названий зарубежных сортов в лезгинский язык явился, несомненно, русский
язык: шафран-ар (лит., исп., сал., зиз., нют., орт., юх., ахт., джаб.) «шафран»;
 191

гатун шафранар (зиз., нюх., юх., орт.) букв. «летний шафран», полосатый
шафранар (ахт.) «полосатый шафран»; къацы шафранар (ахт.) букв. «зеленый
шафран», зулун шафранар (зиз., нют.) букв. «осенний шафран», зимний ша-
фран (исп., сал., юх., орт.) (букв. «зимний шафран») «зеленый шафран»;
снабар (исп., сал.) – синаб-ар (юх., орт.) – снеб-ар (ахт.) «кандиль синап»; са-
ри синаб (юх., орт.) «синап (краснощекий)»; апорт (юх., орт.) «апорт»; бу-
мажный ранет (юх., орт.) – пымажна-йар (ахт.) «бумажный ранет»; пепел-ар
(зиз., нют.) – пепе-йар (ахт.) «пепел лондонский»; дилишес (исп., сал., нют.,
зиз., юх., орт., ахт.) «дилишес»; размарин-ар (исп., сал., зиз., нют., юх., орт.,
ахт.) «розмарин»; вагни-йар (ахт.) «вагнеры»; симиренка (исп., сал., зиз., нют.,
юх., орт.) – симеренка (ахт.) «симеренка»; китайски ичер (юх., орт.) «мелкие
красивые яблоки, из которых готовят варенье», букв. «китайские яблоки».
Пословицы и поговорки, связанные с названиями яблока: ичин са пад
йару, са пад хъипи хьуналди адан дад чІуру жедач «от того, что у яблока одна
сторона красная, а другая – желтая, вкус плохим не бывает»; са ич йе кьве па-
тах пайневей (ахт.) букв. «одно яблоко на две части разделенное (т.е. очень
похож)»; ич таран кІаник аватда «яблоко падает под яблоню», соотв. «ябло-
ко от яблони далеко не падает»; Еке ич тарал алумкьдач, гуьрчек цуьк хилел
«Крупное яблоко не остается на дереве, а красивый цветок - на ветке».
Общим родовым названием груши в лезгинском литературном языке и
диалектах является чуъхвер (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт., джаб.) – чихер
(ахт.). В ахтынском диалекте налицо бесследная утеря лабиализации. Груша в
Дагестане является древней культурой, о чем свидетельствует наличие в дру-
гих дагестанских языках близких по звучанию исконных основ: цез. цихоли,
гинух. цихали6, дарг. хъаІр, лак. хъуІрт, арчин. хаІрт, лезг. чуьхвер, табас.
джаІхаІр, джихир, агул. чехер, джехер, рутул. хыІр, цахур. джыІхаІй, крыз.
джуьхуІр, будух. чухІур [СИЛДЯ 1971: 162]. Исходным корневым согласным

6
Лексемы цезских языков скорее получены из груз. msxali (прим. ред.).
 192

в этих лексемах является *хъ [Бокарев 1961: 77-78]. Начальная звонкая афф-
риката дж в лезгинском, агульском, будухском оглушился [Бокарев 1981: 101].
Названия сортов груш в лезгинском языке различны. Образованы они
различными способами: словосложением, суффиксацией и сочетанием слов.
Многие из названий подчеркивают цвет, форму, величину и другие качества
плода.
а) Простые названия
Пайгъамбар-ар (исп., сал., юх., ахт., орт.) «сочные, с длинной плодо-
ножкой и гранями крупных размеров груши». Название иранского происхож-
дения (букв. «пророки» ).
Гачал-ар (исп., сал.) «кисло-сладкие груши с крапинками». Слово гачал
в лезгинском языке означает «парша». Название дано по цвету кожицы.
Хъенпар (исп.) «круглые, с короткой плодоножкой и с очень сладким
соком сорт груш», къаьлпар (юх., орт.) «сорт терпкий и с грубой мякотью
груш». Происхождение названий неясно.
СукІра-йар (исп., сал.) «сорт желтых груш с крапинками и с длинной
плодоножкой». По форме плоды эти приплюснуты и напоминают пиалу, ко-
торая в лезгинском языке обозначается термином иранского происхождения
сукІра, так что название дано по форме. Оно зафиксировано также в аварском
(суркІа) и даргинском (сукура, сукра) языках.
ДакІур-ар (исп., сал.) «сорт круглых желтых груш, зауженных к плодо-
ножке». Слово дакІур является формой причастия прошедшего времени со
значением «опухший», «округленный» от глагола дакІун «пухнуть». Название
дано по форме.
ЧІахма-йар (исп., зиз., сал., нют., юх., орт.) «сорт сочных груш с грубой
крепкой кожицей». Значение и происхождение слова неясно. Видимо, соб-
ственно лезгинская основа.
Къаби-йар (исп., сал.) – къарбу-йар (юх., орт.) «один из видов диких
груш». Значение неясно.
 193

Анар-ар (исп., сал., юх., орт.) «сорт сладких сочных груш». Название
термина иранского происхождения и означает «гранат». В лезгинский язык,
видимо, перешло из тюркских языков, где это слово широко представлено
[Мусаев 1975: 197]. Название дано по сходству.
ТІунутІар (юх., орт.) «сорт приплюснутых мелких груш» . При созрева-
нии мякоть темнеет. Слово тІунутІ (лит.) – тІулутІ (ахт.) исконного проис-
хождения, в лезгинском языке оно обозначает лепешку, а в ахтынском диа-
лекте маленькую лепешку. Название дано по форме.
Сев-ер (юх., орт.) «сорт терпких небольших груш». Основное значение
термина сев – «медведь». Видимо, носители языка хотели этим названием
подчеркнуть свое отношение к этому сорту. Когда плоды являются грубыми
или терпкими и крупными по размеру, им дают названия крупных животных,
ср. вак чихерар (ахт.) букв. «свинья-груши». Плоды этого сорта груш также
являются крупными, сочными, но грубыми.
Названия некоторых сортов груш связаны с собственными именами: на-
сирар (ахт.) < Насир (мужское имя), исакьар (ахт.) < Исакь (мужское имя). По
всей вероятности, сорт назван по имени человека, который их вывел.
Отдельные названия сортов груш обозначают географические названия:
куьре-йар (ахт.) «сорт поздних сочных зеленых груш с узким основани-
ем». Сорт, видимо, завезен из Кюринского округа. Ахтынцы Кюринский округ
называют куьре пад, а кюринцев – куьре-йар.
Дербенар (исп., сал.) «сорт краснощеких мягких груш», Название, види-
мо, дано по месту, откуда был привезен сорт.
Кърим-ар (юх., орт.) «сорт поздних с очень приятным вкусом зеленых
груш». Сорт, видимо, был привезен из Крыма, которого специалисты считают
«образцовым районом возделывания высокосортных груш» [Жуковский 1960:
301].
б) Сложные названия
 194

Названий сортов груш, образованных сложением основ, немного. Среди

них можно отметить абасбиги (исп., сал., зиз., нют., юх. орт.) – гІабас алмытІ
(ахт.). В диалектных единицах кюринского наречия во второй части выступа-
ет слово биги, которое не поддается этимологизации7, а в ахтынском диалекте
в данном случае использовано тюркское название груши алмутІ // армуд, ко-
торое является широко распространенным в тюркских языках [Мусаев 1975:
198]. Первая часть названия во всех диалектах за некоторыми фонетическими
различиями едина и обозначает, видимо, имя человека, выведшего этот сорт.
Тумкуьруь-йар (исп., сал., юх., орт.) «сорт груш с короткой плодонож-
кой, а также широкой вершиной и узким основанием». Название дано по раз-
меру. Слово образовано сложением тум «хвост» > «плодоножка» и прилага-
тельного куьруь «короткий».
Ширалайбур (зиз., нют., юх., орт.) «сладкий сорт груш с темной кожи-
цей и узким основанием». Слово образовано из шир «краска» и причастия
алай-бур «имеющие», букв. «краску на (себе) имеющие». Название дано по
цвету: объясняют, что кожица этого сорта выглядит так, будто её покрасили
краской (темно-желтой).
Авчавучар (исп., сал.) «зеленые круглые сочные груши с крупчатой мя-
котью». Слово образовано редупликацией основы. Исходное значение слова
неясно. Обычно сходным по звучанию словом начинаются загадки: имучаму-
ча-муч халича...
Абыгарданар (ахт.) «сорт очень сладких груш». В кюринских диалектах
этот сорт называется ширалайбыр (о чем см. выше). Слово, состоящее из иран.
аб «вода» + иран. гардан «шея»8.
Жыржырма-йар (ахт.) «сорт груш». Название образовано редупликаци-
ей основы. Исконное значение неясно.

7
Сложный термин усвоен из азербайджанского абасбәjи, где вторая часть, по-видимому,
бәj 1) бек, дворянин 2) новобрачный, жених (прим. ред.).
8
Ср. лезг. лит. абугерден «половник”.
 195

НаралмытІар (ахт.) «сорт очень вкусных сочных краснощеких груш, по

форме приплюснутых» . Слово образовано по модели нар «гранат», ср. перс.
анар «гранат» + алмытІ < тюрк. армуд «груша» , букв. «гранат-груша».
Название дано по сходству.
в) Составные названия, образованные сочетанием прилагательного с
именем существительным: чІуру чуьхвер-ар (лит., исп., сал., зиз., нют., юх.,
орт.) – чІыры чихер-ар (ахт.) – чІыры чуьхвер-ар (джаб.) < чІуру «дикий» +
чуьхвер-ар «груши» - «лесная груша» , букв. «дикая груша».
Лацу чуьхвер-ар (исп., сал.) «сорт светлых сладких груш» < лацу «бе-
лый» + чуьхвер-ар «груши» , букв. «белые груши». Название дано по цвету.
Хъипи чуьхвер-ар (исп., сал.) «сорт кислых груш с узкой вершиной и ос-
нованием» < хъипи «желтый» + чуьхвер-ар «груши» , букв. «желтые груши».
Название дано по цвету.
Къацу тІегьри-йар (исп., сал.) «сладкий, круглый сорт груш с тонкой
кожицей и длинной плодоножкой» < къацу «зеленый» + тІегьри-йар (значе-
ние неясно). Название дано по цвету. Этот сорт в селении Нютюг обозначает-
ся простым словом тІегьри.
ЧІулав чуьхвер-ар (юх., орт.) «сорт груш, при созревании которых мя-
коть темнеет» < чІулав «черный» + чуьхвер-ар «груша» букв. «черные груши».
Название дано по цвету мякоти.
Сав чуьхвер (юх.) «сорт груш с рассыпчатой мякотью» < сав «рассыпча-
тый» + чуьхвер «груша» , букв. «рассыпчатая груша».
Гатун чуьхвер-ар (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) – гатын чихер-ар
(ахт.) – гатын чуьхвер-ар (джаб.) «сорт скороспелых груш» < гад «лето» > га-
тун «летний» + чуьхвер-ар «груши», букв. «летние груши». Название дано по
времени созревания плодов.
Быц чихер-ар (ахт.) «сорт округленных груш» < быц «полный», «круг-
лый» + чихер-ар «груши», букв. «круглые груши» . Название дано по форме.
 196

Лесной красавица-йар (ахт.) «сочные желтые с румянцем груши».

Название позднее, заимствованное из русского языка.
Ряд названий сортов груш образованы сочетанием имени существитель-
ного с прилагательным или причастием:
Пад йару (исп., сал., нюх., орт.) «сорт краснощеких груш» < пад «поло-
вина», «сторона» + йару «красный», букв. «половина красный». Название дано
по цвету. Данный сорт в селении Испик называется чІулав бише-йар < чІулав
«черный» + бише-йар (значение неясно).
Кьел квачир-ар (исп., сал.) «сорт краснощеких безвкусных груш» < кьел
«соль» + квачир «не имеющий» , букв. «соль не имеющий» т.е. «невкусный».
Название дано по вкусу.
Встречаются также названия, образованные сочетанием имени суще-
ствительного с существительным:
кьиф чуьхвер (юх.) «сорт мелких с узким основанием груш» < кьиф
«мышь» + чуьхвер «груша», букв. «мышь-груша». Название дано по размеру.
Шекер чуьхвер-ар (исп.) «сорт сладких груш» < шекер «сахар» + чуьх-
вер-ар «груши», букв. «сахарные груши». Название дано по вкусу. Первая
часть шекер иранского происхождения.
Хали чуьхвер-ар (исп. ) «сорт груш со вкусом дыни» < хали «арбуз» +
чуьхвер-ар «груши» , букв. «арбуз-груша». Название дано по вкусу.
Кьал чихер-ар (ахт.) «сорт мелких желтых груш» . В других диалектных
единицах кьал означает «груша». Второй компонент – чихер-ар «груши» ,
букв. «груша-груши».
Мижид чуьхвер-ар (юх., орт.) – меджид чуьхвер-ар (нют.) «сорт сочных
вкусных груш с грубой кожицей» < Мижид, Меджид (мужское имя) + чуьх-
вер-ар «груши», букв. «Меджид-груша». Сорт назван, видимо, по имени чело-
века, который его вывел.
 197

Вак чихер-ар (ахт.) «сорт сочных груш с грубой кожицей и мякотью» <
вак «свинья» + чихер-ар «груши», букв. «свинья-груши». Название дано по
величине.
Следующие названия сортов груш, на наш взгляд, исторически были
производными, но на современном этапе развития языка значимые части слов
трудно выделить, чаще они являются непродуктивными: цІарах (юх.) «сорт
желтых крепких груш», ср. цІар «линия»; аццагъанар (исп.) «сорт кислых
груш» , ср. аццун «доить»; савагар (исп.) «сорт круглых скороспелых сочных
кисло-сладких груш», ср. сав «рассыпчатый».
Понятие «слива» в лезгинском языке и диалектах передается единым
словом хвад (лит., ахт., джаб.) – хват (исп., сал., зиз., нют., юх., орт.). В диа-
лектных единицах кюринского наречия первичный звонкий смычный д в
ауслауте перешел в глухой преруптив т. Слово исконного происхождения.
Родственные основы представлены и в других языках лезгинской группы: та-
бас. хут, хутт, хур, крыз. хед, агул. худ [Хайдаков 1973: 57]. В табасаранском
и агульском языках делабиализация корневого согласного перешла на сосед-
ний гласный. Делабиализация корневого согласного и переход лабиализации
на соседний гласный обнаруживается и в лезгинском языке при словоизмене-
нии: хват, хвад > хутар, при этом конечный глухой непреруптив переходит в
преруптив т.
Со словом хвад «слива» употребляется выражение: хвад пад-падзейзи
(ахт.) «очень скупой, скряга», букв. «сливу половину-половину делающий»;
поговорка: бубади хват неда, хци свах регъведа «отец ест сливу, а сын оско-
мину набил» (букв. зубы жует)».
В лезгинском языке зафиксировано несколько названий сортов слив,
среди которых встречаются как простые, так и составные.
Многие из составных названий состоят из сочетания прилагательного и
общего названия сливы в форме именительного падежа множественного чис-
ла: чІуру хутар (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) – чІыры хутар (ахт.,
 198

джаб.) «дикие сливы»; хъипи хуттар (исп., сал., зиз., нют., юх., орт., джаб.) –
къипи хутар (ахт.) «желтые сливы»; вили хутар (лит., исп., сал., зиз., нют.,
юх., орт.) – жуьлуь хутар (ахт.) «синие сливы».
В названии сорта «ренклод» в лезгинском языке и диалектах первым
компонентом выступают два различных слова. В диалектах кюринского наре-
чия используется заимствованное из иранских языков слово ширин «сладкий»,
а в ахтынском диалекте первым компонентом выступает слово иранского
происхождения шекер «сахар»: ширин хутар (исп., сал., зиз., нют.) букв.
«сладкие сливы»; шекер хутар (ахт.) букв. «сахарные сливы». Название дано
по вкусу.
В речи селения Юхари-Стал для данного сорта используется более
позднее заимствование рангулат «ренклод», которое заимствовано из русско-
го языка.
Салан хутар (ахт.) «сорт узких, синих, кисло-сладких слив наподобие
венгерки». Лексема сал в лезгинском языке означает «огород», а в ахтынском
диалекте, кроме этого, выражает также понятие «огородные культуры»: вуна
салар цанван? (ахт.) «ты огородные культуры посадил?» Связь слов, состав-
ляющих название данного сорта, неясна.
Интересно название сорта слив ахвар хутар (ахт.) < ахвар «сон» +
хутар «сливы». Дело в том, что некоторые сливы (на дереве) вышеназванного
сорта (салан хутар) после дождя теряют свою форму и вкус и перестают свое
дальнейшее развитие, как бы застывая в этом состоянии. Поэтому эти сливы
называются ахвар хутар «сонные сливы». Это название в ахтынском диалекте
ветречается в выражении по отношению к человеку, который любит много
спать: ам ахвар хвад я «он сонная слива есть» (т. е. он - соня).
Самым поздним сортом слив является жулун хутар (ахт.) < жул
«осень»> жулун (род. п.) + хутар «сливы», букв. «осенние сливы».
Зейте хутар (ахт.) «сорт мелких продолговатых скороспелых слив».
Значение первой части неясно.
 199

Урус хутар (исп.) – урусатзи хутар (ахт.) «сорт продолговатых мяси-

стых слив синего цвета наподобие венгерок», букв. «русские сливы». Назва-
ние, видимо, дано по месту, откуда привезен сорт.
Пери хутар (ахт.) «сорт круглых слив» < Пери (женское имя) + хутар.
Старожилы рассказывают, что впервые этот сорт обнаружили в саду старушки
Пери.
Как видно, в приведенных выше названиях сортов слив, наименования
даются по цвету, вкусу, по состоянию развития плода.
В лезгинском языке наблюдается и такая закономерность, которая за-
ключается в том, что названиями слив в одних диалектных единицах высту-
пают простые слова, а в других – названия являются сложными или состав-
ными: бухвари (юх.) – бухари (зиз., нют.) – эл-бухари (исп.) – эл-быхарар
(ахт.). Слово иранского происхождения, что букв. означает «бухарская слива».
Слово это заимствовано и другими дагестанскими языками.
Разными по структуре являются названия сорта красно-желтых слив,
круглых и крупных. В диалектах кюринского наречия он обозначается про-
стым названием дамбул-ар (исп., сал., зиз., нют., юх., орт.). В ахтынском диа-
лекте для данного сорта используется составное название из пымадур «поми-
дор» + хутар «сливы», букв. «помидор-слива». Сорт крупный, плоды мяси-
стые и по внешнему виду напоминают помидоры. Название дано по сходству.
Название дамбул употребляется при сравнении: адан вилер аку дамбулар
хьтин «на его глаза смотри, как сливы дамбул» (т.е. выпуклые большие глаза).
Название дамбул (варташ.) – дампул (нидж.) в удинском языке также выража-
ет понятие «слива» [Талибов 1980: 186].
В диалектных единицах кюринского наречия для обозначения терна ис-
пользуется простое название къукъва-йар (исп., сал., юх., орт.). В ахтынском
диалекте для данного понятия используется составное название – мискиска-
рын хутар, букв. «мискинджинские сливы». Видимо, к ахтынцам сорт попал
из селения Мискинджа Ахтынского района.
 200

Сорт продолговатых сочных и сладких слив обозначается термином

кІишти-йар (юх.). Исконное значение слова неясно.
Единым для всех диалектных единиц лезгинского языка является назва-
ние сорта слив венгерка-йар «венгерка». Название сорта заимствовано из рус-
ского языка без фонетических и семантических отклонений.
Общим для всех диалектных единиц лезгинского языка с незначитель-
ными фонетическими расхождениями является название «алычи» – алуча
(лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) – алча (ахт., джаб.). По мнению
Л. В. Дмитриевой, слово состоит из иран. алу «слива» + тюркский словообра-
зовательный аффикс -ча [Дмитриева 1972: 177].
В лезгинских диалектах понятие «абрикос» передается разными по про-
исхождению терминами: къенси, къайси и машмаш.
Название къенси, къайси тюркского происхождения. Лезгинским языком
оно заимствовано, видимо, из азербайджанского, ср. азерб. гайсы.
Мелкий сорт абрикоса в диалектах лезгинского языка обозначается тер-
мином машмаш. Слово иранского происхождения, которое представлено
также в рутульском, табасаранском, крызском языках [Хайдаков 1973: 55].
Основа слова редуплицируется.
Здесь следует остановиться на некоторых семантических изменениях в
отношении второго названия абрикоса машмаш. Этот сорт абрикосов лезгины
различают по вкусу косточек. В ахтынском диалекте словом машмаш обозна-
чаются мелкие абрикосы с горькой косточкой. Для мелких абрикосов со слад-
кой косточкой в ахтынском диалекте существует специальное название
кІийис-ар, а в речи селения Юхари-Стал – чІуру къенси-йар букв. «дикие аб-
рикосы» . В диалектах кюринского наречия для обозначения сорта мелких аб-
рикосов со сладкой косточкой к названию машмаш добавляется также слово
къени «культивированный» – къени машмашар, а для мелких абрикосов с
горькой косточкой используется слово чІуру «дикий» – чІуру машмашар букв.
«дикие абрикосы». В ахтынском диалекте для мелких круглых абрикосов за-
 201

фиксировано также одно название – цІипицІ машмаш-ар букв. «виноградные

абрикосы». Плоды этого сорта очень сочные, круглые и по форме напомина-
ют виноград. Название дано по сходству.
В ахтынском диалекте представлено несколько названий сортов абрико-
сов:
быц къенси-йар «сорт красных круглых абрикосов». Название дано по
форме. Слово быц в ахтынском диалекте обозначает «полный, толстый».
Эшци къенси-йар «сорт желтых продолговатых абрикосов с очень слад-
кой мякотью». Название образовано из эшци (усеченная форма генетива) <
тюрк. аш, ср. кум. аш «пища, хлеб») + къенси-йар «абрикосы». Лексема аш в
лезгинском языке обозначает плов. Ахтынцы сушеные дольки этого сорта аб-
рикос используют для приправы к плову, в силу чего этот сорт называется
эшци къенси-йар букв. «плова абрикосы». Название дано по назначению.
Иран къенси-йар «сорт белых продолговатых абрикосов» < иран «Иран»
+ къенси-йар «абрикосы», букв. «иранские абрикосы». Сорт, видимо, пришел
из Ирана.
Названия вишни и черешни в разных диалектных единицах лезгинского
языка различны. В одних диалектных единицах вишня обозначается простым
термином пІини-йар (зиз., нют.), в других представлены составные названия:
жыр пели-йар (ахт.) – чІыры пели-йар «дикая вишня» (джаб.) – шурван пІини-
йар (исп., сал.), букв. «ширванская вишня».
Название черешни во всех диалектных единицах является одинаковым
за некоторыми фонетическими различиями: пІини-йар (лит., исп., сал., зиз.,
нют., юх., орт.) пели-йар (ахт., джаб.). Как видно, в зизикском и нютюгском
говорах яркинского диалекта одним термином пІини выражается два понятия
– «вишня» и «черешня». В. И. Абаев название черешни связывает с персид-
ским bälu, älubälu и находит параллели в других кавказских языках [Абаев
1958: 233]. Эта лексема представлена также и в некоторых дагестанских язы-
ках [Хайдаков 1973: 55].
 202

Различается несколько сортов черешни: чІулав пІини-йар (исп., сал., зиз.,

ках., нют., юх., орт.) – чІылав пели-йар (ахт., джаб.) «черная черешня»; лацу
пІини-йар (исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) – лаццы пели-йар (ахт., джаб.) «бе-
лая черешня». Оба названия являются составными, состоящими из имени
прилагательного, обозначающего цвет (чІулав «черный», лацу «белый») и об-
щего названия черешни пІини, пели.
Сорт «шпанка» обозначается разными названиями. В ахтынском диа-
лекте этот сорт именуется кыцІар пели-йар букв. «кусарская черешня».
КыцІар – это название города Кусары и районного центра Кусарского района
республики Азербайджан. Сорт впервые привезен, видимо, из этого района. В
яркинском диалекте данный сорт называется урус пІинийар, букв. «русская
черешня». Видимо, этот сорт к яркинцам попал от русских, из России.
Название шурван пІини-йар в разных диалектных единицах выражает
разные понятия: шурван пІини-йар (исп., сал.) «вишня», но шыр-ван пели-йар
(ахт.) «сорт мелкой, круглой, прозрачной черешни», букв. «ширванская че-
решня». Видимо, сорт завезен из Ширвана.
Самый ранний сорт черешни называется майски пІини-йар (исп., сал.,
зиз., нют., юх., орт.) – майски пели-йар (ахт.) «майская черешня». Название
дано по времени созревания плодов.
Темно-бордовая черешня, имеющая форму сердца, обозначается двояко.
В одном случае оба компонента сочетания выражены исконными словами –
къуьрен рикІер (ахт.) < къуьрен (род.п.) < къуьр «заяц» + рикІер «сердца» ,
букв. «заячьи сердца». В другом названии оба компонента выражены заим-
ствованными из русского языка словами: воловый сердце (юх., орт.) «воловье
сердце». Название дано по форме.
Название айвы в рассматриваемых диалектных единицах является еди-
ным, ср. жум (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) – жым (ахт., джаб.). Разли-
чия имеют лишь фонетический характер – соответствия гласных у-ы.
 203

Общее название айвы жум, сочетаясь с другими словами, образует

названия сортов айвы: агьмед жум (юх., орт.) «мелкая скороспелая ароматная
айва», букв. «Ахмед-айва». Название, видимо, получено от имени человека,
который завез данный сорт.
Вак жум (юх., орт.) «сорт поздней айвы крупных размеров», букв. «сви-
нья-айва».
Понятие «персик» в рассматриваемых диалектных единицах передается
разными по происхождению терминами – шефтели (ахт., джаб.) – шефтел
(исп., сал., зиз., юх., орт.). Слово иранского происхождения. Широко пред-
ставлено в тюркских [Дмитриева 1972: 200, Мусаев 1975: 205] и дагестанских
языках [Хайдаков 1975: 57]. В лезгинский язык слово, видимо, вошло из азер-
байджанского языка ср. азерб. шәфтәли. Особенно близки к азербайджанской
форме названия в ахтынском и джабинском диалектах, что объясняется тес-
ными контактами лезгин этой территории с азербайджанцами.
Кроме заимствованного названия для обозначения персика, в некоторых
диалектных единицах лезгинского языка используется и исконное название
гугъри (зиз., нют., юх., орт.). Родственная основа представлена также в табас.
жугъри [Хайдаков І973: 57].
Скороспелые и поздние сорта персиков передаются описательными
названиями, в которых первым компонентом выступают относительные при-
лагательные со значением времени: гатун шефтелар (лит., исп., сал.) – гатын
шефтелийар (ахт., джаб.) «скороспелый сорт персиков» < гад «лето» > род. п.
гатун + шефтел-ар букв. «летние персики»; зулун шефтел-ар (исп., сал.) –
жулун шефтели-йар (ахт., джаб.) «поздний сорт персиков»< зул, жул «осень»
> род. п. зулун, жулун + шефтел-ар, букв. «осенние персики».
Специальное название зафиксировано для персиков крупных размеров в
селении Юхари-Стал – къаьни гугъри-йар «культивированные персики».
Название миндаля в лезгинских диалектах является единым без семан-
тических и фонетических изменений – бадам. Слово иранского происхожде-
 204

ния. Судя по фонетическому облику, источником заимствования является

один язык. Для лезгинского языка в данном случае им, по-видимому, является
азербайджанский. Широко это слово представлено и в других тюркских язы-
ках [Дмитриева 1972: 197; Мусаев 1975: 200].
Название кизила в рассматриваемых диалектных единицах является об-
щим – ччумал (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) – чимел (ахт., джаб.). Гене-
тически родственные варианты зафиксированы и в других дагестанских язы-
ках [Хайдаков 1973: 57]. В. И. Абаев полагает, что основа этого слова восхо-
дит к персидскому сирсир [Абаев 1958: 233].
Понятие тутовника в рассматриваемых диалектах передается двумя за-
имствованными лексемами. Одна из них является простой и зафиксирована в
большинстве лезгинских диалектов: тут (лит., исп., сал., зиз., нют., джаб.) –
турт (ахт.). Другим названием тута, представленным не во всех диалектных
единицах (в ахтынском и джабинском диалектах отсутствует), является
хатрут (лит., юх., орт.) – хартут (зиз., нют.). Близкое по звучанию слово
находим в язгулямском языке – хаrteд, которое, по мнению И. М. Стеблина-
Каменского, является сложением с таджикским, персидским хаr «ослиный»
(исторически – «большой») и названием тута [Стеблин-Каменский 1982: 93].
Название мушмулы в лезгинском языке является исконным: кицик (лит.,
исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) – китик (ахт., джаб.). Как отмечено в специаль-
ной литературе, исходной формой данной лексемы является кидик [Талибов
1980: 279]. В основе слова звонкий д в ахтынском и джабинском диалектах
оглушился и перешел в глухой преруптив т, а в диалектных единицах кюрин-
ского наречия в положении перед гласным переднего ряда звонкий смычный
д аффрикатизировался.
Термин для обозначения ядра ореха в лезгинских диалектах является
единым – хвех. Основа исконного происхождения.
 205

В ахтынском и джабинском диалектах лексема хвех выражает также по-

нятие «орех» (со скорлупой). В диалектах кюринского наречия для данного
понятия используется слово кІерец (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.).
Специальное название имеют зеленые недозрелые орехи: хъархъ (лит.,
исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) – къарк (ахт.) – къархъ (джаб.). Данная основа в
специальной литературе возводится к общедагестанскому хронологическому
уровню [Хайдаков 1973: 57]. Корневой согласный в диалектах кюринского
наречия редуплицируется.
Название орехового дерева является составным. Оно образуется сложе-
нием названий ореха и слова-индикатора тар «дерево», причем в качестве
первого компонента используется как название плода вместе со скорлупой
(кІерец), так и название зеленого недозрелого ореха (хъархъ): кІерец тар (лит.,
исп., сал., зиз., нют., орт.) – хъархъу тар (лит., исп., сал., зиз., юх., орт.).
Следует отметить, что в ахтынском и джабинском диалектах название
орехового дерева также является составным, образованным сложением назва-
ния ореха хвех в генитиве и слова тар «дерево»: хвехуьн тар.
Самостоятельным словом выражается понятие «скорлупа ореха» хъире
(лит., исп., сал.) – хъере (зиз., нют., юх., орт.). Слово исконного происхожде-
ния. В ахтынском диалекте понятие «скорлупа ореха» передается составным
названием, состоящим из наименования ореха в генитиве (хвехуьн < хвех
«орех») и слова исконного происхождения чыкал со значением «кожура»,
«скорлупа».
Зеленая скорлупа ореха, отпадающая при созревании, также имеет три
специальных названия, не совпадающих по звучанию ни в одной диалектной
единице лезгинского языка: хъархъу сирке-йар (исп., сал.) – цІерк (зиз.) – сер-
кІв (юх., орт.).
Исконным словом обозначается перегородка, находящаяся между двумя
половинками ядра ореха – лам (исп., сал., зиз., нют., юх., орт.).
 206

В речи селения Юхари-Стал зафиксировано слово букІуш, обозначаю-

щее целое ядро ореха. В других диалектных единицах лезгинского языка это
слово отсутствует. Слово букІуш используется также при сравнении: букІуш
хьтин руш «полная красивая девушка» (букв. «как целое ядро ореха девуш-
ка»).
Различны названия половинки ядра ореха. В одних диалектных едини-
цах она обозначается лепе (ахт., джаб.), в других – пад (исп., сал., зиз., нют.,
юх., орт.). Второе слово является многозначным: 1) «сторона» 2) «чужбина»
3) «поддержка» 4) «половина, часть».
Название полого, пустого ореха в лезгинских диалектных имеет разные
варианты: пичІи кІерец (лит., исп., сал., юх., орт.) – пичІи хвех (ахт., джаб.).
Данные названия являются составными, образованными сложением прилага-
тельного пичІи «пустой» и названия ореха кІерец, хвех. В зизикском и нютюг-
ском говорах яркинского диалекта для обозначения полого ореха употребля-
ется простое производное слово пичІек, образованное от прилагательного
пичІи «пустой» с помощью суффикса -ек.
Понятие «орешник» в диалектах лезгинского языка передается двумя
разными по происхождению лексемами. Название шуьмаьгъ (лит., исп., сал.,
зиз., нют., юх., орт.) является исконным и представлено в диалектах кюрин-
ского наречия. В ахтынском же и джабинском диалектах самурского наречия
употребляется лексема арабского происхождения фындых.
Название каштана для всех диалектных единиц лезгинского языка явля-
ется единым – шабалт (лит., юх., арт.) – шабалут (исп., сал.) – шабалат (ахт.,
джаб.). Слово, по мнению К. М. Мусаева, иранского происхождения [Мусаев
1975: 199], ср. иран. шагь «шах» + булут < иран. белут «дуб» [Дмитриева
1972: 190]. В лезгинский язык слово перешло, видимо, из азербайджанского
языка, ср. азерб. шабалыд. Одинаковое обозначение этого растения с незначи-
тельными фонетическими отличиями наводит на мысль о том, что название
данной культуры перешло к лезгинам вместе с реалией.
 207

Инжир на территории, населенной лезгинами, является очень редкой

культурой. Он здесь появился сравнительно недавно. Во всех лезгинских диа-
лектах эта культура обозначается одним общим названием инжир. Слово
иранского происхождения и широко представлено также в тюркских языках
[Дмитриева 1972: 189].
В рассматриваемых диалектах название граната передается одним сло-
вом в двух фонетических вариантах: анар (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.)
– нар (ахт., джаб.). Слово иранского происхождения. Зафиксировано также и в
других дагестанских языках [Хайдаков 1973: 58]. Широко представлено оно и
в тюркских языках [Дмитриева 1972: 185, Мусаев 1975: 197].
В лезгинский язык название этой культуры могло войти или непосред-
ственно из персидского языка, или же через соседний азербайджанский язык.
Усеченная форма нар ахтынского и джабинского диалектов ближе к источни-
ку, ср. перс. нар, азерб. нар. Полная форма этого слова анар, зафиксированная
в диалектах кюринского наречия, характерна для тюркских языков, распро-
страненных в Средней Азии и Казахстане [Мусаев 1975: 197].
Названия цитрусовых культур в лезгинском языке и диалектах являются
заимствованными. Источники заимствований разные. Некоторые названия
цитрусовых культур вошли из русского языка: лимон (лит.) – ламун (исп., сал.)
– лымын (ахт., джаб.), мандарин (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт., ахт.,
джаб.), другие же – из азербайджанского: партахал (лит., исп., сал., зиз., нют.,
юх., орт., ахт., джаб.) «апельсин», ср. азерб. партагал.

2.4. Названия огородных культур

По сравнению с плодоводством в прошлом огородничество у лезгин
было развито слабо. Широкое возделывание овощей началось только с конца
XIX века.
Из огородных культур наиболее распространенными были лук, чес-
нок, красный перец и свекла, выращиваемые с давних времен почти на всей
территории Северного Кавказа. Значительным событием стало появление кар-
 208

тофеля - культуры более поздней; в изучаемом регионе возделывание карто-

феля относится лишь к первой половине XIX века. Данная культура была за-
имствована горцами от русских поселенцев, о чем свидетельствует, в частно-
сти, ее русское название (осет., адыг., балк. картоф, ср.лезг. картуф) [Калоев
1981: 98].
Названия большинства огородных культур в лезгинском литературном
языке и диалектах являются заимствованными из других языков, за исключе-
нием некоторых из них. Это говорит о том, что выращиванием огородных
культур лезгины раньше занимались мало.
Понятие «огород» в лезгинском литературном языке и диалектах пере-
дается простым термином сал, от которого образуются другие названия: салан
мейвайар «огородные культуры», салан набататар «огородные растения»,
саларбан «огородник», саларбанвал «огородничество».
Лезгины на своих земельных участках по сей день выращивают карто-
фель, капусту, помидоры, огурцы, чеснок, лук, морковь, свеклу и т.д.
В лезгинском литературном языке и диалектах для обозначения лука
используется одно общее слово в трех фонетических вариантах: чичІек (лит.,
исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) – чІичІаг (ахт.) – чичІег (джаб.). Первич-
ными являются формы ахтынского и джабинского диалектов с конечным
звонким смычным г. Родственные в структурном отношении основы пред-
ставлены также в других лезгинских языках [Хайдаков 1973: 58]. Основа об-
щелезгинская.
Названия репчатого и зеленого лука являются описательными: кьил
чичІек (исп., сал., зиз., нют., ках., юх., орт.) – кьил чІичІаг (ахт.) – кьил чичІег
(джаб.) «репчатый лук», букв. «голова-лук»; къацу чичІек (исп., сал., ках., зиз.,
нют., юх., орт.) – къацы чІичІаг (ахт.) – къацы чичІег (джаб.) «зеленый лук».
Во всех диалектных единицах лезгинского языка название чеснока серг
едино без фонетических и семантических изменений. При словоизменении во
всех лезгинских диалектах конечный звонкий смычный г, оглушаясь, перехо-
 209

дит в преруптив к: серг > мн.ч. серкер. Родственная основа представлена так-
же в крызском (сарг), агульском (ссарг) языках [Хайдаков 1973: 59]. Слово
иранского происхождения, ср. тадж., персид. sir «чеснок», др.-иран. *sigra
[Стеблин-Каменcкий 1982: 74].
Общее название чеснока в лезгинских языках служит основой для обра-
зования новых слов. При помощи названия чеснока серг в лезгинских диалек-
тах образуются словосочетания, связанные по значению с чесноком: серки
кьил (исп., сал., зиз., нют., юх., орт., джаб.) – серки силих (лит.) – серки цилаьг
(ахт.) «долька чеснока».
В рассматриваемых диалектных единицах названия дикого чеснока раз-
личны по структуре. В одних диалектах представлено простое слово пил-ер
(джаб.) – пил-аьр (ахт.), в других – описательные термины: пехъре серг (исп.,
сал.) – бехъре серг (юх., орт.) букв. «вороний чеснок» – чІуру серг (зиз., нют.)
букв. «дикий чеснок».
Понятие «капуста» во всех диалектных единицах лезгинского языка пе-
редается одним словом – келем-ар. Слово иранского происхождения [Стеб-
лин-Каменский 1982].
Название капусты (келем) вступает в синтаксические связи с другими
словами и образует новые понятия: фад жедай келемар (исп., сал., зиз., ках.,
нют.) букв. «рано поспевающая капуста» – гатун келемар (юх., орт.) букв.
«летняя капуста»; гедж жедай келемар (исп., сал.) «поздно поспевающая ка-
пуста» – геж жедай келемар (зиз., нют.) – зулуз жедай келемар (юх., орт.)
букв. «осенью поспевающая капуста» – зулун келемар (джаб.) «поздний сорт
капусты»; келемдин кІватІ (исп., сал., зиз., нют., ках., орт., джаб.) – келемз
кІватІ (ахт.) «кочан капусты, вилок», букв. «капусты клубок»; келемдин рикІ
(исп., сал.) букв. «капусты сердце» – келемди тум (юх., орт.) букв. «капусты
хвост» келемз кьачІ (ахт.) (букв. «капусты стебель») «кочерыжка капусты».
Название картофеля лезгинским языком заимствовано из русского язы-
ка. Одни диалектные единицы используют название клубня картофеля кар-
 210

тышка (ахт.), другие – название самого растения с клубнем картуф (исп.,

сал., ках., зиз., нют., юх., орт.). Второе название является усеченной формой
от русского картофель.
Название картофеля участвует в аналитическом словообразовании: кар-
туфдин кьалар (исп., сал.) букв. «картофеля былинки» - картуфдин кьенерар
(зиз., нют., юх., орт.) букв. «картофеля уздечка» – картышказ чІичІар (ахт.)
букв. «картофеля ворс» – картышкад чичІер (джаб.) «ботва картофеля»; кар-
туфдин вилер (исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) – картышкад уьлер (джаб.)
букв. «картошки глаза» – картышказ кІацІар (ахт.) (букв. «картошки дырки»)
«глазки клубня»; тумун картуфар (исп., сал., ках., зиз., нют., ках., юх., орт.) –
тымын картышка-йар (ахт., джаб.) «семенная картошка» < тум, тым «семе-
на».
Наименование огурца в лезгинском литературном языке и диалектах
представлено двумя разными по происхождению лексемами. Одно название
афни (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) – алфынаг (ахт.) имеет искон-
ное происхождение. Основа представлена и в близкородственных языках
[Хайдаков 1373: 58]. Другое название – хийар (джаб.) – является словом тюрк-
ского происхождения. В джабинcкий диалект, видимо, вошло из азербай-
джанского языка. Эта лексема засвидетельствована также в даргинском, ру-
тульском, цахурском, крызском языках [см. Хайдаков 1973; 58].
В двух фонетических вариантах представлено в лезгинском литератур-
ном языке и диалектах название моркови: газар (лит., исп., сал., ках., зиз.,
нют., ках., юх., орт.) – казар (ахт., джаб.). Исходное состояние сохранили диа-
лектные единицы кюринского наречия (газар). В ахтынском и джабинском
диалектах пралезгинские звонкие [Талибов 1980: 217] в начальной позиции
оглушились и перешли в глухой вариант (казар). В специальной литературе
отмечено, что слово газар иранского происхождения [Хайдаков 1973: 58]. За-
свидетельствовано оно в афганском и индоарийских языках: афг. gzera «мор-
 211

ковь», хинди gājar, синдхи gājiro, пенджаби gājjar, др.- инд. gārjara «мор-
ковь» [Стеблин-Каменcкий 1982: 70].
В рассматриваемых диалектных единицах лезгинского языка понятие
«репа» передается двумя словами. Диалектные единицы кюринского наречия,
а также джабинский диалект самурского наречия, как и в большинстве других
лезгинских языков, используют для этого заимствованное из тюркских языков
термин турп [Хайдаков 1973: 58]. Исключением из их числа является ахтын-
ский диалект, в котором сохранилось исконное название репы кылампІ.
Название свеклы в лезгинском литературном языке и диалектах выража-
ется одним словом чугъундур. Слово иранского происхождения. С незначи-
тельными фонетическими изменениями оно зафиксировано почти во всех да-
гестанских языках [см. Хайдаков 1973: 58]. Слово чугъундур в лезгинском
языке выступает в качестве словообразовательного компонента при образова-
нии других названий свеклы: шекердин чугъундур (лит., исп., сал., ках., зиз.,
нют., юх., орт.) – шекерзин чугъундур (ахт.) «сахарная свекла». Оба компонен-
та данного названия имеют иранское происхождение.
Название красной свеклы, как и сахарной свеклы, является калькой с
русского: йару чугъундур (исп., сал., зиз., нют., ках., юх., орт.) – йары бырак
(ахт., джаб.) < йары «красный» + чугъундур, бырак «свекла» .
По-разному в рассматриваемых диалектных единицах образовано
название кормовой свеклы. В одних диалектах в качестве первого компонента
выступает заимствованное из арабского языка слово мал в форме генитива, в
других – первым компонентом является имя прилагательное лацу «белый».
Второй компонент в обоих случаях является общим – чугъундур «свекла»:
малдин чугъундур (исп., сал.) букв. «животного свекла», лацу чугъундур (зиз.,
нют., юх., орт.) – лацы чугъундур (ахт., джаб.), букв. «белая свекла» «кормовая
свекла».
Диалектные единицы лезгинского языка проявляют единство в названии
перца: истивут (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт., ахт., джаб.). Слово
 212

тюркского происхождения. По всей вероятности, заимствовано из азербай-

джанского языка.
Название редиски во всех диалектных единицах лезгинского языка яв-
ляется единым без фонетических и семантических изменений – редиска.
Наличие сходных форм во всех диалектных единицах говорит о том, что ис-
точником заимствования является один язык – русский.
С некоторыми фонетическими отличиями в лезгинских диалектах пред-
ставлены и названия баклажана и помидора: бадамжан (лит., исп., сал.) – ба-
дамджи (зиз.) – батІлажан (нют.) – бадамжан (юх., орт.) – бакІлажан (ахт.)
– бадымджан (джаб.) «баклажан»; памидур (исп., сал.) – камадур (зиз., нют.)
– памадур (юх., орт., джаб.) – пымадур (ахт.) «помидор».
Понятие «укроп» во всех диалектах лезгинского языка передается од-
ним словом без фонетических и семантических изменений: шивит (лит., исп.,
сал., ках., зиз., нют., юх., орт., ахт., джаб.). Слово, по мнению специалистов,
иранского происхождения, ср. перс. šivid «укроп» [Стеблин-Каменcкий 1982:
75]. В лезгинском языке произошло оглушение конечного звонкого смычного
д.
Название кинзы в лезгинских диалектах также является единым, но
здесь наблюдаются отличия фонетического характера: кІашниш (лит., юх.,
орт.) – кІишниш (исп., сал., зиз., нют., ахт.) – кишниш (джаб.). Слово иранско-
го происхождения, ср. перс. gаšniz [Стеблин-Каменский 1982: 75]. В лезгин-
ском языке налицо оглушение начального звонкого смычного г и переход его
в одних случаях в непреруптив к (джаб.), в других – в абруптив кІ.
Разными фонетическими вариантами представлено название кресс-
салата: цІуьлуък (лит.) – цІвелик (исп., сал.) – кІуьлуьк (нют.) – цІелуьк (юх.,
орт.) – чІулук (ахт.) – чІоьлуьк (джаб.). В приведенных выше вариантах слов
проявляется два фонетических процесса – делабиализации и палатализации
согласных. Первичная форма с лабиализованными согласным сохранилась в
речи селения Испик (цІвелик), а в остальных диалектных единицах лезгинско-
 213

го языка элемент лабиализации перешел на последующий гласный основы

(цІвелик > цІуьлуьк, кІуьлуькІ < кІвелуькІ, чІулук < чІвалук, чІоьлуьк < чІвелуьк).
В речи селения Юхари-Стал и Орта-Стал лабиализация исчезла полностью, не
оставив никакого следа.
В названиях кресс-салата ярко проявляется и другой характерный для
лезгинского языка фонетический процесс, а именно палатализация согласных,
которая, как отмечено в специальной литературе, «заключается в том, что
заднеязычные лабиализованные согласные ггв, ккв, кв, кІв, представленные в
яркинском диалекте, в позиции перед или после гласного переднего ряда пе-
реходят в гюнейском диалекте в свистящие аффрикаты, а в ахтынском (и джа-
бинском – Г.Ф.) диалекте – в шипящие» [Талибов 1980: 86].
Понятие «топинамбур» в рассматриваемых диалектных единицах лез-
гинского языка передается разными по своей структуре словами. В ахтынском
и джабинском диалектах, а также в речи селения Калук и Кахцуг употребляет-
ся сложное слово йаралма, состоящее из двух разных по происхождению
слов: иран. йар «весна» + тюрк. алма «яблоко», букв. «весеннее яблоко». Зна-
чение данного названия можно объяснить так: клубни этого растения лезгины
находят во время весенней вспашки земли, поэтому название дано по времени
созревания клубней.
Второе название топинамбура является описательным: къуьрен ичер
(зиз., нют., юх., орт.) - род.п. къуьрен < къуьр «заяц» + ичер «яблоки» , букв.
«заячьи яблоки». Судя по названию, клубни этого растения, видимо, любят
зайцы.
В лезгинском литературном языке и диалектах понятие «бутень» пере-
дается тремя разными самостоятельными лексемами. В диалектных единицах
кюринского наречия бутень обозначается термином къев-ер (лит., исп., сал.,
юх., орт.) – къев-ер-ар (зиз., нют.). Сюда же относится и речь сел. Калук Ах-
тынского района, где представлено слово къев-ер. Аффиксом множественного
числа в большинстве случаев выступает -ер, за исключением формы зизикско-
 214

го и нютюгского говоров яркинского диалекта, где выступает удвоенный аф-

фикс множественности: къев-ер-ар. В ахтынском диалекте бутень обозначает-
ся словом исконного происхождения шлам. Слово шлам в ахтынском диалек-
те выражает также понятие «мокрица». Название дано по сходству. В речи се-
ления Зрых Ахтынского района засвидетельствовано название цІыхрых. Слово
исконного происхождения. Оно образовано редупликацией основы, при этом
начальный согласный второй основы заменен другим.

2.5. Названия бахчевых культур

Названия всех бахчевых культур в лезгинском языке являются заим-
ствованными. Это свидетельствует о том, что данные культуры лезгинам ста-
ли известны относительно недавно.
Для названия тыквы в лезгинском языке и диалектах употребляется два
термина: буран (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) – къабах (ахт.,
джаб.). Термин буран А.А.Селимов считает иранизмом [Селимов 2001:92], а
вторая основа къабах - тюркского происхождения [см. Хайдаков 1973: 58].
Основы представлены также в ряде других дагестанских языков [Хайдаков
1973: 58].
Вторая лексема, кроме понятия «тыква», имеет также и переносные зна-
чения: 1) «верхняя часть головы, череп» 2) «башка (умный человек)» [Тали-
бов, Гаджиев 1966: 58]. В ахтынском диалекте выявлено также одно дополни-
тельное значение «невкусный»: къабах хьти ич (ахт.) «яблоко, как тыква» (т.е.
невкусное, как тыква, яблоко).
Различны и названия сортов тыквы: куг (лит., исп., сал., зиз., нют., юх.,
орт.) 1) «тыква-горлянка» 2) «посуда сделанная из тыквы-горлянки».
Приведенные ниже названия сортов тыквы являются составными. В них
в качестве второго компонента выступает общее название тыквы – къабах или
буран: бал къабах (ахт., калук) «тыква, у которой середина уже, чем концы»;
къазах буран (юх., орт.) «желтая тыква», букв. «казахская тыква», маларин
къабах (юх., орт.) «кормовая тыква», букв. «скотины тыква» ; гьаджи буран
 215

(юх., орт.) «белая тыква с тонкой кожурой», букв. тыква Гаджи», къабах буран
(юх., орт.) «тыква быковская», букв. «тыква-тыква». Последнее название об-
разовано повторением разных названий тыквы.
Название дыни в диалектных единицах кюринского наречия является
описательным, состоящим из двух самостоятельных исконных слов: гатун
хали (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.), букв. «летний арбуз». В ахтынском
и джабинском диалектах представлены заимствованные из тюркских языков
слова: къавым (ахт.) – йемиш (джаб.), ср. азерб. говун, йемиш [Селимов 2001 :
174, 249].
Сорта дыни: асма (юх., орт.) «сорт дыни с зеленой кожурой», мегъуьн
хам алай хали (юх.) букв. «дуба кожуру имеющая дыня» , шамума (лит., юх.,
орт.) «несъедобная мелкая душистая дыня».
В обозначении арбуза лезгинские диалекты также делятся на две группы
– одна с исконным названием, другая с заимствованным. Исконное название
представлено в диалектных единицах кюринского наречия – хъуьтІуьн хали
(исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) букв. «зимний арбуз». Заимствованная
основа представлена в ахтынском и джабинском диалектах самурского наре-
чия – къарпыз. Слово иранского происхождения, ср. перс., тадж. tarbuz [Стеб-
лин-Каменcкий 1982: 79]. В лезгинский язык, видимо, вошло из тюркских
языков, ср. тур. karpuz (РТС).

2.6. Названия частей растений

Названия частей растений в лезгинском литературном языке и диалек-
тах в основном представляют собой простые непроизводные основы. Среди
них засвидетельствованы слова, разные по происхождению – исконные и за-
имствованные. Заимствованные слова встречаются больше всего в ахтынском
и джабинском диалектах.
В лезгинском языке и диалектах для обозначения понятия «корень»
употребляются три слова: дувул (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) –
чІварах (ахт., джаб.) – куьк (джаб.).
 216

В большинстве диалектных единиц лезгинского языка употребляется

исконное слово дувул. Глухой вариант данного названия тывыл засвидетель-
ствован в ахтынском диалекте, но в другом значении – «корень языка».
Например: мез этІейла, тывыл гъургъаза погов. «Если язык отрезать, то ко-
рень языка двигается» (о человеке, который любит много говорить).
Слово дувул вступает в связь и с другими словами, образуя новые назва-
ния: кьилин дувул (исп.) «главный корень», чІехи дувул (сал.), букв. «большой
корень» – шагь дувул (зиз., нют., юх., орт.) (букв. «шахский корень») «главный
корень»; куьлуь дувулар (исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) – чуьлуь чІварах-
ар (ахт., джаб.) «мелкие корни».
Ареал распространения второй собственно лезгинской лексемы чІварах
меньше, чем первый. Она зафиксирована в литературном языке, а также в ах-
тынском и джабинском диалектах. Лексема чІварах в ахтынском диалекте,
помимо основного значения «корень», имеет также и переносное значение
«поддержка», «опора»: андан чІварахар къелин йе «у него большая поддерж-
ка» , букв. «его корни густые есть»; анда пара чІварахар йаьгІаьнва «он пу-
стил большие корни» , букв. «он много корней ударил».
Третье название корня куьк, представленное только в джабинском диа-
лекте, является заимствованным из азербайджанского языка, ср. азерб. кок
[Мусаев 1975: 224]. Кроме своего основного значения, слово куьк «корень» в
джабинском диалекте выражает и значение «пень».
Понятие «пень» в лезгинском литературном языке и диалектах переда-
ется двумя терминами. Первое название является общим для рассматривае-
мых диалектных единиц: пун (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) – пын
(ахт., джаб.). Данное название имеет как фонетические, так и семантические
варианты. Если в диалектных единицах кюринского наречия лексема пун вы-
ражает два понятия 1) «пень» 2) «основа, основание», то в диалектных едини-
цах самурского наречия (ахт., джаб.) данное слово выражает лишь значение
«основа, основание». Для названия пня в ахтынском и джабинском диалектах
 217

используется простое исконное слово кІанчІ. Слово производное, образован-

ное суффиксом -чІ: кІан «дно, основание» > кІан-чІ «пень» .
Название ствола тан в лезгинских диалектах является общим. Данное
слово имеет также и другое значение – «стан, туловище». Слово иранского
происхождения ср. перс. тан [см. Хайдаков 1973: 44]. В ахтынском и джабин-
ском диалектах, помимо слова тан, для обозначения понятия «ствол» исполь-
зуется и описательное название таран йацІ букв. «дерева толщина».
Название ветки в лезгинских диалектах едино: хел. Слово исконное и
многозначное: 1) «рукав (одежды)» 2) «приток (реки)» 3) «один из парных
предметов» 4) «отрасль» 5) «сук (дерева)» [Талибов, Гаджиев 1966: 344].
Разными по происхождению являются слова, обозначающие понятия
«побег» и «отросток». В диалектных единицах кюринского наречия зафикси-
рованы исконные названия: берт (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) и цуьрц
(лит., юх., орт.). Во втором названии начальный согласный основы редупли-
цируется. В ахтынском и джабинском диалектах самурского наречия также
засвидетельствованы два названия – зугъ и птах. Оба слова здесь тюркского
происхождения, ср. азерб. зогъ, будаг [Мусаев 1975: 256].
Название листа в лезгинском литературном языке и диалектах является
единым: пеш (лит., исп., сал., ках., юх., орт., ахт., джаб.) – беш (зиз., нют.).
Слово общелезгинское. Засвидетельствовано также в крызском языке: беш
[см. Хайдаков 1973: 65]. Исходная форма (беш) сохранилась в зизикском и
нютюгском говорах яркинского диалекта.
В литературном языке и во всех диалектах лезгинского языка понятие
«почка» передается единым словом тІур. Слово исконного происхождения.
Основа простая непроизводная и имеет также одно значение – «прыщ», «опу-
холь».
В рассматриваемых диалектных единицах название цветка едино – цуьк
(лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) – цуьк (ахт.) – чуьк (джаб.). Основы
различаются фонетически. В ахтынском диалекте непридыхательная свистя-
 218

щая аффриката перешла в придыхательную аффрикату ц, а в джабинском диа-

лекте свистящая аффриката перешла в ч, т.е. произошла палатализация, харак-
терная для диалектных единиц самурского наречия (цуьк > чуьк).
Название цветка участвует в аналитическом словообразовании: цуьквед
пеш (исп., сал., юх., орт.) – цуьквед беш (зиз., нют.) – цуьквез пеш (ахт.) –
чуьквед пеш (джаб.) «лепесток цветка»; цуьквед тум (исп., сал., зиз., нют., юх.,
ках., орт.) – цуьквез тым (ахт.) – чуьквед тым (джаб.) «цветочная ножка» ,
букв. «цветка хвост» ; цуьк ахъайун (лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) букв.
«цветок раскрыть», цуьк акъудун (ахт.) букв. «цветок вытащить» – чуьк
акъудун (джаб.) «цвести» ; цуьквед кІумп (исп., сал.) – цуьквез кІымп (ахт.) –
чуьквед кІымп (джаб.) «бутон (цветка)». В литературном языке слово кІумп
имеет иное значение – «пробка».
Во всех диалектах лезгинского языка название колючки едино – цаз . Во
всех диалектных единицах лезгинского языка при словоизменении конечный
звонкий спирант з одинаково переходит в свистящую аффрикату ц: цаз > мн.ч.
цацар. Основа общедагестанская. Генетически родственные основы представ-
лены и в других дагестанских языках [СИЛДЯ 1971: 164].
Понятие «сережка (березы и орешника)» в рассматриваемых диалект-
ных единицах передается двумя словами: сирсил-ар (лит., нют., ахт., джаб.) –
пирпил-ар (исп., сал., нют.). Оба названия образованы редупликацией основы
с изменением конечного согласного основы.
В рассматриваемых диалектах древесная смола называется по-разному.
В диалектах кюринского наречия представлено название шкьакь (лит., исп.,
сал., ках., зиз., нют., юх., орт.), в ахтынском и джабинском диалектах самур-
ского наречия представлены лексемы килиш (ахт.) – гилеш (джаб.). Проис-
хождение этих слов неясно. С названием древесной смолы связано выраже-
ние: ам шкьакь хьиз алкІанва «он, как смола, прилип», ам килиш хьти кыкан-
ва (ахт.) «он, как смола, прилип».
 219

Название косточки во всех диалектах лезгинского языка является еди-

ным: цил. Слово исконное. Множественное число данного слова образуется
по-разному. Диалекты кюринского наречия и литературный язык образуют
множественное число при помощи суффикса -ер (цил «косточка» > мн.ч.
цилер), в ахтынском диалекте используется отсутствующий в других диалект-
ных единицах лезгинского языка аффикс -аьр (цил > цилаьр).
В рассматриваемых диалектных единицах лезгинского языка для выра-
жения понятий «кора» и «кожура» используются разные по происхождению
слова. В выражении понятия «кожура» лезгинские диалекты проявляют един-
ство: хам (лит., исп., сал., ках., зиз., ках., юх., орт., ахт., джаб.). Лексема ис-
конная. Генетически родственные основы засвидетельствованы в даргинском
и арчинском языках [см. Хайдаков 1973: 64].
Название коры отмечено разными по происхождению словами. Диалек-
ты кюринского наречия данное понятие выражают исконным словом чкал
(лит., исп., сал., ках., зиз., ках., юх., орт.). А диалекты самурского наречия –
ахтынский и джабинский – словами хам и къабых. Второе название имеет
тюркское происхождение [Хайдаков 1973: 64].
Названия частей некоторых других растений в лезгинских диалектах
приведены в разделах, посвященных этим растениям.
2.7. Названия травянистых растений
Растительный мир земли обнаруживает карйнее разнообразие. Богата и
разнообразна также растительность Дагестана [Львов 1978 : 3]. Помимо куль-
турных растений в жизни дагестанских народов, в том числе и лезгин, боль-
шую роль играли различные травянистые растения. Большинство из травяни-
стых растений представлено на территории проживания лезгин. Почвенно -
климатические условия благоприятствовали росту и развитию различных ви-
дов растений. Многообразна и хозяйственная роль растительности. С давних
времен лезгины широко используют как дикорастущие, так и культурные рас-
тения, среди которых выделяются овощные, плодово-ягодные культуры и раз-
 220

личного рода травы [Ганиева 1989 : 44]. Когда заканчивались запасы муки,
раньше эти растения служили основной пищей для беднейшего слоя населе-
ния. В настоящее время травянистые растения употребляются также в каче-
стве приправ к еде или в медицинских целях. Так, например, в голодные годы
распространенным кушаньем беднейшего слоя лезгин было блюдо из дико-
растущих трав, именуемое чIиргъин.
Часто встречающимся и в настоящее время является кушанье давугъа
(лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.,) - тагъугъа (ахт.) - тугъа (джаб.) «суп (из
пахты или из разбавленного водой кислого молоко, приправленный обяза-
тельно мятой)».
Наиболее распростаненным у лезгин, как и у других народов Дагестана,
является специальный пирог из тонко раскатанного теста, начиненный раз-
личными травами (пастушья сумка, крапива, дикий лук и т.д.). У дагестанцев
такой пирог именуется чуду, а у лезгинов - афарар.
Лезгины крапиву употребляют как в свежем, так и в обработанном виде.
Полезной лезгины, как и другие народы Дагестана, считают мятую ладонями
и посыпанную солью крапиву, именуемую хъикьиф (лит., исп., сал.)- кьепIиш
(ахт.). По сведению С.М.Хайдакова, «роль крапивы в пищевом рационе гор-
цев в прошлом была значительна…Отражением ее роли в питании горцев в
языке является общность происхождения этого слова во всех дагестанских
языках» [Хайдаков 1973 : 62].
На территории Ахтынского и Сулейман-Стальского районов широкое
распространение получили и травянистые растения, среди которых различа-
ются съедобные и несъедобные травы, лекарственные растения, сорняки, тра-
вы, идущие на корм скоту.
В литературном лезгинском языке и диалектах понятие «трава» переда-
ется двумя самостоятельными словами векь и хъач.
Название векь является общим для всех диалектных единиц лезгинского
языка. Корневой кь является рефлексом исторического *кьІ. Родственные ос-
 221

новы засвидетельствованы и в ряде других дагестанских языков [СИЛДЯ

1971: 168]. Кроме своего основного значения «трава», слово векь выражает
также и другие понятия: 1) «сено» 2) «луг, покос, сенокос (место)» [Талибов,
Гаджиев 1966: 74].
В значении «съедобная трава» термин векь не употребляется, а употреб-
ляется термин хъач (только в диалектах кюринского наречия). Понятия «съе-
добная трава» и «несъедобная трава» передаются сочетаниями термина хъач с
прилагательными чІуру «дикий», «несъедобный» и недай «съедобный»: недай
хъачар «съедобная трава», чІуру хъчар «несъедобная трава». Слово хъач ис-
конного происхождения.
В диалектных единицах самурского наречия для передачи понятия
«съедобная трава» используется самостоятельное слово миж (ахт., джаб.), ко-
торое, в большинстве дагестанских языках выражает понятие «крапива». Ис-
ходной основой является мидж [СИЛДЯ 1971: 165].
Понятие «лекарственные травы» передается описательным названием,
состоящим из двух разных по происхождению слов – дарман векьер (ахт.,
джаб.) – дарман хъчар (исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.). Первая часть обо-
их названий выражена словом дарман иранского происхождения со значени-
ем «лекарство» [САПС: 146] , а вторая часть – словами векь и хъач в значении
«трава».
В структурном отношении названия травянистых растений различны.
Они подразделяются на простые (непроизводные), простые, сложные и со-
ставные названия. Встречаются случаи, когда одно понятие в разных диалект-
ных единицах передается разными в структурном отношении названиями, что
будет отмечено ниже.
а) К простым (непроизводным) словам относятся: верг «крапива». Еди-
ное название без изменений в звучании и семантике представлено во всех лез-
гинских диалектах. Слово исконного происхождения.
 222

Название соцветия лопуха в диалектных единицах лезгинского языка

выражается двумя самостоятельными словами: кьакь-ар (исп., сал., зиз., нют.,
юх., орт.) – кьекь-ер (ахт.) – птрах (джаб.). Оба названия исконного проис-
хождения.
Разные фонетические варианты используются для передачи понятия
«корневище лопуха»: пенкьв (исп., сал., лит.) – поьнкь (ахт., джаб.) - пуьркьвез
чIварах (джаб.). В остальных диалектных единицах лезгинского языка пред-
ставлено сложное название – деведабан. В основе кьакь редуплицируется
корневой согласный кь.
Название лопуха в рассматриваемых диалектных единицах представле-
но двумя терминами: паркьул (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх. , орт.) –
пуьркьве (ахт.). В джабинском диалекте одно слово (поьнкь < пенкьв) выража-
ет два понятия – «лопух» и «корневище лопуха». Лопух является лекарствен-
ным растением. Лексема паркьул иранского происхождения.
Единым термином в рассматриваемых диалектных единицах обознача-
ется рогоз: легъ-ер (зиз., нют., юх., орт., сал.) – лигъ-ер (ахт.). Различия имеют
фонетический характер – соответствие гласных основы е ~ и.
Двумя разными словами выражается понятие «повой заборный». В
большинстве диалектных единицах понятие в незначительных отличиях пере-
дается термином цагъам-ар (исп. , сал., ках., зиз., нют.) – цыгъам-ар (ахт.,
кал.). В литературном языке слово цагъам имеет другие значения: 1) «куст
ежевики» 2) «вьющееся растение с шипами, колючками (вообще)» [Талибов,
Гаджиев 1966: 357]. В речи сел. Зрых Ахтынского района для понятия «повой
заборный» используется самостоятельная лексема рычал-ар.
Синяк обыкновенный обозначается термином хьвехьвер (зиз., нют., юх.,
орт.). Слово используется во множественном числе. Основное значение дан-
ного слова – «невеста», ср. лит. свас (исп., сал., ках., джаб.) - хьвехь (зиз., орт.,
юх.)– шваш (ахт.). Основа исконная.
 223

Козлобородник обозначается общим термином парс (лит., исп., сал.,

зиз., нют., юх., орт.). Слово исконного происхождения.
Съедобную траву «дикий чеснок» выражают термином сурар (исп. , сал.,
ках., ахт., зрых.).
В рассматриваемых диалектных единицах название черемши является
единым: цири-йар (лит., исп., сал., зиз., нют., орт.) – цІири-йар (ках.). Отличия
фонетического характера. Слово исконного происхождения.
Название мужского папоротника также едино для рассматриваемых
диалектных единиц, за некоторыми фонетическими отличиями – къиджи
(лит., исп., сал., зиз., нют., юх., орт.) – къиже (джаб., зрых.). Слово исконного
происхождения. Папоротник мужской является лекарственным растением.
К съедобным растениям относятся и каперсы – кевер (ахт.). Слово имеет
только форму множественного числа. По утверждению И. М. Стеблина-
Каменского, слово иранского происхождения [Стеблин-Каменский 1982: 83].
Двумя разными по своему звуковому оформлению словами выражается
понятие «гусиный лук» в ахтынском и джабинском диалектах – куш (ахт.) –
пиф (джаб.). Обе основы исконного происхождения.
Различны в рассматриваемых диалектных единицах лезгинского языка
наименования мяты. В диалектах кюринского наречия название мяты едино:
пурни (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.). В диалектах самурского
наречия мята обозначается разными терминами: чидрикь-ар (ахт., кал.) – чІуь-
дри-йар (зрых.) – куьдруь (джаб., хрюг.). Названия исконного происхождения.
С незначительными фонетическими отличиями в лезгинском языке и
диалектах представлено название мальвы круглолистной: курквачІ (лит., исп.,
сал., ках., зиз., юх., орт.) – кІваркІвачІ (ахт.) кал.) – кваркІвачІ (джаб.). Слово
исконного происхождения. Возможно, слово образовано редупликацией осно-
вы с изменением конечного согласного основы.
Самым ранним (весенним) растением является мать-и-мачеха, которое
обозначается исконным термином тІенгир (ахт.) – тІекІер (джаб., зрых.,
 224

хрюг.). В речи селений Джаба, Зрых, Хрюг, термин имеет форму только мно-
жественного числа. В ахтынском диалекте наблюдаем назализацию гласного
е, и слово употребляется в обоих числах. Исходный звонкий смычный г ах-
тынского диалекта в остальных диалектах перешел в абруптивный кІ.
Название тмина в рассматриваемых диалектных единицах является еди-
ным: эферар (лит., исп., сал., ках., юх., орт., джаб.) – уьхьверар (зиз., кют.) –
ашварар (ахт., ках.) – гьеферар (зрых.). Слово имеет только форму множе-
ственного числа. Исходная форма слова сохранилась в яркинском диалекте
лезгинского языка – уьхьверар (зиз., нют.). Е. А. Бокарев отмечает, что лабиа-
лизованный хь различного происхождения дал в лезгинском языке ф, который
представлен из дагестанских языков только в языках лезгинской группы [Бо-
карев 1961: 93]. В ахтынском диалекте лабиализованный хь перешел в ш, ср.
также хьвехь (зиз., нют.) «невеста» – шваш (ахт.). Разными являются и началь-
ные гласные основы а - э - уь.
В двух фонетических вариантах засвидетельствовано название донника
лекарственного: тыкъар (ахт.) – тыхар (зрых.). Лексема исконного проис-
хождения. Употребляется только в форме множественного числа.
Водяной перец обозначается термином цІанар (ахт., зрых.). Слово ис-
конного происхождения. Имеет форму только множественного числа.
Единым термином обозначается в рассматриваемых диалектных едини-
цах лезгинского языка марена красильная: ругъун-ар (лит., исп., сал., зиз.,
нют., юх., орт., ахт., зрых.) – рагъун-ар (джаб.). Отличия фонетического ха-
рактера – соответствия гласных у-а.
В литературном языке и в говорах сел. Испик и Салиян чага (березовый
гриб) обозначается простым термином къавар. В лезгинском языке и диалек-
тах лексема къав выступает синонимом другого слова къав со значением 1)
«крыша, кровля» 2) «настил» 3) «потолок» [Талибов, Гаджиев 1966: 173].
Редким полукустарниковым растением Дагестана, подлежащим охране,
является астрагал. Астрагал в некоторых диалектных единицах лезгинского
 225

языка обозначается простым непроизводным термином мажв (лит., исп., сал.,

ахт.) – моьж (джаб.) – моьрж (зрых.). Исходная основа мажв в джабинском
диалекте и в речи сел. Зрых Ахтынского района подверглась изменению.
Здесь лабиализация перешла на предыдущий гласный и дала появление губ-
ного оь. Согласный р в основе моьрж (зрых.), видимо, является наращением.
Разными словами обозначается в лезгинском языке лебеда: гитІ-ар
(ахт., кал.) – хьетІ-ар (зрых.) – селмейар (джаб.). Все названия являются про-
стыми непроизводными.
Названия люцерны и люцерны посевной также являются простыми не-
производными терминами. Люцерну называют исконным словом спах (ахт.,
ках., зрых., джаб.). Название люцерны посевной заимствовано из азербай-
джанского языка: йунжа (ахт., зрых.) – йунджа (джаб.), ср. азерб. йонджа
«клевер» (РАС).
Название полыни в рассматриваемых диалектах является общим, за ис-
ключением некоторых фонетических изменений: йавшан (лит., исп., сал., ках.,
зиз., нют., юх., орт., джаб.) – эвшан (ахт.). Слово тюркского происхождения
[Дмитриева 1972: 22]. Засвидетельствовано в отдельных дагестанских языках
[Хайдаков 1973: 63]. Сходные формы в большинстве диалектных единиц го-
ворят о единстве времени заимствования и о едином источнике заимствова-
ния. По всей вероятности, слово заимствовано из азербайджанского языка, ср.
азерб. йовшан.
Очень распространено в Дагестане лекарственное растение чабрец, ко-
торое обозначается терминами къыртыкь-ар (ахт.) – гьун-дукь-ар (зрых.).
Слова исконного происхождения. Возможно, конечные -ыкь, -укь являются
словообразовательными аффиксами, однако в настоящее время они слились с
основой.
Различается также один вид чабреца, который отмечается термином
цІинтарар. Слово исконного происхождения и имеет форму только множе-
ственного числа.
 226

Название сурепки тагв во всех диалектных единицах лезгинского языка

в фонетическом и семантическом аспектах совпадает. Слово исконного про-
исхождения. При словоизменении конечный звонкий г, оглушаясь, переходит
в глухой преруптив к: таг > мн.ч. такарат.
Гармала peganum harmala в ахтынском и джабинском диалектах обозна-
чается термином гьармыла-йар (ахт.) – гьармыл-ар (джаб.). Лезгинские назва-
ния по звучанию очень сходны с латинским. По-видимому, термин заимство-
ван из русского языка.
Понятие «чертополох» во всех рассматриваемых диалектных единицах
обозначается единым термином къалгъан. Слово тюркского происхождения.
Источником заимствования, видимо, является азербайджанский язык, ср.
азерб. гангал. Источником заимствования является единый язык, что под-
тверждается совпадением звучания этого слова во всех диалектных единицах
лезгинского языка.
б) К производным относятся названия, образованные посредством раз-
личных словообразовательных аффиксов. Таких названий в лезгинском языке
очень мало. Наличие некоторых аффиксов в них допускается.
При сравнительном анализе в составе целого ряда слов наблюдаем об-
щий элемент, который в ныне действующем морфологическом инвентаре лез-
гинского языка как словообразовательный аффикс не функционирует.
Мятая и посыпанная солью крапива в разных диалектах обозначается
разными терминами: в некоторых он является производным, в других – не-
производным. Непроизводным выступает термин хъикьиф (лит., исп., сал.,
ках., зиз.. нют., орт., юх.). Лексема кьаьпІиш (ср. зрых. шириш «ятрышник»,
надрыш «цикорий»), засвидетельствованная в ахтынском диалекте, по-
видимому, является производной, образованной от глагола кьепІ хьын > кІепІ
хьын «мяться» с помощью непродуктивного словообразовательного аффикса -
иш. В миграхском и храхском говорах самурского наречия в данном значении
 227

употребляются производные слова пІепІегъан (храх.) пІепІегІал (мигр.), кото-

рые впервые зафиксированы У. А. Мейлановой [Мейланова 1964: 320].
Производным словом, образованным от глагола с помощью суффиксов -
ал, -эл, является название сорняка: эчІ-ел < эчІ-ин [Гайдаров 1966: 45] (лит.,
исп., сал., зиз., нют., ках., юх., орт.) – ачІ-ал (ахт.) «сорняк» < ачІ-ал ачІ-ын
«произвести прополку».
Производными, на наш взгляд, являются и названия некоторых других
травянистых растений, однако словообразовательные аффиксы и значимые
части в них выделять трудно. Они являются единичными и слились настолько,
что порой вызывают сомнения в их наличии, ср.: цІегьрекь (юх., орт.) «родо-
дедрон кавказский», ср. также чидрикь (ахт., кал.) «мята», шириш (зрых.) «ят-
рышник», надрыш (зрых.) «цикорий»; къыртыкь (ахт.) – гьундукь (зрых.) «ча-
брец» и др.
в) Сложных названий травянистых растений в лезгинском языке также
мало. К ним относится лексема темезхан (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх.,
орт.) «пастушья сумка». Слово сложное, состоящее из двух самостоятельных
основ. Первая часть лексемы, возможно, является собственным мужским име-
нем Темез, Таймаз, широко представленным у тюркских народов. Вторая
часть хан «хан», также заимствованная из тюркских языков, выступает в роли
словообразовательного элемента и в целом ряде других собственных имен:
Велихан, Севзихан, Келбихан, Медетхан, Алихан, Девлетхан и др. В ахтын-
ском диалекте в значении «пастушья сумка» употребляется составной термин
цIинтар мичар.
В джабинском диалекте пырей ползучий обозначается сложным терми-
ном бугъдавут, заимствованным из азербайджанского языка, ср. азерб. бугъда
«пшеница» + азерб. от > ут «трава», букв. «пшеничная трава».
Во всех рассматриваемых диалектных единицах лезгинского языка,
кроме ахтынского диалекта самурского наречия, сферофиза солонцовая обо-
значается сложным словом, образованным редупликацией основы: хархар-ар
 228

(исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.). В ахтынском диалекте засвидетельство-
вано описательное название хархар векь букв. «сферофизы солонцовой тра-
ва».
Возможно, название зверобоя в ахтынском и джабинском диалектах
также является сложным: гьилиба-йар (ахт., джаб., зрых.). По-видимому, оно
состояло из двух слов гьили (значение слова неясно) + ба – усеченная форма
от буба «отец».
Сложным термином обозначается название корневища лопуха в речи
селений Юхари-Стал и Орта-Стал – деведабан < деве «верблюд» + дабан
«пятка», букв. «пятка верблюда».
В остальных диалектных единицах лезгинского языка названия корне-
вища лопуха выражены исконными словами: пенкьв (лит., исп., сал.) – поьркь
(ахт., джаб.). В речи селения Нютюг яркинского диалекта имеем описательное
название паркьулд дувул букв. «лопуха корень».
Термин деведабан заимствован из азербайджанского языка, где слово
давадабаны обозначает «мать-и-мачеха» [Дмитриева 1972: 219]. В лезгинском
языке, соответственно, произошло переосмысление термина.
г) Самую большую группу названий травянистых растений составляют
составные, в основном, описательные названия. Здесь много названий, кото-
рые в большинстве случаев в разных диалектных единицах оформляются по-
разному. Поэтому каждое название приводится здесь в соответствующей се-
мантической группе.
По семантике компоненты моделей образования составных травянистых
растений разнообразны. Они могут выражать цвет, вкус, названия частей тела
животных и человека, сходство с чем-нибудь и т.д. Таковыми являются:
Описательные названия травянистых растений, в качестве первого ком-
понента которых выступает прилагательное, указывающее на вкус: цуру
тІехв-ер (зиз.) «пукциния злаковая (эцидин на барбарисе)» < цуру «кислый» +
тІехв-ер «крапинки», букв. «кислые крапинки»; туькьуьл векь-ер (исп., сал.)
 229

«полынь» < туькьуьл «горький» + векь-ер «травы», букв. «горькие травы»,

туькьуьл рекьер (зиз., нют.) – тІуькьуьл рекьей (ахт.) – туькьуьл рекьей
(джаб.) < туькьуьл, тІуькьуъл «горький» + рекьер, рекьей (значение слова не-
ясно) «полынь»; цурун пеш (исп., сал., ках., юх., орт.) – цурун беш (зиз., нют.)
«щавель» < цуру «кислый» > род.п. цурун + пеш, беш «лист» , букв. «кислый
лист», цырын лырс-ар (джаб.) – цыры лырс-ар (ахт.) «щавель» < цыры «кис-
лый» + лырс-ар (название съедобной травы)»; ширин цуьк (ках.) «цветок кле-
вера» < ширин «сладкий» + цуьк «цветок» букв. «сладкий цветок», шекерз
цуьк (ахт.) «цветок клевера» < шекер «сахар» > шекерз (усеченная форма ге-
нитива) + цуьк «цветок», букв. «сахара цветок».
Названия, в качестве первого компонента которых употребляются слова,
обозначающие животного или человека в форме родительного падежа, а вто-
рой компонент представляет собой названия частей тела человека или живот-
ных: папан хук (ахт., джаб., кал.) «белена черная» < паб «женщина» > род. п.
папан + хук «желудок», букв. «желудок женщины»; ламра йаб (ахт., сал., ках.)
«подорожник» < лам «осел» > ламра (усеченная форма генитива) + йаб «ухо»
букв. «ухо осла»; къетирди тым (джаб.) «хвощ лесной» < къетир «мул» >
род.п. къетирдин > къетирди + тым «хвост» , букв. «мула хвост»; пехъре
чангар (ахт., кал., зрых., зиз., нют.) «шафран посевной» < пехъ «ворона» >
ппехърен > ппехъре + чанг «горсть» , букв. «горсть вороны»; псид тым (джаб.)
«рогоз» < пси «кошка» > псидин > псид + тым «хвост», букв. «хвост кошки»;
ламра кикер (ахт.) «мордовник круглоголовый» < лам «осел» > ламран > лам-
ра + кикер «копыта» , букв. «осла копыта».
Названия, в которых первый компонент обозначает человека или жи-
вотного, а второй – название растения: вакІан канаб (зиз., нюх., орт.) «хвощ
лесной» < вак «свинья» > род. п. вакІан + канаб «конопля», букв. «свиньи ко-
нопля»; пехъре цуьквер (юх., орт.) «касатик флорентийский» < пехъ «ворона»
> пехърен > пехъре + цуьквер «цветы», букв. «вороны цветы»; хуран лырс
(зрых.) «конский щавель» < хвар «кобыла» > хуран + лырс «щавель» букв.
 230

«кобылы щавель»; пехърен серг (зиз., нют., юх., орт.) «гусиный лук» < пехъ
«ворона» > пехърен + серг «чеснок», букв. «вороний чеснок»; нинид цуьк (зиз.,
нют., юх., орт.) «первоцвет или баранчики» < нини «кукла» > нинидин > нинид
+ цуьк «цветок», букв. «куклы цветок»; нинид пеш (юх., орт.) - нинид беш (зиз.,
нют.) «конский щавель» < нини «кукла» + пеш, беш «лист», букв. «куклы
лист»; къуьрен йемишар (зиз., нют., юх., орт.) «волчье лыко» < къуьр «заяц» >
къуьрен + йемишар «фрукты», букв. «заячьи фрукты»; кел миж (ахт., кал.) <
кел «ягненок» + миж «трава (съедобная)» , букв. «ягненка трава»; ламра
цацар (ахт., зиз., нют.) «мордовник круглоголовый» < лам «осел» > ламран >
ламра + цацар «колючки», букв. «ослиные колючки».
Названия трав, состоящие из сочетания прилагательного со значением
«съедобный», «культурный», «несъедобный», «дикорастущий» и названия
растения: недай хъчар (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) «съедобная
трава» < недай «съедобный» + хъчар «травы»; чІуру терефул (зиз., нют., юх.,
орт.) «горец вьюнковый» < чІуру «дикий» + терефул (лит.) «хмель»; чІуру
парс (юх., орт.) «козлобородник луговой» < чІуру «дикий» + парс «козлобо-
родник»; къени парс (зиз., нют., юх., орт.) «козлобородник, растущий на нивах
вместе со злаковыми» < къени «культурный» + парс «козлобородник»; чІуру
паркьул (зиз., нют., юх., орт.) «девясил» < чІуру «дикий» + паркьул «лопух»
букв. «дикий лопух»; къени терей (зиз., нют.) «вид съедобной травы» < къени
«съедобный» + тере «вид съедобной травы»; чІуру верг (ках.) «крапива дву-
домная» < чІуру «несъедобный + верг «крапива» букв. «несъедобная крапи-
ва».
Значение «несъедобный, дикорастущий» передается использованием
названия собаки в качестве первого компонента. Например, простое непроиз-
водное слово верг обозначает крапиву (съедобное растение). Это же слово в
сочетании со словом кицІ «собака» уже выражает понятие «двудомная (несъе-
добная) крапива»: кицІин верг (исп., сал., ках., зиз., нют., ахт., юх., орт.) –
кичІин верг (джаб.) «двудомная крапива», букв. «собачья крапива».
 231

Многие растения, как отмечает Ф. Д. Техов, обладают лечебными при-

знаками. Эти свойства их людям стали известны благодаря многовековому
знакомству с ними. Нередко даже случайное употребление той или иной тра-
вы в пищу приводило людей к выявлению их особенностей» [Техов 1979: 56].
Лечебные свойства многих растений отразились в их названиях. В этой се-
мантической группе описательных названий растений в качестве первого
компонента выступают слова, обозначающие название болезни, раны. Семан-
тика вторых компонентов также различна. Ими могут выступать в основном
слова со значением «трава», «лист» , «лекарство» и т. д.: хирен пеш (джаб.)
«подорожник ланцетолистый» < хер «рана» > род. п. хирен + пеш «лист» ,
букв. «раны лист» (т. е. лист, который ставится на рану); сухан дарман (зиз.)
«белена черная» < свах «коренной зуб» > сухан + дарман «лекарство» , букв.
«зуба лекарство»; мызылаз векь (ахт.) «ромашка аптечная» < мызыла «миг-
рень» > род. п. мызылазин > мызылаз + векь «трава», букв. «мигрени трава»;
хирен векьер (ахт., зрых.) «тысячелистник» < хер «рана» > хирен + векь «тра-
ва», букв. «раны трава» (т.е. трава, которая ставится на рану); къенен векьер
(ахт.) «трава от поноса» < къен «понос» + векь «трава»; йалта кІарас (ахт.)
«лекарство от астмы, отечности и простуды» < йал (ахт.) «пар» > йалтан >
йалта + кІарас «деревяшка», букв. «пара деревяшка» (т.е. кусок дерева отва-
ривают, а затем парят больные места); палхунз пешар (зрых.) «донник лекар-
ственный» < палхун «гной» > палхунзин > палхунз + пешар «листья» , букв.
«гноя листья» (т.е. трава, которая ставится там, где нарывает); тІакІунры ве-
кьер (ахт.) «почечная трава» < тІакІунар «почки» > тІакІунрын > тІакІунры +
векьер «травы», букв. «почек трава»; хецІер хкудар векь (зрых.) «чистотел» <
хецІер «бородавки» + прич. хкудар «снимающий» + векь «трава», букв. «боро-
давки убирающая трава»; шатІра цуьквер (ахт.) – шатІра векьер (зрых.)
«клопогон даурский» < шатІ «клоп» > род. п. шатІран > шатІра + цуьквер
«цветы», векьер «трава», букв. «клопа цветы, трава».
 232

Названия, обозначающие сходство растения с чем-либо: дамард пеш

(лит., исп., сал., ках., юх., орт.) – дамард беш (зиз., нют.) – дамын пеш (джаб.)
«подорожник» < дамар «жила» > дамардин > дамард + пеш, беш «лист»,
букв. «жилы лист» (т.е. жилистый лист); машмаш чуьк (джаб.) «осот желтый»
< машмаш «сорт абрикосов» + чуьк «цветок», букв. «цветок абрикоса» (т. е.
цветы, похожие на цветы абрикоса); туьдгъвер цуьк (ахт.) «лютик» <
туьдгъвер «сливочное масло» + цуьк «цветок», букв. «сливочного масла цве-
ток» (т.е. цветы желтого цвета и гладкие, как сливочное масло); туьдгъвер
миж (кал.) «лютик» < туьдгъвер «сливочное масло» + миж «съедобная тра-
ва», букв. «сливочная трава»; кІаш векь (кал.) «тимофеевка» < кІаш «молот» +
векь «трава», букв. «молот-трава»; майрамд тапац (джаб.) «трава лекарствен-
ная (от бесплодия)» < Майрам (женское имя) > род.п. Майрамдин > майрамд
+ тапац «кисть (руки)», букв. «Майрама кисть» ; сил векь (ахт., кал., зиз.,
нют., юх., орт.) «рожь Куприянова» < сил «рожь» + векь «трава», букв. «ржи
трава».
Составные термины, обозначающие названия растений и выражающие
их назначение: кІышкІымзи цуьк (ахт.) «лютик едкий» < кІышкІым «жева-
тельная резина» > род. п. кІышкІымзин > кІышкІымзи + цуьк «цветок», букв.
«жевательной резинки цветок» (ахтынцы лепестки этого цветка жевали вместе
с жевательной резинкой, чтобы придать ей желтый цвет); кулун кьалар (нют.)
«сорго техническое» < кул «веник» > ккулун + кьалар «былинки», букв. «ве-
ники», «былинки» (из этого растения изготовляют веники); хьырыс кул (ахт.)
«веник из полыни цитварной» < хьырыс «полынь цитварная» + кул «веник»;
бармакда акІурдай ваькь (юх., орт.) «ковыль» < бармак «шапка» > мест. п.
бармакда «в папахе» + прич. акІурдай «втыкающий» + ваькь «трава», букв. «в
шапку втекающая трава»; камбар цуьквер (ахт., зрых.) «ветреница» < камбар
«название кушанья» + цуьквер «цветы» (т.е. цветы, идущие на приготовление
камбар); чайд кьалар (нют.) «зверобой» < чай «чай» > род. п. чайдин > чайд
кьалар «былинки», букв. «чая былинки» (т.е. трава для заваривания чая).
 233

Названия травянистых растений со значением цвета, времени и места их

произрастания: чІылав кьалар (ахт., джаб.) «душица» – чІулав кьалар (ках.) <
чІылав «черный» + кьалар «былинки», букв. «черные былинки»; хъипи цуьк
(зрых., юх., орт.) «лютик» < хъипи «желтый» + цуьк «цветок», букв. «желтый
цветок»; шырван куш (кал.) «куколь» < Шырван «Ширван» + куш «гусиный
лук», букв. «ширванский гусиный лук»; йаран кьалар «омег пятнистый» <
йаран «весенний» + кьалар «былинки», букв. «весенние былинки»; гІарба
цуьк (кал.) «первоцвет» < гІарба «среда» + цуьк «цветок», букв. «среды цве-
ток» (видимо, цветок, раскрылся в среду); гатфар цуьк (зрых.) «первоцвет» <
гатфар «весна» + цуьк «цветок», букв. «весенний цветок»; верхин чычаф
(зрых.) «чага» (березовый гриб) < верх «береза» > род. п. верхин + чычаф
«гриб», букв. «березовый гриб».
Единичные составные наименования травянистых растений: некІед хъач
(лит., ках.) «одуванчик» , букв. «молочная трава», некІед цуьк (исп., сал., ках.,
зиз., нют., юх., орт.) – некІед чуьк (джаб.) «одуванчик» < нек «молоко» >
некІедин > некІед + цуьк «цветок» , букв. «молочный цветок», нек векь (ахт.)
«одуванчик» < нек «молоко» + векь «трава (несъедобная)» , букв. «молочная
трава»; пыд рекьей (ахт., кал., джаб.) «клевер» < пыд «три» + рекьей (значение
неясно, видимо, от рекьера «три раза»); инджи векь (исп., сал.) - инжи векь
(зиз., нют.) - инжи ваькь (юх., орт.) «клевер» < инжи «клевер» + векь «трава»;
моьтроьт чуьквер (джаб.) «первоцвет» < моьтроьт «лютик» + чуьквер «цве-
ты»; хъилчих ваькь (юх., орт.) «пырей ползучий» < хъилчих (значение неясно)
+ ваькь «трава»; чІырын ичар (ахт.) «молодило» < чІыры «дикий» + ичар «яб-
локи» букв. «дикие яблоки».
Анализ названий травянистых растений в лезгинском языке показал, что
в этом разделе лексики представлена богатая терминология, подтверждающая
положение о давнем знакомстве лезгин с самыми различными видами травя-
нистых растений и умении использовать многие из них в пище и народной
медицине.
 234

2.8. Названия цветов

Названия цветов как в литературном лезгинском языке, так и в диалек-
тах представлены очень бледно. Среди них встречаются названия, разные по
структуре и происхождению. Многие названия цветов легли в основу соб-
ственных женских имен.
Общим наименованием цветка в литературном языке и диалектах явля-
ется цуьк (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) – цуьк (ахт.) – чуьк (джаб.).
В джабинском диалекте палатализация аффрикаты ц.
Названием цветка цуьк нарекают девочку. Встречаются женские соб-
ственные имена, выраженные названием цветка как в форме единственного
числа, так и множественного числа: мн.ч. Цуьквер – ед. ч. Цуьк (ахт.).
Букет цветов в лезгинском литературном языке и диалектах обозначает-
ся исконным термином кІунчІ (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) - кунцІ
(ахт.). Генетически родственные основы обнаруживаются в аварском, андий-
ском, лакском, арчинском, табасаранском языках [см. Хайдаков 1973: 63].
Название розы в рассматриваемых диалектных единицах и литератур-
ном языке различно как по структуре, так и по происхождению. Одни диа-
лектные единицы для обозначения розы употребляют составной исконный
термин марвар цуьк (ахт.) – мулд цуьк (исп., сал., ках.). Второе название в ли-
тературном языке выражает понятие «фиалка».
В речи селений Испик и Салиян, кроме наименования мулд цуьк, ис-
пользуется также и другое сложное название къизилгуьл, которое засвидетель-
ствовано и в других диалектах лезгинского языка (ках., зиз., нют., юх., орт.,
джаб.) и заимствовано из азербайджанского языка, ср. тюрк. гызыл «золотой»
+ иран. гуьл «цветок», «роза», букв. «красный цветок» [Дмитриева 1973: 202].
Название фиалки во всех рассматриваемых диалектах едино: беневша
(лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) - беневше (ахт., джаб.). В ахтынском
и джабинском диалектах налицо полная гармония гласных. Слово иранского
происхождения.
 235

Тремя разными по происхождению и структуре терминами обозначается

полевой мак: бубу (лит., исп., сал., ках., зиз., нют., юх., орт.) – лале (джаб.) –
телли фаф (ахт.). В литературном языке и диалектах кюринского наречия
название полевого мака едино – бубу. Здесь мы имеем простую редупликацию
основы. В джабинском диалекте термин заимствован из азербайджанского
языка, ср. азерб. лалә (РАС). По структуре название полевого мака в ахтын-
ском диалекте является составным, образованным сложением названия жен-
ского собственного имени Телли + фаф «тетя со стороны отца», букв. «тетя
Телли».
Отметим в то же время, что название мака снотворного в литературном
языке и во всех рассматриваемых диалектных единицах едино: хвешхвеш. Оно
заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. хашхаш (РАС). Образова-
но оно редупликацией основы. От тюркской формы лезгинская отличается
лабиализацией корневого согласного.
В литературном языке и диалектах названия подснежника различны:
гъвергъвер (лит.) – гъверер (исп., сал.) – данакъиран (лит., юх. орт.) – кал кьий
чуьквер (джаб.). Литературная форма гъвергьвер образована редупликацией
основы. Термин гъверер употребляется только в форме множественного чис-
ла. Оба термина исконного происхождения. Описательное название джабин-
ского диалекта состоит из трех также исконных слов - кал «корова» + прича-
стие кьий «убивший» + чуьквер «цветы» , букв. «корову убившие цветы». Тре-
тье название подснежника данакъыран тюркского происхождения, ср. кум.
танакъыргъон.
Следует отметить, что многие из приведенных выше названий цветов
используются для обозначения женских собственных имен: беневша «фиалка»
– Беневша (женское имя); лале «полевой мак» – Лале (женское имя); къизил-
гуьл «роза» – Къизилгуьл (женское имя); гуьл «цветок» – Гуьл (женское имя);
сирень «сирень» – Сейран (женское имя); марвар цуьк (ахт.) «роза» – Марвар
 236

(женское имя), жасмин «жасмин» – Жасмина (женское имя), роза «роза – Ро-
за (женское имя).
 237

ГЛАВА IV
НАЗВАНИЯ ЖИЛИЩА И ЕГО ЧАСТЕЙ, СТРОЙМАТЕРИАЛОВ И
СТРОИТЕЛЬНЫХ ИНСТРУМЕНТОВ В ЛЕЗГИНСКОМ ЯЗЫКЕ
Жилище лезгин в своем историческом развитии проделало длительный
путь от однокомнатной постройки без окон, очага без дымохода до больших
двухэтажных домов с двумя или несколькими комнатами и со светлыми окна-
ми и печью с дымоходом. «Жилище, – как отмечает Л. Н. Чижикова, – отно-
сится к тем компонентам культуры, развитие которых особенно тесно связано
с окружающей средой и социально-экономическими условиями жизни» [Чи-
жикова 1983].
При исследовании жилища лезгин обнаруживаются, с одной стороны,
локальные, характерные только им особенности, с другой – черты общие с
культурой соседних народов или прямые заимствования в результате давних с
ними контактов.
Общность жилища лезгин с жилищем других народов Дагестана про-
слеживается в планировке жилого дома, в основных конструкциях устройства
стен, потолка и крыш, в строительных материалах, в интерьере и т.д.

1. Названия жилища и его частей

В лезгинском языке и диалектах для названий «дом» и «комната» ис-
пользуется один исконный термин кІвал. Такая же картина наблюдается и в
других дагестанских языках: авар. рукъ, анд. гьакъу, чам. гьакъв, ботл.
гьанкъу, годоб. гьанкъо, беж. билІо, гин. булІе, хвар. булІу, гунз. булІи, лак.
къатта, дарг. хъали, лезг. кІвал, табас., рутул., агул. хал, крыз., буд. кІул, хи-
нал.цІва, арчин. нокь «дом», «комната» [СИЛДЯ 1971: 281; Хайдаков 1973:
79]. Наличие одного названия для понятий «дом» и «комната» свидетельству-
ет о том, что у лезгин, как и у других народностей Дагестана [Гаджиева 1961;
Сергеева 1967; Гаджиева, Османов, Пашаева 1967: 108; Ахмедов, Исламмаго-
медов, Булатова 1975: 105 и др.], в прошлом жилище было однокамерным.
 238

Термин кІвал, кроме своего основного значения «дом», «комната», име-

ет также и переносное значение «семья»: вахъ кІвал-йугъ хьанвани? «ты обза-
велся семьей», букв. «у тебя дом-день есть?»; кІвал авун «создавать семью»;
«обзаводиться имуществом», букв. «дом делать» .
Термин кІвал входит в состав словосочетаний и поговорок: кІвалин
гьайванар «домашние животные», кІвалер эцигун «строить дома», итим
авачир кІвал хайи чанах хьиз аквада погов. «дом, в котором нет мужчины, по-
добен разбитому корыту»; кІвал авун а) «строить дом» б) перен. «создавать
семью; обзаводиться имуществом»; кІваливай авун «лишать кого-л. дома, ли-
шать всего, отчуждать от дома, семьи»; кІвал атІун «ограбить дом (со взло-
мом)» букв. «дом резать»; кІвал къени авун «делать так, чтобы в доме, в семье
было благополучие»; кІвал къени хьун «быть благополучию в доме, в семье»;
кІвал чІурун а) «разрушать дом» б) перен. «разрушать семью; навлекать беду
на семью»; кІвал чІур хьун а) «разрушаться (о доме)» б) перен. «разоряться,
лишаться всего, оставаться ни с чем»; кІваливай хьун «лишаться дома, крова»;
«отчуждаться от дома, семьи»; кІваляй акъудун а) «выносить из дому» б) «вы-
гонять, выселять (кого-л.) из дому»; йа кІвал чІур хьайи кас, за ваз гьикьван
лугьуда! «ах ты окаянный, сколько раз можно тебе говорить!»; йа кІвал чІур
тахьайди или йа кІвал къени хьайиди «милый, любезный (обращение)» [Тали-
бов, Гаджиев 1966: 213].
Наличие большого количества подобных словосочетаний, выражений и
поговорок со словом кІвал «дом», «комната» и сохранение генетически род-
ственных основ в дагестанских языках лишний раз свидетельствует о том, что
лексема кІвал является исконной и что с жилищем (хотя оно и было прими-
тивным) лезгины, как и другие народы Дагестана, знакомы издревле.
Редупликация простой непроизводной основы кІвал может передавать
также одно значение: кІвалба-кІвал нареч. «дом за домом», «подряд». В дан-
ном сочетании первый компонент осложнен элементом ба.
 239

Дома строили мастера-строители, которые в лезгинском литературном

языке и диалектах именуются единым термином арабского происхождения
устІар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – устар (ахт., джаб.). С помощью
этого термина образуются описательные названия, обозначающие мастера по
роду его занятий: кІарас устІар «столяр», букв. «дерева мастер»; ракьун
устІар «жестянщик», букв. «железа мастер»; къванцин устІар «каменщик»,
букв. «камня мастер»; чатун устІар «кузнец», букв. «кузницы мастер».
Лезгины строят дома в основном из камня и кирпича. Дом, построенный
из кирпича, именуется составным названием, образованным сочетанием заим-
ствованного из русского языка термина кирпич в форме родительного падежа
и исконного слова кІвал со значением «дом», «комната», а для названия «ка-
менный дом» в качестве первого компонента используется самостоятельный
исконный термин къван «камень» в родительном падеже единственного чис-
ла: кирпичрин кІвал (исп., сал.) – керпич < керпичрин кІвал (зиз.) – кирпичрын
кІвал (ахт., джаб.) «саманный дом», къванцин кІвал (исп.) – къванци кІвал <
къванцин кІвал (сал., зиз., орт.) – къвензи < къвензин кІвал (ахт.) – къванджын
кІвал (джаб.) «каменный дом».
Как было отмечено выше, жилище лезгин было однокамерным. Эта од-
на комната служила для разных целей (для приготовления пищи, для приема
гостей, для хозяйственных нужд и т.д.), о чем свидетельствуют сохранившие-
ся до сих пор различные названия этой комнаты в диалектных единицах лез-
гинского языка: цІун кІвал (сал., орт.) букв. «комната огня», хазанар авай кІвал
(исп.) букв. «семья находящаяся комната», хизанди кІвал (зиз.) букв. «семьи
комната», тІуьн-хъун ийидай кІвал//хазанар авай кІвал (сал.) букв. «кушанье-
питье делающая кошата»// «семья находящаяся комната», ыцІын кІвал (ахт.) –
цІын кІвал (джаб.) «жилая комната», букв. «огня комната». В литературном
языке эта комната называется цІун кІвал «комната, где семья обычно проводит
свое время (обедает, спит и т.д.)».
 240

В литературном лезгинском языке самостоятельный термин тав обо-

значает камин. В диалектах данное слово выражает и другие понятия: тав
(исп.) «дымоходное отверстие в потолке старого дома» – тав (зиз.) «очаг без
дымохода» – тав (орт.) «дымоход».
Термин тав в сочетании с названием дома кІвал в некоторых диалект-
ных единицах используется для передачи понятия «гостиная»: тавзин кІвал
(ахт.) – тавы кІвал (джаб.). В речи селения Салиян употребляется простой са-
мостоятельный термин тав или же сложное слово тавхана «гостиная». В дру-
гих диалектных единицах для передачи понятия «гостиная» используются со-
ставные названия, образованные сочетанием двух других самостоятельных
слов: мугьманрин кІвал (исп.) букв. «гостей комната» – мугьманд кІвал <
мугьмандин кІвал (орт.) букв. «гостя комната» – цІийи кІвал (зиз.) букв. «но-
вая комната».
Слово тав первоначально, видимо, обозначало камин с дымоходом или
без дымохода, а затем в результате переноса значения этим термином стали
называть комнату, где находился камин, или гостиную.
В самом литературном лезгинском языке также встречаются разные пе-
реводы слов тав и тавхана, так, например, в русско-лезгинском словаре гос-
тиная обозначается терминами тавхана и мугьманар кьабулдай кІвал, букв.
«гостей принимающая комната» [Гаджиев 1950: 149], а в лезгинско-русском
словаре приведено несколько значений слова тав: 1) «камин» 2) «гостиная»
3) «оттенок» 4) редко «свадебный музыкальный вечер в доме жениха» [Тали-
бов, Гаджиев 1966: 301].
Названия тав и тавхана встречаются и в других дагестанских языках с
некоторыми расхождениями в значениях. Например, в аварском языке та-
вухан обозначает «камин» [Саидов 1967: 471], в кумыкском тавхана означает
«полочка на стенке над камином» [Магомедов 1969: 299], в даргинском тав-
хана «каминная комната» [Гаджиева, Османов, Пашаева 1967 : 124], в лакском
 241

тавхана – «комната с камином», а тав – 1) «камин» 2) «настроение, располо-

жение духа» [Хайдаков 1973: 248].
Более поздними являются такие названия комнаты, как «зимняя комна-
та» – хъуьтІуьн кІвал (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – кьуьтІуьн кІвал
(ахт.); «комната для мясомолочных и других продуктов» – кІеник квай кІвал
(исп., сал.) букв. «внизу находящаяся комната» – кІаник квай кІвал (орт.) –
кІеник кевей кІвал (ахт.), недий-хъвадий шейэр авай кІвал (джаб.) букв. «съе-
добные-питьевые вещи находящаяся комната»; кухня – хуьрекдин кІвал (исп.)
букв. «комната обеда», тІуьн-хъун ийидай кІвал (сал.) букв. «кушанье-питье
делающая комната», и позднее заимствованное из русского языка слово кухня
– кухана (орт., ахт., джаб.).
К примитивным жилым помещениям относятся лачуга и землянка. Для
передачи этих понятий в лезгинском языке используются самостоятельные
термины кума (лит., исп., сал., ках., зиз., орт.) – кыма (ахт., джаб.) «домик (в
садах и огородах)», къазма (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.; ках., ахт., джаб.)
«землянка». Первое название иранского происхождения [Забитов, Эфендиев
2001:69], а второе - тюркского происхождения [Селимов 2001:254]. По свиде-
тельству С. М. Хайдакова, оба эти термина тюркского происхождения и бы-
туют в цахур.кума, агул. кума, табас. кума, ср. азерб. кома; крыз. къаьзма, та-
бас. гъазма, ср. азерб. газма [Хайдаков 1973: 82]. Термин газма в азербай-
джанском языке выражает также одно понятие – «подземелье». В лезгинском
языке для передачи понятия «подземелье» используется слово иранского про-
исхождения зирзими (САПС).
В лезгинской ойконимии встречается немало названий, вторую часть
которых составляет термин къазма «землянка»: Билбилхуьруьн-Къазмайар
«Бильбиль-Казмаяр», Бут(а) хуьруьн-Къазмайар «Бут-Казмаляр», ДаркІуш-
рин-Къазмаяр «Даркуш-Казмаляр» и т.д. [Талибов, Гаджиев 1966]. Обилие
названий со словом къазма «землянка» наводит на мысль, что лезгины жили и
в землянках.
 242

Дом, который остается без жильцов, в литературном языке и диалектах

обозначается единым термином хараба арабского происхождения [Селимов
2001:473].
Известно, что строительство дома начинается с закладки фундамента. В
литературном языке для обозначения данного понятия используется заим-
ствованное из русского языка слово фундамент, а в диалектах представлены
иные самостоятельные термины: хандакІ (исп., сал.) – шиблитІ (зиз., орт.) –
бина//фундамент (ахт.) – бине (джаб.). В литературном языке хандакІ обозна-
чает «ров»; «траншея»; «канава», а бине – 1) «основа, основание» 2) «живот-
новодческий стан» [Талибов, Гаджиев 1966: 65, 340]. Термины бина и хандакІ
иноязычного происхождения: первое – арабского происхождения (САПС),
второе – иранского [Забитов, Эфендиев 2001:130]. Основа шиблитІ родствен-
на с табас. шибритІ, шиблитІ, шавлутІ [Хайдаков 1973: 82].
Для передачи понятия «пол» в диалектах лезгинского языка употребля-
ется единый самостоятельный термин чил. Основа исконная. Генетически
родственные основы представлены в цезском (чІедо), хваршинском (чІида),
цахурском (чІийе) [СИЛДЯ 1971: 186], в которых исходным согласным осно-
вы является шипящий абруптив чІ [Бокарев 1961: 54, 72]. В литературном лез-
гинском языке и диалектах слово чил обозначает также «земля», «почва».
Термин чил входит в состав словосочетаний къурамат чил «неполивае-
мая, богарная земля», кьел квай чил «солончак», цик квай чилер «поливные
земли», чилин кІвалахар «земляные работы», вилер чиле тун «опускать глаза,
потуплять взор», букв. «глаза в землю положить», адан мес чил йа, цав –
йаргъан погов. «для него земля – тюфяк, небо – одеяло (т.е. он очень беден)» ;
ви гаф завай чилел эцигиз жедач «я не смогу не слушаться тебя, я не смогу
отказать тебе», чилер зурзун «землетрясение», ам чилерикай фидайди йа «он
пройдоха, проныра», букв. «он под землей ходячий есть» [Талибов, Гаджиев
1966: 370].
 243

Основным значением слова чил является «земля», «почва». Совпадение

в одном названии двух понятий «земля», «почва» и «пол» говорит о том, что в
прежние времена пол жилища лезгин являлся земляным и находился, видимо,
на одном уровне с землей.
Различается земляной и дощатый пол и их названия соответственно: че-
пед чил (исп.) (чеб – специальная глина для изготовления глиняной посуды),
накьвад чил (сал., джаб.) букв. «земли пол», накьвад // руквад чил (орт.) букв.
«земли // пыли пол», накьваз чил (ахт.) «земляной пол»; пол авай чил // тахта
авай чил (исп.) букв. «пол имеющий пол» // «доску имеющий пол», тахта
авай чил (орт., сал.) – тахта эвей чил (ахт.) – тахта йагІанвай чил (джаб.)
букв. «доску ударивший пол» , пол (зиз.) «дощатый пол». В приведенных
названиях в качестве второго компонента выступает слово-индикатор чил со
значением «пол». Первые компоненты этих названий различны по происхож-
дению. В одних случаях в качестве первых компонентов выступают слова ис-
конного происхождения (чеб, накьв, руг), в других – иноязычного происхож-
дения: русск. пол, перс. тахта tahte [Забитов, Эфендиев 2001:121]. В речи се-
ления Зизик в значении «дощатый пол» использовано заимствованное из рус-
ского языка простое непроизводное слово пол.
Наружная и внутренняя стена жилища лезгин в литературном языке и
диалектах обозначается единым термином цал. Родственные основы пред-
ставлены в авар., лак. буцур, дарг. лац, табас., агул. цал [Хайдаков 1973: 82].
Для выхода дыма и попадания света в комнату в потолке оставляли от-
верстие. Эти отверстия сохранились в некоторых домах и поныне. В случае
дождя или снега отверстие закрывалось камнем, а в случае хорошей погоды
камень убирался. Сейчас оно закрывается стеклом, чтобы свет и солнце могли
проникать в комнату целый день.
Отверстие в потолке в лезгинском языке обозначается самостоятельны-
ми терминами тІеквен (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.), кІацІ (ахт.). Обе
лексемы исконного происхождения. Вторая основа – простая непроизводная,
 244

первая – производная, образованная при помощи суффикса -ен, ср. тІвек «ды-
ра».
Современные лезгинские дома строятся с большими и светлыми окна-
ми. Для обозначения понятия «окно» в лезгинском языке используются раз-
ные по происхождению термины: дакІар (лит., исп., сал., орт., юх., зиз.) –
пенжер (ахт.) – пенджер (джаб.). Исконное название сохранилось в диалектах
кюринского наречия и в агул. дагар, тІагар «окно», крыз. тІокІ [Загиров
1987: 84], а в диалектах самурского наречия (ахтынском и джабинском) ис-
пользовано слово иранского происхождения, представленное также в табаса-
ранском пенжер, буд. пенджере, крыз. паьнжара (перс. панджарэ) языках
[Загиров 1987: 109].
Исконное название дакІар, кроме своего основного значения «окно»,
выражает также понятие «ниша (для посуды и постели): дакІар (лит., исп.,
сал., орт., юх., ках., зиз.). В значении «ниша для постели и посуды» употреб-
ляются и описательные названия, одним из компонентов которых выступает
исконный термин дакІар: месер эцигдай дакІар (исп., сал., джаб.) букв. «по-
стель ставящая ниша», месер дакІар // цлан дакІар (орт.) букв. «постели ни-
ша» // «стены ниша», бицІи дакІар (исп.) – гъвачІи дакІар (орт.) букв. «ма-
ленькая ниша».
В остальных диалектных единицах лезгинского языка для выражения
понятия «ниша» используются другие самостоятельные термины: джемеху-
дан (зиз., джаб.) «ниша для постели», кьунцІ (зиз.) «ниша для больших кувши-
нов, тазов», кьечІ (ахт.) «ниша для постели и посуды». Происхождение перво-
го термина неясно, а два последних исконного происхождения.
В специальной литературе также отмечено: что в дагестанских языках
«гораздо дефектнее представлена основа для обозначения окна. В ряде языков
слово это совпадает с названием ниши, углубления в стене, а в других – заим-
ствовано, что говорит об отсутствии светового окна в древних жилищах пред-
ков дагестанцев и более позднем появлении данной реалии. Световым окном
 245

для них первоначально служило верхнее отверстие в потолке дома» [СИЛДЯ

1971: 281].
Для понятия «оконная рама» используются описательные названия, со-
стоящие из наименований окна (дакІар, пенжер) и рамы (рамка, хел): дакІард
хел (исп., сал.) – дакІард хаьл (орт., юх.) – дакІард рамка (зиз.) – пенжерз хел
(ахт.) – пенжерд хел (джаб.). В качестве второго компонента выступают раз-
ные по происхождению лексемы: русск. рамка и исконная хел, хаьл.
В значении «ставни» также выступают разные по происхождению и со-
ставу основы – описательные: пенжерд къалпахар (ахт.) букв. «окна крышка»
– пенжерд рыкарар (джаб.) букв. «окна двери», простые: къалпагъар (исп.)
букв. «крышки» – кьулар (сал., орт., зиз.) букв. «доски».
Различны и названия подоконника: дакІард чил (исп., сал., орт.) букв.
«окна пол», дакІар (зиз.) букв. «окно», пенжерз чин (ахт.) «окна лицо», пен-
жерд чил (джаб.) букв. «окна пол».
Название стекла передается самостоятельным простым термином
гуьзгуь (исп., сал., орт., юх., ках., зиз.) – гуьз (ахт.). Основным значением слова
гуьзгуь является «зеркало». В значении «оконное стекло» употребляется и
термин шуьше (лит., исп., сал., ках., зиз., орт., юх., ахт., джаб.). Данная основа
широко представлена в целом ряде дагестанских языков: табас. шуьше, крыз.
шуьшаь, хиналуг. шуьшаь, агул., лак. шуша, дарг., анд., авар. шиша [Хайдаков
1973: 81]. В некоторых дагестанских языках, в т.ч. в лезгинском данное слово
выражает также понятие «бутылка»: лезг. шуьше, лак. шуша, хиналуг.
шуьшаь.
Термины гуьзгуь и шуьше в лезгинский язык вошли из азербайджанско-
го языка, ср. азерб. кYзкY «зеркало», шYшә «стекло» (РАС).
В жилище лезгин встречались и полки, занимавшие различные места.
Чаше всего они бывали над очагом и в верхней части стены и служили для
хранения посуды. Ддя обозначения полки в лезгинском языке употребляются
самостоятельные термины: кьацІ//рифт (исп.) – кьацІ (сал., орт.) – кьацІ (зиз.)
 246

1) «полка на стене» 2) «ниша для посуды» – рефт (ахт.) – тахча (джаб.). Про-
стой термин кьацІ имеет общедагестанское происхождение, ср. арчин. кьас,
дарг. кьец, табас. кьарцІ [Хайдаков 1973: 81]. Термины тахча и рефт заим-
ствованы из азербайджанского языка, ср. азерб. тахча «ниша», рәфт «полка»
(РАС). «Полка для парадной посуды в верхней части стен, – как отмечают
А. В. Саркисов и М. Н. Иманов, – являлась обычной деталью жилой комнаты
в Азербайджане» [Саркисов, Иманов 1946: 95]. Эта деталь обнаруживается
также в жилище предгорного и плоскостного Дагестана [Гаджиева 1961: 80;
Гаджиева, Гольдштейн 1974: 19].
Самостоятельными терминами къынт (ахт.) и къыр (джаб.) обозначает-
ся полка у входа, куда ставятся сундуки, кувшины и др. предметы. Оба терми-
на простые. Первый имеет исконное происхождение, второй, видимо, заим-
ствован из азербайджанского языка.
Жилище лезгин состоит из отдельных входов в дом, в жилые помеще-
ния, хлев и сарай. Двери в хозяйственные помещения делаются простые.
Вход во двор в диалектах кюринского наречия обозначается простым
исконным словом варар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.) в форме множествен-
ного числа. В гюнейском диалекте слово вар обозначает «двор», «околица».
В ахтынском и джабинском диалектах в значении «ворота» употребля-
ется термин дарванз (ахт.) – дарваза (джаб.). По мнению В. И. Абаева слово
персидского происхождения, ср.перс. darvās «дверной косяк», «порог»,
darvāz(a) «ворота», сюда же арм. darvas, darp’as «ворота», груз. darbazi «зал»,
азерб. darvaza, лак., рутул., цахур. darvaza «ворота» [Абаев 1979: 233].
Название входа в комнату, сарай, хлев является исконным: рак – мн.ч.
ракІарар (лит., исп. , сал., ках.); ракІарар//рикІин (орт.) – рикІар (зиз.) – рак //
рикин (ахт., джаб.). Рикин в джабинском диалекте обозначает также ручку
двери. Родственные основы представлены в табас. ракар, рак, агул. рак, ра-
кар, рутул. рак, цахур. ака, крыз. рики, арчин. дакьь [СИЛДЯ 1971: 196].
 247

Названия рак > ракІарар, рак > рикІин образованы путем обособления формы
множественного числа и родительного падежа.
Лексема рак со значением «дверь» входит в состав следующих описа-
тельных названий, обозначающих различные виды дверей: къецел ачухдай рак
(исп.) – къецел ахъайдай рак (сал.) – къецелди ахъайдий рикІар (зиз.) – къецел
ахъайзавай рикІин (орт.) – къецих эчихзей рак (ахт.) – къечих эчихзавай рак //
рикин (джаб.) «дверь, открывающаяся наружу»; къенез ачухдай рак (исп.) –
къенез ахъайдай рак (сал.) – къенехъди ахъайдий рикІар (зиз.) – къенез ахъай-
завай рикІин (орт.) – къенез эчихзей рак (ахт.) – къенез эчихзавай рак//рикин
(джаб.) «дверь, открывающаяся вовнутрь»; са хилен рикІинар (исп., орт.) – са
хилен сайа рак (сал.) – са хилен // са тайинин рикІар// сайа рикІар (зиз.) – сайа
рак //са хилен рак (ахт.) – са хилен рак (джаб.) «одностворчатая дверь», кьве
хилен рак (сал.) – хунча рикІинар (исп.) – хунча рикІар // кьве тайинин рикІар
// кьве хилен рикІар (зиз.) – кьве хилен рикинар (ахт.) – кьве хилен рак (джаб.)
«двустворчатая дверь».
Названием хунча рикинар в ахтынском и джабинском диалекте обозна-
чается «филенчатая дверь». В этом названии в качестве первого компонента
использовано слово иранского происхождения. В персидском языке данное
слово обозначает «четырехугольный поднос». В ахтынском диалекте слово
хунча обозначает также «поднос с яствами». С различными оттенками в зна-
чениях слово представлено в целом ряде дагестанских языках: лак. ххунча 1)
«большой деревянный поднос» 2) «празднично накрытый стол» 3) «мясо,
фрукты, сладости, напитки, которые приносят родственники и близкие на
свадьбу в доме жениха», авар. хванча «сосуд» [Джидалаев 1990: 103].
Косяк двери и окна назван исконным термином гуьрцел (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках.) – гырцал (ахт., джаб.). Различаются основы соответствием
гласных уь-ы. Родственные основы засвидетельствованы в табас. гурзил «по-
рог», агул. гуьнзел «порог», рутул. ригмизал «косяк» [Загиров 1987: 47].
 248

Двумя фонетическими вариантами выражается в лезгинском языке

название наличника: сижиф (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) – сыжыф
(ахт., джаб.).
Для названия петли используется заимствованный из русского языка
термин петли. Слово заимствовано во множественном числе. Для образования
множественного числа берется форма множественного числа из русского язы-
ка и присоединяется к ней также аффикс множественности лезгинского языка
петли > мн.ч. петлийар.
Специальное приспособление, на котором держится дверь, в ахтынском
диалекте именуется самостоятельным исконным термином кучІучІул.
Для лучшего удержания камней или кирпичей в верхнем проеме двери
или окна настилают деревянные перемычки в несколько рядов, которые в ах-
тынском диалекте именуются китилар. Слово исконное, простое.
Для приготовления пищи и обогрева комнаты лезгины строили очаг, ко-
торый обозначается единым термином къул. Простой непроизводный термин
къул в лезгинском языке обозначает также и «подпись». Слово заимствовано
из азербайджанского языка, ср. азерб. гол «подпись» (РАС).
Теперь железная и другие виды печей заменили очаг. Железная печь в
одних диалектных единицах обозначается самостоятельным термином пи-
летІа (исп.) – пилет (джаб.), заимствованным из русского языка, ср. русск.
плита, в других – описательным названием, состоящим из ракьун «железный»
+ пич «печь» букв. «железная печь».
В значении «дымоход» в лезгинском языке употребляется самостоя-
тельный исконный термин гурмагъ (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
гырмагъ (ахт., джаб.). Термин этот, по-видимому, образован от простого не-
производного слова гум, гым «дым».
Со словом гурмагъ часто употребляется проклятие: ви гырмагъзин гым
атІый (ахт.) «чтобы из твоего дымохода перестал выходить дымн (т.е. чтоб
все вымерли и некому было разводить огонь в печи).
 249

В ахтынском диалекте для понятия «дымоход» используется также один

самостоятельный термин быхар. Слово иранского происхождения, представ-
лено и в других лезгинских языках: табас., рутул., цахур.бухара, арчин.бухар
(перс. бохари) [Загиров 1987: 109].
Лезгины обычно строят двухэтажные дома. Первый этаж служит для хо-
зяйственных целей, на втором этаже находятся жилые помещения. На второй
этаж поднимаются по лестнице, которая обозначается самостоятельным ис-
конным термином гурарар (лит., исп., сан., зиз., орт., юх., ках.) – гырарар
(ахт., джаб.). В составе данного термина удвоенный аффикс множественности
-ар: гур > гурар > гурарар. В ахтынском диалекте гыр обозначает «плеть
огурца», «похоронные носилки», а в литературном языке имеет значения
«оживленный», «могила».
В тех местах, где ощущался недостаток лесоматериала, строили камен-
ные лестницы, которые именуются къванцин гурарар (исп., сал., орт., юх.) –
къванци гурарар (зиз.) – къвензи гырарар (ахт.) – пилекан (джаб.). Лексема пи-
лекан заимствована джабинским диалектом из азербайджанского языка, ср.
азерб. пиләкән «лестница» (РАС). Остальные описательные названия образо-
ваны сочетанием имени существительного къван «камень» в родительном па-
деже и названия лестницы гурарар.
В настоящее время на второй этаж в основном поднимаются по дере-
вянной лестнице, именуемой: кьулунин гурарар (исп., сал.) – гурар (зиз.) –
кІарас гырарар (ахт.) – кІарасдын гырарар (джаб.). Описательные названия,
состоящие из исконных самостоятельных слов кьул «доска» > род. п. кьулунин,
кІарас «дрова, полено, древесина» > род. п. кІарасдин + общее название лест-
ницы гурарар. Лексема кьул общедагестанского происхождения, ср. табас.,
рутул., агул., арчин., буд., крыз. кьул, цахур. кьува, лак. ула < *кьула, ахвах.
кьори, бежт. кььокььо, цез. кьир, хварш. кьет, гин. кьил, гунз. кььекььу, дарг.
уркьули [Загиров 1987: 46].
 250

Лезгины не обходились без приставной лестницы, при помощи которой

поднимались на крышу: кІарцІин гурарар (исп., сал.) – кІарац гурар (зиз.)
букв. «полена, древесины лестница» – кІарцІи гурар (орт.) – кІерцІи гырарар
(ахт.) – гырарар (джаб.). Описательные названия состоят из исконных слов
кІарац (зиз.) – кІарас (лит.) «дрова, древесина» < кІарар букв. «скалки»
(название по сходству) и общего названия лестницы гурар, гурарар. В джа-
бинскои диалекте в этом случае используется синтетический термин – общее
название лестницы (гырарар).
В лезгинском жилище в настоящее время широкое распространение по-
лучают балконы и лоджии, которые обозначаются самостоятельными терми-
нами айван (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – эйван (ахт.), шуьшаьбенд
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ахт., джаб.). Первая основа усвоена из иранских
языков и засвидетельствована В. М. Загировым в других лезгинских языках:
табас., агул. айван, рутул., цахур.айван, буд. айван, хинал.айван, удин. сейван
[Загиров 1987: 112]. Вторая лексема шуьшебенд тюрко-персидского проис-
хождения.
Понятие «коридор» передается двумя самостоятельными терминами
дегьлиз (орт., зиз.), киледур (исп., сал.) – килидур (ахт., джаб.). Первое назва-
ние дегьлиз иранского происхождения (САПС), второе – из русского языка,
ср. рус. коридор.
В лезгинском языке для обозначения наружного угла (дома) и угла
(комнаты) соответственно используется единый термин пІипІ, представлен-
ный и в других лезгинских языках, ср. табас. пІипІ «угол», арчин.пІомп «коле-
но», крыз. пип, будух. пеп [Загиров 1987: 83]. Корневые согласные в лезгин-
ском, табасаранском, крызском и будухском языках редуплицируются.
В ахтынском диалекте для передачи понятия «угол (комнаты)» исполь-
зуется также самостоятельная лексема пырж.
Потолки в жилище лезгин, как и во всем Дагестане [Гаджиева, Голь-
дштейн 1974: 54) были не подшивными, т.е. с открытыми балками.
 251

В лезгинском языке в значении «потолок» и «крыша» используется еди-

ный термин къавар. Основа общедагестанского происхождения. Родственные
основы представлены в авар. тІокьо, тІох (< *тІокь) «крыша» (кь > х – в
конце слова), ахвах. къІакьва, карат. кьватІа (< *тІакьва – кььу), арчин.
гьархъ, табас. къуй, агул. гьад «крыша» , рутул. къгав, хинал.къу [СИЛДЯ
1971: 200]. Корневыми согласными в приведенных основах выступают кь, хъ,
гъ, къг, къ. Соответствие этих согласных закономерно [Бокарев 1961: 78]. Ис-
конный лабиальный корень [СИЛДЯ 1971: 200] сохранился в языках аваро-
андийской подгруппы.
Крыша лезгинского жилища, как и крыши домов многих других народов
Кавказа [Кобычев 1982: 117], является плоской земляной, о чем свидетель-
ствуют различные названия, сохранившиеся в диалектах: дуьз къав (исп., сал.,
зиз., ахт., джаб.) букв. «ровная крыша», кьулу къав (орт., юх.) букв. «плоская
крыша», накъвад къав (исп.) букв. «земляная крыша», руквад къав (сал., зиз.,
орт.) букв. «пыли крыша», шимин къав (зиз.) букв. «песка крыша», накьвад
къав (орт., джаб.) букв. «земляная крыша», накьваз къав (ахт.).
Для того, чтобы вода после дождя и таяния снега не задерживалась на
крыше, она делалась с небольшим уклоном в одну сторону. Такая крыша
называется са пад агъадавай къав (исп.) букв. «одна сторона внизу находяща-
яся крыша», чап квай къав (орт., юх.) букв. «косая крыша», ахар къав (ахт.) –
ахара къав (джаб.) «покатая крыша».
Плоская земляная крыша требовала постоянного ухода. Она время от
времени утрамбовывалась, чтобы не протекала. Для утрамбовки крыши поль-
зовались специальным катком, который именуется варданаг (орт., юх.) –
къиркъилаг (зиз.). У. А. Мейлановой в гюнейском и яркинском диалектах за-
фиксированы другие варианты этого термина: гъаргъалаг (ярк.), гурмилаг
(гюн.) [Мейланова 1964: 112, 144]. Термин гъаргъалаг в литературном языке и
в некоторых других диалектных единицах лезгинского языка обозначает
«скребок (для очистки квашни от теста)». Лексема гъаргъалаг является звуко-
 252

подражательной, образованной повторением звукокомплексов гъар-гъар >

гъал и суффикса -аг. Суффикс -аг выступает и в других названиях катка. Все
названия катка для крыши являются исконными за исключением варданаг.
Слово варданаг иранского происхождения, ср. перс. вардане «скалка» [Заби-
тов, Эфендиев 2001:26]. Специальным самостоятельным исконным сло-
вом тІили в литературном языке и диалектах обозначается капля, падающая с
крыши во время дождя и таяния снега.
Карниз крыши лезгинского жилища укрепляется при помощи каменных
плит, бревен и досок, уложенных друг на друга. В значении «карниз (крыши)»
используется простая исконная лексема чІере (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.,
ках.) – чІарай (ахт.) – чІара (джаб.).
Вода с крыши стекает в специально приделанный к карнизу крыши же-
лоб. В значении «желоб» в лезгинском языке используется самостоятельный
исконный термин чІутхвар (лит., исп., сал., ках., орт., юх., ахт., джаб.) –
чІутхвар // чІурхвар (зиз.).
Во дворе дома строили специальные печи для выпечки хлеба, которые
обозначаются самостоятельными терминами хьар (лит., исп., сал., ках., зиз.,
орт., юх., ахт., джаб.) – тІанур (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) – таныр
(ахт., джаб.). Исконное название хьар имеет соответствия в табасаранском,
агульском и цахурском языках в том же звучании (хьар) [Загиров 1987: 83].
Слово тІанур иранского происхождения (см. САПС).
Двор перед домом обозначается двумя самостоятельными терминами
гьайат и гъен. Первый, по утверждению В. М. Загирова, арабского происхож-
дения и зафиксирован также в будухском (гьайат), табасаранском, агульском
(гьаьйат), цахурском (гьаьйат) рутулъском (хІайат) (< араб. хаййа) [Загиров
1987: 116]. Второй термин, по утверждению В. М. Загирова, общедагестан-
ского происхождения, ср. табас. хаІн «двор», арчин.хІан «двор» ~ лак. хъуІ
«двор», авар. гьин «дворец» [Загиров 1987: 47].
 253

В значении «крытый двор» в лезгинских диалектах используется про-

стой непроизводный самостоятельный термин исконного происхождения кьур
(лит., исп., сал., зиз., орт.).
После завершения строительства дома большое внимание уделялось
оформлению и украшению дома. Прежде всего производилась штукатурка
стен. Первую, простую штукатурку обычно делали руками, о чем свидетель-
ствуют и её названия: гъилин сувагъ (исп., сал.) букв. «ручная штукатурка»,
къара сывах (ахт., джаб.) букв. «черная штукатурка». Вторую обмазку стен
производили тщательно. Готовился специальный раствор. Вторая штукатурка
обозначается описательным термином сингил сувагъ (исп.) – сингир сувагъ
(сал.) – закІал сувагъ (орт.) – сингил сывах (ахт., джаб.). Первая часть названия
сингил, сингир не этимологизируется. Вторым компонентом выступает заим-
ствованная из азербайджанского языка лексема сувагъ, сывах, ср. азерб. суваг
(РАС).
Для первой обмазки стен используется обыкновенная глина, в которую
добавляется мякина. Именуется она кьар (лит., исп., сал., орт., юх.) –
кьар//кьуруш (зиз.). Основа простая общалезгинская, ср. табас. кьуруш, агул.
кьаІруш, рутул. кьырыш, крыз. кьириш [Загиров 1987: 81]. В слове кьуруш
наличествует непродуктивный словообразовательный суффикс. В ахтынском
и джабинском диалектах вместо исконного названия кьар, кьуруш употребля-
ется заимствованная из азербайджанского языка лексема палчых, ср. азерб.
палчыг (РАС).
В значении «штукатур» также используется заимствованный из азер-
байджанского языка производный термин сувагъчи (лит., исп., сал., зиз., орт.,
юх., ках.), сывахчи (ахт., джаб.), ср. азерб. сувагчы (РАС).
Оштукатуренные стены белят белой глиной, которая добывается в го-
рах. Именуется она лаз (лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – ладз (зиз.) – лацы на-
кьвар (ахт.) букв. «белая глина». Лексема общедагестанского происхождения,
 254

ср.табас. лаз, рутул. лыз, крыз., буд. лузу [Загиров 1987: 83]. Слово лаз в лез-
гинском языке передает также понятия «белая пряжа», «белок (яйца)».
В настоящее время стены белят и известью, которая называется киредж
(исп., сал., зиз., орт., юх., джаб.) – киреж (ахт.). В. И. Абаев предполагает об-
щекавказское происхождение слова, вошедшего из армянского языка [Абаев
1958: 618]. Лезгинский язык усвоил его из тюркских языков, ср. азерб. ки-
раьдж [Селимов 2001 : 238].
В значении «побелка» используется самостоятельный термин асунар
(исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – асынар (ахт., джаб.), образованный от глагола
асунун (исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) – асын (ахт., джаб.) при помощи аффик-
са множественности -ар.
Двери, оконные рамы, панели красят краской. Краска в лезгинском язы-
ке обозначается заимствованной из азербайджанского языка лексемой шир
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – шыр (ахт., джаб.), ср. азерб. шир «крас-
ка» (АРС).

2. Названия общественных строений

В лезгинском языке и диалектах для обозначения селения и деревни ис-
пользуется самостоятельная единая основа хуьр. Термин общелезгинского
происхождения: агул. хур, цахур.хыІйе «каменный столбик», арчин.хоІр [За-
гиров 1987: 83].
Сложный термин йери-бина, состоящий из двух разных по происхожде-
нию слов (азерб. йери «место» и араб. бина), заимствованный из азербайджан-
ского языка в готовом виде, используется для передачи понятия «местожи-
тельство»: ви йери-бина гьинаг йа? «ты откуда?», букв. «твое постоянное ме-
сто жительство какое место есть?», ам са йери-бина авачир йетим йе, ке-
цаьхІмир «не трожь его, это сирота, не имеющая постоянного места житель-
ства».
В лезгинском языке и диалектах единый термин макан передает не-
сколько значений: I) «жилище; местопребывание» 2) «родина» 3) «центр»
 255

[Талибов, Гаджиев 1966: 228): виридалайни жуван ватан хъсан йа «лучше

всех своя родина», Дагъустан дагъвийрин макан йа «Дагестан – центр гор-
цев». Лексема макан арабского происхождения (САПС).
Единым для всех диалектов термином дарамат передается понятие
«здание, сооружение». Основа арабского происхождения (САПС).
В значении «здание; дворец» используется единый термин имарат
арабского происхождения (САПС): абурун кІвал хъсан имарат хьтинди йа
«их дом, как хороший дворец».
Единым для всех диалектных единиц лезгинского языка является также
название родины – ватан. Слово арабского происхождения (САПС).
Для обозначения столицы в литературном языке и диалектах использу-
ется единый самостоятельный термин меркез арабского происхождения
(САПС).
Понятие «город» в лезгинском языке передается единым самостоятель-
ным термином шегьер. По утверждению В. И. Абаева, слово персидского про-
исхождения, ср. перс. šahr «город», и широко распространено и в других язы-
ках Кавказа: балк., карач. šaxar, авар., анд. šahar, агул., табас. šahur, чеч., инг.
šahur, каб. šehär, убых. šähär «город» [Абаев 1979: 49]. Персидское šahr
В. И. Абаев возводит к др.-иран. xšavra «власть», «царство» [Абаев 1979: 49].
В лезгинском языке и диалектах зафиксировано несколько сложных
названий строений, в состав которых входит слово иранского происхождения
хана со значением «помещение»: хестехана «больница», дарманхана «апте-
ка», кархана «мастерская», дабагъхана «дубильная мастерская», ибадатхана
«молельня», даьллаькхана «парикмахерская», дилихана «сумасшедший дом»,
кипхана «красильня», чайхана «чайная», чапхана «типография». В настоящее
время многие из этих названий вытесняются новыми заимствованиями из рус-
ского языка: больница, аптек, аптека, мастерской, парикмахерски, типогра-
фи.
 256

В лезгинском языке зафиксирован самостоятельный термин къеле (лит.,

исп. , сал., зиз., орт., юх., ках.) – къала (ахт., джаб.), обозначающий 1) «кре-
пость, укрепление» 2) «олово; полуда». В. И. Абаев считает его арабо-
персидским заимствованием (qala), отмечая его и в других горских языках
Кавказа: авар., дар., лак. qala, чеч., инг. qhala, каб. qala и др. [Абаев 1973:
259].
Название колодца къуй является единым для лезгинских диалектов,
усвоенным из азербайджанского языка, ср. азерб. гуйу. Лексема представлена
также в хинал.къойу, дарг. къую, авар. гъуй «колодец» [Джидалаев 1990: 80].
Собственно лезгинская лексема захутІ (лит., исп., сал., зиз., орт.) –
захут (ахт., джаб.) передает понятие «уборная».
В значении «дорога» используется единый для всех лезгинских диалек-
тов самостоятельный термин рехъ. Основа общедагестанская, ср. табас., агул.
раІкъ, рутул. раІхъ, цахур.йиІхь, удин. йакъ, арчин.декьІ ~ дарг. даІкь «тро-
пинка», карат., dm., ботл. микъе, тинд., год., об., анд. микІи [Загиров 1987: 46].
Понятие «улица» в лезгинских диалектах передается единым самостоя-
тельным термином куьче иранского происхождения.
Для выражения понятия «мост» в лезгинском языке используется само-
стоятельная лексема муьгъ (лит., исп. , сал., зиз., орт., юх. . ках. , ахт.) – мигъ
(джаб.). Основа общелезгинская [см. Загиров 1987: 83].
Понятие «тюрьма» в лезгинских диалектах передается двумя самостоя-
тельными терминами къазамат (лит., исп., сал., зиз., орт., ках., ахт., джаб.) –
дустагъ (лит., исп., сал., зиз., ках.) – дусах (ахт., джаб.). Первая лексема тюрк-
ского происхождения, ср.азерб. газамат [Селимов 2001: 243], а вторая иран-
ского происхождения [Забитов, Эфендиев 2001:45]. Термин дустагъ передает
также понятия 1) «арестант, арестованный» 2) «арест» .
В двух фонетических вариантах передается понятие «родник, ключ» –
булах (лит., исп., сал., зиз., ках., орт., юх.) – былах (ахт., джаб.), а источник
родника – самостоятельным термином чешме. Первая основа представлена в
 257

родственных лезгинских языках: табас. булагъ, агул. булах, цахур.былах. Лек-

сема заимствована из азербайджанского языка, ср. азерб. булаг «родник»
(РАС). Вторая основа иранского происхождения (САПС).
Ручеек из родниковых вод в ахтынском и джабинском диалектах имену-
ется нышрав, в остальных диалектах – къарасу. Второй термин, вероятно,
усвоен из азербайджанского языка, ср. азерб. гарасу.
Место, где собирается мужская часть населения у лезгин, называется
ким. Простая общедагестанская основа, ср. табас. гим, агул. гим «башня», ру-
тул. гим, цахур.гим-га, крыз. гангагь, будух. гинга, удин. гимгаь, хинал.гимгаь
~ дарг. (чир.) ккама [Загиров 1987: 48]. В лезгинском и даргинском языках
налицо оглушение звонкого смычного г в начале слова.
Ровная площадь, где также собирается мужская часть населения, назы-
вается майдан (исп., сал., орт., юх., ках., зиз.) – мейдан (ахт., джаб.). Слово
арабского происхождения [Селимов 2001:309].
Баня в лезгинском языке обозначается самостоятельным термином
гьамам (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – хІамам (ахт., джаб.). По мнению
А. К. Шагирова, термин арабского происхождения, ср. араб. hammām [Шаги-
ров 1977: 119].
Название тропинки джигъир (исп., сал., зиз., джаб.) – жигъир (орт., ках.,
акт.) усвоено, вероятно, из азербайджанского языка, ср. азерб. чыгыр (РАС).
Существительное в форме множественного числа сурар (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках.) – сырар (ахт., джаб.) от субстантива сур, сыр со значением
«могила» обозначает кладбище. Слово общелезгинское, ср. агул. (кур.) сир
«носилки для покойника» , арчин.ссар, рутул., крыз. сыр [Загиров 1987: 83].
В каждом лезгинском селении различаются кварталы. В значении
«квартал» в лезгинском языке используется самостоятельный термин мягьле
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – маьхІле (ахт., джаб.). Слово арабского
происхождения и представлено в рутул. магьле, табас., агул. маьгьла,
 258

цахур.махаьлле, буд. махІла, магІал, арчин.махІла (араб. махалла) [Загиров

1987: 117].
В значении «медресе (средняя религиозная мусульманская школа)» ис-
пользуется самостоятельный термин медреса (лит., исп., сал., зиз., орт., юж.,
ках.) – медресе (ахт., джаб.). Слово арабского происхождения [Забитов, Эфен-
диев 2001:84].
С установлением Советской власти у лезгин стали возникать новые
культурно-просветительные и общественные учреждения : клуб, школа, сель-
совет, медпункт, магазин и т.д.
Учреждение, контора в лезгинском языке обозначается единым само-
стоятельным термином арабского происхождения идара [Селимов 2001:207].
В значении «клуб» также используется единый самостоятельный термин
кулуб, заимствованный из русского языка, ср.русск. клуб.
В прежние времена для обозначения школы использовалось слово
мектеб, а в последнее время в обиход прочно вошло русское заимствование
школа.
Термин «магазин» в лезгинских диалектах передается двумя лексемами:
туьквен и магазин. Источниуом первого названия В. И. Абаев считает арабо-
персидск. dukkān «лавка» и отмечает его в груз. dukani, а также русск. духан
[Абаев 1958: 375]. Второе название усвоено из русского языка.
В значении «ресторан» также используется заимствованный из русского
языка самостоятельный термин ресторан (лит., исп., сал.) – растаран (орт.,
юх.) – ристоран (ахт., джаб.). Различие в огласовке гласных е-а, е-и, о-а.

3. Культовые названия
В лезгинском языке и диалектах два различных понятия «могила свято-
го (как место поклонения)» и «святой» передается одним самостоятельным
термином арабского происхождения (САПС) пІир (лит., исп., сал., зиз., орт.,
юх., ках.) – пир (ахт., джаб.). В речи лезгин можно услышать клятву, в состав
которой входит данный термин: за пирел кьин къазва, ан кар за авунач лана
 259

(ахт.) «я клянусь на могиле святого, что то не я сделала»; пир къалым хьый

(ахт.) «клянусь могилой святого», ам пІир йа «он святой».
Понятия «мечеть» и «минарет» передаются соответственно самостоя-
тельными терминами арабского происхождения мискІин (лит., исп., сал., зиз.,
орт., юх., ках.) – миски (ахт., джаб.), минара (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.,
ках., ахт., джаб.).
Для передачи понятия «церковь» в лезгинском языке и диалектах ис-
пользуется единый термин иранского происхождения (САПС) килиса.

4. Названия строительных материалов

Прежде чем приступить к строительству дома лезгины заранее заготав-
ливают строительный материал. Основным строительным материалом у лез-
гин является камень, глина и лесоматериалы.
Понятие «камень» в лезгинском языке и диалектах передается единым
термином къван. Основа общедагестанская, ср. табас. гъван, арчин.хъван
«плоский камень», авар. кьоно «каменная плита» [Загиров 1987: 46].
Название камня в сочетании с наименованиями весов и жерновов обра-
зует другие описательные термины: терездин къван (исп., сал., зиз., орт., юх.)
– тереззин къван (ахт.) – терездын къван (джаб.) «гиря» , букв. «весов ка-
мень», регъуьн къван (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) «жер-
нов» , букв. «мельницы камень».
Нам удалось зафиксировать также несколько названий камней, которые
используются при строительстве жилища: вацІун къван (исп., сал.) букв. «реч-
ной камень», вацІун къван // вили къван (орт.) букв. «речной камень»// «синий
камень», вацІун къван// кварквацІ къван (зиз.) букв. «речной камень»// «круг-
лый камень», вацІын къван (ахт., джаб.) «речной камень».
В значении «плоский камень» используются разные по составу и проис-
хождению названия. В диалектах кюринского наречия представлены самосто-
ятельные исконные термины чеплекьан (исп., сал.) – чепрекьан (орт.) – че-
прекь (зиз.). Первые два названия являются производными, образованными
 260

при помощи суффикса -ан. В диалектах самурского наречия используются

описательные названия рагын къван (ахт.) букв. «скальный камень», тахта
къван (джаб.) букв. «доска-камень».
Тесаный камень именуется лацу къван (исп., сал., орт., юх.) букв. «белый
камень», йагъай къван (зиз.) букв. «ударивший камень», лацы къван (ахт.), ла-
цы коьртоьх къван (джаб.) букв. «белый круглый камень».
В разных фонетических вариантах передается понятие «круглые мелкие
камешки»: кварквалар (исп.) – ккІалар (зиз.) – кІыкІалар (ахт.) – кыкІалар
(джаб.). Основа общедагестанская, ср.: карат. кььакІван «плоский камень,
плита», багул. кІ'ала «плоский камень» , лак. чІучІа (< кІукІа), табас. кІекІел,
кІикІел, рутул. кІакІал, цахур. кІакІал-ай (< кІакІал-ар) [СИЛДЯ 1971: 187].
Самостоятельными исконными терминами обозначаются осколки камня
(идущие на заполнение пространства между камнями при закладке стен): хъи-
препІар (исп., сал., зиз.) – хъитрепІар (орт.) – тиргъер (ахт.) – циргъер
(джаб.). Основы исконного происхождения.
Специальные названия имеет и тонкий слой, кусок (снимающийся, под-
нимающийся с плоского камня): херхем (исп., сал.) – херхем/ къванци чар
(орт., юх.) букв. «камня бумага» – хъереп (ахт., джаб.). Первые два термина
образованы редупликацией основы с изменением конечного согласного вто-
рой основы. Редуплицированные основы представлены также в табас., рутул.
хаІхаІл, авар. хахи «гравий» [Загиров 1987: 46].
Понятия «горный камень» и «глыба», «большие камни» в речи селения
Зизик передается двумя разными названиями: кьарцар, чарху къван. Первый
самостоятельный термин является исконным. Второе название представляет
собой словосочетание определительного типа, в качестве первого компонента
выступает усеченная форма родительного падежа чархун > чарху «скалы» +
къван «камень», букв. «скалы камень».
В значении «круглый камень» используются два разных по составу
названия: кварквацІ (исп., сал.) – элкъвей къван (ахт., джаб.). Первое название
 261

является исконным самостоятельным термином, второе состоит из прилага-

тельного элкъвей «круглый» + къван «камень». Оба компонента исконного
происхождения. Термин кваркІацІ в селении Зизик обозначает «речной ка-
мень», а в селении Орта-Стал – «пласт земли, поднятый плугом».
Важным строительным материалом, без которого не обходится ни одна
стройка, является лес. Лезгины лесоматериал используют в основном при
строительстве балконов, окон, дверей, крыш, при обшивке потолка и пола.
Значение «лесоматериал» передается исконным термином кІарасар, который
выражает также понятия «дрова», «поленья». Исконная основа, ср. также
агул. кІур, крыз. кІынаь [Хайдаков 1973: 69], хинал.кІана.
Единым термином гъвар передается понятие «балка». Лексема, вероят-
но, собственно лезгинская. Слово гъвар в литературном языке и ахтынском
диалекте обозначает также «закваска для теста».
Просвет между балками прикрывают жердями, которые обозначаются
самостоятельными терминами запахъар (исп., сал.) – забагъар (джаб.) –
кІарацар (зиз.) – тырычар (ахт.). Основы исконные. Лексема забагъ пред-
ставлена также в табас. забагъ [Хайдаков 1973: 78]. В речи сел. Зизик исполь-
зовано общее название лесоматериала кІарацар (зиз.) – кІарасар (лит.).
Для названия потолочных балок использованы разные термины: чІулар
(лит., исп., зиз.) – чІуьлер (сал.) – чІулар // кІарасар // митилар (орт., юх.) –
чІилаьр (ахт.) – тирер (джаб.). Термин тир, представленный в джабинском
диалекте, усвоен из азербайджанского языка, ср. азерб. тир «бревно» (РАС).
Термин чІул, чІуьл, чІил исконного происхождения. Расхождения фонетиче-
ского порядка. Генетически родственные основы представлены в: табас. чІул,
рутул. чІил, авар. чІалу, лак. чІула [Загиров 1987: 47].
Единая самостоятельная простая основа тахта используется для обо-
значения доски. Лексема заимствована из азербайджанского языка без фоне-
тических и семантических изменений, ср. азерб. тахта «доска» (РАС).
 262

Опорный столб в жилище именуется дестек (исп., сал., джаб.) – дестег

(зиз., орт., юх., ках.) – гыл (ахт.). Первая основа иранского происхождения, ср.
перс. dаstаk «подпорка»; «плуг» [Забитов, Эфендиев 2001:43]. Простая непро-
изводная основа гыл имеет исконное происхождение.
На накат из жердей настилают камыш или солому, которые отмечаются
соответственно едиными для всех диалектов самостоятельными простыми ис-
конными терминами нацІар, самар. Обе основы общедагестанского проис-
хождения. Они в различном фонетическом оформлении представлены почти
во всех лезгинских и в некоторых языках аварской группы [СИЛДЯ 1971: 176;
Хайдаков 1973: 62].
Специальное название имеет зеленый камыш: легъер (орт.). Основа про-
стая исконная.
В раствор для кирпичей и штукатурки добавляется мякина, которая
именуется нагъвар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ахт., джаб.) «мякина»,
цІекІвер (исп., сан., зиз., орт., юх., ках.), цирачІв (ахт.), цІоьцІоьр (джаб.). Лек-
сема нагъв общедагестанская [СИЛДЯ 1971: 177].
В значении «кирпич» используется единый самостоятельный термин
керпич, заимствованный из русского языка.
Скрепляющим раствором при строительстве жилища служит глина,
идущая на изготовление кирпичей и для штукатурки и т.д. Для данного тер-
мина используется несколько синонимичных названий исконного и иноязыч-
ного происхождения: кьар//палчух (исп.), хъипи кьар (орт.) букв. «желтая гли-
на», кьар//цІах// палчух// кьуруш (зиз.) – палчых (ахт., джаб.). Лексема палчух
заимствована из азербайджанского языка, ср. азерб. палчыг «грязь» (РАС).
Лексические параллели основы кьар хорошо сохранились в лезгинских язы-
ках, из других дагестанских языков – в даргинском, и лакском языках: дарг.
рамкьа (< макьар), лак. кьаІркьи, арчин. мукьур, рутул. мыкьлад «грязный»,
цахур. микь, крыз. кьирши, будух. наькь, хиналуг. макьал [СИЛДЯ 1971: 183].
 263

Исходным согласным в данных основах исследователи считают *кь [Талибов

1980: 307].
В строительстве жилища используется и песок, который обозначается
двумя самостоятельными терминами шим и къум (лит., исп., сал., зиз., орт.,
юх., ках.) – къым (ахт., джаб.). Первая основа иранского происхождения, а
вторая тюркского происхождения, ср. азерб. гум «песок» [Селимов 2001:280,
518].

5. Названия инструментов
В значении «инструменты, орудия» используется единый самостоятель-
ный термин арабского происхождения алат (САПС).
Подставка под ноги мастера (козлы) в лезгинских диалектах обозначает-
ся единым термином ламар, образованным обособлением формы множе-
ственного числа. Основным значением слова лам является «осел» . Основа
общедагестанская [см. Хайдаков 1973: 26]. Значение «козлы» является пере-
носным. Здесь метонимический перенос названия осла в форме единственного
числа на козлы. Слово лам в лезгинском языке выражает также значение
«мокрица».
Прежде чем настилать бревна на крышу, их очищают от коры. Для этой
цели используется специальный инструмент, который именуется тарту (лит.,
исп., сал., зиз., орт., юх.) – дарты (ахт., джаб.) «наструг». Происхождение
слова неясно.
Понятие «пила» в лезгинском языке передается простой непроизводной
основой арабского происхождения (САПС) мишер (лит., исп., сал., зиз., орт.,
юх., ках.) – миншар (ахт., джаб.). Слово арабского происхождения, усвоено,
вероятно, из азербайджанского языка, ср. азерб. мишар «пила» (РАС).
Производным от этого термина является описательное название гъилин
мишер (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) букв. «ручная пила» – гъилин мин-
шар (ахт., джаб.) «ножовка».
 264

Доски строгают рубанком, который в лезгинском языке и диалектах

обозначается единым самостоятельным термином ранда. Слово иранского
происхождения, ср.перс. ранде «рубанок» (САПС). Слово представлено и в
других лезгинских языках: табас., агул. ранда, арчин.ланда, рутул., будух.
ранда [Загиров 1987: 109].
Производным от данного названия является рандадин мез (исп., сал.,
зиз., орт., юх., джаб.) – рандаз мез (ахт.) «резец рубанка». В качестве второго
компонента в данном сочетании использована общедагестанская основа мез
[СИЛДЯ 1971: 127], основное значение которой – «язык».
Название фуганка фугъан заимствовано из русского языка с заменой
звонкого смычного г в русском языке звонким спирантом гъ.
Понятие «секач» в лезгинском языке и диалектах передается единым
термином дегьре персидского происхождения (САПС).
Для передачи понятия «топор» в лезгинском языке и диалектах исполь-
зуется два самостоятельных термина нажах (ахт.) – наджах// йакІв (исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках., джаб.). Первая основа усвоена из тюркских языков, ср.
азерб. наджах [Селимов 2001:345]. Родственная основа засвидетельствована и
в грузинском языке, ср. груз. наджахи «топор» [Хайдаков 1973: 89]. Вторая
основа йакІв – общедагестанская. Лексические параллели представлены в
бежт., хвар., гунз. ог, гин. ог, агул., лезг. йакІв, табас. йекІв, цахур.йакІв, крыз.
йокІ, буд. йокІв, лак. рикІв [Хайдаков 1973: 89].
Коловорот, ручное сверло в лезгинском языке называется муткъаб
(лит., исп.. сал., зиз., орт., юх., ках.) – маткъаб (джаб.). Слово арабского про-
исхождения (САПС).
В значении «долото» используется самостоятельная лексема в двух фо-
нетических вариантах руцІугул (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
рыцІыгыл (ахт., джаб.). Происхождение слова неясно.
Для забивания гвоздей используется молоток, который именуется кІута
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – кутІа (ахг., джаб.). Основа общедаге-
 265

станская, ср. ахвах. кІортІа, карат. кІота, тинд. котІа, багул. кортІа, ботл.
квартІа, цез. квартІа, лак. кьуІтІилу, арчин. кІуртІа, рутул, кІытІа, хи-
нал.кІулла (СИЛДЯ 1971: 175].
В значении «гвоздь» используются арабское слово масмар и иранизм
мих [Селимов 2001 : 332].
Понятие «заклепка» в лезгинском языке и диалектах передается само-
стоятельным термином тюркского происхождения къадакь.
Кирка именуется каца (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – кацай (ахт.,
джаб.). С. М. Хайдаков возводит это слово к общенахско-дагестанскому уров-
ню, ср. авар., дарг., каза, табас. газу, анд. газа, лак., агул., арчин.каза, рутул.
кІаций [Хайдаков 1973: 68]. Возможно, как предполагает Н.-И. С. Джидалаев,
оно восходит к персидскому газа «мотыга» (ПРС) [Джидалаев 1990: 97].
Единым термином лум передается в лезгинских диалектах понятие
«лом». Слово заимствовано из русского языка.
Для выверки вертикального положения используется отвес, который в
лезгинском языке обозначается термином в трех фонетических вариантах
шугъул (лит., зиз., орт., юх.) – чагъул (исп., сал., ках.) – чугъул (ахт., джаб.).
Различия в звукосоответствиях ч-ш, у-а. Слово тюркского происхождения,
ср.араб. šаqūl [Забитов, Эфендиев 2001:141].
Для выверки горизонтального положения используется уровень, кото-
рый в лезгинском языке обозначается разными по составу терминами терез
(ахт., джаб.) – цин терез (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.). Первая простая осно-
ва иранского происхождения, ср. перс. тараз «весы» [Забитов, Эфендиев
2001:122]. В лезгинском языке термин употребляется в обоих значениях – 1)
«весы» 2) «уровень». В описательном названии цин терез букв. «водяные ве-
сы» в качестве первого компонента выступает название воды яд в форме ро-
дительного падежа единственного числа цин.
В значении «угольник» используются два самостоятельных простых
термина гуьне (джаб.) – пІипІ (зиз.). В исконной лексеме пІипІ редуплицирует-
 266

ся корневой согласный. Название гуьне, видимо, заимствовано из азербай-

джанского языка, ср. азерб. гуьней 1) «солнечеая сторона» 2) «склон, косогор,
подъем» [Селимов 2001:116].
Для передачи одного понятия «лопата» в лезгинском языке использу-
ются два разных по происхождению термина пер и лапатка. По мнению
В. И. Абаева, первая основа иранского происхождения и отмечена в ряде язы-
ков: перс. bēl «заступ», тур. bel , авар. bel, анд. bel, чеч. bel [Абаев 1958: 260].
Второй термин лапатка заимствован из русского языка, ср. рус. лопата.
Мастерок в лезгинском языке обозначается единым термином малла.
Слово иранского происхождения, ср. перс. малаē «лопатка каменщика»
(ПРС). В азербайджанском языке термин мала обозначает: 1) «штукатурка» 2)
«штукатурная терка» 3) «задвижка» (АРС). Возможно, слово малла усвоено
лезгинским языком из азербайджанского во втором значении.
Лохань для разведения глины в ахтынском диалекте обозначается про-
стым исконным термином лажв.
Для передачи понятия «большой мастерок» использованы два названия:
къалагъ (исп., сал.) – сувагъди кьул (зиз., орт., юх.). Первый термин – простой
самостоятельный, второй – составное название, образованное из тюркского
сувагъ в усеченной форме родительного падежа и кьул «доска».
Единым термином кІаш в лезгинском языке передается понятие «кувал-
да». Основа простая исконная.
Понятие «рашпиль» передается самостоятельным исконным термином
терехуьл (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт.) – терехул (джаб.).
Для сбрасывания снега с крыши используется деревянная лопата йирф
(лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – йырф (ахт., джаб.). Основа простая исконная,
представлена также в табас. йирф «деревянная лопата» [Хайдаков 1973: 68].
Параллельно с данным названием используется и другое исконное название
хъусу (исп., джаб.) – кьусу (орт., юх.).
 267

В значении «напильник» употребляется единый самостоятельный тер-

мин йиге тюркского происхождения, ср. азерб. әйә «напильник» (РАС). Лек-
сические параллели зафиксированы также в рутул. йага, крыз. йегаь,
цахур.йага [Хайдаков 1973: 87].
Понятие «щипцы» передается единым термином келпетан, заимство-
ванным из азербайджанского языка, ср. азерб. кәлбәтин «щипцы» (РАС). Лек-
сические параллели представлены также в гунз. калбатан «клещи» , бежт.,
цах., рутул. калбатун, крыз., хинал.каьлпаьтин.
В двух фонетических вариантах выражается в лезгинском языке понятие
«клин»: кІун (лит., исп., сал., зиз., орт., ох., ках.) – кын (ахт., джаб.). Основа
простая непроизводная исконного происхождения, представленная также в
других лезгинских языках: табас. ккум, агул. (кур.), ккун «щиколотка», рутул.
выгын, крыз. кын [Загиров 1987: 84].
Верстак, станок называется дезгагь (лит.) – дезге (зиз.) – дезгаьгь (ахт.).
Слово иранского происхождения (САПС).
Названия жилища, стройматериалов и строительных инструментов
встречаются в проклятиях, благопожеланиях, устойчивых выражениях и срав-
нениях: шуькІуь нацІ хьтин руш «стройная девушка», букв. «тонкая, как
тростник, девушка»; зи гаф къван я (зиз.) «я принципиален», букв. «мое слово
камень есть»; кІвач къванцихь галукьна «споткнулся», букв. «нога за камень
ударилась»; гаф къванци йана «отказ получил», букв. «слово ударил камень»;
чІалан къван «камень от сглаза» ; кІвал къени хьуй «да будет богат твой дом»;
кІвализ цІай аватуй «да сгорит твой дом», букв. «в дом пусть огонь упадет»;
ви кІвал чІур хьуй «да разрушится твой дом», букв. «твой дом разрушенным
пусть будет»; ви кІвалин йукь аватуй «чтоб провалился твой дом», букв. «тво-
его дома середина пусть упадет»; вун шиблитІдей виниз акъатай (зиз.) «чтобы
ты умер», букв. «ты из фундамента чтоб вверх вышел»; ви кІвалел байкъуш
ацукьрай «чтоб несчастье пришло в твой дом», букв. «чтоб на твой дом села
сова»; им кІвалин мур я, хуьруьн нур (о человеке добром к чужим и плохим к
 268

родным), букв. «он для дома холод есть, – а для села – свет» ; кІвалин кІек,
хуьруьн верч (о человеке, смелом в доме), букв. «домашний петух, сельская
курица»; кІвал авур каца рикІин кьулухъ (о недооценке труда), букв. «дом сде-
лавшая кирка за дверью»; мугьман кІвалин абур я «гость -достоинство дома»
(о гостеприимстве); тартуди хьиз вичихъ гъизва «тянет к себе» , букв. «как
наструг тянет к себе».

ГЛАВА V
ЛЕКСИКА, СВЯЗАННАЯ С АНАТОМИЕЙ И ФИЗИОЛОГИЕЙ ЧЕЛО-
ВЕКА

1. Соматические названия
Названия частей тела человека в лезгинском языке, как и во многих дру-
гих языках [СИЛДЯ 1971; Хайдаков 1973; Алироев 1972; Тимаев 1975; Су-
хишвили 1981; Щербакова 1978 и др.], принадлежат к наиболее древнему и
устойчивому пласту лексики. Они, по утверждению Л. П. Щербаковой, явля-
ются яркими показателями общности языков. Поэтому они представляют осо-
бый интерес в изучении проблемы междиалектных и межязыковых связей для
изысканий в области исторической лексикологии и диалектологии [Щербако-
ва 1978].
Слова данной лексико-семантической группы в лезгинском языке в
большинстве своем имеют исконное происхождение и, бесспорно, входят в
основной словарный фонд лезгинского языка. Многие из них восходят к об-
шедагестанскому хронологическому уровню: тІуб (лит., исп., сал., зиз., орт.,
юх., ках.) – тІыб (ахт., джаб.) «палец», къуьн «плечо», цІвел (лит., исп., сал.) –
кІвел (зиз.) кІваьл (орт., юх.) – чІвал (ахт.) – чІоьл (джаб.) «висок», вил (лит.,
исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – ул (ахт.) – уьл (джаб.) «глаз», хур (лит., исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.) - хыр (ахт., джаб.) «грудь», руфун (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках.) – рыфын (ахт., джаб.) «живот», чуру (лит., исп., сал., зиз.,
орт., юх.., ках.) – чири (ахт., джаб.) «борода», мефт (лит., исп., сал., орт., юх.,
 269

ках.) – маьхт (зиз.) – маштв (ахт.) – маст (джаб.) «мозг», нер (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках., джаб.) – илаьр (ахт.) «нос».
Значительная часть соматических названий лезгинского языка является
общей для всех лезгинских языков, представляя собой фонетические вариан-
ты слов. Таковыми являются: лезг. кІараб, табас. кІураб, агул. кІараб, рутул.
кІараб, кІыраб, крыз. кІаьраьпІ, буд. кІерепІ «кость»; лезг. цуьлез, табас. жве-
лержв, агул. звелез, рутул. зилиз, цахур.зылзам, удин. зизам «селезенка»; лезг.
пицІ, рутул. бицІ, крыз. бичІ, буд. быцІ «пупок»; лезг. пел. рутул. баьл, крыз.
бел, белидж «лоб»; лезг. кІалхан «гортань», табас. кІалхан «зев», рутул. кьар-
хан «глотка», цахур.кІархам «трахея» и т.д. [Загиров 1987: 74-78].
Следует констатировать, что некоторые соматические термины в рас-
сматриваемых диалектных единицах совпадают материально и семантически:
чин «лицо», йаб «ухо», сив «рот», мез «язык», кІир «клык», кьам «затылок»,
кек «ноготь», мам «грудь (женская)», къвал «бок», рад «кишка», кІвач «нога»,
гъил «рука» и т.д.
Многие соматизмы являются общими для большинства лезгинских диа-
лектов. Однако некоторые из них фонетически варьируют: кІукІ (лит., исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.) – кук (ахт., джаб.) «макушка головы», рацІам (лит.,
исп., сал., орт., юх., ках.) – рицІам (зиз.) – галцІам (ахт.) – гылцІам (джаб.)
«бровь», хъикьем (исп.) – кьекьем (сал., зиз.) – кьакьам (орт., юх.) – кІакІар
(ахт.) – кирпикар (джаб.) «ресница», сасар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
сысар (ахт.) – сырар (джаб.) «зубы», чене (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.)
– чана (ахт., джаб.) «подбородок», регъв (исп., сал., зиз., орт., юх.) – рекьв
(ахт.) – роькь (джаб.) «челюсть», пІузар (исп., сал., зиз., орт., ках.) – пІызар
(ахт., джаб.) «губа», кІул (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – кыл (ахт.,
джаб.) «лопатка», тупІун кІарабар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
тІыпІын кІаламар (ахт.) – тыпІын кІегьебар (джаб.) «фаланги пальцев», хур
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – хыр (ахт., джаб.) «грудь», дуркІун (лит.,
исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – тІукІун (ахт.) – тукІун (джаб.) «почка»,
 270

нуькІвер (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – нучІар (ахт.) – йацІы йакар
(джаб.) «мышцы», ширдан (зиз.) – шардан (ахт., джаб.) «сычуг».
Наблюдается целый ряд случаев, когда исследуемые диалектные едини-
цы лезгинского языка расходятся в обозначении частей тела, образуя тем са-
мым синонимические пары: хъвехъ (лит., исп., сал., ках.) – хъваъхъ (зиз., орт.,
юх.) – пІаркІв (ахт., джаб.) «щека», свах (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
квалах (ахт.) – квалахан (джаб.) «коренной зуб», гъвечІи мез (лит., исп., сал.,
ках.) – гъвечІи медз (зиз.) – бицІи мез (орт., юх.) – туьтен мез (ахт., джаб.)
«язычок», йукьван синин тар (исп., сал.) – кьулан тар (зиз., орт., ках.) – кьулан
синин тар (юх.) – тарса кІараб (ахт., джаб.) «позвоночник», шейтІанд йапар
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – шейтІанз йапар (ахт.) – рикІин къалпах
(джаб.) «клапаны сердца».
Некоторые названия частей тела человека в одних диалектных единицах
обозначаются самостоятельными простыми или синтетическими терминами,
а в других – аналитическими: сурлумпІ (исп., сал.) – туьтуьнин хат (зиз., орт.,
юх.) – туьтвен хад (ахт.) – улгъум (джаб.) «выступ гортани», гъилин джалгъа
(исп., сал.) – билаьг (зиз., джаб.) – билаьк (ахт.) – занг (орт., юх.) «запястье»,
гъилин къен (исп., сал., зиз., джаб.) – кап (орт., юх.) – капан йукь (ахт.) «ла-
донь», туькьуьлдж куркур (исп., сал.) – себ (зиз., орт., юх.) – чІукІ (ахт.) – уьд
(джаб.) «желчный пузырь», лаькь (исп., сал., зиз., ках.) – чІулав лаькь (орт.,
юх.) – чІылав ликь (ахт.) – чІылав ичалат (джаб.) «печень», занг (лит., исп.,
сал., орт., юх., ках., джаб.) – кІвачин кфил (зиз.) – кІвечин цІым (ахт.) «го-
лень».
Подавляющая часть названий частей тела человека употребляется в
обоих числах – единственном и множественном. Однако встречаются случаи,
когда ряд названий частей тела употребляются преимущественно во множе-
ственном, нежели в единственном числе: хъикьемар (исп.) – кьекьемар (сал.,
зиз., ках.) – кьакьамар (орт., юх.) – улун кІакІар (ахт.) – кирпикар (джаб.)
«ресницы», нер чІарфар (зиз., джаб.) – илаьр чІарфар (ахт.) «хрящи в носу»,
 271

джигерар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – ичалатар (ахт.) «легкие и
печень (вместе взятые)» и т.д. Как отмечают специалисты, это находит свое
объяснение в самом строении человеческого организма со свойственной ему
симметричностью отдельных частей (грудная клетка, лицо, нос), парностью
(глаза, уши, руки, почки) или совокупным характером (зубы, ногти, волосы,
ресницы), а также массовидностыо (мышцы, сухожилия) [Колесникова 1972:
72]. Термин иричарар (исп., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) – иридчарар (сал.)
«двенадцатиперстная кишка» вообще не имеет формы единственного числа.
В структурном отношении названия частей тела человека в большинстве
своем представляют собой простые непроизводные основы, хотя можно допу-
стить, что среди них имеются и исторически производные основы: чІар (лит.,
исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) «волос», техв «затылок», йукь (лит.,
исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт.) – йыкь (джаб.) «поясница», пагв «бок»,
гъуд «кулак», мет «колено», туьд «горло», кьуьнт «локоть».
Производные основы в рассматриваемых диалектных единицах пред-
ставлены в ограниченном количестве: туьт-уьх (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.)
– туьт-уьх-уьл (ахт.) – туьт-уьх-ан (джаб.) «пищевод» < туьд «горло»; цил-ез
(исп., сал.) – цил-ег (зиз., орт., юх.) – цуьл-ег (джаб.) «селезенка», кап-аш (исп.,
юх.) – кап-ач (сал., ахт.) «кисть руки», цвара-гъан «мочевой пузырь» < цвар
«моча» > цвара (мест.п.) + -гъан.
Значительное количество соматизмов составляют сложносоставные
названия. Большинство из них представляют собой определительные словосо-
четания, в которых первым компонентом выступают имена существительные
в форме генитива, а вторым – имена существительные в форме номинатива:
вилин нине (исл., сал., зиз., орт., юх., ках.) – улун нине (ахт.) – уьлуьн нине
(джаб.) «зрачок», вилин къебекь (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – улун къалпах
(ахт.) – уьлуьн къалпах (джаб.) «веко» букв. «крышка глаза», йапун къен (исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.) – йапан къен (ахт., джаб.) «ушная раковина» букв.
«уха внутренность», йапун кІвенкІ (лит., сал., зиз., орт., юх., ках.) – йапан
 272

кІвекІ (ахт., джаб.) «мочка» букв. «уха кончик», нерин къен (исп., сал., зиз.„
орт., юх., ках., джаб.) – илаьрын къен (ахт.) «полость носа» букв. «внутрен-
ность носа», нерин тахта (исп., сал., зиз., джаб.) букв. «носа доска» – нерин
тар (орт., юх.) букв. «носа дерево» – илаьр тарс < илаьрын тарс букв. «носа
позвонок», «спинка носа», нерин къвалар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.)
– илаьр къвалар (ахт.) «крылья носа» букв. «носа бока», нер тІеквер < нерин
тІеквер (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – илаьр кІацІар (ахт.) «ноздри»
букв. «носа дырки», сивин къен «полость рта» букв. «внутренность рта», сивин
къав «нëбо» букв. «рта крышка», пакун тІвалар (исп., сал.) – пакун тІалар
(зиз., орт., юх.) – пакван тІвалар (ахт., джаб.) «ребро» букв. «бока палки»,
къуьнуьн кІараб «плечевая кость», хъуьчІуьн кІан (лит., исп., сал., зиз., орт.,
юх., ках., джаб.) – кьучІун кІан (ахт.) «подмышечная ямка», гъилин далу (исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.) – гъилин кылар (ахт.) – гъилин тыл (джаб.) «тыльная
сторона руки» букв. «руки спина», йукьван тІуб (исп., сал., зиз.) – кьулан тІуб
(орт., юх., ках.) – кьулан тІыб (ахт.) – йыкьан тІыб (джаб.) «средний палец»,
мамун кІвенкІ (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – маман кІвекІ (ахт., джаб.) «со-
сок» букв. «груди острый конец», хурун кьефес (исп., сал., зиз., орт., ках.) –
хырын къефес (ахт., джаб.) «грудная клетка», хуьрекди кІвал (исп., сал., зиз.,
орт., юх., ках., джаб.) – хвейракзи кІвал (ахт.) «желудок» букв. «обеда дом»,
джигердин хурун перде (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – жигерзин парда (ахт.)
– джигердин парда (джаб.) «плевра легкого» букв. «занавеска легкого»,
рикІин перде (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – рикІин парда (ахт.) «пере-
городка сердца» букв. «сердца занавеска», цварад куркур (исп., сал., орт., юх.,
ках.) – чухьад куркур (орт., юх.) букв. «мочи волдырь» – чвараз цел (ахт.) –
цварад цел (джаб.) «мочевой пузырь» букв. «мочи бурдюк», цварадин рехъ
(исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) - чвараз рехъ (ахт.) «мочеиспускатель-
ный канал» букв. «мочи путь», дубурди рад (исп., сал., джаб.) «прямая кишка»,
метІин кІвалакІ (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – метен кІвалакІ (ахт., джаб.)
«коленная чашечка», кІвачин руфунар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) букв.
 273

«животы ноги» – кІвечин нучІар (ахт.) букв. «птицы ноги» – кІвечин йацІы
йакар (джаб.) букв. «ноги толстое мясо», «икры ног», кІвачин кІан (исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках.) – кІвечин кІан (ахт., джаб.) «подошва ноги» букв. «ноги
нижняя часть», кІвачин чин // хур (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – кІвечин чин
(ахт., джаб.) «тыл стопы» букв. «ноги лицо // грудь», кІвачин легъв (исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках.) букв. «ноги выемка» – кІвачин гел (джаб.) букв. «ноги
след» – кІачІал (ахт.) «свод стопы», кІвачин тупІар (лит., исп., сал., зиз., орт.,
ках.) – кІвечин кулар (ахт.) – кІвачын кулар (джаб.) «пальцы ног».
Целый ряд составных соматических терминов образован сочетанием
прилагательного с именем существительным в именительном падеже: вилик
сас (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – уьлуьк сас (ахт., джаб.) «передний
зуб», чІехи тІуб (исп., сал., зиз.) – чІехи тІыб (джаб.) – кІанчІал тІуб (орт.,
юх., ках.) – гъвейи тІыб (ахт.) «большой палец» (значения первых компонен-
тов в последних двух названиях затемнены), гъвечІи тІуб (исп., сал., зиз.) –
бицІи тІуб (орт., юх., ках.), букв. «маленький палец» – кІачІал тІыб (ахт.,
джаб.) «мизинец», куьлуь дамарар (исп., сал., зиз., ках.) букв. «мелкие вены» -
шуькІуь дамарар (орт., юх.) букв. «тонкие вены» – чуьлуь дамарар (ахт.,
джаб.) «капилляры», буьркьуь рад (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пІуьр-
кьуь рад (ахт.) – пІеркьи рад (джаб.) «слепая кишка»; йацІу рад (лит., исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.) – йацІы рад (ахт., джаб.) «толстая кишка», шуькІуь
рад (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – шки рад (ахт., джаб.) «тонкая киш-
ка», дуьз рад (зиз., орт., юх., ках.) букв. «прямая кишка» – йары рад (ахт.),
букв. «красная кишка», «прямая кишка»; йацІу кІараб (исп., сал., зиз., орт.,
юх., ках.) – йацІы кІараб (ахт., джаб.) «берцовая кость» букв. «толстая кость»,
чІулав лаькь (орт., юх.) – чІылав ликь (ахт.) – чІылав ичалат (джаб.) «печень»
букв. «черная печень».
Как было отмечено выше, соматические названия в рассматриваемых
диалектных единицах в преобладающем большинстве представляют исконные
лексемы. Это обстоятельство позволяет предполагать наличие значительного
 274

пласта общих наименований или корневых элементов у языков близкород-

ственных [Колесникова 1972: 257]. Однако в этой группе лексики, хотя и в
ограниченном количестве, обнаруживаются и заимствованные из неродствен-
ных языков (азербайджанского, арабского, персидского) слова: арабизмы бе-
ден «тело», руьгь «дух, душа», хурун кьефес «грудная клетка», суфат ирон.
пренебреж. «лицо», персизмы гардан «шея», ширдан «сычуг», тан «тело,
стан» , чан «душа, тело», рад «кишка», келле «голова», джигерар «легкие»,
чене «челюсть», тюркизмы мам «грудь (женская)», далу «спина», дамар «со-
суд, вена», дабан «пятка», далах «селезенка», къалчах (ахт.) «бедро», кирпик
(джаб.) «ресница», къан «кровь», туьк «пух», къуджах «объятия», бириш
«морщина».
Следует отметить, что некоторые соматические названия используются
для выражения нескольких понятий. Так, например, термин далу со значением
«спина» выражает также понятия: 1) «тыл, тыльная сторона», гъилин далу
«тыльная сторона руки», душмандин далу пата «в тылу врага»; далудихъай
авай гар «ветер в спину, попутный ветер»; далудихъай ванер къзезвай «сзади,
позади слышны были голоса» 2) перен. поддержка, опора; адахъ далу авач «у
него нет поддержки» з) «спинка, задок, задняя часть (чего-л.)» [Талибов, Га-
джиев 1966: 107] 4) «безрукавка» .
Соматический термин рикІ с единым звучанием во всех диалектах лез-
гинского языка и представленный во всех дагестанских языках в незначитель-
ных фонетических вариантах [СИЛДЯ 1971; 124; Хайдаков 1973: 43], кроме
своего основного значения «сердце», обозначает также: 1) «душа», рикІин
дуст «задушевный друг» 2) «сердцевина чего-л.» (ахт.); ичин рикІ «сердцеви-
на яблока». Основа данного соматонима является общим для всех иберийско-
кавказских языков [Бокарев 1961: 62; Гигинейшвили 1977: 82; Климов 1964:
66].
Многозначным является в лезгинском языке и анатомический термин
кьил «голова» 1) перен. «ум, рассудок»; кьил авай инсан «рассудительный че-
 275

ловек» 2) «голова (как единица счета одушевленных сушеств»; виш кьил лапаг
«сто голов овец» 3) «глава, руководитель» 4) «утолщенная оконечность (че-
го-л.), «головка» 5) перен. «вершина»; дагъдин кьил «вершина горы» 6) перен.
«крышка»; къажгъандин кьил «крышка кастрюли» 7) перен. «начало; край;
сторона; конец»; а кьил «тот конец» 8) «заглавие, заголовок»; ктабдин кьил
«заголовок книги» [Талибов, Гаджиев 1966: 203-204].
Интересно отметить тот факт, что в речи селений Юхари-Стал и Ахты
нами выявлено также одно переносное значение соматонима кьил «голова» –
«глава семьи», «жена, хозяйка»: «са кьил жугъуриз фена кІанда» – лугьуда
паб кьейи итимди (юх.) «мужчина, у которого умерла жена, говорит: «Надо
пойти искать жену, хозяйку», букв. «надо пойти искать голову»; чна анбрыз
кьил ганава (ахт.) «мы отдали им хозяйку, жену» букв. «мы отдали им голо-
ву». По-видимому, употребление термина «голова» в данном значении связа-
но с остаточными явлениями матриархата в данных населенных пунктах.
Единый для всех лезгинских диалектов соматический термин мез
«язык» используется и для обозначения других предметов, сходных по форме:
рандадин мез «резец рубанка» , букв. «язык рубанка», цІун мез «язык пламе-
ни», чІулун мез «металлический наконечник ремня», чІилен мез (ахт.) «подвес-
ка на мужском поясе (в виде язычка)», чекмезин мез (ахт.) «язычок ботинка».
Основа общедагестанская. Фонетически близкие основы представлены во
всех лезгинских языках: табас. мелдз, агул. мез, рутул. миз, цахур.мез, ар-
чин.маз, крыз. мез, буд. мез, удин. муз, хинал.мицІ [Талибов 1980: 293; Заги-
ров 1987: 25] и дагестанских языках [Бокарев 1961: 59; СИЛДЯ 1971: 127;
Хайдаков 1973: 46; Гигинейшвили 1977: 70]. Прослеживаются параллели в
адыг. бзэ, абх., абаз., убых. бжэ, чеч.-инг. мот [Шагиров 1977: 93].
Анатомический термин вил, кроме своего основного значения «глаз»,
выражает также понятия: 1) «клетка оконной рамы» 2) «пора, ноздревина»;
вил-вил хьайи ниси «ноздреватый сыр» 3) «ячея (у сети)» 4) «синяя пряжа»
[Талибов, Гаджиев 1966: 76]. Основа хорошо сохранилась во всех лезгинских
 276

языках: табас. ул, агул. ул, рутул. ул, цахур.ул, арчин. лур, крыз. гІуьл, буд.
гІуьл, удин. пил, хинал.пил [Загиров 1987: 26].
Лесема кІвач, кроме анатомического значения «нога», выражает также
понятия: 1) «ножка (мебели)»; столдин кІвач «ножка стола» 2) «курок (ру-
жья)»; тфенг вини кІваче тун «взводить курок ружья» [Талибов, Гаджиев
1966: 215].
Лексема тІуб «палец» имеет также значение «задвижка, засов, щекол-
да». Производным от нее является название тІыпІытІайар (ахт.) (тIыб «па-
лец» > эрг. тIыпIы + атIайар < атIун «резать» > атIайар «отрезанные») «га-
лушки»: дидези хъсан тІыпІытІайар хІазырна (ахт.) «мать приготовила вкус-
ные галушки».
Для образования некоторых соматических терминов используются
названия других вещей и предметов: вилин нине (исп., сал., зиз., орт., ах., ках.)
– улун нине (ахт.) – уьлуьн нине (джаб.) «зрачок», букв. «кукла глаза», улун
къалпах (ахт.) – уьлуьн къалпах «веко», букв. «глаза крышка»; сивин къав
«нëбо», букв. «рта крышка»; кьулан тар (орт., юх.) «позвоночник», букв.
«среднее дерево»; хуьрекди кІвал (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – хвейракзи
кІвал (ахт.) «желудок», букв. «обеда дом».
Соматические названия могут быть использованы и для обозначения
количества, меры длины и т.д.: капаш//кап «кисть руки» – са кап фу «четверть
хлеба», тІуб «палец» – са тІыб парча «кусок ткани длиной в один палец»,
букв. «один палец ткани», чІар «волос» – са чІар кьел «немного соли», букв.
«один волос соли».
В лезгинском языке наблюдается значительное количество пословиц,
поговорок, фразеологизмов, идиом, сложносоставных слов, в состав которых
входят соматические названия. Многие из них подтверждают прямые и пере-
носные значения терминов, обозначающих названия частей тела человека:
кьил «голова»; кьил чІичІаг (ахт.) «репчатый лук», букв. «голова лук»;
кьил гын (ахт.) «отдать замуж», букв. «голову отдать»; кьил пичІи «легкомыс-
 277

ленный», букв. «пустоголовый»; кьиле тІветІ авай «легкомысленный», букв.

«в голове муху имеющий»; кьил къене авай «скрытный», букв. «голова внутри
имеющий»; кьиле квак эвейзи (ахт.) «упрямый», букв. «в голове червь имею-
щий»; кьил гун «начинать созревать (о фруктах)», букв. «голову дать»; кьил
кьун «связываться с кем-нибудь», букв. «голову держать»; кьил гъиле тагун
«спрятаться», букв. «голову в руку не давать»; кьил чІур хьун «сойти с ума»,
букв «голова испортиться»; кьил чІугун «навещать», букв. «голову тянуть»;
кьил регъверик акатун «попасть в беду», букв. «голова под жернова попасть»;
кьиникьал ви кьил эццигый (ахт.) бран. «чтоб ты умер», букв. «чтоб на смерть
твою голову положили»; кьилин кукІвал чка авун «сильно любить; уважать»,
букв. «на макушке головы место делать»; кьве кьил кьуна тухун «умереть»,
букв. «нести, держа два конца савана»; кьил акъудна тум чуьнуьхун (юх.) по-
гов. «не до конца быть откровенным», букв. «голову высунув, хвост спря-
тать»; канабай экъечІна рекьяй физвайдан кьил хун (юх.) погов. «опозорить,
осрамить другого, хотя сам виноват», букв. «выйдя из конопли, разбить голо-
ву тому, кто идет по дороге»; кьил нубат авачир регъвера хун (юх.) погов.
«напрашиваться на неприятности», букв. «на ненужной мельнице разбить го-
лову»; сагъ кьилик кьваркьвар кытІын (ахт.) погов. «вмешиваться в ненужные
дела», букв. «здоровую голову завязать тряпкой»;
рикІ анат. «сердце»; рикІин перде «перегородка сердца», рикІин хиял а)
«сердечная дума» б) «душа»; вун зи рикІин хиял я «ты моя душа (есть)»;
къуьрен рикІ «слабое сердце», букв. «заячье сердце», рикІ чІехи инсан «терпе-
ливый, выносливый человек», букв. «с большим сердцем человек»; рикІиз
кІани «приятный, желанный», рикІи ягъун «сердцебиение», букв. «сердце уда-
рить»; рикІел хтун «вспомнить», букв. «на сердце вернуться»; рикІиг
гакъутын (ахт.) «ранить душу, причинять неприятности», букв. «к сердцу
придираться»; рикІ-тІукІун гын (ахт.) «успокаивать», букв. «сердце-почку
дать»; рикІ цацарал алай хьиз хьун «волноваться», букв. «как будто сердце
находится на колючках»;
 278

сив «рот», сивин пад квачир эхтилатар «нецензурные слова», букв. «рта
край не имеющие разговоры»; сивевей мез хьтин «спокойный, тихий», букв.
«как во рту находящийся язык»; сиве яд кьур (юх.) «тихий, спокойный», букв.
«во рту воду державший»; сивяй каф чикІиз «сильно ругаться», букв. «из рта
пену брызгая»; са сив фу «кусок хлеба», букв. «один рот хлеба»; сивел эцигун
«закусить слегка», букв. «положить на рот»; сивел сив эцигун «связываться с
кем-л.», букв. «на рот ставить рот»;
мез «язык»; мецин кІвенкІв «кончик языка»; мецин дувул «корень язы-
ка»; мецел ширин «любезный, сладкий на язык», букв. «на языке сладкий»;
мецел туькьуьл «злоязычный, злоречивый», букв. «на язык горький»; мез
ягъун а) «лизать» б) «соблюдать чрезмерную чистоту» в) «уговаривать кого-
л.»; букв. «язык ударять», рикІе авайди ваз хьуй, меце авайди заз погов. «(То)
что на языке, пусть мне будет, а что в сердце – тебе»;
сас «зуб»; сарар экъечІун «расти (о зубах)»; аялдиз сырар акъычІзейла
сырын ккафан хІазыр эйе (ахт.) погов. «Когда у ребенка режутся зубы, приго-
товь (заранее) саван и могилу»; сас сарал татун «дрожать от холода» , букв.
«зуб на зуб не идти»; сарар экъысун а) «скалить зубы, зубоскалить» б) перен.
«умереть»; сараркай рахун а) «говорить невнятно» б) «разговаривать без же-
лания, без охоты»; сарак акатун а) «попадать под зуб» б) перен. «попадать в
зависимость»; сарак акат тавун а) «не попадать под зуб» б) «не попадать в
зависимое положение»; саракай хкатун а) «отскочить от зуба» б) «не испол-
ниться – о желании»; сас сарал илисун «стараться усердно», букв. «зуб на зуб
давить»;
пІуз «губа»; пІуз пІузалай илягъ тавун «не говорить ничего», букв. «губу
с губы не снимать»; пІузал пих элаьгъун (юх.) «выскочить – о простудной ли-
хорадке на губе»; пІуз пІуза акІун «печалиться, горевать», букв. «губа в губе
застрять»; пІузал затІ эцигнавач «голоден», букв. «на губу ничего не ставил»;
пІузалай къенез затІ физмач «нет аппетита», букв. «с губы внутрь ничего не
идет»; пІузарар жакьун «злиться», букв. «жевать губы», пІуз сарак акатун
 279

«провиниться», букв. «губа под зуб попадать»; пІузал хъвер алаз «улыбаясь»,
букв. «на губе смех имея»; пІузарри пІах гуз, сарари кІасдайди (юх.) погов.
«губами целующий, а зубами кусающий» (о коварном человеке);
нер «нос»; нер куьрсарун «обидеться» букв. «вешать нос»; нер хилаьй
аватай хьтин «сильно похожий» букв. «будто из одной ноздри выпавший»;
нерин тар кьурла, чан акъатдай хьтин (юх.) «хилый, нездоровый», букв.
«когда спинку носа держишь, будто душу отдающий»;
туьд «горло»; туьтуьнай хъвадай яд аквадай «очень красивая», букв.
«из горла пьющая вода виднеющаяся (девушка)»; туьтуьна акІун а) «пода-
виться» б) перен. «чувствовать себя обязанным»; туьтуьнлай фу тефин «пи-
ща не проходит через горло»; туьтвер пехир хьын (ахт.) «охрипнуть»;
туьтвена сырар эйе (ахт.) «ешь быстрее», букв. «в горле зубы делай»;
вил «глаз»; вилер буьркьуь хьун а) «ослепнуть» б) перен. «ошибиться»;
вилер къава акІун «умереть», букв. «глаза в потолке застрять»; вилер пелез
акъатун «удивиться», букв. «глаза на лоб выйти»; вилер аваз буьркьуьди «не-
грамотный», букв. «глаза имея слепой»; вил пичІи «обжора», букв. «глаз пу-
стой»; вилерал вили памбагар эцигун «умереть», букв. «на глаза голубую вату
ставить»; вили къван кьве пад ийидайди «дурной глаз» букв. «камень на две
части разбивающий глаз»; жувахъ шехьдайди жуван кьве вил я погов. «надей-
ся только на себя», букв. «по тебе плачущий есть два твоих глаза»; чарадахъ
шехьдай вилелай нагъв кими жедач погов. «С плачущего по чужому глаза сле-
за не сходит»;
чІар «волос»; чІар фин а) выпадать (о волосах)» б) перен. «беднеть»; ча-
радан виле авай чІар аквада вичин виле авай тар аквадач погов. «в чужом гла-
зу видит волос, а в своем дерева не замечает»;
къуьн «плечо»; къуьнерал кьун а) «держать на плечах» б) перен. «ува-
жать»; къуьн кутун а) «подставить плечо» б) перен. «помогать»; къуьн-
къуьневей къуьнши (ахт.) «ближайший сосед», букв. «плечо в плече находя-
щийся сосед»;
 280

гъил «рука»; гъиляй акъатун «умереть», букв. «из руки выйти»; гъил
хуьн «не воровать» , букв. «держать руку»; гъил кьун а) «держать руку» б) пе-
рен. «экономить»; гъил яргъи авун «воровать», букв. «руку длинной делать»;
гъил михьи а) «с чистой рукой» б) перен. «чистый на руку»; гъилин-тупІун
затІар «мелкие предметы», букв. «руки-пальца вещи»;
/ гъилелай-тупІалай
авун «обдумывать, размышлять», букв. «с руки-пальца делать»; гъил гъун
«обесчестить (девушку)», букв. «руку принести»; гъилел-кІвачел заланди «бе-
ременная», букв. «на руку-ногу тяжелая»; са гъилив кьве къарпуз кьаз жедач
погов. «в одной руке не удержишь два арбуза»; тІыб гыгана гъил къацын
(ахт.) «взять много, дав мало», букв. «дав палец, взять руку»;
кІвач «нога»; кІвачин рекье хьун «поносить» букв. «в дороге ноги быть»;
кІвачинарун «готовить в дорогу»; кІвач каь «иди быстро»; кІвач къванце акьун
а) «зацепиться ногой об комень» б) перен. «встретить нехорошего человека»;
кІвачик ракь вегь «брось под ноги железо» (говорят при появлении человека,
который давно не приходил); чІуру кІвачелай къарагъун «встать не стой ноги,
встать без настроения», букв. «встать с плохой ноги».
Как видно из приведенного материала, в лезгинском языке и его диалек-
тах хорошо сохранились соматические термины. О том, что названия частей
тела человека являются древним пластом, свидетельствует также широкое
употребление этих терминов в устойчивых выражениях.

2. Названия болезней человека (а также образования на теле,

выделения, пороки и недостатки человека)

Названия болезней человека в лезгинском языке по своему составу де-
лятся на простые (непроизводные), производные слова и названия, представ-
ляющие собой словосочетания.
1) Простые непроизводные слова
Название болезни в рассматриваемых диалектных единицах передается
лексемой азар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – гІаьзаьр (ахт., джаб.). По
 281

утверждению В. И. Абаева, слово иранского происхождения [Абаев 1958: 96].

Н.-И. С. Джадалаев полагает, что этот термин усвоен лезгинским языком из
азербайджанског, ср. азерб. азар 1) «болезнь, недуг» 2) «беспокойство, хло-
поты» 3) «эпидемия» [Джидалаев 1990: 127]9. Значения данного слова в лез-
гинском и азербайджанском языках совпадают: андак сагъ тежезей гІаьзаьр
кыва «она болеет неизлечимой болезнью», им заз са гІаьзаьр хьана хьи «это
для меня одно мучение (стало)», чарадан азар чІугун а) «беспокоиться за кого-
либо» б) «терпеть неприятности за другого». Слово употребляется и в устой-
чивых выражениях: ви ана вуч азар авайди йа? «на какой черт ты там?», ана
ви азар авач! «нечего тебе там делать; нечего тебе туда ходить!», букв. «там
твоей болезни нет», вун вуч гІаьзаьрзи къынвей аныз физ? (ахт.) «какого черта
тебе надо было туда ходить?» Производными от азар являются слова азарлы
«больной», азархана «больница», азарлувал «болезненность». Первые два
названия заимствованы лезгинским языком из азерб. азарлы, азархана (АРС).
Лексема тІал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – тал (ахт., джаб.) ис-
пользуется для передачи понятий: 1) «болезнь, недуг» 2) «боль»; гьи тІуб
атІайтІани, тІал сад йа погов. «какой бы палец ни порезал – боль одна»,
тІал атІун «перестать болеть», тІал гьатун а) «распространяться (о боли)» б)
«ныть» 3) перен. «желание, цель», вахъ вуч тІал аватІа заз лагь, «какая твоя
цель, каково твое желание, скажи мне». Лексема общедагестанская [СИЛДЯ
1971: 135].
Название раны хер в лезгинских диалектах совпадает материально и се-
мантически. Основа исконная, возможно, собственно лезгинская.
Понятие «зуд» в лезгинских диалектах передается единым термином
квал. Основа общелазгинская, ср. еще табас. угал [Загиров 1988: 120]. В речи
селений Орта-Стал и Юхари-Стал в данном значении используется также
один самостоятельный термин хъул.

9
Начальный гІ в ахтынском и джабинском однозначно указывает на непосредственно араб-
ский источник (прим. ред.).
 282

В значении «нарост, бородавка» употребляется термин матІ. Основа

исконная [Хайдаков 1973: 49]. В этом значении в ахтынском диалекте упо-
требляется другой самостоятельный термин гъед, основным значением кото-
рого является «звезда». Основа общелезгинская, ср. табас. хяд [Загиров 1988:
117].
Единый для всех лезгинских диалектов термин тІур выражает понятия:
1) «нарост, шишка, прыщ, жировик» 2) «сыпь» 3) бот. «почка»: чиник тІурар
кыва (ахт.) «лицо в прыщах», бедензиз тІурар акъатна (ахт.) «тело покрылось
сыпью», тарары тІурар акъудзава «деревья распускают почки». Термин тІур
передает также омонимичное понятие «ложка». Основа общедагестанская,
прослеживаются параллели в других лезгинских языках: цахур. тІур, рутул.
тІур, крыз. тІир, хинал.цІу [Хайдаков 1973: 49].
В значении «бородавка» употребляется термин хал в едином звучании.
Слово арабского происхождения (САПС). Кроме основного значения, термин
выражает понятия 1) бот. «лишай» 2) «плесень»; хал йагъун а) «покрываться
«лишаем» б) «покрываться плесенью, «плесневеть», хал йанвай йад «затхлая,
застоявшаяся вода» [Талибов, Гаджиев 1966: 339].
Для передачи понятия «чесотка» используется термин хъутур (лит.,
исп., сал., орт., юх., ках.) – къутур (зиз., ахт., джаб.). Слово тюркского проис-
хождения, ср.тюрк. qotur «короста», «шелуда», «сыпь» [Радлов II: 609].
Представлено и в других дагестанских языках: лак. къутур, авар. хъутур
[Джидалаев 1990: 129].
Название пятна в лезгинских диалектах передается единым термином
леке. Слово иранского происхождения (САПС). Слово употребляется и в пе-
реносном значении «позор, бесчестие»: андавай зак са лекени кутаз жезач
(ахт.) «он не сможет опозорить меня».
Двумя фонетическими вариантами передается понятие «парша»: гачал
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – качал (ахт., джаб.). Слово тюркского
происхождения [Джидалаев 1990: 128]. Кроме своего основного значения,
 283

слово выражает также понятия: 1) «человек с паршой (на голове)» 2) перен.

«паршивец» 3) «паршивый, с паршой (на голове)»; гачал кьил «паршивая го-
лова» [Талибов, Гаджиев 1966: 84]. Представлено также в лакском (качал) и
даргинском (кечел) языках [Джидалаев 1990: 128].
Для передачи понятия «оспа» в лезгинских диалектах используется еди-
ный термин цІегъер, который представляет собой форму множественного
числа от лексемы цІегь со значением «коза». Основа общедагестанская
[СИЛДЯ 1971: 152; Хайдаков 1973: 22].
Болячка, язва в лезгинском языке именуется карат. В ахтынском диа-
лекте представлен фонетический вариант кер: чин керар къынва (ахт.) «лицо
покрылось болячками». Семантика этого слова широка. Кроме значения «бо-
лячка, язва», оно выражает также понятия: 1) «корка (болячки)»; хире кер
къынва (ахт.) «рана покрылась коркой» 2) «околыш»; карцелай чІар фенвай
бармак «папаха с облезлым околышем» 3) «обод»; сафунин кар «обод сита»
[Талибов, Гаджиев 1966: 151].
Ветрянка именуется чІулукар (ахт.) – чІоьлуькар (джаб.). Слово употреб-
ляется только в форме множественного числа.
Двумя фонетическими вариантами передается понятие «золотуха»: визи
(лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – везе (ахт., джаб.). Слово заимствовано из
азербайджанского языка [Селимов 2001:103].
В значении «чирей» в лезгинском языке употребляются две лексемы:
буьвел (лит., исп., сал., зиз., ках.) – швал (ахт.). По-видимому, основы искон-
ные.
Для обозначения экземы в лезгинских диалектах употребляются разные
лексемы. В литературном языке и диалектах кюринского наречия употребля-
ется слово таразум (лит., исп., сал., зиз., ках.) – таразун (орт., юх.). В ахтын-
ском диалекте в данном значении употребляется описательное название
пІеркІуь квак, состоящее из двух самостоятельных слов исконного происхож-
дения – пІеркьуь «слепой» + квак «червь» , букв. «слепой червь».
 284

Термин цІарнах (лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – цІирнах (зиз., ахт.) –
цІернех (джаб.) обозначает «лишай». Основное значение данного слова – «гу-
сеница».
Для передачи понятия «рябой» в лезгинских диалектах используется
термин чупур (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чыпыр (ахт.). Слово заим-
ствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. чопур «оспа»; «рябой; рябой
человек» [Джидалаев 1990: 130].
Мозоль и волдырь в лезгинском языке передаются единым термином
къабар. По свидетельству Н.С.Джидалаева, слово заимствовано из азербай-
джанского языка, ср. азерб. габар 1) «мозоль» 2) «волдырь» [Джидалаев 1990:
129].
Человек с редкими усами и бородой, безбородый человек в лезгинском
языке именуется кваса. Данное слово выражает и переносное значение –
«паяц, комик, клоун (выступающий обычно с канатоходцами)». Во втором
значении употребляется и самостоятельный термин къабачи. Во втором зна-
чении в ахтынском диалекте употребляется только термин къабачи. Слово
кваса заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. коса «человек с
редкой бородой» и представлено также в других дагестанских языках: лак.,
авар., дарг. куса «безбородый мужчина» [Джидалаев 1990: 128].
Понятие «озноб» в лезгинском языке передается двумя вариантами: фул
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – ыфыл (ахт.). Данная лексема употребля-
ется также в значении «лихорадка»: анда ыфыларзава «она лихорадит», зак
фул акатна «меня лихорадит» букв. «ко мне лихорадка попала».
Значение «корь» в лезгинском языке передается двумя самостоятель-
ными лексемами йарар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – гьилевар (ахт.) –
гьилийар (джаб.). Происхождение слов неясно.
Двумя фонетическими вариантами купул (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.,
ках.) – кыпыл (ахт., джаб.) передается понятие «ревматизм».
 285

В значении «кашель» употребляется самостоятельная лексема угьуь

(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – уьхІуь (ахт., джаб.). Основа звукоподра-
жательная, общедагестанская [СИЛДЯ 1971: 136].
Тремя фонетическими вариантами передается понятие «мигрень»: мазу-
ла (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – мызыла (ахт.) – музула (джаб.). В ах-
тынском и джабинском диалектах налицо гармония гласных. Данное слово
имеет также значение «ноющая боль в суставах». Происхождение слова неяс-
но.
Значение «паралич» передается лексемой фалудж (лит., исп., сал., ках.)
– фалидж (орт., юх.) – фалыдж (джаб.) – фалыж (ахт.). Слово арабского
происхождения (САПС). В речи селения Зизик, кроме самостоятельной лек-
семы фалидж, используется также и описательное название, состоящее из
двух самостоятельных исконных слов кІарас хьун букв. «задеревенеть».
Понятие «малярия» передается самостоятельной лексемой цІайар (исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.). Данное слово является формой множественного чис-
ла лексемы цІай с основным значением «огонь». В литературном языке значе-
ние «малярия» передается и формой единственного числа: буьркьуь цІай
«хроническая малярия», цІун дава «средство от малярии», цІайар атІун «пе-
рестать болеть малярией», цІай акатун а) «заболеть малярией» б) «гневаться,
сердиться»; адан чандик цІай акатна «он страшно разгневался» [Талибов, Га-
джиев 1966: 360]. В ахтынском и джабинском диалектах представлен другой
самостоятельный термин къиздирма со значением «малярия». По утвержде-
нию Н. С. Джидалаева, лезгинский язык заимствовал данный термин из азер-
байджанского языка, ср. азерб. гыздырма I) «жар, горячка» 2) «малярия, лихо-
радка» [Джидалаев 1990: 129].
Понятие «курносый» в лезгинском языке передается самостоятельным
термином битІиш (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пІитІиш (ахт., джаб.).
В ахтынском и джабинском диалектах произошло оглушение начального со-
гласного с последующей абруптивизацией.
 286

Термином лал передается в лезгинских диалектах понятие «немой».

Слово иранского происхождения (САПС).
Во всех лезгинских диалектах в значении «здоровый» употребляется
термин сагъ, усвоенный из азербайджанского языка, ср. азерб. сагъ «живой,
здоровый» [Селимов 2001 : 381].
В значении «слепой» употребляется самостоятельный термин буьркьуь
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пІуьркьуь (ахт.) – пІеркьи (джаб.). В ах-
тынском и джабинском диалектах наблюдается оглушение начального звон-
кого смычного с последующим переходом его в абруптив пІ. В редких случа-
ях в значении «слепой» используется термин кур. Производными от кур явля-
ются курвал «слепота», курбазар «обмен вслепую, обмен однородных вещей
без предварительного осмотра». Слово заимствовано из азербайджанского
языка, ср. азерб. кор «слепой» (АРС).
Единым самостоятельным термином къебз (лит., исп., сал. , зиз. орт.,
юх., ках.) – къепс (ахт., джаб.) передается понятие «запор». Слово арабского
происхождения (САПС).
Самостоятельный термин цуькІуьн является единым для всех диалект-
ных единиц лезгинского языка и выражает понятие «слюна». В стальском го-
воре в данном значении используется параллельно другой самостоятельный
термин тфу.
Лексема тфу во всех лезгинских диалектах обозначает «плевок». Осно-
ва звукоподражательная. Понятие «слюна» передается также термином гъер.
Общедагестанская основа, ср.: хинал.гъергъ, крыз. регъ, арчин.херх, удин. хе,
лак. хьурхь (слизь), рутул. хьирхь (слизь), цахур.рихь [Хайдаков 1973: 51].
Три разных по происхождению самостоятельных термина бархун (лит.,
исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – палхун (ахт., джаб.), гьура и ирин (лит., исп.,
сал., зиз., орт., юх. , ках., джаб.) – нерин (ахт.) передают одно понятие «гной».
Первые два названия имеют исконное происхождения [СИЛДЯ 1971: 136;
 287

Хайдаков 1973: 50], а последнее заимствовано из азербайджанского языка, ср.

азерб. ирин «гной» (РАС).
В значении «пот» употребляется самостоятельный термин в трех фоне-
тических вариантах гьекь (лит. , исп. , сал. , зиз. , джаб. , ках.) – гьаькь (орт.,
юх.) – йекь (ахт.). Основа исконная [Хайдаков 1973: 50].
Понятие «мокрота» передается самостоятельной лексемой балгъан (лит.,
исп., сал., зиз., орт., юх. , ках.) – палгъан (ахт., джаб.). Слово арабского проис-
хождения, возможно, тюркское посредство, ср. тур. balgam (РТС 1972: 408]. В
ахтынском и джабинском диалектах произошло оглушение начального звон-
кого смычного б.
В лезгинском языке два самостоятельных термина цвар (лит., исп., сал.,
джаб.) – чвар (ахт.) и чухь (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чыхь (ахт.)
передают одно понятие «моча». Основы исконные. Лексические параллели
прослеживаются и в других дагестанских языках [Хайдаков 1973: 50].
Жидкое испражнение (при поносе) в лезгинском языке обозначается
единим термином цили (лит., исп., сал., зиз., ках., ахт., джаб.) – цулу (орт.,
юх.). Основа исконная.
Понятие «слеза» в лезгинском языке передается единым термином
нагъв. Основа общедагестанская [Хайдаков 1973: 50]. При словоизменении
ауслаутный гъ переходит в къ: нагъв > мн.ч. накъвар.
В лезгинском языке употребляются некоторые названия болезней, заим-
ствованные из русского языка: рак, бурцеллез, тиф, бронхит, чахутка, рахит.
2) Производных терминов, обозначающих названия болезней, в лез-
гинском языке меньше, чем простых слов.
Ряд слов образован от имен прилагательных посредством абстрагирую-
щего суффикса -вал: бишивал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пишивал
(ахт., джаб.) «глухота» < биши «глухой», кимивал «безумие» < кими «безум-
ный», кьуьзуьвал «старость» < кьуьзуь «старый», ахмакьвал (лит., исп., сал.,
 288

зиз., орт., юх., ках.) – агьмакьвал (ахт., джаб.) «глупость» < агьмакь «глупый»,
лалвал «немота» < лал «немой».
Производный термин саралух (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – са-
ралых (ахт., джаб.) «болезнь Боткина (желтуха)», заимствован из азербай-
джанского языка, ср. азерб. сарылыг (РАС).
Встречаются названия болезней, включающие два словообразователь-
ных суффикса: такьат-суз-вал // къуват-суз-вал «бессилие, слабость», акьул-
суз-вал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.. ках.) – гІакьыл-сыз-вал «безумие».
В приводимых ниже производных названиях болезней в ахтынском диа-
лекте элемент -наг, -аг, возможно, выполнял роль словообразовательного аф-
фикса: суьзенаг (ахт., исп.) «цистит», ср. тюрк. суьзмек «цедить», дуьгвенаг
(ахт.) «абсцесс», тишенаг «флюс». В речи сел. Орта-Стал встречается назва-
ние болезни хийараг «опухание желез под мышкой». В ахтынском диалекте
также зафиксировали название этой же болезни хийар, не оформленное суф-
фиксом -аг. Хийар буквально означает «огурец», так что, возможно, название
дано по сходству с огурцом, хотя огурец в ахтынском диалекте обозначается
лексемой алфынаг, а слово хийар употребляется только для обозначения бо-
лезни. Термин хийар заимствован из азербайджанского языка, ср. азерб. хийар
(РАС).
Посредством непродуктивного суффикса -руф, -рыф, возможно, образо-
ван и термин «жировик»: цІумаруф (лит., исп., сал.) – цІымарыф (ахт., джаб.),
ср. хинал.цІу, лак. пицІу, гинух. цикІва «прыщ» [СИЛДЯ 1971: 137].
Наряду с распространенным в большинстве лезгинских диалектов тер-
мином чІирчІир «панариций» в джабинском диалекте употребляется произ-
водный термин, образованный от названия ногтя кек > мест.п. кике + -ган >
кикеган.
От прилагательного чап «косой, кривой, покосившийся» посредством
непродуктивного словообразовательного суффикса -рас образован термин
чапрас «косоглазие».
 289

Возможно, какую-то словообразовательную функцию выполнял началь-

ный элемент буь в термине буьваьл (зиз., орт.) «фурункул», ср. джаб. вел в
этом же значении.
Название болезни мухатІил (лит., исп., сал.) – мыхатил (ахт.) «ячмень
(на глазу)» образовано от лексемы мух//мых «ячмень» с помощью непродук-
тивного словообразовательного суффикса -тІил (-тил). Название дано по
сходству.
Непродуктивными суффиксами выступают -ац, -гъан, -кІ в терминах
тІапІац (ахт.) «отсутствие волос» < тІаб (лит.) – тІапІ (ахт.) «колода» + -ац;
шкІикІ (ахт.) «эпидермофития» < шкІи «шиповник» + -кІ, агъургъан (орт., ахт.)
«крапивница» < агъур + -гъан.
3) Самую большую группу составляют сложные слова и словосочетания.
3) Сложные слова
а) целый ряд названий болезней в лезгинском языке образован способом
редупликации:
куркур (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – кыркыр (ахт., джаб.) «мо-
золь», зурзун (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – зырзын (ахт., джаб.) «дро-
жание», тІветІвел (лит., исп., сал., зиз., юх., ках.) – тІетІаьл (орт.) – чилчил
(джаб.) «веснушка», чІирчІир (исп., сал.) – чІирчІир // кикеган атын (джаб.) –
чІырчІыр (ахт.) «панариций», кьиникь (лит., исп., сал., зиз., ахт., джаб., ках.) –
кьиникь // аджал (орт., юх.) «смерть»;
б) сложные слова, образованные сложением двух слов, не столь много-
численны: экуькъирав «близорукий» < экуь «светлый» < экв «свет» + къирав
«иней, изморозь»; «пелена».
Словосочетания
а) словосочетания, образованные сочетанием имени существительного в
именительном падеже единственного числа с глаголом: цвар кьун (исп., сал.) –
чухь кьун (орт., ох.) – суьзенаг (зиз.) - чвар къын (ахт.) – цвар къын (джаб.)
«отсутствие мочи», букв. «мочу держать»; вил экъечІун (орт.) «вид фурунку-
 290

ла», букв. «глаз выйти» (для лечения этой болезни используется глаз животно-
го, который ставится на больное место); нефес кьун (исп., зиз., орт., юх.), букв.
«дыхание держать» - нефес дар хьун (юх.) – нефес дар хьын (ахт., джаб.),
букв. «дыхание тесным стать» – бамиш хьун (исп.) – баьмиш хьун (зиз.) – быг-
ъмыш хьын (ахт., джаб.) «удушье»; дубур аватун (исп., зиз., орт., юх., ках.),
букв. «прямая кишка упасть» – дубур акъатун (сал.), букв. «прямая кишка
выйти» – рад аватын (ахт., джаб., букв. «кишка выпасть») «выпадение пря-
мой кишки»; йак кьин «гангрена», букв. «мясо умереть»; ахвар квахьун (исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.) – ахвар кывахьын (ахт., джаб.) «бессонница», букв.
«сон пропадать»; руфун аватун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – рыфын ава-
тын (ахт., джаб.) «грыжа», букв. «живот упасть»; къен кьун (исп., сал., зиз.,
орт., юх., ках.) – къен къын (ахт., джаб.) «колит», букв. «внутренность дер-
жать»; рикІ кун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – рикІ кын (ахт., джаб.) «изжо-
га», букв. «сердце гореть»;
б) словосочетания, в которых первый компонент, выраженный именем
существительным, оформлен родительным падежом: йапун тІал (нсп., сал.,
орт., юх.) «отит», букв. «уха боль»; дуркІунрин азар (исп.) – дуркІунрин йуь-
зуьр (орт., юх.) – тІукІунрын гІаьзер (ахт.) – тукІунрын гІаьзер (джаб.)
«нефрит», букв. «болезнь почек»; сивин пад акъатын (ахт.) «заеда», букв. «рта
край выйти»; хамунин азар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – хаман гІаьзер
(ахт., джаб.) «дерматит», букв. «болезнь кожи»; цин цІегьер (юх.) «водянка»,
букв. «водяные козы»; туьтерин азар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
туьтвер гІаьзер (ахт., джаб.) «дифтерия», букв. «горла болезнь»;
в) словосочетания, в которых первый компонент – имя существительное
оформлено эргативным, дательным или местными падежами: рикІи фаз
ишлемишын // рикІи хІаьраькет авун (ахт.) – рикІи фад квалахын (джаб.)
«сердцебиение», букв. «сердце быстро работать»; къанди кьун (юх.) «шок»,
букв. «кровь держать»; хамуниз хар акъатун (исп., сал., зиз.) – хамуниз цак
акъатун // хамуниз хар акъатун (орт., юх.) – хаманыз хар акъатын (ахт.,
 291

джаб.) «гусиная кожа», букв. «на коже горошек появиться»; кьилиз иви
йаьгІаьн (ахт., джаб.) «кровоизлияние», букв. «в голову кровь ударить»; пІы-
заррыз кыркыр акъатын (ахт., джаб.) «герпес» , букв. «губам волдырь по-
явиться»; ратунал тІвал хьун (исп., ках.) – ратунал тІал хьун (сал., орт., юх.,
зиз.) – ратанал тІвал акъалтын (ахт.) – ратанал тІвал хьын (джаб.) «заворот
кишок», букв. «на кишке узел появиться, стать», вилел цуьк хьун (исп., зиз.,
юх., ках.) – вилал цуьк хьун (орт.) – вилел цуьк хьун // вилел хуш акьалтун (сал.)
– улал цуьк хьын (ахт.) – уьлел чуьк атын (джаб.) «катаракта», букв. «на глазу
цветок появиться»; кІвачел залан хьун (исп., зиз., ках.) – кІвечел залан хьун
(сал.) – кІвачаьл залан хьун (юх., орт.) – кІвачал агъыр хьын (ахт., джаб.) «за-
беременеть», букв. «на ноге тяжелым стать»; гьалдай фин (исп., сал., орт., юх.,
ках.) – гьаьлдаьй фин (зиз.) – хІалзā фин (ахт.) – хІалдā фин (джаб.) «сла-
бость», букв. «из состояния выйти»;
г) словосочетания, состоящие из имени прилагательного и глагола: ме-
кьи хьун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – мекьи хьын (ахт., джаб.) «воспале-
ние», букв. «холодным стать»; биши хьун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пи-
ши хьын (ахт., джаб.) «глухота», букв. «глухим стать», чІур хьун (исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках.) – чІыр хьын «припадок», букв. «плохим стать»; куьк хьун
(исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – куьк хьын (ахт., джаб.) «ожирение», букв.
«жирным стать»; бехъи хьун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пехъи хьын (ахт.,
джаб.) «бешенство», букв. «бешеным стать»;
д) глагольные словосочетания: акъадж хьун (орт., юх.) – акъаз хьын
(ахт.) – акъадж хьын (джаб.) «растяжение»; зурзун акатун (исп., сал., зиз.,
орт., юх., ках.) – зырзын кыткын (ахт., джаб.) «лихорадить (от высокой тем-
пературы)»; иринламиш хьын (джаб.) «нагноение», йарх хьын (ахт.) «припа-
док»; быгъмыш хьын (ахт., джаб.) «удушье».
Необходимо отметить, что в лезгинском языке большинство названий
болезней человека могут быть оформлены как единственным, так и множе-
ственным числом:
 292

тІур – тІурар «нарост, шишка, прыщ, жировик», экуькъирав -

экуькъиравар «близорукий, хал – халар «родинка», уьгьуь – уьгьуьяр (лит.,
исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – уьхІуь (ахт., джаб.) - уьхIуьйар «кашель» и т.д.
Встречаются случаи, когда названия болезней человека имеют форму
только одного числа – единственного или множественного:
а) названия болезней человека, употребляющиеся только в единствен-
ном числе:
тиф «тиф», саралух (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – саралых (ахт.,
джаб.) «болезнь Боткина (желтуха)», рак (лит., исп., ахт., джаб.) – кьак (сал.,
юх., орт.) – рак // эрез-мерез (зиз.) «рак», фул (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.,
ках.) – ыфыл (ахт.) «озноб», мазула (исп., сал., орт., юх., ках.) – музула (зиз.) –
мызыла (ахт., джаб.) «мигрень», бугъма (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.,) - быг-
ъма (ахт., джаб.) «скарлатина» , бубасил (исп., сал., зиз., орт., юх., ахт., джаб.)
«геморрой», ваба (ахт.) «чума», ифин (ахт., джаб.) «жар», цІарнах (исп., сал.,
орт., юх., ках.) – цІирнах (ахт., зиз.) – цІернех (джаб.) «трихофития», таразун
(орт., юх.) «экзема», фалидж (орт., юх.) – фалыж (ахт.) – фалыдж (джаб.)
«паралич», суьзенаг (ахт., исп.) «цистит», хийараг (орт.) «опухание желез под
мышкой», кидав (ахт.) «лимфаденит», хъул (орт., юх., ках.) «зуд», везе (ахт.,
джаб.) «диатез»;
б) названия болезней человека, употребляющиеся только в форме мно-
жественного числа: ярар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – гьилевар (ахт.) –
гьилияр (джаб.) «корь», цІегьер «оспа», чІулукар (ахт.) – чІоьлуькар (джаб.)
«ветрянка», цІаяр (исп., сал., зиз., орт., юх.) «малярия», чидрикьар (ахт.) «вес-
нушки», тымавырар (ахт.) «насморк».
Наблюдаются случаи, когда в разных диалектах лезгинского языка
встречаются различные названия одних и тех же болезней человека, чем со-
здаются синонимические пары:
ярар (исп., сал., зиз., орт.) – гьилевар (ахт.) – гьилияр (джаб.) «корь»,
квал (исп., сал., зиз., ахт., джаб.) – квал// хъул (орт., юх., ках.) «зуд», лахта
 293

(исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – кырыт (ахт., джаб.) «сгусток крови», цІаяр
(исп., сал., зиз., орт., гах., ках.) – къиздирма (ахт., джаб.) «малярия», цвар кьун
(исп., сал.) – чухь кьун (орт., юх.) – чвар къын (ахт.) – цвар къын (джаб.) «за-
держка мочи», ирин (исп., джаб.) – гъура (сал.) – гъура // ирин (зиз., орт., юх.)
– нерин // гъура (ахт.) «гной», аялдал чла хьун (зиз.) – рахит (ахт., джаб.) «ра-
хит», нефес кьун (исп., сал., зиз., орт., юх.) – быгъмыш хьын (ахт.) «удушье»,
тирш авун (зиз.) – сабыр авун (ахт.) «чихание», рикІин теспачавал (юх.) –
рикІи йаьгІаьн (ахт.) «сердцебиение», матІ (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.) –
гъед (ахт.) «нарост, бородавка».
Болезни человека могут называться по-разному не только в различных
диалектах лезгинского языка, но и внутри одного диалекта: чІирчІир //
кикегъан атын (джаб.) «панариций», рак// эрез-мерез (зиз.) «рак»,
тфу//цуькІуьн (юх.) «слюна», нерин гаткын // кацыгъын (ахт.) «гноиться», га-
латун // инджикли хьун (юх.) «утомление, усталость», чухь галахьун // чухь
кьаз тахьун (юх.) «недержание мочи», илизун // тирш ягъун (юх.) «чихание»,
хамуниз цак акъатун // хамуниз хар акъатун (юх.) «гусиная кожа», кутІун //
вили хьун (юх.) «кровоподтек», ксун // цацар акьахун // далуда цеквер къекъуьн
(юх.) «бегание мурашек по спине», нефес кьун // бамиш хьун // хур кьун //
нефесд азар (юх.) «удушье», сивер акъатын // кьак кыткын (ахт.) «воспаление
рта у взрослых», эхир нефес // чан гын (ахт.) «агония» (букв. «последнее ды-
хание» // «душу отдать»).
Пословицы и поговорки, связанные с болезнями человека: адавай или-
вариз хьанач, вилерай хтана «он не сумел переварить, все вышло из глаз»;
акьулсуз дустунилай акьуллу душман хъсан я «умный враг лучше глупого дру-
га»; буьркьуьдан мурад экв акун йа «мечта слепого – увидеть свет»; буьркьуь-
да буьркьуьдаз рехъ къалурда «слепой слепому путь укажет»; ахмакьдахъ га-
лаз цуькІ цана кІватІ хъувун четин йа «трудно сеять и собрать просо с глуп-
цом»; гъилин хер фад алатда, мецин хер ваъ «рана от руки заживает быстро, а
рана от языка нет»; делидан ламни дели жеда «у сумасшедшего и осел бывает
 294

сумасшедший»; гачал хьуниз килигмир, бахтуниз килиг «не смотри что пле-
шив, а смотри что счастлив»; кІараб сагърай, йакІар хкведа «лишь бы кости
были целы, а мясо нарастет»; кІвач кІваляй хада «нога ломается дома»; кІел
авурдан вилер экуь, кІел тавурдан вилер буьркьуь «у того, кто грамотен, глаза
светлы, а у того, кто безграмотен, глаза слепые»; лагьайди ахмакь хьайитІани,
ван хьайиди акьуллу хьана кІанда «говорящий если глуп, слушающий должен
быть умным»; лагьайтІа кьил тІар жеда, талгьайтІа рикІ «если говорить,
голова будет болеть, а если молчать, то сердце будет болеть»; рагъ атайла,
гачала вичин кьил чухвада «когда восходит солнце, плешивый начинает чесать
свою голову»; рикІ тар жезалзи, гъилаьр тар хьын хъсан йе (ахт.) «чем серд-
це будет болеть, пусть лучше руки болят»; севрен йак купулдин дарман йа
«медвежье мясо – лекарство от ревматизма»; сагъ кьилик кьваркьвар кытІы-
мир (ахт.) «не вмешивайся в чужие дела», букв. «здоровую голову не завязы-
вай тряпками»; тІазвай сухан дарман акъудун йа «лекарство для больного зу-
ба - вырвать его».
 295

ГЛАВА VI
МУЖСКАЯ И ЖЕНСКАЯ ОДЕЖДА ЛЕЗГИН
Национальный костюм лезгин является разнообразным. В. П. Кобычев
утверждает, что «формирование основных элементов кавказского костюма
восходит к глубокой древности... По описаниям современников, в средние ве-
ка она состояла из тех же основных своих частей, что и в более позднее вре-
мя» [Кобычев 1971: 6].
Основным материалом для изготовления одежды у лезгин служила
шерсть, кожа и овчина. Из шерсти лезгины изготовляли домотканную шер-
стяную материю местного производства. Ткань эта изготовлялась на специ-
альном станке, называемом карга (исп., сал., орт., юх., ахт.). Мастера по изго-
товлению домотканной шерсти называли каргачи. Сама ткань, изготовленная
на ткацком станке карга, называлась каркад шал (исп., сал., джаб.) – каргад
шал (орт., юх., зиз.) каргаз шал (ахт.), что буквально означает «шерсть стан-
ка».
Для шиться одежды лезгины употребляли не только ткани собственного
производства, но и привозные из других районов Дагестана. Особенно слави-
лись на Кавказе акушинские сукна под названием «лезгинские сукна»: «ту-
шинские шерстяные ткани в общекавказском масштабе уступали первенство
лишь лезгинским, хотя по прочности превосходили их и все другие виды шер-
стяных изделий, распространенных на Кавказе» [Безарашвили 1971: 241].
Несмотря на то, что лезгинской одежде характерны свои особенности,
мужская и женская одежда лезгин обнаруживает сходство с одеждой народов
Дагестана (чохто, вязаные носки и чулки, папаха и др.).
Мужская и женская одежда лезгин состоит из нательного белья, верхней
одежды, головных уборов и украшений.
Для передачи понятия «одежда» в лезгинском языке используется не-
сколько терминов: парталар (лит., исп., сал., зиз., юх., орт., ках., ахт.) – пар-
талар // игнибашар. Термин партал заимствован из азербайджанского языка,
 296

ср. азерб. палтар 1) «одежда, одеяние» 2) «постельные принадлежности»

(АРС). В лезгинском языке произошли сужение значения слова и перестанов-
ка сонорных л и р. Лексические параллели обнаруживаются также в авар.
палтар «одежда, платье»; палтаркьай (букв. «одежда» + «утварь») «одежда;
мягкие домашние вещи (белье, постель и т.п.)», дарг. палтар «одежда» [Джи-
далаев 1930: 118].
В ахтынском диалекте в значении «одежда» используются также два са-
мостоятельных термина: простое исконное слово пекер в форме множествен-
ного числа (< пек «тряпка») и заимствование из азербайджанского языка дун,
ср. азерб. дон [Севортян 1980: 262-263].

1. Нательное белье
Нательное белье состоит из рубахи и штанов, которые обозначаются со-
ответственно: перем (лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – бегьрем (зиз.) – пейрам
(ахт.) – пегьрем (джаб.), шалвар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) –
шавлар (ахт.). Первый, по утверждению В. М. Загирова, иранского происхож-
дения, ср. перс. пирагьан, и зафиксирован также в других лезгинских языках:
агул. баьргьаьн, буд. пирем, крыз. бихІраьм «рубашка» [Загиров 1987: 110].
Второе слово, как отмечает В. И. Абаев, персидского происхождения, ср.
перс. šarvāl, šarval, представлено также в арм. šalvar, груз. šarvali, сван. šalvоr,
šalbоr [Абаев 1979: 26], авар., дарг. шарбал [Джидалаев 1990: 120), цах., крыз.,
будух. шалвар, табас. шарвар, агул. шавлар [Загиров І987: 110].
Для обозначения некоторых деталей штанов, брюк используются анали-
тические термины, первым компонентом которых выступает название штанов
в родительном падеже (усеченная форма), а вторым – название детали: шал-
варди кек (исп. , саз., зиз. , орт., юх. , ках., джаб.) – шавларз кек (ахт.) «штани-
на» , букв. «штанов ноготь», шалварди кІан (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.,
джаб.) - шавларз кІан (ахт.) «мотня» , букв. «штанов низ», шалварди гьерт
(исп., сал., зиз., орт., юх.) – шавларзи тарт (ахт.) – шалварди нефе (джаб.)
«поясная часть брюк».
 297

2. Верхняя одежда
Верхней одеждой для мужчин и женщин служил бешмет, который в
рассматриваемых диалектных единицах обозначается единым термином вал-
чагъ.
Чисто мужской верхней одеждой являлась черкесска: чухва (лит., исп.,
сал., зиз., орт., юх. , ках., джаб.) – чухвай (ахт.). В. И. Абаев пишет, что это
«персидско-тюркское слово, получившее общекавказское распространение:
перс. чухā «шерстяная верхняя одежда», тюрк. чуха, чукъа, чоха «сукно»,
«одежда из сукна», арм. чухай id., груз. чоха «черкесска», авар. чукъа «сукно»,
«черкесска», вейнах. чукъий, чокъий каб. чугьа «сукно» [Абаев 1958: 316].
Представленный здесь языковой материал подтверждает мнение о том, что «у
чухи был очень широкий ареал распространения – с теми или иными вариан-
тами в покрое она присутствовала в одежде почти всех народов Кавказа»
[Торчинская 1971: 146].
Нарядную красивую черкесску лезгины называли чергес чухва, что бук-
вально обозначает «черкесская чухва».
Верхней одеждой мужчин служил широкого покроя халат-накидка, ко-
торый именуется аба (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – гІаба (ахт., джаб.).
Слово арабского происхождения, ср. араб. аба (САПС). Оно представлено
также в буд. аба, табас. гьаьба, агул. гІаба, аьба, рутул. гьаьІба, аба,
цахур.хІаІба, арчин.аба [Загиров 1987: 115].
Из обработанных шкур лезгины шили шубы и тулупы, которые обозна-
чаются соответственно кІурт (лит., исп. , сал., зиз., орт., юх. , ках. ) – курт
(ахт., джаб.) – кавал. Термин кавал является единым для всех диалектов лез-
гинского языка. Первый термин В. И. Абаев относит к древнеиранскому и
фиксирует во многих языках: перс. kurta, kūrd-kūrd-n «род шерстяной одеж-
ды», курд. kurtek, тадж. kurta; на Кавказе: лак. kkurtu «бешмет», дид. kurtaj
«бешмет», табас. kurt, авар. gverde, груз. k’warti «рубашка», k’urt’ak’i «пан-
цирь», мегр., чан. k'urta «кальсоны» [Абаев 1958: 609].
 298

Традиционной одеждой женщин селения Джаба, а также и некоторых

других лезгинских сел является широкого покроя в оборку или в складку в
поясе юбка, которую и поныне носят пожилые женщины селения Джаба. Юб-
ка эта состоит из 6-7 полотнищ. Джабинцы такую юбку называют вахчаг, т.е.
термином, которым лезгины обозначают нижние женские панталоны, да сами
джабинцы также нижние женские панталоны называют вахчаг.
Нам думается, что название широкой юбки вахчаг в селении Джаба про-
изошло от названия нижних женских панталонов вахчаг. «Внешне такие шта-
ны напоминали две широкие в складку штанины-юбки на вздержке с большим
ромбом между ними. Подобного рода широкие штаны-юбка были широко
распространены в Лезгинистане в XIX в. и среди лезгин Азербайджана [Ага-
ширинова 1978: 224], а также у некоторых народов Дагестана [Гаджиева 1958:
44; 1961: 233; 1974: 16; Булатова 1974: 131]. Возможно, джабинцы со време-
нем перестали носить штаны-юбку, а стали шить просто широкого покроя
юбку, сохранив прежнее название штанов-юбки вахчаг.
Штаны у лезгин различались тонкие (в основном их шили из белой бя-
зи) – кьелечІ шалвар (исп., сал., зиз., орт., юх.) – кьелаьчІ вахчаг (ахт.) – кье-
лечІ вахчаг (джаб.) букв. «тонкие штаны» и стеганые: раб йагъай шалвар букв.
«иголку ударившие штаны» // бамбаг алай шалвар (исп., сал., зиз., орт., юх.)
букв. «вату имеющие штаны» – раб йаьгІаьй вахчаг // памбаг элаьхІаъй вахчаг
букв. «вату ударившие штаны» (ахт.) – памбаг йаьгІаьй вахчаг (джаб.).
Редко употребляемой в настоящее время верхней одеждой лезгин явля-
ется йапунжи (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) «бурка (кавказ-
ская)» и башлух (лит., зиз., орт., юх., ках.) – башлугъ (исп., сал.) – башлых
(ахт., джаб.) «башлык». Оба термина тюркского происхождения, ср. тюрк.
башлык [Абаев 1958: 233], азерб. йапынджы (РАС).
Чабаны и пастухи носили войлочную накидку, которая отмечается еди-
ным термином лит. Основа простая непроизводная исконная.
 299

Специальным термином халта обозначается джабинцами стеганое дет-

ское пальто.
Традиционным элементом национальной одежды лезгин является без-
рукавка, шитая из овчины или из другого материала, называемая далу (исп.,
сал., орт., юх.) букв. «спина» – далу// йукь (зиз.) букв. «спина» // «талия» –
тІуркІул // лабада (ахт.) – джанлых (джаб.). Простой термин далу, далы заим-
ствован из азербайджанского языка, ср. азерб. дал «спина» (РАС). Основное
значение термина далу в лезгинском языке – «спина». В селении Зизик в дан-
ном значении употребляется два анатомических названия – далу и йукь. Про-
стое исконное название йукь выражает также понятие «середина»: кІвалин
йукь «середина комнаты». В ахтынском диалекте представлены разные по
происхождению слова – первое исконное, второе – иранского происхождения,
ср. перс. лабада «короткое стеганое пальто» (САПС). В джабинском диалекте
использовано персидско-тюркское название.
Распространенным видом верхней женской одежды является булушка
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – былышка (ахт., джаб.) «платье».
К верхней женской одежде относится и передник, фартук: хуруган (исп.,
сал., зиз., орт., юх.) – хырыген (ахт.) – мезер (джаб.).
Первый термин является исконным, образованным от слова хур, хыр
«грудь» > эрг.п. хуру с помощью словообразовательного суффикса -ган. В
джабинском диалекте представлен заимствованный из азербайджанского язы-
ка термин мезер.
Более поздним названием, заимствованным из русского языка, является
палту (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – палтым (ахт.) «пальто».
Приведем ряд других лексем, связанных с наименованиями мужской и
женской одежды:
галифе (исп., ахт.) – калафей (сал.) – галифа (зиз.) – галифе // гигин кьи-
лер алай шалвар (орт., юх.) – галифей (джаб.) «галифе». Термин заимствован
из русского языка.
 300

Понятие «карман» выражается самостоятельной лексемой джибин (исп.,

сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – жибин (ахт.). По мнению В. И. Абаева, слово
арабо-персидского происхождения [Абаев 1958: 406].
Тремя фонетическими вариантами передается понятие «нагрудный кар-
ман»: къултугъ (исп., еая., зиз., ках.) – кьултух (орт., юх.) – къултух (ахт.,
джаб.). Слово тюркского происхождения, ср. азерб. голтуг [Селимов
2001:280].
В значении «пола» используется термин хуру (исп., сал.) – хурув (зиз.) –
хырыв (ахт.), образованный от хур «грудь» с помощью словообразовательных
суффиксов -ув и -ыв. Использование соматических терминов для названий не-
которых элементов в национальной одежде отмечено также И. А.Оздоевым в
вейнахских названиях одежды и ее частей [Оздоев 1975: 150].
Соматический термин къвал, основным значением которого является
«бок, боковая часть тела», обозначает также боковую часть одежды. Основа
простая исконная.
Анатомический термин хев со значением «шея, затылок» используется
для передачи понятия «ворот, воротник». Кроме того, слово имеет также зна-
чение «облучок, передок (гужевого транспорта)»; «перекресток, распутье;
узел (железнодорожный)» [Талибов, Гаджиев 1966: 333].
Название полотнища юбки обозначается двумя разными по звучанию
терминами: тахта (исп., сал., ахт., джаб.) – кьулар (зиз., орт., юх.). Первое
название заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. тахта «доска»
(РАС). Основным значением второго исконного термина также является «дос-
ка».
В значении «шов» используется исконная основа в трех фонетических
вариантах: цвал (исп., сал., ках., джаб.) – кваьл (зиз., орт., юх.) – чвал (ахт.).
Единым термином передается понятие «портной» – дерзичи. Слово
арабского происхождения [Забитов, Эфендиев 2001:42] и заимствовано из
азербайджанского языка, ср. азерб. дәрзи «портной» (РАС).
 301

Подкладка в лезгинском языке именуется астІар (лит., исп., сал., зиз.,

орт., юх., ках.) – астар (ахт., джаб.). Слово персидское, ср. перс. äстар. Оно
зафиксировано также в табас., рутул. астар, агул., удин. астІар [Загиров
1987: 110].
Понятие «рукав» в лезгинском языке передается единым термином хел.
Это исконное слово, основное значение которого – «ветвь». Слово выражает
также целый ряд понятий: 1) «приток», вацІун хел «приток реки» 2) «один из
парных предметов»; варарин хел «створка ворот», кьуькуьнин хилер «зубья
вил» 3) «отрасль»; майишатдин са хел «одна из отраслей хозяйства» [Тали-
бов, Гаджиев 1966: 344].
Для передачи понятия «латка» используется два самостоятельных тер-
мина: йамах (ахт., джаб.) – пине (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.). Первое слово
усвоено из азербайджанского языка, ср. азерб. йамаг (РАС); второе – из пер-
сидского (САПС).
В значении «лицевая сторона одежды» используется единый для всех
диалектов анатомический термин чин, основное значение которого – «лицо».
В лезгинский язык вошел целый ряд терминов из русского языка, свя-
занных с названиями одежды: пенжек (исп., сал., ках.) – пенджек (зиз.,
.джаб.) – пенджекІ (орт., юх.) – пинжак (ахт.) «пиджак», жигет (исп., ахт.) –
джигет (сал., зиз., орт., юх., джаб.) «жакет», йупка (исп., сал., зиз., орт., юх.) –
йыбка (ахт., джаб.) «юбка», жилетка «жилет», сарафан, кастум «костюм».
Как было указано выше, материалом для шитья одежды лезгин служили
домотканное сукно, овчина и кожа. Со второй половины XIX и начала XX ве-
ков на изготовление одежды лезгин (в особенности женской одежды) шли
привозные ткани: ситец, шелк, парча. Промышленные товары к лезгинам по-
ступали в основном через Азербайджан [Агаширинова 1978: 203-204].
Названия тканей:
 302

магьут (лит., зиз.) – сукна «сукно». Оба названия являются заимствова-

ниями – первое из персидского, ср. персид. магьуm «сукно» [Селимов
2001:307], а второе из русского сукно.
Название ситца чит едино. Оно без изменений в семантике и звучании
заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. чит «ситец» (РАС).
Термины аксе (исп.) – кисей (джаб.) обозначают вид ситца. Происхож-
дение слова неясно.
Для обозначения бязи используется простое исконное слово хун (лит.,
исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – хын (ахт., джаб.). Лексемы различаются соот-
ветствием гласных.
Название дере (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – дерей (ахт., джаб.) ис-
пользуется для обозначения вида шелковой ткани. По свидетельству
В. И. Абаева, слово заимствовано из персидского языка, ср. перс. dārāi, «род
шелковой материи, вырабатываемой в Иезде и Исфагани. Усвоено и другими
кавказскими языками: груз. daraja, каб. darij, вейнах. dari «шелковая ткань»
[Абаев 1958; 345].
Общее название ткани едино: парча. Слово иранского происхождения и
заимствовано из азербайджанского языка и совпадает с источником матери-
ально и семантически: ср. азерб. парча «материя» (АРС).
В значении ''беленая бязь, белое полотно» используется единый термин
агъ, заимствованный из азербайджанского языка, ср. азерб, агъ 1) «белый» 2)
«бязь», «бельевая материя» (АРС).
Единый термин хара передает понятие «парча, муар». Слово иранского
происхождения, ср. перс. хара «шелковая материя» [Селимов 2001:473] и
представлено в авар. ххара «муар; шелк, шелковая материя», дарг. хара «пар-
ча», лак. хара «шелковая материя, разновидность парчи» [Джидалаев 1990:
118]. Производными от хара являются названия интигъахара (джаб.) «вид
шелковой материи», зарлыхара // зархара (джаб.) «шелк с золоченой ниткой».
 303

Понятие «атлас» передается единым термином атІлас. По утверждению

Н. С. Джидалаева, слово арабского происхождения и представлено в других
дагестанских языках: авар. аьтлас, лак. аьтІраьс «атлас» [Джидалаев 1990:
113). В лезгинском и лакском языках произошла абруптивизация смычного т.
Понятия «бархат, вельвет» передается двумя фонетическими варианта-
ми – махпур (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – махмыр (ахт.) – махпыр
(джаб.). Слово персидское, ср. перс. мaхмaл «бархат» (ПРС).
Производным от этого термина является название вельвета: цІар авай
махпур (исп., сал., орт., юх., ках.) букв. «полоску имеющий бархат», раг авай
махпур (зиз.) – цІарар эвей махмыр // кІарар махмыр (ахт.) букв. «ступенек
бархат» – цІарар авай махпыр (джаб.) букв. «линии имеющий бархат».
В значении «велюр» используется единый термин мехмер.
Простой самостоятельный термин ипек (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
пек (ахт., джаб.) означает «шелк». Слово заимствовано из азербайджанского
языка, ср. азерб. ипәк «шелк» (РАС). Диалекты кюринского наречия сохрани-
ли исходную форму. В ахтынском и джабинском диалектах начальный глас-
ный и отпал.
Целый рад названий тканей заимствован лезгинским языком из русского
языка: патис «батист», сатин (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – сетин
(ахт., джаб.) «сатин», кишмир «кашемир», штапил «штапель», крипдишин
(исп., сал., зиз., орт., юх., ках., ахт., джаб.) – кирибишин (зиз.) «крепдешин»,
памазин (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пымазин (ахт.) – пымаз (джаб.) «бу-
мазея», шатланка «шотландка».

3. Прически и головные уборы

Название чуба мег в лезгинском языке едино. Основа простая исконная.
При словоизменении ауслаутный г переходит в глухой смычный к: мег > мн.ч.
мекер.
Значение «пробор» передается двумя фонетическими вариантами одной
лексемы кьечІем (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – кьачІым (ахт.), которые
 304

различаются звукосоответствиями е-а, е-ы. Термин кьечІем входит в словосо-

четания дуьз кьечІем (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – дуьз кьачІым (ахт.)
«прямой пробор», паталлай кьечІем (исп., сал., орт., юх.) букв. «на боку нахо-
дящийся пробор» – патах кьачІым (ахт.) «косой пробор».
Анатомический термин цІвел (исп., сал.) – кІвел (зиз., орт., юх.) – чІвал
(ахт.) – чІоьл (джаб.) «висок» в форме множественного числа передает поня-
тие «бакенбарды» – цІвелер (исп., сал.) – кІвелер (зиз., орт., юх.) – чІвалар
(ахт.) – чІоьлоьр (джаб.).
Специальное название имеют локоны у висков женщины в джабинском
диалекте: бирчегар. Происхождение слова неясно.
Традиционным головным убором мужчин являлась папаха, которая
именуется бапІах (исп., сал.) – бермек (зиз.) – бармак (орт., юх., ках.) – пармак
(ахт., ках.). Термин бапах усвоен из азерб. папаг. Происхождение другого
термина неясно. Лексемы бапІах и азерб. папаг различаются фонетически. В
лезгинском языке произошли озвончение начального глухого смычного п и
абруптивизация смычного п.
Мастер по шитью папахи именуется производным термином, заимство-
ванным из азербайджанского языка, бапІахчи (исп., сал., орт., юх.) – папахчи
(ахт.).
Название папахи входит в состав словосочетаний: бармакди кІукІ (исп.,
сал.) – бермекди кІукІуш (зиз.) – пармакзи кук (ахт.) «макушка папахи», чу-
банди бармак (исп.) – чубанди бапІах (орт., юх.) «чабанская папаха», хъицикь-
ди бармак (сал.) – къицикьзи пармак (ахт.) «папаха из овчины», хъама бармак
(сал.) «чабанская папаха», - хъамад бермек (зиз.) «конусообразная папаха»,
дженгери бармак (исп., сал.) – дженгери бермек (зиз.) – бухара бармак (орт.,
юх.) – быхараз пармак (ахт.) – бухарад пармак (джаб.) «каракулевая шапка»,
букв. «бухарская шапка (т.е. шапка, сшитая из бухарского каракуля)», къар-
мукъ (исп., сал., орт., юх.) – къармугъ бермек (зиз.) – чІылав пармак (джаб.)
«шапка из черного каракуля», йапар квай бармак (сал.) – йапар алай бармак
 305

(исп., орт., юх.) – йапар галай бермек (зиз.) – йапар кивей пармак (ахт.) –
йапар кывай пармак (джаб.) «ушанка» букв. «уши имеющая шапка», шиш
бармак (исп., сал., орт., юх., ках.) – шиш бермек (зиз.) - шиш пармак (ахт.,
джаб.) «островерхая папаха», кІукІ авай бармак (исп., сал., орт., юх., ках.) –
кІукІ авай бермек (зиз.) – кук эвей пармак (ахт.) – кук авай пармак (джаб.)
«папаха с матерчатым дном», бармакдин кар (лит., исп., сал., орт., юх., ках.) –
бермекди рав (зиз.) – пармакзи рав (джаб.) «околыш папахи».
Поверх папахи надевался башлык, который именуется башлугъ (исп.,
сал., ках.) – башлух (лит., зиз., орт., юх.) – башлых (ахт., джаб.). По сведению
В. И. Абаева, слово тюркского происхождения, ср. тюрк. bašluq «башлык».
Представлено также в каб. bašluq, сван. bašluq, груз. bašluqi [Абаев 1958: 239].
По мнению Н. С. Джидалаева, слово заимствовано лезгинским языком из
азерб. башлыг «башлык». Оно засвидетельствовано также в лакском, даргин-
ском и аварском языках (башлихъ) [Джидалаев 1990: 114].
Среди сельской интеллигенции в настоящее время широкое распростра-
нение получили фуражки, кепки, шляпы.
Лексема шапка в лезгинском языке передает понятие «кепка», фураж-
ка». Слово заимствовано из русского языка.
Для передачи понятия «козырек фуражки» используются описательные
названия: шапкадин пел (исп.) букв. «фуражки лоб» – шапкад мез (сал.) букв.
«фуражки язык» (название по сходству) – шапкадин пенцІ (орт., юх.) – шапказ
пентІ (ахт.) «козырек фуражки».
В значении «шляпа» используются три самостоятельных термина:
шляпІа (зиз.) – шляпа // тІес (сал.) – сафутІ (орт., юх.) – шлаьпа (ахт., джаб.).
В одних диалектных единицах заимствованный из русского языка термин
шляпа совпадает материально со своим источником, в других данное название
претерпевает изменения. Два остальных названия, видимо, являются искон-
ными. Термин сафутІ Р. И. Гайдаров считает производным, образованным
посредством суффикса -тІ [Гайдаров 1966: 64].
 306

Ночная шапка в лезгинском языке именуется по-разному: кІукІ (исп.,

сал.) букв. «макушка», - хукІ (орт., юх.) – кьепе (зиз., ахт.) – кІелпІаьхІ (джаб.).
Термин кьепе в ахтынском диалекте передает также понятие «старая изно-
шенная шапка (из овчины)». О происхождении термина кьепе иссдедователя-
ми высказываются различные мнения. В. И. Абаев относит термин к разряду
древних миграционных терминов [Абаев 1973: 237]. Этого мнения придержи-
вается и В. М. Загиров [Загиров 1987: 98]. В «Сравнительно-исторической
лексике дагестанских языков» термин, засвидетельствованный в даргинском
(кьапІа), лакском (кьаьпІа), цахурском (кьаІпІаІ) языках, отмечен как искон-
ный [СИЛДЯ 1971: 214], а Н. С. Джидалаев считает данный термин тюркским
[Джидалаев 1990: 117]. Мы склонны придерживаться мнения первых двух ис-
следователей.
Традиционным головным убором женщин Дагестана является чохто, ко-
торое в лезгинском языке отмечается двумя заимствованными терминами
шуткьу (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.) – шуткъу (джаб.) – сарагъуч (ахт.). По
мнению Н. С. Джидалаева, первый термин, представленный также в авар. чо-
хту (< чотху) «волосник, головной убор», тюркского происхождения, ср.
азерб. чутгу «чепец, чепчик» [Джидалаев 1990: 120]. Происхождение термина
сарагъуч в ахтынском диалекте неясно.
Основным видом головного убора женщин-лезгинок, как и других наро-
дов Дагестана, является платок, который отмечается единым самостоятель-
ным термином шал. По свидетельству В. И. Абаева, слово иранского проис-
хождения, ср. перс. šāl «шаль» [Абаев 1979: 26].
Платок треугольной формы обозначается двумя самостоятельными тер-
минами пІипІ (исп., сал.) – пІипІ // фите (орт., юх.). Основное значение искон-
ного слова пІипІ – «угол». В речи селений Испик, Салиян и Зизик термин фи-
те обозначает «платок треугольной формы из марли или гипюра». Слово
арабского происхождения [Селимов 2001:465].
 307

Понятие «покрывало для невесты» передается самостоятельной лексе-

мой дуьгуьр (исп., сал., орт., юх.). В речи селения Зизик дуьгуьр обозначает
«шелковый персидский платок темно-красного цвета». По свидетельству
А.А.Селимова дуьгуьр - тюркское слово [Селимов 2001 : 172].
Термин назнази (исп., сал., зиз., орт., юх., джаб.) означает «тонкий шел-
ковый персидский платок (типа газового с бахромой и набивными золотыми
узорами)». Слово персидское, образовано редупликацией основы.
Лезгинки широко пользовались и пользуются сейчас платками из тонко-
го шелка, изготовленными в азербайджанском городе Гянджа (бывший Киро-
вабад). Для обозначения этого вида платка в ахтынском и джабинском диа-
лектах используется название города Гянджи – генже, а в остальных диалект-
ных единицах – самостоятельный термин келегъа иранского происхождения,
ср. перс. калаге «шелковый платок».
Лента с монетами на лбу называется пелеган (исп., сал., орт., юх.) – пе-
летІ (зиз.). Термин исконный производный, образованный от анатомического
названия пел «лоб» > мест. п. пеле с помощью словообразовательных суффик-
сов -ган и -тІ.

4. Мужская и женская обувь

Для названия обуви используется словосочетание кІвачин къапар (исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.) – кІвечин къапар (ахт.) – кІвачын къапар (джаб.), со-
стоящее из исконного анатомического термина кІвач «нога» > род.п. кІвачин
и лексемы къаб > мн.ч. къапар «посуда», заимствованной из азербайджанско-
го языка, ср. азерб. аяг гапы «обувь».
Раньше лезгины пользовались ноговицами, которые назывались кух-ар
(исп., сал., зиз., орт., юх. ках., джаб.) – къух-ар (ахт.). Основа, по-видимому,
исконная.
Традиционным элементом мужской и женской обуви являлись чарыки,
которые обозначаются единым термином шаламар иранского происхождения
[Селимов 2001:513].
 308

По бокам чарыков делаются петельки, которые обозначаются единым

термином кваквар. Основа исконная. Через эти петельки продергивался шнур,
который отмечается разными по составу словами: кьветІелар (лит., исп., зиз.,
орт., юх., ках.) – шаламры эпер (ахт., джаб.) – шаламры цІилер (сал.). Первое
название кьветІелар является сложным, образованным комбинацией числи-
тельного кьвед «два» > кьве (отпадение конечного д) + тІел / тІвал «узел»
(делабиализация корневого согласного), букв. «два узла». В описательных
названиях первым компонентом выступает название чарыков в усеченной
форме родительного падежа, а вторые компоненты различаются по проис-
хождению: лексема эб заимствована из азербайджанского языка, ср. азерб. ип
«веревка» (РАС), а основа цІил исконная,
Чарыки носились с обмотками, которые именуются шалар (лит., исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.) – дулахар (ахт., джаб.). Первое название иранского
происхождения, ср. перс. шал (ПРС), второе усвоено из азербайджанского
языка, ср. азерб. долаг «обмотки» (РАС).
Повседневной обувью лезгин служили вязаные шерстяные носки:
гуьлуьтар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – куьлуьтар (ахт., джаб.). В
простом названии гуьлуьт в ахтынском и джабинском диалектах наблюдаем
оглушение начального звонкого г.
Из шерстяной пряжи вязали также носки с загнутым вверх носком, ко-
торые использовались в качестве обуви и назывались кемерар (исп., сал., зиз.,
орт., юх., ках.) – кемечар (ахт.) – кемер (джаб.). Слово в джабинском диалекте
имеет форму множественного числа кемер, в остальных диалектных единицах
аффикс множественности удваивается: кемерар.
В качестве обуви использовались носки, связанные из грубых шерстя-
ных ниток и обозначаемые единым термином шаталар. Данный термин обо-
значает также «старые, изношенные заштопанные носки (используемые в ка-
честве обуви)». Слово заимствовано из азербайджанского языка, ср. азерб.
шатал «шерстяной чулок» [Джидалаев 1990: 121]. Лексические параллели им
 309

обнаружены в лак. шятал «плетеный из грубой шерстяной пряжи чарык»,

авар. швата 1) «чулок» 2) «носок» [Джидалаев 1990: 120-121].
Широкое распространение в настоящее время получили женские вяза-
ные чувячки-тапочки, которые именуются чивекар (исп., сал., орт., юх., ках.,
ахт., джаб.) – типІрийар (зиз.). Первое название заимствовано из русского
языка, второе представляет собой общелезгинскую основу, ср. табас. тІипри,
агул. тІапри «туфли (деревянные)» [Загиров 1987: 93]. В ахтынском диалекте
термин тІипІри обозначает старые, изношенные туфли. В ахтынской форме
произошла прогрессивная ассимиляция согласных.
Раньше лезгины носили и башмаки – башмакьар (исп., сал., зиз., орт.,
юх., ках.) – башмагъар (ахт.), а также обувь без задников, которая именуется
чапатІар (сал., зиз.) – сармызар (джаб.).
По свидетельству А.А.Селимова, термин башмакь усвоен из тюркских
языков, ср. азерб. башмаг [Селимов 2001:76]. Лексические параллели обна-
ружены также и в дагестанских языках: лак. башмакь, авар., дарг. башмакь
«башмак» [Джидалаев 1990: 118].
Мягкие сафьяновые сапоги обозначаются тремя фонетическими вариан-
тами мясерар (лит.) – масерар (сал.) – менсерар (джаб.) – маьхІсар (ахт.).
Слово имеет только форму множественного числа. По предположению
А.А.Селимова, источником лезгинского слова мог быть арабский язык [Сели-
мов 2001:342]. Термин представлен также в лак. мяхси ~ мягьса «женская лег-
кая кожаная обувь, ноговицы; тапочки», авар. масгью «легкая сафьяновая
обувь» [Джидалаев 1990: 118].
Старшее поколение лезгин (и в настоящее время) с шерстяными носка-
ми носят галоши, которые именуются калушар (сал.) – калушар // разинар
(зиз.) – калышар // ризинар (ахт.) къыраблийар (джаб.). Первые два названия
заимствованы из русского языка, ср. русск. калоши, резина, а третье название
къираблийар, по-видимому, заимствовано из азербайджанского языка.
 310

Понятие «туфли» передается двумя разными по происхождению терми-

нами чекмейар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – чикмейар (ахт.) –
туфлийар. Первое название заимствовано из азербайджанского языка, ср.
азерб. чәкмә «сапог» (АРС). Лексические параллели обнаружены и в других
дагестанских языках: лак. чакма «сапог», авар., дарг. чакма «сапог» [Джида-
лаев 1991: 119]. Второе название в лезгинский язык перешло из русского язы-
ка, ср. русск. туфли.

5. Украшения
Одежду лезгины украшали лентами, тесьмой, шнурами, галунами из зо-
лотых, шелковых и серебряных нитей.
Лента для отделки одежды называется бафта (исп., сал., зиз., орт., юх.,
ках., джаб.) – буфта (ахт.). Фонетические расхождения в названиях незначи-
тельны и сводятся, главным образом, к отличиям гласных. Иранизм, ср.перс.
бафте [Забитов, Эфендиев 2001:18].
Для передачи понятия «тесьма» употребляется единый простой термин
багъ. Н.С.Джидалаев рассматривает данную лексему как заимствование из
азербайджанского языка, ср. азерб. багъ «веревка, шнурок, узел, связка»
[Джидалаев 1991: 113]. В лезгинском языке слово багъ имеет также значение
«шнурок для ботинок», «фитиль».
Специальное название имеет тесьма (из золотых ниток шириной в один
палец, пришиваемая к низу штанов и чохто) в ахтынском диалекте – зарзин
гьерема.
Золотые или серебряные трубочки в джабинском диалекте обозначают-
ся самостоятельным термином сармайар.
Для передачи понятия «кисть, кисточка» в лезгинском языке употреб-
ляются три разных лексических варианта гурганчІ (зиз.) – курквачІ (сал.) –
панжукІ (ахт.).
К одежде пришивались также монеты, крючки, петли, пуговицы, кото-
рые имеют свои названия:
 311

пулар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – пылар (ахт., джаб.) «моне-
ты». Слово усвоено из иранских языков, ср. перс. пул «деньги» [Селимов
2001:368].
кІирер (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – кІирар (ахт.) – чапрасар
(исп., сал., зиз., орт., юх., ахт.) – кечиртма (джаб.) «крючки». Первая основа
исконная. Лексемы различаются огласовкой аффиксов множественности. В
ахтынском диалекте нарушена гармония гласных. Два последних названия:
чапрас иранского происхождения, а кечиртма тюркского происхождения
[Селимов 2001:496, 236];
дуьгмейар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – камар (ахт.) «пу-
говицы». Первая простая основа заимствована из азербайджанского языка, ср.
азерб. дуьймә «пуговица» (РАС). Вторая основа кам, представленная в ахтын-
ском диалекте, исконного происхождения.
К одежде пришивались бусы от сглаза, которые обозначаются словосо-
четанием, состоящим из анатомического термина вил «глаз» в форме роди-
тельного падежа и названия бусинки хат: вилин хат (исп., сал., зиз., орт., юх.,
ках.) – улун хад (ахт.) – уьлуьн хад (джаб.) букв. «глаза бусинка».
Ушными украшениями лезгин являются серьги: йапагьанар (исп., сал.,
орт., юх., ках.) – сиргъейар (зиз.) – сыргъайар (джаб.) – йапагнар (ахт.).
Названия йапагьанар, йапагнар являются исконными производными, образо-
ванными от лексемы йаб «ухо» > мест.п. йапа с помощью словообразова-
тельных суффиксов -гьан, -ган. Название сиргъейар, сыргъайар заимствовано
из русского языка, ср. русск. серьга.
Различается несколько видов серег и соответственно их названия:
Вацра патар (ись., сал., зиз., орт., юх., ках.) – вазра патар (ахт., джаб.)
«серьги полумесяцем». Сочетание состоит из исконного названия варз «луна,
месяц» в родительном падеже и исконной лексемы пад «половина, сторона» в
форме множественного числа патар, букв. «луны половинки».
 312

Элкъвей йапагьанар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – элкъвей сиргъейар
(зиз.) – элкъвей сыргъайар (джаб.) – элкъвей йапагнар (ахт.) < элкъвей «круг-
лый» + йапагьанар «серьги», букв. «круглые серьги».
ТІуьх хьтин сыргъайар «маленькие сережки» < тІуьх «крапинка, пят-
но» + сыргъайар «серьги», букв. « крапинка-серьга».
Къаш авай йапагьанар (исп., сал., орт., юх., ках.) – къаш авай сиргъейар
(зиз.) – къаш авай сыргъайар (джаб.) – къаш эвей йапагнар (ахт.) «серьги с
камнем». Первым компонентом выступает простое непроизводное слово къаш
в именительном падеже. Слово заимствовано из азербайджанского языка, ср.
азерб. гаш «драгоценный камень в оправе» (АРС). Вторым компонентом явля-
ется причастие авай, эвей «имеющий», образованное от вспомогательного
глагола ава «есть», «находится».
Куркурар (сал.) «серьги из двух подвесок». Название образовано про-
стой редупликацией основы, букв. «волдыри».
РикІер (исп.) «серьги, по форме похожие на сердце». В качестве данного
названия использована простая непроизводная исконная основа рикІ «сердце»
в форме множественного числа. Название дано по сходству.
Йапагьанди цІур (зиз.) – йапагинзин къех (ахт.) «ушко серьги». Самосто-
ятельные основы цІур и къех имеют исконное происхождение.
Распространенным среди всех народов Дагестана и Северного Кавказа
[Гаджиева 1974: 38] является женский пояс, именуемый камари (лит., исп.,
сал., зиз., орт., юх., джаб. ках.) – камар (ахт.). В. И. Абаев считает слово иран-
ским по происхождению, ср. перс. kamar «пояс» [Абаев 1958: 570]. Ахтнн-
ская форма ближе к оригиналу.
Для передачи понятия «пояс (вообще)» употребляется самостоятельная
лексема чІул (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чІил (ахт.). Основа простая
непроизводная исконная, ср. табас. чIіул, агул. чІил, рутул. чІил, цахур.чІува //
чІва, крыз. чІил, арчин.чІот, авар. чІоло, лак. чІулу «ремень» [Хайдаков 1973:
92-93; Гигинейшвили 1977: 69; Загиров 1987: 53-54].
 313

В значении «пряжка» используется единый термин тукъва. Слово заим-

ствовано из азербайджанского языка, ср. азерб. тогга габагъы «застежка»
(РАС).
Лезгинки носили и нагрудные украшения, в том числе:
Ченгел (джаб.) «нагрудное украшение из монет и крючков». Слово
иранского происхождения (САПС).
Йаха (зиз.) «нагрудное украшение из черной материи с монетами». Сло-
во усвоено из азербайджанского языка, ср. азерб. йаха «ворот, воротник»
[Джидадаев 1991: 122].
Гуьл (исп., сал., зиз., орт.) «монисто из серебряных монет». Простая не-
производная основа иранского происхождения, ср. перс. гол, заимствована из
азербайджанского языка, ср. азерб. гуьл «цветок, роза, украшение, рисунок»
[Джидалаев 1987: 122].
Санджах (исп., сал., зиз., орт., юх., ках., джаб.) – санжах (ахт.) «брошь».
К шейным украшениям относятся:
Медальон // рикІ (зиз.) – мидальон (ахт.) «медальон». Первая основа за-
имствована из русского языка. В значении «медальон» использован также са-
мостоятельный анатомический термин рикІ со значением «сердце». Исконная
основа.
Зунджур (исп., сал., орт., юх., ках.) – сунджур (зиз.) – зынжыр (ахт.)
«цепь, цепочка». Слово иранского происхождения, ср. перс. зэнджир «цепь»
[Селимов 2001:203].
Хад «бусинка». Простая непроизводная исконная основа. При словоиз-
менении ауслаутный звонкий смычный д переходит в глухой смычный вари-
ант т: хад > мн.ч. хтар.
Ручными украшениями являются:
ТупІал (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – тІыпІал (ахт.) «кольцо». В
данном значении использован анатомический термин тІуб «палец» и слово-
образовательный суффикс -ал. Основа общедагестанская [СИЛДЯ 1971: 120].
 314

В значении «обручальное кольцо» используется два самостоятельных

термина закІал (лит., исп., сал., орт., юх., ках.) – уьнуьг (ахт.).
Понятие «браслет» передается единым термином цам. Основа простая
непроизводная исконная.
Двумя фонетическими вариантами передается понятие «часы»: сят
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – саьгІаьт (ахт., джаб.). Слово арабского
происхождения, ср. араб. са'а «часы» (САПС). Лексические параллели пред-
ставлены в табас. сааьт, агул. сагІат, рутул. саІъ’аІт, цахур.саьаьт, крыз.
саьгІаьт, буд. саІат, удин. сагьад, арчин. сса'ат [Загиров 1987: 115].

6. Названия драгоценных камней

Бирлаьнт (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – бирилаьнт (ахт., джаб.)
«бриллиант». Слово вошло из русского языка.
Мерджан (исп., сал., орт., юх., ках., джаб.) – мерджен (зиз.) – мержан
(ахт.) «жемчуг». Слово арабского происхождения (САПС).
Якъут «яхонт». Слово арабского происхождения (САПС).
Лал гевгьер (орт.) «рубин». Слово арабского происхождения.
Мастер-ювелир именуется заргар (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
зергер (ахт., джаб.). Слово иранского происхождения (САПС).
Инструмент, при помощи которого гравируют изделия, называется
сунтІ (зиз.). Простая непроизводная исконная основа.
Приведем также ряд названий, связанных с туалетом, украшениями и
шитьем одежды:
Бегьлейар «перчатки». Слово иранского происхождения, ср. перс.
баьгьле [Селимов 2001:79].
Мешочек для табака обозначается единым термином кисе. Основа иран-
ского происхождения, ср. перс. кисә «мешок» [Селимов 2001:239]. Представ-
лена также в лак. киса 1) «кошелек» 2) «кисет», авар. киса «карман», дарг. ки-
са «карман» [Джидалаев 1991: 121].
 315

В значении «носовой платок» употребляется название йагълух (лит.,

нес., сал., зиз., орт., юх., ках.) - йейлых (ахт.). Слово вошло из азербайджан-
ского языка, ср. азерб. йайлыг 1) «головной платок» 2) «полотенце» (АРС).
Понятие «сумка» передается единым термином чанта. Слово заимство-
вано из азербайджанского языка, ср. азерб. чанта «мешок» (РАС).
В значении «наперсток» употребляется три разных по происхождению и
составу термина: уймах (орт., юх.) – къуба (исп., сал., ках.) – тІыпІынкІвал
(ахт.). Первый термин вошел из азербайджанского языка, ср. азерб. оймаг
«наперсток» (РАС), а второй - арабского происхождения, ср. араб. къубба [За-
битов, Эфендиев 2001:73]. В ахтынском диалекте для обозначения наперстка
использовано сложное слово, образованное по модели тІыб «палец» > род.п.
тІыпІын + кІвал «дом», букв. «пальца дом».
Для передачи понятия «узор» в лезгинском языке употребляется единый
термин нехиш арабского происхождения.
Название катушки в лезгинских диалектах также едино – ват. Различия
наблюдаются в оформлении форм множественного числа. Если в большинстве
лезгинских диалектов аффиксом множественности в данном слове выступает -
ар (ватар), то в джабинском диалекте аффикс множественности -ар удваива-
ется (ватарар).
Единый термин раб передает понятие «иголка». Основа с незначитель-
ными изменениями представлена и в других дагестанских языках. В специ-
альной литературе исходной считается форма лезгинских языков раб, руб
[СИЛДЯ 1971: 213].
Понятие «нитка» передается одним самостоятельным термином гъал.
Основа общедагестанская [СИЛДЯ 1971: 213-214].
Название шила в лезгинском языке едино – риб. Простая непроизводная
основа. Основа исконная, лексические параллели засвидетельствованы в дру-
гих дагестанских языках [СИЛДЯ 1971: 216].
 316

Названия мужской и женской одежды в лезгинском языке встречаются в

целом ряде пословиц, поговорок, идиом, бранных выражений и т.д.: агъдин са
къил лацу, са кьил чІулав жедач «у бязи один конец белым, а другой – черным
не бывает»; жыва чІехи авур пармак жыван улара аткыза (ахт.) «Выращен-
ный тобою тебе же вредит», букв. «сшитая самим папаха на свои же глаза ле-
зет», ср. также русское «Вырастил на свою голову»; йаваш рахых, цлак йапар
кыва (ахт.) «осторожно, могут услышать», букв. «тихо говори, на стене висят
уши»; ажал агакьай кицІи иесидин шаламар жакьвада «собака, почувствовав
свой конец, жует чарыки своего хозяина»; кимел акъудай лидикай шаламар
жедач «из кожи, вынесенной на годекан, чарыки не получатся»; ракарых пара
шаламар хьый (ахт.) «пусть в доме много мужчин будет», букв. «пусть за две-
рью много чарыков будет»; акьул бармакда ваъ, кьиле жеда «ум бывает не в
папахе, а в голове»; вацІув агакь тавунмаз, шалвар хтІунмир «не снимай
брюк, пока не дошел до реки»; гафуни тІатІайди гапурдини атІудач «кого не
порезало слово, того не порежет и кинжал»; шваш акварла кІвачал ракьын
шаламар алукІна аку (ахт.) «невесту ищи, надев на ноги железные чарыки»
(т.е. ищи долго); кьейидаз кьве йукІ хын герек йе (ахт.) «умершему нужно два
метра бязи»; шалвар алачирдаз кьве йукІ хун ахварай аквада «у кого нет шта-
нов, тому два метра бязи снится»; кІвачел алукІиз гуьлуьт, чубандиз лит «на
ноги хорошо надеть чулки, а чабану – носить войлок» (т.е. войлочную накид-
ку); лит къуьнуьх хьуналди чубан жедач «от того, что накинул войлок на пле-
чи, чабаном не станешь» (т.е. не каждый чабан, кто накинул на себя войлок);
парталриз килигна итим чир жедач «по одежде мужчину не узнаешь» (т.е. не
одежда красит человека, а человек красит одежду); рапан къуькъуьм хана,
кІвалин фу атІана «ушко иголки сломалось, дом лишился хлеба»; риб чувалда
чуьнуьхиз жедач «шило в мешке не утаишь»; йа кар кІанда, йа каргачи «нуж-
на или работа, или мастер по изготовлению сукна»; йа чин кІанда, йа астІар
«или материал для верхней стороны одежды нужен, или подкладка» (т.е. нуж-
на решительность); чин хьейла, астар чуькā хьейтІани жеза (ахт.) «если есть
 317

материал для лицевой стороны одежды, для подкладки годится любая ткань»
(о наглом человеке); бармакда звар авайдан кІатІа гар жеда «у спесивого
закрома пусты», букв. «у кого в папахе сила, в ларе для зерна и муки ветер
бывает»; рыш гиник кутуна гана (ахт.) «девушку выдали замуж насильно»,
букв. «девушку в подол положив отдали»; эвейвал лагьайла, пармакзи кук
аватза (ахт.) «правда глаза колет», букв. «когда говоришь как есть, то макуш-
ка папахи падает»; дидедин перем рушаз кутугдач «платье матери не подхо-
дит дочери»; зардин къадир заргардиз чир жеда «цену золота знает ювелир»;
нетІериз килигна перем цІуз вегьимир «из-за вшей не сжигай рубашку»; ви
киф атІуй! бран. «чтоб у тебя отец или брат умер!», букв. «чтоб твою косу от-
резали»10; ви пекер чихейдаз гый! бран. «чтоб ты умер!», букв. «чтобы твою
одежду помывшему тебя дали»; бармак алайкьванбур итимар туш «не каж-
дый, кто в папахе, есть мужчина».
С. С. Агаширинова справедливо замечает, что «для лезгин (и не только
для лезгин – Г. Ф.) папаха была своеобразным символом мужества, достоин-
ства и чести» [Агаширинова 1978: 215]. Если в чем-либо мужчина проявлял
слабость, то употребляли такие выражения: жыва жыван кьилел шал алукІ
(ахт.) «ты на свою голову надень платок»; вун ви бармакдин кІаник кьий! бран.
«чтоб ты умер!» (проклятие в адрес мужчины), букв. «чтоб ты под своей па-
пахой умер»; бармак алукІмир, фите алукІ «не надевай папахи, а надень (на
голову) платок»; папакни квачир вушта, ви кьилеллай бермек хтІунна фите
алукІ (зиз.) «зачем ты нужен, даже не стоящий женщины, сними со своей го-
ловы папаху и надень на нее платок».
Приведем также глаголы и глагольные сочетания, связанные с названи-
ями мужской и женской одежды и ее частей:
куьн (исп., сал., орт., юх., зиз.) – цІукьун (ахт.) – цун (джаб.) «шить»; уь-
туь йагъун (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – уьтуь йаьгІаьн (ахт., джаб.)

10
Женщины-лезгинки в знак траура отрезали волосы. Это выражало сильную скорбь и пе-
чаль по умершему близкому человеку -брату или отцу.
 318

«гладить», букв. «утюг ударить»; алукІун (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
алукІын (ахт., джаб.) «носить; одевать»; хтІун (исп., сал., зиз.) – хтІунун (лит.,
орт., юх.) – хтун (ахт.) – хтын (джаб.) «снимать»; къазунун (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх.) – кІукІварын (ахт., джаб.) «порвать»; кукІвар хьун (исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках.) – кІукІвар хьын (ахт., джаб.) «порваться»; масадаз хгун
(исп., сал., орт., юх., ках.) – масадаз гун (зиз.) – масациз хгын (ахт.) – масадаз
хгын (джаб.) «передавать (одежду) кому-л.»; кваьл авун (исп., сал., зиз., орт.,
юх.) – цІукьун (ахт.) – цвал авун (джаб.) «строчить»; цен кутун (исп., сал.,
орт., юх.) – цен элаьгъун (зиз.) – этег элаьхІын (ахт., джаб.) «подшить»;
хкатІун (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – кыкъатІын (ахт., джаб.) «кро-
ить»; чуьхуьн (лит., исп., сал., зиз., орт., юх.) – чихин (ахт., джаб.) «стирать»,
«мыть»; масадаз хъувун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – масациз хъывын
(ахт.) – масадаз хъывын (джаб.) «перешивать»; куьрсарун (лит., исп., сал., зиз.,
орт., юх., ках.) – кирвигъын (ахт.) – кивисарын (джаб.) «вешать на вешалку»;
алахьун (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – алахьын (ахт., джаб.) «линять»;
рангадал вигьин (исп., сал., орт., юх., ках.) – рангунал вигьин (зиз.) – каьгІаьн
(ахт., джаб.) «красить»; дуьгме кутун (лит., исп., сал., зиз.) – дуьгме куьн (орт.,
юх.) – кам кутун (ахт.) – дуьгме кутын (джаб.) «пришить пуговицу»; кукІвар
авун (лит., исп., саж., зиз., орт., юх., ках.) – кІукІвар авун (ахт., джаб.) «изно-
сить обувь, одежду и т.д.»; гъилив куьн (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – гъилиг
цІукьун (ахт.) – гъилиг цун (джаб.) «шить вручную»; кІеркІетІар гекъаьхIын
(ахт.) – кІеркІетІар акъалдарын (джаб.) «поднять штанины (в дождь, в
грязь)»; шал кутІун (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – шал кытІын (ахт., джаб.)
«завязать платок»; гуьлуьт хурун (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) –
куьлуьт хырхын (ахт., джаб.) «вязать шерстяные носки»; йамах эхлаьгІын
(ахт., джаб.) «залатать»; куьлуьт хъывын (ахт., джаб.) «штопать носки»;
гуьлуьт куьтаьгъун (зиз.) – куьлуьт гахкъудун (ахт.) «завершить вязание шер-
стяного носка»; куьлуьтар кьуланал элаьхІын (ахт.) «надеть шерстяной носок
на колодку» и т.д.
 319

ГЛАВА VІI
ТЕРМИНОЛОГИЯ КОВРОТКАЧЕСТВА И ОБРАБОТКИ ШЕРСТИ

В ЛЕЗГИНСКОМ ЯЗЫКЕ
Ковроделие является очень древним ремеслом. Е. Яковлева, занимавша-
яся специально описанием ковров РСФСР, пишет: «Изготовление ковров воз-
никло очень давно. Материалы археологических раскопок, литература свиде-
тельствуют о том, что в далеком прошлом у многих народов, населявших то-
гда территорию нашей Родины, ковры имели широкое распространение в бы-
ту. Их использовали также при многочисленных обрядах того времени» [Яко-
влева 1959: 5]. Далее она отмечает, что «наиболее старинным традиционным
центром народного ковроделия РСФСР является Дагестан. В современных
рисунках ворсовых ковров, паласов, сумахов, арбабашей и других ковровых
изделий Дагестана продолжает находить свое развитие высокое мастерство
самобытного декоративного искусства местных народностей. Узоры дагестан-
ских ковров складывались в коллективном творчестве многих поколений
народных художников. В них с большей полнотой, чем в других видах народ-
ного творчества, нашли отражение местные природа и быт. Ритмический
строй ковровых узоров подобен дагестанским народным напевам – он то про-
тяжно широк, то переливчато задорен и звонок. Чем одареннее мастерица, тем
больше вкладывает она в ковровый узор своего творчества, своих мыслей и
чувств» [Яковлева 1959: 6].
Ковры служили и служат сейчас для украшения и утепления жилища.
Их стелят на пол, а также вешают на стену комнат. В хурджины – гьебейар
(юх., орт., зиз.) – гьебгейар (ахт.) – клали продукты питания и утварь при пе-
реезде и т.д.
Надседельниками – йегьерча (зиз.) – пырарал визей хаьличе (ахт.) – и
различными ковровыми изделиями украшали лошадей.
В Южном Дагестане из всех ремесел наиболее распространенным ре-
меслом является ковроделие. Развитию этого ремесла в Южном Дагестане
 320

способствовало животноводство (наличие там местного сырья – шерсти, сня-

той с местных пород овец) и наличие там растительных красителей и плодов.
С. С. Агаширинова по этому поводу пишет: «Несмотря на то, что разного рода
промыслы и ремесла были распространены на территории лезгин повсемест-
но, однако всех их можно, на наш взгляд, распределить по зональному прин-
ципу. Правомерность именно такого деления обусловлена особенностями
местной среды (как природно-географического, так и социального характера).
Например, деревянные изделия производились преимущественно в районах,
богатых лесом (предгорная и равнинная зоны), керамические изделия – там,
где имелась глина соответствующего качества (предгорная зона). Производ-
ство сукон, ковров, чулочных и тому подобных изделий больше всего было
развито в высокогорных и предгорных районах, где имелся достаточный запас
сырья в виде шерсти, шкур, овчины и т.д.» [Агаширанова 1978: 51].
Издавна славятся лезгинские ковры своим красивым орнаментом. Ков-
роделием в Южном Дагестане в настоящее время занимаются в селениях Ах-
ты, Микрах, Зрых, Ялак, Ашага-Стал, Орта-Стал, ІОхари-Стал, Спик, Зизик,
Аламише, Ичин, Куркент, Аликент, Курах, Кабир, Икра и др. В свое время в
этих селах находились фабрики и цеха, где изготавливали, в основном, ворсо-
вые и безворсовые ковры. Однако во многих селах производство ковров со-
кратилось, а то и совершенно прекратило свое существование. Так, например,
в сел. Ахты раньше существовала ковровая артель, где производились ковры.
Теперь там функционирует лишь только ковровый цех, который преимуще-
ственно занимается производством шерстяных узорных носков – рангын
куьлуьтар (букв. «цветные чулки, носки»).
Различаются следующие разновидности ковровых изделий: ворсовые
ковры; безворсовые ковры; войлоки; ковровые изделия, служащие в быту.
Материалом для производства ковров служила шерсть, стриженная с
местных пород овец.
 321

1. Обработка шерсти
Понятие «шерсть» в лезгинском языке передается двумя фонетическими
вариантами: йис (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – йыс (ахт., джаб.). Осно-
ва простая непроизводная исконная.
Ножницы, при помощи которых стригут шерсть с овец, называются
хитрес (орт., юх.) – мыкІратІ (ахт., джаб.).

2. Гребень
Гребень (для расчесывания шерсти) в лезгинском языке обозначается
единым термином регъ. Основа простая непроизводная. Генетически род-
ственные основы представлены в табас. раІгъ, агул. рагъ, рутул. раІгъ,
цахур.аІгъаа, арчин.даІхъ, крыз. рагъ, удин. ох < *рох [Загиров 1987: 85].
Гребень для расчесывания шерсти имеет треугольную форму и состоит
из трех досок. Одна из них является подставкой и называется кІан. Основа
простая непроизводная. Лексические параллели представлены и в других да-
гестанских языках, где рефлексы тІ (авар., дарг.), кІ (арчин., цах., табас., лезг.,
агул.), чІ (лак.) восходят к латеральному звуку кьІ [Хайдаков 1973: 101]. Ос-
новное значение данного слова – «дно».
Две остальные доски гребня обозначаются рекъин къвалар (зиз.) –
ракъин къвалар (орт., юх.) – рекъен къвалар (ахт.) букв. «гребня бока». Опи-
сательное название состоит из двух самостоятельных простых исконных слов.
Первым компонентом является название гребня, оформленное родительным
падежом. В качестве второго компонента выступает анатомический термин со
значением «бок».
В верхнем углу гребня расположены зубцы, которые обозначаются тер-
мином сарар (исп., сал., зиз., орт., юх.) – сырар (ахт.) – сысар (джаб.). В дан-
ном значении использован анатомический термин сас «зуб» в форме множе-
ственного числа. Основа представлена и в других дагестанских языках, в ко-
торых общекорневыми согласными выступают ц, с, ч, ш, восходящие к прада-
гестанской аффрикате *ц [СИЛДЯ 1971: 112].
 322

Пучок расчесанной на гребне шерсти передается двумя самостоятель-

ными терминами пилте (орт., юх., зиз.) – билик (ахт.). В литературном языке
термин пилте означает «хлопья (снега)». Название пучка шерсти (после рас-
чесывания), видимо, дано по сходству. Пучок шерсти после этого становится
пушистым, мягким (как снег).

3. Прялка
Из готовой шерсти пряли пряжу, которая передается единым термином
гъалар. Основа простая непроизводная. Термин в различном фонетическом
оформлении представлен в цезском, хваршинском, лакском, агульском, ру-
тульском, цахурском и крызском языках [СИЛДЯ 1971: 213].
Понятие «прялка» передаётся двумя фонетическими вариантами: чхра
(лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чахра (ахт., джаб.). В ахтынском и джа-
бинском диалектах наблюдаем полногласие гласных. Родственные основы
представлены в цахур.джагьра, крыз. джегьра [Хайдаков 1973: 83].
Понятие «пряслица» передается двумя разными по составу названиями:
тупучІ (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – тІыпІычІ (ахт., джаб.) – чахраз
кьун (ахт.). Лексема тупучІ // тІыпІычІ является исконным производным, об-
разованным от анатомического термина тІуб «палец» с помощью словообра-
зовательного суффикса -учІ. Эта лексема имеет также значение «веретено».
Общелезгинская основа [Алексеев 1985: 112]. Второе название образовано
сочетанием названия прялки чахра в родительном падеже и названия спицы
кьун.
Ддя передачи понятия «привод прялки» употребляются три названия:
кириш (орт., юх.) – зин (зиз.) – чахраз рицІ (ахт.). Первое название тюркского
происхождения, ср. азерб. кириш «тетива, лук» (РАС). Слово зин, видимо, ис-
конное. Третье название образовано сочетанием наименования прялки в роди-
тельном падеже с исконной лексемой рицІ, родственные основы которой
представлены в других лезгинских языках со значением «тетива» [Загиров
1967: 86].
 323

Прялка состоит из следующих частей:

чхрад чарх (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чахраз чарх (ахт.) – чахрад
чарх (джаб.) «деревянное колесо», букв. «прялки колесо»;
чхрад тар (исп., саз., зиз., орт., юх., ках.) «деревянный брусок» , букв.
«прялки дерево»;
тпучІдин кІвачер (исп., сел., зиз., орт., юх.) «колья (на которых держит-
ся пряслица)» , букв. «пряслицы ноги»;
чхрад кІвачер (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чахраз кІвачар (ахт.) –
чахрад кІвачар (джаб.) «колья (на которых держится колесо прялки)» , букв.
«прялки ноги»;
чхрад гъил (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чахраз гъил (ахт.) – чахрад
гъил (джаб.) «ручка прялки»;
чхрад будар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чахраз быдар (ахт.) –
чахрад быдар (джаб.) «спицы на колесе прялки» ;
чхрад тІвал (исп., сал., зиз., ках.) – чхрад тІал (орт., юх.) – чахраз тІвал
(ахт.) – чахрад тІвал (джаб.) «палочка (при помощи которой крутят ручку ко-
леса прялки»), букв. «прялки палка».
Понятие «ось колеса прялки» передается двумя самостоятельными тер-
минами: гиг (лит., исп., сал., зиз.) - ух (ахт., джаб.) – хьел (зиз.). Все основы
простые непроизводные.
На пряслице образуется моток, который именуется мансур (исп., сал.,
зиз., орт., юх.) – кукух (ахт., джаб.). По свидетельству Р. И. Гайдарова, слово
мансур арабского происхождения. Оно обозначает и собственное мужское
имя. Вторая основа, видимо, исконная, производная, образованная от кук < куг
«грушевидная тыква» с помощью словообразовательного суффикса -ух.
Самостоятельные лексемы киткин (орт., юх., зиз.) – кІватІ (лит., исп.,
сал., ахт., джаб.) обозначают клубок (ниток). Второе название является отгла-
гольным именем существительным (< кІватІун «собирать»). Лексические па-
 324

раллели представлены в будух. кІетІ, табас. кІитІ, крыз. кІэтІ [Загиров

1987: 84]. В этих языках произошла делабиализация начального согласного кІ.
Для того, чтобы красить пряжу, нитки с клубка снова перематывают в
большой моток, который именуется келеф (лит., исп., сал.) – чІун (орт., юх.) –
вагьан (ахт.). Лексема келеф иранского происхождения, ср. перс. калаф [Заби-
тов, Эфендиев 2001:66]. Простая непроизводная основа чІун имеет исконное
происхождение, в то время как происхождение слова вагьан неясно.
Иногда несколько таких мотков соединяют в один, называемый кутІал
(зиз., орт., юх.). Данное слово образовано от глагола кутІун «связывать» при
помощи словообразовательного суффикса -ал. В литературном языке лексема
кутІал выражает понятие «крутой»: кутІал рехъ «крутая дорога» [Талибов,
Гаджиев 1966: 168].

4. Ковры
Производством ковров занимаются женщины. Мастерство свое они пе-
редают из поколения в поколение. Ковроделие в разных местах носит раз-
личный характер. По этому поводу А. А. Миллер в специальной работе о ков-
рах пишет: «Производство ковров на Кавказе носило различный характер. Ес-
ли в одних местах ковроткачество было развито более, то в других местах оно
было развито менее. …ковровые изделия на Кавказе производятся в опреде-
ленных районах, которые, взаимно примыкая один к другому, ограничивают-
ся в южном Закавказье полосой, примыкавшей к бывшей турецкой границе;
затем линия эта поднимается к северо-востоку, примыкая к главному хребту у
Закатал, откуда идет к востоку, по направлению к Шемахе и Баку, охватывая,
всю территорию азербайджанцев. Вторым несколько изолированным является
горный район к югу от Кубы с примыкающей к нему юго-восточной частью
Дагестана. Таким образом, производителями ковров на Кавказе являются,
главным образом, азербайджанцы, курды, талыши, таты и, отчасти, народно-
сти Дагестана в указанных границах – кюрины (больше других), авары и др.»
[Миллер 1924: 8-9].
 325

Понятие «ковры» в лезгинском языке передается единым термином гам-

ар. Основа простая непроизводная исконная, ср. также табас. ггам «ковер»
[Хайдаков 1973: 84]. В речи селений Орта-Стал, Юхари-Стал и Зизик лексема
гам имеет также и значение «большой безворсовый ковер». В ахтынском диа-
лекте большой безворсовый ковер именуется сымаг. Лексические параллели
последнего названия представлены также в авар. сумахъ, дарг. сумах, лак. су-
макь [Хайдаков 1973: 84].
Как отмечает С. М. Хайдаков, «в каждом дагестанском языке бытует по
несколько названий ковра в зависимости от рисунка, наличия или отсутствия
ворса, размера и т.д.» [Хайдаков 1973: 84-85].

4.1. Ворсовые ковры

Большой оригинальностью и высокими художественными достоинства-
ми отличались ковры, сумахи, паласы, арбабаши, а также ковровые изделия,
переметные сумы, вьючные мешки и др. В Южном Дагестане, где наиболее
было развито ковроделие, табасаранцы и рутульцы большей частью произво-
дили паласы, а лезгины изготовляли сумахи. Высокого расцвета в Южном Да-
гестане достигло и изготовление ворсовых ковров, отличающихся разнообра-
зием орнамента, композиции и сочностью красок [ История Дагестана
1967:406].
Название ворсового ковра передается двумя фонетическими варианта-
ми: кьалича (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – хаьличе (ахт., джаб.). Слово
иранского происхождения, ср.перс. галиче «коврик» (ПРС). В ахтынском диа-
лекте термин хаьличе обозначает «маленький ворсовый ковер», а для ворсово-
го ковра больших размеров употребляется специальный термин пІартІал, от-
сутствующий в других диалектных единицах.
Специальные названия имеет и основа ковра: каруш (лит., исп., сал.,
зиз., орт., юх., ках.) – паргъар (ахт.). По свидетельству А.А.Селимова, лексе-
ма каруш тюркского происхождения [Селимов 2001:228].
 326

По своему рисунку различаются следующие названия ковров: Гьасан

къеле (юх.) – ГІасан къала (ахт.) букв. «крепость Гасана»; Ахти (зиз.) – Ахты
(юх.) «Ахты»; Хорасан (перс.) (зиз., орт.) «Хорасан»; Дербент (зиз., юх.)
«Дербент»; Миграгъ (юх.) «Микрах»; Чепелыкьар (ахт.) «бабочки» (ковер с
мелким рисунком); Урус турар (ахт.) букв. «русские мечи»; Сафар (зиз., юх.)
«Сафар»; Бесхалум» (зиз.) «Бесхалум»; Ванера (зиз.) «Венера»; Дилара (зиз.)
«Дилара»; Будар (зиз.) букв. «спицы колеса», Пешер (юх.) букв. «листья»; Та-
панчайар (зиз., юх.) букв. «пистолеты»; ЧІерегуьл (зиз.) «Розы».
Как видно из названий ковров, лезгины для их названий используют
собственные имена людей, названия населенных пунктов, предметы быта,
растительный и животный мир.
Центральное поле ковра заполняется медальонами. В лезгинских коврах
их насчитывается от одного до пяти. Понятие «медальон (ковра)» обозначает-
ся термином фур (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – фыр (ахт., джаб.). Про-
стая непроизводная основа исконного происхождения [Хайдаков 1973: 73].
Представлена из лезгинских языков в табас. фур. Основное значение данной
лексемы - «яма» : жува эгъуьнай фуруз жув аватда посл. «в вырытую самим
яму сам попадаешь»; соотв. «не рой другому яму, сам в нее попадешь» [Тали-
бов, Гаджиев 1966: 337].
По количеству медальонов ковры называются: са фурун кьалича (исп.,
сал., орт., юх., ках.) – са фуран кьалича (зиз.) – са фыран хаьличе (ахт., джаб.)
«ковер с одним медальоном»; кьве фурун кьалича (исп., сал., орт., юх., ках.) –
кьве фуран кьалича (зиз.) – кьве фыран хаьличе (ахт., джаб.) «ковер с двумя
медальонами»; пуд фурун кьалича (исп., сал., орт., юх., ках.) – пуд фуран
кьалича (зиз.) – пыд фыран хаьличе (ахт., джаб.) «ковер с тремя медальонами»
и т.д.
Для обозначения понятия «центральное поле ковра» используются опи-
сательные названия гамунин чІур (исп., сал., орт., юх., ках.) – гамун чІур // чІил
(зиз.) – хаьличезин чІыр (ахт., джаб.), состоящие из названий ковра (гам,
 327

хаьличе) и названий пастбища (чІур, чІыр) или ремня (чІил). Лексема чІур,
чІыр является простой непроизводной исконной. Различные фонетические ва-
рианты данного слова засвидетельствованы в лак. мичІ, авар. мичІ, табас. чІур,
агул. чІир «пастбище», дарг. чаьнкІ [Хайдаков 1973: 72].
Половина или часть медальона, которая повторяется рядом с целым
центральным медальоном называется фырын рад (ахт.) букв. «медальона
кишка» – гверекІ (юх., орт., зиз.). Последнее исконное название является про-
изводным, образованным от самостоятельной лексемы гуьр < гвер «половина»
(ср. лит. зур «половина») при помощи суффикса -екІ.
Встречаются и шестигранные медальоны, расположенные вокруг цен-
трального медальона. В Зизике они обозначаются термином хунче букв. «под-
нос с яствами». В ахтынском диалекте хунча обозначает 1) «поднос с яствами»
2) «филенка»; хунча рикинар «филенчатая дверь». Слово хунча иранского
происхождения, ср. перс. хунче «поднос, большое деревянное блюдо» [Сели-
мов 2001:487]. Лексема с различными семантическими отклонениями засви-
детельствована и в некоторых дагестанских языках: лак. ххунча 1) «большой
деревянный поднос» 2) «празднично накрытый стол» 3) «мясо, фрукты, сла-
дости, напитки, которые приносят родственники и близкие на свадьбу в дом
жениха»; авар. хванча «сосуд» [Джидалаев 1990: 103].
Свободные места центрального поля ковра, а также медальоны запол-
няются различными геометрическими фигурами. Часто в качестве образца для
подобных геометрических фигур выступают птицы, звери, животные, расте-
ния, предметы домашнего обихода и т.д. Элементы орнаментов ковров в раз-
ных селах имеют свои местные названия:
в Ахтах: пехъ «ворона», сернич «подойник», кІирар «крючки», мыкІратІ
«ножницы», эчих мыкІратІ «открытые ножницы», тІыпІар «пальцы», шлам
«мокрица», кьачІараг «скорпион», уьрдег «утка», нучІар «птицы», ныхчырар
«птицы», цІицІар «кузнечики», пешар «листья» и т.д.;
 328

в Зизике: будару цуьк букв. «(колеса) спиц цветок» (этот цветок напоми-
нает колесо со спицами), гурарар «лестница», килича (название хлеба), кІекер
«петухи», нуькІер «птицы», пешер «листья», пехъер «вороны», туп «мяч»,
тупІалару цуьк букв. «цветок колец» (цветок из кружочков), чубарукІ «ла-
сточка», хьвехьвер «невесты», цацар «колючки», цуьруьгъуьл «грабли»,
чапрасар «крючки», «застежки»;
в Юхари-Стале: бадийар «миски», будар цуьк букв. «спиц (колеса) цве-
ток», вечре пацар «куриные лапки», Гегьвера цуьк букв. «цветок Гехвера»,
ирид квакун цуьк «семи узлов цветок», килича (название свадебного хлеба),
куркурар «колокольчики», къенчийар «ножницы», кьеб «люлька», кьуд квакун
цуьк (название цветка) букв. «четырех узлов цветок», мегьребайар (значение
затемнено), мурцар цуьк (название цветка с острыми лепестками), нуькІвер
«воробьи», нини «кукла», бубалар (название цветка), пацар «лапы», ругъвалар
(значение затемнено), тупІалару цуьк «цветок колец», урус цуьк «русский цве-
ток», цацар цуьк «цветок колючек», цІидгайар < цІидга «косой», чалагъанар
«степные орлы», чангар «ладони», чепелукьар «бабочки».
По краю ковра сначала делают два ряда узлов из однотонной темной
пряжи (обычно из черной пряжи) – чІулав кьун гын (ахт.) букв. «дать черную
спицу», таб йагъун (орт., юх.) < таб «способ, прием в ковроткачестве». Пря-
жа, которой ткется этот край ковра, называется къирахзи гъал (ахт.) букв.
«края нитка», табар (орт., юх.), кьве тІалар (зиз.) букв. «две палки».
После этих двух рядов узлов из темной пряжи ковровщица ткет также
два ряда узлов, чередуя темный и светлый. Две пестрых линии по краям ковра
и кайма называются кьветІелар (ахт.) < кьве «два» + тІел < тІвал «палка»,
«прутик»; «полоска, линия», цІару рапар (зиз., орт., юх.) букв. «пестрые игол-
ки» .
Понятие «кайма» передается специальным термином цІилихъ (лит., исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.) – цІилих (ахт., джаб.). По мнению Р. И. Гайдарова,
 329

термин образован посредством суффикса –ихъ от цІил «веревка» [Гайдаров

1966: 66].
Каждая кайма ковра в зависимости от размера и расположения имеет
свое название: чІехи цІилихъ (зиз.) букв. «большая кайма» - кьулан цІилихъ
(орт., юх.) букв. «средняя кайма» - шагьна (ахт.) – йацрацар (юх.) < йац «бык»
> род. п. йацран > йацра + цар < цвар «моча» (бук. «быка моча») «широкая
центральная кайма». А подкаемки называются кыркырар (ахт.) букв. «коло-
кольчики», кІекер (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) букв. «петухи».
Кайма, расположенная поближе к центральному полю, также имеет свое
отдельное название – тІыпІал (ахт.) «кольцо», шагьди кІекер (зиз.) букв.
«шахские петухи», къене патан цІилихъ (орт., юх.) букв. «внутренней стороны
кайма».
Центральное поле ковра обрамляется двумя рядами черного контура –
йукьан кьун (ахт.) «средний ряд», букв. «средняя спица».
Все элементы орнамента ковра обрамляются темной контурной линией,
чтобы они лучше выделялись. В этом случае в ахтынском диалекте использу-
ют выражение: гам кьилаьй кьилзи чІылав гъаланал алатІза букв. «ковер с са-
мого начала до конца черной ниткой обрамляют». Эта особенность характер-
на и для азербайджанских ковров [Абдуллаева 1971: 23].
Для обозначения периода, когда начинают ткать центральное поле ков-
ра, используют словосочетания фыр эцигын (ахт., джаб.) букв. «ставить меда-
льон» – къенер вигьин (исп., сал., зиз., орт., юх.) букв. «бросить внутренно-
сти».
Нити, из которых ткут лицевую сторону ковра, называются чин гъалар
(исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – чинын гъалар (ахт., джаб.) букв. «лицевая
пряжа». Нити, из которых ткут основу ковра, именуются паргъын гъалар (ахт.)
– каруш (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.), а уточная нить называется йанан гъал
(ахт., джаб.) – гъал (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.).
 330

В значении «ворс» в лезгинском языке используется единый термин

чІичІ, образованный редупликацией основы. Основа в том же звучании, но с
отклонениями в семантике представлена в некоторых лезгинских языках: та-
бас. чІичІ «ворс», рутул. чІичІ «перья лука», крыз., буд. чІичІ «вид растения»
[Загиров 1987: 87].
Название узла (ковра) также едино – кваг. Простой непроизводный тер-
мин исконного происхождения. При словоизменении конечный звонкий
смычный г во всех диалектных единицах переходит в глухой смычный к: кваг
> мн. ч. кваквар.
Слово кваг входит в состав сочетаний: кваг атІун (исп., сал., зиз., орт.,
юх., ках.) – кваг атІын (ахт., джаб.) «обрезать конец нити узла», букв. «узел
отрезать», кваг вигьин // йагъун (орт., юх.) – кваг вигьин (исп., сал., зиз., ках.,
ахт., джаб.) «делать узел», букв. «узел бросить», кваг акъатун (орт., юх.) –
кваг кывахьын (ахт., джаб.) «потеряться – об узле».
Из оставшихся нитей основы ковра (после завершения ковра) ткут еще
несколько рядов, которые называются ших (зиз.), а ряды после ших – хутручІ.
В слове хутручІ конечный -учІ, видимо, выполняет роль словообразователь-
ного суффикса.

4.2. Безворсовые ковры

Различаются односторонние и двухсторонние безворсовые ковры. К од-
носторонним безворсовым коврам относятся сумахи, которые именуются га-
мар (исп., сал., зиз., орт., ках.) – сымагар (ахт., джаб.), «изготовлением кото-
рых среди дагестанских народов славились именно лезгины» [Агаширинова
1978: 80], и небольшие по размеру безворсовые ковры – гибейар (лит., исп.,
сал., зиз., орт., юх., ках.). Слово гибе заимствовано из азербайджанского язы-
ка, ср. азерб. кәбә «ковер» (РАС).
Односторонние безворсовые ковры представляют собой «безворсовую
ткань, которая образуется шерстяным цветным утком, сплетающим основу
особым переплетением – в елочку и косичку, создающим на лицевой стороне
 331

изделия красивую фактуру. Обратная сторона сумахов представляет собой

пушистую поверхность из выведенных наизнанку спутавшихся кончиков
уточных нитей» [Яковлева 1959: 4].
К двусторонним безворсовым коврам относятся паласы, которые обо-
значаются единым простым непроизводным исконным термином рух.
Термин рух входит в состав словосочетаний: цІарар эвей рух (ахт.) «па-
лас в полоску», сун рух (исп., сал., орт., юх., ках.) – усун палас (зиз.) – ысын
рух (ахт., джаб.) «шерстяной палас», памбаг рух «хлопчатобумажный палас» –
канаб рух «пеньковый палас» .

5. Войлоки
Понятие «войлок» в лезгинском языке передается единым термином
лит. Простая непроизводная основа, видимо, исконная.
Войлоки бывают однотонные и цветные. Для их обозначения употреб-
ляются описательные названия: са рангунин лит (исп., сал., зиз., орт., юх.,
ках.) – са рангынын лит (ахт., джаб.) «однотонный войлок», букв. «одного
цвета войлок», рангад лит (зиз.) букв. «цветной войлок» – нехиш элей лит
(ахт.) «узорчатый войлок», букв. «узор имеющий войлок».
Названия войлоков по назначению также являются описательными, со-
стоящими из двух или трех компонентов. В словосочетаниях, состоящих из
двух компонентов, первый компонент служит определением второго компо-
нента. А если сочетание состоит из трех компонентов, то первый и второй
компоненты в комплексе служат определением третьего компонента: чилик
вигьидай // чилик экІаьдай лит (исп., сал., орт., юх., ках.) – чилик акІайдий лит
(зиз.) – чилик вигьизей лит (ахт.) – чилик вигьидий лит (джаб.) «войлок, кото-
рый стелят на пол», букв. «на пол стелящий(ся) войлок», галчукдай лит (исп.,
сал., орт. юх., ках.) – галчукдий лит (зиз., джаб.) – гуьлцуькзей лит (ахт.) «вой-
лок, служащий накидкой», букв. «накидывающий(ся) войлок», чубандин лит
(исп., сал,. ках.) – чубанди лит (зиз., орт., юх.) – чыбанзи лит (ахт.) – чыбан-
ды лит (джаб.) «накидка чабана из войлока», букв. «чабанский войлок».
 332

6. Ковровые изделия, служащие в быту

Из шерстяной пряжи лезгины изготавливают различные изделия, слу-
жащие в быту:
Гьебе (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – гьебге (ахт.). Лексические
параллели представлены и в некоторых других лезгинских языках [Загиров
1987: 86].
Пурар кьалича (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) букв. «седла коврик» –
пырарал вигьизей хаьличе (ахт.) – пырарал вигьидий хаьличе (джаб.) «накидка
для седла» , букв. «на седло стелющий(ся) коврик» .
КыпІын хаьличе (ахт., джаб.) «намазлык», букв. «молитвы коврик». Оба
компонента сочетания являются заимствованными: первое слово имеет араб-
ское происхождение, ср. араб. коб (САПС), второе – иранское, ср. перс. галиче
«коврик» (ПРС).
КьепІен чІилар (ахт.) «широкие шерстяные ремни в детской люльке»,
букв. «люльки ремни».
Чувал // харал «мешок». Основы заимствованы из азербайджанского
языка, ср. азерб. чувал, харал «большой мешок» (АРС).
Гуьлуьт (лит., исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – куьлуьт (ахт., джаб.)
«шерстяной носок». Тюркизм [Селимов 2001:115].
Кьалар (исп., сал., зиз., орт., юх., ках.) – кьунар (ахт., джаб.) «спицы».
Специальная колодка (на которую натягивается шерстяной носок после
его вязки и стирки) именуется кьул (ахт.) – кІум (юх.). Лексема кьул общедаге-
станская [Бокарев 1961: 64; СИЛДЯ 1971: 171]. Простая непроизводная осно-
ва. Лексема кІум также, видимо», исконного происхождения.
Женские цветные носки в Ахтах называются – калыш чешне (букв.
«узор галош»). Это красивые узорчатые носки, их носят с открытыми галоша-
ми, чтобы рисунок носка был заметен.
 333

7. Названия шерстяных изделий в пословицах и поговорках

С названиями изделий из шерсти связан целый ряд пословиц и погово-
рок, выражений и словосочетаний: йан амаз кІетІ вегь (юх.) погов. «пока так-
же есть уток, брось клубок» (т.е. в свое время делай дело); гъуьлаьгъди
йагъайдаз кашудикай кичІе жеда (юх.) погов. «ужаленный змеей боится шер-
стяной веревки»; хийалрикай рух жедач (юх.) погов. «из мечты палас не полу-
чится» (значит надо трудиться, дело делать, а не мечтать просто, если хочешь,
чтобы был результат); кашудал къуьл экІаьна (юх.) «на шерстяной веревке
стелена пшеница» (выражение используется, когда хотят отказать кому-либо в
чем-либо); сун тапрак хьтинди (юх.) «как шерстяной мешок» (речь идет о че-
ловеке полном, маленького роста), ада зун рух агъурай хьиз авуна (юх.) «он
меня опозорил, осрамил» (букв. он меня потрусил как палас); хва тІекьей
канаб рух (юх.) «эх, ты, пеньковый палас» (о спесивом человеке); рух галай
шайтІан хьтинди (юх.) «о человеке в длинной одежде» (букв. как шайтан с
накинутым на себя паласом); баргъар ацаз рух тежез, махар нахъайиз югъ
тежез (юх. ) «из расщипанных волокон конопли палас не получится, расска-
зывая сказки, день не наступит» (о безрезультатном деле); виридан кьил са
чантадава, ви кьил – кьилди чантада (юх.) «все заняты общим делом, а ты –
отдельно своим» (букв. «у всех головы в одной сумке, а твоя голова – в дру-
гой»); йеб хкатай чанта хьтинди (юх.) «как сумка, от которой оторвалась руч-
ка» (о небрежном, неаккуратном человеке); гамунал эцигуй вун (юх. ) бран.
«чтоб тебя положили на ковер» (т.е. чтоб ты умер).
Когда начинают делать основу ковра, приходят с подарками родствен-
ники и соседи. Эти подарки в Ахтах называются кьилин чвал (букв. головной
шов). Поздравлять приходят родственники и тогда, когда часть ковра уже по-
казалась на верхней перекладине коврового станка (т.е. на лицевой стороне
коврового станка).
 334

После того, как ковер полностью готов (т.е. снят со станка), в Ахтах
первым по нему разрешалось ходить мужчине или молодому человеку (чтобы
в том доме, где будет этот ковер, рождались одни мальчики).
При вязании шерстяных носков и ковров используются специальные
выражения, словосочетания, а также глаголы, связанные с названиями шер-
стяных носков: куьлуьтар хырхын (ахт.) «вязать шерстяные носки»; кул акъул-
дун (ахт.) «начинать вязание носка», букв. «палец ноги поднимать»; элкъуьра-
рын (ахт.) «округлять», т.е. после вязания двух рядов петель определенное ко-
личество петель с одной спицы перебирается на другой, чтобы носок шерстя-
ного носка не был слишком острым, а имел круглую форму, пеш эцигын (ахт.)
«вязать лист», букв. «ставить лист»; цуьк эцигын (ахт.) «вязать розу», букв.
«ставить цветок», тІве гилигын (ахт.) букв. «присоединить пятку» – дабан
вегьин (юх.) букв. «бросить пятку», «вязать пятку»; чІыхытІ йаьгІаьн (ахт.) –
дабандиз рицІ авун (зиз., юх.) «начинать вязать пятку изнаночными петлями»;
чІыхытІ (ахт.) «изнаночная петля»; хамы кваг (ахт.) «лицевая петля»;
чІыхытІрал хырхын (ахт.) «вязать изнаночными петлями»; кьунанал гъал
вегьин (ахт.) «закидывать нитку (на спицу)», гъал кьатІ хьын (ахт.) «оборваться
– о нитке»; гъал атІын (ахт.) «резать нитку»; гъал гихлигын (ахт.) «присоеди-
нить нитку»; гъаланай цывыр хьти (ахт.) «точный, ровный» (выражение ис-
пользуется, когда речь идет об аккуратной точной работе), букв. «как будто из
нитки вытянуто»; куьлуьт гахкъудун (ахт.) «закончить вязание носка», букв.
«носок отобрать», гам рушун (юх.) – гам рышын (ахт.) «делать основу ковра»;
гам хурун (юх. , орт., зиз.) – гам хырхын (ахт.) «ткать ковер»; михьи сун гам (юх.
, орт., зиз.) – михьи ысынн гам (ахт.) «шерстяной ковер», букв. «чисто шерстя-
ной ковер»; гамун къерех (юх., орт., зиз.) – гамын къирах (ахт.) «край ковра»;
гамун къерех агалхьна (юх.) «нити ковра расслабились», гам акІадарун (юх.) –
гам акадарын (ахт.) «отодвигать сотканную часть ковра назад за ковровый
станок», гам акІахьзава (юх.) «ковер сам идет назад (за ковровый станок, ко-
гда мастерица гребнем-колотушкой бьет по ковру)»; гам кьилелай атана (юх.,
 335

ахт. ) «ковер показался на верхней перекладине коврового станка», т.е. со-

тканная половина ковра, двигаясь с задней стороны коврового станка, подни-
мается вверх и идет на лицевую сторону станка; гам йукьак фенва (юх., ахт.)
«соткана половина ковра», букв. «ковер пошел в середину»; сифте кІекер
вегьенва (юх.) «начата первая кайма (ковра)», букв. «брошены первые пету-
хи»; эхир цІилихъ вегьенва (юх.) «начата последняя кайма (ковра)», букв. «по-
следняя кайма брошена»; къенер вегьин (юх.) «начинать ткать центральное по-
ле ковра», букв. «внутренности бросать»; фур элкъуьрнава (юх.) «соткана по-
ловина медальона ковра», букв. «медальон повернут», т. е. соткана половина
медальона, далее медальон ткут, суживая его внутрь; фур хазва (юх.) «медаль-
он ткется вширь», букв. «медальон разбивается», т.е. медальон ткут, увеличи-
вая его размер, вширь; фур акъвазарун (юх.) «ткать медальон, не прибавляя и
не убавляя узлов», букв. «остановить медальон», т.е. ткать медальон, не уве-
личивая и не уменьшая количества узлов в предыдущем ряду; фур къецихъ хун
(юх.) «ткать медальон, прибавляя узлы», букв. «медальон снаружи разбить»,
т.е. ткать, увеличивая количество узлов медальона, вширь; табар фин (юх.)
«ткать ковер однотонной нитью», букв. «узлы одного тона идти», т.е. пустые
пространства (между элементами орнамента ковра) заполняются узлами из
нитей одного тона; кваг кутун (ахт.) «делать узел» (букв. подложить узел);
чыкІылзал кваг атІын (ахт.) «резать конец нити узла», букв. «ножом узел ре-
зать»; чІичІ къын (ахт.) «стричь ворс ковра» (букв. «ворс держать»); гам атІын
(ахт.) «закончить ковер», букв. «ковер резать».
Некоторые термины по ковроткачеству названы по сходности признаков
или функций: дабан (лит., юх., орт., зиз., исп., сал., ках.) «пятка шерстяного
носка»; кьул (ахт.) «деревянная формочка для натягивания шерстяного носка
после его вязки, стирки»; кын (ахт.) «деревянные стержни, которые вставляют-
ся в боковые деревянные стойки коврового станка (для укрепления и расслаб-
ления нитей основы ковра)», букв. «клинья»; мецер (юх., орт.) «зауженные
концы горизонтальных перекладин (которые вставляются в отверстия на бо-
 336

ковых стойках коврового станка)», букв. «языки»; кифер (зиз.) «вплетенная из

ниток косичка на конце голенища вязанного носка»; хьел (зиз.) «ось колеса
прялки»; рицІ (ахт.) «привод прялки»; кьалар (зиз.) «спицы вязальные»; кІуф
(зиз., ках.) – кІыф (ахт.) «носок шерстяного носка», букв. «клюв».
Нередко в разных населенных пунктах один и тот же предмет называет-
ся по-разному, так что образуются «синонимичные пары»: паргъ (ахт.) – ка-
руш (юх., орт., зиз.) «основа ковра»; рицІар (ахт.) – цІилер (юх., орт., зиз.) «ба-
хрома ковра»; цІарар эвей рух (ахт.) – тахта палас (зиз.) «палас в полоску»;
кесекзи рух (ахт.) – хайма (зиз.) «узорчатый палас»; рангын куьлуьтар (ахт.) –
гиширд гуьлуьтар (юх., орт.) «узорчатые носки»; чивекар (ахт.) – типІрийар
(зиз.) «шерстяные вязаные чувяки»; кьунар (ахт.) – кьалар (зиз.) «спицы» ;
кикер (ахт.) – гъилер (зиз.) «мотки ниток (при вязании носков)»; тІоь (ахт.) –
дабан (юх., орт., зиз.) «пятка (носка)»; рицІар (ахт.) – кифер (зиз.) «косички из
ниток (на конце голенища носка)»; кьул (ахт.) – кІум (юх. , орт.) «формочка
для натягивания носка после вязки и стирки» ; кынар (ахт.) – ракьар (зиз.) –
кІумар (юх., орт.) «деталь коврового станка»; закІал авун (ахт.) – чІичІ кьун
(юх., орт.) «стрижка ворса ковра»; ысар къын (ахт.), букв. «шерсть держать» -
лапагар кьун (юх., орт.) «стричь шерсть», букв. «овец держать»; йегІаьнвей
ысар (ахт.) – кьунвай сар (юх., орт.) «стриженая шерсть»; биликар (ахт.) – пи-
лтейар (юх., орт., зиз.) «расчесанная на гребне шерсть»; чахраз рицІ (ахт.) –
зин (зиз.) – кириш (юх., орт.) «привод прялки»; чахраз гъил (ахт.) – чхрад гъил
(юх., орт., зиз.) «ручка прялки»; хьел (зиз.) – гиг (юх, , орт.) - ух (ахт., джаб.)
«ось колеса прялки»; кукух (ахт.) – мансур (юх. , орт.) «моток на спице прял-
ки»; кІватІ (ахт.) – киткин (юх., орт.) «клубок ниток»; вагьан (ахт.) – келеф
(зиз.) – чІун (юх., орт.) «моток пряжи для крашения»; рухул (ахт.) – цагъ (юх.,
орт., зиз.) «квасцы»; гъалар лача авун (ахт.) – гъалар ритІин (зиз.) – гъалар
рутІун (юх., орт.) «закрепление краски»; махъван (ахт.) – шутру (зиз.) – шуь-
труь (юх., орт.) «коричневый»; фечІ (ахт.) – эби (зиз.) «голубой»; фырын пад
(ахт.) – гверекІ (юх., орт., зиз.) «половина медальона»; кьветІелар (ахт.) –
 337

цІару рапар (зиз.) «пестрые полоски между каймами ковра»; шагьна (ахт.) –
чІехи цІилихъ (зиз.) – кІулан цІилихъ (юх., орт.) «широкая кайма»; чивекар
(ахт.) – типІрийар (зиз.) «вязаные шерстяные чувяки».
Целый ряд заимствований, встречающихся в терминах ковроткачества, в
основном, сохраняет свое звучание, но часто расходится семантически, т.е.
утрачивает свое первоначальное значение и приобретает новые оттенки зна-
чений: кириш (юх., орт.) «привод прялки», ср. тюрк. кириш «тетива лука»; ки-
лича (юх., орт., зиз.) «название орнамента ковра», ср. тюрк. килишкаь «палас с
узорами кашгарского производства»; чапрас (юх., орт.) «название элемента
орнамента ковра», ср. перс. чапраз 1) «лежащий поперек, скрещивающийся,
перекрещивающийся» 2) «род жилета (с двойным рядом пуговиц)»;
муьшкуьлат (юх., орт.) «название узора внутри медальона ковра», ср. араб.
муьшкуьлат «трудности, затруднения, хлопоты»; хунче (зиз.) «название ше-
стигранного медальона вокруг центрального медальона ковра»; ср. перс. гонче
«бутон»; тапрак (юх., орт.) «шерстяной мешок», ср. тюрк. топрак 1) «земля»
2) «почва, грунт» 3) «прах» 4) «страна»; шагьна (ахт.) «широкая главная кай-
ма ковра», шагьди кІекер (зиз.) «название каймы, расположенной ближе к
центральному полю ковра» (букв. шахские петухи), ср. перс. шагь «шах, госу-
дарь; монарх» и др.
 338

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Анализ приведенного в данной работе лексического материала показал,
что в лезгинском языке представлен весьма богатый и структурно организо-
ванный слой лексики, включающий такие лексико-тематические подгруппы,
как сельскохозяйственная (животноводческая и земледельческая) и строи-
тельная терминология, термины анатомии и физиологии человека, названия
мужской и женской одежды, различной утвари, терминология ковроткачества
и обработки шерсти. В подавляющем большинстве эта группа слов является
неотъемлемой частью лезгинской общеупотребительной лексики, хотя и име-
ет узкую тематическую специализацию, что позволяет квалифицировать
определенную часть исследованного пласта лексики рассматривать как про-
фессиональную и терминологическую.
Восходя в своих истоках к общелезгинскому и далее – к общедагестан-
скому хронологическому уровню, отраслевая лексика лезгинского языка раз-
вивалась в течение многих столетий, отражая соответствующие исторические
этапы в жизни народа, достижения в его материальной и духовной культуре,
контакты с другими народами, поэтому сбор и систематизация подобного ма-
териала, а также его комплексный анализ позволяют формулировать обосно-
ванные утверждения не только об истории языка, о путях развития его грам-
матического строя и словарного состава, но и об истории народа – его носите-
ля, об основных параметрах его социально-экономического и духовного раз-
вития на разных хронологических срезах.
Длительное занятие животноводством не могло не отразиться на лекси-
ке лезгинского языка. В данной группе слов, как и в лексике любого языка,
отражаются изменения, происходящие в жизни народа. Так, например, среди
животноводческой терминологии богатством и разнообразием отличается
терминология, связанная с названиями домашних животных. Эта лексическая
группа подразделяется на несколько семантических групп. Интересно отме-
тить, что в названиях, связанных с мелким и крупным рогатым скотом, искон-
 339

ные названия преобладают над заимствованными, что лишний раз свидетель-

ствует о том, что с домашними животными лезгины были знакомы с древ-
нейших времен, и что животноводство являлось доминирующим видом хо-
зяйственной деятельности лезгин. Однако совсем иное положение наблюдаем
в названиях, связанных с вьючными животными. В этой группе отраслевой
лексики лезгинского языка преобладающее большинство названий, особенно
коневодческой терминологии, является заимствованиями из азербайджанско-
го языка, что можно объяснить самыми тесными и продолжительными кон-
тактами лезгин с азербайджанцами и сильным влиянием азербайджанского
языка на лезгинский. Многие названия, связанные с лошадью, являются заим-
ствованными из тюркских языков не только в лезгинском языке, но и в боль-
шинстве других дагестанских языков, так как в тюркских языках коневодче-
ская терминология представлена во всем своем многообразии и разнообразии,
что исследователи тюркских языков объясняют тем, что «тюркские народы
также в древности разводили лошадей и широко использовали их, лошадь бы-
ла подвижным, выносливым животным, что вполне соответствовало кочевому
образу жизни тюрков» [Улаков 1982].
Интересно, что название кошки почти всеми дагестанскими, а также
многими иберийско-кавказскими, финно-угорскими и семитскими языками
заимствовано из индоевропейских языков. Однако лезгинский язык в этом от-
ношении составляет одно из редких исключений, так как в джабинском диа-
лекте используется самостоятельное слово пси, которое в других диалектах
является словом-подзывом кошки.
Из названий домашних животных очень бедно представлены термины,
связанные со свиньей, что, видимо, объясняется принятием лезгинами ислама,
который запрещал мусульманам употреблять в пищу свинину.
Как было отмечено выше, названия домашних животных, за исключени-
ем отдельных видов животных, в лезгинском языке представлены разнообраз-
но и богато. Каждый вид домашнего животного имеет несколько дифферен-
 340

цированных названий, характеризующих их с разных точек зрения, образо-

ванных различными способами словообразования. Однако этого мы не мо-
жем сказать по отношению к диким животным.
Любопытно, что многие названия животных в лезгинском языке находят
свое отражение в антропонимике лезгин. Причины появления подобного рода
антропонимов специалисты увязывают с историей и религией (тотемизмом).
Наряду с животноводством одной из ведущих отраслей хозяйственной
деятельности не только народностей лезгинской группы, но и других народ-
ностей Дагестана, является и земледелие, о чем свидетельствуют и археологи-
ческие исследования. Вопрос возникновения и развития земледелия занимает
значительное место в изучении истории культуры.
В названиях растений в лезгинском языке, как и в лексике любого язы-
ка, также отражаются изменения, происходящие в жизни народа. Так, напри-
мер, лезгины, как и другие народности Дагестана, издревле занимались садо-
водством. Естественно, большой опыт в разведении садов не мог не отразить-
ся и в языке. Здесь мы находим богатую терминологию, связанную с этой от-
раслью. Огородничество у лезгин не было развито в той степени, как садовод-
ство. Огородничеством лезгины стали заниматься позже, поэтому в преобла-
дающем большинстве своем соответствующие термины являются заимство-
ванными. В названиях же садовых культур преобладают исконные названия,
т. е. в этой группе лексики наглядно отражается быт народа и изменения, про-
исходящие в жизни народа.
Очень бедно представлены в лезгинском языке и диалектах названия
цветов. Это говорит о том, что специально разведением цветов лезгины не за-
нимались. Следует отметить, что многие названия цветов легли в основу соб-
ственных женских имен: Беневше, Къизилгуьл, Лале, Роза, Жасмина и т.д.
Жилище лезгин проделало путь от примитивного однокамерного до
благоустроенных больших домов, состоящих из нескольких комнат с боль-
шими светлыми окнами. Оно изменялось с развитием культуры, с социально-
 341

экономическими переменами в жизни народа изменялась и строительная тер-

минология. Например, некоторые слова, обозначающие древние виды жилища
и его частей, в настоящее время перешли в разряд архаизмов: тІеквен «отвер-
стие в потолке для выхода дыма и проникновения света в комнату», рефт
«полка на стене (для посуды)», дакІар «ниша в стене (для постели)», тав «ка-
мин, очаг», къынт (ахт.) «полка у входа для кувшин и др. предметов», сакIан
«специальный большой ящик для хранения муки».
Многие названия, ставшие архаизмами, заменены новыми словами, ча-
сто заимствованными из русского языка: вместо мугьманхана «гостиница» –
гастинца, кастинца; вместо дарманхана «аптека» – аптек, аптека; вместо
азархана «больница» – больница, вместо кархана «мастерская» - мастерской,
вместо чапхана «типография» - типографи, вместо мектеб «школа» - школа,
всесто туькевен «магазин» - магазин.
Названия жилища и его частей, стройматериалов, строительных ин-
струментов и домашней утвари в основном являются словами исконного про-
исхождения. Особенно хорошо они сохранились в названиях жилища и его
частей, в названиях стройматериалов, несколько хуже – в названиях домаш-
ней утвари. Многие названия старинной утвари переходят в разряд пассивной
лексики или исчезают вовсе. Однако в настоящее время наблюдаем большой
приток заимствований из русского языка. Они составляют активный запас
лексики данной группы. За счет новых заимствований из русского языка бес-
прерывно пополняется и обогащается лексика, связанная со строительной
терминологией (шифер, паркет, чардах «чердак», киледур «коридор», пет-
лийар «петли», плинтус, фугъан «фуганок», цемент и т.д.).
Одежда лезгин, хотя и имеет свои особенности, она вместе о тем обна-
руживает много общих элементов с одеждой народов не только Дагестана
(тулупы и шубы из овчины, шерстяная обувь, чохто, чарыки, серебряные поя-
са, кинжалы), но и Кавказа (бешмет, черкесска, бурка, башлык, нижняя руба-
ха, штаны и т.д.). Много элементов русской национальной одежды вместе с их
 342

названиями заимствовали лезгины с конца XIX в. Особенно сильно влияние

русской одежды в Советское время (палту, куфта, жигет, жилет, йупка и
т.д.).
Интересным является то, что в целом ряде случаев для обозначения
одежды и ее частей, украшений используются анатомические термины: хурув
«пола» < хур «грудь» + -ув, тупІал «кольцо» < тІуб «палец» + -ал.
Отраслевая лексика лезгинского языка разнородна по своему происхож-
дению. Основное ядро данной группы слов формировалось в соответствии с
внутренними законами развития языка. Наиболее древним слоем этой лекси-
ческой группы являются слова, общие для многих дагестанских и, соответ-
ственно, лезгинских языков. Так, среди названий животных к этой группе лек-
сем можно отнести следующие:
гурцІул «щенок», ср. табас. курцІил, агул. курцІул и др.;
яц «бык, вол»,ср. табас. йиц, агул. йацв и др.;
кІел «ягненок (до 6 мес.)», ср. табас. ччил, агул. ккел и др.;
кьар, ср. агул. укьар «баран», арчин.бакьари и др.;
цІегь «коза», ср. табас. цІигь, агул. цІегь, рутул. цІигь и др.;
шив «конь», ср. арчин.ноІш, авар. чу, ахв. ичва, карат. ичва и др.;
хвар «кобыла», ср. табас., агул., рутул. хвар, крыз. хилих и др.;
къуьр «заяц», ср. табас. гъюр, агул. гІур, рутул. гъыІр и др.;
сикІ «лиса», табас. сул, агул. сул, рутул. сикІ, цахур.сыІваІ и др.;
сев «медведь», ср. табас. швеъ, рутул. си, цахур.с'о и др.;
кьиф «мышь», ср. табас. кьюл, агул. кьуІл, рутул. кьуІл и др.;
гъуьлаьгъ «червь», табас. мяляхъв, агул. малуІхъ и др.;
вак «кабан», ср. агул. вакк, рутул. вак (ругательство) и др.;
гъуьрч «охота», ср. агул. гъуьрч, рутул. гъыІрч и др.;
тІиб «сова», ср. табас. тІипп, рутул. тІыб, крыз. тІуб и др.;
нуькІ «птичка, воробей», ср. рутул. ныцІ, арчин.ноцІ, авар. хІинчІ;
лиф «голубь», ср. табас. луф, агул. луф, рутул. лирхьвай и др.;
 343

чІагъ «галка», ср. табас. чІагъ, агул. чІагъ, цахур.чІыІгъа и др.;

кукупІ «кукушка», ср. табас. ккуккум, агул. ккекку, рутул. гиггу и др.;
чІут «блоха», ср. табас. чІуд, агул., рутул., крыз., буд. чІид и др.;
нет «вошь», ср. табас. ницц, агул. нетт, арчин.нацІ и др.;
нетІ «гнида», ср. агул. нетІ, табас. нитІ, рутул. наьтІ и др.;
тІветІ «муха», ср. агул., буд. тІутІ, рутул. дыд и др.;
хуьшрекан «паук», ср. табас. хашв, агул. хучрахан и др.;
хенцІ «клещ», табас., агул., рутул. хицІ и др.;
цІицІ «кузнечик, саранча», ср. табас. цІицІ, рутул. цІыцІ, цахур.цІитт и
др.
Достаточно широко представлены здесь и собственно лезгинские слова,
т.е. такие слова, которые не имеют соответствий в близкородственных языках
и в то же время не являются заимствованными. К таким лексемам можно от-
нести а) названия частей тела: бубух «борода (петуха)», закІам «голень», кьвех
«пах», кьуьнт «локоть», рекьв «челюсть», хук «желудок» б) термины расти-
тельного мира: берт «побег», вал «куст», дувул «корень», зурар «сухофрук-
ты», игдид (тар) «лох», ини «боярышник», кирф «бузина», парс «козлобород-
ник (вид съедобной травы)», хьирхьам «мох», цІирицІар «смородина», чІарахв
«корень» в) названия предметов домашней утвари: ват «катушка», ппек
«тряпка», закІал «обручальное кольцо», ккам «силок», хех «клещи», кух «го-
ленище», кьегъ «ушко», къам «полоз (саней)» г) названия животных: гъуьчІ
«моль», ккал «корова», ких «сойка», ругъал «пиявка», хархар «вид птицы»,
чІиж «пчела» и др.
Анализ лезгинской отраслевой лексики убедительно показывает, что
преобладание исконных терминов обнаруживается в тех лексико-
грамматических группах, которые отражают исконные природные условия,
особенности древнего быта лезгин, т.е. те реалии, которые были знакомы им
издревле.
 344

В то же время отраслевая лексика лезгинского языка пополнялась и за

счет внешних источников. Соответственно, в рассматриваемой группе лекси-
ки выделяется и заимствованный пласт. В количественном отношении среди
заимствований выделяются азербайджанизмы, арабизмы, персизмы и русиз-
мы.
Так, значительное число арабизмов фиксируется в наименованиях
предметов быта, орудий труда и инструментов: аба «широкий халат, плащ»,
алат «орудие, инструмент», араба «арба, бричка», аса «посох, палка», батIан
«специальное матерчатое кольцо для поддержания женского головного убо-
ра», гьалкъа «звено в цепи, кольцо», гьасир «рогожа», гьебе «переметная су-
ма», гьевенг «ступа», жем «большая медная кружка, бокал», жибин «карман»,
жилд «переплет», къелем «ручка», маша «кочерга», межмя «медный поднос в
форме правильного круга», мерез «веревка», мишер «пила», муфтул «метал-
лический трос», муьгьуьр «печать, клеймо», мясер «сапоги на мягкой подош-
ве», суфра «скатерь», сят «часы», тафт «бубен» и др.
Иранизмы (персизмы) также выявляются в основном в данной лексико-
тематической группе: абугердан «металлический половник», байбут «финка,
небольшой кинжал», гьевенг «металлическая ступа», дегьре «секач», дезгагь
«украшение», дезге «станок столяра», кепкир «шумовка», леген «таз», ленгер
«широкая неглубокая чаша», ранг «краситель, краска» и др.
Тюркизмы распространены в отраслевой лексике лезгинского языка
значительно шире, охватывая практически все лексико-тематические группы,
в т.ч., например, терминологию растительного мира: алуча «алыча»; жалгъа
«саженец»; истивут «перец»; къабах «тыква»; къабух «кора»; къамыш «ка-
мыш»; къарагъаж «карагач, вяз»; къаратикен «держидерево»; къарпуз «ар-
буз»; сарубугъда «сорт пшеницы»; экме «перец»; явшан «полынь» и др.
Еще более широки рамки функционирования в отраслевой лексике лез-
гинского языка русизмов. Ср., например, группу названий продуктов питания:
борщ, варени «варенье», вермишель, горчица, джем, жаркой «жаркое», икра,
 345

кисель, компот, консерв, къенфет «конфета», кофе, крахмал, лимонад, мака-

рон, маргарин, махорка, мармалат «мармелад», мороженое, обед, осетрина,
панпаси «манпаси», печени «печенье», повидло, шоколад и др.
Структурно-семантический анализ отраслевой лексики лезгинского
языка позволяет заключить, что большую часть данной группы слов состав-
ляют простые (непроизводные) основы. Однако в рассматриваемых лексико-
тематических группах прослеживаются также производные, образованные по-
средством различных деривационных суффиксов, нередко уже утративших
функциональную значимость. Ср., например, лексемы с непродуктивным
суффиксом -аг: тIвал-аг «плетень» (< тIвал «прут»); крчараг «повод для за-
пряженной пары быков или буйволов» (< карч «рог»); хевелаг «подушечка на
ярме» (< хев «шея»).
Нередки практически в каждой из рассмотренных лексико-тематических
групп также сложные и описательные названия. Ср. названия животных и
птиц: гвеж гьер «годовалый баран», тупIал кал «корова, дающая молоко вто-
рой год без отела», суван цIегь «косуля», тамун верч «рябчик», хуьруьн нуькІ
«воробей», хъипи нуькІ «иволга», чIулав нуькІ «скворец», цимил кьиф «ласка»,
тамун вак «кабан» и др.
 346

ЛИТЕРАТУРА
Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор. М.; Л., 1949. - 601 с.
Абаев В. И. Историко-этимологический словарь осетинского языка. М.;
Л., 1958-1979. Т.І-III.
Абдоков А. И. Общие северокавказские названия домашних животных //
Вопросы отраслевой лексики. Грозный, 1983. - С. 21-31.
Абдулджамалов Н.А. Фийский диалект лезгинского языка: Автореф.
дис. … канд. филол. наук. Махачкала, 1966. - 20 с.
Абдуллаев З. Г. К генезису соматизмов даргинского языка // Проблемы
отраслевой лексики дагестанских языков: Соматические термины. Махачкала,
1986. – С. 59-72.
Абдуллаев З.Г. К генезису терминов родства даргинского языка // Про-
блемы отраслевой лексики дагестанских языков: Термины родства и свойства.
Махачкала: ИИЯЛ, 1985. – С. 50-71.
Абдуллаев И. X. О названиях «рубля» в языках Дагестана // Семантика
языковых единиц разных уровней. Махачкала, 1998. Вып. 4. - С. 8-9.
Абдуллаев И. X. О названиях финика в дагестанских языках // Проблемы
отраслевой лексики дагестанских языков: Названия деревьев, трав, кустарни-
ков. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – С. 16-20.
Абдуллаев И. Х., Маммаева Н. Ц. Названия вьючных животных и свя-
занных с ними понятий в лакском языке // Отраслевая лексика дагестанских
языков: Названия животных и птиц. Махачкала: ИИЯЛ, 1988. - С. 51-58.
Абдуллаева Н. Ковровое искусство Азербайджана. Баку, 1971. - 149 с.
Агаширинова С. С. Материальная культура лезгин XIX-начало XX в. М.:
Наука, 1978. - 303 с.
Агларов М. А. Техника сооружения террасных полей и вопросы эволю-
ции форм собственности у аварцев (до XX в.) // Ученые записки ИИЯЛ Даг-
филиала АН СССР. Махачкала, 1964. Т. XIII. - С. 177-193.
 347

Агларов М. А. Террасная система земледелия в зоне доместикации рас-

тений // Хозяйство народов Дагестана в XIX-ХХ вв. Махачкала, 1979. - С. 7-
19.
Азербайджанско-русский словарь / Сост. Х. А. Азизбеков. Баку, 1951. -
254 с.
Айдамиров А. З. Инсан (человек) / НИИ Педагогики, Махачкала, 2001.
Айтберов Т. Из социальной терминологии агульцев // Отраслевая лекси-
ка дагестанских языков: Материалы и исследования. Махачкала: ИИЯЛ, 1984.
– С. 144-148.
Алексеев М. Е. Вопросы сравнительно-исторической грамматики лез-
гинских языков (Морфология, Синтаксис). М.: Наука, 1985. - 157 с.
Алексеев М. Е., Атаев Б. М. Аварские названия животных общевосточ-
нокавказского происхождения // Дагестанский лингвистический сборник. М.,
1999. Вып. 7. - С. 3-10.
Алексеев М. Е., Атаев Б. М. К диахронической стратификации общеава-
ро-андо-цезской соматической лексики // Дагестанский лингвистический
сборник.. М., 1998. Вып. 5 - С. 3-16.
Алексеев М. Е., Загиров В. М. Школьный этимологический словарь таба-
саранского языка. Махaчкaлa, 1991. – 96 с.
Алексеев М. Е., Курбанова З. Г. Лексико-тематическая классификация
арабизмов // Дагестанское село: вопросы идентичности (на примере рутуль-
цев). М., 1999. – С. 53-72.
Алиджанов Т. М. Названия, связанные с уборкой зерновых культур, мо-
лотьбой, помещением для хранения зерна, мельницей в лезгинском языке //
Проблемы общего и дагестанского языкознания. Махачкала, 2003. - С. 36-38.
Алиджанов Т. М. Способы образования сельскохозяйственной (земле-
дельческой) лексики лезгинского литературного языка. Махачкала, 2003.
 348

Алиджанов Т. М. Сельскохозяйственная (земледельческая) лексика лез-

гинского литературного языка: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Махачкала,
2003. – 21 с.
Алироев И. Ю. Флора Чечено-Ингушетии в вайнахских языках. Грозный,
1970. - 89 с.
Алироев И. Ю. Сравнительно-сопоставительная лексика нахских язы-
ков: Автореф. дис. ... докт. филол. наук. Грозный, 1972.
Алироев И.Ю. Сравнительно-сопоставительный словарь отраслевой лек-
сики чеченского и ингушского языков и диалектов. Махачкала, 1975. - 386 с.
Алироев И.Ю. Нахские языки и культура. Грозный, 1978. - 291 с.
Алироев И. Ю., Орлов М. М. Зоонимия народов Северного Кавказа // Во-
просы отраслевой лексики. Грозный, 1978. - С. 5-15.
Алироев И. Ю., Салаева Б. А. Отражение фауны в вайнахской антропо-
нимии. Грозный, 1983. - С. 90-98.
Асалиев Дж.А. Кимильский говор и его место в диалектной системе лез-
гинского языка: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Махачкала, 2004. - 21 с.
Асланов А.М. Термины овцеводства у цахур // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси,
1975. Т.II. - С. 255-258.
Атаев Б.М. Система обозначений времен года в дагестанских языках и
ее связь с земледельческим календарем // Фольклорно-литературные и языко-
вые связи как фактор развития культур народов Северного Кавказа/ Регион.
научн.-практич. конф. на базе Карачаево-Черкесского респ. ин-та повышения
квалификации работников народного образования: Тез. докл. Черкесск, 1994.
Ч.II.
Атаев Д. М., Погребова М. Н. Ирганай Унцукульского района // Мате-
риалы по археологии Дагестана, Махачкала, 1973. Т. III. - 135 с.
Ахмедов А. А. Термины родства у томарских аварцев // Отраслевая лек-
сика дагестанских языков: Материалы и исследования. Махачкала: ИИЯЛ,
1984. – С. 64-73.
 349

Ахмедов Ш.А., Исламмагомедов А.И., Булатова А.Г. Агулы. Махачкала,

1975.
Бабаев В.А. Яргунский говор лезгинского языка: Автореф. дис. …канд.
филол. наук. Махачкала, 1998. - 22 с.
Бабкин А. М. Толковый словарь В. И. Даля // Даль В. И. Толковый сло-
варь живого великорусского языка. М., 1955. Т. 1.
Безарашвили Ц. И. Тушинский женский костюм-талавари // Хозяйство и
материальная культура народов Кавказа в ХІХ-ХХ вв. М.: Наука, 1971. Вып.I.
- С. 241 -255.
Бокарев Е. А. Введение в сравнительно-историческое изучение даге-
станских языков. Махачкала, 1961. - 99 с.
Бокарев Е. А. Сравнительно-историческая фонетика восточнокавказских
языков. М.: Наука, 1981. - 140 с.
Брегадзе Н. А. Полеводство в Рача-Лечхуми: Автореф. дис. … канд. фи-
лол. наук. Тбилиси, 1963.
Булатова А. Г. Национальная одежда дагестанских цахуров // Дагестан-
ский этнографический сборник. Махачкала, 1974. Вып. І. - 243 с.
Бунятов Т.А. Земледелие и скотоводство в Азербайджане в эпоху брон-
зы. Баку, 1957. - 137 с.
Вавилов Н. И., Букинич Д. Д. Земледельческий Афганистан. Л., 1929.
Вавилов Н. И. Проблема происхождения мирового земледелия в свете
современных исследований // Доклады советских делегатов на II Междуна-
родном конгрессе по истории науки и техники (Лондон, июнь 1931 г.). М.; Л.,
1932.
Вавилов Н. И. Мировой опыт земледельческого освоения высокогорий //
Ж. «Природа». М., 1936, № 2.
Вавилов Н. И. Мировые ресурсы зерновых культур. М.; Л., 1957.
Вавилов Н. И. Пять континентов. Л.: Наука, 1987. - 213 с.
 350

Вавилов Н. И. Центры происхождения культурных растений // Вавилов

Н.И. Избранные труды. М.; Л., 1965, Т. V.
Вавилов Н. И. Избранные труды. М.; Л., 1965. Т.II.
Гаджиев Г. А. Мифические персонажи и их названия у лeзгин // Отрас-
левая лексика дагестанских языков: Материалы и исследования. Махачкала:
ИИЯЛ, 1984. – С. 82-93.
Гаджиев Г. А. Названия некоторых домашних животных у лeзгин // От-
раслевая лексика дагестанских языков: Названия животных и птиц. Махачка-
ла: ИИЯЛ, 1988. – С. 168-172.
Гаджиев Г. А. О фитониме «гьармулаяр» у самурских лeзгин // Пробле-
мы отраслевой лексики дагестанских языков: Названия деревьев, трав, ку-
старников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – С. 127-129.
Гаджиев М. М. Русско-лезгинский словарь. Махачкала, 1950. - 964 с.
Гаджиев М. М. Особенности аныхского говора лезгинского языка //
Ученые записки ИИЯЛ Дагфилиала АН СССР. Махачкала, 1957. Т.II. - С. 211-
222.
Гаджиева С. Ш. Каякентские кумыки // Кавказский этнографический
сборник. М., 1958, II. - 275 с.
Гаджиева С. Ш. Кумыки. М.: Изд. АН СССР, 1961. - 387 с.
Гаджиева С. Ш., Трофимова А. Г., Шихсаидов А.Р. Старинный земле-
дельческий календарь народов Дагестана М.: Наука, 1964. - 11 с.
Гаджиева С.Ш., Османов М.О., Пашаева А.Г. Материальная культура
даргинцев. Махачкала, 1967. - 298 с.
Гаджиева С. Ш., Гольдштейн А. Ф. Жилище дагестанских терекеменцев
ХІХ-нач. XX веков // Дагестанский этнографический сборник. Махачкала,
1974. Вып.І. - C. 45-68.
Гаджиева С. Ш. Кумыкская женская одежда и украшения (ХІХ-нач. XX
вв.) // Дагестанский этнографический сборник. Махачкала, 1974. Вып. І. - С. 7-
44.
 351

Гаджиева С. Ш., Агларов М. А., Омаров К., Алимова Б. М., Османов

М. О. Историко-этнографический атлас Дагестана. Махачкала, 1981. Т. III.
(Рукописный фонд ИИЯЛ Дагфилиала АН СССР, фонд – 3, опись – 3).
Гайдаров Р. И. Ахтынский диалект лезгинского языка (по речи с. Ахты).
Махачкала, 1961. - 165 с.
Гайдаров Р.И. Лезги чIалан диалектология (студентар патал пособие).
Махачкала, 1963.
Гайдаров Р. И. Лексика лезгинского языка. Махачкала: Дагучпедгиз,
1966. - 202 с.
Ганиева Ф. А. Основные фонетические особенности джабинского диа-
лекта лезгинского языка // Сборник статей по вопросам дагестанского и вей-
нахского языкознания. Махачкала, 1972. - С. 208-235.
Ганиева Ф.А. Джабинский диалект лезгинского языка: Автореф. дис. …
канд. филол. наук. Тбилиси, 1980. - 23 с.
Ганиева Ф. А. Морфологическая и семантическая характеристика назва-
ний травянистых растений в лезгинском языке // Проблемы отраслевой лекси-
ки дагестанских языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала:
ИИЯЛ, 1982. - С. 44-50.
Ганиева Ф. А. Названия животных в хиналугскoм языке // Отраслевая
лексика дагестанских языков: Материалы и исследования. Махачкала: ИИЯЛ,
1984. – С. 104-111.
Ганиева Ф. А. Некоторые соматические термины в лeзгинскoм языке //
Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Соматические термины.
Махачкала: ИИЯЛ, 1986 . - С. 123-128.
Ганиева Ф. А. Орнитологическая терминология в лезгинском языке //
Отраслевая лексика дагестанских языков: Названия животных и птиц. Махач-
кала: ИИЯЛ, 1988. - С. 102-106.
 352

Ганиева Ф. А. Характеристика наименований деревьев и кустарников в

лeзгинскoм языке // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков:
Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – С. 5-15.
Ганиева Ф. А. Лексический способ выражения пространственных отно-
шений в джабинском диалекте лeзгинскoго языка // Выражение простран-
ственных отношений в языках Дагестана. Отв. ред. З.Г.Абдуллаев. Махачкала:
ИИЯЛ, 1990. – С. 95-99.
Ганиева Ф. А. О некоторых способах выражения временных отношений
в ахтынском диалекте лeзгинскoго языка // Выражение временных отношений
в языках Дагестана. Махачкала: ИИЯЛ, 1991. – С. 87-92.
Ганиева Ф. А. К характеристике названий яблок и груш и их сортов в
некоторых диалектных единицах лeзгинскoго языка // Диалектологическое
изучение дагестанских языков. Махачкала, 1992. – С. 129-136.
Ганиева Ф.А. Названия огородных культур в лезгинском языке // Регио-
нальный вестник молодых ученых. М., 2004. №1. - С.59-60.
Ганиева Ф.А. О названиях зерновых культур в лезгинском языке // Вест-
ник молодых ученых Дагестана. Махачкала, 2004. №1. - С. 52-55.
Гарунова К. И. К вопросу о терминологии родства в некоторых говорах
южного наречия аварского языка // Проблемы отраслевой лексики дагестан-
ских языков: Термины родства и свойства. Махачкала: ИИЯЛ, 1985. – С.21-
30.
Гарунова К. И. К овцеводческой терминологии южного наречия авар-
ского языка // Отраслевая лексика дагестанских языков: Названия животных и
птиц. Махачкала: ИИЯЛ, 1988. - С. 147-53.
Гарунова К. И. К характеристике названий косточковых плодовых рас-
тений в некоторых диалектах аварского языка // Диалектологическое изуче-
ние дагестанских языков. Махачкала: ИИЯЛ, 1992. – С. 45-53.
Гарунова К. И. Названия некоторых деревьев, кустарников и их плодов
в южном наречии аварского языка // Проблемы отраслевой лексики дагестан-
 353

ских языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989.

– С. 63-69.
Гарунова К. И. Некоторые соматические названия в диалектах аварского
языка // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Соматические
термины. Махачкала: ИИЯЛ, 1986. – С. 13-18.
Гасанова А. М. Названия деревьев, кустарников и трав в ботлихском
языке // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Названия дере-
вьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – C. 158-163.
Гасанова А. М. Соматическая терминология ботлихского языка // Про-
блемы отраслевой лексики дагестанских языков: Соматические термины. Ма-
хачкала: ИИЯЛ, 1986. – C. 45-48.
Гасанова А. М. Термины родства и свойства в ботлихском, годоберин-
ском и андийском языках // Проблемы отраслевой лексики дагестанских язы-
ков: Термины родства и свойства. Махачкала: ИИЯЛ, 1985. – C. 41-49.
Гасанова С.М. О некоторых терминах родства (по данным чирагского
наречия даргинского языка) // Проблема лексического состава диалектов и
разработка диалектных словарей иберийско-кавказских языков: Материалы X
региональной научной сессии по изучению системы и истории иберийско-
кавказских языков. Грозный: ЧИКн. изд-во, 1987. – С. 73-75.
Гасанова С.М. Термины родства и свойства в даргинском языке (по
данным диалектов) // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков:
Термины родства и свойства. Махачкала: ИИЯЛ, 1985. – С. 72-87.
Гасратов Г.Р. Отраслевая лексика и топонимика в ингилойском диалек-
те грузинского языка: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Тбилиси, 1980. - 24
с.
Генко А.Н. Материалы по лезгинской диалектологии. Кубинское наре-
чие // ИАН СССР. ОГН. Сер. VII, 1929, N 4. - С. 317-42.
Генко А.Н. О названиях «плуга» в северо-кавказских языках // Доклады
АН СССР. М., 1930. №7.
 354

Гигинейшвили Б. К. Сравнительная фонетика дагестанских языков. Тби-

лиси, 1977. - 165 с.
Губогло М. Гагаузская терминология по скотоводству // Тюркская лек-
сикология и лексикография. М.: Наука, 1971. - С. 217-236.
Гукасян В. Термины родства в удинском языке // Изв. АН Аз. ССР. Сер.
обществ. наук. Баку, 1961.
Г. Ворошил. О некоторых культовых терминах в удинском языке // Еже-
годник ИКЯ.Тбилиси, 1975. Т. II. - С. 261-264, рез. англ., груз. 264.
Гунтер Франко, Карл Хаммер, Петер Хенельт, Ганс-Альбрехт Кетц,
Гюнтер Нато, Хорст Рейнботе. Плоды земли (перевод с немецкого). М.:
Мир, 1979.
Гусейнова М. Ш. О состоянии изученности отраслевой лексики даге-
станских языков // Современные проблемы кавказского языкознания и тюрко-
логии... Махачкала, 2003. Вып 4/5.
Гусейнова M. Ш. Земледельческая лексика восточнолезгинских языков:
Автореф. дис. … канд. филол. наук. Махачкала, 2004. – 21 с.
Гусейнова М.Ш. Некоторые названия огородных и садовых культур в
восточно-лезгинских языках// Современные проблемы кавказского языкозна-
ния и тюркологии. Махачкала, 2003. Вып. 4/5. – С. 141-143.
Гусейнова Ф.И. О тюркизмах в терминах животноводства в рутульском
языке (Материалы по отраслевой лексике) // Тюркско-дагестанские языковые
контакты (Исследования и материалы). Махачкала, 1982. – С. 156-158.
Гюльмагомедов А. Г. Куткашенские говоры лезгинского языка: Автореф.
дисс…. канд. филол. наук. Махачкала, 1966. - 21 с.
Дешериев Ю.Д. Бацбийский язык. М.: Изд. АН СССР, 1953.
Дешериева Т.И., Дешериев Ю.Д. Чеченские наименования кукурузы, ее
частей (как растения ), процессов и средств ее обработки // Ежегодник ИКЯ.
Тбилиси, 1975. Т.II. - С. 184-188.
Джавахишвили И.А. Экономическая история Грузии. Тбилиси, 1930.
 355

Джапаридзе З. Н. Современные ушные метки, употребляемые аварски-

ми животноводами // Сообщения АН Груз. ССР. Тбилиси, 1966. Т.XXI,
Вып. 31.
Джапаридзе З.Н. О системе обозначения возраста домашних животных
в аварском языке // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. II. - С. 229-232.
Джидалаев Н. С. Тюркизмы в дагестанских языках. Опыт историко-
этимологического анализа. М.: Наука, 1990. - 247 с.
Джидалаев Н. С. Термины родства и свойства в лакском языке // Отрас-
левая лексика дагестанских языков: Материалы и исследования. Махачкала:
ИИЯЛ, 1984. – С. 6-19.
Дзидзария О.П. Морская лексика в абхазском языке. Сухуми, 1984.
Дмитриева А. В. Названия растений в тюркских и других алтайских
языках // Очерки сравнительной лексикологии алтайских языков. М., 1972.
Дорошевский В. Элементы лексикологии и семиотики. М., 1973.
Жирков Л. И. Грамматика лезгинского языка. Махачкала, 1941. - 131 с.
Жуковский П. М. Культурные растения и их сородичи (Систематика,
география, экология, использование, происхождение). М.: Наука 1960. - 595 с.
Забитов С.М., Эфендиев И.И. Словарь арабских и персидских лексиче-
ских заимствований в лезгинском языке. Махачкала, 2001. - 173 с.
Загиров В. М. Лексика табасаранского языка. Махачкала: Дагучпедгиз,
1981. - 108 с.
Загиров В. М. Историческая лексикология языков лезгинской группы.
Махачкала: Дагучпедгиз, 1987. - 142 с.
Загиров В. М. Русско-табасаранский словарь, Махачкала: Дагучпедгиз,
1988. - 447 с.
Зaгирoв В. М. Названия частeй гoлoвы в языках лeзгинскoй группы //
Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Соматические термины.
Махачкала: ИИЯЛ, 1986. – С. 129-135.
 356

Зaгирoв В. М. Опыт сравнительно-исторической стратификации лексики

лeзгинских языков: названия диких животных и птиц // Отраслевая лексика
дагестанских языков: Названия животных и птиц. Махачкала: ИИЯЛ, 1988. –
С. 94-101.
Зaгирoв В. М. Опыт стратификации лексики лeзгинских языков в срав-
нительно-историческом аспекте: названия растений // Проблемы отраслевой
лексики дагестанских языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Махач-
кала: ИИЯЛ, 1989. – С. 21-28.
Ибрагимов Г. Х., Гусейнова Ф. И. Термины родства в диалектах рутуль-
ского языка // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Термины
родства и свойства. Махачкала: ИИЯЛ, 1985. – С. 204-208.
Ибрагимов Г.Х. Термины родства в цахурском языке // Проблемы отрас-
левой лексики дагестанских языков: Термины родства и свойства. Махачкала:
ИИЯЛ, 1985. – C. 196-203.
Исаев H.Г. Термины родства в цахурском языке // Отраслевая лексика
дагестанских языков: Материалы и исследования. Махачкала: ИИЯЛ, 1984. –
C. 55-63.
Исаев М.-Ш.А. Термины родства как структуро-и словообразующие
центры фразеологизмов даргинского языка // Проблемы отраслевой лексики
дагестанских языков: Термины родства и свойства. Махачкала, 1985. - С. 88-
100.
Исаков И. А. Общая характеристика названий диких деревьев, кустар-
ников и трав в гунзибском и гинухском языках // Проблемы отраслевой лек-
сики дагестанских языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала:
ИИЯЛ, 1989. – C. 92-96.
Исаков И. А., Халилов M. Ш. Названия животных в цезских языках //
Отраслевая лексика дагестанских языков: Названия животных и птиц. Махач-
кала: ИИЯЛ, 1988. – С. 107-125.
 357

Исаков И. А., Халилов M. Ш. Соматические названия в цезских языках //

Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Соматические термины.
Махачкала: ИИЯЛ, 1986. – С. 23-44.
Исаков И. А., Халилов M. Ш. Термины родства и семейных отношений в
дидойских языках // Отраслевая лексика дагестанских языков: Материалы и
исследования. Махачкала: ИИЯЛ, 1984. – С. 33-54.
История Дагестана. М., 1967. Т. I. - 431 с.
Ихилов М. М. Народности лезгинской группы. Махачкала, 1967. - 368 с.
Кадыраджиев К.С. К характеристике фауно-терминологии хасавюртов-
ского диалекта кумыкского языка // Отраслевая лексика дагестанских язы-
ков:Материалы и исследования. Махачкала: ИИЯЛ, 1984. - С. 112-120.
Казиев Г. К. Соматические термины аварского языка в прозе Расула
Гамзатова // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Соматиче-
ские термины. Махачкала: ИИЯЛ, 1986. – С. 19-22.
Казиев Г. К. Термины родства в аварском литературном языке // Про-
блемы отраслевой лексики дагестанских языков: Термины родства и свойства.
Махачкала: ИИЯЛ, 1985. – С. 31-40.
Каландаров М.И. Из терминологии ковраделия у лакцев Балхара // От-
раслевая лексика дагестанских языков: Материалы и исследования. Махачка-
ла: ИИЯЛ, 1984.
Калоев Б. А. Земледелие народов Северного Кавказа. М.: Наука, 1981. -
246 с.
Кантария М. В. Полеводство в Кабарде: Автореф. дис. ... канд. филол.
наук. Тбилиси, 1965.
Кварчия В.Е. Животноводческая (пастушеская) лексика в абхазском
языке. Сухуми, 1981. - 133 с.
Кибрик А. Е., Кодзасов С. В. Сопоставительное изучение дагестанских
языков. Имя. Фонетика. М., 1990.
 358

Климов Г. А. Этимологический словарь картвельских языков. М.: Изд.

АН СССР, 1964. - 305 с.
Климов Г. А. Вопросы методики сравнительно-генетических исследова-
ний. Л., 1971.
Климов Г.А., Шагиров А.К. Общекавказское название плуга // Лексико-
грамматические особенности языков Карачаево-Черкессии. Черкесск, 1990.
Климов Г.А., Халилов М.Ш. Словарь кавказских языков: Сопоставление
основной лексики / Отв. ред. Я.Г. Тестелец. М.: Вост. лит., 2003. — 511 с.
Кобычев В. П. Изменение материальной культуры народов Кавказа за
годы Советской власти // Хозяйство и материальная культура народов Кавказа
в XIХ-ХХ вв. М., 1971. Вып. I. - С. 5-32.
Кобычев В. П. О традиционном делении жилища народов Северного
Кавказа // Полевые исследования Института этнографии 1976 г. М., 1978.
Кобычев В. П. Поселения и жилище народов Северного Кавказа в XIХ-
ХХ вв. М.: Наука, 1982. - 195 с.
Ковалевский Г.В. Культурно-историческая и биологическая роль горных
районов // Ж. «Природа». М., 1931. №2.
Колесникова В. Д. К характеристике названий частей тела человека в
тунгусо-манчжурских языках // Очерки сравнительной лексикологии алтай-
ских языков. Л., 1972.
Колесникова В. Д. Названия частей тела в алтайских языках // Очерки
сравнительной лексикологии алтайских языков. Л., 1972.
Котович В.Г. К вопросу о древнем земледелии и скотоводстве в древнем
Дагестане // Ученые записки ИИЯЛ Дагфилиала АН СССР. Махачкала, 1961а.
Т.IX. - С. 279-297.
Котович В.Г. Верхнегунибское поселение (предварительное сообщение
о раскопках 1958 г.) // Материалы по археологии Дагестана. Махачкала,
1961б. Т.II. - С. 88 -108.
 359

Котович В. Г. Проблемы культурно-исторического и хозяйственного

развития населения древнего Дагестана. М.: Наука, 1982. - 236 с.
Кузнецова О. Д., Сороколетов Ф. П. Диалектные словари как памятники
русской крестьянской культуры // Диалектная лексика. 1987. СПб., 1991.
Кукуева Г. О. Термины, образованные на основе метафоризации фито-
нимов лакского языка // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков:
Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – С. 123-126.
Кукуева Г. О. Термины лакских народных ремесел: Автореф. дис. ...
канд. филол. наук. Тбилиси., 1990. – 20 с.
Лугуев С. А. Названия некоторых лекарственных трав у цезов // Пробле-
мы отраслевой лексики дагестанских языков: Названия деревьев, трав, ку-
старников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – C. 118-122.
Львов П. А. Растительный покров Дагестана. Махачкала, 1978.
Магомедов А. Г. Кумыкско-русский словарь. М., 1969. - 408 с.
Магомедов А.Дж. Названия женских украшений, драгоценных камней и
художественных тканей у кубачинцев // Отраслевая лексика дагестанских
языков: Материалы и исследования. Махачкала: ИИЯЛ, 1984. – С. 127-134.
Магомедов М. И., Гарунова К. И. К обшей характеристике названий тра-
вянистых растений в составе аварских словосочетаний // Проблемы отрасле-
вой лексики дагестанских языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Ма-
хачкала: ИИЯЛ, 1989. – С. 143-150.
Магомедова П. Т. К характеристике наименований частей тела человека
и животных в чамалинском языке // Проблемы отраслевой лексики дагестан-
ских языков: Соматические термины. Махачкала: ИИЯЛ, 1986. – С. 49-58.
Магомедова П. Т. Термины овцеводства в чамалинском языке // Отрас-
левая лексика дагестанских языков: Названия животных и птиц. Махачкала:
ИИЯЛ, 1988. – С. 83-93.
 360

Магомедова П. Т. Термины родства и родственных отношений в чама-

линском, тиндинском и багвалинском языках // Отраслевая лексика дагестан-
ских языков: Материалы и исследования. Махачкала: ИИЯЛ, 1984. – C. 20-32.
Магомедова П. Т. Характеристика названий травянистых растений и
связанных с ними лексических единиц в чамалинском языке // Проблемы от-
раслевой лексики дагестанских языков: Названия деревьев, трав, кустарников.
Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – С. 83-99.
Магометов А.А. Терминология кубачинских златокузнецов // Ежегодник
ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т.II. - С. 233-243, рез.груз. 243-244, англ. 244-245.
Маммаева Н. Ц. О словообразовательной структуре названий трав и де-
ревьев в лакском языке // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков:
Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – С. 60-62.
Мейланова У. А. Очерки лезгинской диалектологии. М.: Наука, 1964. –
416 с.
Мейланова У. А. Гюнейский диалект – основа лезгинского литературно-
го языка. Махачкала, 1970. - 192 с.
Мейланова У. А. К истории терминов животного мира в лезгинском язы-
ке // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т.II. – С. 222-227, рез. груз. 227, англ.
227-228
Мейлaнoва У. А. О терминoлoгии свойства в языках лeзгинскoй группы
(опыт сравнительно-исторического анализа) // ВЯ, 1985, № 2. - С. 114-122.
Мейлaнoва У. А. Основные термины крoвнoго родства в языках
лeзгинскoй группы // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси , 1985a. Т.XII. - С. 309-316,
рез.груз. 316, англ. 316-7.
Мейланова У. А., Ганиева Ф. А. К характеристике некоторых терминов
животноводства в лезгинском языке // Отраслевая лексика дагестанских язы-
ков: Названия животных и птиц. Махачкала: ИИЯЛ, 1988. - С. 5-13.
Мейланова У. А., Ганиева Ф. А. Характеристика наименований деревьев
и кустарников в лезгинском языке // Проблемы отраслевой лексики дагестан-
 361

ских языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. -

С. 5-15.
Меликидзе С.И. Отраслевая лексика в джавахском диалекте грузинского
языка: Автореф. дис. … канд. филол. наук. Тбилиси, 1975. - 29 с.
Микаилов К. Ш. О взаимоотношении между этнографической, отрасле-
вой и диалектной лексикой и месте этих разрядов слов в диалектологических
словарях // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1976. Т.XIII. – С. 357-358.
Миллер А. А. Ковровые изделия Востока. Выставка этнографического
отдела русского музея. Л., 1924.
Мунчаев Р.М. Эпоха меди и бронзы в истории Дагестана III - II тысяче-
летия до н. э.: Автореф. дис. … канд. истор. наук. М., 1953.
Муркелинская З.Г. Названия животных в лакском языке // Отраслевая
лексика дагестанских языков: Названия животных и птиц. Махачкала, 1988. -
С. 140-146.
Мусаев К. М. Лексика тюркских языков в сравнительном освещении. М.:
Наука, 1975. - 358 с.
Мусаев М.-С.М. Лексика даргинского языка (Сравнительно-
исторический анализ). Махачкала, 1978. – 129 с.
Муталов Р.О. Термины родства в ицаринском говоре даргинского языка
// Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Термины родства и
свойства. Махачкала: ИИЯЛ, 1985. – С. 101-103.
Муталов Р. О., Темирбулатова С. М. Названия некоторых съедобных
растений в даргинском языке // Проблемы отраслевой лексики дагестанских
языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – С.
180-188.
Нацвлишвили Т. З. Вопросы отраслевой лексики в удинском языке: Ав-
тореф. дис. ... канд. филол. наук. Тбилиси, 1998. – 29 с. (груз., рез. рус. 22-29).
Нацвлишвили Т. З. К формализации отраслевой лексики удинского языка
// Концептуальные и компьютерные модели языка. Тбилиси., 1997. – С. 48-49.
 362

Ненашев М. Историческое развитие и современная структура сельскохо-

зяйственной (земледельческой) терминологии в туркменском языке: Автореф.
дис. … докт. филол. наук. Ашхабад, 1983.
Николаев, Старостин: Nikolayev S.L., Starostin S.A.. A North Caucasian
etymological dictionary. Ed. by S.A. Starostin. ASTERISK publishers. Moscow
1994.
Никольская З. А., Шиллинг С. М. Горное пахотное орудие террасовых
полей Дагестана // Советская этнография, 1952. № 4. - С. 91-100.
Новикова К. А. Иноязычные элементы в тунгусо-маньчжурской лексике,
относящейся к животному миру // Очерки сравнительной лексикологии алтай-
ских языков. Л., 1972.
Оздоев И.А. Вейнахские названия одежды и ее частей // Ежегодник
ИКЯ. Тбилиси, 1975, Т. III. - С. 154-157.
Ольмесов Н. Х., Кадыраджиев К. С. Морфемно-семантическая структу-
ра некоторых тюркских названий растений в нахско-дагестанских языках //
Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Названия деревьев, трав,
кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – С. 139-142.
Османов М.О. Из животноводческой терминологии у хаджалмахинских
даргинцев // Отраслевая лексика дагестанских языков: Материалы и исследо-
вания. Махачкала: ИИЯЛ, 1984. – С. 94-103.
Отраслевая...: Отраслевая лексика дагестанских языков: Материалы и
исследования. Махачкала, 1984. - 149 с.
Отраслевая...: Отраслевая лексика дагестанских языков: Названия жи-
вотных и птиц. Махачкала: ИИЯЛ, 1988. - 180 с.
Очерки истории Дагестана. Махачкала, 1957. Т.I-II. - 392 с.
Панек Л.Б. О некоторых терминах родства и о грамматических классах в
дагестанских языках // Языки Дагестана. Махачкала, 1954. Вып. II. - С. 227-
234.
 363

Пенжиев М. Историческое развитие и современная структура сельско-

хозяйственной (земледельческой) терминологии в туркменском языке: Авто-
реф. дис. … докт. филол. наук. Ашхабад, 1988. - 48 с.
Пикуль М.И. Хабадинский могильник // Материалы по археологии Даге-
стана. Махачкала, 1961. Т.II. - С. 135-166.
Проблемы отраслевой...: Проблемы отраслевой лексики дагестанских
языков: Термины родства и свойства. Махачкала, 1985. - 188 с.
Проблемы отраслевой...: Проблемы отраслевой лексики дагестанских
языков: Соматические термины. Махачкала, 1986. - 174 с.
Проблемы отраслевой...: Проблемы отраслевой лексики дагестанских
языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала, 1989. - 168 с.
Рамазанов Х. Х., Шихсаидов А. Р. Очерки истории Южного Дагестана.
Материалы к истории народов Дагестана с древнейших времен до начала XX
века. Махачкала, 1964. - 274 с.
Рамазанов Х. Х. Сельское хозяйство и промышленность Дагестана в по-
реформенный период. Махачкала, 1972. - 199 с.
Саaдиев Ш. М. Кимильский говор лезгинского языка (Из фонетики) //
Изв. АН Азерб. ССР. Серия общественных наук, 1961. № 4. - С. 83-96.
Саaдиев Ш. М. Названия частeй тела в крызском и лезгинском языках //
Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1980. Т.XVIII. – С. 169-173, рез. груз. 173, англ.
174.
Саадиев Ш. М. О крызских зоонимах // Отраслевая лексика дагестан-
ских языков: Названия животных и птиц. Махачкала: ИИЯЛ, 1988. – С. 177-
178.
Саидов М.-С.Д. Аварско-русский словарь. М., 1967. - 806 с.
Саидова П. А. Названия животного мира в языках аваро-андийской под-
группы // Отраслевая лексика дагестанских языков: Названия животных и
птиц. Махачкала: ИИЯЛ, 1988. – С. 126-139.
 364

Саидова П. А. Некоторые соматические термины в аваро-андийской

группе языков // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Сомати-
ческие термины. Махачкала: ИИЯЛ, 1986. – С. 5-9.
Саидова П. А. Терминология родства и свойства в аваро-андийских язы-
ках // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Термины родства и
свойства. Махачкала: ИИЯЛ, 1985. – С. 6-20.
Саидова П.А. К характеристике некоторых фитонимов в аваро-
андийской группе языков // Проблемы отраслевой лексики дагестанских язы-
ков: Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – С. 29-
34.
Саламова З. М. Животноводческая лексика в говорах анцухского диа-
лекта аварского языка: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Махачкала, 2003. –
19 с.
Саламова З. М. Морфологическая структура названий домашних живот-
ных в говорах анцухского диалекта аварского языка // Языкознание в Даге-
стане. Махачкала, 2001. Вып. 4/5. – С. 112-119.
Саламова З. М. Названия вьючных животных в говорах анцухского диа-
лекта аварского языка // Вопросы обновления технологии обучения иностран-
ным языкам. Махачкала, 2000. Ч.1. – С. 49-52.
Самедов Д. С. Исследования семантики слов, обозначающих части тела
человека (на материале дагестанских языков) // Исследования по структурной
и прикладной лингвистике. М., 1975. – С. 169-175.
Самедов Д. С., Магомедов Г. И. К вопросу о лексических и структурных
общностях в дагестанских языках (на материале названий частей тела) // От-
раслевая лексика дагестанских языков: Материалы и исследования. Махачка-
ла: ИИЯЛ, 1984. – С. 74-77.
Саркисов А. В., Иманов М. Н. Некоторые типы народного жилья Кубин-
ского и Кусарского районов // Памятники архитектуры Азербайджана. М.; Б.,
1946, I. - С. 93-104.
 365

Сафаралиева Э. Я. Как тебя зовут? Махачкала, 1987. - 330 с.

Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. М.: Наука,
1974. - 767 с.
Севортян Э. В. Этимологический словарь тюркских языков. Общетюрк-
ские и межтюркские основы на буквы «В», «Г» и «Д». М.: Наука, 1980. - 389 с.
Селимов А.А. Словарь ориентализмов в лезгинском языке. Махачкала,
2001. - 545 с.
Сергеева Г. А. Арчинцы. М.: Наука, 1967. - 191 с.
Сравнительно-историческая лексика дагестанских языков. М.: Наука,
1971. - 294 с.
Стеблин-Каменский М. И. Очерки по истории памирских языков.
Названия культурных растений. М.: Наука, 1982. - 167 с.
Султыгова М.М. Животноводческая лексика ингушского языка: Авто-
реф. дис. …канд. филол. наук. Махачкала, 2002.
Сухишвили М. С. Рецензия на работу Л. Ш. Геленидзе «Лексика, связан-
ная с анатомией и физиологией человека» // Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1981.
Т. VIII. - С. 336-339.
Талибов Б. Б. О некоторых фонетических процессах в лезгинском языке
// Ученые записки ИИЯЛ Дагфилиала АН СССР. Махачкала, 1962. Т. XI. - С.
116-134.
Талибов Б. Б., Гаджиев М. М. Лезгинско-русский словарь. М.: Советская
энциклопедия, 1966. - 603 с.
Талибов Б. Б. Сравнительная фонетика лезгинских языков. М.: Наука,
1980. - 350 с.
Тaлибoв Б.Б. О зоониме «собака» в лeзгинских языках // Отраслевая лек-
сика дагестанских языков: Названия животных и птиц. Махачкала: ИИЯЛ,
1988. – С. 154-157.
 366

Талибов Б.Б. К истории названия «дерево» в некоторых дагестанских

языках // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Название дере-
вьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. - С. 91-98.
Темирбулатова С.М. К характеристике овцеводческой лексики хайдак-
ского, мугинского, усишинского и кубачинского диалектов даргинского языка
// Отраслевая лексика дагестанских языков: Названия животных и птиц. Ма-
хачкала: ИИЯЛ, 1988. – С. 75-82.
Темирбулатова С.М. Названия фруктовых деревьев и их плодов в неко-
торых диалектах даргинского языка // Проблемы отраслевой лексики даге-
станских языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ,
1989. – С. 51-59.
Темирбулатова С.М. Соматические названия в хайдакском диалекте
даргинского языка // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Со-
матические термины. Махачкала: ИИЯЛ, 1986. – С. 80-85.
Техов Х.Д. Названия растений в осетинском языке. Цхинвали: Иристон,
1979. - 181 с.
Тимаев А. Д. Названия частей тела в чеченском языке // Ежегодник ИКЯ.
Тбилиси, 1975. Т. II. - С. 166-169.
Торчинская Э. Г. Мужская одежда азербайджанцев XIX-начала IX в. по
собранию Государственного музея этнографии народов СССР // Хозяйство и
материальная культура народов Кавказа в XIX-ХХ вв. М.: Наука, 1971. - С.
136-154.
Третья рeгиoнaльнaя нaучнaя сeссия пo историко-сравнительному изу-
чeнию ибeрийскo-кaвкaзских языкoв: Тeзисы дoклaдoв. Вопросы отраслевой
лексики иберийско-кавказских языков. Грозный, 8-11 сентября 1969.
Трофимова А.Г. Обряды и празднества лезгин, связанные с народным
календарем // «Советская этнография». М., 1961. №1. - С. 143-152.
Трубачев О. Н. Происхождение названий домашних животных в славян-
ских языках. М.: Изд. АН СССР, 1960. - 115 с.
 367

Убрятова Е.И. К этимологии слова айгъыр (жеребец) // Вопросы тюр-

кологии. Ташкент, 1965. - С. 11-16.
Улаков М. З. Термины коневодства в карачаево-балкарском языке // Ак-
туальные вопросы карачаево-балкарской грамматики. Нальчик, 1982. - С. 91-
99.
Услар П. К. Этнография Кавказа. Языкознание. Кюринский язык. ІV.
Тбилиси, 1896. - 639 с.
Хайдаков С. М. Сравнительно-сопоставительный словарь дагестанских
языков. М.: Наука, 1973. - 179 с.
Хайдаков С.М. Полеводческие и животноводческие термины в дагестан-
ских и нахских языках, восходящие к эпохе неолита // Материалы первой сес-
сии по сравнительно-историческому изучению иберийско-кавказских языков.
Махачкала, 1969. – С. 106-111.
Хайдаков С. М. Термины гончарного производства в лакском языке //
Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т.II. - С. 246-248.
Халилов М. Ш. Грузинский пласт в названиях растений в некоторых да-
гестанских языках // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков:
Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. – С. 107-117.
Халилов М. Ш. Бежтинские названия тухумов // Социальная терминоло-
гия в языках Дагестана. Махачкала, 1989.
Халилов М. Ш., Вакилов Х. С. Названия деревьев, кустарников и трав
бежтинского и гинухского языков // Проблемы отраслевой лексики дагестан-
ских языков: Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989.
– C. 151-157.
Хашаев Х.-О. Занятия населения Дагестана в XIX в. Махачкала, 1959. -
112 с.
Хидиров В.С. Термины гужевого транспорта в крызском языке // Еже-
годник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т.II. - С. 250-253, рез. англ., груз. 254.
 368

Цховребов В.К. Скотоводческая терминология в осетинском языке.

Тбилиси: Мецниереба, 1986. - 138 с.
Чамсаева Б. Т. Лексика традиционных промыслов даргинского языка:
Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Махачкала, 1998. – 19 с.
Чеерчиев М. Ч. Терминология свадебного обряда у закатальских авар-
цев // Отраслевая лексика дагестанских языков: Материалы и исследования.
Махачкала: ИИЯЛ, 1984. – С. 78-81.
Чижикова Л. Н. Развитие жилища в селах Белгородской области // По-
левые исследования Института этнографии. М., 1983.
Чикобава А.С. Отраслевая лексика и научная актуальность ее изучения //
Третья рeгиoнaльнaя нaучнaя сeссия пo историко-сравнительному изучeнию
ибeрийскo-кaвкaзских языкoв: Тeзисы дoклaдoв. Вопросы отраслевой лексики
иберийско-кавказских языков. Грозный, 8-11 сентября 1969.
Чикобава А.С. Отраслевая лексика и научная актуальность ее изучения //
Ежегодник ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т. II. - С. 27-36.
Шагиров А. К. Этимологический словарь адыгских (черкесских) языков.
М., 1977, Т. II. - 290 с.
Шалбузов К.Т. Термины родства и свойства в табасаранском языке //
Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков: Термины родства и свой-
ства. Махачкала: ИИЯЛ, 1985. – С. 191-195.
Шейхов Э.М. Словообразовательные модели названий съедобных трав в
лезгинском языке // Проблемы отраслевой лексики дагестанских языков:
Названия деревьев, трав, кустарников. Махачкала: ИИЯЛ, 1989. - С. 102-106.
Шенгелиа В.Г. О названиях деревьев в адыгских языках // Ежегодник
ИКЯ. Тбилиси, 1975. Т.II. - С. 123-127.
Щербак А. М. Названия домашних и диких животных в тюркских язы-
ках // Историческое развитие лексики тюркских языков. М.: Изд. АН СССР,
1961. - С. 82-172
 369

Щербакова Л. П. Названия частей тела в терских говорах // Вопросы от-

раслевой лексики. Грозный, 1978. - С. 111-128.
Шихсаидов А. Р. Сельскохозяйственный календарь народов Дагестана //
Вопросы истории Дагестана (досоветский период). Махачкала, 1974. - С. 183-
242.
Эседов А. А. Названия диких животных в лезгинском языке // Современ-
ные проблемы кавказского языкознания и тюркологии. Махачкала, 2003. Вып.
4/5.– С. 396-399.
Яковлева Е. Ковры РСФСР. Л., 1959. - 24 с.
1 международный симпозиум по полевой лингвистике. Тезисы докла-
дов. М., 2003.
Schulze W. Zu den Bezeichnungen für «Kuh» n den ostkaukasischen Spra-
chen // Sprachwissenschaftliische Forschungen. Festschrift für Johann Knobloch.
Innsbruck, 1985. – S. 437-442.
Trubezkoy N. Ostkaukasische Wörter für «Frau, Weibchen, Gattn» // Die
Sprache. Zeitschrift für Swt. Wiesbaden; Wien, 1973. – S. XIX. B, 1.H. – S. 66-67.
 370

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
а) Названия языков, диалектов и говоров

абаз. - абазинский язык

абхаз. - абхазский язык
авар. - аварский язык
агул. - агульский язык
адыг. - адыгский язык
азерб. - азербайджанский
язык
алт. - алтайский язык
англ. - английский язык
анд. - андийский язык
араб. - арабский язык
арм. - армянский язык
арчин. - арчинский язык
ахвах. - ахвахский язык
ахт. д. - ахтынский диалект
багв. - багвалинский язык
балк. - балкарский язык
бацб. - бацбийский язык
башк. - башкирский язык
бежт. - бежтинский язык
ботл. - ботлихский язык
будух. - будухский язык
гаг. - гагаузский язык
гинух. - гинухский язык
годоб. - годоберинский
 371

язык
груз. - грузинский язык
гунз. - гунзибский язык
дарг. - даргинский язык
джаб. д. - джабинский диа-
лект
докуз. д. - докузпаринский
диалект
зиз. - зизикский говор
зрых. - зрыхский говор
инг. - ингушский язык
иран. - иранские языки
каб. - кабардинский язык
казах. - казахский язык
кал. - калукский говор
ках. - кахцугский говор
карат. - каратинский язык
кирг. - киргизский язык
к. - - кара-калпакский
калп. язык
крыз. - крызский язык
кум. - кумыкский язык
лак. - лакский язык
лат. - латинский язык
лезг. - лезгинский язык
мегр. - мегрельский язык
мигр. - миграхский говор
нидж. - ниджский говор
ног. - ногайский язык
 372

нют. - нютюгский говор

осет. - осетинский язык
перс. - персидский язык
русск. - русский язык
рутул. - рутульский язык
сван. - сванский язык
табас. - табасаранский
язык
тадж. - таджикский язык
тат. - татарский язык
тинд. - тиндинский язык
тув. - тувинский язык
тур. - турецкий язык
туркм. - туркменский язык
тюрк. - тюркские языки
удин. - удинский язык
узб. - узбекский язык
уйг. - уйгурский язык
хварш. - хваршинский язык
храх. - храхский говор
хрюг. - хрюгский говор
цах. - цахурский язык
цез. - цезский язык
чам. - чамалинский язык
чеч. - чеченский язык
чираг. - чирагский диалект
чув. - чувашский язык

б) Источники
 373

АРС - Азербайджанско-русский словарь. Сост. Х.А. Азиз-

беков Баку, 1951.
ВЯ - Вопросы языкознания
ДНЦ - Дагестанский научный центр
ИИЯЛ - Институт истории, языка и литературы
ИКЯ - Иберийско-кавказское языкознание
ИЯЛИ - Институт языка, литературы и искусства
ПРС - Персидско-русский словарь. Сост. Б. В. Миллер.
М., 1963.
РАН - Российская академия наук
РАС - Русско-азербайджанский словарь под. ред. А.Г.
Оруджева. Баку, 1955.
РТС - Русско-турецкий словарь. Сост. Э.М.-Э. и
В.Г.Щербинин. М.: Советская энциклопедия, 1972.
САПС - Словарь арабских и персидских слов (на азербай-
джанском языке). Ответ. ред. Ю.З. Ширвани. Баку,
1967.
СИЛДЯ - Сравнительно-историческая лексика дагестанских
языков. М.: Наука, 1971.

в) Грамматические термины

анат. - анатомический термин

бот. - ботанический термин
букв. - буквальный перевод
дат. п. - дательный падеж
ед.ч. - единственное число
исход. - исходный падеж
 374

п.
мн.ч. - множественное число
напр. п. - направительный падеж
род.п. - родительный падеж
ср. - сравни
уст. - устаревшее слово
ч. - число
эрг.п. - эргативный падеж
 375

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I. ИССЛЕДОВАНИЯ ПО ОТРАСЛЕВОЙ ЛЕКСИКЕ И

ИХ ВЗАИМООТНОШЕНИЕ С ДРУГИМИ НАПРАВ
ЛЕНИЯМИ ЛИНГВИСТИКИ

ГЛАВА II. НАЗВАНИЯ ЖИВОТНЫХ

1. Домашние животные
1.1. Названия, связанные с МРС
1.2. Названия, связанные с КРС
1.3. Названия вьючных животных и связанных с ними понятий
1.4. Названия, связанные с содержанием собак
1.5. Названия, связанные с кошкой
1.6. Названия свиньи
1.7. Слова, используемые для управления домашними животными
1.8. Названия животноводческих построек, пастбищ
1.9. Названия болезней животных
1.10.Названия частей тела и мясной туши животного
2. Названия диких животных
3. Названия домашних и диких птиц
4. Насекомые
5. Земноводные
6. Рыбы
7. Пресмыкающиеся
8. Черви
9. Брюхоногие
10.Отражение названий животных в антропонимике
11.Словосочетания, устойчивые выражения, пословицы и поговорки,
связанные с названиями животных

ГЛАВА III. СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ

(Земледелие и названия растений)

1. Земледельческая терминология
1.1. Названия земли, почвы
1.2. Названия, связанные с уходом за землей
1.3. Названия, связанные с пахотой
1.4. Наименования сельскохозяйственных орудий
1.5. Сельскохозяйственный календарь
 376

1.6. Названия зерновых культур

1.7. Названия, связанные с уборкой зерновых культур, молотьбой,
мельницей
1.8. Названия бобовых культур
1.9. Названия частей зерновых и бобовых культур

2. Названия культурных растений

2.1. Названия деревьев

2.2. Названия кустарников и ягод
2.3. Названия садовых культур
2.4. Названия огородных культур
2.5. Названия бахчевых культур
2.6. Названия частей растений
2.7. Названия травянистых растений
2.8. Названия цветов

ГЛАВА IV. НАЗВАНИЯ ЖИЛИЩА И ЕГО ЧАСТЕЙ, СТРОЙМА-

ТЕРИАЛОВ И СТРОИТЕЛЬНЫХ ИНСТРУМЕНТОВ
В ЛЕЗГИНСКОМ ЯЗЫКЕ

1. Названия жилища и его частей

2. Названия общественных строений
3. Культовые названия
4. Названия строительных материалов
5. Названия инструментов

ГЛАВА V. ЛЕКСИКА, СВЯЗАННАЯ С АНАТОМИЕЙ И ФИЗИО-

ЛОГИЕЙ ЧЕЛОВЕКА

1. Соматические названия
2. Названия болезней человека (а также образования на теле, выде
ления, пороки и недостатки человека)

ГЛАВА VI. МУЖСКАЯ И ЖЕНСКАЯ ОДЕЖДА ЛЕЗГИН

1. Нательное белье
2. Верхняя одежда
3. Прически и головные уборы
4. Мужская и женская обувь
5. Украшения
6. Названия, связанные с туалетом, украшениями и шитьем одежды

ГЛАВА VII. ТЕРМИНОЛОГИЯ КОВРОТКАЧЕСТВА И ОБРА-

 377

БОТКА ШЕРСТИ В ЛЕЗГИНСКОМ ЯЗЫКЕ

1. Обработка шерсти
2. Гребень
3. Прялка
4. Ковры
4.1. Ворсовые ковры
4.2. Безворсовые ковры
5. Войлоки
6. Ковровые изделия, служащие в быту
7. Названия шерстяных изделий в пословицах и поговорках

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЛИТЕРАТУРА
УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ
 378

Научное издание
ГАНИЕВА ФАИДА АБУБАКАРОВНА
Отраслевая лексика лезгинского языка